Александер Афродитский и его трактат "О смешении и Росте" в контексте истории античного аристотелизма - Солопова М.А.

ЧАСТЬ I. Место и значение Александра Афродисийского в истории античного аристотелизма

Глава первая. История аристотелизма: хронологические рамки

2.2. Прочие комментаторы
2.3. Комментаторы-неоплатоники

Глава третья. Александр Афродисийский: жизнь и сочинения

3.4. Корпус текстов Александра Афродисийского

3.6. Судьба наследия Александра Афродисийского

ЧАСТЬ II. Трактат Александра Афродисийского «О смешении и росте»

Глава четвертая. Проблематика и композиция трактата

Глава пятая. Трактовка смешения у Аристотеля и Александра

5.2. Учение о смешении и классификация учений о материи

6.2. Три вида смеси. Источники и свидетельства

6.3. Всецелое смешение: примеры и аргументы

Глава седьмая. Александр Афродисийский как доксограф

Глава восьмая. Перипатетическая критика стоической физики

8.2. Аргумент о порах: Эмпедокл или Стратон?

8.4. Аргумент о бесконечном делении: Александр и Плотин

Глава девятая. Учение о смешении и росте

9.3. Псюхе или фюсис? Александр, Аристотель и Гален

Глава одиннадцатая. Рукописи и издания De Mixtione

Автор: Солопова М.А.

Теги: философия российская академия наук издательство наука древнегреческая философия аристотелизм

ISBN: 5-02-013198-9

Год: 2002

Похожие

Античная философия. Энциклопедический словарь

Анаксагор. У истоков античной науки

История античного платонизма в институциоальном аспекте

Философия древней Стои. Античная библиотека

Текст

российская академия наук
институт ФИЛОСОФИИ
М.А.СОЛОПОВА
АЛЕКСАНДР
АФРОДИСИЙСКИЙ
и его трактат
«О СМЕШЕНИИ и РОСТЕ»
в контексте истории
античного арнстотелизма
ИССЛЕДОВАНИЕ
m
ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ
Ш
ПЕРЕВОД
МОСКВА «НАУКА» 2002

Солопова Μ. Α.
Александр Афродисийский и его трактат «О смешении и
росте» в контексте истории античного аристотелизма:
Исследование, греческий текст, перевод / М. А. Солопова. - М: Наука,
2002.-224 с.
ISBN 5-02-013198-9
В книге исследуется творчество греческого философа-перипатетика
Александра Афродисийского (кон. II—нач. III в.) в широком контексте
античной комментаторской традиции к сочинениям Аристотеля. Будучи известным
комментатором, Александр был также автором нескольких трактатов, один из
которых — «О смешении и росте» — является предметом данного
исследования. Подробно разбираются разнообразные аспекты представленной в
трактате школьной полемики между перипатетиками и стоиками по поводу
центрального учения стоиков о «всецелом смешении». Публикуется греческий
текст трактата с параллельным русским переводом, глоссарием и
комментариями.
Для специалистов и всех интересующихся античной философией.
© Российская академия наук, 2002
© Издательство «Наука», 2002
© М.А. Солопова, перевод, 2002
ISBN 5-02-013198-9

ОТ АВТОРА
Работа по переводу и исследованию трактата Александра
Афродисийского «О смешении и росте» была задумана и
завершена в секторе истории западной философии Института
философии РАН, и моя приятная обязанность— выразить
уважаемым коллегам признательность за участие и ценные
замечания, которые были высказаны в ходе обсуждения
работы на стадии диссертационного проекта. Сердечная
благодарность Александру Арнольдовичу Столярову за помощь при
работе над переводом трактата и за разъяснение некоторых
затруднительных моментов стоической терминологии.
Эту книгу я не смогла бы написать без помощи моих
друзей, привозивших и присылавших редкие книги и статьи,
недоступные мне в Москве. Спасибо всем.
Волею судьбы эта книга — прощальный поклон Татьяне
Вадимовне Васильевой. Ее материнская любовь и забота долго,
сколько продлится жизнь, будут сопровождать меня по тому
пути, который был избран «во время оно» не без ее неоценимой
помощи и всемерного содействия.
М. Солопова
январь—апрель 2002 года

ВВЕДЕНИЕ
Александр Афродисийский — греческий философ-перипатетик
рубежа И-Ш вв. н.э. Более всего он был известен в прошлом и
представляет интерес ныне как комментатор сочинений
Аристотеля. Многое из написанного им утрачено, но то, что
сохранилось, составляет достаточно представительный корпус текстов.
На основании комментариев Александра мы можем судить о
характере перипатетической философской экзегезы,
предшественнице более влиятельной и хорошо известной по
многочисленным сохранившимся текстам экзегезы неоплатонической.
Между тем тексты Александра еще ни разу не переводились на
русский язык, его философская позиция не была предметом
специального обсуждения в отечественной историко-философской
литературе.
Обращение к его наследию необходимо для корректного
представления о целостной картине античной философии, что
невозможно без видения важнейших этапов ее истории и
изучения фигур, ставших ключевыми для той или иной философской
традиции. Александр был самым известным комментатором-
перипатетиком, но он был также оригинальным мыслителем,
автором самостоятельных (не экзегетических) сочинений. Одно из
его сочинений — трактат «О смешении и росте» — является
предметом настоящего исследования. Так как «О смешении»
оказалось предметом первого специального исследования,
посвященного наследию Александра Афродисийского, то автор счел
возможным обсуждать проблемы, встающие перед ним как
переводчиком и комментатором этого сочинения, в широком
контексте истории комментаторской традиции аристотелизма. Этот
контекст позволяет лучше понять место и значение Александра
Афродисийского в истории античной школьной философии и
комментаторской традиции в целом.
По своей основной проблематике трактат «О смешении и
росте», в котором преимущественное внимание уделено
обсуждению вопросов о строении материи, взаимодействиях между

6 ВВЕДЕНИЕ
веществами, об изменениях и превращениях внутриматериаль-
ных форм, должен быть отнесен к разделу физики, науки о φύσις,
и в комментариях к трактату будут затрагиваться различные
проблемы античной натурфилософии. По возможности будет учтен
опыт неоплатонических комментариев к Аристотелю (прежде
всего, к его «Физике» и «О возникновении и уничтожении»).
Трактат «О смешении» написан в традиционном для
перипатетической школы полемическом жанре. Кого же опровергает
Александр? В некоторых рукописях после названия трактата
имеется подзаголовок «против стоиков», тем самым прямо
указывается, кто его оппоненты. В ходе полемики Александр
излагает целый ряд основных стоических идей, в том числе учение о
пневме, боге, смешении и взаимопроникновении веществ — и все
эти тексты включены фон Арнимом в собрание стоических
фрагментов1. В связи с этим специальное внимание уделено теме
«Александр как доксограф», где нашей задачей является оценка
тех фрагментов его произведений, которые обычно принимаются
в качестве доксографического материала. Что такое смешение
согласно учению перипатетиков и согласно учению стоиков,
каковы аргументы обеих сторон, насколько прав Александр в своей
критике стоиков, в какой мере он опирается на авторитетные для
него тексты Аристотеля — все это станет предметом
дальнейшего обсуждения.
Часть первая «Место и значение Александра Афродисий-
ского в истории античного аристотелизма» состоит из трех глав, в
которых излагаются основные этапы истории античного
аристотелизма (глава первая) и дается обзор традиции
комментирования сочинений Аристотеля (глава вторая), чтобы далее перейти к
изложению сведений, известных о жизни и сочинениях
Александра Афродисийского (глава третья). Здесь рассматриваются
такие вопросы, как место и время его преподавания, учителя,
ученики, подробно описывается корпус сохранившихся текстов в их
жанровой специфике, а также судьба его философского наследия
в Средние века и эпоху Возрождения.
В части второй «Трактат Александра Афродисийского О
смешении и росте» обсуждается композиция трактата, смысл
центрального для него понятия смешение в контексте двух
разных философских традиций — аристотелевской и стоической,
1 Stoicorum Veterum Fragmenta, coll. G. ab Arnim. Vol. I-IV. Lipsiae,
1921-24 (Stuttg. 1968).

ВВЕДЕНИЕ 7
анализируется критика Александром стоического учения о
всецелом смешении (κρασις δι όλου) и делается попытка оценить ее
сильные и слабые стороны. Уделяется внимание
терминологическим вопросам, в частности, выясняется значение термина κοινή
evvoia, «общее понятие», и его роль в общеметодологических
установках школьной философии античности. Мы увидим, как
формально строгая критика оппонентов оказывается на поверку
лишь критикой уже адаптированного к своим понятиям образа
противника. Возможна ли процедура критики без перевода на
свой язык? Имеются ли в философии средства для такого
перевода? Ответ на подобные вопросы могло бы дать специальное
исследование целого ряда позднеантичных философских текстов,
но опыт обращения к тексту трактата «О смешении» позволяет
увидеть всю значимость этой темы для данного периода
античной мысли. Как представляющие самостоятельный интерес
анализируются вводные историко-философские главы трактата, а
также заключительная, в которой рассматривается механизм
органического роста. Терминология и проблематика этой части
трактата дают повод обсудить серию вопросов, связанных с
аристотелевским учением о «питающей душе», ее предназначении и
действиях, в том числе в связи с питанием и ростом подобочаст-
ных и неподобочастных частей организма. Кроме того, ставится
вопрос о влиянии на Александра философских воззрений врача и
философа Галена В заключение исследования читателю
предлагается небольшой экскурс «Судьба учения о неслиянном
единстве в поздней античности», в котором делается попытка
проследить историю исконно стоической терминологии о смешении в
позднейших неоплатонических и богословских контекстах. В
последней десятой главе приводятся сведения о рукописях,
содержащих полный текст De Mixtione, и говорится о том, какие из
них были прежде всего учтены издателями трактата.
И, наконец, в третьей части работы дается греческий текст и
параллельный русский перевод трактата «О смешении»,
сопровождаемый комментариями и глоссарием важнейших терминов.
В отечественной историко-философской литературе не так
много работ, которые посвящены изучению вопросов,
составляющих проблемное поле настоящего исследования. Но без
накопленного опыта изучения античного аристотелизма и
стоицизма в России наше исследование едва ли смогло бы
состояться. При анализе перипатетического подхода к проблеме
смешения для автора ценным подспорьем явилось исследование

8 ВВЕДЕНИЕ
В. П. Визгина, посвященное физическому учению Аристотеля2, а
при реконструкции учения стоиков о смешении — монография
А. А. Столярова «Стоя и стоицизм» и изданные им тома
«Фрагментов ранних стоиков»3, представившие необходимый
нормативный канон для унификации оригинальной стоической
терминологии при переводе на русский язьпс. Уже после того, как
работа над текстом книги была завершена, автору
предоставилась возможность ознакомиться с рукописью из архива В. П.
Зубова «Из истории химической терминологии (термин «миксис» и
его судьба в античной и средневековой науке)», которая в
настоящее время подготовлена к публикации4. Пожалуй, это
единственная работа на русском языке, разбирающая античное
учение о смешении по существу. Из отечественных публикаций по
истории аристотелизма и комментаторской традиции были
учтены труды А. Ф. Лосева5, а также серия статей из «Философского
энциклопедического словаря»6. В ходе анализа содержания
трактата «О смешении» было прежде всего учтено единственное
специальное исследование, посвященное этому сочинению, —
монография Роберта Тодда «Александр Афродисийский о
стоической физике»7, в котором основное внимание уделено
содержательной части антистоической полемики в трактате Александра.
Греческий текст трактата публикуется согласно изданию Тодда,
который в свою очередь воспроизводит с некоторыми
изменениями текст, изданный Иво Брунсом8. Хотя исследование Тодда
явилось для автора настоящей книги самым значимым из
2 Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М.,
1982.
3 Столяров A.A. Стоя и стоицизм. М, 1995. «Фрагменты ранних
стоиков»/ перевод и комментарии А.А.Столярова. Том I (М., 1998); Том II,
часть 1 (1999).
4 В сборнике: Зубов В. П. Из истории мировой науки. Избранные
произведения. СПб.: Алетейя, 2002 (в печати).
5 Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука. М, 1927; История
античной эстетики. М: Искусство: Аристотель и поздняя классика (1975).
Ранний эллинизм (1979); Поздний эллинизм (1980); Итоги тысячелетнего
развития. Кн. 1(1992).
6Лебедев A.B. Аристотель, Аристотелизм, Перипатетическая школа //
Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М., 1989.
7 Todd Я В. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. A Study of the De
Mixtione with preliminary essays, text, translation and comment. Leiden, 1976.
8 Alexandri Aphrodisiensis praeter Commentaria Scripta Minora: Quaestio-
nes; De Fato; De Mixtione/Ed. I.Bruns. Berlin, 1892. P. 213-238.

ВВЕДЕНИЕ 9
релевантных исследований, нельзя не отметить одно из отличий:
Тодц внимательно проанализировал только полемическую часть
трактата, реконструируя подлинное учение стоиков и оценивая
силу аргументации их оппонента Александра Афродисийского.
Лишь в примечаниях, поэтому весьма сжато, было уделено
внимание содержательной стороне аристотелевской точки зрения на
смешение, рост и питание, то есть проблематике заключительной
главы трактата De Mixtione. В настоящем исследовании трактат
рассматривается не только как источник для реконструкции
стоических учений, но и как образец традиционного
перипатетического дискурса в рамках естественнонаучной теории
эллинистического периода.
Из прочей зарубежной научной литературы автором данного
исследования были учтены труды по истории комментаторской
традиции П. Моро9, Готшалка °, Сорабжи1 , исследования по
истории термина «общее понятие» в эллинистической философии
Оббинка 2 и Шиян13. публикация, посвященная учению и
сочинениям Александра Афродисийского известного исследователя и
переводчика его сочинений Роберта Шарплеса14, а также ряд
других работ, в том числе статьи и комментарии,
сопровождающие переводы сочинений Александра Афродисийского на
английский язык, опубликованные в рамках масштабного проекта
«Ancient Commentators on Aristotle»15, цель которого — перевод
9 Moraux Р. Der Aristotelismus bei den Griechen von Andronikos bis
Alexander von Aphrodisias. Bd. Ι-Π. Berlin-New York, 1973-1984.
10 Gottschalk B. H. The earliest Aristotelian commentators // Aristotle
Transformed: The Ancient Commentators and Their Influence / Ed. by R.Sorabji.
London, 1990. P. 55-81.
11 Sorabji R. The Commentators // Philoponus against Aristotle on the
Eternity of the World / Ed. C.Wildberg. L.-N.Y., 1987 (introduction); Idem. The
ancient commentators, on Aristotle // Aristotle Transformed. P. 1-30; Idem.
Matter, Space and Motion. Theories in Antiquity and their Sequel. London, 1990.
Obbink D. 'What all men believe' — must be true? Common Conceptions
and consensus omnium in Aristotle and Hellenistic Philosophy // Oxford Studies
in Ancient Philosophy. Vol. 10.1992. P. 193-231.
13 Shian R. Untersuchungen über das 'argumentum e consensu omnium'.
Hildesheim-New York, 1973.
14 Sharpies R W. Alexander of Aphrodisias: Scholasticism and Innovation //
Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Π 36, 2. Berlin, 1987. P. 1176-
1243.
15 Alexander of Aphrodisias. On Aristotle Metaphysics, books I-V / transi.
W. Ε. Dooley, Α. Madigan. London-Ithaca, N.Y., 1989-94; On Aristotle's

10 ВВЕДЕНИЕ
всех сохранившихся греческих комментариев, изданных на
рубеже XIX-XX вв. в знаменитой серии Commentaria in Aristotelem
Graeca16.
Изучение творческого наследия Александра Афродисийско-
го, в России только начинается. Если эта книга внесет свою лепту
в умножение наших знаний о греческой философии и вызовет
интерес к Александру как философу и комментатору,
достаточный для продолжения перевода и исследования его работ, то
автор сочтет, что цель проведенного им исследования в известном
смысле достигнута.
Meteorology ГУ, London, 1996; Fotinis A.P. The De Anima of Alexander of
Aphrodisias: A Translation and Commentary. Washington, 1979; Quaestiones
1.1-2.15 / transi. R. W.Sharples. London, 1992; Quaestiones 2.16-3.15 / transi,
by R. W.Sharples. London, 1994; Ethical Problems / transi. R. W. Sharpies.
London-Ithaca N.Y., 1990; On Fate / text, transi, and comm. by R. W. Sharpies.
London, 1983.
16 Commentaria in Aristotelem Graeca / Ed. H. Diels. Vols. 1—23. Berolini,
1882-1909. Включает тексты Аспасия, Александра Афродисийского, Пор-
фирия, Дексиппа, Фемистия, Сириана, Аммония, Асклепия, Иоанна Фило-
пона, Симпликия, Олимпиодора, Элиаса, Давида, Стефана, Евстратия,
Михаила Эфесского и Софония (на греческом языке). Подробнее об изданных
текстах см. главу вторую настоящего исследования («Комментаторы
Аристотеля»).

Часть I
МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ
АЛЕКСАНДРА АФРОДИСИИСКОГО
В ИСТОРИИ
АНТИЧНОГО АРИСТОТЕЛИЗМА

•β
m
Глава первая
ИСТОРИЯ АРИСТОТЕЛИЗМА:
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ
Чтобы лучше понять, какое место занимает Александр Афро-
дисийский в истории античного аристотелизма, вспомним
основные этапы развития этой многовековой и влиятельной
философской традиции. В целом история развития и рецепции философии
Аристотеля в античности охватывает период около девятисот
лет, если считать со времени основания Аристотелем
собственной школы — Ликея (334 г. до н.э.) вплоть до времени жизни
последних представителей александрийской школы
неоплатонизма, составивших свои комментарии к сочинениям Аристотеля.
Этот период удобно разделить на четыре этапа:
1. Ранний Перипат (IV—нач. III вв. до н.э.).
2. Эллинистический Перипат (Ш—I вв. до н.э.).
3. Возрождение аристотелевской традиции (сер. I в. до н.э. —
1-я пол. Ш в. н.э.).
4. Аристотелизм в неоплатонических школах (кон. Ш в.—
VI в. н.э.).
Основные представители раннего Перипата — Теофраст, Ев-
дем Родосский, Дикеарх, Аристоксен — круг учеников
Аристотеля, возглавляемый самым выдающимся из них — Теофрастом,
который был и владельцем бесценной библиотеки Аристотеля.
Это был самый плодотворный период существования школы, но
мы имеем крайне мало сохранившихся сочинений этого времени
(те, что нам известны полностью, а не только в отрывках —
сочинения Теофраста). Прослеживается интерес к
естественнонаучным изысканиям, историческим дисциплинам, всякого рода
классификационной и систематизаторской работе. Следующий
за ним период был временем заметного снижения уровня
научных исследований вплоть до полного их прекращения. Самые
заметные фигуры — Стратон из Лампсака, Аристон Кеосский,

14 ГЛАВА ПЕРВАЯ
Критолай. В школе нет умов, сопоставимых по уровню с
предыдущим поколением (исключение — Стратон, ученик Теофраста),
нет даже текстов самого Аристотеля. Наиболее востребованные
дисциплины — риторика и этика. Возрождение жизни школы
связано с обретением библиотеки после взятия Афин Суллой в
86 г. до н.э. и деятельностью по изданию корпуса текстов
Аристотеля, которую возглавил Андроник Родосский, награжденный
званием одиннадцатого схоларха Перипата. В это время
начинается комментирование сочинений Аристотеля, укрепление
позиций школы в диспутах с другими школами — последний всплеск
перипатетической учености. Приметой времени стало появление
нового модного слова άριστοτ€λίζ€ΐν17, означающего, собственно,
«толковать Аристотеля». В конце этого периода
перипатетическую школу возглавит Александр Афродисийский, который
своим творчеством подведет итог почти трех веков существования
обновленной школы. Посмотрим более пристально на имена и
события этого времени.
Новое поколение перипатетиков представлено следующими
именами: Андроник Родосский, Боэт Сидонский, Николай из
Дамаска, Ксенарх из Селевкии (I в. до н.э.—I в. н.э.);
деятельность Аспасия, Термина, Адраста Афродисийского, Александра
из Дамаска, Аристокла из Мессены и Сосигена относится ко II в.
Время Александра Афродисийского—рубеж П-Ш столетий.
Это был, во-первых, этап формирования корпуса
аристотелевских сочинений и придания им того текстуального облика,
который хорошо знаком нам сейчас. Достаточно упомянуть факт
всем известный: лекции по первой философии и примыкающие к
ним сочинения только после издания Андроника Родосского
становятся сочинением из четырнадцати книг под названием
«Метафизика». В связи с изданием корпуса текстов Аристотеля в
школе активно обсуждается проблема последовательности
расположения сочинений Аристотеля (например, дискутировался
вопрос, какое сочинение открывает корпус: «Категории» или
«Топика» и по каким причинам), и результаты этих обсуждений
подытоживает сочинение Адраста Афродисийского «О порядке
философских сочинений Аристотеля». Во-вторых, это этап
систематического комментирования текстов Аристотеля внутри
школы (подробнее об этом — в следующей главе). В-третьих,
характерной особенностью школьной жизни в этот период было
17 Страбон. Geographica ХШ 1,54.28 Meineke.

ИСТОРИЯ АРИСТОТЕЛИЗМA 15
укрепление и тематическое расширение полемического
направления (усилиями, например, Боэта Сидонского, а затем
Александра Афродисийского, из трактатов которого против эпикурейцев,
Галена, Ксенократа, стоиков полностью сохранились два — «О
смешении» и «О судьбе», представляющие собой итоговые
образцы критики стоицизма с позиций аристотелевского учения).
Перипатетики или аристотелики?
Нам было бы не лишне разъяснить одну терминологическую
деталь. В ряде авторитетных современных работ18 принято
различать приверженцев Аристотеля на «аристотеликов» и
«перипатетиков», исходя из того, что история перипатетической школы
— это в строгом смысле история образовательного института,
основанного в Афинах Аристотелем, и после разрушения в 86 г.
до н.э. стен исторического Ликея неверно говорить не только о
«перипатетической школе», но и о «перипатетиках», а следует
пользоваться термином «аристотелики». Кто же был Александр
Афродисийский: «перипатетик» или «аристотелик»?
Нам представляется, что различение «перипатетиков» и
«аристотеликов» является весьма условным. Того содержательного
наполнения в виде противостояния школьных учений, которое
имеется, например, в случае различения «академиков» и
«платоников», здесь нет, и, видимо, именно поэтому в самих античных
источниках мы не находим свидетельств в пользу этого
различения. Античные авторы и после 86 г. продолжали говорить о
«перипатетиках». Эпиктет, Диоген Лаэртий, Филострат, Лукиан, Га-
лен, Секст Эмпирик, Симпликий говорят о «перипатетиках», а не
об «аристотеликах». Сознательное различение между
перипатетиками и аристотеликами появляется у поздних комментаторов
Александрийской школы в контексте обсуждения вопроса о
разных способах именования философских школ. Олимпиодор,
Элиас, Давид, Иоанн Филопон используют оба термина, и
«аристотелики» и «перипатетики», но совершенно ясно, что для них
эти термины синонимы, из которых первый является
обозначением сторонников школы «от схоларха», второй—«от случая», ибо
18 Из отечественных см., напр.: Лебедев А. В. Перипатетическая школа //
Философский энциклопедический словарь. С. 472; Шичалин Ю. А. История
античного платонизма в институциональном аспекте. М, 2001. С. 242. Из
европейских источников в первую очередь надо назвать Моро и его «Ари-
стотелизм у греков».

16 ГЛАВА ВТОРАЯ
школа Аристотеля, по мнению всей античной доксографии,
получила свое название благодаря тому обстоятельству, что
Аристотель учил «прогуливаясь»19.
Исходя из этих соображений, мы будем употреблять
наименование «перипатетик» применительно ко всем последователям
Аристотеля вплоть до Александра Афродисийского, имея в виду,
что это указание в первую очередь на принадлежность к
определенной школе мысли.
Глава вторая
КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ
(обзор традиции)
Начало непрерывной комментаторской традиции было положено
в I в. до н.э. издателем сочинений Аристотеля Андроником
Родосским20, после него как внутри школы, так и за ее пределами к
составлению толкований к сочинениям философа обращались
все новые авторы, но сохранилась лишь небольшая часть
созданных ими произведений.
19 См., напр., Олимпиодор. Prolegomena, 5.18-35 Busse; Элиас. In Cat.,
112.17-113.28 Busse; Давид. In Porphyrii Isagogen, 121.3-18 Busse. Мнение
это имеется уже у Ипполита Римского {Refutatio omnium haeresium I, 20,
7.1-6 Marc), но, конечно, не сам Ипполит его источник. Согласно Олим-
пиодору и Элиасу, прозвище «перипатетики» закрепилось за
последователями Аристотеля «по случайности» (άπο τίνος σνμβφηκότος), от слова
«прохаживаться» (по Элиасу, так Платон назвал тех своих учеников,
которые любили обсуждать философские темы прохаживаясь по дорожкам
Академии; по Олимпиодору, сам божественный Платон, желая иметь тело
здоровое и не мешающее деятельности души, беседовал с друзьями
прохаживаясь). После смерти Платона «перипатетиками лицеистами» называли
последователей Аристотеля, а «перипатетиками академиками» —
последователей Ксенократа. Еще через некоторое время одни стали
«перипатетиками» вместо «лицеистов» (иначе они стали бы носить свое имя согласно
второму способу именования — «от места преподавания», как и стоики), а
другие — «академиками» {Элиас. In Cat. 112.29-113.4). «Аристотелики» —
именование «от главы школы» (άπο του αίρ€σιάρχον), так что этот термин
не мог быть по существу противопоставлен термину «перипатетики».
Хотя известно, что еще Евдем Родосский (IV в. до н.э.) составил
комментарий-парафраз к «Физике» и некоторым логическим сочинениям (см.
Wehrli F. Die Schule des Aristoteles. Bd. VII, frs. 9-24 и 31-123).

КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ 17
Комментарии, изданные в серии
Commentaria in Aristotelem Graeca:
к «Категориям»: Порфирий, Дексинп, Аммоний, Симпликий, Олим-
пиодор, Филопон, Элиас и Аноним (текст см. ХХШ.2);
к «Об истолковании»: Аммоний, Стефан;
к «Первой Аналитике»: Александр Афродисийский*, Аммоний*,
Филопон;
ко «Второй Аналитике»: Фемистий, Филопон, Евстратий*, Аноним
(XIII.3);
к «Топике»: Александр;
к «О софистических опровержениях»: Михаил, Аноним (ХХШ.4);
к «Риторике»: Аноним (XXI.2);
к «Физике»: Фемистий, Симпликий, Филопон;
к «Онебе»: Симпликий;
к «О возникновении и уничтожении»: Иоанн Филопон;
к «Метеорологике»: Александр, Олимпиодор, Филопон*;
к «О душе»: Фемистий, Филопон, Псевдо-Симпликий;
к психологическим сочинениям (parva naturalia): Александр («О
чувственном восприятии»), Михаил Эфесский и Софоний («О памяти»,
«О сне и бодрствовании», «О способности прорицать во сне»),
Софоний — также «О сновидениях»;
к сочинениям по биологии: Филопон («О возникновении животных»),
Михаил Эфесский («О движении животных», «О возникновении
животных» и проч.);
к «Метафизике»: Александр*, Сириан*, Асклепий*, Михаил
Эфесский (?)*;
к«Никомаховой этике»: Аспасий*, Аноним* (кн. 2-5), Евстратий*,
Михаил Эфесский*, Аноним* (кн. 7), Гелиодор из Прусы;
* — сохранились не полностью
Античные комментаторы Аристотеля могут быть разделены
на две большие группы: комментаторы-перипатетики и
комментаторы-неоплатоники. Вершина ранней перипатетической
традиции — Александр Афродисийский. Вершина поздней
неоплатонической — Симпликий.
2.1. Комментаторы-перипатетики
Начало традиции комментария в I в. до н.э.—I н.э. связана
прежде всего с такими именами, как Андроник Родосский, Боэт
Сидонский, Аристон Александрийский, Николай из Дамаска,
Александр из Эг. Ко II в. относится деятельность Аспасия
Афинского, Термина, Адраста Афродисийского. Александр
Афродисийский (нач. III в.) заканчивает ряд античных комментаторов-

18 ГЛАВА ВТОРАЯ
перипатетиков, пытавшихся, как заметил П. Моро, объяснить
«Аристотеля с помощью Аристотеля»21.
В начальный период интерес комментаторов был
сосредоточен главным образом на логических сочинениях Аристотеля, и
прежде всего на «Категориях», которые комментировали все
ранние авторы от Андроника до Александра из Эг. Об этих
полностью утраченных комментариях мы знаем по свидетельствам
поздних авторов (Симпликия, Элиаса и др). Наиболее
значительные фигуры более позднего периода — Аспасий, Адраст и
Александр Афродисийский22. Первые полные комментарии дошли
только от Александра Афродисийского, ставшего для
последующей традиции Комментатором как таковым. Частично
сохранились комментарии к «Никомаховой этике» Аспасия,
который комментировал также «Категории», «Об истолковании»,
«Физику», «О небе» и «Метафизику». Кроме того, в анонимный
комментарий к «Никомаховой этике» включен материал из
комментария Адраста Афродисийского23. У Адраста были
комментарии также на логические и физические сочинения Аристотеля,
и кроме того трактат «О порядке философских сочинений
Аристотеля»24, который подытожил дискуссию о правильной
последовательности произведений Аристотеля внутри корпуса,
инициированную изданием Андроника Родосского.
Вероятно, имея в виду этих авторов, но прежде всего
Александра Афродисийского, Фемистий (IV в.), которого также
условно относят к перипатетической традиции (на том основании,
что каких-либо признаков неоплатонизма в его текстах нет),
утверждал, что комментаторская работа успешно завершена, и
теперь основная задача — адаптировать достигнутые результаты к
Moraux P. Alexandre d'Aphrodise: exégète de la noétique d'Aristote.
Liège-Paris, 1942. P. 16. Этот старинный герменевтический принцип
толкования автора путем обращения к другим высказываниям того же автора,
впервые был сформулирован Аристархом и применен им в ходе
истолкования поэм Гомера (см. Порфирии. Quaestiones homericae, 297.16-17 Schrader;
точно так же и Прокл утверждал, что он намерен разъяснить «загадочные
тексты» Платона с помощью других текстов Платона (Прокл. Theologia
Platonica, 1,10,2-4).
22 Именно этих комментаторов-перипатетиков читал на занятиях со
своими учениками Плотин {Порфирии. Vita Plotini 14,13).
23 Kenny A. The Aristotelian Ethics. Oxford, 1978. P. 37.
24 На этот текст не раз ссылается Симпликий (Симпликии. In Cat. 15.36—
16.4,16.12,18.16; In Phys. 4.11,6.5,122.33).

КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ 19
нуждам школьного образования и составлять учебные парафразы
(In An. Post. 1.2-12). Сам Фемистий составил несколько таких
комментариев-парафраз, из которых три сохранились на
греческом (к «Физике», «О душе» и «Второй Аналитике»), и еще два в
переводе на еврейский (к «О Небе» и 12 кн. «Метафизики»).
Комментарии Александра Афродисийского постоянно были
в рабочем обиходе у всех позднеантичных философов, серьезно
изучавших и комментировавших Аристотеля, благодаря чему
представление о многом из утерянного мы можем составить по
цитатам и ссылкам в позднейших источниках. Правда, в
характере цитирования позднейшими авторами текстов Александра
существует одна особенность, затрудняющая возможность
восстановить по позднейшим цитатам хотя бы общий план утраченных
комментариев Александра: его чаще всего цитируют только в том
случае, когда собственная интерпретация автора комментария
расходится с интерпретацией Александра25.
Структура комментария
Трудно судить, насколько комментарии Александра по своей
структуре следуют сложившейся к его времени комментаторской
традиции. Характер старых комментариев мог представлять
собой либо сжатые сводки текста, либо парафразы, либо
комментарии строка за строкой. Большинство комментариев Александра
Афродисийского являются именно построчными
комментариями. В их структуре можно выделить три элемента.
Во-первых, разъяснение аристотелевского текста,
предваряемое в некоторых случаях обсуждением различных чтений одного
и того же места в разных рукописях26; для истолкования текста
См.: Blumenthal H. Alexander of Aphrodisias in the Later Greek
Commentaries on Aristotle's De Anima II Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk und
Wirkung. Bd. П. S. 90-106. В справедливости этих наблюдений можно
убедиться, обратившись к русскому переводу комментария Симпликия к
«Физике», где нам сразу встречаются выражения: «хоть Александр с этим и не
соглашается», «именно так лучше всего определить, а не так, как
Александр» и т.д. См.: Симпликий. Комментарий к «Физике» Аристотеля [кн. 1,
гл. 1] / пер. Т.Ю.Бородай // Философия природы в античности и в средние
века. М., 2000. С. 329-356.
26 Например: «В некоторых рукописях вместо άδικίαν стоит άνικίαν» (In
Met. 75.26-27); или: «Это место вплоть до слов cri SoÇeiev αν αδύνατον €?ναι в
некоторых рукописях отсутствует» (In Met. 104.20-21) и т.д., ср. также In
De Anima 85.2; In Pr.Anal\ 144.5,151.15,210.30,304.14.

20 ГЛАВА ВТОРАЯ
Александр часто привлекает другие тексты Аристотеля — во
всяком случае, когда сам Аристотель ссылается на свои
собственные определения из других работ, Александр обязательно
приводит соответствующие тексты; кроме того, он часто
ссылается на труды своих предшественников. Комментируемый
Александром фрагмент текста Аристотеля (лемма) обычно не
превышает одной-двух строк, что достаточно привычно для взгляда
читателя, знакомого с комментариями Симпликия или Прокла,
ибо построчный комментарий — норма для позднеантичной
комментаторской традиции. Однако у предшественников
Александра мы не встречаем подобных комментариев. В
единственном сохранившемся комментарии Аспасия к «Никомаховой
этике» комментируемая лемма представляет весьма внушительный
по объему текст Аристотеля, и Аспасий зачастую просто
ограничивается пересказом содержания фрагмента27.
Во-вторых, обстоятельный парафраз текста, необходимость
в котором возникает, когда есть затруднения с его пониманием.
В-третьих, — параллели с другими философскими школами,
которые проводятся тогда, когда соответствующее упоминание
имеется в самом аристотелевском тексте, или, как в случае со
стоиками, потому что их доктрины имеют известную связь с
рассматриваемыми у Аристотеля взглядами.
Можно отметить также, что не все сохранившиеся
комментарии Александра начинаются с введения-ироэл* ия, столь
характерного для неоплатонических комментариев28, и сама эта вводная
часть в том виде, в котором она содержится в его комментариях к
«Топике», «Первой Аналитике» и «О чувственном восприятии»,
составлена в краткой и несхематичной манере. В ней
обсуждается место комментируемого текста по отношению к другим
сочинениям Аристотеля, смысл заглавия сочинения, т.е. специфика
обозначенной в нем тематики, и перечисляются основные
проблемы, которые затрагиваются в сочинении Аристотеля. Более
пространно введение к «Первой Аналитике», где обсуждаются
такие вопросы, как части и методы философии.
Подробнее об особенностях построения комментария Аспасия,
который, конечно, нельзя свести к простому парафразу, см.: Wittwer R. Aspasian
Lemmatology II Alberty Α., Sharpies R.W. (eds.). Aspasius: The eailiest extant
commentary on Aristotle's Ethics. Berlin-New York, 1999. P. 51-84.
28 Проэмии (от προοίμιον, вступление, введение) есть у всех
сохранившихся комментариев Симпликия.

КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ 21
Комментарии Александра и Галена
В качестве небольшого отступления заметим, что
экзегетические приемы Александра можно сопоставить с экзегетическими
установками замечательного ученого, врача и философа Галена
( 129 - ок. 210), старшего современника Александра. Любопытно,
что Гален, как и Александр, был учеником ученика Аспасия:
учителем Александра был ученик Аспасия Термин, а одним из
учителей Галена был перипатетик (имя неизвестно), ученик того же
Аспасия. Известно, что произведения Галена Александр
внимательно изучал и написал несколько сочинений, в которых
полемизирует с ним по различным вопросам. В огромном корпусе
сочинений Галена имеется десять комментариев на Гиппократа и,
кроме того, отрывки комментария к платоновскому «Тимею».
Комментировал он и других ученых-медиков. Отметим лишь
одно: комментарии Галена и комментарии Александра близки по
структуре — и те и другие представляют собой толкования
последовательно цитируемого текста; Гален тоже привлекал для
своей работы различные рукописи и еще до Александра явил
пример филологической критики текста, естественным образом
включенной в содержательный комментарий29. Экзегетические
гфинципы Галена показывают принципиальное сходство
комментаторских стратегий, принятых в разных эллинистических
школах (как медицинских, так и философских). Согласно Галену,
его «комментаторское правило» (νόμος εξηγήσ^ως) состоит в
том, чтобы разъяснять слова каждого комментируемого автора с
помощью самого же автора, «а не болтать вздор, прибегая к
пустым домыслам и бездоказательным утверждениям»30. Таким
образом, правило комментировать «Гиппократа с помощью
Гиппократа» или «Аристотеля с помощью Аристотеля» можно было бы
модифицировать в более общее положение «комментировать
любого автора с помощью самого же автора», что, по Галену,
является условием объективного и непредвзятого комментария '.
Например, комментируя Платона, Гален особо отмечает, что в данном
месте он принимает чтение «аттических рукописей», и разбирает далее,
почему эта, а не другая буква стоит в тексте (см. Galenus. In Piatonis Timaeum
commentarii fragmenta / Ed. H. O. Schroder. Leipzig, 1934, fr. 2.107-111).
30 De dignoscendis pulsibus, 958.6-8 Kühn: και γαρ μοι και νόμος οδτος
€ζηγησ€ως, Ζκαστον των ανδρών c£ ΐαυτοΰ σαφηνίζ€σθαι και μη κεναΐς ύπονοίαας
και φάσ€σιν άναπο&ίίκτοις άττολτ^Γν, ο τι τις βούλ€ται.
1 Обеспечить истолкование текста по законам этого же текста способна,

22 ГЛАВА ВТОРАЯ
Гален эту формулу подчеркивает особо еще раз, когда в трактате,
посвященном разбору понятия «сон» у Гиппократа, пишет, что
комментировать надлежит исходя «из самого Гиппократа», и
добавляет, что комментатору нужно иметь в виду две цели:
надлежит установить не только то, что сказанное само по себе
осмысленно, но и что оно согласуется со всей системой Гиппократа. «Я
полагаю, хороший комментатор должен не только это усмотреть,
т.е. убедительно и истинно ли сказанное, но и как оно
согласовано с образом мыслей автора»32. Речь идет о двух вещах: о
восстановлении логичности отдельного высказывания, взятого из
комментируемого текста, и здесь комментатор сосредоточен
главным образом на разъяснении отдельных непонятных слов,
его методом является в основном парафраз, «упрощение»
(Ιξάπλωσις) изложения33. Во-вторых, о сопоставлении
различных высказываний одного автора и выстраивании их в
непротиворечивую систему, которая в свою очередь может быть в целом
более или менее трудна для понимания. Здесь нужно смотреть,
каковы читатели текста и его комментария: подготовленные или
неподготовленные, сообразительные или нет34.
Вернемся к комментаторам-перипатетикам. В целом для
этого периода характерна установка на внутреннюю реконструкцию
аристотелизма: объяснение Аристотеля «с помощью
Аристотеля», представление его учения как самодостаточной системы и
устранение из него всех, действительных или мнимых,
противоречий. Помимо экзегетической работы
комментаторы-перипатетики также стремились развивать аристотелевское учение и
пытались ответить на критику аристотелизма так, как мог бы это
сделать сам Аристотель, — но делали это не в рамках
комментария (υπόμνημα), а В рамках авторского Трактата (σύγγραμμα).
вероятно, только внутришкольная экзегеза. Иные методы реализованы в
толкованиях, предпринимаемых за рамками школы, в которых пытаются
соединять разнородное (по крайней мере с точки зрения ортодоксии той или
иной школы, — ср. название сочинения платоника Аттика: «Против тех, кто
пытается объяснить Платона с помощью Аристотеля»).
32 De comate secundum Hippocratem liber, 646.4-9 Kühn: ίχρην γαρ c(
'Ιπποκράτους αύτοΰ την Ιζηγησιν ποΐ€ΐσθαι της λέξαος, ίνα μη μόνον οτι
7τι0ανώ£ €ίρηται λέγ€ΐν €χωμ€ν, αλλ' οτι και κατά την Ικτίνου γνώμην. ου γαρ
ηγούμαι τούτο γρηναι σκοπ€Ϊσθαι μόνον τον αγαθόν ίξηγητήν, ei πιθανώς η
αληθώς €ΐρηκ€ν, αλλ' ci και της γνώμης έχίται του συγγραφέως.
33 Ср. Гален. De difficultate respirationis, 825.6-7 Kühn.
34 Гален. In Hippocratis librum de fracturis commentant, 319.13-17.

КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ 23
2.2. Прочие комментаторы
Известно о комментариях к «Категориям», выполненных в I
в. до н.э.—I в. н.э.философами других школ. Обыкновенно
говорится о «комментариях» платоника Евдора Александрийского и
стоиков Афинодора и Корнута, однако это были не комментарии
в строгом смысле этого слова, а критический разбор учения
Аристотеля. Тот же полемический характер носил и комментарий
более позднего платоника Аттика (II в.). Собственно, эти
«комментарии» были лишь дополнением к трактатам против
Аристотеля, ставшим излюбленным школьным упражнением в среде
платоников в первые века новой эры. Наконец, был комментарий
к тем же «Категориям», выполненный в пифагорейской среде на
дорийском диалекте, авторство которого было приписано Архи-
ту из Тарента; этот текст не является ни комментарием в строгом
смысле, ни полемикой, а представляет собой своего рода
собственную версию учения о «Категориях», довольно близко
следующую за текстом Аристотеля35. Отмечаемая исследователями
В отношении среднего платонизма черта:
«противопоставленность жанров эксотерических эзотерическим, то есть жанров,
имеющих более широкое хождение и не связанных
непосредственно со школой, жанрам, не имеющим смысла вне школы»36, —
применима в полной мере и к перипатетической литературе.
Можно говорить о комментарии как эзотерическом жанре в
противоположность полемическому трактату как жанру эксотериче-
скому. Испробованный стоическими критиками Аристотеля
«полемический комментарий» не состоялся, очевидно, в силу вполне
объективных причин.
2.3. Комментаторы-неоплатоники
В неоплатонический период высшим авторитетом для
комментаторов Аристотеля является божественный Платон, так что
вся аристотелевская терминология и проблематика теперь
должны рассматриваться с учетом этого. Основной заботой
комментаторов становится вопрос о согласии Платона и Аристотеля,
немалые усилия ими затрачиваются на демонстрацию
непротиворечивости языков двух классиков античной мысли.
35 См. Szlezak Т. (hrsg.). Archytas Tarentinus. Über die Kategorien. В., 1972.
36 Шичалин Ю. А. Античность. Европа. История. С. 52.

24 ГЛАВА ВТОРАЯ
Ряд комментаторов-неоплатоников начинается с ученика
Плотина Порфирия, положившего начало школьной традиции
чтения Аристотеля (в первую очередь, его логических
сочинений) в качестве пропедевтики к Платону; сохранились
комментарий Порфирия к «Категориям» (написанный в редком для
комментариев жанре диалога) и популярное в дальнейшем
«Введение к Категориям» («Исагог», Εισαγωγή)', остальные
комментарии (в том числе к «Метафизике», «Физике» и «О душе»)
утрачены. Его учитель Плотин в трактате «О высших родах сущего»
(Епп. VI 1-3) подчеркивал более низкий статус категорий
Аристотеля по сравнению с «высшими родами сущего» Платона
(терминология платоновского «Софиста»), но сам Порфирий
приложил немало усилий для смягчения противопоставления и
сделал акцент на различении двух философских языков в связи с
их применимостью соотвественно к миру умопостигаемому и
чувственному. Порфирий пишет «О единстве сочинений Платона
и Аристотеля», его ученик Ямвлих полагает, что учение
Аристотеля о категориях никак не противоречит учению об идеях
Платона, такова же позиция ученика Ямвлиха Дексиппа в
комментарии к «Категориям». Ямвлих много комментировал Аристотеля,
но все его комментарии (в том числе к «Органону» и к «О небе»)
утрачены.
Комментаторы Афинской школы: Сириан, Прокл, Дама-
ский. Сириан комментировал, вероятно, все основные сочинения
Аристотеля, но сохранились только комментарии на четыре из
двенадцати книг «Метафизики» (книги 3-4, 13-14), в которых он
защищает теорию идей Платона от критики Аристотеля, — один
из примеров нежелания обязательно видеть гармонию в учениях
двух философов.
Прокл, изучавший сочинения Аристотеля в течение двух лет,
прежде чем обратиться к текстам Платона (в полном
соответствии с установками, утвердившимися в школе после Порфирия и
Ямвлиха), успел составить комментарии к «Об истолковании» и
«Аналитикам» (утеряны). Сохранилось, однако, его небольшое
сочинение «Начала физики», суммирующее аристотелевское
учение о первичности кругового движения, как оно изложено в
«Физике» и «О небе». Последний схоларх афинской Академии
Дамаский также комментировал Аристотеля, в том числе его
«Категории», «О небе», «Метеорологику» (утеряны). Ряд
авторитетных рукописей приписывают Дамаскию текст первой книги
комментария к «О небе», изданному в серии CAG как текст

КОММЕНТАТОРЫ АРИСТОТЕЛЯ 25
Симпликия. Симпликий — последний великий комментатор
античной эпохи, автор самых основательных и глубоких
комментариев, из которых сохранились далеко не все; в числе прочих
утерян его грандиозный комментарий к «Метафизике»;
комментарий к «О душе» хотя и издан под его именем, не принадлежит
Симпликию, а собственный комментарий Симпликия утерян. В
отличие от большинства античных комментаторов, Симпликий
составлял комментарии не как лекционные курсы, а как тексты
для чтения. Учившийся сначала у александрийца Аммония, но
вскоре переехавший в Афины и составивший все свои
комментарии уже после закрытия Академии, Симпликий может быть
отнесен и к Афинской, и к Александрийской школе. К последней
принадлежали Аммоний, Асклепий, Олимпиодор, Иоанн Филопон,
Элиас, Давид, Стефан Александрийский. Корпус античных
комментариев к сочинениям Аристотеля в нынешнем своем виде
включает в основном тексты именно представителей
Александрийской школы.
Для комментирования Аристотеля в школах Афин и
Александрии обычно отмечают свои особенности: для
Александрии— большее стремление к гармонизации учений Платона и
Аристотеля, с одной стороны, а с другой — более близкое
следование комментируемому тексту, а для Афин — склонность к
мистицизму и теургии. Однако это различие не может быть строгим,
ибо две традиции были тесно переплетены: один из самых
значительных комментаторов античности Аммоний, учивший в
Александрии, был учеником афинянина Прокла, а учениками
Аммония были Дамаский и Симпликий, учившие в Афинах;
сохранились комментарии Аммония к «Категориям», «Об
истолковании», первой книге «Первой Аналитики»; запись
комментария к «Метафизике» (кн. 1-7) сделана учеником Аммония Аскле-
пием и издана под его именем. О единстве методологических
установок «афинян» и «александрийцев» свидетельствует,
например, предложенный Аммонием в комментарии к «Введению»
Порфирия список предварительных вопросов, на которые
следует ответить, приступая к изучению любого сочинения (ср.
восходящее к Ямвлиху требование точно определять «цель»
платоновского диалога и в соответствии с ней выстраивать комментарий):
о тематике (6 σκοπός) и «пользе» (то χρήσιμον) сочинения, о его
аутентичности (то γνήσιον), месте в ряду прочих сочинений (ή
τάξις της αναγνώσεως), смысле заглавия (ή αίτια της επιγραφής),
структурном делении на главы (κεφάλαια) и — к какому разделу

26 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
(μέρος) философии относится данное произведение. Более
пространный список из десяти пунктов имеется в комментарии
Аммония к «Категориям» (In Cat. 1.1-12). После Аммония подобные
схемы можно найти у Симпликия (In Cat. 3.20-29), Олимпиодора,
Филопона и Элиаса, причем последний полагает, что эта
методологическая схема разработана Проклом (In Cat. 107.24-26).
Последние представители Александрийской школы были
уже христианами: Иоанн Филопон издал комментарии своего
учителя Аммония к «Категориям», обоим «Аналитикам»,
«Физике», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологике», «О
душе», а также к «Метафизике» (последний не сохранился); в
конце VI в. Элиас и Давид комментировали «Категории» и
«Аналитику», Стефан Александрийский известен как автор
комментария к «Об истолковании»; ему также приписывают третью книгу
комментария к «О душе», изданного в серии CAG как текст
Филопона. Ок. 610 г. Стефан переехал из Александрии в
Константинополь ко двору императора Ираклия, это событие принято
считать завершением античной комментаторской традиции37.
Глава третья
АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ:
ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ
3.1. Александр ό εξηγητής
Александр АфродисиЙСКИЙ ÇΑλέξανδρος 6 У Αφροδισίους) —
влиятельнейший античный комментатор Аристотеля, глава
перипатетической школы в Афинах приблизительно в 198-209 гг.
37 Опыт греческой экзегезы был воспринят и продолжен в Византии. В
серии CAG изданы комментарии Евстратия ко «Второй Аналитике» (кн. 2) и
«Никомаховой этике» (кн. 1 и 6); Михаила Эфесского к «Никомаховой
этике» (кн. 5, 9-10) и к ряду психологических и биологических трактатов; а
также комментарии-парафразы Софония к «О душе» и Гелиодора из Прусы
к «Никомаховой этике». Наиболе важны обстоятельные комментарии
Михаила, более следующего аристотелевской традиции, и Евстратия,
вводящего в текст комментариев платонические, христианские и анти-исламские
мотивы. Оба комментатора принадлежали к знаменитому философскому
кружку византийской принцессы Анны Комниной.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ: ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 27
В истории античного аристотелизма, богатой великими именами,
Александр занимает ключевое место, будучи первым в ряду
античных комментаторов, чьи тексты сохранились, и последним,
кто толковал Аристотеля «с помощью Аристотеля», без
привлечения неоплатонического словаря. Его творчество стало
заключительным и самым ярким событием в многовековой истории
перипатетической школы.
Позднеантичные комментаторы, признавая авторитет
Александра, часто ссылались на него просто как на «Комментатора» (6
εξηγητής), даже не называя по имени38, — подобно тому, как
Аристотеля называли просто «Философом». Не кто иной, как
Симпликий считал Александра Афродисийского самым
«адекватным» (γνησιώτερον) из всех комментаторов Аристотеля39. Об
отношении к Александру красноречиво свидетельствуют
упоминания о нем рядом с именем Аристотеля у Симпликия и Иоанна
Филопона: «Аристотель и его комментатор Александр»40,
«Александр, комментатор Философа»41. Его комментарии изучали на
занятиях в школе Плотина, о чем известно благодаря
упоминанию об этом в «Жизни Плотина» Порфирия. Александр был не
только комментатором, но и самостоятельным исследователем,
который развивал учение Аристотеля и выступал как оппонент
стоиков, эпикурейцев, Галена и платоников.
3.2. Время жизни и место преподавания
Несмотря на многочисленные свидетельства об Александре
как ведущем представителе перипатетической традиции, а также
упоминания о нем как о заслуживающем внимания оппоненте,
мы не имеем никаких достоверных сведений об обстоятельствах
его жизни. Родом он был из г. Афродисия, что следует из второй
части его имени «Афродисийский». Но что это была за
Афродисия — столица Карий в Малой Азии или другая (всего было три
38 См. Симпликий. In Phys. 213.34; 313.30; 1170.2. 13; 1176.32; Иоанн
Филопон. In An. Рг., 159.30. Но все же чаще имя упоминалось, ср.:
«комментатор Александр» (6 εξηγητής Αλέξανδρος), Фемистии. In De An., 120.18,
Симпликий. In De Caelo 121.12, Иоанн Филопон. In Gen. et Corr., 82.12-13;
214.23; 226.18, или «комментатор из Афродисиада»(о άπο της ΆφροΒισιάΒος
*ξηχητήϊ)ι Аммонии. In De Interpr. 100.20.
39 Симпликий. In Phys., 80.16.
40 Симпликий. In De Caelo, 121.12
41 Иоанн Фиюпон. In An. Pr., 126,21

28 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
города с таким названием), точно не известно. Единственное
свидетельство, позволяющее корректно, хотя и приблизительно,
обозначить время философского расцвета Александра,
принадлежит ему самому. Одно из своих сочинений (трактат «О судьбе»)
он начинает с посвящения императорам-соправителям Римской
империи Септимию Северу и Антонину (Каракалле): «о
величайшие самодержцы Север и Антонин» , что позволяет
датировать это сочинение промежутком между 198 и 209 годами, т.е.
временем их совместного правления. Адресатами этого
обращения в принципе могли быть три пары императоров-соправителей
второй половины II в. н.э.: Марк Аврелий и Коммод, Септимий
Север и Каракалла и Каракалла и Гета. Но первый и последний
варианты крайне мало вероятны (в силу краткости их
совместного правления), поэтому принимается, что Александр обращается
в начале трактата «О судьбе» к Септимию Северу и Каракалле,
которым, согласно его учтивой формулировке из того же
посвящения, ОН был «МНОГИМ обязан» (Ζπαθον eu παρ ύμΐν πολλάκις).
Сам факт подобного обращения говорит о том, что Александр
занимал должность официального преподавателя философии.
О месте его преподавания нет ясных свидетельств, но
считается наиболее вероятным, что он занимал одну из тех четырех
философских кафедр, которые учредил император Марк Аврелий
во время своего визита в Афины в 176 г. (другими стали
платоническая, стоическая и эпикурейская). То, что Александр учил в
Афинах, предполагается главным образом на основании его
упоминании о статуе Аристотеля, установленной в Афинах (In Met.
415.29-31). Другие возможные места его преподавания — Рим и
Александрия, где также были подобные кафедры философии,
субсидируемые государством. Если Александр Афродисийский
был главой именно афинской перипатетической кафедры, то
занял он этот пост, по всей вероятности, в 180 г., став преемником
Александра из Дамаска (ум. 180 г.), который был назначен
главой кафедры самим императором Марком Аврелием.
3.3. Наставники в философии
Несколько больше известно о том, у кого Александр учился
философии. Его учителями были перипатетики Термин (ок. 120—
1180/90) и Сосиген (даты приблизительно те же). Имя Сосигена
μέγιστοι αυτοκράτορας Σίβήρ* και 'AvtwvÎvc (De FatO, 164.3 Bruns).

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ : ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 29
называет сам Александр в комментарии к «Метеорологике» , на
Термина указывает Симпликий (In De Caelo, 430.32). Имеются
свидетельства еще об одном учителе Александра: ранее было
принято считать, что им был Аристокл из Мессены, теперь —
Аристотель из Митилены (ум. между 165 и 180 гг.). В ходе
дискуссии, возникшей в научной литературе по этому вопросу44,
были учтены следующие соображения. В трактате «Об уме»,
традиционно приписываемом Александру, сказано: «Я воспринял
учение об уме-"приходящем извне" от Аристотеля» ("Ηκουσα Ък
nepi νου του θύραθεν παρά ... 'Αριστοτέλους, α οιςσωσάμην) . Эд.
Целлер предложил изменить рукописное 'Αριστοτέλους
(родительный падеж ОТ 'Αριστοτέλης, Аристотель) на 'Αριστοκλέους
(родительный падеж от 'Αριστοκλής, Аристокл), исходя из того,
что ему неизвестно никакого Аристотеля, современника
Александра, между тем как на мнение Аристокла Александр
несколько раз ссылался в своих сочинениях. Когда же П. Моро обратил
внимание на содержащееся в трактате Галена «О человеческих
нравах» (IJepl έθών) упоминание об Аристотеле из Митилены как
самом авторитетном современном перипатетике46, то было
разрешено основное сомнение Целлера в реальном существовании
философа с именем Аристотель во времена Александра. Так
Аристотель из Митилены стал учителем Александра47.
Конъектура Целлера долгое время оставалась в силе, хотя о том, что у
Александра был учитель по имени Аристотель, упоминал не
только сам Александр в обсуждавшемся фрагменте из Mantissa,
In Meteor., 143.13: о διδάσκαλο? ημών Σωσιγένης.
44 Подробный анализ аргументации всех участников этой дискуссии см.:
Schroeder Fr Ж, Todd R.B. Two Greek Aristotelian Commentators on the
Intellect: The De Intellectu Attributed to Alexander of Aphrodisias and Themistius'
Paraphrase of Aristotle De Anima 3.4-8. Toronto, 1990. P. 22-31.
4 De Anima Libri Mantissa, 110.4.
46Галей. De consuetudinibus, 108.11 Dietz: ανηρ πρωτ€υσας èv τη IJepL-
πατψικη Oeœpia («первый в перипатетической мудрости»).
4 С мнением Моро о том, что Александр в цитированном месте имел в
виду Аристотеля из Митилены, а не Стагирита, согласны не все
исследователи. Если учения, развиваемые Александром в De Intellectu, не содержатся
у Аристотеля, это не означает, что Александр не мог их там усмотреть. Тийе
{Thillet P. Alexandre d'Aphrodise: Traité du Destin. Paris, 1984. P. xv-xix), a
также Шредер и Тодд (ук. соч., 22-31) возражали Моро и полагали, что в
тексте указан именно Аристотель Стагирит. С Моро солидарны Акатино и
Донини (Accatino Р., Donini P.L. Alessandro di Afrodisia: L'anima. Rome-
Bari, 1996. P. xxvii).

30 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
но и такие авторы, как Симпликий в комментарии к «О небе» и
Кирилл Александрийский в сочинении «Против Юлиана»49.
Свидетельства Галена, Симпликия и Кирилла Александрийского
вместе приобретают больший вес, чем собственное утверждение
Александра из Mantissa, ведь аутентичность этого текста не
является надежно установленной.
Об учителях Александра мы знаем в основном благодаря его
собственным упоминаниям об их мнениях и произведениях, но
аналогичным образом на него как на учителя не ссылается никто.
Насколько можно судить по той части наследия Александра,
которая представлена собраниями отдельных рассуждений и
фрагментов («Апории и решения» и др.), часть дошедших до нас
текстов была издана по материалам его лекций и комментариев.
Вероятно, это было сделано именно его учениками. В таком
случае, единственный след деятельности его школы можно
усмотреть лишь в формальном признаке «школьности» его сочинений.
3.4. Корпус текстов Александра Афродисийского
Дошедший до нас корпус текстов Александра
Афродисийского занимает три первых тома Commentaria in Aristotelem
Graeca, а также второй из дополнительных к этому изданию
томов: Supplementum Aristotelicum (далее — SA). Все его
сочинения можно разделить на три группы: комментарии, трактаты и
собрания отдельных фрагментов
3.4.1. Комментарии
Изданы сохранившиеся комментарии Александра:
1 ) к «Метафизике» — CAG I, Hayduck, 189150);
2) к «Первой Аналитике», кн. I — CAG И. 1, Wallies, 1883 ;
3) к «Топике» — CAG И.2, Wallies, 1891;
Симпликий. In De Caelo, 153.16.
49 Кирилл Александрийский. Contra Julianum II, cap. 3, p. 16-17 Burguière-
Évieux.
50 Комментарии на кн. 6-14 вслед за Прехтером принято приписывать
Михаилу Эфесскому (XIV в.). Есть также мнение о принадлежности этих
книг школе Сириана (V в.), см.: Тагап L. Syrianus and Pseudo-Alexander's
Commentary on Metaph. E-N // Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk imd
Wirkung. Bd. II, Berlin, 1987. S. 215-232.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ : ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 31
4) к «О чувственном восприятии» — CAGIII. 1. Wendland, 1901 ;
5) к «Метеорологике» — CAG Ш.2, Hayduck, 1890.
Комментарий к «Опровержениям софистов», изданный в
серии CAG Ш.З, неаутентичен, собственный комментарий
Александра не сохранился. Из утраченных комментариев по цитатам
наиболее известны: к «Физике» и «О небе» (у Симпликия), а
также к «О возникновении и уничтожении» и «О душе» (у Иоанна
Филопона). Имеются свидетельства о том, что у Александра
были также комментарии к «Категориям», «Об истолковании»,
«Второй Аналитике», «О памяти» (и, возможно, на другие
трактаты parva naturalΊα), «Никомаховой этике».
Александр разбирает текст Аристотеля построчно и в случае
необходимости прибегает к разъясняющему парафразу,
обсуждает рукописные разночтения, приводит мнения более ранних
комментаторов, толкует смысл отдельных терминов с помощью
других текстов Стагирита, исходя из представления об
аристотелевском учении как едином целом. Ценнейший комментарий к
«Метафизике» представляет интерес, помимо прочего,
уникальной информацией об академических сочинениях Аристотеля «Об
идеях» и «О философии» (In Met. 1,9). Комментарий к
«Аналитике» — основной источник сведений о некоторых расхождениях
между Аристотелем и его ближайшими учениками Теофрастом и
Евдемом (в частности, по вопросу о модальности заключения при
«смешанных» посылках силлогизма). Комментарий к «Топике»
уникален уже тем, что это единственный из сохранившихся
античных комментариев к этому сочинению Аристотеля. В целом,
все комментарии Александра, отличающиеся четкостью и
обстоятельностью изложения, помогают нам лучше понять
аристотелевскую мысль.
3.4.2. Трактаты
Из сохранившихся подлинными считаются три трактата:
1 ) «О душе» (Пер! φυχης) — SA П. 1, Bruns, 1887;
2) «О судьбе» (Пер\ ειμαρμένης) — SA И.2, Bruns, 1892;
3) «О смешении и росте» (IJepl κράσεως και αύξήσ€ως) — SA И.2,
Bruns, 1892.
По названиям и свидетельствам известен ряд утраченных
трактатов Александра, наиболее значимыми из которых были: «О
началах», «О промысле», «Об отличительных признаках»,
«Против Галенова опровержения учения Аристотеля о том, что все

32 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
движущееся приводится в движение двигателем» , «Против
эпикурейца Зенобия», «О разногласиях между Аристотелем и его
последователями». Кроме того, имеются арабские переводы
отдельных текстов (не известно, фрагментов или отдельных
произведений): «Опровержение мнения Ксенократа о том, что вид
первичнее рода», «Что форма — действительность движения,
согласно Аристотелю», «О том, что действовать понятие более
широкое, чем двигаться, согласно Аристотелю»,
«Опровержение Галенова понимания возможного», «Об обратимости
посылок», «О времени», «О первой причине и движении космоса».
Неаутентичны сохранившиеся и изданные сочинения «Проблемы»,
«О нервах», «О единстве».
В трактатах Александр много внимания уделяет полемике,
его главные оппоненты — стоики и Гален. Однако из серии
сочинений против Галена сохранился (в арабском переводе) лишь
один трактат. В ходе полемики Александр приводит богатую
доксографию периода древней Стой, но как доксограф он не
вполне надежен из-за адаптации стоической терминологии к
перипатетической (подробнее об этом см. главу 8). В трактатах
Александр часто представляет аристотелевскую точку зрения на
вопросы, самим Аристотелем не обсуждавшиеся. Например, в
трактате «О судьбе» он полемизирует с детерминистическими
взглядами стоиков и обсуждает чрезвычайно популярное в
эллинистической философии учение о судьбе52. Между тем
Аристотель нигде не обозначил своего отношения к этой теме.
Трактат «О душе», вероятно, близко следует утерянному
комментарию Александра к «О душе» Аристотеля, первому в
богатейшей традиции толкования этого текста. Трактат издан
вместе с дополнительной книгой (так называемая Mantissa53),
51 Сохранился и издан текст арабского перевода, см.: Alexander of
Aphrodisias. The Refutation by Alexander of Aphrodisias of Galen's Treatise on
the Theory of Motion / transi, with introd., notes and an edition of the Arabic text
by N. Rescher and M. Магшшта. Islamabad, 1965.
52 Изложение содержания трактата «О судьбе» на русском языке см. :
Лосев А. Ф. Итоги тысячелетнего развития. Кн. 1. М., 1992. С. 128-135 .
53 Брунс издал эту книгу вместе с первой, в аутентичности которой
сомнений не было. При этом он дал ей заголовок «Дополнительные книги О
душе» (De Anima Libri Mantissa), а в колонтитулах того же издания —
«Вторая книга О душе» (De anima liber alter), как если бы весь трактат состоял из
двух книг. Во всяком случае, ясно, что собранные в Mantissa фрагменты
изначально не составляли единого целого.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ : ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 3 3
традиционно приписываемой Александру. Из тематически
неоднородных рассуждений, собранных в Mantissa™, наиболее важна
интерпретация аристотелевской ноологии, и в особенности
трактовка деятельного ума из его «О душе» Ш 5, где Аристотель
говорит о таком уме, который «существует отдельно и не подвержен
ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности
деятельностью»; «существуя отдельно, он есть то, что он есть, и
только это бессмертно и вечно»; «ум страдательный смертен и без
деятельного ума ничего не может мыслить»55. Учение о трех умах
(или троякая интерпретация ума) представлено в несколько
отличных друг от друга версиях из двух книг трактата Александра
«О душе»: De Anima, 80-92 и De Anima Libri Mantissa, 106.18-
113,24, так называемый трактат «Об уме» (лат. De Intellectu).
Так как оно оказалось самой востребованной частью наследия
Александра, скажем о несколько подробнее.
«Материальный» ум, или ум в возможности
Следуя Аристотелю, Александр утверждает, что ум в
процессе мышления воспринимает формы («эйдосы») предметов без
материи: «мыслить — значит иметь мыслимую форму», «ум в
действии есть не что иное, как мыслимая форма» 6. Чтобы
воспринять все формы, сам ум не должен обладать какой-либо
формой57, и таким образом наш ум, каков он есть при рождении
человека, подобен материи и поэтому называется «материальным»
(νους υλικός) или «умом в возможности» (8υναμ€ί νους)56.
Одновременно обыграны два смысла слова «в возможности»:
возможность ума схватывать формы мыслимых предметов и его
возможность стать вторым умом, уже способным мыслить.
Александр говорит, что этот ум подобен даже не исписанной
табличке, а «отсутствию письмен на табличке, а не самой табличке,
ибо сама табличка уже принадлежит к числу сущих»59.
54 Эти рассуждения относятся к учению о душе (Mantissa 1-5), физике
(6-8, 14), психологии чувственного восприятия (9-13, 15-16), этике (17-
20), учению о судьбе (22-25).
* Аристотель. О душе Ш 5,430а 16-18,22-23.
56 Александр Афродисийский. De Anima 84.22-24, 86.14.
57 См. De Anima 84.13-22; Mantissa 106.19-107, 19.
58 См. De Anima 81.22-25; 84, 28; Mantissa 106.19-26.
59 De Anima 84.24-27. Александр уточняет аристотелевское сравнение
ума с табличкой для письма из De Anima ΠΙ 4, 429 b 31 слл.

34 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ум, способный мыслить, или приобретенный
По мере взросления человека его ум продвигается к
состоянию, когда он способен к самостоятельному мышлению, т.е.
способен не только отвлекаться от материального носителя предмета
мышления (если мыслится нечто чувственно данное, т.е. внутри-
материальный эйдос), но и рассматривать мыслимые предметы
сами по себе60. Так ум переходит от фазы «материального» в фазу
ума «способного [мыслить]» (Ιν εξει)61, или «ума
приобретенного» (νους επίκτητος).
Ум творящий, или деятельный
«Поскольку имеется материальный ум, то должен быть и
творящий ум» (ποιητικός), который является причиной того, что
материальный ум становится умом способным [мыслить]. И этот
творящий ум есть также деятельный (kvtpyda) и «приходящий
извне» (θύραθεν)62 — последний отождествлен Александром с
божественным Умом из 12-й кн. «Метафизики»; этот третий ум
резко отграничивается от первых двух, связанных с
человеческим мышлением. Такая трансцендентальная интерпретация
деятельного ума отходит от текста Аристотеля, рассматривавшего
деятельный ум как бессмертную часть человека. Александр
бессмертие человеческого ума отрицал.
З.4.Э. Собрания фрагментов
Как уже было сказано, Mantissa относится к той группе
текстов корпуса, которую составляют отдельные небольшие по
объему рассуждения, не связанные между собой в единое целое.
Александру традиционно приписывают два сборника
рассуждений: «Апории [учения] о природе и решения» (Φυσικαι σχολικαί
άπορίαι και λύσ*ις, лат. Quaestiones naturales) и «Этические
проблемы» (Ηθικά προβλήματα). Вероятно, они были собраны по
материалам рукописей и лекций учениками Александра. Это
образцы школьной учебной литературы: формулировки отдельных
™См. De Anima 85.20-86.6. Ср. Mantissa 107.21-28.
61 De Anima *2.\.
62 Этот термин у Аристотеля появляется в трактате «О возникновении
животных» (De Gen. Anim. 736 b 27: τον νουν μόνον θύραθεν inciatevai καΐ
duîov cfvcu μόνον).

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ: ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 35
проблем (απορίαι) и их решения , толкования (εξηγήσζις)
фрагментов сочинений Аристотеля64, сводки (ζπώρομαί) тех или
иных тем учения либо отдельных разделов аристотелевских
сочинений65, обсуждения отдельных тем, собрания аргументов для
демонстрации той или иной точки зрения , а также некоторые
фрагменты67.
По мнению Моро, тексты, относящиеся к психологической
проблематике и определяемые как «апории» и «толкования»,
призваны модифицировать позиции, принятые Александром в
трактате «О душе» или в его комментарии к «О душе», в то время
как тексты-сводки и фрагменты находятся в более тесной
зависимости от его комментариев. Он предполагает, что тексты этой
группы могут быть записями устных лекций Александра или
сочинениями его учеников. Тексты из Mantissa отличаются от
текстов Quaestiones тем, что первые, как представляется, более
следуют собственным трактатам Александра, а последние — более
следуют текстам Аристотеля. Кажется невероятным, чтобы все
эти тексты принадлежали самому Александру, хотя все они, по-
видимому, отражают деятельность его школы.
Некоторые ссылки в сочинениях Александра можно счесть
свидетельствами о том, что у него были и другие подобные
собрания фрагментов. В комментарии к «Первой Аналитике» он
ссылается на некие «Логические вопросы» , а в сборнике
«Апорий и решений» имеется упоминание о «Толковании и сводке
разных мест из [трактата] О чувственном восприятии
[Аристотеля]»69. Однако и то и другое упоминания вполне могут быть
63 См. Quaestiones 14, 5-10,12,15,20-23,26; II3-9,11, И, 16,19,20,23,
28; Ш 4-5. Ethicaproblemata 1,4-5,7, 8,11,14,16,21,24,28,30.
64 см. Quaestiones 111 (ср. Arist. De Anima 402 b 7), 16 (Phys. 188 a26), 24
(РЬу8Л91а23);П2(ОеАшта406Ь11),22(ОеОеп.е1Согг.337Ь25),24(Ве
Anima 412a6), 25 (De Anima 412b 15), 26 (412b26); Ш 2 (417b 5), 6, 7, 9.
Ethica problemata 12 (Eth.Nic. 1110 a 2), 18 (Eth.Nic. 1095 b 16), 29 (Eth.Nic.
1114a34).
65 Cm. Quaestiones 11-3,13,18-19; Π 1,10,12,13,15,18,27 (Arist. De An.
Π 1-2); Ш 3 (Arist. De An. Π 5), 8,10 (Meteor. Π 1-3), 11,13,14 (Meteor. IV 1-
7). Ethica problemata 6,9,13,23,25,26.
66 Такова вся вторая книга «О душе» {Mantissa 1-25), а также Ethica
problemata 2,22 и Quaestiones Ш 12.
67 См. Quaestiones 117,25; Π 21,26. Ethica problemata 19, 22.
6 In An. Pr. 250.2: kv τόίς Σχολίοις τοις λογικοΐς.
Quaestiones I, 2: €v τω ίπιγραφομίνω VU'fcouv τίνων €κ του IJcpl
αισθησ€ως και αισθητού Ιξηγησις και ίπιΒρομή.

36 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
позднейшими вставками . Неаутентичны приписываемые
Александру «Апории учения о природе и медицинские проблемы»
(Φυσικά άττορηματα και Ιατρικά προβλήματα) .
3.5. Хронология сочинений
Все, что можно с уверенностью сказать о хронологии
сочинений Александра Афродисийского, базируется на его редких
отсылках к своим собственным произведениям. В комментарии к
«О чувственном восприятии» он цитирует ныне утерянный
комментарий к «О душе»72, а в другом месте того же комментария
имеется обсуждение механизма чувственного восприятия,
которое аналогично рассуждению из второй книги трактата «О душе»
(Mantissa, 9), причем сам Александр отсылает читателя к «другим
сочинениям, в которых об этом сказано более подробно» . Из
этого можно заключить о более ранней дате написания
комментария к «О душе» по сравнению с комментарием к «О
чувственном восприятии», а также о том, что трактат «О душе» также,
вероятно, написан после комментария к «О душе», но до
комментария к «О чувственном восприятии» (впрочем, если не считать
эту фразу позднейшей вставкой, ведь она прямо свидетельствует
об аутентичности второй книги Mantissa, что как раз и не
считается твердо установленным). П. Вендланд, издатель комментария
к «О чувственном восприятии», полагает, что этот текст должен
был быть написан после комментариев к «Физике», «О небе» и
«Метеорологике». Комментарий к «Метеорологике», в свою
очередь, написан после комментария к «О небе», о чем
свидетельствуют слова Александра «как мы указали в своем комментарии к
этому сочинению»74. Наконец, в комментарии к «Топике»
имеется ссылка на комментарий к «Первой Аналитике»: «об этом у нас
говорится и в комментарии к первой Аналитике»75.
Ср.: Sharpies Я W. Introduction H Alexander ofAphrodisias. Quaestiones
1.1-2.15 / Ed. R. W. Sharpies. L., 1992. P. 3 (note 9).
71 Ideler J.L. Physici et Medici Graeci Minores. Berlin, 1841; Usener H.
Alexandri Aphrodisiensis quae ferentur Problematorum libri 3 et 4. Berlin, 1859.
In De Sensu 167.21 : iXiyo^v cv τοις IJcpl φνχης.
In De Sensu 31.29: άλλα ττ€ρί μλν τούτων ev άλλοι? еш irXéov €ΐρηηται.
74 In Meteor. 18.29-32.
75 In Top. 7.11-12.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ: ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 37
Можно заметить, что хронология комментариев Александра
соответствует порядку сочинений Аристотеля в корпусе, где
«Топика» следует после «Аналитики», «Метеорологика» следует
за трактатом «О небе», «О чувственном восприятии» — после
трактата «О душе». Все это позволяет предположить, что
комментаторский план Александра включал в себя систематическое
толкование Аристотеля согласно порядку, закрепленному в
издании Андроника Родосского. Скорее всего, сначала он составил
комментарии к логическим текстам, затем к физическим, потом к
«Метафизике» и «Никомаховой этике», что отвечало его задачам
и как педагога: комментарии были прежде всего учебными
текстами, а всякий процесс обучения предполагает
последовательное движение, начиная от более элементарных вопросов.
Относительно же времени и последовательности написания
трактатов никаких свидетельств нет. Ясно, что сохранившиеся
трактаты (и ряд утерянных) связаны не с учебной практикой
преподавания, а с ученой полемикой с представителями других
школ, поэтому было бы разумно предположить, что такие
трактаты, как «О душе» или «О смешении», могли быть своеобразным
дополнением к соответствующим комментариям (к «О душе» и
к «О возникновении и уничтожении»).
3.6. Судьба наследия Александра афродисийского
Влияние Александра в первую очередь распространялось на
традицию комментирования Аристотеля в поздней античности,
Византии и на арабском Востоке. В неоплатонизме внимание к
творчеству Александра было во многом обусловлено
авторитетом Плотина, стоявшего у истоков формирования
неоплатонической философии. Александр как источник Плотина — тема
специального интереса исследователей. Исходное свидетельство
для установления объема и характера влияния —жизнеописание
Плотина, составленное Порфирием, где сообщается о том, что
Плотин на занятиях в своей школе читал комментарии Севера,
Крония, Нумения, Гая, Аттика, «а из перипатетиков — Аспасия,
Александра, Адраста и прочих»76. Можно упомянуть, в
частности, о трактате Плотина «О смешении» (Епп. II7), в котором он
использует материал трактата Александра «О смешении и росте».
76Порфирий. VitaPlotini 14,10-14.

38 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Плотинова критика стоиков в трактате «О бессмертии души» (IV
7) воспроизводит ряд аргументов Александра, высказанных им в
трактате «О душе». Можно предположить, что Плотин едва ли не
ограничивался сочинениями Александра как источником для
знакомства со стоической философией, заимствуя из его
трактатов и некоторые особенности ведения полемики с оппонентами.
Благодаря переводам на арабский Александр оказался самым
значимым посредником между Аристотелем и его арабскими
экзегетами. Троякая интерпретация интеллекта и проблема
соотношения ума человеческого и божественного, обозначенная
Александром, обсуждались Ал-Кинди, Ал-Фараби, Авиценной,
Аверроэсом. Огромный интерес к Александру в арабо-мусуль-
манской традиции отнюдь не означал безоговорочного принятия
его идей. Скорее наоборот, Александр был одним из самых
авторитетных оппонентов для арабских мыслителей. Наиболее
популярен был трактат «Об уме» (De Intellectu), составлявший фон для
главных дискуссий в рамках средневековой ноэтики. Главным
вопросом было: принадлежит ли деятельный ум человеческой
душе или, как полагал Александр, это ум божественный,
трансцендентный, следствием чего является отрицание личного
бессмертия.
На латинском Западе Александр был известен мало. Еще
Макробий и Иероним знали некоторые его сочинения, но вскоре
традиция обрывается: греческие тексты более не изучались, а
переводов на латынь его сочинений не было. Так продолжалось
вплоть до ХП—ХШ вв., когда с арабского на латынь перевели De
intellectu, затем с греческого — «О судьбе», комментарии к «Ме-
теорологике» и «О чувственном восприятию). Наиболее
значимым оставался текст De intellectu, который изучали вплоть до
времен Фомы Аквинского. И опять в центре внимания оказался
вопрос о бессмертии человеческого ума: Фома опровергал
мнение Александра Афродисийского и Аверроэса (в таких
сочинениях, как «О единстве интеллекта против Аверроистов», лат. De
unitate Intellectus contra Averroistas, и «Сумма против
язычников», лат. Summa contra Gentiles Ш) и настаивал, что
аристотелевская точка зрения состоит в том, что деятельный ум есть
часть каждой человеческой души и, таким образом, должно быть
признано личное бессмертие каждого.
В конце XV—начале XVI в. были изданы греческие
оригиналы и латинские переводы почти всех сохранившихся сочинений
Александра, кроме большого комментария к «Метафизике».

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ: ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ 39
Комментарий к «Топике» был издан первым — в 1513 г.;
комментарий к «Первой Аналитике» — в 1520 г.; к «О чувственном
восприятии» — в 1527 г. (вместе с парафразом Фемистия на «О
душе»); к «Метеорологике» и трактат «О смешении» — в 1527 г.
(вместе с комментарием Иоанна Филопона к «О возникновении и
уничтожении»); трактаты «О душе» и «О судьбе» — 1534 г.
(вместе с сочинениями Фемистия); «Апории и решения» (Quaestiones)
— в 1536 г. (вместе с сочинениями Дамаския)77. Греческий текст
комментария к «Метафизике» впервые был опубликован лишь в
1847 г. Германом Боницем.
Издание латинских переводов сочинений Александра
отличается от изданий греческого текста гораздо большей
интенсивностью и предполагаемой на этом основании
востребованностью. Интересно, что латинские переводы большинства
сочинений появлялись в печати раньше, чем первые издания
греческих оригиналов. Перевод трактата «О душе» (книга первая)
был опубликован в 1495 г. и к 1559 г. выдержал двенадцать
переизданий. Отдельный перевод с арабского сочинения «Об уме» к
1528 г. был издан уже пять раз, а в 1516 г. «Об уме» перевели на
латынь с греческого. Полный перевод всей второй книги трактата
«О душе», в состав которой входит «Об уме», был опубликован в
1546 г. (не раз переиздавался). Большой популярностью
пользовался также трактат «О судьбе», впервые изданный на латыни в
1516 г. и впоследствии переизданный. Популярность этих
сочинений подогрела интерес и к другим произведениям Александра,
в первую очередь, сходной проблематики. Так, сборник «Апорий
учения о природе и решений» частично перевели уже в том же
1516 г., новые полные переводы появились в 1541 г. и 1548 г.
Перевод трактата «О смешении» был опубликован одним из
последних —в 1540 г. (об изданиях De Mixtione см. главу 11).
Из комментариев первым был опубликован перевод
«Метафизики» — в 1527 г. (к 1561 г. — шесть изданий), комментарий к
«Метеорологике» появился в 1540 и 1556 гг., к «Топике» — в
1541 г., к «Первой Аналитике» — в 1542 г., к «О чувственном
восприятии» — в 1544 г. (все они впоследствии переиздавались).
Однако для эпохи Возрождения, как и для арабского Востока,
77 Cranz F. Ε. Alexander Aphrodisiaensis // Catalogue translationum et com-
mentariorum: Medieval and Renaissance latin translations and commentaries
(annotated lists and guides) / Ed. P. O. Kristeller. Vol. 1. Washington, 1960.
P. 77-135.

40 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Александр Афродисийский остался прежде всего автором
трактатов, в то время как для поздней античности и Византии —
автором комментариев.
Публикация сочинений Александра способствовала
распространению его идей среди современных философов. Можно
особо отметить так называемую Падуанскую школу, некоторые
представители которой развивали аристотелевское направление
в философии именно в интерпретации Александра. Долгую
историю имел спор между «александристами» (Помпонацци, Дзаба-
релла) и «аверроистами», соответственно отрицавшими и
признававшими бессмертие человеческой души. Влияние данной
Александром трактовки проблемы соотношения свободы воли и
судьбы прослеживается и в трактате Помпонацци «О судьбе».
В конце XVI—начале XVII в. изучение философского
наследия Александра Афродисийского надолго прерывается вместе с
угасанием интереса мыслящей Европы к аристотелизму в целом.
Интерес к творчеству Александра возобновился только в XIX в.
вместе с новыми исследованиями философии Аристотеля и его
комментаторов. В состав Commentaria in Aristotelem Graeca
вошли все сохранившиеся тексты Александра Афродисийского—
до сих пор это издание является основным для его
исследователей и переводчиков.

Часть II
ТРАКТАТ
АЛЕКСАНДРА АФРОДИСИИСКОГО
"О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ"

Нашей задачей является не демонстрация учености
и большого объема знаний, но исследование того,
каким образом молено описать процессы соединения
веществ, согласуясь при этом с чувственными
восприятиями и общепринятыми представлениями.
Александр Афродисийский.
«О смешении и росте» 2,215.29-32.
Глава четвертая
ПРОБЛЕМАТИКА И КОМПОЗИЦИЯ ТРАКТАТА
«О смешении и росте» (IJepï κράσ^ως καϊ αύξήσ€ως, лат. De
mixtione et augmentation) — один из трех сохранившихся
трактатов Александра Афродисийского. Из текстов поздней
перипатетической традиции, имеющихся в нашем распоряжении, De
mixtione единственный, который посвящен аргументированному
изложению проблем классической натурфилософии («физики»).
В самом деле, другими сочинениями, имеющими отношение к
физике, являются комментарий Александра к «Метеорологике»
и, с известной натяжкой, сочинение Николая из Дамаска «О
философии Аристотеля», сохранившееся частично и к тому же в
сирийском переводе. Все остальные трактаты и комментарии
перипатетиков к физическим сочинениям Аристотеля утрачены.
Трактат «О смешении» тесно связан с трактатом Аристотеля
«О возникновении и уничтожении»: вся его содержательная
часть основана на учении о смешении и росте, изложенном в
десятой главе первой книги трактата Аристотеля. Однако счесть
трактат «О смешении» своего рода фрагментом комментария к
аристотелевскому «О возникновении и уничтожении» не
позволяет полемический характер первого, ведь главной задачей,
которую ставит себе Александр в этом произведении, является
критика стоической физики. В ходе своего критического рассмотрения
Александр широко привлекает известный ему материал из
стоических источников, — вероятно, в своем утраченном
комментарии к «О возникновении и уничтожении» он делал это в меньшем
объеме. По всей вероятности, все центральные вопросы,
образующие тематический круг проблемы смешения, в комментарии

44 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
обсуждались более подробно. Можно даже предположить, что
краткость и лаконизм изложения школьной перипатетической
точки зрения могут быть объяснены тем, что трактат «О
смешении» был написан после комментария к «О возникновении и
уничтожении».
Какова же общая проблематика двух текстов Александра и
Аристотеля? В том и другом обсуждаются такие темы, как
способность тел образовывать целое, называемое «смесью», их
способность действовать и испытывать воздействие друг от друга,
характер взаимодействия веществ в смеси, их делимость в ходе
смешивания, соотношение понятий «смешение», «рост»,
«возникновение» {геиесис) и «качественное изменение», и т.д. При
этом нужно, конечно, иметь в виду, что обозначенное сходство
объясняется тем, что Александр воспроизводит и отстаивает
учение Аристотеля. Тем отчетливее на фоне сходства выделяется
отличие — «антистоическая» составляющая трактата «О
смешении», написанного прежде всего с целью опровержения
оригинального стоического учения о всецелом смешении.
Композиционно трактат построен по классической
перипатетической схеме научного исследования, которая включает в себя
формулировку проблемы, ее историко-философский обзор,
аргументы «за» и «против» оппонентов и решение проблемы.
— формулировка основной проблемы исследования;
глава 1. Введение.
— историко-философский обзор обсуждаемой проблемы;
глава 2. Атомистическое учение о смешении.
глава 3. Стоическое учение о смешении.
— аргументы «за»;
глава 4. Доводы в пользу учения стоиков.
— аргументы «против» учения стоиков о смешении;
глава 5. Взаимопроницаемость тел через поры.
глава 6. Взаимопроницаемость тел как таковая.
глава 7. Сохранение телами своих качеств при их смешивании.
глава 8. Всецелое смешение и делимость тел.
глава 9. Опровержение стоических примеров всецелого смешения.
глава 10. Учение стоиков о пневме.
глава 11. Учение стоиков о боге.
глава 12. Итоговая критика стоиков.
— решение проблемы;
глава 13. Учение о смешении Аристотеля,
глава 14. Смешение в отличие от возникновения и уничтожения,
глава 15. Способность элементов выделяться из смеси,
глава 16. Учение Аристотеля о росте и питании.

ПРОБЛЕМАТИКА И КОМПОЗИЦИЯ ТРАКТАТА 45
Мы постараемся по возможности придерживаться в своем
исследовании логики оригинала, воссоздавая в комментариях
необходимый контекст как из стоической, так и из
перипатетической философской традиции. Специфика исследования
полемического сочинения состоит в том, что необходимо внимательно
проанализировать доводы обеих сторон, стараясь следовать при
этом логике изложения критикующей стороны, ведь это
критикующая сторона предлагает язык ведения дискуссии.
Необходимо понять, насколько критика перипатетика Александра Афро-
дисийского действительно опровергает позицию стоиков, в
частности, самого авторитетного из схолархов стоической
школы — Хрисиппа, имя которого упоминается в первых же строках
трактата. Анализ догматического содержания трактата
предполагает традиционную историко-философскую методологию
исследования, включающую прояснение логики текста, анализ
оригинальной терминологии, обращение к генезису проблемы и
обсуждению ее в традиции, сопоставительный анализ текстов,
философский комментарий.
Лакуна в манускриптах. В сохранившихся рукописях начало
трактата отсутствует, так что прежде всего возникает вопрос о
содержании утраченной части текста, а вместе с ним и вопрос о
том, как эта утрата могла повлиять на композиционную картину
целого. По крайней мере, ясно одно: отсутствует не более чем
два-три десятка строк первой главы, так как последующие главы
содержат историко-философский обзор проблемы, а это
указывает на начальный этап исследования. Что касается воссоздания
содержания утраченного введения, то можно предположить, что
в нем содержалась общая дискуссия о смешении и, вероятно,
некоторые программные заявления о превосходстве учения
Аристотеля над прочими. Тот текст, с которого начинается трактат,
немедленно вводит нас в дискуссию по поводу основ стоической
физики—учения о всецелом смешении (κρασις όλου Βι όλου). Вот
как звучит начальный пассаж:
* * * разве можно согласиться с утверждением о том, что в такой
смеси каждый из компонентов может сохранять свою собственную
поверхность? Да так, что ни одна частичка [смешиваемых
компонентов] не существует сама по себе, отдельно от других частичек,
но все же оба компонента сохраняют свою поверхность, бывшую у
них и до смешивания. То, что утверждает Хрисипп (что целиком
смешанные тела могут быть выделены из смеси обратно) оставляет
далеко позади даже баснословия мифов!
(De Mixt. 1,213.2-9)

46 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вполне понять выраженное здесь недоумение автора
трактата можно только уяснив смысл воспроизведенной Александром
стоической терминологии, что в свою очередь требует
воссоздания необходимого контекста, а значит — реконструкции
стоического учения о смешении, анализа стоической терминологии, что
и будет сделано в своем месте (см. 6.2).
Пока же зафиксируем, что в первых строках трактата
содержится описание некоторого «парадоксального» учения о
смешении, приписываемого Хрисиппу. Согласно этому учению, во-
первых, смесь имеет однородный состав, и в ней компоненты
соединены между собой в каждой отдельно взятой частичке; во-
вторых, каждый компонент сохраняет свою идентичность,
остается самим собой со всеми присущими ему свойствами и
качествами; в-третьих, целиком смешанные компоненты могут быть
выделены из смеси. Это смешение называется всецелым (όλου ЪС
όλου). И все это, по мнению Александра, абсурдно до такой
степени, что не идет ни в какое сравнение с мифами.
Что же в данном вопросе разумно, а не абсурдно? Очевидно,
что логика и риторика данного фрагмента целиком основана на
аристотелевской точке зрения, — она и есть та самая «докса», по
сравнению с которой стоики сформулировали нечто
парадоксальное. Поэтому будет разумно посмотреть на историю
возникновения проблемы смешения в античной натурфилософии до
Хрисиппа и прежде всего вспомнить, в каком ключе эта проблема
была рассмотрена Аристотелем (его учение в данном случае
создает необходимую историческую перспективу78). А если
вспомнить список пропедевтических вопросов из введений к
неоплатоническим комментариям, можно сказать, что нам предстоит
ответить на вопрос о «смысле заглавия» нашего сочинения.
78 Т.е. перспективу, необходимую для прочтения трактата «О
смешении» как сочинения, написанного в русле школьной перипатетической
традиции. «Смешение»-крааи в античной философии — тема для
специального исследования, затрагивающего разные области знания от логики
до медицины. Попытка подобного исследования представлена в статье
В.П.Зубова «Из истории химической терминологии (термин «миксис» и его
судьба в античной и средневековой науке), которая была написана в начале
1950-х годов и только сейчас подготовлена к печати (см. прим. 4 на с. 8).
Из современных отечественных работ на перспективу для дальнейших
исследований в этой области указывает статья О. Б. Федоровой «Циклический
процесс как модель чувственной вещи в диалоге Платона Тимей». См.:
Историко-философский ежегодник'97. М, 1999. С. 5-39.

Глава пятая
ТРАКТОВКА СМЕШЕНИЯ У АРИСТОТЕЛЯ
И АЛЕКСАНДРА
Александр в первой главе своего трактата отмечает, что учение
о смешении отличается трудностью (χαλζπότης):
Существование смешанных между собою тел — это очевидность, и
почти все, кто занимался философией природы, принимались
искать причину смешения, однако в силу того, что найти ее трудно, у
всех были разные объяснения (причем у каждого объяснения были
свои недостатки).
(De Mixt. 1,214.11-14)
Мы могли бы добавить, что трудность эта двоякого рода. Для
нас, современных читателей трактата «О смешении», сложность
в том, что понятие «смешение», вьшесенное в его заглавие, может
быть понято и как термин аристотелевской, и как термин
стоической традиции. В каждом из этих случаев значение термина будет
разным. Обратимся к системе понятий аристотелевской физики и
рассмотрим, какое место занимает в ней учение о смешении. Тем
самым мы познакомимся и с той трудностью, о которой говорит
Александр в процитированном выше высказывании —
трудностью построения общей теории материи, в которой должно быть
учтено и уточнено выработанное традицией представление об
элементарном строении вещества.
5.1. АРИСТОТЕЛЬ О ВОЗНИКНОВЕНИИ, КАЧЕСТВЕННОМ
ИЗМЕНЕНИИ И СМЕШЕНИИ
Учение о смешении (μίξις) является составной частью
учения о естественном возникновении (yeveaic), которое изложено в
сочинении Аристотеля «О возникновении и уничтожении».
Теория возникновения объясняет, во-первых, возникновение и
превращение элементов (огня, воздуха, воды и земли), из которых
состоят все остальные тела, а во-вторых, возникновение подобо-
частных (гомеомерий), то есть однородных сложных тел. Для
разъяснения смысла термина сам Аристотель указывал на
характер разделения гомеомерий: при их делении всегда
получаются части, которые называются так же, как и целое (примерами

48 ГЛАВА ПЯТАЯ
подобочастных органических тел являются кровь, плоть, жир,
дерево, кора и т.д.). Учение о смешении у Аристотеля (сжатое и
единственное его изложение — «О возникновении и
уничтожении» I, 10) есть прежде всего теория возникновения
подобочастных из четырех элементов, соответственно, оно должно быть
включено в контекст его учения о возникновении как
немеханистическом органическом процессе.
В исследовании В.П. Визгина, специально посвященном
проблеме понятия «качество» в физике Аристотеля, отмечается,
что «говоря об элементах, Аристотель имеет в виду элементарные
качества: именно взаимодействие элементарных качеств,
приводящее к установлению доминации, равновесию или
устранению определенных качеств, является активным фактором
генезиса. Основу возможности образования гомеомерных тел
Аристотель видит в способности элементарных качеств к смешанным,
усредненным, относительным состояниям» (курсив наш. —
М. С)79. Итак, всякое гомеомерное тело может быть описано как
некоторая смесь, но для демонстрации особенностей смесей из
всех гомеомерных тел обычно приводят примеры со
смешиванием каких-нибудь жидкостей (воды, молока, вина, меда). О
жидкостях у Аристотеля говорится особо.
Аристотель исходит из того, что смешиваемые тела должны
быть способны легко взаимодействовать между собой и быть
легко делимыми. Первому условию отвечают тела материальные
и обладающие противоположными свойствами (не говорят, что
линия смешана с цветом и вообще свойства и состояния не могут
смешиваться с предметами, 327 b 17). Второму—жидкости:
Из делимых и способных испытывать воздействие способны
смешиваться легко ограничиваемые (ведь они легко делятся на мелкие
части, а это и значит быть легко ограничиваемым); из тел наиболее
способны смешиваться жидкости: жидкость самое легко
ограничиваемое из всех делимых тел, если только она не вязкая, так как
вязкие жидкости лишь увеличиваются или уменьшаются в объеме.
(De Gen. et Сои. 1,10,328a35-b5)
Далее, фиксировать наличие смеси можно лишь тогда, когда
у нас имеется однородный состав. Когда смешиваются,
например, зерна ячменя с пшеницей, здесь ясно, что часть смеси
(отдельное зернышко) не обладает тем же соотношением составных
79Визгин В.П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М.,
1982. С. 84.

ТРАКТОВКА СМЕШЕНИЯ У АРИСТОТЕЛЯ И АЛЕКСАНДРА 49
частей, что и целая смесь (1,10,328 а 6-8), поэтому такое
соединение тел называется не смесь (μΐξις), а составление (παράθςσις).
Важно, что у Аристотеля говорится о смешивании примерно
равных объемов жидкостей. Только в этом случае качества обеих
жидкостей не смогут возобладать одно над другим и не
произойдет уничтожения одного из компонентов, но они будут как бы
уравновешивать друг друга, изменившись в своем качестве (ср. I,
10,328 b 23). Смесь — это новое качество смешанных
компонентов, «нечто среднее и общее им обоим» (328 а 31 ).
Важно отметить, что в рамках учения Аристотеля о смешении
существует только оппозиция «смешение» (μίξις) —
«составление» (παράθ€σις): смесь или есть, и тогда она однородна,
качества компонентов слились и процесс изменения веществ
необратим, или ее нет, и тогда соединенные вещества лишь внешним
образом соприкасаются, их частички как бы расположены рядом
друг с другом. Первый случай Аристотель назьшал как μίξις, так и
κρασις (для него это чаще всего синонимы), второй — παράθ€σις,
и этот же термин в том же значении впоследствии будет
использован стоиками. Однако имеются тексты, свидетельствующие о
том, что Аристотель все же различал термины μΧξις и κρασις: в
«Топике» он приводит пример со смешением и слиянием как
пример различия между родом и видом, где μίξις — это род,
κρασις — вид {Тор. IV, 2, 122 b 25-26), и далее поясняет, что «не
всякое смешение есть слияние, ибо смешение сухих тел не есть
слияние» ( 122 b 30-31 ). Но поскольку красис — единственное
истинное смешение (составление это не смешение), то Аристотель
миксис и красис в основном использует синонимически. В
противоположность этому стоики вводили такой тип смешения, при
котором вещества в слитном состоянии должны были сохранять
свою сущность и качества, притом сохранять способность
обратно выделяться из смеси. Такое смешение они и называли красис.
5.2. Учение о смешении и классификация
учений о материи
Итак, учение о смешении связано с учением о возникновении,
описывающем различные процессы, протекающие в материи.
Аристотель отмечал, что материя «больше всего и в собственном
смысле слова субстрат возникновения и уничтожения, однако в
некотором смысле она есть субстрат и других видов изменения,
потому что все субстраты способны принимать определенные

50 ГЛАВА ПЯТАЯ
противоположности» (De Gen. et Согг. I, 4, 320 а 5). Поэтому в
кратком историко-философском обзоре, с которого начинается
изложение проблемы смешения в трактате «О смешении»,
проблема смешения изображена как предмет полемики сторонников
двух противостоящих друг другу учений о материи —
дискретной и континуалистской:
По этому вопросу друг с другом спорят не только те, кто полагает
подлежащим всех возникающих тел [непрерывно] единую
материю, и те, кто считает материю составленной из обособленных и
отделенных друг от друга тел (...) существуют также и внутренние
разногласия как между теми, кто учит о непрерывном единстве
материи, так и между теми, кто убежден в ее дискретности (διω/π-
σμΑνην т€ και κεχωρισμένην).
(De Mixt. 1,213.15-17; 214.8-9)
Констатация разногласий у предшественников — жест
традиционный, почти признак жанра. Например, у Аристотеля в
трактате «О Небе» перед изложением различных теорий по
поводу возникновения и уничтожения сущих зафиксировано такое же
наблюдение о спорах своих предшественников: «Учения тех, кто
философствовал в поисках истины до нас, расходились и с тем,
чему сейчас учим мы, и между собою» (De Caelo Ш 1, 298 b
ΠΙ 4). Наличие противоречий и споров — признак того, что истина
еще не найдена.
Последующая классификация школ, видимо, учитывает
современные Александру идеи. Подобную историко-философскую
модель противостояния двух течений (или «школ», aipeaciç) в
античной мысли предложил старший современник Александра
врач и философ Гален (о котором у нас уже шла речь в 2.1. в связи
с опытом составления комментариев). В своем сочинении «О
природных способностях» (IJepl φυσικών 8υνάμ,€ων, лат. De natu-
ralibus facultatibus) он говорит о двух основных
натурфилософских школах (отдельно упоминает «философов» и отдельно
«врачей»), для одной из которых характерно континуалистское
истолкование материи, а для другой—дискретное:
В медицине и философии исследующие природу могут быть
отнесены к двум основным школам. Разумеется, речь о тех, кто
понимает, что говорит, сознает логические следствия своих
предположений и отстаивает их. Что до тех, кто не в состоянии говорить
осмысленно, а просто болтает языком что ни попадя, не примыкая с
определенностью ни к одной из школ, — о них и упоминать не
стоит. Что же это за две школы и каковы логические следствия их
предположений? Одна школа считает, что субстанция (ουσία),

ТРАКТОВКА СМЕШЕНИЯ У АРИСТОТЕЛЯ И АЛЕКСАНДРА 51
подверженная возникновению и уничтожению, непрерывно едина и
способна изменяться. Другая — что она чужда изменений и
превращений и разделена на мелкие частицы, отделенные друг от друга
пустыми зазорами.
(De nat. fac. 27.2-17 Kühn)
Это разделение повторено им и в другом сочинении80. Гален
не уточняет, кто именно из античных философов принадлежит к
той и другой школе, возможно, не считая нужным придавать
короткой ремарке значение самостоятельного рассуждения. Что
касается «врачей»-эмпириков, то он называет Гиппократа как
классика континуалистской модели (его учение о четырех
элементарных качествах-силах было использовано Аристотелем при
построении своей теории материи, главную роль в которой
играют те же четыре фундаментальных качества).
Но вернемся к De Mixtione. Сторонников дискретной модели
материи Александр насчитывает пять: это атомисты и
эпикурейцы, Анаксагор, Диодор Крон, Платон и пифагорейцы. Из них
только атомисты в трактате рассматриваются несколько более
обстоятельнее прочих, но основное внимание уделено Демокриту
и Эпикуру (Платон и пифагорейцы тоже отнесены к атомистам).
Об Анаксагоре и Диодоре Алексанр не сообщает никаких
сведений, кроме самых общих: первый учил о «подобочастных»,
второй — об «амерах». Вариант атомистического учения Диодора
Крона, вероятно, не требовал специального разбора именно в
силу того, что это был лишь частный случай атомистической
теории, но учение Анаксагора в принципе могло стать предметом
обсуждения, ведь его «подобочастные» (терминология
перипатетической доксографии) начала, были вариантом континуали-
стского и по крайней мере «качественного» учения.
5.3. Критика Платона и атомистов
О Платоне Александр говорит крайне скупо: «есть и такое
учение, согласно которому тела возникают из плоскостей» (1,
214.5). Он не считает нужным специально опровергать это учение
80 См. соч. «О зависимости душевных способностей от телесного
смешения» ("Ότι ταΐς του σώματος κράσίσιν at της φυχης 8υνάμ.€ΐς Ζπονται):
«В философии имеются две школы: одни считают, что субстанция космоса
непрерывно едина (ήνώσθαι), другие — дискретна (^ηρησθαί) из-за
вплетения пустоты» (TV, 785.4-7 Kühn).

52 ГЛАВА ПЯТАЯ
не в последнюю очередь, видимо, потому, что следует манере
аристотелевского текста. В трактате «О возникновении и
уничтожении» Аристотель, поставив вопрос о том, чем являются
неделимые величины: телами («как думают Демокрит и Левкипп»)
или плоскостями («как сказано в Тимее»), отсылает за
подробностями к другому своему сочинению, трактату «О небе»: «Мы уже
говорили в другом месте, что бессмысленно доводить деление до
плоскостей». Опровержению Платона посвящены рассуждения
из первой главы третьей книги трактата «О небе». Основной
предпосылкой, на которой базируется вся критика Аристотелем
платоновской теории, служит допущение о делимости,
следовательно, непрерывности качеств физических тел81. Главный
аргумент Аристотеля поэтому заключается в том, что тела, состоящие
из математических точек (согласно логике: тело из плоскости,
плоскость — из линии, линия же — из точек, тогда тело — из
точек), не должны иметь никаких признаков телесности (тот же
аргумент направляется и против пифагорейцев: «Естественные тела
очевидным образом имеют тяжесть и легкость, а единицы не
могут иметь тяжести и, следовательно, образовывать тела путем
сложения», Ш 1, 300 а 17-19). Невозможно, чтобы из
математических объектов были выведены физические качества (вес, цвет и
т.д.), а по Аристотелю физическое изначальнее математического.
Учение атомистов сам Аристотель разбирает подробно, и в
трактате «О смешении» Александра мы также видим
специальное обсуждение учения Демокрита—Эпикура. Следуя
Аристотелю, Александр излагает атомистическое учение об атомах:
одни из этих философов говорят, что началами и элементами
являются бесчисленные неделимые тельца-я/ломы, которые отличаются
друг от друга только очертанием и величиной, и что все остальное
возникает благодаря их составлению и особого рода переплетению,
а также порядку и положению, — этого мнения первыми стали
придерживаться, по всей видимости, Левкипп и Демокрит, а позднее
Эпикур и его последователи.
(De Mixt. 1,213.18-23)
А затем специально опровергает вытекающее из такого
понимания вещества учение о смешении. Основной аргумент против
сторонников дискретной модели материи заключается в том, что
эта теория описывает смешение не тел, а их элементов (De Mixt.
81 См. подробнее Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма
Аристотеля. С. 24-42.

ТРАКТОВКА СМЕШЕНИЯ У АРИСТОТЕЛЯ И АЛЕКСАНДРА 53
2, 215.8-32). Но элементы у всех тел одинаковые (атомы, гомео-
мерии и т.д.), понятие же смешения предполагает, что
смешиваются разные тела.
Согласно Демокриту, так называемая «смесь» образуется путем
составления (παράθεσις) телесных частиц, — смешиваемые тела
дробятся на мельчайшие частички, благодаря сложению которых
между собою и получается смесь. Он утверждает, что на самом деле
никакой смеси нет, но то, что нам кажется смесью, представляет
собой составление тел вплоть до малых частичек, но каждое тело в
каждой своей частичке сохраняет собственную природу, бывшую у
него и до смешения. А кажется нам, что тела смешаны, потому что
наше чувство из-за малости частичек не в состоянии воспринять ни
одну из них по отдельности.
(De Mixt. 2,214.18-25)
Итак, атомисты не говорят о смешении как таковом, но
только о кажущемся смешении. Критика атомистов, как мы видим,
исходит из введенного Аристотелем различения между слитным
смешением и внешним составлением. Чтобы говорить о
смешивании, надо указать, как смешиваемые компоненты могут
соединяться. Замкнутый в себе атом Демокрита и материя как
множество таких атомов не может служить объяснением подобного
рода процесса.
Дискретные модели были объектом критики еще в
сочинениях Аристотеля, так что в позднеантичной версии противостояния
перипатетиков и атомистов, представленной в трактате «О
смешении», содержательно нет ничего нового. Но интересна сама
типология натурфилософских учений античности. Так как
собственная концепция материи Аристотеля была первым континуа-
листским учением, то историко-философское представление
данной ситуации легко можно было превратить в противостояние
учений отдельных выдающихся личностей (Платона и
Аристотеля, Демокрита и Аристотеля). С появлением четко
сформулированной континуалистской модели стоиков появилась
возможность приложить понятие о дискретном или континуалистском
характере учения ко всему наследию школьной античной
философии, что и было реализовано в достаточно поздний период, как
мы могли убедиться на примере цитированных фрагментов Гале-
на и Александра Афродисийского. Нельзя не отметить, что не
одни перипатетики осознавали противопоставленность своей
позиции иным физическим теориям, ведь в эллинистический период
большой резонанс имела антиэпикурейская критика стоиков.
Перипатетическая критика стоиков, излагаемая в следующих главах

54 ГЛАВА ШЕСТАЯ
трактата Александра «О смешении», интересна тем, что она
представляет собой как бы внутреннюю полемику двух конти-
нуалистских учений о материи.
Глава шестая
УЧЕНИЕ СТОИКОВ О СМЕШЕНИИ
Главы критической части трактата «О смешении» содержат
изложение (главы 3-4) и опровержение (главы 5-12)
оригинального стоического учения о всецелом смешении. На основании слов
самого Александра можно с уверенностью говорить о том, что в
трактате разбирается, цитируется и критикуется главным
образом учение Хрисиппа (280/277— 208/204 до н.э.), самого
авторитетного стоического автора.
6.1. Словарь стоической философии: пневма, тонос,
красис
Показательно самое начало обращения Александра к
стоической теории: учение о смешении в его изложении встроено не
только в контекст учения о материи, но и в более широкий
контекст учения о телесном космосе (материя ведь не существует
сама по себе).
Учение Хрисиппа о смешении таково: он полагает, что целокупное
сущее (σύμιτασα ουσία) непрерывно-едино в силу пронизывающей
его пневмы, благодаря которой все мировое целое слитно,
устойчиво и сочувственно самому себе.
(De Mixt. 3,216.14)
Основные тезисы стоической космологии можно было бы
коротко изложить следующим образом. Космос один, телесен и
разумен, он есть живое существо; источник его единства, жизни и
всякого рода движений и порождений — пневма, особое
«соединение огня и воздуха» (SVF Π 786), горячее, ибо состоит из огня, и
разумное, ибо «творящий» огонь у стоиков — это одно из имен
деятельного начала наряду с такими, как «бог», «разум-логос»,
«Зевс», «судьба», «природа»; благодаря своей способности
«двигаться одновременно из самой себя и в саму себя» (SVF Π 442),
пневма есть причина непрерьшного единства и всего космоса, и

УЧЕНИЕ СТОИКОВ О СМЕШЕНИИ 55
всех тел внутри него, причем ее устремление вовнутрь («в себя
саму») обеспечивает на всех уровнях бытие и единство, а
устремление вовне — разнообразные качества. Мера присутствия бога в
мире или огня в пневме передается термином тонос,
«напряжение»: чем более напряжено бытие, тем более оно проникнуто
божественным огненным логосом, тем более оно существует
разумно. Само существование тел возможно благодаря тому, что пнев-
ма «проникает» их, смешиваясь с ними целиком и полностью.
Учение о пневме и учение о смешении безусловно
характеризуют физику стоиков как монистическую, хотя и имеются
свидетельства о дуализме на уровне принципов: «Начал во всем сущем
они признают два: деятельное и страдательное. Страдательное
начало есть бескачественная сущность, то есть вещество, а
деятельное — разум, в ней содержащийся, то есть бог» (SVF 185 =
Diog. L. VU 134). Все части космоса находятся во внутренней
связи (симпатии) благодаря тому, что все тела пронизывает пневма:
она пронизывает их полностью, но так, что ни тела, ни
божественное начало, воплощенное в пневме, не теряют своей
сущности, т.е. божественное остается божественным, а низшее—
низшим, без пневмы ни на какую активность не способным.
Хотя учение о смешении прежде всего предполагает
разработку типологии смешений, ибо соединены разные вещества
могут быть по-разному, с сохранением или потерей своих качеств,
рассматривать это учение в отрыве от всей системы воззрений
стоиков невозможно, потому что центральное понятие особого
всецелого смешения основано на учении о природе пневмы и ее
особых свойствах.
6.2. Три вида смеси. Источники и свидетельства
Согласно Александру, Хрисипп учил о трех типах смешения,
исходя из трех типов единства, образуемых телами.
Что же касается смешанных внутри [космоса] тел, то одни из них, по
Хрисигшу, образуют смешение через простое составление (παρά-
θεσις), когда два и более тела составлены в одно целое («s ταύτόν) и
прилегают друг к другу, по его выражению, «вплотную», причем
каждое из них сохраняет в подобном внешнем соположении свое
собственное существо и качество, — так лежат бобы и зерна
пшеницы, если их ссыпать вместе. Далее, слияние бывает тогда, когда и
сами телесные сущности, и их качества взаимоуничтожаются, как
это происходит при изготовлении врачебных снадобий:
смешиваемые вещества взаимно уничтожаются, образуя некоторое другое

56 ГЛАВА ШЕСТАЯ
вещество. Третий тип смешения бывает, говорит Хрисипп, когда
тела и телесные качества всецело проницают друг друга, но при
этом каждое из них в подобного рода смеси сохраняет свою
сущность и прежние качества, — только такая смесь является смесью в
собственном смысле слова.
(De Mixt. 3,216.15-28).
Насколько это свидетельство Александра согласуется с
другими аналогичными текстами, которые нам доступны? Надо
сразу отметить, что о содержании и терминологии стоического
учения о смешении писали несколько авторов приблизительно
одного времени, Ι-Π вв. н.э.: Филон Александрийский, Плутарх
из Херонеи, Гален, Секст Эмпирик, Диоген Лаэртий и Александр
Афродисийский, есть также ценное свидетельство позднего док-
сографа Стобея, который цитирует Ария Дидима, составившего
свой компендий в I в. до н.э.
Все доксографы согласно свидетельствуют о том, что стоики
различали по крайней мере три типа смешения:
1) Составление (παράθ€σις), когда соединяемые тела лишь внешне
соприкасаются и во взаимодействие не вступают;
2) Всецелое смешение (κράσις δΓ όλων), когда взаимодействующие
тела проницают друг друга целиком, образуя единое целое, но
каждое тело остается при этом самим собой;
3) Слияние (σύγχυσις), когда компоненты смеси взаимно
уничтожаются и теряют свою идентичность в новообразованном соединении.
Арий Дидим. Однако некоторые авторы сообщают о более
детальной классификации. Так. согласно свидетельству самого
раннего из наших доксографов 2, стоики различали не три, а
четыре вида смешения. Первым из них он также называет
«составление» и иллюстрирует его на примере сыпучих тел вроде зерен
пшеницы и бобов. Последним он описывает «слияние», при
котором качества компонентов изменяются и возникает новое
качество смеси, отличное от качеств исходных компонентов.
Иллюстрируется слияние примером с благовониями и врачебными
зельями. Самым интересным в свидетельстве Ария и Стобея
является терминологическое различение двух видов всецелого
смешения: μΐξις (для твердых тел) и κρασις (для жидкостей):
Проникающее смешение (μίξις) — это полное
взаимопроникновение двух или более тел при сохранении присущих им качеств, как
это бывает с огнем и раскаленным железом, — тут оба тела всецело
82 См. Иоанн Стобей. Eclogae I. xvii. 4.153.24-155.14 Wachsmuth.

УЧЕНИЕ СТОИКОВ О СМЕШЕНИИ 57
проникают друг друга. Подобно этому обстоит дело и с нашими
душами: они проникают наши тела полностью (ибо стоики полагают,
что тело проникает сквозь тело). Далее, слитным смешением
(κρασις) они называют взаимопроникновение двух или более
жидких тел при сохранении их собственных качеств, — при таком
смешении одновременно наличии качества каждой из смешанных
жидкостей, например, вина, меда, воды, уксуса и тому подобного.
Что в случае такого рода смешения качества смешанных тел
сохраняются, ясно из того, что зачастую их удается отделить друг от
друга: если опустить в вино, смешанное с водой, промасленную губку,
то вода отделится от вина, так как вода быстро впитается в губку.
(SVF Π 471 = Иоанн Стобей. Eclogae I. xvii. 4).
Филон Александрийский (1в. н.э.). В своем сочинении «О
слиянии языков» (IJepi συγχύσ€ως διαλ€*τών, лат. De confusione
linguarum) Филон тоже говорит о трех типах смешения, а также о
терминологическом различении между смесями из твердых и
жидких компонентов: μϊξις — ev ζηραΐς, κρασις — ev ύγραΐς,
однако из текста следует, что термином «миксис» он описывает
совершенно не то, что Александр и Арий Дидим, но то, что они
называли «составлением»:
Считается, что «миксис» — для твердых тел, а «красис» — для
жидких. Миксис есть составление (παράθεσις) разных веществ, причем
беспорядочное, например, как если бы побросать в одну кучу
ячмень, пшеницу, горох и прочие виды зерен. Красис же не
составление, а полное взаимопроникновение неподобных частей,
проникнувших друг в друга, но способных каким-то образом выделиться из
смеси вместе с прежними своими качествами, как, например, в
случае с водой и вином: если эти два вещества соединить, получится
смесъ-κράσις, но эта смесь может быть опять восстановлена на те
качества, из которых была образована. Именно, с помощью сваре-
ной в масле губки из смеси собирается вода, вино же остается.
Возможно, потому что губки растут в воде и благодаря сродству ей
удается забрать из смеси воду, а чуждое ей вино она оставляет.
Σύγχυσις — это уничтожение изначальных качеств компонентов,
сопровождающее образование нового качества смеси, как при
изготовлении тетрафармакона: соединение воска, жира, смолы и
камеди, я полагаю, создает такого рода смесь, и потом из нее уже нельзя
выделить качества исходных компонентов, ибо они как бы исчезли,
но их уничтожение породило совершенно особую силу (δύναμις).
(SVF Π 472 = Филон. De confusione linguarum, 184 Wendl.)
Если сопоставить свидетельства всех трех авторов, то
получается, что они согласно описывают только термин σύγχυσις,
обозначавший слияние с взаимным уничтожением компонентов,

58 ГЛАВА ШЕСТАЯ
а термин μίξις обозначает у них и внешнее составление, и полное
смешивание, причем твердых тел. Наконец, κράσις был строго
закреплен за оригинальным стоическим всецелым смешением.
Александр Афродисийский не принимает во внимание
различения между μίξις и κρασις ни в том смысле, в каком это
различение дано у Ария Дидима, ни в том, в каком оно присутствует у
Филона (который, видимо, допустил ошибку при изложении
стоиков). Подробнее об этих двух терминах и их использовании в
трактате «О смешении» мы скажем в 7.2, где будет отмечено
переплетение в тексте Александра двух философских языков:
перипатетического и стоического. Для перипатетиков μίξις чаще
всего просто родовое понятие для всех видов смешения, а с
помощью κρασις описывается слияние. Но в «О смешении» κρασις
также передает и стоическое всецелое смешение, если по
контексту речь идет именно о стоиках. Однако у нас имеются еще два
важных свидетельства о стоическом всецелом смешении.
Диоген Лаэртий. Свидетельство Диогена является одним
из двух, где имеется упоминание о названии книги Хрисиппа
«Физика» — возможно, она была посвящена проблеме смешения
(об отдельном произведении доксографы не сообщают):
Как пишет Хрисипп в третьей книге «Физики», смешение
происходит всецело (Vas κράσεις Ьк διόλου γίνεσθαι), а не через
соприкосновение и составление; так, если капнуть немного вина в море, то оно
сначала будет совытягиваться до каких-то пределов, но потом все-
таки совершенно уничтожится83.
(SVF Π 479 = Diog.L. Vu 151)
То, что в данном фрагменте говорится об уничтожении капли,
дает повод некоторым сомнениям в адекватности свидетельства
Диогена. С помощью слова συμφθαρσις, как правило,
описывалось слияние (σύγχυσις), хотя подобная терминологическая
неточность имеется и у Плутарха84. В пользу того, что Диоген
описывает именно полное проницание капли и моря без уничтожения
В издании стоических фрагментов слово συμφθαρησεται переведено
А. А. Столяровым как «полностью сольется», к нему тут же дается
комментарий: «но сохранит присущее ей качество» («Фрагменты ранних стоиков»,
т. П, ч. 1. С. 258). Возможно, это именно та мысль, которую хотел выразить
Диоген, но, в таком случае, он выразил ее в крайне неподходящих терминах.
84 Плутарх. De Comm. Not. 1081АЗ-4: at Ък κράσης « μη μέρων παρά
μ*ρη παραθέσεις eialv αλλ* δλοις δλα τά κιρνάμενα συγχεουσιν («смешение ...
это когда смешиваемые всецело сливаются»).

УЧЕНИЕ СТОИКОВ О СМЕШЕНИИ 59
капли, говорит традиция обращения к этому примеру (он имеется
и у Александра, De Mixt. 217.31), смысл которого в том, что далее
капля вина не сливается с морем, не уничтожается, но
сохраняется. Обратимся к свидетельству Плутарха.
Плутарх из Херонеи. В своем сочинении «Об общих
понятиях: против стоиков» Плутарх упоминает тот же пример с
каплей и морем, причем тоже называет конкретное сочинение
Хрисиппа— «Физические исследования». Не исключено, что на
самом деле речь идет об одном и том же тексте.
Вот что утверждает Хрисипп в самом начале своих «Физических
исследований»: ничто не мешает сказать, что одна капля вина
полностью смешана с морем, а чтобы это не казалось странным,
добавляет: капля при смешении распространится fSiarcvcîv rfj κράσ€ΐ) и
на целый космос.
(SVF Π 480 = De Comm. Not. 37,1978E)
Интересно, что пример с каплей и морем, так запомнившийся
доксографам, на самом деле был не изобретением, а
заимствованием Хрисиппа: первым его использовал Аристотель, и как раз
для демонстрации противоположного постулата о
невозможности смешения тел с неравными объемами (подробнее об этом см.
8.3.1).
6.3. Всецелое смешение: примеры и аргументы
Между тем в трактате Александра перечислено около
десятка примеров, которые принадлежали стоикам и приводились ими
в поддержку учения о всецелом смешивании. Эти примеры
представляют известный интерес, ведь учение о всецелом смешении
стоиками не просто постулировалось, но и обосновывалось. Они
говорили о смешивании тел с неравными объемами, и
подтверждали это тем, что многие тела не способны сами увеличиться в
объеме (расплавиться, вытянуться), но с помощью извне уже
способны на это, например, 1) золото, смешанное с определенными
зельями, лучше плавится и вытягивается; 2) держась за руки, мы
переходим реки, которые в одиночку не сумели бы перейти, и
вместе с другими переносим такие тяжести, даже часть которых
нам одним поднять было бы не под силу; 3) виноградные лозы
сами [прямо] устоять не могут, но стоят, друг с дружкой
переплетаясь (De Mixt. 4, 217.13-218.8). Отсюда, согласно Александру,
следовало заключение, что нет ничего удивительного в том, что
одни тела с помощью других соединяются между собой всецело.

60 ГЛАВА ШЕСТАЯ
Отметим, что приведенные примеры неравнозначны. Пример с
перенесением тяжестей и переплетенными виноградными
лозами может быть иллюстрацией действия так называемых «сопри-
чин» (συναίηα), другими подобными примерами согласно
другим доксографам были быки в упряжке и воины в строю: в них
речь идет о совместном действии равноценных составляющих,
которые самостоятельно не способны произвести некоторый
результат85. Однако первый пример с золотом и зельями указывает,
по всей видимости, на то, что стоики мыслили всецелое смешение
в связи с учением о пневме как «содействующей причине» (то
συνεργόν). По аналогии с изготовлением золотых изделий, когда
для лучшего вытяжения золота нужно внести особую добавку, в
природе роль такой добавки играет пневма — она есть то, что
привходит к косной материи и заставляет ее выполнять то, чего
она без этой добавки сделать не смогла бы. Соответствующая
терминология зафиксирована, правда, в другом месте нашего
трактата и в другом контексте (15,231.12.31).
Существование трех типов смешения подтверждается не
только примерами, но и указанием на «общие понятия» как на
естественные критерии истины:
Хрисипп пытается убедить нас в том, что эти различия между
смесями существуют согласно общим понятиям, более того, он
говорит, что получаем мы их в качестве критериев истины от природы.
Одно представление мы имеем о том, что плотно приложено друг
к другу, другое — о растворившемся и взаимоуничтоженном,
третье — о смешанных и полностью пронизывающих друг друга
телах, так что каждое из них сохраняет свою собственную природу. У
нас не было бы такого разнообразия представлений, если бы все
каким бы то ни было образом перемешанное было просто плотно
приложено друг к другу.
(De Mixt. 3,217.2-10)
Значение термина «общие понятия», играющего важную роль
в системе стоической и антистоической аргументации,
развернутой в De Mixtione, мы подробно обсудим в 8.5. Пока же отметим,
что значение этого термина для Александра было другим, нежели
у стоиков. Если бы речь шла о разделяемом всеми убеждении, что
имеется именно три вида смеси, среди которых и всецелое
смешение, то разве можно было бы вести спор о вещах очевидных?
85 См. SVFII351,354,945, а также комм. А. А. Столярова к фр. 346 в изд.
«Фрагменты ранних стоиков», П, 1. С. 188.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 61
Но критика Александра против стоиков, как мы увидим,
построена именно на том, что стоические и перипатетические «общие
понятия» не только не совпадают, но даже противоположны друг
ДРУГУ-
Вообще говоря, Александр в своем изложении и критике
стоиков не пытается принять сторону оппонентов, хотя и
добросовестно выписывает положения их учения; часто он опускает
важные детали, как, например, уточнение о неравных объемах
компонентов при полном смешении. Для него стоическое учение
описывает смешение тел, а какое количество тел участвует в том
смешении, которое стоики называют всецелым, не важно. Не
важно в том смысле, что этот пункт не может влиять на решение
принципиального вопроса о том, как вообще может быть, что два
тела начинают занимать один объем и одно место. Именно в
такой формулировке стоическое всецелое смешение будет
представлено и опровергнуто на страницах трактата «О смешении».
Глава седьмая
АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
КАКДОКСОГРАФ
Прежде чем обратиться к разбору аргументации Александра
против стоиков, попытаемся оценить его методологические
установки как доксографа и в связи с этим посмотреть на тот доксогра-
фический материал, который содержится на страницах трактата.
Это тем более важно, что наш трактат является одним из
основных источников для реконструкции стоического учения о
всецелом смешении. В собрании ранних стоиков Арнима (Stoicorum
Veterum Fragmenta) содержится пятнадцать отрывков из трактата
«О смешении», включенных туда как свидетельства об учении
■чг 86
Хрисиппа .
86 Это следующие фрагменты: SVF Π 310 (= De Mixt. 224.32-225.10), Π
441 (223.25-224.4), Π 442 (224.14-26), Π 466 (219.16-20), Π 470 (216.1-14),
Π 473 (216.14-218.10), Π 474 (221.16-19), Π 475 (226.34-227.17), Π 481
(213.2-8), II 481 (220.37-221.3), II 735 (233.14-24), Π 7352 (234.23-32), Π
1044 (225.18-27), Π 1048 (226.10-21), 0475(226.34-227.17).

62 ГЛАВА СЕДЬМАЯ
7.1. АЛЕКСАНДР И «ФИЛОСОФЫ ИЗ СТОЙ»
Очень часто античные авторы, особенно критически
настроенные по отношению к стоикам, излагают стоические мнения без
указания авторства, ограничиваясь лишь формальной
констатацией школьной принадлежности: οί άπο τής Στοάς. Как и в
комментариях неоплатоников Порфирия, Дексиппа, Аммония,
Прокла, Симпликия, у Александра Афродисийского чаще всего
можно встретить именно такие указания на стоиков, когда они
описываются коллективно и безымянно: «как полагают стоики»
(ώς τοις άττο τής Στοάς Sokuî/1, «согласно учению стоиков» (ώς
άπο τής Στοάς λ£γουσι)%% и т.п. десятки раз. Очень часто еще до
неоплатоников и Александра подобным же образом в своих
сочинениях на стоиков ссылался и Плутарх из Херонеи. В таких
случаях трудно судить о том, какой стоический источник
послужил поводом для той или иной формулировки.
Пожалуй, предельным случаем такой «обобщающей доксо-
графии» являются антистоические пассажи Плотина. Несмотря
на то, что он посвятил критике стоиков несколько трактатов89, в
«Эннеадах» не содержится ни одного упоминания о стоиках, ни
со ссылкой на конкретное лицо, ни с указанием хотя бы школьной
принадлежности. Для обозначения своих оппонентов Плотин
использовал описательные выражения, вроде «те, кто учит о
телесности души», «кто говорит о всецелом смешении», называя
самую яркую отличительную черту из соответствующего учения
оппонентов. Вероятно, ученику Плотина должно было
представляться, что между стоиками установлено догматическое
единогласие (а также что в философском отношении они одинаково не
интересны), а современному читателю — догадываться, в какой
мере сказанное Плотином восходит к оригинальным источникам
и авторам.
В отличие от Плотина Александр более внимателен к
оппонентам, во всяком случае, он указывает их имена (в трактате «О
смешении» названы три: Хрисипп, Сосиген и Антипатр).
Александр оговаривается, что между стоиками имеются разногласия,
87 De Ли. 17.16 (ср. In Met. 178.18; 301.18).
88 In De Sensu 167.6.
89 В частности, критиковал их воззрения на телесную природу души («О
бессмертии души», Епп. IV 7), учение о всецелом смешении («О
смешении», II 7), учение о категориях («О родах сущего» VI 1).

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ КАК ДОКСОГРАФ 63
но учение Хрисиппа поддерживается большинством. Интересно,
что Александр не упускает случая засвидетельствовать
привлекательность перипатетических идей для самих стоиков и
отмечает, что, получив возможность познакомиться с учением
Аристотеля, некоторые стоики осознали свои заблуждения и «многое
переняли» у Аристотеля90. Однако даже такие ссылки, по
замечанию Тодда91, неудовлетворительны с точки зрения ученой
корректности и выдают высокомерное отношение Александра к
стоикам. Доказательством служит характер цитирования
Александром своих школьных коллег-перипатетиков (например, Ев-
дема или Теофраста), когда он обычно указывает не только имя
философа, но и цитируемое произведение. Лишь однажды
Александр сделал то же самое в отношении Хрисиппа, назвав
конкретное произведение «О космосе», однако не процитировал92.
Опора на школьные сводки
Все это позволяет исследователям предполагать93, что
Александр не располагал сочинениями стоиков и пользовался разного
рода второисточниками. В качестве гипотезы можно допустить,
что безымянные и обобщающие ссылки Александра являются
результатом его собственных усилий по схематизации стоических
идей, но предположение о том, что эти обобщения и определения
извлечены им непосредственно из стоических учебников, более
экономно. Было известно множество стоических учебных
текстов и тематических компендиев (начиная с книжки этических
определений, написанной Хрисиппом94), о которых сейчас
можно судить разве что по «Основам этики» Гиерокла. В пользу того,
что Александру были доступны какие-то доксографические
сводки стоической философии или учебники, написанные
стоическими авторами, свидетельствует анализ ряда определений,
которые Александр и другие современные ему авторы передают
как стоические. Например, в комментарии к «Топике» (In Тор.
90 В качестве показательного примера такого обращения Александр
называет стоика Сосигена (De Mixt. 3,216.12).
91 ToddR. В. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. P. 23-24.
92Cm./лЛл./V.I, 180.36.
93 Так, Иво Брунс высказал мнение о том, что Александр не располагал
оригинальными книгами ранних стоиков (Supplementum Aristotelicum Π, 1.
Praefatio. P. XVI).
См. Diog. Laert. VD 199.

64 ГЛАВА СЕДЬМАЯ
181.4 = SVF Ш 434) он приводит определение понятия
«удовольствие» (ηδονή), которое соответствует аналогичным определениям
у Оригена и Климента Александрийского. Между тем Р. Кадью
(R.Cadiou)95 установлено, что Ориген пользовался стоической
книгой школьных определений Гиерофила, а Ф.Клостерман
(Е. Klostermann)96 сопоставил некоторые стандартные
определения у Оригена с теми, которые можно найти в сочинениях
Климента, — в итоге можно говорить о том, что они черпали свои
сведения из одного источника. Другой пример из того же
комментария Александра — определение «любовного влечения»
(Ζρως) (In Top. 139.24-25 = SVF III 722), которое аналогично
определениям, приводимым у Диогена Лаэртия (SVF Ш 396, 716) и
Cn^(SVFIII395,717).
Неопределенность нашего знания о стоических источниках
Александра обусловлена не только отсутствием независимых
свидетельств, но и самим схематическим способом изложения
философии стоиков в его сочинениях. При таком способе, и при
установке на опровержение, указаниями на источники зачастую
пренебрегают.
Искажение мнения оппонентов
Это происходит не в последнюю очередь потому, что прямое
цитирование влечет за собой необходимость строгого
воспроизведения терминологии, зачастую чуждой и непонятной для
критикующей стороны. А если точка зрения оппонентов уже
претерпела интерпретирующий перевод на язык понятий собственной
философии, то и указание на источник становится излишним.
Но еще важнее другое. При таком характере ссылок стоикам
зачастую приписываются отнюдь не те мнения, которые в школе
разделялись всеми единогласно (как можно было бы ожидать), а
те, которых никто из стоиков, насколько известно, никогда не
придерживался. Так, в трактате «О душе» (De An. 26.15-17) о
«стоиках» сказано, что они считают душу гармонией, поскольку
она есть пневма, состоящая из огня и воздуха. При этом стоики
объединены с эпикурейцами на том основании, что и те и другие
считали душу составной. Да, стоики считали душу пневмой, но
приписывать им представление о душе как гармонии — значит
95 См. Revue des Études Grecques. № 45, 1932. P. 271-285.
96 См. Zeitschrift für Neutestamentliche Wissenschaft. № 37,1938. S. 54-61.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ КАК ДОКСОГРАФ 65
существенно искажать их взгляды. Впрочем, это искажение
имеет и свое объяснение: Александр в данном случае опирается на
хорошо известный анализ учения о душе-гармонии из трактата
Аристотеля «О душе» I, 4. Можно указать и другой пример, уже
из трактата «О смешении»: стоики критикуются за то, что
допускают в теле существование пустых пор. Но ни у кого из стоиков
не было и не могло быть такого мнения, ведь пустоты внутри
космоса нет. И опять критика стоиков инициирована текстом
Аристотеля и его критикой Эмпедокла (в трактате «О
возникновении и уничтожении»), а не оригинальными мнениями стоиков.
Техника опровержения основного тезиса
Можно отметить не только факт приписывания стоикам
мнений, им не принадлежавших (объяснение этому можно найти в
том, что Александр читает современную философскую ситуацию
через призму авторитетного аристотелевского текста), но и такой
прием, который можно было бы назвать вслед за Тоддом
«техникой изоляции основного тезиса»97: сначала выделяется основной
содержательный принцип той или иной стоической доктрины и
далее критикуется именно этот принцип, а не стоическая
разработка и решение конкретной проблемы. Примеры использования
данного приема можно найти во всех трех сохранившихся
трактатах Александра. В трактате «О судьбе» полемика ведется с
теми, «кто говорит, что все происходит согласно судьбе» (о стоиках
прямо не упоминается ни разу). В трактате «О смешении»
основная дискуссия сконцентрирована вокруг постулата о том, что
«тело проходит сквозь тело», но данная формулировка отнюдь не
является стоической, она была выработана предшествующей
перипатетической доксографией. Наконец, в «О душе» имеются
критические выпады против «тех, кто полагает, что душа есть
тело».
Эта весьма удобная техника «цитирования» вовсе не является
изобретением Александра, наоборот, он здесь выступает как
типичный представитель перипатетической доксографии, истоки
которой восходят к Аристотелю. Исследователями давно и
надежно установлено, что он критиковал и излагал своих
оппонентов в терминах собственной философии, что зачастую весьма
искажало облик критикуемой стороны. Так, можно вспомнить об
97 ToddR. В. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. P. 26.

66 ГЛАВА СЕДЬМАЯ
исключительно интенсивном использовании Аристотелем
собственного учения о четырех причинах при изложении учений до-
сократиков, что существенно повлияло на наше знание об этой
древней культуре мысли98.
7.2. Смешение- ΜΙΞΙΣ и CMEUiEimE-ΚΡΑΣΙΣ
следует понять: «миксис» и «красис» — это
одно и то лее или между ними есть разница.
De Mixt. 228.26-28
Следы отмеченной практики использования собственной
терминологии вместо оригинальной стоической можно увидеть
также и в употреблении основных для данного текста Александра
терминов, обозначающих смешение. Трудность состоит в том,
что и стоики, и перипатетики использовали для обозначения
смешения одно и то же слово, κρασις, однако вкладывали в него
разное содержание. Александр использует оба встречающиеся у
самого Аристотеля термина, и «миксис» (μΐξις) и «красис»
(κρασις), причем и тот и другой у него могут указывать на
стоическое всецелое смешение, а могут и на иные типы смешения.
Миксис и красис — одно и то же
В первых «историко-философских» главах трактата
Александр использует эти термины в духе Аристотеля
синонимически. Причем «красис» здесь появляется при обсуждении
дискретной теории материи (De Mixt. 215.8), а «миксис» — при
упоминании о стоическом полном смешении (213.13). Очевидно,
что в данном случае понятия используются нетерминологически.
Миксис и красис различны
1. Далее в центральных (критических) главах трактата
Александр строго различает «миксис» как понятие более общее и
Как было показано Черниссом: Cherniss Η. Aristotle's Criticism of Рге-
socratic Philosophy. Baltimore, 1935. На русском языке см. исследования
А.В.Лебедева: Проблема аутентичности αρχή как милетского термина (к
интерпретации свидетельства Теофраста) // Материалы к историографии
античной и средневековой философии. М, 1990. С. 24-44; и ТО ΑΠΕΙΡΟΝ:
не Анаксимандр, а Платон и Аристотель // Вестник древней истории. 1978,
№ 1. С. 39-54; № 2. С. 43-58; и др.

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ КАК ДОКСОГРАФ 67
родовое для смешения вообще, а «красис» — как видовое понятие
для стоического всецелого смешения. В тринадцатой главе (De
Mixt. 228.26-28) он сам отмечает, что «миксис» есть более общее
понятие (κοινότερον), а «красис» — более частное (ίδικώτερον),
обозначающее «миксис» особого качества (ποια μΐξις)99.
Стоическое понятие всецелого смешения передается в
трактате несколькими способами. Во-первых, для этого, как правило,
используется термин κρασις (или соответствующие глагольные
формы κφνασθαιΙ κεκρασθαι) в сочетании с дополнением «цело-
нацело» (ολα δι' όλων, а также более коротко: δι' όλων или ЪС
όλου). Но кроме этого понятие всецелого смешения передается
через подстановку δι* όλων к любому из терминов, описывающих
какое-либо смешение, например, на страницах трактата можно
прочитать: δι' όλων μβμιγμένα (221.15), ολα δι* όλων τα κεκραμένα
μέμικται (220.37), и даже ολα δι' όλων παρατιθέμενα (218.8).
Последний случай особенно любопытен, потому что термин
napaOeais («составление») и в рамках аристотелевского, и в
рамках стоического учений противопоставляется смешению-к/оаас?.
2. Но «миксис» и «красис» различаются как общее и частное и
в рамках аристотелевского учения: первое означает всякое
смешение, второе — слияние, и тогда в тексте появляется выражение
ως κρασις μίξις («смешение в смысле слитного смешения»):
Смешение в смысле слитного смешения-«красис» бывает уже не
между сохраняющими свою природу смешанными веществами и
фактически соположенными друг другу, но ставшими едиными по
своему субстрату. Поэтому смешение в смысле слитного смешения
происходит между легкоплавкими и жидкими веществами.
(De Mixt. 13,228.34-37)
В этом случае понятно, что стоический смысл слова «красис»
и перипатетический смысл слова «красис» оказываются прямо
противоположными.
«Миксис» и «красис» опять одно и то же
В качестве последней особенности можно отметить гендиа-
дис κφνάμενά те και μιγνύμενα (220.20, «смешанные тела»),
который появляется в тексте, начиная с шестой главы. Возможное
объяснение состоит в том, что после доказательства ложности
99 Ср. также: De Mixt. 216.28; 221.7; 216.31 («из всех смесей-/и£€оп>
только это он называет смесью-крааи»); 219.28-29.

68 ГЛАВА СЕДЬМАЯ
понятия «всецелого смешения» (κρασις δι* δλου), Александр
более не считает нужным воспроизводить стоическую
терминологию и демонстрирует таким образом, что термины «миксис» и
«красис» совершенно равноправны.
Поскольку один и тот же термин κρασις был принят и
стоиками, и перипатетиками, то при переводе полезно различать его
значения. Для перипатетического значения принимается перевод
«слитное смешение», для стоического — «всецелое смешение».
Понятно, что в переводе невозможно выдержать это различение
для тех случаев, когда Александр обсуждает стоическое понятие
смешения, но имеет в виду перипатетическое.
О двуязычной терминологии учения о смешении (все же
более перипатетической, чем стоической) свидетельствует и такой
терминологический казус: при описании условий пребьшания
компонентов в смеси Александр часто использует характерные
для перипатетической школьной традиции технические термины
«сохранять свою сущность», «быть самим собой», и т.п. Набор
взаимозаменимых терминов выстраивается следующий:
сохранять свою собственную природу:
σωζόντων... την οίκζίαν φύσιν 214.23; σώζ€ΐν ... την οίκείαν φύσιν 217.7;
см. также 218.6; 220.21 ; 231.24; 234.3
сохранять свою собственную сущность и качества:
σωζονσης ... την οίκείαν ούσιαν тс και ποιότητα 216.20 .30; σώζουσαν την
οίκείαν ούσιαν 217.35; 218.2; μ4ν€ΐ... ίκάτερον Ιπι της οικ€ΐας ουσίας 233.6
сохранять свои собственные качества:
σώζ€ΐν τάς οΙκ€ΐας ποιότητας 217.30; 220.29; ср. 232.3.
оставаться самим собой:
καθο €ΪΒος €\€i και τω σωζεσθαί те και μίνζιν ταύτα α €στι 224.30-31.
Сюда же можно добавить и выражение «сохранять свою
собственную поверхность» (σώζςιν την οικ€ΐαν €πιφάνααν 213.3;
φνλάττ€ΐν ... την €πιφάν€ΐαν την ίαυτοΰ 213.5. 12; 231.1), которое
указывает на такую особенность пребьшания компонентов в
смеси, как сохранение ими своего зримого облика.
В целом указанные выражения хорошо иллюстрируют соот-
носимость таких важнейших аристотелевских категорий, как
«качество», «природа», «сущность»100. Но будет ли новостью тот
Ср.: Аристотель. Метафизика V, 4, 1014 b 35-1015 а 5: «Природой
называют сущность природных вещей», «о том, что по природе существует
или возникает ... мы не говорим, что оно имеет природу, если у него еще
нет вида и формы».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ 69
факт, что все эти понятия и формулы в подавляющем
большинстве случаев служат для изложения не собственного
перипатетического, а критикуемого Александром стоического учения о
всецелом смешении?
Глава восьмая
ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА
СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ
В главах с пятой по двенадцатую Александр последовательно
опровергает учение стоиков о смешении и взаимопроникновении.
Его аргументация выдержана в духе классической
перипатетической традиции и опирается прежде всего на авторитет
Аристотеля. Более того, как выясняется при ближайшем рассмотрении,
именно логика аристотелевских рассуждений задает логику
рассуждений Александра, который иной раз критикует в большей
степени собственный образ стоической физики, чем реальные
учения стоиков. Содержание этих глав можно суммировать
следующим образом.
8.1. АНАЛИТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КРИТИЧЕСКИХ ГЛАВ
Глава пятая
[О проницаемости тел через поры]
218.10-24. Изложенная теория о взаимопроницаемости тел
противоречит понятию о непроницаемости тел.
218.24-219.9. Не может быть никакого взаимопроницания через
поры тела, потому что тогда получается, что тела взаимопроницаемы
не поскольку они тела, а поскольку они пусты (пористы). Если же
поры в свою очередь чем-то заполнены, тогда вообще нет смысла
говорить о них как о причине смешения.
Глава шестая
[О взаимопроницаемости тел и понятии места]
219.9-22. Тезис о взаимопроницаемости тел противоречит тезису об
увеличении общего объема тел при их совмещении.
219.22-220.13. (1) Если два тела взаимопроницаемы, то место,
занимаемое проницающим телом, должно остаться пустым; (2)
Проницающее тело вовсе и не тело, если оно не занимает ни своего места,

70 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ни места проницаемого им тела; (3) Но и проницаемое тело тоже не
тело, потому что оно может принять в себя проницающее тело
только за счет пустых зазоров между частичками.
220.13-23. Представление о капле вина, целиком смешавшейся с
морем, явно абсурдно и ничего не доказывает.
Глава седьмая
[О том, что при смешении тела не могут сохранять свои качества]
220.23-35. Смешанные тела не могут сохранять своих качеств, и
слова стоиков о том, что в слитной смеси компоненты сохраняют
свои качества и потому могут быть выделены обратно, совершенно
нелепы.
220.35-221.25. Если компоненты сохраняют свои качества и
структуру, то они составлены вместе, а не смешаны, а если они
взаимно уничтожились, то они образовали нечто единое и больше не
существуют как таковые, со своей структурой. Когда компоненты
взаимно уничтожены, обратно они выделены быть не могут.
Глава восьмая
[О том, что деление уничтожает тела]
221.25-222.3. Если смешение происходит путем обоюдного
разделения компонентов, то (1) если деление в конце концов
прекращается, то в этой неразделенной части не будет всецелого смешения; (2) а
если деление не останавливается, то оно должно перейти на
нетелесные части величины (плоскости, линии и точки), но из них
телесные компоненты смешения не могут состоять.
222.4-13. Допущение бесконечной делимости тел влечет за собой
отрицание всецелого смешения. Если бесконечное деление значит
бесконечно долгое деление, то в таком случае до конца смешение
произойти не может и всегда остается нечто еще не разделенное,
следовательно, несмешанное.
222.14-26. Деление до бесконечности даст актуально бесконечные
серии частей, имеющих величину, и получится бесконечно большое
тело, состоящее из бесконечно больших частей. Если части не будут
иметь величины, т.е. будут нетелесными, то опять выйдет
нелепость: величина будет состоять из того, что величины не имеет.
Глава девятая
[Критика стоических примеров полного смешения]
222.26-35. Связь души с телом, света и воздуха, природы и
растений, структуры (Ιξις) и неорганических тел не доказывает
существования смешения, ибо каждое из попарно перечисленного как раз
не отделимо одно от другого, ибо форма не существует отдельно от
материи.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 71
222.35-223.6. Огонь не смешан с железом или с любым другим
горючим материалом. И первая материя не смешана с формой,
разрушается только материя более сложная.
Глава десятая
[Критика учения о пневме]
223.6-17. Вместо того, чтобы приписать объединяющую силу
пятому телу (эфиру), стоики приписьшают ее какой-то пневме.
223.17-19. Учение о пневме ложно уже потому, что основано на
ложном учении о проницаемости тел. Кроме того:
223.20-27. Никакая пневма (горячий воздух) не может находиться
внутри тел.
223.27-34. Пневма все объединяет, но ведь есть не только
непрерывные, но и дискретные тела.
223.34-224.6. Понятие натяжения пневмы указывает на ее
зависимость от чего-то другого, — получается, что причина связи всех
сущих в космосе сама обязана своей связностью иной причине.
224.6-14. Если пневма—причина всяческой связи, то как возможно
разделение?
224.14-24. Сама пневма не есть что-то простое, ибо составлена из
огня и воздуха, но тогда огонь и воздух должны были существовать
до пневмы, а стоики говорят, что благодаря пневме существуют все
тела без исключения.
224.24-27. Не существует ничего, что было бы способно двигаться
одновременно в противоположные стороны, как стоики говорят о
пневме.
Глава одиннадцатая
[Критика учения о боге]
224.27-225.4. Стоики не различают материю и форму, но роль того и
другого приписьшают пневме. И бог, и материя у них телесны, бог
всецело смешан с материей и тем самым оформляет ее. Все это
неверно, потому что:
225.4-5. Учение о боге — лишь продолжение ложного учения о
взаимопроницаемости тел.
225.5-18. Бог тогда должен быть или простым, или составным, или
неким пятым телом. Будучи простым или сложным телом, он
должен проницать материю еще до смешения с нею и до своего
собственного сотворения; он зависим от материи и вечен лишь на словах.
225.19-226.10. Пронизывающий материю бог не может быть назван
творцом. Доказательство стоиков о проницании богом материи от
внутренней слаженности природных тел опровергается указанием
на факты природной причинности, когда творец находится вне.

72 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
226.10-16. Стоики, сами того не сознавая, учат о боге как форме
материи и впадают в противоречие, считая материю бесформенной.
226.16-24. Если бог есть форма материи и во время мирового
пожара, то при остывании огонь превратится в другие тела, т.е. бог
изменится. И если причина такого изменения он сам, то бог разрушает
сам себя, что абсурдно.
226.24-30. Представление о боге как творце самых ничтожных
вещей не согласуется с естественным понятием о нем.
226.30-33. Если смешанные тела друг на друга воздействуют и
испытывают ответное воздействие, то бог будет претерпевать
воздействие от материи.
Глава двенадцатая
[Об огне и железе]
226.34-227.10. Учение о взаимопроницаемости тел — основа всей
стоической философии; оно одинаково важно для учения о началах,
боге, судьбе, провидении, единстве и симпатии космоса.
227.10-17. Доктрина о взаимопроницаемости тел опирается на такие
известные примеры, как прокаливание огнем железа, что стоики
описывают как проницание одним телом другого.
227.17-228.4. Такое объяснение неверно: в этом примере ничего не
говорится о горючем материале, благодаря которому горит огонь и
раскаляет железо; но если огонь полностью пронизывает железо, то
так же полностью железо должно пронизывать и горючее, — однако
ни дров, ни углей внутри железа быть не может. Если огонь внутри
железа будет отделен от своего горючего, тогда он должен найти
другое горючее, но помимо железа такового быть не может. Когда в
железе кончится влага и оно высохнет (подобно горящим дровам),
тогда оно сгорит и не будет никакого полного взаимопроницания
огня и железа.
* * *
Все аргументы Александра против стоиков можно
предварительно разделить на две группы. К одной из них отнесем те,
которые на самом деле можно было бы назвать спорами о понятиях.
То, что перипатетики определяли одним способом, стоики
определяли другим, но слова при этом использовали те же самые.
Таков аргумент из главы седьмой, смысл которого сводится к
тому, что если тела в смеси сохраняют свои качества, значит, они не
смешаны, а вплотную сложены, если не сохраняют, то это не
смесь, а раствор. Александр много сил тратит на то, чтобы
воспроизвести именно стоический язык учения о смешении
(повторяя несколько раз: они различают смешение просто и слитное

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 73
смешение; смешение отличается у них от слияния), но все равно
приходит вновь и вновь к неизменному результату: раз
компоненты смеси не сохраняют своих качеств, надо говорить «кра-
сис», а если стоики говорят, что при «краснее» качества и
сущности сохраняются, значит, они сами не понимают, что говорят.
Остальные аргументы можно признать содержательными.
Ряд аргументов исходит из представления об очевидности
некоторых наблюдений, доступных всем и одинаково
интерпретируемым всеми. Эта интуиция выражается в тексте трактата
термином «общее представление» (κοινή πρόληφις), иногда —
«общее понятие» (κοινή Ζννοια), причем в последнем случае
термин преподносится как элемент стоической аргументации.
Обсуждению термина «общие понятия» будет посвящен 8.5 — как
представляется, этот термин может прояснить многое: и
убедительность критики Александра Афродисийского в трактате «О
смешении», и основания, по которым он сам должен был,
вероятно, считать ее убедительной.
В главах с пятой по девятую содержится критика учения о
всеобщем смешении, взятого изолированно от системы
физических взглядов стоиков, хотя в дальнейшем (главы 10-11)
Александр говорит о включенности этой теории в учение о пневме и
боге. Несмотря на собственное заявление Александра о том, что
всеобщее смешение есть основа для понимания учений о судьбе,
промысле, симпатии, душе и т.д. (12, 227.1-11), он нигде не
обсуждает и не критикует эту связь, но рассматривает все термины
по отдельности: всеобщее смешение в главах с пятой по девятую,
пневму и бога в главах десятой и одиннадцатой. Обсуждение
учения о пневме и боге в этих главах кажется отступлением от
основного предмета сочинения — исследования учения о всеобщем
смешении, которое согласуется с нашими естественными
понятиями (согласно формулировке 2, 215.30-32). И оправданность
его не совсем понятна вплоть до начала главы 12 (226.34-227.1),
когда Александр поясняет, что все заблуждения стоиков по
поводу божественного имеют своим источником отрицание
аристотелевского учения об эфире, из которого состоят небесные тела. На
эфир, божественное тело, он указывает в 223.10-14 и 223.33 как
на альтернативу пневме, атакже в 225.9-10 и 225.30-34 в связи со
стоическим учением о боге. Далее (227.2-10) Александр делает
попытку включить эти главы в общую критику тезиса о том, что
«тело проходит сквозь тело», и утверждает, что все стоические
учения о душе, судьбе, промысле, началах, боге, представления о

74 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
единстве и симпатии мирового целого зависят от одного этого
тезиса, ибо все они есть просто случаи основополагающего
постулата о том, что бог пронизывает материю.
Основная критика стоической теории всецелого смешения в
De Mixtione, на наш взгляд, может быть сведена всего к двум
тезисам: ( 1 ) смешения нет, ибо два тела не могут занимать одно и то
же место и равный объем (гл. 6) и (2) всецелого смешения нет по
той же причине, по какой не может быть актуально бесконечного
деления (гл. 8). Оба тезиса затрагивают понятие тела как
такового, и не случайно в соответствующих контекстах появляется
замечание об отрицании стоиками самой природы тела (219.20).
Но сначала мы рассмотрим не основные аргументы, а тот, с
которого Александр начинает свою критику стоиков. Это
аргумент о том, что два тела не могут быть взаимопроницаемы через
поры (гл. 5).
8.2. Аргумент о порах: Эмпедокл или Стратон?
Критика стоиков за то, что они учили о взаимопроникновении
тел через поры, вызывает недоумение. Стоики, насколько
известно, никогда не учили о порах в теле и вообще отрицали наличие
какой бы то ни было пустоты внутри космоса. Но наш автор не
просто разбирает случай взаимопроницания тел через поры, но и
прямо приписывает это учение Хрисиппу :
Если он скажет, что тела проходят друг сквозь друга через некие
поры, то ему придется или признать, что поры, принимающие тела,
пусты, или предположить в теле какие-то другие пустоты. Если
поры заполнены еще каким-то телом, которое в свою очередь уступает
и предоставляет пространство для того тела, с которым
смешивается, тогда тело будет принимать тело не поскольку оно тело, если
только одно из них уступает свое место другому. Но если тело
остается на месте, то как могут его поры, сами уже заполненные телом,
принять в себя еще одно тело?
(De Mixt. 5, 218.24-32)
Ответ на вопрос, при чем тут поры, можно найти,
обратившись к трактату «О возникновении и уничтожении» 1,8,324 b 25-
35 и 325 b 5-8: здесь Аристотель разбирает учение Эмпедокл а,
пользуясь термином «поры». Дискретные модели материи
допускали существование пор, и поры действительно можно было
использовать для объяснения того, как вещества могут
смешиваться друг с другом: Эмпедокл, согласно Аристотелю, учил, что

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 75
«смешиваются те вещества, у которых поры подходят друг к
другу». В De Mixtione мы находим ту же аристотелевскую логику
рассуждения и те же доводы о том, что «эти поры становятся
излишни», так как претерпевание происходит «даже если поры
заполнены»:
если вход в тело осуществляется через наполненные поры, вообще
излишне говорить о порах. Ведь тогда тела могут принимать другие
тела безо всяких пор. Вообще говоря, проникновение через поры не
является тем смешением, за которое они его почитают, а
составлением «вплотную», как они сами это называют, — если только не
превратить все тело в одни поры. Только если все тело целиком
будет порой, проходящее через поры пройдет сквозь целое тело, — но
это же нелепость.
(De Mixt. 5, 218.35-42)
Итак, Александр спорит со стоиками о порах, вероятно,_по-
тому, что следует каноническому для школы тексту,
содержащему эту критику. Можно было бы констатировать, что все
сказанное по отношению к Хрисиппу несправедливо, и поставить на
этом точку, если бы учение о порах не было известно в
античности не только в связи с Эмпедоклом и его критикой у Аристотеля.
Александр Афродисийский не мог не знать101 о взглядах
одного из старших представителей своей собственной школы —
Стратона из Лампсака (ок. 340-270 до н.э.), ученика Теофраста и
очередного после него схоларха. Стратон полагал, что
существует некая пустота, «рассеянная мельчайшими долями по воздуху,
воде, огню и прочим телам»102. Имеющиеся свидетельства Герона
и Симпликия раскрывают весьма интересное и
аргументированное объяснение Стратоном соединения тел с помощью гипотезы
о порах:
Если бы не было пустот, ни свет, не тепло, никакая другая телесная
сила не смогла бы распространиться сквозь воду, воздух или другое
тело. В самом деле, как иначе солнечные лучи сквозь воду попадали
бы на дно сосуда? Если бы жидкость не имела пор, но лучи силой
раздвигали воду, то полный сосуд перелился бы через край, — но
этого не наблюдается. Это ясно и вот почему: если бы лучи
раздвигали воду силой, то часть лучей не отклонялась бы вверх, а часть не
падала бы вниз. На самом же деле те лучи, которые попадают на
части воды, словно отталкиваясь, отклоняются вверх, а те, которые
Впрочем, не только знал, но и цитировал в своих сочинениях (см. In
Тор. 340.3; In De Sensu 126.19).
102 Fr. 57 Wehrli (= Герои. Pnemnatica I, proem., 21-23 Schmidt).

76 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
попадают на пустоты в воде, проникая маленькими частицами
проходят на дно сосуда.
(fr. 65b Wehrli = Герон Александрийский. Pneumatica I,
proem., 301-317)103
Продолжение аргументации имеется только в тексте Герона, в
котором содержится важный для нас пример слияния воды и
вина, причем говорится, что вино проходит «в каждое место воды»
(а понятию места в трактате Александра отведена ключевая роль
в ходе его критики стоиков):
И еще довод в пользу того, что в воде присутствуют пустоты: при
вливании вина в воду видно, как при слиянии вино проходит в
каждое место, занимаемое водой. Этого бы не произошло, если бы в
воде не было пустот. И огонь проникает сквозь другие тела. В самом
деле, если зажечь несколько светильников, то все вместе они светят
ярче, потому что лучи проходят друг сквозь друга.
(fr. 66 Wehrli = Герон. Pneumatica I, proem., 317-324)
Учение Стратона о порах было вполне самостоятельно по
отношению к стоицизму, но процитированные выше рассуждения
позволяют предположить, что стоики, видимо, оказали на
Стратона существенное влияние, — по крайней мере, постановкой
проблем, решение которых они видели в рамках своего учения о
всецелом смешении. Узнаваемыми являются и примеры: вода и
вино, вода и свет, указывающие на линию заимствования104.
Небезынтересен и тот факт, что среди сочинений Стратона в списке,
приведенном у Диогена Лаэртия, два содержат в названии
центральные для сочинения Александра термины: Пер! μίξζως («О
смешении») и Tltpl τροφής και αύξήσ€ως («О питании и росте»)105.
Возможно, фрагменты первого из них и сохранены Героном
Александрийским.
Почему же имя Стратона в трактате Александра не
упомянуто? Может быть, в полемическом школьном сочинении против
стоиков Александру не хотелось прямо критиковать
авторитетного представителя собственной школы. Может быть, в
стоических симпатиях Стратона, на взгляд Александра, были виноваты
сами стоики. Как бы то ни было, в этом обращении Александра к
Симпликий дословно повторяет Герона, см. fr. 65а (= Симпликий. In
Phys.693.10Diels).
104 Ср. стоический пример смешения воздуха и света, приведенный в De
Mixtione Александром (4,218.8).
105 Fr. 18 (= Diog. Laert. V 59).

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 77
учению о порах есть своя загадка106. Но все-таки по существу и с
историко-философской точки зрения учение о порах следует
адресовать неназванным им Эмпедоклу или Стратону, но отнюдь не
названному им Хрисиппу.
8.3. Аргументы о месте и объеме смеси
Одним из самых действенных аргументов против стоиков у
Александра является аргумент о месте, согласно которому два
тела не могут занимать одно и то же место, и аргумент об объеме,
согласно которому объем смеси не может быть равен объему
одного из компонентов. Аргументация исходит из допущения, что
согласно стоикам «тело проходит сквозь тело», — это и значит,
что тела смешаны всецело. Эти два аргумента безусловно связаны
друг с другом, но у нас имеются тексты, в которых отдельно
рассмотрена проблема объема смеси, поэтому рассмотрим каждый
из аргументов по отдельности. У нас есть возможность
сопоставить рассуждения Александра с рассуждениями его
современников, которые также оставили тексты, посвященные стоическому
учению о смешении. Мы имеем в виду трактат Плотина «О
смешении» (Επη. Π 7) и главу «О смешении» из третьей книги «Пир-
роновых положений» Секста Эмпирика107.
Нельзя не вспомнить, что у самого Аристотеля в четвертой книге
«Метеорологики», которая содержательно примыкает скорее к трактату «О
возникновении и уничтожении», чем к предыдущим трем книгам
«Метеорологики» (что было отмечено еще Александром Афродисийским в
комментарии к этому сочинению), с помощью пор объясняются такие
процессы, как жарение, впитывание влаги и пр. После критики теории пор в
трактате «О возникновении и уничтожении» такая перемена взгляда
вызывала удивление и давала повод сомневаться в аутентичности текста (см.,
напр., Hammer-Jensen I. Das sogenannte IV der Meteorologie des Aristoteles //
«Hermes», № 50, 1915), а среди возможных авторов называли именно Стра-
тона, известного своим учением о порах. Между тем Александр в
комментарии к «Метеорологике» никакой проблемы в этом не усмотрел. Позднее
Олимпиодор высказал удивление обращением Аристотеля к учению о
порах, но предпочел истолковать эти поры как метафору: «великий
философ» говорит не о настоящих порах (ού τω ονη πόρους), а о неких весьма
податливых частицах (йи-ггавеатера μόρια), см. Олимпиодор. In Meteor.,
313.18-26.
107 Оба автора Ш в. н.э. Есть также несколько более ранний текст Галена
почти с тем же названием: IJtpl κράσ€ων («О смешениях»), однако это
сочинение останется вне поля нашего внимания.

78 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
8.3.1. Парадоксы объема
Смешение тел никакому телу не позволяет
сохранить объем, равный одному из компонентов.
De Mixt. 6, 220.5-6.
Согласно учению стоиков о всецелом смешении, компоненты
«занимают равный объем и одно и то же место, и ни одно не будет
увеличиваться без того, чтобы тут же не присоединиться к
другому»108. То, что объем смеси равен объему одного из компонентов,
вызьшало у критиков серьезные возражения. Куда же исчезает
объем того тела, которое прибавляется к первому? В самом деле,
если соединить вместе равные объемы воды и вина, не будет ли
смесь иметь объем в два раза больший? (Если только объем смеси
должен быть суммой объемов смешиваемых тел.) Но стоики
говорят, что смесь по объему может оставаться такой же, каков
объем одного из компонентов, который «пронизывает» другой
компонент смеси. Представить себе, как это может быть,
попробовали Александр Афродисийский и Секст Эмпирик.
Сколько будет один плюс два?
Для опровержения стоиков эти авторы попробовали смешать
чарку («котилу»109) воды и чарку вина. Результаты у них
получились одинаково странные. Александр смешивал воду и вино в
трактате «О душе (книга вторая)». Он рассуждал так: если
соединить одну чарку вина и две воды, то вино целиком
распространится на объем воды и станет равно двум чаркам, соединение
двух и двух чарок даст смесь в четыре чарки. Но если мыслить
соединение воды с вином и не вино, а вода должна протягиваться на
целый объем вина, то две чарки уравняются с одной и тогда одна
плюс одна чарка получится две, но не три:
Если смешать котилу вина и две котилы воды, то вся смесь
получается объемом в три котилы. Как же это они объяснят? В самом деле,
если одна котила вина пройдет через всю воду и сравняется с ней, то
вся смесь получится в четыре котилы (...), или наоборот, если вода
уравняется с вином, то получится одна котила, и опять смесь будет в
две котилы.
{De Anima Libri Mantissa, 141.9-18)
Плотин. Enn. IV 7, 82.7-9.
Мера объема: ή κοτύλη — чаша, чарка.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 79
Похожие результаты были получены и Секстом Эмпириком,
который смешивал воду и сок цикуты в сочинении «Три книги
Пирроновых положений» (глава «О смешении»). Он рассуждает
так: если взять воду и сок цикуты в соотношении один к десяти, то
при всецелом смешении цикута смешается с каждой частью
воды. Согласно стоикам, место они занимают равное. Получается,
вся смесь будет состоять либо из двух «котил», либо из двадцати,
но никак не из одиннадцати, как следовало бы.
И если снова прибавить одну котилу воды к двадцати, то, следуя
тому же аргументу их учения, смесь должна будет измеряться сорока
котилами или опять-таки только двумя, ибо можно помыслить и
так, что одна котила вмещает в себя двадцать и распространяется по
ним (παρ€κτ€ίν€ται), и так, что двадцать вмещают одну и с ней со-
выравниваются (συνεξισούνται). Прибавляя таким образом по
одной котиле и продолжая рассуждать в том же духе, можно прийти к
заключению, что из двадцати котил смеси должно получиться уже
две тысячи и более, если попытаться придерживаться их учения,
однако у них остается все две котилы, а это уже верх
несообразности. Следовательно, их учение о смешении бессмысленно.
(«Три книги Пирроновых положений» Ш 60-62).
У Секста Эмпирика это единственный аргумент против
стоического учения о смешении, — следовательно, самый
действенный, по его мнению. Что можно сказать по поводу
убедительности этих остроумных рассуждений? Сорабжи замечает110: вино в
смеси способно распространиться только потому, что оно не
отделимо от воды. Но в доводах Александра и Секста вода и вино
представлены отдельно друг от друга, что искажает условие
смешивания. С учетом этого замечания попробуем сложить
котилы еще раз: одна котила вина целиком и полностью
смешивается с двумя котилами воды, получается две котилы — только не
вина, а смеси. И одновременно с этим две котилы воды
полностью смешиваются с одной котилой вина. Получается одна
котила смеси. Смешение компонентов происходит одновременно,
поэтому складываем два промежуточных результата: один плюс два
получается три, что и требовалось. Итак, Александр и Секст
хотели продемонстрировать, что стоическая теория противоречит
реальным фактам, но сами установили условия проверки,
противоречащие стоикам. Не удивительно, что стоики в ходе этого
эксперимента стали противоречить их фактам.
Sorabji Я Matter, Space and Motion. L., 1990. P. 102.

80 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Еще одним участником обсуждений о смешивании вина и
воды чашами был Плутарх из Херонеи. Вполне возможно, его текст
«Об общих понятиях» (De communïbus notitiis) послужил
источником для вышеприведенных рассуждений Александра и Секста
Эмпирика. Плутарх хотел продемонстрировать нелепость
стоического учения не тем, что количество чаш смеси оказывается
гораздо больше или меньше реального, а тем, что у стоиков
нелепость вытекает из того, что они отвергают вместе с понятиями
физики (что такое тело, в первую очередь) также и
основоположения математики (понятие числа): один у них это одновременно
и два, и три, и четыре и сколько угодно.
Из допущения, что тела смешиваются всецело, вытекает множество
невероятно странного, например, что три это четыре. У всех
остальных это пример-гипербола для чего-то немыслимого, у них же
получается, что одна чаша вина, смешанная с двумя чашами воды
(если надо чтобы она не пропала, а уравнялась с ними), прошла по
всей воде и растворилась, оставаясь одной, стала двумя благодаря
уравниванию с двумя [чашами воды] при смешивании. Ибо она,
оставаясь одной, проницает две и делается равной двукратному
объему. Если же, так как чаша вина сравнялась при смешении с двумя
чашами, она при слиянии стала двукратного размера, то ее размер
тем самым есть и три чаши, и четыре: три, потому что с двумя
смешана одна, а четыре — потому что будучи двумя смешанными она
равна тому множеству, с которым смешана.
(De comm. not, 37,1077F-1078B)
Во-первых, как было показано, сумму объемов двух
компонентов можно сосчитать иначе, а во-вторых, сами стоики никогда
не говорили о смешении примерно равных объемов жидкостей.
Они говорили о смешивании неравных объемов. Но здесь их
критики усматривали еще больше парадоксов.
Капля в море
Пожалуй, самым парадоксальным, по крайней мере, на взгляд
античной традиции, был стоический пример смешения малого и
большого объема—капли (или чаши) вина и моря:
Разве не бессмыленно утверждать, что мельчайшее тело
сравняется и вытянется до размера самого величайшего, как чаша вина
становится равной по величине множеству мер воды?
(De Mixt. 6, 220.13)
Этот пример приводят или обсуждают все основные доксогра-
фы, а помимо Александра это Диоген Лаэртий, Плутарх, Секст

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 81
Эмпирик. Его популярность объяснима: Хрисипп в
полемических целях воспользовался для иллюстрации своего учения о
смешении готовым аристотелевским примером, истолковав его в
совершенно ином направлении. Сам Аристотель полагал, что не
приходится говорить о смешении, когда имеются неравные
объемы смешиваемых веществ, таких, например, как капля и море1 ' '.
Хрисипп, говоря о смешивании неравных объемов, стремился
показать, что при смешивании не происходит изменения
сущности одного из компонентов (именно здесь и потребовался
запомнившийся пример — капля вина и море), на чем как раз настаивал
Аристотель.
В трактате «О смешении» этот пример изложен,
по-видимому, достаточно адекватно: во-первых, делается оговорка о
некоторых телах, во-вторых, объем одного из компонентов считается
сравнительно малым, в-третьих, говорится о «помощи» со
стороны другого компонента, т.е. имеется в виду действие сопричины
как условия возможности необычного растягивания
первоначального объема тела:
Некоторые тела с помощью других целиком соединяются между
собой таким образом, что, сохраняя все присущие им качества,
взаимно совытягиваются между собой всецело (άντιπαρεκτίίνεσθαί
άλλήλοι? δι* όλων δλα), — даже если объем [одного из] них гораздо
меньше и самостоятельно он не смог бы настолько растечься,
сохранив свои качества. Так, например, чаша вина, смешанная с
большим объемом воды, с ее помощью становится способна к
сильному растяжению (inl τοσούτον Ζκτασιν).
(De Mixt. 4,217.27-32)
Итак, именно меньший размер вытягивается до размеров
большего, но не наоборот. Таков же смысл этого примера и в
свидетельстве Диогена Лаэртия (ΥΠ 151)112. Впрочем, возражения
111 Аристотель. De Generatione et Corruptione I, 10, 328 a 23-31: «Среди
веществ деятельных и страдательных есть такие, которые легко делимы, но
когда большое количество одного из них соединится с малым количеством
другого или крупное с мелким, то это вызывает не смешение, а увеличение
того вещества, которое преобладает; в самом деле, происходит изменение
одного из них в преобладающее, как, например, капля вина не смешивается
с десятью тысячами мер воды, но теряет свою форму и целиком
изменяется в воду. Но когда вещества в какой-то мере равны по своим силам, тогда
каждое из них изменяет свою природу в сторону преобладающего, но не
становится этим другим веществом, а чем-то средним и общим им обоим».
112 См. выше, с. 58.

82 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
против этого стоического примера делались и с учетом, и без
учета отмеченного нюанса. В Mantissa Александр выдвигал против
тезиса о растягивании малого объема аристотелевский аргумент
о превращении тела, объем которого меньше, в тело, объем
которого больше:
И капля, смешиваясь с морем, сама будет равна по количеству всему
морю, или все море — капле. Иначе их невозможно уравнять и
смешать друг с другом (согласно [стоикам]). Да как же капля воды, со-
вытягиваясь (παρ€κτ€ίνόμ€νος) по морю и настолько истончаясь,
все еще будет оставаться водою? Смешиваясь и настолько
вытягиваясь вода уничтожится и станет огнем.
(De Anima Libri Mantissa, 141.19-25)
По существу этот же аргумент мы встречаем и на страницах
De Mixtione, когда Александр опровергает пример, правда, не с
чашей вина, а с благовониями, тем, что «ладан и прочие
благовонные курения превращаются в другое более тонкое тело и
таким образом они могут принять сильное расширение (την ènî
πλέον δέχεται χύσιν)» (6, 220.18-20). Стоики, естественно, те же
самые факты (воскурение ладана) интерпретировали иначе,
следовательно, аргумент этот принять не могли. Здесь перед нами
род критики, обусловленный разницей школьной догматики.
Но бывает критика, в которой демонстрируется и
непонимание и нежелание понять, что обнаруживается в стремлении к
высмеиванию оппонента, а не к поиску истины в споре, что,
конечно, является стремлением риторическим, а не философским.
Такова была, насколько можно судить, критика стоиков со
стороны главы скептической Академии Аркесилая (315-241 до н.э.),
о которой Плутарх говорит в произведении «Об общих
понятиях». Аркесилай «насмешки ради» переделал скучный пример с
каплей и морем в более оригинальный (на его взгляд) пример с
морем и ногой. Эта «пресловутая нога» (θρυλούμενον σκέλος)
должна была продемонстрировать нелепость учения стоиков, но
продемонстрировала несостоятельность одного из их критиков:
если существуют случаи полного смешивания, что мешает не
только тому, чтобы флот Антигона, как говорил Аркесилай, проплыл
через отрубленную сгнившую ногу, брошенную в море и
растворившуюся в нем, но и чтобы тысяча двести триер Ксеркса и триста
эллинских приняли морское сражение в [гнилой] ноге? В самом
деле, наименьшее, распространяясь по тому, что его гораздо больше,
не исчезает, но и не перестает смешиваться; в противном случае
смешивание прекратится и в той точке, где тела соприкасаются.
(De comm. not, 37,1078C-D)

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 83
В самом деле, у Аркесилая говорится о случае перехода
одного вещества в другое через гниение, а вовсе не о смешении, но
для него это, по-видимому, было не столь важно. Вся описанная в
этом параграфе аргументация (если попытаться вычленить из
насмешек именно ее), т.е. аргументация против стоического
примера смешения тел малого и большого объема, базируется в
конечном итоге на постулате о том, что два тела не могут находиться в
одном месте. Этот постулат напрямую затрагивает уже понятие
тела как такового.
8.3.2. Два тела в одном месте
αδύνατον о€ σώμα elvat τον τόπον
€v ταύτω γαρ αν el-η δύο σώματα.
Аристотель.
О том, что два тела по определению не могут находиться в
одном месте, было хорошо известно всем последователям и
читателям Аристотеля. Рассуждения в четвертой книге «Физики» о
природе места (τόπος) построены на том, что «место не есть тело,
иначе в одном месте будут два тела» (Phys. IV, 209 а 6-7), но это
невозможно, так как место понимается как «первая неподвижная
граница объемлющего тела», граница же существует вместе с
тем, что она ограничивает, следовательно, место всегда
существует вместе с телом. Аргумент о месте один из основных в
доказательной стратегии Александра. Во-первых, он указывает на то,
что если два тела займут при смешении одно место, то место
второго тела по необходимости следует признать пустым, а второе
тело, следовательно, несуществующим, что нелепо:
У них получится также, что место, занимаемое вторым из
участвующих в смешении тел, пока оно еще не смешалось с первым,
пусто, поэтому первое тело, внутри которого возникает новое
тело, не занимает никакого дополнительного места, но ему хватает и
того, которое оно заполняло собой еще до начала смешивания.
Действительно, место второго тела будет пустым, когда два тела
перейдут на место одного из них, — чем же еще необходимо должно быть
место тела, перешедшего в другое тело?
(De Mixt. 6, 219.22-28)
Во-вторых, если попробовать помыслить место тела, а не
абсурдное место пустоты, то придется говорить о случае, когда два
тела проходят друг сквозь друга, что также невозможно.
Собственно, если допустить, что одно тело проходит сквозь другое, то
ничто уже не помешает сказать, что два, три и множество тел

84 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
занимают одно место и проницают друг друга полностью, что,
конечно, невозможно. Эту мысль высказал Плутарх:
Они же болтают просто вздор, когда не одно тело втискивают в
другое, и даже не два, три или десять, но все части раздробленного
космоса загоняют в одну какую ни попадя, уверяя, что едва заметная
частица не исчезает привходя к огромнейшему телу.
{Плутарх. De comm. not, 37, 1077E-F)
Как понятно, здесь аргументы об объеме и месте оказываются
соединенными113. Но важно отметить, что и Плутарх, и
Александр в ходе этих доказательств приписывают стоикам
положение, что тело может проходить сквозь тело (σώμα δια σώματος
χωρςΐν), т.е. что тела взаимопроницаемы. Поэтому аргументы о
месте и объеме имеют смысл только в связи с этой важной
переформулировкой.
8.3.3. Тело проходит сквозь тело?
Пара την έννοιάν «στι σώμα σώματος
«Γναι τόττον και σώμα χωρ€Ϊν δια σώματος.
Плутарх114.
Стоическое учение о смешении Александр трансформирует в
учение о том, что тело проходит сквозь тело, или о
взаимопроницаемости тел (σώμα διά σώματος χωρ€ΐν), и считает, что оно
лежит в основании учения стоиков о боге, судьбе, провидении,
космосе. Эта принципиальная переформулировка находится в
центре критической и доказательной частей трактата. По этой
формуле сам трактат и запомнился позднейшей традиции. Сим-
пликий в комментарии к «Физике» Аристотеля пишет:
Что тело проходит сквозь тело древние, как очевидно, полагали
нелепым, но стоики впоследствии его приняли как вытекающее из
их собственных положений, которые, как они считали, надо
отстаивать несмотря ни на что. Они ведь считали телами и качества, и
113 Ср. De Anima Libri Mantissa, 140.19-23: «Тогда в одном месте будет
много тел, и каждое из тел будет занимать целое место. Но если верно, что
то, у чего равно место, само является равным, и те компоненты, из которых
составлена смесь, равны между собой, то и смесь будет равна каждому
компоненту. Следовательно, и чаша вина смешавшись с морем станет равна
морю».
114 «Противоречит общему понятию положение, что тело является
местом другого тела и что тело проходит сквозь тело» {Плутарх. De communi-
bus notitiis, 37,1077E).

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 85
душу, — душа проходит сквозь все тело, а качества при смешении
дают повод сказать, что тело проходит сквозь тело. Что это
невозможно, Александр показывает и в отдельном сочинении, и в своих
комментариях, приводя множество доказательств.
{Симпликий. In Phys. 530.9-15 = SVF Π 467)
«В отдельном сочинении» — то есть в трактате «О
смешении». Все последующие комментаторы Аристотеля будут охотно
использовать формулу «тело проходит сквозь тело» в ходе
толкования Аристотеля, который это выражение не использовал (см.
комментарии Фемистия и Симпликия к «Физике», Иоанна Фило-
пона к «О возникновении и уничтожении»115). Но первым будет
использовать эту формулу для передачи аристотелевской мысли
о двух телах (объемах) в одном месте Александр. Например,
Аристотель в «Метафизике» дважды116 говорит, что если
платоновские геометрические объемы будут в физических телах, то мы
получим два телесных объема (στςρζά.) в одном месте. Александр
в своем комментарии к «Метафизике» толкует это в том смысле,
что «тело не может пройти сквозь тело»117.
Еще до Александра так же переформулировал учение стоиков
о смешении Плутарх из Херонеи в своем трактате «Об общих
понятиях (против стоиков)»1 ' . Принципиально важным является не
столько то, что Александр, а вслед за ним и остальные
комментаторы, использовали эту формулу в комментариях к Аристотелю,
и не то, что переформулировка стоического учения о всецелом
смешении в учение о том, что «тело проходит сквозь тело» была
осуществлена не им, а гораздо ранее него Плутархом (а
возможно, что уже Аркесилаем), — сколько то, что у нас помимо
Плутарха, Александра и зависимой от последнего неоплатонической
экзегезы к сочинениям Аристотеля, нет источников, которые
засвидетельствовали бы употребление этой формулы самими
стоиками. Таким образом, критика стоиков в трактате Александра —
это прежде всего критика перипатетической версии стоической
115 Ср.: Фемистий. In Phys. 104.18-22 Schenkl; Симпликий. In Phys.
530.14-16Diels.
116 См. Аристотель. Met. Ш, 2,998a 13-14; ХШ, 2,1076b 1.
117 Александр Афродисийский. In Met. 201.20-24: cti & δύο arc/oca cv τω
αύτώ τοττω carat, то тс μαθηματικόν και το aiaörjrov, ci c/ccîvo cv τούτω
carat, carat γαρ σώμα. διά σώματος ούτω δαον, et c/carcoov αυτών κατ
οίκϊίαν φ vat ν ον το crcpov cv τω стс/οω cariv; ср. также 725.18.
118 Плутарх. De communibus notitiis, 37, 1077E, ср. 1078B4.

86 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
философии. Но и в других текстах Александр видит в стоиках
только этот превращенный образ.
Целый ряд его текстов содержит критику учения о том, что
тело проходит сквозь тело (причем почти всякий раз можно
указать параллельное место из Аристотелевского текста):
1. De Mixtione 5-6, Mantissa 139.29-141.28 и Quaestiones Π 12 —
опровержение учения о том, что σώμα δια σώματος χωρέίν.
2. De Mixtione 16, 234.24-32 — критика взгляда, согласно
которому рост происходит благодаря прибавлению тела119.
3. Mantissa 115.35-116.1 и De Anima 20.6-19 — опровержение
учения о том, что душа есть тело
4. Mantissa 138.4-139.28 — критика взгляда, что свет есть тело121.
5. Mantissa 124.13-20 — критика учения о том, что качества телес-
ны, и только здесь перед нами действительно положение
стоической философии (ср. SVF Π 377, 378).
Любопытно, что связь именно с аристотелевским контекстом
во многих случаях наглядно видна благодаря присутствию топо-
са о невозможности взаимопроникновения через поры (и стоики
здесь упоминались несправедливо). Не менее любопытно, что
последующие комментаторы усвоили и этот топос122. Но
присутствие в их комментариях формулы тело проходит сквозь тело
неизменно указывало на стоическую мысль, более того, на самую
главную идею всей стоической философии, которая достойна
всяческого опровержения. Как замечает Тодд в связи с этой
ситуацией, «стоики были забыты, но полемика против них скрыто
продолжалась в аристотелевской экзегетике»123.
119 Можно рассматривать это как толкование к двум аристотелевским
текстам: «Физика» IV, 7,214Ь 3-9 и «О возникновении и уничтожении» I, 5,
321а5-10.
120 Ср. Аристотель. De Anima 1,5,409b 3.
121 Ср. Аристотель. De Anima Π, 7,418b 13-18.
122 Упомянем в качестве иллюстрации фрагмент из комментария Иоанна
Филопона к «О возникновении и уничтожению): «Он говорит, что два тела
будет в одном месте и тело пройдет сквозь тело» (σώμα δια σώματος
StcAcuacraiJ,... «если присоединяемая пища проходит сквозь все растущее
тело, необходимо предположить или что все растущее будет одной большой
порой, или что тело пройдет сквозь телоу что тождественно выражению
«два тела в одном месте». Но это, как было показано, невозможно: ведь
тогда величайшее окажется внутри наименьшего, например, море в капле или
земля в просяном зернышке» — In De Gen. et Corr. 90.7-17, adloc. 321 a7.
123 ToddUB. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. P. 88.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 87
8.4. Аргумент о бесконечном делении: Александр
и Плотин
Трудно помыслить, что тела проходят друг
друга, не разделяя а при полном разделении
очевидно, что они друг друга уничтожат.
Плотин. О смешении (Εηη. Π 7, 1)
Следующий важный аргумент схож с 1федьщущими тем, что
является, по существу, перипатетической интерпретацией
стоической философии. Следствием всецелого смешивания тел,
согласно Александру, является всецелое же их разделение:
[Стоики] утверждают, что тела делимы до бесконечности, потому
что процесс деления никогда не останавливается и от разделяемых
тел всегда остается часть, которую можно делить дальше. Но не
может существовать никакого тела, делимого повсюду, потому что
тогда уже не останется ничего, что могло бы принять на себя ход
разделения. А если так, смешанные тела уже не будут смешаны
всецело, если только они смешаны друг с другом и проницают друг
друга, разделяя. Но они не могут быть таким образом
разделенными друг другом, потому что они не могут быть разделены так,
чтобы у них не оставалось никакой неразделенной части. А в
неразделенных частях тела уже не будут смешанными друг с другом.
(De Mixt. 8,222.6-13)
Аргумент против всецелого смешения на основании
невозможности актуально бесконечного деления счел единственно
действенным перипатетическим аргументом против стоиков (из
всех, которые были в трактате Александра «О смешении»)
Плотин в своем трактате «О смешении»:
Те же, кто полагает, что полностью смешиваются только качества
веществ, а материя их лишь сополагается с материей другого, и кто
из [качеств исходных компонентов] выводит качества смеси — те
выглядят более убедительно124. Они опровергают понятие о
«всецелом» смешении с помощью аргумента о том, что в таком случае
Так же сформулировал расхождение между стоиками и
перипатетиками и Гален, который говорит о тех, «кто всецело смешивает между собой
четыре качества» (гας τίτταρας ποιότητας κ€ράννυσθαι δι* όλων άλλήλαις),
указывая на перипатетиков, и «тех, кто смешивает сущности», указывая на
стоиков и Эмпедокла (Гален. In Hippocr. De nat. horn. 1, 32.8-16 Kühn). Ср.
также Гален. De elementis ex Hippocr. 19,489.6-10 Kühn): «A как происходит
всецелое смешение компонентов, — то ли это смешение только качеств, как
полагал Аристотель, или телесных сущностей, которые проходят друг
сквозь друга (δι* αλλήλων ίουσών), — все это врачам знать не обязательно».

88 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
начинает расщепляться сама [трехмерная] величина компонентов
смеси, — если в остатке их деления ничего не остается (если
допустить, что деление продолжается непрерывно). В таком случае тела
погрузятся друг в друга полностью, притом смесь займет больше
места, чем компоненты по отдельности, т.е. столько, сколько
занимают вместе оба компонента.
(Епп.П7,1,8-17).
Если тела актуально бесконечно делимы, то начинает
делиться вся их трехмерная структура. Почему, спрашивается, тела
должны делиться на плоскости, а плоскости — на линии?
Платоник мог утверждать, что тела состоят из плоскостей, но даже
платоники согласились бы, что поделить тело на плоскости не в
силах ни природа, ни человек, но только демиург.
Заметим, что этот аргумент у Плотина встречается и в другом
сочинении, «О бессмертии души» (IV 7), причем направлен он
именно против стоического учения о всецелом смешении (и
стоического примера «полной смеси» души и тела):
Ибо нет никакого смешения, когда перемежаются части весьма
значительной величины — в таком случае, скажут они, будет
«складывание», — [смесь же бывает тогда], когда прибавленное
пронизывает все тело, даже если то, что прибавлено, ничтожно мало, — но
совершенно невозможно, чтобы меньшее стало равно большему, —
однако [так они утверждают]: все тело должно раз-делить целиком
[другое тело], пронизав его; но если внутри тела уже нет ничего
неразделенного и деление дошло до точек, необходимо, чтобы
деление тела началось и в точках, что явно невозможно. А если бы это
стало возможным, то, поскольку деление бесконечно и какую
малую толику тела ни возьми, она обязательно делима, бесконечность
будет не только в возможности, но и в действительности.
(Епп. IV 7, 82)
Полагаем, что аргумент о невозможности актуально поделить
тело до бесконечности и апелляция к разрушению трехмерной
структуры тела происходит из разного понимания слова πάνττ)
(целиком, повсюду, во всех отношениях), с помощью которого
формулируется проблема всецелого смешения. Александр
требует определить, что значит для тел соединиться «всецело», ибо
поскольку тело остается телом, оно трехмерно, занимает некий
объем и как таковое остается ни с чем не смешанным, —
следовательно, пока тело есть тело, оно никогда не сможет смешаться с
другим телом «полностью». Единственный способ поделиться,
чтобы смешаться полностью, — это начать делиться во всех
отношениях, т.е. в самом принципе телесности (трехмерности). А

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 89
принцип трехмерности предполагает предшествование двумер-
ности, а до него — одномерности, а еще до всего этого — точки.
Причин останавливать процесс деления нет, следовательно, он
должен дойти до деления точки, т.е. дойти до абсурда. Что и
требовалось для доказательства125.
Сам Александр, видимо, предпочитает другое следствие
аргумента о бесконечной делимости, предполагающее, что делить
на плоскости и линии все-таки не придется, ибо достаточно
проблем создает уже деление на бесконечное число частей:
Целиком разделенные тела разделены на бесконечное [число
частей], и если в результате деления опять получаются величины,
каждое из смешанных тел в таком случае окажется бесконечным. Ибо
составленное из бесконечного числа того, что обладает некоторой
величиной и протяженностью, само бесконечно: каждое из
смешанных тел возникает из бесконечного числа имеющих величину
Ср. рассуждение о проблеме «всецелой разделенности» в связи с
анализом аристотелевского трактата «О возникновении и уничтожении» (I,
2, 316-317а) из исследования В.П.Зубова: «Бели континуум (тело или
линия) может быть разделен где угодно, в каком угодно месте, нет никаких
логических оснований утверждать, что он не может быть разделен сразу
во всех этих местах и сразу во всех точках, ибо деление в одном месте
или в одной точке логически не исключает деления в любой другой или в
любых других точках и ему не противоречит. Для простоты возьмем
линию. Если она может быть последовательно разделена в любой
произвольной точке, то она может быть разделена и сразу в каждой из них без
исключения, т.е. во всех. Что же должно остаться в результате подобного
«повсеместного» деления линии? Величина, т.е. линия? Но тогда
окажется, что линия была разделена не повсюду, так как линию всегда можно
делить еще дальше. Непротяженная точка или ничто? Но тогда линия (и
тело) будет возникать и состоять из ничего, из нулей. Между тем нелепо
полагать, что величина состоит из не-величин. Иначе говоря, если
величина останется при разделении величиной, она останется делимой, т.е.
«повсеместное» деление не доведено до конца; если в результате получается
не-величина, то из не-величин не может получиться обратно величина;
следовательно, деление «повсюду сразу» невозможно» (Зубов В. П.
Развитие атомистических представлений до начала XDC века. М., 1965. С. 131).
И далее автор цитирует комментарий Симпликия к «Физике», где
излагается мнение Порфирия, которое последний приписывает самому Парме-
ниду: «Либо останутся какие-то минимальные и неделимые величины,
бесконечные по числу, и целое окажется состоящим из мельчайших
частиц, бесконечных по числу; либо оно исчезнет и распадется на ничто, и
окажется, что оно состоит из ничего... Если же что-либо останется, то
тело не будет разделено повсюду» (пер. из Симпликия С.Я.Лурье. С. 132).

90 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
составляющих, если только то, на что оно делится, по
необходимости есть то, из чего оно состоит, и таким образом получится, что оно
состоит из множества других бесконечностей.
(De Mixt. 8,222.17-21)
Впервые аргумент о том, что бесконечное количество тел в
сумме даст бесконечную величину, был сформулирован Евдемом
в комментарии к «Физике» Аристотеля126, и с тех пор он
оставался в числе аксиом античной физики. Естественным образом
аргументы о месте и делении оказываются связанными: если при
соединении нескольких величин у нас не происходит увеличения
общего объема смеси, но зато тела каким-то образом разделяются
между собой всецело, то мы начинаем подозревать, что смешаны
не тела, а что-то другое. Но разве существует что-то другое
чувственно данное в философском мире стоиков? Следовательно,
критика стоиков перипатетиком Александром имеет смысл, раз
стоики разрабатывали физику тел, а не чего-либо иного.
Аргумент же о чудесном свойстве телесной пневмы не быть телом и
помогать другим телам производить нехарактерные для них
действия (учение о «содействующей причине») ни Александр, ни
прочие критики стоиков не сочли достойным внимания.
8.5. О ПОНЯТИИ БОЖЕСТВЕННОГО
Более того, именно божественный статус пневмы был
подвергнут Александром особой критике (см. De Mixtione 11).
Стоикам было указано, что не может божественное находиться внутри
материи, быть «страдательным», пронизывать всю материю
целиком и являться создателем всяких букашек и мошек, но еще
менее мыслимо божество, которое губит само себя в Мировом
Пожаре, и т.д. Главное возражение, конечно, состоит в том, что
вместо того, чтобы учить о божественном пятом теле (эфире),
стоики учат о «какой-то пневме».
А ведь стоики в своем учении о пневме были в чем-то
продолжателями Аристотеля. Раннее стоическое учение о
«творческом огне» (πΰρ τ€\νικόν) было развитием аристотелевского
понятия природы как имманентной телеологии, как бы искусства
без художника127 (см. Аристотель. Phys. Π 8, где говорится о
См.: Симпликий. In Phys. 459.22-26.
Об этом см.: Solmsen F. Aristotle's System of the Physical World. P. 115.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 91
природе как целевой причине — ср. особ. 199 b 29-32: «если в
искусстве имеется ради чего, то и в природе. В наибольшей степени
это очевидно, когда кто-то лечит самого себя: именно на такого
человека похожа природа»). В 225.20-27 мы видим
использование оппозиции природа — искусство, которое демонстрирует,
что природа действует как внутренняя сила в материи и является,
таким образом, высшим творцом по сравнению с тем, кто творит
из внешнего материала. Природа подобна искусству в смысле
творческой разумности, «логосности», но отличается тем, что
творит не из внешней материи. Александр реагирует на
стоические рассуждения о творчестве природы повторением основных
принципов аристотелевской космологии: естественные
изменения происходят в подлунном мире в результате различных
движений небесных тел, которые зависят от внешней причины
движения (225.30-34). В 226.6-10 имеется указание и на бога как на
перводвигателя этих тел. Таким образом, наш автор, прибегая к
представлению о подлунном мире природы, предлагает отличное
от стоического понимание: природные процессы не имманентны
в своем первичном движении, но зависят от внешней причины
(т.е. перводвигателя из надлунного мира).
Чтобы понять смысл обозначенного здесь различия и
сходства стоической и перипатетической трактовки природы, следует
вспомнить общий контекст учения Александра о природе,
имеющей для него два измерения, трансцендентное и
имманентное. Во-первых, природа как то, что управляется божественным
провидением через воздействие небесных тел, благодаря
которым обеспечивается непрерывность возникновения родов живых
существ (ср. De Mixtione 10, 223.6-14; De Fato 169.23-26), где
движение небесных тел описано как первая причина природных
изменений (225.29-30 — «причина первого изменения в
материи»). Во-вторых, внутри этой парадигмы Александр
рассматривал естественные процессы как самопроизвольные движения,
устремленные к завершению, но не похожие на действия
искусства, как они описаны Аристотелем во второй книге «Физики».
Фактически он проводит четкое различие между рациональным
характером искусства, которое предполагает разумный выбор
(προαίρ€σις), и тем самым способность равно делать или не
делать что-либо, и природой, в которой за немногими
исключениями завершающий результат всегда достигается сам собой (De
Fato 168.3-18; ср. Mantissa 153.19-20). На этом основании он мог
отождествлять судьбу и природу (ср. De Fato 5, passim), без тех

92 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
компромиссов в понимании свободы, которые, как он полагал,
влечет за собой стоическое учение о том, что все случается
согласно судьбе (критикуется им в главах 11-12). Взгляд
Александра на природу как на неразумного партнера искусства (и
постольку определяемого как судьба) объединяется с его взглядом на
природу как на провиденциально управляемую. Судьба и
природа, с одной стороны, и провидение - с другой, оказываются
связанными в полностью управляемом провидением и полностью
детерминированном космосе стоиков.
Указывая на необходимость признания первого и внешнего
по отношению к природе двигателя, Александр спрашивает
стоиков: «Зачем богу быть причиной благодаря какому-то
смешению и перемещению? Ведь для природных сущих тогда
должна была бы быть другая первая причина помимо той, которая
творит путем смешения, и притом им внешняя. Но нет творящей
причины, предшествующей богу». А заключая свое
опровержение учения стоиков о божестве, веско отмечает, что есть только
одно учение, которое описывает божественные сущности
«сообразно их достоинству», и принадлежит оно Аристотелю.
8.6. Аргумент от «общих понятий»
Несмотря на столь очевидное различие позиций буквально по
всем пунктам, как стоики, так и их критик Александр основывают
свои учения, судя по тексту De Mixtione, на, казалось бы, одном и
том же фундаменте — «очевидных и ясных для всех
представлениях», или «общих понятиях» (κοινοί €vvoiai) Для стоиков ясным
и очевидным понятием была мысль о взаимопроницаемости тел.
На взгляд Александра «общепринятым понятием» является
понятие о непроницаемости тел. Что же имеется в виду в том и другом
случае? Чтобы разобраться в этом, прежде всего посмотрим на
употребление этого термина в трактате.
8.6.1. KoLvai €vvoiai в трактате De Mixtione
Итак, Александр обращается к одному и тому же термину
κοινή evvoia («общее понятие»), когда приводит доводы в пользу
учения стоиков о смешении, но также и когда опровергает это
стоическое учение. В частности, он утверждает, что смеси трех
различных типов (составление, всецелое смешение и слияние)
существуют согласно «общим понятиям»:

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 93
[Хрисипп] пытается убедить нас в том, что эти различия между
смесями существуют согласно общим понятиям, более того, он
говорит, что получаем мы их в качестве критериев истины от природы.
(De Mixt. 3,217.2-3)
Когда же он критикует стоиков с позиции своей
перипатетической доктрины, он уже упоминает «общие понятия» как
школьный перипатетический термин. Ниже перечислены все
значимые для данного употребления контексты:
213.10 [Учение стоиков о взаимопроницании тел] парадоксально и
противно общепринятому пониманию (пара τάς απάντων εννοίας).
215.32 Нашей задачей является... исследование того, как можно описать
процессы соединения веществ, согласуясь при этом с наблюдением и
общепринятыми представлениями (κοιναΐς προλήφεσι).
217.2-3 Различия между смесями существуют согласно общим
понятиям (κοινών εννοιών), более того, он говорит, что получаем мы их в
качестве критериев истины от природы.
218.10 Удивительно, как же так: они утверждают, что нужно
пользоваться общепринятыми понятиями (κοιναΐς εννοίαις) как естественными
критериями истины для доказательства своих тезисов, но сами
используют при формулировке тезисов своих учений какие угодно понятия,
кроме этих.
.16 Их утверждения ...не основаны на естественных понятиях (φυσικαΐς
εννοίαις); .17 не соответствуют общепринятым понятиям (κοινας
εννοίας).
.17 Естественное понимание (φυσική evvoia) состоит в том, что полное
не способно принять в себя ничего больше.
.20 Благодаря этому естественному и общепринятому представлению
(φυσικην те και κοινην πρόληφιν) некоторым уже кажется разумным
положение о том, что существует нечто приемлющее тела, что мы
называем «местом».
220.25 Положение о взаимопроницаемости тел, с помощью которого
они доказывают смешение противоречит общепринятым
представлениям (κοινάς προλήφεις).
222.26 Общепринятое представление о смешении (περί κράσεως κοινην
πρόληφιν).
227.11 Тезис о взаимопроницаемости тел... противоречит как
общепринятым представлениям, так и учениям всех философов.
В результате мы можем встретить в трактате довольно
любопытные пассажи, из контекста которых явствует, что «общие
понятия» мыслятся автором равно принадлежащими обеим
школам, причем в одном и том же значении. Наиболее характерный

94 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
фрагмент — De Mixtione 218.10-21, где Александр высказывает
недоумение в связи с тем, что согласно стоикам κοιναι evvoioi
являются естественными критериями истины, но сами они
«используют при формулировке тезисов своих учений какие угодно
понятия, кроме этих». И добавляет:
Конечно же, их утверждения о всецелом смешении не только не
основаны на естественных понятиях, но наоборот, далеки от них
насколько это вообще возможно. В самом деле, то, что тело проходит
сквозь тело, пронизывая его всецело, не только не соответствует
общепринятым понятиям, но сразу должно быть признано
невозможным: естественное понимание состоит в том, что полное не
способно принять в себя ничего больше. Ибо очевидно, что еще не
является полным то, внутри чего есть пространство, способное
принять нечто такое же, как и оно само, и благодаря этому
естественному и общепринятому представлению некоторым уже кажется
разумным положение о том, что существует нечто приемлющее
тела, что мы [перипатетики] называем «местом».
Проблема заключается в том, что позиции перипатетиков и
стоиков существенно различны, следовательно, критикуя
стоиков, Александр не мог иметь в виду под «общими понятиями» то
же самое, что и стоики.
Начнем с того, что отметим ряд синонимов, которыми в
тексте трактата Александр заменяет κοινή evvoio. Если суммировать
все подобные случаи замен, то получится следующее: «общие
понятия» (κοινοί evvoiai), «естественные понятия» (φυσικοί
evvoioi), «общие представления» (κοινοί προλήφ€ΐς), «мнения
всех» (απάντων Ζννοιαι), а также «общие и естественные
представления» (κοινοί και φυσικοί προληφ€ΐς).
Попытаемся ответить на следующие вопросы: во-первых, что
значит термин κοινή evvoia в трактате «О смешению) в качестве
термина перипатетического и как он соотносится с
терминологией сочинений Аристотеля; во-вторых, был ли употребителен у
стоиков термин κοινή evvoia и что он значил в рамках их учения;
в-третьих, корректно ли выстроен синонимический ряд, о
котором было сказано выгае, в сочинении Александра? И наконец, в-
четвертых, какова сила аргумента «от общих понятий» в трактате
«О смешении и росте»128.
Ряд этих вопросов в разных аспектах разбирают в своих статьях Тодц
и Оббинк, см.: Todd Я В. The Stoic Common Notions: A Reexamination and
Reinterpretation // Symbolae Osloenses. № 48, 1973. P. 47-75; Obbink D.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 95
8.6.2. Аристотель о принятых мнениях и Александр
об общих понятиях: сопоставление терминологии
Перечисленные места из сочинения Александра, и в
особенности сближение «общих понятий» с «мнениями всех» и
«учениями всех философов», позволяют усмотреть в используемой
им терминологии выражение восходящего к Аристотелю
полуриторического аргумента от «согласия всех», более известного в
латинской кальке как consensus omnium (согласно переводу
Цицерона в «Тускуланских беседах»). Есть достаточные основания
допускать, что Александр, используя термин κοιναι Ιννοιαι,
полагал, что опирается на Аристотеля.
Однако у Аристотеля такого термина нет, зато имеются κοιναϊ
δό£αι («общераспространенные мнения») и €νδο£a («принятые
мнения»), которые играют важную роль в его методологии. По
мнению Оуэна, Аристотель обращается к аргументу «от
согласия» как к проверке теории или как к способу генерализации
затруднений, которые разрешает предлагаемая им теория129. Вот
всего несколько примеров обращения Аристотеля к идее о
всеобщем согласии. Пржде всего, в «Топике» мы находим
определение того, что же значит Ζνδοξα, принятые мнения: «Принятые
мнения это то, что представляется всем, или большинству, или
мудрым — опять-таки всем или большинству из них или самым
известным и прославленным (ίνδόξοις)» (Тор. I, 1, 100 b 21-23).
На этих основаниях строится диалектический силлогизм в
отличие от эристического1 . В «Никомаховой этике» после того, как
было дано предварительное определение счастья в ряду прочих
благ, Аристотель заключает: «Получается, что мы верно (καλώς)
дали определение [счастья], по крайней мере согласно этому
воззрению, которое является очень древним и к тому же
согласуется с мнением философов» (Eth.Nic. 1,1098 b 16-18). В связи с этим
нельзя не отметить, что для Аристотеля апелляция к мнению
большинства, конечно, никак не является критерием истинности
'What all men believe* — must be true? Common conceptions and consensus
omnium in Aristotle and Hellenistic Philosophy // Oxford Studies in Ancient
Philosophy. Vol. 10, 1992. P. 193-231.
129 Owen G.E.L. Τιθίναι τα φαινόμενα II Moravcsik J. (ed.). Aristotle: A
Collection of Critical Essays. L., 1968. P. 167-190.
130 В связи с этим различением характерно аристотелевское
противопоставление принятого и кажущегося принятым, мнимо общепринятого
(φαινόμ€να Ζνδοξα), и таков метод софистов, а не философов.

96 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
суждения в прямом смысле этого слова, не случайно он говорит
«верно», «прекрасно», испольуя термин скорее эстетического
ряда. Однако важно, что наличие его придает «уверенность» и
«убедительность» (πίστις) сказанному, ср. Eth.Nic. X, 1179а
Ιοί 8: «Итак, мнения мудрецов, как кажется, согласуются с нашими
рассуждениями. Такое согласие внушает, конечно, известную
уверенность». Аристотель сам говорит о роли общепринятых
мнений для метода этического исследования. Вначале следует,
опираясь на явления и изложив имеющиеся апории, показать
если не все общепринятые мнения (τα Ένδοξα) о том или ином
предмете, то большую их часть и самые главные; когда
сложности будут разрешены и останутся общепринятые мнения, тогда
предмет будет показан достаточно (Eth.Nic. Vu, 1145 b 2). В
первой книге «Метафизики», обсуждая значение слов «мудрость» и
«мудрый», Аристотель обращается к тем «представлениям»
(ύπολήφ€ΐς), которые существуют по этому поводу (Met. I, 2,
982 а 6-7). Собственно, в данном случае мы имеем дело еще не с
аргументом от согласия, а просто с обобщением некоторых
знаний по отдельной теме, причем важно, что эти знания были когда-
то кем-то высказаны и могут быть опознаны в качестве
известных, а не то, что все эти «представления» о мудром являются
общепринятыми в каком-либо смысле этого выражения (всеми,
большинством, мудрецами). Тем не менее, комментируя это
место, Александр Афродисийский понял «представления» именно
как «общие представления» и, соответственно, использовал для
подстановки слова «общее представление» и «общее понятие»:
Сказав, что владеющие искусством и мудрецы отличаются от
имеющих только опыт благодаря знанию, установив это благодаря
общепринятому представлению (ек της κοινής προλήφ€ως) (ибо он
говорит, что все обычно называют «мудрыми» тех, кто знает)
(Александр Афродисийский. In Met. 5.27 — ad Ι ос. 982al2);
Мудрость, согласно общепринятому понятию (κοινών Ζννοιαν) о
ней, есть знание о началах и причинах.
(In Met. 8.25 — ad loc. 982a4).
Наконец, Александр здесь же разъясняет, в чем состоят, согласно
Аристотелю, «общие и естественные понятия» (κοιναϊ και
φυσικοί evvoiai), которые у нас имеются о людях мудрых. То, что
замена терминов сделана вполне осознанно, показывает
фрагмент дальнейшего комментария, где «общепринятые понятия»
отнесены к характерным чертам аристотелевской методологии,
при этом Александр в очередной раз синонимически использует

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 97
«общие и естественные представления» (κοινοί και φυσικαϊ
προλήφ€ΐς) и «общие понятия» (κοινοί cvvoiai):
При построении доказательства Аристотель обычно использует в
качестве начал общие и естественные представления людей,
утверждая, что познание и стремление к знанию у людей от природы и
поэтому эти начала нам даны природой. Ибо это и есть
общепринятые понятия. Так он делал в «Лекциях по физике», исследуя, что
такое место, время, и почти все проблемы он исследовал таким
способом.
(In Met. 9.19-25 — ad loc. 982a6)
Впоследствии термины κοινή evvoia/πρόληφις мы встретим у
всех комментаторов Аристотеля в качестве выражения для того
же consensus omnium.
Помимо этого, Александр и комментаторы Аристотеля
применяли термин «естественные и общие понятия» к первым
принципам, или аксиомам доказательства, которые сами
недоказуемы. В комментарии к «Топике» Александр отмечает, что «есть
вещи, которые мы понимаем лучше, чем через доказательство.
Таковы чувства, аксиомы и естественные и общие понятия». А в
комментарии к «Метафизике» читаем следующее:
Аристотель показал, что всякое научение проистекает из уже
известного (...) при обучении через доказательство есть вещи, которые
известны обучающемуся помимо входящих в доказательство, —
таковы аксиомы, представляющие собой как бы естественные
понятия, а также неопосредованные посылки. Например: «величины,
что равные одной и той же величине, равны между собой» или «для
всякого случая или утверждение, или отрицание» или «благо
полезно по самой своей природе».
(In Met. 130.11-16)
Поздними неоплатониками (в частности, Аммонием и Про-
клом) κοινοί ëvvoiai иногда даже рассматривались как
врожденные понятия.
Однако в трактате «О смешении» против стоического учения
о смешении задействован именно аргумент от «мнения всех», и из
трех антистоических аргументов, названных нами основными,
этот аргумент — главный. Если перипатетической аксиоматике
(тела непроницаемы, актуально бесконечного деления нет)
стоики могли противопоставить свою (тела взаимопроницаемы и
делимы до бесконечности), то аргумент от «всеобщего согласия»
Александр считает принадлежащим самим стоикам. Отсюда
вытекало только одно: что стоики противоречат сами себе, а это
самое главное философское опровержение. Но что же имели в виду

98 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
под общими понятиями сами стоики? И когда произошло
отождествление «общих понятий» и «представлений всех», ведь ко
времени Александра эти термины (κοινή πρόληφις и κοινή
evvoia) стали чрезвычайно расхожими и взаимозаменимыми?
8.6.Э. «Общие понятия» и «общие представления»
в эллинистической философии
Итак, в разных текстах Александра Афродисийского, в том
числе в его комментариях к Аристотелю, мы сталкиваемся с
фактом отождествления «общих понятий», «общих представлений»
и «естественных понятий», что контекстуально предполагает
выражение восходящего к Аристотелю аргумента «от согласия»
(или consensus omnium). Какова история такого отождествления?
Прежде всего надо отметить, что термин «общие понятия»,
κοινοί evvoiai, изначально принадлежит именно стоическому
философскому словарю. И у стоиков это понятие не означало
ссылки на «общее согласие». Если говорить достаточно коротко и не
углубляясь в детали, то в гносеологии стоиков, целиком
основанной на чувственном опыте и теоретически осмысляющей этот
опыт, «общие понятия» выступали как обобщения чувственных
данных, поступающих в душу (= «ведущее начало») в виде
впечатлений. Формирование познавательного опыта можно описать
состоящим из трех этапов:
1. φαντασίαι — впечатления — разнообразные данные
чувственного восприятия (из них «каталептическими» именуются те,
которые содержат определенное устойчивое знание).
2. προλήφεις — представления — (называемые также
«естественными понятиями», φυσικοί cvvoioi) — разнообразные
понятия, образованные по соответствию из впечатлений
(обобщения первого уровня);
3. κοινοί evvoiai — общие понятия — (также просто evvoiai) —
обобщения второго уровня, основанные на данных,
поступающих в качестве впечатлений и представлений.
Что касается соотношения понятий пролепсис и эннойя, то в
авторитетном отечественном исследовании А.А.Столярова
«Стоя и стоицизм» по этому вопросу высказано следующее
суждение: «Можно говорить о двух видах представлений по способу
их образования — возникающие чисто естественным путем и
образуемые посредством обучения и воспитания». Первые — это

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 99
представления (первичные представления о благе и зле, боге и
т.п.), вторые—общие понятия (с. 65-66).
Для наших целей важно не столько прояснить соотношение
стоических понятий пролепсис и эннойя, сколько понять
историко-философские основания, по которым в традиции произошло
слияние значений целой группы терминов, куда вошли в том
числе пролепсис и эннойя стоиков. При этом надо бы разобраться, на
основании чего ко времени Александра Афродисийского можно
было счесть «общие понятия» критерием истины, которым они у
стоиков не были. И здесь пора обратиться еще к одному важному
источнику — эпикуреизму. Нам будет важно и то, что известно о
словах самого Эпикура, и то, как эти слова были поняты в
позднейшей традиции. Источниками нам послужат тексты наиболее
авторитетных в данном случае авторов, соответственно Диогена
Лаэртия и Цицерона.
Как известно, в философском словаре Эпикура термин
«представление» (пролепсис) занимает одно из центральных мест.
Термин πρόληφις (от глагола προλαμβάνω) означает некоторое
предвосхищение, предварительное схватывание некоторого
знания131. Например, это знание о существовании богов; в известном
фрагменте из десятой книги «Жизнеописаний» Диогена Лаэртия
(см. Diog. Laert. Χ 123-124) говорится о том, что знание о
существовании богов является «очевидным»; что бог бессмертен и бла-
женен, предначертано «общей мыслью» о боге (κοινή του веои
νόησις), при этом большинство мыслит богов неправильно, ибо
опирается не на «предвосхищения», а на «лживые домыслы»
(ύπολήφ€ίς фйиЬйТс). Согласно Эпикуру, «предвосхищения»
(προλήφ€ΐς) наряду с «ощущениями» и «претерпеваниями»
относятся к критериям истины (Diog. Laert. Χ 31 ). И еще одно
уточнение: или сам Эпикур, или его последователи, или уже его
поздние доксографы, истолковывали пролепсис как некоторое
«понятие», Ιννοια: «Предвосхищениями они называют нечто
вроде постижения, или правильного мнения, или понятия, или
общей мысли, заложенной в нас, то есть помятование того, что
часто являлось нам извне...» (X 33). Все это, конечно, оказывало
влияние на формирование традиции сближения «пролепсисов»,
понятых как некоторое предзнание, нечто вложенное в нас самой
131 Подробнее о термине пролепсис у Эпикура и опыте его осмысления в
латиноязычной доксографии см. Васильева Т. В. Критерии эпикуровской
«каноники» в интерпретации Эпикура и Цицерона. М., 1989.

100 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
природой, и «понятий». Основой для отождествления могла
послужить платоническая модель «припоминания» знания, на что и
указывают некоторые исследователи. Другой важный пункт —
содержательное наполнение этих «представлений» и «понятий»,
в частности, к ним относилась вера в существование богов. Раз
эпикурейцы и стоики говорили об одном и том же, о бытии богов,
используя термины пролепсис и эннойя, значит, есть все
основания отождествить эти термины, — видимо, такова была логика
доксографов. Еще один шаг был сделан Цицероном.
В его сочинении «О природе богов» один из персонажей,
эпикуреец Веллей, высмеивая представления о богах большинства
досократиков, Сократа, Платона и его последователей,
Аристотеля и его последователей, стоиков, поэтов, а также народные
верования (vulgi opiniones) утверждает:
Если следует считать истинным то мнение, которое основано не на
каком-то предписании, или обычае, или законе, а на единодушном и
твердом согласии всех, то необходимо признать, что боги
существуют именно потому, что знания об этом заложены в нас или, лучше
сказать, являются врожденными (innatae). То, в чем все от природы
согласны, необходимо должно быть верным. Итак, должно
признать, что боги существуют. И так как это почти общее мнение не
только философов, но и людей неученых, то признаем также и то,
что в нас есть... «антиципация» или предварительное знание о богах,
«пред-понятие» (praenotio)... и на том же основании мы будем
считать, что боги блаженны и бессмертны: ибо та же самая природа,
которая вложила в нас представление о самих богах, запечатлела
также в наших умах, чтобы мы считали их вечными и блаженными.
(De Nat. Deor. 1,44-45)
То, что у Цицерона называетсяpraenoiio, у Эпикура было,
конечно, πρόληφις. Но вот то, что Цицерон называет consensio
omnium, восходит к аристотелевским риторическим аргументам от
согласия, которые не были и никогда не предназначались им к
роли критериев истинности.
После Цицерона объединение эпикуровских, стоических и
аристотелевских терминов, свершившееся, по замечанию 06-
бинка, «частично из-за досадной терминологической путаницы,
частично — из-за школьной полемики» (р. 195), стало фактом
позднеантичной философской культуры. И отмеченное
словоупотребление Александра Афродисийского не является чем-то
исключительным, но находится вполне в духе его времени, и
среди его предшественников здесь такие авторы, как Плутарх Херо-
нейский и Гален.

ПЕРИПАТЕТИЧЕСКАЯ КРИТИКА СТОИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ 101
В результате получается очевидная несообразность: авторы,
которые приписывают стоикам учение об общих понятиях в
смысле согласия всех, не могут не видеть, что многие стоические
воззрения слишком далеки от общераспространенных мнений и
зачастую прямо противоречат им. Так, в сочинении Плутарха «Об
общих понятиях (против стоиков)» стоики порицаются именно за
то, что их воззрения противоречат мнению большинства людей (а
также самых великих поэтов). Характерны многочисленные
противопоставления мнения стоиков и мнения большинства людей
(1074F-1075В: «Да кто из людей не мыслит бога бессметрным и
вечным...,аХрисиппиКлеанф...»; 1081E-F; 1068С; 1070Вит.д.).
Итак, аргумент от «общих понятий», выдвигаемый
Александром против стоиков в трактате «О смешении», не имеет той
силы, которую хотел бы видеть в нем автор трактата и критик
стоиков. Во-первых, понятия πρόληφις и έννοια у самих стоиков не
тождественны, так что синонимическое их использование при
изложении стоического учения в трактате «О смешении»
некорректно. Во-вторых, «общепринятые понятия» не были
выражением всеобщего согласия: слово κοινός в κοιναί civvoicu у стоиков
значит обобщение опытного знания, а не распространенность
среди всех, как в понятии κοινοί δόξαι. В-третьих, стоики не
обращались к аргументу от согласия как к критерию истины (чего
не делал, впрочем, и сам Аристотель). В результате, вывод:
Александр Афродисийский делает большую натяжку, уличая стоиков
в том, что они противоречат сами себе. Остается сказать
очевидное, что стоики противоречат перипатетикам, но примирить эти
противоречия никакая аргументация от согласия не может.
Ведь ссылка на «большинство» легко редуцируется к ссылке
на авторитет, и мы зависим все от тех же или собственных
предпочтений, или школьных установок, но не от логики
аргументации. Вспомним: аргумент от согласия мог взывать к некоторой
уверенности всех людей (как образованных, так и
необразованных), или могло быть ограничение — к согласию только
«философов», «людей мудрых» (разными школами таковыми
признавались разные), или — к согласию «поэтов» как людей
авторитетных или древних. Есть несколько условий
развертывания аргумента. Имеется общая попытка исключить из круга
рассмотрения взгляды каких-либо людей, кто мог отступить от
согласия (например, те, кто не говорит по-гречески, дети, пожилые,
женщины, сумасшедшие, душевнобольные, слабоумные,
мистики, вегетарианцы, киники). При ограничении поля аргументации

102 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
происходили любопытные вещи: исходная апелляция к мнению
всех легко обращалась к мнению одного. Например, те, кто
считает, что «все люди верят в богов», услышав контрпример об
атеизме варварских народов, могли уточнить и сказать вместо «все
люди» — «все мы, эллины», потом — «все философы, а также
поэты, люди выдающиеся по своей учености»; а после нового
контрдовода об атеизме довольно значительной группы ученых
людей—софистов (Продик, Диагор и прочие), пришлось бы еще
более сузить представительную группу «всех» и в конце концов
остаться без философов, но зато с прославленными поэтами,
потом — с самыми учеными из них, и наконец — с Гомером, поэтом
как таковым. Причем описанная процедура не является только
восстановлением возможной логики, — обратимся к тексту
самого Александра, его комментарию к «Топике», где как раз дано
разъясняется, что такое «принятые мнения»:
Прежде всего «принятым» будем считать то, что представляется
всем мудрецам: что блага душевные превышают блага телесные,
что ничто не возникает из ничего, что добродетели — блага; а
скорее — то, что представляется большинству из них: что добродетель
предпочтительна сама по себе (а не как представлялось Эпикуру),
что счастье возникает через добродетель, а также что нет ни
неделимого тела, ни бесконечных космосов; или даже — самым
знаменитым, что душа бессмертна, как у Платона, или что есть пятое
простое тело, как у Аристотеля.
(In Тор. 19.9-16)
Процедура отбора «самых знаменитых» важна для любой
философской школы и прямо связана с отбором авторитетных для нее
текстов, — впрочем, этот список всегда открывается текстами
отцов-основателей школы, и поэтому к ним же легко сводится
поиск наиболее знаменитых среди всех знаменитых. Получается,
что опровержение стоиков на основании того, что они учат не так,
как перипатетики, и на основании того, что они противоречат
общим понятиям, — это близкие по смыслу возражения. В
системе опровержения должно присутствовать и опровержение от
самопротиворечия, и от авторитета, и от общего согласия, и от
логики разума. Собственно, только первое и последнее является
философским опровержением, но с помощью второго и третьего
достигается необходимая убедительность и сила аргументации.
Когда Гален адресует Хрисиппу упрек в экзальтированной
философской позиции: «ты, Хрисипп... противоречишь и себе, и
Аристотелю, и Платону, и мнениям всех людей (ταΐς απάντων

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 103
ανθρώπων Ιννοίαις), а еще прежде того самой природе вещей»132,
он — редкая и ценная формулировка — объединяет все
возможные способы опровержения, которые философ может адресовать
философу. Как представляется, для Хрисиппа войти в
противоречие с Платоном и Аристотелем, и тем более с «мнениями всех
людей», — не свидетельство ложности его системы (а скорее,
видимо, наоборот). Но для читателей и учеников Галена — это
существенно. Этим заданы ценностные координаты понимания, и
для нашего суждения равную важность имеет как сам предмет
обсуждения, так и история понимания этого предмета,
представленная в учениях разных школ. От того, к какой школе мы себя
причисляем, зависит, насколько значимо для нас мнение Платона
и Аристотеля, а заодно и мнение всех людей, которое, как мы
имели случай убедиться, легко сводится к мнению «умнейших»
и среди них — избранных и единственного, кто и является
авторитетом для того, кто настаивает на силе аргумента «от
большинства».
Как бы то ни было, общее резюме Александра по
совокупности аргументов от места, объема, общих понятий и критики
положения, что «тело проходит сквозь тело», состоит в том, что все
рассмотренные им учения о смешении «абсолютно нелепы»,
стоическое же учение—«парадоксально и удивительно».
Глава девятая
УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ
После завершения критики стоиков Александр приступает к
изложению учения Аристотеля о смешении, видя в нем разрешение
всех трудностей и апорий, возникавших в рамках стоического
учения (или сформулированного Александром стоического
учения, что для него, конечно, одно и то же). Основным источником
является трактат Аристотеля «О возникновении и уничтожению)
(кн. I, гл. 10), в котором о смешении, по замечанию Александра,
сказано «предельно сжато», так что «большинство философов» и
не знакомо с этим учением (De Mixt. 228.9-10).
Гален. De Placitis Piatonis et Hippocratis, IV, 5, 7, 1-4.

104 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
9.1. АНАЛИТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВ
Глава тринадцатая
[Компоненты и виды смесей, условия смешивания,
взаимодействие элементов]
228.10-25 В смеси может участвовать только то, что способно
существовать самостоятельно. Ведь не зря говорится, что компоненты
смеси могут быть отделены из нее обратно: не может отделиться то,
что прежде и не могло существовать отдельно. Качества
неотделимы от сущностей, следовательно, они и не могут ни с чем
смешиваться. То же относится к форме и материи, которые не существуют
отдельно. Следовательно, не прав Анаксагор, утверждавший, что
все смешано со всем. Итак, смешиваться могут сущности,
существующие отдельно и занимающие свое место, а этому условию
отвечают только тела.
228.25-229.3. Терминологически следует различать два вида
смешения: составление и слияние. Составление — это внешнее
соединение разнородного (куча бобов это не смесь, а бобы с пшеницей
уже можно назвать смесью). Слияние-красмс — это такое
соединение, при котором компоненты становятся едины в отношении
подлежащего (так соединяются легкоплавкие и жидкие вещества); при
этом какие угодно жидкости тоже не смешиваются между собой: во-
первых, компоненты смеси должны быть разными (не говорят о
смешении воды с водой) и способными к смешиванию (не
смешивается вода с маслом). Словом миксис обозначают родовое понятие
смешения по отношению к двум вышеописанным видам.
229.3-30. Чтобы смешаться слитно, соединяемые вещества должны
быть способны друг с другом взаимодействовать и взаимопретерпе-
вать. Потому и божественный эфир ни с чем не смешан, ведь будучи
деятельным, он не может ничего претерпевать от другого.
Претерпевает только то, что существует в материи, а взаимодействует то, у
чего одна материя и противоположные качества (просто
совершенно разные вещи ничего не претерпевают друг от друга, как звук и
линия, сладость и цвет). Материя обладает свойством принимать в
себя противоположности, оставаясь при этом той же самой.
229.30-230.13 У четырех первоэлементов одна материя и различные
качества, поэтому все они могут взаимодействовать, взаимопретер-
певать и превращаться друг в друга. Превращение происходит,
когда одно качество преодолеет другое, ему противоположное.
Глава четырнадцатая
[Отличие между смешением и возникновением]
230.20-34. Общим для процессов смешения и возникновения
является то, что они протекают в материи через действие и претерпевание

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 105
противоположностей. Отличие в том, что при возникновении и
уничтожении одно из тел полностью превращается в другое, а при
смешении если ни один из компонентов не способен превратить
природу другого в свою, тогда они оказывают друг другу
равносильное сопротивление до тех пор, пока не потеряют свой избыток в
противоположностях и не станут едиными по своему подлежащему.
230.34-231.10. Слитное смешение происходит в жидкостях. При
таком смешении каждый из компонентов в отношении своих
противоположных другому качеств и материальной основы действует и
претерпевает, однако из-за равновесия противоположностей,
действия каждого не достаточно для того, чтобы сделать другое себе
тождественным.
231.10-12. Смесь — это соединение тел с противоположными
свойствами при их взаимодействии и изменении, но без уничтожения.
Глава пятнадцатая
[Об отделении компонентов из смеси]
231.12-22. Чем легче делимы жидкости, тем быстрее они
смешиваются. Компоненты смеси существуют в возможности, а для
возвращения к своему законченному бытию им достаточно небольшой
помощи в виде добавки. Поэтому когда компоненты выделяются из
смеси, не говорится, что они «возникают» и «превращаются».
231.22-30. При внесении добавки не старые компоненты
восстанавливаются (они ведь не существовали в смеси актуальным образом),
а смесь превращается в вещества с определенным качеством.
231.30-232.6 Пример жидкой смеси — молоко, при скисании
которого образуется творог и сыворотка. Молоко не состоит из творога и
сыворотки, но они содержатся в нем в возможности, и при
некоторых условиях могут перейти в действительность. Так же можно
описать выделение воды из разбавленного вина при помощи
бродильной губки.
Александр излагает аристотелевское учение о смешении
близко к тексту трактата «О возникновении и уничтожении»,
однако несколько корректирует последовательность обсуждения
вопросов. Так, Аристотель много времени посвящает разбору
атомистической теории смешения, а именно вопросу о том,
можно ли считать смешанными вещества, которые визуально
воспринимаются как смешанные, но на самом деле таковыми не
являются, — Александр уже не возвращается к этому разобранному
ранее вопросу (см. De Mixtione, 2). Он старается как можно
быстрее, но логически последовательно перейти к главному —
постулату о единстве материи взаимодействующих веществ, на чем

106 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
базируется все аристотелевское учение о смешении. Кратко его
отличие от стоического учения было сформулировано уже
античными авторами: согласно стоикам, смешиваются тела,
согласно Аристотелю — качества, носитель же качеств (материя) у
обоих компонентов при их слитном смешении един.
Одни, у которых материя одна и та же, способны и действовать друг
на друга, и сами испытывать воздействие друг от друга, другие же
воздействуют, но сами не подвержены воздействию, а именно те, у
которых не одна и та же материя. Между этими не бывает
смешения; вот почему ни врачебное искусство, ни здоровье не производят
здоровья путем смешения их с телом.
(De Gen. et Согг. 1,328а20-23).
При смешивании качества компонентов изменяются (κρασις —
это «объединение способных к смешению веществ, когда они
уже изменились в качестве» (328 b 22-23)).
Для внутреннего школьного употребления текст этих глав
вполне может служить учебником, для внешних целей их жанр
можно было бы переквалифицировать в некую «показательную
речь». При этом предполагается, что язык, на котором
произносится эта речь, должен быть хорошо понятен оппонентам.
Изложение Александра как бы имеет в виду наличие в качестве
оппонентов стоиков, — например, тема о способности смешанных
веществ выделяться из смеси обратно (De Mixtione 15) целиком
инициирована стоическим представлением о том, что всецело
смешанные вещества, сохраняя свою сущность и качества в
подобной смеси, могут быть выделены из нее обратно. Однако
решение вопроса в терминах аристотелевского учения о
возможности и действительности опять-таки вполне независимо, следует
логике собственного учения и никак не направлено на
опровержение или какое-нибудь иное общение со стоиками.
Главное, что добавляет Александр в своем трактате по
сравнению с аристотелевским «О возникновении», — рассуждение о
том, что смешанные вещества находятся в смеси потенциальным
образом, и речь не может идти об их буквальном выделении
обратно из смеси, но только о переходе из потенциального
состояния к актуальному, что есть род качественного изменения (ср.
аналогию с образованием творога из молока, 231.30-232.6). При
этом самым важным моментом является указание на равновесие
сил (δυνάμας) взаимодействующих компонентов, когда каждый
из них не может оказать такого воздействия на другой, которое
было бы достаточным для превращения его природы в свою

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 107
путем изменения качества. Как ни странно, этот важнейший
пункт перипатетического учения о смешении у Александра
упомянут хотя и с необходимой определенностью, но все же
вскользь, без особых акцентов. Между тем, если можно говорить
о традиционном характере аристотелевского учения о смешении
и его укорененности в традиции, то сделать это было бы уместно
именно в данном случае, ведь аналогичное учение о равновесии
сил в смеси развивалось Гиппократом и представителями Гиппо-
кратовской школы133. У Александра больше обращено внимание
на оригинальную аристотелевскую терминологию учения о
возможном и действительном бытии (в данном случае —
компонентов в смеси), соответственно, более наглядно видна
противопоставленность двух школ, перипатетической и стоической, которые
присутствуют как бы вне связи с породившей ту и другую
традицией. В этом смысле схоластический, а не исторический характер
сочинения Александра продемонстрирован еще раз.
В заключение наш автор говорит о том, почему
аристотелевское учение о смешении следует признать истинным:
Если все остальные наши тезисы о смешении созвучны
основоположениям нашего учения, согласуются с превращениями и
возникновениями тел, а также поддерживают общепринятые
представления о смешении, — надо признать, что истинное учение о смешении
принадлежит только Аристотелю.
(De Mixt. 15,232.32)
Таким образом, критериями истинности аристотелевского
учения о смешении выступают три уровня согласованности: его
внутренняя согласованность с целой системой (т.е.
непротиворечивость самой системы взглядов); с наблюдаемыми фактами; с
общепринятыми мнениями, высказанными по этому поводу в
истории науки. Иными словами, речь идет о согласованности
системы, ее применении к предметной области (= истинности) и
согласованности с ученой средой.
9.2. Учение о росте и питании
Заключительная глава трактата посвящена изложению
перипатетического учения о росте живых организмов. Проблема
органического роста — особая тема античной науки о природе,
См. Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля.
С. 348-368 (§ «Динамические качества в гшшократовской традиции»).

108 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
впервые на теоретическом уровне поставленная именно
Аристотелем. К физике учение о росте имеет прямое отношение как
составная часть учения о движении и изменении наряду с такими
его разделами, как, например, учение о количестве и месте:
когда изменение [из противоположного] в противоположное
относится к количеству, тогда это рост или убыль; когда к месту — то это
перемещение; когда к свойству и качеству — то это изменение;
когда же не остается чего-либо, противоположность чего есть
качество или вообще привходящее свойство, тогда имеется возникновение
[одного] и уничтожение другого.
(De Gen. et Согг. 14, 319Ь32-320аЗ)
Учение о росте и питании, без которого невозможен
органический рост, находится на стыке естественнонаучной и
психофизиологической сфер, ибо предметом его является не просто один
из видов движения, но проявление одного из типов жизни.
Пограничный характер этой дисциплины наглядно виден уже в том,
что вместе и питание и рост Аристотель не рассматривает ни в
одном из своих сочинений, но разбирает их по отдельности: в
трактате «О возникновении и уничтожению) (кн. I, глава 5)
определяет, что такое рост, а в трактате «О душе» (кн. П, глава 4) —
что такое питание и пища. Как мы увидим, оба этих текста
послужили Александру источниками при изложении учения о
питании и росте в своем трактате.
Но в заключительной главе трактата «О смешении» переход к
теме роста обусловлен не стремлением расширить тематический
кругозор учения о движении, а прежде всего продолжением
критики стоического учения о всецелом смешении и
взаимопроницании: как утверждает Александр, стоики пытаются обосновать
свою теорию о взаимопроницаемости тел (σώμα διά σώματος
χωρέίν) с помощью апелляции к росту питающихся организмов.
Начиная эту новую тему, Александр также сначала приводит
довод в пользу своих оппонентов и воспроизводит как бы
стоическую точку зрения на то, как можно описать с помощью понятия о
взаимопроницаемости механизм усвоения пищи при питании:
Для обоснования (κατασκευή) положения о взаимопроницаемости
тел стоики используют и довод о росте живых существ благодаря
питанию. Ибо если растущие растут повсюду благодаря
прибавлению пищи, значит, и пища к телу должна присоединиться повсюду;
однако нельзя быть присоединенным повсюду тому, что не
привнесено всецело (δια τταντός) к целому (προς παν). Но если пища,
будучи телом, привносится к целому телу, то стоики и полагают, что
тело необходимо должно пройти сквозь тело, — если только это

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 109
единственный способ, которым пища может прибавиться к
питающемуся телу.
(De Mixt. 16,233.14-21).
Итак, если тело целиком растет—то пища к нему целиком и
прибавляется, следовательно, эти тела (пища и питающееся) взаимо-
проницаемы. По всей видимости, это один из самых
убедительных среди всех стоических примеров, которые встречаются на
страницах трактата. И Александр уже не говорит, что все это
«абсурдно», не приводит, правда, и ожидаемых доводов против, но
сразу приступает к изложению учения Аристотеля о росте и
питании, чтобы продемонстрировать: «питание и рост происходят
вовсе не так (ибо ничто невозможное и не происходит)».
Заметим, что невозможно проверить, насколько адекватно
Александр изложил стоическую версию учения о росте, ведь
никаких независимых источников у нас нет. Впрочем, известно о
том, что у Хрисиппа было сочинение под названием «О
растущем» (IJepl Αυξανομένου), но на основании существующих
свидетельств нельзя решить, в каком объеме и в каком контексте
затрагивалась в нем проблема органического роста134. Однако само
по себе мнение о том, что питание — это когда к нашему телу
прибавляется извне другое (съедобное) тело, вполне в духе
стоического учения. Фундаментальным делением всей стоической
онтологии было деление на тело/бестелесное, и что-то иное под
«питанием» стоики едва ли могли иметь в виду. Пища не
бестелесна, следовательно, она тело. Связав таким образом тематику
первых и последней глав трактата, Александр своим
рассуждением о росте как бы продолжает критику учения о
взаимопроницаемости, но далее в самом тексте он почти не вспоминает об этом,
считая, по-видимому, что стоики уже достаточно опровергнуты.
Главное для него — изложение собственного истинного учения.
Основные положения перипатетического учения о росте
излагаются Александром в следующей последовательности.
Сначала определяется предметная область исследования и
выясняется, какое тело можно назвать «растущим», в связи с этим вводится
понятие «питающей способности»; далее, устанавливается, что
Ср. SVF Π 397 (= Филон Александрийский. De aeteni. mimdi, 48). Из
текста Филона следует, что у Хрисиппа в этом сочинении обсуждался, в
частности, вопрос о несовместимости двух индивидуальных качеств в одном
субстрате. Пример, который приводит, если не сказать придумывает, в
защиту данного тезиса Хрисипп, отличается нарочитой парадоксальностью.

ПО ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
растущее остается самим собой, хотя количественно и
увеличивается; дается определение «пищи»; излагается тема о подобоча-
стных и неподобочастных частях организма; разъясняется, что
рост происходит согласно форме, а не согласно материи; в
заключение приводится ряд примеров.
9.2.1. Рост и «питающая способность»
Прежде всего, Александр устанавливает, что увеличиться в
размерах естественным образом, от природы, может только то,
что питается, питается же то, что обладает «питающей
способностью» (θρ€πτίκη Βύναμις):
Речь пойдет только о тех телах, о которых говорится «растут» в
прямом и главном смысле слова ... а таковы тела, которые
питаются, принимая пишу внутрь. Питаются же те тела, которые обладают
питающей способностью, то есть растения и животные. Прежде
всего скажем, без чего не может быть растущего благодаря питанию
тела и что должны сохранить исследователи процесса роста.
(De Mixt. 16,233.24-28).
Термин «питающая способность» хорошо известен по
трактату Аристотеля «О душе», где он, правда, всегда связан с
термином «душа» — «питающая способность души» — и
синонимически используется наряду с «питающей душой» и «питающей
частью души» 135. Мы могли бы ожидать, что Александр также
обратится к этой терминологии, однако сразу отметим, что
термин «душа» в связи с изложением перипатетического учения о
росте и питании до конца текста трактата, как это ни странно, так
и не появится.
Питающей (растительной) способности, или душе,
Аристотель посвящает четвертую главу второй книги «О душе», где
содержится ряд суждений, на которые явно опирается в своем
изложении Александр: «не разрушается и не растет естественным
«Питающая часть души» (413Ь7), «питающая душа» (415а23) — и
ср. 413Ь13—14, где сам Аристотель задумывается, как говорить лучше:
часть или душа, но сам в итоге чаще говорит о «питающей способности
души» (414а29-31, 432а29, 433Ь2). В переводе П.С.Попова θρ€πτική
передается преимущественно как «растительная»: θρ€πτι.κή φυχή —
«растительная Душа», θρ€πτική Βύναμις — «растительная способность», НО вр€7ГТ1-
κον μόριον переводит «растительная, или способная к питанию, часть». В
более позднем трактате «О возникновении животных» Аристотель
использует только термины «питающая душа» и «питающая способность».

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 111
образом то, что не питается, а не питается то, что не причастно
жизни» (415 b 26-27); душа — «причина роста и питания»
(416 а 8-9); питающее начало души «есть способность сохранять
обладающего этой способностью, поскольку оно таково, а пища
обеспечивает его деятельность» (416 b 17-20).
Аристотель во второй книге своего трактата «О душе» (П, 4,
415 а 14-416 b 30) сначала обсуждает порядок предстоящего
исследования и говорит, что если нужно выяснить, что собой
представляет каждая из трех способностей души (мыслящая,
чувствующая или питающая), то сначала надлежит исследовать
соответствующие деятельности: мышление, чувство или
питание, ибо «по смыслу деятельности и действия первее
способностей» (415 а 18-20). По этой же причине сначала необходимо
определить предметы этих деятельностей (или, как говорит
Аристотель, àvrtx€t/x€va, то что противолежит направлению
деятельности), и в случае с питанием следует начать с
обсуждения вопроса о том, что такое пища. Сопоставляя логику
рассуждения Аристотеля в трактате «О душе» и Александра в трактате
«О смешении», можно убедиться, насколько близко Александр
следует аристотелевской программе.
Итак, что же представляет собой растущее тело?
Присоединяя к себе пищу извне, оно вырастает в целом, а не в какой-то
одной части, причем вырастая, оно остается самим собой. Это очень
важное определение, ведь пища тоже является телом и тоже
может с полным правом называться тем, что способствует
росту, — но она не вырастает при питании, не имея внутренней
способности к питанию и росту, а главное, она и не остается самой
собой, но уничтожается. Если бы происходило полное смешение
между питающимся и пищей, пища тоже должна была бы расти.
Следовательно, хотя бы поэтому можно считать, что учение
стоиков не верно и в данном случае.
Растущее естественным образом подрастает не в какой-то одной
своей части, как это бывает с тем, к чему что-то взяли и прилепили
(ведь у животного не растет одна только нога), но происходит
соразмерное прибавление ко всем частям тела. Растущее существо
принимает в себя пииту, оставаясь самим собой и сохраняя
свойственную ему природу. Действительно, о том, что не осталось самим
собой, нельзя сказать, что оно «выросло», даже если оно
увеличилось по объему.
(De Mixt. 16,233.30-234.15)

112 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
9.2.2. Апория о природе пищи
Александр уделяет специальное внимание формулировке
апории о пище, он учитывает даже вполне гипотетический
вариант с пищей бестелесной (точнее, с ростом «благодаря
бестелесному»). Здесь также легко установить связь с авторитетным
текстом Аристотеля — соответствующим местом из его трактата «О
возникновении и уничтожении»: «Рост необходимо происходит
либо от чего-то бестелесного, либо тела. Если от добавления
бестелесного, тогда пустота существует отдельно, но материя
величины не может существовать отдельно» (I, 5, 321 а 6-8).
Александр также утверждает, что если бы рост происходил благодаря
прибавлению бестелесного, то нельзя было бы объяснить факт
увеличения в размерах питающегося тела:
У сторонников этого взгляда (что рост происходит благодаря
прибавлению бестелесного) в результате получится, что создается
некая отдельно существующая пустота, если только выросшее тело
стало занимать больше места, — но то, что вызвало его рост, само
не занимало никакого места, ведь принятое в себя растущим телом
было до начала роста пустым, если только верно, что только телам
свойственно занимать некоторое место136.
(De Mixt. 16,234.19-23)
Но если рост будет происходить за счет прибавления тела, то
тело будет проходить сквозь другое тело, ведь в какой мере нечто
растет, в такой оно что-то прибавляет к себе, а если оно растет в
целом, то и принять в себя прибавление оно тоже должно в целом.
(Здесь опора на тот же текст Аристотеля, где сказано: «А если от
добавления тела, тогда будут два тела в одном и том же месте —
растущее и вызывающее рост. Но это невозможно» (321 а 9).)
После этого Александр обращается к разбору
гипотетического варианта с проницанием пищи через поры — тема, которой в
136 Ср. Иоанн Филопон. In De generatione et corruptione commentaria,
89.8-15 (adloc. 321 а 6: El μ*ν οδν άσωμάτω, ear at χωριστον k€vov):
«Установив, что растущее растет за счет поступающего извне, он рассматривает,
что такое это поступающее: тело или бестелесное? И затруднение выходит
в обоих случаях. Он говорит: если это бестелесное, то получится отдельно
существующая пустота, что и было сказано. В самом деле, хотя растущее
принимает в себя некое иное место, но то, благодаря чему оно выросло, не
находилось ни в каком месте, если только оно бестелесное. Итак, ясно, что
место, принятое растущим, это самое место прежде, чем попало в
распоряжение растущего, было местом отдельного тела, следовательно, пустого».

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 113
данном месте рассуждения Аристотеля нет. Александр уже
обращался к теме проникновения сквозь поры в своем трактате137 (и
тогда можно было бы счесть, что его обращение к этой теме
инициировано текстом Аристотеля, однако содержательно его
критика, как мы могли убедиться, не имела никакого отношения к
рельному учению стоиков). Итак, в трактате Александра сказано:
А если кто допустит, что пища будет пронизывать тело через некие
пустоты, то из этого с необходимостью следует, что все питающееся
тело целиком должно быть пустым, — если, конечно, пища
проходит сквозь тело постольку, поскольку оно пусто, но если тело растет
целиком, то пища проходит сквозь него целиком.
(De Mixt. 16,234.29-32)
Это, как очевидно, столь же мало имеет отношение к учению
стоиков, как и в предыдущем обращении к этой теме. Но есть во
всем этом один небезынтересный момент. Мы отметили, что
Александр дважды обращается к критике идеи о проницании
тела через поры, явно имея в виду стоиков, которые ничему
подобному не учили138. Мы предполагаем, что Александр, во-первых,
использует тему из авторитетного для него аристотелевского
текста, а во-вторых, скорее всего, реагирует на реально
существовавшие учения о порах, в частности, учение Стратона из Лам-
псака. Но позднейшие комментаторы, в частности, Иоанн Фило-
пон139, толкуя соответствующее место из аристотелевского
трактата «О возникновении и уничтожении» о том, что невоз-
с 140
можно двум телам быть в одном месте , используют в своем
комментарии не только тему о порах, впервые использованную в
своем комментарии к этому тексту Александром Афродисий-
ским, но и критику учения о взаимопроницаемости, адресно
стоическую, то есть учитывают все, что в традиции было
притянуто к толкованию соответствующего текста Аристотеля. Вот
что сказано в комментарии Филопона:
137 См. DeMixtione 5,218.24-219.8.
138 Что стоики не учили о пустоте внутри космоса, сам Александр
хорошо знал, ср. Mantissa, 139.29-32, где и приведено это мнение стоиков.
139 В данном случае не столь важно, что имя его было не Иоанн Филопон,
а Аммоний Гермий, текст комментария которого и издал его ученик Иоанн.
140 Имеется в виду часть апории о природе пищи, а именно, следствие,
вытекающее из предположения о ее телесности, см.: De Gen. et Con·. I, 5,
321 a 7 (El bk σώματι, δύο kv τω αύτώ τόπω σώματα carat).

114 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Если присоединяемая пища проходит сквозь все растущее тело,
необходимо предположить или что все растущее будет одной
большой порой, или что тело пройдет сквозь тело, что тождественно
выражению «два тела в одном месте». Но это, как было показано,
невозможно: ведь тогда величайшее окажется внутри наименьшего,
например, море в капле или земля в просяном зернышке. Так что
одинаково ошибутся и те, кто говорят, что рост происходит
благодаря телу, и, следовательно, тело проходит сквозь тело, и те, кто
говорят, что рост — благодаря бестелесному, ибо в обоих случаях им
требуется понятие пустоты. В самом деле, если тело пройдет сквозь
тело, пустым окажется место, которое занимало поступающее извне
тело, или если наоборот, тело растет благодаря бестелесному,
получается отдельно существующая пустота, как и было сказано
[Аристотелем].
(Иоанн Филопон. In De Gen. et Согг. — ad loc. 321a7)
Этот пассаж вполне можно рассматривать как иллюстрацию
влияния сочинений Александра Афродисийского на позднюю
комментаторскую традицию, в результате чего данный фрагмент
Иоанна более похож на комментарий к пассажу о росте и природе
пищи из трактата Александра из De Mixtione, чем к
соответствующей фразе Аристотеля, вынесенной в лемму. Действительно,
хотя исходный текст Аристотеля один и тот же, разработка его у
Иоанна учитывает перипатетический опыт критики стоиков
именно в версии Александра.
Однако если пищу, или «питающее тело», нельзя понимать ни
как тело, ни как бестелесное, то как же следует описать процесс
роста целого питающегося тела?
9.2.3. Подобочастные и неподобочастные
Для объяснения механизма питания и роста в
перипатетической традиции использовали учение о подобочастных (гомеоме-
риях, όμοιομβρή) и неподобочастных частях питающегося тела141.
Александр напоминает, что неподобочастными называются те
части, которые состоят из различных частей, например, лицо или
рука, а подобочастными — все те, части чего называются так же,
как целое, например, плоть, кости, мозг, кровь, жилы (De Mixt.
16, 235.2-4). Аристотель в трактате «О возникновении и
уничтожении» отмечал, что «во-первых, неподобочастные растут
оттого, что растут подобочастные (ведь каждое состоит из них), и во-
1410 подобочастных см. «Метеорологика» IV, 10,388 а 13-20.

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 115
вторых, плоть, кость и каждая из подобочастных двояка, как и все
существующее внутри материи. Ибо и материя и форма
называются плотью или костью» (1,5,321 b 17-22).
Усваиваемая пища превращается прежде всего в подобочаст-
ные части тела (плоть, кости, кровь), а потом за счет
подобочастных вырастают и неподобочастные (руки, ноги, туловище):
усваиваемая пища становится не лицом или рукой, но плотью и
костями и другими подобочастными, — присоединяясь к ним, она
становится причиной роста живого существа. Далее, если тело растет
сохраняя себя и пребывая тем же самым, и если растут подобочаст-
ные его члены, то очевидно, что и они должны сохраняться и
оставаться теми же самыми.
(De Mixt. 16,235.7-13)
Здесь может возникнуть вопрос: в каком смысле растущие
подобочастные остаются самими собой? Ведь получается, что
поскольку они остаются теми же самыми, постольку они растут,
то есть изменяются. Для разъяснения привлекается учение о
подобочастных, на этот раз в терминах основного онтологического
деления «форма—материя».
9.2.4. Рост κατά то eîboç : «О смешении», 16
и Quaestiones 1,5
Решением отмеченной апории о росте и «пребывании самим
собой» подобочастных является утверждение о том, что рост
подобочастных происходит в отношении формы, а не материи. Если
бы рост происходил не в отношении формы, а в отношении
материи, не было бы выполнено условие о том, что растущее должно
оставаться самим собой. Согласно излагаемому Александром
перипатетическому учению, все, что существует в материи, может
быть описано и с точки зрения материальной составляющей, и
формальной. Подобочастные также состоят из материи и формы
и «каждое из них можно определить то в отношении его материи,
то в отношении его формы». Только в случае с подобочастными
мы имеем как бы наглядное совмещение формы и материи: кость
— это, с одной стороны, форма, но с другой кость — это материя.
Когда мы говорим «плоть растет», мы говорим это о
материальной стороне плоти, а когда говорим «плоть остается той же
самой» — о формальной. Таким образом получается, что рост —
это не рост материи, которая изменчива по определению, а рост
формы.

116 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Все, что существует в материи, в отношении материи всякий раз
разное, потому что она никогда не остается чем-то одним по числу,
но ее составные части непрерывно изменяются и в один момент она
одна, а в другой — другая, но в отношении своей формы каждая
вещь пребывает самой собой. Ибо это в отношении формы плоть
остается той же самой по числу. И пусть одно из подлежащей
материи уходит, а другое приходит, — что-то в ней остается
неизменным: сохраняется форма плоти, препятствующая ей совершенно
исчезнуть в череде изменений. Ибо существо плоти не в такой вот
определенной величине, которая как раз и не остается той же самой
из-за текучести материи, а в такой вот форме, которая остается
неизменной, пока остается хоть что-то от плоти.
(De Mixt. 16,235.23-33)
Этому же вопросу — почему рост происходит в отношении
формы, а не в отношении и формы и материи, — Александр
посвятил отдельное рассуждение, впоследствии включенное в
собрание фрагментов и отрывков, известное как «Апории учения о
природе и решения» (лат. Quaestiones naturelles)142. В Quaestiones
15 эта же самая проблема формулируется следующим образом:
Если растет подлежащее того, чему приписывается рост (ведь и
материя, а не только форма растущего сохраняется и остается, не вся
же она изменяется), то почему же рост происходит только в
отношении формы, а в отношении материи нет?
{QuaesLl5,U.\\-\2)
Здесь под подлежащим, «пребывающим», имеется в виду само
растущее. Для сравнения можно обратиться к другой апории из
того же сборника «Апорий», где разъясняется, что для всякого
изменения существует свое подлежащее, которое собственно и
изменяется: для движения подлежащим является движущееся,
для роста и убыли — растущее и увядающее, вообще для всякого
изменения — изменяющееся (Quaest. Π, 13). Но поскольку до
того, как вырасти, растущее тело состояло из формы и материи, и
после того, как оно выросло, тело тоже состоит из формы и
материи, почему же нельзя сказать, что рост происходит в отношении
формы и материи? Кроме того, Александр говорит о том, что
изменяется не вся материя растущих тел, но что-то
материальное остается неизменным, к чему прибавляется другая материя143.
О месте этого сочинения в корпусе текстов Александра Афродисий-
ского см. выше 3.4.3.
143 Ср. De Mixtione 16,236.15-18, где сказано о том, что пища
прибавляется к той части плоти, которая пребывает и уже обладает некоей формой.

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 117
Решение данной проблемы дается путем переформулировки
терминов — вместо «материя» и «форма» говорится «количество» и
«качество»:
В растущем есть две составляющие: качество и количество (ибо
растущее всегда есть вот это нечто, а вот это нечто есть сложная
сущность (συναμφότ€ρος ουσία), состоящая из того и другого);
количество — это подлежащая материя, форма же занимает место
качества. Количество не остается тем же самым, а качество, будучи
формой растущего, остается неизменным.
(Quaest. 15, 13.11-12)
Все это по существу является повторением сказанного в De Mix-
tione. В связи с этим возникает вопрос о соотношении этих двух
текстов: Александр достаточно разъяснил, почему рост
происходит в отношении формы, а не материи, зачем же ему нужно
повторяться, заменяя при этом термин «форма» на термин
«качество», а «материя» — на «количество»? Правда, трудно сказать,
повторяется ли он. Ведь мы не знаем, что послужило поводом для
записи проблемы из Quaestiones, и может быть, это не
продолжение, а предварение обсуждения темы, затронутой в De Mixtione
(возможно также, что это отрывок из утраченного комментария
Александра к трактату Аристотеля «О возникновении и
уничтожении»).
Попробуем предположить, что это скорее самостоятельный
фрагмент, дополнение к рассуждениям из трактата, чем фрагмент
комментария144. Полагая, что эта проблема уточняет образ,
заданный в De Mixtione, мы исходим из отмеченных
терминологических нюансов: наличия терминов «количество», «качество» и
отсутствия термина «подобочастные» (а именно рост подобоча-
стных и следует попытаться представить, если вообще задаваться
целью представлять описываемые Александром процессы
роста). И так как наглядность представления подобочастных,
которые всегда части, но не целые, практически невозможна, ведь их
форма и есть материя, то можно сделать попытку в описании
несколько стереть границы, устанавливаемые терминами «форма—
материя». Поэтому Александр говорит уже не «форма», а
Едва ли это отрывок из комментария, хотя бы потому, что не
выписана толкуемая лемма, к тому же нет обычных в таких случаях прямых
отсылок к тексту Аристотеля (хотя в арабской версии трактата формулировка
проблемы сопровождается отсылкой к источнику — трактату «О
возникновении и уничтожении»).

118 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«качество», то есть не «вид», а «какое». В остальном же
рассуждение из Quaestiones развивает ту же тему о текучести материи в
противопоставлении стабильности формы: о материи
невозможно сказать «выросла», любая ее часть «утекает прочь и
изменяется, и ничто в ней не остается численно тем же самым. Но форма
остается той же самой — столько, сколько сохраняется сама
вещь».
9.2.5. Питание, рост и количество пищи
С одной стороны, рост и питание неразрывно связаны, ибо
органический рост происходит только благодаря питанию. С
другой, поскольку все растущее питается, но не все питающееся
растет, ясно, что какая-то разница должна быть зафиксирована.
Аристотель говорит: «Питание — это то же самое, что рост, но
бытие их разное» (Gen. et Согг. I, 5, 322 а 25), имея в виду, что
поскольку прибавляемое есть в возможности некоторое количество
плоти, постольку оно способствует росту; а если оно в
возможности только плоть — то это питание. Сущность (форма) пищи —
причина сохранения, ее количество — причина роста. Организм
при питании только сохраняется, когда количество пищи равно
или меньше массе отмирающей плоти, когда пищи больше, чем
отмирающей плоти, организм при питании также и растет.
Механизм роста Александр иллюстрирует таким примером:
если на землю (самый тяжелый элемент) в центре мира положить
нечто еще более тяжелое, это новое тело будет сверху
подталкивать частицы земли вперед, пока новый центр тяжести земли не
совпадет с центром мира (236.14-237.20). Механизм роста непо-
добочастных аналогичен росту подобочастных и заключается в
том, что питающая способность-дюнамнс прибавляет к ним
частицы пищи. Пища присоединяется путем превращения (рета-
βολη), в результате которого она становится подобна
питающемуся. Причем «последней пищей» является кровь.
Понимание крови как «последней пищи» имеет смысл
рассмотреть в контексте старой апории: питание осуществляется как
питание противоположным или подобным? Ответ стоит в
зависимости от ответа на другой вопрос: что понимать под пищей —
то, что в конце, или то, что вначале процесса поглощения и
переваривания. Если говорить о съедаемой пище, еще неперевареной
(апептод), то справедливо будет сказать, что противоположное
питается противоположным. А если под пищей, т.е. питающим
телом, иметь в виду именно переваренную пищу (π€π€μ.μ.4νη) —

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 119
то что подобное питается подобным, и в тексте не раз встречался
глагол «уподоблять», описывающий характер «превращения»
(μεταβολή), которое претерпевает в живом организме
поступившее в него питание.
Итак, даже такие естественнонаучные темы, как смешение,
рост и питание, находят свое место и решение в рамках учения о
душе, ведь творить формы и приводить их к завершенности дано
только ей, распространяя границы своего присутствия вплоть до
самых крайних пределов, где в крови и плоти происходят
таинственные процессы превращения форм. Из сохранившихся текстов
Александра тем же проблемам органического роста посвящен
еще один текст: фрагмент трактата «О душе» (33.13-38.11 Bruns),
представляющий собой комментарий к «О душе» II4 Аристотеля.
Этот текст посвящен 1) разбору двойственного характера пищи
как подобной и неподобной (33.13-34.26), 2) деятельности-
энергии питания, с особым подчеркиванием роли тепла в
процессах переваривания (34.27-37.3), 3) вопросу о том, почему
растения продолжают полноценно жить с утерей отдельных частей, а
животные нет (37.4-38.11). В целом формулировки всех
интересующих нас в связи с трактатом «О смешении» проблем
совпадают, иногда приобретая некоторый дополнительный блеск и
отточенность. Например, в трактате «О душе» Александр пишет,
указывая на различие питания и роста:
Цель питающего — сохранение (σωτηρία) питающегося, а цель
причиняющего рост — совершенство (συντέλεια) питающегося.
Поэтому и из способностей одна устремлена к бытию и сущности
(такова питающая способность), а растительная должна главным
образом мыслиться как творческая способность (ποιητική) количе-
ствен-ного прибавления
(De Anima 35.13-17)
De Mixtione 16 и De Anima 33.13-38.11 посвящены одной
проблематике, поэтому дают множество поводов для интересных
сопоставлений, а также материал для дальнейших исследований.
* * *
Почему же Александр в последней главе не изложил так же
последовательно, как и в предьщущих главах, свои возражения
против учения стоиков, а сразу перешел к аристотелевскому
учению о питании и росте? Наиболее простым объяснением может
быть следующее: стоики объясняют рост и питание с помощью
учения о всецелом смешении, но так как это учение Александр

120 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
опроверг в предыдущих главах, теперь ему остается изложить,
каково решение проблемы на самом деле. Однако рост не есть
частный случай смешения. Стоики, конечно, могли объяснять две
проблемы одинаковой аргументацией о взаимопроницании, но
перипатетики эти проблемы различали. Думается, отсутствие
отдельной критической части, подобной той, которая была в
начальных главах трактата, демонстрирует, что в подходах к
проблеме роста и питания у перипатетиков и стоиков Александр не
видел ничего общего, на чем можно было бы выстроить
аргументацию опровержения. В данном исследовании было показано, что
когда Александр критиковал стоическое учение о смешении, он
выдвинул против него не менее трех основных аргументов, из них
по крайней мере один (от «общих понятий») он считал самым
сильным, ибо, на его взгляд, «общие понятия» имели для стоиков
и перипатетиков один и тот же смысл.
9.3. Псюхе или фюсис? Александр, Аристотель и Гален
Исследователю природы следует говорить о душе
больше, чем о материи, поскольку скорее материя
является природой через душу, чем наоборот.
Не вся душа есть природа, но какая-то ее часть.
Аристотель145.
Естественнонаучная психология — несомненная рамка для
формулировки проблематики питания и роста, ведь душа
«причина роста и питания», как говорил Аристотель146. Почему же в
трактате «О смешении» Александр ни разу не употребляет слово
«душа», в то время как в трактате «О душе», обсуждая те же
проблемы, он пользуется им постоянно? И кроме того, если
говорится «питающая способность» — значит ли это, что тем самым
подразумевается «питающая душа»?
Итак, почему в трактате «О смешении» нет термина «душа»?
Вероятно, потому, что Александр использует в своем изложении
ту терминологию, которая закреплена в аристотелевском тексте.
Аристотель употребляет термин «душа» в трактате «О душе», а
«питающая способность» — в трактате «О возникновении и
уничтожении». Развивая одну и ту же тему, но опираясь на разные
De partibus animalium, I, 641 a29-31 ; 641Ь9-10.
De Anima Π 4,416 a 8-9.

УЧЕНИЕ О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ 121
тексты Аристотеля, Александр строго придерживается
аристотелевского словоупотребления1 7. Это было бы достаточным
объяснением, если бы Александр был единственным
эллинистическим автором, который известен своим интересом к
проблематике естественного роста и питания живых существ.
Между тем учение о питании и росте интересовало также
философов-медиков, в том числе и самого известного из них — Га-
лена. Контекстом для рассуждений Александра в последней
главе De Mixtione могут быть не только сочинения Аристотеля, но и
сочинения Галена, в особенности его трактат «О природных
способностях» {De naturalibus facultatibus), который как раз
начинается с обсуждения вопроса о том, относится ли учение о питании
и росте к учению о душе или к учению о природе:
Поскольку воспринимать с помощью чувств и двигаться по своему
выбору свойственно животным, а расти и питаться обще им и
растениям, обозначим первое как дела псюхе, а второе — как дела фюсис.
Если же кто припишет душу-псюхе растениям, и разделяя понятие
души назовет одну растительной (φυτικήν), а другую — чувственно
воспринимающей, то хотя он и не скажет ничего другого, чем мы,
однако выразится не очень удачно. Мы же, будучи убеждены в том,
что ясность — величайшее достоинство речи и ничто ее так не
губит, как неподходящие названия (что стало привычкой для
большинства), говорим, что животными правит (διοι,κυσθαι.)
одновременно и псюхе и фюсис, а растениями — одна только фюсис, и что
расти и питаться — дела природы, а не души.
(DeNatFac. 1,1.1-2.3)
Итак, для Галена сказать «питающая способность» — это не
значит сказать «душа», но — «природа». Можно предположить,
что Александр, ни разу не упомянув в своем трактате термин
«душа», опирался в том числе и это рассуждение Галена. Интерес
Александра Афродисийского к Галену поддерживался,
несомненно, и тем, что сам Гален в своих сочинениях обнаруживал
основательное знание аристотелевского наследия, что нашло
отражение в его терминологии.
Аристотель, рассуждая о росте в «О возникновении и уничтожении»
1,5, ни разу не упоминает о «питающей способности» души, хотя душа и эта
ее способность им, вероятно, подразумеваются. Иоанн Филопон в
комментарии к «О возникновении и уничтожении» проявляет такую же
терминологическую щепетильность, как и Александр, но у Иоанна все-таки
встречается один раз выражение «питающая и растительная способность души» (τήν
θρ€τττικην т€ και αύξητικην της φνχης δύναμιν).

122 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гален, которого не без основания относят к сторонникам
платонизма в философии148, очевидным образом усвоил
терминологию учения о питающей псюхе, разработанную в
перипатетической школе. Различая «дела» (έργα) и «действия» природы
(èvépyeiai της φύσεως), он устанавливает некоторые
соответствия между понятиями, которые представляют интерес в связи с
терминологией заключительной главы трактата De Mixtione. Так,
к «делам» природы у Галена отнесены части тела (μόρια του
σώματος), пребывание (μονή) и труднопереводимое агоге
(αγωγή) — ход жизни, саму жизнь как результат проживания; к
«действиям» — возникновение (γενεσις), рост (αϋξησις) и
питание (θρεφις). «Действиям» соответствуют свои «дела»:
возникновению — части, росту — агоге, питанию — пребывание. Гален
пишет, что возникновение (генесис) является не «простым
действием» природы, но «сложным» (σύνθετος), состоящим из
«формирования» (διάπλασις) и «изменения» (De Nat. Fac. 10.13-15), -
эти же существительные и глагольные формы (άλλοίωσις,
άλλοιοΰσθαι., οιαπλάττειν) мы встречаем и на страницах трактата
«О смешении». К числу прямых терминологических параллелей
относятся и определения роста и питания с помощью терминов
επίδοσις и πρόσθησις, что приходится переводить одинаково как
«прибавление»149. У Галена, кроме прочего, говорится и о
«сохранении телом своей прежней идеи» во время его роста (την
άρχαίαν άπασαν loéav φυλάττον το σώμα, 18.13,) — выражение,
аналогичное выражению «сохранять свой собственный вид»
(φυλάττειν то οίκέΐον €ΪΒος) из трактата Александра. В целом,
сочинение Галена «О природных способностях» было бы
чрезвычайно полезно использовать для более широкого сопоставления с
имеющимися текстами Аристотеля и Александра Афродисий-
ского, посвященными сходной проблематике на стыке
философии и медицины. Гален, быть может, как никто из всех
последующих философов, был наследником Аристотеля в этой
области.
Прежде всего, конечно, на основании его главного философского
произведения «О мнениях Гиппократа и Платона», но следует учесть и
другие его произведения, в частности, комментарий к «Тимею». Для
Галена Платон был «ревнителем» (ζηλωτής) Гиппократа (см. De usu partium,
Ш, 16, 8 Kuhn), поэтому авторитет платоновского слова был чрезвычайно
высок.
149 У Галена соответствующие определения см. De Nat. Fac. 11.7-8.

Глава десятая
СУДЬБА УЧЕНИЯ О НЕСЛИЯННОМ ЕДИНСТВЕ
В ПОЗДНЕЙ АНТИЧНОСТИ
{вместо заключения)
Поставленная в классической натурфилософии и обсуждавшаяся
в философских школах эллинизма тема смешения не исчезла из
интеллектуального кругозора античных авторов вместе с закатом
школьного стоицизма. Некоторые устойчивые концепты учения
были использованы платониками для развития теории души и для
понимания ее присутствия в теле. Опыт платоников несомненно
повлиял на христианское богословие в ту пору, когда оно
подошло к необходимости догматического закрепления христологи-
ческой проблематики (таким образом, для нас горизонт
проблемы ограничен серединой V в. н. э., т.е. временем Третьего
Вселенского собора в Халкидоне). Далее для более конкретного
обозначения перспектив развития первоначальной стоической
терминологии в ΙΠ-IV вв. н. э. мы обратимся к избранным текстам
лишь небольшого круга авторов, отнюдь не всех, кто мог бы быть
востребован для обсуждения данной темы.
Неоплатоники
Не удивительно и даже закономерно, что именно платоники
использовали идею о полном проницании в своем учении о душе.
Мы помним, что сами стоики в подтверждение своей теории
указывали на полное соединение души и тела, так что обращение к
психологической проблематике нельзя счесть платоническим
новшеством, — новшеством было само описание соединения
души и тела как проницания, или «прохождения целиком» (χωρέιν
δι* δλου) душой тела. Стоиков энергично критиковали за
телесное понимание души и, как следствие, за то, что два тела у них
оказываются в одном и том же месте. Но если одна из
участвующих в соединении сущностей (душа) будет бестелесной, то
соединение уже ничто не мешает описывать в терминах неслиянно-
го единства. Перипатетики не могли применить стоический опыт
к собственному учению, ведь, согласно Аристотелю, душа есть
энтелехия тела, она не может существовать вне тела. Но согласно

124 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
платоническому учению душа именно бестелесная сущность.
Плотин был одним из первых, кто поместил стоические понятия
полное проницание и смешение в новый контекст.
Плотин (204-270). Ряд антистоических текстов Плотина, а
также свидетельство Порфирия в жизнеописании своего учителя,
говорят об осведомленности Плотина относительно базовых
принципов стоической философии150. Основные догматы
стоиков он знал и, что не менее важно, знал их в доксографической
обработке перипатетической школы, и прежде всего из текстов
Александра Афродисийского, чем, видимо, и объясняется его
своеобразный стиль критики стоиков151. Антистоическая
полемика из трактата Александра «О смешении» была Плотину
известна, в чем не приходится сомневаться после знакомства с
текстом его собственного трактата «О смешении», в котором
продемонстрировано знание именно перипатетической версии
стоической теории.
Важно отметить две вещи. У Плотина присутствует
сакраментальная формула, обозначавшая для всей не-стоической
философской элиты суть очень странного (θαυμαστόν) стоического
учения о смешении: σώμα διά σώματος χωρά («тело проходит
сквозь тело»). Напомним, что в трактате Александра эту формулу
мы встречаем более десятка раз152. И когда мы находим эти же
слова в трактате «О смешении» (II 7), то для нас это служит
Которые к тому же использовались им для формулировки
собственных: общеизвестно замечание Порфирия о том, что в сочинения Плотина
«молчаливо примешаны» перипатетические и стоические учения (Έμ-
μέμίκτ ai, δ' €v τοις συνγράμμασι και τα Στωικά λανθάνοντα δόγματα και τα
Πίρι-ηατ-ψικά), VitaPlotini 14,4-5.
151 Вопросу о восприятии Плотином стоической философии и способах
ее критики посвящена книга Андреаса Грезера: Graeser A. Plotinus and the
Stoics. A preliminary study. Leiden, 1972. И до сих пор ничего более
обстоятельного, чем это, по замыслу самого же автора, «предварительное
исследование», в научной литературе не появилось. Грезер отмечает то же, что
замечают исследователи текстов Александра Афродисийского: многие
аргументы Плотина против стоиков «едва ли могут считаться
доказательствами, поскольку Плотин систематически употребляет понятия, которые
самими стоиками не употреблялись» {Graeser A. Plotinus and the Stoics. P.
100Y
"Напоминаем эти формулировки: «Некоторые тела проходят друг
друга полностью» (δι* όλων αλλήλων χωρ€Ϊν), «два и более тела проходят
друг друга полностью, так что каждое сохраняет свою собственную
сущность и качества», и т.д.

СУДЬБА УЧЕНИЯ О НЕСЛИЯННОМ ЕДИНСТВЕ 125
указанием на характер использованного Плотином источника.
Когда же эта формула, если не сказать штамп, в одном из
трактатов Плотина приводится в доказательство бестелесности души,
то здесь уже можно отметить принципиальную новость. Плотин
берет старые мехи стоического учения и наполняет их новым
прямо противоположным содержанием. Он утверждает: «тело не
может проходить тело полностью (όλον δι* όλου χωρ€ΐν), а душа
проходит полностью. Следовательно, она бестелесна» («О
бессмертии души», IV 7, 82, 20-22). Это, конечно, не главный
аргумент платоника Плотина в пользу бестелесности души, но в ряду
прочих очень показательный. И в других своих текстах,
посвященных проблемам учения о душе, Плотин, как выразился Пор-
фирий, «молчаливо примешивает» немного стоицизма к своим
рассуждениям о способе присутствия души в теле. «Не сказать ли
так, что когда душа присутствует в теле, она присутствует как
огонь в воздухе? Ведь он присутствует не рядом при-сутствуя, но,
присутствуя целиком, нисколько не смешивается (δι' όλου παρόν
oùSevl μίγνυται)» («Апории о душе I», IV 3,22). Вспомним также
те рассуждения Плотина, в которых он особо подчеркивает, что
душа присутствует в телах «разделяясь неделимо» (IV 1, 1, 19-
20), и которые также оказались очень плодотворными для
ближайших последователей, в частности, для Порфирия. Но ведь
деление — одна из смыслообразующих тем для описания смешения,
как у перипатетиков, так и у стоиков. Все дальнейшее, что будет
сказано платониками по поводу присутствия души в теле, будет
развивать именно этот комплекс идей.
Аммоний Саккас (нач. Ш в.). Можно было бы сделать
одно уточнение. Вероятно, у Плотина все-таки был
предшественник — его учитель Аммоний Саккас. На основании
единственного текста, который сообщает нечто содержательное о взглядах
Аммония, — текста трактата Немесия «О природе человека»
можно заключить, что именно Аммоний первым применил
стоические термины к платонической системе взглядов на душу и
тело. Немесий в третьей главе своего трактата, которая называется
«о соединении души с телом», пишет следующее: «Аммоний,
учитель Плотина... говорил, что умопостигаемое имеет такую
природу, что и соединяется воедино с тем, что способно его
воспринять, как это бывает при взаимоуничтожении, и,
соединившись, остается неслитным и неуничтоженным, как будто
приложенное рядом (ςνούμενα μέν€ΐν άσύγχυτα και αδιάφθορα, ώς τα
παρακ€ψ€να)» (De Nat. Нош. 3,42-45).

126 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эта фраза привлекает внимание по двум причинам: здесь
описаны все три типа смешения в оригинальной терминологии
(соединение, соположение, взаимоуничтожение, слияние), и при
этом речь идет о природе умопостигаемого (та νοητά). Вероятно,
Плотин только развивал идеи своего учителя, столь ясным
образом изложенные и столь отчетливо опирающиеся на стоическую
догматику. Сомнение вызывает лишь одно: каким образом Неме-
сию, жившему в конце IV в., стали достоверно известны слова
Аммония Саккаса, жившего в начале Ш в. и не оставившего
никаких письменных сочинений? Вероятнее всего, это учение
Аммония каким-то образом было зафиксировано в школе того же
Плотина, скорее всего — Порфирием или Амелием. Немесий был
хорошо знаком с философией Порфирия, и многое перенял у
него, в том числе основы учения о присутствии души в теле.
Суммируя, скажем: применение стоической терминологии к
платонической системе было осуществлено в Ш в. н.э. либо самим
Плотином, либо его учителем Аммонием, о котором нам известно
через посредство того же Плотина.
Порфирий (ок. 232-ок. 304). Знаменитый ученик Плотина
много внимания уделил обсуждению проблемы присутствия
бестелесного в телесном, введя немало терминологических и
смысловых новаций в школьное учение. Отметим два термина,
интересные нам в свете вопроса о влиянии стоических идей на
платонизм: «смешение» (точнее, производная от него глагольная
форма «примешиваться») и «вытяжение». В сочинении
«Подступы к умопостигаемому» имеются два интересных фрагмента:
«Бестелесное как таковое не рядом присутствует и не
примешивается (συγκιρναται) к телам по своей сущности (ύποστάσ€ΐ και
ουσία), но посредством своей сущности порывом некоей силы
сообщает телам близость» (Sent. IV) и «Посредством
неизъяснимого собственного вытяжения (δι' €κτάσ€ως οδν άρρητου της
ίαυτοΰ) образуется сочетание бестелесного с телом» (Sent.
XXVIII. 6-7). Эти примеры, а также ряд других, показывают, что
в центре внимания Порфирия было описание характера
соединения души — и всякого бестелесного — с телом, и при этом он
буквально «отталкивается» от стоической терминологии, то споря с
ней (ср. использованное им выражение «не примешивается»), то
переосмысляя (ср. «невыразимое вытяжение», прежде всего
вызывающее в памяти термин «совытяжение», άντιπαρίκτασις,
засвидетельствованный доксографами для стоического учения о
всецелом смешении (речь идет об уже знакомых нам авторах:

СУДЬБА УЧЕНИЯ О НЕСЛИЯННОМ ЕДИНСТВЕ 127
Филоне Александрийском, Александре Афродисийском и Сто-
бее153).
Во второй главе «Различных исследований» (Συμμικτά
ζητήματα) Порфирий формулирует идею о полном
взаимопроницании двух сущностей, достаточно свободно и вместе с тем
интенсивно используя терминологию, выработанную
перипатетиками в ходе критики ими учения стоиков о полном смешении. Он,
в частности, пишет, что «не следует отрицать возможности того,
чтобы некоторая сущность была воспринята всей полнотой
другой сущности (παραληφθήναι eis συμπλήρωσιν €Τ€ρας ουσίας) и
была частью этой сущности, но со своей собственной природой
(μένουσαν κατά την εαυτής φύσιν) после образования новой
сущности, став воедино с другой и сохраняя свое собственное
единство (καθ* εαυτόν €v Βιασώζουσαν), и, главное, сама не изменяясь,
но своим присутствием изменяя к своей энергии те, в которых она
появляется» (Немесий. De Nat. Horn. 3,138-144).
Именно благодаря Порфирию исконная стоическая
терминология учения о смешении была радикально переработана и в
дальнейшем философствовании о божественных и
умопостигаемых сущих практически не была востребована. В самом деле,
невозможно в одном и том же смысле и одними и теми же словами
говорить о взаимном проницании двух преходящих тел или двух
бестелесных вечных сущностей.
У поздних неоплатоников, действительно, стоическая
составляющая была усвоена и «растворена» в новом учении. Но в
текстах виднейших богословов мы все-таки встречаем ясные
отзвуки учения о смешении. Авторитетные современные ученые
усматривают достаточно прямую связь между учением стоиков о
смешении и христианским догматом о неслиянном единстве двух
природ во Христе154. Как представляется, активная
посредническая роль платоников в разработке новой терминологии должна
быть обозначена не менее определенно.
133 См. SVF Π 471,472 и 473.
154 Ср. Sorabji R. Matter, Space and Motion. Theories in Antiquity and their
Sequel. P. 120: «Соотношение двух природ во Христе описывалось многими
христианскими авторами в терминах стоического учения о смешении»
(«The relation of the two natures of Christ was described by many Christian
writers in terms of the Stoic theory of mixture»).

128 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Христианские богословы
τοϋτο γαρ 'Ελλήνων oi πολλοί усАсота
ποιούνται, φάσκοντ€ς αδύνατον και άττίθανον
και атгрстгсс €?ναι συγγζνέσθαι. θνητή φύσ€ΐ
το deîov κατά κρασιν και Ινωσιν155.
Немесий.
Немесий, епископ Эмесский (кон. IV в.) — автор глубоко
осведомленный как в собственно стоической терминологии
учения о смешении, так и в платонических трансформациях его (в
первую очередь через Порфирия). В своем сочинении «О природе
человека»1 , в главе третьей О соединении души с телом,
Немесий привлек терминологию стоического учения о смешении для
формулировки учения о «неслиянном единстве» (άσύγχυτος
Ζνωσις) души и тела. Он подчеркивает, что доктрина о смешении
подходит его христианскому учению больше, чем платоникам,
которые определяли человека только как душу, а христиане —
как соединение души и тела. Характерна постановка самого
вопроса исследования в начале главы: «Каким образом тело,
объединившись с душой, остается все-таки телом, а душа, будучи
бестелесной и существующей самостоятельно, объединяется с телом
и становится частью живого существа, сохраняя свою сущность
неслитной (σώζουσα την ιδίαν ούσίαν ασύγχυτον) и
неповрежденной» (De Nat. Horn. 3,10-14).
Согласно Немесию, «душа с телом соединена неслиянно»
(άσυγχύτως ήνωται), в доказательство чего он приводит
аргумент «от симпатии» (безусловно, это один из знаковых
стоических терминов). Организм, будучи единым, сочувствует сам себе
(συμπαθ€Ϊ ίαυτώ), а что он пребывает неслиянным, ясно из того,
что «душа некоторым образом способна отделяться от тела во сне
и оставлять его лежать как мертвое» (De Nat. Horn. 3, 60-65).
Душа, будучи бестелесной, проходит тело целиком (SS δλου
κ€χώρηκ€ν), как это бывает при взаимоуничтожении (ώς τα
συν€φθαρμ4να), но остается неповрежденной, неслиянной и
сохраняющей собственное единство; в чем она появляется, то она
«Эллины высмеивают это мнение и говорят, что невозможно,
невероятно и непристойно для божественной природы быть вместе со смертной в
слиянии и единстве».
156 Немезий Эмесский. О природе человека / пер. Ф. С. Владимирского.
М., 1996.

СУДЬБА УЧЕНИЯ О НЕСЛИЯННОМ ЕДИНСТВЕ 129
изменяет согласно присущей ей жизни, сама же не изменяется от
него (3,71-75).
Именно Немесий впервые использовал язык учения о
смешении для формулировки понимания таинства соединения двух
природ во Христе. После описания характера соединения души и
тела он пишет:
Такое объяснение соединения души с телом лучше и точнее всего
могло бы подойти к соединению Бога Слова с человеком, после
которого Соединившийся остался неслитным и неограниченным, хотя
и не совсем по образу души... Этот образ соединения или смешения
— необычайный: и смешивается, и остается совершенно
несмешанным, неслитным, неповрежденным и неизменным, не сострадая
тому, с чем соединился, но лишь содействуя, не разрушаясь вместе с
ним и не изменяясь, но возвеличивая его...
(DeNat. Нот. 3,115-128)
Вероопределение Халкидонского Собора. В развитие данной
темы обратимся к догматическим определениям третьего
вселенского собора (451 г., Халкидон). Вероопределение появилось
как православный норматив против следующих пяти типов
заблуждений: 1) против разделяющих единое лицо в двоицу сынов;
2) против признающих божество подлежащим страданию; 3)
против допускающих слияние и смешение двух природ; 4) против
тех, кто полагает, что во Христе была небесная или какая-нибудь
другая неединосущная нам природа; 5) против тех, кто признает
две природы до соединения, а после соединения одну. Причем
первые четыре «отвергаются», пятое — «анафематствуется»157.
Вот как звучит вероопределение в той его части, которая
касается линии нашего расуждения: [последуя св. Отцам, все согласно
поучаем исповедывать] ... «одного и того же Христа, Сына
Господа, единородного, в двух естествах неслитно, нераздельно,
неразлучно познаваемого, — так что соединением нисколько не
нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется
свойство каждого естества и соединяется в одно лице и одну
ипостась, — не на два лица рассекаемого или разделяемого, но
одного и того же Сына и единородного Бога Слова, Господа Иисуса
Христа...»158
157 Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. Том 4. С. 291.
158Греч, текст см.: Болотов В.В. Лекции... Том 4. С. 292-293, ссылка на:
Bibliothek der Symbole und Glaubensregeln der alten Kirche. Hrgb. v. A. Hahn.
3 Aufl. v. L.Hahn. Breslau, 1897. S. 166-67.

130 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Термина смешение в вероопределении нет, — это и
понятно ввиду того, что среди порицаемых заблуждений указано
заблуждение допускающих слияние и смешение двух природ. Речь
идет о соединении природ, которые остаются нераздельно и не-
слиянно. Но нельзя не заметить, что единство (ϊνωσις) — со
времен Аристотеля — общее понятие, через которое
определялось смешение. Можно вспомнить множество текстов,
подтверждающих, что до догматического закрепления терминов
смешение и единство были взаимообратимыми синонимами.
Наиболее характерная терминология прослеживается у
Григория Нисского (ок. 335-394 гг.). В сочинении «Против
Аполлинария» сказано: «говоря μΐξις природных сущих он имеет в
виду €νωσις»]59. В сочинении «Против Евномия» читаем, что
«божественная природа, смешавшись (μιχθέίσα) с человеческой,
сохранила обе природы неслиянными по своим свойствам (τας
Ιδιότητας)». Единственно вместо глагола «сохранять» (σώζ€ΐν), к
которому привык читатель перипатетических текстов,
использован глагол 8ιατηρ€ΐν с тем же значением160. О смешении
человеческого и божественного говорится и в других фрагментах (Ш 4,
64,1-3) так что приведенные не являются демонстрацией
исключительного словоупотребления. Из сказанного делаем первый
вывод о том, что слово миксис у Григория имеет максимально
широкое значение всякого соединения и совмещения (ср.
выражение «неизъяснимое смешение и схождение» (άρρητος μίξις και
σύνοδος), Contra Eunom. Ш 4, 64, 1-2161). Между тем Григорий
очень хорошо знал именно стоический и перипатетический
дискурс по поводу смешения, о чем говорит его упоминание о
смешении капли и моря, своеобразном талисмане традиции: «если
кто скажет, что капля уксуса смешается с пучиной морской...»162.
159 Григорий Нисский. Antirrheticus adversus Apollinarium, 217.18 Müller.
160 Ср., однако, De Mixtione 6,220.6.
161
Характерно для констатации упомянутой терминологической
широты (показывающей, собственно говоря, безразличие к этой языковой, а не
сущностной, стороне дела) и продолжение фразы, где использован уже
термин, образованный от κρασις: невыразимое смешение, «когда конечность
человеческого [бытия] смешалась с величием божественного» (της
ανθρωπινής βραχύτητος προς το θ*ΐον μΑγίθος άνακραθ€ΐσης ).
ώς ei τις λίγοι ότι την σταγόνα του όζους ίμ,μιχθέίσαν τω πςλάγτι
θάλασσαν η μίξις Ιποίησ^ τω μηκ4τι την κατά φύσιν ποιότητα του ύγροΰ τούτου
€v Tj; άπίΐρία του επικρατούντος συμμ*ν€ΐν (Григорий Нисский. Contra Eunom.
Ш, 3,68-69).

СУДЬБА УЧЕНИЯ О НЕСЛИЯННОМ ЕДИНСТВЕ 131
Думается, что сознательный отказ в последующем от слова
«смешение» (как миксис, так и красис) в пользу более общего
соединения был вызван желанием и учесть, и зафиксировать в языке
отталкивание от школьного опыта греческой философии: миксис
и красис, с одной стороны, обычно описывали все-таки телесный
тип смешения, с другой — в случае смешения, и в случае
растворения составляющие смеси не могут быть смешаны полностью,
если вспомнить точку зрения перипатетиков. Смешение может
быть или при отдельном существовании компонентов, или при
полном их слиянии. В учении о богочеловечестве Христа то и
другое решение вызывало еретическое (неправославное)
представление или о двух природах Христа, или об одной (монофи-
зитство). Попытка преодолеть язык языческой философии
видится в переносе нового содержания на эмоциональные эпитеты
старых терминов, — таковы выражения Григория Назианзина
καινή μίζις {«новое смешение») , Спгерфиа και θαυμάσια €νωσις
(«сверхъестественное и чудное единение»)164. В пользу того, что
терминология эта все та же исконно стоическая, и Григорию
хорошо знакомая, говорит использование им редкого и знакового
термина «совытяжение» (άντιπαρέκτασις), иначе как в связи с
изложением учения стоиков о смешении во всей греческой
литературе неизвестного165.
Определяющее значение для формирования ставшей
православной точки зрения имело учение Кирилла
Александрийского (ум. ок. 444 г.). В одной из гомилий, толкуя фразу
Афанасия Александрийского «две разносущных природы во едином
Христе Сыне Божием сохраняются, и не сливаются, не
уничтожаются и не разделяются», он упоминает все значимые термины,
традиционно использовавшиеся для описания разных типов
смешения: «божественная природа не изменилась или смешалась
с природой человеческой, но соединилась с ней не по образу
изменения, и не слияния, и не смешения, и не растворения, не с
изменением и не с превращением, не с истреблением и не с
телесным сращением, а по образу неизреченного, невыразимого и
неописуемого соединения, когда две разносущных природы во
Григорий Назианзин. De filio 12,3 Barbel; Apologetica 432.30 Migne.
164 Григорий Назианзин. Epistulae theologicae, 102,28,3 Gallay.
163 Григорий Назианзин. Funebris oratio in laudem Basilii Magni (or. 43),
71,3,3-4 Boulenger. Cp. SVF Π 471^173.

132 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
едином Христе Сыне Божием сохранились и не срастворились, не
уничтожились и не разделились» **.
В заключение этой лишь в общих чертах обозначенной темы
судьбы учения о неслиянном единстве можно сказать, что
переплетение стоических, перипатетических и платонических
мотивов в богословских спорах было ощутимо еще долго, и некоторые
моменты церковной полемики и даже истоки возникновения ряда
ересей можно лучше понять через обращение к философской
традиции. О живучести школьной философской терминологии в
словаре христианской культуры мысли наглядно
свидетельствуют рассуждения о разных типах смесей из «Диалектики» Иоанна
Дамаскина167. Он классифицирует различные типы соединения
(Ζνωσις) с тщательностью, которой мы не находим более нигде в
сохранившихся текстах античных авторов. Так, он называет
соединение в смысле беспорядочной кучи (ката φυρμον),
например, когда перемешаны различные зерна; в смысле сплава (ката
κόλλησιν), например, меди и свинца; в смысле скрепления (ката
άρμονίαν), например, камня с деревом; в смысле слияния (ката
σύγχυσιν), например, плавких веществ (воска, смолы и т.п.) или
металлов (золота, серебра и т.п.); в смысле смешения (ката
άνάκρασιν), как бывает в случае с жидкостями (вином и водой,
вином и медом). Наконец, он называет соединение в смысле
составления (ката σύνθζσιν €νωσις)9 определяемого им как
«взаимное проникновение (π€ριχώρησις) частей без ущерба для них, как
соединена душа с телом», причем он добавляет, что некоторые
именуют это соединение полным смешением (σύγκρασιν) или
сращением (συμφυίαν). Нельзя не видеть, что здесь у Иоанна
произошла существенная терминологическая коррекция, ведь
его σύνθ^σις в точности соответствует стоическому κρασις* но до
сих пор эти термины обозначали противоположные вещи16 .
166 Кирилл Александрийский. Sermo prosphoneticus ad Alexandrinos de fide
(homilia diversa 21) / Ed. P.E.Pusey. P. 540, 1-26: ού της θεϊκής φύσ€ως
τραττ€ΐσης ή συγκραθ^ίσης τ·η ανθρωπινή фиаы, ϊνωθύσης Sc avrrj ού κατά
τροπην, ού κατά κράσιν, ού κατά μίξιν, ού κατά σύγχυσιν, ού κατ* άλλοίωσιν,
ού κατά μ€ταβολην, ού κατά άφανισμον η άποσάρκωσιν t άλλα καθ* €νωσιν
άρρητον καΐ άνίκφραστον, και άν€κδιήγητον, των Βύο φύσ€ων των стсро-
ουσίων cv kvl 4ησοΰ Χριστώ Υιω οντι του Ouov σωζόμενων και μητ€ συγ-
κ€\υμ€νων μητ€ άπολλυμίνων η 8iaip€0€ioa)v.
1 7 Иоанн Дамаскин. Dialectica sive Capita philosophic^ 65,98-127.
168 В свою очередь, κρασις он определяет как «соположение тел и
взаимное проникновение качеств» (σωμάτων παράθίσις, ποιοτήτων аутс/х/Заа^,

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 133
Представляет интерес также следующее далее (65, 107-113)
замечание о применимости терминологии учения о смешении к
христологии. Иоанн говорит, что надо уяснить, почему
«некоторые отцы имя смешение (κρασις) считали неприменимым к
таинству Христа, а с именем соединение в смысле составления (κατά
σύνθεσιν Ζνωσιν) согласны все». Выясняется, что соединение в
смысле составления как раз и является сущностным («ипостас-
ным», καθ* ύπόστασιν) соединением: «ипостасно» соединено то,
чье существование составлено из разных природ; «ипостасно»
существует то, что составлено из двух вещей, но в едином лице. И
наконец, только при таком соединении умопостигаемые могут
соединяться неслиянно: «При ипостасном соединении
умопостигаемые [полностью] соединяются со способными их воспринять,
словно взаимно уничтоженные (ώς τα συνςφθαρμένα), и
соединившись, они пребывают неслиянными, неуничтоженными и
неизменными, словно расположенные рядом (ώς τα τταρακ€ψ€να).
Ибо такова природа умопостигаемого» ( 124-127).
Глава одиннадцатая
РУКОПИСИ И ИЗДАНИЯ DE MIXTIONE
История издания текста De Mixtione может прояснить вопрос о
мере интереса к нему в новоевропейской классической науке и,
как следствие, о степени его исследованности. Полный текст
трактата содержится в семи манускриптах (буквы соответствуют
сокращениям, принятым в критическом издании И. Брунса169):
Venetus Marcianus Gr. 257 Zanetti, XIII-XIV в. = A
Taurinensis СI. XV-XVI в. = В
Vaticanus Gr. 1302, XVI в. = С
Escoraliensis X. 1.11, XVI в. = L
Parisinus Gr. 2028, XVI в. = Ρ
Parisinus Gr. 1848, XVI в. = R
Parisinus Gr. 2540, XVI в. = S
или «взаимное сочетание разных сущностей и проникновение их качеств»,
т.е., очевидно, в перипатетическом духе.
169 Эти же сокращения использованы в критическом аппарате издания
Тодца и в настоящем издании.

134 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В эпоху книгопечатания трактат переводили и издавали не
часто. До издания Брунса 1892 г. было всего два печатных
издания, причем оба раза это были приложения к изданию сочинений
других авторов:
1. Editio princeps: вместе с сочинениями Иоанна Филопона,
Venetiis: apud Aldum, 1527 (базируется на том же источнике, что и
манускрипт R).
2. Издание Иделера: вместе с сочинением Аристотеля, Aris-
totelis Meteorologica, ed. J.Ideler, vol. П, Leipzig, 1836, p. 589-624.
Критическое издание: De Mixtione, ed. Ivo Bruns, Alexandri
Aphrodisiensis praeter commentaria scripta minora [CAG, Supple-
mentum Aristotelicum, П, 2. Berlin: Reimer, 1892, p. 213-238].
Согласно каталогу средневековых и ренессансных латинских
переводов и комментариев170, трактат на латынь переводили
трижды, все три раза в XVI в.: Якоб Шекиус (Jacobus Scheckius,
1511—1587), Тюбинген, 1540; Ангел Каниний (Angélus Са-
ninius), Венеция, 1546 г., 15594; Гаспар Габриэль (Gaspar Gab-
rielius, ок. 1495—1553), последний перевод известен по
рукописи. Наибольший авторитет завоевало издание Ангела Ка-
ниния, за короткий срок четырежды переизданное. Перевод Ше-
киуса не переиздавался ни разу, но его работу, по всей видимости,
следует считать первым опытом научного исследования De
Mixtione: перевод трактата Александра является приложением к
исследованию, озаглавленному De causa continente («О сопричи-
не»), в которой критика стоиков у Александра Афродисийского
обсуждалась в связи с трактовкой учения Галена о причинах.
Первый полный перевод трактата на новоевропейский язык
(немецкий) был выполнен Фридеманом Рексом1 \ Вторым
опытом перевода172 стал перевод на английский Роберта Тодда в его
книге: Alexander of Aphrodisias on stoic physics. A study of the De
Mixtione with preliminary essays, text, translation and commentary.
Leiden: Brill, 1976. Издание текста Тодда основано на
критическом издании Брунса, однако Тодд учел некоторые результаты
Cranz F. Ε. Alexander Aphrodisiaensis // Catalogue Translationum et
Commentariorum: Medieval and Renaissance Latin Translations and
Commentaries / Ed. P. O. Kristeller. Vol. 1, Washington, 1961. P. 113-114.
171 Rex F. Chrysipps Mischungslehre und die an ihr geübte Kritik in
Alexander von Aphrodisias De mixtione. Diss., Fr./ am Main, 1966.
172 До перевода Тодца несколько пассажей перевел в своей книге Сам-
бурский: Sambursky S. Physics of the Stoics. L., 1959. P. 120-122.

РУКОПИСИ И ИЗДАНИЯ DE MIXTIONE 135
новейших исследований манускриптов, содержащих текст De
Mixtione.
Первое издание {editio princeps) трактата в 1527 г., Альдина,
было основано на рукописи R. Брунс основал свое издание на
рукописи, которую теперь принято обозначать литерой А.
Проанализировав четыре из семи сохранившихся манускриптов (А, В, Ρ
и С), он остановился на самом древнем из них — Venetus Маг-
cianus (A, XHI-XrV вв.), который посчитал архетипическим для
рукописной традиции. Тодд отмечает, что Брунс не проделал
детального сравнения манускриптов и не определил, в
частности, соотношения между Venetus Marcianus (А) и Parisinus (R).
Поэтому когда он сталкивался с тем, что R демонстрирует
независимое чтение, то продолжал думать, что имеет дело с копией
рукописи А. Впервые все сохранившиеся рукописи были
собраны и описаны в 1971 г. Элио Монтанари1 . Монтанари показал,
что А представляет зависимую часть рукописной традиции.
Согласно его концепции, А и L, с одной стороны, и R и а (= editio
princeps) — с другой, независимы и возводятся к разным
источникам, каждый из которых восходит к общему источнику всех
сохранившихся манускриптов, содержащему текст De Mixtione.
О существовании этого общего источника делается вывод на
основании Riccardianus Gr. 63 (XIV в.), который, как считается,
представляет собой его копию, содержащую четыре последние
главы De Mixtione 229.13-238.23. Этот манускрипт впервые был
описан Вителли174 вскоре после критического издания Брунса.
Монтанари в своем исследовании присвоил данному
манускрипту литеру F.
Новое критическое издание текста трактата, в котором текст
Брунса будет серьезно пересмотрен и откорректирован с учетом
исследований Монтанари и Тодда, еще ждет своего часа.
Настоящее издание основано на тексте Брунса—Тодда
(следовательно — на манускрипте А).
173 Montanari Ε. Per un'edizione del ΠτρΧ Κράσ€ως di AJessandro di Afro-
disia // Accademia Toscana di Scienze e Lettere La Colombaria. Vol. 36. Firenze,
1971. P. 17-58.
174 См.: Studi Italiani di Filologia Classica. № 3, 1895. P. 379-381.

Часть III
DE MIXTIONE:
ТЕКСТ И ПЕРЕВОД

Bruns
213 αλεξανδρου αφροδισεωσ περι κρασεωσ και
αυξήσεως
Ι * * * πώς δ' αν παραδεξαιτό τις το εν tjj τοιαύτη κράσει των σωμάτων
εκαστον των κιρναμενων φυλάττ€ΐν δύνασοαι την οίκείαν επιφάνειαν,
ως όμοΰ μεν μηδέ το τυχόν αυτών μόριον εΐναί [те] καθ* αυτό κεχωρι-
5 σμενον \ θατερου, όμοΰ δε φυλάττειν εκαστον αυτών την επιφάνειαν την
εαυτοΰ, ην €Ϊχε και προ της κράσεως; τοϋτο γαρ ύπεραίρει και τάς εν
τοις μύθοις παραδοξολογίας, ο τίθησι Χρύσιππος όσον εν τούτω [το]
ούνασθαι τα κεκραμενα χωρίζεσθαι πάλιν, του те γαρ λέγειν ούνασθαι
χωρίζεσθαι τα κεκραμενα, άλλα και του μηδ* όλως κιρνασθαί τίνα
10 δύνασοαι λέγειν μα\κρω παραδοξότερον και παρά τάς απάντων έννοιας
το λέγειν όμοΰ μεν δι* όλων αλλήλων χωρείν τίνα σώματα, ως μηδέν
αυτών μόριον cfvat καθ" αυτό, όμοΰ δ* εκαστον αυτών υπό της οικείας
επιφανείας περιεχεσθαι, ύφ* ής περιείχετο και προ της μίξεως.
15 τότε ούν σώμα δια σώματος <χωρεΐν> ούδεμώς ελάττω διαφοράν εχειν
συμβεβηκε τών κατά φιλοσοφίαν | δογμάτων και τών περί μίζεώς τε
και κράσεως λόγων, ου γαρ μόνον διηνέχθησαν προς αλλήλους περί
τοΰδε τοΰ δόγματος οι μίαν ύλην ύποκέΐσθαι πασι τοις εν γενέσει
σώ/χασιν λέγοντες προς τους εκ διωρισμενων τε και κεχωρισμενων
σωμάτων ποιοΰντας αύτην
(ων οι μεν άτομα σώματα άπειρα
τω πληθει, κατά σχήμα και μέγεθος μόνον την προς άλληλα διαφοράν
20 έχοντα, τάς αρχάς και τά στοιχειά φασιν efvat, και τη τούτων συνθέσει
τε και ποια περίπλοκη ετι τε τάξει και θέσει τάλλα γίνεσθαι· εφ? ής
δόξης πρώτοι μεν Λεύκιππος τε και Δημόκριτος y€V€aöai δοκοΰσιν,
ύστεροι δε 'Επίκουρος τε και οι την αύτην τούτω τραπεντες· οι δε αύ-
214 τών, | ουκ άτόμους, όμοιομερη δε τινά φασιν άπειρα είναι σώματα, εξ ων
η τών αισθητών γενεσις σωμάτων γινομένη κατά σύγκρισιν κάί σύν-
θεσιν, <εφ%> tJs" δόξης 'Αναξαγόρας τε και ''Αρχέλαος δοκοΰσι γεγονεναι-
213.4 αυτών Rex: αύτοΰ codd. те seel. Вг. 213.14 χωράν suppl. Todd, cf. 213.11
et passim 213.14 ούδ€μώς Todd: ού^μιάς ABCPS, obelo not. Br. : μηδ€μιας Ra
214.2 <€<£'> coni. Br. cf. 213.21

АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ
I. * * * разве можно согласиться с утверждением о том, что в
такой смеси каждый из компонентов может сохранять свою
собственную поверхность? Да так, что ни одна частичка
компонентов смеси не существует сама по себе, отдельно от частичек
другого, но все же оба компонента сохраняют свою поверхность,
бывшую у них и до смешивания1. То, что утверждает Хрисипп
(что из смеси тела могут быть отделены обратно) оставляет
далеко позади даже баснословия мифов2! Ведь, утверждать, что
некоторые тела одновременно и всецело проницают друг друга
(так, что ни одна их частица не существует сама по себе), и
каждое из них заключено внутри своей собственной поверхности,
которая была у них до смешивания, — это против всех
общепринятых мнений3 и еще более парадоксально, чем утверждать,
что компоненты могут выделиться из смеси обратно, но однако
какие-то тела вообще не способны смешиваться.
Вот и получается, что понятие о взаимопроницаемости тел
оказывается предметом ничуть не меньших споров, чем
исходные философские посылки и теории смешения. По этому
вопросу друг с другом спорят не только те, кто полагает подлежащим
всех возникающих тел [непрерывно] единую материю, и те, кто
считает материю составленной из обособленных и отделенных
друг от друга тел
(одни из этих философов говорят, что началами и
элементами являются бесчисленные неделимые тела-а/яолш, которые
отличаются друг от друга только очертанием и величиной, и что
все остальное возникает благодаря их составлению и особого
рода переплетению, а также порядку и положению, — этого
мнения первыми стали придерживаться, по всей видимости,
ЛЕВКИПП и ДЕМОКРИТ, а позднее ЭПИКУР и его последователи;
другие утверждают, что существуют не атомы, а бесконечное
множество подобочастных тел, из которых путем смешения и
соединения возникают тела чувственно-воспринимаемые, —
такого учения придерживались АНАКСАГОР и АРХЕЛАЙ; некоторые

140 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
ηοη δέ τίνες καΐ άμερή τίνα σώματα τάς αρχάς καΐ στοιχεία των
5 πάντων προήχθησαν \ ειπείν εστί δέ τις δόζα και εζ επιπέδων την
γένεσιν ποιούσα των σωμάτων και εξ αριθμών τι? άλλη),
»οχ \
ου οη προς
αλλήλους μόνον, ως εφην, ούτοι διηνέχθησαν κατά την προς τάς αρχάς
διαφόρους ούσας άκολουθίαν και τάς κράσεις διαφόρως ·γΊν*σθαι
λέγοντες, άλλα και αυτών τών ηνωμένην την υλην λεγόντων και πάλιν
10 αύ τών διωρισμένην τ€ και κεχωρισμένην εστί τις \ προς αλλήλους
διαφωνία.
αιτία 8* αυτοϊς της διαστάσεως της τοσήσδε η χαλεπότης
του δόγματος. <τώ> μεν γάρ εναργές cfvat κιρνασθαί τίνα τών
σωμάτων προς άλληλα πάντες σχεδόν οι περί φύσεως τε και τών
γινομένων φύσει φιλοσοφοϋντες ήλθον έπι το ζητειν την αίτίαν αύτοΰ, τω
15 δ' €Îvat χαλεπην τε αύτοΰ την εΰρεσιν και εκάστη τών άποδιδο\μένων
αιτιών οικείας τινά? €7Γ€σ^αι δυσχέρειας άλλο? άλλη άπ€τράπ€το.
Π Διό ού χείρον και ημάς π€ρϊ αυττ}? διαλα/fetv και /ζηνιίσαι τα
δοκοΰντα ημίν εύλογώτερα λ€)/€σοαι τών π€ρϊ κράσεως είρημένων του
δοκείν ούτως εχειν παρεχόμενους τάς αιτίας. Δημόκριτος μεν ουν
ηγούμενος την λεγομένην κρασιν ytvcaöat κατά παράθεσιν σωμάτων,
20 διαιρουμένων τών\κιρναμένων εις μικρά καϊ τη παρ* άλληλα θέσει
την μίξιν ποιούμενων, ουδέ την άρχην φησιν είναι προς άληθειάν
τίνα κεκραμένα, αλλ' cfvat την δοκοΰσαν κρασιν παράθεσιν σωμάτων
άλληλοις κατά μικρά σωζόντων αυτών εκάστου την οίκείαν φύσιν, ην
εϊχον και προ της μίξεως- δοκείν δ* αυτά κεκρασθαι τω την αΓσ^ησιν
25 δια μικρότητα τών παρακείμενων μηδε\νός αυτών ataöavcaöai
δυνασοαι μόνου, φιλαλήθως τε και φιλοσόφως ουκ ώκνησεν ειπείν το
επόμενον τοις ούτω τάς κράσεις λεγουσι γίνεσθαι. παραθέσει δε
τοιαύτη τάς κράσεις άνάπτουσι και οι τάς όμοιομερείας υλην cfvai
τών γινομένων λέγοντες.
Επίκουρος δε φεύγειν βουλόμενος το υπό
Δημοκρίτου ρηθέν €7Γ€σοαι [βούλεται] τοις παραθέσει τών κιρναμένων
30 την κρασιν ytvcaöai λεγουσι παραθέσει μέν τίνων σωμάτων και αυτός
τάς κράσεις γtvcaöat λέγει, αλλ' ουκ αυτών τών μιγνυμένων σωμάτων
215 σωζο\μένων εν τη διαιρέσει, αλλ* άναλυο/χ€νων είς τά στοιχεία και τάς
άτόμους, εξ ων έκαστον αυτών συγκείμενόν πως το μεν οίνος τ}ν, το δε
214.11 τω μΑν Вг. 214.29 ßovXerai seel. Вг., от. Α1: βουλής СР: δ€ coni. Br.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава II 141
же склонялись к тому, к тому,чтобы назвать началами и
элементами всех вещей некие амеры4; есть и такое учение, согласно
которому тела возникают из плоскостей, а согласно еще одному —
из чисел5),
— так вот, они не только друг с другом, как я уже сказал,
расходятся, по-разному описывая и начала, и то, как [эти начала]
смешиваются, существуют также и внутренние разногласия как
между теми, кто учит о непрерывном единстве материи, так и
между теми, кто убежден в ее дискретности.
Причина такого большого расхождения между ними — в
трудности этого учения. Ведь хотя существование смешанных
между собой тел — это очевидность, и почти все, кто занимался
философией природы, принимались искать причину смешения,
однако в силу того, что найти ее трудно, у всех были разные
объяснения (причем у каждого объяснения были свои недостатки).
П. Вот почему неплохо бы и нам взяться за это и показать,
что же нам представляется наиболее разумным из всего
сказанного о смешении, и объяснить, почему нам так представляется.
Согласно ДЕМОКРИТУ, так называемая «смесь» образуется
путем составления телесных частиц, — смешиваемые тела
дробятся на мельчайшие частички, благодаря сложению которых
между собою и получается смесь. Он утверждает, что на самом
деле никакой смеси нет, но то, что нам кажется смесью,
представляет собой составление тел вплоть до малых частичек, но
каждое тело в каждой своей частичке сохраняет собственную
природу, бывшую у него и до смешения. А кажется нам, что тела
смешаны, потому что наше чувство из-за малости частичек не в
состоянии воспринять ни одну из них по отдельности. Он не
отважился сделать, как это подобает любящему истину философу,
окончательный вывод из утверждений о том, что процессы
смешивания происходят таким образом. Сводят к простому
составлению процессы смешивания также и те, кто утверждает, что
материей возникающих вещей являются подобочастные.
ЭПИКУР хотя и следует за теми, кто учит о смешении как
составлении, и учит, что смешение происходит путем составления
мельчайших тел, однако утверждает, желая избежать выводов из
учения Демокрита6, что составляются не сами смешиваемые
тела, [215] сохраняющиеся в ходе взаимного разделения, а тела,
распавшиеся на элементы или атомы, из которых неким образом
было составлено то, что являлось вином, другое— водой,

142 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
ύδωρ, то δε μέλι, то δε άλλο τι, έπειτα ποιφ τούτων των σωμάτων, έξ ων
ήν τα κιρνάμενα προς άλληλα, συνθέσει γεννώντων το κεκραμένον
5 σώμα, \ συμμιγνυμένων ούχ ύδατος те και οίνου, άλλα τών ύδροποιών
ατόμων, ως αν εϊποι τις, ταΐς οίνοποιοις, φθορη. те και γενέσει τινών
την κρασιν yiveoBai λέγων <ή> γάρ εις τά στοιχεία άνάλυσις έκαστου
και η έκ τών στοιχείων σύνθεσις αυτών <τόμένγένεσις>, το δε φθορά.
τούτων μέν ουν ούτε οί την παράθεσιν αίτιώ/iévoi της κράσεως ουθ* οι
10 την εις τα στοι\χεια άνάλυσιν την περί της κράσεως σώζουσι πρόληφιν,
€ΐ γ€ η μέν κρασις cfvai δοκεΐ έν ενώσει τών κεκραμένων, ως μηδέν
μόριον του κράματος άμικτον εΐναί τίνος τών σωμάτων, έζ ων то κε-
κραμένον, ούτε δέ η παράθεσις ένωσις, οϋτ€ η φθορά τ€ και άνα-
στοιχείωσις μιζίς έστι· η γαρ μίζις σωζόμενων y€v«7^ai δοκει. ου
15 γαρ αι)τά μιγνύουσιν οί τούτον τον τρόπον\την κρασιν yivcaöai
λέγοντες, άλλ*έζ ων έστι ταύτα εκείνα μιγνύουσιν. ει δέ έκ τών αυτών
στοιχείων οίον те και ύδωρ και olvov ycvaröai τη ποιη. συνθέσει τε και
περίπλοκη της τών γινομένων έζ αυτών διαφοράς γεννώμενης, ούδ*
όλως αν έτι κρασις τούτων γίνοιτο τω τη άναστοιχειώσει φθείρεσθαι
ταύτα, καθ* α η κρασις τών κιρναμένων yivcrai. γίνεται μέν γάρ
20 η κρασις διαφερόντων τινών κατά ποιότητα, αναιρείται δε ή κατά
τοΰτο διαφορά τοις έχουσιν αυτήν έν τη τών αυτών ποιη. συνθέσει
της συνθέσεως αυτών αναιρεθείσης, ομοίως δε και τοις έζ επιπέδων
γεννώσι τά σώματα η κρασις γίνεται κατά άναστοιχείωσίν τίνα.
ει μέν ουν tJv έχουσα τι ηδε η περί τών άρχων δόξα ευλογον, ίσως έπι
25 7τλ€ον έδει την\έζέτασιν ποιείσθαι της τούτον τον τρόπον ytvcaöat
λ€yo/i€V17S κράσεως, ελεγχομένης δε εκείνης περιττόν το ζητειν έτι, ει
κατά παράθεσιν μερών η μίζιν ατόμων η επιπέδων η άμερών τίνων
σωμάτων η κρασις γίνεται, διό περί μέν της τών τοιαύταις άρχαίς
χρωμένων διαφωνίας τε προς αλλήλους και δόζης περί κράσεως ουδέν
30 δει μηκύνειν τον λόγον. ου γάρ | έπίδειξις ημΐν ιστορίας και πολλής
γνώσεως το προκείμενον, άλλ*έζέτασίς τε και ζητησις του, πώς αν τις
λέγων ytv€aöat τάς κράσεις τών σωμάτων συμφωνως λέγοι ταίς περί
αυτών αισθησεσί τε και κοιναις προληφεσι.
215.7 ή suppl. Usener άνάλυσις Usener: αναλύσεις codd. 215.8 то
μέν yevcaig suppl. Usener φθορά Usener: φθυρα ACRa: φθ€Ϊραι BP
215.22 ομοίως suppl. Diels: δ ίσως codd., obelo not. Вг. 215.32 προλήφ€σι
Rex: προσλήφίσι codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава II 143
третье — медом, четвертое еще чем-нибудь. И затем благодаря
особому составлению этих атомов, из которых были сложены
компоненты смеси, получается уже собственно смесь [веществ],
при этом смешиваются не вода и вино, а «водообразующие» (как
можно было бы их назвать) атомы с «винообразующими». Тем
самым он утверждает, что смешение происходит через
уничтожение и возникновение, ибо разложение каждой вещи на
элементы и их составление из элементов и являются первое —
уничтожением, второе — возникновением.
Итак, ни те, кто объяснял процессы смешивания как
составление, ни те, кто объяснял их как разложение на элементы, не
сохранили [общепринятого] представления о смешении, если
только под смешением понимать такое соединение
компонентов, при котором ни одна частица смеси не остается не
смешанной ни с одним из тел, из которых смесь образована. Но ни
составление не является истинным единством, ни уничтожение и
распад на элементы не является смешением, ибо при смешении,
как считается, [тела] должны сохраняться. Утверждая, что смесь
возникает упомянутым образом, они смешивают не сами тела, а
их элементы. Но если из одних и тех же элементов может
получиться как вода, так и вино путем их особого составления и
переплетения, причем между возникающими из элементов
веществами уже есть различия, то никакого смешения между этими
телами нет и не может быть по той причине, что при распаде на
элементы уничтожилось само условие возникновения смеси.
Ибо смесь возникает из компонентов, различных по своим
качествам, но это различие пропадает у тех, кто понимает
смешение как особое составление одинаковых элементов,
происходящее по разрушении структуры взаимодействующих тел.
Точно так же и у тех, кто образует тела из плоскостей, смешение
возникает из своего рода распада на элементы.
Будь это в этом учении о [дискретных] началах некое
разумное основание, следовало бы, наверное, подробнее рассмотреть,
как это учение объясняет смешение. Но после его опровержения
излишне исследовать дальше, возникает ли смесь как
составление частей, или как смешение атомов, или плоскостей, или неких
амер. Оттого нет надобности продолжать разговор и о
разногласиях между теми, кто постулирует дискретные начала, и об этом
учении о смешении. Нашей задачей является не демонстрация
учености и большого объема знаний, но исследование и поиски
того, каким образом можно описать смешение тел, согласуясь
при этом с наблюдением и общепринятыми представлениями.

144 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
216 Ш Μετέλθωμεν δέ cm τους κοινώς ηνώσοαι την υλην λέγοντας
και μίαν πα. σι τοις γινομένοις και την αυτήν ύποθέντας, ών και αυτών
παραιτησάμενοι τάς έπιπολαιότερόν τε και προχ€ΐρότ€ρον είρημένας
τάς μάλιστα δοκούσας εχεσθαί τινο? λόγου αυτά? εξ €τάσωμ*ν προ-
5 χειρισάμενοι. τών δη ηνώσοαι | την υλην λεγόντων δοκοΰσι μάλιστα те
και περικρατώς οί άπό της Στοάς περί κράσ€ως διαλαμβάνειν. ούσης
δέ και εν τούτοις πολυφωνίας (άλλοι γαρ άλλως αυτών τάς κράσ€ΐς
ytvéa^at λέγουσιν), η μάλιστα δοκοΰσα δόξα εύδοκιμείν παρ* αύτοϊς
περί κράσεώς έστιν η υπό Χρυσίππου λεγομένη, τών γαρ μετ* αυτόν
10 οί μεν Χρυσίππω συμφέρονται, οί δ* τίνες αύ\τών της * Αριστοτέλους
δόξης ύστερον άκουσαι δυνηθέντες πολλά τών είρημένων υπ* Ικτίνου
περί κράσεως και αυτοί λέγουσιν* ών εϊς έστι και Σωσιγένης, εταίρος
* Αντιπάτρου, οίς ου δυνάμενοι πάντη συμφέρεσθαι δια την εν τόΐς
άλλοις διαφωνίαν εν πολλοίς αύτοίς λέγοντας ευρίσκονται μαχόμενα.
15 €στι δέ η Χρυσίππου δόξα περί κράσεως ήδε· τ)νώσΑιι μεν \ υποτίθεται
την σύμπασαν ούσίαν, πνεύματος τίνος δια πάσης αυτής διήκοντος, ύφ*
ου συνέχεται τε και συμμένει και συμπαθές έστιν αύτω το παν, τών δε
μιγνυμένων εν αύτ§ σωμάτων τάς μεν παραθέσει μίξεις γίνεσθαι λέγει,
δύο τινών ή και 7τλ€ΐόνων ουσιών εις ταύτόν συντεθειμένων και παρα-
20 τιθεμένων άλλήλαις, ώς φησιν, καθ* άρμήν, σωζούσης εκάστης \ αυτών
εν τη τοιαύτη παραθέσει κατά την περιγραφην την οίκείαν ούσίαν τε και
ποιότητα, ώς έπι κυάμων φέρε ειπείν και πυρών εν τη παρ* αλλήλους
θέσει γίνεται, τάς δέ τινας συγχύσει δι* όλων τών τε ουσιών αυτών και
τών εν αύταις ποιοτήτων συμφθειρομένων άλλήλαις, ώς γίνεσθαι
φησιν €7τί τών ιατρικών φαρμάκων κατά σύμφθαρσιν τών μιγνυ-
25 μένων, άλλου τι\νός εξ αυτών γεννωμένου σώματος· τάς δέ τινας
γίνεσθαι μίξεις λέγει δι* όλων τινών ουσιών тс και τών τούτων ποιοτήτων
άντιπαρεκτεινομένων άλλήλαι? μετά του τάς εξ αρχής ουσίας τε και
ποιότητας σώζειν εν τή μίξει τη τοιφδε, ήντινα τών μίξεων κρασιν
ιδίως cfvai λέγει, την γάρ δύο ή και πλειόνων τινών σωμάτων όλων δι*
30 όλων άντιπαρέκτασιν άλλήλοις \ οΰτως, ώς σώζειν έκαστον αυτών εν
τή μίξει τή τοιαύτη τήν τε οίκείαν ούσίαν και τάς εν αύτη ποιότητα?,
λέγει κρασιν cfvai μόνην τών μίξεων, cfvai γάρ Γδιον τών κεκραμένων
217 το δύνασοαι χωρίζεσθαι πάλιν άπ* αλλήλων, δ μόνως γίνεται τω
σώζειν εν τή μίξει τά κεκραμένα τάς αυτών φύσεις.
216.3 τά...€Ϊρημ€να Τοαα·τα5...€ΐρημ€να? codd. 216.5 ττερι,κρατώς Rex:
nepi κράσ€ως codd.

Ι О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава III 145
Щ. [216] Обратимся теперь к тем философам, согласно
учению которых материя непрерывно едина и что она одна и та же
для всего возникающего. Сразу же отставив в сторону то, что
сказано ими достаточно поверхностно и неглубоко, рассмотрим
по порядку — несколько упрощая при этом — то, что в их
учениях представляется наиболее достойным внимания. Из тех, кто
учит о единстве материи, более всех и по преимуществу
занимаются проблемой смешения, как представляется, СТОИКИ.
Между ними тоже есть свои разногласия (многие, например, по-
своему описывают процессы смешивания), но все же наиболее
признано у них учение о смешении ХРИСИППА. Одни из
последователей Хрисиппа полностью согласны с ним, другие же, у кого
позднее была возможность ознакомиться с учением Аристотеля,
многое переняли у него в трактовке смешения (один из них
СОСИГЕН, ученик АНТИПАТРА). Не соглашаясь следовать за
[Аристотелем] во всем из-за расхождения по остальным вопросам,
она расширяется и сужается. Подобным же образомоего же
стоического учения.
Учение ХРИСИППА о смешении таково: он полагает, что це-
локупное сущее непрерывно-едино в силу пронизывающей его
пневмы, благодаря которой все мировое целое7 слитно,
устойчиво и сочувственно самому себе. Что же касается смешанных
внутри него тел, то одни из них, по Хрисиппу, образуют
смешение через простое составление, когда два или более тела
составлены в одно целое и прилегают друг к другу, по его выражению,
«вплотную»8, причем каждое из них сохраняет в подобном
внешнем соположении свое собственное существо и
качество, — так лежат бобы и зерна пшеницы, если их ссыпать вместе.
Далее, слияние бывает тогда, когда и сами телесные сущности, и
их качества взаимоуничтожаются, как это происходит при
изготовлении врачебных снадобий: смешиваемые вещества взаимно
уничтожаются, образуя некоторое другое вещество. Третий тип
смешения бывает, говорит Хрисипп, когда тела и телесные
качества всецело проницают друг друга, но при этом каждое из них в
подобной смеси сохраняет свою сущность и качества, — только
такая смесь является смесью в собственном смысле слова. Здесь
два или более тела всецело проницают друг друга9, сохраняя в
подобной смеси свою собственную сущность и все присущие ей
качества, — только такое смешение он называет смешением-
красис. Здесь особенностью смешанных тел является их
способность вновь отделиться [217] друг от друга, что происходит из-за
того, что каждый компонент смеси сохраняет свою природу.

146 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ j
то δε ταύτας τάς διαφοράς cfvcu της μίξεως πειράται πιστουσθαι
δια των κοινών εννοιών, μάλιστα δε κριτήρια της αληθείας φησινγημας
παρά της φύσεως λαβείν ταύτας, αλλην γοϋν φαντασίαν εχειν\ημας
5 τών\καθ* άρμην συγκείμενων, και αλλην των συγκεχυμένων Τε και
συνεφθαρμενων, και αλλην των κεκραμενων τε και άλληλοις δι* όλων
άντιπαρεκτεινομενων ούτως, ως σώζειν εκαστον αυτών την οίκείαν
φύσιν. ην διαφοράν φαντασιών ουκ αν ειχομεν, ει πάντα τα όπωσοΰν
μιγνύμενα παρεκειτο άλληλοις καθ* άρμην. την δε τοιαύτην άντι-
10 παρεκτασιν τών κιρναμενων ύπο\λαμβάνει yivcoöai χωρούντων Si*
αλλήλων τών κιρναμενων σωμάτων, ως μηδέν μόριον εν αύτοις €Îvai
μη μετεχον πάντων τών εν τω τοιούτω κεκραμενω μίγματι. ούκετι
γαρ αν, ει μη τοΰτο ειη, κρασιν, άλλα παράθεσιν το γινόμενον είναι.
IV Του δε τοΰτο οιεσθαι yivcaöai πίστεις φερουσιν οί προϊστάμενοι
τησδε της δόζης τό τε πολλά τών σωμάτων σώζειν τάς εαυτών
15 ποιότητας επί τ* ελαττόνων εναργών όγκων και επι μειζόνων οντά
(ως όραν εστίν επι τοΰ λιβανωτοΰ, δς εν τω ουμ,ιασ^αι λεπτυνόμενος
επι πλείστον την αύτοΰ φυλάσσει ποιότητα), ετι τε τό πολλά cfvai, α
καθ* εαυτά μη οΐά τε όντα επί τι ελθεϊν μέγεθος υπ* άλλων
βοηθούμενα επ*αύτό πρόεισι. τον γοΰν χρυσόν υπό τίνων μιγνυμενων φαρμά-
20 κων επι\πλειστον χείσθαί τε και λεπτύνεσθαι, εφ* όσον καθ* αύτον
ελαυνόμενος ουκ εδύνατο. και ημείς δε, α καθ* αυτούς όντες ουκ εσμεν
oîoi τε ενεργειν, συν άλλοις ενεργοΰμεν. τους τε γάρ ποταμούς δια-
βαίνομεν αλλήλων εφαπτόμενοι, ους ούχ οίοι τε εσμεν δια/?αιν€ΐν
καθ* αυτούς, και βάρη τινά φερομεν μετ* άλλων, ων τό επιβάλλον
25 ημϊν μέρος μόνοι γενόμενοι \ φερειν ού δυνάμεθα, και άμπελοι δε καθ*
αύτάς ϊστασθαι μη δυνάμεναι άνίστανται άλλήλαυ εμπλεκόμεναι.
ων ούτως εχόντων ούδεν φασιθαυμαστόν τό και σώματα τίνα
βοηθούμενα ύπ* αλλήλων ούτως άλληλοις ενοΰσθαι δι* όλων, ώς αυτά
σωζόμενα μετά τών οικείων ποιοτήτων άντιπαρεκτείνεσθαι άλλήλοις δι*
30 όλων όλα, καν ι} τίνα ελάττω τον όγκον και \ μη δυνάμενα καθ* αυτά επι
τοσοΰτον χεισθαί τε και σώζειν τάς οικείας ποιότητας, ούτω γάρ και
τον κύαθον τοΰ οίνου κιρνασθαι τω ύδατι τω πολλώ βοηθούμενον ύπ*
αύτοΰ εις την επι τοσοΰτον εκτασιν.
τοΰ δε τοΰθ* ούτως εχειν ώς εναργεσι
χρώνται μαρτυρίοις τω τε την φυχην ιδίαν ύπόστασιν εχουσαν, ώσπερ
και τό δεχόμενον αύτην σώμα, δι όλου τοΰ σώματος διηκειν εν τη μίζει
217.4 Xaßclv ταύτα? coni. Вг.: λαβόντα? codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава IV 147
Он пытается убедить нас в том, что эти различия между
смесями существуют согласно общим понятиям, более того, он
говорит, что получаем мы их в качестве критериев истины от
природы. Одно представление мы имеем о том, что плотно
приложено друг к другу, другое — о растворившемся и взаимо-
уничтоженном, третье — о смешанных и полностью
пронизывающих друг друга телах, так что каждое из них сохраняет свою
собственную природу. У нас не бьшо бы такого разнообразия
представлений, если бы все каким бы то ни бьшо образом
перемешанное бьшо просто плотно приложено друг к другу. Он
предполагает, что взаимное совытягивание компонентов смеси
возникает тогда, когда они проходят друг сквозь друга, так что
ни одна их частица не остается непричастной всем,
участвующим в такой слитной смеси. В противном случае у нас
получилось бы не смешение, а поверхностное присоединение.
ГУ. В пользу того, что все происходит именно так,
сторонники этой теории приводят такие подтверждения: многие тела
остаются по качеству теми же самыми как в самых малых, так и в
больших объемах (это наглядно видно на примере с ладаном:
истончаясь при воскурении, он сохраняет свои качества на очень
большом пространстве). Они говорят также, что множество тел
не способно самостоятельно увеличиваться, но с помощью извне
уже способно на это. Так, золото, смешанное с особыми зельями,
лучше плавится и вытягивается, чего с ним не происходило при
простой ковке. Так и мы: чего не можем сделать сами, делаем
вместе с другими. Держась за руки, мы и реки переходим,
которые в одиночку не сумели бы перейти, и вместе с другими такие
тяжести переносим, даже часть которых нам одним поднять
было бы не под силу1 . И виноградные лозы сами [прямо] устоять
не могут, но стоят, друг с дружкой переплетаясь.
Вот они и говорят, что если так, то нет ничего удивительного
в том, что некоторые тела с помощью других целиком
соединяются между собой таким образом, что, сохраняя все присущие им
качества, взаимно всецело совытягиваютс, — даже если объем
[одного из] них гораздо меньше и самостоятельно он не смог бы
настолько растечься, сохранив свои качества. Так, например,
чаша вина, смешанная с большим объемом воды, с ее помощью
становится способна к сильному растяжению.
Очевидным свидетельством, подтверждающим это, они
считают душу: существуя самостоятельно1 (как и принимающее ее
тело), она всецело пронизывает тело, сохраняя в смешении с ним

148 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ I
τη προς αυτό σώζουσαν την οίκείαν ούσίαν (ούδεν γαρ φυχής άίοιρον
του την φυχήν έχοντος σώματος), ομοίως δε εχειν καϊ την των φυτών
218 φύσιν, άλλα καϊ την εξιν εν τοις συνεχομενοις | ύπο <τής> εξεως. άλλα και
το πυρ όλον δι όλου χωρέΐν του σιδήρου λεγουσι, σώζοντος αυτών
εκατερου την οίκείαν ούσίαν. καϊ τών στοιχείων δε φασι τών τεσσάρων
τα δύο, то τε πυρ καϊ τον άερα, λεπτομερή τε καϊ κουφά καϊ εΰτονα οντά,
5 δια τών δύο, γής τε καϊ ύδατος, παχυμερών \ καϊ βαρέων καϊ άτονων
όντων διαπεφοιτηκεναι ολα δι' όλων, σώζοντα την οίκείαν φύσιν καϊ
συνεχειαν αυτά τε καϊ εκείνα, δηλητήρια τε τά φάρμακα καϊ τάς οσμάς,
οσαι τοιαΰται, ηγούνται κιρνασθαι τοις ύπ* αυτών πάσχουσιν, ολα δι'
όλων παρατιθεμενα. καϊ το φώς δε τω άερι 6 Χρύσιππος κιρνασθαι
10 λέγει, καϊ αύτη μεν ή περϊ κράσεως δόξα Χρυσίππου \ τε καϊ τών κατ*
αυτόν φιλοσοφούντων.
V (9αι;/ζάσαι δ* αν τις αυτών, πώς ται? κοιναίς εννοίαις
δειν χρήσθαι λέγοντες προς τάς τών τιθέμενων αποδείξεις, ώς ούσαις
φυσικοις της αληθείας κριτηρίοις, πάσαι? μάλλον ή ταύται? χρώνται
προς τάς θέσεις τών οικείων δογμάτων, τά γοΰν περϊ κράσεως υπ*
15 αυτών λεγόμενα ού μόνον ού προσχρτγταί ταις φυσικαις εν\νοίαις, άλλα
και πλείστον όσον άποδεΐ. το τε γάρ σώμα διά σώματος χωρεΐν όλον
ολω παρεκτεινόμενον ού μόνον <ού> προσπίπτει κατά τάς κοινάς
εννοίας, άλλα καϊ αδύνατον «Γναι προείληπται. φυσική γάρ έννοια το
τό πλήρ€ς μηκετ* εν αύτω δύνασοαι δεχεσθαί τι. μή γάρ ετι πλήρες
είναι δύνασοαι τό χώραν έχον εν αύτω δεκτικήν όμοιου τινός σαφήνειαν
20 έχει, δι* ην φυσικήν τε καϊ κοινήν πρόληφιν ήδη δοκει τισιν εϋλογον,
εΐναί τι τών σωμάτων δεκτικόν, δ καλοϋμεν τόπον, πώς γάρ αν τις μή
φωνάς κενάς βουλόμενος λέγειν επινοήσαι σώμα τι πλήρ€ς αύτοΰ καϊ
μηδέν έχον εν αύτω κενόν διάστημα, δεχόμενον εν αύτω άλλο σώμα
ομοίως πλήρες αύτοΰ;
ει μεν γάρ διά πόρων τινών χωρέΐν αυτά δι' αλλήλων
25 λε\γει, ή κενούς ερέΐτούς πόρους τους δεχόμενους τό σώμα <ή> άλλα τά εν
τω σώματι κενά. ει δε πλήρεις άλλου tivos" σώματος, ει μεν ύπεξιόντος
τούτου και παραχωροΰντος της χώρας τω επεισκρινομενω σώματι,
ουδ* ούτως εσται τό σώμα, καθό σώμα, δεχόμενον τι σώμα εν αύτω,
218.6-7 φάρμακα Ideler: φ0€ΐροντα codd. 218.16 ού suppl. Apelt 218.19-
20 σαφήν€ΐαν Ζχει, δι' ήν Diels: ωφθησαν Ζχειν Seî fjv codd. 218.25 ή codd.
Rex: ού Вт. <ή> Rex αλλά τά codd. Rex: αλλ* ούτω Вг. 218.28 αύτω Todd:
αύτω codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава V 149
свою собственную сущность, — действительно, в обладающем
душой теле нет ничего душе не причастного. Подобным же
образом и природа присутствует в растениях, а структура (Ця) —
в сущих, которые едины [218] благодаря своей структуре. И
огонь, по их словам, всецело пронизывает железо12, но каждое из
тел сохраняет свою сущность. Они утверждают также, что два из
четырех элементов, огонь и воздух, будучи тонкими, легкими и
напряженными, всецело распространяются по двум другим, земле
и воде, которые тяжелы, состоят из массивных частиц и слабы;
при этом и те, и другие сохраняют свою собственную природу и
непрерывность. Кроме того, [они] считают, что ядовитые зелья и
пахучие вещества смешаны с тем, что подвергается их
воздействию, соединяясь всецело. Хрисипп говорит также, что и воздух
смешан со светом. Таково учение о смешении Хрисиппа и
философов его школы.
V. Удивительно, как же это так: они говорят, что для
доказательства своих утверждений нужно пользоваться
общепринятыми понятиями как естественными критериями истины, но
сами используют в своих утверждениях какие угодно понятия,
кроме этих. Конечно же, их утверждения о всецелом смешении
не только не основаны на естественных понятиях, но наоборот,
далеки от них насколько это вообще возможно. В самом деле, то,
что тело проходит сквозь тело, пронизывая его всецело, не
только не соответствует общепринятым понятиям, но сразу должно
быть признано невозможным: естественное понимание состоит в
том, что полное не способно принять в себя ничего больше13.
Ибо очевидно, что еще не является полным то, внутри чего есть
пространство, способное принять нечто такое же, как и оно само,
и благодаря этому естественному и общепринятому
представлению некоторым уже кажется разумным положение о том, что
существует нечто приемлющее тела, что мы [перипатетики]
называем «местом». Ну кому может прийти в голову — если он не
хочет говорить заведомой ерунды, — что какое-то тело, полное
и не имеющее внутри себя никакого пустого промежутка,
приемлет в себя другое тело, точно так же полное самим собой?
Если он имеет в виду, что тела проходят друг сквозь друга
через некие поры, то ему придется допустить или что поры,
принимающие тела, пусты, или что в теле есть какие-то другие
пустоты. Если поры заполнены еще каким-то телом, которое в свою
очередь уступает и предоставляет пространство для того, с чем
смешивается, тогда тело будет принимать тело не поскольку оно

150 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
ει γε υποχωρεί θάτερον θατερω, ει δε υπομένοντος, πώς οΐόν те τους
30 πεπλη\ρωμενους πόρους σώματος εν αύτόΐς άλλο τι bkyeoQai σώμα;
καϊ γαρ διά της αίσθήσεως γνώριμον, ότι μηδέ τα λεπτότατα του
σώματος άγγ€Ϊα πεπληρωμενα οϊά τε εστί οίζασβαι σώμα εν αύτόΐς
τω κεκωλΰσθαι και επιπεφράχθαι τάς της μεταστάσεως αυτών οδούς.
ετι δ* ει διά πεπληρωμενων τών πόρων η πάροδος τοΐς σώμασι,
219 περιττόν εστί το πόρους €?|ναι λέγειν, δεχοιντο γαρ αν άλλα σώματα καϊ
χωρίς τών πόρων, καθόλου γαρ ή διά τών πόρων πάροδος ου κρασίς
εστίν, οϊαν άξιοΰσιν, άλλα παράθεσις, ώς αύτοϊ λεγουσι καθ* άρμην, ει
μη τις παν το σώμα πόρους ποιοίη. ούτως γαρ μόνως εσται το διά τών
5 πόρων διερχόμενον διά παντός \ ερχόμενον του σώματος, ει παν ειη
πόρος· άλλα μην άτοπον τοΰτο. τινός γάρ ό πόρος (καϊ άλλο το έχον καϊ
το εχόμενον), ει γε ό πόρος διάστημα τι εστί κενόν του έχοντος τους
πόρους σώματος, ώστ ειπανεϊη<πόρος>,ούτωςδ*άνούκδνεϊητι·μηδν
ουτ αν κιρνωτο ετι ουτ αν πόρους <εχοι>.
VI Ει δ' ούτω μεν ου φασι τά σώματα άλληλα δεχεσθαι, καθό δε
10 μ€στά εστί αυτά, χωρειν δι* αλλήλων αυτά φασιν, πρώτον μεν επιζητη-
σαι τις αν, τι δήποτε ου το τυχόν σώμα [το τυχόν] πάντη συναυξητικόν
του ομοίου, τά γάρ ποσά [τά] κατά την προς άλληλα σύνθεσιν την
τοιαύτην το εζ αυτών μείζον εκατερου ποιεί τών συγκειμένων, γραμμαί
τ€ γάρ κατά σημείον άλλήλαι? συντεθείσαι το μήκος αυξουσιν (ούτως
15 γάρ συντι\θεμεναι εξ ανάγκης εξουσί τι παρά την άφην), επίπεδα τε το
αυτό ποιεί, αν κατά την γραμμην συντεθη, το <τε> σώμα, το τριχη τε
και πάντη διεστάναι, καθ* δ εάν άλλω ομοίως αυτώ διεστώτι συντεθη,
εξ ανάγκης συναύ^ι τούτο, ει δη τοΰτο μεν οικείον τοις σώμασιν και
ίδιον αυτών, οι δε λέγοντες σώμα τι διά σώματος χωρειν και ελαττόν
20 77ΌΤ€ και Ισον το εξ άμ\φόΐν ποιείν άναιρουσι τοΰτο, άναιροιεν αν την
τοΰ σώματος φύσιν. συναναι/κιται γάρ άναιρουμενω τω ίδίω τινός το
πράγμα, ου tÇv Γδιον το άναιρούμενον.
συμβησεται δε κατ* αυτούς και κενόν
γίν€σοαι τον κατεχόμενον τέως τόπον υπό τοΰ ούτως εν τινι γινομένου
σώματος, ώς μηδενα προσεπιλαμβάνειν άλλον τόπον το σώμα, εν ω
25 τοΰτο γίνεται, άλλ* άρκεΐ\σθαι τω και προ της τούτου μίξεως ύπ* εκείνου
πεπληρωμενω. ό γάρ ύπ*αύτοΰ κατεχόμενος τόπος εσται κενός τών δύο
219.7 lacunam post citj Вг. -πόρος suppl. Todd 219.8 ov coni. Br.: αν codd.
219.10-11 €7τιζΐ7ττ}σαι tic αν Todd: ίπιζητησαι τις Apelt Вг.: €7Γΐζτ7ττ)σαν codd.
219.16 <T€>Rex

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава VI 151
тело, если только одно из них уступает свое место другому. Но
если тело остается на месте, то как могут его поры, сами уже
заполненные телом, принять в себя еще одно тело? Из
чувственного опыта известно, что даже наитончайшие сосуды тела, будучи
наполнены, не могут вобрать в себя никакого тела, потому что
пути для перемещения перекрыты и закупорены. К тому же, если
проникновение в тело осуществляется через наполненные поры,
вообще излишне говорить о порах. Ведь тогда тела могут
принимать другие тела без всяких пор. Вообще говоря,
проникновение через поры не является тем смешением, которым они его
считают, а составлением, по их выражению, «вплотную», — если
только не превратить все тело в одни поры. Только если оно
целиком будет порой, проходящее через поры пройдет сквозь
целое тело, — но это же нелепость. Чему, в самом деле, будет
принадлежать эта пора (ведь есть же разница между обладающим и
обладаемым), если только пора есть некий пустой промежуток в
теле, имеющем поры. Так что если оно целиком будет пористым,
оно тогда вообще ничем не будет; не существуя, оно не будет ни
смешиваться, ни иметь поры.
VI. Поскольку они отрицают, что тела вмещают друг друга
именно таким образом, и говорят, что тела взаимопроницаемы,
поскольку они плотны, то прежде всего надо бы рассмотреть,
почему не какое угодно тело способно увеличивать подобное же
тело повсюду. В самом деле, всякое количество при таком
соединении в сумме становится больше каждого из составляющих.
Линии, например, увеличивают свою длину, будучи соединены
друг с другом в точке (ибо только у таким образом соединенных
линий должно получиться что-то помимо простого касания); то
же будет и с плоскостями, если их соединить по линии. Так и
трехмерно протяженное тело: если оно подобным образом как-
то соединится с другим трехмерным телом, то с необходимостью
его увеличит. Если это свойственно телам и им присуще, а те, кто
утверждает, что некое тело проницает другое, каким-то образом
делая составленное из обоих тел сразу и меньшим и равным
[своим составляющим], это отрицают, — то им надо отрицать
заодно и саму природу тела. Ибо вместе с отрицанием
неотъемлемого свойства отрицается также и сам предмет, свойством
которого было отрицаемое.
У них получится также, что место второго из смешиваемых
тел, пока оно не смешалось с первым, пусто, поэтому первому
телу, внутри которого оказывается это второе, не нужно большего
места, но достаточно места, занимаемого им до смеси. Ведь если

152 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
σωμάτων είς τον θατερου χωρησάντων τόπον, τι γαρ εσται το εξ
ανάγκης γινόμενον εν τω του είς το σώμα μεταστάντος τοπ ω; οσα δ*αι5
πάλιν εν τη προς άλληλα μίξει τών κιρνασθαι λεγομένων αύζεται,
30 αυτο^εν ήδη προσπίπτει το μή το \ σώμα cfvai το σώμα δεδεγμενον εν
ταύτω, ει γε άλλην τινά χωράν προσείληφε και ουκ ήρκεσθη τη χώρα
τη του λεγομένου αυτό εν αύτω δεχεσθαι σώματος, οτι δε μή σώμα εστί
το δεύτερον εν αύτω το πρώτον δεχόμενον [το] σώμα, δηλοΐ και ή
220 γενομένη διαιρεσις ύπ*αλλήλων τών \ κιρναμενων σωμάτων, αυτά γαρ
διαιροΰντα διίστανται' διαιρούμενα δε χώραν εαυτοίς παρασκευάζει,
ώς μή δυνάμενα δια συνεχούς και αδιαίρετου του υποκείμενου σώματος
είς τι προσελθείν.
καθόλου δε [εΐ] έδει μεν το δεχόμενον
5 σώμα εν αύτώ άλλο σώμα, μηδέν τι μ€ΐζον yiv€O0ai*ToÖTo|yap €στι
το δ^ασ^αι εν αύτω τι. επι μηδενός τίνος σώματος ή μΐζις τών
σωμάτων ίσον τηρεί τον ογκον ενι τών μιγνυμενων. εφ* ων γαρ ίσον
δοκεΐ μενειν, επ* εκείνων ου σωμάτων μίζίς εστί, αλλ* ή εΐδός εστί και
υλη τα λαμβανόμενα, ώς ή φυχή και το σώμα, ή σώμα και πάθος, ώς
ό σίδηρος και ή θερμότης, ή μεταβολή τίνος γίνεται οίον ες τι άλλο,
10 ώς επι της τέφρας, ούτε δε τα πάθη ούτε τα εϊδη σώματα, ούδ' αν άλλο
σώμα εν αύτόίς δεχοιτο.
και γαρ ει οϊά τε ειη τα σώματα άλληλα
δεχεσθαι, ούδ* αν της άντιπεριστάσεως ετι δεοι προς τήν κίνησιν
αύτοϊς' ου γαρ δή χωρίς κινήσεως σώμα 8t€ioi διά σώματος, προς δε
τούτοις, πώς ουκ άλογον και το λέγειν μεν βραχύτατον σώμα παρισοΰ-
15 σθαί τε κάι\παρεκτείνεσθαι τω μεγίστω, ώς τον κύαθον του οίνου
πολλοίς ύδατος μετροις ίσον γινόμενον κατά μέγεθος αύτω; πώς δ*ούκ
άτοπον το πειρασθαι κατασκευάζειν διά του τον λιβανωτόν και τά άλλα
τα θυμιώμενα εν τη ουμιάσ€ΐ επι πλείον όρασθαι χεόμενα; ό μεν γαρ
λιβανωτός και τά ομοίως τούτω θυμιώμενα και εις άλλο τι σώμα
20 μεταβάλλοντα λεπτότερον, οΰτως τήν επι πλέον δέχεται χύσιν, τά δε
κιρνάμενά τε και μιγνύμενα και κατ* αυτού? σώζοντα τήν οίκείαν φύσιν
κιρναται, ώς και χωρισθήναι δυνασ^αι πάλιν, ώστε ούδεν αύτοΐς εις
παραμυθίαν τών επομένων άτοπων τοις κενώς λεγομενοις ή τούτων
συντελεί παράθεσις.
219.30 ταύτω Todd: αύτω codd. 219.31 αύτω Todd: αύτφ codd.
219.32 αύτω Todd: αύτω codd. 220.1 αυτά coni. Вг.: τά codd. 220.3 τι
Todd: το codd. 220.3 τι Todd: то codd. 220.11 αύτοι? Todd: αύτω codd.
220.14 μ*ν codd. Rex: cv Diels Br.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава VI 153
два тела перейдут на место одного из них, место второго тела
будет пустым, — чем же еще необходимо должно быть место тела,
переместившегося в другое тело? Опять-таки, когда при
смешивании двух тел, о которых говорится как о «полностью
смешанных», происходит увеличение [их общего объема], — уже
отсюда можно заключить, что нет никакого тела, способного принять
в себя другое тело, — конечно, если [второе] действительно
заняло дополнительное место и не обошлось местом [первого]
тела, которое его приняло в себя. И что второе тело, вмещаемое в
себя первым, и не тело-то совсем — ясно из взаимного
разделения [220] смешанных тел. Ведь при разделении они
расслаиваются, а разделяя, предоставляют место себе самим, так как не могут
ничуть продвинуться из-за слитности и неделимости
подлежащего тела14.
Вообще говоря, даже если было бы необходимо, чтобы тело
принимало в себя другое тело, оно не становилось бы от этого
больше, на что указывают слова «принимать в себя самого».
Смешение тел никакому телу не позволяет сохранить объем,
равный одному из компонентов. А если он кажется равным,
значит, здесь вовсе не смешение тел, но взяты или форма и материя,
как в примере с душой и телом, или тело и качество, как в
примере с железом и теплотой, или же произошел переход во что-то
другое, как бывает с пеплом15. Но ни качества, ни формы не
являются телами и поэтому не могут принять в себя никакое
другое тело.
И если бы тела были способны вмещать друг друга, больше
не было бы нужды в их обоюдном замещении для их
движения, — ведь тело проходит сквозь тело не без движения. Кроме
того, разве не бессмысленно утверждать, что мельчайшее тело
сравняется и вытянется до размера самого величайшего, как
чаша вина становится равной по величине множеству мер воды?
Разве не нелепо пытаться обосновать это тем, что, мол, видно,
как ладан и прочие благовония при воскурении сильно
распространяются? Ведь ладан и прочие благовонные курения
превращаются в другое более тонкое тело и таким образом
становится возможно их сильное распространение; в то время как
смешанные тела сохраняют свою собственную природу,
почему они и могут быть выделены снова. В общем, все ими
сказанное никоим образом не убеждает нас принять нелепые
следствия их пустословия.

154 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
VII То те ούν σώμα δια σώματος χωρειν, ω
χρώνται προς την της κράσ€ως άπόδοσιν, φεΰδός те καϊ παρά τάς
25 κοινάς προλήφ€ΐς καϊ τα φυσικά κατ* αυτούς της αληθείας κριτήρια,
και πολύ μάλλον en τούτου τοιούτον το σώματα τίνα λέγειν, δύο ή
και πλείω, δύνασ^αι πάντη παρεκτεινόμενα αύτοίς και μιγνύμ€να δι'
όλων αυτά τε σώζ€σοαι та έζ αρχής μένοντα, καϊ σώζ€ΐν τας οικείας
ποιότητας, τοϋτω γαρ ή κρασις αύτοις τής συγχύσ€ως διαφέρει, οτι
30 έπι μεν \ τής συγχύσεως εν τι το εκ των συγχεομένων γίνεται, μηδενός
των εν τή συγχύσει μήτε κατά την ούσίαν σωζόμενου, μήτε κατά τάς
ποιότητας, έπι δε τής κράσεως έκάτερον των εν τω κεκραμένω
σωμάτων ετι σώζεται και κατά το ύποκείμενον καϊ κατά τάς
ποιότητας, καίτοι δι* όλων άλλήλοις κεκραμένων των σωμάτων, ο λέγουσι
35 μεν βουλόμενοι σώζειν το ούνασθαι\καϊ τα κεκραμενα χωρίζεσθαι
πάλιν αλλήλων, αδύνατοι; δ'οντος του λεγομένου, αδύνατον αν ειη κατ*
αυτούς ή το την κρασιν δια πάντων €Ϊναι ή το δύνασ^αι χωρίζεσθαι
τα κεκραμενα.
221 ει μεν γαρ δλα δΓ όλων | τα κεκραμενα /χ€/ζικται
και μη έτερον αυτών εν τω μίγματι αμικτον θατέρου μόριον έχει,
αδύνατον αυτών έκάτερον ύπό ίδια? επιφανείας περιεχεσθαι· παν γαρ
μόριον αυτών, το ύπο οικείας επιφανείας περιεχόμενον, αμικτον εσται
5 θατερου. ού γαρ οϊόν τε την του οίνου επιφάνειαν ύδατος | cfvai, ή την
του ύδατος οίνου, ώστε ούτως ούκ εσται δι όλων μΐζις ή κρασις, αλλ'
εϊεν αν παράθεσιν την κρασιν μορίων μορίοις λέγοντες' δ
φυλασσόμενοι άλλο φασϊ μΐζιν και άλλο κρασιν elvai.
ει οε μηοεν μόριον
κατ' οικείαν περιγραφήν τε και επιφάνειαν ειη των μεμιγμένων, αλλ*
ειη παν όμοιομερές γεγονός το σώμα, ούκέτι μεν αν ειη παράθεσις, άλλα
10 δι'| όλων κρασις· ού μην ετι σώζοιτο αν τα εξ αρχής σώματα των
μεμιγ μένων, άλλ' ειη αν συγκεχυμένα τε και συνεφθαρμένα. ει δη έδει
τα χωρισθησόμενα σώζβσ^αι και μη συγκεχύσθαι (τούτω γαρ ή κρασις
κατ* αυτούς τής συγχύσεως διαφέρει), άναγκαίον δε τοις δι όλων
μεμιγμένοις συγκεχύσθαι, αδύνατον τα δι* όλων μεμιγμένα κατ* αυτούς
15 χωρίζεσθαι δύνασ^αι.
ετι οε, ει ανάγκη μεν τα κεκραμενα οι όλων μ^/ιιχσαι, τα οε
δι* όλων μεμιγμένα αδύνατον μη συγκεχύσθαι, τά δε συγκεχυμένα τε
και συνεφθαρμένα ούχ οϊόν τε αυτά σώζεσθαι, ούδ' αν έζεις σώζοιντο
220.27 αύτοΐς Todd: αύτοΐς codd. 220.29 τούτω Rodier, coni. Вг.: τούτο codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава VII 155
Vu. Итак, положение о взаимопроницаемости тел, с
помощью которого они доказывают смешение, ложно и противоречит
общепринятым представлениям, признаваемым ими
естественными критериями истины. Но даже еще более ложно их
утверждение о том, что два (или больше) тела могут во все стороны
увеличивать друг друга и смешиваться всецело, оставаясь сами
по себе такими же, какими были вначале, и сохранять присущие
им качества. Именно этим и отличается, по стоикам, смешение-
красис от слияния: при слиянии из двух тел образуется одно
единое тело, и ни один из компонентов не сохраняется ни по
сущности, ни по своим качествам. А при смешении каждое из
смешанных тел сохраняется и по субстрату, и по своим
качествам, хотя при этом они и всецело пронизывают друг друга. Они
утверждают все это, потому что хотят сохранить для смешанных
веществ возможность выделяться из смеси обратно. Так как
утверждаемое невозможно, то получается, что у них невозможно
или полное смешение, или последующее выделение смешанных
компонентов.
Итак, если компоненты смеси [221] перемешаны всецело и
смешаны друг с другом все их частички без исключения, то
каждому из них невозможно удержать свойственную ему
поверхность; ибо каждая их частичка со своей собственной
поверхностью должна быть не смешанной с другой. В самом деле,
невозможно, чтобы поверхность вина была та же, что воды, или
воды та же, что вина, — в таком случае смесь будет не всецелым
смешением, а внешним составлением частиц. Этого они
остерегаются и различают просто смешение и всецело смешение.
Но если ни одна частичка смешанных тел не сохранит
присущие ей черты и поверхность и все тело окажется однородным,
то будет уже не составление, а всецелое смешение; и
компоненты не останутся теми телами, которыми они были вначале, но
сольются и взаимно уничтожатся. Если же требуется, чтобы
тела, которым предстоит быть выделенными [из смеси],
сохранялись и не сливались (этим ведь смешение отличается у них от
слияния), а целиком перемешанные тела просто с неизбежностью
сольются, — тогда будет невозможно, чтобы целиком
перемешанные тела у них отделялись вновь.
Далее, пусть необходимо, чтобы компоненты смеси были
перемешаны всецело. Но всецело перемешанные компоненты не
могут не слиться, а слившиеся и взаимно уничтожившиеся не
могут сохраниться сами и не могут сохранить своей структуры,

156 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
αυτών, €ty€ €v μεν τι το γεγονός εκ των συγκεχυμένων тс και συνεφθαρ-
μενων. ανάγκη 8ε το εν σώμα υπό μιας» ώς φασιν, εζεως συνέχεσθαι,
20 ώστε και | κατά τούτο αν αχώριστα αλλήλων €117 τά κεκραμενα κατ*
αυτούς.
€ΐ 8ε κατά μεν τα λεγόμενα υπ*αυτών αχώριστα αλλήλων
άναγκαίον cfvai τά κεκραμενα (ου γαρ 8η οίον τε την δι* όλων κρασιν
γενέσθαι χωρίς συμφθάρσεως, αχώριστα 8ε φασιν cfvai τα συνεφθαρ-
μενα), όρώμεν 8ε επ* ενίων χωριζόμενα, 8ήλον ώς ουκ αν η κρασις
25 γένοιτο κατά τον υπ* αυτών εί\ρημενον τρόπον.
VIII Προς 8ε τούτοις, ει 8ιαιρούντων
άλληλα των κιρναμενων η κρασις γίνοιτο (8ιά τοϋτο γαρ εν τοις
ύγρόίς η κρασις μάλιστα, ότι εστίν εύ8ιαίρετα ταύτα και ρα8ίως
θάτερον διά θατερου 8ίεισι 8ιαιροΰν αυτό, ώς όραται και ό οίνος ό εις το
υ8ωρ επιχεόμενος, κιρνάμενος αύτω), ει μεν ούν 8ιαιροϋντα αλλτ/λα
30 ά8ιαίρετα αλλήλων καταλείπει τινά μέρη, ούκετ* αν \ ειη εκείνα τα μέρη
κεκραμενα (αμιγή γαρ και άμικτα άναγκαΐον cfvai τα μη όιηρημενα
μέρη, ειγε η κρασις και η κατ*αύτην μΐζις κατά την 8ιαίρεσιν γίνεται και
ταύτην όρον έχει· ούτω τε πάλιν γίγνοιτο αν η κρασις [γινομένη]
παραθέσει, αλλ* ου δι* όλων αλλήλων τών κεκραμενων 8ιηκόντων), ει 8ε
35 μη8εν ά8ιαίρετον αλλήλων εν τη κράσει καταλελοίπασιν, \ ειη αν πάντη
8ιηρημένα και ουκ εις μέρη, αλλ* εις 8ιαιρεσεις ή τομή γεγονυια, ει γε
222 μη8εν αυτών μόριον παρά την 8ιαίρεσιν καταλελειπται. καί|€τι ει
εκαστον, εις α 8ιηρηται εκαστον, εκ τούτων συντιθέμενων πάλιν
γίνεται, ειη αν τα ούτως 8ιηρημενα εκ 8ιαιρεσεων, ουκ εκ μερών ού8ε εκ
σωμάτων συγκείμενα, η γαρ 8ιαίρεσις ου σώμα, άλλα πάθος σώματος.
έπεται 8ε τοις λεγουσιν επ* άπειρον την τομην και τό[ή]ά8ύνατον λέγειν
5 πάντη 8ιηρήσθαί τι σώμα ενεργεία, ούτως 8ε και μίγνυσθαι δι* όλων τω
εις άπειρα ενεργεία 8ιηρήσθαι τά σώματα.
ει μεν γαρ λεγουσιν επ*
άπειρον cfvai διαιρετά τα σώματα τω μηόεποτε επιλείπειν την τομην,
αλλ* α€ΐ εκ τών τεμνομένων περιλείπεσθαί τι τεμνεσθαι 8υνάμενον,
ούχ οϊόν τε εσται σώμα τι πάντη 8ιηρήσθαι ώς μηκετι ύπολείπεσθαί
221.33 γινομένη seel. Todd: δι' όλων αλλήλων Todd: όλων αλλήλων δι* όλου
codd. 222.1 διήρττται Todd: διαιρείται codd. 222.5-6 δι-ηρησθαι bis Todd:
διαι/χΐσ#αι codd. τω Apelt: то codd. tvtprytia (ούτως... όλων) <ή> τό Br.
222.9 σώμα τι Todd: σώματι codd. πάντχι coni. Вг.: παντί codd. 8ΐ7)ρήσθαι
Todd: &ιαιρ€Ϊσθαι codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава VIII 157
если только из слившихся и взаимно уничтожившихся тел
получилось действительно нечто единое. А последнее необходимо,
ибо единство телу придает единая, как они говорят, структура
(έξις). Так что и с этой точки зрения смешанные тела у них
должны быть неотделимы друг от друга.
Итак, из их же собственных утверждений о том, что
смешанные тела по необходимости друг от друга не отделимы — ибо
невозможно, чтобы всецелое смешение возникало помимо
взаимного уничтожения, они же говорят, что взаимно
уничтожившиеся тела не могут быть отделены (мы, однако, увидим, что в
некоторых случаях они отделимы), — ясно, что не может быть
никакого смешения, происходящего так, как они говорят.
VIÏÏ. Кроме того, если при смешении компоненты разделяют
друг друга (поэтому смешение происходит преимущественно в
жидкостях, ведь такого рода тела легко делимы16 и один из
компонентов смеси легко проницает другой, разделяя его при этом,
так, например, вино, налитое в воду, разбавляется водой), то если
они оставляют друг у друга какие-то неразделенные частички, то
эти частички останутся неперемешанными (ведь неразделенные
части неизбежно будут несмешиваемыми и несмешанными —
пища только всецелое смешение, или смешение в смысле
всецелое смешения, возникает через разделение и именно таково его
определение; в таком случае опять смешение окажется
составлением, и смешанные тела не будут проницать друг друга
всецело). А если при смешении они не оставят друг у друга ничего не
разделенного, они окажутся разделенными совершенно, и
деление пойдет не на части, а на новые деления, если только никакая
часть у них не должна избежать разделения. И [222] если каждая
часть, получившаяся в результате деления каждой части, опять
оказывается делимой, то получатся делимые тела, состоящие из
разделений, а не из частей и, таким образом, не из тел17. Ибо
разделение — это не тело, а телесное претерпевание.
Из учения о делении до бесконечности вытекает также
необходимость признать, что актуально никакое тело не может быть
разделено до бесконечности, — поэтому и невозможно всецелое
смешение, объясняемое актуальной разделенностью тел до
бесконечности.
В самом деле, они утверждают, что тела делимы до
бесконечности, потому что деление никогда не останавливается и от
разделяемых тел всегда остается часть, которую можно делить
далее. Но не может быть никакого тела, разделенного повсюду,

158 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
10 τιβζ αύτοΰτομην\άνα8€ζασθαι8υνάμ€νον. €ΐ8€τοΰτο,ού84ποτ€αν€ΐη
та KLpvapeva δι' όλων Κ€κραμ4να, ei ye κίρναται /X€V άλληλοις, και
napeKTeiveTai 8ιαιροΰντα άλληλα <άδόνατον 8è οΰτως άλληλα) 8ιηρη-
Kevai, ώς μη ύπολ€ΐπ€σθαί τίνα αυτών μέρη μη 8ιηρημ4να. κατά γαρ τα
μη 8ιηρημ4να ού84πω αν άλληλοις €ΐτ/ Κ€κραμ4να.
et ôe Aeyoïev en
15 aneipov eîvai τα σώματα | 8ιαιρ€τά, τω €ΐς ameipov 8ύνασθαι 8ιηρήσθαι
[το] παν 8ιηρημ€νον σώμα, κατ* αυτού? €117 αν €ΐς απ€ΐρα evepyeia
8ιηρημένα τα κ€κραμ4να άλληλοις. ei γαρ πάντη κίκραται, πάντη
8ιηρηται. πάντη Be 8ιηρημίνα <τά μιγνύμ€να €ΐς απ€ΐ/οα 8ιηρηται> και
18a ei /x€v τα €iç α Βιηρηται μ^γίθη καθαυτά, €?η αν Ιεκαστον τών οΰτως
μιγνυμίνων απ€ΐρον (το γαρ ίξ άπ€ΐρων μ€γ€0ός τι και διάστασιν Ιχόν-
20 των συγκ€ΐμ€νον άπ€ΐρον yi|v€Tai γαρ €κάτ€ρον τών Κ€κραμ4νων e£
άπ€ίρων /xcy€t9o? τι αγόντων, el γ€ €iç α τ4μν€ταί τι και συγκ€ΐσθαι αυτό
€κ τούτων άναγκαίον, συμβαίνοιτο <δ*> αν οΰτω και πλέιω αν elvai
σώματα άλλα άπ€ΐρα), ei 8è μη μ€γέθη τα ύπoλeιπόμeva €ΐς α η τομή
τών πάντη ΒιηρημΑνων (ου γαρ 8η ελάχιστα τίνα èpoûoiv cfvai και
25 άδιαίρ€τα σώματα), €ΐη αν αύτοίς το μ4γ€θος ούκ\€κ μ€γ€θών συγκίί-
μ€νον, ο €7Γ€ται το και της γραμμής μ€ρη Xeyeiv τα σημεία.
DC Πώς 8è σωζόντων
€στϊ την π€ρι κράσβως κοινην πρόληφιν το λ^γ€ΐν και την eÇiv τοις
€χουσιν αύτην μ€μίχθαι, και την φύσιν τοις φυτοΐς και το φώς τω aépi
και την φυχην τω σώματι, el γ€ κιρνασθαι μλν προ€ΐληπται <τά> κατ'
30 ιδίαν προ της κράσεως ύφ^στάναι δυνά^να; δια τούτο | γοΰν και αυτοί
φασι τα κ€κραμένα χωρίζ€σθαι πάλιν δόνασ0αι, και ταύτη 8ιαφέρ€ΐν
κρασιν συγχύσεως те και φθάpσeως. ооте %ξις τι? χωριστή του έχοντος
αύτην, ως καθ* αύτην €?ναι δι5νασ0αι, οΰτ€ η τών φυτών φύσις χωρίς
φυτών ύποσταίη ποτ* αν. то те φώς πώς οϊόν те Ιπινοήσαι Κ€χωρι-
σμίνον τών 8ιαφανών σωμάτων; αλλ' ουδ* ή φυχη τοιοΰτον, ώς οΐον-
35 ται те, ei γ€ €Ϊ8ος Ζνυλον ούχ οϊόν те elvai χωρίς ΰλης те και σώματος.
222.11 yc Rex: δ« codd. Вг. κίρναται Β, κίρνανται cctt.: ci γ€ κίρναται μόνα,
<α> άλλήλοις και παρ*κτ. coni. Вг. qui loc. obelo not. 222.12 (αδύνατον ос
οΰτως άλληλα) coni. Вг. qui lacunam indicavit 222.15 SijjprjaOai Todd:
Stcupcîadcu codd. το seel. Schwartz 222.17 τα μιγνύμ^να €ΐς аттира
Βιηρηται suppl. Todd: lacunam ind. Ideler Вг. 222.25 δ.,.τώ Todd: φ.,.το
codd. Вг. 222.34 οιονται coni. Вг.: οϊόν тс codd.

О СМЕШЕНИИ и росте, глава IX 159
потому что тогда уже не останется ничего, что могло бы принять
на себя ход разделения. А если так, смешанные тела уже не будут
смешаны всецело, если только они смешаны друг с другом и
проницают друг друга, разделяя. Но они не могут быть таким
образом разделенными друг другом, потому что они не могут
быть разделены так, чтобы у них не оставалось никакой
неразделенной части. А в неразделенных частях тела уже не будут
смешанными друг с другом.
Если они скажут, что тела делимы до бесконечности в том
смысле, что каждое уже разделенное тело потенциально делимо
до бесконечности, то у них получится, что смешанные друг с
другом тела [не потенциально, а] актуально разделены до
бесконечности, — ведь если они целиком смешаны, то они целиком
же и разделены. Но целиком разделенные тела разделены на
бесконечное [число частей], и если в результате деления опять
получаются величины, каждое из смешанных тел в таком случае
окажется бесконечным. Ибо составленное из бесконечного
числа того, что обладает некоторой величиной и протяженностью,
само бесконечно18: каждое из смешанных тел возникает из
бесконечного числа имеющих величину составляющих, если только
то, на что оно делится, по необходимости есть то, из чего оно
состоит, и таким образом получится, что оно состоит из множества
других бесконечностей19. Если же в остатке деления повсюду
разделяемых тел остаются не величины (они ведь не станут
говорить о каких-то мельчайших и неделимых телах), то у них
получится, что величина состоит не из величин, — как следствие
утверждения, что точки суть части линии.
IX. Как они могут утверждать, сохраняя общепринятое
представление о смешении, что даже структура смешана с тем,
у чего она есть, природа — с растениями, свет — с воздухом, а
душа — с телом (ведь предполагается, что смешиваемые тела
до смешения были способны существовать самостоятельно)?
Именно поэтому, по их учению, компоненты смеси могут быть
выделены обратно — этим смешение и отличается от слияния и
уничтожения. Но никакая структура не отделима от того, у чего
она имеется, как будто она может существовать сама по себе, и
природа растений никогда не будет существовать помимо
растений. А свет — как его вообразить отделенным от освещенных
тел? Равно и душа вовсе не такова, какой они ее полагают, если
только внутриматериальный эйдос не может существовать
отдельно от материи и тела.

160 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
άλλ'
ουδέ το πυρ τω σιδήρω, καθά φασι, μίγνυται, ώσπερ ουδέ rots' χνμοΐς
223 ουδέ τοις ξύλοις. όλως γαρ άτοπον την ΰλην τω elbei μίγνυσθαι λέγειν,
ΰλη δε πυρός τα καιόμενά те και πεπυρωμένα πάντα, αλλ' τ} μεν
άφθαρτος, ή Β* ου. διό και μέχρι πολλού σβεννύμενά τίνα ταύτό εΐδος τω
έζ αρχής δύναται φυλάττειν, ου μην αμείωτα πάντη· και γαρ τού-
5 των ύπο τοΰ\ πυρός αναλίσκεται τι και φθείρεται, διο και ταύτα
χρονίζοντα εν αύτω πλέον άπόλλυταί τε και του οικείου είδους έξίσταται.
Χ Πώς δ' ουκ άτοπον και το λέγειν ηνώσΛιι την σύμπασα ν ούσίαν
πνεύματος τίνος διά πάσης αυτής διήκοντος, ύφ* οδ συνέχεται τε και
συμμένει το παν και συμπαθές €στιν αύτω; την γαρ κυριωτάτην αίτίαν
10 της του παντός ενώσεως \ ουκ είδότες (αυτή δ' €στιν η του θείου τε και
κυκλοφορτγτικοΰ και αιθέριου σώματος φύσις, ήτις περιέχουσα πασαν
την ενυλον τε και παθητην και μεταβλητην ούσίαν τη συνέχει τε και
διηνεκεί κινήσει και άλλοτε άλλοια σχέσει προς αυτά τάς εις άλληλα
των εν γενέσει σωμάτων μεταβολάς εν ώρισμένη τάξει ποιούμενη
15 συνέχει και σώζει το παν), ταύτην\μητ ιδοντες εαυτοις, μήτε τοις
ιδουσιν άκολουθήσαι δυνηθέντες, διά το ύπο πολλών τίνων δοζών προ-
ειλήφθαι δεσμοΐς τισι και ύλικάίς αίτίαις και τινι πνεύματι διά πάσης
της ουσίας διήκοντι άνατιθέασιν αύτου την ένωσιν.
ήτις δόξα, προς
τω κεχρήσθαι τω φευδέί σώμα τι διά σώματος διήκ€ΐν, και διά των
άλλων, οτι €στι φευδης, ηοη ελέγχεται' φανερώς γαρ «ίνια των
20 σωμάτων ούχ οϊά τε ενεργεία τι ο ν €χ€ΐν πνεύμα εν αύτοις· το γοΰν
ύδωρ τοσούτον άποδεί του εχειν διά παντός αύτου μεμιγμένον πνεύμα
τι, ώς μηδ% αν το τυχόν εν αύτω γένηταί ποτέ, η άποπνιγέντος εν
αύτω ζώου τίνος των αναπνευστικών ή και δι1 άλλην αίτίαν τινά
γενόμενον, μηδ* έπ* ολίγον εν αύτω δύνασθαι μένειν, αλλά παραχρήμα
25 μετά βίας \ άναφέρεσθαί τε και έκκρίνεσθαι, καν εν βυθώ γενόμενον
τύχη. τούτου δ' ούτως έχοντος, πώς αν έτι αληθές ειη το παν ηνώσθαί
τε και συνέχεσθαι, πνεύματος τίνος διά παντός Βιηκοντος αύτου;
€7Γ€ΐτα δ* ευλογον μεν τ}ν, οποίαν την άπό του πνεύματος συνοχην
γινομένην εν πασιν éfvai τοις σώμασιν ούχ ούτως δ* έχει. τών γαρ
30 σωμάτων τα μέν έστι συνεχή, τα \ δε διωρισμένα. διό εύλογώτερον,
έκαστον αυτών ύπο του οικείου είδους συνέχεσθαι τε και ηνώσ^αι
223.23 γενόμενον Todd: γ€νομ4νου codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава X 161
И огонь отнюдь с железом не «перемешан», по их
выражению, как не перемешан он с жидким [горючим] [223] или
дровами. Вообще говоря, бессмысленно утверждать, что материя
«перемешана» с формой. Все сжигаемое и горящее в огне для огня
является материей, но одна материя неуничтожима, другая —
наоборот. Вот почему вовремя потушенные тела могут
сохранять ту же форму, что у них и была, хотя они и успели обгореть
со всех сторон, ибо огонь их разрушает и губит. Поэтому только
после продолжительного пребывания в огне такие вещи в конце
концов разрушаются и покидают свою форму20.
X. И разве не бессмысленно заявлять, что все сущее едино из-
за того, что его пронизывает пневма, благодаря которой мировое
целое непрерывно, устойчиво и само себя чувствует? Да им
просто не известна истинная причина единства мироздания (эта
причина — природа божественного, движущегося кругообразно
эфирного тела, которая все связывает и содержит в целости,
окружая материальное, страдательное и изменчивое сущее
непрерывным и постоянным движением и заставляя тела [подлунного]
мира возникновения в определенном порядке превращаться друг
в друга благодаря разному расположению к ним в разные сроки).
Эту причину они и сами не распознали, и не смогли последовать
за теми, кто ее знал, — а все потому, что они связали себя
многочисленными предрассудками и возложили единство мира на
материальные причины и какую-то пневму, которая всецело
пронизывает все сущее.
О ложности этого учения говорит не только то, что в нем
использован ложный постулат о проницаемости тел, но и многое
другое. Очевидно, что некоторые тела не могут содержать в себе
никакую реальную пневму21. Например, вода до такой степени
не совместима с полностью перемешанной с ней пневмой, что
никакая пневма даже случайно никогда в ней не возникнет, —
например, животные, способные дышать, в воде захлебнутся,
или это произойдет по какой другой причине. И пневма не может
хотя небольшое время пребывать в жидкости, но немедленно с
силою исторгается обратно и выделяется из этой «смеси»,
случись ей оказаться на глубине. Если все это так, то может ли быть
истинным положение о том, что мировое целое непрерывно
едино, потому что его целиком пронизывает некая пневма?
Пожалуй, еще было бы разумно суждение, что благодаря
пневме во всех телах возникает одинаковая непрерывность, — но
и это не так. В самом деле, одни тела непрерывны, другие —
дискретны. Поэтому гораздо более разумно считать, что каждое

162 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
λέγειν προς εαυτό, καθό έστιν αυτών έκάστω το είναι, την <δε>
συμπάθειαν αυτών σώί,εσθαι την προς αλλτ/λα δια те την της ύλης
κοινωνίαν και την του περικειμένου θείου σώματος αύτώ φύσιν, η τώ
35 δια του πνεύματος δεσμώ· τις γαρ και 6 τόνος του πνεύματος, ύφ*\ου
συνδούμενα την τ€ συνέχειαν έχει την προς τα οικεία μέρη καϊ συνη-
πται τοίς παρακειμένοις. βιαζόμενον μεν γαρ υπό τίνος το πνεύμα, διά
224 την προς τοΰτο εύφυίαν, τώ μηδεμίαν άντίβασιν εχειν τώ κινοΰντι δι
εύπάθειαν ούνασθαί, ύπό της αθρόας κινήσεως Ισχύν τίνα λαμβάνει,
ευπασες οε ον κατά την οικειαν φυσιν. υγρον ο εστί και ευοιαιρετον, ως
και τών άλλων, εν οΐς αν tÇ τοΰτο μεμιγμενον, κατά τοΰτο μάλιστα τε
5 και | άρίστην ytvcaöat τήν οιαίρεσιν. δια τοΰτο γοΰν οι μεν κενόν τι αι)το
ωηθησαν cfvat και φυσιν τινά άναφή, οι δε πολλά εχειν εν αύτώ κενά.
και γαρ ει τοΰ μη διαπίπτειν, άλλα συμμενειν τα σώματα, αίτιον το
συνέχον αυτά πνεΰμα, τα διαπίπτοντα τών σωμάτων δηλον ώς ούκ αν
εχοι το πνεΰμα το συνδέον. πώς δ* αν την άρχην η διαίρεσις σώζοιτο
10 τών σωμάτων, \ ει γε η μεν διαίρεσις χωρισμός εστί τών ηνωμένων,
μένει δε κατ* αυτούς, τα ηνωμένα [ομοίως άλληλοις] πάντα, καν
διαιρεθη; πώς δ' ούκ αν πάντα φαινοιτο τα παρακείμενα άλληλοις και
ραδίως αλλήλων χωρίζεσθαι δυνάμενα <συνεχεσθαι> υπ* αύτοΰ και
ομοίως άλληλοις ήνώσοαι [λέγειν], τοις συνεχέσι τε ούσι και χωρίς
14а διαιρέσεως μη δυναμένοις τινός αλλήλων \ χωρισθήναί ποτέ;
προς δε
15 τούτοις, ει το πνεΰμα γεγονός εκ πυρός \ τε και αέρος δια πάντων πεφοί-
τηκε τών σωμάτων <τώ> πασιν αύτοίς κεκρασθαι και έκάστω αυτών
εκ τούτου ηρτήσθαι το είναι, πώς αν ετι άπλοΰν τι εϊη σώμα; πώς δ* αν,
ει ύστερον το εκ τίνων συγκείμενον τών απλών, το πΰρ αν και ό άηρ
εϊη, εξ ων μιγνυμενων το πνεΰμα γίνεται, ου χωρίς αδύνατον εϊναί τι
20 σώμα; ει γαρ εξ εκείνων μεν η\γενεσις τω πνεύματι, αδύνατον δε
εκείνων εϊναί τι χωρίς πνεύματος, οΰτ* αν εκείνων τι εϊη προ της τοΰ
πνεύματος γενέσεως, ουτ* αν το πνεΰμα γίνοιτο, ούκ όντων, εξ ων ή
γενεσις αύτώ. πώς δ' αν τις εν τω φυχρώ ενεργεία τι θερμον είναι λεγοι;
τις δε και η εις το εναντίον άμα κίνησις αύτοΰ, καθ' ην συνέχει τα εν οΐς
25 αν τ}, ον ώς φασι, πνεΰμα \ κινούμενον άμα εξ αύτοΰ τε και εις αυτό;
223.34 τω... δ*σμω; τις Arnim: το... πνίύματος δεσμώτης coda. Br.
224.2 €υπαθ€ς coni. Schwartz: άπαο«? codd. Вг. 224.5 άρίστην coni. Diels
Rodier: άρίστην codd. Br. 224.11 ομοίως άλλήλοις seel. Todd τα ηνωμένα
πάντα Todd: τών ηνωμένων όμ. αλλ. πάντα codd.: πάντων ηνωμένων, ομ.
αλλ., πάντα, κ. τ. λ. Вг. 224.25 αύτοΰ...αυτά Todd: αύτοΰ...αυτό codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава X 163
тело непрерывно и внутренне едино благодаря присущей ему
форме, согласно которой каждое и является существующим; а
взаимная симпатия тел сохраняется благодаря причастности их
кматерии и благодаря природе окружающего божественного
тела, нежели чем благодаря узам пневмы. В самом деле, чем же
еще является некое напряжение22 пневмы, все связываемое
которым внутренне непрерывно и соединено с окружающим?
Получается, пневму принуждает нечто такое, к чему [224] она
приспособлена по своей природе, раз она вследствие податливости
не может оказывать никакого сопротивления тому, что ею
движет, и приобретает какую-то силу лишь при совместном с ним
движении, будучи по своей природе податлива. Она влажна и
хорошо делима, так что все, с чем она окажется смешана, лучше
и легче всего разделяется. Поэтому одни сочли ее чем-то пустым
и неосязаемой природой, а другие — что в ней много пустот.
Итак, если пневма, связывающая тела, является причиной
того, что они не распадаются, а держатся в единстве, то
распадающиеся тела, очевидно, не имели в себе связывавшей их пневмы.
И как вообще разделение может сохранять начало тел, если
только разделение — это отделение того, что было соединено? У
них выходит, что соединенное все равно остается вместе друг с
другом, даже если его разделить. И разве все тела, которые
считаются лежащими друг подле друга и легко друг от друга
отделимыми, не окажутся скрепленными пневмой и объединенными
друг с другом точно так же, как тела слитные и не способные
отделиться друг от друга без специального разделения?
Кроме того, допустим, пневма образована из огня и воздуха,
пронизывает все тела и смешана с ними, так что существование
каждого тела зависит от пневмы, — как же тогда может
существовать какое-нибудь простое тело? Если все сложное,
составленное из простого, является производным, — каким образом будут
существовать огонь и воздух, из смеси которых образуется
пневма, без которой не существует никакое тело? Ведь если пневма
возникла из них, а ни одно из них без пневмы существовать не
поток] воды, и это она расширяется и сужается, Подотвовать до
возникновения пневмы, а пневма и возникнуть не сможет, если
не существует то, из чего она возникает. На каком основании
можно утверждать, что в холодном теле актуальным образом
находится нечто горячее? И что собой представляет направленное
одновременно в противоположные стороны движение пневмы,
благодаря которому она связывает то, внутри чего находится, —
ведь, по их словам, пневма движется одновременно из себя

164 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
καΐ ката τι εΐδος κινήσεως γίνεται; κατ*ούδεν γαρ οΐόν τ* εστί νοήσαί
τι άμα €ΐς τα εναντία κινούμενον καθ* αυτό.
XI *Αλλά γαρ εοίκασιν,
ώς εΐπον, οι ούτω λέγοντες τω μη δυνηθήναι διαλα/?€ΐν τω λόγω της
ύλης το είδος, καθό εΐδος εκαστόν τ' εστί των όντων ο εστί, και προς
30 τάλλα διαφοράν έχει, κατά \ την υλην ούδεν αλλήλων διαφέροντα,
καθό εΐδος έχει, και τω σώζεσθαί τε και μενειν ταϋτα, α εστί, πνεύματι
ώς δια πάντων διήκοντι ανάπτειν το τε είναι εκάστου και το σώζεσθαί
τε και συμμενειν.
αίτιάσαιτο δ* αν tiç ευλόγως αυτών €νταί?0α
του λόγου γενόμενος και το δύο αρχάς των πάντων λέγοντας éfvai
225 υλην τε και θεόν, ών τον μεν ποιοϋντα €Γναι | την δε πάσχουσαν, με-
/χιχοαι τη υλη λέγειν τον θεόν, δια πάσης αυτής διήκοντα και
σχηματίζοντα αυτήν, κάί μορφοΰντα και κοσμοποιοΰντα τούτω τω τρόπω,
ει γαρ θεός κατ* αυτούς σώμα, πνεύμα ών νοερόν τε και άίδιον, και
5 ή υλη δε σώμα, πρώτον μεν εσται πάλιν διήκον σώμα δια \ σώματος,
έπειτα το πνεύμα τοΰτο ήτοι τι τών τεσσάρων τών απλών εσται
σωμάτων, α και στοιχειά φασιν, ή εκ τούτων σύγκριμα (ώς που και αύτοϊ
λεγουσιν και γαρ αέρος και πυρός υφίστανται την ούσίαν εχειν το
πνεύμα), ή, <εΙ> άλλο τι εΐη, εσται το θείον αύτόΐς σώμα πέμπτη τις
ουσία, χωρίς αποδείξεως τίνος και παραμυθίας λεγομένη τοις προς
10 τον μετά\τών οικείων τιθεμενον τοΰτο άντιλεγουσιν ώς λέγοντα
παράδοξα, ει δε ή τών τεσσάρων τι εΐη ή τι εξ εκείνων σύγκριμα,
εσται το εκ τής ύλης γεννώμενον σώμα προ του yevca^ai πεφοιτηκός
δι αυτής και τεκνοΰν εξ εκείνης ομοίως τοις άλλοι? και εαυτό, ετι τε
ύστερον αν ό θεός τής ύλης εΐη, ει γε παν μεν το ενυλον σώμα τής ύλης
15 ύστερον, το γαρ εκ \ τής αρχής ύστερον, ό δε θεός τοιούτον σώμα · ου γαρ
δη τή υλη ό αυτό?, τοιούτος δε ών εΐη αν μέχρι φωνής άίδιος αύτοΐς
μόνης· ει γαρ γεγονε (γεγονε δε εκ τής ΰλης), είτε τι τών απλών εστί
σωμάτων, είτε εκ τούτων σύγκριμα.
προς δε τούτοις επιζητήσαι
τις αν, ει τών εκ τής ύλης γενομένων οΐόν τε δημιουργόν λέγειν τον
20 διαπεφοιτηκότα τής ύλης και οντά | εν αυτή θεόν. φερουσι μεν γαρ εις
την κατασκευήν τοΰδε το μη ομοίως τοις φύσει γινομενοις γivcaöai τά
κατά τάς τεχνας. τα μεν γαρ από τής φύσεως αποτελέσματα ουκ

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XI 165
самой и в себя саму? И что же это за вид движения? —
Невозможно помыслить, чтобы нечто само по себе двигалось в
противоположные стороны одновременно.
XI. Как представляется, и я уже упоминал об этом,
сторонники этого учения (из-за того, что никак не могут уяснить себе
разницу между понятиями формы и материи, состоящую в том,
что именно благодаря форме каждое из сущих является тем, что
оно есть и отличается от всех прочих, а по материи они ничем
друг от друга не отличаются; благодаря форме сущие сохраняют
себя и остаются тем, что они есть) приписывают и бытие
каждого, и его сохранение, и связность пронизывающей все пневме.
Против них же вполне можно было бы направить их
рассуждения о том, что для всего имеется два начала — бог и материя,
первый деятелен, [225] вторая страдательна, и что бог смешан с
материей, пронизывая всю ее и придавая ей определенные черты,
форму и устройство. Итак, если они считают телом и бога, раз он
есть мыслящая и вечная пневма23, и материю, то, во-первых, опять
получается, что тело проходит сквозь тело, во-вторых, эта самая
пневма либо будет одним из четырех простых тел, называемых
элементами, либо она будет их смесью (как они и сами вроде бы
утверждают, ведь, по их словам, сущность пневмы — это огонь и
воздух), либо, если она нечто иное, божественное тело должно
быть некоторой пятой сущностью, о которой мы упомянем здесь
пока безо всяких доказательств и увещеваний для тех, кто
выступает против этого учения, считая к тому же, что основатель
нашего учения говорит вещи странные. Но если пневма — это
одно из четырех простых тел или их смесь,тогда получается, что
тело, образованное из материи, пронизывает ее еще до того, как
оно возникло, и порождает из нее само себя точно таким же
образом, как и все остальные тела. Далее, бог будет производным
от материи, если только все, находящееся в материи, производно
от нее. В самом деле: то, что из начала — то производно, а бог
именно такого рода тело, ведь он, конечно, не тождествен
материи. Будучи таковым, вечным он у них будет только на словах,
ибо если он возник (возник из материи), он либо одно из четырех
простых тел, либо их смесь.
Кроме того, надо бы отдельно рассмотреть, а можно ли
называть бога, пронизывающего материю и сущего в ней, «творцом»
возникающего из материи? Для обоснования они используют тот
довод, что все искусственное возникает не так, как природное:
природные сущие являются законченными не только снаружи,

166 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
έπιπολής, άλλα δι' όλων ειΒοποιείταί τε και Βιαπλάττεται, καϊ τα
€vBov αυτών γλαφυρώτατα πεφιλοτέχνηται, τα Βέ τών τεχνών δια-
μεμόρφωται, ώς έπι τών ανδριάντων έχει· τα γαρ ένΒον τούτων
25 άδιά-π-λαστα. δια Βη τοϋτο άφησαν τών μεν γινομένων κατά τέχνην
έξωθεν cfvai και κεχωρισμένον το ποιούν, έπι 8έ τών γινομένων φύσει
εν τη ΰλη elvaL την δύνα/χιν την μορφοΰσάν τε και γεννώσαν αυτά.
ταύτα Se ούχ όρώμεν τοις γινομένοις συνφδοντα. έπι γαρ πάντων
τών γινομένων φύσει έξωθεν τι έστι το την αρχήν της γενέσεως
30 αυτών έχον και της \ πρώτης εν τη ΰλη μεταβολής αίτιον, τά τε γαρ
απΛα σώματα της τε εις αΛΛι^Λα μεταβολής εςωσεν έχει την αιτιαν.
φΰξις γαρ και θερμότης η γινομένη διά την τών ουρανίων σωμάτων
άλλοτε άλλοίαν προς αυτά σχέσιν της γενέσεως αύτοις και της
φθοράς και της εις άλληλα μεταβολής αίτια, αλλά και τών φυτών και
226 τών ζώων έκαστον υπό τίνος έξωθεν \όντος κεχωρισμένου τής ΰλης,
εξ ής έκαστον αυτών γίνεται, την αρχήν τε τής γενέσεως λαμβάνβι
και τά κατά γής πτ)γνύμενα πάντα και τά εν τόΐς μετεώροις
συνιστάμενα [κεχωρισμένα] κεχωρισμένον έχει το ποιούν, ούτε γαρ το
5 θερμαινόμενον και διά τοϋτο μεταβάλλον αυτό θερμαίνει' \ φυχρόν δε
καθο θερμαίνεται, άλλα και οϊς ή γέννησις άπό σπέρματος, έξωθεν το
γεννών διά τής προέσεως τοΰ σπέρματος, ει δ' ούτως τά εκ τής ύλης
yivo/x€va γίνεται, πώς αν έτι 6 θεός αίτιος ειη διά τοΰ τή ΰλη μεμίχθαί
τε και κεκρασθαι; τοϋ γαρ οΰτως εν τοις γινομένοις φύσει ποιοΰντος
άλλο τι πρώτον έστιν αίτιον έξωθεν 6ν. ούδεν δε ποιητικόν πρώ-
10 τον τοΰ θεοΰ.
έοίκασι Se δι'ών λέγουσιν είδος τής ΰλης λέγειν τον θεόν.
ει γάρ ούτως 6 θεός μέμικται τή ΰλη κατ* αυτούς, ώς εν τόίς ζώοις ή
φυχή τω σώματι, και ή δύνα/χι? τής ΰλης έστι 6 θεός (φασι γάρ την
ΰλην ποιάν τή εν αυτή δυνάμει), εΐδός πως αν λέγοιεν αυτής τον θεόν,
ώς την φυχήν τοΰ σώματος και την δόνα/χι ν τοΰ δυνάμει, άλλ' ει τοΰ-
15 το, | πώς αν έτι ή ΰλη άνείδεος ειη κατά τον αυτής λόγον, ει γε το συμ-
μένειν αυτή και είναι ΰλη παρά τής οΰσης εν αυτή δυνάμεως;
μάλιστα
δ*έν τή έκπυρώσει <^αιν€ται κατ* αυτού? 6 θεός τής ΰλης είδος ων, ει γε
εν τω πυρί, ο μόνον έστι κατ' αυτούς τότε, ή ΰλη και ό θεός [τής ΰλης]
σώζονται μόνοι, ειη γάρ αν ό θεός τότε εΐδος το έπι τή ΰλη τοΰ πυρός.
225.25 έφησαν coni. Apelt Rodier: φησάντων codd.: φασι,ν Вг. 226.2 κατά
γής coni. Apelt: κατ* αύττρ codd. post λάμβανα lacunam Вг. 226.7 αίτιο?
Rodier: αυτών codd. 226.13 ποιάν Todd: noieî codd.: noicîv Ideler Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XI 167
они целиком сформированы и вылеплены, и даже в самой своей
глубине превосходно устроены. Искусственные же вещи хотя и
оформлены, — представим себе хотя бы статую, — но внутри не
сформированы. Отсюда они заключили, что творец
искусственных вещей существует вне их и отдельно, а природные сущие
формирует и порождает сила, заключенная внутри материи.
Но что-то не видно, чтобы все это согласовывалось с
[реальным] возникновением сущих. Для всех природных сущих начало
возникновения и причина первого перехода в материю является
чем-то внешним. В самом деле, причина взаимопревращения
простых тел друг в друга находится вне: причина их
возникновения, уничтожения и взаимопревращения — это охлаждение и
нагревание, происходящее из-за в разное время разного
расположения к ним небесных светил. Далее, начало возникновения у
всех растений [226] и животных также находится вне их,
поскольку материя, из которой все они возникают, существует отдельно,
и тела, укорененные в земле, и сущие высоко над землей имеют
начало своего создания вовне. И нагревающееся и потому
изменяющееся [из холодного] не нагревается само по себе, — в той
мере, в какой оно нагревается, оно является еще холодным. Но и
те сущие, которые зарождаются от семени, вовне имеют начало
своего порождения, как вовне находится сперма. Если
возникающее из материи возникает таким образом, зачем богу быть
причиной благодаря какому-то смешению и перемешению? Ведь
для природных сущих тогда должна была бы быть другая первая
причина помимо той, которая творит путем смешения, и притом
им внешняя. Но нет творящей причины, предшествующей богу.
Из всего ими сказанного, по-видимому, можно заключить,
что они считают бога формой материи. Ибо если они полагают,
что бог смешан с материей в том смысле, в каком у живых
существ душа смешана с телом, причем бог является силою
материи, то следовало бы сказать, что бог ее форма, точно так же как
душа — [форма] тела, а сила-способность — [форма] способного
существовать. Но если это так, почему же материя у них по
своему понятию бесформенна, если только своей связностью и
бытием она обязана заключенной в ней силе?
Наконец, совершенно очевидно, что, согласно им же самим,
бог является формой материи при мировом пожаре, если только
в огне, — который один тогда, согласно их учению, и
останется, — сохранятся лишь бог и материя. В самом деле, бог тогда
будет формой материи огня. А если все это так, и если огонь

168 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
20 ει δε τοΰτο, μ€ταβάλλ€ΐ δ« το πΰρ εις άλλα τινά σώματα, το είδος
άλλάσσον ειη αν 6 θεός φθειρόμενος τότε, ει γε κατά φθοράν του
προϋπάρχοντος είδους ή μεταβολή εις άλλο σώμα τη ύλη γίνεται,
και ει της τοιαύτης μεταβολής ό θεός αίτιος, ειη αν 6 θεός κατ* αυτού?
φθειρών εαυτόν,οδ τι αν άτοπώτερον ρηθείη ποτ' αν;
πώς δ* ουκ
25 ανάξια της θείας\προλήφεως το τε τον θεον δια πάσης της
υποκείμενης πασιν ύλης κεχωρηκεναι λέγειν και μενειν εν αυτή, οποία
ποτ* αν ή, και το προηγούμενον εχειν έργον, το αεί τι γενναν τε και
διαττλάσσ€ΐν τών εζ αυτής ycvcaôai δυνάμενων, και ποιειν τον θεον
δημιουργόν σκωληκων τε και εμπίδων, άτεχνως ώσπερ κορόπλαθόν
30 τίνα τω πηλω σχολάζοντα και παν το δυνάμενον \ εξ αύτοΰ ycvcaöai
τοΰτο ποιοΰντα;
προς δε τούτοις ει τα κιρνάμενα άλλήλοις σώματα
άντιπάσχειν υπ' αλλήλων ανάγκη (δια τοΰτο γαρ ούδετερον αυτών
φθείρεται, οτι εκάτερον αυτών πάσχον ύφ' εκατερου εν τω πάσχειν
33а άντιποιεΐ), τα δε δι' αλλήλων χωροϋντα σώματα κιρναται άλλήλοις,
33b ειη\τ* αν /αλλ^λαν και 6 θεός κιρνάμενος τή υλη, ει δε τοΰτο, και
άντιπάσχων υπ* αύττ}?· οΐς έπεται το τε τον θεον πάσχειν και το την
ϋλην ποιειν.
ΧΠ 7α£τα μεν ειπείν προηχθην δια τους αντιλέγοντας μεν
35 Άριστοτέλει περί του πέμπτου σώματος και τόίς μόνοις κατ' άξίαν
227 τών 10€ΐων είρημενοις ενίστασθαι πειρωμενους δια φιλοτιμίαν, τής δε
άτοπίας τών ύφ' αυτών λεγομένων μηδέ την αρχήν συνιεντας, οϊς και
τα κυριώτατα και μέγιστα τών κατά φιλοσοφίαν δογμάτων ήρτηται
και την κατασκευήν άπό τοΰ θαυμαστοΰ δόγματος έχει τοΰ 'σώμα
5 χωρείν δια σώματος·' 6 τε γαρ περί κράσεως αύτόΐς λόγος ουκ εν αλλω
τινί, άλλα και τά περί φυχής υπ' αυτών λεγόμενα εντεΰθεν ήρτηται
ή τε πολυθρύλλητος αύτόΐς ειμαρμένη και ή τών πάντων πρόνοια δε
τήδε πίστιν λαμβάνουσιν, εΐ γε ό περί άρχων τε και θεοΰ <λόγος> και
ή τοΰ παντός ενωσίς τε και συμπάθεια προς αυτό. πάντα γαρ αύτόΐς
10 ταΟτ' εστίν ό διά τής ύλης διήκων \ θεός.
226.33а-34 και ό вебс... άλλα ταύτα = 227.23-24; locos coniunxit Brinkmann;
lacunas post άλληλα et άλλα ταύτα ind. Br. v. infra 227.7 rfjbt Rex: Be την
codd.: τήνδ€ coni. Br. 227.8 «' ус coni. Apelt: citc Ra: «τι τ« cett. Br. ό codd.:
то Br. ό ... <λόγος> von Arnim: ό <λόγος> Apelt

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XII 169
превращается во все остальные тела, то бог будет формой
преходящей, ведь он погибнет, если только превращение материи в
другое тело происходит при уничтожении прежде находившейся
в ней формы. Если бог является причиной такого превращения,
он, получается у них, сам себя уничтожает, — можно ли сказать
что-нибудь глупее этого?
Разве не унизительно для представления о божестве
утверждать, что бог пронизывает всю подлежащую материю и
пребывает в ней, какая бы она ни была, и что его промыслительное
дело при этом — вечно порождать и формировать все, что только
может из нее возникнуть, и делать бога творцом всяких червяков
и мошек, который, словно мальчишка от безделья, лепит из
глины и делает из нее все, что только возможно24?
Кроме того, поскольку смешанные тела неизбежно взаимно
претерпевают друг от друга (ведь именно потому ни одно из них
и не уничтожается, что каждое из них, испытывая воздействие от
другого, само действует в ответ), а пронизывающие друг друга
тела смешаны, — то бог, будучи смешан с материей, должен
получать от нее ответное воздействие. Получается, что бог
испытывает воздействие, а материя это воздействие оказывает.
ХП. Меня побудили привести этот аргумент возражения
против аристотелевского учения о пятом элементе и сделанные из
любви к пустой славе попытки опровергнуть единственное
учение, описывающее божественные вещи сообразно их
достоинству, — возражения, предпринятые людьми, даже не сознающими
источника глупости своих утверждений. Но ведь свои основные
и главнейшие философские постулаты они связывают и
обосновывают с помощью нелепого учения о том, что тело проходит
сквозь тело. Их учение о смешении больше ни на чем не
основывается, наоборот, их доктрина о душе основывается на учении о
смешении, оттуда же черпает свою достоверность их
пресловутое учение о судьбе и провидении, если только учение о началах
и боге, а также о единстве и симпатии всего космоса, с этим
связано, [а оно связано], ибо все это, согласно стоикам, есть
проницающий материю бог.

170 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
τούτου δε του σώμα χωρειν
δια σώματος, εξ ου σχεδόν πάσης της φυσιολογίας αύτοΐς άνήρτηται τα
πείσματα, παρά τ€ τάς κοινά? προλήφεις λεγομένου καϊ παρά τάς
απάντων δόξας τών φιλοσόφων, την πίστιν κατ' αυτού? λαμ/?άν€ΐ ως
αν άπό εναργούς του τον σίδηρον, όταν τ} πεπυρωμενος [μεν] μη αυτόν
15 εξάπτεσθαί τε και πυροΰσθαι λέγειν ομοίως τοις \ οϊς υλη τω πύρι,
άλλα δια παντό? αύτοΰ χωρειν το πυρ ύπολαμβάνειν μετά της ύλης
εκείνης, εφ* ής ον γειτνίασαν τω σιδηρω εθερμαινε τε και εξήφεν
αυτόν.
καίτοι πώς ου προς τοις άλλοις και τοΰτο παντάπασιν άτοπον
το την της φλογός ΰλην, μη κατεχουσαν την έξωθεν χορηγίαν, μη
καταναλίσκεσθαι, σώζ€σ0αι δ€ επι τοσούτον λέγειν εν τω πυρϊ τω
20 μεμιγμενω \ τω σιδηρω, εως αν ό σίδηρος πεπυρωμενος μένη, εναργούς
όντος του την φλόγα συνεχούς δ^Γσοαι της κατά την υλην χορηγίας,
22 ως εχουσαν εν τω γί\νεσθαι το cfvat δια την της ύποβεβλημενης
ΰλης αύτη ταχείαν φθοράν. [от.]
25 ει γαρ μη ό σίδηρος ύλη ποτέ τω πυρί,
τίνα χρη την καιομενην υλην λέγειν efvai; όλως δε επει ό σίδηρος
υπό τίνος εξάπτεται πυρός όντος εφ* ύλης τινός, ει δια του σίδηρου
οιεισι το πυρ, οει φυλασσον αυτό την υλην, εφ ης ον επλησιασε τω
σιδηρω, χωρεΐν δι' αυτού, άλλ' ούτε τα ξύλα ούτε οι άνθρακες ούτε τις
30 άλλη τών υποκείμενων ύλη τω πυρι \ τω πυροΰντι τον σίδηρον, εν τω
σιδηρω yiveTai. λείπεται δη, χωριζόμενον αυτό της ύλης yivcaöai εν
αύτω. αλλ' ει χωρίζοιτο, άναγκαίον αυτό εν τη μεταβάσει ύλην τινά
/χ€ταλα/χ/9άν€ΐν, και Ιστιν ουκ άλλη τις η ό σίδηρος αυτός, καθόσον
228 γάρ η ύγρότης εστίν εν αύτω, κατά τοσούτον ύλη τώ\πυρι γίνεται,
σκληρότερος γοϋν ό πυρούμενος σίδηρος μετά την σβεσιν του πρώτου
γίνεται, ως άναλισκομενης υπό του πυρός της ύγρότητος της εν
αύτω, και εξάπτεται τι μέχρις αν ύγρότης τ} τις εν αύτω, ώσπερ ούν και
ξύλα. άλλα τούτων μεν άλις.
XIII *Επανίωμεν δε επι τον εξ άρχης λόγον.
ει γάρ τά είρημενα ούτως περί κράσεως παντελώς άτοπα, άναγκαίον
7 άλλως πως τάς κράσεις yivcaöai | λέγειν, λείπεται δε παρά ταύτας,
ων άξιον ποιεΐσθαι λόγον τινά, <ή> ύπ* Αριστοτέλους είρημενη δόξα.
εϊπωμεν δη και περί ταύτης, και δείξωμεν τις ποτ* εστίν, επει μηδέ
227.15 τώ πύρι Todd: το πυρ codd. 227.23-24 ν. 226.33-34 228.3 η Todd:
тс codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XII 171
Хотя тезис о взаимопроницаемости тел, на котором держится
достоверность чуть ли не все их учение о природе, противоречит
как общепринятым представлениям, так и учениям всех
философов, наглядным подтверждением этого тезиса должен, по их
мнению, стать пример с раскаленным железом25, которое не
воспламеняется и не сгорает, как это бывает с теми веществами,
которые представляют для огня [горючий] материал, но когда
огонь, по их мнению, полностью пронизывает весь кусок железа
вместе с тем материалом, на котором огонь был разожжен,
когда, соприкасаясь с железом, он разогрел и раскалил его.
Помимо прочего, здесь совершенно нелепо то, что материя
пламени без подпитки со стороны не иссякает, но сохраняется в
соединенном с железом огне до тех пор, пока железо остается
раскаленным, хотя очевидно, что пламя требует постоянной
подпитки своей материи, потому что существование пламени
заключается в постоянном возникновении — вследствие того, что
подложенный в огонь горючий материал быстро уничтожается.
В самом деле, если не железо будет для огня горючей материей,
что же тогда назвать горючим?
Вообще говоря, поскольку железо прокаливается каким-то
определенным огнем, разведенным на каком-то определенном
[горючем] материале, то огонь, если он проходит сквозь железо,
должен проходить сквозь него, сохраняя материал, горя на
котором он соприкоснулся с железом; но ни дрова, ни угли, ни какой
другой материал из тех, что поддерживают горение огня, не
возникает внутри железа. Остается только предположить, что огонь
должен в нем возникать, отделившись от горючей материи. Но
если он отделится, ему необходимо в случае этого перехода
сменить и свой горючий материал, а такого материала за
исключением самого железа нет. Ибо насколько оно влажно — настолько
становится [228] горючим материалом для огня; прокаливаемое
железо делается суше, чем было, так как от огня влага
испаряется, и накаляется железо до тех пор, пока в нем еще остается
влага, — точно так же, как и в случае с дровами26. Но довольно об
этом.
ХШ. Теперь вернемся к тому учению, с которого мы начали.
Ибо если все, что до сих пор было сказано о смеси, совершенно
нелепо, необходимо объяснить процессы смешения как-то иначе.
Помимо уже разобранных, из достойных обсуждения остается
только учение Аристотеля. Пора сказать и о нем и показать, в

172 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
γνώριμος Ιστι τοις πολλοίς των φιλοσοφούντων δια συντομίαν των
10 πepι αυτής είρημένων υπό του φιλοσόφου.
πρώτον μ€ν όρίσωμ€ν,
τίνα €στιν άλλήλοις κιρνασθαι λ€γόμ€νά те και δυνάμ€να. ορισθέν
γαρ ήμιν τούτο άποσκςυάσεται πολλά τών Ινοχλούντων τον π€ρι
κράσ€ως λόγον. Ζστι δη η μιζίς те και η κρασις ev τοις καθ* αυτά
ύφ€στάναι φύσιν €χουσι. διό και SoKeî δυνασ#αι χωρίζ€σθαι πάλιν
15 αλλήλων | τά μ€μιγμένα οτι ек τούτων συνήλθ€ν. el Se μηδϊν άλλο
χωριστόν παρά την ούσίαν, ουσιών αν η μΐζίς те και η κρασις €ΐη.
el Se τοϋτο, ουκ αν * Αναξαγόρας €ΐη καλώς λέγων, πάντα ev πασιν
/χ€μιχοαι. ооте γάρ τά πάθη χωριστά, ως καθ* αυτά €?ναι δύνασ#αι
(διό ούδϊ μΐξίς те και κρασις αν €ΐη παθών προς άλληλα, η παθών προς
20 τα ών €στι πάθη)) |άλλ* ουδ\ τά €ΐδη τών ουσιών, και γάρ ei ούσίαι
και ταΰτ\ άλλ* ου καθ* αυτά συνυφίστανται. ου γάρ οϊόν те χωρίς
ύλης eivai τι αυτών. αΛΛ ουθ€ η υλη μικτή. ουθ€ γαρ αυτή χωρίς
€ΐδους έν€ργ€ΐα ποτ* εστίν, οΰτ* ούν ev άλλοις τισιν, ή ev ούσίαις ή
μιζίς те και κρασις, ооте άλλαι tivcç τών ουσιών eloi μικταϊ παρά τάς
25 χωριστάς те και κατ* ιδίαν ύφ€στάναι \ δυναμίνας και κατ€χούσας
τόπον, τοιαύτα δ€ τά σώματα.
τούτου τοίνυν διωρισμίνου μ€τά
ταύτα ά£ιον ϊπιστήσαι, πότ€ρον ταύτόν ϊστι μιζίς те και κρασις, ή
διαφοράν Ζχει τινά. eoiKe δη διαφέρ€ΐν, ή το μ€ν KoivoTepov Ιστιν ή
μίξις, ή δϊ κρασις ίδικώτ€ρον. ποια γάρ μΐξις ή κρασις. τών γάρ
μίξ€ων ή μίν τις κατά παράθ€σιν τών ουσιών και άφήν γίν€ται, ην
30 λέ*γομ€ν [τής μ&ως] γίνςσθαι κατά σύνθ€σιν (ου πάσα μΑν γάρ
σύνθ€σις μϊζις· σύνθ€σις μ€ν γάρ και τών ομοίων те και όμο€ΐδών
γίν€ται, ή δ€ μίζις ек διαφ€ρόντων те και ev διαφέρουσι- διό ο μ€ν
τών πυρών σωρός κατά μόνην σύν&σιν, ό δ€ τών πυρών те και
κυάμων ήδη τη συνθ4σ€ΐ και την /χι^ιν πpoσeίληφev)t ή δέ ώς κρασις
35 μίζις γίν€ται, ου σωζόμενων \Ζτι τών μιγνυμένων και ούτως άλλήλοις
παρακ€ΐμένων, άλλ* ίνουμένων κατά το ύποκ€ΐμ€νον. διό èv τόίς
€υορίστοις те και ύγροις ή ώς κρασις μίξίς ίστιν. ώσ7Γ€/ο δέ ούχ ή
229 τών τυχόντων σύν0€σις /xîf ι? τ}ν, ούτως ούδ€ ή τών τυχόντων υγρών
'ένωσις κρασίς те και μίζις. ου γάρ ύδωρ ΰδατι κιρναται, καίτοι
€Voii/x€Vov αύτω, ουδέ Ιλαιον έλαίω, άλλ* ούδ€ έίλαιον ΰδατι· άλλα
τοΰτο μ€ν διά γλισχρότητα.
228.30 τής μίζ^ως seel. Todd

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XIII 173
чем оно состоит, ведь большинству философов оно плохо
известно из-за лаконичности сказанного самим Философом.
Прежде всего определим, что с чем вообще способно
смешиваться, ибо это избавит нас от многих неприятностей в
рассуждении о смешении. Итак, смешивается только то, что по своей
природе существует самостоятельно. Вот почему и говорят, что
компоненты смеси могут снова отделиться друг от друга, —
потому что такие [самостоятельно существующие] и
объединились. А поскольку отдельно существуют только сущности, то
именно они и будут смешиваться. Если все это так, то Анаксагор
неверно сказал, что «все смешано со всем»21, ибо ни качества не
отделимы так, чтобы существовать самостоятельно (по этой
причине ни качества между собой не смешиваются, ни качества с
тем, качествами чего они являются), ни формы — от сущностей,
ведь если формы и являются [в известном смысле] сущностями,
они сами не существуют самостоятельно, ибо никакая форма не
может существовать отдельно от материи. Но и материя ни с чем
не смешана, ибо реально она никогда не существует отдельно от
формы. Таким образом, смешения нет ни в чем, кроме
сущностей, и никакие другие сущности не смешиваются кроме
существующих отдельно и самостоятельно и занимающих некоторое
место. Сущности же такого рода — это тела.
После того, как это определено, нам нужно понять,
тождественны ли смешение (миксис) и смесь (красис, слитное
смешение), или между ними есть какая-то разница. Как представляется,
различие в том. что первое есть понятие более общее, а второе —
более частное2. Ибо слитное смешение — это особое смешение.
Среди смешений различают смешение путем составления и
касания, которое называется смешением путем сложения (ведь не
всякое присоединение является смешением: сложены могут
быть также тела подобные и однородные, а смешение бывает
только между различными и в различных; поэтому куча зерен
считается просто сложением, а куча зерен и бобов — не только
сложением, но и смешением). А смешение как «смесь» бывает
уже не между сохраняющими свою природу смешанными
веществами и таким образом просто соположенными друг другу, но
ставшими едиными по своему субстрату. Поэтому смесь — это
смешение легкоплавких и жидких веществ. Подобно тому как
присоединение чего угодно к чему угодно не является
смешением, точно так же и [229] соединение каких угодно жидкостей —
еще не смешение. В самом деле, ни вода с водой не смешается,
хотя и соединится с ней, ни масло с маслом, ни вода с маслом
(из-за его вязкости).

174 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
όταν Se ή τοιαύτα τα ενούμΛνα, ώς €χ€ΐν ποιότητας,
5 καθ* ας τα μιγνύμενα ποιειν те και πάσχ€ΐν υπ* αλλήλων εστίν οϊά те
(ή γαρ κρασις εν τοις ποιειν те και πάσχειν ύπ* αλλήλων 8υναμ4νοις),
тбте και τούτων κρασις γίνεται. Sià τοΰτο γαρ άμικτον παν το θείον
σώμα το ποιητικόν ον μηκετ* άντιπάσχειν υπό του πάσχοντος υπ*
αύτοϋ δύναται, μόνα γαρ τα ενυλα πάσχει. διο ταΰτα μόνα των
10 ποιουντων άντιπάσχει οσα\της αυτής κεκοινώνηκεν ύλης. ταΰτα Se
των της αυτής ύλης κεκοινωνηκότων υπ* αλλήλων άντιπάσχειν
οϊά те, όσα εναντίωσίν έχει τινά προς άλληλα, ου γαρ το τυχόν υπό
τοΰ τυχόντος οίον те πάσχ€ΐν oùSè γαρ το όμοιον υπό τοΰ όμοιου.
α?ταί777 γαρ υπ αλλήλων τα όμοια, ev οιαφ€ρουσι γαρ και υπο
Sιaфepόvτωv το ποΐ€Ϊν те και πάσχειν γίνεται, άλλ* oùSè та έτερα
15 πάντη πάσχει τι υπ* αλλήλων. | oùSè γαρ παθείν οΐόν те φωνήν υπό
γραμμής, τω μηόεν υπ* αλλήλων άντιπάσχειν, <ει μη διά τό> κοινην
ύποκ€Ϊσθαί τίνα φύσιν των εκατερων παθών επώεκτικήν. διό Ιστιν
ev τούτοις το ποιειν те και πάσχειν, όσα την αυτήν ΰλην ύποκειμενην
έχοντα εναντίωσίν τίνα έχει προς άλληλα, ούτε γαρ υπό χρώματος
20 το γλυκύ, καθό γλυκύ, πάθοι ποτ* άν,\ουτε υπό θερμοΰ το ζηρόν, αλλ*
oùSè υπό φυχροΰ το ύγρόν καθό ύγρόν, οτι μη εστί ταΰτα άλληλοις
21a εναντία, άλλ' εστί το ποιειν τε και πάσχειν τοις εναντίοις τε και τοις
μεταξύ, ου γαρ μόνον το θερμόν υπό τοΰ φυχροΰ και το φυχρόν υπό
τοΰ θερμοΰ μεταβάλλεται τε και πάσχει, oùSk το ύγρόν υπό τοΰ ζηροΰ
και το ζηρόν υπό τοΰ ύγροΰ, άλλα και τα μεταζύ εκατερου τών
25 άκρων, ότι κατά μΐζίν εστί τω προς εκά\τερον τών εναντίων [το]
μ&ταζύ τον θατερου τών ενάντιων σώζειν λόγον. τοις γαρ προειρη-
μενοις συμβεβηκε την αύτην υλην εχουσιν και εναντίωσίν κατά το
εΐ8ος εχειν προς άλληλα, της γαρ ύλης ίδιον το την αυτήν efvcu τών
εναντίων επώεκτικήν. 7τάντα γαρ τα εν γενέσει τε και φθορη.
σώματα επι της αυτή? άλληλοις εστίν ύλης, η Se διαφορά αυτής κατά те
30 €?δ?7 και συμβεβηκότα πάθη.
τα γοΰν τέσσαρα σώματα, α στοιχεία
λέγεται, εστί ταΰτα- γή και ΰδω/э, αήρ τε και πΰρ, α υλην την αυτήν
άλλήλοις έχοντα κατά τα eïSη την προς άλληλα σώζει 8ιαφοράν.
Sιaφεpoυσι γαρ αλλήλων τω το μλν αυτών θερμόν τ* εΐναι και ζηρόν
229.16 <€l μη διά τό> coni. Br. qui post άντιττάσχειν lacunam ind.: άντιπάσχαν
<μη&> Ideler 229.21a ante εναντίοις lacuna 15 litterarum A: 20 litterarum ВС
«ττι то noieîv те και πάσχειν τοις F, Montanari: <€στι το άντιπάσχειν μόνον kv
τοΐς> coni. Вг. 229.25 TOsecl. Todd

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XIII 175
Только когда соединяемые вещества таковы, что по своим
качествам способны друг с другом взаимодействовать и взаимо-
претерпевать (ведь смешение происходит между теми
веществами, которые способны воздействовать и испытывать ответное
воздействие), из них может образоваться смесь. Потому и
божественное тело ни с чем не смешано, ведь будучи деятельным, оно
не может претерпевать от другого2. Ибо претерпевает только то,
что существует в материи. Поэтому из способных
воздействовать веществ могут вступать во взаимодействие только те, у
которых одинаковая материя. А из тех, у которых одинаковая
материя, способны взаимодействовать только имеющие какие-то
взаимно противоположные [качества], — ибо не что угодно
способно подвергаться воздействию чего угодно, и не однородное
от однородного (ведь одинаковые вещества не испытывают
воздействия друг от друга). Но воздействовать можно только на
разнородное и претерпевать — только от разнородного. А
просто совершенно разные вещи ничего не претерпевают друг от
друга, например, звук ничего не претерпевает от линии,
поскольку ничего не испытывает в ответ [на ее воздействие], за
исключением того случая, когда некоторое природное тело
является для них общим подлежащим, восприемлюищм качества
каждого из них30. Вот почему действовать и претерпевать
способны те вещества, которые, имея одну и ту же подлежащую
материю, также имеют противоположные друг другу качества.
Действительно, ни сладкое, поскольку оно сладкое, ничего не
претерпевает от цвета, ни сухое от горячего, а также влажное,
поскольку оно влажное, от — холодного, потому что они друг
другу не противоположны. Действие же и претерпевание
возможно лишь в противоположностях и в том, что заключено
посередине, — не только горячее изменяется и испытывает
воздействие от холодного и холодное от горячего, и не только влажное
от сухого и сухое от влажного, но также и то, что находится
между этими крайностями, потому что при смешении то, что
занимает промежуточное положение между крайностями, сохраняет
нечто от каждой противоположности. Понятно, что названным
веществам присуща одна и та же материя и взаимная
противоположность по форме. Ибо свойство материи — принимать в себя
сразу обе противоположности, оставаясь при этом той же самой.
А все тела, которые возникают и уничтожаются, принадлежат
одной материи, различаясь по форме и привходящим качествам.
Те четыре тела, которые называют «элементами», именно
таковы. У земли и воды, воздуха и огня одна материя, но между
ними имеются различия по форме. Они различаются тем, что

176 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
(kv γαρ τούτοις το είναι τω πυρί πυρί- εστί μεν γαρ και εν τη ύλη
230 αύτώ το cîvai ttj ταΰτα\8ε8εγμ4νη, αλλ* èv τούτοις ώς πυρ cart και
τών άλλων διαφέρον τι- κατά γαρ την ύλην τα αυτά άλλήλοις τα
τέσσαρα), το Sk τι αυτών εστίν ύγρόν те και θερμόν (kv τούτοις γαρ
πάλιν то cîvai τω άερι), το Se φυχρόν те καΐ ύγρόν (τω γαρ ύδατι kv
5 τούτοις το éfvaij, το Se ζηρόν те και φυχρόν \ (τοιούτον γαρ η γη)· α,ς
έχοντα διαφοράς те και εναντιώσεις προς άλληλα, ποιοϋντά те και
πάσχοντα eh άλληλα ποιεί τάς μεταβολάς, της ύλης μ€ταβαλλούσης
εις το τών ποιούντων κρατούν, όταν γάρ τι αυτών 7τλ€ονάσαν τινός
τών εναντίωσιν εχόντων προς αύτο κατισχύη ταις €ναντιώσ€σι ταίς
kv αύτώ επι τοσούτον, ώς άποβάλλουσαν την ύποκειμενην ύλην, ην
10 πρότ€ρον eîxe ποιότητα μεταλαβειν το του κρατησαντος εϊ8ος, τότε
γίν€ται του μεν ούτω μεταβάλλοντος φθορά, γενεσις be <τοΰ> eh ο
γεγονεν η μεταβολή, at μεν ούν γενέσεις και φθοραι τών σωμάτων
ai yivo/x€vai κατά μεταβολην την κατά το ποιειν те και πάσχειν
τούτον γίνονται τον τρόπον.
XIV %Επει Se άλλο γενεσις και φθορά, και
15 άλλο κρασις (η γάρ κρασις σωζόμενων τινών φθορά éfvai SoKeî- ούτε
γάρ υπό του έτερου φθαρέντος και μ€ταβάλλοντος εις το κράτησαν
κρασις, άλλα <και> του μεν αι^ησι?, του Se φθορά — διό ουδέ η τροφή
λέγεται κιρνασθαι και τω τρ€φομ€νώ — ούτ\ el αμφότερα παντά-
πασιν φθαρείη τά μιγvύμeva, τών μεμιγ μένων κρασις €τι·
σωζόμενων γάρ τίνων φθορά η κρασις), άκόλουθον αν ειη την της κράσεως
20 προς την γενεσίν те και φθοράν ehrelv παραβολήν.
κοινόν μεν γάρ
αύταΐς η те κατά την ύλην κοινωνία, καθ* ην ώσπερ φθείρεται τι, ούτως
και κιρναται, και η δια εναντίωσιν δια του ποιειν те και πάσχειν
μεταβολή, ίδιον δέ κράσεως προς την γενεσίν те και φθοράν το επι μεν
τούτων τελεον θάτερον εις θάτερον μεθίστασθαι και μεταλαμβάνειν
25 τάς cvavTicuociç, καθ* ας πα\θόν άπεβαλε τελεον, ας είχε προ τούτου,
επί Sk τών κιρναμενων ου τούτον ετι γίνεται τον τρόπον, αλλ* όταν
πλείω σώματα του ποιειν και πάσχειν ύπ* αλλήλων έχοντα δύνα/χιν
230.1 ώς πυρ kart ... Βιαφίρον τι coni. Apelt: ώς πυρί те ... διαφίροντι Вг.:
ώσπ€ρ être... διαφίροντι codd. 230.11 <τοί/> coni. Вг. 230.15 φθορά
Montanari: μΣζις codd. Br. 230.16 καΐ suppl. Todd 230.17 τω τρ€φομ€νω
codd. Rex: το τρ*φόμ€νον Вг. 230.18 τών μ€μιγμ4νων Todd: τά μ*μιγμΑνα
Apelt Вг.: μη μιγνύμενα codd. 230.19 φθορά Montanari: μίζις codd. Вг.
230.20 €ΐ7Γ€ίν παραβολήν F, Montanari: Xéyciv διαφοράν post φθοράν suppl. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XIV 177
одно из них является горячим и сухим (в этом состоит бытие для
огня; ведь его бытие, конечно, и в подлежащей материи,
приемлющей [230] оба [качества], но именно в этих двух состоит его
бытие как огня и в этом его отличие от всего остального, ибо по
материи все четыре элемента тождественны), другое —
влажным и горячим (в этом состоит бытие воздуха), третье —
холодным и влажным (в этом заключается бытие воды), четвертое —
сухим и холодным (такова земля). Обладая такими взаимными
различиями и противоположностями, при взаимодействии они
друг друга изменяют, при этом материя изменяется в то из них,
которое превосходит по силе своего действия остальные. Когда
одно из таких тел настолько возобладает над другим, качества
которого ему противоположны, что это последнее оставит
подлежащую материю и приобретет качества победившей формы,
тогда изменение тела, из которого произошло изменение, будет
уничтожением, а того, в которое произошло изменение, —
возникновением. Возникновение и уничтожение тел, которые
превращаются в результате взаимодействия, происходит так.
XIV. Поскольку возникновение и уничтожение отличаются
от смешения (смешение это своего рода уничтожение
[взаимодействующих] веществ при их сохранении [в смеси]; не бывает
смешения ни когда одно из тел уничтожается или переходит в
превосходящее его по силе (первое является уничтожением, а
второе — увеличением), почему и питание не называется
смешением с пищей, ни когда оба компонента смеси взаимно
уничтожаются, ибо смешение это уничтожение при сохранении
веществ — необходимо сравнить смешение и возникновение и
уничтожение31.
Общее у них то, что и уничтожение, и смешение причастны
материи, а также то, что [сопровождающие их] изменения
происходят через действие и претерпевание противоположностей.
Особенность же смешения по сравнению с возникновением и
уничтожением состоит в том, что при возникновении и
уничтожении одно из тел полностью превращается в другое и усваивает
себе те противоположности, воздействию которых оно
подвергалось, а смешение происходит иначе. Именно, когда вместе
оказываются несколько веществ, способных друг с другом
взаимодействовать, и если при этом их взаимно противоположные

178 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
άλλήλοις συνελθη, εχη δε ούτως, ώς μη ύπερεχειν κατά τάς
εναντιώσεις άλλο άλλου δύνασοαι ώς φθείραν αύτο εις την εαυτού
30 μεταστήσαι φύσιν, τότε ταύτα δια την των δυναμένων | ισότητα, καθ*
ας ποιεί καΐ πάσχει, ομοίως υπ* αλλήλων άντιττάσχοντα μέχρι τούτου
πρόεισιν, εως άποβαλόντα κατά τάς εναντ ιώσεις τάς ύπεροχάς, hi ας
ετερά τε ήν αλλήλων και εναντία, μίαν εξ άπασών των δυνάμεων
γεννήσει ποιότητα, ενωθείσης και μιας γενομένης της άμφοτεροις η
πασιναύτοις ύλης υποκείμενης.
γίνεται δε η τοιαύτη μΐξις, ην
35 κρασιν καλοϋμεν,\εν τοις ύγροΐς των σωμάτων. και γαρ η εν τοις
ζηροις yiv€aöai ЪокоОоа κρασις ου γίνεται χωρίς υγρότητος. ενοΰται
231 γαρ τα υγρά συντιθέμενα καϊ | ου φυλάσσει τας οικείας επιφανείας, εάν
μη fj γλισχρόν. όταν δη τοις κατά την ύλην δια την ύγρότητα κατά
την παράθεσιν ενουμενοις σώ/χασιν προση το εναντίωσιν εχειν
Ισοκράτη προς άλληλα, γίνεται αύτοϊς κατά τάς ποιότητας τε και δυνάμεις
5 ενωσις, όπερ εστίν η κρασις. εκάτερον γαρ \ των ούτως εχόντων δια
μεν την ενυπάρχουσαν εν αύτοϊς εναντίωσιν και εναντιώσεων ουκ
επι τοσούτον ποιεί την μεταβολήν, ώς ταύτον y€V€al9ai θατερω
θάτερον. άντιπάσχον γαρ το ποιούν ύπο του πάσχοντος προς αύτοϋ
και μη μενον ομοιον αύτω, παύεται του ποιειν ετι δύνασοαι προ του
10 κρατησαι τελεον αύτοΰ.
και τοΰτ* εστίν η κρασις- η γαρ δια του
ποιειν και πάσχειν των παρακείμενων άλληλοις σωμάτων δια
μεταβολής χωρίς φθοράς αυτών τίνος ενωσις.
XV Συνεργεί δε
τοις ύγροις προς την θάττω μεταβολήν τε και κρασιν και το εύ-
διαίρετον. διαιροΰντα γαρ άλληλα προ της ενώσεως και κατά μικρά
15 παρατιθεμενα άλλήλοις, ραον και θαττον άν\τιπάσχοντα υπ*
αλλήλων, ταχέως εν τι γίνεται σώμα και κατά το ύποκείμενον και κατά
την ποιότητα, ενεργεία μεν ούδεν δν των μεμιγμενων, δυνάμει δε
πάντα, τοσούτον άπολειπόμενον του και ενεργεία σώζειν τα εν αύτω
μεμιγμενα, όσον δια του ποιειν τε και πάσχειν άφηρηται δια της
δυνάμεως αυτών εκάστου, διό και ολίγης δείται βοηθείας [της] προς
20 αύ την εις τελειότητα μεταβολήν οσα δι* αυτών τοιαύτα χω/κι μη
231.3 npoarj κάί F, Montanari: προσήκτ) Вг.: προσήκ€ coda. 230.17 πάντα
Rodier: παν τι Ideler Вг.: τταντί codd. * 231.19 της seel. Todd 231.20 ai
την Apelt: αυτήν codd. τ€λ«όττ?τα Todd: ταύτον codd. Вг. οσα δι' αυτών
Todd: ός ήν γ€ αντών codd. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XV 179
силы не в состоянии одолеть друг друга, то есть ни одно не
может, уничтожив другое, превратить его природу в свою, — тогда
они, по причине равновесия сил действия и претерпевания, будут
оказывать равносильное сопротивление, друг другу до тех пор,
пока не потеряют тот избыток в противоположностях, благодаря
которому они были различны и противоположены друг другу32, и
тогда получится одно качество из совокупности всех сил, то есть
материя-подлежащее для обоих (точнее, всех) тел станет единой.
То смешение, которое мы называем слитным, происходит в
жидкостях. Ведь даже казалось бы сухие вещества не
смешиваются без жидкости, которая при добавлении связывает, [231] не
сохраняя при этом собственной поверхности, — если только она
не слишком вязкая. Когда у соединенных по материи тел,
помещенных вместе и жидких, к тому же имеется взаимное равенство
противоположностей, то они образуют соединение также по
своим качествам и силам, — именно это и есть смесь. В этом
случае каждый компонент смеси действует и претерпевает
благодаря противоположности [другому] и причастности [одной]
материи, однако, из-за равновесия противоположностей,
действия каждого не достаточно для того, чтобы сделать другое себе
тождественным. Ибо действуя, каждый из них одновременно
претерпевает от другого, поэтому, хотя и не будучи внутренне
однородным, каждый прекращает действовать до того, как
полностью одолеет другого.
Итак, слитное смешение — это соединение тел с
противоположными свойствами при их взаимодействии и изменении, но
без уничтожения.
XV. Быстрому изменению и смешению жидкостей
содействует33 также их легкая делимость. Разделяя друг друга еще до
образования [однородного] соединения, распределяясь до
мельчайших частиц и потому легко и быстро взаимодействуя, они
быстрее образуют тело [т.е. смесь], единое по субстрату и
качествам, которое в действительности не является ни одним из
компонентов, в возможности же — ими всеми. Смесь не содержит
свои компоненты также и в действительности постольку,
поскольку отделена от них действием и претерпеванием, которое
оказывают их собственные силы [взаимодействия]. Вот почему
компоненты смеси, пронизывающие друг друга, но и не
полностью не отделимые друг от друга, нуждаются лишь в небольшой
помощи для того, чтобы вновь превратиться в полноценно

180 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
πάντ-rj αχώριστα та κεκραμένα. προσθήκης γάρ Βείταί τίνος εις
τελειότητα, αλλ* ου παντελούς γενέσεως те και μ€ταβολής.
διό και
προσφερομένων αύτόίς τίνων, α προς την τοιαύτην τελειότητα
συνεργεϊν €στιν οϊά τε, ραΒίως επϊ την οϊκείαν ανατρέχει φύσιν, ου
25 του πρότερον οντος ύΒατος ή οίνου [τοΰ]\εκκρινομενου πάλιν (ούΒέ
γαρ την αρχήν εσώζετο εν τω μίγματι, παράθεσις γάρ αν, ου κρασις
ήν εν γάρ τοις κεκραμενοις εν τε και όμοιομερές παν το γεγονός εκ
της κράσεως), άλλα δυναμένου [άπο] του τοιούτου κράματος εις ύΒωρ
<ή oîvovy [μεν] ραΒίως μεταβάλλειν <και> μεταβάλλοντος εις το τήν
αρχήν, μή μιχθεν εκ τοιούτων έπι τοιαύτης ποιότητος.
30 ώς γάρ έπι
του γάλακτος οντος όμοιομεροΰς σώματος, έχοντος Βε εν αύτώ [τι]
Βυνάμει και ύγρόν τι και στερεόν, ό πεπυρωμενος έμβληθεις λίθος
εκάτερον αυτών εξ αύτοϋ Βιεκρινε γεννήσας τρόπον τινά, και το μεν
αύτοΰ τυρον έποίησε, το Βε ορρόν, ου μέρος τι ένυπάρχον αύτω
232 ενεργεία χωρίσας, αλλ* άπο παντός μορίου γεννήσας αυτών
εκάτερον, ούτως ύποληπτέον ποιείν και τήν καθιεμένην σπογγίαν εις
το άγγειον το έχον εν αύτω κεκραμένον οϊνον υΒατι. τη γάρ οικεία
ποιότητι άπο παντός του μίγματος γεννώσα το Βυνάμενον ραΒίως
5 υΒωρ καθαρόν ύπ*\αύτοϋ ycvcaftxi ύπό τοσαύτης τε και τοιαύτης
Βυνάμεως χωριζόμενον αναφέρει, ώς γάρ έπι του γλεύκους, όμοιο-
μεροΰς όντος σώματος, ή ολίγη πέφις προσελθοΰσα έζ άπαντος αύτοΰ
γεννφ. τε και Βιακρίνει πνεΰμά τε και οϊνον (ότι γάρ μή πρότερον ήν
εν αύτω ταΰτα ενεργεία, Βήλον εκ του μή Βύνασθαι μεν ούτως ύγρώ
9a κατέχεσθαι ενεργεία πνεύμα, ώς ίίρηται και προ ολίγου, άλλα το
10 γενόμενον έκκρίνεσθαι παραχρήμα παν έπι της πέφεως), ούτως
ύποληπτέον και τά άποχωρίζοντα τά κιρνάμενα, έξ ων κέκραταί τίνα,
ούκ ένυπάρχοντα ενεργεία χωρίζειν, άλλα μεταβάλλοντα Βυνάμει
τινι και τελειουντα τά Βυνάμει Βιά τήν κρασιν ένυπάρχοντα αύτόΐς.
ώς γάρ έπ* εκείνων επιπόλαιος τίνος γένεσις γίνεται (ου γάρ του
15 γάλακτος εις εναντίας τινά?, αΐς έχει, μεταβαλόντος ποιότητας το μεν
ορρός το Βε τυρός ytVcrat, άλλα τά υπάρχοντα αύτω Βυνάμει ούτως,
231.28-29 ή οϊνον suppl. Todd μ€ταβάλλοντος [se. του κράματος] €ΐς το
τήν αρχήν μή μιχθϊν Diels: μ€ταβαλόντος €ΐς τοΰτο αρχήν codd.
232.5 χωριζόμενον coni. Apelt: χωρίζον codd. Вг. 232.10 το <άπο>χωρίζοντα
τά κιρνάμενα Todd: τά χωρίζοντα από (έπι coni. Вг.) των κ€κραμένων codd.
Вг. 232.15 τά υπάρχοντα Schramm: των υπαρχόντων codd. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XV 181
существующие. Для завершенности своего бытия они
нуждаются лишь в некоторой добавке, но не в полном возникновении
и превращении.
Поэтому при внесении неких добавок, содействующих
восстановлению их законченного бытия, они легко вернутся к своей
природе, — не потому, что те же самые вода и вино, что были
раньше, теперь выделились опять (ведь в смеси они вовсе и не
сохранились, иначе это была бы не смесь, а составление, ибо при
смешении образуется смесь как единое однородное целое), а
потому, что такая смесь способна легко превратиться в воду <или
вино>, причем превратиться в то, что отнюдь не есть смесь таких
веществ с таким качеством.
Например, молоко является однородным веществом, в
котором в возможности имеется что-то и от жидкого и от твердого
[густого]. Брошенный в молоко раскаленный камушек выделяет
из молока оба эти качества, как бы сам «производя» и превращая
часть молока в творог, а другую часть в сыворотку35. При этом
он вовсе не отделяет [232] актуальным образом существующие
части молока одну от другой, но каждый продукт производит из
каждой его части. Подобным же образом следует понимать то,
как действует бродильная губка, опущенная в кувшин с
разбавленным водой вином36. Благодаря своим природным качествам
губка выделяет из смеси воду и легко очищает ее, воссоздавая ее
силой и природой своей способности. Или другой пример: как из
виноградного сусла (оно тоже представляет собой однородное
вещество) кратковременное брожение образует и выделяет из
всего сусла газообразное вещество и крепленое вино (до того их
в сусле, как очевидно, в действительности не было, ведь никакой
газ не может содержаться в жидкости в действительности, как
было сказано чуть ранее, но все это образуется непосредственно
в процессе брожения), — подобным же образом следует
понимать то, как происходит отделение смешанных веществ,
составлявших некоторую смесь, ведь они отделяются не как
действительно наличные в этой смеси, но как изменяющиеся некоторой
силою и доводящие до зрелого состояния то, что вследствие
смешения в них было заключено в возможности. Подобно тому, как
во всех этих случаях происходит видимое возникновение (ведь
не потому одно получилось сывороткой, а другое творогом, что
само молоко изменило свои качества на противоположные тем,
которые имело, но то, что содержалось в нем в возможности,

182 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
ως όλίγης τίνος προς το ενεργεία eîvai δ€ΐσοαι βοηθείας, εις το
ενεργεία είναι γίνεται), ούτως μεταβολήν ήγητέον γίνεσθαι και επι
των κεκραμένων.
έπεται δε τή επι των κεκραμένων τοιαύτη
μεταβολή [ή] το διακρίνεσθαι bvvaoOai δοκειν αυτά, οτι και την
20 αρχήν εκ μίξεως τοιούτων ή γένεσις τω ταύτα ττασχοντι σώματι,
και έστιν 6 χωρισμός λεγόμενος των κεκραμένων ούτε όμοιος τω
επι των άλλήλοις παρακειμένων, ουτ% αύ τω πάλιν των κατά
φθοράν καϊ γένεσιν και την εις τουναντίον μεταβολήν άποκρινο-
μένων, ώς εξ ύδατος όρώμεν εις αέρα γινομένην άπόκρισιν, αλλ' εστί
το γινόμενον μεταξύ τούτων, ούτε γαρ ενεργεία ενυπάρχοντα δια-
25 κρίνεται ούτε εις τουναντίον τω ύποκειμένω μεταβάλλοντα
αποκρίνεται, επι μεν γαρ τούτων ταύτόν κατά το εΐδος μένει μετά την
άπόκρισιν το ύπομενον τω προ του, μόνον κατά ποσόν έλαττούμενον, επι
δε των κεκραμένων ούχ ομοίως, τω εκαστον των όντων δυνάμει εν τω
εκ του κράματος γεγονότι σώματι εκκρίνασθαι, μεταβάλλον εις την
30 Τ€λ€ΐόττ7τα, ής άφη\ρέθη δια του επ* ίσης αυτά άντιπαθείν ύπ*
αλλήλων, δι' δ πάθος και επι τούτων το χωρίζεσθαι κατηγορείται.
ει ούν τά τε διά της τοιαύτης μεταβολής τελειούμενα ού γενέσθαι,
άλλα χωρίζεσθαι λέγειν εύλογον, τά τε άλλα περί της γενέσεως της
κράσεως είρημένα ακόλουθα τε τάΐς ύποκειμέναις άρχαΐς και
233 συνωδά τάίς μεταβολαις τε και γενέσεσι των σωμά\των και σώζοντα
τάς περί της κράσεως κοινάς προλήφεις, μόνος 'Αριστοτέλης εϊη αν
τον άλ-ηθή περί της κράσεως άποδεδωκώς λόγον.
οτι οε <τα> κιρνα-
μενα διαιροΰντά τε πρώτον άλληλα και τη κατά μικρά παραθέσει
ευπαθέστερα yivoficva ενοϋταί τε και όμοιοϋται κατά το είδος και
5 τα? | ποιότητας, και κατά την αισ^σίν έστι γνώριμων, έως γάρ έτι
μένει των κιρναμένων έκάτερον επι της οικείας ουσίας, ή υπ*
αλλήλων γινομένη διάκρισις αυτών και άπό της των χρωμάτων διαφοράς
γίνεται γνώριμος· υγρά γάρ οντά και εύδιαίρετα και ανόμοια ύπό
της πληγής τής κατά την επίχυσιν θατέρω θάτερον αρχήν λαβόντα
10 του διαιρείν άλληλα, οντά και \ ανισόρροπα, ει ούτως τύχοι, το μεν
βαρύτερον αυτών διαιρούν φέρεται κάτω, του δε κουφότερου τά μόρια
233.5 ποιότητας scrip si: ομοιότητας Br., Todd

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XV 183
перешло к действительному бытию, для чего ему потребовалась
лишь небольшая помощь), — подобным же образом нужно
понимать и то, как происходят изменения с веществами в смеси.
Такое превращение смешанных веществ создает
впечатление, что они выделяются из смеси, ведь смесь, с которой
происходят все эти превращения, возникла именно из них. Так
называемое «отделение» смешанных тел не похоже ни на разделение
тел, сложенных внешним образом, ни на выделение тел при их
возникновении и уничтожении, когда они переходят в свою
противоположность (как мы наблюдаем при выделении воздуха из
воды), — но представляет собой нечто среднее. Ибо смешанное
не находится в смеси в действительности, и не превращается в
противоположность по субстрату. В других случаях, то, что
получается после отделения, обладает своей прежней формой,
уменьшившись только количественно, а в случае со
смешанными телами дело обстоит иначе: каждое из тел, существующих в
возможности внутри смеси, выделяется, совершая превращение
в состояние законченного существования, от которого они были
отрешены из-за того, что претерпевали друг от друга равное
воздействие, — благодаря этой особенности о них и говорится как
об «отделимых» друг от друга.
Итак, если о телах, с которыми происходит превращение к
завершенному существованию, разумнее сказать, что они не
возникают, а отделяются друг от друга, и если все остальное, что
было сейчас сказано о возникновении смеси, последовательно
вытекает из первооснов [физического учения], согласуется с
превращениями и возникновениями [233] тел, а также сохраняет
общепринятые представления о смешении, — надо признать, что
истинное учение о смешении принадлежит только Аристотелю.
То, что смешиваемые жидкости сначала взаимно дробят друг
друга, делаются от взаимосоприкосновения мельчайших частей
более чувствительны друг к другу и постепенно становятся
едиными и подобными по своей форме и качествам37, — все это
известно из чувственного опыта: пока каждое из смешиваемых тел
еще сохраняет свою собственную сущность, процесс их
разделения заметен благодаря различию их цвета. Будучи телами
жидкими, легко делимыми и неодинаковыми, при вливании
одного в другое они начинают разделяться от напора струи38, а
если окажется, что они к тому же и разного веса, то более тяжелое
направится вниз, а части более легкого, уступая частям более

184 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
υποχωρούντα τοις βαρυτεροις επιπολής αυτών σπεύδει γενέσθαι,
ην τοπικήν μετάβασιν αυτών ΐστησι φθάνουσαν η κατά πάθη
μεταβολή, ενοΰσα αυτά τη κατά πάντα όμοιότητι, ο καϊ αύτο τή δφει
γίνεται γνώριμον.
XVI *Επεί δε προς κατασκευήν του σώμα δια σώματος
15 χωρείν χρώνται και ταις τών ζώων δια της τροφής αύξήσεσιν (ή γαρ
αυξησις τή προσθήκη τής τροφής <γίνεται ώστ€ ει> πάντη καϊ
αυξεται τα αύξανομίενα, πάντη αν η τροφή προσκρίνοιτο τω προϋπάρχοντα
σώματι- ούχ οϊόν τε δ€ πάντη προσκριθήναι την μη δια παντός те και
20 προς παν ενεχθείσαν αλλ* ει δια παντός ή τροφή του σώματος\φερε-
ται, σώμα ούσα, άναγκαϊον είναι δόξει, σώμα δια σώματος χωρείν,
€ΐ γε μόνως ούτως οίον τε την εκ τής τροφής προσθήκην παντι τω
τρεφομενω yiv€tf#ai σώματι), οτι ούν μη ούτως το τρεφεσθαι τε και
α#£€σ0αι yiWrai (ούδεν γαρ τών αδυνάτων yiWrai^) фкр εϊπω
εκθεμένος την 'Αριστοτέλους δόξαν την περί αυξήσεως τε και τροφής.
ποιήσομαι δε τον λόγον επϊ τών κυρίως au^caöai λεγομένων, επί τού-
25 των γαρ και ή απορία πρόεισιν €στι δ€ ταΰτα τα δια του τρεφεσθαι
την προσθήκην λαμβάνοντα, τρέφεται δε οσα την θρεπτικήν έχει
διίνα/χιν εν αύτοΐς, τοιαύτα δε τα φυτά και τα ζώα. οσα δη τοις ούτως
αύξανομενοις υπάρχει και οσα δει φυλάττειν τους περί αυξήσεως
λέγοντας, ανάγκη ταΰτα πρώτον εκθεσθαι· ταΰτα γαρ ήμίν οντά
30 γνώριμα συντε\λεσει προς την τών ρηθησομενων κρίσιν.
τα δη αύ^ανό-
μενα πάντα προσιόντος γε τίνος αύτόΐς έξωθεν αυξεται, ει γε δια τοΰ
τρεφεσθαι το αϋξcaöai γίνεται, ετι τε <ού> κατά μόριον την επίδοσιν
λαμβάνει, ου γαρ εν τι ή αϋξησις τοις αύξανομενοις κατά φύσιν,
234 ώσπερ οίς έξωθεν τι προσ\πλάσσεται (ου γαρ τών αύξομενων τίνος 6
πους αυξεται μόνος), άλλα και πάντων τών μορίων επίδοσις κατ*
άναλογίαν γίνεται, και γαρ ταύτον ύπομενον τε και σώζον την
οίκείαν φύσιν το αύξόμενον την προσθήκην λαμβάνει, ούτε γαρ
5 μη υπομένοντος τοΰ αί^σ^αι λεγομένου αΰξησις το \ γινόμενον <εί
233.15 ή codd. von Arnim: cl Br. 233.16 αΰξησις seel. Br. <yivcTcu
ωστ€ el> von Arnim 233.17 προϋπάρχοντα A Ra: ύπάρχοντι A BPSC Br.
233.23 φ*ρ υπω Schramm: ферс και ων codd.: фер* ίϊπωμςν Br.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 185
тяжелого, постараются оказаться поверх них. Эти перемещения
останавливаются, как только завершается превращение качеств
[смешиваемых тел], благодаря которому они соединяются
вплоть до полного подобия, — о чем тоже становится известно из
наблюдения.
XVI. Для обоснования положения о взаимопроницаемости
тел стоики используют и довод о росте живых существ
благодаря питанию. Ибо если растущие растут повсюду благодаря
прибавлению пищи, значит, и пища к телу должна присоединиться
повсюду; однако нельзя быть присоединенным повсюду тому,
что не привнесено всецело к целому. Но если пища, будучи
телом, привносится к целому телу, то стоики и полагают, что тело
необходимо должно пройти сквозь тело, — если только это
единственный способ, которым пища может прибавиться к
питающемуся телу. И вот, чтобы показать, что питание и рост
происходят вовсе не так (ведь ничто невозможное и не происходит),
я должен изложить учение Аристотеля о росте и питании.
Речь пойдет только о тех телах, о которых говорится
«растут» в прямом и главном смысле слова (ведь только здесь мы
сможем продвинуться в решении нашей проблемы), а таковы
тела, которые питаются, принимая пищу внутрь. Питаются же те
тела, которые обладают питающей способностью, то есть
растения и животные. Прежде всего скажем, без чего не может быть
растущего благодаря питанию тела и что должны сохранить
исследователи процесса роста. Знание этого поможет нам оценить
все, что будет говориться в дальнейшем.
Все растущее растет за счет прибавления к нему чего-то
извне39 (если иметь в виду рост, происходящий благодаря
питанию), причем за счет прибавления не к части, а к целому телу. В
самом деле, растущее естественным образом подрастает не в
какой-то одной своей части, [234] как это бывает с тем, к чему что-
то взяли и прилепили (ведь у животного не растет одна только
нога), но происходит соразмерное прибавление ко всем частям
тела. Растущее принимает прибавление, оставаясь при этом тем
же самым и сохраняя свою собственную природу.
Действительно, о том, что не осталось тем же самым, нельзя сказать, что оно
выросло, даже если оно увеличилось в объеме (по этой причине

186 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
καϊ> εις δγκον μεταβάλλει μείζονα (δια τοΰτο γαρ ούτε των κιρνα-
μενων τι αίί^σοαι λέγεται μεταβαλλόντων εις άλλο τι σώμα δν επ*
δγκου μείζονος, ως δρώμεν γινδμενον επι της εξ ύδατος εις άερα
μεταβολής, αλλ' ενταύθα μεν γενεσις και φθορά, ύδατος μεν φθορά,
γενεσις δε άερος, εκεί δε μίξίς τε και κρασις), ούτε το τυχόν των εις
10 τήν\αύξησιν συντελούντων αύξεται, άλλα το σωζδμενόν τε αυτών
και ύπομενον, και ετι την αύξητικήν τε και θρεπτικήν έχον δύνα/ζιν
εν αύτω. δια ταΰτα γαρ ούχ ή τροφή αύξανδμενον, καίτοι και αύτη
σώμα και γινομένη της αυξήσεως αίτια, αλλ' ω ή τροφή
προσκρίνεται, ή μεν γαρ μεταβάλλει, το δε σώζ€ται* και ή θρεπτική διίνα/xiç,
15 ή μεταβλητική δή και προσκρι\τική της τροφής, εστίν εν τούτω.
<τούτων> τοίνυν τοις αύξανομενοις υπαρχόντων ζητείται, επει ή αύξη-
σις προστιθέμενα) γίνεται, τι εστί <τό> προστιθεμενον; ή γαρ σώμα ή
άσώματον cîvai δ€ΐ το προστιθεμενον. ούτε δε άσωμάτω τήν αϋξη-
σιν cîvai λέγειν εύλογον, ούτε σώματι cîvai δοκει. άσωμάτω μεν <ού>,
20 οτι ούκ ασώματος ή τροφή, ακολουθήσει τε τοις κατά ασωμάτου τινός
20а προσθήκην τήν αί^7ΐσιν cfvai λεγουσι κενόν τι ποιειν\άφορισμενον, ει
γε το μεν αύξηθεν /xciÇova κατέχει τόπον ού κατείχε δε τόπον το
αύ^σαν αυτό· δν γαρ €7τιλα/χ/?άν€ΐ το αύξανδμενον, ούτος εστί προ
της αυξήσεως αύτοΰ κενός, ει γε μόνων σωμάτων το κατεχειν τινά
τόπον. ει δε σώ/χατι λεγοιτο ή aurais* yivcaöai προστιθέμενα),
εσται σώμα τε δια σώματος χωρούν και γινδμενον <εν> σώματι, ει
25 γε\καθδ μεν αύξεταί τι, κατά τοΰτο τήν προσθήκην λαμβάνει, κατά
πάντα δε το αύξδμενον au^crat, ώστε κατά παν και προσθήκην
λήφεται. αλλ' ει σώμα δν κατά παν εαυτό τήν προσθήκην
λαμβάνει, δεήσει διά παντός αυτό χωροΰν το προστιθεμενον αύτω (τοΰτο δ'
εστίν ή τροφή) τήν αι/^ττσιν αύτοΰ ποιείσθαι. ει γαρ λέγει τις διά τίνων
30 κενών y€V€aöai τήν δίο\δον της τροφής, ανάγκη τούτω λέγειν, παν το
τρεφδμενον σώμα cfvai κενόν, ει καθ* δ μεν ή πάροδος της τροφής,
κενόν κατά τοΰτο, κατά πάντα δ' αύτοΰ ή πάροδος της τροφής, ει δή
κατά πάντα αύξ€ται.
234.5 <€ΐ και> coni. Br. qui lacunam posuit μ€ταβάλλ€ί coni. Br. μ^ταβάλλίΐν
codd. 234.6 <ούτ€ τών> coni. Apelt Rodier 234.7 cm coni. Br.: εκ codd.
234.15 τούτων suppl. Br. 234.19 <ov> coni. Apelt 234.20 λεγουσι κενόν ti
ποιείν άφορισμενον (-ων Montanari) ει γ€ το μεν αύζτβεν μείζονα κατέχει τόπον
F, Montanari: λεγουσι κατεχειν τόπον codd.: λεγουσι <τό auf τ/σαν αύτο μή
λεγειν> κατεχειν τόπον [ού] coni. Br. 234.24 εν suppl. Todd: γινόμενον
σώματι codd.: Βεχομενον σώμα τι coni. Br.: προσγινόμενον σώματι Schramm

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 187
не считается растущим ни смешанное с другим тело, ни
превращающееся в другое, большее по объему, как это наглядно видно
при переходе воды в воздух; последний пример указывает на
возникновение и уничтожение (уничтожение воды и
возникновение воздуха), а первый — на смешение). Нельзя этого же
сказать и вообще о каком угодно теле, способствующем росту [т.е. о
самой пище]. Но сказать это можно только о таком теле, которое
сохраняется и остается самим собой, да еще обладает
способностью расти и питаться. Вот почему не пища является растущим,
хотя она является телом и причиной роста, а то, к чему пища
прибавляется. Пища производит изменение, а тело сохраняется,
и это в нем содержатся способности питаться, изменяться и
усваивать пищу.
Итак, все это должно быть у растущих тел. Теперь зададимся
вопросом: если рост происходит благодаря прибавлению, чем
же должно быть прибавляемое? Вероятно, оно должно быть или
телом, или бестелесным. Однако, как представляется, нет
оснований называть причиной роста ни бестелесное, ни тело. Рост не
происходит благодаря бестелесному, потому что пища не
бестелесна. К тому же у сторонников этого взгляда (что рост
происходит благодаря прибавлению бестелесного) в результате
получится, что создается некая отдельно существующая пустота,
если только выросшее тело стало занимать больше места, — но
то, что вызвало его рост, само не занимало никакого места, ведь
принятое в себя растущим телом было до начала роста пустым,
если только верно, что только телам свойственно занимать
некоторое место40. Но если рост будет происходить за счет
прибавления тела, то тело будет проходить сквозь тело и оказываться
внутри тела, — если только мы будем исходить из того, что в
какой мере нечто растет, в такой оно что-то прибавляет к себе, а
если оно растет в целом, то и принять в себя прибавление оно
тоже должно в целом. Но если растущее, будучи телом, примет в
себя какое-то другое тело в целом, то этой добавке (речь идет о
еде) нужно будет пройти его насквозь, и тогда растущее
вырастет целиком. А если кто допустит, что пища будет проникает в
тело через некие пустоты, то тем самым он должен будет
утверждать, что питающееся тело все целиком является пустым, —
если, конечно, пища проникает в тело постольку, поскольку оно
пусто, и раз тело растет всецело, то проникновение пищи про-
сходит также всецело41.

188 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
τω δή μελλοντι φυλάττειν те τα τοΐς
αύξανομενοις υπάρχοντα και λύσ€ΐν τα άπορούμενα άναγκαΐον
235 πρώτον, τί ποτέ εστί το αύξόμενον λαβείν, και κατά\ποια μόρια τών
αύξομενων της προσθήκης γινομένης τα δλα αύξεται. επει τοίνυν
εν τοις αύξομενοις εστί τών μ€ρών τα μεν άνομοιομερή, τα δε όμοιο-
μ€ρή (και άνομοιομερή μεν та εκ διαφερόντων μ€ρών συνεστώτα,
ώς πρόσωπον και χειρ, όμοιομερή δε σαρξ τε και οστά, μυς και αίμα
5 και | φλεφ, και δλως ων τα μόρια τοις δλοις εστί συνώνυμα), και
σύγκειται εκ τών όμοιομερών τα άνομοιομερή, αλλ* ουκ άνάτταλιν (ου
γαρ εκ προσώπων ή σάρζ, άλλ* εκ σαρκών τε και οστών το
πρόσωπον), ή αΐ/^ησι? κατά την τοις όμοιομερεσι προσθήκην yivcrcu.
τούτοις γαρ αύξομενοις έπεται κα\ ή τών άνομοιομερών επίδοσις.
10 ου γαρ ή προσκρινομένη τροφή, πρό\σωπον ή χειρ γινομένη, προσ-
κρίνεται, αλλ' εις σάρκα και όστουν και τών άλλων τών όμοιο-
μερών εκαστον μεταβάλλουσα τε και προσκρινομενη τούτοις της του
παντός αυξήσεως σώματος αιτία γίνεται, ει τοίνυν ή μεν αΐ^σι?
του αυξανομένου σωζόμενου τε και μένοντος, αύξεται δε τα
όμοιομερή, δήλον ότι ταύτα σώζεσθαί τε και μενειν δει.
άκόλουθον τοίνυν
15 τούτοις ίδεΐν, πώς τις λέγων ύπομενειν ταύτα άληβεύσει. καθό γαρ
ύπομενειν οίον τε ταΰτα, κατά τοΰτ* αυτών και την αΐ^σιν άναγκαιον
cfvai λέγειν, παν δη το εξ ΰλης τε και είδους συγκείμενον καθ* εκά-
τερον τών εξ ων εστίν είναι λέγεται- και γαρ κατά την υλην και κατά
το εΐδος. εκ τούτων δε και τα όμοιομερή, καθ* α λεγομεν την τών
20 ζώων αυ^σιν γίνεσθαι. διό και ταΰτ* έχει το διττόν. και λέγεται
εκαστον αυτών ποτέ μεν κατά την υλην, ποτέ δε κατά το εΐδος.
όταν μεν γαρ λεγωμεν την σάρκα ρείν και είναι εν συνέχει άποκρίσει
τε και προσκρίσει, κατά την υλην την σάρκα ταΰτα πάσχειν λεγομεν,
όταν δ* αυ πάλιν λεγωμεν την σάρκα την αυτήν μενειν, από του
25 είδους και τήν κατά το εΐδος σάρκα\λαβόντες ταΰτα αύτη μαρτυροΰ-
μεν. πάντα γαρ τα εν ύλη το είναι έχοντα κατά μεν τήν υλην
άλλοτε άλλα γίνεται, δια το μή μενειν ταύτην κατά τον αριθμόν
μίαν, συνεχώς κατά τα μόρια μεταβάλλουσάν τε και γινομενην
άλλοτε άλλην, κατά δε το είδος εν αι)τώ κατ* αριθμόν εκαστον μένει.
235.6-7 ек προσώπου Rex: eiç πρόσωπον Br.: €κ προσώπων codd.: «ττι
πρόσωπον sive ек προσώπου Apelt 235.24 αυτό το €Ϊδος Ra Rodier: από
του €*δους cett. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 189
Тот, кто намерен распутать обозначенную апорию ,
сохранив при этом все, что имеется у растущих тел, прежде всего
должен понять, что собой представляет растущее и [235] что в
нем растет, когда вырастают его целые [органы] при добавлении
пищи. Поскольку одни части растущего тела являются неподо-
бочастными, другие подобочастными (неподобочастны те,
которые состоят из различных частей, например, лицо или рука, а
подобочастны, например, плоть, кости, мозг, кровь, жилы — то
есть все, части чего называются так же, как и целое43), и
поскольку неподобочастные состоят из подобочастных, а не
наоборот (ведь не плоть состоит из лица, но лицо из костей и
плоти), — рост происходит за счет прибавления к подобочастным
частям тела, ибо от роста этих частей зависит рост неподобоча-
стных. В самом деле, усваиваемая пища становится не лицом
или рукой, но плотью и костями и другими подобочастными, —
присоединяясь к ним, она становится причиной роста живого
существа. Далее, если тело растет, сохраняя себя и пребывая тем
же самым, и если растут подобочастные его члены, то очевидно,
что и они должны сохраняться и пребывать теми же самыми.
Далее рассмотрим, в каком смысле соответствует истине
утверждение о том, что растущие подобочастные пребывают теми
же самыми. В самом деле, пока ведь получается так, что
поскольку они пребывают теми же самыми, постольку они растут.
Обо всем, состоящем из материи и формы, говорится, что оно
существует в отношении каждого из своих составляющих, то
есть и в отношении материи, и в отношении формы. Из материи
и формы состоят и подобочастные, благодаря которым, как нами
установлено, тело растет44. Поэтому каждое из них двояко.
Каждое из них можно определить то в отношении его материи, то в
отношении его формы. Когда мы говорим о плоти как о
преходящей, распадающейся или растущей, мы говорим, что она
претерпевает все это в отношении материи. С другой стороны, когда
мы говорим, что плоть остается той же самой, мы берем ее как
форму и описываем ее в отношении ее формы. Ибо все, что
существует в материи, в отношении материи всякий раз разное,
потому что она никогда не остается чем-то одним по числу, но ее
составные части непрерывно изменяются, и в один момент она
одна, а в другой — другая, но в отношении своей формы каждая
вещь пребывает самой собой. Ибо это в отношении формы плоть

190 АЛЕКСАНДР ΑΦΡΟДИСИЙСКИЙ
κατά γαρ το είδος η σαρξ η αύτη κατ* αριθμόν μένει, καν το μεν
30 απορροή της ύποβεβλημένης ΰλης αύτη, то δε έπιρρέη, εστ* αν τι
μένη αυτής εν αύτω, φυλάσσ€ΐ το της σαρκός εΐδος, τη κατά διά-
δοσιν μονή κωλΰον αύτοΰ την π&ντελή φθοράν. ού γαρ το elvai τη
σαρκϊ εν τώ τοσώδε μεγέθει, ο ού ταύτό μένει δια την της ύλης ρύσιν,
εν τω ειοει τω τοιωοε, ο ταυτον μένει, €στ αν σωί,ηται τι της
σαρκός.
236 ούτως τοίνυν τούτων {εχόντων, κειμένου δε και του το
αύξανόμενον δείν ύπομένειν, αν μεν κατά την υλην τις λίγη yiWaöai
την της σαρκός at^r/σιν, άναιρήσει το το αύξόμενον το αυτό σωζό-
μενον κατ' αριθμόν αύ'^εσοαι (αύτη γαρ άλλοτε άλλη), ει δέ τις κατά
5 το είδος λίγοι την αυ^σιν γίνεσθαι, ούκέτι αν \ 6 λόγος έμποδίζοιτο.
τοΰτο γαρ υπομένει, του δέ υπομένοντος tJv.
κειμένου δέ του τα
αι)£ανό/χ€να κατά το είδος av^eaftu, έπι τούτοις άξιον ιδείν, πώς της
του αύξοντος αυτά προσκρίσεως αύτόίς γινομένης αυξεται. el μεν ουν
κατά την υλην η αύξησίς τ€ και η πρόσκρισις έγίνετο, αναγκαιον αν
tJv λίγ€ΐν τω κατά παν μόριον αΐ^€σοαι τα αυ^ανό/χ€να λέγοντι,
10 κατά πασαν την υλην y€v«70ai την προσθηκην την από της τροφής,
ήτις ούκ άλλως έδύνατο yivcaöai (της γ* ύλης της αυτής ύπομε-
νούσης), <η> σώματος χωροΰντος διά σώματος, ει γ€ σώμα η τροφή-
έπει δε κατά το είδος η αι^σι?, ούκέτι αναγκαιον, ει και κατά παν το
εΐδος αυξεται, τοΰτο yivcaöai σώματος χωροΰντος διά σώματος, ουδέ
15 γαρ την\άρχην προϋπάρχον υπομένει, ώστ€ yiW^ai τω αυξοντι
σώματι δι' αύτοΰ την όδόν, άλλα yivcTai μεν η τροφή της σαρκός ύλη,
προσκρινομένη δέ κατά μέρη τινά τή της προϋπαρχούσης έτι, μενού-
σης δέ και το εΐδος φ€ρούσης, ει μεν εΐη έλάττων ή ίση της άπορρεού-
σης, σώζει [ού] μόνον τό, ω προσκρίνεται, τρέφουσα αυτό και κωλύου-
20 σα παν διαφορηθήναί τ€ και \ φθαρήναι διά την συνεχή ρύσιν, όταν δ«
πλείων η ύπό τής θρεπτικής δυνάμεως κατ εργαζομένη τε και προσ-
κρινομένη ύλη τής επαναλισκομένης τε και άπορρεούσης, τότε προς
τω τρεφεσθαι τό ύποκειμενον και αύξεται, τής μεν ουσίας τοΰ
σώζοντος εις τό είναί τε και σώζ€σοαι συντελούσης τω τρεφομένω, τής
235.30 «στ' αν τι μίντ) coni. Br: can μίνον codd. 236.12 τ) suppl. Ideler
235.18 σώζ« Ideler: σώζτιν codd. ού om. F, Montanari, Rex (cf. μόνον
σώζ«, 236.25) 236.19 διαφορηθήναί F, Montanari: διαφθαρηναι codd., Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 191
остается той же самой по числу . И пусть одно из подлежащей
материи уходит, а другое приходит, — что-то в ней остается
постоянно: сохраняется сама форма плоти, препятствующая ей
совершенно исчезнуть в череде изменений. Ибо существо плоти не
в такой вот определенной величине, которая как раз и не
остается той же самой из-за текучести материи, а в такой вот форме,
которая остается той же самой, пока сохраняется хоть что-то от
плоти.
Итак, если все это именно так [236] и если установлено, что
растущее должно каким-то образом пребывать, то сказать, что
рост плоти происходит в отношении материи, значит отрицать,
что растущее растет, оставаясь тем же самым по числу (материя
ведь всякий раз разная). Если же сказать, что рост происходит в
отношени формы, это уже рассуждению не помешает. Ибо она-
то и пребьшает неизменной, а рост, мы сказали, возможен только
для пребывающего.
После того как установлено, что растущие растут в
отношении формы, следует рассмотреть, каким образом они растут
благодаря усвоению того, что вызывает их рост. Если бы рост и
усвоение происходили в отношении материи, тот, кто полагает,
что растущие растут в каждой своей частице, должен был бы
сказать, что добавление пищи имеет место для всей материи в
целом, а это не может произойти иначе (материя же остается той
же самой), кроме как путем взаимопроницания тел, если только
пища телесна. Но поскольку рост происходит в отношении
формы, во взаимопроницаемости уже нет необходимости, даже если
тело будет расти в отношении целой формы. В самом деле,
материя растущего вовсе не остается в состоянии покоя, и
вызывающее рост тело [т.е. пища] не проходит сквозь нее как по
дороге, нет, это именно пища становится материей плоти, и
прибавляется она к той части плоти, которая уже была [до
приема пищи], устойчиво пребывала и обладала определенной
формой. Тогда если количество поглощенной пищи меньше или
равно массе изнашиваемой плоти, пища сохраняет только ту
плоть, к которой прибавилась, питая ее и препятствуя ее
полному разрушению из-за непрерывной текучести. Но когда материя,
усваиваемая питательной способностью, больше, чем материя
разрушаемая и изнашиваемая, тогда помимо питания организм к
тому же еще и растет. Ибо сущность сохраняющего тела [т.е.
пищи] помогает питающемуся существовать и сохраняться, а его

192 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
25 Sk ποσότητος είς αϋξησίν те και μέγεθος, διό όταν μεν \ ενεργή καθο
τροφή, τότε μόνον σώζει το ύποκείμενον, όταν Se και ως ποσή, προς
τω σώζειν και συναύξ€ΐ.
[μη] πάντη Se της προσκρίσ€ως γινομένης,
αύξεται πάντως, δτι της θρεπτικής Sυvάμεως τής άλλοιούσης те
την τροφήν και έξομοιούσης και προσκρινούσης τω τρεφομένω
Γδιον ώσπερ το σώζειν το υπ* αυτόν τρεφόμενον, οΰτω Se και μετά
30 του ίδιου | αυτό τηρείν σχήματος- μάλλον Se 'έπεται και τούτω το
σώζειν. τότε γαρ κυρίως σώζεται τι, όταν τηρήραι μετά παντός
του κατά φύσιν υπάρχοντος αύτω, ων εστί και το σχήμα, παν γαρ
εμφυχον αυτό τε μετά τινός εστί οικείου σχήματος και των μερών
έκαστον αύτοΰ, ο φυλάσσεται τότε σχήμα, όταν προσκρινόμενον εκ
237 τής τροφής μη μένη την καθο προσετέθη \ χώραν φυλάσσον και κατά
τοΰτο προσκείμενον, άλλα προωθή το προ αύτοΰ, κάκεινο το προ
αύτοΰ πάλιν, μέχρι τοσούτου, έως αν έκαστον των μορίων αύτοΰ
κατά άναλογίαν προστιθεμένου τοΰ τρέφοντας τε και αύξοντος ισην
€7τίδοσιν λαβόν ταύτόν έχον το σχήμα μείνη, ο είχε και προ τής
5 προσ\κρίσεως τοΰ τρέφοντος.
ως γαρ τής γής βαρέος δντος
σώματος και κάτω τε και έπι το μέσον φερομένου και κατά την αύτοΰ
φύσιν και τω ιδίω μέσω το τοΰ παντός κατέχοντος μέσον τε και
κέντρον, αν βάρος έπ* αυτί) τι μείζον τεθή κατά θάτερον ήμισφαίριον,
ού διά τής προϋπαρχούσης γής SιaSύετaι τοΰτο τής εν τω μέσω
10 μενούσης, ώς τής ISiaç ροπής | το κέντρον έχειν κατά το τοΰ
παντός μέσον, αλλ* άνωθεν <έν> τή προυπαρχούση γή μέχρι τοσούτου
το προ αύτοΰ μόριον τής γής προωθεί, έως αν το γενόμενον τοΰ τής
γής βάρους κέντρον δια την προσθήκην τοΰ βάρους γένηται κατά
τοΰ παντός μέσον (τοΰτο γάρ κατά φύσιν τοις βαρέσι τε και κάτω
φερομένοις σώμασιν ου γινομένου και το σχήμα άμα ή γή φυ-
15 λάσσει το σφαιρικόν, ο είχε και προ τοΰ), ούτως ύποληπτέον και
έπι των όμοιομερών [γίνεσθαι], των αύξομένων δια την άπό τής
τροφής πρόσκρισιν, ευθύ τή προσκρίσει τε και εξομοιώσει προς το
236.26 μη secl. Ideler 237.1-2 προ αύτοΰ bis Todd: προ αύτοΰ codd.
237.4 Ζχον το σχήμα coni. Ideler Rex: έχοντα σχήμα codd. Вг. €Ϊχ€ coni.
Ideler: έχει codd. Вг. 237.10 <cv> coni. Schwartz 237.11 προ αύτοΰ
Todd: προ αύτοΰ Apelt: προς αυτό codd. Вг. 237.13 <τό> coni. Вг.
237.16 yiW0cu secl. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 193
количество помогает ему увеличиваться в размерах. Поэтому
когда пища действует только как [необходимая] пища, тогда она
только сохраняет организм, когда же пища действует как
количество, она способствует помимо сохранения также и росту46.
Хотя поглощение пищи происходит в организме не повсюду,
вырастает он повсюду47, так как неотъемлемым свойством
питающей способности, которая преобразует пищу, расщепляет ее
на подобочастные и присоединяет к питающемуся телу, является
наряду с сохранением питающегося также удержание присущей
ему формы, — точнее сказать, сохранение организма является
следствием удержания присущей ему формы. Ибо нечто
сохраняется тогда, когда оно удерживает все, что ему свойственно от
природы, в том числе и свою форму48. Действительно, у всего
одушевленного и у каждой из его частей есть своя собственная
форма, сохраняющаяся всякий раз при усвоении пищи;
усваиваемое вовсе не остается неподвижным, сохраняя то место, где
произошло присоединение, [237] и не располагается рядом, но
как бы подталкивает дальше то, что находится впереди, а то, в
свою очередь, — то, что впереди него, и так до тех пор, пока
каждая из его частиц (пока в питающемся и растущем теле
происходит соразмерное усвоение пищи), получив равное
приращение, не удержится в рамках той же самой формы, которую имела
до начала поглощения пищи.
Для примера возьмем землю, тело тяжелое, движущееся вниз
и к середине, и по своей природе и по своей собственной
середине занимающее середину мира, то есть его центр. Бели
положить на нее что-то более тяжелое, чем она, то в другом
полушарии это другое тело не продавит собой землю 9, ибо земля
останется в середине (потому что ей присуще
центростремительное движение к середине мира), но сверху будет
проталкивать частицы земли вперед до тех пор, пока [новый] центр
тяжести земли, образовавшийся благодаря присоединению новой
тяжести, не совпадет с серединой мира (ибо это заключено в
природе тяжелых и движущихся вниз тел50, и будь все именно
так, земля одновременно сохранит свою прежнюю
шарообразность51). Точно так же нужно понимать [механизм] роста подо-
бочастных в результате поглощения пищи, когда сразу вслед за
поглощением и усвоением пищи питающимся происходит

194 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
τρ€φ6μ€νον της τροφής παρ' αυτών τών μερών του τρεφομένου
πρόσοΒόν τίνα γίνεσθαι και μετάστασιν άλλου ττροωθοΰντος άλλο,
20 εως αν το παν, εν φ πρότερον ήν σχή\ματι, kv τούτω και μετά την
από της τροφής προσθήκην γενηται.
ώς γαρ αύξεταί τ€ καΐ
φυλάσσεται τα τών όμοιομερών του τρεφομένου σχήματα εν τη
τών όμοιομερών αυ^σβι, ούτως και τα τών άνομοιομερών ύπο-
λτγτττεον φυλάσσεσθαι σχήματα της κατά μόρια προσκρινομένης
αύτοΐς τροφής ύπο τής εν αύτοίς θρεπτικής δυνάμεως εις πάντα αύ-
25 τα αγομένης \ αναλόγως, καθ1 ην άναλογίαν μετά τής του σώματος
σωτήριας εκαστον αυτών παν αΰξεται, και Βει το γινόμενον ύπο
τής φύσεως τε και θρεπτικής δυνάμεως τοις διά τής τροφής αύξανο-
μενοις ύπολαβέΐν ομοιον είναι, ώς αν εΐ κύΒωρ ή> οΐνόν τις επινοήσαι
διά τίνος σωλήνος φερόμενον, φυλάσσοντος μεν το σχήμα ταύτόν, δι*
30 ύγρότητα 8ε και μαλακότητα, όταν μεν \ ελαττον τ} το δι' αύτοΰ
φερόμενον ύγρόν, συστελλομενου τε και το σχήμα επι ελάττονι
σώζοντος όγκω, όταν 8ε πλείον tJ τούτο, άνευρυνομενου τε πάντη
και μείζονα τον όγκον λαμβάνοντος, ώς γαρ επι του σωλήνος του
τοιούτου ου το νοωρ το αύξανόμενόν εστίν, ο γε την αρχήν ούΒε ύπο-
238 μένει, \ άλλα άλλο τι γίνεται, και ποτέ μεν πλέον, ποτέ 8ε ελαττον,
το δ' επι τω υδατι σχήμα εστί το μενον και την επίΒοσίν τε και την
συστολήν λαμβάνον, ούτως ύποληπτεον }/ιν€σΐ9αι και επι τών
αυξανομένων φύσει· την μεν ύλην, εφ' ής το αύξόμενον εΐΒος,
5 άλλοτε άλλην cfvai Βείν δια τάς \ συνεχείς αποκρίσεις, το 8ε εΪΒος
το μενον επι τή ύλη τή ρεούση αναλόγως τω σωλήνος σχήματι
μειοΰσθαι μεν, όταν ελάττων ή ύλη γενηται, au^caöai δ€, πλείονος
τής κατά την ύλην προσκρίσεως γινομένης, μετά τής του οικείου
σχήματος σωτηρίας, το γάρ επι πλείονι ύλη ταύτόν εΐΒος μείζον
του €77"' ελάττονι, ώς και το σχήμα του σωλήνος, του δι' ύγρότητα
10 συμμ€τα7747Γτοντο£ τω δι' αυτού ρεοντι.
ή 8ε πρόσκρισις ή τής
τροφής τοις τρεφομενοις γίνεται μεν κατά μεταβολήν
εξομοιουμένης aÙTT^ff τω τρεφομενω, où γενομένη 8ε πρώτον ή αύτη τω
237.21 ομοιομίρών Apelt: άνομοιομ€ρών codd. 237.24 αυτοίς [se.
μορίοις] Todd: aùrrj [sa τροφή] codd. Вг. 237.28 <vowp ψ coni. Diels
237.31 τοΰτο Rex: τούτων codd. Вг. 238.4 héîv coni. Br.: Bcî codd.
238.5 το μίνον Rex: το μ*ν codd. Вг.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 195
продвижение, идущее уже от его частей, которые
перемещаются, проталкивая друг друга вперед до тех пор, пока все целое
после приема пищи не будет оставаться в пределах той формы,
которая у него была прежде.
Подобно тому, как мы представляем себе [механизм] роста и
сохранения своей формы подобочастными [частями]
питающегося, когда они растут, точно так же надо понимать [механизм]
сохранения формы и его неподобочастными: заключенная в них
питающая способность постепенно прибавляет к ним частицы
пищи, соразмерным образом направляя к ним питание. Каждый
орган таким образом вырастает целиком при сохранении всего
тела. Процесс роста животных, происходящий благодаря
природе и питающей способности, похож на то, как будто вода или
вино текут по трубе, которая, при сохранении той же формы, в
случае уменьшения потока влаги благодаря своей гибкости и
податливости подлаживает свою форму и тоже уменьшается [в
сечении], а когда поток увеличивается — расширяется и
занимает больший объем52. В этом примере с трубой вода, разумеется,
не растет, потому что она не отличается постоянством, но все
время [238] изменяется, — ее то больше, то меньше; неизменной
же остается форма [в которой заключен поток] воды, и это она
расширяется и сужается. Подобным же образом следует
понимать53 и то, как растут природные сущие. Материя — носитель
формы растущего существа — все время разная из-за
непрерывного выделения; а форма, неизменно пребывающая в текучей
материи, уменьшается (подобно форме трубы), когда материи
делается меньше, и растет, когда материя с поступлением пищи
увеличивается, первоначальная же форма телесного организма
сохраняется. Ибо при увеличении подлежащей материи
[величина] той же самой формы становится больше по сравнению с ее
же величиной в меньшей материи, — как форма трубы, когда по
ней течет изменяющийся поток жидкости.
Присоединение пищи к питающемуся происходит через
превращение, в результате которого она становится подобна
питающемуся. И дело обстоит не так, что пища сначала становится

196 АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
τρεφομενω, επειτ αύτω προο'κρίνεται, γενεσις γαρ τοΰτο σαρκός,
αΑΑ ου τροφή, αλλ ή έσχατη τροφή, όπερ εστίν επι των εναιμων
15 το αΐμα, επι δ« των άλλων το άνά\λογον, εκάστω τω τρεφομενω διά
των αγγείων φερομένη των καθηκόντων επ% αυτά και επιρρεουσα
υπό της εν εκάστω δυνάμεως, μεταβάλλεται τε και εξομοιοΰται
τω τρεφομενω. και δει το γινόμενον επινοήσαι, ως ει οινω επι-
χ€ομ€νου ύδατος ή εν τω οινω δύναμις άει το εμπίπτον είς αυτόν
ύδωρ olvov ποιούσα, σώζει τε και αύξει τον οϊνον. όπερ όραται και
20 το πυρ ποιούν, €7Γ€ΐδάν αύτω γειτνίαση τι των καυστών.
οΰτως δε
γινομένης της αυξήσεως οϊμαι φανερόν €Γναι το μηδέ την αυξησιν
συντελείν τοις σώμα δια σώματος χωρειν λεγουσιν προς την
κατασκευήν του παραδόξου τε και θαυμαστού δόγματος.
238.18 οινω ϊπιχεομίνου Apelt: οϊνον, ώ ίπιχέον ον codd.

О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ, глава XVI 197
[качественно] тем же, что питающееся, а потом к нему
присоединяется, — ведь это будет возникновением плоти, а не
питанием. Последняя пища (каковой для животных, обладающих
кровеносной системой, является кровь, а для всех прочих ее
аналог54) в каждом питающемся притекает по надлежащим сосудам
к органам, — а течение ее зависит от [питающей] силы, —
превращается и становится подобна питающемуся. Представить
происходящее мы можем на примере с водой, налитой в вино:
заключенная в вине сила [крепость], превращая вновь
подливаемую воду в вино, сохраняет и увеличивает [количество] вина.
Или посмотрите на огонь: он делает [по сути] то же самое, когда
в него подкидывают что-нибудь способное гореть55.
Поскольку вот как на самом-то деле происходит рост, то
теперь, я полагаю, совершенно ясно, почему мы нисколько не
склонны поддержать парадоксальное и удивительное учение,
согласно которому «тело проходит сквозь тело».

&
ш
КОММЕНТАРИИ
К публикации текста трактата. Греческий текст публикуется по
изданию: ToddR.B. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. A Study of
the De Mixtione with Preliminary Essays, Text, Translation and
Commentary. Leiden: Brill, 1976. P. 108-170. Пагинация соответствует
критическому изданию Брунса 1892 года (CAG, SA И, 2. Р. 213-238).
Критический аппарат к тексту содержит исправления, внесенные Тоддом на
основании собственных решений и с учетом предложений,
высказанных в свое время разными авторами, чьи имена указаны в аппарате
(сокращено только имя Брунса — Вг.). Соответствующие источники
см. в Библиографии, однако следует учесть, что часть предложений
(Иделера, Дильса и др.), как отмечает Тодд, «была сообщена Брунсу
приватным образом» (р. 95, п. 14). Такие конъектуры, указанные Брун-
сом, но не внесенные им в своей текст, помечены coni. Сокращение
codd. означает чтение основных рукописей, использованных Брунсом;
заглавные буквы (А, В, F) означают отдельные рукописи (список
аббревиатур см. в главе 77), причем А1 и А2 означает исправление
манускрипта А рукою разных переписчиков. Прочие сокращения традици-
онны. Разбиение на главы и абзацы дано по изданию Тодда.
1 Ср. представление учения о всецелом смешении у Плутарха из
Херонеи, где также имеется противопоставление смешения и
соприкосновения поверхностей (αφή και φαΰσις των €πιφαν€ΐών) и
говорится, что ни одна частица не остается несмешанной:
«Необходимо, чтобы проницающие друг друга при смешении были не так,
что одно является объемлющим, а другое объемлемым (ибо это не
смешение, а соприкосновение поверхностей, когда одно
погружается внутрь, а другое его извне объемлет, в то время как остальные
части остаются несмешанными и чистыми). Но если смешение
происходит так, как они учат, то смешиваемые оказываются друг в
друге и одно и то же одновременно благодаря погруженности
внутрь является объемлемым и благодаря тому, что принимает
другое, само объемлет его. Получается, ни одно из них не может
существовать самостоятельно, оба в смешении проницают друг друга и
не остается ни одной частицы [несмешанной], но все принуждено
быть наполненным другим» (De communibus notitiis adversus stoicos,
37,1078B-C).

200 КОММЕНТАРИИ
2 De Mixt. 213.2-8 = SVF Π 481. В сравнении основоположений
стоической философии с баснословиями (παραδοξολογίαι) мифов
можно усмотреть отклик на заголовок сочинения Плутарха «О том,
что стоики более баснословны, чем поэты» ("Ότι παρα^όζοτερα οι
Στωικοί των ποιητών λεγουσιν, лат. Stoicos absurdiora poetis dicere),
1057C-1058E.
3 Далее в тексте встретится ряд синонимических выражений:
κοινοί evvoiai (общепринятые понятия), φυσικοί evvoiai
(естественные понятия), κοινή πρόληφις (общепринятое представление),
φυσική και κοινή πρόληφις (естественное и общепринятое
представление). Подробнее о значении данных терминов см. 8.5. «Аргумент
от общих понятий».
4 На Диодора Крона (ок. 300 г. до н.э.), стоявшего у истоков
этого учения, Александр прямо указывает в своем комментарии на De
Sensu 172.29 Wendland (CAG Ш, 1).
5 Имеются в виду соответственно Платон и пифагорейцы.
Аристотелевскую критику теории элементарных треугольников см. в
трактате О небе Ш, 1, 299аЗ-300а19. Александр специально
критикует по этому вопросу платоников в сборнике апорий и решений,
см. Quaestiones II, 13 (SA, Π, 2).
Под «выводами» (то *πόμ€νον) нужно понимать применение
атомистической теории к чувственному опыту: у Демокрита атомы
человеческому глазу не видны из-за их малого размера, но
мифический Линкей их смог бы разглядеть (ср. Аристотель. О
возникновении и уничтожении I, 10, 328а15), у Эпикура же атомы в принципе
не доступны чувственному восприятию (ср. Quaest. Ш 12,105.13).
7 Здесь Александр употребил здесь слово το πάν, чем проявил
невнимание к стоической дистинкции между «целым» (то όλον) и
«всем» (то πάν), между тем последний термин обозначает космос
вместе с окружающей его пустотой, — понятно, что пустоту пневма
не пронизывает.
8 «Прилегают вплотную» — καθ' άρμην. Использованное Хри-
сиппом редкое слово άρμη производно от глагола άραρίσκω: класть
вплотную, тесно укладывать, плотно прилегать (LJS, р. 243). В
тексте Александра встречается четырежды (всякий раз — καθ αρμήν),
соответственно, эти же случаи повторены в издании фрагментов
Хрисиппа (SVF II 473.7. 26. 31, в пер. А.А.Столярова — «край в
край»). В каких-либо иных тестах данное словоупотребление не
зафиксировано, ср., однако, Эроциан. Vocum Hippocraticarum col-
lectio, 51.1-2 Klein: άρμη- πάσα σύνοδος τραυμάτων. бГртутси δέ παρά
το τηρμόσθαι.
Ср. термин άντιπαρ€κτασις: Филон Александрийский. De con-
fusione linguarum, 184 Wendl. (= SVF II472), Иоанн Стобей. Eclogae
I.xvii.4(=SVFII471).

КОММЕНТАРИИ 201
Этот пример можно сравнить с аналогичным примером из
«Стромат» Климента Александрийского: «Люди, собравшись в
известном количестве, способны спустить корабль на воду, чего не
смог бы сделать никто по отдельности, но только вместе со всеми
прочими» (SVF Π 348, пер. А.А.Столярова). У Климента это
иллюстрация действия «сопричин» (συναίτια), которые производят
результат «лишь вместе с другой причиной, которая сама по себе
неспособна его вызвать» (SVF Π 351). Ср. также Секст Эмпирик. Три
книги Пирроновых положений Ш, 15. У Климента и Секста
излагается школьное стоическое понимание, но нельзя не отметить, что
термин «сопричина» известен по «Тимею» Платона и имеет у него
несколько иное значение. См. также комментарий А.А.Столярова
(Фрагменты ранних стоиков, том П, ч. 1. С. 188-189), где
излагаются основные моменты учения стоиков о разных видах причинности.
11 В тексте также будет встречаться выражение κατ' ιδίαν
[имеется в виду ύττόστασιν] ύ^στάναι (9, 222.29 и 13, 228.24),
«существовать самостоятельно». Самостоятельно существовать могут
только тела (см. 228.24). Объяснить использование Александром
характерного технического термина ΐδία ύπόστασις можно либо
обычным для него изложением стоиков в перипатетических
терминах (хотя возможно, что впервые существительное «ипостась» ввел
стоик Посидоний, ср. fr. 267 Theiler).
12 Пример соединения огня и железа специально разбирается
далее, см. De Mixt. 12, 227.10-228.4. Ср. этот же пример в связи с
описанием соединения души с телом в «Основах этики» Гиерокла:
προσφ€ρ€στάτη γαρ η κρασις τοίς km του Βιαπύρου σώήρου
γινομΑνοις- €κέΐ τ€ γαρ ομοίως κάνταΰθα δι* όλων Ιστϊν ή παράθεσις
(ΣτοιχεΙωσις ηθική, IV, 8-10 Arnim).
13 Ср. Аристотель. Физика IV, 6,21ЗЬ6-7.
14 То есть тела, при соединении вмещающего в себя другое
тело, — условно называем его «первым», хотя ясно, что каждое из тел
может рассматриваться двояко — и как вмещаемое и как
вмещающее, в зависимости от того, как понимать, что к чему добавляется, и
тогда вмещающее может быть названо подлежащим. Современные
химики оговаривают, что «добавляется» обычно то вещество,
которого меньше, к тому, которого больше.
15 Пример с пеплом должен был показать, что одно тело может
принять в себя равный объем другого: в кувшин с пеплом можно
налить столько же воды, сколько и в пустой (Фемистий. In Met.
124.14-15).
16 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении I, 10,
328а24,328Ы7.
17 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении 1,2.

202 КОММЕНТАРИИ
18 Впервые аргумент о том, что бесконечное количество тел в
сумме даст бесконечную величину, выдвинул Евдем в
комментарии к «Физике» Аристотеля (см. Симпликий. In Phys. 459.22-26).
19 Ср. Аристотель. Физика Ш, 5,204а20-28.
20 Ср. аристотелевские выражения «покидать свою природу»
(Физика УТЛ, 7, 261а20) и «покидать свою сущность» (Топика,
145а4, 10), по аналогии с которыми образовалось «покидать свою
форму». Это еще один пример перипатетического отождествления
формы (эйдоса), сущности и природы, систематически
встречающегося на страницах трактата.
21 Здесь под пневмой имеется в виду воздух, в этом
нетерминологическом значении пневма дается без курсива.
22 τόνος — напряжение, натяжение, сила пневмы; согласно
классическому определению Клеанфа тонос есть πληγή πυρός,
«напор огня» (SVF I 563.2 = Плутарх. De Stoicorum Repugnantiis 7,
1034D).
23 Стоическое определение бога как «разумной пневмы»
(πνζΰμα voepov) см. также в текстах Плутарха и Плотина; SVF II
313 (= Плутарх. De Comm. Not. 48, 1085В): και μην οδτοι τον deov
αρχήν οντά σώμα voepov και νουν èv υλη ποιοΰντ€ς. Ср. также II 442
(= Плотин. Enn. IV 7, 4.1): €ννουν το πν€ΰμα και πυρ voepov, и особ.
П1009(=Лэ/?шм.Р1ас.16).
24 Стоиков традиционно критиковали за то, что бог у них
вмешивается во всякие мелочи (ср. Цицерон. De Nat. Deorum I 52-56,
«бог... который считает, что ему до всего есть дело, который во все
вмешивается, весь в хлопотах» (54); Псевдо-Гален. Quod qualitates
incorporeae sint, XIX, 479.7-480.5, где против стоиков выдвигается
аргумент о том, что у них бог сам становится всем, что он создает,
подобно гомеровскому Протею). Довод Александра о боге как
творце «всяких мошек», как можно предположить, связан с его
критикой стоического учения о промысле. На это указывает и
использованное им слово προηγούμ€νον, и то, что в одном из
сохранившихся в арабском переводе фрагментов трактата Александра «О
промысле» есть критика взгляда, согласно которому бог занят
мелочами.
25 Ср. прим. 12.
26 Удивительная мысль о том, что процесс горения огня зависит
от наличия в сгораемом предмете влаги, вероятно, как-то
откликается на следующее рассуждение из перипатетической «Большой
этики»: «Огонь, говорят, гаснет, если нет влаги, ведь она, как
полагают, служит ему пищей, взятая в том количестве, которое огонь
может преодолеть. Если влага в излишке, она пересилит и потушит
огонь, но если ее количество соразмерно, то она подкрепит его»
(«Большая этика» П, 11, 1210а16—22, пер. Т.А.Миллер). Ср. также

КОММЕНТАРИИ 203
«О душе» II, 4, 416а26-27, в связи с простыми телами: «вода есть
пища для огня, огонь же воду не питает».
27 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении 1,10,327Ь.
28 Ср. Аристотель. Топика, 122Ь25. В данном рассуждении
Александр использует красис исключительно как аристотелевский
термин, поэтому для перевода мы синонимически используем
слова «смесь» и «слитное смешение», чтобы как-то отличить этот
красис от красиса как стоического термина.
29 Под «божественным телом» имеется в виду эфир. Ср. 11,
226.30-33, где стоики опровергаются на том основании, что бог у
них оказывается смешан с материей. О том, что эфир не подвержен
воздействиям, у Аристотеля говорится в трактате «О небе» I, 3,
270Ь2. Апория о том, подвержено или не подвержено божественное
тело воздействиям у Александра рассматривается в комментарии к
«Метеорологике» (In Meteor. 18.8-19.19, ср. Иоанн Филопон. In
Meteor. 47.27-48.13, где текст Аристотеля разбирается с учетом
комментария Александра).
30 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении 1,7,323Ь.
31 Дальнейшие рассуждения основаны преимущественно на О
возникновении и уничтожении 1,10,328а23-31 (также 327Ь28-31).
32 То есть каждое тело есть совокупность всех четырех главных
сил (теплого, сухого, холодного и влажного), и только по избытку
какой-либо из противоположностей каждое получает свое имя.
33 В использованном здесь слове avvepyeî (и далее avvepyeiv —
231.23) можно усмотреть терминологию стоического учения о
причинах, среди которых была «содействующая причина», το συν€ργόν,
см. SVF Π 251 (= Климент Александрийский. Stromata VHJ 9, 32,7-
33,9). Впрочем, разнообразные однокоренные глагольные формы
встречаются уже в сочинениях Аристотеля и Теофраста (см.
особенно «О причинах растений» последнего). Фраза Александра о
том, что лучшему смешению жидкостей содействует их
способность к разделению, в принципе может перекликаться не с Хрисип-
пом, а именно с Теофрастом, который в одном из своих сочинений
отметил: Αέί δ' €i8evcu ποίαι ποίοις €υμικτοί και πόίαι ποίοις
συν€ργοϋσιν €ΐς το ποιέιν μίαν ώσπ€ρ im των χυμών («важно
понять, что с чем лучше смешивается и что чему содействует для
образования единства, например, в случае с соками»), fragm. 4
Wimmer.
34 Ср. также 232.29. Терминология зависит от аристотелевской
«Метеорологики», — ср. IV 2, 379Ь20-23, где Аристотель
определяет «варение» (πίφις) как «полное завершение» (τίλείωσις)
образования тела под действием его собственной естественной теплоты
из противоположных страдательных способностей;
подчеркивается, что причина завершенности именно внутренняя теплота, даже

204 КОММЕНТАРИИ
если завершение произошло с внешней помощью (Βιά τίνος των
€κτος βοηβύας).
35 Аристотелевский пример, с тем изменением, что у
Александра молоко прокисает от горячего «камушка», а у Аристотеля более
традиционным способом — от сока смоквы, см. Метеорологика IV
7, 384а 19-22: «Если сыворотка не отщелкнулась, ее можно
получить кипячением на огне. Землеобразную часть можно выделить с
помощью сока смоквы при особом кипячении, как делают врачи,
заставляя молоко свернуться. Таким образом отделяются
сыворотка и творог». Ср. комментарий Александра к этому месту: In Meteor.
210.34-211.5.
36 Пример с промасленной губкой приводят также Филон
Александрийский (SVF Π 472) и Стобей (SVF Π 471).
3' Предполагаю, что здесь вместо ομοιότητας должно стоять
ποιότητας, и перевожу с учетом такого исправления текста.
38 Возможно, пример прямо направлен против довода Стратона
из Лампсака о существовании в жидкости пор: «При вливании вина
в воду видно, как при слиянии вино проходит в каждое место,
занимаемое водой. Этого бы не произошло, если бы в воде не было
пустот», Straton, fr. 66 (= Герон Александрийский. Pneumatica I, р. 26,
13 Schmidt (р. 152 ed. Paris).
39 Весь этот абзац основан на О возникновении и уничтожении
1,5,321.а17-321Ы0.
40 Ср. Иоанн Филопон. In De generatione et corruptione com-
mentaria (CAG XIV, 2), 89.8-15 (adloc. 321a6).
41 Ср. Иоанн Филопон. In De generatione et corruptione com-
mentaria, 90.5-21 (ad loc. 321a7: Ei δ« σώματι, Bvo èv τω αύτω τόπω
σώματα Ισται). Текст Филопона воспринимается скорее как
комментарий к этому абзацу (234.23-31) трактата Александра Афроди-
сийского, чем к соответствующей фразе из сочинения Аристотеля.
В частности, это относится к появлению в комментарии Филопона
темы о пустых порах, которая есть у Александра, но отсутствует у
Аристотеля. Это еще одно подтверждение того, что Филопон (или,
точнее, истинный автор комментариев — Аммоний Гермий)
основательно использовал текст комментария Александра к «О
возникновении».
42 Ср. формулировку этой апории у Аристотеля: «Рост
необходимо происходит от [добавления] либо чего-то бестелесного, либо
тела. Если от добавления бестелесного, то тогда пустота
существует отдельно, но материя величины не может существовать
отдельно, как уже сказано раньше. А если от добавления тела, то тогда
будут два тела в одном и том же месте — растущее и вызывающее
рост. Но и это невозможно» (О возникновении и уничтожении I, 5,
321а5-9, пер. Т.А.Миллер).

КОММЕНТАРИИ 205
У Аристотеля наиболее полный перечень подобочастных
содержится в «Метеорологике» IV, 10, 388а 13-20: «Под подобочаст-
ными я имею в виду, например, ископаемые: медь, золото, серебро,
олово, железо, камень и тому подобное, а также то, что из них
выделяется; а также подобочастные в животных и растениях,
например: мясо, кости, жилы, кожа, внутренности, волосы, сухожилия,
вены, из которых уже составлены неподобочастные: лицо, рука,
нога и тому подобное, а в растениях — это древесина, кора, лист,
корень и так далее».
44 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении I, 5,
321Ы7-22: «Во-первых, неподобочастные растут оттого, что растут
подобочастные (а из них состоит каждое тело), во-вторых, плоть,
кость и любая из подобных частей двойственна, как и все прочие,
чья форма заключена в материи. Ведь материя, как и форма,
называется плотью или костью».
45 Ср. Аристотель. О возникновении и уничтожении I, 5,
320ЫЗ-14: «материя одна и та же по числу, а по определению не
одна и та же».
46 Ср. важные дистинкции из О душе Π 4, 416ЫЗ: «Поскольку
одушевленное^существо есть нечто количественное, оно растущее;
поскольку же оно определенное нечто и сущность, оно
питающееся. Ведь питание сохраняет сущность питающегося».
47 Перевод этого места следует рукописной традиции.
Рукописное μη предложил исключить из текста еще Ideler, Todd согласен с
таким изменением текста и переводит: when assimilation occurs in all
parts of a body so does growth («когда усвоение происходит во всех
частях тела, то оно растет»). Я сохраняю рукописное отрицание и
понимаю это место следующим образом: хотя тело усваивает пищу
не во всех своих частях — [в подобочастных усваивает, а в неподо-
бочастных нет] — растет оно все-таки во всех частях [ибо
неподобочастные растут за счет подобочастных]; и это возможно потому,
что питающая способность сохраняет целую форму, так что растет
организм целиком.
48 Ср. Александр Афродисийский. In Met. 195, 24-25, где форма
(схема) наряду с движением и местом названа тем, что свойственно
природным сущим «самим по себе» (καθ* αυτά ύπάρχςι).
Букв, «продавит» (8ια8υ€ται). У Аристотеля нигде подобных
примеров нет. Слово «продавливать» в этом специфическом
контексте мы встречаем у Иоанна Филопона, который также проводит
параллель между «продавливанием» и соразмерным ростом в своем
комментарии к «О возникновении и уничтожению) (In De Gen. et
Corr. 117.24-118.2). Вероятно заимстовование у Александра.
50 Ср. Аристотель. О небе П, 14,297а16-17.
51 Ср. Аристотель. О небе П, 14,297аЗО-297Ы4.

206 КОММЕНТАРИИ
52 Пример с трубой, по которой течет вода, развивает тему о
воде из О возникновении и уничтожении I, 5, 321Ь24-25, но у
Аристотеля его нет, это собственный пример Александра. Пример хорош
тем, что «гибкость» (ύγρότης) трубы является прямой аналогией
влажности (ύγρότης) самого организма (т.е. его пищеварительной
системы) и пищи, которой он питается. Позднее пример с
«пульсирующей» трубой будет использован Иоанном Филопоном в его
комментариях к О возникновении, причем Иоанн уточняет, что
труба «кожаная» (In De Gen. etCorr. 105.22-26,107.27-31,108.12-14).
53 В пятый раз в трактате появляется формула «подобным же
образом следует понимать», связующая положение, описывающее
питание или рост, с каким-либо примером. В двух последних главах
Александр охотно использует примеры, что, по существу,
является приметой экзегетического метода. Не случайно появляются он и
именно тогда, когда критика стоиков закончена и идет изложение
перипатетического школьного учения.
54 Ср. О частях животных, 65lai5 (αίμα η έσχατη τροφή), a
также 678а7: «Необходимо, чтобы живые существа пищу
принимали извне, далее, чтобы из этой пищи возникала последняя пища, из
которой уже она передавалась к органам (для бескровных названия
этому нет, а для животных с кровью — кровь)». Этот фрагмент
процитирован у Галена (Quod animi mores corp. temp, sequantur
794.10-14. У Аристотеля о крови как последней пище говорится в
ряде других мест, например, О частях животных 650а34-35:
«Кровь — последняя пища для животных с кровью, а для прочих —
ее аналог»; О юности и старости 469а 1: «Кровь для животных с
кровью — последняя пища, из которой возникают органы (μόρια)».
В этих фрагментах «последняя пища» не έσχατη τροφή, a τ^λ^νταία
τροφή.
55 Ср. О возникновении и уничтожении I, 5,322а9-11.

m
m
ГЛОССАРИИ
αγγ€ΐον
αίμα
αισθησι,ς
αίτια
άλήθ€ΐα
άνάλυσις
сосуд
кровь
чувственное
восприятие
причина
истина
разложение |
218.31;232.2; 238.15
235.4; 238.14
214.24; 215.32; 218.31; 233.5
214.10. 13. 18; 223.9 (κυριωτάτψ
ά. της του παντός ίνώσεως). 16. 23;
225.31. 34 (€ΐς άλληλα μεταβολής
ά.;; 234.13; 235.12
214.21; 217.3;218.12; 220.25
215.7 (€ΐς τα στοιχεία ά.). 10
αναστοιχείωσις
ανόμοιο μέρη
άντίβασις
άντιπαρ4κτασις
άντιττ€ρίστασις
άπόΐ>€ΐξις
άρμη
ο-ρχη
aurais
άψη
βοήθζια
γένεσις
δημιουργός
распад на элементы
неподобочастные
сопротивление
совытягивание
обоюдное замещение
доказательство
плотная связь
начало
рост
касание
помощь
возникновение
творец
215.13.18.23.
235.2. 3. 6 (σύγκ€ΐται ек των όμοιο-
μερων та à.). 9; 237.22
224.1
216.29; 217.9
220.12
218.11;225.9
216.19(ka0* άρμήν);2\7.5.9;2193
214.21; 216.27; 220.28; 221.10;
223.4. 9; 225.15. 29; 226.1; 227.2;
228.5; 231.25. 28; 232.19; 233.9;
236.15; 237.33.
άρχαί: 213.20 (ά. και τά στοιχεία);
214.4. 7; 215.24; 215.28; 224.33;
227.8; 232.34
230.16; 233.15. 16. 23. 28. 33;
234.4. 10. 13. 16. 18.20.22.23.28;
235.7. 12. 13. 16. 19; 236.2. 4. 8. 13.
24; 237.22; 238.21
219.15; 228.29
231.19; 232.16
213.17; 214.2. 5; 215.6. 8; 223.13;
224.20. 21. 22; 225.29. 33; 226.2;
229.28; 230.11.12.14.20.23;231.22;
232.13.20.22.33.34; 234.8; 238.13
226.28

208 ГЛОССАРИЙ
διαίρεσις
разделение
διάκρισις
διάστασις
Βίάστημα
Βιαφορά
δίοδος
δόγμα
δόξα
δύναμης
εΐδος
разделение
1) расхождение
2) протяженность
промежуток
различие
проникновение
[школьное] учение
учение
сила, способность
1) форма
2) вид
ειμαρμένη
cîvai, то
εκτασις
εναντίωσις
εννοιαι
судьба
бытие
растягивание
противоположность
понятия [общие,
естественные]
215.1; 219.33; 221.32 (η κρασις
κατά ττ)ν δ. γίν€ται). 35. 36; 222.2
(€Ϊη αν τα ούτως διηρημενα he
δωχρίσςων, ουκ кк μέρων). 3 (δ.
πάθος σώματος); 224.5. 9 (δ.
χωρισμός cart των ηνωμένων). 14
233.6
1)214.10. 2)222.19
218.23 (κενόν δ.)\ 219.6
213.14.19; 214.7; 215.17. 21; 217.2.
7; 224.29; 228.27; 229.29. 32; 230.5.
20; 233.7
234.29
213.14 (κατά φίλοσοφίαν δ.)· 16;
214.11; 218.13; 227.3.4; 238.23
213.21; 214.2. 5; 215.24 (ή περί των
αρχών δ.). 29; 216.7. 10. 14 (ή
Χρυσίππου δ. περί κράσεως)\
217.14; 218.9; 223.16. 18; 227.12
(παρά τας αττάντων δό£αι? των
φιλοσόφων); 228.8; 233.23.
225.27 (δ. τήν μορφοΰσάν τε και
γεννώσαν); 226.12. 13. 14. 16;
230.27. 32; 231.4. 19; 232.5. 12;
233.27; 234.11 (αυξτ^τικην τε και
θρεπτικών δ.). 14; 236.20. 27;
237.24.27; 238.16.18
1) 220.7. 10. 35 (Ι εννλον). 223.1. 3.
6. 30; 224.28 (καθο ε Ικαστον τ'
«τη των όντων 6 canj. 30; 226.10.
13. 17. 19. 20. 22; 228.20. 22;
229.27. 30. 32; 230.10; 232.26;
233.4; 235.17. 18. 21. 24. 28. 29. 31.
33; 236.4.6.13.17; 238.4. 5. 8
2) 224.25 (ε. κινήσ€ως)
227.7
223.32; 224.32; 227.22; 229.34;
230.3. 4; 232.17 (rè εν€ργ€ία Ι);
235.25.32; 236.23
217.32
229.11. 18. 26; 230.5. 22. 24. 28. 31
(τάς κατά ε. ύπ€ροχάς); 231.3. 5. 7
(τψ Ισότητα των Ι.)
213.10 (παρά των απάντων ε);
218.11 (κοιναΐς е.). 14 (φυσικαΐς €.).
17 (κοινάς «.). Π (φυσική ε)

ГЛОССАРИЙ 209
€νωσις
соединение, единство
€ξις
€£θ/Χθίωθ4£
inlBoats
επιφάνεια
ίπίχυσις
€νπάθ€ΐα
ευφυία
ζψα, τα
θ*ός
структура
усвоение [пищи]
прибавление
поверхность,
плоскость
вливание
податливость
природная
предрасположенность
живые существа,
животные
бог
θυμίασις
κατασκευή
κίνησις
κοινωνία
κρασις
воскурение
обоснование,
подготовка
движение
причастность
смешение,
всецелое смешение
215.11. 13; 223.9. 17; 227.8 (ή του
παντός *.)', 229.1; 231.4 (κατά τάς
ποιότητας тс και δυνάμεις €.). 12. 14
217.37; 218.1; 221.17. 19; 222.27.
31
237.17 (Ι της τροφής)
234.2 (Ι κατ άναλογίαν); 235.9 (η
των άνομοιομζρών L)'t 231Α (Χσην
€.;; 238.2
213.3. 5. 12 (τήν οικιίαν 1)\ 221.2
(ύπο ΙΒίας €.). 3. 4 (την του οίνου €.).
8 ("κατ* oucclav -персуραφ-ψ те και
Ι); 231.1
233.8
224.1
224.1
223.23; 225.34; 226.11; 233.15. 27;
235.19(τών ζ. oufiTo-iv^
224.34; 225.1. 3 (θ. πν€ΰμα νο€ρον
τ€ καί àlhiov). 13. 15. 20; 226.7. 10
(ούΒεν 8c ποιητικον πρώτον του θ.).
10 (είδος τής ύλης τον θ.). 11. 12.
13. 17. 18. 19. 21. 23. 25. 28; 227.8.
10 (ο δια της ύλης οΊ,ηκων θ.). 23.24
220.18
225.20; 227.3; 233.14; 238.22
220.12. 13 (ου γαρ χωρίς κ. σώμα
οΊ.€ΐσι o\à σώματος )\ 223.12; 224.2
(ύπο της αθρόας κ.). 24 (η €ΐς τό
εναντίον άμα κ.). 26 (ςΐδος κ.)
223.33; 230.21; 231.6
213.2. 6. 15; 214.8. 17. 19. 22. 26.
27. 30. 31; 215.6. 9. 10. 11. 15. 18.
19.20. 23.25. 27. 29. 31; 216.5. 6. 7.
8. 11. 14. 28. 31; 217.12; 218.9. 14;
219.2; 220.24. 29. 32. 36; 221.6. 7.
10. 12 (κ. et συγχυσις). 22. 24. 26.
26. 31. 32. 34; 222.26. 29. 31; 227.5;
228.6.13.13.16.19.23. 27.28 (κ. et
μΐξις). 34. 36; 229.1. 5. 6; 230.14(κ.
et γέν€σις και φθορά). 14. 16. 19. 22.
34. 36; 231.4 (κ. — κατά τάς
ποιότητας τ€ και δυνάμεις ενωσις).
10. 13. 26. 27; 232.12. 33; 233.1. 2;
234.9

210 ГЛОССАРИЙ
κριτήρια
λίβανος
λόγος
μέγεθος
μ€ρος
μίτάβασις
μεταβολή
μ«ταστασΐ£
μίγμα
μίξις
μοριον
критерии [истины]
ладан
1) учение,
2) довод, рассуждение
3) понятие
величина
часть
переход
превращение
перемещение
смесь
смешение, смесь
частица
όγκος
όμοιομερη
όμοιότης
ουσία
объем
подобочастные [тела]
подобие
сущность
217.3 (к. της αληθείας); 218.2;
220.26
220.18
1) 227.5 (περί κράσεως λ.); 228.13;
233.2.
2) 215.29 (ούΒεν Βεΐ μηκΰνειν τον
λ.); 216.4; 224.33; 228.5. 7; 229.25;
233.24; 236.5
3) 226.15 (ηώς αν ετι η υλη άνείΒεος
εϊη κατά τον αύττ^ λ.)
213.19; 217.18; 220.16; 222.18. 19.
20. 22. 24 (εϊη αν αύτοΐς το μ ουκ εκ
μεγεθών). 25; 235.33; 236.24
215.26; 217.24; 221.29. 30. 31. 35;
222.2.12. 25; 223.35; 231.33; 235.2.
3; 236.17.33; 237.18
227.32; 233.12
220.9; 223.13; 225.30. 31. 33;
226.22. 23; 230.6. 11. 13. 22; 231.7.
11.12.20.22; 232.17.18. 22. 32. 34;
233.13; 234.8; 238.11
218.33; 237.18
217.12 (cv τω κεκραμενω /χ.^; 221.1;
231.25; 232.3
213.13. 15; 214.20. 23; 215.27;
216.17. 25. 27. 28. 30. 31; 217.1. 2.
35; 219.25. 29; 220.5. 7; 221.5. 7.
31; 228.13.16.18.23.26.28. 29. 30.
31. 32. 34. 37; 229.1. 24; 230.15. 19.
34; 232.19; 234.9
213.3. 11; 215.11; 217.11; 221.2. 3.
6. 7. 36; 231.33; 233.11. 32; 234.2;
235.1. 5.27; 236.9; 237.3.11.23
217.15. 29; 220.6; 234.5. 7; 237.31.
32
214.1; 235.2. 4. 6. 8. 11. 13. 19;
237.16.21.22
ср. ομοιομερες σώμα: 221.9; 231.26.
30; 232.5
233.13
216.15 (σύμπασαν. ου.). 20. 27. 31;
217.35; 218.2 (οικεία ου.). 220.31;
223.7. 12 С7гаотутт)у και μεταβλητών
ου.). 17; 225.7. 8 (πέμπτη τι? ου.);
228.16 (μη8εν άλλο χωριστον παρά
τήν ου.). 16. 20 Ста εΐοη τών ου.).
20.23; 233.6; 236.23.

ГЛОССАРИЙ 211
πάθος
претерпевание
παραδοξολογία баснословие
τταρά0€σις складывание,
соположение,
πάροδος
πίίσματα, та
πίφις
πνβΰμα
проникновение
убеждения
брожение [вина]
пневма
ποιοτης
πολυφωνία
πόροι, oi
ποσότης
πρόληφις
πρόνοια
προσθήκη
πρόσκρισις
πρόσοδος
ρύσις
качество
разногласия
поры
количество
представление
промысел
добавление
поглощение,
присоединение,
поступление [пищи]
продвижение
текучесть [материи]
220.8. 10; 222.3; 228.18 (та πάθη ού
χωριστά). 19 (oùSè μΐξις те και кра-
σις αν €ΐη παθών προς άλληλα, η
παθών προς τα ων «στι πάθη)\
229.16.30; 230.24; 233.13
213.7
214.19.22. 27. 29. 30; 215.9. 12. 26
216.17. 20; 217.12; 219.3; 220.23
221.6. 9. 33; 228.29; 231.2. 25
233.3
218.34; 219.2; 234.31. 32
227.11
232.6. 10
216.15; 223.7. 17 (τινι π. δια πάσης
τής ουσίας διήκοντι). 20. 21. 27. 28
(την άπο του π. συνοχην). 34. 36;
224.8. 9 (π. το σύνολον). 15 Сто π.
γ€γονος ек πυρός тс και άΐρος). 19.
20; 224.21. 22. 25 (π. κινούμχνον
άμα έ*ξ αύτοΰ те και eis αυτό). 31;
225.3 (π. voepov те και άίδιον). 5.8;
232.7.9
215.20; 216.21. 23. 26. 27. 31;
217.15. 17. 28; 220.31.33; 229.4;
230.10.33; 231.4.16.29; 232.14
oiKelai ποιστηται: 217.28. 31;
220.28 (σώζ«ν τας οίκύας π.); 232.3
216.6
218.24 (8ιά π.). 25. 30. 34; 219.1. 2.
3.4.5.6.7.8
236.24
215.10 (π€ρι τής κράσ€ως π.);
218.20 (φυσικην те και κοινην π.)\
220.25 (παρά τάς Koivàs π.)\
222.26 (π€ρι κράσεως κοινην π.);
226.24 (πώς δ' ουκ ανάξια τής &ι'α?
π.); 227.11 (παρά τάς κοινας π.);
233.1
227.7
231.21; 233.16. 21.26; 234.3. 20. 25.
26.27; 235.1. 8; 236.10; 237.12.20
235.22; 236.7. 8. 26; 237.4. 16. 17;
238.7.10
237.18
235.33 (τής
(συνηχή ρ.)
ολης ρ.)\ 236.20

212 ГЛОССАРИЙ
σαρξ
στοιχ€Ϊα
σχεσις
σχήμα
σύγκριμα
σύγκρισις
σύγχυσις
συμπάθεια
σύμφθαρσις
συνίχ€ΐα
σύνθ*σις
плоть, мясо
элементы
очертание;
форма
смесь
смешение
растворение, слияние
симпатия, сочувствие
взаимоуничтожение
непрерывность
составление,
присоединение
συνοχή
συστολή
σώμα
непрерывность
сужение
тело
235.4. 7. 10. 22. 23. 24. 29. 31. 32.
34; 236.2.16; 238.13
213.20; 214.4; 215.1. 7. 8. 9. 16;
218.2; 225.6; 229.30 (τα τέσσαρα
σώματα, α σ. Лсустои^.
223.13; 225.33
213.19; 236.30. 32. 33. 34; 237.4. 14
(σ. то σφαιρικόν). 19. 21. 23. 29. 30;
238.2. 6. 8. 9 (σ. του σωλήνος)
225.6.11.18
214.2
216.22 (σ. δι' δλων); 220.29. 30 (ini
τής σ. εν τι το €Κ των συγχεομενων
yiWcuj; 221.13; 222.31
223.32
216.24 (κατά σ. των μιγνυμενων );
221.22 (συ γαρ οίον τ€ την δι* όλων
κρασιν γενέσθαι χωρίς σ.)
218.6; 223.35
213.20; 214.2; 215.4 .8. 17. 21. 22;
219.12; 228.30. 31 (σ. καΐ των
ομοίων tu και ομοειδών ytvcTcuJ. 33
(6 των ττυρών σωρός κατά μονην σ.,
ο θ€ των ττυρών тс και κυάμων ηση
τή σ. και την μιζιν προσ€ΐληφεν). 37
(ούχ ή τών τυχόντων σ. μΐζις τ)ν)
223.28
238.2
215.4; 216.25; 217.34. 36; 218.22.
23.26.27.28. 30.31. 32; 219.3. 5. 7.
11. 16. 20. 23. 24. 28. 30. 32. 33;
220.3.4.5.8. 11. 14. 19; 221.9. 19;
222.3. 5. 9. 15. 28. 35; 223.11. 33
(θ€ΐου σ.)\ 225.3. 4. 8 (Oeiov σ.). 12.
14(€νυλονσ.;. 15; 226.12. 14.22.35
(πέμπτον σ.)\ 229.7 Сто θέΐον σ. το
ποιητικόν); 231.15. 30; 232.29;
233.17.19. 21; 234.6. 12. 17. 18. 23.
27.30; 235.12; 236.12.15; 237.5.25
— σώμα δια σώματος χωρεΐ Ι ο\-ηκ€ΐ
(тело проходит сквозь тело)
213.11. 13; 217.35; 218.15. 24
219.10. 19; 220.13 (σ. δί«σι διά σ.)
23; 223.18 (σ. διά σ. Βιήκ€ΐν); 225.4
226.33; 227.4. 10. 15; 233.14. 20
234.24 (σ. διά σ. χωρούν). 27
236.12.14; 238.22

ГЛОССАРИЙ 213
σωτήρια
téAciottjs
τίχνη
τομή
τόνο?
τόπος
сохранение
завершенность,
законченность
искусство
деление
натяжение [пневмы]
место
гроф-η
пища
τυχόν t то
ύγρότης
ΰλη
случайно взятое,
какое угодно [тело]
влага, влажность
материя
ύποκ€ίμ€νον подлежащее
ср.: 218.1; 227.28
— σώματα 213.2. 18. 18 (άτομα
σ.)\ 214.1. 2. 4. 5. 12. 19. 22. 30. 31;
215.3. 12. 23. 27. 31; 216.17. 29;
217.10. 14. 27; 218.21; 219.1. 9. 26;
220.1. 6. 7. 10. И. 26. 32. 34;
221.10; 222.3. 6. 7. 14. 22. 24. 34;
223.13. 20. 29; 224.7. 8. 9. 16;
225.32 (ουράνια σ.); 226.20. 31;
228.25; 229.29; 230.12. 26. 35;
231.11; 232.34; 234.22
— άπλα σώματα: 224.17. 18; 225.5.
17.30; 229.30 (τέσσαρα σ.)
237.25 (του σώματος σ.); 238.8 (του
οΙκ€ίου σχήματος σ.)
231.21.23; 232.29
ср.: rcAcioufieva, 232.12. 32
225.21.24.25
221.35 (άς ο\αιρέσ€ΐς τ.)\ 222.4 (in*
αττ€ΐρον την т.). 7. 9. 23
223.34 (τ. του πνεύματος)
218.21; 219.23. 24. 26. 27; 228.25;
234.20.21.23
230.17; 233.15. 16. 17 {ττάντη αν ή τ.
προσκρίνοιτο). 19. 21. 233.24; 234.12.
13. 15. 19 (ουκ ασώματος ή τροφή).
28. 30. 31; 235.9; 236.10 (τήν προσ-
θήκην την άπο της т.). 12. 16. 25. 28
34; 237.16. 17. 20. 24. 27; 238.10.13
14 (ίσχάτη τ.)
213Α; 219.11 (то τ. σώμα); 223.22
228.37 (ή τών τυχόντων σύνβςσις)
229.1. 11; 234.9
227.33; 228.2. 3; 230.36; 231.2
237.29; 238.9
213.16; 214.9. 27; 216.1. 5; 220.8
222.35; 223.1. 2. 33; 224.28. 30. 34
225.1.4.11.14.15.17.18.19.27.30
226.1.7.10.11.12.13.15.16.17. 18
19. 22. 25; 227.9. 15. 16. 18. 21.22
23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 31. 32. 33
228.21. 22; 229.9. 10. 18. 26. 27. 29
31. 34; 230.2. 6. 9. 21. 34; 231.2. 6
235.17.18.21. 23. 25. 26. 30. 33; 236
2.8.10.11.16.21; 238.4. 5.6.7. 8.
220.33; 227.29; 228.36; 231.15;
236.22.25

214 ГЛОССАРИЙ
υποστασις
αν τάσια
φ,
φάρμακα
φιλοσοφία
φιλόσοφος
φιλόσοφοι,
φιλοσοφοΰντες
φθορά
φυσιολογία
φύσις
φυτά у τα
χορηγία
χώρα
χωρισμός
φυχή
самостоятельное
существование
представление
снадобья, зелья
философия
Философ
[=Аристотель]
философы
уничтожение
учение о природе
природа
растения
наделение
пространство
отделение
душа
217.34 (Μανό.)
217.4.7
216.24; 217.19
κατά φ. δόγματα: 213.14; 227.3
228.10
214.13;218.10; 227.10; 228.9
215.6.8.13; 225.33; 226.21; 227.22;
229.28; 230.11. 12. 14. 16. 20. 23;
231.12; 232.22; 234.8; 235.32
227.10
214.2; 217.2. 4. 37; 219.2; 222.27.
32; 223.11. 33; 224.6; 225.22;
228.14; 229.16; 230.29; 233.33;
236.31; 237.6.13.26
— οίκ€ΐα φύσις: 214.23 (σωζόντων
τψ/ οικ€ίαν φ.); 217.7; 218.6;
220.21; 224.3; 231.24; 234.3
— φύσ^ι: 214.13; 225.21. 26. 29;
226.8; 238.3
217.37; 222.27. 32. 33; 225.34;
233.27
227.18.21
218.19.27; 219.30.31;220.1; 237.1
224.10; 232.20
217.33 (φ. ιδίαν ύττόστασιν Ιχουσα);
217.36 (oùhkv φ. αμοιρον του τήν φ.
Έχοντος σώματος); 220.8 (φ. και
σώμα); 222.28.34; 226.14; 227.6

ш
БИБЛИОГРАФИЯ
Издания текстов
Александра Афродисийского
комментарии и трактаты
1. Alexandri Aphrodisiensis In Aristotelis Metaphysica Commentaria,
ed. M.Hayduck. Berlin, 1891. [Commentaria in Aristotelem Graeca, I].
2. In Aristotelis Analyticorum Priorum Librum I Commentarium,
ed. M. Wallies. Berlin, 1883 [CAGII.l].
3. In Aristotelis in Topicorum Libros Octo Commentaria, ed. M.
Wallies. Berlin, 1891 [CAGII.2].
4. In Librum De sensu Commentarium, ed. P. Wendland. Berlin, 1901
[CAGIII.l].
5. In Aristotelis Meteorologicorum Libros Commentaria, ed.
M.Hayduck. Berlin, 1899 [CAG III.2].
6. Alexandri Aphrodisiensis Praeter Commentaria Scripta Minora: De
anima Liber cum Mantissa, ed. I. Bruns. Berlin, 1887 [SA И. 1 ].
7. Alexandri Aphrodisiensis praeter Commentaria Scripta Minora:
Quaestiones; De Fato; De Mixtione, ed. I. Bruns. Berlin, 1892 [SA II.2].
8. In Analytica Posteriora Commentariorum Fragmenta, ed. P. Moraux //
Le commentaire d'Alexandre d'Aphrodise aux 'seconds analytiques' d'Aris-
tote. Berlin: De Gruyter, 1979.
переводы
9. Alexander of Aphrodisias On Aristotle Metaphysics: books 1-5 /
Transi, by W.E.Dooley, A.Madigan. London—N.Y.: Duckworth, 1989-
1994.
10. On Aristotle Prior Analytics 1.1 -7 /Transi, by J.Barnes et al. 1991.
11. Alexander et al. On Aristotle's Meteorology, book 4. London, 1996.
12. Fotinis A.P. The De Anima of Alexander of Aphrodisias: A
Translation and Commentary. Washington, 1979.
13. Quaestiones / Transi, by R. W. Sharpies. London: Duckworth:
Quaest. 1.1-2.15 (1992);. Quaest. 2.16-3.15 (1994).

216 БИБЛИОГРАФИЯ
14. Ethical Problems / Transi, by R. W. Sharpies, London and Ithaca
N.Y., 1990.
15. On Fate / Text, transi, and comm. by R. W. Sharpies. London, 1983.
16. Alexandre d'Aphrodise. Traité du destin / Ed. P. Thillet. Paris, 1984.
ИСТОЧНИКИ
17. Aristotelis Opera/Ed. I.Bekker. V. 1-5. Berlin: Reimer, 1831-70.
18. The Works of Aristotle, ed. W. D. Ross and J. A. Smith, v. 1-12,
Oxford: Oxford University Press, 1908-54.
19. BonitzH. Index Aristotelicus. Berlin: Acad-Verlag, 1955.
20. Galenus. De naturalibus facultatibus / Ed. J.Marquardt, I. Müller
and G.Helmreich //Claudii Galeni Pergameni scripta minora. Vol. 3,
Leipzig: Teubner, 1893 (repr. Amsterdam: Hakkert, 1967:101-257).
21. Galenus. On the Natural Faculties, with an engl. transi, by
A. J. Brock. Camb. (Mass.), 1979.
22. Diogenes Laertius. Vitae Philosophorum / Ed. H.S.Long. T. 1-2,
Oxford: Clarendon Press, 1964.
23. Cyrille d'Alexandrie. Contre Julien, tome 1: livr. 1-2 / Eds.
P.Burguière, P. Évieux. Paris, 1985,100-318 [Sources chrétiennes 322].
24. Joannes Damascenus. Dialectica sive Capita philosophica (recensio
fusior) / Ed. B.Kotter // Die Schriften des Joannes von Damaskos. Bd. 1,
Berlin: De Gruyter, 1969. S. 47-95, 101-142 [Patristische Texte und
Studien 7].
25. Joannes Philoponus. In Aristotelis libros de generatione et corrup-
tione commentaria / Ed. H. Vitelli. Berlin: Reimer, 1897 [СAG XIV, 2].
26. Joannes Stobaeus. Anthologium. T. 1-2 / Ed. С Wachsmuth, 1884.
T. 3-5 /Ed. O.Hense. Berlin: Weidmann, 1894-1912 (repr.: 1958).
27. Nemesius Emesenus. De natura hominis / Ed. M. Morani. Leipzig:
Teubner, 1987
28. Plotini Opera / Eds. P. Henry et H.-R. Schwyzer. T. 1, Oxford:
Clarendon Press, 1964.
29. Plutarchus. De communibus notitiis adversus stoicos / transi, by
H.Chemiss // Plutarch. Moralia. Vol. XIII, part 2. L.-Camb. (Mass.):
Harvard University Press, 1976 (repr.: 1997).
30. Sextus Empiricus. Pyrrhoniae hypotyposes / Ed. H. Mutschmann //
Sexti Empirici opera. Vol. 1. Leipzig: Teubner, 1912.
31. Simplicius. In Aristotelis physicorum libros commentaria / Ed.
H. Diels, Berlin: Reimer, 1882 [CAG EX-X].
32. Straton (fragmenta): Wehrli F. (hrsg.). Die Schule des Aristoteles.
Heft V. Straton von Lampsakos. 2 Aufl. Basel: Schwabe, 1969. S. 12^t2.
33. Stoicorum veterum fragmenta / Collegit G. ab Arnim, v. 1-4 (v. 4
Indices), Lipsiae, 1921-24 (repr. Stutgardiae, 1968).

БИБЛИОГРАФИЯ 217
34. Philo Alexandrinus. De confusione linguarum, éd. P. Wendland //
Philonis Alexandrini opera quae supersunt. Vol. 2. Berlin: Reimer, 1897
(герг.: De Gruyter, 1962).
35. Аристотель. Сочинения: В 4-х τ. M.: Мысль, т. 1, 1976: О
душе (пер. П.С.Попова), т. 3, 1981: Физика (пер. В.П.Карпова), О небе
(пер. А.В.Лебедева), О возникновении и уничтожении (пер. Т.А.Мил-
лер), Метеорологика (пер. Н.В.Брагинской).
36. Аристотель. О частях животных / Пер., вступ. статья и
примеч. В.П.Карпова. М.: Государственное издательство биологической и
медицинской литературы, 1937.
37. Аристотель. О возникновении животных / Пер., вступ. статья
и примеч. В. П.Карпова. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1940.
38. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях
знаменитых философов / Пер. М.Л.Гаспарова. М.: Мысль, 1986.
39. Немезий Эмесский. О природе человека / Пер. Ф. С.
Владимирского. М.: Канон, 1998.
40. Плотин. Сочинения (Плотин в русских переводах) / Сост.
М.А.Солопова. СПб.: Алетейя, 1995.
41. Секст Эмпирик. Три книги Пирроновых положений / Пер.
Н.В.Брюлловой-Шаскольской // Секст Эмпирик. Соч.: В 2-х т./ Под
ред. А.Ф.Лосева. Т. 2, М.: Мысль, 1976.
42. Фрагменты ранних стоиков / Пер. и комм. A.A. Столярова. М.:
ГЛК. Том 1,1998. Том II, часть 1,1999.
43. Цицерон. О природе богов / Пер. М. И. Рижского // Цицерон.
Философские трактаты. М.: Наука, 1985. С. 60-190.
ЛИТЕРАТУРА
44. Болотов ВВ. Лекции по истории древней церкви. Том 4.
История церкви в период вселенских соборов. СПб., 1917 (репр. М., 1994).
45. Бородай Т.Ю. Симпликий и его Комментарий // Философия
природы в античности и в средние века / Под ред. П. П. Гайденко,
В.В.Петрова. М., 2000. С. 324-328.
46. Васильева ТВ. Критерии эпикуровской «каноники» в
интерпретации Лукреция и Цицерона // Из истории философского наследия
древнего Средиземноморья. Часть 1. М., 1989. С. 40-62.
47. Визгин В.П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля.
М., 1982.
48. Гайденко В.П. О трактате Фомы Аквинского De mixtione ele-
mentorum II Философия природы в античности и в средние века. М.,
2000. С. 592-597.
49. Зубов В.П. Аристотель. М., 1963.
50. Зубов В.П. Развитие атомистических представлений до начала
XIX в. М., 1965.

218 БИБЛИОГРАФИЯ
51. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука // Лосев
А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М., 1993. С. 61-612.
52. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя
классика. М., 1975.
53. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М.,
1979.
54. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М.,
1980.
55. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего
развития. Книга 1. М, 1992.
56. Луканин Р. К. Ранний древнегреческий перипатетизм //
Эллинистическая философия: современные проблемы и дискуссии / Под
ред. Д. В. Джохадзе, М, 1986. С.5-32.
57. Месяц СВ. Аристотелевская физика в неоплатонизме (Дисс).
М, 1999.
58. Новая философская энциклопедия: В 4-х т. М: Мысль, 2000-
2001.
59. Рожанский ИД. Развитие естествознания в эпоху античности.
Ранняя греческая наука о природе. М, 1979.
60. Рожанский ИД. История естествознания в эпоху эллинизма и
Римской империи. М, 1988.
61. Столяров A.A. Стоя и стоицизм. М, 1995.
62. Федорова ОБ. Циклический процесс как модель чувственной
вещи в диалоге Платона «Тимей» // Историко-философский ежегод-
ник'97.М, 1999. С. 5-39.
63. Философский энциклопедический словарь, 2-е изд., М.:
Советская энциклопедия, 1989.
64. Шичалин Ю.А. Античность. Европа. История. М., 1999.
65. ANRW — Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt.
Geschichte und Kultur Roms im Spiegel der neueren Forschung / Hrsg. von
Temporini und W.Haase, Teil II. Principat, Bd. 36.1-6, Berlin-N.Y.:
Walter De Gruyter, 1987-1992.
66. Apelt O. Die schrift des Alexander von Aphrodisias über die mis-
chung// «Philologus» 45,1886. S. 82-99.
67. Aristotle Tranformed — Aristotle Tranformed: The Ancient
Commentators and Their Influence / Ed. R. Sorabji. London: Duckworth, 1990.
68. Blumanthal H.J. Aristotle and Neoplatonism in Late Antiquity:
Interpretations of the De Anima. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1996.
69. Blumanthal H.J. Alexander of Aphrodisias in the Later Greek
Commentaries on Aristotle's De Anima II Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles.
Werk und Wirkung. Paul Moraux gewidmet. Bd. П. В., 1987. S. 90-106.
70. Boys-Stones G. Plutarch on κοινός λόγος: towards on architecture
of De Stoicorum repugnantiis II Oxford Studies in Ancient Philosophy. Vol.
16, 1998. P. 299-329.

БИБЛИОГРАФИЯ 219
71. Brink К. О. Peripatos // Paulys Realencyclopädie der classischen
Altertumswissenschaft, Suppl. VII, 1940, col. 899-949.
72. Cherniss H. Introduction // Plutarch. Moralia, vol. XIII.2.
73. Cram F.E. The Prefaces to the Greek Editions and Latin
Translations of Alexander of Aphrodisias, 1450-1575 // «American
Philosophical Society Rroceedings» 102,1958. P. 510-546.
74. Cram F.E. Alexander Aphrodisiensis // Catalogue Translationum et
Commentariorum: Medieval and Renaissance Latin Translations and
Commentaries / Ed. P. O. Kristeller. Vol. 1, Washington: Catholic
University of America Press, 1961. P. 77-135.
75. Cram F.E. Alexander Aphrodisiensis: Addenda et Corrigenda //
Catalogus Translationum et Commentariorum: Medieval and Renaissance
Latin Translations and Commentaries / Ed. P. O. Kristeller. Vol. 2.
Washington: Catholic University of America Press, 1961. P. 411-422.
76. Emilsson E.K. Platonic Soul-Body Dualism in the Early Centuries
of the Empire to Plotinus H ANRW II, 36,6,1992. P. 5331-5362.
77. Gottschalk Β. H. The earliest Aristotelian commentators // Aristotle
Tranformed.?. 55-81.
78. GraeserA. Plotinus and the Stoics. Leiden, 1972.
79. Joachim H.H. Aristotle's Conception of Chemical Combination,
«Journal of Philology» 29,1904. P. 72-86.
80. MansfeldJ. Prolegomena: Questions to be Settled before the Study
of an Author or a Text. Leiden: Brill, 1994.
81. Montanari E. Per un'edizione del IJepl Κράσ€ως di Alessandro di
Afrodisia // Accademia Toscana di Scienze e Lettere La Colombaria. Vol.
36.Firenze, 1971. P. 17-58.
82. Moraux P. Alexandre d'Aphrodise: exégète de la noétique
d'Aristote. Liège-Paris, 1942.
83. Moraux P. Der Aristotelismus bei den Griechen von Andronikos bis
Alexander von Aphrodisias, Bd. I: Die Renaissance des Aristotelismus im I.
Jh. v. Chr., Bd.II: Der Aristotelismus im I. und II. Jh. n. Chr. Berlin-New
York: De Gruyter, 1973-1984.
84. Moraux P. Le De Anima dans la tradition grecque. Quelques
aspects de l'interprétation du traité, de Théophraste à Thémistius // Aristotle
on Mind and the Senses: Proceedings of the Seventh Symposium Aristoteli-
cum / Eds. G. Lloyd, G. Owen. Cambridge, 1978. P. 281-324.
85. Moraux P. Aristoteles, der Lehrer Alexanders von Aphrodisias //
«Archiv fur Geschichte der Philosophie» 49,1967. S. 169-182.
86. Moraux P. Ein neues Zeugnis über Aristoteles, den Lehrer
Alexanders von Aphrodisias // «Archiv für Geschichte der Philosophie» 67,
1985, S. 266-269.
87. Obbink D. 'What all men believe' — must be true: Common
Conceptions and consensus omnium in Aristotle and Hellenistic Philosophy //
Oxford Studies in Ancient Philosophy. Vol. 10, Oxford, 1992. P. 193-231.

220 БИБЛИОГРАФИЯ
88. Prächter К. Die griechischen Aristoteleskommentare //
«Byzantinische Zeitschrift» 18, 1909, S. 516-538 (англ пер. см: Aristotle
Tranformed. P. 31-54).
89. Rex F. Chrysipps Mischungslehre und die an ihr geübte Kritik in
Alexander von Aphrodisias De mixtione. (Diss.). Frankfurt am Main, 1966.
90. Robinson HM. Form and the Immateriality of the Intellect from
Aristotle to Aquinas // Aristotle and the later tradition / Ed. H. Blumenthal,
H. Robinson. Oxford, 1991. P. 207-226.
91. Rodier G. Corrections au texte du rrepi μίξεως d' Alexandre d'
Aphrodisias // «Revue de Philologie», 17, 1893. P. 10-13.
92. Sharpies R. W. Alexander of Aphrodisias: Scholasticism and
Innovation IIANRWII 36,2,1987. P. 1176-1243.
93. Sharpies RW. The school of Alexander? II Aristotle Transformed.
P. 83-112.
94. Sharpies R. W. The Peripatetic School // Routledge History of
Philosophy. Vol. II. L.—N.Y., 1997. P. 147-187.
95. Sharpies R. W. Alexander of Aphrodisias // Routledge Encyclopedia
of Philosophy/Ed. E.Craig. Vol. 1, N.Y., 1998.
96. Schroeder Fr.M., ToddRB. Two Greek Aristotelian Commentators
on the Intellect: The De Intellectu Attributed to Alexander of Aphrodisias
and Themistius' Paraphrase of Aristotle De Anima 3.4-8: Introduction,
Translation, Commentary and Notes. Toronto, 1990.
97. Shian R. Untersuchungen über das 'argumentum e consensu
omnium'. Hildesheim—New York, 1973.
98. Sorabji R. The Commentators // Philoponus against Aristotle on the
Eternity of the World / Ed. С Wildberg. L.—Ν. Y., 1987 (introduction).
99. Sorabji R. The ancient commentators on Aristotle // Aristotle
Transformed. P. 1-30.
100. Sorabji R. Matter, Space and Motion. Theories in Antiquity and
their Sequel. L., 1990.
XOl.Taran L. Syrianus and Pseudo-Alexander's Commentary on
Metaph. E-N// Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk und Wirkung. Bd. II,
Berlin, 1987. S. 215-232.
102. Todd R. B. Alexander of Aphrodisias and the Alexandrian Questio-
nes II, 12 // «Philologus» 116,1972. P. 293-305.
103. Todd R. B. The Stoic Common Notions: A Reexamination and Re-
interpretation // «Symbolae Osloenses» 48,1973. P. 47-75.
104. Todd R. B. Alexander of Aphrodisias on Stoic Physics. A Study of
the De Mixtione with preliminary essays, text, translation and commentary.
Leiden: Brill, 1976.

СОДЕРЖАНИЕ
3
От автора
Введение 5
Часть I
Место и значение Александра Афроднснйского
в истории античного арнстотелизма
Глава первая
История аристотелизма: хронологические рамки 13
Глава вторая
Комментаторы Аристотеля (обзор традиции) 16
2.1. Комментаторы-перипатетики 17
2.2. Прочие комментаторы 23
2.3. Комментаторы-неоплатоники 23
Глава третья
Александр Афродисийский: жизнь и сочинения 26
3.1. Александр ό εξηγητής 26
3.2. Время жизни и место преподавания 27
3.3. Наставники в философии 28
3.4. Корпус текстов Александра Афродисийского 30
3.5. Хронология сочинений 36
3.6. Судьба наследия Александра Афродисийского 37
Часть II
Трактат Александра Афродисийского
«О смешении и росте»
Глава четвертая
Проблематика и композиция трактата 43
Глава пятая
Трактовка смешения у Аристотеля и Александра 47
5.1. Аристотель о возникновении, качественном изменении
и смешении 47
5.2. Учение о смешении и классификация учений о материи 49
5.3. Критика Платона и атомистов 51

222 СОДЕРЖАНИЕ
Глава шестая
Учение стоиков о смешении 54
6.1. Словарь стоической философии: пневма, тонос, красис 54
6.2. Три вида смеси. Источники и свидетельства 55
6.3. Всецелое смешение: примеры и аргументы 59
Глава седьмая
Александр Афродисийский как доксограф 61
7.1. Александр и «философы из Стой» 62
7.2. Смешение-М/Я/Г и смешение-ЮМГ/Г 66
Глава восьмая
Перипатетическая критика стоической физики 69
8.1. Аналитическое содержание критических глав 69
8.2. Аргумент о порах: Эмпедокл или Стратон? 74
8.3. Аргументы о месте и объеме смеси 77
8.4. Аргумент о бесконечном делении: Александр и Плотин 87
8.5. О понятии божественного 90
8.6. Аргумент от «общих понятий» 92
Глава девятая
Учение о смешении и росте 103
9.1. Аналитическое содержание глав 104
9.2. Учение о росте и питании 107
9.3. Псюхе или фюсис! Александр, Аристотель и Гален 120
Глава десятая
Судьба учения о неслиянном единстве
в поздней античности (вместо заключения) 123
Глава одиннадцатая
Рукописи и издания De Mixtione 133
Часть III
DE MIXTIONE: ТЕКСТ И ПЕРЕВОД
Греческий текст и русский перевод 138
Комментарии 199
Глоссарий 207
Библиография 215
Содержание / Contents 221

CONTENTS
Preface 3
Introduction 5
Part I
The Place and Importance of Alexander of Aphrodisias
in the History of Ancient Aristotelianism
Chapter one
The History of Ancient Aristotelianism: Chronological Outline 13
Chapter two
Aristotelian Commentators 16
Chapter three
Alexander of Aphrodisias: Life and Works 26
Part II
The Alexander's Treatise «On Blending and Grouth»
Chapter four
The Conception and Composition of the De Mixtione 43
Chapter five
Alexander and Aristotle about Mixture 48
Chapter six
The Stoic Theory of Total Blending 54
Chapter seven
Alexander of Aphrodisias as Doxographer
Chapter eight
The Peripatetic Criticism of the Stoic Physical Theory 69
Chapter nine
The Doctrine of Mixture and Growth 103
Chapter ten
The Fortune of Doctrine of Unfusion Unity in the Late Antiquity 123
Chapter eleven
Manuscripts and Editions of the De Mixtione 133
Part III
DE MIXTIONE: TEXT AND TRANSLATION
The Greek Text and Russian Translation 138
Commentaries 199
Glossary of Terms 207
Bibliography 215
Contents 221

Солопова Мария Анатольевна
АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ
И ЕГО ТРАКТАТ
«О СМЕШЕНИИ И РОСТЕ»
в контексте истории
античного аристотелизма:
Исследование, греческий текст, перевод