2002-4
8184
Министерство образования Российской Федерации
Комсомольский-на-Амуре государственный педагогический университет
А.А.АЗАРЕНКОВ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ: МЕХАНИЗМ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ «БУФЕРНОГО» ГОСУДАРСТВА
(1920-1922 гг.)
Комсомольск-на-Амуре
2001


Печатаемся по решению редакционно-издательского совета Комсомольского-на-Амуре государственного педагогического университета и кафедры отечественной и всеобщей истории КГПУ
ББК 63.3(2)71 (2Р55)
Рецензенты: Бобышев  С.В., к и н , доц. кафедры истории ЮТУ;
Мауль В.Я., к.и.н.
Азаренков А.А. Политическая модель Дальневосточной республики: механизм функционирования институтов власти «буферного» государства (1920-1922 гг.): Монография. - Комсомольск-на-Амуре: Изд-во Комсомольского-на-Амуре гос. пед. ун-та, 2001. - 94 с.
В монографии предпринимается попытка анализа системы власти и составляющих ее политических структур государства-«буфера» на завершающем этапе гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке России. На основе впервые вводимых в научный оборот архивных документов, а также ряда опубликованных исследовании в работе освещаются вопросы борьбы правящей в Советской России и в ДВР коммунистической партии и социалистической оппозиции за превращение государственных институтов Дальневосточной республики в своеобразный полигон для практической апробации собственных идейных представлений и решения тактических задач. Исследуются правовые формы деятельности органов центральной власти «буфера» и показывается механизм их реализации. Впервые в историографии подробно рассматривается процесс слома «буферного» конституционного механизма и перехода дальневосточной окраины к чрезвычайным формам управления ревкомовского образца. Высказана и обоснована позиция по вопросам, остающимся дискуссионными.
Данная работа является третьей частью большого авторского исследования, посвященного анализу механизмов региональной политики Советской России на Дальнем Востоке при переходе от гражданской войны к миру.
Монография предназначена для специалистов-историков, студентов исторических факультетов, школьных учителей и может быть использована в качестве учебного пособия по курсу истории Дальнего Востока России.
А 0503020900 - 092 Тем. план 2001, поз. 042 ББК 63.3 (2) 71 (2Р55).
Э79(03) - 2001
РИО не несет ответственность за содержание публикуемого материала. Все замечания и предложения направлять в адрес автора.
© Издательство КомсОмольского-на-Амуре государственного педагогического университета, 2001
© Азаренков А.А., 2001.


3
СОДЕРЖАНИЕ
ОТ АВТОРА 4
Г ЛАВА 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента Дальневосточной республики 5
§ 1. Аппарат парламента: президиум и председатель 6
§ 2. Парламентские фракции ..... ..9
§ 3. Парламентские комиссии. 17
§ 4. Сессии и заседания парламента 22
ГЛАВА 2. Парламентаризм по-большевистски: Представительная и исполнительная власти в ДВР 30
§ 1. Законодательные функции Народного Собрания и правительства 30
§ 2. Механизм контроля над исполнительной властью 46
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: Демонтаж «демократического компромисса» 64
ПРИМЕЧАНИЯ 77
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ , . ..94


4
От автора
Предпринимая попытку анализа конституционных полномочий и механизма практической работы системы власти Дальневосточной республики, необходимо кратко обосновать замысел и логику проводимого исследования.
Настоящая работа включает две основные части. В первой части (первая глава) характеризуются главные структурные элементы представительной власти - Народного Собрания ДВР: его внутренние подразделения и порядок их функционирования, а также режим работы парламента. Во второй части (вторая глава) все многообразие властных полномочий, конституционно закрепленных за представительным органом, подразделяется в соответствии с теорией парламентаризма на две основные сферы деятельности - законодательство и контроль над исполнительной властью. Здесь же рассматривается механизм работы структур исполнительной власти - правительства и Совета министров. Попутно исследуется такой ключевой институт исполнительной власти на местах, как областные эмиссары правительства ДВР. В заключительной части монографии речь идет о кампании по ликвидации ДВР и ее кульминации - организации и работе I сессии Народного Собрания II созыва, принявшей решение о демонтаже «буферных» структур и ставшей завершающим аккордом в истории государственных институтов Дальневосточной республики.
Каждый из рассматриваемых вопросов представлен в виде двух взаимосвязанных частей. Вначале проводится анализ и дается оценка соответствующей правовой нормы, затем прослеживается ход ее практической реализации. Такой порядок структурного построения материала, по мнению автора, позволяет во многом избежать недостатков, связанных с отказом от хронологического принципа исследования, и одновременно сохраняет возможность увидеть деятельность органов власти в динамике, установить основные тенденции в развитии политического режима дальневосточного «буферного» государства.


5
Глава  1.
Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента Дальневосточной республики
При изучении организации и деятельности органов народного представительства, составивших фундамент «буферной» демократии, необходимо иметь в виду специфику их правового статуса. В государстве- «буфере» функционировало два высших представительных института - Учредительное Собрание Дальнего Востока (февраль-апрель 1921 года) и Народное Собрание ДВР. Последнее, согласно Конституции республики, работало в сессионном порядке (всего состоялось две сессии: в ноябре- декабре 1921 года и в ноябре 1922 года, причем последняя продолжалась всего два дня). Учредительное Собрание, имея единственной своей задачей выработку Конституции дальневосточной государственности, не было парламентом в полном смысле. Однако организационные структуры (пожалуй, за исключением парламентских комиссий) и сфера компетенции этих двух представительных органов власти почти идентичны. Больше того, Народное Собрание ДВР I созыва и «буферная» конституанта имели один и тот же депутатский корпус; Поэтому мы вправе рассматривать деятельность этих институтов в органическом единстве и преемственности как органов парламентского типа.
В отличие от предпарламента - Временного Народного Собрания Дальнего Востока - в законодательстве ДВР отсутствовала специальная правовая норма о статусе парламента. Вопросы внутренней структуры, организации работы и сферы компетенции Народного Собрания ДВР регулировала Конституция республики. Понятно, что в Основном Законе они могли быть поставлены и решены лишь в самом общем и предельно декларативном виде. Эти вопросы детализировались самим парламентом в процессе его практической деятельности. При выработке правового положения Народного Собрания ДВР использовались как прецеденты из


6
Глина I. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР мировой практики парламентаризма, так и опыт функционирования приморского предпарламента образца 1920 года.
§ 1. Аппарат парламента: президиум и председатель
Для обеспечения работы парламента как института власти ему необходим руководящий орган - президиум. Конституция ДВР так определяла порядок формирования этого органа: «Вновь избранное Народное Собрание открывается председателем Народного Собрания прежнего состава или его товарищем и по открытии заседания немедленно тайным голосованием избирает из своей среды президиум» (1). Из процитированной 40 статьи Основного закона (а она единственная касается рассматриваемого вопроса) ясно, что президиум подлежал Избранию самим парламентом, а не назначался исполнительной властью. Закрепленный в статье демократический институт тайного голосования теоретически позволял учитывать личные и деловые качества кандидатов в состав президиума.
Однако целый ряд вопросов оставался без ответа. Каковы полномочия президиума как коллегиального органа? Какую конкретно роль играл председатель? Как в руководящем органе парламента были представлены партийные фракции? Принцип их участия в президиуме мог быть и паритетным, и пропорциональным. Поиск ответов на эти вопросы и составит нашу задачу.
Из практики работы Учредительного и Народного Собраний видно, что полномочия президиума касались в основном проблем процедурного и административного свойства и почти не затрагивали сферу политики. Напротив, роль председателя как члена президиума представляется значительно более важной и активной. Председатель вел пленарные заседания парламента, по собственному усмотрению (хотя и в


7
Глава 1 Демократическая ширма: структура и режим работы парламента ДВР
пределах регламента) регулировал ход прений, мог вмешиваться в дискуссии, ставил вопросы на голосование. В его обязанности входило также поддержание порядка на заседаниях, осуществление контроля за соблюдением правил процедуры, применение к депутатам необходимых мер воздействия. Решения председателя не подлежали обжалованию и являлись окончательными.
Столь широкие полномочия, позволявшие оказывать существенное влияние на деятельность парламента, требовали от председательствующего максимальной беспристрастности и готовности уважать права меньшинства, стремления к поддержанию тесного контакта с лидерами всех политических фракций и учета мнения последних по обсуждавшимся вопросам. Олицетворяя в своем лице единство парламента, председатель был призван обеспечивать выдержанный и плодотворный характер политических дискуссий.
Между тем при исполнении своих обязанностей председатель продолжал оставаться членом определенной парламентской фракции. При столь значительных полномочиях последнее обстоятельство не могло гарантировать его независимой позиции, особенно при разрешении принципиально важных вопросов. Тем самым сохранялась вероятность использования председательской должности в узкопартийных политических интересах, для управления деятельностью парламента. Не случайно поэтому формирование президиума парламента ДВР проходило в острой борьбе фракций большинства и меньшинства.
Решения Дальбюро ЦК РКП (б) предусматривали избрание председателем парламента представителя комфракции. Абсолютное большинство мест в составе президиума также бронировалось за фракциями коммунистов и крестьян большинства. Вместе с тем предполагалось допустить и участие оппозиции в руководящем органе парламента. Хотя расклад сил внутри депутатского корпуса


8
Глава I. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
позволял забаллотировать кандидатов от фракций меньшинства и избрать однопартийный президиум, Дальбюро ЦК РКП (6) не без оснований опасалось резкого усиления политической конфронтации или даже ухода оппозиции из парламента (2). Такое развитие событий угрожало срывом всего тактического замысла Москвы, заложенного в идее «буферного» государства. Указанные соображения обусловили согласие коммунистов на представительство социалистических группировок в президиуме пропорционально их численности в парламенте.
Вопрос о конструкции президиума ввиду его политической остроты решался в предварительном порядке на специально созванном для этого межфракционном совещании. Первоначальное предложение коммунистов составить руководящий орган из 9 депутатов и отвести оппозиции лишь 2 места встретило решительные возражения последней. Чтобы каждая из наиболее крупных фракций меньшинства имела возможность выдвинуть своего представителя в президиум, пришлось согласиться на более широкий состав этого органа. Из общего числа 13 депутатов, включенных в президиум, оппозицию представляли 4 человека, занявшие должности трех товарищей председателя (фракции эсеров, крестьян меньшинства и бурят) и товарища секретаря (представитель меньшевистской фракции). Депутаты от правых группировок в парламенте по условиям соглашения в состав президиума не вошли (3). Хотя приведенные данные касаются непосредственно Учредительного Собрания, следует отметить, что точно такие же конструкция президиума и представительство от групп меньшинства сохранились и в Народном Собрании ДВР I созыва (4).
Межфракционное соглашение по вопросу о конструкции президиума помогло избежать дискуссии в пленуме парламента, обещавшей быть весьма острой. В итоге списочного голосования кандидатур в пленуме все они были избраны почти единогласно. Так, против предложенного комфракцией на пост председателя Д.С.Шилова голосовали лишь 5


9
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
депутатов (5). Несколько иначе дело обстояло с избранием председателя Народного Собрания на открывшейся в ноябре 1921 года его первой сессии. Согласовать кандидатуру через межфракционное совещание не удалось: социалисты отклонили предложение Дальбюро ЦК РКП (6) избрать председателем С.Ф.Суховия - сторонника «жесткой» линии в большевистском руководстве. Фракции меньшевиков, эсеров и сибирских эсеров выступили против этого кандидата и в пленарном заседании парламента. Однако почти абсолютное большинство, которым располагали в парламенте коммунисты, позволило им все же добиться своего: за С.Ф.Суховия проголосовало 177 депутатов, против - лишь 48 (6).
Таким образом, приемлемый для РКП (б) состав руководящего органа парламента удалось обеспечить без каких-либо серьезных проблем. Выборный пост председателя неизменно занимал представитель коммунистического большинства, что, учитывая обширные полномочия председателя и его возможности влиять на ход работы парламента, в немалой степени способствовало успешному использованию этого института в интересах правящей партии.
§ 2. Парламентские фракции
По партийной либо идеологической принадлежности парламентарии объединялись в группы - фракции. Формально члены парламента, будучи народными избранниками, являются полномочными представителями своих избирателей, призванными выражать их волю. Именно таков правовой смысл депутатского статуса. Однако на практике члены парламента, за редким исключением, выступают не от своего собственного лица, а от имени политических группировок. Обычно роль фракций в организации и деятельности парламентских учреждений бывает весьма велика. Они обсуждают внесенные в представительный орган


10
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы  парламента ДВР законопроекты, разрабатывают и предлагают свои собственные, определяют линию поведения депутатов группы в комиссиях и пленарных заседаниях, решают, кому из членов группы выступать в прениях от имени остальных ее членов. Таким образом, говоря о работе парламента, мы имеем в виду не действия отдельных лиц, а целенаправленные, организованные и управляемые коллективные поступки, когда личная точка зрения (а иногда и внутренние убеждения) члена парламента часто отступают на второй план перед курсом, проводимым политической фракцией, к которой депутат принадлежит.
Депутатский корпус парламента ДВР разделился на 9 фракций, из которых 5 представляли политические партии: коммунистов (92 депутата), социалистов-революционеров (21), сибирских эсеров (5), социал- демократов (11), народных социалистов (3) (7). Четыре фракции фигурировали под беспартийными вывесками: крестьянская фракция большинства (183 депутата), беспартийных крестьян и рабочих (крестфракция меньшинства, 44 депутата), бурят-монгольская (13 депутатов), внепартийно-демократическая (8 депутатов) (8). Партийные фракции организационно оформились уже к моменту открытия работ Учредительного Собрания, избрав свои руководящие органы - бюро и определив программу действий в парламенте. Что касается парламентских групп, выступавших под беспартийными наименованиями, то их состав и политическая ориентация определялись уже в ходе работы Учредительного Собрания. Очевидно, существует необходимость в хотя бы краткой характеристике по крайней мере некоторых из беспартийных фракций, тем более что они вобрали в себя большую часть депутатского корпуса. Такая характеристика позволит выявить действительную расстановку политических сил в парламенте «буфера».
Самой многочисленной парламентской группой, объединившей почти половину всех избранных депутатов, была крестьянская фракция


11
lГлава 1. Демократическом ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
большинства. Решение о создании в парламенте ДВР самостоятельной крестьянской фракции приняло Дальбюро ЦК РКП (б). Его постановлением от 18 января 1921 года поручалось коммунистам «тт. Румянцеву (председателю крестьянской фракции приморского предпарламента, - А А.) и Коровинскому принять подготовительные меры к созданию группы беспартийных крестьян в Учредительном Собрании» (9). В состав фракции предполагалось включить всех депутатов, прошедших на выборах по крестьянским спискам. В их числе были и 75 парламентариев-коммунистов, которые в официальных документах парламента фигурировали в качестве беспартийных.
Правда, полностью скрыть от оппозиции и дипломатических представителей иностранных держав, кстати, непосредственно наблюдавших заседания Учредительного Собрания, факт участия коммунистов в крестьянской фракции не удалось. Поэтому в депутатских анкетных листах и иных статистических данных о членах парламента содержались искаженные сведения: утверждалось, что в крестьянской фракции большинства только 10 большевиков (10).
Дальбюро не удалось осуществить план создания в парламенте ДВР единой крестьянской фракции, руководимой коммунистами. На первом же организационном собрании депутатов, избранных по крестьянским спискам, произошел раскол. Меньшинство, отвергнув предложенные большевиками платформу и устав фракции, предусматривавшие полное ее подчинение решениям коммунистического Дальбюро, выделилось в самостоятельную группу, образовав фракцию «беспартийных крестьян и рабочих». Лидером ее стал бывший член правительства Верхнеудинского буфера Л.А.Булычев (11). Устав крестфракции меньшинства требовал от членов фракции неучастия в каких-либо политических организациях (12). В то же время в парламенте крестьяне меньшинства перешли в оппозицию коммунистам и по большинству вопросов поддерживали эсеров.


12
Гяапа 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
В историографии утвердилось мнение, что разделение крестьянских депутатов произошло исключительно по классовому признаку: меньшинство представляло сплошь одних кулаков, большинство - бедноту и середняков (13). В известной мере так и было, хотя критерии такой классификации достаточно условны. И все же, думается, подобный подход упрощает действительное положение дел. Факты говорят о том, что существенной, принципиальной разницы в социальном положении, в «степени зажиточности» депутатов той и другой фракции не было. Основная масса крестьянских избранников представляла собой не слишком искушенных в политике и довольно легко поддававшихся влиянию и управлению извне людей. Их позиция во многом зависела от способности авторитетных в крестьянской среде лидеров убедить и увлечь депутатов привлекательными лозунгами. Так, для крестьян, оставшихся во фракции большинства, таким лозунгом стал тесный союз ДВР с Советской Россией. Депутаты фракции меньшинства, не отрицая важности сохранения тесной связи «буфера» с остальной Россией, объединились на платформе защиты интересов крестьянства как независимого от политических коллизий мелкого производителя-собственника (14).
Довольно расплывчатый и популистский характер лозунгов, закрепленных в программных документах той и другой крестьянских фракций, отражал неустойчивость политических симпатий депутатов- крестьян. Вот, например, как характеризовала союзную большевикам фракцию большинства армейская коммунистическая газета «Вперед»: «Центр тяжести - крестьяне большинства - представляют из себя аморфную группу, идущую сейчас за коммунистами» (15). В справедливости подобной оценки убеждают факты, свидетельствующие о колебаниях беспартийных депутатов крестьянской фракции большинства, особенно в моменты острых дискуссий в пленуме и комиссиях парламента. Так, председатель земельной комиссии Народного Собрания ДВР


13
Глава i. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
коммунист А.А.Модеко в записке, направленной бюро комфракции парламента 16 ноября 1921 года, сообщал: «Беспартийные представители крестьянской фракции слишком ненадежны (голосуют с эсерами и меньшевиками)» (16). В постановлении Дальбюро ЦК РКП (б) от 26 ноября того же года, запрещавшем главному государственному контролеру республики выступать с докладом перед фракцией большинства «впредь до выяснения вопроса в комфракции», приводилась такая мотивировка: «Демагогическое и несерьезное содержание указанного доклада, развиваемые в нем тенденциозные и нездоровые приемы оценки и критики различных госорганов при неустойчивости и политической незрелости крестьянской фракции могут отрицательно отразиться на работах Народного Собрания» (17).
Усилиями коммунистической части фракции крестьян большинства колебания беспартийных депутатов удалось в значительной части нейтрализовать. В бюро - руководящий орган фракции - вошли только члены РКП (б). Председателем крестфракции большинства Учредительного Собрания стал коммунист И.В.Слинкин (18). 7 ноября 1921 года бюро комфракции Народного Собрания ДВР утвердило состав президиума крестьянской фракции большинства этого представительного органа - «тройку» коммунистов: Г.П.Боровинского (председатель), П.В.Лехова и В.А.Бородавкина (19). Разработанные комфракцией и одобренные Дальбюро устав и регламент крестьянской фракции большинства устанавливали для ее членов жесткую дисциплину, ставили поведение депутатов в абсолютную зависимость от решений бюро фракции. В случае нарушения устава предусматривались взыскания «включительно до исключения из фракции» (20).
В частности, не допускались самостоятельные выступления депутатов в прениях без разрешения бюро, категорически запрещалось голосовать в пленуме и комиссиях против предложений, сделанных от имени всей


14
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
фракции, а также вопреки выработанной бюро позиции. Для тесной координации действий крестфракции большинства и фракции РКП (б) Дальбюро вынесло решение, гласившее, что «скрытые коммунисты (члены РКП (б), входившие в крестьянскую фракцию большинства. - А.А.) безусловно подчиняются партийной дисциплине», являются одновременно и членами коммунистической фракции, а потому должны руководствоваться уставом последней (2)).
Подчинив беспартийных депутатов фракции большинства своему влиянию, коммунисты не только серьезно укрепили позиции в парламенте, но и получили необходимое политическое прикрытие - возможность проводить директивы Дальбюро ЦК РКП (б) голосами крестьянских представителей и тем самым нейтрализовать обвинения в прокоммунистическом характере государства-«буфера».
Расчет отчасти оказался верным. Тот, кто хотел убедиться в дальневосточной «буферной» демократии, остался вполне доволен. В этой связи небезынтересна реакция дипломатического представителя США во Владивостоке на ход работы Учредительного Собрания: «Если они (крестьянские депутаты. - А.А.) голосуют с коммунистами, то значит так хотят, и туг необходимо поставить точку» (22). Закономерность сложившейся в парламенте расстановки сил в пользу коммунистической партии отметил и лидер приморских кадетов Л .А. Кроль. «Как ни неприятно это нам, противникам коммунистов, мы должны признать, что коммунисты сумели ... пройти сами в значительном количестве в Учредительное Собрание и создать себе помощников в лице депутатов- крестьян... Пусть большинство населения недостаточно продуманно или сознательно признает руководство коммунистов, но таков факт, и всякая политика, которая не желала бы считаться с этим фактом, обречена заранее на неуспех... Мысль о том, чтобы вырвать крестьянскую фракцию из-под влияния коммунистов, пока надо считать безнадежной» (23).


15
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
Правую часть парламента ДВР представляла внепартийно-демократическая фракция, выступавшая с позиций последовательного осуществления в республике демократических прав и свобод, против любых ограничений частного предпринимательства. Большинство исследователей называют внепартийных демократов буржуазной фракцией, близкой к кадетам (24).
Между тем, проанализировав социальный состав депутатов этой парламентской группы, мы не найдем среди них ни одного цензовика. Преобладали служащие торгово-промышленных и кооперативных организаций, трое депутатов принадлежали к интеллигенции. Из 8 членов этой фракция было лишь 2 кадета, а остальные не входили ни в одну из политических группировок (25). Малый удельный вес фракции в депутатском корпусе способствовал и ее относительно скромной роли в парламенте. Социалистические группы, особенно эсеры, предпочли сближение с беспартийными депутатами крестьянской фракции меньшинства сотрудничеству с политически и организационно слабым правым крылом. Даже наиболее идейно близкие внепартийным демократам народные социалисты воздерживались от тесных контактов с правыми.
На расстановку сил в парламенте ДВР существенно повлиял отказ от участия в его работе 17 депутатов, избранных населением Приморья. Все эти депутаты представляли правый лагерь - от кадетов, торгово- промышленной буржуазии и каппелевцев (И.И.Циммерман, В.М.Молчанов, Г.А.Вержбицкий) до монархистов и прояпонских коллаборационистов (И.И.Еремеев, С.П.Руднев, Д.И Густов, С.Д.Меркулов). 23 апреля 1921 года Учредительное Собрание единогласно (!) исключило неявившихся в Читу депутатов из своего состава (26). Бойкот парламента крайне правыми еще больше усилил влияние коммунистов в этом представительном органе.


16
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
Успешное функционирование парламента как института власти во многом зависело от согласования между различными фракциями вопросов административно-технического характера (выработка регламента работы, определение сроков завершения сессий, формирование аппарата парламента, в том числе его руководящего органа, парламентских комиссий), хотя даже сугубо процедурные проблемы зачастую приобретали ярко выраженный политический оттенок и становились предметом дискуссий. Для урегулирования этих вопросов использовался институт межфракционных совещаний. Несколько ранее, рассматривая процесс формирования президиума парламента ДВР, мы уже имели возможность видеть конкретный результат работы одного такого совещания. Теперь же, коль скоро речь идет о парламентских фракциях, есть резон подробнее оценить механизм работы и роль этого института в практике деятельности Учредительного Собрания Дальнего Востока и Народного Собрания ДВР.
Потребность в согласовании вопросов технического свойства между фракциями парламента ДВР возникала довольно часто. Так, в Учредительном Собрании удалось достигнуть договоренностей о сокращении прений при обсуждении подготовленных комиссией по выработке Основного закона проектов разделов Конституции, увеличить частоту заседаний пленума парламента, упростить порядок внесения законопроектов из подкомиссий в пленарные заседания. Компромиссное решение было найдено и в отношении внесенного по инициативе оппозиции в межфракционное совещание законопроекта об амнистии (27).
Однако парламентская оппозиция отказалась пойти на уступки коммунистам в главном вопросе - об ограничении программы работ Учредительного Собрания отчетом временного правительства, принятием Основного Закона и избранием постоянного состава правительства ДВР. Социалистические фракции вносили в пленум собственные


17
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР законопроекты, касающиеся текущего законодательства, выступали с многочисленными запросами в адрес временного правительства, требовали создания комиссий по расследованию случаев злоупотреблений агентов власти на местах. И хотя эти усилия оппозиции придать парламенту статус постоянно действующего органа верховной власти коммунистическому большинству удавалось блокировать, весьма острые политические конфликты то и дело возникали в пленарных заседаниях (28).
Оценивая значение межфракционных совещаний как информационносогласительного органа парламента ДВР, следует исходить из сложившейся расстановки политических сил в этом органе власти, не позволившей парламентскому меньшинству добиться сколько-нибудь существенных результатов в реализации своих устремлений. В этом смысле межфракционные совещания снимали часто возникавшую напряженность во взаимоотношениях политических группировок в парламенте, грозившую подорвать саму возможность продолжения диалога, и создавали видимость стремления правящего большинства к урегулированию появлявшихся проблем, к поиску компромиссов.
§ 3. Парламентские комиссии
Большой объем работы, встающий перед любым представительным органом как в сфере законодательства, так и при осуществлении контроля на исполнительной властью, требует ее упорядочения, эффективного распределения усилий депутатского корпуса по всем направлениям деятельности. Этой рациональной практической задаче в практике парламентаризма отвечает создание специальных структурных подразделений - парламентских комиссий, являющихся вспомогательными техническими органами для подготовки законопроекгов.
Как правило, парламентские комиссии не наделены законодательными


18
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
полномочиями и не могут выносить окончательных решений. Они либо сами разрабатывают законопроект, либо высказывают соображения по уже предложенным на рассмотрение парламента проектам и, если потребуется, вносят в них поправки. Ни один серьезный вопрос не ставится на обсуждение в пленуме до тех пор, пока он не проработан соответствующей комиссией, достаточно малочисленной и профессиональной, чтобы детально разобраться в существе вопроса и провести предварительную работу тщательно и быстро.
Конструирование комиссий парламента ДВР (на первый взгляд проблема чисто техническая) приобрело ярко выраженный политический характер. Здесь снова столкнулись две различные точки зрения - мнения коммунистического большинства и социалистической оппозиции, отразившие диаметрально противоположные подходы к вопросу использования института парламентаризма в дальневосточном «буфере».
Чтобы закрепить положение парламента как верховного суверенного органа, претендовавшего на реальную власть, социалистические фракции постарались возможно теснее привязать комиссии к пленуму, поставить их деятельность под эффективный контроль всего депутатского корпуса. Полагая, что задачи Учредительного Собрания не могут ограничиться конституционными проблемами, а должны включить разработку и органических законов, и текущего законодательства, фракции эсеров и меньшевиков предложили создать ряд специализированных профессиональных комиссий по подготовке законопроектов, затрагивавших самые неотложные вопросы жизни республики.
В социал-демократическом проекте намечалось конструирование 14 парламентских комиссий, эсеровская фракция предлагала довести их число до 17. Непосредственно законодательными вопросами должны были заниматься комиссии финансово-бюджетная, иностранных дел, по заключению договоров с Советской Россией, экономическим вопросам,


19
Глава 1 Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
военно-морским делам, народному образованию, земельной проблеме, труду и другие (29). Для обеспечения связи с избирателями и парламентского контроля за действиями центральной и местной исполнительной власти предусматривалось конструирование постоянно действующей комиссии по разбору заявлений и петиций (30). В первые же дни работы Учредительного Собрания фракции оппозиции внесли на его рассмотрение целый пакет законопроектов, требовавших, по их мнению, принятия в первоочередном порядке в качестве законов: закон об отмене смертной казни (2 марта 1921 года), закон о земле (26 февраля), закон об отмене временного закона об изъятии валюты (28 февраля) (31).
Напротив, коммунисты, стремившиеся не допустить превращения парламента ДВР в полновластный государственный институт, ограничить сферу его законодательной и контролирующей компетенции, постарались сузить задачи «буферной» конституанты до исключительно учредительных функций. Путь к практическому осуществлению этого замысла открывало объединение работы над всеми законопроектами Учредительного Собрания в рамках одной парламентской комиссии - по выработке Основного Закона.
Эта комиссия, в свою очередь, разбивалась на несколько подкомиссий, готовивших проекты отдельных разделов Конституции. Подкомиссии лишались непосредственной связи с пленумом парламента: между ними и пленумом находились фактически сразу две промежуточные структуры - президиум и пленум комиссии по выработке Основного Закона (32). Только после обсуждения в этой комиссии законопроект мог быть представлен на рассмотрение всего депутатского корпуса (33).
После долгих споров конструкция, предлагаемая коммунистами, получила одобрение Учредительного Собрания. Правда, при этом коммунистическому большинству пришлось пойти на некоторые уступки: состав комиссии по Основному Закону был расширен до 117 членов и


20
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы Парламента ДВР
Оппозиций получила в ней целых 40 мест; подкомиссии и президиум комиссии были сформированы на основе пропорционального представительства от различных фракций; наконец; помимо указанной комиссии. Учредительное Собрание все-таки создало еще две - Личного состава (мандатную) и по иностранным делам (последняя Снималась главным образом подготовкой проектов обращений парламента ДВР к правительствам и народам других государств) (34). Однако во всех 11
подкомиссиях, точно так же, как и в пленуме комиссии по подготовке проекта Конституции, правящая партия имела прочное большинстве  (35).
Таким образом, в вопросе создания парламентских комиссий, по существу предопределившем повестку работы  Учредительного  Собрания, РКП (б) удалось свести его законодательную роль к принятию Конституции и уити от обсуждения иных законопроектов, предлагаемых оппозицией. Учредительное Собрание Лишалось важнейших функций парламентского органа власти - права текущего законодательства и контроля над исполнительной властью. Указанное обстоятельство гарантировало завершение работы органа народного представительства в кратчайший срок, как только его основная задача будет выполнена.
Кроме того, в значительной степени ограничивалась, а точнее, формализовывалась роль Учредительного Собрания в подготовке Конституции ДВР. Основная часть предварительной работы по Основному Закону Проводилась за кулисами парламента, в стенах достаточно широкой по составу участников конституционной комиссии, превращавшейся в своеобразное «малое Учредительное Собрание». Пленум парламента получал материалы, прошедшие одобрение в пленарных заседаниях комиссии по Основному Закону, фактически уже в окончательно готовом  виде. Учредительному Собранию оставалась лишь функция «машины для  голосования» - формальное одобрение законопроектов. Большая часть его прерогатив в сфере законодательства переходила в руки конституционной


21
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР комиссии.
После вступления в действие Основного Закона, установившего правовые рамки организации работы парламента ДВР и закрепившего механизм взаимодействия Народного Собрания с другими структурами власти, повторение указанной конструкции парламентских комиссий сделалось излишним. Дальбюро ЦК РКП (6), определив повестку 1 сессии Народного Собрания, установило и соответствующую ей схему организации комиссий.
Всего было образовано 15 парламентских комиссий, в том числе и столь настойчиво отстаиваемые оппозицией в Учредительном Собрании комиссии по запросам и вопросам и по приему жалоб и заявлений {36). В условиях существования коалиционного кабинета министров, представлявшего высшую исполнительную власть, согласие Дальбюро на организацию двух последних комиссий являлось вполне объяснимым. Проект парламентского большинства был поддержан и в межфракционном совещании. Показательно, что пленум Народного Собрания одобрил предложенную коммунистами конструкцию комиссии единогласно (37). Комиссии Народного Собрания также были составлены по принципу пропорционального представительства и большинство мест в них принадлежало правящей партии (38). Так, из 11 депутатов, вошедших в состав комиссии по иностранным делам, оппозиция получила 3 места. Председателем этой комиссии стал коммунист В.Г.Антонов (39).
Как видим, конкретный порядок организации и структура парламентских комиссий определялись политическими соображениями правящей большевистской партии, преследовавшими цель провести через представительный орган необходимые для демонстрации «буферного» демократизма решения и одновременно свести к минимуму властные полномочия парламента.


22
Глава L Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
§ 4. Сессии и заседания парламента
Когда и в течение какого времени должны происходить заседания парламента? Уместность постановки этого вопроса более чем очевидна, ибо ответ на него во многом определяет всю деятельность парламента и влияние, которое этот институт оказывает на политическую жизнь любого государства. Конституция ДВР регулировала режим работы парламента следующим образом: «Сессии Народного Собрания открываются 1
февраля и 1 ноября каждого года (то есть за период своей легислатуры, определяемый Основным Законом ДВР в 2 года, парламент мог провести 4 очередных сессии. - А.А.). Продолжительность сессий зависит от Народного Собрания, но таковые прерываются на время полевых работ. Народное Собрание может созываться на экстренные сессии по инициативе правительства или по требованию половины всех членов Народного Собрания» (40).
Попытаемся провести анализ этой правовой нормы. Несомненно, что в ее основу положен демократический подход к разрешению вопроса о периоде работы парламента. В самом деле: несмотря на фиксированные сроки начала очередных сессий, только сам парламент получал право определять их продолжительность. Правда, оговорка о перерыве сессий на время полевых работ существенно ограничивала это право, однако очевидно, что в данном случае действовали соображения хозяйственной целесообразности, а не политические устремления. Так или иначе, но точные даты закрытия сессий в связи с полевыми работами Конституцией не предусматривались и потому оставались прерогативой парламента.
Для утверждения независимости и суверенитета парламента важно и то, что законодатель допускал возможность созыва, помимо очередных, также и экстренных (чрезвычайных) сессий. Основанием для такого созыва являлась нестабильность внешней и внутриполитической обстановки, и


23
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
потому закономерно, что инициативу в срочном возобновлении работы парламента могли проявить и правительство ДВР, и само Народное Собрание. Указанное правило лишь подчеркивало приоритетную роль представительного органа в определении государственной политики.
Однако требование созыва экстренных сессий могло исходить не менее чем от половины депутатского корпуса. При том, что это число было призвано подчеркнуть серьезность оснований для созыва чрезвычайных сессий, в законодательном закреплении такого порядка можно обнаружить и политическую подоплеку. Если иметь в виду конкретную ситуацию - расстановку сил в парламенте, при которой абсолютное большинство депутатских мест принадлежало фракциям коммунистов и крестьян большинства (а такое соотношение уже было налицо в момент утверждения Учредительным Собранием Конституции), то становится ясным: реальной возможностью добиться созыва внеочередных сессий парламента ДВР оппозиция не располагала. Тем самым законодатель фактически игнорировал права парламентского меньшинства в этом вопросе, а практика лишала данную правовую норму сколько-нибудь реального значения.
Но гораздо важнее для нас проследить реализацию положения, касающегося продолжительности парламентских сессий, поскольку именно оно может стать убедительным показателем значения парламентских институтов в политической системе дальневосточной государственности. Ведь справедливо в равной мере как то утверждение, что чем чаще парламент имеет возможность собираться на сессии и заседания, тем большими прерогативами он располагает, так и другое: максимальные возможности для вынесения решений по существу парламент получает тогда, когда он работает в течение более или менее длительного промежутка времени.
Посмотрим, как соблюдалась закрепленная Конституцией правовая


24
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
норма о зависимости продолжительности сессий от решения самого парламента на примере I сессии Народного Собрания ДВР I созыва, тем более, что время ее проведения - ноябрь-декабрь 1921 года - позволяет не принимать во внимание оговорку относительно полевых работ. В этой связи небезынтересно заметить, что еще при обсуждении проекта Основного Закона в Учредительном Собрании, признавая безусловную необходимость парламентских каникул на период сельскохозяйственных работ, больше всего заинтересованная в перерыве сессий сторона - крестьянская фракция меньшинства - убеждала депутатов в возможности без всякого ущерба открывать осеннюю сессию на 2 недели раньше - с 15 октября, однако тогда ее мнение было отвергнуто (41).
I сессия Народного Собрания начала работать позже установленного Конституцией срока - только 13 ноября 1921 года. В канун ее открытия эсеровская газета «Дело народа», сообщая точку зрения партии по вопросу продолжительности заседаний парламента, писала: «Не подлежит ни малейшему сомнению, что самыми боевыми и животрепещущими вопросами этой сессии ... должны быть вопросы политический и международный... Для разрешения всех этих вопросов понадобится сессия продолжительностью не в 30 дней. Работа этой сессии будет продуктивна лишь тогда, когда депутаты не будут связаны определенным сроком, когда перед ними будет стоять одна задача: разрешить вопросы во что бы то ни стало, хотя бы и пришлось для этого проработать полгода... Депутаты должны настаивать на беспрерывности сессии Народного Собрания» (42). Такого же мнения придерживались и другие оппозиционные фракции - крестьяне меньшинства, сибирские эсеры, меньшевики, народные социалисты (43).
Однако правящая партия видела в сокращении до минимума времени работы парламента едва ли не самую благоприятную возможность ограничить влияние оппозиции в «буфере», свести к нулю негативные


25
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
последствия «буржуазного парламентаризма». Вот с какими аргументами выступил в Учредительном Собрании коммунист М.И.Тайшин. «Для трудового крестьянства, для большинства, не живущего всей душой в парламенте, гибкой, многообразной формы парламентаризма не нужно. Они нужны для тех, кто любит заниматься не делом, а поправками, выходами, демонстрациями. Они находят, что сессий должны продолжаться не менее 6 месяцев, хоть лопни, а 6 месяцев сиди. Чтобы работу поставить на должную высоту - не надо постоянной или длительной работы, а надо больше честности и искренности, и работа будет сделана быстрее...» (44).
Перед открытием сессии Народного Собрания, 2 ноября 1921 года состоялось экстренное заседание бюро комфракции парламента, которое заслушало доклад С.Ф.Суховия о плане работы народного представительства. В принятом постановлении устанавливался предельный срок осенней сессии - полтора месяца (45). В тот же день принятый бюро комфракции план обсудило Дальбюро ЦК РКП (б), утвердив его с некоторыми коррективами: «Срок сессии Народного Собрания - I месяц» (46). По ходу сессии бюро комфракции вновь вернулось к рассмотрению этого вопроса, приняв постановление завершить работу парламента к 15 декабря в качестве обязательной для исполнения фракциями большинства директивы (47).
Вскоре коммунисты получили и удобный предлог для скорейшего завершения сессии - белогвардейское наступление, организованное интервентами с территории меркуловщины. 16 декабря на обсуждение парламента был внесен подготовленный комиссией законодательных предположений законопроект об окончании работ сессии. В нем подчеркивалась необходимость присутствия депутатов на местах для организации отпора реакции. «В столь тяжелое время депутатам, может быть, придется писать законы кровью. Самое верное законодательство при


26
Глава  1. Демократической ширма: Структура и режим работы парламента ДНИ
настоящих условиях - законодательство с оружием в руках», - заявил выступая от имени крестьянской фракции большинства, коммунист П.ВЛехов (48).
Несмотря на возражения оппозиции, доказывавшей, что «в столь тревожное время необходимо присутствие Народного Собрания, могущего руководить работой правительства, корректировать и направлять его действия», большинством голосов было решено прервать сессию (49). 18 декабря, закрывая работу парламента, председатель Народного Собрания С.Ф.Суховий вновь подчеркнул вынужденность этого шага: «Чрезвычайные обстоятельства потребовали присутствия депутатов на местах для организации тыла в целях сохранения и единства ДВР» (50).
С такой трактовкой причин завершения сессии парламента можно соглашаться или не соглашаться, однако факты убедительно свидетельствуют о том, что краевой руководящий центр коммунистической партии еще до открытия I сессии Народного Собрания поставил перед депутатами-коммунистами четкую задачу - ограничить работу парламента месячным сроком, и такая задача была выполнена. Посмотрим теперь, насколько неуклонно соблюдалось на практике требование Основного Закона ДВР о созыве очередных парламентских сессий.
1 февраля 1922 года наступал срок открытия работ II сессии Народного Собрания. 11 января, рассмотрев вопрос  о предстоящей сессии, Дальбюро ЦК РКП(б) постановило: «Ввиду развертывающихся военных событий, требующих напряжения и обращения всех сил республики на фронт, очередную сессию Народного Собрания в феврале с.г. не созывать, отложив ее на неопределенное время, о чем сообщить всем обкомам для принятия соответствующих мер» (51).
Насколько можно судить, аргументы в пользу отказа от созыва сессии были те же, что и по вопросу досрочного прекращения


27
Глава 1. Демократическом ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
предыдущей, хотя оснований предполагать наличие какой-либо политической подоплеки январское решение Дальбюро не дает. Однако автор располагает и другим документом, заставляющим серьезно усомниться в изложенных Дальбюро ЦК РКП (б) мотивах. Еще 5 декабря 1921 года, то есть в разгар работы I сессии парламента, на заседании бюро комфракции Народного Собрания рассматривался вопрос о предстоящей февральской сессии. Принятое тогда постановление заслуживает того, чтобы процитировать его полностью: «Предварительно сговориться с оппозицией о несозыве сессии Народного Собрания ДВР в феврале месяце и, если оппозиция будет настаивать на созыве таковой, то предложить оппозиции продлить настоящую сессию до января месяца с тем, чтобы все же не созывать сессию в феврале месяце» (52).
Итак, задолго до того, как военно-политическая обстановка на Восточном фронте стала критической, коммунисты проявили крайнюю заинтересованность, чтобы не проводить очередную сессию парламента. У нас нет сведений, была ли парламентская оппозиция проинформирована об этом намерении правящей партии. Скорее всего, межфракционное совещание по вопросу о II (февральской) сессии так и не состоялось. Иначе заявление, сделанное 5 апреля 1922 года центральным печатным органом дальневосточных эсеров «Труд», выглядело бы совершенно иначе.
Вот текст этого заявления: «...Все перечисленные факты (речь идет о развернувшейся в начале весны 1922 года масштабной кампании по борьбе с политическими оппонентами коммунистов из числа группировок социалистической ориентации. - А.А.) в связи с той поспешностью, с которой были прекращены занятия ноябрьской сессии Народного Собрания, в связи с той халатностью и равнодушием, которые были проявлены высшими представителями власти в ожидании февральской сессии, в достаточной степени свидетельствуют, что самая мысль о Народном Собрании совершенно не одушевляет наших властителей...»(53).


28
Глана l. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
Вне всяких сомнений, такая оценка оппозиции куда точнее отражает подлинную внутриполитическую линию коммунистов.
Решение Дальбюро отложить на неопределенный срок парламентскую сессию фактически означало, что существующий состав Народного Собрания больше вообще не будет созван. Уже 14 февраля 1922 года большевистское руководство ДВР постановило произвести выборы нового Народного Собрания «в начале лета текущего года». Правительству поручалось определить точную дату выборов (54).
Эта последняя директива также шла вразрез с законом: в принятом Учредительным Собранием одновременно с Конституцией акте о первом Народном Собрании и правительстве ДВР ясно говорилось о назначении срока выборов в новый состав парламента не позднее года со дня закрытия Учредительного Собрания (55). Причины переноса даты выборов на более поздний срок были сформулированы в заявлении председателя комфракции Народного Собрания М.И.Тайшина в Дальбюро ЦК РКП (б): «1. Выборная кампания обойдется от 50 до 60 тыс. рублей золотом. 2. Кампания в данное время оторвет активные силы, внимание и средства от фронта. 3. В выборах не примет участия почти половина населения ДВР (Приморье, Приамурье и армия), что скажется на составе Народного Собрания, т.к. армия, Приморье и Приамурье дают исключительно коммунистов . »(56).
Опасаясь критики оппозиции в адрес власти в связи со срывом февральской сессии парламента и переносом очередных выборов, которой вполне могли воспользоваться иностранные державы, коммунисты решили не накалять обстановку. В правительственной декларации от 9 марта 1922 года, опубликованной в печати, говорилось уже об иной причине отказа от созыва февральской сессии - «неприбытии узаконенного числа членов» Народного Собрания, вновь отмечался тяжелый момент, переживаемый республикой и выражалось сожаление, что правительство «лишено


29
Глава 1. Демократическая ширма: Структура и режим работы парламента ДВР
возможности, слившись в единой воле с полномочными избранниками народа в непосредственной работе государственного строительства, получить ободряющую силу для борьбы с покушающимся на свободу республики врагом» (57). В заключение, «исполняя волю Учредительного Собрания», правительство объявляло первым днем выборов в Народное Собрание нового созыва 27 апреля 1922 года (58).
Вскоре, однако, последовало новое постановление, в котором дата выборов вновь отодвигалась на срок, определенный Дальбюро ЦК РКП (б) - начало лета. На основании ходатайства комиссии Всевыборы о невозможности закончить организацию выборов к первоначально установленному сроку время их проведения переносилось на 21 июня 1922 года (59).
Что же касается предусмотренной Конституцией возможности созыва внеочередных парламентских сессий, то о ее практическом осуществлении не могло идти и речи. Правительство, возглавляемое коммунистами, было, как мы уже убедились, не заинтересовано в проведении даже очередных сессий Народного Собрания, а оппозиция не располагала необходимой для реализации этой возможности половиной депутатских мандатов. В таких условиях попытка некоторых социалистических группировок организовать в печати кампанию за проведение экстренной сессии в связи с меркуловским переворотом в Приморье в конце мая 1921 года успехом не увенчалась (60). Указанная правовая норма с самого начала оказалась заведомо нежизнеспособной.
Таким образом, практика лишала конституционно закрепленное за парламентом право по собственному усмотрению собираться на заседания сколько-нибудь реального значения. В лучшем случае оппозиция могла надеяться лишь на краткосрочные сессии представительного органа (максимально на 4 месяца в году: ноябрь-декабрь и февраль-март). Подобный режим функционирования означал по существу подмену


30
Глава 2. Парламентарием по-большевистски
парламента съездами народных избранников по образцу советовластия. Но на деле даже такая ограниченная модель парламентаризма представлялась правящей партии излишней. Обладая ключевыми структурами власти и располагая прочным большинством в самом парламенте, коммунисты сделали все, чтобы еще больше сузить прерогативы этого института, не останавливаясь и перед нарушением Конституции.
В результате Дальбюро ЦК РКП (б) сочло достаточным провести лишь одну сессию Народного Собрания ДВР первого созыва, а выборы его нового состава максимально затянуть. Далее мы увидим, какими возможностями обладал парламент ДВР в важнейших сферах деятельности народного представительства - законодательстве и контроле над исполнительной властью.
Глава 2.
Парламентаризм по-большевистски:
Представительная и исполнительная власти в ДВР
§ 1. Законодательные функции Народного Собрания и правительства
Одной из ключевых основ демократического строя является законодательная деятельность парламента. Поскольку парламент представляет народ, то его правомочность выражать волю народа в форме закона есть и право народа участвовать в процессе нормотворчества. Однако сложность этого процесса приводит к тому, что нигде не обходится без вовлечения в него помимо самого парламента других институтов государственной власти. Следовательно, встает вопрос о том, насколько парламенту удается играть решающую роль на всех стадиях сложной работы, результатом которой является закон.


31
Глава 2. Парламентарии по-большевистски
В соответствии с демократическими принципами Конституция ДВР провозглашала неотъемлемое право парламента осуществлять высшую законодательную власть на территории республики: «Народному Собранию принадлежит вся полнота законодательной власти» (61). Более того. Учредительное Собрание, принимая Основной Закон, сочло необходимым четко очертить в нем круг проблем, входящих в ведение Народного Собрания: «рассмотрение и принятие законов по всем вопросам государственной и общественной жизни»; одобрение всех заключенных правительством ДВР международных договоров; установление налогов, пошлин и повинностей; утверждение займов и концессий; установление основ организации вооруженных сил; объявление войны и заключение мира; дарование амнистии; наконец, «разрешение всех других вопросов, которые Народное Собрание признает необходимым подвергнуть своему рассмотрению» (62).
Однако сессионный порядок работы представительного органа со всей неизбежностью вносил существенные коррективы в процесс осуществления парламентом своих законодательных прав. Поэтому в статье 43 Конституции предусматривалось появление еще одного субъекта законодательной власти: «В промежутке между сессиями Народного Собрания правительство имеет право издания временных законов, не терпящих отлагательства до созыва следующей сессии Народного Собрания. Такие законы не могут изменять Основного Закона республики или приостанавливать его действие в целом или в частях и должны заключать в себе ссылку на настоящую статью. Изданные в таком порядке законы должны быть внесены на рассмотрение и утверждение Народного Собрания тотчас по возобновлении его сессии. Народное Собрание может приостановить действие таких законов до их рассмотрения» (63).
Прежде чем комментировать статью 43 и другие дополняющие ее


32
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
статьи Конституции, попытаемся определить роль, отведенную в системе власти ДВР такому органу, как правительство. Согласно Основному Закону, правительство ДВР осуществляло высшую исполнительную власть в республике совместно с Советом министров (64). Такая дуалистическая модель исполнительной власти означала ее функциональное разделение между двумя институтами: правительством, в круг ведения которого входило общее управление и руководство внешней и внутренней политикой государства, а также организация вооруженных сил, и кабинетом министров, непосредственно управляющим государственными делами.
Так, назначение и увольнение министров (в том числе председателя Совмина) являлось исключительной прерогативой правительства, а парламент никакого участия в образовании кабинета не принимал (65). Правительство могло также приостановить или отменить любое постановление кабинета, если оно признавалось самим правительством противоречащим законам республики, без особой на то санкции Народного Собрания (66). Изданные Совмином в порядке верховного управления нормативные акты, имевшие общеобязательное для населения ДВР значение, проходили утверждение правительства и только после этого вступали в законную силу (67).
Согласно Конституции, правительство избиралось парламентом (68). Это положение было призвано одновременно и утвердить принцип суверенности представительного органа (поскольку обеспечивало прямую зависимость правительства от парламента), и создать необходимый для самого правительства авторитет, и имело то техническое преимущество, что являлось самым простым способом решения проблемы формирования этого органа. Таким образом, правительство как самостоятельный институт исполнительной власти становилось главой государства - своеобразным коллективным президентом.


33
Глaвa 2. Парламентаризм по-большевистски
Парламент избирал правительство ДВР на весь период своей легислатуры, то есть на 2 года. Выборы производились при наличии квалифицированного большинства депутатов тайным голосованием. Избранными считались кандидаты, получившие простое большинство голосов присутствовавших в пленарном заседании депутатов. Состав правительства был определен Конституцией из 7 лиц, причем они вовсе не обязательно являлись депутатами парламента. Лишь в случае выбытия из состава правительства четырех его членов (то есть более половины) могли быть произведены досрочные перевыборы (69).
Первого постоянно действующего коллективного президента избирало Учредительное Собрание. Открывалась возможность сконструировать этот орган на основах политической коалиции, то есть как и при формировании состава президиума и комиссий парламента произвести выборы по принципу пропорционального представительства. Однако Дальбюро ЦК РКП (б) пошло по иному пути.
Рассматривая правительство как ключевой институт власти в политической системе ДВР (в том, что это именно так, читателю еще предстоит убедиться), было решено, используя коммунистическое большинство в парламенте, забаллотировать всех выдвинутых оппозицией кандидатов и создать однопартийное правительство. Обсуждая этот вопрос на заседании 10 февраля 1921 года, Дальбюро ЦК РКП (6) постановило: «а). Установить, что в состав правительства независимо от числа членов последнего входит 1/3 коммунистов, 1/3 коммунистов скрытых, но подчиняющихся безусловно партдисциплине, 1/3 из крестьян; б). Коалиция в правительстве с с-р, с-д, к-д недопустима; в). В состав правительства ввести тт. Никифорова, Краснощекова, Матвеева и Петрова» (70).
Позднее, уже в ходе работы «буферной» конституанты, эта директива была конкретизирована. Членами правительства должна были стать 3 коммуниста и 4 депутата от крестьянской фракции большинства, причем


34
Глава 2. Парламентарии по-большевистски
как минимум двое из последних - члены РКП (6) (71). 16 апреля 1921 года Дальбюро наметило и кандидатуры членов правительства. На пост председателя был выдвинут А.М. Краснощеков, кандидатуру которого утвердил ЦК РКП (6) (72).
Замысел Дальбюро удалось полностью осуществить. 25 апреля 1921 года Учредительное Собрание избирало правительство ДВР. Кандидаты оппозиции - эсер Ф.С.Мансветов и депутат крестьянской фракции меньшинства Ф.И.Федотов не получили необходимого для избрания большинства голосов. Членами правительства стали А.М.Краснощеков (председатель), Н.М.Матвеев (от комфракции, заместитель председателя), И.П.Кларк (от комфракции), Д.С.Шилов (от комфракции), а также 3 представителя (кроме А.М.Краснощекова), выдвинутые формально беспартийной крестьянской фракцией большинства: И.В.Слинкин, М.И.Бородин, В.С. Бондаренко (73).
Вее избранные были коммунистами, причем занимали руководящие посты во фракциях и в президиуме парламента, а А.М. Краснощеков являлся членом Дальбюро ЦК РКП (6). Данный состав правительства ни разу не переизбирался и действовал практически в неизменном виде до момента ликвидации дальневосточного «буфера».
Теперь вернемся к анализу законодательных полномочий, предоставленных «коллективному президенту» Конституцией между парламентскими сессиями. Формально правотворческая функция органа исполнительной власти (речь идет только о законах, а не о всяких правовых нормах) противоречит демократическим принципам: ведь в идеале все законы без исключения должны исходить от полномочных представителей народа. Однако нельзя забывать, что главной задачей парламента как демократического института является вовсе не сам процесс законотворчества, а конечный результат этого процесса - создание законов, отвечающих интересам избирателей. Поэтому гораздо целесообразнее


35
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
обеспечить положение, при котором и все сферы жизни общества были бы охвачены законодательством, и, что еще важнее, появление закона происходило бы вовремя, когда в нем есть острая потребность.
Итак, практическая необходимость передачи законодательных функций парламента ДВР в руки правительства может быть оправдана большим числом проблем, требующих срочного правового регулирования, а также крайне ограниченным режимом работы парламента, когда введение новых законов в действие (цитируем Конституцию) «не терпело отлагательства до созыва следующей сессии Народного Собрания» (74). Но не открывала ли такая передача возможностей, направленных на ограничение прав парламента в области законодательства и, как следствие, на умаление роли представительного органа как демократического института?
Статья 43 Конституции включала ряд положений, призванных воспрепятствовать правительству злоупотреблять предоставленными ему полномочиями. В частности, четко определялся объем делегируемых законодательных функций: «Такие законы не могут изменять Основного Закона республики или приостанавливать его действие в целом или в частях...» (75). Ограничивался и срок действия временных законов: «Изданные в таком порядке законы должны быть внесены на рассмотрение и утверждение Народного Собрания тотчас по возобновлении его сессии» (76). Наконец, за парламентом сохранялось право контроля над законодательной деятельностью правительства: «Народное Собрание может приостановить действие таких законов до их рассмотрения» (77).
Однако на практике указанные гарантии, закреплявшие безусловный приоритет парламента в сфере законодательства, едва ли могли стать действенными. Если принять во внимание, что сессии парламента созывались нерегулярно и были краткосрочными, станет ясно: Народное Собрание не успевало обстоятельно рассмотреть все временные законы. «В силу сложившихся обстоятельств - несостоявшейся II сессии


36
IГлава 2. Парламентаризм по-большевистски
Народного Собрания I созыва и самороспуска Народного Собрания II созыва - некоторые временные законы, принятые в порядке статьи 43 Конституции, не были утверждены Народным Собранием», - отмечает Ю.Н Гавло (78).
И тем не менее законы, изданные правительством и считавшиеся временными, продолжали действовать. Интерес представляют данные, приведенные в монографии Ю.Н.Гавло: на первой сессии Народного Собрания I созыва было непосредственно принято парламентом 13 законов и утверждено 20 временных законов правительства (79). Помимо того, что соотношение результатов законотворческой деятельности было не в пользу парламента, следует замегить: на этой сессии были рассмотрены далеко не все временные законы.
Однако Народное Собрание, следуя логике коммунистического большинства в составе депутатского корпуса, ни разу не пожелало воспользоваться своим правом приостановить действие «президентских» законов до их рассмотрения в парламенте. Понятно, что после закрытия I сессии и вплоть до открытия заседаний Народного Собрания нового созыва, то есть почти в течение года, депутаты вовсе не располагали такой возможностью, и правительство весь этот период оставалось полновластным законодателем.
Если же судить о качестве рассмотрения поступавших в Народное Собрание временных законов, то оно не могло быть высоким, ибо находившийся в постоянном цейтноте парламент для ускорения работы был вынужден отступать от установленных им же самим правил законодательной процедуры. Неудивительно, что при столь насыщенной повестке дня процесс утверждения правительственных законов превратился в механическую процедуру голосования.
Не стали препятствием для «коллективного президента» и ограничения, связанные с порядком изменения конституционного законодательства.


37
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Сразу в двух разделах Конституции - «О властях» (уже известная нам статья 43) и «О пересмотре Основного Закона» (статьи 182 и 183) определенно указывалось, что «изменение, дополнение или отмена в целом или в части настоящего Основного Закона могут быть произведены лишь силою закона, принятого Народным Собранием», причем обязательно квалифицированным большинством как присутствующих в заседании, так и участвующих в голосовании (80). Правительство такими полномочиями не обладало, и могло только проявить инициативу в вопросе об изменении (дополнении или отмене) Конституции (81).
Правда, определенный диссонанс в демократический дух Основного Закона вносила статья 50 (хотя и не имеющая Непосредственного отношения к конституционному законодательству, но наделяющая правительство правом контроля за конституционностью законов). Поскольку помимо правительства законодательной компетенцией обладало лишь Народное Собрание, то эта статья касается законов, принятых парламентом.
Вот ее текст: «Правительство имеет право приостановить введение в действие законов, принятых Народным Собранием, в случае, если таковые будут им признаны противоречащими Основному Закону. Приостановленный правительством закон возвращается в Народное Собрание и считается принятым последним, если при новом голосовании за него выскажется 2/3 присутствующих на заседании членов Народного Собрания. Закон, вторично принятый в Народном Собрании в указанном порядке, не может быть в дальнейшем приостановлен в своем действии правительством» (82).
Эта конституционная норма есть не что иное, как разрешение органу исполнительной власти применять отлагательное вето на законы, принятые представительным органом. Само по себе подобное правило, несмотря на последующие оговорки, существенно ослабляющие его, выглядит в


38
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски демократической Конституции совершенно алогичным. Причем здесь наиболее важным моментом представляются не столько последствия применения вето (интересно, что на практике  правительство ДВР не прибегло к этому праву ни разу), сколько сама возможность осуществлять контроль за конституционностью законов и приостанавливать введение их в действие в то время, когда они уже вступили в силу.
И тем не менее статья 50 была скорее исключением, чем правилом. Однако на практике правительство ДВР пошло по пути нарушения Конституции и изменения целого ряда ее положений, в первую очередь тех, которые касались основных демократических прав и свобод граждан республики, а также общественных объединений (организаций).
Прошло немногим более месяца после принятия Основного Закона, а в резолюции о партстроительстве в ДВР, утвержденной II партийной конференцией коммунистов Прибайкалья, ставился вопрос об отказе РКП(б) от его соблюдения. Подчеркивалась необходимость «частичной ломки и нарушения установленных Конституцией ДВР демократических форм постольку, поскольку это не может быть в данный момент использовано внешними враждебными силами» (83). «Каждый коммунист, работающий в государственном учреждении, - говорилось далее в резолюции, - должен быть готов по первому зову партии перешагнуть рамки Конституции, не останавливаясь перед возможностью ответственности перед демократическим судом... Право по нарушению Конституции в каждом отдельном случае остается за Дальбюро ЦК РКП(б) и за Обкомом РКП (б), и только по директивам последних эти изменения могут производиться на местах...» (84).
Эта позиция не являлась лишь мнением известных своей непримиримостью к демократическому «буферу» прибайкальских большевиков. Выступая 12 октября 1921 года на краевом совещании секретарей компартии всех уровней, член Дальбюро Я.Д.Янсон говорил:


39
Г лава 2. Парламентаризм по-большевистски
«Перед нами стоит вопрос: как строить наше внутреннее положение? Имеется Конституция и законы. В них нужно различать: 1. внешнюю оболочку, 2. внутреннее содержание... Задания Москвы - не скрывать союза с Советской Россией, быть может иногда применять даже советские методы» (85).
Дальбюро ЦК РКП (б) призвало коммунистов, внешне соблюдая конституционные нормы, на деле проводить линию на их свертывание, руководствуясь при этом революционным правосознанием: «Внутренняя структура при сохранении форм буржуазного правопорядка и при отказе от советских форм должна все же давать возможность проведения фактического господства трудового населения» (86).
В телеграмме, направленной Дальбюро ЦК РКП (б) в Амурский обком партии в это же время, подчеркивалась необходимость избрать гибкую тактику в отношении используемых «пролетарских» методов: «Вопрос о военной цензуре, существующей вопреки Конституции, является объектом каверзных придирок правых социалистов, требует чрезвычайно осторожного подхода... Это может явиться в руках тех же эсеров лишним козырем для оперирования в Народном Собрании» (87).
В начале ноября 1921 года Дальбюро решило ликвидировать действующие органы военной цензуры «ввиду невозможности легального их существования», передав цензурные функции секретным отделам в ГПО и НРА ДВР (88). 12 декабря 1921 года, обсудив сложившееся на Восточном фронте положение, Дальбюро предприняло еще один шаг по пути нарушения Конституции ДВР: было одобрено постановление о введении строжайшей дисциплины и «искоренении сепаратизма в армии, в особенности среди коммунистов». Бунтарей и «самостийников» разрешалось привлекать к ответственности и наказанию вплоть до применения смертной казни. «Последнее мероприятие не проводится в государственном законодательном порядке как противоречащее


40
/Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Конституции и выполняется военными аппаратами в условиях фронтовой и прифронтовой полосы» (89).
С первых месяцев 1922 года правящая партия перешла от осторожной тактики скрытого обхода и игнорирования конституционного законодательства к мерам более прямолинейного свойства - открытому пересмотру Основного Закона. Исполнителем замыслов Дальбюро ЦК РКП (б) по осуществлению этих мер стал его официальный сколок - «коллективный президент». Используя неблагоприятную военную обстановку на фронте, а также усиление бандитизма в тылу, «семерке» поручалось прибегнуть к жестким методам, введя в оборот антиконституционное чрезвычайное законодательство.
3 апреля 1922 года правительство «в силу революционной необходимости» приняло закон «О временном приостановлении действия статьи 26 Основного Закона и об установлении смертной казни в виде наказания за тягчайшие против народа преступления» (90). За ним последовала целая серия тождественных по духу «президентских» законов. МВД ДВР по поручению правительства подготовило к 15 мая проект изменения закона о печати от 29 сентября 1921 года и предложения к закону об особой охране государственного порядка и общественной безопасности, которые легли в основу чрезвычайных правительственных законов от 22 июля 1922 года - «Об ответственности за злоупотребления свободой слова и печати» и «Об установлении Положения о местностях, объявленных на положении особой охраны» (91).
В первом из этих правительственных законов состав преступления определялся совершенно произвольно. Так, за публикацию или распространение материалов, «возбуждающих: а) к совершению изменнического или бунтовщического против ДВР деяния; б) к неповиновению или противодействию закону, обязательному постановлению или законному распоряжению власти» виновные могли


41
/Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
быть приговорены политсудами к лишению свободы на срок от 4 до 10 лет. Одновременно печатное издание, поместившее такой материал, могло быть приостановлено в выходе на срок до 6 месяцев либо вовсе закрыто» (92). Очевидна направленность этого закона против оппозиции, любая критика которой в адрес власти отныне могла быть расценена как призыв к бунту.
Закон о введении положения особой охраны означал по сути объявление правительством чрезвычайного положения. В районах республики, где оно устанавливалось, ограничивалась свобода передвижения, прекращался выход периодических изданий, а лица, чья деятельность признавалась «особо опасной», подлежали депортации (93).
15 августа 1922 года очередным актом правительство изменило подследственность дел общеуголовного характера, прежде лишь подсудных политическим судам. Если раньше следствие по таким делам производилось гражданскими учреждениями, то с принятием рассматриваемого закона не только суд, но и дознание переходили в одни руки - к особым политсудам (94).
17 октября того же года были признаны «ничтожными», следовательно, подлежали расторжению все сделки «кабального характера» (95). Наконец, 27 октября был принят закон «Об административной высылку за пределы ДВР» (добавим: или в определенные местности самой республики) на срок до 3 лет. Категория лиц, подпадавших под действие этого закона, была необъятно широкой, поскольку определялась абсолютно произвольно: «изобличенные в соучастии в шпионаже, злостном подрыве хозяйственного строительства республики, а также иной контрреволюционной или противоправительственной (!) деятельности, пребывание которых признано вредным для государственного или общественного спокойствия» (96).
Основанием для признания вины и высылки являлись теперь не


42
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски следствие и гласный суд, а исключительно распоряжения министра внутренних дел. Естественно, что высланные и на территорию РСФСР, и в другие районы ДВР лишались активного и пассивного избирательного права (97).
Итак, на заключительном этапе существования дальневосточного «буфера», начиная с первых месяцев 1922 года, законодательные функции были полностью монополизированы правительством ДВР. Поэтому вести речь о возможностях парламента в сфере законодательства имеет смысл лишь применительно к его осенне-зимней сессии 1921 года.
2 ноября, накануне открытия сессии, Дальбюро ЦК РКП (б) утвердило ее повестку. Предполагалось рассмотреть и принять 13 законопроектов: о земле, лесах, горной и золотодобывающей промышленности, пушных и рыбных промыслах, концессиях, налогах и пошлинах, местном хозяйстве и управлении, регулировании внутренней и внешней торговли и другие (98). Указывалось, что сессия должна пройти «под знаком интенсивной деловой работы по разрешению прежде всего главнейших моментов строительства народного хозяйства, реорганизации центрального госаппарата (министерств), а также моментов управления и хозяйства местных органов власти (99).
При всей важности перечисленных вопросов для упрочения положения республики, они все же имели подчиненный характер, относились к задачам прозаического свойства. К тому же законодательная деятельность парламента во многом предопределялась, результатами предшествующей работы правительства, которое внесло на утверждение Народного Собрания некоторые временные законы (опять-таки преимущественно по хозяйственной проблематике), изданные в порядке статьи 43 Конституции.
Выполнение намеченных Дальбюро задач поручалось комфракции Народного Собрания, которая разбивалась на 9 секций: финансово-


43
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
бюджетную, по торговой политике, вопросам промышленности и транспорта, концессиям, реорганизации госаппарата, вопросам местного хозяйства и управления, рабочему вопросу, земельному законодательству, народному просвещению (100). По своим функциям секции дублировали парламентские комиссии, бюро фракции РКП (б) - президиум Народного Собрания, а пленум комфракции - пленум парламента. Прежде, чем поступить в парламент и его подразделения, каждый вопрос повестки сессии вначале прорабатывался соответствующей секцией, затем проходил через бюро и пленум комфракции.
Для предварительного рассмотрения законопроектов и вынесения по ним заключений к работе в секциях помимо членов комфракции привлекались министры или их товарищи (в зависимости от того, какую руководящую должность занимал в данном министерстве член РКП (б), ибо состав кабинета был в то время коалиционным) (101). Для введения депутатов-коммунистов в курс дела перед открытием сессии комфракция заслушала доклады Дальбюро и председателя Совмина, а также министров внутренних дел, госконтроля, военмина, иностранных дел» (102).
Таким образом, фракция коммунистов Народного Собрания ДВР становилась своеобразным «однопартийным предпарламентом», который апробировал последующую законодательную работу официального представительного органа.
Намеченный план проведения сессии в целом удалось осуществить. Однако военные события в Приморье заставили Дальбюро и комфракцию несколько скорректировать повестку деятельности Народного Собрания. В частности, в сжатые сроки был разработан и принят закон об единовременном чрезвычайном военном налоге «на торгово- промышленный класс ДВР» и «на иностранных подданных, занимающихся на территории ДВР торгово-промышленной деятельностью» (103). Несколько решений парламента касались вопросов политико-


44
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
дипломатического характера: Народное Собрание выступило с протестом против продолжающейся интервенции, обратилось с воззваниями к населению республики, к народам и правительствам иностранных государств (104).
Гак, рассмотрев на заседании 7 декабря 1921 года информацию о событиях в Приморье, Дальбюро ЦК РКП (б) постановило вынести этот вопрос на пленум Народного Собрания, «который должен принять обращение к правительству об организации широкой помощи фронту (жертвование теплых вещей, фуража, продовольствия и проч.). По указанному вопросу на пленуме Народного Собрания выступить с докладами тт. Янсону, Матвееву и представителю Военсовета НРА. Прений по докладам не допускать, ограничившись декларативными выступлениями фракции» (105).
Но из всех решений, принятых парламентом на I сессии и выпадавших из круга хозяйственно-административной проблематики, к числу законодательных правовых актов относились лишь два: Положение о политсудах ДВР и закон о предании Высшему политическому суду республики членов Народного Собрания, запятнавших себя сотрудничеством с меркуловским режимом (106). На этом политическая часть работы народного представительства в данную сессию исчерпывалась.
Будучи заинтересованными в том, чтобы парламент рассматривал только те законопроекты, которые не могли вызвать серьезных возражений оппозиции, коммунисты по существу блокировали реализацию меньшинством своего конституционного права на законодательную инициативу. Попытки социалистических фракций расширить заданную повестку сессии, подвергнугь правовому регулированию народного представительства ряд острых вопросов жизни республики успехом не увенчались.


45
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Так, например, на заседание пленума Народного Собрания 16 декабря фракция эсеров предложила собственный законопроект о ГПО ДВР. Однако парламентское большинство, имевшее директиву Дальбюро немедленно завершить сессию, проголосовало против рассмотрения этого проекта (107). «В то время, когда встают вопросы чрезвычайной важности, когда республике наносится решительный удар, - народные представители не находят ничего другого, как говорить об обложении телеграмм гривенниками и пятачками и заниматься «вермишельными» вопросами», - в такой довольно резкой форме реагировала на работу парламента оппозиционная пресса (108).
Если исходить из правила, что реальное значение представительного органа в государственном механизме измеряется тем, в какой мере и каким образом он используется депутатским меньшинством в возможности последнего влиять на принятие решений или хотя бы участвовать в выработке повестки дня через внесение собственных законопроектов, то роль Народного Собрания ДВР была скорее декоративной. Существующая система, при которой отбор законопроектов, подлежащих обсуждению парламентом, осуществлялся Дальбюро ЦК РКП (б) и комфракцией Народного Собрания, руководствующихся узкопартийными соображениями, наглядно это демонстрировала. Суть происходящего довольно точно выразила в передовой статье, посвященной парламентской сессии, газета эсеров «Дело народа»: «Дирижеры слева ...без всякого труда направляют курс государственного корабля туда, куда им подсказывают их собственные интересы, а большинство Народного Собрания является послушным и гибким орудием в их опытных руках» (109).
Почти все включенные в повестку сессии законопроекты оказались принятыми парламентом автоматически. При их обсуждении прения были свернуты до минимума, оппозиция лишена тем самым возможности выразить свое мнение, а вся процедура свелась к одному голосованию.


Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Пожалуй, единственным исключением стало принятие закона о
политсудах, проходившее в достаточно накаленной атмосфере (110).
Вряд ли правомерно делать и вывод, что результаты законодательной деятельности Народного Собрания отражали сознательную волю большинства депутатского корпуса. При краткости срока сессии (немногим более 30 дней, а с учетом времени, необходимого для
конструирования президиума, комиссий, утверждения повестки и того меньше) и обилии вопросов (33 закона ! ) депутаты попросту не были в состоянии разобраться в содержании законопроектов по существу.
Поэтому Народное Собрание скорее лишь имитировало законодательную власть, нежели реально ею воспользовалось.
Итак, господствующее положение в системе источников
дальневосточной правительства -
государственности занимали нормативные
свою
права
акты
временные законы. При формальном разделении
субъектов власти - органов, ее олицетворяющих, - законодательные и исполнительные властные полномочия оказались в ДВР, как и в РСФСР, сконцентрированы в одних руках.
§ 2. Механизм контроля над исполнительной властью
Поскольку парламент выражает волю народа, он должен обеспечить осуществление такой государственной политики, которая отвечала бы народным интересам. Таким образом, основой власти органа народного представительства является способность контролировать всю политическую и административную сферу деятельности исполнительных институтов вплоть до возможности лишения последних властных полномочий.
Один из путей осуществления парламентского контроля заложен уже в самом участии парламента в формировании органов исполнительной


47
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
власти. В ДВР такими органами являлись и правительство, и кабинет министров, поэтому указанное правило могло распространяться на оба эти института. Насколько же оно было реализовано законодателем?
Конституция ДВР предусматривала избрание «коллективного президента» парламентом. Срок полномочий «семерки» определялся в два года, то есть совпадал с легислатурой Народного Собрания. Тем самым, выборы нового состава Народного Собрания происходили при власти правительства, избранного прежним составом парламента. Пока четверо из членов «семерки» были налицо, ее перевыборы не допускались (111).
Что же касается другого исполнительного органа - Совета министров, то парламент ни прямо, ни косвенно не участвовал в процедуре его формирования. Согласно статье 48 Основного Закона, право назначения и увольнения председателя Совмина входит в круг ведения правительства ДВР. По представлению председателя кабинета правительство осуществляло также назначение и увольнение министров и их товарищей (112). Народное Собрание оказывалось лишено возможности выразить свое мнение о новом кабинете вплоть до открытия работы ближайшей парламентской сессии.
Однако проблема осуществления парламентского контроля над исполнительной властью и министерской ответственности перед парламентом далеко не исчерпывается только ролью народного представительства в образовании исполнительных органов. Один из важнейших принципов парламентаризма заключается в том, что институты, осуществляющие управление государством, в процессе своей деятельности должны пользоваться доверием парламента. Недоверие народного представительства к органам исполнительной власти и к отдельным должностным лицам в высших управленческих структурах может быть выражено в праве привлечения к уголовной и политической ответственности.


48
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Основания для наступления первого вида ответственности не столь широки, как для второго. Уголовная ответственность предполагает обязанность отвечать за такие действия (или бездействие), как государственная измена, посягательство на свободу личности, Имущественные преступления. Политическая ответственность имеет в виду почти исключительно субъективные критерии, зависящие от оценки самого парламента. Она применима к любым поступкам или даже замыслам какого-либо одного должностного лица и органа управления в целом, совершаемым в процессе осуществления проводимой ими политики. Иными словами, политическая ответственность наступает в том случае, когда практические действия и планы исполнительной власти расходятся с точкой зрения, высказанной парламентом, точнее, с волей парламентского большинства.
Таким образом, основной смысл идеи контроля представительной власти над органами управления заключается в том, чтобы заставить последние проводить политику, отвечающую интересам народа. На принципе политической ответственности исполнительной власти и базируется верховная власть народа, осуществляемая через посредство парламента: последний сам определяет условия, на которых он может доверять президенту и кабинету министров.
Столь пристальное внимание, какое мы уделяем сугубо теоретическим аспектам проблемы парламентского контроля, объясняется исключительно стремлением основательно разобраться в существе законодательно закрепленных за Народным Собранием ДВР контрольных функций и механизме их практической реализации. Следует отметить, что эта сторона деятельности парламента ДВР почему-то вовсе осталась за пределами внимания историков. Данная характеристика вполне справедлива и в отношении двух наиболее фундаментальных на сегодняшний день трудов по истории государственного строительства дальневосточного «буфера»:


49
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
монографий Ю.Н.Гавло и В.В.Сонина(113).
Так, Ю.Н.Гавло ограничивается констатацией того, что «руководство Народным Собранием центральными органами государственной власти ... осуществлялось постоянно. Народное Собрание заслушивало и обсуждало на своих сессиях доклады и отчеты правительства и Совмина. Дальбюро ЦК РКП (б) предварительно рассматривало отчеты правительства и Совмина Народному Собранию» (114). А В.В.Сонин считает, что даже парламентские комиссии «обсуждали и проверяли работу правительства и Совмина, контролировали деятельность государственных учреждений и ведомств» (115).
Оба эти утверждения голословны и не соответствуют действительности. Их авторы не предоставили себе труда даже внимательно проанализирювать соответствующие статьи текста Конституции ДВР, не говоря уже об изучении практики применения этих конституционных норм. Что касается последней, то подобный подход, в общем-то, достаточно типичен для исследователей-государствоведов. А насчет контрольных функций, которыми якобы обладали парламентские комиссии, то выше мы уже убедились: все комиссии являлись исключительно подсобными органами парламента и были вообще не вправе выносить каких-либо решений.
Основной Закон ДВР четко очерчивал сферу контрольных полномочий Народного Собрания. Статья 52 предусматривала наступление уголовной ответственности для членов президентской «семерки» за определенный вид преступления: «Члены правительства могут предаваться суду особыми постановлениями Народного Собрания в случае государственной измены» (116). В статье 59 Конституции оговаривались виды министерской ответственности: «Все министры вместе и каждый в отдельности ответственны перед Народным Собранием за все действия, распоряжения и постановления, как Совета министров в целом, так и отдельных


50
Глaea 2. Парламентаризм по-большевистски
министерств... Помимо политической ответственности Народное Собрание имеет право, независимо от общего порядка, предавать министров суду за преступления, совершенные ими по должности» (117).
Итак, согласно Конституции, контроль парламента ДВР над деятельностью исполнительной власти распространялся только на один ее орган - кабинет министров. «Коллективный президент» не нес за проводимую им политику никакой ответственности перед Народным Собранием. Даже вид уголовной ответственности «семерки» ограничивался личной подсудностью ее членов лишь случаями государственной измены. За другие преступления, например, за нарушение Конституции, правительство не могло быть привлечено к ответу.
«Коллективный президент», избранный на весь срок полномочий парламента и, следовательно, сменяемый парламентом только теоретически, не был связан и необходимостью прислушиваться к рекомендациям Народного Собрания, получая полную свободу действий в управлении страной и руководстве всей внешней и внутренней политикой. Без всякой оглядки на парламент он мог сноситься с иностранными державами, заключать займы, концессии и иные договоры, а также законодательствовать во время перерывов краткосрочных съездов Народного Собрания не менее 8 месяцев в году. Столь необъятные полномочия наряду с санкционированными Конституцией полной бесконтрольностью и безответственностью правительства серьезно подрывали суверенные права органа народного представительства.
Устранив коммунистическое правительство из-под контроля Народного Собрания, Основной Закон в то же время наделял контрольными полномочиями в отношении местных органов власти самого «коллективного президента». Для этой цели Конституция ДВР воссоздавала изобретение Временного правительства Российской республики 1917 года - институт областных эмиссаров правительства.


51
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Статья 84 Основного Закона гласила, что институт облэмиссаров необходим «в целях установления связи между центральной общегосударственной властью и местными органами власти, также в целях утверждения на местах законности и демократического порядка» (118).
Назначаемые и увольняемые правительством эмиссары становились своего рода президентскими наместниками в областях республики. На них возлагались функции наблюдения и контроля за точным исполнением законов, постановлений и распоряжений правительства не только местными властями, но и учреждениями центральной власти, отдельными чиновниками, действующими на местах (119). Надзору облэмиссаров, не подлежали лишь учреждения народного контроля, суда и военного ведомства, однако «в случае обнаружения незаконности действий» последних эмиссар тем не менее был обязан довести имеющиеся у него сведения до правительства ДВР (120). Что касается всех остальных учреждений и должностных лиц на местах, то эмиссар мог опротестовать любое исходящее от них распоряжение (постановление), если последнее, по его мнению, нарушало закон. Решение облэмиссара становилось основанием для привлечения виновных должностных лиц к судебной или политической ответственности (121).
Оценивая роль этого института, просуществовавшего до момента ликвидации «буферной» государственности, следует иметь в виду его Политическое назначение в качестве инструмента правящей партии, обеспечивающего контроль РКП (б) за деятельностью аппаратов местной власти; Мнение партийного руководства по данному вопросу было следующим: «Нам необходимо в целях пролетарской диктатуры зорко следить за местными органами самоуправления. Вот для чего мы создаем институт эмиссаров - это око пролетарской диктатуры» (122).
Но вернемся к рассмотрению вопроса о парламентском контроле. Поскольку под такой контроль, согласно Конституции, подпадал лишь


52
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Совет министров, то в дальнейшем речь пойдет о формах и механизме осуществления политической ответственности кабинета перед Народным Собранием.
Статья 60 Конституции предусматривала в качестве последствия, наступавшего в случае невыполнения Советом министров воли и рекомендаций парламента, такую санкцию Народного Собрания, как вотум недоверия: «В случае выражения Народным Собранием недоверия Совету министров, таковой обязан подать в отставку» (123). Поскольку действия отдельных министров были тесно увязаны с общей политикой коллегиального органа, каким являлся Совмин, ответственность кабинета могла быть исключительно коллективной. Основной Закон не увязывал вынесение вопроса о доверии с какой-то особой процедурой осуществления парламентского контроля, поэтому теоретически такой вопрос мог быть поставлен на любом заседании Народного Собрания. Однако в практике работы парламента ДВР он возникал в ходе процедуры доклада (отчета) исполнительного органа о своей деятельности, с которой начиналась повестка и Учредительного Собрания Дальнего Востока, и первой сессии Народного Собрания I созыва.
За все время существования «буфера» вотум недоверия не выносился парламентом исполнительному органу ни разу, поэтому последнему уходить в отставку так и не пришлось. Однако на случай, если бы такой исход все же стал возможным, в Конституции ДВР содержался своеобразный противовес прерогативе парламента выражать недоверие кабинету: «семерка» легко могла преодолеть вотум недоверия Совмину, назначив новый, послушный себе состав кабинета без какой-либо санкции Народного Собрания (124).
Но в условиях почти безраздельного господства коммунистов в парламенте, располагавших двумя третями депутатских мандатов, уход Совмина в отставку практически исключался. Кабинет всегда мог


53
Глава 2. Парламентарии по-большевистски рассчитывать на поддержку своей политики со стороны фракций коммунистов и крестьян большинства. Поэтому все попытки оппозиции в парламенте подвергнуть обсуждению в ходе прений наиболее важные вопросы, касающиеся принципиальных моментов политики кабинета, заострить их, поставить в категоричной форме оказывались тщетными. Процедура обсуждения доклада кабинета носила скорее показательный характер, ибо была призвана продемонстрировать тот очевидный факт, что орган исполнительной власти опирается на прочное большинство коммунистической партии в парламенте.
При обсуждении политики Совмина на I сессии Народного Собрания ДВР I созыва в отставке кабинета в неменьшей степени, чем правящая партия, не была заинтересована и парламентская оппозиция. Политическая коалиция в Совмине, в состав которой входили представители социалистических группировок эсеров, меньшевиков и народных социалистов, в равной степени с коммунистами возлагала ответственность за проводимую кабинетом политику и на все эти партии. Поэтому сколько- нибудь значительный конфликт Народного Собрания с Советом министров практически исключался. Собственно, даже самой постановки проблемы доверия кабинету, как таковой, не возникло.
Вот как проходило обсуждение доклада Совмина на этой сессии. Вся процедура в деталях была разработана комфракцией Народного Собрания заранее: «На вопросы (после доклада. - А.А.) отвечает предсовмин, открываются прения по докладу, и после принятия резолюции по докладу крестфракция (большинства) предлагает выслушать министра внутренних дел, Минфина, Минюста и мининдела» (125). В ходе прений, продолжавшихся несколько заседаний подряд, выступили депутаты от всех без исключения парламентских фракций. Наибольшие претензии высказывались оппозицией в отношении тех вопросов, которые курировались возглавляемыми коммунистами министерствами. В


54
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски частности, социалистические фракции выступили против «тайной дипломатии» ДВР на переговорах в Дайрене, за демонополизацию золотодобывающей промышленности, сокращение численности армии в республике, отмену пайковой системы, прекращение насильственной «коммунизации» крестьянских хозяйств (126).
На голосование были поставлены 5 формул перехода (то есть резолюций по докладу): крестьянской фракции большинства и фракций оппозиции - внепартийно-демократической, крестьян меньшинства, эсеров и меньшевиков. Интересно, что в двух последних кабинету министров выражалось доверие, говорилось, что Совмин «в значительной степени стал на правильный путь в деле осуществления стоящих перед республикой задач», однако в то же время подчеркивалась необходимость, чтобы в дальнейшем Совмин «проводил бы более самостоятельную и независимую политику, учитывая опасность сепаратных переговоров с империалистическими державами, стремясь к упрочению внешней политики республики на основах умелого использования антагонистических интересов различных держав, а также осуществления ряда мер к укреплению внутренней экономической и политической жизни республики» (127).
Несмотря на столь смягченные формулировки резолюций оппозиции, парламентское большинство предпочло остановиться на своей собственной формуле перехода, целиком и полностью одобрявшей политику кабинета и не содержавшей даже намека на критику. Последняя в результате проведенного голосования была принята единогласно при 45 воздержавшихся депутатах (128).
Помимо вынесения вопроса о доверии, парламентский контроль за политикой кабинета осуществлялся и при помощи иных, правда, менее решительных способов. Их действенность, последствия и сфера применения в парламенте ДВР были различными, но все они


55
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски использовались оппозицией для получения информации и разъяснений с тем, чтобы добиться надзора за управлением, выявить и устранить злоупотребления чиновников центральной и местной исполнительной власти.
Наиболее эффективным и часто используемым средством контроля были депутатские интерпелляции - письменные запросы, поступавшие в президиум и обязательные к внесению в повестку дня. Интерпелляция содержала вопрос, к министру или к председателю Совмина (в зависимости от характера вопроса) с требованием предоставить объяснение по поводу определенного действия (или бездействия) исполнительной власти. Отличие интерпелляции от обычного запроса в том, что она включалась председателем парламента в повестку и, следовательно, влекла за собой прения, а также, в качестве результата прений, завершалась принятием определенной резолюции. Если резолюция выражала неудовлетворение парламента предоставленными министром объяснениями по интерпелляции и отказывала ему или кабинету в целом в дальнейшем доверии, исполнительный орган, в соответствии со статьей 60 Основного Закона ДВР, был обязан подать в отставку.
Эффективность интерпелляции в том, что, помимо одного из способов получения парламентом необходимой информации, она являлась формой прямого парламентского контроля: непосредственно на заседании представительного органа министр должен был отчитаться перед депутатами о своих действиях. Целью парламента при этом становилась не столько просто критика по адресу кабинета, базирующаяся на ставших достоянием гласности конкретных фактах, и даже не стремление «свалить» кабинет, а попытка оказать на него воздействие, заставить прислушиваться к рекомендациям народных избранников и привести политический курс в соответствие с волей народа. Именно в таком ракурсе политический контроль парламента приобретает наибольший смысл.


56
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
Хотя Конституция Дальневосточной республики и не называла прямо такую форму парламентского контроля, как интерпелляция, она все же решала вопрос о путях министерской ответственности достаточно конкретно. «Министры обязаны отвечать на все вопросы и запросы, предъявляемые им Народным Собранием» (129). Но законодатель не оговаривал порядок внесения и принятия депутатского запроса (интерпелляции) парламентом, процедуру его рассмотрения, наконец, срок, в течение которого министр или кабинет были обязаны предоставить парламенту объяснения по существу содержащегося в интерпелляции вопроса.
Далеко не все указанные моменты регулировались и внутренним регламентом (наказом) самого представительного органа. Поэтому процедура прохождения запросов в парламенте в каждом конкретном случае была своеобразной, и лишь на первой сессии Народного Собрания депутаты стали чаще прибегать к использованию прецедента. Между тем результативность интерпелляций, учитывая весьма непростые взаимоотношения -коммунистического большинства и оппозиции, зависела не столько от права последней" вносить запросы, сколько от желания депутатов фракции большинства осуществлять реальный контроль над исполнительной властью.
Так, из сделанных оппозицией в Учредительном Собрании 8 интерпелляций лишь в трех случаях удалось добиться хотя бы частичного результата. В пленарном заседании 19 марта 1921 года фракция крестьян меньшинства внесла запрос, адресованный Временному правительству ДВР и касавшийся незаконного ареста сотрудниками ГПО в Прибайкалье депутата И.В.Потемкина. Предшествовавшие данной интерпелляции ходатайства комиссии Всевыборы и комиссии личного состава о немедленном освобождении И.В.Потемкина оказались безуспешными. После предварительного обсуждения большинство депутатского корпуса


57
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски поддержало спешный характер запроса и направило его министрам юстиции и внутренних дел.
Выступивший 29 марта в пленарном заседании парламента министр внутренних дел Е.М.Матвеев сообщил об освобождении депутата из-под стражи. Однако ни объяснения причин задержания, ни известия о мерах, принятых в отношении виновных, Учредительное Собрание так и не получило. Тем не менее оно под давлением фракций большинства не приняло никакой резолюции по данной интерпелляции (130).
19 марта 1921 года фракция ПСР представила в президиум Учредительного Собрания интерпелляцию о незаконном роспуске чрезвычайного съезда Амурского областного союза земледельцев по распоряжению правительственного эмиссара и областного НРК. Официальная мотивировка распоряжения гласила, что съезд был прерван «за внесение дополнительных вопросов после утверждения повестки, в том числе вопроса о выборах в Учредительное Собрание».
При обсуждении запроса в пленарном заседании разгорелась острая дискуссия. Инициаторов интерпелляции, настаивавших на ее спешном рассмотрении, поддержали сибирские эсеры. В то же время фракции коммунистов и крестьян большинства выступили против установления четкого срока, обязывающего Временное правительство ДВР представить объяснения по существу запроса. «Нам нужно, чтобы Учредительное Собрание имело основательные данные для того, чтобы решение его было авторитетным, - заявил выступивший на заседании парламента от имени крестьянской фракции большинства коммунист М.И.Тайшин. - Пусть запрос этот будет передан в комиссию по запросам и вопросам, и когда она получит все материалы, мы будем говорить по существу» (131). Большинством голосов поддержку получило последнее предложение.
Аналогичное решение было принято и по запросу фракции народных социалистов о причинах конфискации товаров и недвижимости общества


SR
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
взаимное кредита в Чите (132) Неслучайно, что и в Учредительном Собрании Дальнего Востока, и в Народном Собрании ДВР коммунисты выступали за создание комиссии по запросам и вопросам: она мыслилась а качестве средства для «обезвреживания» парламентской оппозиции Передача интерпелляций в эту комиссию фактически означала лучший способ их нейтрализации. Из всех попавших на рассмотрение комиссии по запросам и вопросам интерпелляций в пленуме Учредительного Собрания был получен ответ Временного правительства лишь по одной, а в Народном Собрании (на его первой сессии в ноябре-декабре 1921 года) все интерпелляции в адрес Совмина, переданные пленумом парламента в эту комиссию, остались без ответа (133).
С 19 апреля 1921 года комиссия по запросам и вопросам Учредительного Собрания вовсе прекратила свою работу. Выступивший в пленарном заседании парламента народный социалист К.С.Шрейбер, являвшийся членом указанной комиссии, обвинит коммунистов в попытке сорвать рассмотрение оставшихся в делопроизводстве комиссии интерпелляций: «Большинство проявляло тенденцию раз за разом срывать заседания» (134). Меньшевик В.Е.Мандсльбсрг предложил депутатам дополнить повестку очередного заседания пленума Учредительного Собрания вопросом о выборах нового состава комиссии, поскольку в прежнем виде она показала свою полную неработоспособность (135). Однако, несмотря на то, что предложение Мандельберга получило поддержку большинства депутатского корпуса, до завершения заседаний «буферной» конституанты времени (и желания) провести новые выборы в комиссию по запросам и вопросам у депутатов так и не появилось. Вопрос просто «заговорили» (136).
В ходе первой сессии Народного Собрания ДВР I созыва оппозиция внесла в президиум парламента по крайней мере 5 интерпелляций, в основном касавшихся вопросов национализации, конфискации,


59
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски реквизиции и секвестра частной собственности отдельных граждан и фирм (137). Судьбу всех этих запросов решило бюро комфракции Народного Собрания, обязавшее фракции коммунистов и крестьян большинства голосовать за направление интерпелляций в комиссию по запросам и вопросам (138). В результате попытки оппозиционных фракций добиться парламентского контроля за деятельностью отдельных министерств и кабинета в целом оказались блокированы. Как уже отмечалось, ни один депутатский запрос в Народном Собрании не достиг конечной цели.
С институтом интерпелляций во многом схож и другой способ парламентского контроля над исполнительной властью - образование комиссии по расследованию. Они создаются по решению представительного органа из депутатов парламента и имеют целью сбор и обобщение информации по какому-либо конкретному факту деятельности кабинета министров. Свое заключение в форме доклада комиссия по расследованию представляет в пленум парламента, который проводит дискуссию и принимает резолюцию.
Иными словами, комиссия по расследованию занимается лишь установлением и проверкой фактов, но не вправе принимать самостоятельного решения от имени парламента по вопросу, расследование которого ей поручается. Тем не менее при производстве следственных действий члены комиссии представляют в своем лице верховную власть республики, поэтому они могут требовать от исполнительных органов и должностных лиц предоставления всей необходимой информации, документов, а также возможности личного ознакомления с работой тех или иных государственных учреждений.
Парламент ДВР несколько раз использовал право создавать комиссии по расследованию. Но была ли деятельность таких комиссий эффективной, достигался ли результат, достаточный для того, чтобы можно было говорить о контроле парламента над исполнительными структурами в


60
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
центре и на местах?
Впервые вопрос о создании парламентской комиссии по расследованию возник в Учредительном Собрании в конце марта - начале апреля 1921 года. В пленарном заседании 29 марта фракции крестьян меньшинства внесла запрос о законности действий областных властей Прибайкалья, с применением силы разогнавших 8 февраля того же года крестьянский съезд в селе Тарбагатай. За несанкционированный созыв съезда, собравшегося для выработки наказа своим депутатам, прошедшим в Учредительное Собрание, 5 его организаторов были арестованы Прибайкальским облотделом ГПО, а решения съезда объявлены недействительными.
Предлагавшаяся авторами запроса спешность его рассмотрения была отклонена, и запрос поступил в комиссию по запросам и вопросам (139). Однако оппозиция не удовлетворилась таким исходом, потребовав избрания специальной парламентской комиссии по расследованию этого инцидента и выезда ее в Прибайкалье. Фракции коммунистов и крестьян большинства, используя свой численный перевес, отклонили возможность конструирования следственной комиссии, заявив, что поскольку РКП (б) является правящей и ответственной партией, создание неоднородной по политическому составу парламентской комиссии исключено. Позднее, уже после закрытия Учредительного Собрания, на совместном заседании Дальбюро ЦК РКП (б) и министров-коммунистов было принято решение отправить в Прибайкалье правительственную комиссию однородного состава (140). Результат проведенного расследования не стал достоянием гласности и в парламенте не рассматривался.
9 апреля 1921 года фракция крестьян меньшинства снова внесла запрос, на сей раз в связи с арестом депутата Иванова чинами НРА с санкции ГПО в Прибайкальской области. Запрос предлагал Учредительному Собранию отправить на место парламентскую комиссию для производства


61
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
расследования. И опять коммунисты сделали все, чтобы не допустить прямого вмешательства парламента, точнее, парламентской оппозиции в дела исполнительной власти, в данном случае карательных органов и военного ведомства.
На специально созванном межфракционном совещании большинство убеждало оппозицию не поднимать дискуссию в пленуме, отказаться запроса, пообещав быстро уладить инцидент по правительственным каналам. Когда же предложенная комбинация не удалась и вопрос все же был включен в повестку заседания парламента, комфракция выступила с инициативой изменить формулировку запроса, исключив требований создания следственной комиссии. Любое иное решение возникшей проблемы - направление интерпелляции в комиссию по запросам и вопросам или вообще ее отклонение (что, как мы уже убедились, по сути означало один и тот же результат) представлялось для правящей партии крайне нежелательным в данный момент исходом: острота ситуации вокруг запроса накануне принятия Конституции грозила срывом всей уже проделанной работы и потому заставляла коммунистов идти на уступки.
Результатом прений стал взаимный компромисс. Инициатор запроса - крестьянская фракция меньшинства - согласилась снять требование об избрании комиссии по расследованию. На голосование были поставлены две редакции запроса. Первая, предложенная комфракцией, требовала от Временного правительства отчета о мерах, принятых к освобождению арестованного депутата. Вторая (крестьянской фракции меньшинства) была сформулирована в гораздо более жесткой форме и выходила за рамки конкретного случая произвола властей: «1. На каком рсновании продолжаются беззакония агентов власти на местах, арестовывающих уже не первого члена Учредительного Собрания? 2. Почему правительство до сего времени не приняло никаких мер к гарантии неприкосновенности личности депутатов от насилия со стороны агентов власти, или, если им


62
Глава 2. Парламентарий по-большевистски
принимались какие-либо меры в этом направлении, то чем объяснить новый случай ареста депутата, и известны ли по крайней мере правительству основания этого ареста?» (141).
Большинством голосов последняя редакция запроса была отклонена. Однако коммунисты согласились на частичное изменение и своей резолюции, приняв поправку одного из лидеров фракции эсеров Ф.С.Мансветова, предлагавшего потребовать от правительства привлечения виновников ареста депутата к законной ответственности. В итоге данная резолюция была поддержана Учредительным Собранием единогласно (142).
Такого рода непринципиальные уступки, сделанные коммунистами, помогли избежать открытого разрыва с оппозицией, сохранить хрупкое мирное равновесие в Учредительном Собрании и одновременно достичь поставленной задачи: не допустить создания парламентских следственных комиссий. Что же касается конкретного запроса, то его постигла участь большинства других. До завершения работ Учредительного Собрания Временное правительство так и не предоставило парламенту никаких объяснений. Вскоре арестованный депутат был освобожден, и к моменту открытия первой сессии Народного Собрания запрос в той формулировке, в какой он был принят парламентом, потерял свой смысл.
Говоря о первой сессии Народного Собрания, следует принимать во внимание и принципиально иную политическую ситуацию, нежели та, при которой работала «буферная» конституанта. Вступлением в силу Основного Закона независимой ДВР и допущением политической коалиции РКП (б) с социалистическими группировками в Совете министров республики демократический облик «буфера» в определенной степени уже удалось продемонстрировать. Во всяком случае, правящая партия полагала сделанные в сфере государственного строительства уступки достаточными, чтобы продолжать руководствоваться теми же


63
Глава 2. Парламентаризм по-большевистски
соображениями, которые побуждали ее по-прежнему, как в Учредительном Собрании, считаться с оппозицией. Поэтому когда в Народном Собрании возникла почти аналогичная ситуация с созданием следственной парламентской комиссии, коммунисты отказались пойти даже на самый незначительный компромисс.
25 ноября 1921 года в Забайкалье при неясных обстоятельствах был убит депутат парламента эсер Я.В. Гантимуров. Собравшийся на экстренное заседание коалиционный кабинет решил направить на место случившегося комиссию во главе с министром юстиции ДВР эсером Е.А.Трупп. Но фракция ПСР в Народном Собрании поставила вопрос о
создании парламентской комиссии по расследованию убийства, наделенной полномочиями принимать меры по привлечению виновных к ответственности. Эсеров поддержали фракции бурят-монгол, сибирского союза эсеров, меньшевиков. Однако коммунисты решительно воспротивились этому предложению. 3 ноября бюро комфракции вынесло постановление, гласившее: «Бюро комфракции высказывается против создания парламентской комиссии. Выступить на пленуме в защиту своего предложения поручается т.Лехову» (143).
Выступая в пленуме парламента от имени крестьянской фракции большинства, депутат П.В.Лехов заявил, что и Совмин, и правительство уже приняли все зависящие от них меры к расследованию, а потому назначение еще и парламентской комиссии явилось бы выражением вотума недоверия кабинету. После бурной дискуссии большинством в 148 против 69 голосов депутаты утвердили следующую резолюцию: «Заслушав предложение предсовмина о принятых мерах к расследованию обстоятельств убийства депутата Гантимурова, Народное Собрание одобряет деятельность Совмина и переходит к очередным делам» (144). Такого исхода оказалось достаточно, чтобы стремления оппозиции использовать институт парламентских комиссий по расследованию для


64
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
контроля над исполнительной властью больше в Народном Собрании нс возникало.
Мы подробно проанализировали правовые возможности и практическую реализацию контрольных полномочий парламента ДВР в сфере отношений между властями. Формально Народное Собрание могло оказывать довольно серьезное влияние на деятельность кабинета министров, хотя другая исполнительная структура - правительство ДВР - почти полностью выпадала из контрольной компетенции парламента. Реальное осуществление требования министерской ответственности могло усилить роль многопартийного по составу народного представительства и одновременно ограничить власть правящей партии, лишив последнюю права самостоятельно, без участия оппозиции, принимать политические решения и проводить их в жизнь. Поэтому РКП (б) не была заинтересована в использовании конституционных средств парламентского контроля. Располагая большинством мест в депутатском корпусе, коммунисты сделали все возможное, чтобы механизм парламентского контроля не был приведен в действие.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ:
Демонтаж «демократического компромисса»
1 ноября 1922 года, в соответствии с Конституцией ДВР, наступал срок начала работы очередной сессии Народного Собрания. Проведение выборов нового состава парламента республики летом 1922 года совпало с официальным заявлением японского правительства о намерении приступить к выводу интервенционистских войск с территории русского Дальнего Востока.
С прекращением интервенции отпадала главная причина, вызвавшая к


65
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
жизни формально независимое от РСФСР «буферное» государство. Политический компромисс в виде ДВР становился для Москвы излишним. Изданные правительством ДВР в апреле-октябре 1922 года и вступившие в силу временные законы (об установлении смертной казни, ограничении свободы слова и печати, положении особой охраны, расширении полномочий политсудов, административной высылке, аннулировании так называемых кабальных сделок и другие), противоречащие Основному Закону демократического «буфера», означали не что иное, как планомерное постепенное приближение проводимой правящей партией политики как в области государственного управления, так и экономики к практике советского НЭПа.
В то же время изменения совершенно не касались составных элементов надстройки - государственных структур, предусмотренных Конституцией ДВР. Состоявшееся 2 октября 1922 г. заседание Дальбюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос о подготовительной работе к очередной сессии Народного Собрания II созыва. «Принимая во внимание необходимость открытия сессии Нарсоба в ноябре месяце, - говорилось в утвержденном Дальбюро постановлении, - поручить центральной парткомиссии по выборам в трехдневный срок выяснить вопрос о дне открытия Народного Собрания, согласовав вопрос с военведомством и Приморьем. Создать комиссию законодательных предположений из 5 лиц ... тт. Буйко (председатель), Яковенко, Михайлов, Завадский, Суховий» (145).
Даже в день вступления Народно-Революционной Армии во Владивосток, 25 октября 1922 года, располагая полной информацией об окончившейся эвакуации японцев и приняв накануне директиву об организации в городе Советов, Дальбюро посчитало необходимым подойти к проблеме замены «буферных» демократических форм советскими в краевом масштабе с известной долей осторожности: «Допуская, что настоящая сессия Народного Собрания может быть и не


66
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса» последней, она будет созвана не для декоративной, но и органической работы. Ввиду нашего большинства в Народном Собрании необходимо разработать план этой работы. Необходима комиссией подготовка ряда практических изменений законов: а/ об эмиссариате; б/ госконтроле; в/ налоге; г/ неприкосновенности членов Народного Собрания; д/ о Военсовете» (146).
Объяснить такую кажущуюся противоречивой позицию дальневосточного коммунистического партцентра можно только одним: ЦК РКП (б) еще не принял окончательного решения о сроках ликвидации «буфера». Вопрос о ДВР обсуждался на заседании Политбюро ЦК РКП (б) 12 октября 1922 года, проходившем при участии В.И.Ленина. В принципе Политбюро признало целесообразным упразднение «буфера» ввиду разрядившей обстановки на Дальнем Востоке и укрепления внешнеполитического положения РСФСР, особенно после Генуэзской конференции, но практические шаги в направлении советизации откладывались до полного завершения эвакуации интервентов из Приморья (147).
В этих условиях некоторые члены Дальбюро предлагали форсировать создание советов и при существовании государства-«буфера». Сторонником немедленной ликвидации демократических институтов и замены их советскими выступил направленный на Дальний Восток летом 1922 г. в качестве уполномоченного ЦК РКП (б) и ВЦИК, а 18 Сентября назначенный секретарем Дальбюро член ЦК партии Н.А.Кубяк. По его настоянию Дальбюро создало комиссию, которой поручалась подготовка положения о выборах в Советы (148).
Однако, судя по всему, каких-либо практических результатов деятельность комиссии не имела. Выступая на заседании орготдела Дальбюро 23 октября, на котором рассматривался вопрос об итогах работы комиссии, Н.А.Кубяк подверг своих оппонентов критике за


67
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
нерешительность. «Товарищи встали на неверную позицию проводить советизацию в продолжении 5 лет... Переход к советизации совершенно не зависит от Конституции» (149).
28 октября в Читу прибыл специальный представитель ЦК РКП (б), который привез с собой директиву Москвы о реорганизации власти и ликвидации «буферного» государства. По иронии судьбы или же сознательно, но ЦК направил на Дальний Восток именно Т.В.Сапронова, того самого партийного функционера, который годом раньше выступил с предложением «поиграть в парламентаризм» в масштабах всей страны, допустив во ВЦИК «десяток, другой, а может и три десятка бородатых мужиков» (150). Разумеется, что в 1921 году подобная идея не могла быть воспринята всерьез. Теперь Т.В.Сапронову предстояло выступить ее могильщиком на восточной окраине.
Демонтаж демократических структур должен был произойти в сжатые сроки. Однако при необходимости форсировать этот процесс крайне важным представлялось обеспечить его максимально возможную безболезненность. Иначе говоря, тактику проведения директив центра, пути и методы советизации «буфера» предстояло определить и осуществить самим дальневосточным коммунистам.
На заседаниях Дальбюро и совещаниях сравнительно узкого круга партийных работников РКП (б) в течение нескольких дней был выработан секретный план ликвидации ДВР. Мнение относительно международных последствий советизации в целом было единодушным: «никаких данных, чтобы кто-либо из капиталистических государств выступил активно против, нет: все знают, что «буфер», который Японии не удалось сделать черным, остался красным и является ничем иным, как филиальным отделением Москвы; с этой мыслью уже все примирились».
Тем не менее Дальбюро решило соблюсти демократический декорум, изобразив ликвидацию ДВР спонтанным порывом «снизу», стихийной


68
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
инициативой трудящихся, оформив ес соответствующим волеизъявлением Народного Собрания (151). «ДВР является республикой, просто упразднить се ни тактически, ни политически нс выгодно, - отмечал Т.В.Сапронов. - Необходимо предстоящий переворот внешне обставить. Необходимо, чтобы этот переворот был бы изъявлением революционной воли трудящихся масс. Собирается Народное Собрание, постановляет организовать ревкомы, провозглашается власть советов... С международной точки зрения нам выгодно: Народное Собрание постановляет...» (152).
Принимая решение проводить советизацию через Народное Собрание, некоторые члены Дальбюро ЦК РКП (6) имели в виду и соображения внутриполитического свойства. Существенным представлялось не столько отношение буржуазии к предстоящему перевороту, сколько реакция дальневосточного крестьянства. Даже сторонник ускоренной и радикальной ломки «буферного» демократизма Н.А.Кубяк должен был отметить указанное обстоятельство: «Некоторая опасность заключается в этом: хотя крестьянство и настроено за советы, но если мы этот вопрос решим без них, то вызовем среди них некоторое недовольство, ...некоторое неудобство будет чувствоваться среди мужичков. Сопротивление мы встретим в смысле пассивного отношения к проведению наших директив, возможно, что сопротивление и некоторый испуг...» (153).
Ту же мысль подчеркнул и другой член Дальбюро Я.Д.Янсон: «Можно просто создать областной (в данном случае - дальневосточный. - А.А.) ревком, низложить правительство. Единственное, что этому мешает, это мужички, заразившиеся также до некоторой степени демократизмом. Ввиду этого я нахожу необходимым созыв Народного Собрания» (154).
Проведению плана советизации благоприятствовала расстановка сил в парламенте нового созыва. В результате выборов в Народное Собрание, точно так же, как и по итогам предыдущих выборов в Учредительное


69
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
Собрание, коммунисты имели большинство в 2/3 депутатов, поэтому беспрепятственное проведение любой директивы Москвы было гарантировано. После освобождения Владивостока многие армейские депутаты - члены РКП (б) получили возможность участвовать в работе сессии. В случае же, если в сжатые сроки, назначенные для созыва парламента, по каким-то причинам подавляющего большинства обеспечить могло и не получиться, Дальбюро полагало вполне допустимым «отмести Конституцию и простым большинством» (155).
Впрочем, чтобы к такому крайнему варианту прибегать не пришлось, председателю правительства ДВР и члену Дальбюро Н.М.Матвееву поручалось «с правом вызова следить за своевременным, прибытием членов Народного Собрания с соответствующей фильтрацией» (156). Последнее добавление, принятое Дальбюро по предложению Н.А.Кубяка, означало, что депутаты от оппозиционных фракций могли быть и не допущены на сессию.
Конкретные задачи Народного Собрания, согласно разработанному плану, сводились к принятию подготовленных Дальбюро постановлений: декларации о ликвидации ДВР и воссоединении края с РСФСР, о самороспуске парламента, обращений к рабочим и крестьянам о смысле происходящего переворота и, наконец, к передаче власти (157). Преемником одновременно Народного Собрания, правительства и Совмина становился намеченный Дальбюро, одобренный ЦК РКП (б) и впоследствии формально утвержденный ВЦИК РСФСР Дальневосточный революционный комитет (Дальревком), состоящий, как и «коллективный президент» в ДВР, из семи членов (158). Открытие работ Народного Собрания было решено провести 10 ноября 1922 года (159).
Чтобы поставить созываемое Народное Собрание перед фактом появления альтернативных органов власти, план проведения советизации предусматривал организацию к этому сроку местных ревкомов: «Нам


70
Вместо включения: Демонтаж «демократического компромисса»
нужно провести демонстрацию, в противном случае Народное Собрание соберется, но какой материал оно будет иметь? Только резолюции рабочих собраний. Демонстрация необходима, чтобы показать, что мы делаем этот переворот в силу требования масс. Они должны это потребовать определенным действием, это действие должно начаться организацией ревкомов... Картина тогда будет другая. Нарсоб будет стоять перед фактом образования ревкомов» (160).
В освобожденных от интервентов и их пособников районах Приморья власть советов провозглашалась немедленно, и там сразу же создавались ревкомы. Гораздо сложнее обстояло дело с организацией ревкомов на остальной территории ДВР, где революционный энтузиазм у большинства населения, особенно в деревне, к этому времени значительно угас. Поэтому решено было создавать ревкомы не везде, а лишь там, где при их выборах можно было полагаться на успех. Т.В.Сапронов предложил действовать следующим образом: «Мы создаем для проведения выборов тройку, которая дает указания - где выбирать ревкомы, советы, а где воздержаться. Значит, особо опасаться нечего. Вовсе не обязательно, чтобы к десятому (ноября. - А.А.) всюду существовали ревкомы и советы... Там, где мы не надеемся провести надежные ревкомы, с выборами не торопиться, а предварительно подготовить почву» (161).
Влияние оппозиционных группировок при организации ревкомов должно было быть сведено на нет самым простым и неоднократно апробированным в Советской России способом: «Бояться меньшевиков нам нечего, на собрания мы их приглашать не будем. Соберем такие собрания, где будет определенное наше большинство» (162).
В рамках кампании по советизации резко активизировалась борьба с легальной оппозицией. Главный удар, как и прежде, в ходе избирательной кампании в Народное Собрание, наносился по социалистическим партиям. На внеочередном заседании 30 октября Дальбюро приняло постановление,


71
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
гласившее: «...Закончить начавшуюся ликвидацию эсеров, следить за меньшевиками и в случае малейшей их попытки к контрреволюционным действиям немедленно их ликвидировать» (163). На вопрос одного из руководящих работников аппарата Забайкальского обкома РКП (б) о том, что следует понимать под формулировкой «ликвидация» и предложение «выразиться помягче», московский гость отреагировал так: «Ну уж это предоставим расшифровать ГПУ» (164).
Осуществление кампании по советизации показало, что эсеры и меньшевики так и не смогли что-либо реально противопоставить правящей партии. Ячейки РСДРП на Дальнем Востоке пока еще существовали на полулегальном положении. Что же касается социалистов-революционеров, то прошедшие аресты хотя и не ликвидировали их организации полностью, но настолько обескровили и загнали в глубокое подполье, что ни о каких активных действиях не могло идти и речи. В день принятия Дальбюро указанного постановления Н.А.Кубяк, выступая на совещании руководства Читинской организации большевиков, констатировал: «Такая ликвидация (эсеров. - А.А.) нами уже проведена. Насколько полностью мы их ликвидировали, неизвестно, но, полагаю, вряд ли они скоро оживут» (165).
В том, что Кубяк отнюдь не приукрашивал истинного положения дел, убеждают имеющиеся в нашем распоряжении многочисленные архивные документы. По предложению Главного управления ГПО ДВР Дальбюро ЦК РКП (б) в конце октября, еще до приезда Т.В.Сапронова, приняло решение выслать всех арестованных эсеров в РСФСР, что и было сделано (166). На местах прошла новая волна арестов руководителей и активистов партии социалистов-революционеров.
Так, в закрытом письме секретаря Приамурского губбюро РКП (б) за октябрь 1922 года, направленном для информации в адрес ЦК партии, отмечалось: «Арест 28 активных эсеров, согласно директивы ГУ ГПО, по городу Хабаровску и губернии разложил организацию и облегчил работу


72
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
нашей ПаРТИИ. Благодаря этому остальная пассивная часть эсеровской организации терроризована и, надо полагать, что долго нс проявит активности. Ликвидация эсеровской организации не вызвала почти никаких осложнений и ходатайств со стороны населения за освобождение тех или иных, лиц» (167). Неудивительно, что на открывшейся вскоре сессии Народного Собрания вся оппозиция оказалась представлена скорее символически: в зале заседаний пленума парламент находились 2 депутата-меньшевика и один сибирский эсер (168).
Жесткие меры, предпринятые коммунистами в отношении своих политических оппонентов, позволили беспрепятственно осуществить разработанный Дальбюро ЦК РКП (б) план проведения советизации «буфера». Внешне вся кампания выглядела стихийным революционным порывом масс к ликвидации демократической ДВР и слиянию края с Советской Россией. Эти лозунги, особенно последний, пользовались широкой популярностью и встретили почти безоговорочную поддержку со стороны населения. Поэтому при соответствующей организаторской работе партийных комитетов РКП (б) облечь подспудные чаяния большинства трудящихся в форму массовых манифестаций было сравнительно просто.
Выступления приурочивались Дальбюро к пятой годовщине Октябрьской революции. 9 ноября Н.А.Кубяк телеграфировал генеральному секретарю ЦК РКП (б) И.В Сталину: «Начало упразднения «буфера» во всех областях прошло с большим подъемом. Без осложнений были распущены областные, городские органы, власть передана губревкомитетам, назначенным Дальбюро. Инсценировка требований масс об упразднении «буфера» удалась., Самый лучший буржуазный дипломат не расшифрует сути. На митингах настроение было 17-го года Питера. Лозунги. «Долой «буфера», да здравствует Москва!», - покрывались громким «ура». Митинги были в несколько тысяч, старожилы таких не


73
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
видали...» (169).
Составленные в аппарате Дальбюро тексты резолюций проделывали окольный путь: из Читы они передавались на места, где принимались на собраниях и митингах трудящихся как выражение настроений масс, азатем, по указанию Дальбюро, снова поступали в Читу, но уже в адрес Народного Собрания ДВР (170).
В канун открытия парламентской сессии, II и 13 ноября 1922 года, Дальбюро ЦК РКП (б) обсудило вопросы, связанные с работой Народного Собрания. Предстояло провести всего два заседания парламента - 13 и 14 ноября. Детально были срежиссированы все процедурные моменты: определялся состав президиума, очередность внесения подготовленных текстов законопроектов, даже ход их обсуждения в прениях с персональным распределением ролей. В Народном Собрании 2-го созыва создавалась лишь одна парламентская комиссия - по проверке личного состава и полномочий депутатов. Впрочем, комфракция получила и указание не препятствовать выступлениям депутатов оппозиционных фракций, но только с декларативными заявлениями: «После зачтения декларации другими фракциями заявить: принимаем к сведению и переходим к очередным делам» (171).
Окончательно был определен и персональный состав Дальревкома: от фракций коммунистов и крестьян (на сессию депутаты от оппозиционной крестьянской фракции меньшинства допущены не были) вводились соответственно Г.Н.Коренев и П.П.Постышев. За час до открытия второго заседания Народного Собрания 14 ноября в Чите начиналась «стихийная» демонстрация трудящихся с требованиями самороспуска парламента и объявления власти советов. Затем два заранее намеченных Забайкальским губкомом РКП (6) делегата от имени демонстрантов в' назначенное время должны были быть допущены в зал заседаний для предъявления Народному Собранию письменного требования о самороспуске (172).


74
вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
На заседании 13 ноября Дальбюро поручило Я.Д.Янсону немедленно обратиться к президиуму ВЦИК РСФСР с просьбой официально назначить Дальревком и объявить о присоединении Дальнего Востока к Советской России. Небезынтересно ознакомиться с содержанием телеграммы, направленной в тот же день по адресам ВЦИКа (М.И.Калинину) и НКИД (Г.В.Чичерину и Л.М.Карахану). Приведем ее сокращенный текст: «...Завтра, 14 ноября, комфракция Народного Собрания предложит поставить на обсуждение вопрос о положении ДВР и предложит постановление о присоединении ДВР к РСФСР... Желательно, чтобы завтра же в ответ на постановление Нарсоба ДВР получилось постановление ВЦИК о присоединении ДВ к России и утверждении Дальревкома. Поэтому прошу приготовить к завтрашнему вечеру официальный ответ ВЦИК с таким расчетом, чтобы оно было датировано и передано в Читу завтрашнего числа» (173).
Последующие события развивались по хорошо отработанному сценарию. 14 ноября в Народном Собрании, после вручения парламенту требований «представителей демонстрантов» о советизации, аналогичное заявление теперь уже «от имени рабочих и крестьян Читы» сделал Н.А.Кубяк. Затем правительство ДВР объявило об отказе от власти, полностью передавая ее Народному Собранию.
Парламент решил обсудить вопрос о положении республики и требованиях масс. Представители четырех фракций выступили с декларативными заявлениями. Социал-демократам и сибирским эсерам ничего не оставалось, как согласиться с общим настроем депутатов и не препятствовать ликвидации «буфера».
Правда, один из депутатов - руководитель дальневосточных меньшевиков, член ЦК РСДРП И.И.Ахматов отважился на публичное заявление о том, что ликвидация ДВР - вовсе не инициатива «снизу», а решение руководства коммунистов: «Поскольку правящая в Совроссии и у


75
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
нас партия находит в данный момент ненужным существование «буфера» и борется за его уничтожение, - мы не протестуем против его ликвидации».
В то же время лидер меньшевиков попытался обосновать политическую целесообразность происходящего: «...считаем, что «буфер», утверждающий свое право на существование против воли Советской России, неизбежно должен будет потерять свое общероссийское революционное значение и стать ареной приложения антироссийских сил. Такого рода утверждение «буфера» для нас совершенно неприемлемо» (174).
После непродолжительного обсуждения Народное Собрание единогласно (!) приняло предложенные коммунистической и крестьянской фракциями постановления о самороспуске, объявлении на всей территории края советской власти, отмене Конституции и законов ДВР. Затем народные избранники обратились к ВЦИК РСФСР и Всероссийскому съезду советов с просьбой о присоединении территории бывшей ДВР к Советской России.
Заключительным постановлением создавался Дальревком в намеченном Дальбюро ЦК РКП (б) составе: П.А.Кобозев (председатель), Н.А.Кубяк, И.П.Уборевич, Н.М.Матвеев, Я.Д.Янсон, Г.Н.Коренев, П.П.Постышев (175). Новой коммунистической «семерке», теперь даже формально ничем не ограниченной, парламент передавал всю полноту власти в крае и поручал проведение в жизнь всех принятых на своей последней сессии постановлений. Народное Собрание ДВР, избрав делегатов от Дальнего Востока на X съезд Советов РСФСР, завершило свою работу (176). Одновременно прекратило существование странное государство с громким названием Дальневосточная республика.
Ликвидация «буфера» позволила набиравшейся сил партийной бюрократии избавиться от помехи в виде демократических по форме государственных институтов. Выступая на последней сессии Народного


76
Вместо заключения: Демонтаж «демократического компромисса»
Собрания, член Дальбюро ЦК РКП (б) Я.Д.Янсон высказался по этому поводу весьма определенно: «Нам не нужно демократической побрякушки - Учредительного Собрания. Только при открытой диктатуре пролетариата мы добьемся целей, стоящих перед нами... Пора кончить игру в демократию» (177).


77
ПРИМЕЧАНИЯ
I. Основной Закон (Конституция) Дальневосточной республики. - Чита, 1921.-С.8-9.
2. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 6 февраля 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Л. 19 об. См. также: Протоколы заседаний Дальбюро ЦК РКП (б) от 2 и 9 ноября 1921 г. - Там же. - Лл. 176 об., 179.
3. Вечер (Владивосток). - 1921, 8 марта. - № 242. См. также: Труд (Чита) - 1921, 15 февраля. -№. 2.
4. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 3 ноября 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.374. - Лл.  156-156 об.; АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.5. - Л.29 об. См. также: Известия Приамурского облуправления (Хабаровск). - 1921, 16 ноября.
5. Стенограмма 1 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 12 февраля 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.2. - Лл.8-11. См. также: Труд (Чита). - 1921, 15 февраля. - № 2.
6. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 12 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.5. - Л.36. См. также: Известия Приамурского облуправления (Хабаровск). - 1921, 16 и 20 ноября.
7. Якимов А.Т. Учредительное Собрание Дальневосточной республики // Красногвардейцы и партизаны. - Чита, 1957. - С.123; Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - С.50-51, другие труды.
Следует отметить, что данные историков и государствоведов о численности отдельных фракций Учредительного Собрания не всегда совпадают. Поэтому в монографии используется источник, который, на наш взгляд, наиболее достоверен - подлинники анкетных листов членов Учредительного Собрания Дальнего Востока. - См.: ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Oп. I. - Д.ЗО. - Лл . 1 -11; Д.31. - Лл . 1 -21; Д.32. - Лл. 1 -5.
8. Там же. См. также: ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Oп. 1. - Д.ЗЗ. - Лл.1-8.


78
Примечания
9. Телеграмма членов Дальбюро ЦК РКП (б) А.Знаменского и М.Трилйссера от 21 января 1921 г. с изложением текста постановления Дальбюро от 18 января, направленная в ЦК РКП (б) Н. Крести некому и Наркоминдел РСФСР Г.Чичерину, копия - предсибревкому И.Смирнову. - РЦХИДНЙ - Ф.372. - On. 1. - Д. 118. - Л.33 об.
10. Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - C.51.
II. Письмо депутатов крестьянской фракции большинства Учредительного Собрания Дальнего Востока к своим избирателям (дата не указана). - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.14. - Л. 12 об. См. также: Интервью газеты «Вечер» с депутатом Учредительного Собрания от Владивостока эсером С.Н.Николаевым. - Вечер (Владивосток). - 1921, 7 марта. - № 241.
12. Вечер (Владивосток). - 1921,28 февраля. - № 236.
13. Беликова Л.И. Применение ленинской тактики компромиссов и соглашений в Приморье // В.И.Ленин и Дальневосточная республика. Владивосток, 1985. - С.82; Шурыгин А.П. В.И.Ленин и Дальбюро ЦК РКП (б) // Там же. - С.43; Курманаев А.Т. Борьба большевиков с непролетарскими партиями в Учредительном Собрании ДВР // Большевики Сибири в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции. - Новосибирск, 1987. - С.87; Щагин Э.М. Борьба большевиков за крестьянские массы в ДВР // Ученые записки ХГПИ. - Хабаровск, 1968. - Т.16. Серия историческая. - С. 124. См. также другие публикации.
14. Так, в письме депутатов крестьянской фракции большинства к избирателям отмечалось: «По вопросу о связи нашей республики с Советской Россией мы иначе и не могли думать, как только так, что эта связь должна быть кровной, материнской, тогда как меньшинство «крестьян» во главе с Булычевым и Сулимовским (И.Д.Сулимовский - один из лидеров крестьянской фракции меньшинства. - А.А.) глухо говорило о тесной связи и постольку, поскольку эта связь выгодна. На такую шкурническую позицию мы встать не могли и не можем». -


79
Примечания
АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. I. - Д. 14. - Л. 12 об.
15. Вперед. (Хабаровск). - 1921,25 февраля. - № 158.
16. Докладная записка председателя земельной комиссии Народного Собрания ДВР А.А.Модеко в бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 16 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.23. - Лл.36-36 об.
17. Общий обзор деятельности Дальбюро ЦК РКП (б) за ноябрь 1921 г., подготовленный секретариатом Дальбюро для ЦК РКП (б).
РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13. - Д.292: - Лл. 109-109 об.; Ф 372. - Оп.Г - Д.41. - Лл. 119-119 об. См. также: Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 26 ноября 1921 г. - Там же. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Л. 188.
18. НАРБ. - Ф.Р-704. - Оп.1. - Д.4. - Л.66 в. См. также: Якимов А.Т. Учредительное Собрание Дальневосточной республики // Материалы II Дальневосточной межвузовской научной конференции по истории советского Дальнего Востока, посвященной 50-летию Советской власти. - Хабаровск, 1967. - С.81. Он же. - Учредительное Собрание ДВР // Красногвардейцы и партизаны. - Чита, 1957. - С. 123 и др.
19. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 7 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901 - Оп.1. - Д.5. - Л 32.
20. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 3 ноября 1921 г.-АДНИ ГАХК.-Ф.901.-Оп.1-Д.5 - Лл.29-29 об.
21. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 10 февраля 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Л.20. См. также: Устав комфракции Народного Собрания ДВР, утвержденный секретариатом Дальбюро ЦК РКП (б) 8 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.13. - Л.38; РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13. - Д.292. - Л. 109 об.
В постановлении комфракции Народного Собрания ДВР, принятом 20 ноября 1921 г., говорилось: «Все предложения, заявляемые бюро крестфракции (большинства. - А.А.), рассматривать как предложения бюро комфракции, посему проводить их согласованно всем коммунистам». - См.: Протокол общего собрания комфракции Народного Собрания ДВР от


80
Примечания
20 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф901 - On. I. - Д-4. - Л. 15.
22. Информация осведотдела ГПО ДВР от 21 февраля 1921 г. -РЦХИДНИ.
- Ф.372. - On. I. - Д. 1165. - Л. 11.
23. Вечер (Владивосток). - 1921, 19 февраля. - № 229.
24. Мнение о внепартийных демократах как о буржуазной фракции, «скрытых кадетах» высказывали Ю.Н.Гавло, А.Т.Курманаев, А.П.Шурыгин, А.Т.Якимов и другие авторы. - См.: Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - С.52; Якимов А.Т. Учредительное Собрание ДВР // Красногвардейцы и партизаны. - Чита, 1957.-С.123; и др.
25. Анкетные листы членов Учредительного Собрания Дальнего Востока от фракции внепартийных демократов (подлинники). - ЦГА ДВ. - Ф.Р- 4676. - Оп.1. - Д.33. - Лл.1-8.
26. Стенограмма 46 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 23 апреля 1921 года. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл. 464-466.
27. Протокол объединенного заседания президиума представителей от фракций Учредительного Собрания Дальнего Востока (межфракционного совещания) от 6 апреля 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.8. - Л. 10. 28. Стенограммы заседаний Учредительного Собрания Дальнего Востока от 12 февраля - 27 апреля 1921 года. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Дд.2, 9, 10, 11.
В телеграмме МИД ДВР, направленной в Москву на имя уполномоченного ДВР И.Г.Кушнарева, копия - в Омск, предсибревкому И.Н,Смирнову 5 марта 1921 г., отмечалось: «Соглашение между фракциями Учредительного Собрания по вопросу об организации работ не состоялось, вопрос внесен в пленум Учредительного Собрания. Прения продолжаются...». - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.109. - Лл.120-121.
29. Труд (Чита). - 1921, 15 февраля. -№ 2. См. также: Искра


81
Примечания
(Благовещенск). - 1921, 3 апреля.-№ 21.
30. Груд (Чита). - 1921, 15 февраля. - № 2. См. также: Труд (Никольск- Уссурийск). - 1921,4 марта. - № 31.
31. Телеграмма МИД ДВР уполномоченному ДВР в РСФСР ИГ.Кушнареву от 5 марта 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - On. 1. - Д.109. - Л. 121. См. также: Протоколы заседаний Учредительного Собрания Дальнего Востока от 26 и 28 февраля 1921 г. - Голос трудящихся (Хабаровск). - 1921, 4 марта. - № 25 (204); 9 марта. - №№ 28 (207), 29 (208) и др.
32. НАРБ. - Ф.57. - Оп.2. - Д.197. - Л.8.
33. Протокол 4 заседания комиссии Учредительного Собрания по выработке Основных Законов от 3 марта 1921 г. - ГАХК. - Ф. 1115. - Оп.1.- Д.1.-Л.8 об.
34. Протоколы пленарных заседаний комиссии Учредительного Собрания по выработке Основных Законов от 8 и 10 марта 1921 г. - ГАХК. - Ф.1115. - Оп.1. - Д.1. - Лл.9, 9 об., 9 а, 9 а об. См. также: АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.8. - Лл.5-6, НАРБ. - Ф.57. - Оп.2. - Д.197. - Л.8. Труд (Чита). - 1921, 12 марта. -№ 13.
35. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 7 марта 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Л.27. См. также: Протокол 5 заседания комиссии Учредительного Собрания по выработке Основных Законов от 8 марта 1921 г. - ГАХК. - Ф.1115. - Оп.1. - Д.1. - Лл.9-9 об. См. также: РЦХИДНИ. - Ф.372. - On. 1. - Д.62. - Л.58.
36. В числе созданных в Народном Собрании ДВР I созыва парламентских комиссий были: финансово-экономическая, по реорганизации госаппарата, местного хозяйства и управления, земельная, по военным делам, по рабочему вопросу, по народному просвещению и другие. - См.: Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 2 ноября 1921 г. - РЦХИДНИ. - ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Л. 176 об. См. также: Информационный доклад секретаря Дальбюро ЦК РКП (б) А.М.Буйко для ЦК РКП (б) от 26 декабря 1921 г.


82
Примечание
(подлинник). - РЦХИДНИ. - Ф. 17. - Oп. 13. - Д.294. - Лл.59-60.
37. Известия Приамурского облуправления (Хабаровск). - 1921, 20 ноября.
38. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 9, ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Oп. 1. - Д.5. - Лл.31 об.-32.
39. Протокол общего собрания членов комфракции Народного Собрания ДВР от 13 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. I. - Д-З. - Л.З. См. также: Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 14 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.5. - Л.37.
40. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статья 38. - С.8.
41. Стенограмма 32 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 12 апреля 1921 г: Обсуждение законопроекта об организации власти. Поправка депутата от крестьянской фракции меньшинства Л.А.Булычева. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - On. 1. - Д.9. - Л.346.
42. Дело Народа (Благовещенск). - 1921,29 октября. - № 20.
43. Стенограмма 32 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 12 апреля 1921 г. Обсуждение законопроекта об организации власти. Поправки депутатов В.Е.Мандельберга (от фракции РСДРП), А.П.Лисиенко и Г.С.Величанского (от фракции сибирского союза эсеров), Л.А.Булычева (от крестьянской фракции меньшинства). - ЦГА ДВ. - Ф.Р- 4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.346-347, 350-352.
44. Там же. - Л.351.
45. Протокол экстренного заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 2 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф. 901. - On. L - Д.5. - Лл.28-28 об.
46. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 2 ноября 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Лл. 176-176 об.
47. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 2 декабря 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. 1. - Д.5. -Л.55.
48. Прибайкальская правда (Верхнеудинск). - 1921,21 декабря. -№ 57.


83
Примечания
49. Там же.
50. Дальневосточный путь (Чита). - 1921, 21 декабря. - № 14.
51. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от II января 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.1189. -Л.7.
52. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 5 декабря 1921 г. - АДНИ ГАХК. -Ф.901. - On. 1. - Д.5. - Л.58.
53. Труд (Чита). - 1922, 5 апреля.
54. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 14 февраля 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - On. 1. - Д. 1189. - Л.21.
55. Акт о первом Народном Собрании и правительстве ДВР. - Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Приложение 2. - С.72-73.
56. Следует отметить, что президиум коммунистической фракции парламента считал необходимым вовсе отказаться от проведения выборов, сохранить Народное Собрание в прежнем составе и созвать его очередную третью сессию в ноябре 1922 года. «Формально акт о переносе февральской сессии на ноябрь месяц вполне демократичен и законен», - отмечалось в его письме, подписанном председателем комфракции М.И.Тайшиным и адресованном Дальбюро ЦК РКП (б). - РЦХИДНИ. - Ф.372.-Оп.1.-Д.133.-Л.81.
57. Декларация правительства ДВР от 9 марта 1922 г. - Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР. - 1922, 30 апреля. - № 4 (20). - С.240-241.
58. Там же.
59. Постановление правительства ДВР об отсрочке выборов в Народное Собрание ДВР П созыва от 6 апреля 1922 г. - Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР. - 1922, 30 июня. - № 6 (22). - С.358.
60. Дело народа (Благовещенск). - 1921, 27 мая - 7 июня. - № 7.
61. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статья 34. - С.8.
62. Там же. - Статья 42. - С.9-10.
63. Там же. - Статья 43. - С. 10.


84
Примечания
64. Там же. - Статья 49. - С. 11 -12.
65. Там же. - Статья 48. - С. 11.
66. Там же. - Статья 48. - С. 11.
67. Временный закон правительства ДВР «Об установлении Положения о Совете министров ДВР». - Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР. - 1921,8 сентября. - № 4 (10). - С. 198-200.
68. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статьи 44, 45,47 С.10-11.
69. Там же. - Статьи 44, 45, 46,47. - С.10-11.
70. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 10 февраля 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - On 1 - Д.60. - Л.110.
71. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 29 марта 1921 года. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - On. 1. - Д.62. - Л .72.
72. Протоколы заседаний Дальбюро ЦК РКП (б) от 29 марта и 16 апреля 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.62. - Лл.59, 72. См. также: Телеграмма Л.М.Карахана А.М.Краснощекову от 15 апреля 1921 г. (копии в Дальбюро ЦК РКП (б) и в комфракцию Учредительного Собрания). - РЦХИДНИ. - Ф.144. - Оп.1. - Д. 161. - Л.3.
73. Рабочий путь (Чита). - 1921, 15 мая. См. также: Труд (Никольск- Уссурийск). - 1921, 1 мая. - № 73. См. также: Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - С. 155-156; и др.
74. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921.- Статья 43. - С. 10.
75. Там же.
76. Там же.
77. Там же.
78. Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - С. 168.
79. Там же. - С. 148.
80. Основной Закон (Конституция) ДВР - Чита, 1921. - Статья 183. - С.39.
81. Там же. - Статья 43. - С. 10; Статья 182. - С.39.
82. Там же. - Статья 50. - С. 12.


85
Примечания
83. Текст резолюции о партстроительстве в ДВР. Протокол заседания2-й областной конференции РКП (б) Прибайкалья от I июн'я192| г РЦХИДНИ. -Ф.17 - Он. 13. - Д.771. - Л.34; АДНИ ГАЧО. - Ф.81. -Оп. 1.  -
Д.61.-Л.45.
84. Там же.
85. Протокол заседания краевого совещания секретарей обкомов, укомов и райкомов РКП (б) от 12 октября 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13 Д.287. - Л.96; АДНИ ГАЧО. - Ф.81. - Оп.1. - Д.9 6. - Л.4 6 б.
86. Там же. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13. - Д.287. - Л. 99; АДНИ ГАЧО. - Ф.81.-Оп.1.-Д.96.-Л.49.
87. Телеграмма Дальбюро ЦК РКП (б) Амурскому обкому РКП (б) (дата не указана). - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.  1. - Д.46. - Лл.329-329 об.
88. Телеграмма Дальбюро ЦК РКП (б) обкомам РКП (б) от 2 ноября 1921 г. -РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1.-Д.46.-Л.334.
89. Общий обзор протоколов заседаний Дальбюро ЦК РКП (б) за декабрь 1921 г., составленный секретариатом Дальбюро. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1.-Д.Ю4.-Л.2.
90. Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР. - 1922, 30 июня. - № 6 (22). - С.352-354.
91. Информационный бюллетень Управления делами Совета министров ДВР за период с 24 августа по 3 сентября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.1193. - Лл.62 об., 64.
92. ГАХК. - Ф.14. - Оп.1. - Д.З. - Лл.134-134 об., 135; Вестник ДВР. - 1922, июль.-№ 3,-С. 17-18.
93. Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР - 1922, 15 октября. - № 13 (2 9). - С.646-648.
94. ГАХК. - Ф.14. - Оп.1. - Д.З. -Лл.147, 147 об., 148.
95. Вестник ДВР. - 1922, сентябрь-октябрь. - № 5-6. - С.67-68.
96. ГАХК. - Ф.14. - Оп.1. - Д.З. - Лл.339-339 об., 340-340 об., 341.
97. Там же.


86
Примечания
98. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (6) от 2 ноября 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Oп. I. - Д.54. - Л. 176.
99. РЦХИДНИ. - Ф.372. - On. I. - Д.66. - Л . 100.
100. Протокол экстренного заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 2 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.5. - Л.28 об.
101. Протоколы заседаний бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 2 и 12 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901 - Оп.1. - Д.5. - Лл.28 об., 36‘
102. Протокол заседания пленума комфракции Народного Собрания ДВР от 7 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.4. - Л. 1 об.
103. Закон Народного Собрания ДВР об единовременном чрезвычайном военном налоге от 17 декабря 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.16.-Л.227.
104. Информационное письмо за подписью секретаря Дальбюро ЦК РКП (б) А.М.Буйко, направленное в ЦК РКП (б) 26 декабря 1921 г. (подлинник). - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13. - Д. 294. - Л.60. См. также: АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. 1. - Д. 16. - Лл. 189-194, 184-184 об.
105. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 7 декабря 1921 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.54. - Лл. 195-196.
106. Положение о политических судах ДВР от 16 декабря 1921 г. и Постановление о членах Народного Собрания ДВР, выявивших себя пособниками мятежной группы во главе с Меркуловым, именующей себя Приамурским правительством, от 18 декабря 1921 г. - Собрание узаконений и распоряжений правительства ДВР. - 1921, 31 декабря. - № 10(16).
107. Протокол заседания Народного собрания ДВР от 16 декабря 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.9. - Л.23. См. также: Дело народа (Благовещенск). - 1921,21 декабря.
108. Дело народа (Благовещенск). - 1921, 8 декабря.


87
Примечания
109. Там же.
110. Заявление фракции РСДРП в президиум Народного Собрания ДВР от 15 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.9. - д.25; Информацию об обсуждении Положения о политсудах ДВР см. также: РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.13. - Д.295. - Л.7; Дело народа (Благовещенск). - 1921, 20 декабря.
111. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статьи 44, 46. - С. 10-11.
112. Там же. - Статья 48. - С. 11.
113. Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978; Сонин В.В. Становление ДВР (1920-1922 гг.): Дис. ...докт. исторических наук. - Владивосток, 1990.
114. Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. - Томск, 1978. - С; 150.
115. Сонин В.В. Становление ДВР (1920-1922): Дис. ...докт. исторических наук. - Владивосток, 1990. - С. 179.
116. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статья 52. - С. 12.
117. Там же. - Статья 59. - С. 13.
118. Там же. - Статья 84. - С. 19.
119. Там же. - Статьи 85, 86. - С. 19-20.
120. ГАХК. - Ф.14. - Оп.1. - Лл.1-2.
121. Там же.
122. АДНИ ГАХК. - Ф.487. - Оп.1. - Д.54. - Л. 16.
123. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статья 60. - С. 13.
124. Там же. - Статья 48, пункт 1. - С. 11.
125. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 15 ноября 1921 г.-АДНИ ГАХК.-Ф.901.-On. 1. - Д.5. - Л.38 об.
126. Известия Приамурского облуправления (Хабаровск). - 1921, 25 и 27 ноября.
127. Там же. - 27 ноября.
128. Там же.


88
Примечания
129. Основной Закон (Конституция) ДВР. - Чита, 1921. - Статья 61. - С.14.
130. Стенограмма 20 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 19 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д-9. - Лл.94-99: См. также: Стенограмма 24 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 29 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.296-300. См. также: Русский голос (Харбин). - 1921, 2 апреля.
131. Заявление депутатов фракции ПСР в президиум Учредительного Собрания Дальнего Востока (дата не указана). - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.14. - Лл.21-21 об. См. также: Стенограмма 20 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 19 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.83-93.
132. Стенограмма 20 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 19 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д-9. - Лл.80-82.
133. Запрос военному министру ДВР от группы депутатов Учредительного Собрания Дальнего Востока от внепартийно-демОкратической фракции. - Стенограмма 20 заседания Учредительного Собрания от 19 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.73-75. См. также: Труд (Чита). - 1921, 10 марта. - № 12; 22 марта. - № 17.
134. Стенограмма 42 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 19 апреля 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.,1. - Д.9. - Л.535.
135. Там же. - Лл.534, 548-549.
136. Там же. - Л.550. См. также: Стенограммы заседаний Учредительного Собрания Дальнего Востока за период с 20 по 27 апреля 1921 г. - ЦГА ДВ.-Ф.Р-4676.-Оп.1.-Д.5.
137. Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о захвате 1000 пудов муки частной торговой фирмы «Сейто- Конс» в Чите по распоряжению начальника снабжения НРА ДВР. -


89
Примечания
АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. I. - Д. 12. - Лл.89, 92. См. также: Дело народа (Благовещенск). - 1921, 30 ноября.
Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о занятии 15 домов, принадлежащих торгово-промышленному товариществу «Братья Полутовы» в Чите, по приказу МВД ДВР. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - On. 1. - Д. 16. - Лл. 175-175 об.; Д.9. - Л. 14.
Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о кожевенном заводе Шмулевича, национализированном Забайкальским облуправлением в октябре 1920 г.. - Дело народа (Благовещенск). - 1921, 7 декабря.
Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о золотых приисках Шумова, захваченных рабочей артелью. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Оп.1. - Д.9. - Л. 14 об.; Дело народа (Благовещенск). - 1921, 30 ноября.
Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о секвестре типографии Бергута. - АДНИ ГАХК. - Ф.901. - Oп. 1. - Д.9. - Л. 14; Дело народа (Благовещенск). - 1921, 15 декабря.
Запрос внепартийно-демократической фракции Народного Собрания ДВР о конфискации товаров Благовещенского общества кредита, - Там же. 138. Протоколы заседаний бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 3 и 26 ноября 1921 г. - АДНИ ГАХК. - Ф. 901. - Оп.1. - Д.5. - Лл.50 об., 74, 139. Стенограмма 24 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 29 марта 1921 г. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.311-312. См. также: Заявление правительственного эмиссара Прибайкальской области члену Верхнеудинского уездного Народнореволюционного комитета И.Ф.Попову о возложении на последнего всей ответственности по руководству работой районного съезда в селе Тарбагатай от 8 февраля 1921 г. - НАРБ. - Ф.Р-704. - Оп.1. - Д.ЗЗ. - Л.33. См. также: Информация заместителя областного эмиссара Прибайкалья в областной отдел ГПО (дата не указана). - НАРБ. - Ф.Р-704. - On. 1. - Д.ЗЗ. -


90
Примечания
Лл.137-137 об.
140. Протокол закрытого заседания II областной конференции РКП (б) Прибайкалья от 29 мая 1921 г. - АДНИ ГАЧО. - Ф.81. - Oп. I. - Д.61. - Л.36.
141. Стенограмма 30 заседания Учредительного Собрания Дальнего Востока от 9 апреля 1921 года. - ЦГА ДВ. - Ф.Р-4676. - Оп.1. - Д.9. - Лл.319-331.
142. Там же. - Л.330.
143. Протокол заседания бюро комфракции Народного Собрания ДВР от 3 ноября 1921 г.-АДНИ ГАХК.-Ф.901.-On. 1. - Д.5. - Л.74.
144. Дело народа (Благовещенск). - 1921, 7 декабря.
145. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 2 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д. 131. - Л.215 об.
146. Протокол внеочередного заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 25 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.203. - Лл.137-137 об.
147. Ленин В.И. Полн.собр.соч. - Т.45. - С.690. См. также: Сообщение члена дальневосточной секции при ИМЯ А.П.Шурыгина «Тактика коммунистической партии в ДВР» на общем собрании дальневосточной секции историко-литературного объединения ветеранов гражданской войны и революционного подполья при ИМЛ ЦК КПСС 20 мая 1971 г. - АДНИ ГАЧО. - Ф.4307. - Оп.2. - Д.904. - Л.17.
148. Протокол закрытого заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 2 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.203. - Л.123.
149. Протокол заседания оргбюро Дальбюро ЦК РКП (б) от 23 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.136. - Лл.20 об., 22.
150. Протокол совещания членов Дальбюро ЦК РКП (б) от 28 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.138. - Л.36. См. также: Суслов А.Б. История России (1917-1997): Учеб, для вузов. - Пермь, ПГПУ, 1997. - С.5 8.
151. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1.-Д. 138.-Л.26.
152. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР с


91
 Примечания
ответственными работниками Читы от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д. 138. - Л.48.
153. Протокол совещания членов Дальбюро ЦК РКП (6) от 28 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.138. - Лл.36, 36 об., 37. См. также: Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР с ответственными партработниками Читы от 30 октября 1922 г. - Там же. - Л.43. См. также: Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - Там же. - Л.31.
154. Протокол совещания членов Дальбюро ЦК РКП (б) от 28 октября 1922 г.-РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. -Д. 138. -Лл.36-36 об.
155. Там же. - Л.36 об.
156. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.138. - Л. 32.
157. Там же. - Л.ЗО. См. также: Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 11 ноября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.203. - Л. 151 об.
158. Протокол закрытого внеочередного заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 3 0 октября 1922 г. - РЦХИДНИ -Ф.17. - Оп.14. - Д.203. - Л. 140.
159. Там же.
160. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР с ответственными партработниками Читы от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.138. - Л.50.
161. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Oп. 1. - Д. 138. - Л.32.
162. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР с ответственными партработниками Читы от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Oп. 1. - Д. 138. - Л.50.
163. Протокол закрытого внеочередного заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф. 17. - Оп. 14. - Д.203. - Л. 141.
164. Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) и правительства ДВР с ответственными партработниками Читы от 30 октября 1922 г. -


92
Примечания
РЦХИДНИ. - Ф.372. - Oп. I. - Д. 138. - Л.50.
165. Там же. - Л.41.
166. Протокол внеочередного заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 25 октября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.2ОЗ. - Л. 137 об.
167. Закрытое письмо секретаря Приамурского губбюро РКП (6) за октябрь 1922 г.» направленное в ЦК РКП (6) (подлинник) - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.67. - Д.54. -Л.33.
168. Отчет о работе Народного Собрания ДВР 2-го созыва. - Чита, 1923. - С.25. См. также: Дальневосточный путь (Чита). - 1922, 15 ноября. - № 288; другие источники.
169. Телеграмма секретаря Дальбюро ЦК РКП (б) Н.А.Кубяка в ЦК РКП(б), И.В.Сталину от 9 ноября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д. 149.-Л.81.
170. Телеграмма секретаря Дальбюро ЦК РКП (б) Н.А.Кубяка в Прибайкальский губком РКП (б) от 2 ноября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.148. - Л.9. См. также: Шифрованная телеграмма секретаря Дальбюро ЦК РКП (б) Н.А.Кубяка в Приамурский губком РКП (6) от 3 ноября 1922 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.335. - Оп.1. - Д.13. - Лл.86-86 об. См. также: Разговор по прямому проводу Чита (член Дальбюро ЦК РКП (б) А.М.Буйко) - Хабаровск (секретарь Приамурского губбюро РКП (б) Апресян) 2 ноября 1922 г. - АДНИ ГАХК. - Ф.335. - Оп.1. - Д.14. - Л.89 об. См. также другие источники.
28 октября 1922 г. совещание членов Дальбюро ЦК РКП (б) с участием представителя ЦК РКП (б) Т.В.Сапронова по предложению Н.А.Кубяка приняло решение подготовить резолюции к митингам трудящихся и передать их губкомам партии на места. Выработка проектов резолюций поручалась члену Дальбюро Я.Д.Янсону. - РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.138. - Л.37 об. Об этом см. также: Стенограмма заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 30 октября 1922 г. - Там же. - Л.28.
Вот типичная выдержка из текста такой резолюции (принята на одном


93
Примечания
из митингов в Чите-1): «Добиваться немедленного уничтожения буржуазно-конституционной формы власти на Дальнем Востоке, лишения буржуазии и ее пособников-социалистов буржуазно-демократических прав и свобод, полного слияния Дальнего Востока с Советской Россией и установления на Дальнем Востоке настоящей власти трудящихся - Советов рабочих и крестьянских депутатов...». - Дальневосточный путь (Чита). - 1922, 31 октября. - № 275.
В отчете агитационно-пропагандистского отдела Дальбюро ЦК РКП (6), направленном после завершения кампании по советизации края в ЦК партии, отмечалось: «Агитационная кампания развернулась настолько широко и глубоко, что вся бывшая ДВР буквально несколько дней митинговала и агитпроп был завален целыми грудами телеграмм с требованием роспуска Народного Собрания и присоединения Дальнего Востока к центральной России...». - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.60. - Д.З 14. - Л.6 об.
171. Протокол заседания Дальбюро ЦК РКП (б) от 11 ноября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.2ОЗ. - Л. 151 об
172. Протоколы заседаний Дальбюро ЦК РКП (6) от 11 и 13 ноября 1922 г. - РЦХИДНИ. - Ф.17. - Оп.14. - Д.2ОЗ. - Лл. 151-151 об., 152 об.
173. Полный текст телеграммы см.: РЦХИДНИ. - Ф.372. - Оп.1. - Д.149. - Л.86.
174. Отчет о работе Народного Собрания ДВР 2-го созыва. - Чита, 1923. - С.22.
175. Там же. - С.26-28, 32, 35.
176. Там же. - С.26-28, 33.
177. Там же. - С.25.


94
Список сокращений
РЦХИДНИ - Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (Москва);
ЦГА ДВ - Центральный Государственный архив Дальнего Востока (Томск-Владивосток);
НАРБ - Национальный архив Республики Бурятия (Улан-Удэ);
ГАХК - Государственный архив Хабаровского края (Хабаровск);
АДНИ ГАХК - Архивохранилище документации новейшей истории Государственного архива Хабаровского края (Хабаровск);
АДНИ ГАЧО - Архивохранилище документации новейшей истории
Государственного архива Читинской области (Чита)


Научное издание
АЗАРЕНКОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ
Монография
Политическая модель Дальневосточной республики: Механизм функционирования институтов власти «буферного» государства (1920-1922 гг.)
Научный редактор Щагин Э.М Редактор Броновицкая Т А.
Лицензия ЛР № 040304 Госкомитета РФ по печати от 17.02.97 (г. Москва)
Сдано в печать 15, 12, 00, Подписано к печати 10, 12.01
Печать офсетная Бум.тип. № 2 Формат 60x84 1/16
Усл п.л. 5,9 Уч.-изд. л. 6,7 Тир. 100экз. Заказ 523
© Издательство Комсомольского-на-Амуре государственного педагогического университета: 681000, г. Комсомольск-на-Амуре, ул. Кирова, 17/2
Отпечатано в типографии издательства КГПУ: 681000, г. Комсомольск-на-Амуре ул. Кирова, 17/2