Автор: Нисковских В.М.
Теги: энциклопедии советская экономика экономическая история промышленность ссср
ISBN: 5-86193-016-3
Год: 2011
Текст
в.м. нисковских
ТАК ЭТО БЫЛО
ВОСПОМИНАНИЯ
КОНСТРУКТОРА
В.М. Нисковских
ТАК ЭТО БЫЛО
(воспоминания конструктора)
Третье издание,
исправленное и дополненное
Екатеринбург
Уральское литературное агентство
2011
ББК 92.0
Н62
Редактор О. Бриль
Дизайн обложки А. Грефенштейн
Нисковских В.М.
Н 62 Так это было (воспомининия конструктора). Изд. 3-е,
исправленное и дополненное. — Екатеринбург: Уральс-
кое литературное агентство, 2011. — 348 с., илл.
ISBN 5-86193-016-3
ISBN 5-86193-016-3
© В.М. Нисковских, 2011
Предисловие
Передо мной книга воспоминаний доктора технических наук
Виталия Нисковских, одного из славной когорты Главных конст-
рукторов Уралмашзавода. Завода заводов, олицетворявшего ког-
да-то машиностроительную промышленность не только Сверд-
ловской области, но и всего Великого Государства по имени СССР.
Но это не просто книга — это реквием по Уралмашу, по Вели-
кой стране, по тем временам, когда наша страна была не хуже, а
значительно лучше многих, хотя бы в смысле технического про-
гресса в таких отраслях, как оборонная и атомная, авиация и
космос. В том числе и в разработке и реализации идеи непрерыв-
ной разливки стали. Не случайно же мудрые японцы и дотошные
австрийцы были вынуждены пойти на научный и производствен-
ный альянс с так нелюбимыми ими коммунистами. Пошли — и,
как выяснилось, не прогадали.
СССР давно нет. Практически нет и Уралмаша. Его, как и стра-
ну, раздраконили на части и распродали по кускам. Как шкуру
могучего русского медведя.
Автор книги, Виталий Нисковских — подлинный участник и
свидетель героической истории Советского государства. Его
взлёта и падения. Практически от самого начала и до фактичес-
кого конца.
Его книга — по-настоящему увлекательная история борьбы за
идею. Казалось бы, частную, техническую. А на самом деле — за
подлинно творческое, честное, лишённое всякой карьерной и ком-
мерческой мути отношение к своему делу. К жизни вообще. Его
книга свидетельствует, что корысть и предательство встречались
и тогда, ибо новое всегда пробивает себе дорогу с трудом, а успе-
ху обычно сопутствует зависть. В больших творческих коллек-
тивах нередко находятся личности, использующие это в своих
неблаговидных целях.
3
И ещё: автор книги, опираясь на то, что Русь всегда была бога-
та талантами, призывает инновационные разработки выполнять
не только в резервациях вроде «Сколково», а буквально везде —
«от Москвы до самых до окраин». А на Уралмаше создать все-
российский инновационный центр тяжелого машиностроения.
Но, по-моему, главное, чему учит книга Виталия Нисковских —
это терпению, настойчивости и вере в успех, в победу. Твою
личную. «Командную». А там, может быть, и общую, всерос-
сийскую.
Одним словом читайте, учитесь, дерзайте и надейтесь на воз-
рождение, по крайней мере, родного Уралмаша.
Геннадий Бокарев,
Заслуженный деятель искусств РФ,
Почётный Гражданин Свердловской области
Введение
Вот и ушел в историю бурный двадцатый век, а вместе с ним
и второе тысячелетие. Невольно задумываешься — каким он был,
этот век, и в чем его отличие от предыдущих столетий. На этот
вопрос в полной мере еще предстоит ответить ученым, истори-
кам. Мне же кажется, что в первую очередь этот век был веком
мощнейшего взрыва научной и технической мысли. Даже самым
дерзким фантастам девятнадцатого столетия не под силу было
представить, что в такой исторически короткий промежуток вре-
мени будет сделано столько величайших научных открытий, по-
влекших за собой невероятное развитие техники и коренным об-
разом изменивших жизнь всего населения земли. Перечисление
даже самых крупных достижений науки и техники двадцатого века
заняло бы не одну страницу.
Только появление новых средств связи и информатики, дос-
тигших невообразимого уровня, а также транспорта, когда за счи-
танные часы человек может переместиться в любую точку плане-
ты, открыло фантастические возможности в общении людей и
целых народов. В результате мир стал совершенно другим.
К сожалению, двадцатый век отмечен и мрачными события-
ми — мировыми и локальными войнами, неслыханными доселе
по масштабам разрушений и человеческих жертв. Все еще про-
исходил передел территорий, рушились, казалось незыблемые,
империи.
Тяжкий жребий выпал народу нашей страны, который пере-
жил страшные трагедии, унесшие десятки миллионов жизней, не-
мыслимые лишения, и как ни парадоксально, всему этому порой
сопутствовал огромный энтузиазм и гордость за свою державу.
Продолжавшиеся в двадцатом веке поиски рационализации ус-
тройства общественного строя, в конце концов, превратились в со-
ревнование и противостояние двух систем — капиталистической,
5
существующей уже века в большинстве наиболее развитых стран,
и коммунистической — на основе идей, долгое время будоражив-
ших умы и нашедших благодатную почву в России для грандиоз-
ного эксперимента.
Однако эксперимент получился не чистым, ибо соревновались
не только свободное предпринимательство с плановой экономи-
кой, но в не меньшей степени и демократия с тоталитаризмом.
Такое соревнование не прошло бесследно и оказало огромное
влияние на судьбу всего человечества.
Одной из наиболее одиозных личностей двадцатого века, бе-
зусловно, был И.В. Сталин, в течение тридцати лет стоявший во
главе первого на планете государства с коммунистической идео-
логией и обладавший всей полнотой власти в стране.
Существуют разные и часто полярные точки зрения в оценке
деятельности Сталина. Одни считают его гениальным, прозорли-
вым руководителем, который, хотя и жестокими методами, вы-
вел страну из разрухи после гражданской войны, сумел создать
мощную державу с современной промышленностью и наукой, в
тяжелые времена Второй мировой войны одолевшую фашизм. При
этом сторонники такой точки зрения считают, что потомки будут
помнить только эти его заслуги, а все негативное, сопутствовав-
шее периоду его правления, со временем забудется.
Другие считают, что Сталин был настоящим тираном и в па-
мяти поколений о том периоде останутся только репрессии, а за
ними гибель миллионов и страдания неповинных людей, кото-
рые нельзя оправдать никакими успехами. Мне кажется, что бро-
сать на одну чашу весов достижения страны, а на другую челове-
ческие судьбы в высшей степени аморально. История сохранит
все, включая и светлые, и мрачные ее страницы.
Наша страна на протяжении всего советского периода разви-
вала свою промышленность отличным от мирового сообщества
путем, основанным не на рыночных отношениях, а на других, не
только плановых, но и присущих тоталитарному государству прин-
ципах. Казалось, мы достигли грандиозных успехов. Действитель-
но, мы стали пионерами в освоении космоса, покорили атом, со-
6
здали самую мощную в мире армию. За годы советской власти
благодаря небывалым до той поры усилиям и энтузиазму всего
народа у страны появился огромный промышленный потенциал.
Да, на заре строительства социализма, а затем и в первые после-
военные годы, при восстановлении разрушенного войной народ-
ного хозяйства в стране был общий эмоциональный подъем, спо-
собствовавший успешному свершению грандиозных планов
партии и правительства. Но нельзя забывать о том, что в начале
тридцатых годов по воле руководства страны индустриальные
объекты первой пятилетки возводились за счет продажи зерна и
продовольствия за рубеж, чем был вызван искусственный голод
на огромной территории.
Нельзя забывать и о том, что и в дальнейшем стремительное
развитие промышленности происходило во многом за счет бес-
платного труда миллионов каторжан, которые строили города, про-
мышленные предприятия, каналы, добывали золото и уран, воз-
водили электростанции. Если возникала потребность в дополни-
тельной дармовой рабочей силе, то по областям рассылались но-
вые разнарядки на арест «врагов народа», а в послевоенный пе-
риод добрая половина наших солдат, которые были вынуждены
пройти через все ужасы гитлеровских концентрационных лаге-
рей, также оказалась на каторжных работах.
Многие ученые и конструкторы создавали свои шедевры за
решеткой в так называемых «шарашках», целеустремленно, не
отвлекаясь на общечеловеческие радости жизни.
Ростом промышленности страна обязана и крестьянству, вновь
закрепощенному в начале тридцатых годов, которое обеспечива-
ло население продовольсгвием и в подавляющем большинстве не
получало ничего за свой труд. При этом искусственно поддержи-
вался низкий уровень жизни всего народа. Была создана своеоб-
разная, необычная для мирового сообщества экономическая сис-
тема, где абсолютно все финансовые ресурсы были полностью
сосредоточены в руках правительства. Плохо работающим пред-
приятиям выдавались дотации из кармана государства, а у пере-
довых отбирались все юлишки.
7
Заработная плата устанавливалась по общей для всех тариф-
ной сетке, а не в зависимости от успехов в экономической дея-
тельности предприятия. Цена любой выпускаемой продукции оп-
ределялась не спросом и конкуренцией, а вышестоящим государ-
ственным органом. Все решения, определяющие экономические
аспекты жизни общества, принимались только на самом верху.
Советские предприятия конкурировали с западными по тех-
ническому уровню поставляемого оборудования и часто успеш-
но, но они никогда непосредственно не вступали в борьбу по ком-
мерческим показателям. Контракты на поставку оборудования за
рубеж заключались государственными внешнеторговыми органи-
зациями, которые совершенно не учитывали себестоимость изго-
товления оборудования на предприятии, а ориентировались
только на мировые цены. При заключении контрактов специа-
листы предприятия-поставщика участвовали лишь при обсуж-
дении технических вопросов, коммерческая часть была пол-
ностью прерогативой посредника от государства. В результате
производительность труда на предприятиях была ниже, чем в
капиталистических странах.
Когда после XX съезда партии в стране появились первые про-
блески демократии, а затем было покончено с крепостным пра-
вом на селе (сельские жители, а их было 40% от всего населения,
даже не имели паспортов), когда с ликвидацией концентрацион-
ных лагерей исчезла дармовая рабочая сила, бурный рост про-
мышленности прекратился, а затем наметился и спад производ-
ства. Продовольствие пришлось закупать за рубежом.
Все это показало несостоятельность навязанных народу «но-
вых» производственных отношений и государственной системы
в целом. Эксперимент завершился. Но какой ценой!
Наконец, был снят пресловутый железный занавес. Стране
предстояло влиться в мировую экономику, а значит принять об-
щие для всех правила игры, но в конце двадцатого века мир был
уже не таким, как в его начале. Законы, основанные на власти
капитала, стали оказывать все большее влияние на взаимоотно-
шения стран и народов. Развал Советского Союза и завершивше-
8
еся противостояние двух систем дали толчок к окончательному
господству транснациональных корпораций над всей мировой
экономикой. В один миг наша страна по экономическим показа-
телям из второй державы планеты превратилась во второстепен-
ную страну, находящуюся на периферии современного мира.
Кому-то казалось, что с переходом на рыночную экономику с
нашим колоссальным промышленным потенциалом и при нали-
чии огромных природных ресурсов в стране немедленно должен
подняться уровень жизни населения, хотя бы до уровня не самых
передовых капиталистических стран. Все это оказалось блефом,
в первую очередь потому, что наша экономика за годы советской
власти приобрела уродливые формы, так как большая часть на-
шей промышленности всегда была ориентирована на военные
нужды, а ее гражданская составляющая была совершенно не при-
способлена к условиям рынка. Заводы, выпускавшие миллионы
тракторов, комбайнов и других сельскохозяйственных машин,
оказались не нужными после того, как за эти машины потребите-
лям пришлось платить деньги и появилась возможность приоб-
рести их на мировом рынке, сообразуясь с ценой и качеством.
Огромные мощности металлургической промышленности внут-
ри страны стали не востребованными.
Реформы, неизбежные для переходного периода, начали про-
водиться непродуманно. Осуществленная наспех распродажа за
бесценок предприятий и целых отраслей промышленности при-
вела к возникновению множества криминальных структур и, как
по волшебству, к мгновенному появлению олигархов, занявших
первые строчки в списках богатейших людей мира.
Уралмаш поставлял сложнейшие современные металлургичес-
кие комплексы, создавая необходимый стране промышленный по-
тенциал. Поистине это был «завод заводов». Помимо этого, он
отгружал ежегодно более трехсот буровых установок, столько же
карьерных экскаваторов и много другого оборудования. Теперь
он оказался не у дел. Уникальность Уралмаша состоит в том, что
в отличие от других машиностроительных предприятий он был
построен для поставки сложного оборудования индивидуально-
9
го изготовления, в первую очередь металлургического, хотя в даль-
нейшем в номенклатуре завода появилось серийное производство
нефтебуровых установок и экскаваторов. Основным достоинством
Уралмаша всегда оставалась способность выполнять индивиду-
альные заказы на поставку сложнейших технологических комп-
лексов. Прокатные станы, мощные прессы, установки непрерыв-
ной разливки стали и многое другое оборудование, как правило,
изготовлялись в единичном исполнении и в дальнейшем больше
никогда не повторялись.
Индивидуальное производство требует высочайшей квалифи-
кации специалистов, участвующих на всех стадиях процесса со-
здания оборудования. Здесь ошибаться нельзя. Каждая машина
после ее изготовления и монтажа должна надежно работать, даже
если она создается впервые.
Особо надо выделить роль конструктора. Разработка новых
технологий - прерогатива неординарных людей. Успех предпри-
ятия зиждется на наличии у него талантливых специалистов, ко-
торыми всегда гордился Уралмаш. Коллективы конструкторов,
специализирующиеся по отраслям, многие годы последователь-
но приумножали свои знания и опыт, что позволило Уралмашу
выйти на мировой рынок, успешно конкурировать с ведущими
зарубежными фирмами.
За 70 лет существования завода был накоплен огромный ин-
теллектуальный потенциал — самое ценное из всего, чем облада-
ет Уралмаш. Хотелось надеяться, что в новых условиях деятель-
ности предприятия эти знания и опыт будут не только сохранены,
но и приумножены, ибо они являются тем фундаментом, на кото-
ром всегда стоял флагман тяжелого машиностроения, во многом
определяющий направления в развитии тяжелой промышленнос-
ти всей страны. Однако дальнейший ход событий показал, что
новые хозяева завода заинтересованы лишь в сиюминутных при-
былях. Перспективы дальнейшего развития предприятия и сохра-
нение его роли в перестройке всей промышленности страны не
входили в круг их интересов. Очень скоро началась распродажа
по частям производственных помещений и даже коллективов спе-
10
циалистов завода. В результате когда-то известный всему миру
Уралмаш остался лишь в воспоминаниях.
Жизнь людей в любом обществе многообразна, сложна и оп-
ределяется не только общественным строем, но и вековыми тра-
дициями, особенностями национального характера. И нельзя от-
бросить то положительное, что было присуще советскому обще-
ству. В первую очередь это коллективизм и патриотизм, готов-
ность ставить общественные интересы выше личных, культиви-
рование высоких моральных качеств личности. Очень жаль, что
за последние годы, когда приоритетом во всех сферах деятельно-
сти стал капитал, все эти устои были перечеркнуты как ненуж-
ные, мешающие достижению поставленных целей. Во многом
этому способствовал и переход средств массовой информации на
коммерческую основу.
Вот такие мысли, возможно, сумбурные и в большей части
слишком субъективные, с привкусом ностальгии, непроизвольно
будоражат душу.
Моя жизнь заняла три четверти ушедшего столетия. Трудным
оно было для нашей страны, для нашего народа. Я обычный че-
ловек, продукт своей эпохи. Мне, как и моим сверстникам, при-
шлось пережить вместе со всем народом и радости духовного
подъема и все невзгоды, которые обрушивались за эти годы. Боль-
шая часть жизни — целых пятьдесят лет — была связана с Урал-
машем.
Все чаще мысленно возвращаюсь в прошлое. Перебирая в па-
мяти события, встречи с интересными людьми, я подумал, что у
определенного круга людей мои воспоминания могли бы выз-
вать интерес, тем более что волею судьбы я оказался в центре
событий, связанных с разработкой новых слябовых машин для
непрерывной разливки стали и последующей тяжелейшей борь-
бой за оснащение этими машинами промышленности. Но тут же
возникли сомнения — смогу ли изложить желаемое так, чтобы
читатель не отбросил книгу после прочтения нескольких стра-
ниц. Ведь мой опыт «литературной деятельности» ограничен со-
чинением сугубо технических трудов, служебных писем, докладов
11
и различных справок, не считая отдельных газетных статей, каса-
ющихся деятельности коллектива. И все же попытаюсь, даже если
эта работа растянется на длительный период. Свободного време-
ни, особенно зимой, у меня сейчас достаточно. К большому со-
жалению, я никогда не вел дневника, а в моих записных книжках
обнаружил заметки исключительно по техническим вопросам,
связанные с работой. Из памяти же многое стерлось безвозврат-
но. Ушли из жизни многие мои друзья и коллеги, с помощью ко-
торых можно было бы восстановить забытое. Поэтому мои вос-
поминания не могут представлять собой последовательное и пол-
ное изложение пройденного пути, да в этом и нет необходимости,
они будут основаны только на отдельных наиболее ярких впечат-
лениях, оставивших след в моей памяти.
Калейдоскоп детства
Оглядываясь в прошлое, обнаруживаешь, что с возрастом ме-
няется восприятие масштаба времени. Многие эпохальные исто-
рические события уже не кажутся столь давними, как это воспри-
нималось в юности. И Октябрьская революция, оказывается, про-
изошла незадолго до моего появления на свет, и Толстой, и даже
Пушкин творили не так уж давно. Все больше осознаешь, что
человеческая жизнь в историческом плане всего лишь короткое
мгновение но сколько же произошло событий за этот отрезок вре-
мени, свидетелем которых ты был, значимых не только для тебя,
но и для страны, и даже всего человечества. Моя жизнь начина-
лась в период становления и укрепления советской власти. Вмес-
те со всем народом мне довелось пройти предначертанный судь-
бою нелегкий путь.
Родился я в 1925 году, вскоре после свершения революций и
окончания гражданской войны. Страна начинала приходить в себя
после десяти лет непрерывных потрясений, продолжавшихся с
Первой мировой войны. Это было время «новой экономической
политики», позволившей, наконец, в основном покончить с голо-
дом, создать условия, хотя и временные, для невиданного роста
производства — до 30-35% в год. Тогда еще не были вытравлены
присущие человеку инициатива и дух предпринимательства, без
которых невозможен прогресс в обществе.
В верхних эшелонах власти продолжались бурные дискуссии о
выработке курса единственной правящей партии, которые спустя
всего несколько лет были полностью из практики исключены. Для
народа готовились очередные, не менее жестокие, чем в предыду-
щие годы, испытания. На ближайшие десятилетия великой стране
практически был предопределен путь, который, как мы знаем, по-
требовал от народа величайшего напряжения, неисчислимых че-
ловеческих жертв и, в конце концов, привел к развалу государства.
13
Основные этапы моей жизни, как и жизни моих сверстников,
во многом определялись сложившимся, отличным от других на-
родов, неповторимым укладом жизни общества и, безусловно
тесно были связаны с происходящими в стране событиями. И все
же каждый из нас должен был пройти свой путь, прожить свою
неповторимую жизнь.
Появился я на свет в Вятке. У меня не осталось воспоминаний,
относящихся к этому периоду жизни. В те годы наша семья часто
меняла место жительства в связи с переводами отца по службе. Из
Вятки мы вскоре уехали в уральский городок Чусовой, затем в По-
левской, в Кыштым, нигде не задерживаясь более двух — трех лет.
Пожалуй, первые мои воспоминания относятся к пребыванию
нашей семьи в Полевском. Мы жили в станционном поселке, в
небольшом деревянном доме. Однажды зимой меня вел из детс-
кого сада старший брат Володя. Ему, кажется, было лет семь. По
небольшому деревянному мосту мы должны были перейти через
реку, то ли через Чусовую, которая там протекает, то ли через
какой-то ее приток. Речка небольшая, покрыта льдом, но в сред-
ней ее части еще были видны проталины с быстрым течением.
Конечно же, мы пошли не через мост, а напрямую, по льду. Про-
ходя по краю одной полыньи, я неожиданно провалился и оказал-
ся в воде. На мне был овчинный полушубок, перетянутый рем-
нем, который, как воздушный колокол, удержал меня на поверх-
ности. Быстрое течение понесло меня вниз. Мостик, по которому
следовало нам перейти реку, к счастью оказался ниже по тече-
нию, и какой-то прохожий, услышав наши с Володей крики, ус-
пел ухватить меня за ворот полушубка и поднять на мостик.
Я не помню, как был доставлен домой и какие были послед-
ствия от моего зимнего купания, но описанный эпизод твердо за-
сел в моей памяти.
Еще я помню, как однажды в Полевском у нас неожиданно
появился дедушка по маме — Михаил Михайлович Тарасов. Он
вошел в дверь с саквояжем и с огромной, как мне показалось,
плетеной корзиной, заполненной детскими игрушками. Он лри-
нес в дом радостное настроение. Особенно полюбили его мы, дата.
14
Седая бородка клинышком, яркие, слегка прищуренные, веселые
голубые глаза. Коренной москвич, типичный интеллигент, он ра-
ботал бухгалтером, по крайней мере, последние годы. Был он об-
щительным, хорошим рассказчиком, и его приезда всегда ждали
с нетерпением. Я мало знаю о его прошлой жизни, но, судя по
более поздним рассказам мамы и тети, он был как-то связан с
театральной Москвой, дружил с Иваном Михайловичем Москви-
ным, жена которого, известная актриса Алла Константинова Та-
расова, по какой-то линии была родственницей деда.
Последний раз Михаил Михайлович приехал в Полевской в
конце 1929 года, на этот раз осунувшийся, больной. Вскоре после
приезда он слег. Сердце стало отказывать, появилась водянка, и
уже через несколько месяцев его скромно похоронили в Сверд-
ловске на Михайловском кладбище.
Затем семья наша переехала в Кыштым — город, который в
наше время известен благодаря своему соседству с предприяти-
ем «Маяк».
От кыштымского периода в моей памяти осталось уже значи-
тельно больше. Хорошо помню кирпичный одноэтажный дом,
большой огород, тихую улочку с каменистой дорогой, рядом пруд,
а вдали две горы — красавицы Сугомак и Игоза, покрытые лесом
с торчащими скалами.
В 1930 году умер мой дедушка Касьян Васильевич. Мы всей
семьей приехали в Баженове на его похороны. Похороны мне не
запомнились, возможно, нас, детей, на это время увели к кому-
либо из родственников. Затем наша семья вернулась в Кыштым, а
меня оставили в Баженове у бабушки. Во время моего пребыва-
ния в Баженове в Кыштыме у меня появился еще один брат —
Юрий.
В деревне в то время было неспокойно. Еще до конца не за-
вершилась коллективизация. Постоянно проводились какие-то со-
брания. В Баженове народ собирался в сходне. Это деревянное стро-
ение с пожарной вышкой, на которой по очереди, от каждого дво-
ра, по ночам сидели караульные. Внутри было достаточно простор-
ное, даже с небольшой сценой помещение. Вот туда, возможно для
15
развлечения, почти каждый вечер меня водил с собой брат отца,
дядя Ваня.
Бурно обсуждались очередные решения руководства страны,
особенно касающиеся коллективизации. Иногда меня просили по-
читать вслух свежую газетную статью. В то время в деревне еще
мало было грамотных, и чтение пятилетнего мальчика, очевидно,
всех забавляло и доставляло удовольствие.
Но вот я снова в Кыштыме. С появлением маленького Юры
стало меньше внимания со стороны родителей и больше свобо-
ды, ведь мама еще работала в школе. С утра меня отправляли в
неподалеку расположенный детский сад, где я оставался до кон-
ца рабочего дня родителей.
Однажды осенью мы с Володей и соседскими ребятишками
бродили в нашем огороде, дегустируя все, что попадало под руку.
В числе прочего кому-то попал корешок, похожий на морковку,
но белого цвета. Все мы начали его пробовать. На вкус корешок
оказался сладковатым, но не похожим на морковь. Позже родите-
ли рассказывали, что, вернувшись с работы, они обратили внима-
ние на странное поведение всей нашей малолетней компании. У
многих из нас периодически возникали галлюцинации. Зрачки
были расширены, окружающие предметы казались огромными.
Глядя на лежащий на блюдце в буфете разрезанный лимон, я при-
нял его за арбуз и стал просить у мамы отрезать мне кусок. С
большим трудом, после длительного допроса взрослым удалось
установить, что мы полакомились беленой. Понадобилось не-
сколько дней, чтобы избавиться от последствий дегустации. Так
я на себе узнал смысл известного присловья «белены объелся».
Летом всей семьей мы часто уезжали на выходной день, а иног-
да и на несколько дней на лесные озера, а их вокруг Кыштыма
несчетное количество. Чаще всего бывали на озере Малая Налога
в компании с семьей Мещеряковых, с которой родители были в
дружбе. Отправлялись обычно с вечера. Вещи укладывали на те-
легу, туда же усаживали детей, кто-то из взрослых вел за узду
лошадь, остальные шли пешком, по пути собирая грибы. Малая
Нанога — озеро небольшое, но удивительной красоты. Лес под-
16
ступает к самой воде, посередине озера один или два небольших
островка, возле берегов местами камыш, а на воде плавают ли-
лии. Вокруг необыкновенная тишина, только изредка раздастся
крик кукушки или шелест пролетающей кряквы, да вечером и рано
утром слышны всплески крупной рыбы.
На берегу озера, на маленькой поляне, стояла небольшая изба,
в которой летом постоянно жили старики Мещеряковы. Мне ка-
залось все вокруг таинственным, сказочным: и этот дом, и озеро,
окруженное лесом, и дед с седой, чуть не до пояса бородой, и не
по возрасту подвижная и шустрая бабка. Дед слыл потрясающим
рыбаком. Часто вспоминали со смехом, как он выловил полуто-
раметровую щуку, которая в течение часа таскала его вместе с
лодкой по всему озеру.
К нашему приезду на озеро печь в доме обычно уже была ис-
топлена, тесто на пироги заведено. Одна из поездок мне особен-
но запомнилась. Приехали мы вечером. Пока взрослые разгружа-
ли повозку и разбирали вещи, дед неожиданно повел меня к озе-
ру, усадил в лодку, где уже лежали рыболовные снасти, взял вес-
ло, и мы отчалили от берега. Затем он достал дорожку — шнур с
блесной на конце, намотанный на рогатину. Забросив блесну в
воду, он показал мне, как надо распускать дорожку на ходу, чтобы
блесна не опустилась на дно, отдал дорожку мне, а сам снова взял
в руки весло. Я был на седьмом небе от радости и был почти
уверен, что вот сейчас блесну хватанет, по крайней мере, метро-
вая щука. От ожидания рывка захватывало дух. Я крепко уперся
ногами в скамейку, намотал шнур на руку и легонько его подер-
гивал, чтобы блесна играла, как мне объяснил дед. Но шло вре-
мя, мы уже подъезжали к острову, а щука не давала о себе знать.
И когда я уже потерял всякую бдительность, шнур неожиданно
рвануло, и я соскользнул со скамейки на дно лодки. Дед спокой-
но положил весло, взял шнур дорожки и стал медленно подво-
дить рыбу и, когда щука плеснула у самого борта, ловко поддел
ее сачком. Щука оказалась достаточно крупной, и дед развернул
лодку к берегу, объяснив, что на сегодня нам рыбы больше не
надо.
17
По возвращении щуку взвесили на безмене, ее вес оказался
около трех килограммов. Конечно, моим восторгам не было кон-
ца. Возможно, с тех пор у меня и появилась страсть к активной
рыбалке. В будущем любимым занятием во время отдыха стала
охота со спиннингом. А уральский озерный край на всю жизнь
стал любимым местом отдыха.
Как-то весной 1933 года отец, вернувшись с работы, заявил,
что мы переезжаем на Украину.
В нескольких словах расскажу о своих родителях. Как боль-
шинство современников, я мало интересовался своей родослов-
ной, не проявлял в свое время, казалось бы естественной, любоз-
нательности к более глубоким корням своего происхождения. Те-
перь уже нет родителей, нет старших по возрасту родственников,
которым можно было бы задать вопросы. Знаю только, что мой
дед по отцу, Касьян Васильевич, в деревне был известен своей
незаурядной силой, необузданным характером и тем, что родился
29 февраля, а потому отмечал свой день рождения один раз в че-
тыре года. В свое время он отслужил положенный срок в армии,
вернулся в родную деревню Баженове и завел семью. Детей в се-
мье рождалось много, да не все выживали. Жизнь была суровой.
Бабушка рассказывала, что и отца моего она родила в поле во время
жатвы. Выжили только пять сыновей и две дочери. Это была ти-
пичная крестьянская семья, по уральским меркам не богатая и не
бедная. Кроме традиционного землепашества, дед занимался еще
извозом, имел выездных лошадей. Возил он купцов и чиновни-
ков, в основном курсируя между Екатеринбургом, Белояркой и
Асбестом.
Отец после окончания четырехклассной церковно-приходской
школы с малых лет помогал по хозяйству, работал в поле, ухажи-
вал за лошадьми. Став постарше, нанялся грузчиком, а затем ко-
чегаром на паровую мельницу. Во время гражданской войны эта
мельница, стоявшая на взгорье у речушки Баженовки, сгорела, и
от нее практически ничего не осталось. В компании со своими
сверстниками вечерами он шел с гармошкой на улицу или за око-
лицу, где было место сбора молодежи. Но произошла революция,
18
затем началась гражданская война, и в 1918 году, когда Урал и
Сибирь оказались занятыми колчаковскими войсками, отец был
мобилизован в Белую армию и отправлен в Омск, где формиро-
валась новая воинская часть. Пришло время, когда надо было окон-
чательно определить свое место в той ужасной бойне. И выбор
был сделан. Через два месяца, перед отправкой части на фронт,
отец и его товарищ, с которым он был мобилизован в своей де-
ревне, поздней ночью бежали из части и на товарном поезде дви-
нулись на запад, навстречу наступавшей Красной армии.
Вернувшись в Баженове, ему пришлось некоторое время скры-
ваться от посторонних глаз на сеновале своего двора, пока на ули-
цах деревни не появились громкоголосые парни со звездами на
шапках. Оба приятеля выбрались из укрытия. Штаб части нашли
на железнодорожной станции и тут же были зачислены в полк.
Там же произошло знакомство отца с моей мамой, тогда машини-
сткой штаба, молоденькой москвичкой Олей Тарасовой, которую
после окончания гимназии ветры гражданской войны занесли на
Урал вместе с частью, сформированной в Москве.
Путь полка лежал на восток, на подступах к городу Ишим был
первый бой. Там отец вступил в РКП(б) и предложил руку и сер-
дце машинистке Оле. Вскоре они были откомандированы в Ека-
теринбург, где отцу было предложено перейти на работу в ЧК.
Так началась история нашей семьи. Через год в Екатеринбурге
появился на свет мой старший брат Володя. Затем они переехали
в Вятку, где отец был назначен начальником железнодорожного
отдела ГПУ. Из органов ЧК он ушел в Полевском. Вначале рабо-
тал прокурором, затем перешел на хозяйственную работу. В Кыш-
тыме в течение нескольких лет он возглавлял трест «Уралграфит-
корунд». Мама стала работать в школе преподавателем немецко-
го языка. Окончив московскую гимназию с серебряной медалью,
прекрасно зная французский и немецкий языки, она без особого
труда начала свою преподавательскую деятельность.
В начале 1933 года отец неожиданно был назначен директо-
ром вновь строящегося графитового комбината в местечке За-
валье, в то время Одесской области, и нам срочно нужно было
19
переезжать на новое место жительства. По каким-то соображени-
ям было решено вначале ехать не всей семьей, а только отцу и
мне. Вскоре мы отправились в дальний путь. На семилетнего ре-
бенка сразу обрушилась масса впечатлений. Это и непрерывно
меняющиеся за окном вагона пейзажи, и рассказы попутчиков, и
беготня на станциях с чайником за кипятком, и сон под стук ко-
лес. На конечной станции нас встретили на стареньком автомо-
биле, и мы отправились в Завалье. Я с ужасом вспоминаю этот
отрезок пути. Мы ехали, объезжая людей, медленно бредущих
посередине дороги и не обращающих на машину никакого вни-
мания. Мне сразу показались странными эти люди, которые шли,
еле переставляя ноги, иногда поддерживая друг друга. В кювете я
увидел человека, лежащего в неестественной позе.
— Смотри, папа, там пьяный.
Отец прижал меня к себе и каким-то изменившимся, хрип-
лым голосом сказал:
— Нет, мой мальчик, это не пьяный.
Вскоре в противоположном кювете я увидел еще одного ле-
жащего человека. Мне стало страшно, я прижался к отцу и ста-
рался больше не смотреть на дорогу. За всю дорогу мы, кажется,
больше не произнесли ни слова.
О том, что на Украине жестокий голод, было много разгово-
ров еще в поезде, однако то, что мы увидели, стало потрясением
не только для меня, но и для отца.
В Завалье мы поселились в небольшом доме, который зани-
мал бывший директор комбината Волков. Через несколько дней
Волков уехал, оставив нам чистокровного сеттер-гордона по имени
Пират, висящие на стене карабин с просверленным патронником,
шашку в ножнах и миниатюрную мелкокалиберную винтовку
фирмы «Монтекристо». В гражданскую войну Волков служил в
1-й конной армии, был одним из близких соратников Буденного,
чем очень гордился.
Днем я оставался один, мне велено было не выходить из дома.
У нас было несколько килограммов пшена, и ежедневно отец при-
носил с работы немного хлеба, а иногда и молока. Утром я вста-
20
вал, когда отец уже был на работе, растапливал печь и варил пшен-
ную кашу, ел сам и кормил Пирата. Плита с конфорками быта
высокой, и мне приходилось кашеварить стоя на табурете.
Через какое-то время я не выдержал и нарушил запрет отца на
прогулки. Уже под вечер, взяв с собой Пирата, я осмотрелся на
улице и пошел к реке. Южный Буг открылся, когда я миновал
переулок и вышел к откосу. Я был поражен. По всему берегу, сколь-
ко охватывал взор, горели костры. Десятки и даже сотни людей
сидели и лежали вокруг костров. Часть из них бродила по пояс в
воде, согнувшись, шаря по дну и периодически что-то бросая в
мешок, висящий на плече.
Я спустился на берег. Вид людей был ужасен. Многие с тру-
дом передвигались. У некоторых лица были распухшими. Над ко-
страми висели ведра, казаны и кастрюли. Вокруг костров кучами
лежали створки раковин. Я походил вдоль берега и вскоре оказал-
ся у одного из костров. Старый человек в приличной одежде ле-
жал у костра и поглаживал ноги, опухшие до невероятных разме-
ров. Я присел рядом, и старик, услышав мою русскую речь, стал
расспрашивать меня, кто я и откуда. Сказал, что сам живет рядом.
Пришел к реке за скойками (речными двухстворчатыми ракушка-
ми), которые вся эта масса людей достает со дна реки, варит и ест
прямо у костров, да вот не может рискнуть с такими ногами зай-
ти в воду.
Я взял у старика приготовленный мешочек и вошел в реку.
Был апрель, вода ожгла холодом мои босые ноги, но стерпев, я
стал шарить руками по дну. Ни одной раковины. Очевидно, в этом
людном месте все дно реки было очищено от живности. Пришлось
отойти вверх по течению, где берег и дно реки были каменисты-
ми, и я вскоре поднял несколько раковин. Затем я научился нащу-
пывать их ногами, и скоро несколько десятков ракушек было в
мешке. Продрогший, я вернулся к костру и отдал старику мешо-
чек с добычей. Благодаря меня, старик даже прослезился, затем с
трудом, медленно поднявшись, отправился домой.
Позже, когда наша семья уже была в сборе, мы с братом часто
ходили на берег Буга, научились находить места, где еще остались
21
скойки, собирали их, варили и вместе со всеми ели жесткое, как
резина, содержимое раковин.
Конечно, в том возрасте я не мог осмыслить происходящее
вокруг меня. Но при воспоминаниях о том страшном времени
всегда с удручающим, тягостным чувством возникают перед гла-
зами образы несчастных людей, изуродованных голодом, исто-
щенных и опухших, с трудом передвигающихся.
Только через многие годы я узнал масштабы бедствия, постиг-
шего Украину в 1932-1933 годах, да и не только Украину, когда
практически от искусственно организованного голода ушли из
жизни миллионы человек, и в первую очередь крестьян. В то же
время в стране были развернуты грандиозные стройки предприя-
тий тяжелой индустрии. На родном Урале завершалось строитель-
ство Уралмаша и Магнитки. Деньги, полученные от экспорта зер-
на, отнятого у крестьян, нужны были для осуществления плана
индустриализации страны.
В Завалье мы задержались ненадолго, всего на три или четы-
ре месяца. Отец не поладил с руководством и вынужден был уйти
с работы. В райкоме партии ему предложили должность замести-
теля директора сахарного завода, расположенного в тридцати ки-
лометрах от Завалья, на что он дал согласие.
За нами прислали большой вместительный автомобиль италь-
янской фирмы «Тальботг». Он был с открытым верхом, с деревян-
ными спицами в колесах, с начищенной медной трубой клаксона и
откидывающимися, как семафоры, указателями поворота по обе
стороны лобового стекла. Это был единственный легковой авто-
мобиль на заводе, возможно, оставшийся еще от прежних хозяев,
роскошный по прежним временам, но уже отживающий свой век.
Я помню, как в жаркий летний день мы едем по украинской
степи на новое место жительства. Сзади за машиной стелется
шлейф пыли. Воздух наполнен незнакомым мне приятным степ-
ным ароматом. Голод еще свирепствовал, но в разгар лета уже
ослабела та напряженность, которую мы наблюдали весной. На
дорогах уже реже попадались несчастные люди, бредущие неиз-
вестно куда в поисках пищи.
22
Поселок Ульяновка, где мы поселились в одном из симпатич-
ных, небольших белых домиков, занимающих одну сторону корот-
кой улочки, произвел на нас самое приятное впечатление. Здесь в
меньшей степени ощущалось бедствие, охватившее всю Украину.
На сахарном заводе в качестве отходов производства всегда был
так называемый жом — отжимки измельченной свеклы. Ежегодно
этой массой заполнялось несколько огромных бетонированных бас-
сейнов. Там эта масса начинала бродить, но на любой стадии бро-
жения она представляла собой прекрасный корм для свиней и круп-
ного рогатого скота. Жом продавали не только в близлежащие кол-
хозы, но и работникам завода, многие из которых держали в своих
дворах свиней и даже коров. Был большой коровник и у завода,
молоко распределялось среди своих рабочих и служащих.
Но и здесь можно было постоянно видеть несчастных голода-
ющих, очевидно из соседних сел. Их привлекали отходы сахар-
ного производства — жом, маляс (вторичная патока, отправляе-
мая на спиртоводочные заводы для перегонки на спирт) и особен-
но хвостики свеклы, которые немедленно растаскивались после
их выдачи в специальный бункер.
Я помню огромный бак с малясом, возле которого изможден-
ный мужичок, скатав шар из жома, подставляет его под едва ви-
димую струйку маляс а, сочившуюся из не плотно закрытого кра-
на, и тут же с жадностью его ест.
В сентябре я пошел в первый класс украинской школы. Шко-
ла располагалась возле плотины большого пруда рядом с заводс-
ким парком. Насколько мне помнится, трудностей с освоением
украинского языка я не испытывал.
Спустя несколько месяцев отца назначили директором, и мы
переехали в директорскую квартиру в доме, расположенном на
территории завода. В дореволюционное время это был дом вла-
дельца или, возможно, управляющего завода Пятакова, отца того
Пятакова, который принимал активное участие в Октябрьской ре-
волюции, а затем вошел в правительство и стал одним из руково-
дителей промышленности страны. По воле Сталина его жизнь обо-
рвалась в 1937 году, как и многих других крупных деятелей партии.
23
В двухэтажном деревянном доме на первом этаже размеща-
лась наша квартира, довольно большая и удобная. Второй этаж
был разделен на две квартиры — для семей главного бухгалтера
и главного химика завода. С тыльной стороны к дому примыкал
сад с фруктовыми деревьями, декоративными кустарниками и по-
саженными по периметру сада огромными белыми акациями. Из
нашей квартиры в сад можно было выйти и через веранду. Сад
был заброшенным. К кустарникам давно уже не прикасались нож-
ницы садовника. Сохранившиеся старые кусты роз переплетались
с побегами бузины. Когда-то песчаные дорожки наполовину за-
росли высокой травой. Небольшую ветхую беседку вплотную
обступили дикие заросли. Деревья абрикосов, слив, вишни сто-
яли среди бурьяна. Только огромный ствол грецкого ореха возвы-
шался над кустарниками и травой. Во всем этом было что-то та-
инственное, и сад стал моим любимым местом обитания.
Отдельный дом на берегу пруда, также на территории завода,
занимала семья главного инженера завода Брауна.
Все руководители завода содержали для своих нужд различ-
ный домашний скот. Говорили, что эта традиция сохранилась с
давних времен. Во дворе нашего дома также располагались хо-
зяйственные строения для скота и птицы. По примеру других и у
нас вскоре появились корова, куры, гуси и поросенок. Хозяйством
занималась домработница.
Голодный 1933 год остался позади, жизнь постепенно норма-
лизовалась. Украинский язык для меня стал и в школе, и на улице
более привычным, чем русский.
Каждое лето почти на целый месяц меня стали отправлять в
пионерский лагерь. Обычно в лагерь меня отвозил в повозке, зап-
ряженной парой лошадей, кучер Франц — австриец, оставшийся
здесь после плена и возивший еще Пятакова. Ехали медленно,
наслаждаясь красотой нескончаемых полей и пением жаворон-
ков. Франц рассказывал какую-нибудь историю из своей жизни,
вздыхая по Австрии.
Пионерский лагерь располагался на поляне в лесу, занимав-
шем достаточно большое для тех степных мест пространство.
24
Росли в этом лесу в основном дубы, грабы, лещина, дички груш
и яблонь.
Жизнь в лагере была спартанской. Спали мы в «куренях»,
длинных временных шалашах, крытых соломой, где в два ряда
стояли раскладушки. Все «удобства» были на открытом воздухе.
Скучать в лагере не приходилось. Постоянно организовыва-
лись всевозможные игры, походы. Дважды за смену устраивался
пионерский костер, заранее готовилась концертная программа.
Уже в сумерках на большой лесной поляне, невдалеке от лагеря,
разжигался огромный костер, искры от которого поднимались
выше вершин деревьев, а на площадке возле самого костра отво-
дилось место для выступлений самодеятельных актеров. Пребы-
вание в лагере мне нравилось, там было весело и много свободы,
поэтому я всегда с нетерпением ждал — когда меня отвезут туда.
Эти годы я вспоминаю как лучший период моего детства, запол-
ненный романтикой, мечтами о прекрасном будущем.
В школе со временем появилась компания друзей из ребят раз-
ного возраста, где я оказался самым младшим. Компания стала
неразлучной и в летнее время. Многие из моих новых приятелей
увлекались живописью. Постепенно и я загорелся страстью к ри-
сованию. Мы часто все вместе или только вдвоем с Толей Куцен-
ко уходили на этюды в живописные места. Потом я узнал, что
живущая над нами, на втором этаже, молодая супружеская пара
почти профессионально занимается живописью, и я стал часто
бывать у них, получая толковые советы и наблюдая за работой
кого-либо из них над рисунком или пейзажем.
Однажды мы зашли к Косте Скалинскому — он был значи-
тельно старше остальных, учился уже в восьмом или девятом
классе и хорошо играл на рояле. Его игра произвела на меня ко-
лоссальное впечатление. Придя домой, я с восторгом рассказал
об этом родителям. И вот через некоторое время мне нашли пре-
подавателя музыки. Инструмента у нас не было. Пришлось хо-
дить на железнодорожную станцию в дом к начальнику, где два
раза в неделю меня стала обучать азам игры на фортепиано фран-
цуженка по фамилии Жабино. Это была старая женщина, ее имя
25
мало кто знал. Говорили, что она графиня. В ней странно сочета-
лись светские манеры поведения, вызывавшие у посторонних
улыбку, с резкостью и даже грубостью. Во время уроков в ее руке
всегда была линейка, которой в любой момент она могла ударить
по пальцам, если взят не тот аккорд. Работала она в клубе тапе-
ром. Кинокартины в то время демонстрировались в основном не-
мые, и она в течение всего сеанса сопровождала их игрой на пиа-
нино. Занимался музыкой я с большим желанием, но судьба отве-
ла мне для этого менее года.
В домашнем кабинете отца стояло несколько шкафов с книга-
ми. Эта библиотека была собственностью завода и постоянно по-
полнялась. Со старшим братом мы очень скоро обнаружили в ней
массу интересных книг. Там были энциклопедия, справочники и
много художественных произведений русских и зарубежных пи-
сателей. Конечно, в первую очередь с полок были извлечены при-
ключенческие романы Ф. Купера, В. Скотта, А. Дюма и Ж. Вер-
на. Затем дошла очередь и до наших русских классиков. Читали
мы много, иногда зачитывались до утра. В то время это был един-
ственный способ утоления жажды знаний. Громоздкий радиопри-
емник, который стоял в большой комнате, включался довольно
редко, потому что из него шел один треск.
В подростковом возрасте более чем когда-либо душа и сердце
открыты для восприятия романтики. Каждое прочитанное произ-
ведение заставляло еще долго вместе с его героями страдать и ра-
доваться. Хотелось испытать на себе и опасности путешествий, и
радости победы, и даже не совсем еще понятное чувство любви.
Особенно поразил мою детскую душу Лермонтов. Впоследствии
многие годы я помнил наизусть почти всю поэму «Мцыри».
Сейчас я наблюдаю за своей внучкой Наташей. В свои шест-
надцать лет она едва ли прочла даже предусмотренные школь-
ной программой произведения, а все наши попытки приучить
ее к чтению остаются безрезультатными. Естественная в ее воз-
расте жажда познания полностью покрывается потоком инфор-
мации, в основном, через телевидение, хотя книгу ничем невоз-
можно заменить.
26
Во дворе нашего дома стоял сарай, внутри которого в глубо-
кой яме всегда был лед. Крупными глыбами его завозили зимой,
и он постепенно таял в течение всего лета. Жильцы дома хранили
там продукты. Мы научились делать мороженое, вращая в ледя-
ной лунке ведро с молочно-яичной смесью и периодически под-
сыпая в лунку соль до тех пор, пока смесь в ведре не загустевала.
Как-то мы с Борей Добровольским, сыном главного бухгалте-
ра, решили обследовать чердак этого сарая. Забравшись туда, мы
обнаружили помимо ломаной мебели стопы старых журналов
«Нива». Мы долго их перебирали, восхищаясь цветными иллюс-
трациями. Для термоизоляции пол чердака был уложен соломен-
ными матами. Обследуя углы чердака, я почувствовал, что под
матом прощупывается какой-то предмет. Откинув полуистлевший
мат, я остолбенел. На балке перекрытия были аккуратно уложены
две прекрасные шпаги с инкрустированными ножнами и эфеса-
ми. Для консервации ножны были заполнены маслом. Кто их хо-
зяин? Какое время эти шпаги пролежали в тайнике? В воображе-
нии стали возникать сцены дуэлей. Нашей радости не было гра-
ниц. Вскоре в саду среди кустов, подальше от глаз старших, мы
устроили площадку для фехтования, где всей компанией стали по
очереди учиться фехтовать, изображая из себя мушкетеров. Прав-
да, шпаги оказались тяжелыми для нашего возраста, и фехтовать
приходилось, удерживая шпагу двумя руками.
Не знаю, чем бы наше увлечение закончилось, если бы од-
нажды нас за этим занятием не застал отец. Позже нам сказали,
что шпаги были переданы в музей города Умань, где граф Потоц-
кий в свое время создал уникальный по красоте Софиевский парк,
назвав его так в честь своей возлюбленной.
В нашем саду у некоторых акаций когда-то были срезаны вер-
хушки стволов, очевидно для того, чтобы крона стала более гус-
той. В одном месте кучно росли четыре дерева со срезанными
стволами на уровне восьми — десяти метров от земли. Кто-то из
нас предложил построить на этих акациях дом. Решение было
найдено тут же. Недалеко работал автокран, и мы уговорили
крановщика поднять на деревья неиспользуемый курятник.
Крона деревьев в верхней части была настолько густая, что
27
нашу избушку со стороны не сразу можно было увидеть. В новое
жилище мы подняли игры, книги, инструменты и даже постель-
ные принадлежности. Часто в этом домике на деревьях мы что-то
мастерили или просто играли в шахматы или шашки.
Одно время увлеклись авиамоделизмом. Соревновались, чей
планер, запущенный с высоты нашего домика, улетит дальше.
Одна из моделей оказалась настолько удачной, что породила идею
изготовить настоящий планер и на нем пуститься в полет с кры-
ши нашего двухэтажного дома. Долго обсуждали конструкцию и,
наконец, в углу двора начали сооружать нечто из деревянных реек,
проволоки и старых простыней. В конце концов, получилось что-
то весьма отдаленно напоминающее современный дельтаплан.
Решено было для начала запустить планер с привязанным к нему
большим камнем. После дискуссии определили место подвески
камня, то есть центровку груза, и веревками подняли свою конст-
рукцию на крышу. К счастью зрителей во дворе не было. Мы уже
закрепили камень и втроем подняли на руки свое сооружение,
когда внизу, во дворе, появилась Надежда Ивановна, мама Бори
Добровольского. Она не работала, занималась только домашним
хозяйством и воспитанием единственного сына. А так как пове-
дение Бори в ее понимании достаточно часто не соответствовало
поведению воспитанного мальчика, то ей приходилось всегда
иметь при себе флакон с валерьянкой.
Надежда Ивановна, увидев нас на крыше с планером, пришла
в ужас.
— Боря, немедленно слезай с крыши, ты упадешь! Боже, да
он же собрался лететь!
И вдруг она грузно опустилась на землю, затем опрокинулась
и осталась лежать с раскинутыми руками. Пришлось быстро
ретироваться с крыши и с помощью подоспевшей домработницы
приводить Надежду Ивановну в чувство.
Пробный полет все же состоялся через день или два, когда
взрослых не было дома. Планер с привязанным камнем вместо
пассажира преодолел расстояние в несколько десятков метров, пе-
релетел через сарай, но затем почему-то задрал нос и вертикаль-
28
но рухнул на землю. С того дня я решил непременно стать авиа-
ционным конструктором и долго жил с этой мечтой, к сожале-
нию, не сбывшейся.
Безусловно, мы не пропускали в заводском клубе ни одного
нового кинофильма. Вместо немых фильмов, демонстрировав-
шихся под звуки рояля, появились звуковые, которые были встре-
чены с восторгом и восхищением. Не удивительно, что «Путевку
в жизнь», «Веселые ребята», а затем «Чапаева» вся наша мальчи-
шеская компания смотрела по десятку раз, мы знали наизусть каж-
дую фразу, произносимую героями фильмов.
Кроме кино, в клубе нередко бывали спектакли приезжавших,
в основном из Одессы, театральных коллективов. Чаще всего ста-
вились музыкально-драматические спектакли. Прекрасно помню
«Запорожца за Дунаем», «Наталку Полтавку», «Пока солнце взой-
дет, роса очи выест».
В ту пору большой популярностью пользовались циркачи, ко-
чующие по провинциальным клубам. В труппе, как правило, были
только акробаты, жонглеры,фокусники, и редко паузы между но-
мерами заполнял клоун. Представления происходили на сцене клу-
ба. Иногда над зрителями через весь зал натягивался канат для
канатоходцев.
Все, что мы видели на сцене, хотелось немедленно повторить.
После того как китайский эквилибрист, мне запомнилось его имя
Ван-Шан-Дзян, балансируя на подвижной пирамиде, сложенной
из цилиндров, лихо раскручивал бамбуковыми палочками одну
за другой тарелки, удерживая палочки с тарелками в зубах, на
лбу, в руках и даже на носке ноги, наша мама не досчиталась мно-
гих тарелок.
В саду между двумя акациями мы натянули проволоку, на
которой упражнялись в канатоходстве, пока это нам не надоело.
А вот акробатикой мы с Володей занялись всерьез. После одного
из представлений, где на нас произвела большое впечатление пара
акробатов, мы стали целыми днями учиться ходить на руках, кру-
тить сальто. Вначале упражнялись на соломенных матах, а затем
и без страховки. Вскоре нас пригласили для выступления в клуб,
29
а затем мы уже стали постоянными участниками всех концертов
художественной самодеятельности.
Кроме клуба любимым местом отдыха жителей заводского
поселка был уютный парк, расположенный на противополож-
ном от территории завода берегу пруда. Вечерами в выходные
дни и по праздникам в парке играл духовой оркестр. Помнятся
тихие вечера, неярко освещенные аллеи с гуляющими парами,
скопление молодежи на танцевальной площадке. Вокруг все за-
полнено сочным, нежным запахом цветущей белой акации и убе-
гающими вдаль по зеркальной поверхности пруда бархатными
звуками вальса.
Там же в парке на берегу пруда, над водой, были построены
очень удобные купальни - мужская и женская, где в жаркие лет-
ние дни мы проводили большую часть времени, прыгая в воду с
трамплина или же просто наслаждаясь прохладой в пруду.
Конечно, предоставленные большую часть лета самим себе,
мы тратили свою энергию не только на полезные занятия. Как у
всех подростков, были и у нас рогатки, выбитые с их помощью
оконные стекла, набеги на арбузные плантации, за что нам неред-
ко попадало от родителей.
В летние каникулы 1936 года для старшеклассников была орга-
низована экскурсия в Москву. Сопровождать группу примерно из
двух десятков человек поехал директор школы Романенко. Он при-
гласил в поездку мою маму, преподавателя немецкого языка, учи-
тывая ее московское происхождение, а мама в свою очередь взяла
с собой меня.
Поселили нас в школе возле станции метро «Кропоткинская».
Десять дней мы посещали музеи, театры и другие достоприме-
чательности Москвы. Мама показала мне большой деревянный
дом недалеко от стадиона «Динамо», где в одной из квартир она
жила с отцом. Когда ей было три года, ее мама умерла. Попросив
разрешения новых хозяев, мы зашли в эту квартиру, где сохрани-
лась даже прежняя мебель. Среди соседей мама нашла своих пре-
жних подружек по гимназии, и я целый вечер слушал их воспо-
минания о дореволюционных временах.
30
Возвращалась наша группа, с восторгом вспоминая увиден-
ное. На меня самое большое впечатление произвела Третьяковс-
кая галерея и, конечно же, метро.
Наш сахарный завод часто посещало руководство разных ран-
гов от инструкторов различных партийных органов до секрета-
рей обкома и даже ЦК. Возможно потому, что он был одним из
самых крупных на Украине, а может, потому что Ульяновка была
расположена на бойком пути из Одессы в Киев. Приезжали на
завод С.В. Косиор, а затем и А.И. Микоян — в то время нарком
пищевой промышленности. На заводе и в поселке не было при-
личного учреждения общественного питания, поэтому отец сво-
их гостей на обед приводил обычно домой. Перед приездом осо-
бо важных персон к нам с утра приходил повар и развертывал
бурную деятельность на кухне.
Хорошо помню приезд Косиора. Он появился в Ульяновке вме-
сте с секретарем Одесского обкома партии и другими сопровож-
дающими. После осмотра завода машины подъехали к нашему
дому. Вначале нам с Володей было велено сидеть в детской ком-
нате и не выходить, но в конце обеда нас позвали в столовую.
Косиор, небольшого роста, коренастый, как мне показалось — с
огромной бритой головой и добрыми глазами, подозвал меня,
посадил на колени. Обычные вопросы: «Как дела с учебой?», «Чем
увлекаешься?» После обеда они уехали в сторону Киева. Непо-
нятно почему, но Косиор оставил о себе какие-то добрые чувства.
Микоян приезжал летом 1935 года в сопровождении боль-
шой свиты. Был он на заводе недолго, и обед был коротким. В
результате его пребывания дирекции завода был выделен новый
легковой автомобиль Горьковского автозавода М-1 или «Эмка»,
как его позже стали называть.
Прошло всего два-три года после трагичного голодного вре-
мени, унесшего множество жизней, а уже редко кто вспоминал о
нем. 1936 год. Страна была на подъеме. Повсеместно проходили
слеты стахановцев, советские летчики устанавливали один за дру-
гим рекорды дальности полета, газеты сообщали о трудовых дос-
тижениях и в промышленности, и в сельском хозяйстве, с утра до
31
вечера повсюду звучала бравурная, жизнерадостная музыка Ду-
наевского, Покрасса. Это был лучший предвоенный год.
Но выстрел в Смольном уже давно прозвучал. Ходовой стала
кличка «враг народа», в Москве уже судили бывших лидеров
партии Л.Б.Каменева и Г.Е. Зиновьева, которые на первый раз были
приговорены к пяти и десяти годам заключения, хотя на митин-
гах повсюду трудящиеся требовали подсудимым смертной каз-
ни. Машина репрессий еще не набрала максимальных оборотов.
Тучи в стране сгущались постепенно. Наступил 1937 год. Чуть не
каждый день мы стали узнавать имена новых «врагов народа», в
том числе и из числа близко знакомых людей.
Отец стал хмурым, дома все чаще надолго уединялся в каби-
нете. А однажды он возвратился домой из районного центра по-
здно вечером, и в спальне родители до утра не выключали свет.
Утром стало известно, что мы всей семьей возвращаемся на Урал,
причем отец вместе с Володей и Юрой уезжают завтра, а мы с
мамой остаемся для упаковки вещей и отправки багажа.
Оказалось, что на бюро райкома отца исключили из партии и
освободили от работы. В будущем отец не любил вспоминать об
этом событии, круто изменившем жизнь его и всей нашей семьи.
Спустя много лет, на основе отрывочных воспоминаний отца и
матери о том периоде, я понял, что никакой веской причины для
столь сурового наказания отца не было. Обвинили его в том, что
завод после ежегодного летнего ремонта начал работать на неде-
лю позже установленного графиком срока, что раньше случалось
практически ежегодно. Обвинили в том, что в автобиографии он
не написал о своей службе в колчаковской армии, а вот «доброже-
латели» из родной уральской деревни проявили бдительность и об
этом сообщили и, наконец, в том, что он часто принимал у себя
дома людей, которых потом разоблачили как «врагов народа».
Скорее всего он попал в определенный список, и неизвестно, чем
бы все это кончилось, если бы уже через день после того знамена-
тельного для него заседания бюро райкома он не сидел в поезде.
Так внезапно на тридцать восьмом году жизни закончилась
его служебная карьера. Судьба отца была типичной для многих
32
хозяйственных руководителей того времени. Большинство из них
начинали свой путь сразу после гражданской войны. Нужны были
пролетарские руководители. Часто образование их ограничивалось,
как и у отца, церковно-приходской школой. Правда, для них посто-
янно организовывались различные курсы повышения квалифика-
ции, некоторых направляли на учебу в Промышленную академию.
Таково было веление времени. Квалифицированных кадров, вер-
ных революционным идеям, катастрофически не хватало. Но и для
выдвиженцев из народа годы репрессий не прошли бесследно.
Наши сборы к отъезду затянулись на целых полтора месяца.
Надо было все вещи уложить в ящики и тюки, потом нужно было
обшить их тканью и на каждом написать адрес. Работа уже под-
ходила к концу, когда у нас появились какие-то незнакомые люди
и потребовали вскрыть все, что было упаковано. Не помогли ни
наши возмущения, ни уговоры. Я тогда подумал, может быть, кон-
фискуют мелкокалиберную винтовку, которую по моей настой-
чивой просьбе мама согласилась взять с собой и мы ее уложили в
один из ящиков комода. Но, к моему удивлению, винтовка на на-
ших гостей не произвела никакого впечатления. Мы так и не смог-
ли разгадать цель этого досмотра, и было ужасно обидно за на-
прасный труд. Пришлось все заново укладывать и зашивать.
До станции Рудница, что на основной железной дороге, нас
провожали один из бывших заместителей отца и шофер, молодой
паренек Петя Комарницкий.
В Москву мы приехали поздно вечером. Город был ярко осве-
щен, лучами прожекторов в небе высвечивалась римская цифра
XX. Было седьмое ноября, страна праздновала двадцатую годов-
щину Великой Октябрьской социалистической революции.
Из Ульяновки мы уезжали, когда там стояла еще совсем по-
летнему теплая погода, а Баженове нас встретило снежной, мо-
розной зимой. В большом пятистенном доме бабушки, где мы по-
селились, было тепло и уютно. В просторной горнице в переднем
углу был иконостас с тремя иконами в дорогих окладах из сереб-
ра, под ними постоянно горела лампада. Некрашеный, но всегда
чисто выскобленный до белизны пол был весь застлан половиками.
33
Над входной дверью возле русской печи, под потолком были под-
вешены просторные полати, где нам, детям, было отведено мес-
то для ночлега. Распоряжалась всем в доме бабушка, соблюдая
годами выработанный распорядок. Спать ложились рано. В пять
утра бабушка уже была на ногах, зажигала керосиновую лампу,
топила печь, пекла хлеб, готовила завтрак и, когда самовар по-
давал звуки, будила остальных. Весь день бабушка была в рабо-
те: что-то мыла, чистила, шила или сидела за прялкой, а иногда
на небольшом ткацком станке ткала холст.
Отец долгое время нигде не работал. Куда бы он ни обращал-
ся, ему везде под разными предлогами в работе отказывали. Он
понял, что с клеймом исключенного из ВКП(б) ему на прилич-
ную работу не устроиться. Только через полгода после приезда в
райисполкоме ему предложили работу дорожного мастера. Дру-
гих вариантов не было, и он согласился.
Аресты продолжались даже в деревнях. Вскоре после нашего
приезда ночью арестовали нашего соседа, колхозного сапожника
и шорника Ярошека, отца четверых детей, объявленного польским
шпионом. Поводом для ареста, очевидно, послужило его польское
происхождение. Какие государственные секреты он мог переда-
вать своим «хозяевам» с колхозного конного двора?
Оказалось, что для уральской зимы наша одежда и обувь со-
вершенно не пригодны. Родственники не остались в стороне и на
первое время снабдили нас всех валенками. В то время другую
зимнюю обувь в деревне не признавали. Почти в каждом дворе
содержались овцы. Два или три пимоката обеспечивали всю де-
ревню валенками, естественно, из шерсти заказчика.
Школа, где надо было продолжать учебу, размещалась в ста-
ринном кирпичном здании, в районном центре Белоярское, в трех
километрах от нашего дома. Учились в две смены. Рано утром и
вечером в классах был полумрак, несмотря на ряды керосиновых
ламп, висящих вдоль стен. В школу обычно ходили большими
группами, собираясь в конце улицы. Чаще всего для сокращения
расстояния шли лесом, по пути рассказывая деревенские новости
и устраивая потасовки в снегу.
34
Постепенно деревенский быт вошел в нашу жизнь. Появились
домашние обязанности. Мы с Володей должны были следить, что-
бы во дворе не было снега и десятиведерная бочка, стоящая возле
русской печи, всегда была наполнена колодезной водой. За зиму в
русской печи и «голландке» сжигалось около десяти кубометров
дров, поэтому пилить и колоть дрова стало постоянным нашим
занятием.
Снег во дворе и перед воротами полагалось убирать после
каждого снегопада. Загружали снег в большой плетеный короб,
установленный на санях, затем сани выталкивали за ворота на
дорогу, и мы, вскочив на запятки, лихо неслись под уклон к речке.
Среди соседей были наши сверстники — братья Кучумовы и Ка-
рамышевы. Уборкой снега часто занимались сообща во всех трех
дворах.
Бывая у дяди Вани, который после небольшого инсульта и ча-
стичного паралича стал на дому сапожничать, я вскоре и сам на-
учился делать дратвы и подшивать валенки.
Очень нравились мне зимние поездки в лес за сеном или за
дровами. Садишься в сани на охапку сена, закутываешься в ту-
луп, а еще лучше в огромную ягу - шубу из собачьих или волчьих
шкур с мехом внутрь и наружу, и тебе не страшен никакой мороз.
Первое время в лес ездили только с кем-либо из взрослых, а ког-
да мы с Володей запомнили, на каких лесных полянах находятся
наши стога сена и где еще с лета нарублены дрова и жерди для
прясел, стали ездить самостоятельно.
Так прошел первый год нашего проживания в Баженово, и вот
отец стал поговаривать о том, что пора подумать о строительстве
своего дома. Оказалось, что на бабушкин дом среди родственни-
ков, братьев отца, есть претенденты. Хотя отец уже работал до-
рожным мастером, а мама преподавала в Белоярской школе, де-
нежных накоплений у нашей семьи практически не было. Насколь-
ко я помню, в тот момент из семейных ценностей было продано
все, что только можно было продать, — облигации, обручальные
кольца родителей, столовый прибор и антикварные безделушки,
доставшиеся от деда Михаила Михайловича, и даже кое-что из
35
одежды. Но оказалось, что всего этого далеко не достаточно для
приобретения или строительства приличного дома.
Прошла еще одна зима. Родители по крохам продолжали от-
кладывать деньги на дом, отказывая себе во всем. Однажды отец
посетовал, что по решению областных властей на основных до-
рогах района необходимо установить десятки новых дорожных
знаков, щиты для которых он заказал в одной из мастерских, а вот
маляра для их раскрашивания найти не может. Тут я предложил
свои услуги. Отец сначала отнесся к этому с сомнением, но затем
привез несколько заготовленных щитов, краски, кисти и вручил
мне брошюру с дорожными знаками. На следующий день первая
партия знаков была готова, а в течение месяца вся работа была
закончена. Это был первый мой заработок и взнос в семейную
копилку. Через некоторое время мне принесли вывеску с Баже-
новского магазина с просьбой заново ее перекрасить в связи с
изменением названия потребительской кооперации. Так на мно-
гих магазинах и в окрестных деревнях появились вывески моего
исполнения.
Еще зимой отец присмотрел на соседней улице маленькую из-
бушку-развалюху, в которой давно уже никто не жил, нашел ее
хозяина и купил вместе с участком земли и хозяйственными по-
стройками во дворе. Затем в Белоярском купил сруб, который был
приготовлен для какого-то сарая. Сруб решили использовать для
строительства дома, добавив к нему пристрой из новых бревен. В
лесу нам отвели небольшой участок для вырубки. Зимой и вес-
ной валили деревья, вывозили их, ошкуривали. Заготавливали
другие материалы.
Отец организовал «помочь», так это мероприятие называют в
уральских деревнях. Для возведения сруба все соседи по улице
пришли со своими инструментами, и сруб дома был возведен всего
за один день. А вечером во дворе были накрыты столы, и обще-
ние продолжалось до поздней ночи.
Дальше строили всей семьей. К счастью, брат отца, дядя Петя,
был профессиональным плотником и, помимо общего руковод-
ства, взял на себя самую сложную работу — изготовление две-
36
рей, оконных рам, дверных и оконных проемов. Работы хватало
всем: и взрослым, и детям. Работали с азартом. Уже через три
месяца пригласили печника, а в августе вселились в новый дом.
Дом был небольшой, с низким потолком, на улицу выходило все-
го два окна, но в глубину располагались последовательно две ма-
ленькие комнаты и кухня. Сейчас я удивляюсь, как в этой крохот-
ной избенке размещалась наша семья из пяти человек, но тогда
мы были счастливы.
Вскоре в нашем дворе появились корова, овцы, куры, и мы
стали жить обычной деревенской жизнью, как и все окружаю-
щие нас люди. За лето необходимо было вырастить на огороде
овощи, заготовить на зиму дрова и корм скоту. К нашей радости,
для мелкого ремонта дорог отцу выделили лошадь с телегой, са-
нями и упряжью, которую поместили в конюшню рядом с коро-
вой. Лошадь, конечно, использовали и для своих хозяйственных
дел — весной пахали огород и сажали под плуг картофель, езди-
ли в лес за сеном и дровами.
Поздней осенью, в один из воскресных дней, запрягали лошадь
и ехали в Белоярку на ежегодную ярмарку. Съезжались туда десят-
ки подвод со всего района. Колхозы, потребкооперация и частные
кустари торговали мукой, зерном, мясом, промышленными това-
рами. Обычно на ярмарке по возможности закупали на зиму все
необходимое, в том числе и несколько мешков муки для выпечки
хлеба. В сельской местности тогда в магазинах хлеб не продавали.
Трудно адаптировалась к деревенской жизни мама. Она ста-
ралась перенять премудрости ведения сельского хозяйства у сво-
их соседок, но это ей давалось с трудом. В Белоярской средней
школе, где она работала единственным учителем немецкого язы-
ка, занятия проходили в две смены. Для того чтобы днем подоить
корову, а после отела надо было доить три раза в день, ей прихо-
дилось ежедневно дважды преодолевать не близкий путь до Бе-
лоярки и обратно. Кроме того, надо было успеть накормить скот,
испечь хлеб и приготовить на всю семью обед.
С начала лета я всегда с нетерпением ждал выезда на покос.
Участок для покоса выделяли в лесу. Приезжали туда во второй
37
половине дня. На одной из полян, если находили ручей, разбива-
ли лагерь. С вечера обустраивались, осматривали окрестности и
выбирали пригодные для покоса поляны, косили немного сена
для шалаша, отбивали «литовки», заготавливали сухарник для
костра. Отец брал ружье и отправлялся побродить вокруг. Чаще
всего он возвращался в лагерь не с пустыми руками, а с каким-
нибудь трофеем. В те времена лес был богат дичью. Считалось
вполне допустимым даже помимо охотничьего сезона, находясь
на покосе, добыть для обеда глухаря, несколько рябчиков, тетере-
ва или даже косулю.
На следующий день рано поутру, когда еще роса лежала на
траве, выходили косить. Мне очень хотелось научиться косить, и
я выпросил у дяди Пети косу небольшого размера, которую мне
подогнали под мой рост. Вначале мне пришлось тренироваться в
сторонке. Почему-то коса при взмахе или втыкалась в землю, или
подминала траву, не скашивая. Вскоре я приноровился, выкосил
самостоятельно небольшой участок и при очередном заходе встал
следом за отцом. Трудно было выдерживать темп взрослых коса-
рей. Пот лил ручьями, мускулы на руках и ногах каменели, начи-
нала болеть спина но, как оказалось, это продолжалось недолго,
и уже через день я не отставал от других. С утра косили, а после
обеда просохшее на солнце сено сгребали вначале в валки, а за-
тем собирали вилами в небольшие копны-волокуши. Хотя к ве-
черу усталость была такой, что хотелось немедленно забраться в
шалаш, после ужина мы обычно еще долго сидели у костра, слу-
шая разговоры взрослых. Лежа на свежескошенном сене в шала-
ше, я какое-то время не спал, вслушиваясь в звуки ночного леса, с
наслаждением расслабившись всем телом.
Позже я ездил на заготовку сена даже с соседями, которые
меня охотно брали с собой.
Летними вечерами в деревне допоздна можно было слышать
гармонь или залихватские частушки под аккомпанемент бала-
лайки. Молодежь собиралась группами по возрасту. И мы, се-
миклассники, сплотились в свою компанию. Днем играли в лап-
ту, ходили на Пышму купаться, рыбачить, а вечером сидели где-
38
нибудь на берегу или на штабеле бревен, приготовленных для
сруба. Уже появлялись взаимные симпатии с девушками, одно-
классницами.
От прежних времен у нас сохранился патефон с несколькими
десятками пластинок, который мы эксплуатировали нещадно. У
Володи в 17 лет прорезался неплохой голос, и вскоре он освоил
весь репертуар наших пластинок. Володя пользовался большим
успехом у девушек не только в Баженове, но и в окрестных де-
ревнях. Домой возвращался он обычно за полночь, а иногда и под
утро, и песни его «Скажите, девушки, подружке вашей» или «О
не буди меня, дыхание весны» разносились далеко в ночной ти-
шине. И никогда никто из местных жителей не выказывал по это-
му поводу недовольства. Петь он любил. Дома если не звучал
патефон, то всегда слышно было его пение. Иногда при исполне-
нии цыганских романсов я аккомпанировал ему, импровизируя
на скрипке, которую мне купили еще в Ульяновке.
Те три недолгих года юности, прожитые мною в уральской
деревне, оставили свой отпечаток: на всю жизнь я сохранил лю-
бовь к природе, а непосредственное, бесхитростное и прямоли-
нейное отношение к людям, которое характерно для деревенских
жителей, укоренилось во мне навсегда.
После окончания седьмого класса у меня появился выбор -
или продолжать учебу в школе, или в Свердловске поступить в
среднее техническое учебное заведение. Большой город, находя-
щийся на расстоянии всего каких-то пятидесяти километров, ма-
нил новой, совершенно другой, самостоятельной жизнью. Каза-
лось, что там сразу же откроются невиданные возможности. Ро-
дителей удалось убедить, и летом 1940 года я отправился в Свер-
дловск сдавать вступительные экзамены в Дорожно-механичес-
кий техникум. В конце августа уже поселился в общежитии, рас-
положенном рядом с техникумом. В то время это был один из
лучших техникумов Свердловска. Расположен он во Втузгород-
ке. Некоторые преподаватели по общеобразовательным предметам
были из Индустриального института и работали в техникуме по
совместительству. Втузгородок — вотчина студентов, и я ощущал
39
себя причастным к этому обществу. Почти каждое воскресенье на
пригородном поезде я ездил домой. Так пролетел год.
На каникулы я вернулся в деревню повзрослевшим юношей.
Хотелось показать себя самостоятельным, и вместе со старшим
братом мы на летний период нанялись работать на колхозную ле-
сопилку в деревне Бутаково. Работа была тяжелая: надо было по-
давать шестиметровые бревна из штабеля к лесопильной раме и
закреплять их на тележке. Первоначально казалось, что с такой
операцией вдвоем справиться просто невозможно. Между тем,
внимательно понаблюдав за нашими сменщиками, мы достаточ-
но быстро освоили приемы, позволяющие при минимальных уси-
лиях перекатывать, а при необходимости и кантовать бревна. До-
мой я приходил хоть и усталым, с ноющими мышцами во всем
теле, но счастливым от сознания своей самостоятельности.
В тот год мне исполнилось шестнадцать лет, и я решил, что на
заработанные деньги могу организовать по этому поводу неболь-
шой праздник. День рождения у меня 19 июня, и встречу со свои-
ми друзьями решено было устроить в воскресенье двадцать второ-
го. В то время часто в летние выходные дни проводили так называ-
емые массовки. В день железнодорожника, в день авиации или Во-
енно-морского флота, а иногда и просто в обычное, не отмеченное
никакой датой воскресенье где-нибудь на лесной поляне раскиды-
вали палатки с буфетом, где можно было купить разные закуски,
выпивку, чай, пирожки, бутерброды и даже мороженое. Возле боч-
ки с пивом выстраивалась очередь. Громогласно маршами и фокст-
ротами ревели репродукторы, установленные на одной из машин.
На этот раз на массовку стали собираться с утра в березовую
рощу, что недалеко от станции. Туда и направилась наша компа-
ния. Мы устроились в тени под деревом, подальше от веселящей-
ся толпы. Кое-что принесли с собой из дома, а здесь дополни-
тельно купили закуски, ситро и на этот раз даже бутылку водки.
Надо сказать, что в то время молодежь нашего возраста не увле-
калась спиртными напитками.
Ближе к полудню, когда голоса наши стали звучать громче,
чем это требуется, внезапно прекратилась музыка, и какое-то время
40
со стороны скопления людей был слышен только гул голосов. За-
тем кто-то, поднявшись в кузов одной из машин, стал громко о
чем-то говорить. Вначале до нас доносились только отдельные
слова. Мы затихли и стали прислушиваться. Так я узнал о начале
войны с Германией.
Первоначально это известие никого из нас не потрясло. Ведь
все мои сверстники и я были уверены, что наша армия непобеди-
ма. Конечно, рассуждали мы, для победы, возможно, понадобит-
ся чуть больше времени, чем в войне с японцами у озера Хасан
или у реки Халхин-Гол. Мы очень сожалели о том, что нам всего
только по шестнадцать лет и на этой войне обойдутся без нас.
Разве могли тогда мы, еще совсем мальчишки, знать, что за
всю историю человечества эта война будет самой ужасной по ко-
личеству человеческих жертв и изуродованных судеб, по разру-
шениям всего, что создавалось десятилетиями? Разве мы могли
предположить, что эта чудовищная война продлится почти четы-
ре года и наши одногодки успеют в полной мере испытать на себе
все ее тяготы и на фронте, и в тылу?
Годы войны
Незадолго до войны, когда вечерами еще сидели с керосино-
выми лампами, во многих деревенских домах уже были установ-
лены трансляционные радиоточки. Черная тарелка репродуктора
в нашем доме целыми днями была подключена, и к моменту пе-
редачи последних известий мы все собирались у репродуктора,
боясь пропустить любую новость. Сообщения ежедневно посту-
пали печальные. Вера в скорую победу у всех быстро прошла.
Мимо нашего дома из Белоярского военкомата на станцию сле-
довали строем одна за другой группы новобранцев. Шел второй
месяц войны. Володе в то время было уже девятнадцать лет, и он
с нетерпением ждал вызова в военкомат. Но первым получил по-
вестку о призыве в армию дядя Петя, у которого было четверо
маленьких детей. Володя, узнав об этом, тут же явился в военко-
мат и потребовал отправить его на фронт вместо дяди Пети. Ему
ответили, что ни о каких заменах не может быть речи, а его оче-
редь и без того скоро подойдет. Призвали Володю через две неде-
ли в воздушно-десантные войска.
Дяде Пете воевать пришлось недолго. Он погиб во время оже-
сточенных боев под Москвой.
Володя несколько месяцев учился прыгать с парашютом и по-
стигал другие необходимые десантнику навыки, вначале в Ива-
новской области, затем недалеко от города Энгельс Саратовской
области. Был активным участником художественной самодеятель-
ности — солировал в ансамбле песни и пляски. За успехи полу-
чил от командования именные часы. В одном из своих писем он
писал: «Завтра концерт, на котором будет слушать нас один из
членов Совета Обороны. Я исполняю «Парень кудрявый», «В зем-
лянке» и запеваю в других песнях. Наш ансамбль также считает-
ся боевой единицей — взводом автоматчиков, в котором я коман-
дир отделения. Сегодня укладываем парашюты. Завтра, наверное,
42
очередные прыжки. Скоро, наверное, боевой вылет. Я не дождусь.
Охота на деле показать преданность своей стране и уничтожить
хоть несколько этих «фрицев», этих фашистских гадов».
Когда летом 1942 года началась небывалая по ожесточеннос-
ти и масштабам битва за Сталинград, туда в срочном порядке были
брошены и десантники. По дороге к Сталинграду Володя напи-
сал свое последнее письмо. Он погиб, возможно, в своем первом
бою. После войны я нашел его однополчанина, и он рассказал
мне, что там произошло.
Володя был адъютантом у командира части. В разгар боя не-
мецкие танки прорвались к расположению штаба, вначале рас-
стреляли, а затем гусеницами танков настолько изутюжили ос-
татки штаба, что после боя невозможно было опознать ни одного
из погибших. Мама получила извещение о том, что Володя про-
пал без вести.
Вскоре после начала войны отправился в военкомат и отец.
Его выслушали и предложили на следующий день явиться с ве-
щами. Мы всей семьей пошли его провожать. Каково же было
наше удивление, когда отцу объявили, что он будет отправлен в
Свердловск в так называемую «трудовую армию». Отец чувство-
вал себя оскорбленным и что-то пытался доказывать военкому,
но тот был непреклонен.
Началась эвакуация предприятий из западных областей стра-
ны. Эшелоны с оборудованием и людьми один за другим прибы-
вали в Свердловск. Нужно было много и спешно строить для орга-
низации производства на новом месте. Отец стал строителем и
после окончания войны еще несколько лет работал на одном из
заводов Свердловска прорабом.
Учеба в техникуме продолжалась, но часто после занятий мы
всей группой отправлялись на одну из строек: рыли котлованы,
тачками возили бетон для сооружения фундаментов под оборудо-
вание. Позднее я вместе с несколькими соучениками в течение
двух или трех месяцев работал на Верх-Исетском заводе во вто-
рую смену на токарном станке, обтачивая корпуса снарядов для
знаменитых «катюш».
43
Продуктов, получаемых по карточкам, явно не хватало для
молодого организма. Пришлось искать дополнительные прира-
ботки. Больше всего нам нравилось на хлебозаводе разгружать
вагоны с углем или грузить в вагоны армейские сухари в мешках.
Там за работу рассчитывались с нами хлебом. Ездить каждое вос-
кресенье в Баженово, где можно было досыта попить молока и
привести с собой кое-что из овощей, уже не удавалось.
Помню, как однажды зимой, возвращаясь из Баженово в Свер-
дловск, я отправился на станцию. От дома до станции больше двух
километров. В руках у меня был старый большой отцовский кожа-
ный портфель, куда умещалось целое ведро картошки. Было около
пяти утра, так как пригородный поезд на Свердловск отходил очень
рано. Стоял крепкий мороз. Вьюжило. Лунный свет едва проби-
вался через снежную пелену. Я еще не миновал деревню и шел по
улице, когда увидел, что в одном из дворов почему-то настежь рас-
крыты ворота, которые со скрежетом раскачивало ветром. Возле
ворот и во дворе бродило несколько крупных собак. Что-то меня
сразу насторожило. Собаки были светло-серые, с пышной шерстью
на загривке и все одинаковые. Да это же волки! В груди похолоде-
ло. Я уже поравнялся с воротами. Вдруг один из волков направил-
ся в мою сторону. Остальные пять или шесть повернули головы и
настороженно смотрели на меня. Я понял, что бежать бессмыслен-
но, и остановился в оцепенении. Приблизившийся ко мне волк также
встал на расстоянии трех-четырех метров от меня. Я видел его ос-
кал и вздыбленную шерсть. Какое-то мгновение мы стояли, глядя
друг другу в глаза. Зверь не выдержал и обернулся в сторону стаи,
как бы ища поддержки. Я, не поворачиваясь, сделал несколько ша-
гов назад. На такое же расстояние переместился волк. Опять немая
пауза. Так повторялось несколько раз. Теперь выдержка покинула
меня, и я с воплем швырнул в зверя свой десятикилограммовый
портфель. Прыжок — и волк оказался на противоположной сторо-
не кювета в той же стойке. Меня охватило отчаяние. Я не мог ни
бежать, ни подойти теперь к своему портфелю. Вдруг мой против-
ник насторожился, поджал хвост и трусцой побежал во двор. Там
же скрылась и вся стая. Через мгновение я услышал звук копыт, и
44
на дороге появилась лошадь, запряженная в сани. Я бросился к
своему портфелю, схватил его и упал в поравнявшиеся со мной
дровни. Лошадь, до этого бежавшая легкой рысцой, вдруг понесла,
почуяв присутствие волчьей стаи.
Потом я часто вспоминал эти жуткие для меня мгновения. В
годы войны, когда охотники в окрестных лесах перестали появ-
ляться, количество волков резко возросло. Лютые морозы зимой
сорок первого — сорок второго годов вынудили волчьи стаи вый-
ти из леса и искать добычу в подворьях деревень. Возможно, в
эту ночь хозяев не было дома, а плохо запертые ворота распахну-
ло ветром, и волки, воспользовавшись этим, пытались проник-
нуть к овцам.
Поездки на пригородном поезде военных лет остались в моей
памяти навсегда. Пассажиров обычно было минимум в два раза
больше, чем могли вместить вагоны. Многие жители близлежа-
щих к городу населенных пунктов работали на оборонных заво-
дах Свердловска и ездили туда почти ежедневно. Сельские жите-
ли везли в город на продажу молоко, овощи, чтобы заработать на
хлеб, ведь в колхозах работали без оплаты труда. Студенты, уча-
щиеся ремесленных училищ ездили в село подкормиться. Кого
только не было в поезде. Летом молодежь оккупировала крыши
вагонов, что иногда кончалось трагически. Я сам однажды на-
блюдал, как стоящего на крыше вагона спиной к направлению
движения поезда паренька при подъезде к одной из станций снес-
ло натянутым проводом. Зимой же в вагоны набивалось столько
народа, что благом считалось найти место в тамбуре. Люди висе-
ли на всех подножках, стояли между вагонами на буферах, уце-
пившись за что-нибудь.
В одну из поездок в морозный лень мне пришлось висеть на
подножке вагона почти весь путь от города до станции Баженове.
Продрог я так, что до дома бежал, но так и не смог согреться.
Ночью у меня поднялась температура за сорок. Наутро участко-
вый врач, милая женщина, поставила диагноз — двустороннее
воспаление легких. Болезнь протекала очень тяжело. Температура
перевалила за сорок один градус. В то время в наших аптеках
45
сильнодействующих противовоспалительных лекарств не было.
Врач посоветовала срочно раздобыть сульфидин, который можно
было приобрести только у военных, на черном рынке или на же-
лезнодорожных станциях, где иногда военные обменивали лекар-
ства на продукты. Сульфидин изымали из аптечек американских
самолетов и большегрузных автомобилей «студебеккер», постав-
ляемых нашей армии. Лекарство это пользовалось в армии боль-
шой популярностью, в первую очередь при лечении венеричес-
ких заболеваний. Каким-то образом мама сумела раздобыть суль-
фидин на станции. Там часто останавливались воинские эшело-
ны. Перелом в моей болезни наступил через несколько дней пос-
ле начала приема лекарств. Еще ночью я метался в бреду, а утром
проснулся на мокрых, хоть выжимай, простынях. Температура
снизилась, и спустя еще несколько дней я поднялся на ноги. Врач
радовалась моему выздоровлению вместе с нами и сказала, что
мало надеялась на благополучный исход болезни.
Шел второй год войны. Многие из моих друзей годом старше
меня уже были отправлены на фронт. Мы, семнадцатилетние, на-
стойчиво, но пока безуспешно атаковали военкоматы. В декабре
у нас в техникуме прошел слух, что начат набор призывников на-
шего возраста для отправки то ли на фронт, то ли в военное учи-
лище. В военкомате, куда мы, боясь упустить момент, прибежали
втроем, нам предложили отправиться на учебу в школу авиамеха-
ников. Конечно, хотелось сразу попасть на фронт, но выбора не
было, и мы согласились.
Недалеко от нашего техникума располагалось артиллерийс-
кое училище, и мы знали, как ускоренно проходила там учеба кур-
сантов. Три месяца учебы — и вновь испеченные младшие лейте-
нанты отправлялись на фронт. Думалось, что и нам предстоит
пройти такую же схему обучения.
Сдали необходимые документы. Отправка была намечена на
следующий день, в воскресенье. Вечером поехал в Баженове взять
вещи и попрощаться с родными. И вот мы в теплушке с двухэ-
тажными нарами и буржуйкой посередине. Только в вагоне мы
узнали, что едем на южный Урал в город Миасс.
46
Авиашкола механиков была эвакуирована в Миасс из неболь-
шого городка Васильков, что под Киевом. Школу разместили в
нескольких зданиях, расположенных в центре города. Казарма
наша находилась на центральной городской площади в двухэтаж-
ном здании.
По прибытии в Миасс нас собрали во дворе возле казармы,
где были оглашены списки прибывших уже по подразделениям.
Представились командиры батальонов, рот и взводов. Последо-
вала команда нашего командира взвода построиться в одну ше-
ренгу по росту. Затем взводный, старшина Русанов, разбил ше-
ренгу на четыре равные части и объявил, что взвод будет состо-
ять из четырех отделений, а правофланговый в каждой группе на-
значается командиром отделения. К моему удивлению, я оказал-
ся правофланговым. Другой, возможно, был бы рад такому со-
впадению, у меня же сразу возникло желание уговорить соседа
поменяться в строю местами, но у всех на виду это выглядело бы
комично. Желания командовать людьми, даже в таком небольшом
числе, у меня не было.
Как и положено для новобранцев, вначале нас направили в
баню. Мы разделись. Вошли парикмахеры, две девушки, что при-
вело нас всех в замешательство, и под наблюдением старшины
удалили каждому волосы не только с головы, но и со всех осталь-
ных мест. Эти меры и непременная термическая обработка белья,
которая производилась во всех армейских частях, не давали нуж-
ных результатов.
После бани нам выдали полный комплект обмундирования, в
том числе, к нашему разочарованию, не сапоги, а ботинки с об-
мотками. Старшина продемонстрировал, как надо пришивать к
гимнастерке погоны, только введенные в армии, и белые ворот-
нички, как пользоваться портянками и обмотками.
В казарме для нашего взвода была выделена комната с двухэ-
тажными нарами вдоль стен. Для такого количества людей комна-
та была невелика, поэтому на два человека полагался только один
матрас, хотя остальные постельные принадлежности выданы были
47
каждому. Матрасы мы постелили по два поперек. Нам казалось,
что так будет приходиться больше места для каждого.
Остаток дня был дан на подгонку обмундирования.
Началась учеба. В первый период, кроме основных занятий, нам
предстояло пройти еще курс обучения молодого бойца. Нагрузка ока-
залась совершенно непосильной. Подъем в шесть утра и сразу после
туалета, еще до завтрака, лыжный кросс. Лыжня проходила по лесу,
вокруг пруца. Большой круг двадцать километров и малый — десять.
По какому кругу бежать, зависело от настроения старшины. Поз-
же, в летний период, вместо лыж — бег на пять километров. Ежед-
невно восемь часов лекций и четыре часа самоподготовки под при-
смотром преподавателя. Кормили нас по тыловой норме, а из-за
нехватки продуктов и эта норма не всегда соблюдалась, поэтому
наряд на кухню был великим благом. Естественным состоянием
курсанта стало постоянное чувство голода и желание поспать. Спа-
ли во время лекций, во время самоподготовки. Научились спать
сидя с открытыми глазами и даже в строю.
Иногда наши командиры устраивали подъем по тревоге. В этом
случае через две минуты после сигнала при полном обмундиро-
вании все подразделение должно быть построено на площади. Тре-
вога могла быть учебной, когда засекалось время до построения с
последующим осмотром каждого курсанта и проверкой его аму-
ниции. Большая проблема всегда была с портянками и обмотка-
ми. Некоторые из курсантов, чтобы уложиться в установленное
время, надевали ботинки на босую ногу, сунув портянки в кар-
ман. Хорошо еще, если подъем по тревоге оказывался учебным, а
не с последующим марш-броском на десять-пятнадцать километ-
ров. Мороз в ту зиму часто превышал сорокаградусную отметку.
На этот раз тревога оказалась учебной. Командир роты проха-
живался перед строем и долго объяснял цель подготовки курсан-
тов к армейской службе, когда раздался голос Вениамина, моего
друга, переминающегося с ноги на ногу.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите выйти из строя.
Старший лейтенант недовольно взглянул в сторону Вениами-
на и продолжил свою речь. И только через некоторое время:
48
— Курсант Шамин, теперь можете выйти из строя.
— А теперь уже поздно, — послышался тихий голос.
Туалет, рассчитанный на целое отделение, был во дворе. Од-
нажды Вениамин уселся над очком и, не найдя места для своего
широкого армейского ремня, повесил его себе на шею. Все бы
ничего, да при каком-то неловком движении ремень вдруг сосколь-
знул и свалился на дно ямы. Вениамин без ремня отправился к
старшине, надеясь получить новый ремень и наряд вне очереди.
Но не тут-то было. Вместо ремня он получил приказ — через час
явиться в полном обмундировании. Как Вениамин извлекал этот
злополучный ремень — неизвестно, но на следующий день ему
перед строем была объявлена благодарность «за спасение госу-
дарственного имущества».
Вскоре мы приняли присягу, и началась напряженная армейс-
кая жизнь. Лекции нам читали высококвалифицированные пре-
подаватели. По теории самолета и моторам преподаватели были
откомандированы из Академии им. Жуковского.
Практические занятия проходили на учебном аэродроме, где
стояло несколько пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и штур-
мовиков Ил-2. Первый батальон специализировался по бомбар-
дировщикам, а наш второй батальон — по штурмовикам. Учить-
ся было интересно. Обучали нас и ремеслам, совершенно необхо-
димым авиационному механику, таким как слесарное и столяр-
ное дело, сварка, пайка, заплетка тросов и многому другому. Эти
навыки всем нам пригодились в жизни.
На первых занятиях по политподготовке я вдруг с удивлени-
ем узнал в преподавателе и замполите батальона директора бело-
ярской средней школы Дмитрия Ивановича Пешкова. Сугубо
штатский человек с интеллигентской бородкой, в военной форме
с капитанскими погонами он выглядел нескладно. Форма на нем
сидела мешковато, а на строевых смотрах, которые проводились
регулярно, ему никак не давался строевой шаг. Шел он впереди
колонны обычно очень напряженно, часто сбивался, при шаге пра-
вой ногой у него одновременно почему-то поднималась и правая
49
рука. Смотреть на это было смешно, но вскоре мы все полюбили
его за доброту и желание оказать помощь любому На занятиях, ко-
торые он проводил, половина аудитории всегда дружно спала, а
Дмитрий Иванович старался этого не замечать, относясь к нам
по-родительски, с сочувствием.
Несмотря на жесткую армейскую дисциплину, не допускаю-
щую никаких вольностей, мне казалось, что наша авиационная
школа — это еще не настоящая армия, а отношения между коман-
дным составом и курсантами все же ближе к отношениям между
преподавателями и учащимися в любом учебном заведении. Но
так казалось только вначале. Однажды один из курсантов заснул
на посту возле склада, который он охранял, и тут же, в соответ-
ствии с порядком военного времени, был отправлен на фронт в
штрафную роту. Это событие всех нас потрясло и стало жесто-
ким уроком.
В декабре 1943 года все курсанты подразделениями были от-
командированы в разные авиационные части для прохождения ме-
сячной стажировки. Многие отправились на Волховский фронт.
Нашему же взводу не повезло. Нам для стажировки был опреде-
лен аэродром в Бахаревке, под Пермью, где летный состав прохо-
дил переподготовку на штурмовиках Ил-2.
Вспоминается один эпизод на пути в Пермь. В Челябинске
наш поезд остановился на дальнем от вокзала пути. Все высыпа-
ли из вагона и отправились к вокзалу, где бойко шла торговля.
Побродив какое-то время среди торговцев и купив стакан самоса-
да, я и еще два моих товарища вернулись к месту стоянки поезда.
К нашему ужасу, своего поезда мы не обнаружили. Нужно было
срочно каким-то способом догонять свою группу. И мы, не при-
думав ничего лучшего, явились к военному коменданту вокзала.
Вокруг майора, который, очевидно, и был комендантом, толпи-
лась масса людей. Все они что-то требовали и упрашивали майо-
ра, показывая какие-то документы. Мы также попытались объяс-
нить, в какую ситуацию попали, и обратились с просьбой отпра-
вить нас любым ближайшим поездом до Свердловска. Не знаю,
понял ли майор из нашего рассказа, кто мы и чего от него хотим,
50
но он тут же подозвал лейтенанта, сидевшего поодаль и, кивнув в
нашу сторону, коротко бросил:
— На пересылку;
Пересыльный пункт, куда под конвоем, как дезертиров, привел
нас лейтенант, представлял собой большой двор, окруженный за-
бором с колючей проволокой и часовыми у ворот. Двор был запол-
нен разнородной толпой. Через некоторое время появилась группа
офицеров, и по команде все находящиеся во дворе построились в
одну шеренгу. Офицеры стали проходить вдоль шеренги, отбирая
себе будущих солдат. Вопросы задавались стандартные:
— Какая статья?
— Какой срок отсидел?
Мы были в панике от перспективы продолжить армейскую
службу в такой компании. Незаметно мы вышли из строя и, пользу-
ясь тем, что в отличие от остальных были в военной форме, стара-
ясь казаться спокойными и независимыми, прошли мимо часовых,
стоящих у ворот. И тут нам повезло. На перроне стоял поезд, на-
правлявшийся в Свердловск. Уже ни к кому не обращаясь за помо-
щью, мы проникли в вагон и забрались на третьи полки. Свой взвод
мы нашли на Свердловском вокзале в ожидании поезда на Пермь.
В аэропорту Бахаревка учебные полеты начинались рано ут-
ром и продолжались до позднего вечера. Там же формировались
экипажи и после завершения учебной программы отправлялись
на фронт. Штурмовики Ил-2, в отличие от наших учебных само-
летов, к тому времени уже все выпускались с дополнительной
кабиной для стрелка-радиста. Самолет, который называли летаю-
щим танком, имел хорошую броневую защиту мотора и кабины
пилота, но был уязвим, если вражеский истребитель заходил с
хвоста. Поэтому на новых машинах и было предусмотрено место
для огневой точки с пулеметом. Однако защитить эту кабину
броней по ограничениям веса самолета не удалось. Стрелков-
радистов на ИЛ-2 стали называть смертниками и провожали при
вылете на фронт с сочувствием.
Естественно, что постоянный технический персонал поста-
рался взвалить на нас всю тяжелую, неблагодарную работу и по
ремонту самолетов, и по подготовке их к полетам. Рабочий день у
51
нас начинался затемно. Всю работу приходилось выполнять на
морозе. И все же это была хорошая практика для будущих меха-
ников.
Через месяц мы вернулись в Миасс для завершения учебы и
сдачи выпускных экзаменов. В марте уже ждали распределения в
авиационные части действующей армии. Напряженная учеба при
жесткой армейской дисциплине в течение более года не прошла
даром. Мы повзрослели, возмужали, почувствовали уверенность
в себе и уже с юмором вспоминали свои первые дни пребывания
в авиашколе.
Появился первый представитель от одной из гвардейских ди-
визий авиации дальнего действия для набора механиков во вновь
формируемый авиационный полк. Новый полк должен был в ко-
роткое время освоить дальние бомбардировщики нового типа.
Очевидно, поэтому было принято решение группу механиков для
этого полка скомплектовать из выпускников, окончивших авиа-
школу с отличными оценками. Тридцать человек, отобранных
независимо от специализации из разных подразделений, собрали
у генерал-майора, начальника школы. Зачитали приказ о присво-
ении звания «старший сержант технической службы». После на-
путственных речей о важности возлагаемых на нас задач по ско-
рейшему освоению самолетов нового типа замполит порекомен-
довал всем без исключения вступить кандидатами в члены ВКП(б),
заметив, что восемнадцать лет нам уже исполнилось и по уставу
мы можем быть приняты в партию. Воспринято это было почти
как приказ, и все мы тут же сели готовить заявления и другие
документы. В своей короткой автобиографии я написал, что отец
мой в 1937 году был исключен из партии. В результате никто из
приглашенных в штаб офицеров не рискнул дать мне рекоменда-
цию, с чем я вынужден был смириться. Но через день ко мне по-
дошел мой бывший учитель капитан Пешков с двумя рекоменда-
циями — начальника школы и своей, в которой написал, что зна-
ет меня со дня рождения и полностью за меня ручается.
Дорога в часть была длинной. Чем дальше на запад, тем мень-
ше в поезде и на станциях людей в гражданской одежде. Вдоль
52
путей начали появляться воронки от бомб, вначале редко, а затем
уже сплошной полосой справа и слева от дороги. Станционные
постройки все поголовно были разрушены. Там, где еще не так
давно шли ожесточенные бои, леса стояли подстриженными, со
срезанными снарядами верхушками деревьев. Поезд двигался мед-
ленно, часто останавливаясь на разъездах для пропуска встречных
эшелонов, а перед Киевом встал надолго — впереди шли восста-
новительные работы после ночной бомбежки. Наконец добрались
до места назначения.
Екатериновка — типичное украинское село. Рядом под аэро-
дром отведено большое поле, где одиноко стояли несколько са-
молетов. Разместили нас по два-три человека в сельские дома.
Первый раз вошли в столовую, и все были шокированы тем,
что на столах лежал хлеб, нарезанный не по пайке на каждого
человека, как мы привыкли за долгое время учебы, а уложенный
горками на тарелки вдоль всего стола. Мы расселись, и когда при-
несли первое блюдо, то хлеба на тарелках уже не было. Принесли
еще, но перед подачей второго блюда тарелки опять были пусты.
В конце обеда зашел в столовую командир полка полковник Ми-
хаил Андреевич Аркатов. Начпит, татарин по национальности, все
это время с удивлением наблюдавший за нами, доложил:
— Товарищ полковник, тридцать человек тридцать одна бул-
ка хлеба съел.
— Ничего, это пройдет.
Полк начали комплектовать новыми самолетами Ер-2, назван-
ными по фамилии конструктора Ермолаева. Фактическим же со-
здателем этого самолета был легендарный советский авиаконст-
руктор, итальянский барон Р.Л. Бартини, работавший за решеткой.
К нашему приезду получено было только два таких самолета.
Это был новейший по тому времени дальний двухмоторный бом-
бардировщик с оригинальным планером в виде обратной чайки,
вооруженный двумя пулеметами, скорострельной пушкой и ре-
активными снарядами. Впервые в нашей авиации он был оснащен
не бензиновыми двигателями, а дизелями, работающими на керо-
сине. Еще в 1939 году на таком самолете, имевшем тогда название
53
«Сталь-7», были установлены мировые рекорды по скорости и
дальности полета. В начале войны только эти самолеты способ-
ны были сбросить бомбы на Берлин.
В нашем полку вылеты на боевые задания на Ер-2 до соответ-
ствующего их освоения летным и техническим персоналом были
временно запрещены. На бомбежку летали только командир пол-
ка полковник Аркатов и командир первой эскадрильи капитан
Громов. Для этой цели в полку было два серийных дальних бом-
бардировщика Ил-4 (иначе ДБ-Зф).
С первых дней пребывания в части мы окунулись в ту особую
атмосферу, которая свойственна только авиации. В отличие от дру-
гих родов войск в авиационных частях наличие сложной техники
требует и от летного, и от технического состава высокой квали-
фикации, образованности. Особенно это касается авиации даль-
него действия. Поэтому подавляющая часть личного состава пол-
ка — офицеры с воинскими званиями от лейтенанта до полков-
ника. Только мы — механики и стрелки-радисты относились к
сержантскому составу. Строгие законы военного времени не ме-
шали доброжелательному общению между собой, независимо от
звания, без жесткой субординации и солдафонства.
Самолетов в полку было мало, поэтому спустя несколько дней
после прибытия большую часть механиков разделили на две рав-
ные группы и отправили в действующие полки той же дивизии.
Наша группа была переправлена в село Сутиски, расположен-
ное недалеко от города Жмеринка в Винницкой области, где ба-
зировались 5-й и 24-й гвардейские авиаполки дальнего действия.
Помню, в первый же вечер на аэродроме мы услышали характер-
ные завывающие звуки приближающихся немецких самолетов.
Затем небо над нами и несколько в стороне ярко осветилось, каза-
лось, повисшими в небе прожекторами. Это с немецких самоле-
тов были сброшены на парашютах светящиеся авиабомбы. По-
чти над самым аэродромом тоже завис САБ, но только красного
цвета — ориентир для захода на пикирование. Вдали стал слы-
шен гул бомбовых разрывов, а над нами холодящий душу вой
54
разворачивающихся для бомбежки самолетов. Бомбили железно-
дорожную станцию Жмеринка. Возле стоянок самолетов были вы-
копаны глубокие щели для укрытия при бомбежках. Но никто из
остававшихся на аэродроме людей ими не воспользовался. Не-
вольно возник вопрос — почему не бомбят наш аэродром?
— А что же здесь бомбить, — сказал один из технарей, —
пустое поле? Ведь наши самолеты в это время сбрасывают бом-
бы на их города.
Нас распределили по экипажам, и началась напряженная ра-
бота. Каждый вечер все самолеты полка улетали на боевые зада-
ния. Днем мы устраняли неполадки и готовили машины к следу-
ющему вылету.
В Сутисках наш 24-й полк оставался недолго и вскоре переба-
зировался на другой аэродром, расположенный не так далеко, у
села Печора. Оказалось, что это достаточно близко от мест, где
прошли четыре года моего детства. В Печоре в былые времена
располагалось имение графов Потоцких. Там находился и их фа-
мильный склеп, который скоро был приспособлен комендантом
под гауптвахту и вытрезвитель.
Стояло жаркое лето, мы жили в палатках на аэродроме у края
кукурузного поля, возле стоянок своих самолетов. Ремонтирова-
ли самолеты прямо на стоянках, включая и замену моторов, отра-
ботавших свой ресурс.
С заданий самолеты возвращались под утро. Летали на Буда-
пешт, Варшаву, Берлин и на многие другие города. С рассветом
мы встречали свои экипажи. Несмотря на то, что к тому времени
наши летчики уже приобрели большой опыт ночных полетов, все
же периодически один, а в некоторые дни и два самолета не воз-
вращались с задания,
Среди летного состава были счастливцы, летавшие с первых
дней войны. Большинство из них уже носили звезды Героев Со-
ветского Союза. Уникальной личностью был капитан Кретов. По
количеству боевых вылетов он далеко опережал всех остальных,
но из-за большой слабости к спиртному, буйства характера и
55
непочтения начальства высшие награды его обходили. Даже ког-
да он шел к самолету для вылета на боевое задание, у него из
кармана мехового комбинезона обычно демонстративно торчала
бутылка. Сбивали его самолет несколько раз, и всегда экипаж без
потерь в полном составе возвращался в часть. Только через несколь-
ко лет после окончания войны я случайно услышал по радио, что
ему присвоено уже второе звание Героя Советского Союза.
Самолет нашего командира полка Аркатова был сбит за лини-
ей фронта, в перестрелке погиб наш штурман полка Артемьев.
Аркатов и остальные члены экипажа были переправлены через
линию фронта партизанами.
Ежедневно в одно и то же время, около десяти утра, над аэро-
дромом появлялся немецкий разведчик — «рама». Он медленно с
занудным завыванием проплывал на большой высоте. Одновре-
менно все расположенные поблизости зенитные батареи, как будто
вспомнив о своем предназначении, открывали несусветную паль-
бу. Белые облачка от разрывов вспыхивали в направлении само-
лета, но явно ниже его, а осколки от снарядов шлепали по всему
летному полю.
Запомнился приезд в часть фронтовой бригады артистов. В
лесочке для них устроили сцену из двух стоящих рядом грузови-
ков с откинутыми бортами. В концерте участвовали известные
всей стране актеры — Русланова, Миров и Дарский, Илья Наба-
тов. Не так давно в одной из передач по телевидению были пока-
заны фрагменты этого концерта, и я увидел среди зрителей зна-
комые лица. Очевидно, бригаду артистов тогда сопровождал ки-
нооператор, на которого я не обратил внимания.
Осенью мы распрощались со своими коллегами и летными
экипажами, с которыми успели подружиться, и вернулись в свой
полк. К тому времени еще несколько самолетов Ер-2 добавилось
в полку, и полеты на них стали регулярными. Меня назначили
техником, ответственным за состояние самолета, на котором ле-
тал командир эскадрильи Громов, однофамилец легендарного лет-
чика, совершившего перелет через Северный полюс в Америку.
56
Теперь у меня была уже офицерская должность с соответствую-
щей зарплатой и офицерским довольствием, но и с дополнитель-
ной ответственностью.
Вспоминается один эпизод. После небольшой аварии моей ма-
шины я уже в качестве техника самолета должен был ее отремон-
тировать. Две недели я штопал обшивку и заменял агрегаты. За-
кончив ремонт, проверил все системы, погонял моторы на всех
режимах, после чего доложил своему командиру о готовности са-
молета. После такого ремонта полагается пробный облет самоле-
та, причем, по негласным правилам, в первом полете на борту
должен находиться и техник, отвечающий за качество ремонта.
На этот раз на стоянку вместе с летным экипажем подошел инже-
нер полка. Он осмотрел самолет, похвалил за работу и предложил
слетать вместо меня.
Взлетели. Несколько кругов над аэродромом и заход на по-
садку. И вдруг, к своему ужасу, вижу, что шасси вышли не полно-
стью, только одна нога. Заход на второй круг, и повторяется то же
самое. Как выяснилось позже, из-за отказа гидравлики пилоту
удалось выпустить полностью шасси только с помощью аварий-
ной системы и то с трудом. Самолет долго кругами ходил над аэро-
дромом. Фюзеляж его начал наполняться дымом, особенно отсек,
где расположен стрелок-радист, который даже пытался выпрыг-
нуть с парашютом.
Когда самолет приземлился и подрулил на стоянку, там уже
собралось много любопытных. Меня к самолету не допустили,
поставив возле него часового, до выяснения причин возникшей
аварийной ситуации.
Я судорожно перебирал в памяти последовательно все свои
действия во время ремонта, безуспешно пытаясь найти свою оп-
лошность.
На следующий день была создана комиссия из технического
персонала, которая работала в течение двух дней. Оказалось, что
гидросистема выпуска шасси полностью выведена из строя, а най-
ти первопричину аварии оказалось практически невозможным.
57
Когда самолет мне стал доступен, я сразу осмотрел те места,
где были заменены агрегаты, и обнаружил, что в гидросистеме
один из обратных клапанов установлен против направления дви-
жения жидкости. Исправить эту оплошность не представляло
большого труда. Подняв самолет на специальные козлы, я прове-
рил работу гидросистемы и механизмов, несколько раз выпустив
и убрав шасси. Пробный полет, уже с моим присутствием на бор-
ту, прошел успешно, и скоро об этом случае забыли.
Наступила зима. В полетах приходилось часто пользоваться
антиобледенителем — системой для омывания спиртом пере-
дней кромки крыла и лопастей винтов. Спирта расходовалось
много. Конечно, он использовался и в других целях. После каж-
дого полета командир корабля и техник в бортовом журнале де-
лали запись, скрепленную двумя подписями, о времени пользо-
вания в полете антиобледенителем и о количестве оставшегося
спирта. Учет во всех экипажах был отработан так, что спирта
хватало и на проведение праздничных вечеров, и на то, чтобы
отметить чей-нибудь день рождения. Периодически за спиртом
отправляли грузовую машину на один из близлежащих войско-
вых складов. На этот раз склад находился во Львове. Трениро-
вочные полеты в это время из-за погодных условий не проводи-
лись, и мы вместе с моим другом Леонидом Пересыпкиным,
свердловчанином и соучеником по авиашколе, вызвались сопро-
вождать машину.
В меховых летных комбинезонах, с автоматами, ранним ут-
ром мы забрались в кузов полуторки и отправились в путь. Кро-
ме нас в кабине рядом с шофером разместился снабженец из БАО
(батальона аэродромного обслуживания). Декабрь был морозным,
но поля еще не покрылись снегом. До Львова около четырехсот
километров, и полуторка резво побежала по дороге, объезжая еще
оставшиеся в некоторых местах воронки от бомб и снарядов.
В середине дня мы въехали в одно крупное село. По дороге
навстречу нам двигалась похоронная процессия. Хоронили сразу
нескольких человек. Мы остановились и узнали, что на днях укра-
инские националисты расправились с вновь избранным сельским
58
советом. И это оказался не единичный случай. Националисты
свирепствовали, запугивая население и препятствуя созданию ор-
ганов советской власти на местах. Меры, предпринимаемые мес-
тными органами НКВД по борьбе с группировками националис-
тов, даже привлечение военнослужащих воинских частей, распо-
ложенных вблизи, не давали существенных результатов. Позднее
относительный порядок был наведен только после рейда по этим
районам известного партизанского генерала С.А. Ковпака вместе
со своим отрядом, который в ответ на жестокость националистов
стал действовать теми же методами.
Ближе к Львову по обочинам дороги появилось много голосу-
ющих людей, в основном женщин с мешками и корзинами, жела-
ющих добраться до областного центра. Шофер остановил маши-
ну, и кузов в мгновение был полностью забит людьми и вещами.
Среди пассажиров оказался ксендз. Приближалась ночь, и ксендз,
узнав, откуда и куда мы едем, предложил в качестве оплаты за
проезд ночлег в своем доме.
Во Львов приехали уже поздней ночью, оставили машину во
дворе и зашли в дом ксендза. В доме с множеством хорошо об-
ставленных комнат нас встретила молодая экономка ксендза. Она
показала нам, где находится туалет, и отвела нас в большую кух-
ню, где прямо на полу мы и устроили себе места для сна. Уста-
лые, мы заснули очень быстро. Под утро Леня Пересыпкин про-
снулся и вдруг услышал рядом какое-то шипение. Оказалось, что
у газовой плиты был полностью открыт кран одной из горелок, и
газом стала заполняться вся кухня. Все мы в одно мгновение были
на ногах. Кран был перекрыт, окно распахнуто, но заснуть уже
больше не удалось. Что это было — случайность или преднаме-
ренная акция, мы не узнали. Отказавшись от предложенного зав-
трака, мы ретировались из этого дома.
Приехали на базу, загрузили две бочки спирта и двинулись в
обратный путь. Но, не отъехав и нескольких кварталов, машина
встала. Сломался карданный вал. Пока шофер вместе со снабжен-
цем раздобывали в одной из воинских частей запасной кардан,
день прошел, и нам пришлось напроситься на ночлег в соседний
59
дом. На обратном пути устроили еще одну ночевку в небольшом
городке Подволочинск и наконец благополучно вернулись в часть.
Война приближалась к своему концу. Наш полк перебазиро-
вали в Белоруссию, под Оршу. На аэродроме в Сутисках осталось
два не совсем исправных самолета. Для технического обслужи-
вания машин и охраны оставили несколько механиков и стрел-
ков-радистов, в числе которых оказался и я. Жили мы в блиндаже
возле стоянки самолетов. Пошел уже второй месяц нашей отшель-
нической жизни. Самолеты за это время нами были приведены в
рабочее состояние. Но, похоже, о нас командование забыло. Про-
дуктовые запасы подходили к концу, и надо было что-то предпри-
нимать.
К аэродрому примыкал лес, где не раз мы видели пасущихся
косуль. Я взял карабин и побрел по неглубокому снегу в дубняк, а
через полчаса уже вернулся за помощью, чтобы принести под-
стреленную косулю. Потом еще не раз приходилось ходить в лес-
ную кладовую.
В конце концов, отшельническая жизнь нам надоела, и я с со-
гласия остальных решил отправиться на место новой дислокации
полка. В дорогу я взял окорок косули, так как других продуктов,
кроме пшенного концентрата, в наших запасах уже не было. С
пересадками путь был долгим. К Орше подъезжали рано утром
девятого мая. Часа в четыре утра поезд остановился на неболь-
шой станции. Вдруг раздался длинный гудок нашего паровоза,
затем к нему присоединили свои голоса и другие паровозы, сто-
ящие на станции. Все пассажиры проснулись и начали выскаки-
вать из вагонов. Кто-то крикнул:
— Конец войне!
Невообразимый шум охватил весь состав. Кто-то плакал, кто-
то обнимался. Раздались выстрелы. В воздух начали палить все,
у кого было при себе оружие. Но вот гудки прекратились, пасса-
жиры нехотя стали подниматься в вагоны. Поезд пошел дальше.
К аэродрому через поле нас шло несколько человек. Уже на-
чало светать, когда неожиданно над нашими головами прошли
первые трассирующие пули и началась беспорядочная трескотня
60
выстрелов. К летному полю подойти было невозможно, и мы, не
сговариваясь, присели в неглубоком овраге. Стрельба продолжа-
лась не менее получаса и наконец стала стихать. Когда я пришел
в часть, все были возбуждены, уже собирались в компании, что-
бы отметить победу. Узнали они о победе сразу после подъема.
Стрельба началась стихийно из всех видов оружия, даже из пуле-
метов, установленных в турелях самолетов.
Возвращаться в Сутиски уже не было необходимости. Само-
леты оттуда вскоре перегнали в Оршу. С окончанием войны все
больше думалось о будущей гражданской жизни. Все ждали де-
мобилизации. Но судьба распорядилась так, что служить в армии
пришлось еще целый год.
Последним местом расположения нашего полка стало боль-
шое село Зябровка в двадцати километрах от Гомеля. Пошли слу-
хи о предстоящем расформировании части. Полеты стали все реже.
Появилось свободное время. Мои друзья, Вениамин Шамин и Ле-
онид Пересыпкин, поступили на заочный факультет Московско-
го авиационного института. У меня такой возможности не было -
постановление о досрочной выдаче аттестатов о законченном сред-
нем образовании десятиклассникам, призванным в середине учеб-
ного года, на учащихся техникумов не распространялось. Мне уда-
лось поступить лишь на заочные курсы английского языка.
К концу 1945 года демобилизовали первую группу из техни-
ческого персонала полка, а в апреле 1946 года покинул часть и я.
Завод
После трех с лишним лет отсутствия, я оказался на распутье.
Мне двадцать лет. Законченного среднего образования нет. О том,
чтобы вновь вернуться в техникум на целых два года, не могло
быть и речи. Желание было одно — поступить в институт. Но как
это осуществить, если нет аттестата о среднем образовании?
1946 год был не менее голодным, чем прошедшие военные
годы. Мама и мой младший брат кормились только благодаря ого-
роду и чудом сохранившейся корове. Собранного осенью урожая
картофеля им едва хватало до весны. Надо было срочно устраи-
ваться на работу.
В отделе кадров Свердловского аэропорта мне предложили ра-
боту в Кольцово в качестве техника. Небольшой еще в то время
отряд гражданской авиации имел несколько самолетов, в основ-
ном Ли-2. Только один из них был полностью оборудован под пас-
сажирские перевозки, остальные были комбинированные или толь-
ко транспортные. Полет от Свердловска до Москвы длился более
семи часов с одной или с двумя промежуточными посадками.
Мне выделили место в общежитии, где жил и летный, и тех-
нический состав. Большинство моих коллег оказались, как и я,,
демобилизованными из авиационных частей. Работа была знако-
мой, и несколько месяцев пролетели незаметно.
В августе, когда начался прием в учебные заведения, я явился
в приемную комиссию политехнического института. Была неболь-
шая надежда, что мне сделают скидку как бывшему военнослу-
жащему. И вообще, я считал несправедливым то, что десятикласс-
никам, ушедшим в армию в середине учебного года, выдали дос-
рочно аттестаты, а на учащихся техникумов это не распространя-
лось. Но надежды мои не оправдались. Мне посоаетовали внача-
ле окончить техникум. Я был в отчаянии.
Прошло несколько дней, когда в одной из газет я обнаружил
объявление о том, что в горном институте объявляется дополни-
62
тельный набор студентов. И вот я в приемной комиссии горного
института. Здесь меня встретили более доброжелательно. Долго
изучали мои документы, советовались между собой. Я умолял до-
пустить меня к сдаче приемных экзаменов. Очевидно, я был так
настойчив, а абитуриентов в том году, особенно на шахтострои-
тельный факультет, было настолько мало, что председатель прием-
ной комиссии махнул рукой и сказал:
— Хорошо, сдавай экзамены. Однако чем это закончится, я
пока не знаю.
На подготовку к экзаменам уже не было времени. Пришлось в
спешке, по ночам листать учебники десятого класса. Экзамены,
большей частью на тройки, я сдал по всем предметам, возможно,
потому что преподаватели делали скидку бывшему солдату.
И опять замешательство в приемной комиссии. Меня отпра-
вили к директору института. Директор просмотрел документы,
покачал головой.
— Что же мне с тобой делать? По закону я не могу тебя зачис-
лить. Да вижу, очень хочется тебе учиться. Давай сделаем так.
Окончательное решение примем после первого семестра. Если у
тебя будет хоть одна двойка, то нам придется с тобой расстаться.
Согласен?
Еще бы я не согласился! Да у меня от счастья дух захватило.
Уверен, что этот день во многом определил мою дальнейшую
судьбу.
Началась студенческая жизнь. В общежитии, в доме на улице
Малышева, построенном в тридцатых годах в конструктивистском
стиле, мы занимали комнату на пять человек. Три кровати и стол
были расположены на первом ярусе и две кровати на втором. Три
моих соседа приехали из далекого дальневосточного шахтерского
города Сучана. Все они — Федор Дымов, Гелий Коженовский и
Иван Прохоренков в военное время уже успели поработать в шах-
тах. Василий Коппов из Бирска поступил в институт после школы.
Учились мы в одной группе и вместе дружно преодолевали тяготы
голодной студенческой жизни первого послевоенного года. По вы-
ходным дням я ездил в Баженово за картошкой, а когда сучанцы
получали посылку с чумизой или с рисом, у нас был праздник.
63
Закончился первый семестр. Меня не отчислили. Более того, за
хорошую успеваемость я стал получать повышенную стипендию.
Мои армейские друзья Веня Шамин и Леня Пересыпкин были
коренными уралмашевцами. Они демобилизовались почти одно-
временно со мной, и оба учились в университете на физмате. Леня
жил с родителями. Родители Вени переехали в другой город, по-
этому он был предоставлен сам себе, как и я. Стипендии катаст-
рофически не хватало на питание. Одеты мы были в то, в чем
вернулись из армии.
В университете и в горном институте стипендию платили в
разные дни месяца. Когда наступал день выдачи стипендии в гор-
ном институте, возле кассы меня всегда ждал Веня. То же самое
происходило в университете, куда я непременно приходил к мо-
менту открытия кассы. Получив стипендию, мы шли на рынок,
который находился недалеко от нашего общежития, и в первую
очередь покупали булку хлеба, стоимость которой равнялась по-
ловине стипендии.
Рынок в то время был шумный, многолюдный. Торговали и
продуктами, и поношенной одеждой, и трофейными вещами. По-
калеченные войной бывшие солдаты в шинелях, бушлатах и те-
логрейках предлагали зажигалки, изготовленные из гильз, ножи
с разноцветными наборными рукоятками и всякую другую кус-
тарную мелочь. Кучками толпились люди вокруг прохиндеев, иг-
рающих в три карты или в веревочку.
Когда становилось совсем невмоготу, мы ехали в Баженове вме-
сте с Вениамином. Мама кормила нас картошкой с молоком и с
жалостью смотрела на наши тощие фигуры. Не имея другой воз-
можности помочь нам материально, она однажды предложила увез-
ти в Свердловск и продать там швейную машину «Зингер», после-
днюю ценную вещь, которая еще у нее оставалась. Мы сопротив-
лялись не очень долго и наутро, распределив груз на двоих, (маши-
на была с ножным приводом и литыми чугунными конструкция-
ми), отправились на станцию, волоча на себе тяжелый груз.
На рынке в первый момент нас обступили покупатели, мы
воспряли духом и решили ни в коем случае не продешевить, от-
64
казав нескольким покупателям, предлагавшим, как оказалось по-
том, достаточно приличную цену. Но затем интерес к нашему то-
вару пропал. Мы безуспешно простояли на рынке весь день. Толь-
ко к вечеру голодные, продрогшие на морозе до костей, с облег-
чением отдали свою машину за половину той цены, которую нам
предлагали утром. От этой операции денег на пропитание нам
хватило всего на несколько дней.
В институте дела шли неплохо. Помимо учебы я стал зани-
маться спортивной гимнастикой, а когда меня избрали профор-
гом факультета, пришлось уделять много времени и обществен-
ным делам. Но я никогда не мечтал стать шахтостроителем, эта
профессия была мне чужда. Учебный год подходил к концу, и пока
еще в расписании занятий были в основном только общеобразо-
вательные предметы, надо было сделать окончательный выбор
своей будущей специальности. Угнетало еще и безденежье. Ре-
шение созрело после обсуждения ситуации с друзьями. Все мы
дружно решили устраиваться на работу на Уралмаш, а учебу про-
должать на вечернем отделении политехнического института.
Декан факультета пытался убедить меня отказаться от ухода
из института. И все же я забрал документы и отправился на Урал-
маш к Вениамину Шамину, как мы и договорились. Вениамин
занимал комнату в коммунальной квартире, вернее, не комнату, а
часть ее. Большая комната была разделена перегородкой на две
половины с отдельными входами. За перегородкой жила семья из
трех человек. В закутке Вениамина стоял небольшой шкаф, ме-
таллическая кровать с панцирной сеткой, стол и два стула. Здесь
нам предстояло вместе обитать достаточно долгий период.
В уралмашевском поселке мне приходилось часто бывать и
раньше. Леня и Вениамин познакомили меня со своими бывши-
ми одноклассницами. Иногда вечерами мы собирались у кого-
нибудь из них. Молодость брала свое, хотя лучшее время юности,
время романтики и первых увлечений, у нас безвозвратно отняла
война. Стали появляться взаимные симпатии.
У Вениамина был прекрасный голос. Он еще в армии был ак-
тивным участником самодеятельности и с тех пор не расставался
65
с гитарой. Учась в университете, он занимался вокалом с препо-
давателем консерватории, на городских конкурсах самодеятель-
ности среди высших учебных заведений Свердловска неизменно
занимал первые места, исполняя в основном классические про-
изведения. Из армии же он привез огромный песенный реперту-
ар. В компании чаще пел Вениамин, иногда ему подпевали. Неиз-
менным успехом пользовалась его пикантная, шуточная песня
«Колокольчики- бубенчики».
Колокольчики-бубенчики звенят,
Наша тройка мчится три часа подряд.
Утомились наши кони — дальний путь,
Не пора ли нам прилечь и отдохнуть.
Там в селе есть одинокая корчма,
В ней хозяйка сводит публику с ума,
Черноброва, и румяна, и бела,
А в селе она за ведьму прослыла.
Мне рассказывал один ямщик-прохвост,
Будто видел у хозяйки этой хвост.
«Хвостик маленький, закрученный такой»,
И при этом покачал он головой.
Я себе все это на ус намотал,
Хоть и лег я на кроватку, но не спал.
А как только огонек в избе потух,
Я взобрался на хозяйку, как петух.
Начал черпать полны горы я любовь,
Закипела, забурлила во мне кровь,
Но нечистый надо мною подшутил,
Я внезапно вдруг замялся и остыл.
«Эх ты, парень, эх ты, парень, эх да эх, —
Подняла меня хозяюшка на смех, —
66
«Ты такой же кропотливый, как мой муж,
Что же лезешь ты на бабу, коль не дюж?».
А наутро, когда тронулись с зарей,
Мой ямщик сидел на козлах, как герой.
Обернулся и промолвил неспроста:
«А ведь, барин, у хозяйки нет хвоста,
Никакого, даже не был и не рос,
А напротив все кругло, как абрикос».
Инна Кощеева училась в Московском энергетическом инсти-
туте, а на каникулы всегда приезжала к родителям. Худенькая, с
широко распахнутыми большими глазами и с улыбкой, не сходя-
щей с ее лица, она при первом же знакомстве поразила меня сво-
ей неуемной энергией. От нее прямо-таки струилась светлая ра-
дость жизни. Мы стали встречаться. Долгими зимними месяцами
я с нетерпением ждал ее приезда.
Мы с Вениамином поступили на работу в механический цех
средних узлов, где заместителем начальника цеха работал наш
хороший знакомый, старший брат Инны, Юрий Александрович
Кощеев. Вениамин стал планировщиком в планово-распредели-
тельном бюро, а я конструктором у механика цеха. Леонид тоже
начал работать механиком модельного цеха. В семь часов утра
нас будил заводской гудок. Опаздывать было нельзя, еще действо-
вал закон, по которому за опоздание более чем на двадцать минут
можао было попасть под суд.
Однажды вечером мы с Вениамином вышли с гитарой в сквер
возле своего дома и, сидя на скамье, вспоминая армейские песни,
стали негромко их напевать.
Над черными дорогами
Стоят огни пожарищ,
И дым сражений стелется
Во все концы земли.
Немало нами пройдено,
Военный мой товарищ,
67
Мы много горя видели
И много верст прошли.
Эта фронтовая песня неплохо получалась у нас на два голоса.
Неожиданно через изгородь сквера перепрыгнул молодой че-
ловек. Бритоголовый, коренастый, выглядел он явно старше нас.
На лице его сияла улыбка.
— Разрешите посидеть с вами и послушать. Давно не слышал
наших армейских песен.
Мы продолжали петь. Иногда подключался к песне и наш со-
сед. Через некоторое время он встал.
— Давайте познакомимся, Костя Валугин. А живу я в сосед-
нем доме.
Через несколько дней, когда мы впервые пришли на занятия в
вечерний институт, за соседним столом увидели Валугина. Ока-
залось, он учится в той же группе.
Вечернее отделение института располагалось в одной из школ
уралмашевского поселка. Декан вечернего отделения Лев Соло-
монович Купершток встретил нас троих доброжелательно. Взгля-
нув в наши зачетные книжки, обнаружил, что по ряду предметов
мы далеко опередили своих однокурсников вечернего отделения,
особенно мои друзья, учившиеся на физмате в университете. Кто-
то из нас робко спросил:
— Может быть, нам на третий курс?
— Тогда несколько зачетов вам придется сдать экстерном и не
позже первого семестра.
Конечно, мы все хором согласились. Так мы были зачислены
на третий курс механического факультета на кафедру «техноло-
гия машиностроения».
В механическом цехе, где я начал работать, многие станки от
нещадной их эксплуатации во время войны находились прак-
тически в нерабочем состоянии. Большая часть оборудования
была немецкого происхождения. Документации, а тем более
детальных чертежей не было. Механик цеха Виктор Иванович
Земсков очень обрадовался моему появлению и сразу загрузил
работой. Сам он, специалист с огромным практическим опы-
68
том, не имел технического образования и надеялся, что с моим
приходом можно будет не так часто обращаться к конструкторам
главного механика завода за помощью. Я стал целыми днями эс-
кизировать изношенные и сломанные детали станков, а затем в
мастерской механика следить за их изготовлением. Чаще всего
приходилось восстанавливать всевозможные шестерни. Понадо-
билось достаточно глубоко изучить теорию зубчатых зацеплений
и технологию их изготовления.
Один из карусельных станков цеха простаивал уже более
года. У него разрушился зубчатый венец привода планшайбы
станка с внутренним, спиральным зацеплением. На заводе не
было ни одного зуборезного станка, на котором можно было бы
на внутренней стороне венца нарезать спиральные зубья. Мне
удалось для обычного зубодолбежного станка спроектировать и
изготовить копировальное устройство, чтобы заставить долбяк
двигаться по заданной спирали. Деталь была изготовлена, и ста-
нок восстановлен. Этим случаем заинтересовалось руководство
завода, и через некоторое время в цех пришли главный инженер
Самойлов и главный конструктор Верник. После демонстрации
им модернизированного станка Александр Борисович Верник,
узнав, что я учусь в институте, спросил, нет ли у меня желания
перейти на работу в конструкторский отдел. Конечно, об этом я
только мечтал.
Однажды Вениамин уехал к своим родителям в Троицк и вер-
нулся оттуда не один, а с девушкой. Стройная, с русой косой ниже
пояса, она смущенно вошла и стала осматривать наше запущен-
ное холостяцкое жилье. Я понял, что теперь в этой комнате я буду
лишним. В тот же день я написал заявление с просьбой выделить
мне жилье. Через некоторое время, к величайшей радости, мне
вручили ордер на комнату в одном из бараков по улице Культуры.
Комнатка оказалась совсем маленькой, площадью всего шесть
квадратных метров с печью, небольшим окном, выходящим в сто-
рону соседнего барака, и с отдельным входом прямо с улицы. Я
сразу перенес свои вещи, в основном книги, которые пришлось
сложить стопой в углу комнаты. На приобретение мебели денег
не было. Выручил меня механик цеха Виктор Иванович Земсков.
69
Он нашел на своем чердаке металлическую кровать, принес ру-
комойник, таз и табурет.
В том же году мой младший брат Юрий, окончив среднюю
школу, поступил в университет, и мы стали жить вдвоем. Кро-
вать, большая стопа книг в одном углу, рукомойник с тазом на
табурете в другом и скрипка, висящая на стене, — вот интерьер
нашего жилья. Живя вместе, мы не общались между собой неде-
лями. Когда я уходил на работу в семь утра, Юра еще спал. Воз-
вращаясь из института ночью, я заставал его уже спящим.
Вдоль улицы к баракам примыкал дощатый тротуар со сгнив-
шими и переломанными досками. Рядом была расположена лесо-
пилка, и к ней прямо по улице был проложен железнодорожный
путь. По утрам к единственной заводской проходной со всех сто-
рон через площадь лился нескончаемый поток людей. Тут же от
конного двора вереницей один за другим битюги тянули подво-
ды. Гужевой транспорт еще широко использовался для внутриза-
водских перевозок.
После второго гудка, за пять минут до начала смены, поредев-
ший людской поток убыстрял свое движение, а затем оставшиеся
переходили на бег, боясь опоздать и лишиться пропуска со всеми
последствиями.
Вскоре Виктора Ивановича отправили на пенсию, а меня на-
значили механиком цеха. Удовлетворения по этому поводу я не
испытывал. Катастрофически не стало хватать времени для уче-
бы в институте. После занятий домой я приходил не раньше один-
надцати вечера, и нередко на двери своей комнаты обнаруживал
записку с просьбой немедленно явиться в цех. Ремонтные брига-
ды работали в три смены.
Я стал часто пропускать занятия, не успевал выполнять кур-
совые работы. С трудом дотянул до лета, а осенью, перед нача-
лом следующего учебного года, пошел к начальнику цеха упра-
шивать о переходе в конструкторский отдел завода, но началь-
ник цеха был неумолим и с трудом согласился перевести меня
на должность старшего инженера-технолога в техническое бюро
цеха.
70
— Там у тебя будет больше времени для учебы, а когда окон-
чишь институт, определимся с местом твоей работы.
Мысль о переходе в конструкторский отдел меня не оставля-
ла. Окончив пятый курс института, я решил воспользоваться тем,
что начальник цеха отправился в отпуск, а его обязанности ис-
полнял Юрий Александрович Кощеев. Вновь подал заявление о
переводе, и на этот раз не безрезультатно.
Георгий Лукич Химич, начальник конструкторского бюро про-
катного оборудования, был уже известным в стране конструкто-
ром, работать под его руководством посчитал бы за благо любой
молодой специалист. Надо отметить, что вообще устроиться на
работу в конструкторский отдел Уралмаша в то время было не
просто. Для инженера творческая конструкторская работа счита-
лась наиболее престижной и интересной.
Когда я пришел к Георгию Лукичу, он взглянул на меня сво-
им проницательным взглядом и пригласил сесть. Беседа была про-
должительной. Я был удивлен тем, что его интересовали подроб-
ности моей жизни, казалось, не имеющие отношения к будущей
работе. Наконец он сказал:
— Так значит, ты бывший авиатор и успел поработать конст-
руктором, механиком и технологом. Думаю, что все это будет по-
лезным в нашей работе. — Он подозвал из дальнего угла зала
Геннадия Николаевича Краузе:
— Забирай работника.
Геннадий Николаевич Краузе был легендарной личностью. Кон-
структор высочайшей квалификации, охотник, рыбак, остроумней-
ший собеседник, заводила и неизменный тамада в компаниях, он
пользовался большой популярностью на Уралмаше. Попасть к нему
в бригаду было мечтой многих молодых конструкторов. Основной
специализацией его группы были рабочие клети прокатных ста-
нов. Говорил он чуть заикаясь, иногда цокая языком.
— П-пойдем знакомиться, голова.
В конструкторской группе было десять человек. Старшим
инженером и правой рукой Геннадия Николаевича был Алек-
сандр Петрович Липатов. Полного телосложения, медлительный,
71
интеллигент старой закваски. Весь его облик источал доброту и
спокойствие. Еще до войны он на длительное время был коман-
дирован в США. Высококвалифицированный инженер, он слыл
еще и большим знатоком литературы и русского языка, писал
прекрасные стихи, к нему обращались за помощью в редакти-
ровании особо важной корреспонденции и поздравительных ад-
ресов.
Там же работал и Кондрат Никитич Валугин, с которым мы
учились в одной группе вечернего отделения института и успели
подружиться. Он был старше меня на три года. Фронтовик, с боль-
шим уже жизненным опытом, сильным характером, своих собе-
седников он подавлял своей волей и эрудицией. В общении он
был трудным человеком, хотя всегда оставался хорошим товари-
щем и верным другом.
Константин Варфоломеевич Корякин — всегда уравновешен-
ный, педантичный в работе, усидчивый, в его чертежах редко мож-
но было обнаружить ошибку.
Незадолго до моего прихода в бригаде появился молодой спе-
циалист Олег Петрович Соколовский. Он отличался своей рассе-
янностью, непредсказуемыми поступками, но всегда был полон
идей, правда, часто фантастических/не имеющих практической
ценности. Тем не менее это был талантливый конструктор.
В тот период все бюро работало над техническим проектом
стана для прокатки широкополочных балок, который предпола-
галось установить на Новолипецком металлургическом заводе.
Сроки окончания проекта контролировались правительством. Я
помню телеграмму за подписью Сталина, зачитанную перед кол-
лективом, в которой было предписано закончить разработку тех-
нического проекта до конца декабря 1950 года.
Конечно, работали и вечерами, и в выходные дни. В тот пери-
од работали, не считаясь со временем, не только при разработке
проектов, жестко контролируемых правительством. Не зря мос-
ковские гости после посещения завода говорили, что Уралмаш по
инерции работает в ритме военного времени. Для конструкторов
тогда это был обычный рабочий режим.
72
В институте на последнем шестом курсе аудиторные занятия
заканчивались в декабре, а затем шесть месяцев отводилось для
выполнения дипломной работы с защитой в июне. Мы с Валуги-
ным решили совместить основную работу с дипломной. По совету
Химича и Краузе определили и согласовали с институтом темы дип-
ломных проектов. Валугин взялся за разработку проекта рабочей
клети блюминга 1500, а я выбрал себе универсальную рабочую
клеть балочного стана. К концу года дипломные проекты у нас были
готовы, и в январе 1951 года, на полгода раньше установленного
срока, мы оба их успешно защитили. Отмечали защиту дипломов
всей бригадой в ресторане. Нам были вручены памятные подарки,
а Геннадий Николаевич произнес напутственную речь и торжествен-
но поздравил с вступлением в «когорту инженеров».
Настроение было приподнятым, предстоял долгий, полный со-
бытий и творческих дерзаний путь конструктора с успехами и
неизбежными неудачами. Работа приносила радость и удовлет-
ворение.
По случаю окончания учебы в институте мне выделили бес-
платную путевку в одесский дом отдыха «Аркадия», куда летом я
и отправился в составе большой группы уралмашевцев. Впервые
почти целый месяц беззаботного отдыха, да еще у моря, в леген-
дарном городе. Дом отдыха располагался в красивом парке с боль-
шим людным пляжем. Питание по нашим меркам было прекрас-
ным. В те времена основным показателем успешного функцио-
нирования оздоровительных учреждений считалась прибавка в
весе отдыхающих. Домой я вернулся с зарядом сил и энергии, но
почему-то полной удовлетворенности своего бытия я не испыты-
вал. И я подумал, что в свои двадцать шесть лет мне пора обзаве-
стись семьей.
Инна Кощеева после завершения учебы вернулась из инсти-
тута вместе со своим соучеником, испанцем Вирхилио Льяносом,
из числа тех детей, которых вывезли к нам из Испании в 1936
году. Оказалось, что они еще в Москве зарегистрировали свой
брак. Она пришла ко мне, в мою барачную комнату, и наша бесе-
да затянулась до позднего вечера.
73
С Вирхилио очень скоро мы стали друзьями, а с Инной у нас
осталось что-то недосказанное, какая-то нить продолжала нас свя-
зывать.
Еще работая в цехе, на молодежных вечеринках я чаще всего
проводил время с Люсей Шиловой, которая после машинострои-
тельного техникума была направлена на работу в техбюро цеха.
Это была бойкая, общительная девушка. Она с удовольствием за-
нималась общественными делами и даже была избрана депута-
том горсовета.
Решение, которое теперь я расцениваю как легкомысленное,
вызванное мимолетным порывом, возникло внезапно. Уже в сле-
дующий выходной день, не думая о регистрации брака, мы реши-
ли отпраздновать свадьбу. По существу это была не свадьба, а
обычная вечеринка, на которую собрались только близкие дру-
зья. Свою квартиру для этого предложил Юрий Кощеев.
Началась совместная жизнь. Очень скоро я понял, что совер-
шил непоправимую ошибку. Мы оказались слишком разными.
Жизненные интересы у каждого были свои. И все же после рож-
дения первого сына мы зарегистрировали свой брак.
В отделе работа была интересная, работалось легко, с азар-
том. Домой возвращался не раньше десяти вечера. Казалось, что
жизнь вошла в нормальное русло. Но однажды меня подозвали к
телефону, и секретарь парткома завода Михаил Герасимович Ов-
сянников попросил срочно подойти к нему в партком. Я не мог
понять, зачем понадобился ему. Особой активности в обществен-
ной работе я никогда не проявлял. «Наверное, предложат участие
в какой-либо комиссии по подготовке заседания очередного парт-
кома», - подумал я. Оказалось все значительно хуже. Михаил Ге-
расимович без всяких предисловий сказал:
— Послезавтра в вашем отделе отчетно-выборное партсобра-
ние, и мы решили рекомендовать тебя для избрания секретарем
парторганизации.
Я был в шоке. Помнится, стал не очень убедительно гово-
рить о том, что абсолютно не способен к такой работе, что у
меня плохая коммуникабельность и, наконец, единственное мое
желание — работать конструктором.
74
Михаил Герасимович выслушал меня с улыбкой.
— Лучше подумай, как организовать работу, а мы тебе помо-
жем. С главным конструктором твоя кандидатура согласована.
Два дня я был вне себя. Партийная организация конструктор-
ского отдела одна из самых крупных на заводе. Избранный секре-
тарь парторганизации должен уволиться с завода и перейти в штат
райкома партии. Такие перспективы меня не просто пугали, а на-
вевали какую-то безысходность.
Партсобрание прошло, как и надо было ожидать, без отклоне-
ний от заранее продуманного сценария, с выступлениями постоян-
ных ораторов и дежурными речами. Несмотря на мой самоотвод,
за избрание проголосовали все дружно. Я так и не смог понять,
почему партком остановил свой выбор на мне. В партбюро, кроме
меня, были избраны еще несколько человек, более склонных к об-
щественной работе, и в дальнейшем ставших профессиональными
партийными работниками. Среди них были Леонид Федорович Бо-
быкин, будущий секретарь Свердловского обкома партии и затем
заведующий отделом ЦК, Игорь Александрович Голованов, кото-
рый закончил свой путь членом бюро обкома партии и председате-
лем областной комиссии народного контроля.
Начался самый тусклый период в моей жизни. Приходилось
заниматься чуждой для меня работой. Хотя в комнату партийного
бюро я поставил чертежную доску и первое время пытался брать не
срочную конструкторскую работу, долго это продолжаться не могло.
Только через два года мне удалось вновь вернуться на свое
рабочее место в отдел. За период моей партийной деятельности,
пожалуй, более всего запомнились два неординарных события.
Первое — это болезнь и смерть Сталина, когда мы с главным
конструктором Борисом Гавриловичем Павловым по очереди
ежедневно зачитывали в вестибюле перед всеми сотрудниками
отдела бюллетень о состоянии здоровья Сталина. Обстановка была
угнетающая, и когда Борис Гаврилович последний раз читал со-
общение о смерти Сталина, в его голосе была дрожь, а по щекам
текли слезы. Это казалось неестественным, учитывая, что он никог-
да не был фанатиком существующего режима и в доверительных
75
беседах часто выражал свое негативное отношение и к правитель-
ству, и к существующим порядкам.
Второе событие было связано с хрущевской мобилизацией спе-
циалистов из промышленности для подъема сельского хозяйства
и освоения целины. Разнарядки на определенное количество спе-
циалистов мы получали от обкома партии почти ежедневно. Вна-
чале треугольником отдела намечался список кандидатов с уче-
том ценности специалиста, его семейного положения и других
факторов. Затем по одному приглашали на заседание партбюро.
Если после длительных уговоров со ссылкой на партийную дис-
циплину удавалось получить согласие, будущего директора со-
вхоза или МТС везли в обком партии для получения назначения.
Для многих такое вмешательство в личную судьбу становилось
личной и семейной драмой.
Когда я был освобожден от должности секретаря парторгани-
зации и вернулся в отдел, то также немедленно попал в мобили-
зационный список. Отказываться от сельскохозяйственного бу-
дущего у меня не было морального права. В обкоме партии я уже
стоял возле карты Казахстана и выбирал место из обозначенных
кружками, где мне предстояло в качестве директора организовать
новый совхоз. Абсолютно ничего не ведая о северном Казахста-
не, я старался выбрать кружок рядом с голубыми пятнами озер. В
этот момент в комнату вошел Павлов. Он только вернулся из ко-
мандировки и узнал о последних событиях.
— Поедем на Уралмаш, Виталий. Мы с руководством обкома
решили, что от тебя будет больше пользы в конструкторском отделе.
После этого случая попытки отлучить меня от конструкторс-
кой работы повторялись еще не раз. Очевидно, я попал в какой-то
номенклатурный список. Вскоре меня пригласили в райком
партии. Вместо хозяина кабинета, первого секретаря райкома, я
увидел незнакомого мне человека, который пригласил сесть и стал
задавать всевозможные вопросы, не объясняя цели беседы. Толь-
ко на следующий день, при повторной встрече, выяснилось, что
меня хотят направить на учебу в академию КГБ, причем мое мне-
ние по этому поводу никого не интересовало. Не уехал я на учебу,
76
думаю, только потому, что в огромной анкете, которую предло-
жили заполнить, я написал об исключении в 1937 году моего отца
из партии. Затем аналогичная история повторилась с Академией
внешней торговли. Выручать меня опять пришлось Борису Гав-
риловичу Павлову.
В тот период все возрастал спрос на продукцию Уралмаша.
На территории завода строились новые цеха. Подвергся реорга-
низации и конструкторский отдел. Вначале от него отпочковал-
ся в качестве самостоятельного подразделения отдел буровых ус-
тановок, затем отделы горнорудного и доменного оборудования,
тяжелых гидропрессов, электропривода и автоматизации. В отде-
ле прокатного оборудования вначале дополнительно было созда-
но бюро станов холодной прокатки, несколько позже бюро тол-
столистовых станов, куда и определили меня. Начальником бюро
стал Александр Петрович Липатов. Необходимо было разрабо-
тать проекты крупных толстолистовых прокатных станов для
Коммунарского, Орско-Халиловского и Череповецкого металлур-
гических комбинатов, а также для двух китайских заводов.
Работали, как всегда, очень напряженно. Все оборудование со-
здавалось заново. Проектированием первого стана для Коммунар-
ского комбината руководил непосредственно Георгий Лукич Хи-
мич. Возникало много сложных конструктивных проблем, кото-
рые решали сообща, собираясь то у одной, то у другой чертежной
доски. Часто с шутками, остротами критиковали конструктивное
исполнение узла, изображенного на чертеже, и в дискуссии нахо-
дили наиболее оптимальное решение. Изготовление оборудова-
ния началось еще до полного завершения рабочего проекта.
И вот я еду на Коммунарский комбинат для авторского надзора
во время монтажа стана. Вместе со мной отправился молодой спе-
циалист Геннадий Николаевич Башилов, не так давно появивший-
ся в группе Краузе после окончания политехнического института.
Коммунарск — небольшой южный город. Здесь я уже бывал,
когда монтировался блюминг, поставленный также Уралмашем.
Завод встретил нас специфическим для металлургических пред-
приятий смогом. Монтаж толстолистового стана был уже начат
77
по всей огромной площади цеха. Необходимо было установить
на фундаменты более шестнадцати тысяч тонн оборудования, свя-
зав его коммуникациями, объединив в один комплекс. У монтаж-
ников уже появилась к нам масса вопросов, и мы включились в
тот особый напряженный ритм работы, который свойственен толь-
ко крупному монтажу. Приходилось на ходу исправлять конст-
рукторские ошибки, неизбежные при разработке такого крупного
проекта, принимать решения по исправлению брака, допущенно-
го при изготовлении, отвечать на вопросы по комплектации обо-
рудования.
Возникало много непредвиденных, сложных ситуаций, когда
надо было срочно находить решения по проблемам, с первого
взгляда, казалось, не разрешимым. Особенно запомнилась сбор-
ка чистовой прокатной клети.
Станины этой мощной клети имели такую массу, что их уда-
лось изготовить на Уралмаше только сборными. Каждая станина
состояла из четырех частей, соединенных между собой специ-
альными анкерными стяжками и кольцами. Предварительно на-
гретые стяжки и гигантского размера овальные кольца нужно было
установить в пазы и на цапфы так, чтобы после их охлаждения и
усадки детали станин были стянуты намертво в единое целое. Спе-
циально были изготовлены две электропечи для разогрева кре-
пежных элементов. Нагрев деталей нужно было произвести до
строго определенной температуры. Перегрев может нарушить
структуру металла, и он потеряет прочностные свойства, а недо-
статочно высокая температура нагрева не позволит свободно на-
садить кольца на цапфы. Все кольца и стяжки на заводе изготов-
лялись по фактическим замерам посадочных мест и были замар-
кированы.
Перед тем как начать сборку, мы решили проверить размеры
всех посадочных мест на станинах, а также колец и стяжек и к
всеобщему ужасу обнаружили, что ни один размер не соответ-
ствует заданным допускам. Монтажники подготовили акт о бра-
ке и потребовали замены всех крепежныл деталей. Это означало
не только огромные дополнительные закаты, но и срыв сроков
окончания монтажа. С этим нельзя было согласиться. Но какой
78
же выход? Взяв таблицы всех замеров, я решил, не обращая вни-
мания на маркировку деталей, попытаться подобрать кольца и
стяжки к каждому посадочному месту на станине по фактичес-
ким размерам. Перетасовав всю колоду, мы с Башиловым начали
раскладывать пасьянс. После бессонной ночи нам это удалось сде-
лать, хотя в отдельных случаях незначительные отклонения от
заданных допусков остались.
На следующий день мы перемаркировали детали по составлен-
ной нами новой схеме и предложили начать сборку станин. Но
руководители монтажа категорически отказались от нашего пред-
ложения, настаивая на поставке новых крепежных деталей и пред-
почитая не рисковать. Понять их было можно. Если допуски по-
садочных деталей не будут выдержаны, клети могут развалиться
уже при пуске стана, что стало бы катастрофой.
Несколько дней ушло на уговоры. Вначале нас поддержал бри-
гадир монтажников Володя Ермак, энергичный, бывший моряк и
специалист высокого класса, пользующийся непререкаемым ав-
торитетом. Вместе с ним нам удалось убедить и начальника мон-
тажного участка Карташева. Высокое же руководство взять на себя
ответственность отказалось. Решили рисковать. Без разрешения
начальства ночью, когда на монтажной площадке посторонних
не было, Ермак вывел свою бригаду. Включили электропечи для
подогрева. Рассортировали детали. Ермак взобрался на одну из
станин и стал дирижировать, давая команды своим зычным голо-
сом. Все работали исключительно четко. Я указывал, какое кольцо
и на какие цапфы следует насадить. Каждую операцию надо было
выполнять очень быстро, не дав кольцу потерять температуру.
К утру все было закончено. Результата надо было ждать не-
сколько часов, когда все детали полностью охладятся. Появились
руководители, для начала устроив разнос Карташеву и Ермаку,
хотя каждый из них все же надеялся на благополучный исход.
Настала пора увидеть результаты этой рискованной операции.
Мы взобрались на леса возле станин и стали скрупулезно осматри-
вать стыки между стойками станин и траверсами, проверяя
наличие зазоров щупом. Зазоров нигде не обнаружили. Все были
возбуждены и поздравляли друг друга.
79
Несколько месяцев мы вдвоем справлялись с нашими непрос-
тыми обязанностями, и только когда все оборудование было смон-
тировано, началась его прокрутка и наладка, к нам дополнитель-
но приехали с Уралмаша специалисты по смазке, гидравлике и
автоматизации.
Приближался пуск стана. Вдруг получаю телеграмму со сроч-
ным вызовом в Свердловск. Вначале я подумал, что меня вызы-
вают для доклада о состоянии монтажа, но тут же появились со-
мнения — накануне пуска стана это едва ли целесообразно. Не-
ужели стан будут пускать без меня? К сожалению, подозрения
оправдались.
На Уралмаше я узнал, что меня включили в группу конструк-
торов по проектированию крупнейших штамповочных прессов
для авиационной промышленности. В группу, руководителем ко-
торой стал заместитель главного инженера завода Дмитрий Ива-
нович Беренов, были собраны наиболее квалифицированные кон-
структоры и расчетчики, работавшие в разных конструкторских
подразделениях. Из прокатчиков, кроме меня, в группу вошел Г.Н.
Краузе. Проекты были засекречены, и вход в наше помещение
для посторонних лиц был закрыт.
Работа для меня была новая, но очень интересная. Перед груп-
пой была поставлена задача — разработать серию мощнейших
прессов с усилием прессования 30,70,150 и даже 300 тысяч тонн.
Нужно было найти новые конструктивные схемы прессов, ибо
для таких усилий общеизвестные схемы колонного типа были
непригодны. Устроили «мозговой штурм». Несколько дней бур-
но обсуждали самые невероятные, фантастические идеи. Нако-
нец, выбор был сделан. Для пресса усилием 30 тысяч тонн ре-
шили оставить классическую схему с силовыми колоннами, вне-
ся в нее ряд новых, оригинальных конструктивных решений. Для
проектирования более мощных прессов мы с Краузе предложи-
ли рамную конструкцию из толстых плит, сваренных между со-
бой электрошлаковым способом, которая и была утверждена.
Когда появился первый эскиз, возле моей доски собралась вся
группа.
80
— Ха-ха, да это же не пресс, а прокатная клеть.
Действительно, внешний вид пресса отдаленно напоминал
клеть блюминга, но несравнимо больших размеров. Вскоре за
дело принялись расчетчики. Расчет конструкции, которая долж-
на не только принять на себя колоссальные нагрузки, но и рав-
номерно распределить усилия на огромной площади прессова-
ния, был настолько сложным, что для консультаций пришлось
приглашать из Москвы светил нашей науки. Академики приез-
жали на длительный срок дважды, пока все расчеты не были
закончены.
Параллельно разрабатывалась и технология изготовления кон-
струкций. Этими вопросами с энтузиазмом занимался И.С. Ми-
ценгендлер.
К весне следующего года технический проект всех прессов был
выполнен. Большая группа — главный инженер завода С.И. Са-
мойлов, Д.И. Беренов, Б.Г. Павлов, Г.Н. Краузе И.С. Миценгендлер
ия — с чертежами выехала в Москву для защиты проекта в Мини-
стерстве тяжелого машиностроения. Позднее к нам присоедини-
лось еще несколько человек, участников разработки проекта.
Войдя в вестибюль министерства, мы с удивлением увидели
большой, в масштабе 1:10, макет пресса усилием 70 тысяч тонн.
Силовая конструкция пресса была выполнена также из толстых
стальных плит, но конструктивно в корне отличалась от нашей.
Дело в том, что задание на разработку мощных прессов парал-
лельно было выдано и Новокраматорскому заводу. Технический
совет министерства из двух вариантов должен был выбрать луч-
ший. Предстояла серьезная борьба. Для большей убедительности
краматорцы и выставили свой макет в министерстве.
Сергей Иванович Самойлов внимательно осмотрел макет и мол-
ча пошел к телефону. Он тут же позвонил на Уралмаш и дал указа-
ние в течение десяти дней в инструментальном цехе завода изгото-
вить не макет, а модель пресса с имитацией процесса штамповки, но
только меньшей величины, в масштабе 1:25. Он объяснил нам, что
такая модель транспортабельна, и ее можно будет демонстриро-
вать ученым и оппонентам еще до техсовета.
81
Через десять дней я уже ехал в аэропорт Быково за готовым
миниатюрным прессом. Неделю мы с нашим расчетчиком П.А.
Пылайкиным колесили по Москве с этой моделью, демонстрируя
ее в различных НИИ.
Технический совет вел министр К.Д. Петухов. Проходил он бур-
но, с перерывами, и только к вечеру закончились прения. Подавля-
ющее большинство участников высказалось за принятие к рабоче-
му проектированию нашего проекта по всем типоразмерам прес-
сов. Министр уже готов был объявить окончательное решение, когда
слово попросил Сергей Иванович Самойлов. Он поблагодарил всех
выступавших за поддержку уралмашевских разработок и вдруг за-
явил, что с учетом установленных сроков изготовления Уралмаш-
заводу целесообразно ограничиться поставкой прессов мощностью
до 30 тысяч тонн, а изготовление более тяжелых прессов следует
поручить Новокраматорскому заводу. Возможно, такое неожидан-
ное предложение было обосновано тем, что изготовление прессов
мощностью 70 тысяч тонн и выше требовало строительства специ-
ального цеха. На Новокраматорском заводе к тому времени уже
было начато строительство такого цеха.
Не знаю, было ли это предложение заранее согласовано, но
министр, как мне показалось, был удивлен и объявил, что окон-
чательное решение он подпишет на следующий день. В результа-
те Уралмашем вскоре были изготовлены два пресса усилием 30
тысяч тонн, а на Новокраматорском заводе был построен новый
цех для производства крупных прессов, и было изготовлено два
пресса мощностью 70 тысяч тонн.
Я вернулся в бюро станов горячей прокатки и окунулся в зна-
комую мне работу. Развертывалось проектирование толстолисто-
вого стана-2800 для Орско-Халиловского комбината, и меня на-
значили главным инженером проекта. Начались трудовые будни,
которые изредка удавалось прерывать, отправляясь куда-нибудь в
тайгу подальше от цивилизации.
Долгие годы у нас было традицией проводить очередные от-
пуска, сплавляясь по таежным рекам. Первый поход по рекам
Пышме, Туре, Тоболу, Иртышу состоялся в 1953 году. Нас было
82
одиннадцать человек. С ружьями и рыболовными снастями на
четырех лодках мы отправились в дальний путь. Еще не загажен-
ные реки, много рыбы, уток. Погода как по заказу — до конца
пути в Тобольске ни одного дождя. Наш командор Мальков, в ЗО-е
годы активный участник дальних лыжных и велосипедных похо-
дов, о чем тогда писали все газеты, сделал всё, чтобы придать и
этому походу официальный статус. Как мы узнали позже, он заб-
лаговременно разослал телеграммы районным руководителям по
нашему пути следования, сообщив им примерный график наше-
го движения и то, что участники похода - известные конструкто-
ры Уралмаша, среди которых есть лауреаты Государственной пре-
мии СССР (лауреатом был Г.Н. Краузе).
Тюмень мы проходили на лодках в воскресенье. Для всех нас,
кроме Малькова, было неожиданностью появление на берегу среди
купающихся оркестра и группы людей с транспарантом: «Привет
участникам лодочного похода».
Еще более помпезно нас встречал Тобольск. Когда город был
уже виден, перед нами появился теплоход, который лихо развер-
нулся, чуть не перевернув своей волной наши утлые лодчонки. С
палубы теплохода через рупор мы услышали: «Участники лодоч-
ного похода, следуйте за мной». Нас встретил секретарь Тобольс-
кого райкома партии, и далее всё происходило, очевидно, по зара-
нее подготовленному сценарию. Это был единственный случай,
когда к нашему походу намеренно было привлечено внимание.
В последующие годы около двадцати уральских и сибирских
рек было нами пройдено на лодках. Это и Пелым на Северном
Урале, русло которого периодически чередуется с огромными
мелководными озерами — «туманами». Это и таежная красавица
сибирская река Чулым, и на Саянах: Казыр — Туба — Енисей.
Каждый из этих походов оставлял незабываемые впечатления
но, пожалуй, наиболее яркие воспоминания остались у меня от
поездки на Алтай.
Обычно мы отправлялись в такой вояж в середине лета — июле,
августе. На этот раз гаша поездка по каким-то причинам состоялась
раньше обычного времени — в мае.
83
Кроме нас, Быкова и меня, постоянных участников походов, в
компании оказались Олег Соколовский и мой брат Юрий. Все
члены нашей группы отличались самобытностью, что наклады-
вало отпечаток на наши взаимоотношения.
Оказалось, что для подобных поездок группа в количестве че-
тырех человек имеет свои преимущества. Можно разместиться в
одном купе поезда, в одной машине такси и, наконец, в одной
лодке. Из Свердловска до Бийска время за преферансом прошло
незаметно. Далее, погрузив свои походные пожитки в такси, мы
отправились в Горно-Алтайск. И вот мы уже мчимся на юг по
знаменитому Чуйскому тракту. Справа, где-то далеко внизу, с
шумом катит навстречу нам свои воды Катунь. С первого знаком-
ства Алтай поражает величественной красотой своей природы, и
мы с восторгом смотрели на быстро меняющиеся пейзажи.
В завязавшемся разговоре немолодой уже шофер с понимани-
ем отнесся к нашей затее, но тут же заметил, что время для этого
мы выбрали неудачно.
—Сейчас по рекам начался сплав леса, заготовленного за зиму,
и сплавляться среди бревен по такой реке, как Бия, уж очень рис-
кованно.
В справедливости этих слов мы скоро убедились.
Горно-Алтайск. Мы стали обсуждать наши дальнейшие действия.
По карте мы знали, что где-то восточнее этого города есть две реки
— Саракокша и Каракокша, которые впадают в Бию. Нам необходи-
мо было добраться до любой из этих рек. Но как это сделать, если
впереди многие километры тайги? Наши рассуждения на эту тему
прервал таксист, машину которого мы не успели освободить.
— Попробуем проехать, — и он тронулся с места.
Еще никогда мы не ездили на такси по глухой тайге. Через час-
полгора езды дорога стала ухудшаться. Глубокая колея от лесово-
зов, болотистые участки, не раз вынуждали толкать застрявшую
машину. Впереди показался участок, где шла рубка леса, стояла
разная техника. Мы остановились, на такси дальше было ехать
бессмысленно. С огромной благодарностью мы расстались с шо-
фером такси. Затем нам удалось на попутной машине «Урал» доб-
84
раться до села, расположенного на реке Саракокше.
И вот за околицей села на берегу реки уже разбита палатка, рядом
горит костер. Возле костра небольшое застолье. У нас в гостях два
местных мужичка, хозяева лодок, одну из которых мы намерены
приобрести. Идет неторопливый разговор о цене. Этот ритуал у нас
хорошо отработан. Цена снижается пропорционально количеству
произнесенных тостов, при этом всё чаще слышатся слова о дружбе.
Лодку мы выбрали весьма удачно. Добротная, весьма внуши-
тельных размеров, позволивших свободно разместиться в ней
вчетвером вместе с немалым дорожным скарбом. Днище лодки
было обито жестью, что позволяло, не боясь за последствия, пре-
одолевать перекаты. Однако у лодки не было весел, так как хозя-
ином она использовалась с мотором. Вот тут и сыграла свою роль
наша дальновидность. Как будто предчувствуя такую ситуацию,
мы взяли с собой кованые уключины, чтобы весла изготовить на
месте.
На нашей стоянке были слышны звуки работающей пилора-
мы. На утро Быков с Соколовским отправились на эту лесопилку
и вскоре вернулись с двумя двухдюймовыми досками. Теперь эти
доски надо было превратить в весла. Исходя из того, что инстру-
мент был лишь один — топор, на первый взгляд задача эта была
невыполнимой. Тем не менее под скептическими взглядами моих
друзей я принялся за работу, а к вечеру два вполне изящных весла
были готовы. В них не хватало только отверстий для уключин,
которые с трудом, в течение долгого вечера у костра, удалось про-
жечь. Утром следующего дня весла при общем восторге были
опробованы. Мы загрузили лодку своими вещами, разместились
сами на постоянных своих местах — Олег с Юрием на веслах,
Володя на корме с рулевым веслом, а я на носу лодки с ружьем и
спиннингом. Отчалили от берега, и лодка стремительно понес-
лась вниз по течению. Скорость течения была настолько велика,
что мы не заметили, как проскочили десятка два километров. При-
чалили к берегу, чтобы приготовить обед. Для этого был выбран
сухой песчаный берег, поросший кустарником и тянущимися ввысь
красавцами кедрами. Осмотревшись, мы увидели, что перед нами
85
большой остров, отделенный от нашего берега протокой. На ост-
рове паслось не менее десятка коров, у берега стоял большой
шалаш, возле него сколоченный стол и кругом бидоны для моло-
ка. Временами там слышался звонкий девичий смех. Было непо-
нятно, каким образом стадо коров вместе с доярками оказалось на
острове. Очевидно, протока с противоположной от нас стороны
острова появляется только во время весеннего половодья.
Пообедав, рассаживаясь в лодке, чтобы продолжить свой путь,
мы услышали со стороны острова:
— Эй, парни, айда к нам!
На острове у берега, обращаясь к нам, стояло несколько де-
виц. У некоторых в руках были ведра для дойки. Похоже, отшель-
ническая жизнь девушкам давно осточертела. Раздался громкий
смех. И вдруг две девицы повернулись к нам спиной, нагнувшись,
закинули подолы своих юбок на спины и похлопали ладошками
по своим голым ягодицам.
Мы были шокированы такой дерзостью и бесстыдством. По-
пасть на остров без двигателя на лодке мы никак не могли. Это
отлично понимали и девицы, задиристо демонстрируя свои «пре-
лести». Их хохот разносился по всей округе. Вот так посрамлен-
ными мы отчалили от берега. Не успели мы перекинуться несколь-
кими фразами об этой необычной встрече, как остров с его бой-
кими обитательницами скрылся из вида.
На следующий день наша лодка уже неслась вместе с огром-
ной массой бревен по Бие. Кедровые бревна, многие в два обхва-
та, всё время норовили ударить в борт лодки, и мне приходилось
постоянно расталкивать их багром, подобранным на берегу. Впе-
реди река разделялась на две протоки.
Нарастал характерный шум переката. По правому берегу гусь-
ком шли несколько мужичков. Увидев их, кто- то из нас крикнул:
— Эй, мужики! По какой протоке лучше плыть, по левой или
по правой? — Мужики продолжали идти. Затем мы услышали
спокойный и даже равнодушный голос:
— А один хрен, хоть по левой, хоть по правой — всё одно
утонете.
86
Лодку вынесло на перекат. Кругом бурлило, кипело. Слыша-
лись глухие удары бревен друг о друга. Лодка то взлетала на гребне
волны, то проваливалась. И тогда соседние бревна оказывались
выше лодки. Всё чаше волна перекатывалась через борт. Лодка
стала наполняться водой. Олег Соколовский схватил кружку и стал
судорожно ею вычерпывать воду из лодки.
— Ведро! Возьми ведро! — одновременно закричали мы с Бы-
ковым, подкрепляя свои фразы крепкими словцами.
Перед мысом, разделяющим реку на две протоки, возникло ха-
отичное нагромождение бревен. Когда очередное бревно, несясь
по стремнине, ударялось в эту преграду, по реке разносился раска-
тистый звук удара, как далекий пушечный выстрел. А нас уже стре-
мительно несло к мысу. Попытки изменить направление движения
ни к чему не привели, и вот уже перед носом лодки покачивающи-
еся на воде бревна. Я успел выставить перед собой багор. Удар — и
багор, согнувшись в дугу, сломался пополам, как спичка. Однако
этого было достаточно, чтобы наша лодка не превратилась в об-
ломки. Лодку развернуло, и мы оказались в правой протоке.
Когда перекат остался позади, мы уже сидели почти по пояс в
воде и вдруг оказались в водовороте. Лодку пару раз крутануло вок-
руг центра воронки. Пустив в ход весла и все возможные для гребли
средства, нам с трудом удалось выбраться из водоворота. Лодку нео-
жиданно выбросило на берег. Только тогда мы поняли, с какой опас-
ностью столкнулись, форсируя этот перекат во время сплава леса.
Еще несколько дней нам пришлось плыть среди бревен. Это
требовало постоянного напряжения. Исключались охота и рыбал-
ка. И вот наконец мы миновали последний пункт сплава леса.
Перед нами была уже широкая река с быстрым, но достаточно
спокойным течением. На воде стали появляться утки. Я уже по-
стоянно держал в рутах спиннинг. Погода была прекрасная, плыть
было приятно, наслаждаясь чудесными картинами природы.
Вот справа появыась большая заводь. Я немедленно запустил
туда свою блесну. После второго заброса почувствовал поклевку.
Подсек и по тому, гак рыба стала сопротивляться, выпрыгивая из
воды, я понял — это таймень. И вот красавец с ярко-красными
87
плавниками и продольными рядами горошин всех цветов радуги
по бокам уже в лодке. Но что это? Рыбина, встрепенувшись два-
три раза, вдруг затихла, и у нас на глазах стали происходить неве-
роятные изменения. Плавники из ярко-красных стали серыми.
Такой же невзрачной стала вся рыбина. Однако все это не отрази-
лось на прекрасных вкусовых качествах тайменя.
Однажды, когда мы плыли уже по относительно спокойной
реке, перед нами возникло необычное зрелище. Слева по берегу
открылся огромный луг, полыхающий красным и желтым цветом.
Несколько гектаров площади было сплошь покрыто цветущими
жарками. За лугом стеной стоял стройный лес. Солнце было еще
высоко, но мы, пораженные необыкновенной красотой, решили
остановиться здесь на ночевку. На опушке леса, прямо на цветоч-
ном ковре разожгли большой костер.
В мае ночи еще прохладные, поэтому мы воспользовались из-
вестным приемом охотников. К вечеру, когда костер прогорел,
разгребли угли, покрыли всю площадь костра еловым лапником,
а сверху поставили палатку. После заката солнца улеглись в па-
латке, как в крестьянской избе на русской печи, надеясь комфор-
тно провести эту ночь. Некоторое время мы лежали молча, при-
слушиваясь к лесным звукам. Обычно быстрее всех засыпал Бы-
ков. Ему достаточно было удобно улечься, как сразу же раздавал-
ся громкий храп. За время наших совместных походов я уже при-
вык к таким ночным серенадам. На этот раз что-то нас всех удер-
живало ото сна. Среди вечерних лесных звуков мы услышали не-
сколько робких попыток соловья заявить о себе. Затем в других
направлениях еще два-три соловья объявили о своем присутствии.
И вот наконец по лесу и нашему благоухающему лугу раздалось
изумительное пение. Очарованные им мы боялись пошевелить-
ся. Песня оборвалась внезапно. Наступила тишина. И тут с дру-
гого направления раздалась еще более замысловатая трель. Так
повторялось много раз. Появилось ощущение, что мы присутству-
ем на конкурсе исполнителей. Казалось, что каждый последую-
щий исполнитель в точности повторял предыдущего и добавлял
от себя еще более сложные коленца. Так продолжалось, навер-
88
ное, не менее двух часов. За это время никто из нас не вымолвил
ни слова. И только тогда, когда этот необычный концерт прекра-
тился, кто-то из нас выдохнул:
— Вот это да!
Я проснулся на рассвете. Собираясь выйти, высунул голову из
палатки и замер. В двух шагах от меня стояла косуля, направив на
меня удивленный взгляд. Заряженное ружье было рядом. Но рука
к нему не потянулась. Некоторое время, не двигаясь, мы смотре-
ли друг на друга. Затем косуля не спеша повернулась и пошла в
сторону леса, но, сделав несколько шагов, остановилась и, повер-
нув голову, вновь взглянула на меня. Я вышел из палатки. Пры-
жок, другой, и косуля исчезла в зарослях. Так закончилась эта
сказочная ночь.
Осенью 1956 года неожиданно пришлось отправиться в Ко-
рею на металлургический завод в город Ким Чак для обследова-
ния сортового прокатного стана и сбора материалов для его ре-
конструкции. Это была моя первая поездка за пределы страны.
Выехал я из Москвы поездом «Москва — Пекин», два при-
цепных вагона следовали до Пхеньяна. Время в пути около деся-
ти суток. Перед отъездом я вспомнил, что в Китае, в городе Ше-
ньян, через который мне предстояло проехать и где наши два ва-
гона должны подцепить к корейскому поезду, работает Павел Ан-
дреевич Мальков, наш конструктор, прессовик. Нас связывала
большая дружба. В свое время мы с ним проплыли сотни кило-
метров на лодках во время отпусков. Я послал ему телеграмму,
надеясь встретиться с другом.
Вдоль берега Байкала поезд шел медленно. Погода была пре-
красная, и все пассажиры прильнули к окнам, любуясь неповтори-
мой красотой скалистых отрогов гор, водных далей и чистейшей
воды у берега, когда даже на большом расстоянии просматрива-
лось дно озера с мелким песком и валунами. На станции Слюдянка
пассажиры возвращались в вагон со связками вяленого омуля.
На следующий день рано утром пересекли границу с Китаем.
На станции Манчжурия после проверки паспортов выходили на
перрон. В воздухе стоял какой-то специфический запах — смесь
89
чего-то жареного, чеснока и еще неизвестно чего. Потом, когда
мне пришлось длительное время находиться в Китае, этот запах
сопровождал меня везде. Со временем я к нему привык и пере-
стал его замечать.
К поезду подцепили китайский вагон-ресторан, и как только
вновь застучали колеса, скорее из любопытства, чем из чувства
голода, всем составом нашего купе мы отправились отведать блю-
да китайской кухни. Ресторан очень быстро заполнился. Меню
на нескольких страницах, на русском и китайском языках, состо-
яло из незнакомых нам блюд. Два официанта метались от кухни к
столикам и обратно. Долго ждать никому не приходилось. Хоте-
лось попробовать что-нибудь экзотическое, и не обращая внима-
ния на усмешки моих соседей, кроме закусок я заказал себе блю-
до из трепангов, очень смутно представляя, что это такое. Пода-
ли большую тарелку с горкой каких-то пупырчатых моллюсков
темного цвета, формой напоминающих огурцы. С содроганием
я отправил в рот первую порцию и тут же схватился за бокал с
коньяком. На вкус трепанги напоминали крепкий студень и после
нескольких кусочков, проглоченных с трудом, я перестал чувство-
вать к ним отвращение. Но одолеть всю порцию так и не смог.
Незаметно прошло время, и вот уже показался перрон Шень-
янского вокзала. В окно я увидел крупную фигуру Павла Андре-
евича Малькова, темпераментно подающего мне руками какие-то
знаки. Стоянка три часа. Мы садимся в машину и едем в город. В
просторной квартире нас встречает милейшая Татьяна Валенти-
новна, жена Павла Андреевича, хлебосольная хозяйка. За пель-
менями два часа пролетели незаметно. Павел Андреевич монти-
ровал пресс на Шеньянском машиностроительном заводе. Он был
доволен своей командировкой. Рассказал о взаимоотношениях с
китайскими специалистами, о царившем в Китае всеобщем энту-
зиазме и о чудовищной нищете населения. К отходу поезда я был
уже в своем вагоне.
Корея в первый день поразила меня красотой природы. Высо-
кие сопки, поросшие непривычного вида приземистыми соснами
с причудливо искривленными ветвями. Скалы, напоминающие
90
башни старинных замков, торчащие прямо из лазурных морских
волн, и освежающий, прохладный ветерок со стороны моря, не-
смотря на жаркий августовский день. Стало понятно, почему Ко-
рею называют страной утренней свежести.
Работа была мало интересной. Целыми днями приходилось
лазать по стану, выслушивать от работников цеха замечания по
работе оборудования, подбирать чертежи, если таковые имелись.
Хорошо еще, что главный механик завода Цой Ен Мен окончил
Уральский политехнический институт, проходил практику на
Уралмаше и прекрасно знал русский язык, я воспользовался его
помощью. Прошло еще совсем немного времени после оконча-
ния корейской войны. В стране господствовали разруха и нище-
та. Купить что-либо можно было только в магазине нашего торг-
предства, в Пхеньяне. Вокруг ощущалась какая-то напряженность
и страх. Нависла опасность эпидемий.
Перед выездом из Москвы мне сделали прививки от целого
ряда болезней, но этого оказалось недостаточно. В первые же
дни мне настойчиво предложили сделать еще одну прививку, ка-
жется, от чумы. Вакцинацию проводили на заводе организован-
но и всем без исключения. Утром в заводской проходной фельд-
шер каждому проходившему втыкал иглу в мягкое место, прямо
через брюки. Увидев такое, я обомлел. Пришлось ехать в чешс-
кий госпиталь, который со времен войны работал в городе. К
санитарии у корейцев в то время вообще было своеобразное от-
ношение. Например, в парикмахерской цирюльник разводил
мыльную пену в большой миске на целый день работы и, беря
погруженный в нее огромный помазок, проходился по всему лицу
очередного клиента.
Зарождался чудовищный культ Ким Ир Сена. После его крат-
косрочного посещения завода на строительной площадке появи-
лось огороженное место с табличкой «Отсюда наш любимый
вождь Ким Ир Сен руководил строительством комбината». В бу-
дущем на этом месте было решено установить монумент, для чего
потребовалось внести изменения в планировку расположения
строящихся цехов.
91
В Корее я проработал два месяца и вернулся на Уралмаш. Моей
группе была поручена разработка проекта рабочей клети толсто-
листового стана 2300 для Болгарии и отделения для термической
обработки листов завода «Амурсталь». Руководителем проекта
термоотделения был назначен Алексей Иванович Вараксин, ра-
ботавший в моей группе. В этом проекте впервые вместо зака-
лочного пресса была применена роликовая закалочная машина,
успешно работающая до настоящего времени. Пришлось провес-
ти большой объем исследований в лаборатории и в мартеновском
цехе, для чего была спроектирована и изготовлена эксперимен-
тальная установка.
Весной 1958 года был начат монтаж толстолистового стана
2800 на Аныпаньском металлургическом комбинате в Китае, где
мне предстояло принять участие в качестве представителя Урал-
маша для осуществления авторского надзора. На этот раз в даль-
нюю дорогу отправился самолетом. В стареньком Ли-2, который
летел на небольшой высоте, с множеством промежуточных поса-
док, разместилось не более дюжины пассажиров — китайцев и
корейцев. Дорога была утомительной. При каждой посадке нас
вели в ресторан аэропорта, но после многочасовой болтанки боль-
шинство пассажиров к еде не притрагивались.
В Шеньяне, где мы приземлились, меня встретил переводчик Чжу
Чжан Шоу, который и в дальнейшем сопровождал меня в Китае. По
его просьбе я стал называть его Сашей. Приехали на вокзал. В ожи-
дании поезда решили слегка перекусить и отправились в ресторан.
Я хотел захватить с собой чемодан, но Саша махнул рукой:
— Пусть остается на перроне.
В ресторане мы сели у окна, и я с беспокойством все время
посматривал на перрон. На мой чемодан никто не обращал ника-
кого внимания. Потом я убедился, что мелкого воровства в Китае
в то время практически не было. С воришками боролись беспо-
щадно, обычной мерой наказания была смертная казнь, причем
без траты времени на судебные разбирательства.
В Аныпане оказалось около двухсот наших соотечественни-
ков, занятых на строительстве, монтаже и наладке оборудования.
92
После пуска блюминга и целого ряда других объектов многие из
них стали готовиться к отъезду.
В гостинице жили только иностранные специалисты. Пред-
ставился руководителю советских специалистов Ливерину Ми-
хайловичу Ремезову. Строитель, симпатичный старик лет семи-
десяти, в Аныпане он прожил несколько лет вместе с женой, ми-
лой и очень приятной в общении женщиной. К молодежи, при-
ехавшей из разных городов Союза, они оба относились с роди-
тельской заботой, часто улаживая не только производственные,
но и житейские конфликты.
Монтаж толстолистового стана уже был начат. Сотни китай-
цев вереницей, трусцой бежали навстречу друг другу, каждый с
двумя корзинами на прямом коромысле, вынося из котлованов
землю или засыпая проемы между фундаментами. Тут же набра-
сывали на фундаментные болты оборудование. Такого большого
скопления людей на монтажной площадке я прежде нигде и ни-
когда не видел.
Благодаря четкой организации работ, монтаж продвигался бы-
стрыми темпами. Сразу возникло множество всевозможных воп-
росов к головному поставщику оборудования, которые приходи-
лось оперативно решать. У китайцев в то время был двенадцати-
часовой рабочий день, поэтому и наши специалисты не счита-
лись со временем. Правда, по воскресеньям часто устраивались
экскурсии, а я иногда еще брал машину и ездил на рыбалку. Рыб-
ная ловля была не самоцелью, а скорее предлогом, чтобы увидеть
глубинку китайской провинции. В таких поездках меня непре-
менно сопровождали переводчик и охранник. Охранник всегда
следовал за мной в нескольких шагах и во время прогулок по го-
роду. Окрестности Аныпаня живописны — чередуются горные
пейзажи и обширные поля, в основном рисовые. Там я увидел
ужасающую бедность. Большинство крестьян были объединены
в коммуны, но это не спасало их от нищеты. Особенно тягостное
впечатление производили дети. В тот период в Китае еще только
начиналась борьба с деторождаемостью, и в крестьянских семьях,
как мне говорили, обычно насчитывалось от пяти до двенадцати
93
детей. Однажды я с удочкой сидел на берегу реки, когда стайка
малолетних детишек появилась рядом. Рассыпавшись по берегу,
дети начали что-то собирать с веток ивняка. Я подошел ближе и
увидел, что они собирают с веток гусениц, тут же их поедая. Зре-
лище не из приятных.
В нашей гостинице был большой зал, где проводились собра-
ния, а по субботам были танцы, для чего специально из города
привозили девушек. Танцевать надо было с разными партнерша-
ми. Если кто-либо весь вечер танцевал с одной и той же девуш-
кой, то в следующую субботу эта девушка уже на танцах не появ-
лялась. Были отдельные случаи и любовных связей, но заканчи-
вались они всегда драматично. Несмотря на взаимное влечение и
обоюдное желание, на следующий день девушка обязана была
написать докладную записку о происшедшем с изложением всех
подробностей. В результате эта девушка больше никогда на танцах
не появлялась, а согрешивший наш специалист в двадцать четы-
ре часа отправлялся в свою страну. Это был период, когда каж-
дый китаец признавался в своих неблаговидных поступках и даже
в неподобающих мыслях по отношению к партии и к Мао Цзэду-
ну, о чем он рисовал иероглифы на большом листе бумаги и выве-
шивал это «дацзыбао» на всеобщее обозрение. По воскресеньям
у китайцев проводились собрания с публичным раскаянием о со-
деянном. Собрания продолжались бесконечно. Во многих случа-
ях наказанием провинившегося, хотя и раскаявшегося была от-
правка его на трудовое перевоспитание в деревню.
Когда монтаж основного оборудования стана стал приближать-
ся к концу, приехала пусковая бригада из Коммунарска. Возглав-
лял бригаду мой давний приятель Алексей Емельянович Маркин,
главный механик Коммунарского комбината, чему я был очень
рад. Началась прокрутка и наладка оборудования. Обычно в этот
период выявляется наибольшая часть дефектов. Например, при
опробовании нажимного устройства клети с вертикальными вал-
ками никак не удавалось сдвинуть валки с места. Оказалось, что
гидравлические цилиндры имеют меньший диаметр, чем требу-
ется. Заказывать на Уралмаше новые цилиндры означало сорвать
94
срок пуска стана. Решение было найдено. Из подручных материа-
лов и запасных частей дополнительно соорудили грузовой гидрав-
лический аккумулятор для повышения давления в цилиндрах, и
механизм стал работать надежно. Подобных примеров, когда при-
ходилось принимать неординарные решения на месте, было не мало.
Горячее опробование стана прошло успешно. На всех пультах
управления в течение нескольких дней работали опытные опера-
торы Коммунарского завода, обучая хозяев. Началась подготовка
к официальному пуску. Уже намечена была дата отъезда домой,
когда вдруг мне вручили телеграмму с вызовом в Пекин, в совет-
ское посольство. Цель вызова прояснилась только в Пекине. Со-
ветник ГКЭС, уже не помню его фамилию, сообщил мне, что по
просьбе китайской стороны моя командировка будет продлена еще
на два года, меня ждала работа советника в Министерстве метал-
лургии КНР.
Такой поворот событий никак не входил в мои планы, и я кате-
горически отказался от, казалось бы, заманчивого предложения. Но
советник дал понять, что вопрос уже согласован с руководством
Уралмаша, с соответствующими инстанциями и отказываться бес-
смысленно. Мне с трудом удалось уговорить советника вернуться
к обсуждению этого вопроса после сдачи стана в эксплуатацию.
Разговор происходил в конце недели, поэтому мне посовето-
вали на пару дней задержаться и использовать приезд для зна-
комства с достопримечательностями Пекина. Новая гостиница, в
которой мы с неразлучным переводчиком Сашей поселились, рас-
полагалась в центре, недалеко от площади Тяньаньмэнь, поэтому
знакомство с городом началось с этой площади, откуда мы попа-
ли в древний императорский дворец, или точнее, в императорс-
кий город — огромное пространство, обнесенное стеной и рвом,
с многочисленными дворцами, храмами, пагодами, располагаю-
щимися среди парков с живописными озерами. Все храмы имеют
поэтические названия: «храм лазурных облаков», «беседка запа-
ха Бога», «храм вечного спокойствия». Прогулка по императорс-
кому дворцу с посещением многих храмов и катанием на лодке
по озеру заняла у нас почти целый день. На следующее утро мы
95
посетили всекитайскую промышленную выставку. Мао Цзэдун
уже заявил о «большом скачке» со ставкой на собственные силы,
и выставка должна была показать возможности страны в разви-
тии промышленности. Располагалась она в бывшем павильоне
СССР. Здание красивое, напомнило павильон машиностроения на
ВДНХ в Москве. Экспонатов было очень много, и было чему удив-
ляться. Множество самых различных станков, паровозы и элект-
ровозы, автомобили грузовые и легковые, тракторы. Приятно было
увидеть модель блюминга 1150, поставленного в Китай Уралма-
шем. Даже лист со стана 2800, полученный во время горячего
опробования стана, уже был доставлен на выставку.
Пообедали мы на выставке в русском ресторане «Москва» и от-
правились в старый город. Узкие улочки, масса харчевен на откры-
том воздухе с разнообразными запахами, которые нельзя назвать при-
ятными. Мало автомобилей, но много велосипедов. Велосипедные
рикши. Рядовой китаец считал себя зажиточным, если имел вело-
сипед и наручные часы. Усталые, мы вернулись в гостиницу, а
наутро выехали в Аныпань.
Официальный пуск стана превратился в большой праздник.
Приехало несколько членов правительства КНР, работники по-
сольства и с ними большая советская делегация во главе с пред-
седателем ВО «Тяжпромэкспорт», в которую входили руководи-
тели крупных машиностроительных предприятий, в том числе
главный инженер Уралмашзавода Дмитрий Иванович Беренов.
Приезду Беренова я несказанно обрадовался, надеясь с его помо-
щью решить вопрос о моем отъезде домой.
Дмитрий Иванович согласился с моими доводами и сразу же
включился в переговоры, в первую очередь с китайскими руково-
дителями. Он мотивировал мой отъезд и срочной работой, кото-
рая меня ждет на Уралмаше, и даже пошатнувшимся здоровьем.
Китайцы улыбались и продолжали повторять свою просьбу. Только
на следующий день в беседе с советником нашего посольства воп-
рос был решен в мою пользу.
Дмитрий Иванович предложил мне вылететь в Москву вмес-
те с делегацией. Все гости должны были выехать в Пекин на сле-
96
дующий день, и мы договорились о встрече там через три дня.
Начались сборы к отъезду. Руководство комбината устроило про-
щальный ужин — «чифан». За время монтажа и пуска стана у
меня появилось много новых знакомых среди наших и китайских
специалистов. Расставались друзьями, обменивались адресами,
надеясь еще когда-нибудь встретиться.
В Пекине, в кабинете советника ГКЭС, куда я явился, чтобы
оформить документы для отъезда, к моему удивлению, меня ожи-
дал начальник главка Министерства металлургии КНР. И вновь
последовало предложение остаться работать в главке. Я сказал,
что решение об отъезде уже согласовано и нет необходимости еще
раз обсуждать этот вопрос. Тогда мне было предложено задер-
жаться только месяца на два, с тем чтобы на различных метал-
лургических заводах проконсультировать местных специалистов.
Такое предложение было заманчивым. Ведь я успел побывать
только в Пекине и Аныиане, да еще однажды всех советских спе-
циалистов, работавших на комбинате, на два дня вывозили в Порт
Артур и Дальний. Это бывшие русские города, где к тому време-
ни еще сохранились на домах блеклые вывески с русскими назва-
ниями улиц, кладбище с могилами наших моряков, павших во
время русско-японской войны, и летчиков, погибших в последней
корейской войне. Там мы с грустью побродили по улицам, осмот-
рели форт, где наши солдаты в 1905 году героически держали обо-
рону. С великим наслаждением несколько раз искупались в Жел-
том море и отведали изумительных креветок (каждая размером
больше ладони), которые обитают только в тех прибрежных водах.
Для знакомства с огромной страной, чей образ жизни совер-
шенно не похож на нагл, конечно, этого было совершенно недо-
статочно, и я обещал подумать до вечера.
Вечером начальник главка (к сожалению, не помню его име-
ни) пригласил меня в един из лучших ресторанов Пекина «Чуань
Дзюй Де» на пекинскую утку. Мне рассказали, что пекинская
порода уток, выведенная в Китае, отличается крупными размера-
ми (до четырех килограммов) и нежным мясом. Откармливают
их по специальной системе. В ресторане вначале было подано не
97
менее пятнадцати самых разных блюд из утки — это по-особому
приготовленные с различными соусами языки, печень, почки,
кишки и прочее. Только в самом конце трапезы сам повар на боль-
шом блюде вынес целиком зажаренную утку.
Во время обеда я согласился остаться в Китае еще на месяц.
Но мой гостеприимный хозяин выразил надежду, что по возвра-
щении в Пекин я все же дам согласие остаться еще на два года. На
следующий день пришлось срочно разыскивать Дмитрия Ивано-
вича Беренова и просить его сдать уже купленный им для меня
билет до Москвы. Меня пригласили осмотреть Великую Китайс-
кую стену, это в ста километрах от Пекина, а затем съездить на
Шисанлинское водохранилище и к Минским могилам.
В сторону Шисанлинского водохранилища шли многолюдные
колонны строителей с красными знаменами. Все полураздетые, с
полотенцем на шее и котелком, подвешенным у пояса. Водохра-
нилище огромное, еще строится, но уже заполняется водой. Все
земельные работы выполняются вручную. Та же картина, как и на
стройке в Аныпане, но в больших масштабах. Такая же нескончае-
мая вереница людей, бегущих трусцой. У каждого на палке через
плечо две корзины с землей. На мой вопрос, почему не использует-
ся техника — экскаваторы и бульдозеры, мне ответили, что в усло-
виях Китая ручной труд дешевле, одновременно решается задача
занятости населения.
В пятидесяти километрах от Пекина, в живописном месте по-
лукольцом у подножья гор разместились тринадцать могил импе-
раторов. Одна из могил была раскопана. Каждая могила представ-
ляет собой великолепный дворец из мрамора, расположенный на
глубине 20-30 метров под землей. Проехали через несколько во-
рот, построенных в буддийском стиле. Вдоль дороги каменные, в
натуральную величину, львы, слоны, верблюды, быки. Все это со-
здает впечатление, что ты оказался в какой-то другой эпохе.
И вот мы с переводчиком Сашей и охранником сидим в поез-
де, который движется на юг Китая. В вагоне первого класса пас-
сажиров немного, однако жарко и душно, несмотря на постоянно
вращающиеся у потолка вентиляторы. За окнами стало темнеть.
98
И вдруг справа и слева по ходу поезда возникло море огней. Все
пылало до самого горизонта. Совершенно фантастический вид.
Мао Цзэдун перед страной поставил задачу — за короткий
период догнать и перегнать ведущие промышленно развитые стра-
ны, в первую очередь по производству стали, причем не за счет
инвестиций в промышленность и современных технологий, а толь-
ко за счет инициативы трудящихся. Решено было построить око-
ло двух миллионов миниатюрных доменных печей, десятки про-
катных станов по типовому проекту и многое другое. Оказалось,
что за окнами вагона пылают именно такие «доменные печи».
Позднее мне пришлось поближе познакомиться с этим нео-
бычным «доменным производством». К выплавке чугуна в не-
рабочее время была привлечена огромная часть в основном го-
родского населения. Так повар ресторана, добросовестно отра-
ботав смену на кухне, брал тачку и отправлялся на специальный
склад за рудой, чтобы доставить ее к своей «домне». Затем на
другом складе, часто расположенном в нескольких километрах
от первого, получал уголь. После того как в результате его «ма-
стерства» из руды и угля получалась спекшаяся глыба совершен-
но непредсказуемого состава, он вез ее, опять же на тачке, сда-
вать государству.
В эту поездку мне довелось побывать на многих металлурги-
ческих и машиностроительных заводах юга и юго-востока Ки-
тая. В подавляющем большинстве случаев заводчане обращались
с просьбой помочь им решить задачу по изготовлению одного из
типовых прокатных станов на неприспособленном для таких це-
лей предприятии, используя подручные средства.
На одном из заводов был уже изготовлен и смонтирован не-
большой листовой прокатный стан, который они никак не могли
пустить. При каждой попытке подачи сутунки в прокатные валки
привод стана останавливался. Оказалось, что они вместо предус-
мотренного проектом установили случайно найденный электро-
двигатель меньшей мощности. Я посоветовал им дополнительно
установить маховик из двух колес от паровоза, обнаруженных на
территории завода. К всеобщему ликованию, удалось прокатать
99
первую сутунку. Наивно было ожидать, что путем строительства
миллионов «домен» и подобных прокатных станов можно осу-
ществить задуманную техническую революцию. Многие китай-
цы, с которыми приходилось встречаться, а среди них были и вы-
сококвалифицированные инженеры, прекрасно все это понима-
ли, но высказать свои мысли не решались.
В Шанхае на маленьком машиностроительном заводе мне по-
казали отлитые из чугуна станины прокатного стана и даже чу-
гунные шпиндели для его привода. На мое замечание, что такие
детали нельзя выполнять из чугуна, мне с улыбкой ответили: «Но
ведь у нас нет сталеплавильных средств, а есть только вагранка, и
в то же время мы должны внести свой вклад в осуществление
программы партии».
Поездка не ограничивалась только деловыми встречами. Уда-
лось увидеть много интересных мест, поближе познакомиться с
образом жизни китайцев.
В Ухани и Хеньяне пришлось пережить необычайную для
уральца сорокапятиградусную жару. Особенно трудно было в
ночное время в номере гостиницы без кондиционера.
Город Ханчжоу китайцы называют земным раем. Действитель-
но, это прекрасный город с живописными окрестностями и рас-
кинувшимися вокруг чайными плантациями. Один из выходных
дней мне удалось целиком посвятить осмотру множества достоп-
римечательностей этого прекрасного района Китая.
Большое впечатление на меня произвел Шанхай. В переводе
«шан» обозначает выше, над, а «хай» — море. Видимо, перевести
можно как город над морем. Город огромный. Здесь переплелось
все — и полуразвалившиеся лачуги, и прекрасные высотные зда-
ния в 15-18 этажей, и джонки, облепившие берег моря, в которых
живут семьями, и масса комфортабельных катеров и крупных су-
дов у причалов. По сравнению с другими китайскими городами
Шанхай показался более чистым и ближе к европейским городам,
и горожане одеты лучше и разнообразнее, нежели в других местах.
После нескольких дней работы в Гипромезе и на судострои-
тельном заводе, где изготовлялось оборудование для толстолис-
100
тового стана 2300, наступило время возвращения в Пекин. Пере-
водчик предложил два варианта переезда. Можно было весь путь
проехать поездом, а можно часть пути одолеть морем. Я выбрал
второй вариант, хотя меня предупредили о том, что комфортабель-
ных условий на пароходе не будет.
Приехали в порт. Пароходик показался мне совсем не большим,
хотя, как мне сказали, водоизмещение его 3000 тонн. Погода была
ветреная, штормило. Нам с переводчиком выделили одну из двух
имеющихся кают, похожую на двухместное купе железнодорожного
вагона, но более тесную. Много пассажиров разместилось прямо на
палубе. Трюм парохода был загружен мешками с луком, отчего всю-
ду нас преследовал неприятный запах. Вскоре вышли в море.
Принесли обед, приготовленный «по-европейски», но мало
съедобный. Шторм усилился до 7-8 баллов, и нашу посудину
начало швырять во все стороны. Водой стало заливать палубу.
Когда пароход взбирался на гребень волны, его винт оказывался
выше воды, раздавался грохот и весь корпус содрогался. Шли со
светомаскировкой — в районе Тайваня в очередной раз началась
перестрелка. Большинство пассажиров «травили» за борт. Слег и
мой переводчик Саша. Какое-то время я ходил по палубе, фото-
графировал этот ад и восхищался своим вестибулярным аппара-
том. Но это продолжалось недолго. Вскоре и я свалился на свою
койку. Лежать приходилось неподвижно на спине. Стоило повер-
нуть голову, сразу подступала тошнота.
Предполагалось, что в Циндао мы прибудем через двое суток,
но из-за шторма пришли на девять часов позже.
Циндао был построен немцами в качестве морской крепости.
Сохранились постройки в готическом стиле, с башенками. Город
тихий, чистый, расположен на полуострове. Много санаториев с
хорошими пляжами.
Через день мы были в Пекине. В посольстве меня ждала ужас-
ная новость. Самолет Ту-104 с нашей делегацией на борту, вклю-
чая Дмитрия Ивановича Беренова, на котором и я собирался вы-
лететь в Москву, потерпел катастрофу. Во время своей поездки
по Китаю я не знал об этом более месяца.
101
Мне вновь предложили остаться в Китае, но я категорически
отверг это предложение. Сборы были недолги, и вот я уже в поез-
де «Пекин — Москва».
Дорога длинная, около девяти суток. В купе на нижних пол-
ках расположились генерал-майор с женой, а на верхних я и мо-
лодой французский писатель Арманд Гатти. Француз совершен-
но не знал русского языка, и мы с ним с трудом, но все же объяс-
нялись на английском.
После пересечения границы, когда к поезду прицепили наш ва-
гон-ресторан, мы пошли вместе обедать. Арманд взял в руки меню
и стал его рассматривать, растерянно поглядывая на меня. Видя,
что ему нужна помощь, я предложил, кроме закусок, заказать борщ,
отбивную, ну и, конечно, бутылку русской водки. В поезде многие
коротали время в ресторане, любуясь меняющимися пейзажами за
окном. Мы тоже не торопились и просидели за обедом достаточ-
но долго, пока я не заметил, что Арманд начал дремать. Видимо,
он не привык к крепким напиткам.
Пора было возвращаться в вагон. Подошел официант, и я стал
с ним рассчитываться. В это время очнулся Арманд и, достав из
бумажника купюру в пятьсот франков, заявил, что за обед будет
платить он. Я попытался объяснить ему, что здесь платить нужно
только рублями, и отдал свои деньги официанту. Но тут, видимо,
изрядная доза выпитого и французский темперамент сделали свое.
Произнеся что-то по-французски, Арманд разорвал на две части
свою купюру и бросил на стол. Купюру я подобрал и на следую-
щий день вернул ему.
Мы вернулись в купе, забрались на свои верхние полки и зас-
нули. Прошло какое-то время, я проснулся от возникшей в купе
суеты. Открыв глаза, я увидел стоящего генерала и испуганно
смотрящего на него со своей полки Арманда. Мундир генерала
был чем-то облит. Выяснилось, что во сне Арманду стало плохо и
он стравил содержимое своего желудка прямо на генерала. Каза-
лось, скандала не миновать. Но наши соседи по купе успокоили
Арманда, заявив, что ничего страшного не случилось, и жена ге-
нерала отправилась в туалет чистить мундир.
102
На свердловском вокзале с Армандом Гатти мы дружески рас-
стались. Он очень переживал случившееся. Мы обменялись ад-
ресами, он пригласил меня к себе в Париж, обещая устроить хо-
роший отдых на ферме у своего отца в Бордо.
История эта в дальнейшем получила продолжение. Видимо, в
то время стукачи были везде, даже в международных поездах.
Вскоре на заводской партийной конференции в своем отчетном
докладе секретарь парткома Воронов, получив информацию но,
очевидно, искаженную, самокритично сообщил, что в подборе
кадров выезжающих за границу у партийного комитета имеются
недостатки. Конструктор Нисковских, возвращаясь из Китая, не-
пристойно вел себя в поезде. В пьяном виде рвал советские день-
ги, на которых изображен Ленин. С этого момента я стал невыез-
дным на целых девять лет.
Настроение было скверное. К тому же в семье давно уже на-
зрел неразрешимый конфликт, и вскоре после моего возвращения
из Китая наш брак распался. Возникла масса проблем. Дети были
еще дошкольного возраста. Жить было негде, и по приглашению
моего давнего приятеля Кощеева я временно поселился у него. В
конструкторском бюро шла напряженная работа по завершению
проектирования толстолистового стана для Орско-Халиловского
комбината, руководителем проекта которого был я.
Получил большое и доброе письмо из Москвы от Инны Ко-
щеевой. Она исключительно тонко почувствовала мое состояние.
Оказалось, что и у них с Вирхилио тоже не все благополучно в
семейной жизни. По телефону договорились о встрече. Вначале
встретились в Москве, где я был в командировке, а затем она при-
ехала в Свердловск. Все шло к созданию новой семьи, и мы уже
стали обсуждать конкретные действия в этом направлении. Но
меня не переставала преследовать мысль, а будем ли мы все пос-
ле этого счастливы. Ведь мы пытаемся решить не только свою
судьбу, но и судьбы четверых детей и Вирхилио. Есть ли у нас на
это моральное право? К тому же с Вирхилио мы в последнее вре-
мя сдружились, и я по отношению к нему не хотел быть заговор-
щиком. После долгих раздумий я твердо решил, что разрушать
103
еще одну семью ради своих интересов мы не в праве. Через неко-
торое время Вирхилио с Инной уехали на постоянное место жи-
тельства в Испанию и живут сейчас в Валенсии.
Почти все свободное время мы проводили с Геннадием Нико-
лаевичем Краузе. В выходные дни с утра он обычно заезжал за
мной на своей «Победе» вместе с молодой женой Розой, и мы,
захватив спиннинги, ехали на озера.
Время хотя бы вкратце высказать свои впечатления о Генна-
дии Николаевиче, этом удивительном, незаурядном человеке.
С первых дней работы в прокатном бюро, а меня Георгий
Лукич Химич направил в его бригаду, Геннадий Николаевич стал
моим кумиром. Стройный, немного выше среднего роста, со
смуглым всегда чисто выбритым лицом, высоким лбом и про-
ницательными карими глазами, он пользовался не только в бюро,
но и на заводе уважением и авторитетом. В то время ему не было
еще и сорока. Большинство конструкторов в нем души не чая-
ли, а женщины нередко демонстрировали свою влюбленность.
По общему мнению, конструктором он был «от Бога». В проек-
тах оборудования общепризнанным был стиль Краузе, отлича-
ющийся изяществом внешнего вида, не допускающего углова-
тостей, и естественной пропорциональностью размеров всех
элементов конструкции. Любопытно было наблюдать, как он вел
себя у чертежной доски конструктора, где на ватмане вырисо-
вывалась станина прокатной клети. Взяв в руку карандаш, ос-
мотрев чертеж издали, как художник несколькими штрихами
поправлял контуры станины, и огромная деталь преображалась.
При этом он приговаривал, что станина должна быть стройной,
как девушка.
Интуиция, основанная на многолетнем конструкторском опы-
те, его никогда не подводила. Поздно вечером, когда большин-
ство его сотрудников уже расходились по домам, он поочередно
усаживался у каждой чертежной доски, ставя на сомнительных, с
его точки зрения, местах чертежа свою галочку. Наутро конст-
рукторы гурьбой собирались у доски, пытаясь разгадать, что же
не понравилось шефу. Чаще всего после бурного обсуждения и
104
прикидок на прочность оказывалось, что размеры детали не со-
ответствуют воспринимаемым нагрузкам.
Был он личностью многогранной. Его нельзя было назвать зна-
током русской литературы, таким, каким был Липатов, но он часто
и всегда к месту цитировал Лескова, Аксакова. В любой компании
Геннадий Николаевич был в центре внимания. Любил и умел рас-
сказывать остроумные анекдоты и в то же время не переносил гру-
бый и плоский юмор. Страстный рыбак и охотник, он никогда не
ездил на курорты, а свой отпуск обычно проводил на природе. Как
большинство охотников и рыбаков, любил с друзьями посидеть за
рюмкой водки. Возможно, он несколько излишне увлекался выпив-
кой, но быть с ним в компании всегда было интересно.
Этот случай произошел в начале пятидесятых годов. Генна-
дий Николаевич, Кондрат Валугин и я на грузовой машине отпра-
вились на утиную охоту в Челябинскую область. Мы с Валуги-
ным разместились в кузове со всем имуществом, а Краузе вместе
со своей собакой, жесткошерстной легавой Аргоном, устроились
рядом с шофером в кабине. Теперь уже не многие помнят, что в
то время дорога в сторону Челябинска была узкая, извилистая,
местами пыльная, ухабистая, ее постоянно ремонтировали. Про-
ехали уже более ста километров. Аргон через дверку с опущен-
ным стеклом жадно хватал свежий воздух, готовый выпрыгнуть
из машины. Очевидно, алкогольный запах, исходящий от хозяи-
на, вызывал у него дискомфорт. Геннадий Николаевич удерживал
его, намотав на руку поводок. Вдруг машину тряхнуло, Аргон от
толчка давнул лапой на ручку двери, которая распахнулась, и пес
в прыжке увлек за собой Геннадия Николаевича. Когда мы с Кон-
дратом соскочили на землю, Краузе неподвижно лежал на куче
щебня, приготовленного для ремонта дороги. Юн был без созна-
ния, выше лба кровоточила большая рана, лоскут кожи с прядью
волос свисал на лоб. К счастью, у Валугина оказался в рюкзаке
бинт. Преодолев шок, мы быстро, как смогли, сделали перевязку и
подняли раненого в кузов машины. Геннадий Николаевич вскоре
очнулся и стал даже шутить. Происшествие закончилось без серь-
езных последствий. В хирургическом отделении уралмашевской
105
больницы ему наложили швы, и через несколько дней он был уже
на ногах.
Краузе любил музыку, с удовольствием слушал классические
произведения, русские народные песни, сам же совершенно не
имел ни слуха, ни голоса. И только после хорошей дозы спиртно-
го часто запевал:
Если бы не летчик, Мишка Водопьянов,
Не было бы Шмидта с бородой.
Иногда его юмор, розыгрыши постороннему человеку могли
показаться дерзкими и даже оскорбительными, но в кругу дру-
зей воспринимались естественно, без каких-либо обид.
Однажды в выходной день небольшой компанией мы приеха-
ли в Баженово к моим родителям. Пока длилось застолье, подоспе-
ла баня. Геннадий Николаевич решил проверить, все ли подготов-
лено к банной процедуре. Увидев на полке большую корчагу со
щелоком, он заявил, что корчага используется не по назначению.
Выплеснув содержимое, он налил в нее пару бутылок коньяка,
объясняя, что это для «взбадривания». Как только разделись, Ген-
надий Николаевич, отхлебнув из корчаги, пустил ее по кругу.
Плеснув несколько раз из ковша на раскаленные камни, отчего
дышать стало трудно и все пригнулись к полу, он предложил пер-
вым лечь на полок Александру Петровичу Липатову и начал его
со всей силой истязать веником. Александр Петрович был груз-
ным, полным, и ему это нравилось. Геннадий Николаевич оста-
новился передохнуть.
— Саша, я вижу, тебе неудобно лежать, подложу-ка я тебе
под голову кое-что.
Он вынул из печной трубы задвижку, с которой хлопьями по-
валилась сажа, и подложил ее под щеку своему подопечному.
— Ну как, Саша, теперь лучше?
— Ох, хорошо! — выразил удовольствие Александр Петрович,
поворачивая голову и укладываясь другой щекой на задвижку.
Продолжалась эта экзекуция довольно долго. Наконец Александр
Петрович охая сполз с полка и выскочил из бани. За ним вышли и
мы. И тут раздался дружный хохот. У него было абсолютно черное
106
лицо и тело в полоску. Сажа, стекая со струями пота, разукрасила
его всего. Александр Петрович смеялся вместе со всеми.
Вспоминаю его розыгрыши во время одного из наших совме-
стных путешествий. Летом 1954 года мы сплавлялись на лодках
по реке Белой в Башкирии. Нас было четырнадцать совершенно
разных и по возрасту, и по положению в обществе людей. Кроме
нас — конструкторов Малькова, Краузе, Валугина и меня, там
были производственники, а также писатель, кинооператор, май-
ор. Душой компании сразу же стал Геннадий Николаевич.
На Челябинском железнодорожном вокзале, куда мы прибыли
для того, чтобы продолжить путь до Белорецка уже по узкоколей-
ной ветке, нам предстояло ждать поезда не менее двух - трех ча-
сов. Не зря говорят, что самое худшее это ждать и догонять. Время
тянулось бесконечно медленно. Аргон устроился на горе из рюкза-
ков, не подпуская к себе никого на расстояние нескольких метров.
Рядом дремал старый приятель Геннадия Николаевича — Виктор
Иванович Самков. Я заметил, как Краузе подошел к Малькову, они
о чем-то пошептались, и Павел Андреевич куда-то исчез.
Через некоторое время после очередного объявления по радио о
прибытии поезда вдруг на весь вокзал раздается: «Товарищи Аргон
и Самков срочно зайдите к дежурному по вокзалу» и тут же повторе-
ние. Аргон вздрогнул и залаял. Самков проснулся, вскочил и расте-
рянно стал вертеть головой, готовый бежать, но, глядя на ухмылку
Геннадия Николаевича, все понял. Настроение у всех поднялось, и
при каждом повторном объявлении мы от души смеялись.
Мы уже прошли по реке половину пути, когда Самков после
остановки в живописном месте на ночлег объявил, что у него день
рождения. Для убедительности был показан паспорт. Устроили
большой праздник с двойной ухой, подарками имениннику, са-
лютом из нескольких ружей. Когда все были уже навеселе, Крау-
зе предложил провести соревнования по стрельбе. В качестве ми-
шени на дереве была укреплена алюминиевая миска, в которую
нужно было попасть с расстояния тридцати метров. Первым пре-
доставили возможность отличиться имениннику. Виктор Ивано-
вич отмерил тридцать шагов, бормоча, что с такого расстояния
107
попадет и ребенок, уверенно вскинул ружье и выстрелил. Каково
же было его удивление, когда он, подойдя к мишени, убедился,
что ни одна дробина не достигла цели.
Геннадий Николаевич посоветовал повторить выстрел с по-
ловинного расстояния. Теперь Самков уже тщательно прицелил-
ся и выстрелил. Тот же результат! На Виктора Ивановича было
жалко смотреть, настолько он был расстроен. Кроме него все зри-
тели уже начали догадываться о причине столь неудачной стрель-
бы и ждали продолжения спектакля.
— Витя, у тебя, наверно, со зрением не все в порядке. Давай
еще раз. Подойди поближе и попробуй лежа.
После очередного выстрела мишень не шевельнулась. Тогда Кра-
узе отошел от цели метров на сорок и своим выстрелом превратил
эту миску в дуршлаг. Успокоился Виктор Иванович только тогда,
когда узнал, что стрелял он холостыми патронами, из которых
Геннадий Николаевич предварительно удалил дробь.
В конце пятидесятых годов Уралмаш получил большой заказ
на поставку оборудования для вновь строящегося металлургичес-
кого завода Бхилаи в Индии. Одновременно в другом районе Ин-
дии известными западными фирмами возводился еще один ме-
таллургический завод. Впервые Уралмашу пришлось столкнуть-
ся с настоящей жесткой конкуренцией. Необходимо было изгото-
вить и поставить оборудование высочайшего качества с учетом
его работы во влажном тропическом климате. Ответственным за
выполнение заказа был назначен Краузе, которого перевели на
должность заместителя главного инженера завода. Здесь прояви-
лись его большие организаторские способности. Заказ был вы-
полнен в срок и с высоким качеством изготовления.
В этот период жизни Геннадия Николаевича произошло не-
что неординарное и неожиданное для всех, кто его хорошо знал.
Я часто бывал у него дома и хорошо знал его семью. Казалось,
более прочную и дружную семью трудно найти. Жена, Наталья
Николаевна, добрая, всегда приветливая, хлебосольная хозяйка,
создавала в семье ту стабильную, доброжелательную атмосферу,
о которой можно только мечтать. Похоже, что воспитание двух
108
сыновей и дочери, учитывая постоянную занятость Геннадия Ни-
колаевича, лежало полностью на ней. Ничто в этой семье не пред-
вещало беды. И вдруг как гром среди ясного неба прошел слух,
что Геннадий Николаевич из семьи ушел.
Роза Александровна Калинина, одна из секретарей директора
завода, чем-то покорила его сердце, и, будучи человеком цель-
ным, не допускающим раздвоенности, лжи и обмана, он сообщил
об этом жене и переселился к Розе, занимающей небольшую ком-
нату в коммунальной квартире.
По тем временам такое вольное поведение даже в сугубо лич-
ной жизни не проходило безнаказанным. Новому парторгу, Сер-
гею Федоровичу Первушину, нравилось разбирать персональные
дела. Месяцами работали комиссии по выявлению подробностей
содеянного проступка. После долгого разбирательства, во время
которого Геннадий Николаевич не считал нужным отвечать на
вопросы чрезмерно любопытных членов партбюро, его исключи-
ли из партии. Решение это было утверждено парткомом завода и
райкомом партии. Только через два или три месяца обком партии
отменил решение, объявив ему строгий выговор. Геннадию Ни-
колаевичу пришлось мужественно пройти через все эти инстан-
ции, но терпение его было исчерпано, и он подал заявление об
увольнении с завода. Он уехал в Колпино, что под Ленинградом,
и проработал там два десятка лет, возглавляя большой конструк-
торский коллектив, филиал ВНИИметмаша. Под его руководством
там была разработана целая серия прокатных станов, экскавато-
ры и другое оборудование.
В тот период, когда комиссия партийного бюро обсуждала мо-
ральный облик Геннадия Николаевича, во время нашей совмест-
ной рыбалки на одном из озер, произошел такой разговор.
— А не пора ли тебе, Виталий, определиться со своим буду-
щим в семейной жизни? Только в нашем отделе невест не пере-
честь. Например, Быстрицкая, не помню ее имени, вполне заслу-
живает внимания.
— Да я уже обратил на нее внимание, и мы пару раз с ней
встречались, но нужно время, чтобы получше узнать друг друга.
109
— Мы же с тобой собираемся в отпуск. Забирай ее, и поедем
вместе.
— Это невозможно, она только вернулась из отпуска.
— Ерунда, при желании и настойчивости все возможно.
Во время отпуска мы собирались проехать на машинах вдоль
реки Белой, от которой после путешествия на лодках у нас оста-
лись самые приятные впечатления. Я спешно купил старенький
«Москвич» и приступил к сборам. До отъезда оставалось несколь-
ко дней. Ася Быстрицкая мое предложение поехать вместе в от-
пуск приняла, но сочла абсолютно нереальным. Я написал от ее
имени заявление о предоставлении дополнительного отпуска и,
колеблясь, она его подписала. Исполняющий обязанности началь-
ника бюро Манкевич, очевидно после разговора с ним Геннадия
Николаевича, молча, не задавая вопросов, наложил резолюцию.
Теперь нужно было окончательное решение главного конструк-
тора. Накануне выходного дня наши машины были уже экипиро-
ваны, а мы готовы к отъезду. Изловить же Бориса Гавриловича
Павлова до конца дня так и не удалось. Пришли к нему домой, но
его и там не было. После долгих уговоров его жена доверительно
нам сообщила, что Борис Гаврилович играет в преферанс в кол-
лективном саду у Ефимова, главного конструктора прессового
оборудования.
Было уже темно, и в сад, охраняемый собаками, мы проникли
с трудом. В одном из домиков увидели свет и, подойдя ближе,
услышали знакомые голоса. Геннадий Николаевич слегка приот-
крыл входную дверь и просунул в проем руку с бутылкой конья-
ка. Мгновенно, без всяких вопросов, бутылка была выхвачена из
руки, а дверь захлопнута. Геннадий Николаевич был доволен.
— Узнаю своих братьев — конструкторов.
Через некоторое время вышел Борис Гаврилович и, выслушав
Геннадия Николаевича, мол, от его решения зависит вся моя даль-
нейшая жизнь, взял заявление.
- Желаю тебе, Виталий, найти свое счастье. Доброго вам пути.
На следующий день рано утром я усадил в машину несколько
растерявшуюся Асю, и мы отправились в путь, предвкушая все
ПО
удовольствия летнего отдыха на природе. Вызывало беспокойство
только то, что Роза решилась отправиться в путь на седьмом ме-
сяце беременности, а путешествие предстояло нелегким и даже
рискованным.
Приключения начались с того, что за первые сто пятьдесят
километров пути у нашей машины поочередно спустили все пять
колес, включая запасное. Приходилось часто останавливаться, раз-
бортовывать то или другое колесо и ремонтировать камеру, уже
сплошь покрытую заплатами. О том, чтобы купить новые колеса
или хотя бы камеры, нечего было и думать — дефицит.
И все же к вечеру мы добрались до берега желанной реки.
Первый костер на берегу. Геннадий Николаевич предложил уст-
роить торжественный ужин, чтобы отметить рождение нашей
новой семьи. Оказалось, что у него даже заранее были приготов-
лены для нас подарки. Это было 19 июля 1959 года. Тихий, теп-
лый вечер. Запах леса, луговых цветов, стрекот кузнечиков и пти-
чьи голоса на фоне журчания воды в реке — все было волшебно,
неповторимо.
На следующий день, проехав несколько десятков километров
по тракту, мы паромом переправились на левый берег, так как до-
рога повернула от реки на Уфу. Дальше наш путь лежал по про-
селкам и лесным тропам. Двигались медленно. Иногда приходи-
лось с трудом перемещаться по высохшим руслам ручьев. Нако-
нец выехали на берег Белой. Место было чудесным. Красивая,
уютная поляна, на реке большой плес с медленным течением, а
на противоположном берегу отвесные, живописные скалы, отра-
жающиеся в зеркале спокойной воды. Мы решили остановиться
здесь на несколько дней.
Начались благодатные дни отдыха. Чтобы не оставлять жен-
щин одних в лагере, мы по утрам шли на охоту или выезжали на
резиновой лодке на рыбалку по очереди, парами. Плес, как ак-
вариум, был заполнен рыбой. Щука и даже крупный голавль
жадно хватали блесну. За час мы добывали столько рыбы, сколько
невозможно употребить за сутки. Варили уху, жарили и копти-
ли рыбу. Особенно всем нравился голавль горячего копчения.
111
В один из дней мы с Асей отправились на охоту. Едва отошли
от нашей поляны, как услышали характерные щелчки, которые
затем перешли в неподражаемую глухариную мелодию. Мы за-
мерли. Я объяснил Асе, как нужно подходить к глухарю, и как
только его песня вновь началась, мы осторожно двинулись на зву-
ки. Когда глухарь замолкал, мы замирали на месте. И вот уже ви-
дим этого красавца на вершине сухары. Еще одно перемещение -
и мы подошли на выстрел. Жаль было обрывать эту очарователь-
ную песню, но азарт охотника взял свое. Выстрел — и птица с
глухим ударом падает на землю.
Казалось, лучшего места для отдыха нет, однако все же решили
продвинуться дальше вдоль реки. Вскоре лесная дорога уперлась в
гору. Начался такой крутой подъем, что преодолеть его оказалось
не под силу даже на первой передаче, но другого пути не было.
Приходилось рывками преодолевать один-два метра подъема,
подкладывая камни под колеса для следующего рывка. Моторы
ревели на всю округу.
Вдруг на дороге показался молодой паренек, башкир, кото-
рый вел за собой пару лошадей. С усмешкой понаблюдав за на-
шими безуспешными действиями, он предложил свою помощь.
Можно только пожалеть, что зрителей было не так много. Зре-
лище было неповторимым: упряжка из двух лошадей с трудом
тянула в гору гудящий от натуги автомобиль. Так поочередно
обе машины были доставлены на вершину перевала. К сожале-
нию, такое издевательство над нашими автомобилями не оста-
лось безнаказанным. Через несколько километров пути, после
преодоления подъема, Геннадий Николаевич вынужден был ос-
тановиться. У двигателя его «Победы» разрушились коренные
подшипники коленчатого вала, а до берега реки было еще дале-
ко. Мы с трудом дотянули до живописной поляны с приютив-
шейся на ее краю заброшенной лесной избушкой, где и разбили
лагерь. Новые вкладыши подшипников Геннадий Николаевич
разыскал в ближайшей МТС, в десяти или пятнадцати километ-
рах, куда пришлось ему сходить пешком. На следующий день
мне удалось отремонтировать двигатель в полевых условиях,
112
правда, без необходимой в этом случае обкатки, так как бензин
у нас был на исходе.
Со стоянками на берегу, с рыбалкой и охотой мы преодолели
большой, наименее населенный участок вдоль реки Белой и вые-
хали на проезжую дорогу недалеко от города Мелеуз. На обрат-
ном пути в Новотроицке, где на Орско-Халиловском комбинате
заканчивался монтаж нашего толстолистового стана, нас встре-
тил Леонид Александрович Виноградов — руководитель авторс-
кого надзора на монтаже. У моего «Москвича» окончательно из-
носились покрышки, и мы вынуждены были оставить машину на
монтажной площадке. В Свердловск вернулись на одной маши-
не. На этом наше во многом авантюрное, но зато незабываемое
путешествие закончилось.
Возникли новые житейские проблемы и в первую очередь жи-
лищная. Геннадий Николаевич с Розой занимали небольшую ком-
нату в коммунальной квартире. Теперь в этой комнате нас оказа-
лось четверо, потому как другого места для ночлега у нас с Асей
не было. Только спустя некоторое время нам удалось временно
снять комнату, и мы отпраздновали новоселье, сидя с друзьями
прямо на полу. Надо было заново устраивать свой быт.
К всеобщему нашему удовлетворению, возвратился на долж-
ность главного конструктора прокатного оборудования Химич, ко-
торый в течение полутора лет занимался организацией на заводе
научно-исследовательского института.
Георгий Лукич Химич — человек удивительной судьбы. Ког-
да страна вступила в период бурной индустриализации он, со-
всем юный, отправился из Сумской области туда, где уже были
начаты крупные стройки, где кипела жизнь. На строительной пло-
щадке Уралмаша он появился в 1929 году, устроился на работу чер-
тежником, и с тех пор вся его жизнь была связана с этим заводом.
Здесь ему предстояло пройти большой трудный путь и достичь та-
ких вершин, о которых он, возможно, и не мечтал. Он стал од-
ним из крупнейших специалистов-конструкторов в области ме-
таллургического машиностроения, лауреатом двух государствен-
ных премий, членом-корреспондентом Академии наук, избирался
113
депутатом Верховного Совета РСФСР.
К моему приходу в отдел Георгий Лукич уже был известным
на всю страну конструктором, и работать под его началом пред-
ставлялось мне большой удачей. Специфика конструкторского кол-
лектива требует от своего руководителя особых качеств. Георгию
Лукичу эти качества присущи были в полной мере. Он был муд-
рым руководителем и обладал, я бы сказал, особым стилем обще-
ния со своими подчиненными — без менторства, назиданий, по-
учений. Импонировало его пристрастие к неформальным, това-
рищеским беседам, дружескому обмену мнениями при обсужде-
нии разного рода проблем. Покоряло в нем даже упрямство, но
всегда не обидное, а вызывающее на спор и заставляющее ос-
мысливать предмет спора.
От природы он был отличным организатором, превосходным
руководителем. У него не было тех черт, характерных для советс-
кого руководителя, которые при первом общении сразу дают по-
нять, что перед тобой не рядовая личность, а начальство. Он был
прост в общении, в том числе и с подчиненными.
Георгий Лукич по-отечески, с большим вниманием следил за
работой наиболее перспективных молодых конструкторов. Круг
их не был строго очерчен, но, по крайней мере, несколько моло-
дых специалистов, начавших свою трудовую деятельность в от-
деле одновременно со мной, попали под его пристальное внима-
ние. Среди них были В.А. Быков, К.Н. Валугин, О.П. Соколовс-
кий. Для нас он стал примером для подражания и в работе, и в
личном плане. Нас удивляла и покоряла его храбрость, почти аван-
тюризм в принятии технических решений. Часто можно было
слышать, что Химич у нас самый молодой сотрудник отдела. А
его активная позиция во внедрении новой техники, умение мгно-
венно схватить суть, усмотреть главное, дать верную оценку пред-
лагаемому варианту вызывали восхищение.
Характерная его черта—снисходительное отношение к ошиб-
кам, неизбежным в любом созидательном процессе, если автор
своевременно их обнаруживает и исправляет еще в процессе про-
ектирования. Не помню случая, чтобы при обсуждении проектов
114
он углублялся в какие-либо мелочи или принимал половинчатые
решения, занимаясь комбинационным структурированием — вы-
таскиванием отдельных удачных решений из конкурирующих
предложений. Это, по его мнению, являлось делом исполните-
лей, делом длительной взвешенной и кропотливой работы. И
вообще, он весьма благосклонно относился к чьим-либо кон-
структивным решениям, иногда недостаточно продуманным или
не совсем оптимальным, но оригинальным, полагая, что челове-
ку, дабы сделать из него настоящего конструктора, надо предос-
тавлять право на самостоятельное творчество.
При выборе варианта из нескольких предложений, он учиты-
вал не только технические достоинства, но и личные качества
автора предложения, его способность довести проект до логичес-
кого конца — полного завершения разработки рабочих черте-
жей, изготовления и пуска у заказчика.
При обсуждении любых вопросов, в том числе и организаци-
онных, ему нравилось, когда нужное решение предлагалось не им
лично, а кем-либо из участников обсуждения. Он готов был обсуж-
дать вопрос сколь угодно долго до тех пор, пока кто-либо из при-
сутствующих не внесет предложение в желаемой им форме.
Георгий Лукич был плохим оратором, но если приходилось
отстаивать свои взгляды по конкретным вопросам, гражданскую
позицию, он преображался, становился красноречивым и убеди-
тельным. Безупречен он был в полемических спорах и отличался
быстрой и резкой реакцией на некорректность по отношению к
нему или к коллективу со стороны даже высокопоставленных лиц.
Он считал просто недопустимым отменять уже принятые им
решения. Вернуться к пересмотру его решения можно было лишь
через достаточно длительный период времени. Химич был не толь-
ко инженером, прекрасно владеющим техникой конструирования,
но и политиком дипломатом, когда это требовалось. Проекты го-
товились его ответственными исполнителями практически само-
стоятельно, без назойливой опеки Главного. Очень редко он пред-
лагал собственные конструкторские идеи, но вот обсуждать что-
либо с нами лобил до самозабвения.
115
Общаться с ним всегда было интересно, особенно в нефор-
мальной обстановке. Мне приходилось часто бывать вместе с ним
в командировках. Иногда мы жили в одном номере гостиницы.
Два или три раза вместе ездили в Японию. Однажды, когда он
был еще депутатом Верховного Совета РСФСР, готовясь к свое-
му отпуску, в Москве заказал себе путевку в Кисловодск и нео-
жиданно из двух разных организаций получил сразу две путевки в
два санатория. Лишнюю путевку он решил не возвращать и пред-
ложил ее мне. Я никогда не был любителем санаторного отдыха и
лечения, но на этот раз поддался соблазну — и санаторий был при-
вилегированный, и компаньон меня вполне устраивал.
Георгий Лукич поселился на горе в санатории «Красный ка-
мень», а наш санаторий располагался прямо в парке. Обычно Геор-
гий Лукич в дневную жару всегда с книгой в руке спускался в парк,
и мы долго бродили по окрестностям или сидели где-нибудь в тени,
беседуя. Меня всегда удивлял его широкий круг интересов и, не-
смотря на возраст, какая-то юношеская любознательность. Каких
только тем не касался наш разговор. Меньше всего мы говорили о
политике. Наука, литература, общечеловеческие проблемы, фило-
софия — вот основные темы наших бесед. Общаясь со многими
крупными учеными страны, он был в курсе новейших научных раз-
работок, о чем с восхищением любил рассказывать. Мы могли в
течение целого дня, например, обсуждать аспекты теории относи-
тельности Энштейна, пытаясь логически, без математических вык-
ладок, осмыслить основные ее выводы. Любил Георгий Лукич по-
делиться воспоминаниями о перипетиях своей фронтовой жизни.
Эти неторопливые, чрезвычайно интересные для меня беседы за-
помнились надолго.
Химич действительно был цельной, большой личностью. Он
и сам ценил нестандартных людей и нестандартные решения, был
в какой-то степени анархистом и ненавидел педантизм и начет-
ничество. Был предан конструкторскому труду, истинно был лю-
бим нами и отвечал нам тем же.
К тому времени на Орско-Халиловском комбинате был сдан в
эксплуатацию последний из трех отечественных листовых про-
116
катных станов 2800, изготовленных Уралмашем. За время проек-
тирования, изготовления и пуска станов конструкторами был на-
коплен уникальный опыт по проектированию такого оборудова-
ния и технологии прокатки толстых листов. Коллектив готов был
к выполнению новых заказов.
Вдруг узнаем, что решением Госплана эта номенклатура обо-
рудования передана для проектирования и изготовления Новокра-
маторскому машиностроительному заводу. Стране потребовались
газопроводные трубы большого диаметра, и Новокраматорский
завод получил задание на поставку толстолистового стана 4200
Новолипецкому металлургическому комбинату. Уралмашевские
конструкторы сочли такое решение Госплана не только неспра-
ведливым по отношению к своему коллективу, но и ошибочным с
государственной точки зрения.
Нас пригласили принять участие в обсуждении технического
проекта стана в Липецком Совнархозе. Замечаний по проекту нами
и другими участниками совещания было высказано много. На-
пример, череповецкие металлурги, имеющие большой опыт экс-
плуатации подобного оборудования, в своем заключении отмети-
ли: «Рассмотренный технический проект стана 4200, который
разработали конструкторы Новокраматорского завода, не может
быть рекомендован для разработки по нему рабочих чертежей.
План расположения оборудования имеет целый ряд принципи-
альных недостатков». Несмотря на это, Липецкий Совнархоз, опа-
саясь срыва сроков строительства стана, проект принял.
Когда мы вернулись из Липецка на завод и рассказали о сове-
щании в Совнархозе, тут же возникло решение разработать свой
эскизный проект стана. Срочно была скомплектована группа из
десяти наиболее опытных конструкторов, в нее вошел и извест-
ный специалист по прокатке, профессор политехнического ин-
ститута В.А. Тягунов.
В короткий срок чертежи были разработаны. Нам удалось сни-
зить расчетный вес оборудования стана с 30 до 25 тысяч тонн,
повысить расчетную производительность на 34%, снизить удель-
ные капитальные затраты на тонну выпускаемой продукции с 17,6
117
рубля до 13 рублей. Для того чтобы обратить внимание прави-
тельства и общественности на эту серьезную народнохозяйствен-
ную проблему, мы с Александром Петровичем Липатовым напи-
сали и отправили в газету «Известия» статью с изложением со-
стояния дел по созданию уникального нового стана.
После опубликования статьи на страницах газеты разгорелась
дискуссия под рубрикой «Чей проект лучше». Свое мнение по
этому вопросу высказали многие представители предприятий, го-
сударственных и партийных органов.
С неожиданным предложением выступил в газете член-коррес-
пондент Академии наук СССР, директор ВНИИметмаша А.И. Цели-
ков. Отдавая должное и Новокраматорскому заводу, и Уралмашу,
одновременно предлагая выполнить станины прокатной клети не
литыми, а из железобетона, он поставил под сомнение целесооб-
разность строительства стана 4200 вообще, ибо, по мнению Це-
ликова, газопроводные трубы большого диаметра выгоднее изго-
товлять методом спиральной сварки из более узких листов. В своей
статье «Возможен ли такой вариант?» группа авторов института
«Укргипрогаз» предложение А.И.Целикова поддержала. В резуль-
тате дальнейшее проектирование стана было прекращено.
Идея производства газопроводных труб большого диаметра
методом спиральной сварки себя не оправдала и не была реали-
зована. В последующие годы страна была вынуждена закупать в
большом количестве газопроводные трубы за рубежом. Только
теперь, сорок лет спустя, вновь убедились в необходимости стро-
ительств подобного стана. За этот период газовики стали приме-
нять трубы большего диаметра, поэтому ведется подготовка к
строительству уже стана 5000, способного прокатывать толстые
листы для труб диаметром 1400 мм.
Непрерывная разливка стали
В результате установившихся теплых, дружественных отноше-
ний с Георгием Лукичом Химичем у нас стали обычными продол-
жительные, неформальные беседы, связанные не только с выпол-
няемой работой. Я частенько заходил к нему в кабинет, чтобы по-
делиться мыслями, а иногда и просто чтобы выкурить сигарету.
Как-то весной 1963 года, в один из вечеров, я зашел к нему,
когда он за большим столом внимательно рассматривал чертежи.
Оказалось, что это чертежи общего вида установки непрерывной
разливки стали, выполненные московским Гипромезом.
Перспективы использования непрерывной разливки стали в
черной металлургии мы с Георгием Лукичом и раньше не раз об-
суждали, и даже в 1961 году в газете «Известия» была опублико-
вана наша совместная статья на эту тему. Теперь настало время
для проектирования конкретных машин.
Еще в декабре 1962 года специальным постановлением Сове-
та Министров СССР и ЦК КПСС на Уралмаш было возложено
проектирование и изготовление оборудования для непрерывной
разливки стали в крупные слитки. Уже было создано бюро непре-
рывной разливки стали из бывших конструкторов-прокатчиков
во главе с Константином Алексеевичем Голубковым. Новому бюро
по техническому проекту Гипромеза была поручена разработка
рабочих чертежей машин непрерывного литья для первого кон-
вертерного цеха Новолипецкого металлургического комбината.
Химич подозвал меня к столу:
— Не нравится мне принципиальная схема этой машины. По-
смотри, высота ее с десятиэтажный дом, а возможности по ско-
рости разливки, по производительности ограничены. Слиток ко-
ротышка н выдается из машины в вертикальном положении. Вот
если бы удалось его каким-то способом загнуть и выдать гори-
зонтально, увеличить скорость разливки, то можно думать и о
совмещении разливки с прокаткой.
119
В то время Георгий Лукич был увлечен идеями поточных про-
изводств, совмещением в единый поток разрозненных металлур-
гических агрегатов. Мы долго обсуждали схему и конструкцию
машины, находя все больше уязвимых мест. Георгий Лукич вспом-
нил, что еще в довоенный период совсем молодым специалистом
на Верх-Исетском заводе пытался построить экспериментальную
установку для непрерывной отливки стальных слитков. Идея с
современных позиций была наивной. Металл предполагалось за-
ливать в объем, ограниченный четырьмя движущимися стальны-
ми лентами.
С того времени в мире уже много было сделано по разработке
теоретических основ и практическому использованию этой про-
грессивной технологии. В Советском Союзе разработкой метода
непрерывной разливки интенсивно занимались такие организа-
ции, как ЦНИИчермет им. Бардина, Гипромез, Стальпроект, Гип-
росталь, Украинский и Уральский институты металлов при учас-
тии металлургических заводов. Наиболее значимые исследования
и экспериментальные разработки были выполнены в ЦНИИчер-
мете (М.С. Бойченко, В.С. Рутес, В.В. Фульмахт, Д.П. Евтеев и
др.). Варианты различных оригинальных схем установок были
разработаны и в других организациях. Так, М.Ф Голдобиным была
разработана и построена наклонная машина конвейерного типа.
Под руководством И.Я.Граната и Л.И. Морозинского были прове-
дены опыты на экспериментальной установке наклонного типа и
на установке с периодическим наращиванием отливаемого слит-
ка. Из всего многообразия предложенных схем только машины
вертикального типа были доведены до промышленного исполь-
зования.
Вот такие установки и необходимо было поставить для вновь
строящегося на Новолипецком заводе конвертерного цеха.
Химич еще раз взглянул на раскинутые чертежи.
— К большому сожалению, мы пока ничего другого предло-
жить не можем. Но думать над схемой машины надо.
От Георгия Лукича я ушел поздно вечером. Мысли о машине
для непрерывной разливки стали не давали мне покоя. А почему
120
бы не изогнуть кристаллизатор по дуге окружности? Тогда сли-
ток будет формироваться по этой дуге, а когда он выйдет на гори-
зонталь, выпрямить его правильным устройством. А может быть,
выпрямлять его плавно, не дожидаясь полной кристаллизации?
Тогда скорость разливки не будет ограничиваться высотой маши-
ны. Но это уж слишком рискованно. Мы еще не знаем, можно ли
вообще литой сляб подвергать деформации.
Ночь была бессонной. Поднялся я рано и быстро на листке,
вырванном из ученической тетради, набросал схему. Радиальный
кристаллизатор установлен на качающейся раме, шарнирно зак-
репленной в центре, из которого описана технологическая линия
машины. Далее правильная машина — и слиток выходит на гори-
зонтальный участок.
В восемь утра я уже был в кабинете Химича. Георгий Лукич
долго молча смотрел на листок, затем взглянул на меня, глаза его
искрились.
— Это то что надо. Будем проектировать опытную машину.
Я не мог даже предположить, что с этой минуты и до конца
своей жизни я буду связан с непрерывной разливкой стали, что
наша работа вызовет большой резонанс, что возникшие споры по
чисто техническим вопросам перерастут в политические, разде-
лят на два неравных лагеря не только специалистов, но и чинов-
ников на всех уровнях, вплоть до Совмина и ЦК КПСС.
А пока я стоял перед Георгием Лукичом и представлял себе,
как будет выглядеть машина, контуры которой были изображены
на листке.
— Где же мы ее сможем построить?
Георгий Лукич посмотрел через окно в сторону завода.
— Пока не знаю. Лучше бы здесь, на Уралмаше.
Но выбрать подходящую площадку на заводе вблизи сталепла-
вильного агрегата нам не удалось. По предложению Свердловско-
го Совнархоза, куда мы обратились, для строительства опытной
установки был выбран Нижнетагильский металлургический ком-
бинат. Такой вариант нас не вполне устраивал потому, что там
нужна была не экспериментальная, а промышленная машина,
121
способная производить слитки крупных сечений для имеющего-
ся толстолистового стана. Поставлять принципиально новую ус-
тановку, с непроверенной технологией, было бы совершенно нео-
боснованным риском.
Прошло два или три месяца, прежде чем Георгий Лукич, со-
общил мне, что вопрос о строительстве опытной машины в мар-
теновском цехе Уралмаша решен положительно. Получив добро
от директора, мы сходили в цех, определили место машины во
вновь строящемся пролете электропечей. Затем выбрали сорта-
мент отливаемых заготовок, исходя из возможностей сталепла-
вильных средств и ограниченного места в цехе.
С чего начать проектирование? Отрасль для меня совершенно
новая. Дилетантство здесь недопустимо. Можно наделать массу
непоправимых ошибок, и тогда — полнейший провал.
Договорились с Георгием Лукичом о моей поездке на заводы,
где уже работали первые отечественные установки непрерывной
разливки стали. Таких заводов оказалось немного. Отправились
мы вдвоем с конструктором из моей группы Алексеем Иванови-
чем Вараксиным. Вначале побывали на Новолипецком заводе в
электросталеплавильном цехе, где не так давно были построены
две слябовые машины непрерывной разливки стали вертикально-
го типа. Затем на Донецком металлургическом заводе несколько
дней наблюдали за работой четырехручьевой слябовой машины.
Все для нас было ново. Главное, надо было понять и прочув-
ствовать поведение жидкого металла, особенности обращения с
ним. Стало очевидным, что без изучения металловедения, тепло-
техники, особенностей работы оборудования при высоких тем-
пературах и многого другого не обойтись. Времени для этого нам
не было отведено. Из Донецка мы выехали в Ленинград. Там, в
одном из оборонных НИИ под руководством И.Я.Граната и Л.И.
Морозенского велись разработки по непрерывной разливке стали
для оборонных предприятий. Познакомились мы с методикой и
результатами исследований, проводимых на одном лз Горьковс-
ких предприятий, и с несколькими оригинальными разработка-
ми, которые в дальнейшем так и не были реализованы. Вернув-
122
шись на Уралмаш, я продолжал подбирать интересующую меня
литературу. В Уральском институте черных металлов нашел мно-
го ценных материалов по освоению технологии непрерывной раз-
ливки на Узбекском металлургическом заводе и проведенным там
экспериментам.
Постепенно, в общих чертах, стала вырисовываться будущая
машина. С отдельными набросками от руки я в очередной раз при-
шел к Георгию Лукичу, чтобы обсудить общую концепцию ма-
шины. Специфика радиальной схемы машины вынуждала искать
совершенно новые конструктивные решения. Специальных зна-
ний нам явно еще не хватало, приходилось опираться только на
имеющийся опыт проектирования прокатного оборудования, об-
щие инженерные знания и интуицию.
Первый вопрос — как правильно установить радиальный кри-
сталлизатор по высоте? На моем эскизе кристаллизатор был изоб-
ражен так, что его нижний торец совпадал с горизонталью, про-
ходящей через центр, из которого была описана дуга окружности
технологической линии. По моим соображениям того периода, в
дальнейшем оказавшимся недостаточно обоснованными, в пер-
вую очередь надо было каким-то способом предотвратить размы-
вание корки слитка в кристаллизаторе вертикальной струей ме-
талла. Для этого стакан в промежуточном ковше, через который
подавался металл в кристаллизатор, был установлен не вертикаль-
но, а под определенным углом. Таким образом предполагалось
удалить струю металла от стенок радиального кристаллизатора.
При знакомстве с работой действующих установок в Липецке
и Донецке больше всего нареканий было высказано эксплуатаци-
онниками по узлу зоны вторичного охлаждения, расположенно-
му непосредственно под кристаллизатором. Это наиболее уязви-
мый участок, где часто происходят прорывы жидкого металла, на
длительный период выводящие из строя установку. Применение
на этом участке стационарных брусьев, роликов или чугунных
решеток не давали положительных результатов. Такие же сведе-
ния были почерпнуты и из технической информации по зарубеж-
ным установкам.
123
Естественно, нам хотелось найти такое конструктивное реше-
ние узла, которое обеспечивало бы надежное удерживание крис-
таллизующегося слитка от выпучивания под действием ферро-
статического давления, его охлаждение и перемещение с задан-
ной скоростью. Так появилась идея использования системы про-
дольных балок, поочередно охватывающих слиток по широким
граням и перемещающих его по дуге окружности. Далее я все же
рискнул и изобразил на моем эскизе роликовую проводку для
плавного выпрямления слитка в двухфазном состоянии.
Георгий Лукич, прохаживаясь по кабинету после детального
обсуждения предложенной схемы, задумался.
— Как же ты хочешь воспроизвести такие сложные движе-
ния балок?
— Попробуем решить задачу с помощью кулачкового меха-
низма.
— Сложный будет механизм, но идея хорошая. А вот с плав-
ным выпрямлением слитка в двухфазном состоянии это здорово,
но думаю, что с таким сверхреволюционным решением нас не
поймут. Давай оставим это до следующего этапа и остановимся
на чисто радиальной схеме, ограничимся деформацией полнос-
тью закристаллизовавшегося слитка, это ведь тоже революцион-
ная идея. Какие скорости разливки мы в этом случае ожидаем?
— В пределах 0,6-0,65 м/мин.
— Ас какими скоростями сейчас работают на вертикальных
машинах?
— Около 0,4 м/мин.
— Ну вот и достаточно. Не жадничай.
На том и порешили. Хотя мне жаль было расставаться с идеей
плавного выпрямления слитка в двухфазном состоянии. Ведь ра-
диальная машина, по сравнению с вертикальной, при такой же
высоте позволяет удлинить технологическую линию только в пол-
тора раза и на столько же увеличить скорость разливки, тогда как
правкой слитка в двухфазном состоянии мы снимаем ограниче-
ния по длине технологической линии. Ну что ж, будем прибхи-
жаться к цели поэтапно.
124
Подготовили заявку на предполагаемое изобретение, но при
подробном ознакомлении с патентными материалами, к моему
удивлению, я обнаружил, что еще в 1952 году в Германии О. Ша-
абером был получен патент на подобную установку с радиаль-
ным кристаллизатором, хотя этот патент и не был реализован.
Основная концепция — это только первый шаг. Дальнейшая
разработка с поиском пока еще неясных конструктивных реше-
ний может быть продолжена только за чертежными досками кол-
лективом конструкторов. Кроме того, нам предстояло выполнить
большой объем расчетов, специфичных для непрерывной разлив-
ки, методикой которых мы, прокатчики, пока еще не владели.
Кротов вскоре был назначен председателем Свердловского
Совнархоза. На этой должности он продолжал внимательно сле-
дить за нашими разработками по непрерывной разливке стали и
при необходимости оказывал нам помощь. В первые дни своей
работы в Совнархозе, 15 июня 1963 года, когда еще только было
начато проектирование опытной машины для Уралмаша, он из-
дал распоряжение Совнархоза, в котором было указано:
«1. Принять предложение Уралмашзавода и Нижнетагильско-
го меткомбината о постройке опытно-промышленной 2-ручьевой
установки непрерывной разливки стали радиального типа в мар-
теновском цехе №2 НТМК для производства слябов сечением
200x1100 мм.
2. Для обеспечения опытной проверки технологии отливки и
работоспособности узлов установки непрерывной разливки ста-
ли радиального типа обязать Уралмашзавод (т. Малофеева) пост-
роить экспериментальную установку для отливки сляба 100x500
мм и смонтировать ее в цехе №36 Уралмашзавода в 1 кв. 1964 г.
Финансирование этой работы осуществить за счет средств на на-
учно-исследовательские работы по созданию установок для
НЛМЗ, согласно заключенному договору».
Это распоряжение давало возможность уже широко развернуть
работу. Пора было приступать к формированию инициативной груп-
пы для разработки проекта опытной машины. В первую очередь я
пригласил в нее своих друзей — Владимира Александровича
125
Быкова и Олега Петровича Соколовского — опытных и талант-
ливых конструкторов. Кроме того, в группу вошли Алексей Ива-
нович Вараксин, Евгений Юхимович Гельфенбейн, Борис Яков-
левич Орлов и еще несколько конструкторов. В дальнейшем, по
мере развертывания работ, эта группа выросла до тридцати чело-
век. Посоветовавшись с Георгием Лукичом, мы решили Гельфен-
бейна и Орлова отправить на несколько предприятий, где исполь-
зуется процесс непрерывной разливки стали.
Подключены были к работе расчетчики во главе с Матусом
Борисовичем Цалюком. При этом мы сразу обнаружили, что не-
обходимые данные по физическим свойствам металлов, при тем-
пературах близких к температуре плавления стали, в справочных
материалах отсутствуют. Решено было организовать соответству-
ющие исследования в лаборатории Андрея Владимировича Тре-
тьякова. Затем к экспериментам подключился молодой конструк-
тор Генрих Викторович Константинов, который, не считаясь со
временем, в лаборатории наших металлургов в короткий срок су-
мел экспериментально получить так необходимые нам данные по
физическим свойствам различных марок сталей при очень низ-
ких скоростях их деформации, что свойственно состоянию слит-
ков в процессе непрерывной разливки стали. Кроме этого, Кон-
стантинов собрал огромный материал из опубликованных в науч-
ных журналах статей, касающийся данной проблемы. Все это по-
зволило в дальнейшем уже более грамотно подходить к выбору
параметров машины и ее узлов.
Начались напряженные дни и бессонные ночи. Большинство
участников проектирования могли работать только во внеуроч-
ное время, поэтому рабочий день продолжался до поздней ночи,
что стало нормой. Много было желающих принять участие в про-
ектировании из других конструкторских бюро, но на этой стадии
у нас не было возможности загрузить работой большее количе-
ство конструкторов.
Георгий Лукич продолжал активную деятельность, убеждая
руководство завода и Совнархоза в важности начатой работы и
необходимости ее финансирования. Он внимательно следил за
126
ходом проектирования, непосредственно возле чертежных досок
принимал участие в обсуждении конструкции узлов, при этом
никогда не навязывал своих решений.
Никаких аналогов оборудования не было. Все разрабатыва-
лось с чистого листа, не могло быть речи и о кооперации. Мы не
могли привлечь к разработке проекта и поставке оборудования
другие организации, в первую очередь исходя из исключительно
сжатых сроков создания машины. Даже автогенное оборудование
для машины газовой резки решено было разработать самим, а не
закупать у специализированного предприятия. С этой задачей
отлично справились наши сварщики под руководством начальни-
ка лаборатории Захара Ильича Фридкиса.
Из всех проектируемых узлов наиболее сложно было найти
схему шагающих балок, по возможности простую и работоспо-
собную, поэтому здесь была сосредоточена самая квалифициро-
ванная группа конструкторов. Идеи высказывались одна за дру-
гой. Прорисовку общего вида балок выполняли Евгений Юхимо-
вич Гельфенбейн и Борис Яковлевич Орлов, но кроме них к ре-
шению множества возникающих вопросов были привлечены Вла-
димир Александрович Быков, Олег Петрович Соколовский и мно-
гие другие. Часто одну и ту же задачу брались решать несколько
человек. Совсем еще молодой конструктор Станислав Евгенье-
вич Карлинский быстрее других выполнил расчет кулачкового
механизма.
Ежедневно возникали все новые проблемы, которые решать
надо было немедленно. Как изготовить кристаллизатор, чтобы
сверленые каналы для охлаждения в медных стенках были равно
удалены от дугообразной рабочей поверхности? Какова должна
быть конструкция затравки, чтобы обеспечить ее перемещение в
ручье с фиксированным расстоянием между тянущими элемента-
ми? Решения, очевидные для нас сегодня, в ту пору совсем не
были очевидными. После того, как определились габариты ма-
шины, оказалось, что по длине она не размещается в цехе. Тут же
было найдено решение — совместить в едином агрегате функции
газорезательной машины и укладчика готовых слябов.
127
Несмотря на то, что ежечасно приходилось сталкиваться с
трудно решаемыми задачами, проектирование шло невиданно бы-
стрыми темпами. Постепенно стали вырисовываться контуры всей
машины. Решили изготовить действующую модель установки,
хотя бы для того, чтобы проверить кинематику шагающих балок.
Технологи, не дожидаясь окончания разработки чертежей, рабо-
тали прямо возле конструкторских досок.
Однажды Георгий Лукич, вернувшись из очередной поездки
в Москву, пригласил меня к себе и, загадочно улыбаясь, стал рас-
сказывать.
— Ты знаешь, Виталий, решил я в Москве зайти к нашему
академику Целикову и показать ему схему машины. Интересно
было узнать его мнение о наших разработках. Взглянув на чер-
теж, Александр Иванович засмеялся и тут же извлек из своего
стола схематичный чертеж подобной машины с радиальным кри-
сталлизатором. Расстраиваться не надо. Это подтверждает, что мы
на правильном пути, но имей в виду, у нас появился серьезный
конкурент.
От Целикова Георгий Лукич узнал, что в Харькове, в Украин-
ском институте металлов, Владимиром Тимофеевичем Сладкош-
теевым уже проводятся опыты по разливке стали через радиаль-
ный кристаллизатор. ВНИИметмаш собирается начать проекти-
рование радиальной установки для Руставского металлургичес-
кого завода совместно с Украинским институтом металлов — иде-
ологом по технологии разливки. Так выяснилось, что помимо нас
практически в том же направлении в нашей стране работают и
другие, в том числе ВНИИметмаш. Тогда мы еще не представля-
ли, какой это серьезный конкурент.
Если действительно Сладкоштеевым получены положитель-
ные результаты по непрерывной разливке стали через радиаль-
ный кристаллизатор, то нам необходимо срочно с ними ознако-
миться, чтобы не ломиться в открытую дверь. С Химичем мы от-
правились в Харьков. В Украинском институте металлов руково-
дитель лаборатории непрерывной разливки стали Владимир Ти-
мофеевич Сладкоштеев рассказал нам о своих последних иссле-
128
дованиях и повел нас в цех к экспериментальной установке.
Установка оказалась достаточно примитивной и, по сути, со-
стояла лишь из качающегося кристаллизатора радиусом 5 мет-
ров, для слитка сечением 130x145 мм, и под ним направляющих
полозьев. Рядом лежало несколько дугообразных слитков длиной
1,5-2 метра. Очевидно, получить слитки большей длины не по-
зволяла ни установка, ни мощность сталеплавильного агрегата.
Харьков мы покинули с чувством разочарования, ибо не увидели
ничего заслуживающего внимания, что могло бы быть использо-
вано при проектировании машины на Уралмаше. Хотя можно было
ожидать, что процесс кристаллизации жидкой стали в радиаль-
ном кристаллизаторе будет несколько отличаться от происходя-
щего в кристаллизаторе прямолинейном, вертикально располо-
женном, никаких сомнений в том, что дугообразный слиток мо-
жет быть сформирован, у нас не было. Основные же опасения
заключались в том, что при разливке стали на радиальной МНЛЗ
кристаллизация слитка будет заканчиваться при его горизонталь-
ном положении. Можно было только гадать — не сместится ли
осевая зона слитка и будет ли при этом получена качественная
структура его центральной части и, наконец, можно ли без де-
фектов выпрямить только что затвердевший слиток. На эти глав-
ные вопросы в лаборатории Украинского института металлов от-
ветов не было получено.
На Уралмаше проектирование продолжалось по намеченному
плану. Активно подключился к нашей работе Парфений Ерофее-
вич Воронов, бывший секретарь парткома завода, а теперь дирек-
тор НИИтяжмаша. Воронов, по образованию инженер-металлург,
был незаурядной личностью. Выходец из забайкальских казаков,
крепкого телосложения, с грубыми чертами широкого лица, он
совсем не был похож на русского интеллигента. Скорее, его вне-
шний образ напоминал зажиточного, знающего себе цену кресть-
янина. Речи, которые ему часто приходилось произносить по долгу
службы, были косноязычными, но свои мысли до слушателей он
умел доносить. Не могу сказать, хорошим ли он был секретарем
парткома, но, заняв должность директора института, показал себя
129
отличным хозяйственником. В то время у института еще не хва-
тало рабочих помещений, не было экспериментальной базы. Пар-
фений Ерофеевич, используя связи, приобретенные во время ра-
боты в парткоме, сумел в кратчайшие сроки добиться финанси-
рования и достроить корпус НИИтяжмаша, возвести вычислитель-
ный центр, лабораторный корпус и экспериментальный цех.
Когда ему была ясна цель, он к этой цели шел как бульдозер,
сметая на своем пути все препятствия. Он не углублялся в дебри
разрабатываемых проектов и проводимых исследований, но в целом
был в курсе дел, и, если конструкторам или технологам требовалась
помощь, он незамедлительно включался в решение проблем.
Воронов стал еженедельно проводить оперативные совеща-
ния по реализации проекта опытной МНЛЗ. Вначале это каса-
лось организации параллельного проектирования и разработки
технологии изготовления. Когда чертежи были сданы в производ-
ство, им был организован жесткий контроль прохождения дета-
лей по цехам завода. На последнем этапе оперативки проводи-
лись им уже в мартеновском цехе, на строительной площадке.
Осенью Уралмаш получил приглашение на конференцию по
непрерывной разливке стали в городе Горьком. Выехали втроем -
Голубков, я и Вараксин. Конференция была достаточно предста-
вительной, приехали специалисты практически всех организаций
страны, имеющих отношение к непрерывной разливке стали.
С интересом мы прослушали сообщения ЦНИИчермета, Гип-
ромеза и ряда металлургических заводов. Мы решили, что рас-
сказывать о конструктивных особенностях нашей опытной уста-
новки пока преждевременно, так как проект еще не закончен. С
сообщением о рабочем проектировании вертикальных машин для
Липецкого металлургического завода по техническому проекту
Гипромеза выступил Голубков, лишь упомянув о том, что на Урал-
маше параллельно ведутся работы и по созданию МНЛЗ нового
типа, с радиальным кристаллизатором. Это известие вызвало боль-
шой интерес у всех присутствующих.
Председательствующий на конференции Виктор Викторович
Лемпицкий после заседания пригласил нас в свой номер в гости-
130
нице, и мне пришлось рассказывать ему о концепции новой ма-
шины, ожидаемых преимуществах ее по сравнению с вертикаль-
ными установками и о наших дальнейших планах. Беседа затяну-
лась до полуночи. В последующие годы Лемпицкий долгое время
работал начальником технического управления Министерства чер-
ной металлургии, затем заместителем министра, поэтому в буду-
щем он стал одним из активных участников, растянувшейся на
многие годы дискуссии о выборе типа МНЛЗ для металлургичес-
ких предприятий.
На следующий день, когда в автобусе ехали из гостиницы к
месту проведения конференции, мы услышали рассуждения ко-
рифеев ЦНИИчермета о будущем непрерывной разливки стали.
После обмена репликами руководитель отдела непрерывной раз-
ливки стали Бойченко с раздражением произнес:
— Вместо того чтобы заниматься усовершенствованием обо-
рудования вертикальных машин, машиностроители занялись не
своим делом. Придумали какую-то радиальную схему. Ничего пут-
ного у них не получится. Нет у них ни знаний, ни опыта. Я ду-
маю, что на наш век достаточно и вертикальных установок. Ими
и будем заниматься. А молодежь пусть фантазирует.
Вот такой позиции головной институт черной металлургии и
придерживался последующие долгие годы.
Когда у нас появился общий вид опытной машины и чертежи
основных ее узлов, перед началом изготовления оборудования мы
решили вынести проект на широкое обсуждение. Взяв с собой
всю необходимую документацию, я выехал в Москву По этому
случаю в ЦНИИчермет были приглашены представители Гипро-
меза, Украинского института металлов и других организаций.
Председательствовал на этом совещании Михаил Степанович
Бойченко. Его просторный кабинет был набит до отказа.
Я развесил свои чертежи и рассказал присутствующим о схе-
ме машины и конструкции основных ее узлов. Предложенный
проект для всех был настолько необычным, что в первые минуты
установилась тишина. Затем со всех сторон посыпались вопросы,
некоторые из них задавались высокомерно. Когда любопытство
131
было удовлетворено, я сел на стул, ожидая обсуждения. Но дис-
куссии не получилось. Только Сладкоштеев попытался дать свои
предложения, касающиеся технологии разливки, да сотрудник
ЦНИИчермета Виталий Яковлевич Генкин сделал ряд конкрет-
ных замечаний по расположению оборудования на разливочной
площадке. Все остальные выступления сводились лишь к тому,
что предлагаемая установка в принципе не работоспособна, в про-
екте нарушены все основные постулаты непрерывной разливки.
Деформация слитка при его выпрямлении вызовет возникнове-
ние грубых, недопустимых дефектов. Применение контактного
вторичного охлаждения слитка вместо форсуночного приведет к
непредсказуемым результатам. Шагающие балки не смогут удер-
живать и перемещать слиток, так как в результате усадки слитка
при охлаждении толщина его уменьшится и слиток провалится.
Таким образом, на этой машине не удастся разлить ни одной плав-
ки. В своем заключении Бойченко подытожил:
— Участники совещания высказали свое мнение по представ-
ленному проекту и достаточно убедительно показали его несос-
тоятельность. Мы не можем рекомендовать этот проект установ-
ки к запуску в производство.
После того что я выслушал в течение двух или трех часов на
этом заседании, ожидать можно было только такого вывода, и мне
осталось только высказать свое мнение:
— Я благодарю всех присутствующих за активное обсужде-
ние проекта. Однако должен сказать, что, представляя свои раз-
работки столь квалифицированной в области непрерывной раз-
ливки стали аудитории, мы надеялись услышать конкретные за-
мечания и рекомендации по конструкции оборудования, компо-
новке машины и технологии, чего, к сожалению, не произошло.
Вашего решения о запуске чертежей в производство не требует-
ся. Машина в самое ближайшее время будет изготовлена и опро-
бована в мартеновском цехе Уралмаша.
На этом мы и расстались. Я понял, что никакой поддержки и
помощи в освоении установки от московских организаций не
будет.
132
Тем временем на Уралмаше уже началось изготовление узлов
опытной машины. Параллельно в мартеновском цехе на подго-
товленной площадке монтировались металлоконструкции. Сто-
яла морозная зима. Новый пролет электропечей мартеновского
цеха еще только строился, и торец его был открыт. Монтировать
приходилось на морозе с использованием автокрана, потому что
мостовой кран еще не был установлен. Все происходило одно-
временно — и завершение проекта, и изготовление оборудова-
ния, и его монтаж.
Когда основные узлы машины появились на монтажной пло-
щадке, многие конструкторы надели спецовки и включились в ра-
боту в качестве слесарей-монтажников. Наши спортсмены Варак-
син и Кузнецов, не дожидаясь пуска мостового крана, вручную,
на катках перемещали и устанавливали на места редукторы и круп-
ные базовые узлы.
В конце февраля монтаж полностью был закончен. К тому вре-
мени уже была скомплектована и обучена бригада разливщиков.
Ответственными за эксплуатацию машины были назначены замес-
титель начальника мартеновского цеха Меер Яковлевич Бройде и
старший мастер Исай Вульфович Тарлинский. Оба они с большим
энтузиазмом включились в работу. С их активным участием еще
до пуска установки в цехе был проведен ряд экспериментов по оп-
робованию разливочных стаканов, огнеупоров, стопорных меха-
низмов. В дальнейшем, проявляя инициативу и работая с полной
отдачей, они многое сделали для освоения технологии непрерыв-
ной разливки стали на новом агрегате.
После холостого опробования всех механизмов, подготовки
необходимых материалов, были назначены дата и время разлив-
ки первой плавки. Горячее опробование машины решили провес-
ти поздним вечером, не афишируя конкретное время, надеясь, что
меньше будет любопытных.
8 апреля 1964 года к десяти часам вечера вокруг МНЛЗ скопи-
лась все же масса народа. На разливке первой плавки захотели
присутствовать не только конструкторы нашего отдела, но и боль-
шая часть работников мартеновского цеха, строители, руководство
133
завода. Приехали специалисты из Липецка. Ради безопасности зри-
телей пришлось удалить подальше от машины. Постепенно нара-
стало напряжение. Волнение охватило не только авторов проекта
и непосредственных участников разливки, но и всех присутству-
ющих. Наступал кульминационный момент. Как поведет себя но-
вая машина? Сумеем ли мы добиться стабильного процесса раз-
ливки? Или подтвердятся пророчества московских специалистов?
Да и на Уралмаше сомневающихся в успехе было немало.
Все головы повернулись в сторону медленно движущейся пе-
редаточной тележки с установленным на ней ковшом с жидким
металлом. Вот ковш поднят краном в рабочее положение, стопор
открыт, и струя жидкого металла с веером искр обрушилась в про-
межуточную емкость. Несколько минут — и металл уже в крис-
таллизаторе. Послышался шум работающих механизмов, и все
внимание сосредоточилось на участке рабочей линии под крис-
таллизатором, где должен показаться раскаленный слиток. Еще
мгновение — и по всему цеху раскатилось громкое «ура!».
Первая плавка небольшого объема, всего шесть тонн, была
разлита полностью. Все механизмы сработали безотказно, и пер-
вую стопу слябов окружили любопытные зрители, греясь от ис-
ходящего от нее тепла. На следующий день еще предстояло взять
от слябов темплеты для проверки их качества, но уже было оче-
видно, что рождение новой машины радиального типа состоялось.
Это была первая в мире слябовая машина радиального типа,
хотя опередили мы западных конкурентов не намного. В том же
году в Германии на металлургическом заводе Диллинген была пу-
щена опытная радиальная установка фирмы Конкаст.
В то время у нас уже полным ходом шло проектирование про-
мышленной, двухручьевой установки для Нижнетагильского ком-
бината, потому результаты опробования опытной машины, резуль-
таты исследования работы ее механизмов и качества слитков име-
ли для нас огромное значение.
Разливки стали регулярными с проведением большого объе-
ма исследований по специально разработанной программе. Тогда
еще не было надежной технологии разливки стали в слябы. Полу-
134
чение качественных заготовок без грубых дефектов и на верти-
кальных машинах было проблематичным. Предстояла большая
работа по разработке основ технологии.
Скоро на наши слябы у металлургических заводов появился
спрос. Это дало возможность проводить исследования качества
не только литых заготовок, но и готовых листов после прокатки.
За короткий период на машине была освоена разливка более
двадцати различных марок сталей от рядовых до высоколегиро-
ванных, включая нержавеющие. Однако скорость разливки, произ-
водительность машины нас не устраивали, и мы стали думать о
разработке проекта реконструкции, который предусматривал бы
плавное выпрямление слитка с еще жидкой сердцевиной, что дол-
жно было позволить резко повысить скорость разливки. Кроме того,
появилось желание усовершенствовать конструкцию ряда узлов.
В первую очередь надо было определить оптимальную зако-
номерность деформации слитка при его выпрямлении в двухфаз-
ном состоянии. За это взялся Станислав Евгеньевич Карлинский.
Он проделал огромную работу по анализу множества различных
математических кривых. Но все оказалось значительно проще. В
математическом справочнике я обнаружил кривую — клотоиду,
где радиус кривизны изменяется пропорционально длине этой кри-
вой. Для меня стало очевидным, что для выпрямления слитка это
идеальная зависимость. При расположении направляющих роли-
ков ручья по клотоиде деформация слитка будет равномерно рас-
пределена по всему участку правки. Следовательно, скорость де-
формации будет постоянной и минимальной. Можно было при-
ступать к разработке чертежей для реконструкции машины. Вновь
с азартом взялись за дело, и уже в средине 1965 был закончен
монтаж новых узлов. Так появилась машина фактически нового
типа. Мы ее назвали криволинейной.
Проект установки для Нижнетагильского комбината был раз-
работан уже по новой схеме, с плавным выпрямлением слитка, и
в декабре 1964 года был утвержден научно-техническим советом
НИИтяжмана. Позднее, в апреле 1965 года, он был утвержден и
Государспенным Комитетом тяжелого, энергетического и
135
транспортного машиностроения, несмотря на высказанные сомне-
ния московских металлургов в работоспособности установки.
В Комитет по изобретениям отправили сразу более десятка
заявок на предполагаемые изобретения. Там решили, что все эти
изобретения целесообразно запатентовать за рубежом и проще их
рассматривать не в Москве, а командировать экспертов на Урал-
маш. В течение двух или трех недель мы подготовили и согласо-
вали с экспертами около тридцати заявок. Конечно, при такой
спешке ряд оригинальных решений, которые имело смысл запа-
тентовать, мы обнаружили только позже.
Для участия в совместной работе по проведению исследова-
ний на опытной машине мы пригласили специалистов лабора-
тории непрерывной разливки стали Уральского института ме-
таллов. Заведующий лабораторией Георгий Федорович Конова-
лов и научный сотрудник Виктор Николаевич Хорев стали по-
стоянными участниками наших работ на опытной машине. Осо-
бенно активно в проведение исследований включился Виктор
Николаевич Хорев - знающий и опытный металловед. До того
он успел пройти через все трудности, связанные с пуском и ос-
воением сортовой МНЛЗ на Узбекском металлургическом заво-
де. Небольшого роста, с тихим голосом, скромный и даже не-
сколько застенчивый, он выделялся среди коллег стремлением
глубоко вникнуть в сложный процесс превращения жидкого ме-
талла в качественный слиток заданной формы и размеров, начи-
ная от выплавки и подготовки металла к разливке. Через неко-
торое время я предложил ему перейти в штат нашей лаборато-
рии, и он после недолгого раздумья согласился. Виктор Никола-
евич стал нашим единственным и незаменимым технологом по
процессу непрерывной разливки стали и с большим успехом
работал у нас до конца своей трудовой деятельности. Он отли-
чался необыкновенной принципиальностью и в своей работе, и в
быту. Виктор Николаевич никогда не торопился высказывать свое
мнение по какому-либо сложному вопросу и, лишь изучив про-
блему досконально, давал ответ, после чего оставался непоколе-
бимо тверд в своем убеждении. За невероятную скромность и
136
бескорыстность некоторые из наших сотрудников назвали его
Алешей Карамазовым.
С первых дней работы опытной машины на Уралмаш нача-
лось паломничество не только специалистов, но и руководителей
всех рангов, вплоть до самых высоких инстанций. Практически
ни одна разливка не обходилась без присутствия гостей. В марте-
новском цехе часто можно было видеть представителей метал-
лургических заводов, ВНИИметмаша, Украинского института
металлов, ЦНИИчермета. Частыми гостями стали секретари рай-
кома и обкома партии Я.П. Рябов и К.К. Николаев, министры,
руководители Совнархоза. Несколько позже побывали в цехе во
время разливки секретарь ЦК КПСС А.П. Кириленко, председа-
тель президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный, пред-
седатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин.
Отзывы о работе машины в подавляющем большинстве были
самыми благоприятными. Пора было приступать к строительству
промышленной установки на Нижнетагильском комбинате, одна-
ко руководство комбината, несмотря на решение Свердловского Со-
внархоза, никак не могло добиться финансирования строительства.
Однажды, при очередном посещении Уралмаша Андреем Пав-
ловичем Кириленко, мы с Химичем рассказали ему о не решае-
мых проблемах со строительством МНЛЗ на НТМК, о том, что
куда бы мы ни обращались, на словах всегда находили поддерж-
ку, но деньги на строительство не выделялись. Андрей Павлович
внимательно выслушал наши эмоциональные возмущения.
— Завтра в одиннадцать приходите ко мне. Решим ваш вопрос.
— Здесь, в обкоме?
— Да нет, в Москве.
Мы срочно оформили командировки, приобрели билеты и на
следующий день рано утром вылетели в Москву.
В ЦК мы явились к заведующему отделом машиностроения
Василию Семеновичу Фролову несколько раньше назначенного
срока. Он был уже осведомлен о нас. Появилась секретарь с под-
носом. Беседа наша затянулась надолго. Выпито было уже не по
одному стакану чая с баранками, когда наш хозяин посмотрел на
часы и произнес:
137
— Пора. — Он набрал номер телефона и передал трубку Хи-
мичу. — Разговаривай сам.
Химич доложил, очевидно, помощнику Кириленко, что мы
приехали и находимся у Фролова. Нас повели по длинным кори-
дорам в другое здание, выходящее окнами на Старую площадь.
В просторной приемной Кириленко нас встретил его помощ-
ник, предложил пока полистать журналы, а сам зашел в кабинет к
шефу. Вскоре он распахнул дверь и жестом пригласил нас войти.
Андрей Павлович поднялся из-за своего стола и на полпути теп-
ло поздоровался с нами, обняв по очереди. Затем обратился к по-
мощнику:
— Ни с кем не соединяйте, кроме секретарей ЦК.
Он предложил сесть за большой стол для совещаний, сам усел-
ся напротив и поставил перед нами вазу с леденцами и орешка-
ми, заявив, что не курит, но если гости курящие, то пепельница
рядом. В его поведении было что-то подчеркнуто показное. Раз-
говор он начал с воспоминаний о своей работе в Свердловске,
обращаясь к нам как к своим землякам. Вдруг загорелась лампоч-
ка на рядом стоящем телефонном аппарате. Андрей Павлович
взял трубку, с кем-то на «ты» поздоровался, а затем несколько
отдалил трубку от уха, чтобы нам был слышен разговор.
— Как ты думаешь, — услышали мы, — послезавтра прово-
дить нам заседание президиума или отложить на неделю?
— Леня, я думаю, не надо торопиться. Он ведь опять может
выступить со своими прожектами. Мы должны хорошо подгото-
виться к этому заседанию.
Разговор еще некоторое время продолжался. Мы поняли, что
звонил Брежнев, а вот кто такой «он», оставалось гадать. Похоже,
речь шла о Косыгине, который в то вре\я пытался проводить свои
экономические реформы.
Андрей Павлович положил трубку.
— Вы удивляетесь нашему разговору? Но ведь мы с Леони-
дом Ильичем большие и давние друзья еще по Днепропетровску.
Наша беседа продолжалась достаточно долго. За это время
Андрей Павлович позвонил председателю Комитета по металлур-
138
гии Бойко, в Госплан и еще куда-то. Все его уверяли, что никаких
препятствий в строительстве на НТМК установки непрерывной
разливки стали нет.
— Вот ведь никто и не возражает против строительства ва-
шей машины, а какой-нибудь чиновник может все затормозить.
— Да, бардак в нашей стране, — сгоряча вырвалось у меня, и тут
же, вспомнив, в каком учреждении мы находимся, я пожалел о ска-
занном. Но Кириленко вздохнул и кивнул головой в подтверждение.
Несмотря на теплое, доброжелательное к нам отношение, по-
кинули мы Центральный Комитет со смутным чувством неудов-
летворенности. Дальнейшие события подтвердили наши предчув-
ствия. Финансирование строительства так и не было открыто.
Прошло два или три месяца. В апреле 1965 года мы с Варак-
синым возвращались из Харькова. Ездили в политехнический ин-
ститут, где была разработана установка для резки горячего ме-
талла с использованием энергии взрыва, успешно используемая
на сортовых машинах непрерывного литья заготовок.
В Москве я решил задержаться и еще раз выяснить, есть ли
хоть какие-то положительные результаты нашего посещения Ки-
риленко. Из телефонного разговора с инструктором ЦК, бывшим
секретарем парткома Уралмаша Михаилом Герасимовичем Овсян-
никовым, я понял, что никаких конкретных решений по нашему
вопросу принято не было.
В это время в Москве проходила сессия Верховного Совета
СССР, и я решил воспользоваться присутствием здесь секретаря
Свердловского обкома КПСС Николаева, который был депутатом.
С большим трудом, опять через Овсянникова, удалось раздобыть
номер его телефона. Вечером я позвонил ему в гостиницу и под-
робно рассказал о наших проблемах. Константин Кузьмич с по-
ниманием выслушал меня, обещал помочь и попросил связаться
с ним утром на следующий день. Мы с Вараксиным весь вечер
строили всевозможные предположения о том, что же предпримет
наш секретарь обкома. Наутро я с нетерпением снова набрал но-
мер его телефона. Константин Кузьмич, очевидно уже куда-то
торопясь, без всяких комментариев сказал:
139
- Вам придется задержаться в Москве еще на пару дней. Я
договорился с Рудаковым о вашей с ним встрече. Прямо сейчас
зайдите к Фролову, он в курсе дел.
Александр Петрович Рудаков, секретарь ЦК КПСС по про-
мышленности. Поможет ли он нам? Не повторится ли то же са-
мое, что было у Кириленко?
И вот мы с Вараксиным идем по знакомому уже длинному,
безлюдному коридору. Тишина. Звуки шагов смягчаются ков-
ровой дорожкой. По обе стороны коридора одинаковые двери
с одинаковыми табличками, где указаны фамилия имя и отче-
ство хозяина кабинета, нет ни должности, ни названия отдела.
Справа видим табличку: «Фролов Василий Семенович». Сек-
ретарь нас сразу приглашает в кабинет. Сидим около часа, рас-
пивая чай с баранками и рассказывая Василию Семеновичу о
наших проблемах. Наконец, раздается звонок, Фролов берет
трубку и после нескольких слов разговора приглашает нас сле-
довать за ним.
Входим в большой длинный кабинет. Навстречу нам подни-
мается пожилой, но очень подвижный человек небольшого рос-
та. Похоже, он не очень доволен нашим приходом и этого не скры-
вает. Попросил коротко рассказать о сути проблемы. Во время
моего рассказа он неожиданно спросил, а есть ли у нас с собой
чертежи новой установки. Общий вид машины у меня был всегда
с собой. Я развернул на столе чертеж. Александр Петрович Руда-
ков буквально лег на стол, разглядывая чертеж, и, к нашему удив-
лению, стал задавать вопросы по существу, со знанием дела. Вре-
менами он бормотал, бросая в чей-то адрес реплики, иногда со-
провождая их крепкими словами. Похоже, он основательно ув-
лекся нашими идеями. Александр Петрович распрямился и уже
доброжелательно, с улыбкой, бросил:
— Завтра в два часа дня ко мне, — и больше не говоря ни
слова, пошел к своему столу.
На следующий день в кабинете Рудакова собралась уже боль-
шая компания. Приглашены были руководители отраслей — ме-
таллургии, машиностроения, строительства самого высокого уров-
140
ня. Кроме того, пришли представители ЦНИИчермета, Гипроме-
за, а также академик А.И. Целиков.
Я рассказал об успешной работе опытной машины, о резуль-
татах исследований качества отливаемых слябов, о том, что уже
разработан проект промышленной установки для Нижнетагильс-
кого комбината, который мы не можем реализовать из-за препят-
ствий, чинимых административными органами. Все присутству-
ющие заявили о своей поддержке строительства.
— Так почему не строим? - возмутился Рудаков.
При общем молчании слово попросил Целиков. Он высказался
за поддержку строительства МНЛЗ в Нижнем Тагиле и одновре-
менно сообщил, что ВНИИметмаш также работает над проектом
радиальной машины для Руставского металлургического завода и
хотел бы получить «добро» на ее строительство. Рудаков оборвал:
— С каких это пор научно-исследовательский институт стал
заниматься не своим делом — поставкой оборудования? Лучше
подключитесь к исследованиям на Уралмаше и в Нижнем Тагиле,
от этого будет больше пользы.
Целиков был обескуражен. Сидя рядом со мной, он слегка тол-
кнул меня локтем, ожидая поддержки. Зная, что на опытном заво-
де ВНИИметмаша уже начато изготовление оборудования рустав-
ской машины, я решил поддержать Александра Ивановича, объяс-
нив, что по конструкции наши машины значительно отличаются
и будет не плохо проверить их в промышленной эксплуатации.
Тогда я совершенно искренне считал, что нормальная, здоровая
конкуренция может принести только пользу.
—Ну, если Уралмаш так считает, то шут с вами, стройте. Толь-
ко потом не передеритесь, — Александр Петрович махнул рукой.
Его слова оказались пророческими.
После окончания совещания нас с Вараксиным Фролов завел
к себе в кабинет и предложил изложить в письменном виде то, о
чем я докладывал на совещании. Договорились, что это мы сде-
лаем немедленно, после возвращения в Свердловск.
На Уралмаше, доложив о наших похождениях Химичу, мы со-
чинили и с нарочным отправили в Москву письмо, которое, кро-
141
ме нас с Вараксиным, участников совещания, подписал и Геор-
гий Лукич.
«Секретарю ЦК КПСС тов. Рудакову А.П.
В июне 1963 года Уралмаш выступил с предложением пост-
роить на Нижнетагильском металлургическом комбинате им. Ле-
нина промышленную установку непрерывной разливки стали ра-
диального типа для отливки слябов сечением 250x1800 мм вмес-
то предусматривавшейся планом реконструкции этого комбината
установки вертикального типа.
Это предложение было поддержано Средне-Уральским СНХ,
Свердловским обкомом КПСС, Госкомитетом по черной и цвет-
ной металлургии и Госкомитетом по тяжелому, энергетическому
и транспортному машиностроению. Два раза вопрос рассматри-
вался на бюро ВСНХ СССР. Руководители перечисленных Коми-
тетов лично ознакомились с работой опытно-промышленной ус-
тановки на УЗТМ. За последний год проведены десятки совеща-
ний в самых различных ведомствах и комитетах о строительстве
установки на Нижнетагильском меткомбинате. При этом на всех
совещаниях и во всех инстанциях высказывается мнение о необ-
ходимости сооружения этой установки, и несмотря на это, до сего
времени окончательного решения нет.
Рабочий проект оборудования установки Уралмашзаводом за-
кончен, а изготовление оборудования планом производства завода
не предусматривается и строительство УНРС не финансируется.
В результате совершенно непонятной нам возни вокруг строи-
тельства УНРС радиального типа на НТМК уже безвозвратно поте-
ряно более года времени. И несмотря на то, что первая установка
радиального типа для получения слябов крупных сечений была по-
строена на УЗТМ впервые в мире, в настоящее время Советский Союз
опять оказывается отстающим в строительстве таких установок...
Мы надеемся, что Центральный Комитет КПСС примет необ-
ходимые меры по пресечению бюрократической волокиты со стро-
ительством УНРС Нижнетагильского меткомбината, а также по
дальнейшему внедрению в промышленность установок непрерыв-
ной разливки стали с радиальными кристаллизаторами».
142
Через три дня председателем Высшего Совета Народного Хозяй-
ства СССР Устиновым Д.Ф. было подписано распоряжение:
«Высший Совет Народного Хозяйства СССР Совета Мини-
стров СССР распоряжением от 26 апреля 1965 г., № 63р
1. Поручил Совету Министров РСФСР осуществить на Ниж-
нетагильском металлургическом комбинате Средне-Уральского
СНХ строительство сооружений опытно-промышленной установ-
ки непрерывной разливки стали производительностью 300 тыс.
тонн с радиальным кристаллизатором и вводом ее в действие в
первом полугодии 1966 г...».
Казалось бы, на этом можно было поставить точку. Но прохо-
дили месяцы, а в план производства завода так и не было включе-
но дополнение по изготовлению оборудования МНЛЗ для НТМК.
Причем невозможно было понять, кто же стоит на нашем пути и
чинит препятствия. Безрезультатно были отправлены десятки
писем в различные инстанции. Свое возмущение мы решили вы-
разить через газету «Известия», где была опубликована статья,
которую подписали Г.Л. Химич, П.Е. Воронов и я.
В это время в мартеновском цехе завода мы продолжали на-
капливать опыт по непрерывной разливке стали, столь необходи-
мый конструктору для дальнейшей работы по созданию новых
машин.
После реконструкции опытной машины появилась возмож-
ность вести разливку с более высокими скоростями. Фактически
была создана машина уже нового, криволинейного типа. Мы вновь
значительно опередили своих западных конкурентов. Там пока
еще только в лабораторных условиях проводились эксперименты
по деформации литой заготовки в двухфазном состоянии, а в тех-
нических журналах шла дискуссия о возможности применения
на практике такого метода.
Кроме того, мы начали осуществлять разливку стали через гер-
метично закрытый кристаллизатор под давлением аргона. Это по-
зволило защитить струю металла от окисления и получить глад-
кую поверхность слитка без волнистости, характерной для непре-
рывно литых заготовок.
143
Как-то, еще до реконструкции машины, присутствовавший на
одной из разливок опытный специалист Новолипецкого завода Кру-
левецкий, удивляясь множеству необычных конструктивных реше-
ний, примененных на установке, с юмором и подчеркивая абсурд-
ность своего предложения, произнес:
— Вам не хватает еще только затравку заводить не снизу, как
все, а через кристаллизатор.
Эта реплика натолкнула на мысль — а почему бы и нет? Зат-
равка у нас короткая, удерживается в шагающих балках за счет
встроенных в нее пружин. Если пружины заменить сжатым возду-
хом, а тело затравки изготовить из резины, тогда можно заводить
ее сверху, не боясь повредить стенки кристаллизатора. Это позво-
лит сократить время подготовки машины к разливке очередной
плавки. Так и было сделано. Резиновую плоскую камеру нам изго-
товили на заводской автобазе. После реконструкции мы использо-
вали только эту затравку.
Высокопоставленные гости продолжали проявлять интерес к
работе новой машины. Однажды нас предупредили, что Предсе-
датель Совета Министров СССР Косыгин, который находился в
Свердловске совместно с руководителями Правительства
Польской Народной Республики, изъявил желание вместе со сво-
ими гостями ознакомиться с работой нашей опытной установки.
В мартеновском цехе началась суматоха. Срочно стали наво-
дить порядок вокруг машины и по всему маршруту следования
делегации. Все было заранее продумано. Плавку из электропечи
надо было выпустить не позже чем через пять-десять минут пос-
ле появления делегации в цехе. Весь обслуживающий персонал
был проинструктирован, в том числе и с учетом возникновения
каких-либо нештатных ситуаций.
Гости — Косыгин, Гомулка и Циранкевич, появились в назна-
ченное время в сопровождении большой свиты, среди которой бьди
секретарь обкома партии, директор завода Малофеев и недавно
назначенный на должность главного инженера завода Рыжков.
Косыгин обошел установку, не обращая внимания на присут-
ствующих. В первое мгновение он показался мне недоступными
144
даже высокомерным. Но вот он подошел к нам и попросил объяс-
нить последовательность процесса разливки. По образованию он
был текстильщик. Зная это, Георгий Лукич в достаточно попу-
лярной форме стал рассказывать о принципах непрерывной раз-
ливки стали, об особенностях конструкции машины и ее преиму-
ществах перед вертикальными машинами. Но по вопросам, кото-
рые задавал Алексей Николаевич, стало ясно, что он не такой уж
новичок в металлургии. Разговор получился долгим, обстоятель-
ным. Мы с Химичем рассказали не только о машине, но и о тех
трудностях, которые сопутствуют нашей работе по созданию про-
мышленных установок. Алексей Николаевич обещал свою под-
держку.
Наконец, появился ковш с металлом. Засуетились разливщи-
ки. Вот уже заполнен промежуточный ковш, открыт стопор, и рас-
плавленным металлом стала заполняться полость кристаллизато-
ра. Мы с гостями стояли внизу, ожидая появления слитка под кри-
сталлизатором. И вдруг на нас обрушился сноп искр, а затем струи
жидкого металла, падая сверху, стали почти у нас под ногами пре-
вращаться в огнедышащие озерца. Я, расставив руки, попытался
оттеснить Косыгина с гостями подальше от опасного места. Алек-
сей Николаевич повернулся к Циранкевичу, стоявшему рядом, и
сказал:
— Просят отойти, здесь опасно, — а сам не сдвинулся с мес-
та, хотя искры продолжали сыпаться, попадая на его одежду. Оче-
видно, не в его характере было показывать свою слабость.
Причины прорыва металла выяснили позже. Сработал «ви-
зит-эффект». Разливщик, перед заполнением металлом кристал-
лизатора, должен был перекрыть вентиль подачи сжатого воздуха
в затравку и отсоединить шланг. Волнуясь и засмотревшись на
гостей, он отсоединил шланг, а вентиль до конца не перекрыл, и
воздух стал медленно стравливаться из затравки. Когда кристал-
лизатор уже был заполнен, затравка вместе с жидким металлом
провалилась вниз. В дальнейшем для избежания подобных слу-
чаев на затравке вместо примитивного вентиля мы установили
обратный клапан.
145
Хотя Косыгин воспринял случившееся спокойно, без каких-
либо упреков, можно себе представить, насколько мы все были
удручены происшедшим.
На Нижнетагильском комбинате заданием Уральского Гипро-
меза предусматривалось строительство двухручьевой установки
непрерывной разливки стали с размещением ее в специальном
здании, пристроенном к мартеновскому цеху № 2. Учитывая труд-
ности с финансированием строительства, мы совместно с Гипро-
мезом нашли решение, позволяющее уменьшить капитальные зат-
раты. Предложение было достаточно дерзким. Вместо двухручь-
евой машины решили установить одноручьевую, не уменьшая про-
ектной производительности, и поместить ее непосредственно воз-
ле мартеновской печи, поперек цеховых пролетов. Высота суще-
ствующего здания была недостаточной, и машину пришлось опу-
стить на несколько метров ниже пола цеха, разместив часть тех-
нологической линии под цеховыми железнодорожными путями.
Конечно, такое предложение означало, что строительство и
монтаж машины придется осуществлять в нелегких условиях дей-
ствующего цеха, но это позволяло сократить сроки сооружения
установки. Тагильчанами предложение было принято, и мы сроч-
но приступили к разработке проекта нового варианта машины.
Деньги на строительство установки были выделены только в
начале 1967 года, но к этому времени на Нижнетагильском комбина-
те уже была объявлена Всесоюзная комсомольская стройка по со-
оружению новой крупнейшей доменной печи. Строительство было
начато, но шло оно с большими трудностями. Железнодорожные пути
в мартеновском цехе были временно перерезаны, и цех лихорадило.
Начальник цеха Лев Михайлович Аксельрод сутками не уходил до-
мой. Постоянно там можно было видеть и главного инженера ком-
бината Евгения Захаровича Фрейдензона. Начали комплектовать и
обучать постоянный штат разливщиков. Начальником установки был
назначен молодой, энергичный инженер Михаил Иосифович Аршан-
ский. В дальнейшем он многое сделал для успешного освоения пер-
вой промышленной установки криволинейного типа и даже защи-
тил кандидатскую диссертацию по этой тематике.
146
После выхода распоряжения ВСНХ СССР о строительстве на
Нижнетагильском комбинате опытно-промышленной установки
непрерывной разливки стали постановлением Совета Министров
СССР Центральный научно-исследовательский институт черной
металлургии был определен головным институтом по освоению
технологии непрерывной разливки на этой машине. Но это по-
становление лишь обострило ситуацию. В трудах ЦНИИчермета
чаще стали появляться публикации о преимуществах вертикаль-
ных МНЛЗ перед радиальными и криволинейными. В категори-
ческой форме утверждалось, что деформация слитка в двухфаз-
ном состоянии неизбежно приведет к возникновению недопусти-
мых дефектов, поэтому криволинейные установки не имеют пер-
спективы.
Казалось бы, головной институт черной металлургии в этой
ситуации должен был немедленно развить свою деятельность в
направлении исследования особенностей разливки стали на кри-
волинейных МНЛЗ, включиться в разработку технологии литья
на машинах нового типа, с тем чтобы подготовиться к пуску ус-
тановки на Нижнетагильском комбинате. Для этого были все не-
обходимые условия. Но на опытной установке в мартеновском цехе
Уралмаша представители ЦНИИчермета появлялись только из-
редка и как экскурсанты. Стало очевидным, что действенной по-
мощи от ЦНИИчермета в освоении технологии непрерывной раз-
ливки стали на новой машине ожидать не приходится.
К тому времени уже четко определились интересы всех орга-
низаций, причастных к расширению использования в стране про-
цесса непрерывной разливки стали. ЦНИИчермет, а следователь-
но, и руководство черной металлургии, продолжали ориентиро-
ваться на строительство только установок вертикального типа.
ВНИИметмаш, построив свою установку на Руставском метал-
лургическом заводе, ратовал за чисто радиальное исполнение
машины. Мы на Уралмаше, благодаря проведенным исследова-
ниям на опытной установке, уже успели убедиться, что машины
криволинейного типа с плавным выпрямлением не полностью
затвердевшего слитка имеют неоспоримые преимущества перед
147
другими типами МНЛЗ, как по производительности, так и по затра-
там на их строительство. Таким образом, наметилось жесткое про-
тивостояние: с одной стороны — ЦНИИчермет против Уралмаша и
ВНИИметмаша; с другой стороны — Уралмашу противостояли уже
и ЦНИИчермет, и ВНИИметмаш. Не трудно понять, что в этой борь-
бе Уралмаш оказался в наиболее сложном положении.
Весной 1968 года мне неожиданно предложили выехать в Япо-
нию в составе группы специалистов, командируемых по линии
ВО «Лицензинторг». Ранее японской фирмой «Кобе Стил» была
приобретена лицензия на право производства оборудования ус-
тановок вертикального типа и технологии непрерывной разливки
стали. Лицензиарами были Московский Гипромез и ЦНИИчер-
мет. К тому времени по лицензии на одном из своих металлурги-
ческих заводов фирмой были построены две установки — слябо-
вая и сортовая. Если по слябовой машине у лицензиата не было
каких-либо существенных замечаний, то по сортовой, восьмиру-
чьевой машине потребовалось внести уже множество конструк-
тивных изменений, которые так и не дали ощутимого результата.
Фирма предъявила лицензиару иск, как мне помнится, в размере
шестисот тысяч долларов. Наша группа была командирована для
урегулирования возникших в этой связи споров и оказания тех-
нической помощи на месте. В группе четыре человека, кроме
меня — Виктор Савельевич Рутес из ЦНИИчермета, Александр
Степанович Коушанский из Гипромеза и начальник сортовой
МНЛЗ Красноярского металлургического завода Владимир Вла-
димирович Лобанов.
Через одиннадцать часов непрерывного назойливого гула мо-
торов наш самолет, наконец, снижается и заходит на посадку. Впе-
чатление, что мы садимся на море, посадочная полоса аэропорта
Ханеда внезапно появляется только в момент толчка, при каса-
нии самолета. Спускаемся по трапу и сразу попадаем в другой
для нас мир. Влажный, но теплый, ласкающий морской воздух
вызывает какое-то особое чувство. По пути из аэропорта в Токио
все для нас ново: левостороннее движение, необычные пейзажи с
небольшими, типичными японскими двухэтажными домиками,
148
крошечные рисовые поля, все кажется экзотичным. Несколько
позже, в процессе длительного и тесного общения с японцами,
мы ощутили всю их самобытность, отличный от других народов
образ мышления, их особый уклад жизни и взаимоотношений. В
течение последующих двадцати лет мне много раз приходилось
бывать в Японии, и я с большим интересом наблюдал за тем, как
развивалась экономика этой экзотической страны, как менялся
уровень жизни населения. Но от первого знакомства со страной
всегда остается самое яркое впечатление.
В торгпредстве мы узнали нашу программу пребывания в Япо-
нии. Два дня нам выделено для знакомства с Токио и посещения
главного офиса фирмы, а затем мы должны отправиться в Кобе.
Наша гостиница «Таканава принц» расположена неподалеку от
нашего торгпредства. Рядом небольшой парк с изумительно кра-
сивыми цветущими деревьями сакуры. Целый день бродим по го-
роду. Много новостроек. Небоскребы в Токио появились несколько
позже, а тогда тут и там, вплотную к соседним домам росли желе-
зобетонные здания. Вокруг нет никаких строительных площадок.
Леса у строящегося здания снаружи покрыты сеткой, обычно си-
него цвета. Бетоновоз въезжает прямо на тротуар на предвари-
тельно расстеленное полотно и перекачивает бетонный раствор к
месту бетонирования. Невольно сравниваешь с нашими ново-
стройками, когда возле строящегося дома, даже небольшого, все-
гда на огромной площади разбросаны строительные материалы,
какие-то механизмы, стоят будки для строителей.
Токио нельзя сравнить ни с каким другим городом планеты.
Здесь можно увидеть и фешенебельные здания, и несуразные бе-
тонные сооружения, и привилегированные кварталы особняков с
уютными японскими двориками. Вечерами город сияет разноцве-
тием неоновых огней. На многолюдной центральной улице райо-
на Гинза многоэтажные универмаги, банки и офисы крупнейших
фирм. Поперечные узкие улочки отведены под великое множе-
ство небольших баров и кабачков, где мужское население города
отдыхает после трудового дня. Там можно увидеть пристающих к
прохожим зазывал в костюме Наполеона или другого персонажа,
149
иногда демонстрирующих фотографии девушек своего заведения.
Различные районы Токио имеют свое лицо, свою специфику. Аки-
хабара — это сплошной базар с бесконечными рядами больших и
малых магазинов, где торгуют только бытовой техникой и всевоз-
можной электроникой. Сибуя — район развлечений и отдыха с ки-
нотеатрами, ресторанами и другими развлекательными объектами.
Через два дня вместе с присоединившимся к нам представи-
телем Лицензинторга ГА. Ротаем отправляемся на вокзал. По раз-
метке на поверхности перрона находим место остановки своего
вагона. Скоростной поезд «Хикари» появляется точно по распи-
санию. До города Кобе более шестисот километров, которые мы
должны преодолеть за два с половиной часа, с двумя остановка-
ми в Нагоя и Осака. В вагоне удобные, мягкие, как в самолете,
кресла. Вдоль вагона снуют разносчики прохладительных напит-
ков, бутербродов и стандартных японских завтраков в коробоч-
ках. Несмотря на огромную скорость движения поезда, в вагоне
не слышно привычного для нас стука колес на стыках рельсов и
грохота на стрелках. Когда поезд входит в очередной туннель, от
перепада давления закладывает в ушах. В окне вагона живопис-
ные пейзажи, хотя на всем протяжении от Токио до Осака все
пространство заселено. Слева иногда появляется море, а справа
горы и горы. На полпути до Кобе любуемся видом на изумитель-
но красивую гору Фудзияма со снежной вершиной.
Кобе — крупный портовый город, он зажат между морем и
горами. Город постоянно расширяется в сторону моря. Транспор-
теры на специальных эстакадах, длина которых измеряется кило-
метрами, круглосуточно переносят горные породы в море. Одна
из близлежащих гор уже наполовину срезана. Через несколько
лет на возникшем и постоянно увеличивающемся острове вырас-
тут современные высотные гостиницы, офисы, рядом с которы-
ми даже будет разбит парк. Все это мне довелось увидеть при
последующих посещениях Кобе.
Утром нас доставили в центральный офис фирмы, и после
обычных приветствий мы в сопровождении специалистов отпра-
вились на завод. Металлургический завод Надахама фирмы «Кобе
150
Стил» расположен непосредственно в городе, на берегу моря. Как
и все другие металлургические заводы в Японии, он имеет свои
причалы для крупнотоннажных судов, доставляющих заводу руду,
уголь и принимающих готовую продукцию. Внутризаводские же-
лезнодорожные пути даже не имеют выхода на основную желез-
ную дорогу. Все внешние перевозки осуществляются только мо-
рем или автотранспортом.
Когда въехали на заводскую территорию, обратили внимание
на отсутствие людей. В разных местах цеха на глаза попадался
один и тот же плакат, где среди непонятного текста было крупно
выделено: «1 миллион иен». Мы попросили перевести содержа-
ние плаката. Оказалось, что эту сумму может получить каждый,
кто внесет обоснованное предложение по сокращению штата на
одного работника. Результаты такого целенаправленного призы-
ва к трудящимся я увидел во время следующих моих поездок в
Японию, когда на территории завода все транспортные операции
осуществлялись без машиниста в кабине электровоза, а все мос-
товые краны в цехе работали без крановщиков, по автоматизиро-
ванной программе или с управлением по радио.
Нам выдали каски с эмблемой фирмы, куртки светло серого
цвета и белые перчатки. В такой же спецодежде были все работ-
ники завода, начиная от слесаря и кончая директором, который с
несколькими другими руководителями сопровождал нас. Только
на карточке, приколотой у каждого на лацкане куртки, можно про-
честь фамилию и должность. Этим как бы подчеркивалось ра-
венство всех, независимо от должности.
Когда мы пришли на установку, там работало только пять
ручьев из восьми. Остальные ручьи требовали восстановления
после прорывов металла. Нам объяснили, что ремонтники не
успевают приводить машину в рабочее состояние. О проект-
ной производительности не могло быть речи. Литые заготовки
имели искаженную форму, с ромбичностью в поперечном се-
чении и грубыми трещинами по углам. Положение казалось
безвыходным. Установка проектировалась Гипромезом, когда
еще не было в нашей стране аналога и в проекте была масса
151
принципиальных недостатков. Пути их устранения в основном
уже были для нас очевидными, но это потребовало бы корен-
ной реконструкции. Наша группа была поставлена в тяжелое по-
ложение. Мы не могли откровенно высказать свое мнение по ка-
честву проекта. Это бы ухудшило и без того напряженные отно-
шения. Фирма покупала лицензию на установку для ее тиражи-
рования, а головной образец оказался неработоспособным.
Мы поняли, что за короткий период нашего пребывания в Япо-
нии все эти проблемы едва ли возможно решить, и наша миссия
может закончиться ничем. К тому же наш переводчик Киношито
как-то в разговоре сказал, что японские фирмы в большинстве
своем боятся с нами торговать, хотя им хотелось бы многое из
нашего оборудования приобрести. Если западные фирмы свои
недостатки устраняют немедленно и бесплатно, то мы этого обыч-
но не хотим делать.
В комнате для переговоров собралось большое число специа-
листов, имеющих отношение к эксплуатации машины, а также
конструкторы фирмы. Начались ежедневные напряженные дис-
куссии. Вначале нам пришлось долго выслушивать претензии к
конструкции оборудования, технологии разливки. От нас ждали
вразумительного ответа на поставленные вопросы.
В то время технология непрерывной разливки еще находилась
на стадии разработки. Продолжался подбор огнеупорных мате-
риалов, смазок и порошков, подаваемых в кристаллизатор, отра-
батывались приемы управления процессом.
Для начала Рутес и Лобанов рассказали о наших последних
усовершенствованиях по технологии разливки и попытались дать
конкретные рекомендации. Затем перешли к обсуждению конст-
руктивных недостатков машины. Мы с Коушанским внесли ряд
предложений по изменению конструкции некоторых узлов, хотя
отдавали себе отчет, что это потребует длительного времени. Наши
хозяева, как прилежные ученики, дословно все конспектировали.
Иногда кто-либо из нас пытался оживить разговор шуткой, но
японцы сразу настораживались. Оказалось, у них абсолютно от-
сутствует чувство юмора в нашем понимании. Уже не помню, по
152
какому поводу Лобанов, критикуя одно из внесенных предложе-
ний, произнес фразу: «Так делать нельзя, это получится неустой-
чиво, в общем — как корова на льду». И тут со всех сторон удив-
ленные взоры и вопросы: «Как оказался лед на машине? Откуда
взялась корова?». С большим трудом удалось объяснить, что это
было сказано для сравнения. Только после длительного, много-
летнего общения с нашими специалистами японцы стали осмыс-
ленно понимать остроты и анекдоты.
В самом начале дискуссий мы предложили дополнительно ус-
тановить ролики по углам заготовки под кристаллизатором, с це-
лью препятствия образованию ромбичности. Мелом на доске я
сделал набросок этого узла так, как мне это представлялось. Все
японские специалисты скрупулезно стали переносить этот эскиз
в свои тетради, задавая вопросы и уточняя детали.
В середине следующего дня, когда все вновь собрались для
продолжения переговоров, главный механик завода Томии нео-
жиданно пригласил нас к установке, чтобы посмотреть в работе
установленный пока еще только на одном ручье узел с дополни-
тельными роликами, который мы предложили накануне. Такая опе-
ративность всех нас просто поразила.
Обсуждения продолжались более двух недель, и все это вре-
мя мы удивлялись, насколько оперативно реализуются все наши
предложения. Конечно, за короткий период внести кардинальные
изменения в конструкцию установки не представлялось возмож-
ным, но реализация наших предложений по технологии разливки
и конструкции только некоторых узлов стала давать результаты.
Уменьшилось количество прорывов металла, заметно лучше ста-
ло качество литых заготовок. Изменились в лучшую сторону и
наши отношения с японскими специалистами. В конечном счете
был подписан совместный протокол, в котором японской сторо-
ной было высказано удовлетворение от совместной работы. По-
зднее штрафные санкции были аннулированы.
Интересный разговор произошел у меня с главным механиком
завода Томии. Оказалось, что японцы достаточно хорошо были ин-
формированы о наших работах по непрерывной разливке стали.
153
Томии выразил удивление, что я принимаю участие в устранении
недостатков на установке, разработанной Гипромезом: «Вы ведь
радиалыцик. Почему же вы помогаете своим конкурентам?».
На протяжении всего периода пребывания в Японии руковод-
ство фирмы старалось предоставить нашей группе возможность
ознакомиться с работой многих металлургических предприятий
и в целом со страной. В выходные дни и после подписания прото-
кола о результатах совместной работы мы совершили большое
число экскурсий по стране, и каждый раз нас удивляла исключи-
тельно четкая организация наших выездов по программе, заранее
продуманной до мелочей, благодаря чему за короткое время нам
удалось увидеть очень многое. Помимо деловых посещений пред-
приятий, мы смогли также побывать в Хиросиме, городе, кото-
рый уже был полностью восстановлен, за исключением одного
здания с куполом, находившегося в эпицентре взрыва, напомина-
ющего о страшной трагедии. Посетили музей с оплавленными
экспонатами, фотографиями города после взрыва, отпечатками ис-
парившихся человеческих тел на камнях. Впечатление жуткое. На
памятнике погибшим надпись: «Спите спокойно, ошибка больше
не повторится». В Хиросиме таксист, прислушиваясь к нашим раз-
говорам, неожиданно на русском языке радостно заявил, что он
мой земляк, так как несколько лет находился в плену в Свердлов-
ске. Побывали мы и в древних столицах Японии Киото и Нара.
В конце нашего пребывания в Японии была организована по-
ездка на остров Хоккайдо. Прилетели мы в Саппоро. Затем посе-
тили крупный металлургический завод в городе Муроран. Вмес-
то гостиницы на одну ночь нас поселили на прекрасном курорте
с горячими серными источниками, расположенном невдалеке от
Мурорана. Помню, рано утром, только проснувшись, мы с Лоба-
новым решили воспользоваться своим пребыванием на курорте и
спустились в помещение, где отдыхающие принимают ванны. Мы
вошли в зал и сразу очутились в субтропиках. Это было место
отдыха после банных процедур и раздевалка для мужчин. Рядом
такая же комната для женщин. Вокруг масса экзотических расте-
ний, летают диковинной раскраски попугаи и еще какие-то птич-
154
ки. Одним словом, рай. Мы были одни, очевидно, для ванных про-
цедур мы выбрали слишком раннее время. Раздевшись, вошли в
большой зал, в центре которого расположен бассейн с умеренно
теплой водой, где можно поплавать, а вокруг него еще пять или
шесть бассейнов значительно меньших размеров с разной тем-
пературой воды. Мы выбрали подходящий для нас бассейн и с
наслаждением погрузились в него. Минут через пятнадцать, ког-
да уже надо было заканчивать процедуру, неожиданно в зал вош-
ли две нагие девушки, которые, не обращая на нас никакого вни-
мания и что-то щебеча между собой, прошли по кругу, щупая но-
гой в бассейнах воду, и нырнули по соседству с нами. За завтра-
ком нам переводчик объяснил, что в этом ничего необычного нет.
Ванный зал на курорте общий и для мужчин, и для женщин. Про-
цедуры принимают одновременно и те, и другие.
Моя первая командировка в Японию подошла к концу. Уже в
самолете по пути в Москву я пытался привести в порядок пока
еще сумбурные впечатления от посещения этой необыкновен-
ной страны. Перед глазами вставали подземные города в Токио,
Осаке и Кобе с ресторанами, магазинами, людными переходами и
движущимися тротуарами, великолепные скоростные шоссейные
дороги на эстакадах, бассейн с золотыми рыбками в доменном
цехе, сами японцы со своим неповторимым национальным харак-
тером, обычаями. Трудно себе представить, что еще двадцать лет
назад страна лежала в руинах, промышленность была полностью
уничтожена.
Константин Симонов, который посетил Японию сразу после
ее капитуляции, в своих путевых записках писал, что в тот пери-
од японцы были в трансе. На вопрос о будущем страны, не обла-
дающей никакими природными ресурсами, подавляющее число
опрошенных видело выход только в очередной войне с захватом
территорий, богатых полезными ископаемыми. Только некоторые
ученые и политики видели возможность возрождения нации, сде-
лав ставку на освоение высоких технологий. В то время это каза-
лось нереальным. И все же здравый смысл и обстоятельства, в ко-
торых оказалась поверженная в войне страна, заставили принять
155
единственно верное решение. Быстрейшее освоение современных
высоких технологий с высочайшим качеством исполнения и ста-
ло национальной идеей для Японии. Но реализовать идею без ква-
лифицированных кадров было нереально, поэтому был взят курс
на всеобщее, массовое образование, а затем на закупку «ноу-хау»
и их тиражирование на более высоком уровне.
Финансовая помощь со стороны США легла на благодатную
почву. Национальная особенность характера японского народа в
наибольшей степени способствовала быстрейшему освоению вы-
соких технологий. По вековым традициям японец — приверженец
общественного уклада жизни. Он никогда не стремится возвыситься
над другими. Его личный успех является второстепенным в жиз-
ни, а на первом месте стоят интересы своей фирмы и качественное
выполнение порученной ему работы. На мой вопрос к некоторым
работникам фирмы «Кобе Стил» — почему они часто добровольно
отказываются от полагающегося очередного отпуска, мне отвеча-
ли, что если фирма может работать без его участия в период отпус-
ка, то она может успешно работать вообще без него.
Быстрыми темпами в Японии стала развиваться металлур-
гическая промышленность — основа для развития других от-
раслей. Благодаря применению современных технологий, высо-
кой организации труда, использованию, в основном, только мор-
ских перевозок, черная металлургия, несмотря на отсутствие в
недрах страны руды и угля, стала высокорентабельной отрас-
лью. Скоро показателем успешного функционирования любого
металлургического предприятия стало производство на каждо-
го работающего одной тысячи тонн стали в год. Уже в 1967 году
в Японии было выплавлено 67 миллионов тонн стали. Япония
стала первой страной, где почти вся выплавляемая сталь разли-
вается непрерывным способом. Еще валовой национальный про-
дукт на душу населения в Японии был на 10-15 % ниже, чем в
Советском Союзе, но темпы его роста по 15-18 % в год не ос-
тавляли сомнений в перспективности принятого курса.
После возвращения из Японии большую часть времени при-
шлось проводить в Нижнем Тагиле. Строительство и монтаж обо
156
рудования установки были в самом разгаре. В условиях действу-
ющего мартеновского цеха монтажные работы были сопряжены
с большими трудностями. И все же к осени монтаж практически
был закончен.
На монтажной площадке стали появляться любопытствующие
гости из Москвы, мимоходом высказывая свои критические за-
мечания по конструкции машины. Так, увидев кристаллизатор, в
котором с целью экономии охлаждающей воды и более компакт-
ного конструктивного исполнения узла впервые была применена
новая система охлаждения с двойной циркуляцией воды по кана-
лам, кто-то из представителей ЦНИИчермета категорично заявил,
что такой кристаллизатор непременно взорвется при первой же
разливке металла.
Заявление не шуточное. Хотя все уже было готово к разливке
первой плавки, руководство завода не могло рисковать безопас-
ностью людей на разливочной площадке. После длительных об-
суждений и споров главный инженер комбината Евгений Захаро-
вич Фрейдензон вынужден был поставить перед нами условие —
представить заключение светил нашей науки, специалистов по
теплотехнике о безопасности эксплуатации кристаллизатора. Про-
шло около месяца, прежде чем такое заключение тагильчанам
было вручено.
Наконец, на 5 октября была назначена дата горячего опробо-
вания машины. После многократного комплексного холостого оп-
робования механизмов с имитацией разливки начальник установ-
ки Аршанский, мастер Столбов и все члены бригады разливщи-
ков, вернувшиеся из Липецка со стажировки, заявили о готовнос-
ти к приему плавки. Традиционно первую плавку назначили на
поздний вечер.
Первое опробование машины всегда и праздник, и экзамен. В
этот момент, как никогда, ощущаешь всю ответственность за ре-
зультат многолетнего труда большого коллектива конструкторов,
особенно когда машина разработана впервые и когда неизбежны
отдельные недоработки и даже прямые ошибки конструктора. Хо-
рошо, если эти недостатки не носят принципиального характера
157
и относительно легко устранимы. Хуже всего, если допущена ошиб-
ка в выборе принципиальной схемы машины, тогда это уже катастро-
фа с непредсказуемыми результатами.
Установка Нижнетагильского комбината не имела никаких ана-
логов. Правда, проектировалась она на базе уже работающей опыт-
ной машины Уралмаша, на основе тех знаний, которые удалось при-
обрести коллективу конструкторов в результате исследований, про-
веденных на этой машине. Но отливка крупных слитков шириной
более полутора метров потребовала создания конструкции практи-
чески всех узлов на новой основе. Да и технология разливки не
могла быть полностью заимствована с опытной машины.
Стоя на разливочной площадке в ожидании подачи ковша с ме-
таллом, мы с Георгием Лукичом Химичем напряженно прокручи-
вали мысленно весь цикл разливки, останавливаясь на местах, где,
как казалось, можно было ожидать неприятностей. И все же пре-
дугадать то, что произошло чуть позже, оказалось невозможным.
Разливка началась без каких-либо неожиданностей. Скорость
вытягивания сляба поддерживалась на низком уровне. Процесс
разливки шел спокойно. Бригада разливщиков без лишней суеты
уверенно управляла процессом. Вот уже отделена затравка, и сли-
ток длиной более двадцати пяти метров продолжал свое движе-
ние по рольгангу. Автоматически включились ножницы для от-
резки первого сляба. И вдруг нож, только коснувшись поверхнос-
ти слитка, неожиданно возвращается в исходное положение. По-
вторное включение ножниц, теперь уже с помощью ручного уп-
равления. Результат тот же. Первая мысль — неверно настроена
автоматика. Еще несколько тщетных попыток. А слиток продол-
жает движение. Длина транспортной линии ограничена, поэтому
разливку пришлось прекратить и слиток заморозить в машине.
Ситуация не из приятных, ведь извлекать слиток придется по ча-
стям, с демонтажом некоторых узлов машины, на что потребует-
ся немало времени.
В нашем с Химичем двухкомнатном номере гостиницы со-
брались все уралмашевцы, присутствовавшие на разливке пер-
вой плавки. Туда же пришли тагильчане — Фрейдензон, Аксель-
158
род и Аршанский. Удрученные неудачей, мы почти до утра об-
суждали итоги горячего опробования, пытаясь понять причину
непредсказуемого поведения ножниц.
Ножницы — уникальное изделие, не имеющее аналогов, пред-
назначено для резки на мерные длины крупных слябов. В отли-
чие от ножниц, используемых на блюмингах и слябингах, они дол-
жны осуществлять рез не в стационарном положении сляба, а при
его движении. Однако расчет требуемой мощности ножниц об-
щеизвестен, и мы были уверены, что в определении максималь-
ного усилия реза, равного 3000 тонн, не было допущено ошибки
(что и было в дальнейшем подтверждено неоднократными заме-
рами фактических усилий).
Все сошлись во мнении, что ошибка могла произойти во время
настройки аварийной системы ножниц, когда для импульса разве-
дения ножей могло быть выбрано критическое давление в рабочих
цилиндрах более низкое, чем это требуется.
После ликвидации последствий неудачного горячего опробо-
вания установки разливку металла стали проводить регулярно. В
конце декабря 1968-го установка была принята государственной
комиссией в промышленную эксплуатацию. Начался этап после-
довательного освоения машины и технологии разливки. Прохо-
дил он трудно. В первый период часто происходили прорывы ме-
талла, качество отлитых заготовок не удовлетворяло прокатчи-
ков, так как на поверхности слябов постоянно обнаруживались
трещины. Этого можно было ожидать, учитывая, что машина со-
здана вновь, не имеет аналогов, и неизбежные отдельные недо-
статки конструкции могут быть выявлены только в эксплуатации.
Но самое главное — отсутствие отработанной технологии раз-
ливки крупных слябов, которую надо было создавать.
Заполнение кристаллизатора производили открытой струей,
варьируя через один или одновременно через два стакана. В каче-
стве смазки в кристаллизатор вначале подавали аморфный гра-
фит, затем хлопковое и даже подсолнечное масло. По современ-
ным представлениям понятно, что с такой примитивной техноло-
гией невозможно было добиться положительных результатов.
159
И все же шаг за шагом ситуация стала меняться в лучшую
сторону. В конструкцию некоторых узлов машины были внесены
изменения. Перешли к подаче металла в кристаллизатор под уро-
вень, вначале через воронку, а затем и закрытой струей. Правда,
используемые огнеупоры были чрезвычайно низкого качества, и
удлиненные стаканы приходилось заменять 10-15 раз в течение
разливки одной плавки. После прокатки большой партии слябов
на Череповецком комбинате и получения положительного отзыва
о качестве тонких листов спрос на литые слябы возрос. Но еще
оставались нерешенными многие технологические вопросы. Ру-
ководство Уралмаша и НТМК, рассчитывая сделать существен-
ный прорыв в технологии непрерывной разливки стали, приняло
решение привлечь к этой работе ученых Урала. Для этой цели
был создан Координационный совет, в который вошли ученые и
специалисты из разных институтов, в том числе: проректор УПИ
по науке В.ГЛисиенко, заведующий кафедрой В.Л. Колмогоров —
ныне член корреспондент РАН, академик Н.А. Ватолин, доктор
технических наук Ю. А.Самойлович, директор института огнеупо-
ров К.К. Стрелов и другие — всего пятнадцать человек. Возгла-
вил Координационный совет главный инженер Уралмаша Ю.Н.
Кондратов. От Уралмаша в него вошли Г.Н. Башилов и я. Ученым
секретарем был назначен кандидат технических наук, работник
нашей лаборатории В.М. Бондюгин. Проблемные технологичес-
кие вопросы по темам были распределены для проработки в ин-
ститутах в соответствии с желанием участников Совета.
Периодически на НТМК собирались всем составом Совета,
обменивались мнениями, обсуждали предлагаемые решения и ре-
зультаты исследований. Так продолжалось несколько месяцев. Вско-
ре стало очевидным, что такая форма сотрудничества с учеными
не может сразу принести плоды. Постепенно деятельность Коор-
динационного совета свелась лишь к проверке отдельных предло-
жений ученых, а затем и совсем прекратилась, хотя контакты наши
сохранились на длительный период и были не безрезультатными.
Работа машины со временем стабилизировалась. Правда, спо-
ры вокруг нее не утихали еще долго.
160
В мае 1969 года для ознакомления с зарубежными достиже-
ниями в области непрерывной разливки стали в ФРГ была коман-
дирована группа специалистов. В нее вошли от Минчермета —
Рутес и Делло, от Лицензинторга — Гусев, от Минтяжмаша —
мы с Вараксиным.
В Кельн мы приехали восьмого мая, накануне четырнадцатой
годовщины Дня Победы. Поселились в небольшой уютной част-
ной гостинице. Неожиданным для нас было то, что и немцы от-
мечают этот праздник, называя его днем освобождения. Вечером
хозяйка гостиницы пригласила нас на праздничный ужин. Про-
шло не так много времени после окончания войны, и в душе каж-
дого из нас еще сохранялись отголоски какой-то настороженнос-
ти, даже неприязни к немцам. Однако во время ужина атмосфера
постепенно стала по-домашнему доброжелательной. Состоялся
хороший, теплый, но грустный разговор с воспоминаниями о тя-
желых годах войны, о пережитых ужасах и нашим, и немецким
народами. Муж хозяйки погиб под Сталинградом, и она всячески
поносила нацистов и Гитлера, рассказывая об ужасных бомбеж-
ках и голоде, которые пришлось пережить в конце войны.
В течение недели мы посетили несколько металлургических
заводов. Нас особенно интересовала технология непрерывной раз-
ливки стали в слябы, которая к тому времени еще только отраба-
тывалась. В Хукингеме после осмотра машины фирмы «Маннес-
ман-Демаг» мы прошли на склад готовой продукции. При осмот-
ре сляба Рутес сумел воткнуть до десятка спичек в трещины на
его поверхности. А на слябах, лежащих в стороне, увидели тре-
щины, куда можно было погрузить и ладонь. И все же некоторые
элементы технологии у немецких металлургов можно было поза-
имствовать. В первую очередь, это касалось подготовки жидкой
стали к разливке.
На фирмах «Маннесман-Демаг» и «Шлеман» состоялись ин-
тересные и полезные дискуссии со специалистами о перспекти-
вах развития непрерывной разливки стали.
Фирма «Шлеман» к тому времени объединилась с фирмой
«Конкаст», приняв ее технологию непрерывной разливки стали.
161
Необычайно большой интерес у специалистов этой фирмы выз-
вало мое сообщение о наших разработках, о полученных резуль-
татах на опытной машине криволинейного типа. С большим вни-
манием они рассматривали фотографии продольных темплетов
литых заготовок, пытаясь обнаружить внутренние трещины, ко-
торые, по их мнению, должны быть неизбежными при выпрямле-
нии не полностью затвердевшего слитка.
Через два месяца после возвращения на Уралмаш мы получи-
ли очередной рекламный проспект «Конкаст ньюс», где фирмой
предлагалась «высокоскоростная машина непрерывного литья за-
готовок» и приводилась практически наша схема машины криво-
линейного типа с плавным выпрямлением слитка в двухфазном со-
стоянии.
На фирме «Крупп» наши сообщения вызвали такой интерес,
что тут же был задан вопрос о возможности поставки нашей ма-
шины этой фирме. Позднее на официальный запрос фирмы Урал-
машем было подготовлено техническое предложение, но наши
чиновники в верхних эшелонах власти еще не были готовы к та-
кому повороту событий, и фирма «Крупп» получила отказ.
Возвращаясь домой, мы делились впечатлениями о поездке.
Больше всего нас поразило, что в стране не было никаких при-
знаков не так давно закончившейся войны. Прекрасные дороги,
по которым представители фирм возили нас со скоростью до двух-
сот километров в час, ухоженные дома и улицы. Во всем чувство-
валось благополучие, высокий уровень жизни. Вспомнились слова
одного из сопровождающих нас фирмачей, сказанные с улыбкой:
«Каждому свое, победителю — победа, а побежденному — хоро-
шая жизнь».
Лицензия
Едва успела разнестись весть о горячем опробовании маши-
ны на НТМК, как Лицензинторг получил запрос от японской фир-
мы «Кобе Стил» с просьбой о предоставлении возможности оз-
накомиться с конструкцией и работой этой машины.
«Кобе Стил» — одна из крупнейших фирм Японии. Помимо
металлургических заводов, построенных на основе современных
технологий, фирма имеет достаточно мощное машиностроитель-
ное производство, которое специализировано на выпуске прокат-
ного оборудования, установок непрерывной разливки стали, экс-
каваторов и других уникальных изделий. Фирма в свое время уже
приобрела лицензию в нашей стране через Лицензинтог на уста-
новки вертикального типа. Несколько установок ими уже было
изготовлено. Однако в тот период бурными темпами происходи-
ло развитие технологии непрерывной разливки стали. Появились
машины нового типа. Для строящегося металлургического заво-
да Какогава им предстояло выбрать наиболее современную кон-
струкцию машины, а заодно и расширить свои возможности по
поставкам.
Специалисты фирмы побывали во многих странах, где име-
лись установки с радиальным кристаллизатором, теперь они хо-
тели посетить НТМК. Вскоре делегация японских специалистов
появилась в Москве, но вместо Нижнего Тагила им предложили
отправиться в Рустави, где работала радиальная установка ВНИ-
Иметмаша. Через некоторое время японцы вновь приехали в Мос-
кву, надеясь все же посетить Нижний Тагил. И опять им было
сказано, что единственная в стране промышленная установка ра-
диального типа имеется только в Рустави. На этот раз, после воз-
вращения из Грузии, отбросив присущую им деликатность, они
заявили, что подобные машины они уже видели в Германии и
руставская установка не представляет для них интереса.
163
Мы следили за похождениями японцев по московским учреж-
дениям, но войти с ними в контакт самостоятельно, без внешне-
торговых организаций, не имели возможности. Помог случай. Как-
то беседуя с Борисом Гавриловичем Павловым, мы с Химичем
посетовали на нашу беспомощность в этом вопросе. Борис Гав-
рилович предложил организовать нам встречу с заместителем
министра внешней торговли Н.Н. Смеляковым и тут же позвонил
ему по телефону.
Николай Николаевич Смеляков, автор популярной в то время
книги «Деловая Америка», долгое время руководил в США внеш-
неторговым объединением «Амторг», а Борис Гаврилович был од-
ним из его заместителей. Отношения между ними были дружес-
кими. Я вспомнил, что Смеляков, будучи еще директором завода
«Красное Сормово», принимал активное участие в создании и ос-
воении первой в СССР промышленной установки непрерывной
разливки стали вертикального типа, за что в 1958 году был удос-
тоен звания лауреата Ленинской премии совместно с группой
специалистов во главе с академиком И.П. Бардиным.
На следующий день я уже был в Москве, в кабинете Смеляко-
ва в высотном доме на Смоленской площади. Обратил внимание,
что в просторном кабинете в разных местах стоят миниатюрные
модели самолетов. Очевидно, Николай Николаевич курировал и
торговлю авиационной техникой. Слушал он меня с большим ин-
тересом, пытался вникнуть в особенности конструкции машины
и в суть наших противоречий с руководством черной металлур-
гии и ВНИИметмашем. Беседа продолжалась более часа, и у меня
появилось чувство полного взаимопонимания. На прощанье он
сказал, что Лицензинторг будет подключен к работе с нами не-
медленно. Так у нас появился надежный, понимающий существо
дела союзник.
Действительно, вскоре японская делегация прибыла в Сверд-
ловск. Среди японских специалистов были уже знакомые лица.
Экспериментальная машина в мартеновском цехе в это время де-
монтировалась для отправки в Комсомольск-на-Амуре, и пока-
зать ее японцам мы уже не имели возможности. Все же японцы
164
очень внимательно ознакомились с результатами проведенных
исследований на этой установке. Затем мы подробно рассказали
о конструкции нижнетагильской машины и о первых результа-
тах ее работы, акцентируя на том, что машина находится в ста-
дии освоения и поэтому имеются еще некоторые проблемы с
технологией.
В Нижнем Тагиле японцы посмотрели разливку плавки от на-
чала до конца, затем долго осматривали все механизмы. Побыва-
ли они и в заводской лаборатории, где просмотрели множество
серных отпечатков, по которым можно судить о качестве отлива-
емых слитков.
Уезжая, японцы не высказали своего мнения ни о машине, ни
о своих дальнейших намерениях. Да этого и не следовало ожи-
дать, так как решение о приобретении лицензии могло принять
только руководство фирмы после одобрения сделки правитель-
ством. Но по их настроению можно было понять, что машина им
понравилась. Только через месяц или два мы получили сообще-
ние от Лицензинторга о том, что фирма «Кобе Стил» изъявила
желание приобрести лицензию на право производства наших ус-
тановок криволинейного типа. Нас приглашали принять участие
в переговорах с фирмой по условиям лицензионного соглашения.
Началась спешная подготовка необходимых для переговоров
материалов, оформление еще не отправленных заявок на патен-
тование. Лицензинторг в то время размещался в тесной квартире
жилого дома на юго-западе Москвы, поэтому все встречи с япон-
ской делегацией проходили в выставочном павильоне на Красно-
пресненской набережной. Возглавил переговоры с японцами за-
меститель председателя объединения Владимир Евгеньевич То-
ланов. Кроме него активно участвовал во всех переговорах моло-
дой, энергичный, свободно владеющий несколькими иностран-
ными языками, будущий председатель Лицензинторга Борис Ев-
геньевич Куракин. Мне было приятно наблюдать, с каким упор-
ством и со знанием своего дела работники Лицензинторга отста-
ивали интересы нашего завода и государства, борясь за формули-
ровку каждого пункта соглашения.
165
Переговоры затянулись надолго, казалось, им не будет конца.
И все же окончательный текст лицензионного соглашения был
подготовлен. С моей точки зрения, оговоренные условия для нас
были достаточно выгодными. Помимо первого платежа за пере-
даваемую документацию японцы обязаны были выплачивать оп-
ределенный процент от стоимости оборудования, изготовленно-
го по лицензии, а также за каждую тонну разлитого металла на
построенной ими по лицензии установке.
Соглашение было подписано 19 июня 1970 года. Теперь по
заданию фирмы за короткий срок мы должны были разработать
очень подробный технический проект установки и передать его
для рабочего проектирования и изготовления оборудования.
Технические требования на первую установку японской сто-
роной были переданы нам заранее. Хотя за основу предлагалось
принять тагильскую машину, эта установка по своему сортамен-
ту, производительности, автоматизации технологического процес-
са, возможности непрерывно разливать большие серии плавок ко-
ренным образом должна была отличаться от своей предшествен-
ницы. Предстояло решить множество сложных конструкторских
задач. Мы отдавали себе отчет и в том, что монтаж и пуск маши-
ны будут происходить в далекой стране, а не поблизости от Урал-
маша, где конструкторские ошибки могли бы исправляться нами
оперативно. Ответственность была столь велика, что даже у нас
на заводе некоторые специалисты стали высказывать свои со-
мнения, опасаясь грандиозного провала всей нашей затеи с про-
дажей лицензии. Со стороны московских организаций хлынула
новая мощная волна критики работы нашей машины на Нижне-
тагильском комбинате.
Несмотря на все это, разработку технического проекта мы на-
чали задолго до подписания лицензионного соглашения. К тому
времени у нас уже сложился достаточно квалифицированный кол-
лектив конструкторов по непрерывной разливке стали, у которо-
го уже был опыт создания установок и вертикального, и криволи-
нейного типов. Благодаря напряженной работе наших расчетчи-
ков с привлечением многих ученых страны, появилась и необхо-
166
димая теоретическая база, позволившая квалифицированно вы-
полнить необходимые расчеты и передать их совместно с техни-
ческим проектом.
По условиям соглашения технический проект должен быть вы-
полнен так, чтобы японской стороне оставалось только разрабо-
тать по нему детальные чертежи. Это вызвало не только значи-
тельное увеличение объема технической документации, но и тре-
бовало тщательной проработки до мельчайших подробностей каж-
дого узла. К моменту заключения соглашения проект был прак-
тически закончен.
С хорошим настроением я вернулся на Уралмаш. И тут по воле
случая мне пришлось более чем на месяц отключиться от работы.
В канун одного из выходных дней мы с женой и сыном на машине
отправились на озеро Увильды. Нам нравилось бывать на этом чу-
десном озере с кристально чистой водой и дикими песчаными пля-
жами. Я всегда брал с собой резиновую лодку, спиннинг. Рыбалка
там была отменная, и я всегда возвращался к берегу с добычей.
Обычно мы ездили туда большой компанией на нескольких маши-
нах. На этот раз по какой-то причине друзей с нами не было.
В тот день мы подъехали к озеру уже поздно вечером. На бе-
регу много машин, палаток, кто-то еще купается. Выбрали место
для стоянки. Разбили палатку, вскипятили чайник. Меня еще в
дороге страшно мучила жажда. Наполнив кружку чаем, я охла-
дил его, опустив кружку в озерную воду, и залпом выпил. И тут
меня пронзила нестерпимая боль в животе. Такой резкой боли я
не испытывал никогда. Уже много лет меня периодически мучи-
ла язвенная болезнь, и я знал, к чему она может привести. Поэто-
му первая мысль - прободение. Знал я и то, что в таком случае
нужна немедленная операция. Подозвал жену, объяснил, в какую
ситуацию мы попали, ведь до Свердловска 220 километров. Жена
в панике побежала вдоль берега с надеждой найти знакомых. Скоро
она вернулась вместе с уралмашевцем, работником отдела сварки
Борисом Викторовичем Филимоновым. Меня уложили в машину,
Филимонов сел за руль. Подъехали к санаторию «Увильды». Ночь,
167
ворота санатория заперты. Филимонов перелез через забор и вско-
ре вернулся вместе с врачом. Врач задала мне несколько вопро-
сов, позвала сестру, которая сделала обезболивающий укол.
—Вам немедленно надо ехать в ближайшую больницу, это неда-
леко, в районном центре Аргаяш. Сестра вас будет сопровождать.
Не помню, как мы добирались до больницы. Очнулся я на ка-
талке посреди большой палаты на восемь или десять коек. Полу-
мрак. Большая часть больных спит. Ко мне никто не подходит.
Появилась взволнованная жена и объяснила, что послали за вра-
чом. Как выяснилось, в больнице есть операционная, но един-
ственный на весь районный центр хирург уехал на курорт. В тот
период в больнице проходил практику недавний студент меди-
цинского института, специализировавшийся по хирургии, вот его
среди ночи и отправились искать. Положение казалось безвыход-
ным. Высказанное мною предложение транспортировать меня в
Свердловск было тут же отвергнуто. Три часа предстоящей тряс-
ки на машине могли закончиться печально. Оставалось покориться
судьбе и ждать дальнейших событий.
Нашли практиканта Володю (я так и не узнал его фамилию, о
чем сожалею) в компании подвыпивших друзей. Он долго щупал
мой живот, задавая вопросы. От него исходил крепкий запах ал-
коголя. Я не выдержал:
— Предельно ясно, что мне нужно срочно делать операцию,
дорог каждый час, не теряйте времени.
— Хорошо, хорошо, не волнуйтесь. Нам надо подготовиться.
Через некоторое время подошел еще один симпатичный мо-
лодой человек и представился анестезиологом. Позже я узнал, что
он по образованию зубной врач, но решил переквалифицировать-
ся и сменить профессию.
Началось изматывающее душу ожидание неизвестности. Про-
шел час, второй, в окно уже забрезжил рассвет, а моих «хирур-
гов» все нет. Зная, чем все это может закончиться для меня, я стал
требовать, чтобы немедленно позвали врача. Наконец вошла сес-
тра, и меня покатили в операционную. Переложили на операци-
онный стол. Вокруг суетились операционные сестры, поставили
168
капельницу, настраивал аппаратуру анестезиолог. Подошел с со-
средоточенным и несколько растерянным лицом Володя, держа
перед собой руки в перчатках. Глянул на меня:
— Ах, черт, майку не сняли.
— Да разрежьте ее, — включился я в разговор.
Анестезиолог поднес к моему лицу маску и попросил глубоко
вдохнуть. Я постепенно стал отключаться от реальности, но все
еще слышал разговоры.
— А где таз?
— Зачем?
— Куда же кишки будем складывать?
Я уже воспринимал все это в приятной дремоте, беспечно и
спокойно. Еще какое-то время до меня доносились голоса, затем
все исчезло.
Очнулся я уже в палате. Через большое окно ярким солнеч-
ным светом была заполнена вся палата. Рядом, склонившись, си-
дел Володя. Впервые после кошмарной ночи меня охватило радо-
стное, светлое чувство. Я понял, что операция позади. Но оказа-
лось, что радоваться было преждевременно. Вскоре поднялась тем-
пература, и несмотря на принятые меры, сбить ее не удавалось.
Приятным сюрпризом был приезд из Свердловска моих дру-
зей. Телефонный звонок Аси застал нашу компанию в гостях у
Быкова. Быков, Вараксин и с ними Шнеер сели в машину и от-
правились в Аргаяш. Поддержка друзей подняла настроение.
Приятно было чувствовать, что ты не остался наедине со своей
бедой.
Еще через день совершенно неожиданно для меня в палату
вдруг вошел Константин Иванович Шароварин — опытнейший
хирург, заведующий отделением уралмашевской больницы. Ока-
залось, что как только директору завода Павлу Родионовичу Ма-
лофееву доложили, что со мной произошло, он попросил Шаро-
варина немедленно выехать на машине «скорой помощи» в Арга-
яш и оставаться там до моего выздоровления. Не нужно объяс-
нять, как мы с женой были рады его появлению, но не меньше
этому радовались и сотрудники больницы.
169
Константин Иванович одобрил все действия молодежной ко-
манды во время операции и в послеоперационный период, но ус-
тановил, что у меня начался перитонит, и назначил курс лечения.
Несколько дней Константин Иванович внимательно следил за
моим состоянием, параллельно вникая во все проблемы больни-
цы, консультируя врачей, и даже выполнил несколько операций.
Температура не снижалась, и Константин Иванович решил про-
верить проходимость пищеварительного тракта рентгеном. По вы-
ражению лиц врачей стало понятно, что результат обследования
для меня неблагоприятный. Уже в палате подошел ко мне Кон-
стантин Иванович.
— К сожалению, барий дальше желудка не прошел. Это очень
неприятная вещь. Нужно делать вторую операцию, но, конечно,
не в таких условиях, как здесь. Ехать в Свердловск слишком да-
леко, поэтому я предлагаю переселиться в челябинскую област-
ную больницу. Там есть все условия для дальнейшего квалифи-
цированного лечения.
Я не возражал, и вот мы на уралмашевской машине «скорой
помощи» едем в Челябинск. В истории болезни, которую мне по-
казали, записано: «Обнаружена перфорация на задней стенке же-
лудка размером 3x4 мм. Зашито двойным швом шелковыми нит-
ками».
Кроме Константина Ивановича и жены, рядом со мной и опе-
рировавший меня Володя. В дороге я спросил его, почему нака-
нуне операции была такая длительная пауза, возможно, это и ста-
ло причиной перитонита, который у меня начал развиваться. Во-
лодя смущенно улыбнулся и сказал, что для него эта операция
была первой и он был вынужден поднять медицинскую литерату-
ру, чтоб хотя бы теоретически к ней подготовиться.
В челябинской больнице меня сразу вновь увезли на рентген.
И вот счастье — тряска во время переезда способствовала тому,
что барий проник за пределы желудка, а следовательно, с повтор-
ной операцией можно было повременить.
Началась интенсивная терапия. С трудом удалось нормализо-
вать температуру. Приехали подбодрить меня Георгий Лукич Хи-
170
мич с главным хирургом Свердловска Ириной Ивановной Копы-
ловой.
Четырнадцать дней я не мог принимать пищу. Наконец, пер-
вый раз удалось проглотить какую-то жиденькую кашицу. Нача-
лось выздоровление. Спустя несколько дней исхудавший, едва
стоящий на ногах, но с чувством благополучного исхода я поез-
дом отправился домой. Очень скоро я вновь окунулся в бурную
жизнь своего коллектива.
При разработке рабочих чертежей у японцев возникало много
различных вопросов и по конструкции оборудования, и по техно-
логии его изготовления. Встречи с японскими специалистами у
нас на Уралмаше, в Москве и в Японии стали частыми. В Кобе
приходилось ежедневно, с утра до вечера отвечать на вопросы
специалистов. Группы специалистов периодически сменялись.
Конструкторов сменяли технологи-машиностроители, а затем
появлялись эксплуатационники. Все ответы на вопросы добросо-
вестно заносились в конспекты. Вскоре со многими специалиста-
ми у меня сложились хорошие, дружеские отношения, что спо-
собствовало успешной совместной работе.
Фирма «Кобе Стил», имея у себя мощный машиностроитель-
ный сектор, надеялась по купленной лицензии не только постро-
ить установку на одном из своих металлургических заводов, но и
производить такое оборудование на продажу. По условиям согла-
шения и мы также были в этом заинтересованы. Поэтому руко-
водство фирмы предложило мне посетить все основные метал-
лургические предприятия Японии с сообщениями о наших раз-
работках. Учитывая, что на японские предприятия строго ограни-
чен доступ конкурентов по производству, меня сопровождал толь-
ко переводчик Накао от нейтральной торговой фирмы «Ниссе
Иван», прекрасно знавший русский язык. В будущем Накао долгое
время руководил представительством своей фирмы в Москве, а за-
тем возглавил один из основных отделов фирмы «Ниссе Иван».
Поездки по металлургическим заводам Японии были чрезвы-
чайно интересными. Моему сообщению всегда предшествовал
подробный осмотр цехов завода, где конструктор всегда увидит
171
много полезного для своей работы. Сообщения мои выслушива-
лись с большим вниманием, вызывали массу вопросов. Чувствова-
лось, что поездка затеяна не зря. В дальнейшем это подтвердилось.
Пока в Японии шла разработка рабочих чертежей, а затем и
изготовление оборудования, интерес к нашей новой установке не
ослабевал, хотя от Гипромеза мы продолжали получать задания
только на установки вертикального типа. Исключением было тех-
ническое задание на разработку проекта нескольких машин для
второго конвертерного цеха Новолипецкого завода. Поступали зап-
росы и от зарубежных заказчиков. В Нижний Тагил и на Урал-
маш зачастили иностранные делегации из Германии, Франции,
Швеции и даже Австралии. Французская фирма «Файв-Кайл-Баб-
кок» с большой настойчивостью пыталась наладить с нами со-
трудничество по совместному проектированию и поставке обору-
дования во Францию и Бельгию. К сожалению, несмотря на мно-
гочисленные встречи специалистов на Уралмаше и во Франции, на
большой интерес фирмы к нашим разработкам, выработать прием-
лемую для обеих сторон концепцию сотрудничества так и не уда-
лось. О контактах со шведскими металлургами фирмы «Стора Коп-
парберг», пожалуй, следует рассказать несколько подробнее.
После посещения Нижнего Тагила и Уралмаша представителя-
ми этой фирмы мы получили приглашение посетить один из ме-
таллургических заводов в Швеции, с тем чтобы там подробно рас-
сказать руководству фирмы о наших последних разработках в об-
ласти непрерывной разливки стали. Кроме того, представители
фирмы предложили ознакомиться с местом расположения новой
машины, которую они намерены соорудить в ближайшее время.
В Швецию мы выехали вдвоем с молодым работником Ма-
шиноэкспорта Овчинниковым. Оказалось, что у фирмы вполне
серьезные намерения по закупке слябовой МНЛЗ и даже уже есть
ряд предложений от западных фирм. Однако во время поездки на
Урал на специалистов фирмы большое впечатление произвела кри-
волинейная установка на Нижнетагильском заводе, и рукозодство
фирмы готово было обсудить с нами возможность закупки такой
установки.
172
Мы еще раз подробно рассказали обо всех нюансах конструк-
ции и особенностях эксплуатации нашей машины, осмотрели цех,
где было уже подготовлено место для строительства. Решено было
в короткий срок разработать эскизно-технический проект и пред-
ставить его заказчику.
Спустя некоторое время, когда проект был выполнен, шведс-
кая делегация во главе с директором завода прибыла на Уралмаш.
В составе делегации был и руководитель посреднической торго-
вой фирмы «Интермелт». Переговоры прошли успешно. По на-
строению шведов чувствовалось, что ими уже сделан выбор в
пользу нашей криволинейной машины. Но накануне отъезда де-
легации из Свердловска произошел случай, несколько омрачив-
ший наши радужные настроения.
Для гостей был устроен прощальный ужин. На этот раз мес-
том для ужина была выбрана уралмашевская база отдыха «Бал-
тым», где живописный уральский лес, да еще и сауна, по нашему
мнению, должны были создать обстановку более непринужден-
ного общения. И действительно, очень скоро во время застолья
возникли доверительные, дружественные отношения. Главный
инженер Уралмаша Кондратов Юрий Николаевич был радушным
хозяином. Деловые разговоры, которые в большей части прихо-
дилось вести мне, постепенно, не без участия Воронова Парфе-
ния Ерофеевича, перешли в анекдоты. Все более непринужденно
вели себя гости. Директор фирмы «Интермелт» Арвидссон, вы-
сокий и худой, обернутый в простыню, стоя на стуле, как антич-
ная статуя, стал читать стихи, почему-то на финском языке. Зас-
толье чередовалось посещением парилки и бассейна. Гости были
довольны и закончившимися накануне официальными перегово-
рами, и устроенным для них отдыхом, выражали желание ско-
рейшей встречи в Стокгольме для подготовки контракта на по-
ставку оборудования.
Настала пора завершения встречи. Все стали одеваться и го-
товиться к отъезду. В это время Карлссон, директор фирмы, весе-
лый и возбужденный, неожиданно заявил, что он хотел бы еще
раз окунуться в бассейн.
— Пожалуйста, — кивнул Юрий Николаевич.
173
Карлссон быстро разделся и исчез за дверями, где располо-
жен бассейн. Послышался всплеск воды, и через минуту в дверях
появился ныряльщик. Все его лицо было в кровоточащих ссади-
нах. Мы все ошеломленно смотрели на него.
— Не волнуйтесь. Я сам виноват, — спокойным, трезвым го-
лосом произнес он.
Выяснилось, что когда все стали одеваться и собираться к
отъезду, работник, обслуживающий сауну, начал спускать воду
из бассейна. Когда Карлссон нырнул, бассейн был заполнен во-
дой только наполовину.
Встреча была омрачена в результате вот такой непредсказуе-
мой случайности, и не исключено, что это в какой-то мере повли-
яло на результат так успешно начавшегося сотрудничества.
Скоро наша группа во главе с О.А. Василевским, заместителем
председателя Машиноэкспорта, была в Стокгольме. Мы сразу при-
ступили к согласованию текста уже подготовленного контракта.
Больших разногласий не было. Так как фирма поставила условием
строительство установки и сдачу ее заказчику «под ключ», нам
пришлось заняться поиском местных строителей и монтажников.
Для этого понадобилось посетить ряд фирм в разных городах Шве-
ции и выбрать на конкурсной основе субподрядчиков. Наконец тру-
доемкая работа по подготовке соглашения была закончена и каж-
дая страница контракта запарафирована обеими сторонами. Рабо-
тали в тесном контакте с нашим торгпредством в Швеции.
В это время в небольшом городке, где был расположен метал-
лургический завод, появились все наши конкуренты — «Демаг»,
«Конкаст» и «Фест-Альпине». Хозяева пытались расселить всех
нас по разным местам, для этого даже использовали кемпинг. Ивее
же мы постоянно сталкивались между собой. Среди наших про-
тивников были и знакомые лица. Не обошлось без обмена мнения-
ми. Господин Кениг, представитель фирмы «Демаг», с которым мы
оказались в ресторане за соседними столиками, грустно сказах, что
одолеть Уралмаш в этой ситуации чрезвычайно трудно.
И вдруг начались непонятные для нас действия со стороны
заказчика. После всех согласований проекта и контракта нам ота-
174
ли выдвигать различные дополнительные требования. Так, было
сделано заявление, что после тщательного анализа заказчик счи-
тает, что принятый в проекте базовый радиус машины, равный
восьми метрам, недостаточен, и его желательно увеличить до де-
сяти метров. Посовещавшись между собой, мы вынуждены были
согласиться, ведь требование заказчика, если его не удается убе-
дить, закон для продавца. Я попросил выделить чертежную дос-
ку и в течение ночи внес изменения в чертежи общего вида и спе-
цификации, пересчитав весовые характеристики машины.
Представители заказчика не ожидали такого поворота и не без
смущения стали придумывать новые замечания по нашему пред-
ложению. Мы почувствовали, что заказчик ищет предлог, чтобы
отказаться от наших прежних договоренностей. Так и произош-
ло. Контракт был заключен с фирмой «Демаг».
Специалисты фирмы признали наличие больших достижений
Уралмаша в этой области. Однако при решении вопроса о разме-
щении заказа руководство фирмы исходили не из технических и
коммерческих условий, а из наличия более тесных связей с за-
падными фирмами. Формальной причиной отказа явилось отсут-
ствие точно такой же действующей МНЛЗ в СССР.
Наша делегация и торгпредство были возмущены таким ко-
варством шведов. Это был наш первый опыт жестокой конкурен-
тной борьбы за рынок.
В Японии тем временем полным ходом уже шел монтаж на-
шей машины. Осталась позади большая работа по уточнению от-
дельных деталей проекта и технических расчетов с многочислен-
ными встречами специалистов на Уралмаше и в Японии. При-
ближался день пуска установки. Был определен состав нашей де-
легации и дата ее выезда в Японию для участия в подготовке к
вводу установки в эксплуатацию. Неожиданно на Уралмаш при-
шло сообщение из Кобе с просьбой выехать мне одному на не-
делю раньше. При этом отмечалось, что фирма берет все расхо-
ды по командировке на себя, причем билеты из Москвы в Токио
и обратно уже заказаны. Мы с Химичем решили, что все это
связано с подготовкой к пуску, поэтому надо выезжать, как про-
сят японцы.
175
Вылетел я из Москвы самолетом японской авиакомпании. До-
рогой все еще пытался понять, зачем так срочно понадобилось
мое присутствие в Кобе. Возможно, возникли какие-либо трудно-
сти перед пуском машины, но тогда почему не сообщили о воз-
никших проблемах? Прояснилось все только в Токио.
В Токио я задержался недолго и вскоре выехал в Кобе. Оказа-
лось, что через два дня намечено горячее опробование установ-
ки. Дату разливки первой плавки фирма решила не афишировать
и посторонних гостей на горячее опробование установки не при-
глашать. Только для меня по каким-то соображениям они решили
сделать исключение. Возможно потому, что вследствие длитель-
ного общения у нас уже давно со многими специалистами фирмы
установились дружеские, доверительные отношения. Меня они
не считали посторонним. Даже вместо трудно произносимой для
японцев моей фамилии они обходились только первым слогом, в
результате получалось — «Ни-сан».
На установку мы пришли, когда уже все было готово к цере-
монии. На середине рабочей площадки установки был соору-
жен алтарь, украшенный лентами с иероглифами, там же стояли
плошки с рисом, фруктами и еще какой-то снедью. Возле алта-
ря в монашеском одеянии прохаживался священнослужитель.
Большая группа работников фирмы, принимавших непосред-
ственное участие в строительстве установки, образовала полу-
кольцо вокруг алтаря. Почти все знакомые лица. Мы с перевод-
чиком втискиваемся в это полукольцо. Еще небольшая пауза, и
священнослужитель начинает свою речь. Видимо, это молитва,
в которой излагаются пожелания. На первое место ставится тех-
ника безопасности, затем надежность работы нового агрегата,
качество продукции. Заканчивается речь пожеланиями процве-
тания фирмы. Все внимательно слушают, сложив ладони и скло-
нив голову.
Ритуал закончен. Быстро убирают алтарь. Толпа зрителей от-
ходит в сторону, и тут же ковш с металлом устанавливается на
стенд. Хотя во всем чувствовалось напряжение, разливка первой
плавки прошла спокойно.
176
Конец отлитого слитка еще был на выходе из машины, когда
всех присутствующих пригласили в находящееся рядом помеще-
ние. Все встали возле длинного стола, который был сервирован
легкими закусками. Для каждого на столе стояла фарфоровая
рюмка с сакэ. Кто-то из руководителей фирмы произнес несколь-
ко слов, и вдруг все дружно запели. Возможно, это был гимн фир-
мы, пафосный и в то же время мелодичный. В конце пения триж-
ды прозвучало — «Банзай! Банзай! Банзай!». Все было настолько
торжественно, создавало настолько праздничное, победное настро-
ение, что я чуть не крикнул вместе со всеми «Банзай!». Выпили
по рюмке сакэ, и на этом торжество было закончено.
Через день или два я собрался в Токио, чтобы встретить группу
уралмашевцев. На вокзал скоростной железной дороги мы приеха-
ли за несколько минут до прихода поезда. Вместе с провожавшими
меня Саэки, ныне действительным членом японской Академии наук,
и Кавахарой, в то время главным конструктором, зашли в неболь-
шой зал ожидания. Еще было праздничное настроение, и очевид-
но, не только у нас. Неожиданно кто-то из пассажиров в зале про?
изнес — Ни-сан. И вдруг все встали и зааплодировали. Я и мои
спутники настолько были шокированы и смущены, что тут же выш-
ли из зала на перрон. Мне были совершенно непонятны и осведом-
ленность жителей такого огромного города, и особенно моя попу-
лярность. Возможно, по стечению обстоятельств большинство пас-
сажиров оказались работниками фирмы «Кобе Стил»
Официальный пуск машины с большим количеством пригла-
шенных гостей состоялся только 19 января 1973 года. Но там уже
не было ни алтаря, ни пения гимна. Спустя некоторое время мы
получили телеграмму, в которой руководство фирмы дало высо-
кую оценку новой установке.
Наше сотрудничество с фирмой «Кобе Стил» продолжалось еще
много лет. Дважды срок лицензионного соглашения продлевался.
За это время фирмой был построен целый ряд машин криволи-
нейного типа в Японии и других странах с использованием наших
разработок, патентов и ноу-хау, в том числе еще две крупные
177
слябовые высокопроизводительные машины на заводе Огисима
фирмы «Ниппон Кокан» и на своем заводе в Какогава. На заводе
в Оита фирмы «Ниппон Стил» была проведена реконструкция
двух установок поставки фирмы «Демаг» с заменой роликовых
секций на шагающие балки. После этой реконструкции, при от-
ливке слябов сечением 280x1900 мм со скоростью 1,2 м/мин, ме-
сячная производительность каждой машины достигла рекордной
величины — 300 тысяч тонн в месяц.
Сотрудничество с фирмой «Кобе Стил» для нас было чрез-
вычайно полезным. Помимо существенных платежей, регулярно
выплачиваемых фирмой, мы получили и многое другое.
Во-первых, лучшей для нас рекламы невозможно было при-
думать. О наших разработках узнал весь мир. Правда, не обошлось
и без казусов. Так, даже в 1986 году в опубликованных материа-
лах международной конференции по непрерывной разливке ста-
ли, состоявшейся в Брюсселе, при перечислении значимых эта-
пов создания современных установок было указано, что шагаю-
щие балки впервые были разработаны и применены в 1972 году
фирмой «Кобе Стил». Удивляться этому не приходится, так как
длительное время нашим специалистам не представлялось воз-
можности участия в каких-либо международных симпозиумах или
конференциях, проводимых ежегодно. И все же только благодаря
тому, что наши установки успешно стали работать в Японии, у
нас появилась возможность более аргументированно доказывать
свою правоту в своей стране и получить заказы за рубежом.
Во-вторых, сотрудничая с японской фирмой, мы многое заим-
ствовали у наших партнеров, в основном по технологии непре-
рывной разливки стали. Например, во время одной из команди-
ровок в Японию мне удалось получить и затем передать Гипро-
мезу чертежи установки для продувки стали аргоном в разливоч-
ном ковше. Вскоре подобные установки появились и на Новоли-
пецком комбинате.
Пожалуй, без продажи в Японию лицензии на нашу машину
криволинейного типа мы могли окончательно погрязнуть в спо-
рах с нашими оппонентами внутри страны.
Липецк
На Новолипецком металлургическом комбинате намечалось
строительство нового крупного конвертерного цеха № 2, где вся
выплавляемая сталь должна была разливаться непрерывным спо-
собом. Еще в феврале 1967 года Уралмаш получил техническое
задание на проектирование установок непрерывной разливки ста-
ли для этого цеха. По заданию, вопреки мнению ЦНИИчермета,
предусматривалось применение машин радиального, а не верти-
кального типа. Вот с этого момента и начались споры, впослед-
ствии превратившиеся в настоящие баталии между заинтересо-
ванными организациями, в которые постепенно были втянуты
помимо Уралмаша, ВНИИметмаша и ЦНИИчермета, Министер-
ство черной металлургии, Министерство тяжелого машиностро-
ения, Комитет по науке и технике, Совет Министров СССР, отде-
лы ЦК КПСС.
Уже с самого начала все это пагубно стало сказываться на про-
цессе проектирования цеха и его оборудования. В техническое
задание Гипромезом стали вноситься изменения, порой полнос-
тью аннулирующие выполненные проектные работы. Через три
месяца после выдачи задания Гипромез, очевидно под давлением
ЦНИИчермета, обратился с просьбой параллельно разработать
проект установок еще и в вертикальном исполнении. Прошло два
года, и протоколом совещания у заместителя министра черной
металлургии А.Ф. Борисова было принято решение о проектиро-
вании установок только вертикального типа.
За время проектирования более двадцати раз вносились в за-
дание коренные изменения. Постоянно менялись исходные па-
раметры установок по сортаменту отливаемых слитков, емкос-
ти конвертера, количеству установок и их расположению в цехе.
Мы разрабатывали проекты установок и в криволинейном, и в
179
вертикальном их исполнении. Проекты утверждали на техничес-
ких советах, а затем все начинали сначала. Только через четыре
года после выдачи первого технического задания был окончатель-
но определен тип установок
Причины такой волокиты можно объяснить следующим. Каж-
дая из трех организаций, от которых в то время зависел выбор
рациональной и наиболее современной схемы машины для вновь
строящегося цеха, имела свое мнение в этом вопросе. Уралмаш,
естественно, настаивал на строительстве установок криволиней-
ного типа. ВНИИметмаш считал, что только радиальные установ-
ки пригодны для этой цели. ЦНИИчермет, головной институт
черной металлургии, упорно отстаивал установки вертикального
типа. В такой ситуации руководящим органам сложно было выб-
рать наиболее рациональное решение.
Как известно, ЦНИИчерметом в конце сороковых и в пятиде-
сятых годах было проведено большое количество исследований и
экспериментов по выработке основ технологии непрерывной раз-
ливки стали, которые стали базой для создания первых отечествен-
ных установок вертикального типа. За эту работу ряд сотрудников
института был удостоен Ленинской премии. ЦНИИчермет стал
признанным законодателем в вопросах не только технологии, но и
основополагающих решений в конструкции машин непрерывного
литья заготовок. Для проектирования оборудования было создано
специальное конструкторское бюро при Центральном Гипромезе,
которое работало в тесном контакте с ЦНИИчерметом. Так созда-
вались первые установки вертикального типа. Однако дальнейшее
бурное развитие непрерывной разливки стали продолжалось и по-
мимо деятельности этих институтов. О достижениях в этой облас-
ти все чаще стали появляться сведения из других стран. У нас про-
ектирование слябовых установок было поручено Уралмашу. На-
добность в СКБ Гипромеза отпала. Не только у нас, но и за рубе-
жом появились установки нового типа, более производительные и
более экономичные. Однако руководство отдела непрерывной раз-
ливки стали ЦНИИчермета, а вместе с ним и СКБ Гипромеза не
смогли побороть свою амбициозность. Они не смогли дать пра-
180
вильную оценку происходящим в мире изменениям в технике не-
прерывной разливки. Упрямо оставаясь на прежних позициях, но-
вые разработки, выполненные без их участия, они встречали в шты-
ки. Руководство же Министерства черной металлургии вынужде-
но было следовать рекомендациям своего головного института. Мы
еще долгое время должны были поставлять оборудование устано-
вок вертикального типа в зарубежные страны.
Когда на Уралмаше появилась первая установка криволиней-
ного типа, казалось бы, исходя из государственных интересов,
кому как не ЦНИИчермету, имеющему квалифицированные кад-
ры и необходимые лаборатории, включиться в исследования и
разработку особенностей технологии разливки на таких маши-
нах. Ответы на такие вопросы, как релаксационные свойства ста-
лей при высоких температурах, пределы величины и скорости их
деформации и многие другие, могли быть получены в короткий
срок именно в ЦНИИчермете, что ускорило бы создание и освое-
ние новых установок. Вместо этого оттуда нескончаемым пото-
ком понеслась только огульная и в большей части ничем не обо-
снованная критика. Неотложными исследованиями пришлось за-
ниматься на Уралмаше, на ходу обучая исследователей и создавая
необходимое для этой цели оборудование. За весь период созда-
ния и освоения криволинейных машин Уралмаш не получил от
ЦНИИчермета ни одной практической рекомендации.
Камнем преткновения в спорах стала оценка работы машины
в Нижнем Тагиле. Если признать, что эта машина оправдала за-
мыслы ее создателей, позволяет получать качественный слиток
при выпрямлении его с еще жидкой сердцевиной, то станут оче-
видными ее огромные преимущества по скорости разливки, про-
изводительности, ее неоспоримая перспективность. Конструктив-
ное исполнение узлов не являлось определяющим, при разработ-
ке новых машин могли вноситься любые изменения. Однако прак-
тически все основные решения и по конструкции также были
встречены жесткой критикой.
Конечно, наши оппоненты в основном сосредоточили свое вни-
мание на оценке качества слитков. Оценка качества, анализ причин
181
возникновения дефектов, все это они считали недоступным для
машиностроителей. Поэтому было очень удобно привязывать лю-
бые обнаруженные дефекты к неверной, с их точки зрения, прин-
ципиальной схеме машины.
Отсутствие в то время отработанной технологии непрерыв-
ной разливки стали, особенно при отливке крупных слитков, вы-
зывало огромные трудности при вводе в эксплуатацию новых
машин. Так, на вертикальных установках Новолипецкого завода
только за счет не лучшего решения, предложенного ЦНИИчерме-
том, — применения кристаллизаторов с волнистой поверхностью
на широких рабочих стенках, с большим трудом удалось изба-
виться от грубых продольных трещин на слитках, которые до этого
были совершенно непригодными к прокатке.
В Нижнем Тагиле еще в марте 1969 года, на основании тща-
тельного анализа качества слитков после трехмесячной эксплуа-
тации машины, был составлен акт, в котором указано: «В процес-
се эксплуатации УНРС не обнаружено никаких новых дефектов
слитков, специфичных только установке с криволинейной техно-
логической осью, что подтверждает возможность деформации
слитка в двухфазном состоянии». Но полностью избежать воз-
никновения дефектов, не связанных с типом машины, не удава-
лось и там. Кроме того, ЦНИИчермет требовал в обязательном
порядке освоения разливки кипящих марок сталей, как показало
время, абсолютно не перспективных для непрерывной разливки.
Несмотря на то, что с первых дней эксплуатации все слитки,
полученные на установке криволинейного типа, шли в дальней-
шее производство, в том числе из кипящих марок сталей, и из
них получали качественную листовую продукцию разнообразно-
го сортамента, Нижнетагильский комбинат на долгое время запо-
лонили различные инспекторы. Для видимости объективной оцен-
ки работы машины создавались всевозможные комиссии мини-
стерствами или Государственным Комитетом по науке и технике.
Постоянными гостями там были инструкторы ЦК КПСС — от
отдела металлургии В.Ф. Андреев и от отдела машиностроения
М.В. Барбарич. Все писали заключения, отчеты и справки. Но ни
182
о какой объективности не могло быть речи. Слишком тяжеловес-
ными были основные наши противники. Единственным нашим
твердым и последовательным союзником стал Нижнетагильский
комбинат.
Количество проверяющих, их назойливость только отвлекали
специалистов от их творческой работы по освоению установки и
стали вызывать нервозность у руководства комбината и цеха.
Вот одно из многих характерных посещений комбината инст-
руктором ЦК В.Ф. Андреевым.
В кабинете начальника цеха собрались все работники комби-
ната, причастные к освоению установки, уралмашевцы и пред-
ставители Уральского института металлов. Во главе стола глав-
ный инженер комбината Удовенко. Исследователи принесли с
собой горы серных отпечатков, иллюстрирующих качество внут-
реннего строения слитков. Тут же, на столе, разложены подроб-
ные отчеты по всем показателям работы установки за последний
период. Возможно, Андрееву, не специалисту в этой отрасли, не
под силу было разобраться во всех премудростях металлургичес-
кой науки, и он стал задавать один за другим бесконечные вопро-
сы, делая пометки в своей записной книжке.
— Сколько было прорывов за последние два месяца?
— Все указано в отчете, который мы вам передали.
— А вы дайте мне отдельную справку по этому вопросу.
Удовенко только пожал плечами и кивнул, чтобы подготовили
справку.
— А как дела у вас с разливкой кипящих марок сталей?
— Партию слябов в количестве 528 тонн отгрузили Черепо-
вецкому заводу. Только что получили акт о результатах прокатки,
вот он. В нем указано, что 95,65% листов получено первого сор-
та. Но все это приведено в нашем отчете.
— Подготовьте и по этому вопросу справку.
В таком русле беседа продолжалась более часа. Специалисты
получали бесконечные задания по подготовке различных справок.
Эмоциональный Удовенко уже не мог спокойно отвечать на невоз-
мутимо следовавшие один за другим вопросы и, наконец, взорвался.
183
— Виктор Федорович, сколько можно? Вы позорите учрежде-
ние, которое Вы здесь представляете.
Мне казалось, что совещание окончится большим скандалом.
Но Андреев был совершенно спокоен.
— Завтра я жду от вас все документы, которые я просил.
Совещание закончилось. Удовенко пригласил всех на ужин,
буркнув своему помощнику:
— Виктор Федорович любит кефир.
Когда в гостинице мы все уселись за стол, перед каждым, кро-
ме закусок, стояла бутылка кефира. Ужинали молча, почти в пол-
ной тишине. Закончив с горячим блюдом и запив кефиром, Анд-
реев встал.
— Сколько с меня полагается?
Виктор Григорьевич взглянул на него с усмешкой в глазах.
— Семьдесят три копейки.
Андреев достал кошелек, надел очки, отсчитал нужную сум-
му, попрощался и вышел.
Все облегченно вздохнули и весело стали обсуждать столь нео-
бычное поведение представителя высшего органа партии. Удо-
венко подозвал официантку.
— Уберите этот кефир и несите сюда что положено.
Надо отдать должное тагильчанам, их энтузиазму, с которым
они включились в освоение машины. Наши отношения с ними не
ограничивались только обязанностями поставщика оборудования
и покупателя. Мы были творческими партнерами. Удовенко, Ар-
шанский, Третьяков и многие другие не только делали все воз-
можное для того, чтобы машина стала надежным в эксплуатации
промышленным агрегатом, но и отстаивали вместе с нами новое
направление в области непрерывной разливки стали.
После устранения некоторых конструктивных недостатков и,
что самое важное, решения технологических вопросов машина
стала работать стабильно. У тагильчан появилась уверенность в
работоспособности и перспективности таких машин. Вместе с
нами они заняли твердую, уверенную позицию сторонников ма-
шин криволинейного типа.
184
В один из приездов в Свердловск министр черной металлур-
гии И.П. Казанец пригласил главного инженера НТМК Удовенко
для беседы. Разговор происходил в обкоме партии, в присутствии
секретаря обкома. Оптимистический доклад Удовенко об успеш-
ной эксплуатации опытной машины криволинейного типа, оче-
видно, не удовлетворил министра, и он высказал свои сомнения
по этому поводу, отметив, что речь идет о выборе надежных ма-
шин для нового конвертерного цеха на Новолипецком комбинате.
Обладая независимым, а иногда и взрывным характером, Виктор
Григорьевич заявил министру, что он готов возглавить сформи-
рованную из своих разливщиков пусковую бригаду и обеспечить
гарантированный пуск уралмашевских машин на Новолипецком
комбинате в самые короткие сроки. Не знаю, сыграло ли это заяв-
ление решающую роль в дальнейшей судьбе Удовенко или были
другие причины, но через некоторое время он был назначен глав-
ным инженером Карагандинского металлургического комбината
в Казахстане. Вернулся он в Нижний Тагил только через несколь-
ко лет уже на должность генерального директора комбината.
Техническое задание на строительство нового конвертерного
цеха на Новолипецком комбинате долгое время не утверждалось.
Создавались комиссии, в которые включались ученые, предста-
вители от министерств. Чаще всего мнения членов комиссий не
совпадали.
Только в 1971 году, после многолетних споров, совместным
приказом двух министров, черной металлургии и тяжелого ма-
шиностроения, было принято решение о строительстве в конвер-
терном цехе № 2 пяти установок криволинейного типа. Правда,
еще долго муссировались вопросы конструктивного исполнения
оборудования и привлечения к проектированию ВНИИметмаша.
Наконец мы смогли приступить к разработке реального про-
екта. До выдачи строительных заданий на фундаменты оставалось
всего пять месяцев. Работа усложнялась еще и тем, что после дол-
гих обсуждений был утвержден необычный сортамент отливае-
мых слитков с максимальной их толщиной 350 и шириной 2200
миллиметров. Такие крупные слитки нигде в мире непрерывным
185
способом не отливались. Нам опять предстояло создать уникаль-
ные машины, не имеющие аналогов.
Встал вопрос о руководителе проекта. Химич решил, что раз-
работкой технического проекта все же придется руководить мне,
а вот рабочее проектирование можно поручить другому. Но кому?
После долгих раздумий свой выбор мы с Химичем остановили на
еще совсем молодом, перспективном конструкторе В.И.Кулико-
ве, и, как показало будущее, выбор был оправданным. Владимир
Игоревич Куликов, в то время еще конструктор второй категории,
молчаливый, напористый, отличался неординарным мышлением
и трудолюбием. На всем протяжении реализации проекта до мон-
тажа и сдачи в эксплуатацию машин мы были всегда рядом с ним.
Проект разрабатывался с огромным напряжением. А тут еще
у Минчермета возникла идея закупить одну или несколько ма-
шин за рубежом. Выбор пал на фирму «Демаг». И опять споры.
Для окончательного решения этого вопроса постановлением ГКНТ
в ноябре 1972 года была создана временная научно-техническая
комиссия. Председателем комиссии был назначен известный уче-
ный-металлург В.И. Явойский. В комиссию вошли директор Но-
волипецкого завода Колпаков, представители министерств, ряда
научно исследовательских институтов, в том числе ЦНИИчерме-
та, ВНИИметмаша и Украинского института металлов, а также
Уралмаша и Нижнетагильского комбината. И опять согласован-
ное решение принять не удавалось.
В подготовленном заключении комиссия рекомендовала про-
вести переговоры с фирмой «Демаг» по закупке двух машин этой
фирмы. Мы с Вараксиным, который в то время уже работал в Ми-
нистерстве тяжелого машиностроения, это заключение подписы-
вать отказались, изложив в отдельной записке свое мнение.
После окончания работы комиссии в январе 1973 года мини-
стры Казанец и Жигалин провели совместное совещание. Кроме
руководства министерств и специалистов, ответственных за про-
ектирование и строительство конвертерного цеха, на совещании
присутствовали также представители ЦК КПСС и ГКНТ. Реше-
нием двух министров предложение о покупке машин у фирмы
186
«Демаг» не было подтверждено. Директору Уралмашзавода было
предложено продолжить изготовление оборудования пяти уста-
новок непрерывной разливки стали. Но по настоянию наших оп-
понентов было решено комплект шагающих балок поставить толь-
ко для одной установки, а остальные машины оснастить ролико-
форсуночной системой вторичного охлаждения. Кроме того, Урал-
машу и ВНИИметмашу было поручено спроектировать и изгото-
вить укороченные кристаллизаторы, считая, что этим можно по-
высить скорость разливки. Для использования опыта зарубежных
фирм рекомендовалось закупить лицензии на право производства
отдельных узлов и устройств.
Председатель Совета Министров А.Н. Косыгин внимательно
следил за ходом наших дискуссий. Для того чтобы ускорить при-
нятие квалифицированного решения по выбору типа установок
конвертерного цеха Новолипецкого комбината, по его указанию
была организована командировка в Японию для более детально-
го ознакомления с работой установки, построенной по нашей ли-
цензии на заводе Какогава фирмы «Кобе Стил», а также устано-
вок других фирм на заводах Японии.
Для поездки была срочно скомплектована группа из пяти че-
ловек, в состав которой вошли первый заместитель министра чер-
ной металлургии Александр Филиппович Борисов и заместитель
министра тяжелого машиностроения Георгий Павлович Семенов.
Соблюдая баланс интересов министерств, включили в эту группу
меня и Анатолия Ивановича Манохина, в то время работника
ЦНИИчермета, а также Бориса Евгеньевича Куракина, председа-
теля Лицензинторга.
Александр Филиппович Борисов, руководитель нашей делега-
ции, был колоритной фигурой. Бывший доменщик, директор Маг-
нитогорского металлургического комбината, председатель Совнар-
хоза, он был одним из наиболее опытных и авторитетных руково-
дителей отрасли. Говорили, что когда министром черной метал-
лургии был назначен Казанец, бывший второй секретарь ЦК КПУ,
затем председатель Совета Министров Украины, Борисов, узнав
об этом, произнес: «Что-то я раньше не знал такого металлурга».
187
В Японии мы посетили несколько металлургических заводов.
Осмотрели и ознакомились с работой многих установок непре-
рывной разливки стали различных фирм. Попутно посещали и
прокатные цеха. Борисов также считал необходимым осмотреть
каждую доменную печь, и, к нашему неудовольствию, всем нам
часто приходилось забираться на ее верхние ярусы.
Наибольшее внимание было уделено установке на заводе Како-
гава, построенной по нашей лицензии. Во время разливки я обра-
тил внимание Борисова на табло, установленное на пульте управ-
ления, где постоянно фиксировались параметры разливки. Скорость
разливки в этот момент была 1,5 метра в минуту. Но Борисов был
равнодушен ко всему, что видел. Правда, уже в комнате перегово-
ров он стал с пристрастием задавать хозяевам вопросы, изредка
комментируя ответы. На вопрос, сколько было в этом году проры-
вов, был дан ответ, что в этом году прорывов на установке не было.
Борисов ухмыльнулся: «Это не показатель, в Японии, по-моему,
прорывов вообще не бывает». Мне хотелось, чтобы в Японии он
получил объективную и наиболее полную информацию по различ-
ным типам машин, и я старался в этом ему помочь. Но казалось,
что выводы по результатам командировки для него были ясны еще
в Москве, до нашей поездки. Он не считал нужным обсуждать уви-
денное и вступать в дискуссии ни со мной, ни с Семеновым. Мано-
хин не выражал своего мнения, давая понять, что во всех вопросах
он полностью согласен с Борисовым.
И только на заводе корпорации «Ниппон Стил» в Оита, где ра-
ботали две установки фирмы «Демаг», поднявшись на рабочую
площадку одной из установок, Борисов произнес: «Вот такая ма-
шина нам нужна». Не мог он тогда предположить, что через не-
сколько месяцев эти машины будут реконструированы с помощью
«Кобе Стил». На них будут установлены шагающие балки, после
чего на этих установках будет достигнута рекордная в мире произ-
водительность.
Не могу удержаться от рассказа о той атмосфере, которая сло-
жилась тогда в нашей группе.
Борис Евгеньевич Куракин, занимая нейтральную позицию в
технических вопросах, отлично выполнял свои функции, органи-
188
зуя поездки по стране и встречи с представителями фирм. Не за-
бывал он и о нашем досуге в свободное время.
Однажды в Токио мы были приглашены на вечерний концерт
в один из ресторанов, где обычно выступают мировые звезды эс-
трады. Уже перед выездом из гостиницы Борисов неожиданно от-
казался ехать, мотивируя тем, что молодежная музыка не для него
и он предпочитает отдохнуть в гостинице. Семенов, почему-то
постоянно находившийся в напряженном состоянии, боявшийся
каких-то провокаций, усмотрел в действиях Борисова какой-то
тайный смысл и заявил, что он также отказывается от концерта и
более того, он запрещает туда ехать и мне — его подчиненному.
Только с большим трудом общими усилиями удалось уговорить
Семенова дать согласие на мою поездку.
Огромный ресторан с большой сценой и амфитеатром распо-
ложенными столиками для зрителей оказался полностью запол-
нен. Концерт был великолепным, с участием многих известных в
мире певцов и ансамблей.
В конце пребывания в Японии нам был устроен прощальный
ужин в одном из очень дорогих, в лучших национальных тради-
циях, ресторанов Токио.
У входа нас встретило несколько улыбающихся и отвешиваю-
щих нам поклоны гейш. Как полагается, перед входом в зал рес-
торана мы сняли обувь и в сопровождении гейш по циновкам про-
шли к единственному в зале низкому столу. Нас рассадили на полу
вокруг стола, при этом каждому помогала удобно устроиться гей-
ша. После первых тостов для нас устроили концерт. Гейши игра-
ли на народных инструментах, пели и танцевали своеобразные
японские танцы. Надо заметить, что в Японии гейша и сейчас
остается уважаемым человеком. Как правило, это немолодая жен-
щина, получившая специальное образование, знающая иностран-
ные языки, этикет, умеющая развлечь гостя и создать ему непри-
нужденную обстановку во время трапезы и отдыха. После концер-
та к каждому из нас, чуть сзади, подсела гейша, чтобы исполнять
свои обязанности гостеприимной хозяйки. Георгий Павлович
189
Семенов смутился и стал нервно оглядываться. Затем он накло-
нился к Борисову, и я услышал его взволнованный голос.
— Вот сейчас нас сфотографируют и завтра фотографии бу-
дут в ЦК-
Борисов с улыбкой взглянул на него и неожиданно обратился
к хозяевам:
— А у вас есть здесь фотограф?
— Конечно. Сейчас пригласим.
Не прошло и нескольких минут, как появился фотограф с огром-
ным фотоаппаратом на штативе. Семенов соскочил со своего места.
— Я сфотографируюсь, если только уберут гейш.
Борисов пожал плечами и снисходительно дал согласие. Гей-
ши отошли в сторону. Уже в конце ужина нам вручили фотогра-
фии. Кроме того, каждому преподнесли по грамофонной плас-
тинке с записью такого же концерта, который нам удалось по-
смотреть здесь, в ресторане.
Наш вылет в Москву был намечен на утро понедельника. На-
кануне вылета, в воскресенье, в сопровождении переводчика мы
весь день бродили по городу, знакомясь с достопримечательнос-
тями Токио. Вечером после ужина вся группа собралась в гости-
ничном номере Борисова. Наша гостиница была расположена в
центре города. Был уже весьма поздний час, через окно проника-
ли отблески множества красочных рекламных огней. Грустно было
расставаться с этой удивительной и интересной страной.
Вдруг Борисов, с хитрецой взглянув на Семенова, произнес:
— Виталий Максимович, ты здесь старожил, все знаешь, от-
веди-ка нас куда-нибудь к девкам.
Я сразу понял, что он предлагает всего лишь прогуляться по
ночным улицам города, а его несколько необычная формулиров-
ка направлена в адрес Семенова, и я решил ему подыграть.
—Ну что ж, пойдемте. Гинза рядом, и этот район я хорошо знаю.
Но Георгий Павлович юмор не оцегил. Неожиданно он бро-
сился к двери.
— Не пущу, вы все с ума сошли. Зазтра о всех ваших похож-
дениях будет известно в ЦК.
190
Мне было стыдно за Семенова. Становилось очевидным, что
от такого руководителя трудно ждать твердой, обоснованной по-
зиции в наших не простых отношениях с оппонентами.Все же
мы вышли в ночной город. Прошли по центральной улице района
Гинзы, а затем свернули в одну из узких поперечных улиц, где
расположено множество небольших увеселительных заведений,
любимых мест отдыха японских мужчин. Тут и там стояли зазы-
валы в экзотических костюмах, периодически что-то выкрики-
вая. Прохожих было мало. Только изредка можно было видеть,
как девушка выводила из одного из многочисленных баров пья-
ного гуляку и с поклонами усаживала его в такси. В Японии при-
нято после работы или даже после сытного ужина в ресторане
заглянуть в бар, где можно в обществе девушек отдохнуть час-
другой, что-либо выпить, закусывая орешками или фруктами, спеть
в микрофон любимую песню. Кстати, там и зародилось «караоке».
Ни о каких интимных отношениях с работающими там девушками
не может быть и речи. Мы, конечно, могли, не теряя своей репута-
ции, зайти в один из таких баров, думаю, что Борисов был знаком
с традициями японцев и решил до конца разыгрывать Семенова.
Борисов предупредил нас, чтобы при посторонних мы не произ-
носили ни одного слова по-русски. Сам он, несколько лет прорабо-
тав в Америке, прекрасно владел английским языком и легко объяс-
нялся со служителями кабачков. Вот один из них подскочил к нам и
развернул веер фотографий девушек. Борисов взглянул на них.
— Нет, нам нужны только блондинки, — надеясь, что уж блон-
динок в Японии не найдется.
Но наш собеседник что-то крикнул вдоль улицы, и тотчас к
нам подбежал еще один субъект с фотографиями, среди которых
были и блондинки. Он повел нас и остановился у входа в одно из
заведений. Ступеньки спускались вниз. На Семенова было жалко
смотреть. Его била мелкая дрожь, но он боялся произнести по-
русски хоть одно слово.
— Э, да ты за кого нас принял? — Борисов сделал негодующее
выражение лица. — Ты нам предлагаешь спуститься в какой-то
подвал?
191
Борисов гневно развернулся, и мы пошли в сторону гостини-
цы. Это был прощальный вечер нашей насыщенной событиями
командировки.
По возвращении в Москву мы собрались у Борисова. Догово-
рились о подготовке отчета по поездке в Японию для Косыгина.
Черновик отчета дружно поручили подготовить мне. На следую-
щий день предварительные наброски отчета были готовы, и я
принес свои записки Борисову. Он внимательно их просмотрел,
согласился с изложенным, но сказал, что кое-что надо поправить.
По его мнению, надо было отметить, что скорость разливки на
машине в Какогава, по нашим наблюдениям, была только 1,2 мет-
ра в минуту, тогда как на заводе в Оита 1,5. Я был изумлен и воз-
мущен. В действительности все было наоборот. Ведь я специаль-
но обращал внимание нашей группы на табло, когда мы были на
заводе в Какогава. Но Борисов спокойно заявил, что я все перепу-
тал. В это время в кабинет вошел ездивший с нами Куракин. Я
сразу его спросил:
— Борис Евгеньевич, какую скорость разливки мы наблюда-
ли на нашей машине?
Куракин без запинки ответил:
— Полтора метра.
— Ну ладно, разберемся. Приходите завтра к одиннадцати,
подпишем отчет.
В назначенное время вся наша группа собралась, и мы зашли
в кабинет. Борисов улыбался.
— А вы знаете, меня уже приглашал Алексей Николаевич, и я
перед ним отчитался.
Окончательно было решено строить четыре установки криво-
линейного типа с взаимозаменяемым оборудованием верхней ча-
сти машины (варианты с шагающими балками и роликами) и одну
машину радиального типа закупить у фирмы «Демаг».
Уже была закончена разработка рабочего проекта и началась
поставка оборудования Новолипецкому комбинату, а огульная, со-
вершенно бездоказательная критика криволинейных машин со сто-
роны ЦНИИчермета и ВНИИметмаша не стихала. Возмущение у
192
нас вызвало письмо директора ЦНИИчермета Голикова в адрес
ВО «Металлургзарубежстрой», в котором он явно пытался пере-
крыть нам пути поставки криволинейных машин в другие стра-
ны, в то время как мы уже по этому поводу вели переговоры со
многими зарубежными фирмами. В своем письме он пространно,
общими фразами пытался поставить под сомнение возможность
получения качественных слитков не только на машине НТМК, но
и на установке, построенной по нашей лицензии в Японии.
Георгий Лукич Химич, считая такое поведение недостойным
ученого, написал ему личное письмо. Рукописная копия этого
письма у меня сохранилась. Письмо на пятнадцати страницах,
поэтому нет необходимости приводить его текст полностью, но
вот некоторые характерные из него выдержки:
«Вы пишете, что УНРС НТМК имеет ряд конструктивных не-
достатков. С этим мы не спорим. Ведь УНРС НТМК была первой
в мире опытно-промышленной установкой такого типа, поэтому
естественно, что она имела недостатки, как и всякая первая кон-
струкция машины. Однако мы утверждаем, что недостатки кон-
струкции УНРС НТМК не исключали возможность получения здо-
ровых слябов, при наличии хорошо отработанной технологии вып-
лавки, подготовки и разливки стали на ней — поддержания опти-
мальной температуры стали в промежуточном ковше, отработки
конструкции средств подачи металла под уровень мениска, обес-
печения машины высокостойкими стаканчиками, наличия шла-
ков, не разъедающих машину, и др. К сожалению, ЦНИИчермет,
которому была поручена Минчерметом отработка технологии
разливки стали на УНРС НТМК, за четыре года всех этих вопро-
сов не решил и почему-то самоустранился от их решения. Вы по-
чему-то весьма скромно утверждаете, что качество слябов в опре-
деленной степени зависит от технологии разливки стали на УНРС.
Мы полагаем, что эта Ваша скромность, мягко говоря, безграмот-
на. Ведь общеизвестно даже не металлургам, что качество слитков
вообще, а непрерывных в частности, обеспечивается прежде всего
технологией, включающей в себя выплавку, подготовку к разливке
и разливку стали. Применительно к УНРС криволинейного типа
193
это общеизвестное положение убедительно доказано технолога-
ми фирмы «Кобе Стил», получающими слябы с этой установки
высокого качества...
В заключение просим обратить внимание на некорректность
Вашего письма вообще, в котором, кроме сказанного выше, при-
меняются глобальные, бездоказательные обобщения вида: «не-
достатки УНРС», «серьезные недостатки» и им подобные. Мы
понимаем, что такие обобщения в письмах хорошо воздействуют
на непосвященных в подробности читателей, но в технических
спорах такие приемы вообще недопустимы и тем более недопус-
тимы они при обращении с такими письмами к работникам ми-
нистерств и других организаций, наделенных властью принимать
решения. Кроме того, просим обратить Ваше внимание на стран-
ное отношение Ваших сотрудников, занимающихся вопросами
технологии непрерывной разливки стали, к работам Уралмашза-
вода по созданию новых, более прогрессивных конструкций
УНРС. В течение почти десяти лет, после создания на Уралмаш-
заводе в 1963-1964 гг. сначала радиальной, а позже криволиней-
ной УНРС, разливщики Вашего института вместо того, чтобы
совместно с Уралмашзаводом работать над решением интерес-
ных, больших народнохозяйственных задач по оснащению метал-
лургии СССР прогрессивными средствами, обеспечивающими
широкое внедрение в практику высоко экономичного процесса
непрерывной разливки стали, с непонятным упорством доказы-
вали и доказывают, без технических обоснований, преимущества
вертикальных УНРС, сначала сравнительно с радиальными ма-
шинами, а потом радиальных сравнительно с криволинейными.
В результате этого, несмотря на то, что опытная криволинейная
УНРС, наиболее прогрессивная, как показал мировой опыт, была
создана Уралмашзаводом раньше, чем за рубежом, в нашей стра-
не эти машины распространения не получили, в то время как за
рубежом в настоящее время уже эксплуатируются сотни машин ра-
диального и криволинейного типов, и в результате наша страна
вынуждена покупать у фирмы «Демаг» и технологию, и машину».
194
Со стороны Голикова реакции на это письмо не последовало.
В то же время давление на нас все усиливалось. Особенно ярост-
ные нападки со всех сторон были непосредственно на Химича.
Кому-то казалось, что если его отстранить от деятельности в об-
ласти непрерывной разливки стали, то с остальными его сорат-
никами справиться будет легко. Непрерывным потоком в Мин-
чермет и Минтяжмаш продолжала поступать негативная и в боль-
шей степени необъективная информация о работе Нижнетагиль-
ской машины. Все это создавало нервозную обстановку.
Еще в конце 1972 года я по каким-то делам был у заместителя
министра Семенова, и он с озабоченностью дал мне прочесть за-
писку министра. Пользуясь доверительными отношениями, я пе-
реписал текст этой записки в свой блокнот, чтобы показать ее Ге-
оргию Лукичу.
«Лично!
Тов. Семенову Г.П.
Недопустимо, безответственно ведет себя главный конструк-
тор т. Химич, а также главный инженер завода т. Кондратов. Даль-
нейшее их бездействие на протяжении длительного времени не-
допустимо.
Дальше наносить ущерб черной металлургии и порочить марку
УЗТМ также недопустимо. Не могу поверить, чтобы конструкто-
ры УЗТМ и руководство завода в столь длительное время не мог-
ли устранить дефекты УНРС на Нижнетагильском заводе. Мы же
приняли совместное решение с Минчерметом, Гуммашем и УЗТМ,
на Новолипецком заводе установить УНРС разработки УЗТМ.
Как быть с этим вопросом? Надо срочно подробно Вам еще
раз со специалистами рассмотреть этот очень важный вопрос, до-
ложить мне, а затем соберем коллегию и сделаем очень строгие
выводы.
Дело срочное. Исполнение немедленное.
Жигалин. 19 декабря 1972 г».
Предъявлять такие претензии Химичу, а тем более Кондрато-
ву не было никаких оснований. К тому времени машина на НТМК
работала уже достаточно стабильно. Совершенно очевидно, что
195
информация министру поступает от определенных заинтересо-
ванных лиц. Не помню, состоялась ли коллегия министерства по
этому вопросу, но давление на руководство министерства продол-
жалось и не безрезультатно.
В марте 1974 года после очередной командировки в Японию я
зашел в свое министерство. После моего доклада о результатах
поездки заместитель министра Семенов неожиданно сообщил мне,
что министром принято решение о создании на Уралмаше само-
стоятельного конструкторского отдела по проектированию обо-
рудования для непрерывной разливки стали. Подобные предло-
жения раньше никогда не выдвигались и не обсуждались. Я ска-
зал, что такую реорганизацию конструкторских служб, по крайней
мере сейчас, когда полным ходом идет реализация крупнейшего
проекта для Новолипецкого комбината, проводить не время. Разго-
вор еще продолжался, когда меня пригласили к министру.
Владимир Федорович Жигалин задал несколько вопросов о
работе установки на фирме «Кобе Стил», повторил то, что мне
сказал Семенов, и взял ручку.
— Главным конструктором мы решили назначить Вас. Как Вы
относитесь к этому?
На столе я видел заготовленный приказ и занесенную над ним
руку министра для подписи. Владимир Федорович с выжидатель-
ным выражением смотрел на меня. Первое желание было отка-
заться. Но судя по всему, вопрос об организации отдела мини-
стром уже решен. Если откажусь, то найдут другую кандидатуру.
Будет ли это для нашего дела лучшим вариантом? Мысли стре-
мительно мелькали в моем сознании. Я молчал.
— Ну что ж, будем считать, что мы договорились, — и Жига-
лин подписал приказ.
Все это произошло настолько быстро, что я только по дороге
в аэропорт, с приказом министра в папке, стал приводить свои
мысли в порядок.
Для Георгия Лукича это решение также оказалось неожидан-
ным. Предварительно с ним никто не советовался. Подоплеку при-
каза министра он объяснил тем, что кому-то нужно было вывести
196
его из игры, из той ожесточенной борьбы в области непрерывной
разливки стали, которая продолжалась уже много лет.
Строительство конвертерного цеха Новолипецкого комбина-
та было не рядовым событием и проходило под пристальным вни-
манием руководства страны. Часто стали проводиться предста-
вительные совещания с участием министров и других руководи-
телей непосредственно на строительной площадке, в Липецком
обкоме партии. Приходилось часто выезжать в Липецк, иногда
вместе с директором завода Рыжковым. Необходимо было там
решать и конкретные вопросы, связанные с подготовкой обору-
дования к монтажу. Николай Иванович Рыжков не только взял
под жесткий контроль поставку оборудования в Липецк, но и ак-
тивно оказывал нам помощь в отстаивании нашей концепции по
машинам для непрерывного литья заготовок во внешних органи-
зациях.
Теперь, не прекращая всех работ, надо было еще заниматься
созданием самостоятельного конструкторского отдела. С Георги-
ем Лукичем составили список для перевода из отдела прокатного
оборудования тех конструкторов, которые непосредственно зани-
мались проектированием машин непрерывного литья заготовок.
Таких оказалось сто пятьдесят человек. Кроме того, приказом ди-
ректора завода предусмотрено было доукомплектование вновь со-
здаваемого отдела молодыми специалистами и конструкторами
из других конструкторских подразделений. Возникли трудности
с рабочими площадями. Первое время даже пришлось разместить
конструкторов в зале заседаний заводоуправления. Заместителя-
ми главного конструктора были назначены Орлов и Астафьев.
Отдел начал функционировать.
В Липецке тысячи строителей и монтажников возводили ог-
ромный и сложный комплекс кислородно-конвертерного цеха.
Вскоре начался монтаж и нашего оборудования. Четыре установ-
ки с транспортно-отделочным оборудованием, общим весом 36
тысяч тонн, уже почти полностью были отгружены заказчику.
Теперь большую часть времени приходилось проводить на стро-
ительной площадке. Для решения возникающих в процессе
197
монтажа вопросов в Липецке постоянно находилась группа на-
ших конструкторов.
Когда большая часть оборудования была уже смонтирована,
нам сообщили, что строительную площадку намерен посетить
председатель Совета Министров Косыгин. Мы с Николаем Ива-
новичем Рыжковым срочно вылетели в Липецк.
Когда мы пришли на завод, то увидели, что на площадке возле
строящегося конвертерного цеха в ожидании Алексея Николаеви-
ча Косыгина толпились разных рангов руководители завода, стро-
ительных организаций, партийных органов. Мы примкнули к ним.
Косыгин подъехал с большой группой сопровождающих. Сре-
ди них были секретарь Липецкого обкома партии и несколько ми-
нистров, причастных к строительству цеха. Вслед за Алексеем
Николаевичем вся толпа двинулась на строительную площадку.
После осмотра объектов строительства, продолжавшегося более
часа, Косыгин направился в сторону установок непрерывной раз-
ливки стали. Оборудование одной установки уже почти полнос-
тью было смонтировано, но строительство металлоконструкций
еще не было закончено. Не было еще ни лифта, ни пешеходных
лестниц, предусмотренных проектом. Монтажники поднимались
на верхние ярусы по временным сварным стремянкам. Хозяева
предполагали, что Косыгин ограничится пояснениями о ходе мон-
тажа установок, находясь внизу, но Алексей Николаевич неожи-
данно подошел к одной из стремянок и стал взбираться наверх. На
какое-то мгновение среди сопровождавших лиц возникло замеша-
тельство. В этот момент Рыжков подтолкнул меня к стремянке.
— Быстрее, поднимайся за ним. Объяснения должен давать
ты, а не кто-то другой.
Поднимаясь следом за Косыгиным, я увидел, что толпа опом-
нилась и все ринулись к стремянке. Мы поднялись на рабочую
площадку установки. Нас сразу окружили со всех сторон. Маши-
на полностью была собрана, не был установлен только кристал-
лизатор. Зато хорошо были видны шагающие балки, за ними ро-
ликовая проводка. Я стал рассказывать Алексею Николаевичу об
особенностях конструкции машины, ее преимуществах перед
другими. Он был уже знаком с экспериментальной машиной, ко-
198
торую видел на Уралмаше, и стал задавать много разных вопро-
сов. Вдруг раздался голос:
— Не слушайте его, Алексей Николаевич. Он все рассказыва-
ет не так, — расталкивая окружавших нас людей, к нам проби-
рался министр черной металлургии И.П. Казанец. — Мои уче-
ные говорят, что контактное охлаждение слитка не обеспечит за-
данных скоростей разливки, а жесткая система направляющих ро-
ликов неработоспособна вообще.
Косыгин отстранил его рукой.
— Пусть расскажет мне главный конструктор. А с вами мы
побеседуем позже.
Когда мы начали спускаться, где-то на площадке второго яру-
са Косыгин отвел нас с Рыжковым немного в сторону. Остальные
учтиво отошли. Разговор продолжался несколько минут. Мне на-
всегда запомнилась последняя фраза, произнесенная Алексеем Ни-
колаевичем:
— Я вижу, что вам будет очень трудно. Безусловно, я буду вам
помогать, но не думайте, что моя помощь решит все проблемы.
Не сдавайтесь. Держитесь.
Алексей Николаевич явно с большой симпатией относился к
Рыжкову. После официального визита правительственной деле-
гации в Индию, в которую был включен и молодой директор Урал-
маша, Косыгин не выпускал Рыжкова из своего поля зрения.
Как-то в Москве, не успев закончить свои дела, я вынужден
был задержаться на выходные дни. В гостинице «Россия» всегда
можно было встретить уралмашевцев. На этот раз там оказался
весь наш руководящий треугольник — директор завода Рыжков,
секретарь парткома Маракулин и председатель профкома Рябков.
Встретиться нам не удалось, так как Рыжкова и Маракулина весь
день не было в гостинице. На следующий день Иван Васильевич
Маракулин рассказал мне о том, что произошло в тот день.
В воскресенье утром Рыжкову позвонил Кирилл Владимиро-
вич Овчинников, помощник Косыгина, и предложил показать ему
Москву. При этом он сказал, что приглашает и секретаря партко-
ма. Николай Иванович ответил, что у него нет такого желания, а
199
Москва ему и так надоела в связи с частыми командировками.
Овчинников повторил приглашение уже более настойчиво. По-
няв, что приглашение делается неспроста, Рыжков согласился.
Когда они в назначенное время вышли из гостиницы и сели в
машину, то оказалось, что экскурсовод у них необычный — Ко-
сыгин. Возможно, Алексею Николаевичу захотелось пообщаться
с Рыжковым в непринужденной обстановке, поближе познако-
миться с ним, и он выбрал для этого вот такой не совсем обыч-
ный способ. Они действительно некоторое время ездили по Мос-
кве, осматривая достопримечательные места. Косыгин оказался
отменным знатоком города. Затем он пригласил их к себе на обед.
Не думаю, что такое внимание со стороны Председателя Со-
вета Министров было и к другим директорам заводов. Уже в то
время Николай Иванович Рыжков был под пристальным внима-
нием Алексея Николаевича Косыгина как перспективный руко-
водитель крупного масштаба.
Строительство конвертерного цеха подходило к концу. Пуск
его был намечен на декабрь 1974 года и был приурочен, как обычно
делалось в то время, к открытию пленума ЦК КПСС. Напряже-
ние на стройке достигло предела. Бурно проходили ежедневные
оперативные совещания. Стройка огромная, включала в себя мно-
жество объектов. Никому из строителей и монтажников не хоте-
лось остаться последним и оказаться виновником срыва пуска цеха
в установленный срок. А день, когда из конвертера должна быть
выдана первая плавка стали, стремительно приближался. Начала
свою работу государственная комиссия по приемке цеха в эксп-
луатацию.
В то время в Липецке стояла морозная погода. Температура в
цехе достигала минус пятнадцати градусов. Монтажникам и на-
ладчикам в таких условиях приходилось нелегко.
И вот настал день, когда будет подведен итог многолетнего
труда огромной армии специалистов, участвовавших в создании
уникального металлургического комплекса. Наверное, наиболь-
шее волнение испытывали мы, уралмашевцы, ибо к нашим ма-
шинам, поставленным Новолипецкому комбинату после длитель-
200
ных споров, было приковано особое внимание и наших соперни-
ков, и металлургов, и руководства страны.
Машина №5, оборудованная шагающими балками, уже с утра
была готова к приему металла, но какая то задержка произошла с
конвертером. Время тянулось медленно. Хотя посторонним дос-
туп на разливочную площадку был перекрыт, любопытных все
же там было достаточно много. Все толпились вокруг разогретых
промежуточных ковшей, где можно было согреться. Уже насту-
пила ночь, а информации о первой плавке все нет. Только далеко
за полночь на разливочной площадке появились директор завода
С.В. Колпаков и начальник нового конвертерного цеха А.М. По-
живанов. Это означало, что с конвертером проблемы решены и
металл на установку скоро будет подан. На рабочей площадке
людей стало больше. Взоры всех обращены на пути сталевоза, по
которым должен транспортироваться ковш с металлом. Минуты
томительного ожидания, и наконец ковш установлен на разливоч-
ный стенд.
Откуда-то появилась бутылка шампанского. Хозяева, очевид-
но, решили по морскому обычаю разбить бутылку в момент пус-
ка установки. Колпаков с Поживановым о чем-то пошептались,
после чего Поживанов подошел ко мне и вручил эту бутылку с
шампанским. Мои возражения, что эту процедуру должен выпол-
нить или директор завода, или начальник цеха, были отвергнуты.
Я подумал, что хозяева боятся оказаться в неловком положении,
если пуск установки будет неудачным, и взял бутылку в руки.
Когда металл был подан в кристаллизатор и включены меха-
низмы, я разбил эту бутылку о стенку шлаковни. Это стало сигна-
лом к всеобщему ликованию. Мы обнимались и поздравляли друг
друга, несмотря на то, что процесс разливки еще только начинал-
ся. Какое-то время с тревогой ожидали выхода слитков из маши-
ны. Но вот уже отделены и подняты затравки, слитки в обоих ру-
чьях движутся к газорезательным машинам. Все стали спускать-
ся вниз.
После отрезки первого слитка, не дожидаясь окончания раз-
ливки, Колпаков предложил мне поехать к строителям. Пуск цеха
201
для всех участников его строительства был большим праздником,
и по традиции в бытовках цеха у монтажников, строителей были
накрыты столы для пиршества. Коллектив строителей был наи-
более многочисленным, поэтому Колпаков и решил присоединить-
ся к ним.
В большом помещении было многолюдно. Здесь собрались
руководители различных рангов от начальников строительных и
монтажных участков до первых лиц городской и областной влас-
ти. К нам подошел второй секретарь обкома партии Иван Василь-
евич Колпаков, брат моего спутника, директора завода Серафима
Васильевича Колпакова. Из первых же фраз, которыми они обме-
нялись, стало понятно, что внешне энергичный и самоуверенный,
но чрезмерно увлекающийся собой и склонный к авантюрам со-
рокадвухлетний директор — послушный ученик своего настав-
ника, старшего брата.
Прозвучало уже несколько тостов в адрес строителей и мон-
тажников, когда бокал поднял Серафим Васильевич. Его длин-
ная, пафосная речь была наполнена восхвалениями всех участни-
ков строительства. Иногда, войдя в экстаз, он терял меру в эпите-
тах, вызывая улыбки слушателей. Тогда Иван Васильевич, сидя-
щий напротив, начинал постукивать вилкой по своей тарелке. То-
стующий бросал на него понимающий взгляд и усмирял свой пыл.
Но через некоторое время все повторялось.
Застолье еще продолжалось, когда Иван Васильевич, взгля-
нув на часы, встал и, кивнув своему брату, произнес:
— Пора.
Я не сразу понял, о чем идет речь, и вначале подумал, что это
шутка, когда Серафим Васильевич обратился ко мне:
— Поедем докладывать Алексею Николаевичу Косыгину.
Воскресенье. Шесть часов утра. Какой в это время может быть
доклад Косыгину? Да и нужно ли это делать? Тем не менее мы
отправились в заводоуправление. В директорском кабинете за
рюмкой коньяка мы еще минут сорок обменивались впечатления-
ми о прошедшем дне, после чего Колпаков поднял трубку теле-
фона спецсвязи и попросил соединить его с Косыгиным. Ему от-
202
ветили, что Косыгин находится на своей даче и не следует беспо-
коить его в такое раннее время. Но Колпаков настойчиво повто-
рил свою просьбу, ссылаясь на то, что на заводе произошло собы-
тие, о котором Алексей Николаевич просил доложить ему в любое
время суток. Еще небольшая пауза, и раздался звонок. Колпаков
взял трубку.
— Здравствуйте, Алексей Николаевич! Докладываем Вам, что
в новом конвертерном цехе выплавлена и успешно разлита пер-
вая плавка стали. Свое обещание закончить строительство цеха к
открытию пленума ЦК КПСС мы выполнили.
Затем он еще долго рассказывал о том, как прошел пуск, со-
провождая свою речь хвалебными отзывами в адрес строителей,
монтажников, не жалея эпитетов, и вдруг произнес:
— Вот рядом со мной сидит главный конструктор машин не-
прерывной разливки стали, я передаю ему трубку.
Вначале Косыгин очень тепло поздравил всех уралмашевцев
с успешным опробованием машины. Попросил передать свои по-
здравления и Николаю Ивановичу Рыжкову. После этого стал за-
давать вопросы о том, как прошла первая разливка: не возникли
ли непредвиденные проблемы. Я отвечал, что никаких сбоев в
работе механизмов не было. Но, к сожалению, это было не так.
Мы с Колпаковым не дождались завершения разливки первой
плавки. Не знали мы о том, что уже после нашего отъезда из цеха
произошла поломка одного из роликов направляющего аппарата,
и разливка ковша заканчивалась только на одном ручье. Хуже того,
такие случаи поломок стали регулярно повторяться практически
при каждой последующей разливке. В чем же была причина?
Чтобы ответить на этот вопрос, придется вспомнить, как на-
чиналось проектирование отделения непрерывной разливки ста-
ли. Многолетние споры по типу машин, как мы знаем, закончи-
лись компромиссным решением. Под большим натиском с нашей
стороны была все же принята криволинейная схема машин, но с
конструктивным исполнением ряда узлов в двух вариантах —
Уралмаша и ВНИИметмаша. Одновременно был утвержден не-
виданный доселе сортамент отливаемых слябов, толщиной 350 и
203
шириной 2200 миллиметров. Решение это было принято после
посещения Японии работниками Министерства черной металлур-
гии и Новолипецкого комбината. На специалистов большое впе-
чатление произвел завод в Оита, где на установках непрерывной
разливки стали отливаются слябы только одного размера, с даль-
нейшим изменением их ширины на специальном редуцирующем
прокатном стане. Это позволило японцам достичь рекордной в мире
производительности. Вот такую технологию и решено было при-
менить в новом конвертерном цехе Новолипецкого комбината.
Но просто скопировать хорошее технологическое решение не в
наших традициях. Нашим руководителям надо обязательно пре-
взойти других. Поэтому толщину слитков решили увеличить с 250
до 350 миллиметров, надеясь достичь еще большей производи-
тельности. В будущем редуцирующий стан не был построен, и сля-
бы такого размера никогда не отливались, ибо нужды в них не было.
При утверждении сортамента на совещании в Главном управ-
лении металлургической промышленности ни Колпаков, ни на-
чальник главка Антонов не представляли, к каким последствиям
такое решение приведет. В результате базовый радиус машин при-
шлось увеличить до двенадцати метров, что привело к удорожа-
нию строительства цеха, а конструкция машин непомерно услож-
нилась. Многократно возросли расчетные усилия при правке слит-
ка, поэтому мы вынуждены были применить часть роликов боль-
шого диаметра 490 и 600 мм. Вот эти-то ролики и стали выходить
из строя. Дело в том, что по рекомендации наших уралмашевских
металлургов в качестве материала роликов большого диаметра
была выбрана сталь, применяемая для изготовления валков ста-
нов горячей прокатки. Это была ошибка. Условия работы роли-
ков и валков горячей прокатки существенно отличаются. Если ва-
лок, вращаясь при прокатке с большой скоростью, равномерно
прогревается по периметру, то ролик, вращаясь медленно, испы-
тывает циклические температурные нагрузки. Поэтому, не выдер-
живая температурных напряжений, ролики стали ломаться.
Учитывая, что оборудование всех четырех машин уже было
изготовлено, можно представить в каком положении мы оказа-
204
лись. Наши оппоненты злорадствовали, объясняя поломки роли-
ков не ошибкой в выборе материала, а органическим недостат-
ком принципиальной схемы машины.
Хорошо, что руководство Уралмаша сразу правильно оцени-
ло ситуацию. Николай Иванович Рыжков без колебаний, не теряя
времени, сделал все возможное для экстренного изготовления
новых роликов в предельно сжатые сроки, найдя для этого и ис-
точник финансирования. Наши металлурги дали полную гаран-
тию по соответствию предложенной ими новой марки стали для
роликов, исходя из конкретных условий их работы.
Интересен такой эпизод. Алексей Николаевич Косыгин, пере-
живая вместе с нами неудачи с освоением установок, в телефон-
ном разговоре с Рыжковым предложил изготовить ролики из ти-
тана. Предложение экзотическое, тем не менее мы вскоре полу-
чили с Верхне-Салдинского завода несколько поковок из титана,
но использовать их не пришлось.
Новые ролики общим весом 1600 тонн были отгружены на
Новолипецкий комбинат в течение трех месяцев. А в это время
цех продолжал работать и наращивать производительность, не-
смотря на все неприятности. Поочередно, по мере окончания стро-
ительства и монтажа, вводились в эксплуатацию новые машины.
Государственной комиссией конвертерный цех с четырьмя уста-
новками непрерывной разливки стали был принят в эксплуата-
цию 27 марта 1975 года.
Внимание к освоению цеха со стороны правительства и
партийных органов не ослабевало. Каждое утро на столе Косы-
гина лежала справка о результатах работы установок за сутки.
Иногда он звонил Рыжкову, уточняя состояние дел. И не только
Косыгин держал под контролем ситуацию на Новолипецком ком-
бинате. Постоянными гостями в Липецке были уже известные и
порядком надоевшие нам работники Центрального Комитета
партии Андреев и Барбарич. Отчеты и справки нам приходи-
лось постоянно готовить для Совмина и ЦК КПСС, Комитета
по науке и технике. Частенько нас вызывали «на ковер» в раз-
ные инстанции.
205
Вспоминается, как однажды, еще до того как цех был принят
государственной комиссией, по вызову из Совмина мы с Рыжко-
вым вылетели в Москву. Пропуски в Кремль были заранее зака-
заны, и мы в назначенное время прошли по длинным коридорам
к кабинету первого заместителя председателя Совета министров
Н.А. Тихонова. Там уже собрались все участники совещания. С
торца стола сидел Николай Александрович Тихонов, по правую
руку от него заместитель председателя Совмина, председатель
Комитета по науке и технике Кириллин, затем Целиков и Кры-
лов, заведующий отделом ВНИИметмаша. По левую заместитель
председателя Совмина Владимир Николаевич Новиков, рядом с
ним разместились Рыжков и я. Кириллин всегда поддерживал
ВНИИметмаш, тогда как Новиков с большими симпатиями отно-
сился к Уралмашу. Таким образом, противоборствующие сторо-
ны оказались по разные стороны стола.
Тихонов обратился к Рыжкову:
— Николай Иванович, доложите нам, что происходит с уста-
новками непрерывной разливки стали в Липецке.
— Доложит главный конструктор, Виталий Максимович Нис-
ковских, — Рыжков кивнул в мою сторону.
— Ноя хочу об этом услышать от вас, а не от главного конст-
руктора.
— Вы что, хотите, чтобы я в деталях разбирался в непрерыв-
ной разливке стали, в экскаваторах, буровых установках, прокат-
ных станах и во всем остальном, что выпускает Уралмаш? Нет,
для этого у меня есть главный конструктор, которому я полнос-
тью доверяю. Если он выйдет из доверия, то будет немедленно
смещен. Поэтому доложит он.
— Ну хорошо, пусть докладывает.
Я рассказал о том, какая в Липецке ведется работа по освое-
нию новых установок, какие выявлены недостатки в конструк-
ции машин, что предпринимает Уралмаш для быстрейшего их
устранения, чтобы вывести цех на проектную производитель-
ность. Сообщил о том, что поломка роликов происходит по при-
чине ошибки, допущенной при выборе их материала. Эта ошибка
206
исправлена, новые ролики Уралмашем поставляются, и их заме-
няют по мере выхода прежних из строя.
Целикову явно не нравились приводимые доводы в моем выс-
туплении, но он молчал, многозначительно поглядывая в сторону
Крылова. Как только я закончил свою речь, поднялся Н.И. Кры-
лов, который заявил, что, по мнению ВНИИметмаша, ролики ло-
маются совсем по другой причине. Виной тому не материал, из
которого они изготовлены, а жесткая конструкция роликовых сек-
ций. Более того, принципиальная схема машины предусматрива-
ет правку слитка в двухфазном состоянии, что совершенно недо-
пустимо для получения качественных слитков. Базовый радиус,
исходя из заданных сечений, занижен. Такие выводы подтверж-
дает и ЦНИИчермет. Выход из создавшегося положения лишь
один — это полный демонтаж установок и строительство на их
месте машин по проекту, разработанному ВНИИметмашем.
Создалось впечатление, что для Тихонова это выступление не
было неожиданным, возможно, он был заранее ознакомлен с мне-
нием ВНИИметмаша и ЦНИИчермета. В прошлом металлург, он
склонен был в вопросах технологии больше доверять не Уралма-
шу, а головным институтам, и мы к этому были готовы. Не очень
уверенно, без каких-либо аргументов поддержал ВНИИметмаш
и Кириллин. Но предложение ВНИИметмаша настолько было кар-
динальным, что вызвало некоторое замешательство. Тогда Тихо-
новым было принято решение — заместителю председателя Со-
вета министров Владимиру Николаевичу Новикову выехать в Ли-
пецк и разобраться во всем на месте.
Утром следующего дня мы были уже во Внуково и специаль-
ным рейсом вместе с Новиковым вылетели в Липецк.
Прежде чем проинформировать заместителя председателя
Совета Министров о ходе освоения оборудования, Колпаков про-
вел Новикова по пролету цеха, где во всю его длину рядами были
уложены десятки ломаных роликов. Его расчет оправдался. Впе-
чатление создалось удручающее. Зачем нужна была такая демон-
страция? Ведь почти все дефектные ролики были уже заменены, а
новые ролики проверены в эксплуатации и не вызывали сомнения
207
в работоспособности. Думаю, что со стороны Колпакова это была
примитивная подстраховка на будущее. Дело в том, что в то вре-
мя уже монтировалась установка фирмы «Демаг», широко раз-
рекламированная не только поставщиком, но и нашими оппонен-
тами. По технической характеристике ее проектная производи-
тельность превышала аналогичный показатель нашей установки
в два с лишним раза. Учитывая авторитет фирмы, преимущества
немецкой машины казались очевидными. ВНИИметмашем и
ЦНИИчерметом конструкция ее узлов рассматривалась в качестве
эталона. Перед Колпаковым стоял нелегкий выбор, чью сторону
занять в нашем нескончаемом споре, и он балансировал, как на
острие ножа. На совещании, которое затем проводил Новиков,
разговор был трудным. Технология непрерывной разливки еще
не была отработана. Часто происходили прорывы металла. Кро-
ме поломки роликов выявились и другие недостатки конструк-
ции, менее значительные, но их надо было устранять. Решено было
разработать комплексные мероприятия по совершенствованию
узлов и механизмов машин и улучшению работы цеха в целом.
Я вспоминаю еще одну нашу поездку в Липецк. Строитель-
ство и ввод в эксплуатацию нового конвертерного цеха контроли-
ровали все вышестоящие организации, в том числе и Липецкий
обком партии. По этому поводу в обкоме часто проводились сове-
щания и пленумы, на которые приглашали и нас. На этот раз мы
должны были доложить первому секретарю обкома Павлову о
состоянии дел по стабилизации работы участка непрерывной раз-
ливки стали. Предварительно мы собрались в кабинете Колпако-
ва. Кроме нас с Рыжковым там были Александр Иванович Цели-
ков и его сын Андрей Александрович, заведующий отделом не-
прерывной разливки стали ВНИИметмаша.
В то время только одна машина из четырех была оснащена
шагающими балками и нашими кристаллизаторами. Машину эту
разливщики называли своей кормилицей, так как аварийные си-
туации на ней возникали значительно реже, чем на других маши-
нах, а ее производительность была как минимум в полтора раза
выше, чем других. На этом фоне возник разговор о дальнейших
208
наших совместных действиях. Мы с Николаем Ивановичем Рыж-
ковым предлагали в первую очередь установить на всех машинах
уралмашевские длинные кристаллизаторы вместо коротких, раз-
работанных ВНИИметмашем, что должно было уменьшить чис-
ло прорывов металла. Александр Иванович Целиков резко возра-
зил и предложил Уралмашу изготовить новую партию модерни-
зированных ВНИИметмашем кристаллизаторов с теми же пара-
метрами. Разгорелся спор. Николай Иванович заявил:
— Кристаллизаторы, каждый из которых наши сборщики со-
бирали по полгода, я ни при каких условиях в производство не
возьму.
— Тогда Вас заставят, — Александр Иванович начал терять
самообладание.
— Никто нас не сможет заставить изготовлять оборудова-
ние, которое уже зарекомендовало себя как непригодное для
работы, — Николай Иванович также повысил голос.
Фраза за фразой — и обстановка стала накаляться. В словес-
ной перепалке слышались все более резкие выражения. Мы с
Андреем Александровичем, с которым на протяжении всего пе-
риода нашего противостояния сумели сохранить дружеские от-
ношения, с беспокойством наблюдали за ними. Подошло время
выезда в обком партии. Словесная дуэль продолжалась и тогда,
когда мы спускались вниз по лестнице. Выйдя из заводоуправле-
ния, Николай Иванович заявил, что в одной машине с Целиковым
он не поедет. Тут же была подана вторая машина. Только в дороге
оба они успокоились, и встреча с первым секретарем Липецкого
обкома прошла без эксцессов.
В июне 1975 года Новиков вновь посетил Липецк и провел
большое совещание по проверке выполнения намеченных ранее
мероприятий. К тому времени еще одна машина была оснащена
шагающими балками и удлиненным кристаллизатором. Цех не-
уклонно стал наращивать производительность. На совещании
были утверждены дополнительные мероприятия по дальнейше-
му улучшению работы цеха. Предусматривалась замена оставших-
ся укороченных кристаллизаторов конструкции ВНИИметмаша
209
на наши, более надежные в работе, намечен был и ряд других
усовершенствований конструкции машин.
По-прежнему большая группа наших конструкторов постоян-
но находилась в Липецке. Помимо выполнения конкретных зада-
ний, конструкторы во время монтажа и первых месяцев эксплуа-
тации установок накапливали опыт, необходимый для дальней-
шей работы, который невозможно приобрести, сидя за чертеж-
ной доской. На рабочей площадке установок часто можно было
видеть начальника Гуммаша Павла Андреевича Малькова и вновь
назначенного на должность директора Уралмаша Юрия Николае-
вича Кондратова. Николай Иванович Рыжков уже работал пер-
вым заместителем министра тяжелого машиностроения.
С нетерпением все ждали пуска установки фирмы «Демаг».
Противники криволинейных машин были уверены, что с пуском
этой радиальной установки, спроектированной и изготовленной
на основе западных технологий, будет поставлена последняя точ-
ка в нескончаемом споре. Они ни на минуту не сомневались в
преимуществах немецкой установки, гарантированная поставщи-
ком годовая производительность которой была в два с лишним
раза выше проектной производительности каждой из наших ус-
тановок и равнялась двум миллионам тонн.
Откровенно говоря, мы ждали этого момента с некоторым бес-
покойством. При сравнении результатов работы машин мы могли
оказаться в невыгодных условиях. Наши установки были чрез-
мерно усложнены из-за того, что проектировались для отливки
более крупных слитков, тогда как при заключении контракта с
фирмой «Демаг» был принят уже не тот фантастический сорта-
мент, который был навязан нам без достаточного обоснования, а
нормальный, освоенный металлургами.
К пуску немецкие специалисты готовились тщательно, и разлив-
ка первой плавки прошла успешно, что вызвало восторг не только у
наших оппонентов, но и у работников комбината. Опытнейший спе-
циалист по непрерывной разливке стали Семен Аронович Круле-
вецкий, который никогда не был в оппозиции к Уралмашу, с восхи-
щением рассказывал о том, насколько четко сработали все механиз-
210
мы и автоматика. Однако всеобщая эйфория продолжалась недолго.
Очень скоро на установке произошел первый прорыв металла, затем
такие аварии стали повторяться слишком часто. Появились поломки
роликов и подшипников. Часто нарушалась работа гидросистемы,
иногда это сопровождалось пожарами. Из-за дефектов в отливаемых
слитках скорость разливки была ограничена до 0,8 м/мин.
Еще сохранялась какая-то надежда на то, что фирма устранит
недостатки в работе своей машины. Действительно, после предъяв-
ления ей претензий фирма за свой счет провела реконструкцию ма-
шины, дополнительно поставив запасные части на сумму около мил-
лиона марок. В надежде исключить поломки роликов и подшипни-
ков фирмой среди прочего дополнительно было поставлено и смон-
тировано около семидесяти гидравлических цилиндров для подпру-
жинивания нижнего ряда роликов. Но положительного результата
добиться не удалось. Производительность установки оставалась в
два раза ниже любой из четырех уралмашевских машин. При этом
численность обслуживающего персонала на установке фирмы «Де-
маг» составляла 137 человек, в то время как на нашей только 89.
Новолипецкий комбинат вынужден был обратиться к нам с
просьбой о реконструкции импортной установки. Вот что писал тот
же Крулевецкий в своей справке о результатах ее эксплуатации.
«На Новолипецком металлургическом заводе, в конвертерном
цехе № 2, эксплуатируется установка непрерывной разливки ста-
ли фирмы «Демаг» (ФРГ).
За два года работы на установке разлито:
1976 год - 622473 тн; 1886 плавок.
1977 год - 666527 тн; 2014 плавок.
Основными недостатками установки является ее чрезмерная
уязвимость при малейших изменениях технологических парамет-
ров разливки, что приводит к прорывам жидкого металла при вы-
ходе сляба из кристаллизатора или в нулевой секции. За это же
время на установке сделано 48 прорывов.
Ликвидация последствий таких аварий связана с выводом из
строя кристаллизаторов, нулевых секций, сегментов, роликов,
подшипников и т. д.
211
Роликовая система правильно-тянущей машины и особенно
прямой участок роликов выходит из строя через 50-100 плавок.
Конструкция технологической линии машин очень сложная,
требующая для наладки много времени и высокой квалификации
ремонтного персонала. Очень часто выходит из строя гидравли-
ческая система подвода масла к цилиндрам, что приводит к воз-
никновению пожаров и большому объему ремонта.
Разнотипность установок в цехе создает определенные труд-
ности в организации ремонтных работ.
От технологического персонала требуется порою невыполни-
мая аккуратность в работе, т.к. обслуживать кристаллизатор дли-
ной 700 мм весьма трудно. По сравнению с отечественными ус-
тановками, «Демаг» постоянно имеет худшие показатели (табл.
№ I и 2). Из-за частых аварий кристаллизаторы, нулевые секции,
сегменты и другие технологические узлы установки подверглись
деформации и короблению и требуют замены.
Учитывая все вышеизложенное и двухгодичный опыт работы
установки фирмы «Демаг», необходима ее реконструкция, в сле-
дующем объеме:
— кристаллизатор и нулевую секцию сделать по типу проек-
тируемых для отечественных установок (кристаллизатор раздвиж-
ной, длиной 1200 мм);
— усовершенствовать роликовую систему правильно-тянущей
машины и прямой участок с целью увеличения их стойкости;
— переделать систему уборки окалины из-под газорезок по
типу отечественных установок».
Из принципиальных соображений Уралмаш не сразу дал согла-
сие на реконструкцию установки. Только в 1979 году, после на-
стойчивых просьб руководства Новолипецкого комбината был под-
писан совместный протокол о проведении такой реконструкции.
Таким образом, на тот момент была поставлена последняя точ-
ка в многолетних спорах со сторонниками радиальных машин и
поклонниками зарубежной техники.
Признание
В шестидесятые годы металлурги во всем мире еще с осторож-
ностью присматривались к первым промышленным установкам не-
прерывной разливки стали. Хотя экономическая целесообразность
этого нового процесса была уже неопровержимо доказана и не вы-
зывала никаких сомнений, оценки специалистов по перспективам
его развития и по типам используемых машин еще были противоре-
чивы. Но уже в начале семидесятых годов во всех развитых странах
началось бурное строительство установок, и в 1975 году их в мире
насчитывалось около шестисот. Правда, большая часть из них пред-
назначалась для производства мелких сортовых заготовок.
В тот период потребность в новых установках была огромна.
Уралмаш буквально был завален заказами, большинство из кото-
рых были от зарубежных фирм. Однако долгое время на поставку
криволинейных машин, особенно на экспорт, путь нам был пере-
крыт. Мы вынуждены были поставлять установки только верти-
кального типа. В Финляндию, Алжир, Венгрию, Югославию, Еги-
пет и Корею было отправлено два десятка таких машин. Только
после того, как стала поступать информация об успешной работе
нашей установки на заводе Какогава в Японии, нам удалось пре-
одолеть сопротивление чиновников и подписать первые контрак-
ты на поставку установок криволинейного типа. В 1974 году были
подписаны контракты с Восточно-Словацким комбинатом в ЧССР
на поставку оборудования одной установки криволинейного типа
и с заводом Раахе в Финляндии на поставку двух установок.
По внутренним заказам борьба, однако, только ожесточилась.
С получением нами задания на проектирование отделения непре-
рывной разливки стали для завода «Азовсталь» вновь начались
дискуссии по типу установок и их конструкции. ВНИИметмаш
разработал свой вариант проекта машин в радиальном исполне-
нии, который поддерживался и ЦНИИчерметом.
213
В этой ситуации Постановлением Государственного Комите-
та Совета Министров СССР по науке и технике еще в августе
1975 года была организована временная научно-техническая ко-
миссия для анализа работы установок в конвертерном цехе № 2
Новолипецкого комбината и внесения предложений по выбору
типа установок для завода «Азовсталь». В комиссию вошли авто-
ритетные представители от самых разных организаций.
Разнородной комиссии нелегко было прийти к общему мне-
нию. И все же после бурных и длительных дебатов был подготов-
лен и подписан всеми членами комиссии доклад, в котором было
отмечено, что основные показатели работы кислородно-конвер-
терного цеха Новолипецкого металлургического комбината неук-
лонно улучшаются.
К тому времени технический проект МНЛЗ, разработанный Урал-
машем для завода «Азовсталь», уже был утвержден Минтяжмашем
и Минчерметом. Комиссия поддержала это решение, но только для
первой очереди строительства цеха. Для второй очереди строитель-
ства Уралмашу было рекомендовано проработать вариант радиаль-
ных установок с базовым радиусом двенадцать метров. Даже такое
половинчатое решение для нас было существенной победой.
Одновременно с этим ЦНИИчермету была дана рекоменда-
ция срочно провести работу по определению допустимых отно-
сительных деформаций не полностью затвердевшего сляба. Вы-
полнение таких исследований, помимо Уралмаша и головным
институтом черной металлургии, позволило бы прекратить не-
скончаемые споры о выборе типа установок на перспективу. Од-
нако эта работа ЦНИИчерметом ни тогда, ни позже не была про-
ведена. Поставить под сомнение свою позицию, высказанную
более десятилетия тому назад, на которой основано отрицание
криволинейных, а в первое время и радиальных установок, ока-
залось не под силу уважаемому в стране учреждению.
Руководство министерств продолжало получать информацию
от ЦНИИчермета и ВНИИметмаша в прежнем ключе даже тогда,
когда преимущества криволинейных машин стали уже очевид-
ными для всех, кроме наших оппонентов. Работа наших устано-
214
вок в Липецке, в Японии, а затем и в Финляндии освещалась ими
с комментариями, искажающими действительность.
Передо мной лежит один из многих отчетов о научно-иссле-
довательской работе — «Исследование технологических парамет-
ров непрерывной разливки и сравнительный анализ работы МНЛЗ
различных типов», подготовленный и распространенный ЦНИ-
Ичерметом в начале 1977 года. Отчет претендует на всесторон-
нее, глубокое исследование состояния освоения в стране процес-
са непрерывной разливки стали.
И что же, то ли из-за своей амбициозности и нежелания осво-
бодиться от своих прежних позиций, то ли в результате элемен-
тарного недостатка знаний и неспособности понять суть новых
решений, авторы отчета, вопреки очевидным фактам, еще раз
излагают свое мнение по основным вопросам, длительное время
вызывавшим споры, в том же аспекте, как и десять лет тому на-
зад. Основные их выводы сводятся к следующему:
Деформация слитка в двухфазном состоянии недопустима, сле-
довательно, «МНЛЗ криволинейного типа для дальнейшего при-
менения не целесообразны».
«Для проектирования новых объектов с большегрузными ста-
леразливочными ковшами и разливки в слитки крупных сечений
рекомендовать машины радиального типа».
«МНЛЗ вертикального типа целесообразно использовать при
проектировании новых объектов для разливки ковшей емкостью
до 200 тонн».
«Не допускать применения жестких стенок для опорных эле-
ментов в системе вторичного охлаждения».
«Исключить применение шагающих балок в системе вторич-
ного охлаждения МНЛЗ».
ЦНИИчермет несколько сдал свои позиции в вопросе выбора
типа машин, рекомендуя для дальнейшего использования уже ра-
диальные установки, правда, ограничив их применение только при
разливке большегрузных ковшей в слябы крупных сечений. При
разливке стали из ковшей емкостью до 200 тонн они по-прежне-
му рекомендуют вертикальные установки.
215
При этом они отмечают, что «МНЛЗ радиального типа на оте-
чественных заводах имеют максимальную скорость разливки».
Почему-то о радиальных установках они пишут во множествен-
ном числе, хотя в то время в нашей стране работала лишь одна
такая слябовая машина фирмы «Демаг», эксплуатационные пока-
затели которой по всем параметрам были ниже, чем у отечествен-
ных установок криволинейного типа, расположенных в том же цехе.
Не смогли они отказаться и от своей навязчивой идеи о необ-
ходимости непременного использования гидравлики по обеим сто-
ронам роликовой проводки, с целью предотвращения поломок ро-
ликов. Даже после того, как на установке фирмы «Демаг» в Ли-
пецке началась массовая поломка роликов и подшипников, гори-
зонтальный участок роликовой проводки был реконструирован с
добавлением гидравлических цилиндров и с нижней стороны, но
никаких положительных результатов от этой реконструкции по-
лучено не было.
Не было никаких оснований и для столь однозначной реко-
мендации исключения применения шагающих балок. За рубежом
продолжалось строительство установок с шагающими балками.
В Финляндии строительство шло быстрыми темпами, и в 1976
году машины были успешно введены в эксплуатацию. Пуск про-
шел без каких-либо существенных замечаний. Заказчик был осо-
бенно доволен качеством полученных слябов, которые по срав-
нению со слябами, произведенными в том же цехе на вертикаль-
ных установках, отличались значительно лучшей макрострукту-
рой и отсутствием грубых дефектов на поверхности.
В том же году в Японии на заводе Огишима была введена в
строй еще одна слябовая установка, поставленная фирмой «Кобе
Стил» по нашей лицензии. Интерес к криволинейным машинам с
шагающими балками возрос. Мы стали получать запросы от раз-
личных фирм, желающих приобрести лицензии на право произ-
водства оборудования таких установок. Американская фирма
«Ю.С. Стил» и английская фирма «Деви Леви» неоднократно на-
стойчиво обращались в Лицензинторг по этому вопросу. При этом
в запросах отмечалось, что, по мнению специалистов этих фирм,
216
посетивших заводы в Японии и Финляндии, криволинейные ус-
тановки имеют большую перспективу, а применение шагающих
балок наилучшим образом решает проблему качества поверхнос-
ти слитков. Однако мы вынуждены были отказаться от заманчи-
вых для нас предложений, исходя из условий лицензионного со-
глашения с фирмой «Кобе Стил».
Несколько позже были построены и приняты в эксплуатацию
установки с шагающими балками в Югославии и Чехословакии,
а затем в Японии на заводе Оита две установки, поставленные
фирмой «Демаг», были реконструированы с использованием ша-
гающих балок.
Несмотря на всеобщее внимание к криволинейным машинам
и высокую оценку их работы со стороны зарубежных фирм, внутри
нашей страны борьба между Уралмашем, ЦНИИчерметом и ВНИ-
Иметмашем только ожесточилась. Никак не заканчивался спор о
выборе типа и конструкции машин, теперь уже для завода «Азов-
сталь» и Череповецкого комбината. Активизировал свою деятель-
ность ВНИИметмаш, который приобрел себе еще одного мощно-
го союзника в лице директора завода «Азовсталь» Лепорского.
Владимир Владимирович Лепорский считался одним из опыт-
нейших руководителей в металлургии. На своем заводе он имел
непререкаемый авторитет, и руководство Минчермета не могло
не прислушиваться к его мнению по техническим и организаци-
онным вопросам. Наблюдая за баталиями, происходящими в стра-
не по непрерывной разливке стали, он не смог глубоко вникнуть
в существо споров, не будучи специалистом в этой области. Счи-
тая, что шквал критики, обрушившийся на уралмашевские ма-
шины со стороны таких уважаемых в стране организаций, как
ЦНИИчермет и ВНИИметмаш должен иметь какие-то основания,
он решил не рисковать и вышел с предложением о закупке машин
у западной фирмы. А коль для Новолипецкого завода одна машина
уже была куплена у фирмы «Демаг» то, по его мнению, целесооб-
разно у этой же фирмы приобрести еще три машины и для завода
«Азовсталь». Но добиться у правительства выделения для этой
цели валютных средств ему не удалось. Лепорский мучительно
217
переживал эту ситуацию, много раз обсуждая и наш технический
проект, и ВНИИметмаша. Он понимал, что единственным постав-
щиком оборудования может быть только Уралмаш, поэтому пы-
тался сделать все, чтобы заставить нас принять решения, навязы-
ваемые ему ВНИИметмашем. Наши оппоненты Целиков и Лепор-
ский наиболее четко выразили свою позицию в документальном
фильме «Точка зрения» свердловского режиссера Л.Л. Ефимова, в
котором отражено на тот момент противостояние Уралмаша и
ВНИИметмаша в вопросах перспективного развития непрерыв-
ной разливки стали. Александр Иванович Целиков, отбросив раз-
ногласия о конструктивном исполнении оборудования установок,
сосредоточил внимание на принципиальной схеме машины. Он
считал, что правку слитка можно осуществлять только после пол-
ного завершения кристаллизации, поэтому, по его мнению, для
строительства новых установок пригодна лишь радиальная схе-
ма машин. А для того чтобы повысить производительность ма-
шин, необходимо проектировать их с максимально большим ба-
зовым радиусом. Лепорский полностью разделял мнение Цели-
кова и пытался его отстаивать. Но заключение временной нучно-
технической комиссии и наши доводы в пользу криволинейной
схемы машины, видимо, поколебали его мнение. Поняв нашу не-
преклонную позицию в этом вопросе, он сосредоточил свою кри-
тику, в основном, на шагающих балках.
Как-то в беседе Николай Иванович Рыжков задал мне вопрос —
уверен ли я в том, что шагающие балки и в будущем сохранят
свои преимущества перед роликовой системой. Я ответил, что ро-
ликовая система, безусловно, более проста в эксплуатации, одна-
ко для получения качественных слитков необходимо в роликовых
проводках значительно уменьшить шаг роликов, то есть расстоя-
ние между ними, а значит и уменьшить диаметр роликов. Пока
еще нет надежной конструкции роликов малого диаметра, спо-
собных воспринимать те большие нагрузки, которые возникают в
процессе разливки.
Этот разговор заставил еще раз проанализировать создавшу-
юся ситуацию с шагающими балками. В Липецке в то время две
218
из четырех наших машин были оснащены шагающими балками.
Показатели работы этих машин по сравнению с машинами, обо-
рудованными роликовыми системами, были более высокими.
Вместе с тем было очевидно, что эксплуатировать различные по
конструкции машины в одном цехе нерационально, хотя бы пото-
му, что это связано с дополнительными затратами. Но наше пред-
ложение по установке шагающих балок и на оставшиеся две ма-
шины встретило жесточайшее сопротивление со стороны ВНИИ-
метмаша и ЦНИИчермета, поддержанных Министерством чер-
ной металлургии. Руководство Новолипецкого комбината своего
четкого мнения по этому вопросу не имело, да и мнение его в той
ситуации мало что значило.
По сведениям, которыми мы располагали, все ведущие по не-
прерывной разливке стали зарубежные фирмы усиленно работа-
ли над созданием многоопорных роликов и в последнее время не
безуспешно. Учитывая ситуацию в Липецке и необходимость
сдвинуть с мертвой точки затянувшееся обсуждение техническо-
го проекта для завода «Азовсталь», мы поняли, что дальнейшие
споры по этому вопросу ни к чему не приведут. Оставалось толь-
ко одно — отказаться от применения шагающих балок и на Ново-
липецком комбинате, и на заводе «Азовсталь». Трудно давалось
это решение. Мы понимали, что мы можем вызвать цепную реак-
цию и на других предприятиях, где эксплуатировались машины с
шагающими балками, а их к тому времени у нас и за рубежом уже
работало двенадцать. Добровольный отказ авторов от своей кон-
струкции даже только в одном случае не может остаться незаме-
ченным для остальных. Но другого выхода у нас не было, и в
Липецке я вынужден был подписать документ с согласием на ис-
пользование роликовых систем на всех наших установках в цехе
взамей шагающих балок. Безусловно, это решение распростра-
нилось и на машины для завода «Азовсталь».
Не дожидаясь завершения проекта и несмотря на то, что од-
новременно с этим на Уралмаше тогда изготовлялось большое
количество такого оборудования для зарубежных заказчиков,
сразу началась поставка оборудования в Мариуполь. В тот год
219
было поставлено более пятидесяти тысяч тонн оборудования ус-
тановок непрерывной разливки стали.
Руководителем коллектива, осуществлявшего авторский над-
зор в период монтажа оборудования и пуска установок на заводе
«Азовсталь», был направлен опытный конструктор Соловейчик.
Петр Михайлович обладал всеми необходимыми для этих целей
инженерными знаниями, всегда отличался высокой требователь-
ностью к качеству выполняемых работ и одновременно был ком-
муникабельным, что особенно важно для успешной работы в ог-
ромном коллективе строителей и монтажников. На строительной
площадке нового цеха непрерывной разливки стали закипела
жизнь. У наших противников ускользала почва из под ног.
Следующим объектом, где строился крупный конвертерный
цех с разливкой всей выплавляемой стали непрерывным спосо-
бом, был Череповецкий металлургический завод. Для ВНИИмет-
маша эта стройка была последней, где еще оставалась возмож-
ность доказать свою правоту и заставить нас поставлять Черепо-
вецкому заводу машины радиального типа. Александр Иванович
Целиков прекрасно понимал ситуацию и попытался сделать все
возможное, чтобы не упустить этот последний шанс.
В своем письме, адресованном в Госплан СССР, Комитет по
науке и технике и министру черной металлургии Казанцу, не стес-
няясь в выражениях, он пишет:
«Проектирование и изготовление машин для непрерывного ли-
тья слябов, которые должны быть установлены на Череповецком
заводе, необходимо выполнить в возможно короткие сроки.
Но было бы крупнейшей инженерной ошибкой, если эти ма-
шины делать по чертежам, разработанным Уралмашзаводом, и по
которым эти машины изготовляются для завода «Азовсталь».
Этот вопрос рассматривался на авторитетном совещании пер-
вых заместителей министров А.Ф. Борисова и Н.И. Рыжкова и
дважды в ГКНТ с участием крупнейших в нашей стране специа-
листов в этой области. Вопрос был решен однозначно: машины
Уралмашзавода, которые он изготовляет для завода «Азовсталь»,
обладают органическими недостатками, на них снижается каче-
220
ство слябов, и их производительность ниже, чем на машинах, при-
меняемых в мировой практике. Но Уралмашзавод, борясь за честь
своего мундира, искусственно завышает сроки проектирования
машин современной конструкции, то есть нового поколения, и
создает якобы дополнительные трудности в их изготовлении, ко-
торых в действительности нет».
«В отношении изготовления машин следует отметить, что
предлагаемая указанным совещанием машина имеет гидравличес-
кие нажимные механизмы, что уменьшает вес и объем механооб-
работки. Изготовление этих гидравлических механизмов не пред-
ставляет собой проблемы, и ВНИИметмаш дал согласие их сде-
лать на своем опытном заводе».
Можно удивляться столь вольному изложению академиком
Целиковым существа вопроса. В письме все поставлено с ног на
голову. Установка криволинейного типа уралмашевской конструк-
ции, обладающая новейшими решениями, обеспечивающими ее
преимущество перед другими установками, еще только пробива-
ющая себе дорогу, названа устаревшей. Тогда как предлагаемая
ВНИИметмашем радиальная машина, ничем не отличающаяся от
давно уже широко используемых западными фирмами аналогич-
ных машин, со всеми их недостатками, названа машиной нового
поколения. Поражает и утверждение о том, что с применением
гидравлических механизмов уменьшается вес машины и объем
механообработки. Объяснить это можно лишь накалом страстей
в наших спорах, когда уже все средства хороши.Тем не менее на
министра черной металлургии это письмо произвело нужное впе-
чатление, и он обращается к Н.А. Тихонову, первому заместите-
лю председателя Совета Министров СССР. В частности он пи-
шет: «.. .в связи с рядом недостатков в конструкции разработан-
ной Уралмашзаводом криволинейной МНЛЗ для этого завода (име-
ется в виду завод «Азовсталь»), было предложено для последую-
щих машин проработать вопрос об увеличении радиуса установ-
ки до 12 метров и длины технологической линии до участка раз-
гиба до 18 метров, с тем чтобы не допускать снижения скоростей
разливки стали, склонных к образованию горячих трещин. Однако
221
Уралмашзаводом эти указания не были выполнены и проектиро-
вание новых машин не начато».
Далее он обращается с просьбой дать указание Минтяжмашу
ускорить проектирование и изготовление радиальных, а не кри-
волинейных маптин для Череповецкого и Западно-Сибирского ме-
таллургических заводов.
На письме Казанца появляется резолюция:
«Минтяжмашу (т. Жигалину).
Прошу рассмотреть вопросы, поставленные т. Казанцом, при-
нять срочные меры и доложить Совету Министров СССР.
Н. Тихонов».
В то время Николай Иванович Рыжков уже работал первым
заместителем министра тяжелого и транспортного машиностро-
ения. Хорошо зная ситуацию и расклад сил заинтересованных сто-
рон, отстаивающих каждая свою конструкцию машин непрерыв-
ного литья заготовок, он докладывает в Совет Министров СССР:
«Минтяжмаш рассмотрел предложение Минчермета СССР о
строительстве на Череповецком металлургическом заводе отде-
ления машин непрерывного литья заготовок с установкой в нем:
— в первой очереди 3 машин непрерывного литья заготовок
(МНЛЗ), аналогичных поставляемым для металлургического за-
вода «Азовсталь»;
— во второй очереди строительства этого завода, а также для
Западно-Сибирского метзавода—МНЛЗ по утвержденному Мин-
черметом СССР техническому заданию и докладывает:
Спроектированные и изготовляемые в настоящее время Урал-
машзаводом машины непрерывного литья заготовок для первой
очереди строительства кислородно-конвертерного цеха метзаво-
да «Азовсталь» соответствуют современному уровню развития
аналогичного оборудования.
Конструкция этих машин учитывает опыт эксплуатации ана-
логичных МНЛЗ на Новолипецком металлургическом заводе и
обеспечит получение качественного металла.
В связи с согласием Минчермета СССР об установке в первой
очереди строительства конвертерного цеха Череповецкого метал-
222
лургического завода 3 МНЛЗ, аналогичных поставляемым для
металлургического завода «Азовсталь», Минтяжмаш обязал про-
изводственное объединение «Уралмаш» обеспечить выдачу ис-
ходных данных для строительства цеха и изготовление МНЛЗ для
первой очереди ККЦ Череповецкого метзавода в сроки, предло-
женные Минчерметом СССР.
Одновременно с этим Минтяжмаш обязал Уралмашзавод обес-
печить проектирование машин непрерывного литья заготовок для
второй очереди Череповецкого метзавода и Западно-Сибирского
метзавода по утвержденному Минчерметом СССР техническому
заданию».
Таким образом, Минтяжмаш твердо высказал свою позицию
в пользу криволинейных машин. Надо отметить, что Минчермет
был вынужден согласиться с поставкой для первой очереди стро-
ительства цеха на Череповецком заводе машин криволинейного
типа, аналогичных тем, которые поставлялись заводу «Азовсталь»,
только исходя из сроков их поставки. Дебаты вокруг второй оче-
реди строительства на Череповецком заводе нас не очень волно-
вали. Мы понимали, что к тому времени наши машины на заводе
«Азовсталь» уже будут работать в полную силу, а мы в них были
уверены, и тогда вопрос о типе установок потеряет всякую акту-
альность.
Но ВНИИметмаш еще не терял надежды. Технический про-
ект установок для Череповецкого завода, разработанный нами,
еще предстояло рассмотреть на научно-техническом совете Мин-
тяжмаша. Александр Иванович Целиков, являясь председателем
этого совета, решил дать Уралмашу последний, решающий бой.
Подготовка к обсуждению проекта велась тщательно. В этом
мы убедились, когда приехали большой компанией уралмашев-
цев в Москву. Во-первых, оказалось, что научно-технический со-
вет, придавая ему большое значение, решили провести в боль-
шом конференц-зале министерства, что случалось чрезвычайно
редко. Во-вторых, когда мы вошли в переполненный зал, то уви-
дели, что первые два ряда заняты незнакомыми нам людьми. Поз-
же выяснилось, что там разместились представители Академии
223
наук и различных отраслевых научно-исследовательских инсти-
тутов, которых, видимо, пригласил Целиков. Мы поняли, что в
очередной раз нам предстоят серьезные испытания на прочность.
По составу участников заседания явное количественное преиму-
щество было у наших оппонентов. Оценив обстановку, мы реши-
ли наиболее рационально распределить свои силы, с тем чтобы
большее число наших специалистов смогло принять участие в об-
суждении проекта.
Заседание совета вел один из заместителей министра. С основ-
ным докладом по нашему проекту выступил заместитель главного
конструктора А.П. Коломейцев, а руководитель проекта Куликов
ответил на многочисленные вопросы. Затем начались критические
выступления представителей ВНИИметмаша и ЦНИИчермета. По
содержанию эти выступления ничем не отличались от тех, что мы
уже много раз слышали на протяжении последних лет, и мы их
воспринимали без особого интереса. Пока была непонятна только
цель присутствия многочисленной группы представителей науки.
Но вот из первого ряда на сцену поднимается один из ученых
мужей. В руках у него чемоданчик. Он подходит к микрофону и
начинает свою речь.
— Мы должны внести ясность в обсуждаемую проблему. В
предлагаемом проекте допущена непоправимая ошибка. Очевид-
но, конструкторы Уралмаша незнакомы с широко известным «эф-
фектом Ребиндера». Я вам сейчас продемонстрирую, к чему это
может привести.
Он раскрывает свой чемоданчик. Извлекает из него алюмини-
евую пластину, какие-то пузырьки и кисточку. Берет в руки плас-
тину и пытается ее изогнуть, показывая с каким напряжением он
это делает.
— Вот видите, пластина не гнется.
Затем он макает кисточку в пузырек и проводит ею поперек
пластины. Еще раз макает уже в другой пузырек и вновь прово-
дит по тому же месту.
— Теперь смотрите — я легко двумя пальцами ломаю эту плас-
тину.
224
И он действительно переломил пластину на две части. Мы
внимательно следим за его действиями. Все это было похоже на
цирковой номер. А выступающий продолжает:
— То же самое происходит и у вас при правке слитка на гра-
нице жидкой и твердой фазы.
Он еще долго и подробно, как нерадивым ученикам, объясня-
ет суть этого явления — о том, как жидкая среда, проникая между
кристаллами металла, находящегося в напряженном состоянии,
ослабляет молекулярные связи и снижает его прочность. Теперь
стало понятным, зачем Целиков пригласил ученых.
Еще несколько выступлений, и Александр Иванович Целиков
подводит итоги обсуждения проекта. Он благодарит ученых за то,
что они внесли ясность в важный вопрос, который вызывал дли-
тельные споры у специалистов. Говорит, что если мы утвердим
представленный проект, то допустим непоправимую ошибку.
Председательствующий заместитель министра произносит
обычную в этих случаях фразу:
— Думаю, что на этом мы можем закончить обсуждение проекта.
Все присутствующие уже однозначно поняли, какое решение
научно-технического совета будет принято. Надо было срочно что-
то предпринимать, и я обращаюсь к председателю:
— А главный конструктор может высказать свое мнение?
Александр Иванович удивленно посмотрел на меня. Безуслов-
но, с моей стороны это была наглость просить слова после зак-
лючительной речи академика, но другого выхода у меня не было.
— Конечно, вы можете высказать свое мнение, — кивнул пред-
седатель.
Выступление мое было коротким. Пришлось объяснить, что с
«эффектом Ребиндера» мы знакомы, но, по нашему мнению, при
правке слитка в двухфазном состоянии происходят совершенно
другие, может быть более сложные, явления, учитывая, что в про-
цессе деформации слитка продолжается и кристаллизация его
жидкой составляющей. Несмотря на то, что прочностные свой-
ства металла на границе с жидкой фазой весьма низкие, благода-
ря ограниченной в определенных пределах скорости деформации,
225
напряжения в корке успевают релаксироваться и разрушение ее
не происходит. Все это подтверждено многочисленными нашими
исследованиями как в лабораторных условиях, так и на опытных
установках в Нижнем Тагиле и на Уралмаше. Исходя из этого, мы
уверены в том, что, используя метод правки слитка с малыми ско-
ростями деформации, мы получаем возможность значительно по-
высить скорость разливки и производительность установок.
Кроме того, следует иметь в виду и то, что величина деформации
корки слитка от выпучивания ее между поддерживающими ролика-
ми во много раз превышает деформацию от правки слитка, что ил-
люстрируют диаграммы, выполненные на основе расчетов. Следо-
вательно, если бы действительно в процессе деформации слитка в
двухфазном состоянии неизбежно появлялись дефекты, тогда каче-
ственный слиток невозможно было бы получить и при непрерывной
разливке на радиальной машине, и даже на вертикальной.
Последний вывод, я думаю, для представителей ВНИИмет-
маша, и в частности для Целикова, был неожиданным, судя по
тому, что в своих технических предложениях, разработанных для
завода «Азовсталь» и Череповецкого завода, ВНИИиметмашем
были приняты недопустимо большие расстояния между поддер-
живающими роликами.
Закончив свою короткую речь, я возвращался на свое место,
когда в полной тишине неожиданно со стороны сидящих ученых
раздался негромкий голос:
— А ведь, пожалуй, он прав.
Еще какое-то время в зале стояла тишина. И вдруг Александр
Иванович Целиков вскочил со своего места, вскинул вверх руки
и, размахивая ими, закричал:
— Уралмаш! Совершенно неуправляемый! Хоть кол на голо-
ве теши! — и затем даже: — Что вы со мной делаете?
Это была настоящая истерика. Никто никогда не видел и не
мог себе представить такого Целикова.
Председатель объявил об окончании заседания, не обнародо-
вав никакого решения научно-технического совета. Все стали мол-
ча выходить из зала.
226
На следующий день, уже ближе к вечеру, мы беседовали с на-
чальником главка Минтяжмаша Павлом Андреевичем Мальковым
в его кабинете, обсуждали происшедшее, гадая, чем все это мо-
жет закончиться. В кабинет заглянула секретарь, сообщив, что
меня разыскивает Целиков и хочет переговорить со мной по теле-
фону. Мы оба были удивлены. Когда я взял трубку, то услышал:
— Виталий Максимович, вы могли бы подъехать сейчас к нам
во ВНИИметмаш?
— Конечно подъеду, Александр Иванович.
И прикинув, сколько мне потребуется времени, чтобы добрать-
ся до ВНИИметмаша на общественном транспорте, сказал, что
через час-полтора приеду.
— За Вами уже вышла машина. Спускайтесь вниз, мы Вас ждем.
Трудно было сразу понять цель столь неожиданного пригла-
шения. В некоторой растерянности и с пожеланиями Малькова
не сдавать свои позиции я отправился во ВНИИметмаш.
И вот я вхожу в кабинет Целикова. Кроме хозяина там еще и
Поживанов — главный инженер Новолипецкого комбината, они
о чем-то беседуют. Увидев меня, Александр Иванович встает из-
за стола и с улыбкой на лице идет мне навстречу.
— Рад Вас видеть, Виталий Максимович, — он смотрит на
меня с какой-то загадочной, многообещающей улыбкой. — Мне
кажется, что нам пора прекращать наши баталии с нападками друг
на друга. Как Вы относитесь к такому предложению?
— Александр Иванович, но мы же никогда не нападали на
ВНИИметмаш, мы всегда только защищались.
— Ну ладно, не будем ворошить прошлое. Давайте взаимно да-
дим слово, что в дальнейшем будем работать дружно, без никчем-
ной огульной критики друг друга. Вот и свидетель у нас есть, — он
кивнул в сторону Александра Михайловича Поживанова.
— Александр Иванович, я обеими руками голосую за такое
предложение.
— Ну вот и хорошо, — он крепко пожал руку и обнял меня. —
А теперь, если не возражаете, мы должны закрепить наше исто-
рическое соглашение.
227
Жестом он пригласил нас с Поживановым в свою комнату от-
дыха, где уже был сервирован стол. Туда же подошли еще несколь-
ко человек из руководства ВНИИметмаша.
Все это было настолько неожиданным, что, сидя за столом и
выслушивая нескончаемые тосты о дружбе, я пытался хоть как-
то осмыслить происходящее. Что это — капитуляция или такти-
ческий ход? Может быть, действительно на этом будет поставле-
на точка в нашей, казалось, непримиримой борьбе по принципи-
альным направлениям в конструировании установок непрерыв-
ной разливки стали, продолжавшейся уже более десяти лет? Даже
зная Александра Ивановича достаточно хорошо, в тот момент мне
трудно было оценить этот совершенно неожиданный его шаг.
Академик Целиков, автор трудов по теории прокатки, несом-
ненно, был выдающимся инженером-конструктором. После Оте-
чественной войны он создал и возглавил Центральное конструк-
торское бюро по проектированию металлургического оборудо-
вания, которое в 1959 году было преобразовано во Всесоюзный
научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт
металлургического машиностроения (ВНИИметмаш). Являясь
директором этого института, он одновременно занимался и пре-
подавательской работой, будучи профессором, заведующим ка-
федрой в Московском высшем техническом училище имени Бау-
мана (МВТУ).
Во ВНИИметмаше сосредоточились наиболее квалифицирован-
ные, известные в стране специалисты в области металлургическо-
го машиностроения. Благодаря наличию в составе института не-
большого машиностроительного завода, многочисленных лабора-
торий и производственных площадей для размещения опытных ус-
тановок, ВНИИметмаш имел все условия для создания и отработ-
ки новых технологических процессов непосредственно в институ-
те, не прибегая к помощи металлургических предприятий.
Институт стал разработчиком основных видов металлургичес-
кого оборудования и законодателем технических направлений раз-
вития отрасли. Большинство заводов тяжелого машиностроения
изготовляли свою продукцию с использованием технических про-
228
ектов, разработанных ВНИИметмашем. Исключением был только
Уралмаш, который обладал своими опытными конструкторскими
кадрами. Но и Уралмаш всегда имел с головным институтом тес-
ные контакты, совместно решал многие проблемные вопросы.
Целиков часто бывал на Уралмаше, и мы с ним были знакомы
уже много лет. Первая наша деловая встреча состоялась в начале
1961 года, когда у нас завязался спор с Новокраматорским заво-
дом по проекту толстолистового стана для Новолипецкого заво-
да. Химич тогда попросил меня съездить к Целикову, надеясь, что
ВНИИметмаш нас поддержит в этом споре. Я выехал в Москву с
письмом от Георгия Лукича. Наша встреча с Целиковым сразу
приняла непринужденный деловой характер.
Георгий Лукич был убежден, что Целиков, ознакомившись с
нашим проектом стана, в дальнейшем споре станет нашим союз-
ником. И действительно, он положительно отозвался по техни-
ческим решениям, похвалил проект в целом и даже во время бе-
седы высказал некоторые свои конструктивные предложения. Но
дальнейшие события показали, что для академика неприемлемо
занимать позицию одной из противоборствующих сторон. Он
должен стоять выше этого. После длительной дискуссии по это-
му вопросу в газете «Известия» он неожиданно для всех предло-
жил вообще не строить на Новолипецком заводе толстолистовой
стан, считая более целесообразным изготавливать газопроводные
трубы, для производства которых и предназначался стан, методом
спиральной сварки из листа меньшей ширины. Правительством его
предложение было принято, но реализовано не было, и проблема
изготовления труб большого диаметра на отечественных заводах
находит свое решение только сейчас, спустя сорок лет.
С той поры нам часто приходилось встречаться и не только
во ВНИИметмаше. Высокая поджарая фигура Александра Ива-
новича в неизменной кепке иногда появлялась на монтажной пло-
щадке в Нижнем Тагиле, а затем в Липецке. Несмотря на свой
возраст, он всегда выглядел бодрым, подтянутым. По его рас-
сказам, зимой по выходным дням он обычно пробегал по лыжне
несколько десятков километров. А однажды в бане удивил нас,
229
показав свои сложнейшие упражнения, которые в качестве заряд-
ки выполнял ежедневно по утрам.
В моих глазах Александр Иванович был русским интеллиген-
том старой закваски. Он всегда был подчеркнуто вежлив со все-
ми. К работникам своего института, включая и рабочих опытно-
го завода, обращался только по имени и отчеству. Но мы хорошо
знали и другие черты его характера. В своих убеждениях он был
непоколебимо тверд, отстаивал свою позицию всегда жестко и до
конца. При необходимости мог использовать и поддержку своих
сторонников, работающих в министерствах, Госплане, Государ-
ственном Комитете по науке и технике, в ЦК КПСС. Многие ра-
ботники этих организаций в свое время защитили докторские и
кандидатские диссертации на ученом совете, руководимом Цели-
ковым. Другие не без участия Александра Ивановича стали лау-
реатами Ленинской или Государственной премии. Так, например,
заведующий сектором отдела машиностроения ЦК КПСС Миха-
ил Васильевич Барбарич всегда подчеркивал свою преданность
Целикову. Ранее он работал во ВНИИметмаше, где защитил док-
торскую диссертацию и стал лауреатом Ленинской премии.
Когда мы включились в работу по проектированию установок
непрерывной разливки стали, начались бесчисленные совеща-
ния в министерствах, Комитете по науке и технике, в ЦК КПСС и
на металлургических заводах. Чаще всего на этих совещаниях нам
приходилось отстаивать совершенно противоположные точки зре-
ния, и надо отдать должное Александру Ивановичу, который, твер-
до проводя свою линию, всегда с уважением относился к оппо-
нентам, никогда не перенося споры на личные отношения.
Однажды на очередное совещание в ЦК КПСС мы приехали
вместе с Константином Алексеевичем Голубковым, который в то
время был начальником конструкторского бюро непрерывной раз-
ливки стали, занимавшегося разработкой рабочих чертежей вер-
тикальных машин для Новолипецкого завода по техническому про-
екту Гипромеза. Опытная машина криволинейного типа только
была введена в эксплуатацию на Уралмаше. Голубков должен был
доложить о ходе проектирования установок для первого конвер-
230
терного цеха Новолипецкого завода, а я о первых результатах ра-
боты опытной установки.
В совещании принимали участие представители министерств,
Гипромеза, некоторых научно-исследовательских институтов.
Присутствовал там и Целиков. Совещание затянулось до поздне-
го вечера. Когда подошло время расходиться, Александр Ивано-
вич неожиданно предложил нам с Голубковым поехать к его сыну,
чтобы поздравить его с днем рождения. Мы стали отказываться,
мотивируя тем, что с его сыном мы не знакомы, да и без подарка
к имениннику не полагается приходить, а в такое позднее время
уже невозможно что-либо купить. Но академик извлек из-под стола
чемоданчик и, показывая на него, сказал, что это будет подарок
от всех нас. В чемоданчике оказался набор бутылок с польской
водкой. Пришлось дать согласие.
Старший сын Александра Ивановича Андрей жил со своей се-
мьей в большой, просторной квартире на старом Арбате. Когда мы
вошли, то были удивлены тем, что очутились скорее не в квартире
инженера-конструктора металлургического оборудования, а в убе-
жище истинного морского волка. Вокруг были разложены какие-то
морские снасти, в углу большой комнаты лежал частично разобран-
ный большой лодочный мотор, везде на глаза попадались журналы с
иллюстрациями по морской тематике, макеты судов. Видя наше удив-
ление, Андрей объяснил, что он со своими друзьями ежегодно про-
водит отпуск, путешествуя на катере по большим водоемам. Но ув-
лекался он, видимо, не только водным туризмом. Тут же с увлечени-
ем Андрей стал рассказывать о знаменитых морских лайнерах и из-
вестных парусниках, приводя подробные их характеристики. Каза-
лось, что это не увлечение, а его основная профессия.
Андрей чуть моложе меня, почти мой ровесник и коллега по
профессии, во ВНИИметмаше он возглавлял конструкторское бюро
по проектированию установок непрерывной разливки стали. Сна-
чала у нас с ним установились деловые, а затем и дружеские отно-
шения, несмотря на различные точки зрения по принципиальным
направлениям в разработке оборудования для непрерывной
разливки стали.
231
Некоторое время спустя Александр Иванович обратился ко мне
с просьбой принять на Уралмаше его младшего сына Николая для
прохождения стажировки на опытной машине в мартеновском
цехе. Николай, как и Андрей, начинал свою карьеру во ВНИИ-
метмаше. Очевидно, он хотел специализироваться в отрасли не-
прерывной разливки стали. На Уралмаше Николай оставался не-
долго. Вскоре я узнал, что он выбрал для себя профессию прокат-
чика, и мы больше с ним не встречались.
После того как на Руставском металлургическом заводе начала
функционировать установка, построенная по проекту ВНИИмет-
маша, отношения между Уралмашем и ВНИИметмашем резко обо-
стрились. И все же, хотя в спорах и случались эмоциональные пе-
репалки, обе стороны уважительно относились к профессионализ-
му сотрудников каждой противоборствующей организации.
Откровенные баталии прекратились только после научно-тех-
нического совета министерства, на котором рассматривался тех-
нический проект для Череповецкого завода и последующей на-
шей встречи с Александром Ивановичем в его резиденции. Одна-
ко еще долго между конструкторами нашего отдела и ВНИИмет-
маша оставались настороженные отношения. Ситуация резко из-
менилась после успешного пуска установок на заводе «Азов-
сталь». При очередной встрече с Александром Ивановичем мы
договорились, что пора выработать совместную концепцию по
основным направлениям проектирования новых слябовых уста-
новок. Для обсуждения всех спорных вопросов решено было про-
вести совещание с приглашением представителей металлургичес-
ких заводов, ЦНИИчермета, Гипромеза и технического управле-
ния Минтяжмаша.
Совещание состоялось в начале 1979 года в Свердловске, на
базе отдыха Уралмаша «Балтым» и продолжалось два дня. Я вспо-
минаю вступительное слово Александра Ивановича Целикова:
— Уралмашзавод за очень короткое время достиг огромных
успехов в проектировании и изготовлении современных машин
непрерывного литья. Это гордость нашего металлургического ма-
шиностроения. Машины пока еще нельзя считать идеальными,
232
но было проявлено много инициативы и творческого участия в
конструировании и доработке машин, что дало свои результаты.
Усовершенствование будущих машин должно основываться на
результатах анализа уже работающих машин. Конструкцию ма-
шины диктует технологический процесс. Хорошо, что конструк-
торы не слепо подходят к конструированию, учитывают мнения
заводов и институтов. И на этом совещании можно узнать мнение
представителей заводов и институтов. Мы будем дружески обсуж-
дать проблемы, спорить и, надеюсь, найдем приемлемые решения.
Впервые за многие годы совещание проходило в деловой, кон-
структивной обстановке. Вокруг себя я видел знакомые лица.
Часть этих людей полностью разделяла нашу позицию по перс-
пективам развития отрасли, другие еще не до конца определили
свое отношение к некоторым основополагающим аспектам кон-
струирования. Были и те, кто в течение многих лет полностью
отрицал саму идею создания криволинейных машин. Однако ре-
зультаты работы новых крупных конвертерных цехов с нашими
установками непрерывной разливки стали в Липецке и Мариупо-
ле, а также в Финляндии и теперь уже двух установок в Японии
не могли не поколебать и их мнение. Впервые при общении не
чувствовалось того агрессивного настроя к работам конструкто-
ров Уралмаша в области непрерывной разливки стали, который
сопутствовал всем нашим встречам в предыдущие годы. Теперь
уже не было резкой критики нашей концепции, практически все
выступавшие представители заводов и институтов признали наи-
более перспективными машины криволинейного типа и поддер-
жали все основные технические решения, принятые Уралмашем.
В то же время обсуждение проблемных вопросов было активным
и продолжалось весь первый день совещания. В конструктивном
русле дискуссия продолжалась до позднего вечера.
На следующий день было подготовлено и подписано реше-
ние совещания. Этим решением, названным впоследствии «Бал-
тымским соглашением», многолетний труд конструкторов Урал-
маша в области создания машин для непрерывной разливки ста-
ли наконец получил заслуженную оценку. Разработки наших
233
конструкторов безоговорочно были приняты за основу для перс-
пективного проектирования и строительства таких машин.
Почему же этого не произошло раньше? Ведь критика наших
оппонентов и их прогнозы давно уже были опровергнуты жизнью.
Но к тому времени уже только за рубежом, в Японии и Финлян-
дии, функционировали четыре криволинейные установки, были
подписаны контракты на поставку машин в Югославию, Чехосло-
вакию, Пакистан и Болгарию. Стабильно работали четыре маши-
ны на Новолипецком комбинате и три на заводе «Азовсталь».
Дальнейшие споры о типе машины потеряли смысл. 7 ноября
того же года в газетах появилось сообщение о присуждении Го-
сударственных премий СССР в области науки и техники. В числе
других премия «за создание и внедрение высокопроизводитель-
ных слябовых машин непрерывного литья заготовок криволиней-
ного типа для металлургических комплексов большой мощнос-
ти» была присуждена коллективу, куда вошли пять уралмашевцев
во главе с бывшим генеральным директором Уралмаша Н.И. Рыж-
ковым, а также директор завода «Азовсталь» В.В. Лепорский, глав-
ный сталеплавильщик Новолипецкого комбината С.А. Крулевец-
кий, начальник отдела ВНИИметмаша А.А. Целиков и по одному
представителю от Гипромеза, ЦНИИчермета, Украинского инсти-
тута металлов и Центрального конструкторского бюро по авто-
матизации производства.
Так, через пятнадцать лет после постройки первой опытной
машины криволинейного типа на Уралмаше закончилось проти-
востояние многих коллективов, претендовавших на первенство в
создании нового поколения машин непрерывной разливки стали.
На мой взгляд, это характерный пример взаимоотношений меж-
ду производителями оборудования, его проектантами, когда нор-
мальная конкуренция заменяется государственным надзором и ре-
гулированием на всех стадиях создания новой техники.
Александр Иванович Целиков много лет предлагал мне защи-
тить кандидатскую диссертацию, но тогда я не видел в этом необ-
ходимости. Теперь, когда он вновь высказал такое предложение,
я задумался — может быть, действительно следует сделать такой
234
шаг. Ведь защита диссертации во ВНИИметмаше, где долгое вре-
мя не признавали даже саму идею деформации слитка в двухфаз-
ном состоянии, окончательно утвердит нашу правоту И я дал со-
гласие. Подготовить доклад по выполненным работам не пред-
ставляло большого труда. Защита прошла успешно, ученый со-
вет признал работу достойной не только кандидатской, но и док-
торской диссертации. Пришлось несколько доработать доклад и
вновь предстать перед ученым советом ВНИИметмаша. В конце
обсуждения доклада взял слово Александр Иванович. Выступле-
ние он закончил словами:
— Свою идею криволинейных машин диссертант с упорством
отстаивал многие годы. Противников идеи было много, в том числе
и наш институт. Теперь мы должны признать, что мы были не
правы. Я призываю ученый совет дружно проголосовать за при-
суждение диссертанту ученой степени доктора технических наук.
Голосование было единогласным.
Как-то в Москве мы оказались вместе с женой. Прогуливаясь
по улице Горького, я вспомнил, что собирался постричься, и мы
зашли в ближайшую парикмахерскую. В ожидании своей очере-
ди сидели несколько человек. На мой вопрос — кто в очереди
последний, отозвался пожилой мужчина. Мы с женой были неве-
роятно удивлены, ибо это был Александр Иванович Целиков.
Когда после стрижки я вышел, Александр Иванович беседо-
вал о чем-то с Асей, дожидаясь меня. Мы вышли, чтобы прово-
дить Целикова до ближайшей станции метро. Разговор был очень
доброжелательным. Неожиданно Александр Иванович с грустью
произнес:
— Теперь мне осталось только достойно уйти из жизни.
В этой фразе был какой-то многозначительный смысл. Воз-
можно, он хотел в конце своей долгой и насыщенной события-
ми жизни прийти к согласию со всеми, с кем приходилось скре-
щивать копья. А может быть, в этом был более глубокий смысл.
Я возразил:
— Рано Александр Иванович об этом думать. Вы еще станцу-
ете с Асей, как прошлый раз.
235
Еще совсем недавно, когда мы принимали его у себя, во время
ужина Александр Иванович вдруг попросил включить танцеваль-
ную музыку и под старинный фокстрот «Рио-Рита» танцевал с
моей женой с таким молодым задором, что в конце танца Ася в
изнеможении рухнула на диван.
Александр Иванович покачал головой:
— Нет, Виталий Максимович, все это уже в прошлом.
Вскоре Александра Ивановича не стало.
Будни
При рассмотрении наших технических проектов на научно-
техническом совете министерства мы теперь не ощущали того про-
тиводействия, к которому привыкли за последние годы. Начались
рабочие будни. Заказов было много. В начале восьмидесятых го-
дов новые установки вводились ежегодно. Для каждого завода
машины разрабатывались по индивидуальным заданиям, повто-
рений не было. Каждый новый проект имел свои особенности и
требовал индивидуальных конструкторских решений, поэтому
конструкторы были загружены до предела.
Пожалуй, более подробно следует рассказать о двух объек-
тах, где установки по своим характеристикам значительно отли-
чались от других, а проектирование их велось практически па-
раллельно — это установка № 5 для Череповецкого завода и ус-
тановки для вновь строящегося конвертерного цеха Магнитогор-
ского комбината.
На Череповецком заводе конвертерный цех набирал мощность,
там уже работало четыре установки с годовой производительнос-
тью по 1,25 миллиона тонн, но для вывода цеха на проектные
параметры требовалось добавить еще одну установку.
Возможности действующих машин по производительности не
полностью использовались из-за вынужденного ограничения скоро-
сти разливки. Пора было сделать из этого соответствующий вывод.
Для того чтобы повысить скорость разливки на проектируемых вновь
установках, в первую очередь нужно было найти решение по сокра-
щению расстояний между поддерживающими роликами. Задача была
не простой, и мы начали над ней работать, намереваясь изготовить и
испытать на действующих установках несколько вариантов ролико-
вых секций с уменьшенными расстояниями между роликами, для
того чтобы с уверенностью применить такие секции в новых маши-
нах. К сожалению, осуществить задуманное мы не успели.
237
Ленинградским Гипромезом было подготовлено техническое
задание на проектирование пятой машины для Череповецкого за-
вода, в котором была задана очень высокая по тому времени го-
довая производительность — два миллиона тонн. Но министру
черной металлургии С.В. Колпакову и эта производительность
показалось недостаточной, и при утверждении задания он воле-
вым методом, не советуясь со специалистами, собственной рукой
добавил еще полмиллиона тонн. В результате по техническому
заданию проектная производительность новой установки долж-
на вдвое превышать производительность действующих на этом
же заводе установок.
Для условий конвертерного цеха Череповецкого завода такая
производительность установки, равная двум с половиной милли-
онов тонн в год, по нашему глубокому убеждению, была не ре-
альной. Даже не принимая во внимание технические данные бу-
дущей машины, в цехе не было возможности ни подать необходи-
мое количество металла на установку, ни убрать такое количе-
ство слябов. Однако хорошо зная нового министра еще по его
работе на Новолипецком комбинате, мы понимали, что оспари-
вать его необоснованное решение было совершенно бесполезно,
хотя и высказали свое мнение по этому поводу.
Примерно в то же время мы получили еще одно техническое
задание на проектирование трех уникальных машин для вновь
строящегося конвертерного цеха Магнитогорского металлурги-
ческого комбината. Эти машины предназначались для производ-
ства слябов необычайно широкого сортамента. Таким образом,
нам предстояло разработать два оригинальных проекта машин,
существенно отличающихся от тех, которые мы уже поставили
на многие предприятия.
Как обычно, времени для выполнения работы в установленные
сроки нам катастрофически не хватало. К тому же Минчермет не-
сколько раз менял свои приоритеты по этим двум объектам — то
требовал от Уралмаша отложить проектирование машины для Че-
реповецкого завода и срочно выдать данные для проектирования
Гипромезом конвертерного цеха Магнитогорского комбината, то,
238
наоборот, требовал быстрее закончить проект череповецкой ма-
шины.
На Череповецком заводе конвертерный цех уже функциони-
ровал. Весь выплавляемый металл разливался на четырех уста-
новках, и место для строительства в нем еще одной машины было
практически подготовлено. Поэтому мы в первую очередь сосре-
доточили свое внимание на этом объекте.
Первоначально казалось, что увеличение производительнос-
ти новой машины за счет повышения скорости разливки потребу-
ет изменений лишь в конструкции роликовых секций, но уже в
начале работы над проектом у нас появилось естественное жела-
ние учесть недостатки конструкции и других узлов, выявленные
к тому времени на действующих машинах. Основное же внима-
ние было уделено разработке новых роликовых секций с умень-
шенными расстояниями между роликами. Опасения вызывала на-
дежность стандартных подшипников, которые выпускала наша
промышленность. Возникла мысль изготовить для этой цели спе-
циальные подшипники. С просьбой оказать содействие в этом
вопросе мы обратились к А.И. Вольскому, который в то время по
каким-то делам посетил Уралмаш. И уже через несколько дней
мне пришлось выехать в Москву в ЦК КПСС, где на совещании у
Аркадия Ивановича, курировавшего машиностроение, было дано
поручение по разработке и изготовлению партии подшипников
по нашему заданию.
В тот же день я зашел к нашему министру Сергею Александ-
ровичу Афанасьеву и подробно рассказал ему о состоянии дел по
проектированию машины для Череповецкого завода. В конце бе-
седы произошел примерно такой разговор:
— Я так понял, что уверенность в стабильной работе машины
у нас будет только после испытания в реальных условиях новых
роликовых секций и желательно даже не в одном варианте.
— Да, мы разработали опытные секции применительно к дей-
ствующим машинам, и как только получим партию новых под-
шипников, эти секции будут отправлены в Череповец для провер-
ки в работе.
239
— А не кажется тебе, что мы можем не успеть испытать сек-
ции? Установленные сроки поставки никто переносить не будет,
а поставлять совершенно новое оборудование без предваритель-
ной его проверки слишком рискованно.
— Но у нас нет выхода. Мы обязаны продолжать работу по
утвержденному техническому заданию.
— Я не так давно был в Череповце и в конвертерном цехе
спросил у разливщиков, какие у них есть претензии к установкам
непрерывной разливки стали. На что получил совершенно нео-
жиданный ответ — никаких претензий нет. В моей практике это
первый случай, когда эксплуатационники заявляют машиностро-
ителям, что претензий к их оборудованию не имеют. Зачем про-
ектировать новую машину, если уже есть отработанная конструк-
ция? А над машиной нового поколения надо работать без спеш-
ки, заказы еще будут. Я сейчас позвоню Колпакову и уговорю его
отказаться от этой авантюры. Он протянул руку к телефону, вы-
жидательно глядя на меня.
— Сергей Александрович, ведь на ближайшее время заказов на
подобные машины не предвидится, и прекратив разработки, мы
рискуем отстать от зарубежных фирм по техническому уровню.
Не уверен, что Афанасьев смог бы тогда уговорить Колпакова
ограничиться поставкой еще одной машины, аналогичной тем,
которые уже работают в цехе. Тем не менее это были мудрые рас-
суждения многоопытного руководителя, которые запомнились мне
надолго.
Афанасьев многие годы возглавлял Министерство общего ма-
шиностроения. Это под его руководством создавалась ракетная
техника для вооруженных сил и для освоения космоса. Там он
привык работать непосредственно с конструкторами. Став мини-
стром тяжелого машиностроения, он и здесь в первую очередь
познакомился с главными конструкторами отрасли и общался с
ними постоянно. В любое время можно было ожидать его звонка
по телефону.
Забавно было наблюдать за ним во время совещаний или за-
седаний коллегии. Огромного роста, слегка сутулый, больше по-
240
хожий на циркового борца, чем на чиновника высокого ранга, он
часто вставал со своего председательского места, прохаживаясь,
кидал реплики, а иногда подходил к докладчику и, слегка нагнув-
шись, заглядывал ему в лицо, словно проверяя искренность выс-
тупавшего.
Однажды мне сообщили, что министр намерен посетить ряд ма-
шиностроительных и металлургических предприятий Японии, и меня
включили в состав сопровождавших его специалистов. В качестве
штрихов к его портрету вкратце расскажу об этой поездке.
Род прежней деятельности Афанасьева накладывал ограниче-
ния на его зарубежные поездки. Возможно, это был его первый
выезд, поэтому готовились к нему особенно тщательно. Каждому
из нас вручили специально подготовленные проспекты с эконо-
мическими показателями промышленности Японии и подробны-
ми характеристиками всех предприятий, которые делегация на-
мерена посетить.
За два дня до вылета все мы собрались для окончательной про-
верки готовности к командировке. В конце беседы Сергей Алек-
сандрович предложил каждому приобрести сувениры для подар-
ков и кроме того, взять с собой по две бутылки шампанского.
При покупке сувениров члены нашей группы не отличились
богатой фантазией. На следующий день гора каслинского литья и
изделий из уральских камней красовалась на столе помощника
министра. Рядом стоял огромный чемодан, как выяснилось, при-
готовленный специально для сувениров. Когда все сувениры были
уложены в чемодан, то оказалось, что это совершенно неподъем-
ный груз. Вошел министр и, увидев наши растерянные лица, ска-
зал, что этот чемодан его и остальные могут не беспокоиться о
его транспортировке. Действительно, на всем пути до Японии Сер-
гей Александрович не позволял никому из нас прикоснуться к
этому чемодану, перенося его одновременно со своими личными
вещами легко и внешне без всякого напряжения.
В самолете для министра было предусмотрено место в салоне
первого класса, что его явно тяготило, ему хотелось быть с коллек-
тивом, и он часто заглядывал в наш салон экономического класса.
241
Когда самолет приземлился в аэропорту «Нарита», Афанасье-
ва у трапа встречал наш посол в Японии и еще несколько работ-
ников посольства. После приветствий посол предложил Сергею
Александровичу сесть в его машину, а для всех остальных был
подан микроавтобус. Сергей Александрович категорически отка-
зался, сказав, что поедет только со всей делегацией вместе. И весь
период пребывания в Японии он никогда не отделялся от своего
маленького коллектива.
Поездка была хорошо организована. Мы посетили большое
число крупных металлургических и машиностроительных заво-
дов, побывали в цехах и конструкторских подразделениях. Руко-
водители всех предприятий, которые мы посещали, отдавая дань
уважения высокопоставленному гостю, помимо вывешивания го-
сударственных флагов СССР и Японии на фасадах своих учреж-
дений, создавали все условия для продуктивной работы нашей
группы. Организовывались встречи с нужными специалистами,
по нашему желанию предоставлялась возможность осмотра лю-
бых интересующих нас производственных участков, в том числе
и с новейшими технологиями.
Афанасьев был ненасытен в получении информации. Он вни-
мательно прислушивался к дискуссиям между специалистами,
иногда задавая вопросы чисто практического значения. При по-
сещении производственных цехов, где нас обычно проводили
по заранее разработанному маршруту, он часто, не обращая вни-
мания на сопровождавших представителей фирмы, внезапно ус-
тремлялся в сторону интересующего его объекта. Он загляды-
вал в подсобные помещения, на вспомогательные участки и даже
осматривал туалеты, чем вызывал растерянность и удивление
хозяев.
На одном из машиностроительных заводов мы шли по цеху,
где производилась механическая обработка крупных деталей про-
катного оборудования. С одной стороны вдоль всего пролета тя-
нулась металлическая стена, высотою метра два.
Сергей Александрович остановился.
— А что же они прячут за этой стеной? Ну-ка, посмотри.
242
Он неожиданно подхватил меня под мышки и поднял выше
уровня стены.
— Там такие же станки, ничего особенного.
— Ну и ладно.
Эпизод этот вызвал смех.
Много времени провел Афанасьев на установке непрерывной раз-
ливки стали, построенной по нашей лицензии на заводе Какогава
фирмы «Кобе Стил». С большим пристрастием он допрашивал ра-
ботников фирмы о работе машины, параметрах разливки. Большое
впечатление на него произвела возможность быстрой перестройки
машины оператором с пульта управления на отливку слябов другой
толщины. Узнав, что эта система перестройки машины разработана
нами, он спросил, применяется ли она на отечественных машинах.
Пришлось объяснить, что на наших заводах обычно отливаются слит-
ки одной толщины, поэтому нет нужды усложнять механизмы.
Разговор возобновился, когда нам продемонстрировали изме-
нение ширины сляба непосредственно в процессе разливки. Для
этого фирмой был разработан свой кристаллизатор. Узнав, что по-
добные кристаллизаторы нами разрабатываются, Сергей Алексан-
дрович обещал обсудить этот вопрос после возвращения в Москву.
В завершение визита в Японию Афанасьев в посольстве уст-
роил большой прием, пригласив руководителей всех фирм, кото-
рые мы посетили. Вот здесь-то и пригодилось шампанское, кото-
рое мы везли из Москвы.
После этой поездки в Японию министр еще пристальнее стал
следить за нашей работой. Интуиция Афанасьева не подвела. Про-
ектирование и строительство новой машины для Череповецкого
завода пошло по предсказанному им сценарию. Непоследователь-
ность в планировании поставок оборудования, исходящая от Мин-
чермета, привела к недопустимой спешке при разработке проек-
та. Проектирование было начато в середине 1987 года, а уже в
марте 1988 года завершено. Опытные роликовые секции на Чере-
повецком заводе так и не были испытаны. Поставка оборудова-
ния и особенно его монтаж под давлением Министерства черной
металлургии осуществлялись форсированными темпами.
243
На 29 марта 1989 года был намечен пуск, несмотря на то, что
монтаж еще продолжался, не была смонтирована система авто-
матики, не проведено комплексное холодное опробование маши-
ны, отсутствовали сменные комплекты оборудования. Мы надея-
лись, что будет проведено только горячее опробование машины,
после чего, как это принято, будут устраняться все выявленные
недостатки и продолжится наладка автоматики.
Но в тот день на рабочей площадке установки появился ми-
нистр черной металлургии С.В. Колпаков. Он сразу энергично
взял руководство пуском в свои руки.
—Так, вижу, что затравки в кристаллизаторы заведены. А вода
на машине есть? — И, получив утвердительный ответ, скомандо-
вал:
— Подавайте плавку.
Долго ждать не пришлось. Вскоре ковш с металлом уже был на
стенде. Персонал опытный, и никаких неожиданностей не произош-
ло. Разливка ковша подходила к концу, когда, весьма довольный
тем, что процесс идет нормально, Колпаков громко произносит:
— Давайте второй ковш.
Это вызвало удивление и у персонала цеха, и у нас. При горя-
чем опробовании установки разливка даже одного полного ков-
ша, а емкость его около 380 тонн металла, сопряжена с риском. В
процессе монтажа и наладки не исключены ошибки, которые
обычно выявляются и устраняются после горячего опробования,
то есть после разливки на машине небольшого объема металла.
Отступая от этого правила, можно вывести из строя большое ко-
личество оборудования. Однако возразить министру никто не ре-
шился. Мы с Владимиром Игоревичем Куликовым, главным ин-
женером проекта этой машины, с огромным напряжением ожи-
дали, чем эта авантюра закончится. Но Колпаков на этом не успо-
коился. Еще не было разлито и половины второго ковша, как ми-
нистр дает очередную команду.
— Заказывайте следующую плавку.
Неожиданно для меня Куликов ринулся к Колпакову:
— На кой хрен?
244
Серафим Васильевич, не ожидая такого выпада, несколько сму-
тился:
— Зато здорово.
Мы уже вдвоем с Куликовым пытались объяснить Колпакову,
к чему может привести такая безрассудность, но безрезультатно.
Третий ковш все же был подан на установку. Горячее опробова-
ние машины прошло без каких-либо сбоев в работе оборудова-
ния. В приподнятом настроении Серафим Васильевич пригласил
меня к себе, чтобы отметить пуск машины. Мы жили в соседних
гостевых коттеджах. Вначале ко мне пришли все наши конструк-
торы, участвовавшие в горячем опробовании машины. Мы обме-
нялись впечатлениями, сокрушаясь, что на следующий день при
осмотре оборудования могут обнаружиться вышедшие из строя
узлы машины. Больше всего нас беспокоила система охлаждения
оборудования, неполадки в которой могли привести к серьезным
последствиям.
У Колпакова наш разговор затянулся до позднего вечера, а на
следующий день я вместе с ним специальным рейсом вылетел в
Москву и далее в Свердловск.
Эйфория не покидала министра. Через два дня после разлив-
ки первых плавок, 31 марта 1989 года, Министерством черной
металлургии МНЛЗ была принята в эксплуатацию и для нее сра-
зу был установлен план производства. Вопреки существовавшим
правилам представители Уралмаша не были включены в состав
Государственной комиссии по приемке машины в эксплуатацию
и в ее работе не участвовали. Такое решение ничем не оправдано.
Обстановка вокруг новой машины стала все более накалять-
ся. Отсутствие сменных комплектов оборудования, все еще про-
должавшаяся наладка механизмов и автоматики приводили к дли-
тельным внеплановым простоям машины. К тому же были выяв-
лены и некоторые конструктивные недостатки, которые необхо-
димо было устранять. План производства, установленный мини-
стерством, не выполнялся.
Однако такой резвый ввод в эксплуатацию новой установ-
ки, по своей характеристике отличающейся от других более вы-
245
сокими показателями, Колпаков считал большим достижением.
Ссылаясь на опыт, приобретенный в свое время при пуске устано-
вок на Новолипецком комбинате, он считал, что трудности, воз-
никшие в начальный период эксплуатации машины в Череповце,
незначительны и будут легко преодолены. У него были уже даль-
нейшие планы по революционным преобразованиям отрасли.
Во втором конвертерном цехе Новолипецкого комбината при
его активной поддержке одна из установок, поставленных Урал-
машем, была оборудована устройством для вакуумирования ме-
талла в потоке, во время подачи металла из сталеразливочного в
промежуточный ковш. Целесообразность вакуумирования непос-
редственно в процессе разливки, а не на более ранней стадии под-
готовки металла вызывала у специалистов споры, но Колпаков
издал приказ, запрещающий строительство новых МНЛЗ без ис-
пользования поточного вакуумирования.
Еще одна почти фантастическая идея появилась у него со-
вместно с работниками ЦНИИчермета — строительство на од-
ном из металлургических заводов установки для отливки особо
широких слябов. Предлагалось соорудить установку вертикаль-
ного типа для производства слябов шириной шесть метров, а так
как для дальнейшего передела слябы нужны шириной не более
двух метров, то получать их предполагалось путем разрезания
отлитого широкого слитка на нужные размеры. Даже человеку, не
посвященному в премудрости металлургической технологии, оче-
видно, что использование такого «новейшего» технологического
процесса приведет к огромным отходам металла, к значительным
увеличениям трудозатрат на производство и к снижению качества
продукции. Да и вообще, возможность отливки непрерывным
способом слитка такой ширины весьма сомнительна.
На проектирование «широкослябовой» машины мы вскоре по-
лучили техническое задание, но приступать к разработке такого
авантюрного проекта у нас не было никакого желания.
Колпаков всегда увлекался новыми, необычными решениями
в технологии и конструкции оборудования, с азартом включаясь
в реализацию понравившегося ему новшества. Сам он, занимая
246
крупные руководящие должности, естественно, не мог принимать
непосредственного участия в каких-либо разработках, хотя, судя
по его биографической справке, опубликованной в энциклопедии
«Металлурги Урала», он автор 500 печатных работ и более 400
изобретений. Даже Эдисон или другой гениальный изобретатель
мог позавидовать такому количеству изобретений. Любому по-
священному в процесс изобретательства и научной деятельности
понятно, что при его занятости невозможно предложить столько
технических решений на уровне изобретений и написать такое
количество научных трудов. Ведь ему еще приходилось руково-
дить всей металлургией огромной страны. Но такова уж была дей-
ствительность того времени.
У Колпакова в Министерстве черной металлургии я бывал ча-
сто. Он много раз настойчиво, но безрезультатно пытался убе-
дить меня заняться разработкой оборудования для поточного ва-
куумирования и особенно «широкослябовой» машины. Как-то на
мои доводы, что от такой машины, кроме убытков, мы ничего не
получим, он заявил:
— Зато удивим мир.
Его недовольство моим упрямством росло, и в какой-то мо-
мент он в корне изменил свое отношение и к нам, и к ситуации,
сложившейся вокруг новой машины Череповецкого завода. Те-
перь уже и руководство завода, добиваясь от Министерства сни-
жения плановых заданий на установку, объясняло низкую произ-
водительность машины в основном неполадками в работе обору-
дования и его конструктивными недостатками, хотя и других при-
чин, не зависящих от состояния оборудования, было много.
Ход освоения машины у нас вызывал тревогу. Наши опасения
относительно долговечности средних опор составных роликов, к
сожалению, подтвердились — стали часто повторяться случаи
разрушения подшипников. Было разработано и опробовано не-
сколько вариантов модернизации этого узла, но причины поло-
мок подшипников мне удалось разгадать значительно позже,
когда обнаружилось странное коробление сляба во время его про-
хождения через роликовую проводку, в результате чего возникали
247
недопустимые нагрузки на ролики. Устранить это негативное явле-
ние не представляло большой сложности. Свои выводы с конк-
ретными предложениями я изложил в письме директору завода
Ю.В. Липухину. Однако во взаимоотношениях между нашими пред-
приятиями уже возникла напряженность. Тучи стали сгущаться.
В конце 1989 года мы вместе с директором нашего завода
И.И.Строгановым выехали в Череповец. На многолюдном сове-
щании, которое проводил вновь назначенный заместитель пред-
седателя Совета Министров Российской Федерации Владимир Ма-
карович Величко, в числе других рассматривался и вопрос о ра-
боте нашей новой установки. Выступления участников совеща-
ния были противоречивыми, не было единого мнения по причи-
нам медленного освоения установки и оценке происходящего. С
резкими и во многом необоснованными замечаниями в наш ад-
рес выступил С.В. Колпаков. Он вспомнил, как оперативно реша-
лись вопросы при доводке оборудования во втором конвертерном
цехе Новолипецкого комбината, и обвинил Уралмаш в отсутствии
такой же активности теперь, считая, что выявленные недостатки
оборудования могли быть давно уже устранены. О том, что сис-
тема автоматики машины до сих пор не смонтирована, что имеет-
ся множество технологических и организационных факторов, пре-
пятствующих нормальной работе установки, он ничего не сказал.
Мое выступление, возможно, было излишне эмоциональным.
Я напомнил, как Колпаков своим волевым решением узаконил не-
реальную производительность машины, как он руководил ее пус-
ком с разливкой сразу серии плавок, тогда как монтаж и наладка
машины еще не были закончены, как, вопреки всем правилам,
машина была принята в эксплуатацию на второй день после горя-
чего опробования. Относительно его примера о хорошей нашей
совместной работе в Липецке я напомнил, как он долго тогда ба-
лансировал, не зная какой машине отдать предпочтение — нашей
или немецкой, на всякий случай демонстрируя руководству стра-
ны горы ломаных роликов уралмашевского изготовления, тогда
как все некачественные ролики к тому времени уже были замене-
ны и поломки их прекратились.
248
После этого совещания наши взаимоотношения еще более обо-
стрились. Хотя в результате наших совместных действий с работ-
никами Череповецкого завода машина стала работать более ста-
бильно, постепенно наращивая производительность, до установ-
ленных министром совершенно нереальных проектных показате-
лей было далеко. Взаимные обвинения продолжались еще долго,
даже периодически появлялись предложения по реконструкции ма-
шины, но на каком-то этапе страсти улеглись. Уже длительное вре-
мя эта машина не вызывает нареканий и выделяется среди осталь-
ных более высокими показателями по скорости разливки и произ-
водительности. Несмотря на все трудности, с которыми мы столк-
нулись при разработке проекта и сооружении новой установки на
Череповецком заводе, нельзя не отметить, что нами был сделан оче-
редной существенный шаг в направлении дальнейшего усовершен-
ствования оборудования для непрерывной разливки стали.
Заслуживает внимания еще одна наша работа. Решением пра-
вительства на Магнитогорском металлургическом комбинате было
намечено строительство крупного современного конвертерного
цеха, в котором предусматривалась разливка металла непрерыв-
ным способом на трех установках. Особенность этих машин зак-
лючалась в том, что они должны производить слябы в очень ши-
роком диапазоне по ширине — от 750 мм до 2350 мм. Учитывая,
что при отливке узких слябов в два ручья из-за длительности про-
цесса температура металла в ковше может снизиться до недопус-
тимых пределов, заданием было предусмотрено на машине отли-
вать только широкие слябы, а узкие получать путем разрезки ши-
роких слябов вдоль. Это очень дорогостоящий технологический
процесс, связанный с потерей большого количества металла и до-
полнительной установкой сложного оборудования.
Руководителем проекта был назначен опытный инженер Петр
Михайлович Соловейчик. Подробно ознакомившись с техничес-
ким заданием, он зашел ко мне и сразу выразил свое отношение к
предлагаемому методу получения узких слябов.
— Ничего лучшего в Гипромезе не могли придумать. Уж лучше
отливать одновременно по два слитка через один кристаллизатор.
249
Мы знали, что в зарубежной практике уже широко использу-
ются так называемые комбинированные установки, на которых
могут отливаться и слябы, и сортовые заготовки или узкие слябы.
Для отливки мелких слитков в кристаллизатор устанавливают пе-
регородку и два слитка синхронно вытягиваются из кристалли-
затора единым механизмом. Такая схема не допускает маневра по
скорости разливки каждого слитка, что ограничивает технологи-
ческие возможности. В нашем случае узкие слябы не такие уж
узкие, их размер по ширине достигает 1200 миллиметров, и было
бы не оправдано исключать возможность регулирования скорос-
ти разливки индивидуально для каждого слитка. Я уже раньше
размышлял над этой проблемой и высказал свое мнение:
— Безусловно, резка слитков вдоль — это анахронизм. Более
логично производить отливку двух узких слитков через один кри-
сталлизатор, но только в том случае, если нам удастся обеспечить
независимое вытягивание каждого слитка из кристаллизатора. Бо-
юсь только, что это слишком усложнит оборудование.
— Да, это неплохая идея, но возникает еще одна проблема —
число качаний кристаллизатора должно соответствовать скорос-
ти вытягивания слитка, а кристаллизатор у нас один на два слит-
ка, движущихся с разной скоростью.
- Ну что ж, будем настраивать частоту качания кристаллиза-
тора по тому слитку, который движется с большей скоростью.
Решение было принято.
Кроме того, несмотря на постоянно высказываемое московс-
кими организациями мнение о том, что уралмашевские установ-
ки имеют недопустимо малый базовый радиус, мы решили умень-
шить его до восьми метров, по сравнению с установками Черепо-
вецкого комбината и завода «Азовсталь», где базовый радиус ра-
вен 10 метрам. Это позволяло уменьшить вес оборудования ма-
шин и снизить капитальные затраты на строительство цеха.
Как и ожидалось, при разработке технического проекта при-
шлось проявить много творческой фантазии, чтобы привести в
соответствие с задуманным все роликовые секции, газорезатель-
ные машины и даже рольганги. У многих конструкторов наиболь-
250
шее сомнение вызвала конструкция вновь разработанных роли-
ковых секций для криволинейного участка. По новому проекту в
этих секциях ролики устанавливались жестко с фиксированным
расстоянием между ними. Использовать кинематику для увели-
чения шага правки и уменьшения нагрузок на ролики, как это
делалось раньше, в данном случае не представлялось возможным.
Правда, в то время по нашему заданию в Уральском политехни-
ческом институте выполнялись расчеты по определению нагру-
зок на ролики в процессе правки слитка с учетом податливости
опор. И, по предварительным данным, по сравнению с нашей тра-
диционной схемой, при фиксации расстояний между роликами
нагрузки не только не возрастали, а даже уменьшались. Эти све-
дения оказались бесценными.
В целом, проект новых установок для Магнитогорского ком-
бината вызвал у специалистов противоречивые мнения. Во время
его обсуждения на научно-техническом совете отдела как никог-
да много было высказано критических замечаний и по принятой
схеме разливки, и по конструктивному исполнению многих уз-
лов. Накал страстей при обсуждении достиг такого предела, что
один из выступавших даже произнес фразу: «Если такой проект
будет принят, то это будет преступлением перед государством».
Все же проект был одобрен. Хотя научно-технический совет
только совещательный орган и окончательное решение всегда ос-
тается за главным конструктором, мнение специалистов имеет
большое значение для дальнейшей коллективной работы.
По нашим расчетам, подтвержденным ММК, по сравнению с
техническим заданием Гипромеза, реализация нашего проекта по-
зволит снизить вес оборудования на 5000 тонн и ежегодно эконо-
мить до 18000 тонн металла, который при продольной резке слит-
ков превращался бы в отходы.
Далее все происходило по обычному сценарию. После завер-
шения рабочего проектирования началась поставка оборудования.
Группа наших конструкторов во главе с Соловейчиком выехала в
Магнитогорск для осуществления авторского надзора во время
монтажа оборудования. Для Магнитогорского комбината, где вся
251
сталь выплавлялась в мартенах, строительство конвертерного цеха
имело огромное значение и для роста выпуска продукции, и для
улучшения экологической обстановки. Стройка шла быстрыми
темпами. Мы с напряжением ожидали пуска конвертера и пер-
вой нашей установки. К всеобщему удовлетворению, пуск про-
шел успешно. Машина была опробована с разливкой разного сор-
тамента слябов. Наши весьма смелые конструктивные решения
полностью оправдались. Однако на общем благополучном фоне
освоения оборудования и неуклонного наращивания производства
в цехе и здесь не обошлось без досадной нашей ошибки.
Наблюдая за работой наших машин в Череповце и на заводе
«Азовсталь», мы обнаружили одно явление, отрицательно влия-
ющее на качество отливаемых слябов. Во время кратковремен-
ной остановки машины, а такие случаи исключить нельзя, роли-
ки, удерживающие слиток, от одностороннего нагрева прогиба-
ются и после начала движения при каждом обороте мнут слиток,
вызывая дефекты в его корке. Продолжается это до тех пор, пока
температура поверхности ролика не выравняется.
Устранить такое неприятное явление можно, если на ролики
насадить бандажи. Мы знали, что Новолипецким комбинатом со-
вместно с ВНИИметмашем длительное время проводились опы-
ты по использованию бандажированных роликов. Наши исследо-
ватели побывали в Липецке и внимательно ознакомились с про-
водимыми опытами. Результаты были весьма обнадеживающи-
ми. Но использовать такую конструкцию роликов сразу для трех
машин было рискованно, и мы решились на это только после по-
лучения от Новолипецкого комбината и ВНИИметмаша офици-
ального заключения о работоспособности бандажированных ро-
ликов и методики расчета посадок бандажей.
Как оказалось, такой шаг был все же поспешным. Бандажи не
оправдали наших надежд. Они оказались не способными длитель-
ный период выдерживать большие нагрузки в сочетании с высо-
кой температурой, их посадочные размеры нарушались, и ролики
приходилось периодически заменять. От бандажированных ро-
ликов пришлось отказаться. Это стало для нас горьким уроком,
252
тем более что в целом оригинальная конструкция машин Магни-
тогорского комбината оказалась весьма удачной и получила даль-
нейшее свое развитие. По сути, был создан новый тип машины,
не имеющей аналогов в мировой практике.
На основе базовых решений этих машин Уралмашем была раз-
работана и в 1996 году построена на Нижнетагильском комбина-
те комбинированная установка для производства слябов и сорто-
вых заготовок.
На Магнитогорском комбинате в том же цехе в 1990 году, была
введена в эксплуатацию еще одна установка. В 2001 году проект-
ная производительность цеха, равная 5 миллионам тонн в год, была
превышена на 60 %, и получено 7,9 миллионов тонн непрерывно-
литой заготовки.
Магнитогорские металлурги на этом не остановились. Ког-
да был установлен третий конвертер и агрегат для внепечной
обработки стали печь-ковш, а выплавка стали возросла до 9 мил-
лионов тонн в год, они решили, несколько изменив сортамент
отливаемых слябов, реконструировать существующие две маши-
ны, чтобы довести производительность каждой до 3 миллионов
тонн в год. Совместно с Уралмашем эту работу удалось выпол-
нить в короткий срок. В конструкцию машин был внесен ряд
существенных изменений. Теперь на этих машинах разливка осу-
ществляется только в четыре ручья. Много внимания было уде-
лено автоматизации технологического процесса и автоматичес-
кому контролю состояния основных узлов в процессе разливки.
Очень скоро проектная производительность этих установок была
превышена.
Невольно вспоминается начальный период нашей работы. Тог-
да большим достижение считалось строительство первого кон-
вертерного цеха на Новолипецком комбинате, где на шести уста-
новках разливалось 2,2 миллиона тонн стали в год. Сейчас на Маг-
нитогорском металлургическом комбинате на одной установке
ежегодно разливают более трех миллионов тонн стали.
Хочется вкратце рассказать еще об одной странице жизни на-
шего коллектива.
253
Летом 1989 года во время очередной командировки в Москву
в министерстве мне сообщили, что со мной хотел бы встретиться
один из руководителей австрийской фирмы «Фест-Альпине Ин-
дастрианлагенбау» господин Визингер. Предстоящая встреча с
представителями этой фирмы вызвала интерес, так как инжини-
ринговая фирма, сокращенно «ФАИ», входит в крупнейший в
Австрии концерн «Фест-Альпине», один из основных в Европе
разработчиков и поставщиков металлургического оборудования,
в том числе и оборудования для непрерывной разливки стали.
Утром следующего дня мы с представителем отдела внешних
сношений министерства встречали гостей в комнате для перего-
воров. В назначенное время появились вице-президент фирмы Ви-
зингер, руководитель представительства фирмы в Москве Рихтер
и его сотрудник Геретшлегер, прекрасно владеющий русским язы-
ком. С ними мне уже приходилось раньше встречаться в москов-
ском представительстве фирмы во время переговоров по техни-
ческим вопросам, связанным с предстоящей реконструкцией на-
шей установки в Чехословакии.
Чем же был вызван этот неожиданный визит столь представи-
тельной компании, для меня оставалось загадкой, даже после того
как Визингер долго и подробно рассказывал об успехах своей фир-
мы по созданию установок для непрерывной разливки стали и
их отличительных особенностях по сравнению с установками
других поставщиков. При этом он настойчиво подчеркивал сход-
ство основной концепции машин по многим принципиальным
вопросам с нашими разработками. Цель нашей встречи проясни-
лась только тогда, когда Визингер предложил создать совместное
предприятие по проектированию и поставке установок для не-
прерывной разливки стали.
Я не был готов к такому развитию событий и смутно пред-
ставлял себе нашу будущую совместную деятельность. Нужно
было время для осмысления выдвинутого предложения совмест-
но с руководством Уралмаша, поэтому я согласился с предложе-
нием Визингера продолжить разговор на эту тему в Магнитогор-
ске, где ФАИ в ноябре намечало провести симпозиум.
254
По возвращении на Уралмаш я доложил своему руководству о
состоявшихся переговорах. Идея создания совместного предприя-
тия была воспринята положительно. Решено было принять участие
в Магнитогорском симпозиуме и продолжить переговоры с ФАИ.
Между тем в стране уже шла перестройка. Предприятия стано-
вились более самостоятельными в своей деятельности. У метал-
лургических комбинатов появилась возможность самим выбирать
поставщика оборудования для своих нужд. Экономическая ситуа-
ция в стране складывалась такая, что комбинату проще было зака-
зать оборудование за рубежом, чем на внутреннем рынке. Зарубеж-
ные фирмы охотно предоставляли кредиты с погашением их путем
поставки комбинатом своего металла. Для нашего машинострое-
ния создались неблагоприятные условия. Новые заказы от черной
металлургии перестали поступать. Более того, даже реализация
ранее заключенных контрактов была приостановлена на неопреде-
ленное время. Так произошло с криволинейной установкой для
первого конвертерного цеха Новолипецкого комбината, которую
предполагалось построить на месте одной из вертикальных уста-
новок. Законченный ее проект несколько лет уже лежал на полке
из-за проблем с финансированием. Все это наталкивало на мысль
о целесообразности создания совместного предприятия с ФАИ.
На симпозиум в Магнитогорск вместе с конструкторами поехал
и директор НИИтяжмаша Уралмашзавода Геннадий Николаевич
Башилов. В составе австрийской делегации кроме докладчиков был
и Визингер. Симпозиум был хорошо организован. Дискуссии про-
ходили оживленно и вызвали большой интерес у всех присутство-
вавших в зале специалистов. Происходило это на базе отдыха Маг-
нитогорского комбината, где были все условия не только для засе-
даний, но и для непринужденного общения участников встречи.
К концу второго дня наши контакты с представителями ФАИ
закончились подписанием «протокола о намерениях» по созданию
совместного предприятия. Чтобы лучше узнать возможности бу-
дущих партнеров по совместному предприятию, договорились так-
же о том, что до заключения соглашения австрийские специалисты
ознакомятся с работой нашего оборудования на металлургических
255
заводах, а наши специалисты — с работой установок, поставлея-
емых фирмой ФАИ.
После этого у нас начались постоянные встречи специалис-
тов с обсуждением конкретных совместных работ, и вскоре в глав-
ном офисе ФАИ, в австрийском городе Линц, соглашение о со-
здании совместного предприятия было подписано Визингером и
Башиловым. Для руководства новым предприятием, которое было
названо СП «Уралмаш-Фест», в соответствии с соглашением были
назначены два равноправных директора — В.В. Коровин от Урал-
маша и О. Кригнер от ФАИ.
Совместное предприятие начало функционировать. Первым
объектом для совместного проектирования стала установка для
первого конвертерного цеха Новолипецкого комбината, затем сфе-
ра деятельности предприятия охватила Нижнетагильский метал-
лургический комбинат, совместно выполнялись работы и по дру-
гим объектам. Более десяти лет Уралмаш тесно сотрудничал с
ФАИ. По прошествии времени теперь можно дать оценку этого
сотрудничества.
По моему мнению, создание совместного предприятия в 1989
году, безусловно, было своевременным и обоснованным шагом,
что было подтверждено дальнейшим развитием событий. В тя-
желый для Уралмаша период мы получили заказы на поставку
оборудования, подробно ознакомились с опытом работы своего
партнера, многое из которого было успешно заимствовано, вклю-
чая и организационные вопросы. Мы научились работать по за-
падным стандартам, на заводе выработалось более ответствен-
ное отношение к качеству изготовления оборудования.
И все же результаты сотрудничества с крупной западной фир-
мой не в полной мере оправдали наши надежды, в первую оче-
редь потому, что мы преследовали разные цели. Мы надеялись,
что совместное предприятие объединит большой опыт двух ве-
дущих в области непрерывной разливки стали фирм для совмес-
тного создания наиболее современных, конкурентоспособных
МНЛЗ, с использованием комплектующих изделий западных из-
готовителей, и на этой основе Уралмаш получит новые заказы,
256
расширит номенклатуру выпускаемого оборудования. У ФАИ же
задача сводилась лишь к тому, чтобы с помощью Уралмаша про-
никнуть на обширный рынок СНГ, а Уралмаш при этом исполь-
зовать в качестве дешевого изготовителя своей продукции. По
причине различного понимания целей создаваемого совместного
предприятия отношения между партнерами с самого начала скла-
дывались трудно.
В течение нескольких лет мы пытались сблизить наши пози-
ции. Предложения по совместной разработке конструкций и бо-
лее равноправному сотрудничеству нами настойчиво неоднократ-
но выносились для обсуждения на заседания Комитета компань-
онов. В устав предприятия даже были внесены соответствующие
изменения, но и такие шаги существенно ситуацию не изменили.
Руководство ФАИ вполне устраивало существующее состояние
дел. В России ФАИ имело исключительные интересы, учитывая
необъятный рынок, где 80% выплавляемой стали разливалось
дедовским способом в изложницы, а внепечной обработки стали
на металлургических заводах практически не было. Наши компа-
ньоны успешно пользовались и тем, что многие российские за-
казчики не имели самостоятельного опыта работы на внешнем
рынке (ранее все торговые сделки с другими странами осуществ-
лялись только через московские внешнеторговые организации),
не умели эффективно проводить коммерческие переговоры. Ис-
пользуя этот фактор, ФАИ удавалось заключать исключительно
выгодные для себя контракты и зарабатывать только на этом до-
полнительно миллионы долларов.
Думаю, что сотрудничество с ФАИ могло пойти по другому
руслу, более приемлемому для Уралмаша, но руководство нашего
завода больше внимания уделяло коммерческим вопросам, чем
техническому сотрудничеству. Несмотря на то, что СП «Уралмаш-
Фест» было обществом с ограниченной ответственностью по про-
ектированию металлургического оборудования, в последний пе-
риод его существования в составе членов Комитета компаньонов
СП от Уралмаша даже не было ни одного конструктора, что не
могло не сказаться на его деятельности.
257
Со временем ФАИ с нашей помощью настолько глубоко вне-
дрилось в рынок СНГ, что вполне смогло обойтись без Уралма-
ша. На Украине ФАИ создало свое СП и теперь по изготовлению
оборудования полностью ориентируется на украинские машино-
строительные заводы, в первую очередь на НКМЗ.
Конструкторы
Проходят годы, в памяти мелькают десятки, сотни людей, пря-
мо или косвенно причастных к тому, чему ты посвятил большой
отрезок своей жизни. В первую очередь, конечно, вспоминаешь
своих товарищей по работе — конструкторов, с кем вместе при-
ходилось преодолевать на своем пути множество препятствий.
Я всегда отдавал предпочтение профессии, основанной на со-
зидательном труде. Без творческого труда для меня жизнь была
бы блеклой, неинтересной. Почему-то когда говорят о творчес-
кой интеллигенции, как правило, подразумевают только деятелей
литературы и искусства. Разве ученые, открывающие новые го-
ризонты науки, инженеры, создающие уникальные образцы
новой техники, не творцы?
С моей точки зрения, профессия конструктора — это одна из
наиболее интересных творческих и романтичных профессий. Кон-
структор является основным связующим звеном между наукой и
производством. В процессе создания любого технического нов-
шества, как правило, участвуют разные специалисты — ученые,
технологи, производственники, но центральной фигурой всегда
остается конструктор.
В моем рассказе мало было сказано о людях, которые вместе
со мной прошли нелегкий путь творчества и борьбы за свои идеи.
Безусловно, установки криволинейного типа могли быть созда-
ны не одиночкой, а только целенаправленным, многолетним тру-
дом большого коллектива. Вспоминая о прошедших днях, я все-
гда испытываю чувство огромной благодарности к моим колле-
гам — конструкторам, с которыми вместе пришлось осваивать
азы новой для нас технологии и вместе преодолевать препятствия
на пути к конечной цели.
Наш отдел главного конструктора машин непрерывного литья
заготовок (ОГК МНЛЗ) был не так велик, в нем насчитывалось
259
около 320 конструкторов, исследователей и других работников.
Как любой творческий коллектив, он был многоликим. Каждый
конструктор — это личность со своим мировоззрением, индиви-
дуальными склонностями и характером, своим стилем работы,
зависящим от опыта, объема знаний.
Все конструкторы и исследователи работали целеустремлен-
но, с большой отдачей. Как в любом творческом коллективе, мне-
ния ведущих конструкторов по конструктивному исполнению
отдельных узлов, а иногда и по ряду технологических аспектов,
нередко расходились. Обычно в процессе дискуссий мы находи-
ли оптимальное решение, а после обсуждения спорных вопросов
и утверждения проекта на техническом совете отдела больше к
этим вопросам не возвращались. То есть в отделе установилась
нормальная рабочая, творческая обстановка. К концу семидеся-
тых годов наш конструкторский отдел в своей отрасли стал наи-
более квалифицированным коллективом в стране.
Сейчас я вспоминаю наиболее интересных, с моей точки зре-
ния, личностей нашего коллектива, кто с самого начала поверил в
перспективность новых идей и принял непосредственное учас-
тие в их воплощении. О некоторых я уже рассказал в моем пове-
ствовании.
Алексей Иванович Вараксин работал в моей бригаде еще в
бюро толстолистовых станов. Тогда он поражал нас редкой тру-
доспособностью, выдавая до двадцати листов детальных черте-
жей в месяц. От рождения левша, он чертил, перекидывая каран-
даш из руки в руку, не отрываясь от доски часами. Им была раз-
работана экспериментальная установка для термической обработ-
ки листового проката в потоке и проведены необходимые иссле-
дования. Затем он неплохо справился со своими обязанностями в
качестве руководителя проекта термического отделения для за-
вода «Амурсталь». Когда появилась инициативная группа по про-
ектированию опытной машины радиального типа, Вараксин стал
одним из наиболее активных ее участников, и не только при раз-
работке чертежей, но и во время монтажа оборудования, наладки
и пуска. Но работа за доской его явно тяготила, и когда ему была
260
предложена работа в Министерстве тяжелого машиностроения,
он сразу дал на это свое согласие. На протяжении всей нашей
дальнейшей работы по созданию новых установок Алексей Ива-
нович оказывал нам существенную поддержку.
Евгений Юхимович Гельфенбейн ранее также работал в бюро
толстолистовых станов и был одним из наиболее квалифициро-
ванных конструкторов. При проектировании опытной машины
ему поручалась разработка наиболее сложных узлов. Он старал-
ся вникнуть в технологию непрерывной разливки и был в числе
тех, с кем обычно обсуждались все базовые вопросы, касающие-
ся проекта. Много ценных его предложений было использовано
при проектировании первых установок для Нижнетагильского
комбината и для Японии. Его бедой был диабет, необходимость
постоянно делать уколы инсулина. По этой причине его выезды в
командировки, особенно за рубеж, были ограничены. Имея хоро-
шую теоретическую подготовку, Евгений Юхимович нередко
включался в выполнение сложных расчетов.
Так, например, во время разработки технического проекта по
лицензионному соглашению с Японией у нас появилась идея бо-
лее совершенного метода правки слитка с обеспечением постоян-
ства деформации не на его поверхности, а на внутренних слоях
корки, на границе твердой и жидкой фазы. Потребовалось срочно
вывести формулу новой кривой и получить на нее патент еще до
передачи технического проекта японцам. Вывести формулу та-
кой кривой оказалось не просто, учитывая, что толщина корки -
величина переменная. К нашему основному расчетчику С.Е. Кар-
линскому на помощь подключился и Евгений Юхимович. Приме-
нив неординарный метод, он помог решить эту задачу практичес-
ки за один день. Станислав Евгеньевич Карлинский математичес-
ким аппаратом владел безукоризненно, но здесь кроме математи-
ческих выкладок требовался еще и логический подход к реше-
нию задачи, Карлинский же больше был склонен к абстрактному
мышлению, основанному на математике и цифрах.
Петр Михайлович Соловейчик пришел к нам уже с большим
конструкторским опытом. Он был участником создания и одним
261
из основных авторов проекта целой серии станов для холодной
прокатки труб, а также колесопрокатного стана. Первоначально
он руководил проектированием транспортно-отделочного обору-
дования для некоторых отделений непрерывной разливки стали.
Позднее, после того как у него накопился опыт по технологии
непрерывной разливки, а этому способствовал весьма успешный
монтаж и пуск установок на заводе «Азовсталь», где он осуще-
ствлял авторский надзор, ему было поручено руководство проек-
та всего комплекса оборудования с установками для Магнитогор-
ского металлургического комбината. С этой трудной, новаторс-
кой работой он так же прекрасно справился. Многие удачные кон-
структивные решения, предложенные им, повторяются в новых
проектах.
Сибиряк с Ангары Владимир Николаевич Бобров — любитель
и знаток Омара Хайяма, сам увлекающийся поэзией, стал дос-
тойным учеником и наследником школы известного уралмашев-
ского конструктора по приводам Михаила Ивановича Анфимова.
Редукторы, разработанные Бобровым, отличаются малыми габа-
ритами и высокой надежностью. За все годы нашей работы я не
помню случая, чтобы на наших установках возникла хотя бы одна
серьезная проблема, связанная с приводами.
Как специалиста высокого класса Боброва ценят и за предела-
ми нашего отдела. К нему часто обращались за помощью. Так, на
закупленных в Японии экскаваторах стали часто выходить из строя
основные редукторы привода, и Владимир Николаевич осуще-
ствил их модернизацию, после чего проблема полностью была
снята. С его редукторами ходят корабли класса «река-море». Он
модернизировал находившийся в аварийном состоянии сложней-
ший агрегат немецкой поставки на заводе «Азот» в Кемерово,
который после этого безотказно работает уже несколько лет. Дея-
тельность его обширна.
Совсем молодым специалистом был Владимир Игоревич Ку-
ликов, когда на стадии рабочего проектирования его назначили
главным инженером проекта комплекса оборудования отделения
непрерывной разливки конвертерного цеха № 2 Новолипецкого
262
комбината. Тогда нам предстояло разработать установки по сор-
таменту отливаемых слябов, не имеющие аналогов в мире. Ко-
нечно, у нас уже был конструкторский задел. Работала установка
в Нижнем Тагиле, был разработан проект машины для Японии,
но для воплощения в реальность полученного от Гипромеза тех-
нического задания потребовалось искать совершенно новые кон-
структивные решения, нужны были свежие мысли. Владимир
Игоревич со своим нестандартным мышлением и присущей ему
ответственностью вполне оправдал свое назначение.
После завершения работ в Липецке Куликов был назначен ру-
ководителем проекта установок для Череповецкого завода, где
опять при проектировании высокопроизводительной машины №
5 пришлось искать новые направления в конструировании мно-
гих узлов. Как всякому первопроходцу, ему было нелегко, часто
приходилось принимать хотя и обоснованные, но рискованные
решения. К сожалению, ошибок избежать не удалось. Так, невер-
но была определена схема расположения средних опор роликов -
в одну линию, а не в шахматном порядке, что привело к коробле-
нию сляба и массовой поломке подшипников.
Станислав Евгеньевич Карлинский подключился к выполне-
нию всей гаммы сложных расчетов, специфичных для непрерыв-
ной разливки, еще во время проектирования первой опытной
установки, проявив незаурядные знания и упорство в освоении
новых для нас методик расчетов. Затем он был назначен руково-
дителем расчетно-аналитической лаборатории, где и работал до
конца своих дней. Он всегда старался каждый вновь выполнен-
ный расчет многократно проверить, чтобы быть уверенным в его
обоснованности, часто применяя для этого различные методики.
Когда мы при реконструкции опытной машины в мартеновском
цехе Уралмаша впервые занялись поиском закономерности для
наиболее рациональной правки слитка и поиском математичес-
кой кривой для построения профиля технологической линии ма-
шины, мы стали листать справочники и вскоре обнаружили кри-
вую «клотоиду», у которой натуральное уравнение соответствова-
ло всем нашим условиям. По этому уравнению радиус кривизны
263
изменяется равномерно по всей длине кривой. Если для меня сразу
стало предельно ясно, что это идеальная для нас кривая, то у Кар-
линского такой уверенности не было. Он проделал огромную, но,
с моей точки зрения, излишнюю работу по сопоставлению пара-
метров целого ряда математических кривых применительно к
нашим условиям, выполнил большое количество расчетов, иллю-
стрированных графиками. Позже эти расчеты он привел даже в
своей диссертации.
В начальный период мы только поверхностно оценивали про-
цессы, происходящие в кристаллизующемся слитке. Нам катаст-
рофически недоставало данных по прочностным свойствам ме-
талла при высоких температурах, не было и необходимой мето-
дики расчета. В результате при разработке проекта машины мы не
могли создавать гарантированных условий для получения каче-
ственных слитков, не могли с достаточной точностью определять
нагрузки от взаимодействия слитка с оборудованием. Вопросы эти
мало были исследованы, и нам пришлось обратиться за помощью
ко многим известным ученым и специалистам. К совместной с
нами работе подключились: Ю.А. Самойлович — НИИ металлур-
гической теплотехники, В.Л. Колмогоров и Ю.В. Денисов — Ураль-
ский политехнический институт, С.А. Шестериков — Московс-
кий государственный университет, Л.М. Мурадян — Ереванский
политехнический институт, А.И. Цаплин — Пермский политех-
нический институт. Не все, что предлагали ученые, можно было
использовать в наших расчетах, и все же Карлинскому вместе со
своим небольшим коллективом расчетчиков удалось постепенно
систематизировать накопленный материал, обобщить его и, объе-
динив со своими разработками, создать полный набор программ
для расчета всех параметров.
Во время работы над проектом установок для Магнитогорско-
го металлургического комбината, где мы решили отливать по два
слитка через каждый кристаллизатор с независимой скоростью
их вытягивания, у нас возникла на первый взгляд неразрешимая
проблема. Общепринятая конструктивная схема роликовой про-
водки оказалась в этом случае неприемлемой. И только сложней-
264
ший расчет усилий, действующих на ролики с учетом податливо-
сти всей системы, выполненные Карлинским совместно с работ-
никами одной из кафедр Уральского политехнического институ-
та, позволил воплотить идею в жизнь.
Возглавляя расчетно-аналитическую лабораторию, Карлинский
занимался не только выполнением расчетов. Неплохо зная анг-
лийский язык, он внимательно следил за публикациями в иност-
ранных журналах и периодически готовил обзорную информа-
цию о состоянии развития непрерывной разливки стали за рубе-
жом. Он всегда грамотно и убедительно отстаивал преимущества
установок криволинейного типа.
Стас, как его все звали в отделе, обладал уникальной трудо-
способностью. Ему обычно не хватало рабочего дня, вечерами он
продолжал работать дома и часто по утрам приносил готовые
плоды своего труда — расчет, статью или обзор иностранной ли-
тературы по нашей тематике. Еще на ранней стадии разработки
установок криволинейного типа он обобщил теоретические ма-
териалы и защитил кандидатскую диссертацию. Когда уже кри-
волинейные машины были всеми признаны и успешно работали
не только у нас, но и во многих странах, когда все основные пара-
метры этих машин рассчитывались по типовой методике, разра-
ботанной С.Е. Карлинским, он защитил докторскую диссертацию.
Позднее, наряду с основной работой, он стал читать лекции в
Уральском политехническом институте, и ему присвоили звание
профессора.
Иногда меня упрекали в излишней благосклонности к Станис-
лаву Евгеньевичу, особенно вызывали нарекания его частые вы-
езды за границу. Но лучшего пропагандиста криволинейных ма-
шин среди нашего коллектива не было. Во время поездок в Япо-
нию, Бразилию, Бельгию, Австрию он как никто другой умел до-
нести до потенциального заказчика преимущества наших машин
с глубоким теоретическим обоснованием этих преимуществ.
Стас воспринимал окружающее с обостренным чувством ро-
мантика и был легко раним несправедливым в его адрес замеча-
нием или упреком.
265
В работе у него все складывалось удачно, если бы не появив-
шееся пристрастие к алкоголю, которое со временем перешло в
тяжелую, быстро прогрессирующую болезнь. Многократное ле-
чение у специалистов, вплоть до кодирования, не давало реаль-
ных результатов. Какой-то период после очередного лечения он
держался и нормально работал, но потом вновь терял над собой
контроль и неделями не выходил на работу.
Я вспоминаю последнюю совместную с ним поездку в Авст-
рию на международную конференцию по непрерывной разливке
стали. Для выступления на конференции нами был подготовлен
доклад о проделанной Уралмашем работе по созданию новых ус-
тановок. Доклад нужно было зачитать на пленарном заседании
на английском языке. Я со своим знанием английского языка к
такому подвигу не был готов. Карлинский, постоянно занимаясь
переводами журнальных статей, никакой практики разговорной
речи также не имел, однако, к нашему удивлению, он с легкостью
взял на себя эту обязанность. Перед отъездом в Австрию он дол-
го отшлифовывал произношение, используя диктофон с записью
доклада, заранее надиктованного квалифицированным перевод-
чиком. Доклад прозвучал убедительно и в среде участников кон-
ференции вызвал большой интерес. Ведь специалистам во внеш-
нем мире о наших работах было мало что известно. Все уралма-
шевцы, участвовавшие в конференции, поздравили Стаса с удач-
ным выступлением. Его также переполняла гордость. Ведь имен-
но ему довелось впервые рассказать собравшимся со всего мира
наиболее видным специалистам отрасли о результатах работы
Уралмаша по созданию новых установок.
Когда на конференции началась работа по секциям, наша группа
вынуждена была разделиться. Карлинского мы делегировали в
секцию сортовых установок. В конце дня мы с директором наше-
го института Башиловым зашли в его номер гостиницы. В нос
ударил специфический запах. Сомнений не было, Стас был в
трансе, говорить с ним было бессмысленно. К тому же в таком
состоянии он воспринимал замечания только от меня. По отно-
шению к другим становился чрезвычайно агрессивным. Посове-
266
щавшись между собой, мы вынуждены были пойти на крайние
меры. Убрали со стола начатую бутылку вина, принесли продук-
ты и питьевую воду, а затем заперли его в номере. Вновь загляну-
ли к Стасу только на следующий день, надеясь, что он уже при-
шел в себя. Но не тут-то было. Состояние его было прежним. Тог-
да мы устроили в номере обыск и в разных местах — за батареей,
в шкафу среди одежды — обнаружили еще бутылки.
Прошло еще два дня. Карлинский нам показался абсолютно
здоровым. К тому времени деловая часть конференции закончи-
лась, и на вечер для всех участников, а их было около трехсот,
была намечена прощальная прогулка на теплоходе по Дунаю.
Оставлять Стаса запертым в номере было бы жестоко, и мы ре-
шили взять его с собой на теплоход, договорившись присматри-
вать там за ним.
Теплоход был весь в огнях, на палубе играл оркестр. Празднично
одетые люди с бокалами в руках, продолжая дискуссии, собирались
группами вокруг «шведского» стола или рассаживались за сервиро-
ванные столики. Мы стояли на палубе среди новых знакомых, обме-
ниваясь мнениями о прошедшей конференции. Карлинский стоял
молча рядом. Увлекшись разговорами, мы с Башиловым неожидан-
но обнаружили, что Стас исчез. Среди большого скопления народа я
нашел его не сразу. Он пробирался между столиками, шел, раскачи-
ваясь и размахивая руками. Вот задетая его рукой бутылка опроки-
нулась, и шампанским окатило нарядное платье сидящей за столи-
ком дамы. Возмущения не было, только изумленные взгляды вслед.
Догнал я его на корме корабля, где было безлюдно. Поразительно,
как он успел за такое короткое время накачать себя алкоголем. Он
был настолько пьян, что объясняться с ним было невозможно. При-
шлось до конца круиза опекать его вдали от общества.
Станислав Евгеньевич Карлинский в течение многих лет по
крупицам создавал теоретическую базу для проектирования ма-
шин криволинейного типа. Результаты его деятельности трудно
переоценить. Закончил он жизнь трагически, так и не сумев по-
бороть свой тяжкий недуг. Для нашего коллектива это была не-
восполнимая потеря.
267
Еще в первый год после пуска экспериментальной установки
в мартеновском цехе у меня сложились особые творческие и дру-
жественные отношения с Карлинским и Хоревым, которые были
исключительно продуктивными до конца жизни каждого из них.
Именно они — расчетчик и технолог-исследователь - способство-
вали генерированию идей, направленных на совершенствование
технологии.
Прежде чем строить промышленные МНЛЗ радиального или
криволинейного типа, нам нужно было получить ответы на мно-
жество вопросов, например, не сместится ли на этих установках
осевая зона слитка, какие негативные явления могут возникнуть
при литье через радиальный кристаллизатор, правке слитка и т.д.
На все эти и многие другие вопросы Хоревым были получены
ответы за короткое время.
В отделе неординарных личностей было много. Обо всех на-
ших талантливых конструкторах рассказать не представляется
возможности. Я благодарен им всем за неоценимый вклад в раз-
работку и освоение нового для нас вида оборудования. Весьма
признателен и своим заместителям, работавшим со мной в раз-
ные годы, — Герману Николаевичу Астафьеву, Борису Яковле-
вичу Орлову, Анатолию Вячеславовичу Кошкину за поддержку,
которую я постоянно ощущал все эти годы, настойчивость в про-
ведении принятого нами курса.
Если оценить вклад каждого члена нашего коллектива в созда-
ние машин нового поколения, то я бы выделил двух специалис-
тов — Станислава Евгеньевича Карлинского и Виктора Николае-
вича Хорева, нашего талантливого исследователя. Вот их хотел
бы я видеть в числе лауреатов Государственной премии, которая
нам была присуждена. Но у руководства и партийных органов
были другие соображения и критерии при выборе кандидатов в
лауреаты.
В своем коллективе
Наш конструкторский отдел возник, когда в черной металлур-
гии начал широко внедряться процесс непрерывной разливки ста-
ли, поэтому он оказался в центре всеобщего внимания. Естествен-
но, что происходившие в стране дискуссии по этой проблеме от-
ражались на работе нашего коллектива, иногда и в нем кипели
страсти. В этой связи хочется рассказать об одной неординарной
личности, но для этого придется вернуться к начальному перио-
ду нашей деятельности в области непрерывной разливки стали.
Когда отделу Главного конструктора прокатного оборудова-
ния поручили проектирование установок непрерывной разливки
стали, в январе 1963 года было срочно создано специализирован-
ное конструкторское бюро для разработки рабочих чертежей ус-
тановок вертикального типа по техническому проекту Гипромеза
и проектирования транспортно-отделочного оборудования для
Новолипецкого металлургического комбината. Начальником это-
го бюро был назначен Константин Алексеевич Голубков, опыт-
ный руководитель, один из конструкторов завода, начавший свою
деятельность еще в довоенные годы. В состав нового бюро был
включен и Леонид Александрович Быков, ставший инженером
проекта отделения непрерывной разливки стали.
Л.А. Быков, после окончания Уральского политехнического
института и трехлетней работы на одном из закрытых объектов
Красноярска, в 1955 году был зачислен в штат конструкторского
отдела прокатного оборудования Уралмаша, где уже более пяти
лет работал его старший брат Владимир Александрович, с кото-
рым мы общались и вне рабочего времени. За год до этого вместе
участвовали в лодочном походе по рекам Пышме, Туре, Тоболу,
Иртышу большой компанией конструкторов, куда кроме нас вхо-
дили Г.Н. Краузе, П.А. Мальков, К.Н. Валугин, всего одиннад-
цать человек. В дальнейшем большую часть своих отпусков мы
269
проводили вместе, сплавляясь на лодках по таежным рекам Ура-
ла и Сибири. Наши с ним дружеские отношения продолжаются
уже около шестидесяти лет.
Леонид стал работать в нашем бюро толстолистовых станов.
Он достаточно быстро освоил премудрости конструкторского тру-
да, старался вникнуть в специфику оборудования, проектируемо-
го в бюро. Прошло совсем немного времени, и он в своей бригаде
занял место ведущего специалиста. Наши личные отношения с
ним становились все более тесными.
Вспоминаю такой случай. После нашего путешествия в 1959 году
вместе с Г.Н. Краузе на машинах вдоль реки Белой, мне пришлось
оставить своего «Москвича» на монтажной площадке толстолисто-
вого стана Орско-Халиловского металлургического комбината, в го-
роде Новотроицке Оренбургской области. Раздобыть новую резину
д ля колес так и не удалось, и я готов был уже распрощаться со своим
автомобилем, когда наш представитель на монтаже Л.А. Виногра-
дов по телефону сообщил мне, что ему удалось подобрать покрыш-
ки от небольшого самолета и приспособить их вместо окончательно
изношенной резины. Машину надо было перегонять в Свердловск.
Неожиданно Леонид Быков предложил составить мне компанию в
этой поездке, и мы вскоре уже были в Новотроицке.
Стояла поздняя осень, на дорогах гололед. Авиационная рези-
на на колесах оказалась совершенно гладкой, без рисунка на про-
текторе, а путь был дальний. Ранним утром мы выехали из Ново-
троицка. Машину с трудом удавалось удерживать от заносов. На-
пряжение от меня, сидящего за рулем, передавалось и Леониду.
Мы проезжали через Орск, когда вдруг Леонид предложил погру-
зить машину на железнодорожную платформу и продолжить путь
по железной дороге. Я скептически отнесся к его предложению.
Кто нам предоставит платформу? Да и есть ли в этом необходи-
мость? У меня была уверенность, что мы благополучно сможем
доехать до Свердловска и своим ходом, хотя и не так быстро, как
хотелось. Но Леонид был настойчив.
Мы подъехали к товарной станции, и он зашел в диспетчерс-
кую. Очень скоро возвратился с листом бумаги в руке.
270
— Все улажено, поехали грузиться.
Я был удивлен его умению легко договариваться с незнакомы-
ми людьми.
«Москвич» без труда был погружен на железнодорожную плат-
форму и, сидя в салоне своей машины, под стук железнодорож-
ных колес мы стали коротать время в разговорах, рассказывая друг
другу о былом. Постепенно беседа перешла на обсуждение об-
щечеловеческих отношений. Некоторые его высказывания на эту
тему у меня вызвали удивление и какое-то чувство протеста. Ле-
онид во главу угла ставил интересы личности, которые, по его
мнению, всегда остаются основой отношений в жизни любого
общества, а человек совершает свои поступки, только исходя из
личных интересов, невзирая на интересы других. Ссылаясь на
известных философов, он доказывал, что вся история человече-
ства подтверждает такой вывод. Так было со времен зарождения
первых племен, так продолжается и по сей день, независимо от
общественного строя и уклада жизни.
Я не увлекался изучением философских трудов, и мне ни о
чем не говорило упомянутое им имя немецкого философа Фихте.
Однако его однозначные умозаключения противоречили моему
уже устоявшемуся отношению к жизни, и не только потому, что
все мы в то время были пропитаны коммунистической моралью,
основанной на патриотизме, на приоритетах общественных ин-
тересов перед личными. Все мы скептически воспринимали из-
вестный постулат, что там, в загнивающем капиталистическом
обществе, жизнь строится по принципу «человек человеку волк».
Но его жесткая, бескомпромиссная позиция, на мой взгляд, не
соответствовала ни христианской, ни общечеловеческой морали.
Невольно возникла мысль: а в наших личных отношениях ты так
же будешь во главу ставить только свои личные интересы, пре-
небрегая моими?
На моем жизненном пути нередко встречались люди, при об-
щении с которыми возникало чувство недоверия и насторожен-
ности. Но с такой откровенно эгоистичной жизненной позицией,
как у Быкова, я столкнулся впервые.
271
Для того чтобы подчеркнуть порядочность и надежность че-
ловека, со времен войны бытует такая крылатая фраза: с ним мож-
но пойти в разведку. Тогда я подумал, что с Леонидом в разведку
я бы не пошел.
Эта беседа запомнилась мне надолго. Позднее я все же загля-
нул в труды Фихте и убедился в примитивной и слишком вольной
трактовке Леонидом учения этого философа.
В дальнейшем, общаясь с братьями Быковыми, я понял, что их
мировоззрение целенаправленно формировалось их отцом Алек-
сандром Ивановичем. В семье, на радость родителям, росли два
молодца. Можно было себе представить, как Александр Ивано-
вич, опираясь на свой жизненный опыт, прививал своим сыновь-
ям с юных лет такие качества, которые должны были, по его мне-
нию, гарантировать им успех в будущем. При этом он подкреп-
лял свои суждения ссылками на труды известных философов.
Ничто не должно мешать продвижению к цели. Во главе должны
быть только свои интересы, а сентиментальность к окружающим
здесь неуместна.
Возможно, именно эта философия помогла ему выжить во вре-
мя войны, целых три года находясь в немецком плену, а также
избежать репрессий после возвращения из плена.
Александр Иванович, желая добра своим сыновьям, активно
вмешивался в их жизнь.
Хотя Леонид работал не в моей бригаде, контакты по работе у
нас были постоянными. В начале 1961 года, когда возникла дис-
куссия по проекту стана-4200, разработанного Новокраматорским
заводом, которая широко освещалась в газете «Известия», Лео-
нид активно подключился и к подготовке альтернативного про-
екта стана, и к его защите на совещании в Липецком совнархозе.
Но вот настало время, когда нам пришлось переключиться на
разработку оборудования для непрерывной разливки стали.
Параллельная работа инициативной группы над проектом
опытной установки радиального типа у большинства конструк-
торов бюро Голубкова вызвала не только большой интерес, но и
какую-то настороженность, ревность. Особенно это проявлялось
272
со стороны Быкова, который скептически отнесся к нашей ини-
циативе, не веря в наши возможности и полагая, что единствен-
ным законодателем в технологии непрерывной разливки в нашей
стране является ЦНИИчермет. Он считал нашу затею по созда-
нию новой машины пустым делом, даже заявил однажды, что на
опытной установке нам не удастся разлить ни одной плавки. По
этому поводу мы с ним тогда заключили пари, и, когда пуск опыт-
ной установки прошел успешно, Быков по условиям пари среди
ночи сумел раздобыть бутылку коньяка, которая и была распита
участниками пуска машины.
Коллектив под руководством Голубкова разработал рабочие
чертежи оборудования в установленный срок. Новый конвертер-
ный цех, в состав которого входили шесть вертикальных машин
поставляемых Уралмашем, проектировался Гипромезом с учетом
разливки непрерывным способом всего выплавляемого в цехе
металла. Считалось, что это первый в мировой практике круп-
ный конвертерный цех, в котором разливка стали в изложницы
полностью исключалась. Для всех было очевидным, что возведе-
ние такого значимого для черной металлургии объекта, оснащен-
ного современным по тем временам оборудованием, будет высо-
ко оценено правительством.
Цех был введен в эксплуатацию в 1966 году, однако в началь-
ный период он работал неудовлетворительно по причине, в пер-
вую очередь, низкого уровня технологии разливки. На поверхно-
сти слябов появлялись грубые трещины, для борьбы с которыми
даже пытались использовать кристаллизаторы с ребристой повер-
хностью широких стенок.
К тому же у машин выявилось много конструктивных недо-
статков. В техническом проекте оборудования установок, разра-
ботанных СКБ Гипромеза, было много непродуманных устарев-
ших решений, иногда необъяснимых. Так, установки не были ос-
нащены разливочными стендами. Более того, почему-то в приня-
той схеме на каждом ручье устанавливался свой промежуточный
ковш, и подачу металла в них приходилось осуществлять одно-
временно через два выпускных отверстия в разливочном ковше.
273
При такой схеме затруднена длительная разливка методом «плав-
ка на плавку», тогда как этот метод в то время уже широко приме-
нялся и стал одним из основных показателей успешной работы
установок. Такое решение у липецких разливщиков вызвало
удивление, так как в соседнем электросталеплавильном цехе за-
вода уже несколько лет работали две двухручьевые установки, на
которых подача металла в кристаллизаторы производилась более
прогрессивным способом — через один промежуточный ковш.
Сразу потребовалась реконструкция целого ряда узлов, которая
проводилась периодически, на протяжении нескольких лет. Вско-
ре после пуска на каждой машине вместо двух промежуточных
ковшей был установлен один, общий для двух ручьев, по аналогии
с действующими установками в электросталеплавильном цехе.
В 1969 году, после того как цех вышел на проектную произво-
дительность — 2,2 миллиона тонн в год, большой группе специа-
листов Гипромеза, ЦНИИчермета и других организаций за созда-
ние крупного конвертерного комплекса с разливкой всей стали на
МНЛЗ была присуждена Государственная премия СССР. Основ-
ным автором проекта цеха являлся Центральный Гипромез, а тех-
нический проект оборудования МНЛЗ был разработан коллекти-
вом СКВ Гипромеза. Учитывая, что Уралмашзавод был главным
поставщиком оборудования отделения непрерывной разливки и
то, что им уже частично была осуществлена модернизация ма-
шин, в состав коллектива лауреатов Государственной премии были
включены два уралмашевца — К.А. Голубков и Л.А. Быков.
Надо отметить, что позднее, в течение 1972-1974 годов, Урал-
машем была проведена более существенная реконструкция этих
машин. С целью создания условий для длительной разливки ме-
тодом «плавка на плавку», все шесть установок этого цеха после-
довательно были оборудованы стендами для сталеразливочных
ковшей. К тому времени бюро Голубкова было ликвидировано, и
эта работа выполнялась уже в моем бюро. При разработке конст-
рукции стенда нашим конструкторам пришлось проявить изоб-
ретательность, учитывая, что заранее место для размещения стен-
да на каждой машине не было предусмотрено. Из-за ограничения
274
по высоте стенды были спроектированы без механизмов для подъе-
ма ковша, что накладывало ограничения в технологии разливки,
тогда как более совершенные стенды, обеспечивающие все необ-
ходимые технологические функции, уже широко использовались.
В нашем конструкторском коллективе, где теперь разрабаты-
вались проекты всех установок непрерывной разливки, незави-
симо от их типа, по выполняемым проектам редко возникали ка-
кие-либо принципиальные разногласия, и только Леонид Алек-
сандрович Быков не разделял общего мнения по принятому нами
курсу на создание установок криволинейного типа. Не получив
поддержки внутри отдела и у руководства завода, он стал искать
ее во внешних организациях. Во всех наших спорах с ЦНИИчер-
метом и ВНИИметмашем Леонид Александрович занимал пози-
цию наших оппонентов, не отличаясь оригинальностью и после-
довательностью в своих рассуждениях. Его противостояние с
коллективом продолжалось годы, до тех пор пока наши московс-
кие противники окончательно не сдали свои позиции.
В первый период Быков полностью отрицал целесообразность
применения криволинейных и даже радиальных установок, дока-
зывая, что только машины в вертикальном исполнении могут со-
ответствовать всем требованиям металлургов. Естественно, он
нашел поддержку своей позиции у работников ЦНИИчермета.
Однако его доводы очень скоро для других специалистов стали
несостоятельными, так как зарубежные фирмы полностью пере-
шли на строительство радиальных установок.
Однажды на его чертежной доске я увидел странный чертеж.
Оставаясь приверженцем тех, кто полностью отрицает возмож-
ность бездефектной деформации отливаемого слитка, он стал
изобретать радиальную установку без правки слитка в машине
вообще. Он объяснил, что, по его мнению, машину нужно делать
с радиусом максимально возможной величины, а слитки резать
на части неправлеными и в таком виде задавать их в методичес-
кую печь прокатного стана. Затем он все же вынужден был при-
нять концепцию радиальной машины, но только с максимально
возможным по величине базовым радиусом, демонстрируя этим
275
свою солидарность с ВНИИметмашем. Однако Александр Ива-
нович Целиков, повидавший в своей жизни многое, хотя и при-
держивался того же мнения, предпочел не вмешиваться в наши
внутренние споры.
Тогда Быков стал рассылать письма в партийные и админист-
ративные органы власти всех уровней. Он не считал нужным из-
лагать свою позицию на техническом совете отдела, не ставил в
известность руководство о своем обращении в вышестоящую орга-
низацию. Писал он много, во все инстанции, которые даже труд-
но перечислить, — это партийные органы, включая ЦК КПСС,
Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, а также министер-
ства, Комитет по Ленинским и Государственным премиям, Выс-
шая аттестационная комиссия.
О чем же он писал? Основной темой его писем было полное
отрицание принятого на Уралмаше курса на создание машин кри-
волинейного типа. Естественно, что основным виновником, по
его терминологии «лженаучного направления», оказался началь-
ник конструкторского бюро, ставший затем главным конструкто-
ром. В своих письмах он достаточно вольно оперировал цифрами
и фактами, поэтому его доводы для людей непосвященных в су-
щество дела выглядели достаточно убедительными.
Начались разбирательства. Создавались многочисленные ко-
миссии. Для рассмотрения его писем многократно проводились
заседания технических советов отдела, института, завода, мини-
стерства, а затем к этому подключились и партийные органы.
Огромное число людей не только на Уралмаше, но и во многих
других организациях вынуждено было отрываться от своей ос-
новной работы, чтобы разбираться с бессчетными «трудами»
Быкова для установления истины. Поток писем не прекращался.
Однажды, проходя между рядами чертежных досок, я услы-
шал телефонный разговор Леонида. Он с кем-то обсуждал содер-
жание своего очередного послания. Услышав несколько фраз, я
понял, что он разговаривал со своим отцом.
Когда в газетах появилось сообщение о выдвижении на Госу-
дарственную премию нашей работы «за создание и внедрение
276
высокопроизводительных слябовых машин непрерывного литья за-
готовок криволинейного типа для металлургических комплексов
большой мощности», он отправил телеграмму даже в адрес прези-
диума XXVI съезда партии, протестуя против присуждения премии,
не считаясь с расходами, так как телеграмма содержала 340 слов.
По каждому его письму вновь и вновь создавались комиссии,
проводились собрания и научно-технические советы. В нашем
конструкторском отделе временами работа была почти полнос-
тью парализована, отдел лихорадило. Обстановка настолько на-
калилась, что наши ведущие конструкторы стали отказываться с
ним рядом работать, о чем ему и сообщил руководитель бюро
ведущих инженеров П.М. Соловейчик. Быков немедленно по это-
му поводу написал очередную жалобу в партком завода. Узнав об
этом, пятнадцать ведущих конструкторов отдела (начальники
бюро и главные инженеры проектов) также написали в партком
письмо с просьбой переместить Быкова из отдела в другое под-
разделение института. Партком завода создал комиссию для раз-
бора поступивших заявлений. С участием комиссии парткома было
проведено общее собрание коллектива отдела, где Быков, очевид-
но поняв серьезность своего положения, неожиданно выступил с
покаянием. Он очень волновался, произнося свою речь:
«Я заранее был ознакомлен с заявлением товарищей. У меня
было достаточно времени все продумать, осмыслить и «перева-
рить», и я полностью согласен, что виновником в изложенных в
заявлении фактах являюсь я. Прошу глубокого извинения у всех
товарищей, которые подписали заявление. Я даю твердую гаран-
тию всему коллективу, что приложу все меры, чтобы впредь не
повторять таких ошибок. Реакция т. Соловейчика на мое выступ-
ление на заседании НТС и его заявление о том, чтобы я выселял-
ся из комнаты, меня обескуражили. Мне было очень неприятно
такое заявление, поэтому я обратился в партийный комитет заво-
да и посоветовался с т. Андриановым, который рекомендовал мне
написать заявление. Форма обращения со стороны Соловейчика
показалась мне обидной, но я согласен забрать свое заявление,
если партком это разрешит.
277
Относительно пребывания в отделе — вся моя жизнь, станов-
ление как специалиста, успехи принадлежат отделу, я не мыслю
работу вне отдела. Раньше у меня не было никаких конфликтов с
товарищами, подписавшими заявление. Мы всегда находили об-
щие решения и удачно работали.
Прошу учесть, что мне далеко за пятьдесят лет, уйти куда-ни-
будь — это значит потерять себя, а у меня много работ, которые
хотел бы продолжить.
Прошу решить вопрос о моем пребывании в отделе положи-
тельно, что поможет мне выйти из этой сложной ситуации».
Его выступление не возымело действия. Подавляющее боль-
шинство присутствовавших на собрании проголосовало за пере-
вод его в другое подразделение Ниитяжмаша.
Дирекцией Ниитяжмаша был издан приказ о переводе Быкова в
конструкторский отдел общего машиностроения и передаче туда
же разработки проекта комплекса оборудования для непрерывной
разливки титановых сплавов, которой в то время он занимался.
Но Быков не торопился переходить в другой отдел, а вскоре к
нему вновь вернулось высокомерие по отношению к окружаю-
щим. Что послужило для этого основанием, будет сказано ниже.
Шло время, все больше наших машин вводилось в эксплуата-
цию, ситуация постепенно изменялась явно в пользу Уралмаша.
Однако Быков не прекращал рассылку своих посланий. Вначале
он только критиковал наши разработки, ничего не предлагая вза-
мен, ссылаясь на мнение ЦНИИчермета, ВНИИметмаша, выдер-
гивая нужные ему фразы из выступлений высокопоставленных
руководителей. Долго так продолжаться не могло. По настоянию
технического управления Минтяжмаша он вынужден был изло-
жить свои собственные предложения. Теперь он уже огульно не
отрицал право на существование криволинейных машин, не
противопоставлял их другим типам установок. В его записке, ко-
торую он отправил в вышестоящие организации, как обычно без
нашего ведома, содержалось 45 предложений, направленных, по
его мнению, на усовершенствование оборудования. Техническое
управление Минтяжмаша эти предложения рассмотрело на науч-
278
но-техническом совете под председательством Целикова и, не
найдя в них ничего заслуживающего внимания, все же приняло
решение разослать их для экспертизы всем организациям, прича-
стным к созданию и эксплуатации установок непрерывной раз-
ливки стали. Предложения Быкова не вызвали интереса. Приведу
характерный ответ завода «Азовсталь»:
«Мероприятия, изложенные в предложениях т. Быкова Л.А.,
являются, в основном, набором известных задач в области непре-
рывной разливки, над которыми в настоящее время совместно
работают организации Минчермета, Минтяжмаша, Минприбора
и т. д., и в целом не содержат каких-либо новых принципиальных
решений, позволяющих существенно повысить скорость непре-
рывного литья и производительность МНЛЗ.
Главный инженер комбината А.А. Булянда».
Подобные ответы были получены и от других организаций.
Однако рассмотрение этих «предложений» продолжалось еще
долго. Проводились научно-технические советы отдела, НИИтяж-
маша, завода, создавались оппонентские группы. В результате ни
одно из его предложений не удалось выбрать для разработки и
реализации. Но рассылка писем продолжалась. В них он теперь
просто пытался доказать низкий технический уровень наших ус-
тановок по сравнению с зарубежными. В январе 1984 года опять
проводится расширенный научно-технический совет завода с при-
глашением представителей металлургических заводов и инсти-
тутов, на котором Быков выступил со своими доводами.
В решении совета записано следующее:
«После обсуждения докладов «Об оценке технического уров-
ня слябовых машин непрерывного литья заготовок» научно-тех-
нический совет отмечает следующее. Слябовые МНЛЗ, спроек-
тированные и изготовленные производственным объединением
«Уралмаш», успешно эксплуатируются на многих отечественных
и зарубежных заводах. Ими оснащены крупные кислородно-кон-
вертерные цехи на Новолипецком и Череповецком металлурги-
ческих комбинатах, на заводе «Азовсталь», а также сталеплавиль-
ные цехи зарубежных стран (Алжир, АРЕ, Болгария, Венгрия,
279
КНДР, Пакистан, Финляндия, Чехословакия, Югославия).
По лицензии, проданной фирме «Кобе Стил» в Японию, пост-
роено несколько таких машин. Достигнутая производительность
на отечественных МНЛЗ превышает проектную.
На всех МНЛЗ, изготовленных ПО «Уралмаш» и по лицензи-
онному соглашению в Японии, ежегодно отливается около 30
миллионов тонн заготовок, что составляет более 20% мирового
производства непрерывно-литых слябов.
Машины непрерывного литья заготовок криволинейного типа,
созданные в ПО «Уралмаш», по своим конструктивным решениям
и эксплуатационным качествам соответствуют лучшим образцам
машин промышленно развитых стран (фирм «Демаг», «Конкаст» и
т. д.), а по некоторым конструктивным разработкам не имеют ана-
логов в мировой практике. К таким решениям относятся:
— метод плавного выпрямления слитка в двухфазном состоя-
нии с постоянной скоростью деформации на фронте кристалли-
зации;
— короткая пневматическая затравка;
— шагающие балки в зоне вторичного охлаждения;
— ножницы для резки литых слябов на мерные длины в про-
цессе разливки.
Ряд технических решений, общепринятых в настоящее время
в мировой практике, были впервые разработаны и использованы
на машинах, изготовленных ПО «Уралмаш».
Высокие показатели, достигнутые в действующих ОНРС, сви-
детельствуют о правильном подходе к основным решениям, при-
нятым в проектах.
Проводится значительный объем исследовательских и опыт-
но-конструкторских работ, направленных на создание прогрессив-
ных конструкторских решений, отработку технологии разливки
стали, а также создание научного задела, необходимого для даль-
нейшего совершенствования оборудования».
Это решение совета подписали также и участвовавшие в об-
суждении представители ЦНИИчермета, Гипромеза, завода «Азов-
сталь», Новолипецкого и Череповецкого комбинатов.
280
А что же Быков? Он тут же пишет министру С. А. Афанасьеву,
отвергая решение научно-технического совета.
В коллективе отдела возмущение его действиями достигло
предела. Потеряв надежду устранить конфликт с помощью обще-
ственных организаций и руководства завода, учитывая также, что
Быков иногда находил поддержку в аппарате обкома партии, все
ведущие конструкторы отдела, начальники бюро, главные инже-
неры проектов решили обратиться к первому секретарю Сверд-
ловского обкома КПСС Б.Н. Ельцину.
Вот это письмо:
«Первому секретарю Свердловского Обкома КПСС тов. Ель-
цину Б.Н.
Генеральному директору ПО «Уралмаш» тов. Варначеву Е.А.
На протяжении последнего года коллектив отдела главного
конструктора машин непрерывного литья Уралмашзавода явля-
ется свидетелем разбора конфликтной ситуации, созданной т.
Быковым Л.А.
Мы много лет работаем вместе с тт. Нисковских В.М. и Быко-
вым Л.А. и считаем необходимым высказать свои соображения
по этому вопросу.
Тов. Быков Л.А. утверждает, что Главным конструктором ОГК
МНЛ т. Нисковских В.М. создана в руководимом им отделе об-
становка зажима критики и творческой инициативы, что привело
к серьезным ошибкам при создании машин непрерывного литья.
В результате этого был нанесен ущерб народному хозяйству.
Машины непрерывного литья разрабатываются на Уралмаш-
заводе с 1962 года, сначала под руководством члена-корреспон-
дента АН СССР т. Химича Г.Л., а с 1974 года под руководством т.
Нисковских В.М.
Мы утверждаем, что все это время принципиальные вопросы
создания машин непрерывного литья решались после всесторон-
него коллективного обсуждения, при свободном обмене мнения-
ми. Принимаемые решения все мы считаем обязательными для
исполнения. Лишь для т. Быкова такие коллективно принятые
решения не являлись обязательными. Стоит техническому совету
281
отдела не согласиться с любым его предложением, как он пытает-
ся обойти коллективно принятое решение.
В силу всего сказанного выше мы не можем согласиться с ут-
верждением о существовании конфликта только между т. Быко-
вым Л.А. и т. Нисковских В.М. Тов. Быков выступает против ос-
новных решений, принимаемых ведущими конструкторами отде-
ла. Таким образом, в действительности существует конфликт меж-
ду т. Быковым Л.А. и коллективом конструкторов ОГК МНЛ.
Машины непрерывного литья созданы на Уралмашзаводе боль-
шим коллективом, в том числе и авторами настоящего письма.
Мы полностью разделяем с т. Нисковских В.М. ответственность
за созданные нами машины, равно как и гордость за достигнутые
этими машинами высокие показатели.
На технических советах отдела т. Быков не выступал с прин-
ципиальной критикой основных технических решений, принятых
в конструкции наших машин. Зато широко развивал эту критику
в кулуарных разговорах, в письмах, направленных во внешние
организации и партийные инстанции.
Оборудование непрерывной разливки стали является сравни-
тельно молодым видом оборудования. Прошло всего пять лет со
времени пуска машин непрерывного литья в ККЦ №2 Новолипец-
кого завода. Накопленный опыт, оперативное устранение выявлен-
ных ошибок, правильно сделанные выводы позволили в короткие
сроки вывести оборудование на проектную производительность, а
затем и превысить ее. Опыт, накопленный на Новолипецком заво-
де, использованный в проекте МНЛЗ для метзавода «Азовсталь»,
позволил за год после первой плавки, разлитой на этих машинах,
выйти на проектную производительность. В очном соревновании
с МНЛЗ фирмы «Демаг» (ФРГ) машины Уралмаша показали свое
превосходство. Успешно работают построенные по нашей лицен-
зии машины непрерывного литья в Японии. МНЛЗ, спроектиро-
ванные и изготовленные на нашем заводе, хорошо работают в Фин-
ляндии. Ведутся переговоры о поставке новых машин в Швецию.
На Уралмашзаводе за 17 лет работы над созданием машин не-
прерывного литья сложилась конструкторская школа и коллек-
282
тив, способный квалифицированно решать поставленные перед
ним задачи.
Мы понимаем, что таких задач еще немало и нам есть над чем
работать, но мы не можем понять и принять стремление Быкова
Л.А. ввергнуть коллектив в пучину дискуссий и гипотетических
разработок и решать спорные вопросы вне коллектива отдела и
завода, то есть увести отдел с установившегося, подтвержденно-
го практикой эксплуатации машин, направления.
Всем нам, участникам конфликтной ситуации, которая разби-
рается сегодня, ясно, что т. Быковым Л.А. движет болезненное и
непонятное на трезвый взгляд желание любым путем дискреди-
тировать т. Нисковских В.М., а технические разногласия являют-
ся лишь предлогом для этого.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о личности
т. Нисковских В.М., которого мы хорошо знаем по многолетней
совместной работе. Мы убеждены, что он является одним из наи-
более талантливых конструкторов Уралмашзавода, автором мно-
гих крупных разработок и изобретений. Вместе с тем т. Нисковс-
ких В.М. всегда был противником авторитарных методов руко-
водства конструкторским коллективом, что позволило создать в
отделе действительно творческую, деловую атмосферу. Наоборот,
излишняя мягкость т. Нисковских В.М. в проведении техничес-
кой политики в отделе позволила т. Быкову Л.А. длительное вре-
мя проводить свою неблаговидную деятельность, направленную
во вред делу.
Мы убеждены, что наше мнение совпадает с мнением боль-
шинства работников нашего отдела.
Просим при оценке сложившейся конфликтной ситуации
учесть наше категорическое несогласие с занимаемой т. Быковым
Л.А. позицией и методом ее проведения.
С уважением,
Астафьев Г. Н., зам. гл. конструктора
Богомазов В.Г., нач. конструкторской группы
Бондюгин В.М., зам. гл. конструктора, ктн
Беренов А.Д., нач. КБ, ктн
283
Бобров В.Н., нач. КБ
Гельфенбейн Е.Ю., гл. инж. проекта
Голов В.В., нач. КБ
Андрияшин П.А., нач. КБ
Грачев А.В., нач. лаборатории, ктн
Коломейцев А.П., зам. гл. конструктора
Куликов В. И., гл. инж. проекта
Кошкин А.В., нач. КБ
Кузнецов Л.Г., нач. КБ
Соловейчик П.М., нач. КБ, гл. инж. проекта
Карлинский С.Е., нач. лаборатории, ктн
Шаров А. Ф., ст. науч, сотрудник, ктн
Щепеткин В.С., нач. КБ
Чертков Ю.А., гл. инж. проекта».
Б.Н. Ельцин в целом был в курсе дел по разработке новых кон-
струкций МНЛЗ на Уралмаше, так как эта работа постоянно кон-
тролировалась аппаратом Обкома КПСС. Зная решительность его
характера, конструкторы, подписавшие письмо, надеялись, что он
поможет наконец восстановить нормальную рабочую обстанов-
ку в отделе.
Письмо было передано директору завода Е.А. Варначеву и с
нарочным отправлено в Обком КПСС. Однако на следующий день
мой заместитель Адольф Петрович Коломейцев, который в числе
других также подписал это письмо, вдруг с какой-то нервознос-
тью стал высказывать сомнение в целесообразности обращения к
секретарю Обкома. Не получив поддержки от остальных авторов
письма, он все же отправился в Обком и, убедившись, что письмо
еще не попало на стол Ельцину, вернул его директору. Оказалось,
что это было сделано по указанию директора.
Все осталось на своих местах. Благодаря вмешательству ди-
ректора Быков избежал перевода в другой отдел, а конфликт по-
лучил свое продолжение.
Сейчас, через несколько десятков лет, я пытаюсь осмыслить
происходившие в тот период события. Какие были причины воз*
284
никновения нашего внутреннего конфликта, и почему он полу-
чил продолжение, когда уже казалось, что все баталии позади?
Возвращаясь в памяти к началу шестидесятых годов, когда
нашему коллективу выпала доля освоения новой номенклатуры
оборудования, пытаюсь определить истоки конфликта.
Леонид Александрович Быков оказался в числе первых участ-
ников проектирования большого комплекса нового для нас обо-
рудования для непрерывной разливки стали, да еще в должности
руководителя рабочего проекта.
Так как это был первый в стране конвертерный цех, где вся
выплавляемая сталь должна разливаться непрерывным способом,
то создателям этого цеха — конструкторам Центрального Гипро-
меза заранее было предрешено присуждение Государственной
премии СССР, а вместе с ними — по крайней мере руководителю
рабочего проекта на Уралмаше, кто бы это ни был. Так и про-
изошло. На Уралмаше Государственную премию получили началь-
ник бюро К. А. Голубков и руководитель разработки рабочих чер-
тежей Л.А. Быков.
Воспитанный с сознанием своей исключительности, Леонид
Александрович считал, что в этих обстоятельствах только он дол-
жен занять место бесспорного лидера среди конструкторов, зани-
мающихся разработкой машин для непрерывной разливки стали.
Однако события развивались иначе.
Казалось бы, все условия для плодотворной работы у него были.
Как уже было сказано, длительное время мы были вынуждены по-
ставлять вертикальные машины в основном за рубеж. Быков, явля-
ясь квалифицированным инженером-конструктором и привержен-
цем установок такого типа, в качестве инженера проекта руководил
проектированием ряда этих машин. Позднее он был назначен также
инженером проекта машин криволинейного типа для Пакистана.
Обладая чрезмерным тщеславием, он не смог смириться с тем,
что в отделе без его участия был разработан принципиально но-
вый тип установок, которому отдается приоритет.
В то же время начавшаяся ожесточенная борьба за право на
существование новой схемы установки, как ему казалось, еще
285
давала шанс найти свою нишу в этих спорах. Хорошо зная рас-
клад сил противников, он не допускал мысли, что такие автори-
тетные организации, как ЦНИИчермет, являющийся практичес-
ки единоличным законодателем в стране в области технологии
непрерывной разливки стали, и ВНИИметмаш с колоссальным
авторитетом его руководителя академика Целикова, сдадут свои
позиции. Он не допускал мысли, что мы со своими дерзкими ре-
шениями можем утвердиться в качестве основателей нового на-
правления в создании МНЛЗ, и пошел «ва-банк», абсолютно не
считаясь с моралью, интересами и судьбами окружавших его
людей. Неизбежный, по его мнению, наш провал должен был за-
вершиться его триумфом.
Постепенно соотношение сил в борьбе за криволинейные ус-
тановки менялось в нашу пользу, но Быков не мог уже остано-
виться, доведя до абсурда свои действия. Признать несостоятель-
ность своей позиции он не смог. Его амбиции оказались ничем не
подкрепленными. Такое странное, ничем не обоснованное его
упрямство наводило на мысль о психическом заболевании. На
одном из заседаний расширенного технического совета завода на
это обратил внимание и представитель НТМК М.А. Третьяков.
Среди творческой интеллигенции нередко встречаются люди
с отклонениями в психике. Одно из таких характерных заболева-
ний в Большой Советской энциклопедии описано так: «Паранойя
от греческого paranoia — умопомешательство, стойкое психи-
ческое расстройство, проявляющееся систематизированным бре-
дом (без галлюцинаций), который отличается сложностью содер-
жания, последовательностью доказательств и внешним правдо-
подобием (идеи преследования, ревности, высокого происхожде-
ния, изобретательства, научных открытий, особой миссии соци-
ального преобразования и т.д.). Все факты, противоречащие бре-
ду, отметаются; каждый, кто не разделяет убеждения больного,
квалифицируется им как враждебная личность. Эмоциональный
фон соответствует содержанию бреда. Борьба за утверждение, ре-
ализацию бредовых идей непреклонна и активна. Явных призна-
ков интеллектуального снижения нет, профессиональные навыки
286
обычно сохраняются долго. В современной психиатрии преобла-
дает мнение, что паранойя — симптомокомплекс, возникающий
в течении шизофрении и некоторых других психических болез-
ней. Крайне редко паранойя описывается как самостоятельное за-
болевание».
Хотя диагноз болезни может установить только врач, неволь-
но приходит мысль, что «бацилла» этой болезни поразила Леони-
да Александровича. Отсюда и многолетнее противостояние кол-
лективу. Он был абсолютно убежден в своем таланте конструкто-
ра и изобретателя, следовательно, в превосходстве над своими
коллегами. В действительности он был достаточно квалифици-
рованным и уже с некоторым опытом конструктором. Вот только
не любил принимать участия в монтаже и наладке оборудования,
без чего нельзя стать полноценным специалистом. Только один
раз он был командирован на монтаж установок вертикального типа
в Алжир. Но, не справившись со своими обязанностями, вскоре
вернулся на завод. Для продолжения монтажа и пуско-наладоч-
ных работ в Алжир пришлось выехать мне.
Плохо он знал и технологию непрерывной разливки. Да, види-
мо, по своему убеждению считал, что технологией должны зани-
маться другие. Поэтому за весь период своей конструкторской
деятельности в области непрерывной разливки стали, даже имея
ряд изобретений, он, однако, не смог предложить ни одного ре-
шения для существенного усовершенствования установок и тех-
нологического процесса. Хотя у Быкова такие попытки были. Так
он предложил кристаллизатор с вибрирующими стенками. Этот
кристаллизатор, несмотря на то, что он создавался на основе со-
мнительных идей, по настойчивым требованиям Быкова был из-
готовлен и при опробовании показал явную свою непригодность.
Особо следует отметить проект оборудования для непрерыв-
ной разливки титановых сплавов. За эту работу он взялся уверен-
но и выполнял ее без какого-либо моего участия. Оборудование
участка непрерывной разливки титановых сплавов для Верхне-
Салдинского металлургического завода было изготовлено. Одна-
ко после его монтажа многочисленные попытки отлить хотя бы
287
один сляб, продолжавшиеся несколько месяцев, не увенчались
успехом. Дорогостоящее оборудование вынуждены были демон-
тировать и отправить в переплавку.
Между тем в энциклопедии «Инженеры Урала», в статье о зас-
лугах Л.А. Быкова, странным образом оказалась фраза: «На МНЛЗ
по его инициативе произведена модернизация и впервые в мире
освоен и впоследствии широко распространен в отечественной и
зарубежной практике способ непрерывной разливки стали, полу-
чивший название «плавка на плавку», во многом определивший
эффективность технологического процесса».
Для специалистов такое утверждение смехотворно, ибо метод
разливки «плавка на плавку» был известен и описан в техничес-
кой литературе, по крайней мере, лет за десять до модернизации
установок на Новолипецком комбинате. С самого начала ни у кого
не было никаких сомнений и в том, что МНЛЗ конвертерного цеха
НЛМК также должны работать по методу «плавка на плавку».
Гипромез для этого цеха, хотя и не совсем удачно, выбрал схему
подачи металла одновременно в два промежуточных ковша, анало-
гичную примененной на МНЛЗ Донецкого завода (проект Гипрос-
тали), где метод разливки «плавка на плавку» был уже освоен.
К тому времени этот метод широко применялся во всем мире и
в журналах постоянно в рекламных целях появлялись сообщения
о рекордных количествах разлитых подряд плавок на той или иной
установке.
Еще в 1962 году фирмой «Конкаст» был запатентован подъем-
но-поворотный стенд для сталеразливочных ковшей, который
сразу же стал повсеместно использоваться и другими фирмами
при непрерывной разливке методом «плавка на плавку».
Как такая фальсифицированная запись оказалась в энцикло-
педии «Инженеры Урала», можно только догадываться.
Мне вспомнился еще один случай. В 1961 году был опублико-
ван Указ Президиума Верховного Совета РСФСР об установле-
нии почетного звания «Заслуженный изобретатель РСФСР». Чуть
ли не на следующий день после этой публикации Главный конст-
руктор Г.Л. Химич получил письмо от начальника отдела изобре-
288
тательства с просьбой подготовить документы для присвоения по-
четного звания «Заслуженный изобретатель РСФСР» Л.А. Быкову.
Химич был крайне удивлен, так как в то время у Быкова было лишь
несколько авторских свидетельств на изобретения, не имеющих
существенного значения, а в отделе был целый ряд конструкторов,
имеющих несравнимо большие заслуги в изобретательстве.
Леонид Александрович умело, не считаясь с моралью, проле-
гал свой карьерный путь, сделав ставку на изобретательство. Все
чаще в его заявках на изобретения стали появляться «нужные»
соавторы. Чаще всего это был С.В. Колпаков. А однажды он по-
разил моих заместителей, принеся заявку на изобретение, где од-
ним из соавторов числился первый секретарь Свердловского Об-
кома партии Я.П. Рябов.
Его попытка стать первым на Уралмаше заслуженным изобре-
тателем РСФСР не состоялась. Первыми из свердловчан заслу-
женными изобретателями РСФСР в 1963 году стали уралмашев-
цы Х.В. Винокурский, К.В. Корякин, Н.К. Манкевич, В.М. Нис-
ковских, Б.И. Сатовский, а также А.И. Голубев — представитель
завода «Уралэлектротяжмаш». Быков получил это почетное зва-
ние только в 1965 году.
Ситуация в отделе могла бы нормализоваться после общего
собрания, на котором коллектив осудил поведение Быкова и по-
требовал перевода его в другой отдел. Но этого не произошло.
Конфликт до конца не был погашен.
Моих единомышленников из числа тех, кто положил начало
созданию криволинейных МНЛЗ, становилось все меньше. Не
стало Георгия Лукича Химича. Рано ушли из жизни Вараксин,
Гельфенбейн, Кузнецов, а затем Карлинский и Хорев.
Выходцы из бюро Голубкова всегда испытывали к первосозда-
телям какую-то ревность и зависть. Возможно, кому-то казалось,
что этой небольшой группе конструкторов, создавших первые
машины радиального и криволинейного типов, просто выпал сча-
стливый случай. Мало кто понимал, какой это был напряженный,
творческий период, когда с необыкновенным духовным подъемом
пришлось работать на пределе физических сил. Ведь мы тогда
289
вклинились в незнакомую нам прежде технологию, да еще и пе-
ресмотрели ее многие постулаты.
Другие считали, что раз в стране существуют головные инсти-
туты — у Минчермета ЦНИИчермет и у Минтяжмаша ВНИИ-
метмаш, с ними надо сотрудничать, а не конфликтовать, что мы
без оснований нарушили установившийся за многие годы поря-
док проектирования, когда технологические особенности работы
машины подробно излагаются в полученном нами техническом
задании и остаются незыблемыми при проектировании машины.
Они полагали, что незачем зря тратить деньги на исследования.
Проще и дешевле использовать конструктивные решения других
фирм, зарекомендовавших себя с лучшей стороны.
Такой порядок работы был привычен и особенно привлекате-
лен для малоопытных конструкторов, не обладавших необходи-
мыми знаниями. Ведь для самостоятельного определения конст-
руктивных особенностей машины в данном случае нужны глубо-
кие знания технологии непрерывной разливки, теплотехники,
металловедения и т.д.
К большому сожалению, в конструкторском отделе остались
специалисты, не причастные в прошлом к созданию машин но-
вого поколения и не обладавшие этими знаниями. Мало кто по-
нимал, что в специфических для непрерывной разливки стали
вопросах мы сами уже разобрались лучше, чем специалисты мос-
ковских головных институтов. На этой основе возникала взаим-
ная отчужденность. Многие считали, что нам не следовало про-
являть инициативу по созданию новых МНЛЗ, а нужно было ра-
ботать по установленному порядку.
Однако можно себе представить, как развивались бы события,
если бы мы пошли по этому привычному пути.
Во-первых, какое-то время мы были бы вынуждены продол-
жать строить в нашей стране только вертикальные машины. По
крайней мере, конвертерный цех № 2 Новолипецкого комбината,
в соответствии с уже нами полученным техническим заданием
Гипромеза, был бы, безусловно, оснащен вертикальными маши-
нами.
290
Во-вторых, без высокопроизводительных криволинейных МНЛЗ
невозможно было бы во вновь строящихся конвертерных цехах за-
вода «Азовсталь», Череповецкого и Магнитогорского комбинатов
использовать большегрузные (350-400 тонн) конвертеры и за счет
этого достигнуть производительности каждого цеха 9-10 млн. тонн
в год. Напомним, что производительность первого конвертерного
цеха НЛМК была всего лишь 2,2 млн. тонн в год.
Исходя из этого можно судить о том, какое огромное влияние
на развитие черной металлургии в стране оказала наша инициа-
тива по созданию МНЛЗ нового поколения. И все же иногда мож-
но было услышать, что мы необоснованно тратим много денег на
исследования, а проектирование машин, не имеющих аналогов,
может приводить к ошибкам.
А были ли основания для таких суждений?
Вернемся к началу нашей деятельности в области непрерыв-
ной разливки стали. В начале шестидесятых годов, когда у нас
окончательно сформировалось мнение о том, что вертикальная
схема машины не имеет перспектив для своего развития, нам уда-
лось в невероятно короткий срок, всего за девять месяцев, спро-
ектировать, изготовить и опробовать экспериментальную установ-
ку радиального типа. Казалось бы, при таких условиях, когда впер-
вые машина создается с чистого листа, неизбежны ошибки в про-
екте. Однако пуск машины прошел безупречно. Машина успеш-
но эксплуатировалась в течение года, затем была также успешно
реконструирована в машину криволинейного типа. Через несколь-
ко лет эксплуатации эта экспериментальная установка, после не-
значительной модернизации применительно к новым условиям
работы, была продана заводу «Амурсталь», где успешно прора-
ботала еще около сорока лет, до 2006 года, когда цех был выведен
из эксплуатации.
Не было выявлено существенных недостатков и у опытно-про-
мышленной установки на Нижнетагильском металлургическом
комбинате, хотя это была первая и в то время единственная в мире
промышленная установка криволинейного типа, да еще и един-
ственная по конструктивному исполнению (шагающие балки,
291
пневматическая затравка, ножницы для резки слябов). Благодаря
всему этому установка привлекла к себе огромное внимание. На
НТМК началось паломничество металлургов со всего мира. Уже
через полтора года после ее пуска было подписано лицензион-
ное соглашение с японской фирмой «Кобе-Стил» на право произ-
водства аналогичного оборудования в Японии. Таким образом,
начало пути по созданию и распространению установок нового,
криволинейного типа нами было пройдено безукоризненно. А ведь
мы были первыми.
К концу шестидесятых годов специалисты во всем мире уже при-
шли к выводу о бесперспективности вертикальной схемы МНЛЗ.
Только в нашей стране ЦНИИчермет еще продолжал с упрямством
доказывать незаменимость вертикальных установок. Настало время
создания установок нового поколения. За рубежом в конкурентной
борьбе выделилось несколько фирм. В первую очередь — это фир-
мы «Конкаст», «Маннесман-Демаг» и «Фест-Альпине».
Не следует отбрасывать тот факт, что для тиражирования таких
сложнейших комплексов оборудования, как установки для непре-
рывной разливки стали, нужно пройти долгий путь творческих
поисков наиболее оптимальных конструктивных решений. Не все-
гда это удается сделать без неудач и материальных издержек.
Прежде чем предложить заказчикам новую машину, каждой
из этих фирм пришлось пройти свой путь, последовательно изго-
товив несколько машин. Так, фирма «Фёст-Альпине», несмотря
на имеющуюся прекрасную базу для отработки конструкций но-
вых машин на собственном металлургическом заводе в г. Линце,
была вынуждена полностью заменить оборудование установки,
поставленной в Финляндию, которая оказалась неработоспособ-
ной. Фирма «Маннесман-Демаг» поставила установку радиаль-
ного типа Новолипецкому металлургическому комбинату. Это
была уже не первая установка радиального типа, изготовленная
этой фирмой. Однако у машины было выявлено множество кон-
структивных недостатков, исправлением которых фирма безус-
пешно занималась несколько лет. В конце концов, машина была
полностью реконструирована силами Уралмаша.
292
В дальнейшем, при разработке проектов нескольких десятков
машин, введенных в эксплуатацию, и нам не удалось избежать
отдельных ошибок.
Установки для Новолипецкого завода проектировались по за-
данию Гипромеза на невиданный сортамент отливаемых слитков
350x2200 мм. Слитки таких размеров до сих пор никто не полу-
чает непрерывным способом литья. Поэтому для роликовой про-
водки пришлось искать новые конструктивные решения. Появи-
лись ролики большого диаметра. Для изготовления этих роликов
мы, по рекомендации наших опытных в этих вопросах металлур-
гов, применили неудачную марку стали. В результате все круп-
ные ролики в первые месяцы эксплуатации пришлось заменить.
А так как Новолипецкому комбинату было поставлено сразу че-
тыре таких машины, затраты на исправление ошибки были весь-
ма велики.
Во время пуска машины № 5 в Череповце также были выявле-
ны конструктивные недостатки, для исправления которых потре-
бовались и время, и материальные затраты.
Машина № 5 для Череповецкого завода, с целью повышения
скорости разливки, проектировалась впервые со значительно
меньшими расстояниями между роликами. Ошибка заключалась
в том, что на одном из участков все средние опоры роликов были
размещены по оси технологической линии. В результате при ох-
лаждении слитка посередине его широкой грани на этом участке
появлялся сплошной поток воды, что приводило вначале к мест-
ному переохлаждению поверхности слитка, а затем к вторично-
му его разогреву, что вызывало коробление слитка и, как след-
ствие, поломку подшипников центральных опор. Этого могло не
произойти при тщательной проработке конструктивной схемы узла
инженером проекта.
Конечно, критика была направлена только в мой адрес. И это
естественно. В течение тридцати лет мне довелось руководить
коллективом конструкторов, занимающихся созданием оборудо-
вания для непрерывной разливки стали, вначале в качестве на-
чальника бюро, а затем в должности главного конструктора. За
293
это время ни одно значимое техническое решение не было приня-
то без моего участия и одобрения.
Теперь об исследованиях и опытно-конструкторских работах.
На эти цели в действительности в то время выделялось всего
лишь 20-30 тысяч рублей в год. Сумма мизерная, учитывая, что
без экспериментов не было бы криволинейной МНЛЗ, не было
бы лицензии, по которой в то время японская фирма «Кобе Стил»
ежегодно перечисляла нам определенный процент от стоимости
изготовленного ими оборудования и от стоимости каждой тонны
металла, разлитого на построенных по лицензии установках, что
составляло миллионы долларов.
Необходимость в проведении исследований возникла сразу, как
только было принято решение о создании своей модели установ-
ки. Оказалось, что даже прочностные характеристики сталей при
высоких температурах в технической литературе отсутствуют, не
говоря уже о предельных величинах деформации и скорости де-
формации сталей при температурах близких к температуре плав-
ления. Без этих данных невозможно было выполнять прочност-
ные расчеты оборудования, нельзя было определить оптималь-
ную схему выпрямления еще не полностью закристаллизовавше-
гося слитка. На головные институты — ЦНИИчермет и ВНИИ-
метмаш — надежды не было, и нам пришлось срочно проводить
эти исследования у себя на заводе.
Далее стало очевидным, что для результативной разработки
конструкции установки по принципиально новой схеме непремен-
но нужно знать, какие процессы происходят с металлом на всем
протяжении от жидкого состояния до превращения его в готовый
слиток. Необходимо знать закономерности охлаждения для полу-
чения бездефектного слитка, причины возникновения дефектов
и многое другое. Поэтому исследования еще в больших объемах
были продолжены и в лабораториях, и на опытной машине, и на
металлургических заводах, и в цехах Уралмаша. Для проведения
особо сложных экспериментов привлекались работники Уральс-
кого института черных металлов и Харьковского института ме-
таллов. Все это способствовало созданию в коллективе творчес-
294
кой атмосферы. Конструктор знал, как нужно действовать при
возникновении во время проектирования очередной проблемы.
Как правило, решение находилось при проведении исследований
и экспериментов.
Практическое значение этих исследований невозможно пере-
оценить. Так была подготовлена база для новых разработок, так
накапливались наши знания, создавался научный потенциал.
Например, в то время как научные сотрудники ЦНИИчермет
вырабатывали весьма сомнительные рекомендации по вторично-
му охлаждению слитка, пытаясь определить рациональное коли-
чество охлаждающей воды в литрах на килограмм веса слитка, у
нас уже, на основе исследований, сформировалось свое твердое
мнение по этому вопросу. Мы уже знали, что слиток в машине, не
опасаясь возникновения дефектов, можно охлаждать с любой ин-
тенсивностью, не допуская лишь вторичного разогрева его по-
верхности.
Приобретенные на основе исследований знания давали конст-
руктору уверенность в своей работе. Эффективность такой страте-
гии была полностью подтверждена всей нашей дальнейшей рабо-
той. Наше понимание процессов, происходящих в металле при не-
прерывной разливке, получило полную поддержку и японских спе-
циалистов, когда по их просьбе с лекцией «Об основах технологии
непрерывной разливки стали и установки криволинейного типа» я
посетил все без исключения металлургические заводы Японии.
Отдельно следует отметить эксперименты по созданию машин
на основе новых технологий разливки. После успешной реализа-
ции идей радиальной и криволинейной МНЛЗ появилось жела-
ние продолжить поиск новых технологических схем разливки. Это
задел на будущее. При этом часть экспериментов выполнялась на
средства заказчиков.
Приведу характерный пример одной из наших опытно-конст-
рукторских работ, которая посторонним наблюдателем может быть
причислена к неудачным.
Известно, что многие ведущие в области создания металлурги-
ческого оборудования фирмы уже не одно десятилетие проводят
295
опыты по получению листа непосредственно из жидкого металла
на установках с двумя валками, расположенными в горизонталь-
ной плоскости, и подачей металла сверху. Эта идея будоражит умы
еще со времен Бессемера. В последнее время появились сведения
об успешном промышленном использовании такой технологии.
Мы также попытались решить эту задачу, но несколько иным пу-
тем. По нашей идее, установка должна представлять собой ванну
с жидким металлом, куда погружены два водоохлаждаемых вра-
щающихся валка. Металл должен непрерывно кристаллизо-
ваться на бочках валков и в виде листа выдаваться вверх. В этом
случае рабочая поверхность валков, где происходит кристаллиза-
ция, увеличивается многократно.
Создать агрегат на основе этой сложнейшей технологии мож-
но было только решая проблему за проблемой поэтапно. Внача-
ле, совместно со сварщиками, применив печную сварку, удачно
была разработана технология изготовления стальных валков, с
водоохлаждаемыми медными бочками. В мартеновском цехе за-
вода на экспериментальной установке, по намеченной програм-
ме мы стали проводить эксперименты, которые проходили успеш-
но. Мы научились начинать процесс разливки с помощью затрав-
ки в виде стального листа, получили необходимые данные для
проектирования таких установок.
Оставалось решить последнюю, но самую сложную задачу —
обеспечить четкие границы формирования листа по его ширине.
Из многих вариантов мы выбрали один — на участке формирова-
ния листа удерживать жидкий металл на определенном расстоя-
нии от стенки ванны импульсным электромагнитным полем. С
этой целью были успешно проведены эксперименты в отделе глав-
ного металлурга и на опытном заводе Уральского института чер-
ных металлов. На все это потребовалось достаточно много вре-
мени. По результатам исследований была разработана методика
расчета устройств для удерживания жидкого металла импульс-
ным магнитным полем и опубликованы две статьи в журналах
«Магнитная гидродинамика» № 1 (Рига: «Зинатне», 1985) и «Тех-
ническая электродинамика» № 1 (Киев: Наукова думка, 1985).
296
Теперь надо было только заказать генератор импульсных токов и
индукторы соответствующей мощности, после чего можно было
приступать к проектированию и изготовлению опытной установ-
ки. Но этого не произошло лишь потому, что Харьковский инсти-
тут гидродинамики, с которым совместно проводились эти рабо-
ты, внезапно оказался в другом государстве, и все наши совмест-
ные работы были прекращены. И тем не менее научный задел по
этой теме остался.
Не напрасно были проведены испытания экспериментальной
установки для отливки круглых заготовок на Северском метал-
лургическом заводе. Полученные на установке заготовки отли-
чались высоким качеством, что подтверждено прокаткой из них
труб на Первоуральском заводе. В результате испытаний был
выявлен и недостаток предлагаемой схемы машины — перио-
дически происходящие прорывы металла. Для устранения этого
недостатка решение было найдено. То есть появился еще один
задел на будущее.
Не каждый эксперимент непременно должен оканчиваться по-
ложительным результатом. На то он и эксперимент. И результаты
экспериментов могут трактоваться по-разному. Постороннему ча-
сто кажется, что эксперимент окончился неудачно, тогда как экс-
периментатор полностью удовлетворен результатом. Конечно, мои
оппоненты, не вникая в сущность исследования, стали тракто-
вать результаты практически всех проводимых экспериментов как
неудачные.
С ликвидацией экспериментальной базы целый ряд исследова-
тельских работ остался незавершенным. Тем не менее я не могу при-
помнить ни одной безрезультатной экспериментальной работы.
Наши успехи по созданию новых установок сразу привлекли
всеобщее внимание. На страницах газет постоянно появлялись
публикации на эту тему. На Свердловской киностудии о нашей
работе были сняты два документальных фильма. Художники пи-
сали мои портреты, и даже был отлит бронзовый бюст.
Не могу сказать, что у меня полностью отсутствует тщесла-
вие, но все это меня тяготило и порой вызывало раздражение.
297
Однажды в Нижнем Тагиле, где мне приходилось часто и подо-
лгу бывать, неожиданно появился главный инженер Уралмаша
Юрий Николаевич Кондратов. После обсуждения производствен-
ных вопросов он вынул из папки бумаги и предложил мне поста-
вить свою подпись на одном из документов. Это оказался «личный
творческий план на пятилетку», кем-то сочиненный от моего име-
ни. На мой удивленный взгляд, Юрий Николаевич объяснил, что
этот творческий план еще накануне был опубликован в газетах, с
моим обращением ко всем инженерно-техническим работникам
страны поддержать такой почин. Мое возмущение ни к чему не
привело. Так я стал инициатором почина — «каждому инженеру
свой творческий план». А года через два ВЦСПС выдвинул мою
кандидатуру на соискание Государственной премии СССР. Узнав
об этом из газет, я сразу написал письмо в Комитет по Ленинским и
Государственным премиям с отказом от этой премии. Таково было
время. Партийный пропагандистский аппарат работал отлажено,
что не всегда способствовало сплочению коллектива.
Мне приходилось часто бывать в командировках за границей.
Только в Японии я побывал тринадцать раз, в основном для кон-
сультаций во время рабочего проектирования, изготовления и
пуска первой установки, построенной по приобретенной у нас
лицензии. Все это также вызывало неоднозначную реакцию.
В начале девяностых годов я вдруг получил письмо от акаде-
мика Б.Е. Патона. Борис Евгеньевич ставил меня в известность о
том, что решением руководства Академии я включен в секцию
«Новые материалы», и пригласил меня в Киев, для участия в за-
седании этой секции. К сожалению, на тот момент у меня пред-
стояла командировка в Японию, и в Киев я вылететь не смог.
Интерес к моей персоне со стороны Академии наук я объяс-
няю следующим. К тому времени из Академии выбыл ряд уче-
ных, работавших в промышленности. Освободившиеся места не-
обходимо было заполнить. Тогда же окончательно сформирова-
лась новая отрасль в машиностроении — оборудование для не-
прерывной разливки стали. Уралмашевская школа проектирова-
ния МНЛЗ уже получила всеобщее признание и в нашей стране,
298
и за рубежом. Отсюда естественное внимание со стороны руко-
водства Академии к Главному конструктору, автору и инициато-
ру создания установок нового поколения.
После развала СССР Российская академия наук создавалась
вновь. Предполагалось одновременно избрать дополнительно
некоторое количество новых членов и членов-корреспондентов
Академии наук. Меня включили в комиссию по организации
Уральского отделения Академии наук. В комиссии, которую воз-
главлял академик Н.Н. Красовский, были также В.Л. Колмого-
ров, работавший в Институте машиноведения, и Л.А. Смирнов,
директор Уральского института черных металлов. С ними мы дав-
но сотрудничали. Вскоре оба они по месту своей работы были
выдвинуты, а затем общим собранием Академии наук избраны
членами-корреспондентами Академии наук. Подобное развитие
событий можно было ожидать и в отношении меня.
Как-то директор нашего института Башилов на одном из засе-
даний научно-технического совета объявил, что нам необходимо
выдвинуть для дальнейшего избрания членом-корреспондентом
Академии наук одного кандидата, и сразу же предложил кандида-
туру В.И. Зюзина, заместителя директора ВНИИметмаша, своего
давнего приятеля. Зюзин никогда не работал с Уралмашем, и у нас
не было никаких оснований к его выдвижению, о чем я и сказал.
Башилов был недоволен, но все присутствующие меня поддержа-
ли. Только ученый секретарь Зарубинская вдруг сказала:
— Виталий Максимович, ведь вас мы не можем выдвинуть,
потому, что у вас нет профессорского звания.
Из этой реплики стало ясно, что моя кандидатура предвари-
тельно обсуждалась. Для отказа и была придумана необходимость
профессорского звания, хотя это полная чушь. Наверное, мне тогда
не надо было оставаться безучастным к происходящему. Ведь это
касалось не только меня. Избрание членом-корреспондентом Ака-
демии наук главного конструктора утверждало безусловное ли-
дерство Уралмаша в непрерывной разливке стали хотя бы в своей
стране, а следовательно, возрастала и конкурентоспособность. Но
в очередной раз я не смог поступиться чувством собственного
299
достоинства. Больше к этому вопросу у нас на заводе не возвра-
щались.
В 1992 году я подал заявление об освобождении меня от долж-
ности главного конструктора. По моей рекомендации главным
конструктором был назначен А.В. Кошкин. Он окончил политех-
нический институт по специальности «подъемно-транспортное
оборудование» и в нашем отделе длительное время работал на-
чальником бюро вспомогательного оборудования, а последнее
время был моим заместителем. Хотя технологию непрерывной
разливки стали он знал поверхностно и ему трудно было даже
дать качественную оценку конструктивного исполнения узлов
собственно МНЛЗ, но можно было надеяться, что он устранит
этот пробел благодаря присущему ему ответственному отноше-
нию к делу.
Конечно, мне хотелось, чтобы была хоть какая-то преемствен-
ность в руководстве коллективом, чтобы сохранились ритм и уже
выработанный годами стиль нашей работы. Однако мои надежды
не оправдались. Вскоре все конструкторы оказались в отделе сбыта
завода. Это наложило своеобразный отпечаток и на деятельность
отдела.
Когда конструктор лишен возможности глубоко вникнуть в
технологию, он вынужден копировать конструктивные решения
у других поставщиков оборудования, включая своих конкурен-
тов. Это более простой, но абсолютно бесперспективный путь. К
сожалению, именно так был сориентирован коллектив отдела. За
ненадобностью были полностью прекращены все исследования.
Больше не проводились технические советы с дискуссиями по
новым разработкам. Вот тогда в заводской газете «Ритм» 16 де-
кабря 1998 года была опубликована моя статья, в которой я кри-
тически отозвался о ситуации в отделе. Я ожидал, что критичес-
кие замечания, высказанные мною, хотя бы в какой-то мере по-
могут восстановить прежний, уже привычный для нас, стиль ра-
боты. Но вместо этого некоторое время спустя А.В. Кошкин был
освобожден от должности Главного конструктора и на его мес-
то был назначен совсем молодой, еще не опытный конструктор
300
В.Ю. Авдонин. Как и можно было ожидать, в работе отдела ниче-
го не изменилось. По-прежнему технические советы не проводи-
лись. Трудно даже представить, насколько отрицательно сказа-
лась такая практика на работе всего коллектива. Ведь только в
результате подробного обсуждения проекта на техсовете, при не-
обходимости с привлечением специалистов со стороны, можно
избежать серьезных, непоправимых ошибок. Именно на заседа-
ниях технического совета вырабатывается стратегия и концепция
будущих машин. Этой концепции, в первую очередь, должны при-
держиваться сами создатели, а через публикации о ней знать и
потенциальные заказчики.
Технические советы — это незаменимая школа для молодых
конструкторов, да и не только для молодых. Там же выявляются
наиболее одаренные конструкторы, которым можно поручать от-
ветственные разработки. Конечно, руководитель техсовета дол-
жен обладать необходимыми для этого знаниями и опытом, но
ведь если ничего не предпринимать, не организовывать дискус-
сии, то и опыт не появится никогда.
Ни Кошкин, ни Авдонин не смогли взять на себя идеологию
определения дальнейшего курса по созданию новых МНЛЗ. Для
этого у них не было ни опыта, ни необходимых знаний. Так кол-
лектив конструкторов был лишен своей концепции проектируе-
мых машин.
Если прежде, когда я возглавлял отдел, абсолютно все принци-
пиальные конструкторские решения принимались только главным
конструктором, как правило, после обсуждения на техническом
совете, то теперь решения, определяющие конструкцию машины в
целом, мог самостоятельно принять любой инженер проекта. От-
сутствие единого центра в руководстве проектированием опреде-
лило беспринципную позицию на фоне конкурентной борьбы.
Новые времена
Наступили времена больших перемен. Распался Советский
Союз. Вместо привычной плановой экономики, десятки лет оп-
ределявшей всю нашу жизнь и деятельность, внезапно на нас об-
рушился рынок. Реформаторы проводили шоковую терапию. Со-
бытия развивались стремительно. В верхних эшелонах власти под
лозунгом народной приватизации начался бесцеремонный дележ
государственной собственности огромной, богатейшей страны.
Затем эта волна покатилась по всем ее регионам.
На Уралмаше также была проведена процедура приватизации
завода, для большинства его работников непонятная по своей сути,
ибо никакого предварительного обсуждения основ приватизации
среди коллектива не было. Кто-то сразу стал продавать достав-
шиеся ему акции, кто-то их скупал. Чувствовалось, что в жизни
огромного коллектива наступают серьезные перемены. Быстро
поменялись ценности и приоритеты, сложившиеся в советском
обществе. Появился культ капитала. Решающую роль в дальней-
шем развитии событий стали играть появившиеся коммерсанты,
ловкие люди, у которых единственной целью была нажива, а спе-
циалисты были отодвинуты далеко на задний план.
Для Уралмаша с его многотысячным коллективом действитель-
но наступил шоковый период. Ведь со дня основания завода его
работа полностью определялась Госпланом. Не надо было искать
себе заказчиков, завод всегда был загружен до предела. Доблестью
заводских плановых служб было отбиться от очередного заказа.
Теперь все поменялось местами — для того чтобы выжить в новой
ситуации и самостоятельно обеспечить себя заказами на оборудо-
вание, в условиях возникшей жесточайшей конкуренции необхо-
димо самим проводить маркетинговые исследования рынка сбыта
продукции, активно работать с потенциальными заказчиками, а
служб, обладающих соответствующим опытом, на заводе не было.
302
Будущее завода и института, в котором трудились сотни кон-
структоров, вызывало тревогу. Сможем ли мы в этих условиях и
дальше эффективно работать?
Мне казалось, что с целью сохранения накопленного интеллек-
туального потенциала, сохранения квалифицированных конструк-
торских кадров необходимо срочно предпринимать какие-то меры.
Нужно было найти такое организационное решение, которое по-
зволило бы с минимальными потерями вписаться в новые реалии,
обусловленные рыночной экономикой, и в первую очередь обеспе-
чить предприятие заказами на поставку оборудования.
Раньше мало кто задумывался над тем, что проект изделия,
разработанный коллективом конструкторов, может быть представ-
лен на рынке и в качестве самостоятельного товара. Поэтому учи-
тывались только трудозатраты на проектирование, а оценку про-
екта в денежном выражении никто никогда не производил, да и
не было в этом необходимости, так как все расчеты с заказчиком
осуществлялись за оборудование в целом, стоимость которого
диктовали государственные структуры власти.
Истинная стоимость проектных работ может колебаться в ог-
ромных пределах, в зависимости от того, какое качество и какие
эксплуатационные характеристики будет иметь изделие при реа-
лизации проекта, какой будет получен экономический эффект от
его использования. А это, в свою очередь, определяется опытом,
знаниями и талантом конструкторов.
Из зарубежных источников, где все взаимоотношения строи-
лись по законам рынка, было известно, что в индивидуальном
машиностроении стоимость инжиниринга сопоставима с затра-
тами на изготовление оборудования, а иногда и превышает их.
Подавляющее большинство зарубежных фирм, специализи-
рующихся на создании и продаже металлургического оборудо-
вания, — это инжиниринговые фирмы, не имеющие своего про-
изводства, что для рыночной экономики логично. Результаты
своего труда лучше продавать без посредника, а изготовить обо-
рудование можно на любом машиностроительном предприятии,
способном выполнить заказ качественно и в согласованный срок.
303
При необходимости фирма может осуществлять на этих пред-
приятиях надзор за качеством изготовления. Гарантировать ра-
ботоспособность оборудования может и должен его создатель.
Совершенно естественно, что авторы проекта принимают не-
посредственное участие в монтаже оборудования и сдаче его в
эксплуатацию. Кроме того, только конструктор может грамотно
и убедительно показать заказчику достоинства и преимущества
своего оборудования, следовательно, и в маркетинге главная роль
принадлежит также конструктору. Все это предопределяет ус-
пешную деятельность таких фирм.
И у нас можно было на базе конструкторских подразделений
создать ряд самостоятельных инжиниринговых фирм, которые,
имея большие заделы и связи с заказчиками, смогли бы в корот-
кие сроки развернуть свою активную деятельность.
Однако в тот период реформировать структуру Уралмаша пол-
ностью по западному образцу было бы губительным для огром-
ного завода и его коллектива. Завод был бы брошен на произвол
судьбы, он мог остаться без заказов. Поэтому нужно было най-
ти промежуточный, возможно, временный вариант, позволяю-
щий сохранить коллективы подразделений и их взаимосвязи.
После долгих раздумий я подготовил предложения по реорга-
низации НИИтяжмаша, которые после совместного обсуждения,
помимо меня, подписали и главные конструкторы прокатного обо-
рудования, горнорудного и доменного машиностроения, тяжелых
гидравлических прессов — Б.Я. Орлов, Г.Х. Бойко и М.А. Карасев.
Нами предлагалось все технологические службы из института
передать заводу, а на базе конструкторских подразделений инсти-
тут преобразовать в инжиниринговую фирму «Уралмаш инжини-
ринг», с финансовой самостоятельностью, но не выводя ее из со-
става Уралмаша.
По замыслу Уралмаш должен был состоять из двух самостоя-
тельных предприятий — завода и инжиниринговой фирмы под
единым руководством генеральной дирекции.
Таким образом, уникальная структура института с экспе-
риментальным цехом, оснащенными оборудованием исследо-
304
вательскими лабораториями, а самое главное — с высококва-
лифицированными конструкторскими коллективами по разным
видам оборудования, имеющими свои традиции и творческий
задел, могла быть сохранена. Такая мощная инжиниринговая
фирма могла в короткие сроки активно вписаться в новые ус-
ловия рыночной экономики и успешно конкурировать с запад-
ными фирмами, сохранив марку Уралмаша и его авторитет у
заказчиков.
Предложение это было передано в дирекции Уралмаша и НИ-
Итяжмаша, но никакой реакции не последовало.
В 1992 году после ухода с должности главного конструктора я
перешел на работу в совместное предприятие «Уралмаш-Фест»,
которое еще продолжало функционировать. В то же время для
меня не безразличной была судьба конструкторского отдела, ко-
торый мне пришлось возглавлять с момента его создания. А при-
чин для беспокойства было достаточно.
Вскоре стали происходить странные действия руководства. Все
конструкторские подразделения из института были переведены в
подчинение отдела сбыта завода. Некоторые из конструкторов
срочно переквалифицировались в коммерсантов-сбытовиков, по-
лучив при этом значительную прибавку к зарплате. Роль конст-
руктора девальвировала. Ни к чему хорошему такая реорганиза-
ция привести не могла. Пагубность и бесперспективность таких
преобразований на заводе были очевидны, и я решил обратить на
это внимание руководства и общественности через заводскую га-
зету. Речь идет о выше упомянутой статье в газете «Ритм» 16 де-
кабря 1998 года. Критикуя в ней действия руководства завода, я
предлагал вновь вернуться к рассмотрению нашего предложения
по реорганизации НИИтяжмаша.
Статья была воспринята неоднозначно. Многие работники ин-
ститута полностью разделяли мое мнение, но были и те, кто от-
несся к статье негативно. Да иначе и не могло быть. В отделе сбыта,
где теперь находились конструкторские подразделения, уже
энергично создавались необходимые структуры для деятельности
в новых условиях.
305
Неожиданно в той же газете появился отклик на мою статью од-
ного из известных конструкторов Уралмаша В.А. Быкова, с которым
нас связывают многолетние дружеские отношения, под заголов-
ком: «А так ли нужна реорганизация?». Претендуя на глобаль-
ную, философскую оценку событий, В.А. Быков в своей статье
категорично возражал против любых реорганизаций на заводе в
данный период. Его позиция обосновывалась тем, что еще со вре-
мен итальянского философа Макиавелли (1469-1527 гг.) извест-
ны законы развития общества, в соответствии с которыми каждая
нация должна последовательно пройти свой путь до цивилизо-
ванного общества, а мы еще не дозрели до этого, у нас еще недо-
статочно ни самостоятельности, ни общей культуры. Вот выдер-
жка из его рассуждений в статье:
«Капиталистический мир прошел естественный длительный
путь развития через натуральное хозяйство, хаос, кризисы и лишь
потом достиг ласкающего наш взгляд теперешнего состояния, к
тому же не без нашей помощи — злейшего соревнования с то-
тальной социалистической системой. Перенос его современных
достижений и организационных структур на нашу почву с нашей
дичайшей инфраструктурой, отсутствием самостоятельности и
общей культуры в расчете на адекватные им результаты элемен-
тарно невозможен по всем законам природы. Нам предстоит длин-
ный путь неблагодарной черной работы, если, конечно, мы не
хотим продолжить сбор сливок, уподобившись тем, кто продол-
жает делать свой капитал на разграблении государства и народа».
Я решительно не мог согласиться с такой философией безыс-
ходности, к сожалению, достаточно распространенной среди не-
которой части нашей интеллигенции. Рассуждения о том, что мы
еще по своей культуре не доросли до уровня высокоразвитых
цивилизованных стран, подчеркивая этим, что наша страна не
цивилизованная, оскорбляют российского человека.
Разве в Южной Корее общество было более цивилизованным,
чем в России, когда в послевоенный период там начались преоб-
разования? В короткий срок эта беднейшая страна превратилась
в одно из наиболее промышленно развитых государств.
306
По мнению В.А. Быкова, усилия руководителей должны быть
сосредоточены только на текущих проблемах, на рационализации
производства, и коль передовым капиталистическим странам при-
шлось пройти к благополучию многовековой путь через хаос и
кризисы, то и нам суждена та же доля. Надо только терпеливо
ждать, между делом слегка рационализируя производство и под-
держивая инициативных работников.
Я же считал, что раз мы сейчас стали жить в новом, не при-
вычном для нас мире, то чем быстрее поймем его законы, тем
меньший срок понадобится для вхождения в него полноправным
членом. Для успешного вхождения в рынок, прежде всего, нужна
коренная ломка нашей психологии, оставшейся от прежних вре-
мен. Мы привыкли к лозунгам типа: «экономика должна быть
экономной», на практике ничего не предпринимая из-за отсутствия
хоть каких-либо для этого стимулов. Теперь при выработке лю-
бого решения в основе должен быть рыночный рационализм.
Таким образом, наша инициатива не нашла поддержки у руко-
водства.
В конце 1999 года генеральным директором Уралмаша был на-
значен Олег Дмитриевич Белоненко. Энергичный организатор, он
даже в те тяжелые времена сумел решить на заводе ряд сложных
проблем — разработал программу реструктуризации завода приме-
нительно к новым условиям, начал проводить в цехах реконструк-
цию отдельных участков производства. Уже в феврале 2000 года на
пресс-конференции Белоненко сообщил, что на текущий год порт-
фель заказов, подкрепленный заключенными контрактами, дает воз-
можность увеличить выпуск механоизделий на 70%. В конце своего
выступления он сказал: «Уралмаш — специфическое предприятие,
где изготовляется высокоинтеллектуальная техника. И работает у нас
особая категория людей. Уровень технических специалистов — уни-
кальный. Степень преданности заводу — редчайшая. Пожалуй, это
то главное, что позволило Уралмашу выжить. Наша задача — вов-
лечь максимально всех в активное и осознанное участие в работе на
конечный результат. У нас нет другого пути, если хотим быть конку-
рентоспособной компанией. А мы хотим ею быть и будем!»
307
Появилась надежда на сохранение завода, и я решил обратить-
ся к директору по некоторым наболевшим вопросам.
«Уважаемый Олег Дмитриевич.
Счел необходимым обратиться к Вам по волнующим меня воп-
росам.
1. С переходом на рыночные отношения в последние годы на
Уралмаше проведен целый ряд реорганизационных мероприя-
тий. Наряду со многими обоснованными действиями руковод-
ства завода, некоторые из принятых решений вызывают чувство
глубокого беспокойства за судьбу родного предприятия. В пер-
вую очередь это касается манипуляций с конструкторскими под-
разделениями. Нет нужды объяснять, насколько благополучие
завода зависит от деятельности конструкторских коллективов.
Без новейших разработок современных, конкурентоспособных
машин, опережающих развитие мировой техники в каждой от-
расли, завод неизбежно превратится в поставщика запчастей и
оборудования по чужой документации, со временем он не толь-
ко потеряет свою былую славу флагмана отечественного маши-
ностроения, но и в финансовом отношении будет влачить жал-
кое существование.
Несмотря на некоторые успехи в возрождении завода, такая тен-
денция на будущее уже явно просматривается, чему во многом
способствовало подчинение конструкторских подразделений служ-
бам сбыта. На примере конструкторского отдела машин непрерыв-
ного литья заготовок могу сказать, что в отделе полностью прекра-
щена работа над перспективой. Из-за малочисленности сотрудни-
ков практически не функционируют научно-исследовательская и
расчетная лаборатории. В результате не проводятся исследования
на машинах, поставленных ранее, конструкторы не владеют по ним
даже статистической информацией. Вся деятельность подчинена
сиюминутным интересам сбыта, что без перспективных разрабо-
ток не может принести ощутимого результата.
Следует отметить, что крупный заказ по реконструкции маг-
нитогорских машин получен не в результате конкуренции, а только
в связи с благоприятным стечением обстоятельств. Надо отдать
308
должное магнитогорцам, которые приняли верное решение о со-
хранении при реконструкции существующей принципиальной
схемы машин, полагая с наименьшими затратами резко увеличить
их производительность. Такие машины, где через каждый крис-
таллизатор металл разливается в два самостоятельные ручья, мо-
жет поставить только Уралмаш, ибо в мировой практике подоб-
ных машин больше не существует. Трудно ожидать, что при се-
годняшней жесточайшей конкуренции у завода появятся в бли-
жайшие годы другие заказы на слябовые машины.
Не работая над перспективой и чувствуя свою беспомощность,
конструкторы все больше подпадают под влияние технической
идеологии западных фирм, без должного анализа принимая их
конструктивные и схемные решения за эталон качества. Особен-
но это проявляется в отношениях с фирмой «Фест-Альпине» в
рамках совместного предприятия.
Пока еще не растеряны остатки квалифицированных кадров,
для восстановления надлежащих функций конструкторских под-
разделений необходимо в первую очередь и как можно быстрее
вывести их из состава отдела сбыта и создать им надлежащие
условия работы.
Ключевой фигурой в каждой отрасли машиностроения дол-
жен быть главный конструктор с соответствующими правами и
личной ответственностью перед руководством завода за уровень
создаваемой техники.
2. Еще в начале шестидесятых годов, когда Уралмаш впервые
начал выпускать оборудование вертикальных установок для непре-
рывной разливки стали по чертежам Гипромеза, нами была спро-
ектирована и построена в мартеновском цехе принципиально но-
вая по тому времени опытная слябовая машина криволинейного
типа. Сделано это было в исключительно сжатые сроки. От начала
проектирования до пуска машины прошло всего 9 месяцев.
У конструкторов появилась возможность провести огромный
объем исследований как по отработке конструкции, так и техно-
логии непрерывного литья. После завершения экспериментов ма-
шина была продана заводу «Амурсталь», где и работает до сего
309
времени. Строительство опытной машины у себя на заводе пол-
ностью оправдало себя. В последующие годы заводом были по-
ставлены десятки машин криволинейного типа для отечествен-
ных металлургических заводов, а также и за рубеж в Финляндию,
Югославию, Болгарию, Пакистан, Чехословакию. Лицензия на
право производства таких машин была продана в Японию, где
было построено несколько установок.
Сейчас, с моей точки зрения, наступил период, когда назре-
ла необходимость повторения таких действий. Уралмаш никог-
да не занимался проектированием и поставкой оборудования
для непрерывного литья сортовых заготовок, в то время как в
ближайшем будущем на них ожидается значительный спрос. В
таких машинах нуждаются все малые уральские металлурги-
ческие заводы. Возникла необходимость в строительстве мини-
заводов по переработке скрапа в восточных и северных райо-
нах страны. Если Уралмаш сможет предложить своим заказчи-
кам машину для производства мелких (100-150 мм) квадрат-
ных сортовых заготовок, с малыми габаритами, чтобы можно
было ее разместить в действующих цехах, то заказы на нее
появятся немедленно.
Предварительные разработки такой машины нами уже выпол-
нены. В двухручьевом варианте механооборудование машины
вместе с транспортным участком имеет вес всего около 100 тонн.
Мне думается, что целесообразно весьма срочно рассмотреть
возможность строительства опытной сортовой машины в марте-
новском цехе, возможно, в том же месте, где в свое время находи-
лась слябовая машина. В целях экономии средств возможен вари-
ант одноручьевой машины, тогда ее вес будет в пределах 40-50
тонн, с возможностью разливки ковша емкостью до 20 тонн. Часть
отлитых заготовок может использоваться в производстве, а часть
реализована, например, на Нижнесалдинском метзаводе.
Только после необходимых исследований и отработки техно-
логии разливки у себя на заводе появится реальная возможность
демонстрации машины в работе и поставки ее многим отечествен-
ным заказчикам, а учитывая ожидаемые преимущества конструк-
310
ции перед известными установками, можно ожидать заинтересо-
ванность и у зарубежных металлургов.
Если Вас заинтересуют поставленные вопросы, я готов встре-
титься для беседы в удобное для Вас время.
24.01.2000».
Несколько дней спустя мне сообщили, что Олег Дмитриевич
предложение о строительстве опытной сортовой установки под-
держал. Затем во время нашей встречи он еще раз подтвердил
свое решение. Совместно с металлургами мы выбрали место в
одном из металлургических цехов для размещения установки.
Эскизно-технический проект установки нами уже был разра-
ботан, но не в родном конструкторском отделе.
К тому времени один из талантливых математиков НИИтяж-
маша Д.Н. Гайнанов создал свою самостоятельную фирму под
названием «Дата Центр», используя стартовый капитал, получен-
ный от продажи ряда оригинальных компьютерных программ,
разработанных им со своими партнерами. В короткий срок Гай-
нанову удалось создать дееспособный сплоченный коллектив.
Круг интересов новой фирмы был обширным — это программ-
ное обеспечение банковской деятельности с изготовлением и по-
ставкой необходимого оборудования, автоматизация металлурги-
ческого оборудования и многое другое.
Вот там, по договоренности с Гайнановым, решено было с при-
влечением уралмашевских конструкторов разработать проект сор-
товой МНЛЗ. Нами была поставлена задача — создать машину с
минимально возможными габаритами, с тем чтобы ее можно было
использовать и при строительстве новых предприятий, и в дей-
ствующих цехах уральских заводов. Проект удалось разработать
в сжатые сроки. Машина получилась не только малогабаритной,
но и имела технологические преимущества перед другими сорто-
выми установками. Так, например, предусматривалась разливка
в герметично закрытый кристаллизатор с подводом в него под из-
быточным давлением аргона. Такая технология нами уже исполь-
зовалась в течение нескольких лет на опытной слябовой машине
на Уралмаше и прекрасно себя зарекомендовала. Разливка через
311
герметично закрытый кристаллизатор полностью исключает окис-
ление металла в струе из промежуточного ковша и в кристаллиза-
торе, а кроме того, позволяет получать гладкую поверхность слит-
ка без характерной для непрерывнолитых заготовок складчатой
поверхности. Разливка ведется без подачи шлакообразующих сме-
сей на мениск металла в кристаллизаторе. В результате значитель-
но повышается качество получаемых заготовок.
К сожалению, нам не удалось распространить эту технологию
на все слябовые машины лишь потому, что применяемые на них
кристаллизаторы сборной конструкции не герметичны, по при-
чине чего не представлялось возможным поддерживать давление
в кристаллизаторе. На сортовых установках с гильзовыми крис-
таллизаторами такой проблемы нет.
Предлагаемая машина могла иметь большой спрос не только в
нашей стране, но и за рубежом. Нужно было лишь построить для
демонстрации заказчикам первый ее образец.
После того как мое предложение о строительстве машины
на Уралмаше было одобрено директором завода, я ожидал, что
проект будет рассмотрен на техническом совете отдела, где
будет принято согласованное решение по основным конструк-
тивным параметрам машины, и мы приступим к разработке
рабочего проекта. Такая практика существовала всегда. Но ока-
залось, что технические советы в отделе не проводятся уже
несколько лет. Создавалось впечатление, что наш проект, раз-
работанный в «Дата Центре», никого в отделе не интересует.
Рабочее проектирование было начато, но за основу конструк-
ции была принята машина австрийской фирмы «Фест-Альпи-
не». Абсолютно никакой целесообразности строительства на
Уралмаше такой машины не было.
А тут еще возникла новая инициатива руководства отдела сбы-
та, которому подчинялись конструкторские подразделения, —
если уж строить опытный агрегат, то целиком литейно-прокат-
ный комплекс, а не только установку непрерывной разливки.
Такое решение было принято на заседании у начальника отдела
сбыта. В протоколе заседания значилась и моя фамилия, хотя я
312
там не присутствовал и никакого участия в обсуждении вопроса
не принимал.
Объем работ и стоимость реализации проекта резко увеличи-
лись. Даже в общих чертах представляя сложившуюся ситуацию
на заводе, можно было понять, что после такого решения ни уста-
новка, ни литейно-прокатный агрегат построены не будут. А глав-
ное, в таком варианте и необходимости в этом не было.
Еще с началом промышленного освоения непрерывной разлив-
ки стали у многих специалистов возникло желание объединить
разливку с прокаткой в единый технологический процесс. С по-
явлением радиальных и криволинейных МНЛЗ, где слиток выда-
ется из машины в горизонтальном положении, эта идея получила
дополнительный импульс. Однако, учитывая на порядок отлича-
ющиеся скорости разливки и прокатки, а также несопоставимую
производительность одного ручья МНЛЗ и прокатного стана, спе-
циалисты повсеместно пришли к выводу об экономической неце-
лесообразности строительства промышленных литейно-прокат-
ных агрегатов. Конечно, за счет установки непосредственно за
МНЛЗ планетарного стана или ковочной машины можно преодо-
леть препятствие, связанное с несоответствием скоростей, но при-
вязка прокатного стана к одному ручью МНЛЗ чрезвычайно ус-
ложняет технологический процесс и предопределяет низкие эко-
номические показатели комплекса.
Поэтому во всем мире при строительстве мини-заводов при-
меняют схему, где непрерывнолитые заготовки на выходе из МНЛЗ
разрезают на мерные длины, а затем уже задают их в прокатный
стан, без складирования и охлаждения, что позволяет совмещать
с прокатным станом несколько ручьев и даже несколько МНЛЗ.
Такие доводы не убедили инициаторов предложения, и к раз-
работке проекта подключились конструкторы-прокатчики. Изме-
нить ход событий мог только генеральный директор, который, как
мне казалось, если ему объяснить техническую сторону вопроса,
вернется к первоначальному решению. Мне пришлось изложить
свои доводы в письменном виде, но передать директору подго-
товленные материалы я не успел.
313
В июле 2000 года жизнь Олега Дмитриевича Белоненко траги-
чески оборвалась. Наемные убийцы были профессионалами, и их
след не найден до сих пор.
Очевидно, кому-то очень мешала энергичная деятельность ге-
нерального директора, направленная на сохранение уникально-
го предприятия. Похоже, не устраивала его деятельность и фак-
тических хозяев Уралмаша, у которых были другие планы. Ге-
неральным директором стал К.А. Бендукидзе, владелец конт-
рольного пакета акций «ОМЗ», куда вошел и Уралмаш, а испол-
нительным директором — Ф.А. Воропаев, финансист по про-
фессии, не имеющий производственного опыта. Стиль руковод-
ства предприятием в корне изменился. Должность главного ин-
женера была ликвидирована. Затем последовала массовая рас-
продажа по частям оборудования, цехов, специализированных
производств — одним словом, всего, что на Уралмаше можно
было продать. Конструкторские подразделения НИИтяжмаша
были разделены и также проданы разным хозяевам. К чему это
привело?
Прежде всего, завод был лишен своего интеллектуального цен-
тра и сразу из мощного соперника для внешних конкурентов по
огромному разнообразию производимого оборудования превра-
тился в рядовое, малозначимое предприятие, выполняющее слу-
чайные заказы, часто по чужим проектам.
Конструкторы, работающие уже не на Уралмаш, лишились
своих исследовательских лабораторий, экспериментальной базы
и непосредственных связей с производством.
Владельцем конструкторов, занимающихся проектированием
металлургического оборудования, стало АО «Северсталь» в г.
Череповце. Это подразделение, получившее название ООО «Урал-
маш — металлургическое оборудование», возглавили новые люди,
не связанные с предыдущей деятельностью коллектива.
Все это время конструкторский отдел МНЛЗ работой был загру-
жен. Еще оставался большой задел от нашей деятельности в пре-
жние годы. Разработанная Уралмашем и примененная на четырех
МНЛЗ, поставленных Магнитогорскому металлургическому комби-
314
нату, оригинальная схема разливки через один кристаллизатор в два
ручья с независимой скоростью вытягивания каждого слитка имела
еще не использованные возможности и по инициативе магнитогор-
цев получила дальнейшее развитие. Две из четырех машин в кон-
вертерном цехе были реконструированы для работы только в четы-
рехручьевом варианте, что позволило повысить производительность
каждой машины до трех миллионов тонн в год. Кроме этого, потре-
бовалась еще одна слябовая машина для электросталеплавильного
цеха. Затем завод «Северсталь», которому теперь принадлежал кон-
структорский отдел, заказал и для себя еще одну новую машину.
Работа по реконструкции двух МНЛЗ получила высокую оцен-
ку — премию правительства РФ. Кроме работников Магнито-
горского комбината, среди награжденных были представители
ООО «Уралмаш — металлургическое оборудование», а также
фирмы «Дата Центр», осуществившей автоматизацию техноло-
гического процесса на новом, более высоком уровне. Такие успе-
хи несколько вскружили головы конструкторов — участников раз-
работки проекта реконструкции и их руководства. Они не смогли
объективно оценить свой вклад в реконструкцию МНЛЗ. Они не
смогли и не захотели понять, что все основы для высоких показа-
телей работы машин были заложены еще при первоначальном их
проектировании.
При этом во время реконструкции ими был сделан первый шаг
в направлении от уралмашевской концепции машины, ибо на ма-
шинах уже были применены кристаллизаторы с узкими стенками,
имеющими строганые каналы для охлаждения, и с раздельной
подачей воды на каждую узкую стенку. Очевидно, была принята
всерьез очередная рекламная чепуха, так как эти изменения не
могли дать никакого положительного результата.
Эйфория, вызванная успехами, продолжалась достаточно дол-
го. В 2004 году, видимо для самоутверждения, была издана кни-
га «Машины непрерывного литья заготовок (теория и расчет)»,
под общей редакцией Г. А. Шалаева, который никогда не был спе-
циалистом ни по расчетам, ни по непрерывной разливке стали.
Инжиниринговые фирмы обычно не публикуют материалы с
315
собственными методиками расчетов, считая их своим ноу-хау и
оберегая от конкурентов.
В книге приведены методики расчетов технологических пара-
метров и параметров машины. Научные основы для этих расче-
тов были разработаны в конструкторском отделе Уралмаша при
активном участии ряда ученых Екатеринбурга, Москвы, Перми,
Еревана еще в первые годы работы в этой новой для нас области.
Затем материалы были нами систематизированы и приведены в
удобные для пользования расчетные схемы. Многие из вновь со-
зданных расчетных методик были опубликованы в сборниках для
служебного пользования. На эти публикации не сделано ни од-
ной ссылки, что по крайней мере неэтично.
Конструкторы в своей работе продолжали двигаться в направ-
лении конструкции МНЛЗ фирмы ФАИ, все дальше удаляясь от
уралмашевской концепции.
Следующим шагом стала разработка проекта и строительство
установки для ЭСПЦ Магнитогорского комбината, где уже были
применены прямые кристаллизаторы со строгаными каналами для
охлаждения. И, наконец, установка для завода «Северсталь». Эта
машина была спроектирована уже полностью по схеме ФАИ —
прямой кристаллизатор, цепная затравка, роликовые секции с
прижимными гидравлическими цилиндрами, системой для мяг-
кого обжатия заготовок. Невозможно понять, чем руководствова-
лись авторы таких решений. Ведь установка стала несопостави-
мо сложнее, дороже и менее надежной в работе, чем уралмашев-
ская машина. Качество слитков ухудшилось. Ведь при протягива-
нии слитка через неприводную секцию загиба на слитке могут
появляться угловые трещины.
Похоже, ставка была сделана на усовершенствование процес-
са мягкого обжатия, что также нельзя расценить как удачное ре-
шение. Мягким обжатием некоторые фирмы занимаются уже де-
сятилетия. Если при разливке стали одиночными плавками и мел-
кими сериями были получены положительные результаты, то воп-
рос о применении мягкого обжатия при разливке стали из боль-
шегрузных ковшей, да еще крупными сериями, до сего времени
316
остается открытым. Серия в сто плавок, разлитых на машине,
сейчас считается обычной. При разливке такой серии плавок при-
ходится многократно снижать скорость разливки во время заме-
ны погружного стакана, перековшовки и т.д. В этих случаях про-
цесс мягкого обжатия прерывается. Требуется вновь определить
положение конца лунки на основе теплотехнического расчета.
Между тем известно, что результаты теплотехнических расчетов,
как правило, весьма приближенны, так как практически невоз-
можно учесть все факторы, влияющие на результат расчета. А
неверное определение положения лунки при мягком обжатии не-
избежно приводит к возникновению дефектов слитка. Предложен-
ная методика поиска конца лунки путем прощупывания податли-
вости слитка вообще не выдерживает никакой критики, так как в
этом случае обязательно загрязненная часть жидкого металла ока-
зывается в замкнутом объеме, а это уже явный брак.
Думаю, что в реальных условиях работы конвертерного цеха
добиться устойчивости процесса мягкого обжатия не удастся, а
вот с выполнением этого заказа концепция уралмашевской ма-
шины была полностью утрачена.
Спрос на установки для непрерывной разливки стали в на-
шей стране оставался еще высоким. Практически все ведущие
западные фирмы, специализирующиеся на поставке такого обо-
рудования, оказались востребованы. Фирмы ФАИ, «Демаг»,
СМС, «Даниели» осуществляли поставку оборудования нашим
металлургическим предприятиям. Большинство из них предлага-
ли с минимальными отличиями одну и ту же принципиальную
схему машины с прямым кристаллизатором.
Преемник Уралмаша ООО «Уралмаш — металлургическое обо-
рудование», вместо того чтобы противопоставить им и активно
пропагандировать свою концепцию машины, годами отработанную
Уралмашем и имеющую существенные преимущества перед ма-
шинами западных фирм, пристроился в кильватер к этим запад-
ным фирмам и полностью отказался от конкурентной борьбы.
Хочу напомнить, что Уралмаш был пионером в создании пер-
вых в мире слябовых машин радиального и криволинейного
317
типов. В жесточайшей борьбе с конкурентами и чиновниками всех
мастей нам удалось доказать преимущества новых машин, создать
основы для их проектирования, что позволило Уралмашу стать
одним из основных поставщиков оборудования для непрерыв-
ной разливки стали и успешно конкурировать со всеми ведущи-
ми в этой отрасли фирмами. Заводом были поставлены десятки
машин для отечественной и зарубежной металлургии. В тот пе-
риод ни одна из западных фирм не поставляла в таких объемах
оборудование для непрерывной разливки стали. Конкурентоспо-
собность своего оборудования нам удавалось длительное время
поддерживать благодаря постоянному усовершенствованию тех-
нологии и конструкции машины. О наших новых разработках и
результатах исследований заказчики и специалисты отрасли все-
гда были информированы через периодическую печать.
Отличительные особенности уралмашевской машины были
хорошо известны специалистам и в нашей стране, и за рубежом —
это машина криволинейного типа с радиальным кристаллизато-
ром, с жесткими роликовыми секциями, рассредоточенными при-
водами по длине технологической линии, с короткой пневмати-
ческой затравкой, заводимой в машину через кристаллизатор.
Преимущества такой схемы — малые габариты, простота в об-
служивании и надежность в эксплуатации.
Когда мы создавали свою первую опытную машину, нами было
найдено удачное технологическое решение по изготовлению ра-
диального кристаллизатора — медные плиты с заранее просвер-
ленными каналами подвергались изгибу под прессом, и затем уже
осуществлялась их дальнейшая обработка. Это обеспечивало рав-
ное удаление каналов для циркуляции охлаждающей воды от ра-
бочей поверхности кристаллизатора. В результате был разрабо-
тан кристаллизатор, отличающийся от зарубежных конструкций
компактностью и надежностью в работе. И до сего времени это
наиболее надежный, простой по конструкции радиальный крис-
таллизатор.
Все зарубежные производители МНЛЗ традиционно ориенти-
ровались на конструкцию кристаллизаторов со строгаными пря-
318
молинейными каналами, поэтому с радиальными кристаллизато-
рами у них появились проблемы — после обработки стенок рас-
стояние от каналов до рабочей поверхности стало переменным
по высоте, причем чем больше длина кристаллизатора, тем боль-
ше и разница в размерах. Безусловно, это отрицательно сказыва-
лось на тепловой работе кристаллизатора.
Увеличение базового радиуса машины и сокращение длины
кристаллизатора этот порок лишь несколько уменьшали. Зару-
бежные машины отличались от наших большими базовыми ра-
диусами и значительно меньшей длиной кристаллизаторов. На
некоторых машинах устанавливались кристаллизаторы даже
длиной 600 мм, при этом, безусловно, резко возрастала вероят-
ность прорывов металла в процессе разливки. Примером тому
может служить машина фирмы «Демаг» на Новолипецком заво-
де, где одной из основных причин ее низкой производительнос-
ти по сравнению с нашими машинами было большое количе-
ство прорывов.
Пытаясь найти решение этой проблемы, фирма «Фест-Альпи-
не» сделала ставку на прямой кристаллизатор. Но поставку машин
с прямым кристаллизатором, изгибом и выпрямлением слитка эта
фирма могла начать только в семидесятых годах, когда на наших
работающих машинах криволинейного типа на практике была до-
казана возможность деформации слитка в двухфазном состоянии.
Действительно, прямой кристаллизатор со строгаными кана-
лами не имеет ограничений по длине, как аналогичный ради-
альный. Но не следует забывать, что установка с прямым крис-
таллизатором и последующим загибом слитка имеет большую
высоту и вес. Ее конструкция усложняется, как и эксплуатация,
например выдача захоложенного слитка в аварийных ситуаци-
ях. Возрастает нагрузка на корку кристаллизующегося слитка
как от более высокого ферростатического давления, так и вслед-
ствие протягивания его через зону загиба с неприводными ро-
ликами, когда корка еще имеет незначительную толщину. Веро-
ятность возникновения дефектов в корке слитка при этом зна-
чительно возрастает.
319
Кристаллизатор со строгаными каналами несравнимо слож-
нее кристаллизатора со сверлеными каналами. Достаточно от-
метить, что уплотнение по периметру стыка между стальной и
медной плитами одной стенки измеряется метрами. При этом,
например, при ширине слитка 1850 мм, длине кристаллизатора
1100 мм и давлении в системе охлаждения 6 кг/см2, на болты
крепления медной плиты к стальной действует сила порядка 125
тонн. Поэтому в местах установки крепежных деталей в медных
стенках применяются различные хитроумные решения, которые,
тем не менее, неизбежно приводят к нарушению теплоотвода в
этих местах.
В свое время по моей просьбе С.Е. Карлинский выполнил рас-
чет с красочными иллюстрациями, показывающий, что у крис-
таллизатора со строгаными каналами в местах крепления медной
плиты к стальной нарушается теплопередача, в результате на ра-
бочей поверхности медной плиты возникает множество площа-
док с повышенной температурой. Специалисты ФАИ, ознакомив-
шись с расчетом, вынуждены были согласиться с его результата-
ми, так как возражений у них не нашлось.
Австрийские специалисты пытались мотивировать примене-
ние прямых кристаллизаторов повышением качества литья. Воз-
можно, имея в виду исключение точечной ликвации вблизи по-
верхности слитка, которая была обнаружена на начальном этапе
эксплуатации машин радиального Tima и в дальнейшем за счет
соответствующей подготовки металла к разливке была полнос-
тью устранена.
Тем не менее преемник Уралмаша — ООО «Уралмаш — ме-
таллургическое оборудование» без должного анализа во всех своих
разработках стал применять прямые кристаллизаторы со строга-
ными каналами и практически отверг этим концепцию уралма-
шевской машины, приняв за основу в своих разработках идеи сво-
его основного конкурента — ФАИ, таким образом лишив себя
преимуществ на рынке.
До сих пор многие наши специалисты, не пытаясь более глу-
боко вникнуть в технологию разливки, имея лишь понаслышке
320
весьма поверхностное представление о точечной ликвации в ра-
диальном кристаллизаторе, пытаются также оправдать примене-
ние прямых кристаллизаторов повышением качества слитков.
Между тем еще в шестидесятых годах это явление нами было
тщательно изучено не по статьям, которые бывают и заказными,
а путем собственного исследования на опытной машине Уралма-
ша и на НТМК. Эту работу со всей присущей ему скрупулезнос-
тью выполнил высококвалифицированный наш специалист-ме-
талловед В.Н. Хорев.
Исследования показали следующее. В металле, которым запол-
няется кристаллизатор, всегда имеются неметаллические приме-
си, часть из которых образуется в процессе раскисления стали в
ковше, а часть — в результате размывания огнеупорных материа-
лов. Частицы этих неметаллических примесей находятся в ме-
талле во взвешенном состоянии и концентрируются лишь в пос-
ледней стадии кристаллизации слитка. Однако в случае некаче-
ственной подготовки металла к разливке при заполнении крис-
таллизатора может происходить выделение газа. Тогда всплыва-
ющие пузырьки газа захватывают частицы неметаллических
включений и, соприкасаясь с наклонной внутренней поверхнос-
тью корки слитка, фиксируются на ней, образуя так называемую
точечную ликвацию. Таким образом, борьба с точечной ликваци-
ей сводится к борьбе с газовыделением во время разливки. Одно-
временно было установлено, что при четком соблюдении техно-
логии раскисления металла в ковше, даже без продувки металла
аргоном, не говоря уже о вакуумировании, точечная ликвация
полностью отсутствует, что зафиксировано в наших отчетах по
исследовательской работе. Следовательно, с использованием пря-
мого кристаллизатора вместо радиального качество отливаемых
слитков не повышается, а, напротив, может снизиться за счет
появления новых дефектов, вызванных возрастанием нагрузок на
корку, особенно при загибе слитка.
Удивительно, но с этими материалами исследований никто из
ведущих ныне конструкторов не был знаком. Очевидно и то, что
мало кто из них понимал, за счет каких конструктивных отличий
321
своей машины Уралмаш в течение десятилетий удерживал ли-
дерство.
И все же мне казалось, что еще можно, хотя бы частично, ис-
править ситуацию с учетом интересов Уралмаша и страны в це-
лом. В марте 2008 года у нас состоялась беседа с генеральным
директором Н.Т. Эфендиевым, где также присутствовал главный
конструктор МНЛЗ В.Ю. Авдонин.
К тому времени в Москве состоялась конференция, посвя-
щенная шестидесятилетию непрерывной разливки стали в Рос-
сии. К этой дате также был выпущен сборник статей под редакцией
С.В. Колпакова. Книга объемом более пятисот страниц содержит
статьи специалистов научно-исследовательских институтов, про-
ектных организаций и предприятий, участвовавших в создании и
освоении установок непрерывной разливки стали. По материа-
лам книги проследить историю развития непрерывной разливки
стали за прошедшие 60 лет в нашей стране, к сожалению, не пред-
ставляется возможным, поскольку не все участники событий пред-
ставлены равнозначно и объективно.
Технологический процесс непрерывной разливки стали в пос-
левоенные годы активно разрабатывался одновременно в ряде
стран. В разработке основ технологии непрерывной разливки наш
Центральный научно-исследовательский институт черной метал-
лургии им. Бардина оказался на передовых позициях. В результа-
те первая в мире промышленная установка была построена у нас
на Сормовском заводе.
Затем к ЦНИИчермету подключились проектные институты
Гипромез, Стальпроект и Гипросталь, совместно с которыми был
разработан ряд машин вертикального типа для отечественных
предприятий. Этот этап закончился с пуском первого конвертер-
ного цеха Новолипецкого завода в 1966 году, но уже с 1963 года
инициатива по дальнейшему развитию непрерывной разливки
стали в стране перешла к машиностроителям. ВНИИметмаш при
сотрудничестве с ЮУМЗ создал пользующиеся спросом сорто-
вые установки радиального типа. Проектирование и поставка
оборудования для производства непрерывнолитых слябов сосре-
322
доточились на Уралмаше. Это на Уралмаше в начале шестидеся-
тых годов была создана слябовая установка криволинейного типа
с выпрямлением слитка в двухфазном состоянии.
Уралмаш стал основным создателем и поставщиком в стране
слябовых МНЛЗ. ЦНИИчермет, оставаясь тогда приверженцем
только вертикальных машин, долгое время скорее препятствовал,
чем помогал созданию и распространению установок криволи-
нейного типа.
Если заслуги ВНИИметмаш и ЮУМЗ, которые несопостави-
мы с заслугами Уралмаша, в книге отражены достаточно полно,
то Уралмашу такого внимания не уделено. Так приоритет Урал-
маша, а следовательно нашей страны, в создании радиальных, а
затем криволинейных МНЛЗ в книге нашел отражение только в
моей небольшой статье. В приведенном перечне из 127 важней-
ших изобретений по непрерывной разливке стали нет ни одного
из сотен изобретений уралмашевцев. Так действительно ли этот
перечень содержит важнейшие изобретения, определившие даль-
нейшее развитие отрасли? Конечно же нет. Ни одного уралма-
шевца нет и среди десятков упомянутых в книге специалистов,
внесших большой вклад в развитие отрасли.
Почему это произошло? Потому что руководство Уралмаш-МО
не нашло нужным по запросу директора ЦНИИчермет Е.Х. Шах-
пазова выслать в полном объеме материалы, освещающие роль
Уралмаша в создании оборудования для непрерывной разливки
стали в нашей стране. Можно себе представить, как удивлен тому
был С.В. Колпаков и остальные участники конференции, хорошо
знавшие историю развития отрасли. Ведь в объективном освеще-
нии истории непрерывной разливки в первую очередь заинтере-
сован Уралмаш, который должен гордиться своими немалыми зас-
лугами в этой области и использовать прошлые достижения для
улучшения своего имиджа и конкурентоспособности.
Опасаясь, что при подготовке этих материалов сотрудники Урал-
маш-МО могут неверно трактовать наши разработки прошлых лет,
я написал и отправил для публикации в сборнике небольшую ста-
тью, в которой сравнил работу МНЛЗ Уралмаша и фирмы «Демаг»
323
в конвертерном цехе Новолипецкого комбината и показал пре-
имущества криволинейной МНЛЗ с радиальным кристаллиза-
тором, а также преимущества радиального кристаллизатора со
сверлеными каналами. Однако руководство Уралмаш-МО, при-
няв в своих последних проектах за основу схему машины ФАИ,
не нашло мужества пересмотреть свое ошибочное решение, а
напротив, дистанцировалось от прежних разработок Уралмаша.
Материалы, характеризующие огромный вклад Уралмаша в раз-
витие непрерывной разливки стали не только в России, но и в
мире, не были представлены. Более того, в противовес мною
изложенного мнения, в своей статье авторы Уралмаш-МО с по-
спешностью заявили о превосходстве МНЛЗ с прямым кристал-
лизатором. Вот выдержка из этой статьи: «Для разливки со ско-
ростью до 1,0 м/мин. наиболее целесообразны, с точки зрения
минимизации высоты МНЛЗ и веса оборудования, МНЛЗ с ра-
диальным кристаллизатором. Относительно крупные неметал-
лические включения успевают при этом всплыть на зеркало ме-
талла в кристаллизаторе. Для скоростных МНЛЗ облегчение
всплывания неметаллических включений достигается примене-
нием вертикального кристаллизатора и вертикального участка с
суммарной длиной до 2-3 м, при этом максимальные значения
вертикального участка применяются для скоростных МНЛЗ или
предназначенных для разливки относительно тонких слябов тол-
щиной 200 мм и менее».
Обоснование переориентации на прямой кристаллизатор, при-
веденное выше группой уралмашевских авторов, совершенно аб-
сурдно и не подвластно никакой логике. Известно, что скорость
всплывания неметаллических частиц в расплавленном металле
значительно меньше скорости разливки, а это означает, что при
стабильном процессе разливки неметаллические частицы никог-
да всплыть не смогут и рассуждения на эту тему вообще теряют
всякий смысл. Но если даже допустить, что скорость всплывания
неметаллических частиц больше скорости разливки, учитывая, что
на слябовых установках подвод металла в кристаллизатор всегда
осуществляется через глуходонные стаканы и струя металла про-
324
никает в кристаллизатор на глубину не более 300-400 мм, все не-
металлические частицы всплывут еще в кристаллизаторе. Поэто-
му утверждение о предельных скоростях разливки через ради-
альный кристаллизатор и о том, что машина должна иметь верти-
кальный участок длиной 2-3 метра, не имеет под собой абсолют-
но никакой почвы.
Очень жаль, что среди восьми специалистов, подписавших
статью в юбилейном сборнике, не нашлось ни одного обладаю-
щего аналитическим мышлением, что так важно для конструкто-
ра. Печально также, что среди основных сторонников прямого
кристаллизатора, подписавших статью, оказался и В.И. Куликов,
который после ликвидации бюро Голубкова, проработав много лет
со мной, видимо, так и не постиг в должной мере основы техно-
логии непрерывной разливки.
В то же время приведенные в статье выводы Уралмаш-МО
можно рассматривать как публичное заявление о полной капиту-
ляции в конкурентной борьбе с ФАИ, продолжавшейся многие
годы. Руководители ФАИ не могли и мечтать о лучшей рекламе
своей фирмы.
Так, в одной и той же книге от имени Уралмаша было высказа-
но два противоположных мнения по самому важному вопросу —
о концепции поставляемых МНЛЗ. Логику руководства Урал-
маш-МО невозможно понять, ведь известно, что тот, кто отре-
кается от своих корней, от прошлого, не может иметь достойно-
го будущего.
В условиях глобализации экономики еще больше обостряется
конкурентная борьба. В индивидуальном производстве, к которо-
му относится производство металлургического оборудования,
число поставщиков сокращается. Так по оборудованию для не-
прерывной разливки стали инжиниринг сейчас сосредоточен в
основном лишь в четырех европейских фирмах — это «Демаг»,
СМС, ФАИ и «Даниели». Уралмаш также мог бы сохранить свою
позицию среди лидеров, и для этого были, да и сейчас еще есть все
основания. Однако необоснованная переоценка основ проекти-
рования, произошедшая в результате прихода в конструкторский
325
отдел новых руководителей, не отягощенных ни традициями, ни
знаниями технологии, привела к полному отказу от достигнуто-
го за прошедшие десятилетия.
Между тем, если вернуться к концепции уралмашевской ма-
шины, разработанной в прежние годы, которая и по сей день име-
ет преимущества перед машинами других фирм, то может еще
появиться шанс возрождения коллектива конструкторов, способ-
ного создавать пользующееся спросом оборудование по собствен-
ному инжинирингу. Задача эта, при существующем кадровом со-
ставе отдела, чрезвычайно сложная, однако будет непроститель-
ным, если мы не используем этот шанс.
Очередной раз мои соображения были изложены в письме,
переданном директору, где также вновь было повторено иннова-
ционное предложение о целесообразности освоения продукции
сортовых МНЛЗ.
Но вернемся к беседе в марте 2008 года в кабинете Т.Н. Эфен-
диева. Разговор продолжался немногим более получаса. Было
видно, что Авдонин слишком далек даже от понимания смысла
моих предложений. Посреди беседы директор, обращаясь к Ав-
донину, задал вопрос:
— Почему же вы перешли на прямой кристаллизатор?
— Потому что это стало модным, — ответил Авдонин.
Этот ответ хорошо отражает стиль работы отдела в последние
годы. Хотя Главному конструктору следовало бы понимать, что
решение, коренным образом меняющее концепцию всей установ-
ки, которой коллектив придерживался со дня своего существова-
ния, следует принимать лишь в том случае, если путем тщатель-
ного анализа, а если потребуется и проведения исследований, бу-
дет неопровержимо доказана целесообразность такого изменения,
а не ориентироваться только на моду.
Конечно, хотелось бы, чтобы такие решения, как выбор типа
кристаллизатора, обосновывались по результатам собственных
исследований. Но с тех пор, как были ликвидированы лаборато-
рии конструкторских подразделений и экспериментальный цех,
никакие исследования в отделе не проводятся.
326
А ведь только сочетание конструкторского труда с необходи-
мыми исследованиями в свое время позволило уверенно разраба-
тывать наиболее совершенные, оригинальной конструкции узлы,
и создать установки нового типа — радиальную, затем криволи-
нейную, ставшую основным типом МНЛЗ во всем мире, а также
установку с разливкой в два ручья через каждый кристаллизатор
с независимой скоростью вытягивания слитков. Все это обеспе-
чивало конкурентоспособность нашего оборудования на длитель-
ный период.
Теперь конструктор не стремится вникать в технологию раз-
ливки. Для этого у него мало возможностей, и он уже привык
заимствовать основные конструктивные решения у других, «мод-
ных», поставщиков такого оборудования, полностью полагаясь
на их компетентность в вопросах технологии. При этом часто
переоцениваются достоинства оборудования зарубежных фирм.
Конструктор в этом случае не только не повышает свою квалифи-
кацию, а напротив, деградирует как специалист в своей отрасли.
Никаких действий по предложениям, высказанным мною, не
последовало. А вскоре в очередной раз сменилось руководство
завода.
Это была моя последняя попытка хотя бы частично исправить
состояние с конкурентоспособностью оборудования.
Мое повествование подходит к концу. Мне 85 лет. Полусле-
пой, я уже несколько лет не могу ни читать, ни печатать на компь-
ютере. Эти строки под мою диктовку пишет жена. А борьба вок-
руг уралмашевских МНЛЗ все продолжается.
Неожиданно, после десятилетий молчания, напомнил о себе
Леонид Александрович Быков. Мне показали его письмо дирек-
тору завода О.И. Данченко, в котором он в очередной раз изло-
жил выношенную им версию о том, как он и только он создавал
на Уралмаше машины для непрерывной разливки стали. Зная
Быкова, можно было ожидать, как обычно, подтасовки фактов и
выпадов в мой адрес, но на этот раз он превзошел сам себя. Это
было вольное сочинение на заданную им самим тему, с вымыш-
ленным от начала до конца сюжетом, не имеющим ничего общего
327
с действительностью. Ложь, да и почему бы не лгать? Ведь при-
жилась такая же наглая ложь на странице энциклопедии «Инже-
неры Урала», где утверждается, что автором разливки методом
«плавка на плавку» является Л.А. Быков! Все содержание письма
насквозь пронизано невероятной ненавистью к своим коллегам
по работе. Письмо явно адресовано тем, кто далек от событий тех
давних дней. Свидетелей событий пятидесятилетней давности уже
почти не осталось, поэтому и фантазии его не имеют границ. А вот
комментарии по поводу шагающих балок и поломок роликов пока-
зали его полную некомпетентность в вопросах теплотехники, без
знания которой вообще немыслимо заниматься непрерывной
разливкой стали. И все же жаль, что свою энергию и способнос-
ти он направил не в то русло.
С непрерывной разливкой стали была связана большая часть
моей трудовой деятельности, поэтому я не могу равнодушно на-
блюдать, как Уралмаш теряет завоеванные позиции по этой но-
менклатуре. Все чаще вновь и вновь перебираю в памяти собы-
тия прошлых лет, пытаюсь найти этому причины.
Бесспорно, создание на Уралмаше высокопроизводительных
МНЛЗ нового типа дало мощный импульс для развития нашей
черной металлургии, открыв возможность строительства круп-
ных конвертерных цехов.
Проектирование установки нового типа на Уралмаше начина-
лось с чистого листа, поэтому большинство ее узлов имеют ори-
гинальное конструктивное исполнение. Затем конструкция маши-
ны постоянно совершенствовалась. Можно с уверенностью ска-
зать, что в процессе разработки многих МНЛЗ криволинейного
типа, сопровождавшемся огромным количеством исследований,
сложилась своя Уралмашевская школа проектирования МНЛЗ,
которую хорошо знали специалисты во всем мире. Уралмаш стал
одним из лидеров по поставке оборудования для непрерывной
разливки стали и в дальнейшем успешно конкурировал на миро-
вом рынке. Все ведущие западные фирмы позднее пошли по ана-
логичному пути, и все же наша типовая слябовая установка отли-
чалась от зарубежных машин меньшими габаритами и весом, бо-
328
лее простой и надежной конструкцией узлов, лучшими условия-
ми ее эксплуатации.
В 1979 году работа «за создание и внедрение высокопроизво-
дительных слябовых машин непрерывного литья заготовок кри-
волинейного типа для металлургических комплексов большой
мощности» была удостоена Государственной премии СССР.
Но прежде нам пришлось пройти трудный путь борьбы за свои
идеи. Несмотря на длительное отрицание головными института-
ми Минчермета и Минтяжмаша концепции нашей новой маши-
ны криволинейного типа, разделившее специалистов отрасли на
два неравных лагеря, наш коллектив с невероятным напряжени-
ем сил выдержал это многолетнее противостояние, и мы довели
свою инициативную работу до логического конца. Жесточайшая
борьба продолжалась весь период создания и внедрения МНЛЗ
нового типа. Лишь в конце семидесятых годов мы наконец дос-
тигли полного взаимопонимания с академиком А.И. Целиковым
по основам проектирования МНЛЗ. Одновременно прекратились
наши споры с Минчерметом. Выбранное нами направление при
проектировании новых установок стало общепризнанным и не
вызывало больше критики. На наши установки появилось неве-
роятно большое количество заказов как внутри страны, так и из
зарубежья. Госплану пришлось определять очередность постав-
ки оборудования. Можно сказать, что это был наш триумф.
Конструкторский коллектив Уралмаша заслуженно стал пользо-
ваться авторитетом и по праву занял место среди ведущих по-
ставщиков аналогичного оборудования. Прежние противники
криволинейных МНЛЗ — ЦНИИчермет и ВНИИметмаш теперь
уже предлагали свои услуги по освоению и совершенствованию
уралмашевских машин. Наши доклады на международных кон-
ференциях вызывали всеобщий интерес.
Многие зарубежные фирмы стали активно искать пути сотруд-
ничества с нами. По инициативе австрийской фирмы «Фест Аль-
пине» в 1988 году было создано совместное инжиниринговое пред-
приятие — «Уралмаш-Фест». Казалось, непримиримая конфрон-
тация, продолжавшаяся полтора десятка лет, наконец завершилась.
329
Но противостояние было не только с внешними оппонентами, но
и внутри коллектива конструкторов. Как читатель уже знает, на-
чалось оно сразу, когда еще только были проведены первые ли-
нии на чертежах экспериментальной установки. Уже тогда о ник-
чемности этой затеи были сделаны первые заявления. Долгие годы
затем шли баталии, спровоцированные Л.А. Быковым. Среди кон-
структоров часто находились те, кто готов был поддержать моих
оппонентов. Почему?
Критическое отношение к нашим действиям возникло еще в
то время, когда было принято решение о строительстве на заводе
опытной слябовой установки, так как это решение выходило за
рамки традиций. На протяжении многих лет на заводе был выра-
ботан порядок, по которому проектирование металлургического
оборудования осуществлялось всегда строго по заданию Гипроме-
за с подробно изложенным технологическим процессом и соста-
вом оборудования. Конструктор не мог вмешиваться в технологию.
В его обязанности входила разработка конструкций оборудования,
перечисленного в задании, обеспечивающего производство в со-
ответствии с технологией, изложенной в том же задании.
Работать по техническому заданию Гипромеза было привыч-
но, не копаясь в технологии. Для этого нужна лишь хорошая ин-
женерная подготовка и владение ремеслом конструктора. Этот
порядок работ устраивал всех. Инновационные же разработки,
даже если они касались лишь отдельных машин и узлов без изме-
нения основ технологии, требовали от разработчика особого твор-
ческого подхода и высокой квалификации.
Чаще всего техническое задание Гипромеза готовилось на ос-
нове уже известной, широко используемой технологии. Поэтому
при разработке проекта конструктору достаточно было грамотно
повторить конструктивное исполнение существующего аналогич-
ного оборудования, при необходимости лишь внося изменения
для улучшения его эксплуатационных качеств.
Иногда приходилось осуществлять инновационную разработку
проекта на основе нового технологического процесса, разработан-
ного кем-то и подробно изложенного в техническом задании. В та-
330
ких случаях некоторым нашим конструкторам даже удавалось стать
лауреатами Государственной премии, конечно, если основной ав-
тор — разработчик идеи выделял одно-два места для включения
наших конструкторов в авторский коллектив, претендующий на
премию. Можно привести несколько таких примеров. Тогда как
поиск новых технологических решений требует от разработчика
более глубоких знаний, а возможно, и таланта. Успехов в разработ-
ке новых машин и технологий могут достичь только наиболее ква-
лифицированные специалисты в своей отрасли. Большинство же
конструкторов к этому не были готовы, однако и считать себя кон-
структорами второго сорта никому не хотелось. Отсюда зависть и
даже неприязнь, что и породило противостояние. Переломить эту
ситуацию мне так и не удалось до последнего времени.
Верно подметил почти два века назад О. Бальзак, великий
французский романист:
«Изобретай — и ты умрешь гонимый, как преступник.
Подражай — и будешь счастлив, как дурак».
После того как в стране был осуществлен переход экономики
на рыночные отношения и появилась возможность закупать обо-
рудование у любого поставщика на мировом рынке, Уралмаш
почти полностью лишился заказов на поставку металлургическо-
го оборудования. Так, даже наш постоянный заказчик — Нижне-
тагильский металлургический комбинат для модернизации коле-
сопрокатного стана, поставленного ранее Уралмашем, предпочел
привлечь не Уралмаш, а Новокраматорский завод, очевидно, на
более выгодных условиях. В то время как оборудование для не-
прерывной разливки стали, обладающее конкурентными преиму-
ществами, Уралмаш продолжал поставлять и в те тяжелые годы,
потому что криволинейная машина создавалась на основе инно-
вационных решений и не имела себе равных.
К сожалению, Уралмашу сохранить свою лидирующую пози-
цию не удалось. Перестройка, распад Советского Союза и, нако-
нец, приватизация отразились и на жизни конструкторского кол-
лектива. Появились новые хозяева, которые стали активно вме-
шиваться в деятельность конструкторов. Сменилось руководство
331
отдела. К тому времени из числа инициаторов и первых участ-
ников создания криволинейной МНЛЗ, в отделе не осталось
никого. Произошла смена поколений с потерей преемственнос-
ти в руководстве.
Происходящие в стране события стимулировали появление но-
вого типа руководителей, которых чаще стали называть менедже-
рами. Это, как правило, энергичные, самоуверенные молодые люди,
часто не обладающие необходимыми профессиональными знания-
ми, но готовые руководить чем угодно — сегодня строить электро-
возы или оснащать коммерческие банки техническими средства-
ми, а завтра стать во главе коллектива конструкторов, создающих
металлургическое оборудование. На своих предшественников они
смотрят свысока, как на представителей уходящей эпохи. Нечто
подобное стало складываться и в нашем коллективе.
Новые руководители не были готовы нести тяжелую ношу
лидерства. Для этого у них не было ни знаний, ни опыта. Они не
имели понятия даже о том, какие преимущества имеют уралма-
шевские машины перед другими. Как уже было сказано, ни одна
из зарубежных фирм в своем арсенале до сих пор не имеет ра-
диального кристаллизатора, равного по своим эксплуатацион-
ным качествам уралмашевскому. Именно поэтому на зарубеж-
ных установках стали чаще применяться прямые кристаллиза-
торы, несмотря на то, что габариты и масса машины в этом слу-
чае возрастают, а условия для получения качественных слитков
ухудшаются.
Как ни парадоксально, но именно кристаллизатор лишил по-
коя наших новых руководителей. Логика их беспокойства про-
ста — если большинство зарубежных фирм используют только
прямые кристаллизаторы, а мы радиальные, значит, мы «шага-
ем не в ногу». Потому с поспешностью через печать было объяв-
лено, что на Уралмаше принято решение в новых проектах МНЛЗ
использовать только прямые кристаллизаторы. Далее последо-
вало несколько практических шагов. И вот теперь, глянув на
последнюю установку, поставленную Уралмашем заводу «Се-
версталь», можно увидеть, что там не только применены пря-
332
мые кристаллизаторы, но от уралмашевской концепции маши-
ны вообще не осталось ничего.
Вместо того чтобы бережно сохранять и усовершенствовать
конструктивные основы машины криволинейного типа, создан-
ной на Уралмаше по принципиально новой технологии, получив-
шей признание и распространение во всем мире, конструкторы
полностью отказались от уралмашевской концепции машины, не
сумев оценить ее преимущества. Вместо дальнейшего совершен-
ствования машин на основе творческого подхода перешли к при-
митивному подражательству — копированию технических ре-
шений у своих конкурентов. Это тупиковый путь. Более того, та-
кие действия уже можно было бы квалифицировать как преступ-
ление, прямо направленное на подрыв конкурентоспособности
Уралмаша по оборудованию для непрерывной разливки стали.
Фактически же это произошло потому, что руководители имели
недопустимо низкую квалификацию в данной области. Кроме того,
у них было весьма примитивное представление и о конкуренции
в современных условиях.
Моя критика в адрес новых руководителей кому-то может по-
казаться чрезмерной, а кому-то даже обычным старческим брюз-
жанием. Возможно, в какой-то мере и так. Ведь все, что происхо-
дит в коллективе, вызвано колоссальными изменениями, произо-
шедшими в стране, и связано со сменой поколений. Надеюсь, что
коллектив все же преодолеет трудности своего возрождения и зай-
мет достойное место среди творческой плеяды Уралмаша.
Теперь уже очевидно, что в новых условиях глобализации ры-
ночной экономики Уралмаш в прежнем виде существовать не смо-
жет. Он был рожден при плановой экономике, когда для сбыта сво-
его оборудования Уралмашу не было необходимости искать заказ-
чиков. Все определял Госплан — какое оборудование, кому и в
какие сроки необходимо поставить. Никакой конкуренции. Урал-
маш всегда был загружен до предела. Завод, обладая необходи-
мыми производственными кадрами, а также высококвалифициро-
ванными конструкторами по каждому виду продукции, успешно
справлялся с любыми заданиями. В новых условиях утраченные
333
позиции он вынужден будет завоевывать вновь, сосредоточив свои
усилия, в первую очередь, на конкурентоспособности своего обо-
рудования.
Хотя и сейчас иногда высказывается мнение о том, что доста-
точно лишь запретить закупку оборудования номенклатуры Урал-
маша за рубежом, чтобы у завода вновь появились заказы в пре-
жних объемах.
Очевидно, что такие предложения не могут рассматриваться
всерьез, так как авторы предложений забывают о том, что для этого
придется отгородиться от внешнего мира и закрыть страну. А са-
мое главное — отказавшись от конкуренции в мировом масштабе,
мы будем лишены возможности оснащать свою промышленность
наилучшими образцами оборудования и технологий, что непре-
менно приведет к техническому отставанию в развитии.
Российский народ славен талантами. Поэтому уверен, что и
в глобальной системе экономики наша страна займет достойное
место.
В стране провозглашен инновационный путь развития про-
мышленности. Сейчас это единственно верное направление и для
Уралмаша. Только предлагая своим заказчикам более совершен-
ное оборудование, чем у других поставщиков, завод, как и преж-
де, сможет возродить свое былое величие. Инновации оправды-
вают себя уже тогда, когда они позволяют хотя бы на один шаг
опередить других поставщиков в совершенствовании аналогич-
ного оборудования, а следовательно, гарантируют конкурентос-
пособность. Опыт для этого у завода есть. Ведь создание криво-
линейной МНЛЗ было классическим примером инновационного
подхода к решению поставленной задачи.
Возможно, есть даже целесообразность создания на Уралма-
ше общероссийского инновационного центра тяжелого машино-
строения. Начинать надо с восстановления имевшейся на заводе
исследовательской базы, то есть с создания наилучших условий
для исследований и опытно-конструкторских работ, соответствен-
но подбирая для этого кадры.
Приложения
Предложения по реорганизации НИИтяимаша
в условиях перехода на рыночную экономику
В настоящее время НИИтяжмаш не имеет финансовой само-
стоятельности, а его структура основана на принципах админис-
тративно-командной системы управления.
В условиях рынка такая структура нежизненна и экономичес-
ки несостоятельна.
Для разработки новой структуры института в первую очередь
должны быть определены центры прибыли. Такими центрами
прибыли, по нашему мнению, могут стать только основные кон-
структорские отделения по специализации.
Вся деятельность остальных подразделений института долж-
на быть направлена на обеспечение наиболее эффективной рабо-
ты центров прибыли.
В будущем конструкторские отделения могут быть преобразо-
ваны из центров прибыли института в самостоятельные инжини-
ринговые центры.
Однако реорганизация института должна осуществляться по-
этапно.
На первом этапе в самое ближайшее время предлагается сле-
дующее:
I. Все технологические подразделения — ОГТ, ОМТ, ОГС,
ОГМ, НИОМЕТ, ТОПП, а также и РОН передаются Уралмашза-
воду.
2. Институт преобразуется в инжиниринговую фирму «Урал-
машинжиниринг» со своим самостоятельным счетом в банке, ос-
таваясь при этом в составе ПО «Уралмаш».
3. Руководство деятельностью фирмы «Уралмашинжиниринг»
осуществляется Правлением фирмы, состоящим из дирекции, ру-
ководителей центров прибыли, а также руководителей экономи-
ческого и финансово-юридического отделов.
335
Оперативное руководство фирмой поручается директору фир-
мы и его заместителям.
4. Деятельность фирмы «Уралмашинжиниринг» охватывает
следующие сферы:
— изучение рынков сбыта и современного уровня развития
технологии и оборудования соответствующих отраслей;
— анализ текущей конъюнктуры и перспектив развития соот-
ветствующих отраслей;
— проведение необходимых НИР как собственными силами,
так и по договорам;
— разработка конструкторской документации на основе но-
вейших технологий;
— анализ экономической эффективности разработок на всех
стадиях осуществления проекта;
— реклама собственной продукции;
— размещение заказов на изготовление оборудования по соб-
ственным проектам как на Уралмашзаводе, так и на других рос-
сийских или зарубежных предприятиях;
— послепродажное обслуживание (авторский надзор при мон-
таже и наладке оборудования, обучение персонала заказчика и т.д.).
5. Фирма «Уралмашинжиниринг» самостоятельно заключает
контракт на проектирование и поставку оборудования в пределах
установленного стоимостного лимита сделок. Если стоимость
сделки превышает установленный лимит, производится предва-
рительное согласование намечаемого проекта с собственником
(дирекция ПО).
6. В целях обеспечения стабильности в работе фирмы и ПО
между ними заключается долговременный договор, по которому
фирма обязуется ежегодно обеспечивать конструкторской доку-
ментацией загрузку определенного процента производственных
мощностей ПО.
В свою очередь ПО обязуется ежегодно принимать на изго-
товление определенное количество оборудования (эквивалент-
ное вышеуказанному) по заказам и конструкторской документа-
ции фирмы.
336
7. Для осуществления вышеуказанных функций фирма распо-
лагает следующими структурными подразделениями:
7.1. Конструкторские отделения по отраслям.
Наряду со специализированными отделами, в каждом отделе-
нии имеются:
— сектор маркетинга;
— общетехнический сектор, осуществляющий двухсторонние
связи с функциональными структурами фирмы;
— планово-экономический сектор.
Каждое конструкторское отделение имеет свой субсчет в
банке.
Все контракты фирмой заключаются через конструкторские от-
деления.
От каждого контракта, заключенного конструкторским отде-
лением, отчисляется определенный процент поступлений на со-
держание дирекции и функциональных отделов по договору,
заключаемому на определенный срок.
7.2. Финансово-юридический отдел.
7.3. Экономический отдел.
7.4. Информационно-рекламный отдел.
7.5. Административно-хозяйственный отдел.
7.6. Базовый отдел стандартизации.
7.7. Отдел САПР.
7.8. КОПиР.
7.9. Отдел НИР.
7.10. Производственный отдел осуществляет согласование ком-
плектующих изделий, размещает заказы на изготовление обору-
дования.
Структурная схема фирмы «Уралмашинжиниринг» прила-
гается.
Главный конструктор МНЛЗ В.М. Нисковских.
Главный конструктор ПО Б.Я. Орлов.
Главный конструктор ГМ Г.Х. Бойко.
Главный конструктор ТГП М.А. Карасев.
337
Особо выделить роль конструктора
(Статья опубликована в газете «РИТМ» 16 декабря 1998 г.)
Наблюдая за тем, что происходит сейчас на родном Уралмаше,
где я проработал пятьдесят лет, не могу без боли видеть, как мед-
ленно гибнет уникальнейшее предприятие — ранее флагман оте-
чественного машиностроения и гордость всей страны.
Уникальность Уралмаша состоит в том, что, в отличие от дру-
гих машиностроительных предприятий, он был построен для по-
ставки сложного оборудования индивидуального изготовления, в
первую очередь металлургического. Хотя в дальнейшем в номен-
клатуре завода и появилось серийное производство нефтебуро-
вых установок и экскаваторов, основным достоинством Уралма-
ша всегда оставалась способность выполнять индивидуальные
заказы на поставку сложнейших технологических комплексов.
Прокатные станы, мощные прессы, установки непрерывной раз-
ливки стали и многое другое оборудование, как правило, изго-
товлялись в единичном исполнении и в дальнейшем больше ни-
когда не повторялись.
Индивидуальное производство требует высочайшей квалифи-
кации от специалистов, участвующих на всех стадиях процесса
создания оборудования. Здесь ошибаться нельзя. Каждая машина
после ее изготовления и монтажа должна надежно работать, даже
если она впервые создается с чистого листа. Особо надо выде-
лить роль конструктора. Разработка новых технологий — преро-
гатива неординарных людей. Успех предприятия зиждется на на-
личии у него талантливых специалистов, которыми всегда гор-
дился Уралмаш.
Коллективы конструкторов, специализирующиеся по отрас-
лям, многие годы последовательно приумножали свои знания и
опыт, что позволило Уралмашу выйти на мировой рынок и ус-
пешно конкурировать с ведущими зарубежными фирмами.
Пришло время рыночных реформ. Новые хозяева Уралмаша
бесплатно, как приложение к имущественным ценностям, приоб-
338
рели одновременно и интеллектуальный потенциал, накопленный
за 65 лет существования завода, — самое ценное из всего, чем
обладает Уралмаш. Похоже, что они не отдают себе отчета в том,
чем они владеют и как этими ценностями распорядиться.
Мне понятны трудности, с которыми столкнулось новое руко-
водство. Уралмаш со своей структурой и схемой управления в
условиях рыночной экономики оказался инородным телом и в том
виде не имел практически никаких шансов для выживания.
Нельзя сказать, что руководство Уралмаша совсем бездейству-
ет. В последние годы им периодически принимаются вынужден-
ные меры по реорганизации предприятия, изменению его струк-
туры, сокращению персонала и многие другие, направленные в
конечном счете на выживание.
Но, как мне кажется, все осуществляемые руководством дей-
ствия хотя и позволили временно предотвратить полный крах
предприятия, не только не создали надежных гарантий функцио-
нирования его в новых условиях рыночных отношений, но и про-
воцируют на дальнейший, уже непоправимый его упадок.
Особую озабоченность вызывают бесконечные манипуляции
с конструкторскими коллективами. Ведь посягательство на кон-
структорские службы разрушает фундамент, на котором стоит
Уралмаш.
В современном мире надежные позиции на рынке занимает
тот, кто создает новые технологии. Более того, если проанализи-
ровать контракты на поставку металлургических комплексов, зак-
люченные с зарубежными фирмами, то можно обнаружить, что
стоимость изготовления оборудования в общей сумме контракта
составляет менее половины. Все остальные расходы заказчик оп-
лачивает разработчику проекта. А если это принципиально новая
технология, то создателю ее причитается еще большая доля.
Жесткая конкуренция на рынке металлургического оборудова-
ния определила наиболее оптимальную структуру фирмы-постав-
щика. Во всех случаях это инжиниринговая фирма, которая владе-
ет металлургическими технологиями, опытом проектирования,
надзора за монтажом оборудования и даже сдачи объекта под ключ,
339
гарантируя своим состоянием нормальную работу вводимого объек-
та. Ни одна из ведущих фирм жестко не подвязана к заводу-изгото-
вителю и размещает заказы на изготовление оборудования на наи-
более выгодных условиях на любом заводе и даже в любой стране.
Уралмаш, построенный по принципам тоталитарного государ-
ства в миниатюре, конкурировать с такими фирмами не может.
Предпринятое в последнее время руководством непомерное раз-
дувание штатов отдела сбыта, комплектуемого в основном из не-
состоявшихся конструкторов, и подчинение конструкторских под-
разделений этому отделу не только не решит имеющиеся пробле-
мы, но и усугубит общее состояние.
Я полностью согласен с В. Ромашовым (см. статью «Чтоб ты
жил в эпоху перемен» в газете «Ритм» от 1 декабря 1998 г.), где он
по этому поводу говорит: «Я больше чем уверен, что культура
торговая (“крутого парня”) весьма быстро подавит культуру на-
учную. Получим ли мы хороших продавцов из создателей машин
— еще вопрос, но что создателей машин потеряем, это точно».
Пока еще, благодаря монополии Уралмаша в России и странах
СНГ по определенным типам экскаваторов и буровых установок,
удается обеспечить незначительную загрузку завода, но нельзя
исключать, что в нынешних условиях и здесь могут появиться
конкуренты.
Часто не удается получить даже разовые заказы на изготовле-
ние металлургического оборудования по чужим проектам из-за
чрезмерно высокой стоимости его изготовления. Так произошло
с заказом на роликовые секции МНЛЗ для металлургического
комбината «ЭКО СТАЛЬ» в Германии, когда Ново-Краматорский
завод предложил более низкую цену и в дальнейшем успешно
справился с этим заказом, чем создал себе репутацию более при-
влекательного партнера. Кстати, есть сведения, что Ново-Крама-
торский завод своевременно провел у себя более продуманную
реорганизацию с учетом опыта западных фирм и сейчас испыты-
вает значительно меньше трудностей, чем Уралмаш.
Я далек от мысли давать конкретные предложения по структур-
ной реорганизации Уралмаша. В то же время, по моему глубокому
340
убеждению, достигнуть успеха можно лишь тогда, когда марке-
тинг и сбыт будут сосредоточены в инжиниринговом подразделе-
нии, где непосредственно создаются машины.
Для этого нужно не конструкторов переводить в службу сбы-
та, а, напротив, на базе конструкторских отделов создать подраз-
деление с финансовой самостоятельностью на собственном ба-
лансе, доукомплектовав его специалистами по маркетингу и сбы-
ту, как это принято в международной практике.
Производству, которое также должно иметь финансовую са-
мостоятельность, освобожденному от всех не нужных для него
надстроек, проще будет сосредоточить все свое внимание на трех
основных факторах, определяющих успех, — высокое качество
изготовления, жесткая дисциплина сроков и максимально возмож-
ное снижение себестоимости продукции.
Доктор технических наук В.М. Нисковских.
Мы должны возродить Уралмаш
(«Областная газета» от 26 ноября 2004 г.)
Вот уже много лет мы с болью наблюдаем за ситуацией на
Уралмаше. Обстановка на заводе уже такова, что очень скоро
только в памяти ветеранов останутся воспоминания о былом
величии машиностроительного гиганта, продукция которого
была востребована практически всеми отраслями промышлен-
ности страны.
Те, кто в период повальной приватизации сумели приобрести
за бесценок уникальное предприятие, были далеки от машино-
строения, не понимали в нем ничего и не хотели понимать. К тому
же их не волновало и то, какое значение имел Уралмаш для всей
нашей страны и какое влияние он оказывал на всю экономику. Их
целью было только заработать деньги, что они и делали в даль-
нейшем, осуществляя распродажу предприятия по частям.
Теперь возродить Уралмаш будет чрезвычайно трудно, да в пре-
жнем виде, я думаю, и невозможно. Разрушена инфраструктура
341
завода, которая совершенствовалась многими годами для успеш-
ной работы предприятия по созданию уникальных образцов тех-
ники, начиная от исследований, испытания экспериментальных
образцов машин и до поставки комплекса оборудования заказчи-
кам. Но самая большая потеря — это люди, квалифицированные
специалисты и в первую очередь инженерный состав.
В прежние времена огромные производственные мощности
Уралмаша в полной мере использовались благодаря наличию вы-
сококвалифицированных конструкторских подразделений со сво-
ими исследовательскими лабораториями. На заводе непрерывно
шли поиски новых решений, проводились многоплановые иссле-
дования и экспериментальные разработки, создавались новейшие
образцы машин для потребности страны. Многими десятилетия-
ми шаг за шагом накапливались знания и опыт, без которых не-
возможно было бы создавать высококачественное оборудование
для разных отраслей промышленности, включая сложнейшие тех-
нологические комплексы. Все это позволяло успешно конкури-
ровать с передовыми западными фирмами.
И вот новые хозяева Уралмаша, очевидно, не представляя, ка-
кую ценность для завода и всей страны имеет годами накоплен-
ная интеллектуальная база, одним махом избавились от нее, про-
дав наряду с другими материальными ценностями и конструк-
торские подразделения завода.
Можно себе представить Уралмаш без своего инжиниринга.
Только запчасти и случайные заказы по чужим проектам стано-
вятся реальными для производства. Да и в этом случае нужно
иметь в виду, что в рыночных условиях найдется множество кон-
курентов, у которых и себестоимость изготовления пониже, и
качество поставляемого оборудования получше, и поставка осу-
ществляется в более сжатые сроки. Это завод уже ощутил в пол-
ной мере.
Можно ли в сегодняшних условиях вернуть Уралмашу былое
могущество? Видимо, нет. Но восстановить, хотя бы частично,
его активность на внутреннем и мировом рынках, наверное, еще
можно.
342
Отрадно, что в последнее время руководство области, оценив
всю серьезность обстановки на Уралмаше, заняло активную по-
зицию в этом вопросе. Пути выхода из создавшегося положения
уже обсуждались и с уралмашевцами, и с руководством ОАО
«ОМЗ».
Настораживает только то, что во время этих встреч прозвуча-
ло распространенное сейчас мнение среди молодых руководите-
лей различных подразделений завода не только по перспективам
развития Уралмаша, но и по оценке его прошлой деятельности,
которое по существу заключается в следующем:
В условиях рыночной экономики Уралмаш не имеет перспек-
тивы вновь стать одним из лидеров по созданию и поставке уни-
кального металлургического оборудования. В лучшем случае сле-
дует ставить себе целью изготовление такого оборудования по
инжинирингу зарубежных фирм.
При этом сторонники такой позиции обосновывают свое мне-
ние тем, что якобы и в прежние времена Уралмаш фактически
никогда не занимал лидирующие позиции в создании металлур-
гического оборудования, а всегда лишь пытался догнать зарубеж-
ных лидеров. Поэтому, дескать, с переходом на рыночную эконо-
мику Уралмаш оказался не способным к успешной конкуренции
с ведущими зарубежными фирмами. По их мнению, это подтвер-
ждается и тем, что за последние двенадцать лет Уралмашу не уда-
лось выиграть ни одного тендера на поставку металлургического
оборудования по своим проектам.
Я категорически не могу согласиться с такими выводами.
Гонка за лидером — это естественный процесс конкурентной
борьбы. В области металлургического машиностроения в мире
никогда не было единого лидера. Отдельные успешные разработки
новой технологии или металлургического агрегата удачной конст-
рукции какой-либо фирмы немедленно старались использовать в
своей работе и конкуренты. В такой гонке участвовал и Уралмаш,
при этом нередко и ему удавалось занимать лидирующие позиции.
В подтверждение сказанного можно привести множество при-
меров по прокатному, прессовому и другим видам оборудования.
343
Ограничусь лишь близкой мне отраслью — непрерывной разлив-
кой стали.
В 60-х годах Уралмаш, благодаря созданию принципиально
новой машины криволинейного типа, в жесткой борьбе захватил
лидерство по поставке оборудования для этой отрасли. По своим
эксплуатационным характеристикам наши установки, по сравне-
нию с зарубежными, существенно отличались в лучшую сторону.
В 1970 году была продана лицензия японской фирме «Кобе Стил»
на право производства такого оборудования. На Новолипецком
металлургическом комбинате, где в одном и том же цехе были
построены четыре уралмашевские машины и одна, широко раз-
рекламированная, машина фирмы «Демаг», за все время их со-
вместной эксплуатации машина фирмы «Демаг» не достигла и
половины производительности любой из наших машин.
В последующие годы Уралмашем началась массовая поставка
МНЛЗ не только на отечественные заводы, но и за рубеж — в
Финляндию, Пакистан, Алжир, Египет, Югославию, Венгрию, Че-
хословакию, Корею и Болгарию. Всего было поставлено 42 ма-
шины криволинейного типа и 28 машин вертикального типа. Пик
производства пришелся на 1976 год, когда в течение года было
введено в эксплуатацию 10 машин. В том году Уралмаш отгрузил
заказчикам рекордное количество оборудования установок непре-
рывной разливки стали — 22,8 тысячи тонн, а совместно с про-
катным оборудованием — 53 тысячи тонн.
С началом перестройки в нашей стране ситуация изменилась.
Металлургические предприятия оказались не в состоянии оплачи-
вать поставку нашего оборудования. Так, например, реализация уже
заключенного контракта на поставку Новолипецкому комбинату
криволинейной установки, которая должна была заменить суще-
ствующую вертикальную, была по этой причине приостановлена.
В тот период металлургические заводы в качестве оплаты за
поставку им оборудования могли предложить лишь свой металл,
что вполне устраивало зарубежные фирмы, но не Уралмаш.
В то непростое время Уралмаш получил предложение от австрий-
ской фирмы «Фест Альпине» о создании совместного предприятия
344
по проектированию и поставке установок непрерывной разливки
стали. Чтобы как-то поддержать загрузку завода, было принято
решение согласиться с этим предложением.
Совместным предприятием «Уралмаш-Фест» в последующие
годы было поставлено несколько машин для отечественных заво-
дов, в том числе упоминавшаяся установка для Новолипецкого
комбината и две установки для Нижнетагильского комбината.
Совместная работа с одной из ведущих западных фирм имела
положительные последствия для Уралмаша. Повысилось качество
изготовления оборудования. Бесценным был обмен информаци-
ей между конструкторами.
Казалось, открывались большие перспективы по совершенство-
ванию выпускаемого оборудования. Но вскоре был нанесен пер-
вый удар по конструкторским службам. Все конструкторские под-
разделения были переведены в отдел сбыта завода. Логика про-
ста. Раз мы перешли к рыночным отношениям, то и основной
фигурой на машиностроительном заводе должен стать коммер-
сант, а не творец новой техники. В соответствии с этим была пе-
рераспределена и заработная плата. Престиж конструкторского
труда был подорван. Кроме того, если раньше конструкторы ра-
ботали в теснейшем контакте со своими заказчиками, хорошо зна-
ли их потребности и желания, могли квалифицированно показать
заказчику преимущества своей конструкции, то теперь с заказчи-
ком чаще стал общаться коммерсант, а не конструктор.
Затем хозяева завода решили, что металлургическое машино-
строение вообще не соответствует профилю холдинга, и с легко-
стью оптом продали конструкторские подразделения, специали-
зирующиеся по металлургии, другому акционерному обществу,
находящемуся за пределами Екатеринбурга.
Очевидно, что все перипетии на Уралмаше происходили не слу-
чайно.
У меня сложилось мнение, что руководство страны, уделяя
много внимания развитию в стране рыночных отношений, не
оказывает никакого влияния на процессы, происходящие в про-
мышленности, полагаясь на местную инициативу и законы рын-
345
ка. Думаю, что это ошибочная позиция. Мне приходилось быть
свидетелем деятельности многих зарубежных фирм, и я всегда об-
ращал внимание на то, какое влияние на них оказывают государ-
ственные органы. Например, в Японии ни одна фирма не могла
заключить контракт с зарубежным партнером даже на покупку ли-
цензии без одобрения этой сделки государственными органами. У
нашего же правительства, похоже, нет ни программы развития про-
мышленности в целом, ни четкой политики по развитию наиболее
важных ее отраслей. Естественно, в этих условиях те, кому в ре-
зультате приватизации стали подвластны промышленные предпри-
ятия, заботятся лишь о сиюминутных прибылях.
Можно только надеяться, что правительство России и в усло-
виях рыночной экономики все же найдет способы воздействия на
развитие промышленности страны и на предприятия, определя-
ющие это развитие. Первым очевидным шагом должен быть зап-
рет на импорт оборудования, которое может быть поставлено оте-
чественной промышленностью аналогичного качества.
Проблемами Уралмаша заинтересовалось и региональное отде-
ление партии «Единая Россия». Мне кажется, что эта партия хотя и
пользуется уже авторитетом у населения, но еще не выработала до
конца свою программу действий по возрождению страны.
Надеюсь, что в отличие от такой партии, например, как СПС,
где основная ставка делается на полную либерализацию экономи-
ки и отрицание влияния государственных органов на ее развитие,
«Единая Россия» выберет себе более эффективный путь, сочетаю-
щий рыночную экономику с активным влиянием на ее развитие со
стороны государства. Только так можно предотвратить превраще-
ние нашей страны в сырьевой придаток мировой экономики.
Доктор технических наук,
Лауреат Государственной премии СССР
Нисковских В.М.
Содержание
Г Бокарев. Предисловие............................3
Введение..........................................5
Калейдоскоп детства..............................13
Годы войны.......................................42
Завод............................................62
Непрерывная разливка стали......................119
Лицензия........................................163
Липецк..........................................179
Признание.......................................213
Будни...........................................237
Конструкторы....................................259
В своем коллективе..............................269
Новые времена...................................302
Приложения:
Предложения по реорганизации НИИтяимаша
в условиях перехода на рыночную экономику.....335
Особо выделить роль конструктора.................338
Мы должны возродить Уралмаш......................341
Нисковских Виталий Максимович
Так это было
(воспоминания конструктора)
Издание третье, исправленное и дополненное
Редактор О. Бриль
Дизайн обложки А. Грефенштейн
Подписано в печать 08.04.2011
Формат 60x84/16. Бумага офсетная.
Печать офсетная. Физ. печ.л. 22
Тираж 200 экз. Заказ № 3615
Уральское литературное агентство
ЛР № 066631 от 17 мая 1999 г.
620158, Екатеринбур, ул.Пушкина, 12.
Отпечатано в «Режевской типографии»
623750, г. Реж Свердловской обл., ул. Красноармейская, 22.
C.E. Карлинский
_ i 5F
’ И w
В.М. Нисковских
и Г.Н. Краузе
Академик А.И. Целиков подписывает соглашение.
Балтым, 1979 г.
В.М. Нисковских и X. Визингер
Завод Какогава. Среди японских специалистов
В.М. Нисковских, В.Е. Голованов, Л.А. Кузнецов,
В.С. Рутес. 1972 г.
С.А. Афанасьев на заводе Какогава, Япония
Нижний Тагил. Ю.В. Торшилов, М.И. Аршанский,
В.М. Нисковских, Н.И. Рыжков
«Ничего у уралмашевцев не получится», — говорит
министр черной металлургии И.П. Казанец
Председателю Совета Министров СССР А.Н. Косыгину
«Азовсталь». Уралмашевцы на разливке
А.П. Коломейцев, В.М. Нисковских, Г.Л. Химич.
Япония, 1974 г.
Виталий Максимович
НИСКОВСКИХ
Родился в г. Вятке (Киров) в 1925 г. Окончил Уральский политехни-
ческий институт (1951). На Уралмаше с 1947 г. С 1974 по 1992 г.
главный конструктор машин непрерывного литья заготовок.
Крупнейший специалист по сталеразливочному оборудованию,
автор 200 изобретений в этой области, создатель отечественной
школы проектирования машин непрерывного литья заготовок криволи-
нейного типа, открывшей пути к развитию новейшей технологии
производства непрерывнолитых заготовок, и один из основных разра-
ботчиков теоретической базы современных высокопроизводительных
криволинейных МНЛЗ.
Изготовленные на Уралмаше в 1964-1970 гг. под руководством
Нисковских первые в мире образцы криволинейных МНЛЗ привели
к созданию и развитию новой отрасли тяжелого машиностроения,
направленной на техническое перевооружение черной металлургии.
При непосредственном участии Нисковских на Уралмаше изготовле-
но 36 криволинейных МНЛЗ, которые работают на отечественных
меткомбинатах, а также в Японии, Финляндии, Македонии, Болгарии,
Словакии, Пакистане.
Доктор технических наук (1984).
Заслуженный изобретатель РСФСР (1961).
Лауреат Государственной премии СССР (1979).
Награжден орденами Ленина (1974), Трудового красного знамени
(1966), Отечественной войны II степени (1986), медалями.