ь в. хеиствер
АКАДЕМИЯ НАУК МОЛДАВСКОЙ ССР
Институт истории им. Я. С. Гросула
А. В. ХЕЙСТВЕР
БУРЖУАЗНАЯ
ИСТОРИОГРАФИЯ ФРГ
ОБ УЧАСТИИ РУМЫНИИ
ВО ВТОРОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Критический очерк
Ответственный редактор
доктор исторических наук
А. А. Язькова
КИШИНЕВ «ШТИИНЦА» 1986
63.3UP)
X 39
Рецензировали и рекомендовали к изданию кандидаты историче-
ских наук К. Л. Жигня и М. Д. Ерещенко
В монографии анализируются версии и «теории» буржуазной ис-
ториографии ФРГ по вопросу об участии королевской Румынии во вто-
рой мировой войне, раскрываются причины тенденциозного подхода
буржуазных историков и мемуаристов к истории советско-румынских
отношений 1939—1945 гг. В работе прослеживаются идейные истоки
современных реакционных концепций по теме исследования, выявля-
ются основные направления буржуазной фальсификации, нацеленной
своим острием на отрицание решающей роли Советской Армии в раз-
громе нацистского вермахта, важнейшего вклада Советского Союза в
развал фашистского блока и вывод из него королевской Румынии.
Особое внимание уделено раскрытию антинаучных принципов и мето-
дов западногерманских реакционных авторов при освещении историче-
ских событий, показано их место в борьбе идеологов империализма
против стран социалистического содружества.
0303020000—60
-------------8—86
М755(12)—86
© Издательство
«Штиинца», 1986 г.
X
ВВЕДЕНИЕ
История второй мировой войны относится к одной из
весьма важных областей идеологической борьбы, характе-
ризующейся резким обострением на современном этапе в
международном масштабе. Этому периоду новейшей ис-
тории посвящены многочисленные публикации. Присталь-
ное внимание к проблемам минувшей войны вполне зако-
номерно. Слишком дорогой ценой заплатило человечество
за избавление от фашистского мракобесия. Как было ука-
зано на Международном совещании коммунистических и
рабочих партий (Москва, 1969..Г.), народы мира все более
осознают вклад, который внес в разгром нацистской Гер-
мании Советский Союз, явившись той решающей силой,
без которой невозможна была бы победа над коричневой
чумой [20, с. 346]. «Отстаивая свободу и независимость
Родины, советский народ решал и великую интернацио-
нальную задачу спасения мировой цивилизации от фашиз-
ма», — подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС
М. С. Горбачев в докладе, посвященном 40-летию Великой
Победы. Он указал, что в результате разгрома фашизма
«упрочились позиции прогрессивных, демократических сил,
что привело к победе нового общественного строя в ряде
стран Европы и Азии», поскольку «в ходе народной борь-
бы против нацизма... слившейся со стремлением масс к
глубоким социальным переменам, зримо возросла притя-
гательность идей социализма, окрепли, превратились в
мощные силы коммунистические партии многих стран»
[27].
После сокрушения ударных сил империализма возник-
ла и успешно развивается мировая социалистическая сис-
тема. И это — прямое следствие исторической победы
СССР над фашизмом, в результате которой наша страна
во второй раз на протяжении XX в. определила крупней-
шие перемены в облике мира.
Очистительная волна этих изменений прокатилась и по
з
странам Юго-Восточной Европы. Осуществляя освободи-
тельную миссию, советские войска вступили и на террито-
рию Румынии. «В результате победоносного наступления
Советской Армии, сокрушительного разгрома крупной
группировки гитлеровских войск в ходе Ясско-Кишинев-
ской операции и осуществленного в этих условиях 23 ав-
густа 1944 г. вооруженного восстания патриотических сил
в Румынии во главе с коммунистами был сметен ненавист-
ный режим военно-фашистской диктатуры, и перед румын-
ским народом открылся путь к строительству нового об-
щества», — говорится в Приветствии ЦК КПСС и Совет-
ского правительства, направленном по случаю 40-летия со
дня освобождения страны руководителям и народу СРР
[89, 23.VIII. 1984].
Порвав свое союзничество с нацистским рейхом, Ру-
мыния присоединилась к странам антигитлеровской коа-
лиции. В постановлении ЦК КПСС «О 40-летии Победы
советского народа в Великой Отечественной войне 1941—
1945 годов» отмечено, что воинские соединения Румынии
вместе с патриотическими силами других стран «самоот-
верженно боролись с фашистскими захватчиками» и вне-
сли свой вклад в окончательную победу над гитлеровской
Германией [21]. Уже один этот поворот исторических со-
бытий делает историю участия Румынии во второй миро-
вой войне темой, заслуживающей пристального внимания
и глубокого изучения.
Опыт минувших после войны десятилетий показал, что
процессы исторического и политического развития восточ-
но-европейских государств, в том числе и Румынии, явля-
ются не только объектом внимательного изучения, но и
завуалированной и откровенной фальсификации в интере-
сах международного антикоммунизма [подробнее об этом
см.: 251, с. 157—161; 229, с. 5-7].
Одна из самых представительных школ буржуазных
историков, занимающихся историей международных отно-
шений межвоенных лет и периода второй мировой войны,
сложилась в ФРГ. Западногерманская буржуазная исто-
риография второй мировой войны, и прежде всего ее край-
не консервативное направление, представители которого
в известном смысле считают себя продолжателями идей
старой германской исторической науки, ее наиболее реак-
ционных традиций [см. об этом: 373, с. 3; 241, с. 164, 177],
уделяла и уделяет освещению участия Румынии в войне
значительно больше внимания, чем историографии других
капиталистических стран. Западногерманский империализм
4
являет собой и сегодня серьезнейший очаг опасности в
Европе [221, с. 244]. Правые силы в этой стране, стоящие
на реваншистских позициях, оказывают самое пагубное
влияние на историческую науку в ФРГ. «Пожалуй, ни в
одной другой стране, — подчеркивает профессор Нью-йорк-
ского университета Г. Иггерс, — современные историки не
ставили столь сознательно свою деятельность в зависи-
мость от определенного понимания истории, как это имело
место в Германии (имеется в виду Западная Германия.—
А. X.) ... Немецкая (западногерманская буржуазная. —
А. X.) историческая наука недалеко ушла от нацистской
историографии, которая полностью восприняла нацизм с
его тотальным расизмом и в которой внешняя политика
третьего рейха, имевшая ближайшей целью установление
мирового господства, рассматривалась как идеальная...
После поражения рейха во второй мировой войне истори-
ки (историки ФРГ.— А. X.) обратились к тем же источни-
кам спекуляций и мифотворчества» [532, с. 11].
Не удивительно, что о событиях, связанных с участием
королевской Румынии во второй мировой войне, особенно
с освобождением страны от фашизма, в ФРГ выходят оди-
озные публикации. В них эта чрезвычайно сложная стра-
ница румынской истории искажена до неузнаваемости.
Объяснение подобному явлению в какой-то мере мы на-
ходим и в западногерманском журнале «Siidost-Forschun-
gen». По его мнению, «этой страной (т. е. Румынией.—
А. X.) в ФРГ на протяжении всех послевоенных лет зани-
мались лишь крайне консервативные круги, для которых
общественное развитие (нынешних социалистических
стран. — А. X.) является загадкой и которые могли вы-
разить лишь ничего не говорящие вещи по поводу важ-
нейших проблем истории Румынии. Не удивительно, что
в ФРГ практически не существует работ, правдиво инфор-
мирующих широкого читателя о таких странах, как Ру-
мыния» [163, 1968, т. XXVII, с. 218]. Столь откровенное
признание одного из ведущих буржуазных академических
органов отражает лишь одну сторону реального состояния
дел в области западногерманского «румыноведения» в це-
лом и, в частности, освещения в нем истории участия этой
страны во второй мировой войне. Журнал предпочел умол-
чать о том, что и поныне в определении направлений ис-
следований по истории Румынии и разработке концепту-
ального аппарата в западногерманской консервативной ис-
ториографии второй мировой войны немаловажную роль
играют концепции бывших нацистских историков, социо-
5
логов, экономистов и публицистов (Г. Гросс, Ф. Роннебер-
гер, Ф. Вальявец, Г. Тирфельдер и др.). Именно их кон-
цепции стали основополагающими в развитии «зюдост-
форшунга» — крупнейшего подразделения «остфоршунга»,
включающего свыше 100 «исследовательских» учреждений
и институтов ФРГ, которые занимаются изучением исто-
рии, экономики, политики и культуры стран Восточной и
Юго-Восточной Европы, в том числе и Румынии [об этом
см.: 242, с. 15—55; 273, с. 8—72]. Исследователи-марксис-
ты, в первую очередь СССР и ГДР, отмечали, что многие
из этих учреждений идеологически и организационно свя-
заны с подобными центрами, существовавшими в довоен-
ной гитлеровской Германии, и считают себя их преемни-
ками [273, с. 58—59; 373, с. 496—497 и др. О деятельно-
сти нацистского «зюдостфоршунга» в Румынии подробнее
см.: 195, с. 247—249].
Вот почему для западногерманской историографии ис-
тории Румынии периода 1941—1945 гг. характерны стрем-
ления реабилитировать румынский фашизм, попытки обе-
лить румынскую олигархию и фашистских правителей
страны, предавших интересы собственного народа и
ввергнувших его в антисоветский гитлеровский поход, ста-
рания извратить миролюбивую марксистско-ленинскую
внешнюю политику СССР кануна и периода войны, в том
числе и его взаимоотношения с королевской Румынией,
желания опорочить освободительную миссию Советской
Армии в странах Восточной и Юго-Восточной Европы и,
наконец, упорные и целеустремленные «идеологические ак-
ции, направленные на дискредитацию идей социализма в
странах социалистического содружества, для иммуниза-
ции трудящихся от воздействия исторического прогресса»
[229, с. 17].
Объясняя причины перехода стран Центральной и Юго-
Восточной Европы на путь социализма, «остфоршеры» и
«зюдостфоршеры» объявили упомянутый процесс следст-
вием усиления «коммунистической экспансии» в Европе,
результатом «вмешательства» советских войск во внутрен-
ние дела этих стран. Именно такие версии упорно разви-
ваются в докладах, книгах и статьях В. Вагнера, Р. Ваг-
нера, А. Ранда, О. Лемберга, Ф. Роннебергера, Г. Гросса,
Г. фон Рауха, М. Фройнда, Г. Штадтмюллера, Г. Штекля
и др.
В книге бывшего директора Мюнхенского института
внешней политики В. Вагнера «Раздел Европы» подчерки-
вается также идея о том, что возникновение народно-де-
6
мократических режимов в Европе определялось якобы
ошибками, неудачами в политике правящих кругов запад-
ных держав, которые «позволили» советским войскам
«...оказаться в ряде восточноевропейских стран» [646,
с. 154]. [Критический анализ данной концепции см.: 105,
1985, № 3, с. 68—78].
Антиисторические «теории» современных буржуазных
историков ФРГ об участии фашистской Румынии в войне
против СССР обусловлены не отсутствием документальных
источников. Судя по данным, опубликованным учеными
ГДР и ФРГ, в распоряжении западногерманских исследо-
вателей второй мировой войны находятся весьма ценные
материалы, касающиеся истории стран Юго-Восточной
Европы периода 30—40-х гг. и хранящиеся в Федеральном
военном архиве (г. Кобленц) и Главном федеральном ар-
хиве (г. Штутгарт) [см.: 429; 430].
Ценные сведения, касающиеся самых различных аспек-
тов истории участия военно-фашистской Румынии во вто-
рой мировой войне, содержат также опубликованные кол-
лекции документов германского МИД, обширные источ-
ники по стратегии германского империализма — директи-
вы, приказы, распоряжения, сводки, дневники и другие
акты гитлеровской верхушки, верховного главнокомандо-
вания (ОКВ), генерального штаба сухопутных войск
(ОКХ), протокольные записи совещаний в ставке Гитлера
и т. п. [подробнее об этих материалах см.: 197, т. 1; 241].
Среди западногерманских публикаций, посвященных ис-
тории второй мировой войны, а также международных от-
ношений военных лет и вышедших в послевоенные десяти-
летия, значительное место занимают откровенно реван-
шистские издания. Это прежде всего мемуары и «исследо-
вания», написанные бывшими офицерами и генералами
гитлеровского вермахта, бывшими нацистскими диплома-
тами и разведчиками. В своих сочинениях они характери-
зуют королевскую Румынию как «равноправного союзни-
ка» фашистского рейха, подвергают ревизии всю систе-
му германо-румынских взаимоотношений, пространно рас-
суждают об «уважении Германией суверенитета и нацио-
нальных интересов румынского союзника». Тем самым они
искажают суть и целеустановки политики нацистов не
только в Румынии, но и на Балканах в целом. В столь же
извращенном виде представляется в их сочинениях и по-
литика румынских правящих кругов того времени. Изо-
бражая королевскую Румынию «самым послушным и ис-
полнительным союзником в «оси», бывшие генералы и ди-
7
пломаты гитлеровской Германии в то же время скрупулез-
но выискивают мотивы ее «измены» рейху. Несложно по-
нять, что, ссылаясь на «румынскую измену», эти авторы
фальсифицируют причины разгрома гитлеровской Герма-
нии, стремятся оправдать фашистский вермахт, его вер-
хушку и, разумеется, прежде всего самих себя [см. об
этом: 242].
Следует указать и на обширный массив изданий, при-
надлежащих перу представителей различных «румынских»,
«бессарабских», «буковинских» и прочих землячеств («зем-
лячество трансильванских саксов», «землячество банатс-
ких швабов из Румынии», «землячество добруджанских
немцев», «союз румынских фронтовиков» и др.). Правящие
круги ФРГ активно используют реваншистскую пропаган-
дистскую деятельность «землячеств» в качестве неотъем-
лемой части «психологической войны» против социалисти-
ческих стран*. Слегка приглушенная в 70-е гг. (в период
разрядки), эта деятельность вновь оживилась в начале
80-х гг., с приходом к власти коалиции ХДС/ХСС и СвДП,
которая оказывает ей покровительство [см. об этом: 24;
30 и др.].
Многочисленные издания этого откровенно реваншист-
ского неонацистского крыла западногерманской буржуазной
историографии второй мировой войны далеки от научной
интерпретации событий, связанных с историей участия
* В начале 60-х гг. румынская буржуазная эмиграция по примеру
венгерской контрреволюционной эмиграции создала «Центральный союз
румынских организаций в Германии (ФРГ)». В образовании этого «со-
юза» решающую роль сыграла моральная и материальная помощь
правохристианского правительства ФРГ. Министерство «по делам из-
гнанных» оказало финансовую поддержку «союзу», выделив ему еже-
годную субсидию в размере 40 тыс. марок. Со временем субсидии
возросли в несколько раз. Уже в сентябре 1962 г. в Пассау (ФРГ)
по инициативе рупора неонацистов журнала «Nation Europa» состоял-
ся совместный съезд представителей немецких землячеств и буржу-
азных эмигрантов из Придунайских стран под явно провокационным
девизом «Жизненные проблемы дунайских народов». Руководил съез-
дом редактор реакционной «Deutsche Wochenzeitung» Петер Клейст.
Среди основных докладчиков фигурировал ярый румынский фашист,
бывший коллаборационист Ион Эмилиан, приговоренный в СРР за
совершенные в годы войны преступления к смертной казни. На про-
тяжении многих послевоенных лет этот военный преступник является
одним из главарей упомянутого профашистского «союза» реакци-
онной румынской эмиграции в ФРГ. В своих «сочинениях» он про-
таскивает старые вымыслы о «священной войне» буржуазной Румы-
нии против СССР, клевещет в адрес нынешней СРР. [подробнее об
«издательской» деятельности реакционной румынской эмиграции в
ФРГ и других странах Запада см. в работах автора: 305, с. 46—66;
264. с. 86—118].
Румынии в войне. В регулярно издаваемых журналах, от-
дельных «исследованиях», публикуемых в Мюнхене, Штут-
гарте, Майнце, Ганновере и ряде других городов ФРГ,
официально шефствующих над бессарабскими, буковин-
скими и румынскими землячествами, идеологи этих ор-
ганизаций с позиций антикоммунизма и антисоветизма ис-
кажают всю историю советско-румынских отношений, а
соучастие фашистской Румынии в войне фашистского бло-
ка против СССР безоговорочно оправдывают с целью
реабилитации нацизма и его преступлений [см. об этом:
199, с. 154; 100, 1968, № 12].
Развивая контакты с различными эмигрантскими орга-
низациями как в ФРГ, так и за ее пределами (в Канаде,
США, Франции, Швеции, Испании, странах Латинской
Америки и др.), где проживают немцы и реакционные
эмигранты из Румынии, Бессарабии и Буковины, западно-
германские землячества организовывают совместные «меж-
дународные встречи» и «научные симпозиумы», широко
пропагандируя антикоммунистические концепции. Деятель-
ность этих организаций носит откровенно враждебный,
агрессивный характер по отношению к СССР, СРР и дру-
гим странам социалистического содружества, ибо все они
в конечном счете безуспешно пытаются обосновать притя-
зания крайне экстремистской реакции на территории со-
циалистических государств.
Особое место в комплексе рассматриваемой буржуаз-
ной литературы ФРГ занимают публикации представите-
лей умеренно-консервативного направления буржуазной
историографии (А. Хильгрубер, Г.-А. Якобсен, М. Брошат,
Л. Грухманн, И. Шредер, Г. Михаэлис, М. Хубер, Ю. Фер-
стер и др.). Они во многом отошли от примитивного ан-
тикоммунизма «остфоршеров», крайнего экстремизма нео-
нацистов, откровенной апологии «третьего рейха», прису-
щей историкам крайне консервативного направления. В
отличие от крайне консервативных историков, а особенно
от неонацистских авторов и генералов-мемуаристов, пред-
ставители умеренного направления гораздо шире исполь-
зуют архивные и опубликованные коллекции документов
и материалов. Наибольшую известность в области разра-
ботки проблем истории участия королевской Румынии в
войне против СССР получили солидно фундированные ра-
боты профессора Кельнского университета А. Хильгрубе-
* Пропагандистская деятельность землячеств с годами не осла-
бевает, о чем определенно свидетельствуют издаваемые ими много-
численные «труды» [см., иапр.: 142; 498; 542; 568 и др.].
9
ра, который выпустил свыше 50 публикаций по самым
различным проблемам истории и историографии второй
мировой войны [см., напр.: 512; 517; 518 и др.] - Подгото-
вив в начале 50-х гг. очерки о принципах военного сотруд-
ничества королевской Румынии с «третьим рейхом» в хо-
де боевых операций 1941—1942 гг. против СССР, о месте
Румынии в системе фашистского блока [506], А. Хильгру-
бер затем издал монографическое исследование «Гитлер,
король Кароль и маршал Антонеску», посвященное исто-
рии германо-румынских отношений в 1938—1944 гг. [508].
Позднее на основе использованных им документов и ма-
териалов из федеральных архивов в Кобленце и Штутгар-
те, а также собранных им письменных свидетельств быв-
ших гитлеровских чиновников и генералов, непосредствен-
но осуществлявших нацистскую политику в Румынии,
А. Хильгрубер опубликовал серию статей по данной проб-
леме [509; 510; 514 и др.], а также дополненное и перера-
ботанное второе издание книги о германо-румынских от-
ношениях периода войны, ряд библиографических работ
[511; 515]. В концептуальном плане его монография, как
и ряд последующих работ, отличается от публикаций от-
кровенных реваншистов и «изысканий» генералов на эту
тему стремлением представить более объективную карти-
ну взаимоотношений фашистских союзников и их армий
на Восточном фронте, отмежеваться от наиболее одиозных
акций нацистского руководства и румынской верхушки в
войне против СССР. Однако борьба с ретроградными кон-
цепциями консервативной литературы, которую ведут уме-
ренные, их выступления против неонацистских фальсифи-
каций истории отнюдь не выходят за пределы норм и ра-
мок буржуазной историографии. Тот же А. Хильгрубер,
полемизируя с советскими историками [516; 522], игнори-
рует важнейшие аспекты политики германских фашистов
на Юго-Востоке Европы [см. об этом: 242, с. 117].
Своими многочисленными исследованиями фашистской
политики в Восточной Европе известен другой крупный
западногерманский историк умеренно-консервативного на-
правления М. Брошат. В 1968 г. в журнале «Historische
Zeitschrift» он опубликовал статью «Германия—Венгрия—
Румыния. Развитие и основные факторы национал-социа-
листской гегемонистской и союзнической политики в
1938—1941 гг». [424]. В ней автор не ограничивается про-
стой констатацией фактов, а пытается выяснить вопрос,
почему правительства Венгрии и Румынии «неверно оце-
нивали национальные интересы своих государств, а вместе
ю
с этим и сложившуюся к началу второй мировой войны
расстановку сил». Он приходит к выводу о том, что здесь
«определяющую роль сыграла их антисоветская позиция».
Слепой антикоммунизм обоих правительств помешал им
увидеть в Советском Союзе потенциального защитника и
возможного партнера в их стремлении к сохранению сво-
боды действий. Лишь благодаря их антисоветизму, под-
черкивает автор, нацистской Германии без особого труда
удалось превратить свое скрытое преобладание в безус-
ловную гегемонию в 1940—1941 гг. М. Брошат относится к
числу тех немногих буржуазных историков ФРГ, которые
справедливо отмечают, что не только в Берлине, но и в
Будапеште и Бухаресте рассчитывали на «максимальное
освоение и использование советской территории» и рас-
сматривали ее в качестве компенсационного возмещения за
«неудобства» гитлеровского «нового порядка». Важно и
то, что в его работе присутствует доказательство того фак-
та, что «другая причина установления германской гегемо-
нии в странах Юго-Восточной Европы коренилась в кра-
хе идеи коллективной безопасности». Приводимые авто-
ром многочисленные документально подкрепленные фак-
ты подтверждают, что национальные распри между Вен-
грией и Румынией, которые всемерно раздувались буржу-
азными правительствами, оказались действенным инстру-
ментом внешней политики нацистского рейха в Юго-Во-
сточной Европе.
В то время как большинство западногерманских кон-
сервативных авторов пытаются представить экономичес-
кие отношения гитлеровской Германии со странами Юго-
Восточной Европы «равноправными» и «взаимовыгодными»,
Брошат раскрывает истинное положение вещей. Экономи-
ка стран Юго-Восточной Европы прежде всего была «ин-
струментом и целью гегемонии гитлеровской Германии».
Работа М. Брошата представляет собой своеобразный ре-
зультат деятельности того крыла западногерманской бур-
жуазной историографии, представители которого готовы
осудить бесчеловечные деяния нацизма для того, чтобы
послевоенная «восточная политика» Бонна выглядела бо-
лее приглядно.
Руководствуясь, подобно своим крайне-консерватив-
ным «оппонентам», чисто утилитарными соображениями
идеологической борьбы против коммунизма, умеренные, хо-
тя и более глубоко анализируют исторические события,
все же остаются стойкими приверженцами закостенелых
схем и не стремятся восстановить исторически верную и
11
полную картину второй мировой войны. Особенно нагляд-
но это обнаруживается при освещении аспектов истории
минувшей войны, связанных с участием в ней Советского
Союза и его освободительной миссией [см. об этом: 189,
с. 193—195, 213—215, 217; 242, с. 12]. Тем самым под-
тверждается вывод советской и зарубежной марксистской
историографии, согласно которому «возникающие новые
направления антикоммунизма делают ставку на внешнюю
объективность, скрывая свое подлинное существо за бо-
лее умеренными лозунгами и фразами» [302, с. 149].
Одним из испытанных средств дезинформации читате-
лей для буржуазных историков служит метод полного или
частичного игнорирования достижений марксистской ис-
торической науки. Например, в изданном в 1962 г. библио-
графическом сборнике А. Хильгрубера «Юго-Восточная
Европа во второй мировой войне» [515] были представ-
лены в основном публикации западных буржуазных авто-
ров, воспоминания бывших гитлеровских генералов, «твор-
чество» румынских, буржуазных эмигрантов. Публикациям
же историков социалистических стран было отведено край-
не незначительное место. В то же время западные авторы,
независимо от их принадлежности к буржуазным исто-
риографическим течениям, обрушиваются на историков-
марксистов за то, что они «осмеливаются» употреблять
'термины «народное вооруженное восстание», «революция
трудящихся масс» и т. п. применительно к событиям 23 ав-
густа 1944 г. в Румынии. Отставной фашистский генерал
Г. Киссель считает, что названные термины «чрезвычайно
преувеличивают участие народа и коммунистов в этом со-
бытии» [537, с. 221]. Один из идейных «патриархов» за-
падногерманских «зюдостфоршеров» Г. Штадтмюллер име-
нует упомянутые термины «шаблоном советской историо-
графии» [145, 1965, № 1, с. 141]. Его ученик Д. Германи
считает их употребление в историографии СРР «данью
русо-центристскому подходу к истории» [471, с. 54]. Ана-
логичными высказываниями изобилуют публикации аме-
риканских [см., напр.: 547, с. 104], английских [456, с. 26],
французских [431, с. 21] и прочих западных авторов и,
разумеется, издания румынских буржуазных эмигрантов
[400, с. 97]. В столь единодушном отрицании роли народ-
ных масс Румынии и их авангарда — КПР — в низверже-
нии фашистского режима проявляется присущая буржуаз-
ной историографии тенденция к игнорированию объектив-
ных законов военной истории.
Отказ от идеи закономерности исторического развития,
12
от признания подчиненности хода и исхода войн объектив-
ным законам преследует не столько историко-философские,
сколько политические и идеологические цели. Другими
словами, они пытаются доказать, что сокрушение преступ-
ного фашистского режима в Румынии и вывод ее из гит-
леровского блока явились якобы итогом «антифашистских
акций» короля Михая, его окружения и лидеров буржуаз-
ных партий, и тем самым скрыть от читателя правду об
исторических событиях на советско-германском фронте,
происходивших уже на территории Румынии. В действи-
тельности же, как указал Генеральный секретарь ЦК РКП
Н. Чаушеску в докладе на торжественном собрании, по-
священном 35-летию освобождения Румынии, восстание
23 августа 1944 г. явилось «результатом роста глубоких
антифашистских настроений в сознании румынского наро-
да... сплочения всех прогрессивных сил страны во главе с
коммунистами против агрессивной политики фашизма, ко-
ренного изменения международного положения... под мощ-
ным воздействием победоносного продвижения советских
войск... Блестящие успехи, достигнутые народами первой
страны социализма, вынесшей основную тяжесть войны и
внесшей наибольший вклад в разгром фашизма, — под-
черкнул руководитель РКП, — имели особенное значение
как в международном масштабе, так и для политического
движения в нашей стране» [111, 1979, № 4, с. 4].
В основе подхода историков и мемуаристов ФРГ к со-
бытиям периода второй мировой войны, несмотря на опре-
деленную гибкость умеренных, по-прежнему остается неиз-
менным принцип буржуазной историографии: снять с
германского империализма и в особенности с монополис-
тического капитала основную ответственность за возник-
новение фашизма, установление диктаторских фашистских
режимов, в том числе и румынского, за их политику ско-
лачивания «оси» для развязывания мировой агрессии или,
по крайней мере, свести к минимуму показ его преступ-
ной роли [351, с. 14].
Проблема объективных законов военной истории явля-
ется одной из центральных в борьбе между марксистской
и буржуазной методологиями [239, с. 213]. В отличие от
буржуазной исторической науки марксизм-ленинизм всег-
да уделял огромное внимание глубокому, подлинно науч-
ному изучению сущности войн, их происхождения, анали-
зу международных отношений в периоды вооруженных
конфликтов. Непреходящее значение для правильной науч-
ной интерпретации основных вопросов, связанных с исто-
13
риен мировых войн, имеют для марксистской историогра-
фии труды В. И. Ленина. Крупнейшие события междуна-
родных отношений, связанные с постепенным расширением
локальных войн до масштабов мировой, тайный сговор им-
периалистов о разделе «добычи», «пацифистские» маневры
буржуазной дипломатии противоборствующих коалиций —
все эти вопросы получили в трудах В. И. Ленина исчерпы-
вающую оценку, полный и точный анализ [см. об этом:
239].
Пристальное внимание В. И. Ленина привлекала рас-
становка сил на международной арене в канун первой ми-
ровой войны, обусловленная основными противоречиями,
разделяющими державы. При рассмотрении вопроса об
участии в мировой войне государств, претензии которых
не соответствовали их экономическим и финансовым по-
тенциям, большое значение имеет ленинское положение о
том, что империалистический союз, стремящийся к развя-
зыванию войн, вербует партнеров, которые, будучи «не
вполне» самостоятельными [8, с. 178], выступают в ка-
честве подсобной силы. Последние в процессе подготовки
войны легко откликаются на подстрекательские призывы
главенствующей в блоке державы и охотно участвуют в
актах прямой агрессии, прикрываясь националистически-
ми и шовинистическими лозунгами, возвеличивая «значе-
ние «своей» национальной войны...», пытаются уверить,
что ведут ее «ради „освобождения"... других народов»
[3, с. 17]. В. И. Ленин неустанно разоблачал шовинистов
и всех тех, кто, обманывая рабочих, поощрял «корыстную
ложь буржуазии всех стран, стремящейся... империалисти-
ческую, колониальную, грабительскую войну изобразить
народной, оборонительной...» [4, с. 215—216].
Разоблачая шовинизм и националистическую воинству-
ющую демагогию, В. И. Ленин подчеркивал, что империа-
листическая, захватническая война «не может быть
оправдана ни самомалейшим предлогом
какого бы то ни было народного интереса!»
[4, с. 215]. «Захват земель и покорение чужих наций... гра-
беж... богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от
внутренних политических кризисов... разъединение и на-
ционалистическое одурачение рабочих и истребление их
авангарда в целях ослабления революционного движе-
ния пролетариата — таково единственное действительное
содержание, значение и смысл современной войны», — пи-
сал В. И. Ленин в октябре 1914 г. [3, с. 15].
14
Через многие труды В. И. Ленина проходит мысль о
необходимости мобилизации трудящихся для борьбы про-
тив империалистической войны. В. И. Ленин указывал, что
необходимо решительно опровергать россказни о «спра-
ведливой», «национальной» войне, разоблачать вопиющий
обман «„народных масс" империалистами, заведомо при-
крывающими цели голого грабежа „национальной" фра-
зеологией...» [4, с. 242]. Господствующие классы, подчер-
кивал В. И. Ленин, «надувают тупых мещан и забитых
крестьян сказками о национальных целях империалисти-
ческой войны...» [4, с. 240]. Великий вождь пролетариата
неустанно разъяснял, что в «мертвой схватке» банков, сто-
ящих за сценой кровавой трагедии, повинно «все развитие
капитализма... и нет выхода из этого, кроме свержения
господства капиталистов и рабочей революции» [10, с. 89].
Отметим, что эти ленинские положения не только исчер-
пывающе характеризуют действия инициаторов первой
мировой войны, но и помогают яснее понять замыслы, це-
ли и стратегию зачинщиков кровавой трагедии 1939—
1945 гг. и их пособников. Спустя десятилетия эти мысли
вождя остаются ключевыми для понимания и анализа со-
бытий, связанных с темой нашего исследования.
Обобщение марксистской историографией поистине не-
исчерпаемого ленинского наследия заложило прочный
фундамент научного изучения международных отношений
периода между двумя мировыми войнами, содействовало
глубокой разработке проблем истории второй мировой
войны, совершенствованию марксистско-ленинской методо-
логии военной истории, которая помогает и в разоблачении
буржуазных фальсификаций истории войн [239, с. 28].
Результаты научной разработки истории Румынии ка-
нуна и периода второй мировой войны, достигнутые ис-
следователями социалистических стран, весьма значитель-
ны. Об их масштабах дают представление опубликован-
ные за последние годы солидные библиографические сбор-
ники и указатели [312; 315], обобщающие труды истори-
ческого [214; 194; 217], историографического [257; 373;
242] и другого характера, изданные в СССР, ГДР, СРР
и других социалистических странах. В этих работах, и
прежде всего в советской 12-томной «Истории второй ми-
ровой войны 1939—1945 гг.» [214], глубоко проанализиро-
ваны достижения марксистской исторической науки за
истекшие десятилетия в области изучения как второй ми-
ровой войны в целом, так и истории участия в ней отдель-
ных стран, в том числе и Румынии. Значительным итогом
15
плодотворного сотрудничества ученых стран социализма
явилось создание международным коллективом историков-
марксистов капитального труда — «Вторая мировая вой-
на. Краткая история» [191]. Это коллективное исследова-
ние представляет собой квинтэссенцию новейших достиже-
ний исторической науки социалистических стран в разра-
ботке кардинальных проблем истории второй мировой вой-
ны и, в частности, тех вопросов, которые связаны с ана-
лизируемыми в данной монографии.
Изучаемая проблема отражена в мемуарах и моногра-
фиях видных советских военачальников — Г. К. Жукова
[209], Р. Я. Малиновского [303], С. С. Бирюзова [179],
С. М. Штеменко [299], А. И. Еременко [201—203],
Н. И. Крылова [225] и других, внесших значительный
вклад в подготовку и проведение Ясско-Кишиневской опе-
рации 2-го и 3-го Украинских фронтов, завершившейся
разгромом вражеской группировки «Южная Украина»,
свержением клики И. Антонеску и изгнанием фашистов из
Румынии. Их публикации аргументированно опровергают
«сочинения» битых гитлеровских генералов, стремящихся
задним числом «переиграть» итоги минувшей войны.
Историками Советского Союза и других социалистичес-
ких стран, прежде всего ГДР, проделана огромная работа
в области критического анализа главных направлений,
тенденций, концепций и версий западногерманской бур-
жуазной историографии по проблемам истории второй ми-
ровой войны. Монографии советских историков (В. И. Са-
лова, А. Н. Мерцалова и др.), работы историков ГДР
(В. Бертольда, Л. Бертольда, Г. Лоцека и др.), характе-
ризующие основные линии развития западногерманской
буржуазной историографии второй мировой войны, явля-
ются базой для изучения рассматриваемой проблемы. В
этих исследованиях на огромном фактическом материале
[242; 273; 373 и др.] анализируются философско-теорети-
ческие основы западногерманской историографии, вскры-
ваются характер и концептуальная направленность интер-
претации в ней различных проблем истории второй миро-
вой войны.
Глубоко изучены внешнеполитические доктрины гитле-
ровской Германии и ее союзников — в историографичес-
ком аспекте — в фундаментальных трудах по истории вто-
рой мировой войны [214; 191] и Великой Отечественной
войны [212], в работах крупных советских военных исто-
риков В. И. Дашичева [197], П. А. Жилина [207, 208],
А. М. Самсонова [272], В. А. Мацуленко [240], Д. М. Про-
16
эктора [265], Б. С. Тельпуховского [283] и др. Несомнен-
ную научную ценность представляют и основанные на
обобщении последних достижений марксистской историо-
графии недавно изданные коллективные монографии
П. А. Жилина, А. С. Якушевского, Е. Н. Кулькова [211] и
Е. Н. Кулькова, О. А. Ржешевского, И. А. Челышева [227].
В названных исследованиях, а также в ранее изданных
сборниках статей, посвященных критике реакционных кон-
цепций буржуазной историографии второй мировой войны
[182; 189; 224; 261; 262 и др.], в комплексе с рядом более
общих проблем рассматриваются также и отдельные при-
емы фальсификаций, к которым прибегают представители
западногерманской буржуазной исторической науки при
трактовке некоторых вопросов, связанных с участием Ру-
мынии во второй мировой войне.
Особое значение для углубленного проникновения в
суть исследуемой проблемы имеют монография «История
Румынии. 1918—1970» [217], книга «Очерки политической
истории Румынии 1859—1944» [256], фундаментальные
работы Н. И. Лебедева [231—234], И. Э. Левита [236;
237], А. В. Антосяка [172; 173] и др. В них охвачен ши-
рочайший комплекс вопросов, связанных с выявлением ис-
токов антисоветской политики правящих кругов королев-
ской Румынии, объяснением причин ее присоединения к
фашистскому блоку, участия в агрессии против СССР и
показом закономерного краха преступного фашистского
режима в результате осуществления освободительной мис-
сии Советских Вооруженных Сил во второй мировой вой-
не и мощного подъема антифашистской борьбы румынских
трудящихся. В работах названных авторов разоблачаются
некоторые версии и положения буржуазных историков и
мемуаристов по вопросам, связанным с участием фашист-
ской Румынии в антисоветской войне. Критический ана-
лиз буржуазных публикаций по данному вопросу представ-
лен и в монографиях В. Л. Исраэляна и Л. Н. Кутакова
[210], П. П. Севостьянова [274], А. А. Язьковой [300—
302], М. А. Мунтяна [246; 247; 102, 1984, № 4], А. М. Ла-
зарева [230], А. А. Шевякова [296; 297], М. Д. Ерещенко
[204], И. Н. Чемпалова [294; 295] и др. Все эти работы,
получившие широкое признание в нашей стране и за ру-
бежом, не только содействуют раскрытию истории борьбы
народов против фашизма, углубленному и всестороннему
показу решающей роли Советской Армии в освобождении
народов Европы от фашистского порабощения, но и явля-
ются аргументированным «ответом западным историкам,
2 А. В. Хействер
17
искажающим подлинную картину возникновения и ста-
новления народно-демократического строя Румынии»
[234, с. 4].
Объективно оценены в ряде публикаций советских ис-
ториков итоги деятельности исследователей СРР в облас-
ти разработки военно-исторических проблем; по достоин-
ству отмечены их неоспоримые успехи, особенно в показе
антифашистского вооруженного восстания 23 августа
1944 г. как поворотного момента в исторических судьбах
румынского народа и участия Румынии на стороне анти-
гитлеровской коалиции на завершающем этапе второй
мировой войны, многогранной деятельности КПР по со-
зданию единого антифашистского фронта и т. д. [см. об
этом, напр.: 234, с. 39—51; 236, с. 28—29].
В то же время в современных румынских публикациях,
посвященных истории второй мировой войны, вопросы об
участии в ней королевской Румынии в качестве союзника
гитлеровской Германии, о ее подготовке к нападению на
СССР, а также о том месте, которое страна занимала в
фашистском блоке, пока не получили должного освеще-
ния. Это, кстати, отмечается и в работах румынских исто-
риков: «В румынской историографии участие румынской
армии в военных операциях на антисоветском фронте на-
шло свое освещение лишь в самом общем плане. Военные
и политические последствия этого участия, особенно в пе-
риод многочисленных поражений Германии и ее союзни-
ков, не стали до сих пор объектом специальных исследо-
ваний...» [372, с. 656]. Следует заметить, что буржуазные
идеологи с пристальным вниманием наблюдают за разви-
тием исторических исследований в странах социализма и
используют малейшие расхождения в оценках событий
периода второй мировой войны историками социалисти-
ческих стран для подкрепления своих антикоммунистичес-
ких измышлений [см., напр.: 472, с. 141—144; 153, 1976,
№ 12, с. 1072—1087; 167, 27.IX.1975 и др.]. Особенно ум-
ножились последние в период, когда все прогрессивное
человечество отмечало 40-летие Победы над фашистско-
милитаристским блоком. Силы международной реакции
стремятся оправдать агрессивную политику империализ-
ма, вытравить из памяти народов благодарность советско-
му солдату-освободителю. Поэтому разоблачение реакци-
онных фальсификаторов истории второй мировой войны
приобретает чрезвычайную актуальность, ибо отвечает
требованию партии «вести прицельный огонь по тем на-
правлениям враждебной пропаганды из-за рубежа, кото-
18
рые в каждый данный момент выдвигаются на передний
план» [92, 1981, № 12, с. 25].
В настоящей работе мы рассмотрим и проанализируем
основные концепции и версии западногерманских буржу-
азных авторов по вопросу об участии Румынии во второй
мировой войне. Критический разбор характера освеще-
ния историками ФРГ ряда аспектов советско-румынских
отношений кануна и начала второй мировой войны пред-
ставлен автором в отдельных статьях [286, с. 80—101; 105,
1984, № 2, с. 29—37]. В центре предлагаемого читателю
исследования — разоблачение националистических легенд
консервативных историков и мемуаристов ФРГ о «вынуж-
денном» вступлении королевской Румынии в войну против
СССР, об «особых», «национальных» целях, будто бы пре-
следовавшихся ее реакционными правителями в ходе вой-
ны против СССР, и, тем самым, об «особой» роли королев-
ской Румынии в войне, якобы не равнозначной роли со-
участника в антисоветской агрессии фашистского рейха и
его союзников.
В работе рассматриваются мнения и оценки, утвердив-
шиеся в западногерманской историографии, по вопросам
коалиционного ведения боевых действий странами фа-
шистского блока. Из комплекса этих вопросов выделяются
прежде всего те, которые тесно связаны с участием ру-
мынской армии в боевых действиях на советско-герман-
ском фронте с 1941 по 1944 год. Разоблачается миф, уна-
следованный современными буржуазными историками
ФРГ от нацистской историографии, о тесном «боевом со-
трудничестве» гитлеровского вермахта и румынской ар-
мии.
Значительный интерес буржуазные историки и мемуа-
ристы проявляют в отношении «мирного натиска» румын-
ской дипломатии в 1942—1944 гг. на западные державы.
Как известно, «мирный натиск» был вызван не «ковар-
ной изменой» румынских фашистских правителей рейху,
как часто пишут в ФРГ, а крахом захватнических замыс-
лов и планов румынской олигархии под ударами Советской
Армии [подробнее об этом см.: 186, с. 137—170].
В данной работе, как и в ряде опубликованных авто-
ром статей [263, с. 93—121; 289, с. 223—232; 175, с. 240—
262; 105, 1985, № 1, с. 14—18 и др.], разоблачаются также
реакционные попытки буржуазных историков и мемуарис-
тов ФРГ умалить решающую роль Советской Армии в
разгроме немецко-фашистской группировки на южном
крыле советско-германского фронта летом—осенью 1944 г.,
2'
19
их стремление опорочить великую освободительную миссию
Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне,
обусловившую создание коренных предпосылок для свер-
жения фашистской диктатуры и осуществления революци-
онных преобразований в Румынии. Автор анализирует
взгляды буржуазных историков ФРГ на указанную проб-
лему в их единстве и различиях, в преемственности и эво-
люции. Из большого количества публикаций, изданных по
данной проблеме за все послевоенные годы, ссылки, как
правило, даются на те, в которых рельефно обнаружива-
ются тенденции современной западногерманской консерва-
тивной историографии.
Буржуазная историография ФРГ тесно связана с ли-
тературой, издающейся в других капиталистических госу-
дарствах, она — «часть всей буржуазной историографии»
[241, с. 263]. Поэтому в работе использованы и публика-
ции буржуазных историков других капиталистических
стран, что позволяет констатировать тождественность бур-
жуазной историографии второй мировой войны во всех
капиталистических странах (в ее основных характеристи-
ках), отмеченную видным советским историографом
А. Н. Мерцаловым. Он утверждает, что необходимо выяв-
лять своеобразие национальных историографий [243,
с. 109], подчеркивая, что «ни классовая общность, ни ак-
тивное взаимодействие буржуазных историографий отнюдь
не устранили их существенных национальных особенно-
стей» [243, с. 125].
Вскрыть классовые корни реакционных «теорий», ут-
вердившихся в западногерманской буржуазной историо-
графии по данной проблеме, объяснить причины их появ-
ления, установить их взаимосвязь и взаимообусловлен-
ность, выявить их политическую направленность, их роль
в борьбе империалистических идеологов против социалис-
тических стран и, наконец, определить, как влияло на их
трансформацию изменение идеологических и внешнеполи-
тических доктрин империализма — вот основные задачи
нашего исследования.
ГЛАВА I
БУРЖУАЗНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ФРГ
О ПРИЧИНАХ И ЦЕЛЯХ ВСТУПЛЕНИЯ
ФАШИСТСКОЙ РУМЫНИИ В ВОЙНУ ПРОТИВ СССР
В историографии второй мировой войны исследова-
ние причин и целей войны занимает одно из важнейших
мест. Политическая и идеологическая значимость этого
вопроса с годами приобретает особую остроту, ибо ответ
на него служит «четким рубежом, отделяющим подлинных
историков от фальсификаторов истории» [182, с. 24]. При
освещении вопроса о причинах и целях участия фашист-
ской Румынии в войне стран «оси» против Советского Со-
юза современные западногерманские буржуазные иссле-
дователи часто используют версии и «теории», выдвину-
тые в свое время политиками, историками и публициста-
ми фашистской Германии и королевской Румынии. И это
не случайно. Преемственность основополагающей цели
империалистических идеологов в борьбе против комму-
низма обусловливает соответствующие методы и приемы.
Это, в свою очередь, приводит многих современных бур-
жуазных историков ФРГ к прямому наследованию махро-
вых антисоветских концепций и положений, выдвинутых
накануне и в период агрессии против СССР.
В «теориях», утвердившихся в буржуазной историогра-
фии королевской Румынии и нередко и ныне используе-
мых западногерманскими авторами для подкрепления
собственных антисоветских и антикоммунистических из-
мышлений, искажалась правда о политике Советского го-
сударства и советско-румынских отношениях на протяже-
нии всего межвоенного периода: в работах буржуазных
авторов политика Румынии представлялась как неизмен-
но миролюбивая, политика же Советского Союза — как
агрессивная. Представители современной румынской исто-
рической науки дают аргументированное объяснение это-
му факту. «Официальная внешняя политика Румынии. —
отмечал в 1971 г. в одной из своих работ историк из СРР
Г. Захария, — была проникнута антинародным, резко ан-
тикоммунистическим духом господствующих классов и их
21
правительств, тем более, что страна находилась на вос-
точных границах капиталистического мира с Советским
Союзом... Боязнь народных масс, подъема революции,
близости Советского Союза определили антисоветские по-
зиции румынских буржуазно-помещичьих классов, что
особенно остро проявлялось в пропагандистском плане —
в извращении и очернении советского социалистического
строя» [357, с. 33].
Естественно, что тон в антисоветских фальсификатор-
ских упражнениях задавали реакционные правители, по-
литические деятели королевской Румынии (И. Антонеску,
Г. Гафенку, Г. Брэтиану, Г. Татареску и др.). В своих со-
чинениях они пытались возложить на СССР вину за
ухудшение отношений между двумя странами, оправды-
вали последовательно проводимый ими прогерманский* и
антисоветский курс, маскируя этими вымыслами свои уси-
лия, направленные на сближение со странами «оси» и
подготовку к участию в войне против СССР [см.: 636].
Такими же вымыслами маскировался и весь комплекс
политических, экономических и военных мероприятий, осу-
ществлявшихся в соответствии с намеченным агрессив-
ным курсом. Не гнушались ими, как свидетельствуют до-
кументы, и сами нацисты [58, Д, ХШ, с. 56], и их румын-
ские сообщники [см. об этом: 86, с. 79]. Вымышленная
«советская угроза» фигурировала при подписании кабаль-
ного германо-румынского экономического соглашения
(март 1939 г.) и «нефтяного пакта» (май 1940 г.), кото-
рые открыли германскому империализму дорогу к раз-
граблению национальных богатств Румынии. Оконча-
тельный поворот в сторону фашистского блока, сопрово-
ждавшийся выходом из уже к тому времени практически
несуществующей Лиги Наций и отказом от ранее провоз-
глашенной политики нейтралитета во второй мировой вой-
не (конец мая 1940 г.), принятие унизительных условий
«венского арбитража», продиктованных Риббентропом и
Чиано (конец августа 1940 г.), — вехи преступного курса
румынской реакции, которая видела в раздувании анти-
советской истерии единственную возможность спасти
скомпрометировавший себя режим, охотно шла навстре-
чу германским фашистам в их стремлении расширить
антисоветский блок [см. об этом: 214, т. 3, с. 247—250].
Под тем же вымышленным предлогом об «угрозе с
* Кароль II самолично поощрял местные профашистские и про-
гитлеровские круги в их деятельности по привлечению Румынии на
сторону «оси», подчеркивают историки СРР [376, с. 399; 377, с. 23].
22	ч
востока» осенью 1940 г. в страну вошли соединения гер-
манского вермахта — так называемая «германская воен-
ная миссия в Румынии». Ее территория превращалась в
плацдарм для нападения на СССР, а румынская армия
проходила спешную подготовку к войне. Таким образом,
вымыслы о «советской угрозе» служили интересам и ру-
мынских, и германских фашистских сообщников. Пер-
вым— в качестве оправдания фашизации и милитариза-
ции страны в процессе подготовки агрессии, вторым — в
качестве прикрытия экспансии германского рейха в Румы-
нии, которую гитлеровцы рассматривали как источник
стратегического сырья, особенно нефти, продовольствен-
ных ресурсов и т. д. [74, с. 52].
Касаясь предыстории фашистской агрессии против
СССР, представители буржуазной историографии ФРГ
крайне извращенно трактуют события, связанные с воп-
росом о возвращении оккупированных королевской Ру-
мынией в 1918 г. советских территорий. Как известно, в
СССР рассматривали ликвидацию затянувшегося на
22 года конфликта по вопросу о Бессарабии как появле-
ние решающей предпосылки для нормализации советско-
румынских отношений [см.: 178; 230]. Это подчеркивают
и современные румынские историки [см., напр.: 112, 1961,
№ 2, с. 317—372]. Однако буржуазные авторы ФРГ наме-
ренно искажают суть данного вопроса, скрывают от чита-
теля факты о непрекращавшихся попытках Советского
правительства установить мирные, добрососедские отно-
шения с буржуазно-помещичьей Румынией как до собы-
тий 26—28 июня 1940 г., так и после них. Именно такой
подход характерен для подавляющего большинства за-
падных исследователей [см., напр.: 433, с. 57; 582, с. 116;
404, с. 108; 619, с. 79 и др.], для румынских буржуазных
эмигрантов [см.: 400, с. 225; 533, с. 78; 434, с. 47—51 и
др.]. Бывшие политические деятели, дипломаты, публи-
цисты румынского военно-фашистского режима, укрывши-
еся на Западе, в своих работах упорно стремятся оправ-
дать политический курс правящих кругов Румынии нака-
нуне второй мировой войны, приведший страну в лагерь
фашистских агрессоров. Используя такой подход, они
стремятся исказить миролюбивую внешнюю политику Со-
ветского Союза, подкрепить «теорию» о «превентивной»
войне стран «оси» против СССР. Кроме того, с помощью
спекуляций на этом сюжете приукрашивается действи-
тельно агрессивная экспансионистская политика нацист-
ской Германии на Балканах и откровенно антисоветский
23
внешнеполитический курс правящих кругов фашистской
Румынии, деятельно готовившихся к участию в войне
против СССР.
Непризнание правомерности воссоединения этих терри-
торий с Советским Союзом сопровождается стремлением
придать ложный характер мирной акции Советского пра-
вительства, трактовать ее как «агрессивную». Такова наи-
более распространенная версия в буржуазной историче-
ской литературе ФРГ [см.: 590, с. 397; 579, с. 176; 663, с.
42 и др.]. Придерживаются ее и представители умерен-
но-консервативного направления в западногерманской бур-
жуазной историографии. Она содержится, например, в
упоминавшейся выше статье М. Брошата [424, с. 82].
А. Хильгрубер в одной из последних работ исподволь пы-
тается протащить версию о том, что Бессарабия интересо-
вала Советское правительство исключительно как «стра-
тегически важный район» [521, с. 4], игнорируя бесспор-
ные факты, свидетельствующие об активной борьбе тру-
дящихся края за воссоединение с Советской Родиной.
Видный западногерманский исследователь выступает как
откровенный сторонник широко распространенной на За-
паде концепции о «советской угрозе» [521, с. 54—55].
Аналогично трактуются эти события в книгах А. Фишера
[452, с. 93; 453, с. 31], в энциклопедическом издании о
Румынии под редакцией К -Д. Гротхузена [633, с. 200,
240, 459] и других, в том числе официозных исторических
изданиях [445, т. 2, с. 327—328].
Ожесточенные нападки на советскую внешнюю поли-
тику того периода предпринимает и правый социал-демо-
крат, автор многих исторических и публицистических ра-
бот И. Брюгель. Анализируя решение бессарабского воп-
роса, он выступает последовательным сторонником фа-
шистских теорий о «советской угрозе» и «превентивной
войне» королевской Румынии против СССР [427, с. 19].
Заметим, что далее бездоказательных обвинений в адрес
СССР, основанных на фальшивках гитлеровских спец-
служб, авторы подобных измышлений не идут [см.: 135,
1979, № 3, с. 113; 666, т. 1, с. 317; 143, 1968, № 1. с. 82;
395, с. 131—132, 164—165, 210]. Искаженно трактуют ре-
шение вопроса о Бессарабии и Северной Буковине пред-
ставители умеренно- и крайне-консервативного направле-
ний буржуазной историографии ФРГ.
В работах некоторых западногерманских историков,
например в официальной 10-томной публикации военно-
исторического ведомства ФРГ «Германский рейх и вторая
24
мировая война», а также в сочинениях представителей
буржуазных историографий США, Англии, Франции и
других западных стран наблюдается тенденция тракто-
вать события 26—28 июня 1940 г. как результат «сгово-
ра» между СССР и нацистской Германией в августе
1939 г. [см.: 445, т. 2, с. 15; 549, с. 49; 521, с. 52—53; 427,
с. 19; 578, с. 3 и др.]. Особенно наглядно эта трактовка
представлена в совместно изданном в январе 1948 г. гос-
департаментом США и МИД Англии и Франции сборнике
трофейных сфабрикованных гитлеровцами антисоветских
документов [82]. Как известно, эта подрывная пропаган-
дистская акция, осуществленная империалистами в разгар
холодной войны, получила достойный отпор со стороны
СССР в специальной исторической справке [290].
По поводу подобного рода инсинуаций реакционных
идеологов, не прекращающихся и по сей день, советские
авторы указывают: «Время не смягчило остроты идеоло-
гической борьбы вокруг советско-германского договора.
В буржуазном мире есть люди, которые, погрязнув в бо-
лоте фальсификации, продолжают распространять небы-
лицы о советско-германском договоре от 23 августа
1939 г. и целях Советского Союза. Вопреки фактам, они
изображают дело так, будто этот договор не служил ин-
тересам мира» [214, т. 2, с. 284]. Разоблачая злопыха-
тельские измышления западных советологов, советские
исследователи неопровержимо доказали «не только неиз-
бежность, но и правильность и конечную оправданность
решений, принятых в августе 1939 года» [238, с. 257]. С
реалистических позиций оценивает этот договор западно-
германский историк Г. Кун. Он отметил, что в Советском
Союзе «хорошо знали об агрессивных целях Гитлера и
вследствие этого трезвого осознания ситуации принимали
все меры, чтобы помешать созданию антисоветской коа-
лиции империалистических держав и обезопасить себя»
[466, с. 643].
Убедительное объяснение якобы имевшей место «пас-
сивности» фашистской Германии в июне 1940 г. в связи с
решением бессарабского вопроса дано в книге Н. И. Ле-
бедева «Крах фашизма в Румынии»: «Гитлеровцы заняли
такую позицию, так как им пришлось считаться с тем, что
любая их попытка открыто поощрить неуступчивость Ру-
мынии могла бы осложнить советско-германские отноше-
ния в момент, когда фашистский блок еще не был готов к
войне против СССР... В Берлине также опасались, что в
случае обострения советско-румынского конфликта Гер-
25
мания лишится поставок нефти из Румынии, в которых
она, а также ее союзница Италия были чрезвычайно за-
интересованы. Таким образом, страны «оси» в тот период
были не в состоянии помешать реализации справедливых
советских требований. Это и определило линию Берлина
и Рима в событиях, связанных с мирным разрешением
советско-румынского территориального конфликта» [234,
с. 190].
Некоторые западные авторы вынуждены, однако, при-
знать, что действия СССР имели большое стратегическое
значение для укрепления оборонительных рубежей Со-
ветского государства перед надвигавшейся гитлеровской
агрессией [см., напр.: 658, с. 52 и др.]. Выше мы приво-
дили трезвое суждение на этот счет западногерманского
историка Г. Куна. Подобная точка зрения высказывалась
на Западе еще в первые послевоенные годы, когда от-
дельные прогрессивные авторы призывали обществен-
ность своих стран задуматься, «прежде чем принимать за
чистую монету критику политического курса Советского
Союза 1939—1940 гг., ибо основой внешней политики
СССР на протяжении всех лет его существования являет-
ся принцип сохранения мира» [639, с. 46; см. также 491,
с. 96].
В этой связи следует отметить крайнюю реакцион-
ность и ярко выраженную антисоветскую направленность
тенденции некоторых буржуазных авторов трактовать со-
бытия 26—28 июня 1940 г. как решающий фактор в изме-
нении направления гитлеровской агрессии с запада на
восток. Эта тенденция наиболее выражена в западногер-
манской консервативной и неонацистской историографии.
Авторы, относящиеся к этим направлениям, пишут о том,
что воссоединение Бессарабии и Северной Буковины с Со-
ветским Союзом якобы вызвало у Гитлера «тревогу за
судьбу Румынии» [600, с. 104; 579, с. 176; 501, т. 2, с. 346],
«заставило его обратить свой взор на Восток» [450, с.
233]. К примеру, крайне консервативный историк
М. Фройнд, характеризуя международную ситуацию, сло-
жившуюся к июню 1940 г., утверждает, что на тот момент
«Бессарабия заслужила репутацию наиболее напряжен-
ной области в Европе» [462, с. 145]. Общеизвестно, что
сложность и напряженность международной ситуации то-
го времени были обусловлены отнюдь не событиями в
Бессарабии, а активностью гитлеровцев в разжигании
второй мировой войны при пособничестве мюнхенских со-
глашателей, разбойничьими походами нацистского вср-
26
махта. В другой работе Фройнд стремится доказать, что
после разгрома Франции стрелка компаса нацистской
Германии стала показывать на восток... по вине Совет-
ского Союза. Главную причину нового направления фа-
шистской агрессии историк усматривает в воссоединении
Бессарабии с СССР. Он пишет, что этот акт «породил
смертельную опасность для румынской нефти — предмета
особой заботы германского рейха» [461, с. 1354—1355].
Такую версию развивают Ф. Фабри, В. Вагнер, Г. Даме,
Р. Вагнер и др. [448, с. 212; 646, с. 109; 668, с. 62; 441, с.
232; 139, 1955, № 1, с. 106; и др.].
Версия эта не нова. В ходе Нюрнбергского процесса к
ней прибегали для оправдания фашистского агрессивного
похода против Балканских государств и против CCQP на-
цистские преступники и их защитники. Так, защитник
Риббентропа Хорн заявил на процессе: «Гитлер рассмат-
ривал вступление советских войск в Бессарабию и Север-
ную Буковину как акты, которые представляли собой уг-
розу германским интересам... в румынских нефтяных рай-
онах» [43, т. 5, с. 639].
По словам гитлеровского генерала Г. Гудериана, «ак-
ция Советского Союза по возвращению Бессарабии осо-
бенно разгневала немецкое руководство» [666, т. 1, с.
317]. «Румынские проблемы (в связи с решением бесса-
рабского вопроса. — А. X.) с точки зрения чисто времен-
ной явились исходным пунктом германо-советского кон-
фликта», — заявляет бывший нацистский чиновник Г. Зюн-
дерманн [635, с. 83]. Однако сам он превосходно осве-
домлен о том, что причина нападения нацистской Гер-
мании на СССР коренилась вовсе не в этом, ибо план
«Барбаросса» был к тому времени в основном готов [см.:
197, т. 1]. В данном случае он лишь повторил мотиви-
ровку Гитлера, которую тот дал в своей директиве ве-
домству пропаганды [635, с. 113, 117—118] и которая
позднее была воспроизведена на страницах фашистской
прессы, служа обоснованию «превентивной» войны стран
«оси» против СССР. «С того момента (т. е. после 28 ию-
ня 1940 г. — А. X.) нарушилось спокойствие на Балканах,
о котором заботился Гитлер», и «Юго-Восточная Европа
стала рассматриваться им как плацдарм для военного ре-
шения русской проблемы, для борьбы против Советского
Союза», — утверждает К. Ольсхаузен [576, с. 54]. «Из-за
советской акции с Бессарабией Гитлер решил повернуть
свои армии на Восток», — заверяет читателя бывший дип-
ломат, а ныне историк-антикоммунист С. Аллард [395,
27
с. 212]. Так этот сюжет в фальсификаторской трактовке
сначала нацистских идеологов, а теперь и буржуазных ис-
ториков ФРГ служил и продолжает служить пропаганде
теории о «превентивной» войне фашистской Германии и
ее сателлитов против Советского Союза.
Столь искаженная интерпретация событий соответству-
ет главной задаче современных буржуазных идеологов,
пытающихся представить последовательные этапы гер-
манской экспансии на Балканах и связанные с ней меро-
приятия экономического, политического, идеологического
и военного характера как «консолидацию германских по-
зиций в этом регионе перед лицом „советской угрозы"».
Именно так отображен этот вопрос в официальных изда-
ниях ФРГ [см.: 445, т. 2, с. 29—32]. Поддерживается эта
версия и в английской и американской буржуазной исто-
риографии второй мировой войны [599, с. 129; 622, с. 65;
581, с. 326, и др.].
На самом же деле так называемая «консолидация гер-
манских позиций» осуществлялась в Румынии вовсе не
под влиянием событий 26—28 июня 1940 г., а задолго до
них. Экономический, идеологический и политический на-
тиск гитлеровцев на Румынию, принявший угрожающие
масштабы уже к концу 30-х гг., отвечал именно этим це-
лям нацистов и, в конце концов, позволил нацистской Гер-
мании завладеть ключевыми позициями в экономике
страны, способствовал переориентации ее правителей на
«ось». «Монархо-фашистская Румыния первой среди бал-
канских государств совершила поворот в сторону фашист-
ской «оси», заключив 27 мая 1940 г. «нефтяной пакт» с
Германией», — указывает чехословацкий историк М. Тей-
хман [378, с. 82].
Что касается гитлеровской «заботы» о румынской неф-
ти, то и здесь нет никакого резона искать ее причину в
правомерных действиях СССР. Обеспечением «безопас-
ности» нефтяных районов Румынии, как явствует из мно-
гочисленных документов ОКБ [83, т. 1], из книг кадро-
вых сотрудников абвера (П. Леверкюна [548, с. 109—
111], К. Абсхагена [394, с. 411], В. Хагена [494, с. 230—
265] и др.), германские спецслужбы во главе с шефом аб-
вера Канарисом и в тесном сотрудничестве с румынской
сигуранцей занимались вплотную с 1939 г. Позднее «забо-
той о защите румынской нефти» стали прикрываться все
акции гитлеровцев, которые осуществлялись в соответ-
ствии с планами нацистских агрессоров по использованию
Румынии как плацдарма для развертывания войск по
28
операциям «Марица» и «Барбаросса» [подробнее см.: 212,
т. 1, с. 229; 207, с. 29; 282, с. 96; 100, 1956, № 7, с. 116;
217, с. 329; 174, с. 84 и др.].
Приверженцы теории о «превентивной» войне блока
фашистских стран против СССР, оправдывающие агрес-
соров ссылкой на «обостренную реакцию» Гитлера на со-
бытия июня 1940 г. в Бессарабии, упускают из виду и та-
кой с их точки зрения, по-видимому, «несущественный»
момент: к тому времени, то есть к концу июня — началу
июля 1940 г. нацистский предводитель уже принял окон-
чательное решение переключить вермахт на подготовку
«блицкрига» против СССР. Высшие военные инстанции
рейха получили соответствующие указания еще в конце
мая. Форсированная переброска войск с западного теат-
ра военных действий в приграничные к СССР районы на-
чалась с середины июня одновременно с разработкой пла-
на «вторжения в Россию», «Все взоры обращены на Вос-
ток»,— фиксировал в конце июня Ф. Гальдер в своем
дневнике. К этому времени, отмечает А. Хильгрубер, у
советских границ уже были сконцентрированы 24 немец-
кие дивизии [517, с. 231]. Поначалу соединения вермах-
та были нацелены на выполнение вероятного приказа фю-
рера по «быстрому захвату ключевых пунктов румынской
территории» [485, с. 300]. Но надобности в этом не воз-
никло.
В этой связи проанализируем, сколь основательны по-
пытки буржуазных историков ФРГ расценивать июньские
события 1940 г. в качестве «решающего фактора» пе-
реориентации королевской Румынии на фашистскую
«ось», что исключило необходимость оккупации страны
вермахтом. Такие попытки свойственны многим реакцион-
ным авторам. Наиболее четко отражены они в работах
Ф. Фабри: «В результате ноты Советского правительства
от 26 июня 1940 г. Румыния оказалась в положении не-
счастного, который пытается пробраться между Сциллой
и Харибдой. После возвращения Бессарабии Советскому
Союзу в румынской политике наступили радикальные пе-
ремены. Король попросил 2 июля Германию обеспечить
безопасность румынских границ и направить военную
миссию. Румыния решилась идти вместе с Германией,
так как только Гитлер мог защитить ее от России... Румы-
ния сделала выбор» [448, с. 224—225]. В энциклопедиче-
ском издании о Румынии (под ред. К.-Д. Гротхузена)
мирное решение Советским Союзом вопроса о возвраще-
нии Бессарабии именуется «захватом», который, по мне-
29
нию автора соответствующей главы (Ст. Фишер-Галац),
«явился причиной того, что в 1941 г. Румыния присоеди-
нилась к нацистской Германии в войне против СССР»
[633, с. 200]. В связи с 30-й годовщиной освобождения
Румынии от фашистского ига газета «Frankfurter allge-
meine Zeitung» поместила статью своего венского коррес-
пондента В. Майера, который объяснял причины сбли-
жения королевской Румынии с гитлеровской Германией и
ее соучастие в агрессии против СССР как «спонтанную
реакцию румын» на июньские события 1940 г. «Эти собы-
тия, — рассуждает советолог, — явились прелюдией ко
всем последовавшим вскоре изменениям в румынской
внутренней и внешней политике» [141, 19.VIII.1975]. Не
только буржуазные средства массовой информации, но и
солидные научные исторические журналы помещают по-
добные клеветнические по отношению к СССР измышле-
ния [см.: 164, 1963, № 4, с. 404]. С конца 40-х — начала
50-х гг. эта версия приобрела характер официальной не
только в консервативной историографии ФРГ, но и среди
буржуазных историков и публицистов других капиталис-
тических стран [596, с. 394; 627, с. 234 и др.]. Рьяно про-
пагандируется она и реакционными румынскими эмигран-
тами. «Нотой от 26 июня 1940 г., — заявляют авторы «Ас-
пектов русско-румынских отношений», — Советский Союз
сам бросил Румынию в объятия гитлеровской Германии»
[400, с. 116].
Подобные заявления лишены всяких оснований. Даже
самые реакционные румынские политические деятели в
сугубо конфиденциальных документах признавали порой,
что Бессарабия была захвачена Румынией вопреки всем
международно-правовым нормам и что возвращение ее
Советскому Союзу в 1940 г. отнюдь не расценивалось в
стране как «национальная катастрофа». В работах совет-
ских историков, в частности в обобщающем труде «Исто-
рия Румынии. 1918—1970», в монографиях Н. И. Лебеде-
ва, А. А. Язьковой, Б. М. Колкера и И. Э. Левита и дру-
гих авторов приведены весьма убедительные докумен-
тальные тому подтверждения, в том числе и довольно не-
двусмысленное письмо премьер-министра И. Джигурту
Риббентропу от 22 августа 1940 г. В этом конфиденциаль-
ном письме румынский премьер писал: «Бессарабия объ-
единилась с Румынией в конце первой мировой войны...
Мы не боролись за это объединение и, между прочим, это
объединение не было одной из целей, которую мы пресле-
довали в великой войне (первой мировой. — А. X.), поэто-
30
му понятно, почему наш народ согласился с уступкой
(Бессарабии) без всякой борьбы» [217, с. 263; см. также:
220, с. 127—128]. Естественно, указывают советские авто-
ры, комментируя этот документ, глава реакционного пра-
вительства Румынии не мог сознаться, что в 1918 г. Бес-
сарабия была захвачена румынскими боярами и капита-
листами, которые потопили в крови выступления бесса-
рабских трудящихся, отстаивавших установленную ими
Советскую власть [подробнее об аннексии Бессарабии
бояро-помещичьей Румынией см.: 178; 216; 230 и др.].
Важно другое, подчеркивают исследователи: в письме ру-
мынского премьера содержится убедительное признание
того факта, что румынский народ не считал Бессарабию
частью своего государства и рассматривал ее воссоедине-
ние с СССР в 1940 г. как неизбежный и, по сути, законо-
мерный акт [220, с. 128].
Это подтверждают выражения одобрения румынскими
трудящимися действий Советского правительства, направ-
ленных на мирное разрешение вопроса о Бессарабии и
Северной Буковине. Демонстрации рабочих, служащих,
студентов, организованные КПР у здания советского ди-
пломатического представительства в Бухаресте, показали,
как сильны симпатии румынских трудящихся к Стране
Советов [112, 1961, № 2, с. 371—372] . «Мирным разреше-
нием вопроса о Бессарабии и Северной Буковине, — го-
ворилось в одном из документов ЦК КПР, — созданы все
условия для политики добрососедства и тесной дружбы
с Советским Союзом... Только политика прочных связей
с Советским Союзом и прочной дружбы с ним может спа-
сти румынский народ от катастрофических последствий
империалистической войны, может гарантировать нацио-
нальную независимость страны и обеспечить мир народам
Румынии» [64, с. 336; см. также: 234, с. 290—291].
Однако господствующие круги страны продолжали ид-
ти по пути дальнейшего преступного сговора с гитлеров-
цами*. Единственно логическое объяснение этому следует
искать в резком обострении хронического антисоветизма
румынской олигархии, которая «еще более настойчиво,
чем прежде, добивалась немедленного заключения воен-
ного союза с Германией, который, как она полагала, обе-
* Американский историк румынского происхождения Ст. Фишер-
Галац в изданной в 1970 г. работе, характеризуя предвоенную внеш-
нюю политику господствующих классов Румынии, отмечае!, что им
было выгодно «использовать боязнь перед русскими» и раздувать ан-
тикоммунизм, размахивая флагом «красной опасности» [454, с. 37].
31
спечит ей возможность не только вновь захватить ранее
оккупированные, но и другие советские земли» [234, с.
268].
В уже упоминавшейся нами статье И. Брюгель, сопо-
ставив имевшиеся в его распоряжении обширные доку-
ментальные материалы с опубликованными на Западе
мемуарами политиков и дипломатов нацистского рейха и
королевской Румынии, пришел к выводу о том, что ру-
мынская правящая клика была в курсе агрессивных наме-
рений гитлеровцев и полностью их разделяла [426, с.
414]. Брюгель показал, как нацистская дипломатия, ис-
пользуя ненависть румынских господствующих классов к
Советскому государству, интерпретировала события 26—
28 июня 1940 г. с целью разжигания у своего румынско-
го союзника реваншистских вожделений. Приводимые ав-
тором материалы иллюстрируют попытки гитлеровской
дипломатии внушить правящей верхушке Румынии, что
позиция третьего рейха во время событий 26—28 июня мо-
жет быть легко объяснима: рейх рассматривал их как
«временные, краткосрочные концессии русским», будучи
твердо уверен, что «Румыния в самом недалеком будущем
будет с лихвой вознаграждена за это унижение» [426, с.
416].
В фундаментальных трудах советских историков ука-
зано, что притязания на Бессарабию и Северную Букови-
ну были лишь частью «обширных захватнических планов
румынских правящих кругов» [213, т. 1, с. 429]. Перед
общественностью страны правящая клика изображала де-
ло таким образом, будто окончательное решение стать на
сторону фашистской Германии явилось следствием «без-
выходного положения Румынии перед лицом советского
экспансионизма» и «изоляции от Запада».
Сближение румынских правителей с нацистами, как
убедительно показано в работах историков-марксистов,
осуществлялось задолго до событий 26—28 июня 1940 г.,
и окончательная переориентация Румынии на фашистскую
«ось» явилась не следствием этого акта, как представля-
ется в буржуазной историографии, а причиной незамедли-
тельного решения вопроса о Бессарабии. Советское пра-
вительство не могло более откладывать его разрешение,
подчеркивают советские исследователи, в условиях, когда
решение румынских правящих кругов объединиться с бло-
ком фашистских государств было чревато превращением
оккупированной советской территории в плацдарм для го-
32
товившейся этим блоком антисоветской агрессии [234,
с. 265; 236, с. 81].
Как известно, события 26—28 июня 1940 г. и последую-
щий за ними период были использованы румынскими пра-
вителями для разжигания в стране антисоветской истерии,
для осуществления вооруженных провокаций на восста-
новленной советско-румынской границе по р. Прут [47,
с. 86—94]. Эти действия румынской реакции отнюдь не
вызывались пресловутой «советской угрозой», которая, по
словам буржуазных авторов, все еще довлела над Румы-
нией, а логически вытекали из сформировавшегося к тому
времени агрессивного внешнеполитического курса ее пра-
вителей. Вместе с тем антисоветская направленность вне-
шнеполитического курса, капитулянтский характер эконо-
мических и политических уступок гитлеровцам уже не
могли изменить судьбы, уготованной ей нацистскими гла-
варями. Более того, оба отмеченных компонента внешней
политики Бухареста обеспечили успешное выполнение на-
цистских планов, нацеленных на расчленение и порабоще-
ние Румынии, и исключили всякую возможность противо-
стоять этим планам в ходе так называемого второго «вен-
ского арбитража». Сорвать намерения нацистов румын-
ская верхушка могла только в том случае, если бы пошла
на установление дружеских отношений с Советским Сою-
зом. Но, как указывал видный деятель КПР Л. Патраш-
кану, «антисоветская политика королевской диктатуры...
лишила Румынию также и поддержки Советского Союза.
Предоставляя территорию страны для любых интриг и
международных махинаций против Советского Союза, кар-
листская диктатура сделала все, чтобы сохранить самые
напряженные отношения с соседней республикой» [356,
с. 164].
Непримиримо антисоветская позиция правящих кру-
гов Румынии облегчила нацистам решение задачи, кото-
рую с циничной откровенностью сформулировал нацист-
ский палач Г. Франк: «Необходимо, чтобы там, где мы
встретимся с опасными устремлениями к самостоятельно-
сти, мы ни в коем случае не отказывались от проведения
нашего влияния. Это было принято к сведению специаль-
ным заявлением венгров, удовлетворительно развивается
и соответствующее положение в Румынии. Фюрер никогда
больше не выпустит из своих рук эти объединенные во-
сточную и юго-восточную сферы нашего влияния (Слова-
кия, Румыния, Венгрия). Ясно, что в соответствии с этим
поляки, словаки, чехи, венгры и румыны в самом широ-
3 А. В. Хействер
33
ком смысле находятся на пути установления немецкого
господства, которое выражено лишь более или менее яв-
но, но тем не менее уже сейчас носит тотальный и решаю-
щий характер» [43, т. 4, с. 593]. Эта запись из дневника
фашистского рейхсминистра и генерал-губернатора окку-
пированных территорий, сделанная после совещания в
ставке фюрера 12 июля 1940 г., проливает свет на суть
политической линии гитлеровской Германии по отношению
к Румынии, на характер и механику осуществленных ле-
том—осенью 1940 г. мероприятий гитлеровцев. Речь идет
о венском диктате, предоставлении королевской Румынии
итало-германских гарантий и вступлении в страну соеди-
нений нацистского вермахта. Все эти акции соответствова-
ли задаче установления над Румынией господства третье-
го рейха.
Румынское правительство 1 июля 1940 г. отказалось от
англо-французских гарантий и выразило решимость и
впредь добиваться «тесного сотрудничества с Германией
во всех областях». На следующий день Кароль обратился
к Гитлеру с просьбой направить в Бухарест военную мис-
сию. В условиях угрозы территориальной целостности Ру-
мынии, надвигавшейся со стороны фашистских держав,
румынские правители пытались заручиться поддержкой
рейха в румыно-венгерском конфликте по вопросу о Тран-
сильвании и прилагали все усилия для заключения с Гер-
манией военно-политического союза. Несмотря на верно-
подданические демарши правителей Румынии, Риббентроп
и Чиано 30 августа 1940 г. продиктовали в Вене свое ре-
шение, и страна потеряла северную часть Трансильвании
общей площадью 43 тыс. кв. км с населением 2,6 млн. че-
ловек, из которых более половины составляли румыны.
«Венским арбитражем», как писали впоследствии бывшие
нацистские дипломаты, Германия и Италия «успешно уре-
гулировали территориальный спор между Румынией и Вен-
грией» [505, с. 457; 563, с. 217; 655, с. 98; 539, с. 138]. Эта
оценка затем прочно утвердилась в западногерманской
буржуазной историографии [592, с. 267; 646, с. 68; 579,
с. 176 и др.].
По словам историка умеренно-консервативного направ-
ления Л. Грухманна, Гитлер решился на проведение «вто-
рого венского арбитража» только «из опасения, что совет-
ские войска войдут в Румынию», и предоставленные затем
гитлеровские гарантии Румынии «преградили путь совет-
скому экспансионизму в направлении Юго-Восточной Ев-
ропы» [490, с. 69, 76]. Подобные высказывания нередко
34
встречаются в публикациях западногерманских буржуазныл
историков, эта версия представлена и Ю. Ферстером в
4-м томе официозной работы «Германский рейх и вторая
мировая война» [445, т. 4, с. 333—338]. Однако она совер-
шенно не выдерживает сопоставления с фактами.
В книге советских историков Б. М. Колкера и И. Э. Ле-
вита приводится документ, составленный МИД Румынии
в начале лета 1942 г., в котором дан анализ политико-
стратегического смысла «второго венского арбитража». В
этом обширном докладе даже не упоминается об «агрес-
сивных намерениях» Советского Союза, которые, как за-
являют буржуазные авторы, заставили правителей коро-
левской Румынии согласиться с венским диктатом и при-
нять итало-германские гарантии. «Вряд ли хорошо осве-
домленный автор доклада, снабженный всеми документа-
ми МИДа, — пишут советские историки, — мог забыть о
советской угрозе Румынии, если бы она действительно по-
влияла на принятие венских решений». И далее авторы
приходят к совершенно правомерному заключению: «Не
стремление Советского Союза захватить Румынию и весь
Балканский полуостров, как об этом пишут некоторые
буржуазные историки, привели к венскому диктату, а
стремления гитлеровцев как можно скорее решить ряд по-
литических и военно-стратегических задач, связанных с
подготовкой войны против СССР, вот что, как показывают
факты, побуждало Гитлера торопиться с проведением «вен-
ского арбитража» [220, с. 133—134]. Истинный смысл
«венского арбитража», как явствует из цитируемого до-
кумента, был отлично виден Бухаресту. «... Из анализа
всех дипломатических и военных событий, последовавших
за венским актом, — констатировали составители докла-
да, — можно прийти к выводу, что этим арбитражем Гер-
мания, которой принадлежит главная роль в подготовке
и проведении дипломатической акции, приведшей к арби-
тражу, желала в первую очередь обеспечить себе военно-
стратегическую позицию, и прежде всего румынскую нефть,
необходимую для ведения войны против России... Венским
арбитражем не преследовалась цель ликвидировать кон-
фликт между Венгрией и Румынией, а в первую очередь
обеспечить военную и экономическую позицию в подготов-
ке конфликта с Россией» [цит. по: 220, с. 134].
Данные о том, что дело обстояло именно так, приво-
дятся в книге Г. Зюндерманна. Из цитируемых им герман-
ских документов (директивы ведомству пропаганды рейха
от 19 и 20 августа 1940 г.) следует вывод о стремлении
3*
35
нацистов раздувать венгеро-румынский территориальный
конфликт, чтобы вмешаться в него и, продиктовав им гер-
манские условия, надежно привязать обе страны к фашист-
ской колеснице [635, с. 116]. Тот же Л. Грухманн, кото-
рый призывает верить в реальность «советской угрозы»
Румынии накануне «венского арбитража» и мотивирует
этим вымыслом решение Гитлера «вмешаться в спор», не
может не признать, что «арбитры» осуществили урегули-
рование... в полном соответствии с гитлеровскими идеями
о «новом порядке» в Европе [490, с. 68], что «при этом
меньше всего учитывались жизненные интересы венгер-
ского и румынского народов» [490, с. 69] и что это собы-
тие «вызвало в Румынии внутриполитический кризис и
окончательно привело ее в лагерь стран „оси"» [490,
с. 69]. А. Хильгрубер не случайно воздерживается от ка-
кой бы то ни было оценки «второго венского арбитража».
Он, правда, вскользь, но упоминает о том, что румынский
народ, с возмущением воспринявший весть о потере Тран-
сильвании, обвинял в этом правящие круги [508, с. 93].
Историческая наука СССР, СРР, ГДР и других социа-
листических стран охарактеризовала гневные выступле-
ния румынских трудящихся как «внутренний взрыв», ко-
торый был направлен не только против «арбитров», но и
против капитулянтской политики королевской диктатуры,
обнаружившей неспособность защищать страну при всех
огромных затратах на вооружение и армию [см. об этом.
232, с. 8—9; 112, 1961, № 2, с. 375—377]. Отдельные трез-
вые суждения на сей счет встречаются и в работах исто-
риков ФРГ. В опубликованной еще в 1960 г. статье, посвя-
щенной роли нацистов в подготовке армий стран-сателли-
тов для совместных действий на Восточном фронте,
А. Хильгрубер отметил основную причину, обусловившую
«венский арбитраж». Он писал, что все действия герман-
ского руководства в отношении Румынии начиная с июля
1940 г., т. е. в процессе подготовки антисоветской войны,
были подчинены стремлению использовать не только эко-
номический, но и военный потенциал этой страны [166,
1960, № 12, с. 659].
Суть этой циничной акции нацистов раскрывает
М. Брошат. Он справедливо подчеркивает, что венский
диктат был обычным актом нацистской дипломатии, обус-
ловленным гитлеровскими методами сколачивания «оси»
и вербовки сообщников для агрессии против СССР. Отме-
чая, что Венгрия и Румыния наряду с Италией являлись
наиболее значительными союзниками Гитлера и что связь
36
Бухареста и Будапешта с Берлином начиная с 1939 г. раз-
вивалась по стремительно восходящей линии, Брошат ука-
зывает одну из основных причин этого: «Их сотрудниче-
ство (коллаборационизм) было достигнуто за счет исполь-
зования Германией имевшихся между обеими странами
противоречий в качестве активного катализатора для ут-
верждения германской гегемонии» [424, с. 46]. Автор по-
казал, что коварная политика нацистов, направленная на
максимальное обострение венгеро-румынских противоре-
чий, увенчалась успехом лишь благодаря капитулянтской
политике румынских правящих кругов и их антисоветизму
[424, с. 53].
В советской исторической литературе обстоятельно ос-
вещены события, связанные с «венским арбитражем»,
Н. И. Лебедевым, А. А. Язьковой, И. Э. Левитом и др. С
целью оказать давление на правительства королевской
Румынии и хортистской Венгрии, указывает Н. И. Лебедев,
гитлеровцы и их итальянские пособники решили пустить
в ход вымышленную «советскую угрозу», запугивая одно-
временно Бухарест и Будапешт «вероятным русским на-
ступлением» [234, с. 204]. Шантаж подействовал, и обе
стороны получили «арбитражное решение», давшее Гит-
леру мощное средство давления на них. Продолжая и в
новом виде использовать эту территорию в качестве ябло-
ка раздора между Венгрией и Румынией, подчеркивает со-
ветский историк А. И. Пушкаш, нацистский главарь «на
деле считал ее территорией, принадлежащей к сфере его
интересов» [266, с. 107].
М. Хегеманн (ГДР) указывает на то, что венский дик-
тат не только явился важнейшим звеном в цепи приготов-
лений для нападения на Советский Союз и для захватни-
ческих походов в страны Юго-Восточной Европы, но од-
новременно содействовал ускоренной фашизации Румынии
и Венгрии и втягиванию обеих стран в русло германской
империалистической военной политики [342]. В последую-
щих работах М. Хегеманн исследовала отдельные аспекты
этой проблематики. Так, в частности, она осветила венге-
ро-румынские переговоры по поводу венгерских реваншис-
тских требований относительно Трансильвании, которые
явились дипломатической прелюдией венского диктата и
дали гитлеровцам повод для вмешательства [344; 345]. В
специальном исследовании автора из ГДР показана та
зловещая функция, которую, по замыслу нацистов, должно
было выполнить немецкое национальное меньшинство в Ру-
мынии, рассматривавшееся Берлином как «пятая колон-
37
на» фашистского рейха в этой стране [341]. Подобную
роль играли фольксдойче и в Венгрии [339, с. 22].
В историографии СРР «второй венский арбитраж» пред-
ставлен как типичный пример бесцеремонного расчленения
страны нацистской дипломатией с целью обеспечить гит-
леровской Германии при участии ее хортистского союзни-
ка контроль над всей цепью Восточных Карпат и нефтя-
ными полями Румынии, открыть ей путь к овладению мо-
щным плацдармом для господства «оси» над Балканами
и для подготовки агрессии против СССР [369]. В 1945 г.
Г. Георгиу-Деж указывал, что принятие румынскими пра-
вящими кругами условий венского диктата «ознаменовало
полнейшее отступление перед германским империализмом,
который... стремился оккупировать Румынию» [28, т. I,
с. 17].
Советский Союз не только осудил противоречившие
международным нормам решения «венского арбитража»,
который не ликвидировал конфликт между Венгрией и
Румынией, а привел к еще большему его обострению
[217, с. 284—286], но и разоблачил преступный смысл ан-
тисоветской шумихи, санкционированной кликой Кароля
и призванной оправдать акт национального предательства,
совершенный в Вене [217, с. 284]. Итальянский буржуаз-
ный исследователь Б. Чиалдя признает, что СССР, осуж-
дая этот акт, защищал интересы Румынии [161, 1970,
VII—IX, с. 374]. Даже советолог Г. Раух упоминает о
крайне негативной оценке Советским правительством ре-
шений «венского арбитража» и последовавшего затем пре-
доставления Румынии итало-германских гарантий [590,
с. 397]. Как писал в своих мемуарах бывший в то время
советником германского посольства в Москве Г. Хильгер,
Советское правительство «имело основания все более на-
стороженно относиться к экспансионистским планам Гер-
мании на Балканах». Г. Хильгер указал, что итало-герман-
ские гарантии, предоставленные Румынии, «носили явно
односторонний (то есть антисоветский. — А.Х.) характер»
[505, с. 457]. По замечанию А. Хильгрубера, «германскими
гарантиями Румынии... Гитлер подтвердил антисоветскую
направленность своей балканской политики» [517, с. 234].
Своими гарантиями Румынии, пишет М. Брошат, Гитлер
давал понять румынским правителям, что «Германия бу-
дет исключительно заинтересована в сохранении румын-
ской территории, если Румыния окажется надежным фор-
постом против Советского Союза» [424, с. 53]. Публика-
ции «умеренных», в частности статья Брошата, позволяют
38
констатировать, что в западногерманской буржуазной исто-
риографии на рубеже 60—70-х гг. наметился некоторый
отход от традиционной апологии фашистской политики на
Балканах.
Однако буржуазные авторы вновь и вновь ищут «со-
ветскую угрозу», чтобы оправдать акции фашистских со-
общников. Так, по словам Л. Грухманна, Гитлер после вы-
несения своего вердикта о Трансильвании предоставил
Румынии гарантии, «чтобы защитить ее от ... советских
притязаний» [490, с. 75]. С пространным обоснованием
этого же тезиса выступил наряду с другими Ф. Фабри
[448]. Фальсифицируя записи из дневников Ф. Гальдера,
он стремился доказать, что «в интересах Германии было
сохранение мира на Балканах... но этому противостоял
Советский Союз» [448, с. 207—208, 220—221]. Неприкры-
тая апология этого тезиса отчетливо видна в работах нео-
нацистских авторов, ревизующих Нюрнбергский процесс
над немецкими военными преступниками [423, с. 273].
Важно отметить, что этот тезис подвергся разоблачи-
тельной критике не только в марксистской [273, с. 315—
316; 242, с. 158—160; 105, 1969, № 3, с. 19; 174, с. 6], но и
в буржуазной историографии [130, 1963, № 1, с. 108]. Вы-
ступая против указанных фальсификаторских тенденций,
боннский историк Ф. Эпштейн подверг резкой критике
книгу Ф. Фабри. Он подчеркнул, что «автор не рассмотрел
всего разнообразия источников и не смог привести дока-
зательств для своего утверждения». Использованные
Ф. Фабри источники, констатирует в своей рецензии Ф. Эп-
штейн, не дают возможности «создать никакой логической
и убедительной цепи доказательств в духе (концепции)
автора», которая, по словам рецензента, «создает впечат-
ление, как будто он (автор. — А. X.) воспринял давно раз-
рушенный тезис о «превентивной войне» Германии против
России» [151, 1963, № 4, с. 336—341].
И в самом деле, характеризуя смысл и направленность
предоставленных в Вене Румынии итало-германских га-
рантий, даже неонацистский автор Зюндерманн признает,
что эта акция «явилась откровенно и демонстративно ан-
тисоветским жестом Гитлера» [635, с. 116]. В цитируемой
им директиве Гитлера для пропагандистского ведомства от
31 августа 1940 г. вместе с тем подчеркивалась необходи-
мость «не допускать никаких чрезвычайных высказываний
по поводу гарантий «оси» Румынии. Предусмотреть в даль-
нейшем, как-то подчеркнуть стратегическое значение но-
вого проведения границы» [635, с. 117]. Да и Грухманн, в
39
конце концов, вынужден согласиться с тем, что «герман-
ские гарантии Румынии означали не что иное, как оконча-
тельный переход всей Юго-Восточной Европы к юго-запа-
ду от Карпат и Прута в сферу германо-итальянских инте-
ресов» [490, с. 76]. Фактически эта акция была соверше-
на в тот момент, когда, как это документально подтверж-
дается в работах советских историков, Советское прави-
тельство предпринимало шаги к установлению добрососед-
ских отношений с Румынией [220, с. 134—137]. Этот неос-
поримый факт признает и Г. Гафенку, который пишет о
том, что никаких намерений наступать на Румынию у Со-
ветского Союза не было [468, с. 62—71]. Заметим, однако,
что эти признания, а также аналогичные свидетельства в
работах буржуазных историков ФРГ отнюдь не отражают
стремлений их авторов объективно освещать исторические
события той поры.
Как известно, в интересах безопасности СССР и сохра-
нения национальной независимости стран, над которыми
нависла угроза германского порабощения, Советское пра-
вительство систематически предостерегало правительство
третьего рейха против его действий в отношении этих
стран. В неоднократных заявлениях правительства СССР
подчеркивалось, что акции Германии в Балканских странах,
в том числе и в Румынии, представляют серьезную угрозу
безопасности Советского Союза [37, т. IV, с. 516, 518, 520].
В интерпретации же советолога Рауха, а также авто-
ров 2-го тома 10-томной публикации «Германский рейх и
вторая мировая война» и ряда других консервативных ис-
ториков ФРГ заявления Советского правительства приоб-
ретают искаженный оттенок: протест против германской
экспансии, угрожавшей суверенитету Балканских стран,
трактуется как «проявление советских интересов на Бал-
канах» [445, т. 2, с. 31—32]. Балканский вопрос, подчер-
кивает Раух, «стал серьезной опасностью для советско-
германских отношений» [590, с. 398].
Развивая теорию о «советской угрозе» Балканским
странам, буржуазные фальсификаторы особенно усердно
эксплуатируют сюжет о советско-германских переговорах
в Берлине 12—13 ноября 1940 г. Однако отстаиваемая
ими в этой связи клеветническая версия о «германо-совет-
ском сговоре», которая родилась в недрах гитлеровских
ведомств и распространение которой в канун и дни пере-
говоров инспирировалось нацистами как в прессе, так и
по неофициальным каналам [см. об этом: 292, с. 124—134;
274, с. 323—328], полностью опровергается фактами. От-
40
носительно Румынии Гитлеру было заявлено, что Советское
правительство квалифицирует предоставленные ей герма-
но-итальянские гарантии как направленные против интере-
сов СССР [177, с. 34—35]. В целом же советская делега-
ция использовала визит в Берлин для того, чтобы опреде-
лить дальнейшие намерения Гитлера и, «решительно от-
клонив попытки Берлина извратить характер германо-со-
ветских отношений... содействовать тому, чтобы как можно
дольше оттянуть германскую агрессию, а также выразить
решительный протест против мероприятий военного и по-
литического характера, которые гитлеровцы предприняли
по европейскому периметру государственных границ СССР
с лета 1940 г.» [274, с. 324]. Советское правительство ка-
тегорически отвергло германское предложение о разделе
сфер влияния и выразило «свое отрицательное отношение
к проискам гитлеровской Германии на Балканах, в Фин-
ляндии и других районах» [290, с. 70]. Немаловажное
признание по поводу обоснованности советской обеспо-
коенности и настороженности политикой рейха содержит-
ся в мемуарах Г. Хильгера: «Советское правительство было
особенно обеспокоено экспансионистскими планами Герма-
нии на Балканах... Обострение советско-германских отно-
шений последовало в связи с тем, что Германия направи-
ла в Румынию сильные контингенты войск под предлогом
необходимости принятия предупредительных мер в связи с
операциями, якобы планируемыми англичанами в Гре-
ции. Советское правительство вполне правомерно рассмат-
ривало эту акцию, а также и последовавшую зимой 1941 г.
оккупацию германским вермахтом Болгарии как создание
военного плацдарма на юго-западных границах Советского
Союза». Абсолютно обоснован и вывод Г. Хильгера о том,
что «политические отношения между Германией и Совет-
ским Союзом были осложнены из-за германского продви-
жения на Балканский полуостров» [505, с. 464]. Тем са-
мым бывший германский дипломат в своих мемуарах, на-
писанных в США в разгар «холодной войны» и с позиций
откровенного антисоветизма, фактически признал полней-
шую беспочвенность упреков в адрес СССР по поводу его
балканской политики.
Позиция Советского правительства во время перегово-
ров в Берлине подтвердила, что империалистические ме-
тоды раздела сфер влияния идут вразрез с коренными
принципами внешней политики социалистического государ-
ства. В соответствии с этими принципами правительство
СССР «пыталось предотвратить распространение герман-
41
ской агрессии всюду, где для этого представлялись
какие-либо реальные возможности» [213, т. 1, с. 416],
стремилось содействовать сохранению независимости Бал-
канских государств, в том числе и Румынии. Как это под-
черкивается в коллективном труде советских историков,
«главной причиной неудач всех этих шагов было усиле-
ние фашистской Германии в результате победы над Фран-
цией» и «позиция правителей... Румынии, которые слиш-
ком далеко зашли в своем сотрудничестве с фашистской
Германией» [213, т. 1, с. 416].
Король Кароль II 6 сентября 1940 г. под давлением
крайне экстремистских сил внутренней и внешней реак-
ции вынужден был отречься от престола в пользу своего
наследника Михая. Вся власть перешла в руки генерала
И. Антонеску. В Румынии была установлена военно-фа-
шистская диктатура. Коммунистическая партия Румынии
через подпольную печать разоблачала антинациональную
политику правящей фашистской клики. В специально вы-
пущенной брошюре 10 сентября 1940 г. «Наша точка зре-
ния» Коммунистическая партия Румынии, заклеймив пре-
дательство реакционных правителей страны, раскрыла
смысл всех маневров румынских помещиков и буржуазии.
«Империалистические власти во главе с военно-легионер-
ской диктатурой, — писали коммунисты, — готовят окку-
пацию Румынии немецкой армией... Помещичье-капиталис-
тическую Румынию готовят к тому, чтобы она служила
аванпостом для предстоящих антисоветских военных про-
вокаций» [64, с. 331]. В октябре в страну были пригла-
шены соединения вермахта, именовавшиеся по приказу
Гитлера «германской военной миссией в Румынии». Эта
акция, с одной стороны, ознаменовала начало последней
фазы нацистской программы порабощения стран Юго-
Восточной Европы, а с другой — преследовала цель создать
плацдарм для развертывания войск в соответствии с раз-
работанными планами «Марица» и «Барбаросса».
В западногерманской буржуазной историографии вступ-
ление нацистских войск в Румынию расценивается в ос-
новном как сугубо «превентивное» мероприятие. Именно
так освещается этот сюжет, например, в книге Г. Вебера
«Буковина во второй мировой войне» [651, с. 30—31].
Бывшие гитлеровские генералы мотивируют эту акцию
«заботой Гитлера о сохранности румынских нефтепро-
мыслов» [389, с. 59], его стремлением «укрепить полити-
ческие и военные узы, которые связывали Балканские го-
сударства с Германией» [389, с. 69]. В переводе с языка
42
бывших гитлеровских генералов это было не что иное, как
привязывание Балканских государств к колеснице держав
«оси». Подобные высказывания о сугубо «оборонительных»
функциях германских войск в Румынии встречаются и в
статье Ю. Ферстера. Вместе с тем, основываясь на много-
численных впервые вводимых им в оборот нацистских до-
кументах и материалах, он приходит к реалистическому
выводу о том, что так называемая «германская военная
миссия в Румынии» служила исключительно целям затя-
гивания этой страны в «ось», целям полного подчинения
ее задачам войны против СССР [458, с. 47—77].
Для понимания истинных целей гитлеровцев в Румынии
важное значение имеет директива германского верховного
командования в адрес военной миссии рейха в Румынии,
датированная 20 сентября 1940 г. В ней говорится о том,
что, хотя официальной задачей миссии является обуче-
ние румынской армии, «настоящая ее цель, которую сле-
дует держать в секрете, заключается в захвате нефтяных
областей, а также выгодных стратегических рубежей в
случае войны против СССР» [83, т. 1, с. 511]. В соответ-
ствии с этой директивой Риббентроп направил циркуляр-
ное письмо всем представительствам Германии за грани-
цей, в котором предписывал необходимость опровергать
антисоветскую направленность этой германской акции и
подчеркивать ее якобы антибританский аспект [58, Д. XII,
с. 208]. Бывший советник германского посольства в Моск-
ве Г. Хильгер горько сокрушался по поводу того, что Со-
ветское правительство нисколько не сомневалось в агрес-
сивном характере германской акции [505, с. 217]. Стре-
мительное наращивание численности фашистских войск в
Румынии опровергало все уловки нацистских дипломатов.
К концу октября число гитлеровских «инструкторов» со-
ставляло 25 тыс., и они занимали наиболее важные стра-
тегические пункты страны. В декабре 1940 г. в Румынии
уже насчитывалось более полумиллиона солдат и офице-
ров гитлеровского вермахта [281, с. 193]. Ссылаясь на
опубликованные документы германского МИД, а также
военные дневники верховного штаба вооруженных сил рей-
ха, советские историки раскрыли истинное предназначение
так называемой «германской военной миссии в Румынии»,
разоблачив и средства камуфляжа этой откровенно враж-
дебной по отношению к СССР акции, нарушавшей совет-
ско-германский договор о ненападении [217, с. 269—270;
296, с. 96—99]. Даже с точки зрения Г. Рауха появление
частей германского вермахта в Румынии, прибывших, как
43
он пишет, чтобы «гарантировать защиту нефтяных инте-
ресов» Германии, «должно было быть воспринято (Совет-
ским Союзом. — А. X.) как очевидная провокация» [592,
с. 398].
К. Типпельскирх, хорошо осведомленный относительно
задач «германской военной миссии в Румынии»*, заметил,
что вступление немецких войск в Румынию преследовало
куда более широкие задачи, чем защита нефтяного райо-
на от «советской» или английской угрозы: «Для Гитлера
это значило еще больше. С тех пор, как он впервые поду-
мал о возможности войны против Советского Союза, Ру-
мыния стала для него плацдармом для наступления на
Восток» [309, с. 106]. Не лишено основания и замечание
тюбингенского историка Г. Дамса о том, что Антонеску,
в свою очередь, рассматривал приезд генерала Типпель-
скирха в Бухарест и последовавшее затем вступление
вермахта в Румынию как «явное предвестие неминуемой и
скорой войны между Германией и Советским Союзом»
[441, с. 153].
Историк из ГДР М. Хегеманн, основываясь на обшир-
ных документальных источниках из Немецкого централь-
ного архива (г. Потсдам), раскрыла истинную роль «гер-
манской военной миссии в Румынии» [71], указав, что этот
акт явился, по сути, завершающим звеном в процессе втя-
гивания Румынии в фашистскую «ось» и в антисоветскую
войну. Аналогичный вывод сделан и в работе историка из
ЧССР М. Тейхмана [378, с. 122]. В противовес этому до-
кументально обоснованному выводу А. Хильгрубер, ссы-
лаясь на демагогические заявления Гитлера, стремится
отстоять версию об «оборонительных» целях гитлеровской
акции [517, с. 234]. Эта тенденция отражена в его книге
«Стратегия Гитлера»: «Решение об отправке военной мис-
сии, которое он (Гитлер. — А. X.) окончательно принял
после прихода к власти генерала Антонеску и после пред-
варительных (с ним.— А. X.) переговоров, означало в
своей последовательности военное ограждение Юго-Вос-
точной Европы от дальнейшего продвижения Советского
Союза» [517, с. 235]. Этой акцией, как утверждает исто
рик, «преследовалась на первых порах исключительно ог-
раниченная цель — создание стратегического заслона в
* Генерал К. Типпельскирх, 4-й оберквартирмейстер ОКХ, по за-
данию гитлеровского руководства в начале сентября 1940 г. вел сек-
ретные переговоры с И. Антонеску по вопросу о вступлении герман-
ских моторизованных и военно-воздушных сил в Румынию [см. об
этом: 295, с. 79; 296, с. 101—102].
44
Румынии», так как, поясняет А. Хильгрубер, «для осуще-
ствления нападения на Советский Союз с фланговым про-
рывом из Румынии на юг существовали трудности полити-
ческого и тактического характера» [517, с. 334—335].
Противоречиво и следующее высказывание историка:
«Гитлер не рассчитывал, что СССР предпримет военные
контрмеры, но на всякий случай, для отражения внезап-
ного советского прорыва, он подготовил в Румынии зна-
чительные соединения вермахта» [517, с. 350].
В опубликованной ранее статье А. Хильгрубера [514]
высказывается точка зрения, диаметрально противополож-
ная той, которую автор отстаивает в книгах «Стратегия
Гитлера» и «Гитлер, король Кароль и маршал Антонеску».
В статье нет даже намека на возможность «советского
прорыва» и «советских притязаний». Вместе с тем автор
указывает, что «резко антисоветские высказывания Анто-
неску (в беседе с Типпельскирхом в середине сентября
1940 г. — А. X.) и первая крупная политическая беседа
с Антонеску в Берлине 22 ноября укрепили его (Гитлера.—
А. X.) убеждение в том, что участие Румынии в «восточном
походе» можно планировать, даже не посвящая своего
союзника в детали операции» [514, с. 661]. Что касается
«германской военной миссии», то, по словам А. Хильгру-
бера, «румынскому правителю был совершенно ясен ха-
рактер этой «оборонительной акции», а также известно о
немецких приготовлениях на румынской территории. Все
они носили определенно наступательный характер» [514,
с. 662].
Удивительная метаморфоза, которая произошла с
А. Хильгрубером, объясняется переходом этого предста-
вителя умеренно-консервативного направления буржуаз-
ной историографии ФРГ на крайне консервативные, откро-
венно антисоветские позиции*.
Каковы же аргументы сторонников версии о «возмож-
ном советском прорыве в Румынию»? Бывший генерал-
майор вермахта К- Вагенер, в конце войны начальник ге-
нерального штаба группы армий «Юг», в своей книге
* А. Н. Мерцалов еще в середине 70-х гг., анализируя воззрения
и позицию А. Хильгрубера, писал: «Хильгрубер... скован консерватив-
ной традицией. Ограниченно решает он, в частности, некоторые воп-
росы генезиса войны... Новейшие работы Хильгрубера не свободны
от антикоммунизма и антисоветизма». В полной мере это отразилось
и на последних работах А. Хильгрубера, выпущенных в конце 70-х —
начале 80-х гг. [521; 522]. О переходе этого историка на позиции
крайнего консерватизма пишет и исследователь из ГДР Д. Айххольтц
[см. об этом: 100, 1985, Xs 3, с. 75].
45
«Группа армий „Юг“. Боевые действия на южном участке
восточного фронта в 1941—1945 гг.» пишет о том, что в
августе—сентябре 1940 г. на советско-румынской границе
«были развернуты многочисленные советские дивизии, го-
товые вступить в Румынию по первому же сигналу». Он
замечает, что это могло означать «вероятность дальнейше-
го русского прорыва на Балканы» [645, с. 30].
Неонацистский историк Г. Бреннеке заявляет, что еще
до начала войны Красная Армия якобы имела тайный
приказ дойти до Берлина, а перед этим захватить Балка-
ны [423, с. 272]. Подобные высказывания встречаются в
работах советологов Б. Мейсснера [562, с. 115], О. Лем-
берга [673, с. 39], Э. Бирке и Г. Неймана [416, с. 8, 219],
буржуазных публицистов-антисоветчиков А. Айснера
[153, 1966, № 8, с. 407], О.-Р.Лисса [132, 1955, № 4, с. 284]
и др. О «мощной концентрации советских войск летом—
осенью 1940 г. на советско-румынской границе» пишет и
А. Хильгрубер: «Концентрация войск в районе Львова
указывала на то, что планируется удар против Румынии
в направлении ее нефтяных районов» [508, с. 89; 517,
с. 437]. Аналогичные высказывания встречаются в книгах
Г. Вебера [651, с. 321], Ф. Роннебергера [598. с. 14],
Г. Пехтера [579, с. 177]. А. Хильгрубер пишет: «Своевре-
менное вступление крупных подразделений германских
войск в Северную Добруджу в конце января 1941 г., в
Болгарию позволило пресечь всякие предпосылки для ре-
гионально ограниченных советских военных мероприятий
в Юго-Восточной Европе» [517, с. 438].
К подобного рода измышлениям обращалась и румын-
ская фашистская пропаганда. Так, например, действитель-
ный член Румынской королевской академии, буржуазный
военный историк Р. Росетти в публичном докладе, посвя-
щенном военным операциям 1941 г. на территории Бесса-
рабии и Северной Буковины, не располагая никакими до-
казательствами, но вместе с тем стараясь придать види-
мость правды измышлениям о «превентивной» войне, наме-
тил даже направления русского «наступления» и опреде-
лил количество дивизий, готовых «осуществить атаку про-
тив Румынии» [131, 1942, т. 24, с. 505]. Безоснователь-
ность и надуманность этих аргументов подтверждают ис-
точники, из которых они почерпнуты. А. Хильгрубер ссы-
лается на показания, как он пишет, «авторитетных совет-
ских военнопленных» и называет имена изменников гене-
рала Власова и полковника Боярского [517, с. 1289]. В
послевоенные годы, когда лжесвидетельства Власова и
46
его «соратников» были опубликованы в коллекциях доку-
ментов нацистского рейха — в дневниках верховного шта-
ба вооруженных сил гитлеровской Германии [83, т. 2,
с. 1287], реакционные историки прибегли к ним для при-
дания конкретных очертаний мифу о «советской угрозе»
Балканам.
Использовать подобные приемы пытаются не только за-
падногерманские буржуазные историки, к ним прибегают
и некоторые авторы из других капиталистических стран.
Особенно широко пользуются этими вымыслами румынс-
кие буржуазные эмигранты, безуспешно стараясь снять с
правителей фашистской Румынии ответственность за агрес-
сию против СССР [400, с. 168; 434, с. 112; 631, с. 84].
Миф геббельсовской пропаганды о «концентрации со-
ветских дивизий» на советско-румынской границе осенью
1940 г., подхваченный современными западногерманскими
авторами, является неприкрытой фальсификацией миролю-
бивой политики Советского правительства. Действительно,
в связи с данными о концентрации немецких и румынских
войск у границ СССР часть сил Красной Армии получила
приказ о передислокации ближе к западной границе с
целью ограждения территории Советского Союза от вра-
жеского вторжения. Однако сосредоточение войск нача-
лось лишь в мае 1941 г. и проходило медленно, так как
считалось, что война в ближайшее время не начнется
[307, с. 96]. Войска Одесского округа 14 июня 1941 г.
лишь частично осуществили передислокацию ряда частей
и соединений. Именно из-за незавершенной передислока-
ции и отсутствия достаточных сил в войсках приграничного
прикрытия ширина фронта обороны стрелковых дивизий
вдоль Карпат, Прута и Дуная достигала 100—120 км, в
то время как советская военная наука определяла полосу
обороны дивизии в 8—12 км [212, т. 1, с. 472—473]. И это
обстоятельство было использовано гитлеровцами. 34 фа-
шистские дивизии группы армий «Юг» были развернуты
на киевско-львовском направлении, из них 11 дивизий и
6 бригад выдвинулись в район Липканы—Леово. На этом
участке протяжением 200 км им противостояли всего 2
стрелковые дивизии Красной Армии [222, с. 78]. Как ука-
зывают авторы первого тома «Истории Великой Отечест-
венной войны Советского Союза», причина заключалась в
том, что «советские войска так и не получили приказ о
заблаговременном развертывании своих сил и занятии
оборонительных рубежей вдоль западных границ СССР.
Соответствующая директива Генерального штаба была
47
разработана и поступила в войска уже после нападения
Германии» [212, т. 1, с. 480; 213, т. 1, с. 242, 428].
Уместно напомнить, что в ходе Нюрнбергского процесса
фельдмаршал Паулюс своими свидетельскими показания-
ми опроверг домыслы о «превентивном» характере герман-
ского вторжения в Румынию. «С самого начала (имеется
в виду начало разработки плана «Барбаросса». — А. X.)
нужно было учитывать использование румынской террито-
рии в качестве плацдарма для южной группировки... При-
мечательным является то, — подчеркнул Паулюс, — что
тогда ничего не было известно о каких-либо приготовле-
ниях со стороны России» [43, т. 2, с. 601—602]. Далее
Паулюс отметил, что посылка «германской военной мис-
сии» и войсковых «учебных» соединений в Румынию осу-
ществлялась с целью приведения в состояние готовности
будущих военных партнеров и одновременно служила де-
лу подготовки румынской территории как плацдарма для
нападения на СССР [43, т. 2, с. 603]. Паулюс подчеркнул,
что нападение на СССР не могло носить также и «ответ-
ного» характера ни со стороны Германии, ни со стороны
Румынии по той причине, что использование румынского
плацдарма планировалось задолго до решения вопроса о
Бессарабии и Северной Буковине [43, т. 2, с. 616].
Любопытно, что сторонники версии о «концентрации
советских дивизий, готовившихся атаковать Румынию», не
обратили никакого внимания на проект директивы ОКБ от
26 марта 1941 г., согласно которой во время «балканской
кампании» в апреле 1941 г. для охраны нефтяных райо-
нов Румынии предполагалось оставить только одну диви-
зию вермахта и подразделения ПВО [83, т. 1, с. 417]. На
это указывал в своей книге лишь К. Типпельскирх [390,
с. 140]. Такими силами было бы невозможно отразить
«внезапный советский прорыв», если бы «русская угроза»
не являлась обыкновенным блефом фашистской пропа-
ганды.
Попытки буржуазных историков и мемуаристов с по-
мощью мифа о «советской угрозе» Румынии обосновать
старую нацистскую теорию о «превентивной» войне фа-
шистских государств против Советского Союза вызывают
резкие возражения трезвомыслящих авторов. В предисло-
вии к первому тому военных дневников верховного штаба
вооруженных сил фашистской Германии видный историк,
представитель умеренно-консервативного направления
буржуазной историографии ФРГ Г.-А. Якобсен пишет:
«Существующие на сегодняшний день материалы свиде-
48
тельствуют о том, что германское нападение на Советский
Союз не являлось превентивной войной. Решение Гитлера
о нападении не было продиктовано глубокой тревогой по
поводу нависшей угрозы советского выступления, а яви-
лось окончательным выражением его агрессивной полити-
ки, которая начиная с 1938 г. становилась все более чет-
кой и главенствующей» [83, т. 1, с. 88Е].
Бывший командующий 51-м армейским корпусом 6-й
армии Паулюса генерал В. Зейдлиц категорически заявил
в своих мемуарах: «Оправдание превентивной войны и
обоснование того, что Россия собиралась напасть или
должна была напасть позднее, не имеют никаких основа-
ний» [618, с. 289—290]. «Решение Гитлера напасть на Со-
ветский Союз в 1941 г. не было вызвано какой-либо реаль-
ной угрозой со стороны Советского Союза... Советы были
заинтересованы в предотвращении вооруженного конфликта
с Германией», — пишет Л. Грухманн [490, с. 91]. Столь
же недвусмысленно выражена эта мысль и в предисловии
к монографии «Лето 1939 г. Великие державы и европей-
ская война», подготовленной коллективом Института сов-
ременной истории (Штутгарт) к 40-летию со дня начала
второй мировой войны [623, с. 7].
В июле 1940 г. в беседах с руководством вермахта
Гитлер высказал свои далеко идущие планы: «...Русское
государство необходимо разгромить до основания... Затем
следует образовать несколько буферных государств...»
Согласно высказываниям Гитлера, Румыния вполне могла
рассчитывать на роль такого буферного государства и со-
ответственно — на территориальное расширение за счет
советских земель [83, т. 1, с. 88Е].
Вышеприведенные материалы из западногерманской
буржуазной историографии, пытающейся обосновать при-
чины вступления королевской Румынии в «ось» и в войну
против СССР надуманной версией о «советской угрозе»,
иллюстрируют крайнее нежелание буржуазных историков
и мемуаристов реально оценивать факты. Это доказатель-
ство того, что большинство названных авторов находится
в плену антисоветизма, который представляет собой ха-
рактерную черту буржуазных исторических школ ФРГ.
Сознательно избранный правящими кругами королев-
кой Румынии путь предательства национальных интересов,
капитулянтская политика по отношению к гитлеровской
Германии, ярый антисоветизм логически привели страну в
фашистский блок. Правительство И. Антонеску 23 ноября
1940 г. присоединилось к «Тройственному пакту» и в ян-
4 А. В. Хействер
49
варе 1941 г. дало согласие на участие в войне против
СССР.
Какие же цели преследовал румынский союзник «треть-
его рейха», начав подготовку к агрессии против Советско-
го Союза? Какое освещение находит этот вопрос в совре-
менной буржуазной историографии ФРГ? В. И. Ленин ука-
зывал, что для обмана масс идеологи империалистической
буржуазии, на совести которой лежит смерть миллионов
людей и уничтожение огромных материальных ценностей
общества, стремились представить первую мировую войну
как «...войну из-за каких-то национальных интересов... и
тому подобную...» [10, с. 85]. Эта же тенденция явственно
обозначилась со стороны румынских фашистских идеоло-
гов накануне и в период антисоветской войны. Чтобы оп-
равдать нападение на СССР и разжечь в стране милита-
ристский психоз, реакционные политики и государствен-
ные деятели Румынии, верные режиму буржуазные исто-
рики и публицисты обосновывали участие румынской ар-
мии в агрессии фашистских государств выполнением не-
коей «исторической миссии» освобождения «своих брать-
ев», проживающих по ту сторону Прута [398, с. 38; 561,
с. 2; 642, с. 7].
Сразу же после войны в обострившейся идеологической
борьбе против коммунизма буржуазная историческая нау-
ка, прежде всего западногерманская, приложила немало
усилий для маскировки истинных агрессивных целей фа-
шистского блока в целом и каждого из его членов в от-
дельности [см. об этом: 182, с. 336—339; 197, т. 1, с. 195;
264, с. 350—351].
В буржуазной историографии ФРГ широкое распро-
странение получила версия о «национальной», «священной»
войне королевской Румынии против СССР. Корни этой
версии прослеживаются в пропагандистских писаниях гер-
манских и румынских фашистских идеологов. Румыния с
самого начала рассматривала войну против СССР как
«национальную войну» — таков лейтмотив подавляющей
массы публикаций западногерманских реакционных авто-
ров, которые безуспешно пытаются оправдать соучастие
Румынии в фашистской агрессии против СССР. Аргумен-
тация здесь, как правило, крайне примитивна: использует-
ся воззвание генерала Антонеску к румынскому народу и
выступление М. Антонеску по радио, в которых диктатор
и его премьер-министр, извращая характер советско-ру-
мынских отношений и обвиняя СССР в агрессивных наме-
рениях по отношению к Румынии, призывали народ и ар-
50
мию выступить на «священную войну» против большевиз-
ма, во имя нации и короля [397, с. 7]. Иными словами,
правители фашистской Румынии, подобно тому, как это
сделали главари и идеологи нацистской Германии, с пер-
вых дней агрессии против СССР во всеуслышание объяви-
ли о «превентивном» и «оборонительном» характере «во-
сточного похода». Захватчики тщетно пытались оправдать
этот чудовищный акт вероломства и агрессии*. В свою
очередь румынские буржуазные политические деятели, ис-
торики и публицисты, следуя примеру геббельсовской про-
паганды, приняли на вооружение эту лживую версию.
И позднее, в работах военных лет, принадлежащих ру-
мынским буржуазным авторам, вступление королевской
Румынии в войну на стороне гитлеровской Германии изо-
бражалось не как завершение той антисоветской полити-
ки, которую вели по отношению к СССР румынские пра-
вящие круги, а как следствие того, что Румыния, оказав-
шись как бы «яблоком раздора» между Германией и Со-
ветским Союзом, практически не могла оставаться вне
войны. Советскому Союзу вменялось в вину то обстоятель-
ство, что Румыния оказалась союзницей «третьего рейха»
[см., напр.: 642, с. 7; 420, с. 324—337; см. также 476; 560].
Эта смесь антикоммунистической демагогии и шовинисти-
ческих бредней тотчас же была воспроизведена в геббель-
совской «Volkischer Beobachter» [165, 23. VI. 1941], вошла
в многотомную публикацию документов германской внеш-
ней политики «Рейх Адольфа Гитлера», изданную в годы
войны нацистским историком оберфюрером СС Ф. Сик-
сом [70, т. 1, ч. 1, с. 214; т. IX, ч. 2, с. 244], стала в те годы
официальной версией нацистских пропагандистов [396,
с. 12; 405, с. 62; 470, с. 149; 574, с. 107].
Аргументация Антонеску, выдержанная в стиле фа-
шистской пропаганды насилия и разбоя, соответствовала
духу гитлеровских изданий. Появление же ее на страни-
цах послевоенных западногерманских реакционных исто-
рических публикаций объясняется главным образом стрем-
лением авторов оправдать фашистскую агрессию против
Советского Союза. По этому вопросу в западногерманской
* Г. Зюндерманн, которому как заместителю шефа ведомства на-
цистской пропаганды на специальной конференции 22 июня 1941 г.
была поручена «разработка общей аргументации причин нападения
на СССР и ее согласование с прежними антибольшевистскими тези-
сами», сообщает: «В обоснование причин (нападения на СССР. — А. X.)
следовало положить также тезис о том, что Германия воюет и в за-
щиту малых союзных ей народов, в частности, румынского (ссылаться
на события июня 1940 г., связанные с Бессарабией)» [635, с. 167].
4*	51
консервативной и неонацистской историографии не возни-
кает никаких дискуссий ни с румынскими буржуазными
эмигрантами, ни с реакционными историками Англии,
Франции, США. Все они трактуют его однозначно. Румын-
ский буржуазный эмигрант Г. Ионеску называет агрессию
«священной войной» [533, с. 65], и в книге бывшего на-
цистского пропагандиста, а ныне австрийского «зюдост-
форшера» О.-Р. Лисса* «Румыния между Востоком и За-
падом» раздел о войне озаглавлен «Священная война Ру-
мынии» [550, с. 16]. О том, что участие королевской Румы-
нии в антисоветской войне диктовалось исключительно
«национальными интересами», пишут и венгерский бур-
жуазный эмигрант А. Лукач [553, с. 418], и откровенный
западногерманский неонацист А. Айснер [132, 1966, № 8,
с. 198]. Эта трактовка встречается и в справочных запад-
ногерманских изданиях, например, в справочном издании
Бертельсмана «Страны и народы в XX веке» [413, с. 290].
Видный буржуазный историк Г. Штекль придает этой
мотивировке расистский оттенок, утверждая, что участие
Румынии в гитлеровской агрессии явилось «иллюстраци-
ей и крайним выражением традиционных антипатий ру-
мын к славянам» [630, с. 142]. Венгерский реакционный
эмигрант П. Гостони акцентирует внимание на идеологи-
ческой подоплеке решения правящих кругов королевской
Румынии вступить в войну против СССР: «С самого нача-
ла Румыния рассматривала войну против СССР не толь-
ко как «национальную», но и как крестовый поход против
большевизма и в соответствии с этой установкой приняла
в ней участие» [480, с. 8]. А. Хильгрубер, объединив все
эти компоненты, сформулировал характер участия Румы-
нии в войне в том смысле, какой стремились придать ей
гитлеровцы. Современные теории о «параллельной», «пре-
вентивной» войне фашистской Румынии против СССР, с
которыми выступают представители землячеств немецких
колонистов Бессарабии и Буковины, берут свое начало от
поджигательских фашистских «теорий» [406, с. 132; 665,
с. 26 и др.]. Эти же мотивы звучат и в диссертациях вы-
ходцев из Румынии профессоров права западногерман-
ских университетов А. Зуги [634, с. 89], Г. Вебера [651,
с. 86], и в сборнике статей бывших немецких колонистов
* В годы войны О.-Р. Лисс возглавлял редакцию издававшегося в
Бухаресте фашистского журнала «Volk im Osten». В первом номере
журнала за 1942 г. он опубликовал статью, в которой, выдавая жела-
емое за действительное, писал: «С лета 1941 г. советской державы бо-
лее не существует».
52
из Северной Буковины Р. Вагнера, Э. Турчинского, А. фон
Ранды, Э. Прокоповича, Г. Вечерки и др. [428, с. 155—
156], ныне активно подвизающихся на ниве «зюдостфор-
шунга», в публикациях ярого апологета идей «вечно вче-
рашних» В. Ошлиса [578, с. 23—26].
В соответствии с нацистской трактовкой излагают дей-
ствия румынской фашистской армии на территории Со-
ветской Молдавии профессор Кельнского университета
А. Зуга [634, с. 25], А. Ранда, автор раздела «Буковина
в мировых войнах» в коллективной монографии, изданной
бывшими немецкими колонистами из Буковины [428, с.
155—157].
В целом же в буржуазной историографии второй миро-
вой войны и в публикациях буржуазной прессы ФРГ
[141, 19.VIII. 27.IX.1975; 159, 1975, № 27; 167, 27.IX.
1975] сложилась определенная традиция изображать за-
хватнические цели участия королевской Румынии в анти-
советской войне как сугубо «справедливые» [445, т. 4, с.
346—347; 447, т. 1, с. 219; 490, с. 93; 633, с. 200]. За по-
добного рода традиционными формулировками прослежи-
вается общее стремление реакционных идеологов оправ-
дать агрессию румынских союзников германских фашис-
тов. Именно в таком плане трактуют эту проблему боль-
шинство буржуазных историков ФРГ.
Буржуазные идеологи маскируют откровенно захват-
нический характер, присущий внешней политике империа-
листических государств в силу самой их социальной при-
роды [213, т. 1, с. 6]. В результате читатель лишен воз-
можности получить по этому вопросу достоверное пред-
ставление.
С точки зрения некоторых буржуазных историков речь
будто бы шла об исключительно «ограниченных» целях,
которые преследовал генерал Антонеску. Именно в таком
духе высказывается по этому вопросу тюбингенский кон-
сервативный историк Г. Даме [441, с. 186]. Но когда
Даме раскрывает скобки и конкретизирует эти «ограни-
ченные» цели, выясняется, что планы румынских завое-
вателей уступали гитлеровским лишь по своим мас-
штабам.
Г. Михаэлис в главе «Обоснование нападения на Со-
ветский Союз» книги «Вторая мировая война. 1939—
1945 гг.» и Ю. Ферстер в 4-м томе публикации «Герман-
ский рейх и вторая мировая война» сообщают читателю
о первоочередных военных целях И. Антонеску (Бессара-
бия и Северная Буковина), о замыслах «второй очереди»
53
(Одесса, Западная Украина) и, наконец, — «третьей оче-
реди» (ревизия венского диктата, захват югославского
Баната и других территорий) [566, с. 261; 445, т. 4, с.
346—347]. О территориальных вожделениях правящей ру-
мынской верхушки пишет марбургский консервативный
историк Э. Нольте, исследовавший проблемы развития
фашистских течений в странах Европы и неоднократно
подчеркивающий то обстоятельство, что характерной чер-
той всех участников «оси» была тяга к захвату чужих
территорий ] 575, с. 171—172]*.
Часть авторов, главным образом румынских буржуаз-
ных эмигрантов, утверждает, что королевскую Румынию
нацисты насильно втянули в «ось» и чуть ли не принуди-
ли участвовать в войне против СССР. Некоторые же ис-
следователи склоняются к мнению, что румынские прави-
тели вовсе не довольствовались в нацистских планах ро-
лью статиста, а стремились выйти на авансцену.
Небезынтересны, на наш взгляд, суждения, которые
существуют в буржуазной историографии по поводу по-
зиции нацистских главарей в отношении румынских при-
обретений на Востоке. Ряд авторов склонен считать, что
нацистские заправилы поощряли румынских правителей к
экспансии на Восток. Об этом пишет, например, амери-
канский историк А. Даллин [442], изучавший проблемы,
связанные с оккупационной политикой гитлеровцев и их
сателлитов на советских территориях. Он [442, с. 46], а
также О. Бройтигам [422, с. 19], бывший военный атташе
королевской Румынии в Берлине И. Георге [470, с. 192—
194] и другие высказывают мнение о том, что Гитлер чуть
ли не насильно заставлял своих румынских союзников
захватывать советские земли. Как поясняют эти авторы и
некоторые западногерманские историки, нацисты при этом
преследовали цель «вознаградить» Румынию за участие в
войне и обеспечить ее союзничество в дальнейшем. Частич-
* Как образно подметил в своей книге Р. Лаутербах, американ-
ский прогрессивный журналист, аккредитованный в 1944—1945 гг. в Со-
ветском Союзе, «у больших тиранов большие претензии, но не мень-
шие они и у маленьких тиранов. К таковым относился Ион Антонеску.
Он мечтал о новой карте мира Адольфа Гитлера, на которой драго-
ценными камнями сверкала в его мечтах Румынская империя. Этот ти-
ран мечтал быть известным в Румынии в такой же степени, как и
Гитлер в Германии. Антонеску мечтал окружить Румынию ожерельем
богатств Красной России — черноземом Южной Украины, междуречья
Днестра и Южного Буга, а самой большой драгоценностью этого оже-
релья должен был стать подаренный ему фюрером красивый черномор-
ский порт Одесса» [545, с. 38].
54
но ото был грубый маневр «компенсации» за ее потерю
Трансильвании и за эксплуатацию румынской экономики
и одновременно — попытка сдвинуть направление ее тер-
риториальных притязаний с Запада на Восток». На этом
основании, утверждают авторы, «логически было предо-
ставить Антонеску возможность захвата советских терри-
торий» [442, с. 47; 587, с. 786; 422, с. 95]. Но это утверж-
дение требует серьезных уточнений.
Румынские правители вовсе не нуждались в уговорах.
Наоборот! По мере того, как приближался час нападе-
ния на Советский Союз, их аппетиты разгорались. Господ-
ствующие классы Румынии, выразителем интересов кото-
рых выступала клика И. Антонеску, были заинтересованы
в экспансии Румынии на Восток, вследствие чего они за-
нимали в этом вопросе далеко не пассивные позиции, как
это изображено в некоторых буржуазных публикациях.
Конкретизируя замыслы, вынашиваемые румынской оли-
гархией, И. Антонеску в январе 1941 г. во время своего
визита к Гитлеру передал «на рассмотрение фюрера» ме-
морандум румынского правительства. Из него явствова-
ло, что Антонеску и его клика изъявляют полную готов-
ность выполнять жандармские функции по обеспечению
«общественного порядка» в Европе, то есть подавлять со-
противление народных масс в оккупированных гитлеровца-
ми странах, а также участвовать в военных действиях про-
тив очередных жертв фашистской агрессии. Далее в доку-
менте указывалось: «Присоединяясь к Германии для сов-
местных операций, Румыния убеждена, что при будущей
реконструкции Европы она встретится с полным понимани-
ем со стороны Германии и великого фюрера — мудрого
творца. Будучи связанной с Германией Дунаем, Румыния
желает также иметь с ней прямую сухопутную связь на
севере и северо-западе» [цит. по: 220, с. 177—178]. Этот
намек указывает на то, что правящие круги мечтали уже
не просто о «восстановлении» границ 1940 г., но о гораздо
большем. Мусоля свой избитый тезис об особой роли ру-
мын в «славянском море» как о факторе «безопасности
для Германии и всей цивилизации» [445, т. 4, с. 346—
347], Антонеску выражал надежду, что «в новой Европе
Германия будет признавать естественную роль Румынии
как регионального гегемона» [цит. по: 220, с. 179; 508,
с. 118; 651, с. 30].
Румынский посланник в Риме вручил 31 марта 1941 г.
аналогичный меморандум и итальянскому диктатору. В
этом документе румынские правители, не скрывая своей
55
заинтересованности в походе на Восток, против Страны
Советов, подчеркивали, что «скорее можно рассчитывать
на румынское участие в военных действиях на Востоке,
чем на Западе и Юге» [цит. по: 220, с. 181]. Это, конеч-
но, не означало, что румынская верхушка не мечтала о
территориальных приобретениях на Балканах*.
В мае 1941 г. правящая клика дала указание своим
дипломатам добиваться увеличения территории Румынии
за счет Польши, Чехословакии, Югославии, а также За-
падной Украины. Расширение Румынии, указывалось в
телеграмме И. Антонеску посланникам в Берлине и Риме
от 10 мая, «может быть осуществлено за счет Словакии...
а также за счет Галиции, по линии Черновицы—Львов—
Краков, так как она является легким, прямым и корот-
ким путем для связей между устьем Дуная и Германией.
Исходя из этого, нам необходимы не только Бессарабия
и Буковина, но и Покутье, которое расширило бы общую
границу между Румынией, Словакией и Германией через
оккупированную Польшу» [цит. по: 220, с. 184]. На юге
от Дуная правители фашистской Румынии под тем же
старым предлогом о необходимости отделить сербов от
болгар выдвигали свои требования на югославский Ба-
нат и район Тимока, а также предлагали создать Албано-
македонское государство или коридор Дунай—Салоники.
Эти требования правительство буржуазно-помещичьей Ру-
мынии и ее дипломаты вновь и вновь ставили перед пра-
вителями Италии и Германии на протяжении всех послед-
них месяцев, предшествовавших нападению на СССР, а
также в ходе войны [233, с. 109; 220, с. 185].
О подобного рода вожделениях румынской олигархии
нацисты и прежде получали уведомления. В многотомной
коллекции германских документов военных лет, изданной
в Западном Берлине, фигурирует запись о беседе между
Гитлером и И. Антонеску в Мюнхене 12 июня 1941 г. В
ходе беседы был затронут и территориальный вопрос.
Гитлер напомнил, что еще 24 ноября 1938 г., когда он
принимал в Берхтесгадене Кароля П, последний зондиро-
* В 20-х числах апреля 1941 г. германский МИД получил мемо-
рандум румынского правительства, в котором было изложено мнение
правящих кругов Румынии относительно перекройки границ Балкан-
ских стран и выставлены территориальные требования Румынии на
Сербский Банат и Южную Добруджу [58, Д, т. XII, с. 304—305; 83, т. 1,
с. 709]. В этой связи, сообщает Г. Зюндерманн, в одной из директив
службе пропаганды от 21 апреля 1941 г. указывалось, что в «решении
территориальных проблем в Югославии будут задействованы и румын-
ские войска» [635, с. 141].
56
вал почву относительно возможных территориальных
приобретений в пользу Румынии (Восточная Словакия,
Закарпатская Украина), которые, как заверял Кароль II,
«жизненно необходимы для Румынии» [88, т. 17, с. 191].
Запись этой беседы содержится в коллекции документов
германского МИД [58, т. XII, с. 207—209], а также в ме-
муарах П. Шмидта [607, с. 496] и публикациях А. Хиль-
грубера [514, с. 662—664; 517, с. 490]. Учитывая эти до-
кументально подтвержденные сведения, представляется
неправдоподобной версия некоторых буржуазных иссле-
дователей, прежде всего американских и английских, о
том, что захват районов Советского Союза, и не только
в Молдавии, но и на Украине, являлся всего-навсего «им-
провизацией румын, продиктованной стратегическими со-
ображениями» [615, с. 39], и что военно-политические це-
ли господствующих классов Румынии «не выходили за
пределы национальных интересов». «Националистическая
политика И. Антонеску проводилась в интересах румын-
ской отчизны», — декларирует буржуазная пресса ФРГ
[167, 27.IX.1975; 141, 27.IX.1975].
Ближе к истине утверждение А. Ситона о том, что
стремление овладеть Бессарабией, Северной Буковиной,
частью Украины между Днестром и Бугом, а также дру-
гими советскими территориями отвечало естественному
желанию зависимой от Германии Румынии занять второе
место в гитлеровской «оси» [615, с. 40]. А. Даллин ни-
сколько не ошибается, когда отмечает, что Антонеску не
надо было долго уговаривать, чтобы он оказал гитлеров-
цам военную помощь. «Среди всех союзников и сатрапов
рейха, — пишет американский историк, — он наиболее ак-
тивно готовился к нападению. Румыния вступила в войну
на Востоке в поисках славы и «справедливости», но еще
более — из-за духа стяжательства и реваншизма» [442,
с. 46].
Документы, введенные в оборот советскими исследова-
телями, как и опубликованные за рубежом, также под-
тверждают, что мнение буржуазных историков относи-
тельно намерений нацистов максимально «вознаградить»
Румынию не всегда отражает реальную сторону событий.
Гитлеровцы с явной иронией относились к разгоряченным
аппетитам румынских союзников. С одной стороны, на-
цистская верхушка вроде была готова поделиться с ними
будущей добычей. 5 декабря 1940 г., пишет А. Хильгру-
бер, в беседе с Браухичем и Гальдером Гитлер сказал,
что «надо Румынии отдать не только Бессарабию и Се-
67
верную Буковину, но и расширить ее за счет украинских
территорий». Такая «щедрость» объяснялась значением
румынской нефти для ведения войны и стремлением гит-
леровского руководства как можно быстрее подчинить се-
бе экономику этой страны, «прочнее привязать страну к
Германии» [508, с. 127, 139; 651, с. 33. Подробнее см.: 43,
т. II, с. 503—504, 507—508; 214, т. 4, с. 183—184].
На деле же, руководствуясь указанными соображени-
ями, нацисты лишь внешне поддерживали намерения ру-
мынской олигархии создать «Великую Румынию». В бе-
седе с Босси, румынским посланником в Берлине, 23 ап-
реля 1941 г. Геббельс в покровительственно-поучительном
тоне объяснял: «В настоящее время все границы еще амор-
фны. Очень легко провести их ближе или дальше. Когда
же границы установятся, нельзя будет их менять. Сейчас,
следовательно, для вас психологический момент. Чем луч-
ше вы докажете нам, что являетесь сильным и спло-
ченным народом, объединенным едиными чувствами, тем
больше мы будем склонны расширять вам границы. Ведь
нельзя же доверить управление обширными территориями
и огромным населением народу расчлененному. Следова-
тельно, объединитесь в этот час» [цит. по: 220, с. 185].
Тактика гитлеровцев состояла в том, чтобы всемерно под-
держивать иллюзии румынского союзника о будущей бо-
гатой добыче. Но только иллюзии. И. Брюгель подчерки-
вает, что во время последней встречи Гитлера и Антонес-
ку накануне нападения на Советский Союз (11—12 июня
1941 г.) румынский диктатор получил заверения фюрера
в том, что после победы над Советским Союзом приобре-
тения Румынии, «поскольку это будет зависеть от Герма-
нии, в территориальном отношении будут беспредельны»
[426, с. 417; см. также: 607, с. 496]. Практически же, по
меткому замечанию А. Хильгрубера, Гитлер рассматри-
вал территориальные претензии своих вассалов на совет-
ские земли как принципиально противоречащие его глав-
ной цели — «на развалинах Советского Союза основать
великую германскую империю» [517, с. 500]. Гитлеровцы
предпочитали прежде всего «устроить свои границы» и
менее всего были настроены делить захваченное со свои-
ми партнерами по разбою*.
* В директиве № 26 от 6 мая 1941 г. Гитлер указывал: «Оккупа-
ционные задачи, которые предстоит решить разным государствам пос-
ле завершения кампании, я урегулирую позже» [651, с. 48]. О том, в
каком направлении нацистская верхушка мыслила это «урегулирова-
ние», можно узнать из другого документа. На совещании 16 июля
58
Бесспорно также утверждение А. Хильгрубера о том,
что в «восточном походе» союзники интересовали нацис-
тов в основном для несения оккупационной службы в за-
воеванных районах [517, с. 500]. Последующие события,
прежде всего взаимоотношения румынских и немецких
фашистских оккупантов на советской земле, это полнос-
тью подтвердили.
В процессе милитаризации экономики страны и в ходе
подготовки фашистской Румынии к агрессии ее правители
первостепенное внимание уделяли идеологической обра-
ботке румынского народа. Выполнению этой задачи содей-
ствовали все средства массовой информации. В одной из
недавно изданных в ФРГ работ о Румынии сообщается об
усилившемся в стране к концу 30-х гг. военном психозе,
который был инспирирован румынской правящей верхуш-
кой [664, с. 176]. «Усилившийся военный психоз, — гово-
рится в работе, — облегчал (румынской верхушке. —
А. X.) осуществление политико-экономических перемен
в стране» [664, с. 177]. Румынские фашистские общество-
веды, публицисты прославляли фашистскую идеологию,
которая, по их убеждению, являлась единственной идеоло-
гией, «способной противостоять большевизму» [см. об этом
подробнее: 204, с. 40—53]. Особенно активизировалась в
стране неприкрытая антисоветская пропаганда после уста-
новления военно-фашистской диктатуры И. Антонеску.
Под предлогом «советской угрозы» насаждались реван-
шистские настроения, национал-шовинизм, раздувался ми-
литаристский психоз, на все лады восхвалялись Гитлер,
«новый порядок» в Европе, германо-румынский союз, вер-
махт и его победы [214, т. 3, с. 314]. Клика И. Антонеску
прилагала все усилия к тому, чтобы Румыния стала до-
стойным союзником рейха, а румынская пропаганда уже
1941 г. Гитлер довольно ясно изложил суть своих планов «освоения»
советской территории, которые не сулили клике Антонеску богатой до-
бычи. «Теперь является важным, чтобы мы не раскрыли своих целе-
установок перед всем миром, — заявил Гитлер в узком кругу своих
приближенных. — Поэтому мы пока будем действовать так, как если
бы мы осуществляли мандат. Но нам самим при этом должно быть
совершенно ясно, что мы из этих областей никогда уже не уйдем. Ис-
ходя из этого речь идет о следующем: ничего не строить для оконча-
тельного урегулирования, но исподтишка подготовить все для этого.
В настоящее время наши взаимоотношения с Румынией хороши, но
никто ие знает, как эти отношения сложатся в будущем. С этим нам
нужно считаться, и соответственно этому мы должны устроить свои
границы. Не следует ставить себя в зависимость от благожелательства
третьих государств. Исходя из этого мы должны строить наши отно-
шения с Румынией» [43, т. 2, с. 581—582].
59
трубила о «несокрушимости оси Рим—Берлин—Бухарест»
[401; 438]. Пропаганда войны против СССР усиленно
велась в румынской армии [подробнее см.: 236, с. 125—
127].
Естественно, что националистическая и фашистская де-
магогия, обрушенная на массы, оказывала самое пагубное
воздействие на румынский народ. В свете этих фактов оши-
бочным является положение, которое пытается обосновать
в своей работе Э. Нольте. Он утверждает, что Румыния не
вела против СССР идеологическую войну: «Мотивы, кото-
рыми руководствовался генерал Антонеску, тотчас же
присоединившись с довольно крупными силами к Герма-
нии, были скорее политического, нежели идеологического
характера» [575, с. 171—172].
В идеологической войне против Советского Союза пре-
ступную роль сыграла реакционная историография, кото-
рая в предвоенные годы пополнилась откровенно фашист-
скими «творениями». В сотнях книг, брошюр и статей
«обосновывались» «права» Румынии на аннексированные
в годы войны у СССР районы Молдавии и Украины [см.
об этом: 567, т. 1, с. 74; 163, т. XVI, 1957, с. 396]. В Бу-
харесте, Берлине, Вене, Лейпциге печатались сочинения
румынских буржуазных историков и политических деяте-
лей о «цивилизаторской и исторической роли Румынии на
Востоке» [419; 465; 476; 621]. Особой похвалы И. Анто-
неску удостоилась книга Э. Диаконеску «Румыния на
Востоке» [444].
Маскируя захватнические цели агрессоров, реакцион-
ные историки ФРГ следуют традициям откровенно фа-
шистских пропагандистских изданий. Ведь в годы войны
официальная румынская пропаганда прилагала максимум
усилий для того, чтобы внушить народу настоятельную не-
обходимость продолжать войну до победного конца. Гит-
леровская верхушка стремилась привлечь королевскую
Румынию к антисоветскому походу, а военное руководство
третьего рейха при разработке плана «Барбаросса» рас-
считывало на ее активное участие в нем. Этот факт широ-
ко освещен в западногерманской буржуазной историогра-
фии, причем указана и главная причина, за счет которой
нацистская дипломатия добилась крупных успехов, — по-
следовательный и воинствующий антисоветизм румынских
правящих кругов. Об этом объективно пишут М. Брошат,
М. Вендт, Ю. Ферстер и другие авторы [см. об этом так-
же: 445, т. 4, с. 336—346]. Что же касается истинных аг-
рессивных намерений румынских фашистских правителей»
60
то по этому вопросу буржуазная консервативная историо-
графия ФРГ высказывается крайне неохотно. И поныне на
Западе даже в тех публикациях, в которых речь идет о
сколачивании «оси», о ее подготовке к нападению на Со-
ветский Союз и анализируются экономические, политичес-
кие и военные приготовления агрессоров к походу против
СССР, авторы предпочитают ограничиваться освещением
лишь организационной стороны проблемы, оставляя в те-
ни их грабительские помыслы. Таким образом, буржуаз-
ная историография второй мировой войны играет сугубо
практическую роль, маскируя цели чудовищной агрессии.
Документы германского МИД в достаточной мере рас-
крывают суть сделки, которую заключил Антонеску с гит-
леровцами, выразив согласие «содействовать всеми налич-
ными силами продвижению вермахта в глубь Советского
Союза» [58, Д, т. XIII, док. 69]. Оживленная переписка
между Берлином и Бухарестом в конце июля — начале
августа 1941 г. подтверждает, что нацисты безо всякого
труда, ценой территориальных посулов «уговорили» ру-
мынского диктатора пересечь вначале Днестр, затем Днепр
и дойти до Сталинграда и Северного Кавказа [58, Д,
т. XIII, док. 159, 167, 204, 369 и др.; Е, т. 1, док. 109]. Речь
шла даже не об «уговорах», как это представляют бур-
жуазные авторы, а об уточнении конкретных аспектов их
преступной сделки. Такие уточнения не могли сгладить
каких-либо политических разногласий, а преследовали
чисто оперативные цели. Практика официальной румын-
ской фашистской пропаганды полностью это подтверж-
дает*.
Естественно, что массированная шовинистическая об-
работка пагубно воздействовала на румынский народ. Да-
же ярые ненавистники Советского государства вынужде-
ны были признать после войны, что «пропаганда сыграла
* Французский публицист Жан Блери не без сарказма заметил:
«Для оправдания участия страны в нашествии на Украину задача ру-
мынской пропаганды состояла в том, чтобы подчеркнуть наличие мно-
гочисленных островков молдавского населения, именовавшегося румын-
ски’', между Днестром и Бугом... Пресса утверждала, что таки  горо-
да, как Балта, Ананьев и многие другие, по существу, являлись ру-
мынскими. В Румынии даже публиковались этнографические карты, на
которых столь отдаленные районы, как, например, Екатеринослав на
Днепре (Днепропетровск), выдавались за принадлежащие ей земли...
Подобные открытия вызывали изумление и страх среди подозритель-
ных умов: «Надо ли идти до самого Днепра, чтобы освободить и этих
братьев?». Но «освобождение» следовало за «освобождением», и каж-
дое из них находило очередное оправдание на страницах газет» [418,
с. 199].
£1
огромную роль в распространении антикоммунистических
настроений и чувств в Румынии», поскольку она «насаж-
дала фашистскую идеологию» и «оперировала зачастую
при этом такими аргументами, которые не имели под собой
никакой убедительной основы» [417, с. 54].
Об истории распространения в Румынии фашистской
идеологии в СРР написан ряд обстоятельных работ. В их
числе труды известных ученых и политических деятелей
(П. Константинеску-Яшь, Л. Патрашкану и др.), которые
выяснили истоки румынского фашизма, раскрыли его осо-
бенности, социальную базу и показали тлетворное влия-
ние фашистской идеологии на отдельные слои населения
[320; 329; 325; 356].
В работах советских историков (Н. И. Лебедева,
А. В. Антосяка, И. Э. Левита, А. А. Язьковой, А. А. Ше-
вякова, М. Д. Ерещенко и др.) достаточно убедительно по-
казан антикоммунистический, антисоветский характер про-
пагандистской истерии, захлестнувшей фашистскую Румы-
нию и продолжавшейся на протяжении всего предвоенно-
го и военного периодов. Она преследовала цель подгото-
вить почву для националистических и шовинистических
настроений. Бесчисленные человеконенавистнические и ра-
систские «теории» румынских фашистских идеологов,
обильно сдобренные антикоммунистическими и антисовет-
скими идеями, наглядно подтверждают идеологическую
агрессию режима Антонеску против СССР. Отрицать этот
факт — значит оправдывать идейных соратников герман-
ского нацизма.
Маскировка истинных целей румынской правящей вер-
хушки в антисоветской агрессии — одна из главных осо-
бенностей буржуазной историографии второй мировой
войны, причем не только западногерманской. В ряде пуб-
ликаций, в той или иной мере касающихся участия румын-
ской армии в фашистской агрессии против СССР (в пер-
вую очередь в буржуазных эмигрантских сочинениях),
прежде всего рассматриваются причины участия румын-
ской армии в операциях за Днестром, отношение к этому
короля Михая и т. д.
Многие западные реакционные авторы считают, что
румынская армия должна была остановиться на Днестре.
В том, что румынские войска продолжали боевые действия
за Днестром, некоторые буржуазные исследователи усмат-
ривают «крайний оппортунизм румынских профашистов»
[660, с. 115].
Цель такого рода рассуждений состоит в том, чтобы
62
выделить в агрессивном походе фашистской Румынии
против Советского Союза две фазы — «справедливую» и
захватническую. Не случайно английский публицист-анти-
советчик Д. Флойд укоряет румынского диктатора за его
«увлеченность» и горько сокрушается по поводу «просче-
та» Антонеску: «То, что началось как восстановление ру-
мынской территории, на которую были законные права,
превратилось в проявление неприкрытого румынского экс-
пансионизма» [456, с. 9]. Пытаясь хоть в какой-то мере
оправдать И. Антонеску, Д. Флойд усматривает причину
его «увлеченности» в том, что румынский диктатор нахо-
дился «под сильным впечатлением стремительного гер-
манского продвижения по всему фронту» [456, с. 9]. По-
добную мотивировку выдвигают и румынские реакционные
эмигранты [533, с. 65; 633, с. 200]. Попытки реакционных
авторов проводить такую «периодизацию» агрессии румын-
ских сателлитов Гитлера не только глубоко антинаучны,
но и явно провокационны, поскольку общеизвестно, что ни-
каких «законных прав» на захват Бессарабии и Северной
Буковины у правителей фашистской Румынии не было и
быть не могло.
Цель подобной провокации двоякая. Во-первых, бур-
жуазные историки пытаются изобразить короля Михая,
его окружение, лидеров «исторических партий» Румынии
в качестве «героев румынской оппозиции», поскольку-де
они являлись «единственными», «подлинными» противни-
ками продолжения антисоветской войны. Они, пишет
Г. Ионеску, «просили диктатора остановиться на Днестре,
но Антонеску считал, что необходимо приложить макси-
мум усилий, чтобы победоносно завершить всю кампанию
на восточном фронте» [533, с. 65]. Вслед за румынским
буржуазным эмигрантом подобные суждения высказыва-
ют и другие западные авторы [546, с. 41; 662, с. 234].
В исследованиях советских историков (Н. И. Лебедева,
И. Э. Левита, А. В. Антосяка и др.) глубоко проанализи-
рована позиция короля и буржуазных партий Румынии в
отношении участия страны в гитлеровской агрессии, раз-
венчаны вымыслы буржуазных фальсификаторов. В тру-
дах советских исследователей подчеркнуто, что руковод-
ство «исторических партий» проявляло полнейшую соли-
дарность с фашистской диктатурой Антонеску в вопросе о
войне. Это объяснялось классовыми интересами румын-
ской буржуазии и помещиков, получавших огромные вы-
годы от захватнической политики фашистского режима
[231, с. 34; 239, с. 24; 217, с. 365]. В июне 1941 г. вожаки
63
национал-либеральной и национал-царанистской партий
пришли к единому мнению о том, что «не может
быть и речи о другом правительстве, кроме его, Антонес-
ку. Следовательно, не нужно ему создавать трудности, а
помогать, но только косвенно, извне, без прямого контакта
или разделения ответственности» [цит. по: 220, с. 186—
187]. Эксплуататорские классы Румынии, отмечают исто-
рики-марксисты, видели в поддержке военно-фашистской
диктатуры и антисоветской войны возможность быстрого
обогащения, а также средство смягчения путем внешнепо-
литической экспансии социально-политических противоре-
чий, угрожавших существованию прогнившего строя [98,
1965, № 12, с. 66—67].
О том, что внутри господствующей верхушки страны не
возникало серьезных разногласий по вопросу о ведении вой-
ны против СССР, свидетельствуют также трофейные румын-
ские документы, введенные в научный оборот историками-
марксистами [85; 86]. Лидеры НЛП и НЦП, которых бур-
жуазная историография стремится увенчать лаврами «бор-
цов против диктатора Антонеску», в отдельные моменты
действительно возражали против продолжения боевых дей-
ствий румынских армий за Днестром. Приобретение новых
территорий в Заднестровье, заявлял, например, Ю. Маниу,
могло быть расценено венгерскими правящими кругами
как компенсация Румынии за утраченную часть Трансиль-
вании [98, 1965, № 12, с. 67]. Главным образом этот мо-
тив, а не какие-либо другие соображения побуждали его
время от времени (чаще всего после очередного пораже-
ния фашистских войск) обращаться к И. Антонеску с де-
магогическими протестами против продолжения боевых
действий за пределами захваченных районов Бессарабии
и Северной Буковины. Но и подобные «протесты» отлича-
лись двусмысленностью и не были таковыми в пря-
мом смысле слова. В этом отношении показательно письмо
к Антонеску от 8 ноября 1941 г., в котором Маниу, с одной
стороны, одобрял от имени своей партии «военные дейст-
вия, предпринятые для освобождения Бессарабии и Бу-
ковины и освобождения румынского элемента за предела-
ми Днестра», а с другой стороны, осуждал продолжение
военных действий за пределами «естественных границ»,
оплакивал «понесенные жертвы убитыми и ранеными», а
также сожалел «об ослаблении румынской военной мощи,
вызванной этими операциями» [86, с. 216]. Король Михай
разделял эту точку зрения. В целом же отношение к анти-
советской войне и короля, и лидеров буржуазных партий
64
определялось прямой (до захвата советских земель до
Днестра) и косвенной (на протяжении последних лет вой-
ны) поддержкой диктатуры Антонеску, отсутствием с их
стороны какого-либо несогласия относительно участия
страны в фашистской агрессии.
Ведущие политические буржуазные партии Румынии
(национал-царанистская и национал-либеральная), кото-
рые формально считались распущенными, а на деле про-
должали функционировать, всего лишь изображали из се-
бя «оппозицию», пишет бывший руководитель балканско-
го отдела Управления стратегических служб (предтечи
ЦРУ) Соединенных Штатов Р. Ли Вульф. Упомянутые
партии, подчеркивает он, «не только не выступали против,
а явно поддерживали политику правительства Антонеску»
[662, с. 116]. В буржуазной литературе, в том числе
и западногерманской, встречаются высказывания о том,
что Ю. Маниу, «будучи великорумынским шовинистом,
одобрял правительственный курс, нацеленный на вступле-
ние Румынии в войну против Советского Союза и на при-
соединение с помощью Германии Бессарабии и Северной
Буковины» [587, с. 768], и при этом «был принципиальным
противником подпольной деятельности в Румынии» [477,
т. 2, с. 381—382]*.
Кроме того, изображая короля и лидеров НЦП и НЛП
«героями румынской оппозиции», западные реакционные
историки и румынские буржуазные эмигранты умалчива-
ют об истинных героях страны, активно боровшихся про-
тив участия ее в захватнической авантюре нацистов. А к
таковым прежде всего относились румынские коммунисты,
героическая борьба которых против агрессии находила все
большую поддержку в массах трудового народа [119, 1962,
№ 2, с. 110—114; 120, 1971, № 2, с. 39—48 и др.]. С не-
скрываемым раздражением реакционные авторы пишут о
том, что КПР настойчиво боролась за вывод румынских
войск из Бессарабии и Северной Буковины, и обвиняют ее
* Маниу и «оппозиция» в принципе не возражали против возмож-
ности вновь оккупировать Бессарабию и Северную Буковину и одоб-
ряли войну, отмечается в американской историографии [553, с. 418].
Несмотря на то, что «презрение Антонеску к правительственной демо-
кратии было бесспорно но... «исторические партии» поддерживали ре-
жим,— пишет Ст. Фишер-Галац. — Защитники лидеров этих партий
Маниу и Братиану, сотрудничавших с режимом Антонеску, ссылаются
на то, что у почтенных лидеров не было иного выхода... Но такие
объяснения неудовлетворительны и неправдоподобны. Факт остается
фактом: политические лидеры... сознательно подписывались под глав-
ными аспектами политики Антонеску» [454, с. 64].
5 А. В. Хействер	65
в «национальном предательстве» [533, с. 67]. В буржуаз-
ной историографии ФРГ румынских коммунистов часто
обвиняют в том, что они были главными противниками
«независимой и суверенной Румынии», каковой-де она яв-
лялась в системе стран—членов «оси» [508, с. 214].
Чтобы обелить фашистскую румынскую верхушку, сов-
ременная буржуазная историческая наука выдвигает аб-
сурдное положение, согласно которому сближение с на-
цистской Германией и совместный поход с гитлеровцами
против СССР «отвечал интересам Румынии и ее народа»
[445, т. 4, с. 344] и «был воспринят им с огромным энту-
зиазмом» [410, с. 127; 648, т. I, с. 1051; 557, с. 123]. От-
стаивая версию о «всенародной поддержке» диктаторско-
го режима и «национальной» войне королевской Румынии
против СССР, историки-антисоветчики тем самым упорно
игнорируют неоспоримую истину: агрессивные захватни-
ческие цели эксплуататорских классов были чужды подав-
ляющему большинству трудящихся страны.
Марксистские исследователи истории Румынии перио-
да диктатуры Антонеску показали недовольство народных
масс фашизмом вообще и военно-фашистской диктатурой
в частности. Оно проявилось с первых дней установления
в Румынии диктаторского режима и впоследствии послу-
жило основой для создания единого антифашистского
фронта. Этот вопрос тщательно изучают историки СРР
[см. об этом: 112, 1964, № 4]. Их работы подтверждают,
что многочисленные митинги, собрания и забастовки про-
теста против военно-фашистской диктатуры и ее полити-
ки представляли серьезную угрозу для военного производ-
ства и снабжения гитлеровской Германии необходимыми
ей румынскими продуктами. Рост числа диверсий, актов
саботажа, уклонения от трудовой повинности свидетель-
ствовал о разгоравшейся в Румынии антифашистской борь-
бе. Исследования румынских ученых с каждым годом рас-
крывают все новые и новые детали героической борьбы
румынского народа против фашистского режима [311; 112,
1966, № 3; 111, 1965, № 3; 108, 1970, № 9; 352 и др.]. При-
водимые ими факты, упорно игнорируемые реакционной
историографией ФРГ и других западных стран, являются
непреложной истиной.
Кстати, румынский диктатор не строил на сей счет
никаких иллюзий, сознавая, что проводимая им политика
ненавистна народу. Это подтверждает запись, сделанная
Антонеску в феврале 1942 г. после беседы с Риббентро-
пом и обнаруженная впоследствии в личном архиве дикта-
66
тора: «Я без колебания подчеркнул, что еще с сентября
(1940 г.), когда я взял управление страной... не спросив
у своего народа, что мы должны вести политику присое-
динения к странам «оси»; я сказал, что это единственный
пример в истории народов, когда два человека осмелива-
ются сделать открытое заявление и призвать свой народ
вести такую политику, которая, несомненно, должна была
бы показаться гнусной» [43, т. 2, с. 497].
Было бы неверным отрицать, что определенные слои
интеллигенции, мелкой и средней буржуазии, а также
часть трудящихся на какое-то время были введены в за-
блуждение румынскими фашистами, которые поддержи-
вали в народе иллюзии о «самостоятельности», «государ-
ственном суверенитете» их страны. Уже в ходе войны, пос-
ле серии сокрушительных поражений фашистских полчищ
на советско-германском фронте, по мере того, как исчеза-
ли надежды гитлеровцев и их союзников на победу над
СССР, румынские фашистские идеологи приложили нема-
ло усилий, чтобы внушить народу мысль о том, что в под-
ходящий момент правительство само порвет с Гитлером
и, следовательно, нет нужды в деятельном антифашистском
движении, в выступлениях против правительства. Распро-
странение дезориентирующих иллюзий в известной мере
тормозило развитие антифашистского сопротивления в'
Румынии [см. об этом: 191, с. 225—226]. Анализ причин,
препятствовавших широкому развертыванию эффективной
борьбы за предотвращение втягивания Румынии в антисо-
ветскую войну, показывает, что некоторые из них корени-
лись в слабостях и недостатках самого движения. Рас-
крытие марксистской историографией объективных и субъ-
ективных факторов, препятствовавших его развитию, но в
конце концов преодоленных, способствует исторически
верному отображению антифашистской борьбы.
Фашистская идеология не пустила глубоких корней на
румынской земле. Трудящиеся Румынии сумели распо-
знать, что несет им фашизм и куда тянут их местные по-
собники гитлеровцев. Трудящиеся массы во главе с КПР
упорно боролись против превращения страны в придаток
гитлеровской Германии, за предотвращение антисоветской
войны, выступали за установление отношений дружбы и
сотрудничества с Советским Союзом. Об этом пишут в
своих исследованиях современные румынские историки
[327; 328; 111, 1970, № 6; 371].
В целом ряде документов, выработанных и распро-
страненных в условиях жесточайшего террора и репрессий,
5*
67
КПР призывала народ бороться против войны, против
поддержки правителями Румынии гитлеровской агрессии
на Балканах и нападения на СССР. КПР распространила
15 января 1941 г. нелегальную брошюру «За мир и на-
циональную независимость Румынии», явившуюся програм-
мой борьбы против военно-фашистской диктатуры. В ка-
честве первостепенной задачи предусматривалось: «Борьба
за мир. Борьба против превращения Румынии в придаток
германского империализма, за национальную независи-
мость румынского народа по отношению ко всем империа-
листическим державам, за политику тесной дружбы с Со-
ветским Союзом». В изданном 26 февраля 1941 г. новом
документе «От легионерского режима к военной диктату-
ре» КПР, раскрыв архиреакционную сущность военно-фа-
шистского правительства Антонеску, указала, что она го-
това «сотрудничать со всеми лицами и политическими
группировками, которые желают вести борьбу за требо-
вания, содержащиеся в платформе, или за любые частич-
ные требования этой платформы» [64, с. 335].
Как явствует из публикаций румынских историков, в
условиях, когда подготовка королевской Румынии к войне
стала очевидной, КПР призывала народ проявлять бди-
тельность, бороться против распространения войны, за пре-
кращение военных действий на Балканах [111, 1960, № 3,
с. 39—40]. Однако кровавый террор фашистского режима
и раскольнические действия оппортунистических элемен-
тов в рядах рабочего класса помешали КПР создать еди-
ный антифашистский фронт трудящихся, повлиять на по-
литику господствующих классов, в том числе на развитие
румыно-советских отношений. Борьбу коммунистов против
втягивания страны в захватнический антисоветский по-
ход поддерживали прогрессивные слои румынского обще-
ства [347; 64; 65; 119, 1959, №1]. В стране нарастало не-
довольство народных масс военно-фашистской диктатурой.
Западногерманские реакционные историки и их зару-
бежные коллеги умалчивают о преследованиях и гонениях,
которым подвергались румынские коммунисты, однако об
этом пишут историки СРР [353; 112, 1963, № 3, с. 347—386;
111, 1963, № 6, с. 101—103]. Выступления народных масс,
возглавляемых коммунистами, приводили в бешенство
фашистских главарей, заставляли их принимать чрезвы-
чайные меры. Историки СРР показали, что массовые ре-
прессии против коммунистов (аресты коммунистов в Бу-
харесте, Рэдэуцах, Сибиу, Сучаве, Яссах, Джурджу и др.)
и всех прогрессивных антифашистских сил страны стали
68
составной частью внутриполитических мероприятий ру-
мынского диктаторского режима, направленных на подго-
товку войны против СССР.
Итак, в западногерманской буржуазной историографии
вопрос о причинах и целях вступления королевской Румы-
нии в войну против СССР подвергается существенным ис-
кажениям. Анализ используемых буржуазными авторами
ФРГ версий и положений выявляет две господствующие
тенденции: 1) стремление обосновать теорию о «превентив-
ной» войне нацистской Германии и фашистской Румынии
против СССР; 2) попытки оправдать агрессию румынского
союзника гитлеровской Германии и замаскировать ее зах-
ватнический характер. Общим для всех рассмотренных
работ, написанных западными буржуазными авторами, яв-
ляется прямое или косвенное одобрение профашистского
внутриполитического и антисоветского внешнеполитичес-
кого курса буржуазно-помещичьих правящих кругов Ру-
мынии. Апологией реакционных режимов Кароля II и дик-
татора И. Антонеску западногерманская буржуазная исто-
риография наследует, продолжает и развивает враждебные
интересам румынского народа традиции немецко-фашист-
ской и румынской королевской историографии. Отдельные
признания реальных фактов, встречающиеся в некоторых
публикациях, вовсе не означают, однако, что их авторы
перешли на позиции объективного освещения исторической
действительности. В основе «теорий» и концепций буржу-
азных исторических школ ФРГ, разрабатывающих пробле-
мы истории второй мировой войны, по-прежнему находит-
ся антикоммунизм. Искажение действительных причин на-
падения фашистской Германии и ее союзников на СССР,
обвинение Советского Союза едва ли не в провоцировании
гитлеровской агрессии являются рутинными приемами
идеологической борьбы империалистической реакции [по-
дробнее об этом см.: 269, с. 24—25; 242, с. 148—181].
Фальсифицируя историю решения бессарабского вопро-
са, наиболее реакционные историки Запада, в том числе и
западногерманские, стараются вбить клин между СССР
и СРР, безуспешно стараются ослабить содружество со-
циалистических государств. Они полагают, как признает-
ся в этом реакционный публицист П. Лэндвей, что «любое
упоминание об истории Молдавии, о ее прошлом и настоя-
щем заряжено политическим динамитом» [547, с. 214].
Это признание раскрывает истинную подоплеку непрекра-
щающихся усилий буржуазных идеологов, пытающихся
6'1
оправдать антисоветскую агрессию одного из активнейших
гитлеровских союзников.
Работам буржуазных реакционных историков в идей-
ном и научном отношении противостоят труды представи-
телей марксистской историографии. Ученые-марксисты
противопоставляют искажениям и домыслам подлинные
исторические факты, документы; их исследования основы-
ваются на объективном анализе всех сторон исторического
процесса.
ГЛАВА II
ГЕРМАНО-РУМЫНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
(ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ).
КОНЦЕПЦИИ ЗАПАДНОГЕРМАНСКИХ
БУРЖУАЗНЫХ ИСТОРИКОВ
Характеризуя сущность германо-румынских отноше-
ний периода второй мировой войны, западногерманские
буржуазные авторы, а также консервативные историки
других капиталистических стран часто пишут о «незави-
симости» королевской Румынии по отношению к гитлеров-
ской Германии. Тезис о «независимом», «самостоятельном»
положении Румынии в системе «оси» наиболее четко сфор-
мулировал А. Хильгрубер в монографии о германо-румын-
ских отношениях 1938—1944 гг., особенно во втором изда-
нии названной работы. Так, он утверждает,, что «ни на
одном из этапов войны Румыния не опускалась до уровня
сателлита третьего рейха», поскольку «со стороны Герма-
нии постоянно проявлялась забота о тщательном соблюде-
нии суверенитета Румынии» [508, с. 232]. Оправдать на-
цистскую политику по отношению к Румынии пытается и
Г. Вебер в работе «Буковина во второй мировой войне»,
совпадающей в концептуальном плане с монографией
А. Хильгрубера. Правда, в своих выводах Вебер не столь
категоричен. «Румыния, — пишет он, — оставалась (на
протяжении военных лет. — А. X.) формально независи-
мым государством, но с фактически ограниченным сувере-
нитетом» [651, с. 42]. Вывод этот преследует цель дока-
зать, что ФРГ как правопреемник нацистского рейха не
обязана выплачивать компенсации жертвам германо-ру-
мынского военного «сотрудничества», но такой вывод весь-
ма ограничен, ибо он не проясняет характера, самой сущ-
ности германо-румынских отношений. О румынской «неза-
висимости» от рейха пишут и другие авторы, прежде всего
«зюдостфоршеры», которые характеризуют период герма-
но-румынского сотрудничества как «экономический ренес-
санс» в истории Румынии [663, с. 149]. Подобные утверж-
71
дения встречаются и в ряде других публикаций буржуаз-
ных авторов ФРГ [544, с. 82—83] и других стран*.
Объективная оценка характера германо-румынских по-
литико-экономических отношений в работах консерватив-
ных историков ФРГ, в том числе и среди умеренных, —
явление крайне редкое, почти исключительное. Причины
этого коренятся в проблемах не столько научного, сколько
сугубо политического характера. Стремление буржуазных
историков ФРГ реабилитировать нацистскую политику в
странах Юго-Восточной Европы и выдвижение в связи с
этим абсурдного тезиса о «равноправных» и «взаимовы-
годных» отношениях, якобы царивших в фашистском
блоке, совпали с началом — серединой 60-х гг. Подобное
совпадение не случайно, Именно в этот период появляет-
ся очередная империалистическая доктрина — доктрина
«наведения мостов», касающаяся прежде всего социалис-
тических стран Юго-Восточной Европы с целью их «мир-
ного вовлечения» в орбиту империализма [251, с. 202—
207].
Базируясь на этой доктрине, правящая коалиция
ХДС/ХСС, связанная с крупнейшими западногерманскими
монополиями, рекомендовала буржуазным обществоведам
усилить в исторических и экономических изысканиях, в
* Д. Флойд пишет: «Действительно, с 1939 г. румынская эконо-
мика почти полностью была на службе немецкой военной машины,
но Румыния оставалась целой и независимой. Влияние Германии на
Румынию было не столь большим, как это принято считать» [456, с.
Йначе оценивают характер германо-румынских взаимоотношений
другие современные английские авторы. «Даже до устранения англо-
французской военной мощи на континенте, — констатирует английский
буржуазный экономист М. Пиртон, — представительства Фабрициуса
и Клодиуса в Бухаресте имели большее значение, чем представитель-
ство сэра Реджинальда Хора... Немцы считали наиболее важным мо-
ментом в своих усилиях политическое привлечение Румынии в свой
лагерь, и этн усилия увенчались успехом». Румыния, указывает далее
М. Пиртон, «предоставляла германской военной политике удобную
базу для действий на Балканах или против Советского Союза, а
также была важным источником снабжения нефтью до тех пор, пока
ресурсы. Кавказа или Ирана не станут доступными». Поэтому, пишет
он, с осени 1939 г. и впредь преобладающее влияние рейха на Румы-
нию базировалось на экономических взаимосвязях, установленных
еще до войны. Английский автор подчеркивает характерную черту
германо-румынских отношений 1939—1940 гг. — «умение немцев из-
влечь политические преимущества из своей экономической и военной
мощи» [583, с. 226]. Его соотечественник Дж. Хейл также замечает,
что «Германия стремилась к сотрудничеству с Румынией только ради
получения своей выгоды, особенно стараясь заполучить румынскую
нефть н зерно» [495, с. 20].
72
пропаганде поиск «добрых исторических традиций, плодо-
творного сотрудничества германского капитала со страна-
ми европейского Юго-Востока», в особенности с Болгари-
ей, Венгрией, Румынией, Югославией [251, с. 227—228].
В соответствии с такой установкой буржуазные исследова-
тели, в первую очередь представители «зюдостфоршунга»,
а затем и авторы 10-томного издания военно-историческо-
го ведомства ФРГ, трактуют германскую экспансионист-
скую политику на Балканах через призму теории об эко-
номическом партнерстве при «абсолютной политической
незаинтересованности рейха» в этом регионе [499; 445;
т. 2, т. 4; 633]. С ее обоснованием выступил и один из стол-
пов западногерманского «зюдостфоршунга», бывший на-
цистский эксперт по вопросам экономической политики
рейха на Юго-Востоке Европы Франц Роннебергер на
I съезде социологов — «зюдостфоршеров» (Мюнхен, 20
мая 1964 г.). Он заявил о том, что на протяжении всего
межвоенного периода и накануне фашистской агрессии
против Советского Союза «Германия придерживалась по-
литики абсолютного невмешательства в дела Балканского
полуострова, будучи совершенно незаинтересована в нем
политически, и развивала лишь экономические связи со
странами Юго-Восточной Европы» [148, 1964, № 2, с. 2].
Безудержно восхвалялась «цивилизаторская и культур-
трегерская» миссия фашистской Германии в Юго-Восточ-
ной Европе, например, на 10-й годичной конференции за-
падногерманского общества по изучению Юго-Восточной
Европы (октябрь 1968 г.).
«Зюдостфоршеры» в своих публикациях утверждают,
будто нацистская Германия путем различных долгосроч-
ных экономических соглашений, в особенности накануне
и в период второй мировой войны, «помогала» развитию
стран Юго-Восточной Европы [486, с. 41]. Такого рода
утверждения, по сути, ведущие к оправданию грабитель-
ского характера гитлеровского хозяйничания в странах
Юго-Восточной Европы, появляются и в англо-американ-
ских буржуазных изданиях [456, с. 24; 583, с. 226]. Отчет-
ливо прозвучали они и на международном коллоквиуме,
организованном Институтом европейской истории в Майн-
це (6—8 декабря 1979 г.). Небезынтересно отметить. ча
этой встрече в роли адвокатов фашистских экспансионис-
тов выступали не только и не столько западногерманские
буржуазные историки, сколько их коллеги из других стран
Западной Европы и США. Попытки оправдать нацистскую
политику наблюдались в основных положениях докладов
73
У. С. Гренцбаха (Бостон, США) — «Германская экономи-
ческая политика в Румынии 1933—1939 гг.» — и Д. Е. Кай-
зера (Кембридж, Великобритания) — «Германия, Велико-
британия, Франция в Юго-Восточной Европе 1935—
1939 гг.» [163, 1980, т. 39, с. 242—248]. Об абсолютной
неправомерности попыток названных и некоторых других
исследователей разрывать политическую и экономическую
стороны гитлеровской экспансии в Юго-Восточной Евро-
пе, об идеологической окраске этой экспансии были вы-
нуждены заявить в ходе дискуссии западногерманские
историки — А. Хильгрубер (Кёльн), Ф. Книппинг (Тюбин-
ген), Г.-Ю. Шрёдер (Гиссен). Последний отметил,
в частности, и такую немаловажную черту, которая спо-
собствовала успешному осуществлению экспансионистских
планов фашистской Германии, как идеологическая общ-
ность нацистских заправил и правящих кругов в ряде стран
Юго-Восточной Европы, хотя эта черта ими порою тща-
тельно маскировалась [163, 1980, т. 39, с. 247].
Аналогичные попытки скрыть преступный характер гер-
манской экспансии в странах Восточной и Юго-Восточной
Европы, ее ужасающие последствия для народов, населяв-
ших этот регион, были предприняты в свое время еще гла-
варями третьего рейха, оказавшимися на скамье подсу-
димых в Нюрнберге. Фашистские бонзы, чтобы смягчить
свою участь, заявляли о том, что они стремились «разви-
вать не империалистическую, а культурную, экономически
прогрессивную ... деятельность в странах Дунайского бас-
сейна» [43, т. 7, с. 297].
Таким образом, в западногерманской буржуазной исто-
риографии апология гитлеровской политики разбоя обре-
ла вторую жизнь. В исторических работах буржуазных
авторов ФРГ всячески замалчивается то обстоятельство,
что экспансия гитлеровского рейха в страны Юго-Восточ-
ной Европы и все сопряженные с нею преступления нацис-
тов были тщательно и заранее разработаны. Как правило,
западногерманские «зюдостфоршеры» и мемуаристы пред-
почитают это скрывать и рассуждают об «импровизациях»
Гитлера, его «спонтанных», «импульсивных», «волевых»
решениях, которые якобы не опирались на предваритель-
ное планирование и т. п.
Однако планы порабощения одних либо же привязыва-
ния к «оси» других стран Юго-Восточной Европы разра-
батывались нацистской верхушкой и соответствующими
ведомствами рейха задолго до второй мировой войны.
74
Особенно торопились гитлеровцы утвердиться в дунайской
зоне [246, с. 30—35]. О форсированной и в то же время
скрупулезной подготовке завоевания дунайского бассейна,
являвшейся составной частью плана завоевания Юго-Вос-
точной Европы и советских территорий, свидетельствуют
германские архивные документы [74], а также непосред-
ственные участники этого планирования [650, с. 129]. Из
обзора, составленного нацистским дипломатом Ф. Папеном
в 1935 г., явствует, что гитлеровская верхушка руковод-
ствовалась необходимостью «вести экономическое и в осо-
бенности политическое наступление на Юго-Восточную
Европу» [43, т. 5, с. 419]. В беседе с американским по-
слом в Вене Мессерсмитом, состоявшейся незадолго до
аншлюса Австрии, Папен заявил о том, что его задачей
является «экономическое и политическое включение Юго-
Восточной Европы в Германию (поскольку Юго-Восточная
Европа является естественной внутренней областью Гер-
мании)» [43, т. 2, с. 200]. Идея завладеть этим регионом,
но верному замечанию австрийского историка А. Шаусбер-
гера, «была неразрывно связана с „мечтой об империи",
которая являлась одной из характерных черт всего разви-
тия Германии и, в частности, той же национал-социалист-
ской пропаганды» [603, с. 10; см. также: 528, с. 161—175;
594, с. 1134—1312].
Подтверждение этому находим в книге западногерман-
ского историка Г. Назарски, который проанализировал
конъюнктурные изменения клише и установок нацистской
пропаганды относительно тех или иных стран Юго-Восточ-
ной Европы. В работе приводятся редко встречающиеся де-
тали из практики нацистской пропаганды. Автор стремит-
ся подчеркнуть, что цель его исследования — «проследить
генезис искаженных представлений о восточных европей-
цах, которые еще бытуют в массе западногерманского на-
селения» [572, с. 11]. Однако за показной «благонамерен-
ностью» просматривается все та же основная целеустанов-
ка официального Бонна — «всемерно извлекать из исто-
рии практическую пользу», стремление при помощи фаль-
сификации «больных» вопросов германской истории смяг-
чить напряженные отношения ФРГ с социалистическими
странами Восточной и Юго-Восточной Европы, чисто внеш-
не открестившись от нацистской политики.
С середины 30-х гг., пишет Назарски, страны Юго-
Восточной Европы попали в сферу пристального внимания
нацистской печати, так как этот регион крайне интересо-
вал руководство рейха [572, с. 96]. На страницах нацист-
75
ских газет тех лет оскорбительный тон в адрес Румынии
(за ее приверженность к Франции) постепенно сменяется
на «более мягкий и объективный» [572, с. 100]. В этот
период, подчеркивает Назарски, «усиливающийся интерес
к Юго-Восточной Европе, обусловленный экономически-
ми мотивами, определяется и соображениями политичес-
кими: стремлением к стабилизации авторитарных режи-
мов, которые в политико-экономическом и идеологическом
плане ориентировались бы на нацистскую Германию»
(курсив мой. — А. X.) [572, с. 104]. «С 1934/35 г. и вплоть
до 1941 г., — подчеркивает автор, — материалов о Румы-
нии стало публиковаться даже больше, чем о Болгарии...
В нацистской печати появлялись хвалебные статьи о пра-
вильной внутриполитической линии Кароля II, который
стал поощрять националистические тенденции, пошел на
сближение с профашистскими партиями и группировками,
а во внешнеполитической ориентации стал придерживать-
ся курса на постепенный отход от Франции и сближение
с Германией. О Румынии нацистская печать отзывалась
как о единственной стране, которая в огромных масшта-
бах осуществляла поставки сельхозпродуктов в Германию.
«Новую» политику Румынии нацистская печать именовала
«прощанием с Францией» [572, с. 112—113].
О том, что весь юго-восточный европейский регион, и
в частности Румыния, играли в стратегических и экономи-
ческих концепциях Гитлера важнейшую роль в связи с
нехваткой в Германии собственных сырьевых ресурсов,
пишет М. Хубер в монографии по истории Румынии, ука-
зывая, что «с начала и особенно с середины 30-х годов
экономическое и идеологическое проникновение рейха в
страны этого региона, а с конца 30-х годов и политичес-
кий натиск, приобрели массированный характер» [530,
с. 130]. Политико-экономическое наступление третьего
рейха в направлении Юго-Восточной Европы с целью за-
владения и эксплуатации сырьевых богатств, а в равной
мере и политического подчинения стран этого региона аг-
рессивным планам Германии, подробно исследует Ст.
Велцк [664]. В его монографии, а также в 4-м томе пуб-
ликации «Германский рейх и вторая мировая война» де-
тально описывается экономическое и политическое наступ-
ление нацистов на Румынию, начавшееся примерно с сере-
дины 30-х гг. [664, с. 178—183; 445, т. 4, с. 329—333]. В
середине 1936 г., в результате ухода Н. Титулеску с поста
министра иностранных дел, «германская дипломатия до-
стигла серьезных политических успехов (в переориентации
76
внешнеполитического курса Румынии. — А. X.) с по-
мощью румынских правых партий» [445, т. 4, с. 329]. А
уже в начале 1938 г. Геринг констатировал, что третий
рейх «овладел» такими странами, как Румыния, Венгрия,
Югославия и Болгария [Там же]. Тем не менее все это
не мешало Гитлеру в апреле 1938 г. лицемерно заверять
румынского посла в том, что у Германии в Балканских
государствах «исключительно экономические интересы»
[508, с. 18]. Успешному усилению экономического влияния
Германии и Италии в странах Восточной и Юго-Восточ-
ной Европы, отмечается во 2-м томе советской «Истории
второй мировой войны», в значительной степени способ-
ствовало то обстоятельство, что со стороны Англии и
Франции, остававшихся верными своей политике «умирот-
ворения», не было предпринято никаких серьезных контр-
мер с целью противодействовать германской экспансии в
этом регионе [214, т. 2, с. 119].
23 марта 1939 г. был подписан румыно-германский до-
говор, который ставил экономику Румынии под контроль
Германии и наносил еще один удар по англо-француз-
ским позициям в Европе [296]. К соглашению был прило-
жен секретный протокол, в котором было зафиксировано,
что румынское правительство брало на себя обязательство
всемерно форсировать добычу нефти и вывоз ее в Герма-
нию. В книгах М. Хубера и Ст. Велцка дана в целом объек-
тивная оценка названного договора, который, как указыва-
ют историки, «тесно привязал румынскую экономику к
нуждам рейха и распахнул двери для быстрейшего ис-
пользования ресурсов Румынии в целях подготовки войны»
[664, с. 181—182], для «превращения Юго-Восточной Ев-
ропы в безотказного поставщика сырья и продовольствия»
[530, с. 130]. В публикациях названных авторов развен-
чана и теория реакционного «зюдостфоршунга» о «расцве-
те», «своеобразном ренессансе» румынской экономической
жизни, якобы вызванном подписанием упомянутого дого-
вора. Наоборот, «политическая гегемония Германии от-
крыла дорогу германским концернам, которые путем со-
здания смешанных германо-румынских компаний стали
господствовать в румынском народном хозяйстве» [664,
с. 179], а «завершение этого процесса нашло отражение в
заключении «нефтяного пакта» 21 мая 1940 г.» [530,
с. 131].
В очень немногих работах историков ФРГ можно встре-
тить реалистическую оценку поистине хищнических акций
нацистской дипломатии в отношении стран Юго-Восточ-
77
ной Европы. Так, в работе по истории второй мировой вой-
ны, изданной в 2-х томах К. Плётцем, на основании ста-
тистических выкладок сделан вывод о том, что «хозяйст-
венный договор Вольтата», как и германо-румынское эко-
номическое сотрудничество в целом, «были выгодны толь-
ко Германии» [587, т. 1, с. 47]. В публикации, посвящен-
ной исследованию проблем происхождения второй мировой
войны, А. Хильгрубер делает вывод о том, что «с заклю-
чением германо-румынского экономического договора 23
марта 1939 г. большая часть Юго-Восточной Европы ото-
шла к сфере исключительно германских интересов, став
своегб рода частью нацистской империи [522, с. 44]. По
словам М. Брошата, вся Юго-Восточная Европа, и в част-
ности Румыния, может служить примером того, как на-
цистам без излишних дипломатических и политических уси-
лий, а исключительно посредством экономического и идео-
логического проникновения удалось склонить ее правите-
лей к союзничеству с Германией и признать главенствую-
щую роль последней [424, с. 45].
Советские историки В. Л. Исраэлян и Л. Н. Кутаков
подчеркивают, что подобные акции соответствовали гене-
ральной политической линии нацистов в отношении стран
Центральной и Юго-Восточной Европы в 1939—1940 гг.,
нацеленной на укрепление в них германских позиций по-
средством ослабления или полной ликвидации связей этих
стран с западными державами с тем, чтобы в подходящий
момент полностью и целиком привязать их к колеснице
фашистских держав [210, с. 21]. К аналогичному выводу,
опираясь на широкий круг документальных источников,
пришли Н. И. Лебедев, И. Э. Левит, А. А. Шевяков,
И. Н. Чемпалов, А. А. Язькова и другие советские истори-
ки, а также историки-марксисты братских социалистичес-
ких стран, исследовавшие вопросы германской внешней
политики периода второй мировой войны по отношению
к таким странам Юго-Восточной Европы, как Болгария,
Венгрия и Румыния [183, т. 1, с. 176—189; т. 2, с. 67—
120; 261, с. 202—220; 59], и ряд историков Запада [583;
135, 1971, № 1, с. 18—27].
Значительных успехов в области исследования истории
Юго-Восточной Европы периода второй мировой войны
добились ученые ГДР, труды которых противостоят фаль-
сификаторским «исследованиям» реакционной историогра-
фии ФРГ. Историки ГДР большое внимание уделили во-
просам, связанным с военными приготовлениями герман-
ского фашизма, затронувшими судьбы народов Юго-Вос-
78
точной Европы, и прежде всего проблеме экономической
и политической экспансии рейха в этом регионе. В рабо-
тах Г. Радандта продемонстрирована роль концерна «ИГ-
Фарбениндустри», активно участвовавшего в разграбле-
нии Юго-Восточной Европы. Во всех его акциях, подчер-
кивает автор, отчетливо проявлялась хищная сущность
германского монополистического капитала, постоянно тя-
готевшего к экономической экспансии. Концерн, подчерки-
вает Г. Радандт, готовил почву для политической и воен-
ной агрессии германского фашизма [358; 359; 360]. О
планах «ИГ-Фарбениндустри» в Юго-Восточной Европе,
о лихорадочной активности концерна, направленной на
быстрейшее осуществление экономического «нового поряд-
ка» в этом регионе и на максимальное использование его
для нужд войны пишет И. Шмельцер [365]. Автор обна-
ружил следы замешанных в военных преступлениях дирек-
торов концернов, в том числе бывшего руководителя одно-
го из отделов концерна Г. Гросса, ставшего в послевоен-
ные годы одной из ведущих фигур «зюдостфоршунга» в
ФРГ.
Политико-экономическая предыстория окончательного
привязывания Румынии к гитлеровской Германии освеще-
на в работах М. Хегеманн [343] и Г. Швабе [367]. Они
вскрыли важнейшие факторы нацистской политики в Юго-
Восточной Европе, цели и результаты германо-румынско-
го экономического договора 1939 г. Убедительно доказали,
что экономическая капитуляция Румынии ознаменовала
собой снятие всех заслонов перед последовавшим вскоре
политическим подчинением страны, что предусматрива-
лось планами германского фашизма и намеченной програм-
мой установления «нового порядка» в Европе [346].
Среди причин, побудивших румынские правящие круги
пойти на заключение кабального для страны соглашения,
некоторые западные авторы указывают на стремление
«успокоить Гитлера», смягчить напряженность отношений
с Германией [662, с. 132]. Более определенно по этому по-
воду высказался один из соавторов такого позорного согла-
шения Г. Гафенку. «Был только один путь отвратить гер-
манскую угрозу, — писал он, — найти средства прямого
взаимопонимания с рейхом...» [468, с. 35].
О том, какими методами добивалась успеха фашист-
ская дипломатия, пишет И. Н. Чемпалов. Изучив доку-
менты МИД Германии, он установил, что во время герма-
но-румынских переговоров 15—23 марта 1939 г. гитлеров-
цы, чтобы заставить румынское правительство подписать
79
кабальный германо-румынский договор, использовали все
средства нажима на Румынию вплоть до угрозы интер-
венции хортистской Венгрии [294, с. 16], а также вновь
прибегли к мифу о «советской угрозе». Гитлеровцы «огра-
ничились» упомянутыми мерами и не прибегли к более
крутым, поскольку в них не возникло необходимости в си-
лу абсолютной лояльности румынских правителей.
На Нюрнбергском процессе был приведен документ
германского МИД о встрече Гитлера и Чиано в Оберзальц-
берге 12 августа 1939 г. В ходе этой встречи Гитлер объяс-
нял итальянскому министру иностранных дел основные
принципы своей политики по отношению к Балканским
странам. Он подразделял их на две категории — «нена-
дежных псевдонейтралов» и потенциальных союзников.
Первых, по его словам, следовало ликвидировать военным
путем (то есть установить в них оккупационный режим),
от вторых — добиться, чтобы они каким-нибудь образом
прояснили свою позицию в отношении «оси». В качестве
примера «надежного союзника» он привел Румынию, ука-
зав, что Гафенку «вел себя .очень понимающе, когда нахо-
дился в Германии (18—19 апреля 1939 г.— А. X.) и отри-
цал всякую заинтересованность Румынии в целях, пресле-
дуемых западными демократиями» [43, т. 5, с. 71]. На-
званный документ — лишь один из множества подоб-
ных, — которые способствуют опровержению теории за-
падногерманских буржуазных авторов о «политической
незаинтересованности» гитлеровцев в странах Юго-Восточ-
ной Европы.
Но даже в начале июля 1940 г., когда уже полыхал по-
жар второй мировой войны, руководство рейха, сообщает
один из бывших крупных чиновников нацистской службы
пропаганды Г. Зюндерманн, «обязывало прессу всячески
подчеркивать политическую незаинтересованность рейха в
Балканах, объяснять, что немецкие интересы в юго-восточ-
ном европейском регионе ограничиваются сугубо экономи-
ческими потребностями» [635, с. 113—114]. И по сей день
нацистские установки дезориентирующего характера при-
нимаются буржуазными авторами в качестве основы для
выдвигаемых ими положений. Поэтому несложно понять
причину их устойчивой реанимации в современных реак-
ционных изданиях ФРГ. Как раньше, так и теперь они
служат одной и той же цели — оправданию германского
империализма, его монополий и их чудовищного порожде-
ния — нацистского рейха.
Правители третьего рейха и германские монополии
80
стремились укрепить позиции в экономике стран Юго-Вос-
точной Европы. Однако не в благотворительных целях, не
для их развития и подъема, как это пытаются представить,
например, Г. Гросс, Ф. Роннебергер и др. Гитлеровцы не
скрывали грабительских намерений относительно нацио-
нальных богатств своего румынского союзника. Напротив,
они высказывались по этому поводу с беспредельной пря-
мотой и цинизмом. Чтобы убедиться, достаточно обратить-
ся к письму «Комиссии по Юго-Восточной Европе» кон-
церна «ИГ-Фарбениндустри». В нем указывалось: «Гер-
манское правительство с помощью жестких экономичес-
ких связей стремится также достичь укрепления полити-
ческого союза Румынии с рейхом». Такой политический
союз, в свою очередь, должен был привести страну к пол-
нейшей зависимости от германских концернов, о чем сви-
детельствует дальнейший текст письма: «Этим целям
должно служить строительство предприятий в Румынии,
продукция которых могла бы полностью или в преоблада-
ющей массе отправляться в Германию» [Цит. по: 181,
с. 102]. Однако западногерманские реакционные историки
никак не хотят признать, что нацисты подчинили себе
хозяйство Румынии и грабили своего союзника, превра-
тив экономику страны «в придаток фашистского рейха»
[234, с. 273]. Игнорирование такого факта нельзя объяс-
нить неосведомленностью названных западногерманских
авторов в существе вопроса. И. Ф. Роннебергер и Г. Гросс
в период нацистского господства в Германии являлись
крупными экспертами по вопросам экономической полити-
ки в странах Центральной и Юго-Восточной Европы и
участвовали в разработке и осуществлении целого комп-
лекса экономических мероприятий, направленных на под-
чинение экономики государств названного региона агрес-
сивным целям гитлеровской Германии. В те годы они ус-
пешно сотрудничали в системе фашистского «зюдостфор-
шунга», — выступали со статьями в таких журналах, как
«Leipziger Vierteljahrsschrift fiir Siidosteuropa», «Zeitschrift
fiir Geopolitik» и т. п. После войны они продолжили свою
деятельность на ниве западногерманского «зюдостфоршун-
га». Содержание опубликованных в ФРГ сборников до-
кументов, в которых германо-румынское сотрудничество
кануна и периода второй мировой войны выглядит крайне
незавидно, этим авторам хорошо известно. Однако упомя-
нутые документы «не вписываются» в концепцию «зюд-
остфоршеров» и поэтому игнорируются ими.
Западногерманские буржуазные историки и мемуа-
6 А. В. Хействер
81
ристы пытаются оправдать грабительские мотивы, нахо-
дившиеся в основе политики нацистов по отношению к
странам Юго-Восточной Европы. Они сокрушаются по по-
воду «неподготовленности фашистского рейха к выполне-
нию крупномасштабных военно-политических планов и за-
мыслов из-за отставания германской экономики» [386,
с. 364]. Действительно, необеспеченность фашистской Гер-
мании в области стратегического сырья проявилась уже в
войне против Польши [288, с. 248], когда танковые арма-
ды и соединения люфтваффе, по образному выражению
нацистского экономиста, «свела судорога нефтяного го-
лода» [573, с. 38].
О панической боязни нефтеголодания, охватившей ру-
ководство рейха, пишет и неонацистский автор В. Тике в
книге «Кавказ и нефть» [638, с. 12], восхваляющий агрес-
сивные походы гитлеровцев и их союзников. Как и В. Гер-
лиц, он сокрушается по поводу того, что с самого начала
второй мировой войны «германский рейх оказался в пол-
ной зависимости от поставок румынской нефти» [638, с. 14;
477, т. 1, с. 190]. Действительно, если в канун войны глав-
ным поставщиком нефтепродуктов в Германию были США,
то с 1940 и до лета 1944 г. эту роль выполняла Румыния
[262, с. 167].
Нетрудно понять поэтому чрезвычайную заинтересован-
ность нацистского руководства в том, чтобы ничто не пре-
пятствовало нормальному функционированию их постав-
щика важнейшего стратегического сырья. Однако в публи-
кациях, изданных на Западе, причем не только в ФРГ, без-
основательно утверждается «миротворчество Гитлера в
балканском регионе», стремление нацистов «избавить
Балканские страны от военных столкновений» и т. п. [556,
с. 128; 449, с. 37; 641, с. 298]. Г. Михаэлис, например, под-
черкивает желание Гитлера «держать юго-восточноевро-
пейское пространство как можно дольше свободным от
боевых действий» [566, с. 192]. Причем такое утверждение
автор пытается обосновать, освещая события осени 1940 г.
и объясняет подобной мотивировкой отправку гитлеров-
ских войск в Румынию. Эта акция, по словам Михаэлиса,
как и высадка немецкого десанта на о. Крит, «преследова-
ла цель обезопасить румынские нефтяные поля под Плоеш-
ти от вероятных налетов английской авиации» [566, с. 194].
Действительно, именно таким образом аргументировал
Гитлер неотложную необходимость упомянутых акций в
письме к Муссолини от 20 ноября 1940 г. [58, Д, XI,
с. 497], подчеркивая отсутствие действенной противовоз-
82
душной защиты нефтеносного района. Но такие акции от-
нюдь не являлись самоцелью фюрера, а имели более даль-
ний прицел.
Тезис о пресловутом «балканском миролюбии» гитле-
ровской верхушки лишен всяких оснований. Причину это-
го «миролюбия» достаточно объективно объясняет
А. Хильгрубер в книге «Стратегия Гитлера». С сентября
1939 г. последовательно проводимой целью Гитлера, пи-
шет историк, было стремление отдалить войну от Юго-Вос-
точной Европы, чтобы не нарушать поставки стратегическо-
го сырья из Дунайских и Балканских государств в Герма-
нию [517, с. 335]. Аналогично оценивает гитлеровскую по-
литику в регионе Л. Грухманн. Он отмечает, что «именно
в силу прежде всего важного значения нефтепоставок Гит-
лер заботился об удерживании этого района от военных
осложнений» [490, с. 68]. Как указывается в марксистской
историографии, это было вызвано временными тактичес-
кими соображениями: необходимостью иметь спокойный
тыл в период ведения активных действий на Западе.
Однако временные соображения не отражались на после-
довательно осуществлявшейся нацистами экспансии в
Юго-Восточную Европу, на стремлении германского импе-
риализма к гегемонии на Балканах [214, т. 3, с. 256—259].
Не боязнью «советской угрозы», о которой твердят бур-
жуазные исследователи [см., напр.: 445, т. 2, с. 31—32;
445, т. 4, с. 330—333], руководствовался в своих действи-
ях фашистский рейх на Юго-Востоке Европы, а необходи-
мостью превращения этого региона в часть «великого эко-
номического пространства» (GroBwirtschaftsraum) или
«жизненного пространства» (Lebensraum) рейха, в его
сырьевой придаток, «нефтяную помпу» [74] и, наконец, в
плацдарм для подготовки и осуществления агрессии про-
тив СССР и последующей экспансии в направлении Сре-
диземноморья, Ближнего Востока, Северной Африки
[214, т. 3, с. 258].
Не секрет, что временные соображения «сохранять мир
на Балканах» не влияли на параллельную разработку
планов военного захвата Балканских стран, к которым
ОКХ (генеральный штаб сухопутных войск фашистской
Германии) приступил еще в начале декабря 1939 г. [75,
т. 1, с. 74]. Балканы в силу их важного стратегического
положения и наличия громадных сырьевых запасов стоя-
ли на первом месте в ряду географических пунктов, на ко-
торые нацелились гитлеровские агрессоры [75, т. 1, с. 84].
Все это в полной мере относилось и к Румынии, которая,
6'
83
согласно нацистским планам, в экономическом отношении
превращалась в провинцию Германии [214, т. 3, с. 278].
На существование таких планов относительно Румынии
указывают и румынские дипломатические документы, при-
водимые в работах марксистских историков [268, с. 14].
Лишь готовность ее правителей на любую сделку с нацис-
тами ради удержания захваченных советских территорий
и в расчете на новую еще более солидную добычу в не-
минуемой и скорой, с точки зрения правящих кругов Ру-
мынии, агрессии фашистских государств против СССР,
сделала излишней в конце 1939 — начале 1940 г. нацист-
скую оккупацию страны [448, с. 209]. Внешнеполитичес-
кая ориентация румынских господствующих классов на
третий рейх, проводивших политику лавирования между
двумя империалистическими блоками, начала проявляться
еще в 1936 г. (после отставки Н. Титулеску), и особенно
ощутимо — в канун нападения фашистской Германии на
Чехословакию [214, т. 2, с. 102; 300, с. 129—137, 253—255].
Западногерманскиие авторы, с одной стороны, и ру-
мынские буржуазные эмигранты — с другой, стараются
скрыть механику вовлечения королевской Румынии в фа-
шистский блок. Однако в отдельных работах, изданных в
ФРГ, на этот счет содержатся определенные указания.
Л. Грухманн и Ст. Велцк считают, что именно осуществ-
ление в Румынии «германской гегемонистской политики
способствовало ослаблению страны и переходу ее в ла-
герь держав «оси» [490, с. 68; 664, с. 179—180]. В свою
очередь М. Хубер подчеркивает, что названный процесс осо-
бенно форсированно осуществлялся после побед на за-
падном фронте, которые «дали Гитлеру возможность дик-
товать и осуществлять на Юго-Востоке Европы «новый
порядок», в том числе и территориальный». Он пишет о
венском диктате, которому Румыния была вынуждена под-
чиниться, и о том, что такая акция, ставшая источником
государственного кризиса в стране, привела к установле-
нию диктатуры И. Антонеску, к превращению Румынии в
национал-легионерское государство с военно-фашистским
правительством [530, с. 131]. Таким образом, М. Хубер
правильно описал механизм нацистской стратегии по от-
ношению к Балканским государствам, действовавший и в
отношении Румынии в соответствии с заложенной в него
программой «нового порядка». Естественно, что тут не
могло быть и речи об «импровизации» или «импульсе».
После победного наступления на Западе, пишет Хубер, и
в связи с подготовкой к войне против Греции и против Со-
84
ветского Союза «возросло значение Румынии как эконо-
мического и военного партнера в военно-стратегических и
военно-экономических планах Гитлера. Доверительные от-
ношения с маршалом (так в тексте. — А. X.) Антонеску
образовали важную предпосылку для укрепления германо-
румынского альянса» [530, с. 131; см. об этом также: 197,
т. 1, с. 708—710].
Не имея возможности игнорировать унизительную за-
висимость румынского союзника рейха, некоторые авторы,
в частности Г. Вебер, тем не менее пытаются утверждать,
что «иногда Румыния полностью пользовалась своими су-
веренными правами». В качестве подтверждения приводит-
ся следующий факт: «22 ноября 1940 г. Гитлеру пришлось
выслушивать двухчасовые нападки генерала Антонеску по
поводу решений венского арбитража» [651, с. 41]. Но и
Вебер в конце концов соглашается с тем, что Румыния
играла сугубо подчиненную роль в нацистских стратеги-
ческих планах, о которых гитлеровцы, как это уже отмеча-
лось, даже не считали необходимым информировать клику
Антонеску. Их устраивало то главное, что определяло ру-
мынскую позицию в «оси» и о чем румынский диктатор
уведомил фюрера: «Румыния всеми своими силами жела-
ет участвовать в военных действиях против Советского
Союза» [651, с. 41—42]. М. Брошат указывает, что «в ходе
подготовки к войне против Советского Союза был, нако-
нец, преодолен рубеж использования рейхом гегемонист-
ской политики в сфере чисто стратегической или экономи-
ческой. Теперь уже представилась возможность военного
и политико-идеологического совместного выступления под
национал-социалистским руководством, что предусматри-
валось Гитлером еще в начальной стадии военного пла-
нирования» [424, с. 81]. М. Брошат четко выявляет осно-
ву германо-румынского сближения, способствовавшую
консолидации этого преступного альянса и нападению на
Советский Союз: «Антисоветизм румынских правящих кру-
гов постоянно препятствовал любым попыткам установить
нормальные отношения с СССР. Антисоветизм стал осно-
вой для их союзничества с Гитлером в войне против Со-
ветского Союза» [424, с. 85]. О безграничном антисоветиз-
ме правителей военно-фашистской Румынии, облегчавшем
нацистам выполнение их политических, экономических и
идеологических планов в Румынии и в регионе в целом,
говорил на упомянутом выше международном коллоквиу-
ме в Майнце (декабрь 1979 г.) крупный западногерманский
85
буржуазный историк Г. Шрамм (Фрайбург) [163, т. 39,
1980, с. 246].
Процесс втягивания королевской Румынии в фашист-
ский блок с помощью акций экономического (договоры
1939 и 1940 гг.), политического («второй венский арбит-
раж», давление и шантаж «советской угрозой»), идеологи-
ческого (поддержка «железногвардейцев» и прочих фа-
шистских элементов, насаждение нацистских идей в систе-
ме образования, науки, культуры) и военного характера
(ввод соединений вермахта на правах «учебных частей»
при «германской военной миссии в Румынии») облегчал-
ся тесными узами гитлеровского руководства с профашист-
скими правящими кругами Румынии, с верхушкой нацио-
нальной буржуазии. Иногда это признается даже в офи-
циозных исторических изданиях ФРГ [445, т. 4, с. 329].
Румынские реакционные правители сами искали сотрудни-
чества с нацистской верхушкой и особенно охотно шли ей
навстречу в вопросе о расширении антисоветского блока
[214, т. 3, с. 247—250]. Завораживающее воздействие на
правящие круги королевской Румынии оказала, как пишет
Ю. Ферстер [457, с. 10], серия эффектных побед вер-
махта, сокрушившего менее чем за год армии почти всех
европейских капиталистических государств — противни-
ков третьего рейха.
Мотивы, которыми руководствовалось румынское пра-
вительство, сближаясь с нацистами, были созвучны по-
литической линии правящих кругов Болгарии, Венгрии и
той части югославских руководителей, которые были ус-
транены с политической арены после событий 27 марта
1941 г. Это в первую очередь — классовая ненависть к
СССР, учет изменившегося состояния сил в буржуазном
мире, особенно после капитуляции Франции, неправиль-
ные оценки дальнейших перспектив развития событий. Все
это вносило коррективы во внешнеполитический курс пра-
вящих кругов упомянутых стран, в том числе Румынии.
Руководствуясь интересами господствующих классов и не-
навистью к Советскому государству, венгерские, болгар-
ские и румынские правители не принимали никаких мер,
чтобы предотвратить превращение своих стран в послуш-
ных союзников «оси» [Подробнее об этом см.: 306].
В свою очередь нацистские главари, вынашивая планы
нападения на СССР, не упускали из виду и ту принципи-
альную стратегическую установку, которую в свое время
сформулировал «идол» нацистской стратегии Эрих Люд-
дендорф: «В войне с Россией следует придерживаться пра-
86
вила, согласно которому Румыния должна воевать на сто-
роне Германии, для чего следует прилагать максимум
усилий». Первоначальные усилия, наставлял прусский ге-
нерал, «должны быть направлены на то, чтобы заставить
Румынию перейти к четкой политике против России» [551,
с. 95]. Однако особых усилий нацистам прилагать не при-
шлось. Для поддержания в стране воинственного духа,
пропаганды внешнеполитических «достижений» румын-
ская печать и радио на все лады превозносили германо-
румынский союз [220, с. 133]. Вначале Кароль II, а за-
тем И. Антонеску и его клика сами прилагали все усилия,
чтобы Румыния выглядела в глазах гитлеровцев достой-
ным союзником рейха, а румынская пропаганда уже в
открытую трубила о «несокрушимости оси Рим—Берлин—
Бухарест» [220, с. 133—134].
Итак, правящие классы фашистской Румынии надея-
лись на солидные дивиденды от участия в антисоветской
войне в блоке с остальными членами разбойничьего фа-
шистского сообщества. В свою очередь нацистские запра-
вилы использовали эти расчеты румынской олигархии на
скорое обогащение путем ограбления Советского государ-
ства и потому беспрепятственно могли эксплуатировать, а
фактически грабить экономику своего вассала. Нацистский
официоз «Volkischer Beobachter» 2 июля 1941 г. поместил
статью своего бухарестского корреспондента Г. Тайля под
заголовком «Война румынского обновления», в которой
фашистский публицист расписывал, какие блага сулит
румынскому народу участие страны в «молниеносном по-
ходе» против СССР на стороне рейха. Однако расписы-
вать грядущие «блага» не было никаких оснований. Суть
и предназначение германо-румынского партнерства гер-
манский посланник в Румынии Манфред фон Киллингер
сформулировал недвусмысленно. В июле 1941 г., когда в
той же «Volkischer Beobachter» на первых страницах под
крупными аншлагами печатались победные реляции о
«героических подвигах сражающихся плечом к плечу сол-
дат германского вермахта и румынской армии» на совет-
ской территории, а буржуазно-помещичьи круги Румынии
уже грезили о «Великой Румынии» от Черного моря до
Урала и собирались на равных с нацистами делить на-
грабленное, Киллингер сказал: «Румынии навеки угото-
вана роль резервуара сельскохозяйственных продуктов и
сырья для Германии» [Цит. по: 97, 1944, № 3, с. 12]. О
том, в каком качестве правящие круги третьего рейха рас-
сматривали румынского «партнера» при экономическом
87
«новом порядке», разъяснялось в одной фразе реферата,
принятого на заседании главных советников государствен-
ной группы по промышленности 3 октября 1941 г.: «Руко-
водство румынским нефтяным хозяйством перейдет к Гер-
мании» [181, с. 102]. Этот документ, который приводят в
своей книге «Германия во второй мировой войне» истори-
ки ГДР, свидетельствует об истинных мотивах и характе-
ре «заботы» о румынских «интересах» заправил фашист-
ской Германии.
Как отмечают западногерманские историки, в стра-
тегических планах третьего рейха, готовившегося к напа-
дению на Советский Союз, Румынии отводилась важ-
ная роль. И, как показывают факты, абсолютно зависи-
мая. «Особенно же огромнейшее значение приобрела Ру-
мыния в тот период, когда выявилась невозможность для
Германии одержать быструю победу на Востоке и она
(Германия. — А. X.) во все возрастающем объеме нужда-
лась в обеспечении сырьем и в первую очередь нефтью»
[58, Д, XIII, с. IX]. В соответствии с собственными воен-
ными нуждами Германия полностью монополизировала
румынские нефтяные ресурсы, навязала румынской нефтя-
ной промышленности свой контроль и мизерные экспорт-
ные цены, поглощая 91% всего объема нефтяного экспор-
та страны. Еще 6% шло в фашистскую Италию [101,
1943, № 8—9, с. 53]. Лишь ничтожной долей собственных
богатств румыны могли распоряжаться по своему усмот-
рению. В этой связи приведем интересный документ: депе-
шу Киллингера в МИД рейха от 30 сентября 1941 г. В ней
германский посланник сообщает, что румынский вице-
премьер Михай Антонеску, «ссылаясь на понесенные Ру-
мынией экономические и военные жертвы, высказал насто-
ятельную просьбу изменить германскую экономическую
политику в отношении Румынии...» [58, Д, т. XIII, док.
369]. Один из чиновников нацистской военной миссии в
Румынии, Эйзенлор, писал в Берлин 5 октября 1941 г. об
экономическом положении Румынии: «Все отдано — нефть,
сырье, продовольствие. Вплоть до резервов. Запасы исчер-
паны. Румыния находится на пределе возможного... Мар-
шал Антонеску обращается с просьбой предпринять все
возможное, чтобы изменить характер экономических
взаимоотношений, иначе это серьезно скажется на даль-
нейшей способности Румынии принимать участие в войне»
[58, Д, т. XIII, док. 374]. В течение октября—ноября 1941 г.
во все высшие инстанции рейха летели «срочные», «экс-
тренные», «совершенно секретные» сигналы о катастрофи-
88
ческом положении румынской нефтяной промышленности,
а 26 ноября М. Антонеску беседовал об этом с Герингом.
Последний, пресекая всякую полемику по данному вопро-
су, категорически потребовал максимально повысить не-
фтепоставки, «даже если возникнет угроза полного исто-
щения румынских нефтяных ресурсов» [58, Д, т. XIII, док.
505]. В качестве компенсации рейхсмаршал пообещал
щедро вознаградить румын — допустить их к разработке
нефтеисточников на Среднем Востоке, в России и Иране.
Румынскому вице-премьеру не помогли пи раболепные за-
верения в преданности «великому рейху», ни напоминания
о его личных заслугах в развитии немецко-румынского
экономического сотрудничества, в частности ссылка на
подписанный им договор с компанией «Рейхсверке Герман
Геринг». «Либо Германия и Румыния вместе одержат по-
беду, либо вместе проиграют войну, поэтому в румынских
интересах приложить со своей стороны все усилия, чтобы
обеспечить необходимые поставки нефти. После крови ее
солдат, самым ощутимым вкладом, который Румыния мо-
жет внести в общее дело, является нефть», — так заклю-
чил свою встречу с М. Антонеску Геринг [58, Д, т. XIII,
док. 505].
Также завершилась 28 ноября 1941 г. встреча М. Ан-
тонеску с Риббентропом. «Мы сидим в одной лодке, —
сказал Риббентроп, — и судьба у нас одна» [58, Д, т. XIII,
док. 513]. Столь же безрезультатно окончилась в тот же
день и встреча М. Антонеску с Гитлером. Фюрер «утешил»
румынского визитера обещанием завершить «русскую
кампанию» максимум за два года и выразил надежду, что
«в течение этого времени из Румынии еще не будет выка-
чано все полностью» [58, Д, т. XIII, док. 519]. Румынские
нефтепоставки в рейх и в Италию продолжали возрастать.
К концу «благотворного» сотрудничества с «осью» нефтя-
ная промышленность Румынии, некогда наиболее разви-
тая отрасль экономики страны, оказалась на грани пол-
нейшего истощения [361; 116, 1965, № 2, с. 5—37]. В све-
те приведенных выше документов по меньшей мере не-
обоснованно выглядят утверждения западногерманских ре-
акционных историков, а также некоторых авторов из дру-
гих стран Запада, будто тесное сотрудничество Румынии
с гитлеровцами в области экономики «имело огромное зна-
чение для нефтяной промышленности страны» [583,
с. 224—226].
Как свидетельствуют исследования историков-марксис-
тов, до крайности подчиненное положение складывалось
89
во всех без исключения областях румынского хозяйства,
куда дотягивалась цепкая рука германского партнера. По
мере того, как надежды румынской олигархии на успех
восточной кампании становились все призрачнее, а мрач-
ная перспектива поражения неотвратимо приближалась,
правящая клика И. Антонеску стала усиленно подчерки-
вать гитлеровцам, что союзничество с рейхом для Румы-
нии крайне обременительно. Но безграничный диктат рей-
ха при полном подчинении и подавлении остальных чле-
нов «оси» обесценивал робкие демарши румынского пра-
вителя, делал их в глазах нацистского руководства поис-
тине смехотворными. «Мы полностью ограничили внутрен-
нее потребление мясопродуктов, установили два бесхлеб-
ных дня в неделю в Бухаресте и три — в провинции, что-
бы максимально увеличить поставки продовольствия в
рейх», — жаловался И. Антонеску Киллингеру [58, Е,
т. 1, док. 7]. Гитлер же, игнорируя жалобы союзника, в
личном послании к И. Антонеску накануне Нового 1942 г.
потребовал «предоставить рейху все, что Румыния в со-
стоянии дать» [58, Е, т. 1, док. 63], а 17 января был под-
писан секретный германо-румынский протокол, еще более
закабалявший Румынию. Согласно этому протоколу, Ру-
мыния обязывалась ежемесячно отправлять в Германию и
Италию дополнительно 120 000 т нефтепродуктов, 600 000 т
сырья, всю сверхплановую добычу. Взамен же Германия
«предоставляла Румынии право в качестве компенсации за
ущерб в результате усиленной эксплуатации ее экономики
участвовать в нефтяных концессиях на других территори-
ях (Россия)» [58, Е, т. 1, док. 144]. Поддерживая у ру-
мынских союзников иллюзии о «Великой Румынии», о
гигантских выгодах, якобы ожидающих их страну в бу-
дущем, гитлеровцы осуществляли свой контроль и на тер-
ритории советских земель, оккупированных румынскими
войсками, на словах признанных Берлином «румынскими
провинциями» — в Бессарабии и Северной Буковине, в
«администрированной» Румынией так называемой «Транс-
нистрии» [217, с. 344—345; 174, с. 162—163].
В своем докладе Г. Гросс подчеркнул, что на протяже-
нии войны Германия была инициатором возделывания в
Румынии бобовых и масличных культур, «оказывала прак-
тическую помощь в их культивировании», «внесла значи-
тельный вклад в развитие сельского хозяйства стран Юго-
Восточной Европы, как и в освоение их ресурсов полезных
ископаемых» [486, с. 44]. Действительно, германские фир-
мы вложили определенный капитал в развитие сельского
so
хозяйства Румынии, в частности масличных и бобовых
культур. Но из этого вовсе не следует, что эта продукция
предназначалась румынам. В докладной записке, подготов-
ленной в начале февраля 1942 г. чиновником МИД рейха
Верманом для Вейцзеккера к предстоящим переговорам с
И. Антонеску, указывалось: «Поскольку производство этих
культур развито за счет германского капитала, вывоз их в
Германию должен осуществляться в следующем объеме:
из Румынии — 20 000 т бобовых, из Бессарабии — 100 000 т
масличных культур, из Транснистрии — 150—190 000 т
масличных культур» [58, Е, т. 1, док. 214]. Таким образом,
немецкие финансисты беспокоились отнюдь не о Румынии,
как пишет об этом Гросс, а исключительно об «обеспече-
нии Германии за счет повышенного количества поставок
этих культур», которые «имеют особое значение для рей-
ха». В указанной докладной записке Бухаресту предписы-
валось: «Поставки нефти в Швецию и Швейцарию осу-
ществлять только с согласия и под контролем Германии...
В полтора раза увеличить поставки зерна и мясной про-
дукции в рейх» [58, Е, т. 1, док. 214]. Клодиус и Макензен,
со своей стороны, рекомендовали «предпринять в отноше-
нии маршала Антонеску все возможное — вплоть до стро-
жайшего предупреждения и резкого нажима» [58, Е, т. 1,
док. 216].
Осенью 1942 г. фюрер потребовал от министра воору-
жений фашистской Германии А. Шпеера нацелить ру-
мынскую промышленность на производство боеприпасов
для германского вермахта [63, с. 20]. Спустя год Румыния
начала поставлять в рейх новую продукцию, в том числе
ежемесячно 150000 снарядов для германских «пантер»
[63, с. 215]. В то же время поставки, которые обязалась
осуществлять Германия для оснащения румынской армии,
оказались не под силу германской военной промышлен-
ности, о чем нацистское руководство поставило в извест-
ность союзника [63, с. 343—344]. Как отмечают советские
исследователи, румынские сообщники Гитлера ежегодно
отправляли в Германию около 3 млн. т нефти и нефтепро-
дуктов. Немецкие же поставки оружия и промышленной
продукции не покрывали вывоза нефти из Румынии [231,
с. 109—110]. К 31 декабря 1941 г. германская клиринговая
задолженность достигла 17 млрд, лей, увеличившись за
год на 16 млрд. [214, т. 4, с. 427].
В «Военном дневнике» Ф. Гальдера можно встретить
записи, в которых начальник штаба сухопутных войск фа-
шистской Германии выражал фарисейскую «озабочен-
91
ность» по поводу чрезмерного разгула германского мили-
таризма в румынском хозяйстве. Как разъясняют западно-
германские издатели дневников Гальдера, последний «опа-
сался», как бы «немецкие солдаты не „скупили** всю стра-
ну» [75, т. 2, с. 230, 320]. Но это далеко не полно харак-
теризует роль германского вермахта в подрыве румынской
экономики. И. Антонеску 9 февраля 1942 г. передал Кил-
лингеру специальный доклад о систематических злоупот-
реблениях, контрабанде, актах открытого грабежа, приняв-
шего массовый характер со стороны военнослужащих вер-
махта, находившихся в Румынии. Как отмечалось в докла-
де, в этих актах были замешаны и высокопоставленные чи-
ны из германской военной миссии в Румынии. И. Анто-
неску обращал внимание Киллингера на то, что герман-
ские фирмы, вступая через своих посредников в контакт
с чиновниками военной миссии, за определенную мзду вы-
возят в рейх целые эшелоны продукции и сырья по самым
мизерным ценам. В результате такого грабежа немецкие
фирмы получают двойную-тройную прибыль, а румын-
скому хозяйству грозит полнейший упадок. К началу
1942 г., как отмечалось в докладе, из Румынии было угна-
но «в неизвестном направлении» 1000 вагонов с шерстью
и 20 000 вагонов с сырьем [58, Е, т. 1, док. 222]. Спустя
два дня после беседы с Киллингером, И. Антонеску вые-
хал в Берлин и вручил все эти материалы Гитлеру, Кей-
телю, Риббентропу и Герингу [58, Е, т. 1, док. 244, 238,
234, 241]. Однако и это не возымело никаких последст-
вий, поскольку гитлеровский грабеж соответствовал ха-
рактеру германо-румынского сотрудничества и осущест-
влялся на протяжении всей его бесславной истории.
Как известно, румынская буржуазия была крайне за-
интересована в том, чтобы получить доступ к кавказской
нефти. Необходимо было пополнить оскудевшие по вине
германского союзника нефтяные запасы Румынии. Опре-
деленные указания на этот счет содержатся в документах
германского МИД, датированных концом 1941 — началом
1942 г. [58, Д, т. XIII, док. 505, 519; 58, Е, т. 1, док. 144,
241, 244]. Клодиус 17 января 1942 г. подписал в Бухаресте
секретное германо-румынское экономическое соглашение,
окончательно закрепостившее румынскую экономику, осо-
бенно ее нефтедобывающую отрасль. В разделе соглаше-
ния «Выгоды для Румынии» немецкая сторона гарантиро-
вала предоставить Румынии долю в нефтяных концессиях
на Кавказе [58, Е, т. 1, док. 144]. Воодушевленный такой
перспективой, И. Антонеску в беседе с Герингом 13 февра-
92
ля 1942 г. заявил: «Румынская армия готова сражаться
повсюду, где в ней возникнет необходимость, будь это на
Кавказе, и, если потребуется, — на Урале» [58, Е, т. 1,
док. 241].
О крушении тех надежд, которые связывали гитлеров-
цы с планами завоевания Кавказа, пишет Г. Нейбахер:
«Наш оперативный резерв горючего, который еще до на-
чала русской кампании превышал 2 млн. т, был съеден в
ходе зимних операций 1941/42 г., и мы жили за счет те-
кущего производства, а также за счет резкого повышения
нефтепоставок из Австрии, Венгрии и Румынии. Наступ-
ление на Кавказе должно было предоставить в распоря-
жение Германии нефтяные поля Майкопа, Грозного и Ба-
ку. Его провал фактически означал конец нашего насту-
пательного ведения войны. Лишь те немногие, кому было
известно состояние дел в области нашего обеспечения го-
рючим, могли отдавать себе отчет в серьезности истинно-
го положения» [573, с. 50]. А. Хильгрубер также считает,
что после провала осеннего наступления на Кавказе гит-
леровская стратегия как таковая перестала существовать
[517, с. 556]. Что же касается Румынии, то, как признает
Нейбахер, «благодаря нашим неимоверным усилиям, усер-
дию и рвению, она превратилась для германского военного
руководства в бензозаправщика, который функционировал,
как автомат» [573, с. 50]. Это признание бывшего нацист-
ского дипломата повторяет ту оценку, которую дал Румы-
нии начальник управления военной экономики и вооруже-
ния при ОКБ генерал Томас в докладе о военном и эко-
номическом положении рейха в конце 1942 г. [83, т. II, с.
1088—1089].
О том, насколько удушающе тесными оказались узы
немецко-румынского военно-политического и экономичес-
кого сотрудничества для Румынии, дает представление
запись из дневника военно-исторического отдела ОКБ от
23 июня 1942 г. Постоянное выкачивание гитлеровцами
людских и материальных ресурсов из Румынии было столь
значительным по своим масштабам, что это заставило
И. Антонеску обратиться к нацистским хозяевам с очеред-
ными горькими упреками: «Маршал Антонеску заявил не-
мецкому и итальянскому посланникам в Бухаресте, что,
несмотря на существовавшую до сих пор лояльность и при-
несенные Румынией кровавые жертвы, Германия и Италия
предъявляют к ней такие требования, какие могут иметь
место не в отношениях с союзниками, а скорее возможны
с вассальной страной. Румыния теперь ясно понимает, на
93
какую благодарность она может рассчитывать в буду-
щем...» [83, т. II, с. 442—443]. Как свидетельствуют дан-
ные, с 1940 по август 1944 г. гитлеровская Германия вы-
везла из Румынии 10 316 179 т нефтепродуктов, 1 378 тыс. т
зерна и семян, 75147 т мяса, 126 605 т овощей и фрук-
тов, 428 522 куб. м лесоматериалов [281, с. 197].
Приведенные выше факты, почерпнутые из коллекций
документов, изданных в ФРГ , опровергают утверждения
западногерманских авторов о «взаимовыгодных» и «пари-
тетных» основах германо-румынского сотрудничества в го-
ды второй мировой войны и разоблачают тенденциозную
направленность выдвигаемых ими положений. В свете при-
веденных цифр и фактов смехотворными представляются
сетования министра военной экономики и вооружений рей-
ха Шпеера по поводу «нежелания румын подчинять свои
интересы интересам рейха», что якобы «на определенном
этапе создавало острую напряженность в германо-румын-
ском сотрудничестве» [63, с. 343].
Что касается нежелания части румынских буржуазно-
помещичьих кругов идти в фарватере германского капита-
ла и «несовпадения» экономических интересов союзников
«на определенном этапе», по поводу которого сокрушают-
ся бывшие фашистские чиновники и современные западно-
германские реакционные исследователи, то это явление
следует понимать несколько иначе. Западные авторы не
случайно не дают характеристику упомянутому «определен-
ному этапу». Это был 1943/44 год — этап крупнейших пора-
жений фашистских войск на советско-германском фронте,
ознаменовавшийся одновременно беспримерным по разма-
ху разграблением немецкими фашистами национальной
экономики Румынии. Тогда-то и были отмечены уже не
только робкие попытки протеста румынских господствую-
щих классов против такой формы сотрудничества, но даже
старания утаить стремительно скудеющие ресурсы стра-
ны. Поэтому в прессе третьего рейха стали появляться
раздраженные статьи о «прижимистости» и «меркантиль-
ности» союзников, утаивающих сырье, необходимое для
нужд «великого рейха», занижающих данные о производ-
стве стратегически важных для ведения войны видов про-
дукции [См. об этом: 101, 1943, № 8—9, с. 52]. В некото-
рых западногерманских изданиях также можно встретить
подобные суждения [544, с. 160—164]. Фактически же
германский фашизм до самого момента вывода Румынии
из «оси» в августе 1944 г. выжимал из нее максимум воз-
можного.
94
Историки СРР убедительно показали, что накануне и
в ходе войны правящие круги страны, местные монополии
в соответствии с интересами германского империализма
развивали те отрасли промышленности, которые были
крайне необходимы рейху и его союзникам для подготов-
ки и ведения войны против СССР и всей антигитлеровской
коалиции [118, 1958, № 12, с. 108—123]. В результате
румынская экономика в течение всего предвоенного перио-
да, не говоря уже о военном, в структурном отношении раз-
вивалась однобоко, что было на руку Германии, но стави-
ло Румынию в еще большую зависимость от германского
капитала. В исследование этого вопроса румынские уче-
ные внесли много ценного, опираясь на богатый архив-
ный материал [111, 1963, № 6, с. 85—100]. Экономическое
порабощение Румынии фашистской Германией, подчерки-
вается в их работах, а также в исследованиях марксист-
ской исторической науки в целом, отразилось в первую
очередь на положении трудящихся масс страны. Двойной
гнет — со стороны местных эксплуататорских классов и
со стороны германских империалистов — испытывали и
промышленные рабочие, и крестьяне. Катастрофически
бедственное положение трудящихся масс Румынии, как
указывается в трудах историков социалистических стран,
являлось прямым следствием милитаризации экономичес-
кой жизни страны ее правителями и результатом разгула
нацистского «союзника» в румынском народном хозяйстве
[300, с. 235—239; 118, 1959, № 9; 111, 1963, № 6; 318;
326; 118, 1961, № 3; 118, 1962, № 12].
Экономическое угнетение трудящихся сопровождалось
насилием, разгулом террора и кровавыми преступлениями
со стороны военно-фашистской диктатуры и германских
фашистов [111, 1963, № 6, с. 101—114]. Особенно жестоким
преследованиям, подчеркивают и документально подтвео-
ждают это положение румынские авторы, подвергались
участники антивоенного и антифашистского движения, и
в первую очередь коммунисты [117, 1963, с. 347—386]. Ис-
следователи-марксисты подтвердили в своих работах не-
преложную истину о том, что фашистская политика осно-
вывалась на насилии и использовала насилие в качестве
главного орудия для достижения своих преступных целей.
В то же время действия антифашистов в странах аг-
рессивного блока, отмечают авторы международного кол-
лективного труда о второй мировой войне, в 1941—1942 гг.
осложнялись тем, что большая часть населения этих стран
была введена в заблуждение антикоммунистической про-
95
пагандой, а «временные успехи агрессоров и их щедрые
обещания способствовали подъему мутной волны шови-
нистических и националистических настроений... Сопротив-
ление в странах фашистского блока (за исключением Бол-
гарии) в этот период не вступило в стадию массовых вы-
ступлений и открытой борьбы с фашизмом» [220, с. 225—
226]. Советские и зарубежные марксистские исследовате-
ли в этой связи отмечают и такую немаловажную сторо-
ну данного вопроса, которую фактически игнорируют бур-
жуазные историки ФРГ. Чтобы смягчить гнев румынской
бедноты, брошенной в пекло антисоветской войны, прави-
тели фашистской Румынии поощряли грабеж советских
территорий; чтобы использовать все их богатства для нужд
«Великой Румынии», а часть их служила своего рода воз-
награждением» за «активное участие» в войне против
СССР. Однако в целом, отмечают историки социалистичес-
ких стран, «вопреки расчетам агрессоров территория ок-
купированной Европы и стран-участниц агрессивного бло-
ка так и не стала для них «надежным тылом», они не
смогли в полной мере использовать ее военно-экономичес-
кий потенциал» [220, с. 229].
Авторы фундаментального исследования «История на-
циональной экономики Румынии», экономист Е. Добреску
в книге «Структура румынской экономики (1939—1967)»
показали, что в результате хищнического грабежа, непо-
мерных перегрузок в ходе войны, а также участившихся
с весны 1944 г. налетов авиации западных союзников ру-
мынская экономика в 1943/44 гг. оказалась на грани ка-
тастрофы и к исходу фашистского правления была пре-
дельно подорвана [349; 119, 1964, № 1, с. 51—68]. Как
указывают румынские исследователи, это можно объяснить
лишь тем, что экономическую политику военно-фашистской
диктатуры Румынии предопределяли идеологические уста-
новки, базировавшиеся на признании главенства третьего
рейха во всех без исключения областях духовной, полити-
ческой и хозяйственной жизни страны, а также на расче-
те, что нацисты по окончании войны вознаградят Румы-
нию, присоединив к ней советские территории [114, 1970,
№ 2, с. 15]. Экономический крах Румынии предотврати-
ло лишь освобождение страны от фашизма. Ущерб, при-
чиненный стране экономическим сотрудничеством с нацис-
тами, по оценке румынских исследователей, составил сум-
му в двенадцать годовых бюджетов Румынии [112, 1959,
№ 4, с. 55].
Анализ изданных в ФРГ буржуазными авторами пуб-
96
ликаций, посвященных рассматриваемой теме, позволяет
сделать следующие выводы. Освещение истории германо-
румынских политико-экономических отношений кануна и
периода второй мировой войны в буржуазной научной и
мемуарной литературе носит откровенно тенденциозный ха-
рактер. Отсутствие в западногерманской историографии
объективной картины взаимоотношений фашистской Гер-
мании и королевской Румынии объясняется прежде всего
тем, что подавляющее большинство буржуазных исследо-
вателей — представителей как крайне консервативного,
так и умеренного направлений — соотносит свои оценки
этих отношений с антикоммунистическими установками
официального Бонна и монополистической буржуазии
ФРГ, заинтересованных в реабилитации германского импе-
риализма, его экспансии в Юго-Восточной Европе. Ука-
занная тенденция ощутимо проявляется в стремлении про-
фессиональных буржуазных историков, а также мемуа-
ристов из числа бывших гитлеровских дипломатов, чинов-
ников и генералов третьего рейха максимально обелить
нацистскую политику в Румынии.
Предвзято истолковывая имеющиеся в их распоряже-
нии многочисленные документы и материалы, буржуазные
исследователи пытаются тщательно затушевать хищничес-
кие цели германского империализма и чудовищную прак-
тику их достижения, направленную на превращение Ру-
мынии в сырьевой придаток рейха, а также приуменьшить
или замаскировать катастрофические последствия для
страны ее сотрудничества с фашистской Германией. В ра-
ботах, написанных прежде всего консервативными истори-
ками, и в первую очередь неонацистскими авторами, а
также «остфоршерами» и советологами, преднамеренно
затушевывается та антикоммунистическая, антисоветская,
фашистская общность, на основе которой произошло смы-
кание гитлеровской верхушки и румынских правящих
кругов.
Скрывая истинные масштабы нацистского господства
во всех без исключения сферах жизни румынского госу-
дарства, буржуазные историки ФРГ пытаются обосновать
абсурдную «теорию» о «независимом» положении Румы-
нии в системе фашистской «оси», о том, что Румыния яко-
бы в полной мере использовала предоставленную ей на-
цистами «самостоятельность». Причем зачастую игнори-
руется весь комплекс нацистских мероприятий, который
фактически ликвидировал всякую видимость этой «неза-
висимости» и позволил гитлеровцам беспрепятственно хо-
7 А. В. Хействер
97
зяйничать в Румынии, до предела использовать ее матери-
альные и людские ресурсы для реализации агрессивных,
разбойничьих походов. Вместе с тем необоснованными яв-
ляются и попытки отдельных авторов, прежде всего бур-
жуазных эмигрантов, в противовес вышеуказанному поло-
жению утверждать, будто королевская Румыния после
вступления на ее территорию нацистского вермахта осенью
1940 г. оказалась на положении «оккупированной страны».
В работах буржуазных историков ФРГ крайне редки
попытки представить хотя бы примерные масштабы эко-
номического ущерба, нанесенного Румынии в результате
полнейшего ее подчинения интересам нацистской Герма-
нии. Полностью отсутствуют и оценки положения трудя-
щихся масс страны в период се участия в антисоветской
войне.
Лишь на основе достижений советских и зарубежных
исследователей-марксистов, создавших обширную всесто-
ронне аргументированную литературу о характере взаимо-
отношений стран — членов фашистской «оси», выявлен
комплекс причин, обусловивших превращение королевской
Румынии в послушного союзника нацистской Германии, в
ее сырьевой придаток и обеспечивших основу тесного со-
трудничества господствующих классов страны с правите-
лями третьего рейха в военно-политической области.
ГЛАВА III
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ГЕРМАНО-РУМЫНСКИХ ОТНОШЕНИЙ.
ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЕ БУРЖУАЗНЫЕ ИСТОРИКИ
И МЕМУАРИСТЫ ОБ УЧАСТИИ РУМЫНСКОЙ АРМИИ
В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ	_
НА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ	”
С началом Великой Отечественной войны Советского
Союза вторая мировая война вышла за пределы капита-
листической системы. В центре ее находилось бескомпро-
миссное противоборство социалистического государства и
стран фашистского блока, по масштабам, напряженности,
потерям сторон и военно-политическим последствиям не
имевшее себе равных в истории человечества [214, т. 12,
с. 24]. В вероломной агрессии фашистско-милитаристского
блока против СССР отразилось «прямое стремление бур-
жуазии... к разгрому победоносного пролетариата социа-
листического государства» [9, с. 133], и для Советского
Союза эта война стала «законной и справедливой», по-
скольку «это была... война за социализм, за освобожде-
ние других народов...» [Там же]. А. Хильгрубер не без
основания пишет в одной из своих работ: «Лишь в 1941 г.,
а не в 1939 г. началась мировая война в полном смысле
слова» [518, с. 103].
Вместе с нацистским вермахтом против СССР высту-
пила и армия И. Антонеску. Румынские самолеты вместе
с немецкими бомбили советские города и села. В «кресто-
вом походе против большевизма», провозглашенном Гит-
лером, кроме Румынии, приняли участие Италия, Финлян-
дия и Венгрия. Однако, как подчеркивается в западно-
германском реакционном «советоведении» и «остфоршун-
ге», наибольший контингент войск поставил для советско-
германского фронта румынский диктатор И. Антонеску
[153, 1952, № 1, с. 459]. Бывшие дипломаты гитлеров-
ской Германии в своих публикациях расценивают этот
факт и как доказательство «успеха германской политиче-
ской концепции в развитии германо-румынских отноше-
ний» [573; 501].
В буржуазной историографии ФРГ высказывались раз-
личные точки зрения по вопросу о том, был ли румынский
диктатор посвящен в планы Гитлера. Пытаясь выгоро-
7*
99
дить румынскую олигархию, ее преступные замыслы и де-
яния, большинство авторов утверждало, что королевская
Румыния была насильно втянута в «ось», что ее правите-
ли не знали о нацистских захватнических планах, что их
чуть ли не силой принудили участвовать в агрессии про-
тив СССР.
Подобные версии отстаивали некоторые докладчики на
сессии западногерманского общества «Коллегия Кароли-
нум» (18—21 ноября 1971 г.), посвященной 30-летию на-
чала антисоветской войны фашистских государств и ее
влиянию на европейскую политику. В выступлениях
П. Крюгера, К. Рейнхарда, Г. Лемберга и других румын-
ский союзник рейха изображался в качестве «жертвы по-
литического и военного столкновения двух могуществен-
ных держав, которую втянули в водоворот войны» [143,
1973, № 3, с. 742—744]. Стремясь обелить румынских фа-
шистских преступников, сторонники указанной версии,
ссылаясь на самого Антонеску, заявляют, что ему стало
известно о готовившемся походе против СССР и он дал
согласие в нем участвовать лишь во время визита к Гит-
леру 11 июня 1941 г., т. е. за десять дней до начала вой-
ны*. Заметим, что еще в 1954 г. подобную точку зрения
высказывал в первом издании книги «Гитлер, король Ка-
роль и маршал Антонеску» А. Хильгрубер. Причем он сде-
лал совершенно неправдоподобный вывод о том, что ру-
мынская армия была всего лишь слепым орудием в руках
нацистов [508, с. 34]. Разделяя это мнение, Г. Вебер за-
явил, что участие румынской армии в фашистской войне
против СССР объяснялось лишь «случайным совпадением
целей, которые преследовали Гитлер и Антонеску» [651,
с. 427]. Подобные утверждения служат утилитарной цели
буржуазных идеологов — оправданию румынских господ-
ствующих классов и полностью опровергаются марксист-
ской историографией, в которой детально проанализирова-
ны захватнические антисоветские замыслы румынской
олигархии.
* В своих показаниях следственным органам СССР румынский
диктатор признал, что его встречи с Гитлером в ноябре 1940 г. можно
считать началом сговора с немецкими фашистами о подготовке войны
против Советского Союза [43, т. 2, с. 686]. На процессе же главных
военных румынских преступников в мае 1946 г. И. Антонеску пытался
отказаться от этих показаний, заявив, что ни в ноябре 1940 г., ни за-
тем в январе 1941 г. при встречах с Гитлером не было речи о войне
против СССР [86 с. 49]. Отказавшись от своих первоначальных пока-
заний, Антонеску заявил на процессе: «Война разразилась неожидан-
но для нас. Мы были неподготовленными» [86, с. 51].
100
В последующих статьях и книгах, а также во втором
издании названной монографии А. Хильгрубер изменил
вышеприведенную трактовку и подчеркнул, что привлече-
ние Румынии к операциям на Востоке не было политиче-
ской проблемой для рейха, и «Гитлер мог твердо рассчи-
тывать на участие Румынии в войне после его первых пе-
реговоров с румынским руководителем, генералом Анто-
неску» [514, с. 659—682; 517, с. 490]. Записи бесед И. Ан-
тонеску с Гитлером, Кейтелем, Риббентропом (22—23 но-
ября 1940 г.) [58, Д, т. XII, с. 207—209] и многие другие
документы, приведенные советскими и зарубежными ис-
следователями, подтверждают этот вывод и полностью
изобличают Антонеску. Для румынской верхушки и воен-
ных кругов «был абсолютно ясен наступательный харак-
тер» мероприятий, проводившихся в Румынии гитлеров-
ской армией [514, с. 661]. В соответствии с указаниями
Гитлера они были нацелены на подготовку к выступле-
нию против СССР германских и румынских войск. Доста-
точно ясные признания на сей счет содержатся в книге
Г. Вебера [651, с. 30]. Директива Гитлера № 21 от 18 де-
кабря 1940 г. предусматривала «активное участие» Румы-
нии «в войне против Советской России» [508, с. 130; см.
также; 445, т. 4, с. 338—341]. В конце декабря 1940 г. ге-
нерал Ганзен, возглавлявший гитлеровскую военную мис-
сию в Румынии, информировал, по поручению Гитлера,
Антонеску об основных направлениях «плана Барбарос-
са» [508, с. 111]. В одной из статей А. Хильгрубер сооб-
щает, что в ходе второго визита в Германию (14 января
1941 г.) Антонеску, после того как Гитлер в общих чер-
тах обрисовал ему план будущей войны, выразил полную
готовность участвовать в ней: «В случае, если Россия на-
падет (такая терминология употреблялась в соответствии
с принципами, выработанными в целях маскировки немец-
кой стороной. — А. X.), Румыния будет готова принять
участие в военных действиях всеми наличными силами»
[166, 1960, № 12, с. 661—662]. Эта абсолютно четкая по-
зиция Антонеску, который имел за собой армию, сыграла,
как об этом пишет Ю. Ферстер в многотомной работе
«Германский рейх и вторая мировая война», решающую
роль в момент, когда он решился подавить путч «желез-
ногвардейцев» (20—23 января 1941 г.) [445, т. 4, с. 338—
339]. Именно бескомпромиссная прогитлеровская позиция
румынского диктатора, его решимость ввергнуть страну
в фашистский поход, неоспоримое влияние на армию и
101
поддержка в промышленно-финансовых кругах Румынии
повлияли на хладнокровное отношение германских нацис-
тов к расправе Антонеску с их румынскими идеологиче-
скими единомышленниками. Подробности на сей счет со-
держатся и в мемуарах бывшего нацистского дипломата
Г. Нейбахера [573, с. 39—42].
На протяжении зимы — весны 1941 г., как явствует из
изданных в Англии и ФРГ документов германского МИД
и опубликованного «Военного дневника верховного главно-
командования (ОКБ)», румынский диктатор, раболеп-
ствуя перед правителями фашистской Германии и наби-
вая себе цену, усиленно подчеркивал свою решимость вес-
ти наступательные, а вовсе не оборонительные операции
[83, т. 1, с. 469, 516, 608]. Директивой № 21 было опреде-
лено, что Румыния должна поддержать германское наступ-
ление «отборными силами», а в остальном нести «оккупа-
ционную и вспомогательную службу в тылу». Для этого
Антонеску обещал к весне 1941 г. подготовить 39 «орга-
низованных, вымуштрованных и хорошо обеспеченных
руководством дивизий» [83, т. 1, с. 611]. Одновременно
Антонеску крайне пренебрежительно отзывался о Крас-
ной Армии, утверждая, что «двумя моторизованными ди-
визиями он сможет, если будет необходимо, перейти через
русский фронт и продвинуться в направлении к Киеву»
[83, т. 1, с. 614]. В одном из выступлений Гитлера 3 фев-
раля 1941 г. в узком кругу была высказана сентенция о том,
что участие в войне является для Румынии «жизненным
вопросом» [651, с. 31]. В мемуарах румынского военного
атташе в Берлине И. Георге содержатся данные о том,
что в апреле 1941 г. И. Антонеску настойчиво просил Гит-
лера ускорить нападение на СССР [470, с. 147].
Документы, приводимые буржуазными исследователя-
ми, свидетельствуют о том, что германское командовайие
и сам фюрер весьма скептически оценивали боеспособ-
ность румынской армии*. А. Хильгрубер отметил, что ме-
роприятия нацистов по укреплению румынской армии но-
сили зачастую унизительный для румын, в том числе и
* «...Румынские войска вообще нельзя считать армией. Возмож-
но, они окажутся в состоянии лишь обороняться под прикрытием силь-
ной преграды (реки), да и то только там, где противник не будет
атаковать. Антонеску увеличил свою сухопутную армию вместо того,
чтобы уменьшить ее и улучшить», — со свойственным ему презрением
к другим народам сказал Гитлер 30 марта 1941 г. при обсуждении
вопроса о подготовке союзников к войне против СССР [77, с. 107J.
102
для самого Антонеску, характер*. По мнению буржуазно-
го исследователя, Антонеску соглашался с любыми воен-
но-тактическими мероприятиями гитлеровцев, предусмот-
ренными в отношении румынской армии, чтобы заслужить
доверие Гитлера. Это было главным для румынского дик-
татора накануне агрессии против СССР [166, 1960, № 9,
с. 663—664].
В середине июня до сведения румынского руководства
был доведен план «Мюнхен». В нем определялись кон-
кретные задачи по использованию румынских войск по
плану «Барбаросса», разработанные командованием гер-
манских войск в Румынии. Диктатор Антонеску отдал
20 июня соответствующий приказ вооруженным силам
страны о подготовке к выступлению [214, т. 3, с. 239]. Он
(Антонеску) счел необходимым подчеркнуть свою предан-
ность рейху, пишет М. Брошат, послав всех, кто мог дер-
жать в руках оружие, для установления «нового порядка»
в Европе [424, с. 56]. Этот факт историк квалифицирует
еще и как показатель того, что румынский диктатор не
преминул воспользоваться случаем, чтобы заручиться бла-
госклонностью нацистских правителей рейха в румыно-
венгерском соперничестве по трансильванскому вопросу.
Лишь немногие западногерманские исследователи рас-
сматривают массированное участие румынской армии в
боевых действиях на стороне вермахта в прямой связи с
агрессивными захватническими намерениями румынских
правящих классов, для достижения которых они ввергли
сотни тысяч румын в кровавую авантюру на Востоке
[575].
Боевые действия румынских войск против Красной Ар-
мии в первые месяцы войны значительная часть западно-
германских авторов представляет таким образом, чтобы у
читателя сложилось впечатление, будто румынские части
совершали «легкую прогулку»** по территории Молдав-
ской ССР и до самого Днестра проследовали «безостано-
* 1-я и 4-я румынские армии подчинялись командованию немец-
кой группы армий <Юг», координация действий германских войск и
соединений союзников осуществлялась немецкими штабами связи и
офицерами связи. Союзники таких штабов и офицеров связи в соеди-
нениях вермахта не имели. Антонеску был оперативно, а затем н так-
тически подчинен германскому руководству, т. е. оперативному руко-
водству ОКХ и группы армий «Юг» [166, 1960, № 9, с. 663—6о4].
** Характерно, что на тех кровопролитных боях, которые велись на
территории МССР летом 1941 г. практически не останавливаются и
большинство англо-американских буржуазных историков. Как прави-
103
вочным маршем» [657, с. 33—41]. Такой версии, полно-
стью совпадающей со сводками ОКВ и ОКХ, но фактиче-
ски не соответствовавшей реальному положению вещей,
отдают дань публицисты Г. Пехтер [579, с. 126], Г. Бер-
гель [417, с. 197] и многие другие западногерманские ав-
торы, которые в своих книгах заявляют о том, что успех
с самого начала сопутствовал армиям «оси» и что «ее
военная машина стремительно опрокинула... Советскую
Армию» [579, с. 189]. О.-Р. Лисс пишет о том, что имен-
но «священный характер войны», которую вела румынская
армия на «своей исконной» территории, якобы обеспечил
ей легкие военные успехи [550, с. 16].
Излагая таким образом события начального периода
Великой Отечественной войны, буржуазные авторы, в пер-
вую очередь консервативные историки ФРГ, и особенно
бывшие генералы вермахта, пытаются доказать, что опе-
рации румынской армии в Бессарабии и Буковине разво-
рачивались в соответствии с гитлеровской стратегией
«блицкрига» и что благодаря успехам вермахта румын-
ским войскам не пришлось прилагать много усилий для
«возвращения» этих территорий [554, с. 29; 669, с. 18; 671,
т. III, с. 169; 569, т. II, с. 119; 586, с. 74]. Согласно дирек-
тиве № 21 (план «Барбаросса»), задача румынской армии
состояла в том, чтобы вместе с развернутой в Румынии
немецкой группировкой окружить противостоящие силы
Красной Армии и воспрепятствовать их организованному
отходу за Днестр [72, с. 153; 81, с. 108]. По сводкам
ОКБ, эта задача была выполнена [83, т. 1, с. 216].
С территории Румынии 1 июля 1941 г. перешли в на-
ступление против советских войск 13 дивизий и 8 бригад,
входивших в состав 3-й и 4-п румынских армий, и 7 не-
мецких дивизий [281, с. 194]. Беспредельный оптимизм
царил в те дни в Бухаресте. В коллекции документов гер-
манского МИД приводится следующий: 1 июля Антонеску
направил Гитлеру телеграмму, в которой выразил непоко-
лебимую уверенность в том, что «решительная победа
практически уже одержана, и Советскую Армию можно
считать окончательно разгромленной» [58, Д, т. XIII, док.
57]. «Блестящие победы немецких и румынских армий над
советскими войсками!» — такими аншлагами были запол-
нены румынские фашистские газеты. «Вся Румыния нахо-
ло, они ограничиваются замечанием, что королевская Румыния «стре-
мительным маршем возвратила свои восточные провинции». Наиболее
характерны в этом плане работы А. Кларка [433, с. 212], Р. Уиллиса
[660, с. 107—115], Г. Гроува [487, с. 117], Д. Флойда [456, с. 9] и др.
104
дится под глубочайшим впечатлением победных реляций с
полей сражения! — захлебывался от восторга «Universul»
2 июля. — Эти успехи говорят о том, что ворота в Россию
широко распахнуты для победоносного марша немецких и
союзных армий». Днем позже, 3 июля, оценивая ситуацию
в целом — на всем протяжении советско-германского
фронта и явно выдавая желаемое за действительное,
Ф. Гальдер писал в своем дневнике: «Не будет преувели-
чением, если я скажу, что кампания против России была
выиграна в течение 14 дней» [75, т. 2, с. 69]. В действи-
тельности же первые приграничные сражения внесли со-
вершенно неожиданные для фашистских стратегов кор-
рективы в их планы.
Несмотря на то, что в результате «просчетов в оценке
возможного времени нападения на нас гитлеровской Гер-
мании...» [307, с. 719], Красная Армия оказалась в край-
не неблагоприятных условиях, поскольку оборона вдоль
Прута и Дуная носила характер прикрытия небольшими
подразделениями основных направлений [174, с. 87], бои
на этом направлении были напряженными. На некоторых
участках противник имел 7—10-кратное численное прево-
сходство, например, в зоне действий советского 14-го
стрелкового корпуса, где, несмотря на это, государствен-
ная граница удерживалась на протяжении почти целого
месяца, «благодаря мастерству командования корпуса,
маневренности частей, которые перебрасывались с одного
направления на другое, благодаря мужеству и героизму
советских воинов» [174, с. 87]. «Там, где войска отступали
на заранее подготовленные рубежи или занимали их за-
благовременно, осуществлять прорывы гитлеровцам не
удавалось (река Днестр, Рыбницкий и другие укрепрай-
оны, рубежи на подступах к Одессе)», — указывается в
«Истории второй мировой войны» [214, т. 4, с. 89]. Таким
образом и на юго-западном участке советско-германского
фронта в июле 1941 г. фашистский «блицкриг» дал уже
первые серьезные трещины. Наступление немецко-фашист-
ских войск все чаще встречало упорное сопротивление.
Советские войска не только оборонялись, но и наносили
контрудары, заставляли противника переходить к оборо-
не [102, 1961, № 2, с. 29]. Расчеты германо-румынского
командования на то, что «им легко удастся овладеть
территорией между Прутом и Днестром и уничтожить на-
ходившиеся там войска Советской Армии потерпели крах,
как не оправдались их мечты о легкой победе вообще»,—
подчеркивают авторы монографии «Молдавская ССР в
105
Великой Отечественной войне Советского Союза» [174,
с. 91].
Вскоре победные реляции в фашистской прессе стали
перемежаться тревожными сообщениями. Так, газета
«Deutsche allgemeine Zeitung» писала 12 июля: «Бои на
Востоке носят совершенно особый характер. Битва, кото-
рая имеет место на всем протяжении восточного фронта,
отличается тем, что русские оказывают повсюду упорное
и ожесточенное сопротивление». Даже стойкие апологеты
«молниеносной войны» вынуждены были признать, что
«блицкриг» на Востоке не удался. К. Типпельскирх пи-
шет: «Немецкая армия не смогла до 10 июля нанести
войскам противника сокрушительный удар, а только от-
бросила их назад» [390, с. 108]. Иными словами, бывший
генерал германского вермахта свидетельствует, что уже в
приграничном сражении Красная Армия сумела сорвать
реализацию гитлеровского плана «Барбаросса», нацели-
вавшего войска агрессоров на окружение и разгром основ-
ной массы советских войск в западных областях Советско-
го Союза. Поэтому основной своей задачей он и ряд дру-
гих мемуаристов и историков считают поиск тех причин,
которые привели к срыву тщательно разработанных пла-
нов, чтобы хоть как-нибудь объяснить неудачно сложив-
шуюся для фашистских войск ситуацию в первые недели
войны на молдавской земле.
Они пишут, во-первых, о «неудобных географических
условиях» ведения военных действий на этом участке
фронта [586, с. 44]. Во-вторых, доказывают, что немецко-
румынские войска и не собирались с самого начала вести
здесь широкие операции [669, с. 44], хотя известен приказ
Гитлера о том, чтобы активными военными действиями
отвлечь к этому участку фронта как можно большее коли-
чество советских войск [77, с. 194]. В-третьих, игнорируя
то преимущество, которое имели германские и румынские
войска в момент нападения на Советский Союз, они ут-
верждают, как это делает генерал Вагенер, бывший на-
чальник оперативного штаба группы армий «Юг», будто
силы агрессоров и Советской Армии находились в одина-
ковых условиях и что «успешное наступление германской
армии на территории Советского Союза» обеспечивалось
ее якобы качественным превосходством и «более высоким
искусством руководства боевыми действиями со стороны
командования вермахта» [645, с. 14]. Разбираясь, однако,
в причинах срыва «блицкрига», Вагенер находит в них
просчеты, допущенные в процессе стратегического плани-
106
рования: «Гитлер придавал особое значение группе армий
«Юг» в рамках общего плана войны против Советского
Союза... Однако в том, что 11-я армия выполняла исклю-
чительно пассивную роль, заключался просчет Гитлера...».
«Таким образом, — заключает Вагенер, — упрямая пози-
ция Гитлера шаг за шагом разбивала концепцию его ге-
нерального штаба» [645, с. 17—20].
С подобными обвинениями в адрес Гитлера выступает
и Г. Грейнер, бывший министерский советник рейха, кото-
рый с августа 1939 по март 1943 г. являлся официальным
историографом верховного главнокомандования (ОКБ). В
изданной им вскоре после войны книге «Верховное глав-
нокомандование вермахта 1939—1943 гг.» он пытается
реабилитировать вермахт и германский генералитет ссыл-
ками и на другого «виновника» — румынского союзника,
слабость которого будто бы побудила нацистское военное
руководство еще изначально «вносить серьезные измене-
ния» в стратегический план войны против СССР. 18 мар-
та 1941 г., пишет Грейнер, ОКВ принял решение об изме-
нениях плана «Барбаросса» в части, касавшейся группы
армий «Юг». Ранее последняя должна была наносить два
удара на своих северном и южном флангах: из района
Люблина — на Киев и в нижнем течении реки Прут, для
глубокого охвата с двух сторон советских войск, действо-
вавших в Молдавии и Южной Украине. Трудности форси-
рования Днестра и низкая боеспособность румынских
войск побудили гитлеровское командование сосредото-
чить главные усилия группы армий на одном северном
фланге — на киевском направлении... Соответственно был
изменен текст директивы № 21 «...Одной из двух основ2
ных задач смешанных немецко-румынских войск директи-
вой предусматривалось: «Сковывать противостоящие силы
противника во время наступления войск северного крыла
группы армий» и «в зависимости от развития обстановки...
вести преследование, чтобы воспрепятствовать организо-
ванному отходу советских войск через Днепр» [485, с.
364—365]. Отставной генерал вермахта и бывший нацист-
ский историограф усматривают срыв «блицкрига» в «про-
счетах» и «упрямстве» Гитлера, а также в слабости со-
юзников. Советские историки вскрыли абсурдность попы-
ток, предпринятых генералами вермахта и консерватив-
ными историками ФРГ, свалить всю вину за поражения
на восточном фронте на Гитлера, на румынских и прочих
союзников рейха и тем самым выгородить германский ген-
штаб [241, с. 119; 93, 1969, № 8, с. 102].
107
В конце концов и Вагенер вынужден был признать,
что «вермахт не мог выполнить поставленные задачи, так
как противник правильно реагировал. Этот фактор не
был учтен в процессе планирования восточной кампании»
[645, с. 21]. Заметим, кстати, что некоторые из бывших
гитлеровских генералов, как будет показано ниже, после
войны признали, что основным просчетом германского
командования была недооценка Красной Армии, силы и
мощи Советского государства. В свое время В. И. Ленин
указывал, что лишь те государства, как правило, одержи-
вают победы, у которых имеется превосходство в силах,
резервах, в народной выдержке и народные массы кото-
рых на фронте и в тылу сознательно идут на жертвы и
лишения, поддерживая и разделяя справедливые цели
войны [См.: 13, с. 237; 14, с. 121].
В отличие от генералов-мемуаристов и крайне консер-
вативных исследователей А. Хильгрубер объективнее под-
ходит к данному вопросу. «Усиление советского сопротив-
ления,— пишет он, — вызвало уже в конце июля 1941 г.
первые отступления в расписании восточного похода, что
оказало, в свою очередь, влияние на дальнейшее страте-
гическое планирование и прежде всего повлекло отказ от
планов прорыва в Ливию и к британским плацдармам на
Ближнем Востоке» [518, с. 122]. Признавая мужественное
сопротивление Красной Армии в летних сражениях
1941г., А. Хильгрубер отмечает: «Затяжные бои на вос-
точном фронте летом 1941 г. перечеркнули германские
планы дальнейших операций на других фронтах» [518, с.
122—123]. Не случайно, в обзоре, составленном 27 авгус-
та 1941 г. ОКВ, «О стратегическом положении в конце ле-
та 1941 г.» впервые была явно выражена мысль о том, что
«из-за вынужденного привлечения все новых и новых не-
мецких соединений к участию в восточной кампании, осу-
ществление операций в других районах, запланированных
на осень 1941 г., не представляется возможным» [83, т. 1,
запись от 28.VIII. 1941]. В частности, речь шла об отказе
от запланированного захвата Гибралтара и от создания
немецкого бастиона в северо-западной Африке, включая
прилегающие португальские и испанские острова. Что же
касается неудач в военных действиях, в которых в этот
период принимали участие румынские фашистские вой-
ска, то даже некоторые западные буржуазные авторы в
первых послевоенных работах освещали эти неудачи до-
108
вольно объективно*. Таким образом, утверждения ряда
западногерманских авторов о том, что румынская армия
«легко овладела Бессарабией», лишены оснований. Поте-
ри румынского агрессора только на территории Советской
Молдавии составили 31 638 человек, или 8% от общего ко-
личества принимавших участие в боях [281, с. 195].
Уместно напомнить мнение Маршала Советского Союза
Н. И. Крылова, который отмечал в своих воспоминаниях:
«Без стойкой обороны у Дуная и Прута, а затем на Днес-
тре вряд ли удалось бы остановить врага под Одессой»
[225, с. 17]. В многотомной публикации военно-историче-
ского ведомства ФРГ говорится о серьезной встряске, ко-
торую получили румынские фашистские части при форси-
ровании Прута, о страшной панике и растерянности в их
рядах из-за крупных потерь в первых же боях [445, т. 4,
с. 883—884] .**
Восстановлению исторической правды о тех суровых
днях посвящены мемуары многих советских военачальни-
ков, являвшихся участниками оборонительных боев на
территории Молдавии летом 1941 г. — Р. Я. Малиновско-
го, Н. И. Крылова, И. В. Тюленева и др. Эти издания, а
также воспоминания многих генералов, офицеров и сол-
дат, собранные в нескольких книгах под названием «В бо-
ях за Молдавию», вместе с упоминавшимися уже исследо-
вательскими работами С. Я. Афтенюка, А. А. Коренева,
И. Э. Левита и других авторов воспроизводят подлинную
картину ожесточенных сражений на земле Советской
Молдавии летом 1941 г.
К 25 июля румынские войска вышли на р. Днестр.
После форсирования Днестра 3-я румынская армия, пере-
именованная в экспедиционную, вела боевые действия,
находясь в оперативном подчинении 11-й немецкой армии,
на юге Украины, а с ноября 1941 г. — в Крыму. После
больших потерь, понесенных под Одессой, 4-я армия была
* «С самого начала форсирования Прута, — отмечал английский
вице-маршал авиации Артур Гоулдли, — румынские войска столкну-
лись с трудностями и во время перехода через реку потеряли несколь-
ко тысяч... Румынские газеты публиковали только сведения о победах,
но все эти ужасы нельзя было больше скрывать» [546, с. 31].
** «14 и 15 июля (фактически это произошло 8—10 июля.—А. X.)
немецко-румынские войска встретили серьезное сопротивление севернее
Кишинева на Корнештских холмах. Потребовалось вмешательство не-
мецких танков, но румыны вступили в Кишинев лишь после того, как
русские отвели оттуда свои войска. Румынская армия, по словам ее
представителей, взяла настоящую линию „Мажино"», — писал фран-
цузский публицист Жан Блери [418, с. 197].
109
возвращена в Румынию на переформирование. Общие по-
тери румынских фашистских войск к ноябрю 1941 г. со-
ставили 300 тыс. человек убитыми, ранеными и пропав-
шими без вести [281, с. 1951.
Мрачной страницей было вписано в историю Румынии
военное сотрудничество румынской армии с нацистским
вермахтом. Гибелью сотен тысяч румын оплатила страна
захватническую авантюру своих и германских правите-
лей. Не случайно, в июне 1942 г. итальянский журнал
«Иллюстрационе Италиана» рассыпался в фарисейских
похвалах Румынии за то, что она с одинаковой готовнос-
тью «жертвует своей черной кровью — нефтью — и кро-
вью своих сынов за дело Германии и Италии» [Цит. по:
95, 1943, № 5—6, с. 86]. Гитлеровцы обращались с воин-
скими контингентами Румынии, как с пушечным мясом,
используя румынские части для «затыкания дыр», бросая
их на опаснейшие участки советско-германского фронта,
а в случаях отвода войск, спасая в первую очередь немец-
кие соединения [95, 1943, № 5—6, с. 87—88]. Обо всем
этом свидетельствует география тех мест, где румынская
армия вместе с гитлеровским вермахтом терпела сокру-
шительные поражения под ударами Советской Армии.
Почти миллионная румынская фашистская армия дви-
нулась вместе с полчищами гитлеровцев и их наемников
на Советский Союз. Призванная принести диктатору Ан-
тонеску славу полководца, она оказалась перемолота в
кровопролитных сражениях в Молдавии, под Одессой и
Сталинградом, на Кавказе и в Крыму. Остатки ее в демо-
рализованном состоянии едва добрались до румынской
границы. В западногерманских буржуазных исторических
изданиях, в так называемой «генеральской литературе»
немало страниц посвящено проблеме совместного с ру-
мынской армией ведения войны германскими фашиста-
ми. Касаясь практики отношений, царивших в фашист-
ском блоке, взаимоотношений вермахта с армиями
стран — союзниц «оси» в ходе войны против Советского
Союза, западногерманские авторы порою непомерно вос-
хваляют дух «солдатского товарищества», взаимопонима-
ния и взаимовыручки, который якобы царил в армиях гит-
леровского блока. Г. Вебер пишет, например, что «герман-
ские командные инстанции стремились вмешиваться в де-
ла румынских вооруженных сил лишь настолько, насколь-
ко того требовало общее положение» [651, с. 32]. Однако
подобные утверждения, как будет показано ниже, весьма
далеки от истины. Буржуазные историки и мемуаристы
по
ФРГ, как правило, скрывают негативный характер царив-
ших в «оси» взаимоотношений либо ограничиваются кон-
статацией второстепенных разногласий, останавливаясь
наиболее подробно на имевших место на протяжении всей
войны румыно-венгерских противоречиях и конфликтах.
Последним отводятся обширные разделы как в публика-
циях документов, так и в различного рода книгах и ста-
тьях, изданных в ФРГ [58, Д, т. XIII, док. 503, 519; 58, Е,
т. I, док. 104, 112, 214, 234, 244, 261; 83, т. 2—4; 549; 508;
463; 595].
Г. Зюндерманн пишет о том, что «Германия искренне
стремилась к урегулированию румыно-венгерских разно-
гласий во всех аспектах на протяжении всех лет войны,
но эта проблема оказалась для германского руководства
неразрешимой с самого начала и до конца* [635, с. 118].
Такие утверждения доказывают стремления обелить на-
цистскую политику в отношении стран Юго-Восточной Ев-
ропы, которая преследовала цель совершенно противопо-
ложную— максимально обострить румыно-венгерские про-
тиворечия и использовать их [См. об этом: 322]. Такая
целеустановка прослеживается и в западногерманских ми-
литаристских публикациях, посвященных проблеме учас-
тия румынских армий в боевых действиях на советско-гер-
манском фронте. Их авторы, как правило, не задаются
вопросом, почему румынская армия пересекла Днестр, ко-
торый встречается в английских, американских и фран-
цузских публикациях. Западногерманскую консерватив-
ную историографию отличает стремление воскресить на-
цистскую легенду о крепком и тесном «братстве по ору-
жию» армий фашистского блока [См. об этом: 262, с. 350;
242, с. 185; 182, с. 353], о «добрых традициях» немецко-
румынского военного сотрудничества. Именно под таким
углом зрения некоторые военные историки и мемуарис-
ты ФРГ описывают участие румынской армии в операци-
ях на восточном фронте. Причем успехи фашистских ар-
мий авторы объясняют верностью «боевому братству», а
неудачи и поражения — слабостью или изменой солдат
союзных армий. В этом, как будет показано ниже, и со-
стоит одна из основных тенденций реакционной историо-
графии ФРГ, освещающей данную проблему.
В ставке Гитлера 12 августа 1941 г. была подписана
директива № 34а о предоставлении румынским войскам
возможности осуществить собственными силами захват
Одессы и северо-западного побережья Черного моря. Там
же подчеркивалась необходимость быстрейшего захвата
Ш
Крымского полуострова — «воздушной базы, угрожающей
румынским нефтепромыслам» [77, с. 148]. А. Хильгрубер,
комментируя переписку Гитлера и Антонеску в середине
августа, в ходе которой обсуждалось дальнейшее участие
румынской армии в боевых действиях на Востоке, отмеча-
ет, что в ответе румынского диктатора Гитлеру 17 авгус-
та впервые прозвучала пессимистическая нота. Историк
исподволь пытается провести мысль о том, что Антонеску
начал терять интерес к продолжению войны [508, с. 137].
Анализ письма Антонеску ставит эту версию под сомне-
ние. «Пессимизм» диктатора имел под собой реальную ос-
нову. Ощутимые потери, прежде всего в танках, самоле-
тах и артиллерии, понесенные в ходе летних боев, требо-
вали незамедлительных поставок техники из Германии, но
обещанных поставок не было. Кроме того, Антонеску мог
предполагать, что в последующих сражениях потери бу-
дут расти, и это, естественно, не вселяло в него оптимиз-
ма. Однако фашистскую верхушку вовсе не отличал трез-
вый расчет. Об этом свидетельствовало его желание сила-
ми исключительно румынских соединений овладеть не
только Одессой, но также Севастополем и всем Крымским
полуостровом, о чем румынский диктатор заявил Гитле-
ру, получив от него 7 августа 1941 г. «рыцарский крест»
[445, т. 4, с. 884].
Захват Одессы командование вермахта возложило на
4-ю румынскую армию, в состав которой на 10 августа
входило 12 дивизий и 7 бригад. К 20 августа она была
усилена еще пятью румынскими дивизиями [214, т. 4, с.
86]. Пропаганда идей «боевого сотрудничества» немец-
ких и румынских армий потребовала от нацистов немалой
изобретательности. С выходом румынской армии к Одес-
се августовские номера «Volkischer Beobachter» стали ис-
пытывать острый дефицит в «героических подвигах» ру-
мынских союзников и иногда не гнушались мифическими
сообщениями о пленении под Одессой «крупных подразде-
лений Красной Армии». Куда более сдержанными были
официальные сведения, содержавшиеся в «Военном днев-
нике» оперативного штаба ОКВ. На протяжении авгус-
та—октября 1941 г. в нем вместо победных реляций не-
редко фигурировала туманная фраза: «В полосе 4-й ру-
мынской армии существенных изменений не произошло».
Вскоре тон дневника стал и вовсе загадочным: «Из 4-й ру-
мынской армии сообщения не поступали» [83, т. I, запись
от 15.VIII—16.Х. 1941]. Стойкость защитников Одессы,
которые на длительное время сковали свыше 18 дивизий
112
противника, ошеломила румынское военное командование
[212, т. 2, с. 118]. Германский посланник в Бухаресте
Киллингер 30 сентября срочно сообщил в Берлин о том,
что по его сведениям румынская армия, несмотря на ог-
ромные потери, бессильна овладеть городом. «Колоссаль-
ные потери, — подчеркивал Киллингер, — подрывают пре-
стиж маршала и усиливают всех противников дальнейше-
го продвижения румынских войск за Днестром» [58, Д,
т. XIII, док. 369].
Увязшие в кровопролитных сражениях под Киевом,
гитлеровцы лишь в начале октября смогли прийти на под-
могу румынскому союзнику и направили под Одессу пе-
хотные и артиллерийские части. Гитлер 5 октября уведо-
мил Антонеску, что серьезность положения под Одессой
заставляет его изменить первоначальное намерение пре-
доставить румынским частям возможность собственными
силами овладеть городом и Черноморским побережьем.
Он не скрывал своего разочарования действиями румын-
ской армии [83, т. I, с. 1069—1070]. Г. Г. Даме, оперируя
терминологией нацистов, обвиняет румынскую армию в
слабости, и даже упрекает Гитлера за то, что он переоце-
нил ее воинские способности и возможности. В результа-
те, пишет западногерманский историк, надежда Гитлера
силами армейской группы Антонеску молниеносно овла-
деть Крымом оказалась иллюзорной: «Основные массы
румынских соединений оказались связанными в боях за
Одессу. Проходила неделя за неделей, в течдше которых
вначале генерал Чуперкэ, а затем сменивший его ге-
нерал Якобичи безуспешно пытались овладеть городом.
Крогопролитные атаки, тяжелые позиционные бои и бо-
лезни истощили боеспособность румынских войск...» [441,
с. 205].
В свою очередь румынские буржуазные эмигранты, ав-
торы коллективной монографии «Аспекты русско-румын
ских и советско-румынских отношений» пытаются оправ-
дать неудачи румынской армии и выдвигает контробви-
нение в адрес гитлеровского вермахта: «Оборонительные
позиции русских были прекрасно замаскированы и хоро-
шо укреплены. Первая массированная атака 18 августа
была отбита. Эта осада требовала значительного прево-
сходства в людях и в боеприпасах, которыми немцы не
обеспечивали румынскую армию. В результате пришлось
прибегнуть к помощи соединений германского вермахта.
Однако немцы не оказали той помощи, которую от них
ожидали» [400, с. 167]. Потери румынских войск в боях
8 А. В. Хепствер
113
за Одессу, по советским данным, составили 87 218 чело-
век [281, с. 195], по данным «Германской военной миссии
в Румынии», потери были еще большими— 106 561 чело-
век [445, т. 4, с. 886]. Г. Ионеску отмечает, что тяжелые
бои под Одессой явились для румынской армии страш-
ным кровопусканием, от которого она долго не могла оп-
равиться [533, с. 67]. Героическая оборона Одессы, вы-
державшей двухмесячную осаду вражеских полчищ и ос-
тавленной советскими войсками лишь по приказу Ставки
Верховного Главнокомандования, стала одним из симво-
лов стойкости советского народа [см.: 44; 222]. В целом
же в ходе летне-осенних сражений 1941 г. Советские Во-
оруженные Силы решили главную стратегическую задачу
этого периода — измотали и обескровили немецко-фа-
шистскую армию, задержали, а затем и остановили ее на-
ступление [212, т. 2, с. 207].
В то время как 4-я румынская армия после жестоких
потерь под Одессой была отведена в Румынию для пере-
формирования, 3-я румынская армия, переименованная в
экспедиционную, находясь в оперативном подчинении 11-й
немецкой армии, воевала на юге Украины, в Крыму, на
побережье Азовского моря, а затем — на Кавказе. Крат-
кие сведения о совместных действиях немецких и румын-
ских горных егерей содержатся в книгах бывшего гитле-
ровского генерала Г. Штетса [628; 629]. Несмотря на
стремление автора показать «взаимопонимание» и «вза-
имовыручку», которые, как пишет Штетс, были характер-
ной чертой немецко-румынского боевого сотрудничества,
факты, приводимые им в книге «Горные егеря в Ногай-
ских степях», отражают высокомерное и презрительное
отношение гитлеровцев к румынским союзникам [см.,
напр.: 629, с. 63—64]. Штетс описывает, как постепенно
устанавливались «теплые и дружеские контакты» между
солдатами и офицерами обеих армий в ходе их совмест-
ного наступления в Крыму [629, с. 65]. Заметим, кстати,
что и «Военный дневник» ОКВ в эти дни явно преуве-
личивал дружеский характер германо-румынского сотруд-
ничества: «Храбрые солдаты 3-й румынской армии пле-
чом к плечу с частями 11-й немецкой армии, 1-й тан-
ковой армии, 4-го воздушного флота, дивизии СС
«Адольф Гитлер» ведут наступление на Крым» [83, т. 1,
запись от 27.IX. 1941]. Однако идиллические картины,
нарисованные в «Военном дневнике» ОКВ и отраженные,
как в зеркале, в мемуарах гитлеровского генерала, не со-
ответствовали действительности. В ночь на 29 декабря
114
1941 г. высадившийся на Крымском побережье советский
десант внезапным ударом выбил немецко-фашистские вой-
ска из Феодосии. В наступление на Феодосию в первую
очередь были брошены румынские соединения, которые
под мощными контратаками десантников откатились на-
зад, понеся крупные потери [212, т. 2, с. 216]. Немецкие
же части, как отмечено в «Военном дневнике», выполня-
ли «функцию усиления румынских войск» [83, т. 1, запись
от ЗО.ХП. 1941], то есть гнали их в пекло боя. Аналогич-
но использовались румынские соединения и в боях на
Кавказе, которые описывает В. Тике, автор книг, посвя-
щенных участию фашистских наемников из различных
европейских стран в Восточном походе Гитлера в моно-
графии «Кавказ и нефть» [638, с. 12—44].
Подогревая захватнические помыслы Антонеску и ши-
роко распространяясь о крепнущих немецко-румынских
«дружеских узах», о духе доверия и откровенности, нацис-
ты не намеревались раскрывать перед своим союзником
ни своих планов, ни истинных намерений. «Румынского
государственного руководителя немцы использовали в ка-
честве... инструмента для реализации своих собственных
целей, — признает Вебер. — Германское руководство не
информировало генерала Антонеску о своих намерениях
даже тогда, когда Гитлер заявлял, что германский рейх
видит в Антонеску «достойного доверия представителя об-
щего дела Германии и Румынии» [651, с. 40—41]. И во-
обще, пишет Вебер, в области планирования и осущест-
вления военных операций против Советского Союза «Гит-
лер не считал Антонеску ни равным себе партнером, ни
равноправным союзником» [651, с. 41]. Не случайна в
«Военном дневнике» ОКВ такая, например, фарисейская
запись от 3 апреля 1942 г. о необходимости «самым не-
укоснительным образом соблюдать такт в обращении с
союзниками как в случае их успехов, так и в случае их
неудач...» Памятуя о высказываниях Кемаля Ататюрка,
говорится в документе, «относительно нашей бестактной
военной писанины о первой мировой войне, было указано
на необходимость соблюдать величайшую лояльность в от-
ношении Румынии... Начальник румынского генштаба ге-
нерал Штефля приглашен фюрером в Берлин с кратким
визитом вежливости» [83, т. 2, с. 315].
«Забота» о соблюдении внешнего такта и лояльности
получила объяснение буквально через день: 5 апреля
1942 г. Гитлер подписал директиву № 41, в которой ста-
вилась цель — достигнуть нефтепромыслов Кавказа, овла-
8*	115
деть перевалами, ведущими к Закавказью. В директиве
прямо указывалась необходимость всемерно использовать
силы союзников на самых опасных и тяжелых участках
фронта — от Таганрога и к востоку до Дона, — то есть
«там, где следует ожидать танковых прорывов... Немец-
кие дивизии оставлять в резерве для развития и закреп-
ления успеха наступления» [77, с. 187]. В операции
«Эдельвейс» в составе гитлеровской группировки «А» уча-
ствовало свыше 80 тыс. военнослужащих румынской ар-
мии. Как отмечает Тике, в кровопролитных боях 1942/43 г.
за Кавказские перевалы, а также происходивших вдоль
Черноморского побережья Кавказа основная масса ру-
мынских соединений подверглась жестокому разгрому
[638, с. 138—141, 309—312]. Потери румынских частей на
Кавказе составили 40% от принимавших участие в боях
[281, с. 195]. Описывая бои за Ростов, Краснодар и Но-
вороссийск в 1943 г., Тике обвиняет румынских союзни-
ков в том, что они «даже при слабом напоре противника
обращались в бегство, открывая фронт атакующим со-
ветским войскам» [638, с. 138, 359, 407]. В связи с этим
западногерманский автор приводит в своей книге немало-
важную деталь, которая прекрасно иллюстрирует, какими
методами укреплялось немецко-румынское боевое сотруд-
ничество: в ожесточенных сражениях на Кавказе гитле-
ровское командование нередко использовало соединения
СС в качестве заградительных отрядов, или, как оно их
называло, «корсетных спиц», для «укрепления» румын-
ских дивизий и полков. Подобная оперативная «находка»
применялась, например, еще в конце 1941 — начале 1942 г.
во время боев в Крыму, а затем в декабре 1942 г.
в ходе боев на Тереке, в результате чего румынские части
несли ощутимые потери [638, с. 329]. Постепенно такой
прием стал чуть ли не основным в оперативном арсенале
нацистских военачальников и использовался ими по отно-
шению к румынским дивизиям и полкам вплоть до бес-
славного конца германо-румынского боевого сотрудничест-
ва в Ясско-Кишиневской операции. В результате такого
способа «поднятия боевого духа» потери румынской ар-
мии к весне 1943 г., по признанию И. Антонеску, достигли
179 тыс. человек убитыми [Цит. по: 217, с. 348]. Во время
беседы с гитлеровским генералом Ганзеном в июле 1943 г.
И. Антонеску, жалуясь на тяжелое положение Румынии,
определил потери румынской армии в 300 тыс. человек
[43, т. II, с. 715]. Правящая клика вскоре была вынужде-
на предпринять чрезвычайные меры для восполнения по-
116
терь и даже призвать в армию уволенных ранее по поли-
тической неблагонадежности, мобилизовать румынских
подданных, находившихся за границей [95, 1943, № 5—6,
с. 83—84]. «В области единых военных мероприятий, ко-
торые осуществлялись в ходе германо-румынских насту-
пательных операций против Советского Союза, — пишет
Г. Вебер, — свобода волеизъявления румынского прави-
тельства формально не была ограничена... Формально Ру-
мыния... вела параллельную войну против Советского Со-
юза...» [651, с. 39]. «Германское руководство... не могло
ограничить политическую свободу Румынии. Подчи-
нение румынских соединений германскому командованию
основывалось... на согласии Антонеску, которое... выража-
ло самостоятельное решение румынского государственного
руководства... Свобода воли румынского правительства в
сути своей не претерпевала ограничений» [651, с. 39—40].
Миф о «параллельной» войне румынских сообщников
германских нацистов потребовался Веберу и его едино-
мышленникам для обоснования теории о «справедливых»
целях участия фашистской Румынии в антисоветском по-
ходе. Нет необходимости опровергать утверждения бур-
жуазного автора относительно «самостоятельного реше-
ния румынского государственного руководства». Таковое
действительно существовало. Правящие классы страны,
как и клика Антонеску, активно стремились к проведению
«совместной германо-румынской кампании против СССР»
[651, с. 40]. Что же касается уважения нацистами «сво-
боды воли» их румынского союзника, то это положение
весьма искаженно отражает фактический характер герма-
но-румынских военно-политических отношений. Откуда же
тянутся корни фальсификации в западногерманских пуб-
ликациях неравноправного характера германо-румынско-
го военно-политического сотрудничества? Их, пожалуй,
следует искать в реалиях периода нацистского господства
в Германии, в материалах нацистской пропаганды.
В упоминавшейся директиве № 26 от 6 мая 1941 г.
Гитлер подчеркивал: «Во время проведения операций в
характере сотрудничества с союзниками следует всячески
подчеркивать братство по оружию для появления общей
политической цели». [Цит. по: 651, с. 48]. Согласно ука-
занию фюрера, сообщает Г. Зюндерманн, ведомству про-
паганды надлежало особо выделить взятие румынскими
войсками г. Нальчика (29.10.1942 г.) [635, с. 233]. Крайне
остро необходимость «подчеркивать» пресловутое «брат-
ство по оружию» нацистские главари стали испытывать
117
после сокрушительного поражения фашистской армии под
Сталинградом.
В этой связи в 1943 г. фашистские военные журналис-
ты, прикомандированные к группе армий «Юг», по особо-
му заказу трех ведомств рейха (оперативного штаба вер-
ховного главнокомандования, МИД и министерства про-
паганды) на основе кино-фотоархива группы армий под-
готовили и выпустили фотоальбом «Бессарабия—Укра-
ина—Крым. Победный путь немецких и румынских войск»
[415]. По замыслу заказчиков, это издание должно было
символизировать прочность основ так называемого «не-
мецко-румынского боевого братства» в совместном анти-
советском походе: фотоснимки совместно сожженных го-
родов и сел, совместных купаний солдат союзных армий
в Днестре, Днепре и Черном море, совместно проведенных
карательных операций против партизан Крыма и Дне-
пропетровщины. Другое дело, что «победный путь» к мо-
менту издания альбома сменился дорогами поражений, а
само это издание могло служить лишь в качестве фото-
обвинения за преступления, совместно совершенные фа-
шистскими союзниками на советской земле.
Ближе к истине о практике германо-румынских воен-
но-политических взаимоотношений повествуют материалы
и документы, вошедшие в «Военный дневник» ОКВ, пред-
назначавшийся исключительно для служебного пользова-
ния. Впоследствии составители «Военного дневника» ОКВ,
как и составители коллекции документов германского
МИД, сопроводили целый ряд документов, свидетельству-
ющих против тезиса буржуазной историографии ФРГ о
позитивном характере немецко-румынского «боевого со-
трудничества», комментариями бывших гитлеровских ге-
нералов и дипломатов. Комментарии таких компетентных
специалистов зачастую были призваны, если не полностью
снять с гитлеровцев всякие подозрения в попрании прав
их союзников по «оси», то хотя бы найти этому оправда-
ния. Именно данной цели служат, например, коммента-
рии бывшего заместителя начальника оперативного шта-
ба ОКВ генерала Варлимонта. Зачастую он стремится
смягчить, а нередко и исказить четкий смысл некоторых
чересчур откровенных германских документов. Например,
запись в «Военном дневнике» от 14 октября 1942 г. гла-
сит: «Маршал Антонеску обратился с просьбой не прида-
вать румынские 5-ю и 8-ю кавалерийские дивизии 4-й
(немецкой) танковой армии, поскольку эти дивизии не
обеспечены зимними квартирами. Фюрер решил, что обе
118
румынские кавалерийские дивизии должны быть приданы
4-й танковой армии» [83, т. 2, с. 825—826]. Комментарии
генерала Варлимонта: «Бесцеремонное, необычное в отно-
шениях с союзниками (курсив мой. — А. X.) отклонение
Гитлером просьбы маршала было, вероятно, вызвано тем,
что он не желал и думать о зимних квартирах на этом
участке фронта, так как надеялся вскоре продолжать на-
ступление... Что касается 3-й румынской армии, которая
вскоре должна была после первого мощного удара совет-
ских войск оказаться отрезанной от Сталинграда, то в
ставке было известно о ней то, что ее пехота в массе сво-
ей прибыла на Дон без или в совершенно непригодной обу-
ви» [83, т. 2, с. 826]. Командир 2-й кавалерийской диви-
зии генерал Манолеску в книге «По следам войны» с воз-
мущением отмечал, что «в то время как румынские диви-
зии мерзли в Донских степях, соединения вермахта укры-
вались в Ростове... заняв лучшие здания, что «немцев
здесь оказалось так много, что порой казалось, будто их
здесь больше, чем на фронте» [555, с. 9]. Такого рода
расхождения комментариев генерала Варлимонта с реаль-
ной практикой немецко-румынского боевого сотрудниче-
ства можно привести множество.
Поражения фашистских войск в сражениях на Кавка-
зе и Дону многие западногерманские авторы оправдыва-
ют нестойкостью союзников, в первую очередь румынских
частей. Однако самые тяжкие обвинения западногерман-
ская историография обрушивает на румынскую армию,
анализируя причины катастрофы немецко-фашистских
войск под Сталинградом. Основные направления фальси-
фикации буржуазной историографией этой величайшей
эпопеи в истории второй мировой войны обстоятельно
вскрыты советскими историками и марксистскими иссле-
дователями социалистических стран [98, 1953, № 12; 1958,
№ 3; 96, 1959, № 5; 261, 262]. Как отметил видный совет-
ский историк А. М. Самсонов, книги на эту тему, опубли-
кованные в США, Англии, ФРГ, за незначительным ис-
ключением, объединены одним общим мотивом, присущим
буржуазной реакционной историографии, — стремлением
умалить исторические заслуги и победы советского народа
[98, 1964, № 1, с. 60].
В западногерманской в отличие от других западных
историографий более подробно рассматриваются события
битвы на Волге и связанные с ней проблемы обострив-
щихся до предела германо-румынских отношений. В кни-
гах бывших гитлеровских генералов Г. Дерра [549, с. 113],
119
Ф. Гальдера [493, с. 16], В. Эрфурта [443, с. 284], К. Тип-
пельскирха [390, с. 256], Ф. Меллентина [387, с. 194],
Э. Манштейна [392, с. 214—219], Р. Грамса [484, с. 79—
82] и других, в различных сборниках статей, написанных
бывшими нацистскими военачальниками [386; 389], в ис-
торических исследованиях В. Герлица [478, с. 273—311],
Г. А. Якобсена [534, с. 69], Г. Г. Дамса [441, с. 194] и
других упорно пропагандируется версия о том, что совет-
ским войскам удалось осуществить операцию по окруже-
нию 6-й немецкой армии исключительно благодаря нали-
чию в немецко-фашистском фронте на Дону слабого зве-
на, то есть соединений союзников — румын, итальянцев,
венгров. «19—20 ноября 1942 г. Красная Армия, воспользо-
вавшись слабостью союзников, значительными силами пе-
решла в контрнаступление севернее и южнее Сталингра-
да, прорвала фронт 3-й и 4-й румынских армий и в течение
5 дней окружила 6-ю армию Паулюса» [484, с. 207; см.
также: 392, с. 214—219; 603, с. 16 и др.].
Подробно описывая предпринятую Манштейном в де-
кабре 1942 г. попытку деблокировать окруженную в рай-
оне Сталинграда немецкую группировку, эти авторы, и
прежде всего он сам, считают, что одна из главных при-
чин провала операции заключалась в отсутствии боевого
наступательного духа у румынских частей [392, с. 217; 603,
с. 24]. Небезынтересно отметить, что эту же причину
Манштейн, призванный Гитлером спасти положение на
Волге и возглавивший группу армий «Дон», выдвинул в
качестве основной 9 декабря 1942 г. в своем донесении в
генеральный штаб, пытаясь оправдаться и избежать на-
казания за провал операции по деблокаде армии Паулюса.
Уклонившись от оценки боеспособности немецких войск,
Манштейн довольно подробно остановился на характерис-
тике румынских соединений. Отметив, с одной стороны, что
4-я румынская армия «прочно удерживает свои позиции»,
он фактически предрекал ей полный разгром: «...следует
учитывать, что она (4-я румынская армия) не выдержит
серьезного наступления противника с севера, тем более,
что маршал Антонеску дал ей указание избегать окруже-
ния... Нельзя также отрицать, что румынские командные
инстанции действуют далеко не энергично. Они считают,
что причины поражения «кроются в силах свыше», в чис-
ло которых они включают и немецкое командование... Весь
фронт 3-й румынской армии держится боевыми группами,
подразделениями, составленными из отпускников и т. п...
Нельзя предаваться никаким заблуждениям относительно
120
того, что этот фронт не способен длительное время выдер-
жать наступление крупных сил противника, особенно тан-
ковых сил. Эти наспех сколоченные части без прочного
внутреннего единства следует в ближайшее время заме-
нить боеспособными частями, так как их состав и боеспо-
собность не допускает сколько-нибудь длительного боево-
го использования... Нельзя рассчитывать на то, что рубежи
будут удержаны развалившимися румынскими частями и
боевыми группами» [392, с. 651—654]. Будучи одним из
виновников гибели 6-й армии, Манштейн и тогда, и впо-
следствии (в мемуарах) поспешил реабилитировать, себя
свалив всю вину за поражение на румынские войска.
Румынский диктатор, узнав о мнении Манштейна, на-
писал ему гневное письмо, в котором упрекал гитлеровско-
го фельдмаршала за то, что он обрек на гибель основные
силы румынской армии на Дону, а затем обвинил их в тру-
сости. В этом письме Антонеску подверг резкой критике
всю практику немецко-румынского боевого сотрудничест-
ва, считая ее порочной от начала и до конца [83, т. III,
с. 1018—1019]. Так румынский диктатор пожинал горькие
плоды немецко-румынского «боевого сотрудничества». Ру-
мынский правитель дал исчерпывающую характеристику
этому мифу фашистской пропаганды, который в послевоен-
ные годы был гальванизирован западногерманскими реак-
ционными историками и бывшими гитлеровскими генера-
лами.
В упоминавшейся нами многотомной коллекции доку-
ментов и материалов по германской истории 1918—1945 гг.,
опубликованной в Западном Берлине под заголовком
«Причины и последствия», один из разделов 18-го тома
«Третий рейх. Перелом в войне. Сталинград—Северная
Африка» озаглавлен «Конфликт с румынским генераль-
ным штабом» [88, т. 18, с. 70—78]. В разделе приведены,
тексты телеграмм Гитлера и Антонеску, письмо последне-
го Манштейну, записи бесед главы германской военной
миссии в Румынии генерала А. Хауффе с начальником ру-
мынского генштаба генералом Штефля, датированные
22 ноября — 9 декабря 1942 г. Эти документы без всяких
комментариев обнаруживают всю меру презрения и пре-
небрежения, с какими относилась нацистская верхушка к
своему румынскому союзнику. Недаром, генерал Штефля
в беседе с Хауффе обвинил немцев в безжалостном исполь-
зовании румын в качестве «пушечного мяса». «Что же ка-
сается командования румынскими частями, — заявил
Штефля, — то румынский генштаб осуществляет его лишь
121
теоретически, а фактически — командуют немцы» [88,
т. 18, с. 74—75].
Прозрение румынской фашистской верхушки в период
сокрушительных поражений, упреки в адрес нацистов во-
все не снимают с нее вины за преступные деяния на со-
ветской земле. Тем более, что «сотрудничество» продолжа-
лось. С 10 января по 2 февраля 1943 г. войска Донского
фронта ликвидировали окруженную под Сталинградом фа-
шистскую группировку. «В заснеженной степи под Сталин-
градом были подобраны и захоронены 147 200 трупов не-
мецких солдат и офицеров, в плен попала 91 тыс. чело-
век, в том числе 2 500 офицеров и 24 генерала во главе с
фельдмаршалом Паулюсом» [197, т. 2, с. 338]. Румынские
войска потеряли под Сталинградом 57 232 человека, то
есть 57% своих сил, находившихся на этом участке совет-
ско-германского фронта [281, с. 195]. «Сталинградская
битва была для 6-й армии генерал-полковника Паулюса
и для румынских и итальянских войск в буквальном
смысле слова Каннами», — указывает историк из ГДР
Лео Штерн [261, с. 24].
Доказывая «случайность» победы советских войск под
Сталинградом, В. Герлиц возлагает всю вину за поражение
на румынских союзников [478, с. 273—311]. Это же мне-
ние разделяет и А. Хильгрубер, неоднократно подчерки-
вая, что окружение 6-й армии советскими войсками уда-
лось осуществить «только из-за низких боевых качеств
итальянских и румынских частей» [508, с. 151]. Западно-
германский историк И. Шредер справедливо заметил, что
такого рода объяснения катастрофы вермахта под Ста-
линградом восходят также к той интерпретации, которую
дал ей Гитлер: «16 февраля 1943 г., спустя две недели
после капитуляции 6-й армии в Сталинграде, Гитлер за-
явил Муссолини, что вся вина за Сталинград и ответствен-
ность за успех русских под Сталинградом целиком лежат
на румынских, венгерских и итальянских войсках» [614,
с. 45].
Подобные мнения, призванные оправдать провал по-
литики и стратегии гитлеровской верхушки, были распро-
странены не только в среде нацистских генералов и выс-
ших командных инстанций вермахта, но и в войсках, и
приводили к многочисленным инцидентам между союзни-
ками. Эфемерность немецко-румынского «боевого братст-
ва» подтверждает тот факт, что в феврале 1943 г. Гитлеру
пришлось издать специальный приказ по соединениям
вермахта, призывавший «неукоснительно соблюдать такт
122
и товарищество», «быть корректными в отношении разгром-
ленных союзников (курсив мой. — А. X.). В интересах Гер-
мании — осуществить скорейшую реорганизацию этих сое-
динений и не допускать того, чтобы в руки оппозиционных
сил в этих союзных странах попал агитационный матери-
ал» [83, т. III, с. 124]. Приказ был вызван прежде всего
стремлением гитлеровцев спасти «ось» от развала. Как
свидетельствует запись в «Военном дневнике» ОКВ, «в
ставку фюрера поступали многочисленные жалобы по по-
воду презрительного и недостойного обращения к чинам
итальянской, румынской и венгерской армий, действующих
на Востоке, со стороны немецких административных орга-
нов и соединений вермахта» [83, т. III, с. 124]. Однако, не-
смотря на подобные приказы, нацистская партийная и во-
енная верхушка, в первую очередь ОКВ и ОКХ, нередко
усугубляли прогрессировавшую среди союзников по «оси»
взаимную неприязнь, распространяя о них самую нелест-
ную информацию. Так, выступая перед рейхслейтерами и
высшими чинами вермахта, йодль сказал о причине по-
ражения под Сталинградом: «...русским удалось прорвать
фронт на Волге из-за нестойкости наших союзников»
[83, т. IV, с. 1552]. И точно так же интерпретируется этот
вопрос в работах современных западногерманских буржу-
азных авторов [666, т. 2, с. 285—286].
Настойчивое стремление бывших генералов вермахта
и историков ФРГ представить события на Волге в таком
свете, что в катастрофе повинны исключительно союзники
вермахта — румынские и итальянские соединения, будто
бы не сумевшие обеспечить фланги выдвинувшейся вперед
6-й армии, подвергается аргументированной критике в со-
ветской исторической литературе [262], в работах зару-
бежных марксистов [261, с. 359—368]. Опровергая аргу-
ментацию бывших гитлеровских генералов, академик
А. М. Самсонов обоснованно подчеркнул, что только аван-
тюризм зачинщиков агрессии, и прежде всего недооценка
силы Советской Армии гитлеровским военным командова-
нием явились главной причиной действий последнего, кото-
рое поставило для обеспечения ответственных флангов 6-й
армии Паулюса при очень опасной конфигурации фронта
на Сталинградском направлении плохо обеспеченные сов-
ременной боевой техникой и вооружением, не отличавшие-
ся высокими боевыми качествами итальянские и румын-
ские войска [272, с. 279]. Поэтому, как отмечается в со-
ветской исторической литературе о Сталинградской битве,
низкие боевые качества войск союзников не могут оправ-
123
дать действий германского командования [262, с. 253, см.
подробнее: 214, т. 6, с. 73—89; см. также: 261, с. 359—368].
В своих работах марксистские авторы раскрыли неисся-
каемые внутренние источники могущества Советского го-
сударства, которые проявились во всех решающих сраже-
ниях Великой Отечественной войны, в том числе и в бит-
ве под Сталинградом. Недаром западногерманские исто-
рики и мемуаристы впоследствии оказались вынуждены
пересмотреть некоторые прежние их утверждения. Вот к
каким выводам приходит бывший гитлеровский генерал
Р. Гофман, автор одной из статей сборника «Решающие
сражения второй мировой войны»: «Одно несомненно:
ошибка всего авантюрного восточного похода заключается
не в роковом стечении различных случайностей и просче-
тов, не в слабости и ненадежности германских союзников,
как это принято объяснять ... а в недооценке противника
как в политическом, так и в экономическом и военном от-
ношениях. Могущество русских оказалось иным, чем пред-
полагали германские руководители» [534, с. 180—181].
Другой генерал — Вальтер фон Зейдлитц*, бывший ко-
мандующий 51-м корпусом 6-й армии Паулюса, в своих
мемуарах также признает, что отнюдь не «роковые ошиб-
ки Гитлера», не «случайные просчеты» обусловили крах
фашистских армий под Сталинградом. Директива № 41
(о главных целях и задачах летнего наступления на
1942 г.) предписывала «максимально и в первую очередь
использовать соединения союзников на растянутом Дон-
ском фронте, между Орлом и Сталинградом, а немецкие
соединения — в качестве ударной силы» [618, с. 169—170].
Взять на себя выполнение обеих задач, пишет Зейдлитц,
германский вермахт после года беспрерывных тяжелых
боев на советско-германском фронте уже был не в состоя-
нии. Генерал вермахта признает и превосходство советско-
го воинского искусства: «Я вновь и вновь задавал себе
вопрос: в чем причина столь страшной катастрофы под
Сталинградом? И никакого другого ответа относительно
этого необычайного кризиса двух немецких и двух румын-
ских армий найти не смог: это были Канны, Канны потря-
сающих масштабов» [618, с. 189]. Иначе говоря, бывшие
генералы вермахта оказались вынуждены признать совет-
ское воинское мастерство. Попытку анализа причин пора-
* Будучи пленен в Сталинградском котле, В. фон Зейдлитц вошел
в состав руководства Национального комитета «Свободная Германия»
и стал его вице-президентом и президентом «Союза германских офице-
ров». Был заочно приговорен Гитлером к смертной казни.
124
жения фашистских войск предприняли западногерманские
историки; составители II тома «Военного дневника» ОКВ;
«Причина быстрого развала всех четырех союзных армий,
который имел катастрофические последствия для всего
южного крыла восточного фронта в связи с окружением
6-й немецкой армии в Сталинграде, кроется частично и в
нехватке вооружения, отсутствии противотанковых орудий,
танков, слабом оснащении союзников (особенно румын),
отсутствии укрепленных позиций, неблагоприятной дисло-
кации частей и резервов, недостаточной обученности союз-
ников ведению оборонительных боев на восточном фронте.
Главным же образом причина кроется в ошибочной экс-
центричной генеральной концепции кампании 1942 г., в
отсутствии возможности у немецкой военной промышлен-
ности обеспечить наряду с постоянно возраставшими тре-
бованиями всех частей немецкого вермахта еще и союзни-
ков современными видами вооружения» [83, т. II, с. 32].
Если логически развивать высказываемые на сей счет по-
ложения, то необходимо сделать вывод, что поражение
немецко-фашистских войск под Сталинградом было зако-
номерно. Однако западногерманские исследователи по-
прежнему соединяют стандартные приемы фальсификаций
и подтасовки фактов с вынужденными признаниями. По-
следние свидетельствуют о том, что западногерманская
консервативная историография отступает перед натиском
марксистской исторической науки, обнаруживая несостоя-
тёльность основных своих концепций по вопросам истории
мировой войны. Поэтому, как уже отмечалось в советской
литературе, было бы ошибкой считать, что буржуазная
историография второй мировой войны статична и однород-
на, что в ней не появляется новых тенденций, в том числе
стремлений к более объективному и глубокому осмысле-
нию исторических событий [98, 1966, № 7, с. 177]. Это
подтверждает появление в 60—70-х гг. ряда трудов, частич-
но или полностью посвященных Сталинградской битве, в
том числе и ее влиянию на взаимоотношения между союз-
никами по «оси», на крах последней.
Так, западногерманский военный журнал «Panzer,
Kampftruppen, Infanterie» в одном из номеров писал: «Ми-
нуло 20 лет, но дискуссия о кровопролитной битве на
Волге не прекращается ни па минуту. Можно ли было
предотвратить катастрофу, была ли необходимость овладе-
ния Сталинградом, имела ли 6-я армия в какой-либо мо-
мент шансы вырваться из окружения или быть деблокиро-
ванной, носили ли ее жертвы политический или стратеги-
125
ческий смысл? Все эти вопросы вновь ставятся сейчас по
телевидению, по радио, в газетах. На них должны быть
даны ответы» [155, 1963, № 1, с. 2].
На эти вопросы пытается ответить С. Видер, бывший
штабной офицер 8-го армейского корпуса 6-й армии, в
своей книге подвергающий критике фальсификаторские
взгляды фельдмаршала Манштейна [383, с. 202—209].
И. Видер пишет, что большинство военачальников, от ко-
торых зависело решение проблемы, были уверены в пре-
восходстве вермахта, убеждены, что если в прошлом всегда
удавалось ликвидировать подобного рода кризисы, то это
удастся и на сей раз. Данный факт подтверждают также
непосредственные участники событий Г. Герлах [469,
с. 14—15] и Г. Вельц [382, с. 103—114]. Они сообщают о
подобных настроениях среди командного состава штабов и
войск 6-й армии. Последствия сталинградской катастрофы,
подчеркивает Видер, «не заставили себя долго ждать и
сказались повсеместно: нейтральные страны — Турция,
Испания, Швеция и Португалия отступились от Гитлера,
боевой дух союзников Германии окончательно испарился,
партизанское движение в оккупированных странах обрело
новые силы, фронда в вермахте, как и все движение сопро-
тивления в самой Германии, усилились и окрепли» [383,
с. 289]. В заключительном разделе («Итоги и размышле-
ния») И. Видер резко осуждает нацизм. «Произросшее на
почве бредовых расовых теорий чудовищное высокоме-
рие,— пишет он, — привело к игнорированию и недооцен-
ке мощи Красной Армии, а также экономических и мо-
ральных источников могущества Советского Союза. Смер-
тельная схватка под Сталинградом не только завершилась
тотальной победой достойного противника, преподнесшего
немецким захватчикам современные «Канны», но и нане-
сла уничтожающий удар по бредовым замыслам и захват-
ническим устремлениям нацизма» [383, с. 331].
Один из выводов, к которому пришел Г.-А. Якобсен,
также гласит: «Принесена бессмысленная жертва, пре-
ступно обречены на гибель немецкие и румынские солда-
ты» [128, 1963, № 2, с. 63—64]. В другой своей работе
этот исследователь истории второй мировой войны цити-
рует записи Геббельса, окрашенные черным пессимизмом
по поводу неудавшегося «крестового похода» и исполнен-
ные желчных нападок на союзников рейха. Геббельс 8 мая
1943 г. записал: «Как показали события, длительную
борьбу против Советского Союза в Европе способны вести
только немцы. Что касается наших союзников, то они в
126
борьбе против большевиков не показали себя с хорошей
стороны. Поэтому фюрер, учитывая уроки минувшей зимы,
решил вести войну на Востоке, опираясь исключительно на
немецкие войска... Фюрер видит главную причину (слабо-
сти союзников. — А. X.) в том, что (у них) отсутствует
социальное согласие, нет даже малейшего намека на это.
В силу этого войска не видят необходимости вести войну.
Когда офицеры устремляются в бой, их солдаты бегут с
поля боя» [80, с. 197].
В приведенной записи примечательно то, о чем в сов-
ременной буржуазной историографии, как правило, умал-
чивается, но что нацистская верхушка великолепно со-
знавала. Это прежде всего то, что захватническая война
против СССР была чужда подавляющему большинству
участников восточного похода. Именно в этом и заключа-
лась истинная причина слабости войск стран — союзников
гитлеровской Германии. Однако, сознавая главную причи-
ну, нацистская верхушка тем не менее и после катастро-
фы под Сталинградом продолжала гнать на восточный
фронт все новые контингенты войск своих союзников.
Именно этой, на наш взгляд, наиболее ценной части
записи из дневника Геббельса буржуазная историография
не уделила внимания. В то же время на упомянутое в ней
«решение фюрера» западногерманские историки и генера-
лы-мемуаристы охотно ссылаются, доказывая, что «в вер-
хах рейха после поражения под Сталинградом наконец-то
пришли к правильной идее — отказаться от услуг нестой-
ких союзников, которой, к сожалению, не воспользовались»
[586, с. 262; 672, с. 204; 666, т. III, с. 97]. Однако подобные
рассуждения необходимо уточнить: ни до, ни после Ста-
линградской катастрофы в верхах рейха даже не помы-
шляли о реализации этой идеи. Документы германского
МИД, а также высших военных инстанций рейха нагляд-
но иллюстрируют тот факт, что интенсивное выкачивание
не только материальных, но прежде всего людских ресур-
сов из Румынии и их использование в качестве пушечно-
го мяса осуществлялось гитлеровцами на протяжении все-
го периода второй мировой войны — как до победы Со-
ветской Армии под Сталинградом, так и после Сталин-
градской эпопеи [58, Е, 1, док. 14, 49, 63, 68, 238, 241, 244].
Состоявшаяся 10—12 января 1943 г. встреча Гитлера и
Антонеску завершилась договоренностью о том, что Ру-
мыния, потерявшая под Сталинградом 18 дивизий, сформи-
рует и с помощью немцев вооружит новые соединения для
восточного фронта [83, т. III, запись от I, VIII, 1943]. Под-
127
писанное соглашение, пишет А. Хильгрубер, предусматри-
вало сформирование и переброску румынских войск на со-
ветско-германский фронт в три этапа [510, с. 663]. Недове-
рие гитлеровцев к румынскому союзнику, как впоследствии
констатировал бывший глава германской военной миссии
в Румынии генерал Ганзен, проявилось в том, что все
сформированные дивизии должны были получать оружие
лишь по прибытии на фронт [510, с. 663]. 9 мая 1943 г.,
то есть на следующий день после появления в дневнике
Геббельса записи о «решении Гитлера» отказаться от
услуг союзников, генерал Ганзен по приказу ОКВ пред-
принял активный нажим на Бухарест с целью максималь-
но ускорить отправку румынских дивизий на восточный
фронт [510, с. 663].
Из всех союзников рейха даже после столь тяжких по-
терь румынская армия, констатирует М. Брошат, по-преж-
нему оставалась (не считая вермахт) самой многочис-
ленной на советско-германском фронте [424, с. 87]. К на-
чалу 1944 г. на восточном фронте действовали 12 румын-
ских дивизий [281, с. 195]. Однако, как отмечал Г.-А. Якоб-
сен, «несмотря на фанатичную мобилизацию и использо-
вание последних людских и материальных резервов, воо-
руженные силы «оси» уже не могли выиграть войну. У со-
юзников рейха теперь (после поражения под Сталингра-
дом.— А. X.) доверие к гитлеровской стратегии остывало
все больше и больше» [80, с. 207—208].
В советской и зарубежной марксистской историографии
подчеркивается огромное значение победы советских войск,
приведшей не только к краху гитлеровские планы сокру-
шения СССР и завоевания мирового господства, но и к
развалу блока фашистских государств. Уничтожение ита-
льянских и румынских дивизий под Сталинградом, как пи-
сал Маршал Советского Союза А. И. Еременко, имело да-
леко идущее политическое влияние и в первую очередь
ускорило выход Италии из войны и усилило открытый по-
литический кризис в Румынии, носивший до того скрытый
характер [95, 1957, № 2, с. 17—22; 261, с. 24].
Подобный факт не в состоянии отрицать даже буржу-
азные исследователи. В. Герлиц признает, что Сталии рад
явился тяжелым потрясением для Германии, ее союзников
и нейтральных государств [477, т. I, с. 414—415]. А. Хиль-
грубер и М. Хубер подчеркивают, что Сталинград — это
поворотный момент в германо-румынских отношениях
[508, с. 155—167; 530, с. 132]. К. Плетц отмечает, что по-
128
еле поражений 1942—1943 гг. на восточном фронте, прежде
всего вследствие Сталинградской катастрофы, в Румынии
стало остро ощущаться всеобщее отвращение к войне
[587, с. 786]. О.-Р. Лисс подчеркивает, что оно «достигло
поистине угрожающих размеров». Подобные оценки в по-
следние годы появляются и в буржуазной историографии
США и Англии [495, с. 21; Подробнее об этом см.: 96, 1972,
№ 11, с. 73—77; 536, с. 252—253]. Подобные признания
реакционных западных авторов обусловлены невозможно-
стью игнорировать тот очевидный факт, что коренной пе-
релом в ходе второй мировой войны, наметившийся в ре-
зультате разгрома войск нацистской Германии и ее союз-
ников в Сталинградской битве, потерявших около 1,5 млн.
человек — четвертую часть сил, находившихся на совет-
ско-германском фронте [96, 1984, № 12, с. 64], привел к
резкому обострению внутриполитического положения в Ру-
мынии, обнажил военное, экономическое и политическое
банкротство военно-фашистской диктатуры [235, с. 16].
Видный государственный деятель Народной Румынии
П. Гроза писал в своей книге по поводу катастрофы под
Сталинградом: «Когда начинаешь воскрешать в памяти
это время, горечь переходит в возмущение, и думаю, всем
румынским патриотам знакомо это чувство. Вспоминают-
ся приказы и призывы Гитлера, в которых он требовал
«упорства» от своих попавших в клещи армий, клялся, что
они скоро будут освобождены, и заявил, что не немцы
виноваты в этой неудаче, а их «союзники» — румыны.
Вспоминаем мы и о тяжких страданиях, постигших румын-
ских солдат. Для армии захватчиков Сталинград стал
адом, достойным возмездием за все совершенные ими прес-
тупления. Честные сыны румынского народа были вовле-
чены в этот ад кучкой преступников, которые никогда и
никакими наказаниями не смогут искупить своей вины...»
[196, с. 186].
Новые победы Советской Армии в 1943/44 гг. еще более
углубили кризис фашистского режима в Румынии, создали
все необходимые предпосылки для развертывания всена-
родной антифашистской борьбы и свержения военно-фа-
шистской диктатуры Антонеску.
Правящие круги стран — союзниц нацистской Герма-
нии — Румынии, Италии, Венгрии, Болгарии и Финлян-
дии, — предвидя неминуемую гибель третьего рейха, но
не желая освобождения своих стран со стороны Советско-
го Союза, страшась возмездия, начинают активно искать
9 А. В. Хействер
129
пути примирения с англо-американскими союзниками. Та-
ким целям служили осуществлявшиеся на протяжении
конца 1942 — лета 1944 гг. правителями стран — членов
«оси» контакты в нейтральных странах (Португалии, Ис-
пании, Швейцарии, Турции и Швеции) с представителями
США и Англии на предмет заключения сепаратного мира.
Укажем вкратце на те основные линии, по которым в за-
падногерманской буржуазной историографии освещается
«мирный натиск» румынских правящих классов*.
Буржуазные авторы, как правило, умалчивают о том,
что внешнеполитическое маневрирование союзников гит-
леровской Германии свидетельствовало о стремительно на-
чавшемся и уже необратимом и объективном процессе раз-
вала фашистского блока. Наиболее простое объяснение,
которое еще встречается у буржуазных историков ФРГ и
особенно у генералов-мемуаристов в изложении «мирных
маневров» союзников нацистского рейха — измена. Так,
генерал Г. Фриснер считает, что в основе всех попыток ру-
мынских государственных и политических деятелей найти
выход из фашистского блока «лежали коварство и веро-
ломство». Г.-Г. Даме, К. Типпельскирх, К. Вагенер указы-
вают, что дипломатические мирные акции всех членов
«оси», в том числе и Румынии, подтвердили слабость и не-
последовательность союзников Германии. Читателю таким
образом предлагается сделать вывод о том, что будь у
Германии более надежные союзники, война имела бы иной
исход. Подобные объяснения стали столь часто встречать-
ся в западногерманских публикациях, что А. Хильгрубер в
ряде журнальных статей счел необходимым выступить про-
тив такого рода заявлений, как в корне противоречащих
духу исторического процесса.
По сути, три момента — боязнь революции, стремление
отмежеваться от гитлеризма и ориентация на США и Ан-
глию, — как показали события, определяли позицию пра-
вителей всех стран — соучастников гитлеровского похода,
в том числе и румынских. Названные моменты обусловили
и весь ход внешнеполитического маневрирования румын-
ских «верхов» в 1943—1944 гг. «Сталинград был поворот-
ным пунктом в германо-румынских отношениях, — пишет
В. Ошлис, — после чего Бухарест окончательно осознал,
что немецкие армии не в состоянии победить Советский
Союз, и начал предпринимать шаги, чтобы выйти из само-
убийственного альянса с Гитлером» [578, с. 27].
* Подробнее этот вопрос раскрыт автором в специальной статье
[186, с. 137—170].
130
Были и другие соображения. Как показывают А. Хиль-
грубер и Г. Вебер, после поражения фашистских армий
под Сталинградом, когда румынским правящим кругам
стало ясно, что «военной мощи Германии не хватит для
победы над Советским Союзом, они, чтобы «удержать тер-
ритории, захваченные в 1941 г.», пытаются заручиться в
этом вопросе поддержкой западных держав. «Румыния
пыталась (теперь уже с помощью Запада. — А. X.) удер-
жать то, что еще можно было удержать» [508, с. 168; 651,
с. 37]. Раскрывая захватнические цели румынской олигар-
хии, западногерманские авторы наглядно демонстрируют,
что последняя в своих аннексионистских намерениях дела-
ла ставку на антисоветизм консервативных кругов Запада,
сочувствовавших агрессорам и тайно или явно их поощряв-
ших. Столь же интенсивно эксплуатировали антисоветизм
западных консерваторов и гитлеровцы.
В некоторых западногерманских публикациях пред-
ставлены материалы, которые иллюстрируют изощренные
методы, использовавшиеся нацистской верхушкой с целью
предотвратить развал фашистского блока, удержать его
членов в «оси» и расколоть антигитлеровскую коалицию.
Самым эффективным из пропагандистских методов, с точ-
ки зрения Гитлера, пишет Г. Зюндерманн, была бурная
кампания в печати «об экспансионистских вожделениях
большевиков». В связи с тем, сообщает автор, что после
победы под Сталинградом в «Правде» и других газетах
стали регулярно публиковаться материалы о неминуемом
освобождении оккупированных врагом территорий, в том
числе и Бессарабии, Гитлер распорядился всячески под-
черкивать в немецкой прессе, что германские армии —
единственная преграда и спасение Европы от большеви-
ков. Эта кампания имела своей целью «воздействовать и
на румынского союзника». «Отныне (т. е. с февраля
1943 г. — А. X.) эта тема стала, по сути, главенствующей
в нацистской пропаганде», отмечает бывший заместитель
главы пропагандистского ведомства рейха. Причем, как
он указывает, для более эффективного воздействия на со-
юзников использовался тезис о «намерениях большевистс-
кой армии стереть с карты мира такие страны, как Бол-
гария, Румыния, Венгрия, Финляндия». Г. Зюндерманн
признает, что в такой пропагандистской кампании в уни-
сон с нацистами выступали некоторые буржуазные органы
печати западных государств: английские журналы
«Observer» и «Economist» в те же самые дни февраля
1943 г. помещали материалы об «антиевропейских целях»
9*
131
и «намерениях» Москвы, нагнетая антисоветские настрое-
ния в общественном мнении стран — союзниц «оси» и
своих стран» [635, с. 242]. Пресловутая «советская угро-
за» вновь сплотила антикоммунистов из противоборствую-
щих лагерей. В коллективном труде историков-марксистов
отмечается, что первым признакам распада фашистского
блока, наметившимся в 1942—1943 гг., гитлеровская Гер-
мания пыталась противостоять различными путями: ди-
пломатическим и военным давлением, угрозами и посула-
ми, открытым шантажом. Целью всех этих методов было
стремление нацистов любой ценой удержать союзников в
«оси», «прижать их к стенке» [191, с. 247; см. также: 102,
1984, № 6, с. 115—132].
Все последующие за Сталинградской битвой этапы во-
оруженной борьбы на советско-германском фронте, в ко-
торой принимала участие румынская армия, западногер-
манские авторы освещают уже не подчеркивая немецко-ру-
мынское «боевое братство». Наибольший интерес с исто-
риографической точки зрения представляют работы
А. Хильгрубера о взаимоотношениях фашистских союз-
ников в ходе оборонительных боев 1943—1944 гг. в Кры-
му, на Украине и в Молдавии [509; 510; 512]. Используя
многочисленные источники, А. Хильгрубер прослеживает
дальнейший стремительный распад немецко-румынского
военного сотрудничества. Он утверждает, что основные
трудности в немецко-румынском сотрудничестве возникли
еще в 1940 г., когда соединения вермахта вошли в Ру-
мынию, и на протяжении всей войны они тяжелым бреме-
нем давили на плечи румынского народа [512, с. 379].
После катастрофы под Сталинградом, указывает А. Хиль-
грубер, отношения между германским и румынским союз-
никами носили характер частично открытого, частично
скрытого кризиса доверия [508, с. 150, 510, с. 663]. Заслу-
га западногерманского историка в том, что в отличие от
генералов-мемуаристов он объяснил этот процесс не
«изменой» румынского союзника, а цепью сокрушительных
поражений, которые потерпели армии стран «оси» в ходе
наступательных операций советских войск в 1943/44 гг. В
результате успешных операций Красной Армии в феврале
1944 г., пишет историк, «когда русские вышли к Бугу и
стали непосредственно угрожать контролируемым румына-
ми районам («Транснистрии»), кризис в немецко-румынс-
ком боевом содружестве стал непреложным фактом»
[509, с. 377].
Обширный материал относительно резко обостривших-
132
ся в этот период противоречий между правительством
И. Антонеску и германскими службами содержат публи-
кации историков СРР [319; 354 и др]. Порой их уже не
могут игнорировать и западногерманские исследователи
[143, 1972, № 2, с. 479—480]. Одной из причин серьезных
противоречий, обострившихся между румынским и немец-
ким союзниками, явилась проблема передачи контроля над
оккупированными войсками фашистской «оси» советскими
районами Украины и Молдавии из рук румын в руки нем-
цев. А. Хильгрубер и особенно Э. Крайдлер — бывший
нацистский чиновник, ведавший железнодорожным транс-
портом в оккупированных советских районах, подробно
останавливаются на развернувшейся между союзниками
«эпистолярной войне» по вопросу о передаче гитлеровцам
контролируемых румынской администрацией железных до-
рог в названных районах. Румынское руководство во гла-
ве с Антонеску, пишут эти авторы, упорно не хотело ус-
тупать железных дорог в Бессарабии и «Транснистрии»
немецкому командованию, для которого средства комму-
никации приобретали здесь первостепенное стратегическое
значение [510, с. 664; 544, с. 162—164]. Но западногер-
манские авторы так и не раскрывают истинной подоплеки
этого. Однако раскрыть ее было не столь трудно. С выхо-
дом Советской Армии к Бугу румынские фашистские ок-
купанты спешили вывезти в Румынию награбленные ма-
териальные ценности и ни в коей мере не желали уступать
этого «права» своим германским союзникам. Последние
же, в свою очередь, и не стремились замаскировать такие
же грабительские намерения в отношении советских райо-
нов. Одним из пунктов немецких требований, предъявлен-
ных румынскому диктатору, была интенсивная эксплуата-
ция «Транснистрии» для обеспечения вермахта в объемах,
превышающих размеры поставок, предусмотренные согла-
шением от 30 августа 1941 г. [509, с. 377—378]. Таким
образом, за стратегическими соображениями немецкого
командования, о которых обстоятельно пишет А. Хиль-
грубер, явственно проглядывала их грабительская сущ-
ность. Именно в этом и состояла одна из немаловажных
причин обострившегося кризиса в «боевом братстве», ни
один из членов которого не желал поступиться ни на йоту
последними часами преступного хозяйничания на совет-
ской земле.
Стремление скрыть либо же максимально преумень-
шить масштабы преступлений немецких и румынских фа-
шистских захватчиков на оккупированной территории, ко-
133
торыми был отмечен весь период их оккупационного
правления, — основной отличительный признак западно-
германской консервативной историографии, который
сближает как историков так называемого «объекти-
вистского» или умеренно-консервативного направления,
так и откровенно неонацистских авторов и бывших гитле-
ровских генералов*.
О политике насилия и грабежа румынских фашистских
завоевателей на временно оккупированной территории, чу-
довищных ее результатах и последствиях советские иссле-
дователи издали сборники документов [42; 43; 44; 45; 49
и др.], создали ряд глубоких и ценных трудов [см., напр.:
236; 237; 234; 174 и др.].
В работах советских историков убедительно продемон-
стрированы аннексионистские вожделения клики Антонес-
ку. Как показывают в своих исследованиях Н. И. Лебедев,
И. Э. Левит и другие ученые, у И. Антонеску и его едино-
мышленников была обширная программа «румынизации»
и колонизации советских земель. Претворение ее в жизнь
осуществлялось методами террора и насилия, путем унич-
тожения и переселения части местного населения и пре-
вращения остальных жителей в даровую рабочую силу
эксплуататоров, путем полной ликвидации социалистичес-
кой системы хозяйства и превращения оккупированной тер-
ритории в аграрно-сырьевой придаток «Старого королев-
ства». О масштабах трехлетнего осуществления этой про-
граммы румынских фашистов дают представление следу-
ющие цифры: оккупанты истребили на земле Украины и
Молдавии свыше полумиллиона советских людей, разгра-
били советского имущества общей стоимостью свыше
948 млрд, довоенных лей [57, т. 3, с. 149; 174, с. 380; 172,
с. 37—38; 234, с. 268; 236, с. 80]. В свете этих данных ко-
щунственно звучат утверждения некоторых буржуазных
авторов о том, будто оккупационная политика фашистской
Румынии резко контрастировала с политикой нацистских
оккупантов и носила «цивилизаторский характер». Импе-
риализм, подчеркивал В. И. Ленин, «есть стремление к
аннексиям... стремление к насилию и к реакции» [7,
с. 388]. Жестокая практика немецко-румынского фашист-
ского оккупационного режима полностью подтвердила вер-
ность ленинского положения. Советские историки воссозда-
ли страницы героической борьбы населения против пора-
ботителей на временно захваченной румынскими фашиста-
ми советской земле [174; 57, т. 3, 217, с. 378—384; 226; 236;
* [Подробнее об этом см. в статье автора: 2G3, с. 93 122)
134
237 и др.]. Что касается западногерманской буржуазной
историографии, то в ней эта тема вообще не затрагива-
ется.
В преддверии выхода Румынии из фашистского блока,
как отмечают западногерманские историки, в конце 1943—
начале 1944 г. кризис в германо-румынских отношениях
резко обострился. Особенно ощутимо проявился он в хо-
де оборонительных боев войск «оси» в Крыму. Освещая
возникшие в ходе обороны Крыма острые разногласия
между Гитлером и Антонеску, А. Хильгрубер и Л. Грух-
манн справедливо отмечают, что они были вызваны не
столько заботой Антонеску об отрезанных в Крыму румын-
ских войсках, сколько его опасениями, что Румыния пси-
хологически не переживет «второго Сталинграда» и это
явится для румынского диктатора окончательным полити-
ческим крахом [512, с. 14; 490, с. 191]. В свою очередь,
Гитлер стремился любой ценой удержать южный участок
советско-германского фронта и поэтому был абсолютно
глух ко всем просьбам Антонеску об эвакуации Крыма.
Он опасался, что если потеряет Крым, то Турция тотчас
же переметнется на сторону англо-саксов, а это, в свою
очередь, вызовет необратимые последствия в Болгарии и
Румынии [512, с. 19]. «Крым, — подчеркивает Хильгру-
бер, — в его псевдостратегических и военно-политических
соображениях играл роль щита (в руках обороняющих-
ся. — А. X.) и острия (в руках наступающих. — А. X.)
для всего Балканского пространства» [512, с. 19—20].
Как отмечается в работе советского исследователя
В. М. Дашичева «Банкротство стратегии германского фа-
шизма», оборонительная концепция германского командо-
вания конца 1943 — начала 1944 г. строилась в расчете
на то, что главный удар Красной Армии летом 1944 г. по-
следует на южном крыле фронта в направлении румын-
ских нефтяных источников. Этому направлению оно при-
давало первостепенное значение [197, т. 2, с. 509]. Как
полагало германское командование и как было заявлено
начальнику румынского генштаба, Крымский полуостров
«в руках противника будет служить трамплином для брос-
ка на румыно-болгарское побережье» [83, т. IV, 29.Х.
1943; 510, с. 665—666].
Характеризуя немецкие и румынские фашистские ди-
визии, на которые была возложена задача удержать
Крым, А. Хильгрубер резюмирует: «Достаточно было даже
поверхностного взгляда, чтобы убедиться, что с этими сла-
быми немецко-румынскими силами невозможно было от-
135
разить массированное советское наступление» [512, с. 20].
Предпринятые в феврале—марте 1944 г. румынским дик-
татором и его начальником генштаба попытки склонить
Гитлера к добровольной эвакуации Крыма не увенчались
успехом [512, с. 30—31]. Точно так же отнесся Гитлер и
к трезвым советам некоторых своих военачальников [512,
с. 40—42]. Один из аргументов гитлеровских военачаль-
ников, которые настаивали на эвакуации Крыма, заклю-
чался в весьма нелестной характеристике румынского со-
юзника: 19 апреля генерал-полковник Шернер, главноко-
мандующий группы армий «Южная Украина», в телефон-
ном разговоре с начальником генштаба ОКХ Цейцлером
заявил: «Оборона Севастополя бессмысленна... Румын
уже нельзя больше рассматривать как боевую силу» [512,
с. 42]. И снова, как это уже практиковалось неоднократно,
румынские части в «корсете» немецких эсэсовских диви-
зий были брошены на самые тяжелые участки фронта и,
естественно, понесли тяжелые потери [512, с. 44]. И толь-
ко 21 апреля Гитлер разрешил начать эвакуацию румын-
ских дивизий из Крыма, но не полностью — «одна румын-
ская дивизия останется для защиты морского побережья
под Севастополем» [512, с. 51]. 29 апреля начальник ру-
мынского генштаба передал Шернеру письмо маршала
Антонеску, в котором диктатор настаивал на немедленной
эвакуации румынских войск из Крыма: «Румынским сол-
датам неясно, почему они должны быть бессмысленно при-
несены в жертву на далеком от их родины плацдарме, ко-
торый так или иначе невозможно удержать» [512, с. 54;
490, с. 192]. Лицемерие диктатора на сей раз проявилось в
форме запоздалой «заботы» о румынских солдатах. По
данным, приведенным в работе А. Хильгрубера, с 8 апреля
по 13 мая в Крыму погибло и пропало без вести около
60 тыс. человек [32 700 немцев и 25 800 румын]. По совет-
ским данным, потери врага на суше составили 100 тыс. че-
ловек, в том числе около 62 тыс. пленными [220, с. 37]. С
5 по 13 мая при эвакуации морем на материк было уничто-
жено 37 тыс. немецких и около 5 тыс. румынских солдат
и офицеров из почти 200-тысячной разгромленной 17-й фа-
шистской армии [220, с. 377; 214, т. 8, с. 152]. Гитлеров-
ское командование в первую очередь заботилось об эва-
куации немецких войск и меньше всего — о судьбе своих
румынских союзников, 38 тыс. фашистских солдат остались
в Крыму после ухода последнего транспорта [512, с. 75—
76].
В заключение А. Хильгрубер отмечает, что сваливать
1.36
всю вину за бесславный конец 17-й немецко-фашистской
армии в Крыму на Гитлера, как это делают генералы-ме-
муаристы Вайтерсгаузен [166, 1954, № 3], Конради [149,
1956, № 1], Гарайз [386], Типпельскирх [390] и др., совер-
шенно бессмысленно. Гитлер, указывает историк, цеплял-
ся за Крым не только из военных, но и из политических
соображений, о которых забывают генералы-мемуаристы.
Его беспокоила не только угроза румынским нефтепромыс-
лам и то, что советские войска получат исходный плац-
дарм для десантных операций на румынском побережье,
но прежде всего политическое воздействие на нейтральную
Турцию и на союзников рейха — страны Юго-Восточной
Европы, в особенности на и без того уже колебавшуюся
после катастрофы под Сталинградом Румынию.
Приближалось лето 1944 г., а с ним завершалась по-
следняя страница в бесславной истории немецко-румын-
ского «боевого сотрудничества», за которое Румыния за-
платила кровью 660 000 человек [281, с. 195]. Подводя
итог сказанному, следует подчеркнуть, что история герма-
но-румынского военно-политического сотрудничества в за-
падногерманской историографии отражена весьма тен-
денциозно. Военные историки и мемуаристы Западной Гер-
мании, противопоставляя нестойкости румынских соедине-
ний «героизм» немецких частей, тщетно пытаются воскре-
сить «славу» вермахта, а умалчивая о зверствах герман-
ской военщины в оккупированных районах, освободить ее
румынского союзника от клейма активного участника в
преступлениях фашистов. Такой цели служат не только
исторические и мемуарные работы, но и многочисленные
публикации в милитаристской прессе — в военных журна-
лах, непосредственно обслуживающих бундесвер, в различ-
ных изданиях реваншистских союзов фронтовиков, суще-
ствующих в ФРГ, в историях соединений гитлеровской ар-
мии из серии «вермахт в боях» и т. д. В то же время авто-
ры указанных изданий пытаются воскресить старый миф
нацистских идеологов о «боевом товариществе» солдат раз-
личных армий, в том числе и о румыно-германском «брат-
стве по оружию». Неонацистская публицистика и консер-
вативная милитаристская историография ФРГ представля-
ют фашистских агрессоров из различных стран «оси», во-
евавших на советско-германском фронте, как «борцов за
новую Европу».
Мотивы и причины, побуждающие буржуазных авторов
столь бесцеремонно фальсифицировать историческую дей-
ствительность, различны. Одни из них с позиций неприкры-
137
того антикоммунизма откровенно смакуют временное от-
ступление советских войск на первом этапе войны, оправ-
дывая все последующие поражения вермахта ссылками на
«измену» и «нестойкость» армий союзников гитлеровской
Германии. Другим, как мы уже отметили, этот прием не-
обходим для того, чтобы нападение фашистской Германии
и ее союзников на СССР представить как «освободитель-
ный поход», приукрасив характер сотрудничества герман-
ского вермахта и армий стран-союзниц «оси». Третьи ав-
торы освещение боевых действий и связанных с ними со-
бытий приспособили для поддержания «чести» фашистского
мундира. Описывая и анализируя германо-румынские воен-
но-политические отношения в ходе совместной войны про-
тив СССР, буржуазные историки и мемуаристы ФРГ тен-
денциозно, некритично используют германские и румынские
источники и документы того периода. Публикации совет-
ских историков, в которых объективно оценивается военная
ситуация первых месяцев войны, ими, как правило, иг-
норируются. Основной упор в западногерманских публика-
циях делается на воспроизведение данных и оценок, по-
черпнутых из материалов нацистской прессы. Естественно,
такие источники не отражают истинной картины событий
и по сей день вводят в заблуждение, нередко сознатель-
ное, не только западногерманских, но и буржуазных ав-
торов из других стран. В конечном же счете, как неодно-
кратно отмечалось в советской литературе, в послевоенной
буржуазной историографии второй мировой войны, особен-
но это касается западногерманской, не только характер, но
и ход войны, начиная от целых кампаний и кончая от-
дельными операциями, подвергается существенному иска-
жению.
ГЛАВА IV
КРИТИКА АНТИНАУЧНЫХ КОНЦЕПЦИЙ
ВЫХОДА РУМЫНИИ ИЗ ФАШИСТСКОГО БЛОКА
(АВГУСТ 1944 г.) И УЧАСТИЯ В ВОЙНЕ
НА СТОРОНЕ АНТИФАШИСТСКОЙ КОАЛИЦИИ
Антифашистское вооруженное восстание патриотиче-
ских сил румынского народа 23 августа 1944 г. и после-
дующие действия румынской армии на стороне антифа-
шистской коалиции содействовали разгрому нацистской
Германии. Им предшествовала длительная борьба про-
грессивных сил Румынии за вывод страны из «оси». В
ходе этой борьбы определились интересы, позиции и це-
ли различных социальных слоев и политических кругов
страны, их взгляды на способы ликвидации фашистского
режима И. Антонеску, отразился различный подход к во-
просу о будущем Румынии. Антифашистский фронт в
стране формировался под воздействием событий, проис-
ходивших на советско-германском фронте. Поражения
немецко-фашистских войск под ударами Красной Армии
укрепляли веру трудящихся Румынии в скорое избавле-
ние от ужасов и тягот войны, поднимали их на борьбу
против преступного диктаторского режима, против на-
цистских поработителей. Как известно, антифашистское
движение, организованное и руководимое КПР, развер-
нулось под влиянием выдающихся побед Красной Армии
и усилилось после Сталинградской битвы. «Победа, одер>
жанная под Сталинградом, и выход Италии из войны
явились решающими факторами в развитии войны, по-
влияв и на духовное состояние народных масс, озабочен-
ных судьбой страны», — пишет историк СРР В. Добри-
неску [116, 1974, № 11, с. 164].
Весной 1944 г. в связи с выходом Красной Армии на
советско-румынскую государственную границу, откуда
наши войска начали осуществлять освободительную мис-
сию в Европе, Советское правительство (2 апреля) и
командование 2-го Украинского фронта (14 апреля) в
официальных заявлениях подчеркивали, что «не как за-
воевательница, а как освободительница румынского наро-
139
да от немецко-фашистского гнета вошла в Румынию
Красная Армия» [см. об этом: 92, 1979, № 13, с. 77].
Антифашистское движение в оккупированных странах
и в странах — союзницах гитлеровской Германии с приб-
лижением советских войск начало приобретать массовый,
организованный характер. Это относится и к Румынии,
где, как отмечает Г. Захария, «благодаря неустанной де-
ятельности КПР и под влиянием военных событий, свя-
занных с освобождением Советской Армией Северной
Молдовы и образованием линии фронта вдоль Прута и
Серета, 1 мая 1944 г. возник Единый рабочий фронт»
(ЕРФ) [362, т. 1, с. 415]. Однако до создания политиче-
ского антифашистского блока дело тогда еще не дошло.
Только 20 июня 1944 г. образовался национальный де-
мократический блок (НДБ), который объединил дейст-
вия рабочего класса, всех антигитлеровских сил Румы-
нии. С возникновением этого блока завершилась полная
политическая изоляция клики Антонеску. Таким образом,
данный процесс был обусловлен влиянием побед совет-
ских войск, как справедливо пишет об этом Т. Джорд-
жеску [340, с. 331].
В рамках исследования истории Румынии периода
второй мировой войны значительный интерес представляет
такой вопрос, как кризис правящих кругов и военно-фа-
шистской диктатуры Антонеску, четко обозначившийся
после крупнейших поражений войск «оси» под ударами
Красной Армии. В результате таких поражений господ-
ствующие классы Румынии в своей преступной политике
оказались на краю пропасти. Названный комплекс проб-
лем, как будет показано ниже, тенденциозно освещают
буржуазные исследователи, которые на этой основе стро-
ят реакционные концепции относительно освобождения
Румынии от фашизма, вывода ее из «оси» и поворота
оружия против нацистской Германии. В румынской исто-
риографии данный вопрос рассматривается в связи с ото-
бражением вооруженного восстания 23 августа 1944 г.,
истории движения Сопротивления, характеристикой вкла-
да Румынии в разгром нацистской Германии. Т. Удря и
И. Кипер отмечают, что военно-фашистский режим в Ру-
мынии в конце 1942 — начале 1943 г. вступил в необра-
тимый политический кризис, который достиг своей куль-
минации в начале 1944 г. [121, 1974, № 4, с. 62].
Процессу объединения антифашистских сил посвящен
специальный очерк И. Чаушеску. Ему удалось просле-
дить этапы, на протяжении которых отношение буржуаз-
но
ных политических партий Румынии к военно-фашистской
диктатуре, к участию Румынии в войне на стороне «оси»
и выводу из этой войны, а также к присоединению стра-
ны к антифашистской коалиции претерпевало качествен-
ную эволюцию. И. Чаушеску отмечает, что вплоть до
1943 г. буржуазные партии отказывались участвовать в
создании Патриотического национального демократиче-
ского фронта в союзе с партиями и политическими груп-
пировками, выступавшими против фашизма и королев-
ской диктатуры [310, т. 1, с. 186]. Впоследствии, то есть
после поражения фашистских полчищ под Сталинградом,
они изменили свою позицию. Это произошло, пишет автор,
в результате изменения военных событий в пользу антифа-
шистской коалиции, в результате подъема широких народ-
ных масс против участия страны в антисоветской войне
[310, т. 1, с. 201]. Следует подчеркнуть решающее значе-
ние побед Красной Армии для размежевания политиче-
ских сил и группировок в Румынии. Именно эти победы
в первую очередь и заставили буржуазные политические
круги перегруппироваться и дать свое согласие на обра-
зование НДБ [310, т. 1, с. 204]. По мнению ряда авторов
(Г. Ионицэ, Д. Туркуш и др.), образованию НДБ способ-
ствовали также опасения лидеров буржуазных партий,
которые страшились «оказаться вне событий и в абсо-
лютной изоляции, полностью потерять политические по-
зиции и влияние в стране, а также скомпрометировать
себя в глазах собственных единомышленников» [ПО,
1974, № 15, с. 11; 370, с. 19]. А. Симион подчеркнула в
этой связи, что в «изменении их (лидеров буржуазных
«исторических» партий Румынии. — А. X.) отношения к
образованию НДБ значительную роль сыграла эволюция
международных событий: успехи, одержанные на фрон-
тах против гитлеровской Германии — и на Западе, и в
особенности на Востоке — вступление советских войск на
территорию Румынии» [348, с. 151]. Главными целями
ЕРФ, как и созданного затем НДБ, были: «свержение
фашистского режима Антонеску, освобождение страны от
гитлеровцев и присоединение к Объединенным Нациям»
[217, с. 394—403]. Однако для коренного изменения по-
литической обстановки в стране внутренних сил было не-
достаточно. Румыния могла выйти из войны и освободить-
ся от фашизма только после разгрома немецко-фашист-
ских войск, на которых держался преступный режим в
стране.
141
В решении этой задачи «главная тяжесть приходилась
на советские войска» [278, с. 238], и они успешно справи-
лись с ней в ходе Ясско-Кишиневской операции. Окруже-
ние и ликвидация 18 немецких дивизий из 25, входивших
в группу армий «Южная Украина», а также разгром и ка-
питуляция 22 дивизий и 5 бригад королевской Румынии,
включенных в фашистскую группировку, завершились «са-
мой большой катастрофой, какую когда-либо переживала
группа армий». Таково было признание командования раз-
громленной вражеской группировки, зафиксированное в
журнале боевых действий 5 сентября 1944 г. [цит. по:
309, с. 398]. «Уникальность катастрофы в Румынии, — пи-
шет бывший генерал вермахта Г. Киссель, — состоит в
том, что в течение нескольких дней германские войска по-
теряли пять корпусных штабов с 19 дивизиями» [537, с.
9]. С точки зрения этого и некоторых других военных ме-
муаристов и публицистов ФРГ, по своим масштабам и по-
следствиям для третьего рейха «Ясско-Кишиневская опе-
рация может быть сравнима с победой советских войск в
Сталинградской битве» [537, с. 9].
Наступление советских 2-го и 3-го Украинских фронтов
привело к крушению оборонительной стратегии фашист-
ской Германии на юго-востоке Европы и таким образом
явилось решающим фактором, создавшим благоприятные
условия для осуществления антифашистского восстания
23 августа 1944 г. и освобождения Румынии и других Бал-
канских стран от фашистского ига [191, с. 388]. И дейст-
вительно, уже на начальном этапе Ясско-Кишиневской на-
ступательной операции советских войск (20—23 августа),
когда было завершено оперативное окружение группы
армий «Южная Украина», фашистский рейх потерял воз-
можность контролировать положение и за линией фрон-
та — в столице Румынии. В результате победоносных
действий советских войск возникли благоприятные усло-
вия для осуществления вооруженного антифашистского
восстания румынскими патриотами. Нацисты лишились
одного из своих основных союзников по агрессии, важ-
нейшего поставщика воинских контингентов, нефти, про-
довольственных и сырьевых ресурсов. В стратегическом
отношении речь шла о потере выгоднейшего ключевого
плацдарма на юго-восточном театре военных действий в
Европе, контролировавшего Балканы и юго-восточные
границы «крепости Европа».
Освещая события, связанные с разгромом на южном
крыле советско-германского фронта одной из четырех ос-
142
новных группировок немецко-фашистского вермахта —
группы армий «Южная Украина» — западногерманская
буржуазная историография вынуждена признать то ог-
ромное значение, которое имело это поражение для су-
деб членов фашистского блока, прежде всего Румынии и
Болгарии, для исхода войны в целом. Так, некоторые ав-
торы (А. Хильгрубер, Э. Крауткремер, Э. Крайдлер,
Г. Хюртен и др.) констатируют, что «в Юго-Восточной
Европе, где Румыния занимала ключевое положение для
германского военного руководства, решающее значение
имело успешное наступление Советской Армии, начавше-
еся 20 августа 1944 г.», что именно оно «заставило коро-
ля Михая принять решение о свержении маршала Анто-
неску», что «в результате стремительного сокрушения
группы армий «Южная Украина» в течение первых дней
советского наступления и вывода Румынии из войны все
балканское пространство оказалось открытым перед Со-
ветской Армией» [521, с. ПО; 543, с. 131; 544, с. 165—
166; 83, т. 4, с. 805; 166, 1970, с. 639—640; 166, 1968, с.
241—242; 645, с. 333].
Однако анализ причин поражения фашистских войск
на территории Советской Молдавии и Румынии в авгус-
те 1944 г. осуществляется западногерманскими реакцион-
ными историками в соответствии с их общей линией в
подходе к истории участия нынешних социалистических
стран Европы во второй мировой войне. Основная цель за-
падногерманской реакционной историографии — доказать
«случайность» понесенного фашистами поражения, игно-
рируя решающий вклад СССР в победу над фашизмом и
в освобождение народов Европы, обосновать тезис о «не-
закономерности» свершения в ряде восточноевропейских
стран народных революций и установления в них власти
народной демократии. Как подчеркивает профессор
Д. Айххольтц (ГДР), «буржуазные идеологи, ведя борьбу
против коммунизма, не признают ни подлинно народного
характера Великой Отечественной войны, ни исторической
освободительной миссии Советского Союза, который вынес
основную тяжесть борьбы с немецкими фашистами, из-
гнал их из порабощенных ими стран Восточной и Юго-
Восточной Европы и нанес им смертельный удар» [100,
1985, № 3, с. 73]. Грубая ложь о Советском Союзе и его
Вооруженных Силах, которые освободили Европу от
ужасов фашизма, указывает далее историк из ГДР, со-
держится в работах подавляющего большинства консер-
вативных историков ФРГ, в том числе и таких, как
143
А. Хильгрубер, К. Хильдебранд, К.-Д. Брахер, Г.-А. Якоб-
сен, Б. Мартин, Э. Нольте и др. Не является исключени-
ем в этом ряду и капитальный 10-томный труд «Герман-
ский рейх и вторая мировая война», издаваемый сейчас в
ФРГ военно-историческим исследовательским ведомством
бундесвера [445].
Советские и зарубежные историки-марксисты, рассма-
тривая внешнеполитические доктрины германского импе-
риализма и разоблачая антинаучный характер западно-
германской буржуазной историографии второй мировой
войны, вскрыли и другую тенденцию, которая сводится к
искажению причин поражения фашистских войск не толь-
ко в войне в целом, но и в отдельных операциях [об этом
см.: 242, с. 188—194]. Решающие сражения минувшей вой-
ны, которые разыгрались на советско-германском фронте,
подвергаются ныне в ФРГ самой злонамеренной фальси-
фикации с целью оправдать гитлеровский генералитет и
доказать его «непричастность» к крупнейшим поражениям
на фронтах второй мировой войны. Названная тенденция
четко обнаруживается при трактовке западногерманскими
реакционными авторами причин поражения немецко-ру-
мынской фашистской группировки «Южная Украина» в
ходе Ясско-Кишиневской операции, одной из самых гран-
диозных битв в истории второй мировой войны. Все дово-
ды приверженцев этой тенденции базируются на тезисе,
согласно которому события 23 августа 1944 г. в Бухарес-
те, т. е. вооруженное антифашистское восстание, якобы
предопределили поражение группы фашистских армий в
Ясско-Кишиневской операции. Такая трактовка служит ее
апологетам для обоснования, с одной стороны, концепции
«объективной непричастности» гитлеровского вермахта к
поражению, а с другой — «теории предательства» румын-
ских союзников.
Рассматриваемое положение отражено в монографиях
и сборниках статей по истории второй мировой войны
[386; 388; 389, и др.] в так называемых «историях диви-
зий» вермахта (немалая доля подобных публикаций по-
священа гитлеровским соединениям, входившим в группу
армий «Южная Украина») [408; 409; 459; 538; 544; 593;
609; 616; 624; 659 и др], в мемуарах бывших гитлеров-
ских военачальников [384; 391; 464; 460; 645 и др], в ис-
следованиях историков крайне консервативного и умерен-
ного направлений [441; 508; 646; 477; 479; 480 и др.].
«24 августа внезапно капитулировала Румыния. Это со-
бытие застало немцев врасплох и привело к потере боль-
144
шей части группы армий „Южная Украина'*», — пишет
генерал 3. Вестфаль [389, с. 258]. «Я не сомневаюсь, что
события ни в коем случае не приобрели бы такого роко-
вого оборота, если бы румыны в разгар битвы не порва-
ли бы союзнических обязательств и не выступили бы на
стороне нашего общего врага», — заявляет бывший
командующий разгромленной группировки генерал Г. Фри-
снер [391, с. 120]. О роковых для гитлеровцев последстви-
ях «внезапной румынской измены» пишут венгерский ре-
акционный эмигрант П. Гостони [480, с. 19] и уже цити-
рованный нами отставной генерал Г. Киссель, приурочив
к 20-й годовщине Ясско-Кишиневской операции свою кни-
гу «Катастрофа в Румынии в 1944 г.». Г. Киссель взялся
увековечить «военные заслуги солдат и офицеров из груп-
пы армий «Южная Украина» [537, с. 6]. Аналогичных вы-
сказываний можно привести множество, но смысл их один
и тот же — разгромом южного фланга советско-германско-
го фронта, потерей Румынии с ее многотысячной армией и
сырьевой и продовольственной базой, затем — Болгарии и
наконец всех Балкан гитлеровцы обязаны «неверному со-
юзнику».
Пытаясь реабилитировать нацистский вермахт, его
апологеты ссылаются на такие «объективные» причины,
как «недостаточное внимание Гитлера и ОКБ к южному
флангу восточного фронта»; «чрезмерное доверие» Гитле-
ра к румынскому диктатору Антонеску; «коварство» ко-
роля Михая и лидеров румынских буржуазных партий;
«недальновидность» и «беспечность» германской админи-
страции в Бухаресте; «нестойкость» и «ненадежность» ру-
мынской армии в ходе советского наступления под Яссами
и Кишиневом. Подобная аргументация носит не только и
не столько военно-теоретический характер, сколько поли-
тический. И это не случайно. Ссылаясь на «роковую роль
политических факторов», западногерманская реакцион-
ная историография, во-первых, перечеркивает факт ги-
гантского военного поражения фашистской армии в ходе
Ясско-Кишиневской операции, а, во-вторых, сознательно
искажает характер и роль восстания румынских патри-
отов.
Большинство реакционных западногерманских исто-
риков и генералов представляют дело таким образом,
будто фашистское руководство рейха к лету 1944 г.
слишком легкомысленно относилось к обороне южного
фланга советско-германского фронта. Отсюда-то, заявля-
ют битые гитлеровские генералы и их современные адво-
ю А. В. ХеЯствер
145
каты, и проистекал элемент «внезапности» в изменении
ситуации в Румынии, а следовательно, и на всем бесса-
рабско-румынском участке фронта [537, с. 17; 508; с. 211;
388, с. 130; 480, с. 19]. Если верить подобным высказыва-
ниям, то можно предположить, будто Гитлер и его окру-
жение «недооценили» своего румынского союзника как од-
ного из основных поставщиков людских и материальных
ресурсов, „недоучли" стратегическую ценность румынского
плацдарма, откуда в случае прорыва перед советскими
войсками открывался путь к Плоештинским нефтяным ис-
точникам, к Балканскому полуострову, к южным грани-
цам рейха.
Факты, однако, свидетельствуют об обратном. В силу
первостепенной важности Румынии и всего юго-востока
Европы германское командование (ОКВ и ОКХ) по лич-
ному распоряжению Гитлера уже с конца 1943 г. начало
планировать и проводить здесь оборонительные меропри-
ятия, об отсутствии которых сокрушаются генералы-мему-
аристы. С выходом советских войск в Приднестровье, т. е.
18 марта 1944 г. командование оборонявшейся фашист-
ской группировки получило приказ из ставки фюрера
удерживать этот район любой ценой. Румынскому ген-
штабу предписывалось незамедлительно передать свои
функции по обороне района вермахту, и отныне оборони-
тельная зона получила наименование «германской опера-
тивной зоны под германским оперативным управлением»
[508, с. 211]. Задолго до начала Ясско-Кишиневской опе-
рации на всем протяжении линии обороны группы ар-
мий «Южная Украина» была сооружена сеть мощных
оборонительных укреплений с необычайно высокой кон-
центрацией огневых точек. Как указывают в своих воспо-
минаниях советские военачальники, она строилась в рас-
чете на длительное и упорное сопротивление и была при-
звана сыграть роль «непробиваемого щита» [303, с. 51]
для фашистской группировки в случае советского наступ-
ления. Гитлеровцы сконцентрировали здесь основные си-
лы, выделенные для обороны Балканского театра воен-
ных действий — 52 соединения, из которых 25 дивизий
были немецкие. Общая численность группы армий «Юж-
ная Украина» вместе с тылами достигала почти миллио-
на человек, т. е. была несколько ниже, чем численность
гитлеровской группировки «Центр», прикрывавшей глав-
ное стратегическое направление в Белоруссии.
Подводя итог оборонительным мероприятиям, пред-
принятым гитлеровцами и их румынскими союзниками на
146
бессарабско-румынском участке фронта, Фриснер подчер-
кивает, что «положение группы армий в начале лета, по
всей видимости, можно было считать упрочившимся» [391,
с. 51]. Более того, накануне решающих битв летнего пе-
риода 1944 г. гитлеровское командование считало, что
основной удар советских войск последует на южном фрон-
те. В мемуарах С. М. Штеменко «Генеральный штаб в го-
ды войны» описываются мероприятия по дезинформации
противника, разработанные советским командованием вес-
ной 1944 г. и блестяще осуществленные в войсках 3-го Ук-
раинского фронта на южном фланге в период подготовки
Белорусской операции на главном направлении фронта
[299, т. 1, с. 233—235]. Ожидая наступление советских
войск на балканском направлении, гитлеровцы, разумеет-
ся, не обольщались относительно ситуации в Румынии.
Однако Белорусскую, а затем Львовско-Сандомирскую
операции (июнь—июль 1944 г.) в верховных штабах рей-
ха расценивали как «весьма явное указание отказа от
балканской операции» [245, с. 104, см. также: 537, с. 17].
Но, как подчеркивает советский историк Д. М. Проэк-
тор, в том-то и заключался замысел советского командо-
вания в летней кампании 1944 г., чтобы серией наступа-
тельных операций Красной Армии по всему фронту за-
ставить нацистское руководство коренным образом менять
оперативные и оперативно-стратегические планы, произво-
дить крупные стратегические перегруппировки, лишить
командование вермахта возможности восполнить потери и
стабилизировать оборону [265, с. 562].
Другое обвинение, адресованное Гитлеру, в западно-
германской реакционной историографии призвано провес-
ти глубокий водораздел между «незадачливыми политика-
ми» рейха и «доблестным германским вермахтом». Оно
сводится к заявлению, будто фюрер в силу своей полити-
ческой близорукости «чрезмерно доверял» румынскому
диктатору Антонеску [537, с. 17], «излишне полагался на
его союзническую верность» [390, с. 462], а в силу этой
своей «доверчивости» не усмотрел за своим союзником,
«придя к обманчивому выводу; будто Румыния, как и
прежде, будет твердо стоять на стороне немцев» [508, с.
210—211]. Оспаривать утверждение исследователей и ме-
муаристов из ФРГ о доверии Гитлера к Антонеску нет
смысла. Доверие было. Но на чем оно основывалось и яв-
лялось ли оно «чрезмерным»? Доверие Гитлера к Антонес-
ку базировалось на том, что еще до начала «восточного
похода» Антонеску предложил свои услуги гитлеровцам,
10*
147
верой и правдой служил рейху с самого начала антисо-
ветской войны и в ходе ее. Накануне и в период решаю-
щих сражений лета 1944 г. Антонеску оставался предан-
ным слугой фашистской Германии. Следует подчеркнуть,
что даже зондируя возможность заключения сепаратного
мира с западными державами [подробнее см.: 217, с.
374—378; 186, с. 137—170], Антонеску продолжал воен-
но-политическое сотрудничество с гитлеровским рейхом
[210, с. 329—333]. В ответ же на переданные Советским
правительством 12 апреля 1944 г. в Каире (через Б. Штир-
бея) условия перемирия диктатор заявил о намерении
объявить тотальную войну [210, с. 322; 232, с. 254].
Впоследствии гитлеровские генералы в своих воспомина-
ниях отмечали, что и германский фюрер, и румынский
диктатор пришли к единому мнению, что бессарабско-ру-
мынский участок фронта играет важную роль в общем по-
ложении рейха и что в первую очередь «политические ин-
тересы заставляют удерживать позиции от Бессарабии до
Ясс. Поэтому нужно предпринять все возможное, чтобы
удержать здесь фронт, и не только из-за сырья и нефти,
но и прежде всего потому, что в случае прорыва фронта
Балканы окажутся совершенно открытыми...» [537, с. 83].
Диктатор гарантировал Фриснеру, командующему группы
армий «Южная Украина», что он примет все меры, чтобы
«остановить дезертиров и саботажников, если они вздума-
ют отступать... Могу вас заверить, — продолжал Антонес-
ку,— что румынские части будут великолепно защищать
ваши тылы» [537, с. 83—84]. По поводу такой тирады ру-
мынского диктатора Фриснер пишет: «Это была... искрен-
няя присяга Антонеску на верность Германии» [391, с.
83]. В разгар Ясско-Кишиневской операции, 22 августа
1944 г., маршал ввел в бой последние резервы и приказал
расстреливать «любого и каждого, кто вздумает бежать с
поля боя» [537, с. 84]. Понимая, что фронт разваливается,
а вместе с этим приближается конец его режиму, Антонес-
ку решил объявить тотальную войну и отправился с бое-
вых позиций в королевский дворец [410, с. 25]. Приведен-
ные факты свидетельствуют о верности румынского васса-
ла Антонеску своему германскому сюзерену, которая до-
рого обошлась румынскому народу.
В совершенно ином плане излагает характер проис-
шедших затем событий А. Хильгрубер в книге «Гитлер,
король Кароль и маршал Антонеску». Он нарисовал об-
раз «мятежного» румынского диктатора, который отпра-
вился к королю с предложением... «заключить немедлен-
148
ное перемирие с русскими» [508, с. 215]. Однако, пишет
А. Хильгрубер, король отверг его предложение и прика-
зал арестовать диктатора [508, с. 216]. Как увязать с
версией западногерманского историка такую «несущест-
венную деталь», о которой он даже не счел нужным упо-
мянуть: перед аудиенцией у короля, в тот же день, 23 ав-
густа, маршал Антонеску созвал экстренное заседание
правительства, где обсуждалось положение на фронте.
Под нажимом диктатора было решено мобилизовать «все
силы нации» на продолжение войны [245, с. 142; 232,
с. 313]. Более того, через посредничество лидеров «исто-
рических партий» король пытался склонить маршала к
заключению перемирия. Но тщетно. Диктатор решил иг-
рать «ва-банк».
Таким образом, гитлеровское доверие имело под собой
реальную почву. Но было ли оно чрезмерным? В работах
западногерманских историков приводятся секретные при-
казы, распоряжения, директивы из ставки Гитлера, ОКВ
и ОКХ в адрес германских военных миссий в Румынии и
штаба группы армий «Южная Украина». Этот докумен-
тальный материал развенчивает миф о «чрезмерном» до-
верии, якобы существовавшем между правящими клика-
ми рейха и его союзников. «Нацистское руководство,—
пишет В. Герлиц, — зная о начавшемся разброде и ша-
таниях, заранее подготовило планы оккупации жизненно
важных стратегических, экономических и коммуникацион-
ных центров Румынии («Маргарет-П») [477, т. II, с. 378].
План не был осуществлен, о чем по сей день сожалеют
некоторые реакционеры [544, с. 165], но нацистское коман-
дование не сидело сложа руки, как пытаются они утверж-
дать. Распоряжением ОКВ в обязанности кораблей гер-
манского военного флота, базировавшихся в Констанце, а
также немецкой военной флотилии на Дунае, вменялось:
«при возможной капитуляции Румынии и выходе ее из
войны войти в устье Дуная и создать барьер против попы-
ток противника форсировать реку (курсив мой. — А. X.)»
[564, с. 307]. В задачу 4-го германского воздушного фло-
та входило: «...в случае возможного предательства Румы-
нии нанести удар по позициям, занятым румынскими вой-
сками, которые, вероятно, попытаются захватить районы
нефтепромыслов (курсив мой. — A. X.)» [537, с. 221—228].
Подобные приказы, пишет генерал Киссель, были вызваны
«в силу многочисленных наблюдений, имевших место на
протяжении длительного времени и мнения ОКВ о воз-
можности изменения в будущем политики Румынии (кур-
149
сив мой. — А. X.)» [537, с. 24]. Аналогичные меры предус-
матривались и в сухопутных войсках, где отнюдь не слу-
чайно румынские дивизии в который уже раз были
«вкраплены в немецкую оборону» [390, с. 462], то есть
расположены вперемешку с немецкими, что должно было
сыграть, как заявил один из пленных гитлеровских гене-
ралов, роль «корсетных спиц» для румын [См.: 212, т. 4,
с. 260; 245, с. 11]. Итак, если фюрер и надеялся удержать
южный фланг фронта, то он вовсе не рассчитывал на си-
лу румынских войск и слабость Красной Армии. Целая
серия сокрушительных поражений на советско-германском
фронте, в которых разгрому подверглись главным образом
отборные гитлеровские соединения, а не только слабые
румынские части, научила нацистов считаться с мощью
Красной Армии.
Западногерманская буржуазная историография пыта-
ется представить дело таким образом, будто не вмешайся
Гитлер в планы генералов, последние смогли бы в 1944 г.
повернуть ход войны вспять. Однако в летнюю пору 1944 г.
сами генералы из высшего командования вермахта, вклю-
чая Кейтеля и йодля, склонялись к мнению, что война
проиграна. Достаточно вспомнить показания Кейтеля во
время его допроса: «С лета 1944 г. я понял, что военные
уже сказали свое слово и не могут оказать решающего
воздействия — дело оставалось за политикой...» [Цит. по:
245, с. 101]. Примерно в то же время Йодль в узком кру-
гу высказал мысль о неминуемом поражении Германии,
которое, по его мнению, должно произойти в сентябре
1944 г. [508, с. 209, 340]. Попытки бывших генералов вер-
махта списать все свои поражения за счет фюрера безос-
новательны. Их ответственность как за развязывание аг-
рессии, так и за ее крах нисколько не умаляется.
Историки и мемуаристы Западной Германии, стремясь
найти «объективные причины» молниеносного разгрома
фашистской группировки, оборонявшейся на бессарабско-
румынском участке фронта, запутываются в противоречи-
ях. Чтобы еще раз унизить своих румынских партнеров,
они противопоставляют им «доблестных германских сол-
дат», сражавшихся «стойко и самоотверженно», все еще
«веривших в Адольфа Гитлера» и в обещанное им «чудо-
оружие», но обреченных на поражение неверными союз-
никами по «оси». Однако разгром такой массы гитлеров-
ских войск никак нельзя объяснить только пресловутым
«предательством» союзнической армии. Прорыв совет-
ских войск, и это вынужден признать в упомянутой моно-
150
графин Г. Киссель, удавался отнюдь не только на позици-
ях румынских соединений. В цитируемых Кисселем запи-
сях из дневника бывшего адъютанта командира 178-го
гренадерского полка 76-й немецкой дивизии, из донесений
штаба 306-й немецкой пехотной дивизии, из воспоминаний
бывшего командира 13-й танковой дивизии вермахта и из
множества других подобных источников выявляется кар-
тина беспорядочного бегства гитлеровских вояк, не выдер-
жавших натиска советских войск в первые же часы на-
ступления. «Ураганным огнем русских, чрезвычайно плот-
ным и точным, оказались парализованы действия и воля
немецких солдат... Соседние немецкие дивизии уже оста-
вили укрепленные районы и беспорядочно отступают»,—
доносил в штаб Фриснера командир 306-й дивизии вер-
махта [цит. по: 537, с. 74—80]. Такие признания из днев-
ников бывших командиров немецких дивизий, полков, ба-
тальонов, разгромленных в ходе Ясско-Кишиневской опе-
рации, в изобилии содержатся в издающихся сегодня в
ФРГ публикациях из серии «Вермахт в боях». Однако их
цель, как правило, сводится (вопреки отдельным призна-
ниям) к доказательству «роковой для вермахта измены
румын». Одно из подтверждений тому—изданная в 1979 г.
в Штутгарте трехтомная «История второй мировой вой-
ны», содержащая в 3-м томе специальную главу «Катаст-
рофа в Румынии». Автор главы — тот же Г. Киссель. Иг-
норируя все имеющиеся свидетельства о паническом бег-
стве в ходе Ясско-Кишиневской операции не только ру-
мынских, но и гитлеровских частей, Киссель вновь берет-
ся доказать, что «советский прорыв... удался из-за нестой-
кости румынских дивизий», что «русским не удалось вы-
полнить намеченный ими план в полосе обороны немецких
войск», что «немецкие дивизии сражались отважно, в то
время как румынские соединения без боя оставляли свои
позиции» [666, т. 3, с. 165—167]. И, наконец, он делает
вывод о том, что Ясско-Кишиневская операция заверши-
лась... «полным поражением румын» [666, т. 3, с. 167].
Попытка битых гитлеровских вояк спрятаться за шир-
му весьма удобной «теории предательства» получила кри-
тическую отповедь даже в официальной историографии
Западной Германии. Так, профессор истории в г. Инголь-
штадте (ФРГ) А. Шикель в одном из номеров официозно-
го боннского еженедельного журнала «Aus Politik und
Zeitgeschichte» опубликовал статью «Решила ли измена
исход второй мировой войны?». В ней Шикель скрупулез-
но проанализировал вышеупомянутую «теорию предатель-
151
ства» и пришел к совершенно правомерному выводу о
том, что «книга Г. Фриснера «Проигранные сражения» и
подобные ей работы других авторов, которые исходят из
посылки о решающей роли измены в исходе второй ми-
ровой войны, только запутывают и уводят читателя от
истины, поскольку в 1944 г. не могло идти никакой речи
о германской победе... Немецкий вермахт понес совер-
шенно справедливое поражение... И это произошло по
вполне закономерным, объективным причинам, а не в си-
лу какого-то предательства» [604, с. 17]. И с этим следу-
ет согласиться.
Осознавая шаткость своей «теории», битые генералы
фашистского вермахта выдвигают другое положение:
«Солдаты 1944 г. были уже далеко не те, что в 1942 г.
Они уже сомневались. Особенно повлияла на них Ста-
линградская битва. Веры больше не было» [537, с. 29—
30]. На «слабость» немецких соединений, на отсутствие
у них веры в победу германского оружия, в их «беснова-
того» кумира указывают Типпельскирх, Бутлар, Фриснер.
Стараясь выгородить фашистскую армию, западногерман-
ские историки и мемуаристы бросаются из одной коай""-
сти в другую. В действительности же, гитлеровские войска
летом 1944 г., хотя уже и были далеко не те, что в 1941—
1942 гг., представляли собой «достаточно мощную и осна-
щенную военную машину». Они все еще сражались с ту-
пой верой в фюрера. К тому же страх за совершенные
злодеяния против советского народа и народов оккупиро-
ванных ими стран подстегивал их ожесточенное сопротив-
ление. «Их ударная способность снизилась, но в оборони-
тельных боях они продолжали оказывать упорное сопро-
тивление Красной Армии», — отмечено в «Истории Вели-
кой Отечественной войны Советского Союза» [212, т. 4,
с. 23—24].
Ход и итог Ясско-Кишиневской операции свидетель-
ствуют о грубейших просчетах фашистских военачальни-
ков. Ни в штабе верховного главнокомандования, ни в
генеральном штабе вермахта, ни в штабах группы армий
Фриснера вплоть до 18 августа никак не могли поверить
в то, что советские войска, ведя наступление в Прибал-
тике, Белоруссии и Западной Украине, сумеют одновре-
менно развернуть и крупномасштабную операцию против
группы армий «Южная Украина». В штабах рейха не по-
дозревали о направлении возможных главных ударов. Об
этом свидетельствуют документы — записи в журнале бое-
вых действий группы армий «Южная Украина» [391,
152
с. 204]. В ходе Ясско-Кишиневского сражения Фриснер
тщетно пытался стабилизировать линию обороны фа-
шистской группировки, прибегая к различного рода «им-
провизациям». Срок был упущен. «На фронте начался
невероятный хаос» [386, с. 247]. Недаром Киссель с раз-
дражением вынужден был констатировать, что неудач-
ные импровизации Фриснера явились одной из серьезных
причин поражения группы армий «Южная Украина» [537,
с. 150] и лишь усугубили катастрофу. К таким «импрови-
зациям», по мнению Кисселя, относится отсутствие опера-
тивных разработок и планов на случай отступления, отсут-
ствие координации в действиях сухопутных сил, ВМС и
люфтваффе, слишком низкие темпы отступления немецких
частей при высоких скоростях наступления советских
войск [537, с. 151]. Западногерманская военная историо-
графия усиленно расписывает «величайшие потенциальные
возможности» германского генералитета. Но по мнению
апологетов реванша, эти «возможности» так и не смогли
проявиться в достаточной степени».
Поэтому реакционным историкам и мемуаристам не-
вольно приходится признать явное превосходство совет-
ского военного искусства: «На сей раз... русское руковод-
ство оказалось на высоте, а германский вермахт проде-
монстрировал слабость и неповоротливость», — сокрушает-
ся Киссель [537, с. 204]. Но так было не только «на сей
раз». Все наступательные операции советских войск, начи-
ная с разгрома гитлеровских полчищ под Москвой зимой
1941 г., яркие тому свидетельства. Что же касается летней
кампании 1944 г., то она не только показала, «что страны
,,оси“ полностью потеряли инициативу, но также проде-
монстрировала гибкость и поразительную мобильность со-
ветской стратегии» — пишет английский историк А. Мазур
в книге «Прошлое и настоящее России» [559, с. 677].
Следует особо подчеркнуть, что вся летняя кампания
1944 г., в том числе и Ясско-Кишиневская операция, яви-
лась результатом широкого использования методов,
средств и форм, выработанных советским военным искус-
ством. В летне-осенней кампании 1944 г. протяженность
фронта, на котором велись наступательные бои, была са-
мой большой за все время второй мировой войны. Она до-
стигла 4250 км, т. е. сравнялась с общей протяженностью
советско-германского фронта [188, с. 181; 192, кн. 2,
с. 24]. Ясско-Кишиневская операция «вошла в историю
советского военного искусства, как замечательный обра-
зец быстрого окружения противника и столь же быстро-
153
го его разгрома, причем в условиях горно-лесистого те-
атра военных действий и с наличием на нем укреплен-
ных районов. В этом состоит одна из примечательных ее
особенностей» [303, с. 7].
Главная военно-стратегическая и политическая цель
Ясско-Кишиневской операции — развалить гитлеровскую
коалицию, помочь народам Юго-Восточной Европы осво-
бодиться от фашистской тирании и заодно лишить гит-
леровцев румынской нефти [303, с. 25]. Успешное ее ре-
шение привело к разгрому противника, освобождению
порабощенных народов и в конечном счете к изменению
стратегической обстановки на всем фронте борьбы [254,
с. 32—33; 187, с. 44; 180, с. 6].
Таким образом, попытки буржуазных историков-реак-
ционеров и битых гитлеровских генералов-мемуаристов
подкрепить тезис о том, что победа советских войск под
Яссами и Кишиневом будто бы была одержана в резуль-
тате пресловутой «измены» Румынии, «нестойкости» и
«ненадежности» румынской армии, оказалась, как мы
убедились, несостоятельной. Факты свидетельствуют, что
фашистская группировка была обречена на поражение.
В ходе летне-осенней кампании 1944 г. были разгромле-
ны отборные армии гитлеровского вермахта, которые с
1 июня по 31 августа 1944 г. потеряли на советско-гер-
манском фронте 913 360 человек [387, с. 275]. Остано-
вить наступающие советские войска, как и предотвратить
распад фашистского блока, у третьего рейха к тому вре-
мени не было ни военных, ни политических возможнос-
тей. Это признают, как уже говорилось, даже сами бур-
жуазные военные историки.
Геббельсовская пропаганда, скрывая главную причину
развала восточного фронта и распада блока фашистских
союзников, пыталась при помощи всевозможных трюков
исказить или же принизить значение свершившегося. «В
дни советского наступления под Яссами и Кишиневом,—
сообщает Киссель, — в то время, как положение на фрон-
те становилось все безнадежнее, немецкая пропаганда
публиковала по-прежнему оптимистические фото с такими
надписями: «Наши танки и пехота преследуют отступаю-
щего противника» [666, т. 3, с. 169]. В советской публи-
цистике тех дней в качестве курьеза отмечалось, что не-
мецко-фашистское агентство «Трансоцеан» расценило раз-
гром советскими войсками группировки «Южная Украи-
на», падение диктатуры Антонеску в результате вооружен-
ного восстания в Бухаресте 23 августа 1944 г. и выход Ру-
154
мынии из гитлеровского блока как «факты второстепенно-
го значения» [См. об этом: 205, с. 456]. Современная бур-
жуазная пропаганда не рискует повторять геббельсовские
трюки. Значение распада «оси» и вывода из нее Румынии
признают большинство западных авторов. Однако созна-
тельное искажение действительных причин событий, под-
тасовка причинно-следственной зависимости — устойчивая
и прогрессирующая болезнь буржуазной реакционной ис-
ториографии.
Современным буржуазным идеологам, как и их нацист-
ским предтечам, невыгодно признавать, что причиной кра-
ха огромной гитлеровской группировки на советско-гер-
манском фронте, а с ней и развала всей фашистской обо-
роны на Юго-Востоке Европы были сила и воинское мас-
терство Красной Армии. Столь же невыгодно им при-
знать и крах фашистской клики в Румынии как результат
ее сокрушительного поражения на восточном фронте и
развернувшейся в этих условиях успешной вооруженной
борьбы румынских патриотов и их коммунистического
авангарда. Поэтому события 23 августа 1944 г. в Румы-
нии до сего дня в работах реакционных исследователей
Западной Германии именуются не иначе, как «путч двор-
цовой камарильи», «дворцовый заговор», «государственный
переворот» и т. д. Именно такую оценку впервые дал со-
бытиям в Бухаресте Гитлер, пишет Г. Зюндерманн (635,
с. 280]. С такой же оценкой румынского антифашистско-
го восстания — как «предательского путча», как исклю-
чительно «королевской акции», якобы нанесшей «смер-
тельный удар германскому рейху», — консервативные
представители буржуазной историографии выступают еди-
ным фронтом вот уже на протяжении более четырех деся-
тилетий [508, с. 218; 573, с. 59; 666, т. 3, с. 174—175]. Они
стараются скрыть от читателя, что именно «победы Совет-
ских Вооруженных Сил на юге привели к резкому усиле-
нию национально-освободительной борьбы в странах Бал-
канского полуострова... что, в свою очередь, способство-
вало успешному осуществлению освободительной миссии
советских войск» [214, т. 9, с. 206]. Расписывая «успеш-
ную акцию» молодого румынского монарха, который яко-
бы «одним ударом открыл советским войскам ворота на
Балканы» [530, с. 133; 646, с. 99], рассуждая о его «ко-
варстве» и сетуя на «роковую для немцев внезапность
королевской акции» [407, с. 88—138; 500, с. 18], реакци-
онные авторы сами разоблачают целенаправленность сво-
ей затеи: ни в коем случае не позволить читателю прийти
155
к мысли о действительном значении побед Красной Армии
и решающей роли в восстании 23 августа патриотических
сил Румынии во главе с КПР. Один из «зюдостфорше-
ров», ученик и последователь (как он сам себя именует)
известного своими реакционными концепциями Г. Штадт-
мюллера, сотрудник возглавляемого последним мюнхен-
ского Института по изучению Юго-Восточной Европы
Д. Германи утверждает, что «роль КПР в событиях 23 ав-
густа 1944 г. была незначительна» [473, с. 31]. В одной из
ранее изданных работ он пытается найти «психологиче-
ские» обоснования версии о невозможности участия ру-
мынского народа в свержении диктатуры Антонеску. В
связи с этим он писал о якобы «природной пассивности
румын», в силу которой они не могли принять участия в
развернувшихся событиях, поскольку все это случилось
«неожиданно, без всякой психологической подготовки»
[471, с. 491].
По части изысканий в области «особенностей» нацио-
нальной психологии румын, якобы объясняющих невоз-
можность участия румынского народа в событиях 23 ав-
густа, Германи не оригинален. С подобными же обосно-
ваниями ранее выступал бывший фашистский чиновник
Г. Нейбахер, который утверждал, что «румынский народ
в подавляющем большинстве не был революционно на-
строен, поскольку всегда... склонялся к монархическому
режиму правления» [573, с. 59]. Подобные измышления
преследуют сугубо прагматическую цель: доказать, что
«претензии КПР на руководящую роль в свержении дик-
татуры Антонеску... необоснованны» [530, с. 150]. Анало-
гичные теории существуют и в реакционной историогра-
фии США и Англии [644, с. 85—91; 456, с. 44; 557, с. 35].
Такие клеветнические измышления распространяют и ру-
мынские буржуазные эмигранты, претендующие на роль
«истинных героев румынской нации» — «единственных
представителей» антифашистского Сопротивления в Ру-
мынии [400].
Непрекращающиеся попытки представителей западной
реакционной историографии выдать лидеров буржуазных
«исторических» партий Румынии за истинных и единствен-
ных борцов румынского Сопротивления опровергаются,
например, столь осведомленным лицом, как шеф Балкан-
ского отдела Управления стратегических служб США
Р. Ли Вульф. В книге «Балканы в наше время» он писал:
«...„страдающей" оппозиции Маниу и Братиану... разреша-
лось изредка писать меморандумы премьеру, но эти при-
156
мечательные по своему характеру корреспонденции, каза-
лось, были написаны скорее для анналов, чем для немед-
ленного политического реагирования» [662, с. 238].
Как отмечалось марксистскими историками, упорное
игнорирование экономических и социальных предпосылок
народно-демократической революции, начало которой оз-
наменовалось антифашистским вооруженным восстанием
патриотических сил страны во главе с КПР, — характер-
ная особенность буржуазной историографии. За этим
скрывается стремление буржуазных идеологов «предста-
вить возникший впоследствии народно-демократический
строй как чуждый румынскому народу, навязанный ему
извне... окружить ореолом «революционности» тех, кто
стоял и продолжает стоять на контрреволюционных пози-
циях» [302, с. 207—208]. Такова присущая западной бур-
жуазной историографии черта, объединяющая все ее са-
мые реакционные направления и течения независимо от
национальных и государственных различий. Непрекраща-
ющиеся попытки буржуазных авторов опорочить и поста-
вить под сомнение осуществление революционного перево-
рота по воле подавляющего большинства румынского на-
рода характеризуют весь послевоенный период развития
западных реакционных исследований о событиях 23 ав-
густа 1944 г. в Румынии.
На определенных этапах буржуазная пропаганда лишь
меняла приемы фальсификации или дополняла их новыми,
что объяснялось сменой господствующих империалистиче-
ских внешнеполитических доктрин, используемых в борьбе
против стран социализма. Так, например, в 60-е гг. в за-
падногерманской реакционной историографии «сосущест-
вовало» несколько отличавшихся друг от друга трактовок
августовских событий 1944 г. в Румынии. В то время как
бывший фашистский генерал, а ныне военный историк
Г. Киссель в своей книге «Катастрофа в Румынии в
1944 г.» продолжал искать неопровержимые доказатель-
ства «роковой для немецкого вермахта румынской изме-
ны», другой генерал-мемуарист К. Вагенер, исследуя ис-
торию разбитой гитлеровской группировки «Юг», в какой-
то мере даже пытался оправдать союзников. По Вагенеру,
«измена» Румынии и ее выход из блока фашистских госу-
дарств вполне объяснимы, если считать, что в рамках
«оси» Румыния располагала полной «самостоятельно-
стью», а правящие круги страны проводили «независимый
курс». Такая постановка вопроса позволяет трактовать
выход Румынии из блока как результат «трезвой» поли-
157
тики ее правителей, поскольку, пишет Вагенер, «румын-
ские правящие круги были вольны в своих действиях», и
«никакое союзничество не обязывает к самоубийству»
[645, с. 327—328].
Характер германо-румынских отношений и статус фа-
шистской Румынии в «оси» глубоко и объективно исследо-
ваны историками-марксистами [191; 214; 234; 237 и др.].
Исследования советских и зарубежных авторов из социа-
листических стран опровергают подобного рода вымыслы,
распространенные в буржуазной историографии, убеди-
тельно свидетельствуя о том, что кризис, а затем и окон-
чательный крах сотрудничества фашистской Румынии с
нацистским рейхом являлись результатом победоносных
действий Красной Армии. Именно эти действия развеяли
иллюзии у румынских правящих кругов о «легкой прогул-
ке» по советской земле, ускорили их свержение [см.
напр.: 112, 1969, № 4, с. 633—653; 112, 1970, №6, с. 1181—
1190].
С выходом советских войск на территорию Румынии
приблизился окончательный крах «боевого сотрудничест-
ва» румынской армии с германским вермахтом, разгром
фашистского фронта, усилилась антифашистская борьба в
стране. С падением диктатуры И. Антонеску потерпели
окончательное поражение те группы правящих классов
буржуазно-помещичьей Румынии, которые выступали за
тесный союз с фашистской Германией. При абсолютном
нежелании признать народный характер антифашистского
восстания в Бухаресте даже бывшие гитлеровские генера-
лы вынуждены указывать, правда, не в качестве решаю-
щего фактора, что летом 1944 г. «доверие к правительству
Антонеску, которое и без того не пользовалось популяр-
ностью в народе, было подорвано окончательно» [388,
с. 246], «тоталитарный режим, державшийся в стране
лишь благодаря победам немецких войск... потерял вся-
кую популярность» [390, с. 462], а массовое недовольство
в румынском народе политикой правящих кругов страны
«после поражения под Сталинградом... приняло угрожаю-
щие размеры» [550, с. 16]. О.-Р. Лисс вынужден отметить
«трезвый курс румынских коммунистов», «их все возрас-
тавшее влияние на румынскую армию, в том числе на ее
офицерство и генералитет» [550, с. 16—17]. Но, по мне-
нию Лисса, все эти факты недостойны внимания, посколь-
ку они противоречат его концепции.
Реакционные авторы не гнушаются никакими средства-
ми и приемами, чтобы доказать решающую роль в собы-
158
тиях 23 августа румынского короля, который «коварно»
воспользовался тем обстоятельством, что «немецкое поли-
тическое руководство судорожно пыталось закрывать гла-
за на реальную обстановку в Румынии» [391, с. 26], а гер-
манский посланник — наместник рейха в Румынии — Ман-
фред фон Киллингер вместо того, чтобы должным обра-
зом реагировать на серьезность ситуации, «пил пиво с за-
говорщиком М. Антонеску» и «развлекался оленьей охо-
той» [410, с. 386—387].
Изучение проблем, связанных с историей антивоенной
и антифашистской борьбы трудящихся масс Румынии, за-
нимает одно из главных мест в марксистской историогра-
фии СРР и других социалистических стран. В советской
литературе этот вопрос освещен в таких фундаменталь-
ных коллективных трудах, как «История Румынии», «Ис-
тория второй мировой войны 1939—1945 гг.» и др. В
свою очередь румынские историки в многочисленных ра-
ботах приводят неопровержимые свидетельства о росте
недовольства народных масс страны страшной нуж ой
и террористическими методами фашистского управления
в период второй мировой войны, о подъеме антифашист-
ского сопротивления, особенно после коренного перелома
в ней, вызванного победами Красной Армии [318, 111,
1962, № 5, с. 61—88; 320 и др.]. Румынские антифашис-
ты из числа интернационалистов-эмигрантов, а также во-
еннопленных, осознавших преступный характер антисо-
ветской войны, активно боролись в составе советских пар-
тизанских отрядов против немецко-фашистских оккупан-
тов [191, с. 391]. Внутри же страны, как указывается в
коллективной монографии о второй мировой войне, издан-
ной историками социалистических стран к 40-летию Вели-
кой Победы, действия антифашистов значительно ослож-
нялись тем, что большая часть населения таких стран, как
Румыния, «была введена в заблуждение антикоммунисти-
ческой пропагандой», «оказалась захвачена мутной вол-
ной шовинистических и националистических настроений»
[191, с. 225]. А потому, отмечается в работе, вплоть до
начала 1943 г. движение Сопротивления в странах фа-
шистского блока (за исключением Болгарии) «не вступи-
ло еще в стадию массовых выступлений и открытой борь-
бы с фашизмом» [191, с. 226]. Но вопреки надеждам аг-
рессоров территория оккупированной Европы и стран —
участниц агрессивного блока, в том числе и Румынии, так
и не стала для них «надежным тылом» [191, с. 229]. В
работах историков-марксистов убедительно показано, что
159
антифашистская борьба румынских трудящихся достигла
наивысшего накала в весенне-летний период 1944 г., в по-
ру наступления Красной Армии в Румынии [317, с. 601—
609; 363, с. 35—38].
Румынская политическая полиция (сигуранца) в док-
ладах диктатору с все возраставшей тревогой констати-
ровала неуклонный рост антифашистских настроений в
среде заводских рабочих [об этом см., напр.: 228, с. 30],
«проявлявших радость по поводу успешного наступления
большевистских войск в Румынии», в среде сельского на-
селения [см. об этом: 111, 1963, № 4, с. 89—102; 311], в
рядах интеллигенции и молодежи [115, 1970, т. 16, с. 47—
54 и др.]. Фашистские правители во главе с И. Антонеску
постепенно убеждались в том, что «успехи большевиков
радуют даже тех, кто никогда не соприкасался с комму-
нистической идеологией», что в населении «ширится убеж-
дение в необходимости свержения существующего соци-
ального строя» [об этом см.: 228, с. 30]. Не случайно в
публикациях таких реакционных идеологов, как например,
Г. Лемберг, выражаются сожаления по поводу того, что
антикоммунистические и расистские теории нацистов не
пустили глубоких корней в странах Юго-Восточной Евро-
пы, не получили там широкого распространения, из-за че-
го расчеты нацистов на создание идеологической общнос-
ти всех стран — членов «оси» потерпели крах [535, с.
161].
Подобные сожаления реакционных идеологов объяс-
няются их нежеланием признать закономерными итоги
второй мировой войны — полное банкротство фашизма,
его идеологии и политики. Освещая события в Румынии,
реакционные исследователи упорно не желают признать
той очевидной истины, что румынский народ, порабощен-
ный германским фашизмом и его румынскими апологета-
ми, к 1944 г. был уже убежден в том, что поражение не-
мецко-румынских фашистов под сокрушительными удара-
ми Красной Армии является предвестием и гарантией его
освобождения от ненавистной эксплуататорской тирании
преступной господствующей клики. Вдохновленные побе-
дами СССР, румынские патриоты усилили борьбу против
фашизма и по призыву КПР решительно поднялись на
свержение диктатуры Антонеску.
При установлении момента восстания КПР учитывала
благоприятные внешние и внутренние условия, правильно
оценила ситуацию и использовала ее в интересах победы
восстания. Оно должно было начаться, согласно оператив-
но
ному плану КПР, после наступления советских войск, ког-
да силы германского командования будут скованы. В
свою очередь советское командование, рассматривая во-
просы подготовки Ясско-Кишиневской операции, прида-
вало ей особое значение. От ее успешного проведения за-
висел весь ход последующего развития военно-политиче-
ских событий в Румынии. На эту сторону замысла опе-
рации, писал в своих мемуарах генерал армии С. М. Ште-
менко, Ставка обращала внимание командующих фронта-
ми на специальном совещании 31 июля 1944 г.: «Совет-
ским Вооруженным Силам предстояло одним мощным
ударом ликвидировать главные силы войск противника и
тем самым решительно подорвать вооруженный оплот фа-
шистской диктатуры в Румынии» [299, т. 2, с. 122].
В статьях Г. Ионицэ, К. Антипа, Г. Захарии, К. Нико-
лае и некоторых других румынских историков указывает-
ся значение, которое имела Ясско-Кишиневская операция
для подъема и развития антифашистского восстания в Ру-
мынии. На фоне внутренних условий, полностью созрев-
ших для осуществления восстания, пишет генерал-майор
К- Антип, «для спасения страны от неминуемой катастро-
фы важное значение имела и стремительность развития
военных событий на восточном фронте... блестящее окру-
жение крупной гитлеровской группировки в Ясско-Киши-
невской зоне» [109, 1974, № 35, с. 36]. Г. Захария в статье
«Национальное антифашистское восстание (август 1944)»
отмечает, что выбор момента начала восстания зависел от
начала развертывания наступления советских войск —
«когда оно (наступление II и III Украинских фронтов.—
А. X.) вовлечет в бой оперативные и тактические резервы
немецкой группы армий «Южная Украина» [121, 1974,
№ 4, с. 596]. В докладе В. Захареску «Решающая роль
Ясско-Кишиневской советской наступательной операции в
разгроме германской группы армий «Южная Украина»,
прочитанном на юбилейной научной сессии, посвященной
30-летию освобождения Румынии, было подчеркнуто: «Что
касается выбора момента начала восстания и возможнос-
ти его победы, то он был обусловлен общим ходом войны
в особенности ее развитием на советско-германском фрон-
те летом 1944 года...» [348, с. 165]. Антифашистское во-
оруженное восстание должно было начаться в тот момент,
когда советские войска начнут наступление на южном
крыле советско-германского фронта, указывают А. Симион
и М. Ковач [348, с. 44]. Они считают, что только при та-
ких благоприятных условиях восстание могло рассчиты-
11 А. В. Хействер
161
вать на успех, поскольку «гитлеровцы не имели бы воз-
можности для того, чтобы оттянуть войска с фронта и ис-
пользовать их против восставших сил» [348, с. 45—46]. О
благоприятных условиях, созданных для начала и успеш-
ного развития восстания «победоносным наступлением со-
ветских войск», пишет и Д. Туркуш [370, с. 19].
Отмечая военно-политическое значение Ясско-Киши-
невской операции, осуществленной II и III Украинскими
фронтами в последней декаде августа 1944 г., Г. Захария
подчеркнул, что «эта операция... радикально изменила во-
енное и политическое положение в центре, на востоке и
юго-востоке Европы, в бассейне Средиземного и Черного
морей» [362, т. 1, с. 42]. Восстание, пишет К. Николае,
«проходило при благоприятных внешних условиях, соз-
данных победами антигитлеровской коалиции и подъемом
движения Сопротивления в оккупированных фашистами
странах. Однако решающим фактором было начавшееся
20 августа 1944 года советское наступление на южном
крыле советско-немецкого фронта». Высоко оценив вклад
Красной Армии в освобождение Румынии, он указал, что
«советские войска, нанося мощные удары противнику, ок-
ружили и уничтожили большую часть немецкой группы
армий «Южная Украина» и освободили значительную
часть румынской территории» [280, с. 213—214].
Начало Ясско-Кишиневской операции Красной Армии
по разгрому южного крыла гитлеровского фронта ввергло
правящие круги Румынии в панику. Диктаторский режим
Антонеску разваливался с той же быстротой, с какой шло
наступление советских войск под Яссами и Кишиневом.
Все это предопределило успех народного вооруженного
восстания. Только победа советских войск в боях под Яс-
сами и Кишиневом заставила короля и его окружение со-
гласиться на встречу с представителями КПР в королев-
ском дворце в ночь на 22 августа, на которой обсуждался
вопрос, как ликвидировать фашистское правительство
Антонеску. Эта встреча, пишет С. М. Штеменко, состоя-
лась в тот момент, когда войска гитлеровских покрови-
телей Антонеску по всем швам трещали под ударами
2-го и 3-го Украинских фронтов и были уже на краю ка-
тастрофы [299, т. 2, с. 152]. Приведенный факт также
свидетельствует о том, что победоносные действия совет-
ских войск 20—23 августа 1944 г. явились непременным
залогом успеха антифашистского вооруженного восста-
ния в Бухаресте, переросшего затем в народно-демокра-
тическую революцию.
162
Не выдерживают критики и заявления буржуазных
авторов о том, будто «акция короля Михая... решила
судьбу не только румынского народа, но и всей Юго-Вос-
точной Европы» [646, с. 103; 660 с. 116]. Хильгрубер со-
вершенно справедливо отмечает, что король прежде все-
го «хотел использовать эту акцию в целях предотвраще-
ния возможности заключить мир с СССР в обход его,
короля Михая» [508, с. 215]. Как известно, румынский
монарх вкупе с «оппозицией» «Маниу-Братиану отчетли-
во осознавали, что дальнейшие проволочки с выходом из
войны чреваты для Румынии неотвратимым поражением
вместе с гитлеровской Германией. В той же мере их стра-
шила и реальная перспектива революционного развития
событий в стране. Дипломаты и военные деятели запад-
ных держав впоследствии вспоминали, что их буквально
захлестнул поток телеграмм из Бухареста, в которых ко-
роль Михай и лидеры оппозиции до и даже после 23 ав-
густа отчаянно умоляли о незамедлительной высадке в
Румынии воздушного десанта. Нетрудно догадаться об их
страстном желании не допустить в страну Красную Ар-
мию, спасти прогнившую монархию, оттянуть час расплаты
за национальное предательство. «Призрак революции за-
ставлял их соглашаться на любые условия сепаратного
перемирия лишь бы оказаться под защитой англо-амери-
канских штыков» [247, с. 20]. Воздушно-десантные брига-
ды Англии и США требовались румынскому монарху и
его окружению вовсе не для борьбы против гитлеровского
вермахта, а для предотвращения революционного разви-
тия события, для спасения короны. Поэтому упрекать ко-
роля Михая в «коварной измене» немцам, равно как и
венчать лаврами «освободителя», — несостоятельная затея.
Итак, пресловутая теория «измены» Румынии, призван-
ная в западногерманской реакционной историографии по-
служить индульгенцией для генералов-мемуаристов и до-
казать «объективную непричастность» вермахта к пораже-
нию, при ознакомлении с реальными фактами обнаружи-
вает полную несостоятельность. Ее ненаучность проявля-
ется уже в том, что следствие выдается за причину, хотя
совершенно очевидно, что не политические события, раз-
вернувшиеся 23 августа в Бухаресте, а военное пораже-
ние фашистских войск в ходе Ясско-Кишиневской опера-
ции обусловило крах гитлеровской обороны на Юго-Вос-
токе Европы [303].
К 23 августа, когда советские войска завершили опера-
тивное окружение противника, возникли те благоприят-
11
163
ные условия, которые обеспечили возможность успешного
свержения фашистского режима Антонеску. Восстание ру-
мынских патриотов, подготовленное коммунистами и осу-
ществленное в условиях разгрома гитлеровцев в Ясско-
Кишиневской операции, действительно явилось внезапно-
стью для фашистов, но оно отнюдь уже не могло оказать-
ся решающим фактором в судьбе германского вермахта
на южном фланге советско-германского фронта.
Причинно-следственные связи анализируемых событий
раскрываются, например, в работе Л. Грухманна« Вторая
мировая война». «Освобождение Балканского полуостро-
ва,— пишет он, — увенчалось успехом... в результате со-
ветского наступления в Румынии в августе 1944 г., кото-
рое привело к выводу Румынии и Болгарии (из «оси».—
А. X.) и вместе с тем к эвакуации оккупационных немец-
ких войск из Греции, Албании и Сербии, так как возник-
ла угроза окружения этих войск в (балканском) реги-
оне... Советские войска в результате стремительного на-
ступления двух Украинских фронтов осуществили глубо-
кие прорывы в немецкой обороне и захватили неразрушен-
ные мосты через Прут и Дунай, открыв себе дорогу на
Бухарест и в Добруджу, 6-я немецкая армия была окру-
жена под Кишиневом (150 тыс. чел.)... В создавшейся си-
туации — безнадежной в военном отношении — правитель-
ство Антонеску 23 августа 1944 г. было свергнуто» [490,
с. 205—207].
В цитируемом фрагменте содержится абсолютно вер-
ный вывод, к которому приходит Л. Грухманн, а именно:
свержение клики Антонеску произошло только в силу
ставшей для нацистов и их румынских приспешников без-
надежной ситуации, которая возникла после разгрома со-
ветскими войсками гитлеровской группировки «Южная
Украина». Л. Грухманн далее замечает, что «поворот
фронта румынскими войсками» произошел после полного
сокрушения фашистских войск в полосе наступления со-
ветских армий. При этом он не разделяет столь распро-
страненного в западногерманской буржуазной историогра-
фии мнения об «измене» Румынии и отмечает, что «в ре-
зультате поворота фронта румынскими войсками... герман-
ское отступление приобрело хаотический характер» [490,
с. 207]. Таким образом, восстание румынских патриотов
стало возможным именно в результате великой освободи-
тельной миссии Красной Армии, ее героических побед над
фашистскими полчищами. Одна из самых замечательных
побед была одержана под Яссами и Кишиневом.
164
Как отмечают историки СРР, «советское наступление
сокрушило оборону группы армий «Южная Украина»,
дезорганизовало всю ее систему управления, заставило
ввести в бой оперативные резервы и сковало вражеские
силы в этом районе. Немецкое командование было лише-
но, таким образом, возможности использовать свои резер-
вы против румынского восстания» [314, с. 62]. Таким об-
разом, влияние политических факторов на военные собы-
тия началось уже после того, как участь гитлеровцев бы-
ла практически решена, а потому ни о какой «роковой» и
«решающей» роли «измены» в данном случае не может
быть и речи.
Трудно переоценить прогрессивное воздействие победы
Красной Армии на развитие политической обстановки в
Румынии. Вследствие этого расчеты реакции на восста-
новление диктаторского режима были сорваны, и попытки
буржуазных кругов и монархии призвать в Румынию ан-
гло-американские войска потерпели провал. «Тот факт,
что наша страна была освобождена Советской Армией, а
не была захвачена империалистическими армиями Англии
и США... — подчеркнуто в исследованиях румынских исто-
риков-марксистов, — обеспечил нашему народу возмож-
ность вести успешную борьбу за устранение как внут-
ренних, так и внешних эксплуататоров, установить ре-
жим народной демократии и приступить к строительству
социализма» [337, с. 118]. «Поражение немецко-фашист-
ской группы армии и присутствие советских войск,—
подчеркивает академик А. М. Самсонов,— упрочили по-
ложение революционных сил. Это оказало решающее
влияние и на все более активное участие Румынии в вой-
не против фашистской Германии» [272, с. 447].
С победой антифашистского восстания, выводом Ру-
мынии из «оси» и переходом ее на сторону антигитлеров-
ской коалиции румынская армия повела вместе с Совет-
скими Вооруженными Силами борьбу за окончательный
разгром фашизма [234, с. 409]. В операциях против не-
мецко-фашистских войск действовали румынские соедине-
ния общей численностью 360 тыс. солдат и офицеров [172,
с. 157]; на заключительном этапе — около 160 тыс. чело-
век [298, с. 48], которые с боями прошли более 1 тыс. км,
участвовали в освобождении свыше 3 тыс. населенных
пунктов на территории Румынии, Венгрии и Чехословакии
и были отмечены в приказах и военных сводках Совет-
ского Верховного Главнокомандования [298, с. 48].
Участие Румынии в составе антигитлеровской коали-
165
ции в справедливой войне за освобождение всей террито-
рии страны от захватчиков, за окончательный разгром
фашистских войск было предусмотрено условиями пере-
мирия с Румынией и, как указывают в своих работах ис-
торики-марксисты, «представляло собой первостепенную
национальную задачу, выполнение которой требовало мо-
билизации всех сил и ресурсов страны» [234, с. 417—418].
В выдвинутой КПР платформе Национально-демократиче-
ского фронта, опубликованной 26 сентября 1944 г., под-
черкивалась важность окончательного разгрома гитлериз-
ма для судеб демократии и независимости Румынии, для
завершения буржуазно-демократической революции. По-
этому в качестве одной из главных выдвигалась задача
обеспечения активного участия Румынии совместно с
СССР в справедливой войне за полный разгром фашист-
ской Германии [234, с. 420, 441].
Буржуазные авторы, прежде всего бывшие нацистские
генералы, реакционные румынские, венгерские и прочие
эмигранты, представители немецких «землячеств» из Ру-
мынии, Бессарабии и Буковины в своих сочинениях стре-
мятся убедить читателя в том, что ни события 23 августа
1944 г., ни участие румынских соединений в боях против
вермахта не отвечали истинным устремлениям румынского
народа [см.: 480, с. 19—20; 578, т. III, с. 3 и др.]. Опери-
руя подобными вымыслами, буржуазные фальсификаторы
преследуют вполне определенные цели. Они отказывают-
ся признавать, что участие Румынии в антифашистской
войне неопровержимо свидетельствует о том, что идея за-
воевания Советского Союза была чужда значительной
части военнослужащих из армий стран — союзниц нацист-
ской Германии, что в ходе военных действий на советско-
германском фронте «у бывших рабочих и крестьян, одетых
в солдатские шинели и посланных завоевывать чужие зем-
ли, складывалось сочувственное отношение к советскому
народу, формировалось чувство солидарности с ним, с
борьбой народов СССР против захватчиков» [298, с. 171 —
172]. Самое мощное воздействие на рост антивоенных и
антифашистских настроений среди румынских солдат и
офицеров оказывали победы Советских Вооруженных Сил
и работа Компартии Румынии. Последовательно и настой-
чиво КПР разоблачала несправедливый характер войны
против СССР и, обращаясь к солдатам, призывала их от-
казаться от участия в фашистской агрессии. «Румынские
солдаты, — говорилось в обращении ЦК КПР в январе
1942 г., — не должны быть впредь пушечным мясом в ру-
166
ках смертельного врага румынского народа, они должны
повернуть оружие на разгром гитлеровских поработите-
лей, бороться за свободу и независимость румынского на-
рода» [64, с. 362].
В работах историков СССР, СРР показано то, о чем
реакционные авторы предпочитают умалчивать: осознание
солдатскими массами румынской армии бесперспективнос-
ти войны против СССР усиливалось вследствие пораже-
ний, которые они несли вместе с вермахтом на советско-
германском фронте, крепло в результате разъяснительной
работы КПР в тылу и политорганов Красной Армии сре-
ди румынских войск на фронтах. Поэтому к моменту пе-
рехода Румынии на сторону антифашистской коалиции не-
малая часть румынской армии была проникнута антифа-
шистскими настроениями. Исключительно важную роль в
укреплении Румынской Народной Армии сыграли создан-
ные на территории СССР в период войны румынские воин-
ские формирования из числа военнопленных. Многие из
них после обучения в антифашистских школах-лагерях во-
евали в партизанских отрядах, а затем участвовали в бо-
ях за освобождение Румынии и соседних стран от нацист-
ских поработителей.
Описанию истории зарождения и укрепления советско-
румынского боевого содружества в ходе совместных боев
воинов СССР и Румынии за освобождение румынского,
венгерского и чехословацкого народов посвящены труды
историков-марксистов [214, т. 9, 10; 191, с. 393—394, 400,
502—509, 524—526; 172; 254, с. 195—211, 263—525 и др.].
В них убедительно показано, что процесс поворота ру-
мынской армией оружия против гитлеровцев был слож-
ным, хотя и коротким по времени. Вначале оружие про-
тив нацистов повернули те румынские части и соедине-
ния, которые дислоцировались внутри страны и перешли
на сторону восставших, а также отдельные армейские
фронтовые части, установившие контакт с советскими
войсками. Основные же силы румынских войск, разгром-
ленные в ходе Ясско-Кишиневской операции и отступав-
шие с фронта, как показывает А. В. Антосяк, «в первые
дни восстания были деморализованы и активного участия
в боях с гитлеровцами, как правило, не принимали» [172,
с. 127]. Об этом пишет в своих воспоминаниях и
С. М. Штеменко [299, т. 2, с. 59]. Связь и сотрудниче-
ство с основными силами румынской армии были нала-
жены только в начале сентября 1944 г. [172, с. 129].
Дружеская интернационалистская позиция Красной
167
Армии в отношении румынских войск, как указывается в
коллективном труде марксистских историков, «сыграла ис-
ключительно важную роль... и явилась большой мораль-
ной поддержкой для румынских военнослужащих, пере-
живавших сложный психологический процесс в связи с
переходом от боевых действий против Советской Армии
к действиям в союзе с ней» [191, с. 388]. Боевое сотруд-
ничество советских и румынских войск укреплялось в бо-
ях за освобождение Плоештинского нефтеносного района,
где гитлеровцы сопротивлялись особенно ожесточенно
[314, с. 69]. Советские войска, завершив здесь разгром
нацистской группировки, спешили к Бухаресту, и как под-
черкивают румынские историки, «своевременным приходом
в Бухарест окончательно сорвали попытку фашистов ре-
оккупировать столицу Румынии» [331, с. 59]. Столь же
успешно советские и румынские воины сражались за пе-
ревалы в Карпатах, которые нацисты, выполняя приказ
Гитлера от 27 августа, должны были захватить и прочно
удерживать. Как признают некоторые реакционные авто-
ры, соединения 1-й и 4-й румынских армий, оказав упор-
ное сопротивление частям вермахта, не позволили им ов-
ладеть перевалами, а стремительный бросок советских ар-
мий полностью спутал нацистам их планы [см. напр.: 480,
с. 35—36].
В советской военной историографии, исследующей
опыт управления коалиционными группировками войск,
проанализирован ценный опыт, полученный в ходе совмест-
ных военных действий Вооруженных Сил СССР и армий
стран, участвовавших в операциях на советско-германском
фронте против гитлеровского вермахта. Советские иссле-
дователи обоснованно подчеркивают, что созданная в ходе
совместной борьбы против фашизма прочная политиче-
ская основа для новых форм взаимоотношений союзных
армий «базировалась на общности целей в борьбе с гит-
леровскими захватчиками, на широком участии в ней пат-
риотических сил, в авангарде которых стояли коммунисти-
ческие и рабочие партии ряда европейских стран» [96,
1984, № 3, с. 29].
Буржуазные авторы представляют дело таким обра-
зом, будто, повернув оружие против гитлеровской Герма-
нии и участвуя в совместных боевых действиях с совет-
скими войсками, румынская армия якобы утратила свою
национальную самостоятельность. В действительности же
Советское правительство и Ставка Верховного Главно-
командования осуществляли руководство вооруженной
168
борьбой по согласованию с правительством и высшими
военными инстанциями Румынии. Что же касается вопро-
сов внутренней жизни, организационных, материального
обеспечения, то союзные воинские формирования сохра-
няли полную самостоятельность [96, 1984, № 3, с. 29].
В целях более тесного взаимодействия в ходе операций
против вермахта обе румынские армии— 1-я и 4-я — были
оперативно подчинены соответственно 53-й и 27-й совет-
ским армиям 2-го Украинского фронта и действовали в
боевых полосах советских войск. Такая особенность ис-
пользования румынских соединений, указывается в совет-
ских военно-исторических работах, объяснялась рядом
причин. Прежде всего, как отмечает А. В. Антосяк, «необ-
ходимо было учитывать, что большинство румынских ди-
визий до 24 августа вместе с немецкими фашистами непо-
средственно воеволо против Советской Армии». Румын-
ская армия в значительной степени «была деморализова-
на и требовалось время для приведения ее в порядок и
чистки от профашистских элементов». Поскольку решаю-
щей силой, на долю которой падала основная тяжесть
борьбы против гитлеровцев, по-прежнему была Советская
Армия, пишет далее автор, «румынские войска в общих
интересах должны были овладеть ее передовым боевым
опытом, воспринять проверенное суровой борьбой совет-
ское военное искусство». Наконец, подчеркивает А. В. Ан-
тосяк, «румынские армии были малочисленны, слабо во-
оружены и не могли решать такие сложные задачи, ка-
кие выполняли советские армии» [172, с. 147—148].
Документы 1944—1945 гг., воспоминания советских
военачальников, книги историков СССР и СРР убедитель-
но свидетельствуют о том, что подвиги советских воинов,
их массовый героизм служили примером для румынских
товарищей по оружию, вдохновляли их на самоотвержен-
ную борьбу против фашистских захватчиков. Заслуженная
оценка вклада румынских патриотов в разгром фашист-
ской Германии дана в постановлении ЦК КПСС «О 40-ле-
тии Победы советского народа в Великой Отечественной
войне 1941—1945 годов» [21]. Реакционные историки
ФРГ, буржуазные эмигранты и бывшие генералы нацист-
ского вермахта игнорируют все эти факты, поскольку они
не соответствуют «теории» о «внезапной измене» Румы-
нии делу третьего рейха. Вот почему они крайне неохотно
упоминают о совместном с Красной Армией участии ру-
мынских войск в боях против фашистских армий.
Объединенные ненавистью к СССР, к социалистиче-
169
скому содружеству в целом, они фальсифицируют внеш-
неполитическую деятельность СССР периода второй ми-
ровой войны, грубо извращают политику Советского Со-
юза в отношении тех стран Юго-Восточной Европы, ко-
торые являлись союзниками фашистской Германии, а ос-
вободительный поход Советской Армии в страны этого
региона рассматривают исключительно через призму
лживой «теории» о «советском экспансионизме». Таким
путем они стремятся очернить великий подвиг советского
Воина-Освободителя. Вполне понятно, почему самыми
стойкими приверженцами указанных «теорий» выступают
в первую очередь реакционные эмигранты, в том числе ру-
мынские. Будучи представителями эксплуататорских клас-
сов, скомпрометировавших себя тесным сотрудничеством с
нацистами и обанкротившихся в результате краха фашиз-
ма, они не приемлют новый строй и всеми силами ведут
против него борьбу; участвуют во всех идеологических ди-
версиях против стран социалистического содружества, вы-
ступают вместе с ультраправой реакцией Запада застрель-
щиками самых злобных антикоммунистических кампаний.
Многие антикоммунистические авторы по сей день заяв-
ляют, будто война нацистской Германии против СССР
была не чем иным, как попыткой третьего рейха «оста-
новить советскую экспансию и спасти Юго-Восточную Ев-
ропу от большевизации» [см., напр.: 606, с. 88 и др.].
Истоки этой явной апологии нацизма и клеветы на
внешнюю политику СССР и действия его Вооруженных
Сил легко прослеживаются в штампах нацистской про-
паганды, в лживых заявлениях главарей рейха, которые
совершая чудовищные злодеяния против человечества,
против европейских народов, в том числе и против румын-
ского, рядились при этом в тогу «защитников европейской
цивилизации от большевистских комиссаров», стращали
Европу «надвигающейся советской опасностью». Стремясь
извратить внешнюю политику СССР и действия советских
войск в период 1944—1945 гг., реакционные идеологи, по-
добно своим нацистским предтечам, заявляют о том, что
вступление Красной Армии на территорию Румынии и ее
продвижение по ней «преследовало политические, а не
военные цели». Разоблачая фальсификаторские методы и
приемы буржуазной реакционной историографии, совет-
ские и зарубежные историки-марксисты подчеркивают, что
она тем самым не только клевещет на социализм, но и
стремится реабилитировать фашистскую идеологию на-
сильников и убийц.
170
В основе же военно-политической стратегии Советского
Союза 1944—1945 гг. по отношению к странам Юго-Вос-
точной Европы, и в частности к Румынии, находились не
какие-то «тайные замыслы Кремля», как это представля-
ется в сочинениях антисоветчиков, а благородные освобо-
дительные цели, подкрепленные конкретной программой
их осуществления и обусловленные ленинскими принципа-
ми пролетарского интернационализма. Советское руковод-
ство подчеркнуло их, указав 3 июля 1941 г., что целью
СССР «является не только ликвидация нависшей над на-
шей страной опасности, но и помощь всем народам Евро-
пы, стонущим под игом германского фашизма» [36, т. 1,
с. 34]. Эта благородная цель была провозглашена Совет-
ским Союзом в то время, когда на территории Западной
Европы военные действия почти не велись, и Советским
Вооруженным Силам, по существу, с первых дней войны
пришлось сражаться один на один с полчищами вермахта
и войсками его союзников.
В связи с вступлением советских войск в Румынию, а
также во всех подобных случаях, продиктованных воен-
ной необходимостью, Советское правительство в специаль-
ных документах разъясняло цели и характер освободи-
тельной миссии Красной Армии. В таких документах под-
черкивалось стремление СССР избавить народы этих
стран от дальнейших жертв, а интернационалистская, гу-
манная позиция Советского правительства содействовала
сплочению антифашистских сил, активизации их деятель-
ности, укреплению авторитета СССР, росту уважения и
доверия за рубежом к его Вооруженным Силам. Призна-
вали это и западные историки. Объективные оценки ин-
тернационалистского характера внешней политики СССР,
всей его военно-политической стратегии периода Великой
Отечественной войны содержатся сегодня в трудах иссле-
дователей, не запятнавших себя служением антикомму-
низму. «Советский Союз, — пишет известный французский
историк, президент Международного комитета истории
второй мировой войны А. Мишель, — единственный среди
великих союзников, не отделял свою борьбу от борьбы
угнетенных народов» [567, т. 1, с. 8].
Антикоммунисты никак не желают признать, что Со-
ветское правительство, Коммунистическая партия нашей
страны, руководствуясь в теории и на практике марксист-
ско-ленинским учением о революции, никогда не прибега-
ли к вмешательству во внутренние дела народов, не зани-
мались «навязыванием» или «экспортом» революций. Ни-
171
какие внешние силы, подчеркивали классики марксизма-
ленинизма, не могут привнести революцию в страны, где
нет для этого соответствующих внутренних условий [См.:
10, с. 98—99; 14, с. 77—78 и др.]. В советской историче-
ской литературе глубоко и обстоятельно изучены предпо-
сылки народно-демократических революций в странах
Юго-Восточной Европы, проанализирован процесс нарас-
тания там революционной ситуации, прослежен процесс
разложения старых господствующих классов и правящих
верхов, ставших на путь предательства национальных ин-
тересов, глубоко исследовано антифашистское освободи-
тельное движение и подчеркнуто огромное влияние побед
Красной Армии над фашистско-милитаристским блоком
на рост этого движения, на складывание революционной
ситуации.
Приведенный в настоящей главе материал подтверж-
дает несостоятельность ряда основных положений реакци-
онной западногерманской историографии в освещении не-
которых аспектов германо-румынских отношений периода
второй мировой войны и вывода Румынии из фашистского
блока в августе 1944 г. Как было показано, в основе рас-
смотренных положений находятся теории «измены» ру-
мынского партнера нацистской Германии и «объективной
непричастности» вермахта к поражению в ходе Ясско-Ки-
шиневской операции. Подобные антинаучные теории вот
уже четыре десятилетия упорно отстаивают реакционные
историки ФРГ. Не в силах отрицать того факта, что,
«несмотря на фанатичную мобилизацию» людских и ма-
териальных ресурсов, вплоть до последних резервов, вой-
ска «оси» оказались не в состоянии выиграть войну», что
«в среде союзников Германии все больше и больше руши-
лось доверие к гитлеровской стратегии» [81, с. 207—208],
реакционная историография ФРГ, извращая причины по-
ражения армий агрессоров в решающих сражениях на со-
ветско-германском фронте, искажает основную причину
краха фашистского блока.
Советские историки показали абсолютную беспочвен-
ность вымыслов, содержащихся в работах буржуазных ав-
торов, утверждающих, в частности, что разгром вермахта
на южном фланге советско-германского фронта объясня-
ется «изменой союзников». Как подчеркивают советские
историки, весь ход наступательных операций Советских
Вооруженных Сил этого периода войны свидетельствует о
том, что «союзники фашистской Германии потому и пор-
вали с ней, что под мощными ударами советских войск
172
терпела катастрофу нацистская военная машина и война
против антигитлеровской коалиции становилась для них
бесперспективной». Народы этих стран видели в Совет-
ской Армии свою освободительницу от фашистского раб-
ства и оказывали ей помощь и содействие» [214, т. 9,
с. 205—206]. Что же касается правителей фашистской Ру-
мынии, тех сил, которые поддерживали их в пронацист-
ской политике, то они, как образно подметил Р. X. Джек-
сон, главный обвинитель от США на Нюрнбергском про-
цессе над главными немецкими военными преступниками,
бросились врассыпную, едва лишь «успех покинул их зна-
мена... и чучело, выдававшее себя за Цезаря, потерпело
фиаско» [43, т. 1, с. 324].
Бесспорно, что преступная «ось» рассыпалась прежде
всего под ударами Советских Вооруженных Сил. Как бы-
ло показано, это произошло вовсе не по причине «изме-
ны» или какого-то статуса о «независимых взаимоотноше-
ниях», якобы принятого в «оси», как стараются уверить
читателя западногерманские реакционные авторы. Своими
вымыслами буржуазные идеологи, как подчеркнул Мар-
шал Советского Союза А. А. Гречко в предисловии к мо-
нографии «Освободительная миссия Советских Вооружен-
ных Сил во второй мировой войне», стремятся «исказить
причины и характер минувшей войны, скрыть ее вдохно-
вителей и организаторов, опорочить миролюбивую внеш-
нюю политику Советского государства, выполнение им
интернационального долга перед народами и освободи-
тельную миссию Советских Вооруженных Сил, умалить
роль нашей страны в разгроме агрессоров и подорвать к
ней доверие народов мира» [253, с. 12].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрение выпущенной в ФРГ за послевоенные
десятилетия литературы, частично или полностью посвя-
щенной второй мировой войне и затрагивающей вопросы
участия в ней Румынии, изучение наряду с работами за-
падногерманских историков и публицистов воспоминаний
бывших дипломатов, чиновников и генералов разгромлен-
ного «третьего рейха», анализ и сопоставление приводи-
мых в них концепций и версий с фактами показывает, что
все содержащиеся в них и отмеченные нами реакционные
тенденции коренятся как в политических установках, так и
в самой методологии западногерманской буржуазной исто-
риографии.
Анализ источников и литературы, изучение работ за-
падногерманских буржуазных историков и публицистов,
принадлежащих к различным направлениям и течениям,
сопоставление этих работ с немецкими изданиями нацист-
ского периода и аналогичными румынскими публикациями
предвоенных и военных лет обнаруживают абсолютную
идентичность используемых методов и приемов в прежних
и нынешних антисоветских измышлениях. Это позволяет
сделать вывод о наследовании ряда тенденций нацист-
ской историографии послевоенной западногерманской кон-
сервативной историографией. Базируясь на антисоветизме,
представители и той и другой историографии закономерно
сходятся в освещении главных проблем внешней политики
гитлеровской Германии и буржуазно-помещичьей Румы-
нии, международных отношений кануна войны и ее пе-
риода.
Нацистская историография, носившая откровенно апо-
логетический характер и обслуживавшая ведомство про-
паганды «третьего рейха», наложила свой отпечаток на
все направления буржуазной западногерманской исто-
риографии второй мировой войны, но особенно явствен-
ный — на консервативное и неонацистское. Значительная
174
часть реакционных историков и мемуаристов ФРГ, кото-
рые в свое время сотрудничали с гитлеровскими ведомст-
вами, по сей день оперируют методами и аргументацией
из арсенала фашистских идеологов. Свидетельством того,
насколько прочно нацистские традиции укоренились в кон-
сервативной и неонацистской историографии ФРГ, могут
служить публикации многочисленных ее представителей—
реакционных историков, а также бывших офицеров и гене-
ралов гитлеровского вермахта, дипломатов и чиновников
рейха. На словах отмежевываясь от «крайностей» нациз-
ма, они фактически оправдывают внешнеполитический курс
гитлеровской Германии, взаимоотношения в «оси», а из ее
поражений стремятся извлечь уроки для будущего, разу-
меется, в духе той реваншистской политики, которую пы-
таются воскресить нынешние руководители ФРГ.
Для оправдания политики «третьего рейха» и особен-
но для обоснования теории о «превентивной» войне про-
тив СССР, а также для различных «изысканий» причин
поражения вермахта на советско-германском фронте бур-
жуазные историки спекулируют фактами из истории Ру-
мынии предвоенных и военных лет. Субъективно-идеалис-
тическое толкование истории у западногерманских буржу-
азных исследователей второй мировой войны сочетается с
попытками разрешить важные политические задачи. Преж-
де всего оно служит защите идей и политики господству-
ющего класса, игнорированию ответственности империа-
листической буржуазии — как германской, так и румын-
ской — за развязывание войны, за нападение на СССР.
Буржуазные историки ФРГ тенденциозно трактуют
важнейшие вопросы внешней политики королевской Ру-
мынии накануне нападения блока фашистских государств
на СССР. При этом наиболее злонамеренной фальсифика-
ции в рассмотренных работах подвергаются вопросы, свя-
занные с советско-румынскими отношениями 1939—1941 гг.
Основной акцент в такой фальсификации делается на гру-
бом извращении миролюбивой политики Советского госу-
дарства по отношению к соседним странам и, в частности,
к Румынии. Спекуляцией на лживой версии о «советской
угрозе» Румынии и «советском экспансионизме» на Балка-
нах, буржуазная историография ФРГ, по сути, не только
продолжает традиции нацистской историографии, но и
руководствуется нынешними чисто утилитарными сообра-
жениями политической и идеологической борьбы против
стран социализма.
Как подчеркивается в документах марксистско-ленин-
175
ских партий, миф о «советской угрозе», вымысел о везде-
сущей «руке Москвы», о «советском экспансионизме» и
прочие давно побывавшие в употреблении штампы буржу-
азной пропаганды теперь раздуты до невероятных разме-
ров. Их цель состоит в том, чтобы «не только дискредити-
ровать Советский Союз и его миролюбивую внешнюю по-
литику, реальный социализм вообще, но и изолировать
коммунистов от других миролюбивых сил, оклеветать
всех, кто выступает против авантюризма в международных
делах, борется за свободу и национальную независимость.
В современной обстановке антисоветизм наполнился еще
более зловещим и опасным содержанием, приобрел особо
воинствующую заостренность» [26].
Переключить внимание общественности на второстепен-
ные сюжеты, создать искусственный объект дискуссии —
вот способ скрыть истинных зачинщиков войны. Таким
способом и одновременно предлогом для нападок на внеш-
нюю политику СССР оказалась, как было показано в ра-
боте, раздуваемая империалистической пропагандой дис-
куссия вокруг давно решенного бессарабского вопроса.
Она сыграла роль грубого, но с точки зрения ее зачинщи-
ков, весьма удобного отвлекающего маневра. Западногер-
манские реакционные историки и их буржуазные коллеги’
из других капиталистических стран пытаются подвести
читателя к мысли о том, что события июня 1940 г., связан-
ные с воссоединением этих территорий с Советским Сою-
зом, явились я.кобы главной причиной вступления Ру?лы-
нии в фашистскую войну против СССР. Истинные же при-
чины и цели преступного акта, совершенного фашистскими
правителями Румынии, тщательно скрываются. Объектив-
но раздувание бессарабского вопроса и непрекращающи-
еся спекуляции на этом сюжете соответствуют многоцеле-
вой установке, поставленной западногерманской буржу-
азией перед историками и публицистами — всячески за-
камуфлировать влияние нацистской Германии на втягива-
ние Румынии в агрессивный поход, вновь и вновь реани-
мировать обветшалую теорию о «превентивной войне»,
способствовать разжиганию антисоветизма путем подрыва
доверия к советскому внешнеполитическому курсу, внести
раскол в социалистическое содружество.
Антисоветская направленность подавляющего большин-
ства работ буржуазных авторов ФРГ выражается в стрем-
лении провести антинаучные аналогии между внешней по-
литикой царской России и СССР, в попытках обосновать
некую историческую закономерность вооруженных столк-
176
новепнй «Запада» с «варварскими» славянскими народами
«Востока», изобразить Румынию своеобразным барьером
«между Востоком и Западом» и т. д. '
Крайне ограниченный характер носит в буржуазной ли-
тературе ФРГ признание факта идеологической общности
германских и румынских фашистов, полно/о их смыкания
па почве ярого, воинствующего антисоветизма, который
стал основой для преступного соучастия их в антисовет-
ской войне. Стремясь обосновать причины нападения фа-
шистской Румынии на Советский Союз, предпринятого ею
вкупе с остальными членами фашистского блока, буржу-
азные авторы ФРГ хотят придать этому преступному акту
характер не только «превентивной войны», но также вой-
ны «справедливой» и «национальной». За подобными фаль-
шивками четко просматривается желание западногерман-
ской реакции замаскировать истинные цели румынской
олигархии, оправдать ее преступные аннексионистские за-
мыслы. Несмотря на то, что отдельные буржуазные авто-
ры признают грабительскую сущность вожделений румын-
ских господствующих классов, жаждавших воссоздания
«Великой Румынии» за счет повторного и куда более масш-
табного, нежели в 1918 г., захвата советских территорий,
большинство буржуазных историков ФРГ упорно отстаи-
вает теорию о «параллельной», «справедливой» войне Ру-
мынии против СССР. Тем самым западногерманская бур-
жуазная историография пытается реабилитировать одного
из самых активных соучастников гитлеровского агрессив-
ного похода — фашистскую Румынию, скрывает империа-
листическую сущность ее внешнеполитической агрессивной
доктрины, стремится представить господствовавший ре-
жим «демократическим», игнорируя его глубоко реакцион-
ную суть, воплощенную в фашистской диктатуре — самой
оголтелой форме «диктатуры буржуазии» [11, с. 35].
Кроме того, ряд западногерманских буржуазных исто-
риков (как и их коллег из других капиталистических,
стран) стремится оправдать поведение румынских фа-
шистских оккупантов на захваченных территориях Совет-
ского Союза. В подавляющей же массе исторических ра-
бот, издающихся в ФРГ, названный аспект участия Румы-
нии в антисоветской войне вообще не находит никакого
отражения. Таким образом, и здесь наблюдается та же
тенденция: фактическое оправдание политики румын-
ских фашистских оккупантов, сокрытие масштабов их зло-
деяний на советской земле.
В основе подхода западногерманских авторов к таким
(2 А. В. Хснетвер
177
важным проблемам историк второй мировой войны, как
разоблачение ее виновников, выявление всей меры их
преступлений, но-ирежпему остается неизменный принцип
буржуазной историографии; снять с империализма ответ-
ственность за политику взращенных нм диктаторских фа-
шистских режимов или, по крайней мере, свести к мини-
муму показ его соучастия в атом. Упорное нежелание при-
знать империалистический характер войны со стороны од-
ного из глазных членов фашистского блока — королев-
ской Румынии — неотъемлемая черта всей буржуазной
историографии второй мировой войны, в том числе и за-
падногерманской.
Сугубо прагматическими интересами западногерман-
ской буржуазии продиктовано приукрашивание историка-
ми ФРГ всего комплекса германо-румынских взаимоотно-
шений периода второй Мировой войны. Они пытаются обе-
лить преступный характер нацистской экспансии в Бал-
канских странах, умалчивают о разрушительных послед-
ствиях экономического вакабаления этих стран рейхом и
его монополиями. Вся практика западногерманской бур-
жуазной консервативной историографии при освещении ею
германо-румынских политико-экономических отношений
проникнута стремлением доказать «независимость» Румы-
нии в системе фашистского блока, которая якобы позволя-
ла ей развивать «взаимовыгодные» экономические связи
С рейхом и проводить собственный внешнеполитический
курс. Таким образом, западногерманские реакционные бур-
жуазные авторы скрывают агрессивные планы рейха в от-
ношении стран Юго-Восточной Европы, а также жестокий
характер реализации этих планов. Стараясь замаскиро-
вать ожесточенную борьбу империалистов на Балканах и
в первую очередь стремительную экспансию нацистской
Германии в Румынии, западногерманские авторы надеют-
ся создать иллюзию исключительно экономической заин-
тересованности рейха и всячески отрицать его политичес-
кий натиск на Румынию. В результате, вопрос об экономи-
ческих и политических отношениях предвоенной Румынии
с фашистской Германией глубоко искажается.
Главные усилия буржуазной историографии ФРГ при
освещении германо-румынских экономических отношений
направлены на маскировку неизменного стремления гер-
манского рейха Проводить в странах-союзницах хищничес
кую политику в свойх собственных интересах. Такой не-
благовидной цели Служат не только работы представи-
телей крайне консервативного направления в буржуазной
178
историографии ФРГ, откровенно оправдывающих все эта-
пы нацистского порабощения румынской экономики, но и
публикации историков, представляющих в буржуазной ис-
торической науке ФРГ «умеренное» крыло. Последние,
действуя более тонко, осуждая Гитлера и его окружение,
стремятся возложить всю вину за разграбление Румынии
на нацистское руководство и тем самым, по сути, реабили-
тировать основные целеустановки германского империализ-
ма, в интересах которого и осуществлялась вся практика
германо-румынских политико-экономических отношений.
Столь же искажен в буржуазной историографии ФРГ
и характер румыно-германского военно-политического со-
трудничества в ходе войны против СССР. С одной сторо-
ны, западногерманские реакционные авторы — прежде все-
го крайне консервативные историки и бывшие гитлеров-
ские генералы, дипломаты и чиновники — возрождают
лживую нацистскую легенду о «боевом содружестве» сол-
дат и офицеров германского вермахта и румынской армии,
стремятся представить участников совместной агрессии
как «борцов за новый европейский порядок», спаянных
узами «братства по оружию». При этом буржуазные ав-
торы игнорируют то унизительно зависимое, подчиненное
положение румынской армии, которое она занимала в
в составе вооруженных сил фашистских агрессоров при
проведении боевых операций на советско-германском
фронте. С другой стороны, в западногерманских публика-
циях нередки крайне унизительные, оскорбительные оцен-
ки в адрес румынского союзника. Признавая значение се-
рии сокрушительных поражений армий фашистских агрес-
соров на советско-германском фронте, приведших к разва-
лу гитлеровского блока, историки и мемуаристы ФРГ вы-
двигают для оправдания вермахта теории о «неверных
союзниках», о решающей роли «измены» в поражении рей-
ха. Подобные вымыслы преследуют цель — умалить ре-
шающую роль Советских Вооруженных Сил в разгроме
фашистских полчищ.
Вслед за Гитлером и его военачальниками современные
реакционные авторы (в первую очередь это касается ми-
литаристского крыла реакционной историографии ФРГ)
пытаются взвалить ответственность за разгром фашистских
войск на румынскую армию. Значительное место в бур-
жуазных публикациях занимают вопросы, связанные с по-
литическими маневрами румынских правящих кругов и так
называемой «оппозиции», направленными на поиск путей
примирения членов «оси» с западными державами. За-
12*
179
падногерманские историки не выявляют основной мотив
румынских «мирных инициатив», каковым являлся все тот
же непреходящий антисоветизм. В значительной части пу-
бликаций западногерманских историков и мемуаристов
открыто одобряются антинародные позиции правящих
классов Румынии, искавших выход из войны в переориен-
тации на западные державы и стремившихся любой ценой,
вплоть до оккупации страны армиями западных держав, не
допустить вступления на территорию Румынии Советской
Армии.
В конечном счете попытки западногерманской реакци-
онной историографии «облагородить» хищную сущность
политики третьего рейха, в частности его взаимоотношения
с государствами Юго-Восточной Европы, а также с союз-
никами по «оси», приводят к отрицанию разрушительных
последствий нацистской политики, к искажению основных
причин ее краха, как и развала всей системы фашистско-
го блока, направленного своим острием против Советского
Союза.
Буржуазной историографии ФРГ присуща тенденция к
замалчиванию истинного отношения румынского народа к
антисоветской войне, борьбы КПР за выход страны из
преступной авантюры, тенденции, которая преследует цель
перечеркнуть историю антифашистского сопротивления
румынского народа в годы второй мировой войны и скрыть
тот очевидный факт, что обострение внутренних противо-
речий в Румынии и резкий рост недовольства политикой
правящих классов явились результатом военного пораже-
ния фашистских войск на советско-германском фронте.
В публикациях западногерманских авторов существен-
но искажены вопросы коммунистического революционного
и антифашистского движения. В большинстве работ исто-
рия революционной и антифашистской борьбы в Румынии
либо полностью замалчивается, либо заслуги КПР при-
писываются лидерам буржуазно-помещичьих партий. В
угоду своим политическим целям, открыто враждебным
социалистической Румынии, буржуазные историки ФРГ,
как и представители реакционной румынской эмиграции,
стремятся представить довоенную Румынию в качестве
буржуазно-демократического государства, а ее деятелей—
как сторонников демократии и борцов против фашизма.
В свою очередь, это приводит их к отрицанию политическо-
го кризиса господствовавшего буржуазного режима в Ру-
мынии и подлинных исторических предпосылок его краха.
Извращая революционные события 23 августа 1944 г.,
180
буржуазные историки игнорируют ведущую роль в них па-
триотических сил, возглавлявшихся Коммунистической
партией. Их цель — представить возникший впоследствии
народно-демократический строй как чуждый румынскому
народу, навязанный ему извне. Чтобы извратить беско-
рыстный характер помощи Советского Союза освобожден-
ным народам, буржуазные историки ФРГ прибегают к
утверждениям о «советизации Восточной Европы». Они не
желают признавать того, что события 23 августа 1944 г. в
Румынии явились прямым следствием сокрушительного
разгрома армий «оси» на советско-германском фронте, что
залогом успеха антифашистского восстания стало участие
в нем патриотических сил румынского народа во главе с
КПР, поднявшей их на борьбу с внешним врагом — на-
цистскими поработителями и с собственным военно-фа-
шистским режимом. Причем главным и надежным союз-
ником румынских трудящихся в этой борьбе, гарантом их
победы был СССР и его героическая Советская Армия.
Происшедшее в августе 1944 г. вооруженное восстание ру-
мынских патриотов составляло одно из звеньев мирового
революционного процесса, охватившего страны Централь-
ной и Юго-Восточной Европы.
Все отмеченные выше негативные тенденции в отобра-
жении важнейших аспектов военно-политической истории
Румынии согласуются с теми политическими задачами, ко-
торые решает западногерманская буржуазная историогра-
фия второй мировой войны в целом. При том, что в кон-
сервативной историографии ФРГ заметно укрепилось уме-
ренное направление, представители которого, следуя веле-
ниям времени и обстановки, обновляют приемы истори-
ческого исследования (М. Брошат, А. Хильгрубер,
Г.-А. Якобсен, Ю. Ферстер и др.), «умеренные», как отме-
чает академик А. М. Самсонов, «остаются в старых грани-
цах буржуазной методологии» [272, с. 552], что приводит
их к «искаженному толкованию основных проблем исто-
рии второй мировой войны» [с. 554].
В трудах советских историков позитивную оценку полу-
чают работы тех западногерманских авторов, которые, не
будучи марксистами, стремятся правдиво изложить факты,
показать ответственность германского империализма за
развязывание двух мировых войн, вскрыть подлинные це-
ли агрессоров при нападении на СССР, избежать предвзя-
тости при освещении освободительной миссии Советской
Армии. К таким публикациям советские исследователи
[272, с 555; 211, с. 316] по праву относят, например, кни-
181
гу М. Барча, Г.-Ф. Шебеша и Ф. Шеппельмана «Война на
Востоке 1941—1945». В отличие от реакционных историков
ее авторы сообщают о том, что решающее влияние на по-
литическую обстановку в Румынии оказал разгром Совет-
ской Армией немецко-фашистской группировки в ходе Яс-
ско-Кишиневской операции. Они верно освещают воору-
женное восстание 23 августа 1944 г. под руководством
КПР, приведшее к свержению фашистской диктатуры Ан-
тонеску; пишут о том, что вступление советских войск на
территорию стран Юго-Восточной Европы приветствова-
лось местным населением и воодушевляло его на антифа-
шистскую борьбу и проведение демократических преобра-
зований. Эти авторы приводят факты, свидетельствующие
о благородстве и самопожертвовании советских воинов,
стремившихся не допустить разрушения жилых и культур-
ных центров, исторических памятников в освобождаемых
странах, спасти их для человечества [403, с. 205—207].
Столь же позитивно оценены в советской историографии
публикации бывших военнослужащих вермахта В. Адама
[440], Г. Вельца [441], И. Видера [438], Г. Дерра [439]
и др. Глубоко переосмыслив минувшее, они пришли к пра-
вильным оценкам событий войны, своего участия в ней.
Однако, к сожалению, не эти публикации определяют ха-
рактер современной западногерманской историографии
второй мировой войны. Господствующие позиции в ней
прочно удерживают представители реакционных направ-
лений [276, с. 47].
В комплексе буржуазной историографии США, ФРГ,
Англии, Франции и других капиталистических государств
западногерманская буржуазная историография второй ми-
ровой войны занимает особое место. В 50—60-е гг. в обста-
новке «холодной войны» эта литература использовалась
силами реакции и реваншизма, располагавшими полити-
ческим влиянием и прямой поддержкой руководства
ХДС/ХСС, в их стремлении подвергнуть ревизии решения
Ялты и Потсдама, справедливые итоги Нюрнбергского
процесса над главными немецкими военными преступни-
ками, снять ответственность с фашистской Германии и ее
союзников за мировую бойню, пересмотреть итоги войны,
и прежде всего «аннулировать территориальные и общест-
венно-политические изменения, происшедшие в Германии
и Восточной Европе» [30, с. 14].
Ныне империализм прилагает все усилия, чтобы пере-
черкнуть позитивные достижения периода разрядки, в
ряде стран Запада активизируются крайне правые агрес-
182
сивные силы, а к штурвалу политической власти в Бонне
после 12-летнего перерыва вновь пришел блок ХДС/ХСС.
Как отметил Председатель ГКП Г. Мис, теперь все боль-
шее влияние получают те силы германского монополисти-
ческого капитала, которые мечтают о «новом крестовом
походе против коммунизма» [30, с. 7], усиливаются реак-
ционные тенденции и в области западногерманской исто-
риографии второй мировой войны. «Покончить с ложным
политическим нейтралитетом исторической науки», «сде-
лать историю в высшей степени практической наукой» —
таковы установки, продиктованные идеологическими и по-
литическими целями официального Бонна, предавшего
забвению все уроки истории, вступившего на путь кон-
фронтации с миром социализма и отстаивающего интересы
монополистической буржуазии, военно-промышленного
комплекса ФРГ в целом. Не только направления и тема-
тика, но также содержание и, главным образом, выводы
научных исследований в ФРГ, в том числе и по истории
второй мировой войны, самым непосредственным образом
обусловлены рекомендациями и установками монополис-
тического капитала страны — различных союзов предпри-
нимателей (Федерального союза германской промышлен-
ности, Федерального объединения германских союзов ра-
ботодателей, крупных концернов и банков), активно пе-
стующих реваншизм, антикоммунизм и антисоветизм. За-
висимость большинства историков от официальных и пред-
принимательских кругов определяется преимущественно
щедрым финансированием как правительством, так и мо-
нополистами «полезных» для них исторических изысканий.
Непреходящей злободневностью исполнено весьма поучи-
тельное на сей счет замечание Ф. Энгельса: «...Лучше все-
го оплачивается то сочинение, в котором фальсификация
истории наиболее соответствует интересам буржуазии»
[1, т. X, с. 104].
На протяжении всех четырех послевоенных десятилетий
не прекращаются попытки буржуазных историков извра-
тить закономерные причины победы СССР и всей антигит-
леровской коалиции во второй мировой войне. Они упорно
игнорируют объективный характер процесса крушения
реакционных режимов в странах Восточной и Юго-Вос-
точной Европы, в том числе и тех, которые являлись со-
юзниками нацистской Германии, сознательно искажают
исторические предпосылки осуществления в этих странах
антифашистских восстаний патриотических сил во главе
с коммунистическими партиями. Не случайно империалис-
183
тическая реакция активно использует буржуазную истори-
ческую науку в качестве инструмента идеологических ди-
версий против стран социализма, безуспешно пытаясь
вбить клин в социалистическое содружество, подорвать его
идейную мощь и сплоченность, ослабить его авторитет и
влияние во всем мире. Ныне, как никогда прежде, идеоло-
гическая борьба против антисоветизма «требует высокой
степени бдительности» [30, с. 33] и отвечает интересам не
только реального социализма, но и интересам каждого
народа, интересам защиты мира.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1.	Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. X. М., 1948.
2.	Энгельс Ф. Европейская война. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соя.,
т. 11.
3.	Ленин В. И. Война и российская социал-демократия. — Поли,
собр. соч., т. 26.
4.	Ленин В. И. Крах II Интернационала.— Поли. собр. соч., т. 26.
5.	Ленин В. И. Социализм и война. — Поли. собр. соч., т. 26.
6.	Ленин В. И. Задачи революционной социал-демократии в европей-
ской войне. — Поли. собр. соч., т. 26.
7.	Ленин В. И. Империализм как высшая стадия капитализма. —
Поли. собр. соч., т. 27.
8.	Ленин В. И. Тетради по империализму.—Поли. собр. соч., т. 28.
9.	Ленин В. И. Военная программа пролетарской революции.—
Поли. собр. соч., т. 30.
10.	Ленин В. И. Война и революция. — Поли. собр. соч., т. 32.
11.	Ленин В. И. Государство и революция. — Поли. собр. соч., т. 33.
12.	Ленин В. И. Доклад о внешней политике на объединенном засе-
дании ВЦИК и Московского Совета 14 мая 1918 г. — Поли. собр.
соч., т. 36.
13.	Ленин В. И. Доклад о внутреннем и внешнем положении респуб-
лики на Московской конференции РКП(б) 12 июня 1919 г.—
Поли. собр. соч., т. 39.
14.	Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. — Поли,
собр. соч., т. 41.
15.	Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976.
16.	Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981.
17.	Материалы XXVII съезда КПСС. М„ 1986.
18.	Материалы Пленума ЦК КПСС 14—15 июня 1983 года. М., 1983.
19.	Программа Коммунистической партии Советского Союза (новая
редакция). М., 1986.
20.	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий.
Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г. М., 1969.
21.	О 40-летии Победы советского народа в Великой Отечественной
войне 1941—1945 годов. Постановление ЦК КПСС. М., 1984.
22.	Боннский съезд ГКП (19—21 марта 1976 г.). М., 1977.
23.	Мангеймский съезд ГКП (20—22 октября 1978 г.). М., 1979.
24.	VI съезд ГКП. Ганновер (29—31 мая 1981 г.). М., 1982.
25.	Программа РКП по построению всесторонне развитого социалис-
тического общества и движению Румынии к коммунизму. Буха-
рест, 1975.
26.	Горбачев М. С. Живое творчество народа. Доклад на Всесоюзной
научно-практической конференции «Совершенствование развитого
185
социализма и идеологическая работа партии в свете решений
июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС». Москва, 10—И декаб-
ря 1984 г. М., 1984.
27.	Горбачев М. С. Бессмертный подвиг советского народа. Доклад,
посвященный 40-летию Победы советского народа в Великой Оте-
чественной войне 1941—1945 гг. — Правда, 1985, 9 мая.
28.	Георгиу-Деж Г. Статьи и речи, т. I—II. М., 1956.
29.	Георгиу-Деж Г. 20-я годовщина освобождения Румынии от фа-
шистского ига. Бухарест, 1964.
30.	Мис Г. Поворот вправо? После 13 лет пребывания СДПГ в пра-
вительстве: итоги и перспективы. М., 1983.
31.	Хоннекер Э. Избранные статьи и речи. М., 1981.
32.	Чаушеску Н. Румыния по пути построения всесторонне развитого
социалистического общества. Доклады, речи и статьи. Бухарест,
1969—1985, т. 1—18.
33.	Чаушеску Н. Речь на совместной торжественной сессии ЦК РКП,
Великого Национального Собрания и Национального Совета Фрон-
та демократии и социалистического единства, посвященной 40-й го-
довщине осуществления революционного акта от 23 августа 1944 г.
Бухарест, 22 августа 1984 г. Бухарест, 1984.
34.	Congresul al XI-lea al Partidului Comunist Roman. Bucure^ti, 1975.
35.	Congresul al ХП-lea al Partidului Comunist Roman. Bucure$ti, 1981.
Сборники документов и материалов
36.	Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны. Документы и материалы, т. 1—3. М., 1946—1947.
37.	Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. IV, V. М., 1947.
38.	Документы и материалы кануна второй мировой войны, т. I, II.
М., 1948.
39.	Документы министерства иностранных дел Германии. М., 1946.
40.	Коммунистическая партия в Великой Отечественной войне (июнь
1941—1945 гг.). Документы и материалы. М., 1970.
41.	Молдавская ССР в Великой Отечественной войне Советского Со-
юза 1941—1945 гг. Сборник документов и материалов. В 2-х т.
Кишинев, 1976.
42.	Николаевщина в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
Документы и материалы. Одесса, 1964.
43.	Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными прес-
тупниками. Сборник материалов. В 7-и т. М„ 1957—1960.
44.	Одесса в Великой Отечественной войне Советского Союза. Доку-
менты и материалы, т. I—III. Одесса, 1952—1953.
45.	Одесская область в Великой Отечественной войне Советского Со-
юза 1941—1945 гг. Документы и материалы. Одесса, 1970.
46.	Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами
США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой
Отечественной войны 1941—1945 гг., т. 1, 2. М., 1957.
47.	Пограничные войска СССР. 1939 — июнь 1941. Сборник докумен-
тов и материалов. М., 1970.
48.	Пограничные войска СССР в годы Великой Отечественной войны.
1941—1945. Сборник документов и материалов. М., 1968.
49.	Радянська Буковина. 1940—1945. Документы и материалы. Ки1в,
1967.
50.	Венгрия и вторая мировая война. Секретные дипломатические
документы. Из истории кануна и периода войны. М., 1962.
51.	Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке
сухопутных войск фашистской Германии и войск ее бывших са-
186
теллитов на советско-германском фронте за период 1941 —1945 гг.
М„ 1955—1957.
52.	«Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия
фашистской Германии в войне против СССР. Документы и ма-
териалы. М., 1969.
53.	СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сен-
тябрь 1938 — август 1939). Документы и материалы. М., 1971.
54.	СССР. Договоры. Мирный договор с Румынией. М., 1947.
55.	СССР. Чрезвычайная государственная комиссия по установле-
нию и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчи-
ков. Сообщения о злодеяниях немецко-румынских захватчиков в
г. Одессе и районах Одесской области. М., 1944.
56.	Тегеран—Ялта—Потсдам. Сборник документов. М., 1971.
57.	Украинская ССР в Великой Отечественной войне Советского Со-
юза 1941—1945 гг., т. 1—3. Киев, 1975.
58.	Akten zur deutschen auswartigen Politik 1918—1945. Aus dem Ar-
chiv des Auswartigen Amtes. Serie D, E (1937—1945). Bd. I—XIII.
Baden-Baden, 1950—1956 u. Frankfurt a. M., 1961—1964.
59.	Allianz Hitler—Horthy—Mussolini. Dokumente zur ungarischen Aus-
senpolitik (1933—1944). Budapest, 1966.
60.	Anatomie der Aggression. Neue Dokumente zu den Kriegszielen des
faschistischen deutschen Imperialismus im zweiten Weltkrieg. Ber-
lin, 1972.
61.	Die Beziehungen zwischen Deutschland und der Sowjetunion 1939—
1941. Dokumente des Auswartigen Amtes, Hrsg. v. A. D. Seidel. Tii-
bingen, 1949.
62.	Bussman W. Deutsch-rumanische Verhandlungen fiber das Gebiet
zwischen Dnjestr und Bug. Nach den Akten des OKH. Berlin, 1941.
63.	Deutschlands Riistung im zweiten Weltkrieg. Hitlers Konferenzen
mit Albert Speer 1942—1945. (Vorbereit. v. W. Boelcke). Frankfurt
a. M„ 1969.
64.	Documente din istoria Partidului Comunist din Romania (1917—
1944). Bucure^ti, 1951.
65.	Documente din istoria Uniunii Tineretului Comunist din Romania
1916—1944. Bucure^ti, 1958.
66.	Documente din arhivele Republicii Democrate Germane, cu privi-
re la relajiile romano-germane pina la 1944. (Introducf. de: M. He-
gemann). — Studii. Revista de istorie, 1957, N 5.
67.	Documente privind activitatea P. C. R. in armata. 1921—1944. Bu-
cure$ti, 1974.
68.	Documente privind lupta maselor populare din Romania sub condu-
cerea P.C.R. pentru pace $i prietenie cu U. R. S. S. (1917—1944).—
Analele..., 1960, N. 6.
69.	Documente privitoare la lupta maselor muncitoare, sub conducerea
P. C. R., impotriva razboiului antisovetic $i a ocupatiei hitleri§te $i
pentru pregatirea condifiilor, care au dus la infaptuirea actului re-
volutionar de la 23 August 1944. — Revista Arhivelor, 1959, N 1.
70.	Dokumente der deutschen Politik. Hrsg. v. F. A. Six. Reihe: Das
Reich Adolf Hitlers. Bd. IX. Der Kampf gegen den Osten, 2. Teile.
Berlin, 1944.
71.	Einige Dokumente zur „Deutschen Heeresmission in Rumanien"
(1940—1941).— (Vorbereit. v. M. Hegemann). — In: Jahrbuch fiir
Geschichte der UdSSR und der Volksdemokratischen Lander Euro-
pas. Bd. 5. Berlin, S. 315—346.
72.	„Fall Barbarossa”. Dokumente zur Vorbereitung der faschistischen
187
Wehrmacht auf die Aggression gegen die Sowjetunion (1940/41).
Berlin, 1970.
73.	Geschichte des zweiten Weltkrieges in Dokumenten. 3 Bde. Miin-
chen, 1953—1956.
74.	Griff nach Sfldosteuropa. Neue Dokumente iiber Politik des deu-
tschen Imperialisms und Militarismus gegeniiber Siidosteuropa im
zweiten Weltkrieg. Berlin, 1973.
75.	Halder F. Kriegstagebuch. Tagliche Aufzeichnungen des Chefs des
Generalstabes des Heeres 1939—1942. Bearb. v. H.-A. Jacobsen.
3 Bde. Stuttgart, 1962—1964.
76.	Heiber H. (Hrsg.). Hitlers Lagebesprechungen. Die Protokollfrag-
mente seiner militarischen Konferenzen 1942—1945. Stuttgart, 1962.
77.	Hubatsch W. (Hrsg.). Hitlers Weisungen fiir die Kriegfiihrung
1939—1945. Dokumente des OKW. Frankfurt a. M., 1962.
78.	In numele liberta|ii ?i prieteniei. Dokumente, extrase din presa §i
amintire despre participarea Romaniei la eliberarea Cehoslovaciei
de sub jugul fascist (18 dec. 1944—12 mai 1945). (Vol. a fost pre-
gatit de Gh. Zaharia $. a.). Bucure$ti, 1970.
79.	In numele liberta|ii ?i prieteniei. Documente, extrase din presa ?i
amintire despre participarea Romaniei la eliberarea Ungariei de
sub jugul fascist (oct. 1944 — jan. 1945). (Vol. a fost pregatit de
Gh. Zaharia ?. a.). Bucure?ti, 1970.
80.	Jacobsen H.-A. 1939—1945. Der zweite Weltkrieg. In Chronik und
Dokumenten. Darmstadt, 1961.
81.	Jacobsen H.-A. Der zweite Weltkrieg. Grundziige der Politik und
Strategic in Dokumenten. Frankfurt a. M., 1964.
82.	Nazi-Sowiet Relations. 1939—1941. N. Y., 1948. ,
83.	OKW: Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehr-
machtfiihrungsslab). Hrsg. v. P. E. Schramm im Zusammenarbeit
mit A. Hillgruber, W. Hubatsch und H.-A. Jacobsen. 4 Bde. Frank-
furt a.M., 1961—1965.
84.	Picker H. Hitlers Tischgesprache in Fiihrerhauptquartier 1941 —
1942. Stuttgart, 1963.
85.	Procesul conducatorilor fostului partid nafional-faranesc. Bucu-
re^ti, 1947.
86.	Procesul marii tradari nationale. Bucure^ti, 1946.
87.	Relajii in acte $i documente. (Aut.: A. Vianu, C. Bu$e, Z. Zamfir,
Gh. Badescu). Bucure?ti, 1976, v. 2 (1939—1945).
88.	Ursachen und Folgen. Vom deutschen Zusammenbruch 1918 und
1945 bis zur staatlichen Neuordnung Deutschlands in der Gegen-
wart. Eine Urkunden- und Dokumentensammlung zur Zeitgeschich-
te. Bd. 17. Das Dritte Reich. Vom europaischen zum globalen
Krieg. Der Angriff auf die Sowjetunion. Berlin (West ), 1973;
Bd. 18. (W.-) B„ 1974.
Пресса и периодика
СССР
89.	Правда
90.	Известия
91.	Красная звезда
92.	Коммунист
93.	Коммунист Молдавии
94.	Коммунистический Интернационал
95.	Военная мысль
96.	Военно-исторический журнал
97.	Война и рабочий класс
188
98.	Вопросы истории
99.	История СССР
100.	Международная жизнь
101.	Мировое хозяйство и мировая политика
102.	Новая и новейшая история
103.	Новое время
104.	За рубежом
105.	Известия АН МССР (серия общественных наук)
СРР
106.	Sctnteia
107.	Romania Libera
108.	Lupta de clasa
109.	Lumea
110.	Era socialists
111.	Anale de istorie
112.	Studii. Revista de istorie
113.	Revista de istorie
114.	Viafa economics
115.	Analele $tiintifice ale Universitetului Al. I. Cuza (Ia?i»
116.	Anuarul Institutului istorice ?i archcologice (Ia?i)
117.	Studii. Cercetari juridice
118.	Probleme economice
119.	Revista archivelor
120.	Revista de filosofie
121.	Revue roumaine d'histoire
ГДР
122.	Neues Deutschland
123.	Einheit
124.	Deutsche Aussenpolitik
125.	Jahrbuch fiir Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen
Lander Europas
126.	Zeitschrift file Geschichtswissenschaft
127.	Zeitschrift fur Militargeschichte
ФРГ и других капиталистических стран
128.	Allgemeine Schweizerische Militarzeitschrift (Швейцария)
129.	Alte Kameraden
130.	The American Historical Review
131.	Analele Academiei Romane. Memoriile seefiunii istorice. Bucure^ti,
1942—1943.
132.	Aussenpolitik [АР].
133.	Aus Politik und Zeitgeschichte (APZ)
134.	DKP-Pressedienst
135.	Donauraum
136.	Canadian Slavonic Papers
137.	Current History
138.	Europa-Archiv
139.	Der Europaische Osten
140.	Europaische Revue
141.	Frankfurter allgemeine Zeitung (FAZ)
142.	Heimatkalender der Bessarabiendeutschen (HkBd)
143.	Historische Zeitschrift (HZ)
144.	Historisch-Politische Buch (HPB)
145.	Jahrbiicher fiir Geschichte Osteuropas (JGO)
189
146.	Marxistische Blatter
147.	Journal of Central European Affairs
148.	Mitteilungen der Siidosteuropa-Gesellschaft (MSG)
149.	Marine Rundschau (MR)
150.	Neue Kommentare (NK)
151.	Neue Politische Literatur (NPL)
152.	Neue Zuricher Zeitung (NZZ)
153.	Osteuropa (OE)
154.	Osterreichische Osthefte (ООН). (Австрия)
155.	Panzer, Kampftruppen, Infanterie (PK.1)
156.	Politische-Studien [PS]
157.	Revue d'histoire de la deuxieme guerre mondiale
158.	Saeculum
159.	Der Spiegel
160.	Stindardul
161.	Storia e politica
162.	Sfldost-Europa. Zeitschrift fiir Gegenwartsforschung (SOE)
163.	Siidost-Forschungen (SOF)
164.	Vierteljahrshefte fiir Zeitgeschichte (VZ)
165.	Volkischer Beobachter (1941—1944)
166.	Wehrwissenschaftliche Rundschau (WWR)
167.	Die Welt
168.	Wissenschaftlicher Dienst Siidosteuropas (WDS)
169.	Militargeschichtliche Mitteilungen (MGM)
Литература
170.	Азовцев H. H. В. И. Ленин и советская военная наука. М.,
1971.
171.	Азаров И. И. Осажденная Одесса. М., 1966.
172.	Антосяк А. В. В боях за свободу Румынии. М., 1974.
173.	Антосяк А. В. На Балканском направлении. М., 1979.
174.	Афтенюк С., Елин Д., Коренев А., Левит И. Молдавская ССР в
Великой Отечественной войне Советского Союза 1941—1945 гг.
Кишинев, 1970.
175.	Балканские исследования. Международные отношения на Бал-
канах. М., 1974.
176.	Балканский исторический сборник. II. Кишинев, 1970.
177.	Бережков В. М. Годы дипломатической службы. М., 1972.
178.	Березняков Н. В., Бобейко И. М., Копайский Я. М., Мур-
зак У. Г., Платон В. П. Борьба трудящихся Бессарабии за свое
освобождение и воссоединение с Советской Родиной (1918—
1940). Кишинев, 1970.
179.	Бирюзов С. С. Советский солдат на Балканах. М., 1963.
180.	Бирюзов С. С. Суровые годы. М., 1966.
181.	Блейер В., Дрехслер К., Фёрстер Г., Хасс Г. Германия во вто-
рой мировой войне. 1939—1945. Пер. с нем. М., 1971.
182.	Большая ложь о войне. Критика новейшей буржуазной историо-
графии второй мировой войны. М., 1971.
183.	Българско-германски отношения и връзки. Изследвания и мате-
риали, т. I, II. София. Болг. Акад, наук, 1972—1979.
184.	Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1978.
185.	В боях за Молдавию, в 5-и кн. Кишинев, 1962—1979.
186.	Вопросы истории и историографии Юго-Восточной Европы. Ки-
шинев, 1977.
187.	Великий освободительный поход. М., 1970.
188.	Военная стратегия. Под ред. В. Д. Соколовского. М., 1963.
190
189.	Война, история, идеология. Буржуазная военная история на
службе милитаризма. М., 1974.
190.	Всемирная история, т. X. М., 1965.
191.	Вторая мировая война. Краткая история. М., 1984.
192.	Вторая мировая война. Материалы научной конференции, по-
священной 20-летию победы над фашистской Германией, в 3-х кн.
М„ 1966.
193.	Вторая мировая война и современность. М., 1972.
194.	Германская восточная политика в новое и новейшее время. Про-
блемы истории и историографии. М., 1974.
195.	Германский империализм и вторая мировая война. Материалы
научной конференции комиссии историков СССР и ГДР (Бер-
лин, 14—19 декабря 1959 г.) Пер. с нем. М., 1963.
196.	Гроза П. По следам войны. Бухарест, 1952.
197.	Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма.
Исторические очерки. Документы и материалы, в 2-х т. М., 1973.
198.	Деревянко П. Буржуазные историки о начальном периоде вто-
рой мировой войны. М., 1973.
199.	Ежегодник германской истории. М., 1972—1983.
200.	Епишев А. А. Идеологическая борьба по военным вопросам. М.,
1974.
201.	Еременко А. И. Против фальсификаторов истории второй миро-
вой войны. М., 1958.
202.	Еременко А. И. Сталинград: записки командующего фронтом.
М„ 1961.
203.	Еременко А. И. Годы возмездия. 1943—1945. М., 1985.
204.	Ерещенко М. Д. Королевская диктатура в Румынии. 1938—
1940 гг. М„ 1979.
205.	Ерусалимский А. С. Германский империализм. История и сов-
ременность. М., 1964.
206.	Жигня К. Л. Подготовка и заключение мирных договоров с
Болгарией, Венгрией и Румынией после второй мировой войны.
Кишинев, 1981.
207.	Жилин П. А. Как фашистская Германия готовила нападение на
Советский Союз. М., 1965.
208.	Жилин П. А. Проблемы военной истории. М., 1975.
209.	Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1969.
210.	Исраэлян В. Л., Кутаков Л. Н. Дипломатия агрессоров. Герма-
но-итало-японский фашистский блок. История его возникновения
и краха. М., 1967.
211.	Жилин П. А., Вкушевский А. С., Кульков Е. Н. Критика основ-
ных концепций буржуазной историографии второй мировой вой-
ны. М., 1983.
212.	История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945 гг., в 6-и т. М„ 1961—1965.
213.	История внешней политики СССР. 1917—1975, в 2-х т. Т. 1.
1917—1945. М., 1976.
214.	История второй мировой войны 1939—1945 гг., в 12-ти т. М.,
1973—1982.
215.	История дипломатии, т. IV. М., 1975.
216.	История Молдавской ССР (с древнейших времен до наших дней).
Кишинев, 1982.
217.	История Румынии, 1918—1970. М., 1971.
218.	История фашизма в Западной Европе. М., 1978.
219.	Конев И. С. Записки командующего фронтом. 1943—1944. М.,
1972.
191
220.	Колкер Б, м., Левит И. Э. Внешняя политика Румынии и румыно-
советские отношения (сентябрь 1939—июнь 1941). М., 1971.
221.	Кондратков Т. Р. Идеология, политика, война. М., 1984.
222.	Краснознаменный Одесский... (Краткий исторический очерк). Ки-
шинев, 1985.
223.	Коренев А. Битва на юге. Кишинев, 1969.
224.	Критика западногерманского «остфоршунга». Материалы научной
конференции (Москва, июнь 1964 г.). М., 1966.
225.	Крылов Н. И. Не померкнет никогда. М., 1984.
226.	Крым в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941—
1945. Сборник статей. Симферополь, 1963.
227.	Кульков Е. Н., Ржешевский О. А., Челышев И. А. Правда и ложь
о второй мировой войне. М., 1983.
228.	Купша И., Матей Г., Фокшеняну И., Бэлтяну Б., Ион Л., Заха-
рескуВ. Вклад Румынии в разгром фашистской Германии. Пер. с
229.	Лабецкиц О. Б., Рыбаков А. М. Социалистический интернациона-
лизм и Идеологическая борьба. М., 1983.
230.	Лазарев А. М. Молдавская советская государственность и бесса-
рабский вопрос. Кишинев, 1974.
231.	Лебедев Н. И. Румыния в годы второй мировой войны (Внешне-
политическая и внутриполитическая история Румынии в 1938—
1945 гг.). М., 1961.
232.	Лебедев И. И. Падение диктатуры Антонеску. М., 1966.
233.	Лебедев Н. И. «Железная гвардия», Кароль II и Гитлер (Из ис-
тории рум'ынского фашизма, монархии и ее внешнеполитической
«игры на двух столах»). М., 1968.
234.	Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии. 2-е изд. М., 1983.
235.	Лебедев Н. И., Карпещенко Е. Д. История Румынской Народной
Республики (Краткий очерк). М., 1964.
236.	Левит И. Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против
СССР. Истоки, планы, реализация (1.IX.1939—19.XI.1942). Киши-
нев, 1981.
237.	Левит И. Э. Крах политики диктатуры Антонеску (19.Х1.1942—
23.VIII.1944). Кишинев, 1983.
238.	Максимычев И. Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны:
очерк советско-германских дипломатических отношений в 1933—
1939 гг. М., 1981.
239.	Марксистско-ленинская методология военной истории.. Под
ред. П. А. Жилина. М., 1976.
240.	Мацуленко В. А. Разгром группы армий «Южная Украина» (ав-
густ-сентябрь 1944 г.). М., 1959.
241.	Мерцалов А. Н. Западногерманские историки и мемуаристы о
второй мировой войне. М., 1967.
242.	Мерцалов А. Н. Западногерманская буржуазная историография
второй Мировой войны. М., 1978.
243.	Мерцалов А. Н. В поисках исторической истины. М., 1984.
244.	Милюкова В. И. Отношения СССР—ФРГ и проблемы европей-
ской безопасности 1969—1982 гг. М., 1983.
245.	Минасян М. М. Освобождение стран Юго-Восточной Европы.
М„ 1967.
246.	Мунтян М. А. Дунайская проблема в международных отношени-
ях. (1945—1948). Кишинев, 1977.
247.	Мунтян М. А. Борьба Советского Союза за прием в ООН Бол-
гарии, Венгрии и Румынии. Кишинев, 1972.
248.	Нири К. От единого рабочего фронта — к единой партии рабоче-
192
го класса Румынии. Апрель 1944 — февраль 1948. Бухарест, 1972.
249.	Новая и новейшая история Румынии. М., 1963.
250.	Новиков Н. В. Пути и перепутья дипломата (Записки о 1943—
1944 гг.). М„ 1976.
251.	Орлик И. И. Империалистические державы и Восточная Европа.
1945—1965. М„ 1968.
252.	Орлик И. И. Политика западных держав в отношении восточно-
европейских социалистических государств (1965—1975). М., 1979.
253.	Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во вто-
рой мировой войне. Под ред. А. А. Гречко. М., 1971.
254.	Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками
2-го и 3-го Украинских фронтов. 1944—1945. М., 1970.
255.	Очерки истории Коммунистической партии Молдавии. Кишинев,
1968.
256.	Очерки политической истории Румынии. 1859—1944. Кишинев,
1985.
257.	Очерки советской военной историографии. М., 1974.
258.	Патрушев А. И. Неолиберальная историография ФРГ. М., 1981.
259.	Поздеева Л. В. Англо-американские отношения в годы второй
мировой войны. М., 1969.
260.	Политика великих держав на Балканах и Ближнем Востоке.
1933—1941. Свердловск, 1976.
261.	Проблемы истории второй мировой войны. Протокол научной
сессии (Лейпциг, 25—29 февраля 1957 г.). Пер. с нем. М., 1959.
262.	Против фальсификации истории второй мировой войны. М., 1964.
263.	Против буржуазных фальсификаторов истории и культуры мол-
давского народа. Кишинев, 1972.
264.	Против буржуазных фальсификаторов истории Молдавии. Ки-
шинев, 1984.
265.	Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. М., 1972.
266.	Пушкаш А. И. Венгрия в годы второй мировой войны. М., 1966.
267.	Реутов Г. Н. Правда и вымысел о второй мировой войне. М.,
1970.
268.	Румыния во второй мировой войне. Очерки. Бухарест, 1964.
269.	Волкогонов Д. А. Психологическая война. М., 1983.
270.	Русско-румынские и советско-румынские отношения. Кишинев,
1969.
271.	Савин Т. Иностранный капитал в Румынии (с 1859 по 1945 г.).
М., 1950.
272.	Самсонов А. М. Вторая мировая война 1939—1945. Очерк важ-
нейших событий. М., 1985.
273.	Салов В. И. Современная западногерманская буржуазная исто-
риография. М., 1968.
274.	Севостьянов П. П. Перед великим испытанием. Внешняя полити-
ка СССР накануне Великой Отечественной войны. Сентябрь
1939 г. — июнь 1941 г. М., 1981.
275.	Секистов В. А. Против буржуазных фальсификаций истории вто-
рой мировой войны. М., 1974.
276.	Семиряга М. И. Антифашистские народные восстания. М., 1965.
277.	Смирнова И. Д. Балканская политика фашистской Италии. Очерк
дипломатической истории (1936—1941). М., 1969.
278.	Советский Союз и борьба народов Центральной и Юго-Восточ-
ной Европы за свободу и независимость 1941—1945 гг. М., 1978.
279.	Социалистическая Республика Румыния. Отв. ред. И. И. Орлик.
М„ 1984.
280.	Страницы истории румынской армии. Бухарест, 1975.
13 А. В. Хействер
193
281.	Страны Центральной и Юго-Восточной Европы во второй миро-
вой войне. Военно-исторический справочник. М., 1972.
282.	Телегин Ф. Н. Из истории подготовки немецко-фашистской аг-
рессии против СССР (Критика современной западногерманской
реакционной историографии). М., 1960.
283.	Тельпуховский Б. С. Против фальсификаторов истории второй
мировой войны. М., 1968.
284.	Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии в период второй
мировой войны (1939—1945). М., 1965.
285.	Тюленев И. В. Через три войны. М., 1960.
286.	Успехи Советской Молдавии и мифы антикоммунизма. Кишинев,
1976.
287.	Участие румынской армии в войне против гитлеровской Герма-
нии. Бухарест, 1966.
288.	Файнгар И. М. Очерк развития германского монополистического
капитала. М., 1958.
289.	Факты и домыслы. Против фальсификации национальных отно-
шений в Советском Союзе. Материалы научной конференции (Ки-
шинев, май 1972). Кишинев, 1972.
290.	Фальсификаторы истории (историческая справка). М., 1948.
291.	Фашизм и антидемократические режимы в Европе (начало
20-х гг.— 1945 г.). М., 1981.
292.	Филиппов И. Ф. Записки о «третьем рейхе». М., 1970.
293.	Хвостов В. М. Проблемы истории внешней политики СССР и меж-
дународные отношения. Избранные труды. М., 1976.
294.	Чемпалов И. Н. К вопросу о германском ультиматуме и англий-
ских «гарантиях» Румынии (март—апрель 1939 г.). — В сб.: Уче-
ные записки Уральского ун-та, вып. 38. Свердловск, 1960.
295.	Чемпалов И. Н. Гитлеровская агрессия на Балканах осенью
1940 г.— В сб.: Ученые записки Уральского ун-та, № 46, сер.
истор., вып. 3. Свердловск, 1966.
296.	Шевяков А. А. Экономическая и военно-политическая агрессия
германского империализма в Румынии. Кишинев, 1963.
297.	Шевяков А. А. Советско-румынские отношения и проблема ев-
ропейской безопасности 1932—1939. М., 1977.
298.	Шишов Н. И. В борьбе с фашизмом. 1941—1945 гг. Интерна-
циональная помощь СССР народам европейских стран. М., 1984.
299.	Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны, т. I, II. М.,
1968—1974.
300.	Язькова А. А. Румыния накануне второй мировой войны. 1934—
1939 гг. М„ 1963.
301.	Язькова А. А. Малая Антанта в европейской политике 1918—
1925. М,„ 1974.
302.	Язькова А. А., Спиваковский Е. И. О фальсификации некоторых
вопросов новейшей истории Румынии современной буржуазной
историографией. — В кн.: Новая и новейшая история Румынии.
М„ 1963.
303.	Ясско-Кишиневские Канны. Под ред. Р. Я. Малиновского. М.,
1964.
304.	О румыно-русских и румыно-советских связях. М., 1960.
305.	Мокряк В. И., Морарь А. Г., Хействер А. В. Средства массовой
информации и идеологическая борьба на современном этапе
(Критика буржуазного «\'олдавоведения»), Кишинев, 1983.
306.	Освободительная борьба против фашизма. 1939—1945. М., 1983.
307.	50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968.
194
308.	Сиполс В. Я. На пути к великой Победе: Советская дипломатия
в 1941—1945 гг. М., 1985.
309.	Великая Отечественная война Советского Союза. 1941—1945.
Краткая история. М., 1970.
310.	File din istoria militara a poporului roman, v. 1—11. Bucure^ti,
1973—1983.
311.	Alianfa clasei muncitoare cu (aranimea muncitoare in Romania
(Coord.: I. Popescu-Pu(uri). Bucure^ti, 1969.
312.	Andone M. Bibliografia militara romaneasca, v. 3. Bucure$ti, 1975.
313.	Auf antisowjetischem Kriegskurs. Studien zur militarischen Vor-
bereitung des deutschen Imperialismus auf die Aggression gegen
die UdSSR (1933—1941). Berlin, 1970.
314.	August 1944 — Mai 1945. Bucure$ti, 1969.
315.	Badstubner R. Restaurationsapologie und Fortschrittsverteufelung:
Das entspannungsfeindliche biirgerliche Nachkrieggeschichtsbild in
der BRD. Berlin, 1978.
316.	Buzatu Gh., Florescu Gh. I. Al doilea razboi mondial ?i Romania.
О bibliografie. Ia?i, 1981.
317.	Constantinescu N. N. Unele aspecte ale situafiei economice a Roma-
niei in ajunul insurec(iei armate din august 1944. Bucure$ti, 1966.
318.	Constantinescu N. N. Situafia clasei muncitoare din Romania 1914—
1944. Bucurejti, 1966.
319.	Constantinescu N., Ciinponeriu E., Liveanu V., Rusenescu I., Chi-
per I. Etudes d’histoire contemporaine de la Roumanie. Bucure$ti,
1970.
320.	Constantinescu-Iafi P., lonescu V. Ch., lonifa Gh. I., Smdrcea V.,
Oprea I. M., Nicolae C., Covaci №., Matichescu O., Petri A. Din
lupta antifascists pentru independents ?i suveranitatea Romaniei.
Culegere de studii. Bucure^ti, 1971.
321.	Contribufia Romaniei la victoria asupra fascismului. Bucure^ti, 1965.
322.	Qsatari D. Dans la tourmante. Les relations hongro-roumaines de
1940—1945. Budapest, 1975.
323.	Dobrescu E. La structure de 1‘economie roumaine 1938—1967. Bu-
cure?ti, 1968.
324.	Faschismus-Forschung: Positionen, Probleme, Polemik. Berlin, 1980.
325.	Fdtu M., Spalajelu I. „Garda de fier". Organizafie terorista de tip
fascist. Bucure$ti, 1971.
326.	Georgescu T. Militarismul german $i Romania. — In: Actes du Co-
mite International de sciences historiques. Vienne, 1955.
327.	Ders. Pagini din lupta maselor muncitoare din Romania impotriva
razboiului $i pentru apararea pacii. Bucure$ti, 1960.
328.	Ders. Intelectuali antifascist! in publicistica romaneasca. Bucure?ti,
1967.
329.	Georgescu T., Savu A. La Roumanie et 1’expansion de 1’Allemagne
hitlerienne dans le Sud-Est de 1’Europe.— In: Congres international
des etudes balkaniques et Sud-Est europeennes. I-re Sofia. 1966,
Actes V. Histoire. Sofia, 1970.
330.	Hie P., Gheorge S. Romania in rasboiul antihitlerist. Contribufii
bibliografice. Bucure?ti, 1971.
331.	Clachir N., Loghin L. Fratia de arme romSno-sovietica. Bucuresti,
1959.
332.	Geschichte, Ideologic, Politik. Auseinandersetzung mit burgerlichen
Geschichtsauffassungen in der BRD. Hrsg. v. P. Bachmann, E. Di-
ehl u. a. Berlin, 1983.
333.	Kalbe E. Wesen und Struktur der Volksfrontbewegung wahrend
13*	195
des zweiten Weltkrieges in Siidosteuropa.— Beitriige zur Entwick-
lung der Balkanzivilisation. Berlin, 1968.
334.	Tejchman M. Boj о Balkan. Balkanske staty v letech 1939—1941.
Praha, 1982.
335.	23 August 1944. Culegere de articole. Bucure^ti, 1968.
336.	Olteanu C., Ceausescu I., Mocanu V. Activitatea Partidului Comu-
nist tn armata. 1921—1944. Bucure?ti, 1974.
337.	Savu A. G. Despre acjiunea imperiali?tilor anglo-americani tn Ro-
mania in ajunul ultimului razboi mondial. — Studii. Revista de is-
torie $i filosofie, 1951, N 2.
338.	Pascu St. (ed.). Bibliografia istorica a Romaniei, I, 1944—1969; IV,
1969—1974; V, 1974—1979. Bucure?ti, 1970—1980.
339.	Tilkovszky L. Ungarn und die deutsche „Volksgruppenpolitik”.
1938—1945. Budapest, 1981.
340.	Georgescu T. Intre doua revolujii. Craiova, 1974.
341.	Hegemann M. Die „deutsche Volksgruppe in Rumanien" — eine Fiin-
fte Kolonne des deutschen Imperialismus in Siidosteuropa.— Jahr-
buch fiir Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Lander
Europas, 1961, Bd. 5.
342.	Dies. Das Diktat von Wien 1940 und seine Bedeutung fiir die
Umwandlung Rumaniens in eine militarische Aggressionsbasis
Hitlerdeutschlands. Leipzig, 1961.
343.	Dies. Citeva date privind a$a-numitul pact al petrolului (mai
1940). —Studii, 1964, N 1.
344.	Dies. Die ungarisch-rumanische Grenze und Politik des deutschen
Imperialismus im Jahre 1940. — Jahrbuch fiir Geschichte der
UdSSR und der volksdemokratischen Lander Europas, 1966, Bd. 9.
345.	Dies. Die ungarisch-rumanische Verhandlungen von 1940 im Schat-
ten der deutsch-faschistischen Balkanpolitik. — In: Beitrage zur
Entwicklung der Balkanzivilisation. Berlin, 1968.
346.	Dies. Die wichtigste Faktoren der faschistischen Siidosteuropapolitik
bis zum Uberfall auf die Sowjetunion. — In: Actes du premier con-
gres international des etudes balkaniques et sud-est europeennes. V.
Histoire. Sofia, 1970.
347.	Impotriva fascizmului. Sesia ^tiinjifica privind analiza, critica $i
demascarea fascismului in Romania. Bucure^ti, 1971.
348.	Insurecfia din august 1944 $i semnifica|ia ei istorica. Bucure^ti,
1974.
349.	Istoria economiei najionale a Romaniei, vol. 3. Bucure^ti, 1961^-
1964.
350.	Lozek G. Geschichte im ideologischen Kampf unserer Zeit. — Ein-
heit. Berlin, 1978, H. 3, S. 261—268.
351.	Lozek G., Richter R. Legende Oder Rechtfertigung? Zur Kritik der
Faschismustheorien in der biirgerlichen Geschichtsschreibung. Ber-
lin, 1979.
352.	Lupta P. C. R. impotriva dictaturii regale ?i militaro-fasciste pen-
tru apararea independenjei najionale a Romaniei (febr. 1938—iunie
1941). Bucurejti, 1959.
353.	Luptatori pentru pace, socialism ?i fericirea poporului. Bucure^ti,
1955.
354.	Marea conflograjie a secolului XX. Al doilea razboi mondial. Bu-
cure$ti, 1974.
355.	Militarismul german $i Romania. Pagini de istorie. (C. Nicolae,
S. Asandei, N. Condurachi ?. a.). Bucure^ti, 1963.
356.	PHtrafcanu L. Sub trei dictaturi. Ed. 2. Bucure^ti, 1970.
196
357.	Probleme de politica externa a Romaniei 1919—1939. Bucuresti,
1971.
358.	Randant H. Bericht der volkswirtschaftlicher Abteilung der IG-Far-
benindustrie A. G. uber Siidosteuropa. — Jahrbuch fiir Wirtschaftsge-
schichte, 1966, Bd. III.
359.	Ders. Die IG-Farbenindustrie und Siidosteuropa 1938 bis zum Ende
des zweiten Weltkrieges.— Jahrbuch fiir Wirtschaftsgeschichte,
1968, Bd. I.
360.	Randant H., Zumpe L., Pachert B. Zur Rolle des deutschen Mono-
polkapitals bei der Okkupation im zweiten Weltkrieg. — Bulletin des
Arbeitskreises II. Weltkrieg, 1963, N 3.
361.	Rava$ Ch. Din istoria petrolului romanesc. Bucuresti, 1955.
362.	Rezisten|a europeana In anii celui de al doilea razboi mondial
1938—1945, vol. 1. Jarile din Europa centrala $i sud-est. Bucuresti,
1973.
363.	Romania in anii revolufiei democratice populare. Bucuresti, 1971.
364.	Savu A. Dictatura regala, 1938—1940. Bucuresti, 1970.
365.	Schmelzer I. Unternehmen Siidost. Siidosteuropa-Plane der IG-Far-
ben. Wolfen, 1966.
366.	Schwabe G. Rumanien — gestern und heute. Ein kurzer Oberblick
fiber die Geschichte und den Aufbau der Rumanischen Volksrepub-
lik. Leipzig, 1956.
367.	Ders. Der deutsch-rumanische Wirtschaftsvertrag von 1939. Berlin,
1968
368.	Simian A. Contribufii la istoriographia romaneasca privind perioada
1940—1944 din istoria patriei. — Anale de istorie, 1974, a. 20, N 1,
p. 17—36.
369.	Dies. Dictatul de la Viena. Bucure?ti, 1972.
370.	Turcu? D. Pagini din lupta pentru instaurarea puterii populare in
Romania. Bucure?ti, 1974.
371.	fufui Gh., Petrie A. Frontul unic muncitoresc in Romania. Bucu-
re?ti, 1971.
372.	Udrea T., Chiper I. La seconde guerre mondiale dans 1’historiogra-
phie Roumaine. — Revue roumaine d’histoire. Bucuresti, 19.74, t. 8,
N 4.
373.	Unbewaltigte Vergangenheit. Handbuch zur Auseinandersetzung mit
der westdeutschen biirgerlichen Geschichtsschreibung. Berliri, 1970.
374.	Rusenescu N. Istoriographie romaneasca privind insureefia antifa-
scists din august 1944 ?i urmarile ?ale. — Studii. Revista de isto-
rie, 1969, N 4.
375.	Zaharescu V. Rolul hotaritor al operafiei ofensive sovietice de la
Ia?i-Chi$inau in zdrobirea grupului de armate german „Ucraina de
sud“. —In: Insurecfia din august 1944..., p. 165—175.
376.	Zaharia Gh. Rezistenfa europeana in anii celui de al doilea razboi
mondial 1938—1945, vol. 1, Tarile din Europa centrala ?i de sud-est.
Bucuresti, 1973.
377.	Ders. Pages de la rAsistance antifasciste en Roumanie. Bucuresti,
1974.
378.	Ders. Considera|ii asupra politicii externe a Romaniei.— In: Prob-
leme de politica externa a Romaniei 1919—1939. Bucuresti, 1971.
379.	Ders. Rolul istorie al armatei sovietice in eliberarea RomAniei de
sub jugul fascist. — In: Apararea patriei. Bucure?ti, 1959, nr. 194.
380.	Anescu V. Efortul economic al poporului roman in razboiul aritihit-
lerist Bucure§ti, 1964.
197
381.	Адам В. Трудное решение. Мемуары полковника 6-й германской
армии. Пер. с нем. М., 1967.
382.	Вельц Г. Солдаты, которых предали. Пер. с нем. М., 1965.
383.	Видер И. Катастрофа на Волге. Пер. с нем. М., 1965.
384.	Гудериан Г. Воспоминания солдата. Пер. с нем. М., 1956.
385.	Дерр Г. Поход на Сталинград. Пер. с нем. М., 1957.
386.	Итоги второй мировой войны. Пер. с нем. М., 1956.
387.	Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939—1945 гг. Боевое при-
менение танков во второй мировой войне. Пер. с англ. М., 1957.
388.	Мировая война 1939—1945. Пер. с нем. М., 1954.
389.	Роковые решения. Пер. с англ. М., 1958.
390.	Типпельскирх К- История второй мировой войны. Пер. с нем.
М„ 1960.
391.	Фриснер Г. Проигранные сражения. Пер. с нем. М., 1966.
392.	Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. М., 1957.
393.	Черчилль У. Вторая мировая война. Т. I—VI. Пер. с англ. М.,
1955.
* * *
394.	Abshagen К. Canaris. Patriot und Weltbiirger. Stuttgart, 1950.
395.	Allard S. Stalin und Hitler. Die sowjetische Aussenpolitik 1930—
1941. Bern-Miinchen, 1974.
396.	Amann B. Der Sinn unseres Krieges. Wien. Leipzig, 1942.
397.	Antonescu M. Rumaniens heiliger Krieg. Rundfunkrede am Tagc
von Rumaniens Kriegseintritt den 22. Juni 1941. Buc., 1941.
398.	Ders. Im Dienste des Vaterlandes. Die Verwirklichung der Regie-
rung des Marschalls I. Antonescu in Rumanien. 6 Sept. 1940 bis 6.
Sept. 1942. Buc., 1942.
399.	Ders. Warum wir kampfen? Buc., 1942.
400.	Aspects des relations russo-roumaines. Retrospective et orientations.
G. Cioranesco. G. Filiti, R. Floresco, D. Ghermani, A. Gorjiu,
M. Come, N. Neculce. Paris, 1967.
401.	Atanasiu C. Ideologie $i razboiul. Buc., 1940.
402.	Barbul I. Memorial Antonescu. Le III Homme de ГАхе. P., 1950.
403.	Bartsch M., Schebesch H.-F., Scheppelmann R. Der Krieg im Os-
ten 1941—1945. Koln, 1981.
404.	Basdevant D. Terres roumaines. Contre vents et marees. P., 1961.
405.	Baumbock K. Deutschlands Sieg im Osten. Grundlage fiir das neue
Europa. Berlin, 1942.
406.	Becker J. Bessarabien und sein Deutschtum. Wiirtemberg, 1966.
407.	Beer K. Vorbereitung und Durchfiihrung des Umsturzes von 23.
August 1944 in Rumanien. — SOF, 1979, Bd. 38, S. 88—138,
408.	Benary A. Die Berliner Baren-Division. Geschichte der 257. Infan-
terie-Division. 1939—1945. Bad-Nauheim, 1955.
409.	Bentheim A. v. Der Weg der 46. Infanterie-Division. Bad-Nau-
heim, 1952.
410.	Bergel H. Rumanien. Portrat einer Nation. Miinchen, 1969.
411.	Bernath M. Siidosteuropaische Geschichte als besondertc Disziplin.
Berlin (West-), 1973.
412.	Bernd Martin. Friedensinitiativen und Machtpolitik im zweiten
Weltkrieg 1939—1942. DQsseldorf, 1974.
413.	Bertelsmann Landerlexikon. Lander und Volker im XX. Jh. Gu-
tersloh, 1962.
198
414,	Berthold W. Division Brandenburg. Munchen, 1961.
415.	Bessarabien—Ukraine—Krim. Der Siegeszug deutscher und rumani-
scher Truppen. Ein Bildbuch. Berlin, 1943.
416.	Birke E., Neumann R., Lemberg E. Die Sowjetisierung Ost-Mitte-
leuropas. Untersuchungen zu ihrem Ablaut in den einzelnen Landern.
Frankfurt a. M., 1959.
417.	Bischop R., Cragfield E. S. Russia astride the Balkans. N. Y., 1948.
418.	Blairy J. Crepuscule Danubien. Jugoslavie—Roumanie. Paris, 1946.
419.	Bratianu G. I. Denkschrift uber die rumanische Frage, 1940. Auf-
teilung Rumaniens Oder Gebiets- und Bevolkerungsclearing im Sfld-
osten Europas. Bucuresti, 1941.
420.	Ders. Origines et formations de 1’Unite roumaine. Bucurejti, 1943.
421.	Ders. La Bessarabie. Droits nationaux et historiques. Bucure?ti, 1943.
422.	Brautigam O. Uberblick uber die besetzte Ostgebiete wahrend des 2.
Weltkrieges. Tubingen, 1954.
423.	Brennecke G. (Hrsg.). Die Niirnberger Geschichtsentstellung.
Quellen zur Vorgeschichte und Geschichte des 2. Weltkrieges aus
den Akten der deutschen Verteidigung. Tubingen, 1970. (2. Aufl.).
424.	Broszat M. Deutschland—Ungarn—Rumanien.	Entwicklung und
Grundfaktoren national-sozialistischer Hegemonial- und Bflndnispo-
litik 1938—1941. — HZ, 1968, N 1.
425.	Ders. Die Eiserne Garde und das Dritte Reich. Zum Problem des
Faschismus in Ostmitteleuropa. — PS, 1958, H. 101.
426.	BrUgel J. W. Das sowjetische Ultimatum an Rumanien im Juni
1940, —VZ, 1963, H. 4, S. 404—417.
427.	BrUgel J. W. Stalin und Hitler. Pakt gegen Europa. Wien, Miin-
chen, 1973.
428.	Buchenland. 150 Jahre Deutschtum in der Bukowina. Miinchen,
1961.
429.	Buchholz A. (Hrsg.). Internationale Osteuropaforschung:Organisa-
tion, Finanzierung und Politikbezug. Ausgew. Beitrage zum 2. Welt-
kongress fiir Sowjet- und Osteuropastudien. (West-) Berlin, 1982.
430.	Das Bundesarchiv und seine Bestande (Fr. Facius u. a.). Boppard
a. R„ 1961.
431.	Carriere de Encausse H. Le Grand Frere. Paris, 1983.
432.	Chirnoaga P. Istoria politica ?i militara a razboiului Romaniei
contra Rusiei Sovietice. 22 iunie 1941 —23 august 1944. Madrid,
1965.
433.	Clark A. Barbarossa. The Russian-German Conflict 1941—1945.
434.	Cretzianu A. The lost opportunity. London, 1957.
435.	Ders. The Rumanian Armistice Negatiations: Cairo 1944. — Journal
of Central European Affairs, 1951, N 11.
436.	Ders. La politique de paix de la Roumanie a 1’egard de 1’Union
Sovietique (1919—1940). Paris, 1954.
437.	Ders. Captive Romania. A decade of Soviet rule. N. Y., 1956.
438.	Cusin A. Die rumanischen Nationalisten und das Biindnis mit
Deutschland. Buk., 1941.
439.	Dabrja G. Rumanien an der Ostfront. — Europaische Revue, 1943,
N 7.
440.	Dahms H.-G. Geschichte des zweiten Weltkriegs. Tiibingen, 1965.
441.	Ders. Der zweite Weltkrieg. Frankfurt a. M., 1966.
442.	Dallin A. Odessa 1941—1944. A case study of Soviet territory
under foreign rule. California, 1957.
443.	Ders, Deutsche Herrschaft in RuSland 1941—1945. Eine Studie
fiber Besatzungspolitik. Diisseldorf, 1958.
199
444.	Diaconescu E. RomAnii din Rflsarit. Ia?i, 1942.
445.	Das Deutsche Reich und der zweite Weltkrieg. 10 Bde. Stuttgart,
1979.
446.	Epstein F. T. Das III. Reich und die Sowjetunion 1939—1944.
Munchen, 1963.
447.	Erfurt W. Die Geschichte des deutschen Generalstabes 1918—1945.
Gottingen, 1957.
448.	Fabry Ph. Der Hitler-Stalin Pakt, 1939—1941.	Ein Beitrag zur
Methode sowjetischen Aussenpolitik. Darmstadt, 1962.
449.	Ders. Balkan-Wirren. 1940—1941. Diplomatische und militarische
Vorbereitung des deutschen Donauflberganges. Darmstadt, 1966.
450.	Ders. Die Sowjetunion und das Dritte Reich. Eine dokumentierte
Geschichte der deutsch-sowjetischen Beziehungen von 1933 bis
1941. Stuttgart, 1971.
451.	Fejtd F. Histoire des democraties populates, v. 1.1945—1952. Pa-
ris, 1969.
452.	Fischer A. Sowjetische Aussenpolitik 1917—1945. Stuttgart, 1973.
453.	Ders. Sowjetische Deutschlandspolitik im zweiten Weltkrieg 1941—
1945. Stuttgart, 1975.
454.	Fischer-Galati §t. Twentieth century Rumania. N. Y., 1970.
455.	Ders. The Moldavian Soviet Republik in Soviet Domestic and Fo-
reign Policy. (Ed. by R. Szporluk. The Influence of East Europe
and the Soviet West on the USSR. N. Y„ 1976).
456.	Floyd D. Rumania, Russia’s Dissident Ally. London, 1965.
457.	Forster J. Stalingrad. Risse im BOndnis 1942/43. Freiburg, 1975.
458.	Ders. Rumaniens Weg in die deutsche Abhangigkeit. Zur Rolle der
deutschen Militarmission 1940/41. — MGM, 1979, 1 (25), S. 47—77.
459.	Freigang W. Panzermannern schlagen sich durch! Erlebnisse im
rumanischen Zusammenbruch. — In: Mitteilungsblatt des Verbandes
23. Panzer-Division, 1964, N 4.
460.	Fretter-Pico M. Mifibrauchte Infanterie. Deutsche Infanterie-Divi-
sionen im Osteuropaischen Grofiraum 1941—1944. Frankfurt a. M.,
1957.
461.	Freund M. Deutsche Geschichte. Gutersloh, 1965.
462.	Ders. Der zweite Weltkrieg. Gutersloh, 1962.
463.	Friessner H. Verratene Schlachten. Die Tragodie der deutschen
Wehrmacht in Rumanien und Ungarn. Hamburg, 1956.
464.	Ders. Die Katastrophe in Rumanien im August 1944. — Deutscher
Soldatenkalender, 1959, N 3.
465.	Frunza I. Bessarabien. Rumanische Rechte und Leistungen. Bucu-
re§ti, 1941; Munchen, 1968.
466.	Funke M. (Hrsg.). Hitler, Deutschland und die Machte. Dusseldorf,
1976.
467.	Gafencu Gr. Europas letzte Tage. Eine politische Reise im Jahre
1939. Zurich, 1946.
468.	Ders. Vorspiel zum Krieg im Osten. Von Moskauer Abkommen
(21. Aug. 1939) bis zum Ausbruch der Feindseligkeiten in Rufiland
(22. Juni 1941). Ziirich, 1944.
469.	Gerlach H. Verratene Armee. Mflnchen, 1957.
470.	Gheorghe I. Rumaniens Weg zum Satellitenstaat. Heidelberg, 1952.
471.	Ghermani D. Die kommunistische Umdeutung der rumanischen
Geschichte unter besonderer Beriicksichtigung des Mittelalters.
Mflnchen, 1967.
200
472.	Ders. Rumaniens Weg an die Seite der ,,Achse“. — WDS, 1979.
N 6, S. 141—144.
473.	Ders. Die nationale Souveranitatspolitik der SR Rumanien. Miin-
chen, 1981.
474.	Geschichte und Militargeschichte. Wege der Forschung. Frankfurt
a. M„ 1974.
475.	Geschichtswissenschaft in Deutschland. Traditionelle Positionen
und gegenwartige Aufgaben. Miinchen, 1974.
476.	Giu'rescu C. Die europaische Rolle des rumanischen Volkes. Bucu-
re?ti, 1941.
477.	Gorlitz W. Der zweite Weltkrieg 1939—1945. 2 Bde. Stuttgart,
1951______1952
478.	Ders. Die Schlacht um Stalingrad 1942—1943. Frankfurt a. M.,
1960.
479.	Gosztcny P. Das Eindringen der Roten Armee in Rumanien und
Bulgarien im Jahre 1944. — Schweizerische Monatschefte, 1964/65,
Bd. 44, N 10, S. 904—915.
480.	Ders. Endkampf an der Donau 1944/45. Wien, 1969.
481.	Ders. Hitlers Fremde Heere. Das Schicksal der nichtdeutschen Ar-
meen im Ostfeldzug. Dusseldorf, Wien, 1976.
482.	Ders. Der Kampf um Budapest 1944/45. Munchen, 1964.
483.	Ders. Die Rote Armee. Geschichte und Aufbau der sowjetischen
Streitkrafte seit 1917. Wien—Miinchen—Ziirich —N. Y., 1980.
484.	Grams R. Die 14. Panzer-Division 1940—1945. Bad-Nauheim, 1957.
485.	Greiner H. Die Oberste Wehrmachtfiihrung 1939—1943. Wiesba-
den, 1949.
486.	Gross H. Die Industrialisierungspolitik der siidosteuropaischen
Staaten bis zum zweiten Weltkrieg. — In: Die wirtschaftliche und
soziale Entwicklung Siidosteuropas 19. und 20. Jahrhundert. Miin-
chen, 1969.
487.	Grove H. C. The Origins and Background of the Second World
War. N.Y., 1947.
488.	Gruber F. E. Der Stofl in die Luft. Der Kampf um Bukarest im
August 1944. — Siidostdeutsche Vierteljahrsbiicher, 1960, N 3.
489.	Ders. Rumaniens Sprung in dem Abgrund. — Osteuropaische Bc-
gpgnung, 1960, N 4, 1961, N 1.
490.	Gruchmann L. Der zweite Weltkrieg. (Deutsche Geschichte seit dem
ersten Weltkrieg. Bd. II). — Stuttgart, 1973.
491.	Guillaume A. Pourquoi I’armee rouge a vaincu. Paris, 1948.
492.	Ders. Le guerre germano-sovietique 1941—1945. Paris, 1949.
493.	Halder F. Hitler als Feldherr. Miinchen, 1949.
494.	Hagen W. (W. Hoettl). Die geheime Front. Organisation, Personen
und Aktionen des deutschen Geheimdienstes. Linz—Wien—Ziirich,
1950.
495.	Hale J. Ceausescu’s Romania. A political documentary. London,
1971.
496.	Hartl H. Das Schicksal des Deutschtums in Rumanien (1938—
1945—1953). Wurzburg, 1958.
497.	Hartle H. Die Kriegsschuld der Sieger. Roosevelts, Churchills und
Stalins Verbrechen gegen den Weltfrieden. Oldendorf, 1971.
498.	Hecker H. Die Umsiedlungsvertrage des Deutschen Reiches wah-
rend des 2. Weltkrieges. Hannover, 1971. (S. 121—137).
499.	Helmdach E. Tauschungen und Versaumnisse: Kriegsausbruch
1939—1941. Berg a. See, 1979.
201
500.	Herbert F. Neucs um Rumaniens Frontwechsel am 23. August 1944.
Ergebnis einer Tagung von Erlebniszeugen und Beteiligten. Mfin-
chen, 1970.
501.	Herzfeld H. Die moderne Welt 1789—1945. 2 Bde. Braunschweig,
1952, 1964.
502.	Ders. Weltmachte und Weltkriege. Die Geschichte unserer Epoche
1890—1945. Braunschweig, 1960.
503.	Herzog R. Grundzfige der deutschen Besatzungsverwaltung in den
ost- und sfidosteuropaischen Landem wahrend des zweiten Welt-
krieges. Tubingen, 1955.
504.	Hildebrand К,- Deutsche AuBenpolitik 1939—1945. Stuttgart, 1971.
505.	Hilger G. Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Beziehungen
1918—1941. Frankfurt a. M., 1955.
506.	HUlgruber A. Schematische Darstellung der im Rahmen der
deutschen Ostfront eingesetzten rumanischen Armeeoberkomman
dos, Generalkommandos und Divisionen 1941—1942. Mfinchen, 1952.
507.	Ders. Staatsmanner und Diplomaten bei Hitler. Vertraulichc Auf-
zeichnungen fiber Unterredungen mit Vertretern des Auslandes
1939—1944. 2 Bde. Frankfurt a. M„ 1967—1970.
508.	Ders. Hitler, Konig Carol und Marschall Antonescu. Die deutsch-
rumanischen Beziehungen 1938—1944. Wiesbaden, 1954 (1. Aufl.),
1965 (2. Aufl.).
509.	Ders. Die letzten Monaten der deutsch-rumanischen Waffenbrfider-
schaft. — WWR, 1956, H. 7, S. 377—397.
510.	Ders. Die Krise in den deutsch-rumanischen Beziehungen im Herbst
1943 im Zusammenhang mit dem Problem der Raumung der Krim
und der Benfitzung Transnistriens als rfickwartiges Heeresgebiet.—
WWR, 1956, H. 12.
511.	Ders. Rumanien im zweiten Weltkrieg. — Bficherschau der Welt-
kriegsbficherei, 1957, N 3.
512.	Ders. Die Raumung der Krim 1944. Eine Studie zur Entstehung der
deutschen Ffihrungentschlfisse. Beiheft 9 der WWR. Frankfurt a. M.,
1959.
513.	Ders. Deutschland und Ungarn 1939—1944. Ein Uberblick fiber die
politischen und militarischen Beziehungen im Rahmen der europai-
schen Politik. — WWR, 1959, H. 9.
514.	Ders. Der Einbau der verbfindeten Armeen in die deutsche Ostfront
1941—1944, —WWR, 1960, H. 9.
515.	Ders. Sfidost-Europa im zweiten Weltkrieg. Literaturbericht und
Bibliographie. Frankfurt a. M., 1962.
516.	Ders. Der Beginn des zweiten Weltkrieges 1939 in der Sicht so-
wjetischen Geschichtsschreibung. — Politische Zeitgeschichte, 1964,
N 1.
517.	Ders. Hitlers Strategic. Politik und Kriegffihrung 1940—1941.
Frankfurt a. M., 1965.
518.	Ders. Deutschlands Rolle in der Vorgeschichte der beiden Welt-
kriegen, Gottingen, 1967.
519.	Ders. Grossmachtpolitik und Militarismus im 20. Jahrhundert.
Dfisseldorf, 1974.
520.	Ders. Rumanien in der Geschichte Europas. 1877—1977. — In: Bu-
letinul Bibliotecii Romane. Studii $i documente rom9ne?ti.— S. N.
6 (1977/78), S. 1—12.
521.	Ders. Sowjetische AuBenpolitik im zweiten Weltkrieg. Konigstein/Ts.,
Dfisseldorf, 1979.
202
522.	Ders. Zur Entstehung des zweiten Weltkrieges. Forschungsstand
und Literatur. Mit einer Chronik der Ereignissc. September-Dezem-
ber 1939. Diisseldorf, 1980.
523.	Ders. Endlich genug fiber Nationalsozialismus und zweiten Welt-
krieg? Forschungsstand und Literatur. Diisseldorf, 1982.
524.	Ders. Der zweite Weltkrieg 1939—1945. Kriegsziele und Strategic
der grossen Machte. Stuttgart. (West-) Berlin, Koln, 2, Aufl, 1983.
525.	Hillgruber A., Hildebrand K. Kalkfil zwischen Macht und Ideologie.
Der Hitler-Stalin-Pakt: Parallelen bis heute? Zfirich, 1980.
526.	Hoffmann W. Rumanien von heute. Ein Querschnitt durch Politik,
Kultur und Wirtschaft. Bukarest—Leipzig, 1942.
527.	Ders. Grofideutschland im Donauraum. Berlin, 1942.
528.	Hoppe H.-J. Die Balkanstaaten Rumanien, Jugoslawien, Bulgarien.
Nationale Gegensatze und NS-Groflraumpolitik. — In: Innen- und
AuSenpolitik unter nationalsozialistischen Bedrohung. Determinan-
ten internationaler Beziehungen in historischen Fallstudien. Opla-
den, 1977, S. 161—175.
Э29. Houthorn D. The ordeal of the captive nations. N. Y., 1958.
530.	Huber M. Grundzfige der Geschichte Rumaniens. Darmstadt, 1973.
531.	Hurten H. Zwischenkriegszeit und zweiter Weltkrieg. Stuttgart,
1982.
532.	Iggers G. Deutsche Geschichtswissenschaft. Mflnchen, 1971.
533.	lonescu Gh. Communism in Romania 1944—1962. L., N. Y., 1964.
534.	Jacobsen H.-A., Rohwer I. Entscheidungsschlachten des zweiten
Weltkrieges. Frankfurt a. M., 1962.
535.	Das Jahr 1941 in der europaischen Politik. Vortrage der Tagung
des Collegium Carolinum in Weifiach am Tegernsee 18.—21.XI.
1971. Mfinchen, 1972.
536.	Jelavich B. History of Balkans. V. 2. Twentieth Century. Cam-
bridge. (Mass.)., 1983.
537.	Kissel H. Die Katastrophe in Rumanien 1944. Beitrage zur Wehr-
forschung. Darmstadt, 1964.
538.	Klatt P. Die 3. Gebirgs-Division 1939—1945. Bad-Nauheim. 1958.
539.	Kordt E. Wahn und Wirklichkeit. Die Aussenpolitik des dritten Rei-
ches. Versuch einer Darstellung. Stuttgart, 1948.
540.	Ders. Nicht aus den Akten... 1928—1945. Stuttgart, 1950.
541.	Kovrig B. The myth of liberation. East-Central Europe in U.S. dip-
lomacy and politics since 1941. London, 1973.
542.	Kraenbring A. Bibliographic fiber das Bessarabien-Deutschtum. Han-
nover, 1970.
543.	Krautkramer E. Internationale Politik im 20. Jahrhundert. Doku-
mente und Materialien. Bd. 2: 1939—1945. Frankfurt a. M., 1977.
544.	Kreidler E. Die Eisenbahnen im Machtbereich der Achsenmachte
wahrend des zweiten Weltkrieges. Gottingen, 1975.
545.	Lauterbach R. These are the Russians. N. Y., 1952.
546.	Lee A. G. Grown Against Sickle. The story of King Michael of
Rumania. London, 1955.
547.	Lendvai P. Eagles in cobwebs. Nationalism and communism in
the Balkans. London, 1969.
548.	Leverkuehn P. Der geheime Nachrichtendienst der deutschen Wehr-
macht im Kriege. Frankfurt a. M., 1957; 1964.
549.	Loth W. Die Teilung der Welt 1941—1955. Mfinchen, 1983.
550.	LieP O.-R. Rumanien zwischen Ost und West. Hannover, 1965.
551.	LUddendorf E. Kriegffihrung und Politik. Ein Abrifi aus der Ge-
schichte des Weltkrieges. Berlin, 1929.
203
552.	Lugas I. Geschichte der Rumanien. Sibiu, 1943.
553.	Lukacs J. A. The great powers and Eastern Europe. N. Y., 1953.
554.	Mackensen E. Vom Bug zum Kaukasus. Das 3. Panzer-Korps im
Feldzug gegen Sowjetrufiland 1941/42. Neckargemiind, 1967.
555.	Manolescu 1. Pe urmele rasboiului. Bucure$ti, 1943.
556.	Marzari F. The Bessarabian microcosm. Sept. 1939 — Febr. 1940.—
Canadian Slavonic Papers, 1970, N 2.
557.	Matley J. M. Romania: A profile. N.Y., 1970.
558.	Mau H., Krausnick H. Deutsche Geschichte der jungsten Vergan-
genheit 1933—1945. Stuttgart, 1956.
559.	Mazour A. Russia past and present. London, 1951.
560.	Mehedinfi S. Die geopolitische Lage Rumaniens. Bucuresti, 1941.
561.	Ders. Rumanien an der Ostgrenze Europas. Bukarest, 1941.
562.	Meissner B. Sowjetunion und die Baltische Lander. Koln, 1962.
563.	Meissner O. Staatssekretar unter Ebert, Hindenburg, Hitler. Der
Schicksalweg des deutschen Volkes von 1918—1945, wie ich ihn
erlebte. Hamburg, 1950.
564.	Meister J. Der Seekrieg in den osteuropaischen Gewassern. 1941 —
1945. Miinchen, 1958.
565.	Mergl G. Rumanien — der Weg zur Kapitulation. — OE, 1952, H. 2.
566.	Michaelis H. Der zweite Weltkrieg. 1939—1945. Frankfurt a. M.,
1972.
567.	Michel H. La seconde guerre mondiale, 2 vol. Paris, 1968—1969.
568.	Miege W. Das Dritte Reich und die Deutsche Volksgruppe in Ru-
manien 1933—1938. Ein Beitrag zur nationalsozialistiscnen Volks-
tumspolitik. Bern, 1972.
569.	MUller-Hillebrand B. Das Heer 1933—1945. 3 Bde. Frankfurt
a. M„ 1956—1969.
570.	Nagy-Talavera N. The green shirts and the others. A history of
fascism in Hungary and Rumania. California, 1970.
571.	Nano F. C. The first Soviet double cross. A chapter in the secret
history of World War II. — Journal of Central European Affairs
(L.), N 12, 1952/53, p. 236—258.
572.	Nasarski G. Osteuropavorstellungen in der konservativ-revolutio-
naren Publizistik. Analyse der Zeittschrift „Deutsches Volkstum1'
1917—1941. Frankfurt a. M., 1974.
573.	Neubacher H. Sonderauftrag Sfldost 1940—1943. Bericht eines
fliegenden Diplomaten. Gottingen-Frankfurt a. M., 1957.
574.	Newmann S. March 1939: the British guarantee to Poland. A Stu-
dy in the continuity of British foreign policy. Oxford, 1976.
575.	Nolte E. Die faschistischen Bewegungen. Die Krise des liberalen
System und die Entwicklung der Faschismen. Miinchen, 1971
(3. Aufl.).
576.	Olshausen K. Zwischenspiel auf dem Balkan. Die deutsche Politik
gegeniiber Jugoslawien und Griechenland von Marz bis luli 1941.
Stuttgart, 1973.
577.	Ders. Die deutsche Balkanpolitik 1940—1941. — In: Hitler, Deutsch-
land und die Machte. Dusseldorf, 1976, S. 707—727.
578.	Oschliep W. Die Deutschen in Rumanien. Teil 111. «Grofi-Ruma-
mien» und seine Deutschen (1918—1944). Koln, 1982.
579.	Pachter H. Weltmacht Rufiland. Auflenpolitische Strategic in drei
Jahrhunderten. Hamburg, 1968.
580.	Papen F. v. Der Wahrheit eine Gasse. Miinchen, 1952.
581.	Parker W. H. A historical geography of Russia. London, 1968.
204
582.	Pounds N. G. Eastern Europe. London, 1969.
583.	Pearton M. Oil and the Romanian state. Oxford, 1971.
584.	Perl L. Yugoslavia, Romania, Bulgaria. New era in the Balkans.
L„ 1970.
585.	Pflug H. Donau und Donauraum. Lebensader und Kraftfeld Sii-
dosteuropas. Heidelberg, Berlin, Magdeburg, 1941.
586.	Philippi A., Heim F. Der Feldzug gegen SowjelruBland 1941 bis
1945. Ein operativer Oberblick. Stuttgart, 1962.
587.	Plotz K. (Hrsg.). Geschichte des zweiten Weltkrieges. 2 Bde.
Wurzburg, 1960.
588.	Prost H. Destin de la Roumanie (1918—1954). Paris, 1954.
589.	Quinlan P. Clash over Romania. British and American policies
towards Romania: 1938—1947. Los-Angeles, 1977.
590.	Rauch G. v. Geschichte des bolschewistischen RuBland. Wiesba-
den, 1955.
591.	Ders. Studien fiber das Verhaltnis RuBlands zu Europa. Darm-
stadt, 1964.
592.	Ders. Geschichte der Sowjetunion. Stuttgart, 1969.
593.	Rehm W. „Jassy", Schicksal einer Division oder einer Armee?
(79. Inf.-Division). Neckargemund, 1962.
594.	Rhode G. Die sfidosteuropaischen Staaten von der Neuordnung
nach dem I. Weltkrieg bis zur Ara der Volksdemokratien. — In:
Handbuch der europaischen Geschichte. Hrg. Th. Schieder. Bd. 7.
Stuttgart, 1979, S. 1134—1312.
595.	Rintelen E. v. Mussolini als Bundesgenosse. Erinnerungen des
deutschen Militar-Attaches in Rom (1936—1943). Tiibingen, 1951.
596.	Ristelhueber R. Histoire des peuples Balkaniques. Paris, 1950.
597.	Ronneberger Fr. Politische Systeme in Siidosteuropa. Mfinchen,
1983.
598.	Ders. Siidosteuropa in den internationalen politischen Beziehun-
gen der Gegenwart. Mfinchen, 1968.
599.	Rubinstein A. Z. The foreign policy of the Soviet Union. N. Y.,
1960.
600.	Ruffmann K.-H. SowjetruBland. Koln, Stuttgart, 1967.
601.	Rumanien im Kriege. Buk., 1941—1942.
602.	Rumaniens heiliger Krieg im Spiegel der deutschen Presse. Buk.,
1942.
603.	Scheibert H. Nach Stalingrad — 48 Kilometerl Heidelberg, 1956.
604.	Schickel A. Entschied Verrat den zweiten Weltkrieg? — APZ, 1968,
N 25.
605.	Schiebold K. Opfergang in Rumanien. Tiibingen, 1952.
606.	Schmiederer U. Die AuBenpolitik der Sowjetunion. Stuttgart. Koln,
1980.
607.	Schmidt P. Statist auf diplomatischer Biihnel923—1945. Erlebnisse
des Chefdolmetschers in Auswartigen Amt mit den Staatsmannern
Europas. Bonn, 1949; 1958.
608.	Ders. Der Statist auf die Galerie 1945. Bonn, 1951.
609.	Schnell R.-L. Die letzten Tage des Grenadier-Regiments 116
(9. Inf.-Division). GieBen, 1957.
610.	Schramm W. v. Der Geheimdienst in Europa 1937—1945. Miin-
chen, 1974.
611.	Schroeder H.-I Siidosteuropa als „Informal Empire" Deutschlands
1933—1939. Das Beispiel Jugoslawien. — JGO, 1975, S. 70—96.
205
612.	Ders. Der Augbau der deutscen Hegemonialstellung in Siidosteuropa
1933—1936.— In: Hitler, Deutschland und die Machte. Hrg M Fun-
ke. Dfisseldorf, 1976, S. 757—773.
613.	Ders. Deutsche Sfidosteuropapolitik in der Weltwirtschaftskrise. —
In: Geschichte und Gesellschaft, 2 (1976).
614.	Schroeder I. Italiens Kriegsaustritt 1943. Die deutschen GegenmaB-
nahmen im italienischen Raum; Fall „Alarich** und ,,Achse“. Gottin-
gen, 1969.
615.	Seaton A. The Russian-German War 1941—1945. London, 1971.
616.	Senger u. F. M. Etterlin. Die 24. Panzer-Division. Neckargemund,
1962.
617.	Seton-Watson H. The East-European revolution. 3 rd ed. L., N. Y.,
1956.
618.	Seydlitz W. v. Stalingrad, Konflikt und Konsequenz. Erinnerungen.
Oldenburg, 1977.
619.	Singleton M. A. Background to Eastern Europe. L., N. Y., 1965.
620.	Smochina N. Geschichte und Gegenwart der Rumanien jenseits des
Dnjestr. Wien, 1941.
621.	Ders. Tetrinca. Die Rumanen jenseits des Dnjestr. Wien, 1942.
622.	Snell J. Z. Illusions and necessity. The diplomacy of global war
1939—1945. Boston, 1963.
623.	Sommer 1939. Die Grofimachte und der europaische Krieg. Stuttgart,
1979.
624.	Spaeter H. Geschichte des Panzerkorps ,,GroBdeutschland“. Duis-
burg-Ruhrort, 1958.
625.	Speer A. Erinnerungen. Berlin (West-), 1970, 7. Aufl.
626.	StadtmUller G. Geschichte Sfidosteuropas. Mfinchen, 1950. 1976
(2. Aufl.).
627.	Stavrianos L. S. The Balkans since 1453. N. Y., 1958.
628.	Steets H. Gebirgsjager bei Uman. Die Korpsschlacht des XXXXIX.
Gebirgs-Armeekorps 1941. Heidelberg, 1955.
629.	Ders. Gebirgsjager in der Nogaischen Steppe. Vom Dnjepr zum
Azowschen Meer. Aug.-Okt. 1941. Heidelberg, 1956.
630.	Stokl G. Osteuropa und die Deutschen. Geschichte und Gegenwart
einer Spannungsreichen Nachbarschaft. Mfinchen, 1970.
631.	Sturdza M. Romfinia ?i sfir?itul Europei. Madrid, 1966.
632.	Ders. The suicide of Europe. Memoirs of Prince Michel Sturdza,
former foreign minister of Romania. Boston, Los-Angeles, 1968.
633.	Sfidosteuropa-Handbuch. Bd. II. Rumanien. Hrsg. v. K.-D. Grothu-
sen. Gottingen, 1977.
634.	?uga A. Die volkerrechtliche Lage Bessarabiens in der geschichtli-
chen Entwicklung des Landes. Koln, 1958.
635.	Sundermann H. Tagesparolen. Deutsche Presseweisungen 1939 —
1945. Hitlers Propaganda und Kriegsffihrung. Leonia, Starnberger
See, 1973.
636.	Tatarescu G. Evacuarea Basarabiei ?i a Bucovinei de Nord. Craiova,
1940.
637.	Taylor A. The origins of the Second World War. London, 1961.
638.	Tieke W. Der Kaukasus und das 01. Der deutsch-sowjetische Krieg
in Kaukasien 1942/43. Osnabrfick, 1970.
639.	Trent’ anni de politica esterna sovietica. Roma, 1948.
640.	Uebersberger H. RuBlands Territorialenentwicklung und Nationa-
litaten Politik. Breslau, 1941/42.
206
641.	Ulam A. В. Expansion and coexistence. The history of Soviet fo-
reign policy 1917—1967. N. Y„ Washington, 1968.
642.	Ursu H. Bastionul de rds&rit al Europei. Poporul romAn. Bucu-
re$ti, 1941.
643.	Vaidomir N. P. Drepturi romflne$ti in Transnistria. Bucurejti, 1942.
644.	Vucinlch W. S. Soviet Rumania 1944—1951. — Current Historv
1952, N 126, p. 85—91.
645.	Wagener C. Heeresgruppe Sud. Der Kampf im Siiden der Ostfront
1941—1945. Bad-Nauheim, 1967.
646.	Wagner W. Die Teilung Europas. Geschichte der sowjetischen Ex-
pansion bis zur Spaltung Deutschland 1918—1945. Stuttgart, 1960
(2. Aufl.).
647.	Wagner R. Die Teilung Rumaniens. — Der Europaische Osten, 1955,
N 1.
648.	Der Wahl der Parlamente und anderer Staatsorgane. Ein Hand-
buch. Hrsg. v. D. Stemberger und H. Vogel. Bd. I. Europa. (West-)
Berlin, 1969.
649.	Walendy U. Wahrheit fiir Deutschland. Die Schuldfrage des zwei-
ten Weltkrieges. Vlotho/Weser, 1965.
650.	Warlimont w. Im Hauptquartier der deutschen Wehrmacht. 1939—
1945. Frankfurt a. M., 1962.
651.	Weber H. Die Bukowina im zweiten Weltkrieg. Volkerrechtliche As-
pekte der Lage der Bukowina im Spannungsfeld zwischen Ruma-
nien, der Sowjetunion und Deutschland. Hamburg, 1972.
652.	Weber R. W. Die Entstehungsgeschichte des Hitler-Stalin-Paktes
1939. Frankfurt a.M., 1980.
653.	Weczerka H. Literaturbericht Ober die Geschichte Rumaniens (bls
1945). Veroffentlichungen 1944—1970.— HZ, 1973, Sonderheft, 5,
g 324________420.
654.	Weinberg G. L. Germany and the Soviet Union 1939—1941. Lei-
den, 1954.
655.	Weizsacker E. v. Erinnerungen. Mfinchen, 1950.
656.	Wendt B.-J. England und der deutsche Drang nach Siidosten. Ka-
pitalbeziehungen und Warenverkehr in Siidosteuropa zwischen
den Weltkriegen. — In: Deutschland in der Weltpolitik des 19. und
20. Jahrhunderts. Hamburg, 1973.
657.	Werthen W. Geschichte der 16. Panzer-Division 1939—1945. Bad-
Nauheim, 1958.
658.	White L. The long Balkan night. N. Y., 1947.
659.	Willemer W. Der Untergang der 15. Inf.-Division. Bad-Nauheim,
1962.
660.	Willis R. Europe in the global age. 1939 to the present. Califor-
nia, 1968.
661.	Wippermann W. Europaischer Faschismus im Vergleich (1922—
1982). Frankfurt a.M., 1983.
662.	Wolf R. L. The Balkans in our time. Cambridge, 1956; 1974.
663.	Wuescht J. Jugoslawien und das Dritte Reich. Eine dokumentierte
Geschichte der deutsch-jugoslawischen Beziehungen von 1933 bis
1945. Stuttgart, 1969.
664.	Welzk St. Nationalkapitalismus versus Weltmarktintegration? Ru-
manien 1830—1944. Saarbriicken, 1982.
665.	Ziebart A. Arzis Bessarabien. Kolonistenleben und Schicksal. 1916—
1966. Liidwigsburg, 1966.
666.	Der zweite Weltkrieg. 3 Bde. Stuttgart, 1979.
667.	Seraphim H.-G. Die deutsch-russische Beziehungen 1939—1941.
Hamburg, 1949.
207
668.	Wagner W. Europa zwischen Ausbruch und Restauration. Die
europaische Staatenwelt seit 1945. Miinchen, 1968.
669.	Scheibert H., Wagener C. Die deutsche Panzertruppen 1939—1945.
Bad -Nauheim, 1966.
670.	Forster J. Zur Bdndnispolitik Rumaniens vor und wahrend des
zweiten Weltkrieges. — In: Militargeschichte. Probleme—Thesen-We-
ge. Stuttgart, 1982, S. 294—310.
671.	Tessin G. Verbande und Waffen SS in Zweiten Weltkrieg 1939
1945. Frankfurt a.M., 1966, Bd. III.
672.	Manstein E. v. u. a. Die deutsche Infanterie 1939—1945. Bad-
Nauheim, 1967.
673.	Lemberg E. Osteuropa und die Sowjetunion. Geschichte und Prob-
leme. Salzburg, 1956.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абсхаген К. 28
Адам В. 182
Айснер А. 46, 52
Айххольтц Д. 45, 143
Аллард С. 27
Антип К. 161
Антонеску И. 16, 22, 42, 44, 45,
49, 50, 53—67, 69, 84—93, 99—
104, 110—117, 120, 121, 127,
129, 133—142, 145—149, 154,
156, 158, 160, 162, 164
Антонеску М. 50, 88, 89, 159
Антосяк А. В. 17, 62, 167, 169
Ататюрк К. 115
Афтенюк С. Я. 109
Барч М. 182
Бертель Г. 104
Бертольд В. 16
Бертольд Л. 16
Бирке Э. 46
Бирюзов С. С. 16
Блери Ж 61, ПО
Боссн 58
Браухич В. 57
Брахер К.-Д- 144
Бреннеке Г. 46
Бройтигам О. 54
Брошат М- 9—11, 24, 36—38, 60,
78, 85, 103, 128, 181
Братиану Г. 22, 65, 156, 163
Брюгель И. 24, 32, 58
Бутлар Э. 152
Вагенер К. 45, 106—108, 130, 157,
158
Вагнер В. 6, 27
Вагнер Р. 6, 27, 53
Вайтерсгаузен 137
Вальявец Ф. 6
Варлимонт В. 118, 119
Вебер Г. 42, 52, 71, 85, 100, 101,
ПО, 115, 117, 131
Вейцзеккер 91
Велцк Ст. 76, 77, 84
Вельц Г. 26, 182
Вендт М. 60
Верман Н. 91
Вестфаль 3. 145
Вечерка Г. 53
Видер И. 126, 182
Вольтат 78
Вульф Р. 65, 156
Гальдер Ф. 29, 39, 57, 91, 92, 105
Ганзен Э. 101, 116, 128
Гарайз 137
Гафенку Г. 22, 40, 79, 80
Геббельс И. 58, 126—128
Георге И. 54, 102
Георгиу-Деж Г. 38
Геринг Г. 77, 89, 92
Герлах Г. 126
Герлиц В. 82, 120, 122, 128, 149
Германн Д. 12, 156
Гитлер А. 26, 27, 29, 34—36, 38—
45, 49, 54—59, 74—85, 89—92,
99—104, 107—110, 113, 115,117,
119—122, 124, 126—131, 135—
137, 145—147, 149, 150, 155, 168,
179
Гостони П. 52, 145
Гофман Р. 124
Граме Р. 120
Грейнер Г. 107
Гренцбах У. С. 74
Гречко А. А. 173
Гроза П. 129
Гросс Г. 6, 79, 81, 90, 91
Гротхузен К--Д. 24, 29
Гроув Г. 104
Грухманн Л. 9, 34, 36, 39, 49, 83,
84, 135, 164
Гудериан Г. 27
14 А. В. Хействер
209
Даллин Д. 54
Даме Г.-Г. 27, 44, 53, 113, 120,
130
Дашичев В. И. 16, 135
Дерр Г. 119, 182
Джексон Р. X. 173
Джигурту И. 30
Джорджеску Т. 140
Диаконеску Э. 60
Добреску Е. 96
Добринеску В. 139
Еременко А. И. 16, 128
Ерещенко М. Д. 17, 62
Жилин П. А. 16, 17
Жуков Г. К. 16
Захареску В. 161
Захария Г. 21, 140, 161, 162
Зейдлнтц В. 49, 124
Зуга А. 52, 53
Зюндерманн Г. 27, 35, 39, 51,
56, 80, 111, 117, 131, 155
Иггерс Г. 5
Ионеску Г. 52, 63, 114
Ионицэ Г. 141, 161
Исраэлян В. Л. 17, 78
Подль А. 123, 150
Кайзер Д. Е. 74
Канарис В. 28
Кароль II 34, 42, 56, 57, 69, 76,
87
Кейтель В. 92, 101, 150
Киллингер М. 87—90, 92, ИЗ, 159
Кипер И. 140
Кнссель Г. 12, 142, 145, 149,
151—154, 157
Кларк А. 104
Клейст П. 8
Клодиус 72, 91, 92
Книппинг Ф. 74
Ковач М. 161
Колкер Б. М. 30, 35
Конради 137
Константииеску-Яшь П. 62
Коренев А. А. 109
Крайдлер Э. 133, 143
Крауткремер Э. 143
Крылов Н. И. 16, 109
Крюгер П. 100
Кульков Е. Н. 17
Кун Г. 25, 26
210
Кутаков Л. Н. 17, 78
Лазарев А. М. 17
Лаутербах Р. 54
Лебедев Н. И. 17, 25, 30, 37, 62,
63, 78, 134
Леверкюн П. 28
Левит И. Э. 17, 30, 35, 37, 62,
63, 78, 109, 134
Лемберг Г. 100
Лемберг О. 6, 46
Ленин В. И. 14, 15, 50, 99, 108,
134
Лисс О.-Р- 46, 52, 104, 129, 158
Лоцек Г. 16
Лукач А. 52
Лэндвей П. 69
Люддендорф Э. 86
Мазур А. 153
Майер В. 30
Макензен 91
Малиновский Р. Я. 16, 109
Маниу Ю. 64, 65, 156, 163
Манштейн Э. 120, 121, 126
Мартин Б. 144
Мацуленко В. А. 16
Мейсснер Б. 46
Меллентин Ф. 120
Мерцалов А. Н. 16, 20, 45
Мессерсмит 75
Мне Г. 183
Михай 13, 42, 64, 145, 163
Михаэлис Г. 9, 53, 82
Мишель А. 171
Мунтян М. А. 17
Муссолини Б. 82, 122
Назарскн Г. 75, 76
Нейбахер Г. 93, 102, 156
Нейман Г. 156
Николае К. 161, 162
Нольте Э. 54, 60, 144
Ольсхаузен К. 27
Ошлис В. 130
Папен Ф. 75
Патрашкану Л. 3, 62
Паулюс Ф. 48, 49, 120—124
Пехтер Г. 46, 104
Пиртон М. 72
Плетц К. 78, 128
Прокопович Э. 53
Проэктор Д. М. 16. 147
Пушкаш А. И. 37
Радандт Г. 79
Ранда А. 6, 53
Раух Г. 6, 38, 40, 43
Рейнхард К. 100
Ржешевский О. А. 17
Риббентроп И. 22, 27, 34, 43, 66,
89, 92, 101
Роннебергер Ф. 6, 46, 73, 81
Росетти Р. 46
Салов В. И. 16
Самсонов А. М. 16, 119, 123, 165,
181
Севостьянов П. П. 17
Сикс Ф. 51
Симион А. 141, 161
Ситон А. 57
Татареску Г. 22
Тейхмаи М. 28, 44
Тельпуховский Б. С. 17
Тике В. 82, 115, 116
Гиппельскирх К. 44, 45, 48, 106,
120, 130, 137, 152
Тирфельдер Г. 6
Титулеску Н. 76, 84
Томас 93
Туркуш Д. 141, 162
Турчински Э. 53
Тюленев И. В. 109
Удря Т. 140
Уиллис Р. 104
Фабри Ф. 27, 29, 39
Фабрициус 72
Ферстер Ю. 9, 35, 43, 53, 60, 86,
101, 181
Фишер А. 24
Фишер-Галац Ст. 30, 31, 65
Флойд Д. 63, 72, 104
Франк Г. 33
Фриснер Г. 130, 145, 147, 148,
151—153
Фройнд М. 6, 26, 27
Хаген В. 28
Хауффе А. 121
Хегемани М. 37, 44, 79
Хейл Дж. 79
Хильдебранд К. 144
Хильгер К. 38, 41, 43
Хильгрубер А. 9—12, 24, 29, 36,
38> 44-46, 52, 57-59, 71, 74,
78, 83, 93,99—102,108, 112, 122,
128, 130—133, 135, 136, 143,
144, 148, 149, 163, 181
Хор Р. 72
Хубер М. 9, 76, 77, 84, 128
Хюртен Г. 143
Цейтцлер К. 136
Чаушеску И. 140, 141
Чаушеску Н. 13
Челышев И. А. 17
Чемпалов И. Н. 17, 78, 79
Чиалдя Б. 38
Чиано Г. 22, 34, 80
Чуперкэ 113
Шаусбергер Н. 75
Швабе Г. 79
Шебеш Г.-Ф- 182
Шевяков А. А. 17, 62, 78
Шеппельман Ф. 182
Шернер Г. 136
Шиккель А. 151
Шмельцер И. 79
Шмидт П. 57
Шпеер А. 91, 94
Шрамм Г. 86
Шредер Г.-Ю. 74
Штадтмюллер Г. 6, 12, 156
Штекль Г. 6, 52
Штеменко С. М. 16, 147, 161, 162,
167
Штерн Л. 122
Штетс Г. 114
Штефля 115, 121
Штирбей Б. 148
Эмилиан И. 8
Энгельс Ф. 183
Эпштейн Ф. 39
Эрфурт В. 120
Язькова А. А. 17, 30, 37, 62, 78
Якобичи 113
Якобсен Г.-А. 9, 48, 120, 126,
128, 144, 181
Якушевский А. С. 17
14*
SUMMARY
Heistver A. V. FRG's bourgeois historiography on Romania’s par-
ticipation in World War II (a critical essay)
The present monograph, dealing with the critical analysis of
FRG's bourgeois historiography theories and conceptions on Roma-
nia's participation in World War II, is being published in our country
for the first time.
The failure of reactionary FRG historians in misinterpreting causes
and objectives of Royal Romania's joining the fascist block and their
yearning for justifying its participation in the fascist aggression aga-
inst the USSR are demonstrated in the book.
In the basis of such an approach as shown in the study lies a con-
scious falsification by bourgeois writers of the character of Soviet-Ro-
manian relations in the interwar period; the rehabilitation of the anti-
Soviet foreign course of Royal Romania’s ruling circles, Western wri-
ters slander the Soviet foreign policy and ignore the process of econo-
mic, political and ideological III Reich’s expansion in South-Western
European countries, including Romania.
Considerable attention in the book is given to the exposure of the
legend, created by the military wing of FRG's bourgeois historiography
on the so-called „military cooperation" of Romania's fascist army with
the Nazi Wehrmacht in battles on the Soviet-German front. This study
exposes the myth on notorious „humanity" of the occupation regime
established by the Romanian oligarchy on the occupied Soviet territories.
The main trends of FRG's bourgeois historiography in the interpreta-
tion of Nazi military block armies' defeat causes in the battles on the
Soviet-German front are disclosed: the decisive role of the Soviet Army
in the failure of the aggressor’s predatory strategy and their defeat; the
liberation of Eastern and South-Eastern Europe from, the fascist yoke,
in creating favourable conditions for antifacsist revolt Victory on
August 23, 1944.
The complex approach to the analysis of a wide range of FRG’s
bourgeois historians and some other Western publications made it
possible for the author to reveal the. ideological sources of reactionary
concepts, to point out the common and distinctive features in the bour-
geois historiography in various countries, to disclose the main trends in
the bourgeois falsification of the history of Romania’s participation in
World War II.
This monograph exposes a number of falsifying theses put forward
in this connection by the bourgeois historical science and by those re-
vanchist Western circles setting themselves an object of the revision of
political realities, formed in Europe after World War II and attempting
to call in question the unity and solidarity of the Socialist countries.
RESUME
Heistver A. V. L’historiographie bourgeoise de la R.F.A. concer-
nant la participation de la Roumanie a la deuxieme guerre mon-
diale. Essai critique.
La monographie contient une analyse critique des theories et des
conceptions de l’historiographie bourgeoise de la R.F.A. sur le probleme
de la participation de la Roumanie Royale a ladeuxifeme guerre mon-
diale. On montre dans le travail 1’inconsistance scientifique des tenta-
tives des historiens rfeactionnaires de la R.F.A. de dfenaturer les causes
et les buts de 1’adhfesion de la Roumanie Royale au bloc fasciste, leur
tendance de justifier sa participation a regression fasciste contre
i’U.R.S.S. A la base d’une telle methode se trouvent la falsification prfe-
mfeditfee par les auteurs bourgeois du caractere des relations sovifeto-rou-
maines dans la pferiode d’entre deux guerres, la rfeabilitation de la poli-
tique extferieure antisovifetique des cercles dirigeants de la Roumanie
Royale, le dfenigrement de la politique extferieure de I’U.R.S.S., [’igno-
rance du processus de 1’expansion feconomique, politique et idfeologique
du Troisifeme Reich dans les pays de 1’Europe de Sud-Est, у compris la
Roumanie Royale.
Une place importante est accordfee dans le travail au probleme de
demasquer la Ifegende de 1’aile militariste de l’historiographie bourgeoise
de la R.E.A. concernant la soi-disante „collaboration militaire“ de 1’ar-
mfee fasciste roumaine avec le Vehrmacht fasciste pendant les combats sur
le front sovifeto-allemand, du mythe de „l’humanitfeu fameuse du regime
d’occupation, fetabli par 1’oligarchie roumaine sur les territoires sovifeti-
ques occupfes. Y sont revelfees les tendances principales de 1’historiogra-
phie bourgeoise de la R.F.A. dans 1’fetude des causes de la dfefaite des
armfees du bloc nazi dans les combats sur le front sovifeto-allemand, on
montre le r61e dfecisif de 1’Armfee Sovifetique dans I’arrfet de la stratfegie
de conqufetes des agresseurs, dans leur dfefaite et la libferation des peop-
les de 1’Europe de 1’Est et du Sud-Est du joug fasciste, dans la crfeation
des conditions favorables pour la victoire de 1’insurrection antifascistc
du 23 aoflt 1944 dans la Roumanie Royale.
La manifere complexe d’analyse d’un grand nombre de publications
des historiens bourgeois de la R.F.A. et de certains autres pays de 1’Ou-
est a permis a 1’auteur de rfevfeler les origines idfeologiques des concep-
tions rfeactionnaires, de dfeterminer le gfenferal et le particulier dans
l’historiographie bourgeoise de diffferents pays, de mettre en fevidence les
tendances principales de la falsification bourgeoise de 1‘histoire de la
participation de la Roumanie Royale a la deuxieme guerre mondiale.
La monographie contribue a combattre toute une sferie de theses des
falsificateurs, avancfees et fe prfesent par la science historique bour-
geoise, aussi que par les cercles revanchistes de 1’Ouest, dont le but
est la rfevision des rfealitfes politiques, constitufees en Europe apres la
deuxieme guerre mondiale.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ ............................................. 3
ГЛАВА I. Буржуазная историография ФРГ о причинах и це-
лях вступления фашистской Румынии в войну про-
тив СССР..............................................21
Г ЛАВА II. Германо-румынские отношения (политико-экономиче-
ский аспект). Концепции западногерманских буржуаз-
ных историков........................................ 71
Г ЛАВА III. Военно-политические аспекты германо-румынских от-
ношений. Западногерманские буржуазные историки и
мемуаристы об участии румынской армии в боевых
действиях на советско-германском фронте ...	99
ГЛАВА IV. Критика антинаучных концепций выхода Румынии
из фашистского блока (август 1944 г.) и участия в
войне на стороне	антифашистской коалиции .	139
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.............. 174
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА	185
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ	209
SUMMARY .	212
RESUME .	213
МОНОГРАФИЯ
АЛЕКСЕИ ВАЛЕНТИНОВИЧ ХЕЙСТВЕР
БУРЖУАЗНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ФРГ ОБ УЧАСТИИ
РУМЫНИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Критический очерк
Утверждено Редакционно-издательским советом
АН МССР
Редактор Т. И. Акимова
Художник В. В. Заикин
Художественный редактор Г. Д. Петров
Технический редактор Н. М. Дудучук
Корректоры Ф. И. Курть, М. В. Водник
ИБ 2911
Сдано в набор 25.12.85.
Подписано к печати 24.03.86.
АБ03471. Формат 84ХЮ8‘/з2.
Бумага типографская № 1.
Печать высокая.
Усл. печ. л. 11,34. Усл. кр.-отт. 11,3.
Уч.-изд. л. 11,8. Тираж 1000.
Заказ 1315. Цена 2 р. 10 к.
Издательство «Штиинца».
277028. Кишинев, ул. Академика Я. С. Гросула, 3.
Типография издательства «Штиинца».
277004. Кишинев, ул. Берзарина, 8.
НИШИНЕЗ >ИЦТМИНЦА« 1904