Алъбертас
 Лауринчюкас
 Издательство
-  «Правда»  —

Альбертас
 Лауритюкас
 КОВБОИ
ИСТЕРИИ
И  ТОРЖЕСТВО
РАЖ
 МОСКВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО  «ПРАВДА»
1984

О*  $
 7
 Перевод  с  литовского
Баигуолиса  Балашявнчюса
 4502010000—982
Л  080(02)-84 	982—84
 84  Р  7
 ©  Издательство  «Правда».  1984.  Составление,  оформление.

СЛОВО  АВТОРА  ЧИТАТЕЛЯМ
 Москва.
 День  Победы.
 Звучат  песни.  В  руках  многих  людей  цветы.  Лица
одних  озарены  радостной  улыбкой,  другие  идут  задум¬
чиво.  Не  все,  кто  ушел  защищать  Родину,  вернулись  до¬
мой.  Не  всегда  солдаты,  возвратившись  домой,  находи¬
ли  тех,  кого  оставили.
 Я  сажусь  в  такси  и  прошу  отвезти  меня  на  улицу
Горького,  где  живет  мой  добрый  приятель.  В  этот  день
он  надевает  военную  форму,  занимающую  почетное  ме¬
сть  в  его  шкафу,  и  на  его  широкой  груди  сверкают  ор¬
дена  и  медали.
 Мы  крепко  обнимаемся  в  другом,  и  я  грудью  чувст¬
вую  прохладу  его  наград.  Я  подхожу  к  окну  и  смотрю
на  живую  людскую  реку,  которая  плывет  со  стороны
Красной  площади.  Сегодня  улица  Горького  отдана  пе¬
шеходам.  Это  не  парад,  а  традиционное  шествие  по  ули¬
цам  Москвы  людей,  победивших  в  тяжелой,  кровопро¬
литной  войне.  Мужчины,  закаленные  в  боях  и  на  фрон¬
тах  мирного  труда,  идут  вместе  со  своими  сыновьями  и
внуками.  Идут  матери,  жены,  дочери.  Веселые  взмахи
рук.  В  шествии  Победы  нет  усталых.
 Смеркается.  На  улице  зажигаются  фонари.  А  люди
все  идут.  Сотни  и  тысячи.  Десятки  и  сотни  тысяч.  Жи¬
вая  река  без  начала  и  конца.  Не  всегда  улица  Горько¬
го  по  ночам  была  такая  оживленная  и  людная.  В  годы
войны  с  гитлеровскими  захватчиками  в  Москве  соблю¬
далась  светомаскировка.  Известный  английский  писа¬
тель  Джеймс  Олдридж  рассказывал  мне,  как  однажды
холодной  зимней  ночью  на  пустынной  улице  Горького
он  столкнулся  с  другим  спешащим  человеком.
 3

—  Этого  я  до  сих  пор  не  могу  забыть,—  сказал
Джеймс  Олдридж.—  Совпадения  бывают  самые  разные
и  неожиданные.  Мы  столкнулись  на  пустой  и  широкой
улице!  Я  боюсь,  как  бы  такое  не  случилось  в  жизни
государств,  обладающих  ядерным  оружием.  Империа¬
листы,  разжигая  военную  истерию,  напоминают  лю¬
дей,  которые  с  факелами  в  руках  танцуют  на  бочках
с  порохом.  Одно  неосторожное  движение  может  приве¬
сти  к  непоправимой  трагедии.
 Миллионы  людей  во  всем  мире  не  могут  спокойно
говорить  о  военных  авантюрах  империалистов  Соеди¬
ненных  Штатов.
 Люди  хотят  мира.
 Советские  люди,  одержавшие  победу  в  тяжелой  вой¬
не,  знают,  что  на  фронтах  борьбы  за  мир  требуется  не
меньшее  напряжение  сил,  чем  при  штурме  позиций  вра¬
га.  Они  стремятся  устранить  причины  опасности  воз¬
никновения  новой  войны.
 Поэтому  сегодня  важно  публично  всему  миру  пока¬
зать  истинное  лицо  военных  ястребов  империализма  и
раскрыть  их  коварные  замыслы,  важно  вырвать  слово
«война»  из  людских  сердец,  важно,  чтобы  сторонники
мирной  жизни  сознательно  и  сплоченно  боролись  за  свои
идеалы.
 Если  эта  моя  книга  будет  способствовать  достиже¬
нию  такой  цели  —  я  буду  счастлив.
 АЛЬБЕРТ  АС  ЛАУРИНЧЮКАС
 Вильнюс,  май,  1984.

КОВБОИ  ИСТЕРИИ  И  ТОРЖЕСТВО  РАЗУМА
 Где  переизбыток  соли,  там  смерть.  Соленые  озера
мертвы.  Они  есть  на  всех  континентах,  разумеется,  и  в
Америке.  Их  называют  «мертвыми»,  «озерами  смерти».
В  человеческой  крови  процентов  соли  столько  же,  сколь¬
ко  в  океанской  воде.
 Есть  соль  и  в  слезах.  Ученые,  исследуя  их  с  по¬
мощью  электронного  микроскопа,  обнаружили  вещества,
стимулирующие  работу  некоторых  желез  организма.
Слезы,  пролившиеся  в  трудный  час,  выводят  из  орга¬
низма  эти  вещества,  и  человек  испытывает  облегчение.
Больше  солей  содержит  мужская  слеза,  но  это  не  зна¬
чит,  что  женские  слезы  дешевле.  Их  насыщенность
солью  зависит  от  множества  причин.  Наиболее  «деше¬
вы»,  очевидно,  слезы,  вызванные  смехом.
 Планету  Земля  сегодня  лихорадит,  нервы  челове¬
чества  напряжены:  ядерная  катастрофа  может  разго¬
реться  несравнимо  быстрее,  нежели  пожар  от  брошен¬
ного  непогашенного  окурка  в  лесу  в  засушливое
лето.
 Мощность  ядерных  боеприпасов  на  Земле  равняется
сейчас  50  тысячам  мегатонн  тринитротолуола.  Их  разру¬
шительную  силу  легче  понять,  зная,  что  она  в  десять
тысяч  раз  превышает  все  снаряды  и  бомбы,  использо¬
ванные  во  второй  мировой  войне,  включая  и  две  атом¬
ные.  Если  все  имеющиеся  на  нашей  планете  ядерные
бомбы  превратить  в  тринитротолуол  и  погрузить  в  же¬
лезнодорожные  вагоны,  то  этот  состав  20  раз  протянул¬
ся  бы  от  Земли  до  Луны  и  обратно.
 9  ноября  1979  года  Противовоздушная  оборона  Севе¬
ро-Атлантического  блока  сообщила,  что  Советский  Со¬
юз  запустил  в  сторону  США  баллистические  ракеты.
Ошибка  была  обнаружена  шесть  минут  спустя.  Нынеш¬
ние  американские  ракеты  «Першинг-2»,  полигон  для  ко¬
торых  правительство  США  начало  создавать  в  ФРГ,  мо¬
гут  долететь  до  стратегических  точек  социалистических
стран  примерно  за  столько  же  минут.
 Что  обязаны  сегодня  делать  жители  нашей  планеты,
которые  теми  же  руками  и  тем  же  разумом  создали  не
только  цветы  цивилизации  и  культуры,  но  и  ядерную
смерть?  Может  быть,  плакать,  чтобы  вместе  со  слеза¬
 5

ми  иа  организма  выходили  стимулирующие  напряжен¬
ность  вещества?
 Человек  по  природе  оптимист.  Такое  свойство  он
приобрел  в  процессе  своей  эволюции.  Люди»  которые
способны  трезво  мыслить  в  любых  ситуациях»  не  жела¬
ют  с  завязанными  глазами  идти  в  направлении  «озер
смерти».  Они  видят  на  горизонте  зеленеющие  оазисы.
И  это  не  миражи,  а  конкретная  реальность:  Советский
Союз  своей  мудрой  внешней  политикой  создает  условия
не  только  для  сохранения  существующих  базисов,  но
и  для  их  расширения.
 Недавно  в  Нью-Йорке  был  задержан  16-летний  гра¬
битель.  Мешок  с  деньгами,  похищенный  из  банка  пре¬
ступником,  внезапно  взорвался.  Молодого  бандита*  за¬
брызгало  трудносмываемой  краской,  одурманило  сле¬
зоточивым  газом.  Вскоре  полицейские  надели  на  него
наручники.  Преступник  не  знал,  что  в  мешке  с  день¬
гами  находилась  бомба,  по  форме  напоминающая  пачку
банкнот.  Она  сработала,  когда  грабитель  проходил  че¬
рез  дверь  банка,  в  которую  было  вмонтировано  элект¬
ронное  устройство.  Те,  кто  производит  и  продает  по¬
добные  бомбы  для  поимки  преступников,  поспешили  за¬
явить,  что  на  американский  континент  придет  спокойст¬
вие.  Раздались  голоса,  предложившие  использовать
этот  метод  для  защиты  интересов  США  на  международ¬
ной  арене.  В  Америке  немало  людей,  которые  верят
только  в  доллар  и  бомбы,  и  в  бога  —  по  воскресным
дням.  Белый  дом  и  Пентагон  стремятся  приумножить  их
число.  У  трезвомыслящих  американцев  проникновение
рыцарей  бомбы  в  сферу  внутренних  и  внешних  отно¬
шений  вызывает  обоснованную  тревогу.  Не  случайно
миллионы  американцев  демонстративно  вышли  на  ули¬
цы  с  лозунгами  против  истерии  атомной  войны  за
мир;  не  случайно  и  мы,  группа  редакторов  советских
газет,  получили  приглашение  ассоциации  редакторов
газет  региона  Новой  Англии  (который  состоит  из
шести  штатов)  прибыть  в  США  для  откровенного
разговора  об  уменьшении  опасности  войны,  упрочении
мира.
 В  Монреале,  в  аэропорту  Мирабель,  мы  пересели  в
принадлежащий  частной  компании  одномоторный  две-*
надцатиместный  юркий  самолетик.  Разбежавшись  и  от¬
толкнувшись  от  канадской  земли,  он  взмыл  ввысь  и.
 6

пробив  свинцовые  тучи,  взял  курс  на  США.  Через  час
он  совершил  посадку  в  штате  Нью-Гэмпшир.  Из  аэро-
порта  мы,  группа  советских  журналистов,  на  автобусе
отправились  в  небольшой  городок  Нью-Лондон.  Нас  по¬
селили  в  студенческом  общежитии.  Двери  здесь  откры¬
ваются  не  ключом,  а  набором  шифра  дверного  замка.
Это  удобно,  не  надо  носить  с  собой  ключ.  Но  каждое
хорошее  новшество  имеет  не  только  положительные,  но
и  отрицательные  стороны.  Позабыв  номер  шифра,  я
на  следующий  день  безнадежно  топтался  перед  закры¬
той  дверью,  пока  сотрудник  общежития  не  напомнил
мне  код.
 Сейчас  многие  двери,  ведущие  в  мир  сотрудничества
советских  людей  и  американцев,  по  вине  нынешнего
правительства  США  закрыты  и  на  ключ  и  на  шифр.
Ослабли  межгосударственные  культурные,  научные,
экономические  связи.  Между  обеими  странами  переста¬
ли  курсировать  самолеты.  Поэтому  вдвойне  отрадно,
что  те  американские  журналисты,  которые  пригласили
нас  на  дискуссию,  стремились  не  забыть  шифр,  с  по¬
мощью  которого  можно  было  бы  открыть  захлопнув¬
шуюся  дверь  к  взаимодоверию.
 В  тот  день,  когда  мы  прибыли  в  США,  заголовки  га¬
зет  кричали,  что  на  северо-восточный  континент  вторг¬
лись  течения  необычайно  холодного  воздуха,  которые
могут  причинить  большой  ущерб  урожаю.  Такая  холод¬
ная  погода  в  сентябре  в  этих  местах  не  наблюдалась
сто  десять  лет.
 —  Но  нас  гораздо  больше  волнует  похолодание  от¬
ношений  между  нашей  страной  и  Советским  Союзом,—
заявил  президент  ассоциации  редакторов  Новой  Англии
Николас  Монсарат.
 В  Новой  Англии  выходит  109  газет.  Печать  этого
региона  США  имеет  давние  традиции.  В  1620  году  к
берегам  нынешнего  штата  Массачусетс  причалил  ко¬
рабль  «Майфлауэр»,  с  «которого  высадились  пуритане,
прибывшие  в  Северную  Америку  из  Англии.  25  сентяб¬
ря  1690  года  Бенджамен  Харрис  выпустил  первую  в
США  газету  «Общественные  события».  Четыре  дня  спу¬
стя  английский  губернатор  закрыл  ее.  Менялись  изда¬
тели  и  редакторы,  читатели  и  губернаторы,  однако
 7

влияние  газет  на  формирование  общественного  мнения
не  уменьшилось  и  поныце,  хотя  во  все  сферы  жизни  и
вторглось  телевидение.
 На  одной  из  церквушек  Нью-Лондона  висит  боль¬
шой  колокол.  Тихим  утром  люди  слышат  его  гоХос  за
несколько  миль.  Газетные  новости  разносятся  значи¬
тельно  дальше  колокольного  звона.  Некоторые  амери¬
канцы  могут  жить  без  новостей,  но  я  не  встречал  ни
одного,  который  мог  бы  обходиться  без  рекламы.  А  га¬
зеты  в  этой  стране  —  основной  носитель  рекламы.
 Колледж,  в  котором  состоялась  встреча  советских  и
американских  редакторов  по  вопросам  сохранения  мира,
находится  в  штате  Нью-Гэмпшир.  Он  невелик  по  чи¬
сленности  населения  и  территории,  однако  в  политиче¬
ской  жизни  страны  играет  весьма  важную  роль.  Каж¬
дый  четвертый  год  здесь  начинаются  первичные  выбо¬
ры  американского  президента.  На  них  проверяется  по¬
пулярность  кандидатов.
 Американцы  только  во  время  предвыборных  кампа¬
ний  любят  говорить  долго  и  миого.  Они  практичные
люди,  понимают,  что  из  слов  дом  не  построишь.  Одна¬
ко  в  этой  стране  есть  люди,  зарабатывающие  деньги
своими  речами.  Есть  такие,  которые  за  40-минутную
речь  получают  20  тысяч  долларов  или  по  3  доллара  за
одно  слово.  Такой  гонорар  от  фирмы  Гарри  Уокера
получают  за  произнесенные  речи  экс-президент  США
Джералд  Форд,  бывший  госсекретарь  Александр  Хейг,
столько  же  получал  Рональд  Рейган,  пока  он  еще  не
был  хозяином  Белого  дома.  Слова  других  деятелей  сто¬
ят  дешевле.  Участникам  нашей  встречи  за  все  сказан¬
ное  долларов  никто  не  платил.  Несмотря  на  это,  мы  го¬
ворили  немало,  и  главное,  откровенно.
 В  одном  американском  учебнике  написано,  что  если
вычеркнуть  из  всех  книг,  газет  и  журналов  слово  «вой¬
на»,  то  на  нашей  планете  воцарится  атмосфера  дружбы.
На  встрече  редакторов  советских  и  американских  газет
постоянно  звучали  слова  «война»  и  «мир».  Ими  не  бро¬
сались  легкомысленно.  Эти  слова  звучали,  как  колокол
и  предупреждающий  об  опасности  и  вселяющий  на¬
дежду.
 В  мою  бытность  корреспондентом  газеты  «Москау
ньюс»  приходилось  путешествовать  по  Аризонской  пу¬
стыне.  Человек  там  чувствует  себя  и  жалкой  песчинкой
 8

и  непобедимым  богатырем,  и  великаном  и  карликом.  Пу¬
стыня  испытывает  человека.  Беззаботная  жизнь  подчас
надламывает  его  быстрее,  нежели  опасности.  Сегодняш¬
ний  политический  климат  жизни  США  создается  людь¬
ми,  которым  чуждо  чувство  ответственности.  Формиру¬
емая  буржуазной  идеологией  общественная  жизнь  в  не¬
котором  смысле  напоминает  пустыню,  где  нет  источни¬
ков  новых  идей.  Они  высохли  в  тот  самый  день,  когда
архитекторы  этой  политики  начали  выкорчевывать  де¬
ревья,  с  большим  терпением  посаженные  в  саду  обще¬
ния  народов.  Не  все  американцы,  попав  в  такую  ситуа¬
цию,  растерялись.  Часть  из  них  закалилась,  окрепла  в
борьбе  со  стихией  пустыни.
 Таких  американцев  мне  доводилось  встречать  не¬
мало.
 —  Атомная  война  —  страшная  трагедия  для  детей,
поэтому  каждая  мать  обязана  сделать  все,  чтобы  ее  не
было,—  говорила  мне  прибывшая  на  нашу  встречу  Бет¬
ти  Бампере,  организатор  движения  «Женщины  против
атомной  войны»,  жена  сенатора  от  штата  Арканзас
Д.  Бамперса.
 Известный  профессор  Гарвардского  университета
Роджерс  Фишер  читал  участникам  встречи  лекцию  о
том,  как  можно  добиться  положительного  результата
путем  переговоров.
 —  Мы  с  ужасом  говорим  о  колоссальных  запасах
страшного  оружия,—  говорил  он,—  исчисляя  их  уничто¬
жающую  силу  огромными  цифрами.  Но  и  пальцев
слишком  много,  которые  могут  в  любой  момент  нажать
на  кнопку  запуска  этого  оружия.  Обе  стороны  могут
оказаться  в  выигрыше  только  на  свадьбе,  но  не  в  атом¬
ной  войне.
 Борцы  за  мир,  как  и  рыцари  военной  истерии,  быва¬
ют  разные.
 Один  американец  цоделился  со  мной  своими  метода¬
ми  борьбы  за  мир.  Высмеивая  военную  истерию,  он
рассказывает  знакомым  и  соседям  одну  и  ту  же  исто¬
рию:
 ...В  некоем  городке  была  объявлена  учебная  мобили¬
зация.  Девять  мужчин  призывного  возраста  прибыли
на  пункт  сбора  с  опозданием.
 —  Из  дому  я  вышел  вовремя,—  оправдывался  один
из  них.—  Опоздав  на  автобус,  нанял  такси,  но  оно  сло¬
 9

малось.  На  придорожной  ферме  купил  лошадь.  Скакал
слишком  быстро,  и  лошадь  пала  замертво.  Последние
мили  шел  пешком...
 Офицер  поверил.  И  остальные  призывники  один  за
другим  рассказали  ту  же  историю.
 Тогда  командир  не  выдержал.
 —  А  затем,  конечно,  сломалось  такси!  —  прервал  он
последнего.
 —  Нет,  оно  не  сломалось.  Только  ехать  было  очень
трудно,  так  как  вся  дорога  была  устлана  мертвыми  ло¬
шадьми...
 Не  все  сторонники  мира  в  Америке,  не  соглашаясь
с  милитаристской  политикой  правительства,  ограничива¬
ются  тем,  что  рассказывают  своим  соседям  подобные
сказки.  Есть  и  такие,  которые  организуют  массовые
шествия  протеста,  используют  другие,  более  эффектив¬
ные  средства.
 В  библиотеке  редактора  газеты  «Провиденс  джор-
нэл»  Чарлза  Хойзера  я  нашел  вышедшую  в  1982  году
книгу  «Вода».  Автор  книги  предупреждает  американ¬
цев,  что  водный  кризис  в  их  стране  будет  серьезнее,
чем  кое-кто  полагает,  и,  несомненно,  острее,  чем  потряс¬
ший  западный  мир  кризис  энергетический.  Индустриа¬
лизация,  химизация  сельского  хозяйства  и  прочие  атри¬
буты  цивилизации  XX  века  сделают  каплю  чистой
воды  дороже  золота.  Поэтому  человек  не  может  легко¬
мысленно  обращаться  с  водой.  Те,  кто  загрязняет  ее,
причиняют  человечеству  непоправимый  ущерб.
 —  Как  вы  расцениваете  поднятые  в  этой  книге
проблемы?  —  спросил  я  у  редактора.
 —  Это  очень  нужная  книга.  Думается,  она  сыграет
важную  роль  в  защите  чистых  вод  от  загрязнения,—
сказал  он.—  Однако  будущее  человечества  зависит  не
только  от  загрязнения  воды,  земли  и  воздуха,  но  и  от
загрязнения  человеческой  совести.  Огромную  роль  здесь
играет  печать.  Капля  за  каплей  и  камень  точит.  Капли
информации,  которые  с  газетных  страниц  падают  в  че¬
ловеческий  мозг,  постепенно,  но  уверенно  действуют  на
мышление  человека.  Все  зависит  от  того,  чистые  это
капли  или  отравленные...
 Печать  Новой  Англии  большое  внимание  уделяет
проблемам  экологии.  Редакторы  спрашивали,  как  подни¬
мает  эти  проблемы  на  своих  страницах  советская  пе¬
 10

чать,  интересовались  результатами  действенности  пе¬
чатного  слова.  Видный  американский  журналист  Роберт
Истбрук  подчеркнул,  что  основной  задачей  печати  он
считает  в  настоящее  время  защиту  сознания  людей  от
загрязнения.
 Как  это  сделать?
 Участники  конференции  внесли  много  предложений.
Во  время  откровенных  дружеских  бесед  были  найдены
ценные  решения.  Главное  из  них  —  дальнейшее  продол¬
жение  завязавшегося  диалога  советских  и  американских
редакторов.
 В  Нью-Йорке  выпускается  «Книга  мировых  рекор¬
дов».  Она  начинается  снимком:  служащий  Националь¬
ного  парка  Рой  Саливэн  показывает  свою  шляпу,  в  ко¬
торую  ударила  молния.  Это  своеобразный  рекордсмен
мира  —  в  него  уже  пять  раз  ударяла  молния,  но  он  по-
прежнему  образцово  выполняет  свои  обязанности  в  На¬
циональном  парке.
 Разжигатели  психоза  атомной  войны  утверждают,
что  будущая  война  даст  новых  героев,  подобных  Рою
Саливэну.  Какой  бы  софистикой  ни  пользовались  аполо¬
геты  ядерной  катастрофы,  им  не  удастся  доказать,  что
молции  опаснее  для  человечества,  чем  атомные  бомбы.
 В  Соединенных  Штатах  я  встречал  и  таких  людей,
которые  не  знают,  что  война  обходится  людям  несрав¬
ненно  дороже,  чем  мир.  В  1983  году  США  израсходова¬
ли  на  военные  нужды  263  миллиарда  долларов.  Встре¬
чал  и  таких,  которые  утверждали,  что  эти  миллиарды
долларов  предназначены  для  поддержания  мира.  Они
мыслят  по  устаревшей  пословице:  хочешь  мира  —  го¬
товься  к  войне.  Такая  тактика  абсолютно  неприемлема
в  отношениях  между  государствами,  особенно  в  настоя¬
щее  время,  когда  изготовлены  колоссальные  количества
смертоносного  атомного  и  другого  оружия  массового
уничтожения.
 Мой  сосед  американец,  удобно  откинувшись  в  мягком
кресле,  открыл  стоящую  на  столике  деревянную  короб¬
ку  и  пододвинул  ее  поближе  ко  мне.  В  коробке  лежали
большие  сигары.
 —  Очень  похожи  на  «томагавки»,—  пошутил  кто-
то.—  Только  крылышек  не  хватает.
 11

Мужчины,  сидевшие  за  столиком,  даже  не  улыбну¬
лись.  Один  из  них  —  М.  Сприк,  бывший  заместитель
военного  министра  в  правительстве  Эйзенхауэра.
 Крылатые  ракеты  не  пентагоновское  изобретение.
Третий  рейх  бомбил  их  предшественницами  Лондон.
Американцы  лишь  усовершенствовали  их.
 —  Было  бы  прекрасно,  если  бы  «томагавки»,  «мата¬
доры»  и  прочие  крылатые  ракеты  были,  подобно  этим
сигарам,  уложены  в  коробки  и  спокойно  дожидались
последнего  судного  дня,—  сказал  один  из  собесед¬
ников.
 Мистер  М.  Сприк  ныне  на  пенсии,  он  не  занимает
никаких  государственных  постов,  но  отличается  хорошей
памятью.  У  человека  можно  отнять  все,  кроме  его  вос¬
поминаний.  Мистеру  Сприку  есть  что  вспомнить.  Поэто¬
му,  разговаривая  о  ракетах,  начиненных  смертоносным
зарядом,  он  озабочен  тем,  чтобы  эти  ракеты  не  были
пущены  в  ход.
 Американцы  начали  размещать  в  странах  Западной
Европы  ракеты  с  ядерными  боеголовками.  Похожая  на
сигару  ракета  длиной  шесть  метров  летит  со  скоростью
800  километров  в  час  и  попадает  в  мишень  на  расстоя¬
нии  2500  километров.  Она  несет  ядерный  заряд,  кото¬
рый  в  15  раз  мощнее  бомбы,  разрушившей  Хиросиму.
Как  достигается  большая  точность  попадания  этой  ра¬
кеты?  В  нее  вмонтирован  компьютер,  который,  имея
перед  «глазами»  снимки  рельефа  вражеской  территории,
сделанные  из  космоса  спутниками,  контролирует  запро¬
граммированное  направление.  «Томагавки»  «невидимы»
для  радаров  —  летят  низко  над  землей,  умеют  огибать
холмы,  возвышенные  объекты.
 Другой  американец,  сидевший  с  нами,  по  его  собст¬
венному  признанию,  заразился  гигантоманией  —  после
того,  как  посетил  в  Нью-Йорке  музеи  природы  и  обра¬
тил  внимание  на  скелет  динозавра.  Увидев  гигантские
кости,  он  понял,  что  в  бурях  времени  и  событий  уце¬
леть  могут  только  гиганты.
 —  Динозавры  исчезли  несколько  десятков  миллио¬
нов  лет  назад,—  вмешалась  его  жена,—  а  их  «современ¬
ники»  тараканы  живут  поныне.  Возможно,  следует
больше  восторгаться  теми,  кто  еще  бегает?
 —  Динозавры  исчезли,  но  их  кости  остались,—  спо¬
койно  возразил  муж.—  Динозавры  господствовали  на
 12

земле  140  миллионов  лет.  Потом  они  внезапно,  но  с  до¬
стоинством  вымерли.
 —  Почему  это  произошло?
 —  Бытует  более  ста  различных  теорий,  но  ни  одна
не  в  состоянии  ответить  на  все  вопросы.  Между  тем
палеонтологи  находят  все  новые  кости,  которые  при¬
надлежали  неизвестным  доныне  животным.  Особенно
успешно  ра!ботает  наш  соотечественник  Джим  Энеи,
которого  палеонтологи  прозвали  Динозавром  Джимми.
В  1972  году  в  западной  части  штата  Колорадо,  непода¬
леку  от  города  Делта,  он  обнаружил  кости  самого  боль¬
шого  из  известных  до  сих  пор  динозавров,  который  ве¬
сил  75  тонн  и  имел  длину  28  метров.  Он  получил  на¬
звание  суперзавра.  В  1979  году  Джимми  Энеи  обнару¬
жил  кости  рептилии,  которая  весила  80  тонн  и  глаза
ее  смотрели  на  мир  с  20-метровой  высоты.  Ее  назвали
ультразавром.
 —  Почему  же  они  все-таки  вымерли?—повторила
свой  вопрос  жена.
 —  Обнаружить  в  земных  пластах  древние  кости  жи¬
вотных  легче,  чем  установить,  от  чего  они  вымерли.
Никто  не  может  сказать,  что  произошло  на  нашей  пла¬
нете  65  миллионов  лет  назад,  хотя  я  убежден,  что  они
погибли  во  время  атомной  войны...
 —  Но  ведь  человека  в  то  время  еще  не  было.  Древ¬
нейшая  человеческая  челюсть  насчитывает  всего  3,5
миллиона  лет.  Кстати,  вместе  с  динозаврами  на  нашей
планете  исчезла  почти  половина  флоры  и  фауны.
 —  Не  является  ли  это  еще  одним  доказательством,
что  динозавры  погибли  во  время  атомной  войны?
 —  А  кто  изготовил  бомбы?
 —  Динозавры!—заявил  поклонник  гигантома¬
нии.—  Кстати,  катастрофа,  которая  произошла  с  дино¬
заврами,  открыла  дорогу  для  возникновения  разумной
жизни  на  нашей  планете.
 —  А  как  это  произошло?
 —  Когда  на  нашей  планете  не  стало  динозавров,  по¬
явились  возможности  для  развития  млекопитающих,  а
от  них  уже  произошел  человек1
 —  Вы  хотите  сказать,  что  нет  худа  без  добра?  —*
включился  в  разговор  я.
 —  Именно  это  мне  и  хотелось  подчеркнуть.  Если
вы  признаете  диалектику,  то  должны  согласиться  с  тем,
 13

что  величайшие  уничтожения  стимулируют  развитие
цивилизации.  Космонавтика,  компьютеры,  роботы  ро¬
дились  на  теплом  пепле  второй  мировой  войны!
 Включили  телевизор.  С  экрана  прямо  в  нас  стреляли
гангстеры.
 —  Не  унывайте!  Через  полчаса  начнут  показывать
фильм  о  войне  гигантов  в  космосе,—  пытался  поднять
наше  настроение  американец.
 Разговор  зашел  о  покушении  на  президента  США
Р.  Рейгана.  Я  уже  слышал,  как  гиды  объясняли  тури¬
стам  возле  гостиницы,  где  было  совершено  покушение,
что  преступник  Джон  Хинкли  арестован  и  будет  стро¬
го  наказан  в  соответствии  с  законом.  Год  спустя  со¬
стоялся  суд  над  Джоном  Хинкли,  и  он  был  оправдан.
 —  Я  убежден,  суд  не  прав,  прнзйав,  что  у  Джона
Хинкли  было  временное  помешательство.
 —  Американцы  могут  гордиться  тем,  что  Хинкли
вышел  на  свободу.  Это  свидетельствует  о  милосердии
нашей  страны.
 —  Хинкли  шел  против  воли  людей,  избравших  пре¬
зидента,  и  должен  был  сидеть  в  тюрьме  пожизненно.
 —  Не  З1наю,  будет  ли  возвращено  оружие  выпущен¬
ному  из  тюрьмы  преступнику.  Если  нет,  значит,  он
оправдан  не  полностью.
 Американцев  побуждают  много  говорить  о  суде
над  террористом,  ибо  тогда  у  них  остается  меньше  вре¬
мени  для  разговоров  по  существу  о  ситуации  в  стране
и  в  мире.
 —  Наша  цель  не  ранить  человека,  а  вылечить,—  го¬
ворил  мне  журналист  бостонской  газеты  «Крисчен
сайенс  монитор»,  когда  прибыл  в  Вильнюс  и  посетил
редакцию  газеты  «Тиеса».
 В  доказательство  того,  что  это  не  пустые  слова,
а  правда,  американский  журналист  привел  следующие
факты:  за  последние  пятьдесят  лет  газета,  в  которой  он
работает,  не  напечатала  ни  одного  снимка  курящих  лю¬
дей.  Исключение  было  сделано  только  для  Уинстона
Черчилля,  который  не  выпускал  изо  рта  сигару.
 —  О  космосе  вы  пишете?
 —  Разумеется,  ведь  астронавты  во  время  полета  не
курят,  а  кроме  того,  они  берут  с  собой  Библию.
 14

Астронавты,  выполнявшие  программу  «Шаттл»,  взя¬
ли  с  собой  в  космический  корабль  «Колумбия»  не  только
Библию.  Во  время  первых  трех  полетов  «Колумбия»
опаздывала.  В  четвертый  раз  полет  начался  на  136-мил¬
лионных  доли  секунды  раньше,  чем  предусматривалось
программой  НАСА.  До  сих  пор  космическими  полетами
с  Земли  руководили  только  сотрудники  НАСА.  Не
имел  права  вмешиваться  даже  президент  США.  На  сей
раз  правило  было  нарушено.  Экипаж  космического  ко¬
рабля  обязан  был  выполнять  и  приказы  с  подведомст¬
венного  Пентагону  командного  пункта  в  Калифорнии.
Приказы  с  Земли  по  радиоволнам  поступали  на  косми¬
ческий  корабль  зашифрованными.
 Американцы  еще  далеко  не  все  знают  о  том,  какие
испытания  были  осуществлены  в  космосе,  однако  и  то,
что  знают,  заставляет  их  призадуматься.  После  програм¬
мы  «Шаттл»  американцы  поняли,  что  и  космос  может
утратить  покой  и  небо  может  стать  адом.
 Пентагон  уже  израсходовал  два  миллиарда  долларов
на  производство  лазерного  оружия.  Запланировано  по¬
строить  на  горных  вершинах  полигоны  «лучей  смерти»,
чтобы  отсюда  можно  было  сжигать  выпущенные  с  Зем¬
ли  баллистические  ракеты.  Каждый  четвертый  полет
космического  корабля  «Колумбия»  выполняет  задание
Пентагона.  Разрабатывается  тактика  и  стратегия  войны
в  космосе,  испытываются  принципы  действия  нового
оружия.  Намечено  разбросать  на  дорогах  Вселенной
«космические  мины».  «Тот,  кто  сумеет  контролировать
космос  —  главную  арену  действий  будущей  войны,  тот
сможет  добиться  мирового  господства»  —  это  слова
журнала  «Бизнес  уик».
 Известный  американский  поэт  Уолт  Уитмен  один
сборник  своей  поэзии  сопроводил  следующими  словами:
«Это  не  книга.  Прикоснувшись  к  ней,  вы  прикасаетесь
к  человеку».  Что  испытывает  человек,  прочитав  в  жур¬
нале  «Дисент»  статью  американского  ученого  Джерома
Слейтера?  Мне  показалось,  будто  я  прикоснулся  к  пле¬
сени  или  к  холодному  камню.  Вся  статья  посвящена
одной  цели  —  превращению  нашей  страны  в  горячий
пепел.
 Американская  печать  все  чаще  пишет  о  создании
высокоорганизованных  роботов.  Отказываются  от  идеи
создания  человека  в  лаборатории,  в  колбах.  Ученые
 15

полагают,  что  в  будущем  человек  будет  иметь  много  хо¬
роших  запасных  частей.  Первые  шаги  уже  сделаны.  Де¬
сятки  тысяч  американцев  ходят  со  стимуляторами  серд¬
ца.  Тысячи  живут  с  искусственными  почками.  Человече¬
ское  сердце  за  сутки  сжимается  100  ООО  раз.  Сердце
работает  и  днем  и  ночью  целые  десятилетия.  Сейчас  в
лабораториях  создается  еще  более  сильное  механиче¬
ское  сердце.  У  организаторов  будущих  олимпиад  появят¬
ся  новые  проблемы.  Утверждают,  что  марафонцы  с  ис¬
кусственным  сердцем  уже  в  1996  году  будут  иметь  яв¬
ное  преимущество  над  теми  спортсменами,  сердце  кото¬
рых  не  подвергнется  хирургическому  вмешательству.  Не
придется  ли  дисквалифицировать  таких  спортсменов,
как  сейчас  дисквалифицируют  тех,  кто  употребляет
допинг?
 Много  разглагольствуют  о  так  называемых  «Руке
Ютты»  и  «Плечак  Бостона».  Если  объединить  эти  ме¬
ханизмы  в  одну  систему,  то  человек  сможет  поднять  и
нести  тяжелую  ношу.  Большую  роль  в  качестве  за¬
пасных  частей  человеческого  тела  играют  устройства  с
использованием  микроэлектроники.  В  университете  За¬
падного  Онтарио  создается  искусственный  глаз.  Путь  к
нему  еще  весьма  долог.  Но  принципы  уже  ясны.  В  ис¬
кусственном  глазу  должна  быть  вмонтирована  телекаме¬
ра,  а  к  оправе  очков  прикреплен  микрокомпьютер.  Эту
систему  собираются  соединить  со  зрительными  нерва¬
ми.  Американцы,  которые  всему  верят  и  для  закалива¬
ния  организма  по  утрам  рысцой  бегают  вокруг  своего
дома,  надеются  в  глубокой  старости  стать  чемпионами
по  марафону  и  искусственным  глазом  смотреть  на
звезды.
 —  Во  что  вы,  советские  люди,  больше  верите:  в  ис¬
кусственные  части  тела  или  в  убежища  от  ядерной
и  химической  войны?—спросил  меня  один  профессор
в  Бостоне.
 Я  не  сразу  понял  его  вопрос.  Какова  связь  между
подготовкой  к  ядерной  войне  и  производством  запасных
частей  человеческого  тела?  На  этот  вопрос  могли  бы
ответить  разве  что  рыцари  военного  психоза.
 —  Если  бы  имитировали  сбрасывание  атомной  бом¬
бы  на  какой-нибудь  из  наших  городов,—  сказал  во  вре¬
мя  нашей  встречи  редактор  газеты  «Ивнинг  ньюс»  Ло¬
рен  Гиглиони,—  и  организовали  эвакуацию  населения
 16

со  всеми  вытекающими  отсюда  трудностями,  возможно,
в  сознании  многих  американцев  произошел  бы  психоло¬
гический  перелом  и  еще  больше  людей  вышло  бы  на
улицу  с  требованиями  преградить  путь  ядерной  ката¬
строфе.
 —  Не  лучше  ли  было  бы  напомнить  читателям  о
трагедии  Хиросимы  и  Нагасаки?—спросил  его  кол¬
лега.
 Трагедия  Хиросимы  в  США  замалчивается.  6  авгу¬
ста  1981  года  —  в  день,  когда  36  лет  назад  на  Хироси¬
му  была  сброшена  бомба,  президент  Рейган  подписал
приказ  приступить  к  производству...  нейтронных  бсмб.
 Американских  детей  с  младенчества  кормят  антисо¬
ветским  молочком  и  хлебом.  Американцу,  которому  из¬
вестны  лишь  искаженные  исторические  и  современные
факты,  нелегко  ориентироваться  в  международной  поли¬
тике.  Я  встречал  американца,  который  всерьез  верил,
будто  в  Сибири  люди  специально  принимают  таблетки
от  холода,  что  там  в  комсомол  записывают  каждого  но¬
ворожденного.  Он  верит,  что,  если  бы  Пентагон  не  имел
во  всем  мире  военных  баз,  через  Берингов  пролив  на
американский  континент  вторглись  бы  советские  танки.
 Однажды  меня  пригласил  в  гости  один  американец,
живущий  в  Новой  Англии,  близ  озера  Шамплейн.  Он
владеет  земельным  участком  и  несколькими  виллами
около  озера.
 —  Я  живу  за  счет  красоты  окрестностей,—  говорил
 он.
 Летом  сюда  стекается  множество  отдыхающих,  и  он
планировал  расширить  свой  бизнес.
 —  В  озере  есть  очень  глубокие  места.  Там  живут
таинственные  страшилища,  которые,  согласно  легенде,
уцелели  с  тех  времен,  когда  по  нашей  планете  еще  не
ходил  человек.  Хотя  их  никто  не  видел,  однако  предпо¬
лагают,  что  они.  (так  называемые  шампы)  похожи  на
обитателей  шотландского  озера  Лох-Несс.
 —  Не  вредит  ли  вашему  бизнесу  легенда  о  «шам-
пах»?  —спросил  я  владельца  вилл.
 —  Наоборот,—  улыбнулся  он,—  люди  любопытны.
Их  привлекают  следы  и  снежного  человека  в  Гималаях
и  страшилища  на  дне  озера.
 17

Некоторое  время  спустя  я  встретил  гостеприимного
бизнесмена  в  Нью-Йорке.
 —  Как  поживают  «шампы»?  —  пошутил  я.
 —  Они  причинили  мне  большой  ущерб.  Подорвали
мой  бизнес.  Кто-то  распустил  слух,  будто  они  похищают
и  затягивают  в  глубины  озера  маленьких  детей.  Ны¬
нешним  летом  половина  вилл  пустовала.
 —  Но  ведь  это  неправда?
 —  Конечно,  неправда!—ответил  он.—  Но  мне  от
этого  не  легче.
 Опровергнуть  слухи  значительно  труднее,  чем  рас¬
пустить  их.
 Фабриканты  клеветы  специальных  ведомств  США
распустили  слух,  будто  советские  солдаты  в  Афганиста¬
не,  а  вьетнамские  —  в  Кампучии  применяют  химическое
оружие.  Зачем  Белому  дому  и  Пентагону  понадобилось
фабриковать  и  распускать  подобные  слухи?..
 В  1925  году  на  международной  Женевской  конферен¬
ции  было  запрещено  применение  отравляющих  газов.
США  игнорировали  это  решение.  Смертоносные  газы
Пентагон  применял  в  войне  против  народов  Вьетнама,
Лаоса  и  Кампучии.  Президент  Никсон  под  нажимом  ми¬
рового  общественного  мнения  в  1969  году  вынужден
был  прекратить  производство  отравляющих  газов.  То¬
го,  что  хранилось  на  секретных  складах,  было  достаточ¬
но,  чтобы  отравить  жизнь  на  десяти  таких  планетах,
как  наша  Земля.  Администрация  Рейгана  возобновила
производство  отравляющих  газов.
 Газета  «Комере  бизнес  дейли»  опубликовала  объяв¬
ление: 	подыскиваются  фирмы,  заинтересованные  в
 строительстве  в  штате  Арканзас  газового  завода.
 Осенью  1984  года  Пентагон  приступит  к  производст¬
ву  снарядов  с  «нервным  газом».  «Нервный  газ»  парали¬
зует  мышцы,  диафрагму,  легкие,  и  человек  умирает.
 Психологическая  война,  которую  администрация
президента  Рейгана  в  глобальном  масштабе  обостряет
против  Советского  Союза  и  других  социалистических
стран,  как  и  «нервный  газ»,  имеет  свои  компоненты.
Уберечься  от  «нервного  газа»  помогают  сложные  проти¬
вогазы.  От  воздействия  психологической  войны  противо¬
газы  еще  не  изобретены.  И  победителя  здесь,  как  и  в
атомной  войне,  быть  не  может.  Силы  реакции  хотят,
чтобы  человечество  было  похожа  на  колоду  карт,  кото¬
 18

рой  можно  было  бы  играть  в  покер  и  прочие  азартные
игры.
 Недавно  в  мировой  печати  всплыли  долго  скрывае¬
мые  факты.  Во  время  второй  мировой  войны  японцы  в
Маньчжурии  осуществляли  бактериологические  опыты.
Людей  заражали  бактериями  холеры,  оспы  и  других  бо¬
лезней,  их  замораживали,  а  затем  бросали  в  горячую
воду,  дабы  установить,  сколько  времени  спустя  мясо
начнет  отделяться  от  костей.  Женщин  заражали  сифили¬
сом,  детям  вводили  в  вену  лошадиную  кровь.  В  ходе
зверских  экспериментов  погибли  три  тысячи  человек.
 Долгое  время  об  этих  фактах  знала  лишь  небольшая
группа  из  правящей  верхушки  Японии  и  США,  и  лишь
недавно  японский  писатель  С.  Моримура  раскрыл  их  в
своей  книге  «Пресыщение  дьявола».
 Почему  Белый  дом  так  долго  скрывал  эти  ужасаю¬
щие  факты?  Может,  это  вытекало  из  желания  Вашинг¬
тона  располагать  и  пользоваться  взятой  у  японцев  до¬
кументацией  испытаний?  На  подобные  вопросы  админи¬
страция  Рейгана  ответила  молчанием.  Пентагон  заявил:
нет  доказательств,  что  опыты  проводились  над  амери¬
канскими  военнопленными.  И  все!
 Все  ли?..
 В  штате  Юта,  недалеко  от  тех  мест,  где  нервный
газ,  утекший  из  контейнеров,  убил  сотни  овец,  я  во
время  путешествия  по  Америке  гостил  в  одной  мормон¬
ской  семье,  живущей  близ  быстрой  речки.  Мормоны
складывают  грязное  белье  в  корзину  и  замачивают  в
речке.  Через  несколько  дней  белье  становится  чистым.
 —  Если  человек  стремится,  чтобы  его  душа  была
чистой,  он  должен  хотя  бы  несколько  дней  провести  в
чистой  среде,—  объяснял  мне  мормон,  показывая  свою
вечную  прачечную.
 Все  большее  число  американцев  стремится  жить  в
чистой  среде.
 Величайшее  изобретение  человека  в  механике  —  коле¬
со,  в  математике  —  ноль.  Сам  по  себе  Ноль  ничего  не
значит,  но  если  он  стоит  после  единицы,  то  последняя
увеличивается  десятикратно.  Дорога  от  ничего  к  верши¬
не  вымощена  нолями.  Такие  мысли  приходили  в  голову
в  поезде,  который  мчался  из  Провиденса  в  Нью-Йорк,
 19

когда  я  вглядывался  в  лица  пассажиров.  В  город-гигант
они  ехали  охотиться  за  своими  единицами  и  нолями.
 Когда  поезд  нырнул  в  подземный  тоннель,  в  вагонах
зажглись  огни.  Стало  светлее,  хотя  и  исчезло  солнце.
В  жизни  все  относительно.  Сегодня  человек  умеет  соз¬
давать  искусственные  солнца  и  освещать  ими  тоннели
мрака,  но  иногда  он  ведет  себя  более  невежественно,
чем  во  времена,  когда  жил  в  пещерах.  Общаясь  с  аме¬
риканскими  журналистами,  я  почувствовал,  что  некото¬
рые  из  них  отождествляют  эти  категории,  смотрят  в  бу¬
дущее  только  через  призму  цивилизации.
 —  В  нашей  стране  за  доллары  можно  купить  все,—
похвалился  американец  из  Бостона.
 С  его  словами  нельзя  не  согласиться.  Сегодня  в
Америке  за  доллары  можно  купить  кусок  золота  и  да¬
же  кресло  конгрессмена,  однако  нет  магазина,  в  кото¬
ром  продавались  бы  таблетки  совести.
 В  этой  стране  больше  всего  покупают  и  продают  в
нью-йоркском  центре  бизнеса,  который  находится  на
острове  Манхэттен  между  3-й  и  6-й  авеню  и  42-й  и
72-й  стрит.  Золото  здесь  продают  унциями,  а  землю  —
квадратными  метрами.
 Богачи  постоянно  следят  за  тем,  чтобы  рядом  с  их
домом  не  вырос  другой,  который  заслонил  бы  солнце
или  клочок  синего  неба.  Так  произошло  с  двумя  очень
богатыми  вдовами  —  Жаклин  Онассис  (Кеннеди)  и
Брук  Астор.  Они  страшно  разнервничались,  узнав,  что
расположенный  рядом  с  их  виллами  земельный  участок,
принадлежащий  храму  св.  Бартоломея,  пастор  Баверс
собирается  продать  по  26  ООО  долларов  за  квадратный
метр  одной  строительной  компании.  Пастору  нужны
деньги,  богатым  вдовам  —  красивый  вид  из  окна.  Золо¬
той  спор  выиграет  золото.
 Во  Флориде  газета  «Ивнинг  геральд»  ежедневно
публикует  на  первой  полосе:  «Если  пойдет  дождь  —  га¬
зета  бесплатно».  Издатели  держат  свое  слово.  Во  Фло¬
риде  дождь  идет  редко.  Это  хорошая  реклама.  Капита¬
лист  никогда  не  станет  делать  того,  что  ему  невыгодно.
 В  Новой  Англии,  по  которой  мы  путешествовали,
в  дождь  газет  бесплатно  никто  не  раздает.  Если  бы
они  поступали  иначе,  то  обанкротились  бы:  во  время
нашего  пребывания  в  Нью-Лондоне  пять  дней  шел
дождь.
 20

В  Бостоне  я  видел  надпись  на  пивном  баре:  «Завт¬
ра—  пиво  бесплатно».  Такая  же  надпись  висела  и  на
следующий  день.  Она  висит  здесь  уже  много  лет.
 —  Вы  не  опасаетесь  гнева  своих  клиентов?  —  поин¬
тересовался  я  у  владельца  бара.
 —  С  чего  бы  им  гневаться?  —  удивился  он.—  Ведь
они  знают,  что  это  реклама.
 Многие  американцы  привыкли  не  обращать  внимания
на  крикливую  рекламу,  поэтому  зачастую  не  обращают
внимания  и  на  серьезные  проблемы  жизни.  Мы  —  со¬
ветские  и  американские  журналисты  —  во  время  своих
встреч  старались  не  заворачивать  в  вату  проблемы  уг¬
розы  войны.
 В  редакции  газеты  «Нью-Йорк  тайме»  нас  принял
редактор  Сеймур  Топинг.  За  обедом  велась  беседа,  аме¬
риканские  журналисты  говорили  о  необходимости  шире
Информировать  читателей  об  отношениях  Советского
Союза  и  США.
 —  Встречи  журналистов  дают  возможность  воспол¬
нить  недостающую  информацию,—  сказал  Сеймур  То¬
пинг.
 Американские  журналисты  констатировали,  что  со¬
ветские  люди  больше  знают  об  экономической  и  куль¬
турной  жизни  США,  нежели  американцы  о  Советском
Союзе.
 —  Почему?  —  спросили  мы.
 —  Основу  американской  нации  составляют  европей¬
цы,  которые,  приехав  в  США,  постарались  забыть  вче¬
рашний  день,—  объяснили  нам  руководители  газеты
«Нью-Йорк  тайме».
 Однако  существуют  более  серьезные  причины  этого
явления.  Одна  из  них  —  тенденция  многих  американ¬
ских  газет  замалчивать  или  грубо  искажать  действи¬
тельную  жизнь  в  Советском  Союзе  и  других  социали¬
стических  странах.
 Мы  говорили  о  политике  экстремизма  в  журналисти¬
ке  и  пришли  к  единому  мнению,  что  организация  воен¬
ного  психоза,  не  подкрепленного  здравым  умом  и  логи¬
кой,  может  привести  человечество  к  ядерной  катастрофе.
Кстати,  в  тот  день  газета  напечатала  передовую,  оза¬
главленную  «Последний  нечистый  в  штате  Массачусетс»,
 21

В  ней  говорилось,  что  в  этом  штате,  в  городе  Салем,
19  женщин  и  мужчин  были  когда-то  осуждены  за  кол¬
довство.  Суд  исходил  из  показаний  семи  женщин.  Все,
как  явствовало  из  хроник  того  времени,—  психически
или  физически  увечные.  Эти  несчастные  были  убежде¬
ны,  что  их  заколдовали  ведьмы  или  нечистые.  Суд  ока¬
зался  на  их  стороне,  и  все  обвиняемые  были  повешены.
Те,  кто  судил  и  осуществил  приговор  суда,  а  также  те,
кто  в  то  время  породил  и  поддержал  экстремистскую,
черную  религиозную  истерию,  увидев  19  приговорен¬
ных,  раскачивающихся  на  виселицах,  облегченно  вздох¬
нули  —  теперь  в  их  узком  мирке  должно  было  воца¬
риться  спокойствие.
 Спокойствие  бывает  обманчивым.  Конец  каждого  яв¬
ления  —  начало  нового.  Жестокая  судебная  расправа
над  ни  в  чем  не  повинными  людьми,  как  признал  впо¬
следствии  видный  исследователь  «судов  над  ведьмами»
Сил  Афам,  была  результатом  царившей  в  то  время  в
Америке  всеобщей  истерии.  Эту  порожденную  религи¬
озными  экстремистами  истерию  в  сегодняшней  Америке
так  или  иначе  частично  осуждают  все,  в  т<*м  числе  и
газета  «Нью-Йорк  тайме»,  которая  пишет:  «Некоторые
из  повешенных  могли  быть  ведьмами  или  нечистыми,  но
большинство  было  невиновно...»
 Прочитав  передовицу  газеты  «Нью-Йорк  тайме»,
американцы  верят  и  радуются,  что  это  был  последний
разгул  нечистого  на  американской  земле.
 Но  так  ли  это?
 В  тот  же  день  я  был  гостем  в  редакции  другой
выходящей  в  Нью-Йорке  газеты  —  «Лайсве»  («Свобо¬
да»).  У  этой  газеты  несравнимо  меньший  тираж,  ее
редакция  располагается  в  скромном  одноэтажном
доме,  газета  печатается  на  литовском  языке  и  выра¬
жает  мысли  прогрессивно  настроенных  литовских  эми¬
грантов.
 «Наш  виноград,  возможно,  мелкий,  но  он  наш»,-—
сказал  однажды  выдающийся  патриот  Латинской  Аме¬
рики  Хосе  Марти.  Примерно  то  же  самое  говорят
о  своей  газете  и  издатели,  редакторы,  читатели
«Лайсве».
 Я  побывал  дома  у  главного  редактора  этой  газеты
Антанаса  Бимбы.  (Теперь,  когда  пишутся  эти  строки,
из  Нью-Йорка  пришла  печальная  весть  о  его  кончине.)
 22

В  связи  с  70-летним  юбилеем  газеты  «Лайсве»  Антанас
Бимба  за  общественную  деятельность  по  укреплению
дружеских  связей  между  народами  США  и  СССР  был
награжден  орденом  Дружбы  народов.
 От  Антанаса  Бимбы  мы  возвращались  по  автостра¬
де,  проходящей  по  западному  побережью  острова  Ман¬
хэттен.  Здесь  стоят  привязанные  толстыми  нейлоновы¬
ми  тросами  к  каменным  причалам  пассажирские  суда,
бороздящие  волны  Атлантики.  Мой  взгляд  остановил¬
ся  на  одном  выделяющемся  среди  всех  прочих  океан-'
ском  богатыре.
 Авианосец,  выкрашенный  в  цвет  суровой  морской
волны,  теперь  стал  музеем.  Американцы,  посетившие
этот  музей,  должны  понять,  что  не  следует  жалеть
средств  для  военной  машины  и  необходимо  одобрять
ковбойскую  политику  нынешних  хозяев  Белого  дома.
 Посетив  такой  «патриотический  музей»,  они  могут
вечером  подключить  свой  телевизор  к  системе  компью¬
теров  и  кассет.  На  экране  появляются  военные  кораб¬
ли,  и  американец,  сидя  перед  телевизионным  аппаратом,
может  сбрасывать  на  них  бомбы  с  самолетов;  появля¬
ются  бомбардировщики,  и  американец  может  обстрели¬
вать  их  из  ракет;  взмывают  ввысь  ракеты  с  атомным
зарядом,  и  американец  может  их  уничтожить  лазерными
лучами.  В  военные  игры  сегодня  играют  все,  у  кого  есть
желание  и  деньги,  чтобы  превратить  свой  телеэкран  в
мнимое  поле  боя.  20  лет  назад,  живя  в  Нью-Йорке,  я  по¬
лучил  письменное  предложение  одной  американской
компании  построить  небольшое  семейное  убежище  от
взрыва  атомной  бомбы.  В'  то  время  некоторые  компа¬
нии  заработали  миллионы  на  буме  атомных  убежищ.
Теперь  они  уже  устарели.  Сейчас  американцам  предла¬
гают  убежища  от  бактериологического  оружия.  Военная
истерия  раздувается  подобно  той,  что  в  овое  время  бы¬
ла  направлена  против  ведьм,  хотя  разница  огромна  —
в  Салеме  в  ее  разгар  были  повешены  19  невинных  лю¬
дей,  сейчас  грозит  опасность  похоронить  все  челове¬
чество.
 Газета  «Провиденс  джорнэл»  ежедневно  на  первой
странице  на  самом  видном  месте  печатает  прогнозы  и
максимальный  уровень  приливов  и  отливов  Атлантиче¬
 23

ского  океана.  Это  практикует  большинство  американ¬
ских  газет,  читатели  которых  живут  на  океанском  побе¬
режье.
 —  Сообщить,  когда  и  на  сколько  поднимется  вода,
значительно  легче,  чем  прогнозировать  политический
климат  на  нашей  планете,—  оказал  редактор  этой  газе¬
ты  Чарльз  Хойзер.
 Американцы  любят  все  прогнозировать:  будущий
урожай,  количество  проданных  автомобилей,  рост  без¬
работицы  и  многое  другое.  Когда  я  находился  в  редак¬
ции  «Провиденс  джорнэл»,  агентство  ЮПИ  сообщило,
что  в  Атлантик-Сити,  где  красавицы  из  всех  50  штатов
готовились  к  решающему  туру  борьбы  за  звание  «Мисс
Америка-82»,  состоялись  неофициальные  выборы  с  по¬
мощью  компьютеров.  Самой  красивой  американкой  года
была  признана  представительница  штата  Северная  Ка¬
ролина.  Через  неделю  квалифицированная  и  авторитет¬
ная  комиссия  избрала  «Мисс  Америка-82»  из  Кали¬
форнии.
 Компьютеры  ошибаются  не  только  в  выборе  «Мисс
Америка».  Они  работают  без  устали,  но  во  многих  сфе¬
рах  не  могут  сравниться  с  человеком.
 В  быт  американцев  стремительной  струей  врывается
электронная  техника.  Она  становится  помощником  чело¬
века.  В  некоторых  американских  семьях  я  видел  мало¬
габаритные  счетные  машины,  предназначенные  для  по¬
вседневных  семейных  нужд.
 Журнал  «Форчун»  опубликовал  статью  о  мыслящих
машинах.  Когда  была  изготовлена  первая  электронная
машина,  работающая  по  программе,  заданной  челове¬
ком,  ученые  разделились  на  два  лагеря.  Одни  утвер¬
ждали,  что  в  будущем  человек  непременно  создаст  и
«интеллектуальные  машины»,  другие  доказывали,  что
сделать  это  невозможно.
 Число  ученых,  работающих  в  области  «интеллекту¬
альных  машин»,  в  разные  периоды  колебалось.  В  ми¬
нувшее  десятилетие  многие  компании  прекратили  рабо¬
ту  в  данной  области.  Сегодня  работы  по  созданию
«мыслящей  машины»  вновь  оживились.  Появились  но¬
вые  понятия  —  «компьютерное  мышление»,  «интеллек¬
туальность  машин»,  «искусственный  разум»  и  т.  д.
Изыскиваются  новые  принципы  создания  будущей  ум¬
 24

ной  машины.  Некоторые  ученые  по-прежнему  утвержда¬
ют,  что  все  это  напрасный  труд,  ибо  никто  не  знает,
каков  эталон  разумного  мышления  человека,  не  суще¬
ствует  критериев  мудрости.  По  этой  причине,  утвержда¬
ют  они,  люди  не  в  состоянии  решить  даже  собственные
простейшие  житейские  проблемы.
 —  Если  перевести  подобную  аргументацию  на  более
широкие  горизонты  общественной  жизни,  то  получится,
что  человечество  обречено  на  вечный  хаос  мышления,
ибо  каждый  имеет  право  утверждать,  что  только  он
умен.  К  счастью,  этого  можно  избежать,—  говорила  мне
известная  американская  общественная  деятельница
Мэтрин  Мэнинджер.
 Журнал  «Сайенс  дайджест»  напечатал  рисунок,
изображающий  парад  солнца  и  планет.  Одно  солнце
сияет  в  мозгу  человека.  Художник,  несомненно,  стре¬
мился  этим  подчеркнуть  сложность  человеческого  моз¬
га  и  силу  мышления.  Кстати,  человеческий  мозг  сле¬
довало  бы  рассматривать  не  как  одно  солнце,  а
как  целую  систему  созвездий.  Только  тогда  можно
было  бы  хоть  частично  понять  сложнейшую  работу
мозга.
 Что  такое  мышление?  Как  оно  происходит?  Оказа¬
лось,  что  космос  сегодня  осваивается  более  ускоренны¬
ми  темпами,  нежели  «внутренняя  вселенная»,  скрытая
под  черепной  коробкой  человека.  Память  человека  со
средними  способностями  в  500  раз  вместительнее  «Боль¬
шой  британской  энциклопедии».  Американские  ученые
в  Карнеги-Меллонском  университете,  не  побоявшись
сложности  «внутренней  вселенной»,  пытались  устано¬
вить  законны  работы  мозга  —  мышления,  чтобы  затем
перенести  их  в  компьютер.  Удастся  ли  создать  мысля¬
щую  машину,  сказать  трудно.  Легче  создать  немысля¬
щего  человека.  Их  производство  в  США  осуществляет¬
ся  конвейерным  способом,  подобно  производству  авто¬
мобилей  на  заводах  Форда  или  сигарет  на  фабриках
Уинстона.
 В  математике,  если  поставить  ноль  после  единицы,
цифра  увеличится  в  десять  раз.  В  сфере  человеческих
взаимоотношений  ноль,  где  бы  он  ни  стоял  —  перед
реальной  ценностью  или  после  нее,—  всего  лишь
ноль.
 25

ПРАВА  ЧЕЛОВЕКА  ПО-АМЕРИКАНСКИ
 В  феврале  1960  года  госдепартамент  передал  комис*
сии  по  иностранным  делам  конгресса  Соединенных  Шта¬
тов  обширнейший  документ  (более  900  страниц!),  по¬
вествующий  о  проведенной  правительством  США  в
1979  году  пропагандистской  работе  по  вопросу  о  пра¬
вах  человека.  Здесь,—  разумеется,  с  точки  зрения  Бе¬
лого  дома  —  рассматривается  юридическая  ситуация
прав  человека  во  всех  без  исключения  независимых  го¬
сударствах  мира.  Однако  о  нарушениях  прав  человека  в
самих  Соединенных  Штатах  нет  ни  одной  строчки!
 Читаешь  этот  документ  и  дивишься:  чего  там  боль¬
ше  —  злобной  лжи,  порожденных  фантазией  миражей
или  грубой  клеветы.  Есть  там,  в  частности,  и  некото¬
рые  высказывания  о  Советской  Литве...
 Каким  же  бесстыдством  надо  обладать,  чтобы,  не
имея  на  то  никаких  полномочий,  говорить  о  жизни  и
делах  литовского  народа,  не  замечая  того,  что  творит¬
ся  в  собственной  стране!  Взять  хотя  бы  недавний
взрыв  расовой  ненависти  в  Майами.
 Нет  и  не  может  быть  прогрессивного  расизма,  чут¬
кой  мизантропии,  миролюбивого  империализма.  Не  су¬
ществует  и  белой  лжи.  Ложь  всегда  черна,  даже  если
она  рождена  Белым  домом.
 У  входа  в  здание  ООН  в  Нью-Йорке  организаторы
«Недель  порабощенных  народов»  оборудовали  боль¬
шую  витрину,  где  вдоволь  наляпано  и  дегтя  и  ядови¬
тых  брызг  ненависти  к  прогрессу.  Частенько  проходил
я  мимо  этой  витрины,  и  случалось  мне  видеть,  что  ее
экспозиция  менялась,  но  прохожие  равнодушно  взирали
на  все  новые  и  новые  выдумки  фальсификаторов.
А  большинство  и  вовсе  не  смотрело  в  ту  сторону:  аме¬
риканцам  надоела  постоянная  ложь.  Все  меньше  верят
они  и  речам,  сотрясающим  купол  Капитолия,  и  заявле¬
ниям  Белого  дома.
 Президент  США,  громогласно  объявивший  себя  за¬
щитником  прав  человека  во  всем  мире,  сел  в  лужу,  ибо
невозможно  скрыть  тот  факт,  что  Америка  стала  ныне
цитаделью  цинично  попранных  основных  прав  челове¬
ка  —  права  на  труд,  на  расовое  равноправие,  на  соци¬
альную  справедливость.  Более  того,  эта  страна  является
покровительницей  военных,  уголовных  и  иных  преступ¬
 26

ников,  бежавших  из  своих  стран  и  нашедших  приют  в
США.  Здесь  сегодня  прекрасно  чувствуют  себя  все,  кто
нарушает  законы  человечности.  Разумеется,  президент
США  об  этом  умолчал.  Однако,  если  он  молчалив,  это
еще  не  значит,  что  молчать  должны  все.  В  1974  году
прочитал  я  в  газете  «Нью-Йорк  тайме»  следующие
строки:  «США  начинают  новую  акцию  против  бывших
нацистов».  В  опубликованной  ниже  статье  речь  шла  о
проживавших  в  США  преступниках,  список  которых  на¬
ходится  у  чиновников  службы  Иммиграции  и  натура¬
лизации  США.  В  списке  (газета  опубликовала,  правда,
лишь  38  фамилий)  стояли  и  имена  католического  ксенд¬
за  Лионгинаса  Янкаускаса  (Янкуса)  и  Аитанаса  Им-
пулявичюса  (Имполенаса),  которые  за  убийства  тысяч
людей  были  заочно  судимы  в  Советской  Литве.
 Может,  у  властей  США  проснулась  совесть?  Не  тут-
то  было!  Оказывается,  Антанас  Импулявичюс  и  ксендз
Лионгинас  Янкаускас  к  тому  времени  уже  умерли.  Про
них-то  и  осмелилась  написать  «Нью-Йорк  тайме».
А  где  другие  убийцы,  нашедшие  убежище  в  США?
О  них  —  молчок!
 Редакция  газеты  «Тиеса»,  в  которой  я  работаю,  не¬
давно  получила  письмо.  Американские  журналисты
Чарльз  Никодем  и  Вильям  Клемент,  прочитав  в  газете
«Тиеса»  статью  журналиста  Витаутаса  Жеймантаса  о
Людвикасе  Кайрисе,  Владасе  Заянчкаускасе,  Вильгель-
масе  Бальчисе  и  других  участниках  страшных  преступ¬
лений,  совершенных  ими  в  годы  гитлеровской  оккупа¬
ции  в  Литве  и  в  польском  концлагере  Треблинка,  а  те¬
перь  благоденствующих  в  стране  дядюшки  Сэма,  попро¬
сили  нас  прислать  дополнительные  документальные
доказательства  вины  этих  людей  для  публикации  их  в
печати.  «Это  письмо  мы  пишем  по  следующей  причине:
начиная  с  сентября  1976  года  мы  поместили  в  газете
«Чикаго  дейли  ньюс»  серию  статей  о  военных  преступ¬
никах,  живущих  в  нашей  стране,—  сообщают  американ¬
ские  журналисты.—  Цель  этих  статей  —  воздействовать
на  наше  правительство.  Справедливость  требует,  чтобы
преступления,  совершенные  во  время  войны,  были  рас¬
следованы.  Мы  считаем,  что  военные  преступники,  про¬
живающие  в  нашей  стране,  должнь)  быть  разоблачены
и  правительство  США  как  можно  скорее  должно  при¬
нять  против  них  меры.  Поэтому  нас  особенно  интересу*
 27

ют  материалы  о  проживающих  в  нашем  городе  Л.  Кай-
рисе...»
 Выполнить  просьбу  чикагских  журналистов  было
нетрудно,  потому  что  сохранились  не  только  живые  сви¬
детели,  но  и  неоспоримые  документальные  доказатель¬
ства  того,  что  упомянутые  лица,  прислуживая  оккупан¬
там,  совершали  массовые  убийства  на  территории  Со¬
ветского  Союза  и  Польши.  Все  эти  доказательства  и
документы  были  опубликованы  в  статье  В.  Жеймантаса.
Почему  же  понадобился  американским  газетчикам  до¬
полнительный  материал?
 Чикагские  журналисты,  прочитав  опубликованную  в
«Тиесе»  статью,  позвонили  Людвикасу  Кайрису  домой.
Человек,  снявший  трубку,  заявил,  что  он  действительно
Кайрис,  но  не  тот,  о  котором  писала  «Тиеса»,  не  Люд-
викас,  а  Людас.  Это,  дескать,  ошибка.  Телефонный  зво¬
нок  раздался  и  в  Вильнюсе,  в  редакции  «Тиесы».  Под¬
няв  трубку,  я  узнал,  что  звонят  журналисты  из  Чи¬
каго.  Не  только  в  письме,  но  и  по  телефону  попросили
они  подтвердить,  что  военный  преступник  Людвикас
Кайрис  и  Людас  Кайрис  —  одно  и  то  же  лицо.
 Вильнюсский  журналист  В.  Жеймантас  предоставил
им  дополнительные  документальные  доказательства,  по¬
слал  фотографии.  Вскоре  эти  материалы  были  опубли¬
кованы  в  газете  «Чикаго  сан  тайме».  Американские  чи¬
татели  узнали,  что  по  их  земле  ходит  человек,  совесть
которого  отягощена  убийством  тысяч  детей,  женщин,
стариков.
 Однако  на  том  все  и  кончилось.  Разоблачение  Кап¬
риса  было  подобно  буре  в  стакане  воды,  ее  немедленно
погасили  те,  кто  громко  кричит  о  мнимых  нарушениях
прав  человека  в  Советском  Союзе  и  других  социали¬
стических  странах.  Кайрис  продолжает  себе  преспокой¬
но  проживать  в  Чикаго,  на  авеню  С.  Монтгомери,
№  4046.  В  том  же  Чикаго  живет  другой  военный  пре¬
ступник—  католический  епископ  Винцентас  Бризгис;
в  Харфорде  —  активный  участник  массовых  убийств  в
Кряжяй  Бронюс  Каминскас,  в  Вустере  —  палач  из
Треблинки  Владас  Заянчкаускас,  ныне  называющий  се¬
бя  Заком,  в  Кливленде  —  убийца  невинных  людей  в
Жамайтии  Антанас  Глодянис,  в  Нью-Йорке  —  бывший
гестаповец,  командир  отделения  СД,  убийца  Стасис
Ченкус  и  т.  д.
 28

В  последнее  время  ряды  этих  убийц,  находящихся
под  защитой  доллара,  пополнили  еще  и  воздушные  пи¬
раты  Пранас  и  Альгирдас  Бразинскасы.  15  октября
1970  года  они  захватили  советский  самолет,  во  время
этой  подлой  акции  погибла  стюардесса  Надежда  Кур-
ченко.  Ее  могила  в  сухумском  парке  и  шрамы  от  ран  у
летчиков  Георгия  Чахракия  и  Валерия  Фадеева  напоми¬
нают  о  страшном  преступлении.
 Воздушные  пираты  Бразинскасы  и  по  сей  день  не¬
плохо  чувствуют  себя  в  США,  тем  более  что  среди  их
покровителей  есть  люди,  заседающие  на  Капитолийском
холме.  Вот  кому  служит  заокеанская  Фемида!
 18—23  июля  1979  года  Верховный  суд  Литовской
ССР  рассматривал  в  Вильнюсе  дело  о  тяжких  преступ¬
лениях  Йонаса  Плувге,  совершенных  им  в  годы  гитле¬
ровской  оккупации,  и  осудил  его  по  статье  62,  часть  1,
уголовного  кодекса  Литовской  ССР.  Прежде  чем  пред¬
стать  перед  судом,  обвиняемый  много  лет  скрывался
под  чужой  фамилией.  Он  принимал  участие  в  расстре¬
лах  тысяч  мирных  жителей  Каунаса,  Минска,  Слуцка.
В  числе  его  жертв  были  дети,  женщины,  старики.
 О  судебном  процессе  над  этим  военным  преступни¬
ком  написала  «Тиеса».  Спустя  несколько  дней  в  редак¬
цию  стали  поступать  письма  из  США,  ФРГ,  Франции.
Бросалась  в  глаза  интересная  деталь:  большинство  этих
отправленных  из  разных  городов  и  стран  писем  написа¬
но  как  бы  одним  почерком.  Их  авторы  требовали  смяг¬
чения  наказания  осужденному  военному  преступнику.
 «Обращаюсь  к  совести  всех  людей,  прошу  о  снисхож¬
дении  для  осужденного  в  Вильнюсе  Йонаса  Плунге,—
писал  некий  Клаудиюс  Кан  из  Шербурга.—  Будучи
французом  и  членом  организации  «Международная  ам¬
нистия»,  я  верю,  что  справедливость  и  милосердие  по¬
бедят...»
 Читая  это  и  другие  подобные  послания,  я  невольно
вспомнил  сожженную  нацистами  литовскую  деревню
Пирчюпис,  чешскую  Лидице,  белорусскую  Хатынь,
Орадур  во  Франции.  В  Орадуре  10  июня  1944  года
эсэсовцы  убили  около  1000  французов.  Мужчин  они
расстреляли,  а  детей,  женщин  и  больных  загнали  в
церковь  и  взорзали  ее.  Автор  письма  из  Франции,
призывая  к  милосердию  по  отношению  к  Йонасу  Плуи-
 29

ге,  убийце  мирных  жителей  Литвы,  Белоруссии  и  Ук¬
раины,  тем  самым  амнистирует  и  виновников  трагедии
Орадура.  Такое  милосердие  не  имеет  ничего  общего  с
гуманизмом!
 В  те  дни  «Тиеса»  получила  из  Франции  еще  одно
письмо.  Его  прислал  генерал  Пьер  Пуйяд,  лауреат  Ле¬
нинской  премии  «За  укрепление  мира  между  народами»/
бывший  командир  полка  «Нормандия  —  Неман».
 21  июля  1944  года  приказом  Верховного  Главно¬
командующего  французскому  авиационному  полку
«Нормандия»  за  участие  в  форсировании  Немана  было
присвоено  имя  «Нормандия  —  Неман».  В  своем  письме
генерал  рассказал  читателям  «Тиесы»,  как  находивший¬
ся  под  его  командованием  авиационный  полк  участво¬
вал  в  боях  за  Литву,  в  операциях  по  освобождению
Вильнюса,  Каунаса  и  Таураге.
 «Летом  1978  года,—  писал  Пьер  Пуйяд,—  вместе  с
журналистом  Ивом  Курьером  и  бывшим  командиром
303-й  авиадивизии  генералом  Г.  Захаровым  мне  вновь
довелось  побывать  в  Литве.  Мы  посетили  Вильнюс  и
Алитус.  Теперь  это  цветущий  край,  где  все  радует
глаз:  прекрасные  поля,  города  и  деревни,  дороги,  заво¬
ды  и  жилые  кварталы.  В  небе  Советского  Союза  мы
сражались  за  освобождение  и  счастье  родной  Франции,
однако  нам  не  была  безразлична  судьба  народов,  сто¬
навших  под  игом  фашистского  рабства.  Мы  радовались,
что  освобождается  литовская  земля,  однако  думали:
«Кто  же  освободит  Францию?»  Союзники  все  откла¬
дывали  открытие  второго  фронта  в  Европе,  а  тем
временем  гитлеровцы  превратили  Францию  в  разо¬
ренную  и  нищую  страну.  Наконец  пробил  радостный
час:  23  августа  1944  года  в  Алитусе  мы  услышали,
что  освобожден  Париж.  Вот  почему  нам  так  дорог
Алитус!»
 Со  скорбью  думаю  о  том,  что  едва  «Тиеса»  успела
опубликовать  волнующее  письмо  борца-антифашиста,
как  из  Франции  пришло  горькое  известие:  генерал
Пьер  Пуйяд  скончался.  Быть  может,  это  было  его  по¬
следнее  письмо...
 Знают  ли  французы  —  члены  организации  «Между¬
народная  амнистия»  о  летчиках  полка  «Нормандия  —
Неман»,  об  их  борьбе  против  фашизма,  оставившего
столько  ран  и  на  французской  земле?
 30

В  то  время,  как  в  Литву  шли  из  Франции  письма,
сфабрикованные  организацией  «Международная  амни*
стия»,  наша  республика  готовилась  к  Дням  культуры
СССР  во  Франции.  Делегация  Советской  Литвы,  при¬
нимавшая  участие  во  впечатляющих  встречах  с  фран¬
цузской  общественностью,  продемонстрировала,  чего  до¬
стиг  литовский  народ,  следуя  по  пути  социализма.  Во
время  Дней  культуры  СССР  во  Франции  не  было  забы¬
то  и  прошлое:  наши  посланцы  всюду  возлагали  цветы  к
памятникам  и  на  могилы  борцов  Сопротивления.
 Да,  всемогущее  время  многое  излечивает,  однако
есть  раны,  которые  не  способно  залечить  даже  оно.
Фашизм,  эта  коричневая  чума,  еще  так  недавно  свиреп¬
ствовавшая  на  просторах  Европы,  оставила  свои  сле¬
ды—  Бухенвальд  и  Треблинку,  Варшаву  и  Хатынь,
Пирчюпис  и  Орадур.  Недаром  Организация  Объеди¬
ненных  Наций  приняла  решение  о  том,  что  срок  давно¬
сти  не  должен  распространяться  на  военных  преступни¬
ков,  на  преступления  против  человечности.
 В  свое  время  в  Нью-Йорке  на  одном  из  сборищ  ли¬
товских  буржуазных  националистов-«освободителей»
сенатор  Карл  Мунт  из  штата  Южная  Дакота  заявил:
«Путь  к  освобождению  Литвы  лежит  через  Вьетнам».
Литовские  реакционеры  подхватили  эти  слова  и  в  тече¬
ние  нескольких  лет  упорно  твердили  их.  Сегодня  они
звучат,  как  пластинка  со  свадебной  полькой,  заведен¬
ная  на  похоронах.
 После  провозглашения  американским  сенатором  упо¬
мянутого  воинственного  лозунга  нью-йоркское  издатель¬
ство  «Праксис  прогрес»  выпустило  книгу  американского
писателя  и  журналиста  Филиппа  Боноски  «За  граница¬
ми  мифа:  от  Вильнюса  до  Ханоя».
 Когда  летом  1959  года  Филипп  Боноски,  посетив
Вильнюс,  дружески  протянул  мне  руку,  я  уже  немного
знал  о  нем:  прочел  его  книгу  «Пылающая  долина»,  в
которой  он  рисовал  реальности  американской  жизни.
Затем  мы  вместе  совершили  поездку  по  Советской  Лит¬
ве.  Волнующая  встреча  произошла  у  нас  с  рабочими  в
городе  Шяуляй.  Родители  Филиппа  Боноски  —  Йонас
Баранаускас  и  Барбора  Мачюлите  —  родом  из  этого
города.  Отсюда  давным-давно  отправились  они  в  Аме¬
рику  в  поисках  счастья.  Позднее  мне  нередко  доводи¬
лось  встречаться  с  Филиппом  в  Нью-Йорке.  Когда  ста¬
 3*

ла  выходить  газета  американских  коммунистов  «Дейли
уорлд»,  он  был  приглашен  туда  работать  редактором
отдела  культуры.
 В  книге  «От  Вильнюса  до  Ханоя»  Ф.  Бонооки
описал  две  страны  —  живущую  созидательным  пафосом
Советскую  Литву,  какой  узнал  ее  во  время  своих  мно¬
гократных  посещений,  Литву,  идущую  по  пути  социа¬
лизма,  и  Вьетнам  —  страну  поэзии  и  труда,  которую  в
ту  пору  топтала  и  пыталась  потопить  в  крови  амери¬
канская  военщина,  выполнявшая  приказы  Пентагона  и
Белого  дома.
 Писатель  побывал  во  Вьетнаме.  Своими  глазами  ви¬
дел  трагедию  народа,  не  сломленного  страшными  беда¬
ми  и  страданиями.  Поборник  справедливости  и  прогрес¬
са,  он  решительно  встал  на  сторону  борющихся  за
свою  свободу  народов  Юго-Восточной  Азии.  Тепло
вспоминая  о  детях  Вьетнама,  он  пишет:  «Нелепо  нам,
американцам,  считать,  что  мы  можем  отправляться  во
Вьетнам  и  продолжать  то,  что  начали  французы.  Отцы
этих  детей  вынуждены  будут  уничтожать  американ¬
ских  солдат,  как  топчут  саранчу,  убивают  моль,  тубер¬
кулезных  бацилл,  москитов  и  чуму».  Убедительно  зву¬
чат  последние  строки  книги  «От  Вильнюса  до  Ханоя»:
«Вильнюс  защищают  в  небе  Ханоя!  Ханой  защищают
на  заводах  Вильнюса!  Это  самое  великое  единство  в
наше  время».
 Пророчество  сенатора  из  Южной  Дакоты  не  сбы¬
лось.  Вояки  США  с  позором  убрались  из  Вьетнама,  а
Советская  Литва  не  нуждается  в  заокеанских  «освобо¬
дителях»!
 Однако  не  следует  думать,  что  живущие  в  США
граждане  литовского  происхождения  поголовно  все  —
враги  Советской  Литвы.  Это  далеко  не  так.  Кроме  гит¬
леровских  прихвостней  и  буржуазных  националистов,
там  живут  тысячи  и  тысячи  литовцев  —  дети  и  внуки
тех  литовских  тружеников,  которые  вынуждены  были
эмигрировать  со  своей  родины  в  тяжелые  годы  цариз¬
ма,  в  годы  мирового  экономического  кризиса...
 О  тяжелой  жизни  литовских  эмигрантов  в  США
первым  рассказал  известный  американский  писатель
Эптон  Синклер  в  своем  романе  «Джунгли».  Именно  эта
книга  выдвинула  ее  автора  в  ряды  известнейших  писа¬
телей  мира.  «Наконец-то  она  вышла,  книга,  которую  мы
 32

ждали  столько  лет!  Вторая  «Хижина  дяди  Тома»
о  рабстве  рабочих.  Книга  товарища  Синклера  «Джунг¬
ли»!  Как  «Хижина  дяди  Тома»  сослужила  службу  чер¬
ным  рабам,  так  «Джунгли»  имеют  большие  возможно¬
сти  послужить  сегодня  белым  рабам»,—  писал  об  этом
романе  Джек  Лондон.
 В  романе  «Джунгли»  правдиво  описаны  нищета  и
невзгоды  рабочих  чикагских  боен,  мелкие  повседневные
заботы  их  жизни.  Жестоко  и  безжалостно  эксплуатиро¬
вали  трудящихся  на  этих  бойнях.  Работали  они  в  невы¬
носимых  условиях,  на  собственной  шкуре  познавая  все
ужасы  джунглей  капиталистического  рая.  Неприкрашен¬
ная  правда,  перенесенная  из  реальной  жизни  на  стра¬
ницы  книги,  была  подобна  взрыву  бомбы,  которая  по¬
трясла  всю  Америку.
 Путешествуя  по  Калифорнии,  я  рассчитывал  позна¬
комиться  с  автором  «Джунглей».  К  сожалению,  найти
его  тогда  не  удалось.
 Но  вот  однажды  встретились  мы  в  Нью-Йорке  с
американским  публицистом  Джозефом  Нортом,  кото¬
рый  похвастался,  что  был  в  гостях  у  Эптона  Синклера.
 —  Где  же  он  живет?—поинтересовался  я.
 —  Совсем  недалеко.  За  рекой  Гудзон,  в  штате
Нью-Джерси,  в  доме  для  престарелых  «Саммерсет
вэлли».
 И  я  поехал  к  писателю.
 В  садике,  который  окружал  одноэтажный  дом  совре¬
менных  форм,  в  шезлонгах  и  креслах  отдыхали  несколь¬
ко  человек,  доживших  до  глубокой  старости.  Каждый,
кто  видел  фотографии  Эптона  Синклера,  без  труда
узнал  бы  его  из  множества  людей.  Писатель  сидел  в
кресле  на  колесиках  и  держал  в  руках  томик  сочинений
Джека  Лондона.
 Я  представился.
 Писатель  улыбнулся.  Его  улыбка  сделала  солнечный
садик  еще  уютнее.
 У  меня  перед  глазами  мелькнула  картина,  которую  я
видел  на  одной  из  фотографий,  где  Эптон  Синклер
стоит  рядом  со  стопкой  написанных  им  книг.  Даже
подняв  руки,  автор  не  мог  бы  дотянуться  до  ее  верха.
За  свою  жизнь  он  написал  90  книг!
 Когда  Эптон  Синклер  скромно  праздновал  свое
90-летие,  к  писателю  пришли  его  сын  с  женой  и  четве-
 2.  Альбертас  Лауринчюкас  33

ро  американских  журналистов.  Автору  знаменитых
«Джунглей»  они  принесли  торт  с  90  свечками.  Местная
газета  уделила  втому  событию  23  строки.
 Представившись  Эптону  Синклеру,  я  сказал,  что
меня  особенно  интересует  литовская  тема  «Джунглей»,
и  попросил  писателя  вспомнить  о  тех  обстоятельствах,
которые  привели  его  к  мысли  о  создании  этого  романа.
 —  Трудолюбивые,  скромные,  терпеливо  перенося¬
щие  жесточайшие  условия  литовекие  рабочие  произвели
на  меня  в  то  время  огромное  впечатление.  Именно  под
этим  впечатлением  и  родились  мои  «Джунгли»,—  отве¬
тил  он.—  Я  знал,  что  эта  книга  тогда  же  была  переве¬
дена  и  на  литовский  язык,  и  меня  это  очень  обрадо¬
вало.
 —  Что  побудило  вас  сделать  героями  своего  романа
семью  литовских  эмигрантов?
 —  Редактор  журнала  «Эппил  ту  Ризон»  предложил
мне  написать  книгу  о  современных  белых  рабах,  полу¬
чающих  зарплату.  Мне  выдали  500  долларов  аванса,  и
я  отправился  в  Чикаго.  Там-то  и  познакомился  я  с  ли¬
товскими  эмигрантами.  Жил  в  их  среде  около  двух  ме¬
сяцев.  Мы  сдружились.  Литовцы  рассказали  мне  мно¬
жество  ужасных  историй,  к  примеру,  узнал  я,  что  из-
за  полного  пренебрежения  хозяев  к  охране  труда  в  ки¬
пящий,  расплавленный  жир,  случалось,  падали  рабочие,
и  никто  не  извлекал  их  из  чанов!  Семья  лишалась  кор¬
мильца,  а  фабриканты  продавали  жир  как  продукт  выс¬
шего  сорта!  Однажды,  пока  я  жил  в  Чикаго  и  наблю¬
дал  угнетение  одних  и  обогащение  за  их  счет  других,
меня  пригласили  на  литовскую  свадьбу.  Эта  свадьба
оставила  в  моей  душе  неизгладимый  след.  Покидая
праздник,  я  в  мыслях  уже  писал  первую  главу  своего
романа.  Работал  я  над  ним  с  глубокой  болью  в  сердце
и  со  слезами  на  глазах.  Когда  закончил,  пять  книжных
издательств,  куда  я  предлагал  рукопись,  отказались  ее
печатать.  Но  все-таки  книга  вышла!  Она  вызвала  бурю.
Была  создана  комиссия  для  проверки  приведенных
мною  фактов,  а  потом  приняты  законы,  потребовавшие
от  фабрикантов,  чтобы  они  придерживались  хотя  бы
элементарных  санитарных  норм.  Так  именно  литовские
рабочие  помогли  мне  создать  роман,  и  я  глубоко
благодарен  им.  Они  отдали  Америке  свои  силы
и  здоровье.
 34

Те,  кто  сегодня  в  Вашингтоне  «заботится»  о  правах
человека  в  других  странах,  молчат  о  трагедии  нацио¬
нальных  меньшинств  в  современной  Америке.  Такова
демократия  по-американскн.  Такова  правда  о  правах
человека  в  США.
 ДВА  ЧАСА  В  ПЕНТАГОНЕ
 Если  смотреть  с  самолета,  который,  поднимаясь  с
аэродрома  Неишнл,  делает  круг  над  столицей  США,  то
между  рекой  Потомак  и  Арлингтонским  кладбищем  ви¬
дишь  как  бы  растянутую  на  зеленом  ковре  паутину,
сотканную  из  жирно  прочерченных  нитей  строений  и
тонких  автомобильных  магистралей.  Это  Пентагон.
 Пентагон  вблизи—это  неживая  маска,  прикрываю¬
щая  лицо  страшной  военной  машины.  Для  того  чтобы
заглянуть  в  это  лицо,  недостаточно  просто  растворить
массивные  двери  в  здание  Пентагона  и  пройти  по  его
просторным  коридорам.  Надо  перелистать  страницы
истории  не  только  США,  но  и  других  стран,  где  побы¬
вали  американские  солдаты.
 На  Арлингтонском  кладбище  белые  памятники.  Не¬
много  дальше,  на  другом  берегу  Потомака,  высятся
памятники-монументы  президентам  США:  Джорджу
Вашингтону,  Томасу  Джефферсону,  Аврааму  Линколь¬
ну.  По  соседству  с  ними  зимой  и  летом  белеют  стены
Белого  дома.  Только  весной  белоснежная  президентская
резиденция  как  будто  тускнеет:  на  берегу  Потомака
цветет  японская  вишня.
 Здание  Пентагона  тоже  светлое,  но  ему  далеко  до
белизны  Белого  дома.  И  у  Пентагона  и  у  Белого  дома
одинаковые  тени.  Однако  есть  тени  и  другого  сорта.
Они  не  пропадают  и  в  солнечный  день  и  темной  ночью,
хотя  их  не  увидишь  ни  простым  глазом,  ни  через
электронный  телескоп.  Густым  покрывалом  укрывают
они  здание  Пентагона,  и  под  их  покровом  злые  силы
готовят  страшные  преступления  против  людей  плане¬
ты  Земля.
 На  том  месте,  где  сейчас  расположено  здание  Пен¬
тагона,  раньше  было  болото.  Жители  Вашингтона  сбра¬
сывали  сюда  мусор,  ржавые  холодильники,  устаревшие
 35

автомобили.  Б  годы  второй  мировой  войны  правитель»
ство  США  приняло  решение  построить  на  месте  свалки
дворец  министерства  обороны.  В  1941  году  в  «чертово
дно»  (так  называли  это  место  окрестные  жители)  была
вбита  первая  из  41492  железобетонных  свай  и  опроки¬
нут  первый  самосвал  с  землей.  Строительство  продол¬
жалось  два  года  —  невиданно  короткий  срок.
 Пентагон  занимает  92  акра  (1  гектар  **  2,5  акра)
земли.  В  центре  находится  площадь,  которую  пяти¬
угольником  опоясывает  здание.  Каждый  из  его  пяти  уг¬
лов  соединен  с  центром  блоками.  Из-за  своей  формы
постройка  и  получила  название  «Пентагон»  (по-грече¬
ски  —  «пятиугольник»).
 Литература,  предназначенная  для  туристов,  утверж¬
дает,  что  в  этом  здании  телефонных  аппаратов  больше,
чем  в  городе  с  полумиллионным  населением.  Если  бы
вы  захотели  пройти  по  всем  коридорам  Пентагона,  вам
пришлось  бы  отшагать  26,5  километра.
 Здание  Пентагона  занимает  сравнительно  неболь¬
шое  пространство.  Но  невидимая  его  паутина  опоясала
почти  весь  капиталистический  мир,  спустилась  глубоко
под  воды,  поднялась  в  воздушные  пространства.
 В  Пентагоне,  как  и  в  Белом  доме,  двери  в  опреде¬
ленные  дни  недели  открываются  для  туристов,  в  том
числе  и  для  иностранных  корреспондентов.
 Переехав  по  Арлингтонскому  мосту  и  сделав  не¬
сколько  поворотов,  мы  оказались  на  огромной,  залитой
бетоном  автомобильной  стоянке.  На  четырех  открытых
стоянках  в  Пентагоне  может  одновременно  парковаться
10  тысяч  автомобилей.  Разумеется,  часть  автомобилей
с  наиболее  ответственными  чиновниками  не  выезжает
на  площадь  —  они  ныряют  под  землю,  где  расположе¬
ны  специальные  гаражи.
 От  гида  мы  узнали,  что  в  Пентагоне  6  тысяч  ком¬
нат,  26  тысяч  военных  чинов  и  гражданских  служащих,
что  военная  и  гражданская  почта  присылает  и  отсыла¬
ет  за  день  в  среднем  130  тысяч  писем  и  посылок,  что
в  кафе,  расположенных  в  здании  Пентагона,  одновре¬
менно  могут  позавтракать  четыре  тысячи  человек.
 Мы  узнали  еще  много  цифр  и  фактов.  Но  гиды  не
сказали  нам,  какие  планы  разрабатывают  штабы  от¬
дельных  родов  войск,  что  скрывается  в  подземельях
 36

Пентагона.  Они  не  могли  этого  сказать,  потому  что  са¬
ми  о  том  не  знали.
 Посетителям  Пентагона  разрешается  прокатиться  на
подземном  поезде,  рельсы  которого  пролегают  под  зда¬
нием,  но  они  не  могут  спуститься  в  лабиринты,  распо¬
ложенные  ниже  подземной  железнодорожной  трассы.
 Аккредитованные  при  Пентагоне  корреспонденты
военных  изданий  США  писали,  что  в  коридоре  №  9  на
втором  этаже  находятся  кабинеты  начальников  штабов
армии,  авиации  и  морского  флота.  Вся  их  работа  прохо¬
дит  глубоко  под  землей,  куда  из  официальных  кабине¬
тов  ведут  специальные  лифты.
 Те,  кто  работает  в  Пентагоне,  могут  неделями  не
выходить  на  улицу.  Здесь  заготовлены  огромные  запа¬
сы  продовольствия,  конденсированного  кислорода  и  все¬
го,  что  необходимо  человеку  для  того,  чтобы  работать
и  жить.
 Подземный  Пентагон  постоянно  растет  и  совершенст¬
вуется.  Пентагону  принадлежит  более  половины  всей
собственности  федерального  правительства  Соединенных
Штатов.  Только  лишь  на  территории  США  Пентагон
владеет  31  миллионом  акров  земли.  Ее  не  пашут  и  не
боронят.  Здесь  растет  не  пшеница  и  не  кукуруза,  а  на¬
ходятся  казармы,  аэродромы,  полигоны  для  испытания
нового  оружия.  Мощь  Пентагона  —  это  не  только  воен¬
ные  аэродромы,  ракеты  и  авианосцы,  но  и  сложная,
хитро  организованная  пропагандистская  машина,  пульс
которой  ощущается  в  С111А  на  каждом  шагу.
 В  системе  министерства  обороны  находится  и  так
называемое  управление  международной  безопасности.
Функции  этого  управления  —  торговля  оружием  с  за¬
рубежными  странами.  Два  столетия  назад,  когда  аме¬
риканцы  поднялись  на  борьбу  против  английских  коло¬
низаторов,  правительство  США  предприняло  энергич¬
ные  шаги,  чтобы  закупить  и  привезти  из  других  стран
как  можно  больше  оружия.  Сегодня  правительство  этой
страны  —  крупнейший  в  мире  экспортер  оружия.  На  ее
долю  приходится  более  50  процентов  мировой  торговли
оружием.  Вышеупомянутое  управление  действует  неза¬
висимо  от  конгресса  и  пользуется  определенной  автоно¬
мией  и  в  министерстве  обороны.  Оно  более  могущест¬
венно,  чем  любая  комиссия,  заседающая  под  сводами
Капитолия.  По  данным  газеты  «Вашингтон  пост»,  за
 37

экспорт  оружия  в  1980  году  США  получили  около
15  миллиардов  долларов.
 Создатели  конституции  США  проявили  немалую
прозорливость,  ограничивая  в  своих  законах  претензии
военных  на  верховную  власть  в  стране.  Президент
США  должен  быть  обязательно  лицом  штатским.  Прав¬
да,  из  40  президентов  некоторые  были  генералами,  но
они  пришли  в  Белый  дом  не  из  генеральных  штабов,  а
уже  будучи  в  отставке.  Президент  одновременно  явля¬
ется  и  верховным  главнокомандующим.  Этим  подчерки¬
вается  приоритет  гражданской  власти  над  военной.  По
конституции  США  объявлять  войну  и  ассигновать  сред¬
ства  на  военные  нужды  может  только  конгресс.  Все
выглядит  так,  как  будто  влияние  генералов  Пентагона
на  жизнь  страны  и  действия  правительства  не  является
решающим.  Увы,  на  деле  все  это  может  вызвать  лишь
горькую  улыбку.
 В  одном  из  коридоров  Пентагона,  посещаемых  тури¬
стами,  на  стене  висит  портрет  дяди  Сама.  С  седой  бо¬
родкой,  в  звездной,  как  американский  флаг,  шляпе.
И  на  нем  те  же  цвета,  что  и  на  флаге,—  синий,  белый,
красный.  Смотрит  дядя  Сэм  на  проходящих,  указывает
на  каждого  пальцем  и  говорит:  «Ты  мне  нужен!»
 Он  ведет  себя  так  не  только  в  Пентагоне,  но  и  по
всей  Америке.  Кто  прислушается  к  голосу  дяди  Сэма,
направляется  в  небольшие  будочки,  которые  обязатель¬
но  есть  в  каждом,  даже  самом  маленьком,  городе,  и  за¬
ключает  контракт  на  оплачиваемую  службу  в  армии
или  военно-морском  флоте.
 Дядю  Сэма  в  США  все  хорошо  знают,  хотя  никто
никогда  его  не  видел.
 Родился  дядя  Сэм  в  небольшом  городке  Портленде,
в  штате  Мэн.  Там  многие  годы  добросовестно  выполнял
обязанности  государственного  контролера  по  мясу  не¬
кий  Сэм  Уилсон.  Проверив  качество  окорока  или  туши,
он  ставил  на  нее  синюю  печать  «1Л5».  Все  его  клиен¬
ты  знали,  что  эти  две  буквы  соответствуют  первым
буквам  в  словах  «УпИес!  ЗШез»  (Соединенные  Шта¬
ты).  И  все  же  нашелся  один,  который  спросил:
 —  Что  означают  эти  буквы?
 —  Мясо  проверил  С1псе1  5ат  (дядя  Сэм),—  ответил
контролер  Сэм  Уилсон.
 38

Ответ  этот  многим  понравился  и  попал  даже  на
страницы  газет.  Вскоре  появился  и  портрет  дяди  Сэма.
С  тех  пор  прошло  более  150  лет,  но  дядя  Сэм  нисколь¬
ко  не  постарел.  В  Белом  доме  сменяются  президенты,  в
Капитолии  —  конгрессмены  и  сенаторы,  на  Уолл-стри¬
те—  банкиры,  в  Пентагоне  —  генералы.  Не  сменяется
в  Соединенных  Штатах  только  дядя  Сэм.  Он  правит
страной,  призывает  идти  в  армию.
 Наиболее  могущественная  сила,  обладающая  решаю¬
щим  влиянием  в  американской  жизни,  в  экономике
страны  и  ее  политике,—  это  разросшийся  до  гигантских
масштабов  так  называемый  военно-промышленный
комплекс.
 У  этого  термина  есть  своя  история.  Как  выясни¬
лось,  «создал»  его  Малькольм  Мос,  составитель  речей
для  бывшего  президента  Эйзенхауэра.  Этот  термин
Малькольм  Мос  вписал  в  прощальную  речь  президен¬
та.  17  января  1961  года,  за  три  дня  до  инаугурации
вновь  избранного  президента  Джона  Кеннеди,  речь
Эйзенхауэра  была  опубликована  в  американской  печа¬
ти.  Пробыв  восемь  лет  хозяином  Белого  дома,  и,  види¬
мо,  желая  оправдаться  в  тех  неудачах,  которые  пресле¬
довали  его  в  последние  годы  руководства  страной,  в
своем  письме  он  сказал  американцам  немного  больше,
чем  в  таких  случаях  принято.
 «Такой  гигантский  альянс  военных  мощностей  и  во¬
енной  промышленности,—  писал  Эйзенхауэр,—  это  неч1Ч)
новое  в  истории  США...  Мы  должны  остерегаться,  что¬
бы  военно-промышленный  комплекс—намеренно  или
непреднамеренно  —  не  приобрел  недопустимого  влия¬
ния...  Упомянутые  факторы  могут  представить  опас¬
ность  для  наших  свобод  и  демократических  процедур...»
 Те  туристы,  которые  посещают  Пентагон,  чтобы  сво¬
ими  глазами  увидеть  военно-промышленный  комплекс,
испытывают  разочарование.  Он  слишком  велик,  чтобы
уместиться  в  здании  Пентагона.  И  жизнь  в  этом  пяти¬
угольном  дворце  очень  сложна.
 Милитаризм  не  выдумка  генералов  Пентагона.
Германия  под  властью  Гитлера  была,  пожалуй,  наибо¬
лее  характерным  государством  такого  типа.  Захватив
ключевые  посты  в  Японии,  милитаризм  нанес  удар  аме¬
риканцам  в  Пёрл-Харборе.  Сегодняшние  столпы  мили¬
таризма  в  США  хотя  и  помнят  о  результатах  второй
 39

мировой  войны,  но  не  делают  нз  этого  правильных  вы¬
водов.
 Президенты,  приходившие  в  Белый  дом  после  Эйзен¬
хауэра,  все  больше  ощущали  силу  военно-промышленно¬
го  комплекса.  Это  показывают  и  выросший  до  астроно¬
мических  цифр  военный  бюджет,  и  необъявленные  вой¬
ны,  которые  ведет  Америка,  наконец,  военная  истерия,
которую  подняла  администрация  президентов  Джимми
Картера  и  Рональда  Рейгана.
 Все  фирмы  и  компании,  заключающие  контракты  с
Пентагоном,  стремятся  как  можно  больше  заработать.
В  свое  время  изобретатели  самолета  братья  Райт  за¬
ключили  с  военным  корпусом  США  договор  на  построй¬
ку  «летательной  машины»,  делающей  40  миль  в  час.
За  это  они  должны  были  получить  25  тысяч  долларов.
В  другом  договоре  были  зафиксированы  новые  условия:
если  скорость  самолета  окажется  больше,  то  за  каждые
2  мили  конструкторы  получают  дополнительно  по  5  ты¬
сяч  долларов.  И  наоборот,  если  скорость  окажется
меньшей,  соответствующие  суммы  вычитаются  с  братьев
Райт.
 Такой  договор  принес  братьям  немало  выгоды,  так
как  их  «летательная  машина»  значительно  превысила
проектную  скорость.  Но  не  проиграли  и  заказчики:
вооруженные  силы  США  получили  машины  лучшего
качества,  чем  они  рассчитывали.
 Теперь  договоры  другие.  Их  заключают  не  отдель¬
ные  люди,  а  компании-гиганты.  И  суммы  в  этих  дого¬
ворах  проставляются  совсем  иные.  Наиболее  жирные
куски  отхватывают  в  Пентагоне  самые  мощные  и  круп¬
ные  корпорации  —  «Боинг»,  «Дженерал  дайнэмикс»,
«Грумман»,  «Локхид»,  «Макдонелл  Дуглас»,  «Рокуэлл
интернэшнл»  и  «Юнайтед  текнолоджиз».
 В  нескольких  милях  от  Пентагона  расположился
Капитолий.  Под  его  величественным  куполом  довольно
часто  собираются  для  заседаний  две  комиссии  сената
и  две  —  палаты  представителей.  Они  обсуждают  и  вы¬
двигают  предложения  по  военным  вопросам  и  вопро¬
сам  вооружения.
 Генералы  становятся  президентами  компаний,  а  пре¬
зиденты  компаний  —  министрами  и  их  заместителями.
Трудно  различить,  где  начинается  и  где  кончается  путь
многих  боссов  военно-промышленного  комплекса.  Несо¬
 40

мненно  только  то,  что  одной  ногой  они  стоят  на  лафете
пушки,  а  другой  —  на  банковском  сейфе.
 Генералы  живут  и  активно  действуют  во  всех  кон¬
цах  Соединенных  Штатов  Америки  не  потому,  что  им
не  хватает  места  в  обширных  помещениях  Пентагона.
Они  служат  одному  богу  —  военно-промышленному
комплексу.  То,  чего  не  может  сделать  генерал  в  Пента¬
гоне,  сделает  ушедший  в  отставку  друг  за  его  предела¬
ми.  Чего  не  достигнет  бывший  генерал,  ныне  бизнесмен,
добьется  бывший  генерал,  ныне  конгрессмен.
 В  начале  1952  года  президент  США  Трумэн  своей
рукой  составлял  черновик  ультиматума  Советскому  пра¬
вительству.  «Это  означает  тотальную  войну,—  писал
Трумэн.—  Это  означает,  что  Москва,  Санкт-Петербург,
Мукден,  Владивосток,  Пекин,  Шанхай,  Порт-Артур,
Дайрен,  Одесса,  Сталинград  и  все  промышленные  пред¬
приятия  в  Китае  и  Советском  Союзе  будут  уничто¬
жены».
 В  1979  году  в  ежегодном  докладе  министра  обороны
США  конгрессу  есть  такие  слова:  «Важно,  чтобы  мы
постоянно  сохраняли  возможность  нанести  непоправи¬
мый  ущерб  Советскому  Союзу,  включая  разрушение  как
минимум  200  его  главных  городов».
 3  февраля  1981  года  министр  обороны  Уайнбергер
на  пресс-конференции  сказал:  «Модернизация  ядерных
сил  театра  военных  действий  с  использованием  нейтрон¬
ной  бомбы...  принадлежит  к  числу  вопросов,  которые
нам  предстоит  рассмотреть...  Возможности,  которые  это
оружие  открывает  в  плане  укрепления  ядерных  сил
театра  военных  действий,  настолько  велики,  что  мы,
весьма  вероятно,  захотим  их  использовать».
 Президенты  США  приходят  и  уходят,  а  антисове¬
тизм,  насаждаемый  военно-промышленным  комплексом,
остается.
 В  одном  из  коридоров  Пентагона  я  заметил  мусор¬
ный  ящик,  на  боку  которого  была  приклеена  небольшая
бумажка  с  надписью:  «Янки,  убирайтесь  домой».  Как
попал  сюда  этот  широко  известный  всему  миру  при¬
зыв?  Может  быть,  его  привез  в  Пентагон  как  не  очень
приятный,  но  выразительный  сувенир  какой-нибудь
полковник  из  воны  Персидского  залива,  Италии  или
Японии?
 41

—  Если  янки  уже  гонят  и  из  Пентагона,  то  куда
же  им  тогда  деваться?  —  кто-то  бросил  саркасти¬
чески.
 Никто  не  может  объяснить  историю  возникновения
этого  популярного  слова  «янки».  Оно  употреблялось
еще  до  того,  как  началась  война  за  независимость.  Тог¬
да  так  называли  жителей  северо-восточной  части  —  Но¬
вой  Англии.  Позже,  в  годы  гражданской  войны,  южане
начали  называть  «янки»  всех  американцев,  воевавших
на  стороне  Севера.  В  их  лексиконе  это  слово  носило
уничижительный  характер.  Не  установлена  и  этимоло¬
гия  слова  «янки».  Одни  утверждают,  что  оно  родилось,
когда  в  эти  места  прибыли  первые  голландцы,  которые
варили  много  сыра,  и  потому  их  называли  «янки»,  что
означает  «сырный  Ян».  Другие  доказывают,  что  это
слово  пустили  в  оборот  пришельцы  из  Шотландии,  на
языке  которых  это  слово  означало  «ловкий,  всюду  по¬
спевающий».  Третьи  находят  корень  этого  слова  в  язы¬
ке  местных  индейцев.
 ...Гремя  подковками  на  каблуках,  к  мусорному  ящи¬
ку  подошел  дежуривший  в  коридоре  патруль.  Один  из
патрульных  сорвал  приклеенную  бумажку  и  бросил  ее  в
ящик.  Сорвать  бумажку  с  мусорного  ящика  в  Пентаго¬
не  куда  легче,  чем  с  заборов,  опоясывающих  военные
базы  США,  разбросанные  почти  по  всему  капиталисти¬
ческому  миру.
 Устав  от  натертых  до  блеска  и  залитых  неоновым
светом  коридоров,  я  вместе  с  группой  туристов  повер¬
нул  к  выходу.  Возле  массивных  дверей  стояли  тот  же
военный  полицейский  и  симпатичная  служащая,  давав¬
шая  туристам  первые  пояснения.
 Я  с  удовольствием  вдохнул  настоящий,  не  кондицио¬
нированный  воздух.  В  синем  небе  по  направлению  к
Арлингтонскому  кладбищу  удалялась  стая  птиц.  Про¬
низанный  солнцем  простор  заполнил  шум  двигателя  са¬
молета.  Над  бетонированной  площадкой  для  автомашин
пробежали  серые  тени.  Подняв  голову,  я  увидел  длинно¬
крылый  пассажирский  «Боинг-707».  Он  готовился
сесть  на  аэродроме  Нейшнл.  Прямо  над  нашей  головой
повис  отчаянно  ревущий  вертолет.  Вот  он  опустился  на
площадку.  По  трапу  сошли  несколько  человек  в  военной
форме.
 42

На  звуки  самолетов  совершенно  не  реагировал  толь*
ко  стоявший  у  центрального  входа  Джеймс  Форрестол.
Бронзовый  бюст  бывшего  хозяина  Пентагона  и  мрамор¬
ный  пьедестал  под  ним  были  равнодушны  ко  всему:  и  к
шагам  генералов  по  серой  бетонной  дорожке  и  к  реву
самолетов.  Известно,  что  бывщий  министр  обороны
США  Джеймс  Форрестол  в  194У  году  выбросился  из
окна  военного  госпиталя.  В  госпиталь  он  попал  после
того,  как  его  видели  бежавшим  по  улице  с  криком:
«Русские  идут,  русские  идут!  Они  здесь!  Я  видел
русских  солдат!».  Ему  поставили  бюст  у  входа  в  Пен¬
тагон.  «За  заслуги  в  укреплении  национальной  безопас¬
ности  и  преданность  своему  делу»,—  гласит  надпись  на
пьедестале.
 Возле  бюста  остановилась  семья  американцев  —
муж,  жена  и  четверо  детей.  Глава  семьи,  уважительно
разглядывая  бронзовое  лицо  Форрестола,  его  твердо
сжатые  металлические  губы,  обратился  к  детям:
 —  Этот  человек  для  нас,  американцев,  герой  и
пример.
 —  Папа,  а  почему  он  выскочил  в  окно?—спросил
сын.
 —  У  него  были  очень  тяжелые  обязанности...  Он
защищал  нашу  страну.
 —  Тогда  почему  другие  не  прыгают  в  окно?  —  вме¬
шалась  в  разговор  девочка  с  усыпанным  веснушками
личиком.
 —  Это,  Дженни,  мужской  разговор,  лучше  я  тебе
куплю  новую  куклу.
 Одни  выходят  из  Пентагона  удовлетворенные,  счаст¬
ливые  и  даже  гордые.  У  других  на  лицах  следы  недо¬
умения  и  беспокойства.  Эти,  видимо,  стараются  понять
не  только  то,  что  они  видели,  но  и  то,  чего  им  не  по¬
казали...
 ТОМАГАВК  ИЛИ  ТРУБКА  МИРА?
 В  Аппалачских  горах,  возле  церквушки,  священ¬
ником  в  которой  был  индеец,  я  увидел  поросший  мхом
постамент  с  водруженной  на  него  старой,  проржавевшей
пушкой.
 43

—  Это  памятник  индейцам,  павшим  в  первой  миро¬
вой  войне.  Они  сражались  в  рядах  американской  ар¬
мии,—  объяснил  мне  невысокий  пожилой  священник.
 —  И  сколько  их  погибло?
 —  Четверо.
 Некоторое  время  мы  молча  рассматривали  памятник.
 —  Индейцев  уничтожают  не  большие  мировые  вой¬
ны,  а  большое  хищничество  и  грабительство  белых  при¬
шельцев,—  сказал  индейский  священнослужитель.—  Но
вы  этого  не  можете  понять.
 —  Почему?  —  удивился  я.
 —  Вы  белый...
 —  Я  бы  хотел  посетить  резервацию,—  попросил
я  у  индейского  священника.
 —  Я  предлагаю  вам  одновременно  убить  двух  зай¬
цев:  посетить  Ниагарский  водопад  и  расположенную  не¬
подалеку  резервацию.
 Я  охотно  согласился.
 С  высоты  160  футов  с  грохотом  низвергается  огром¬
ная  масса  воды  —  шесть  миллионов  литров  в  секунду.
Это  Ниагарский  водопад,  шум  которого  слышен  на  рас¬
стоянии  20  миль.  Над  водопадом  висит  белая  шапка  из
мельчайших  капелек  воды.
 Ниагара  не  произвела  на  меня  того  впечатления,  ко¬
торого  я  ждал.  Я  был  несколько  разочарован,  как  быва¬
ешь  иной  раз  разочарован  в  человеке,  встречи  с  кото¬
рым  ждешь  слишком  долго.
 Василек,  кусочек  дерева,  отшлифованный  песком,  во¬
дой  и  временем,  ветка  сосны,  прикрытая  пушистым  сне¬
гом,  подчас  производят  большее  впечатление,  чем  вечно¬
белые  вершины  Альп.  Зеркально  гладкая  поверхность
моря  бывает  приятнее  глазу,  чем  волны  девятибалльно¬
го  шторма.
 Закутавшись  в  желтые  водонепроницаемые  плащи,
натянув  специальные  башмаки  на  войлоке,  чтобы  не
скользить,  мы  спустились  вниз,  на  скалу  Ветра,  и  с  го¬
ловой  окунулись  в  облако  влажного  тумана,  стоящего
над  водопадом.  После  этого  поднялись  на  обзорную
вышку  и  оттуда  смотрели,  как  река  —  широкая  синяя
лента  воды  —  падает  вниз  и  превращается  в  кипящую
белую  пену.  И,  снова  облачившись,  на  этот  раз  в  чер¬
ные  прорезиненные  плащи,  мы  сели  в  лодки  и  поплыли
по  реке  ниже  водопада,  чтобы  осмотреть  его  снизу.
 44

Я  ощущал  мощь  водопада,  видел  его  красоту,  но  все
это  не  волновало  меня.  Восторг  вызвало  не  удивитель¬
ное  явление  природы,  а  созданные  руками  людей  высо¬
кие,  необыкновенно  легкой  формы  металлические  обзор¬
ные  вышки,  поражала  строгость  форм  гидроэлектро¬
станции  и  переброшенного  через  реку  металлического
моста,  похожего  издали  на  застывшего  в  прыжке  тигра.
Вот  это  действительно  ниагарские  чудеса!  Для  того
чтобы  создать  водопад,  природе  понадобились  миллио¬
ны  лет,  а  человек  подчинил  его  своей  воле  всего  лишь
за  годы.
 Вдоволь  насмотревшись  на  водопад,  мы  вернулись
в  город  Ниагара-Фолс  и  остановились  отдохнуть  в  гос¬
тинице  «Ниагара».
 Американцы,  проявляющие  необычайную  изобрета¬
тельность  в  бизнесе,  теряют  ее,  когда  надо  выбирать
названия  улиц,  гостиниц,  даже  городов.  В  штатах  Юж¬
ная  Каролина  и  Северная  Каролина,  Южная  Дакота
и  Северная  Дакота,  Вирджиния  и  Северная  Вирджиния
более  30  городов  носят  название  Лондон,  пять  —  Моск¬
ва,  21  —  Петербург.
 У  Ниагары  все  «ниагарское»  ради  бизнеса.
 Съев  в  ресторане  «Ниагара»  жаркое  «ниагара»,  мы
вышли  пройтись  по  ярко  освещенной  Ниагара-стрит.
Здесь  каждая  витрина,  каждый  луч  рекламы  предлагает
вам  купить,  зайти,  развлечься.  По  всей  Америке  идет
грандиозная  борьба  за  покупателя,  за  клиента,  за  пот¬
ребителя.  Эта  борьба  ведется  безостановочно  и  охваты¬
вает  все  сферы  жизни.
 Зазывай,  завлекай,  работай  локтями,  отпихи¬
вай  ближнего  своего  —  иначе  не  устоишь  на  скользком
льду  борьбы  за  существование  и  тебя  затопчут.  И  пред¬
приимчивые  дельцы  обратили  на  службу  наживы  все
и  вся,  вплоть  до  индейцев  —  некогда  основного  населе¬
ния  материка.
 Некоторые  буржуазные  социологи  утверждают,  что
индейцы  тупы,  пассивны,  не  сумели  приспособиться
к  новым  условиям  и  окружению,  понять  его.  Мол,  имен¬
но  эти  черты  и  предопределили  их  теперешнее  положе¬
ние.  «Индейцы  не  умеют  делать  бизнес»,—  настаивают
белые  американцы,  но  сами  держат  индейцев  в  закры¬
тых  резервациях;  их  обвиняют  в  невежестве  и  сами  же
закрывают  им  путь  в  науку;  с  презрением  говорят
 43

о  том,  что  индейцы  вырождаются,  но  не  считают  необ¬
ходимым  обеспечить  их  куском  хлеба.
 Индейцы  не  бывают  директорами  банков  и  не  сидят
в  креслах  конгрессменов;  в  лучшем  случае  они  продают
в  крохотных  лавчонках  на  Ниагара-стрит  мелкие  суве¬
ниры  или  сваривают  металлические  конструкции  нью-
йоркских  небоскребов.
 На  одной  из  центральных  улиц  города  Ниагара-
Фолс  в  витрине  магазина  сидит  на  скамеечке  белый  че¬
ловек  и  спокойно  чистит  ружье.  За  его  спиной  изобра¬
жено  окно,  а  за  окном  темная  ночь.  Но  вот  за  стеклом
окна  показывается  черноволосая  голова  индейца,  ра¬
зукрашенная  цветными  перьями.  В  руке  у  него  тома¬
гавк  —  топор  войны,  и  по  всему  видно,  что  он  подкрал¬
ся  сюда,  чтобы  убить  белого  человека.
 Вдруг  какой-то  малыш  лет  пяти,  которого  вела  за
руку  мать,  взглянув  на  витрину,  отчаянным  голосом
закричал:  «Индеец!  Бей  его!»
 И  в  то  же  мгновение  индеец,  словно  испугавшись
детского  крика,  исчез,  но  только  для  того,  чтобы  через
несколько  минут  снова  показаться  в  окне.  И  то  же  са¬
мое  повторяется  часами,  неделями,  и,  наверно,  годами.
Не  уставая,  чистит  свое  ружье  белый  человек,  и  так  же
неустанно  подкрадывается  к  нему  индеец,  чтобы  убить
его.  Если  бы  у  этой  сделанной  из  дерева  и  бумаги  кук¬
лы  было  живое  сердце,  она  бы  от  всей  души  порадова¬
лась,  что  ей  надо  всего  лишь  чистить  ружье,  а  не
стрелять  в  краснокожего  местного  жителя  —  индейца,
как  это  делали  первые  белые  на  американской  земле.
Углубленная  в  свою  бесконечную  работу,  кукла  не  слы¬
шит,  как  шумит  Ниагарский  водопад.  Не  слышит,  как
агенты  туристских  фирм  надоедливо  предлагают  прохо¬
жим  свои  услуги  —  повести  их  в  Ниагарский  форт,  по¬
строенный  в  1726  году  и  видевший  стычки  индейцев
с  французами,  французов  с  англичанами  и  англичан
с  индейцами.  Она  не  слышит  шума  реки,  на  протяже¬
нии  пяти  миль  закованной  в  подземный  туннель  и  вра¬
щающей  турбины  гидроэлектростанции.  Не  слышит
и  жалоб  индейцев,  живущих  в  резервациях,  в  безысход¬
ной  нужде.
 И  на  прорезиненных  плащах  и  на  борту  лодки
были  вытиснены  слова:  «Девушка-облако».  Эти  слова,
 46

возрожденные  к  жизни  туристским  бизнесом,  взяты  из
индейской  легенды.
 Давно,  очень  давно,  когда  сочная  трава  возле  Ниа¬
гары  еще  не  была  вытоптана  сапогом  пришельца,  здесь
жили  индейцы  племени  сапека.  Каждую  о^ень  в  благо¬
дарность  за  богатый  урожай  они  приносили  в  жертву
водопаду  девушку.  Ранней  весной  красавица  Венона  по¬
любила  храброго  воина  Утреннюю  Звезду.  Они  решили
пожениться,  когда  придет  осень.  Они  забыли,  что
в  праздничные  дни  урожая  одну  из  девушек  выбирают
для  жертвы  богам.  Когда  наступил  этот  ден&,  Венона
вместе  с  другими  девушками  преклонила  колени  перед
старейшинами  племени.  Один  из  воинов  выстрелил  из
лука,  и  стрела,  вернувшись  с  голубого  неба,  до  полови¬
ны  вонзилась  в  землю.  И  тут  все  увидели,  что  ближе
всех  к  роковой  стреле  оказалась  коленопреклоненная
Венона.  Боги  избрали  ее.  Послушная  воле  богов,  Вено¬
на  с  улыбкой  на  устах  принесла  себя  в  жертву,  и  пото¬
му  еще  и  сегодня  все  люди  с  чистым  сердцем  на  заходе
солнца  могут  видеть  ее  немеркнущую  красоту  в  облаКе
водяных  брызг,  висящих  гигантской  шапкой  над  грохо¬
чущим  водопадом...
 «Какая  страшная  легенда,  как  жестоки  индейские
обычаи!»  —  громко  возмущалась  бледнолицая  амери¬
канка.
 Принесение  девушки  в  жертву  богам—это  безуслов¬
но  жестокий  обычай.  Но  его  в  какой-то  мере  можно
оправдать  тем,  что  индейцы  в  то  время  не  понимали
законов  природы,  и  могучий  водопад  казался  им  страш¬
ным,  требующим  жертв  богом.  Смерть  Веноны,  в  пони¬
мании  индейцев,  давала  жизнь  и  счастье  другим.  Но
как  оправдывает  бледнолицая  американка  современное
принесение  в  жертву  огромного  количества  индейцев
другому  богу,  не  тому,  что  скрыт  в  водопаде,  а  тому,
что  расположился  на  центральной  улице  города  Ниа-
гара-Фолс  в  роскошном  доме,  на  дверях  которого  на¬
писано:  «Фёрст  бэнк»?
 Как  жестоко  и  безжалостно  приносятся  сегодня
в  жертву  этому  богу  американские  индейцы,  нетрудно
убедиться,  посетив  расположенную  недалеко  от  водопа¬
да  Тускарорскую  резервацию.  Слово  «резерват»  (от
лат.  гезегуо—  сберегаю,  сохраняю)  означает  охраняе¬
 47

мую  природную  территорию,  где  в  неприкосновенности
сохраняются  флора  и  фауна.  Американские  белые  расис¬
ты  решили  таким  же  способом  «сохранить»  индейцев.
Резервации  возникли  в  1871  году,  когда  правительство
США  подписало  с  представителями  индейцев  договор,
по  которому  в  «вечную»  коллективную  собственность
индейцам  было  отдано  137  миллионов  акров  земли.  Для
индейцев  отвели  самую  скверную  землю,  на  которую
их  еще  до  этого  согнали  белые  колонизаторы.  И  тем  не
менее,  когда  на  этой  неплодородной  земле  были  найде¬
ны  нефть,  каменный  уголь  и  другие  природные  богатст¬
ва,  под  давлением  частного  капитала  американское  пра¬
вительство  в  1887  году  отменило  прежний  закон  и  из¬
дало  новый,  по  которому  земля,  принадлежащая  индей¬
цам,  может  быть  разделена  между  членами  племени
и  каждый  индеец  вправе  продать  свой  участок.  Только
за  последующие  40  лет  индейцы  лишились  63  процен¬
тов  своих  земель.
 Жизнь  индейцев  в  резервациях  похожа  на  жидкий
дымок  угасающего  костра,  медленно  уплывающий
сквозь  дыру  в  крыше  вигвама.  Средняя  ее  продолжи¬
тельность  здесь  37  лет.  Туберкулез  у  индейцев  встреча¬
ется  в  восемь  раз  чаще,  чем  у  других  жителей  США,
детская  смертность  в  три  раза  выше.  Сейчас  в  Соеди¬
ненных  Штатах  Америки  живет  около  одного  миллиона
индейцев,  а  ведь  когда-то  им  принадлежал  весь  конти¬
нент!
 Индейские  резервации  США  и  судьба  их  населения
отданы  в  руки  министерства  внутренних  дел.
 Газета  «Чикаго  трибюн»  напечатала  статью  своего
вашингтонского  корреспондента  о  бедах  пяти  представи¬
телей  индейского  племени  крау,  прибывших  из  резерва¬
ции  штата  Монтана  в  столицу  США.
 Мне  довелось  побывать  в  этом  штате.  Там  прекрас¬
но  растет  пшеница,  а  богатый  урожай  получают  не
только  благодаря  машинам  и  химии,  но  с  помощью  поч¬
ти  даровой  индейской  рабочей  силы.  В  результате  вся¬
ческих  ухищрений  у  индейцев  была  отнята  принадле¬
жавшая  им  земля.  После  долгих  судебных  разбира¬
тельств  за  отобранную  землю  им  была  присуждена
денежная  компенсация  из  государственных  средств.
И  хотя  это  решение  было  подтверждено  высшими  судеб¬
ными  инстанциями,  финансовые  учреждения  отказались
 48

выполнять  предписание  суда.  Тогда  индейцы  послали
своих  представителей  во  главе  с  вождем  племени  к  ми¬
нистру  внутренних  дел  США.  Эта  история  и  попала  на
страницы  «Чикаго  трибюн».
 «После  долгих  просьб  мы  попали  к  министру,—  ци¬
тирует  чикагская  газета  слова  вождя,—  но,  когда  мы
рассказали  ему  о  своих  бедах  и  попросили  выплатить
причитающиеся  племени  деньги  —  очень  ничтожную
сумму,—  министр  вдруг  вскочил  со  стула,  сердито  за¬
кричал,  что  мы  не  получим  ни  одного  цента,  и  выста¬
вил  нас  за  дверь».
 После  этого  индейские  представители  обошли  мно¬
жество  других  инстанций  —  и  все  с  тем  же  результатом.
Их  уверяли,  что  присужденные  деньги  будут  выплачены
в  виде  отремонтированных  дорог,  вновь  построенных
стадионов  и  т.  д.
 «Зачем  нам  футбольные  поля,  если  нам  нечего
есть»,—  жаловались  индейцы.
 Вышеуказанная  статья  была  напечатана  на  первой
полосе  и  озаглавлена  «Пять  голодных  индейцев  хотели
скальпировать  министра».  Индейцам,  конечно,  не  нужен
был  скальп  министра  внутренних  дел  США.  Слово
«скальп»  появилось  на  страницах  газеты  только  пото¬
му,  что  жадной  до  сенсаций  буржуазной  печати  понадо¬
бился  кричащий  заголовок.  А  мне  слово  «скальп»  на¬
помнило  читанные  еще  в  детстве  романы  из  жизни  ин¬
дейцев.  Я  тогда  представлял  себе  индейцев  какими-то
неземными  существами,  которым  не  надо  ни  есть,  ни
спать,  которым  не  бывает  ни  холодно,  ни  больно  даже
тогда,  когда  их  привязывают  к  столбу  пыток.  Пожив  в
Соединенных  Штатах  Америки,  читая  книги  и  периоди¬
ческую  печать,  посещая  кино,  я  подметил  другую,  но
тоже  явную  тенденцию  —  изображать  индейцев  жулика¬
ми,  грабителями,  убийцами.
 Американская  пропаганда  в  один  голос  твердит,  что
белые  пришельцы  всей  душой  любят  индейцев,  а  вот
краснокожие,  мстительные  и  злобные,  загасили  труб¬
ку  мира,  и  вырыли  между  собой  и  белыми  пропасть
войны.
 Правда,  индейцы  подняли  томагавк.  Но  они  это  сде¬
лали  только  потому,  что  белые  пришельцы  приставили
им  к  груди  ружья.  Индейцы  вынуждены  были  защи¬
щать  свою  землю,  свою  свободу.
 49

Для  того  чтобы  оправдать  свои  расистские  действия,
белые  фальсифицируют  историю.
 В  школьных  учебниках  приводится  множество  всяких
небылиц,  рассказывающих  о  бедах  и  тяготах  прибывших
на  американский  континент  «первооткрывателей».  А  са¬
мое  страшное,  подчеркивается  всюду,—  это  кровожад¬
ные  индейцы,  которые  нападали  на  бедных  белых  и
уничтожали  их  своими  отравленными  стрелами.
 В  Ниагарском  туристском  маршруте  один  из  наибо¬
лее  рекламируемых  объектов  —  так  называемая  Чертова
скала.  Здесь  в  1763  году  индейцы,  защищая  свою  сво¬
боду,  убили  70  английских  солдат.  В  Соединенных  Шта¬
тах  Америки  немало  и  других  столь  же  «прославлен¬
ных»  мест.  Но,  может  быть,  следовало  бы  таким  же  об¬
разом  почтить  и  те  места,  где  белые  колонизаторы  не
десятками,  а  тысячами  уничтожали  основное  население
материка,  причем  не  стрелами,  а  пулями  и  порохом?
К  сожалению,  вы  можете  пройти  всю  Америку,  от  Ат¬
лантического  до  Тихого  океана,  от  гор  Калифорнии  до
просторов  Великих  озер,  и  нигде  не  найдете  памятника
индейскому  сопротивлению.
 Белые  пришельцы  были  не  столь  наивны,  чтобы  не
постараться  стереть  кровавую  память  о  себе.
 В  условиях  расовой  дискриминации  индейцы  США
не  могли  включиться  в  общую  жизнь  народа,  не  имели
возможности  развивать  свою  культуру,  сохранять  на¬
родные  традиции.
 Северные  штаты  страны  как-то  постигла  засуха.
Чтобы  выпросить  у  неба  немного  влаги  для  иссушенной
солнцем  земли,  ученики  Эльмирской  школы  во  главе  с
учителем  Лоренцо  Эйре  в  течение  нескольких  дней  под¬
ряд  танцевали  индейский  «танец  дождя».  Описывая
этот  факт,  который  лучше  всяких  объяснений  характери¬
зует  уровень  преподавания  в  американской  школе,  газе¬
та  города  Буффало  принялась  доказывать,  что  в  Соеди¬
ненных  Штатах  Америки  уделяют  большое  внимание  ох¬
ране...  индейских  обычаев  и  культуры.
 В  Америке  есть  лавчонки,  торгующие  индейскими
медными  украшениями,  вырезанными  из  дерева  стату¬
этками  Доброго  духа,  пестрыми  разноцветными  перьями
для  украшений.  Но  разве  это  может  служить  показате¬
лем  процветания  индейской  национальной  культуры?
Большая  часть  таких  сувениров  сделана  на  фабриках  и
 30

не  имеет  ничего  общего  с  индейским  народным  искусст¬
вом.  Это  не  более  как  обычный  бизнес.  Я  купил  в  Ниа-
гара-Фолсе  индейский  томагавк  и  вдруг  обнаружил
клеймо:  «Мас1е  ш  ]арап»  («Сделано  в  Японии»).  Тор¬
говые  фирмы  заказывают  теперь  индейские  сувениры...
в  Японии,  Гонконге  —  всюду,  где  рабочая  сила  дешевле,
чем  в  Америке.
 Белые  расисты  в  южных  штатах  линчуют  негров,
если  те  осмеливаются  войти  в  автобус,  предназначенный
для  белых,  но  они  ничуть  не  возражают  против  того,
чтобы  негры  защищали  честь  США  в  спортивных  сорев¬
нованиях,  на  олимпиадах.  Нечто  похожее  произошло  и
с  индейцами.  Заперев  индейцев  в  резервации  и  почти
лишив  их  средств  к  существованию,  белые  вдруг  «обна¬
ружили»  у  индейцев  огромные  способности  к  выполне¬
нию  чрезвычайно  опасной,  трудной  и  ответственной  ра¬
боты—  сварке  металлических  конструкций  гигантских
небоскребов.
 Небоскреб  строится  не  сразу.  Сначала  вверх  караб¬
каются  индейцы  и  сваривают  металлические  конструк¬
ции,  за  ними  идут  белые  рабочие  с  кирпичом  и  стек¬
лом,  еще  позже  поднимают  ковры,  пылесосы,  и  только
после  того,  как  лифты  доставят  наверх  сейфы,  телефоны
и  служителей  в  белоснежных  воротничках,  можно  счи¬
тать  небоскреб  готовым.
 —  Почему  вы  соглашаетесь  выполнять  такую  опас¬
ную  работу?  —спросил  я  однажды  индейца  из  племени
ирокезов,  с  которым  разговорился  во  время  обеденного
перерыва  на  строительстве  56-этажного  небоскреба  на
42-й  стрит.
 —  Медленная  смерть  в  резервации  ничем  не  лучше
быстрой  смерти  при  падении  с  лесов,—  ответил  мне  ра¬
бочий.
 За  время  пребывания  в  Америке  мне  довелось  побы¬
вать  в  нескольких  резервациях,  в  том  числе  и  в  Север¬
ной  Каролине,  где  в  то  время  проживали  5200  индей¬
цев  племени  чироки.  Была  весна,  все  кругом  цвело,  над
головой  качались  усыпанные  цветами  ветви  яблонь,  и
мы,  не  уставая  восхищаться  красотой  природы,  медлен¬
но  поднимались  по  извилистой  дороге  в  Аппалачские
горы.
 Сначала  мы  остановились  в  торговом  центре  резер¬
вации.  Здесь  сияли  лампы  неонового  света,  сверкали
 51

крылья  лакированной  статуи  Доброго  духа,  блестели
украшения  на  голове  и  на  груди  индейцев.
 Тут,  на  торговом  «пятачке»,  индейцы  продают  тури¬
стам  за  доллары  все,  что  только  может  быть  продано.
Украсив  голову  цветными  перьями,  обувшись  в  мокаси¬
ны,  с  луком  в  руке,  полным  колчаном  стрел  за  спи¬
ной  и  заученной  улыбкой  на  лице  индейцы  медленно
прохаживаются  по  улице  и  ждут,  пока  кто-нибудь  на¬
целит  на  них  свой  фотоаппарат.  Не  бесплатно,  конечно.
Уплатите  доллар,  и  вам  изобразят  перед  объективом
все,  что  вы  пожелаете.
 Чуть  в  стороне  от  дороги  на  цементной  площадке
выстроены  вигвамы.  Хоть  они  и  не  настоящие,  а  сколо¬
чены  из  фанеры  и  выкрашены  масляной  краской,  но  ту¬
риста  привлекают.  Тут  же  рядом,  в  ржавой  железной
клетке,  сидит  медведь.  Потеряв  всякую  надежду  на
свободу,  а  с  ней  и  интерес  к  существованию,  он  забил¬
ся  в  угол  и  предоставляет  зрителям  разглядывать  его
свалявшуюся  шерсть.
 Индеец  танцует.  Он  танцует  медленно,  с  серьезным
лицом.  Все  его  движения—это  движения  бесконечно
усталого  человека.  Впечатление  такое,  будто  он  расска¬
зывает  историю  своего  народа,  повествует  о  его  траги¬
ческой  судьбе.
 Предполагается,  что  индейцы  пришли  из  Азии,  через
Берингов  пролив.  К  тому  времени,  когда  на  континент
высадились  первые  европейцы,  индейцы  жили  разоб¬
щенно,  разделившись  на  многие  племена  и  родовые  об¬
щины.  Они  говорили  на  разных  языках  и  вели  весьма
своеобразный  образ  жизни.  У  них  были  свои  обычаи,
свои  боги,  свои  традиции.  Больше  всего  на  свете  они
любили  свободу,  родную  страну  и  уважали  человеческое
достоинство.
 Индейцы  не  знали,  что  такое  железо,  а  ружье  счита¬
ли  олицетворением  Злого  духа.  Но  железо  и  порох  в
руках  пришельцев  из  Европы  сделали  куда  больше,  чем
мог  бы  сделать  Злой  дух.  Пришельцы  были  безжалост¬
ны  и  проповедовали  одну  истину:  «Хороший  индеец  —
это  мертвый  индеец».
 ...Смертельно  уставший,  обливающийся  потом  инде¬
ец  закончил  свой  печальный  танец  и  остановился  в
центре  кружка  глазевших  на  него  туристов,  глядя  на
 52

жидкий  ручеек  монет,  падающих  в  поставленную  на
вемлю  пустую  консервную  банку...
 Отойдите  от  торгового  центра  резервации  на  не¬
сколько  миль,  и  покажется,  что  вы  вернулись  на  не¬
сколько  веков  назад.  Здесь  уже  нет  неонового  света,
здесь  жизнь  предстанет  перед  вами  такой,  какова  она
есть  в  резервации.  Ведь  резервация  —  это  своего  рода
американский  лагерь  смерти.
 Прижавшись  боком  к  скале,  застыла  в  своей  ужасаю¬
щей  нищете  сколоченная  из  досок  лачуга.  Г  де  яркие
перья,  где  составленные  у  стены  копья,  где  лук  со
стрелами  и  медвежьи  шкуры,  где,  наконец,  ожерелья  из
зубов  диких  зверей,  что,  судя  по  книгам,  служат  обяза¬
тельным  украшением  каждой  индианки?  Ничего  этого
нет  и  в  помине.  Все  это  вы  найдете  только  в  книгах
или  купите  за  доллары  в  лавчонках,  вытянувшихся
вдоль  дороги.
 Возле  лачуги  копошились  в  пыли  две  курицы,  соба¬
чонка  и  несколько  ребятишек.  На  камне  сидела  женщи¬
на.  Ее  плечи,  казалось,  бессильно  опустились  под  неви¬
димым,  но  тяжким  грузом.  Окна  лачуги  забиты  доска¬
ми,  а  железная  печурка  немилосердно  дымит.
 —  Мой  сын  в  лесу,—  проговорила  старуха  и  махну¬
ла  рукой  в  сторону  дороги,  поднимавшейся  в  гору.
 Дорога  вывела  нас  на  лесозаготовки.  Двое  низкорос¬
лых  коренастых  мужчин  с  жесткими  черными  волосами
грузили  лес.  На  заводах  автоматы  дешевле  рабочих  рук,
в  резервациях  —  наоборот.
 Индейцы  были  неразговорчивы.  Взглянув  на  мой
киноаппарат,  они,  видно,  решили,  что  я  заблудившийся
турист.  Я  объяснил  им,  что  приехал  из  Советского
Союза.
 Глаза  моих  собеседников  загорелись  любопытством.
 —  Правда  ли,  что  в  Москве  нет  резерваций  для  ин¬
дейцев  и  не  линчуют  негров?
 —  Правда  ли,  что  Добрый  дух  дал  коммунистам
ключи  от  неба?
 —  Правда  ли,  что  русские  придумали  ядерный  то¬
магавк,  но  зарыли  его  в  землю?
 Я  был  для  них  не  только  белый,  я  был  еще  и  со¬
ветский,  и  они  воспользовались  случаем,  чтобы  пожало¬
ваться  на  свои  беды:
 53

—  Белые  забрали  у  нас  картофель  и  табак,  а  нам
привезли  огненную  воду.  Она  отнимает  силы,  от  нее
все  болезни...  Для  себя  они  проложили  железные  доро¬
ги,  построили  города,  а  нас  заперли  в  резервации.  Но
всему  приходит  конец.  Добрый  дух  и  нам  назначит
день  правды.
 По  индейскому  обычаю,  друзья  раскуривают  трубку
мира,  а  между  врагами  выкапывается  томагавком  про*
пасть  войны.  Первых  пришельцев  из  Европы  индейцы
встретили  трубками  мира.  Только  позже,  когда  колони¬
заторы  начали  безжалостно  угнетать  и  грабить,  абори¬
гены  вынуждены  были  поднять  томагавки,  чтобы  за¬
щитить  свою  жизнь  и  свободу.  Но  борьба  оказалась
неравной.  Пропасть,  которая  пролегла  между  индейца¬
ми  и  белыми  по  вине  колонизаторов,  поглотила  некогда
многочисленные  племена  исконных  владельцев  матери¬
ка,  будущее  и  свободу  индейского  народа.  Пришельцы
погасили  трубки  мира,  отняли  у  индейцев  томагавк.  Но
с  этим  индейцы  не  могут  смириться.
 ...Ночью  над  Большим  каньоном  прошел  дождь  и
смыл  с  деревьев,  травы  и  асфальта  толстый  слой  пыли.
Все  вокруг  выглядело  как  на  только  что  отреставриро¬
ванной  картине,—  засветились  новые  краски,  выступили
незаметные  ранее  детали.
 После  завтрака,  пока  в  утренних  солнечных  лучах
просыхала  вымоченная  за  ночь  дождем  палатка,  мы
пошли  прощаться  с  Большим  каньоном.  Во  многих  ме¬
стах,  там,  где  открываются  глазу  особенно  захватываю¬
щие  виды  и  глубины  каньона,  для  отдыха  и  наблюдений  *
оборудованы  площадки.  Мы  пришли  к  площадке,  кото¬
рая  в  туристических  маршрутах  называется  «Взгляд  в
пустыню».
 В  лучах  раннего  солнца  пустыня  была  похожа  на
фантастическое  застывшее  море.  Волны  его  отливали
красным.  Поверхность  сверкала  золотом,  но  море  не  бы¬
ло  золотым.  У  него  не  было  ни  определенного  цвета,  ни
берегов.  Пожалуй,  это  напоминало  радугу,  сорванную  с
небес  индейскими  богами  и  брошенную  на  берега  Литл-
Колорадо.  Индейцы  называют  этот  край  «Цветной  пу¬
стыней».
 54

Наш  путь  лежал  через  эту  пустыню,  в  резервацию
племени  навахо.  Извилистой  дорогой  мы  спустились
с  высоких  берегов  каньона  в  глубины  цветной  сказки.
Фантастические  виды  захватывали  дух,  но  пыль,  подни¬
маемая  машиной,  немилосердно  раздирала  горло.  Ехали
молча.  Дождь  прошел  только  над  Большим  каньоном;  а
эти  места  —  совсем  рядом  с  ним  —  редко  видят  благо¬
словенную  влагу.  Пестрая,  вся  в  каких-то  раскрошенных
обломках,  пустыня  была  похожа  на  огромный  город,  в
незапамятные  времена  разрушенный  страшным  земле¬
трясением.
 Примерно  через  час  пути  перед  нами  возник  ярко
размалеванный  щит  со  словами:  «Добро  пожаловать  на
землю  навахо!».  За  время  путешествия  подобных  над¬
писей  встречалось  немало,  но  они  воспринимались  обы¬
денно.  Однако  на  этот  раз  приветствие  нас  взволнова¬
ло.  Когда  через  мгновение  щит  остался  позади,  мы
ехали  уже  по  территории  резервации  племени  навахо  —
самой  большой  в  Соединенных  Штатах.  Площадь  ее  —
50  тысяч  квадратных  миль.  Здесь  живут  100  тысяч  ин¬
дейцев.
 Вокруг  была  все  та  же  сухая  пестрая  земля,  все  так
же  щекотала  горло  пыль,  но  мы  были  уже  на  другой
земле,  среди  других  людей.  А  другими  они  были  пото¬
му,  что  у  них  другая  история  и  другая  судьба.
 Индейцы  племени  навахо  живут  там,  где  земля  ску¬
па  на  свои  дары  человеку.  Зато  здесь  с  избытком  суро¬
вой  красоты.  Ее  не  надо  искать,  она  повсюду.  Достаточ¬
но  увидеть  окаменевшую  лесную  фантазию  или  опускаю¬
щееся  на  западе  солнце,  и  ты  на  всю  жизнь  запомнишь
эти  места  —  так  много  красоты  в  природе  и  так  много
страданий,  трагизма  в  жизни  людей!
 Автомобилей  по  дороге  встречалось  не  так  уж  мно¬
го,  но  зато  здесь  мы  гораздо  чаще,  чем  в  других  ме¬
стах,  обгоняли  пешеходов.  То  были  индейцы:  женщины
в  длинных  юбках  всех  оттенков  красного  цвета  и  муж¬
чины  в  ярко-синих  рубашках  и  широкополых  мексикан¬
ских  шляпах.  У  многих  мужчин  с  угрюмыми  лицами  во¬
лосы  были  заплетены  в  косу,  перевязанную  лентой.
Они  не  оборачивались  в  нашу  сторону.
 Километрах  в  десяти  от  границы  резервации  мы
наткнулись  на  установленные  прямо  на  дороге  ткацкие
станки.  За  ними  сидели  женщины  и  ткали  покрывала.
 55

Чуткая  душа  индейца,  гибкие  пальцы  переносят  в  ткань
гаммы  цветов  окружающего  их  мира.  Несколько  гото¬
вых  покрывал  лежали  тут  же,  и  на  них  красовались
этикетки  с  ценой.  Ткачих  не  покидает  надежда,  что
проезжающий  мимо  турист  купит  прямо  со  станка  сня¬
тое  покрывало.  Эти  ткачихи  днем  ткут,  а  вечером  бре¬
дут  к  отдаленным  от  дороги  домам,  где  их  ждут  близ¬
кие  с  немым  вопросом:  продала  ли  она  то,  что  вы¬
ткала?
 Проехав  Камерон,  мы  повернули  на  89-ю  автостраду,
ведущую  прямо  на  север  —  на  первый  же  узкий  изви¬
листый  проселок,  петляющий  меж  невысоких  холмов.
 С  этого  проселка  мы  свернули  на  другой,  потом  взя¬
ли  немножко  в  сторону.  Шоссе,  как  нам  казалось,  было
где-то  совсем  рядом.  Но,  оказывается,  мы  заблудились
среди  бесконечных,  похожих  друг  на  друга  холмов.  Да¬
леко  перед  нами  торчали  две  скалы;  серый  цвет  их
контрастировал  с  окружающей  пестротой.
 На  одном  из  холмов  стояло  какое-то  строение  округ¬
лых  форм,  слепленное  из  серой  земли.  Крыша  его  на¬
поминала  купол  обсерватории.  Потом  такие  дома  стали
встречаться  чаще.  Ни  в  одном  не  было  окон,  вместо
двери  зияла  дыра,  чаще  всего  затянутая  таким  же  по¬
крывалом,  которое  мы  видели  на  станках  индианок  у
дороги.  Такие  домики  индейцы  называли  хоганами.  На-
вахо  между  собой  живут  очень  дружно,  однако  хоганов
рядом  не  строят.  Этим  они  отличаются  от  африканцев,
которые  и  в  джунглях  и  в  саванне  строят  тесные  дере¬
вушки.
 Мы  решили  спросить  дорогу  в  первом  же  хоганс.
Нас  встретил  оглушительный  собачий  лай.  Показался
коренастый  широкоплечий  парень  и  палкой  разогнал
собак.
 —  Кто  вы  такие  и  зачем  явились?—спросил  он  по-
английски.
 —  Мы  заблудились  и  не  можем  выбраться  на  маги¬
стральную  дорогу.
 —  Держите  путь  вон  к  той  серой  скале,—  посове¬
товал  нам  индеец,  показав  в  сторону  двух  скал.
 —  Но  ведь  они  обе  серые!  —  Мы  были  в  недоуме¬
нии.
 —  Вот  уж  нет!  Вы,  белые,  плохо  различаете  краски.
Поезжайте  в  сторону  той  скалы,  которая  ближе.  Только
 56

не  стремитесь  достигнуть  цели  кратчайшим  путем.  Путе¬
шествие  по  этой  местности  похоже  на  поиски  правды:
не  прямая  дорога,  а  извилистая  приводит  к  цели.
 Сквозь  дверное  отверстие  один  за  другим  вылезли
ребятишки.  За  ними  вышла  пожилая  женщина.  Она
что-то  сказала  на  языке  навахо.
 —  Она  просит  вас  зайти  в  дом,  быть  гостями,—  пе¬
ревел  юноша.
 Лицо  женщины  было  испещрено  глубокими  и  мелки¬
ми  морщинами.  Когда  мы  приняли  ее  предложение,  она
улыбнулась,  и  стало  видно,  что  у  нее  совершенно  Н2Т
зубов.
 —  Это  мои  внуки,—  сказала  она  через  переводчика,
показывая  на  кучу  детей.
 Поступь  старой  женщины  была  величава  —  казалось,
она  вводит  нас  не  в  хоган  без  окон,  а  во  дворец.
 Внутри  был  полумрак.  На  земляном  полу  в  очаге
дымились  головешки.  В  крыше  над  очагом  зияло  отвер¬
стие,  в  него  заглядывало  небо.  А  по  ночам,  наверное,
сквозь  эту  дыру  смотрит  луна.  Никакой  мебели,  лишь
на  полу  разбросаны  овечьи  и  козьи  шкуры.  Тянуло  ча¬
дом  и  кисло  пахло  овчиной.
 Резервация  навахо  находится  на  высоте  примерно
одной  мили  над  уровнем  моря.  Поэтому  хотя  днем  и
припекает  солнце,  ночью  достаточно  холодно.  Зимой
даже  выпадает  снег.
 Мы  вышли  наружу  и  полной  грудью  вдохнули  чи¬
стый  воздух.  Собаки  не  лаяли.  Видимо,  они  понимали,
что  те,  кого  хозяева  приглашают,  не  враги  этого  дома.
От  близлежащего  холма,  где  стоял  такой  же  хоган,  мед¬
ленно  шел  в  нашу  сторону  старый  индеец.  Ветер  раз¬
вевал  его  длинные  черные  волосы,  и  это  придавало  ему
сходство  с  бедуином,  бредущим  по  пустыне.
 —  К  нам  в  гости  идет  врач  и  художник,—  пояснил
юноша  и,  поймав  мой  удивленный  взгляд,  сказал:  —
У  нас  это  одна  профессия.
 Я  немало  читал  о  навахо,  об  их  художественных
способностях,  особенно  в  изготовлении  керамики.  Изго¬
товленные  ими  горшки,  вазы  оригинальны.  Знал,  что
индейцы  этого  племени  отличаются  еще  рисунками  на
песке,  но  не  представлял,  что  это  такое,  но  никогда  не
встречался  с  художниками  навахо.
 57

—  Да  хранят  вас  добрые  духи!—произнес  старик
на  языке  навахо.—  Зачем  вы  прибыли  сюда?
 —  Мы  заблудились.
 —  Не  все  духи  сводят  человека  с  пути,  некоторые  и
помогают  ему,—  медленно  выговорил  старик.—  Я  могу
вам  посодействовать  в  том,  чтобы  к  вам  обратили  свой
взгляд  добрые  духи.  Я  исцелитель  и,  рисуя  на  песке,
общаюсь  с  ними.
 —  Нельзя  ли  нам  взглянуть  на  ваши  рисунки?
 —  Сегодня  я  еще  ничего  не  рисовал:  никому  не
нужна  была  моя  помощь.
 —  Пусть  ваши  рисунки  помогут  нам  выбраться  на
правильную  дорогу.
 —  Идем,—  бросил  старик,  и  мы  послушно  зашагали
за  ним.
 Мы  вышли  на  ровную  площадку,  где,  прикрытые  об¬
ломками  досок  и  разной  ветошью,  виднелись  кучки  раз¬
ноцветного  песка.  Старый  индеец  сел  на  корточки  и
взял  в  руки  по  горсти  песку  из  двух  кучек.
 —  Сейчас  светит  солнце,  потому  я  буду  делать
дневной  рисунок,—  пояснил  он,  и  струйки  цветного
песка  потекли  между  его  пальцами.
 Он  работал  сосредоточенно,  словно  ничего  не  видел
и  не  слышал  вокруг  себя.
 —  Есть  два  рода  рисунков,—пояснил  молодой  ин¬
деец.—  Одни  делают  на  восходе  солнца  и  уничтожают
к  закату.  Другие  создают  в  те  часы,  когда  солнце  пря¬
чется  за  горизонт,  и  они  живут  до  вари.  Глядя  на  ри¬
сунок  в  лучах  солнца  или  в  свете  луны,  врач  предска¬
зывает  людям  будущее,  дает  добрые  советы,  лечит  от
болезней.
 Постепенно  под  руками  художника  возникло  солнце,
какая-то  странная  п'гица  и  длинная  волнистая  линия.
Окончив  работу,  Старик  взглянул  на  нас.
 —  Такова  баша  судьба,—  объявил  он  многозначи¬
тельно.
 Картина  выглядела,  как  ковер,  вышитый  пестрыми
нитками.
 —  Вы  найдете  дорогу,  если  поедете  в  ту  сторону,
куда  сейчас  падают  ваши  тени,  и  если  уплатите  за  ри¬
сунок,  который  Я  для  вас  делал,—  объявил  нам  худож¬
ник.
 53

Мы  рассчитались  со  старым  индейцем  и  направились
к  автомобилю.
 —  Не  обижаетесь,  что  ои  вас  обманул?  —  спрооил,
прощаясь,  молодой  индеец.
 —  Мы  сами  этого  пожелали,—  успокоил  я  парня.—
Хотели  увидеть  рисунок  на  песке  и  увидели  его.
 Петляя  среди  невысоких  холмов  и  не  упуская  ив  по¬
ля  зрения  серую  скалу,  мы  ехали  в  ту  сторону,  куда
падали  наши  тени,  и  скоро  выбрались  на  автомаги¬
страль.
 —  А  ведь  старый  индеец  не  обманул  нас,—  сказал
кто-то  в  машине,  и  все  мы  весело  рассмеялись.
 ...Когда  намечались  границы  четырех  штатов  —  Ари¬
зоны,  Нью-Мексико,  Юты  и  Колорадо,  администраторы
в  столице  США  взяли  линейку  и  прочертили  их  на  кар¬
те  двумя  перпендикулярными  линиями.  Точка  пересече¬
ния  линий,  перенесенная  с  карты  на  местность,  стала
своего  рода  географической  достопримечательностью.
Это  —  единственное  место  во  всей  стране,  где  под  пря¬
мым  углохм  граничат  четыре  штата.
 Поэтому  понятно,  что,  проезжая  резервацию  иава-
хо  по  дороге  №  164,  мы  не  могли  не  свернуть  на  не¬
сколько  сотен  ярдов  влево  и  не  остановить  «форд»  у
очень  низкого,  но  имеющего  федеральное  значение  мо¬
нумента  на  стыке  границ.
 Возле  бетонного  параллелепипеда  фотографирова¬
лась  какая-то  американская  семья.  Человек  привык,  что
монументы  сооружают  выше  человеческого  роста.  У  та¬
ких  и  фотографироваться  легко.  А  здесь  даже  самый
маленький  член  семьи  превосходил  своим  ростом  бетон¬
ное  литье.  Как  тут  не  сфотографироваться!  Вот  они  и
фотографировались,  меняясь  местами.  Аппарат  перехо¬
дил  из  рук  в  руки,  но  на  каждом  снимке  кто-нибудь  из
членов  семьи  отсутствовал  —  ведь  кто-то  должен  был
снимать!
 —  Сам  бог  послал  вас  сюда!  —  обрадовался  вспо¬
тевший  владелец  камеры.—  Надеюсь,  вы  не  откажетесь
помочь  нам  увековечить  семью  в  полном  составе?
 —  Как  приятно  встретить  белых  людей  на  «диком
Западе»!—любезно  продолжила  разговор  его  супруга.
 —  Еще  приятнее,  что  вы  из  Нью-Йорка,  как  и
мы,—  говорила,  глядя  на  номер  нашего  автомобиля,
намного  переросшая  своих  мать  и  отца  дочь.
 59

—  В  резервации  мы  видели  много  индейцев,  и  мне
их  стало  жа)ль,—сказала  женщина.—  Половина  их  де¬
тей  умирает,  еще  не  начав  ходить.  Индейцы  всегда  го¬
лодные  и  живут  в  страшной  нищете.
 —  Это  потому,  что  они  очень  непрактичны,—  ответ¬
ствовал  муж.
 Мы  отщелкали  несколько  кадров;  хозяин  аппарата
в  знак  благодарности  снял  нашей  камерой  на  фоне  мо¬
нумента  и  нас.  Потом  достал  из  багажника  несколько
банок  пива.  Впечатления,  видно,  переполняли  его.
 —  Ну  как  вам  здесь?  —  спросил  он  и,  не  дожида¬
ясь  ответа,  заговорил  сам:—Будь  я  индейцем,  я  поста¬
вил  бы  здесь,  где  мы  сейчас  стоим,  ресторан  с  окнами
на  все  четыре  стороны,  прорубил  четыре  двери  так,
чтобы  все  они  выходили  в  разные  штаты.  Кто  не  захо¬
тел  бы  отобедать  в  таком  ресторане?  Белые  оставляли
бы  здесь  свои  доллары,  а  индейцы  делались  бы  Рокфел¬
лерами  и  морганами.
 —  Если  все  так  просто,  отчего  бы  тебе  самому  не
заняться  этим  бизнесом?  —поинтересовалась  дочь.
 —  Резервация  племени  навахо  захватывает  часть
земли  нескольких  штатов.  Это  же  государство  в  госу¬
дарстве!  Только  индейцы  имеют  тут  все  права,  а  белые
подвергаются  дискриминации.  Знаете,  здесь  такое  от¬
ношение  к  белым...—  Он  махнул  рукой.
 —  Мне  кажется,  отец,  ты  напрасно  ругаешь  индей¬
цев,—  вмешался  в  разговор  сын.
 —  А  кто  их  ругает?  Разве  я  сказал,  что  они  плохие
люди?—так  и  подскочил  отец.—  Просто  они  слишком
упрямы  и  чересчур  вцепились  в  свои  обветшалые  тра¬
диции.
 —  А  какими  они  должны  были  быть,  по  твоему
мнению?  —  спросил  сын.
 —  Более  лояльными  по  отношению  к  белым,  и  им
следовало  бы  постараться  приноровиться  к  действи¬
тельности.
 —  Что  значит  «более  лояльными»?  Значит,  в  стари¬
ну,  когда  белые  высадились  на  континенте,  индейцам
следовало  добровольно  пойти  в  рабство  и  работать  на
сахарных  и  хлопковых  плантациях?
 —  И  это  было  бы  счастьем  и  для  них  и  для  Амери¬
ки,—  отозвался  отец.—  Прежде  всего  не  нужно  было
привозить  на  эту  землю  рабов  из  Африки,  тогда  сегод¬
 60

ня  у  нас  не  существовало  бы  негритянской  проблемы.
И  кроме  того,  проработав  некоторое  время  под  руко¬
водством  белых,  индейцы  научились  бы  вести  хо¬
зяйство,  а  позже  стали  полноправными  гражданами
Америки.
 —  Но  ведь  это  мы  у  индейцев,  а  не  они  у  нас  на¬
учились  выращивать  картофель,  помидоры,  табак,—
вмешалась  дочь.
 —  Одним  картофелем  и  табаком  цивилизации  не
создашь,  а  поработав  с  белыми,  через  некоторое  время
они  и  сами  стали  бы  приличными  фермерами,—  упорст¬
вовал  отец,—  и  вдобавок  настоящими  американцами.
 —  Вы  имеете  в  виду  ассимиляцию?—спросил  я.
 —  Да.  Американский  народ  —  продукт  ассимиляции
многих  народов.  Индейцы  не  пожелали  примириться  с
логикой  истории.  Они  пожалели,  если  можно  так  выра¬
зиться,  свою  кровь,  чтобы  создать  человека,  которого
мы  теперь  называем  американцем.  Они  хотели  остаться
неприкосновенными  —  за  это  история  теперь  и  наказы¬
вает  их.
 —  Тогда  почему  вы  не  хотите  ассимилироваться  с
неграми?  —  спросил  я.
 Мой  вопрос  оказался  для  него  столь  неожиданным,
что  он  посмотрел  на  меня  такими  глазами,  какими  смот¬
рят  на  человека,  упавшего  с  неба.
 —  Извините,—  произнес  он,—  я,  наверное,  ослы¬
шался.  Что  вы  сказали?
 Я  повторил  вопрос.
 —  А  я  считал,  что  разговариваю  с  серьезным  чело¬
веком,—  махнул  он  рукой.
 Несколько  лет  назад,  находясь  в  резервации  племе¬
ни  чироков,  я  слышал,  как  один  турист-американец,  по¬
дойдя  к  информационной  будке,  спросил,  где  можно
увидеть  столбы  пыток,  к  которым  индейцы  привязывали
христиан  и,  радостно  танцуя,  любовались  их  муками.
Он  весьма  был  удивлен,  когда  узнал,  что  такие  столбы
существуют  только  в  воображении  некоторых  писак  с
богатой  фантазией.  Тогда  он  попросил  показать  хотя  бы
ножи,  которыми  индейцы  скальпировали  своих  врагов.
 Упомянутый  турист  был  одним  из  многих  жертв  гру¬
бой  тенденциозной  пропаганды.
 Бытующая  кое-где  поговорка  о  том,  что  история  пом¬
нит  только  победителей,  которых,  как  известно,  не  су¬
 61

дят,  в  США  оцравдывается  безупречно.  Но  индейцы  не
воспринимают  прошлое  в  такой  трактовке.
 Белые  утверждают,  что  язык  индейцев  примитивен.
Навахо  называют  сахар  «сладкой  солью»,  а  для  обо¬
значения  дней  недели  у  них  есть  только  одно  слово  —
«воскресенье».  Понедельник  называется  «днем  после  во¬
скресенья»,  суббота  —  «днем  перед  воскресеньем».  При¬
мерно  по  этому  же  принципу  именуются  и  другие  дни.
В  языке  навахо  нет  и  бранных  слов.  Зато  в  их  языке
только  для  обозначения  оттенков  красного  цвета—  122
слова)  Навахо  обходятся  без  заимствований,  говоря  не
только  об  автомобилях,  но  и  о  кибернетике.  Язык  ин¬
дейцев  очень  образный.  Сейчас  навахо,  после  упорной
борьбы,  издают  в  своей  резервации  на  родном  языке
газеты.  Там  открыт  колледж,  в  котором  преподают  на
языке  навахо.
 Навахо  называют  себя  «дине»,  то  есть  людьми.  На¬
вахо  их  назвали  испанцы,  потому  что  они  всегда  но¬
сили  ножи.  Но  нож  ведь  не  только  орудие  нападения,
он  служит  средством  защиты  или  добывания  пищи.  На¬
вахо  очень  дружелюбны  и  ценят  товарищество.
 Долгое  время  многие  утверждали,  что  навахо  не  уме¬
ют  строить  нормальных  домов,  потому  и  живут  в  безо¬
конных  хоганах.  Путешествуя  по  резервации,  я  видел  не
только  хоганы,  но  и  современные  дома.  У  дорог,  пересе¬
кающих  резервации,  много  автозаправочных  станций.
Они  принадлежат  крупным  компаниям,  но  работают
здесь  индейцы.  В  моторе  автомобиля  индеец  разби¬
рается  ничуть  не  хуже,  чем  любой  нью-йоркский  ме¬
ханик.
 На  второй  день  пути  по  резервации  навахо  мне  до¬
велось  побывать  в  гостях  у  одного  индейца.  Хозяин  —
довольно  зажиточный  человек,  он  живет  в  современном
доме.  Тем  не  менее  рядом  с  коттеджем  он  построил  хо-
ган  и  летние  месяцы  проводит  в  нем.  Он  показал  мне
коллекцию  старинных  денег.  На  многих  банкнотах  и  мо¬
нетах  США  изображен  индеец  с  томагавком  или  стре¬
лами.
 Но  не  только  в  коллекциях  нумизматов  можно  найти
следы  истории  индейцев  США.  Многие  реки,  озера,  де¬
ревни  этого  материка  носят  индейские  названия.  Не
все  они  легко  выговариваются  и  записываются,  но  все
поэтичны  и  осмысленны.  Индейские  названия  носят  да¬
 62

же  25  штатов,  в  том  числе  и  Аризона,  в  котором  мы
сейчас  побывали.
 В  гостях  мы  задержались,  наступил  вечер.  На  гори¬
зонте  садилось  солнце,  вдали  темнела  какая-то  мрачная
крепость.  Равнина  вокруг  поросла  жесткой,  высохшей
травой.
 —  Завтра  будет  ветрено,—  сказал  хозяин,  глядя  на
багряное  небо,—  не  понимаю,  зачем  овец  гонят  в  горы.
 Мы  посмотрели  в  ту  сторону,  куда  глядел  он,  но  не
увидели  ни  овец,  ни  людей.
 —  Где  же  овцы?—поинтересовались  мы.
 —  У  белых  зрение  не  так  остро,  слух  и  обоняние
еще  слабее,  а  все-таки  индейцам  даже  и  в  голову  не
приходит  считать  белых  низшей  расой,—  усмехнулся
хозяин.
 —  Не  все  белые  виноваты  в  тех  обидах,  которые
были  нанесены  вашему  народу,—  сказал  я.
 —  Это  верно,—  согласился  он.—  Люди  на  земле  по¬
хожи  на  многоцветную  радугу.  Некоторые  ее  цвета  пе¬
реходят  один  в  другой,  но  все  же  не  сливаются  —  ина¬
че  бы  не  было  радуги.  Индейцы  составляют  в  этой
радуге  определенную  полосу,  и  никому  не  удастся  сте¬
реть  ее.
 Индейцы  не  могут  говорить  без  сравнений,  а  все
сравнения  находят  в  природе,  с  которой  органически
сплетена  их  жизнь.  Из  соседнего  дома  донеслась  песня.
 —  Это  песнь  о  заходящем  солнце,—  пояснил  хозя¬
ин.—  Солнце  должно  слышать,  что  человек  любит  его  и
ожидает  завтра  его  восхода.
 По  большей  части  индейские  песни  очень  древние.
В  беге  времени  многие  из  них  изменились,  но  дух  ста¬
рины  сохранился.  Песни  индейцев  не  имеют  ничего  об¬
щего  ни  с  ритмами  музыки  негров,  некогда  привезенных
из  Африки,  ни  с  мелодичными  ковбойскими  песнями,  ни
с  мелодиями  века  транзисторов.  Они  сохранились,  не
потеряв  своего  своеобразия  и  красоты,  как  неизменными
остаются  розы,  преобразуемые  руками  садовника.  Са¬
довник  может  изменить  цвет,  запах,  форму  цветка  или
кустарника,  но  розы  всегда  останутся  розами,  их  никог¬
да  не  спутаешь  с  георгинами.
 За  горами  медленно  скрылось  солнце.  Постепенно  за
окном  затихла  песня.  Из  глубин  неба  спускалась  на
землю  темнота.  Пришло  время  прощаться.
 63

—  Белые  предлагают  нам  цивилизацию,  весьма  по¬
хожую  на  неоновый  свет  —  светит,  но  не  греет,—  сказал
хозяин,  глядя  на  рекламные  огни  мотеля  в  той  стороне,
куда  лежал  наш  путь.—  Мы  не  стремились  изобрести
свой  индейский  автомобиль  с  колесами  на  крыше,—
продолжал  хозяин,—  но  у  нас  не  должны  отнимать  пра¬
во  сохранить  наш  цвет  кожи,  наш  язык  и  наши  обычаи.
Одни  предлагают  нам  покинуть  резервации,  получить
работу  в  городах  и  экономически  догнать  другие  груп¬
пы  населения.  Есть  и  такие,  которые  предлагают  иной
рецепт:  они  утверждают,  что  индейцы  от  рождения  не
способны  быть  членами  современного  общества,  и  пото¬
му  единственный  выход  для  нас  —  упрямо  держаться  за
резервации.
 —  Какой  же  путь,  по-вашему,  лучше?
 —  Ни  тот,  ни  другой,—  ответил  он.—  Разве  индей¬
цы  не  люди?
 Унижение  порождает  настойчивость,  мука  —  само¬
любие,  несправедливость  высекает  искры  упорной
борьбы.
 ЯПОНИЯ  БЕЗ  ГЕЙШ
 Боги  Идзанаки  и  Идзанами  решили  по  мосту  раду¬
ги  спуститься  на  землю  и  отделить  сушу  от  воды.  Ид¬
занаки  ударил  своим  королевским  посохом  по  поверхно¬
сти  моря  и  потом  отряхнул  его.  Где  упали  капли  воды,
там  образовались  острова,  которые  теперь  составляют
Японию.  Такой  вариант  известного  мифа  рассказали
мне  японцы.  На  эту  созданную  богами  землю  мы  соби¬
рались  лететь  из  столицы  Филиппин.
 —  В  аэропорту  вас  встретят  наши  служащие.  Они
сделают  все,  чтоб  первые  часы  вашего  пребывания  в
Токио  оставили  прекрасное  впечатление,—  сказала  нам
служащая  офиса  компании  «Джапан  эйрлайнс»,  обосно¬
вавшегося  в  центре  Манилы.
 В  международном  аэропорту  Ханеда  в  Токио  нас
закрутило  в  людском  потоке  и  понесло,  как  несет
льдинки  в  весенний  паводок.  Здесь  тесно  и  в  воздухе
и  на  земле.  Жители  столицы  требовали  передачи  для
гражданских  нужд  одной  из  четырех  военных  баз,  кото¬
 64

рыми  пользуется  американская  авиация.  Правительст¬
во  решило  иначе  —  был  построен  еще  один  аэродром.
Это  вызвало  всеобщее  возмущение,  поэтому  на  церемо¬
нии  его  открытия  присутствовали  13  тысяч  полицей¬
ских  и  48  официальных  лиц.
 Блуждая  коридорами  аэропорта  Ханеда,  мы  внима¬
тельно  слушали  объявления  по  радио,  всматривались  в
лица  людей,  встречающих  пассажиров.  Они  улыба¬
лись  —  но  не  нам.  Впереди  я  увидел  руки,  держащие
плакаты.  На  одном  из  плакатов  я  прочел  два  слова,
написанные  большими  буквами:  «Лаурин  Чюкас».  На
остальных  были  написаны  фамилии  других  членов  на¬
шей  группы.
 Плакат  с  моей  фамилией  держала  элегантная  япон¬
ка.  Она  улыбалась  мне,  словно  родному  брату  после
столетней  разлуки,  и  поклонилась,  словно  родственнику
императора  Страны  восходящего  солнца.  Служащая
аэропорта  помогла  нам  привести  в  порядок  документы
и,  усадив  в  узкий  автобус,  поспешила,  улыбаясь  и  кла¬
няясь,  к  другим  пассажирам.  Возможно,  это  была  гейша
в  форменной  одежде?
 Гейшами  не  рождаются.  Надо  долго  и  настойчиво
учиться  петь  и  играть  на  музыкальных  инструментах,
улыбаться  и  танцевать,  надо  знать  несколько  иностран¬
ных  языков  и  правила  вежливости,  историю  культуры  и
современную  экономику.  Гейш  приглашают  на  офици¬
альные  приемы  и  скромные  закрытые  встречи.  Слово
«гейша»  составлено  из  двух  слов—«гей»  (искусство)  и
«ша»  (человек).  Не  одному  самоуверенному  обладателю
набитого  кошелька  из  западного  мира  пришлось  рас¬
строиться,  убедившись,  что  гейша  в  Японии  не  шля¬
па,  не  носовой  платок  или  другая  вещь,  которую  мож¬
но  купить.  Они  продают  только  свою  улыбку  и  эле¬
гантность.  XX  век  внес  коррективы  не  только  в  бур¬
ную  экономическую  жизнь  страны,  но  и  в  традицион¬
ный  мир  гейш.  Потакая  желаниям  некоторых  богатых
дам,  фирмы,  занимающиеся  промышленностью  развле¬
чений,  открыли  клубы,  в  которые  собираются  одинокие
женщины,  а  развлекают  их  гейши-мужчины.
 В  Японии  улыбаются  не  только  гейши.  Симпатичных
и  предупредительно  вежливых  людей  здесь  значительно
больше,  чем  гейш.  Люди  в  этой  стране  улыбаются  да-
 3. 	Альбертас  Лауринчюкао  65

же  в  труднейших  ситуациях.  Это  своеобразный  бальзам
от  страданий  и  бед,  помогающий  тебе  и  другим.
 Элегантно  улыбающиеся  девушки,  стоящие  в  боль¬
ших  магазинах  у  эскалаторов,  с  поклоном  встречают
каждого  посетителя.  Серебристым  смехом  награждает
туристов  служащая  туристической  фирмы,  провожая  их
в  театр  Кабуки  или  к  Императорскому  дворцу.  Кто
сосчитает,  сколько  раз  за  день  эти  девушки  расклани¬
ваются,  улыбаются  и  смеются?  Н©  за  это  они  и  полу¬
чают  зарплату.
 По  извилистой,  поднятой  над  крышами  дороге  уз¬
кий  автобус  довез  нас  до  гостиницы  «Империал».  Она
построена  в  1922  году  по  проекту  знаменитого  амери¬
канского  архитектора  Франка  Ллойда  Райта  и  в  свое
время  во  многом  способствовала  тому,  что  традицион¬
ная  японская  архитектура  приобрела  формы  и  звучание
XX  века.  Наши  спутники  вручили  нам  направление  на
ужин  в  ресторане  «Империал»  и  ключи  от  комнат,
улыбнулись,  поклонились  и,  сев  в  автобус,  уехали.
В  холле  гостиницы  на  столике  лежала  стопка  правил,
предназначенных  для  жильцов.  Я  узнал,  что  здесь  за
каждый  телефонный  звонок  взимается  отдельная  плата,
что  можно  пообедать  у  себя  в  номере,  но  нельзя  посе¬
литься  в  гостинице  с  собакой.  Дочитать  все  правила  до
конца  я  не  успел.  Бесшумно  распахнулась  дверь  лифта,
надо  было  подниматься  вверх,  и  я  сунул  правила  в
карман.
 В  ресторане  нас  предупредительно  встретил  обер-
кельнер,  проводил  к  столу  с  удобными  стульями.  Когда
он  удалился,  словно  из-под  зеленого  ковра  выросли  два
необыкновенно  похожих  друг  на  друга  кельнера.  Я  вру¬
чил  им  направление  на  ужин,  выписанное  компанией  на
мое  имя.
 Теперь,  сидя  в  ресторане  «Империал»  и  глядя  на
стоящих  рядом  кельнеров,  я  думал,  как  и  какой  ужин
приготовят  для  нас  японцы  у  себя  дома.  Тем  временем
кельнеры  стояли  у  стола  и  подозрительно  долго  читали
и  исследовали  врученные  им  бумаги.  Изредка  они  обме¬
нивались  взглядами  и  снова  принимались  тщательно
изучать  бумаги.  Потом  к  нам  подошел  обер-кельнер.
Теперь  врученный  мною  документ  тщательно  рассмат¬
ривали  все  трое.  Они  учтиво  улыбались  и  стояли,  чуть
склонив  головы.
 66

—  Правила  мы  уже  изучили,  запомнили  все  их
пункты  наизусть,—  осмелев,  произнес  один  из  них.—
Чем  можем  служить?
 Я  не  понял,  о  каких  правилах  они  говорят.  Мы
смотрели  друг  на  друга  и  молчали.  Вдруг,  сунув  руку
в  карман,  я  нащупал  еще  одну  бумагу.  Тут-то  мне  все
стало  ясно: 	вместо  направления  на  ужин  я  вручил
 кельнерам  правила  для  жильцов  гостиницы.  Такой  ис¬
ход  обрадовал  кельнеров,  они  облегченно  вздохнули,
поклонились  и  вскоре  вернулись  с  огромными  подноса¬
ми,  уставленными  всякими  яствами.  Обслуживали  они
быстро,  с  профессиональным  совершенством,  чему  в
данный  момент,  наверно,  помогало  и  тщательное  изу¬
чение  правил  гостиницы.
 Кельнерам  было  нелегко  понять,  почему  мы,  перед
тем  как  заказать  себе  ужин,  дали  им  почитать  правила
для  жителей  отеля.  Они,  конечно,  посчитали  нас  по
меньшей  мере  чудаками.  Они  не  знали,  как  им  посту¬
пить,  но  не  нервничали.  Выполняя  свой  долг,  они  тща¬
тельно  изучали  врученные  им  правила.
 Мне  кажется,  что  эта  реакция  на  недоразумение
в  ресторане  довольно  ярко  характеризует  граждан
Японии.
 Гинза  —  центральная  торговая  улица  Токио  —
встретила  нас  негостеприимно:  двери  больших  магази¬
нов  и  офисов  были  закрыты.  Улица  устала,  словно  гей¬
ша  после  трудного  дня.  Только  неоновые  рекламы  весе¬
ло  кружились  в  ночном  танце.  Небо  было  усыпано
звездами,  тротуары  —  мусором.  Ловко  и  энергично  ра¬
ботали  уборщики.  Вооруженные  техникой  люди  вычис¬
тили  улицы  раньше,  чем  утренняя  заря  смела  звезды
с  небосклона.  Реклама  в  Токио  куда  пестрее  и  изоб¬
ретательнее,  чем  в  Лондоне,  Париже  и  Нью-Йорке.  Она
приглашает,  призывает,  привлекает  не  только  крикли¬
востью,  но  и  элегантностью.  Реклама  учится  этому
и  у  гейш.
 На  сцене  театра  Кабуки,  в  котором  помещаются  две
с  половиной  тысячи  зрителей,  я  смотрел  спектакль,
длившийся  шесть  часов.  Здесь  сохраняется  четырехсот¬
летняя  традиция  —  актеры  говорят  на  импровизирован¬
ном  древнем  языке,  хотя  сегодня  уже  мало  кто  его  по¬
нимает.  Все  роли,  как  в  театре  древних  греков,  испол¬
няют  мужчины.
 67.

В  центре  Токио  среди  многоэтажных  громадин  бан¬
ков,  страховых  компаний,  промышленных  концернов
можно  увидеть  струящийся  серебристый  фонтан,  уют¬
ный  скверик,  в  котором  растут  большие  цветы  и  ма¬
ленькие  деревья.  Эта  любовь  к  природе  порождена  жиз¬
ненной  необходимостью.  В  городе  очень  мало  зелени.
 —  Большая  страна  любит  большие  деревья,—  ска¬
зал  мой  друг,  глядя  на  древний  клен  ростом  в  28  сан¬
тиметров,—  страна  маленьких  островов—маленькие...
 Японцы,  однако,  не  всегда  отдают  предпочтение  ми¬
ниатюрам.  Они  строят  огромные  мосты,  супертанкеры
водоизмещением  в  500  тысяч  тонн,  прокладывают  самые
длинные  в  мире  тоннели.
 Чтобы  вывести  породу  дуба  ростом  в  30  сантимет¬
ров,  требуется  больше  времени,  чем  воздвигнуть  в  1^нт-
ре  Токио  небоскреб  в  60  этажей.  Когда  воздух  прозра¬
чен,  с  крыши  небоскреба  хорошо  просматривается  пано¬
рама  огромного  города.  Однако  в  Японии  нет  крыши,
с  которой  можно  было  бы  разглядеть  сложный  внутрен¬
ний  мир  жителей  этой  страны.  Добиться  этого  можно,
лишь  заглянув  в  глаза  людей.  Чтобы  дальше  видеть,
надо  подняться  выше,  чтобы  лучше  понять  —  подойти
поближе.
 Получив  Нобелевскую  премию,  Альберт  Эйнштейн
поехал  в  Китай,  а  оттуда  —  в  Японию,  где  его  встрети¬
ли  торжественно.  Один  японский  ученый  с  гордостью
показал  творцу  теории  относительности  свою  многолет¬
нюю  работу  —  научный  труд  в  четырех  томах,  посвя¬
щенный  приготовлению  чая  и  церемониалу  чаепития.
В  мире.  относительны  не  только  законы  физики,  но
и  идеалы  людей.  Альберт  Эйнштейн  понял  японского
ученого,  посвятившего  свою  жизнь  церемониалу  чае¬
пития.
 «Утонченный  образ  жизни  японцев,—  писал  он,—
живое  их  внимание  ко  всему,  прекрасный  вкус  и  наив¬
ность  интеллекта  связаны  с  рациональным  мышлением».
 В  начале  XX  века  Япония  с  удивлением  смотрела
на  Европу  и  Америку,  которые  с  невиданной  скоростью
мчались  по  рельсам  капиталистического  развития.  Стра¬
на  восходящего  солнца,  веками  хранившая  традиции  Во¬
стока,  задумала  догнать  экспресс  западной  цивилиза¬
ции.  Во  второй  половине  XX  века  Европа  и  Америка
с  не  меньшим  удивлением  смотрят  на  японский  техни¬
 68

ческий  феномен.  Еще  совсем  недавно  для  иностранцев
слово  «Япония»  ассоциировалось  с  белоснежной  верши¬
ной  вулкана  Фудзияма  и  элегантной  гейшей,  с  грозным
самураем  и  еще  более  грозной  волной  цунами.  Совре¬
менная  Япония  —  это  транзистор  «Сони»  и  роботы
в  автомобильной  промышленности,  часы  «Сейко»  и  су¬
пертанкеры,  быстрее  ветра  мчащиеся  поезда  и  огром¬
ные  подводные  фермы.  Сегодня  Япония  занимает  веду¬
щее  место  в  мире  по  производству  автомобилей,  спу¬
скает  на  воду  половину  судов,  построенных  в  капитали¬
стическом  мире.  Однако  наиболее  глубокое  впечатление
в  этой  стране  на  меня  произвел  скромный  букет  цветов
в  гостиничном  номере.  Такой  букет  может  составить
лишь  человек,  тщательно  изучивший  и  освоивший  ике¬
бану?
 Природа  Японии  красивая,  но  к  человеку  она  не
благосклонна.  Тайфуны  и  цунами,  извержения  вулканов
и  землетрясения  здесь  повседневные  явления.  Всего
лишь  одна  шестая  часть  территории  пригодна  для  сель¬
ского  хозяйства.  Все  остальное  —  негостеприимные  и  го¬
лодные  горы.  Японцы  импортируют  для  своей  промыш¬
ленности  всю  нефть  и  80  процентов  сырья,  20  процен¬
тов  продуктов.  Быстрыми  темпами  импортируется  с  За¬
пада  и  образ  жизни.  Здесь  на  каждом  шагу  я  замечал
признаки  американского  образа  жизни.
 Страна  восходящего  солнца  заразилась  бейсболом
и  рекордоманией.  В  токийской  газете  «Асахи  ивнинг
ньюс»  я  прочитал,  что  молодой  и  способный  японец  Се-
миеми  беспрерывно  пел  48  часов  и  21  минуту.  В  ту
ночь,  когда  мы  гуляли  по  центру  столицы,  в  одном  из
кафе  проходили  соревнования  курильщиков  трубок,
в  которых  участвовало  58  известных  «спортсменов»
страны.  Каждый  из  них  получил  по  щепотке  —  три
грамма  —  табаку  и  должен  был  курить  трубку  как  мож¬
но  дольше.
 В  стране  бесчинствуют  коза-ностры,  хозяйничают
боссы  мафий.  В  1981  году  в  городе  Кобе  умер  король
японских  гангстеров  Кадзи  Таока,  оставив  громадное
состояние.  На  торжественные  похороны  Таоки  со  всей
страны  съехались  две  тысячи  боссов  гангстерских  банд,
каждый  с  двумя  личными  охранниками.  Италия  «эк¬
спортировала»  в  США  мафию,  США  «экспортировали»
в  Японию  церемонии  похорон  главарей  мафии.
 69

В  столице  страны  у  входа  в  губернаторский  дворец
стоит  Ота  Докан  с  копьем  в  руке  и  самурайским  ме¬
чом  за  поясом.  Здесь  он  стоит  днем  и  ночью,  не  по¬
лучая  за  свою  преданную  службу  ни  иены.  Часовой
выглядит  прекрасно,  хотя  родился  он  пятьсот  лет  на¬
зад.  Ота  Докан  —  основатель  Токио.  В  1457  году  в  ры¬
бацкой  деревушке  на  берегу  залива  он  построил  неболь¬
шой,  но  прочный  замок  Эдо.  Мог  ли  он  тогда  мечтать,
что  спустя  пять  веков  на  этом  месте  вырастет  один  из
самых  больших  городов  мира  и  ему,  основателю  Токио,
установят  памятник  возле  губернаторского  дворца?
 Великанами  не  рождаются,  ими  становятся.  То¬
кио  —  «е  исключение.  Могущественный  феодал  и  воена¬
чальник—  сёгун  Токугава  в  1598  году  на  этом  же  месте
воздвиг  другой  роскошный  замок,  а  позже  превратил
его  в  центр  провинции.  Мэйдзи,  дедушка  сегодняшнего
императора  Японии  Хирохито,  в  1869  году  сделал  город
Эдо  столицей  Страны  восходящего  солнца  и  назвал  его
Токио  («восточная  столица»).  До  этого  столицей  был
Киото  («западная  столица»).
 Там,  где  раньше  рыбаки  в  соленой  прибрежной  воде
ловили  рыбу,  теперь  мультимиллионеры  в  беспокойной
акватории  экономической  жизни  ловят  куда  более  круп¬
ную  добычу.  В  городе  очень  дорого  время.  Быстроход¬
ные  поезда  продлевают  день  людей,  но  не  их  век.  По
дороге  на  работу  и  обратно  они  ежедневно  теряют
в  среднем  по  три  часа.
 На  каждого  жителя  этого  города  приходится  по
29  тонн  бетона,  металла  и  стекла.  В  городе  за  месяц  на
каждый  квадратный  километр  выпадает  по  23  тонны
пыли  и  сажи.  Любящие  арифметику  могут  подсчитать,
каким  грузом  все  это  ложится  на  огромный  город.
Подавляюще  действуют  на  человека  не  только  серый
бетон  и  блестящий  металл,  прозрачное  стекло  и  гряз¬
ный  смог,  но  и  сложные  взаимоотношения  его  внутрен¬
него  мира  с  окружающими.  Нелегко  целый  день  сохра¬
нить  на  лице  казенную  улыбку  при  виде  глубоких  со¬
циальных  контрастов,  уличного  и  политического  ганг¬
стеризма,  коррупции  и  других  ран  больного  общества.
 Тернист  путь  «дружбы»  между  США  и  Японией;
В  1951  году  эти  страны  подписали  «Договор  о  безопас¬
ности».  В  соответствии  е  этим  договором  ответствен¬
ность  за  «безопасность»  Японии  взяли  на  себя  Соеди¬
 70

ненные  Штаты  Америки,  а  Страна  восходящего  солнца
сосредоточила  свои  силы  на  развитии  экономики.  Япо¬
ния  стала  составной  частью  военной  машины  США.
 Однако  в  конце  70-х  годов  в  этот  курс  были  вне¬
сены  коррективы.  Часть  ответственности  за  милитариза¬
цию  Японии,  стремясь  при  этом  не  выпускать  ив  рук
контроля,  Белый  дом  переложил  на  плечи  Токио.  Ог¬
ромными  темпами  стали  расти  военные  расходы,  япон¬
ская  армия  была  вооружена  новейшей  техникой.  В  стра¬
не  расположено  140  военных  баз  США,  где  сосредото¬
чено  50  ООО  солдат.
 В  1983  году  Япония  израсходовала  на  военные  нуж¬
ды  2,75  триллиона  иен  (1000  иен  =*  3,1  рубля).
В  1984  году  эта  сумма  значительно  возрастет.
 Один  японский  журналист  как-то  сказал  мне:  «Ми¬
литаризация  подобна  наркомании  —  чем  больше  будешь
вооружаться,  тем  сильнее  желание  покупать  новое  ору¬
жие».
 Против  такой  политики  Токио  выступают  миллионы
японцев.  Однако  правительство  не  внемлет  голосу
протеста.
 За  первые  два  послевоенных  десятилетия  ежегодный
прирост  промышленности  Японии  составлял  около
15  процентов.  Начали  поговаривать  о  «японском  чуде».
 Быстрое  и  успешное  развитие  промышленности  этой
страны  в  послевоенные  годы  стимулировалось  несколь¬
кими  благоприятными  факторами.  Японские  промыш¬
ленники  не  изобретали  велосипед,  а  скупали  у  других
стран  лицензии  последних  достижений  науки  и  техники.
Из-за  мизерных  заработков  рабочих  себестоимость  то¬
варов  была  низкая,  поэтому  они  успешно  проникали  на
рынок  других  стран.  Япония  получила  огромные  воен¬
ные  заказы  Пентагона  во  время  американской  агрессии
в  Корее,  а  после  и  в  Юго-Западной  Азии...
 Эти  факторы  не  могли  быть  вечными.  Не  вечным
оказалось  и  «японское  чудо».  Законы  капитализма  пол¬
ностью  действуют  и  в  этой  стране.
 У  Японии  нет  запасов  железной  руды,  но  металлур¬
гическая  промышленность,  работая  в  неполную  мощ¬
ность,  дает  110  миллионов  тонн  стали.  В  1981  году
в  Нью-Йорке  я  видел,  как  японские  рабочие  разбирают
остов  бывшей  автострады  возле  реки  Гудзон  и  грузят
металлолом  на  свои  суда.  Японцы  скупают  у  американ-
 71

цео  ржавые  скелеты  автострад,  старые  железнодорож¬
ные  вагоны  и,  доставив  металлолом  в  свою  страну,  про¬
изводят  автомобили.  Потом  везут  их  продавать  обратно
в  США  —  на  родину  автомобилей.  Японцы  в  год  изго¬
товляют  десять  миллионов  автомобилей  и  половину  из
них  продают  в  Штатах.
 Япония  вступила  в  век  роботов  позже,  чем  другие
государства.  Эта  страна  вначале  отставала  в  строи¬
тельстве  железных  дорог  и  кораблей,  в  производстве
станков  и  автомобилей,  но  сегодня  она  уже  прочно  за¬
нимает  первое  место  в  мире  по  проектированию  и  про¬
изводству  промышленных  роботов.  В  начале  1984  года
в  промышленности  Японии  работало  13  тысяч  роботов,
или  в  два  раза  больше,  чем  в  Соединенных  Штатах.
Японские  рабочие  трудятся,  как  роботы,  но  они  не
в  силах  соперничать  с  настоящими  роботами,  которые
могут  работать  несколько  смен  подряд  и  при  этом  не
требуют  дополнительной  платы  и  не  устраивают  заба¬
стовок.
 В  Японии  незнакомые  люди  в  автобусах,  поездах
между  собой  не  разговаривают.  Знакомые  любят  пого¬
ворить  о  фирме  или  учреждении,  в  котором  они  рабо¬
тают  или  хотели  бы  работать.
 Здесь  существует  традиционный  культ  родителей.
Крупные  компании  делают  все,  чтобы  привить  служа¬
щим  и  рабочим  уважение  к  своим  работодателям.  Золо¬
то  не  ржавеет,  но  само  по  себе  не  зарождается.  Не  по¬
является  само  по  себе  и  трудолюбие  японцев.  Рабочие
«Мацусита  дэнки»  перед  началом  и  в  конце  работы,
стоя  у  конвейера,  хором  поют  гимн,  созданный  в  честь
компании,  а  потом  вслух  повторяют  семь  законов  ком¬
пании  для  рабочих:  честно  работать,  быть  скромным,
быть  благодарным  и  т.  д.
 Несмотря  на  это,  распространяются  настроения  рав¬
нодушия  и  пассивности.  Психологи  назвали  это  явление
«на  мари»  (отупление).  Чтобы  одолеть  «на  мари»,  пре¬
зидент  текстильной  компании  «Юнитика»  Кэндзо  Оба-
та  открыл  в  своих  предприятиях  бесплатные  бары,  сам
по  вечерам  посещает  их,  разговаривает  с  рабочими.
Здесь  могущественного  президента  «Юнитики»  все  обя¬
заны  величать  скромно  —  Обата.  Так  создается  миф
о  равноправии  всех  членов  компании  —  начиная  с  ра¬
бочего  и  кончая  президентом.  Грозная  реальность  жиз¬
 72

ни  развеивает  этот  миф.  Недавно  на  острове  Хоккайдо
в  шахте  угольной  компании  «Хоккутан»  на  глубине
810  метров  произошел  взрыв,  возник  пожар.  Судьбу
застрявших  в  недрах  земли  шахтеров  должен  был  ре¬
шить  президент  компании.  Он  приказал  затопить  шах¬
ту.  Только  бурный  протест  рабочих  вынудил  компанию
отменить  этот  приказ.  В  декабре  1981  года  произошел
взрыв  в  шахте  Юбари.  Еще  раздавались  голоса  несча¬
стных,  взывающих  о  помощи,  а  администрация  уже
прибегла  к  самому  легкому  и  испытанному  методу  —
затопила  шахту.
 В  Токийском  заливе  приливы  сменяются  отливами.
Подобные  приливы  и  отливы  в  течение  суток  происхо¬
дят  и  с  жителями  японской  столицы.  Днем  в  большом
Токио  находятся  14  миллионов  человек.  Вечером  это
число  уменьшается  на  два  миллиона.  По  окончании  ра¬
бочего  дня  они  отправляются  в  другие  города.  Утром
два  миллиона  человек  спешат  назад.
 Саппоро  прославила  зимняя  Олимпиада.  Там  вырос¬
ли  современные  спортивные  сооружения  и  башня  вы¬
сотой  в  100  метров,  воздвигнутая  в  честь  столетия  с
той  поры,  когда  на  острове  Хоккайдо  появилась  пер¬
вая  японская  деревушка.  На  острове  насчитывается
около  20  тысяч  айнов  —  древних  его  жителей.  Они  не
имеют  своей  письменности,  поэтому  богатства  их
живого  языка  бесследно  исчезают.  Стометровую  баш¬
ню  в  Саппоро  японцы  называют  символом  прогрес¬
са,  айны  —  символом  насилия.  Возле  этой  башни  еже¬
годно  проходят  демонстрации  протеста.  Айны  бо¬
рются  за  достижение  хотя  бы  минимальных  прав  че¬
ловека.
 Расширяясь,  японская  столица  проглотила  множест¬
во  соседних  поселков  и  городов.  Острова  Идзу  находят¬
ся  в  океане  на  расстоянии  ста  километров  от  Токио,  но
административно  они  принадлежат  столице  страны.  До
архипелага  Огасавара  еще  дальше  —  тысяча  километ¬
ров.  Он  тоже  —  часть  города  Токио.  Для  туристов  на
этих  островах  организуется  коррида.  Японцы  скупают
со  всего  света  лицензии  на  использование  изобретений,
а  у  Испании  —  быков.
 Реклама  привлекла  меня  в  кинотеатр  на  фильм
о  младшем  лейтенанте  императорской  японской  армии
Хиру  Оноде.
 73

Впервые  его  фамилию  я  услышал  в  Маниле.  Он
командир  группы  диверсантов  японской  оккупационной
армии,  воевавшей  на  Филиппинах,  почти  тридцать  лет
с  оружием  в  руках  провел  в  джунглях  на  одном  не¬
большом  острове.
 Когда  Онода  «закончил  войну»,  его  в  своем  дворце
принял  президент  Филиппин.  Самурай  отдал  ему  свой
ржавый  меч.
 —  Президент  хотел  подчеркнуть  нашу  победу  над
оккупантами,—  объяснял  мне  такое  поведение  руководи¬
теля  своей  страны  один  филиппинский  писатель.
 —  Акт  о  безоговорочной  капитуляции  японские  ми¬
литаристы  подписали  в  1945  году  на  борту  крейсера
«Миссури»...
 —  Символика  иногда  сильнее  брони  крейсера...
 —  Но  только  ли  вашему  государству  полезна  эта
символика?
 На  этот  вопрос  он  не  смог  ответить.
 Военная  машина  императорской  Японии  сначала  ко¬
варным  ударом  разгромила  военный  флот  США
в  Пёрл-Харборе,  а  потом,  словно  раскаленный  нож
сквозь  масло,  прошла  огромные  территории  Юго-Во¬
сточной  Азии.  Эти  победы  оказались  временными  —
вскоре  оккупанты  стали  пятиться  назад.  В  те  дни  им¬
ператорское  военное  командование  создало  школу,  в  ко¬
торой  отборные  солдаты  три  месяца  изучали  дзю-до,
каратэ,  самурайскую  этику  и  всевозможные  способы
убийства.  В  конце  1944  года  на  острове  Лубанго  майор
Танигути,  вызвав  к  себе  выпускника  этой  школы  дивер¬
сантов  младшего  лейтенанта  Хиру  Онода,  приказал  ему
принять  командование  группой  из  четырех  человек
и  остаться  в  джунглях  этого  острова.
 —  Ваш  долг  —  сражаться  в  тылу  врага,  пока  мы  не
вернемся  сюда,—  на  прощание  сказал  майор.—  Никто,
кроме  меня,  не  имеет  права  отменить  этот  приказ.
 Онода  хорошо  запомнил  слова  своего  командира.
От  рук  диверсантов  погибли  34  филиппинца,  сотни  че¬
ловек  были  ранены.  В  1951  году,  воспользовавшись  за¬
коном  об  амнистии,  органам  местной  власти  сдался
Акацу.  Три  года  спустя  был  убит  Симада.  Восемнад¬
цать  лет  спустя  из  подполья  вышел  Коцуки.  Командир
группы  остался  один,  как  волк.  Слух  о  нем  дошел  до
Японии.  Несколько  раз  на  остров  Лубанго  приезжали
 74

бывшие  его  товарищи.  Онода,  скрывающийся  в  джунг¬
лях,  слышал  усиленные  динамиком  их  голоса,  но  не
вступал  в  переговоры.  Приехал  его  отец.  Но  и  он  вер¬
нулся  домой  один.  Командир  диверсантов  заявил,  что
он  не  оставит  джунглей  и  «не  прекратит  войны»,  пока
ему  не  прикажет  майор  императорской  армии  Танигути,
так  как  лишь  он  один  имеет  право  отменить  собствен¬
ный  приказ,  отданный  тридцать  лет  назад.
 Нашли  майора  Танигути  и  привезли  его  на  остров
Лубанго.  Потерявший  человеческий  облик,  но  все  еще
держащий  в  руке  старую  саблю  фанатик  захотел  сдать¬
ся  в  плен  только  самому  президенту  Филиппин.  Его  по¬
желание  было  выполнено.
 Завершив  «войну»,  Онода  вылетел  домой.  Генера¬
лов,  завоевавших  победу,  не  встречают  так  торжествен¬
но,  как  в  Японии  встретили  проигравшего  войну  дивер¬
санта.  Газеты  и  журналы  посвятили  ему  первые  страни¬
цы,  телевидение  и  кино  —  цветные  кадры.  На  аэродроме
его  приветствовали  высокопоставленные  представители
руководящей  партии.  Военный  преступник  стал  героем,
воплощающим  самурайскую  мораль.
 В  столице  Японии  я  видел  демонстрации  студентов,
выступающих  против  угрозы  атомной  войны,  в  Монго¬
лии  слышал  голоса  японских  поэтов,  провозглашающих
идеи  дружбы  народов.  На  фоне  таких  событий  культ
военного  преступника  Оноды  показался  мне  еще  более
трагичным  и  поучительным.
 —  Пока  есть  люди,  честно  выполняющие  приказы
своего  командира,  мир  может  быть  спокоен  —  ему  не
угрожает  гибель,—  сказал  мне  один  японец.
 Фанатики  идут  по  одному  пути.  Этим  они  отличают¬
ся  от  демагогов,  у  которых  не  может  быть  одного  пути,
одного  лица  и  одного  языка.  Те,  которые  раздувают
культ  фанатика-диверсанта,  по  сути  дела,  обыкновенней¬
шие  демагоги.
 В  Хиросиме,  в  парке  Мира,  <^тоит  скромный  обелиск
с  надписью:  «Спите  спокойно!  Пусть  никогда  не  пов¬
торится  прошлое!»
 Обелиск  в  парке  Мира  воздвигнут,  чтобы  трагедия
прошлого  не  повторилась.  Культ  фанатика-самурая  был
создан,  чтобы  раглушить  звучание  обелиска.
 16  июля  1945  года  американцы  испытали  атомную
бомбу  в  штате  Нью-Мексико.  Когда  первые  две  атом¬
 75

ные  бомбы,  предназначенные  для  уничтожения  япон¬
ских  городов,  были  смонтированы  на  острове  Тиниана,
что  в  Тихом  океане,  президент  США  Гарри  Трумэн
отправил  премьеру  Англии  Уинстону  Черчиллю  телег¬
рамму:  «Двойняшки  родились  счастливо».  Они  были
рождены  «счастливо»,  чтобы  погубить  жизни  людей.
 Первая  в  истории  человечества  ядерная  война  про¬
ходила  на  земле  Японии  с  6  по  9  августа  1945  года.
На  города  Хиросима  и  Нагасаки  были  сброшены  две
бомбы,  унесшие  сотни  тысяч  человеческих  жизней.
 В  те  дни  в  Хиросиме  плавились  камни  и  железо.
Там,  где  теперь  парк  Мира,  после  взрыва  «солнца»  не
осталось  ни  одного  целого  дома,  ни  травинки.  Все  пре¬
вратилось  в  безжизненный  сплав.
 Атомная  бомба,  цинично  названная  «малышкой»,
была  сброшена  с  бомбардировщика  «Б-29»,  пилотируе¬
мого  американцем  П.  Тиббетсом.  Теперь  он  является
президентом  небольшой  авиакомпании  в  штате  Огайо.
По  случаю  своего  65-летия  он  дал  интервью  корреспон¬
денту  японской  газеты  «Токио  синбун».  На  вопрос,  не
чувствует  ли  он  угрызений  совести  из-за  уничтожения
Хиросимы,  Тиббетс  ответил:  «Мы  воевали,  а  на  войне,
как  вы  знаете,  люди  всегда  погибают».  Почему  амери¬
канцы  сбросили  атомные  бомбы,  если  исход  войны  пос¬
ле  вступления  в  войну  СССР  был  предрешен?
 Американцы  начали  ядерную  войну,  желая  проде¬
монстрировать  миру  атомный  кнут,  чтобы  потом  вести
себя  на  нашей  планете  так,  как  дрессировщик  на  аре¬
не  цирка.
 Ведь  2  сентября  1945  года  в  Токийском  заливе  на
борту  крейсера  «Миссури»  уже  был  подписан  акт  капи¬
туляции  милитаристской  Японии.  Конец  второй  миро¬
вой  войны  был  приближен  успешными  операциями
в  Маньчжурии,  на  Сахалине,  на  Курильских  островах
и  в  Северной  Корее,  проведенными  дальневосточными
соединениями  Советской  Армии,  в  состав  которых  вхо¬
дили  1,7  миллиона  солдат  и  матросов.
 Со  словом  «мир»  на  своих  знаменах  шли  в  бой  пос¬
ледователи  Магоммада,  за  короткое  время  создавшие
могущественную  империю  от  Индийского  до  Атланти¬
ческого  океана.  Всем,  кто  верил  в  «единственного  бога
Аллаха»,  они  обещали  спокойствие  и  мир,  а  нечестив¬
цам  несли  на  острие  меча  смерть.
 76

Хиросима  и  Волгоград  разделены  расстоянием  боль¬
ше  10  тысяч  километров.  В  годы  второй  мировой  войны
эти  города  были  превращены  в  руины.  После  победы
они  стали  городами-побратимами.  В  Волгограде  тоже
есть  парк  Мира,  в  котором  растут  молодые  деревья.
В  Музее  обороны  я  видел  подарки,  присланные  городу-
герою  людьми  из  разных  стран  мира.  Мексиканцы  по¬
дарили  кожаное  сомбреро.  Из  Эфиопии  прибыл  сюда
украшенный  серебром  щит.  Что  подарили  музею  жите¬
ли  Хиросимы?  Они  привезли  коробку  с  землей,  в  кото¬
рой  от  атомного  огня  сплавились  камни,  металлические
монеты  и  человеческие  страдания.  Волгоградцы  тоже
подарили  Хиросиме  коробку  с  землей.  Лучше  обмени¬
ваться  горстями  земли,  а  не  бомбами.
 Знаменитый  русский  живописец  Репин  утверждал,
что  руки—это  второе  лицо  человека.  Самые  дорогие
руки  сегодня  те,  которые  защищают  Голубя  мира,  кото¬
рые  посадили  парки  Мира  в  Волгограде  и  Хиросиме
и  ухаживают  за  ними,  которые  сдерживают  трагическую
поступь  империалистических  политиканов.
 Война  начинается  в  сознании  людей.  Мир  тоже  на¬
чинается  в  сознании  людей.  Война  —  воплощение  бедст-
бий,  страданий  и  смерти.  Мир  —  весна,  цветы,  жизнь.
Это  ясно  понимаешь,  гуляя  по  парку  Мира  в  Хиро¬
симе.
 В  Стране  восходящего  солнца  в  иерархии  богов
Солнце  занимало  самое  высокое  место.  Это  понятно:  все
живое  на  нашей  планете  появилось  благодаря  ему.  Сол¬
нечные  стрелы,  падая  на  нашу  планету,  за  многие  мил¬
лионы  лет  сделали  ее  зеленой  и  разумной.  Если  бы
космический  великан  закрыл  ладонью  для  нас  Солнце,
жизнь  на  Земле  исчезла  быстрее,  чем  мы  сумели  бы
переселиться  на  другие  планеты...
 Гулливер,  литературный  герой  Джонатана  Свифта,
встречался  с  учеными  из  Великой  Академии  прожекте¬
ров.  Ученый  восемь  лет  настойчиво  разрабатывал  про¬
ект  извлечения  солнечных  лучей  из  огурцов.  Он  хотел
законсервировать  их  в  герметических  склянках,  чтобы
при  наступлении  холодного  периода  открывать  их
и  греться.  То,  над  чем  смеялся  великий  английский  са¬
тирик,  люди  уже  научились  делать.  В  Японии  я  видел
огромные  рекламы,  предлагающие  покупать  небольшие,
для  практических  нужд  используемые  компьютеры
 77

«Триумф»,  работающие  на  солнечных  батареях,  и  по  та¬
кому  же  принципу  работающие  часы  «Сейко».
 Японцы  уже  не  верят  в  бога  Солнце.  Не  боги  соз¬
дают  эпохи,  а  эпохи  —  богов.  В  Японии  98  миллионов
синтоистов  и  88  миллионов  буддистов.  Где  здесь  ошиб¬
ка?  Ее  нет.  Многие  жители  исповедуют  здесь  две  ре¬
лигии.  Теперь  крупные  капиталисты  пытаются  устано¬
вить  добрые  отношения  и  с  богами  арабского  мира:
вместе  с  нефтью  импортируется  ислам.  Первая  мечеть
в  Японии  была  построена  в  1935  году  в  Кобе.  Перед
второй  мировой  войной  милитаристские  власти  запрети¬
ли  ислам,  так  как  он  требует  воздавать  хвалу  единст¬
венному  Аллаху,  а  в  Японии  люди  должны  были  вос¬
хвалять  императора.
 В  конституции  Японии,  принятой  после  войны,  импе¬
ратор  перестал  быть  представителем  небес  на  земле.  На
островах  восходящего  солнца  появилось  место  для  дру¬
гих  богов.  Теперь  в  Японии  открыты  десятки  ислам¬
ских  молелен.  Боги  могущественны,  но  их  судьбами  рас¬
поряжается  человек.
 В  Японии  195  вулканов.  Часть  из  них  —  действую¬
щие.  Острова  посещаются  тайфунами  и  цунами.  Япо¬
ния—  беспокойная  земля.  Однако  в  ресторанах  музыка
играет  очень  тихо,  не  раздражает,  не  мешает  беседовать.
На  беспокойной  земле  японцы  стараются  жить  как
можно  спокойнее.  Они  даже  смеются  негромко.
 Японское  искусство  оказало  огромное  влияние  на  ев¬
ропейцев.  Многие  века  законы  этой  страны  запрещали
вывозить  за  границу  произведения  искусства,  но  по¬
зволяли  экспортировать  чай,  упакованный  в  бумагу,
украшенную  цветными  гравюрами.  В  Европе  многие  по¬
купали  японский  чай  из-за  упаковки.  Попали  в  Европу
и  настоящие  произведения  искусства  японских  худож¬
ников.  Они  нравились  Гогену,  Моне,  Мане,  Ван  Гогу  и
другим.
 Декоративное  искусство  прославило  Японию,  а  Япо¬
ния  —  декоративное  искусство.  Оно  оказало  огромное
влияние  на  формирование  искусства  плаката,  создание
фирменных  знаков,  этикеток  на  Западе.
 «Взгляните,  как  японцы  рисуют,  и  вы  поймете
жизнь!..»  —  воскликнул  Гоген.
 Глядя  на  картины  японцев  и  на  то,  как  работают
рабочие  этой  страны,  я  лучше  понял  жизнь  Японии.
 78

В  Токио  многие  улицы  не  имеют  названий,  однако
почтальоны  приносят  письма  адресатам  домой.  Весь  го¬
род  разделен  на  районы  и  кварталы.  Пронумерованы
и  кварталы  и  дома.  Старые  здания  имеют  меньшие  но¬
мера,  новые  получают  большие.  Японцы,  родившиеся
и  живущие  в  беспорядочно  пронумерованных  домах,
производят  очень  точно  работающие  компьютеры.
 Японская  фирма  «Саньо  электроника  спроектировала
первую  в  мире  гостиницу,  которую  будут  обслуживать
роботы.  Жильцы  гостиницы  получат  магнитный  ключ,
с  помощью  которого  не  только  откроют  дверь,  но  и  по¬
лучат  все  другие  услуги,  включая  оплату  номера,
оформление  счета.  За  работой  автоматов  будет  следить
«глаз  божий»  —  администратор  у  телекамеры.
 —  Восхищены  ли  вы  таким  будущим  гостиниц?  —
спросил  я  служащего  гостиницы  «Империал».
 —  Конечно,—  ответил  он.—  Но  было  бы  еще  лучше,
если  бы  в  таких  гостиницах  будущего  жили  не  люди,
а  роботы.
 В  его  голосе  я  почувствовал  нотки  сарказма.  Япония
быстро  идет  по  пути  автоматизации,  но  людей  не  прель¬
щает  возможность  превращения  в  автоматы.
 БЕЛАЯ  СМЕРТЬ
 По  пути  из  Бангкока  в  Манилу  наш  самолет  совер¬
шил  посадку  в  аэропорту  Гонконга.  Спустившись  по
трапу,  мы  получили  желтые  карточки  транзитных  пас¬
сажиров.  Автобус  отвез  нас  по  бетонной  дороге  к  зда¬
нию  аэропорта,  расположенному  вдали  от  посадочной
полосы.  Пестрая  толпа  в  аэропорту  напоминала  растре¬
воженный  муравейник.  Крупнейшие  фирмы  со  всего  света
установили  здесь  свои  рекламные  стенды.  Мне  показа¬
лось,  что  я  очутился  на  базаре  XXI  века.
 Гонконг  (китайское  название  Сянган  —  Бухта  арома¬
тов)—  одна  из  последних  колоний  в  Азии.  На  неболь¬
шой,  всего  в  1045  квадратных  километров,  территории
переплелись  в  сложный  узел  черты  всей  нашей  планеты
и  ее  жителей  —  европейский  практицизм  и  восточная
мудрость,  сияние  реклам  могущественных  банков  и
огоньки  глаз  мелких  контрабандистов.  Гонконг  напоми¬
 79

нает  одновременно  и  коктейль,  изготовленный  опытным
барменом,  в  котором  все  его  слои,  словно  цвета  радуги,
лежат  друг  на  друге,  и  золотой  сплав,  составные  части
которого  могут  определить  только  опытные  золотых  дел
мастера.
 В  Гонконге  1112  километров  хороших  дорог,  по  кото¬
рым  ежедневно  мчатся  200  тысяч  легковых  и  грузовых
машин,  автобусов.  Но  миллионы  людей  ходят  по  раска¬
ленному  бетону  и  асфальту  пешком.  Озабоченные
своими  мелкими  повседневными  делами,  не  обращая
внимания  на  происходящее  вокруг,  идут  они  по  пути,
предназначенному  судьбой,—  молодые  и  старые,  возвы¬
шенные  и  проклятые,  счастливые  и  потерявшие  все  на¬
дежды.  Весь  этот  поток  напоминает  реку,  хотя  и  подвер¬
женную  приливам  и  отливам,  но  не  выходящую  из  своих
берегов.  Наружное  спокойствие  часто  обманчиво.  Если
бы  были  изобретены  аппараты,  подобные  тем,  что  при
помощи  рентгеновских  лучей  просвечивают  багаж  перед
его  погрузкой  на  самолет,  и  способные  заглянуть  в  душу
каждого  человека,  из  коих  составлена  эта  пестрая  и  по¬
движная  толпа,  мнимый  шар  спокойствия  лопнул  бы,  и
стены  здания  аэропорта,  покрытые  испещренными  ды¬
рочками  звукопоглощающими  плитками,  увидели  бы  «го¬
лого  короля».  В  этой  английской  колонии  скрещивают¬
ся  пути  бывших  королей  и  будущих  президентов,  ганг¬
стеров,  бежавших  от  правосудия,  и  агентов  Интерпола,
наркоманов  и  банкиров  с  туго  набитыми  кошельками.
 Гонконг  —  один  из  крупнейших  торговых  центров
Юго-Восточной  Азии,  узел  воздушного  и  морского
транспорта.  Экономическая  и  финансовая  жизнь  здесь
динамичнее  и  неустойчивее  тайфунов,  посещающих  эти
места.  За  большими  окнами  автобуса  я  видел  склады
стального  цвета,  обнесенные  высоким  забором  из  колю¬
чей  проволоки,  хотя  Гонконг  имеет  статус  открытого
порта.  Ежедневно  в  этот  порт  заходят  почти  триста  ко¬
раблей.  Узел  морских  и  воздушных  дорог  Юго-Восточ¬
ной  Азии  одновременно  является  и  центром  междуна¬
родной  контрабанды.  Здесь  происходят  тайные  встречи,
совершаются  миллионные  по  своему  объему  спекулятив¬
ные  операции,  всевозможные  нелегальные  сделки.
 Полиция,  служащие  аэродрома  и  таможни  стараются
выделиться  из  остальной  толпы  яркой  формой.  Но  в
толпе  есть  тысячи  людей,  скромной  одеждой  и  тихим
 80

поведением  стремящихся  не  обратить  на  себя  внима¬
ние.  Они  работают,  как  и  кондиционеры  здания  аэро¬
порта,—  без  малейшего  шума.
 Несмотря  на  адский  зной  за  стенами  и  множество
людей,  воздух  в  здании  аэропорта  прохладен,  дышится
легко.  На  улице  жарко,  но  еще  труднее  переносить
шум.  Наверно,  Гонконг  —  самый  шумный  город  в  ми¬
ре.  С  шести  утра  и  до  полуночи  транспорт  в  центре  го¬
рода  создает  такой  рев  и  грохот,  как  пролетающий  на
полукилометровой  высоте  реактивный  самолет.
 Пористые,  звукопоглощающие  потолок  и  стены  зда¬
ния  аэропорта,  выстланный  толстым  ковром  пол  погло¬
щают  только  часть  децибелов.  Служащие  аэропорта,
чтобы  не  утонуть  в  океане  звуков,  переговариваются
между  собой  при  помощи  миниатюрных  раций.  Их  сло¬
ва  слышат  только  те,  кому  они  предназначены.  Вот  у
стенда,  рекламирующего  часы  «Сейко»,  стоят  два  по¬
лицейских.  Они  касаются  друг  друга  локтями,  но  разго¬
варивают  при  помощи  раций.  Что  это:  привычка  или
необходимость?  Возможно,  в  будущем  такой  способ  об¬
щения  людей  придет  в  каждую  семью?  Это  показалось
мне  страшной  угрозой  самой  сущности  общения  людей.
И  создает  эту  угрозу  развивающаяся  цивилизация
двадцатого  века.  Люди  преодолеют  ее  только  тогда,
когда,  разговаривая,  будут  смотреть  друг  другу  в  глаза
А  смотреть  собеседнику  прямо  в  глаза  люди  могут
лишь  тогда,  когда  их  совесть  спокойна,  когда  их  созна¬
ние  не  затуманено  наркотиками.  Ядов,  уничтожающих  в
людях  человечность,  в  Гонконге  накопилось  больше,  чем
в  других  местах  земного  шара.
 В  газете  «Гонконг  стандарт»  я  прочитал,  что  в  Син¬
гапуре  приговорен  к  десяти  годам  тюремного  заключе¬
ния  и  десяти  палочным  ударам  малаец  Нго  Хинг,  кото¬
рый  пытался  ввезти  в  эту  страну  145  фунтов  опиума.
Три  американки,  арестованные  в  Австрии,  везли  в  сво¬
их  чемоданах  в  Амстердам  57  фунтов  гашиша;  на  ост¬
рове  Тайвань  арестована  бежавшая  из  Гонконга  26-лет-
няя  королева  наркотиков,  известная  под  кличкой  «Ядо¬
витая  роза».  Из  Гонконга  она  бежала  вместе  со  своим
личным  охранником  после  того,  как  полиция  обнаружила
у  нее  на  квартире  героин  на  миллион  гонконгских  дол¬
ларов.  В  Канаде,  недалеко  от  Ниагарского  водопада,
в  одном  мотеле  полиция  обыскала  более  ста  мужчин  и
 81

женщин,  подозреваемых  в  контрабанде  наркотиков.
Разъяренные  женщины  подали  в  суд  на  органы  власти
провинции  Онтарио  за  оскорбление  личности.
 Жители  Лос-Анджелеса,  раскрыв  утром  газету,  уди¬
вились  бы,  не  обнаружив  сенсации  о  восходящих  и  па¬
дающих  звездах  Голливуда,  жители  Кувейта  —  о  нефти
и  Аллахе,  Нью-Йорка  —  о  гангстерах.  Так  и  в  Гонкон¬
ге:  жители  этой  колонии  не  поняли  бы,  что  произошло,
если  бы  газеты  вдруг  перестали  писать  о  наркотиках.
 Вся  история  этой  английской  колонии  окутана  дым¬
ком  опиума,  весь  ее  путь  усыпан  кристалликами  герои¬
на,  а  в  наши  дни  Гонконг  твердо  держит  в  руках  знамя
международной  торговли  наркотиками,  на  котором  сле¬
зами  несчастных  начертано:  «Белая  смерть».  Наркома¬
ния  оставляет  страшные  раны  на  теле  человечества.
 Ни  один  человек  не  может  сказать,  кто,  когда  и  по¬
чему  назвал  наркотики  «белой  смертью».
 Героин  —  сильнейший  из  всех  наркотиков,  создан¬
ных  природой.  Для  непривыкшего  к  нему  организма  де¬
сятая  доля  грамма  может  послужить  причиной  смерти.
 У  каждого  континента  не  только  свои  контуры,  свой
цвет  неба,  но  и  свой  ад  самоодурманивания  наркотика¬
ми  и  ад  протрезвления.
 Основание  пирамиды  бизнеса  наркотиков  составля¬
ют  землеробы,  которые,  выращивая  тонизирующие
растения,  едва  зарабатывают  на  кусок  хлеба.  Это  люди,
привязанные  к  повозке  преступников  путами  нищеты.
Значительная  их  часть  —  безнадежные  наркоманы.  Над
этим  трагически  грустным  основанием  пирамиды  стоят
мелкие  скупщики,  рабочие  домашних  «лабораторий».
Следующий  слой  состоит  из  подкупленных  чиновников
и  полицейских,  из  торговцев  окончательным  продуктом.
На  их  плечах  стоят  организаторы  международной  кон¬
трабанды  и  перевозки  крупных  партий  наркотиков.  На
самой  верхушке  пирамиды  находятся  те,  которые  часто
своими  глазами  даже  не  видели  марихуаны  или  опиум¬
ного  мака.  Им  не  доводится  рисковать  при  перевозке
наркотиков  в  чемодане  с  двойным  дном,  попадать  в
руки  полиции.  Они  остаются  на  свободе,  когда  аресто¬
вывают  лиц,  находящихся  на  нижних  ступенях  пирами¬
ды.  Это  в  основном  респектабельные  люди  или  извест¬
ные  главари  могущественных  мафий.  Они  все  делают
чужими  руками  —  покупают  и  продают,  угрожают  и  уби¬
 82

вают,  возносят  или  низвергают  в  бездну.  Своими  рука¬
ми  они  только  подсчитывают  тысячепроцентные  барыши.
 В  Гонконге  живет  около  пяти  миллионов  человек.
300  тысяч  из  них  «охотятся  на  драконов».  Так  здесь
называют  курение  опиума  из  длинных  бамбуковых
трубок.  В  Гонконге  больше  самоубийств,  чем  где-либо
в  мире.  Наркоманки  рожают  детей,  приговоренных  к
трагедии.  Яд  провожает  старых  и  молодых  в  могилу,
отмеченную  знаком  «белой  смерти».
 Человек,  жаждущий  очередной  дозы  наркотиков,  те¬
ряет  волю  и  здравый  смысл.  Он  готов  на  все,  лишь
бы  пережить  кратковременное  облегчение.  Не  имея  де¬
нег  на  покупку  наркотиков,  человек  начинает  воровать,
грабить.  Одновременно  с  наркоманией  безудержно  ра¬
стут  преступность  и  проституция.  На  кратковременных
светлых  грезах  и  долговременных  муках  наживается  не¬
большая  группа  людей.
 Недавно  на  атолл  Бикини  в  Тихом  океане,  на  кото¬
ром  в  1946—1958  годах  американцы  испытывали  атом¬
ное  и  водородное  оружие,  вернулась  группа  его  жителей,
эвакуированных  на  другие  острова  до  начала  ядерных
взрывов.  Увы,  вскоре  они  снова  были  вынуждены  по¬
кинуть  свою  родину.  Дополнительные  исследования  по¬
казали,  что  на  атолле  Бикини  плоды  хлебных  деревьев
и  кокосовых  пальм  еще  заражены  радиоактивными  ве¬
ществами  и  их  нельзя  употреблять  в  пищу.  Вывод:  лю¬
ди  здесь  не  будут  жить  еще  тридцать,  а  возможно,  и  сто
лет.  Незаживающие  раны  на  живом  теле  человечества
оставляет  и  поток  наркотиков.  Теплыми  компрессами
или  таблетками  аспирина  их  не  вылечить.
 Недавно  в  Гонконге  был  арестован  контрабандист
наркотиками  Не  Сихо.  Через  руки  людей  из  его  банды
прошли  27  тонн  опиума  и  3,3  тонны  героина,  доставлен¬
ных  на  кораблях  из  Таиланда  и  других  стран.  На  под¬
ступах  к  порту  Гонконга  хорошо  упакованный  груз  «бе¬
лой  смерти»  сначала  перегружался  на  джонки,  а  потом,
привязанный  к  ним  веревками,  опускался  в  воду.  В  слу¬
чае  опасности  веревку  обрубали,  и  кто  потом  докажет,
что  задержанное  судно  или  джонка  везла  наркотики!
Поймать  и  наказать  крупных  акул  наркотиковой  импе¬
рии  еще  труднее,  чем  схватить  хозяина  джонки  с  привя¬
занным  к  веревке  нелегальным  грузом.  Стоящих  на  вер¬
шине  пахнущей  сладким  дымком  пирамиды  защищают
 83

высокопоставленные  чиновники.  У  коррупции  в  Гонкон¬
ге  такой  же  возраст,  как  и  у  торговли  опиумом.  Стар¬
ший  комиссар  британской  полиции  Гобер  был  разобла¬
чен  в  получении  взятки  в  800  тысяч  долларов.  Аресто¬
вал  его  начальник  отдела  борьбы  с  контрабандой  нар¬
котиков  Норман  Тампл.  Меняются  губернаторы,  началь¬
ники  полиции,  главари  банд  преступников,  а  коррупция
остается.  Некоторые  растения,  из  которых  добываются
наркотики,  можно  уничтожить,  только  вырвав  их  с  кор¬
нем.  Коррупцию  в  Гонконге  можно  искоренить,  только
изменив  социальный  строй.
 Большой  бизнес  порождает  большие  контрасты.  Изо¬
билие  и  нищета  здесь  смотрят  друг  дружке  прямо  в
глаза.  Рядом  с  покачивающимися  на  волнах  убогими
джонками  стоят  американские  военные  корабли,  рядом  с
проезжающими  английскими  автобусами  бежит  вспотев¬
ший  кули.
 Гонконг  по  сей  день  держит  пальму  первенства  по
числу  банков  и  их  контор.  В  среднем  один  банк  здесь
приходится  на  шесть  тысяч  жителей.  Конечно,  услугами
банков  пользуется  лишь  незначительная  часть  жителей
Гонконга.  Банковские  конторы  —  это  щупальца  огром¬
ной  финансовой  гидры,  опутавшей  весь  капиталистиче¬
ский  мир.
 На  густонаселенном  острове  и  полуострове,  на  ко¬
торых  расположен  город,  нет  озер,  рек  и  запасов  под¬
земной  воды.  Свои  запасы  люди  здесь  исстари  попол¬
няют,  тщательно  собирая  каждую  каплю  пресной  воды
во  время  ливней.  С  ростом  города  растет  потребность
в  воде  и  резервуарах,  в  которых  она  накапливается.
Когда  Гонконг  торжественно  отмечал  столетие  сооруже¬
ния  своего  первого  резервуара  для  сбора  воды,  на  не¬
большом  острове  Лантау  завершалось  строительство
нового  современного  водосборника,  соединенного  с  го¬
родом  трубами,  проложенными  по  дну  моря.  Муссоны  —
точные  часы  зоны  тропиков.  Но  иногда  и  они  запазды¬
вают.  Тогда  приходится  везти  воду  на  танкерах  из  Ки¬
тая.  Создан  проект,  как  доставить  сюда  из  Арктики  ай¬
сберги  и  растапливать  их.  Такой  способ  добычи  пресной
воды  дешевле,  чем  сбор  дождевой  воды  муссонов,  при¬
ходящих  из  тропиков.  Но  еще  никто  не  может  сказать,
когда  приплывет  в  Гонконг  первый  айсберг,  привязан¬
ный  к  буксирам  капроновыми  тросами.
 84

В  той  же  газете  Гонконга,  в  которой  публикуется
пестрая  хроника  наркомании,  на  первой  странице  броско
рекламируются  японские  фотоаппараты  «Никон»  и  рас¬
сказывается  о  шести  путешествиях  бывшего  президента
США  Никсона  в  Гонконг.  На  последней  странице  га¬
зеты  много  места  занимает  раздел  гороскопов.  Почему
одни  счастливы  и  в  беде,  а  другие,  хотя  любезная  фор¬
туна  возносит  их  на  своих  руках  к  головокружительным
высям,  мучаются  всю  жизнь?  Все,  оказывается,  пред¬
решено  звездами.  Человек  является  хозяином  своей
судьбы  только  один-единственный  раз  —  когда  выбира¬
ет...  день  своего  рождения.  А  потом  уже  приходится
жить  так,  как  велят  звезды,  под  которыми  ты  появился
на  свет.  Можно  ли  выбраться  из  черной  пропасти
безысходности,  если  туда  тебя  низверг  безжалостный
рок?  На  этот  вопрос  мудрецы  пытаются  ответить  с  пер¬
вого  дня  рождения  человечества.
 Кому  принадлежит  власть  в  Гонконге?
 Над  буфетом,  за  которым  сухонький  человек  разли¬
вал  филиппинское  пиво,  я  видел  портрет  губернатора,
назначенного  английской  королевой.  Выцветшее  лицо
губернатора  не  гармонировало  с  пенящимся  пивом.  Ря¬
дом  висела  реклама  компании  «Джардайн  и  Метиссон».
Президент  этой  старейшей  европейской  компании  в
Азии  могущественнее  губернатора  и  всех  его  служащих,
вместе  взятых...  Когда  врач  английского  торгового  фло¬
та  Уильям  Джардайн  почувствовал  запах  опиума,  он
сразу  понял,  что  в  этой  области  можно  добиться  боль¬
шего,  чем  накладывая  компрессы  на  суставы  матросов.
В  1836  году  он  вместе  с  Джемсом  Метиссоном  получил
от  тогдашнего  премьера  Британской  империи  Пальмер¬
стон  исключительное  право  на  торговлю  наркотиками.
Сегодня  компания  владеет  величайшей  в  мире  фирмой
недвижимого  имущества,  десятками  банков  и  страховых
контор,  тремя  газетами.
 Кто  вслух  утверждает,  что  в  Гонконге  власть  при¬
надлежит  компании  «Джардайн  и  Метиссон»,  тот  смер¬
тельно  оскорбляет  руководителей  компании  Кадури.
Кадури  —  предприимчивый  торгаш  из  Багдада.  Его  ро¬
дители  торговали  в  Бомбее,  а  сам  он  перебрался  в  Гон¬
конг.  Сегодня  он  управляет  23  компаниями  и  27  фир¬
мами.
 85

Но  и  клан  Кадури  не  самый  могущественный.  В  ру¬
ках  судовладельца  Пао—132  судна.  На  свое  плаву¬
чее  имущество  он  смотрит  как  на  постоянно  увеличи¬
вающуюся  коллекцию:  одинаково  гордится  и  маленькой
исписанной  золотом  джонкой  и  танкером  водоизмеще¬
нием  в  400  тысяч  тонн.  Пао  учится  у  тайфунов  —  на¬
носит  удары  своим  противникам  тогда,  когда  они  мень¬
ше  всего  ожидают  этого.
 Некоронованных  королей  в  Гонконге  много.  Одни
любят  рекламу  и  гласность,  другие  предпочитают  нахо*
диться  в  тени,  как  торговцы  опиумом.
 Недавно  одна  реформистская  организация  Гонконга,
объединяющая  либерально  настроенные  слои  англий¬
ской  интеллигенции,  обратилась  в  британский  парла¬
мент  с  требованием  проведения  в  колонии  социальных
реформ.  Обращение,  конечно,  было  отвергнуто  —  пока
дерево  зеленое  и  плодоносит,  нет  необходимости  беспо¬
коиться  о  его  корнях.  В  Гонконге  на  социальные  нужды
выделяется  всего  два  процента  бюджета.  Рабочие  тру¬
дятся  сто  и  более  часов  в  неделю,  так  как  нет  закона,
регулирующего  продолжительность  рабочего  дня.  На
фабриках  и  заводах  работают  тысячи  детей.  Люди  в
этом  городе  живут,  словно  рыбы  в  консервной  банке.
В  некоторых  районах  города  плотность  населения  в  де¬
сять  раз  больще,  чем  в  столице  Японии.  Еще  сильнее
спрессованы  в  Гонконге  нищета  и  страдания.
 В  столице  Таиланда  я  побывал  в  планетарии.  Он
мало  чем  отличается  от  других,  так  как  демонстрирует
ту  же  модель  нашей  Вселенной.  Но  посетители  планета¬
рия  отнюдь  не  с  одинаковым  интересом  смотрели  на  не¬
бесные  светила  и  осматривали  выставку  в  фойе,  расска¬
зывающую  о  наркомании.  Туман  опиума,  в  котором
блуждает  все  больше  молодежи  Таиланда,  волнует  лю¬
дей  больше,  чем  таинственные  квазары  в  глубине  бес¬
крайней  Вселенной.  Сладкий  кошмар  в  Таиланде  рас¬
пространился  в  годы  американской  агрессии  во  Вьетнаме.
Тогда  Таиланд  был  полигоном  и  трамплином  Пентаго¬
на.  Янки  поощряли  проституцию,  порнографию,  контра¬
банду,  бросали  семена  коррупции.  В  те  годы  в  Таилан¬
де  катастрофически  выросло  число  наркоманов.  Героин
и  морфин  сегодня  употребляют  почти  полмиллиона
 86

подростков.  Точное  число  всех  наркоманов  никто  на¬
звать  не  может.
 В  1976  году  армию  янки  выгнали  с  вьетнамской
земли,  но  ее  следы  остались.  Их  можно  отчетливо  уви¬
деть,  не  только  глядя  на  экспонаты  выставки,  но  и  в
глазах  некоторых  ее  посетителей.  Наркоман  понимает
трагичность  своего  положения,  но  у  него  не  хватает  сил,
чтобы  самому,  без  серьезной  медицинской  помощи,  вы¬
рваться  из  тисков  кошмара.
 На  этой  выставке  экспонировалась  карта  с  изобра¬
жением  международных  трасс  по  доставке  наркотиков,
проложенных  изобретательными  контрабандистами  и  их
невидимыми  властелинами.  Ноги  исполинского  ядовито¬
го  паука  дотягиваются  до  всех  уголков  капиталистиче¬
ского  мира.  А  сам  паук  нарисован  в  том  месте,  где
сходятся  границы  трех  стран  —  Таиланда,  Лаоса  и  Бир¬
мы.  На  этой  территории,  получившей  название  «золото¬
го  треугольника»,  выращивается  около  70  процентов
получаемого  в  мире  сырья  для  героина.
 Прекрасные  цветы  мака  не  в  силах  прикрыть  пагуб¬
ность  опиума.  Имя  «золотого  треугольника»  не  может
скрыть  жуткий  трагизм  этого  места.
 После  победы  революции  в  Лаосе  эта  страна  вырва¬
лась  из  «золотого  треугольника»,  и  его  конфигурация
изменилась.
 Еще  до  победы  революции  в  Лаосе  принц  Сопсайса-
на  отправился  в  Париж  с  верительными  грамотами  по¬
сла  и  23  чемоданами.  Служащие  аэропорта  Орли  выяс¬
нили,  что  член  королевской  семьи  Лаоса  в  одном  из
своих  чемоданов  вез  60  килограммов  концентрирован¬
ного  героина.  Тогда  принц  не  колеблясь  отказался  от
одного  из  своих  чемоданов  стоимостью  в  тридцать  мил¬
лионов  долларов,  утверждая,  что  тот  принадлежит  не
ему.  После  этого  правительство  Франции  отказалось
принять  у  Сопсайсаны  верительные  грамоты  посла.  Этим
все  и  кончилось.  Из  большой  тучи  пролилось  всего  не¬
сколько  капель  дождя.  Сегодня  революционное  пламя
выжигает  последние  остатки  «золотого  треугольника»  на
земле  Лаоса.
 Вооруженные  силы  Бирмы  также  громят  нелегаль¬
ные  гнезда  торговцев  наркотиками.  У  контрабандистов
конфискованы  большие  партии  опиума,  героина  и  мор¬
фина,  захвачены  тайные  арсеналы  современного  оружия.
 87

Правительство  страны  внедряет  в  жизнь  широкуГо  про¬
грамму  лечения  наркоманов,  экономически  поддержива¬
ет  проживающих  на  севере  крестьян,  которые  засажи¬
вают  плодовыми  деревьями  земельные  площади,  ранее
занятые  опийным  маком.  Органы  власти  закрывают  не¬
легально  действующие  опиумокурильни.
 Организация  Объединенных  Наций  создала  специ¬
альную  комиссию  для  борьбы  с  наркоманией.  Она  вы¬
пускает  бюллетень,  организует  различные  выставки,
конференции.  Мне  довелось  участвовать  на  нескольких
заседаниях  этой  комиссии.  В  то  время,  когда  здесь
громко  произносятся  речи,  боссы  наркотической  импе¬
рии  тихо  занимаются  своим  делом.  По  данным  ООН,
две  трети  наркотиков  попадает  на  рынок  западного  ми¬
ра  через  Гонконг.  Но  «белую  смерть»  выращивают  не
только  на  Востоке.  Перенесемся  на  американский
континент.
 Американцы  ежегодно  употребляют  кокаина  на
20  миллиардов  долларов,  выкуривают  марихуаны  на
25  миллиардов  долларов.  Эти  цифры  привел  американ¬
ский  журнал  «Тайм».
 В  Колумбии  местные  органы  власти  не  советовали
мне  отправляться  на  полуостров  Гуахира.
 —  Иногда  там  даже  самолеты  обстреливают,—  пре¬
дупредили  меня.—  Ведь  здесь  выращивают  и  произво¬
дят  наркотики.
 Во  время  одной  операции,  проведенной  органами
власти  на  полуострове  Гуахира,  у  преступного  синдика¬
та,  занимающегося  контрабандой  наркотиков,  было  кон¬
фисковано  15  самолетов,  36  катеров,  большое  количест¬
во  автоматов  американского  производства.
 —  Нелегальная  индустрия  наркотиков  —  серьез¬
ный  удар  по  экономике  страны.  «Не  колумбийцы  раз¬
вращают  американцев,—  заявил  недавно  президент  Ко¬
лумбии,  отвечая  на  нападки  прессы  США  на  его  стра¬
ну,—  а  вы  нас.  Если  вы  перестанете  употреблять  нар¬
котики  у  себя  в  стране,  исчезнет  и  торговля  ими».
 Легко  ли  сделать  это?  Наконец,  все  ли  этого  хотят?
«Белая  смерть»  многим  приносит  сказочные  доходы.
 Десятки  и  сотни  судебных  процессов  показывают,
что  интересы  гангстерских  банд  часто  совпадают  с  ин¬
тересами  людей,  занимающих  государственные  посты.
У  мафии  столько  денег,  что  она  может  купить  любого.
 88

Синдикат  преступников  поддерживает  тайные  связи
с  полицией,  Федеральным  бюро  расследований,  Цент¬
ральным  разведывательным  управлением  США.  Это
подтверждает  и  расследование  убийств  Джона  Кенне¬
ди,  Мартина  Лютера  Кинга  и  других  общественных  дея¬
телей  Америки.  Приказы  об  убийствах  отдавались  в
роскошных  кабинетах,  но  конкретные  их  исполнители
подбирались  среди  посетителей  нелегальных,  пропахших
сладким  дымком  притонов.
 Еще  совсем  недавно  наркомания  обходила  Запад¬
ную  Европу  стороной.  Господствовало  мнение,  что
это  —  чисто  американское  бедствие.  Но  в  последние  го¬
ды  ситуация  изменилась.  Безработица,  моральная  де¬
градация  буржуазного  общества  толкнула  в  объятия
ядовитых  грез  тысячи  молодых  людей  и  в  Западной
Европе.  Сегодня  число  погибших  от  героина  и  других
наркотиков  в  Западной  Германии,  Италии,  Англии,
Швеции  уже  исчисляется  сотнями.
 Существуют  международные  соглашения  по  вопро¬
сам  борьбы  с  выращиванием,  производством  и  контра¬
бандой  наркотиков.  В  борьбу  включился  и  Интерпол.
Обнаружить  наркотики  помогают  рентгеновские  лучи,
специальные  детекторы,  дрессированные  собаки  и,  на¬
конец,  профессиональная  интуиция  таможенников  и  по¬
лицейских.  Но  в  целом  они  бессильны  справиться  с
проблемой!
 Однажды  в  Нью-Йорке,  когда  я  сидел  на  скамейке
в  Центральном  парке,  ветер  принес  к  моим  ногам  гу¬
стой  бумажный  пакетик,  на  котором  было  написано:
«Гарантируем  удовольствие».  Еще  недавно  сидящий  на
соседней  скамейке  бледный  юноша,  развернув  эту  бу¬
мажку  дрожащими  руками,  пересыпал  ее  содержимое
себе  в  рот  и  запил  кока-колой.  Он  принял  дозу  нарко¬
тика.  Это  случилось  в  тот  день,  когда  тысячи  жителей
Нью-Йорка  высыпали  на  улицы,  скверы  и  площади,
чтобы  наблюдать  за  полным  затмением  Солнца.  Когда
Солнце  спряталось  за  диск  Луны,  на  землю  опустились
сумерки.  В  некоторых  окнах  зажегся  свет.  Что  чувство¬
вал  сейчас  этот  юноша?  Может,  Солнце  продолжало
светить  ему?  А  может,  он  радовался  сумеркам,  насту¬
пившим  в  полдень?
 В  Гонконге  на  скамейке  сидел  китаец.  Глаза  у  него
были  открытые  и  белые.  Прохожие  думали,  что  он  от¬
 89

дыхает.  И  я  так  думал.  Потом  кто-то  натянул  ему  на
глаза  синюю  кепку.  Мертвец  покачнулся  и  свалился
на  землю.  Наркоманы  все  чаще  и  чаще  повторяют
свои  затмения  солнца,  пока  наконец  оно  не  потухает
навсегда.
 Самолет,  оторвавшись  от  взлетной  полосы  гонконг¬
ского  аэродрома,  набирал  высоту.  За  овальным  иллюми¬
натором  «Боинга»  я  видел  утопающие  в  голубоватом,
словно  сладкий  дымок  наркотиков,  тумане  миллионный
город  и  множество  островков,  разбросанных  вдоль  по¬
бережья  континента.  Они  напоминали  человеческие  гла¬
за.  Когда  смотришь  в  глаза  человека  с  близкого  рас¬
стояния,  видишь  радость  или  страдание.  Сверху  остров
Гонконг  казался  мертвым.  Мертвым  казался  и  зеленова¬
тый  пролив  и  протянутый  палец  полуострова.  Самолет
поднимался  все  выше,  и  контуры  земли  постепенно  рас¬
плывались.  Не  исчезали  только  глаза  наркоманов,  ви¬
денные  мною  в  Нью-Йорке  и  Гонконге.  Вспоминалась
и  запись  в  книге  планетария  Бангкока,  сделанная  дро¬
жащей  рукой  посетителем  выставки  наркомании:  «Белая
смерть»  ходит  по  нашей  планете  —  люди,  будьте  осто¬
рожны  !»
 Лайнер  уже  летел  над  облаками,  которые  закрыли
острова  и  океан.  Но  могут  ли  тучи  скрыть  раны
земли?
 МОСТЫ  И  УЩЕЛЬЯ
 Я  прибыл  в  Кабул  в  11  часов  32  минуты  11-го  чис¬
ла  месяца  санбулы  1360  года  по  действующему  в  Аф¬
ганистане  мусульманскому  календарю.  Перевести  свои
часы  на  тридцать  минут  вперед  было  просто,  а  вот  пе¬
ревернуть  календарь  на  621  год  назад  можно  лишь
мысленно.
 Перевести  стрелку  часов  вперед  —  это  не  значит
опередить  время,  ход  событий.  Если  бы  это  можно  бы¬
ло  сделать,  часовщики  были  бы  самыми  могуществен¬
ными  людьми  на  свете.  Перевернуть  назад  листки  ка¬
лендаря  —  это  не  значит  вернуться  во  вчерашний  день.
Если  бы  это  было  так,—  работники  архивов  были  бы
неисправимыми  консерваторами.  Совершая  путешествие
 90

по  Афганистану,  мы,  группа  советских  писателей,  ста*
рались  понять  сложные,  порожденные  революцией  явле*
ния,  происходящие  в  этой  удивительной  древней  и  вме-
сте  с  тем  привлекательно  молодой  стране,  глядя  не  на
стрелки  часов  или  мусульманский  календарь,  а  на  глаза
людей  и  их  руки.  В  глазах  человека  отражается
прошлое,  руки  показывают  день  сегодняшний.
 В  руках  афганцев  я  видел  кирку  и  книгу,  лопату
и  винтовку.  Они  крепко  держат  знамя  революции  и  по-
отечески  гладят  головку  ребенка,  мужественно  несут  тя¬
желую  ношу  повседневной  жизни  и  заботливо  перевя¬
зывают  раны  товарища.
 Возле  белого  здания  аэропорта  стоит  железный
столб.  На  нем  табличка  с  надписью:  «Кабул.  1800  м
над  уровнем  моря»  —  и  множество  указателей,  направ¬
ленных  в  разные  стороны:  «Гонконг  —  4775  км»,  «Пе¬
кин  —  4167  км»,  «Сидней  —  11  433  км»,  «Ванкувер—
10  629  км»  и  т.  д.
 Я  еще  раз  взглянул  на  окружающие  нас  горы,  затя¬
нутые  голубой  дымкой,  на  белый  информационный
столб,  и  мне  показалось,  что  мы  находимся  в  центре
мира.  Столица  Афганистана  расположена  в  Централь¬
ной  Азии,  однако  не  только  поэтому  она  сегодня  при¬
влекает  внимание  мировой  общественности.
 В  Афганистане  происходят  глубокие  социальные
и  политические  преобразования.  За  прогрессивными  ре¬
волюционными  процессами  пристально  и  с  одобрением
следят  все  передовые  люди  планеты.  Между  тем  амери¬
канские  империалисты  и  реакционеры  всех  мастей  стре¬
мятся  приостановить  развитие  Апрельской  революции,
повернуть  вспять  реку  времени.  С  этой  целью  они  ор¬
ганизуют  переброску  диверсантов  и  оружия  в  Афгани¬
стан  из  соседнего  Пакистана,  плетут  в  этом  районе  ми¬
ра  черную  паутину  заговоров.  Вот  почему  Афганистан
словно  магнит  притягивает  внимание  мировой  общест¬
венности.
 В  аэропорту  совершил  посадку  самолет  авиакомпа¬
нии  «Эйр  Индия»,  прибывший  из  Дели.  Потом  сел
вертолет  военной  авиации  Афганистана.  Он  прилетел
из  тех  мест,  где  зверствуют  банды  душманов,  привез
раненых  бойцов  и  гражданских  жителей.
 Нас  встречали  писатели,  партийные  работники.  По¬
казали  город,  школы,  знакомили  е  экономической  и
 91

культурной  жизнью  города.  Мы  видели  и  тех,  кто  стре¬
мится  задушить  революцию.
 Сотрудники  ХАД  (органов  государственной  без¬
опасности  Афганистана)  привели  нас  в  тюрьму,  где  до
суда  содержатся  участники  бандитских  группировок.
Этих  душманов  готовили  на  территории  Пакистана.
Там  они  получили  оружие  и  лаконичный  приказ  —  уби¬
вать  всех,  кто  на  стороне  революции.
 Длинная  комната.  Письменный  стол.  Стулья.  Не¬
сколько  низких  столиков.  Стража  вводит  молодого  муж¬
чину  в  серой  арестантской  одежде.
 —  Ваше  имя?—спросил  я,  когда  он  присел  к  низ¬
кому  столику.
 —  Абдуррахман.
 —  Сколько  вам  лет?
 —  Двадцать  четыре.
 —  Образование?
 —  В  1976  году  окончил  лицей  в  Кабуле...  Затем
работал  в  министерстве  цветной  металлургии...
 —  К  какой  душманской  группе  вы  принадлежали?
 —  Гульбеддина  Хекматиара...
 До  встречи  с  Абдуррахманом  нам  показали  оружие,
листовки,  брошюры,  плакаты,  изъятые  у  членов  раз¬
личных  бандитских  групп,  свирепствующих  на  террито¬
рии  Афганистана.  Они  пропитаны  ложью,  вымыслом,
шантажом.  Диверсанты  ведут  борьбу  не  только  вин¬
товками  и  гранатами.  У  каждой  группы  —  свой  гла¬
варь,  у  каждого  главаря  —  свои  ‘цели.  Их  объединяет
лишь  ненависть  к  народной  революции...
 —  Какие  инструкции  вам  давали?
 —  Нам  говорили,  что  мы  должны  заниматься  ди¬
версионной  деятельностью,  убивать  активистов.  Было
приказано  действовать  в  Кабуле.  Я  по  дороге  отделил¬
ся  от  группы,  так  как  опасно  было  идти  с  отрядом  из
35  человек.  Впоследствии  я  узнал,  что  после  моего  ухо¬
да  отряд  столкнулся  с  подразделением  афганской  ар¬
мии.  Многие  из  наших  погибли.  В  Кабуле  я  был  аре¬
стован.
 —  Когда  и  при  каких  обстоятельствах?
 —  Однажды  ночью  мы  отправились  в  очередной
поход.  Увидели  приближающийся  грузовик  с  патрулями
и  открыли  по  нему  огонь  из  автоматов.  Потом  побежа¬
ли.  Ворвавшись  в  какой-то  дом,  приказали  хозяину
 92

спрятать  нас.  Но  тут  в  дверях  появилась  вооруженная
полиция...
 —  По  проезжающей  машине  стреляли  и  вы?
 —  В  лагере  нас  учили,  что  мы  обязаны  выполнять
любой  приказ  командира  группы.  В  ту  ночь  он  первым
открыл  стрельбу.
 —  Знают  ли  обо  всем  этом  ваши  отец  и  мать?  —
спрашиваю  я.
 —  Отец  умер.  Мать  живет  в  Кабуле.  У  меня  два
брата,  которые  работают,  незамужняя  сестра.  Но  они
не  желают  меня  видеть.  Никто  не  желает  меня  видеть...
 Душман  опустил  голову.  В  руке  дымилась  сигарета.
Белая  струйка  дыма  поднималась  вверх  и  вилась  вокруг
черной  головы  убийцы.  О  чем  он  думал?  О  том,  что
толкнуло  его  на  путь  бандитизма?  Или  о  приближаю¬
щемся  суде?  А  может  быть,  о  матери,  которая  не  же¬
лает  видеть  сына?
 —  Известно  ли  вам,  что  вас  ожидает?
 —  Я  готов  выслушать  любой  приговор  суда.  Сожа¬
лею,  что  был  участником  террористической  банды...
 Душман  встряхнул  головой.  Он,  вероятно,  хотел
рассеять  дым,  а  может  быть,  и  одолевающие  его
мысли...
 —  Почему  вы  не  воспользовались  объявленной  пра¬
вительством  Афганистана  амнистией  для  тех,  кто  доб¬
ровольно  порвет  с  бандитским  подпольем?
 Он  молчал.
 —  Знают  ли  участники  террористических  банд,  что
правительство  Афганистана  объявило  амнистию  тем,
кто  прекратит  диверсионную  деятельность,  начнет  чест¬
но  трудиться?—повторным  вопросом  прервал  тишину
писатель  Ким  Селихов.
 —  Знают,  но  не  все.  Одни  думают,  что  это  ловуш¬
ка,  у  других  не  хватает  решимости  все  начинать  заново.
Так  случилось  и  со  мной.
 Душмана  Абдуррахмана,  обвиняемого  в  убийстве
блюстителей  общественного  порядка,  уводят.  Он  в  шле¬
панцах,  поэтому  его  шаги  по  выстланному  плиткой  полу
не  слышны.  Когда  же  бесчинствовали  он  и  банды  его
вооруженных  единомышленников,  слышны  были  выст¬
релы...
 —  Абдуррахман  вместе  со  своими  сообщниками  со¬
знательно,  из  злостных  побуждений  убил  человека  при
 93

исполнении  служебных  обязанностей,  и  четверых  ра¬
нил.  Его  судьбу  будет  решать  суд.  Следствие  мы  уже
закончили,—  говорит  афганец-юрист.
 Мы  вышли  во  двор,  в  котором  росла  большая  зеле¬
ная  акация.  Светило  солнце,  небо  было  голубое,  как
лазурит.  Возле  акации  стоял  вооруженный  часовой.  Он
стережет  не  дерево  и  не  солнце,  а  тех,  которые  хотели
остановить  жизнь,  затмить  солнце,  окропить  землю
людской  кревью  и  слезами.
 На  следующее  утро  мы  собирались  лететь  в  Джелал-
абад.  Я  пил  чай  и  вдруг  увидел  за  соседним  столиком
двух  афганцев,  лица  которых  показались  знакомыми.
Оба  они  были  высокие  и  походили  друг  на  друга,  как
две  капли  воды.  Если  бы  тюрбан  одного  не  был  низко
надвинут  на  лицо,  их  трудно  было  бы  различить.  И  тут
я  вспомнил,  что  видел  их  «а  экране  телевизора.  Они
тогда  что-то  рассказывали,  но  из  всего  рассказа  я  по¬
нял  только  два  слова:  «рафик»—товарищ  и  «душ¬
ман»  —  враг.
 Главный  редактор  газеты  «Хакикате  сарбоз»  («Сол¬
датская  правда»)  полковник  Фахри,  который  сопровож¬
дал  нас  на  встречу  с  воинами  одной  из  дивизий  Афга¬
нистана,  охотно  согласился  выступить  в  роли  перевод¬
чика,  и  мы  пригласили  афганцев  к  себе.  Они  подошли
и  представились.
 Братья  прибыли  из  провинции  Джусджан,  где  каж¬
дый  владеет  небольшим  земельным  участком.
 Окруженные  душманами,  они  вынуждены  были  за¬
щищаться.  Бой  длился  семь  дней.  У  одного  из  братьев
я  увидел  шрам  на  лбу.
 Союз  творческой  интеллигенции  пригласил  нас  в
свой  клуб  послушать  афганскую  музыку.  Концертирова¬
ли  виртуозы  игры  на  гитаре,  табре,  жербагали  и  дру¬
гих  музыкальных  инструментах.
 Концерт  начался  произведением,  исполнять  которое
можно  только  после  захода  солнца.  Для  каждого  произ¬
ведения  старой  национальной  музыки—свое  время  ис¬
полнения.  Такова  традиция  музыкальной  жизни  этой
страны.Теперь,  когда  эфир  переполнен  звуками  музыки,
когда  у  жителей  Кабула  есть  возможность  смотреть
цветные  телепередачи,  соблюдать  эту  традицию,  конеч¬
но,  нелегко.
 94

—  Наше  настроение,—  объяснял  мне  известный  пе¬
вец  Маскур  Джамор,—  непостоянно,  оно  все  время  ме¬
няется.  Человек  по-разному  встречает  восход  и  заход
солнца.  В  разное  время  он  по-разному  принимает  своим
сердцем  музыку,  поэзию,  искусство.
 Существуют  цветы,  лепестки  которых  раскрываются
от  звуков  музыки,  птицы,  которые,  услышав  музы¬
ку,  садятся  на  деревья  и  лишь  потом  продолжают
свой  путь.  В  тот  вечер  мы  уподобились  цветам,  пти¬
цам  и  застывшим  каменным  горам.  Мы  слушали  им¬
провизацию.  Таков  второй  принцип  традиционной  аф¬
ганской  музыки.  При  исполнении  произведения  не  ме¬
няются  только  ритм  и  настроение,  а  все  остальное  им¬
провизируется.  Исполнитель  выходит  на  сцену,  словно
пчеловод  с  сотами,  и  во  время  концерта  наполняет  их
медом  звуков.
 Сегодня  люди  в  Афганистане  слушают  не  только
музыку,  помогающую  раскрыться  лепесткам  цветов.
Враги  революции  заставляют  их  нередко  слышать  авто¬
матные  очереди  и  взрывы  бомб,  стоны  раненых  и  уми¬
рающих.
 Звуки  необъявленной  террористической  войны  про¬
тив  афганского  народа,  прогресса  и  культуры  не  могут
заглушить  и  не  заглушат  рожденную  в  глубине  души
благородную  музыку,  которая  делает  человека  сильным
и  непобедимым.
 Мир  формирует  человека,  человек  формирует  мир.
Музыка  совершенствует  и  человека  и  мир.  Молодых
она  делает  мудрыми,  стариков  —  помолодевшими.  На
сцене  менялись  исполнители,  инструменты  и  ритмы.
Слушая  музыку,  я  стал  лучше  понимать,  почему  кочев¬
ники  пуштуны  не  могут  жить  без  пустынь,  почему  для
хазарейцев  серые  горы  милее  зеленых  полей.
 Поверить  в  слова  других  легче,  чем  защищать  соб¬
ственные  убеждения.  Никто  не  рождается  со  своими
взглядами,  их  формируют  время,  события  и  жизнь.
Молния  может  подпалить  огромный  лес,  но  не  в  силах
зажечь  даже  крошечную  революционную  искру.  Рево¬
люция  начинается  в  сознании  человека.  Только  потом
она  вырывается  в  мир,  преобразовывает  его.  Революци¬
онный  огонь  теперь  преобразовывает  жизнь  и  в  Аф¬
ганистане.  Патриоты  своей  страны  сеют  пшеницу,
строят  школы,  но  одновременно  они  твердо  держат
 95

в  руках  винтовку.  Это  мы  видели,  глядя  Афганистану
в  лицо.
 У  каждой  страны  и  континента  есть  свой  ренессанс.
Он,  словно  вспыхнувшая  и  застывшая  в  небе  молния,
озаряет  безысходно  темный  горизонт,  и  на  фоне  всего
этого  вырисовывается  живой  и  прекрасный,  могущест¬
венный  и  истинный  человек.
 Ренессанс  культуры  раньше  народов  Европы  пере¬
жили  народы  Центральной  Азии.  В  то  время,  когда
в  Европе  ученые  католические  монахи  пытались  сосчи¬
тать,  сколько  чертей  может  поместиться  на  острие  игол¬
ки,  в  этом  регионе  жили  ученые,  философы,  поэты
с  широким  кругозором  и  глубокой  мыслью  —  Авицен¬
на,  Бируни,  Фараби  и  другие.
 Второй  период  ренессанса  для  Центральной  Азии
начался  в  конце  XIV  века,  когда  в  Европе  пылали  на
кострах  «ведьмы»  и  еретики.  В  это  время  центром  нау¬
ки  и  культуры  был  Самарканд,  которым  правил  мате¬
матик  и  поэт,  астроном  и  философ  Улугбек.  Когда  он
погиб  от  руки  собственного  сына,  свет  ренессанса  пере¬
несся  в  древний  афганский  город  Герат.  Здесь  жили
Навои,  Джами,  процветали  поэзия,  математика,  естест¬
венные  науки.  Создавая  центр  Парижа,  и  по  сей  день
восхищающий  архитекторов  всего  мира,  французы  вос¬
пользовались  планировкой  древнего  Герата.  Ренессанс
покушался  на  основы  феодального  мрака  и  религиозно¬
го  фанатизма.  Феодализм  задушил  ренессанс.  У  каждо¬
го  региона  мира  свои  пути  истории,  объединяемые  толь¬
ко  общими  законами  развития  общества.
 Народы  Афганистана  переживают  сейчас  революци¬
онный  ренессанс,  напоминающий  бурное  раскрытие
весенних  почек.  Только  он  куда  болезненнее.  Ренес¬
санс,  как  и  музы,  нуждается  в  защите,  и  его  за¬
щищают.
 Нуристанцы,  которые  живут  в  Афганистане  в  труд¬
нодоступных  горных  ущельях,  сами  выбирают  себе  имя.
Старшая  по  возрасту  женщина,  взяв  на  руки  новорож¬
денного  мальчика,  по  порядку  произносит  мужские  име¬
на,  а  если  рождается  девочка  —  женские.  При  каком  име¬
ни  ребенок  возьмет  в  рот  грудь,  такое  он  и  получает.  Но
иногда  нуристанцы  полагаются  и  на  судьбу.  Если  ре¬
бенок  часто  болеет,  родители  меняют  его  имя.  Они  бе¬
рут  несколько  орехов,  дают  им  имена  и  бросают  на  го-
 96

рячие  угли.  Именем  ореха,  который  лопается  первым,
и  называют  ребенка.
 Сегодня  народы  Афганистана,  избравшие  путь  рево¬
люционных  преобразований,  не  могут  доверить  свою
судьбу  орехам,  лопающимся  от  жара  углей.  Их  судьба
обусловливается  реальными  революционными  фактора¬
ми.  Свою  жизнь,  свободу  и  культуру  они  защищают
в  конкретных  условиях  с  конкретным  оружием.
 Генеральный  секретарь  ЦК  НДПА,  Председатель
Революционного  совета  ДРА  Бабрак  Кармаль  принял
нас  в  своей  резиденции.  Тяжелые  портьеры,  закрывав¬
шие  широкие  окна,  защищали  от  знойного  солнца.  Лам¬
пы  в  форме  свечей,  висящие  на  стенах,  излучали  уют¬
ный  спет.
 —  Чтобы  понять  процессы,  происходящие  в  Афга¬
нистане,  нельзя  забыть  о  прошлом  и  не  видеть  перспек¬
тиву  завтрашнего  дня,—  говорил  Бабрак  Кармаль.—
Мы  хотим,  чтобы  мир  знал  всю  правду  о  нашей  рево¬
люции.  Наша  страна  —  одно  из  самых  отсталых  госу¬
дарств  в  Азии.  Абсолютное  большинство  населения  не
умеет  ни  читать,  ни  писать.  Народ  до  революции  без¬
жалостно  угнетался.  У  женщин  не  было  никаких  прав.
А  империалисты  Запада  смотрели  на  Афганистан  как
на  лакомый  кусочек,  имеющий  стратегическое  значение.
В  таких  условиях  победила  Апрельская  революция.
 —  Какое  внимание  правительство  Афганистана  уде¬
ляет  культуре?  —спросил  я.
 —  У  афганских  народов  очень  богатое  народное  ис¬
кусство,  музыка,  фольклор,  но  до  Апрельской  револю¬
ции  для  простых  людей  дверь  в  культуру  в  широком
смысле  была  закрыта.  Культура  —  это  не  только  теат¬
ры  и  нарядные  дворцы,  это  прежде  всего  азбука  и  на¬
чальная  школа,  в  которой  наши  дети  и  взрослые  учат¬
ся  читать  и  писать.
 Бабрак  Кармаль  встал,  вышел  в  другую  комнату,
принес  сигареты,  предложил  закурить.
 —  Осуществляя  новый  этап  Апрельской  революции,
мы  идем  от  победы  к  победе,—  продолжал  он.—  Афга¬
нистан  очень  благодарен  Советскому  Союзу  за  брат¬
скую  интернациональную  помощь.
 Прощаясь,  мы  подарили  Бабраку  Кармалю  ленту
с  литовским  народным  узором.
 4. 	Альбертас  Лауринчюкас  97

—  Народный  творческий  гений  у  каждой  нации  раз¬
ный,—  сказал  он,—  «о  он  всегда  стоит  на  стороне  кра¬
соты  и  прогресса.
 Резиденцию  мы  покинули  через  массивные  ворота,
охраняемые  стражей.  В  сквере  на  каменном  возвышении
стоит  и  смотрит  на  ворота  танк.  На  нем  отважные  ре¬
волюционеры  штурмом  пошли  на  дворец  Коте  Бахти.
Они  штурмовали  отсталость,  нищету  и  угнетение  наро¬
да.  Возле  танка  мы  увидели  стайку  школьников.  Танк
защитил  их  детство,  книгу,  школу.  Не  все  танки  в  Аф¬
ганистане  подняты  на  пьедестал.  Другие  еще  защищают
завоевания  Апрельской  революции.
 Садек  Зерай,  президент  Национального  отечествен¬
ного  фронта,  принял  нас,  советских  писателей,  в  своем
скромном  кабинете.  В  приоткрытое  окно  врывался  про¬
хладный  ветерок.  Вдали  виднелись  сверкающие  на  солн¬
це  вершины  гор.
 —  Солнце  революции  еще  не  согревает  дома  всех
афганцев,—  говорил  он,—  мешают  зарубежные  империа¬
листические  силы,  местная  реакция.  Укреплению  завое¬
ваний  революции  способствует  созданный  Националь¬
ный  отечественный  фронт.  На  его  съезде  участвовали
940  делегатов,  которые  представляли  рабочих,  крестьян,
интеллигенцию,  духовенство,  национальную  буржуа¬
зию,  отдельные  племена.  Это  был  большой  удар  по
контрреволюции.  Душманы  убили  некоторых  участни¬
ков  конгресса  Национального  отечественного  фронта.
Террором  они  ничего  не  добьются.  Их  силы  слабеют.
Наши  силы  постоянно  растут.
 В  Афганистане  пятница  —  выходной  день.  Несмотря
на  вто,  уже  в  шесть  утра  начали  свою  работу  строите¬
ли.  В  этой  стране  люди  живут  по  солнцу.  Автомобилей
было  немного.  Зато  мимо  проходило  большое  стадо
овец.  Водители  в  Кабуле  не  всегда  выполняют  требова¬
ния  правил  движения.  Если  торопятся  —  не  останавли¬
ваются  перед  красным  сигналом  светофора.  Овцы  по¬
казывали  пример—неторопливо  трусили  по  тротуару.
Их  было  не  меньше  двухсот.  Куда  шли  черные  путеше¬
ственницы,  знал  один  лишь  Аллах  и,  может  быть,  еще
пастух  с  длинной  палкой  в  руке.  Глядя  на  эту  идилли¬
ческую  процессию,  я  не  понял,  кто  кого  ведет:  пастух
овец  или  овцы  пастуха.  В  Афганистане  есть  и  больше
явлений,  понять  которые  можно  не  сразу.  Когда  спо¬
 98

койные  овцы  скрылись  за  бывшим  королевским  двор¬
цом,  я  усомнился,  не  было  ли  это  миражем  пустыни.
Потом  появились  верблюды.  Четыре  «корабля  пусты¬
ни»,  покачиваясь,  вереницей  шли  по  широкой  бетонной
улице.  Их  вела  женщина,  словно  сошедшая  на  улицу
Кабула  со  страниц  «Тысячи  и  одной  ночи».
 Возле  оживленной  площади  Кабула  в  тени  деревьев
стояли  столы  с  бумагой,  конвертами  и  почтовыми  мар¬
ками.  За  ними  сидели  мужчины  с  сосредоточенными
лицами.  Они  были  готовы  написать  письмо  или  про¬
шение.
 К  одному  столу  подошел  темнолицый  мужчина  креп¬
кого  сложения  в  белой  чалме  с  просьбой  написать  ему
письмо.  Стул,  на  который  он  сел,  был  ниже  стула  «про¬
фессора».  Может  ли  человек,  умеющий  читать  и  писать,
сидеть  на  таком  же  стуле,  как  безграмотный?  Сухонь¬
кий  «профессор»,  внимательно  выслушав  великана,  на¬
чал  писать.  Мужчина  в  белой  чалме  внимательно,  зата¬
ив  дыхание,  следил  за  полетом  быстрого  пера.  Когда
«профессор»  кончил  и  поднял  голову,  великан  громко
вздохнул.  Получив  написанное,  он  отсчитал  деньги,  три
раза  поклонился  и,  не  обращая  внимания  на  снующие
во  всех  направлениях  автомобили,  побежал  через  пло¬
щадь  бросить  письмо  в  почтовый  ящик.
 Если  бы  я  спросил  великана  в  белой  чалме,  какая
его  самая  сокровенная  мечта,  то  убежден,  что  он  отве¬
тил  бы:  «Хочу  научиться  сам  писать  письмо...»
 Теперь  в  Афганистане  такие  мечты  сбываются.
В  стране  действуют  два  университета.  Только  в  поли¬
техническом  институте  Кабула,  построенном  при  помо¬
щи  Советского  Союза,  учатся  1600  студентов.
 Я  разговаривал  с  одним  мужчиной,  который  мог  де¬
мобилизоваться,  но  остался  в  армии  добровольцем,
с  тем,  чтобы  научиться  писать.  В  армии  уроки  чтения
и  письма  являются  обязательными.
 В  стране  открыты  сотни  новых  начальных  школ.
Они  работают  весной,  летом  и  осенью.  Зимой  детей  от¬
пускают  на  каникулы.  Школы  названы  звучными  име¬
нами  —  «Революция»,  «Независимость»,  «Авторитет».
Душманы  яростно  ненавидят  учителей.  Они  знают,  что
там,  где  появляются  эти  люди,  народ  начинает  мыс¬
лить,  падает  занавес  мрака.  Им  платят  за  голову  убито¬
го  учителя,  за  отрубленную  кисть  ученика.  Но  разве
 99

можно  отрубленной  рукой  ученика  закрыть  солнце  про¬
гресса?
 На  базаре  я  видел  будку,  в  которой  продавали  ле¬
пешки  из  пшеничной  муки  —  «нон».  Мужчина,  продав
кусочек  «нон»  (так  называют  этот  хлеб),  ножом  выре¬
зал  зарубку  на  палке.  Такова  была  его  бухгалтерия.
Мне  показалось,  что  его  мечта  —  сломать  и  выбросить
палки,  взять  в  руки  карандаш.
 —  В  детстве  мать  пела  мне  песни,—  рассказывала
поэтесса  Лайла  Каваян.—  Слушая  их,  я  окунулась
в  изумительный  мир.  «Спи,  малышка,  спи!  Я  принесу
тебе  оранжевые  туфельки...»  —  пела  она.  Я  открывала
глаза  и  говорила:  «А  я  хочу  куклу».  Тогда  мать  добав¬
ляла:  «Я  принесу  тебе  куклу  цвета  солнца».  Таковы
были  мои  желания.  Когда  я  подросла,  то  столкнулась
с  жестокостью  и  реальностью.  Однажды  написала  сти¬
хотворение  и  попросила  брата,  чтобы  он  отнес  его  в  ре¬
дакцию.  Брату  было  неудобно,  что  его  сестра  пишет
стихи,  поэтому  он  сказал,  что  стихотворение  написал  он.
Когда  стихи  были  напечатаны,  только  я  и  брат  знали,
кому  они  принадлежат.  Потом  я  поняла,  что  против  не¬
справедливости  можно  бороться.  Написала  стихотворе¬
ние,  призывающее  на  борьбу  всех  женщин.  Оно  было
опубликовано  в  партийной  газете,  теперь  уже  под  моей
фамилией.  Моя  мечта  сбылась  —  я  стала  поэтессой.
У  меня  есть  дочь.  Я  пою  ей  песни.  Теперь  мечтаю,  что¬
бы  сбылись  все  желания  моей  дочери...  Если  сбудут¬
ся  —  Мужда  будет  поэтессой.  Поэзия  не  позволяет  че¬
ловеку  удовлетвориться  оранжевыми  туфельками...
 Министр  народностей  и  племен  Афганистана  Су¬
лейман  Лаек  —  очень  популярный  и  широко  признан¬
ный  здесь  поэт.  В  небольшом  дворовом  садике  собра¬
лись  представители  разных  национальностей  и  племен.
Пестрота  лиц,  одежд  и  языков  не  кончается  в  коридо¬
рах  и  на  лестницах.
 —  Я  рад,  что  в  наше  министерство  приходит  так
много  посетителей,—  гоЕорит  министр.—  Это  свидетель¬
ствует  о  росте  авторитета  народной  власти.
 После  освобождения  из  тюрьмы,  в  которую  он  был
заключен  по  приказу  Амина,  Сулейман  Лаек  стал  пре¬
зидентом  Академии  наук  Афганистана.  Будучи  прези¬
дентом,  Лаек  добровольцем  отправился  в  одну  из  про¬
винций  руководить  разгромом  контрреволюционных  сил.
 100

Большой  поэт  —  как  пшеничное  зерно:  сначала  пускает
корни  в  землю  и  лишь  потом  тянется  вверх.  Когда  душ¬
маны  убили  министра  народностей  и  племен  Фаиза
Мухаммада,  на  его  место  был  назначен  Сулейман
Лаек.
 —  Я  поэт,  но  делаю  то,  что  поручает  мне  партия,—
говорит  он.
 Являясь  мостом  между  Востоком  и  Западом,  Афга¬
нистан  издавна  был  населен  людьми  самых  разных  на¬
циональностей  и  племен.  Сулейман  Лаек  указкой  про¬
водит  на  карте  по  линии,  которая  обозначает  границу
с  Пакистаном.
 —  Раньше  эта  граница  была  фикцией,—  говорит
он.—  Государственной  границы,  как  мы  ее  понимаем,  не
существовало.  Она  образовывается  только  теперь.  Ко¬
нечно,  сделать  это  нелегко.  Там  живут  племена  кочев¬
ников  пуштунов,  которые  многие  годы  даже  предста¬
вить  не  могли,  чтобы  им  мешали  не  горы  и  реки,  а  ка¬
кие-то  знаки  на  их  земле,  сделанные  человеческими
руками.
 На  стене  висел  декоративный  пистолет  XIX  века  —
символ  победы  Афганистана  над  английскими  колониза¬
торами,  а  на  книжной  полке  стояла  статуэтка  Вучетича
«Перекуем  мечи  на  орала».
 —  Когда  наша  революция  окончательно  победит,—
говорил  Лаек,—  оружие,  которым  сегодня  мы  защища¬
ем  свою  свободу,  перекуем  на  лемехи.  Не  изменится
только  поэзия,  так  как  ее  порождают  труд,  жизнь  и
борьба  за  свободу.  Поэт  не  может  стоять  у  чистого  род¬
ника,  повернувшись  к  нему  спиной.  Если  надо  согреть
комнату,  он  должен  бросать  в  печку  и  дрова  и  строфы
своей  поэзии.  Поэт  не  должен  беречь  свой  талант,  так
как  он  принадлежит  народу.  Людям  служить  должны
и  пламя  поэзии  и  ее  пепел.
 В  доме  Союза  писателей,  где  для  беседы  с  нами  со¬
брались  знаменитейшие  поэты,  прозаики  и  драматурги
Кабула,  упала  и  разбилась  полная  бутылка  минераль¬
ной  воды.  Это  было  доброе  предзнаменование.  Если
в  Афганистане  разбивается  пустая  посуда  —  отходят
окружающие  человека  беды,  если  полная  —  вокруг  ста¬
новится  светлее.  В  новом  доме  Союза  писателей  света
было  достаточно,  но  искренности  в  человеческих  взаи-*
моотношениях  никогда  не  бывает  слишком  много.
 101

—  Мы  —  писатели  Афганистана—с  пером  в  одной
руке  и  винтовкой  в  другой  защищаем  человека  от  аме¬
риканских  империалистов,—  сказал  Моджавер  Ахмад
Зияр.
 Но  реакционные  силы  в  самом  Афганистане  и  их
зарубежные  покровители,  прежде  всего  Соединенные
Штаты,  не  в  силах  сдержать  процесс  социальных  преоб¬
разований,  начало  которому  положила  Апрельская  ре¬
волюция.
 В  Афганистане  я  видел  спектакль.  По  ходу  дейст¬
вия  душманы  убивают  отважного  солдата.  Затаив  дыха¬
ние,  зрители  слушали  его  последние  слова,  переживали,
когда  товарищи  вынесли  его  с  поля  боя.  После  спек¬
такля  артисты  вышли  на  авансцену  поклониться  зрите¬
лям.  Сидевший  рядом  со  мной  пожилой  человек  вско¬
чил  со  своего  места.
 —  Сулейман  жив!  —  воскликнул  он.—  Душманы
промахнулись!
 Вера  человека  иногда  сильнее  реальности  и  соверша¬
ет  чудеса.  Она  отличается  от  фанатизма,  который  есть
не  что  иное,  как  мертвая  ветвь  дерева.
 Мечта  и  убеждения  —  это  две  птицы,  летящие  в  од¬
ном  же  направлении,  которые  во  время  далекого  путе¬
шествия,  сберегая  силы,  меняются  местами.  В  Афгани¬
стане  все  честные  люди  мечтают  побыстрее  начать  спо¬
койную  жизнь.
 Афганская  река  Кабул  достигает  своей  цели  —  вли¬
вается  в  реку  Инд  и  вместе  с  ней  впадает  в  Индийский
океан,  а  тысячи  рек  и  ручейков  умирают  в  пустынях,  не
достигнув  ни  моря,  ни  океана.  Но  там,  где  умирают
реки,  живут  люди:  от  первого  крика  ребенка  до  послед¬
него  вздоха.  В  безводных  пространствах  капля  воды
для  них  дороже  золотых  гор.  Чего  не  имеешь  —  о  том
мечтаешь.
 Недавно  в  Литве  гостила  группа  писателей  Афгани¬
стана.  Им  понравился  старый  город  Вильнюс  и  его  но¬
вый  район  Лаздинай,  музеи  Каунаса  и  колхозные  поля.
Но  больше  всего  они  восхищались  озером  Тракай.
В  Афганистане  всего  несколько  озер,  и  те  соленые.
Озера  с  зелеными  берегами  оказывают  на  афганцев  та¬
кое  же  воздействие,  как  на  литовцев  покрытые  снегом
вершины  гор.
 102

Поэты  этой  страны  набираются  вдохновения,  глядя
на  капли  дождя.  Самые  красивые  волнующие  поэтиче¬
ские  строфы  они  посвящают  свободе  и  воде.  Председа¬
тель  Союза  писателей  Афганистана  Асадулла  Хабиб  на
вечере  поэзии,  представляя  известного  афганского  поэта
Панжшири,  сказал:
 —  Это  самый  полноводный  наш  поэт...
 Его  слова  надо  было  понимать  так:  «Это  самый  та¬
лантливый  наш  поэт».
 В  Афганистане  люди  мечтают  о  воде,  которая  пре¬
вращает  мертвые  пустыни  в  цветущие  сады.  Вместе
с  нами  из  Москвы  в  Кабул  летела  группа  советских
специалистов  по  ирригации,  они  везли  с  собой  проект
напоить  один  миллион  гектаров  жаждущей  земли.
 —  О  чем  вы  мечтаете?  —  спросил  я  у  своих  друзей-
афганцев.
 —  Я  хотел  бы,  чтобы  мы  побыстрее  одолели  душма¬
нов,  чтобы  я  мог  вернуться  к  жене  и  детям,  мог  бы  па¬
хать  землю,—  сказал  один  солдат.
 —  Я  собираюсь  жениться...—  ответил  юноша.
 —  Мне  надоело  мечтать,—  сказал  пуштун.—  Я  хочу,
чтобы  все  дороги  были  спокойны,  чтобы  в  нас  не  стре¬
ляли  враги...
 Мы  ехали  в  одну  из  воинских  частей,  находящихся
в  Афганистане.  Над  городом  еще  совсем  недавно  буше¬
вал  «афганец»  —  ветер,  поднимающий  в  воздух  тучи
мельчайшей  серой  пыли,  от  которой  все  вокруг  выгля¬
дит  так,  словно  смотришь  на  мир  сквозь  матовое  стек¬
ло.  Иногда  «афганец»  несет  не  только  пыль,  но  и  пе¬
сок  с  окружающих  холмов.  Тогда  даже  самолеты  не  мо~
рутвзлететь.  Сегодня  «афганец»  был  слабым.  Постепен¬
но  он  стих.  Осела  пыль.  Показалось  небо.  Оно  было
темно-голубое,  и  по  нему  плыли  на  север  обрывки  се¬
рых  облаков.  В  ту  же  сторону  ехали  и  мы.
 Ворота.  Площадь.  Палатки.  На  низких  скамейках
сидят  воины.  Мы  заняли  позиции  под  деревом.  Солнце
ушло  за  горизонт,  сразу  же  наступила  ночь.
 Писатель  Ким  Селихов  читает  отрывок  из  своей  но¬
вой  повести.  Душманы  тяжело  ранили  афганского  маль¬
чика.  Ему  угрожает  смерть.  Советский  врач  решает  опе¬
рировать  его  ночью  в  полевых  условиях.  Операционная
под  открытым  небом  освещается  прожекторами.  Вдруг
раздаются  вражеские  выстрелы.  Хирург  не  разрешает
 103

выключить  свет.  Он  продолжает  операцию.  Наконец
две  окровавленные  пули  —  на  ладони  хирурга.  Мальчик
будет  жить.  Вдруг  врач  падает:  пуля  душманов  прон¬
зила  его  сердце.  Хирурга  уже  никто  не  может  спасти...
 В  ночной  тишине  слова  писателя  звучат,  как  живое
эхо  огромного,  висящего  на  вершине  гор  колокола.
Я  стараюсь  разглядеть  глаза  и  лица  воинов,  но  вижу
только  их  силуэты.  Страницы,  по  которым  читает  свою
повесть  Ким  Селихов,  освещает  фонариком  стоящий  ря¬
дом  писатель  Валерий  Поволяев.  Автор  не  торопится
читать  свое  произведение: 	атака 	душманов 	нам 	не
 грозит.
 Большая  черная  туча  закрыла  луну.  В  темноте  рас¬
творились  силуэты  воинов.  А  может,  они  совсем  ис¬
чезли?  Нет!  Исчезают  только  ночная  роса,  серые  стол¬
бы  «афганца»,  бурлящие  весной  горные  потоки,  но  не
солдат,  защищающий  свободу.  Он  остается  жить,  даже
когда  пуля  пронзает  его  сердце.  Солдат  никогда  не  исче¬
зает—  он  живет  в  граните  памятника,  в  трепете  Веч¬
ного  огня.
 Вдруг  словно  взорвалась  бомба  —  аплодисменты  ра¬
зорвали  тишину.  Селихов  кончил  читать.  Погас  фона¬
рик,  показалась  луна,  и  серебро  ее  хлынуло  на  землю.
Теперь  я  снова  видел  солдат,  их  лица  и  даже  глаза.
Над  нашими  головами  —  украшенный  миллиардами
звезд  небосвод.  Спокойные  звезды  глядят  на  тревож¬
ную  землю  Афганистана.
 Когда  смотришь  на  пол  мечети  Махари-Шахи  в  Ка¬
буле,  выстланный  плитами  шлифованного  мрамора,  мож¬
но  понять,  какие  талантливые  руки  были  у  мастеров.
Взглянуг  на  ъвездное  небо  Кабула,  даже  мудрейший
гулла  не  скажет,  каков  политический  климат  в  городе.
Для  этого  надо  взглянуть  Афганистану  прямо  в  лицо.
 Однажды,  проезжая  по  улице,  заставленной  неболь¬
шими  лавками  —  дуканами,—  я  заметил,  что  многие  из
них  закрыты,  хотя  солнце  уже  стояло  высоко  и  верую¬
щие  успели  воздать  хвалу  Аллаху.
 —  Это  плохой  знак,—  сказал  водитель.
 Когда  часа  два  спустя  мы  возвращались  назад,  две¬
ри  почти  всех  дуканов  были  открыты.  Торговцы  сидели
на  своих  местах.
 —  Что  произошло?—спросил  я  водителя.
 —  Наверно,  душманы  пустили  какой-то  слух,—  ска¬
 104

зал  он.—  Враги  борются  не  только  ночью  с  автоматами
в  руках.
 Своеобразным  барометром  общественной  и  экономи¬
ческой  жизни  Кабула  и  отчасти  всей  страны  являются
16  тысяч  дуканов,  находящихся  в  городе.  Если  их  две¬
ри  открыты  —  небо  может  быть  затянуто  тучами,  во
дела  в  городе  идут  хорошо.
 В  тот  день  газета  «Хивад»  опубликовала  снимки
банкнотов  достоинством  в  500  афганей  —  подлинного
и  поддельного,  предупреждая  жителей,  что  враг  распро¬
странил  фальшивые  деньги.  Враждебно  настроенные
элементы  и  их  зарубежные  покровители  делают  все,
чтобы  подорвать  экономику  страны.
 Афганистан  —  не  только  узел  торговых  путей,
соединяющих  Восток  с  Западом,  но  и  огромный  базар
с  глубокими  традициями.  Сегодня  государство  получает
от  частных  торговцев  33  процента  доходов.  По  старым
традициям  в  Афганистане  купец  —  самый  уважаемый
после  муллы  человек.
 Враги  сегодняшнего  строя  не  случайно  стараются  па¬
рализовать  торговлю  в  стране.  Можно  убить  учителя,
выводящего  мелом  на  школьной  доске  для  детей  первые
буквы,  но  нельзя  остановить  экономическое  возрожде¬
ние  страны.  На  полках  дуканов  разместились  индийская
обувь,  только  что  освежёванные  бараны  и  телята,  пира¬
миды  апельсинов  и  арбузов.  Финансовые  биржи  и  бан¬
ки  капиталистического  мира  постоянно  сотрясаются  от
приступов  инфляции.  Валюта  Афганистана  —  афгани  —
является  одной  из  самых  устойчивых  в  мире  не  потому,
что  банкноты  напечатаны  на  хорошей  бумаге,  а  потому,
что  страна,  несмотря  на  происки  контрреволюции,  жи¬
вет  интенсивной  экономической  жизнью.
 Кабул  разделен  холмами  Асмай  и  Шир-Дороз.  Хол¬
мы  эти,  словно  железные  тиски,  сжимают  город.  Река
Кабул  весной  мощно  несет  хлынувшую  с  гор  воду,  а
осенью  просыхает,  и  вороны  сидят  на  камнях  ее  дна.
 Нет  гор,  которые  могли  бы  остановить  реки.  Нет
сил,  способных  одолеть  народ,  защищающий  свою  сво¬
боду.  В  городе  стоит  памятник  борцам,  которые  в
1880  году  разгромили  английские  войска  под  Майван-
дом.  На  мраморной  плите  арабской  вязью  на  языке  да¬
ри  написано:  «Если  ты,  любимый,  дрогнешь  под  Май-
вандом,  клянусь  —  не  избежишь  позора».
 103

Эти  слова  принадлежат  легендарной  Малалай.
В  критический  момент  битвы  под  Майвандом,  когда  из
рук  раненого  знаменосца  выпало  знамя,  она  подняла  его
и  пошла  вперед,  увлекая  за  собой  воинов.  Отважный
воин  и  поэтесса  стала  национальной  героиней.  Ее  под¬
виг  сегодня  воодушевляет  на  борьбу  против  душманов
солдат  народной  армии.  Сегодня  они  несут  вперед  крас¬
ное  знамя.  Столицу  Афганистана  разделяют  на  две  ча¬
сти  каменистые  холмы,  жизнь  народа  —  решающая
борьба  за  свободу.
 7  апреля  1919  г.  эмир  Афганистана  Аманулла-хая
написал  письмо  Ленину,  в  котором  выразил  желание  ус¬
тановить  дружеские  связи  со  Страной  Советов.  Прави¬
тельство  Афганистана  сделало  такой  шаг,  еще  не  полу¬
чив  официальное  сообщение  правительства  Советской
России  о  признании  независимости  Афганистана.  Вско¬
ре  в  Кабул  доставили  письмо,  подписанное  Лениным
и  Калининым,  в  котором  предлагалось  обменяться  дип¬
ломатическими  представителями.
 Что  привлекло  взгляд  правителей  Афганистана
к  Москве?  Почему  эта  страна  первой  в  мире  официаль¬
но  признала  рождение  Страны  Советов?  Пытаясь  отве¬
тить  на  этот  вопрос,  некоторые  историки  утверждают,
что  Афганистан  поступил  так,  желая  иметь  союзника
в  борьбе  против  английского  империализма.  В  1838  го¬
ду  англичане  попытались  оккупировать  эту  страну,  но
спустя  четыре  года  были  вынуждены  убраться  оттуда.
В  1878—1881  гг.  они  снова  пытались  завоевать  Афгани¬
стан.  После  тяжелых  боев  британские  солдаты  во  вто¬
рой  раз  были  вынуждены  оставить  захваченные  земли.
В  годы  первой  мировой  войны  Афганистану  удалось
сохранить  нейтралитет.  Англия  не  отказалась  от  своих
захватнических  целей  и  после  окончания  войны.  Ей  не
понравилось  установление  дружеских  отношений  медсду
правительством  Афганистана  и  Советской  Россией.
6  мая  1919  г.  Англия  объявила  Афганистану  войну.  Но
колонизаторы  и  в  третий  раз  потерпели  поражение.
8  августа  1919  г.  в  городе  Равалпинди  был  подписан
мирный  договор.  Британская  империя  была  вынуждена
признать  независимость  Афганистана.
 Английская  разведка  решила  послать  в  Афганистан
своего  лучшего  агента  полковника  Томаса  Эдуарда
Лоуренса.  Он  приобрел  специальность  летчика  и  полу¬
 106

чил  фамилию  Росс.  Полгода  спустя  его  случайно  узнал
один  знакомый  и  за  30  фунтов  стерлингов  продал
сенсацию  журналистам.  Английской  секретной  службе
пришлось  изготовлять  для  него  новый  паспорт,  шить
другую  одежду.  Став  Пир-Карамом,  он  отправился  в
Пакистан.  Здесь  он  установил  связь  с  сыном  профес¬
сионального  бандита,  который,  убив  своего  отца,  мать,
сестер,  братьев  и  муллу,  сбежал  в  горы,  взял  себе  имя
Бачаи  Сакао  («Сын  водоноса»)  и  за  короткое  время  ор¬
ганизовал  банду  разбойников.  На  вожаке  этой  банды  и
остановил  свой  выбор  агент  британской  разведки.  Гла¬
варь  банды  был  постепенно  перекрашен  в  защитника
дел  верующих.  17  января  1929  года  Бачаи  Сакао  захва¬
тил  Кабул,  объявил  себя  эмиром  Афганистана,  начал
активную  антисоветскую  деятельность.  Лоуренс  Ара¬
вийский  понял,  что  выбранная  им  кандидатура  пра¬
вителя  Афганистана  быстрыми  темпами  роет  себе
яму.  Так  и  случилось.  Бачаи  Сакао  продержался  у
власти  всего  девять  месяцев.  Агент  английской  раз¬
ведки,  выполнив  свое  задание,  вернулся  в  Лондон,  где
его  ждали  новые  поручения,  новые  авантюры.  Однаж¬
ды  вечером  1935  г.  полковнику  Лоуренсу  сообщили,
чтобы  он  готовился  к  путешествию  в  третий  рейх,  а
на  другой  вечер  его  обнаружили  убитым  на  одной
темной  улице.  Смерть  Лоуренса  все  еще  покрыта  лон¬
донским  туманом,  но  его  подрывная  деятельность  на
Ближнем  Востоке  и  в  Афганистане  не  вызывает  со¬
мнений.
 В  Афганистан  стремились  не  только  английские  ко¬
лонизаторы.  Накануне  второй  мировой  войны  Афгани¬
стан  стал  объектом  политических  интриг  Германии  и  ее
союзников—Италии  и  Японии.  Третий  рейх,  готовясь
к  войне  против  Советского  Союза,  уделял  этому  госу¬
дарству  немалое  внимание.  В  дневнике  начальника  Ген¬
штаба  сухопутных  войск  германской  армии  сохранилась
запись  о  приказе  Гитлера  подготовить  план  для  воен¬
ных  операций  в  Азии,  в  том  числе  в  Афганистане.  Бер¬
лин  направил  в  Кабул  своих  агентов.  Страна,  зани¬
мающая  важное  стратегическое  положение,  должна  была
стать  сообщницей  коалиции  Г  ермания  —  Италия  —
Япония.  Гитлер  мечтал  нанести  отсюда  удар  по  совет¬
ским  республикам  Средней  Азии.  Планы  нацистов  про¬
валились—  когда  Германия  напала  на  Советский  Союз,
 107

Афганистан  объявил  о  своем  нейтралитете,  очистил  Ка¬
бул  от  немецкого  влияния.
 Дул  сухой  теплый  ветер.  Вокруг  аэродрома  Ваграма
возвышались  холмы  серых  гор.
 Я  снова  устраиваюсь  в  кабинете  самолета  рядом  со
штурманом.
 Заработали  моторы,  завертелись  пропеллеры,  по¬
бежала  назад  взлетная  полоса  аэродрома.  Мы  снова
в  воздухе.  Сверху  земля  кажется  до  удивления  спо¬
койной.
 Мы  летим  в  Джелалабад,  центр  провинции  Нан-
гархар,  расположенный  недалеко  от  пакистанской  гра¬
ницы.
 Внизу  видны  и  широкие  поля  и  узкие  полоски  земли.
До  Апрельской  революции  у  многих  крестьян  не  было
земли.  Феодалы  жестоко  эксплуатировали  их.  Из  шести
мешков  выращенного  зерна  только  один  оставался  кре¬
стьянину.
 Сельская  беднота  с  радостью  встретила  земельную
реформу,  объявленную  Революционным  правительст¬
вом.  Но  практически  осуществить  ее  в  нынешних  усло¬
виях  нелегко.  Урожай  зависит  не  только  от  размеров
земельного  участка,  но  и  от  воды.  А  ирригационные  си¬
стемы  издавна  строились  так,  чтобы  выгодно  было  фео¬
далам.  Душманы  терроризируют  крестьян,  убивают  их
целыми  семьями.  Они  утверждают,  что  забирать  землю
у  феодала  —  воровство,  которое  видит  и  за  которое  ка¬
рает  всемогущий  Аллах.
 С  полей  уже  был  убран  урожай,  поэтому  сверху  зем¬
ля  кажется  серой.  Только  сады  выделяются  зелеными
квадратами.  Кое-где  были  видны  старые  развалившиеся
кяризы  —  подземные  водосборные  галереи.  Они  напо¬
минали  потухшие  кратеры.
 Дома  обнесены  заборами.  Неодинаковы  дома,  неоди¬
наковы  и  заборы.  Здесь  исстари  живут  за  высокими  и
кредкими  стенами.  Горы  и  высокие  стены  долгие  века
были  характерной  чертой  Афганистана.  Через  лежащие
в  окрестностях  Кабула  горы  в  бесконечность  времени
шагает  во  многих  местах  развалившаяся,  очень  старая
каменная  стена.  Заборы,  которые  отделяют  человека  от
 108

человека,  в  сегодняшнем  Афганистане  так  долго  не  про¬
держатся—  они  не  такие  крепкие.  Время  разрушает  ка¬
менные  стены,  революционные  процессы  —  стены  меж¬
ду  людьми.
 Внизу  на  солнце  заблестело  огромное  зеркало.  Это
искусственное  море.  Уже  видна  и  электростанция  Да-
рунты.  Собранная  вода  не  только  вращает  турбины,  но
и  дает  жизнь  долине.  Оросительный  комплекс,  пост¬
роенный  с  помощью  Советского  Союза,  является  гордо¬
стью  и  силой  этого  региона.  Орошенная  земля  за  год
дает  три  урожая,  электричество  освещает  город,  дает
энергию  предприятиям.  Диверсанты  не  раз  пытались
вывести  этот  комплекс  из  строя.  Не  удалось.
 В  Джелалабаде  командир  одной  дивизии  пригласил
гас  осмотреть  трофеи,  захваченные  у  переброшенных
из  Пакистана  душманов.  На  длинных  столах  лежали
винтовки,  автоматы,  гранаты,  пулеметы.  Это  лишь  ма¬
ленькая  толика  оружия,  взятого  после  разгрома  бандит¬
ского  гнезда.  Там  под  землей  были  устроены  оружей¬
ные  склады  и  полевые  госпитали,  столовые  и  даже  тюрь¬
ма.  Рядом  с  египетским,  английским  оружием  лежит
американская  16-миллиметровая  кинокамера  «Эльма».
Участвовавшие  в  операции  воины  рассказали  нам,  что
на  базе  диверсантов  они  обнаружили  несколько  комнат,
обставленных  в  американском  стиле,  и  американскую
литературу.  Успел  ли  надеть  туфли  удирающий  хозяин
кинокамеры,  сказать  трудно.  В  штабе  дивизии  я  видел
фотоснимок  египетского  агента  Махмуда.  Он  попал  в
руки  афганских  солдат.
 —  Подходы  к  ущелью  были  заминированы,—
рассказывает  танкист  Анар  Гул,—  поэтому  мы  проби¬
рались  вперед  осторожно,  шаг  за  шагом.  Когда  освобо¬
дили  первую  в  ущелье  деревушку,  я  увидел  пылаю¬
щую  школу.  Рядом  стоял  мальчик  и  плакал.  Возле  шко¬
лы  лежали  мертвые  учитель  и  несколько  учеников.  К.з
соседнего  дома  пришла  женщина.  Она  тоже  плакала.
Душманы  вывели  ее  мужа  в  горы,  связали  с  соседом  и
сбросили  в  пропасть.
 Далеко  ли  убежали  те,  которые  убивают  учителей
и  учеников?  Извиваясь,  ущелье  уходит  на  территорию
Пакистана.  Потерпев  поражение  в  одном  месте,  они  по¬
пытают  счастья  в  другом...
 109

УЛЫБКА  ВЬЕТНАМЦА
 Мы  приехали  на  берег  Тихого  океана.  Солнце.  Пе¬
сок.  Вода.  Вдали  горы.  С  одного  каменного  холма  смот¬
рит  на  океан  фигура  Христа.  Ее  установили  здесь  фран¬
цузские  миссионеры.
 Мелкий  песок,  зажатый  в  кулак,  высыпался  сквозь
пальцы.  Голубое  небо  на  востоке  сливалось  с  блестящей
зеленоватой  поверхностью  океана.  «Каждая  волна  Ти¬
хого  океана  должна  быть  американской»,—  как-то  в
припадке  откровенности  заявил  Дин  Раск,  один  из  тех,
кто  формировал  зарубежную  политику  Соединенных
Штатов  в  то  время,  когда  армада  Пентагона  рвалась  на
землю  Вьетнама.  Потом  пришлось  бежать,  оставив
все—белый  песок  и  зеленые  джунгли,  статую  Христа
и  надежду  когда-нибудь  разгуливать  здесь  в  солдат¬
ских  сапогах.  Один  американский  полковник  клялся,  что
он  вскоре  вернется  сюда  со  своими  солдатами.  Написать
клятву  на  большом  куске  льда  и  положить  его  на  солнце¬
пек  легче,  чем  вписать  клятву  в  свое  сердце  и  не  позво¬
лить  никому  вырубить  ее  мечом.  Так  поступали  вьет¬
намские  патриоты,  которые  поклялись  освободить  свою
землю  от  врагов.
 В  столице  Соединенных  Штатов,  неподалеку  от  па¬
мятников  Линкольну,  Вашингтону  и  Джефферсону,  был
воздвигнут  и  в  1982  году  торжественно  открыт  памят¬
ник  американцам,  погибшим  во  вьетнамской  войне.  На
его  стенах  записаны  фамилии  57  тысяч  содат  и  офи¬
церов.
 —  Погиб  кто-нибудь  из  ваших  близких  во  Вьетна¬
ме?  —  спросил  я  одну  американку,  глядевшую  на  мо¬
нумент,  выросший  у  реки  Потомак  по  соседству  с  Белым
домом  и  Арлингтонским  национальным  кладбищем.
 —  Нет,—  ответила  она.—  Мой  отец  юрист,  а  все
три  брата  —  торговцы.
 —  Они  воевали  во  Вьетнаме?
 —  Нет.  Никто  из  моих  близких  не  был  там.  Но  я
знаю,  что  там  наши  солдаты  совершили  подвиг..,
 —  Вы  слышали  что-нибудь  о  Сонгми?
 —  Нет,  я  не  знаю,  что  означает  это  слово...
 Слово  «Сонгми»  знает  каждый  вьетнамец,  как  и  ли¬
товец  слово  «Пирчюпис»,  чех  и  словак  —  «Лидице»,
француз  —  «Орадур».
 110

Свыше  восьми  миллионов  тонн  бомб  сбросили  «ястре¬
бы»  Пентагона  на  вьетнамскую  землю.  По  160  килограм¬
мов  смертоносного  металла  на  голову  каждого  вьетнам¬
ца!  Пентагон  превратил  землю  Вьетнама  в  полигон,  на
котором  испытывались  новые  виды  оружия.  На  мирных
жителей  было  распылено  сотни  тысяч  тонн  химикалиев.
Чтобы  убить  или  ранить  одного  вьетнамца,  расходова¬
лось  100  тысяч  пуль.  Знает  ли  об  этом  сестра  трех  бра-
тьев-торговцев,  которая  доказывала  мне,  что  американ¬
цы  совершили  во  Вьетнаме  подвиг?
 16  марта  1968  года  американские  солдаты,  ворвав¬
шиеся  в  деревушку  Сонгми,  убили  567  человек.  Трупы
детей  и  женщин,  мужчин  и  стариков  были  изрешечены
пулями,  жестоко  изуродованы.  Страшную  картину  за¬
фиксировал  и  позже  продемонстрировал  всему  миру
американский  фотокорреспондент  Рои  Хеберл.  Крова¬
вой  резней  командовал  лейтенант  Уильям  Колли.  Под
давлением  общественности  состоялся  суд  над  военными
преступниками.  Главный  виыовник  был  приговорен  к
пожизненному  заключению.  Однако  приказом  от  3  апре¬
ля  1971  года  президент  США  Никсон  даровал  убийце
Уильяму  Колли  свободу.
 Памятник  американцам,  погибшим  во  вьетнамской
войне,—  это  позорный  памятник  преступникам  из  Бело¬
го  дома  и  Пентагона.
 Существует  еще  один  памятник,  посвященный  тем
же  событиям.  Его  установили  вьетнамцы  в  память  о
жертвах  Сонгми  у  дороги  при  въезде  в  деревушку,  в  ко¬
торой  американцы  совершили  зверский  акт  геноцида.
На  холме  «Голова  слона»,  где  бесчинствовали  солдаты
лейтенанта  Колли,  некоторое  время  чернели  могилы
и  заросшие  тропической  травой  пожарища;  здесь  росли
только  кактусы.  Люди  в  память  о  погибших  посадили
кокосовые  пальмы.  Теперь  жители  деревушки  срывают
с  них  орехи.  Время  залечивает  раны  людей  и  земли.
Правда  побеждает  обман,  жизнь  побеждает  смерть.
 Отгремели  бои  во  Вьетнаме.  Американская  армия
была  с  позором  изгнана  с  его  территории.  Но  бомбы,
сброшенные  янки  на  Вьетнам,  до  сих  пор  взрываются  на
земле  Америки.  Солдаты  оккупантов  не  вывезли  с  собой
сирот,  родителей  которых  они  убили,  рис,  который  об¬
лили  химическими  ядами.  Однако  яды,  сброшенные  ими
на  территорию  Вьетнама,  обратились  теперь  против
 111

них  самих.  Прошел  всего  год,  и  в  Хошимин  прибыла
группа  американских  психологов,  педагогов,  врачей.
Вьетнамцы  откровенно  поделились  с  прибывшими  опы¬
том  лечения  болезненных  ран  войны.
 —  Будут  ли  действенными  эти  методы  в  Амери¬
ке?  —  спросил  я  вьетнамского  журналиста,  который
рассказал  мне  об  этом.
 —  Универсальных  лекарств  нет,—  ответил  он.
 В  Хошимине  я  видел  молодую  мать,  которая  несла
на  руках  слепую  девочку.  Ребенка,  не  видящего  солнеч¬
ного  света,  она  родила  после  того,  как  оказалась  в  зоне,
в  которой  американцы  применили  химическое  оружие.
Война  всегда  начинается  в  сознании  людей.  Когда  война
заканчивается,  ее  ужасы  продолжают  жить.
 В  годы  войны  американцы  сбросили  на  землю  Вьет¬
нама  100  тысяч  тонн  ядовитых  химических  веществ,  сот¬
ни  тонн  дефолианта  «оранж»  и  550  килограммов  диок¬
сина.  Последний  яд  особенно  опасен.  Если  растворить
один  грамм  диоксина  в  миллионе  литров  воды  и  на¬
поить  раствором  мышь,  она  сдохнет.  Этот  яд  с  трудом
распадается  на  составные  части  и  в  природе  остается
опасен  в  течение  20  лет.  Результаты  химической  войны
против  Вьетнама  ужасны: 	зарегистрировано 	около
 200  тысяч  случаев  тяжелых  заболеваний,  3500  из  кото¬
рых  закончились  смертью.
 Во  Вьетнаме  я  видел,  как  дети  очищали  от  развалин
территорию  разрушенной  школы.  Вместе  с  «ими  рабо¬
тали  и  учителя.  На  этом  самом  месте  вырастет  новая
школа.  Но  кто  вернет  детям  утраченное  зрение?
 Вьетнамцы  смело  смотрят  в  глаза  опасности.  Они
многие  века  настойчиво  боролись  с  превосходящими  си¬
лами  противника.  Они  шли  в  бой  с  луком  и  стрелами
против  французских  колонизаторов.  Они  своей  грудью
отразили  сталь  и  напалм  американцев.  Я  никогда  не  ви¬
дел  их  сломленными.  Но  однажды  я  видел  испуганных
вьетнамцев.  Это  было  в  Хошимине.  По  центральной
улице  двигался  непрерывный  поток  автомобилей,  мото¬
циклов  и  велосипедов.  Вдруг  маленькой  серой  кошечке
вздумалось  перебежать  через  эту  оживленную  магист¬
раль.  Кошечка  исчезла  среди  колес  и  ног.  Все,  кто  видел
это  происшествие,  застыли.  Я  смотрел  на  испуганные
лица  вьетнамцев  и  внезапно  остановившееся  движение.
Потом  страх  исчез  с  людских  лиц:  один  велосипедист
 112

держал  на  руках  живую  и  невредимую  кошечку,  кото¬
рая  оглядывалась  и  не  понимала,  что  же  вокруг  тво¬
рится.
 Мы  много  путешествовали  по  земле  Вьетнама.  Были
в  Хошимине,  Лангшоне,  Хайфоне...  Запомнилось
возвращение  из  Лангшона  в  Ханой.  В  машине  мы  еха¬
ли  втроем  —  впереди  сидела  переводчица  и  журналист¬
ка  ханойского  радио  Ена,  а  рядом  со  мной  —  генераль¬
ный  секретарь  Союза  журналистов  Вьетнама  Лю  Куй
Ки.  Солнце  уже  скрылось  за  горизонтом.  Фары  нашего
автомобиля  выхватывали  из  темноты  силуэты  людей,  но
ехать  от  этого  не  было  легче.  Велосипедисты  привыкли,
чтобы  на  дорогах  их  уважали,  и  не  шарахаются  в  сто¬
рону,  как  это  делают  появившиеся  на  магистрали  зайцы,
оказавшись  в  поле  света.  В  деревушках,  мимо  которых
мы  проезжали,  и  в  сумерках  не  прекращалась  жизнь.
Вдоль  дороги  горели  керосиновые  лампы,  которые  осве¬
щали  сидящих  возле  домов  людей.  Язычки  пламени  ко¬
лебались,  дрожали,  и  на  лицах  людей  плясали  их  отбле¬
ски.  Иногда  автомобиль  снижал  скорость—на  дороге
играли  дети.  Окна  машины  были  закрыты,  чтобы
внутрь  не  проникали  комары  и  бабочки.
 По  пути  мы  встречали  и  обгоняли  множество  вело¬
сипедистов.  Трудно  сказать,  чего  во  Вьетнаме  больше:
людей  или  велосипедных  колес.  Представить  велосипед
без  вьетнамца  можно,  но  вьетнамца  без  велосипеда  —
нет.  Миллионы  ног  нажимают  на  педали.  Колеса  —  ве¬
ликое  изобретение  цивилизации  —  несут  людей  вперед.
 Каких  только  велосипедов  нет  во  Вьетнаме!  Есть
японские  и  английские,  литовские  и  американские,  бель¬
гийские  и  швейцарские.  Видел  я  блестящие  и  ржавые,
кривые  и  без  седел.  Поговорка  «изобрести  велосипед»
во  Вьетнаме  понимается  только  в  прямом  смысле.
В  этой  стране  каждый  изобретает  для  себя  велосипед  —
когда  ремонтирует  его,  когда  везет  на  нем  большой
груз,  когда  из  семи  изношенных  велосипедов  делает
один  новый.  В  Ханое  я  был  в  цирке.  Сотни  людей  при¬
ехали  сюда  на  велосипедах.  Их  поставили  рядом  так,  что
получился  железный  вал  длиной  в  несколько  десятков
метров.  Я  все  время  думал,  как  зрители  после  програм¬
мы  отыщут  свои  велосипеды.  Отыскали.  Так  легко  оты¬
скали,  что  я  даже  подумал,  не  было  ли  это  заранее  за¬
планированным  цирковым  трюком  этого  вечера.
 113

—  Теперь  путешествовать  по  нашей  стране—  одно
удовольствие,—  сказал  Лю  Куй  Ки.—  В  годы  войны
мы  ходили  или  ездили  только  по  ночам  и  в  абсолютной
темноте.  Даже  полная  луна  была  нашим  врагом.  Амери¬
канские  самолеты  настойчиво  охотились  за  малейшими
вспышками  света.
 —  Сколько  километров  вы  прошли  по  дорогам  вой¬
ны?—  спросил  я,  зная,  что  он  воевал  и  на  юге  и  на
севере.
 К  такому  вопросу  он,  видимо,  не  был  готов  и  неко¬
торое  время  молчал.
 —  Я  пришел  из  Сайгона  в  Ханой  и  вернулся  на¬
зад,—  ответил  он  наконец.
 —  Сколько  это  километров?
 —  Шел  я  почти  год.  Все,  кто  изучает  позорный  крах
американской  военной  армады  в  Юго-Восточной  Азии,
вспоминают  «тропу  Хо  Ши  Мина».  Для  генералов  Пен¬
тагона  она  ассоциируется  с  черной  ямой  поражения,  для
вьетнамцев—с  многоцветной  радугой  победы.
 Дорогу  через  горы  Чыонгшона,  или  шоссе  №  559,
в  мае  1959  года  начал  строить  «батальон  Б».  С  кирка¬
ми  и  лопатами  шли  через  горы  и  джунгли  мужчины,
оставляя  за  собой  дорогу,  по  которой  могли  идти  сол¬
даты,  ехать  грузовики.  Каждый  ее  метр  требовал  нече¬
ловеческого  напряжения  сил  и  самопожертвования.
Требовалось  навести  переправы  через  реки,  построить
мосты  через  ущелья,  преодолеть  непроходимые  джунгли
и  болота.  Много  людей  погибло  от  малярии.  Особенно
трудно  было  прокладывать  дорогу  во  время  муссонных
дождей,  когда  от  сырости  покрывались  плесенью  и  чер¬
ная  земля,  и  одежда  на  людях,  и  даже  камни.  Но  вьет¬
намцы  сумели  устоять  в  этих  тяжелых  условиях.  Впер¬
вые  об  этой  дороге,  которую  народ  назвал  «тропой  Хо
Ши  Мина»,  мир  узнал  только  в  1964  году  из  сообщения
агентства  Рейтер.  После  этого  Пентагон  опубликовал
военные  карты,  на  которые  была  нанесена  «тропа  Хо
Ши  Мина».  Напечатав  карты,  США  намеревались  обви¬
нить  Демократическую  Республику  Вьетнам  во  вмеша¬
тельстве  в  дела  Южного  Вьетнама,  но  их  затея  сорва¬
лась:  мир  увидел,  как  могуч  народ,  объединившийся  для
борьбы  за  свободу.
 В  1975  году  в  Южном  Вьетнаме  началась  решающая
военная  операция  «Хо  Ши  Мин».  К  этому  времени  си¬
 114

стема  дорог  «Чыонгшон»  уже  состояла  из  пяти  парал¬
лельно  идущих  и  связанных  между  собой  магистралей
длиной  5530  километров.  Было  проложено  9  тысяч  кило¬
метров  боковых  и  вспомогательных  дорог.  Телефонная
сеть  протяженностью  12  тысяч  километров  связала
6  тысяч  абонентов  с  600  станциями.  Американские  са¬
молеты  круглосуточно  с  грузом  смерти  летали  над  этой
системой  дорог,  сбросили  3  миллиона  тонн  бомб.  Иног¬
да  из  строя  выводились  три  или  четыре  дороги,  но  вра¬
гу  ни  разу  не  удалось  перерубить  всю  артерию,  как
в  годы  Великой  Отечественной  войны  гитлеровскому
вермахту  не  удалось  перерезать  дорогу  жизни  через
лед  Ладожского  озера.  Над  «тропой  Хо  Ши  Мина»
было  сбито  2445  американских  самолетов  и  верто¬
летов.
 —  Сначала  по  «тропе  Хо  Ши  Мина»  все  надо  было
нести  на  плечах,—  говорил  Лю  Куй  Ки,—  и  только  по¬
том  появилась  возможность  ездить  на  велосипеде,  а  еще
позже—на  машинах.  Какими  бы  заросшими  ни  были
джунгли,  они  ие  могли  заслонить  от  бомб.  Враг  поливал
леса  дефолиантами.  Обнаженные  деревья  открывали
партизанские  лагеря.  Бойцы  гибли  от  пуль  и  ядовитых
веществ.
 Американские  политики  любят  разглагольствовать
о  гуманизме  и  правах  человека,  стремясь  прикрыть  этим
страшные  преступления,  совершаемые  ими  на  разных
континентах.  Тысячи  искалеченных  людей,  уничтожен¬
ная  природа  —  обвинение  Белому  дому  и  Пентагону,  от¬
куда  пришел  приказ  применить  варварское  химическое
оружие.  «Тропа  Хо  Ши  Мина»  начиналась  на  севере
у  берегов  реки  Ка  и  кончалась  в  городе  Локнинь,  вбли¬
зи  Сайгона.  Освободительной  армии  требовалось  горю¬
чее.  Без  него  останавливались  танки.  В  1968  году  было
начато  и  в  1975  году  завершено  строительство  нефте¬
провода  длиной  свыше  трех  тысяч  километров.  До  это¬
го  горючее  перевозили  в  пластиковых  мешках.  Двига¬
тель  первого  танка,  ворвавшегося  во  дворец  «президен¬
та»  Южного  Вьетнама,  работал  на  горючем,  доставлен¬
ном  за  тысячи  километров  по  «тропе  Хо  Ши  Мина».
Патриоты  на  своих  мужественных  плечах  несли  через
горы  на  фронт  винтовки  и  мины,  ракеты  и  пушки.  Сол¬
дат  на  фронте  идет  столько,  сколько  у  него  есть  сил,  и
еще  столько,  сколько  необходимо.
 115

Сегодня  «тропа  Хо  Ши  Мина»,  разветвившись  на
тысячи  тропинок,  словно  кровеносные  сосуды  в  челове¬
ческом  теле,  несет  Вьетнаму  пульс  жизни.  Она  выигра¬
ла  войну  с  воздушным  мостом  Пентагона.  В  мирное  вре¬
мя  у  нее  появились  другие  функции.  Но  до  этого  требо¬
валось  обезвредить  85  тысяч  обыкновенных  и  12600
магнитных  мин.  Возле  тропы  похоронены  герои,  павшие
в  боях  за  свободу  родины.  Жизнь  сильнее  смерти  от¬
дельных  людей.
 Теперь  дороги  системы  «Чыонгшон»  выпрямляются
и  расширяются,  чтобы  можно  было  открыть  двусторон¬
нее  движение.  После  реконструкции  протяженность
дороги  составит  1500  километров.
 —  В  годы  войны  поход  может  быть  тяжелым  или
легким,  опасным  или  безопасным,  но  никогда  не  будет
слишком  длинным,  как  не  бывает  слишком  длинным
день,—  говорил  Лю  Куй  Ки.—  Я  теперь  часто  думаю:
смог  бы  я  пройти  тот  же  путь  теперь,  во  второй  раз,
когда  на  голову  не  падают  бомбы,  когда  знаешь,  что  не
наступишь  на  мину,  не  попадешь  под  град  пуль...
 Журналистка  ханойского  радио  Ена  тоже  вспоминает
«тропу  Хо  Ши  Мина».  Детство  она  провела  в  горах.  Ее
родители,  скрывавшиеся  от  французских  колонизаторов,
были  вынуждены  уйти  из  родной  деревни.  Четыре  ночи
отец,  мать  и  дети  шли  через  джунгли  и,  наконец,  до¬
брались  до  пещеры  в  горах.  Ее  требовалось  очистить  от
мусора  и  всякого  хлама  и  превратить  в  их  новый  дом.
Встав  на  колени,  Ена  нагружала  корзину  камнями
и  всем,  что  в  темноте  попадалось  под  руку.  Вдруг
в  пыли  она  нащупала  какой-то  твердый  и  круглый
предмет.  Выйдя  на  свет,  она  увидела,  что  это  человече¬
ский  череп.  Девочка  испугалась,  но  никому  не  рассказа¬
ла  о  своей  находке,  так  как  знала,  что  скоро  она  уйдет
отсюда  с  оружием  в  руках,  а  мать  останется  с  младши¬
ми  детьми.  Ена  бросила  череп  в  реку.
 Вскоре  она  ушла  в  партизанский  отряд.  У  нее  были
красивые  волосы.  Но  вдруг  Ена  с  ужасом  обнаружила,
что  от  сырости,  тропического  зноя  и  пыли  ее  волосы
потеряли  блеск  и  цвет.  Они  слиплись  в  жирные  космы.
Требовалось  мыло.
 —  Знаете,  когда  я  стала  самым  счастливым  челове¬
ком  на  свете?  —  спросила  Ена  и  сама  себе  ответила:  —
Когда  мне  в  джунглях  дали  кусочек  мыла...
 116

Она  замолчала.  Молчали  и  мы.  Думали  о  счастье.
Иногда  его  отыщешь  не  в  позолоченных  башнях,  а  тог¬
да,  когда  тебе  принесут  маленький  кусочек  мыла.
 Цветок  лотоса  одновременно  и  символ  красоты,  люб¬
ви  и  совершенства.  Он  растет  только  в  чистой  воде.
Вьетнамцы  этот  цветок  называют  «хоашэн».  Во  Вьетна¬
ме  нас  часто  угощали  чаем  из  лепестков  лотоса.  Одно
уже  сознание,  что  пьешь,  делало  чай  необыкновенно  аро¬
матным.
 Советский  Союз  подарил  Вьетнаму  станцию  связи.
С  ее  помощью  можно  разговаривать  через  искусствен¬
ный  спутник  Земли  со  всей  планетой,  принимать  пере¬
дачи  Московского  телевидения.  Вьетнамцы  назвали  эту
станцию  «Хоашэн».
 Вьетнамцы  гордятся  своим  покорением  космоса
и  благодарны  за  это  Советскому  Союзу.  Вьетнамец  Фам
Туан  полетел  в  космос  23  июля  1980  года  вместе  с  со¬
ветским  космонавтом  Виктором  Горбатко  на  корабле
«Союз-37».  Фам  Туан  в  воздушном  бою  над  Ханоем
в  1972  году  сбил  американскую  «летающую  крепость»
«Б-52».  Двадцатипятилетнему  парню  было  присвоено
звание  Героя  Демократической  Республики  Вьетнам.
Вторая  Золотая  Звезда  Героя  Социалистической  Рес¬
публики  Вьетнам  была  ему  вручена  спустя  восемь  лет  за
полет  к  звездам.  С  ним  я  встретился  не  во  Вьетнаме,
а  в  Вильнюсе.
 —  Видели  ли  вы  ямы  на  земле  через  окно  самолета,
когда  пролетали  над  моей  страной?  —спросил  он  меня.
 Земля  во  Вьетнаме,  особенно  вблизи  стратегических
дорог,  напоминает  испещренную  кратерами  поверхность
Луны.  Это  следы  взрывов  американских  бомб.  Время  за¬
бинтовало  многие  раны  зеленым  шелком  джунглей,  но
далеко  не  все  можно  залечить.
 Космонавт  Фам  Туан  видел  нашу  планету  с  более
далекого  расстояния  и  звезды  —  с  более  близкого,  чем
другие  люди,  но  от  этого  его  любовь  к  земле  отцов  ни¬
сколько  не  уменьшилась.  Я  понял,  почему  он  спросил,
видел  ли  я  израненное  врагами  лицо  его  родины.  Чело¬
веку  легче  преодолеть  силы  земного  притяжения,  чем
те,  которые  скрыты  в  его  душе.  Любовь  к  родине  де¬
лает  человека  сильным  и  непобедимым.
 Крестьяне  деревушки  Куоктуан,  в  которой  родился
Фам  Туан,  еще  помнят  1945  год,  когда  страшный  го¬
 117

лод,  вызванный  французской  колонизацией  и  японским
милитаризмом,  унес  жизни  одной  трети  населения  де¬
ревушки.  Два  брата  Фам  Туаиа,  боровшиеся  против  гос¬
подства  оккупантов,  погибли  от  рук  врага.
 —  В  детстве,—  рассказывал  космонавт,—  я  любил
мастерить  воздушных  змеев  и  драконов.  Когда  я  сбил
американскую  «летающую  крепость»,  моя  мать  сказала:
«Тебе  помогли  сделанные  тобой  добрые  драконы».  Ког¬
да  я  собирался  лететь  в  космос,  она  была  спокойна.
«Ты  полетишь  не  один,  а  с  нашими  друзьями  русски¬
ми  »,—  говорила  она.
 У  каждого  народа  есть  свои  герои,  которым  воздви¬
гаются  монументы.  При  взгляде  на  них  непроизвольно
возникает  мысль,  что  в  бой  в  основном  идут  женщины:
скульпторы  любят  вкладывать  мечи  и  копья,  венки  по¬
беды  в  руки  металлических  и  каменных  женщин.  У  каж¬
дого  народа  есть  своя  Жанна  д'Арк.  В  истории  борьбы
за  свободу  Вьетнама  женщины  сыграли  особую  роль,
и  скульпторам  трудно  переоценить  их  заслуги.  Я  слы¬
шал  старую  вьетнамскую  поговорку:  если  женщина  ра¬
сколола  страну,  то  это  на  века.  Есть  и  другая  поговор¬
ка:  что  завоевала  женщина,  то  остается  на  века.  В  са¬
мые  трудные  моменты  вьетнамской  борьбы  за  свободу
впереди  были  смелые,  сильные  и  непобедимые  женщины.
Во  Вьетнаме  почти  все  женщины  —  героини.  Они  или
сами  совершили  героические  дела,  или  родили  и  выра¬
стили  героев.
 Настроение  человека  редко  зависит  от  одежды,  кото¬
рую  он  носит.  Так  учит  народная  мудрость  вьетнамцев.
Во  Вьетнаме  все  женщины  носят  широкие  черные  брю¬
ки  и  белые  блузки.  Они  одинаково  одеваются,  но  улы¬
баются  по-разному.  У  радости  есть  свои  окраски.  Одна
улыбка  у  девушки,  встретившей  любимого,  другая  —
у  матери,  прижимающей  к  груди  ребенка.  Я  смотрел
на  учительницу,  которая  вместе  со  своими  учениками
расчищала  территорию  одной  разрушенной  школы
Лангшона  от  битого  кирпича,  и  видел  в  ее  глазах
радость.  Может  ли  быть  счастлива  учительница,  стоя¬
щая  на  развалинах  своей  школы?  Может  ли  улы¬
баться  человек,  ощущающий  дыхание  недавно  пережи¬
той  трагедии?
 —  Я  уже  слышу  первый  звонок  в  новой  школе,—
объяснила  она  и  улыбнулась.
 118

Мне  показалось,  что  из-за  туч  выглянуло  солнце.
Когда  мы  возвращались  в  Ханой  из  очередной  поездки,
остановилась  одна  наша  машина.  Нам  требовался  бен¬
зин.  Тропическая  ночь  тщательно  окутывала  землю  чер¬
ным  шелком.  Дорога  была  пуста.  Что  же  делать?  Со
стороны  океана  дул  теплый  ветер,  но  нам  он  не  мог
помочь:  у  нас  не  было  парусов.  Неужели  придется  за¬
ночевать  под  открытым  тропическим  небом?  Конечно,
больше  всех  переживал  водитель,  неосмотрительно  вы¬
ехавший  из  Хайфона  с  полупустым  бензобаком.  Желая
поднять  настроение  водителя,  мы  пытались  шутить.
Впереди  показался  свет  фар.  В  нашу  сторону  ехал  гру¬
зовик.  Он  остановился,  водитель  высунул  голову  в  ок¬
но,  поговорил  с  нашим  шофером  и  снова  включил  дви¬
гатель.  Я  посмотрел  на  лицо  нашего  водителя,  освещен¬
ное  светом  фар,  и  увидел,  что  он  улыбается.  Потом
остановилась  и  уехала  еще  одна  машина.  И  снова  наш
водитель  улыбался.  У  водителя  третьего  грузовика  был
запас  бензина,  и  он  помог  нам.  Мы  могли  ехать  даль¬
ше.  Я  снова  посмотрел  на  водителя.  Теперь  его  лицо
было  серьезное.
 По  пути  в  Ханой  мы  остановились  на  несколько
дней  в  Хошимине.  В  гостинице  заметили,  что  нет  моего
чемодана.  В  пути  всякое  случается,  и  я  не  обращал
внимания  на  это  событие,  надеясь,  что  чемодан  летит
в  Ханой.  Почти  все  мои  вещи  были  в  ручной  клади,
а  в  чемодане  остался  только  пиджак,  который  в  усло¬
виях  тропиков  я  ни  разу  не  надевал.  Так  что  причин
для  расстройства  не  было.
 Вечером  в  мой  номер  постучали.  Когда  я  открыл
дверь,  то  увидел  наших  друзей  —  вьетнамских  журна¬
листов.
 —  Полиция  Хошимина  еще  не  нашла  чемодан,—
улыбался  один.—  И  в  аэропорту  его  нет.  Мы  отправили
телеграмму  в  Ханой.
 —  Какой  чемодан?  —  спросил  я.
 —  Ваш!  —  еще  шире  улыбнулся  мой  новый  товарищ.
 Он  положил  на  стол  зубную  щетку,  тюбик  пасты
 и  с  улыбкой  ушел.
 Утром  снова  кто-то  постучал  в  дверь.  Теперь  уже
энергичнее,  чем  вечером.  Я  увидел  вчерашних  поздних
гостей.
 11?

—  Ваш  чемодан  уже  летит  из  Ханоя  в  Хошимин.
Скоро  будет  здесь.
 Теперь  на  их  лицах  от  вчерашней  улыбки  не  было
даже  следа.  Стоит  ли  улыбаться,  если  все  идет  хорошо!
 Берега  Красной  реки  соединены  в  Ханое  мостом  дли¬
ной  1800  метров.  Мост  носит  имя  «Лежащий  дракон».
Американцы  несколько  раз  разрушали  его,  но  вьетнам¬
цы  вновь  и  вновь  восстанавливали.  По  середине  «Ле¬
жащего  дракона»  проносятся  поезда,  рядом  с  обеих
сторон  движутся  автомобили,  а  по  краям  идут  люди.
Мост  узок,  и  всем  на  нем  очень  тесно.  Пешеходы
с  бамбуковыми  коромыслами  на  плечах  несут  овощи,
фрукты  и  другие  товары.  Идут  быстро,  почти  бегут,
и  кажется,  что  они  участвуют  в  олимпийском  соревнова¬
нии  по  марафону.  Такой  шаг,  подстроенный  под  колеба¬
ния  гибкого  коромысла,  облегчает  ношу.  Рано  утром
«марафонцы»  —  мужчины  и  женщины,  дети  и  стари¬
ки,—  прикрыв  головы  соломенными  шляпами,  идут  в  го¬
род,  а  вечером  по  тому  же  мосту  возвращаются  назад.
 Чтобы  попасть  в  международный  аэропорт,  надо  пе¬
реехать  еще  один  висячий  мост.  На  обоих  берегах  реки
ждут  своей  очереди  множество  легковых  и  грузовых  ав¬
томобилей.  Мост  узкий,  и,  когда  по  нему  едут  машины,
раскачивается.  Транспортный  поток  регулируется:  дви¬
жение  поочередно  открывается  то  в  одну,  то  в  другую
сторону.  В  тот  день,  когда  мне  надо  было  вылететь  из
Ханоя  в  Москву,  наша  машина  неожиданно  застряла  на
берегу.  На  мосту  требовалось  заменить  несколько  изно¬
сившихся  деревянных  бревен.  Успею  ли  на  самолет?
То  и  дело  я  посматривал  на  часы,  и  мне  казалось,  что
стрелки  движутся  непривычно  быстро...  Сопровождав¬
ший  меня  Лю  Куй  Ки  сидел  в  машине  абсолютно  спо¬
койный.
 —  Не  опоздать  бы  на  самолет!—сказал  я.
 —  Ничего,  через  два  дня  будет  другой,—  улыбаясь,
ответил  Лю  Куй  Ки.
 От  разлива  Красной  реки  Ханой  защищен  высокой
и  широкой  земляной  дамбой.  Американцы  долго  и  на¬
стойчиво  бомбили  дамбу,  стараясь  разрушить  ее  и  зато¬
пить  город  водой.  Во  время  налетов  авиации  тысячи
людей  с  лопатами  и  корзинами  для  переноски  земли
 120

в  руках  дежурили  на  дамбе.  Сегодня  вьетнамцы  бди¬
тельно  стоят  на  страже  мирного  труда.  Они  не  желают
отдавать  кому-либо  ключи  от  завоеванной  жизни.
 ОКРОВАВЛЕННЫЙ  ЦВЕТОК  ЛОТОСА
 Три  грядки  цветов.  Красочные  лепестки.  Вдали  три
домика.  Это  школа.  На  площади  стоит  мачта,  на  кото¬
рой  развевается  Государственный  флаг  Кампучии.
В  школу  с  книгами  идут  девочка  и  мальчик.  Такой  ри¬
сунок  подарил  мне  Сарин,  ученик  третьего  класса  на¬
чальной  школы  деревни  Роеп  провинции  Кампонгслы.
Мы  зашли  в  этот  класс  во  время  урока  геометрии.
Мальчики  и  девочки  учились  подсчитывать  площадь
рисового  поля.
 Стены  класса  были  увешаны  рисунками  учеников:
дети  с  книгами  в  руках  идут  в  школу,  развеваются
красные  знамена,  цветут  цветы,  женщины  сажают  рис,
мужчины  пашут  землю.  Глядя  на  эти  рисунки  и  горя¬
щие  жаждой  знаний  детские  глаза,  я  на  какое-то
мгновение  забыл  о  вскрытых  могилах  и  разложенных
возле  них  черепах,  которые  увидел  недавно.  Луч  света
всегда  могущественнее  мрака.  Теперь  в  этой  сельской
школе  в  три  смены  учатся  799  учеников.
 В  одном  домике  на  рогоже  сидела  стайка  ребятишек.
Родители  работают  на  рисовых  полях,  а  за  детьми  при¬
сматривает  воспитательница.  Дети  спели  нам  песню.
Мне  перевели  ее  слова:
 Сядем  в  машины  и  поедем  в  школу.
 В  этой  деревне  я  не  видел  ни  одной  машины,  ни
одного  трактора.  Но  если  малыши  поют  такие  песни  —
значит,  завтра  они  будут.
 Природа  в  Кампучии  щедрая:  за  год  здесь  снимают
три  урожая.  Наша  встреча  с  родителями  учеников  со¬
стоялась  на  рисовом  поле.  Декабрь  и  январь  —  пора
уборки  урожая  риса.  Родители  во  время  обеденного  пе¬
рерыва  тоже  приходят  в  школу  учиться.  Разве  можно
мешать  людям,  которые  работают,  чтобы  у  их  детей
был  хлеб,  да  еще  и  сами  учатся?
 В  годы  режима  полпотовцев  в  Кампучии  были  за¬
крыты  все  школы.  Помещения  школ,  как  и  пагоды  буд¬
 121

дистов  и  мечети  мусульман,  были  превращены  в  склады
или  места  заключения  и  убийства.  За  два  года  в  стра¬
не  восстановлена  система  просвещения.  В  городах  и  се¬
лах  свои  двери  распахнули  более  5000  школ.
 В  детский  дом  для  сирот  в  деревне  Чхма  Мон  мы
пришли,  когда  дети  ели  рис  и  рыбу.  Заместитель  ди¬
ректора  Вен  Джун  сказал,  что  кровати  им  подарили
вьетнамские  бойцы.  Здесь  живут  79  мальчиков  и  57
девочек.  Полпотовцы  убили  их  родителей.  Бойцы  Армии
Освобождения  подобрали  детей  в  джунглях.  Теперь
о  них  заботится  государство.  У  Вен  Джуна  полпотовцы
убили  жену  и  детей,  а  сам  он  бежал  в  джунгли,  пере¬
шел  вьетнамскую  границу  и  вернулся  на  родину  с  ору¬
жием  в  руках.  Теперь  воспитывает  сирот.
 В  саду  детского  дома  цвели  красно-белые  цветы.  Они
раскрываются  ровно  в  десять  часов  утра,  поэтому  их
называют  Пхка  Монгдуб  —  «цветок  десятого  часа».  По
цветам  можно  проверять  часы.  Спустя  четыре-пять  ча¬
сов  цветок  увядает.  Завтра  расцветет  уже  следующий.
Провожая  нас,  дети  махали  руками.  Их  глаза  напомина¬
ли  только  что  раскрывшиеся  цветы.
 В  школу  и  детский  дом  мы  приехали  из  Пномпеня
по  дороге  №  4,  соединяющей  столицу  страны  с  круп¬
нейшим  портом  Кампучии  Кампогсаом.  По  магистрали
в  обе  стороны  идет  множество  грузовиков.  Из  порта
они  везут  в  Пномпень  рис  и  другие  продукты  питания.
На  многих  грузовиках  по-кхмерски  написано:  «Дар  Со¬
ветского  Союза  народу  Кампучии».
 Нас  сопровождала  сотрудница  министерства  иност¬
ранных  дел  Кампучии  Уг  Тана,  которая  прекрасно  гово¬
рила  по-русски.
 —  Где  вы  выучили  русский  язык?  —спросил  я.
 —  Пять  лет  я  жила  в  Москве,—  ответила  она.—
Училась  искусству  балета  в  Большом  театре.
 Классический  балет  кхмеров  известен  во  всем  мире.
Ему,  своими  корнями  уходящему  в  эпоху  Ангкора,  уже
свыше  тысячи  лет.  Раньше  балет  танцевали  для  богов
и  государей,  а  фигурами  исполнителей  украшали  храмы.
В  Кампучии  каждый  отец  и  мать  мечтают  о  том,  чтобы
их  дочь  стала  танцовщицей  балета.  Родители  У  г  Таны
послали  свою  дочь  учиться  балету  в  Москву.
 —  Вернулась  на  родину,  когда  мне  было  пятнадцать
лет,—  продолжала  Уг  Тана.—  Работала  в  средней  шко¬
 \12

ле.  Через  два  года  в  Пномпень  вошли  полпотовцы.  Ут¬
ром  17  апреля  1975  года  в  столице  было  два  миллио¬
на  жителей,  а  вечером  первые  колонны  людей  уже
покинули  его.  Вскоре  и  нас  выгнали  из  города.  Шли
пешком.  Мужчины  в  черном  требовали,  чтобы  одежду
такого  же  цвета  носили  и  мы.  Одному  стражнику  не  по¬
нравились  мои  туфли,  он  приказал  разуться.  Когда
я  разбила  ноги  в  кровь,  меня  нес  на  руках  отец...  Так
началась  наша  трагедия.  Работали  на  рисовых  полях.
Детей  отделили  от  родителей,  мужей  от  жен.  Кормились
из  общего  котла.  Вернувшись  с  работы,  орудия  труда
сдавали  на  склад.  В  коммуне  все  вещи  были  общие.
Люди  не  могли  иметь  даже  своей  ложки...  Поверит  ли
в  вто  мой  сын,  когда  вырастет?
 —  У  вас  есть  сын?
 —  Он  родился  в  коммуне...  Однажды  нас  —  десять
девушек  —  согнали  в  большую  комнату.  Потом  ввели
десять  молодых  мужчин.  Мы  не  зпали  их,  они  —  нас.
«Сегодня  ваша  свадьба».—  сказал  «черный  ворон»,
и  нас  разбили  иа  пары.  Возражать  не  осмелились:  за
малейшее  ослушание  людей  сразу  же  уводили  в  джунг¬
ли  и  расстреливали.  Такова  была  моя  «свадьба».
 Тана  замолчала.  Я  не  решился  больше  ее  расспра¬
шивать.  В  небе  ярко  пылало  солнце.  Мне  показалось,
что  оно  вдруг  померкло,  что  его  прикрыл  ладонью  иол-
потовец  в  черной  одежде.
 Череп  и  скрещенные  кости  —  такова  была  официаль¬
ная  эмблема  подразделений  СС  в  гитлеровской  Герма¬
нии,  которую  нацистские  убийцы  носили  на  фуражках
и  мундирах.  Члены  команд  «красных  кхмеров»  по  ист¬
реблению  людей,  созданные  Пол  Потом,  никаких  эмблем
не  носили,  однако  их  одежда  была  такого  же  цвета,
как  у  штурмовиков  Гитлера  и  Гиммлера,—  черного.
 Автомобиль  въехал  во  двор.  В  небольших  домиках
обосновались  административные  учреждения  провинции.
Ее  центр  был  до  основания  разрушен  полпотовцами.
Буйная  трава  тропиков  укрыла  тропинки  и  развалины
домов.  На  одной  закоптелой  стене  остался  знак  красно¬
го  креста.  Здесь  была  больница.  Врачи  и  медицина  ме¬
шали  полпотовскому  режиму  создавать  «новое  общест¬
во».  Полпотовцы  признавали  только  лекарства  двух
видов  —  пули  и  черные  пилюли,  которыми  они  лечили
своих  рабов  от  всех  болезней.  Люди  называли  их
 123

«заячьим  пометам».  Позже  эти  пилюли  стали  безымян¬
ными,  так  как  всех,  кто  произносил  слова  «заячий  по¬
мет»,  расстреливали.
 Пагода  Перфорфном  осталась  неразрушенной,  но  она
была  цинично  осквернена.  Здесь  арестованных  допраши¬
вали,  пытали  и  убивали.  Двуногие  звери,  взяв  младен¬
цев  за  ноги,  убивали  их  об  острые  углы  колонн  пагоды.
 Пол  пагоды  покрыт  мозаикой,  изображающей  цветы
лотоса.  Цветы  лотоса  на  полу  были  залиты  кровью
убитых  младенцев  и  их  матерей.  Розовый  лотос  и  ло¬
тос,  окропленный  кровью,—  не  одно  и  то  же.
 Создатели  храма  хотели  подчеркнуть  вечность  этого
места  и  благородство  человека.  Теперь  часть  мозаики
выбита.  Сатрапы  Пол  Пота  пытались  вернуть  прекрас¬
ную  землю  Кампучии  к  первичному  хаосу,  ввергнуть  ев
в  бескрайний  океан  страданий.
 На  возвышении  восседает  безглавый  Будда.  Статую
разбили  полпотовцы.  После  освобождения  люди  нашли
в  кустах  голову  Будды  и  положили  ее  у  ног.  Вокруг  на
площади  в  два  гектара  простираются  могилы  людей,
убитых  в  пагоде.
 В  Кампучии  умерших  сжигают.  Полпотовцы  тела
своих  жертв  закапывали  в  землю  и  на  этом  месте  са¬
жали  банановые  деревья.  Нам  рассказали,  что  раньше
в  пагоде  было  много  птиц  и  обезьян.  Они  испугались
дыхания  смерти.  Неподалеку  растет  ярко-зеленый  куст.
На  одной  его  ветке  несколько  листьев  пылали  пурпуром.
До  сих  пор  я  никогда  не  видел  таких  листьев  цвета
живой  крови.  Мужчина  с  бритой  головой  в  пестрой
одежде,  водивший  нас  по  пагоде,  не  мог  назвать  мне
это  растение.  Он  сломал  одну  веточку,  и  из  нее  брыз¬
нула  белая,  как  молоко,  жидкость.  Как  называется  ра¬
стение,  не  знал  также  и  монах,  который  в  позе  Будды
сидел  под  навесом  из  пальмовых  листьев  и  курил  ог¬
ромную  сигару.  Он  тоже  удивился,  почему  у  листьев
этого  куста  такой  алый  цвет.
 Хошимин  и  Пномпень  соединены  автомагистралью
№  1.  Ее  упоминали  в  прессе,  когда  американцы  прово¬
дили  агрессию  в  Юго-Восточной  Азии.  Теперь  на  этой
трассе  оживленное  движение.  Вьетнам  и  Кампучия  под¬
держивают  тесные  разносторонние  связи.  Искренняя
дружба  завязалась  между  Кампучией  и  Лаосской  На¬
родно-Демократической  Республикой.  Западный  сосед
 124

Кампучии  —  Таиланд  —  делает  все,  чтобы  помешать
мирной  жизни  народа  Кампучии.  В  Юго-Восточной
Азии  днем  и  ночью  устраивают  провокации  и  амери¬
канские  империалисты.
 Кампучия  переживает  дни  экономического  и  духов¬
ного  возрождения.  В  стране  уже  работают  80  процентов
заводов  и  предприятий,  которые  были  закрыты  или
разрушены  полпотовцами.  В  годы  разгула  реакции
в  Пномпене  действовали  только  фабрики  прохладитель¬
ных  напитков  и  текстиля.  Текстильщики  изготовляли
материал  лишь  черного  цвета,  из  которого  шили  форму
для  солдат.
 Одновременно  с  заводами  и  предприятиями  возрож¬
даются  и  люди.  Я  смотрел  на  лица  тех,  кто  утром  пеш¬
ком  или  на  велосипедах  отправлялся  на  работу:  в  их
глазах  горела  вера  в  жизнь.
 —  Эта  человеческая  черта  сегодня  наиболее  дорога
нам,  так  как  полпотовцы  создали  самую  страшную  ма¬
шину  не  только  физического,  но  и  духовного  уничтоже¬
ния  людей,  и  она  безжалостно  действовала  с  первого
до  последнего  дня  их  разгула,—  сказал  нам  заместитель
генерального  секретаря  Единого  фронта  национального
спасения  Кампучии.—  Два  года  —  небольшой  срок,  но
для  нашего  народа  —  это  целая  эпоха.  Конечно,  разру¬
шить  города  было  легче,  чем  восстановить  их.  Но  нет
трудностей,  которых  не  преодолел  бы  наш  народ.
 Нельзя  не  верить  этим  словам.  Мы  собственными
глазами  убедились,  что  Кампучия  сегодня  —  не  только
могилы,  но  и  школы,  и  поля  зрелого  риса.  Народ  Кам¬
пучии  сегодня  избрал  правильный  путь...
 Когда  деревья  падают,  их  тень  исчезает.  Полпотов-
ский  режим  пал,  но  тени  скорби  еще  ходят  по  земле.
В  Пномпене  теперь  живут  только  300  тысяч  человек.
Следы  вчерашней  муки  еще  видны  на  лицах  людей.  За
ночь  кошмара,  длившуюся  три  года,  восемь  месяцев
и  двадцать  дней,  в  Кампучии  было  истреблено  90  про¬
центов  учителей,  деятелей  культуры,  инженеров.  Из
683  врачей  и  фармацевтов  выжили  только  69...
 Н  елегко  улыбаться,  когда  все  Еокруг  напоминает
о  прошлой  трагедии.  И  все-таки  городские  улицы  оза¬
ряются  от  человеческой  улыбки,  словно  от  луча  солнца,
пробившегося  сквозь  тучи.  В  жизни  нет  ни  вечной  ра¬
дости,  ни  вечной  муки.
 125

Путешествуя  по  Соединенным  Штатам,  я  как-то  по¬
пал  в  «город  привидений».  Раньше  здесь  жили  золото¬
искатели.  Золотая  лихорадка  кончилась,  и  люди  поки¬
нули  город.  Остались  распахнутые  двери,  погасшие  же¬
лезные  печурки  и...  страшное  безлюдье.
 В  Индии  я  бывал  в  городе  храмов,  в  котором  жили
одни  обезьяны.  Архитектура  мертвого  города  подавляет
мысль  тяжелыми  глыбами  камня.  Жить  в  переполнен¬
ных  людьми  городах  —  трудно,  жить  в  опустевших  го¬
родах  —  страшно.
 В-  сувенирной  лавке  Пномпеня  я  видел  две  деревян¬
ные  статуэтки.  Взгляд  Будды  был  спокоен,  а  лицо  жен¬
щины,  которая  прижимала  к  груди  ребенка,—  искажено
ужасом.  Человек  не  может  быть  спокоен,  когда  родина
в  беде,  мать  —  когда  опасность  угрожает  ребенку.  «Гер¬
ника»  Пикассо  волнует  и  содержанием  и  формой.  Траге¬
дия  матери  Пномпеня,  созданная  неизвестным  народным
художником,  имеет  свой  цвет  страдания.
 Название  города  Пномпень  происходит  из  двух
слов:  «Пном»  —  название  старой  пагоды,  построенной
в  центре  города  на  холме  «Пень».  От  злых  духов  паго¬
ду  охраняет  множество  фантастических  каменных  драко¬
нов.  Люди  кладут  им  в  пасть  душистые  травы,  цветные
ленты,  старые  бумажные  деньги.  Что  есть  у  людей  —
то  они  и  жертвуют.  Они  хотят  мира  и  покоя.  Каменные
драконы  на  холме  в  центре  Пномпеня  не  сумели  охра¬
нить  богов.  Человек  должен  сам  побеспокоиться  о  своей
судьбе.
 В  Пномпене  над  одним  зданием  я  видел  часы,  кото¬
рые  остановились  утром  17  апреля  1975  года.  Они  по¬
казывали  9  часов  40  минут.  В  тот  день  полпотовцы
пытались  остановить  время,  повернуть  назад  колесо
истории,  все  начать  сначала.  Остановить  можно  часы,
но  не  время.
 За  несколькими  кварталами  лежат  развалины  взор¬
ванного  государственного  банка  Кампучии.  Творцы  «но¬
вого  общества»  упразднили  деньги.  Люди  будущего,
по  их  разумению,  должны  были  быть  свободными  от
тех  позорных  бумажных  и  металлических  цепей,  создан¬
ных  цивилизацией.  Они  должны  были  вернуться  к  пер¬
вобытному  образу  жизни,  к  пещерной  цивилизации.
 Даже  у  самого  большого  океана  есть  берега,  даже
у  самой  большой  глупости  —  свои  границы.  Полпотовцы
 126

вскоре  убедились,  что  в  XX  веке  жить  без  денег  не¬
возможно.  Тогда  они  отпечатали  деньги  в  Китае,  но
пустить  их  в  оборот  уже  не  успели.  Убегая  из  города,
они  решили  взорвать  банк.  Но  сила  взрыва  не  смогла
разрушить  весь  дворец,  все  сейфы.  Когда  смолкло  эхо
взрыва,  ветер  стал  разносить  старые  банкноты.  Среди
них  были  и  полпотовские  деньги.
 В  Кампучии  уничтожали  людей  только  за  то,  что
они  носили  очки,—  это  было  доказательством  их  гра¬
мотности.  Широкий  Меконг  принял  в  свои  объятия  кни¬
ги  вместе  с  человеческой  кровью.  Языки  пламени  унич¬
тожили  библиотеки  Пномпеньского  университета  и  мо¬
настырей  буддистов.
 Чернорубашечники  уничтожили  в  стране  все  мечети,
католические  костелы  и  почти  все  буддийские  пагоды.
В  католический  собор  Пномпеня  они  принесли  динамит
и,  как  сами  цинично  бахвалились,  «вознесли  его  выше
бога».  Из  кирпичей  взорванного  собора  они  и  построи¬
ли  забор  вокруг  этого  трехэтажного  дворца.
 Мы  ехали  в  провинцию  Ванг  Чинг  Ек.  Возле  мостов
и  въезда  в  город  стояли  вооруженные  часовые.
В  джунглях  иногда  еще  раздаются  выстрелы  скрываю¬
щихся  полпотовцев.
 Поднимается  бамбуковый  шлагбаум,  и  мы  сворачи¬
ваем  на  узкую  проселочную  дорогу.  По  обе  ее  стороны
растет  рис.  Выходим  из  машины  и  направляемся
к  ямам  и  бугоркам,  заросшим  травой.  На  них  разложе¬
ны  человеческие  черепа.  Пустые  глазницы  смотрят  на
запущенное  поле  и  одинокие  молодые  пальмы.  В  кучи
сложены  человеческие  кости,  не  успевшая  истлеть  одеж¬
да.  От  тяжелого  смрада  першит  в  горле.  На  некоторых
черепах  сохранились  клочья  волос  и  тряпки,  которыми
завязывались  глаза  жертв.  Кости  рук  и  ног  опутаны
проволокой.
 Из  129  рвов  массовых  захоронений  вскрыты  толь¬
ко  12.  В  каждом  обнаружено  120—130  черепов.  Всего
здесь  было  убито  17  тысяч  мужчин,  женщин  и  детей.
 Тюрьму-концлагерь  Туолсленга  полпотовцы  устрои¬
ли  в  помещении  средней  школы,  кирпичами  разделили
классы  на  небольшие  клетки.  Сохранились  вмурованные
в  пол  цепи,  к  которым  за  ноги  приковывали  людей.
Сохранилась  и  прикрепленная  к  стене  темно-зеленая
классная  доска  с  написанными  мелом  правилами  для
 127

узников.  Пятое  правило  требовало  от  узников:  с  прихо¬
дом  надзирателя  лечь  на  пол.  Полпотовцы  хотели  уло¬
жить  на  землю  весь  народ.
 Не  умеющие  ни  читать,  ни  писать,  не  имеющие  фа¬
милий,  члены  «сельских  коммун»  должны  были  стать
послушными  рабами.  Такова  была  истинная  и  конечная
цель  создания  пещерного  общества.  На  белом  листе  бус
маги  —  на  опустошенной  земле  Кампучии  —  должна  бы¬
ла  писаться  новая  история.
 —  Из  восьми  миллионов  жителей  Кампучии  нам
нужен  только  один  миллион,—  говорил  Пол  Пот  в  раз¬
гар  уничтожения  собственного  народа.
 7  января  1984  года  Народная  Республика  Кампучия
отметила  пятилетие  со  дня  своей  победы  над  режимом
Пол  Пота.  Были  подведены  некоторые  результаты.  Пре¬
жде  всего  люди  начали  нормальную  жизнь,  им  больше
не  угрожают  репрессии  и  смерть.  В  1962  году  в  Кам¬
пучии  проводилась  перепись  населения.  Тогда  в  стране
было  зарегистрировано  5  729  тысяч  жителей.  По  прог¬
нозам,  в  1980  году  население  страны  должно  было
достигнуть  10  миллионов  человек.  Но  в  результате  гено¬
цида,  проводимого  полпотовцами,  в  1974  году  в  Кампу¬
чии  оставалось  всего  4,5  миллиона  жителей.  В  1981  го¬
ду,  когда  в  стране  проводились  всеобщие  выборы,  чис¬
ло  жителей  составило  6682  тысячи  человек.
 Проблема  голода  и  эпидемий  в  стране  была  ликви¬
дирована  при  помощи  СССР,  Вьетнама  и  других  социа¬
листических  стран.  Огромные  успехи  достигнуты  в  об¬
ласти  народного  просвещения.  В  1984  году  в  учебных
заведениях  Кампучии  занимались  1  600  тысяч  человек.
В  стране  впервые  открыты  женские  лицеи.  Около  мил¬
лиона  неграмотных  научились  читать  и  писать.
 Больших  успехов  правительство  Кампучии  добилось
в  области  международного  сотрудничества.  Оно  борет¬
ся  за  стабильность  и  мир  в  Юго-Восточной  Азии.  До¬
стижения  страны,  идущей  по  пути  социализма,  приводят
в  ярость  империалистические  силы  Соединенных  Штатов
Америки  и  других  западных  стран.  Они  толкают  сосе¬
дей  Кампучии  на  конфронтацию  с  народом,  занятым
мирным  трудом,  оказывают  поддержку  недобитым  бан¬
дам  полпотовцев.
 Влажность  и  солнце  тропиков  быстро  поднимают
траву  на  земле  Кампучии.  Территория  взорванного  со¬
 128

бора  уже  покрылась  зелеными  пятнами.  Возрождение
всегда  сильнее  смерти.  Даже  самые  высокие  заборы  не
защитят  преступников  от  приговора  истории.
 В  Пномпене  мы  посетили  министерство  сельского  хо¬
зяйства.
 —  В  1983  году  риса  было  получено  в  два  раза  боль¬
ше,  чем  в  1982,—  рассказывал  заместитель  министра
сельского  хозяйства.—  В  1984  году  мы  планируем  уве¬
личить  площади  под  рис  до  полутора  миллиона  гекта¬
ров.  Это  сравнительно  немного,  если  вспомнить,  что  на
такой  площади  рис  выращивался  в  1930  году,  но  одно¬
временно  это  большое  достижение,  так  как  нам  нельзя
забывать,  что  в  условиях  геноцида  были  убиты  миллио¬
ны  земледельцев,  что  в  дни  военных  действий  и  терро¬
ра  полпотовцев  80  процентов  рисовых  полей  были  выве¬
дены  из  строя,  что  поголовье  рабочего  скота  сократи¬
лось  с  3  миллионов  до  70  тысяч.  Опасность  голода  ми¬
новала.  В  трудный  момент  нам  помогли  Советский
Союз,  Вьетнам  и  другие  социалистические  страны.  Се¬
годня  каждый  житель  Пномпеня  ежемесячно  получает
21  килограмм  риса.  Спокойствие  и  рабочее  настроение
возвращаются  в  города  и  села.  Даже  в  Ваттамбангской
провинции,  которая  имеет  границу  с  Таиландом  протя¬
женностью  в  300  км,  откуда  проводят  свои  вылазки  бе¬
жавшие  полпотовцы,  в  1983  году  земледельцы  сняли
урожай  риса  с  площади  в  четыре  раза  большей,  чем
в  позапрошлом  году.  Вера  людей  правительству  Народ¬
ной  Республики  Кампучии  и  есть  этот  чудотворный
бальзам,  который  помогает  залечивать  самые  глубокие
раны  минувшего.
 Луч  солнца  сильнее  мрака,  завоевавший  свободу  че¬
ловек  —  сильнее  вчерашнего  дня.  В  Кампучии  мы  всю¬
ду  видели  краски  и  слышали  звуки  праздника  «возвра¬
щения  жизни»:  и  в  глазах  идущих  в  школу  детей,  и  во
взмахах  рук  работающих  на  рисовых  полях  людей,
и  в  шорохе  красного  знамени  с  пятью  башнями  Анг-
корвата.
 XX  век  —  столетие  невероятно  больших  социальных
изменений  во  всех  сферах  человеческой  жизни.  После
десяти  дней,  которые  потрясли  мир,  родилось  первое
в  мире  социалистическое  государство.  Роботы  и  киберне¬
тика,  космос  и  атом  пришли  на  службу  человеку.  В  то
же  время  буржуазная  пропаганда  продолжает  усовер-
 б.  Альбертас  Лауринчюкас  129

шенствование  машины  загрязнения  сознания  людей  и
целых  народов.  Огромные  политические  и  социальные
изменения  произошли  и  в  Юго-Восточной  Азии.  В  на¬
пряженной  борьбе  родились  три  независимых  государ¬
ства—  Лаосская  Народно-Демократическая  Республика,
Социалистическая  Республика  Вьетнам  и  Народная
Республика  Кампучия.
 Если  не  осмыслить  события,  породившие  эти  из¬
бравшие  социалистический  строй  государства,  нелегко
понять  другие  процессы,  происходящие  на  нашей  ма¬
ленькой  планете.
 ТРЕУГОЛЬНИК  ПОЗОРА
 Мне  довелось  видеть  три  обелиска  позора.  Их  не
проектировали  архитекторы,  не  строили  рабочие.  И  все-
таки  эти  обелиски  существуют,  подобно  тому  как  суще¬
ствует  книга  истории  человечества,  хотя  не  было  у  этой
книги  ни  составителя,  ни  издателя.
 Первый  я  видел  в  Англии,  в  оживленном  ливер¬
пульском  порту.  В  XVIII  веке,  когда  был  издан  закон,
регулирующий  перевозку  рабов  на  кораблях  в  зависи¬
мости  от  их  тоннажа,  здесь  состоялась  демонстрация
«протеста».  «Раньше  я  заталкивал  в  свое  судно  столько
рабов,  сколько  мне  было  угодно,  укладывал  их  как
сельди  в  бочку,  а  теперь,  выходит,  их  надо  возить  как
апельсины  в  ящиках?»  Это  история  сохранила  для  нас
возмущение  одного  судовладельца  вновь  изданным  за¬
коном...
 Второй  я  посетил  в  небольшом  городке  Багамойо,
что  лежит  на  знойном  африканском  берегу.  Точнее  го¬
воря,  это  был  не  один  обелиск,  их  много.  Они  стояли
в  шахматном  порядке,  вросшие  своими  бетонными  кор¬
нями  в  желтый  прибрежный  песок,  и  железными,  про¬
ржавевшими  от  соли  и  жаркого  ветра  головами  огляды¬
вались  вокруг,  словно  дивясь,  почему  сегодня  белые  лю¬
ди  не  приковывают  к  ним  невольников,  почему  не  сви¬
стят  бичи  надсмотрщиков,  а  корабли  не  увозят  «живой
груз».  Этих  небольших  столбов,  к  каждому  из  которых
приковывали  по  десять  человек,  я  насчитал  пятьдесят
шесть.  Из  них  можно  было  бы  соорудить  один  огром¬
ный  и  грозный  обелиск  позора...
 130

И,  наконец,  с  третьим,  столь  же  постыдным,  но  не
материализованным  обелиском  я  познакомился  в  Соеди¬
ненных  Штатах  Америки,  в  Новом  Орлеане,  в  сквере,
полном  красок  и  звуков.  Раньше  на  этом  месте  находил¬
ся  невольничий  рынок,  и  именно  здесь  сто  лет  назад
был  официально  продан  последний,  привезенный  из
Африки,  закованный  в  цепи  африканец.
 Три  обелиска  позора,  стоящие  на  разных  континен¬
тах,  составляют  грандиозный  треугольник  позора.  Он
начертан  португальскими  и  испанскими  каравеллами,
шхунами  датчан  и  голландцев,  французскими,  англий¬
скими  и  американскими  судами  на  волнах  Атлантическо¬
го  океана.  Совершенно  очевидно,  что  треугольник  на
волнах  Атлантического  океана  корабли  чертили  вовсе
не  для  того,  чтобы  проверить  постулаты  геометрии  Эв-
клида,  а  только  потому,  что  маршрут  этот  был  более
чем  прибыльным.  Кое-кто  называл  этот  треугольник
«золотым».
 Из  Европы  в  Африку  корабли  отплывали,  гружен¬
ные  дешевыми  побрякушками,  спиртными  напитками
и  оковами.  В  Африке  побрякушки  и  спирт  меняли  на
«живой  товар»  и  доставляли  его  в  Америку.  В  Новом
Свете  невольников  продавали,  опустевшие  трюмы  за¬
полняли  сахаром,  табаком,  хлопком,  и  корабли  снова
направлялись  в  Европу.  А  здесь  в  трюмы  опять  грузи¬
ли  безделушки  и  оковы...  Всего  работорговые  суда  со¬
вершили  более  пятидесяти  тысяч  таких  рейсов.
 Треугольник  позора  —  самое  грандиозное  в  истории
человечества  насильственное  переселение  народов.  Мил¬
лионы  свободных  людей,  перевезенные  через  Атлантиче¬
ский  океан,  становились  рабами.  Единственная  их  вина
состояла  в  том,  что  у  них  были  черная  кожа  и  крепкие
мускулы.
 Сколько  всего  невольников  было  вывезено  с  Афри¬
канского  континента?  Разные  авторы  указывают  разные
цифры.  В  свое  время  мне  пришлось  разговаривать  по
этому  вопросу  в  Вашингтоне  с  видным  негритянским  об¬
щественным  деятелем  и  ученым  Уильямом  Дюбуа.
 —  Сказать,  сколько  было  отнято  у  матери  Африки
сыновей  и  дочерей,  очень  трудно,—  говорил  он.—  Но  на
основании  некоторых  данных  можно  утверждать,  что  на
рынках  Северной  и  Южной  Америки  и  на  Вест-Инд¬
ских  островах  было  продано  около  пятнадцати  миллио¬

нов  невольников.  Их  ловили  и  транспортировали  в  ужа¬
сающих  условиях,  и  поэтому  я  предполагаю,  что  только
один  из  шести  достигал  американских  берегов.  Следова¬
тельно,  работорговля  отняла  у  Африки  около  восьмиде¬
сяти  миллионов  человек.
 Другие  авторы  называют  иные  цифры.  Английский
писатель  и  публицист,  знаток  Африки,  Бэзил  Дэвидсон
пишет,  что  работорговля  забрала  у  Черного  континента
50  миллионов  человек;  английский  писатель,  автор  кни¬
ги  «Черный  груз»,  Д.  Маник,  опираясь  на  данные  Бри¬
танского  морского  архива,  утверждает,  что  15  миллионов
черных  рабов  достигли  берегов  Америки,  а  40  миллио¬
нов  погибли.
 Первых  рабов  вывезли  из  Черной  Африки  в  Европу
португальцы  в  1441  году.  До  тех  пор  пока  не  была  от¬
крыта  Америка,  они  ежегодно  доставляли  в  Европу  при¬
близительно  до  тысячи  невольников.  Другие  европей-
:кие  страны  в  те  годы  ловлей  и  перевозкой  «живого
товара»  не 	занимались, 	так 	как  папа 	римский  счел
 возможным 	разрешить  это  только  одной 	Португалии.
 В  1502  году  зарегистрирован  первый  невольничий
транспорт  в  Новый  Свет  —  на  острова  Карибского  мо¬
ря.  А  последний  корабль  с  невольниками  из  Африки
проследовал  немногим  больше  ста  лет  назад,  осенью
1865  года.
 Подсчитав,  какую  прибыль  дает  торговля  «живым
товаром»,  примеру  португальцев  последовали  и  другие
европейские 	страны.  На 	том 	месте,  где 	сейчас  вырос
 Нью-Йорк, 	голландцы  в 	1624 	году  развернули  неволь¬
 ничий  рынок.  В  1640  году  в  торговлю  невольниками
включилась  Франция,  в  1660  году—Англия,  позже  —
испанцы,  датчане  и  немцы.
 Плавание  с  грузом  невольников  через  Атлантический
океан  продолжалось  в  те  времена  пять-шесть  недель.
В  век  парусного  флота  самым  страшным  врагом  для  мо¬
ряков  был  штиль.  Застрять  с  повисшими  парусами  по¬
среди  океана  с  трюмами,  набитыми  «живым  товаром»,
было  равносильно  трагедии.  Где  взять  пресную  воду,
продукты  питания?  Часто  с  корабля,  попавшего  в
штиль,  выбрасывали  за  борт  истощенных,  умирающих
от  жажды  или  обезумевших  африканцев...  А  потом  сно¬
ва  поворачивали  к  берегам  Африки  за  «свежим  това¬
ром».
 132

Работорговые  суда  были  обычно  невелики:  водоизме¬
щением  в  150—200  тонн,  длиной  в  20—30  и  шириной
в  7—8  метров,  они  были  построены  так,  чтобы  вместить
как  можно  больше  невольников.  Обычно  такой  корабль
принимал  на  борт  300—350  человек,  но  случалось,  их
набивали  и  до  пятисот.  Скованных  рабов  укладывали  на
нижней  палубе,  высота  которой  не  превышала  70—80
сантиметров.  Чтобы  рабы  в  пути  поменьше  ели,  чтобы
их  поменьше  мучила  морская  болезнь  —  ведь  за  слабого
раба  много  не  получишь,—  суда  строились  быстрые,
легкие  и  поэтому  непрочные.  Они  выдерживали  не  более
десяти  рейсов.  А  жадные  хозяева  отправляли  в  плава¬
ние  и  старые  суда,  которые  иногда  не  доходили  до  пор¬
та  назначения.
 Перевозил  невольников  и  продавал  их  обычно  сам
капитан.  За  удачный  рейс  он  получал  от  компании  пре¬
мии,  поэтому,  естественно,  стремился  как  можно  дешев¬
ле  приобрести  невольников,  побольше  нагрузить  судно,
как  можно  скорее  доставить  на  место  и  подороже  про¬
дать.
 У  берегов  Африки  суда  задерживались  ровно  столь¬
ко,  чтобы  распродать  привезенные  побрякушки  или  вы¬
менять  их  на  уже  пойманных  и  готовых  к  отправке  не¬
вольников.  Основной  «житницей»  для  работорговых  су¬
дов  был  западный  берег  Африки.
 Сами  европейцы  вначале  редко  пускались  в  глубь
континента  на  охоту  за  невольниками:  грозным  бичом
для  них  была  желтая  лихорадка.  И  только  после  того,
как  в  XIX  веке  был  открыт  хинин,  европейцы  устреми¬
лись  в  глубь  Африки.
 Работорговцы  свое  черное  дело  делали  рука  об  руку
с  вождями  некоторых  негритянских  племен,  специальные
команды  которых  ловили  рабов  и  пригоняли  к  побе¬
режью.
 Врытые  в  землю  столбы,  каменные  темницы  или  про¬
сто  деревья,  к  которым  приковывали  невольников,  под¬
готовленных  для  обмена,  мне  довелось  видеть  в  Танза¬
нии,  на  берегу  Индийского  океана,  в  Сенегале,  на  остро¬
ве  Горэ.
 Недалеко  от  города  наш  путь  влился  в  так  называе¬
мую  «дорогу  рабов»,  которая  ведет  от  берегов  Индий¬
ского  океана  в  глубь  континента.  Эта  дорога,  как  и  Ба¬
гамойо,  имеет  свою  историю.  Неподалеку  от  городка  воз-
 133

вьгшаются  развалины  мечети,  построенной  арабами  еще
в  XIV  веке.  Но  начало  Багамойо  было  положено  не  в
XIV  веке.  Археологи  добавляют  этому  городку  еще  по
меньшей  мере  тысячу  лет.  Долгие  годы  по  «дороге  ра¬
бов»  из  глубины  Африки  к  берегам  Индийского  океана
шли  караваны  купцов,  груженные  слоновой  костью,
пальмовым  маслом,  обладающим  какими-то  целебными
свойствами,  и  другими  ценностями.  На  побережье  все  это
выменивалось  на  китайский  шелк,  индийские  украшения,
холодное  оружие.  А  в  Багамойо  продавались  и  неволь¬
ники.  Дорогой,  которой  мы  ехали,  прошли  бесконечные
вереницы  скованных  рабов.  Слово  «багамойо»  на  языке
суахили  означает  «распрощаться  с  последней  надеждой».
Мог  ли  предполагать  Данте,  написавший  на  вратах  соз¬
данного  им  «Ада»:  «Оставь  надежду,  всяк  сюда  входя¬
щий»,  что  на  побережье  Восточной  Африки  так  назван
целый  город?
 (Несколько  поворотов  в  пальмовом  лесу  —  и  перед  гла¬
зами  лазурная  гладь  Индийского  океана  и  белая  полоса
прибрежного  песка.  Высокие  пальмы,  что  стоят  на  бере¬
гу  океана,  без  сомнения,  помнят  еще  стоны  невольни¬
ков,  брань  надсмотрщиков,  свист  плетей.  Но  пальмы
молчат.  Они  умеют  перешептываться  только  тогда,  ког¬
да  дует  ветер...  Солнце,  неумолимо  посылая  лучи  с  по¬
белевшего  от  зноя  неба,  раскаляет  белый  песок  и  высох¬
шую  траву,  под  которой  покоятся  кости  тех,  кто  погиб
здесь  от  голода,  болезней  и  лихорадки.  Живые,  связан¬
ные  и  скованные,  по  ночам  смотрели  в  черное  небо  и  пы¬
тались  прочесть  свою  судьбу  по  звездам.  Внутри  камен¬
ных  загонов  много  ям.  Может,  их  вытоптали  босые  но¬
ги  невольников?  А  быть  может,  сапоги  работорговцев?
Каменная  тюрьма  разделена  на  две  части.  В  перегород¬
ке,  тоже  каменной,  узенькие  оконца.  Через  них  за  не¬
вольниками  следили  надсмотрщики.  Они  стреляли  в  не¬
покорных.
 Немного  дальше,  за  тюрьмой  и  каменными  столбами,
ощетинившаяся  башнями,  притаилась  крепость,  за
ней  —  сад,  тоже  обнесенный  высокой  изгородью.  Здесь
жили  белые  колонизаторы.  До  первой  мировой  войны  —
немцы,  позже  —  англичане.
 После  ликвидации  работорговли  Багамойо  сразу  по¬
терял  свое  былое  значение.  Местные  жители  с  ужасом
вспоминают  это  место  и  стараются  обойти  его  стороной,
 134

а  белые  переселились  в  Дар-эс-Салам,  который  стал  тор¬
говым  центром,  а  позже  и  столицей  страны.
 Остров  Горэ  невелик,  но  у  него  долгая  история.  Ост¬
ров  расположен  в  нескольких  километрах  от  берегов  За¬
падной  Африки  и  семи  тысячах  километров  от  Багамойо.
Его  скалистые  берега  омывают  соленые  волны  Атланти¬
ческого  океана.  Английские,  французские,  португаль¬
ские  колонизаторы  мечтают  сегодня  о  том,  чтобы  взбун¬
товавшаяся  стихия  —  тайфуны  или  вихри  —  вообще
снесла  с  лица  земли  крохотный  островок,  чтобы  водная
пучина  поглотила  все  свидетельства  прошлого:  порт,
сложенную  из  камня  тюрьму,  те  места,  где  сотнями  зака¬
пывали  погибших  невольников.  Но  вряд  ли  им  удастся
дождаться  такого  тайфуна.  Этот  остров  африканцы  на¬
зывают  Островом  слез.  Он  принадлежит  Сенегалу.
 На  остров  Горэ  мы  плыли  моторными  лодками.  Во
все  стороны  разлетались  сверкающие  голубые  брызги.
Спокойные  контуры  острова,  если  на  него  смотреть  с  аф¬
риканского  берега,  теперь,  когда  мы  приблизились,  ста¬
ли  распадаться  на  отдельные,  различаемые  глазом  дета¬
ли.  Вот,  застыв  на  высоком  скалистом  берегу,  смотрят
на  запад  огромные  пушки.  Это  остатки  французской
крепости,  которая  была  выстроена  здесь  перед  первой
мировой  войной.
 Островок  можно  вдоль  и  поперек  обойти  в  течение
нескольких  часов.  Здесь  почти  нет  растительности  и
воды.  Редко  где  в  пыльных  двориках,  в  тени  домов  си¬
дят  женщины,  старики,  играют  дети.  На  острове  живут
700  человек,  стоит  29  пушек,  пасутся  овцы  и  высится
19  пожелтевших  пальм.
 Небольшая  мечеть.  Обветшалый  католический  ко¬
стел.  К  двери  прикреплен  листок,  на  котором  значится:
«Дорогие  посетители,  своими  пожертвованиями  помоги¬
те  восстановить  историческое  здание,  в  котором  тысячи
людей  обретали  счастье».  Это  счастье  выражалось  в  том,
что  иной  раз  невольники  перед  погрузкой  на  корабль
подвергались  массовому  обряду  крещения...
 Мы  идем  дальше,  туда,  где  еще  прекрасно  сохранил¬
ся  «невольничий  замок».  Здесь  в  каменных  стенах  ржа¬
веют  железные  кольца,  к  которым  приковывали  рабов.
Здание  было  построено  в  1776—1778  годах.
 Как  важный  пункт  работорговли  остров  Горэ  процве¬
тал  уже  с  середины  XVII  века.  На  этот  остров  свозили
 135

пойманных  невольников  со  всего  западного  побережья
Африки.  Держать  их  здесь  было  значительно  надежнее,
чем  на  берегу:  сбежавший  раб  не  мог  добраться  до  су¬
ши  —  в  этом  случае  работорговцы  и  акулы  делали  одно
дело.
 Сколько  стоил  невольник?  Это  зависело  от  многих
обстоятельств:  от  возраста  раба  и  крепости  его  мышц,
от  ценности  вещи,  на  которую  его  меняли  в  Африке,
от  потребности  Америки  в  рабочих  руках  и  т.  д.  По
сохранившимся  документам  известно,  что  некий  португа¬
лец  Симоне  купил  десять  рабов  за  бочонок  спирта.  Анг¬
личанин  Маклейн  приобрел  двадцать  невольников  за
восемь  винтовок  и  двести  патронов.  Но  когда  этих  же
рабов  продавали  в  Америке,  то  товары  за  них  брали
уже  не  килограммами  или  метрами,  а  тоннами  и  пудами.
 Значительное  время  работорговля  считалась  в  выс¬
шем  обществе  западноевропейских  стран  столь  же  добро¬
порядочным  занятием,  как  и  торговля  спичками  или,
скажем,  апельсинами.  Общественное  мнение  всячески
поддерживало  эту  точку  зрения,  чтобы  дать  возмож¬
ность  принять  участие  в  доходном  деле  не  только  выс¬
шим  правительственным  чиновникам,  но  даже  монархам
и  их  семьям.
 В  столице  Кении  Найроби  я  разговорился  с  одним
английским  журналистом.  Мы  беседовали  на  животрепе¬
щущую  тему:  в  те  дни  правительство  Смита,  стремясь
не  допустить  к  управлению  страной  основное  население,
самовольно  объявило  «независимость»  Южной  Родезии
и  делало  все  возможное,  чтобы  утвердить  расистскую
власть  белых  колонизаторов.
 —  Стоит  ли  африканским  народам  так  волноваться
по  поводу  событий  в  Родезии,—  пожимал  плечами  анг¬
личанин.—  Хотя  они  и  не  будут  иметь  своих  представи¬
телей  в  правительстве,  их  жизнь  по  сравнению  с  прош¬
лым  будет  не  так  уж  плоха.
 —  С  каким  прошлым?  —  поинтересовался  я.
 —  Совсем  недалеким,—  когда,  с  одной  стороны,  на
Африканском  континенте  местных  жителей  ловили  и
везли  на  запад  и  на  восток,  а,  с  другой  стороны,  сама
Африка  была  примитивной  и  совершенно  дикой.
 Слова  этого  журналиста  точно  отражают  имеющие
на  Западе  хождение  «теории»  относительно  работоргов¬
цев  и  судьбах  африканцев  вообще.
 136

—  Разве  вы  не  считаете,—  спросил  я,—  что  насиль¬
ственная  перевозка  негров  через  океан  была  омерзитель¬
ным,  позорным  явлением  в  истории  человечества?
 —  Нет,  не  считаю,—  ответил  мой  собеседник.—  По¬
скольку  я  предполагаю,  что  вы  рассматриваете  все  со¬
бытия,  происходящие  в  мире,  диалектически.  А  диалек¬
тика  истории  торговли  невольниками  такова:  рабовла¬
дельческий  строй  —  так  учит  марксизм  —  знали  все
страны.  Пережила  его  и  Африка.  Так  что  перевозка  не¬
вольников  в  Америку  —  это  только  дальнейшее  разви¬
тие  общей  системы  торговли  живыми  людьми  и,  уж  во
всяком  случае,  никак  не  является  исключительным  явле¬
нием  в  истории  человечества.
 Слушая  его,  я  удивлялся  тому,  что  англичанин  обра¬
щается  с  историческими  фактами  так,  словно  это  его  бо¬
тинки:  хочет  —  носит,  хочет  —  нет,—  и  в  своей  демаго¬
гии  пытается,  презрев  стыд,  опираться  на...  марксизм.
 На  новом  континенте  кровь  и  пот  черных  рабов  упа¬
ли  на  благодатную  почву  и  скоро  превратились  в  пото¬
ки  золота,  хлынувшие  в  карманы  рабовладельцев.  Такой
успех  немедленно  породил  желание  выжать  из  могучих
черных  мускулов  как  можно  больше  всесильного  метал¬
ла.  Черные  дети,  родившиеся  в  рабстве,  с  первого  дня
жизни  приносили  с  собой  в  мир  оковы  раба.  Принятый
в  1663  году  в  штате  Мериленд  закон  гласил:  «Все  нег¬
ры  и  прочие  рабы,  которые  будут  привезены  в  эту  про¬
винцию,  останутся  рабами  с!игап1е  уНа  (на  всю  жизнь)».
 Негры,  проживающие  в  настоящее  время  в  США,
были  привезены  из  различных  частей  Африканского
континента.  Становясь  рабами,  они  должны  были  за¬
быть  свой  язык,  свои  обычаи.  У  невольников  стреми¬
лись  отнять  все,  что  связывало  их  с  Африканским  кон¬
тинентом.  Но  рабовладельцы  не  в  состоянии  были  ото¬
брать  у  негров  их  темперамент,  мелодии  родных  песен,
их  удивительное  врожденное  чувство  ритма.  Всю  свою
боль,  всю  свою  тяжкую  муку  негры  изливали  в  прони¬
кающих  в  душу  песнях.  Но  слова  этих  песен  очень  ско¬
ро  стали  английскими:  хозяева  хотели  понимать,  что
поют  их  рабы.
 На  долю  негров  выпала  самая  тяжкая  работа  по
созданию  так  называемого  Нового  Света.  Современная
культура  США  должна  во  многом  склонить  голову  перед
детьми  Африканского  континента.  Внуками  и  правнука¬
 137

ми  привезенных  из  Африки  негров  являются  Уильям
Дюбуа  и  Ричард  Райт,  Поль  Робсон  и  Ленгстон  Хьюз,
Мариам  Андерсон  и  Джеймс  Болдуин  и  многие  из  тех,
кто  прославил  американскую  литературу  и  искусство  во
всем  мире.
 Можно  ли  установить,  из  какой  части  Африканско¬
го  континента  доставлены  в  Америку  предки  современ¬
ных  американских  негров?  К  сожалению,  сделать  это
почти  невозможно.  Невольников  ловили  там,  где  удава¬
лось,  везли  туда,  где  цена  на  них  была  выше.  Исключе¬
ние  составляет,  быть  может,  одна  Бразилия,  куда  порту¬
гальцы,  которым  некогда  принадлежала  страна,  возили
невольников  в  основном  из  Анголы.
 В  южноамериканских  штатах  мне  довелось  побывать
в  семье  редактора  негритянской  газеты.  Он  гордится
тем,  что  негры  США  поддерживают  борьбу  африканцев
против  колонизаторов,  а  африканцы  полностью  присое¬
диняются  к  протесту  американских  негров  против  диск¬
риминации  и  разгула  американского  расизма.  Редактор
говорил  мне,  что  никогда  не  бывал  в  Африке,  но  хотел
бы  там  побывать.
 —  В  какой  стране?
 Мой  собеседник  задумался,  а  потом  сказал:
 —  Для  нас,  американских  негров,  вся  Африка  оди¬
накова.  Мы  не  знаем  своего  прошлого,  но  это  не  значит,
что  мы  не  должны  бороться  за  свое  будущее.  Поскольку
мы  являемся  гражданами  США,  мы  должны  добиваться
этого  прежде  всего  в  пределах  нашей  страны.  На  этой
земле  мы  живем  из  поколения  в  поколение  и  не  можем
не  считать  ее  родиной  —  пусть  же  и  она  не  относится  к
нам  как  к  пасынкам.  Некоторые  сочувствуют  нам.  Но
это  совершенно  не  нужно  и  даже  чем-то  унизительно.
Мы  такие  же  граждане  США,  как  и  все  остальные,  и  нам
нужны  равные  со  всеми  права.
 Есть  и  такие  теоретики  в  США,  которые,  стремясь
смягчить  неблаговидную  роль  пресловутого  треугольни¬
ка  позора  в  истории,  стараются  отождествить  перевозку
африканцев  через  Атлантический  океан  с  торговлей  ра¬
бами,  которую  осуществляли  арабы  в  Восточной  Афри¬
ке.  «Работорговля,  как  и  шахматы,  изобретение  ара¬
бов,—  писала  американская  газета  «Дейли  ньюс».—
И  белые  всего  лишь  переняли  опыт  арабов,  не  сделав  в
данном  случае  никакого  открытия».  И  все  же  буржуаз¬
 138

ным  историкам  и  ее  пропагандистам,  как  бы  ловко  ни
старались  они  отождествлять  два  совершенно  различ¬
ных  исторических  явления,  сделать  это  не  удастся,  пото¬
му  что  явления  эти  возникли  в  совершенно  различных
исторических  условиях,  в  силу  совершенно  разных  при¬
чин,  и  размах  работорговли  в  обоих  случаях,  ее  объем
и  цели  тоже  резко  различались.
 Прежде  чем  доказать  это  положение,  попробуем  от¬
ветить  на  два  вопроса:  1.  Почему  европейцы  не  зани¬
мались  массовым  вывозом  невольников  с  Черного  конти¬
нента,  пока  не  была  открыта  Америка  и  там  достигла
широкого  размаха  обработка  плантаций  и  добыча  камен¬
ного  угля?  2.  Где  на  Востоке  были  расположены  план¬
тации  или  рудники,  на  которых  работали  бы  большие
группы  африканцев-рабов?
 Ответ  на  эти  вопросы  и  даст  нам  убедительное  дока¬
зательство  основного  положения.  Если  торговля  черны¬
ми  рабами  на  Восток  имела  такую  же  историческую
значимость  и  размах,  то  почему  сегодня  в  арабских
странах,  в  Индии  и  Китае  нет  сколько-нибудь  значи¬
тельных  масс  населения  африканского  происхождения?
 Судьба  африканского  раба,  попавшего  в  руки  араб¬
ского  торговца  и  проданного  куда-нибудь  в  Оман  или
Бомбей,  не  была  более  легкой,  чем  судьба  черного  не¬
вольника,  попавшего  на  плантации  Бразилии  или  Фло¬
риды.  И  тем  не  менее  между  работорговлей,  которую  на
протяжении  многих  веков  осуществляли  в  Африке  ара¬
бы,  и  работорговлей,  которую  вели  всего  три  с  поло¬
виной  столетия  европейцы,  имеется  существенное  раз¬
личие.
 Связь  африканских  племен,  проживавших  в  Восточ¬
ной  Африке,  с  восточным  миром  —  индийцами,  арабами
и  китайцами,  была  исторически  древней.  Раскопки  дока¬
зали,  что  торговые  и  другие  связи  между  континентами
были  в  достаточной  степени  активными  уже  более  двух
тысяч  лет  назад.  Как  показывает  рост  городов  на  побе¬
режье  Индийского  океана,  цивилизация  восточного  ми¬
ра  обогатила  цивилизацию  африканских  народов  и  соз¬
дала  условия  для  основания  своеобразной  культуры
Восточной  Африки.  По  свидетельству  неопровержимых
фактов,  можно  сделать  вывод,  что  целью  путешествий
восточных  купцов  на  Черный  континент  были  в  основ¬
ном  золото  и  слоновая  кость,  а  не  «живой  товар».
 139

Разумеется,  работорговля  в  этом  общении  тоже  сыг¬
рала  известную  роль.  Еще  для  фараонов  Древнего  Егип¬
та  привозили  чернокожих  рабов  из  государства  Пурит,
которое  располагалось  на  территории  современного  Со¬
мали.  В  древности  рабов  в  Африке  закупали  персы.
А  мореплаватели-арабы  вывозили  их  не  только  в  свои
государства,  но  поставляли  также  в  Индию  и  в  Китай.
 В  бассейне  Индийского  океана  торговля  невольника¬
ми  велась  на  протяжении  нескольких  веков,  но  никогда
она  не  приобретала  такого  размаха,  как  торговля  через
Атлантический  океан.  Вторжение  европейцев  на  запад¬
ное  африканское  побережье  привело  к  упадку  существо¬
вавшей  там  цивилизации,  уничтожило  торговлю  всем
прочим,  кроме  невольников,  заглушило  ремесло  и  созда¬
ло  единственную,  существовавшую  более  трехсот  лет
«отрасль  промышленности»  —  ловлю  местных  черных
жителей  и  перепродажу  их.
 О  высоком  развитии  цивилизации  на  берегах  Во¬
сточной  Африки  свидетельствуют  записи  Васко  да  Га¬
мы  и  других  путешественников  начала  XVII  столетия,
а  также  раскопки  развалин  процветавших  в  древности
городов.
 Упадок  цивилизации  на  Черном  континенте  —  равно
как  на  восточном,  так  и  на  западном  его  берегах  —  сов¬
пал  с  появлением  на  этой  земле  европейцев.  Первыми
добрались  до  Восточной  Африки  португальцы.  Они  за¬
хватили  Кильву,  Момбасу,  Занзибар  и  начали  безза¬
стенчиво  грабить  все,  что  попадалось  под  руку.  Сопро¬
тивление  местного  населения  было  очень  быстро  сломле¬
но.  Пушки,  стрелявшие  с  кораблей,  и  ружейные  залпы
приносили  португальцам  победу  над  вооруженным  про¬
стым  луком  и  стрелами  местным  населением  еще  до  то¬
го,  как  нападавшие  сходили  на  сушу.
 Во  время  поездки  по  Кении  я  посетил  древнюю  кре¬
пость,  выстроенную  португальцами  на  берегу  Индийско¬
го  океана.  Крепость  эта  носит  название  «Форт  Иисуса».
Недавно  крепость  реставрировали,  и  теперь  здесь  соз¬
дан  музей.  Выложенные  камнем  узкие  дорожки  ведут  к
толстым  каменным  стенам,  затем  в  лабиринт  коридоров
и  комнат.  Взять  эту  крепость  оружием,  которое  употреб¬
ляли  в  то  время  африканцы,  было,  конечно,  невозможно.
И  тем  не  менее  форт  переходил  из  рук  в  руки:  это  до¬
бравшиеся  до  Африки  разбойники  из  европейских  стран
 140

дрались  между  собой.  Железные  ворота,  каменные  полы
и  мрачные  коридоры  являются  молчаливыми  свидетеля¬
ми  бурной  жизни  этого  форта  в  прошлом:  дележа  на¬
грабленного  добра,  сделок  по  купле-продаже  неволь¬
ников.
 Я  купил  брошюру  об  этом  форте.  На  ее  обложке  —
рисунок  рыцаря  в  латах  и  со  шпагой  в  руке,  на  его  пле¬
чах  —  плащ  с  черным  крестом.  На  первой  странице
брошюры  обнаженная  белая  женщина  приглашает  по¬
смотреть  ее  танец  в  ночном  клубе  «Касабланка».  Даль¬
ше  английская  компания  «Баобаб»  предлагает  покупать
цемент,  лондонские  дельцы  восхваляют  свой  одеколон,  а
хозяева  ночного  клуба  «Новая  Флорида»  утверждают,
что  утром  у  них  никто  не  жалуется.  Потом  идет  несколь¬
ко  страниц  истории  форта.  Здесь  много  фамилий  и  дат,
названий  камней  и  деревьев,  но  нет  ни  слова  о  том,  что
из  этого  форта  грабилась  Африка,  что  здесь  продава¬
лись  ее  сыновья  и  дочери.  «Форт  Иисуса»  воздвигнут
в  XVI  веке  с  целью  укрепления  позиций  Португалии  в
этом  районе»,—  вот  и  вся  история  форта.
 «Форт  Иисуса»  посещает  много  туристов.  Усевшись
на  каменные  скамейки,  потягивая  тонизирующее  коко¬
совое  молоко,  они  делятся  впечатлениями:
 —  Трудно  было  первым  христианам,  прибывшим  на
землю  варваров!
 —  Я  читал  в  газетах,  что  власти  Камеруна  никак  не
могут  заставить  людей  одного  горного  племени  носить
одежду.  Если  еще  и  сегодня  негры  в  Африке  разгули¬
вают  голышом,  то  что  было  во  времена  строительства
форта?
 —  Знаете  ли  вы,  уважаемые  дамы,—  обратился  к
женщинам  один  мужчина,—  что  в  то  время  здесь  про¬
цветала  высокоразвитая  цивилизация,  а  поэзия,  создан¬
ная  на  языке  суахили,  по  мнению  честных  исследовате¬
лей  литературы  народов  Африки,  соперничает  с  поэзией
Мильтона?
 —  Какая  могла  быть  поэзия  у  людей,  которые  под¬
жаривали  друг  друга  на  костре  и  съедали,  запивая  ко¬
косовым  молоком?  —смеялись  женщины.
 Мужчина,  как  я  позже  узнал,  был  профессором  Окс¬
фордского  университета.  Он  опирался  на  факты  и  доку¬
менты,  поэтому  ярко  выделялся  среди  остальных  тури¬
стов.
 .141

Трудные  времена  рождают  великих  поэтов.  Поэты
суахили  XVIII  века,  за  плечами  которых  была  богатая
культура  своих  народов,  переживая  трагические  собы¬
тия,  дали  миру  творения,  которые  и  сегодня  удивляют
исследователей  Африки.
 В  годы,  когда  «Форт  Иисуса»  только  еще  строился,
португальский  король  направил  в  процветавшую  тогда
Венецию  хвастливое  письмо,  извещая  венецианских  куп¬
цов  о  том,  что  вскоре  им  не  придется  ездить  за  восточ¬
ными  пряностями  и  украшениями  в  Александрию,  что
они  смогут  приобретать  их  в  Лиссабоне.  Свое  слово  ко¬
роль  сдержал.  Богатства  Восточной  Африки  широким
потоком  хлынули  в  Лиссабон.  Голландцы,  датчане,
французы,  а  позже  и  англичане  тоже  поторопились  по¬
слать  в  Африку  свои  корабли  с  солдатами  и  миссионера¬
ми.  Пришельцы  сражались  с  не  желавшим  терять  свобо¬
ду  населением  континента,  к  тому  же  грызлись  между
собой.
 Португальцы  выдохлись  раньше  других,  и  вскоре  за
ними  остался  лишь  Мозамбик.  Позже,  когда  Англия
захватила  Индию  и  богатства  этой  страны  тоже  потек¬
ли  в  Европу,  торговля  со  странами  Африки  заметно
уменьшилась,  а  еще  позже  обмен  товарами  между  стра¬
нами  бассейна  Индийского  океана  практически  прекра¬
тился.
 «Европейские  способы»  торговли  невольниками  в
Восточной  Африке  популяризировал  в  XVIII  веке  фран¬
цуз  Морис.  Его  корабль,  груженный  невольниками,  по-
Яал  в  бурю  и  затонул.  Оставшийся  в  живых  Морис  до¬
брался  до  Кильвы.  Там  благодаря  искусству  врачева¬
ния,  которым  он  владел,  предприимчивый  француз  сно¬
ва  сколотил  капитал.  Как  только  в  его  кармане  завелись
деньги,  он  оставил  хирургию  и  опять  занялся  работор¬
говлей.  Морис  заключил  с  султаном  Кильвы  соглаше¬
ние:  за  год  султан  обязался  предоставить  Морису  ты¬
сячу  рабов,  за  каждого  из  которых  Морис  платил  сул¬
тану  по  два  пиастра.  Сам  Морис  продавал  их  капита¬
нам  работорговых  судов  по  20  пиастров.
 Треугольник  позора  начал  трещать  с  той  стороны,
где  меньше  всего  можно  было  ожидать,—  покачнулись
устои  рабовладения  в  самой  крупной  его  цитадели  —
Англии.  В  1774  году  видный  английский  прогрессивный
адвокат  Гренвиль  Шарп  выиграл  дело  раба  Сомерсета.
 142

Благодаря  этому  на  территории  Британских  островов
(колоний  это  не  касалось)  африканцы  формально  обре¬
ли  человеческие  права.  В  1786  году  в  Англии  был  при¬
нят  закон  об  улучшении  условий  перевозки  невольни¬
ков.  Морской  врач  Ремсей,  член  парламента  Уилберфорс
и  другие  аболиционисты,  то  есть  участники  движения
за  освобождение  африканских  невольников,  отдавали  все
свои  силы  борьбе  за  дело  угнетенных,  раскрывая  ужас¬
ную  правду  о  рабовладении  и  торговле  рабами.  Но  по
другую  сторону  тоже  стояла  сила,  и  едва  ли  не  более
могущественная.  Это  были  крупные  торговцы,  предста¬
вители  не  самых  многочисленных,  но  зато  самых  богатых
сословий.  Каковы  были  настроения  в  правительствен¬
ных  слоях  Англии,  довольно  ярко  свидетельствует  пись¬
мо  адмирала  Нельсона,  написанное  им  после  победной
битвы  под  Трафальгаром:  «Я  был  воспитан  в  духе  пре¬
красной  старинной  школы,  которая  приучила  меня  пони¬
мать  значение  и  роль  нашего  владычества  в  Индокитае.
И  никто  не  посмеет  посягнуть  на  это  владычество,  поку¬
да  у  меня  есть  рука,  которой  я  сумею  защититься  от
проклятой  доктрины  Уилберфорса...»
 И  все  же  время  и  разум  победили.  В  1807  году  анг¬
лийский  парламент  после  горячих  дебатов  принял  закон,
запрещающий  торговлю  рабами.  Для  граждан  африкан¬
ского  происхождения,  проживавших  в  Англии  в  невооб¬
разимой  нищете,  была  выделена,  вернее,  создана,  специ¬
альная  колония  на  берегу  Африки  —  Сьерра-Леоне.
Франция  отменила  рабство  в  1818  году,  Испания  —  в
1820,  Португалия  —  в  1830  году.
 Но  работорговля  не  исчезла  —  она  только  ушла  в
подполье.  Началось  новое,  пожалуй,  не  менее  доходное
время  торговли  «живым  товаром».  И  длилось  это  не
один  день.  Ведь  в  Америке  рабство  еще  существовало!
Естественно,  цена  на  невольника  в  Африке  сразу  же
значительно  упала,  а  на  Американском  континенте,  нао¬
борот,  необычайно  возросла.  Для  пиратов  —  торговцев
невольниками  настали  золотые  денечки.  Заплатив  в
Анголе  за  одного  африканца  четыре  фунта  стерлингов,
предприимчивый  делец  брал  за  него  в  Бразилии  150
фунтов.
 Португальское  правительство  «ничего  не  могло  поде¬
лать»  со  своими  моряками,  поэтому  значительная  часть
английских,  французских,  датских  и  других  торговцев
 143

«живым  товаром»  стала  совершать  свой  бизнес  на  пор¬
тугальских  кораблях.  С  работорговцами-пиратами  не  бо¬
ролись  и  Соединенные  Штаты  Америки:  нужна  была  све¬
жая  рабочая  сила  для  хлопковых  и  табачных  плантаций.
Когда  приходилось  совсем  туго,  испанские  и  другие  су¬
да  выбрасывали  американский  флаг.  По  данным  англий¬
ского  морского  министерства,  с  1810  по  1865  год  в  США
было  доставлено  полмиллиона  черных  рабов.
 Правительство  Англии,  увидев,  что  запрещение  тор¬
говли  рабами  без  эффективного  контроля  не  дает
результатов,  объявило  в  1811  году,  что  капитаны  кораб¬
лей,  задержанных  с  грузом  невольников,  будут  присуж¬
даться  к  каторжным  работам.  Позже  ввели  даже  смерт¬
ную  казнь.  Но  пираты-работорговцы  легко  выкручива¬
лись  из  положения:  задержанные  в  океане,  они  успевали
до  момента  сближения  судов  выбросить  за  борт  при¬
кованных  к  одной  цепи  невольников.  Кроме  того,  наибо¬
лее  изворотливые  ухитрялись  обеспечить  себя  докумен¬
тами  на  гражданство  других  стран,  где  работорговля
так  жестоко  не  преследовалась.  Так,  англичанин  капитан
Филипп  Дрейк  плавал  под  именем  бразильца  Драксона,
другие  становились  португальцами  и  даже  арабами.
 Английский  морской  флот  по  распоряжению
парламента  вел  у  берегов  Африки  патрулирование  —  на
протяжении  500  морских  миль  патрулировал  всего  один
корабль.  Оно  и  понятно:  до  того  ли  было  в  те  годы
Англии,  которая  уже  вплотную  занялась  колонизацией
Африканского  континента!
 В  1865  году  сторожевое  судно  задержало  возле  бере¬
гов  Кубы  корабль,  на  котором  находились  143  скован¬
ных  невольника,  привезенных  из  Африки.  Их  выпусти¬
ли  на  свободу.  День  этот  считается  официальной  датой
окончания  работорговли.
 Треугольник  позора  был  уничтожен,  но  тем  не  менее
наследие  его  живо  и  по  сей  день.  Тяжелые  раны  трудно
заживают.  Работорговля  заложила  теоретические  осно¬
вы  для  белого  расизма,  который  свирепствует  на  захва¬
ченных  территориях  Африки  и  в  США.
 В  Соединенных  Штатах  доля  потомков  тех,  кто  был
пойман  и  скован,  а  позже  вывезен  и  продан  на  амери¬
канскую  землю,  еще  и  сейчас,  более  чем  через  100  лет
после  выхода  закона  об  эмансипации,  тяжела  и  трагич¬
 144

на.  А  таких  больше  20  миллионов.  Это  американские
негры.
 На  территории  США  воздвигнуты  видимые,  а  иног¬
да  и  невидимые  баррикады,  по  одну  сторону  которых  —
борцы  за  равноправие  людей  любого  цвета  кожи,  а  по
другую  —  белые  расисты  с  черной  совестью.  Широкие  и
плодородные  американские  земли  до  сих  пор  орошают
слезы  и  кровь  борцов  за  свободу  и  равноправие.
 Уже  не  первый  раз  горят  целые  районы  Майами,
Детройта,  Сан-Франциско  и  других  американских  горо¬
дов,  гремят  выстрелы,  патрулируют  воинские  соедине¬
ния.  В  южноамериканских  штатах  куда  лучше,  чем  поли¬
ция,  действуют  куклуксклановцы.  Прикрывшись  белы¬
ми  капюшонами,  воины  ордена  Большого  Дракона  из-за
угла  стреляют  в  борцов  за  расовое  и  социальное  равно¬
правие,  жгут  в  негритянских  районах  кресты  и  поджига¬
ют  церкви.  Расисты  при  помощи  террора  стремятся  во
что  бы  то  ни  стало  сохранить  за  белыми  право  на  пре¬
восходство.
 В  Нью-Йорке  вышла  книга  литературного  авантюри¬
ста  Черчворда  «Потонувший  континент  Му»,  претендую¬
щая  на  научную  достоверность.  Континентом  Му  автор
называет  будто  бы  некогда  существовавшую,  а  позже
поглощенную  водами  Индийского  океана  страну  Лему-
рию,  о  которой,  как  о  якобы  затонувшей  в  Атлантиче¬
ском  океане  —  Атлантиде  и  в  Тихом  океане  —  Пацифи-
де,  в  свое  время  много  писалось.  Черчворд  доказывает  в
своей  книге,  что  первый  «Ьото  вар1епз»  —  «разумный
человек»  —  появился  на  континенте  Му.  Это  «открытие»
ему  помог  сделать  встреченный  в  Индии  заклинатель,
научивший  его  понимать  язык,  на  котором  разговарива¬
ли  первые  люди.  А  на  основании  письменных  источни¬
ков  он  смог  сделать  еще  один  вывод,  что  перед  ее  исчез¬
новением  в  стране  Му  проживало  64  миллиона  людей
белой  расы,  весьма  красивой  внешности  и  высокого  умст¬
венного  развития.  У  них  было  гармонично  развитое  об¬
щество,  они  создали  высокую  цивилизацию  и  располага¬
ли  большим  количеством...  чернокожих  рабов!
 Это  всего  одна  из  теорий-фальшивок,  созданных  сов¬
ременными  теоретиками  расизма.  Она  в  свое  время  наде¬
лала  много  шуму,  но  очень  быстро  затонула  —  правда,
не  в  Индийском  океане,  а  в  море  фактов.  Такая  же  судь¬
ба  постигла  и  постигнет  в  будущем  все  «теории»  подоб¬
ного  толка. 	лас

Белые  расисты  попытались  установить  сравнитель¬
ную  ценность  людей  на  основании  формы  их  головы.
В  начале  XX  века,  например,  было  объявлено,  что
«длинноголовые»  французские  крестьяне  живут  более
зажиточно,  чем  «короткоголовые».  Отсюда  был  сделан
вывод,  что  «длинноголовые»  —  умнее.  И  только  когда
выяснилось,  что  такими  же  «длинноголовыми»  являются
некоторые  дикие  племена  Австралийского  континента,
глашатаи  этой  научной  «теории»  попрятались  в  подво¬
ротни.  Пропагандисты  гитлеровских  расистских  «тео¬
рий»  утверждали,  что  у  арийцев  самый  большой  мозг.
И  опять  неудачно.  Антропология  точно  установила,  что
средний  вес  мозга  одного  африканца  племени  банту  со¬
ставляет  1422  грамма,  мозг  англичанина  —  1456  грам¬
мов,  француза  —  1473  грамма,  полинезийца  —  1475
граммов,  индейца—  1514  граммов,  бурята—  1524  грам¬
ма,  а  мозг  эскимоса  весит  даже  1558  граммов!
 Если  и  не  взвешивать  мозги  на  весах,  нетрудно  сде¬
лать  вывод,  что  люди  отличаются  друг  от  друга.  И  все-
таки  люди  остаются  людьми.  Поделить  их  на  высшие
и  низшие  расы  можно  только  предубеждением  или
силой.
 Миф  относительно  интеллектуальной  неполноценно¬
сти  африканцев  и  их  духовной  ограниченности  родился
позже,  когда  у  работорговцев  возникла  необходимость
хоть  как-нибудь  оправдать  свои  зверские  действия  в  от¬
ношении  чернокожих.
 Тем,  кто  формально  объяснял  и  доказывал  отста¬
лость  коренного  населения  Африки,  Альберт  Эйнштейн
в  свое  время  сказал:  «Если  бы  меня  таким  образом  ис¬
следовали  австралийские  аборигены,  они  бы,  безуслов¬
но,  признали  меня  отсталым  и  даже  просто  идиотом,  по¬
тому  что  я  не  смог  бы  ни  взобраться  на  дерево,  ни  мет¬
нуть  бумеранг...»
 Современные  западноевропейские  историки  всеми  си¬
лами  стараются  оправдать  участие  их  стран  в  позорной,
длившейся  несколько  веков  торговле  «живым  товаром».
Испанцы  утверждают,  что  у  них  руки  чище,  так  как
они,  мол,  только  покупали  рабов,  но  не  продавали  их.
Голландцы  пытаются  выставить  в  свое  оправдание  то,
что  их  корабли,  на  которых  частенько  возили  невольни¬
ков  через  океан,  были  лучше  других  оборудованы  и  со¬
держались  в  сравнительной  чистоте.  Датчане  объяс¬
 146

няют,  что  они  вообще  не  замарали  бы  рук,  не  вспыхни
в  Европе  лихорадка  торговли  рабами  с  такой  силой.
Англия  считает,  что  «замолила»  свой  грех  хотя  бы  уж
тем,  что  раньше  всех  отказалась  от  работорговли  и  поз¬
же  активно  боролась  с  теми,  кто  продолжал  нелегально
перевозить  невольников  через  Атлантический  океан.
Если  хорошо  вслушаться  в  этот  хор  оправданий,  то  мо¬
жет  создаться  впечатление,  что  главными  виновниками
возникновения  треугольника  позора  были...  сами  неволь¬
ники,  которые  в  джунглях  Африки  так  и  бросались  на
шею  охотникам  за  «живым  товаром».
 ...Весной  1966  года  в  Бристоле  (штат  Теннесси,
США)  умер  негр  Джо  Смит,  проживший  118  лет.  В  дет¬
стве  он  еще  был  рабом.  «Умер  еще  один  живой  свиде¬
тель  рабства»,—  писала  по  этому  поводу  американская
газета.  Умер  человек,  бывший  рабом,  но  не  умерла  исто¬
рия  рабовладения.  История  зиждется  на  фактах,  и  по¬
тому  она  неумолима.  Историю  творит  человек  и  сам
воздвигает  себе  те  или  иные  памятники.
 ...Есть  три  обелиска  позора  —  в  Европе,  в  Африке  и
в  Америке.  Они  навеки  останутся  черным  пятном  в  ис¬
тории  человечества.
 ЗНОЙНОЕ  СОЛНЦЕ  НАД  НИГЕРОМ
 Во  двор  дворца,  выстроенного  в  португальском  коло¬
ниальном  стиле,  мы  въехали  через  неохраняемые  ворота.
Обязанности  стражников  здесь,  видимо,  исполняли  де¬
ревянные  идолы,  изображающие  добрых  и  злых  духов.
Гуськом  по  узкой  лестнице  мы  поднялись  на  второй
этаж  и  очутились  в  длинной  комнате,  в  конце  которой
на  черном  диване  сидел  мужчина  в  широком  сером
платье,  вышитом  голубыми  цветами,  и  в  темно-зеленой
шапочке.  Это  был  вождь  одного  племени,  который  на¬
зывал  себя  королем  Липеде  I.  Председатель  ассоциа¬
ции  журналистов  штата  Огун  пал  на  землю.  Я  поду¬
мал  —  ему  стало  дурно,  и  нагнулся,  чтобы  помочь,
но  оказалось,  что  таким  образом  он  приветствует  вождя.
Примеру  своего  председателя  последовали  и  остальные
журналисты  Нигерии.  Лицо  Липеде  I  ничего  не  выра¬
жало.  Он  попросил  сесть,  и  мы  утонули  в  глубоких
креслах.

—  Я  хочу,  чтобы  все  журналисты  писали  только
правду,—  заговорил  вождь  и  переменил  положение  сво¬
их  ног.  Лицо  его  оставалось  застывшим,  словно  у  живо¬
го  сфинкса.
 Мудрость  человека  зависит  от  того,  сколько  знаний
он  усвоил.  Взгляд  человека  —  от  пережитого  им.  Отор¬
ванность  от  реального  мира,  словно  лак,  скрывает
и  вершины  радости,  и  ямы  страданий,  и  равнины
покоя.
 —  Мир  таков,  как  о  нем  пишут  журналисты.  Кто
надевает  черные  очки,  не  имеет  права  жаловаться,  что
солнце  померкло.  Разгневанный  человек  не  ощущает  кра¬
соты,  а  в  экстазе  радости  исчезает  самая  большая  боль
мира.  Кого  же  надо  лечить  в  первую  очередь:  мир  или
человека?  —  спросил  нас  Липеде  I.
 —  Человек  —  частица  природы,  и  он  не  может  жить
без  связи  с  окружающим  миром,—  сказал  я.
 —  Я  не  представляю  себе  человека  без  мира,  но
мир  без  человека  может  существовать!
 —  Какова  между  ними  должна  быть  связь?
 —  Хороший  человек  ласковее  к  своим  врагам,  чем
плохой  человек  —  к  своим  друзьям,—  ушел  от  ответа
Липеде.
 —  Разве  жители  Нигерии  смогли  бы  одной  лишь
лаской  прогнать  колонизаторов?
 —  У  нежности,  как  и  у  пальмовых  листьев,  много
оттенков,—  ответил  Липеде.—  Каждый  человек  по-
своему  понимает  слово  «свобода».  Золотые  путы  проч¬
нее  железных.  В  сказках  при  помощи  золотого  ключика
можно  открыть  любые  двери.  В  жизни  прежде  всего  на¬
до  научиться  открывать  не  двери  сейфов,  а  сердца  лю¬
дей.  Лабиринты,  ведущие  в  душу  человека,  очень  запу¬
таны  и  меньше  всего  знакомы  ему  самому.
 Не  на  всех  высоких  пальмах  созревают  большие
плоды.  Над  головой  вождя  Липеде  I  я  не  увидел  паль¬
мовой  ветви.  Зато  все  стены  комнаты  были  увешаны
его  портретами.
 Время  приема  подошло  к  концу.  Сопровождавшие
нас  журналисты  Нигерии  снова  упали  на  ковер  и  попя¬
тились  к  выходу.  Когда  мы  спускались  по  лестнице,  в
моих  ушах  звенели  слова  короля:  «Пишите  правду».
Может  ли  журналист  сделать  это,  если  он  пятится
задом?
 148

В  прошлом  авторитет  вождей  племени  Нигерии  под¬
держивался  не  только  силой,  но  и  другими  способами.
Кое-где  после  смерти  вождя  позволялось  делать  все.  На¬
чинался  разбой,  сведение  личных  счетов.  Анархия  бы¬
стро  приедалась  людям,  и  они  начинали  умолять,  чтобы
власть  взял  в  свои  руки  новый  вождь.  Он  наводил  по¬
рядок,  и  все  были  счастливы.
 Теперь  у  традиционных  племенных  вождей  Нигерии
реальной  власти  нет.
 Газета  «Найджириян  геральд»,  редактор  которой  —
мусульманин,—  в  разделе  «Ислам  и  женщины»  писал:
«Полигамия,  которую  разрешает  ислам,  является  един¬
ственной  верной  формой  семьи.  Мужчина  может  иметь
четырех  жен,  если  он  способен  обеспечить  их  материаль¬
но,  и  это  большое  подспорье  для  женщин,  которые  не
всегда  могут  выйти  замуж.  Если  даже  жена  умрет,  то
ее  дети  не  станут  сиротами».
 Газета  «Ивнинг  тайме»  не  согласна  с  этим.  Католи¬
ческий  социолог  на  ее  страницах  пишет:  «Всех  женщин
подстерегают  три  страшные  опасности:  первая  —  не
выйти  замуж,  вторая  —  выйти  замуж  и  потом  остаться
вдовой,  третья  —  выйти  замуж  за  мужчину,  у  которого
есть  еще  несколько  жен...»
 Я  спросил  одного  нигерийского  писателя  об  энергети¬
ческом  кризисе  и  ценах  на  нефть.
 —  Читайте  Коран,  и  все  вам  станет  ясным,—  отве¬
тил  он.
 В  гостиницах  Лагоса  в  каждой  комнате  лежали  две
книги  —  Коран  и  Библия.
 —  Это  доказывает,  что  в  нашей  стране  все  религии
равны,—  объяснили  мне.
 —  Когда  читаешь  Библию,—  говорил  другой,—
страницы  надо  переворачивать  справа  налево,  и  поэто¬
му  человек,  закрывший  последнюю  ее  страницу,  вместе
с  книгой  делает  шаг  назад.  При  чтении  Корана  страни¬
цы  следует  переворачивать  слева  направо.  Закрыв  по¬
следнюю  его  страницу,  человек  вместе  с  книгой  делает
шаг  вперед.
 На  столике  под  телефонным  аппаратом  я  нашел  еще
одну  предназначавшуюся  для  жильцов  гостиницы  кни¬
гу,  в  которой  были  собраны  цитаты  пророка  Мухамма¬
да.  «Цель  у  этой  маленькой  книги,—  писалось  в  преди¬
словии,—  большая:  сблизить  христиан  и  мусульман».
 14?

Может  ли  небольшая  книжица  сблизить  то,  что  раз¬
делено  временем,  кровавыми  событиями  и  богами,  вы¬
мышленными  человеком?  На  какой  основе  должно  про¬
изойти  это  сближение,  если  книга,  провозглашающая  та¬
кую  идею,  начинается  словами:  «Есть  только  один
бог  —  Аллах»  и  цитатой  пророка  Мухаммада:  «После
меня  никаких  пророков  быть  не  может».
 В  Национальном  музее  я  видел  маски,  которые  но¬
сят  члены  тайных  обществ.  Такие  общества  существуют
в  Нигерии  с  древних  времен  и  известны  под  названия¬
ми  «Леопард»,  «Крокодил»  и  так  далее.  Вечером,  когда
мрак  окутывает  землю,  члены  тайного  общества  собира¬
ются  где-нибудь  на  укромной  лесной  поляне  или  в  ка¬
менных  джунглях  большого  города  и,  надев  маски,
обсуждают  свои  дела,  вершат  суд.  В  их  руках  самое  могу¬
чее  оружие  —  богатство.  Порох  может  отсыреть,  вин¬
товка  —  поржаветь.  Деньгам  такие  опасности  не  угро¬
жают.
 В  этой  стране  становится  все  больше  людей,  верую¬
щих  не  в  Аллаха  или  Христа,  а  в  деньги.  Встречал  я
и  таких,  которые  разочаровались  во  всех  трех  богах.
 Исследователь  Африки  Г.  Барт  описывает  встречу  с
визирем,  у  которого  было  несколько  сот  жен.  Царек
гордился,  что  у  него  не  гарем,  а  этнографический  музей
с  живыми  экспонатами,  в  котором  собраны  женщины
самых  разных  народностей  и  племен.  В  Нигерии  я
встретил  деятеля  культуры,  который  доказывал,  что
этот  визирь  показал  пример,  как  надо  уважать  все  на¬
роды  и  племена,  населяющие  страну.
 —  Что  же  позитивного,  по-вашему,  дал  для  культу¬
ры  и  истории  гарем  этого  визиря?  —  спросил  я.
 —  Мы  узнали,  сколько  народов  и  племен  живет  в
нашей  стране.
 —  Нельзя  ли  было  узнать  это  другим  способом?
 На  этот  вопрос  он  не  ответил.  Не  бывает  дождя,
 который  поливал  бы  крышу  только  одного  дома.  Два
дерева,  где  бы  они  ни  росли,—  это  еще  не  джунгли,
и  ваблудиться  между  ними  трудно.  Но  один  человек
может  запутать  в  лабиринтах  софистики  целую  группу.
 Когда  выезжаешь  из  Лагоса  по  автостраде,  надо  за¬
платить  налог  за  проезд.  У  ворот,  где  его  взимают,  ав¬
томобили  вынуждены  остановиться,  и  этим  пользуются
ловкие  торговцы.  Они  быстро  бегают  от  одной  машины
 150

к  другой,  предлагая  газеты  и  журналы,  фрукты  и  за¬
вернутый  в  прозрачную  бумагу  хлеб.  Товар  они  носят
на  голове.  Так  они  оберегают  головы  от  знойных  сол¬
нечных  лучей  и  выпрямляют  свои  спины.  Один  маль¬
чик,  продав  нам  журналы,  попросил,  чтобы  мы  сфото¬
графировали  его  с  горой  товаров  на  голове.  Он  по¬
зировал,  как  опытный  натурщик.  Я  заметил,  что
сидевший  в  одной  машине  мужчина  стал  энергично  раз¬
махивать  рукой.  Если  бы  он  показывал  кулак,  это
означало  бы  одобрение.  Но  пальцы  его  руки  были
растопырены.
 Расплатившись  за  проезд,  мы  направились  по  широ¬
кой  и  ровной  автостраде.  Вскоре  нас  догнал  и  остано¬
вил  мужчина,  размахивавший  рукой  с  растопыренными
пальцами.  Он  подошел  и  спросил,  кто  мы  такие.  Узнав,
что  мы  советские  журналисты,  он  извинился.
 —  Почему  нельзя  фотографировать?  —  спросил  я
 его.
 —  Вам  можно...  Советские  люди  никогда  не  смеются
над  нами...  Но  поймите  —  наши  раны  живы  не  по  на¬
шей  вине...
 Он  сел  в  свою  машину,  запустил  двигатель,  но  по¬
том  снова  вышел  и  еще  раз  подошел  к  нам.
 —  Сфотографируйте  и  меня!  —  попросил  он.
 В  Нигерии,  в  которой  на  протяжении  ряда  десяти¬
летий  свирепствовали  белые  колонизаторы,  я  не  заме¬
тил,  чтобы  местные  жители  с  предубеждением  относи¬
лись  к  белым,  хотя  вчерашние  раны  в  этой  стране  еще
не  зажили.  Прежде  всего  нигерийцы  стараются  увидеть,
как  ведет  себя  белый  человек,  и  лишь  тогда  делают  вы¬
воды.
 В  странах  тропической  Африки  сочный  черный  цвет
является  символом  здоровья  и  жизнеспособности.  В
Нигерии  некоторые  люди  здороваются:  «Пусть  твоя  ко¬
жа  будет  черная!»  В  Америке  привезенных  из  Африки
рабов  называли  ниггерами.  Сегодня  в  Соединенных
Штатах  Америки  потомки  привезенных  из  Африки  ра¬
бов  называют  себя  «черными  людьми».  Слово  «негр»
звучит  для  них  оскорбительно.  Все  цвета  красивы.  Чер¬
ный  цвет  раздражает  только  белых  расистов.
 Местные  жители  Нигерии  более  устойчивы  ко  мно¬
гим  болезням,  которые  губят  пришельцев  белой  расы.
Они  более  устойчивы  и  к  бациллам  расизма.
 151

Муха  цеце  —  одна  из  самых  старых  и  коварных  вра¬
гов  людей  и  скота,  наводящая  ужас  на  жителей  Афри¬
ки  на  территории  в  десять  миллионов  квадратных  кило¬
метров.  Часть  этой  опасной  зоны  приходится  на  штат
Плато  в  Нигерии.  Она  распространяет  смерть,  которая
наступает  из-за  паралича  нервной  системы.
 Колонизаторы,  грабившие  Африку,  отличались  от
мухи  цеце.  Пришельцам  требовались  живые  рабы  и
создаваемые  ими  богатства.  Они  хотели,  чтобы  была
парализована  воля  людей,  а  не  их  мускулы.  Но  их  же¬
лания  не  сбылись.  Заковать  в  кандалы  можно  только
руки  и  ноги,  но  не  сердце.
 ...Еще  один  поворот,  и  за  окном  «Тойоты»  я  увидел
Нигер  —  окутанную  легендами,  обласканную  джунгля¬
ми  и  пустынями  великую  реку  Африки.
 Долгое  время  никто  не  знал,  где  начало  и  конец
самой  большой  реки  Западной  Африки.  Конечно,  вино¬
ваты  в  этом  не  люди,  а  сама  река,  которая,  начав  свой
бег  всего  в  нескольких  сотнях  километров  от  Атланти¬
ческого  океана,  поворачивает  сначала  на  северо-восток,
потом  на  юго-запад,  и,  проделав  путь  в  4160  километ¬
ров,  впадает  в  Гвинейский  залив.  Воды  Нигера  несут
радость  и  боль,  счастье  и  страдания  африканцам  на
земле  Гвинеи,  Мали,  Нигера  и  Нигерии.
 Самолет,  взлетевший  с  аэродрома  Триполи  —  столи¬
цы  Ливии,  через  четыре  часа  совершил  посадку  в  Лаго¬
се  —  столице  Нигерии.
 Нигерия  молодая:  название  этой  страны  появилось
на  карте  только  в  1914  году,  а  независимость  была  за¬
воевана  в  1960  году.  Нигерия  старая:  люди,  жившие  на
ее  территории  десять  тысяч  лет  назад,  оставили  здесь
яркие  следы.
 Нигерией  эту  страну  назвала  жена  английского  гене¬
рал-губернатора  после  того,  как  в  бассейне  реки  Нигер
из  нескольких  британских  владений  была  образована
одна  колония.  Завоевав  независимость,  некоторые  афри¬
канские  государства  отказались  от  названий,  данных  им
колонизаторами,  и  вернулись  к  своим  традиционным  на¬
именованиям.  Вместо  Конго  появился  на  карте  мира
Заир,  вместо  Южной  Родезии  —  Зимбабве.  Нигерия
не  сменила  свое  название.  Кое-кто  утверждает,  что  река
Нигер  получила  имя  от  португальского  слова  «черный».
 152

Более  убедительна  другая  версия:  племена  берберов  на¬
зывали  эту  реку  «нигерин»  —  большая  река.
 Советский  Союз  помогает  строить  на  берегу  реки
Нигер  огромный  Аджаокутский  металлургический  ком¬
бинат.
 В  рабочем  кабинете  директора  комбината  монотонно
гудели  кондиционеры,  но  их  гул  не  смог  заглушить  сим¬
фонию  фактов  и  цифр.
 Строительство  металлургического  комбината  имеет
для  Нигерии  большое  экономическое  и  политическое
значение.  Страна  стремится  создать  собственный  про¬
мышленный  потенциал.
 —  С  вводом  в  строй  первой  очереди  комбината  мы
ежегодно  будем  получать  1,3  миллиона  тонн  стали,  с
еводом  второй  очереди  —  2,6  миллиона  тонн.  Позже
мощность  комбината  вырастет  до  5  миллионов  тонн  ста¬
ли  в  год,—  рассказал  нам  вице-президент  «Аджаокут-
ской  стальной  компании».
 Мы  сидели  за  длинным  столом,  по  форме  напоми¬
нающим  подкову.
 —  Во  многих  странах  подкова—символ  счастья.  А
каков  символ  счастья  в  вашей  стране?  —  спросил  я  его.
 —  Фирменный  знак  нашего  будущего  комбината,—
улыбался  вице-президент.
 Второго  вице-президента  «Стальной  компании»  мы
встретили  на  строительной  площадке,  где  монтировалось
электрораспределительное  оборудование.  Кругом  стоял
гул,  грохот,  визг.  Казалось,  что  от  этих  звуков  метал¬
лическая  крыша  поднимется  и  улетит  в  раскаленное  не¬
бо.  Нигериец  заговорил  с  нами  на  хорошем  русском
языке.  Он  учился  в  Советском  Союзе.
 —  В  реке  тонул  человек,—  рассказывал  он.—  Это
видели  многие  люди,  прогуливавшиеся  на  берегу.  Но
только  один  человек  бросился  в  коварный  поток  и  выта¬
щил  утопающего  на  берег.  Толпа  обступила  спасенного.
Один  предлагал  ему  полотенце,  другой  —  расческу,  тре¬
тий  вызвался  проводить  его  домой.  А  о  спасителе  все  за¬
были,  в  том  числе  и  спасенный.  Всегда  легче  вспоминать
того,  кто  в  корыстных  целях  назойливо  лезет  в  глаза.
Подобным  образом  сегодня  поступают  неоколонизаторы.
Советский  Союз  помог  нам  выбраться  из  ямы  колониа¬
лизма,  а  те,  которые  держали  нас  в  цепях,  сегодня
предлагают  нам  расческу,  хотя  сами  много  лет  силой
 153

стригли  нас.  Их  цинизм  не  знает  границ.  Когда  сирота
не  помоет  руки,  мачеха  называет  его  грязнулей,  а  когда
моется  —  ругается,  что  он  расплескивает  воду.  Но  мы,
африканцы,  не  сироты.
 Раньше  карта  Африки  была  окрашена  в  такие  же
цвета,  как  и  те  страны,  которые  проводили  на  этом  кон¬
тиненте  грабительскую  политику.  Колонизаторов,  пе¬
чатавших  все  новые  и  новые  карты  Африки,  не  интере¬
совало,  где  начинаются  и  кончаются  земли  отдельных
племен.  Для  них  было  куда  важнее  не  то,  где  и  какие
люди  живут,  на  каком  языке  они  разговаривают,  а  то,
до  какой  реки,  озера  или  горы  дошли  их  собственные
владения.
 И  Европа  раньше  значительно  отличалась  от  сегод¬
няшней.  Когда  колонизаторы  начали  свой  поход  на  Аф¬
рику,  одна  лишь  Португалия  была  однородна  в  этниче¬
ском  отношении.  В  Голландии  говорили  на  трех  язы¬
ках,  в  Великобритании,  Ирландии  и  Франции  —  в  каж¬
дой  на  восьми,  в  Испании  —  на  пяти.  В  те  годы  некото¬
рые  языки  народов  Европы  были  развиты  не  больше,
чем  современные  языки  африканских  племен.
 На  севере  Нигерии  распространены  языки  народов
хауса.  Это  очень  образный  язык.  Самолет  они  называ¬
ют  «небесной  пирогой»,  ядерное  оружие  —  «оружием  ве¬
ликого  зла».  На  языке  хауса  создано  много  произведе¬
ний  художественной  литературы.
 Европейцев  хауса  называют  «батуре»  (турками),  так
как  на  их  земле  побывали  солдаты  Османской  империи.
В  одной  деревушке  нас  тоже  называли  турками,  но  под¬
черкивали,  что  мы  —  справедливые  турки.
 В  Африке  насчитывается  около  полутора  тысяч  жи¬
вых  языков,  у  которых  нет  своей  письменности.  Одни
языки  распространены  широко,  ка  других  разговарива¬
ет  всего  несколько  десятков  человек.  Многим  этим  язы¬
кам  грозит  опасность  исчезновения.  Лингвисты  пытают¬
ся  создать  азбуки  и  записать  языки  и  диалекты  нашей
планеты,  испаряющиеся  в  зное  XX  века.  Но  добрые
намерения  часто  расходятся  с  реальностью  жизни.  Соз¬
дать  алфавиты  легче,  чем  ликвидировать  безграмот¬
ность.
 Независимая  Нигерия  старается  преодолеть  свою  от¬
сталость.  Повсюду  строятся  школы,  в  стране  действует
17  университетов.
 154

Еще  совсем  «недавно  эпитет  «золотой»  в  Нигерии  до¬
бавляли  только  к  слову  «нефть».  Когда  жирные  капли,
добытые  из  недр  земли,  стали  превращаться  в  золотые,
кое-кто  в  этой  стране  потерял  чувство  реальности  и
объявил:  наступила  эра  роскошной  жизни.  Но  вскоре
оказалось,  что  доллары,  получаемые  за  нефть,  так  же
как  и  тропический  ливень,  не  всегда  приходят  по  пред¬
сказаниям  синоптиков  экономического  климата.
 —  Этого  не  смогли  предвидеть  не  только  опытные
экономисты  и  политики,  но  даже  парапсихологи,  кото¬
рые  хвалятся,  что  общаются  с  душами  умерших,  умеют
разговаривать  с  листьями  деревьев  и  видят  сквозь  ка¬
менные  стены,—  говорил  редактор  журнала  «Найджи-
рия  иллюстрейтед»  Фади  Чёр.
 Дельта  Нигера  —  это  сырость  и  зной,  огромные  уда¬
вы  и  маленькая  муха  цеце,  лабиринт  протоков,  в  кото¬
ром  теряют  ориентировку  не  только  местные  жители,  но
даже  и  крокодилы.  Здесь  рай  и  ад  существуют  рядом.
В  зоне  дельты  исстари  растут  не  яблони,  приносящие
плоды  познания,  а  пальмы,  из  плодов  которых  добыва¬
ется  дорогое  масло.  Местные  жители  собирали  плоды
этих  пальм,  варили  их  в  воде  и  путем  испарения  воды
получали  масло.
 Колонизаторы,  вывозившие  это  богатство  в  Англию,
тогда  еще  не  знали,  что  неподалеку  отсюда  под  землей
скрывается  другое  богатство  —  нефть.
 Мы  жили  в  самой  большой  гостинице  Лагоса
«Икойи».  В  моей  комнате  на  столике  стояла  керосиновая
лампа.  Однажды  вечером  погасли  электролампочки  и
экран  телевизора,  перестал  гудеть  кондиционер,  гнавший
в  комнату  прохладный  воздух.  Тогда  эта  лампа  стала
моей  лучшей  подругой.
 Неприятности,  испытываемые  жителями  гостиницы
«Икойи»  с  прекращением  подачи  электроэнергии,  ничто
по  сравнению  с  теми,  которые  испытывает  Нигерия,  ког¬
да  на  мировом  рынке  падают  цены  на  нефть.
 Десять  лет  назад  четыре  пятых  населения  Нигерии
были  заняты  в  сельском  хозяйстве,  и  страна  экспортиро¬
вала  продукты  питания.  Но  зачем  выращивать  рис,  ка¬
као,  арахис,  бананы,  если  все  это  можно  ввозить  из
других  стран  в  обмен  на  нефть?
 Притягательная  сила  нефтедолларов  победила  здра¬
вый  смысл.  Нигерия  подписала  сотни  контрактов  с  юно¬
 155

странными  фирмами  на  строительство  заводов,  проклад¬
ку  железных  дорог  и  автомагистралей.
 В  беседе  с  нами  министр  сельского  хозяйства  Ниге¬
рии  сказал:
 —  Когда  в  1960  году  Нигерия  завоевала  независи¬
мость,  многие  думали,  что  с  уходом  колонизаторов  сами
по  себе  исчезнут  все  невзгоды,  заживут  все  раны.  Мно¬
гие  люди  оставили  плантации,  где  раньше  гнули  спину
на  колонизаторов,  и  ушли  в  города.  Второй  удар  по
сельскому  хозяйству  нанесла  нефть.  Родился  миф,  что
работать  в  деревне  невыгодно.  Долгое  время  Нигерия
по  экспорту  какао  занимала  второе  место  в  мире.  Те¬
перь  нас  обогнала  Бразилия  и  другие  страны.
 —  Каковы  перспективы  развития  сельского  хозяйст¬
ва?  —  спросил  я.
 —  Все  зависит  от  нас  самих,  от  нашего  отношения
к  сельскому  хозяйству,—  ответил  министр.—  Ведь  зем*
ля,  небо  и  руки  людей  не  изменились!
 На  Каунасской  кондитерской  фабрике  я  видел  книгу
почетных  гостей,  в  которой  есть  такая  запись:  «Прият¬
но  видеть,  как  выращенные  на  земле  Нигерии  какао-
бобы  на  вашей  фабрике  руками  симпатичных  работниц
превращаются  в  шоколад...»  Под  этими  словами  распи¬
сался  вице-президент  Общества  дружбы  Нигерия  —
СССР,  недавно  побывавший  на  этой  фабрике.
 Когда  деревья  какао  не  защищены  от  солнца  други¬
ми,  более  высокими  деревьями,  они  погибают.
 Экономике  Нигерии  приходится  тяжело  в  тени  не¬
стабильного  нефтяного  великана.
 КАКОГО  ЦВЕТА  НЕНАВИСТЬ?
 Железнодорожный  вокзал  в  Момбасе  большой  и  не¬
уютный,  зато  он  удобен  и  практичен.  Толстые  стены  и
потолок  надежно  укрывают  пассажиров  от  лучей  тропи¬
ческого  солнца.  Сквозь  проемы  окон,  никогда  не  знав¬
ших  стекол,  дует  едва  ощутимый  мягкий  ветерок,  доле¬
тающий  сюда  с  берегов  Индийского  океана.
 По  залу  ожидания  неторопливо  прогуливаются  но¬
сильщики-африканцы.  Ио  в  то  мгновение,  когда  у  пер¬
рона  останавливается  поезд,  их  неторопливость  бесслед¬
 156

но  исчезает.  Ко  мне  подскочило  сразу  несколько  носиль¬
щиков.  У  каждого  на  груди  блестела  металлическая  бля¬
ха  с  выбитым  на  ней  номером,  и,  видимо,  поэтому  они
посчитали  себя  вправе  выхватить  у  меня  из  рук  абсо¬
лютно  все  вещи,  вплоть  до  кинокамеры,  и  коробки
с  пленками.  Моего  багажа  хватило  не  всем,  но  двое
оставшихся  не  растерялись.  Обогнав  своих  более  удач¬
ливых  товарищей,  они  вскочили  через  широко  раскры¬
тые  окна  поезда  прямо  в  вагон  и  оттуда  приняли  мой
багаж.  Видимо,  тем  же  путем  они  выбрались  обратно,
потому  что,  когда  я  добрался  до  своего  купе  через  дверь,
я  нашел  свои  вещи  аккуратно  разложенными  по  пол¬
кам,  а  носильщиков  в  купе  уже  не  было.
 Все  пятеро  стояли,  выстроившись  в  ряд  под  окном
вагона,  и,  сверкая  ослепительно  белыми  зубами,  ждали
оплаты  за  свой  труд.  Громко  поблагодарив,  они  броси¬
лись  к  другим  пассажирам.
 Только  усевшись  наконец  на  свое  место,  я  заметил,
что  нахожусь  в  купе  не  один.  В  углу,  испуганно  сжав¬
шись,  сидел  какой-то  небольшого  роста  мужчина  с  вью¬
щимися  волосами,  в  больших  роговых  очках.
 —  Как  хорошо,  что  мой  попутчик  —  белый  джентль¬
мен!  —  заявил  он  на  ломаном  английском  языке.—  Есл:т
говорить  откровенно,  ваши  носильщики  меня  немало
напугали.  Сижу  размышляю,  и  вдруг  в  окно  начинают
прыгать  эти  чернокожие.  Я  уж  подумал,  что  это  чер¬
ные  террористы.  Мы  ведь  все-таки  в  Кению  едем...
 —  Они  торопились,  потому  и  прыгали  в  окно,—  по¬
пробовал  я  оправдать  поспешность  носильщиков.—  Их
помощи  ждали  и  другие  пассажиры.
 —  Да  нет,  это  просто  африканская  грубость.  У  нас
в  Италии  таких  вещ^й  не  бывает.
 Поезд  тронулся  с  места  тихо,  без  предварительного
гудка.
 —  Почему  машинист  не  подал  сигнала  отправле¬
ния?  —  снова  забеспокоился  мой  нервный  сосед.
 —  Для  тех,  кто  сидит  в  вагоне,  этот  сигнал  не  ну¬
жен,  а  тому,  кто  уже  опоздал,  он  не  поможет,—  я  хотел
перейти  на  шутливый  тон.
 —  Значит,  и  вы  за  эти  дикие  африканские  поряд¬
ки?  —  Коварно  улыбаясь,  мой  сосед  устремил  на  меня
вопрошающий  взгляд.
 —  Но  ведь  без  сигнала  поезда  отправляются  в
 157

большинстве  европейских  стран!  —  Я  не  оставлял  шут¬
ливого  тона.—  В  мире  теперь  идет  борьба  с  шумом.
 —  Ну,  уж  в  Африке-то  тишины  предостаточно,—
совершенно  серьезно  ответил  мой  попутчик.
 Словно  бы  расслышав  последние  слова  моего  соседа,
машинист  паровоза  дал  длинный  и  пронзительный  гу¬
док.  Нам  в  вагоне  показалось,  что  взвыли  сразу  сотни
голодных  шакалов.
 —  Ну  что  это  с  ним!  То  этот  дикарь  молчал,  а  те¬
перь  продрал  глотку!  —  Мой  попутчик  окончательно
рассердился.—  Нашел  игрушку.
 —  Это  он  прогоняет  с  путей  антилоп  и  носорогов,—
пояснил  нам  буфетчик,  который  в  этот  момент  принес
в  купе  кока-колу.
 Наслаждаясь  прохладным  напитком,  я  смотрел
сквозь  открытое  окно  вагона  на  проносящиеся  мимо
ландшафты.  Нас  окружала  серо-зеленая  саванна.  Ей  не
было  ни  конца,  ни  края.  Саванна  выглядела  однообраз¬
но,  только  кое-где  торчали  обглоданные  ветрами  ветви
деревьев  да  толпился  невысокий  густой  кустарник.
 Познакомиться  с  Африкой  через  окно  быстро  мча¬
щегося  поезда  —  это  все  равно  что  изучать  повадки
слонов  сквозь  замочную  скважину.  Где-то  далеко  пели
птицы,  в  кустах,  видно,  прятались  антилопы.  Возле  хи¬
жины  мать  кормила  грудью  младенца...  Но  всего  этого
через  окно  вагона  не  разглядеть,  звуков  не  расслышать.
И  все  же  наблюдать  эти  бесконечные  изменения  красок
и  медленно  меняющиеся  картины  много  приятнее,  чем
вслушиваться  в  тенденциозное,  лишенное  какой  бы  то
ни  было  логики  брюзжание.  Мне  даже  показалось,  что
мой  сосед  гордится  тем,  что  он  именно  так  изволит  рас¬
суждать.
 После  очередной  остановки  носильщик  втащил  в  на¬
ше  купе  несколько  чемоданов,  а  за  ним  вошли  двое  но¬
вых  путешественников.
 —  Добрый  день,  джентльмены,—  приветливо  обра¬
тился  к  нам  высокий  мужчина  в  клетчатом  пиджаке.—
Мы  будем  счастливы,  если  наше  опоздание  и  будущее
соседство  не  испортит  вашего  благодушного  путевого
настроения.
 Знакомятся  в  Африке  очень  быстро.  Эта  черта  здесь
проявляется  даже  у  замкнутых  англичан.  Через  пять  —
десять  минут  мы  уже  многое  знали  друг  о  друге.
 158

Высокий,  широкоплечий  мужчина,  первым  вошедший
в  купе,  был  англичанин,  владелец  площадок  для  гольфа
и  мотелей  в  Кении.
 —  Моя  фамилия  Макдональд,  но  называйте  меня
просто  Джек,—  добродушно  представился  он.
 Вторым  был  немец  Рейнеке.  На  носу  у  него  сидели
очки  с  весьма  сложными  стеклами,  а  на  ногах  были  ко¬
роткие  баварские  штанишки.  В  Африку  он  приехал  для
того,  чтобы  заключить  торговые  контракты  с  аптека¬
рями.
 —  Я  органист  из  костела  в  пригороде  Милана.  На¬
зывайте  меня  Педро.  Недавно  в  Найробии  умер  мой  дя¬
дя,  и  я  еду  теперь,  чтоб  привести  в  порядок  дела  по
наследству,—  представился  мой  первый  спутник.
 Я  сообщил,  что  являюсь  литовским  журналистом  и
провожу  свой  отпуск,  знакомясь  с  тропической  Восточ¬
ной  Африкой.
 —  У  вас  там  в  Скандинавии  теперь  очень  холодно,—
посочувствовал  мне  англичанин.
 —  Но  я  ведь  не  из  Скандинавии,  а  из  Советской
Литвы,—  попробовал  я  объяснить.
 —  Понятно,—  ответил  англичанин,—  пути  человека
неисповедимы.  Я  сам  англичанин,  а  уже  двадцать  лет
не  был  в  Англии.
 Немец  из  Гамбурга  попытался  помочь  англичанину
разобраться  в  сложных  вопросах  географии,  но  мистер
Джек  отмахнулся  от  него:
 —  Уважаемые  джентльмены,  теперь,  когда  мы  по-
внакомились,  надо  закрепить  дорожную  дружбу.
 Он  быстро  вытащил  из  дорожной  сумки  бутылку
виски  и  небольшие  пластмассовые  стаканчики.
 —  За  доброе  путешествие,  за  то,  чтобы  крепла
дружба  джентльменов  не  только  в  поездах,  но  и  на
площадках  для  гольфа!
 Тем,  кто  выпил,  англичанин  тут  же  налил  по  второй,
после  чего  заботливо  заткнул  бутылку  и  снова  спрятал
ее  в  свою  сумку.
 —  Моя  миссия  и  доходна  и  весьма  гуманна,—  по¬
хвалился  Рейнеке.—  Наша  фирма  производит  очень  хо¬
рошие  противозачаточные  пилюли.  Если  агенты  амери¬
канских  фирм  еще  не  успели  перебежать  мне  дорогу,  я
надеюсь,  что  мое  путешествие  будет  удачным  во  всех  от¬
ношениях.
 15?

—  Рёмня  неграм  надо,  а  не  пилюли,—  раздраженно
прервал  его  Джек.—  Они  уже  и  так  морально  совер¬
шенно  разложились,  а  накупят  ваших  пилюль,  так
джунгли  и  саванна  и  вовсе  обратятся  в  публичные
дома.
 —  Я  с  вами  не  согласен,—  защищался  Рейнеке.—
Именно  здесь  особенно  нужны  такие  пилюли.  Необхо¬
димо  задержать  гигантский  прирост  черной  расы.
 —  Быть  может,  вы  и  правы,—  сдался  англичанин.—
Я  стараюсь  понять  всех,  потому  что  я  либерал.  Но  во-
обще-то  одними  пилюлями  делу  не  поможешь:  белым
надо  объединяться.
 —  А  против  кого  им  надо  объединяться?  —  поинте¬
ресовался  я.
 —  Вам,  живущим  в  Европе,  большая  часть  важней¬
ших  вопросов,  касающихся  судеб  человечества,  кажет¬
ся  странной  только  потому,  что  вы  находитесь  далеко
от  тех  мест,  где  они  практически  решаются.  Объеди¬
няться  надо  против  «цветных»  —  черных  и  желтых.
В  мире  идет  война  рас.  Если  белая  раса  проиграет,  то
вина  за  это  падет  не  только  на  нас,  но  главным  обра¬
зом  на  тех  джентльменов,  которые  восседают  в  столи¬
цах  Европы  и  Америки  и  которые  уже  слишком  далеко
зашли  в  своем  попустительстве.  Я  хоть  и  либерал,  но
уважаю  тех  парней  на  Миссисипи  и  Алабаме,  которые
во  имя  великой  цели  объединились  в  Ку-клукс-клан.
Я  не  без  удовольствия  прочел  в  печати  сообщение,  что
Ку-клукс-клан  уже  вышел  за  границы  США  и  твердо
поставил  ногу  в  Южной  Африке.  Избранный  там  юри¬
дический  советник  исполкома  профсоюза  белых  шахте¬
ров  Бейер  одновременно  является  юридическим  совет¬
ником  и  американского  Ку-клукс-клана.
 —  Как  же  вы,  считая  себя  либералом,  можете
стоять  на  стороне  террористов?  —  не  удержался  я.
 —  Прежде  всего  они  не  террористы,—  ответил  ми¬
стер  Джек,  приятно  улыбаясь.—  Они  защищают
свои  —  белых  людей  —  права  против  посягательств  нег¬
ров.  Мы  слишком  легко  отдаем  черным  города,  кото¬
рые  строили,  дороги,  которые  прокладывали,  наконец,
целые  государства,  которые  создали.  И  самое  страшное
то,  что  западный  мир  в  этом  вопросе  раскололся.  Еще
несозревшие  африканские  государства  с  высокой  трибу¬
ны  ООН  всячески  оплевывают  своих  благодетелей,  а
 160

представители  Англии,  Франции  и  США  сидят,  опустив
головы.  А  что  делается  в  Соединенных  Штатах  Амери¬
ки?  Ужас!  В  Новом  Орлеане  в  епископы  посвятили
негра  Гарольда  Пери.  Своею  черной  рукой  он  будет  те¬
перь  благословлять  белых!  Ужас!
 —  Но  ведь  Иисус  Христос  не  был  расистом!  —  не¬
сколько  нерешительно  вступился  органист  Педро.
 —  Хорошо,  не  был...  Тогда  найдите  мне,  пожалуй¬
ста,  среди  апостолов  хотя  бы  одного  негра!
 От  этих  речей  мне  сделалось  невыносимо  душно,  и  я
высунул  голову  в  окно.  Изредка  мелькала  убогая  хижи¬
на.  С  приближением  поезда  из  нее  высыпала  целая
орава  детишек.  Размахивая  ручонками  и  перекликаясь,
они  пытались  состязаться  с  поездом.  Все  хижины  вы¬
глядели  серыми  и  одинаковыми.  Но  под  каждой  кры¬
шей  жили  разные  люди.  Они  радовались  и  тосковали,
создавали  песни  и  варили  себе  еду.  Только  сквозь  окно
быстро  бегущего  поезда  эти  хижины  могли  показаться
одинаковыми.  Быть  может,  людям,  живущим  в  этих
хижинах,  все  вагоны  нашего  поезда  и  все  те,  кто  едет
в  этих  вагонах,  тоже  казались  одинаковыми?  А  ведь  в
поезде  были  самые  разные  люди.  В  соседнем  купе,  где
сначала  звенел  веселый  детский  голосок,  теперь  кто-то
тихонько  напевал  колыбельную  песню.  Там,  верно,  бы¬
ло  светло  и  прохладно.  А  у  нас  было  душно:  трое
мужчин  линчевали  словом  черную  расу.  Лица  их  не  бы¬
ли  закрыты  капюшонами  Ку-клукс-клана,  они  действо¬
вали  при  дневном  свете  и  были  украшены  визитными
карточками  членов  либеральных  партий.  Но  от  этого  не
становилось  прохладнее.
 —  Дядюшка  мой  был  весьма  разумный  человек,—
разоткровенничался  органист.—  В  своих  письмах  он
писал,  что  в  Африке  могут  жить  только  смелые  люди.
Но,  увы,  умирают  и  смелые.  Мой  дядя  погиб  на  пло¬
щадке  для  игры  в  гольф.  Откуда-то  прилетел  мяч  и
угодил  ему  прямо  в  висок.  Он  умер  на  месте,  не  при¬
ходя  в  сознание.  Арестовали  всех  негров  в  окрестности,
но  ни  один  не  признался.
 Органист  Педро  помолчал,  а  потом  спросил:
 —  Джентльмены,  быть  может,  мы  все-таки  закроем
окно?
 —  А  зачем?  Здесь  и  без  того  душно,—  удивился
англичанин.
 6.  Альбертао  Лауринчюкас  161

—  А  если  они  все-таки  попытаются  пустить  стрелу
или  даже  камень  в  проходящий  поезд?
 —  Теперь  таких  вещей  уже  не  случается.  Это  быва¬
ло  раньше,—  серьезно  успокоил  Педро  мистер  Джек.—
Мы  их  воспитали.
 —  Плохо  вы  их  воспитали,  если  ученики  еыгоняют
своих  учителей  из  дома,—  подлил  масла  в  огонь
органист.
 —  Неблагодарность  характерна  не  только  для  нег¬
ров,  но  и  для  всех  низших  рас,—  авторитетно  заключил
беседу  Рейнике.
 Услыхав  эти  слова,  я  вспомнил  старую  женщину-
африканку  в  порту  Момбаса,  которая  встретила  наш  ко¬
рабль,  держа  в  руках  несколько  кокосовых  орехов.
Женщина  что-то  говорила  на  языке  суахили,  но  чего
она  хотела,  никто  из  нас  не  понимал.  Только  когда
пришел  переводчик,  выяснилось,  что  орехи  —  подарок
морякам.  Год  назад  ее  пятилетний  мальчонка,  споткнув¬
шись,  нечаянно  уселся  на  жаровню,  в  которой  кипел
жир.  С  вопящим  от  боли  ребенком  на  руках  она  броси¬
лась  к  доктору,  но  тот  прежде  всего  осведомился,  есть
ли  у  нее  деньги  для  оплаты.  Случайно  эту  сцену  уви¬
дел  какой-то  моряк.  Он  привел  женщину  к  себе  на  ко¬
рабль,  и  корабельный  врач  оказал  ребенку  помощь.
Мальчик  выздоровел,  и  с  того  времени  женщина  встре¬
чает  каждый  входящий  в  порт  корабль  своими  скром¬
ными  дарами.
 Не  вытерпев,  я  рассказал  эту  историю  своим  по¬
путчикам.
 —  Это  случайность,—  отмахнулся  Джек.—  Я  недав¬
но  читал:  какой-то  негритянский  поэт  доказывает,  буд¬
то  социологи,  измеряющие  степень  развития  народа
длиной  проложенных  железнодорожных  путей  или  ко¬
личеством  килограммов  мыла,  не  правы.  Он  уверяет,  что
африканцам  недостаточно  мыла  и  железнодорожных  пу¬
тей.  Для  них,  видите  ли,  важнее  всего  поэзия.  По  его
мнению,  поэзия  открывает  им  пути  к  свободному  мыш¬
лению.  Негры  начали  рваться  в  науку.  Но  ведь  всем
известно,  что  мировой  культуре  негры  ничего  не  дали
и  ничего  не  дадут.
 —  А  вы  читали  Цицерона?—не  вытерпев,  спро¬
сил  я.
 162

—  Не  читал,  но  я  его  уважаю.  Он  действительно
хороший  футболист.
 —  Это  не  тот  Цицерон,  о  котором  вы  думаете.  Тот,
о  котором  я  говорю,  увидев  белых  рабов,  которых  в  его
время  привезли  из  Англии,  писал:  «Они  глупые  люди».
А  позже  праправнуки  этих  людей  дали  миру  Бекона  и
Шекспира,  Ньютона  и  Дарвина.
 —  Англичане  никогда  не  были  такими,  как  писал
Цицерон!  —  возмутился  мистер  Джек.
 —  Возможно!  Но  ведь  они  же  были  рабами  Рима!
 —  Иногда  рабы  бывали  умнее  своих  угнетателей!  —
разгорячился  англичанин.
 —  Совершенно  правильно,—  согласился  я  с  ним.—
А  вам  не  приходит  в  голову,  что  эти  слова  можно  при¬
менить  к  сегодняшней  Африке?
 —  Вы  софист,—  миролюбиво  улыбнулся  мистер
Джек  и  переменил  тему  разговора:  —  Ценность  народа
определяется  его  традициями.  Возьмем,  например,
англичан.  У  Англии  старые  традиции  свободной  поли¬
тической  жизни.  Она  родина  парламентаризма,  и  это¬
му  у  нее  могут  поучиться  другие  народы,  в  том  числе
и  африканцы,  которые,  если  говорить  откровенно,  до
сих  пор  еще  не  созрели  для  выборной  системы.  Какие
могут  быть  выборы,  если  избиратель  для  голосова¬
ния  получает  не  бюллетень  с  написанными  на  нем  фа¬
милиями  кандидатов,  а  только  рисованные  их  портре¬
ты?  А  это  приходится  делать,  потому  что  негры  в  мас¬
се  своей  не  умеют  ни  писать,  ни  читать.  Разве  они
созрели  для  парламентской  демократии?
 —  В  Англии,—  отвечал  я,—  во  время  голосования
те,  которые  голосуют  «за»,  выходят  из  зала  заседаний
в  один  коридор,  те,  которые  голосуют  «против»,—  в
другой.  Правда  ли  это?
 —  Да,  у  нас  существует  такая  традиция.
 —  Если  председательствующий  в  английском  парла¬
менте,  умея  читать,  выпроваживает  парламентариев  в
разные  коридоры,  то  почему  надо  осуждать  выборы,  на
которых  вместо  фамилий  избирательный  бюллетень  ук¬
рашен  портретом  кандидата?
 —  Ну  разве  можно  сравнивать  такие  полярные  ве¬
щи?  И  вообще,  джентльмены,  не  пора  ли  прервать  на¬
шу  прелестную  дискуссию.  У  нас  есть  поговорка:  споры
и  речи  должны  походить  на  платье  —  достаточно  корот-
 163

ки,  чтобы  заинтриговать,  но  в  то  же  время  достаточно
длинны,  чтобы  кое-что  прикрыть.
 Колеса  вагонов  монотонно  выбивали  какое-то  стран¬
ное  и  в  то  же  время  совершенно  конкретное  музыкаль¬
ное  упражнение.  Поезд  неустанно  шел  на  запад,  в  ту
сторону,  куда  опускается  солнце.  Завтра  в  шесть  часов
утра  оно  опять  догонит  поезд,  но  уже  с  востока.
Я  очень  хотел  увидеть  гору  Килиманджаро  и  боялся,
как  бы  не  проехать  ее  ночью.
 —  Не  тревожьтесь,—успокоил  меня  владелец  моте¬
лей  и  площадок  для  гольфа.—  Мы  будем  ее  проезжать
после  восхода  солнца.  Кстати,  все  негры  в  районе  Ки¬
лиманджаро  долгое  время  были  уверены,  что  белая  вер¬
шина  самой  высокой  горы  в  Африке  означает,  что  бе¬
лый  человек  стоит  выше  черного  и  должен  править
людьми  с  цветной  кожей.
 —  А  теперь?
 —  А  теперь  все  смешалось.
 В  соседнем  купе  понемножку  успокоился  малыш,  за¬
тихла  и  мать.
 Перестук  колес  сначала  заставил  умолкнуть,  а  потом
и  вовсе  усыпил  моих  соседей.  Послышалось  их  ровное
дыхание.  А  мне  все  лезли  и  лезли  в  голову  недавно
услышанные  слова,  мысли...  Я  пытался  обдумать,  по¬
нять,  обобщить  то,  что  слышал  за  этот  длинный  вечер.
 Если  для  мистера  Джека  Африка  представляется
такой  скверной,  зачем  он  живет  здесь?  Быть  может,
критиковать  Африку  теперь  модно?  Мода  иной  раз  бы¬
вает  страшнее  эпидемии,  страшнее  пожара  в  высохшей
саванне.
 То,  что  я  услышал  в  тот  вечер,  не  было  только  от¬
голоском  моды,  это  было  крохотной  веточкой  огромного
растения,  которое  пустило  корни  по  всем  странам  капи¬
тала  и  которое  и  корнями  своими,  и  ветвями,  и  листья¬
ми  старается  отнять  у  других  и  каплю  воды,  и  солнеч¬
ный  луч,  и  синеву  неба,  и  чистый  воздух.  Имя  этому
отвратительному  растению  —  расизм.
 Расизм  выдумали  не  только  куклуксклановцы  в
Америке,  не  только  Гитлер  в  Европе  и  не  сегодняшние
правители  Родезии  и  Южно-Африканской  Республики.
Они  только  претворяют  в  жизнь  грязные  идеи  фашиз¬
ма,  а  сам  расизм  как  гнусная  идеология  родился  вме¬
сте  с  возникновением  эксплуатации  и  разделением  чело¬
 164

веческого  общества  на  классы.  С  уничтожением  того  и
другого  он  погибнет.
 ...Утро  наступило  так  же  быстро,  как  вечером  спу¬
стилась  ночь.  Сейчас  саванна  выглядела  более  зеленой,
чем  вчера,  небо  более  синим.  Проводник  принес  свежие
номера  газет.  В  одной  из  статей  упоминалась  очередная
годовщина  принятия  Генеральной  Ассамблеей  ООН
Международной  конвенции  о  ликвидации  всех  форм  ра¬
совой  дискриминации.
 Я  не  без  удовольствия  показал  газету  своим  попут¬
чикам.
 Мистер  Джек  откликнулся  сразу  же.
 —  Это  был  серьезный  просчет  прогрессивного  чело¬
вечества,—  заявил  он.—  Это  —  унижение  белой  расы.
 —  Гордость  за  белую  кожу  следует  утверждать!  —
поддержал  его  фармацевт.
 Примерно  те  же  слова,  но  уже  в  применении  к  ко¬
же  другого  цвета  мне  доводилось  слышать  в  Африке,
в  горах,  недалеко  от  Фритауна  —  столицы  Сьерра-Лео¬
не.  Взобравшись  на  высоченную  скалу,  мы  увидели  в
тени  пышного  баобаба  небольшую  желтую  палатку,  на
которой  яркими  черными  буквами  было  выведено
«ЯПОНИЯ».  Возле  палатки  сидела  невысокая  женщина
с  длинной  черной  косой  и  узким  разрезом  глаз.
И  только  после  того  как  она  поднялась  и,  твердым  ша¬
гом  направившись  навстречу  нам,  произнесла  первые
слова  приветствия,  я  понял,  что  это  мужчина.  Японец
предложил  нам  разделить  с  ним  тень  и  полюбоваться
волшебным  зрелищем,  открывавшимся  на  воды  Атлан¬
тики.  Он  был  изысканно  вежлив.  Попросил  извинения
в  том,  что,  путешествуя  по  свету  в  одиночестве,  не  мо¬
жет  тут  же  представить  нам  свою  супругу.  Она,  види¬
те  ли,  тоже  путешествует  вокруг  света,  но  не  с  востока
на  запад,  как  он,  а,  наоборот,  с  запада  на  восток.
 —  Отправившись  в  путь  из  Токио,  мы  договорились
встретиться  ровно  через  тысячу  дней  недалеко  от  Грин¬
вича  в  Англии,  там,  где  земной  шар  пересекает  нулевой
меридиан.
 Нам  понравилась  прохладная  тень,  вид  со  скалы  и
странный  путешественник.
 —  Жребий  определил  моей  жене  более  трудный
маршрут:  Малайзия,  Индонезия,  Австралия,  Новая  Зе¬
 165

ландия,  Полинезия,  Южная  Америка,  Центральная
Америка,  США,  Исландия.  Воображаю,  каково  будет
ей,  бедняге,  путешествовать  по  Соединенным  Штатам!
 —  Мне  довелось  там  жить,—  решил  я  успокоить
нежного  супруга,—  и  могу  вас  ваверить,  что  в  США
превосходные  дороги!
 —  Вы  забываете  одну  деталь:  мы  гордимся  цветом
нашей  кожи!  —  Он  указал  на  палатку,  а  потом  пальцем
на  свое  лицо.  Теперь  я  понял,  почему  палатка  была
желтого  цвета.
 —  Вы  боитесь  террора,  дискриминации?
 —  Нет.  От  этого  нас  превосходно  охраняет  чековая
книжка.  И,  кроме  того,  люди  низшей  расы  не  могут
дискриминировать  людей  высшей  расы.
 —  Что  вы  имеете  в  виду  под  высшими  и  низшими
расами?
 —  Низшая  раса  —  это,  разумеется,  американцы!
Каждому  понятно,  что  продукт,  сваренный  в  котле  на¬
родов,  не  может  быть  высшего  качества.
 Меня  совершенно  ошеломила  такая  логика.  Это  был
тоже  расизм,  но  другого  цвета.  На  этот  раз  желтый.
 ...Из  воспоминаний  о  Западной  Африке  меня  вер¬
нул  обратно  в  поезд,  мчавшийся  сквозь  саванну  Восточ¬
ной  Африки,  проводник  вагона:
 —  Леди  и  джентльмены,  вскоре  с  правой  стороны
по  ходу  поезда  вы  увидите  самую  высокую  в  Африке
горную  вершину  —  Килиманджаро.
 Вдали,  у  самого  горизонта,  на  фоне  совершенно  про¬
зрачного  неба  вдруг  возникло  нечто  вроде  белого  об¬
лачка.  Постепенно  это  облачко  все  увеличивалось  в  раз¬
мерах  и  скоро  превратилось  в  покрытую  снегом  и  по¬
тому  совершенно  белую  вершину  горы.  Сама  гора  была
темная  и  какая-то  унылая.  Словно  испугавшись  этой
мрачной  громады,  поезд  сделал  резкий  поворот  в  сто¬
рону.
 ...Наш  поезд  шел  по  своему  пути  —  на  запад.  Время
бежало  быстро.  Солнце  стояло  почти  в  зените  и  совсем
не  давало  тени.  Обедал  я  в  вагоне-ресторане.  За  одним
столиком  со  мной  сидел  голубоглазый,  очень  бледный
юноша.  На  куртке  у  него  красовался  вначок  с  бук¬
вой  «А»  на  черном  фоне  и  с  той  же  буквой  «А»,
только  на  белом  фоне.  Это  первые  буквы  слов  «Против
расизма»  (Адате*  Араг*ек1).
 166

Я  слышал  уже,  что  в  Южно-Африканской  Респуб¬
лике,  единственной  стране  в  мире,  где  официально  дей¬
ствуют  законы  апартеида,  за  ношение  таких  значков
подвергают  аресту.
 —  Правда  ли  это?  —  поинтересовался  я  у  соседа.
 —  Правда.  Но  попасть  за  решетку  у  нас  в  Южной
Африке  можно  не  только  за  это.
 Юноша  был  так  бледен,  что  я  подумал:  он  вышел
из  больницы  после  тяжелой  болезни.  Заметив  мой  со¬
чувственный  взгляд,  молодой  человек  пояснил:
 —  Три  месяца  отсидел  в  тюрьме.  Но  не  за  значок.
Вышел  однажды  с  другом-африканцем  Торо  прогулять¬
ся,  ну  и  встретили  компанию  молодежи.  Там  и  две
девицы  были,  знаете,  такие  раскрашенные  красотки...
Вдруг  одна  показала  на  моего  друга  и  заявила:  «Мне
кажется,  он  хочет  меня  поцеловать».  «Еще  чего  не
хватало!»  —  тут  же  подхватил  один  из  парней  и,  недол¬
го  думая,  бросился  к  Торо.  Я  преградил  ему  дорогу.
К  нам  подскочили  другие.  Торо  бросился  бежать.  Де¬
вицы  хохотали  во  все  горло,  а  меня  так  хватили  кула¬
ком,  что  я  свалился.  Когда  явилась  полиция,  вся  ком¬
пания  принялась  кричать,  что  я  пособник  сбежавшего
насилмика.  От  меня  требовали  сообщить,  кто  был  мой
спутник.  Я  прекрасно  знал,  что  грозит  моему  другу,  и.
разумеется,  промолчал.  За  это  и  получил  три  месяца.
А  теперь  я  еду  в  Найроби,  где  состоится  конференция
африканских  студентов-антирасистов.  В  Южной  Афри¬
ке  происходят  страшные  вещи!  Хотите,  я  вам  покажу
паспорт  африканца,  погибшего  в  Штатах?  Меня  проси¬
ли  передать  документ  его  родственникам.
 Он  положил  паспорт  на  стол.  Это  была  довольно
большого  формата  и  не  такая  уж  тонкая  книжка,  почти  в
сто  страниц.  На  первой  странице  —  фотография  владель¬
ца  с  печатью.  Тут  же  на  английском  языке  начиналось
подробное  описание:  имя  и  фамилия,  племя;  где  работа¬
ют  родители,  откуда  он  сам  прибыл,  кто  его  жена  и  от¬
куда  она  происходит.  Следовало  упомянуть,  сколько  у
владельца  паспорта  детей  и  где  они  в  настоящее  время
находятся.  На  отдельном  листке  были  зафиксированы
белые  наниматели  африканца:  кто  они  такие,  где  живут
и  какую  работу  выполняет  у  них  владелец  паспорта.
 Без  такого  паспорта  африканцу  нечего  думать  даже
и  дорогу  перейти.  Полиция  в  таком  случае  ведет  его
 167

прямиком  в  суд,  где  африканца  наказывают  двумя  не¬
делями  тюрьмы  или  большим  денежным  штрафом.  Без
разрешения  государственного  учреждения  или  хозяев,  у
которых  он  работает,  он  не  имеет  права  выезжать  из
города.
 Такого  рода  паспортная  система  —  это  всего  лишь
внешнее  оформление  апартеида.
 Расизм—  явление  социальное,  и  потому  вместе  с
африканцами  за  их  равноправие  борются  и  белые.  Лю¬
ди  сумели  на  своей  планете  почти  повсюду  ликвидиро¬
вать  страшные  бичи  человечества  —  малярию,  черную
оспу  и  холеру.  Сумеют  они  одолеть  и  очаги  расизма.
Сидевший  напротив  меня  молодой  человек  продолжал:
 —  Вам  не  доводилось  слышать  о  белом  адвокате
Фишере,  проживающем  в  Южно-Африканской  Респуб¬
лике?  Только  за  одно  его  убеждение  в  том,  что  люди
всех  рас  равны,  он  был  осужден  на  пожизненное  тю¬
ремное  заключение.  Выслушав  приговор  суда,  Фишер
спросил:  «До  конца  жизни  чьей:  моей  или  правитель¬
ства,  которое  вынесло  этот  приговор?»  Он  настоящий
человек!
 Поезд  приближался  к  Найроби.  Пришло  время  по¬
кидать  вагон-ресторан.  После  беседы  с  молодым  борцом
за  равноправие  африканцев  мне  показалось,  что  в  купе
стало  уже  не  так  и  душно...
 За  окном  все  отчетливее  ощущалось  приближение
города:  чаще  пересекались  железнодорожные  пути,  по
дорогам  сновало  больше  автомобилей,  видны  были  лю¬
ди  в  пестрой  городской  одежде.
 Вернувшись  в  купе,  я  нашел  своих  соседей  в  превос¬
ходном  настроении.
 —  Найроби,  верно,  больше  вашего  Хельсинки?  —
поинтересовался  мистер  Джек.
 —  Я  живу  не  в  Хельсинки,—  еще  раз  напомнил
я,—  а  в  Вильнюсе.
 —  А  где  это?
 —  В  Литве!  Если  вы  не  знаете,  где  Литва,  то,  мо¬
жет,  знаете,  где  СССР?  —  не  выдержал  я.
 —  Знаю!  Это  Россия!  Значит,  вы  русский?  Тог¬
да  все  понятно.  Почему  вы  сразу  этого  не  сказали?
 Поезд  входил  под  крышу  вокзала.  Мы  прибыли  в
Найроби.
 Как  хорошо,  что  поезда  останавливаются  и  люди  мо¬
гут  расстаться!

СОСЕДИ  АМЕРИКАНЦЕВ
 Однажды  я  назвал  одну  жительницу  Канады  амери¬
канкой.  Она  сочла  нужным  поправить  меня:
 —  Я  канадка,—  сказала  она.—  Американцы  —  это
наши  соседи.
 Еще  менее  подходит  определение  «американец»  жи¬
телям  Бразилии,  в  которую  я  сейчас  летел.
 —  Мы  пересекаем  экватор,—  объявила  стюардесса.
 Услышав  эти  слова,  я  механически  посмотрел  в  ил¬
люминатор,  словно  надеясь  внизу,  на  окутанной  ночной
мглой  земле,  разглядеть  линию  экватора.
 —  Папа,  а  я  вижу  экватор,—  раздался  радостный
детский  голосок,—  он  немного  блестит!
 И  действительно,  внизу  в  свете  луны  отливала
серебром  извивающаяся  лента.
 —  Это  не  экватор,  а  Амазонка,—  объяснил  мальчи¬
ку  отец.
 Никто  из  пассажиров  не  ощутил  ничего  нового  пос¬
ле  того,  как  мы  пересекли  экватор.  А  ведь  что-то  суще¬
ственно  изменилось  —  мы  теперь  находились  не  в  се¬
верном  полушарии,  а  в  южном.
 Пассажиры  понемногу  угомонились,  и  мне  теперь
легче  было  сосредоточиться  и  хоть  мысленно  припом¬
нить  то,  что  я  читал  в  последнее  время  о  странах,  куда
теперь  направлялся...
 ...Латиноамериканские  страны  очень  богаты.  Бра¬
зильские  бриллианты,  например,  дешевле  золота.  А  зо¬
лото  в  Перу  ценится  дешевле  серебра.  В  Чили  медь
дешевле  олова,  а  в  Боливии  олово  дешевле  бананов.  За¬
то  в  Эквадоре  связка  бананов  —  дешевле  стакана  холод¬
ной  воды.
 ...Все  реки  в  Латинской  Америке  полноводные  и  ши¬
рокие.  Когда  плывешь  по  Амазонке  —  сплошь  и  рядом
берегов  не  видно.  В  этой  реке  растут  водяные  лилии,
цветок  которых  выдержал  бы  индийского  слона.
 ...В  Андах  так  холодно,  что  сказанное  слово  замер¬
зает  на  лету.
 ...Канадские  эскимосы  культурнее  индейцев  из  тро¬
пиков,  так  как  не  ходят  нагишом.  А  в  джунглях  Ори¬
ноко  еще  и  сегодня  живут  племена,  любимое  занятие
которых  ловить  и  поджаривать  на  кострах  диплома-
 169

тов  и  журналистов.  Часы  и  кольца  они  родным  и  близ¬
ким  не  возвращают.
 ...Куда  приятнее  путешествовать  по  равнинам  Уруг¬
вая.  Здесь  любой  встречный  гаучо  забьет  в  твою  честь
молодого  бычка  и  тут  же  поджарит  его  на  костре.
 ...В  Аргентине  все  танцуют  танго.  Если  в  ресторане
тебе  вовремя  не  подают  бифштекс,  так  и  знай:  повар  с
официанткой  танцуют  танго  у  раскаленной  плиты.
 ...В  Мексике  мужчины  носят  сомбреро.  Когда  нале¬
тает  тропический  ливень,  под  ним  может  укрыться  вся
семья.  В  Панаме  все  носят  панамы  —  это  так  же  точно,
как  и  то,  что  на  Берегу  Слоновой  Кости  в  Африке
печи  топят  только  слоновой  костью...
 ...В  пустыне  Атакама  после  потопа  упали  всего  три
капли  дождя.  Две  из  них  выбили  глубокие  кратеры,  а
третья  уничтожила  империю  инков.
 ...Расовых  проблем  в  Латинской  Америке  нет.
В  Уругвае  и  Коста-Рике  нет  негров  —  смотреть  на  них
ходят  в  цирк  и  платят  за  это  большие  деньги.  А  в
Бразилии  негров  больше,  чем  в  Африке.
 Примерно  такие  сведения  получил  я  о  Латинской
Америке  из  американских  туристических  проспектов,
распространяемых  теми,  кто  делает  бизнес  на  туризме
и  заинтересован  в  том,  чтобы  турист  заплатил  деньги
за  экзотику  и  удовольствия.
 Но  я  летел  в  Бразилию  не  по  туристической  путев¬
ке.  В  кармане  у  меня  лежало  удостоверение  журнали¬
ста.  Сколько  раз  отправлялся  я  из  Нью-Йорка  в  путе¬
шествие  по  странам  Латинской  Америки,  столько  же
раз  мне  пришлось  проходить  довольно  сложный  и  дол¬
гий  путь  получения  соответствующих  виз  и  документов.
 В  эквадорском  консульстве  в  Нью-Йорке  служащая,
узнав,  что  я  собираюсь  посетить  ее  страну,  любезно
проводила  меня  к  генеральному  консулу.
 —  Я  рад  видеть  советского  журналиста,—  заверил
меня  консул.—  Мы  дадим  вам  гостевую  визу,  по  кото¬
рой  вы  сможете  пробыть  в  стране  три  месяца.
 Так  же  быстро  я  получил  визы  в  консульстве  Перу.
Когда  же  я  обратился  с  аналогичной  просьбой  в  кон¬
сульство  Ямайки,  мне  ответили,  что  я  из  коммунистиче¬
ской  страны  и  потому  на  выдачу  мне  транзитной  визы
нужно  согласие  правительства.  Оно  придет  не  раньше,
 170

чем  через  два  месяца.  Полагаю,  что  ответ  будет  отри¬
цательным...  Мол,  жаль,  что  вы  красный...
 Кстати,  в  силу  этих  же  причин  часто  менялись
маршрут  и  расписание  поездок.  В  дни  подготовки  к  пу¬
тешествию  в  страны  Латинской  Америки  я  часами  про¬
сиживал  над  картой,  словно  претендент  на  мировую
шахматную  корону  над  своей  доской  с  64  белыми  и
черными  клеточками.
 В  аргентинском  консульстве  мою  просьбу  выслуша¬
ли  без  энтузиазма  и  запросили  множество  равличных
справок,  в  том  числе  о  группе  крови.  Требовалось  под¬
твердить,  что  я  не  преступник,  что  не  болен  варазными
болезнями,  что  из  Аргентины  я  проследую  дальше,  а
не  останусь  там.
 Через  некоторое  время  я  собрал  все  необходимые
документы.  Самым  трудным  оказалось  получить  в  Нью-
Йорке  справку  о  том,  что  я  не  преступник.  Но  мне  уда¬
лось  и  это.  Все  документы  я  сдал.  И  началось  ожида¬
ние.  Прошел  месяц.  Ответа  не  было.  Я  начал  звонить.
Сначала  каждую  неделю,  потом  каждые  три  дня,  каж¬
дый  день.  Ответа  не  было,  а  я  не  мог  больше  ждать.
 —  Зайдите  в  Уругвае  в  аргентинское  консульство  —
там  вы  скорее  добьетесь  ответа,—  посоветовали  мне.
 Так  я  и  сделал.  Меня  сопровождал  советский  кон¬
сул  в  Уругвае.  Здесь  у  меня  затребовали  те  же  доку¬
менты,  что  и  в  Нью-Йорке,  да  еще  отпечатки  пальцев.
Но  визы  на  въезд  в  Аргентину  я  так  и  не  получил...
 Теперь  самолет  летел  уже  над  южным  полушарием
и  приближался  к  Рио-де-Жанейро.  Под  нами  показа¬
лись  облака.  Людям  на  земле  они  закрывали  звезды,  а
нам  —  землю.  Когда  облака  исчезали,  краски  внизу
менялись.  Они  были  мрачные.
 Я  впервые  летел  в  Бразилию.  Неизвестное  всегда
привлекает.  И  теперь,  когда  вдали  показались  контуры
огромного  города  и  стюардесса  объявила,  что  следует
застегнуть  ремни,  мне  особенно  остро  захотелось  ощу¬
тить  под  ногами  твердую,  пусть  и  незнакомую  землю.
 Мы  поднялись  с  нью-йоркского  аэродрома  поздним
вечером  и  рано  утром  были  в  Рио-де-Жанейро.  Я  выле¬
тел  весной,  а  прилетел  к  месту  назначения  осенью.
Апрель  в  южном  полушарии  не  весна,  а  осень.
 —  Куда  делось  лето?  —  услышал  я  вопрос  того  же
мальчугана,  что  уверял,  будто  видит  линию  экватора.
 171

Но  я,  путешествуя  по  бескрайней  Бразилии,  не  по¬
чувствовал  отсутствия  лета,  особенно  в  джунглях  Ама¬
зонки.
 На  узкой  тропинке  я  поскользнулся  и  ободрал  руку
острым  сучком.  На  царапине  выступили  капельки  кро¬
ви.  Провожавший  нас  индеец  сорвал  несколько  росших
тут  же  в  чаще  сочных  густо-зеленого  цвета  стеблей  и,
надломив  один  из  них,  выжал  мне  на  руку  несколько
чистых,  как  слеза  ребенка,  капель.
 —  Сладкие  слезы  все  лечат,—  сказал  он,  растирая
капли  на  моей  руке.
 —  Разве  слезы  могут  быть  сладкими?
 Индеец  надломил  еще  один  стебель  и  снова  выжал
из  него  капли  сока.
 —  Попробуйте.
 Сок  действительно  был  сладким.
 Что  характерно  для  Латинской  Америки?  Сладкие
слезы,  золотые  алтари  или  разработки  олова?  Непрохо¬
димые  джунгли,  горные  вершины  или  бескрайние  пам¬
пы?  Тишина  разрушенных  цивилизаций  или  шум  реак¬
тивных  самолетов?  Антиимпериалистические  демонст¬
рации  или  бой  быков?
 Латинская  Америка  пестрее,  чем  цветочный  покров
джунглей,  динамичнее  реактивного  самолета.  Подчас
она  похожа  на  матадора,  наряженного  в  сверкающие
одежды,  который  с  безоглядной  смелостью  вступает  в
бой  с  разъяренным  быком.  А  иной  раз  и  не  прикрыта
ничем,  и  ее  обнаженность  холодна  и  величава,  как  пи¬
рамиды  ацтеков.
 Первое  впечатление  не  всегда  правильно.  Латинскую
Америку  мало  увидеть,  ее  надо  понять.
 Индейцев  до  сих  пор  кое-кто  называет  краснокожи¬
ми.  Мне  еще  не  доводилось  видеть  ни  одного  человека
белой  расы,  у  которого  была  бы  совсем  белая  кожа.
Может,  людей  белой  расы  следует  называть  светлоко¬
жими?  В  Америке  я  не  встретил  ни  одного  индейца,  у
которого  была  бы  красная  кожа.  Нескольких  красных,
как  вареные  раки,  отдыхающих  я  видел  на  пляжах
Пунта-дель-Эсте  и  Акапулько,  но  они  не  были  индей¬
цами.
 Кожа  индейцев  бывает  разных  оттенков  —  от  темно¬
медной  до  желто-коричневой.  Скулы  у  них  несколько
выступающие,  лица  довольно  округлые  и  крупные,  гла¬
 172

за  черные,  но  не  такие,  как  у  негроидов,  волосы  темные
и  жесткие.
 Некоторые  думают,  что  раз  индейцы  пришли  из
Азии,  то  обязательно  должны  быть  похожими  на  мон¬
голов.  Индейцы,  которых  я  видел  в  джунглях  Амазон¬
ки  и  Ориноко,  скорее  похожи  на  туарегов  Африки,  чем
на  монголов  Азии.
 В  Латинской  Америке  люди  очень  приветливы  и
вежливы.  Здесь  часто  слышится  слово  «грациас»  —  «спа¬
сибо».  Оно  имеет  массу  смысловых  оттенков.  Но  даже
и  самым  сердечным  образом  сказанное  «грациас»  не
вершина  благодарности.  «Мучас  грациас»  —  это  «боль¬
шое  спасибо».  Кто  хочет  поблагодарить  еще  более  сер¬
дечно,  скажет  вам  «мучиссима  грациас».  Но  и  это  еще
не  последняя  ступень.  Можно  сказать  и  «мил  гра¬
циас»  —  «тысячу  раз  спасибо».
 Меня  уверяли,  что  жители  Латинской  Америки
весьма  непрактичны.  Так  ли  это?
 В  Эквадоре,  в  городке  Сан-Антонио,  я  видел,  как
возле  лавочки  в  течение  дня  несколько  раз  менялись
флаги.  Меня,  разумеется,  это  заинтересовало.
 —  Черный  флаг  означает,  что  в  лавочку  привезли
свежий  хлеб;  красный  —  свежее  мясо,—  объяснили  мне.
 В  этом  городке  холодильник  есть  только  у  одного
человека  —  у  настоятеля  прихода.  Для  него  смена  фла¬
гов  у  магазина  значения  не  имеет.  Но  несколько  тысяч
жителей  городка  узнают  по  цвету  флага,  когда  им  надо
бежать  в  магазин.  Разве  это  не  практично?
 Испанский  язык  звучный,  живой  и  богатый.  И  тем
не  менее  латиноамериканцы,  видимо,  этого  не  знают,
потому  что,  разговаривая,  сопровождают  свои  слова
энергичной  жестикуляцией.  Когда  смотришь  на  них  из¬
дали,  так  и  кажется,  что  они  вот-вот  подерутся.  А  это
всего  лишь  дружеская  беседа.
 В  большинстве  латиноамериканских  стран  по  испан¬
ской  традиции  каждый  человек,  кроме  данного  ему  име¬
ни  и  унаследованной  от  отца  фамилии,  носит  еще  и  фа¬
милию  матери.  Если  у  человека  не  двойная  фамилия,
то  можно  заподозрить,  что  он  незаконнорожденный.
При  женитьбе  фамилия  мужа  не  меняется,  а  жена  к
своей  двойной  фамилии  должна  добавить  еще  двойную
фамилию  мужа.  Для  удобства  женщины  отбрасывают
фамилию,  унаследованную  от  родителей.
 173

Только  в  одной  стране  —  Бразилии—по  португаль¬
ской  традиции  после  имени  сначала  пишут  фамилию
матери,  а  потом  отца.
 Денежная  единица  в  Аргентине  называется  песо,  в
Венесуэле  —  боливаром,  в  Эквадоре  —  сукре,  в  Брази¬
лии  —  крузейро.  Названия  разные,  но  у  всех  одно  об¬
щее  свойство:  цена  их  неудержимо  падает.
 В  Сан-Паулу  один  остроумный  бразилец  поучал
меня:
 —  Если  вы  можете  потратить  деньги  сегодня,  не  от¬
кладывайте  этого  на  завтра:  деньги  падают  в  цене  да¬
же  тогда,  когда  вы  спите.
 Металлические  деньги  привезли  в  Америку  испан¬
цы.  Раньше  здесь  функцию  денег  выполняли  перламут¬
ровые  морские  раковины  или  куски  ткани.  Очень  важ¬
ное  место  в  такой  системе  денежных  единиц  занимали
бобы  какао.  Растут  они  на  деревьях,  и  в  Центральной
Америке  их  широко  употребляли  в  пищу.  Могучий
вождь  ацтеков  Монтесума  хранил  в  своих  складах  поч¬
ти  пять  тысяч  тонн  бобов  какао.  Раба  среднего  возра¬
ста  можно  было  купить  тогда  за  100  бобов,  кролика  —
за  десять  бобов  какао,  а  любовь  проститутки  —  за
восемь.
 Уже  и  в  те  времена  водились  «фальшивомонетчики».
Через  крохотное  отверстие  в  стенке  боба  они  ухитря¬
лись  вытаскивать  его  питательное  содержимое  и  запол¬
нять  пустоту  глиной.  Транспорт  таких  фальшивых
«денег»  получил  из  Мексики  король  Испании  Карл  V.
 В  1535  году  в  городе  Мехико  был  основан  первый
на  американском  континенте  монетный  двор.  На
17  июля  1555  года  ценность  испанского  реала  равня¬
лась  140  бобам  какао,  а  одно  золотое  песо  можно  было
поменять  на  1600  бобов.  Бобы  какао  в  некоторых  лати¬
ноамериканских  странах  считались  деньгами  до  начала
XIX  века,  так  что  современная  американская  поговорка
«Деньги  на  деревьях  не  растут»  возникла,  видимо,
иозже.
 В  латиноамериканских  странах  я  посетил  немало
церквей.  Меня  интересовали  стили  разных  эпох,  ин¬
терьеры,  украшения,  но  взор  все  время  останавливался
на  молящихся.  Они  просили  божьей  милости,  отпуще¬
ния  грехов.  Многие  из  тех,  кто  стоял  на  коленях  перед
алтарем,  были  измучены  тяжким  трудом  и  сломлены
 174

жизнью.  Общество,  в  котором  одних  возносят,  а  дру¬
гих  толкают  в  непролазную  нужду,  создало  себе  много¬
кратно  проверенную  ширму  —  религию.  Она  заслоняет
непроницаемой  стеной  и  скрывает  от  постороннего  взо¬
ра  настоящих  виновников  бед  и  мучений  простого  на¬
рода.
 На  крутой  горе  Монсеррате,  поросшей  сочной  тра¬
вой  и  высокими  деревьями,  высится  белый  храм.  Он
виден  почти  со  всех  концов  столицы  Колумбии  Боготы,
ибо  гора  вознеслась  на  полкилометра  над  городом.
В  старину  эту  гору  почитали  еще  индейцы,  а  затем  ка¬
толические  церковники  объявили  ее  священной.  Чтобы
люди,  глядя  на  нее,  ощутили  все  свое  ничтожество  пе¬
ред  всемогуществом  бога,  было  решено  на  ее  вершине
построить  собор  и  монастырь.
 В  этом  соборе  над  алтарем  —  стеклянный  ящик,  а  в
нем  деревянное  распятие.  По  искаженному  страда¬
нием  лику  Спасителя  скатываются  три  большие  слезы.
Посмотреть  на  его  муки  сюда  ежедневно  поднимаются
сотни  людей.  Многие  знают,  что  страдания  Христа
можно  облегчить,  бросив  деньги  в  два  железных  ящика,
вмурованных  в  каменный  пол.  Одни  бросают  деньги  в
ящики,  другие  покупают  у  подножия  горы  свечи  и  за¬
жигают  их,  третьи  приобретают  в  расположенных  непо¬
далеку  киосках  ладанки,  четки,  крестики.  Шорох  бу¬
мажных  денег  и  звон  монет,  по  утверждению  тех,  кому
принадлежит  этот  сбор,  действуют  на  Христа  лучше
успокоительного  бальзама  самого  высокого  качества,  об¬
легчая  муки  «сына  божия»,  страдающего  в  стеклянном
ящике  на  горе  Монсеррате.
 Уменьшают  его  муки,  по  всей  вероятности,  и  выве¬
шенные  у  алтаря  отлитые  из  золота  человеческие  серд¬
ца,  руки,  головы.  Это  дары  тех,  кто  стремится  исце¬
литься  от  неизлечимых  болезней,  избавиться  от  врож¬
денных  уродств  или  приобретенных  увечий...
 Чтобы  людям  легче  было  добраться  до  собора,  их
поднимает  на  гору  Монсеррате  подвесной  подъемник.
Когда  глядишь  из  его  окон  вниз,  начинает  кружиться
голова  и  закрадывается  сомнение,  выдержат  ли  сталь¬
ные  тросы.
 Раньше  люди  взбирались  на  эту  гору  пешком:  ведь
богам  нравятся  людские  страдания.  Больные,  оставив  у
ее  подножия  костыли,  на  руках  ползли  по  дороге,  по¬
 175

сыпанной  острым  гравием,  надеясь  спуститься  с  горы
на  исцеленных  ногах.  Даже  сейчас  встречаются  люди,
которые  взбираются  на  гору  пешком,  надеясь  за  боль¬
шие  страдания  получить  большую  милость.
 С  вершины  горы  видны  прямые  улицы  Боготы,  кры¬
ши  домов,  арена  для  боя  быков,  большие  стройки  и
приземистые  домики.  На  эту  панораму  города  смотрят
не  только  люди.  На  нее  взирает  и  каменный  белый
Христос,  стоящий  на  другой  горе,  которая  еще  выше
первой.  Он  как  бы  благословляет  город  и  всех  его  жи¬
телей:  и  младенца,  играющего  в  скверике,  и  бездомно¬
го,  умирающего  на  улице,  и  банкира,  считающего  день¬
ги.  Такие  же  статуи  я  видел  на  вершинах  гор  в  Рио-
де-Жанейро  и  Сантьяго.  Ночью  они  освещены,  и  их
видно  отовсюду.  Но  каменные  скульптуры  расположены
слишком  высоко,  чтобы  видеть  большие  трагедии  ма¬
леньких  людей.
 Конкистадоры  были  католиками,  поэтому  знали,  что
Адам  и  Ева  были  изгнаны  из  рая.  Внуки  Адама  и
Евы,  мол,  не  могли  переправиться  через  обширную  Ат¬
лантику,  поэтому  католические  «мудрецы»  решили,  что
индейцы  не  принадлежат  к  роду  человеческому.
 Когда  Дарвин  опубликовал  свою  теорию  эволюции,
некоторые  ученые  заявили,  что  на  американском  кон¬
тиненте  не  было  обезьян,  из  которых  мог  бы  развиться
человек.
 Служители  культа  в  латиноамериканских  странах
еще  и  сегодня  пользуются  немалым  влиянием.  Священ¬
ники  прилагают  все  усилия,  чтобы  утвердиться  в  систе¬
ме  народного  образования.  Тысячи  монахов  работают
в  школе.  В  результате  иной  латиноамериканец  и  не¬
часто  ходит  в  церковь,  но  во  время  уличной  катастро¬
фы  вызовет  на  место  происшествия  сначала  священни¬
ка,  а  только  потом  «Скорую  помощь»  и  полицию.
 В  Сан-Паулу  ко  мне  подошел  нищий  и,  протягивая
покрытую  язвами  руку,  попросил  милостыни.  Чтобы  в
глубокие  язвы  не  попала  пыль,  руку  он  обмотал  про¬
зрачным  пластиком.  Столь  откровенный  показ  своих
ран  и  язв  в  Латинской  Америке  имеет  под  собой  глу¬
бокие  социальные  и  психологические  корни.
 Но  не  всегда  демонстрируемые  раны  болят  сильнее
всего.  Латиноамериканские  страны  страдают  и  от  тех
ран,  которые  прикрыты  непрозрачными  повязками.
 176

—  Вы  разговариваете  по-английски  или  знаете  толь¬
ко  индейский  язык?—спросила  одна  женщина  в  Ван¬
кувере  стоящего  возле  музея  «декоративного»  индейца  с
копьем  в  руке.
 Индеец  лишь  горько  усмехнулся.  Что  мог  сказать  он
этой  посетительнице,  которая  не  знает,  что  в  Америке
нет  индейского  языка,  как,  скажем,  в  Азии  —  азиат¬
ского,  а  в  Чехословакии  —  чехословацкого.
 Когда  Колумб  высадился  в  Новом  Свете,  местные
жители  разговаривали  по  меньшей  мере  на  2000  язы¬
ках.  Большая  их  часть  бесследно  исчезла  вместе  с  пле¬
менами,  потому  что  языки  эти  не  имели  письменности.
В  США  еще  живы  языки  племен  наваха,  чироки  и  не¬
которых  других.  В  Южной  Америке  распространены  и
сохранились  до  сегодняшнего  дня  языки  кечуа,  аймара,
гуарани  и  еще  двух-трех  племен.  Для  большей  части
этих  языков  характерна  удивительная  лаконичность.
Чтобы  перевести  одно  индейское  слово  на  другой  язык,
понадобилось  бы  целое  предложение.
 В  Сантьяго  прибыла  из  Перу  танцевальная  группа.
Я  стал  в  очередь  за  билетом.  Когда  до  окошечка  кас¬
сы  уже  было  буквально  рукой  подать,  оно  закрылось  и
появилась  табличка  «Все  билеты  проданы».  Я  решил
все-таки  испытать  свое  журналистское  счастье  и  посту¬
чал  в  окошечко.  Когда  оно  открылось,  я  попросил  най¬
ти  мне,  как  приезжему,  хоть  один  билетик.
 —  Маньяна!  —  заверила  меня  кассирша.
 Слово  «маньяна»  на  испанском  языке  буквально
означает  «завтра».
 —  Но  ведь  сегодня  последний  день  гастролей,—
пробовал  уговаривать  я.
 —  Билетов  нет,—  ослепительно  улыбнулась  кассир¬
ша,  и  окошко  захлопнулось.
 У  слова  «маньяна»  уйма  оттенков.  В  Латинской
Америке  редко  употребляют  слова  «нет»,  «не  могу»,
«не  будет».  Для  них  есть  великолепный  заменитель—
«маньяна».  Это  не  обещание  и  не  обязательство,  это
просто  «маньяна».
 Но  не  всегда  латиноамериканцы  являются  рабами
слова  «маньяна».  Иной  раз  они  действуют  решительно
и  не  откладывают  своих  работ  и  действий  на  завтра.
Так  поступили  кубинские  патриоты  в  дни  революции,
сметя  диктатуру  Батисты.  Так  ведут  себя  все  прогрес»
 177

сивные  силы  сегодня,  борясь  против  реакционных  режи¬
мов  и  американских  монополий.
 Испанские  конкистадоры  были  сильными  людьми.
Они  не  боялись  ни  просторов  Атлантического  океана,
ни  джунглей,  ни  горных  вершин,  ни  пропастей.
 Есть  личности,  которые  затмевают  тех,  кто  стоит
рядом  с  «ими.  Но  есть  и  такие,  что  стараются  подчерк¬
нуть  значение  других,  а  сами  остаться  в  тени.  Поко¬
ритель  государства  инков  Франсиско  Писарро  и  чело¬
век,  который  разорил  государство  ацтеков,  Эрнандо
Кортес,  были  безусловно  людьми  первой  группы.  Но
историю  писали  не  только  летописцы,  нанятые  этими
конкистадорами.  Ее  писали  и  кровавые  события,  ее
фиксировали  и  камни  былого.  Поэтому  история  Латин¬
ской  Америки  не  всегда  совпадает  со  страницами  ле¬
тописи  конкистадоров.
 Разговор  с  министром  просвещения  Колумбии  поэ¬
том  Хорхе  Рохасом  затянулся  сверх  присутственного
времени,  и  поэт  пригласил  меня  в  воскресенье  посетить
его  дом.
 Он  живет  на  окраине  Боготы  в  доме  испанского
стиля.  Я  встретил  здесь  несколько  человек,  в  том  числе
молодого  талантливого  поэта  Мигуэля  Камачо.
 Мы  говорили  о  новой  архитектуре,  о  цивилизации
инков  и  ацтеков,  об  экспансии  доллара,  о  международ¬
ном  положении  и  компьютерах.
 —  Когда  компьютеры  будут  столь  совершенны,  что
начнут  писать  стихи,—  сказал  Мигуэль  Комачо,—  мы
сможем  посвятить  себя  только  делам  просвещения...
 —  Стихи  компьютеров  поймут  только  компьюте¬
ры,—  заметил  Хорхе  Рохас.
 Позже,  говоря  о  культуре  инков,  он  сказал:
 —  У  них  удивительно  холодная  культура.  Инки  не
оставили  яркой  скульптуры.  Самые  великолепные  святи¬
лища,  самые  красивые  города  не  могут  сравниться  по
силе  впечатляемости  со  скульптурными  изображениями
человека.  А  почему  они  не  любили  скульптуру?  Никто
уже  сегодня  не  сможет  ответить  на  этот  вопрос.
 В  Боготе  есть  еще  одна  гора  —  Сипакира.
 Ни  самая  богатая  фантазия,  ни  легкокрылые  леген¬
ды  не  в  состоянии  объяснить,  когда  и  как  образовалась
 178

эта  огромная  соляная  гора.  Сколько  столетий,  сколько
миллионов  лет  должно  было  пройти,  пока  в  морской
воде  осели  толстые  залежи  соли)  Какие  силы  потом
превратили  морское  дно  в  гору?  К  счастью,  мы  научи¬
лись  принимать  как  простую  реальность  то,  что  созда¬
ла  природа,  и  поэтому,  идя  по  мрачным,  освещеннььм
тусклыми  лампочками  подземным  коридорам,  вырытым
в  боготской  соляной  горе  Сипакира,  я  больше  удивлял¬
ся  не  чуду  природы,  а  следам  труда  человека  в  этом
царстве  соли.
 Индейские  легенды  рассказывают,  что  всемогущий
бог  Боцика  показал  людям  эти  богатства,  накопленные
природой.  Соль  стала  их  пищей,  товаром  и  деньгами.
Добрый  бог  Боцика  научил  индейцев  делать  соль  бе¬
лой,  словно  снежные  вершины  гор.  Вода,  перенасыщен¬
ная  горной  солью,  под  жгучими  лучами  солнца  и  в  пла¬
мени  костров  превращалась  в  белые  куски  округлой
формы,  которые  отсюда  отправлялись  по  тропам  в  го¬
рах  и  джунглях  и  по  лентам  рек  во  все  стороны,  по
всему  континенту.
 Когда  несколько  кусков  белой  соли  попали  в  руки
испанских  завоевателей,  высадившихся  на  берегу  Ка-
рибского  моря,  группа  отважных  искателей  наживы  под
руководством  Хименеса  Кесады  задалась  целью  узнать,
где  расположены  соляные  копи.  С  побережья  они  на¬
правились  вглубь,  на  запад.  Коварные  болезни,  неведо¬
мые  труднопроходимые  джунгли,  высокие  горы,  ядови¬
тые  стрелы  индейцев  преградили  путь  авантюристам,  но
люди  Кесады  были  упорные  и  достигли  своей  цели:
они  нашли  соляную  гору  Сипакира  и  объявили  эти
земли  собственностью  испанской  короны.
 «Святой  дух,  превратившийся  в  куски  белой  соли,
показал  воинам  христовым  путь  в  недра  Америки,  засе¬
ленные  индейцами,—  говорилось  в  одной  из  хроник  то¬
го  времени.—  Если  бы  не  соль,  католическая  мораль  и
христианская  цивилизация  значительно  медленнее  про¬
двигались  бы  по  этому  континенту».
 Летописец  сказал  лишь  часть  правды:  конкистадо¬
ров  гораздо  больше  манил  желтый  блеск  золота,  неже¬
ли  белизна  соли.
 Представители  колониальных  властей  Испании,  об¬
наружив  залежи  соли,  приступили  к  их  эффективной
разработке.  Люди  все  глубже  вгрызались  в  недра  горы.
 179

Они  работали  почти  в  полной  темноте,  вдыхая  ядови¬
тые  соляные  испарения,  гибли  от  невыносимых  условий
труда,  несчастных  случаев,  взрывов  и  обвалов.  Однако
соль  приносила  большую  прибыль  испанской  королев¬
ской  казне,  и  работы  продолжались.  В  1808  году  не¬
мецкий  инженер  Якоб  Виснер  спроектировал  первую
подземную  магистраль  —  туннель.  Позднее  в  недра  го¬
ры  по  проводам  пришло  электричество,  застучали  ма¬
шины.  Шаг  за  шагом  расширялся  лабиринт  малых  и
больших  туннелей,  галерей...
 Мы  все  глубже  и  глубже  опускались  по  безмолвным
закоулкам  этого  подземного  мира.  Друзья,  которые  при¬
везли  меня  сюда,  рассказывали,  что  подземный  город
имеет  четыре  этажа,  а  температура  здесь  круглый  год
одинакова  —  14  градусов  по  Цельсию.  Копи  действуют
и  поныне.  За  месяц  добывается  125  тысяч  мешков
соли.  Однако  колумбийцы,  которые  уверенно  водили
меня  по  пустынным  лабиринтам,  не  могли  назвать  воз¬
раст  этого  подземного  города.  Соляные  копи  действова¬
ли  уже  за  много  лет  до  Колумба.  В  Латинской  Амери¬
ке  все,  что  произошло  после  1492  года,  имеет  точную
хронологию,  о  более  же  ранних  событиях  здесь  могут
поведать  только  безымянные  и  недатированные  памят¬
ники  материальной  культуры  истребленного  колонизато¬
рами  коренного  населения.
 Все  следы  прошлого  Сипакиры  давно  уничтожены:
там,  где  были  узкие  лабиринты,  сейчас  проходят  широ¬
кие  коридоры,  там,  где  находились  выдолбленные  ма¬
ленькие  пещеры,  ныне  целые  галереи.  Археологи  по  не¬
многочисленным  находкам  воссоздают  модели  городов
прошлого.  Но  никому  не  удастся  обнаружить  остатки
соляного  города  Сипакира.  Их  давно  растворила  вода
или  съели  люди.
 Испанские  завоеватели  привезли  в  Америку  не  толь¬
ко  водку,  венерические  болезни,  цепи,  но  и  своего  бога.
Эти  рыцари  наживы  и  авантюристы  мнили  себя  хри¬
стовым  воинством,  несущим  язычникам  божье  благо¬
словение.  Так  католический  бог  попал  в  соляные  копи.
Вначале  в  штольнях  появились  небольшие  алтари  с  рас¬
пятиями  и  прочими  атрибутами  католического  культа.
Они  освещались  тусклым  светом  свечей  и  поливались
слезами  измученных  невольников.
 180

Однажды  владельцы  копей  задумали  облегчить
судьбу  этих  несчастных  и  решили  установить  в  одной
нише  статую  девы  Марии.  Деньги  на  ее  сооружение  бы¬
ли  собраны  с  тех  же  обездоленных  рабочих.  За  это  им
предоставлялось  право  молиться  у  ее  ног.
 Матерь  божия  была  изготовлена  не  из  металла,  ибо
в  соляных  копях  его  вскоре  разрушила  бы  коррозия.
Скульптор  Даниэль  Морено  высек  мадонну  из  той  же
самой  каменной  соли,  из  какой  состояла  вся  гора.  Шло
время  —  и  кое-кому  показалось,  что  одной  скульптуры
божьей  матери  в  этом  подземном  городе  недостаточно.
Правление  колумбийского  банка  решило  финансировать
строительство  церкви  в  недрах  соляной  горы  Сипа-
кира...
 Подземные  коридоры  безмолвны.  Эхо  не  повторяет
наших  шагов:  мы  идем  по  ковру  мелкой  породы.  Иног¬
да  своды  туннеля  бороздят  фары  проезжающего  грузо¬
вика  —  и  тогда  глаза,  ослепленные  их  светом,  уже  ниче¬
го  не  видят.  Зато  наши  легкие  постоянно  ощущают  под¬
земелье.  Воздух  прохладен  и  горек.
 Но  вот  коридор  расширяется.  Из  синей  мглы  воз¬
никают  огни.  Это  большой  алтарь  подземного  соляного
собора.  Наверное,  в  таких  вот  подземельях  во  времена
Римской  империи  раннехристианские  общины  собира¬
лись  для  тайных  молитв  и  погребения  умерших.  Рим¬
ские  катакомбы,  разумеется,  были  значительно  меньше.
Боготский  соляной  собор  представляет  собой  простор¬
ную  галерею  высотой  в  74  и  длиной  в  120  метров,  вме¬
щающую  восемь  тысяч  человек.  Его  торжественное  от¬
крытие  состоялось  16  июля  1954  года.
 По  воскресеньям  здесь  служат  мессы,  но  сейчас  не¬
обычный  храм  пуст  и  погружен  в  глубокую  тишину.
Лишь  в  одной  из  ниш  разложены  четки,  изображения
святых,  а  рядом  сидит  продавщица  —  старушка  в  чер¬
ном,  в  морщинах  которой  словно  запечатлелась  история
этих  подземелий.
 Соляной  собор  впечатляет  своей  простотой.  Гладкая
отшлифованная  каменная  мостовая,  которую  никто  не
прокладывал,  темные  стены,  кое-где  поблескивающие
кристаллами  соли,  какой-то  бездонный  потолок  —  все
создает  ощущение  нереальности.
 Те,  кто  попал  в  безжалостные  тиски  банка,  могут
 181

прийти  за  утешением  в  собор,  вырубленный  в  соляной
горе  на  средства  того  же  банка.
 Колумбия  названа  именем  Христофора  Колумба,
хотя  он  там  никогда  и  не  бывал.  «Открывателем»  Ко¬
лумбии  считается  Алонсо  де  Охеда.  В  1500  году  он
предпринял  поход  с  целью  укрепиться  на  берегах  Ат¬
лантического  океана,  но  поход  этот  окончился  неудачно.
Через  26  лет  испанец  Родриго  де  Бастидас  основал
здесь  крепость  Санта-Марта,  которая  позже  выросла  в
теперешний  город.  В  1533  году  отряд  в  800  конкиста¬
доров  под  предводительством  Гонсало  Хименеса  Кеса¬
ды  пустился  к  югу  по  течению  реки  Магдалена.  Их
влекла  легендарная  страна  —  Эльдорадо.
 Индейское  племя  чибча,  достигшее  довольно  высоко¬
го  уровня  цивилизации,  жило  в  Андах.  У  этого  племе¬
ни  существовал  обычай:  каждого  нового  вождя  нати¬
рать  ароматическими  маслами,  а  затем  обсыпать  мелким
золотым  песком.  Затем  только  что  «посыпанного»  вож¬
дя  везли  к  озеру  Гуатавита,  расположенному  недалеко
от  нынешней  Боготы,  и  омывали  в  его  водах.  Золотой
песок  был  даром  вождя  богам  озера.  Участники  церемо¬
нии  бросали  в  воды  озера  золотые  вещи,  драгоценные
камни.  Рассказы  об  этом  достигли  ушей  конкистадоров
и  увлекли  их  на  поиски  золотой  страны  Эльдорадо.
 Они  не  нашли  Эльдорадо.  Но  теперь  каждый,  кто
направляется  в  Боготу  самолетом,  обязательно  побывает
в  Эльдорадо.  Это  имя  носит  аэропорт  в  столице  Ко¬
лумбии.
 А  тот,  кто  хочет  своими  глазами  увидеть  отсвет
сказочной  страны  Эльдорадо,  должен  побывать  в  Бо-
готском  музее  золота,  который  также  принадлежит
банку.
 Экспозиция  подобрана  так,  что,  проходя  по  залам,
словно  бы  снова  минуешь  эпохи,  уже  давно  занесенные
пылью  времени.  Это  один  из  наиболее  впечатляющих
музеев  такого  рода  во  всем  мире.  Древнее  золото  и
кондиционированный  воздух,  современная  техника  экс¬
понирования  и  могильная  тишина  создают  примерно
такое  же  настроение,  как  в  соляном  соборе.  В  музее
нет  алтарей,  не  горят  свечи,  но  люди,  придя  в  этот
гигантский  сейф,  мысленно,  хотя  бы  на  время,  перено¬
сятся  в  те  далекие  годы,  когда  на  американском
континенте  процветали  цивилизация  инков,  ацтеков,
 182

когда  люди  почитали  других  богов,  но  то  же  самое
золото.
 В  одном  из  отделов  музея  демонстрируется  древ¬
няя  могила.  В  серой  яме  лежит  человеческий  скелет.
Более  мелких  костей  уже  нет  —  они  превратились  в
прах.  .Мрачными  глазницами  на  посетителей  взирает
череп.  Он  отдыхал  в  земле  три  тысячи  лет,  но  выгля¬
дит  очень  усталым;  когда-нибудь  и  он  превратится  в
прах.  Единственное,  что  не  состарилось  в  могиле,—
это  золото.  Тяжелыми  пластинками  покрывает  оно
истлевшие  ребра  и  смеется  над  сокрушающей  силой
времени.  Могилу,  в  которой  три  тысячи  лет  назад  бы¬
ли  погребены  и  человек  и  золото,  многие  посетители
воспринимают  как  символ  недолговечности  первого  и
вечности  второго,  и  это  невольно  задевает  их  за  живое.
Они  о  чем-то  говорят  между  собой,  спорят,  но  очень
тихо,  шепотом.
 В  соляной  горе  люди  работают  и  молятся.  В  Музее
золота  мечтают  и  дискутируют.
 Культура,  которая  процветала  на  территориях  со¬
временных  Мексики  и  Гватемалы,  имела  свою  письмен¬
ность.  Ацтеки  и  майя  символами  записывали  и  конкрет¬
ные  понятия  и  абстрактные  явления.  Их  письменность
была  развита  до  такого  уровня,  что  они  могли  запи¬
сать  даже  отдельные  слоги.  Записи  майя  и  ацтеков  свя¬
заны  главным  образом  с  календарными  событиями.  Про¬
читанные  записи  на  каменных  колоннах  в  святилищах
в  основном  сообщают  о  датах  рождения  и  смерти  вож¬
дей  племени.
 Долгое  время  предполагали,  что  инки  не  имели  пись¬
менности.  К  такому  выводу  ученые  пришли,  изучая
оставшиеся  от  конкистадоров  письма,  дневники  и  запи¬
си.  Но  позже  исследователи  цивилизации  инков  обрати¬
ли  внимание  на  орнаментные  рисунки  на  предметах  раз¬
личного  назначения.  Сначала  решили,  что  это  только
декоративная  деталь.  Но  в  январе  1972  года  на  прохо¬
дившем  в  Лиме  I  конгрессе  «Человек  и  культура  Анд»
с  сообщением  об  открытых  ею  надписях  на  деревянных
сосудах  древних  инков  (керо)  и  о  дешифровке  и  про¬
чтении  некоторых  из  них  выступила  перуанка  Виктория
де  ла  Хара,  бывшая  служащая  аптечной  лаборатории,
многие  годы  отдававшая  свое  свободное  время  изучению
древних  цивилизаций.
 183;

—  Инки  имели,—  и  как  видите,  я  смогла  обнаружить
и  доказать,—  собственную,  весьма  своеобразную  форму
письменности,—  рассказала  де  ла  Хара  корреспонден¬
там.—  При  этом  я  даже  осмелилась  бы  утверждать,  что
письменность  эта  оказалась  одним  из  самых  гениальных
проявлений  доалфавитного  периода  развития...  Ну,  а
что  касается  тех,  кто  всячески  пытается  отрицать  нали¬
чие  древней  инкской  письменности,  то,  по-моему,  они
любым  способом  стремились  доказать  отсутствие  каких-
либо  значительных  культурных  ценностей  у  древних  на¬
родов,  населявших  территорию  современного  Перу.
Ведь  всем  хорошо  известно,  что  у  Перу  есть  еще  и  не
столь  давняя  история,  которая  делалась  испанскими
конкистадорами  и  их  потомками:  понятно,  что  чем  боль¬
ше  ими  преподносились  в  черных  тонах  культурные  цен¬
ности  древнего  Перу,  тем  все  в  более  розовом  цвете
можно  было  представлять  перед  миром  собственные
«просветительские,  цивилизаторские»  деяния.
 —  Согласно  испанской  хронике,—  продолжала  Вик¬
тория,—  некий  индеец  из  Куско  прочитал  испанским
конкистадорам  написанную  на  толстых  брусьях  Покен-
Канчи  (дворец  повелителей  инков)  историю  Пачакути:
сколько  лет  он  управлял,  какие  ратные  подвиги  он  со¬
вершил,  и  т.  д.  И  вот  сейчас  я  занимаюсь  исследова¬
ниями  письмен  на  керо.  Скорее  всего  потому  так  труд¬
но  было  раньше  разобраться  в  письменах  керо,  что  они,
отражая  историю  жизни  и  подвигов  поколений,  явля¬
лись  предметами  почти  священными,  передаваемыми  из
рода  в  род.  Именно  потому  они  ревностно  скрывались
от  окружающих.  Это  же  объясняет  тот  факт,  что  испан¬
ские  завоеватели  немедленно  предавали  огню  керо,  кус¬
ки  тканей  и  кипу  (письма  —  веревочки  с  узлами).  Ведь,
эти  предметы  свято  хранили  историю  древнего  народа,  из
сознания  которого  завоеватели  как  можно  скорее  хотели
вытравить  память  о  своем  героическом  прошлом.  Тогда
уж  совсем  легко  было  бы  и  полностью  поработить  его...
 Первая  книга  на  американской  земле  была  напечата¬
на  в  1534  году  в  городе  Мехико.  Это  были  «Ступени
духа  к  небу»  Жуана  Климака.  Печатный  станок  был
привезен  для  этого  из  Испании  архиепископом  Сума-
рагой.
 Лима  была  вторым  печатным  центром.  В  1584  году
итальянец  Антонио  Ричардо  основал  в  этом  городе
 184

типографию  и  напечатал  в  ней  первую  испанскую
книгу.
 В  1700  году  индейцы  племени  гуарани,  жившие  на
территории  Парагвая,  сами  сделали  печатный  станок,  и
действовал  он  не  хуже,  чем  привезенный  из  Европы.
Увы,  влияние  печатного  слова  не  определило  на  первых
порах  бурного  развития  культуры  в  латиноамерикан¬
ских  странах.
 В  Парагвае  еще  сегодня  более  половины  населения
не  умеет  ни  читать,  ни  писать.  В  1970  году  правитель¬
ство  Уругвая  вынуждено  было  издать  специальный  указ
об  улучшении  языка  официальных  документов,  так  как
в  некоторых  министерствах  и  ведомствах  так  «усовер¬
шенствовали»  канцелярский  язык,  что  простые  люди  со¬
вершенно  перестали  понимать,  что  написано  в  докумен¬
тах.  Еще  в  худшем  положении  другие  латиноамерикан¬
ские  страны,  где  большая  часть  людей  не  может  про¬
честь  ни  циркуляра,  рожденного  в  канцелярии,  ни
директивы,  ни  приказа,  ни  даже  самого  простого  письма.
140  миллионов  латиноамериканцев  или  неграмотны  или
малограмотны.  До  сих  пор  лучше  всего  дело  народного
образования  было  поставлено  в  Уругвае.  Сейчас  гигант¬
ские  шаги  в  этом  направлении  предприняли  Куба  и  Ни¬
карагуа.
 Каждая  цивилизация  оставляет  на  путях  человечест¬
ва  свои  следы.  Иной  раз  они  очень  объемны,  но  мало¬
существенны  для  развития  того  или  иного  народа;
а  иной  раз  кажутся  едва  заметными,  но  в  действитель¬
ности  решительно  поворачивают  русло  истории.  Поэто¬
му  невозможно  сравнивать,  что  важнее:  сохранившиеся
на  берегах  Нила  пирамиды  или  погибшая  библиотека
Навуходоносора,  уцелевшие  святилища  Солнца  и  Луны
или  исчезнувшие  строфы  поэзии  ацтеков.
 Страны  Латинской  Америки  разнообразны  не  толь¬
ко  по  своему  ландшафту  и  климатическим  условиям.
Жизнь  людей  здесь  не  похожа  на  равнины  Патагонии,
она,  скорее,  напоминает  контрасты  Анд.
 В  Сантьяго  я  услышал  легенду  от  студента-индейца,
родившегося  и  выросшего  в  Андах.  Давным-давно,  у
Большой  горы,  которая  смотрится  в  глубокие  воды,  про¬
цветало  могучее  государство.  Жившие  там  люди  умели
подниматься  в  воздух  выше  орлов.  Они  знали,  как  от¬
гонять  ночную  тьму  мощными  лучами  света,  умели  под-
 183

чинять  молнию  в  небе.  Но  постепенно  люди  слишком
много  возомнили  о  себе:  начали  резать  скот,  уничто¬
жать  природные  богатства.  Этим  они  навлекли  на  себя
гнев-  богов.  На  них  напали  спустившиеся  с  небес  бес¬
крылые  птицы,  которые  за  десять  дней  уничтожили  все
страшным  пламенем  и  лучами  смерти.  Погибли  все,  кро¬
ме  укрывшихся  в  пещере  четырех  супружеских  пар  и
мудрого  Холта.  Холт  решил  спасти  последних  людей.
Он  завязал  всем  глаза  и  назвал  час,  когда  им  можно
будет  вылезти  из  пещеры.  Первая  пара  не  послушалась
его  совета,  вылезла  раньше  времени  и  погибла.  Позже
выбрались  на  солнечный  свет  и  остальные.  Кожа  вто¬
рой  пары  обгорела  и  стала  черной,  как  земля.  Кожу
третьей  пары  сожгло  меньше,  она  стала  желтой,  как
солнце.  У  последней  пары  кожа  осталась  совсем  светлой,
как  вершина  Большой  горы.  Постепенно  уцелевшие  лю¬
ди  обратились  в  рыб  и  стали  жить  в  океане.  Но  и  там
им  было  тесно,  и  они  ссорились.  Тогда  мудрый  Холт
велел  им  разделиться,  плыть  в  разные  стороны  и  вый¬
ти  на  чужие  берега.  Так  возникли  разные  расы  и  раз¬
ные  континенты.
 В  Каракасе  я  познакомился  с  одним  американцем.
Мы  разговорились  о  Латинской  Америке  и  ее  жителях.
 —  Им  мешает  церковь,—  сказал  мой  новый  знако¬
мый.—  Молиться,  конечно,  надо,  но  только  в  свободное
время.  У  нас,  американцев,  много  разных  религий,  но
ни  одна  из  них  не  мешает  нам  понимать,  что  зарабо¬
танный  доллар  .—  это  бог  всех  богов.  Есть  еще  одна
причина,  почему  они  отстают,—  продолжал  америка¬
нец.—  В  XX  век  американцы  вступили  гражданами  на¬
иболее  индустриализованного  государства  мира,  а  в  Ла¬
тинской  Америке  до  сих  пор  господствует  отсталость,
потому  что  люди  здесь  привыкли  лентяйничать.
 —  Лентяйничать?
 —  Да,  лентяйничать.  Вы  только  посмотрите  на  го¬
рода.  Вся  жизнь  проходит  на  улице.  Материальные  цен¬
ности  рождаются  только  на  фабриках,  в  помещениях.
Мы,  американцы,  хорошо  знаем  это.  На  фабрике  мы  ра¬
ботаем,  дома  отдыхаем,  а  жить  на  улице  у  нас  времени
не  хватает.
 Есть  люди,  которые  рождаются,  живут  и  умирают,
подозревая  весь  мир,  кроме  себя,  во  всех  смертных  гре¬
хах.  Есть,  наоборот,  такие,  что  верят  каждому  сказан¬
 186

ному  вами  слову.  Они  не  понимают,  что  улыбка  может
прикрывать  наглость,  а  под  твердой  кожурой  кокосового
ореха  скрывается  живительная  влага.
 Американец,  с  которым  я  разговаривал  о  Латинской
Америке,  не  относился  ни  к  первой,  ни  ко  второй  кате¬
гории  людей.  Этот  экземпляр  был  склеен  из  воска  не¬
доверия  к  другим  и  гранитных  плит  полного  довольства
собой  и  самоуверенности.
 —  Если  вы  хотите  понять  латиноамериканцев,—
поучал  он  меня,—  не  верьте  им.  В  Бразилии  не  верьте
полицейским  и  судьям:  они  подозревают  всех  людей
в  том,  что  те  похитили  бриллианты  —  народное  достоя¬
ние  страны.  В  Чили  самыми  главными  лицемерами  яв¬
ляются  католические  священники.  В  то  время,  как  папа
Павел  VI,  прибыв  в  Боготу,  молился  о  мире  на  земле,
священнослужители  в  Сантьяго  бунтовали  против  тра¬
диций  церкви.  В  Перу  не  верьте  генералам,  потому  что
они  каждую  минуту  могут  снять  погоны  и  начать,  как
кубинцы,  отращивать  бороды.  Во  всех  странах  Латин¬
ской  Америки  не  доверяйте  почте  и  деньгам.  Деньгам
нельзя  верить  потому,  что  ценность  их  падает  здесь
скорее,  чем  людская  мораль.
 —  Неужели  действительно  в  Латинской  Америке
нет  человека,  которому  вы  могли  бы  довериться?  —
усомнился  я.
 —  Нет,—  категорически  настаивал  американец.
 Американец  не  доверяет  латиноамериканцам,  а  лати¬
ноамериканцы  совершенно  справедливо  не  доверяют  та¬
ким  американцам,  как  мой  собеседник.
 Обоюдное  недоверие  имеет  здесь  не  всегда  видимые,
но  глубокие  корни.
 Утром  7  ноября  1972  года  агенты  Федерального  бю¬
ро  расследований  США  арестовали  Мейера  Ланского  на
аэродроме  в  Майами,  когда  он  сошел  на  землю  с  само¬
лета  компании  «Бранифф  интернэшнл».  Адвокат  этого
печально-знаменитого  гангстера,  смеясь,  сказал  репор¬
терам:  «Мистер  Ланской  вернулся  в  свою  страну  в  день
выборов  президента,  потому  что  его  весьма  заботит  бу¬
дущее  Соединенных  Штатов  Америки...»
 Долгие  годы  сферой  деятельности  Мейера  Ланского
были  игорные  дома.  Свора  его  помощников  контроли¬
 187

ровала  все  казино  и  ночные  бары  на  Кубе  в  годы  прав¬
ления  диктатора  Батисты.  Позже  он  протянул  свою  ла¬
пу  в  штат  Невада,  который  приобрел  известность  не
только  полигонами  для  подземных  ядерных  взрывов,  но
и  «индустрией»  азартных  игр.  Но  и  здесь  он  споткнул¬
ся.  В  июле  1970  года,  спасаясь  от  суда,  Ланской  бежал
в  Израиль,  где  надеялся  воспользоваться  так  называе¬
мым  законом  «о  возвращении».  Длившийся  более  двух
лет  судебный  процесс  Ланской  проиграл  и  был  выдво¬
рен  работниками  израильской  службы  безопасности  из
страны.
 Приют  американскому  гангстеру  не  предоставили
Швейцария,  Аргентина,  Бразилия,  Боливия  и  даже  Па¬
рагвай.
 Так  случилось,  что  вместе  с  боссом  преступного  ми¬
ра  из  столицы  Перу  Лимы  в  Майами  летели  и  мы  —
группа  представителей  общественности  и  культуры  Со¬
ветской  Литвы.  О  таком  соседстве  ни  мы,  ни  другие
пассажиры  самолета  понятия  не  имели,  и  потому  в  са¬
лоне  царила  спокойная  и  даже  уютная  атмосфера.
 Мы  пролетели  над  Эквадором,  джунглями  Колумбии
и  приземлились  в  Панамском  аэропорту.  В  то  время,
как  измученные  долгим  перелетом  и  непрерывным  шу¬
мом  моторов  пассажиры  стояли  в  транзитном  зале
аэропорта  возле  блестящих  никелем  автоматов,  обмени¬
вая  долларовые  бумажки  на  металлические  монеты,  зна¬
менитый  гангстер  предлагал  правительственным  органам
Панамы  миллион  долларов  за  предоставление  ему  убе¬
жища  как  беженцу.  Правительство  страны  отказало  ему
в  этом.  На  земле  Панамы  и  так  слишком  много  амери¬
канцев,  которые  хозяйничают  в  зоне  канала  как  у  се¬
бя  дома.  Представители  панамских  властей  проводили
Ланского  обратно  в  самолет,  который  через  три  часа
приземлился  в  Майами.
 Ланского  —  невысокого  человека  с  изрядно  помятым
лицом  —  встретили  рослые  агенты  Федерального  бюро
расследований,  которые  вежливо,  но  твердо  взяли  «до¬
рогого  гостя»  под  руки  и  повели  к  полицейской  ма¬
шине.
 Мы,  продолжавшие  свой  путь  в  том  же  самолете,
еще  не  успели  долететь  до  Нью-Йорка,  как  Мейер  Лан¬
ской,  улыбаясь  и  уже  без  всяких  провожатых,  вышел
из  полицейского  управления  в  Майами  и  взмахом  руки
 188

остановил  первое  же  такси.  Свободу  до  суда  он  приоб¬
рел  под  валог  в  250  тысяч  долларов,  который  внесла  за
него  компания  «Паблик  сервис  мьючуел  фанд».
 Разве  история  о  том,  как  американский  гангстер
пытался  подкупить  власти  многих  латиноамерикан¬
ских  стран,  не  напоминает  о  методах,  к  которым  прибе¬
гают  монополии  США  в  отношении  независимых  госу¬
дарств?
 В  Латинской  Америке  от  эпидемий  и  неизлечимых
болезней  каждую  минуту  умирают  по  четыре  человека,
и  за  это  же  самое  время  в  подвалы  банков  США  посту¬
пает  по  четыре  тысячи  долларов.  Не  надо  электронной
машины  для  того,  чтобы  подсчитать,  что  в  год  в  Латин¬
ской  Америке  умирает  два  миллиона  человек,  и  за  это
же  время  на  два  миллиона  долларов  богатеет  дядя
Сэм.
 Некоторые  президенты  США  искали  для  определения
своей  политики  в  латиноамериканских  странах  вырази¬
тельные  названия.  Так,  Теодор  Рузвельт  провозгласил
политику  «большой  дубинки»,  а  Дуайт  Эйзенхауэр  —
политику  «хорошего  партнера».  Джон  Кеннеди  доказы¬
вал  пользу  «союза  ради  прогресса».  Менялись  только
лозунги,  но  не  действия  Вашингтона.
 Но  латиноамериканцы  не  хотят  более  мириться  с
диктатом  США.  В  Латинской  Америке  растет  револю¬
ционное  движение  за  освобождение  из-под  гнета  США
и  иностранных  монополий.  Эта  борьба  подчас  объединя¬
ет  самые  разнообразные  группировки  людей.  Иностран¬
ным  империалистам  все  труднее  найти  для  себя  покор¬
ных  слуг.  В  Перу  против  диктата  янки  восстали  даже
высшие  армейские  чины.
 Первый  весьма  ощутимый  удар  господству  американ¬
ского  диктата  в  Латинской  Америке  нанесли  кубинские
революционеры.  Героический  народ  этого  острова  твер¬
до  сказал  «нет!»  американскому  доллару  и  штыку.
 Куба  сумела  защитить  и  отстоять  свою  свободу  и
твердо  встала  в  ряды  стран,  шагающих  к  социализму.
Советский  Союз  и  другие  социалистические  страны  ока¬
зывают  ей  всемерную  помощь.
 Революция  на  Кубе,  победа  сандинистов  в  Никара¬
гуа,  процессы,  происходящие  в  Сальвадоре,  Перу,  Эква¬
доре,  Панаме,  являются  прекрасным  свидетельством,  что
и  другие  страны  Латинской  Америки  разбираются  в
 189.

том,  какой  путь  ведет  к  независимости  и  светлой  жизни
для  народа.
 Правда,  освободительная  борьба  в  латиноамерикан-
ских  странах  не  нравится  их  могущественному  соседу  —
Соединенным  Штатам.  Об  этом  свидетельствуют  засыл¬
ка  наемников  в  Никарагуа,  экономическая  и  военная  по¬
мощь  реакционным  режимам.  А  когда  и  это  не  помога¬
ет,  сосед  латиноамериканцев  идет  на  открытую  агрес¬
сию,  как  недавно  случилось  в  Гренаде...
 Невзирая  на  губительную  деятельность  американ¬
ской  империалистической  машины,  некоторые  страны
Латинской  Америки  (правда,  не  все  одинаково)  разви¬
вают  свою  промышленность  и  сельское  хозяйство.  В  них
растет  и  крепнет  рабочий  класс.
 В  Латинской  Америке  можно  встретить  не  только
генералов  с  хмурыми  лицами,  не  только  красавиц
с  пылающим  взглядом  и  с  гитарой.  Латинская  Аме¬
рика—  это  динамика  городов  с  миллионным  населе¬
нием,  это  молодежь,  не  боящаяся  суровых  испытаний,
это  люди  с  вопросом  в  глазах  и  с  руками,  сжатыми
в  кулаки.
 Когда  человек  созревает?  Когда  юноша  становится
мужчиной?
 Американцы  считают,  что  ребенок  делается  взрос¬
лым,  когда  он  начинает  зарабатывать  деньги.
 Мексиканец  доказывал,  что  у  них  юноша  становится
мужчиной  в  тот  день,  когда  выходит  на  корриду;  уруг¬
ваец  утверждал,  что  мужество  приходит  тогда,  когда
юноша  в  силах  поднять  оружие,  чтоб  защитить  себя  и
других.
 В  Боливии  мне  довелось  видеть,  как  юноша-индеец
держал  экзамен  на  мужество.  Его  положили  на  землю
и  намазали  все  тело  сладким  сиропом,  а  потом  остави¬
ли  на  радость  насекомым.  Если  он  выдержит  это  испы¬
тание  какое-то  определенное  время  без  стона  и  жа¬
лоб,—  он  достоин  звания  мужчины.
 Разве  изменится  юноша  после  этого  тяжелого  испы¬
тания?  Человек  не  похож  на  воду,  которая  замерзает
при  одной  и  той  же  температуре.
 Еще  труднее  определить  время  созревания  народов
и  государств.  Меняются  не  только  отдельные  люди,  но
и  целые  континенты.
 190

ЧТО  СОЕДИНЯЕТ  И  ЧТО  РАЗДЕЛЯЕТ  КАНАЛ
 Канал,  соединив  два  океана,  рассек  Панаму  на  две
части  и  прочными  цепями  приковал  экономику  неболь¬
шого  государства,  насчитывающего  1,5  миллиона  жите¬
лей,  к  крупнейшему  государству  капиталистического
мира.
 Ознакомиться  с  каналом  мне  помог  дон  Фернандо,
сотрудник  туристической  фирмы  «Экспрессо  Токумен».
Его  черная,  как  тропическая  ночь,  кожа,  белые,  словно
жемчуг  Панамского  побережья,  зубы  и  толстые,  посто¬
янно  улыбающиеся  губы,  были  лучшим  доказательством
того,  что  его  предки  никогда  не  состояли  в  кровном
родстве  ни  с  белыми  пришельцами  ни  с  местными  ин¬
дейцами.  Симпатичный  панамец  просил  называть  его
только  по  имени,  заявил,  что  не  пьет  алкогольных  на¬
питков  и  поэтому  до  сих  пор  не  совершил  ни  одной
аварии.
 —  В  каком  направлении  движется  корабль,  когда
он  плывет  по  Панамскому  каналу  из  Атлантического
в  Тихий  океан?—спросил  Фернандо,  когда  мы  сели  в
черный  и  блестящий  «форд».
 —  Разумеется,  на  запад,—  ответил  я  не  задумы¬
ваясь.
 —  Неверно.  На  юго-восток,—  поправил  он.—  А  мо¬
жет  быть,  вы  скажете,  куда  заходит  солнце,  когда  вы
стоите  у  Панамского  канала  —  в  Атлантический  или  в
Тихий  океан?
 После  неудачного  ответа  на  первый  вопрос,  я  теперь
не  спешил.
 —  Солнце  заходит  в  Атлантику!  —  не  дождавшись
ответа,  торжественно  изрек  Фернандо.—  И  все  потому,
что  Панамский  перешеек  имеет  форму  буквы  «5».  Если
бы  в  Панаме  не  было  подобных  странностей,  сюда  при¬
езжало  бы  меньше  туристов,  и  у  меня  не  было  бы  ра¬
боты  в  фирме  «Экспрессо  Токумен».
 На  аэродроме  чиновник,  поглядев  в  мой  паспорт,  от¬
ложил  его  в  сторону  и  попросил  подождать.
 —  Зачем  вы  приехали  в  Панаму?  —  вежливо  осве¬
домился  он,  пропустив  всех  пассажиров.
 —  Таков  маршрут  моего  путешествия  по  латиноаме¬
риканским  странам,—  ответил  я  и  добавил.—  Я  рад,
 191

что  получил  визу  хотя  бы  на  непродолжительное  посе¬
щение  вашей  прекрасной  страны.
 Его  лицо  озарила  довольная  улыбка.
 —  Мне  хотелось  бы  дать  вам  несколько  советов,—
сказал  он.—  Остановитесь  в  гостинице  «Эль  Панама»  и
пользуйтесь  услугами  туристической  фирмы  «Экспрессо
Токумен».  В  неспокойное  время  всегда  лучше  иметь  де¬
ло  с  серьезными  людьми  и  фирмами,—  продолжал  он.
 —  О  чем  вы  говорите?  —  спросил  я.
 —  В  Гватемале  террористы  убили  посла  Западной
Германии,  после  того  как  правительство  отказалось  ос¬
вободить  политзаключенных,  в  Аргентине  пытались  по¬
хитить  советского  дипломата.
 —  Я  не  дипломат,—  сказал  я.
 —  Пока  выяснится,  что  вы  не  дипломат,  истечет
срок  панамской  визы,—  припугнул  он,  а  потом  успоко¬
ил.—  Вы  можете  быть  спокойны  —  в  нашей  стране  еще
не  был  похищен  ни  один  иностранный  гражданин.
 Славный  Фернандо,  показав  мне  комфортабельные
районы  столицы,  спросил,  не  стану  ли  я  возражать,  ес¬
ли  мы  поедем  туда,  где  живет  он.
 Приближался  тропический  полдень.  Термометр  по¬
казывал  40  градусов  по  Цельсию.  От  большой  влажно¬
сти  воздуха  уменьшилась  видимость.  Отдаленные  пред¬
меты  и  даже  солнце  заволокло  белесым  туманом.  Корот¬
кие  тени  не  имели  четких  контуров.
 —  Всегда  ли  в  Панаме  такая  погода?  —  спросил  я  у
Фернандо.
 —  Бывает  еще  хуже.  Но  выдаются  и  отличные  дни.
Ночи  у  нас  почти  всегда  приятные.  Жару  гасят  океан¬
ские  ветры.  На  побережье  Атлантики  осадков  выпадает
вдвое  больше,  чем  со  стороны  Тихого  океана.  Поэтому
климат  там  более  здоровый.  Конечно,  лучше  всего  у  нас
зимой.  Тогда  не  такое  жаркое  солнце,  сухой  воздух,
прохладный  ветер.  Летом  хуже.
 Мы  ехали  по  улицам,  очень  похожим  на  улицы  дру¬
гих  старинных  городов  Латинской  Америки.  Толстые
стены,  узкие  тротуары,  маленькие  окна  домов,  много
храмов.
 В  нескольких  милях  от  нынешней  Панамы  располо¬
жилась  старая  Панама,  вернее,  ее  развалины.  На  обва¬
лившихся  стенах  разросся  кустарник  и  даже  небольшие
 192

деревца.  Пустыми  глазницами  окон  глядят  сгоревшие
храмы.  Внутри  растет  трава,  бегают  дети.
 В  церкви  Сан-Хосе  сохранился  неповторимый  золо¬
той  алтарь.  Во  время  набега  пиратов  Моргана  на  ста¬
рую  Панаму  священники  ночью  вымазали  алтарь  дег¬
тем.  Ворвавшись  в  храм,  пираты  решили,  что  он  при¬
надлежит  неграм  и  больших  ценностей  тут  нет,  так  как
даже  Христос  был  черным.  Сейчас  здесь  снова  тихо  и
прохладно.  Возле  дверей  священник  продает  конверты  и
почтовые  марки.  Он  же  помогает  людям  прочитать  или
написать  письма.
 У  побережья  стояла  вереница  такси.  Водители  зазы¬
вали  прохожих,  на  такси  были  приклеены  надписи:
«Этот  автомобиль  водит  симпатичный  холостяк»,  «Вме¬
сто  чаевых  требую  поцелуя»,  «Мой  автомобиль  под
охраной  глаза  божьего».  Одни  выбирали  автомобиль,
который  водит  холостяк,  другие  —  которому  покрови¬
тельствует  «глаз  божий».
 —  Жизнь  очень  странная  и  непонятная  штука,—
говорил  Фернандо.—  По  спидометру  я  уже  14  раз  обо¬
гнул  нашу  планету,  но  еще  не  ступал  ногой  за  пределы
Панамы.  Знаете  почему?  Боюсь  летать  самолетом.
 —  Самолеты  —  самый  надежный  вид  транспорта,—
возразил  я.—  В  автомобильных  катастрофах  во  всем  ми¬
ре  ежегодно  погибает  почти  полмиллиона  человек,  а  в
авиакатастрофах  —  не  более  тысячи.
 —  И  все  же  летать  на  самолетах  я  боюсь,  не  то
что  в  автомобиле,—  повторил  Фернандо.—  Я  и  на  ко¬
рабле  не  плавал,  но  воды  не  боюсь.  Ведь  моя  страна  —
великое  морское  государство!
 Фернандо  улыбнулся,  и  от  его  улыбки  стало  еще
светлее,  хотя  от  солнца  и  так  рябило  в  глазах.
 Берега  Панамы  омывают  два  океана,  по  ее  земле
проходит  крупнейшая  водная  магистраль  мира.  «Панам¬
ский»  флот  больше  всех  флотов  латиноамериканских
стран  и  Канады,  вместе  взятых,  и  состоит  из  727  тор¬
говых  судов.  Увы,  они  принадлежат  Панаме  только  фор¬
мально.  Страна  взимает  с  судов,  приписанных  к  ее  пор¬
там,  очень  низкий  налог,  поэтому  многие  иностранные
компании,  в  том  числе  и  американские,  стремясь  избе¬
жать  высокого  налога,  плавают  под  панамским  флагом.
По  этой  же  причине  сейчас  является  «великим  морским
государством»  и  Либерия.  В  1971  году  во  всем  мире
 7.  Альбертас  Лауринчюкас  193

было  зарегистрировано  20  544  коммерческих  судов  во¬
доизмещением  не  меньше  1000  тонн.  Из  них  Либерии
«принадлежат»  2011.  Флот  больше  либерийского  сейчас
имеют  только  СССР  и  Япония.  Панама  —  на  восьмом
месте.
 Первым  на  берег  Панамы  высадился  капитан  Родри¬
го  де  Бастидас,  сопровождавший  Колумба  в  его  втором
плавании  в  Новый  Свет.  На  побережье  Атлантики  он
создал  колонию  и  назвал  ее  «Золотым  замком»,  откуда
в  1513  году  конкистадор  Нуньес  де  Бальбоа  направился
в  глубь  страны,  пересек  Панамский  перешеек  и  достиг
Тихого  океана.  Губернатор  Педро  Ариас  де  Авила  ос¬
новал  в  1519  году  на  побережье  город,  который  назвал
Панамой.
 Кое-кто  объясняет,  что  название  «Панама»  дали  ин¬
дейцы,  проживавшие  в  этой  местности.  На  вопрос,  где
есть  золото,  они  будто  бы  отвечали  «панаба»,  что  на
их  языке  означает  «очень  далеко».  За  это  они  были
истреблены  поголовно.
 Аэродром  в  Панаме  украшен  большими  надписями:
«Мост  мира»,  «Сердце  вселенной».  Отсюда  Франсиско
Писарро  начал  свой  поход  на  Перу  против  государства
инков.  Отсюда  в  Эквадор  отправился  разрушитель  древ¬
него  Кито  Севастьян  Белалькасар  и  открыватель  Мисси¬
сипи  Эрнандо  де  Сото.  Симон  Боливар  мечтал  создать
здесь  форум  народов  мира.
 Рядом  с  Панамским  каналом  проходят  железная  до¬
рога  и  автострада.  В  1855  году  был  забит  последний
костыль  в  эту  самую  короткую  в  мире  трансконтинен¬
тальную  железную  дорогу.  Автострада  построена  в  го¬
ды  второй  мировой  войны.  Но  ни  одна  из  этих  маги¬
стралей  не  может  сравниться  своим  возрастом  с  обыч¬
ной  древней  дорогой.  По  ней  прошли  многие  тысячи
людей.  Одни  называли  ее  золотой,  для  других  она  бы¬
ла  дорогой  смерти.
 Через  Панаму,  когда  канала  еще  не  было,  транспор¬
тировались  в  Испанию  награбленные  в  Боливии  и  Перу
золото,  серебро  и  другие  драгоценности.  Их  на  мулах
доставляли  в  порт  Портобело  и  отсюда  везли  в  Испа¬
нию.
 Ежегодно  в  порту  Портобело  проходили  огромные
ярмарки,  где  привезенные  из  Европы  ткани  и  платья
меняли  на  шерсть  викуний,  какао  и  другие  товары.
 194

Потом  все  затихало  —  до  следующего  года.  А  теперь  в
городке,  насчитывающем  всего  700  жителей,  покой  ца¬
рит  уже  целые  десятилетия.  Только  могила  знаменитого
пирата  Френсиса  Дрейка  на  побережье  напоминает  ми¬
нувшие  бурные  времена.
 Когда  в  Калифорнии  вспыхнула  «золотая  лихорад¬
ка»,  движение  через  Панаму  снова  оживилось.  В  то  вре¬
мя  золотоискатели  доплывали  до  Панамы,  потом,  пре¬
одолев  перешеек,  снова  грузились  на  суда  и  плыли  по
Тихому  океану  до  Калифорнии.
 Мысль  прорыть  канал  через  перешеек  возникла  дав¬
но.  Но  долгое  время  крылья  людской  мечты  были  слиш¬
ком  слабыми,  чтобы  преодолеть  довольно  широкую  по¬
лосу  земли  и  горы,  разделяющие  два  океана.
 До  XIX  века  многие  предполагали,  что  легче  всего
было  бы  вырыть  канал  через  территорию  Никарагуа.
Между  тогдашней  морской  владычицей  Англией  и  под¬
нимающейся  новой  силой  —  США  начались  споры,  кто
его  должен  рыть  и  кому  он  будет  принадлежать.  В
1850  году  США  и  Англия  подписали  договор  о  совмест¬
ном  сооружении  канала.
 Колумбия  же  продала  право  на  сооружение  канала
французской  компании,  возглавляемой  инженером  Фер¬
динандом  де  Лессепсом,  который  в  то  время  дое  закон¬
чил  сооружение  Суэцкого  канала,  а  одним  из  его  по¬
мощников  был  инженер  А.  Г.  Эйфель  —  будущий  строи¬
тель  знаменитой  башни.
 В  1888  году  компания,  вынувшая  60  миллионов  ку¬
бометров  грунта,  обанкротилась.
 В  1903  году  был  подписан  американо-колумбийский
договор  о  строительстве  канала.  Колумбия  должна  была
получить  десять  миллионов  долларов,  а  затем  ежегодно
еще  по  четверти  миллиона.  За  это  США  приобрели
право  быть  полноправными  хозяевами  канала  и  его  зо¬
ны.  Это  соглашение  конгресс  Колумбии  отказался  ра¬
тифицировать.  Но  могущественная  империалистическая
машина  не  остановилась  на  полпути:  президент  США
Теодор  Рузвельт  в  письме  государственному  секретарю
Гею  писал:  «Пусть  наш  посол  в  Боготе  действует  как
можно  решительнее,  дабы  эти  нерасторопные  колумбий¬
цы  поняли,  что  они  мешают  нашим  делам  и  нашему
будущему».  Позднее  в  газетах  появилась  статья  с  его
 195

словами: 	«Я  больше  не  хочу  иметь  дело  с  этими
 людьми  из  Боготы».
 3  ноября  1903  года  «восставшие  панамцы»  объяви¬
ли,  что  Панама  отделяется  от  Колумбии  и  становится
«независимым  государством».  Представителем  нового
правительства  в  США  стал  француз  Бюно-Варилья.
 Правительство  США  немедленно  направило  в  Пана¬
му  войска.  Две  недели  спустя  был  подписан  панамо-аме¬
риканский  договор.  США  получили  право  на  строитель¬
ство  и  эксплуатацию  канала  и  зону  шириной  в  пять
миль  по  обе  стороны  канала.  Под  документом  подписа¬
лись  государственный  секретарь  США  Гей  и  посол  Па¬
намы  в  США  Бюно-Варилья.
 Американские  войска  в  Панаме  заняли  важнейшие
стратегические  точки  и  с  тех  пор  уже  не  покидали  эту
страну.
 Осмотрев  город,  мы  направились  к  Панамскому  ка¬
налу.
 —  На  территорию  зоны  канала  въезд  открыт  для
каждого,—  объяснил  мой  гид.—  Только  туда,  где  распо¬
ложены  казармы,  склады  оружия  и  другие  военные  объ¬
екты,  необходимо  иметь  пропуск.
 Возле  дороги,  по  которой  мы  ехали,  возвышалась  ог¬
ромная  надпись  —  «Зона  Панамского  канала».  И  без
этой  надписи  было  ясно,  где  она  начинается.  Гладкая
бетонная  полоса  аккуратно  расчерчена  белыми  линиями.
Кончились  жилые  дома.  Начались  мрачные  склады.  За¬
тем  потянулся  район,  в  котором  под  зелеными  пальма¬
ми  окруженные  цветниками  стояли  ухоженные  неболь¬
шие  красивые  домики.
 В  одном  из  них  жил  губернатор  зоны,  который  од¬
новременно  является  и  главным  администратором  ка¬
нала.  Осуществляя  политику  Вашингтона,  он  опирается
на  доллары  и  морских  пехотинцев  в  серой  форме.  В  зо¬
не  канала  американцы  создали  несколько  военных  школ
и  лагерь,  где  готовят  военные  кадры  для  реакционных
правительств  латиноамериканских  стран  и  специалистов
по  борьбе  с  партизанами.
 Над  зданием  администрации,  расположенным  на  воз¬
вышенности  Бальбоа,  развеваются  государственные  фла¬
ги  США  и  Панамы.  Панамский  флаг  здесь  водружен
недавно,  после  массовых  антиимпериалистических  демон¬
страций.
 196

Шлюз  Мирафлорес  окружен  изгородью.  У  входа
необходимо  купить  билеты.  Во  дворе  —  горы  контейне¬
ров.  В  аккуратно  выкрашенном  домике  можно  выпить
кока-колу,  апельсиновый  сок,  съесть  горячие  сосис¬
ки.  На  высоких  ногах  стоит  железобетонная  трибу¬
на  для  туристов  с  широким  козырьком  от  солнца
и  дождя.
 Поднявшись  по  широкой  лестнице,  мы  встретили  на¬
верху  группу  туристов.  Гид  в  микрофон  рассказывал
историю  канала.  Люди  смотрели,  как  крохотные  элект¬
ровозы  осторожно  тащили  с  помощью  тросов  танкер
«Поэтик».  Его  громоздкий  облик  не  гармонировал  с  на¬
званием.  Он  был  похож  на  неповоротливого  клеща,  на¬
сосавшегося  нефти.  Танкер  чуть  не  касался  стен  шлюза.
Корабли  в  наши  дни  становятся  длиннее,  шире,  тяже¬
лее,  а  каналы  остаются  такими  же.  По  этой  причине
Панамским  каналом  сегодня  уже  не  могут  пользовать¬
ся  многие  американские  военные  корабли  и  несколь¬
ко  сотен  морских  торговых  гигантов  других  госу¬
дарств.
 Сердце  Панамского  канала  —  искусственное  озеро
Гатун.  Когда  по  каналу  проходит  одно  судно,  озеро
теряет  52  миллиона  галлонов  воды.  Такого  количества
хватило  бы  на  сутки  городу  с  350-тысячным  населени¬
ем.  В  горах,  разделяющих  океаны,  часто  идут  дожди.
Природа,  вероятно,  знала,  что  люди  будут  строить
здесь  канал  и  нужна  будет  вода.  В  периоды  дождей
в  озере  накапливаются  запасы  воды.  Во  время  засухи
оно  мелеет.  Вода  в  Панаме  нужна  не  только  для  вы¬
ращивания  бананов,  но  и  для  процветания  торговли...
 Танкер  «Поэтик»  уже  прошел  через  оба  шлюза  Ми¬
рафлорес  и  вскоре  должен  был  встретиться  с  Тихим
океаном.  Г  ид  закончил  рассказ  и  пригласил  туристов
продолжить  путешествие.
 По  правую  сторону,  утопая  в  тумане,  маячили  горы.
Фернандо  говорил  правду  —  за  ними  в  Атлантический
океан  опускалось  солнце.
 Корабли  преодолевают  81,6  километра  по  каналу  за
семь-восемь  часов.  Из  Атлантического  океана  они  вна¬
чале  попадают  в  гатунскую  систему  шлюзов  и  по  трем
водным  «ступеням»  поднимаются  на  26-метровую  высо¬
ту.  Переплыв  озеро  Гатун,  они  спускаются  в  Тихий  оке¬
ан  через  шлюзы  Педро  Мигуэля  и  Мирафлорес.
 197

Все  великие  сооружения  Старого  Света  воздвигнуты
на  человеческих  костях.  Панамский  канал  тоже  прохо¬
дит  через  человеческое  кладбище,  на  котором  не  видно
крестов.  Десятки  тысяч  людей  погибли  здесь  от  исто¬
щения  и  рабского  труда.  Долгое  время  эпидемии  коси¬
ли  строителей  канала  —  в  основном  негров  с  принадле¬
жащих  Англии  Вест-Индских  островов.
 Панамский  канал  на  45  лет  моложе  своего  старшего
брата  —  Суэцкого,  который  в  1969  году  отпраздновал
свое  100-летие.  По  Панамскому  каналу  первое  судно
прошло  в  1914  году,  а  для  судов  всех  стран  он  был
открыт  в  1920  году.
 Администрация  Панамского  канала  ежегодно  соби¬
рает  с  проплывающих  судов  по  55  миллионов  долларов.
Налог  взимается  в  зависимости  от  водоизмещения
и  тоннажа  судна.  Самый  крупный  счет  был  предъявлен
в  1962  году  капитану  танкера  «Орион  Хантер»,  самый
маленький  в  1928  году  —  пловцу  Ричарду  Холлибурто-
ну,  который  проплыл  канал  без  корабля  и  лодки.  Он
уплатил  36  центов.
 —  Какой  смысл  разъяснять  туристам  из  США,  как
мы,  панамцы,  относимся  к  оккупации  нашей  земли,—
заметил  мне  Фернандо.—  Американцы  получают  от  ка¬
нала  очень  большую  прибыль.  Нам  достаются  лишь
крохи.  Американцы  кричат  «коммунисты,  коммунисты»,
а  не  хотят  понять,  что  все  панамцы  просто  считают
необходимым  освободить  нашу  землю  от  американской
военщины.  Мы  все  стоим  за  то,  чтобы  канал  принадле¬
жал  панамцам,  чтобы  был  ликвидирован  навязанный
нашей  стране  договор  1903  года,  чтобы  во  время  пере¬
говоров  за  основу  был  принят  проект  1964  года,  кото¬
рый  предусматривает  вывод  всех  американских  войск  из
зоны  канала.
 Я,—  продолжал  Фернандо,—  конечно,  не  очень  раз¬
бираюсь  в  различных  тонкостях  и  деталях,  но,  как
и  каждый  панамец,  знаю  о  позорном,  навязанном  нам
договоре  19вЗ  года.  А  о  том,  чего  мы  требовали  от
США  в  1964  году,  у  нас  в  стране  знает  каждый  маль¬
чишка.  Вы  не  представляете,  как  все  радовались,  когда
нам  удалось  выпроводить  американцев  с  базы  в  Рио-
Ато!  Мы  все  вышли  на  улицы  с  лозунгами,  на  кото¬
рых  было  написано:  «Рио-Ато  наше!»,  «Еще  17  тысяч
 198

гектаров  панамской  земли  отныне  и  навсегда  принадле¬
жит  панамцам!».  Или,  например,  аграрная  реформа.  По-
моему,  это  хорошо.  Вероятно,  американцы  недовольны
и  наша  олигархия  тоже  недовольна,  потому  что  в  пер¬
вую  очередь  аграрная  реформа  затронула  интересы
«Юнайтед  фрут  компани».  Во  всем  мире  знают,  что  та¬
кое  «Юнайтед  фрут  компани».  Генерал  Торрихос  затро¬
нул  интересы  этой  компании.  Она,  конечно,  недовольна,
а  мы  рады.  Но  главным  для  всех  нас  остается  канал.
Он  должен  быть  панамским.
 В  помещении  для  наблюдения  за  шлюзом  Мирафло-
рес  на  стене  висит  увеличенный  герб  зоны  Панамского
канала:  воды  канала  рассекает  судно  с  туго  надутыми
парусами,  а  внизу  легкой  волной  вьется  надпись  на  ан¬
глийском  языке: 	«Разделенная 	земля 	—  соединенный
 мир».
 Смысл  этих  слов,  вернее,  их  двусмысленность,  легче
понять,  стоя  на  мосту,  построенном  через  канал.  По  не¬
му  проходит  Панамериканская  автострада.  Мост  через
канал  соединяет  столицу  страны,  а  также  Северную
и  Южную  Америку.  Канал,  соединивший  два  океана,
разделил  Панаму.
 Что  соединяет  мир  —  мост  или  канал?  Что  разделя¬
ет  Панаму  —  вода  канала  или  управляемая  американца¬
ми  зона  шириной  в  10  миль?
 В  Панаме  можно  наблюдать  заход  солнца  и  в  Ти¬
хий  и  в  Атлантический  океан.  Все  в  жизни  зависит  от
того,  где  человек  стоит  и  на  что  он  смотрит.
 В  Панаме  одно  и  то  же  имя  носят  государство,  его
столица,  канал  и  широкополые  шляпы  от  солнца.  Прав¬
да,  эти  шляпы  импортируются  из  Эквадора,  но  это  не
значит,  что  панамцы  не  умеют  их  делать  сами.  У  Пана¬
мы  нет  своих  бумажных  денег,  но  это  еще  не  доказы¬
вает,  что  страна  не  понимает  их  значения.  Панамцы  по¬
ка  не  хозяева  канала,  но  они  хорошо  знают,  что  канал
проходит  по  их  земле.
 Панама  находится  не  только  на  скрещении  водных
и  сухопутных  магистралей,  но  и  на  пути  боевого  созре¬
вания.  Хочется  верить,  что  Фернандо  и  его  друзья
добьются  того,  что  вся  земля  маленькой  Панамы  будет
принадлежать  им  —  народу  Панамы.
 199

ПРЕТЕНЗИИ  ПОЛИТИЧЕСКИХ  УЛЬТРАЗАВРОВ
 В  1972  году  в  американском  штате  Колорадо,  непо¬
далеку  от  города  Делта,  был  найден  скелет  самого  боль¬
шого  из  известных  до  сих  пор  динозавров.  70  миллио¬
нов  лет  назад  этот  25-метровый  вегетарианец  весил
75  тонн.  Семь  лет  спустя  там  же  был  обнаружен  другой
скелет  —  на  сей  раз  27-метрового  гиганта,  когда-то  ве¬
сившего  80  тонн.  Эти  гиганты  были  названы  ультра-
заврами...
 Американцы  гордятся,  что  у  них  найдены  кости  са¬
мых  больших  ультразавров  и  в  их  стране  воздвигнуты
самые  высокие  небоскребы.
 —  Рекордомания  —  не  болезнь,  а  субстанция,  кото¬
рая  как  составная  часть  входит  в  кровь  многих  амери¬
канцев,—  сказал  мне  один  нью-йоркский  журналист.—
Если  вы  поймете  это,  вам  будет  легче  открыть  шкатул¬
ку,  в  которой  спрятано  большинство  секретов  американ¬
ского  феномена.  Один  из  них  —  почему  наши  граждане,
умеющие  логически  и  рационально  мыслить,  легко  верят
в  ложь,  изготовленную  в  Белом  доме.
 Эти  слова  я  вспомнил,  когда  железный  кулак
США  —  самого  большого  в  мире  капиталистического
государства  —  опустился  на  маленькую  Гренаду  и  когда
некоторые  американцы  не  только  не  ощутили  вины
и  не  испытали  угрызений  совести,  но  даже  наоборот  —
гордились  позорной  «победой»  Пентагона.  Нет  ли  нз-
коей  невидимой  связи  между  всем  этим  и  гордостью,
испытываемой  частью  американцев  при  созерцании  ске¬
лета  ультр^завра?  Нежелание  считаться  с  другими  лег¬
че  привить  тем,  кого  с  малых  лет  кормили  кашицей  ги¬
гантомании.
 Джеймс  Картер,  проиграв  на  президентских  выбо¬
рах,  с  горечью  сказал:  «Если  бы  я  приказал  бомбить
столицу  Ирана,  а  не  вел  переговоры  с  Хомейни,  меня
точно  переизбрали  бы  на  второй  срок».  Картер  не
случайно  сказал  эти  слова  —  он  понял,  каково  соотно¬
шение  сил  «ястребов»  и  «голубей»  в  сегодняшней  Аме¬
рике.
 200

Динозавры  хозяйничали  на  нашей  планете  140  мил¬
лионов  лет.  Потом  они  вдруг  исчезли,  и  причина  их
гибели  никому  не  известна.  Ультрареакционеры  в  по¬
литике  отличаются  от  ультразавров  своей  агрессив¬
ностью.  Как  долго  ультрареакционеры  будут  хозяйни¬
чать  в  Белом  доме  —  покажет  будущее.  Соединенные
Штаты  Америки  сегодня  являются  главной  контррево¬
люционной  силой  в  мире,  оказывающей  поддержку  са¬
мым  реакционным  режимам.  Чтобы  понять  сегодняшний
политический  курс  администрации  Рейгана,  надо  обра¬
титься  к  истории  этой  страны.
 Вначале  США  состояли  из  13  штатов.  Столько
звездочек  было  на  их  государственном  флаге.  Потом  их
число  все  росло.  Сегодня  на  полосатом  флаге  уже  50
звездочек.  Мне  довелось  встретить  не  одного  американ¬
ца,  убежденного,  что  число  звездочек  будет  расти
и  в  дальнейшем.  Такое  мнение  имеет  свои  корни.  Еще
в  1982  году  сенатор  Альберт  Диверидж  говорил:  «До¬
казать  превосходство  Америки  —  наша  историческая
миссия.  Она  будет  продолжаться  до  тех  пор,  пока  ком¬
мерция  Америки  не  завоюет  весь  мир,  пока  гражданст¬
во  Америки  не  станет  вершиной  цивилизации,  пока
звездно-полосатый  флаг  не  станет  символом  всего
мира».
 Охотники  за  звездочками  сначала  расправились
с  подлинными  хозяевами  этой  земли  —  индейцами,  от¬
торгли  от  Мексики  огромные  земельные  площади  —  се¬
годняшние  штаты  Аризону,  Калифорнию,  Неваду,  Нью-
Мексико,  Юту,  выгнали  из  Флориды  испанцев,  а  потом
обратили  свой  взор  на  Кубу.  Американские  милита¬
ристы  совершили  провокацию—15  февраля  1898  года
организовали  в  Гаванском  порту  взрыв  собственного
военного  корабля  «Мейн»,  присланного  «на  защиту  аме¬
риканских  граждан».  Вместе  с  268  американскими  мо¬
ряками  утонули  и  надежды  Испании,  что  можно  будет
избежать  войны  с  США.  В  том  же  году  Вашингтон  от¬
правил  военные  корабли  на  Филиппины,  потопил  там
флот  Испании.  Американцы  обосновались  на  Филиппи¬
нах  надолго.  Независимость  Филиппины  завоевали  толь¬
 201

ко  ценой  больших  жертв  в  1946  году.  Кубу  американцы
превратили  в  своего  вассала,  многие  годы  держали  там
войска.  Когда  был  свергнут  кубинский  диктатор  Бати¬
ста,  мир  узнал,  что  в  этой  стране  американцам  при¬
надлежало  40  процентов  плантаций,  90  процентов  по¬
лезных  ископаемых  и  предприятий  обслуживания.
 Манил  американцев  и  Китай.  Не  зря  миллионер
Джеймс  Хилл  сказал:  «Если  бы  нам  удалось  вырвать
у  каждого  китайца  только  по  одному  центу,  то  наши
банки  ежедневно  пополнялись  бы  на  4  миллиона  дол¬
ларов».  США  направили  своих  морских  пехотинцев  во
все  страны  Латинской  Америки.
 Во  вьетнамской  войне  участвовало  2,2  миллиона  аме¬
риканских  солдат,  было  сброшено  семь  миллионов  тонн
бомб.  Потерпев  крах,  американцы  задумались.  Прези¬
дент  Джералд  Форд  заявил:  «Во  Вьетнаме  мы  кое-чему
научились».  Но  научились  ли  чему-нибудь  американцы
на  самом  деле?
 В  «Книге  мировых  рекордов»,  подаренной  мне  аме¬
риканским  журналистом,  зарегистрированы  тысячи  под¬
линных  и  выдуманных  рекордов.
 В  разделе  «Театр»  отмечено,  что  самый  большой  те¬
атр  в  мире  был  воздвигнут  греками  в  Мегалополисе.  Он
вмещал  17  тысяч  зрителей.  Старейший  из  действующих
поныне  —  театр  Олимпико  в  итальянском  городе  Вин-
ченца,  который  был  открыт  в  1582  году.  Больше  всех  —
8  862  раза  —  шла  на  сцене  одного  театра  пьеса  Агаты
Кристи  «Мышеловка».  Рекордсмен  по  посещению  теат¬
ра—  англичанин  Джон  Айлс,  который  за  свою  жизнь
видел  на  сцене  159145  актеров  и  провел  в  театрах
9014  часов.  Самая  длинная  пьеса  Шекспира,  как  пишет¬
ся  в  «Книге  мировых  рекордов»,—  «Гамлет»,  насчиты¬
вающая  29551  слово;  в  том  числе  11610  слов  произно¬
сит  главный  герой.
 В  книге  зафиксировано  множество  самых  разных  ре¬
кордов,  связанных  с  театральной  жизнью,  но  ни  один  из
них  не  принадлежит  Америке  или  американцам.  На  сей
факт  недвусмысленно  обратил  мое  внимание  даритель.
 202

—  Это  временное  явление,—  сказал  он.—  В  после¬
дующие  издания  книги,  несомненно,  будут  внесены  из¬
менения.  Разве  мы,  американцы,  потерпим  то,  что  в  об¬
ласти  театра  не  обладаем  ни  одним  мировым  рекордом?
 Я  так  и  не  понял,  сказал  ли  он  эти  слова  в  шутку,
или  всерьез...
 В  1983  году  газета  «Чикаго  трибюн»  опубликовала
интервью  с  уже  неизлечимо  больным  таксистом  Джо¬
зефом  Половски.
 «Я  считаю  своим  долгом,—  сказал  Джозеф  Половски
корреспонденту,—  неустанно  внушать  людям,  что  ужасы
прошлой  войны  нельзя  забывать.  Этому  я  посвятил
38  лет  моей  жизни,  вплоть  до  сего  дня.  На  Эльбе  мы,
американцы  и  русские,  поклялись  никогда  не  забывать
друг  о  друге.  Мы  дали  клятву  посвятить  нашу  жизнь
укреплению  дружбы  между  нашими  странами,  чтобы  не
допустить  впредь  новой  мировой  войны».
 «Литературная  газета»  опубликовала  последнее  пись¬
мо  Джозефа  Половски.
 «Одолела  меня  болезнь,—  писал  он.—  Испытываю
ныне  мучительные  боли  от  рака  кишечника  и  печени.
Поэтому  извините  за  возможную  нескладность  моего
письма.  Когда  умру,  то  мой  гроб,  накрытый  американ¬
ским  флагом,  будет  доставлен  в  столицу  ГДР,  чьи  влас¬
ти  я  попросил  похоронить  меня  возле  города  Торгау.
Там  земли  обильно  политы  кровью  ваших  и  наших  сол¬
дат,  избавивших  немцев  и  спасших  весь  мир  от  чумы
гитлеризма.  (...)  Помню,  как  тогда  на  речном  берегу
у  Торгау  цвели  белые  лилии.  И  поныне  они  цветут
каждую  весну.  На  исходе  1983  год.  Что  принесет  людям
1984-й  и  последующие  годы?  Надо  нашим  двум  стра¬
нам  добиться  взаимопонимания.  И  в  этом  отношении,
как  я  надеюсь,  мои  похороны  на  Эльбе  близ  Торгау
могут  хотя  бы  немного  поспособствовать  этому...»
 Открываю  свою  старую  записную  книжку.  25  мая
1969  года  я  записал  такие  слова:  «По  приезде  в  Чика¬
го  встретился  с  Джозефом  Половски.  Он  выразил  со¬
жаление,  что  многие  молодые  американцы  сегодня  не
могут  сказать,  кто  против  кого  боролся  в  годы  второй
 203

мировой  войны.  Это  не  только  их  вина.  Молодое  поко¬
ление  знает  то,  что  слышит  в  школе,  что  видит  на  эк¬
ранах  телевизоров,  о  чем  читает  в  книгах.  Джозеф  рас¬
сказал  мне  об  одном  юноше,  который,  узнав,  что  во
время  встречи  на  Эльбе  американские  и  советские  вои¬
ны  дружески  обнялись,  спросил:  «А  сколько  заплати¬
ла  вам  за  эти  объятия  телекомпания?»
 Джозеф  Половски,  ветеран  войны,  посвятил  всю
свою  жизнь  борьбе  за  то,  чтобы  никто  больше  не  погиб
в  пламени  войны.  Своей  просьбой  похоронить  его  там,
где  советские  и  американские  воины  поклялись  впредь
отстаивать  вместе  завоеванный  мир,  он  добивался  бла¬
городных  целей.
 Умирающий  ветеран  обратился  в  Белый  дом  с  прось¬
бой,  чтобы  государство  покрыло  расходы,  связанные
с  перевозкой  гроба  с  его  телом  в  Европу,  но  получил
отрицательный  ответ.  Тогда  ветеран  обратился  в  ми¬
нистерство  обороны  США,  но  и  из  Пентагона  пришел
холодный,  как  остывший  осколок  бомбы,  отказ.  Так  ру¬
ководители  США  поступили  с  ветераном  войны,  кото¬
рый  всю  свою  жизнь  настойчиво  боролся  за  запрещение
ядерного  оружия.  Это  была  явная  месть.
 Но  есть  силы  сильнее  слепой  ненависти  и  злой  мес¬
ти.  Волю  покойного  исполнили  те,  которые  понимали
его.  В  ноябре  1983  года  тело  Джозефа  Половски  было
предано  земле  на  берегу  Эльбы.  На  похороны  приеха¬
ли  участники  исторической  встречи  на  Эльбе  —  советс¬
кие  и  американские  ветераны.  Трагическое  совпадение:
в  то  время,  когда  хоронили  американского  борца  за
мир,  в  Европу  были  доставлены  первые  американские
крылатые  ракеты  и  «Першинги»  с  ядерными  зарядами.
Но  в  ямах,  выкопанных  под  бункера,  нельзя  похоронить
идеи  мира.
 В  одном  учебнике,  предназначенном  для  американ¬
ских  школьников,  есть  такие  слова:
 «Если  мы  вычеркнем  из  всех  выходящих  в  мире
учебников  слово  «война»  —  войнам  придет  конец  на  ве¬
ки  вечные».
 204

Однако  убивают  человека  и  разрушают  города  не
слова,  а  люди,  вооруженные  винтовками  и  бомбами,
танками  и  пушками.
 ...В  ночь  на  16  октября  1946  года  в  Нюрнберге  был
приведен  в  исполнение  приговор  Международного  воен¬
ного  трибунала  над  главными  военными  преступниками
фашистской  Германии.  Этот  судебный  процесс  наблюда¬
ли  и  представители  прессы.  Виктор  Темин,  один  из
восьми  советских,  американских,  французских  и  англий¬
ских  журналистов,  которые  стояли  недалеко  от  эшафо¬
та  вместе  с  часовыми  и  медицинскими  экспертами,  ви¬
дел,  как  был  осуществлен  смертный  приговор  над  де¬
сятью  нацистскими  военными  преступниками  (Геринг,
как  известно,  узнав,  что  его  прошение  о  помиловании
отклонено,  покончил  с  собой,  раскусив  ампулу  с  циани¬
стым  калием).
 —  Первым  под  руки  привели  бледного  от  страха
Иохима  фон  Риббентропа,—  рассказывал  мне  Виктор
Темин.—  Ему  позволили  произнести  последнее  слово.
Что  же,  вы  думаете,  он  сказал?  Пожелал  мира  и  друж¬
бы  между  Западом  и  Востоком...
 Даже  в  последние  минуты  жизни  он  остался  фашист¬
ским  дипломатом:  одно  говорил,  другое  думал  и  делал.
Правда,  тогда  он  уже  ничего  не  мог  делать,  разве  что
взойти  на  эшафот.
 Возможно,  слово  «мир»  прозвучало  в  ту  ночь  в
нюрнбергской  тюрьме  в  устах  фашистского  военного
преступника  случайно?  А  может  быть,  он  прозрел  перед
смертью?  Вряд  ли.
 Ведь  в  речах  министра  иностранных  дел  третьего
рейха  это  слово  звучало  и  раньше.  Риббентроп  разгла¬
гольствовал  о  мире,  когда  нацистские  дивизии  вторг¬
лись  в  Голландию,  Бельгию  и  Францию.  Когда  танки
с  паучьими  крестами  на  борту  приближались  к  Юго¬
славии,  Греции,  другим  государствам.  Фашисты  нару¬
шили  границы  нашей  Родины  якобы  для  того,  чтобы
установилось  спокойствие  в  «новой  Европе».
 Но  не  случилось  в  истории  ни  нового  гитлеровского
порядка,  ни  «мира»  по-фашистски.  Да  и  в  представле¬
 205

нии  нацистских  главарей  о  мироустройстве  не  было  ни¬
чего  нового.
 На  моем  столе  лежит  изданная  в  1924  году  в  Пра¬
ге  книга  «Очерки  нового  международного  права».  Ее
автор,  М.  Циммерман,  анализируя  документы  Лиги  На¬
ций,  приводит  множество  фактов,  как  в  прошлом  прави¬
тели  разных  империй,  прикрываясь  словом  «мир»,  осу¬
ществляли  свою  гегемонистскую  политику.
 Владыки  Римской  империи  утверждали,  что  мир  во
всем  мире  воцарится  только  тогда,  когда  всеми  народа¬
ми  будет  править  римский  император.
 Папы  римские  толковали  о  христианском  мире  и  по¬
путно  жестоко  расправлялись  с.  инакомыслящими.
 Во  времена  средневековья  католическая  церковь  сжи¬
гала  на  кострах  людей,  обвинив  их  в  подстрекательстве
против  порядка  и  спокойствия...
 Бегут  годы,  проходят  века,  но  не  исчезают  прави-
тели-лжемиротворцы,  истребляющие  целые  нации.
 В  столице  Кампучии  Пномпене  мне  довелось  побы¬
вать  в  бывшем  лагере  пыток  и  смерти,  оборудованном
в  помещении  школы.  Кровь  стынет  в  жилах  при  виде
орудий  пыток,  которыми  пользовались  палачи  клики
Пол  Пота.  В  разных  местах  страны  я  видел  раскопан¬
ные  могилы  жертв  массовых  убийств.  Горы  проломлен¬
ных  бамбуковыми  палками  черепов.  Осуществляя  зате¬
янный  ими  чудовищный  эксперимент  по  созданию
общества  коммун,  сатрапы  Пол  Пота  в  короткий
срок  уничтожили  более  трех  миллионов  соотечествен¬
ников.
 ...На  кувейтском  базаре  я  видел,  как  владелец  одной
из  лавчонок,  протягивая  покупателю  товар,  закрывает
глаза.
 —  Вы  знаете,  почему  он  так  делает?  —  спросил  со¬
провождавший  меня  кувейтский  писатель.—  Если  выяс¬
нится,  что  товар  плохой  и  покупатель  вернется  назад,
лавочник  сможет  со  спокойной  совестью  заявить,  будто
не  видел,  какой  товар  взял  покупатель.
 206

Что  ж,  можно  при  определенной  изворотливости
обмануть  покупателя  и  даже  всевидящего  Аллаха.  Мож-
но,  как  говорят  в  народе,  постоянно  обманывать  одного
или  один  раз  обмануть  всех.  Но  нельзя  обманывать
всех  и  постоянно.
 Людям  нужен  мир,  человечеству  нужен  покой,  но  не
такой,  который  царил  на  кампучийской  земле  во  вре¬
мена  Пол  Пота,  не  тот,  который  принесли  в  деревню
Пирчюпис  фашистские  захватчики,  не  тот,  что  стремит¬
ся  установить  в  Сальвадоре  кровавая  хунта...  Мир,  за¬
крепляющий  угнетение  и  эксплуатацию,  недолговечен.
Он  подобен  затихшему  на  время  вулкану.
 Человечество  мечтает  о  мире,  зиждящемся  на  свобо¬
де  и  равенстве  народов.  Историки  не  зафиксировали  ни
одного  случая,  чтобы  дружба  и  сотрудничество  разру;
шали  города,  уничтожали  цивилизации.
 Мир  начнется  в  сознании  людей.  И  народы  планеты
смогут  построить  его  быстрее,  отняв  у  демагогов  само
это  святое  слово.
 Древние  мастера,  отливая  из  меди  колокола,  приду¬
мывали  какую-нибудь  легенду  и  верили:  чем  шире  она
распространится,  тем  дальше  будет  слышен  колоколь¬
ный  звон.  Но  легенды  не  все  добрые.  Бывают  и  злые.
Сегодня,  преследуя  злые  цели,  подобным  образом  по¬
ступают  пропагандисты  империализма.  Бывший  прези¬
дент  США  Картер  распространял  злую  легенду  о  мни¬
мых  нарушениях  прав  человека  в  Стране  Советов,  а  ны¬
нешний  хозяин  Белого  дома  Рейган  к  этому  добавил
миф  о  мнимой  советской  угрозе...
 Нет  разумной  альтернативы  мирному  сосуществова¬
нию.  Но  уже  во  второй  половине  70-х  годов  правящие
круги  Вашингтона  вопреки  объективным  реальностям
сегодняшнего  мира  ревностно  атаковали  разрядку  и  из¬
рядно  преуспели  в  ее  торможении.  А  в  начале  80-х
годов  стараниями  администрации  Рейгана  и  смыка¬
ющихся  с  ней  агрессивных  империалистических  кру¬
гов  других  натовских  государств  положение  стало
серьезным  как  никогда  со  времен  второй  мировой
войны.
 207

И  этот  опаснейший  для  судеб  человечества,  для  са¬
мого  существования  нашей  планеты  курс  диктуется  при¬
чинами  чисто  субъективными,  стремлением  агрессивных
сил  империализма  замедлить  ход  истории,  помешать
развитию  социализма,  задушить  освободительное  дви¬
жение  народов.
 Действия  Соединенных  Штатов  Америки  показыва¬
ют,  что  ими  явно  овладела  несбыточная  цель  —  дости¬
жение  военного  превосходства  над  СССР.
 Именно  поэтому  советом  НАТО  принято  решение  —
разместить  в  Западной  Европе  американские  ядерные
средства  средней  дальности.
 Правительство  США  принимает  беспрецедентные
военные  программы,  делает  шаги  к  расширению  сферы
деятельности  агрессивного  Североатлантического  со¬
юза  и  втягиванию  в  него  новых  стран,  осуществляет
эскалацию  интервенционистских  действий  в  различ¬
ных  районах  земного  шара,  далеко  от  своих  границ.
Из  года  в  год  увеличивается  военный  бюджет  этой
страны.  Согласно  официальным  американским  дан¬
ным,  в  1981  году  он  возрос  на  19  процентов.  Вместе
со  своими  союзниками  по  НАТО  США  увеличат
в  1981—1985  годах  ассигнования  на  военные  цели  более
чем  в  2,2  раза.
 И,  как  довершение  всего,  официально  провозглашен¬
ная  так  называемая  стратегия  «локальных»  и  «ограни¬
ченных»  ядерных  войн.
 Такие  вот  граничащие  с  безумством  поступки  со¬
ставляют  основу  сегодняшнего  внешнеполитического
курса  администрации  Рейгана,  пытающегося  возро¬
дить  худшие  времена  «холодной  войны»,  углубить
раскол  мира  и  опасно  балансировать  на  грани  ядерной
войны.
 Империалисты  Запада  лихорадочно  производят  нейт¬
ронное  оружие  и  бомбы  с  бактериологическими  заряда¬
ми,  а  также  снаряды  лжи  и  клеветы.  Легенды  могут
быть  красивыми,  белокрылыми,  как  говорят  в  народе.
Ложь  всегда  черная,  даже  когда  ее  сочиняют  в  Белом
доме.
 208

Зло  привыкло  рядиться  в  красивые  наряды,  да
и  как  иначе?  Иначе  не  проживешь:  ложь  —  в  сладкой
обертке,  насилие  —  в  эффектной  упаковке.  Так  действу¬
ет  современный  империализм.  Но  правду  не  утаить.
Накануне  рождества  президент  США  Рональд  Рейган
из  Белого  дома  с  помощью  аппарата  дистанционного
управления  зажег  праздничную  елку  высотой  в  32  фута
на  зеленой  площадке  Эллипс.  Все  было  задумано  чрез¬
вычайно  эффектно.  Но,  как  утверждает  американская
печать,  президент  вынужден  был  воспользоваться  дистан¬
ционным  управлением  из  соображений  безопасности.
Когда  вспыхнули  тысячи  разноцветных  лампочек  и
заискрились  всеми  цветами  радуги,  президент  США
огласил  традиционное  пожелание  мира  американцам.
 «Пожелание  мира»  —  на  фоне  холодного  механиче¬
ского  действия  дистанционного  аппарата  —  навевало
мрачные  аналогии.  Хозяин  Белого  дома  с  помощью  ав¬
томатики  может  зажечь  не  только  2300  лампочек  празд¬
ничной  елки,  но  и  всю  планету.
 Вспомним:  в  те  дни,  когда  фашизм  уничтожал  в  пла¬
мени  всходы  демократии  в  Испании,  Муссолини  гово¬
рил: 	«Мир  —  это  красиво,  но  пушки  и  самолеты  еще
 красивее».
 Вспомним:  враги  гуманизма  превратили  мирный  го¬
родок  Гернику  в  груду  развалин.  Художник  Пабло  Пи¬
кассо  воздвиг  его  жертвам  бессмертный  памятник  —
создал  «Гернику».
 Миру  известно  еще  одно  творение  Пабло  Пикассо  —
«Голубь  мира».  Голубь  мира  напоминает  о  трагедии
Герники.  «Герника»  напоминает  раненого  голубя  мира.
Творческий  гений  человека  всегда  сильнее  демона  унич¬
тожения.
 «Герника»  и  «Голубь  мира»  —  словно  два  крыла,
несущие  гуманистическую  мысль  над  изборожденной
окопами  планетой  людей.
 Те  же  два  крыла  вышли  однажды  из-под  пера
и  другого  художника  —  Херлуфа  Бидструпа,  которого
я  впервые  встретил  в  Германской  Демократической  Рес¬
публике  на  совещании  сторонников  мира.  Он  нарисовал
 209

в  моем  блокноте  две  руки.  На  одной  написал:  «Копен¬
гаген»,  на  другой  —  «Вильнюс».  Две  соединенные  дру¬
жеским  пожатием  руки  напоминали  контуры  взмываю¬
щего  вверх  голубя.
 Самые  дорогие  руки  сегодня  те,  что  удерживают  ру¬
ку  недальновидных  политиков,  тянущихся  к  атомной
бомбе  и  мировому  господству...
 В  действиях  империализма  в  последнее  время  важ¬
ное  место  заняли  попытки  потеснить  реальный  социа¬
лизм,  поколебать  позиции  СССР  и  других  стран  социа¬
листического  содружества  на  мировой  арене.  Американ¬
ские  правящие  круги  даже  не  пытаются  скрыть,  что
одна  из  главных  целей  навязываемой  ими  гонки  воору¬
жений  ?—«измотать»,  «обескровить»  Советский  Союз.  Под
всякого  рода  надуманными  предлогами  пускаются  в  ход
различные  «санкции»  и  другие  дискриминационные  ме¬
ры  в  бесплодных  попытках  задержать  дальнейший  эко¬
номический  прогресс  стран  социализма.
 Империалисты  и  их  пособники  проводят  одну  за
другой  враждебные  кампании  против  этих  государств,
прибегают  к  самым  изощренным  средствам,  стараясь
расшатать,  подорвать,  разложить,  «размягчить»  социа¬
лизм  изнутри.
 Как  далеко  они  могут  здесь  зайти,  свидетельствует
их  открытое  и  длительное,  недопустимое  в  практике
отношений  между  суверенными  государствами  вмеша¬
тельство  во  внутренние  дела  Польской  Народной  Рес¬
публики.  Их  грубое  давление  на  Кубу,  Вьетнам.
 Антисоветская,  антикоммунистическая  истерия,  кам¬
пании,  ведущиеся  ныне  на  Западе,  охарактеризованы
Генеральным  секретарем  Компартии  США  Г.  Холлом
как  «...самая  грандиозная  паутина  лжи  в  истории  чело¬
вечества...»
 Да,  ныне  главная  цель  империалистов  —  девальвиро¬
вать  идеи  социализма,  вызвать  в  Советском  Союзе
и  других  социалистических  странах  эрозийные  явления,
особенно  в  сфере  дружбы  народов,  хулить  все,  что  дал
советскому  народу  социализм,  обливать  грязью  дости¬
жения  нашей  культуры  и  искусства.
 210

Однако  сегодня,  когда  рушатся  воздвигнутые  анти-
коммунизмом  железные  стены,  когда  ширится  сотруд¬
ничество  между  народами,  делать  это  нелегко.
 Известный  американский  публицист  Вильям  Пом-?
рой,  с  которым  мне  недавно  довелось  вместе  путешест¬
вовать  по  Литве,  покидая  Вильнюс,  сказал:  «Советская
Литва  —  один  из  самых  прекрасных  цветов  в  букете  со¬
ветских  республик».
 В  Советской  Литве  работают  сегодня  43000  дипло¬
мированных  инженеров,  45000  дипломированных  учи¬
телей,  учится  в  два-три  раза  больше  студентов,  про¬
порционально  численности  населения,  чем  в  Англии,
Франции,  Швеции.  Промышленность  республики  в  на¬
стоящее  время  производит  за  неделю  столько  продук¬
ции,  сколько  произвела  за  весь  1940  год.  Земледельцы
Литвы  получают  вдвое  большие  урожаи,  чем  прежде.
Расцвели  культура,  искусство.
 Многое  в  жизни  меняется  быстро.  Однако  ценности
культуры  остаются  неизменными.  Греки  читают  сегодня
переводы  «Илиады»  и  «Одиссеи»  с  греческого  на  ново¬
греческий.  Изменился  язык,  но  не  изменилась  суть  этих
литературных  шедевров  античного  мира.  И  англичанам
сегодня  непросто  читать  Шекспира  в  подлиннике.  Но
зато  мысли  и  идеи  Гомера  и  Шекспира  люди  понима¬
ют  и  будут  понимать  независимо  от  развития  языка.
 Мир  никогда  не  был  столь  динамичным  и  бурным,
как  сегодня.  Ядерная  энергия,  ракеты,  лазерные  лучи
сделали  человека  чрезвычайно  могущественным,  но  в  то
же  время  и  необыкновенно  слабым.  Один  его  неосто¬
рожный  шаг,  и  планета  людей  может  превратиться
в  груду  горячего  пепла.  Поэтому  сегодня  каждый  из
нас,  населяющих  планету,  обязан  испытывать  высо¬
чайшую  ответственность  за  каждое  свое  слово  и  дейст¬
вие.  Эта  осознанная  ответственность  делает  нас,  совет¬
ских  людей,  стойкими  и  могущественными.
 В  Литву  как-то  приехали  несколько  зарубежных  ху¬
дожников.  Они  ходили  по  кварталам  старого  Вильнюса,
посетили  и  новые,  современные  жилые  районы  Жирму-
най  и  Лаздинай,  ва  которые  архитекторы  республики
 211

удостоены  Государственной  премии  СССР  и  Ленин¬
ской  премии.  Перед  отъездом  они  организовали  для  об¬
щественности  выставку  своих  работ.  Каждый  художник
избрал  разные  виды  Вильнюса.  А  трое  из  них  пере¬
несли  на  холст  одну  и  ту  же  узкую  улочку  старого
города.  Но  каждый  из  них  —  житель  Нигерии,
Алжира  и  Бразилии  —  увидел  по-разному  уголок
Вильнюса.
 Но  художники  все  же  не  опрокинули  вверх  ногами
ни  домов,  ни  прохожих.  Журналистика  из-за  океана  по¬
ступила  иначе.  Ее  «свое»  видение  Литвы  —  картина
вверх  ногами.
 «Я  отрицаю  все,  и  в  этом  суть  моя»,—  гордо  заявил
гетевский  Мефистофель.  Эту  крылатую  фразу  подхва¬
тили  антикоммунисты,  стремящиеся  всеми  способами  от¬
рицать  идеи  коммунизма,  извращать  их  суть.  Но  теперь
не  средние  века,  и  то,  что  слепо  утверждал  Мефисто¬
фель,  выглядит  достаточно  смешным.  Реально  мысля¬
щие  идеологи  антикоммунизма  уже  не  решаются  отри¬
цать  успехи  социализма.  И  делают  они  это  потому,  что
бездоказательные  утверждения  сегодня  вызывают  толь¬
ко  иронический  смех.  Вот  почему  антикоммунисты  пы¬
таются  усовершенствовать  тактику  «отрицания».
 В  то  время,  когда  первый  человек  в  истории  плане¬
ты  —  советский  космонавт  Юрий  Гагарин  облетел  в  кос¬
мическом  корабле  земной  шар,  я  работал  в  Нью-Йорке
корреспондентом  газеты  «Сельская  жизнь».  Я  собствен¬
ными  глазами  видел,  какое  гигантское  впечатление  про¬
извело  это  событие  на  американцев.  Питавшиеся  бур¬
жуазной  пропагандой,  американцы  были  подавлены.
Они  спрашивали  у  самих  себя  и  у  других,  как  могла
«отсталая»  страна  обогнать  Америку.  И  тогда  газета
«Дейли  ньюс»  решила  приуменьшить  эффект  победы
советской  науки  и  техники  в  глазах  американцев.  Она
обратилась  к  читателям  со  следующим  вопросом:  знают
ли  они,  почему  Гагарин  был  прикреплен  к  своему  си¬
денью  в  ракете  ремнями?  И  тут  же  «разъяснила»,  что
это  было  сделано  для  того,  чтобы  Гагарин  не  смог...
бежать  из  Советского  Союза.
 212

Вспоминая  об  этой  глупой  инсинуации,  я  нисколько
не  удивляюсь  и  сегодня,  встречая  в  статье  буржуазной
печати  массу  нелепых  выдумок  и  сознательную  ложь,
когда  речь  идет  о  Советском  Союзе.
 ...Самолет  Ил-62  оторвался  от  бетонной  полосы  аэ¬
ропорта  Даллес.  Внизу  растворились  прикипевшие  к  зе¬
леной  вешней  земле  контуры  Капитолия,  Белого  дома,
Пентагона  и  других  зданий  столицы  США.  Радио  воз¬
душного  лайнера  передало  следующее  сообщение:
 —  Уважаемые  пассажиры,  наш  самолет,  летящий  по
маршруту  Вашингтон  —  Москва,  опаздывает  на  три  с
половиной  часа  не  по  вине  Аэрофлота.  Самолет  задер¬
жали  агенты  Федерального  бюро  расследований  и  со¬
трудники  иммиграционных  органов.  Если,  прилетев  в
Москву,  вы  обнаружите  растерзанные  чемоданы  и  про¬
павшие  вещи,  просим  предъявить  претензии  органам
власти  США...
 Нас  посадили  в  вагончик,  который  должен  был  до¬
ставить  к  самолету.  Дверь  закрылась,  но  вагончик  не
сдвинулся  с  места.  Что  произошло?  Я  видел  через  стек¬
лянную  дверь  снующих  взад  и  вперед  американцев.
Сквозь  узкую  щель  приоткрытых  дверей  проник  слух,
что  в  одном  из  чемоданов  обнаружено  оружие,  поэтому
проверяют  багаж  всех  пассажиров.
 —  Везу  три  бутылки  виски.  Не  разобьют?
 —  А  у  меня  в  чемодане  подарок  внуку  —  индейский
лук  со  стрелой.
 —  Разве  не  знаете,  что  оружие  везти  нельзя?  Мо¬
жет,  из-за  этого  нас  и  задержали?
 В  моем  кармане  лежал  вечерний  выпуск  «Вашингтон
стар».  Прочитал  заметку  о  терроре  в  Атланте:  найден
еще  один,  27-й  по  счету,  мертвый  негритянский  маль¬
чик...  Одна  женщина  попросила  пить.  Жажду  почувст¬
вовали  и  другие  пассажиры.  Нас  выпустили  в  зале  аэро¬
порта.  Вернулся  второй  вагончик,  доставивший  часть
пассажиров  к  самолету,  в  котором  хозяйничали  амери¬
канские  агенты.
 Министр  торговли  США  издал  как-то  директиву,
как  усовершенствовать  язык  служебных  бумаг,  как  из¬
 213

бежать  бюрократических  штампов.  Директива  требует,
чтобы  служащие  писали  коротко,  как  Эрнест  Хемингу¬
эй,  и  образно,  как  Зани  Грей.  Последний  упомянут  не
случайно.  Кто  не  знает  его  героев  в  широкополых
шляпах?  Министра  торговли  Болдриджа  многие  назы¬
вают  «ковбоем  из  Коннектикута»  не  только  потому,  что
ему  нравятся  герои  Зани  Грея,  но  еще  и  потому,  что
он  украсил  свой  кабинет  седлами  и  скульптурами  на
темы  «дикого  Запада».  Ковбоемания  охватила  Капито¬
лий  и  Белый  дом.  Об  этом  тоже  говорилось  в  «Ва¬
шингтон  стар»,  которую  я  читал,  сидя  в  вагончике
и  дожидаясь  завершения  истории,  напоминающей  време¬
на  ковбоев  «дикого  Запада».
 Бороться  с  модой  бессмысленно,  ибо  любая  мода
недолговечна.  Мода  начинается,  словно  торнадо,
и  через  некоторое  время  угасает,  словно  пламя  костра.
Важнее,  как  человек  мыслит,  а  не  какую  шляпу  носит.
Мыслящие  американцы  опасаются,  как  бы  ковбойский
авантюризм  надолго  не  обосновался  под  сводами  Белого
дома.
 Сотрудник  Федерального  бюро  расследований  Уиль¬
ям  Рудман,  руководивший  в  аэропорту  Даллес  «ковбоя¬
ми»,  пытавшимися  опутать  крылья  самолета  Ил-62,
заявил  сотрудникам  советского  посольства,  что  он  «вы¬
полняет  приказ  сверху».
 Когда  этот  террористический  акт  завершился  конфу¬
зом,  исполняющий  обязанности  пресс-секретаря  Белого
дома  мистер  Спинкс  свалил  всю  вину  за  события
в  международном  аэропорту  Вашингтона  на  таможен¬
ную  службу.  «Эта  акция,—  заявил  он,—  не  имеет  ника¬
кой  связи  с  нашей  внешней  политикой».
 Некоторые  факты  из  истории  налета  на  наш  самолет
стали  известны  лишь  позднее  на  пресс-конференции
в  Москве  и  Вашингтоне.  Американская  печать  вначале
сообщила,  что  из  самолета  изъяты  три  ящика  с  «при¬
борами  оборонного  назначения».  Во  время  захвата  само*
лета  были  конфискованы  запасные  части  навигационных
систем,  приобретенные  ранее  и  привезенные  для  гаран¬
тийного  ремонта.  Но  согласно  действующим  законам
 214

этими  системами  обязаны  пользоваться  советские  пас¬
сажирские  самолеты*  направляющиеся  в  США.  Газета
«Нью-Йорк  тайме»,  проверив  факты,  сообщила,  что  упо¬
мянутое  оборудование  было  приобретено  у  компании
«Норден  системе»  по  выданным  властями  лицензиям.
Это  подтвердило  и  министерство  торговли  США.  Слу¬
жащие  таможни  международного  аэропорта  Вашинг¬
тон  заблаговременно  проверили  оборудование  и  дали
разрешение  на  его  погрузку  в  самолет...  Однако  в  то
время  мы  —  пассажиры  самолета  —  еще  не  знали  этого.
В  голову  лезли  разные  мысли.
 «...Америка  дала  мировой  цивилизации  небоскребы,
автомобили  и  жевательную  резиику»,—  вспомнились
слова  одного  знакомого  американца.
 Неподалеку  от  набережной  Гудзон  вырос  торговый
центр  в  110  этажей.  Однако  уже  сейчас  Всемирный
торговый  центр  далеко  не  самый  высокий  небоскреб.
 А  как  обстоят  дела  со  вторым  изобретением  амери¬
канцев  —  автомобилем?  Каждый  пятый  американец  свя¬
зан  с  производством  или  обслуживанием  машин.  Они
запрудили  улицы,  породили  энергетический  кризис.  Но
неожиданно  американский  автомобиль  оказался  нокау¬
тированным  на  рынке  его  японским  собратом.  За  по¬
следние  три  года  производство  автомобилей  в  США
сократилось  на  30  процентов.  Только  за  один  год  че¬
тырехколесная  индустрия  Детройта  понесла  убытки
в  четыре  миллиарда  долларов.  20  тысяч  рабочих  поте¬
ряли  работу.  В  то  же  время  ежедневно  в  американ¬
ских  портах  с  японских  судов  разгружается  по  шесть
тысяч  «тойот»,  «датсунов»,  «мазд»  и  «хонд».  Ведется
война  без  пушек  и  атомных  бомб.
 Глубокие  потрясения  переживает  и  третье  американ¬
ское  изобретение  —  жевательная  резинка.  «Ренессанс
жевательной  резинки!»  —  такую  пропитанную  оптимиз¬
мом  рекламу  я  видел  в  вагонах  нью-йоркского  метро.
 Купив  новый  «Поперминт»,  я  обнаружил  в  массе
каплю  густой  жидкости  с  приятным  вкусом  и  запахом.
Она,  очевидно,  и  положила  начало  ренессансу  жеватель¬
ной  резинки.  Сейчас  в  США  миллионы  натуральных
 215

и  искусственных  зубов  вновь  с  большим  азартом  жуют
мягкую  и  неубывающую  массу.
 Сидя  в  душном  вагончике  в  аэропорту  Даллес,  я,
возможно,  и  не  думал  бы  о  небоскребах,  автомобилях
и  жевательной  резинке,  если  бы  у  меня  на  коленях  не
лежал  номер  «Вашингтон  стар»  со  статьей,  утверждаю¬
щей,  что  нынешняя  администрация  США  не  сама  из¬
брала,  а  вынуждена  проектировать  свою  внутреннюю
и  внешнюю  политику,  глядя  на  мир  сквозь  призму
«советской  угрозы».  Этот  непрестанно  повторяемый  миф
и  напомнил  мне  жевательную  резинку.  Подобная  «жева¬
тельная  резинка»  с  каплей  дегтя  внутри  действительно
переживает  в  США  бум.
 Одни  сначала  думают,  а  потом  говорят.  Другие  сна¬
чала  говорят,  а  потом  думают.  Бывший  государствен¬
ный  секретарь  США  А.  Хейг  принадлежит  к  третьей
категории  —  говорил,  не  думая,  а  затем  приказывал
своим  подчиненным  доказать  справедливость  своих  слов.
В  первой  же  публичной  речи  он  обвинил  Советский  Со¬
юз  в  поддержке  мирового  терроризма.  Это  его  безответ¬
ственное  заявление  было  встречено  с  удивлением  даже
в  ЦРУ.  Однако  спецслужба  получила  указание  подгото¬
вить  документ,^подтверждающий  слова  А.  Хейга.  Док¬
лад  получился  настолько  неубедительным,  что  госдепар¬
тамент  отклонил  его.  Затем  такое  же  задание  было
поручено  разведке  Пентагона.  И  у  нее  ничего  не  полу¬
чилось.  Не  нашла  фактов.  Тогда  за  дело  взялся  нацио¬
нальный  совет  по  разведке.  Но  и  его  постигла  неудача.
И  в  это  трудное  для  госсекретаря  США  время,  когда
ему  не  сумели  помочь  три  главные  разведывательные
организации  страны,  на  помощь  пришла  никому  не  из¬
вестная  Клер  Стерлинг  со  своей  309-страничной  книгой
«Сеть  террора».  Эта  книга  лжи  и  клеветы  писалась  ли¬
хорадочно  и  издана  одновременно  в  США,  Англии,
Франции,  Италии,  Мексике,  Испании  и  других  странах.
У  книги  16  разделов,  а  у  ее  автора  ни  грамма  совести.
Мадам  Стерлинг  затушевала  все  жуткие  террористи¬
ческие  акты  и  преступления  фашистов  и  правых  экстре¬
мистов  в  разных  местах  планеты.
 210

У  всех  религий  есть  свои  священные  писания.  Те¬
перь  такое  писание  получила  и  новая  администрация
США.  Его  часто  цитировал  А.  Хейг.  «Сеть  террора»
я  видел  в  киоске  печати  в  аэропорту  Даллес.  Она  была
безмолвным  свидетелем  позорных  действий  американ¬
ских  органов  власти  по  отношению  к  нам  —  пассажирам
задержанного  самолета  Ил-62.  Однако  об  этом  в  сле¬
дующем  издании  книги  наверняка  не  будет  сказано  ни
слова...
 В  Вашингтоне  к  отелю  «Хилтон»  подъезжает  мно¬
жество  туристов.  Американцы  желают  собственными
глазами,  не  с  экрана  телевизора,  увидеть  то  место,  где
было  совершено  покушение  на  их  президента.  Они  из
уст  гида  узнают,  что  в  тот  роковой  вечер  Джон  Хинк¬
ли  за  две  секунды  выпустил  шесть  пуль,  которые  попа¬
ли  в  четверых,  что  ранившая  Рональда  Рейгана  пуля
отскочила  от  лимузина,  что  супруга  президента  в  то
время  находилась  в  Лос-Анджелесе  и  видела  террори¬
стический  акт  по  телевизору,  что  пистолет,  из  которого
стрелял  Джон  Хинкли,—западногерманского  производ¬
ства,  что  в  1983  году  США  импортировали  из-за  грани¬
цы  298  689  единиц  огнестрельного  оружия.
 ...В  Белом  доме  мне  довелось  бывать  и  раньше,  ког¬
да  здесь  жили  Дуайт  Эйзенхауэр,  Джо1Г  Кеннеди,  Лин¬
дон  Джонсон.  Менялись  президенты,  неизменным  оста¬
вался  дворец.  Мы  остановились  у  сквера,  названного
именем  Кеннеди.  Американцы  обменивались  впечатле¬
ниями.
 —  Когда  наконец  будет  установлен  подлинный
убийца  Кеннеди?
 —  Никогда!
 —  Но  ведь  у  нас  есть  Федеральное  бюро  расследо¬
ваний!
 Терроризм  —  постоянный  спутник  американской  жиз¬
ни.  Джон  Кеннеди,  Роберт  Кеннеди,  Мартин  Лютер
Кинг  —  лишь  несколько  жертв  страшного  террора.  Кор¬
ни  этих  преступлений  следует  искать  не  на  освещенной
неоновыми  огнями  реклам  поверхности  общественной
жизни,  а  значительно  глубже.
 217

В  печати  США  были  опубликованы  документы,  до¬
казывающие,  что  ЦРУ  активно  участвовало  в  убийстве
национального  героя  Конго  Аумумбы,  в  фашистском
перевороте  в  Чили  и  в  уничтожении  там  тысяч  невин¬
ных  людей,  организовало  попытки  убить  Фиделя  Каст¬
ро.  В  Соединенных  Штатах  нашли  теплое  пристанище  и
надежную  защиту  военные  преступники,  бежавшие  на
Запад  с  оккупированных  третьим  рейхом  территорий.
Хозяева  Белого  дома  не  могут  не  знать,  что  терроризм
на  нашей  планете  не  утихнет  до  тех  пор,  пока  государ¬
ственная  политика  США  будет  строиться  на  провокаци¬
ях  и  насилии.
 В  московском  аэропорту  я  получил  свой  чемодан,  пе¬
ревязанный  голубой  ленточкой.  Американцы  подобным
образом  перевязывают  новогодние  подарки.  Ленточка
была  очень  прочной.  Чтобы  разрезать  ее,  нужен  острый
нож.  Перевязанными  оказались  все  чемоданы  пассажи¬
ров,  проверенные  американскими  агентами.  Я  не  выбро¬
сил  голубую  ленточку.  Этот  своеобразный  сувенир  на¬
поминает  о  многом.
 Американцы  хорошо  помнят  те  дни,  когда  Белый
дом  выдвинул  официальный  лозунг  своей  политики:  от
конфронтации  к  переговорам.  Пойти  на  такой  шаг  выну¬
дила  ситуация  в  стране  и  во  всем  мире.
 Но  всех  ли  это  радовало?  Политические  ястребы  со¬
бирались  с  силами,  готовились  к  реваншу.  И  вот  навяз¬
чивый  тезис  конфронтации  вновь  вернулся  в  Белый
дом.  Практическое  выражение  этого  —  выход  из-за
стола  переговоров  об  ограничении  вооружений.  Но,
к  счастью,  есть  сейчас  в  мире  силы,  способные  дейст¬
венно  противостоять  опасным  военным  приготовлениям
империализма,  безумным  авантюристическим  планам
его  заправил.  И  теперь  более  чем  когда-либо  главной
опорой  мира  на  земле  сделались  Советский  Союз  и  его
союзники,  их  последовательная  и  честная  миролюбивая
политика.
 218

В  сложной  международной  обстановке  с  высокой
трибуны  XXVI  съезда  партии  в  Кремле  прозвучал  го¬
лос  государственной  мудрости.  Программа  мира  этого
съезда  указывает  реальный  путь  к  решению  всего  комп¬
лекса  взрывоопасных  проблем  мировой  политики  наших
дней.  Открывает  возможность  решения  сложных  между¬
народных  вопросов  путем  честных  равноправных  перегон
воров,  которые  повели  бы  к  недопущению  нового  тура
гонки  ракетно-ядерных  вооружений.
 Сегодня  администрация  Рейгана  в  США  взвинтила
гонку  вооружений  до  максимальных  пределов,  резко  уси¬
лились  антисоветские  выпады.  Становится  все  более  яс¬
ным,  что  политика  нынешней  американской  администра¬
ции  —  это  политика  подготовки  к  войне.
 Предпринимаются  планы  развертывания  новых  бо¬
лее  мощных  и  более  точных  ракет  «МХ»,  несущих  ядер-
ные  боеголовки,  приступают  к  развертыванию  в  массо¬
вых  масштабах  ядерных  крылатых  ракет  большой  даль¬
ности.
 Вашингтон  встал  на  путь  создания  в  агрессивных  це¬
лях  военно-космических  систем,  на  путь  милитаризации
космоса.
 Президент  США  Рональд  Рейган,  утратив  чувство
реальности,  пытается  силой  навязать  свою  волю  наро¬
дам  мира.  Выступая  перед  избирателями,  он  не  находит
ничего  лучшего,  как  заявить  о  том,  что  даст  приказ
сбросить  на  русских  бомбы.  Правда,  потом  президент
старался  объяснить  свое  беспрецедентное  заявление
«шуткой».  Но  такими  вещами  не  шутят.
 Советский  Союз  противопоставляет  политике  ков¬
бойской  истерии  политику  разума.  Остановить  гонку
вооружений  и  начать  их  сокращение  —  таков  лозунг  на¬
шей  партии,  нашего  народа.
 В  своих  ответах  на  вопросы  газеты  «Правда»  от
2  сентября  1984  года  К.  У.  Черненко  возложил  вину  за
опасное  нагнетание  международной  напряженности  на
нынешнюю  администрацию  США  и  обвинил  Соединен¬
ные  Штаты  в  стремлении  скрыть  от  мировой  обществен¬
ности  свою  негативную  позицию  по  вопросам  ограниче¬
 219

ния  и  сокращения  вооружений,  а  также  в  наращивании
американского  военного  потенциала.
 Советский  руководитель  подтвердил  готовность
СССР  к  диалогу,  к  честным,  серьезным  переговорам,  на¬
целенным  на  договоренность,  учитывающую  интересы
безопасности  всех  стран  и  народов.
 Народы  всего  мира  решительно  поднимают  свой  го¬
лос  в  защиту  мира,  человека,  свободы.

СОДЕРЖАНИЕ
 КОВБОИ  ИСТЕРИИ  И  ТОРЖЕСТВО  РАЗУМА
Перевод  Б.  Балашявичюса
 Слово  автора  читателям 	* 	 3
 Ковбои  истерии  и  торжество  разума 	 5
 Права  человека  по-американски 	26
 Два  часа  в  Пентагоне 	35
 Томагавк  или  трубка  мира? 	43
 Япония  без  гейш 	64
 Белая  смерть 	79
 Мосты  и  ущелья 	90-
 Улыбка  вьетнамца  	110
 Окровавленный  цветок  лотоса 	121
 Треугольник  позора  	 130
 Знойное  солнце  над  Нигером 	147
 Какого  цвета  ненависть?  	 156
 Соседи  американцев 	 169
 Что  соединяет  и  что  разделяет  канал  .  .  .  	191
 Претензии  политических  ультразавров   	200

ЛАУРИНЧЮКАС  Альбертас  Казевич
 Л  28  Ковбои  истерии  и  торжество  разума:  Пер.  с
литовского  Б.  Балашявичюса  /Предисл.  автора.—
М.:  Правда,  1984.—  224  с.,  ил.
 Альбертас  Казевич  Лауринчюкас  —  литовский  писа¬
тель,  лауреат  премии  Союза  журналистов  СССР  имени
В.  В.  Воровского  «За  лучшие  произведения  в  области
международной  журналистики  1983  года».  Его  книга
«Ковбои  истерии  и  торжество  разума»  пронизана  духом
боевой  партийной  публицистики.
 Автор  остро  и  умело  разоблачает  империалистическую
политику,  нравы  общества  денежного  мешка.  Рассматри¬
вая  сложные  проблемы  нашего  времени,  он  оценивает
их  с  позиции  исторического  оптимизма,  уверенности  в
торжестве  дела  мира  и  социализма.
 Л  «0?010000-982
080(02)—84

ЛАУРИНЧЮКАС  Альбертас  Казевич
КОВБОИ  ИСТЕРИИ  И  ТОРЖЕСТВО  РАЗУМА
 Редактор
Н.  А.  Преснова
 Оформление  художника
В.  А.  Плотнова
 Художественный  редактор
В.  В.  Масленников
 Технический  редактор
В.  С.  Пашкова
 ИБ  982
 Сдано  в  набор  23.08.84.  А-12856.  Подп.  к  печ  10.09.84.
Формат  84хЮ8,/з2-  Бумага  типографская  Яв  1.
Гарнитура  «Академическая».  Печать  высокая.
 Уел.  печ.  л.  12,60.  Уел.  кр.*отт.  13,65.  Уч.-изд.  л.  12,88*
Тираж  500  ООО  экз.  (2-й  завод:  100  001—250  000).  Зак.  №  567.
Цена  1  руб.
 Набрано  и  сматрицировано  в  ордена  Ленина  и  ордена
Октябрьской  Революции  типографии  газеты  «Правда»
имени  В.  И.  Ленина.  125865.  ГСП,  Москва.  А-137,
улица  «Правды»,  24.
 Отпечатано  в  типографии  изд-ва  «Уральский  рабочий»,
г.  Свердловск,  проспект  Ленина,  49.

Демократия
 по-американски

да

Жизнь  —  не  веселая  песня.

прогресса

Альбертас
 Лауринчюкас
 1  КОВБОИ  ИСТЕРИИ  и
 ТОРЖЕСТВО  РАЗУМА