Scan Kreyder - 04.08.2016
STERLITAMAK

ВОЕННЫЕ
МЕМУАРЫ
М. X. КАЛАШНИК
ИСПЫТАНИЕ
ОГНЕМ
Издание третье
Москва
«Мысль»
1985
ББК 63.3 (2) 722
К17
Литературная редакция
Николая Бакаева
Печатается с изменениями по изданию: Калашник М. X. Испытание ог-
нем. Изд. 2-е, испр. М.: Воениздат. 1978.
0505030202-035
004(01) -85
Без объявл.
К
© Воениздат, 1978
© Мысль, 1985, <• изменениями
От автора
С каждым годом все дальше в глубь исто-
рии уходят события Великой Отечественной войны. Но для
тех, кто воевал, кто полной чашей испил и горечь отступ-
ления, и радость наших великих побед, эти события ни-
когда не изгладятся из памяти, навсегда останутся живы-
ми и близкими.
С первого дня войны я был на фронте в качестве по-
литработника. С сентября 1942 года и до конца войны
возглавлял политический отдел 47-й армии. Воинам этой
армии, ее командирам и политработникам, коммунистам
и комсомольцам посвящаются эти воспоминания.
Работая над книгой, я не ставил перед собой цели об-
стоятельно описывать боевые действия войск армии
и взаимодействовавших с ней соединений и объединений.
В центре воспоминаний — люди на войне. Отбирая из об-
ширного и многообразного материала самое существенное»
я хотел рассказать о наших замечательных солдатах
и офицерах, о коммунистах и комсомольцах, об их подви-
гах, их самоотверженном ратном труде.
Во многих случаях пользовался не только личными
фронтовыми записями, но и архивными документами.
Большую помощь в сборе материалов для книги мне ока-
зали также бывшие фронтовики — мои боевые соратники
и друзья по службе и работе в 47-й армии. Всех их я ис-
кренне и сердечно благодарю.
Особую признательность выражаю Николаю Василье-
вичу Бакаеву за творческую помощь в подготовке книги
к изданию.
М. Калашник
Глава первая
НОВОРОССИЙСК
Выстоять!
Ранняя осень на Северном Кавказе —
благодатная пора. Ласково и щедро светит солнце. Буйной
зеленью покрыты горы, а рядом плещется море — теплое,
синее Черное море. Ослепительно белые гребни волн на-
бегают на берег, шуршат мелкой галькой. Мне не раз вы-
падало именно в это время года проводить здесь отпуск.
Но в сентябре 1942 года нас не радовали ни солнце, ни
море. По существу, мы их и не видели. Их заслоняли тучи
дыма и пыли. Влажный и горячий воздух клокотал от рева
моторов и свиста пуль, а каменистая земля под ногами
дрожала от непрерывных взрывов. Мы задыхались от по-
роховых газов, от нестерпимой жажды — воду здесь не
так-то легко достать.
Наша 236-я стрелковая дивизия, где в ту пору я был
комиссаром, входила в 18-ю армию и вела тяжелые оборо-
нительные бои на рубеже горной реки Пшиш. Гитлеровцы
рвались к Туапсе. Их авиация неистово бомбила позиции
и тылы соединения. Вражеские снаряды и мины долбили
скалы, вместе со стальными осколками в стенки окопов
впивались куски камня. Атаки фашистской пехоты под-
держивали десятки танков и самоходных орудий.
А у нас временами не хватало боеприпасов, особенно
мин и снарядов — подвозить их было очень трудно. Наша
авиация редко появлялась над полем боя. Не было в диви-
зии и танков.
Обескровленные, вконец измотанные полки дрались
с отчаянной храбростью, бросались в контратаки, порой
попадали в окружение, ценой неимоверных усилий про-
рывали вражеское кольцо, чтобы сражаться на новых ру-
бежах, отстаивая каждый метр родной земли.
В ночь на 7 сентября 1942 года, вернувшись в штаб до
изнеможения уставшим, я прилег отдохнуть. Но вскоре
меня разбудил дежурный:
— Товарищ полковой комиссар, вам срочная теле-
грамма. Приказано немедленно прибыть в штаб армии.
Бегу к машине, тороплю молодого водителя, который
совсем некстати занялся регулировкой карбюратора. На-
конец тронулись. Доехали быстро, без происшествий.
4
Я сразу же направился к члену Военного совета армии
бригадному комиссару Петру Васильевичу Кузьмину,
с которым был близко знаком по совместной службе (до
назначения комиссаром дивизии я свыше года был за-
местителем начальника политотдела 18-й армии).
Петр Васильевич выглядел усталым и раздраженным.
Причин для мрачного настроения хватало. Армия оборо-
нялась из последних сил. На многих участках гитлеров-
ские войска по-прежнему, хотя и значительно медленнее,
чем раньше, продвигались вперед.
— Как дела в дивизии? — поздоровавшись, спросил
Кузьмин.
Я кратко доложил: дела неважные, людей осталось
мало, в недавних боях значительные потери понесла ди-
визионная артиллерия, боеприпасы на исходе. А враг
продолжает жать...
— Знаю, что продолжает жать, — сердито перебил
Петр Васильевич.— Но сейчас разговор не об этом, а о вас
лично...
Он резко крутанул ручку полевого телефона, распоря-
дился, чтобы к нему зашел начальник оргинструкторского
отделения политотдела «с бумагой насчет Калашника».
Вошел батальонный комиссар Ноженко, молча дру-
жески пожал мне руку и передал члену Военного совета
сложенный вдвое небольшой листок. Кузьмин не спеша
развернул его, сказал мне:
— Получено предписание об откомандировании вас на
высшие курсы политсостава в город Белебей. Это где-то
в Башкирии, если не ошибаюсь... Вообще-то не вовремя, но
ничего не поделаешь — приказ.
— А кто же в дивизии вместо меня?
— Завтра сдадите дела полковому комиссару Михаилу
Васильевичу Кольцову. Вы его, вероятно, знаете?
— Да, встречались до войны.
— Ну тем лучше. Назначен к вам и новый командир
дивизии — генерал-майор Никита Емельянович Чуваков.
Человек он энергичный и требовательный. Короче говоря,
такой, какой сейчас нужен дивизии. А Кольцов — полит-
работник волевой и с большим опытом. Полагаю, все будет
в порядке. Познакомьте товарищей с частями, с команди-
рами и комиссарами полков, одним словом — введите
в курс дела. Им воевать, обороняться, а потом и наступать,
поэтому они должны знать о дивизии и ее людях как
можно больше — и хорошее и плохое. Сдадите дела, не-
медленно выезжайте в Белебей. Документы получите сей-
час в штабе. Счастливого пути!
5
Рано утром 8 сентября в дивизию прибыли новые ко-
мандир и комиссар. Втроем мы объехали полки, побеседо-
вали с людьми. Сдача дел заняла значительно больше
времени, чем предполагал Кузьмин. Лишь через полтора
суток я стал собираться в путь.
Случилось, однако, непредвиденное. Пока я возился
с чемоданом, связисты штаба дивизии приняли новую те-
леграмму. В ней мне предлагалось вместо отъезда на кур-
сы срочно прибыть в распоряжение командования Черно-
морской группы войск Закавказского фронта.
Прибыть срочно! Значит, что-то очень важное: теле-
грамма подписана командующим и членом Военного со-
вета группы. Не станут же вызывать по пустякам. Хорошо,
что все собрано, можно выехать сразу, не медля ни
минуты.
Штаб Черноморской группы войск, образованной
1 сентября 1942 года, по имевшимся в дивизии сведениям,
находился где-то между Туапсе и Лазаревской, а где
именно — толком никто не знал.
— Найдем, товарищ полковой комиссар,— заверил
меня водитель Жора Хачатуров, молодой, бойкий армя-
нин.— Такой большой штаб люди должны знать. Спросим
по пути...
Выехали затемно, но только на рассвете прибыли на
место: отыскать штаб, не зная точно пункта его располо-
жения, оказалось непросто.
Утром 10 сентября меня принял командующий группой
генерал-полковник Я. Т. Черевиченко. Плотный, широко-
плечий, уже далеко не молодой, он, прежде чем заговорить
со мной, несколько раз прошелся взад-вперед по неболь-
шой комнате, затем подробно стал расспрашивать о поло-
жении на участках обороны 32-й гвардейской и 236-й
стрелковой дивизий.
— Трудно там, говорите? Ну что же, это не ново. На
других участках не легче,— заключил командующий, вы-
слушав мой доклад.— Трудно — это еще не значит без-
надежно.— Потом сразу, без перехода: — А вызвал я вас,
товарищ Калашник, вот по какому поводу. Военный со-
вет фронта вчера принял решение назначить вас начальни-
ком политотдела сорок седьмой армии вместо раненного в
последних боях полкового комиссара Гака. Приказ о назна-
чении будет подписан позже, но к новому месту службы
вам необходимо отбыть сегодня. Армия обороняется
в районе Новороссийска. Собственно говоря, бои идут уже
на улицах города, в его западной части. Обстановка там
тяжелая, я бы сказал, даже очень тяжелая. Город наполо-
6
вику занят войсками противника. Командование армии, по
последним данным, находится сейчас на восточном берегу
Цемесской бухты, в нескольких километрах от города...
Я полагаю, нет нужды объяснять, что дальнейшая судьба
Новороссийска и защищающих его войск сейчас полно-
стью зависит от стойкости и мужества каждого подразде-
ления, каждого бойца. Главное — стойкость и еще раз
стойкость. Ни шагу назад! Решению этой задачи должна
быть подчинена вся партийно-политическая работа.
Основное внимание командиров и политработников необ-
ходимо сосредоточить на разъяснении бойцам требований
приказа двести двадцать семь Наркома обороны. Вопросы
есть?
Вопросы были, их не могло не быть. Но стоит ли надо-
едать командующему? У него и без того хватает забот.
Выясню, что нужно, в политуправлении.
— Все ясно, товарищ командующий.
— Ну, если ясно, то у меня тоже все. Теперь идите
в политуправление. Правда, начальника сейчас на месте
нет, он в войсках. Поговорите с его заместителем бригад-
ным комиссаром Брежневым. Он в курсе дела и даст вам
все необходимые указания. Кстати, товарищ Брежнев
только что вернулся из-под Новороссийска. Был и в сорок
седьмой армии. Долго здесь не задерживайтесь. Сегодня
же выезжайте к месту службы и приступайте к работе.
Политическое управление Черноморской группы войск
размещалось примерно в километре от штаба. Сообщение
командующего о том, что заместитель начальника полит-
управления недавно вернулся из-под Новороссийска, об-
радовало меня возможностью получить самые свежие
данные о положении в армии. К тому же с Брежневым
можно поговорить по душам: Леонида Ильича я немного
знал еще по Днепропетровску, где он до войны работал
секретарем обкома партии. Не раз приходилось встре-
чаться с ним и на фронте.
У заместителя начальника политуправления проходило
совещание. Я с полчаса ждал в соседней комнате. Но вот
дверь в кабинет открылась. Провожая участников сове-
щания, Леонид Ильич увидел меня, дружески улыбнулся.
— Значит, курсы откладываются, Михаил Харитоно-
вич! — сказал он, пожимая мне руку.— И правильно.
Неподходящее сейчас время разъезжать по тылам.
Брежнев ввел меня в скромно обставленную комнату
и сразу приступил к делу: подробно рассказал о положе-
нии в районе Новороссийска, о состоянии войск 47-й ар-
7
мии, кратко охарактеризовал некоторых командиров и
комиссаров.
— Не стану тебя утешать, обстановка там тяжелая,—
хмурясь, продолжал Леонид Ильич.
Из разговора с Брежневым я узнал, что бывший ко-
мандующий 47-й армией смещен и с 8 сентября армией
командует генерал-майор А. А. Гречко. Вместо погибшего
члена Военного совета армии бригадного комиссара
И. П. Абрамова назначен полковой комиссар
Е. Е. Мальцев. Начальник штаба генерал-майор
А. Г. Ермолаев — тоже в армии человек новый, принял
дела всего неделю назад. Соединения и части крайне ма-
лочисленны, а пополнение поступает медленно. В некото-
рых частях не хватает вооружения. Большие трудности
с подвозом боеприпасов и продовольствия. Все острее
чувствуется усталость войск.
— Вот такие дела, Харитоныч. Работать придется
много. Главная задача — мобилизовать людей на еще
большую стойкость, на отпор врагу, остановить немцев,
перемолоть их силы в горах, не допустить в Закавказье.—
Леонид Ильич ободряюще улыбнулся, положил мне на
плечо руку: — Догадываюсь, о чем думаешь. О том, что
будет трудно? Ведь так? Трудностей хватит, в этом нет
сомнения, но, полагаю, все уладится. Народ в сорок седь-
мой боевой, обстрелянный. С такими людьми только и ра-
ботать: если надо — горы своротят. Их мужеству, вынос-
ливости и стойкости можно позавидовать. Особенно храбро
дерутся морские пехотинцы. Настоящие орлы...
Он рассказал о боях в районах Глебовки, Молдаван-
ского, на перевале Волчьи Ворота. 83-я морская стрелко-
вая бригада и 16-й батальон морской пехоты при под-
держке артиллерийской батареи старшего лейтенанта
В. И. Лаврентьева в течение суток сдерживали в не-
сколько раз численно превосходящего противника. Ис-
ключительную стойкость показали бойцы и командиры
103-й стрелковой бригады в боях за станцию Верхне-Ба-
канскую. Трое суток они сражались в окружении, отвле-
кая на себя крупные силы врага, что позволило остальным
частям своевременно отойти на внутренний обвод обороны
Новороссийска. А потом бригада прорвала кольцо окру-
жения и организованно заняла новый рубеж в районе горы
Долгой.
Заместитель начальника политуправления группы
войск еще раз напомнил о приказе № 227. Основной
смысл этого приказа, подчеркнул он,— стоять насмерть,
ни шагу назад. Надо, чтобы каждый проникся сознанием,
8
что дальше отступать нельзя, умом и сердцем понял, что
дело идет о жизни и смерти Советского государства,
о жизни и смерти народов нашей страны. Пора решитель-
но покончить с пустой болтовней о том, будто враг выдох-
нется и сам прекратит наступление. Остановить продви-
жение гитлеровских войск во что бы то ни стало необхо-
димо теперь, иначе будет поздно. Не менее важно воспи-
тывать у людей наступательный порыв, готовить их к ре-
шительному наступлению, к изгнанию фашистской не-
чисти с нашей земли. В конце концов такое время насту-
пит и на Кавказе, как это было под Москвой.
Леонид Ильич прошелся по комнате.
— Вот, кажется, и все. Работать придется много.
А теперь тебе пора в путь. Время не ждет. Приедешь, по-
знакомишься с обстановкой, с людьми, обязательно по-
звони... И вот еще что,— добавил он, пожимая мне руку.—
Передай мой привет Евдокиму Мальцеву. Напомни ему,
чтобы он не только сам выступал перед бойцами почаще,
но и решительнее требовал от командиров более активного
участия в разъяснении требований приказа двести два-
дцать семь. У него в этом отношении, как у члена Военно-
го совета, прав гораздо больше, чем у тебя.
Тем, кто не воевал, в особенности людям молодым,
знающим о войне лишь по книгам и воспоминаниям стар-
ших, вероятно, не так просто понять, что значил в ту пору
для войск Красной Армии приказ № 227 Наркома оборо-
ны. Поэтому я кратко напомню военно-стратегическую
обстановку, которая сложилась к концу лета сорок второго
года на южном направлении.
Враг бешено рвался вперед. Под напором превосходя-
щих сил гитлеровской военной машины наши войска от-
ступали, все дальше отходили на восток. Некоторые части
и подразделения далеко не всегда оказывали достаточно
упорное сопротивление пехоте и танкам противника. Были
случаи, когда отдельные командиры без приказа отводили
подразделения и части, не использовали возможностей для
контратак, для навязывания противнику боев в невыгод-
ных для него условиях.
В начале июля немецко-фашистские войска вышли
к Дону, завязали бои в районе Воронежа. К середине июля
они полностью заняли Крым. Чуть позже гитлеровцы на
широком фронте прорвали нашу оборону между Доном
и Северским Донцом, захватили Ростов, форсировали Дон.
Их танковые и моторизованные войска вышли в Задонские
и Сальские степи.
9
Обстановка требовала решительных мер. Необходимо
было во что бы то ни стало задержать, остановить даль-
нейшее продвижение врага.
И вот тогда, в конце июля 1942 года, в войска поступил
приказ, суровый и грозный, как сама война. В нем со всей
откровенностью раскрывалась исключительная серьез-
ность положения и делался категорический вывод: «От-
ступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе
с тем нашу Родину... Пора кончить отступление... Надо
упорно, до последней капли крови защищать каждую по-
зицию, каждый метр советской территории, цепляться за
каждый клочок советской земли и отстаивать его до по-
следней возможности... Ни шагу назад без приказа выс-
шего командования!» *
Приказ обязывал командиров и политработников всех
степеней настойчиво вести борьбу за дальнейшее укреп-
ление политико-морального состояния войск, за воспита-
ние личного состава соединений и частей в духе строжай-
шего соблюдения дисциплины и упорства в обороне. Ро-
дина, Коммунистическая партия этим приказом напоми-
нали воинам об их ответственности за судьбы страны.
В разъяснении приказа Наркома участвовали все ко-
мандиры. Они выступали на служебных совещаниях,
партийных и комсомольских собраниях, проводили беседы
с бойцами, произносили горячие, мобилизующие речи на
митингах перед боями. Основная же тяжесть ответствен-
ности за доведение требований приказа до каждого за-
щитника Родины лежала на партийно-политическом ап-
парате войск.
Практические задачи, которые ставились в приказе,—
остановить наступление врага, стоять насмерть, до по-
следней возможности защищать и отстаивать каждую пядь
советской земли — были осуществлены не сразу. Отход
наших войск в направлении Сталинграда и на Северном
Кавказе все еще продолжался. Однако приказ, несомнен-
но, сыграл огромную роль в укреплении боевого духа войск,
в усилении их стойкости, в повышении ответственности
бойцов и командиров за судьбы Родины.
...Изрядно потрепанный «виллис» осторожно проби-
рался сквозь поток грузовиков и повозок, заполнявший
изрытое воронками узкое шоссе. Над головой кружили
«рамы» — вражеские разведывательные самолеты. При-
летали они со стороны занятого гитлеровцами Таманского
* Цит. по: История второй мировой войны 1939—1945, т. 5. М.,
1975, с. 166, 167.
10
полуострова. Вслед за ними появлялись «хейнкели»
и «юнкерсы», с дьявольской методичностью сбрасывали
бомбы на скопления машин и подвод, на временные при-
фронтовые госпитали, на походные кухни, на огневые по-
зиции нашей дальнобойной артиллерии.
Линия фронта, зыбкая и не очень надежная ввиду ма-
лочисленности наших оборонявшихся войск, пролегала
совсем недалеко — в лучшем случае в трех-четырех де-
сятках километров от морского побережья, а у Новорос-
сийска она подходила к самому берегу.
Жора Хачатуров ловко объезжал многочисленные во-
ронки и колдобины, временами резко тормозил. Свернуть
в сторону, чтобы обогнать неторопливо двигавшиеся гру-
зовики, часто не было возможности: слева — море, спра-
ва — горы.
В штаб армии я рассчитывал попасть часам к двум дня.
Но при объезде очередной воронки в машине что-то за-
скрежетало. Хачатуров виновато пожал плечами:
— Кажется, засели надолго, товарищ полковой ко-
миссар.
Вскоре возле нашего «виллиса» остановилась полу-
торка. Хачатуров, переговорив с ее водителем, доложил:
— Машина идет в штаб армии. Как раз вам по пути,
товарищ полковой комиссар.
Я пересел в кабину грузовика. Пожилой усатый шофер,
не сказав ни слова, включил скорость. Несколько кило-
метров проехали молча. Усач не обращал внимания ни на
обстрел, ни на бомбежку. Только неподалеку от Архнпо-
Осиповки, увидев целую стаю немецких самолетов, он
подвел машину к стене кирпичного здания, заглушил мо-
тор и сказал:
— Чуть переждем, товарищ полковой комиссар. От-
бомбятся фрицы, двинемся дальше. Тут уж теперь совсем
недалеко. Эту дорогу я хорошо знаю. До войны работал
здесь, возил курортников. Теперь, конечно, не то что
раньше, шоссе разбито, исковеркано. Но ничего, добе-
ремся.
Четверть часа спустя мы снова тронулись. Водитель
по-прежнему молчал, сосредоточенно глядел вперед,
стискивая в больших рабочих руках баранку. Только
у Геленджика он нарушил молчание:
— Вот тут я жил до войны. Свой дом имел, небольшой
садик... Отсюда и на фронт пошел.
— А семья и теперь здесь? — поинтересовался я.—
Может, заедем? Когда еще вот так придется вам попасть
в родные места?..
11
— Семья? — горестно вздохнул боец.— Была семья,
товарищ полковой комиссар, а теперь ничего не осталось.
— Как так?
— Все проклятая война. Прямое попадание бомбы
в дом. Жену и младшую дочку Танюшку сразу насмерть.
Сыновья — Сережке восьмой пошел, Витальке недавно
исполнилось одиннадцать — где-то бегали, потому и уце-
лели. Поселковый Совет определил ребят в детский дом:
их отвезли в Батуми. Так что заезжать некуда и не к кому.
До конца пути водитель больше не проронил ни слова.
...Политотдел вместе с отделами и службами штаба ар-
мии располагался у Кабардинки, в небольшой деревушке,
лепившейся на заросшем лесом горном склоне в стороне от
шоссе. Я попрощался с водителем и зашагал пешком.
В одной из хат с многочисленными пристройками и сара-
юшками разыскал старшего батальонного комиссара Ва-
силия Николаевича Котенко — заместителя начальника
политотдела армии. По его выправке нетрудно было дога-
даться, что в армии он не новичок.
Познакомились. Узнав, что я назначен начальником
политотдела армии, Котенко коротко рассказал мне, об об-
становке.
В Новороссийске второй день идут уличные бои. Осо-
бенно упорно сражаются морские пехотинцы — батальоны
майора А. А. Хлябича, капитана В. С. Богословского,
капитан-лейтенанта А. И. Вострикова, старшего лейте-
нанта М. Д. Зайцева. При отражении многократных вра-
жеских атак в течение последней недели много раз отли-
чались бойцы 1331-го стрелкового полка, в котором воен-
комом старший политрук Швец. На их боевом счету за это
время более тысячи уничтоженных гитлеровцев. Стойко
дерутся и многие другие части. Например, 1-я морская
стрелковая бригада в районе Неберджаевской отразила
десятки атак численно превосходящих войск противника.
За две недели боев не было случая, чтобы моряки отошли
со своих позиций без приказа старших начальников. За это
время бригада вывела из строя множество фашистских
солдат и офицеров, уничтожила 3 вражеских танка, 7 ар-
тиллерийских и минометных батарей, 22 пулеметные точ-
ки, 24 грузовика с войсками и боеприпасами, 9 дзотов.
142-й батальон бригады во главе с командиром капитан-
лейтенантом Кузьминым и комиссаром старшим полит-
руком Родиным несколько дней дрался в окружении, сей-
час снова прорвался к своим. За стойкость и мужество
семьдесят краснофлотцев, командиров и политработников
батальона представлены к правительственным наградам.
12
Успешно сражается 318-я горнострелковая дивизия, ко-
торой командует генерал-майор А. А. Гречкин. Важную
роль сыграла во всем этом партийно-политическая работа.
Ее умело организует начальник политотдела батальонный
комиссар Г. И. Дысин. В дивизии лишь за последние дни
вступили в партию десятки бойцов и командиров.
Рассказ об успешных действиях наших частей Котенко
неожиданно закончил печальным признанием:
— И все-таки большую часть города пришлось оста-
вить... Сейчас части армии ведут бои в районе цементных
заводов «Пролетарий» и «Октябрь». Немцы продолжают
атаковать. Сил и средств у них гораздо больше, чем у пас.
В боях на подступах к Новороссийску наши войска не-
достаточно использовали преимущества горно-лесистой
местности, а гитлеровцы не упускали возможности
скрытно засылать в наши тылы и на фланги свои группы
автоматчиков и наносить внезапные удары. Наблюдаются
случаи и явной неорганизованности. 104-й стрелковый
полк 77-й дивизии, например, дважды без приказа остав-
лял свои оборонительные позиции. Командир дивизии не
принял необходимых мер, чтобы выправить положение, за
что отстранен от должности...
Я сказал, что мне хотелось бы побыстрее доложить
о своем прибытии командованию.
— Генерал Гречко и полковой комиссар Мальцев сей-
час на командном пункте,— пояснил Котенко.— Сюда,
вероятно, подъедут только поздно вечером. А пока отдох-
ните после дороги, утомились ведь.
Действительно, я сильно устал, но для отдыха не было
времени. Надо было побольше узнать о состоянии войск.
Тут как раз вернулся из 216-й стрелковой дивизии на-
чальник оргинструкторского отделения политотдела армии
батальонный комиссар И. А. Скуратовский.
Привычно одернув выцветшую от многократной стирки
и южного солнца хлопчатобумажную гимнастерку и бро-
сив смущенный взгляд на свои густо покрытые пылью
кирзовые сапоги, он представился. По выправке, по всему
поведению Скуратовского чувствовалось, что он кадровый
политработник. Обстоятельно, со знанием дела доложил он
о положении в 216-й дивизии.
Во время нашей беседы в комнату быстрым легким
шагом вошел еще один политработник — худощавый, ши-
роколобый, с волнистой шевелюрой,— четко доложил:
— Старший политрук Гречухин, агитатор политотдела
армии. Прибыл из восемьдесят третьей морской стрелко-
13
вой бригады, куда выезжал по заданию старшего баталь-
онного комиссара Котенко...
— Ну и как обстоят дела в бригаде? — спросил я.
— Бригада обороняется в районе цементного завода
«Октябрь». Сегодня успешно отразила шесть атак про-
тивника.— Чуть краснея, старший политрук добавил: —
Мне тоже пришлось принять участие в боях. Иначе нельзя
было...
Позже я узнал, что А. А. Гречухин не просто участ-
вовал в отражении вражеских атак. В решающий момент
он заменил раненого командира роты.
Агитатором политотдела армии Алексей Андреевич
стал всего несколько дней назад. Пришел на эту должность
из 547-го гаубичного артиллерийского полка, где был ко-
миссаром батареи, показал себя умелым организатором
и воспитателем, не раз отличался в боях. Человек интел-
лигентный, образованный, он умел говорить с людьми.
Бойцы любили Гречухина и прислушивались к каждому
его слову.
Из оперативного отдела штаба армии по телефону со-
общили, что с КП прибыли командующий и член Военного
совета и что на двадцать два часа назначено заседание
Военного совета. Все складывалось как нельзя лучше:
представлялась возможность познакомиться сразу со всем
руководством армии.
Моя встреча с А. А. Гречко и Е. Е. Мальцевым
состоялась в просторной, чисто прибранной комнате.
Я кратко доложил о своем назначении и прибытии к месту
службы. Андрей Антонович вышел из-за стола, крепко
и энергично пожал мне руку.
— Ну что же, комиссар, будем воевать вместе. При-
ехали вы как раз' вовремя. Для вас, политотдельцев,
и сейчас работы, как говорится, через край, а будет еще
больше.— Он посмотрел на часы.— Через сорок пять ми-
нут начнем заседание Военного совета. А пока присажи-
вайтесь, знакомьтесь с обстановкой.
Евдоким Егорович Мальцев привстал со стула, молча,
кивком головы, ответил на мое приветствие. Мы склони-
лись над разложенной на столе картой. Речь пошла
о практических мерах по закреплению войск в районе це-
ментных заводов и на других участках. Андрей Антонович
негромко называл номера частей, фамилии командиров
и делал соответствующие пометки на карте. Евдоким Его-
рович, устало хмуря густые черные брови и непроизвольно
поглаживая бритую голову, время от времени бросал ко-
роткие реплики:
14
— Нет, четырнадцатый не надо, по-моему, трогать,
пусть остается на месте. Я был у них. Они там крепко
обосновались... А Кулакову следовало бы дать немного
пополнения. У него в полках совсем мало людей.
Так я познакомился со своими новыми начальниками.
Андрей Антонович Гречко уже тогда был хорошо из-
вестен на нашем фронте. Близко знавшие Гречко коман-
диры и политработники называли его человеком твердым,
обладающим недюжинными способностями.
Меня поражала его неиссякаемая энергия. Выглядел он
бодро. Глядя на него, невозможно было представить, что
последние двое суток, после вступления в командование
47-й армией и Новороссийским оборонительным районом,
ему и часа не довелось отдохнуть.
Все мы тогда были относительно молоды, успели при-
выкнуть к трудностям и испытаниям войны. Но далеко не
каждый мог вот так по нескольку суток работать без сна.
После я часто бывал с А. А. Гречко в сражающихся вой-
сках. Как бы трудно ни складывалась обстановка, он
оставался спокойным, собранным, быстрым и точным
в принятии решений. Только лицо становилось более
строгим, а взгляд сосредоточенным и властным. Он ни-
когда никому не устраивал разносов, отдавал распоряже-
ния ровным негромким голосом. И эта его постоянная вы-
держка, спокойная распорядительность оказывали благо-
творное влияние на подчиненных, укрепляли в них веру
в свои силы.
Есть люди, которые по самому складу характера как бы
рождены быть военными. Их трудно, почти невозможно
представить на другой работе. Таким именно человеком,
в полном смысле военным по призванию, запомнился мне
с первой встречи Андрей Антонович Гречко.
Я уже многое знал о боевом пути командарма. Знал,
что в Красную Армию он вступил добровольно шестпад-
цатилетним подростком. Участвовал в гражданской войне,
вырос до командира, в двадцать пять лет вступил в пар-
тию. Блестяще окончил Военную академию имени
М. В. Фрунзе, через пять лет, в 1941 году, столь же
блестяще окончил Академию Генерального штаба. В на-
чале войны командовал дивизией, затем корпусом, а в ап-
реле сорок второго принял под свое начало армию.
Я пишу об этом не потому, чтобы сказать еще одно
доброе слово о выдающемся советском полководце,— его
боевые заслуги перед Родиной и без того хорошо известны.
Пишу для того, чтобы напомнить молодым, как закономе-
рен был в годы войны взлет многих и многих наших та-
15
лантливых военачальников, верных сынов Коммунисти-
ческой партии и народа.
Член Военного совета Евдоким Егорович Мальцев по-
началу показался мне суровым и замкнутым. Я даже по-
думал: «Наверное, любит побушевать, когда что не по нем.
Такому лучше не попадаться под горячую руку». Но это
первое впечатление оказалось ошибочным. Позже я убе-
дился, что, несмотря на внешнюю суровость, Евдоким
Егорович — прекрасный товарищ, добрый и общительный,
хотя до щепетильности требовательный к себе и подчи-
ненным. А тогда, поздним вечером 10 сентября 1942 года,
после того как наши войска оставили большую часть Но-
вороссийска, естественно, было не до проявления добрых
чувств. Утомленное лицо члена Военного совета выражало
досаду и горечь.
В комнату вошел стройный,тщательно выбритый гене-
рал-майор в мундире без единой складки. Отдал честь,
снял фуражку, повесил ее на гвоздь, провел два-три раза
расческой по волнистым рыжеватым волосам. Это был на-
чальник штаба армии А. Г. Ермолаев.
— Знакомьтесь, Александр Григорьевич,— сказал ему
Гречко, кивнув в мою сторону.— Наш новый начальник
политотдела Михаил Харитонович Калашник.
— Значит, нашего полку прибыло,— протянул мне
руку начальник штаба и улыбнулся.— Все идет по плану...
Откуда к нам?
— Из восемнадцатой армии. Последнее время был ко-
миссаром дивизии.
— Неплохо. Выходит, и дивизионной ухи хлебнули...
Вслед за Ермолаевым один за другим появились на-
чальники родов войск, отделов и служб штаба. Последним
пришел второй член Военного совета старший батальон-
ный комиссар Николай Зосимович Тележкин. Негромко
поздоровался, сел неподалеку от стола командующего,
устало расправил плечи. Вероятно, он только что вернулся
из далекой поездки — не успел стряхнуть с одежды до-
рожную пыль.
Когда все расселись по местам, на минуту воцарилась
тишина. Отчетливее стали слышны артиллерийские вы-
стрелы, взрывы мин и снарядов.
Заседание Военного совета началось точно в назначен-
ное время и продолжалось часа полтора. Командующий
предоставил слово начальнику штаба, который кратко до-
ложил обстановку.
Войска армии и части моряков Черноморского флота
остановили противника на рубеже юго-восточная часть
16
Новороссийска, цементные заводы, Адамовича Балка. Да-
лее линия обороны проходит по горному хребту южнее
станиц Абинская и Ахтырская. Гитлеровцы по-прежнему
имеют значительное превосходство в силах и средствах,
хотя в результате последних боев понесли тяжелые потери.
В районе Новороссийска против наших войск действуют
соединения 5-го немецкого армейского корпуса в составе
9-й пехотной дивизии генерал-майора Шлейница,
73-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта фон Бюнау
и румынский кавалерийский корпус из трех дивизий. Они
стремятся полностью овладеть Новороссийском и далее
наступать вдоль Черноморского побережья. Войска про-
тивника имеют надежное прикрытие с воздуха и все еще
значительное количество танков...
Задача войск армии — закрепиться на занимаемых
рубежах, постоянно сковывать действия врага контрата-
ками. Необходимо полнее использовать возможности гор-
но-лесистой местности для проникновения боевых групп
в тылы и на фланги вражеских войск, чтобы наносить по
ним внезапные удары. Особенно важно пресечь непрекра-
щающиеся попытки гитлеровцев прорвать нашу оборону
северо-восточнее Новороссийска и развить наступление
вдоль побережья для соединения со своим 57-м танковым
и 44-м армейским корпусами, которые рвутся к Туапсе
с севера...
Командующий дал возможность высказать свои сооб-
ражения начальникам разведывательного и оперативного
отделов штаба, члену Военного совета по тылу. О полити-
ческом обеспечении боевых действий войск рассказал
полковой комиссар Мальцев.
Подведя итог обмену мнениями, генерал Гречко объ-
явил решение. Суть его сводилась к тому, чтобы на всех
рубежах стоять насмерть, держаться до последней воз-
можности, принять все меры к укреплению обороны.
— А теперь, товарищи, за работу,— добавил он.— До-
рога каждая минута.
После заседания Военного совета я собрал офицеров
политотдела, вернувшихся к тому времени из войск. Со-
обща обсудили, как усилить политическую работу
в частях. Договорились, что на рассвете все снова отпра-
вятся в соединения.
Ночь, помнится, прошла относительно спокойно — ве-
лась обычная, «сторожевая» перестрелка. А под утро снова
загремела канонада. Фашисты двинулись на позиции
77-й стрелковой дивизии полковника Е. Е. Кабанова и
16-й отдельной стрелковой бригады полковника
17
П. И. Левина. Начальник политотдела дивизии баталь-
онный комиссар Усейн Ага-Бала оглы Джавадов вскоре
сообщил по телефону, что гитлеровцы атакуют крупными
силами пехоты при поддержке танков, что части и под-
разделения дивизии дерутся храбро, но держаться очень
трудно. В течение дня он еще несколько раз связывался
с ПОармом по телефону, докладывал, что бой не стихает.
Гора Колдун не раз переходила из рук в руки. Все же
к вечеру немцы овладели ею.
Утром я заехал в армейский госпиталь, чтобы пови-
даться со своим предшественником — полковым комисса-
ром М. М. Гаком. Но разговора не получилось: раненый
плохо себя чувствовал. Вскоре его эвакуировали в тыловой
госпиталь.
Вместе со Скуратовским поехали в 216-ю стрелковую
дивизию, оборонявшуюся на рубеже поселок Эриванский,
станица Шапсугская. Ее задача заключалась в том, чтобы
не допустить прорыва противника к Геленджику.
Знакомство с войсками армии я начал с этой дивизии
не случайно. Неделю назад в одном из ее полков случилось
чрезвычайное происшествие: несколько бойцов в разгар
боя самовольно оставили позицию.
— Поезжайте в двести шестнадцатую,— посоветовал
мне Е. Е. Мальцев.— Разберитесь на месте в причине че-
пе. Кстати, с людьми познакомитесь. Комиссаром там Во-
лодарский, начальником политотдела Бурдасов. Политра-
ботники способные, но чего-то им недостает, не все у них
ладится.
В дивизии уже работала группа офицеров политотдела
армии. Мы решили всесторонне изучить состояние пар-
тийно-политической работы в полках и подразделениях,
чтобы практически помочь товарищам наладить дело.
Изучение практики партполитработы предполагало пре-
жде всего встречи и беседы с людьми — красноармейцами,
командирами, политработниками. Я побывал на позициях,
разговаривал со многими воинами. Настроение у людей
было боевое. Стало ясно, что инцидент с несколькими мо-
лодыми бойцами — явление случайное, не дающее повода
к серьезному обвинению командования дивизии. О ком-
диве, комиссаре и начальнике политотдела все, с кем мне
довелось тогда беседовать, отзывались с большим уваже-
нием .и похвалой. Эти отзывы, как впоследствии я не раз
убеждался, были вполне заслуженными. А между тем мой
18
первый разговор с ними был не из легких, поскольку речь
шла о чрезвычайном происшествии.
После знакомства с состоянием дел в частях мы прове-
ли разбор результатов проверки в присутствии комдива
генерал-майора Л. М. Пламеневского, комиссара Л. Г. Во-
лодарского, начальника политотдела И. В. Бурдасова,
командиров и комиссаров полков.
Недостатки в партийно-политической работе имелись.
Слабо работали некоторые ротные партийные и комсо-
мольские организации, многие из них в результате по-
следних трудных боев и значительных потерь фактически
распались. Разбор заявлений бойцов и командиров о при-
еме в партию и комсомол порой без каких-либо серьезных
причин затягивался. Далеко не всегда целеустремленно
велась воспитательная работа с воинами нерусской наци-
ональности.
Слушая мои замечания, генерал Пламеневский сог-
ласно кивал головой: дескать, все правильно. Массивный,
несколько полноватый, спокойно-сдержанный, в больших
очках в черной оправе, он чем-то напоминал школьного
учителя, хотя мне уже было известно, что всю сознатель-
ную жизнь Александр Михайлович провел в армии. В ди-
визии он тоже не новичок — командует ею уже около года.
Надо сказать, что в то время на нашем участке фронта
было немного старших командиров со столь продолжи-
тельным стажем командования одним соединением. Ма-
лейшая неудача — а летом сорок второго года на южном
театре боевых действий их было немало — вела к пере-
становке командного состава. И если комдиву А. М. Пла-
меневскому, комиссару дивизии Л. Г. Володарскому
удалось избежать подобных неприятностей, то это уже са-
мо по себе являлось положительной характеристикой.
Разговор велся, как говорится, начистоту. После моего
непродолжительного обзорного доклада первым выступает
комдив. Ни одного возражения против моих критических
замечаний! Более того, генерал во многом дополняет меня,
откровенно рассказывает о своих собственных промахах,
о недостатках в работе командиров и комиссаров полков,
о пробелах в деятельности политотдела дивизии.
— О том, что у нас не все гладко, мы знаем,— говорит
он в заключение.— Стараемся по мере сил исправлять не-
достатки. Но главная беда не в отдельных промахах, а
в том, что дивизия до предела измотана, люди устали.
К тому же еще перебои с подвозом боеприпасов и продо-
вольствия...
19
— В штабе армии считают двести шестнадцатую ди-
визию одной из наиболее обеспеченных и боеприпасами,
и продовольствием, и личным составом,— не очень уве-
ренно возражаю я комдиву, хотя во многом и соглашаюсь с
ним.
— Как там у вас думают, не знаю,— недовольно гово-
рит Пламеневский,— а у меня в каждом стрелковом полку
по полторы-две сотни активных штыков и артиллерия
располагает всего половиной боекомплекта.
— Людей мало, пополнения не получаем,— дополняет
комдива комиссар Володарский.— Всех, кого можно, по-
слали из тыловых подразделений на передовую. Оголили
тылы до предела, больше брать некого.
— Ну а те, что струсили, тоже из тыловиков?
— Нет, те из пополнения,— хмуро поясняет комис-
сар.— Пришли к нам недели две назад.
— Не такие уж новички. Все-таки две с лишним неде-
ли воевали.
— Я не говорю, что новички, но молодые, по-настоя-
щему не обстрелянные ребята. А тут, понимаете, танки,
бомбежка, артиллерия бьет, фашисты прут напролом.
Одним словом, ад кромешный. Ну и не выдержали... Это
у нас первый случай. А вообще-то молодежь дерется что
надо, особенно комсомольцы.
О нехватке людей, боеприпасов, о перебоях в доставке
продовольствия говорили в своих выступлениях также
командиры и комиссары частей. Тем не менее общий тон
выступлений был оптимистическим. Положение на фронте
оставалось еще тяжелым, было трудно, драться приходи-
лось изо всех сил, противник часто бросал в бой свежие
резервы, но уже чувствовалось — его нажим ослабевает.
Еще немного, и враг будет остановлен. Но чтобы прибли-
зить этот момент, необходимо сражаться еще упорнее.
Кое в чем нам пришлось поправить политработников
дивизии. Слишком уж они порой полагались на силу при-
казов и распоряжений: мол, достаточно приказать — и все
будет сделано. Мы потребовали, чтобы каждый приказ,
каждое распоряжение дополнялись разъяснительной ра-
ботой, чтобы люди более отчетливо видели главную цель
и были полны решимости во что бы то ни стало добиться ее
осуществления.
Так завершилось мое первое посещение 216-й стрел-
ковой дивизии. Позже я бывал в ней неоднократно в дни
успехов и в дни неудач. Всякий раз, как бы ни складыва-
лась обстановка, меня радовали смелость и твердость
комдива в принятии решений, умение политработников
20
дивизии быстро и оперативно реагировать на все измене-
ния боевой действительности.
В послевоенные годы бывший комдив преподавал
в Академии Генерального штаба. Был он уже далеко не
молод, но по-прежнему бодр, внимателен к людям. Его
лекции, основанные на богатом боевом опыте минувшей
войны и на достижениях современной военной науки,
пользовались у слушателей большой популярностью. По-
сле увольнения из армии Лев Григорьевич Володарский
долгие годы вел посильную общественную военно-
патриотическую работу среди трудящихся Свердловска,
где поселился будучи уже в отставке.
В первые дни после назначения на должность началь-
ника политотдела 47-й армии побывал я и в ряде других
соединений. Встречался и беседовал с командирами и по-
литработниками, с сотнями бойцов и сержантов. Много
полезного дали мне эти беседы. В частности, я еще и еще
раз убеждался, как важно вовремя поддержать ценную
инициативу, почин самых смелых и отважных.
В ту пору в нашей армейской газете «Фронтовик» было
напечатано обращение, подписанное группой бойцов
и командиров 383-й стрелковой дивизии Героя Советского
Союза генерал-майора К. И. Провалова и 81-й морской
стрелковой бригады полковника П. К. Богдановича. Ав-
торы обращения писали, что создали у себя из молодых
бойцов ударные истребительные группы и отряды, которые
успешно действуют в условиях горной местности, наносят
войскам противника большой урон. Отряды истребителей
создаются из добровольцев. Они выслеживают противника,
совершают внезапные налеты на вражеские тылы, устра-
ивают засады в ущельях. Результаты их действий нали-
цо — уничтожены сотни вражеских солдат и офицеров,
добыты ценные «языки». Авторы обращения призывали
создать такие отряды во всех частях фронта.
Мы обсудили обращение у себя в политотделе. По на-
шему представлению Военный совет дал практические
указания войскам немедленно приступить к созданию
ударных истребительных комсомольско-молодежных
групп и отрядов. При содействии и поддержке командиров,
политработников, партийных и комсомольских организа-
ций эта ценная инициатива быстро нашла широкое рас-
пространение.
Вступая в ударные истребительные отряды, молодые
снайперы, разведчики, подрывники, стрелки из противо-
танковых ружей, гранатометчики, артиллеристы давали
клятву — настойчиво выслеживать и беспощадно уничто-
21
жать немецко-фашистских захватчиков, громить боевую
технику врага, изо дня в день увеличивать свой боевой
счет.
Многие такие отряды возглавлялись офицерами. Про-
бираясь горными тропами на фланги и в тылы вражеских
войск, молодые бойцы не давали гитлеровцам покоя ни
днем, ни ночью. Особенно смело и решительно действовали
группы, созданные из краснофлотцев — морских пехо-
тинцев.
По счастливой случайности, у меня сохранилась тет-
радь, в которой я вел тогда лаконичные записи об увиден-
ном и услышанном. Вот несколько выдержек из нее.
«Ударная комсомольско-молодежная группа истреби-
телей в составе семи краснофлотцев под командованием
заместителя политрука В. Тертычного нанесла из засады
неожиданный удар по колонне фашистской пехоты.
Уничтожено более двадцати немецких солдат и офицеров».
«Бойцы младшего лейтенанта В. Щетинина, действуя
в тылу врага, за сутки уничтожили немецкий обоз с про-
довольствием и боеприпасами, истребили 18 гитлеровцев.
Комсомольцы подожгли также большой склад с горючим».
«За два дня «охоты» снайпер-краснофлотец П. Сажаев
уничтожил 15 оккупантов...»
Сообщения о действиях ударных отрядов регулярно
публиковались в армейской и дивизионных газетах. Уз-
навали мы о них и из политдонесений, поступавших в по-
литотдел армии из корпусов, дивизий и бригад.
Во второй половине сентября успешный рейд совершил
отряд под командованием младшего политрука А. Лука-
шева. Смельчаки получили задание пробраться в район
занятой врагом железнодорожной станции, чтобы оттуда
ударить в тыл немецким подразделениям, атаковавшим
позиции наших войск на подступах к одному из цехов це-
ментного завода «Октябрь». Продвигаясь вдоль железно-
дорожного полотна, бойцы увидели на путях разбитые, но
все еще державшиеся на колесах платформы — площадки
нашего бронепоезда. Младший политрук решил проверить,
не осталось ли там раненых, чтобы оказать им помощь. Ни
души. Обходя орудийные площадки, Лукашев нашел две
уцелевшие пушки и рядом с ними ящики со снарядами. Но
орудия оказались без замков.
Из-за кустов появился незнакомый боец. Назвал себя:
красноармеец Коваль, замковый с бронепоезда.
— А почему вы здесь?
Оказалось, когда гитлеровцы подбили паровоз, коман-
дир батареи приказал Ковалю снять и зарыть орудийные
22
затворы. Пока боец выполнял задание, команда покинула
разбитый бронепоезд и отошла. Найти своих Ковалю не
удалось.
— А где затворы?
— Сейчас принесу.
Лукашев приказал своему заместителю с большей
частью отряда продолжать движение к станции, а сам
с двумя бойцами привел одну из пушек в боевое состояние.
Панорама ее оказалась поврежденной, стали наводить на
глазок. Лукашев развернул орудие в сторону кирпичного
здания, где, по имеющимся сведениям, размещался какой-
то немецкий штаб. Одиннадцати выстрелов хватило, чтобы
разрушить здание. После этого огонь был перенесен на
баню, где в тот субботний вечер мылись гитлеровцы.
А последние двадцать снарядов достались двигавшемуся
неподалеку немецкому обозу. Фашисты не сразу поняли,
откуда по ним стреляют. Когда опомнились и обрушили по
разбитому бронепоезду огонь минометов, смельчаки уже
присоединились к отряду.
Поступало много донесений о том, что ударные комсо-
мольско-молодежные отряды успешно действуют из засад.
Десять краснофлотцев-разведчиков под командованием
младшего политрука Николая Воронцова укрылись у гор-
ной тропы. На рассвете из-за поворота появился мотоцикл,
в коляске которого сидел немецкий обер-лейтенант. Из
кустов прогремели выстрелы. Мотоциклист был убит,
офицер пытался бежать, но был схвачен и доставлен
в штаб соединения. На допросе он дал ценные показания.
На следующий день отряд Воронцова напал на целое вра-
жеское подразделение, отдыхавшее в лесу. Только в одной
этой схватке комсомольцы уничтожили два десятка гит-
леровцев.
Смелые, дерзкие рейды ударных комсомольско-моло-
дежных отрядов явились деловым откликом на приказ
Народного комиссара обороны о самоотверженной защите
каждого метра советской земли.
Широко популяризируя опыт лучших комсомольско-
молодежных ударных истребительных отрядов, команди-
ры, политработники, партийные и комсомольские органи-
зации неустанно разъясняли, что успех в любом бою при-
носят железная дисциплина, неукоснительное выполнение
приказов, стойкость и выдержка. Об этом же изо дня
в день писала наша военная печать. Армейская и дивизи-
онные газеты были заполнены корреспонденциями, за-
метками, стихами, призывающими равняться на героев
боев и беспощадно истреблять фашистских оккупантов.
23
Помню стихотворение поэта Семена Кирсанова, опубли-
кованное в нашей армейской газете:
Победу
не приносят на блюде.
Нас согнут,
если мы не согнем!
Добудьте победу,
советские люди,—
кровью, железом, жизнью, огнем!..
Лозунг наш —
довольно отступленья!
Побежавшему — позор и стыд!
Родина такого преступленья
никому вовеки не простит!
Смерть тому,
кто убежал, кто сдался!
Дезертиру —
порцию свинца!
Если даже
ты один остался,
все равно
сражайся до конца!
Летчики,
громите с поднебесья!
В лоб фашисту,
снайпер, попади!
Хочешь жить —
до самой смерти
бейся.
Задержи врага
и победи!
Возможно, с точки зрения поэтического мастерства это
не самое лучшее стихотворение известного поэта. Но по
своему содержанию, по своей страстности оно, бесспорно,
било точно в цель, до глубины души волновало воинов,
вдохновляло их на подвиги во имя победы, во имя жизни.
«В каждом бою, в каждой операции беспощадно бить
фашистов, изматывать и обессиливать их войска!» — этот
боевой приказ не сходил со страниц газет.
Я был в одной из дивизий, когда пришли газеты с от-
крытым письмом воинов 30-й армии генерала Д. Д. Лелю-
шенко, действовавшей в те дни в районе Ржева. Свое
письмо бойцы и командиры Западного фронта адресовали
нашим комсомольцам:
«Бешеный враг, напрягая все силы, рвется к грознен-
ской нефти, к Баку, к Астрахани, к Сталинграду. Он
стремится отрезать нас от Юга, разъединить с вами, това-
рищи. Он хочет залить кровью Кавказ, Кубань, Дон, Вол-
гу, разрушить созданные нашим трудом города, заводы,
шахты и рудники. Пылают кубанские станицы. Старики,
24
женщины и дети уходят в Кавказские горы. Льется кровь
наших замученных людей. Комсомольцы, молодые бойцы
Юга! Преградите же дорогу врагу и погоните его вспять!
Верните Доп, Кубань! Верните Северный Кавказ! Дери-
тесь насмерть, как дрались севастопольцы, как дрались
защитники Москвы, как дерутся защитники Ленинграда!
Воюйте с честью, со злостью, с умением, как положено по
уставу и по сердцу. Бейте насмерть убийц в зеленых мун-
дирах! Покажите презренным фашистам, как дерутся
комсомольцы и молодые бойцы Юга за свою Родину, за
свою честь и свободу!»
Мне довелось присутствовать на митинге, посвященном
обсуждению этого письма. К тому времени стало известно,
что бойцы и командиры ударного комсомольско-молодеж-
ного отряда части, которой командовал майор Данилов,
в ответ на призыв воинов ЗО-й армии начали боевое сорев-
нование в честь приближавшейся 25-й годовщины Великой
Октябрьской социалистической революции. Они заявили,
что встретят славный четвертьвековой юбилей Советского
государства максимальным увеличением счета истреблен-
ных гитлеровцев, овладеют искусством снайперской
стрельбы, научатся метко разить фашистов не только сво-
им, но и трофейным оружием, будут наносить по врагу
смелые и внезапные удары, проявляя военную сметку,
инициативу и дерзость.
Комиссар сообщил об этом на митинге, состоявшемся
в перерыве между очередными вражескими атаками. Ре-
шение было коротким: поддержать почин комсомольцев
и включиться в предоктябрьское соревнование. А на
другой день мне доложили, что в соревнование включи-
лись уже сотни подразделений. В одном из политдонесе-
ний приводилось письмо бойцов роты лейтенанта
В. Чернова:
«За две недели боев мы отбили 18 вражеских атак,
в том числе две танковые, уничтожили свыше тысячи фа-
шистских солдат и офицеров, 4 танка, 5 пулеметов, 2 мо-
тоцикла и много другого вооружения. Пулеметчик Еки-
шин истребил уже НО гитлеровцев, пулеметчик Коше-
лец — более 70. Красноармеец Караичев, как охотник,
выслеживает фашистское зверье, бьет его из засад.
Включаясь в боевое предоктябрьское соревнование,
каждый красноармеец нашего подразделения открывает
свой личный боевой счет уничтоженных гитлеровцев и их
техники».
Обязательства воины армии подкрепляли практи-
ческими делами. Изо дня в день увеличивался боевой счет
25
снайперов. Все успешнее действовали наши артиллеристы
и минометчики, громя технику и укрепления врага, нанося
меткие удары по скоплениям его живой силы. В тылах
и на флангах немецко-фашистских войск непрестанно на-
ращивали боевую активность ударные комсомольско-мо-
лодежные отряды. Нередко они устраивали в горах засады
вместе с местными партизанами, в тесном взаимодействии
с ними громили вражеские обозы и «осликовые» ка-
раваны.
Бои в полосе обороны армии не стихали. Гитлеровцы
с бешеной яростью атаковали наши позиции, несли
огромные потери и все-таки вынуждены были топтаться на
месте или удовлетворяться занятием отдельных незначи-
тельных высот.
Хотя положение по-прежнему оставалось серьезным,
командиры, политработники, весь личный состав частей
и соединений армии с каждым днем все ярче и отчетливее
сознавали — гитлеровцы, несмотря на перевес в силах
и технике, уже во многом утратили свои наступательные
возможности. И это придавало людям новые силы. Каж-
дый день они совершали все новые подвиги.
Я перелистываю свою старую, пожелтевшую от време-
ни тетрадь. Скупые записи напоминают о далеком про-
шлом. Кажется, все переживаешь заново. И опять изум-
ляешься силе духа наших людей, их непоколебимой вере
в грядущую победу.
«Комсорг роты Арсен Татакашвили. Грузин. Год рож-
дения 1915-й. Лучший снайпер 665-го стрелкового полка
216 сд. За три дня уничтожил 18 гитлеровцев. Награжден
медалью «За отвагу». Настроение бодрое. Говорит, что,
пока жив, будет истреблять фашистов, как хищных зверей,
чтобы не допустить их в родную Грузию. К 25-й годовщине
Октября обещает утроить свой боевой счет».
Вижу, как сейчас, смуглое лицо молодого бойца, его
сурово сдвинутые брови, зоркий взгляд иссиня-черных
глаз. Беседовал я с ним, помнится, вечером на батальон-
ном КП, куда он пришел, чтобы доложить командиру
о результатах дневной «охоты».
— Давно стали снайпером? — спросил я.
— Винтовку с оптическим прицелом командир вручил
мне пять дней назад.
— Где научились метко стрелять?
— В горах, товарищ полковой комиссар. Все грузины,
живущие в горах, немного охотники. Ну и я тоже.
26
— Где до войны работали?
— В колхозе, чаеводом. Собирался учиться на брига-
дира-механизатора, да война помешала.
— А какое у вас образование?
— Всего четыре класса. Не пришлось учиться, това-
рищ полковой комиссар. В нашем ауле лишь начальная
школа. Семилетка далеко — в зимнюю пору туда трудно
добираться. Да и работать надо было: дома — больная
мать, сестренки.
— Как вы думаете, Арсен, выстоит ваша рота, если
немцы снова полезут?
— Выстоит, товарищ полковой комиссар, обязательно
выстоит, должна выстоять. Народ у нас в роте отваж-
ный — русские, грузины, украинцы, белорусы, узбеки —
все смелые ребята. Помогут нам выстоять и родные горы.
Да, такой не дрогнет в бою, будет стоять насмерть
и непременно выстоит. За спиной у него родной дом, род-
ной аул, и он готов сделать все, чтобы не пустить врага
в Грузию.
Свое обещание — к 25-й годовщине Октября утроить
боевой счет — комсомолец Татакашвили выполнил. К
7 ноября в его снайперской карточке значилось 55 унич-
тоженных гитлеровцев.
Вот еще одна старая запись:
«Командир 83-й морской стрелковой бригады подпол-
ковник Д. В. Красников. На фронте с начала войны, сра-
жался в Севастополе. Говорит, что дело, похоже, идет
к лучшему. Сейчас важно задержать врага и перемолоть
его войска. В горах для этого отличные возможности. На-
строение среди личного состава бригады боевое».
Я уже знал, что 83-я морская стрелковая бригада не
раз отличалась в боях. Ее командиры и краснофлотцы му-
жественно дрались у станицы Крымской, на подступах
к Верхне-Баканской, на горном перевале, у стен Новорос-
сийска и в самом городе. Вместе с другими частями армии
они остановили наступление врага в районе цементного
завода «Октябрь» и продолжали успешно сдерживать на-
тиск гитлеровцев.
Тогда же мне довелось побеседовать с начальником
политотдела бригады батальонным комиссаром А. А. За-
раховичем и военкомом старшим батальонным комиссаром
Ф. В. Монастырским. Оба они с гордостью и восхищением
говорили о беззаветной отваге краснофлотцев, о том, что на
суше моряки сражаются так же умело, как и на море.
В бригаде хорошо была организована партийно-полити-
ческая работа. Стараниями Монастырского, Зараховича,
27
политработников, партийных и комсомольских активис-
тов краснофлотцы твердо знали свои задачи, были в курсе
событий, происходивших на фронте и в тылу.
Несколько полустершихся строчек, написанных ка-
рандашом во время беседы с бойцами и командирами
280-й отдельной разведывательной роты 216-й стрелковой
дивизии:
«Командир роты старший политрук Николай Бабанин.
На фронте около года. О личном составе роты говорит:
«Народ подобрался хороший, орлы ребята, смелые и дело
знают отлично». О противнике: «В тылах у немцев много
раненых, госпитали переполнены. Нахальства у гитле-
ровцев поубавилось: крепко их тут, в горах, потрепали.
Почаще нам надо контратаковать фашистов, чтобы окон-
чательно сбить с них спесь. По всему видно, наступать на
широком фронте они уже не в состоянии, не хватает силе-
нок. Опасаются, как бы мы не перешли в наступление».
Встречи, беседы — сколько их было у меня в те дни!
Разговариваю со старшиной И. И. Жадобиным.
С пятнадцатью краснофлотцами он держал оборону на
одном из участков возле цементного завода, четыре часа
сдерживал целую вражескую роту и не пропустил, высто-
ял. Коммунист Жадобин, командир группы, в том бою
лично уничтожил 11 гитлеровцев.
В 77-й стрелковой дивизии начальник политотдела ба-
тальонный комиссар Усейн Джавадов передал мне зали-
тый кровью комсомольский билет лейтенанта Г. В. Гре-
чишникова. В билете записка: «Если умру, считайте меня
коммунистом. Ужасно хочется жить, учиться, работать, но
я, не задумываясь, отдам жизнь за Родину. Приказ това-
рища Сталина для меня закон. Ни шагу назад не от-
ступлю».
— Настоящий богатырь. Дрался и умер как больше-
вик. Достойный был человек,— взволнованно говорил
Усейн.
Опытный организатор и воспитатель, член партии почти
с двадцатилетним стажем, Джавадов до войны жил и ра-
ботал в Баку, занимал крупный партийный пост, пре-
красно разбирался в людях, высоко ценил в них благород-
ство, самоотверженность, беззаветную преданность делу
партии. Комсомольца Гречишникова он хорошо знал
и, вероятно, поэтому рассказывал о нем с таким вооду-
шевлением и одновременно с таким чувством горечи
в связи с его безвременной гибелью, словно речь шла
о родном сыне.
28
От него я узнал, что взвод бронебойщиков под коман-
дованием Гречишникова прикрывал дорогу. На позиции
петеэровцев двинулись вражеские танки. Два часа кипел
бой. Гитлеровцы предпринимали атаку за атакой, их танки
огнем пушек и пулеметов пытались пробить себе путь.
Гречишников был ранен, но продолжал управлять боем.
Собрав последние силы, сам взялся за тяжелое ружье
и подбил первый танк. Второй подбили его подчиненные.
Уцелевшие машины, отстреливаясь, повернули назад.
В это время пулеметная очередь сразила отважного ко-
мандира-комсомольца. Поздно вечером, после того как
вражеские атаки прекратились, коммунисты батальона на
своем собрании посмертно приняли лейтенанта
Г. В. Гречишникова кандидатом в члены партии. На сле-
дующий день о подвиге героя узнала вся дивизия.
В войска мы часто выезжали вместе с Мальцевым.
Много времени проводили в батальонах и ротах, на пере-
довых позициях. Постоянное общение с бойцами, коман-
дирами и политработниками переднего края позволяло нам
хорошо знать настроение людей, видеть успехи и не-
достатки партийно-политической работы, делать необхо-
димые выводы и обобщения, с тем чтобы, возвратившись
в политотдел, давать конкретные задания подчиненным,
нацеливать их на решение наиболее важных проблем вос-
питательной работы.
Хотя наша оборона с каждым днем становилась все
более упорной, никто не тешил себя надеждой на легкость
дальнейших боев. Все понимали, что немцы не прекратят
своих попыток полностью овладеть Новороссийском, чтобы
использовать Новороссийский порт в качестве морской
базы для снабжения своих войск. Другая цель, которую
ставило перед своими войсками немецко-фашистское ко-
мандование, заключалось в том, чтобы выйти на Туапсин-
ское шоссе для дальнейшего наступления вдоль морского
побережья. Из секретных немецких документов, за-
хваченных нашими войсками, было известно, что главари
фашистской Германии придавали исключительно важное
значение захвату Кавказа и Закавказья, делая в связи
с этим ставку на вовлечение Турции в войну против СССР.
По моему заданию работники отделения пропаганды
и агитации подготовили специальную лекцию. В ней да-
вался общий обзор военно-стратегической обстановки
в районе Кавказа, приводились выдержки из секретных
директив фашистского главнокомандования по поводу за-
29
хвата Кавказа и соответствующего нажима на Турцию
с целью заставить правительство этой страны начать бое-
вые действия против Красной Армии. В лекции делался
вывод — отступать дальше некуда. Выход один — дер-
жаться, продолжать перемалывать силы врага в горах
и быть готовыми, когда настанет время, перейти в наступ-
ление.
Текст лекции размножили и разослали в политорганы
соединений. Этим материалом пользовались не только по
литработники. По договоренности с начальником и ко-
миссаром штаба армии к чтению лекций были привлечены
многие генералы и офицеры. Люди слушали их с большим
вниманием. Там, где не было возможности организовать
лекцию, проводились групповые беседы. Узнавая о далеко
идущих планах гитлеровского командования, солдаты,
сержанты и офицеры проникались еще большей йена
вистью к врагу, готовностью еще мужественнее отстаивать
каждый боевой рубеж.
В ту трудную пору у командиров и политработников,
партийных и комсомольских организаций не было задачи
более важной и более ответственной, чем воспитание лю-
дей в духе неколебимой стойкости. Всем многообразием
форм и методов партийно-политической работы мы стре-
мились укрепить у солдат уверенность в том, что мы дол
жны, мы можем выстоять, удержать занимаемые рубежи
и не пропустить гитлеровцев дальше — в Закавказье, что
сил у нас для этого достаточно. Нужна только строжайшая
воинская дисциплина и железная выдержка.
На ротных и батальонных митингах, в беседах и до-
кладах все чаще звучали призывы: «Каждый обязан
драться до последнего дыхания, днем и ночью истреблять
оккупантов, не давать им ни минуты покоя!», «Каждый
окоп, каждую огневую позицию сделать неприступной
крепостью!» Эти призывы находили живой отклик в вой-
сках. Уверенность в том, что выстоять можно, крепла
в нашем сознании день ото дня.
В середине сентября мы провели армейское совещание
руководящих политработников соединений и отдельных
частей. Речь на нем шла все о том же: о воспитании
у личного состава веры в способность задержать дальней-
шее продвижение врага. После моего доклада участники
совещания — начальники политорганов и комиссары от-
дельных частей — делились опытом, вносили практи-
ческие предложения: регулярно знакомить людей с боевой
обстановкой в полосе действий армии, дивизий и частей,
с показаниями военнопленных о моральном состоянии
30
противостоящих вражеских войск, еще активнее разъяс-
нять значение обороны Кавказа и Закавказья как плац-
дарма для будущего наступления. На совещании высту-
пили командующий армией генерал-майор А. А. Гречко
и член Военного совета полковой комиссар Е. Е. Мальцев.
Они примерно так охарактеризовали положение: против-
ник завяз в горах и уже не располагает теми наступатель-
ными возможностями, которые имел еще совсем недавно,
все больше выдыхается и утрачивает боевую инициативу.
Исходя из этого, командарм потребовал сосредоточить
внимание командного и политического состава, партийных
и комсомольских организаций на развитии боевой актив-
ности войск, всеми мерами добиваться того, чтобы части
и подразделения, все солдаты, сержанты и офицеры не
только были постоянно готовы к отражению вражеских
атак, но и сами чаще атаковали, проявляли больше ини-
циативы в использовании горно-лесистой местности для
внезапных нападений на тылы и фланги противника, на
его штабы и близкие к фронту резервы.
Совещание внесло значительное оживление в партий-
но-политическую работу. В основу ее были положены
указания командарма о всемерном поощрении боевой
инициативы. Процесс избавления от гнетущего впечатле-
ния летних неудач был нелегким, но люди постепенно все
больше проникались сознанием своей силы. Этому,
в частности, в немалой степени способствовала широкая
популяризация боевых успехов ударных комсомольско-
молодежных истребительных групп и отрядов.
В редакции армейской газеты «Фронтовик» состоялось
совещание редакторов дивизионных и бригадных газет.
Политотдел ориентировал их на более яркую и убедитель-
ную пропаганду передового опыта боев в горах, на широ-
кую популяризацию поучительных примеров творческой
инициативы, проявляемой командирами подразделений,
разведчиками, автоматчиками, снайперами, истребителями
вражеских танков, артиллеристами, минометчиками, тан-
кистами и воинами других специальностей. Ни одного но-
мера газеты без статей и корреспонденций о боевых по-
двигах, об опыте, о ценной инициативе! В качестве авторов
этих материалов мы рекомендовали активнее привлекать
отличившихся в боях красноармейцев, сержантов, офице-
ров подразделений, а также штабных специалистов, чьи
статьи по обобщению передового опыта служили бы мате-
риалом для агитаторов при проведении бесед с солдатами
и сержантами. Редакциям газет рекомендовалось также
31
постоянно освещать работу ротных партийных и комсо-
мольских организаций.
Частые выезды в войска, беседы с командирами соеди-
нений и начальниками политорганов, с комиссарами
частей, с солдатами и офицерами занимали уйму времени.
Для отдыха его почти не оставалось. С офицерами аппа-
рата политотдела удавалось встречаться обычно лишь по
вечерам или ночью, когда некоторые из них возвращались
из войск, чтобы доложить о проделанной работе, о выпол-
нении заданий. Но меня интересовали не только их сооб-
щения. Я старался с каждым поговорить обстоятельно,
чтобы побольше узнать о человеке, выяснить его полити-
ческие и деловые качества. С анкетными данными всех
работников политотдела я довольно подробно ознакомился
по документам еще в самые первые дни после приезда
в 47-ю армию, в чем большую помощь мне оказал старший
батальонный комиссар В. Н. Котенко. Таким образом,
общее впечатление уже имелось, но этого было мало. На-
стоящее узнавание людей, их положительных качеств
и недостатков происходило постепенно, в процессе прак-
тической работы, не по анкетным данным, а по их деловым
и личным качествам. Я довольно быстро убедился, что
в целом коллектив политотдела достаточно хорошо сколо-
чен, зрел и опытен, способен успешно решать возложенные
на него задачи.
Наряду с кадровыми политработниками Красной Ар-
мии, имевшими за плечами многолетний стаж военной
службы, были среди политотдельцев и запасники, воз-
можно никогда даже не мечтавшие о службе в армии.
Однако и те и другие зарекомендовали себя прекрасными
организаторами, умелыми пропагандистами, агитаторами
и воспитателями.
О некоторых из них я постараюсь в дальнейшем рас-
сказать более подробно и обстоятельно. Пока же мне хо-
чется поделиться впечатлениями о первых встречах, пер-
вом знакомстве.
Начну со своего заместителя старшего батальонного
комиссара В. Н. Котенко. С ним у меня установились
с самого начала в полном смысле слова деловые отноше-
ния. Кадровый военный, к тому времени прослуживший
более двадцати лет в рядах Красной Армии, он обладал
многими замечательными качествами — огромной рабо-
тоспособностью, умением разбираться в людях, необходи-
мыми знаниями и опытом ведения политотдельского хо-
зяйства, был на редкость дисциплинирован и исполните-
лен, любое задание выполнял с большой старательностью.
32
Ему я во многом обязан тем, что в коллективе политотдела
всегда царила обстановка деловой доброжелательности,
крепкой спаянности и сознания ответственности за по-
рученное дело. В политотдел 47-й армии Василий Нико-
лаевич пришел в дни ее формирования — в августе сорок
первого года. Сначала занимал должность начальника
оргинструкторского отделения, затем стал заместителем
начальника политотдела. Прекрасно знал положительные
качества и недостатки каждого работника отдела и охотно
делился этими знаниями со мной. Для меня в первый пе-
риод работы все это было чрезвычайно важно. Немало уз-
нал я от него и о некоторых командирах соединений,
о руководящих работниках политотделов дивизий, что
в значительной мере дополняло личные впечатления при
первом знакомстве с ними.
Не было у меня каких-либо причин для недовольства
и работой начальников отделений. Каждый из них, как
говорится, был на своем месте, обладал достаточными
знаниями и способностями, чтобы вести дело так, как тре-
бовалось.
Вместе с начальником оргинструкторского отделения
батальонным комиссаром И. А. Скуратовским я часто
выезжал в войска. Он мне сразу же понравился своим
уважительным отношением к людям, умением незаметно
дать дельный совет. Опытный организатор и знаток пар-
тийной работы в войсках, он пользовался в политотделе
вполне заслуженным авторитетом. Большую часть време-
ни проводил в частях и соединениях, вместе со своими
непосредственными подчиненными изучал, анализировал
и обобщал опыт работы политорганов и партийных орга-
низаций. Выводы, которые он делал в результате, изучения
практики партполитработы непосредственно в подразде-
лениях и частях, отличались предельной четкостью и яс-
ностью. Особенно большую работу вел начальник оргин-
структорского отделения по обобщению передового опыта
ротных и батарейных партийных и комсомольских орга-
низаций.
Батальонный комиссар С. Г. Спартак получил назна-
чение в 47-ю армию почти одновременно со мной, и его
становление как начальника отделения пропаганды
и агитации политотдела происходило на моих глазах.
Очень скромный, даже несколько застенчивый по натуре,
он сначала чувствовал себя не вполне уверенно в новой для
него, весьма ответственной должности, пожалуй, самой
трудоемкой в политотделе. Но так продолжалось недолго.
2 М. X. Калашник
33
С помощью коллектива политотдельцев Спартак сравни-
тельно быстро вошел в курс дела.
Наше 7-е отделение, или, как его еще называли, отде-
ление по работе среди войск и населения противника,
возглавлял батальонный комиссар В. Кокушкин, с кото-
рым я познакомился несколько позже, так как в первой
половине сентября он находился на сборах в политуправ-
лении Закавказского фронта.
Запомнилась первая встреча с моим помощником по
комсомольской работе старшим политруком Павлом Куз-
нецовым. Произошла она не в политотделе, а в 318-й гор-
нострелковой дивизии, куда я заехал ненадолго по пути,
когда возвращался из 216-й.
Из разговора с В. Н. Котенко мне было известно, что
помощник по комсомолу почти безвыездно находится
в войсках.
— Не любит сидеть в политотделе,— говорил о нем
Василий Николаевич.— Вот что значит молодость! Нет,
наверное, такой части в армии, где бы он не побывал.
Лестную характеристику дал Павлу Кузнецову и на-
чальник политотдела 318-й дивизии батальонный комиссар
Г. И. Дысин, когда я попросил его рассказать, какую по-
мощь оказал Кузнецов политотделу, работая последние
дни в дивизии.
— Вместе с моим помощником по комсомольской ра-
боте старший политрук Кузнецов несколько дней нахо-
дился на переднем крае, помогал командирам в создании
ударных истребительных групп и отрядов,— сообщил
Дысин.— В результате почти в каждом батальоне мы
имеем истребительные группы. Кузнецов — отчаянный
и беспокойный парень. Ни минуты без дела. Постоянно
среди бойцов.
— А где он сейчас?
— Утром, я слышал, он разговаривал по телефону
с командиром первого дивизиона береговой артиллерии
Матушенко, просил у него разрешения побывать на бата-
рее старшего лейтенанта Зубкова. Скорее всего, он и сей-
час там, у морских артиллеристов.
— Почему у морских артиллеристов? Ведь береговая
артиллерия подчинена командованию флота, а не армии.
— Ну подчиненность подчиненностью, товарищ пол-
ковой комиссар, однако морские батарейцы, когда надо,
и нам крепко помогают. Их пушки достают до самого пе-
ревала Волчьи Ворота. На боевом счету батареи старшего
лейтенанта Зубкова несколько уничтоженных танков
34
и пушек врага. Потому, наверное, Кузнецов и заинтересо-
вался ею.
— У вас есть связь с дивизионом Матушенко?
— А как же? Конечно есть.
— Тогда попросите, чтобы разыскали Кузнецова.
Пусть прибудет сюда. Я подожду его.
Дысин тут же позвонил радисту и приказал ему пере-
дать на батарею Зубкова мое распоряжение. А примерно
через час в политотдел дивизии вошел худощавый молодой
офицер, представился:
— Старший политрук Кузнецов, помощник начальни-
ка политотдела армии по комсомольской работе. Прибыл
по вашему приказанию, товарищ полковой комиссар.
Так мы познакомились. Кузнецов коротко рассказал
о своей работе в 318-й горнострелковой дивизии, где он
помогал создавать ударные истребительные группы. Тепло
говорил о береговых артиллеристах, особенно о людях
394-й батареи старшего лейтенанта А. Э. Зубкова. Даль-
нобойные орудия этой батареи были установлены на побе-
режье вблизи Новороссийска. Береговые артиллеристы
готовились стрелять по морским целям, а пришлось вести
огонь по суше. Первые залпы они обрушили на пехоту
врага, наступавшую со стороны Неберджаевского перева-
ла. Их меткий огонь оказал огромную помощь стрелковым
частям, оборонявшим перевал. Батарейцы били точно, так
как имели на высотах хорошо подготовленных корректи-
ровщиков.
Первая удача определила дальнейшие действия бата-
реи старшего лейтенанта Зубкова и всего дивизиона бере-
говой артиллерии, которым командовал майор М. В. Ма-
тушенко. Морякам-артиллеристам была поставлена задача
подавлять огонь артиллерийских и минометных батарей
врага, наносить удары по скоплениям его живой силы
и техники, автотранспорту и обозам, по военным складам
и железнодорожным эшелонам. И артиллеристы блестяще
справлялись с делом.
Командные пункты дивизиона и батарей поддерживали
постоянную связь со стрелковыми частями. Как только
оттуда поступали просьбы о помощи огнем, моряки-ар-
тиллеристы через своих корректировщиков уточняли ко-
ординаты целей и тотчас начинали интенсивный обстрел
противника. Особенно активно и самоотверженно дей-
ствовали артиллеристы, когда враг подошел к самому го-
роду. Позже мне неоднократно приходилось слышать,
с какой сердечной благодарностью отзывались стрелки
о своих боевых друзьях — моряках береговых батарей. Это
2*
35
было взаимодействие в самом высоком смысле слова, на-
стоящая боевая выручка. Особенно больших успехов до-
бивалась батарея А. Э. Зубкова. Нередко батарейцы вели
огонь по врагу под бомбежкой и не прекращали его до тех
пор, пока цели, указанные в заявках командиров стрелко-
вых частей, не были подавлены или уничтожены.
В политотдел армии мы возвращались вместе с Павлом
Кузнецовым. Разговор зашел о морских пехотинцах. Мой
помощник незадолго до того целую неделю провел в
81-й морской стрелковой бригаде, изучал работу низовых
агитаторов, помогал политотделу бригады в их подборе
и инструктаже, а случалось — вместе с моряками прини-
мал участие в отражении вражеских атак. Теперь с вос-
торгом рассказывал о них:
— Замечательный народ в морской пехоте. Никогда не
теряются в бою, никогда не оставят друг друга в беде.
Прямо душа радуется, как они дерутся. Немцы пуще огня
боятся их. Недаром прозвали «черной смертью»...— Куз-
нецов с минуту помолчал.— Был я недавно, товарищ пол-
ковой комиссар, в четырнадцатом батальоне морской пе-
хоты. Когда пришел туда, как раз бой начался. Пришлось
и мне включиться... Ну а после боя с ребятами беседовал.
Есть там у них молодой коммунист по фамилии Нечай.
С виду скромный, ничем не выделяющийся, но, как мне
говорили товарищи, самый уважаемый человек в третьей
роте. И не только потому, что толковый агитатор, умеет
разъяснить людям, что к чему. Главное — в бою настоя-
щий герой. Как-то рота попала в окружение, погиб ко-
мандир, вышли из строя взводные. Положение — хуже
некуда. И вот тогда Нечай принял командование подраз-
делением. Приказал окопаться, занять круговую оборону.
Целый день гитлеровцы почти непрерывно атаковали по-
зиции роты, кричали нашим: «Сдавайтесь! Вы окружены».
Морские пехотинцы отвечали метким огнем. Одним сло-
вом, выстояли. При этом десятка три гитлеровцев истре-
били. Нечай лично семерых фашистов прикончил. В пе-
рерывах между вражескими атаками он переползал от
окопа к окопу, подбадривал краснофлотцев: дескать,
главное — до ночи продержаться, а там вырвемся из
кольца. И действительно, ночью, умело воспользовавшись
темнотой и лесистой местностью, агитатор Нечах* вывел
роту из окружения. Раненых краснофлотцев — а их было
немало — вынесли на руках, доставили в санчасть. Взаи-
мовыручка в батальоне поставлена образцово...
36
Или Хадыкин там у них. Тоже агитатор. В бою всегда
первый. Имеет на своем счету десятка полтора уничто-
женных гитлеровцев. И таких, как он, в батальоне много...
Кузнецов называл фамилии, подробно рассказывал
о боевых эпизодах, в которых участвовали морские пехо-
тинцы. Чувствовалось, что со многими из тех, о ком гово-
рил, он не просто встречался, не просто беседовал, а успел
по-настоящему сдружиться. И в самом деле, он обладал
удивительной способностью быстро сходиться с людьми.
Его хорошо знали во всех соединениях и частях армии как
замечательного организатора, подлинного вожака молоде-
жи. Всеобщим уважением пользовался он и в коллективе
политдтдела армии.
Еще до этой первой встречи со своим помощником по
комсомольской работе я знал, что он — один из ветеранов
армии: как и В. Н. Котенко, назначение в политотдел
получил в августе сорок первого. Штаб и политотдел рас-
полагались тогда в Армении. Для молодого политработ-
ника, призванного из запаса и только что окончившего
краткосрочные курсы при Военно-политической академии
имени В. И. Ленина, все было ново: и горы, и близость
границы. Выросший в самом центре европейской части
страны, в Ивановской области, он сразу попал словно
в другой мир. Но Кузнецов уже имел достаточно солидный
опыт работы с молодежью. И этот опыт, накопленный
в довоенные годы, помог ему быстро освоиться в новых
условиях. С первого дня службы в должности старшего
инструктора комсомольского отделения политотдела ар-
мии он постоянно находился, как мне потом рассказывали,
в самой гуще молодых бойцов, отдавая воспитательной
работе с ними все свои способности организатора, пропа-
гандиста и агитатора. Назначенный несколько месяцев
спустя помощником начальника политотдела по комсо-
мольской работе, Павел Иванович не изменил своей при-
вычке большую часть времени проводить в частях и сое-
динениях, где, по собственному признанию, чувствовал
себя гораздо увереннее, а главное — нужнее, нежели
в «канцелярии», как он говорил. Его всегда, как магнитом,
тянуло к людям, к живой практической деятельности.
Примерно около года Павел Кузнецов был моим по-
мощником по комсомольской работе. Человек незаурядных
способностей, он оставил о себе самое благоприятное впе-
чатление. И не случайно, что впоследствии П. И. Кузне-
цов стал начальником политотдела 9-й гвардейской бри-
гады 3-го Сталинградского механизированного корпуса,
37
где также проявил себя блестящим организатором пар-
тийно-политической работы.
В числе ветеранов армии были инспекторы, инструк-
торы и агитаторы политотделов, в частности старший по-
литрук Николай Васильевич Горбунов, старший политрук
Леонид Иванович Шахов, батальонный комиссар Михаил
Степанович Григорович, старший политрук Николай Сер-
геевич Сурков и другие. Все они работали с полным на-
пряжением сил, что, естественно, не могло не радовать
меня, как начальника.
Морской пехоты в составе нашей армии было сравни-
тельно немного. К тому же подчиненность морских частей
продолжительное время оставалась, по существу, двойной:
находясь в составе армии, они вместе с тем не порывали
связей с командованием Черноморского флота. В опреде-
ленной мере это касалось и политического обеспечения их
боевой деятельности. И все же моряки стали своими
людьми в нашей большой армейской семье, слава о них
росла день ото дня.
До встречи с Павлом Ивановичем Кузнецовым мне не
приходилось бывать в морских частях. Восторженный
рассказ помощника по комсомолу о боевых делах бата-
рейцев береговой артиллерии и морских пехотинцев уско-
рил мое знакомство с моряками. На следующий же день
я выехал в 81-ю морскую стрелковую бригаду, недавно
переданную в оперативное подчинение армии. Там как раз
должен был состояться семинар парторгов рот и агитато-
ров. Начальник политотдела бригады просил прислать из
политотдела армии докладчика, который мог бы рассказать
участникам семинара о международном положении.
Ну что ж, случай подходящий, решил я. Выступлю па
семинаре, расскажу о последних международных событи-
ях, одновременно побеседую с людьми. О многом хотелось,
в частности, расспросить начальника политотдела бригады
батальонного комиссара Федора Евтихиевича Потоцкого,
узнать о настроении личного состава, о специфических
особенностях партийно-политической работы среди моря-
ков. К сожалению, полностью осуществить этот замысел
мне тогда не удалось. Правда, с докладом на семинаре
я выступил, отдельно побеседовал со многими морскими
пехотинцами, их командирами, с парторгами рот. Что же
касается выяснения конкретных вопросов специфики
партполитработы в этом соединении, то Потоцкий мало
чем мог мне помочь: он и сам еще не успел как следует
38
освоиться, был новичком среди морских пехотинцев, при-
шел в бригаду всего недели полторы назад с должности
старшего инструктора политотдела 12-й армии.
Тем не менее знакомство с начальником политотдела
бригады — человеком, несмотря на молодость, бывалым,
много повидавшим, умным, начитанным и душевным —
оставило в моей памяти неизгладимый след. Для меня,
политработника, это было еще одним открытием по-на-
стоящему талантливого воспитателя.
После семинара мы долго беседовали. Потоцкий рас-
сказал все, что за полторы недели успел узнать о бригаде,
ее участии в боях, о победах и неудачах, о своих подчи-
ненных, о командирах и политработниках частей. А рас-
сказчиком он был замечательным. В каждом человеке,
о котором говорил, непременно подмечал что-то присущее
именно ему, личное, особенное, давал людям такие точные
и меткие характеристики, которым мог позавидовать лю-
бой опытный кадровик. Казалось, он радовался самой
возможности рассказывать о людях, делиться своими
мыслями о них, находить в каждом золотое зерно.
— Народ в бригаде в основном молодой, смелый, ре-
шительный. Одним словом, моряки. Работая и воюя вместе
с такими людьми, познавая их характеры, невольно
учишься сам,— говорил Потоцкий немного глуховатым
голосом.— Побеседуешь с человеком по душаги и не-
пременно что-то приобретешь для самого себя, чтобы по-
том передать это другим.
Много интересного узнал я из беседы с Потоцким,
в частности, о работе низовых агитаторов, которые в ту
трудную пору нередко заменяли лекторов и докладчиков,
так как собрать большую группу людей зачастую не было
возможности.
В бригаде насчитывалось более ста агитаторов — ря-
довых краснофлотцев, старшин и младших офицеров. Это
были самые смелые, самые авторитетные, в политическом
отношении наиболее грамотные люди. Политотдел брига-
ды, военкомы и руководители партийных организаций ре-
гулярно инструктировали их по самым различным поли-
тическим и военным вопросам, знакомили с положением
на фронтах, с важнейшими международными событиями,
помогали активистам готовить необходимые наглядные
пособия, рекомендовали темы для бесед, газетные и жур-
нальные статьи для коллективных читок.
В обстановке почти непрекращавшихся боев делать это
было нелегко, однако партполитаппарат бригады находил
возможность непрерывно поддерживать активность аги-
39
таторов. Например, военком 3-го батальона политрук
Н. А. Дрепа ежедневно встречался с агитаторами непо-
средственно в отделениях, взводах и ротах, исходя из об-
становки и боевых приказов командира, ставил перед ними
практические задачи на день, а по вечерам, когда бои не-
сколько стихали, обязательно проверял, как выполнены
его задания. Опыт этого политрука политотдел обобщил
в специальной листовке, которая принесла большую
пользу другим политработникам.
Летом и осенью сорок второго центральные, фронто-
вые, армейские и дивизионные газеты публиковали много
статей и корреспонденций, в которых говорилось о значе-
нии защиты Юга для судеб всей нашей страны, о роли
дисциплины в бою, о необходимости беспощадной борьбы
с трусами и паникерами. Запомнились печатные выступ-
ления Ем. Ярославского «В боях на Юге решается судьба
нашей Родины», А. Платонова «Броня», В. Ульриха
«Истреблять на месте трусов и паникеров», Д. Заслав-
ского «Враг не так силен, как думают паникеры» и другие.
Агитаторы в часы затишья проводили громкие читки этих
материалов прямо в окопах, траншеях, в землянках
и блиндажах, дополняя суждения и выводы авторов жи-
выми, злободневными примерами из боевой жизни. Темы
читок и бесед зачастую определялись конкретными собы-
тиями дня, а то и часа, и это еще более усиливало их вос-
питательное значение.
Агитационная работа в 81-й бригаде была не только
злободневной, актуальной по тематике, но и разнообразной
по форме. О повышении ее доходчивости и убедительности
постоянно заботились политработники, партийные и ком-
сомольские организации, сами агитаторы.
Три моряка во главе с главным старшиной Гармановым
ворвались во вражеские окопы, уничтожили два пулемет-
ных расчета и из захваченных пулеметов открыли огонь по
соседним окопам врага. Среди фашистских солдат нача-
лась паника. Некоторые из них попытались спастись бег-
ством, но попали под огонь других бойцов группы Гарма-
нова. В этом быстротечном бою морские пехотинцы унич-
тожили полсотни оккупантов, захватили в качестве тро-
феев 80 немецких карабинов, несколько автоматов и пять
пулеметов.
— В тот же день мы провели в батальонах короткие
совещания агитаторов,— рассказывал Ф. Е. Потоцкий.—
Ознакомили их с этим боевым эпизодом. А на следующий
день о подвиге главстаршины Гарманова и его группы
знала уже вся бригада. Среди наших морских пехотинцев
40
нашлось немало смельчаков, которые последовали приме-
ру Гарманова, пусть и не с таким результатом. Во всяком
случае, проведенные агитаторами беседы сыграли свою
положительную роль.
Хочется добавить — подвиг группы главстаршины
Гарманова вдохновил нашего армейского художника, в то
время интенданта 3 ранга, Бориса Пророкова на создание
яркого и красноречивого плаката, на котором он запечат-
лел один из моментов этого боя. Плакат был напечатан
в армейской газете. В подписи под ним рассказывалось
о делах краснофлотцев. В результате этот эпизод стал из-
вестен всем войскам армии.
Агитационная работа в подразделениях бригады была,
разумеется, лишь частью общих мер, направленных на
воспитание мужества, стойкости, на строжайшее соблю-
дение дисциплины. Важнейшую роль играла высокая ко-
мандирская требовательность.
— Всеми силами мы стараемся укреплять авторитет
командиров, поддерживать их требовательность,— сказал
в конце нашей беседы батальонный комиссар Потоцкий.—
За своими командирами морские пехотинцы пойдут в са-
мое пекло, на любое геройское дело. Твердая воля и ре-
шительность командира — огромная сила. В этом я еще
и еще раз убедился за короткий срок работы начальником
политотдела бригады.
В довоенную пору Федор Евтихиевич был журна-
листом, разъездным корреспондентом отдела партийной
жизни газеты «Красная звезда», исколесил почти всю
страну, встречался с тысячами людей. Потом редактировал
газету 173-й стрелковой дивизии. Выработанная годами
журналистской работы привычка глубоко и всесторонне
анализировать события, тщательно обдумывать каждую
деталь, умение быстро находить путь к познанию харак-
теров людей — все это отличало его от многих других по-
литработников.
Пока 81-я морская стрелковая бригада находилась
в составе нашей армии, я довольно часто встречался с По-
тоцким. Видел его, когда он запросто беседовал с морски-
ми пехотинцами на переднем крае, в окопах, когда
страстно выступал на митингах накануне боев, когда шел
в то или иное подразделение, чтобы в трудную минуту
«поднять дух у ребят», видел задумчиво склонившимся
над книгой в часы затишья.
Иногда в порыве откровенности он говорил:
— Закончим войну, попытаюсь написать книгу. Рас-
скажу в ней о хороших людях. Ведь их в нашей стране
41
абсолютное большинство. Я знаю это и по довоенным
встречам, и по войне. Война в полной мере раскрыла души
людей, так что рассказать есть о чем.
Возможно, он стал бы хорошим писателем, ибо обладал
всем, что необходимо человеку этой сложной и трудной
профессии: поэтической душой, любовью к людям, огром-
ным запасом жизненных наблюдений и слогом умного
рассказчика. Но его мечте не дано было осуществиться.
Вражеская пуля сразила Федора Евтихиевича Потоцкого
почти перед самой победой. Он был уже подполковником,
гвардейцем, начальником политотдела 27-й гвардейской
мотострелковой бригады. Память об этом светлом человеке
осталась у меня на всю жизнь.
Боевая обстановка в полосе действий армии с каждым
днем становилась все стабильнее, хотя перевес в силах по-
прежнему оставался на стороне врага. Наши измотанные
малочисленные полки и батальоны, казалось, держались
на пределе. В войсках часто недоставало боеприпасов
и продовольствия: подвоз их был сопряжен с большими
трудностями, главным образом из-за недостатка транс-
порта и отсутствия развитой сети дорог. Армия не имела
железнодорожной связи с тылом фронта. Снабжение осу-
ществлялось по Черному морю и единственной шоссейной
дороге, часто подвергавшейся бомбардировке вражеской
авиацией.
Политотдел делал все, что мог, для налаживания пере-
возок. Группа наших офицеров почти постоянно находи-
лась в транспортных частях, осуществляла контроль, вела
политическую работу. Водители машин и повозочные
трудились почти без отдыха, дни и ночи, но это не всегда
спасало положение.
Сам же факт остановки продвижения врага в сочетании
с улучшением боевой подготовки наших войск, усилением
политической, агитационно-пропагандистской работы
словно преобразил людей. От прежней неуверенности,
а порой и подавленности за короткое время не осталось
и следа. Так бывает с тяжелобольным человеком, который
в часы кризиса считает себя чуть ли не обреченным, но
при первых признаках выздоровления с такой неистощи-
мой энергией начинает бороться за жизнь, что очень
быстро побеждает болезнь. Не только поднялось настрое-
ние людей, но и возросли их боевая активность, стремле-
ние во что бы то ни стало закрепить достигнутый успех.
На отдельных участках гитлеровцы все еще атаковали
42
наши позиции. Иногда тот или иной рубеж за сутки не раз
переходил из рук в руки. Но в большинстве случаев вра-
жеские атаки успешно отражались нашими войсками.
Однако руководящий состав армии был настороже. Не
исключалась возможность, что после провала попыток про-
рвать нашу оборону на левом фланге, восточнее Новорос-
сийска, гитлеровцы попытаются предпринять наступление
северо-восточнее города, на рубеже поселка Эриванского
и станицы Шапсугской, чтобы, продвигаясь через горы в
южном направлении, выйти к морю в районе Геленджика
и тем самым отрезать войска 47-й армии от остальных сил
Черноморской группы. Тревога по этому поводу была впол-
не обоснованной, так как стало известно, что немецко-
фашистское командование спешно перебросило на участок
обороны нашей 216-й стрелковой дивизии в дополнение
к своим действовавшим там войскам части 3-й румынской
горнострелковой дивизии.
В этих условиях задача командиров и политработников,
партийных и комсомольских организаций по-прежнему
заключалась в том, чтобы всеми мерами проводить в жизнь
требование — ни шагу назад, стоять насмерть! Иначе го-
воря, твердо и неуклонно осуществлять приказ
№ 227 Наркома обороны, с еще большей энергией разви-
вать у воинов чувство ответственности за оборону каждого
клочка советской земли, непримиримость к нарушениям
присяги, к трусам и паникерам.
В целях объединения усилий в этом направлении Во-
енный совет в середине сентября провел специальное со-
вещание командиров и военкомов соединений, начальни-
ков политотделов, прокуроров, председателей трибуналов
и начальников особых отделов. Выступая на совещании
с основным докладом, я старался особо подчеркнуть важ-
ность и необходимость еще более активного участия всех
старших офицеров и генералов в воспитательной работе
с личным составом. Присутствовавший на совещании ге-
нерал-майор А. А. Гречко в своей речи перед собравши-
мися решительно потребовал дальнейшего укрепления
порядка и дисциплины в войсках.
— В этом — самый надежный залог того, что мы не
пропустим врага дальше,— говорил он.— Надо, чтобы
каждый боец твердо знал: трус, покидающий в трудный
момент поле боя,— предатель и изменник. Своим поведе-
нием он заслуживает самой жестокой кары. Иначе нельзя.
Ведь из-за одного такого негодяя могут погибнуть десятки,
а то и сотни бойцов.
43
Командующий резко критиковал тех работников, ко-
торые не принимали активного участия в политическом
и правовом воспитании масс.
Надо сказать, что политотдел армии, политорганы сое-
динений и прежде, до совещания, постоянно поддержива-
ли тесный контакт с юристами и контрразведчиками.
Многие работники прокуратур и трибуналов, люди, как
правило, высокообразованные, эрудированные, регулярно
выступали перед бойцами и командирами с лекциями
и докладами о требованиях Военной присяги и ответ-
ственности за их нарушение, о бдительности, о правах
и обязанностях воинов Красной Армии. Армейский про-
курор полковник юстиции А. И. Гоман, председатель во-
енного трибунала полковник юстиции С. К. Нестеров
и другие руководящие офицеры из прокуратуры и трибу-
нала по заданию Военного совета и политотдела выступали
с такими докладами на семинарах парторгов, комсоргов,
агитаторов в 318-й горнострелковой, 77-й стрелковой ди-
визии, в 255-й бригаде морской пехоты и других соедине-
ниях, проводили специальные собрания, в ходе которых
отвечали на вопросы бойцов и командиров, рассказывали
о наиболее характерных судебных процессах над наруши-
телями присяги. Так же поступали и дивизионные, бри-
гадные прокуроры, председатели военных трибуналов.
После совещания руководящие офицеры стали значи-
тельно активнее участвовать в агитационно-пропаган-
дистской работе.
Конец дивизии горных егерей
Утро 19 сентября 1942 года, казалось, не
сулило никаких неожиданностей. Правда, с рассветом
в районе обороны 216-й стрелковой дивизии и на ряде
других участков началась интенсивная артиллерийско-
минометная перестрелка. Резко усилилась активность
вражеской авиации. Группы немецких бомбардировщиков,
сопровождаемые истребителями, делали развороты над
горными кряжами и сбрасывали свой груз где-то в районе
станицы Шапсугской.
Поднялся я очень рано. Хотелось на свежую голову
поразмыслить об итогах прошедшего совещания, сделать
для себя необходимые выводы из выступлений командую-
щего и члена Военного совета, чтобы распределить конк-
ретные задания офицерам политотдела, спланировать свою
работу на день: где побывать, с кем побеседовать, какие
практические указания дать политорганам соединений.
44
Вскоре ко мне зашел батальонный комиссар
С. Г. Спартак. До этого мне все как-то не удавалось об-
стоятельно поговорить с начальником отделения пропа-
ганды и агитации. Получалось так: то он был в войсках, то
я выезжал в соединения. Поэтому мне хотелось восполь-
зоваться встречей, чтобы поближе с ним познакомиться.
Попросил коротко рассказать о себе, о довоенной службе,
об участии в войне.
В Красной Армии он служил с октября тридцать вто-
рого. Был политруком батареи, начальником окружного
Дома партобразования, окружных парткурсов. С первого
дня войны возглавил курсы младших политруков при по-
литуправлении Южного фронта. В партйи с двадцать пя-
того года.
В ходе беседы Спартак высказал интересные сообра-
жения насчет обобщения и распространения опыта работы
лучших агитаторов, издания специальных листовок с по-
казом такого опыта, о пропаганде боевых успехов ударных
истребительных комсомольско-молодежных групп и от-
рядов. Чувствовалось, что он человек пытливый и ду-
мающий.
Я поддержал некоторые мысли Спартака, посоветовал
непременно побывать в 81-й морской стрелковой бригаде
у Ф. Е. Потоцкого, изучить там опыт агитационной рабо-
ты и постараться лучшее из него сделать достоянием всех
политорганов. Предложил вместе с подчиненными поду-
мать над планом работы отделения пропаганды и агитации
и вечером представить его на утверждение.
Но день сложился так, что оказалось не до плана. Ког-
да наш разговор подходил к концу, резко зазуммерил сто-
явший на столе полевой телефон. Звонили из штаба, про-
сили меня срочно зайти к генералу А. Г. Ермолаеву.
В просторной комнате, которую занимал начальник
штаба, собрались начальники отделов и служб. Генерал-
майор Ермолаев с указкой в руке подошел к большой,
в полстены, штабной карте.
— Командарм и член Военного совета вместе с на-
чальниками родов войск только что выехали на капэ. Мне
поручено доложить вам обстановку. Сегодня на рассвете
после сильной авиационной и артиллерийской подготовки
противник крупными силами перешел в наступление на
рубеже обороны двести шестнадцатой стрелковой дивизии.
В связи с этим положение резко обострилось. По донесе-
нию генерала Пламеневского, части его дивизии во взаи-
модействии с артиллерией и несколькими подразделения-
ми морской пехоты ведут тяжелые оборонительные бои.
45
Командование армии принимает необходимые меры, чтобы
предотвратить вражеский прорыв. В район боев перебра-
сываются подкрепления. Пока же положение крайне на-
пряженное.
Генерал Ермолаев продолжал свое сообщение. Атакуя
наши части на относительно узком участке фронта, про-
тивник намеревается прорваться к морю в районе Геленд-
жика, чтобы расчистить путь для продвижения вдоль по-
бережья на юг. Вторая, не менее важная цель гитлеров-
цев — полностью овладеть районом Новороссийска.
Начальник штаба кратко охарактеризовал силы про-
тивника в районе боев. 9-я и 125-я немецкие пехотные ди-
визии, которыми командуют генерал-майор Шлейниц
и генерал-лейтенант Фрибе, хотя за последние месяцы
понесли большие потери, но тем не менее еще сильны. Они
хорошо вооружены и в достаточной мере обеспечены бое-
припасами. Имеют танки и самоходные орудия. Команди-
ры дивизий — опытные генералы, до фанатизма предан-
ные нацистскому режиму. Личный состав соединений
в основном кадровый, но не обладает специальной подго-
товкой для боевых действий в горах. В связи с этим не-
мецкое командование возлагает особые надежды на ру-
мынских горных егерей. 3-я румынская горнострелковая
дивизия переброшена под Новороссийск из Крыма, где
приобрела значительный опыт боев в горно-лесистой
местности. Командует ею близкий к правительственным
кругам и румынскому королевскому дому фашиствующий
генерал Фильченеску. В дивизии насчитывается до 16 ты-
сяч солдат и офицеров, специально обученных и экипиро-
ванных для действий в горах.
Я живо вспомнил озабоченность комдива по поводу
малочисленности полков, недостатка боеприпасов для ар-
тиллерии. Двое суток мы, группа армейских политотдель-
цев, провели тогда в 216-й дивизии. Я был уверен, что ко-
мандиры и политработники соединения сделали все, чтобы
повысить у бойцов чувство ответственности за каждый
обороняемый рубеж. В стойкости людей можно не сомне-
ваться. Но ведь противник, по словам начальника штаба,
имеет почти пятикратный перевес...
— Возможно,— добавил начштаба,— румынские со-
юзники Гитлера, в особенности солдаты, не такие фанати-
ки, как немецкие фашисты, но все же это очень опасный
противник.
В заключение Ермолаев сообщил, что по предвари-
тельному решению командующего в район поселка Эри-
ванского и станицы Шапсугской, на фланги рубежа обо-
46
роны 216-й стрелковой дивизии, предполагается пере-
броска 77-й стрелковой дивизии полковника Е. Е. Каба-
нова, 255-й бригады морской пехоты полковника
Д. В. Гордеева, 83-й морской стрелковой бригады под-
полковника Д. В. Красникова и некоторых других частей.
Замысел смелый: в случае прорыва врага нанести по его
вклинившейся группировке два сходящихся удара
с флангов, чтобы окружить и уничтожить ее.
Как и следовало ожидать, малочисленные, сильно рас-
тянутые по фронту, ослабленные в предыдущих оборони-
тельных боях части 216-й дивизии, несмотря на самоот-
верженность бойцов и командиров, не смогли выдержать
натиска крупных сил врага. Гитлеровцам удалось потес-
нить наши передовые подразделения, занять несколько
выгодных высот. Неоднократные контратаки не принесли
результатов. Ожесточенность боев нарастала. Не считаясь
с потерями, враг рвался вперед. Фашистское командование
стремилось достичь успеха любой ценой. А в успехе гит-
леровские генералы не сомневались. Они знали, что перед
ними ослабленное в предыдущих боях соединение, к тому
же растянутое на значительном фронте. Еще одно уси-
лие — и еще один город на побережье — Геленджик будет
в их руках, а целая советская армия окажется в котле.
Ради этого гитлеровское командование не жалело сил. Да
и потери несли в основном союзники — не жалко!
Там, где позволяли условия местности, румынских
егерей поддерживали немецкие танки, а с воздуха —
крупные силы авиации.
Но быстрого продвижения не получилось. Части пашей
216-й стрелковой дивизии и недавно сформированной
2-й бригады морской пехоты с каждым часом усиливали
сопротивление. Потери противника росли, а продвинулся
он всего на шесть километров. Тем временем к району боя
скрытно Подтягивались новые наши части.
К вечеру наступление румынских егерей на большин-
стве участков было остановлено.
В конце дня 24 сентября А. А. Гречко провел заседа-
ние Военного совета. Оно продолжалось всего несколько
минут. Командующий поставил задачу: к исходу 26 сен-
тября разгромить вклинившуюся вражескую группировку
и на фронте 216-й стрелковой дивизии восстановить пре-
жнее положение.
Пока шли оборонительные бои, я вместе со своим по-
мощником по комсомольской работе П. И. Кузнецовым,
47
которому только что присвоили звание батальонного ко-
миссара, побывал в частях и подразделениях, сосредото-
ченных у станицы Шапсугской и поселка Эриванского.
Всюду чувствовался подъем, настроение у стрелков, ар-
тиллеристов, минометчиков, морских пехотинцев было
боевое. Им еще не говорили о готовящемся контрударе, но
все были уверены, что скоро наступит перелом в событиях.
Собственно, догадаться об этом было нетрудно и по
усиленному подвозу боеприпасов, и по сосредоточению
артиллерии, и, конечно, по содержанию партийно-поли-
тической работы. В докладах старших командиров и по-
литработников, в беседах ротных и взводных агитаторов
все чаще звучали желанные слова: «наступление», «контр-
удар», «разгром врага».
Вместе с начальником политотдела 77-й стрелковой
дивизии батальонным комиссаром Усейном Джавадовым
зашли в одну из ротных землянок. Там отдыхали не-
сколько бойцов и младших командиров.
— Как дела? Как настроение? — спросил я.
Все повернули головы в сторону рослого, уже немоло-
дого человека с пышными рыжеватыми усами. Он быстро
встал, старательно одернул гимнастерку, представился:
сержант Рудный.
— Дела идут нормально, товарищ полковой комиссар.
И настроение неплохое, потому как готовимся к наступ-
лению. Пора гнать немца с нашей земли.
— Вы говорите, готовитесь к наступлению, но ведь
пока наступает противник.
— Оно, конечно, так, товарищ полковой комиссар.
Пока наступает фашист. Но как только он малость повы-
дохнется, ударим мы.
— Откуда вам это известно? Может, придется оборо-
няться, а не наступать? Нужно быть готовым ко всему.
— Это нам ведомо. Но уж очень надоело обороняться.
Сейчас все только и думают, только и говорят о наступ-
лении.
— Кто, например, говорит?
— Все, товарищ полковой комиссар. Спросите любого
бойца моего отделения. Нам, конечно, никто не доклады-
вал, почему нас срочно перебросили сюда, в поселок Эри-
ванский, и почему мы вторые сутки не воюем, вроде на
отдыхе, на курорте прохлаждаемся. Но мы и сами сметку
имеем. Я, к примеру, так своим умом прикидываю: на-
чальство ждет, пока немец ослабеет, а потом уж и мы
в дело вступим, чтобы добить его, проклятого, и вперед
двинуться.
48
И так рассуждал, так думал не один сержант
С. П. Рудный.
Тон в наступательной пропаганде и агитации задавали
лекторы и агитаторы политотдела армии, в частности
М. С. Григорович, А. А. Гречухин и другие. Перед вы-
ездом в войска политотдельцы получили указание разви-
вать у людей наступательный порыв и оказывать в этом
отношении помощь командирам и политработникам. Со-
ответствующее указание было дано и начальникам полит-
органов.
В ночь на 25 сентября в большинстве подразделений,
сконцентрированных в районах поселка Эриванского
и станицы Шапсугской, состоялись партийные и комсо-
мольские собрания, а затем и митинги, на которых было
объявлено о предстоящем контрударе наших войск. Такие
же митинги и собрания прошли в оборонявшихся подраз-
делениях 216-й стрелковой дивизии и 2-й бригады морской
пехоты. Выступая на них, бойцы и командиры, в первую
очередь коммунисты и комсомольцы, клялись драться
с врагом до последнего дыхания. Многие брали на себя
конкретные обязательства. Например, уничтожить вра-
жеский пулеметный расчет, подорвать или разбить авто-
машину, бронетранспортер, истребить столько-то захват-
чиков.
Мне в ту ночь пришлось выступать на нескольких
красноармейских митингах в подразделениях 77-й стрел-
ковой дивизии. А незадолго до рассвета мы с Джавадовым
отправились на дивизионный командный пункт.
Утро было хмурым. Долины густо заволокло туманом.
— Это здорово, что туман,— говорил мне по пути на
КП Джавадов.— Немцы, понимаешь, не ждут нашей ата-
ки. Значит, можно ближе к ним подобраться. Выигрыш?
Да! И еще какой! В горах трудно, понимаешь, бежать:
кустарник, трава, камни. Вот мы и подберемся поближе
заранее, до начала атаки. Туман нам в этом поможет.
На командном пункте царило оживление. Военком ди-
визии Александр Дмитриевич Ульянов громко разговари-
вал по телефону, еще и еще раз напоминая о необходи-
мости беречь людей, не лезть зря на рожон, действовать
смело, но осмотрительно, своевременно эвакуировать в тыл
раненых.
Командир дивизии полковник Ефим Ефремович Каба-
нов сидел за сколоченным из шершавых досок столом,
хмуря брови, делал какие-то пометки на карте. До начала
контрудара оставалось еще часа полтора. К комдиву то
и дело обращались офицеры: что-то согласовывали, уточ-
49
няли, выясняли. Хотя, вероятно, все уже было продумано
и проверено десятки раз, комдив тем не менее внимательно
выслушивал каждого, отдавал необходимые распоряже-
ния, приказывал немедленно связаться по радио или те-
лефону с тем или иным полком, батальоном, с начальни-
ком тыла или артиллерийскими командирами. И все это
быстро, энергично, без лишних слов.
Щуря усталые глаза, он поднялся мне навстречу,
плотный, широкоплечий. Крепко пожал руку.
— Решили повоевать вместе с нами, товарищ полковой
комиссар? Ну что ж, милости просим. Правда, у нас тут не
очень уютно. Но что поделаешь? Этот КП временный. За-
сиживаться здесь мы не собираемся. Если все пойдет нор-
мально, нынче к исходу дня разместимся на новом месте
поудобнее.
— На войне не до комфорта. По-моему, даже хуже,
когда люди привыкают к удобствам, начинают обрастать
жирком, — ответил я в полушутливом тоне.
Подошел старший батальонный комиссар А. Д. Улья-
нов, успевший закончить свою телефонную баталию. По
всей вероятности, он слышал мои последние слова, поэто-
му сразу же стал высказывать далеко не лестные замеча-
ния в адрес тыловиков дивизии, в частности начальника
полевой походной хлебопекарни, который мало дает све-
жего хлеба, а из-за этого приходится выдавать сухари.
— Напрасно вы нападаете на хлебопека, Александр
Дмитриевич,— возразил я.— Мы с товарищем Джавадо-
вым вечером заходили на ваш походный хлебопекарный
пункт. Оказалось, муки не хватает. Потому иногда свежий
хлеб заменяют сухарями. Хлебопек тут ни при чем.
Быстро светало. Комдив Кабанов подошел к стерео-
трубе, прильнул ненадолго к окулярам, глянул на часы:
— Пять минут осталось.
И вот началось. Первыми «заговорили» пушки и ми-
нометы. Почти одновременно в воздухе появились наши
штурмовики. Они пролетали совсем низко, на бреющем.
Частые хлопки их малокалиберных полуавтоматических
пушек дробно рассыпались над окопами врага.
Как только артиллерия перенесла огонь вглубь, в атаку
поднялась пехота. В стереотрубу было отчетливо видно:
волна за волной наши стрелки и автоматчики бежали впе-
ред, врывались во вражеские окопы, вступали в рукопаш-
ные схватки, затем устремлялись дальше. Но вот из-за
косогора вынырнули три немецких танка. Под их пуле-
метным огнем правофланговый батальон дивизии вынуж-
ден был залечь. Однако ненадолго. Вокруг танков взмет-
50
нулись артиллерийские разрывы. Одна машина задыми-
лась и застыла на месте. Две другие повернули назад.
Командир дивизии управлял боем спокойно и уверенно.
Ровным голосом отдавал по телефону необходимые распо-
ряжения.
— Все пока идет нормально, — сказал он мне.— Наши
умеют драться в горах не хуже румынских егерей.
Начподив Джавадов направился в один из полков.
— Посмотрю там, понимаешь, что и как.
Мы договорились: командирам и политрукам наиболее
отличившихся в первые часы боя подразделений послать
поздравительные письма. В первом часу дня, когда Джа-
вадов снова вернулся на КП, такие письма за подписями
комдива, военкома и начальника политотдела были от-
правлены. Политработники рот В. Иванов, П. Горчицын,
Ф. Хвыля прочитали их бойцам.
Из 2-й бригады морской пехоты инспектор политотдела
армии старший политрук Н. В. Горбунов сообщил мне по
телефону, что там по инициативе коммунистов и комсо-
мольцев, поддержанной политотделом, выпущено не-
сколько рукописных листков-молний с сообщениями об
отличившихся в боях морских пехотинцах.
Хотя в ходе ожесточенного боя вести партийно-поли-
тическую работу было нелегко, она не прекращалась. Вы-
пуск рукописных листков-молний, поздравления отли-
чившимся в бою, призывы коммунистов и комсомольцев,
их личный пример — все это многое значило.
Мне вспомнился разговор с военкомом бригады моря-
ков батальонным комиссаром В. С. Родиным перед самым
нашим контрударом. Двадцатичетырехлетний офицер по-
казался мне чрезмерно скромным, даже замкнутым, но
произвел приятное впечатление своей собранностью,
вдумчивостью. Понравились его рассуждения о роли
партполитработы в бою.
— Непосредственно в бою для политработы времени
очень мало,— сказал он.— Тут не сделаешь доклад, не
проведешь беседу. По-моему, к бою людей надо готовить
раньше, ну, как бы это сказать, во время передышки, что
ли. Если заранее не поговоришь с краснофлотцами от-
кровенно, по душам, не разъяснишь толком боевую задачу
каждому, то потом уж трудно что-либо наверстать. В бою
главное — бить, уничтожать врага. Тут некогда зани-
маться внушением и разъяснением. Да, по-моему, и нет
в этом надобности. Люди знают, за что они воюют. Здесь
каждый поступок взвешивается на строгих весах, твоя
жизнь сливается с судьбой всего подразделения.
51
— Но все-таки и в ходе боя вы как-то влияете на под-
чиненных?
— Главным образом тем, что стараюсь всегда быть
с людьми. Если бойцы видят, что командир и комиссар не
прячутся от пуль, не отсиживаются в укрытии, а стара-
ются быть на решающем участке, они чувствуют себя уве-
реннее, ну и дерутся лучше, смелее.
— Значит, влияете на людей личным примером?
— Личный пример показывают сами краснофлотцы,
товарищ полковой комиссар. Ну а я, по мере сил, стара-
юсь, чтобы все равнялись на самых смелых, самых от-
важных.
— Каким образом?
— По-разному. Важно, чтобы люди знали, кто и как
отличился в бою, на кого равняться. Для этого иногда пи-
шем и передаем из взвода во взвод листки-молнии. Боль-
шую работу ведет боевой актив. У нас в каждом отделении,
в каждом взводе есть агитаторы. Ребята инициативные,
сами, без подсказки понимают, что нужно делать, как по-
ступать в тот или иной ответственный момент.
Военком почти ничего не говорил о себе, о своем лич-
ном участии во многих боях. Даже когда я спросил, за что
его наградили орденом Красного Знамени, он ответил ко-
ротко:
— За бои в Севастополе. Там многих наградили, в том
числе и меня.
Между тем Родин был исключительно храбрым и му-
жественным человеком. Об этом мне рассказывал коман-
дир батальона капитан-лейтенант О. И. Кузьмин. По
свидетельству этого, тоже незаурядного, способного и до
дерзости смелого молодого офицера, который и на суше
в душе оставался моряком, Родин умеет бить врага всеми
видами оружия, в бою всегда первый, но не горячится, как
некоторые, а действует расчетливо, стремится принести
наибольшую пользу.
Я читал наградной лист на батальонного комиссара
Родина, когда он был представлен ко второму ордену.
В нем говорилось, что благодаря воспитательной работе,
которую проводит военком Родин, «морские пехотинцы
в бою действуют осмысленно, неизменно стремятся на-
илучшим образом применять свои силы и способности.
Сказываются душевный порыв, горячий азарт и жгучая
ненависть к захватчикам».
В разгар этого боя со мной связался начальник оргин-
структорского отделения ПОарма батальонный комиссар
И. А. Скуратовский, который в это время неотлучно на-
52
ходился в 255-й бригаде морской пехоты. Я спросил, как
идут дела у Родина. Из рассказа Скуратовского, из полит-
донесений, которые постоянно поступали в политотдел,
я узнал, что батальон находился в Кабардинке на отдыхе,
когда поступил боевой приказ — немедленно выдвинуться
в район Шапсугской, чтобы утром атаковать занятую
противником высоту 283,8 и к исходу дня овладеть ею.
Задача не из легких, а главное — времени на ее решение
отводилось очень мало. Родин созвал политруков, партор-
гов и комсоргов рот. Договорились, что политруки во вре-
мя марша побывают во всех взводах и отделениях, а пар-
торги и комсорги будут следовать в арьергарде своих под-
разделений, заботиться, чтобы никто не отставал. Так как
времени было очець мало, Родин поручил политрукам,
парторгам и комсоргам рот разъяснять бойцам боевой
приказ на привалах и в ходе марша, привлекая к этому
делу коммунистов и комсомольских активистов. Особое
внимание было уделено проверке готовности личного
состава к маршу и бою. Проверялось, как подогнано сна-
ряжение, имеет ли каждый боец положенный запас пат-
ронов, гранат, продовольствия, у всех ли наполнены
питьевой водой фляги.
Кстати, о питьевой воде. Для войск, действовавших
в районе Новороссийска, это был далеко не праздный во-
прос. Обеспечение личного состава пресной водой являлось
таким же важным, ответственным делом, как и обеспече-
ние продовольствием. Пригодной для питья и приготовле-
ния пищи воды не хватало, и партийно-политический ап-
парат частей постоянно следил, чтобы расходовалась она
экономно.
В район Шапсугской батальон прибыл точно в уста-
новленный срок. Комбат капитан-лейтенант Кузьмин
и батальонный комиссар Родин произвели тщательную
рекогносцировку местности, приняли решение.
После непродолжительного артналета морские пехо-
тинцы ровно в 8.00 атаковали вражеские позиции. Вскоре,
однако, на командный пункт батальона поступило сооб-
щение, что 2-я рота, встретив сильное сопротивление про-
тивника, залегла. Это ставило в невыгодное положение
остальные подразделения, задерживало их продвижение
вперед.
Родин, не медля ни секунды, направился во вторую
роту. Вместе с ее командиром, переползая под непрерыв-
ным артиллерийско-минометным огнем из взвода во взвод,
они в нескольких словах разъясняли командирам и крас-
нофлотцам, что необходимо обойти укрепление врага
53
и атаковать с флангов. Родин потребовал от коммунистов
выдвинуться вперед и личным примером увлечь за собой
бойцов. Рота преодолела сопротивление врага и добилась
успеха.
Когда военком вернулся на КП батальона, ему доло-
жили о боевом успехе, достигнутом первым взводом под
командованием старшего сержанта Мамаева. Взвод, ис-
пользуя возможности горно-лесистой местности, незаметно
проник в тыл врага, внезапно атаковал штаб гитлеровского
батальона и-разгромил его, уничтожив при этом более двух
десятков вражеских солдат и офицеров.
Командир и комиссар батальона тут же по телефону
объявили благодарность Мамаеву и его подчиненным. Ро-
дин связался с политруками всех рот^и отдал распоряже-
ние, чтобы они при первой возможности рассказали своим
людям о боевой инициативе и успешных действиях взвода
Мамаева.
Умело поставленная партийно-политическая работа,
зажигающее слово и личный пример коммунистов сказа-
лись на деле: морские пехотинцы овладели высотой не
к исходу дня, как намечалось, а к 16 часам. В этом бою они
почти полностью разгромили 12-й батальон 3-й румынской
горнострелковой дивизии.
Воспользовавшись небольшой передышкой, Родин
провел совещание боевого актива, на котором поставил
задачу шире использовать опыт лучших воинов. Тогда же
состоялось заседание партийного бюро батальона, на ко-
тором были приняты в партию 17 особо отличившихся
краснофлотцев. Батальонное комсомольское бюро приняло
12 молодых краснофлотцев в члены комсомола. Позже во
всех ротах состоялись партийные собрания, посвященные
дальнейшему повышению авангардной роли коммунистов
в бою. С докладами на двух ротных партсобраниях высту-
пил военком Родин.
На другой день 142-й батальон вместе с другими под-
разделениями бригады участвовал в бою за освобождение
поселка колхоза «Первый греческий». Когда одна из рот
залегла под огнем и наступление застопорилось, Родин
с пятью автоматчиками на пикапе почти вплотную подъ-
ехал к передовым цепям. Соскочив с машины, он с криком
«ура» бросился в сторону поселка. За ним дружно подня-
лась вся рота. Сопротивление врага было сломлено.
...Контрудар, которым руководил лично командарм ге-
нерал А. А. Гречко, развивался успешно. Гитлеровцы,
как видно, не ожидали столь мощного натиска с флангов.
Опасаясь попасть в котел, оказаться отрезанными от своих
54
главных сил, некоторые немецкие и румынские офицеры
пытались отвести свои части на запасные позиции, но на-
ши войска, стремительно продвигаясь вперед, перехваты-
вали пути их отхода. Бригада морской пехоты полковника
Д. В. Гордеева сильным ударом расчленила 3-ю горно-
егерскую румынскую дивизию. Некоторые ее батальоны
были окружены.
«Наступление русских ужасно,— сказал на допросе
пленный солдат 2-й роты 12-го батальона 3-й егерской
горнострелковой румынской дивизии.— На наши головы
обрушился дождь пуль и осколков. Убитых и раненых
было трудно сосчитать...»
Солдат и офицеров противника все больше охватывал
страх. Об этом свидетельствовали захваченные нами вра-
жеские документы, а еще красноречивее — письма, кото-
рые гитлеровцы не успели отправить. Вот одно из них.
Автор его — немецкий унтер-офицер.
«Я только что вернулся из больницы, которая нахо-
дится в Краснодаре, и теперь опять в роте. Мы находимся
в районе Новороссийска, в окопах. Положение здесь очень
тяжелое. Ежедневно несем огромные потери. Скоро опять
начнется... Очень страшно. Бог знает, что будет...»
Письмо это, помнится, переслал мне начальник полит-
отдела 81-й бригады батальонный комиссар Ф. Е. По-
тоцкий с припиской: «Фашисты начинают выть. Это —
хороший признак. Пусть воют. Пощады оккупантам не
будет».
В развернувшихся наступательных боях мы впервые
ощутили некоторые результаты нашей работы по разло-
жению войск противника. Раньше этому делу не уделялось
должного внимания. Помню, как-то ко мне пришел на-
чальник 7-го отделения политотдела батальонный комис-
сар В. Кокушкин. Стал жаловаться, что его работников
зачастую используют не по назначению.
— Мы должны заниматься пропагандой среди войск
противника, издавать и распространять листовки, об-
ращенные к немцам и румынам, а нам поручают совсем
другую работу.
Я пообещал разобраться, но в текучке дел забыл об
этом. Дня через два Кокушкин пришел снова: природная
скромность не мешала ему быть настойчивым! На этот раз
разговор был более предметным. Я утвердил представлен-
ный им план работы, распорядился, чтобы ни самого Ко-
кушкина, ни его подчиненных не отрывали больше от вы-
полнения прямых обязанностей.
55
В войска была направлена директива, обязывающая
командиров и политработников уделять повседневное
внимание пропаганде среди войск противника. Провели
совещание с инструкторами политотделов соединений.
И дело быстро наладилось. Только в течение двух дней
в расположение немецких и румынских войск было за-
брошено несколько тысяч листовок-пропусков с призывом
добровольно переходить на сторону Красной Армии.
Листовки сбрасывались с самолетов. А в 339-й стрелковой
дивизии использовали для этого минометы: из мины вы-
вертывали взрыватель и вместо него вкладывали листовки.
Стали регулярно проводиться рупорные и радиопередачи,
обращенные главным образом к солдатам 5-го румынского
кавалерийского корпуса. В этих передачах принимали
участие не только работники политотделов, но и некоторые
командиры соединений. Несколько раз выступали перёд
микрофоном, например, командир 339-й стрелковой диви-
зии полковник Т. С. Кулаков и военком полковой комис-
сар Н. А. Григорьев.
Следует сказать, что многие румынские солдаты даже
в тот период, когда фашистские войска одерживали победы
на Восточном фронте, не проявляли особого энтузиазма
в боях. Насильно мобилизованные и посланные на фронт
рабочие, крестьяне, представители интеллигенции Румы-
нии пусть еще смутно, но начинали сознавать, что война,
в которую их втянули,— захватническая, несправедливая,
что ведется она в интересах немецких империалистов и их
приспешников — румынских бояр и помещиков. Именно
поэтому наши листовки и радиопередачи находили живой
отклик среди румынских солдат.
— Советская пропаганда правдива, поэтому я никогда
не запрещал солдатам читать и даже хранить ваши
листовки,—заявил лейтенант румынской армии, добро-
вольно перешедший к нам вместе со своим взводом.— Со-
ветские листовки выражают мысли румынского солдата.
Когда русские начали наступать, я подал команду своему
взводу: «Бросай оружие! За мной в русский плен!» Все
тридцать пять солдат последовали моему призыву...
На участке 255-й бригады морской пехоты неподалеку
от колхоза «Красная победа» 26 сентября 1942 года пере-
шли на нашу сторону два румынских солдата. Они тоже
заявили, что солдаты верят нашим листовкам и читают их
с большим интересом.
Мне не раз приходилось разговаривать с румынами-
перебежчиками, как солдатами, так и офицерами. Они
признавались, что перешли бы к нам раньше, но боялись,
56
так как им постоянно твердили, что русские расстрелива-
ют пленных. Наши листовки и радиопередачи, особенно
выступления румынских солдат, уже перешедших линию
фронта, разоблачали эту ложь. Многие румыны начинали
понимать, что сдача в плен для них единственный путь
к спасению. Не случайно к нам переходило все больше
румынских солдат — и в одиночку, и целыми группами.
Значительно меньше наша пропаганда воздействовала
на немецкие войска. Отравленные геббельсовской ложью,
немецкие солдаты и офицеры в большинстве своем дрались
с упорством фанатиков и, даже попав в плен, вели себя
нагло и вызывающе. И все-таки кое-кто из немцев понем-
ногу начинал осознавать, что затеянная Гитлером аван-
тюра не приведет к добру, закончится крахом.
Во время боев у поселка Эриванского мне довелось го-
ворить с пленным немецким ефрейтором из 9-й пехотной
дивизии. Это был человек достаточно образованный, спо-
собный четко выражать свои мысли. На вопрос, верит ли
он в победу Германии, ефрейтор ответил:
— Победу можно считать достигнутой лишь тогда,
когда армия противника полностью разбита и сложила
оружие. А Красная Армия, как мне кажется, пока не со-
бирается капитулировать. Кто победит — покажет время.
Зашла речь и о нашей пропаганде, рассчитанной на
немецких солдат. Я спросил, читают ли немцы наши
листовки, слушают ли окопные радиопередачи.
— Мы, немцы, даже у себя дома больше доверяем
фактам, чем пропаганде. Пропагандой каждый из нас сыт
по горло. Поэтому основная масса солдат не верит русским
листовкам. Вы пишете о неизбежном разгроме немецкой
армии. Я не знаю, может быть, так и случится, но пока,
если не считать вашего успешного контрнаступления под
Москвой, сила по-прежнему на нашей стороне. В успех
советских войск немцы поверят, когда на собственной
спине почувствуют удары Красной Армии. Надо признать,
что составлены ваши листовки содержательно. Интересны
и радиопередачи, обращенные к нам, немецким солдатам.
Однако они в лучшем случае вызывают лишь различные
кривотолки и сомнения, но не желание сложить оружие.
По всей вероятности, в словах немецкого ефрейтора
была определенная доля правды. Но это вовсе не означало,
что наши усилия по разложению войск врага были бес-
плодными. Мы знали, что немецко-фашистское командо-
вание как огня боится советской пропаганды. Не случайно
еще в декабре сорок первого года тогдашний начальник
штаба гитлеровского вермахта Иодль издал специальный
57
приказ № 11000/41 «Борьба с вражеской пропагандой»
в котором подчеркивалось, что «несоблюдение запрета
подслушивания вражеских передатчиков или несоблюде-
ние приказа о сдаче и уничтожении вражеских листовок
таит в себе серьезные опасности и может даже оказать ро-
ковое действие на армию и народ».
О страхе гитлеровского командования перед нашей
пропагандой со всей очевидностью свидетельствовала
и «Памятка», которую мы находили среди документов
у убитых и пленных солдат. В ней говорилось:
«Пропаганда — бескровное оружие в войнах нового
времени. Во время мировой войны (имеется в виду первая
мировая война.— М. К.) немецкий солдат не знал ее,
а теперь подвергается ее влиянию.
Если ты услышишь разговор или радиопередачу, кото-
рые являются пропагандой противника, то только твой
разум и проницательность смогут определить — оказало
это на тебя влияние или пет. Подумай о том, что среди
твоих товарищей могут встретиться не такие разумные
и проницательные, как ты. Разъясни им! Защити их от
этого ядовитого снаряда! Подумай о том, что в отношении
к пропаганде противника известной немецкой слабостью
является еще существующее мнение: что-то правдивое
в этом должно быть...»
С каждым днем мы все больше убеждались в важности
работы по разложению войск противника. И мы вели ее
непрерывно, как бы ни складывалась обстановка на фрон-
те, старались делать ее все более действенной.
Если войскам противника, обладавшим большим пре-
восходством в силах и средствах, на захват колхозов
«Красная победа» и «Первый греческий», населенных
пунктов Линдарово, Чуматово, Карасу-Базар, Пивничный,
горы Шизе, высот 170,7 и 219,8 потребовалось больше не-
дели, то наши части и соединения при значительно мень-
ших возможностях вышвырнули их оттуда за два дня. Это
была победа, для той трудной поры — большая и важная
победа!
В ходе боев 3-я румынская егерская горнострелковая
дивизия была фактически полностью выведена из строя.
Она потеряла убитыми, ранеными и попавшими в плен до
восьми тысяч солдат и офицеров и вскоре была снята
с фронта. Немецко-фашистское командование лишилось,
таким образом, чрезвычайно мощного, специально обу-
ченного для ведения боевых действий в горах соединения.
Немалый урон понесла и 9-я пехотная немецкая дивизия.
Нашими войсками было уничтожено 7 вражеских танков,
58
25 орудий, 75 пулеметов, 22 пулеметные тачанки, более
50 машин с боеприпасами, продовольствием и живой си-
лой, несколько минометных батарей и вьючных конных
обозов, а также захвачены большие трофеи ♦.
Подведя итоги двухдневного контрудара, командование
армии доложило Военному совету Черноморской группы
войск: «К исходу 26 сентября 3-я горнострелковая диви-
зия румын разгромлена. Положение на фронте
216-й стрелковой дивизии восстановлено».
Тогда же генерал-майор А. А. Гречко подписал при-
каз, в котором от имени Военного совета всем частям
и подразделениям, участвовавшим в контрударе и отли-
чившимся при разгроме вклинившихся в нашу оборону
вражеских войск, объявлялась благодарность. Военный
совет армии выражал твердую уверенность, что красноар-
мейцы, краснофлотцы, командиры, политработники
и впредь с таким же мужеством будут защищать родную
землю от фашистских захватчиков, неколебимо стоять на
своих рубежах. В приказе отмечалось также, что победа,
одержанная в боях 25—26 сентября, со всей очевидностью
показала, что немецко-фашистские войска на Кавказе уже
утратили наступательную инициативу.
Политорганы, партийные и комсомольские организации
провели большую работу по пропаганде приказа коман-
дарма. Итоги боев обсуждались на партийных и комсо-
мольских собраниях. Почти во всех подразделениях
состоялись массовые митинги. У людей укреплялась вера
в свои силы, все были полны решимости преградить врагу
путь в Закавказье.
Мужество, рожденное в боях
Потерпев неудачу на правом фланге на-
шей армии, немецко-фашистское командование попыта-
лось осуществить прорыв на ее левом крыле. Силами
6-й румынской кавалерийской дивизии при поддержке
немецких артиллерийских и танковых подразделений
противник подверг яростным атакам позиции 318-й
стрелковой дивизии и 81-й морской стрелковой брига^-
ды. Однако и там не добился успеха. Части дивизии ге-
нерал-майора А. А. Гречкина и батальоны моряков пол-
ковника П. К. Богдановича выстояли, не отошли ни на
шаг. Пример боевого мастерства и самоотверженности,
беззаветной верности воинскому долгу показали при этом
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 16, л. 266.
59
прежде всего коммунисты и комсомольцы. На них держа-
ли равнение все воины.
Вот что сообщил в своем донесении начальник полит-
отдела 318-й стрелковой дивизии батальонный комиссар
Г. И. Дысин.
Во время атаки на позиции 1-го батальона 1339-го
стрелкового полка гитлеровцы вывели из строя расчет од-
ного из станковых пулеметов. Почти одновременно другой
пулемет прекратил огонь из-за перекоса ленты: молодой
командир расчета не смог быстро устранить неисправ-
ность. А немцы были уже совсем близко. Военком баталь-
она старший политрук Леженин бросился к растеряв-
шимся пулеметчикам, быстро привел оружие в порядок
и приказал вести огонь. Сам же вместе с несколькими
бойцами кинулся к другому умолкнувшему пулемету, хотя
фашисты находились всего в нескольких десятках метров.
Военком лег за пулемет, а красноармейцы повели огонь из
винтовок. Гитлеровцы укрылись за камнями и стали за-
брасывать нашу пулеметную точку гранатами. Старший
политрук Леженин и находившиеся рядом с ним бойцы на
лету поймали несколько вражеских гранат и отправили их
обратно. Гранаты взорвались в самой гуще вражеских
солдат.
В ходе боя комиссар побывал почти во всех расчетах
и отделениях. Когда было необходимо, заменял погибших
или раненых пулеметчиков, вел огонь из автомата, успевая
в то же время ободрить людей, подсказать, как лучше
действовать. Самим своим появлением в отделении или
взводе военком вдохновлял бойцов. Вражеские атаки сле-
довали одна за другой, но батальон держался. И в этом
была большая заслуга комиссара, который не только
храбро сражался, но и сумел добиться, чтобы все комму-
нисты и комсомольцы словом и примером воодушевляли
товарищей.
С такой же самоотверженностью дрались и красно-
флотцы 81-й морской стрелковой бригады. Успешно здесь
действовали комсомольско-молодежные истребительные
отрядьь Проникая на фланги и в тыл вражеских войск,
они наносили фашистам большой урон, нередко срывали
их атаки еще до подхода к основным оборонительным по-
зициям бригады. Так, истребительная группа под коман-
дованием заместителя политрука краснофлотца В. Стро-
гова по горным тропам пробралась во вражеский тыл
и устроила засаду на дороге, по которой немцы подвозили
боеприпасы и подкрепления. Вскоре показалась колонна
немецких машин. Одни из них были загружены снаряда-
60
ми, на других ехали к переднему краю солдаты. Комму-
нист Строгов распределил силы своей группы так, чтобы
нанести одновременные удары по первой и замыкающей
машинам. Когда колонна грузовиков приблизилась, за-
строчили ручные пулеметы, полетели гранаты. Шедшая
впереди машина загорелась, и сразу раздался оглуши-
тельный взрыв — взлетела в воздух замыкающая машина,
груженная минами и снарядами. Остальные грузовики
оказались в ловушке. В этом быстротечном бою группа
коммуниста Строгова уничтожила десятки гитлеровцев,
вывела из строя все грузовики колонны и тем самым ока-
зала весьма ценную помощь бригаде.
В конце сентября, когда на фронте установилось отно-
сительное затишье, я собрал работников политотдела ар-
мии, чтобы подвести некоторые итоги боев, обсудить ре-
зультаты проведенной партийно-политической работы-
наметить пути дальнейшего ее совершенствования. Кроме
политотдельцев на совещании присутствовали товарищи
из армейского резерва политсостава, военкомы отделов
и служб штаба.
Интересным было выступление начальника оргинст-
рукторского отделения батальонного комиссара
И. А. Скуратовского. В дни боев, как я уже говорил, он
находился в 255-й бригаде морской пехоты. Много поучи-
тельного наш начорг подметил в деятельности политра-
ботников бригады, и особенно военкома 142-го батальона
В. С. Родина. Батальонного комиссара Родина хорошо
знали и другие работники политотдела армии. На совеща-
нии они говорили о нем как о храбром и мужественном
воине, умелом воспитателе подчиненных, пламенном ора-
торе, опытном пропагандисте. Было решено обобщить его
опыт. Поручили это нескольким нашим политотдельцам во
главе с И. А. Скуратовским. Немалую помощь им оказал
начальник политотдела 255-й бригады морской пехоты
батальонный комиссар И. А. Дорофеев. Вскоре мы разо-
слали в войска обстоятельное письмо об опыте военкома
Родина. Политработникам частей и соединений, партий-
ным и комсомольским организациям предлагалось изучить
его и использовать в практической деятельности.
И. А. Дорофеев рассказал на совещании о некоторых
новшествах, которые оправдались у них в бригаде. Во
время контрудара по инициативе агитаторов родилась
и приобрела большую популярность рукописная иллюст-
рированная альбом-газета «Полундра». В ней помещались
рисунки, дружеские шаржи, короткие выразительные
стихи, прославляющие отличившихся в боях. «Полундра»
61
передавалась из подразделения в подразделение. Крас-
нофлотцы и командиры, улучив свободную минуту, охотно
листали альбом-газету и непременно вносили в нее что-то
свое.
Каждого, кто отличился в бою, командир и военком
бригады поздравляли с успехом, используя для этого те-
лефон и радио, а иногда с нарочным направляли в то или
иное подразделение короткое поздравительное письмо.
Наиболее отличившимся посвящались специальные ма-
шинописные листовки с их портретами. Позже эти
листовки направляли родителям краснофлотцев и коман-
диров. В конце каждого боевого дня по представлению ко-
мандиров и политработников подразделений производи-
лось награждение морских пехотинцев, проявивших му-
жество и отвагу при выполнении заданий командования.
...В жизни войск все большее место занимала пропа-
ганда боевых подвигов. Разумеется, делалось это и раньше,
но не всегда достаточно ярко и убедительно. Слабо с этой
целью использовались дивизионные и армейская газеты,
редко издавались печатные листовки. В лекциях и докла-
дах подчас лишь перечислялись фамилии передовых во-
инов, опыт же их боевой деятельности нередко оставался
в тени.
Военный совет армии по моему докладу принял спе-
циальное решение, обязывающее командиров, политра-
ботников, партийные и комсомольские организации боль-
ше уделять внимания популяризации героев боев, их во-
инского мастерства, мужества и отваги. Как отмечалось
в решении Военного совета, это особенно важно для вос-
питания молодых, еще не обстрелянных бойцов.
Мы учитывали при этом настроение людей. Продви-
жение врага на Кавказе было остановлено. Все мы — от
бойца до генерала — ждали перелома в ходе войны, наде-
ялись, что рано или поздно он непременно наступит
И каждый боевой подвиг укреплял эту веру, цементировал
ее. Все прекрасно понимали, что путь к победе может
проложить только мужество и героизм. Яркие примеры
стойкости, самоотверженности, отваги являлись самым
доходчивым, самым убедительным материалом в агитаци-
онной работе. Боевой подвиг одного бойца, одного отделе-
ния, одной роты, когда через беседы, доклады и другие
формы агитации он становился достоянием тысяч воинов,
непременно повторялся другими, как в наши дни принято
говорить, вызывал своеобразную цепную реакцию. Именно
поэтому политотдел армии, политорганы соединений, по-
литработники частей и подразделений совместно с коман-
62
дирами, партийными и комсомольскими организациями
принимали все меры, использовали любую возможность
для широкой популяризации выдающихся примеров бое-
вого мастерства и отваги.
Помню, с каким вниманием бойцы и командиры читали
напечатанную в нашей армейской газете статью о комму-
нисте Федоре Максимовиче Забое. В самый разгар вра-
жеской контратаки красноармеец Забой был ранен оскол-
ком мины в ногу. Фашисты в это время продвинулись
вперед, и он оказался отрезанным от своих. И все же ком-
мунист не пал духом. С трудом поднявшись на высотку
и замаскировавшись среди камней и кустов, он стал вы-
слеживать пробегавших внизу гитлеровцев и меткими вы-
стрелами уничтожать их. Поскольку шел бой и стреляли
отовсюду, фашисты не заметили смельчака. Он пробыл на
высотке дотемна, а потом ползком спустился в ущелье.
Нестерпимо болела рана, хотелось пить, от жажды тре-
скались губы. Вконец обессилевший красноармеец при-
слонился к дереву и забылся. Очнувшись на рассвете, он
заметил неподалеку гитлеровского автоматчика. У бойца
хватило сил подползти к фашисту и ударом штыка при-
кончить его: выстрел мог всполошить гитлеровцев. Теперь
надо было пробираться к своим. Несколько суток раненый
солдат, где ползком, а где опираясь на самодельные
костыли, голодный, изнывающий от жажды, разыскивал
в горном лесу свое подразделение. И нашел! Исхудавший,
с воспаленной раной, он явился к командиру, доложил
о своих злоключениях, после чего был отправлен в сан-
часть. Вылечившись, коммунист Забой вновь вернулся
в строй.
Бойцы, особенно молодые, искренне восхищались его
мужеством.
Выполняя решение Военного совета, командиры и по-
литработники всячески стремились разнообразить формы
и методы популяризации боевых подвигов. Вспоминается
такой случай. В неравном бою отличилось отделение
старшего сержанта Кошматы из роты капитана А. Рябова.
В отделении, оборонявшем высоту, было всего семь чело-
век, а гитлеровцев целая рота.
— Не пропустим фашистов,— обратился Кошмата
к своим товарищам.— Поклянемся, что до последнего ды-
хания не оставим боевых позиций.
Семеро смельчаков дали клятву и сдержали ее. Восем-
надцать часов продолжалась неравная схватка. Кошмата
и все его товарищи были ранены, некоторые из них тяже-
ло, но продолжали вести огонь по врагу. И семеро высто-
63
яли против натиска усиленной пехотной роты. Ночью по-
дошло подкрепление. Высота осталась нашей.
Командование и политотдел дивизии выпустили пе-
чатную листовку: «При защите боевых позиций равняться
на отделение старшего сержанта Кошматы!» Кто-то из
комсомольских активистов предложил:
— А не обсудить ли нам эту листовку на комсомоль-
ском собрании?
Обсудили в одном подразделении, в другом, третьем...
Было высказано много суждений о том, как лучше дей-
ствовать в бою, как навязывать врагу свою инициативу,
как обманывать его. Боевые дела отделения старшего сер-
жанта Кошматы всколыхнули людей, явились толчком
к новым геройским свершениям.
Позднее Президиум Верховного Совета СССР присвоил
группе наиболее отличившихся в боях защитников Кав-
каза звание Героя Советского Союза. И хотя эти товарищи
были не из нашей армии, мы решили как можно подробнее
ознакомить войска с подвигами Героев. Для сбора мате-
риала я командировал лектора батальонного комиссара
М. С. Григоровича и агитатора политотдела старшего по-
литрука А. А. Гречухина. Отделение пропаганды и аги-
тации политотдела армии обобщило добытые ими данные.
На их основе политработники проводили беседы с бойца-
ми. И всякий раз люди слушали с огромным вниманием,
интересовались подробностями боев, биографиями Героев.
Вот что рассказывалось, например, о лейтенанте
В. Г. Миловатском. Его взвод морской пехоты атаковала
рота противника, поддержанная артиллерийским и мино-
метным огнем. Краснофлотцы приняли неравный бой. Он
продолжался более двух часов и закончился блестящей
победой морских пехотинцев. Вражеская рота была раз-
громлена. При этом отличился сам командир взвода: огнем
из автомата и пулемета он уничтожил до двух десятков
вражеских солдат. Подчиненные во всем равнялись на
своего командира. Вскоре молодой офицер принял коман-
дование ротой и снова показал себя отличным организа-
тором — рота отразила девятнадцать вражеских атак.
Личный боевой счет лейтенанта увеличился до сорока
уничтоженных гитлеровцев.
Имя бесстрашного командира-коммуниста Героя Со-
ветского Союза Миловатского стало символом отваги не
только для морских пехотинцев, но и для всех воинов на-
шей армии.
64
Гвардии старший сержант Н. М. Новицкий грудью
прикрыл амбразуру вражеского дота. Ценою жизни гвар-
деец помог батальону вырваться из вражеского кольца.
Посмертно стали Героями Советского Союза также пуле-
метчики С. В. Суворов и Г. Е. Кучерявый, старшина
Л. В. Кондратьев, политрук А. П. Кириченко, лейтенант
А. И. Кошкин. Мне не довелось встречаться с ними. Но
я знал о них из документов и по рассказам однополчан.
Имена первых Героев Советского Союза — защитников
Кавказа можно было тогда слышать всюду: на красноар-
мейских и краснофлотских митингах, в окопах и транше-
ях, в штабах и на командных пунктах. О подвигах Героев
с восхищением и гордостью рассказывали в своих беседах
агитаторы. Солдаты клялись держать равнение на этих
отважных сынов народа и так же, как они, не жалеть ни
сил, ни жизни ради победы.
Важные перемены
Большую роль в жизни войск играла
наша армейская газета «Фронтовик». С ее редакционным
коллективом у меня с первого дня установилась крепкая
дружба. Я часто бывал в редакции, интересовался содер-
жанием каждого номера газеты, беседовал с редактором
полковым комиссаром Н. М. Курочкиным, с его замести-
телем А. И. Чурносовым, с ответственным секретарем
К. И. Поздняевым, с возвращавшимися из войск коррес-
пондентами. Вместе думали над тем, как лучше осветить
на газетных страницах те или иные вопросы партийно-по-
литической работы, организовать пропаганду боевого
опыта. Во «Фронтовике» активно сотрудничали многие
командиры и политработники, парторги, комсорги, агита-
торы частей и подразделений. Представители газеты яв-
лялись непременными участниками всех проводимых Во-
енным советом и политотделом совещаний. Нередко това-
рищи из редакции заходили ко мне посоветоваться, поде-
литься своими мыслями. Словом, связь между политотде-
лом и редакцией была постоянной.
Всякий раз, когда для газет передавалось из Москвы
какое-либо важное сообщение, копию его сразу же прино-
сили мне или моему заместителю. Правда, в политотделе
имелся и свой радиоприемник, но следить за всеми пере-
дачами не было ни времени, ни возможности.
Я знал всех сотрудников газеты. Особенно мне нрави-
лись заместитель редактора Андрей Чурносов и секретарь
редакции Константин Поздняев. Оба были молоды,
3 М. X. Калашник
65
страстно любили свое дело, работали с огоньком и чаще
других приходили с каким-нибудь интересным предло-
жением.
Вечером 10 октября 1942 года Константин Иванович
Поздняев принес мне исписанные торопливым почерком
листки.
— Вы уже знакомы с этим? — спросил он.— Мы
только что приняли.
Это были Указ Президиума Верховного Совета СССР
«Об установлении полного единоначалия и упразднении
института военных комиссаров в Красной Армии» и при
каз Наркома обороны по тому же вопросу.
Да, с обоими документами все работники политотдела
уже были знакомы: слушали их по радио. Вообще-то мы
давно жили предчувствием больших перемен в нашей ра-
боте. Каждый из нас прекрасно понимал, что за пятнад-
цать с лишним месяцев войны в Красной Армии про-
изошли громадные сдвиги. В боях выросли, закалились
наши командные кадры. До конца верные своему воин-
скому долгу и командирской чести, они способны едино-
лично успешно решать боевые задачи и управлять вой-
сками. Да и политработники наши за время войны повы-
сили свои военные знания, приобрели богатый боевой
опыт. Некоторые из них уже переведены на командные
должности и отлично справляются с делом. Все это мы
понимали. Тем не менее Указ о введении единоначалия
рождал много раздумий. Поначалу казалось странным: как
же теперь без комиссаров, ведь армия так привыкла
к ним? Мы привыкли к тому, что политработники пользо-
вались одинаковыми с командирами правами, а тут вдруг
становятся заместителями командиров! Не вызовет ли это
недоразумений?
В Указе между тем говорилось: «...Новые обстоятель-
ства, связанные с ростом наших командных и полити-
ческих кадров, свидетельствуют о том, что полностью от-
пала почва для существования системы военных комисса-
ров. Больше того, дальнейшее существование института
военных комиссаров может явиться тормозом управления
войсками, а для самих комиссаров создает ложное поло-
жение».
В соответствии с Указом Президиума Верховного Со-
вета СССР Народный комиссар обороны приказал «осво-
бодить от занимаемых должностей комиссаров частей, со-
единений, штабов... а также политруков подразделений
и назначить их заместителями соответствующих коман-?
диров (начальников) по политической части». Предус-
66
матривалось присвоение политработникам командных во-
инских званий. Предполагалось более решительно выдви-
гать подготовленных в военном отношении политработни-
ков на командные должности, особенно в звене командир
роты — командир батальона.
На первый взгляд все казалось не так уж сложно. Люди
на месте, требуется только издать соответствующие при-
казы об освобождении их от занимаемых ранее должностей
и назначении на должности, которые отныне станут назы-
ваться по-иному, подготовить аттестации на присвоение
политработникам командных воинских званий. Вроде
просто. Но в действительности это было далеко не так. По
существу, открывалась новая страница в истории наших
Вооруженных Сил, проводились мероприятия, призванные
сыграть огромную роль в дальнейшем повышении боевой
мощи войск.
Облекая командиров всей полнотой власти, возлагая на
них полную ответственность за все стороны боевой и по-
литической жизни войск, Советское государство открывало
перед ними еще более широкие возможности для образцо-
вого выполнения долга перед Родиной, для проявления
организаторского таланта, умения и опыта в интересах
достижения главной цели — победы над врагом.
Меры по введению полного единоначалия в Красной
Армии были направлены и на дальнейший подъем поли-
тической работы в войсках, воспитание у бойцов и коман-
диров неколебимой веры в правоту своего дела. Замести-
тели командиров по политической части в условиях пол-
ного единоначалия получали гораздо большие возмож-
ности для того, чтобы непрестанно повышать уровень
и действенность партийно-политической работы. Теперь
они могли сосредоточить все свое внимание на воспитании
людей. Присвоение командных званий политработникам
повышало их роль в армии, но для этого требовалось, что-
бы каждый политработник настойчиво овладевал военны-
ми знаниями, совершенствовал их, стремился стать
мастером военного дела, готовым в любой момент, когда
потребуется, занять командную должность.
— Ну что ж, товарищи,— сказал я нашим газетчи-
кам,— всем нам предстоит огромная работа. Надо, чтобы
бойцы, командиры и политработники осознали важность
этих документов и приложили максимум усилий, чтобы
выполнить указания партии и правительства.
Здесь же наметили темы первоочередных газетных
выступлений.
3*
67
В тот же вечер мы с членом Военного совета полковым
комиссаром Е. Е. Мальцевым вызвали военкомов и на-
чальников политорганов соединений. На этом инструк-
тивном совещании выступил командующий армией. Он
особо подчеркнул, что все меры по введению полного еди-
ноначалия должны быть направлены прежде всего на по-
вышение авторитета командиров и дальнейшее укрепление
боеспособности войск, на усиление бдительности и боевой
готовности, на развитие у командиров, политработников
и всего личного состава армии наступательного порыва.
Перед политорганами соединений, перед всем полит-
составом армии были поставлены конкретные задачи:
обеспечить широкое разъяснение Указа Президиума Вер-
ховного Совета СССР и приказа № 307 Народного комис-
сара обороны; добиться своевременного представления
аттестационных материалов на присвоение командных
воинских званий политработникам всех частей и соедине-
ний; вместе с командирами и политорганами соединений
подготовить и представить Военному совету конкретные
предложения о переводе отдельных политработников на
командные должности; разработать практические меры по
усилению военной подготовки политсостава.
Ночью политотдел армии опустел. Начальники отде-
лений, инспекторы и инструкторы, члены парткомиссии
выехали в части и соединения, чтобы непосредственно на
местах проинструктировать командиров и политработни-
ков, делом и словом помочь в выполнении задач, по-
ставленных командованием.
Я собрался выехать в 339-ю стрелковую дивизию, когда
мне позвонил батальонный комиссар Иван Фомич Сте-
ценко, военком разведотдела армии:
— Очень прошу прихватить меня с собой. Получил от
члена Военного совета срочное задание — обобщить опыт
разведчиков триста тридцать девятой, а добираться туда
трудно. Да и чувствую себя неважно, беспокоит проклятая
язва.
С Иваном Фомичом Стеценко я познакомился еще
в первые дни службы в 47-й армии. Раньше он был воен-
комом 105-го стрелкового полка. Врачи знали о тяжелой
болезни Стеценко и не раз предлагали комиссоваться,
уволиться из армии — для этого имелись все основания,—
но Стеценко категорически отказывался:
— Зараз идет война, и мое место на фронте. Не к лицу
казаку-богунцу отсиживаться в тылу в такое трудное
время.
68
После очередного приступа батальонного комиссара
перевели из полка в штаб армии. Врачи надеялись, что тут
ему будет лучше: и служба поспокойнее, и госпиталь ря-
дом, в любой момент можно обратиться к медикам-специ-
алистам. Но не таков был характер у Ивана Фомича. Он
и здесь отдавал работе все свои силы. Его редко можно
было застать в штабе, большую часть времени проводил
в войсках, игнорируя болезнь, а то и просто забывая о ней.
Да и не такой уж спокойной оказалась его должность. Он
имел дело с разведчиками, а это — народ боевой, отваж-
ный, горячий. Непросто с такими работать. Довольно часто
Стеценко выезжал и с заданиями политотдела армии,
проверял состояние партийно-политической работы
в. частях и соединениях, помогал политработникам перед-
него края в налаживании пропаганды и агитации, прежде
всего в разведывательных подразделениях.
Вот и теперь ему нужно было срочно попасть в
339-ю стрелковую дивизию, чтобы обобщить опыт боевой
деятельности разведчиков. Объект выбран, пожалуй,
удачно. Разведывательные подразделения 339-й чаще
других захватывали так называемых контрольных плен-
ных, и потому командование дивизии было хорошо осве-
домлено о противостоящих вражеских частях. Я знал, что
комдив 339-й полковник Т. С. Кулаков и начальник полит-
отдела батальонный комиссар В. В. Сажнев лично отби-
рали в разведку лучших красноармейцев и младших ко-
мандиров, много внимания уделяли воспитанию развед-
чиков. Теодор Сергеевич нередко сам давал напутствия
направляющимся на задания разведывательным группам:
как действовать ночью, как целесообразнее использовать
условия горно-лесистой местности для проникновения во
вражеский тыл... Да, объект для обобщения опыта был са-
мый подходящий.
— Заходите, Иван Фомич,— ответил я на просьбу
Стеценко.— Место для вас в машине найдется.
Я никогда не любил ездить ночью, даже по хорошим
дорогам. В ночную пору чувствуешь себя в машине не-
уютно и одиноко, словно оторван от людей, от всего окру-
жающего. Но на фронте не приходилось считаться с этим.
Части 339-й стрелковой дивизии занимали оборону на
самом дальнем от штаба армии участке. Хотя наш води-
тель Жора Хачатуров с присущей ему самоуверенностью
объявил, что знает дорогу как свои пять пальцев, все же не
обошлось без курьезов: в темноте мы заблудились и едва
не заехали в расположение противника. В штаб дивизии
прибыли только на рассвете.
69
Мои надежды на то, что к нашему приезду Указ Пре-
зидиума Верховного Совета СССР и приказ Народного
комиссара обороны будут уже опубликованы в дивизион-
ной газете, не оправдались. Оказалось, что редакция ди-
визионки не смогла принять эти документы по радио из-за
неисправности приемника. У меня же с собой был лишь
один экземпляр Указа. Это несколько осложняло поло-
жений
— Давайте сделаем так, товарищ полковой комиссар,—
предложил Василий Васильевич Сажнев.— Сначала собе-
рем офицеров штаба и политотдела, побеседуем с ними,
и они сразу поедут в полки. А как только получим армей-
скую газету, организуем работу непосредственно в под-
разделениях.
Предложение начподива поддержали командир диви-
зии полковник Т. С. Кулаков и военком полковой комис-
сар Н. А. Григорьев. Совещание с командирами и полит-
работниками в штабе дивизии сыграло свою роль. Как
только в дивизии был получен очередной номер «Фронто-
вика» с необходимыми материалами, командиры и полит-
работники приступили к читке и разъяснению их в под-
разделениях. Люди встретили эти документы с большим
подъемом. Красноармейцы, младшие и средние командиры
во время бесед задавали много вопросов. Чувствовалось,
что закон о введении в Красной Армии полного единона-
чалия вызвал огромный интерес.
Мы с В. - В. Сажневым побывали в нескольких стрел-
ковых ротах и на позициях артиллерийских батарей. По-
слушали, что говорят люди. Новый закон все понимали
правильно. Наши командиры — самые настоящие труже-
ники, воюют честно и добросовестно, жизни не жалеют для
защиты Советской власти. Правильно решило правитель-
ство, предоставив им полную власть по управлению вой-
сками. Война многому научила наших командиров. Бое-
вого опыта у них теперь вполне достаточно, чтобы само-
стоятельно принимать в бою правильные решения. А
в армии нужен железный порядок. В бою часто дело ре-
шают минуты. Как лучше вести бой, чтобы победить, дол-
жен решать командир-единоначальник. Он за все в ответе.
Я, как всегда, присматривался к людям, и, конечно,
прежде всего к политработникам, старался подметить
и перенять у них все хорошее. Ведь все мы так или иначе
учились друг у друга, и каждая крупица нового обогащала
нас.
Я близко познакомился с военкомом 339-й дивизии
полковым комиссаром Николаем Алексеевичем Григорье-
70
вым. Человек образованный, много лет прослуживший
в армии, он все же почему-то чувствовал себя не на месте.
Командир дивизии полковник Теодор Сергеевич Кулаков,
энергичный, живой, требовательный, ежедневно бывал
в частях, хорошо знал жизнь каждой из них, в боевой об-
становке действовал умело и решительно. Военком же хотя
и бывал в подразделениях, но не слышалось его решаю-
щего слова.
— Боем управляет командир, руководство партийно-
политической работой осуществляет начальник политот-
дела. И тот, и другой, каждый в своей области, знатоки.
А я как бы меж ними стою,—признался Григорьев.—
Вмешиваться в их дела у меня особого повода нет, все они
делают правильно. Так что решение о введении полного
единоначалия, на мой взгляд, принято очень своевременно.
Функции политработников соединения теперь будут более
определенными.
Не могу сказать, сколь объективными и чистосердеч-
ными были эти слова Н. А. Григорьева, так как в начале
декабря 1942 года он был отозван из армий, а на должность
заместителя командира 339-й стрелковой дивизии по по-
литчасти был назначен старший батальонный комиссар
Николай Алексеевич Бойко, мой старый знакомый по до-
военной службе в Харькове (он был инструктором полит-
отдела Военно-хозяйственной академии).
Если Н. А. Григорьев, по его же собственному при-
знанию, чувствовал себя как бы лишним в дивизии в ка-
честве военкома, то Н. А. Бойко, став заместителем ком-
дива по политчасти, сразу показал себя отличным органи-
затором. Умный, рассудительный, трудолюбивый, облада-
ющий незаурядными способностями воспитателя и глубо-
кими военными знаниями (перед войной закончил Военно-
политическую академию), он быстро вошел в курс дела*
Работали они с командиром очень дружно, постоянно со-
ветовались по вопросам военным и партийно-аполити-
ческим.
Много добрых слов услышал я в дивизии о начальнике
политотдела батальонном комиссаре Василии Васильевиче
Сажневе. Н. А. Григорьев нисколько не преувеличивал,
назвав его знатоком партийно-политической работы.
В. В. Сажнев на самом деле был очень способным полит-
работником. В то время еще сравнительно молодой, он от-
личался удивительной собранностью и целеустремлен-
ностью. Казалось, не было в дивизии красноармейца или
командира (не говоря о политработниках), которого бы
Сажнев не знал по фамилии и даже по характеру. Когда
71
мы с ним приходили в то или иное подразделение, он,
знакомя меня с командирами и политработниками, назы-
вал их по имени и отчеству. Тут же, в их присутствии,
кратко характеризовал каждого, вспоминал приятные,
а то и не очень приятные случаи из боевой жизни, И ес-
ли кто пытался возражать, Сажнев напоминал с улыб-
кой:
— А ведь я во время того боя находился у вас в ба-
тальоне и все своими глазами видел...— Или серьезно за-
мечал: — Мне докладывали, дорогой товарищ, подробно
докладывали. Так что спорить вам не о чем...
В. В. Сажнева, пожалуй, нельзя было назвать кадро-
вым военным. Он, как и тысячи других коммунистов,
пришел на фронт в первые дни войны и сразу занял до-
стойное место в боевом строю политработников. Был во-
енкомом стрелкового полка, морской стрелковой бригады,
а в июне сорок второго года возглавил политотдел
339-й дивизии. И на каждой из этих ответственных дол-
жностей Василий Васильевич проявил себя настоящим
вожаком масс, талантливым организатором, коммунистом
в самом высоком смысле этого слова.
Введение полного единоначалия прошло в
339-й стрелковой дивизии, пожалуй, наиболее организо-
ванно. И в этом большая заслуга принадлежала комдиву
Т. С. Кулакову, его заместителю по политчасти
Н. А. Бойко и начальнику политотдела В. В. Сажневу.
Они сделали все возможное, чтобы реорганизация с пер-
вого дня дала положительные результаты: и в более раци-
ональной расстановке кадров политсостава, и в повышении
уровня партийно-политической работы, и в укреплении
дисциплины.
В 339-й стрелковой дивизии мне не раз приходилось
бывать и позже, весной и летом сорок третьего года, когда
47-я армия находилась в резерве Ставки Верховного
Главнокомандования, а потом вела наступательные бои на
Левобережной Украине. Я по-настоящему сдружился и
с комдивом, и с его заместителем по политчасти, и с на-
чальником политотдела. А поздней осенью того же года
получил сразу два горестных сообщения: полковник Тео-
дор Сергеевич Кулаков и ставший незадолго до того под-
полковником начальник политотдела 29-й стрелковой ди-
визии 6-й гвардейской армии Василий Васильевич Сажнев
пали смертью героев в боях за освобождение Украины.
С глубоким уважением вспоминаю я их как лучших своих
друзей...
72
Итак, абсолютное большинство командиров, политра-
ботников, красноармейцев восприняли Указ об установ-
лении полного единоначалия как документ огромной важ-
ности, как вполне своевременную меру, направленную на
дальнейшее усиление боевой мощи войск.
Но все же в первые дни отдельные политработники
высказывали опасения, что с введением полного единона-
чалия партполитработе будет уделяться меньше внимания,
чем прежде. Ссылались при этом на то, что не все наши
командиры являются коммунистами, а беспартийному ко-
мандиру, дескать, не с руки вмешиваться в дела партий-
ных и комсомольских организаций, ставить перед ними
задачи, направлять работу политсостава. Некоторые това-
рищи поговаривали и о том, что введение единоначалия
принизит роль партполитаппарата. Этой ошибочной мысли
придерживались вначале даже отдельные начальники по-
литорганов. В беседе с представителями политуправления
Черноморской группы войск один из них прямо заявил:
«Положение политработника в связи с введением полного
единоначалия принижается, поэтому многие будут стре-
миться уйти с партполитработы».
А некоторые командиры, в свою очередь, говорили, что
они вряд ли смогут, став единоначальниками, обеспечить
необходимое руководство партийно-политической работой.
— Больше всего боюсь ответственности за партийно-
политическую работу,— откровенно признался мне ко-
мандир 3-го батальона 217-го армейского запасного
стрелкового полка старший лейтенант Коновалов.— С во-
енкомом было гораздо легче. За политическую работу
спрашивали главным образом с него.
— Но у вас же будет заместитель по политической
части, ваш первый помощник в воспитании личного
состава.
— Оно, конечно, так. Но заместитель заместителем,
а отвечать за все должен я один.
Со временем опасения исчезли, все стало на свои места.
Во второй половине октября Военный совет армии
присвоил большинству заместителей командиров рот
и батарей по политчасти соответствующие командные
звания — младший лейтенант, лейтенант, старший лейте-
нант, на всех остальных политработников были направле-
ны аттестационные материалы в вышестоящие штабы
и управления, вплоть до Наркомата обороны. Вскоре и
я получил звание полковника вместо прежнего — полко-
вой комиссар.
73
Сорок девять политработников армии были выдвинуты
на командные должности, в том числе четыре бывших ко-
миссара приняли командование полками. Несколько че-
ловек получили направление на курсы «Выстрел»,
а большая группа бывших политруков, изъявивших же-
лание перейти на командную работу, была откомандиро-
вана на курсы по подготовке командиров рот и батарей.
Меры по установлению полного единоначалия осу-
ществлялись у нас в обстановке почти непрерывных боев.
После поражения под Эриванским и Шапсугской гитле-
ровское командование не решалось в полосе нашей оборо-
ны предпринимать наступательные действия на широком
фронте, однако ожесточенные схватки за отдельные вы-
годные в тактическом отношении высоты и населенные
пункты происходили почти ежедневно. Нередко в этих так
называемых боях местного значения принимали участие
целые вражеские пехотные соединения, поддерживаемые
артиллерией, авиацией, а там, где позволяли условия
местности,— танками. Упорнее всего гитлеровцы по-пре-
жнему лезли в районе северо-восточнее Новороссийска,
стремясь взломать оборону наших 216-й стрелковой диви-
зии, 83-й морской стрелковой бригады и 255-й бригады
морской пехоты. Атаковала в основном 19-я румынская
пехотная дивизия, подпираемая с тыла немецкими частя-
ми. Румыны несли огромные потери, в отдельные дни
оставляли на поле боя только убитыми до 300—400 солдат
и офицеров. Но гитлеровские генералы не берегли союз-
ников, снова и снова бросали их в мясорубку.
Ожесточенный характер носили бои на участке оборо-
ны 318-й стрелковой дивизии, а также в районе цементных
заводов. Некоторые высоты, отдельные укрепления вре-
менами по нескольку раз переходили из рук в руки, но
в целом наша оборона держалась крепко.
О накале боев свидетельствует хотя бы такой пример.
Высотой 219,8 в течение октября не менее десяти раз
овладевали то вражеские, то наши войска. Только за два
дня — 25 и 26 октября — 322-й батальон 255-й бригады
морской пехоты в боях за высоту уничтожил до 300 солдат
противника и захватил значительные трофеи.
280-я отдельная разведывательная рота 216-й стрелко-
вой дивизии, действуя как обычное стрелковое подразде-
ление, за один день отбила 12 вражеских атак. Противник
потерял 80 солдат, 8 из них были взяты в плен.
Каждый бой выдвигал новых героев. Краснофлотец
Кашинский в одном бою вывел из строя 3 станковых и
5 ручных пулеметов врага, уничтожил до десятка гитле-
74
ровцев. Краснофлотец Михаил Хребко забросал гранатами
вражеский пулемет, мешавший продвижению нашего
подразделения. В результате гитлеровцы недосчитались
12 солдат. И таких примеров было много.
Политорганы соединений, партийные и комсомольские
организации стремились к тому, чтобы каждый подвиг
становился известен всем. О героях боев постоянно сооб-
щали армейская и дивизионные газеты. В то время у нас
не было своей цинкографии. Выручали художники
Б. Пророков, Л. Асманов, Б. Свердлов. Они вырезали
клише на линолеуме. Так в наших газетах появились от-
лично исполненные гравюрные портреты воинов, отли-
чившихся в боях.
Вот с газетного листа улыбается командир отделения
автоматчиков коммунист сержант С. И. Кудяшкин. В бою
его отделение было окружено фашистами. Но бойцы н
дрогнули. Сержант умело расставил силы. Метким огнем
его подчиненные отбили врага, а потом сами кинулись
в атаку. Итоги боя: уничтожено 25 фашистов, захвачено
10 пулеметов, 2 миномета и 3000 патронов.
— Кудяшкин — парень очень скромный,— рассказы-
вал мне потом Борис Иванович Пророков.— Сначала ни-
как не хотел, чтобы я рисовал его: какой, дескать, он ге-
рой! Но потом все же согласился.
Незадолго до 25-й годовщины Октября секретарь ре-
дакции К. И. Поздняев и художник Б. И. Пророков
принесли мне серию рисунков. Здесь были дружеские
шаржи на снайпера И. М. Бабаяна, за короткий срок
уничтожившего 30 гитлеровцев, на пулеметчика Никиту
Карнауха, захватившего в плен немецкого офицера вместе
со знаменем фашистского полка, и на других прославив-
шихся воинов. К каждому рисунку прилагались стихи.
Общий заголовок: «Истребивший фашиста боец — запе-
вала Октябрьского праздника». Вскоре эта подборка была
напечатана в газете. Рассматривая рисунки Б. И. Проро-
кова, ставшего впоследствии народным художником СССР,
лауреатом Ленинской премии, и читая острые, звонкие
стихи К. И. Поздняева, фронтовики искренне завидовали
героям боев и мечтали как о великой чести когда-нибудь
увидеть и себя в подобной художественной галерее.
Боевое предоктябрьское соревнование развертывалось
все шире. Каждый стремился встретить славный 25-лет-
ний юбилей Советского государства достойными ратными
делами.
Командиры, политработники, партийные и комсо-
мольские организации широко популяризировали опыт
75
передовиков, добивались, чтобы соревнование ежедневно
приносило конкретные результаты. Если вначале основ-
ным, можно даже сказать, единственным показателем со-
ревнования был боевой счет, число уничтоженных гитле-
ровцев, то теперь в социалистических обязательствах по-
явились новые пункты: настойчиво учиться военному де-
лу, помогать молодым, необстрелянным бойцам. Это было
очень важно, так как части стали получать пополнение,
в котором было много необученных солдат.
Обязательства, как правило, успешно выполнялись:
снайперы готовили себе напарников — обучали молодых
бойцов меткой стрельбе, умению пользоваться оптическим
прицелом, мастерству маскировки; лучшие пулеметчики
в часы затишья прямо в окопах проводили с новичками
занятия по изучению пулемета и правил ведения огня;
связисты учили новобранцев наводить и восстанавливать
связь в сложных боевых условиях; артиллеристы и тан-
кисты боролись за превращение орудийных расчетов
и танковых экипажей в отличные боевые коллективы, где
при необходимости каждый мог бы заменить в бою това-
рища. И, как всегда, тон во всем задавали коммунисты
и комсомольцы — передовики соревнования. Партийные
и комсомольские организации осуществляли деловой кон-
троль за выполнением принятых обязательств.
Ходом боевого предоктябрьского соревнования посто-
янно интересовались работники политотдела армии. Мы
проверяли, насколько предметно руководят этим делом
командиры и политработники. По заданию Военного со-
вета специально для проверки выполнения предоктябрь-
ских обязательств в соединения и части выезжали группы
офицеров политотдела и политработники армейского ре-
зерва. Возглавляли группы мой заместитель В. Н. Ко-
тенко и начальники отделений. Сам я с несколькими то-
варищами еще раз побывал тогда в 81-й морской стрелко-
вой бригаде, знакомился с работой ротных партийных
организаций.
— Советую поговорить с парторгом седьмой роты
Павлом Прокофьевичем Крутым,— сказал мне Потоц-
кий.— Очень интересный человек. Я сейчас позвоню ему,
пусть придет сюда.
— Зачем отрывать человека от дела? Лучше сами по-
бываем в роте.
— Правильно,— поддержал командир бригады.—
Я тоже пойду с вами, если не возражаете.
76
И вот мы в седьмой роте. Чтобы разыскать парторга, не
потребовалось много времени — Павла Крутого тут знали
все.
До войны Крутой был колхозным бригадиром и одно-
временно секретарем комсомольской организации. Не-
смотря на молодость, степенный, рассудительный. При-
выкший любое дело выполнять с присущей рачительному
человеку обстоятельностью, он и на фронте отличался
прилежностью, строгой исполнительностью.
— Война — тоже работа,— рассуждал он.— Опасная,
конечно, трудная, но работа, и выполнять ее надо с душой,
иначе не будет толку... Мало всем сердцем ненавидеть фа-
шистов, надо беспощадно истреблять их. Но они ведь тоже
не лыком шиты, на ура их не возьмешь. Вот мы и решили
на партийном собрании, чтобы каждый коммунист был
передовым и в бою, и в овладении военным делом. Чтобы
бить фашистов, одной храбрости мало, нужно уметь во-
евать. Мы рассудили так: пока есть время, пока находимся
в обороне, можно кое-чему подучиться, чтобы потом сме-
лее и увереннее наступать.
Павел Прокофьевич показал мне решение партийного
собрания, в котором было записано, что коммунисты,
включаясь в предоктябрьское соревнование, обязуются
быть первыми в бою и овладеть несколькими военными
специальностями.
В роте в перерывах между боями стали регулярно
проводиться занятия по изучению ручного пулемета. Мо-
лодые красноармейцы с помощью бывалых воинов овла-
девали навыками гранатного боя, учились стрелять из
противотанкового ружья. Вскоре в подразделении была
достигнута почти полная взаимозаменяемость: стрелок мог
в случае необходимости заменить пулеметчика, автомат-
чик — истребителя танков и т. д. Кандидат в члены партии
сержант Фролов подготовил не предусмотренное штатным
расписанием отделение разведчиков, которое несколько
раз успешно проводило ночные поиски, выходило в тылы
вражеских войск.
Об авторитете парторганизации, ее благотворном вли-
янии на людей свидетельствовал рост ее рядов. Только за
три месяца в партию было принято более сорока бойцов
и командиров роты. Ни один бой не проходил без того,
чтобы в нем не отличились коммунисты. Члены и канди-
даты партии активно участвовали также в агитационно-
пропагандистской работе.
Любая полезная инициатива на фронте быстро нахо-
дила последователей. Участвуя в боевом предоктябрьском
77
соревновании, коммунисты и комсомольцы минометного
дивизиона той же 81-й морской стрелковой бригады —
командиры батарей, огневых взводов и орудийных расче-
тов — организовали подготовку запасных наводчиков, до-
бились значительного сокращения расхода боеприпасов на
пристрелку целей. Партийная и комсомольская организа-
ции дивизиона постоянно помогали командованию в ук-
реплении дисциплины, в политическом и воинском воспи-
тании минометчиков. За короткое время метким огнем ба-
тарей минометного дивизиона было уничтожено 109 вра-
жеских автомашин и 19 повозок с грузами, 5 станковых
пулеметов, 2 минометные батареи, разбито 10 дзотов
и блиндажей.
Предоктябрьское соревнование во многом способство-
вало широкому размаху снайперского движения. Число
снайперов в каждой части росло изо дня в день. Наиболее
опытные из них обучали своему делу новичков, которые
нередко очень быстро опережали учителей по числу
уничтоженных захватчиков. Скалы, ущелья, заросли
кустарника позволяли близко подбираться к вражеским
окопам и бить без промаха. К празднику Октября боевой
счет некоторых снайперов перевалил за сотню, а командир
одного из взводов 318-й стрелковой дивизии лейтенант
Леонид Буткевич к этому времени имел на своем счету
уже более двухсот уничтоженных фашистов.
«Увидел гитлеровца — убей его! Каждый меткий вы-
стрел по врагу приближает нашу победу!» — писали
газеты.
Каждый, кому вручалась винтовка с оптическим при-
целом, считал это большой честью и старался делом
оправдать оказанное ему доверие.
Снайперы в горах — большая сила. Это понимали
все — от рядового бойца до генерала. Политотдел армии
всячески содействовал развитию снайперского движения.
На митингах и собраниях, в лекциях и беседах мы не
упускали случая подчеркнуть, что успех в обороне в зна-
чительной мере зависит от огня снайперов, от их коли-
чества и мастерства. Работники комсомольского отделения
политотдела во главе с П. И. Кузнецовым поставили себе
целью, чтобы все комсомольцы — бывшие охотники, во-
рошиловские стрелки, бывшие активисты стрелковых
секций Осоавиахима стали снайперами.
Постоянное внимание снайперскому движению уделял
Военный совет армии. Командующий армией, члены Во-
енного совета, командующие родами войск при встречах
и беседах с командирами и политработниками соединений,
78
в своих приказах и распоряжениях требовали полнее ис-
пользовать возможности горно-лесистой местности для
снайперского огня по врагу, обучать как можно больше
воинов стрельбе из оружия с оптическим прицелом, зна-
комить их с основами баллистики.
Нередко за один только день меткие стрелки частей
и соединенней армии уничтожали до 200 гитлеровцев.
Снайперы 318-й стрелковой дивизии лейтенант Л. Бутке-
вич, старший сержант Л. Макаров, сержант И. Потапен-
ко, красноармейцы В. Лось, Н. Карнаух, Л. Колесни-
ченко, А. Краснопольский и другие за два месяца вывели
из строя более 1200 вражеских солдат и офицеров.
Политорганы, партийные и комсомольские организа-
ции широко пропагандировали опыт мастеров меткого
огня. В армейской и дивизионных газетах регулярно пуб-
ликовались их статьи и заметки о том, как они выслежи-
вают гитлеровцев, выбирают основные и запасные пози-
ции, как маскируют их. В полках и батальонах по указа-
нию Военного совета армии велся учет фашистов, уничто-
женных снайперами. Вместе с политорганами соединений
мы выпустили несколько листовок, посвященных боевым
успехам лучших снайперских команд и наиболее метких
стрелков.
По инициативе политотдела армии была разработана
и напечатана большим тиражом специальная памятка
снайперу. Перед изданием памятки ее текст широко об-
суждался на собраниях снайперов.
Во всех дивизиях и бригадах состоялись снайперские
слеты. С докладами на них выступали штабные специа-
листы и работники политотделов, а нередко и командиры
соединений. Речь шла главным образом о дальнейшем со-
вершенствовании боевого мастерства снайперов, о выра-
щивании новых метких стрелков из молодых бойцов.
В обсуждении докладов принимали участие многие
красноармейцы, морские пехотинцы и командиры. Гово-
рили откровенно, вскрывали недостатки, вносили деловые
предложения. Я присутствовал на снайперском слете
в 339-й стрелковой дивизии. Помню, первым после до-
кладчика поднялся и попросил слова худощавый темно-
волосый красноармеец Петр Слепко.
— Я еще молодой снайпер,— сказал он.— Получил
снайперскую винтовку всего двадцать дней назад. Унич-
тожил за это время тридцать два гитлеровца. Чтобы лучше
выслеживать врага, я всякий раз готовлю несколько огне-
вых позиций. Когда требуется, быстро перебираюсь с од-
ной на другую. Соревнуюсь с Андреем Гонтаренко. Взяли
79
обязательство к двадцать пятой годовщине Октября каж-
дому довести свой боевой счет уничтоженных фашистов до
сотни. И мы сделаем все, чтобы сдержать слово.
Позже начальник политотдела 339-й стрелковой диви-
зии В. В. Сажнев писал в политдонесении, что комсо-
мольцы Петр Слепко и Андрей Гонтаренко выполнили
свое обещание. Оба они были награждены боевыми
орденами.
В числе снайперов преобладала молодежь комсомоль-
ского возраста. Это и понятно. Тут нужны были ловкость,
проворство, способность часами лежать неподвижно в за-
саде в любую погоду. А в конце октября резко похолодало,
начались обильные дожди, порой перемежавшиеся со
снегом. Только молодой, здоровый организм был в состоя-
нии выдержать такие испытания. Однако по мере развития
снайперского движения в «охоту» на фашистов включи-
лись и многие бойцы не первой молодости.
В одном из батальонов морской пехоты прославился
сорокапятилетний красноармеец И. Соргин, лесник из
Чувашии. Встретился я с ним, помнится, во время вруче-
ния морским пехотинцам боевых наград. Разговорились.
Оказалось, что еще в годы первой мировой войны он слу-
жил кочегаром на крейсере. Потом вместе с другими ре-
волюционными моряками-балтийцами защищал от на-
шествия интервентов и белогвардейцев молодую Совет-
скую республику. После демобилизации потянуло ближе
к природе — стал лесником. На флот вернулся в конце
сорок первого года.
— Три моих брата уже воевали, я стал четвертым
фронтовиком в нашей большой семье,— рассказывал Сор-
гин.— Получил назначение в батальон морской пехоты.
Предлагали пойти в тыловое подразделение, но я отказал-
ся. Не хочется отставать от молодых. Да и рановато бое-
вому моряку в сорок пять лет в старики записываться.
— Ну а снайпером почему стали? — спросил я.—
Трудное ведь это дело в вашем возрасте.
— Верно, нелегко приходится, особенно в непогоду. Но
зато результаты всегда налицо. Убил фашиста — знаешь,
что внес и свою лепту в победу. А это на войне — главное.
— Сколько же вы истребили гитлеровцев?
— Пока еще маловато — всего десятерых, в том числе
одного немецкого снайпера. Так было дело. Лежу я в за-
саде, выжидаю, когда какой-нибудь фашист высунется из
окопа. Вдруг над головой засвистели пули. Обнаружил
меня немецкий снайпер. Ну я быстро положил каску на
80
бруствер, сам тайком перебрался на запасную позицию.
А он знай бьет по моей каске. Тут я его и накрыл.
— Значит, не жалеете, что стали снайпером?
— А чего жалеть? Пока здоровье и силенка есть, буду
истреблять фашистов беспощадно. К трудностям мне не
привыкать. Моряку грешно на них жаловаться.
Мне не довелось больше встретиться с Соргиным, по-
тому что вскоре морская стрелковая бригада, в которой он
служил, вышла из состава армии. Но разговор с бывалым
моряком, участником революции, остался в памяти на-
долго.
Для придания подготовке снайперов большей органи-
зованности Военный совет по предложению политотдела
армии принял решение создать в соединениях снайперские
школы. Стали регулярно проводиться краткосрочные сбо-
ры метких стрелков в частях, был налажен широкий обмен
боевым опытом. Политработники по поручению команди-
ров нередко лично возглавляли снайперские команды,
практически руководили их подготовкой.
Немало сил отдавали снайперам работники комсо-
мольского отделения политотдела армии П. Кузнецов,
Н. Сурков и другие. При каждом выезде в войска они
считали своей непременной обязанностью побывать
в снайперских школах, рассказать молодым бойцам об ус-
пехах снайперов соседних частей, добиться нового размаха
боевого соревнования.
Вообще комсомолу, молодежи принадлежала, пожалуй,
основная заслуга в том, что снайперское движение в нашей
армии стало в ту пору подлинно массовым патриотическим
движением. Оно, безусловно, сыграло большую роль в пе-
ремалывании живой силы врага на Северном Кавказе.
Вечером 6 ноября в штабе армии состоялось торжест-
венное собрание, посвященное 25-й годовщине Великой
Октябрьской социалистической революции.
В конце праздничного вечера Евдоким Егорович
Мальцев объявил:
— А теперь, товарищи, за работу. Утроить бдитель-
ность! Усилить удары по противнику! Двадцатипятилет-
ний юбилей Советской власти должен стать еще одним
напоминанием врагу о могуществе нашего государства,
о силе Красной Армии, о нашей неиссякаемой воле к по-
беде... По радио только что приняты доклад товарища
Сталина на торжественном собрании в Москве и приказ
Народного комиссара обороны. В этих документах перед
81
защитниками Родины, перед всем советским народом по-
ставлены новые ответственные задачи. Наш долг — до-
стойно выполнить их.
Было уже за полночь, когда у генерал-лейтенанта
Ф. В. Камкова (19 октября он вступил в командование
нашей армией, сменив генерал-майора А. А. Гречко, на-
значенного командующим 18-й армией) собрались члены
Военного совета, начальники отделов и служб. Федор Ва-
сильевич зачитал приказ Наркома обороны. Приказ при-
зывал стойко и упорно оборонять линию фронта, всеми
силами изматывать врага, истреблять его живую силу,
уничтожать технику, всемерно укреплять дисциплину,
строжайший порядок и единоначалие в армии, совершен-
ствовать боевую выучку войск и готовить, упорно и на-
стойчиво готовить сокрушительный удар по врагу.
— В решение этих задач сорок седьмая армия уже
внесла определенный вклад,— отметил командующий.—
За последние два месяца враг в полосе нашей обороны не
продвинулся ни на шаг. Стойкость и мужество наших
войск заставили гитлеровское командование прекратить
наступление. Но успокаиваться рано. Приказ Наркома
обороны обязывает еще сильнее громить захватчиков. Мы
должны продумать, что можем сделать для выполнения
этого требования. Посоветуйтесь со своими подчиненными.
Надо повсеместно развернуть работу по разъяснению
личному составу доклада и приказа, провести митинги,
партийные й комсомольские собрания.
Было решено на следующем заседании Военного совета
армии обсудить итоги предоктябрьского соревнования.
Мне поручалось подготовить докладе по этому вопросу.
Заседание Военного совета, помнится, состоялось 9 или
10 ноября. На основе обсуждения представленных мной
материалов командующий издал специальный приказ. Из
соединений первое место в боевом предоктябрьском со-
ревновании заняла 216-я стрелковая дивизия во главе
с командиром А. М. Пламеневским и его заместителем по
политчасти Л. Г. Володарским. Как отмечалось в приказе
командующего, только за октябрь частями дивизии было
уничтожено свыше двух с половиной тысяч гитлеровцев,
захвачены трофеи: пять артиллерийских орудий, большое
количество станковых пулеметов, минометов и другого
военного имущества. В этом соединении, действовавшем
на одном из главных направлений обороны, широко было
развернуто снайперское движение: каждый из 46 снайпе-
ров дивизии имел на своем боевом счету от 30 до 100 и бо-
лее истребленных гитлеровцев.
82
Первенство в соревновании частей завоевали
1337-й стрелковый полк 318-й стрелковой дивизии, кото-
рым командовал майор Фомин, и 25-й артиллерийский
полк РГК подполковника Финкина.
Мне самому несколько раз довелось бывать в
1337-м стрелковом полку. Я хорошо знал и его командира
Фомина, и заместителя по политчасти Сальникова. Они
работали исключительно дружно и с делом справлялись
блестяще. Полтора месяца подряд подразделения полка
вели почти непрерывные бои, ежедневно отражали вра-
жеские атаки, но ни разу гитлеровцам не удалось потес-
нить здесь наши войска. В приказе командующего указы-
валось, что за полтора месяца силами полка майора Фо-
мина было выведено из строя больше тысячи солдат
и офицеров противника.
Немалых боевых успехов достиг и 25-й артиллерийский
полк РГК. В течение сентября и октября огнем его орудий
было подавлено 73 артиллерийских и 12 минометных ба-
тарей, разбито большое число орудий, автомашин и подвод
с грузами, уничтожено 4 склада с боеприпасами, подо-
жжено 2 танка противника. Артиллеристы полка высту-
пили инициаторами подготовки снайперских орудийных
расчетов.
В приказе были также названы занявшие первенство
в боевом предоктябрьском соревновании батальон и диви-
зион, рота и батарея, лучшие стрелковый и огневой взво-
ды, передовые отделения, артиллерийский и минометные
расчеты. В соревновании тыловых частей и подразделений
лучшими были признаны 747-й полевой подвижной гос-
питаль (начальник военврач 2-го ранга Сивак, заместитель
по политчасти старший политрук Рашевский) и 576-й авто-
батальон майора Сколобанова.
За отличные показатели, достигнутые в соревновании,
многим товарищам была объявлена благодарность, вруче-
ны ценные подарки и денежные премии. Наиболее отли-
чившиеся удостоились правительственных наград.
Итоги предоктябрьского соревнования подводились
в соединениях и в частях.
В 81-й морской стрелковой бригаде первенство завое-
вал батальон майора С. Ф. Петрова, коммуниста, человека
изумительной храбрости. Пятнадцать яростных атак от-
разил батальон лишь за пять дней боев. И каждый раз мо-
ряки наносили противнику такие потери, что фашистско-
му командованию приходилось подтягивать резервы, про^
изводить вынужденные перегруппировки и в конечном
итоге начинать все сначала.
83
Дерзкая отвага сочеталась у Серафима Фомича Петро-
ва с тактическим мастерством, вдумчивым подходом к ре-
шению каждой задачи. Начальник политотдела бригады
Федор Евтихиевич Потоцкий рассказал мне об одном
случае.
Морские пехотинцы одну за другой отбили три вра-
жеские атаки. Люди устали, да и в строю их осталось не-
много. А день выдался ненастный. Холодный осенний
дождь заливал окопы. Насквозь промокшие, матросы уг-
рюмо ждали очередной атаки гитлеровцев. И вот тогда
комбат принял смелое решение: опередить врага, самим
ударить по нему, когда он этого не ждет. Комбат мог при-
казать командирам рот поднять бойцов в контратаку, а сам
управлять боем с командного пункта. Но Петров понимал,
что сейчас лучше отказаться от привычных приемов. Он
сам поведет людей! Оставив на КП адъютанта старшего
(так в войну называли начальника штаба батальона),
комбат обошел окопы, разъяснил подчиненным боевую
задачу, подсказал командирам, как лучше расставить пу-
леметы. Предупредил всех:
— Действовать быстро и дружно, не давать фашистам
очухаться.
Люди оживились. От уныния не осталось и следа.
Когда все было подготовлено, Серафим Фомич, положив
в карманы несколько гранат, крикнул:
— За мной! Только не отставать!
И первым выскочил из окопа.
Контратака была настолько неожиданной, что гитле-
ровцы растерялись. Морские пехотинцы с ходу ворвались
на их позиции, пустили в дело гранаты, штыки и при-
клады.
Вдохновенно дрались все моряки. А среди них первы-
ми, как всегда, были коммунисты. Кандидат в члены пар-
тии командир взвода автоматчиков лейтенант Павел
Аверьянов лично уничтожил семь гитлеровцев. Парторг
взвода Ашот Сааков был дважды ранен, но продолжал
сражаться.
Гитлеровцы с большими потерями были отброшены
к соседней высоте. В одном только этом бою подчиненные
майора Петрова уничтожили до 100 вражеских солдат
и офицеров, а всего за пять дней на участке обороны ба-
тальона противник потерял свыше 600 человек.
В постановлении об итогах предоктябрьского соревно-
вания Военный совет армии потребовал от политорганов,
командиров и политработников, партийных и комсомоль-
84
ских организаций усилить пропаганду наших боевых ус-
пехов, опыта передовиков.
Соединения и части армии пока по-прежнему оборот
нялись. Однако для защитников Юга страны в ту пору
прочная, активная оборона занятых рубежей уже была
успехом. Враг остановлен, задержан, вынужден перейти
к обороне, и мы бьем его, перемалываем его живую силу
и технику. Это уже не мало! Это на деле подтверждает
справедливость русской поговорки: не так страшен черт,
как его малюют. Значит, гитлеровская военная машина
начинает давать осечку: не настолько враг силен, чтобы
сломить, побороть нашу волю, нашу силу, наше неколеби-
мое стремление к победе! И еще. Коль мы смогли остано-
вить врага, следовательно, не удержаться ему на нашей
земле, не выстоять перед нашим будущим натиском.
В конце концов все будет хорошо. Надо только побольше
смелости, отваги, инициативы и смекалки в боях, настой-
чиво и упорно готовиться к грядущему наступлению,
к изгнанию фашистских захватчиков с советской земли —
именно эту цель и преследовала в первую очередь попу-
ляризация итогов боевого предоктябрьского соревнования
и его победителей.
Хотя и трудно было на нашем Закавказском фронте, но
все мы понимали, что под Сталинградом еще труднее.
Туда немецко-фашистское командование направляло свои
основные резервы, стремясь во что бы то ни стало сломить
сопротивление защитников города на Волге. Словами
«в районе Сталинграда» начинались и утренние, и вечер-
ние сообщения Совинформбюро. Там шли решающие сра-
жения. За событиями под Сталинградом с напряженным
вниманием следила вся страна. Вестей оттуда с нетерпе-
нием ждали все советские люди. Безусловно, вестей ра-
достных, обнадеживающих. Наша армия сражалась далеко
от Сталинграда, но ее воины прекрасно понимали, что от
исхода борьбы на Волге в огромной мере зависел весь
дальнейший ход войны, в том числе и на нашем участке
фронта.
Как там, под Сталинградом? Этот вопрос можно было
услышать всюду: и на переднем крае, и в штабах, и в ты-
ловых частях, и во время разговоров с местными жителя-
ми. Спрашивали с волнением, тревогой и надеждой. Свод-
ки Совинформбюро были скупыми, лаконичными. Всем
страстно хотелось знать больше того, что можно было
85
прочесть в официальных сообщениях. До определенного
времени мы, политработники армии (я имею в виду пре-
жде всего коллектив политотдела), о положении в районе
Сталинграда знали, пожалуй, тоже только то, что сообща-
лось в сводках. Возможно, больше был осведомлен о про-
исходивших там событиях командующий армией. Но та-
кова уж специфика военной службы: то, что известно
старшему командиру или начальнику, не всегда обяза-
тельно знать его подчиненным, какие бы должности они ни
занимали. В условиях фронта строгое соблюдение этого
требования имело особенно важное значение.
Итак, все ждали новых вестей с берегов Волги, потому
что даже неискушенным в военной стратегии людям было
очевидно: если немецко-фашистские войска полностью
захватят Сталинград и форсируют великую русскую реку,
то неимоверно осложнится и положение на Кавказе, за-
щитники Кавказа, по существу, окажутся отрезанными от
центра страны, от основных сил Красной Армии.
Тем временем радостное сообщение поступило из рай-
она Владикавказа (Орджоникидзе). Как говорилось
в специальной сводке Совинформбюро, многодневные бои
на подступах к Орджоникидзе закончились поражением
гитлеровцев. Сообщалось о разгроме 13-й немецкой тан-
ковой дивизии, полка «Бранденбург», нескольких пехот-
ных и специальных батальонов, о нанесении серьезного
урона 23-й немецкой танковой и 2-й румынской горно-
стрелковой дивизиям, о захвате 140 немецких танков
и другой военной техники, об уничтожении свыше
5000 вражеских солдат и офицеров;
А три дня спустя пришла долгожданная весть об ус-
пешном наступлении советских войск под Сталинградом.
Наконец-то* Лед тронулся! Первое известие об этом я по-
лучил вечером 19 ноября от нашего нового начальника
штаба полковника К. П. Васильева. Встретились мы
в оперативном отделе, куда я зашел, чтобы нанести на
свою карту последние данные обстановки в полосе обороны
армии.
— Я только что разговаривал по вэчэ с начальником
штаба Черноморской группы генералом Ермолаевым,—
сказал Васильев.— Александр Григорьевич сообщил, что
Юго-Западный и Донской фронты перешли в наступление.
Судя по всему, наступление развивается успешно. Только
вот что... Начальник штаба группы просил пока об этом не
распространяться. Надо подождать официального сооб-
щения.
86
И 20 ноября такое сообщение поступило. Утром мы
слушали его по радио в политотделе. А чуть позже в ком-
нату, которую занимали наши инструкторы и инспекторы,
вбежал заместитель редактора А. И. Чурносов с только
что оттиснутыми газетными гранками.
— Вот, товарищи, читайте! Началось! Под Сталингра-
дом наши войска перешли в наступление с двух направ-
лений. Уже продвинулись на семьдесят километров.
Освобождены города Калач, Советск, Абганерово. Захва-
чено тринадцать тысяч пленных и триста шестьдесят ору-
дий. На поле боя противник оставил более четырнадцати
тысяч трупов своих солдат и офицеров... В общем, читайте
сами «В последний час». Только сейчас приняли. Это же
замечательно, товарищи!..
Обычно спокойный и сдержанный, Чурносов не нахо-
дил себе места от радостного волнения. И хотя новость,
которую он принес, для всех нас уже не была новостью,
сообщение прочли вслух несколько раз. Потом обнима-
лись, поздравляли друг друга.
— Ура! Начинается праздник и на нашей улице!
Я позвонил редактору газеты Н. М. Курочкину
и приказал, не дожидаясь выхода газеты, напечатать со-
общение Совинформбюро в виде листовки в количестве
тысячи экземпляров.
В тот же день листовка была направлена в войска. Ве-
чером почти во всех частях и подразделениях состоялись
массовые митинги.
Наступление советских войск в районе Сталинграда
набирало силу. В сводках Совинформбюро ежедневно го-
ворилось об освобождении Красной Армией все новых
и новых городов, о разгроме вражеских дивизий, о тысячах
пленных. А в конце ноября к радостным вестям с Волги
прибавились сообщения о наступлении советских войск на
западном направлении.
Эти добрые вести легли в основу всей нашей работы.
Они вдохновляли людей на новые подвиги, на активные
действия.
Все, конечно, понимали, что враг еще силен, что он
будет отчаянно сопротивляться, но никто не сомневался
в том, что, взяв боевую инициативу в свои руки, Красная
Армия теперь уже не упустит ее. Если перешли в наступ-
ление одновременно несколько фронтов, значит, у нас до-
статочно сил. Гордость за могущество страны, за мощь ее
Вооруженных Сил поднимала боевой дух людей. Все жили
теперь одним стремлением — наступать!
87
В середине декабря Военный совет армии вызвал из
частей и соединений большую группу отличившихся в бо-
ях солдат, командиров и политработников. В торжествен-
ной обстановке им были вручены правительственные на-
грады. Многие награжденные выступили с краткими ре-
чами, благодарили за высокую оценку их ратных дел,
брали новые обязательства, высказывали свои мысли
о том, как лучше бить врага. И почти каждый от имени
своих боевых товарищей говорил, что все с нетерпением
ждут приказа о наступлении.
В моей старой фронтовой тетради сохранилась краткая
запись выступления пожилого бойца, участника граждан-
ской войны Ергаша Нурмат-Хаджиева. Удивительно
стройный, не по годам крепкий горец имел на своем боевом
счету уже около сотни уничтоженных гитлеровцев. Ста-
рательно прикрепив новенький орден Красного Знамени,
к видавшей виды гимнастерке рядом с медалью «За отва-
гу», Нурмат-Хаджиев сказал:
— Я так думаю, товарищи начальники. Я — горец,
очень хорошо знаю горы. Мы научились воевать здесь. Те-
перь горы зовут меня вперед. Спускайся, говорят, Ергаш,
на равнину, гони фашистов подальше от нас. Правильно
горы говорят. Время гнать захватчиков вниз и бить их на
равнине. Так считают все бойцы нашего взвода. Я правду
говорю, товарищи начальники?!
— Конечно, правду, товарищ Нурмат-Хаджиев! —
улыбнулся я.— Передайте своим друзьям, что скоро на-
станет и наше время наступать.
— Обязательно передам. Обрадую друзей. А в родные
горы вернусь, когда разобьем немцев, очистим от них нашу
землю.
Так по-южному горячо выразил свою мысль пожилой
солдат.
Мыслью о наступлении жила вся армия!
Кстати, о Ергаше Нурмат-Хаджиеве я вспомнил и по-
тому, что он был превосходным агитатором. Беседы про-
водил на своем родном языке, а это было очень важно, по-
тому что в наши части с пополнением приходило много
представителей народов республик Закавказья. Некоторые
плохо знали русский язык. Агитаторы, докладчики, лек-
торы, свободно владевшие языками народов республик
Закавказья, помогали им втянуться во фронтовую жизнь,
быстрее овладеть боевыми профессиями.
Правда, новобранцы и сами довольно быстро овладева-
ли русским языком, но на первых порах им надо было по-
88
мочь. Такую помощь оказывали политработники, партий-
ные и комсомольские организации.
Для воинов нерусской национальности периодически
читались лекции на их родном языке. Например, в одном
из батальонов с лекциями на армянском языке выступал
батальонный комиссар Шабаров, а на грузинском — стар-
ший политрук Георгадзе. В этом батальоне и политические
занятия в ряде групп проводились на грузинском, армян-
ском, азербайджанском языках. В подразделениях, где
было много воинов нерусской национальности, на их род-
ном языке выпускались боевые листки.
Политотдел армии издавал большими тиражами
листовки на языках народов республик Закавказья
и Средней Азии. В них говорилось о нерушимой дружбе
народов СССР, об их общей ответственности за судьбу со-
циалистического Отечества, о подвигах бойцов и коман-
диров — русских, украинцев, армян, грузин, казахов, уз-
беков, таджиков, туркмен.
Большую помощь оказывала нам фронтовая газета
«Боец РККА», выходившая на четырех языках — рус-
ском, грузинском, азербайджанском и армянском. Она
была серьезным подспорьем в работе с воинами нерусской
национальности. Агитаторы широко использовали мате-
риалы газеты в беседах и на коллективных читках.
В некоторых соединениях, например в 408-й стрелко-
вой и 242-й горнострелковой дивизиях, газеты издавались
на армянском и грузинском языках.
Политико-воспитательная работа с воинами нерусской
национальности — а она в соответствии с директивными
указаниями Главного политического управления, поли-
туправлений Закавказского фронта и Черноморской
группы войск проводилась систематически — способство-
вала сплочению личного состава войск, укреплению дис-
циплины и организованности, воспитанию мужества
и боевой отваги.
Участникам Великой Отечественной войны хорошо
известно, что эффективность партийно-политической ра-
боты на фронте, ее действенность определялись прежде
всего тем, насколько смело и самоотверженно дрались на-
ши люди с врагом. Именно этому мы стремились подчи-
нить все формы политико-воспитательной работы и среди
воинов нерусской национальности.
В самых ожесточенных боях принимал участие мино-
метный расчет в составе азербайджанца Ахмеда Иргашева
и осетина Магомета Кирьяна из 1337-го полка
318-й стрелковой дивизии. Огнем своего миномета два
89
друга вывели из строя больше ста гитлеровцев. Однажды
их окоп оказался под обстрелом целой вражеской батареи.
Двадцать шесть снарядов взорвались поблизости от мино-
метчиков. Оба бойца были ранены, но не ушли с поля боя,
продолжали вести огонь по фашистской пехоте. Только
в конце дня, когда вражеская атака была отбита, Иргашева
и Кирьяна, обессилевших от потери крови, отправили
в армейский госпиталь. Через полтора месяца они снова
вернулись в свою часть (упросили начальника госпиталя
выписать их раньше срока, чтобы не опоздать к наступа-
тельным боям). И опять били фашистских захватчиков.
Многие ветераны 47-й армии, наверное, до сих пор по-
мнят старшину Мухиддина Узбекова, киргиза по нацио-
нальности. О его мужестве не раз писала армейская газета.
Имя этого разведчика с уважением называли лекторы, до-
кладчики, агитаторы, когда речь заходила о том, как дол-
жен вести себя боец, оказавшись в особенно трудных ус-
ловиях. Я не раз встречался с ним. Молодой, стройный,
широкоплечий, он обладал изумительной силой и лов-
костью.
Темной осенней ночью Узбеков с группой разведчиков
отправился в очередной поиск. Преодолели три ряда про-
волочных заграждений, спустились во вражескую тран-
шею. Впереди был дзот.
— Оставайтесь на месте, смотрите в оба, а я постара-
юсь управиться один,— приказал бойцам старшина.
Но на этот раз ему не удалось незамеченным добраться
до цели. Его увидел часовой. Для раздумья не было вре-
мени, Мухиддин бросил лимонку. Раздался взрыв, часовой
свалился. Еще две гранаты разорвались у входа в дзот. Из
клубов дыма выскочили два гитлеровца. Мухиддин сбил их
с ног прикладом. Удары были настолько сильными, что
приклад карабина переломился. В это время на безоруж-
ного старшину навалилось несколько вражеских солдат.
Двое вцепились мертвой хваткой. Свободной рукой Узбе-
ков достал из кармана ватника последнюю лимонку. Ее
чугунным корпусом размозжил голову одному, другого
схватил за горло. А тут на помощь старшине подоспели
остальные разведчики во главе со старшим сержантом
В. Горбуновым.
— Прикрывайте меня и отходите! — крикнул Мухид-
дин. — А я потащу этого.
Взвалив на плечо тяжеленного гитлеровца, старшина
побежал к своим позициям. Его товарищи, отстреливаясь
(к месту боя подходило все больше фашистов), перебеж-
ками последовали за ним. Не потеряв ни одного бойца
90
и доставив ценного «языка», группа Мухиддина Узбекова
благополучно вернулась в часть.
Сыновья разных народов нашей страны сражались
плечом к плечу. Их сплачивали в одну нерушимую семью
пламенная любовь к своему социалистическому Отечеству,
преданность Коммунистической партии, идеям ленинизма
В конце декабря перешли в наступление наши сосе-
ди — войска Северной группы Закавказского фронта. Это
наступление под Нальчиком было у нас воспринято как
отзвук Сталинградской битвы. В сводках назывались
Дзурикау, Ногкау, Алагир, Красногор, Мостидзах, Дур-
Дур-
— Это ничего, что названия незнакомые,— говорили
бойцы.— Важно, что началось. Дойдет дело и до знакомых
городов и сел. Коли соседи начали, то, видно, скоро дви-
немся и мы.
В действительности, хотя войскам нашей армии еще не
были поставлены конкретные боевые задачи, еще согласо-
вывались и уточнялись детали будущей наступательной
операции, подготовка к ней уже велась. В состав армии
стали поступать новые части и соединения. Из политуп-
равления Закавказского фронта мы получили несколько
тысяч листовок с текстом воззвания, подписанного ко-
мандующим фронтом генералом армии И. В. Тюленевым
и членом Военного совета генерал-майором П. И. Ефи-
мовым:
«Боевые товарищи, защитники Кавказа! Войска Се-
верной и Черноморской групп, выполняя приказ матери-
Родины, остановили врага в предгорьях Кавказа. В оборо-
нительных боях под Ищерской, Малгобеком, Туапсе, Но-
вороссийском, Нальчиком, Шаумяном, Ардоном наши до-
блестные пехотинцы, отважные моряки, гордые соколы-
летчики, бесстрашные танкисты, мужественные артилле-
ристы и минометчики, смелые саперы и автоматчики,
разведчики, связисты и железнодорожники вписали слав-
ную страницу, в историю Великой Отечественной войны,
покрыли свои знамена неувядаемой славой.
В течение лета наши войска не прекращали активных
боевых действий, постоянно атаковали врага, нанося ему
огромный ущерб в живой силе и технике, расшатывая
вражескую оборону. В период кровопролитных боев, разго-
ревшихся на юге и в центре нашей страны, мы сковали
около тридцати вражеских дивизий, не давая возможности
врагу перебросить их на другие фронты.
91
Войска нашего фронта сдержали натиск врага и теперь
переходят в решительное контрнаступление...
Вперед! На разгром немецких оккупантов и изгнание
их из пределов нашей Родины!»
Состоялось заседание Военного совета армии. На нем
обсуждались практические меры по подготовке войск
к наступательным действиям.
Ставя задачи в области политического обеспечения на-
ступления, командующий армией генерал-лейтенант
Ф. В. Камков потребовал от политсостава войск, от пар-
тийных и комсомольских организаций сосредоточить
главное внимание на поддержании строжайшей дисцип-
лины, на соблюдении скрытности подготовительных ме-
роприятий к наступательным боям, на всемерном развитии
у личного состава готовности к самоотверженным дей-
ствиям при прорыве вражеской обороны, уничтожении
дотов, дзотов и других оборонительных укреплений. Ста-
вилась также задача еще больше активизировать действия
ударных комсомольско-молодежных отрядов, небольших
групп автоматчиков, истребителей танков, готовить их
к смелым рейдам в тылы и на фланги вражеских войск.
Особое внимание уделялось политической работе в тыло-
вых частях и подразделениях, которым предстояло в не-
имоверно трудных погодных условиях, при отсутствии
хороших дорог в короткий срок обеспечить войска всем
необходимым для наступательных боев.
В тот же день мы обсудили эти вопросы у себя в полит-
отделе. Начальники отделений, инспекторы и инструк-
торы, получив конкретные задания, выехали в войска.
Люди и горы
Вторую неделю в районе Новороссийска
и окрестных горах свирепствует бора, как здесь называют
штормовой северо-восточный ветер — норд-ост. Внизу, на
побережье, еще относительно тепло, хотя почти не пре-
кращается мелкий, надоедливый дождь. А чуть выше,
в горах, настоящая зима — снежная, холодная. По ночам
температура нередко падает до минус 18—20 градусов.
Вьюжит метель. Порывистый, сбивающий с ног ветер
пронизывает до костей.
В минуты затишья между боями красноармейцы на чем
свет стоит клянут погоду.
— Тоже мне, юг называется. У нас на Урале и то теп-
лее,— ворчит немолодой уралец.
92
— Это ты, браток, загнул. Мне доводилось бывать
в ваших краях. Там иногда так закрутит, что от мороза
уши трещат,— отвечает ему рязанец или калужанин.
— Морозы — верно. Зато тихо. А тут будто из про-
пасти дует.
— Чайку бы сейчас горячего кружечку, душу сог-
реть,— вступает в разговор третий.
— А по мне, лучше миску горячих щей с мясом.
- Щи с мясом — это было бы здорово, но от нашего
старшины, кроме ячневой каши и сухарей, вряд ли чего
дождешься.
Да, с питанием неважно. И все из-за бездорожья, из-за
нерегулярного подвоза. На машинах и подводах по узким
горным тропам не проедешь, вьючных лошадей и ослов не
хватает. Продовольствие и боеприпасы солдаты доставля-
ют в горы на своих плечах.
— Мои люди выбиваются из сил,— пожаловался как-
то начальник политотдела управления тыла армии майор
Адам Филиппович Хомич.— Дни и ночи на ногах, без от-
дыха и сна, на холоде, в мокрых шинелях. Как ни кру-
тимся, а не успеваем обеспечивать войска всем, что тре-
буется.
— Не только вашим трудно, Адам Филиппович,— по-
пытался успокоить я тыловика.
— Знаю, всем трудно. Людям на передовой, может,
в десять раз труднее. Я это говорю к тому, что жалуются
на нас в частях и подразделениях: дескать, тыловики под-
водят... Выходит, будто мы бездельничаем... Честное слово,
обидно слушать такое. Ведь что получается: кое-где тя-
желые ящики с боеприпасами и продовольствием наши
люди подносят на плечах за два-три километра, по скольз-
ким тропам, иногда на такую высоту, что голова кружит-
ся. Всякое приходилось переживать. У нас в Белоруссии
в снег, в дождь тоже бывает ни проехать, ни пройти. Но
там все-таки ровное место, а тут сам черт шею сломит.
С Хомичем нельзя было не согласиться. Уж кто-кто,
а он-то знал толк в службе, слыл большим специалистом
своего дела. В довоенное время несколько лет подряд ко-
миссарил в саперных, дорожных и тыловых войсках, на
должность начальника политотдела управления тыла ар-
мии пришел из 19-го отдельного дорожно-эксплуатацион-
ного полка, где больше года был военкомом. Словом, был
из числа тех, кому не привыкать к трудностям. И если да-
же этот опытный человек жаловался на невзгоды, значит,
действительно приходилось трудно.
93
Не скажу, что тыловые учреждения армии работали без
изъянов. Но повинны были не только тыловики-снабжен-
цы. Они в самом деле работали с полным напряжением
сил, делали все возможное для более или менее нормаль-
ного материально-технического и продовольственного
обеспечения войск. Член Военного совета по тылу пол-
ковник Роман Елисеевич Булдович, недавно сменивший
в этой должности подполковника Н. 3. Тележкина, на-
чальник политотдела тыловых частей и учреждений майор
Адам Филиппович Хомич, офицеры и красноармейцы ди-
визионных, бригадных и полковых тылов часто сутками не
смыкали глаз, и все же нам многого не хватало. И дело
было не только в отсутствии дорог, в малочисленности
транспорта. Сказывалось то, что в снабжении войск при-
ходилось полагаться прежде всего на местные ресурсы.
Партийные и правительственные органы Азербайджана,
Грузии, Армении делали все, что было в их силах и воз-
можностях, для обеспечения фронта продовольствием
и снаряжением: промышленные предприятия республик
быстро освоили производство некоторых видов вооружения
и боевой техники. Но возможности их были ограничены,
а подвоз вооружения, боеприпасов, снаряжения и продо-
вольствия из центральных районов страны, с Урала, из
Сибири, с Дальнего Востока был крайне затруднен.
Помнится, в ряде политдонесений на имя начальника
политуправления Закавказского фронта А. Ф. Хромова
и начальника политуправления Черноморской группы
войск С. С. Емельянова мы, по просьбе тыловиков, писа-
ли, что в армии, несмотря на наступление холодов, не-
достает теплой одежды. Политуправления группы войск
и фронта обещали нам оказывать всяческое содействие
в получении обмундирования. Тем не менее заявки вы-
полнялись далеко не полностью.
Работники политотдела управления тыла армии во
главе с А. Ф. Хомичем постоянно находились в частях,
вели работу среди водителей машин, ездовых, артснаб-
женцев, помогали политработникам подразделений в раз-
вертывании соревнования, нередко сами сопровождали
колонны автомашин и обозы, личным примером самоот-
верженного труда вдохновляли людей.
Большое внимание уделяли воспитательной работе
в тыловых частях и подразделениях политотдел армии,
политорганы соединений. Многие работники оргинструк-
торского отделения и отделения агитации и пропаганды
политотдела армии во главе с подполковником
94
XL Г. Спартаком в ту пору дни и ночи трудились в тыло-
вых частях, на основных коммуникациях подвоза.
Вопросами снабжения войск в той или иной мере за-
нимался весь аппарат политотдела.
Продовольствия не хватало. В этих условиях требова-
лось соблюдать строжайшую экономию, следить за рацио-
нальным использованием каждого килограмма продуктов,
прежде всего хлеба, мяса, круп.
В начале января Военный совет армии провел совеща-
ние начальников отделов и служб штаба, на котором обг
суждался единственный вопрос — об обеспечении войск
продовольствием и об организации питания личного
состава. От органов снабжения командующий в категори-
ческой форме потребовал любой ценой ликвидировать пе-
ребои в подвозе продовольствия, всемерно форсировать
заготовку продуктов питания в отведенных армии районах
Грузии и Азербайджана, использовать большую часть ма-
шин и подвод для доставки продовольствия.
— Необходимо твердо помнить, товарищи, что обеспе-
чение армии продовольствием в теперешней обстановке —
задача первостепенной важности,— сказал на совещании
генерал-лейтенант Ф. В. Камков.— Нужен самый жест-
кий контроль за состоянием питания, за правильным ис-
пользованием продовольственных запасов, за бесперебой-
ным подвозом продуктов. Пусть такой контроль по тради-
ции возьмут на себя политорганы, политработники частей.
Ответственность за это возлагаю на политотдел армии.
О ненормальностях с питанием, с доставкой продовольст-
вия прошу немедленно докладывать. Военный совет будет
строго наказывать каждого, независимо от должности
и звания, за малейшее проявление беззаботного отношения
к людям.
Насколько серьезно стоял вопрос о питании, говорит
приказ, изданный командующим, который обязывал весь
командный состав аппарата управления при выезде
в части непременно брать с собой сухой паек, чтобы не
быть в тягость солдатскому котлу. Этот приказ соблюдался
строго.
Политорганы соединений и политработники частей,
выполняя требование Военного совета армии, постоянно
помогали командирам в осуществлении контроля за рас-
ходованием продовольственных запасов, следили за тем,
чтобы на боевые позиции своевременно доставлялась го-
рячая пища. Повседневно интересовались состоянием пи-
тания личного состава и армейские политработники.
Вместе с хозяйственниками они кропотливо подсчитывали
95
запасы продуктов, оказывали практическую помощь
в организации подвоза. Так, например, на дороге Кабар-
динка — Шапсугская, где особенно часто из-за плохой
погоды образовывались транспортные пробки, в течение
продолжительного времени работала группа инспекторов
политотдела армии, в частности Горбунов, Евстигнеев,
Шахов и другие. Представители политотдела не только
занимались вопросами, связанными с руководством пар-
тийно-политической работой, но и практически помогали
дорожникам в наведении порядка, в ликвидации пробок.
На складах Черноморской группы войск и фронта ар-
мия получала лишь часть продовольствия. Остальное
приходилось заготавливать своими силами. Член Военного
совета по тылу, начальник политотдела тыловых частей
и учреждений вместе с группами своих подчиненных без-
выездно находились в районах, где шла заготовка продо-
вольствия. Эту работу возглавляли местные партийные
и советские органы, которые делали все, чтобы помочь
фронту. Райкомы партии и райисполкомы нередко созда-
вали специальные обозы, чтобы доставить заготовленные
продукты на армейские, дивизионные и бригадные склады,
а иногда и на полковые пункты продовольственно-фураж-
ного снабжения.
Все эти меры, в числе которых особенно важную роль
играл контроль со стороны командиров, политработников
и партийных организаций за рациональным использова-
нием продовольственных запасов, позволяли, несмотря на
трудности, обеспечивать более или менее нормальное пи-
тание личного состава. Разумеется, не обходилось и без
отдельных срывов, но так или иначе войска ежедневно
получали горячую пищу, хотя не всегда достаточно сыт-
ную и разнообразную. На отдельных участках фронта
в горах порой не имелось возможности подтянуть поход-
ные кухни близко к боевым позициям. В этих случаях для
доставки горячей пищи в окопы использовались термосы,
с которыми старшины подразделений, повара и их по-
мощники пробирались по горным тропам и перевалам
к переднему краю. Нередко при этом случалось в пути
вступать в перестрелку с гитлеровцами.
Однако обстоятельства все чаще складывались так, что
тыловики даже при самой напряженной работе оказыва-
лись не в состоянии обеспечить войска всем необходимым.
А тут еще бора — ураганный ветер и дождь на побережье,
снежные заносы и бураны в горах.
В Кабардинке, где размещался тогда политотдел,
я разговорился со старым осетином. Он родился и вырос
96
в горах. До революции батрачил на местных богатеев, был
чабаном, пас овец. В гражданскую дрался с белобандита-
ми. Потом работал в Майкопе на заводе. Под старость, на
седьмом десятке лет, вернулся поближе к горам и занялся
виноградарством. Несмотря на преклонный возраст, вы-
глядел старик удивительно бодро.
Прошло уже более тридцати лет, и я сейчас не могу
назвать ни его имени, ни фамилии — память не сохранила
их. Но неторопливый рассказ старого горца запомнился.
— У нас здесь всегда так: похолодало, начались моро-
зы — жди бору. Поползут через хребет белые облака — их
«бородой» называют, — и задует с северо-востока ветер.
Сначала с дождем, потом со снегом. Так закрутит, хоть из
дому не выходи.
— И часто это бывает?
— Как часто бывает бора в горах, спрашиваешь?
Каждую зиму. Ни одной не пропускает. Разница только
в том, что год на год не приходится: то ураганом проне-
сется, тогда жди беды, а в другой раз потише... Как она
рождается, спрашиваешь? Таковы грры здесь, у Новорос-
сийска. С одной стороны теплое море, а по другую сторо-
ну — огромная котловина, где, как в корыте, скапливается
холодный воздух. Переполнится эта чаша, и морозный ве-
тер обрушивается с высоты в район моря, насквозь проду-
вает город, все покрывается снегом. Иногда ураган дости-
гает такой силы, что все сметает на своем пути, с корнем
валит деревья, срывает с домов крыши. Не дай бог в такой
буран путнику замешкаться в горах — живым не вернет-
ся... О новороссийской боре, мне говорили, даже в книгах
написано,— добавил старик.— Худая о ней идет слава...
Слушая горца, я вспомнил, что где-то читал о боре. Ну
конечно же. В «Листригонах» А. Куприна. Писатель на-
зывает этот «яростный, таинственный ветер, который
рождается где-то в плешивых, облезших горах около Но-
вороссийска», самым капризным ветром на самом каприз-
ном из морей. Воет, беснуется ветер в горах. Временами
кажется, что он способен опрокинуть горные вершины.
— В прежние времена случалось, что ураган сносил
целые горные селения,— продолжал старик, посасывая
полусгоревшую трубку.— Однажды, лет этак сорок тому
назад, снежный буран бушевал почти целый месяц. И мо-
роз был такой, что птицы замерзали на лету. Много людей
тогда в горах померзло. Погибли большие отары овец. На-
стоящее бедствие! А нынешняя бора — так себе, ее бояться
нечего...
4 М. X. Калашник
97
Но бора оставалась борой, от нее было несладко. Все
чаще слышались жалобы: одолевают простудные заболе-
вания, люди получают обморожения.
Личному составу на передовой выдавалась утепленная
одежда: полушубки, меховые рукавицы, валенки, байковое
белье. Но на всех такой одежды еще не хватало.
Вместе с начальником санитарного отдела армии пол-
ковником медицинской службы И. И. Барбетовым я побы-
вал в одном из наших госпиталей и там на фактах убедил-
ся, сколько зла причиняет нам «новороссийская погода»:
простудившихся и обмороженных на излечении было чуть
ли не столько же, сколько раненых.
— Такое же положение и в других госпиталях,— по-
яснил полковник Барбетов.— И неудивительно. Людям
приходится часами сидеть в окопах без движения. К тому
же погода часто меняется: то дождь, то мороз. А обсу-
шиться иногда негде. Мокрые шинели, почти непросыха-
ющая обувь. И вот результат... Если бы войска наступали,
тогда другое дело.
Доктор, по всей вероятности, прав: мороз и бураны
менее опасны в период наступления. Когда идешь вперед,
когда увлечен азартом успеха, никакой мороз не страшен.
К тому же большинство наших людей уроженцы средней
полосы и привыкли к морозным зимам. Труднее южанам,
хотя и они могут приноровиться к погоде. Но в любом
случае надо думать, как обогреть и обсушить людей. Я уже
видел кое-где самодельные печки, сушилки для обуви
и одежды. Надо, чтобы они были в каждой землянке,
в каждом блиндаже. Изготовить их не так уж сложно,
специалисты наверняка найдутся. Обяжем тылы армии
и соединений наладить производство небольших железных
печурок, и проблема просушки солдатского обмундирова-
ния, проблема обогрева воинов в какой-то мере будет ре-
шена...
С этой мыслью я возвратился в расположение штаба
и политотдела, поделился ею с членами Военного совета
Е. Е. Мальцевым и Р. Е. Булдовичем.
— Что ж, дело полезное, — поддержал меня Евдоким
Егорович.— Вот вместе с Романом Елисеевичем и провер-
ните его. И чем быстрее, тем лучше.
На следующий день в тылах частей и соединений при-
ступили к массовому изготовлению печурок. В дело шло
все: и кровельное железо с разрушенных зданий, и старые
металлические бочки из-под горючего, и обшивка со сби-
тых самолетов. Не прошло и недели, как печурками были
обеспечены все землянки и блиндажи. Пусть это была
98
лишь полумера, по она существенно облегчила солдатский
быт.
Все в войсках, штабе и политотделе армии живут одной
мыслью — о движении вперед.
Наши соседи — 46, 18 и 56-я армии уже наступают.
Может, не так быстро, как хотелось бы, но продвигаются,
каждый день освобождают все новые селения. У нас же
пока лишь бои местного значения. На всей семидесятики-
лометровой полосе фронта армии — от станицы Азовской
до Адамовича Балки — немецко-фашистское командование
продолжает держать войска в прежнем составе, стремится
во что бы то ни стало сохранить за собой Новороссийск
и его окрестности, отстоять Таманский полуостров как
плацдарм.
В первой половине января действовавшая по соседству
с нами 46-я армия, нанося удар в направлении Нефтегор-
ска и Апшеронского, взломала немецкую оборону и зна-
чительно продвинулась вперед. Гитлеровцы вынуждены
были начать отход из района Гунайка, Шаумян.
Войска 18-й армии добились успеха в наступательных
боях на ходыжанско-апшеронском направлении. В этой
операции принимали участие и некоторые соединения на-
шей армии. Им была поставлена задача — прорвать вра-
жескую оборону и вести наступление в направлении ста-
ницы Крымской. 81-я и 103-я стрелковые бригады прило-
жили немало усилий, чтобы осуществить прорыв, дрались
отчаянно, понесли значительные потери, но успеха, к со-
жалению, не добились.
Теперь идет интенсивная подготовка к нанесению но-
вого удара, хотя конкретная боевая задача пока еще не
поставлена. В состав армии, в районы Новороссийска
и Геленджика, чуть ли не ежедневно прибывают новые
стрелковые соединения и части усиления. Управление
и штаб армии делают все возможное, чтобы скрытно сос-
редоточить их как можно ближе к переднему краю.
С прибытием новых войск намного возрос объем работы
и в политическом отделе армии. Чтобы руководить пар-
тийно-политической работой во вновь прибывающих
частях, необходимо было знакомиться с ними, стать ^ам
своими людьми.
Войсковые формирования тоже имеют свои биографии.
У одних они короткие, словно у юноши, только вступаю-
щего в жизнь, у других — обстоятельные, уходящие
4*
99
в глубь истории, отмеченные многочисленными боями,
успехами и неудачами. Все это нам надо было знать.
Навстречу части или соединению, которые в соответ-
ствии с приказами командования фронта или Черномор-
ской группы войск включались в состав армии и находи-
лись еще на марше, выезжали группы работников полит-
отдела, а иногда внештатные наши помощники — офи-
церы из армейского резерва политсостава. Еще на марше
они знакомились с командирами и политработниками,
с боевыми традициями частей, уровнем военной подготов-
ки людей, состоянием дисциплины, с работой партийных
и комсомольских организаций. Благодаря этому политот-
дел армии заранее определял, какую практическую по-
мощь оказать этим частям в подготовке к наступлению.
Вот, к примеру, что мы узнали о 176-й стрелковой ди-
визии еще за несколько дней до ее прибытия в нашу ар-
мию. Дивизия кадровая. На фронте с 26 июня 1941 года.
Первый бой приняла на реке Прут и сумела сохранить
достаточно высокую боеспособность на протяжении всех
долгих месяцев войны. Личный состав имеет неплохую
боевую подготовку, сражается храбро и мужественно. За
образцовое выполнение боевых заданий командования, за
высокую дисциплину и организованность, за стойкость
и самоотверженность, проявленные в боях, дивизия на-
граждена орденом Красного Знамени. Командовал диви-
зией полковник С. М, Бушев. Все мы очень хорошо знали
его по 77-й стрелковой дивизии, которую он возглавлял
в октябре — ноябре 1942 года. Заместителем Бушева по
политчасти был полковник А. А. Бугров, а начальником
политотдела — майор М. Н. Щерба. В материально-техни-
ческом отношении, как установили работники политотдела
армии, дивизия была оснащена вполне удовлетворительно,
однако подходил к концу запас продовольствия. Учитывая
плохую погоду и бездорожье в горах, надо было принимать
срочные меры, чтобы не допустить перебоев в подвозе
продуктов. И это было сделано своевременно.
Короткой, но полной мужества предстала перед нами
боевая биография 8-й гвардейской стрелковой бригады.
Сформирована она в начале сорок второго года в городе
Грозном как маневренное воздушно-десантное соединение.
Состоит в большей части из коммунистов и комсомольцев,
уже неоднократно участвовавших в боях. В течение не-
скольких месяцев бригада готовилась к активным дей-
ствиям в тылу врага. Но в связи со сложившейся обста-
новкой была преобразована в стрелковую, включена
в состав 9-й армии и первое боевое крещение приняла
100
в августе на подступах к Моздоку. Люди ее проявили
в оборонительных боях неколебимую стойкость. В отдель-
ные дни на сильно растянутые позиции бригады немецко-
фашистское командование бросало в атаку одновременно
до сотни танков и до двух-трех полков пехоты. И все же
бригада сдерживала натиск. За бои на подступах к Моз-
доку она была удостоена звания гвардейской.
С октября и до конца декабря 8-я гвардейская, нахо-
дясь в 18-й армии, действовала северо-восточнее Туапсе.
И на этом участке фронта она делом подтвердила свою
боевую славу.
К моменту перехода в нашу армию состав бригады
значительно изменился. В нее влились молодые, еще не-
обстрелянные бойцы, с новым пополнением необходимо
было организовать воспитательную работу. Для оказания
помощи недавно назначенному командиру бригады под-
полковнику Шеину, его заместителю по политчасти под-
полковнику Малютенкову, тоже только что вступившему
в эту должность, а также политотделу мы направили
к гвардейцам группу армейских политработников.
В каждом соединении, в каждой новой части выявля-
лись свои особенности, свои плюсы и минусы. Например,
во время предварительного ознакомления с состоянием
вновь прибывшей в распоряжение 47-й армии 9-й стрел-
ковой бригады выяснилось, что почти половина бойцов
плохо владеют русским языком, а политотдел не учел это-
го. Пришлось срочно помочь ему в подборе агитаторов для
работы среди воинов нерусской национальности, в фор^-
мировании специальных групп для политзанятий.
Командир 155-й отдельной стрелковой бригады пол-
ковник Огородов, его заместитель по политчасти майор
Ванюков и начальник политотдела майор Матус сразу по
прибытии в армию попросили политотдел оказать содей-
ствие в получении обуви для бойцов, фуража для лошадей,
в ремонте автотранспорта.
Казалось, обратились они не по адресу. Но так уж по-
велось. Товарищи знали — армейские политработники
обязательно помогут. И мы сделали все, что было в наших
силах: насели на тыловиков, обратились в вышестоящие
политорганы. В результате бригада получила все необхо-
димое.
Армия продолжала накапливать силы. Правда, еще не
все части ударной группировки были полностью готовы
101
к наступлению, некоторые из них находились в пути, на
марше.
24 января мне позвонил Евдоким Егорович Мальцев,
попросил срочно зайти.
— Получен приказ о наступлении,— сказал он.— На-
чинаем двадцать шестого. Времени осталось совсем не-
много, поэтому использовать его необходимо с макси-
мальной отдачей.
Евдоким Егорович предложил созвать работников по-
литотдела, проинструктировать их и направить в соеди-
нения и части ударной группы — пусть помогут команди-
рам, политорганам, партийным и комсомольским органи-
зациям разъяснить личному составу боевую задачу. При
этом посоветовал не называть пока точный срок начала
наступления. Главное — подготовить людей к наступа-
тельным боям политически и морально.
Задача перед нашей армией ставилась большая. Во
взаимодействии с морскими десантами, которые будут
высажены в Южную Озерейку и Станичку, мы должны
были прорвать вражескую оборону и к 5 февраля овладеть
рубежом Варениковская, Анапа, а в дальнейшем, наступая
на Тамань и Темрюк, очистить от гитлеровцев Таманский
полуостров. Главный удар армия наносит силами 216,
176, 337 и 383-й стрелковых дивизий, 8-й гвардейской,
103-й и 81-й морской стрелковых бригад, усиленных ар-
тиллерией и танками. Они наступают в двух направлени-
ях — Щель Памятная, хутора Николаевский, Шибик-
2, Шептальский с задачей 29 января освободить Крым-
скую, а затем продолжают движение на Варениковскую
и частью сил на Верхпе-Баканский. 3-й стрелковый корпус
и 318-я стрелковая дивизия наносят вспомогательный удар
на участке родник Святая Рука, гора Сахарная Голова
в общем направлении на перевал Неберджаевский, с тем
чтобы во взаимодействии с морским десантом к 1 февраля
окружить и уничтожить новороссийскую вражескую
группировку, освободить Новороссийск.
— Задача перед нами почетная и ответственная,—
сказал Евдоким Егорович.— Нужно, чтобы это хорошо
уяснили все бойцы, командиры и политработники. Еще
есть вопросы?
— В общем-то ясно, Евдоким Егорович,— ответил я.—
Но ведь некоторые дивизии и полки еще на марше. Успеют
ли они за такое короткое время подготовиться к боям?
— Это и меня беспокоит. Пока далеко не полностью
подтянута к переднему краю артиллерия, на дорогах об-
разовались пробки, и из-за этого задерживается подвоз
102
боеприпасов. Но приказ, Михаил Харитонович, есть при-
каз. Командование знает о наших трудностях и все-таки
требует, чтобы наступление началось в срок.
«Что же, командованию виднее,— подумал я.— До на-
чала наступления почти двое суток. Может, за это время
все утрясется? А пока надо довести приказ до войск».
В более или менее полной готовности к наступлению
находились лишь наши «старые» соединения, в частности
216-я дивизия генерала А. М. Пламеневского, 339-я ди-
визия полковника Т. С. Кулакова, 81-я морская стрелко-
вая бригада и две вновь прибывшие еще в начале января
в расположение армии бригады — 8-я гвардейская и
103-я стрелковая. Но они составляли только часть ударной
группировки.
Когда я вернулся после разговора с Е. Е. Мальцевым
к себе в политотдел, стало известно, что в армию прибыли
член Военного совета Черноморской группы войск гене-
рал-майор С. Е. Колонии и заместитель начальника по-
литуправления полковник Л. И. Брежнев. Приехавшие
с ними офицеры штаба и политуправления сразу отпра-
вились в войска, а Колонии и Брежнев остались в распо-
ложении армейского штаба.
Состоялось расширенное заседание Военного совета
армии с участием начальников родов войск, отделов
и служб штаба, командиров некоторых соединений.
С кратким докладом о ходе подготовки к наступлению
и боевой обстановке в полосе армии по поручению коман-
дующего выступил начальник штаба генерал-майор
Я. С. Дашевский, назначенный на эту должность вместо
полковника К. П. Васильева всего недели полторы назад.
Начальник штаба не скрывал озабоченности тем, что еще
не полностью сосредоточились некоторые соединения
ударной группировки. Это тревожило и многих присутст-
вующих. С. Е. Колонии повернулся к командарму
Ф. В. Камкову:
— Что же получается, Федор Васильевич? Вы доло-
жили командованию группы, что у вас все готово, а на са-
мом деле ударная группировка фактически еще не создана.
Камков попытался объяснить, почему так произошло.
Обещал, что за два дня удастся выправить положение.
С. Е. Колонии хмурился. Слыл он человеком смелым,
решительным, бескомпромиссным и одновременно сдер-
жанным. Среди командиров и политработников — а его
знали многие — пользовался большим уважением.
Колонии выступил сразу же после начальника штаба
армии. Довольно резко говорил о недостаточной мобиль-
103
ности и маневренности войск армии, неудовлетворитель-
ной организации разведки, особенно инженерной, слабой
оперативности в работе штаба. Непосредственно команду-
ющему армией он не высказал каких-либо претензий, но,
видимо, его удерживало от этого чувство такта, естествен-
ное желание не умалить авторитета командующего в гла-
зах подчиненных.
Генерал Колонии подробно осветил цели и задачи
предстоящей наступательной операции и роль нашей
47-й армии.
— Военный совет Черноморской группы войск ждет от
всех вас, командиров и политработников армии, высокой
организованности и четкости в управлении войсками,
тщательного и целеустремленного политического обеспе-
чения боевых действий. Все зависит от вас. В людях
я уверен — в их наступательном порыве, в готовности
преодолеть любые трудности.
Член Военного совета группы предупредил, что нет
никаких оснований надеяться на легкость прорыва вра-
жеской обороны в районе Новороссийска. Хотя на сосед-
них участках гитлеровцы отступают, зачастую без боя от-
водят свои полки и дивизии, чтобы избежать их окружения
и разгрома, это отнюдь не значит, что они не будут ста-
раться любой ценой удержать Новороссийск, Темрюк, весь
Таманский полуостров. По разведданным, немцы значи-
тельно усилили свою новороссийскую группировку за счет
частей, отошедших с других участков фронта. Войскам
47-й армии снова придется иметь дело с пополненной
и оправившейся после сентябрьского разгрома 3-й ру-
мынской горнострелковой, с 19-й румынской пехотной и
9-й немецкой пехотной дивизиями. В полосе предстоящего
наступления армии действуют также 5-я авиаполевая
и 101-я легкопехотная немецкие дивизии и большое число
других частей. Противник будет обороняться упорно и от-
чаянно. Чтобы сломить его сопротивление, взломать обо-
рону немцев и развить наступление, необходим реши-
тельный, концентрированный удар. Долг командования
армии, командиров соединений и их штабов — сделать все
возможное для быстрейшего сосредоточения войск на
участке будущего прорыва, для обеспечения их всем не-
обходимым к началу боевых действий. Это непременное
условие успеха.
Поздно вечером в политотделе армии собрались на-
чальники политорганов соединений и политработники
частей армейского подчинения. Выступивший на совеща-
нии полковник Л. И. Брежнев главное внимание обратил
104
на необходимость быстрейшего сколачивания ударной
группировки. Сроки сосредоточения войск на участке бу-
дущего прорыва вражеской обороны нарушены, однако
отменять или переносить начало наступления уже поздно:
все (приведено в действие. Теперь многое зависит от по-
литработников. Политорганы, партийные и комсомольские
организации обязаны сделать все, чтобы за оставшееся
время ударные части были скрытно сосредоточены в тех
Местах, которые определены планом наступления. Помочь
командирам решить эту задачу — главное.
— Ну а теперь, товарищи, давайте просто, по душам
поговорим о том, как идут у вас дела,— сказал в заключе-
ние Л. И. Брежнев.
Оживленный дружеский разговор продолжался почти
до двух часов ночи. Каждый стремился, пользуясь при-
сутствием заместителя начальника политуправления
Черноморской группы войск, высказать свои нужды, еще
раз напомнить о трудностях в снабжении, рассказать
о взаимоотношениях с командирами после введения пол-
ного единоначалия, выяснить наболевшие вопросы.
Армия длительное время находилась в обороне. А те-
перь мы должны наступать в горах, прорывать мощную
вражескую оборону. Соседи уже успели накопить опреде-
ленный опыт. Как там у них? Что у них нового в полити-
ческом обеспечении наступательных боев в условиях гор-
но-лесистой. местности? Каким образом оказывается по-
литическое влияние на штурмовые группы, на группы
разграждения и на отряды закрепления захваченных ру-
бежей? Принимают ли политорганы и политработники
участие в комплектовании таких групп и отрядов, в под-
боре для них людей?
На эти и многие другие вопросы Леонид Ильич Бреж-
нев отвечал очень обстоятельно. По существу, служебное
совещание превратилось в своеобразный семинар, прак-
тический инструктаж политработников, который дал нам
очень многое.
Рано утром 25 января полковник Л. И. Брежнев зашел
ко мне. Поздоровавшись, спросил:
— Куда бы, Михаил Харитонович, посоветовали мне
сегодня съездить? В какое соединение?
— Лучше всего, пожалуй, в триста восемьдесят тре-
тью, на наш правый фланг,— ответил я.
— Ну что ж, можно и к Провалову. Я давно уже не
был в этой дивизии. Может, поедем вместе? Посмотрим,
как там у них дела. Не возражаете?
105
— Согласен, Леонид Ильич. Мне и самому хочется
поближе познакомиться с триста восемьдесят третьей.
Ведь она совсем недавно передана нам.
Леонид Ильич достал свой продовольственный ат-
тестат:
— Не будем нарушать приказа, возьмем с собой сухой
паек. Хотя и знаем, что солдаты никогда не упустят случая
угостить нас из своего котла, чтобы начальство знало, как
их кормят.
День выдался на редкость ненастный. Внизу, на побе-
режье, шел дождь со снегом, дул резкий ветер, а в горах
термометр показывал пятнадцать градусов ниже нуля.
Бора не утихала.
Выехали на двух машинах. Со мной были адъютант
лейтенант Семен Низин и ординарец Батарыкин.
За рулем, как всегда, Жора Хачатуров. На этот раз наш
лихой водитель вел машину медленно, осторожно, словно
нащупывая дорогу.
В следовавшей за нами машине Л. И. Брежнева тоже
было четыре человека: адъютант полковника — высокий
рыжебровый старший лейтенант, ординарец-автоматчик —
боец лет тридцати пяти и молодой ловкий водитель, кото-
рый непрерывно сигналил, как только Хачатуров снижал
Скорость.
Чем выше мы поднимались к Кабардинскому перевалу,
тем становилось холоднее, а дорога превращалась в ледя-
ной каток. Мокрый снег с дождем сменился снежной пур-
гой. Намокшие в пути плащ-палатки (обе машины были
открытыми) сковало морозом, и они сделались жесткими,
словно из жести.
В нескольких километрах от передовой нам пришлось
оставить машины и идти пешком по обледенелой тропе.
Ветер дул с такой силой, что едва не валил с ног. То и дело
из горных расщелин, словно из гигантских труб, вырыва-
лись бешеные снежные вихри. Видимость снижалась до
минимума, двигаться приходилось почти на ощупь.
— Погодка как по заказу! — прокричал мне Леонид
Ильич.— Этакой пурги у нас на Днепропетровщине всю
жизнь проживешь — не увидишь.
— Да,— ответил я.— Трудно сейчас людям в горах.
Труднее не придумаешь.
И опять шагаем молча. Молча же, надвинув на самые
глаза капюшоны плащ-палаток, идут наши спутники.
Выбрались наконец из очередной расщелины. Сразу
стало значительно тише. Вой ветра остался где-то внизу, за
спиной. Временами отчетливо слышна пулеметная
106
стрельба. Где-то в стороне один за другим взрываются не-
сколько снарядов. Война продолжается несмотря ни на
что. Но в общем-то на этом участке фронта пока затишье.
Присаживаемся отдохнуть на поблескивающий ледя-
ным панцирем камень, закуриваем. Неожиданно из-за
скалы появляются два бойца в ватных стеганках и таких
же брюках, с винтовками за плечами. Увидев офицеров,
отдают честь.
— Из какой части, друзья? — спрашивает их Леонид
Ильич, угощая папиросами.— Может, попутчики наши?
— Может, и попутчики,— проговорил один из бойцов,
не дотрагиваясь до предложенной папиросы.— Только
ведь тут, в горах, всякие попутчики встречаются, товарищ
командир.
— Что верно, то верно,— согласился Брежнев.—
В таком случае давайте познакомимся поближе.
Он достал из нагрудного кармана служебное удостове-
рение, протянул его солдату.
— Ясно, товарищ полковник,— коротко бросил тот,
проверив документ. И представился: — Красноармеец
Чесноков, связной из триста восемьдесят третьей дивизии.
Вот мой мандат.— Он подал Брежневу красноармейскую
книжку.— А это — мой напарник, красноармеец Гудзий.
Вы уж извините нас, товарищ полковник, за сомнение.
Для ясности важно знать, с кем в горах повстречаешься.
Тут всякое бывает.
— Вы поступили совершенно правильно. На войне во
всем нужен порядок. Иначе нельзя.
Бойцы закурили. Начался общий разговор о бдитель-
ности, о трудностях войны в горах, о морозе и ветре.
— Ничего, держимся. Да и бора, видно, скоро кончит-
ся,— сказал Чесноков.— Но все-таки трудно тут, товарищ
полковник, очень трудно. Скорее бы наступать. Все об этом
только и думают.
— Ну что ж, будем и наступать. Теперь уже ждать
недолго,— улыбнулся Леонид Ильич.— Сейчас нужно
каждую минуту ждать сигнала. Так и передайте товари-
щам у себя в роте. Пусть готовятся.
— Передам, товарищ полковник, обязательно передам.
Обрадую дружков.
— Ну что ж, пошли дальше, друзья.— Брежнев под-
нялся, шурша обмерзшей плащ-палаткой.— Тут уж те-
перь, наверное, недалеко.
— Та вжэ нэдалэче,— подтвердил Гудзий,— Ще
з пивгодыны, и будэмо дома.
107
Подъём в гору становился все круче. Карабкались,
рассчитывая каждый шаг, чтобы поставить ногу либо на
камень, выпиравший из земли, либо на ствол дерева, рос-
шего под углом к склону.
Выбрались наконец на относительно ровную площадку.
— Сюда немец часто бросает мины,— встревоженно
предупредил Чесноков.
И будто в подтверждение его слов, неподалеку грохну-
ло несколько взрывов.
— От вражина! — проворчал Гудзий.
Когда затихли отраженные скалами раскаты взрывов^
мы услышали знакомые каждому охотнику звуки. Всмат-
риваемся в небо. Сначала в снежной пелене ничего не было
видно. Но вот она немного рассеялась, и мы увидели ле-
тящих крупных птиц — это были дикие утки. Сильный
ветер сбивал их, но птицы, преодолевая его, держали курс
строго на юг.
— Что-то поздновато они надумали перелетать, — за-
метил лейтенант Низин.
— Война, товарищ лейтенант, она и перелетным пти-
цам покоя не дает,— ответил ему мой ординарец.— А мо-
жет, й другая причина. Задержались где-то, а тут ударили
морозы, ну и поднялись, чтобы перебраться поближе к
югу.
Вдруг застрочили автоматы, забухали зенитные пушки.
— Фашисты даже птицу в покое не оставляют,— воз-
мутился Чесноков.
Рядом с нами в редкий кустарник что-то упало. Бата-
рыкин побежал туда. Вернулся с большой птицей.
Леонид Ильич взял ее в руки — тяжелую, еще теплую.
— Какой был красавец селезень,— горестно вздохнул
он.
Штаб дивизии размещался в небольшом селении. Жи-
лища из неотесанного камня, с крохотными оконцами.
Несмотря на мороз и ветер, на единственной кривой улоч-
ке среди военных оказалось немало ребятишек и стариков.
Разыскали начальника политотдела дивизии подпол-
ковника П. И. Игнатенко. Он уже знал о приказе коман-
дующего Черноморской группой: соответствующий доку-
мент был получен еще ночью.
На наш вопрос, готова ли дивизия к наступательным
боям, подполковник Игнатенко ответил, что люди готовы
наступать и уверены в успехе. Беда лишь в том, что не все
подразделения успели сосредоточиться в исходном для
наступления районе.
108
— Срок слишком мал, а дороги тут, сами убедились,
хуже не придумаешь. Боеприпасы носим по горным трог
пам на плечах. А тут и пушки надо в горы тащить.
На трудности в подготовке к наступлению сетовали
и командир дивизии генерал-майор К. И. Провалов, и его
заместитель по политчасти полковник М. С. Корпяк,
с которыми мы встретились на командном пункте.
Генерал-майора К. И. Провалова я знал еще по
18-й армии, когда был там заместителем начальника по-
литотдела. Позже встречался с ним, будучи комиссаром
236-й стрелковой дивизии: на туапсинском направлении
наши соединения бок о бок вели тяжелые оборонительные
бои, совместно отбивали ожесточенные атаки врага.
Провалов — сибиряк, сын шахтера, звание Героя Со-
ветского Союза получил в тридцать восьмом году за бои на
Хасане, где командовал полком. 383-я стрелковая дивизия
была, по существу, его детищем: по поручению Ставки он
формировал ее из шахтеров Донбасса в трудном сорок
первом году и с тех пор непрерывно командовал ею. Сна-
чала она так и называлась — Донбасская шахтерская.
С тех пор личный состав дивизии значительно обновился,
но славные боевые традиции сохранились. 383-я неодно-
кратно отличалась и в боях на Кавказе. Она прославилась
при разгроме вражеской группировки, рвавшейся к Туап-
се. С величайшим мужеством ее люди сражались и под
Шаумяном, тесня врага на запад.
Константин Иванович Провалов был думающим
и инициативным человеком. Это с его легкой руки появи-
лись ударные истребительные комсомольско-молодежные
отряды, которые впоследствии стали создаваться во всех
войсках Закавказского фронта.
Провалов вместе со своими офицерами думал над тем,
как ускорить доставку боеприпасов: на плечах много не
перетаскаешь.
— Сейчас во всех подразделениях санки сколачива-
ют,— сказал Константин Иванович.— Хотя и небольшое,
но облегчение солдатам: на санки можно погрузить сразу
несколько ящиков. А то ведь по одному снаряду таскали...
Вот приказано наступать, а у нас всего полтора комплекта
боеприпасов вместо полагающихся трех-четырех... Просто
голова кругом идет.
Во время этой беседы в блиндаж вошел дежурный
офицер-связист, передал генералу небольшой листок.
Константин Иванович внимательно прочитал его, подал
нам.
109
— У нас в армии перемены. Вместо Камкова коман-
дующим назначен генерал-лейтенант Леселидзе,
Для меня это было новостью. А Леонид Ильич Брежнев
спокойно сказал:
— Все правильно, товарищи. Операция предстоит
сложная, возглавить ее должен человек, обладающий
опытом наступления в горах. Генерала Леселидзе я не-
много знаю. Он командовал сорок шестой армией. Стало
быть, горы — его родная стихия. Вот ему и карты в руки.
Я тоже слышал о Константине Николаевиче Леселидзе,
Рассказывали, что он требователен, смел и принципиален.
Такой командующий и нужен сейчас армии.
Попрощавшись с командиром дивизии, мы
с Л. И. Брежневым в сопровождении Корпяка и Игна-
тенко направились в 691-й стрелковый полк. Провели там
совещание политработников, побеседовали с активом, со
многими красноармейцами и младшими командирами.
Люди рвались в бой.
Бойцы отзывались о политработниках с большим ува-
жением. Они всегда с солдатами, заботятся о них, держат
в курсе событий на фронтах и в стране. Хорошо работают
агитаторы.
Где и как проводятся беседы? По-разному бывает. Иной
раз прямо в окопах, но чаще всего в землянках, в блинда-
жах, где боец может обогреться и обсушиться.
В одном из батальонов мы присутствовали на красно-
армейском митинге. Бойцы, командиры, политработники
единодушно заявили, что с нетерпением ждут приказа
о наступлении: пора очистить наконец горы от фашист-
ских захватчиков, а потом приняться и за освобождение
Кубани.
После митинга мы зашли к командиру соседнего 696-го
полка. Подполковник разговаривал с красноармейцем,
одетым в старый, изрядно потертый ватник. Увидев нас,
командир полка сразу отпустил бойца.
— Кто это? — поинтересовался Леонид Ильич.
— Очень интересный человек,— сказал Михаил Семе-
нович Корпяк.— Лучший санинструктор дивизии. Фами-
лия его Бенхин. Вынес из-под огня более ста раненых.
Храбрец! Несколько раз ходил с разведчиками во вра-
жеский тыл. Вот и сейчас опять просится в разведку. От-
чаянный парень.
— Очень хотелось бы поговорить с /ним.
Командир полка позвонил дежурному. Через несколько
минут Бенхин вернулся.
НО
Брежнев усадил его на ящик из-под снарядов, стал
расспрашивать о жизни, о службе.
— Сколько же вы всего вынесли раненых?
— Сто двадцать,— ответил Бенхин.— Из них девя-
носто семь с оружием.
— И награды имеете?
— А как же... Орден и медаль.
— Все вынесенные вами раненые выжили?
— Трудно сказать, товарищ полковник. Ведь раненых
тут же отправляют в медсанбат или госпиталь. Я, как са-
нитар, выношу их с поля боя, оказываю первую медпо-
мощь, а все остальное делают врачи. Но знаю, что многие
уже вылечились, вернулись в полк и снова воюют.
— Ну а с гитлеровцами вам доводилось встречаться?
— Конечно,— улыбнулся санинструктор.— Наши
комсомольцы организовали несколько ударных истреби-
тельных отрядов. Один из них поручили возглавить мне.
Мы уже провели много вылазок. Устраивали засады на
фашистов, нападали на их машины с боеприпасами, гро-
мили орудийные расчеты.
Когда Бенхин ушел, Леонид Ильич сказал:
— Вот какие люди у нас! Представитель самой мирной
профессии — и в то же время храбрейший боец, гроза
гитлеровцев! Душа радуется, когда встречаешься с такими
богатырями. У такого есть чему поучиться. Было бы не-
плохо, Михаил Харитонович, написать о Бенхине специ-
альную листовку. Подумайте и не откладывайте дело
в долгий ящик.
Уже близился вечер, когда мы спустились с гор к ма-
шинам и сразу направились в 318-ю стрелковую дивизию,
стоявшую в ту пору на левом фланге армии, у самого по-
бережья.
Нас встретил начальник политотдела дивизии майор
А. М. Тихоступ, рослый человек лет двадцати восьми.
Вопреки своей фамилии, Авксентий Маркович был уди-
вительно подвижным и энергичным. Он поспевал всюду.
Много времени проводил в подразделениях, беседовал
с людьми, всегда готов был помочь советом и делом ко-
мандирам и политработникам, активно сотрудничал в ди-
визионной и армейской газетах, а когда нужно было, брал
автомат и оказывался на самом решающем участке боя.
Тихоступа любили подчиненные, ценило вышестоящее
начальство. Он быстро продвигался по службе. На фронт
Авксентий Маркович пришел в ноябре сорок первого года
после краткосрочных курсов политсостава запаса в звании
младшего политрука. Теперь, после одиннадцати месяцев
111
пребывания на передовой, он уже майор, начальник полит-
отдела дивизии. И с делом справляется отлично.
Вскоре после нашего приезда в политотдел пришел
комдив полковник В. А. Вруцкий. Тема начавшегося
общего разговора была одна — о наступлении.
Валентин Аполлинариевич Вруцкий, внешне суровый
и неулыбчивый, в туго перетянутой ремнями солдатской
гимнастерке (он, кажется, сроднился с ней и не признавал
офицерского кителя), коротко доложил обстановку.
Дивизия вместе с частями 3-го стрелкового корпуса
должна наносить вспомогательный удар на участке Святая
Рука, гора Сахарная Голова в общем направлении на Не-
берджаевский перевал, чтобы потом соединиться с мор-
ским десантом, окружить и уничтожить новороссийскую
группировку врага, овладеть Новороссийском. Задача
трудная. Многое зависит от успеха десантной операции
и, безусловно, от мощи лобового удара по обороне против-
ника. Но к сожалению, стрелковые бригады и части уси-
ления 3-го корпуса задерживаются в пути. А одной диви-
зии с задачей не справиться. Комдив уже доложил коман-
дарму о сложившейся обстановке и попросил отложить
наступление до сосредоточения частей 3-го корпуса.
В сентябре 1943 года дивизия В. А. Вруцкого одной из
первых ворвется в Новороссийск и будет удостоена почет-
ного наименования^ Новороссийской. Но это произойдет
позже. Пока же перед Валентином Аполлинариевичем
Вруцким, как и перед всем командно-политическим
составом соединения, стояли почти неразрешимые вопро-
сы: как быть? как вступать в бой, имея недостаточный
боекомплект? как взаимодействовать с 3-м стрелковым
корпусом, если его части еще на подходе?
И все же дивизия, при любых обстоятельствах, должна
была в ближайшие дни принять участие в наступательных
боях. Несмотря на позднее время, мы решили побеседовать
с заместителями командиров подразделений по политчасти
и парторгами рот. Собрались человек сорок — пятьдесят.
В основном молодежь. Перед ними выступил
Л. И. Брежнев. Он говорил о задачах ротных партийных
организаций в наступательном бою. Говорил Леонид Иль-
ич, как всегда, горячо и убедительно. Слушали его с неос-
лабным вниманием, хотя вопрос рассматривался, казалось
бы, самый обычный.
Укреплению ротных парторганизаций, повышению их
организующей и вдохновляющей роли в боях и тогда
и позже на фронте придавалось огромное значение. Иметь
в каждой роте, в каждой батарее полнокровную парторга-
112
-нивацию было задачей первостепенной важности. Опыт со
всей очевидностью доказывал, что те подразделения, в ко-
торых парторганизации работали в полную силу, добива-
лись больших успехов.
У нас были все возможности иметь в каждой роте ра-
ботоспособную партийную организацию. Тысячи бойцов
и командиров выражали желание идти в бой коммуниста-
ми. И каждый из них понимал, что быть коммунистом —
значит быть первым в бою, личным примером мужества
и отваги вести за собой остальных бойцов. Партийные
организации непрерывно пополняли свои ряды за счет
лучших солдат и офицеров, особенно в период наиболее
напряженных боев. Но потери подчас были так велики, что
сохранить полнокровные организации во всех подразде-
лениях оказывалось нелегким делом. Политорганам и по-
литработникам приходилось вновь и вновь пересматривать
расстановку партийных сил.
Леонид Ильич обратил особое внимание на необходи-
мость еще более активного пополнения ротных парторга-
низаций лучшими, отличившимися в боях воинами. Он
отметил, что политорганы обладают достаточным опытом
партийно-политической работы в оборонительных боях.
Многое из этого опыта пригодится и в наступлении. Но не
следует забывать, что политическое обеспечение наступа-
тельных боев имеет свои особенности. Очень важно,
в частности, чтобы командиры и политработники в ходе
наступления постоянно опирались на партийный и ком-
сомольский актив подразделений. Роль ротных партийных
организаций и даже отдельных коммунистов, активистов
комсомола, низовых агитаторов, как помощников коман-
диров и политработников, в наступательных боях неизме-
римо повышается. Поэтому сохранение полнокровных
ротных и батарейных партийных организаций, их посто-
янное пополнение за счет приема в партию отличившихся
в боях солдат и офицеров должны стать повседневной за-
ботой политработников.
Для войск нашей 47-й армии это имело чрезвычайно
важное значение прежде всего потому, что многим ее
частям и соединениям предстояло, по существу, впервые
вести наступательные бои в широком масштабе. Забегая
вперед, скажу, что, выполняя указания заместителя на-
чальника политуправления Черноморской группы, по-
литработники и руководители партийных организаций
318-й стрелковой дивизии (равно как и других соедине-
ний, принимавших тогда участие в боях) много сделали
для укрепления ротных партийных организаций. Если за
113
две декады, предшествовавшие боям, в целом по
318-й стрелковой дивизии в партию было принято 136 че-
ловек, то за последующие двадцать дней боев — 261 чело-
век. Это были настоящие герои, они не щадили себя.
И поэтому, несмотря на приток новых сил, ряды комму-
нистов таяли. В результате число ротных парторганизаций
за время наступления сократилось с 73 до 57. Так было и
в других соединениях ударной группировки армии.
Наступление, как и предусматривалось приказом, на-
чалось рано утром 26 января. Прежде чем поднялись
в атаку стрелковые части, по обороне врага был нанесен
мощный артиллерийский удар, сопровождавшийся бом-
бардировкой с воздуха. Затем двинулись вперед пехотин-
цы и танкисты. С командного пункта 383-й стрелковой
дивизии, где в то утро мы находились с Л. И. Брежневым,
в стереотрубу было отчетливо видно, как наши стрелки
и автоматчики врывались во вражеские окопы, вступали
в рукопашные схватки с уцелевшими после артподготовки
и бомбежки гитлеровцами, по-пластунски подбирались
к дотам, забрасывали их гранатами. Бой с первых минут
принял ожесточенный характер. Вскоре появились не-
мецкие танки, на ряде участков гитлеровцы предприняли
контратаки. Продвижение частей и подразделений диви-
зии затормозилось. Они успели преодолеть всего метров
триста — четыреста. Гитлеровцы сопротивлялись с отча-
янием обреченных. Ожесточенность их контратак час от
часу нарастала.
Комдив генерал-майор Провалов управлял боем спо-
койно и уверенно. Примерно часов в десять утра ввел в бой
резерв. Но бой по-прежнему развивался очень тяжело.
Воодушевленные блистательной победой Красной Ар-
мии под Сталинградом (как раз в те дни было опублико-
вано специальное сообщение Совинформбюро о расчлене-
нии группировки немецко-фашистских войск, окруженных
под Сталинградом, что предвещало близкое победоносное
завершение крупнейшей в истории битвы), бойцы, коман-
диры, политработники нашей армии с огромным мужест-
вом штурмовали оборону врага.
Взвод младшего лейтенанта Петриашвили получил за-
дание блокировать немецкий дзот, из которого гитлеровцы
вели интенсивный пулеметный огонь, чем задерживали
продвижение одного из наших батальонов. Младший лей-
тенант Петриашвили и его бойцы подобрались к дзоту по-
чти вплотную, но заставить фашистов прекратить огонь не
удавалось. Тогда раненый Петриашвили бросился на амб-
разуру. Немецкий пулемет замолк. Воспользовавшись
114
этим, батальон дружно поднялся в атаку и с ходу ворвался
в окопы гитлеровцев. Ценою жизни герой помог товари-
щам выполнить боевую задачу.
Артиллеристы часто выдвигали свои орудия на прямую
наводку и, помогая стрелкам, с близкого расстояния вели
огонь по немецким укреплениям. Орудийный расчет, где
наводчиком был красноармеец Федор Славин, за один
только день разрушил четыре вражеских дзота.
Агитатор-комсомолец старший сержант Игнат Нико-
лаевич Береза из 103-й отдельной стрелковой бригады
в напряженный момент боя увидел, что один из пулемет-
ных расчетов выбыл из строя. Гитлеровцы поднялись
в контратаку. Не медля, Игнат Николаевич Береза бро-
сился к пулемету, вытащил его на удобную позицию и от-
крыл огонь. Неравная схватка продолжалась более сорока
минут. Комсомолец один отразил натиск целого взвода,
уничтожив при этом до десятка гитлеровцев.
Старший инструктор политотдела по печати капитан
А. Н. Шаров, находившийся во время наступления в
81-й Краснознаменной стрелковой бригаде, в своем доне-
сении высоко оценил работу ротного парторга старшины
Фоменко. К началу боев ротная парторганизация насчи-
тывала семь членов партии и девять кандидатов. Старшина
Фоменко вместе с командиром роты и его заместителем по
политчасти расставили коммунистов таким образом, чтобы
ни одно отделение не осталось без партийного влияния.
Каждый коммунист получил определенное поручение:
доводить до красноармейцев боевые задания, выпускать
боевые листки, обобщать и распространять опыт отли-
чившихся солдат, следить за тем, чтобы с поля боя свое-
временно эвакуировали раненых. Самое главное партийное
поручение каждому коммунисту было одно — подавать
в бою личный пример отваги и мужества. Во время атак
старшина Фоменко появлялся то в одном, то в другом, то
в третьем взводе, подбадривал бойцов. Когда было нужно,
первым бросался в схватку с гитлеровцами, принимал
участие в блокировании и уничтожении вражеских огне-
вых точек. В часы относительного затишья старшина пе-
реползал из отделения в отделение, беседовал с красноар-
мейцами, следил за тем, чтобы они не заснули и не обмо-
розились. Рота неоднократно отличалась в ходе боев. И
в этом немалая заслуга коммунистов.
Поддерживая атаки стрелковых частей и подразделе-
ний, мужественно действовали танкисты 151-й отдельной
танковой бригады под командованием подполковника
В. А. Корнилова. За пять дней боев они вывели из строя
115
несколько вражеских орудий, подожгли 6 танков, разгро-
мили немецкую минометную батарею, разрушили 4 дзота.
Это был довольно крупный успех, если учесть, что бригада
имела на вооружении устаревшие танки.
В ходе боев непрерывно велась партийно-политическая
работа. Политработники частей и подразделений, агита-
торы неутомимо воодушевляли бойцов, рассказывали об
отличившихся в ходе боя, распространяли опыт передовых,
воинов. В часы затишья проводились коллективные читки,
газет, издавались боевые листки. Весь политсостав^ в том,
числе и многие работники политотдела армии, находился;
непосредственно в действующих войсках.
Вечером 30 января мы вновь выехали в соединения
и части, действовавшие на главном направлении, чтобы
вместе с их политсоставом коллективно обсудить резуль-
таты наступательных боев, определить практические за-
дачи дальнейшего улучшения политико-воспитательной
работы, вскрыть недостатки.
Я всю ночь на 31 января находился в 216-й стрелковой
дивизии и провел там совещание. Разговор шел об опыте
первых дней наступления. Судя по выступлениям, пар-
тийно-политическая работа в частях дивизии велась ак-
тивно. Коммунисты и комсомольцы словом и личным
примером вдохновляли бойцов. Хорошо была поставлена
популяризация отличившихся в боях воинов. Во взводах
и отделениях проводились беседы о наступательном бое,
политическом и военном значении освобождения Ново-
российска. Плоды этой работы сказывались. Личный
состав дивизии упорно и настойчиво атаковал вражеские
позиции, сражался с огромным мужеством и самоотвер-
женностью.
Штурм вражеских укреплений продолжался. В горах
почти непрестанно гремела артиллерийская канонада.
К сожалению, авиация ввиду плохой погоды (низкая об-
лачность, снег и дождь) недостаточно интенсивно поддер-
живала действия наземных войск.
Несмотря на все усилия, комбинированный удар,
спланированный командованием Черноморской группы
войск, не получился. Из-за бездорожья многие соединения
не смогли своевременно вступить в сражение. Сил оказа-
лось недостаточно.
В ночь на 1 февраля командующий Черноморской
группой войск генерал-лейтенант И. Е. Петров вынужден
был внести изменения в боевую задачу армии. Не прекра-
щая атак в направлении Крымской, она должна была сво-
им левым крылом прорвать вражескую оборону на участке
116
гора Долгая, Цементный завод, развить удар по хребту
через гору Сахарная Голова, захватить перевал Маркотх
и затем наступать на северо-восточный район Новорос-
сийска — поселок Мефодиевский. В тот же день группа
генерал-майора А. А. Гречкина в составе 3-го стрелкового
корпуса и 318-й стрелковой дивизии после пятичасовой
артподготовки начала наступление в этом направлении.
Продвинуться удалось всего на 200—300 метров. Утром
наши атаки здесь возобновились, но из-за плохой погоды
йё были поддержаны авиацией. Погода в те дни вообще
поДводила нас: почти все время шел дождь со снегом, до-
роги, и без того плохие, превратились в сплошное месиво.
Из-за недостаточной видимости артиллерия зачастую вела
огонь «по площади», что не давало должного эффекта.
Рельеф местности во многих случаях не позволял исполь-
зовать танки в боях развернутым строем.
Нельзя не упомянуть еще об одном недостатке — о не-
согласованности действий между морским и армейским
командованием, вернее, о вынужденном нарушении взаи-
модействия. Высадку морских десантов предусматрива-
лось произвести одновременно с выходом войск ударной
группировки 47-й армии на перевалы Маркотх и Неберд-
жаевский. Однако получилось так, что основные силы де-
санта в районе Малой Озерейки высадить не удалось, их
пришлось перебросить на Мысхако, где штурмовой отряд
под командованием майора Ц. Л. Куникова и другие
подразделения моряков вспомогательного десанта сумели
несколько раньше захватить небольшой плацдарм в районе
Станички.
Этот плацдарм стал ареной многодневных ожесточен-
ных боев и впоследствии сыграл решающую роль в осво-
бождении Новороссийска. На Малой земле, как наши люди
называли изрытый снарядами и бомбами участок побе-
режья, вместе с моряками самоотверженно действовали,
отражая яростные атаки врага, некоторые стрелковые
и артиллерийские части и подразделения 47-й и 18-й ар-
мий, а также новороссийские партизанские отряды под
общим командованием секретаря горкома партии
П. И. Васева.
В те дни, например, на весь фронт прославился своими
боевыми делами артиллерийский дивизион 318-й стрелко-
вой дивизии и его 22-летний командир капитан Игнатчен-
ко. Артиллеристы получили приказ высадиться на Малую
землю, чтобы прикрыть десантников от танковых атак
врага. Ночью они в Геленджике погрузились на мотоботы
и направились к плацдарму. Когда суда приблизились
117
к месту высадки, гитлеровцы обнаружили их и открыли
артиллерийский и минометный огонь. Поврежденные мо-
тоботы загорелись и начали тонуть. Игнатченко приказал
подчиненным привязать к пушкам и снарядным ящикам
поплавки и сгружать их в море. Капитан первым бросился
в ледяную воду, а за ним остальные артиллеристы. На бе-
регу кипел бой, чтобы вытащить пушки на сушу, не было
ни времени, ни условий: надо было помочь удержать
плацдарм. И артиллеристы кинулись в атаку. До рассвета
они действовали как стрелки, дрались плечом к плечу
с моряками-десантниками. А когда гитлеровцы были от-
брошены, Игнатченко и его подчиненные подняли пушки
из воды, батареи заняли огневые позиции.
Больше месяца дивизион капитана Игнатченко громил
вражеские танки на Малой земле. В свою дивизию он вер-
нулся, не потеряв ни одной пушки.
О мужестве и бесстрашии артиллеристов этого диви-
зиона, об удивительной выдержке, воинском мастерстве,
сметке и предусмотрительности его командира капитана
Игнатченко писали тогда дивизионная и армейская газеты,
рассказывали в своих выступлениях бойцам командиры
и политработники. Каждая весть о боях на Малой земле
служила вдохновляющим примером для всех воинов армии
и фронта.
К 10 февраля десантники, общее командование кото-
рыми осуществлял генерал-майор Д. В. Гордеев, преодо-
лев упорное сопротивление врага, расширили плацдарм,
заняли несколько пригородных населенных пунктов и
14 кварталов самого Новороссийска, перерезали шоссей-
ную дорогу Новороссийск — Глебовна.
...Войска 47-й армии продолжали атаковать вражеские
позиции севернее Новороссийска. Перемалывая в ожесто-
ченных боях живую силу и технику противника, наши
полки и дивизии ни на один день не прекращали наступа-
тельных действий на этом участке фронта вплоть до
15 февраля 1943 года. Однако сколько-нибудь глубоко
вклиниться во вражескую оборону им не удалось.
Объяснялось это несколькими причинами. Во-первых,
хотя паша армия в полосе прорыва и обладала некоторым
численным превосходством, оно оставалось все еще незна-
чительным. Во-вторых, противник в районе Новороссий-
ска, несмотря на понесенные потери, по-прежнему распо-
лагал достаточными возможностями для упорного сопро-
тивления, часто предпринимал яростные контратаки.
Немецко-фашистское командование, подстегиваемое
категорическими требованиями Берлина, не считалось ни
118
с какими потерями, стремилось любой ценой удержать
хотя бы часть Новороссийска и его окрестностей, а также
сохранить за собой Таманский полуостров в качестве
важного, по мнению гитлеровских стратегов, плацдарма на
Черноморском побережье Кавказа. Бои показали, что за
осенне-зимний период, начиная с сентября 1942 года, не-
мецко-фашистские войска успели значительно укрепить
свою оборону в районе Новороссийска, насытить ее густой
сетью дотов, дзотов и других фортификационных соору-
жений. Многие из укреплений нашим войскам приходи-
лось брать штурмом или разрушать огнем артиллерии.
Несмотря на то что продвижение в полосе наступа-
тельных действий армии севернее Новороссийска оказа-
лось не столь значительным, как предусматривалось пла-
ном операции, двадцатидневное сражение сыграло свою
положительную роль. Войска 47-й армии отвлекли на себя
большие силы противника с других участков фронта и тем
самым оказали весьма существенную помощь соседям.
В ходе двадцатидневных боев немцы понесли большие по-
тери как в живой силе, так и в боевой технике. Значи-
тельная часть оборонительных укреплений на переднем
крае противника была уничтожена. Все наши части и сое-
динения проявили в этих боях непоколебимое мужество,
отвагу и возросшее боевое мастерство. Предпринимаемые
противником частые контратаки повсеместно отражались
с большими для него потерями.
Не менее важным являлось и то, что в этих боях наш
командный состав значительно обогатил навыки управле-
ния наступательными действиями войск. В немалой сте-
пени обогатились также формы и методы партийно-поли-
тической работы.
Начиная с 15 февраля в полосе армии вновь наступило
относительное затишье. Атаки наших войск прекратились,
а гитлеровцам и вовсе стало не до боевой активности. По-
сле сокрушительного разгрома 6-й немецко-фашистской
армии под Сталинградом, после того как полчища фа-
шистских захватчиков по-настоящему ощутили силу уда-
ров Красной Армии на ряде других фронтов и, наконец,
после огромных потерь, понесенных немцами в боях юж-
нее и севернее Новороссийска, командование таманской
группировки противника мечтало лишь о том, чтобы
удержаться, не разделить судьбу армии Паулюса, хотя бы
на непродолжительное время сохранить за собой Таман-
119
ский полуостров, поскольку этого категдрйчёски требовала
гитлеровская ставка;
Два или три дня спустя после прекращения боев мы
собрались в политотделе, чтобы подвести некоторые итоги
партийно-политической работы, проводившейся в период
наступательных действий, обобщить положительный опыт,
вскрыть недостатки, наметить пути их устранения, сделать
необходимые выводы. Вернувшиеся из войск работники
политотдела обменялись мнениями по всем этим вопросам,
высказали свои замечания и пожелания. Речь шла о том,
чтобы закрепить накопленный опыт, как можно полнее
использовать его для дальнейшего усиления партийно-
политической работы. Прежде всего необходимо было по-
мочь всему личному составу армии правильно разобраться
в сложившейся обстановке, а главное — готовить людей
к новым, не менее трудным боям, еще активнее поднимать
их наступательный порыв и боевой дух.
Наиболее важные задачи партийно-политической ра-
боты мы обычно решали вместе с полковником
Е. Е. Мальцевым. Почти ежедневно бывал я и у коман-
дующего, получал от него конкретные указания.
Основное внимание политорганов, партийных и ком-
сомольских организаций было направлено на разъяснение
и претворение в жизнь приказа Верховного Главнокоман-
дующего, посвященного 25-й годовщине Красной Армии.
В этом документе давался подробный анализ итогов
20 месяцев войны и тех решающих изменений в пользу
советских войск, которые произошли за последние три
месяца. Впервые в полный голос было сказано, что нача-
лось массовое изгнание врага с советской земли. Красная
Армия взяла боевую инициативу в свои руки, в войне на-
ступил решительный перелом, и теперь уже недалеко
время, когда территория нашей страны будет очищена от
фашистских захватчиков. Но чтобы приблизить этот час,
надо неустанно совершенствовать боевую выучку и ук-
реплять дисциплину, порядок и организованность во всей
Красной Армии и Военно-Морском Флоте; надо усилить
удары по вражеским войскам, неустанно и упорно пре-
следовать врага, не давать ему закрепляться на промежу-
точных рубежах, не давать отдыха ни днем, ни ночью,
окружать фашистские войска и уничтожать их, если они
откажутся сложить оружие.
До полной победы было еще далеко. Это понимали все.
И вместе с тем после успешного завершения великой Ста-
линградской битвы победа вырисовывалась уже гораздо
120
явственнее и отчетливее, чем, скажем, месяца три-четыре
назад. Именно так был воспринят всеми воинами приказ
Верховного Главнокомандующего.
— Я воевал против немцев в четырнадцатом и восем-
надцатом годах,— заядил на митинге пожилой красноар-
меец А. Броцкий из 383-й стрелковой дивизии.— Драться
они, конечно, умеют, особенно когда на их стороне сила.
Но умеют и бежать, умеют поднимать вверх руки, когда им
отвечают ударом на удар, бьют по зубам. Под Сталингра-
дом они получили хороший урок. Это лишь начало. Таких
уроков они получат еще немало... Вместе со мной воюют
два моих сына. В том, что Красная Армия непременно по-
бедит, мы не сомневались ни одного дня. Путь к победе
длинен, но мы пройдем его. Заверяю командование, что
приказ Верховного Главнокомандующего Сталина я и мои
сыновья выполним с честью, как подобает советским
бойцам.
В 216-й стрелковой дивизии на ротном митинге мне
довелось слышать выступление сержанта-артиллериста
В. Лысого, воевавшего против фашистских захватчиков
с первого дня войны.
— Двадцать пятую годовщину Красной Армии мой
орудийный расчет ознаменовал тем, что разбил два вра-
жеских дзота, уничтожил расчет станкового пулемета
и истребил группу немецких автоматчиков. Обещаем
и впредь беспощадно громить врага, гнать его с нашей
священной земли, как этого требует приказ Верховного
Главнокомандующего. Впереди большие и тяжелые бои.
Чтобы одержать победу над врагом, нам надо еще больше
совершенствовать свое боевое мастерство. Заверяю, что
в моем расчете все бойцы в ближайшее время станут на-
стоящими мастерами огня.
Все фронтовики, от рядового бойца до маршала, весь
наш народ свято верили, что под мудрым руководством
Коммунистической партии и Советского правительства мы
непременно одержим победу над врагом. И эта вера вдох-
новляла людей на новые подвиги на фронте и в тылу. ,
Все мы верили в победу душой и сердцем. Так было и
в сорок первом и в сорок втором годах. Так было и в нача-
ле сорок третьего года, когда началось массовое изгнание
немецко-фашистских захватчиков с нашей земли. Так бы-
ло до победного конца войны. На все призывы партии
и правительства, на все приказы Верховного Главноко-
мандования воины без колебаний отвечали практическими
делами.
121
Приказ Верховного Главнокомандующего требовал
неустанно совершенствовать боевую выучку. И воины на-
шей 47-й армии стали еще настойчивее повышать свои
военные знания, чтобы научиться бить врага наверняка.
Много внимания уделялось изучению Боевого устава пе-
хоты 1942 года. Он в определенной мере учитывал на-
копленный боевой опыт, особенности боевых действий
в условиях массового применения танков, авиации и дру-
гой современной техники. В частях были созданы автори-
тетные комиссии, которые принимали от командиров
и политработников специальные зачеты по знанию Боевого
устава.
Приказ требовал усилить удары по вражеским войскам,
не давать гитлеровцам покоя ни днем, ни ночью; И личный
состав армии не жалел сил для того, чтобы держать окку-
пантов в постоянном страхе и напряжении. Несмотря на
затишье, каждую ночь в тылы и на фланги вражеских
войск пробирались ударные и разведывательные группы,
совершали внезапные нападения на немецкие посты, ору-
дийные расчеты, обозы, автомашины. Наши артиллерий-
ские батареи во взаимодействии с пехотинцами то на од-
ном, то на другом участке разрушали вражеские доты
и дзоты. Каждый куст, каждая скала, каждое ущелье таи-
ли в себе смертельную опасность для врага.
Работники политотдела армии по-прежнему большую
часть времени находились в войсках: выступали с лекци-
ями и докладами, помогали политорганам соединений ин-
структировать агитаторов, парторгов и комсоргов, восста-
навливать и укреплять ротные партийные и комсомоль-
ские организации, налаживать работу дивизионных
клубов.
В те дни я близко познакомился и даже сдружился
с нашим командующим генерал-лейтенантом К. Н. Лесс-
лидзе. Несмотря на некоторую резкость характера, Кон-
стантин Николаевич с первой встречи понравился мне
смелостью и глубиной суждений. Широко образованный,
мыслящий, эрудированный, он живо интересовался пар-
тийно-политической работой, вопросами воспитания во-
инов, знал в этом деле толк, давал полезные указания.
Причем делад это очень тактично. Не требовал, не прика-
зывал, а советовал. Но каждое слово было настолько убе-
дительным, что выполнение его советов следовало считать
обязательным, непременным. Всякий раз я уходил от ко-
мандующего с новыми мыслями, с новыми планами.
122
А встречались мы довольно часто. К. Н. Леселидзе при-
нимал меня как радушный хозяин, много рассказывал
о себе, о боевых делах 46-й армии, которой командовал до
прихода к нам.
К сожалению, наша совместная служба продолжалась
недолго.
Примерно в середине марта из штаба фронта была по-
лучена директива, в которой управлению 47-й армии
предлагалось срочно передать полевые войска 18-й и
56-й армиям и с частями армейского подчинения выехать
в район Майкопа, где принять под свое командование но-
вые формирования и заняться их обучением, боевой и по-
литической подготовкой. Нас отводили в тыл, во фронто-
вой резерв. Тогда же командующим армией был назначен
генерал-майор А. И. Рыжов. Через несколько дней нам
пришлось расстаться и с Евдокимом Егоровичем Мальце-
вым. Членом Военного совета прибыл к нам полковник
Г. А. Комаров. Генерал-майора Я. С. Дашевского сменил
на посту начальника армейского штаба полковник
Н. С. Кристальный. К сожалению, и он пробыл у нас
совсем недолго. Вскоре начальником штаба армии стал
полковник Е. В. Иванов.
Приказ о выводе управления армии в тыл, в резерв
фронта, был неожиданным.
— Новороссийск и большая часть Таманского полу-
острова еще в руках врага, а нас отправляют в тыл. Поче-
му же так, товарищ полковник? — обратился ко мне инс-
пектор политотдела капитан Н. В. Горбунов, когда
я, вернувшись из штаба, объявил о предстоявшем выезде
в район Майкопа.
— Вероятно, так надо. До конца войны еще далеко,
Николай Васильевич. Нужны резервы. А кому их гото-
вить, как не фронтовикам, за плечами у которых много-
месячный опыт боев,— ответил я инспектору.
— Жаль, конечно, уходить, когда дело не доведено до
конца, — философски заметил начальник отделения кадров
майор И. В. Гавриков.— Но на нашей сорок седьмой, как
говорится, свет клином не сошелся. Войска армии сделали
многое: остановили на побережье продвижение немцев, не
дали возможности врагу использовать Новороссийский
порт как военно-морскую базу, истребили тысячи окку-
пантов.
В районе Майкопа мы пробыли меньше месяца. Там
в состав армии влилось несколько вновь сформированных
частей и соединений, а также штаб и подразделения об-
123
служивания 339-й стрелковой дивизии под командованием
полковника Теодора Сергеевича Кулакова.
В двадцатых числах апреля погрузились в железнодо-
рожные эшелоны. Теперь наш путь лежал на север. Армия
направлялась в распоряжение Степного военного округа.
Местом ее временной дислокации был определен район
старинного русского города Россошь.
Кавказский период войны для нас закончился. Впереди
ждали новые боевые дела, новые заботы.
Глава вторая
ПОЛКИ ИДУТ НА ЗАПАД
Перед новыми боями
Армейский штабной эшелон прибыл на
станцию Россошь под утро. В густом полумраке паровоз-
ные гудки звучали тревожно и настораживающе.
Два вагона в эшелоне занимали политотдел и редакция
армейской газеты. Политотдельский вагон на протяжении
всего пути от Майкопа до Россоши оставался полупустым,
так как почти все инспекторы и инструкторы ехали с вой-
сками, в дивизионных и полковых эшелонах, двигавшихся
следом за армейским штабом.
Россошанский железнодорожный узел находился фак-
тически в прифронтовой полосе: еще недавно тут шли
ожесточенные бои. Станция Россошь и пристанционный
поселок несколько раз переходили из рук в руки, пока
действовавшие на этом направлении части 8-й итальян-
ской армии не были разгромлены наступавшими совет-
скими войсками и отброшены в район Белгорода.
О силе и напряженности минувших боев свидетельст-
вовали полуразрушенные здания вокзала, взорванные
пакгаузы и склады, остовы сгоревших вагонов, разбитые
паровозы, искореженные взрывами рельсы и шпалы, зи-
явшие пустыми глазницами окон служебные помещения
и немногочисленные кирпичные здания привокзального
поселка. Хотя и недолго хозяйничали здесь оккупанты, но
война, как и повсюду, успела оставить свой след.
Поступило распоряжение выгружаться. Я вышел из
вагона, разговорился с местными рабочими, проверявшими
техническое состояние букс. Привычно постукивая мо-
лотками, не прекращая работы, они рассказали, что сам
город Россошь в дни боев пострадал гораздо меньше, чем
железнодорожный узел, и что для горожан сразу после
изгнания фашистских войск, по существу, началась мир-
ная жизнь, а вот им, железнодорожникам, все еще часто
приходится трудиться под огнем. Немцы чуть ли не ежед-
невно бомбят станцию, пытаются вывести ее из строя.
Однако люди уже привыкли к бомбежкам, научились
быстро устранять их последствия. Несмотря на трудности,
узел работает почти нормально: днем и ночью беспере-
125
бойно принимает и пропускает поезда. Уже налажен ре-
монт локомотивов. Паровозное кладбище постепенно
уменьшается.
Из-за степного горизонта показался красноватый диск
солнца. День обещал быть ясным и по-весеннему теплым.
Разгрузка эшелона подходила к концу. Я успел побы-
вать в некоторых отделах штаба и побеседовать с товари-
щами. Когда возвращался к своему вагону, вдруг тревожно
загудели стоявшие на путях паровозы.
Минуту-полторы спустя начался очередной налет вра-
жеской авиации. Мощный прерывистый рев двух десятков
«юнкерсов», сопровождаемых «мессершмиттами», слился
с выстрелами зениток. Несколько самолетов прорвалось
в район станции, где стоял наш эшелон. Загремели взры-
вы. Над вагонами с визгом понеслись раскаленные
осколки.
Бомбежка продолжалась минут десять — пятнадцать,
не больше, но эти минуты показались часами. Вскоре все
стихло. По радио объявили отбой.
Наш эшелон почти не пострадал, если не считать того,
что обшивка отдельных вагонов стала похожей на решето.
В привокзальном поселке и на путях возникло несколько
очагов пожаров. В наступившей тишине отчетливо слы-
шался треск горящего дерева.
Санитары унесли раненых в госпитальные «летучки».
Выгрузка продолжалась. Возобновили работу путейцы.
Все быстро вошло в колею. Редкие гудки паровозов каза-
лись теперь совсем мирными и спокойными. Железнодо-
рожные рабочие были правы: люди и в самом деле при-
выкли к бомбежкам, научились быстро устранять их по-
следствия, спокойно относились к воздушным налетам.
Однако отдельные офицеры полушутя-полусерьезно
говорили:
— В таком «тылу», пожалуй, нисколько не безопаснее,
чем на фронте. Если бомбежки будут продолжаться, то мы
многих недосчитаемся.
И все же мы были в тылу. Мрачные предположения
пессимистов, к счастью, не оправдались. Жизнь в городе
шла своим чередом. И хотя налеты на железнодорожный
узел продолжались, на город за несколько недель нашего
пребывания не упало ни одной бомбы.
Объяснялось это несколькими причинами. Прежде
всего, гитлеровцы к тому времени не успели толком опом-
ниться от ударов под Сталинградом. В ту пору им было не
до бомбежек небольших городов вроде Россоши. К тому же
немецко-фашистскому командованию вряд ли было из-
126
вестно, что в этом, по сути дела, прифронтовом городке
расположился штаб нашей армии. И наконец, никаких
крупных промышленных предприятий в Россоши тогда не
было, за исключением чугунолитейных мастерских полу-
кустарного типа, о чем немцы и итальянцы, безусловно,
хорошо знали.
Будь обстановка на фронте иной, они, возможно, бом-
били бы и Россошь, попытались сровнять ее с землей. Но
в тот момент у них имелось немало иных, куда более важ-
ных забот. Что же касается железнодорожного узла, тут
иное дело: это была важная и конкретная цель.
Разместились мы в Россоши удобно и просторно, мож-
но сказать, даже с некоторым комфортом.
Вслед за штабом армии в район Россоши начали при-
бывать штабы корпусов, дивизий, полков с подразделени-
ями непосредственного подчинения.
Хотя по официальному приказу армия была отведена
с переднего края в резерв для доукомплектования, факти-
чески большинство частей и соединений предстояло
укомплектовать заново, принять, обучить, подготовить
к боям тысячи новобранцев, прибывающих в основном
с Кавказа, из Средней Азии, Сибири, с Приуралья и из
только что освобожденных районов Кубани, а также из
Сталинградской и некоторых других областей.
Фронтовики знают, как часто бывали на войне не-
ожиданные встречи с друзьями и знакомыми. Несколько
таких встреч было в Россоши и у меня.
При первом же знакомстве с войсками я повстречался
с Никитой Емельяновичем Чуваковым, который в начале
сентября сорок второго года, в трудную пору боев на под-
ступах к Туапсе, принял от меня, тогдашнего военкома,
сильно поредевшие и до крайности уставшие, измотанные
боями полки 236-й стрелковой дивизии. Теперь он коман-
довал 23-м стрелковым корпусом, правда существовавшим
пока лишь на бумаге: его еще предстояло сформировать.
Никита Емельянович пригласил меня к себе, угостил
обедом и каким-то кисло-сладким вином, вероятно, еще
кавказского запаса. Сначала разговор не клеился, был не-
сколько скованным, но постепенно становился все более
дружеским.
— Как двести тридцать шестая действовала в наступ-
лении? — спросил я.
Никита Емельянович, лукаво улыбаясь одними глазами
и поглаживая временами высокий лоб с залысинами, сму-
щенно пожал плечами.
127
— Мне, ее командиру, говорить об этом как-то не сов^-
сем удобно. Но в общем-то люди дрались неплохо... Не от-
стаивали от других. Были, конечно, отдельные неудачи, но
в целом дивизия действовала напористо, как и положено
в наступательных боях. А вы все еще скучаете по двести
тридцать шестой?
— Просто хочется знать о ее боевых делах. Военкомом
этой дивизии я был в самую трудную пору, когда с тяже-
лыми боями отступали, занимали временную оборону
и снова отступали. А такое, сами знаете, не забывается.
— Да, тяжело тогда было, ой как тяжело,— задумчиво
подтвердил Чуваков,— Труднее, пожалуй, невозможно
придумать.
К концу нашего разговора к комкору зашли его за-
меститель по политчасти полковник Федор Андреевич
Будко и начальник политотдела Александр Иванович Ро-
манов. Вместе с работниками штаба они принимали только
что прибывшие маршевые батальоны. Теперь ненадолго
заглянули к командиру, чтобы поделиться впечатлениями
о первом пополнении. По их словам выходило, что на-
строение у новобранцев бодрое, боевое. Среди вновь при-
бывших значительное количество сталинградцев. Этим
пришлось немало испытать: бывали и под бомбежками
и под обстрелами. Некоторые воевали в составе рабочих
отрядов ополчения, вместе с войсками защищали город.
Короче говоря, народ обстрелянный. Что же касается мо-
лодых уральцев, колхозников с Тамбовщины, Пензенщи-
ны, из Саратовской области, то они, как правило, не дер-
жали в руках винтовки, абсолютно не знакомы с боевой
техникой. Но это дело поправимое. Главное, что люди го-
рят желанием бить ненавистных захватчиков.
— А все же одного этого, Федор Андреевич, еще мало-
вато,— устало улыбнулся Чуваков.— Надо подумать, как
помочь новичкам побыстрее овладеть солдатской наукой.
Полагаю, Ставка, да и армейское командование не дадут
нам много времени для подготовки корпуса к боям. Фрон-
ту нужны свежие резервы. Поэтому в тылу мы пробудем
месяц, ну от силы два, не больше. Времени, как говорится,
кот наплакал, а работы столько, что в нормальных усло-
виях хватило бы года на два. Надо приступать к учебе не-
медленно. Во всяком случае, нельзя ждать, пока части
полностью будут укомплектованы. Прошу вас сегодня же
собрать и соответствующим образом проинструктировать
политработников частей. Основное направление всей пар-
тийно-политической работы — воспитание наступатель-
ного порыва, дисциплины, ненависти к захватчикам.
128
В этом, я полагаю, главное, товарищ полковник? — обер-
нулся Чуваков ко мне.
— Все верно, Никита Емельянович. А насчет деталей
я еще поговорю с товарищами Будко и Романовым. За тем
и приехал.
— Ну вот и хорошо,— удовлетворенно кивнул Чува-
ков.— Поможете нам на первых порах. Без этого никак не
обойтись.
— Да, помощь нужна,— подтвердил молчавший до сих
пор Романов...
Несколько медлительный в движениях и словах, гене-
рал Чуваков показался мне прямой противоположностью
веселому непоседливому полковнику Будко, а высокий
с сединами на висках Романов, в перетянутой ремнями
выгоревшей гимнастерке, при первой встрече производил
впечатление человека немного стеснительного. И тем не
менее эти разные по характеру люди, как потом я неод-
нократно убеждался, работали дружно и слаженно, словно
дополняя один другого.
Я часто бывал в 23-м стрелковом корпусе, пока он на-
ходился в составе нашей армии. Всякий раз в душе любо-
вался добродушно-строгой требовательностью командира
корпуса к подчиненным, его умением оказывать на каж-
дого какое-то магическое влияние не только приказом,
распоряжением, но и простым деловым советом, дру-
жеским словом. Заместитель комкора по политчасти Федор
Андреевич Будко радовал меня способностью все делать
очень толково и быстро. Что касается молчаливого и не-
сколько замкнутого на первый взгляд начальника поли-
тотдела Александра Ивановича Романова, то он выделялся
удивительной неутомимостью и целеустремленностью
в работе.
Запомнилась еще одна встреча. Произошла она в конце
апреля. Я только что вернулся из очередной поездки
в войска, прочитал и подписал накопившиеся за день до-
кументы и, воспользовавшись тем, что вечер оказался
свободным, решил поработать над лекцией о международ-
ном положении, с которой меня просили выступить офи-
церы штаба. Только взялся за дело, на пороге появился
полковник.
— Не очень радушно встречаете вы старых знакомых,
Михаил Харитонович! — произнес он, направляясь ко мне.
Передо мной стоял Петр Васильевич Кузьмин, с кото-
рым служили еще в 18-й армии. Мы сердечно обнялись.
Приезд Кузьмина был для меня неожиданностью.
5 М. X. Калашник
129
Петр Васильевич — старый член партии, человек ум-
ный, образованный — окончил Московский институт
цветных металлов. С девятнадцатого по двадцать девятый
год служил в Красной Армии, занимал довольно высокие
командно-политические посты, имел звание бригадного
комиссара. В начале Великой Отечественной войны вновь
был призван в армию. Сначала являлся членом Военного
совета Сибирского военного округа. Затем — первым чле-
ном Военного совета 18-й армии. Никаких претензий по
службе ему не предъявлялось, в армии он пользовался
большим уважением. И вдруг слышу, что в настоящее
время он работает членом Военного совета по тылу.
— Удивляетесь, что назначен с понижением? А я до-
волен. В самом деле доволен...
И Петр Васильевич пояснил, что очень трудно ему
стало работать. Военного образования у него нет. Если
в начальный период войны этот пробел удавалось воспол-
нить кипучей энергией и организаторским опытом, то те-
перь прежняя должность оказалась не по плечу. Без не-
обходимых военных знаний он уже не мог оставаться пер-
вым советчиком командующего армией в управлении вой-
сками, в решении вопросов, связанных с военным искус-
ством. Поэтому назначение на новую должность он вос-
принял с удовлетворением. Опытный партийный работ-
ник-организатор, Кузьмин сразу горячо взялся за дело
и вскоре добился определенных успехов.
Армия день ото дня становилась все более полнокров-
ной. Пополнение поступало ежедневно — роты, батальоны,
полки. В двадцатых числах мая комплектование частей
и соединений было в основном завершено. Среди красно-
армейцев нового пополнения лишь небольшой процент
составляли бывшие фронтовики, возвратившиеся после
лечения из госпиталей. В основном же это была молодежь.
Военную и политическую подготовку приходилось начи-
нать с азов. Учеба проводилась главным образом в поле,
под открытым небом, занимались от зари до зари, по
16—17 часов в сутки. К концу учебного дня люди бук-
вально валились с ног, но никто не роптал. Все понимали,
что на фронте будет еще трудней и что к преодолению этих
трудностей надо готовиться заранее, в тылу. Даже физи-
чески слабые бойцы (а были и такие) старались не пока-
зывать, что им тяжело: держались на пределе, тянулись
изо всех сил, дабы не отстать от других.
130
В целом пополнение было достаточно грамотное. Мо-
лодежь, с детства воспитанная в духе советского патрио-
тизма, в духе ленинской дружбы народов, вливалась в на-
ши многонациональные армейские ряды, как в родную
семью. Все горели одним желанием — быстрее занять свое
место в боевом строю. Русские, украинцы, белорусы, ар-
мяне, киргизы, азербайджанцы, грузины, узбеки, казахи,
таджики — люди самых различных национальностей
стремились быстрее овладеть военными знаниями, чтобы
внести свой вклад в разгром врага.
Однако военные знания не всем давались одинаково.
Трудно приходилось тем новичкам, которые слабо владели
русским языком. Надо было помочь им. Определенный
опыт в этом отношении мы уже накопили в период боев на
Северном Кавказе и в районе Новороссийска. И теперь
Военный совет рекомендовал командирам соединений
и частей смелее выдвигать на должности командиров от-
делений и расчетов наиболее подготовленных в военном
и политическом отношении красноармейцев, знающих тот
или иной язык. В отдельных подразделениях, где это было
необходимо, предполагалось подобрать переводчиков.
В общем же мы были уверены, что совместный труд
и крепкая спайка быстро научат людей превосходно по-
нимать друг друга.
В этой связи вспоминается разговор с командиром
23-й стрелковой дивизии полковником Александром Иг-
натьевичем Королевым и начальником политотдела той же
дивизии майором Александром Ивановичем Фроловым.
Я спросил, много ли у них бойцов, Плохо владеющих рус-
ским языком.
— Были такие,— ответил Королев.— Сначала при-
шлось трудновато. А потом все утряслось. Помогло,
в частности, «парное обучение»...
При «парном обучении» к новичку, плохо говорящему
по-русски, прикрепляли бывалого бойца, знающего язык.
И на занятиях, и на отдыхе друзья были вместе. Такое
содружество давало хорошие результаты.
Командиры и политработники, партийные и комсо
мольские организации делали все возможное, чтобы спло-
тить части и подразделения, всесторонне подготовить лю-
дей к предстоящим боям.
Одна из трудностей заключалась в том, что у нас было
мало учебников и учебных пособий.
«В частях очень тяжелое положение с учебниками
и учебными пособиями,— писали мы в одном из политдо-
несений начальнику политуправления Степного военного
5*'
131
округа, в составе которого тогда находилась армия.—
Большой недостаток в Уставах — строевом, гарнизонном
и дисциплинарном, в Наставлениях по винтовке, станко-
вому и ручному пулемету; совершенно отсутствуют: Устав
внутренней службы, Курс огневой подготовки, Наставле-
ния по инженерному делу, по связи... Наставлений по то-
пографии нет даже в штабе армии. Нет также бумаги,
тетрадей, карандашей, наглядных пособий и учебных
приборов» *.
Несмотря ни на что, учебные занятия шли. Выручала
инициатива. По поручению партийных и комсомольских
организаций активисты переписывали от руки целые раз-
делы из уставов и наставлений, чертили схемы, изготов-
ляли мишени из подручных материалов. Это был нелегкий
труд, тем более что все делалось в короткие часы отдыха
или по ночам. Важнейшие уставные положения, кроме
того, переводились на языки народов Средней Азии и За-
кавказья.
Огромную работу по передаче новобранцам боевого
опыта и фронтовых навыков проводили недавние участ-
ники боев. Хорошо понимая, как велико значение воин-
ского мастерства в борьбе с врагом, они не жалели ни вре-
мени, ни сил, чтобы помочь молодым красноармейцам
в совершенстве овладеть тактическими приемами, оружи-
ем, научить их быстро окапываться, применяться к мест-
ности, уметь перехитрить врага.
Особенно большое внимание в боевой подготовке уде-
лялось обучению нового пополнения приемам борьбы
с вражескими танками. Важно было привить каждому
красноармейцу веру в то, что немецкие танки не так уж
страшны, если с ними умеешь бороться и не поддаешься
чувству страха.
Политотдел вместе со штабом бронетанковых войск
издали большим тиражом листовку-памятку с изображе-
нием различных типов немецких танков и с указанием их
уязвимых мест. В листовке в популярной форме подробно
говорилось о том, с какого расстояния лучше всего пора-
жать вражеские танки гранатами и из противотанковых
ружей, как надо вести себя, когда танки утюжат окопы.
Преодолению танкобоязни посвящались специальные до-
клады и беседы, с которыми выступали перед личным
составом командиры и политработники. В этом деле самое
активное участие принимал командующий бронетанковы-
ми и механизированными войсками армии генерал-майор
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 83, л. 19.
132
И. И. Кретов. Неоднократно приходилось выступать по
этому вопросу во время выездов в войска и мне, и моему
заместителю, и другим офицерам политотдела. Борьбе
с танкобоязнью большое место отводили в своей повсед-
невной практической работе и политорганы соединений.
В армейской и дивизионных газетах регулярно публико-
вались статьи о способах и методах уничтожения вра-
жеских танков, об опыте лучших артиллеристов, петеэ-
ровцев, гранатометчиков.
На страницах армейской газеты «Фронтовик» о своем
опыте борьбы с немецкими танками рассказал командир
отделения бронебойщиков сержант Ахмед Рахманов.
Только в одном бою при отражении танковой атаки его
отделение уничтожило шесть вражеских машин. Простой,
бесхитростный рассказ Ахмеда Рахманова вызвал огром-
ный интерес у молодых воинов. Статья сержанта-узбека
обсуждалась на комсомольских собраниях. Агитаторы ис-
пользовали ее в качестве материала для бесед. Работники
комсомольского отделения политотдела армии Н. Сурков
и В. Третьякевич организовали несколько встреч Ахмеда
Рахманова с молодыми красноармейцами.
Широко обсуждались в подразделениях также статьи
старшего лейтенанта Ф. Грудко «Бронебойщики в борьбе
с танками», старшины М. Карцева «Грозное оружие»,
сержанта В. Будника «Прямой наводкой», сержанта
И. Пехтерева «Мастерство и отвага», парторга батареи
старшего сержанта Г. Фарапонова «Вожаки» и другие
корреспонденции, в которых рассказывалось об опыте
борьбы с немецкими танками.
Находясь почти все время в войсках, анализируя
практику партийно-политической работы в соединениях
и частях, оказывая практическую помощь политорганам,
политработникам, руководителям партийных и комсо-
мольских организаций в политическом обеспечении поле-
вых занятий и учений, офицеры политотдела армии часто
выступали организаторами новых форм воспитательной
работы. На одном из совещаний в политотделе майор
И. А. Скуратовский, только что вернувшийся тогда
с трехдневного тактического учения, проведенного в
30-й стрелковой дивизии, рассказал о митингах боевого
содружества, проводившихся там на привалах.
— По-моему, это очень хорошая форма воспитательной
работы, — говорил он.— Воины различных специальностей
собираются вместе, обмениваются мнениями о том, как
лучше воевать, как помогать друг другу в бою, как обес-
печивать постоянное взаимодействие. На опыте дивизион-
133
кого учения я убедился, что такие встречи чрезвычайно
полезны.
Мы поддержали инициативу командиров и политра-
ботников 30-й стрелковой дивизии, дали необходимые
указания политорганам соединений. Митинги и собрания
боевого содружества быстро завоевали широкую популяр-
ность, стали регулярно проводиться в большинстве полков
и батальонов.
Партполитаппарату войск вместе с командирами не-
мало пришлось поработать и над разъяснением, казалось
бы на первый взгляд, простой истины, что бойцу, находя-
щемуся в хорошо оборудованном окопе полного профиля,
танк не страшен, что такой окоп является своеобразной
крепостью. Проблема возникла при первой же учебной
обкатке окопов танками. Поначалу было немало случаев,
когда некоторые бойцы в момент приближения танков по-
кидали окопы, опасаясь, что будут раздавлены. Чтобы на-
учить молодых красноармейцев не бояться обкатки, по-
литработники, коммунисты, комсомольские активисты
часто сами оставались в окопе, когда над ним проходили
танки. А затем собирали бойцов и объясняли, что глубокий
окоп — самая надежная защита от огня и гусениц танка,
надо только быть всегда начеку, умело пользоваться гра-
натами и другими средствами противотанковой обороны.
Обкатка окопов танками производилась во время заня-
тий регулярно. И в конце концов все бойцы привыкли
к ней — никто уже не бежал при виде танков. Напротив,
каждый старался изловчиться, чтобы вовремя попасть
в танк учебной гранатой...
Армия готовилась к наступательным боям. Это хорошо
знали все. Военный совет и политотдел, командиры и по-
литорганы соединений, политработники, партийные
и комсомольские организации полков, батальонов, рот,
батарей неустанно развивали у бойцов наступательный
порыв, выносливость, физическую закалку. С этой целью
наряду с полевыми занятиями периодически проводились
многокилометровые марши с учебными боями, дивизион-
ные тактические учения на темы: «Наступление с пре-
одолением водной преграды», «Прорыв усиленной стрел-
ковой дивизией оборонительной полосы противника на
главном направлении», «Наступление стрелковой дивизии
с прорывом оборонительной полосы противника и боем
в глубине обороны». Полки и батальоны отрабатывали
непосредственно на местности приемы взаимодействия
с танками и артиллерией в наступательном бою, преодо-
ления водных рубежей, блокирования и уничтожения ук-
134
репленных пунктов противника. Проводились занятия по
отработке практических действий стрелковой роты в на-
ступлении, в разведке, в головной походной заставе, на
марше.
Учились все — от рядового бойца до командующего
армией. Учились настойчиво, упорно, самоотверженно,
с глубоким пониманием того, что предстоящие бои потре-
буют от каждого железной стойкости и выдержки, напря-
жения всех сил и способностей. Такой настойчивости
и упорства в учебе требовал первомайский приказ Вер-
ховного Главнокомандующего. В нем со всей решитель-
ностью подчеркивалось: «В военном деле, а тем более
в такой войне, как современная война, нельзя стоять на
месте. Остановиться в военном деле — значит отстать.
А отсталых, как известно, бьют. Поэтому главное сейчас
состоит в том, чтобы вся Красная Армия изо дня в день
совершенствовала свою боевую выучку, чтобы все коман-
диры и бойцы Красной Армии изучали опыт войны, учи-
лись воевать так, как этого требует дело победы».
Все мы, особенно те, кому довелось уже не раз побы-
вать под огнем, прекрасно понимали, что постоянное со-
вершенствование боевого мастерства — задача первосте-
пенной важности, что война, о чем со всей очевидностью
свидетельствовал опыт почти двух лет боев, требует не
только храбрости, мужества, беззаветной преданности Ро-
дине, но и искусства, умения выигрывать бой с наимень-
шими потерями. Однако кое-кому это приходилось рас-
толковывать снова и снова.
Помню разговор с одним замполитом батальона. До
призыва он работал директором средней школы. В армии
не служил, не довелось ему побывать даже на территори-
альных сборах.
— Вам надо учиться военному делу,— сказал я зам-
политу.
— А я его знаю,— ответил он.— В пединституте нас
кое-чему учили. На учебных стрельбах я был не из по-
следних. Умею стрелять из винтовки, нагана, автомата
и даже из пулемета, могу быстро разобрать и собрать вин-
товку.
— Но этого мало. Вы обязаны уметь не только стре-
лять. Скажите, учили вас в пединституте элементам так-
тики, управлению боем, отражению танковых атак, уме-
нию совершать обходные маневры, короче говоря, коман-
довать, принимать самостоятельные решения?
Мой собеседник растерянно пожал плечами:
135
— А зачем мне управлять боем? Я же политработник,
а не командир. Моя задача — воспитывать людей, словом
и личным примером вдохновлять их, ну и, конечно, самому
бить фашистов. А стрелять я умею. Когда надо, первый
поднимусь в атаку...
Вообще-то это был неплохой работник, толковый про-
пагандист и агитатор, знаток истории. Да и не из робкого
десятка. Но меня удивило и обеспокоило то, что обязан-
ности политработника он понимал слишком узко: воспи-
тывать людей, и только, а делами чисто военного характе-
ра пусть занимается командир.
Сама боевая действительность требовала от всех наших
товарищей, а особенно от тех, кто был призван из запаса,
систематического и настойчивого овладения военным де-
лом. И политработники использовали любые возможности
для совершенствования боевого мастерства. Мой собесед-
ник со временем понял ошибочность своих суждений. Но
тогда разговор с ним насторожил меня. Мы подготовили
и провели совещание начальников политорганов, на кото-
ром был резко поставлен вопрос об оказании всесторонней
помощи призванным из запаса политработникам. На на-
чальников политотделов возлагалась личная ответствен-
ность за то, чтобы каждый такой товарищ на первых порах
овладел хотя бы минимумом военных знаний. Однако это
было лишь полумерой. Жизнь настоятельно требовала
организации систематических занятий по боевой подго-
товке со всем политсоставом войск. И эта работа была
вскоре налажена.
В соответствии с приказом Наркома обороны и дирек-
тивой Главного политического управления мы у себя
в политотделе разработали строго регламентированные
программы занятий с различными категориями политра-
ботников, установили твердые сроки прохождения каждой
темы. Занимались один раз в неделю по 12 — 14 часов. Во-
енный совет по внесенному нами предложению принял
специальное постановление, обязывавшее командиров со-
единений и частей выделить в качестве руководителей
этих занятий наиболее подготовленных в военно-теорети-
ческом отношении старших офицеров, специалистов раз-
личных родов войск, умелых тактиков. По поручению Во-
енного совета мы осуществляли строгий контроль за ходом
учебы.
При политотделе армии были образованы четыре
учебные группы. В первой занимались начальники по-
литотделов корпусов и дивизий, начальники отделений
ПОарма, руководящие работники прокуратуры и военного
136
трибунала армии, во второй — инспекторы и инструкторы
нашего политотдела, в третьей — сотрудники армейской
газеты «Фронтовик» вместе с работниками прокуратуры
и трибунала, в четвертой — заместители командиров по
политчасти полков армейского подчинения. Кроме того,
в нескольких учебных группах, опять-таки дифференци-
рованно по служебным категориям, овладевали военным
мастерством политработники артиллерийских частей РГК,
частей и учреждений армейского тыла. В группах при по-
литотделах корпусов обучались инспекторы и инструкто-
ры этих политорганов и заместители командиров по по-
литчасти отдельных корпусных частей, при политотделах
дивизий — заместители командиров полков по политчасти
и дивизионные политработники. Политработники баталь-
онов, дивизионов, рот и батарей занимались непосредст-
венно в полках.
Занятия проводились, как правило, в поле, в условиях,
максимально приближенных к боевым. Некоторые темы
отрабатывались в ночное время. Как раз в ту пору в так-
тике действий наших войск ночные бои приобретали все
большее значение.
Задача состояла в том, чтобы приблизить политсостав
по уровню военных знаний к командирам, поэтому
программы учебных занятий были весьма емкими. Помимо
изучения основ тактики общевойскового боя, роли в нем
различных родов войск, теории и практики управления
войсками, методов боевого обеспечения, управления огнем,
знакомства с важнейшими положениями инженерного де-
ла, топографии предусматривалось обязательное изучение,
в доступных пределах, тактики войск врага, организации
немецко-фашистской армии, вооружения ее пехотных
и специальных соединений, частей, подразделений.
Учеба проходила, как принято говорить, без отрыва от
производства, без какого-либо снижения ответственности
политсостава за выполнение повседневных служебных
обязанностей, во многих случаях почти при полном от-
сутствии уставов, наставлений, учебников и учебных по-
собий. Поэтому легко представить, сколько требовалось
сил и энергии, чтобы занятия были действенными. Но так
или иначе, проводились они регулярно. И преподаватели
и сами политработники относились к ним с сознанием вы-
сокой ответственности, как к делу очень важному и необ-
ходимому.
Я часто присутствовал на занятиях в корпусных, ди-
визионных и полковых группах, беседовал с офицерами-
преподавателями, с их слушателями и видел, как благо-
137
даря военным знаниям раскрываются творческие способ-
ности политработников. В повседневной практике это
проявлялось во все более конкретной связи партийно-по-
литической работы с обучением и воспитанием личного
состава, в ее еще большей предметности и целеустремлен-
ности.
Огромное значение придавал боевой подготовке полит-
состава и Военный совет, требуя от нас строжайшего кон-
троля за регулярностью и качеством занятий. Часто на
занятиях присутствовали командующий армией генерал
А. И. Рыжов, члены Военного совета, командующие
и начальники родов войск.
Пристальный интерес командования армии к военной
подготовке политработников объяснялся не только заботой
о повышении уровня политико-воспитательной работы
в войсках, но и тем, что в политработниках, особенно та-
кого звена, как рота — батальон, Военный совет видел су-
щественный резерв строевых командиров. Мы на опыте
убедились, как это важно, чтобы в бою политработник мог
взять на себя командование ротой или батареей, заменив
выбывшего из строя командира, и успешно решить боевую
задачу.
— Для нас очень важно, чтобы каждый политработник
обладал достаточными военными знаниями и мог в необ-
ходимых случаях возглавить подразделение,— неоднок-
ратно напоминал командующий армией Александр Ива-
нович Рыжов.
И мы, работники политотдела армии, в полной мерс
разделяли его мнение, требовали от политорганов соеди-
нений повседневного конкретного руководства военной
учебой политсостава, при активном содействии команду-
ющего добивались, чтобы уровень военных занятий с по-
литработниками неуклонно повышался.
Учеба давала заметные результаты. Когда в конце мая
1943 года в войска поступила директива об упразднении
института заместителей командиров рот, батарей и на-
чальников штабов по политчасти, многие высвободившиеся
политработники были рекомендованы на командные дол-
жности. Мы были уверены, что товарищи обладают всеми
необходимыми качествами и достаточными знаниями,
чтобы командовать ротами, батареями, взводами. После-
дующие бои блестяще подтвердили это.
Упразднение должностей заместителей командиров по
политчасти в ротах и батареях потребовало от политорга-
нов и политработников частей усилить внимание к коман-
дирам этого звена, поскольку теперь на них полностью
138
возлагалась ответственность не только за боевую подго-
товку подчиненных, за руководство боевыми действиями,
но и за организацию политико-воспитательной работы.
К выполнению этих задач были готовы далеко не все ко-
мандиры. Некоторые из них прежде вообще мало интере-
совались партийно-политической работой, полностью по-
лагаясь па своих заместителей по политчасти. Теперь
таким командирам надо было наверстывать упущенное,
всерьез учиться искусству воспитания. Мы всемерно помо-
гали им.
Как указывалось в директиве Главного политуправле-
ния, командиры рот и батарей в своей практической де-
ятельности должны были опираться на партийные и ком-
сомольские организации. В связи с этим перед политорга-
нами во весь рост встала задача дальнейшего укрепления
ротных и равных им партийных и комсомольских органи-
заций, дальнейшего повышения их активности.
Решать эту проблему в условиях нашей армии в то
время оказалось делом довольно сложным.
На заседании Военного совета я доложил, что среди
нового пополнения, влившегося в армию, пока очень мало
коммунистов. Мы постоянно ведем работу по приему
в партию лучших бойцов и командиров. И все-таки далеко
не во всех ротах и батареях имеются полнокровные пар-
тийные организации. Выход один — направить в полевые
подразделения лучших коммунистов из тыловых частей
армии.
— Ну что ж,— поддержал меня генерал-майор
А. И. Рыжов.— В частях и учреждениях тыла, как мне
известно, имеются крупные парторганизации. Готовьте
списки. Включите в них тех, кого можно перевести в по-
левые войска без ущерба для тылов. Такую же работу надо
провести и в тылах соединений.
Но член Военного совета по тылу полковник
П. В. Кузьмин выступил с решительным возражением.
Он опасался, что такая мера ослабит парторганизации
тыловых частей и учреждений, а партийно-политическая
работа в тылах имеет не менее важное значение, чем в по-
левых частях. Опасение было справедливым, и, принимая
мое предложение, Военный совет потребовал, чтобы в ты-
лах обязательно сохранились полнокровные партийные
организации.
В течение июня многие члены партии из армейского
тыла и тылов соединений были переведены в полевые
части. Теперь в армии действовало около пятисот ротных
парторганизаций. В ста с лишним ротах, где оказалось
139
мало коммунистов, были образованы партийно-комсо-
мольские группы. В них по мере роста партийных рядов
политорганы направляли молодых членов партии. В ре-
зультате число полнокровных ротных и равных им парт-
организаций продолжало непрерывно расти. Равномерная
расстановка партийных сил, повседневное внимание
и конкретное руководство ротными парторганизациями со
стороны политорганов позволили обеспечить достаточно
высокий уровень партийно-политической работы в под-
разделениях и после упразднения в них института за-
местителей командиров по политчасти. Партийные орга-
низации стали конкретнее и оперативнее помогать коман-
дирам в боевой подготовке солдат и офицеров, предметнее
заниматься вопросами материального обеспечения личного
состава.
На том же заседании Военный совет потребовал от нас
усилить работу по воспитанию бойцов в духе ненависти
к врагу. Выполняя это указание, агитаторы политотдела
армии и политорганов соединений подготовили специаль-
ные лекции. В основу их легли факты из сообщений
Чрезвычайной государственной комиссии по расследова-
нию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Вязь-
ме, Гжатске, Сычевке, Ржеве, Ростове-на-Дону и других
тогда только что освобожденных Красной Армией городах,
а также из отчетов о судебных процессах над эсэсовскими
палачами. В войсках армии оказалось и немало живых
свидетелей фашистских злодеяний. Это были бойцы-но-
вобранцы, пришедшие к нам из освобожденных от врага
районов. Они на себе испытали все ужасы фашистского
оккупационного режима. Их рассказы о разоренных гит-
леровцами селах и городах, о массовых расстрелах мирных
жителей были самым убедительным и впечатляющим ма-
териалом.
По инициативе комсомольских организаций в войсках
создавались документальные фотовыставки, разоблачав-
шие зверства фашистских захватчиков. О злодеяниях
гитлеровских войск на временно оккупированной терри-
тории подробно рассказывалось в статьях и корреспон-
денциях дивизионных и армейской газет. Политотдел ар-
мии и политорганы соединений выпускали специальные
листовки о чудовищных издевательствах фашистов над
советскими бойцами, которые попадали в их руки.
Вся эта работа, несомненно, приносила плоды, напол-
няла сердца солдат жгучей ненавистью к врагу, звала
беспощадно истреблять фашистских палачей, гнать врага
все дальше на запад.
140
Наступательный порыв в войсках нарастал.
— Пора бы и нам на фронт! — слышал я в каждом
подразделении.
А между тем назревали события под Курском и Белго-
родом. В штабе и политотделе армии об этом знали. И хотя
сведения о концентрации советских войск на Курской дуге
держались в строгом секрете, вездесущая «солдатская по-
чта» кое-что доносила до бойцов.
И вот началось. 5 июля немецко-фашистские войска
перешли на северном и южном фасах Курской дуги в на-
ступление, бросили против советских войск крупные силы
пехоты, танков и авиации. Вся страна с тревогой следила
за развитием событий. Особенно переживали воины нашей
армии: ведь все происходило не так уж далеко от нас.
Группа работников политотдела в это время находилась
в ЗО-й стрелковой дивизии. Мы приехали туда по решению
Военного совета со специальным заданием — помочь
в налаживании партийно-политической работы в подраз-
делениях, так как результаты просчетов, допущенных
в этой области, стали отражаться на состоянии дис-
циплины.
Утром я зашел к командиру дивизии полковнику
М. Е. Савченко, чтобы договориться о порядке нашей рабо-
ты в частях.
— Читали? — подал мне свежую сводку Михаил Ев-
докимович.— Немцы перешли в наступление. С двух на-
правлений прут. После сокрушительного разгрома врага
под Сталинградом и последующего успешного наступле-
ния советских войск все мы считали, что гитлеровцы, хотя
их армия еще достаточно сильна, вряд ли осмелятся на
новое широкое наступление. А в сводке сообщалось, что
они наступают крупными силами пехоты и танков, причем
в отдельных местах им удалось вклиниться в нашу
оборону.
— Да, это — начало нового крупного сражения,—
соглашаюсь я, а мысленно прикидываю, как лучше посту-
пить: остаться в дивизии или срочно вернуться в политот-
дел армии. Решаю вернуться. Всякое может случиться.
Армию могут внезапно направить в район боев, поэтому
необходимо быть на месте.
— Только бы не прорвались, не соединились, — про-
должал Михаил Евдокимович. Склонившись над развер-
нутой картой, командир, умудренный опытом боев, знаю-
щий толк в военном искусстве, пытался предугадать, как
повернутся события.
141
Пришел начальник политотдела дивизии полковник
Аристарх Иванович Болдырев. И тоже направился прямо
к карте.
В памяти всплыли прошлогодние события на Юге.
С тех пор, конечно, многое изменилось. Была катастрофа
6-й немецкой армии под Сталинградом. Продолжались
успешные наступательные операции советских войск на
многих фронтах. Захватчиков здорово проучили, порядком
намяли им бока. Не тот стал фашист. Поубавилось у него
спеси. И все же — чем черт не шутит...
Собираюсь в дорогу. За себя в дивизии оставляю агита-
тора майора М. Д. Тюкаева. Он у нас недавно, но уже успел
показать себя хорошим организатором, способным, рассу-
дительным офицером.
В тот же день я возвратился в политотдел армии. И как
раз вовремя: командующий созывал совещание руково-
дящих работников управления. Увидев меня, генерал
А. И. Рыжов одобрительно сказал:
— Правильно сделали, что вернулись. Время такое —
в любой момент армия может получить боевой приказ.
Поэтому лучше быть на месте.
На совещании разговор шел о готовности армии к от-
правке на фронт. Длилось оно всего несколько минут.
Выступили командующий и член Военного совета. Гене-
рал-майор А. И. Рыжов дал указание: с еще большей на-
стойчивостью совершенствовать боевую выучку войск
и одновременно готовить их к возможной в самое ближай-
шее время отправке на передовую, в район боев на Кур-
ской дуге.
— Людей надо держать в курсе событий под Курском
и Белгородом. Не скрывайте трудностей, которые прихо-
дится преодолевать там советским войскам. На орловско-
курском и белгородском направлениях идут жесточайшие
бои, и если в них придется участвовать войскам нашей
армии, то от всех нас потребуется железная стойкость.
Пусть это глубоко осознает каждый боец, каждый ко-
мандир.
В войсках продолжалась напряженная учеба. Прово-
дились полковые и дивизионные учения, строевые заня-
тия, стрельбы. А мысленно все были там, на Курской дуге.
Каждая весточка из района боев вызывала горячие откли-
ки. Газеты со сводками Совинформбюро зачитывались до
дыр. Гитлеровцы все еще рвались вперед, но, судя по со-
общениям, почти не продвигались, несли огромные потери
в танках, авиации, в живой силе Цифры успокаивали
142
хотя и свидетельствовали о невиданной напряженности
боев.
И вот наконец оперативная сводка Совинформбюро за
15 июля: «На днях наши войска, расположенные севернее
и восточнее города Орла, после ряда контратак перешли
в наступление против немецко-фашистских войск... В ходе
наступления наших войск разбиты немецкие 56, 262,
293-я пехотные дивизии, 5-я и 18-я танковые дивизии.
Нанесено сильное поражение немецким 112, 208 и
211-й пехотным, 23-й и 36-й немецким мотодивизиям».
Далее сообщалось о захваченных за три дня боев трофеях,
о 12 тысячах уничтоженных фашистских солдат и офице-
ров, о двух тысячах пленных.
Значит, немецко-фашистское наступление сорвалось.
Советские войска одержали новую блестящую победу!
В подразделениях и частях нашей армии прошли бур-
ные митинги. С ликованием был встречен приказ Верхов-
ного Главнокомандующего, в котором говорилось, что
«немецкий план летнего наступления нужно считать пол-
ностью провалившимся. Тем самым разоблачена легенда
о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают
успехи, а советские войска вынуждены будто бы нахо-
диться в отступлении».
У нас очередные перемены. Членом Военного совета
армии вместо полковника Г. А. Комарова назначен гене-
рал-майор И. Н. Королев. Объезжаем с ним войска. Бесе-
дуем с командирами, политработниками, бойцами. Как-то
всю ночь провели в поле, на тактическом учении
218-й стрелковой дивизии полковника П. Т. Клюшникова,
а утром на совещании работников политотдела дивизии
подробно разобрали недостатки, допущенные в полити-
ческом обеспечении учения. И снова в путь. Нескольким
стрелковым и артиллерийским полкам вручили боевые
Знамена. В 29-й дивизии, где начальником политотдела
теперь мой друг по боям на Кавказе подполковник В. В.
Сажнев, накоротке провели совещание парторгов полков
и батальонов, вернее, побеседовали с ними на привале во
время марша. Затем вновь встречи с командирами — от
взводного до комдива, товарищеские беседы с красноар-
мейцами в отделениях и расчетах, выступления на ми-
тингах, деловые разговоры с политработниками. Иван
Николаевич Королев, с виду несколько суровый, сразу
преображался в разговоре с людьми, шутил, находил
нужный тон, казалось, заранее знал, что больше всего
143
волнует человека, с которым он только что познакомился.
В этом отчетливо проявлялся громадный опыт работы ко-
миссаром в Красной Армии, накопленный им более чем за
двадцать лет военной службы.
Пока мы колесили из дивизии в дивизию, из полка
в полк, я успел кое о чем расспросить нового члена Воен-
ного совета. О себе он рассказывал скупо. На фронте с на-
чала войны. Был военкомом воздушно-десантной бригады,
воздушно-десантного корпуса, начальником политотдела
3-й армии. Окончил высшие курсы политсостава и теперь
вот получил назначение к нам.
— Помню, двадцать лет назад пришел в Красную Ар-
мию молодец молодцом, с курчавым чубом, а теперь наголо
брить голову приходится. Полысел. Сам удивляюсь, куда
все девалось,— шутил он с печальной улыбкой.
В ту пору Ивану Николаевичу было сорок три. В
47-й армии мы прослужили вместе до конца войны, до по-
беды, и я ни разу не слышал, чтобы он жаловался на здо-
ровье. А он был болен. Но даже в минуты недомогания
старался не подавать виду, был, как всегда, деятелен
и неутомим.
Прибыл к нам и новый командующий — генерал-майор
П. М. Козлов, человек известный, один из первых кавале-
ров ордена Кутузова. Из сводок Совинформбюро и прика-
зов Верховного Главнокомандующего мы знали, что на
Северном Кавказе войска под его командованием отличи-
лись в боях за освобождение Георгиевска, Минеральных
Вод, Пятигорска, Кисловодска, Железноводска. Его имя
часто упоминалось в газетах и радиопередачах. Мы счи-
тали для себя честью, что такой человек возглавил нашу
армию. И все же жалко было расставаться с Александром
Ивановичем Рыжовым. За короткое время все мы в штабе
и политотделе успели полюбить этого умного и волевого
военачальника, способного руководителя войск, а глав-
ное — человека большой души. Меня особенно привлекало
в нем то, что он всегда с интересом относился к партийно-
политической работе, видел в ней великую силу.
За два с небольшим года существования 47-й армии
генерал-майор П. М. Козлов был десятым ее командую-
щим. Не успеешь, бывало, привыкнуть к одному коман-
дарму, как назначается новый. Не знаю, возможно, в от-
дельных случаях и была необходима замена одного ко-
мандующего другим, но вообще-то столь частые переме-
щения, на мой взгляд, не способствовали успеху дела.
В связи с назначением генерал-майора Козлова усили-
лись разговоры о возможности переброски армии в бли-
144
жайшее время в район боев. И действительно, дня через
два или три был получен приказ на марш. Войска армии
передислоцировались в район городов Короча, Новый
Оскол с задачей занять оборону за боевыми порядками
69-й армии и готовиться к наступлению. Это было началом
стремительного 600-километрового марша. Войска совер-
шали марш-броски по 40 — 50 километров за сутки, двига-
лись днем и ночью, выполняя различные тактические ма-
невры. Особенно трудно приходилось днем, под нещадно
палящими лучами июльского солнца.
Весь политсостав армии и соединений находился
в маршевых колоннах. На коротких привалах политра-
ботники выступали перед бойцами. Каждый из них имел
разработанные политотделом армии тезисы, в которых из-
лагалось содержание приказа Ставки Верховного Главно-
командования войскам, действовавшим на курском и бел-
городском направлениях. К разъяснению этого документа
политотдел привлек также большую группу старших
офицеров управления и штаба армии. С докладами и бе-
седами выступали командиры, начальники политорганов
соединений, командиры полков и их заместители по по-
литчасти.
Курская битва продолжалась, и с каждым днем стано-
вилось все очевиднее, что после Сталинградского сраже-
ния это новый важнейший этап Великой Отечественной
войны, что немецко-фашистская армия терпит такое по-
ражение, от которого уже не сможет оправиться. Авантю-
ристическая попытка немецко-фашистского командования
развернуть третье летнее наступление обернулась полным
банкротством. Все это надо было разъяснить солдатам,
сержантам и офицерам армии еще до вступления в бой.
Командный и политический состав делал все возможное,
чтобы довести идеи приказа Ставки до каждого бойца.
На коротких привалах проводились партийные и комг-
сомольские собрания, обсуждавшие вопросы дисциплины
марша, повышения бдительности. Агитаторы знакомили
бойцов и сержантов с очередными сводками Совинформ-
бюро. В ротах, батареях и взводах выпускались боевые
листки. Партийно-политическая работа велась непрерыв-
но. Все было подчинено одной цели — обеспечению готов-
ности в любой момент вступить в бой.
Прибавилось забот партийным комиссиям. В преддве-
рии боев, как всегда, усилился приток заявлений о приеме
в партию и комсомол. Партийные комиссии ежедневно
рассматривали десятки заявлений. За время марша в чле-
ны и кандидаты партии в целом по армии было принято
145
1129 передовых бойцов, сержантов и офицеров, главным
образом из тех, кто уже участвовал и не раз отличался
в боях, а за время нахождения армии в резерве добился
отличных показателей в боевой и политической подготов-
ке. На 1574 человека выросла армейская комсомольская
организация.
К полудню 3 августа последний этап марша был за-
вершен. Во изменение прежнего приказа войска армии
сосредоточились в районе восточнее города Сумы. Им
предстояло сменить части и соединения 40-й армии, на-
ступление которой в результате упорного сопротивления
врага приостановилось на рубеже железнодорожной линии
в районе станции Боромля.
Утром 4 августа в село, где расположился штаб армии,
прибыл новый командующий — генерал-лейтенант Павел
Петрович Корзун. Генерал-майор П. М. Козлов отзывался
в распоряжение фронта.
Вечером генерал Корзун провел заседание Военного
совета. Обсуждались оперативные вопросы. Вместе с тем
каждый из выступавших касался и партийно-полити-
ческой работы. Командующий поставил перед политорга-
нами задачу: до начала боев главное внимание сосредото-
чить на разъяснении личному составу необходимости соб-
людать строжайшую бдительность и дисциплину, чтобы
обеспечить скрытность смены войск 40-й армии па перед-
нем крае. Вместе с тем генерал Корзун потребовал про-
должать морально и политически готовить войска к труд-
ным боям, к самоотверженной и мужественной борьбе,
в особенности к отражению вражеских контратак.
Бойцы наши уже знали, что на Курской дуге гитле-
ровцы впервые применили в широком масштабе свои но-
вые тяжелые танки типа «тигр» и самоходные артилле-
рийские установки —«фердинанды». Враг возлагал боль-
шие надежды на эти мощные машины, одетые в крепчай-
шую броню. Но оказалось, что и эти стальные чудовища
вспыхивают кострами, когда путь им преграждают от-
важные советские солдаты. Мы неустанно разъясняли
бойцам эту истину, подтвердившуюся под Белгородом
и Орлом. Вместе со штабом командующего бронетанковы-
ми и механизированными войсками армии политотдел
разработал и издал памятки о способах борьбы с «тигра-
ми», «пантерами» и «фердинандами», об их уязвимых мес-
тах. Такие памятки получил почти каждый боец.
На заседании Военного совета генерал П. П. Корзун
еще раз напомнил о том, что немецко-фашистские генера-
лы, вооружив свои войска тяжелыми танками и самоход-
146
ками, рассчитывали взять реванш за катастрофическое
поражение под Сталинградом, но их планы сорваны геро-
ическими действиями Красной Армии. Это отнюдь не
значит, подчеркнул командующий, что гитлеровцы разу-
верились в «тиграх», «пантерах» и «фердинандах». Тя-
желые немецкие танки и самоходки — оружие грозное
и сильное. Об этом не следует забывать. Надо еще и еще
раз разъяснить каждому бойцу, сержанту и офицеру, осо-
бенно в танковых и артиллерийских частях, в подразделе-
ниях ПТР, что борьба с тяжелыми танками и самоходками
врага — задача первостепенной важности. К этому должен
быть готов и весь личный состав стрелковых частей.
Борьба по-прежнему предстоит трудная. Очень важно,
чтобы к преодолению этих трудностей были психологи-
чески готовы все — от бойца до генерала.
В заключение командующий вновь подчеркнул, что
необходимо главное внимание командиров, политорганов,
партийных и комсомольских организаций сосредоточить
на ликвидации танкобоязни, на том, чтобы каждый боец
был готов смело вступить в единоборство с танками и са-
моходками врага. От этого во многом зависит успех на-
ступательных действий.
Мы слушали командующего, стараясь не пропустить ни
одного слова. По тону его выступления, по манере убеж-
дать чувствовалось, что этот немолодой уже генерал —
большой знаток солдатской психологии, солдатской души.
— Ну, а завтра в войска,— сказал командарм, пооче-
редно пожимая каждому руку на прощание.— Вас, това-
рищ Калашник, приглашаю с собой. Прежде всего съездим
в двадцать третий корпус к Чувакову. А потом... Впрочем,
не будем загадывать.
Как только я вернулся к себе, зазуммерил полевой те-
лефон. Звонил генерал П. П. Корзун.
— Из штаба фронта мне сообщили, что наши войска
завязали уличные бои в Орле. Полагают, что к рассвету
город будет очищен от врага. Успешно идут дела и в рай-
оне Белгорода. Войска Степного фронта подошли к нему
вплотную. Возможно, в ближайшие сутки Белгород тоже
будет освобожден. В связи с этим нашу поездку к Чувако-
ву я думаю на некоторое время отложить. С утра проведем
небольшое совещание с командирами и начальниками по-
литотделов корпусов и дивизий, а потом поедем. Надеюсь,
так будет лучше. Как вы полагаете?
— Правильно, товарищ командующий. Так будет
лучше.
147
— Ну вот и хорошо. Член Военного совета тоже счи-
тает, что надо созвать командиров соединений и началь-
ников политотделов, обстоятельно проинструктировать их
по военным и политическим вопросам. Попрошу вас под-
готовить небольшое выступление. Расскажете участникам
совещания, каким образом организовать политическую
работу в связи с крупными успехами войск Красной Ар-
мии в районах Орла и Белгорода. Это, по моему мнению,
чрезвычайно важно для дальнейшего подъема наступа-
тельного духа войск армии.
Почти до рассвета готовился к докладу на совещании.
Несколько раз звонил в оперативный отдел, чтобы поточ-
нее узнать, как складывается боевая обстановка в районах
Орла и Белгорода. К сожалению, наши оперативники пока
еще не располагали необходимыми сведениями. Только
рано утром стало известно — Орел освобожден, а в Белго-
роде идут уличные бои.
Совещание командиров и начальников политотделов
соединений продолжалось часа два с половиной. Его
участники получили необходимые указания не только по
подготовке к смене войск 40-й армии на переднем крае, но
и по вопросам политической работы. Сообщение об осво-
бождении от гитлеровских оккупантов Орла было всеми
воспринято как выдающееся событие. Договорились, что
командиры и начальники политорганов организуют во всех
частях и подразделениях массовые митинги, посвященные
этой победе.
Забегая несколько вперед, скажу, что весть о почти
одновременном освобождении двух старинных русских
городов — Орла и Белгорода и о первом за время Оте-
чественной войны победном салюте в Москве вызвала
в войсках армии небывалый политический подъем. Бойцы,
сержанты, офицеры сердечно поздравляли друг друга
с новой победой.
После совещания мы с генералом П. П. Корзуном вы-
ехали в 23-й стрелковый корпус. Побеседовали с офице-
рами штаба и политотдела корпуса, затем побывали в ди-
визиях и полках.
Знакомясь с командирами и политработниками, давая
им необходимые указания, делая замечания по поводу за-
меченных недостатков, Павел Петрович всякий раз, как бы
между прочим, напоминал:
— Побольше заботы о бойцах, товарищи. Вовремя на-
кормить бойца, ободрить добрым словом, поговорить по
душам, толково объяснить то, что ему непонятно,— первое
дело. Не жалейте на это сил и времени.
148
До начала боев мне неоднократно приходилось выез-
жать вместе с генералом Корзуном в расположение диви-
зий и полков. Мы по-человечески привязались друг
к другу.
В ночь на 17 августа войска нашей армии, сменив на
переднем крае части и соединения 40-й, вышли на исход-
ный рубеж для наступления. Все было подготовлено к то-
му, чтобы без задержки, с ходу атаковать врага, взломать
его оборону, пока еще слабо укрепленную, и двигаться
в направлении Зеньков, Гадяч.
Артиллерийские и танковые части заняли и тщательно
замаскировали свои позиции. Все работы производились
ночью. Артиллеристы и танкисты, заранее строго предуп-
режденные о соблюдении дисциплины и бдительности,
действовали по возможности бесшумно. Скрытности сос-
редоточения артиллерийских и танковых частей в значи-
тельной мере способствовала и погода: несколько дней
подряд шли обильные не по сезону дожди.
Наступаем!
Командный пункт 29-й стрелковой диви-
зии разместился в небольшом блиндаже-времянке. Строи-
ли его саперы одной из частей только что отведенной в тыл
40-й армии. Строили, как говорится, на скорую руку, не
заботясь об удобствах. Расчет простой: в наступлении лю-
бое сооружение — временное, в том числе и командный
пункт. Может, он и потребуется всего на два-три часа,
потом надо строить другой, где-то впереди. Комдиву
Н. М. Ивановскому КП явно не нравился.
— Курятник какой-то, а не блиндаж,— ворчал он, об-
водя взглядом помещение.— А впрочем, черт с ним, заси-
живаться тут долго не придется. Главное, что место вы-
брано удачное: и к переднему краю близко, и обзор пре-
красный.
Эти слова были сказаны часа в два ночи, когда части
дивизии только что расположились в окопах, оставленных
отошедшими в тыл подразделениями 40-й армии. Теперь
пятый час. Начинает светать. Командир дивизии полков-
ник Ивановский, моложавый, стройный офицер, почти не
выпускает из рук телефонной трубки, решительно отдает
последние распоряжения командирам полков, начальни-
кам отделений и служб дивизии.
Атака стрелковых частей и подразделений назначена
на семь утра. Ей должна предшествовать пятидесятими-
нутная артподготовка и затем десятиминутный огневой
149
налет «катюш». Плотность артиллерии — 150 стволов на
километр фронта прорыва. Наступление поддержат с воз-
духа крупные силы авиации.
А пока — предбоевая, напряженная тишина. За стена-
ми блиндажа лишь изредка слышатся пулеметные и авто-
матные очереди.
Мы с начальником политотдела дивизии подполковни-
ком Василием Васильевичем Сажневым сидим на ящиках
из-под снарядов в дальнем углу блиндажа, ведем разговор
о состоявшихся накануне в подразделениях дивизии
красноармейских митингах с выносом боевых Знамен
частей. Для нас это новшество. Вчера я впервые присут-
ствовал на таких митингах. Передовые бойцы, командиры,
политработники подходили к установленному в центре
Знамени и торжественно клялись, что не посрамят боевой
святыни, будут достойно сражаться с врагом под красным
стягом, не пожалеют сил, а если потребуется, и самой
жизни, чтобы изгнать захватчиков с родной земли.
Собственно, это были обычные митинги накануне боев.
Но торжественный вынос полковых Знамен делал их осо-
бенно впечатляющими. Стоило посмотреть, с каким чув-
ством гордости и достоинства прошел при развернутом
Знамени полка, например, батальон, где заместителем ко-
мандира по политчасти капитан Ефимов. На митинге
в этом подразделении выступили комдив полковник Н. М.
Ивановский и я, как представитель командования армии.
Затем слово брали бойцы, молодые и пожилые, новички
и закаленные в боях ветераны. Все говорили о том, что
будут драться с врагом смело и самоотверженно, не жалея
ни сил, ни крови, беспощадно уничтожать фашистских
захватчиков.
Сажнев коротко доложил о том, как политотдел пред-
полагает организовать политическую работу в ходе боя по
прорыву немецкой обороны и в наступлении. Все послед-
ние дни командиры, политработники, партийные и комсо-
мольские организации дивизии готовили личный состав
к прорыву: знакомили воинов с опытом контрнаступления
войск Красной Армии на Курской дуге, рассказывали
о тех, кто хорошо овладел искусством воевать, разъясняли
военное и политическое значение Курской битвы. Главное
же внимание уделялось задачам борьбы с немецкими
танками.
В каждом батальоне образованы группы гранатомет-
чиков. В них включены в основном коммунисты и комсо-
мольцы. В ходе боев политотдел будет широко популяри-
зировать опыт лучших из них. Все офицеры политотдела
150
находятся в подразделениях, имеют конкретные задания
по оказанию помощи командирам и политработникам на
местах. Вечером вернутся в политотдел, где будут подве-
дены итоги проведенной за день работы. Политотдел дал
указание всем политработникам частей и подразделений,
партийным и комсомольским организациям обсуждать
итоги партполитработы за каждый боевой день и опреде-
лять задачи на завтра, постоянно внедрять в практику
оправдавшие себя формы и методы пропаганды боевых
подвигов. Вечером в тех подразделениях, где позволит об-
становка, состоятся партийные и комсомольские собрания.
Будут вручены награды отличившимся в боях.
В 29-й стрелковой дивизии еще до моего приезда рабо-
тала группа армейских политотдельцев — майоры А. Гре-
чухин, М. Тюкаев и старший лейтенант В. Третьякевич.
Они помогали партполитаппарату дивизии в налаживании
агитационной работы, в развертывании боевого соревно-
вания. Надо было проверить, что ими уже сделано, и дать
практические указания о работе в период наступательных
боев, поскольку товарищам предстояло оставаться в диви-
зии. Все это я успел сделать еще вечером. Теперь Гречу-
хин, Тюкаев и Третьякевич находились в полках.
Столь большое внимание 29-й стрелковой дивизии по-
литотдел армии уделял потому, что ей предстояло дей-
ствовать на главном направлении. Надо было помочь
партполитаппарату дивизии организовать работу в ходе
наступления, затем обобщить опыт и сделать его достоя-
нием других соединений. Группа майора А. А. Гречухина
блестяще справилась с заданием.
В ожидании начала артиллерийской подготовки время,
казалось, остановилось. Все, кто находился в блиндаже, то
и дело поглядывали на часы.
Ровно в 6.00 прогремел первый артиллерийский залп.
Почти одновременно заработали сотни орудий и миноме-
тов. Грохот нарастал с каждой секундой, пока не слился
в сплошной оглушающий гул. В воздухе появились штур-
мовики. Они проносились над самой крышей блиндажа.
Намного выше их в синеве неба, казалось, неторопливо
плыли бомбардировщики, а еще выше — прикрывавшие их
юркие истребители. Гудела земля. Гудел воздух. Все дро-
жало вокруг.
— Вот это артподготовка! — восторженно прокричал
В. В. Сажнев,— Вот это удар!
Да, раньше и впрямь не приходилось видеть такое.
Невольно подумалось: пока армия находилась в тылу, на
фронте многое изменилось. Изменения выражались не
151
только в том, что советские войска теперь повсеместно на-
ступают. Изменения произошли в военном искусстве,
в мощи наносимых по врагу ударов. После такой артпод-
готовки, наверное, мало кто останется живым в окопах
врага. Какая это прекрасная тема для пропаганды возрос-
шей силы Красной Армии!
Мощный гром не стихал. С артиллерией тесно взаимо-
действовала авиация. Над командным пунктом дивизии
по-прежнему, волна за волной, пролетали бомбардиров-
щики и штурмовики, обрушивая на врага бомбовый груз.
Я подошел к стереотрубе, оглядел луговину, где нахо-
дились окопы и траншеи первой линии вражеской оборо-
ны. Их покрывало огромное облако дыма и пыли, вздыма-
емое непрерывными взрывами.
Артиллерийская и авиационная подготовка заверши-
лась коротким, мощным ударом нескольких дивизионов
«катюш».
В 7.00 вслед за огневым валом перешли в атаку танки
и пехота. Несколько минут наблюдаю за их продвижением.
Уничтожая с ходу уцелевшие огневые точки, наши танки
и пехота врываются на вражеские позиции. На некоторых
участках завязываются скоротечные рукопашные схватки.
Оставляя за собой тех немцев, которые бросают оружие
и поднимают руки, наши подразделения устремляются все
дальше — в глубь обороны противника.
Когда первая линия немецких окопов и траншей была
пройдена, в прорыв хлынули новые группы наших танков.
Опережая пехоту, они стремительно несутся вперед, об-
ходят с флангов вражеские узлы сопротивления, быстро
разворачиваются, давят, крушат их огнем и гусеницами,
прокладывают путь стрелкам, автоматчикам, пулеметчи-
кам, связистам.
На некоторых направлениях сопротивление врага за-
метно усиливается, но остановить наше наступление гит-
леровцы уже не в состоянии.
Из 30-й, 337-й и других стрелковых дивизий, артилле-
рийских и танковых полков поступают сведения, что и там
наступление идет успешно.
В середине дня, когда я уезжал из 29-й стрелковой ди-
визии, ее командир полковник Н. М. Ивановский отдал
приказание перенести свой командный пункт на окраину
недавно освобожденного от гитлеровцев села Гарбузовка.
Вечером становится известно, что только за первый
день боев войска 47-й армии освободили территорию при-
мерно в 150 квадратных километров, уничтожили до трех
тысяч вражеских солдат и офицеров, 10 танков, много
152
орудий, пулеметов, автомашин с грузами, захватили не-
мало пленных. Прекрасное начало!
Полевой телефон на моем столе зуммерит почти не-
прерывно. Звонят начальники политотделов корпусов
и дивизий, докладывают о ходе наступления, об итогах
дня, о проведенной партполитработе, рассказывают о на-
иболее ярких боевых эпизодах, об отличившихся бойцах
и командирах. Все, что представляет интерес, я записы-
ваю, чтобы сегодня же сообщить в политдонесении на-
чальнику политуправления фронта. Не отходят от теле-
фонов и мой заместитель, инструкторы-информаторы.
Иду в редакцию «Фронтовика», беседую с майором
Чурносовым: в завтрашнем номере газеты предстоит как
можно подробнее рассказать о результатах первого дня
наступления. Бегло просматриваю подготовленные мате-
риалы.
Уже начальный этап наступательных боев в полной
мере показал, что предварительный инструктаж полит-
состава принес немалую пользу. Командиры, политработ-
ники, партийные и комсомольские организации, ротные
и взводные агитаторы с первых дней боев проявили много
инициативы, добиваясь, чтобы партийно-политическая
работа строилась с учетом динамики боя и не ослабевала
ни на минуту.
Что ж, пожалуй, все правильно. Большая часть газеты
будет заполнена сообщениями из дивизий, полков, баталь-
онов, действовавших на главном направлении. Заметки
и корреспонденции рассказывают о героях сегодняшнего
наступления. Советую товарищам из редакции непременно
напечатать небольшую статью об общем итоге боев за день.
Такой материал крайне необходим агитаторам. Пусть
знают все, какого успеха добились войска армии в первый
день наступления.
Мне показали любопытные листовки, написанные от
руки. Под общим заголовком «Сегодня героически сража-
лись...» в них рассказывалось о боевых подвигах, совер-
шенных солдатами и сержантами за день. Такие листовки
первыми начали выпускать агитаторы одного из подраз-
делений 337-й дивизии. Роль их была велика: уже в ходе
боя все подразделение узнавало имена самых отважных,
их. пример вдохновлял остальных бойцов. Командиры
и политработники поздравляли отличившихся, объявляли
им благодарность. Это тоже отражалось в листовках. Быть
достойным попасть в такой список стремился каждый
153
солдат. Начальник политотдела дивизии подполковник
Н. С. Косович и его работники сразу оценили инициативу
агитаторов подразделения, распространили их опыт.
Листовки-молнии стали выходить во всех ротах и баталь-
онах, причем многие из них — на нескольких языках.
Пламенное слово нескольких активистов подкрепля-
лось личным примером, в атаке они были самыми отваж-
ными и мужественными.
Как-то ночью, в самый разгар наступления, я нена-
долго заехал на КП 337-й стрелковой дивизии. Ее коман-
дир генерал Григорий Осипович Ляскин и начальник по-
литотдела подполковник Николай Савельевич Косович
рассказали мне о таком случае. На подступах к хутору
Оводовка гитлеровцы предприняли контратаку силами
пехоты и танков. Бой был тяжелым, но наши все-таки от-
бросили врага. При этом ротный агитатор младший сер-
жант Григорий Барабаш огнем из противотанкового ружья
подбил «тигра». Все знали, что вот-вот фашисты повторят
контратаку. Бойцы нервничали. Надо было приободрить
людей. И тогда комсорг предложил Барабашу: «Ты рас-
сказал бы ребятам, как подбил танк».—«Хорошо»,—от-
ветил тот. И агитатор стал переползать от одной огневой
позиции к другой. Он говорил бойцам: «Я только что под-
бил из ПТР немецкий тяжелый танк. Танк — громадина,
а вон видите, горит. Выходит, «тигры» и «фердинанды» не
так уж страшны... ПТР в порядке? Гранаты есть? Значит,
нечего бояться, ни один танк не пройдет, только не теряй-
тесь и бейте наверняка». Агитатор вернулся на свою ог-
невую позицию, когда гитлеровцы ринулись во вторую
контратаку. Бронебойщики на этот раз еще более метко
били по танкам. И враг снова был отброшен.
Чтобы сдержать наступление советских войск, гитле-
ровцы превращали многие, особенно крупные селения
в опорные пункты своей обороны. Таким укрепленным
узлом на пути 337-й дивизии оказалось село Чупаховка.
Перед штурмом села агитатор А. Абассов собрал бойцов
и сказал им:
— Вы читали в газетах — сегодня наши войска осво-
бодили Харьков. Представляете, какой это большой город.
Так если наши сумели захватить Харьков, неужели мы не
возьмем маленькую Чупаховку? Обязательно возьмем,
коли будем драться смело и дружно.
В бою за Чупаховку агитатор Абассов все время был
впереди, увлекая своей отвагой остальных бойцов. В тот
день он пал смертью героя. Его светлый образ навсегда
остался в памяти боевых друзей. У могилы они дали
154
клятву: отомстить за гибель друга, сражаться так же от-
важно, как коммунист Абассов. И сдержали слово.
В ходе наступления отличился расчет противотанковой
пушки, которым командовал старший сержант Карнаухов.
Действуя в боевых порядках наступавшей пехоты, расчи-
щая ей путь, орудийный расчет уничтожил два вражеских
танка и подавил несколько пулеметных точек противника.
Узнав об этом, агитатор-комсомолец сержант Амбар-
цум Амбарян после боя собрал своих земляков армян
и рассказал о славных делах артиллеристов Анатолия
Карнаухова.
— Наши братья русские показывают пример, как надо
бить врага,— сказал Амбарян.— Мы должны быть такими
же храбрыми, потому что все вместе защищаем любимую
Родину. Будем же равняться на самых умелых, самых
бесстрашных!
В политотдел армии непрерывно поступал поток ин-
формации — о ходе боев, о боевых подвигах, о партийно-
политической работе, об инициативе политработников,
партийных и комсомольских организаций, пропагандистов
и агитаторов. Мы внимательно читали донесения. Инст-
рукторы по информации выписывали из них все, что счи-
тали заслуживающим внимания и распространения
в войсках, докладывали свои соображения мне или моему
заместителю. Тут же принимались решения, каким обра-
зом ознакомить с отдельными полезными начинаниями
политорганы всех соединений армии.
Начальник политотдела 23-й дивизии майор А. И.
Фролов, к примеру, доносил, что они посылают письма
родителям солдат, отличившихся в наступательных боях.
Только из двух полков за несколько дней было отправлено
45 таких писем. Всякий раз благодарственные письма
предварительно зачитываются на собраниях и митингах
личного состава.
Вот текст письма, посланного односельчанам красно-
армейца Саака Асатуряна в колхоз «Кармир», Баязетского
района, Армянской ССР: «Ваш односельчанин Саак Аса-
турян показал на поле боя образцы мужества и героизма.
Все наше подразделение гордится им. Асатурян вместе
с несколькими товарищами ворвался в село, занятое не-
мцами, и вел с ними бой до подхода нашей части. Коман-
дир части наградил Асатуряна медалью «За отвагу». То-
варищи! Расскажите всем односельчанам о подвиге Аса-
туряна. Пусть он будет примером для ваших сынов, ухо-
дящих в Красную Армию. Гордитесь Асатуряном, как
гордимся мы!»
155
Письмо было прочитано перед строем подразделения
и единодушно одобрено. После этого Саак дал торжест-
венную клятву однополчанам: «Я не вернусь домой до тех
пор, пока хоть один немец останется на нашей земле. Буду
истреблять захватчиков, пока могу держать в руках
оружие».
Звоню начальникам политотделов 23-го стрелкового
корпуса полковнику А. И. Романову и 21-го стрелкового
корпуса полковнику А. И. Болдыреву, спрашиваю их
мнение об инициативе товарищей из 23-й дивизии. В один
голос отвечают: дело полезное, нужное, эти письма имеют
большое воспитательное значение и для войск, и для тру-
жеников тыла.
В тот же день мы дали указание войскам широко
практиковать благодарственные письма на родину отли-
чившихся в боях воинов, считать такие письма одним из
видов поощрения за храбрость и мужество.
В политических донесениях, которые мы регулярно
получали от начальников политорганов соединений, как
правило, много места отводилось практике работы пар-
тийных и комсомольских организаций в наступлении,
авангардной роли коммунистов и комсомольцев, росту
рядов партии и комсомола, особенна укреплению ротных
и равных им партийных и комсомольских организаций.
Это было, пожалуй, основным. Ведь партийно-полити-
ческая работа складывается главным образом из практи-
ческой деятельности коммунистов, комсомольцев, опреде-
ляется их активностью и деловитостью, их примерностью
в бою. Введенное осенью сорок второго года полное еди-
ноначалие в Красной Армии предполагало постоянную
опору командиров на партийные и комсомольские орга-
низации в обучении, воспитании и моральной закалке
войск, а проведенное несколько позже упразднение ин-
ститута политработников подразделений еще больше по-
вышало роль и значение ротных и равных им партийных
и комсомольских организаций. Поэтому командиры и по-
литорганы делали все необходимое, чтобы изо дня в день
повышать активность парторганизаций рот и батарей.
В те дни, когда войска 47-й армии, преодолевая сопро-
тивление врага, шаг за шагом приближались к Днепру,
в политдонесениях майора А. И. Фролова часто отмечалась
хорошая работа парторганизации 1-го стрелкового ба-
тальона 89-го полка, которую возглавлял старший лейте-
нант Иван Фомич Живодер. По моему заданию группа
работников политотдела армии всесторонне изучила его
опыт. Этого очень скромного, даже застенчивого тридца-
156
тилетнего офицера командир батальона считал одним из
лучших своих помощников. И. Ф. Живодер умел поднять
солдат на самоотверженные и смелые действия в бою, был
превосходным воспитателем и пламенным агитатором.
— Парторг — моя правая рука,— говорил комбат.—
Когда он во время боя идет в ту или иную роту, я уверен,
там будет полный порядок: рота образцово выполнит лю-
бое задание. Одним словом, молодец!
Этот немногословный отзыв командира лучше любых
похвал характеризовал парторга. На фронте о людях судят
прежде всего и главным образом по их делам, по их отваге
и мужеству. И если командир называл политработника
своим надежным помощником, так в действительности
и было.
Иван Фомич оказался человеком беспокойным и не-
утомимым. Перед каждым боем он успевал поговорить не
только с парторгами и комсоргами рот, дать каждому
конкретное задание, но и побеседовать с коммунистами.
Одному поручит приглядеть за молодым бойцом, чтобы тот
не спасовал в трудную минуту, другому — разъяснить то-
варищам по взводу боевую задачу, третьему — первым
подняться в атаку, чтобы увлечь за собой все отделение,
четвертому — в минуту затишья прочитать во взводе оче-
редную сводку Совинформбюро, пятому — написать
листовку-молнию и передать ее по цепи... Обычно ни один
коммунист батальона не оставался без партийного пору-
чения в бою. И это во многом определяло влияние партор-
ганизации на личный состав.
Во время боя парторг батальона всегда находился
в боевых порядках, вместе с парторгами рот осуществлял
контроль за выполнением партийных поручений. Когда
считал необходимым, уточнял поручения. Часто первый
бросался в атаку. После боя старший лейтенант вновь со-
зывал парторгов рот, подводил итоги выполненной работы,
давал новые задания. И так изо дня в день. Бойцы и ко-
мандиры батальона с глубоким уважением говорили
о своем парторге не только как об организаторе и воспи-
тателе, но и как о смелом воине. Его авторитет был непо-
колебим. И в том, что батальонная парторганизация по-
стоянно росла, пополняла свои ряды за счет отличившихся
в боях солдат, сержантов и офицеров, становилась все бо-
лее надежной опорой командира, была немалая заслуга
парторга.
Вместе с политотделом дивизии мы обобщили опыт
работы передового парторга, напечатали и разослали
в войска специальную листовку. А некоторое время спустя
157
и сам Иван Фомич выступил в газете «Фронтовик»
с большой статьей, в которой рассказал, как коммунисты
выполняют партийные поручения в бою, как дерутся
с врагом как веду^ повседневную воспитательную работу
среди беспартийных солдат.
Опыт работы этой батальонной парторганизации ши-
роко обсуждался коммунистами на партийных собраниях
и в немалой степени способствовал повышению уровня
политико-воспитательной работы в войсках.
В дивизиях и полках, в свою очередь, обобщался
и распространялся передовой опыт работы ротных и бата-
рейных партийных и комсомольских организаций. Боль-
шое место отводили на своих страницах делам комму-
нистов в ходе наступления дивизионные газеты. Регулярно
проводились инструктивные совещания парторгов и ком-
соргов. На многих таких совещаниях присутствовали
и выступали работники политотдела армии.
Равнение на героев!
Во время поездок в войска - а выезжать
приходилось частенько — я иногда присутствовал на за-
седаниях дивизионных партийных комиссий, рассматри-
вавших заявления красноармейцев и командиров с про-
сьбой принять в партию. С началом наступления приток
заявлений увеличился.
Только за первые десять дней боев в партийные орга-
низации 218-й стрелковой дивизии поступило более ста
таких заявлений. Так же было в 30-й и 206-й стрелковых,
21-й зенитно-артиллерийской дивизиях, 3-м гвардейском
Сталинградском мехкорпусе. А подполковник Н. С. Косо-
вич из 337-й стрелковой дивизии докладывал, что всего
лишь за три дня — с 17 по 19 августа — от бойцов, сер-
жантов и офицеров поступило 119 заявлений о приеме
в кандидаты партии и 97 — о приеме в члены комсомола.
«Хочу идти в бой коммунистом!» — писали защитники
Родины. В стремлении навсегда связать свою судьбу
с ленинской партией, быть ее верными сынами с особой
силой проявлялось духовное единение воинов, их безза-
ветная вера в победу, в справедливость и жизненность
идей великого Ленина. Вступление в партию, как извест-
но, не сулило и не могло сулить абсолютно никаких выгод.
Напротив, становясь коммунистом, каждый боец, каждый
командир добровольно брал на себя множество дополни-
тельных обязанностей. И главная из них заключалась
в том, чтобы всегда быть первым в бою, личным примером
158
бесстрашия и мужества вести за собой беспартийных, по-
стоянно находиться там, где всего опаснее и труднее.
Вступление в партию было радостным и волнующим
событием в жизни каждого воина. Принадлежность
к ленинской партии как бы удесятеряла силы, окрыляла
человека. «Хочу идти в бой коммунистом!» — это не
броская фраза, придуманная журналистами. Именно так
и писали солдаты и офицеры перед выполнением особо
ответственных боевых заданий. Партийные документы
вновь принятым в партию начальники политорганов вру-
чали, как правило, непосредственно в подразделениях, на
передовой, что придавало этому акту особую торжествен-
ность и значимость.
Хорошо помню разговор с только что вступившим
в партию 42-летним красноармейцем Михаилом Чуваевым.
— Когда парторг батальона Сансыбай Игликов по-
здравил меня с высоким званием коммуниста, я был так
взволнован, что сразу даже слов нужных не нашел,— ска-
зал М. Чуваев.— Понимаете, товарищ полковник, я всегда
видел в коммунистах людей особого склада. А тут сам стал
кандидатом партии. Как же не волноваться, как же не ра-
доваться? Мой девятнадцати летний сын Иван Чуваев тоже
на фронте, воюет против фашистов. Он комсомолец. Мы
поклялись друг другу биться с врагом до последней капли
крови, чтобы очистить родную землю от чужеземцев-за-
хватчиков. Я горжусь, что своими боевыми делами заслу-
жил высокое право быть в рядах большевиков, комму-
нистов.
— А что вы делали до войны? — спросил я.
— Работал в колхозе. Жили мы хорошо, счастливо.
У меня было немало друзей-коммунистов, хороших дру-
зей. Но тогда я считал себя еще не подготовленным
к вступлению в партию. Какой, думал, из тебя, Чуваев,
коммунист, если ты даже на собрании выступить ладно не
можешь! Хотелось еще подучиться, заслужить у людей
почет и уважение. Ведь звание коммуниста нужно уметь
оправдать. Работал я в колхозе неплох^ никто на меня не
обижался, и все-таки не считал себя дбстойным состоять
в рядах партии. Ну, а потом началась война, пошел во-
евать. Сначала был рядовым стрелком, потом разведчиком.
Всего на моем боевом счету двенадцать уничтоженных
фашистов. Парторг Сансыбай Игликов — он у нас в ба-
тальоне очень уважаемый человек — как-то сказал: «Пора
тебе, Чуваев, вступать в партию. Воюешь ты хорошо,
храбро. Для партии ты — полезный человек». И вот я те-
перь — кандидат в члены партии. Это ко многому обязы-
159
вает. Я приложу все силы, чтобы оправдать звание ком-
муниста. Буду еще беспощаднее бить фашистов. Такой же
наказ дал и сыну, написал ему, чтобы в бою он всегда
первым был, не жалел сил для достижения победы над
врагом...
Фронтовикам вступление в партию, как известно, было
несколько облегчено. Для отличившихся в боях Цент-
ральный Комитет специальным постановлением установил
трехмесячный кандидатский стаж вместо годового. Более
ранним постановлением предусматривалось, что рекомен-
дации желающим вступить в партию имели право давать
члены ВКП(б) с меньшим партийным стажем, чем опре-
делялось уставом. Но это отнюдь не отменяло строгого
индивидуального отбора. В партию принимались только
те, кто делом доказывал свою верность принципам марк-
сизма-ленинизма, свою преданность социалистическому
Отечеству.
Коммунистами шли в бой самые достойные, самые му-
жественные, самые отважные. Право называть себя боль-
шевиками-ленинцами они завоевывали бесстрашием
и мужеством в борьбе с врагом.
Сержант Иван Почтавнюк, командир противотанковой
пушки, за несколько дней до того, как подать заявление
с просьбой о приеме в партию, действуя со своим расчетом
в боевых порядках стрелкового подразделения, уничтожил
четыре вражеские пулеметные точки. И вот новый бой.
Артиллеристы Ивана Почтавнюка и на этот раз успешно
расчищали путь пехоте. Взаимодействуя с соседними
орудийными расчетами, они подавили шесть огневых то-
чек гитлеровцев.
После боя состоялось собрание коммунистов батареи.
Ивана Почтавнюка приняли кандидатом в члены партии.
На собрании он заверил коммунистов, что теперь будет
бить врага еще беспощаднее и с честью оправдает оказан-
ное ему высокое доверие.
На следующий день при отражении танковой контра-
таки немцев расчет Почтавнюка, ведя огонь прямой на-
водкой, уничтожил танк вместе с экипажем, а затем одер-
жал победу в неравном поединке с фашистской самоход-
кой «фердинанд».
И так изо дня в день — всегда впереди, всегда на ре-
шающих участках борьбы.
Никогда не забыть мне бессмертного подвига молодого
коммуниста гвардии лейтенанта Кулагина, командира
танкового взвода из 3-го гвардейского Сталинградского
механизированного корпуса. В бою за населенный пункт
160
он на своем танке первым ворвался в расположение про-
тивника. Казалось, вся фашистская артиллерия била по
советской тридцатьчетверке, а она продолжала утюжить
гусеницами окопы, в упор расстреливая гитлеровцев из
пушки и пулемета. Десятки трупов остались там, где про-
шел танк гвардейца Кулагина. Но вот тридцатьчетверка
замерла, охваченная пламенем: снаряд пробил броню. То-
варищи Кулагина погибли, сам он был тяжело ранен. Об-
ливаясь кровью, задыхаясь от дыма, коммунист-гвардеец
продолжал вести огонь из уцелевшего пулемета. Когда
оставаться в танке стало невозможно, Кулагин взял две
гранаты и, преодолевая нестерпимую боль от ран и ожогов,
выбрался из машины. К нему бросились десятка два гит-
леровцев. Навстречу им полетела противотанковая грана-
та. От ее взрыва несколько солдат свалились замертво, но
остальные подбежали к советскому танкисту, рассчитывая
взять его живым. И тогда коммунист бросил себе под ноги
вторую гранату. Гвардеец погиб, но и вражеских автомат-
чиков разбросало в разные стороны.
Перед закатом солнца, когда село было окончательно
освобождено, состоялись похороны героя-коммуниста.
Выступая на траурном митинге, начальник политотдела
корпуса полковник А. Ф. Андреев рассказал стрелкам
и танкистам о героическом подвиге коммуниста Кулагина
и его боевых товарищей, призвал сражаться с врагом столь
же отважно, как эти герои.
Подлинно массовый героизм рождался именно там, где
коммунисты были в авангарде, где их пример мужества
и отваги являлся составной частью всей партийно-поли-
тической, воспитательной работы.
Постоянное равнение на коммунистов держали комсо-
мольцы, стараясь ни в чем не отставать от старших това-
рищей. Не было дня, чтобы не становилось известно о де-
сятках боевых подвигов, совершенных комсомольцами.
Члены ВЛКСМ в преобладающем своем большинстве
пользовались огромным авторитетом среди молодежи.
В них молодые красноармейцы, прибывавшие в армию
с пополнением, видели не только бесстрашных стрелков,
пулеметчиков, разведчиков, артиллеристов, саперов, свя-
зистов, но и настоящих боевых друзей, добрых товарищей,
всегда готовых в трудную минуту прийти на помощь. Не
случайно поэтому комсомольские организации тоже не-
прерывно росли, принимали в свои ряды ежедневно де-
сятки молодых защитников Родины, отличившихся в боях.
Только в августе сорок третьего года в комсомол в целом
по армии было принято 1250 человек. Несмотря на значи-
6 М. X. Калашник
161
тельные'потери в ходе боев, общее число членов ВЛ КСМ за
период наступления не только не уменьшилось, а, напро-
тив, возросло.
«Прошу первичную организацию принять меня в чле-
ны ВЛКСМ. Хочу отдать все свои силы и знания делу
окончательной победы над фашистскими поработителями;
На моем счету 11 уничтоженных гитлеровцев. Я буду бить
проклятых извергов, не жалея крови и самой жизни.
Красноармеец 1-го батальона
89-го стрелкового полка
Иван Семенов».
Это — одно из тысяч заявлений. Многие и многие мо-
лодые воины, вступая в комсомол, давали торжественную
клятву — драться с врагом еще смелее и мужественнее,
с еще большей самоотверженностью и мастерством.
А боевой счет истребленных гитлеровцев являлся своего
рода паролем, открывавшим путь в ряды комсомола.
Бывая в частях и соединениях, я встречался с моло-
дежью, с комсоргами подразделений. Эти встречи остав-
ляли неизгладимое впечатление. О мужестве и отваге
в боях, о своих боевых подвигах комсомольцы обычно го-
ворили как о чем-то само собой разумеющемся. Их взвол-
нованные, чуть восторженные рассказы создавали у слу-
шателя впечатление, что даже самый тяжелый, самый на-
пряженный бой был не таким уж трудным.
Как-то мне довелось встретиться с прославленным
в армии истребителем немецких танков Героем Советского
Союза комсомольцем Хади Исабаевичем Кинжаевым.
Старший сержант уже имел на боевом счету шесть унич-
тоженных вражеских танков, в том числе четыре «тигра».
На мой вопрос, где он научился так ловко расправляться
с «тиграми», Кинжаев ответил:
— Война всему научит, товарищ полковник. В нашем
деле самое главное — не думать о том, что страшно. Ведь
гитлеровцы привыкли брать на испуг.
— А вы что же, товарищ Кинжаев, так совсем и не бо-
йтесь танков?
— Как не бояться? — смущенно ответил он.— Иной
раз жутко становится, особенно когда их много. Но от-
крываешь огонь, и страх куда-то пропадает. Тут думаешь
только о том, как бы не промахнуться. А в детстве, това-
рищ полковник, смешно, я даже автомашин боялся. Не-
сутся, словно дикие кони, гремят, тарахтят... Потом, когда
потрогал руками, перестал бояться. Но к фашистским
162
танкам не привыкнешь. Страшная штука, смерть несет*
а жить каждому хочется. Только в бою о страхе думать не
приходится. Некогда, не до того.
Комсомольцу Хади Кинжаеву было тогда не больше
22—23 лет. Это был достойный сын своего народа Не толь-
ко потому, что храбро воевал, но и потому* что умом
и сердцем понимал, как важно быть смелым в бою.
Фронтовики по опыту знают, что нельзя в бою думать
о смерти. Побеждает тот, кто наперекор чувству страха до
последнего дыхания верит, что сумеет одолеть ненавист-
ного врага. И Красная Армия побеждала потому, что ее
бойцы, командиры, политработники в преобладающем
своем большинстве, подобно Хади Кинжаеву, ни при каких
обстоятельствах не падали духом, не жалели себя ради
великого дела, верили даже в самые трудные времена, что
непременно одолеют врага.
Вернувшись после встречи с Хади Кинжаевым в поли-
тотдел армии, я позвонил редактору армейской газеты
«Фронтовик» и посоветовал рассказать читателям о бое-
вых подвигах Героев Советского Союза — командира ис-
требительной противотанковой батареи старшего лейте-
нанта Алексея Пантелеевича Лосева и командира орудий-
ного расчета старшего сержанта Хади Исабаевича Кин-
жаева.
— Подготовить и напечатать такую статью, конечно,
можно, — согласился майор Чур носов.— Наш сотрудник
капитан Крыжановский уже собрал необходимый матери-
ал об истребителях танков. Но ведь вы знаете, товарищ
полковник, что Героями Лосев и Кинжаев стали еще на
Курской дуге, когда воевали в другой армии...
— Ну и что же. Сейчас-то батарея старшего лейтенан-
та Лосева и расчет старшего сержанта Кинжаева воюют
у нас. И успели хорошо зарекомендовать себя. Пусть их
хорошие традиции станут достоянием всей нашей армии.
На следующий день статьи о боевых подвигах А. П. Ло-
сева и X. И. Кинжаева с портретами Героев были напе-
чатаны во «Фронтовике» под призывом: «Храните тради-
ции Героев! Будьте такими же стойкими и бесстрашны-
ми!» В войсках эти материалы вызвали большой интерес*
Почти во всех подразделениях состоялись коллективные
читки. Имена Лосева и Кинжаева часто упоминались на
митингах. Выступавшие отмечали, что эти люди показали
пример, как надо уничтожать вражеские танки, и призы-
вали равняться на Героев.
Несколько позже, когда части нашей армии форсиро-
вали Днепр и заняли плацдарм на его правом берегу,
6*
163
а орудийный расчет X. И. Кинжаева уничтожил еще два
«тигра», политотдел армии выпустил листовку, в которой
обобщался боевой опыт героев-артиллеристов. Текст
листовки, помнится, писали работники комсомольского
отделения капитан Сурков и старший лейтенант Третья-
кевич. Они хорошо знали Хади Кинжаева. Принимал
участие в этой работе и мой новый помощник по комсомо-
лу капитан Борис Окунев, незадолго до наступления ар-
мии сменивший в этой должности майора Павла Кузнецо-
ва, который приказом Главного политуправления РККА
был назначен начальником политотдела 9-й гвардейской
механизированной бригады. Капитан Окунев оказался не
менее инициативным и энергичным комсомольским ра-
ботником, чем его предшественник. До назначения в по-
литотдел армии он приобрел богатый опыт воспитательной
работы, будучи комсоргом батальона, полка, помощником
начальника политотдела соединения. К нам он пришел
уже вполне сформировавшимся боевым вожаком молоде-
жи, быстро освоился с работой и занял достойное место
в коллективе политотдельцев.
В листовке не только рассказывалось о боевых делах
артиллерийского расчета, но и излагались мысли Хади
Кинжаева об истоках смелости в бою, что имело особенно
важное значение в воспитательной работе. По нашему
указанию листовка широко обсуждалась на комсомольских
собраниях.
Следует сказать, что популяризация подвигов комсо-
мольцев и молодежи в дни наступления приняла широкий
размах. И главная заслуга в этом принадлежала комсо-
мольским работникам — комсоргам рот, батарей, батальо-
нов, полков, помощникам начальников политотделов сое-
динений, в том числе и нашим товарищам из отделения
капитана Б. Окунева. Такая работа определялась насущ-
ной необходимостью. В рядах армии было много молоде-
жи, причем значительную ее часть составляли юноши
нерусской национальности. А ведь именно молодежи
в высшей степени присуще восприятие конкретной агита-
ции, агитации фактами и примерами. И не случайно ра-
ботники комсомольского отделения политотдела армии
большую часть времени проводили в наступавших частях.
Именно там черпали они факты мужества и героизма
и делали их затем достоянием всего личного состава нашей
армии.
Группа наших работников возвратилась из 9-й гвар-
дейской механизированной бригады. В их числе— стар-
ший лейтенант Владимир Третьякевич. Несколько дней он
164
провел у танкистов, помогал комсомольским организациям
подразделений в выпуске рукописных листовок и бюлле-
теней, посвященных передовым бойцам, проводил беседы,
выступал перед молодыми танкистами с докладом о зада-
чах комсомольцев в наступательных боях, изучал и обоб-
щал опыт комсомольской работы. Бригада действовала на
одном из решающих участков, вела ожесточенные бои,
и Третьякевичу было о чем рассказать. Прежде всего, ра-
зумеется, о боевых подвигах комсомольцев. Всех нас
взволновала история экипажа разведывательного танка
Т-70 под командованием комсомольца гвардии младшего
сержанта Сергея Васюты.
Танкисты получили задание разведать огневые точки
в занятом гитлеровцами населенном пункте. Васюта вывел
танк в расположение вражеской пехотной роты, оборо-
нявшейся на окраине села. На самой высокой скорости
машина пронеслась по вражеским окопам. Огнем из пуле-
мета и гусеницами разведчики уничтожили больше десят-
ка гитлеровцев. Фашисты открыли по танку артиллерий-
скую стрельбу. Это и нужно было разведчикам. Васюта
определял координаты оживших огневых точек и по радио
передавал их своему командиру. Но вот гитлеровцы при-
стрелялись. Вокруг машины стали рваться снаряды. Соз-
далось опасное положение, а нужно было еще разведать
силы противника в глубине его обороны. Васюта решил
обойти фланговую немецкую батарею. Маневр удался. По
дну оврага танк проскочил во вражеский тыл, раздавил
орудие вместе с прислугой и продолжал свой дерзкий
рейд. Но тут случилось непредвиденное: машина попала
в глубокую промоину и забуксовала. Этим воспользовались
гитлеровцы: два прямых попадания снарядов — и танк
запылал.
Оставшиеся в живых командир танка Васюта и води-
тель Белонежко сумели выбраться из горящей машины.
К ним кинулись немцы... До последнего патрона отстре-
ливались два комсомольца. Они дрались с врагом, пока
бились их сердца...
Когда село было освобождено, наши солдаты нашли
растерзанные тела советских танкистов. Местные жители
рассказали подробности гибели комсомольцев.
Героев-разведчиков проводили в последний путь с во-
инскими почестями. На похоронах присутствовал весь
личный состав бригады, пришли более двух тысяч местных
жителей. Бойцы, командиры и политработники бригады
в своих выступлениях с большой любовью говорили о му-
жественных разведчиках, особенно о младшем сержанте
165
С. Т. Васюте, его боевых подвигах. Командир бригады
полковник Горячев сообщил участникам траурного ми-
тинга, что за время наступательных боев экипаж Васюты
уничтожил десятки немецких солдат и офицеров, две вра-
жеские пушки, несколько пулеметов, захватил восемь
«языков».
Командование и политотдел бригады приняли решение
посмертно представить гвардии младшего сержанта Сергея
Трофимовича Васюту к званию Героя Советского Союза,
а погибших в неравном бою членов экипажа танка
Т-70 наградить орденами...
Старший лейтенант Третьякевич, присутствовавший на
похоронах, рассказал мне, что Сергей Васюта был родом из
города Шахты, до войны работал забойщиком и что неза-
долго до героической гибели ему исполнился 21 год.
— Погиб хороший парень,— с горечью произнес Тре-
тьякевич.
И этим было сказано все. На войне не любят многосло-
вия. В понятии «хороший парень» подчас сливаются дру-
жеская похвала за отвагу в боях, глубокое уважение за
постоянную готовность прийти на помощь товарищу, за
бескорыстное стремление первым пойти ... на опасное
и трудное дело, своим примером увлечь других. Именно
такие люди даже смертью своей вдохновляют идущих
с ними рядом на новые героические свершения...
Я связался по телефону с начальником политотдела
3-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса полковни-
ком А. Ф. Андреевым. Договорились, что командование
и политотдел корпуса сделают все для увековечения па-
мяти мужественного танкиста Сергея Васюты и его под-
чиненных, для популяризации их подвига, а в армейской
газете «Фронтовик» будет напечатана статья о бесстрашии
и отваге экипажа разведывательного танка Т-70.
Имена комсомольца Сергея Васюты и членов его эки-
пажа стали символом мужества и бесстрашия для многих
и многих воинов. Добавлю, что вскоре был получен Указ
Президиума Верховного Совета СССР о присвоении гвар-
дии младшему сержанту С. Т. Васюте звания Героя Со-
ветского Союза.
Наступление войск нашей армии, начавшееся 17 ав-
густа успешным прорывом вражеской обороны в направ-
лении Гадяч, Зеньков, продолжалось. Стремительно , про-
двигались вперед и наши соседи. Наступательные бои вели
одновременно войска нескольких фронтов. Это быдо стра-
166
тегическое наступление на огромном пространстве — от
Великих Лук до Черного моря. Ежедневно приходили со-
общения об освобождении больших и малых городов
и тысяч других населенных пунктов. В этих условиях бы-
ло очень важно ежедневно знакомить солдат с успехами
Красной Армии на самых различных направлениях. Ра-
достные вести вдохновляли воинов на преодоление упор-
ного сопротивления врага, на решительное отражение его
танковых контратак, которые на отдельных участках по-
вторялись по нескольку раз в день.
В полосе наступления 47-й армии не было больших
городов, но впереди нас ждал Днепр, и войска спешили на
запад, непрестанно гнали врага, чтобы быстрее освободить
от фашистского ига жителей сотен советских сел и де-
ревень.
На политотдельских летучках (так с легкой руки ар-
мейских журналистов окрестили наши непродолжитель-
ные совещания) мы обменивались мнениями о различных
формах и методах партполитработы в ходе наступления,
о том, какие из этих форм рекомендовать политорганам
соединений и политработникам частей для использования
на различных этапах боевых действий с учетом приказов
командования и складывавшейся обстановки. Эти реко-
мендации, как правило, быстро доводились до войск.
Начиная с осени сорок второго года в войска армии
стали все чаще вместе с пополнением приходить группы
девушек-добровольцев. В первый период они работали
главным образом в госпиталях, медсанбатах, в штабе ар-
мии и штабах соединений. С началом же наступательных
действий многие из них добровольно становились санин-
структорами, связистками, а нередко пулеметчицами, ав-
томатчицами, снайперами непосредственно в боевых
частях и подразделениях. Пошли сознательно, не рассчи-
тывая ни на какие поблажки, хорошо представляя труд-
ности и опасности, которые йщали их на переднем крае.
В преобладающем большинстве это были комсомолки
в возрасте 18—20 лет. Во время поездок в соединения
и части мне доводилось нередко встречаться и разговари-
вать с некоторыми из них.
В 206-й стрелковой дивизии я однажды присутствовал
при вручении правительственных наград отличившимся
в боях солдатам и сержантам. Ордена и медали вручал
командир дивизии генерал-майор Серафим Петрович
Меркулов. В пределах возможного все было обставлено
167
торжественно. Церемония проходила на площади перёд
зданием сельской рады. Начальник штаба дивизии громко
называл имя награжденного. Тот быстро выходил из ше-
ренги. Получив награду, чеканно произносил: «Служу
Советскому Союзу!»— и вновь возвращался в строй.
Прежде чем назвать очередную фамилию, начальник
штаба привычно поправил поясной ремень, одернул гим-
настерку, молодцевато подтянулся и только после этого
громче обычного произнес:
— Орденом Красной Звезды награждается наша ува-
жаемая всеми Анка-чапаевка, командир минометного
расчета старшина Аня Уточкина.
К столу, на котором были разложены коробочки
с орденами и медалями, подошла стройная темноволосая
девушка. Чуть смущенно сдвинула брови, не по возрасту
серьезно и строго посмотрела на комдива, доложила:
— Старшина Уточкина.
— Кто это? — спросил я сидевшего рядом начальника
политотдела дивизии подполковника Николая Михайло-
вича Самарцева.— Почему чапаевка?
— Аня Уточкина — командир минометного расчета. Ее
в дивизии знают почти все,— ответил он.— А чапаевкой
прозвали ее однополчане.
— Почему?
— Когда Ане Уточкиной удалось добиться направле-
ния на фронт (ей было тогда девятнадцать), она реши-
тельно заявила: «Хочу быть пулеметчицей. Ведь в Чапа-
евской дивизии была Анка-пулеметчица, и я такой же бу-
ду!» С тех пор и прозвали ее чапаевкой. А направили
в минометное подразделение — там люди нужнее были.
Сначала подносила мины, потом была назначена заряжа-
ющим, а теперь — уже продолжительное время — коман-
дует минометным расчетом. Отлично командует.
Узнал я, что ордена она удостоена за мужество и вы-
сокое боевое мастерство. Недавно минометный расчет
Уточкиной помог нашей пехоте отразить несколько вра-
жеских контратак. Аня управляла огнем, взобравшись на
высокое дерево. Мины ложились точно в цель. Только
в одном этом бою ее расчет уничтожил более двух десятков
гитлеровцев, а на следующий день вывел из строя пуле-
метную точку, мешавшую продвижению наших стрел-
ков.
После торжеств, посвященных награждению, подпол-
ковник Н. М. Самарцев вручил Ане Уточкиной кандидат-
скую карточку — незадолго до этого коммунисты подраз-
деления приняли отважную минометчицу в свои ряды.
В политотделе дивизии я познакомился с этой скромной
труженицей войны.
На мои слова, что ей, девушке, на фронте, наверное,
гораздо труднее, чем мужчинам, Аня ответила:
— Может быть. Но задача у нас общая — бить фа-
шистов. А кто лучше умеет это делать, тут, бывает, нелегко
разобраться. Ведь и среди мужчин есть такие, которых
иногда бабами называют.
— А чем собираетесь заняться после войны, Аня? —
спросил я.
Девушка растерянно пожала плечами:
— Не знаю... Пока не думала об этом. До «после вой-
ны» еще надо дожить. А вообще есть у меня мечта: учить-
ся, стать инженером. Только вот сбудется ли она — не
знаю, не хочу загадывать наперед...
Я тоже не знаю, сбылась ли мечта Ани Уточкиной.
Хочется верить, что сбылась. Может быть, Аня и не стала
инженером, но если пережила войну, то наверняка оста-
лась хорошим, добрым человеком, такой же прекрасной
труженицей, какой была на фронте...
На наших летучках часто шла речь об изумительной
смелости и неистощимом трудолюбии девушек-воинов.
Помню, называлось имя санинструктора Евгении Миро-
ненко из 337-й стрелковой дивизии. «Наша Женечка»,—
говорили боевые друзья об этой красивой девушке. Каж-
дый знал, что ни при каких обстоятельствах Женя не
оставит раненого в беде — под любым огнем доберется до
него, перевяжет, доставит в укрытие, отправит в тыл.
И откуда только силы брались — маленькая, хрупкая,
а тащит раненого на плащ-палатке или прямо на спине.
Вокруг все гремит, пули свистят над головой, а она спо-
койно делает свое дело. Вынесет одного, сейчас же воз-
вращается за другим раненым. И так изо дня в день. «По-
разительная сила воли, удивительное бесстрашие и спо-
койствие в бою», — так писал о Евгении Филимоновне
Мироненко в одной из реляций командир батальона,
представляя санинструктора к награде.
В 3-м гвардейском Сталинградском механизированном
корпусе служила санинструктором комсомолка Маша
Чернышева. Часто под градом вражеских бомб она успе-
вала не только своевременно выносить из-под огня ране-
ных, оказывать им первую медицинскую помощь, но
и «совмещать» обязанности санинструктора с не менее
трудными и опасными обязанностями подносчика снаря-
дов. Был такой случай. Маша Чернышева тащила к зе-
нитному орудию тяжелый ящик со снарядами. В десятц
169
метрах взорвалась бемба. Машу оглушило, засыпало зем-
лей. На батарее решили — погибла. Но через несколько
минут девушка пришла в себя, волоком подтащила ящик
со снарядами к орудию. Боеприпасы были доставлены во-
время, зенитчики снова могли вести огонь по фашистским
самолетам.
Инструктор комсомольского отделения майор Николай
Сурков рассказал на одной из политотдельских летучек
о том, как батальон, в котором он находился во время на-
ступления, был отрезан от своих. Телефонная связь пре-
рвалась. Подходили к концу боеприпасы. Нужно было как
можно скорее связаться со штабом полка, доложить об об-
становке, попросить помощи. Нр как пробраться посыль-
ному через вражеское кольцо?
Кто-то из офицеров предложил: может быть, послать
Олю Сниглову, пусть переоденется в женское платье, авось
сойдет за местную жительницу.
Олю вызвали к командиру. Оказалось, что она ранена.
Командир удрученно потер лоб.
— Выходит, красноармейца Сниглову послать нельзя...
— Почему нельзя? — морщась от боли и прижимая
к груди забинтованную руку, спросила Оля.— Дойду, то-
варищ комбат, обязательно дойду.
И двадцатилетняя комсомолка отправилась в трудный,
опасный путь через вражеские боевые порядки. Пока шла,
разболелась рана. Девушка чуть не теряла сознание, но
продолжала идти.
Разыскала штаб полка, передала устное донесение
комбата, показала на карте, где легче пробиться к окру-
женным.
Помощь подоспела вовремя. Танки с десантом, по-
сланные на выручку батальона, вынудили фашистов от-
ступить...
Много боевых подвигов совершили девушки-воины. Мы
восхищались бесстрашием молодых патриоток, их стрем-
лением внести свой вклад во всенародное дело победы над
гитлеровскими захватчиками. Однако восхищение восхи-
щением, но у командования и политотдела армии приба-
вилось забот. Военный совет армии по нашему представ-
лению потребовал от командиров и штабов соединений уси-
лить внимание к бытовому устройству и материальному
обеспечению красноармейцев-девушек, когда позволяет
обстановка, предоставлять им лучшие помещения для от-
дыха, своевременно обеспечивать добротным обмундирова-
нием, бельем и обувью.
170
От политорганов соединений Военный совет требовал
широко пропагандировать боевые подвиги патриоток.
В этом отношении делалось у нас много. В дни наступа-
тельных боев о славных делах девушек-бойцов постоянно
писали армейская и дивизионные газеты. Им посвящались
выпускаемые политотделами листовки и бюллетени. Не-
сколько таких листовок в дни наиболее жарких боев издал
для войск политотдел армии. При выездах в части и сое-
динения офицеры политотдела напоминали командирам
и политработникам, что забота о девушках-фронтовичках
должна быть деловой и повседневной.
И все же, вспоминая сейчас, много лет спустя, наших
славных соратниц, невольно приходишь к выводу, что де-
лалось далеко не все возможное, чтобы облегчить их рат-
ный труд. Впрочем, сами девушки не требовали для себя
каких-либо поблажек. Они прекрасно понимали, что
участвуют в суровой и беспощадной борьбе, и безропотно
переносили лишения. Но мы-то обязаны были помнить,
что женщинам на фронте было гораздо труднее, чем муж-
чинам.
На многострадальной земле
Продвигаясь с боями вперед, войска ар-
мии ежедневно освобождали десятки населенных пунктов.
Местные жители восторженно встречали своих освободи-
телей.
Однако радость часто омрачалась тем, что на месте
цветущих сел оказывались сплошные пепелища. Отступая,
гитлеровцы со звериной жестокостью убивали жителей,
разрушали все, оставляя за собой выжженную пустыню.
Возвращаясь однажды из политотдела 21-го стрелко-
вого корпуса в расположение штаба армии, я заехал
в только что освобожденное селение Братский Хутор
Тростянецкого района Сумской области. Селение факти-
чески было стерто с лица земли. На месте белых украин-
ских хат чернели землянки, в которых ютились из-
можденные, голодные люди. К нашей машине подошел
старый крестьянин Артем Антюхов. Он поведал о трагедии
Братского Хутора.
Случилось это месяца за два до нашего прихода. Из
Тростянца прикатили машины с немецкими солдатами
и офицерами. Всех жителей согнали на бывший.колхозный
ток, окружили плотным кольцом часовых и стали по од-
ному вызывать на допрос к старшему офицеру. Допраши-
ваемых избивали, не щадили ни женщин, ни стариков, ни
171
детей. Допытывались, есть ли поблизости партизаны и кто
из жителей связан с ними. Допрос не дал результатов,
о партизанах никто не сказал ни слова. Тогда один из
офицеров объявил: «За малейшую попытку поддерживать
партизан всех ждет смерть! Сейчас вы увидите, что это не
пустые слова». Он дал знак солдатам, и те выволокли из
толпы Галину Тимошенко, Галину Бескровную, Ганну
Соловьеву и Галину Антюхову, связали им руки и втолк-
нули в ближайшую хату. «Эти четыре женщины,— сказал
гитлеровец,— злостные противницы нового порядка, а та-
ких мы караем беспощадно, в назидание другим». Дверь
хаты заколотили гвоздями, облили стены бензином и по-
дожгли.
— Галя Бескровная три раза выпрыгивала из окна,—
рассказывал нам Артем Антюхов.— Одежда на ней горела.
«Люди добрые, спасите!»— кричала она. Но что мы могли
сделать — автоматчики обступили нас плотным кольцом.
Фашистские солдаты хватали Галю Бескровную и снова
бросали в огонь. Так погибли наши четыре колхозницы,
матери малолетних детей. Одна из них — Галя Антюхо-
ва — моя племянница.
После казни гитлеровцы дотла сожгли Братский Хутор,
а всех трудоспособных жителей угнали на каторгу в Гер-
манию.
Не счесть злодеяний, совершенных оккупантами в де-
ревнях и селах Тростянецкого района Сумской области.
Колхозница сельхозартели «КИМ» Олена Бондарь в своем
письме, напечатанном в нашей армейской газете, писала:
«Немцы расстреливали и вешали ни в чем не повинных
людей, часто без всякого повода. Братья Филипп
и Омелько Красовные возвращались с работы. На околице
их увидел немецкий патруль. «Партизаны, партизаны!» —
закричали гитлеровцы и схватили братьев. В тот же день
они были повешены».
О зверствах фашистских извергов свидетельствовали
и их собственные документы, попадавшие к нам. Началь-
ник политотдела 23-го стрелкового корпуса полковник
А. И. Романов прислал как-то мне вместе с политдонесе-
нием большую кипу захваченных штабных бумаг 258-го
полка 112-й немецкой гренадерской пехотной дивизии.
Среди них был приказ командира этого полка от 2 августа
1943 года, озаглавленный «Указания для эвакуации».
В нем говорилось:
«...б) В ходе проводимых арьергардными частями раз-
рушений следует в первую очередь уничтожать здания
172
с государственным имуществом, остатки запасов прошло-
годнего урожая, а также оставшиеся сельскохозяйствей-
ные машины... В деревнях надо брать с собой имеющиеся
инструменты (косы, серпы, лопаты и мотыги).
в) Находящихся в зоне действий сражающихся частей
мужчин в возрасте от 18 до 55 лет необходимо вылавли-
вать. С ними следует обращаться, как с военнопленными,
и направлять в лагерь, расположенный в данное время
в районе Карачева.
г) Увод остального населения производится предназ-
наченными для этой цели органами» *.
Таким образом, гитлеровцы старались полностью
опустошить территории, которые вынуждены были остав-
лять под натиском советских войск.
Наши солдаты знакомились с актами о злодеяниях
гитлеровцев. Эти документы составлялись командирами
и политработниками при участии жителей освобожденных
сел и утверждались на сельских сходах.
Некоторые акты о злодеяниях фашистских палачей мы
размножали и вручали ротным агитаторам. В перерывах
между боями они зачитывали бойцам такие документы
и предлагали их обсудить. Беседы брали людей за душу.
Это оказалась очень яркая, доходчивая и убедительная
форма политической работы. Она способствовала не только
воспитанию ненависти к врагу, но и звала на новые по-
двиги во имя полного освобождения родной земли от гит-
леровских захватчиков.
Разбойничий характер немецко-фашистской армии
постоянно разоблачали армейская и дивизионные газеты.
На их страницах печатались акты о злодеяниях гитлеров-
цев, письма колхозников и горожан, переживших муки
оккупационного режима, свидетельства партизан — оче-
видцев фашистских злодеяний, полные отчаяния пись-
ма советских людей, томившихся на каторге в Герма-
нии.
Политотделы соединений и политработники частей не-
редко организовывали встречи воинов с жителями осво-
божденных городов и сел, особенно пострадавших в ре-
зультате хозяйничанья оккупантов. Такие встречи обычно
носили характер массовых митингов.
Хорошо помню такой многолюдный митинг в только
что освобожденном селе Лютенька Гадячского района.
Собрались солдаты и офицеры одного из полков
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 83, л. 140.
173
206-й стрелковой дивизии и уцелевшие жители села. Ми-
тинг проходил у огромной братской могилы жертв фа-
шистских палачей. В своих выступлениях местные пар-
тизаны и родственники замученных рассказали воинам
о чудовищных преступлениях карателей-эсэсовцев. Фа-
шистские палачи уничтожали целые семьи лишь за то, что
к ним иногда заходили обогреться или переночевать пар-
тизаны. Так, вместе с колхозником Михаилом Степанови-
чем Силенко были расстреляны его шестидесятилетний
отец, мать и две сестры, восемнадцати и шестнадцати лет.
Такая же участь постигла семью семидесятилетнего Про-
кофия Неделько: каратели расстреляли самого старика,
его жену, сноху, тринадцатилетнего внука Мишу и семи-
летнюю внучку Галю. От рук фашистских извергов по-
гибла семья Ивана Ющенко из пяти человек. Всего же
гитлеровцы уничтожили более шестисот жителей села.
Лютеньковская трагедия была типичной для многих
селений Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик
и других временно захваченных врагом районов.
Митинг в Лютеньке многое подсказал нам, политра-
ботникам. Мы и раньше воспитывали у солдат и офицеров
ненависть к врагу. Но велась эта работа, если можно так
сказать, несколько абстрактно, пропагандисты и агитато-
ры, как правило, опирались на факты и примеры, взятые
из газет. Тут же было совсем другое — о зверствах немец-
ко-фашистских оккупантов говорили очевидцы, к тому же
бойцы и командиры сами видели кровавые следы хозяй-
ничанья оккупантов.
Поднимаясь один за другим на импровизированную
трибуну, воины произносили короткие речи-клятвы, речи-
обязательства.
— Этого мы никогда не забудем и не простим фа-
шистским палачам! — говорил пожилой боец Никита
Варфоломеев, указывая на трупы восьмилетнего Стасика
Данильченко и его бабушки Анастасии: старая женщина
и ее внук были расстреляны гитлеровцами незадолго до
освобождения села за то, что не хотели уходить из родного
дома.— За тяжкие муки и смерть женщин и детей врагу не
будет пощады!
Семидесятилетний старик колхозник Абрам Сидоренко
со слезами на глазах рассказал, как гитлеровцы мучили
попавшего к ним в руки раненого партизана. Чтобы за-
ставить его заговорить, палачи долго пытали молодого
патриота, но ничего не добились. Тогда они выволокли его
на крыльцо, раздели донага, облили ледяной водой (было
это зимой, в мороз) и целый час водили по заснеженным
174
улицам. Партизан продолжал молчать; Вконец обессилев-
ший, покрытый коркой льда, он едва передвигал ноги.
Эсэсовцы подтащили раненого к виселице, к которой за-
ранее согнали народ. И тут люди ахнули: молодой патриот,
с трудом передвигая обмороженные ноги, сам поднялся по
ступенькам и, собрав последние силы, крикнул: «Проще-
вайте, друзи! Хай живе Радянська Батькивщина!»
— Я не знаю фамилию того хлопца,— продолжал ста-
рик.— Слышал, будто до войны он работал финансовым
агентом в селе Сосновка. Знаю одно: он честно выполнил
долг перед Родиной. Смерть его зовет живых к беспощад-
ному мщению врагу. Жаль, что я уже стар, силенки не те,
а то собственными руками душил бы фашистов. Не люди
они, а звери, настоящие лютые звери! Отомстите им, до-
рогие товарищи, за наши страдания, за гибель женщин
и детей, за мученическую смерть молодого партизана...
Слово попросил сержант Георгий Думбадзе, командир
минометного расчета. Молодой южанин был краток:
— Мы отомстим фашистам за все, геноцвале. Ничего
не простим. Это я говорю от имени своего отделения. Так
поручили сказать товарищи. Смерть немецким оккупан-
там!..
Объединенные митинги воинов и местных жителей
проводились во многих освобожденных населенных пун^-
ктах. И всякий раз они превращались в мощное проявле-
ние священной ненависти к фашистским захватчикам.
Часто прямо после митинга заканчивалась и непродолжи-
тельная передышка. Полки, батальоны, роты вновь всту-
пали в ожесточенные бои с гитлеровцами, которые про-
должали цепляться за каждый выгодный рубеж. Выпол-
няя священную клятву, наши солдаты мужественно пре-
одолевали бешеное сопротивление врага.
Воспитывая ненависть к гитлеровцам, мы уделяли
особое внимание молодежи, пришедшей в армию из не-
давно освобожденных районов. И не случайно политуп-
равление Воронежского фронта обратилось к солдатам-
новобранцам со специальной листовкой.
«Товарищи бойцы! — говорилось в ней.— Вы — оче-
видцы чудовищных зверств и насилия немецких палачей.
Многие из вас сами пережили все ужасы фашистского ига.
У одного немцы расстреляли отца, брата, близкого това-
рища, у другого гитлеровские бандиты убили родную мать,
обесчестили любимую жену, а сестру увезли в проклятую
Германию. У третьего сожгли дом, отняли скот, выгребли
хлеб, обрекли семью на голодную смерть.
175
Это они — фашистские грабители — разрушили и со-
жгли прекрасный старинный русский город Воронеж,
наши многие города и села, наши хаты, школы, больницы,
театры, музеи, детские сады.
Это они — подлые разбойники — ограбили и разорили
население Советской Украины, Воронежской и Курской
областей.
Это они убивали и насильничали в Харькове, Курске,
Белгороде, Чугуеве, Льгове, расстреливали и вешали на
столбах сотни и тысячи наших отцов и братьев.
У кого из вас не сжимались кулаки при виде этих
гнусных злодеяний? У кого не обливалось кровью сердце?
Кто из вас не говорил грозных слов мести: «Обождите,
варвары! Придет время, и мы за все отомстим вам!»
Это время пришло. Теперь вы в рядах Красной Армии.
Родина дала вам в руки оружие. Теперь у вас есть чем
мстить проклятым гитлеровцам, есть чем бить их.
Так обрушьте же всю силу этого оружия на головы
презренных бандитов! Мстите им беспощадно. Бейте их
без промаха. Излейте в бою всю силу своей ненависти.
Отомстите за все муки и страдания ваших жен, матерей
и детей.
Будьте храбры и дерзки в наступлении, стойки
и упорны в обороне. Сражайтесь, не щадя своей крови, не
щадя своей жизни. Пусть ни один гитлеровец не уйдет из-
под вашего смертельного удара».
Мы старались довести каждое слово, каждую фразу
этого обращения до сознания воинов. Во время коллек-
тивных читок листовки молодые бойцы рассказывали, ка-
кие ужасы пришлось пережить им на временно оккупи-
рованной территории, и торжественно клялись, что ото-
мстят фашистам за все их преступления.
В освобожденных от врага селах и деревнях наши ар-
мейские и дивизионные лекторы, агитаторы выступали
с докладами о международном положении, о героической
работе тружеников тыла, о положении на фронтах Вели-
кой Отечественной войны. На сельских сходах при участии
представителей воинских частей, главным образом полит-
работников, воссоздавались органы Советской власти, из
числа активистов и партизан избирались уполномоченные
местных Советов, намечались практические меры по вос-
становлению разрушенного войной общественного хозяй-
ства. А наши тыловые части, несмотря на предельную за-
груженность, оказывали населению помощь в уборке уро-
176
жая, в строительстве и ремонте общественных зданий,
в восстановлении жилых домов.
Это было нелегкое в условиях фронтовой действитель-
ности, но крайне нужное, необходимое дело. Военный со-
вет и политотделы армии неуклонно требовали от коман-
диров и политорганов соединений, чтобы они уделяли
должное внимание и политической работе среди местных
жителей.
Мне тоже не раз приходилось выступать с докладами
в освобожденных от оккупантов населенных пунктах. Ис-
тосковавшиеся за время оккупации по живому правдивому
слову, люди шли на доклады как на праздник, зачастую
приводили с собой детей. Слушали доклад, как говорится,
затаив дыхание.
Как старый политработник я сейчас с уверенностью
могу сказать, что ни до войны, ни в послевоенные годы мне
не приходилось иметь дело с такой внимательной и чуткой
аудиторией, какой являлись люди, только что освобож-
денные из-под гнета фашистской оккупации. Прослушав
лекцию или доклад, они наперебой задавали вопросы. Ин-
тересовались буквально всем: и принятыми в военные го-
ды правительственными решениями, и ценами на продук-
ты питания, и действиями союзных войск, и ходом вос-
становления промышленных предприятий на освобож-
денной от врага территории, и состоянием здоровья пар-
тийных и государственных руководителей, и переменами
в Красной Армии, и тем, хорошо ли кормят бойцов и ко-
мандиров. Женщины, как правило, называли фамилии
мужей, отцов, братьев. Спрашивали, не встречал ли я их
на дорогах войны.
Не менее важную работу среди населения проводили
наши культурно-просветительные учреждения — армей-
ский Дом Красной Армии, корпусные и дивизионные
клубы, красноармейские ансамбли песни и пляски, пол-
ковые коллективы художественной самодеятельности. Ещё
в самом начале наступления Военный совет армии принял
специальное решение, обязывавшее командиров соедине-
ний и начальников политорганов организовать дело так,
чтобы в освобожденных от противника населенных пунк-
тах демонстрировались кинофильмы, а в наиболее крупных
селениях устраивались самодеятельные концерты. И наши
товарищи, занимавшиеся культурно-просветительной ра-
ботой, выполняли это требование с большой старатель-
ностью.
Приведу лишь один пример. За месяц наступательных
боев коллектив ансамбля красноармейской художествен-
177
ной самодеятельности 3-го гвардейского Сталинградского
механизированного корпуса дал для жителей освобож-
денных сел и деревень свыше сорока концертов, а корпус-
ной клуб более ста раз демонстрировал для населения ки-
нофильмы.
Много это или мало? Думаю, порядочно, если иметь
в виду, что в клубе корпуса была всего одна киноперед-
вижка. Каждый фильм приходилось «крутить» по не-
скольку раз в сутки: днем — в помещениях, вечером —-
прямо на улицах и площадях.
Вообще наш так называемый кинофонд в ту пору был
крайне бедным: на всю армию имелось одиннадцать ста-
рых, видавших виды кинопередвижек и двадцать две лен-
ты полнометражных художественных фильмов. Не было
своих кинопередвижек в клубах большинства дивизий.
Я неоднократно просил начальника политуправления Во-
ронежского фронта генерал-майора С. С. Шатилова выде-
лить для армии еще хотя бы пять-шесть передвижек, но
он неизменно отвечал:
— Пока помочь ничем не могу. На фронтовом складе
кинопередвижек нет. Старайтесь эффективнее использо-
вать те, что имеете.
При этом Сергей Савельевич всякий раз напоминал,
чтобы мы как можно чаще демонстрировали кинофильмы
для населения.
— Культурно-просветительная работа среди местных
жителей, только что избавленных от фашистской оккупа-
ции,— наше кровное дело,— говорил он.— Надеюсь, вы,
Михаил Харитонович, сами понимаете, как это важно.
Используйте все возможности для помощи местным
властям в налаживании политической и культурной
работы.
И мы вынуждены были обходиться тем, что имели. Все
наши киноустановки действовали на полную мощность.
Особым успехом у солдат и у гражданского населения
пользовались в то время фильмы «Непобедимые», «Чер-
номорцы», «Киноконцерт». С огромным интересом зрите-
ли вновь и вновь смотрели «Чапаева». Почти перед каж^-
дым киносеансом для местных жителей наши пропаган-
дисты выступали с докладами, читали лекции либо прово-
дили беседы о текущем моменте.
Дел хватало всем. Работники политотдела армии и по-
литорганов соединений трудились без отдыха. Большую
часть времени, как всегда, они проводили непосредственно
в.боевых цорядках войск, вели политическую работу среди
солдат и офицеров, а по вечерам, когда боевое напряжение
$78
несколько спадало, спешили во вновь освобожденные на
селенные пункты, чтобы встретиться й побеседовать
с жителями.
Каждый день приносил новые заботы, порой Совсем
неожиданные. После изгнания гитлеровских оккупантов
с территории Ахтырского и Тростянецкого районов Сум-
ской области и с большей части Гадячского района Пол-
тавской области Военный совет фронта приказал управ-
лению армии провести в этих районах мобилизацию воен-
нообязанных. Дело это командарм возложил на отдел
укомплектования штаба, но тут же вызвал меня и предло^
жил выделить в помощь штабникам группу ответственных
работников политотдела.
— Без помощи политотдельцев товарищи из отдела
укомплектования не осилят этой работы,— заметил Павел
Петрович Корзун.— Списки военнообязанных в сельсове-
тах вряд ли сохранились, надо составлять их заново. Ар-
хивы райвоенкоматов тоже, очевидно, уничтожены. Кого
призывать — неизвестно. А армия нуждается в срочном
пополнении. Так что придется и вам потрудиться
Проведение мобилизации в только что освобожденных
от врага районах и впрямь оказалось делом весьма
сложным.
Вместе с инспектором ПОарма майором М. П. Весело-
вым, начальником отделения кадров политотдела майором
И. В. Гавриковым и двумя офицерами из штаба едем
в Тростянец. Город сильно разрушен. В центре — почти ни
одного целого здания. Долго ходим среди руин в поисках
районного Совета и райвоенкомата. Оказывается, оба эти
учреждения временно разместились где-то на окраине.
Собственно, райисполком и военкомат пока трудно назвать
учреждениями. В них всего по нескольку сотрудников,
и те в основном новички.
Райвоенком — пожилой прихрамывающий капитан,
недавно вышедший из госпиталя,— явно еще не освоился
с новой должностью. На мой вопрос, сколько мужчин на
территории района подлежат призыву, капитан неопре-
деленно пожимает плечами:
— Трудно сказать, товарищ полковник. Списков нет,
но, полагаю, не меньше тысячи человек.
— Какая работа ведется в селах и деревнях по подго-
товке к мобилизации? — поинтересовался я.
— Составляются списки военнообязанных, вывешены
объявления о мобилизации. При отдельных сельсоветах
179
созданы призывные пункты... Людей в райвоенкомате ма-
ло, товарищ полковник. Всего два офицера. К тому же нет
никаких транспортных средств, а район большой, трудно
за всем уследить, все вовремя проконтролировать.
— В этом отношении мы вам поможем, капитан, людей
дадим. Пока на несколько дней останется у вас инспектор
политотдела армии майор Веселов Михаил Поликарпович,
потом подъедут другие. Так что помощь будет. Только вы
и сами действуйте поэнергичнее.
— Мы тоже остаемся в Тростянце, товарищ полков-
ник,— заявили товарищи из отдела укомплектования.—
Будем помогать райвоенкомату.
— Ну вот и хорошо,— согласился я.— Выходит, дело
теперь за вами, товарищ капитан. В ближайшие дни ждем
от вас пополнение...
Переговорив затем с секретарем райкома партии
и председателем райисполкома, мы вместе с Иваном Ва-
сильевичем Гавриковым выехали в Ахтырку.
Разговор с ахтырским райвоенкомом мало чем отли-
чался от того, который происходил в Тростянце. То же
почти полное отсутствие сведений о военнообязанных. Та
же жалоба на слишком маленький штат райвоенкомата.
Для оказания помощи ахтырцам я оставил в городе майора
И. В. Гаврикова.
Не могу сказать, что помощь наших офицеров товари-
щам из Тростянецкого и Ахтырского райвоенкоматов ока-
залась особенно существенной. Им, как и местным работ-
никам, зачастую приходилось все начинать с азов. Они
выезжали в села и деревни, вместе с уполномоченными
сельских Советов составляли списки военнообязанных,
беседовали с новобранцами, рассказывали им об измене-
ниях, происшедших за время войны в Красной Армии.
Словом, вели ту же кропотливую работу, которой занима-
лись и работники военкоматов.
И все же, несмотря на значительные трудности, моби-
лизация в Тростянецком и Ахтырском районах прошла
организованно. Молодые рабочие и колхозники, пережив^-
шие ужасы оккупации, горели желанием быстрее стать
бойцами Красной Армии, чтобы с оружием в руках драть-
ся с врагом, гнать захватчиков дальше на запад, освобож-
дать от них родную землю. В числе мобилизуемых было
немало партизан. Они приходили на сборные пункты
группами, нередко с сохранившимся оружием. Часто даже
явно больные, признанные военно-медицинской комиссией
не подлежащими призыву, настойчиво требовали, чтобы их
180
непременно взяли в армию. Все призывники на пункты
сбора являлись, как правило, задолго до их открытия.
В Тростянецком районе из 1693 человек, вызванных на
призывные пункты, прибыли 1687. Не явились лишь
шестеро тяжелобольных. К сожалению, немало больных
оказалось и среди прибывших: два с лишним года жизни
в условиях фашистской оккупации, при полном отсутст-
вии медицинской помощи, не могли не сказаться на здо-
ровье людей. Почти 400 человек были освобождены от мо-
билизации в основном по состоянию здоровья, а более
300 получили отсрочку.
Примерно такая же картина сложилась в Ахтырском
районе.
А кое-кому мы отказали и по политическим мотивам —
тем, кто во время оккупации сотрудничал с гитлеровцами,
служил в полицаях или был замешан в уголовных пре-
ступлениях. Путь в Красную Армию был для таких за-
крыт, их ждала скамья подсудимых.
Хотя отсев оказался большим, армия все же получила
значительное пополнение. Теперь эту разноликую по
составу массу людей надо принять, организовать, ознако-
мить с основами военного дела, морально и политически
подготовить к самоотверженной борьбе с врагом. Наш
217-й армейский запасной полк в эти дни по численности
превратился чуть ли не в дивизию. Тут с новобранцами
проводились занятия по боевой подготовке, они знакоми-
лись с оружием, овладевали навыками его примененйя
в бою. С людьми велась большая политическая и воспита-
тельная работа. В помощь партполитаппарату полка по-
литотдел армии выделил группу опытных политработни-
ков — инспекторов, агитаторов и инструкторов.
На политических занятиях с новым пополнением изу-
чались такие темы, как «Военная присяга — клятва Ро-
дине», «Сила советского оружия», «Положение на фрон-
тах Великой Отечественной войны и задачи Красной Ар-
мии», «Разгром гитлеровской Германии неизбежен»,
«Решения партии и правительства о неотложных мерах по
восстановлению народного хозяйства в районах, освобож-
денных от немецких оккупантов», «О боевых традициях
войск 47-й армии» и т. п. Этим же темам посвящались
в основном доклады, лекции и политинформации. И люди
постепенно преображались, как бы оттаивали душой, об-
ретали качества, необходимые защитникам Советской Ро-
дины, буквально рвались в бой.
Воспитательная работа с новым пополнением не пре-
вращалась и после того, как новобранцы были распреде-
181
лены по частям, направлены на передовую. С ними бесе-
довали командиры соединений и начальники политорга-
нов. Командиры и политработники полков рассказывали
им о боевых традициях частей и подразделений, проводили
встречи новичков с бывалыми воинами. Особенно широко
практиковались такие встречи в 337-й стрелковой дивизии,
в состав которой влилось наибольшее число новобранцев;
Как сообщал в политдонесениях начподив 337-й подпол-
ковник Н. С. Косович, перед бойцами нового пополнения
несколько раз выступали старший сержант Иван Полтав-
цев, командир противотанковой пушки, расчет которой
только в одном бою при отражении контратаки подбил три
вражеских танка; красноармеец-пулеметчик Терентий
Мураши и снайпер Петр Гроссов, на боевом счету которых
было уже несколько десятков уничтоженных гитлеровцев;
командир лучшего в дивизии минометного расчета сержант
Алексей Силенко.
Боевой опыт и дружеские советы бывалых воинов по-
могали новобранцам непосредственно в ходе боев совер-
шенствовать воинское мастерство, овладевать тактически-
ми приемами, наилучшим образом использовать свое ору-
жие в борьбе с врагом.
Наступательные бои продолжались. Войска армии
с каждым днем все дальше продвигались в глубь Украины,
к Днепру. Освободив от оккупантов значительную часть
Сумской области, армия вступила в пределы Полтавщины
Нажим на врага не ослабевал, несмотря на то что многие
наши части значительно поредели. Получаемое войсками
пополнение быстро входило в строй, закалялось в боях. Из
соединений и частей все чаще поступали в политотдел со-
общения о том, что наряду с опытными бойцами отлича-
лись и многие новички. В этом немалая заслуга принад-
лежала партийно-политическому аппарату войск. Ни на
один день не прекращавшаяся предметная и целеустрем-
ленная партийно-политическая работа окрыляла людей,
сплачивала и мобилизовывала их на самоотверженную
борьбу. В этот период особенно широкий размах приобрела
популяризация боевых подвигов молодых воинов. О до-
стигнутых ими успехах в перерывах между боями тепло,
по-дружески рассказывали однополчанам агитаторы.
Много места, отвод и л ось описанию боевых успехов нович-
ков на страницах армейской и дивизионных газет.
182
Ой, Днипро, Днипро...
Давно я не был на Полтавщине, в своей
родной Решетиловке, которую оставил еще в раннем дет-
стве. Казалось, все уже забыто: и степные просторы, и ле-
вады, и дубовые перелески, и кипенно-белые в пору цве-
тения сады, и всегда тянущиеся к солнцу желтые круги
подсолнухов. Ан нет, не забыто!
Родные места! Нежданно-негаданно сюда привела меня
война. Как только войска армии вступили в Полтавскую
область, в сознании сразу ожили далекие воспоминания
детства. Покосившаяся от старости крестьянская хата
с подслеповатыми оконцами. Крохотный садик на за-
дворье. Незатейливые игры с соседскими ребятами-свер-
стниками. Постоянные заботы рано овдовевшей матери.
Это — из детства. А позже, уже в юности, — немного
наивное, но всегда волнующее чувство гордости, что ро-
дился и жил в местах, описанных великим Гоголем. Соро-
чинцы, Диканька, Миргород, Лубны, Васильевка, наконец,
Полтава — ведь они совсем недалеко от Решетиловки...
Родные места! Радостно бьется сердце. Никогда не ду-
мал, что чувство встречи с родными краями, оставленными
много лет назад, так упоительно и волнующе. Хотя земля
Полтавщины была опустошена оккупантами, изрыта во-
ронками от разрывов бомб и снарядов, обильно полита че-
ловеческой кровью, но она моя, моя до последней пылин-
ки, такая же добрая, такая же щедрая, как и тогда,
в детстве.
Читая в сводках Совинформбюро названия только что
освобожденных населенных пунктов, молодые красноар-
мейцы, еще недавно сидевшие за школьными партами,
взволнованно спрашивали: неужели именно об этих местах
писал в свое время Николай Васильевич Гоголь? Ночью
в одном из полков 337-й стрелковой дивизии, когда уста-
новилось затишье после дневного боя за овладение круп-
ным населенным пунктом, мне довелось случайно услы-
шать такой разговор.
Молодой боец с газетой в руках, которую читал при
тусклом свете каганца, обратился к прикорнувшему рядом
пожилому старшине роты, судя по произношению корен-
ному украинцу:
— Товарищ старшина, вот тут в сводке сказано —
освобождены Великие Сорочинцы. Это то самое место, где
Гоголь родился и которое он описал в «Сорочинской яр-
марке»?
183
— Та, тэ сама, сынку. Яки ж еще? Других Сорочинцев
на Полтавщине нэма.
— И Диканька та самая? И Миргород?
— Тэ ж. Других нэма,— устало отвечает старшина.
— Вот здорово! — шуршит газетой боец.— Когда Го-
голя в школе изучали, я и не мечтал побывать в этих кра-
ях. Ведь от нас до Полтавщины тысячи километров. Из
Сибири я родом, из Тюмени. Знаете такой город?
— Та чув, сынку. Буваты нэ був там, а чув. Знаю, шо
е таке мисто в Сибири.
— Жаль, что не наша часть освобождала Сорочинцы
и Диканьку. Вот бы посмотреть, что это за села. Здорово
описал их Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки».
— А шо там побачишь? — глухо отзывается старши-
на.— Пожарины, руины, як скризь. Видпочывай, сынку,
отдыхай, скоро утро.
Старшина отвернулся, прикрыл пилоткой лицо.
Я постоял у двери и молча вышел из хаты, размышляя
об услышанном. Тут же созрело решение: посоветовать
дивизионным политотдельцам почаще рассказывать бой-
цам, особенно молодым, о тех дорогих нашему народу
местах, за которые идут бои.
Как-то вечером, когда я знакомился с поступившими из
войск политдонесениями, мне позвонил генерал-лейтенант
П. П. Корзун.
— Если не очень заняты, Михаил Харитонович, прошу
зайти. Надо кое о чем поговорить.
Не задерживаясь ни минуты, иду к «старейшему», как
с уважительной почтительностью называли меж собой ко-
мандарма некоторые молодые политотдельцы.
Павел Петрович Корзун и в самом деле был, пожалуй,
одним из самых пожилых командующих за все время моей
службы в 47-й армии. В ту пору ему шел пятьдесят второй
год, и двадцатипятилетним — а таких в политотделе было
большинство — он, безусловно, казался стариком.
В просторной комнате, отведенной командарму, кроме
Павла Петровича находились член Военного совета гене-
рал-майор И. Н. Королев и начальник штаба армии пол-
ковник Е. В. Иванов.
— Присаживайтесь, Михаил Харитонович,— кивнул
на свободный стул командующий и, прищурившись
в хитровато-добродушной улыбке, сказал: — Прежде все-
го, товарищ начальник политотдела, примите сердечные
поздравления. От всех троих.
Я быстро встал, растерянно посмотрел на командарма:
— С чем, товарищ командующий?
184
— Неужели не догадываетесь? Вы же с Полтавщины
родом. Вот мы и решили поздравить вас с вступлением
армии на полтавскую землю. Не каждому на войне удается
побывать в краю своего детства. Недосуг нам, военным,
разъезжать по родным местам. Думаю, вы давно не были
здесь.
— Давно, товарищ командующий, очень давно.
— Вот и я тоже лет пятнадцать не был в своей родной
деревне Клемево. Она в Белоруссии... Но пока что Клемево
в руках у немцев,— вздохнул Корзун.— Теперь, товари-
щи, поговорим о делах...
Командующий сел за стол, развернул карту, повел речь
о все усиливавшемся сопротивлении врага на подступах
к Днепру. Конечно, гитлеровцы вряд ли надеются удер-
жаться на левобережье: тут их песенка спета. Отчаянные
контратаки фашистов, по мнению командарма, вызваны их
стремлением хотя бы на время сдержать натиск советских
войск, чтобы успеть более или менее организованно пере-
править за реку свои основные силы. Замысел немецких
генералов прост: переправиться за Днепр, закрепиться там
и держать оборону. «Днепр — река широкая, бурная,
русским не так-то легко будет форсировать ее под огнем,—
рассуждают они.— Ну а дальше — поднакопим сил и еще
посмотрим, кто кого...»
— Наша задача — сорвать этот замысел, с ходу опро-
кинуть противника в реку и на его плечах прорваться на
правобережье, захватить плацдарм.
Способна ли армия решить такую задачу? Безусловно,
способна. Армейское командование, по словам П. П. Кор-
зуна, принимает все необходимые меры, чтобы ускорить
наступление и быстро форсировать Днепр. Эти меры дол-
жны быть подкреплены соответствующей партийно-поли-
тической, воспитательной работой. Надо всячески разви-
вать в войсках уверенность в том, что форсирование
Днепра с ходу вполне осуществимо. К этому должны по-
стоянно готовиться все бойцы и командиры.
— Надо неустанно напоминать людям,— продолжал
командующий, — что Полтавская область, по территории
которой мы наступаем, помимо всего прочего, знаменита
своей историей. Здесь, под Полтавой, как известно, в
1709 году, во время Северной войны, произошло решающее
сражение со шведами. Именно здесь русские войска под
командованием Петра Первого наголову разгромили ино-
земцев. Полтавщина широко известна нашему народу по
произведениям Гоголя и Короленко. В дальнейшем вой-
скам армии предстоит, освобождать от фашистских за-
185
хватчиков город Канев, близ которого' покоится прах ве-
ликого украинского кобзаря —Тараса Григорьевича
Шевченко, может быть, и село Моринцы, где он родился.
Обо всем этом очень полезно напомнить людям нашей ар-
мии, чтобы они прониклись гордостью за свою великую
миссию, чувством ответственности за дело, которое на них
возложил народ.
Командующий заметил, что и сам не прочь послушать
лекцию о той же Полтавской битве или содержательный
рассказ о литературном творчестве Гоголя, Короленко,
Шевченко. Не хлебом единым жив человек. Так уж вос-
питаны советские люди, что постоянно всем сердцем тя-
нутся к знаниям, к культуре, интересуются и прошлым
и настоящим, и будущим. На фронте об этом тоже не еле
дует забывать.
— Ну как, Михаил Харитонович, согласны вы со мной?
Я уже хорошо знал привычку генерала — после опре-
деления задачи непременно спросить у собеседника, неза-
висимо от его ранга и занимаемой должности, правильно
ли тот понял, что от него требуется. А потому ответил ко-
ротко:
— Согласен, товарищ командующий. Вернувшись
в первом часу ночи в политотдел, я пригласил к себе под-
полковника С. Г. Спартака и наших штатных лекторов.
Договорились в ближайшие дни подготовить несколько
популярных докладов о Полтавской битве, о литературном
творчестве выдающихся писателей Н. В. Гоголя, В. Г. Ко-
роленко и Т. Г. Шевченко.
— Как это я сам не подумал об этом раньше! — спох-
ватился Спартак.— Ведь о прошлом Полтавщины так
много можно рассказать...
— Ничего, товарищ подполковник, этой работой не
поздно заняться и теперь,— успокоил я начальника отде-
ления пропаганды и агитации, понимая причину его сето-
ваний. Мне было известно, что он тоже родом из-под Пол-
тавы, вырос в небольшом городке Кобеляки, был почти
моим земляком.
Первые беседы о прошлом Полтавщины и знаменитых
наших земляках сначала были проведены в частях армей-
ского подчинения. Потом армейские лекторы и агитаторы
неоднократно выступали перед воинами частей переднего
края. И всюду эти беседы воспринимались с огромным
интересом. Командующий был прав: работа, казалось бы,
не имевшая непосредственного отношения к боевым дей-
ствиям, принесла немалую пользу, подняла еще выше
боевой, наступательный дух войск.
186
Павел Петрович Корзун был одним из тех военачаль-
ников, в характере которых отлично уживаются высокая
требовательность и душевная любовь к людям. Осуществи
ляя руководство боевыми действиями войск, командующий
заботился прежде всего о том, чтобы каждая победа была
одержана по возможности малой кровью.
Когда командир дивизии или полка поспешно заверял,
что выполнит боевой приказ любой ценой, Павел Петрович
мягко, но убедительно замечал:
— Выиграть бой любой ценой, не считаясь с потеря-
ми,— это еще не победа. «Любая цена» на войне — чело-
веческие жизни, а жизнь каждого бойца — бесценна. Не-
нужная, неоправданная потеря даже одного красноармей-
ца или командира — преступление. Оно, конечно, побеж-
дать любой ценой для командира проще и легче, чем вы-
играть бой малой кровью. А чтобы разумно и своевременно
выполнить боевой приказ, нужен трезвый расчет, твор-
ческая инициатива, умение правильно использовать всю
силу оружия и высокий моральный дух подчиненных. Ес-
ли командир не обладает этими качествами, то грош ему
цена... Поменьше беспечного ухарства, побольше вдумчи-
вого расчета. Жалеть надо людей, товарищи, дорожить
жизнью каждого бойца и командира,— не уставал требо-
вать командарм и от своих непосредственных подчинен-
ных — командующих родами войск.
Хорошо помню возникший на заседании Военного со-
вета разговор о том, как лучше форсировать Псёл. Неко-
торые участники заседания утверждали, что реку можно
преодолеть с ходу, без сколько-нибудь обстоятельной под-
готовки: Псёл, дескать, не очень широк и не очень глубок^
его и вплавь легко преодолеть.
— А как быть тем, кто не умеет плавать? — не без
иронии спросил командующий.
— Без потерь обойтись невозможно, товарищ гене-
рал,— раздались голоса с мест.
— Без потерь не обойтись, это верно,— спокойно за-
метил Павел Петрович.— Правильно и то, что Псёл надо
форсировать с ходу^ быстро, чтобы не дать опомниться
противнику. Но не всякие потери оправданны. Нужно
сделать все необходимое, чтобы каждый боец был уверен
в возможности быстро достигнуть западного берега и про-
должать бить врага на земле. Наряду с подручными сред-
ствами переправы необходимы лодки, плоты для перевоза
через реку орудий и боеприпасов. Все это надо готовить
немедленно.
По указанию командующего в соединениях за одни
137
сутки были построены десятки плотов, а местные рыбаки
обеспечили войска лодками. В результате Псёл был фор-
сирован быстро и организованно, при минимальных поте-
рях в людях и технике.
Вспоминается и то, с каким глубоким уважением от-
носился генерал-лейтенант П. П. Корзун к мнению ко-
мандиров полков, батальонов, рот, взводов, а также
к предложениям сержантов и рядовых бойцов. Приезжая
в соединение или часть, он всегда успевал поговорить по
душам не только со старшими командирами и политра-
ботниками, но и с младшими офицерами, сержантами,
красноармейцами. Непременно интересовался состоянием
питания, обеспеченностью личного состава всем необхо-
димым для боя.
Я знаю об этом потому, что часто выезжал в войска
вместе с командующим.
Утром 16 сентября Павел Петрович предложил поехать
с ним в незадолго до того освобожденный городок Гадяч,
где располагался штаб 23-го стрелкового корпуса.
— Посмотрим, что за город, побеседуем с людьми.
Кстати, на месте решим, пригоден ли Гадяч для размеще-
ния штаба армии,— сказал по телефону командарм.— Для
вас в политотделе корпуса, надеюсь, тоже найдется дело.
Надо уже сейчас ориентировать товарищей на предстоя-
щее форсирование Днепра.
Мне действительно надо было повидаться с начальни-
ком политотдела корпуса полковником А. И. Романовым,
потолковать о том, как лучше популяризировать в ар-
мии опыт, приобретенный корпусом при форсировании
Псёла.
Выехали часов в десять утра. Погода в тот день выда-
лась мерзкая — несколько часов накрапывал холодный
осенний дождь. А местность в районе Гадяча болотистая,
дорога совсем раскисла. Впереди, переваливаясь с боку на
бок, медленно двигалась открытая машина командующего.
Павел Петрович сидел рядом с водителем, молодым русо-
волосым бойцом. На заднем сиденье разместились два ав-
томатчика, постоянные спутники командарма. Метрах
в трехстах позади, кляня дорогу и плохую погоду, осто-
рожно вел машину наш Жора Хачатуров.
До города оставалось всего несколько километров,
когда мы услышали сильный взрыв. Жора резко затормо-
зил. Что там такое? Может, немцы обстреливают дорогу из
дальнобойной артиллерии? Ведь они не так уж далеко.
Нет, это был одиночный взрыв. Над дорогой взметнулись
клубы дыма. Когда дым рассеялся, мы увидели на обочине;
188
обломки машины. Подбежали к месту катастрофы. Павел
Петрович Корзун лежал вниз лицом. Он был еще жив, но
через несколько минут, не приходя в сознание, скончался.
Машина командарма, как было потом установлено, подо-
рвалась на противотанковой мине.
Весть о гибели командующего, которого все мы полю-
били, быстро облетела армию. Это была тяжелая утрата.
В лице Павла Петровича Корзуна наши войска потеряли
талантливого военачальника, обаятельнейшего человека,
настоящего большевика в самом высоком смысле этого
слова.
Хоронили Павла Петровича Корзуна в Гадяче. Тысячи
воинов и местных жителей собрались на центральной
площади города, чтобы проводить его в последний путь.
Наряду с представителями почти всех частей и соединений
армии в похоронах приняли участие представители Воен-
ного совета и политуправления фронта во главе с генерал-
майором С. С. Шатиловым. Выступая на траурном митин-
ге, начальник политуправления фронта охарактеризовал
генерал-лейтенанта П. П. Корзуна как видного воена-
чальника ленинской школы...
Жители Полтавщины свято чтут светлую память Павла
Петровича Корзуна — талантливого военачальника, пре-
красного коммуниста и человека. У подножия памятника
на его могиле всегда свежие цветы. Их приносят благо-
дарные горожане и колхозники окрестных сел — взрослые
и дети. В их сердцах не угасает и никогда не угаснет чув-
ство глубокого уважения к тем, кто отдал жизнь за свободу
и честь родной Украины...
А наступление продолжалось. На следующий день по-
сле гибели П. П. Корзуна в армию прибыл новый коман-
дующий — генерал-лейтенант Филипп Федосьевич Жма-
ченко. Его фамилия была мне знакома. Я не раз слышал ее
еще в довоенные годы, когда служил в политуправлении
Харьковского военного округа, слышал и на фронте,
однако встречаться с генералом Жмаченко до сих пор не
приходилось. Каков он, новый командующий? Как сло-
жатся наши отношения?
И вот первое знакомство. В той же самой хате, в той же
просторной комнате, где всего два дня назад работал Павел
Петрович Корзун. Генерал Жмаченко — невысокий,
плотный, волосы с густой проседью, кустистые брови
сдвинуты к переносью, на правой щеке — крупная родин-
ка, которую он время от времени потирает пальцем.
Взгляд широко расставленных глаз пристальный и про-
189
ницательный. Новый командарм примерно такого же воз-
раста, как и его предшественник.
Мой короткий доклад о состоянии партийно-полити-
ческой работы в армии генерал слушает внимательно, по-
сле чего дает конкретные указания о задачах на ближай-
шие дни: все должно быть подчинено подготовке войск
к предстоящему форсированию Днепра.
Мы уже знаем, что новый командующий —- достойный
преемник П. П. Корзуна, Но ему на первых порах очень
тяжело: армия уже вступила в бой за Днепр.
Позади остались Гадяч, Ромо дан, Лубны, Хорол, Лох-
вица. Успешно преодолев вслед за Псёлом реки Хорол,
Сула, Супой, передовые части 21-го и 23-го стрелковых
корпусов под командованием генерал-майоров В. Л. Аб-
рамова и Н. Е. Чувакова 21 сентября вышли к Днепру.
Одновременно с ними успешно продвигаются вперед
и остальные войска.
Из района Золотоноши, где еще продолжаются упорные
бои на левом берегу Днепра, только что возвратилась
группа работников политотдела во главе с инспектором
майором М. П. Веселовым.
— Ну, как там идут дела, Михаил Поликарпович? Что
нового? — спрашиваю я.
Группа Веселова трое суток находилась в 225-м полку
23-й стрелковой дивизии, изучала опыт партийно-полити-
ческой работы в ночных боях. Собран интересный и по-
учительный материал. Опыт политического обеспечения
ночных боев 225-го стрелкового полка заслуживает того,
чтобы сделать его достоянием всех войск армии. Перед
каждым ночным боем в подразделениях полка проводятся
партийные и комсомольские собрания, на которых ком-
мунисты и комсомольцы получают конкретные поручения:
рассказать солдатам и сержантам об особенностях ночного
боя; напомнить о бдительности и соблюдении тишины при
подходе к противнику, чтобы застать гитлеровцев врасплох
и внезапно атаковать важнейшие объекты их обороны;
разъяснить, как лучше использовать в ночном бою «кар-
манную артиллерию» — ручные гранаты.
За последнее время полк провел несколько успешных
ночных боев. Особенно отличились в них подразделения
коммунистов И. Шевкопляса и В. Баландина. Характерен
в этом отношении бой за высоту .160,1. Немцы укрепились
на ее гребне. Неоднократные попытки сбить их оттуда
днем не увенчались успехом.
190
С наступлением темноты командир роты автоматчиков
младший лейтенант Илья Шевкопляс получил боевую за-
дачу: скрытно подобраться к вражеским траншеям и вне-
запной атакой выбить гитлеровцев из укреплений* Шев-
копляс разъяснил боевую задачу солдатам и младшим ко-
мандирам, предупредил о необходимости действовать
быстро и самоотверженно. Пользуясь темнотой, автомат-
чики вплотную подошли к вражеским позициям, не выдав
себя ни единым шорохом. По сигналу командира дружно
атаковали гитлеровцев, находившихся в окопах, затем
стремительно прорвались ко второй линии обороны. Гит-
леровцы заметались по траншеям. Наши автоматчики
в упор расстреливали их, а нередко вступали в рукопаш-
ные схватки. Особенно храбро сражался командир роты.
Сменив автомат на винтовку, он умело действовал штыком
и прикладом, собственноручно уложил нескольких вра-
жеских солдат, а троих взял в плен. Сопротивление врага
на этом участке было сломлено, а когда удерживавшие
высоту немцы стали отходить, они попали под огонь под-
разделений полка, вышедших на фланги.
В своем докладе майор М. П. Веселов привел также
другие примеры успешных действий подразделений пол-
ка в ночное время. Об опыте их политического обеспече-
ния вскоре было подробно рассказано на страницах га-
зеты «Фронтовик». Это выступление послужило своего
рода сигналом для активизации ночных боевых дейст-
вий войск армии в целом.
«Дорожи каждой минутой наступления, боец! — обра-
щалась армейская газета к воинам 25 сентября 1943 го-
да.— На нашем участке враг прижат к Днепру... Все силы,
всю душу вложи в дело осуществления приказа команди-
ра. В бою не теряйся. Выискивай слабые места в обороне
противника и бей фашистов смертельным огнем. Помни,
чем больше мы истребим живой силы и техники гитле-
ровцев на этой стороне Днепра, тем быстрее будет сокру-
шена их оборона на правом берегу, тем скорее мы выйдем
в районы Правобережной Украины».
Хотя бои на левобережье в полосе наступления армии
подходили к концу, на отдельных участках противник все
еще оказывал яростное сопротивление.
Майор М. П. Веселов рассказал нам, с каким трудом
был освобожден город Золотоноша.
На рассвете 22. сентября разведчики 8-й гвардейской
механизированной бригады донесли своему командованию,
что противник оставил Золотоношу и отошел в направле-
нии города Черкассы. В связи с этим передовому отряду
191
бригады была поставлена задача: войти в Золотоношу
с севера, занять круговую оборону и ждать подхода
основных сил.
В то время когда передовой отряд гвардейцев входил
в город, с восточной стороны в него ворвались четыре сот-
ни немецких автоматчиков, отступавших к Днепру под
натиском левофлангового соседа гвардейской мехбригады.
В центре города, на базарной площади, начался ожесто-
ченный бой. Он продолжался весь день. Хотя силы были
неравными, гвардейцы решили драться до конца и не
пропустить гитлеровцев к переправе. Заняв выгодные по-
зиции, советские воины отразили несколько яростных
контратак. Гвардейцам помогали местные партизаны.
Все время, пока продолжался этот неравный бой,
в боевых порядках 8-й механизированной бригады нахо-
дился начальник политотдела гвардии подполковник Тю-
лин. Он словом и примером вдохновлял воинов. Железную
стойкость проявили в уличных боях многие гвардейцы
бригады, в особенности командир отдельной роты авто-
матчиков гвардии капитан Желодян и заместитель ко-
мандира мотострелкового батальона по политчасти гвар-
дии старший лейтенант Лапушкин. Не раз они возглавля-
ли рукопашные схватки с немецкими автоматчиками.
В боях за освобождение Золотоноши отличился и пе-
редовой отряд 9-й гвардейской механизированной бригады
того же Сталинградского корпуса. Отряд ворвался в город
с запада и занял оборону по прилегающим к центральной
городской площади улицам. Командовал им заместитель
командира бригады гвардии подполковник А. Ф. Соко-
лов. С ним вместе находился гвардии подполковник
П. И. Кузнецов, начальник политотдела бригады.
Наблюдавший за противником с чердака высокого зда-
ния дежурный офицер доложил по телефону Соколову, что
фашисты накапливаются на прилегающих к восточной
части площади улицах за кирпичными строениями и что
к магистральному шоссе, пересекающему город, подошли
четыре немецких танка, два самоходных орудия. Соколов
приказал командиру минометного подразделения нанести
удар по накапливавшейся за домами вражеской пехоте.
Минометчики открыли беглый огонь. Немцы в свою оче-
редь усилили артиллерийский обстрел позиций гвардей-
цев. Стреляли беспорядочно, но все же заставили наших
минометчиков замолчать. Затем гитлеровская пехота под
прикрытием артогня, при поддержке танков и самоходок
двинулась в атаку.
192
— Держаться! — приказал гвардии подполковник Со-
колов.
Как потом рассказал мне Павел Иванович Кузнецов,
первая вражеская атака захлебнулась. Наши подбили три
танка. Самоходки и еще один танк укрылись за домами.
Немцы усилили артиллерийский обстрел и снова рину-
лись вперед. В течение часа атаковали четыре раза. Гвар-
дейцы понесли значительные потери, но держались, не
отходили ни на шаг. Подпускали гитлеровцев на близкое
расстояние и били наверняка. В паузах между вражески-
ми атаками Кузнецов переползал из одного подразделе-
ния в другое, подбадривал бойцов.
Однако держаться становилось все труднее. Фашисты
ввели в бой еще несколько танков. С НП гвардии подпол-
ковнику Соколову сообщили: к месту боя враг подбросил
до двух десятков автомашин с пехотой. Теперь числен-
ность неприятеля во много раз превосходила численность
передового отряда гвардейцев.
— Смять могут,— сказал Соколов.— Надо связаться
с «катюшами».
Вскоре связь по рации была установлена. Командир
дивизиона реактивных установок отказывался открыть
огонь: «Боюсь, накрою своих. Ведь расстояние между не-
мцами и вами всего несколько десятков метров». Потом
все же согласился, только потребовал предупредить всех
бойцов и командиров передового отряда, чтобы в момент
залпа они обязательно находились в укрытиях. Сверили
время: залп «катюш» раздастся ровно через тридцать ми-
нут. А пока гвардии подполковник Кузнецов сел в трид-
цатьчетверку, сопровождавшую передовой отряд. Танк на
большой скорости стал курсировать позади обороны гвар-
дейцев, ведя огонь из-за укрытий. Надо было создать ви-
димость, что обороняющиеся имеют не один, а несколько
танков.
Время двигалось медленно. Немцы, имея большой пе-
ревес в силах и средствах, пошли в очередную атаку. Тут-
то и заиграли «катюши». Залп, второй, третий... Фашисты
заметались по площади, побежали. Вслед им ударили из
винтовок, автоматов и пулеметов гвардейцы.
А потом подошли основные силы бригады. В сумерках
город полностью был очищен от фашистских войск. Лишь
нескольким десяткам гитлеровцев удалось прорваться
к переправе. Остальные были уничтожены.
Многие бойцы и командиры гвардейских механизиро-
ванных бригад, участвовавшие в освобождении Золотоно-
ши, были удостоены правительственных наград. Ордена
7 М. X. Калашник
193
Красного Знамени в числе других получили начальники
политотделов 8-й и 9-й бригад гвардии подполковники
Тюлин и Кузнецов.
Это был один из последних боев войск 47-й армии на
левобережье. К исходу 23 сентября все соединения первого
эшелона вплотную подошли к Днепру и готовились
к броску на правый берег.
Военный совет поручил политотделу подготовить про-
ект листовки-обращения к войскам. Генералы Ф. Ф.
Жмаченко и И. Н. Королев специально предупредили ме-
ня, что обращение должно быть боевым, зажигательным,
чтобы люди поняли всю важность стоящей перед войсками
задачи и свою личную ответственность за ее выполнение.
Уже часа три мы с подполковником С. Г. Спартаком
ломаем голову над текстом. Хочется написать тепло, ду-
шевно и просто. Пока не получается. Каждый из нас со-
знает, что форсирование Днепра — задача неимоверно
трудная. Правда, в частях и соединениях армии уже на-
коплен определенный опыт преодоления водных рубежей.
Армейская газета и дивизионки из номера в номер попу-
ляризируют его, рассказывают о боевой инициативе солдат
и сержантов, участвовавших в форсировании Псёла и Хо-
рола. В беседах и докладах пропагандисты и агитаторы
часто называют имя коммуниста капитана Степана Мур-
зы — командира 1-го батальона 722-го полка 206-й стрел-
ковой дивизии. Слава о его отваге и мужестве, о его воин-
ском мастерстве и боевой смекалке, умении перехитрить
врага и одержать победу в любой сложной ситуации гре-
мит по всей армии. А что касается 206-й стрелковой, то
там нет такого солдата, который не восхищался бы его ге-
роизмом, не знал о его подвигах.
Я немного знаком со Степаном Мурзой. После осво-
бождения города Гадяч встречался с ним в дивизии, бесе-
довал. Среднего роста, кряжистый, широкоплечий. На вид
ему под тридцать, может, немного меньше. Умное, интел-
лигентное лицо. До войны он преподавал историю в одной
из школ Чернигова. Учитель в нем чувствовался и теперь,
хотя война, наверное, многое изменила в характере. Гово-
рит резко, как бы отсекает каждую фразу. За словом
в карман не лезет. На фронте с сорок первого, испытал всю
горечь отступления. Начинал сержантом, теперь — ка-
питан.
— В бою комбат Мурза — настоящий виртуоз,— ска-
зал о нем начальник политотдела дивизии подполковник
Самарцев и привел такой пример.
194
Во время вражеской контратаки 722-й стрелковый
полк, в состав которого входил батальон капитана Мурзы,
оказался в чрезвычайно трудном положении. Немцы кон-
тратаковали полк внезапно, введя в бой для поддержки
пехоты несколько танков. Противотанковая артиллерия
еще не подошла. У наших стрелков и автоматчиков оста-
валась надежда лишь на гранаты и противотанковые
ружья. А в батальоне было всего два противотанковых
ружья. При появлении немецких танков комбат приказал:
— Одно противотанковое ружье мне.
С точки зрения уставных норм такое решение коман-
дира батальона, наверное, может показаться не совсем
правильным. Комбат обязан командовать, а не стоять
с противотанковым ружьем в окопе. Но бой есть бой, он
требует порой от командира таких действий, которые не
предусмотришь уставом. В данном случае важно было на
деле показать подчиненным, что в борьбе с танками про-
тивотанковое ружье, если им умело пользоваться,— очень
грозное оружие.
— Без моего сигнала огня не открывать,— предупре-
дил капитан соседний расчет ПТР,— Танки надо под-
пустить как можно ближе, чтобы бить наверняка и в самые
уязвимые места.
Танки приближались. Бронебойщики выжидали. Они
открыли огонь лишь тогда, когда до бронированных чудо-
вищ оставалось не более сотни метров. И вот, охваченный
пламенем, остановился первый танк, второй, третий, чет-
вертый... Два из них подбил капитан Степан Мурза. Кон-
тратака врага захлебнулась. Еще один танк — это был
«тигр», — разворачиваясь, оказался под прицелом комбата.
Капитан выстрелил. «Тигр», дернувшись, застыл на месте,
загорелся: пуля угодила в бензобак. И тогда Степан Мурза
поднял свой батальон в контратаку против немецкой пе-
хоты...
Знал я и о том, что батальон капитана Мурзы первым
в дивизии форсировал Псёл, Хорол, Сулу и всякий раз
добивался успеха, закреплялся на отвоеванном участке
берега. Таких смельчаков — командиров, политработни-
ков, сержантов, рядовых бойцов — в армии было много.
Они делом доказали, что река — не такая уж непреодоли-
мая преграда.
И все-таки водные рубежи, которые приходилось фор-
сировать войскам армии до сих пор, были небольшими, да
и противник не особенно держался за них. А Днепр —
совсем иное дело. Правый берег фашисты будут удержи-
вать с отчаянием обреченных. Не зря они назвали его
7*
195
Восточным валом, понастроили там множество укрепле-
ний, редутов, дотов и дзотов, отрыли глубокие траншеи.
Продолжаем думать над будущей листовкой. Тут каж-
дое слово должно бить в цель, каждая фраза должна за-
помниться воинам. Слово — тоже оружие, и надо уметь
использовать всю его силу. Где найти такие слова, чтобы
они дошли до сердца каждого бойца, командира, политра-
ботника, такие слова, которые воспламенили бы душу лю-
дей, вдохновили на подвиг? Да, именно на подвиг, потому
что форсирование Днепра будет подвигом всей армии
и каждого ее бойца и офицера в отдельности!..
— Что говорит народ о предстоящем форсировании
Днепра? — спрашиваю майора Веселова.
Я хорошо знаю привычку майора записывать все ин-
тересное, в том числе и меткие выражения солдат.
Прежде чем ответить, Михаил Поликарпович с минуту
листает свой потрепанный, видавший виды блокнот.
— Разное говорит, товарищ полковник. Иные сомне-
ваются, что Днепр можно форсировать так быстро, как,
например, Псёл или Сулу... А у большинства настроение
такое, что теперь, дескать, для нас и Днепр — не преграда.
У меня записано выступление комсомольца сапера Ивана
Дмитрова из триста восемьдесят восьмого саперного ба-
тальона. Кстати, это отличный, храбрейший боец. На его
счету несколько уничтоженных гитлеровцев и подбитый
танк. Вот что он сказал, когда выступал на митинге перед
боем: «Днепр, конечно, река серьезная, но для нас не пре-
града, а мост к геройству и победе».
— Молодец солдат, здорово сказал!
Так были найдены нужные слова, ставшие на весь пе-
риод форсирования Днепра своего рода девизом армии.
«Днепр — не преграда, а мост к геройству и победе.
Смело преследуйте врага, вгрызайтесь в правый берег
Днепра, не давайте врагу закрепиться!»— говорилось
в обращении Военного совета армии к войскам *.
Теперь быстрее туда, где будет решаться успех трудной
и сложной боевой операции! Одна группа в составе не-
скольких работников политотдела выехала со мной в
21-й стрелковый корпус, другая — во главе с подполков-
ником И. А. Скуратовским — в части 23-го стрелкового
корпуса и третья — ее возглавил член Военного совета по
тылу полковник П. В. Кузьмин — в 3-й гвардейский
Сталинградский механизированный корпус.
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9692, д. 1, л. 6.
196
Наступили самые горячие дни. Все время, пока войска
с боями переправлялись через Днепр и закреплялись на
его правом берегу, работники политотдела армии находи-
лись на самых решающих участках. Они помогали поли-
торганам соединений и партполитаппарату частей разъ-
яснять личному составу приказ Верховного Главнокоман-
дования о форсировании Днепра, проводить партийные
и комсомольские собрания, солдатские митинги, инструк-
тировать агитаторов. Политотделы корпусов при активном
участии инспекторов, инструкторов, агитаторов и лекторов
политотдела армии в дни, предшествовавшие битве за
Днепр, провели семинары с политработниками, руководи-
телями партийных и комсомольских организаций. На се-
минарах речь шла о том, как лучше, оперативнее и целе-
устремленнее вести партийно-политическую работу в пе-
риод форсирования и в боях за плацдарм на правом берегу.
«Днепр — не преграда, а мост к геройству и победе!» —
эти слова воспринимались всюду как боевой девиз. Бойцам
и сержантам были разъяснены конкретные боевые задачи,
чтобы каждый знал свое место в бою, действовал согласо-
ванно и во время переправы, и на правом берегу, при вы-
садке на плацдарм. Во многих подразделениях состоялись
встречи молодых бойцов и сержантов с ветеранами, при-
нимавшими участие в форсировании левых притоков
Днепра и других водных рубежей. Бывалые воины дели-
лись с молодыми своим опытом использования подручных
средств, давали полезные советы.
Много внимания уделялось воспитательной работе
среди разведчиков. Предполагалось, что во всех случаях
им первым придется побывать на правом берегу, а потом
вернуться обратно, доложить обстановку. Задача трудная
и почетная, разведчики гордились ею, тщательно готови-
лись к ее выполнению. На деле, однако, оказалось, что не
везде первопроходчиками стали бойцы и командиры раз-
ведывательных подразделений. В ряде случаев группы,
которые первыми переправились на правый берег с целью
рекогносцировки местности и ознакомления с боевой об-
становкой, возглавили специалисты — инженеры, саперы,
артиллеристы. Так было, например, в 206-й стрелковой
дивизии, в расположение которой я приехал во втором ча-
су ночи 24 сентября вместе с моим старым знакомым,
бывшим начальником политотдела 30-й дивизии полков-
ником Аристархом Ивановичем Болдыревым, незадолго до
того утвержденным в должности начпокора.
Пока добирались до дивизии, Аристарх Иванович рас-
сказал о первых в корпусе героях Днепра, о тех, кто еще
197
вчера успел совершить боевой рейс на противоположный
берег, принять участие в короткой стычке с врагом, добыть
ценные сведения и вернуться назад. В 206-й стрелковой
дивизии таких смельчаков-первопроходцев было шесте-
ро — два офицера и четыре солдата. С особым восхище-
нием Болдырев говорил о начальнике артиллерии 722-го
стрелкового полка старшем лейтенанте И. М. Назаренко.
Когда в штабе полка зашла речь о разведке правого
берега, нашлось немало добровольцев, изъявивших жела-
ние выполнить опасное и трудное задание.
— Как только стемнеет, можно начинать,— сказал
командир полка.— Разведчики должны открыть пехоте
путь для переправы.
— А как же с артиллерией? — спросил Иван Митро-
фанович Назаренко.— Без артиллерийской поддержки
стрелкам не удержаться на правом берегу.
— ,С артиллерией придется повременить,— ответили
ему.— На лодках пушки не переправишь. Поддержим де-
сантников огоньком с левого берега.
— Но для этого нужно точно знать расположение
основных огневых средств противника. Иначе артилле-
рийская поддержка будет неэффективной.
— Вечером пошлем разведчиков, они по вспышкам при
выстрелах попытаются установить месторасположение
вражеских батарей.
— В темноте сделать это трудно, особенно неспециа-
листам. Артиллеристам надо побывать там днем. Прошу
разрешить возглавить разведгруппу мне.
Командование полка согласилось с доводами
И. М. Назаренко. Но удастся ли переправиться через
Днепр днем?
— Трудно, конечно, но попытаться можно. Риск впол-
не оправданный,— сказал Назаренко,— думаю, прорвемся.
Вместе с И. М. Назаренко в разведку отправились
лейтенант Лозина и четыре бойца-добровольца. Немецкие
наблюдатели то ли не заметили лодку, то ли посчитали за
свою (не отважатся же русские среди белого дня прибли-
зиться к правому берегу, ведь это — верная смерть!),
только группа Назаренко без каких-либо помех достигла
цели. Поднявшись на крутой правобережный обрыв, раз-
ведчики обнаружили небольшой обоз — он двигался по
дороге, проложенной вдоль берега. Старший лейтенант
Назаренко принял решение атаковать обоз и тем самым
вызвал на себя огонь вражеской артиллерии, чтобы засечь
батареи.
198
Дерзкий маневр удался. Обозники после первых авто-
матных очередей разбежались, бросив походную кухню.
Тут же несколько немецких артиллерийских и миномет-
ных батарей открыли интенсивный огонь по этому участку
берега. Укрывшись под обрывом, в «мертвой», недосягае-
мой для поражения полосе, разведчики засекли располо-
жение батарей противника. Старший лейтенант Назаренко
нанес их на схему. А под вечер его группа благополучно,
без потерь возвратилась на левый берег. Возвращаться,
правда, пришлось под огнем, но густой туман, стоявший
над рекой, мешал прицельной стрельбе врага. Сведения,
добытые старшим лейтенантом И. М. Назаренко и его
группой, принесли немалую пользу при подавлении вра-
жеской артиллерии во время ночного форсирования реки
ротами и батальонами не только 722-го стрелкового полка,
но и всей дивизии.
Когда мы с полковником А. И. Болдыревым приехали
в дивизию, многие ее подразделения уже форсировали
Днепр и дрались на правом берегу. Одним удалось пере-
правиться без потерь, другим повезло меньше, хотя всем
было одинаково трудно — переправляться приходилось
под яростным огнем.
Спустя сутки перебрался за Днепр и я. В течение ночи
побывал в частях 206-й и 30-й стрелковых дивизий. Там
вновь услышал фамилию бывшего черниговского учителя
комбата капитана Степана Мурзы, о славных делах кото-
рого уже рассказывал выше. Капитан Мурза остался вер-
ным себе: его батальон первым в дивизии высадился на
правый берег реки в районе деревни Пекари, принял на
себя удар врага, успешно отразил несколько контратак
и до подхода основных сил удерживал небольшой плац-
дарм. На следующий день в боях за расширение плацдар-
ма капитан Мурза был контужен, но вскоре опять вернул-
ся в строй и с прежним мужеством продолжал сражаться,
умело управлять боевыми действиями батальона.
Позже мне рассказывали, что при высадке батальона
капитана Му*рзы на правый берег Днепра особо отличи-
лись пулеметные расчеты сержантов Василия Захарченко
и Владимира Ландилова. Они перебрались через реку на
одной из первых лодок и сразу вступили в бой. Больше
часа два наших пулеметных расчета сдерживали натиск
целой вражеской роты, не подпуская немцев к обрывисто-
му берегу реки и тем самым надежно прикрывая пере-
праву.
Почти одновременно с батальоном капитана Мурзы на
правый берег высадился второй стрелковый батальон
199
748-го полка 206-й дивизии. Командовал им молодой офи-
цер, недавний командир роты капитан Иван Козырев.
Вместе со стрелками, автоматчиками и пулеметчиками
в первые часы форсирования Днепра на его правом берегу
оказался и связист рядовой Григорий Акимов, протянув-
ший туда за собой конец телефонного провода. Но дей-
ствовала эта линия связи недолго: провод оборвало напо-
ром воды. Надо было что-то придумать. И Григорий Аки-
мов нашел выход. Набрал на берегу камней, погрузил их
на небольшую рыбацкую лодку и, не выпуская одного
конца кабеля, выгреб на середину реки. Здесь несколько
раз нырял в холодную воду, пока не отыскал второй конец
оборвавшегося провода. Соединив провод, привязал к нему
тяжелые камни. Провод опустился на дно. Теперь линии
не угрожали ни течение, ни осколки снарядов и мин. Опыт
отважного связиста в ту же ночь стал достоянием других
подразделений связи 206-й стрелковой дивизии, а на сле-
дующий день о нем из заметки в газете «Фронтовик» уз-
нала вся армия. Телефонная связь между левым и правым
берегами Днепра стала постоянной и надежной.
Авторы многих книг и брошюр, в особенности худо-
жественных произведений, рассказывая о форсировании
советскими войсками Днепра, ярко живописуют, как сол-
даты, сержанты и офицеры преодолевали реку на так на-
зываемых подручных средствах, а также вплавь, держась
за спущенные на воду бревна, доски и различные предме-
ты. Не стану спорить, подобные факты тоже имели место,
хотя, если говорить откровенно, переправиться через
Днепр на бревне или доске крайне трудно из-за быстрого
течения.
В частях нашей армии основными «подручными сред-
ствами» для переправы являлись рыбацкие лодки
и паромы.
Отступая за Днепр, немцы под угрозой расстрела за-
ставили рыбаков уничтожить или затопить все лодки
и баркасы. Рыбаки выполнили приказ, но затопили лодки
неповрежденными и в таком месте, откуда их можно было
легко поднять.
Когда наши передовые подразделения вышли к Днепру
и начальник инженерной службы 206-й стрелковой диви-
зии инженер-капитан Лобарев стал расспрашивать жите-
лей прибрежного селения об особенностях реки в этих
местах, звеньевой рыбацкой артели Иван Николаевич Ко-
валенко одним из первых предложил войскам свою
помощь.
2@0
— Ежели кого на тот берег надо переправить, развед-
чиков к примеру, то это мы в два счета,— сказал он Лоба-
реву.— Река — наша кормилица, мы выросли в здешних
местах и каждый кустик, каждый затончик знаем.
— А на чем переправите?
— Как на чем? На лодках. Мы их тут недалеко похо-
вали, в заливчике. Выделите нам двух-трех саперов, под-
нимем лодки, подремонтируем поврежденные и в путь.
— Ну что ж, соберите рыбаков, потолкуем,— согла-
сился инженер-капитан Лобарев.— Помощь ваша нам
очень нужна.
Рыбаки собрались. Семнадцать человек — целая бри-
гада. И у каждого свой особый счет к оккупантам.
У звеньевого рыбацкой артели Ивана Коваленко фашисты
угнали в рабство жену, разорили хату. Хотели и 16-лет-
нюю дочку в неметчину отправить, да ее удалось спрятать
в лесу. Молодого рыбака Николая Касича девять раз на-
правляли оккупанты в Германию. И девять раз он бежал
в пути из эшелона, возвращался в родную деревню. Ста-
рика Кондрата Марковича Касича гитлеровцы заставляли
снабжать рыбой чуть ли не батальон солдат, а самому не
оставляли ничего. Словом, все натерпелись лиха при
оккупантах, у всех сердца горели местью.
И вот лодки на плаву. Четыре приспособлены под пло-
ты-паромы, остальные под прикрытием темноты, до пре-
дела нагруженные людьми, вооружением, боеприпасами,
тяжело поскрипывая, движутся к правому берегу. Их ве-
дут опытные рыбаки, ведут уверенно, потому что хорошо
знают капризы Днепра. Обратно возвращаются налегке
или с ранеными. Немцы непрестанно обстреливают реку
из пулеметов, ведут артиллерийский и минометный огонь.
Вода бурлит взрывами, над головами людей со свистом
проносятся осколки и пули. Но переправа продолжается.
Под утро на песчаном берегу в районе переправы
722-го полка появляется начальник политотдела дивизии
подполковник Николай Михайлович Самарцев. Всю ночь
он провел в подразделениях соседнего, 748-го стрелкового
полка. Там на правый берег переправился пока лишь один
батальон капитана И. Г. Козырева. Остальные батальоны
будут форсировать реку следующей ночью. Командир
полка подполковник Лука Минович Дудка приказал изго-
товить специальные плоты для переправы полковой ар-
тиллерии. Пехоте будет легче* держаться, когда рядом
пушки.
— Подполковник Дудка! Это не тот ли, что еще не-
давно командовал батальоном и, если не ошибаюсь, первый
201
в нашей армии награжден орденом Суворова? — спросил
я Самарцева, припоминая, где и когда слышал эту фа-
милию.
— Тот самый. Отчаянный мужик, прекрасный коман-
дир, настоящий коммунист.
Забегая несколько вперед, скажу, что 748-й полк при
форсировании Днепра показал исключительную органи-
зованность. На правом берегу с ходу вступил в бой и на
своем участке вынудил противника отступить с первой
линии обороны. При этом командир полка не только умело
управлял боем, но и личным примером мужества вдох-
новлял подчиненных на героические дела. В решающий
момент он возглавил атаку и первым ворвался во вра-
жескую траншею.
То, что командир 748-го стрелкового полка во время
первой схватки с противником на правом берегу Днепра
находился в боевых порядках подразделений и с автоматом
в руках в одном строю с солдатами штурмовал первую
линию немецкой обороны, вовсе не являлось отступлением
от существующих законов управления боем. Иначе он по-
ступить не мог. Ведь на первых порах тут не было ни ко-
мандного пункта, ни проводной связи с батальонами. Все
это надо было еще создавать, а бой между тем начался
сразу, как только полк высадился на берег.
Кстати, подобным образом действовал не один подпол-
ковник Л. М. Дудка, а и многие другие командиры
частей.
667-му стрелковому полку, которым командовал майор
Григорий Дмитриевич Рашутин, выпала честь не только
первым в 218-й Ромодановской стрелковой дивизии фор-
сировать Днепр, но и прикрывать огнем высадку всей ди-
визии. Противник предпринял яростную контратаку, когда
первый батальон полка под командованием капитана
Ивана Максимовича Филимонова только еще высаживался
на сушу. Батальон отбросил противника и закрепился на
берегу. Когда правого берега достигли остальные подраз-
деления полка, враг предпринял новую попытку сбросить
десант в реку. Всего за время переправы частей дивизии
через Днепр 667-й стрелковый полк отразил более десятка
следовавших одна за другой контратак. В этой обстановке
майору Г. Д. Рашутину не оставалось ничего иного, как
управлять боем, постоянно находясь в боевых порядках
своих подразделений. Он ни на минуту не расставался
с автоматом и, как потом писал в политдонесении началь-
ник политотдела дивизии, лично уничтожил десятка два
гитлеровцев.
202
Личный пример отваги, самоотверженности команди-
ров, политработников, коммунистов и комсомольцев играл
огромную роль при форсировании Днепра и во время боев
на прибрежных участках, был важнейшим условием дей-
ственности партийно-политической работы. Красноар-
мейцы, сержанты, офицеры постоянно стремились рав-
няться на тех, кто первым врывался на правый берег реки
и сразу вступал в бой. Если позволяла обстановка, прово-
дились, разумеется, и беседы, и читки сводок Совинформ-
бюро, использовались и другие формы воспитательной
работы. Однако первоосновой был личный пример, равне-
ние на самых умелых и мужественных.
В чрезвычайно тяжелом положении после высадки
оказался 225-й полк 23-й стрелковой дивизии. На него
гитлеровцы обрушили лавину артиллерийского и мино-
метного огня, четырнадцать часов непрерывно контрата-
ковали не успевшие еще по-настоящему закрепиться на
берегу подразделения. Требовалась поистине железная
стойкость, чтобы выдержать этот бешеный натиск. За-
меститель командира полка по политчасти майор Павел
Семенович Литвинов с самого начала боя находился среди
солдат, отражавших вражеские атаки, действовал и как
рядовой боец, и как командир, и как воспитатель. Перебе-
гая под огнем из подразделения в подразделение, он под-
бадривал бойцов, помогал советом, вместе с ними вел огонь
по врагу. Так же поступал и командир полка коммунист
ленинского призыва майор Иван Иванович Шиянов.
В трудную минуту он появлялся на самом ответственном
участке, и это воодушевляло бойцов, вливало в людей но-
вые силы.
Был момент, когда на позиции полка двинулись не-
сколько вражеских батальонов при поддержке трех де-
сятков танков. Казалось, теперь уж не выстоять. Но ко-
мандир и в этот раз оказался на высоте. Он сразу оценил,
что главную опасность представляют танки. Задержать
их — и вражеская пехота ничего не сможет сделать. Ши-
янов направился к артиллеристам противотанковой бата-
реи и сказал им:
— Вся надежда на вас, друзья! Уничтожайте танки, а
с пехотой мы справимся.
А по цепи передал приказ стрелковым батальонам:
— Ни шагу назад! В случае необходимости танки про-
пустить через боевые порядки, а всеми огневыми средст-
вами истреблять пехоту!
Подпустив танки на близкое расстояние, батарейцы
открыли прицельный огонь. Подбита одна, другая, третья
203
машина... Уничтожены несколько вражеских пулеметных
и минометных расчетов, подавлены две пушки. Но и у на-
ших артиллеристов потери. Погиб командир огневого
взвода. Его заменил старший сержант А. Окунев. Когда
у одной из пушек упал наводчик, Окунев сам встал к при-
целу. От его метких выстрелов загорелось еще два танка.
У соседней пушки остался в живых лишь подносчик сна-
рядов. Сюда бросается сам командир полка. Один рабо-
тает за наводчика, заряжающего и командира расчета.
И неплохо работает: перед его пушкой загораются два
«тигра».
Заместитель командира полка по политчасти майор
Литвинов в это время находился в расположении роты
противотанковых ружей. Когда немецкие танки прибли-
жались к окопам, политработник крикнул бронебойщикам:
— Не робеть! Приказываю: танки пропустить, огня не
открывать, себя не обнаруживать. С тыла их бить спод-
ручнее.
Бронебойщики залегли на дно окопов, прикрыв собой
ружья (чтобы песок не попал в затвор). Больше десятка
танков с ревом проползли над ними. Расчеты противотан-
ковых ружей мгновенно вскочили и открыли огонь. Когда
три танка были подбиты, остальные начали разворачи-
ваться.
— Сильнее огонь, товарищи! Лучше прицеливай-
тесь! — переползая от одного расчета к другому, требовал
майор.
Загорелись еще две машины. Уцелевшие поспешили
восвояси. Из бронебойщиков в этом бою отличился рядовой
Бушнев: он подбил два вражеских танка.
Сделали свое дело и стрелковые батальоны, нанеся
большой урон вражеской пехоте. Самая мощная за день
контратака была успешно отражена. Более того, на плечах
поспешно отходивших гитлеровцев полк значительно
продвинулся вперед.
На первый взгляд может показаться, что партийно-по-
литическая работа в этом бою вроде и не велась. Ни ми-
тингов, ни собраний, ни бесед не было. Обстановка не по-
зволяла. Но были пламенные и мудрые слова командиров
и политработников, личный пример и воодушевляющий
призыв коммунистов, комсомольцев, агитаторов, сражав-
шихся в первых рядах бойцов. А это и есть самые дей-
ственные формы партийно-политической работы в разгар
боя. Они и явились важнейшим залогом успеха.
А когда бой закончился и наступила непродолжитель-
204
ная передышка, солдаты из рукописных листков-молнии,
составленных политработниками и агитаторами, узнали
имена тех, кто отличился при отражении контратаки.
Пока войска штурмовали Днепр и вгрызались в землю
правобережья, штабы и политорганы некоторых соеди-
нений оставались на левом берегу. Собственно, в шта-
бах и политотделах дивизий, корпусов находились лишь
те, кому полагалось там оставаться по долгу службы.
Абсолютное же большинство штабных офицеров и по-
литотдельцев уже в первые дни боев вместе с передовыми
подразделениями сражались на том берегу либо работали
в частях, готовившихся к переправе. Дел хватало всем.
Никто не хотел и не мог оставаться в стороне. Днепр тре-
бовал полной отдачи сил и способностей от каждого, будь
то солдат или генерал. Днепр торопил. Днепр звал вперед.
Днепр со строгой суровостью взыскивал за промахи, за
любое промедление, нерасторопность и неорганизован-
ность. Днепр сурово наказывал. Об этом знали все. Знали
и о том, что самых смелых, самых отважных ждут за
Днепром высокие правительственные награды. Конечно,
воевали не за награды, не за чины и звания, но военная
гордость тоже играла определенную роль. Каждый солдат
и офицер старался выполнить свою задачу как можно
лучше. Награда есть награда, ею всегда гордится солдат.
А званием Героя Советского Союза — тем более.
Главное — отбросить врага от берега реки, выкурить из
укреплений, отвоевать плацдарм, потом будет легче.
Многие командиры и начальники политотделов диви-
зий, ответственные корпусные начальники, перебравшись
на правый берег с первыми эшелонами подчиненных
частей и подразделений, лично руководили отражением
вражеских контратак и боевыми действиями за расшире-
ние плацдарма. Генерал-майор А. И. Королев, командир
23-й стрелковой дивизии, и начальник политотдела диви-
зии майор (с 29 сентября — подполковник) А. И. Фролов
переправились на правый берег в первую же ночь форси-
рования Днепра. Генерал возглавил управление боевыми
действиями войск, а майор — руководство партийно-по-
литической работой. Начальник штаба дивизии подпол-
ковник Сергей Александрович Андрющенко обеспечивал
переправу частей и подразделений за реку. Сутками не
смыкая глаз, он оставался на берегу. Благодаря умелым
действиям этих трех старших начальников полки дивизии,
не понеся сколько-нибудь серьезных потерь, организо-
ванно форсировали реку, заняли плацдарм и в течение
первых же дней значительно расширили его. В этих
205
ожесточенных боях, отражая вместе со своими солдатами
яростные контратаки врага, смертью героя пал генерал-
майор Александр Игнатьевич Королев. Погиб он всего че-
рез несколько дней после того, как стал генералом. После
гибели комдива в командование дивизией сразу вступил ее
начальник штаба подполковник С. А. Андрющенко. Он
продолжал четко руководить боевыми действиями.
Родина высоко оценила беззаветную храбрость воинов
23-й стрелковой дивизии. Ее командир (посмертно), на-
чальник штаба, командиры полков полковник И. В. Ка-
стеев, майор И. И. Шиянов, заместитель командира 225-го
стрелкового полка по политчасти майор П. С. Литви-
нов и ряд других были удостоены звания Героя Совет-
ского Союза. Начальник политотдела А. И. Фролов и мно-
гие командиры, политработники, сержанты и бойцы полу-
чили за штурм Днепра ордена и медали.
Так было и в других соединениях армии. Бои за Днепр
явились суровым экзаменом на мужество и стойкость. И не
случайно героев Днепра щедро удостаивали самых высо-
ких наград.
...Снова я вместе со своим помощником по комсомоль-
ской работе капитаном Борисом Окуневым еду к Днепру,
теперь уже в 23-й стрелковый корпус.
Прежде всего заезжаем в штаб, который пока еще на-
ходится на левом берегу. Начальник штаба с кем-то раз-
говаривает по телефону. От него узнаем, что командир
корпуса и начальник политотдела со вчерашнего дня за
Днепром. Но генерал Чуваков собирался вечером вер-
нуться на КП.
Ну что ж, поедем на КП, он на самом берегу.
Опускаются осенние сумерки. По вымокшей от дождя
проселочной дороге недавно прошли танки, и теперь она
похожа на только что вспаханное поле. На обочинах —
сгоревшие «тигры» и «пантеры», опрокинутые грузовики,
разбитые пушки с уткнувшимися в землю стволами.
И свежие солдатские могилы...
Среди множества задач, которые приходилось решать
на войне командирам и политработникам, была и эта —
достойно похоронить погибших. Бой редко обходится без
жертв. И бывает, что обстановка не позволяет воздать во-
инские почести погибшим. Но есть непреложное правило:
каждый павший в бою должен быть заботливо предан
земле, его имя и домашний адрес занесены в соответству-
ющие документы, чтобы потом через батальонные канце-
лярии и штабы можно было уведомить родственников
о месте гибели и захоронения сына, брата, отца. Посещая
Ж
войска, мы, работники политотдела армии, строго следили
за этим.
Чтить и блюсти память погибших обязаны живые!
Пусть мы пока не можем ставить монументальные памят-
ники, но мы знаем, что настанет время — и величавый
гранит увенчает эти фронтовые могилы, и золотом засияют
на камне святые для нас имена...
Как всегда, чем ближе к передовой, тем медленнее
и осторожнее шофер ведет машину. Впрочем, на этот раз
его медлительность оправдана. Быстро темнеет, а дорога
хуже некуда. К командному пункту корпуса подъезжаем
уже в полной темноте. Где-то поблизости ухают артилле-
рийские и минометные разрывы. Доносятся пулеметные
и автоматные очереди. Над Днепром черное небо прочер-
чивают пулевые трассы. Мертвенно-белым огнем вспыхи-
вают и повисают во мраке немецкие осветительные ракеты.
В прежние, еще совсем недалекие времена гитлеровцы
с наступлением темноты старались побыстрее выйти из
боя: днем — воевать, ночью — отдыхать, во всем должен
быть порядок. А на Днепре они словно взбесились — не
прекращают огня ни днем, ни ночью. Любой ценой стре-
мятся удержаться на высоких правобережных кручах.
Генерал-майора Н. Е. Чувакова не застали мы и на
КП. Как объяснил дежурный офицер, комкор четверть
часа назад выехал вместе с командующим артиллерией
к соседу — в 3-й гвардейский. Там заканчивается строи-
тельство понтонного моста, ночью по нему будут пере-
правляться танки. Мост, правда, общий, строят его саперы
всех трех корпусов, но хозяевами считаются гвардейцы.
Никита Емельянович поехал к сталинградцам, по всей ве-
роятности, затем, чтобы договориться о времени переправы
приданных 23-му корпусу танковых частей и подразделе-
ний. Свои танки гвардейцы, конечно, пропустят в первую
очередь, а все остальные — лишь под утро.
— Генерал не собирался вернуться на КП?
— Нет, товарищ полковник.— Дежурный офицер
смотрит на часы. — Вы можете встретиться с генералом
Чуваковым вот тут.— Остро отточенным карандашом
офицер ставит точку на карте у самой кромки берега.—
Перед отъездом в третий гвардейский он сказал, что ровно
в двадцать один ноль-ноль будет на лодочной переправе.
А наш генерал — человек точный, у него все рассчитано по
минутам.
От командного пункта к Днепру на машине не про
едешь, придется добираться пешком.
207
Оставляем машину у КП и отправляемся к лодочной
переправе. Там, как и в предыдущие ночи, неутомимо
трудятся перевозчики — саперы, местные рыбаки, бойцы
и командиры стрелковых подразделений, связисты, ар-
тиллеристы. Под покровом темноты и тумана от берега
с тихим плеском отходят лодки с людьми и боеприпасами,
небольшие наспех сколоченные плоты с противотанковыми
пушками. На правый берег переправляется приданный
корпусу 1593-й истребительный противотанковый артполк
РГК. Его командир подполковник П. А. Щербинко, ху-
дощавый, в перетянутом ремнями ватнике и лихо сдвину-
той на затылок форменной довоенной фуражке, деловито,
не повышая голоса, отдает распоряжения. До сегодняш-
него вечера полк с левого берега поддерживал своим огнем
стрелковые части, форсировавшие Днепр. Стрелки до-
вольны: друзья-артиллеристы надежно прикрывали их,
с помощью переброшенных на другой берег опытных кор-
ректировщиков метко били по вражеским батареям. Те-
перь эта дружба будет закреплена на плацдарме, в сов-
местных действиях при отражении немецких танковых
контратак.
Мне не доводилось прежде встречаться с Павлом Анд-
реевичем Щербинко. Да и теперешняя наша встреча ока-
залась мимолетной: человек занят, переправляет за реку
полк, не будешь же отрывать его от дела, выспрашивать,
кто как в полку воюет, кто уже успел отличиться в боях на
Днепре, каковы успехи и недостатки партийно-полити-
ческой работы. Конечно, получить ответы на все эти воп-
росы от командира полка было бы неплохо, однако — не
время. Впрочем, мне уже кое-что известно из политдоне-
сений начпокора 23-го полковника А. И. Романова. Некото-
рые подразделения полка отличились в боях еще в районе
урочища Керосиновщина: там артиллеристы — истреби-
тели танков захватили в качестве трофея целехонькую са-
моходку «фердинанд» с боеприпасами. Командир полка
П. А. Щербинко в этой самоходке проехал по переднему
краю противника, вывел из строя несколько фашистских
орудий, минометов и пулеметов. Я, помнится, приказал
кому-то из работников политотдела выяснить подробней,
при каких обстоятельствах была захвачена немецкая са-
моходка: «фердинандов» в ту пору в полосе наступления
армии попадалось не так уж много.
Надолго врезался в память еще один боевой эпизод,
о котором сообщал полковник А. И. Романов. В районе
крупного населенного пункта Олешня немцы контратако-
вали наши войска несколькими батальонами пехоты при
208
поддержке 60 танков. Батарейцы действовали в боевых
порядках стрелковых подразделений. Они открыли друж-
ный огонь по танкам, несколько машин подожгли, осталь-
ные заставили повернуть назад. А когда немецкая пехота
осталась без танковой поддержки, Щербинко поднял
в атаку артиллеристов четырех своих батарей. Преследуя
противника, они огнем автоматов и винтовок уничтожили
несколько десятков гитлеровцев. Случай этот как нельзя
лучше характеризовал командира полка, человека желез-
ной выдержки и отчаянной смелости.
Позже, когда бои за плацдарм подходили к концу, из
реляции на звание Героя Советского Союза мне стали из-
вестны еще некоторые детали боевой биографии Павла
Андреевича Щербинко, украинца по национальности,
москвича по довоенному месту жительства. Четырнадца-
тилстпим пареньком он увязался за красными конниками,
вместе с ними почти четыре года сражался против интер-
вентов и белогвардейских банд, пока не был ранен. Служ-
бы в армии не оставил. Бывший конник стал командиром-
артиллеристом. С первых дней Великой Отечественной
войны — снова на фронте. Повидал всякое, пять раз был
ранен, но трудности только закалили характер, укрепили
командирскую волю. Доблесть его еще до боев за Днепр
была отмечена орденами Красного Знамени и Отечествен-
ной войны.
На букринском плацдарме солдаты и офицеры проти-
вотанкового истребительного артиллерийского полка под
командованием подполковника П. А. Щербинко вновь
проявили отвагу и высокую боевую выучку. Они ежеднев-
но отражали до десятка вражеских контратак. Достаточно
сказать, что за десять дней упорнейших боев только
1-я батарея артполка, которой командовал тогда старший
лейтенант Федор Деркач, вывела из строя 11 вражеских
танков, разбила 12 автомашин с живой силой и боеприпа-
сами, подавила 16 пулеметных точек.
Был случай, когда на правом берегу Днепра гитлеров-
цы окружили четыре наших «катюши». Туго пришлось бы
ракетчикам, не окажись поблизости артиллеристы проти-
вотанкового полка. Первым заметил беду сержант Андрей
Зеленин, в прошлом колхозник с Рязанщины. Не дожида-
ясь указаний, он приказал своему расчету выкатить ору-
дие на прямую наводку и открыл огонь. Метко посланные
снаряды сделали свое дело: более трех десятков фашистов
было уничтожено. Это дало возможность ракетчикам вы-
браться из вражеского кольца. Но, выручив боевых друзей,
сами артиллеристы попали в переплет. В пылу боя они не
209
заметили фашистов, зашедших с фланга. Андрей Зеленин
и тут быстро сориентировался. Круто развернув пушку, он
встал за наводчика и в упор ударил по вражеской цепи.
Несколько точных выстрелов, и в кольце гитлеровцев об-
разовалась брешь. Артиллеристы вместе с орудием про-
рвались к своим.
Все это было позже, за Днепром, а пока подполковник
П. А. Щербинко занимался переправой своего полка.
С правого берега гитлеровцы методически обстреливали
реку и район переправы. То и дело над серовато-стальной
гладью воды поднимались фонтаны разрывов. Время от
времени снаряды и мины с оглушающим грохотом взры-
вались на берегу. Но командир полка оставался спокой-
ным, без суеты отдавал распоряжения, иногда сам брался
за колесо пушки, помогая бойцам погрузить ее на плот,
давал советы, как поступить, если плот попадет под огонь.
— Плавать умеете? — спрашивал Щербинко бойца.—
Нет? Ну это ничего. Не теряйтесь и шума не подымайте.
Хватайтесь за бревно и держитесь, а там товарищи помо-
гут. Главное, не паниковать, паника на воде — верная ги-
бель...
Наблюдая, как действует подполковник Щербинко,
я невольно вспомнил фразу, встретившуюся мне в одной
из статей: «Командир с комиссарской душой». Фразу эту
я посчитал когда-то высокопарной. И только теперь, на
берегу Днепра, до меня дошел ее подлинный смысл: она
точно выражала самую суть таких людей, каким являлся
командир полка Щербинко...
В ожидании генерала Н. Е. Чувакова веду нетороп-
ливую беседу с отдыхающими тут же неподалеку сапера-
ми. Каждый из них в тот темный осенний вечер уже по
два-три раза побывал на противоположном берегу, выпол-
няя обязанности либо гребца, либо плотогона. Теперь
в лодках и на плотах другие саперы, их сменщики, а эти
получили непродолжительную передышку.
Над правым берегом вспыхнула ракета. В ее отблеске
вижу среди отдыхающих знакомых саперов. Это — солда-
ты и сержанты 91-го армейского инженерного батальона,
в котором я неоднократно выступал с лекциями и докла-
дами. Узнаю старшего сержанта 2-й роты коммуниста
Михаила Будугая. Он как-то говорил мне, что в саперы
попал случайно. Никакой инженерной специальности
раньше не имел — до войны был начальником пожарной
ехраны в Сухуми. Саперному делу научила его война,
и теперь Будугай не только искусно владеет топором
и пилой. Он одним из первых форсирует водные рубежи,
210
ведет инженерную разведку и, кроме всего прочего, умело
командует отделением. Узнаю рядового Владимира Гван-
дзеладзе. Этот не в меру горяч и резок, но в батальоне на
хорошем счету. Недавно принят кандидатом в члены пар-
тии. Узнаю громоздкого, чуть сутуловатого сержанта Фе-
офана Васильева. Он тоже из 2-й роты, тоже отличный
сапер, орденоносец...
Спрашиваю, как идут дела.
— Помаленьку, товарищ полковник, — отвечает за то-
варищей Будугай.— Сейчас легче стало — немец от берега
оттеснен. А вот вначале жарко было. Ведь нам, саперной
братии, часто приходится первыми прокладывать путь. Ни
одна разведка без саперов не обходится.
Старший сержант рассказывает о своем однокашнике
по роте, в прошлом кубанском колхознике, рядовом Рома-
не Лифенко. Только за первую ночь форсирования Днепра
молодой солдат переправил на моторке 125 бойцов
30-й стрелковой дивизии. На третьи сутки моторку разби-
ло прямым попаданием снаряда. Три бойца погибли, не-
сколько человек получили ранения. Лифенко чудом уце-
лел. Крикнув, чтобы здоровые помогли держаться на воде
раненым, он поплыл к берегу. Вернулся на рыбацкой лод-
ке и спас всех, кого можно было спасти.
Потом речь зашла о боевых делах саперов других под-
разделений, действовавших на соседних участках. Са-
мая трудная задача, по словам Будугая, выпала на долю
разведчиков 131-го отдельного саперного батальона
23-й стрелковой дивизии. Надо было проверить, не зами-
нирован ли правый берег, а если заминирован, то проде-
лать проход. Разведчики переправлялись через Днепр на
трех рыбацких лодках. Враг обнаружил их, открыл огонь.
Одна лодка затонула, вторая, на которой большинство
людей получили ранения, повернула назад. На правый
берег удалось высадиться лишь молодому саперу рядовому
Миннигали Кильмухамедову и двум бойцам-автоматчикам.
Автоматчики залегли у кромки берега. Кильмухамедов
осторожно пополз вперед. Убедившись, что берег не ми-
нирован, он'подал условный сигнал: «Путь свободен»,
вернулся к своей лодке и повел ее навстречу переправ-
лявшемуся стрелковому подразделению. Встретив стрел-
ков па середине реки, сапер крикнул командиру: «Сле-
дуйте за мной!» — и снова повернул к правому берегу. Это
был первый десант. Благодаря самоотверженности сапера
Кильмухамедова стрелковая рота благополучно форсиро-
вала реку, высадилась на берег и закрепилась. Всю ночь
сапер-разведчик под непрекращавшимся ни на минуту
211
обстрелом встречал и сопровождал переправлявшиеся
стрелковые подразделения. Боевую задачу он выполнил
образцово и за этот подвиг был впоследствии представлен
командованием к высокой правительственной награде.
В 21.00 на берегу появился генерал-майор Н. Е. Чу-
ваков. Попрощавшись с саперами, я поднялся и пошел ему
настречу.
— Ба, опять армейское начальство! Никуда от него не
скроешься! — добродушно пророкотал он чуть просту-
женным голосом, пожимая мне руку.
— Почему «опять»?
— Да так, везет мне сегодня на начальство. Час тому
назад у гвардейцев на понтонной переправе разговаривал
с командармом генералом Жмаченко. Теперь вот вы. Ка-
кими судьбами оказались на этом не пустынном сейчас
берегу Славутича? Специально к нам или по пути заехали?
— И к вам, Никита Емельянович, и к соседям. Мне по
штату это положено. Когда сам побываешь па передовой,
поговоришь с людьми, полнее все представляешь. И с ва-
ми, Никита Емельянович, повидаться тоже хотелось. Ведь
давно не встречались.
— Да, время летит быстро. Когда на Северном Кавказе
дрались, Днепр очень далеким казался. А теперь вот он,
как говорят, черпай шеломом его воду. Но дорого он нам
достался. Слышали, Александр Игнатьевич Королев погиб,
комдив двадцать третьей, мой старый приятель.
Кристальной чистоты был человек.
— Прекрасный был командир. Из таких настоящие
полководцы вырастают.
...Неподалеку прогремел взрыв. Немцы с правого бе-
рега открыли огонь из тяжелых орудий. Чуваков досад-
ливо передернул плечами.
— Вот сволочи, не дают спокойно поговорить. Ну ни-
чего, за Днепром еще встретимся.
— Непременно. Кстати, Никита Емельянович, все ли
в частях вашего корпуса знают о директиве Ставки по по-
воду представления наиболее отличившихся в боях за
Днепр к званию Героя Советского Союза? — поинтересо-
вался я.
— Да, об этой директиве знают в корпусе все. Мы уже
написали несколько реляций. В частности, по тридцатой
дивизии.
30-я стрелковая дивизия в наступательных боях дей-
ствовала на главном направлении, многократно отличалась
и пользовалась в корпусе, да и в армии особым почетом. Ее
212
полки прекрасно проявили себя и при форсировании
Днепра.
— Вчера на правом берегу встречался с вашими ра-
ботниками — майорами Тюкаевым, Евстигнеевым, капи-
таном Сурковым,— продолжал Чуваков.— Отличные ре-
бята, крепко помогают нашим политотдельцам, а в осо-
бенности замполитам частей, батальонов.
— Рад это слышать. Если командир корпуса доволен
работой наших товарищей, значит, не зря едят они армей-
ский хлеб.
— Не зря, не зря, Михаил Харитонович. И вообще,
надо сказать, партийно-политическая работа — большая
сила. Есть отдельные командиры, особенно из молодых,
которые подчас недооценивают этого. А напрасно. Я не
первый год в армии и по собственному опыту знаю, что
политическая, моральная подготовка людей к трудному
бою — дело не менее ответственное и важное, чем умное,
толковое решение командира и хороший план боевой опе-
рации.
На правый берег мы переправлялись в небольшой ры-
бацкой лодке. Можно было на моторке или на баркасе, но
Чуваков сказал — лодка надежнее. Почему так, в этом
я убедился за рекой, когда высадились на плацдарм. Хотя
рыбацкая лодка — суденышко хлипкое, может при близ-
ком разрыве снаряда или мины опрокинуться, но зато та-
ких лодок было много, они почти непрерывно курсировали
от берега к берегу. Немцы вели по ним огонь, однако
в темноте прицельная стрельба исключалась. Если же по-
являлась моторка, то гитлеровцы открывали огонь, ори-
ентируясь по шуму мотора, и дело нередко кончалось пе-
чально.
В этот раз я пробыл па плацдарме двое суток. Тогда
еще неширокая полоса родной украинской земли, приле-
гавшей к днепровскому берегу, насквозь простреливалась
не только вражеской артиллерией, но в ряде мест и огнем
пехотного оружия. Насыщенные впечатляющими событи-
ями, многочисленными встречами и беседами с героями
боев, эти двое суток остались для меня памятными на всю
жизнь.
Бои почти не прекращались, шли днем и ночью. Вра-
жеские контратаки следовали одна за другой. Подхлесты-
ваемые грозными телеграммами из Берлина, командиры
немецких корпусов, дивизий, полков и батальонов, не
считаясь с потерями, пытались остановить или хотя бы
задержать продвижение наших войск, а если удастся,
сбросить их в Днепр.
213
Гитлеровцы не жалели снарядов, мин, пуль, а в днев-
ную пору, когда позволяла погода, и авиационных бомб.
Все вокруг настолько плотно простреливалось, что порой
невозможно было выглянуть из окопа. И тем не менее
жизнь на плацдарме шла своим чередом. Под береговой
кручей, укрытые от вражеского огня почти отвесным об-
рывом, совсем по-мирному дымили полевые кухни. Чуть
поодаль, тоже в непростреливаемой зоне, врачи и мед-
сестры перевязывали раненых, готовили их к отправке на
левый берег, а оттуда — в санбаты или госпитали. Солда-
ты, командиры, политработники, для которых по устано-
вившемуся здесь порядку наступало непродолжительное
время отдыха, уходили с передовой в знаменитые в этих
местах глиняные катакомбы — неширокие, в полтора-два
метра высотой штреки, берущие начало возле кромки бе-
рега и углублявшиеся в обрыв иногда на сотни метров.
Некоторые из них были неярко освещены; там размеща-
лись либо командные пункты дивизий, либо штабы полков
и батальонов, либо передовые санитарные подразделения
частей. У входов дежурили часовые.
Собственно, катакомбы являлись лишь своеобразными
базами командных пунктов и штабов. Управлять отсюда
боевыми действиями войск было невозможно, поэтому
в первую же ночь после переправы через Днепр саперам
пришлось наскоро оборудовать командные и наблюда-
тельные пункты наверху. Строились они в основном из
земли и выброшенных водой на берег бревен и обломков
досок. Во время боев — а в светлое время суток они про-
должались непрестанно — командиры дивизий и полков,
их заместители, начальники родов войск находились
в этих блиндажах-времянках, из которых хорошо про-
сматривались вражеские позиции. Но вместе с тем по-
своему важную роль играли и катакомбы. В них можно
было в перерывах между боями собрать командиров и по-
литработников, в относительно безопасной и спокойной
обстановке обменяться мнениями, обсудить сложившуюся
на том или ином участке ситуацию, выработать план бое-
вых действий на следующий день. И наконец, хотя бы два-
три часа в сутки поспать — без отдыха не обойдешься!
В одной из катакомб нас с генералом Чуваковым
встретили командир ЗО-й стрелковой дивизии полковник
Н. М. Ивановский и недавно вступивший в должность
начальник политотдела майор А. В. Бурцев. Оба они вы-
глядели крайне усталыми — день был трудный. Комдив
доложил обстановку, затем развернул карту и стал не-
громко что-то объяснять генералу Чувакову. Чуть поодаль
214
возле самодельного светильника-коптилки располагалась
небольшая группа штабных офицеров. Они вели ожив-
ленный разговор, время от времени прерываемый общим
смехом. Словом, отдыхали, сидя или полулежа на глиня-
ном полу. Хотя наверху гремели взрывы, сюда их отзвуки
едва доносились — поглощались многометровым слоем
земли.
Мы с майором А. В. Бурцевым присели у стены на
короткий обрубок бревна, невесть кем и когда занесенный
в эту пещеру. Александр Васильевич подробно рассказы-
вал мне о форсировании Днепра частями дивизии, о боях
на плацдарме, о партийно-политической работе в частях
и подразделениях, сражавшихся с гитлеровцами на правом
берегу.
Многое из того, о чем говорил майор, было мне уже
известно из докладных записок, которые с каждой оказией
направлял в политотдел армии наш инструктор
А. Г. Пустынкин, находившийся в ту пору в 30-й диви-
зии. Однако я не перебивал Бурцева, слушал его внима-
тельно. Хотелось во всем разобраться самому, поточнее
определить главное направление в партийно-политической
работе в сложных и трудных условиях борьбы за удержа-
ние и расширение плацдарма, в обстановке отчаянного
сопротивления врага.
Я прекрасно понимал, что ничего нового тут не приду-
маешь. Собственно говоря, открытий и не требовалось. За
два с лишним года войны формы и методы партийно-по-
литической работы во многом стабилизировались. Значит,
надо только правильно нацелить внимание товарищей на
политическое обеспечение конкретных боевых задач.
Такой же точки зрения, бесспорно, придерживаются
и сами начальники политорганов соединений, политра-
ботники частей, партийные и комсомольские организации.
Но они чаще всего исходят из обстановки, складываю-
щейся на их относительно узком участке, и подчас не
учитывают положения, в котором оказываются их соседи
по фронту. И наша задача — по мере сил и возможностей
изо дня в день обеспечивать согласованность и единство
действий партполитаппарата войск в целом. А добиться
такой согласованности можно лишь на основе постоянного
изучения практического опыта политической работы на
переднем крае — в дивизиях, полках, подразделениях. Это
остается главным, решающим и здесь, на плацдарме»
Большинство работников политотдела армии, как всегда,
находится в войсках. Так и должно быть. Они помогают
политорганам соединений, партполитаппарату частей,
21S
изучают и обобщают опыт. Собственно, то же самое делаю
и я. Значит, все идет правильно...
Начальник политотдела дивизии рассказывает о состо-
явшихся в полках перед форсированием Днепра совеща-
ниях парторгов рот и батарей. Говорит о том, что усло-
вился с комдивом провести такие же совещания и на
плацдарме: надо проинструктировать парторгов и ком-
соргов, а через них и весь актив об особенностях партийно-
политической работы в новых условиях.
Я согласно киваю и в то же время думаю: не слишком
ли мы увлекаемся всякого рода совещаниями — инструк-
тивными и неинструктивными? И тотчас отвечаю самому
себе: нет, совещания, инструктажи, семинары, если они
в меру,— нужны. Без постоянного обмена мнениями, без
обобщения и распространения передового опыта, без опе-
ративного обсуждения многих насущных проблем воспи-
тания личного состава невозможно обеспечить целеуст-
ремленность партийно-политической работы, ее действен-
ность и теснейшую связь с конкретными боевыми за-
дачами.
Конечно, формы и методы политической работы, сред-
ства и возможности морального воздействия на войска
в значительной мере определяются самой обстановкой. Но
вместе с тем любой бой имеет свои особенности, которые не
всегда можно предусмотреть заранее. Это надо постоянно
иметь в виду. Очень часто случается, что в самый разгар
операции возникает необходимость перенацелить силы
и внимание партполитаппарата. И тут уж никак не обой-
дешься без срочного инструктажа руководящих политра-
ботников, без того, чтобы обстоятельно растолковать им,
что и как нужно делать, и одновременно выслушать их
собственное мнение. Иначе нельзя.
Военный совет не возражает против оперативных со-
вещаний, а, наоборот, охотно поддерживает их. Перед ру-
ководящим политсоставом соединений часто выступают
либо командующий, либо член Военного совета.
Гораздо полезнее, разумеется, личные встречи, инди-
видуальные инструктажи. Когда слушаешь одного чело-
века и ведешь с ним непринужденный разговор, хотя бы
так, как сейчас с майором Бурцевым, то не только под-
сказываешь, напоминаешь, на чем необходимо сосредото-
чить силы партполитаппарата, но и многому учишься сам,
обогащаешься новыми знаниями. К сожалению, погово-
рить так с каждым не удается. В составе армии добрый
десяток соединений, много специальных и приданных
частей. При всем желании везде не побываешь. Следова-
216
тельно, совещания, семинары, сборы политработников не-
обходимы. На них приходится вызывать людей иногда да-
же в период напряженных боев...
И опять я внимательно слушаю майора Бурцева. Сол-
даты и офицеры дивизии сражаются самоотверженно. Не-
смотря на упорное сопротивление врага, полки дивизии
с каждым днем все дальше продвигаются вперед, расши-
ряют плацдарм. Гитлеровцы часто предпринимают контр-
атаки, порой большими силами, при поддержке десятков
танков, артиллерийских и минометных батарей. Но это
теперь не так уже опасно — бои идут в нескольких кило-
метрах от берега Днепра. К тому же наши командиры на-
учились вовремя разгадывать и срывать замыслы врага.
Вот и сегодня 256-му стрелковому полку пришлось
с самого утра отражать немецкие контратаки. Еще нака-
нуне полк закрепился на скате выгодной в тактическом
отношении высоты. Можно было ожидать, что немцы по-
пытаются вернуть эти позиции. Поэтому за ночь роты хо-
рошо окопались, сделали надежные укрытия. И вовремя.
С рассветом гитлеровцы открыли по позициям полка мощ-
ный артиллерийский огонь, а затем ввели в дело танки
и пехоту. Полк выстоял, не дрогнул.
Стрелковые роты пропустили первые танки через свои
боевые порядки — под огонь противотанковой артиллерии,
а сами ударили из пулеметов, автоматов, винтовок по вра-
жеской пехоте, заставили ее залечь. Но тут появилась но-
вая группа фашистских танков.
— Держаться, ребята! — крикнул командир роты
лейтенант Михаил Река своим подчиненным, заряжая
противотанковое ружье.— Не пропустим фашистов
к Днепру!
— Тикать з нас никто нэ будэ! — ответил за всех мо-
лодой боец из нового пополнения Степан Федько.
Первый танк подбил сам лейтенант Река, второй —
бронебойщик рядовой Илья Ильичев. Танкисты, пытав-
шиеся покинуть поврежденные машины, были скошены
автоматными очередями.
Один из «тигров» двигался на окоп ротного связиста
младшего сержанта Владимира Винокурова, щуплого де-
вятнадцатилетнего паренька. Владимир передал телефон-
ную трубку товарищу, а сам взял бутылку с горючей
смесью и пополз навстречу танку. Кто знает, может быть,
ему и не удалось бы поджечь танк, но на выручку храбре-
цу подоспел бронебойщик рядовой Василий Шишков.
Выбрав удачный момент, он выстрелом из противотанко-
вого ружья повредил «тигру» гусеницу, тот остановился,
217
и этим воспользовался Винокуров. Метко брошенная бу-
тылка сделала свое дело — «тигр» вспыхнул.
Три танка уничтожила в этом бою и рота лейтенанта
Федора Севастьянова, в том числе один из них подбил
противотанковой гранатой сам ротный.
В то время как истребители танков разделывались
с «тиграми», стрелки, автоматчики и пулеметчики вели
огонь по вражеской пехоте. Контратака была успешно от-
ражена. Всего противник потерял семь танков и до сотни
солдат и офицеров. Отлично показали себя при этом мно-
гие бойцы нового пополнения. Например, рядовой Дмит-
рий Жила истребил из ручного пулемета почти целое от-
деление гитлеровцев.
Завтра этот бой будет подробно описан в дивизионной
газете. Кроме того, политотделом подготовлена и уже на-
бирается специальная листовка, из которой вся дивизия
узнает о подвиге бойцов под командованием лейтенантов
Севастьянова и Реки.
Майор А. В. Бурцев говорит, что в ротах ведется
большая работа по пропаганде боевых подвигов. В пере-
рывах между боями с личным составом проводятся беседы,
читки сводок Совинформбюро.
— Но есть и недостатки,— признает начальник полит-
отдела.— Неважно с разведкой. На отдельных участках
приходится действовать почти вслепую. А места тут такие,
что противнику легко укрывать свои резервы: вокруг глу-
бокие овраги, заросшие густым кустарником. Поэтому
бывают срывы. Поднимется иной раз батальон в атаку,
сначала продвигается успешно, потом натыкается на танки
и артиллерию. В результате — большие потери.
— Почему же командование дивизии не принимает
мер? — спросил я.
— Делаем все, что возможно, но, к сожалению, одних
наших усилий недостаточно. Нужна более глубокая, ком-
бинированная разведка, прежде всего воздушная. Могли
бы кое в чем помочь и партизаны, но связаться с ними нам
еще не удалось.
Командир корпуса Н. Е. Чуваков и комдив
Н. М. Ивановский, с которыми я беседовал после разго-
вора с начальником политотдела, тоже в один голос за-
явили, что нужна воздушная разведка, а своими самоле-
тами ни дивизия, ни корпус, как известно, не располагают.
— Вернетесь к себе, напомните в штабе армии, что нам
необходима помощь летчиков,— сказал полковник Ива-
новский.— Войск у немцев тут много, и резервы, безус-
ловно, имеются, но мы о них пока мало что знаем. Ближ-
218
нюю разведку ведем. Каждую ночь направляем в распо-
ложение противника разведгруппы. Но этого недостаточно.
Прячут фашисты свои резервы, благо позволяет местность;
С воздуха можно увидеть гораздо больше.
Потребность в воздушной разведке была очевидной.
В этом я еще раз убедился, побеседовав на следующий
день с некоторыми командирами и политработниками
частей 3-го гвардейского Сталинградского механизиро-
ванного корпуса.
— Наша бригада, как и другие части корпуса, успешно
форсировала Днепр,— сказал гвардии полковник
Н. Д. Белый, командир 8-й гвардейской механизирован-
ной бригады, с которым я повстречался на его командном
пункте.— А тут, на плацдарме, норой не все идет так, как
бы хотелось. Причин тому много, а главная, пожалуй,
в том, что мы не располагаем пока сколько-нибудь точны-
ми данными о противостоящих силах врага, в особенности
о его резервах. Я имею в виду фронт наступления нашей
бригады. Может, другие осведомлены лучше? Хотя не ду-
маю. В штабе корпуса, по имеющимся у нас сведениям,
тоже нет нужных данных о немецких резервах на этом
берегу.
В тот же день мне удалось встретиться и с гвардии
подполковником Павлом Ивановичем Кузнецовым. Встре-
ча была радостной. И не только потому, что за время сов-
местной службы в политотделе армии я полюбил этого
27-летнего офицера, в известной мере считал его своим вос-
питанником, но и потому, что 9-я гвардейская механизиро-
ванная бригада, как я знал, отлично действовала при фор-
сировании Днепра и на плацдарме. Политотдел бригады
во главе с П. И. Кузнецовым умело направлял партийно-
политическую работу. Это с готовностью признал началь-
ник политотдела корпуса гвардии полковник Артем Фи-
липпович Андреев, человек, по всеобщему мнению, скупой
на похвалы.
— У Павла Кузнецова дела идут хорошо,— сказал он
мне.— Работа в политотделе армии пошла ему на пользу.
И это всех нас радовало. Ведь как-никак Павел Ивано-
вич Кузнецов — бывший наш сослуживец.
Ни командир 9-й гвардейской мехбригады гвардии
полковник Горячев, ни начальник политотдела гвардии
подполковник Кузнецов в беседе со мной сами ничего не
сказали о разведке. Однако когда я прямо спросил, хорошо
ли они знают противостоящие вражеские силы, оба с не-
которым смущением пожали плечами:
— Знать-то знаем, но не мешало бы побольше.
219
Все, о чем я узнал из разговора с командирами и по-
литработниками соединений и частей, командованию ар-
мии, по всей вероятности, было известно. Что касается
воздушной разведки, то она в последние дни фактически
не проводилась из-за нелетной погоды: шли затяжные
дожди, небо закрывала густая, почти непроницаемая об-
лачность. Вероятно, по этой причине и не располагала
сколько-нибудь надежными данными о резервах против-
ника фронтовая разведка.
Но дело, пожалуй, не только в вынужденном бездейст-
вии воздушных разведчиков. Сама собой напрашивалась
мысль, что некоторые командиры, надеясь на воздушную
разведку, не проявляют достаточной заботы о наземной.
А может, и сами разведчики после форсирования Днепра
несколько успокоились. Ведь в общем-то борьба за рас-
ширение плацдарма идет довольно успешно.
Хотя вопрос был ясен, я решил все же переговорить
с начальником штаба армии полковником Е. В. Ивано-
вым. Связался с ним по телефону. Мой звонок нисколько
не удивил Евгения Васильевича.
— Да, о положении с разведкой командованию и штабу
армии известно,— сказал он.— Разведотдел имеет указа-
ние: как только наладится погода, направить в район
плацдарма несколько самолетов. Возможно, они будут по-
сланы даже сегодня... Но это частичное решение вопроса.
Главное — необходимо активизировать наземную разведку
от корпуса до батальона. Сейчас посоветуюсь с командую-
щим и членом Военного совета. Через час-полтора ждите
моего звонка.
Примерно через час раздался звонок с командного
пункта армии. В результате разговора с членом Военного
совета генералом И. Н. Королевым мы пришли к выводу,
что нужно решительно усилить политико-воспитательную
работу в разведывательных подразделениях, шире попу-
ляризировать опыт передовых разведчиков, покончить
с существующей в ряде частей недооценкой разведки. Все
это было необходимо еще и потому, что, по имевшимся
данным, немецко-фашистское командование начало стя-
гивать в район букринского плацдарма войска с других
участков фронта.
Что сделать практически? Если есть возможность, то
немедленно провести, лучше всего по корпусам, совещания
командиров разведывательных подразделений, их за-
местителей и секретарей партийных и комсомольских
организаций. От имени Военного совета от них необходимо
потребовать всемерной активизации разведки. Вечером п©
220
этому же вопросу решено провести совещание командиров
и политработников соединений, сражающихся на плац-
дарме. Будут приглашены также начальники разведыва-
тельных служб и контрразведки. В работе совещания
примет участие командующий армией или член Военного
совета. Необходимо договориться с начальниками полит-
отделов соединений, чтобы сегодня же направили в раз-
ведывательные батальоны и роты своих подчиненных для
усиления политико-воспитательной работы среди развед-
чиков.
Выполняя эти распоряжения, мы, работники политот-
дела армии, находившиеся на плацдарме, совместно
с офицерами политорганов в тот же день побеседовали
с командирами и представителями партийно-комсомоль-
ского актива разведывательных подразделений, а также со
многими рядовыми разведчиками.
В ряде разведподразделений по нашей рекомендации
состоялись партийные и комсомольские собрания, на ко-
торых коммунисты и комсомольцы обсудили стоящие пе-
ред ними задачи, взяли на себя боевые обязательства: до-
быть «языка», засечь огневые точки противника, разведать
его важнейшие укрепления. В некоторых разведвзводах
и отделениях прошли встречи молодых разведчиков с ве-
теранами.
Вечером, как и было решено, состоялось совещание ко-
мандиров соединений и начальников политорганов. Руко-
водил им генерал-майор И. Н. Королев. На совещании
были вскрыты и подвергнуты критике недостатки поли-
тико-воспитательной работы с разведчиками, намечены
пути ее улучшения. Немало критических замечаний было
сделано и по организации разведывательной службы.
В ночь после совещания десятки разведывательных
трупп вышли на поиск, в тылы вражеских войск. Многие
из них уже под утро вернулись с ценными сведениями.
На следующий день в некоторых соединениях были
изданы листовки с описанием боевых подвигов лучших
разведчиков. Материалы на эту тему появились и в диви-
зионных газетах.
В листовке, изданной политотделом 218-й Ромоданов-
ской стрелковой дивизии, с особой теплотой говорилось
© командире разведвзвода 372-го полка, молодом офицере
В. Кильдееве. Взводу под его командованием было при-
казано разведать силы противника, оборонявшего важную
в тактическом отношении высоту, установить места рас-
положения вражеской артиллерии и минометных батарей,
221
кроме того, если удастся, попытаться выяснить, какими
резервами располагали гитлеровцы за пределами высоты.
В самом начале пути Кильдеев был ранен в руку.
— Вам надо вернуться, товарищ лейтенант,— посове-
товали ему бойцы.— Мы сделаем все как следует.
— Нет, я останусь с вами, — твердо заявил лейте-
нант.— Ранение у меня легкое.
И он продолжал командовать группой. Разведчики
собрали много ценных сведений. Примерно в десяти ки-
лометрах от передовой они обнаружили и вражеские ре-
зервы.
Но, возвращаясь, напоролись на засаду. Пришлось
вступить в бой. Командир взвода приказал одному из бой-
цов доставить командованию карту с нанесенными дан-
ными, а с оставшимися разведчиками отвлек на себя вни-
мание гитлеровцев. В этой схватке Кильдеев погиб.
Сведения, добытые лейтенантом Кильдеевым и его взво-
дом, оказались исключительно ценными. Пользуясь ими,
полк почти без потерь овладел высотой и значительно
продвинулся вперед.
Лейтенант Кильдеев за образцовое выполнение боевого
задания был посмертно награжден орденом Отечественной
войны I степени.
Поучительные материалы о боевом опыте лучших раз-
ведчиков опубликовала в те дни армейская газета «Фронто-
вик». Статья «Смелый рейд в тыл врага», в которой под-
робно описывались дерзкие и решительные действия в раз-
ведке гвардейцев Георгия Минько, Николая Соловых, Де-
мида Васильева, Андрея Щукина и Алексея Романова из
группы гвардии старшего лейтенанта Омельченко, была
рекомендована политотделом армии для широкого обсуж-
дения на комсомольских собраниях.
Меры, направленные на усиление разведки, дали по-
ложительные результаты. Командование стало получать
все больше сведений об обороне гитлеровцев на правом
берегу Днепра, о резервах противника и имеющихся у него
возможностях для их переброски на тот или иной участок
фронта. В частности, выяснилось, что враг подтягивает
к плацдарму новые соединения.
Нелегко приходилось тыловым частям и подразделе-
ниям с доставкой боеприпасов и продовольствия на правый
берег Днепра. Мы, политработники, понимали это и по-
стоянно помогали хозяйственникам.
В первые дни после форсирования большие трудности
возникли с обеспечением войск горячей пищей. Особенно
это касалось тех подразделении, походные кухни которых
в силу сложившейся обстановки оставались еще на левом
берегу. Чтобы выправить положение, в дело включились
политработники. Они обратились к партийным и комсо-
мольским организациям, и те выделили в помощь тылови-
кам своих активистов — наиболее смелых и выносливых
солдат и сержантов. Эти смельчаки два-три раза в день под
огнем врага переправлялись на рыбацких лодках через
реку и в термосах доставляли боевым товарищам завтрак,
обед, ужин. При возвращении на передовую добровольным
помощникам тыловиков нередко приходилось вступать
в ожесточенные схватки с врагом.
Политработники постоянно заботились об экипировке
бойцов. В наступлении одежда и обувь изнашиваются
быстро. А интенданты, занятые в первую очередь достав-
кой главного — боеприпасов и продовольствия, подчас не
уделяли должного внимания другим видам снабжения.
Нередко случалось, что снабженцы, ссылаясь на недоста-
ток бензина или машин, не доставляли вовремя вещевое
довольствие непосредственно в боевые подразделения.
К тому же на складе иногда то не оказывалось шинелей
нужного размера, то из-за нерасторопности какого-нибудь
интенданта несвоевременно ремонтировалась и заменялась
обувь. В таких ситуациях тоже приходилось принимать
срочные меры.
Вскоре после форсирования Днепра мы вместе с ра-
ботниками тыла проверили обеспеченность вещевым до-
вольствием личного состава частей 23-й и 30-й стрелковых
дивизий. Оказалось, что у многих солдат и сержантов об-
мундирование порвано, обувь разбита. В этом не было ни-
чего удивительного: люди почти не выходили из боев,
а местность вокруг песчаная, часто приходилось проди-
раться сквозь кусты, преодолевать проволочные заграж-
дения, к тому же и погода не.баловала, почти каждый день
моросил дождь. Солдаты отдельных подразделений уже
месяц не меняли белья. В некоторых частях почти не за-
нимались ни ремонтом белья, ни стиркой обмундирования.
Из донесений работников политотдела армии, находив-
шихся в войсках, явствовало, что далеко не блестяще об-
стояло дело и в некоторых соединениях.
Я доложил о результатах проверки Военному совету.
Командующий приказал начальнику тыла срочно собрать
начальников довольствующих отделов. Наметили практи-
ческие меры. Активно включились в эту работу член Во-
енного совета по тылу полковник П. В. Кузьмин и полит-
отдел управления тыла. Политотделы соединений выде-
223
лили своих представителен, которые вместе с интенданта-
ми занялись организацией починочных мастерских, кроме
того, к ремонту обмундирования и обуви стали привлекать
через райкомы партии гражданских специалистов, вы-
явили бывших портных и сапожников среди солдат. В те-
чение нескольких дней порванное, но еще годное к носке
обмундирование было приведено в порядок, отремонтиро-
вана обувь, налажена стирка нательного белья.
Забота о бойцах — первейший долг командира и по-
литработника. Тем более забота о раненых. Как бы тяжело
ни складывалась обстановка, мы добивались, чтобы ране-
ных своевременно выносили из-под огня и оказывали им
необходимую медицинскую помощь. Во время боев на
плацдарме исключительно важно было вовремя, без за-
держки, переправлять раненых за реку, в медсанбаты и
в армейские госпитали — многие поначалу находились на
левом берегу. В этом деле медикам требовалась постоянная
помощь. И такую помощь они получали.
Начальники политотделов дивизий, их заместители
и другие руководящие политработники пристально сле-
дили за работой санитарных подразделений, принимали
все меры, чтобы обеспечить раненым хороший уход. Пол-
ковые врачи, медицинские сестры, санитары в преоблада-
ющем своем большинстве трудились с исключительной
самоотверженностью, мужественно сражались за жизнь
каждого бойца и командира, хотя работать приходилось
в очень трудной обстановке, часто под обстрелом. Далеко
не легким делом была и отправка раненых за Днепр, но
она не прекращалась ни на минуту.
Во время строительства моста через Днепр мне не раз
доводилось видеть, с каким бесстрашием и самоотвержен-
ностью выполняли свои многотрудные обязанности мед-
работники.
Вражеская артиллерия почти непрерывно обстреливала
район строительства моста. В небе часто появлялись
группы немецких самолетов. Они не жалели бомб. Взрывы
следовали один за другим. Было много раненых. Но сан-
инструктор 1-й роты 134-го саперного батальона Маша
Макарова, молоденькая, хрупкая на вид девушка, всякий
раз успевала не только вовремя вынести пострадавшего из-
под огня, но и перевязать его, подбодрить теплым словом,
вселить надежду, что он обязательно выздоровеет. Только
за три дня она спасла, буквально вырвала у смерти 25 тя-
желораненых саперов. Когда было необходимо, Маша
224
бросалась в ледяную воду и, выбиваясь из сил, помогала
раненым добираться до берега. Тех, кому требовалась
срочная операция, она доставляла в укрытие и передавала
на попечение врачей. Когда обстрел несколько стихал, де-
вушка с помощью санитаров размещала раненых в лодке
и отправлялась с ними на левый берег. За свой самоотвер-
женный труд Мария Степановна Макарова была награж-
дена орденом Красного Знамени.
Я спросил Машу, где она научилась так умело делать
перевязки, ухаживать за пострадавшими.
— Это дело для меня привычное,— ответила девуш-
ка.— Я еще до войны почти год работала в больнице
в Астрахани.
— Но в больнице все гораздо проще. Там тихо и безо-
пасно. А тут артобстрелы, бомбежки. Очень страшно, на-
верное, бывает под огнем?
— Страшно, товарищ полковник! — честно призналась
она.— Иной раз сердце замирает. Да что поделаешь... Не
мне одной страшно. Война...
Было немало случаев, когда девушки-медики прояв-
ляли изумительную отвагу. Заместитель командира по
политчасти 372-го стрелкового полка 218-й дивизии майор
Кочетов, рассказывая о санинструкторах Вале Кожан
и Зине Самсоновой, так и начал:
— Героини, настоящие героини, товарищ полковник...
Произошло это на плацдарме. В разгар боя выбыл из
строя командир роты. Среди бойцов возникло легкое за-
мешательство, а вражеские автоматчики уже почти
вплотную подошли к нашим окопам. И тогда неожиданно
рванулась вперед Валя Кожан. «За родную Украину впе-
ред, товарищи!» — крикнула она. В грохоте боя призыв
санинструктора услышал не каждый, но все увидели, как
девушка решительно поднялась из окопа и кинулась на-
встречу врагу. Ее порыв увлек всех бойцов. Рота дружно
пошла в атаку, смяла немецких автоматчиков и ворвалась
в населенный пункт. Быстро оценив этот успех, командир
полка поднял другие подразделения. Село было освобож-
дено, полк закрепился на новом рубеже. Командир полка,
уже немолодой, опытный офицер, расцеловал отважную
девушку.
— Ну и молодец! Здорово разделалась с фашистами!
Пример отваги показала и санинструктор Зина Самсо-
нова. Она оказывала помощь раненым, которых только что
вынесла из-под огня, когда рота поднялась на штурм вра-
жеских позиций. Закончив последнюю перевязку, Зина
вместе с другими побежала вперед. В траншее на нее на-
8 М. X. Калашник
225
бросились несколько гитлеровцев, но девушка ловко вы-
вернулась и вырвала у одного из них автомат. Двух вра-
жеских солдат застрелила на месте, третьего ранила...
Работники политотдела армии часто бывали в медсан-
батах и госпиталях, выступали перед выздоравливающими
бойцами и командирами, а также перед медперсоналом
с лекциями и докладами, беседовали с ранеными непо-
средственно в палатах. Часто во время таких бесед удава-
лось узнавать о недостатках прошедшего боя, в частности
о недочетах партийно-политической работы. Замечания
и советы бывалых бойцов помогали нам улучшить дело.
Наши товарищи деятельно помогали медицинскому
персоналу в организации перевозки раненых, используя
для этого попутные машины, добывали бензин для сани-
тарных летучек, по договоренности с местными властями
создавали санитарные обозы из колхозных подвод. В ус-
ловиях бездорожья это имело большое значение.
Под постоянным контролем держали политорганы
организацию питания раненых в медсанбатах и госпита-
лях, добивались, чтобы для них выделялись лучшие про-
дукты, заботились о том, чтобы в госпиталях всегда было
чисто и уютно.
— Без постоянной помощи политотдела армии и по-
литорганов соединений мы не справились бы с той огром-
ной работой, которая выпала нашему медперсоналу в пе-
риод форсирования Днепра и боев за расширение плац-
дарма на правом берегу,— признал начальник санотдела
армии полковник медицинской службы И. И. Барбетов.
Подчас перед нами возникали самые неожиданные
проблемы. Приведу один из примеров. Еще продолжалось
форсирование Днепра, когда мне позвонил начальник по-
литуправления фронта генерал С. С. Шатилов и попросил
доложить, какие меры принимает политотдел армии для
спасения дома-музея Тараса Григорьевича Шевченко
и памятника на могиле поэта в районе Канева. От местных
жителей мы уже знали, что гитлеровцы превратили музей
в казарму и варварски уничтожили многие экспонаты.
Необходимо было сберечь хотя бы то, что осталось.
Я поручил это дело работникам политотдела майору
Н. А. Евстигнееву и капитану Н. С. Суркову. Благодаря
их стараниям бойцы и командиры, форсировавшие Днепр
в том районе, сделали все, чтобы спасти священные ре-
ликвии, связанные с именем великого кобзаря...
226
Не могу не вспомнить еще один случай. В связи с бое-
выми действиями уборка урожая на территории левобе-
режных районов в том году затянулась до поздней осени.
Колхозы только еще воссоздавались. Не хватало рабочих
рук. Почти не осталось тракторов, уборочных машин. Да-
леко не во всех селениях имелись лошади. Война отбро-
сила на десятилетия назад еще недавно хорошо налажен-
ное колхозное производство. А убрать урожай надо было
как можно быстрее, ибо от этого зависело обеспечение
продовольствием не только местного населения, но и сра-
жающихся войск. И тогда Военный совет армии принял
решение — помочь колхозам. Политотделу армии сов-
местно с руководящими работниками управления тыла
поручалось создать группы из солдат и сержантов, хорошо
знающих сельское хозяйство, направить их в села и де-
ревни.
Желающих принять участие в этой работе оказалось
более чем достаточно — за войну люди истосковались по
мирному труду. Тыловые части армии выделили в помощь
колхозам некоторое количество лошадей, тракторов, тяга-
чей, а также легкие трофейные танки и танкетки — они
должны были заменить на уборке и осеннем севе трак-
торы.
Сформированные ударные группы сразу приступили
к работе. Часть солдат и сержантов были временно назна-
чены бригадирами; некоторые стали водителями тягачей,
тракторов и трофейных немецких танков; кое-кто восста-
навливал поломанные косилки и плуги; многие преврати-
лись в косарей и пахарей. Дело закипело. Одновременно
армейские шефы вели среди колхозников большую поли-
тико-воспитательную работу, сплачивали и организовы-
вали людей, недавно освобожденных от гнета фашистской
оккупации. В колхозы периодически выезжали лекторы
и пропагандисты политотдела армии. Они контролировали
работу ударных групп и одновременно читали для кресть-
ян лекции и доклады, разъясняли важнейшие события
в жизни страны и на фронте.
В политотдел армии стали поступать непривычные до-
несения:
«От мл. тех. л-та Сухомлинова М. И., работавшего
уполномоченным по уборке урожая в Левченском с/с Гле-
мязовского района с 6 по 20 октября. Убран урожай: яч-
меня с 50 га, проса с 145 га, гречихи с 119 га, картофеля
с 30 га, конопли с 8 га, вспахано зяби 63 га... Проведено
8*
227
два собрания с колхозниками по вопросам о дисциплине
и о выходе на работу, а также 4 беседы с колхозниками
в поле во время обеденного перерыва» *.
Уполномоченный по оказанию помощи в уборке уро-
жая колхозам села Горбани старший лейтенант
А. С. Артеменко сообщал:
«В колхозах «Вперед» и «Червонный лан» проведены
бригадные собрания. Обсуждались вопросы: 1. О поло-
жении на фронтах; 2. Постановления СНК УССР и
ЦК КП (б) У, исполкома райсовета и РК КП (б) У об убор-
ке урожая в колхозах и о мобилизации трудоспособного
населения на неотложные работы; 3. О льготах колхозам
и колхозникам, пострадавшим от немецко-фашистской
оккупации, в сдаче государству сельскохозяйственных
продуктов. После этих собраний 95 процентов населения
вышло на работу. В результате оказанной помощи оба
колхоза села Горбани успешно завершили уборку урожая
картофеля, своевременно произвели вспашку зяби и сев
озимых. Колхозы на 200 процентов выполнили годовой
план сдачи государству мяса и на 80 процентов — других
сельскохозяйственных продуктов» **.
Несколько позже, подводя итоги помощи колхозам
в уборке урожая, заместитель начальника тыла армии по
политчасти полковник И. Ф. Аврамов в донесении Воен-
ному совету сообщал, что непосредственно на полях кол-
хозов Воронежской, Сумской и Полтавской областей ра-
ботали сотни солдат, сержантов и офицеров тыловых
частей и учреждений. Ими был убран урожай зерновых
с 13 314 гектаров, намолочено 7334 тонны пшеницы, проса
и других культур, собран урожай картофеля с площади
173 гектара, выкопано траншей для хранения картофеля
1380 кубометров. Колхозниками специально для армии
обмолочено и заготовлено около 20 тысяч тонн зерна, соб-
рано 6,5 тысячи тонн картофеля. За время пребывания
в колхозах политработники, активисты партийных и ком-
сомольских организаций прочитали для колхозников
300 лекций и докладов, провели 300 с лишним бесед,
59 митингов, 118 совещаний сельского актива» ***.
Эта совместная работа явилась ярким выражением
единства армии и народа, их общего стремления быстрее
разгромить врага.
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9629, д. 80, л. 424.
** Та м ж е, л. 420.
*** Там же, л. 421 — 422.
228
К середине октября войска 47-й армии прочно обосно-
вались на правобережье от Бучака до Канева. Теперь за-
дача состояла в том, чтобы отбросить противника еще
дальше на запад, сделать плацдарм еще более вместитель-
ным, чтобы здесь могли сосредоточиться кроме нашей
47-й армии и другие войска, необходимые для дальней-
шего стратегического наступления.
На заседании Военного совета командующий армией
генерал-лейтенант Филипп Федосьевич Жмаченко прямо
сказал, что надо готовить людей к боям за Киев.
— Пусть каждый боец знает, что ему предстоит сра-
жаться за освобождение древнего Киева — столицы Ук-
раины, города славы и доблести! Пусть, как когда-то в го-
ды гражданской войны, всюду звучит призыв «Даешь
Киев!».
Обернувшись ко мне, Ф. Ф. Жмаченко добавил, что
в этом направлении нужно строить и партийно-полити-
ческую работу.
Что ж, мы уже кое-что сделали. Еще до форсирования
Днепра наши пропагандисты и агитаторы подготовили
доклады и лекции об экономическом, политическом
и культурном значении Киева в жизни Украины и всего
Советского Союза. Лекции эти пользовались неизменным
успехом. О Киеве, который все еще находился под игом
фашистов, беседовали с солдатами партийные и комсо-
мольские активисты, среди которых было много киевлян,
хорошо знавших и любивших свой родной город.
Каждый наш солдат мечтал принять участие в боях за
Киев, своими глазами увидеть этот прекрасный город,
пройти по его улицам.
Теперь, после выступления командующего, после его
прямого указания вести воспитательную работу в войсках
под знаком мобилизации личного состава на подготовку
к боям за Киев, мечты солдат становились реальностью.
Сегодня же надо проинструктировать политотдельцев,
а через них — всех политработников. Лозунг «Даешь Ки-
ев!» положим в основу боевого предоктябрьского соревно-
вания...
Ночью мы с членом Военного совета Иваном Николае-
вичем Королевым поднялись на вершину холма. Накра-
пывал дождь, перемежающийся со снегом. Линия фронта
на плацдарме очерчивалась заревом пожаров: при отходе
гитлеровцы сжигали села и деревни. Так с злодейской пе-
дантичностью осуществлялась нацистская теория вы-
жженной земли.
229
— Горит Украина,— задумчиво произнес Королев.—
Сколько людей остается без крова... А скоро зима... Жутко
становится, когда думаешь об этом. Всеми мерами надо
усиливать темп наступления. Только так мы сохраним
наши села и города...
...Еще в начале сентября мы получили директиву
№ 10 Главного политического управления Красной Ар-
мии. Этот важный документ намечал пути дальнейшего
улучшения руководства работой партийных и комсомоль-
ских организаций, требовал от политорганов решительного
усиления идейного воспитания партийных и комсомоль-
ских кадров, чему мы, надо прямо сказать, в первые два
года войны не всегда уделяли должное внимание. Теперь
обстановка требовала всемерного повышения идейного
содержания партийно-политической работы. В условиях
массового наступления и пополнения войск в значитель-
ной мере за счет мобилизации молодежи, продолжительное
время находившейся на оккупированной врагом террито-
рии и, естественно, подвергавшейся антисоветской, фа-
шистской пропаганде, требовалась вдумчивая, содержа-
тельная идейно-воспитательная работа как в войсках, так
и среди местного населения. Ее успех во многом зависел от
активности коммунистов и комсомольцев, от боевитости
партийных и комсомольских организаций.
В директиве подчеркивалась необходимость создать
резерв кандидатов на должности парторгов и комсоргов,
обучить их практике партийно-политической работы,
организовать систематическую учебу актива, укрепить
партийные и комсомольские организации, развернуть
массовую политическую агитацию среди личного состава.
«...Партийно-политическая работа,— говорилось в ди-
рективе,— только тогда приносит свои плоды, когда она
неразрывно связана с очередными задачами, которые ре-
шаются частью, подразделением. Только выполнение этих
задач и будет свидетельствовать о подлинной, а не фор-
мальной перестройке партийной работы в Красной Армии,
как того требует ЦК ВКП(б)» *.
В войска этот документ поступил еще до форсирования
Днепра, и за минувшее с той поры время политорганы,
партийные организации успели многое сделать по его ре-
ализации.
Политотделы армии и соединений провели сборы и се-
минары парторгов батальонов, рот и батарей. Это были,
пожалуй, первые за время войны семинары, на которых
* ЦА МО СССР, ф. 236, оп. 137 617, д. 8, л. 32-33.
230
в центре внимания стояли вопросы идейного вооружения
их участников. С лекциями и докладами здесь выступали
лучшие наши пропагандисты.
Кое-что сделали мы по подбору и обучению кандидатов
на должности парторгов. В запасном армейском полку из
наиболее подготовленных в теоретическом отношении
коммунистов создана резервная группа партийных орга-
низаторов. В ней 33 коммуниста. Для них организован се-
мидневный семинар. Подбором будущих парторгов и их
учебой руководил мой заместитель В. Н. Котенко. Такие
же группы образованы в госпиталях, при политотделах
стрелковых дивизий, 3-го гвардейского Сталинградского
мехкорпуса, 9-й инженерно-саперной и 24-й артиллерий-
ской противотанковой истребительной бригад. Несмотря
на сложную боевую обстановку, в группах резерва пар-
тийных организаторов регулярно проводятся занятия по
марксистско-ленинской теории и практике партийно-по-
литической работы.
Политотдел армии в период боев за Днепр обобщил
опыт работы лучших парторгов батальонов. Материалы эти
размножены и разосланы в войска, обсуждены на семина-
рах. Из политотделов соединений поступают первые от-
клики, в основном положительные: опыт лучших внедря-
ется в повседневную практику.
Всюду изучается, в частности, опыт старшего лейте-
нанта Дмитрия Герасимовича Веревки, парторга батальона
23-й дивизии. До войны он был председателем колхоза
в Краснодарском крае. На фронте — с самого начала боев.
Пользуется большим авторитетом как хороший знаток во-
енного дела, человек бесстрашный и решительный. Умело
организовал пропаганду боевых традиций. Много работает
с передовыми бойцами и командирами, готовящимися
к вступлению в партию. Только за несколько дней боев на
правом берегу Днепра батальонная парторганизация при-
няла в свои ряды одиннадцать самых смелых и самых
инициативных воинов. Все они, как и остальные комму-
нисты, уже получили конкретные партийные поручения:
помогают солдатам из нового пополнения изучать оружие
и тактику, проводят с ними беседы на политические и во-
енные темы. Коммунисты воодушевляют бойцов собст-
венным примером мужества. Батальон неоднократно от-
личался в боях за расширение плацдарма. И в этом боль-
шая заслуга коммунистов.
Широко ознакомили мы партийный актив и с работой
гвардии младшего лейтенанта Лаврентия Максимовича
Спиркина, парторга батальона 8-й гвардейской механизи-
231
рованной бригады. Это образованный человек — до армии
был преподавателем истории в одной из средних школ
Пензенской области. Он тоже не раз отличался в боях. Как
партийный руководитель батальона, Спиркин уделяет
много внимания воспитанию и обучению парторгов рот
и батарей. Не менее двух раз в неделю беседует с каждым
из них, подробно разбирает отдельные неудачи и ошибки,
советует, как лучше организовать дело. Перед каждым
боем Спиркин собирает парторгов, чтобы сообща подумать,
как расставить партийные силы. Благодаря хорошо орга-
низованной работе по приему в партию передовых воинов
в ротах батальона, несмотря на потери, сохраняются пол-
нокровные партийные организации. Коммунисты имеются
почти во всех отделениях и расчетах. Повседневную по-
мощь парторг батальона оказывает комсомольской орга-
низации в налаживании воспитательной работы с моло-
дежью. Спиркин — талантливый пропагандист, система-
тически выступает с лекциями по истории партии, по
проблемам текущей политики и международного поло-
жения.
Пристальный интерес к практической деятельности
батальонных партийных и комсомольских организаций
был вызван тогда особыми причинами. Дело в том, что до
лета сорок третьего года первичные партийные и комсо-
мольские организации были только в полках. Созданные
вместо них по решению ЦК ВКП(б) первичные организа-
ции в батальонах и спецподразделениях имели целью
приблизить партийное й комсомольское руководство
непосредственно к широким массам воинов, повысить
уровень внутрипартийной и политико-воспитательной ра-
боты, всемерно способствовать подъему боевой и полити-
ческой активности коммунистов и комсомольцев, усиле-
нию индивидуального отбора в партию лучших солдат,
сержантов и офицеров, отличившихся в боях.
Наглядным свидетельством того, что поставленные
Центральным Комитетом ВКП(б) задачи успешно вы-
полнялись, было изо дня в день растущее стремление пе-
редовых воинов к вступлению в ряды партии и комсомола.
Достаточно сказать, что только за десять дней напряжен-
ных боев за букринский плацдарм в первичные партийные
организации нашей армии поступило почти полтысячи
заявлений с просьбой о приеме в партию. В те же дни сот-
ни молодых воинов вступили в комсомол.
Но вообще-то первичные партийные и комсомольские
организации батальонов и спецподразделений только еще
набирали силы, в определенной мере переживали период
232
становления. В директиве Главного политического управ-
ления со всей решительностью подчеркивалось, что одной
из важнейших задач политорганов является повседневное,
конкретное руководство батальонными первичными пар-
тийными и комсомольскими организациями. Вот почему
мы уделяли им столько внимания.
В частности, мы заботились, чтобы парторганизации
постоянно занимались популяризацией боевых подвигов,
совершенных при форсировании Днепра и расширении
плацдарма. Во всех частях в ходе боев выпускались лист-
ки-молнии. Авторами их были командиры подразделений,
парторги, комсорги, комсомольские активисты. Текст
листков был кратким: назывались фамилии отличивших-
ся, лаконично описывались их подвиги. В конце текста
был напечатан призыв следовать примеру героев.
При отражении танковой контратаки врага стойкость
и мужество проявил наводчик орудия 1-й батареи 145-го
отдельного истребительного противотанкового артдивизи-
она молодой коммунист сержант Александр Бодряшов.
В самом начале боя, ведя огонь прямой наводкой, он под-
жег вражеский танк. Гитлеровцы пытались уничтожить
мешавшее их продвижению орудие. На позицию артилле-
рийского расчета, в котором сержант Бодряшов исполнял
обязанности наводчика, устремились, ведя интенсивный
огонь из пулеметов и пушек, два фашистских танка. Сер-
жант был тяжело ранен, но, пока мог держаться на ногах,
оставался у орудия и сумел подбить еще один танк. Окон-
чательно обессилевший от потери крови, Бодряшов уже не
в состоянии был наводить орудие на цель. Падая, он
крикнул замковому Еврезову: «Вася, добей третьего! Гони
сволочей от Днепра!» Замковый встал к прицелу и метким
выстрелом добил стальную махину.
Сразу после отражения контратаки комсорг огневого
взвода передал по расчетам листок-молнию, в котором го-
ворилось:
«Сегодня наводчик орудия первой батареи сержант
Александр Бодряшов вновь показал пример беззаветного
мужества — подбил два фашистских танка. Теперь на его
боевом счету 15 уничтоженных вражеских танков. Честь
и слава герою! Будем сражаться так же храбро и мужест-
венно, как сержант Бодряшов!»
На следующий день о подвиге сержанта Бодряшова
была помещена заметка в дивизионной газете, а затем вы-
пущена печатная листовка, в которой рассказывалось
о мастерстве и бесстрашии коммуниста-наводчика. Впос-
233
ледствии сержант Александр Тимофеевич Бодряшов был
удостоен звания Героя Советского Союза.
Во многих подразделениях был налажен регулярный
выпуск боевых листков. В них рассказывалось об отли-
чившихся за день воинах, награжденных орденами и ме-
далями или представленных к награде. Боевые листки
и листки-молнии, как гибкая и оперативная форма агита-
ции, широко использовались и для популяризации боевых
успехов подразделений, особенно стрелковых и огневых
взводов, отделений, расчетов, экипажей.
В ряде дивизий, полков, батальонов командиры и по-
литработники в разгар боев направляли отличившимся
воинам благодарственные письма.
Против небольшой группы бойцов 23-й стрелковой ди-
визии враг бросил до роты автоматчиков при поддержке
нескольких танков. Танки прорвались к нашим окопам,
вслед за ними подошли немецкие автоматчики. Советские
воины не дрогнули. Автоматным, винтовочным огнем
и гранатами они прижали немецкую пехоту к земле.
А комсомолец рядовой Виктор Иванов вступил в поединок
с танком. Подпустив его метров на двадцать, боец метнул
цод гусеницу связку гранат. Танк остановился. За грана-
тами полетела бутылка с горючей смесью. Экипаж попы-
тался выскочить из горящей машины. Но комсомолец
Иванов уничтожил немецких танкистов меткими выстре-
лами из винтовки. Остальные вражеские машины, истра-
тив боеприпасы, повернули назад. Фашистская пехота
осталась без прикрытия. Тогда Виктор Иванов повел то-
варищей в атаку. Оставшиеся в живых фашисты спаслись
бегством.
Двадцать семь советских солдат вышли победителями
из неравного боя. Вечером рядовой В. П. Иванов получил
благодарственное письмо:
«При отражении вражеской контратаки Вы, Виктор
Петрович, и Ваши боевые друзья проявили сегодня
мастерство и отвагу. Ваши действия служат примером для
всех воинов нашей части. От имени командования по-
здравляем Вас с блестящим боевым успехом. Надеемся,
что Вы и впредь так же мужественно и самоотверженно
будете истреблять фашистских оккупантов до полного
разгрома гитлеровской захватнической армии. Сообщаем,
что Вы представлены к высокой правительственной на-
граде. Желаем доброго здоровья.
Командир полка майор И. Шиянов,
по политчасти П. Литвинов».
234
Письмо, адресованное Виктору Иванову, было прочи-
тано во всех подразделениях полка и имело большое вос-
питательное значение.
Кстати замечу, что рядовой Виктор Иванов оправдал
выраженную в письме надежду. Столь же отважно, как
в бою на плацдарме, он сражался и дальше. В июне
1944 года В. П. Иванов был удостоен высокого звания
Героя Советского Союза. В книге «Золотые звезды кали-
нинцев», написанной генерал-майором в отставке
И. А. Долговым, я прочитал небольшой очерк о Викторе
Петровиче Иванове. С радостью узнал, что с войны он
вернулся живым, здоровым и работал паркетчиком в под-
московном городе Люберцы...
Благодарственные письма и телеграммы отличившимся
в боях воинам посылали многие командиры и политработ-
ники. Эта форма поощрения и популяризации боевых по-
двигов приобрела в нашей армии широкое распростра-
нение.
...В районе Великого Букрина советское командование
наращивало силы для удара по киевской группировке
гитлеровцев. Несмотря на все меры предосторожности,
враг догадался об этом и стал подтягивать к нашему юж-
ному плацдарму свежие части — пехоту, танки, артилле-
рию.
И тогда Верховное Главнокомандование приняло сме-
лое решение: используя темные ночи и густые осенние
туманы, перебросить основные силы с букринского на
лютежский плацдарм, откуда и начать новое наступление.
Войска 47-й армии были уже готовы к сложному и стре-
мительному маневру на север, когда генерал-лейтенант
Ф. Ф. Жмаченко созвал Военный совет и объявил:
— Только что получен приказ Ставки. Нам предложе-
но передать войска соседям. Полевое управление армии
вместе со штабом, политотделом и с частями непосредст-
венного подчинения выводится в резерв Ставки.
Все подавленно молчали. Что это? Выходит, нам не
доведется освобождать Киев? Но приказ не обсуждают.
Верховному Главнокомандованию виднее, как лучше ис-
пользовать войска. Если нас выводят в резерв, стало быть,
так нужно.
За два месяца наступления армия, громя и преследуя
врага, освободила от фашистских оккупантов тысячи на-
селенных пунктов, вместе с другими армиями приняла
участие в форсировании Днепра, в сокрушении Днепров-
ского вала, о неприступности которого гитлеровцы труби-
ли на весь мир, захватила плацдарм на правобережье,
235
превратив его в надежный трамплин для дальнейшего на-
ступления.
Сделано многое. И не столь важно, что завоеванный
нами и нашими соседями букринский плацдарм в связи
с изменившейся на фронте обстановкой пока остается за-
пасным. Свою задачу 47-я армия выполнила. В наступле-
нии на левобережье, при форсировании Днепра и в труд-
ных боях за расширение букринского плацдарма ее лю-
ди проявили неукротимый боевой порыв, мужество, ге-
роизм.
Я назвал лишь несколько героев днепровской битвы,
а их в нашей армии были тысячи. Родина достойно оце-
нила подвиги воинов. За период летне-осеннего наступле-
ния 1943 года 3796 солдат, сержантов и офицеров 47-й ар-
мии были награждены орденами Советского Союза
и 5888 — боевыми медалями. Сто двадцать храбрейших из
храбрых, особо отличившихся при форсировании Днеп-
ра и в боях на плацдарме, стали Героями Советского
Союза.
Помню, с каким огромным чувством радости и закон-
ной гордости встретили мы в политотделе сообщение о том,
что в числе других высокого звания Героя Советского Со-
юза удостоен бывший наш сослуживец Павел Иванович
Кузнецов — начальник политотдела 9-й гвардейской ме-
ханизированной бригады, а также заместитель командира
по политчасти 225-го стрелкового полка 23-й стрелковой
дивизии майор Павел Семенович Литвинов, заместитель
командира по политчасти 35-го стрелкового полка
30-й стрелковой дивизии майор Козьма Козьмич Ермишин
и некоторые другие политработники.
За умелое руководство войсками высокими правитель-
ственными наградами были отмечены многие генералы
и офицеры из управления и штаба армии. Ее командую-
щий генерал-лейтенант Филипп Федосьевич Жмаченко
стал Героем Советского Союза. Это была заслуженная
и достойная награда. Все мы от души поздравляли его.
Первый член Военного совета генерал-майор Иван Нико-
лаевич Королев был награжден орденом Ленина, а член
Военного совета по тылу полковник Петр Васильевич
Кузьмин — орденом Красного Знамени.
Боевые ордена и медали командующий от имени Вер-
ховного Совета СССР вручил в те дни солидной группе
работников политотдела армии. Я получил свой первый
орден Красного Знамени.
Днепровские награды... Ими по правуггордятся многие
и многие тысячи воинов. Они напоминают о подлинно
236
массовом героизме советских солдат и офицеров, являются
знаками беспредельного уважения нашего народа к своим
отважным сыновьям — живым и мертвым, ибо, как поется
в песне:
Кто погиб за Днепр, будет жить в веках,
Коль сражался он, как герой...
Во второй половине декабря я получил телеграмму,
подписанную начальником политического управления 1-го
Украинского фронта * генерал-майором С. С. Шатило-
вым. Мне предлагалось прибыть 19 декабря на фронтовое
совещание начальников политотделов и выступить с до-
кладом об опыте партийно-политической работы в войсках
47-й армии в период осеннего наступления, форсирования
Днепра и боев на плацдарме.
Наши штаб и политотдел находились тогда в небольшом
городке Козелец Черниговской области. Ехать же на сове-
щание нужно было в Святошино (пригород Киева). При-
кинул по карте: расстояние около восьмидесяти километ-
ров. Значит, времени у меня в обрез. Поспешно стал соби-
рать материалы для доклада. Дело осложнилось тем, что
корпуса и дивизии, с которыми был пройден трудный путь
от Боромли до Правобережной Украины, входили теперь
в состав других армий. Так что ни побеседовать, ни посо-
ветоваться с друзьями я не мог. Приходилось пользоваться
лишь копиями политдонесений, собственными записями
и докладными записками инспекторов и инструкторов.
А это, на мой взгляд, оказенивало доклад, делало его менее
интересным.
Выехали ночью. Я то и дело поторапливал водителя:
путь дальний, как бы не опоздать. А машина периодически
буксовала в снежном месиве.
Но вот наконец добрались. Встретил меня генерал
Сергей Савельевич Шатилов.
— А я смотрю, нет и нет полковника Калашника. Ду-
маю, уж не застрял ли где. Последним прибыл.
— Дорога плохая. Да и далековато от нас до Свято-
шино...
— Ничего. Главное, что не опоздал.
Совещание открыл член Военного совета фронта гене-
рал-лейтенант К. В. Крайнюков. Большую часть вступи-
тельной речи он посвятил задачам партийно-политической
* 20 октября 1943 года Воронежский фронт был переименован в
1-й Украинский.
237
работы в ходе продолжавшейся наступательной операции
войск фронта.
«Нас пока это мало касается,— невесело подумал я.—
Сколько времени армия будет находиться в резерве — не-
известно. Скорее всего, переформирование затянется.
А впрочем, кто знает?..»
Выступления начальников политотделов армий были
посвящены в основном минувшим боям. Выступавшие
щедро делились накопленным опытом.
С особым вниманием слушал я выступления полков-
ников Л. И. Брежнева и К. П. Исаева, которые пред-
ставляли 18-ю и 60-ю армии нашего фронта. В составе
этих армий сражались за Киев и бывшие наши дивизии:
23-я стрелковая, которой командовал теперь полковник
И. В. Бастеев, недавний командир 89-го стрелкового
полка; 30-я стрелковая под началом полковника
В. П. Янковского; 218-я Ромодановская стрелковая под
командованием генерал-майора С. Ф. Склярова и другие.
Для меня было большой радостью услышать знакомые
фамилии, узнать о том, что некоторым дивизиям, совсем
недавно входившим в 47-ю армию, присвоены почетные
наименования Киевских, Житомирских, Фастовских. В их
боевых заслугах, в их победах, одержанных в последние
дни боев на Правобережной Украине, была частица и на-
шего труда, нашей воспитательной работы.
В перерыве стал расспрашивать Леонида Ильича
Брежнева о командирах и политработниках частей и сое-
динений, переданных из 47-й в 18-ю армию и отличив-
шихся в боях за Киев.
— Обо всех не расскажешь, Михаил Харитонович,—
ответил он.— Давайте-ка лучше после совещания махнем
к нам. Отсюда до политотдела восемнадцатой армии всего
каких-нибудь три десятка километров. Там на месте все
и узнаете, встретитесь с друзьями. Посидим, спокойно по-
беседуем. По-моему, это будет полезно. Согласны?
— Согласен. Там, кстати, можно будет повидаться и
с генералом Леселидзе, нашим бывшим командармом,
с другими друзьями-«кавказцами».
— Вот и хорошо. А угощение, разумеется, за мной.
Теперь ведь не то что на Кавказе: буханку хлеба с собой
брать не требуется...
Два дня провел в гостях у командиров, политработни-
ков, сержантов и солдат 18-й армии, у начальника ее по-
литотдела полковника Л. И. Брежнева. Это была дей-
ствительно полезная встреча, полезный обмен мыслями
о практике партийно-политической работы. Я узнал не-
238
мало нового о боях за Киев. Как и обещал Леонид Ильич,
мне при его содействии удалось побывать во многих
частях, входивших ранее в состав 47-й армии.
В Козелец я возвращался переполненный впечатле-
ниями.
Теперь опять за работу. К нам уже начали прибывать
новые соединения. Собственно, они не были новыми по
времени формирования. Каждое уже прошло большой
боевой путь. Новым было лишь пополнение, большей
частью молодежь из только что освобожденных районов.
Ее предстояло учить, воспитывать, готовить к грядущим
боям.
Глава третья
КОВЕЛЬСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
По лесавй и болотам
Громкий разговор за стеной заставил меня
оторваться от работы. Мой «кабинет» отделен от комнаты,
где расположились инструкторы, тонкой перегородкой.
Прислушиваюсь.
— Ну, товарищи, кажется, приходит конец нашему
долгостоянию! — Это говорит полковник Ф. А. Клеков-
кин, три месяца назад сменивший майора В. Н. Котенко.
Мой новый заместитель только что вернулся из оператив-
ного отдела штаба и спешит поделиться услышанным
с товарищами.
— Значит, опять скоро будем наступать? — спраши-
вает майор М. П. Веселов.
— Выходит, так.
— А где, на каком направлении? — По грубоватому
голосу узнаю майора Н. В. Горбунова.
— Об этом в свое время объявят, Николай Васильевич.
Не все сразу. Пока известно одно — приказано готовиться
к боям.
— Давно пора. Другие уже к государственной границе
подходят, а мы до сих пор сидим на месте, готовим резервы
да время от времени гоняемся за бандеровцами.
Знаю, что весть, которую принес Клековкин, обрадо-
вала всех. Но, пожалуй, больше других она волнует самого
полковника: с начала Великой Отечественной войны ему
еще не доводилось участвовать в боях. Федор Алексе-
евич — старый коммунист, воевал в гражданскую.
В тридцатые годы окончил Военно-политическую акаде-
мию. Комиссаром дивизии участвовал в боях на Халхин-
Голе. Потом работал заместителем начальника политотде-
ла Первой Краснознаменной армии на Дальнем Востоке.
К нам прибыл с особых курсов высшего политсостава. Ему
около сорока пяти — старше всех политотдельцев. Он
быстро завоевал уважение своей общительностью, добрым
нравом, вдумчивым отношением к работе.
То, что Клековкин сообщил товарищам, для меня не
было новостью. Еще утром я прочитал в штабе приказ ко-
мандующего войсками 2-го Белорусского фронта генерал-
240
полковника П. А. Курочкина о предстоявшем наступле-
нии армии. Но считал, что до заседания Военного совета
рано говорить людям об этом документе. Клековкин пото-
ропился, но молодец, что не стал вдаваться в подробности,
о которых пока не каждому положено знать.
Между тем приказ командующего фронтом от 25 фев-
раля 1944 года означал начало нового важного этапа
в жизни нашей 47-й армии.
До этого мы три месяца находились в распоряжении
Ставки Верховного Главнокомандования, готовили резер-
вы для 1-го Украинского фронта. Дел было немало. К нам
поступали выводимые из боев на переформирование части
и соединения. В короткий срок мы должны были доуком-
плектовать их личным составом, обеспечить обмундиро-
ванием, вооружением, боеприпасами, обучить людей, под-
готовить к боям. За три месяца через армию прошли, та-
ким образом, два с лишним десятка стрелковых дивизий,
большое число отдельных полков и спецподразделений. На
нас, политотдельцах, лежала ответственность за руковод-
ство партийно-политической работой в соединениях
и частях, готовившихся к боям. Офицеры политотдела ар-
мии почти безвыездно находились в войсках.
Кроме того, приходилось оказывать помощь местным
властям только что освобожденных районов, в частности
в организации призыва военнообязанных.
В Ровенской области в ту пору еще активно действова-
ли банды бандеровцев, бульбовцев и других буржуазных
националистов, вооруженных фашистскими захватчиками.
Нашим войскам приходилось принимать участие в ликви-
дации этих банд.
Новое пополнение, в числе которого были и люди, зна-
чительное время находившиеся под тлетворным влиянием
буржуазно-националистической пропаганды, требовало
особого внимания. Политорганы, партийные и комсо-
мольские организации вели с новобранцами большую вос-
питательную работу.
Я много времени проводил в войсках. Часто выезжал
с группами политработников в полки и дивизии. Еще
в октябре 1943 года произошла новая, тринадцатая по
счету, смена командующего: вместо Ф. Ф. Жмаченко
к нам прибыл генерал-лейтенант В. С. Поленов. Началь-
ником штаба стал генерал-майор М. С. Филипповский.
Оба были опытными, умелыми организаторами подготовки
резервов, обучения и воспитания войск, поэтому дело спо-
рилось. Каждый месяц мы отправляли на фронт по не-
скольку пополненных, в определенной степени сколочен-
241
пых, готовых к боевым действиям полков и дивизий. За
время их пребывания в составе армии наш партийно-по-
литический аппарат вместе с командным составом успевал
провести необходимую работу по политической и мораль-
ной подготовке пополнения к участию в боях, по воссоз-
данию и укреплению партийных и комсомольских орга-
низаций, по подбору и обучению резерва парторгов, ком-
соргов, агитаторов.
Мы понимали всю важность возложенной на нас задачи
и все же с нетерпением ждали момента, когда армия вновь
займет свое место в боевых порядках наступавших войск.
И вот теперь этот момент настал.
Приказ командующего 2-м Белорусским фронтом обя-
зывал полевое управление и штаб армии в течение не-
скольких дней принять в свое подчинение дивизии 77-го
стрелкового корпуса, входившего ранее в состав 13-й ар-
мии, и 125-го стрелкового корпуса, состоявшего до того
в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, и не-
медленно приступить к их развертыванию на рубеже реки
Стоход для наступления на Ковель. Несколько позднее,
в первой половине марта, в состав 47-й армии дополни-
тельно были включены 260, 185 и 132-я стрелковые диви-
зии, объединенные затем в 129-й стрелковый корпус,
а также несколько танкорых и артиллерийских полков,
инженерных и других частей обеспечения.
Для подготовки наступательной операции армия, как,
впрочем, и 2-й Белорусский фронт в целом, располагала
весьма ограниченным временем — примерно тремя неде-
лями. Трудности усугублялись еще и тем, что включенные
в нее войска раньше не вели совместных боевых дейст-
вий.
— Мы должны проявить максимальную заботу о бое-
вом сколачивании частей и соединений, о поддержании
в них строжайшего воинского порядка, дисциплины
и организованности, о воспитании всего личного состава
в духе наступательного порыва,— говорил на заседании
Военного совета генерал-лейтенант В. С. Поленов.—
Времени для ознакомления с войсками, хотя бы с команд-
но-политическим составом, у нас немного, поэтому на-
до рационально использовать каждый час, каждую ми-
нуту.
Командующий потребовал: по мере подхода соедине-
ний обеспечить быстрое сосредоточение и развертывание
их в полосе наступления; организовать разведку, чтобы
должным образом изучить противостоящие вражеские
войска, систему обороны Ковеля и подступов к нему; на-
242
ладить четкое управление и связь; особое внимание уде-
лить подготовке войск к согласованным боевым действиям
в крайне сложных условиях лесисто-болотистой местности
и к тому же в период весенней распутицы.
— Учтите,— сказал в заключение командарм,—
сколько-нибудь хороших дорог, пригодных для передви-
жения войск и боевой техники, в полосе предстоящего на-
ступления армии почти нет: Их надо строить, и как можно
быстрее.
Бойцы и командиры с воодушевлением восприняли
приказ Верховного Главнокомандующего, посвященный
26-й годовщине Красной Армии. В нем подводились итоги
более чем годового победоносного наступления Красной
Армии и ставилась задача полного освобождения совет-
ской земли от немецко-фашистских захватчиков. Казалось,
именно нам было адресовано требование: «...умелым со-
четанием огня и маневра взламывать вражескую оборону
на всю ее глубину, не давать врагу передышки, своевре-
менно ликвидировать вражеские попытки контратаками
задержать наше наступление». И люди нашей армии на-
стойчиво совершенствовали свое боевое мастерство, изо
дня в день упорно учились взаимодействовать в бою, ста-
рались всесторонне подготовиться к наступлению.
«Я разведчик,— писал в те дни в газете «Фронтовик»
гвардии красноармеец Герой Советского Союза Г. Моро-
зов.— Война научила меня многому. На войне я по-новому
научился любить и ценить свою Родину, всей силой своей
души ненавидеть ее врагов. Это помогает мне легче пере-
носить трудности боевой жизни, окрыляет меня, позволяет
смело идти на самое опасное задание. Мы идем вперед, на
запад. Нет такой силы, которая могла бы остановить со-
ветского воина в его победоносном движении...»
Незадолго до начала наступления в ряде соединений
состоялись собрания партийного актива, на которых об-
суждались задачи партийных и комсомольских организа-
ций по обеспечению авангардной роли коммунистов
и комсомольцев в подготовке к наступлению и в самом
ходе боевых действий.
Поскольку армия должна была наступать в лесисто-
болотистой местности, форсировать несколько рек и речек,
командиры и политработники позаботились, чтобы быва-
лые бойцы, которым уже доводилось преодолевать водные
преграды, передали свой опыт молодежи. А таких солдат
243
и офицеров у нас было много. Герои Днепра проводили
беседы с новичками, практически показывали, как поль-
зоваться подручными средствами переправы, как выса-
живаться на берег.
В полосе будущего наступления проводилась реког-
носцировка коммуникаций, ремонтировались старые
и прокладывались новые рокадные дороги. В районе Бе-
режницы строился высоководный автомобильный мост
через Горынь, а неподалеку от Маневичей — железнодо-
рожный мост через Стырь.
На состоявшемся 1 марта заседании Военного совета
был утвержден план мероприятий по завозу боеприпасов,
продовольствия и снаряжения для войск армии на пе-
риод весенней распутицы, по ускорению инженерных ра-
бот.
В соответствии с решением Военного совета политотдел
армии потребовал от политорганов соединений:
«1. Выделить политработников для политического
обеспечения строительства дорог и мостов.
2.	В дивизионных газетах систематически популяри-
зировать лучших бойцов и офицеров, занятых на строи-
тельстве.
3.	Оказать командованию помощь в мобилизации мест-
ного населения на ремонт дорог.
4.	Организовать проведение массово-политической ра-
боты среди строителей.
5.	Непрерывно осуществлять контроль за работой хо-
зяйственников».
В районы, где развертывалось строительство, мы по-
слали несколько инспекторов и инструкторов политотдела
армии. Там же находилась группа работников политотдела
управления армейского тыла во главе с заместителем на-
чальника тыла по политчасти полковником И. Ф. Авра-
мовым.
Для военнослужащих и гражданского населения, за-
нятых на дорожных работах, регулярно читались лекции
и доклады, проводились беседы, коллективные читки газет.
В районе строительства была организована наглядная
агитация. Несколько раз там выступал ансамбль песни
и пляски нашего Дома Красной Армии.
Армейская газета «Фронтовик» из номера в номер
публиковала материалы, нацеливавшие личный состав
войск на боевые действия в трудных условиях лесисто-бо-
лотистой местности, форсирование водных рубежей, сог-
ласованное и организованное ведение огня, всестороннюю
разведку сил и средств противника. Наряду с методи-
244
ческими статьями, памятками и практическими советами
печатались выступления бывалых воинов об опыте ми-
нувших боев. Политотдел армии и политорганы соедине-
ний выпустили листовки-памятки о том, как преодолевать
болота и вести бой в лесу, переправляться на плотах
и лодках через бурные потоки, штурмовать вражеские ук-
репления в городе.
Много внимания командиры и политорганы уделяли
организаторской и воспитательной работе в разведыва-
тельных подразделениях. В разведбатальонах и ротах
ежедневно подводились итоги ночных поисков и вылазок
в тыл противника, на партийных и комсомольских собра-
ниях горячо обсуждались успехи и неудачи отдельных
разведгрупп. В боевых листках популяризировались луч-
шие разведчики, об их опыте рассказывалось на страницах
дивизионных газет.
В результате хорошо организованной разведки штаб
армии, командиры и штабы соединений к началу наступ-
ления располагали довольно точными сведениями о про-
тивостоящих силах врага. Группировка немецко-фашист-
ских войск в полосе наступления армии состояла из частей
213-й немецкой охранной дивизии, 17-го полицейского
полка GG, 50-го и 622-го саперных батальонов, 12-го же-
лезнодорожного батальона и 10-го отдельного зенитно-ар-
тиллерийского дивизиона. Войска объединялись в диви-
зионную группу под командованием обергруппенфюрера
ОС Баха. В тылу ковельского выступа располагались 9-я
и 19-я легкопехотные венгерские дивизии, несшие охрану
коммуникаций в районе Ковель, Малорита, Холм, Влади-
мир-Волынский.
Сам по себе ковельский выступ представлял собой
своеобразный, выдвинутый на восток и хорошо укреплен-
ный плацдарм. Подступы к городу с севера, востока и юга
прикрывали минные и проволочные заграждения. На юж-
ной окраине города тянулся глубокий противотанковый
ров. Кирпичные здания Ковеля были приспособлены для
долговременной обороны.
Немецко-фашистское командование придавало району
Ковеля большое значение, так как он находился на стыке
двух крупнейших группировок немецких войск — «Центр»
и «Юг» и прикрывал важнейшее оперативное направ-
ление.
С точки зрения расстановки сил и средств превосход-
ство было на нашей стороне. И все же командующий ар-
мией генерал-лейтенант В. С. Поленов предупреждал, что
бои будут тяжелыми.
245
— В том, что мы, несмотря на распутицу, разлив рек
и топкие болота, взломаем вражескую оборону, я не сом-
неваюсь, хотя противник будет отчаянно сопротивляться.
Меня беспокоит другое. Не исключено, что в критический
момент гитлеровское командование бросит на защиту Ко-
веля крупные резервы. Город хотя и небольшой, но пред-
ставляет собой важный стратегический пункт немецкой
обороны. К тому же это крупный железнодорожный узел.
Не случайно в немецких штабах ковельский выступ име-
нуют плацдармом. Гитлеровцы попытаются во что бы то ни
стало удержать его.
Начальник штаба генерал-майор М. С. Филипповский
скупо добавил:
— Главное, успеть вовремя закончить сосредоточение
войск. Медленно идет дело...
Я в те дни встречался и беседовал со многими офице-
рами и солдатами, интересовался настроением людей, их
думами о предстоящем наступлении. Откровенный разго-
вор состоялся у меня с командиром 125-го стрелкового
корпуса полковником Иваном Кузьмичом Кузьминым,
человеком твердым и решительным, выросшим за войну от
командира полка до командира корпуса.
— Возьмем Ковель, непременно возьмем,— сказал
он.— Но нелегко нам придется. Немцы понимают, что че-
рез ковельский выступ нам открывается прямой путь
в Польшу. Тут дело ясное...
— Настроение в частях нашего корпуса боевое. Люди
хорошо отдохнули, пока мы находились в резерве Ставки,
да и подучились кое-чему,— дополнил комкора присутст-
вовавший при нашем разговоре начальник политотдела
полковник Федор Алексеевич Никифоров.— Жалко толь-
ко, мало времени дано на подготовку операции. Чуть ли не
с ходу в бой. Но, полагаю, все обойдется.
Для уверенности в успехе у командования корпуса
имелось достаточно оснований. В состав корпуса входили
такие прославленные дивизии, как 175-я Уральская,
60-я Севская, 76-я Ельнинская. За время пребывания
в резерве все они получили пополнение и имели почти
полный штатный состав. За последние месяцы значитель-
но обновилось их вооружение. В достаточной мере были
подготовлены к наступательным боям и остальные войска
армии.
Солдаты и офицеры жадно следили за сводками, радо-
вались успехам Красной Армии, наносившей врагу все
более мощные удары. В январе была окончательно снята
блокада Ленинграда. В феврале советские войска завер-
246
шили разгром корсунь-шевченковской группировки гит-
леровцев. Почти на всем протяжении советско-германского
фронта бои приближались к западным границам страны.
Солдаты и офицеры нашей армии горели желанием внести
свой вклад в скорейшее очищение родной земли от фа-
шистских оккупантов.
Незадолго до наступления во всех соединениях состо-
ялись собрания партийного актива, в которых приняли
участие генералы и старшие офицеры управления, а также
руководящие работники политотдела армии. Как всегда
перед трудными боями, особенно внимательно и деловито
обсуждались вопросы, связанные с расстановкой партий-
ных и комсомольских сил, обеспечением авангардной роли
коммунистов и комсомольцев в наступлении, практи-
ческими задачами первичных партийных и комсомольских
организаций в динамике боя, формами и методами агита-
ционно-пропагандистской работы, популяризацией боевых
успехов передовых воинов и подразделений.
Еще в конце февраля, когда войска только начали сос-
редоточиваться на исходном рубеже, лектор политотдела
майор В. Соломатин, знаток и любитель истории, сказал
мне, что, пожалуй, было бы полезно напомнить солдатам
и офицерам о знаменитом Брусиловском прорыве в годы
первой мировой войны. Ведь именно в этих местах, на ре-
ках Стырь и Стоход, русские войска под командованием
А. А. Брусилова в 1916 году разгромили австро-герман-
ские армии.
— Дело не в том, товарищ полковник, чтобы проводить
какую-либо аналогию между событиями шестнадцатого
и сорок четвертого года,— уточнил лектор свою мысль.—
Но рассказать людям о том, как храбро и мужественно их
отцы и деды много лет назад в этом самом лесисто-боло-
тистом районе дрались с иноземными захватчиками, по-
моему, стоит. Это будет неплохим подтверждением тому,
что для смелых воинов преодолимы любые трудности.
Идея Соломатина понравилась мне.
— Ну что ж, готовьте такую лекцию. Только ведь
нужна соответствующая историческая литература, а где ее
сейчас достанешь.
— Кое-какая литература, хоть и очень скудная, в на-
шей библиотеке есть. Мне случайно попалась книжка Ве-
тоши и кова «Брусиловский прорыв», изданная перед вой-
ной. Она и натолкнула на мысль подготовить лекцию. Если
разрешите, я сейчас же займусь наброской тезисов. Потом
быстро размножим текст лекции, разошлем в войска. Этим
поможем нашим агитаторам и пропагандистам.
247
Сейчас, за давностью .лет, мне трудно восстановить
в памяти содержание лекции, разработанной майором Со-
ломатиным, но слушали ее и офицеры, и солдаты с боль-
шим вниманием. А главное — делали для себя практи-
ческие выводы.
По решению командующего фронтом наша армия дол-
жна была наносить главный удар силами шести стрелко-
вых дивизий и трех танковых полков с рубежа Боровно,
Большой Обзыр на Несухоеже в обход Ковеля с севера и
с рубежа Навуз, Топульно на Холобы в обход города с юга.
Ближайшая задача — овладеть Ковелем, последующая —
выйти на рубеж Турийск, Свинажин. Одновременно с на-
ми севернее действовала 70-я армия, южнее — 13-я.
В целях обеспечения внезапности наступательные
действия было решено начать без артиллерийской и авиа-
ционной подготовки. В 10 часов утра 15 марта войска
двинулись вперед.
Уже через час-полтора наши танковые и стрелковые
полки, выбив гитлеровцев с первой линии обороны, нача-
ли теснить их в район Ковеля, зажимать в полукольцо,
создавая угрозу полного окружения ковельской груп-
пировки.
Первое многообещающее сообщение на КП командую-
щего, куда я еще на рассвете приехал вместе с членом Во-
енного совета, было получено из 143-й Краснознаменной
Конотопско-Коростенской стрелковой дивизии. Ее пере-
довые подразделения через несколько часов после начала
операции перерезали железные дороги, связывавшие Ко-
вель с Брестом и Хелмом, наголову разбили группировку
противника, оборонявшую станцию Кашары, огнем из
противотанковых орудий остановили, а затем захватили
немецкий эшелон с боеприпасами, вооружением и продо-
вольствием.
— Надо как-то отметить конотопцев, поставить их
в пример другим,— сказал мне генерал В. С. Поленов.—
Вот что, Михаил Харитонович, пошлем от имени Военного
совета телеграмму комдиву 143-й полковнику Заикину
и начальнику политотдела полковнику Полякову. Содер-
жание примерно такое: за успешные наступательные дей-
ствия, разгром вражеской группировки на станции Каша-
ры, ну и за все другое, о чем они сообщают в донесении,
Военный совет армии объявляет личному составу диви-
зии благодарность. Копию телеграммы полезно будет по-
слать и в остальные соединения нашей ударной группи-
ровки.
Полчаса спустя телеграмма была подписана и отправ-
248
лена в войска с приказанием довести ее содержаний до
солдат, сержантов и офицеров. Она, несомненно, сыграла
определенную роль в дальнейшем усилении боевой актив-
ности частей и подразделений.
Во второй половине дня донесения из войск стали по-
ступать одно за другим. Все они свидетельствовали об ус-
пешном прорыве вражеской обороны и о достаточно ин-
тенсивном продвижении в трудных условиях лесисто-бо-
лотистой местности и бездорожья.
Поздно вечером на совещании у командующего, где
присутствовали члены Военного совета, начальник штаба
и командующие родами войск, были подведены результаты
первого боевого дня. Части и соединения армии с боями
прошли от 15 до 20 километров. 260-я и 60-я стрелковые
дивизии под командованием полковника В. И. Булгакова
и генерал-майора В. Г. Чернова, а также часть сил
175-й Уральской стрелковой дивизии гвардии генерал-
майора В. А. Борисова вплотную подошли к Ковелю.
Значительных успехов достигли полки 68-й танковой
бригады под командованием подполковника Г. А. Тим-
ченко. Они нанесли серьезное поражение противнику
в глубине его обороны. Больше всего радовало то, что, не-
смотря на трудности наступления, боевой дух людей
оставался высоким. Но радость омрачалась потерями —
в некоторых частях ударной группировки они оказались
довольно значительными. Комментируя итоги боевого дня,
генерал-лейтенант В. С. Поленов обратил на это внимание
всех участников совещания.
— Тут есть над чем подумать каждому командиру,
каждому политработнику, а также парторгам и комсоргам
подразделений. Приказами и распоряжениями в этом деле
многого не добьешься. Надо, чтобы наши люди проявляли
больше творческой инициативы, военной хитрости и
смекалки.
Это требование командующего легло в основу всей на-
шей работы. В войска был направлен соответствующий
документ. Ночью я связался с полковником А. И. Колу-
новым, подполковниками А. В. Моргулисом, С. П. По-
горелым и другими начальниками политотделов соедине-
ний. Договорились использовать все формы пропаганды
для широкого освещения боевой инициативы солдат
и офицеров.
Уже в ближайшие дни в армейской и дивизионных га-
зетах появились статьи: «Золотое правило боя: не возь-
мешь в лоб врага, обходи с фланга, заходи в тыл», «Дер-
зкий обходный маневр — ключ к успеху», «Тесное взаи-
249
модействие пехоты с артиллерией», «Преследуя врага,
будь внимателен: остерегайся его мин и сюрпризов», «Для
умелого бойца проволочное заграждение — не преграда»
Авторы статей —* солдаты, сержанты и офицеры, умело
действовавшие в последних боях, убедительно показывали,
как важно каждому бойцу быть не только храбрым, но
и находчивым, способным перехитрить врага. О том же
неустанно напоминали командиры, политработники, аги-
таторы: цели достигает тот, кто храбрость и отвагу соче-
тает с ловкостью, инициативой и смекалкой!
Вместе с партполитаппаратом соединений и частей эту
истину успешно разъясняли бойцам и офицерам работни-
ки политотдела армии, которые в составе небольших групп
находились в период боев во многих дивизиях нашей
ударной группировки.
Так, в 260-ю стрелковую дивизию еще до начала на-
ступления была командирована группа армейских полит-
работников в составе начальника оргинструкторского от-
деления политотдела подполковника И. А. Скуратовского,
агитатора майора А. А. Гречухина и лектора майора
В. Соломатина. Они не только осуществляли контроль за
состоянием партполитработы в частях и подразделениях,
но и выступали ее активными организаторами.
В своей докладной записке, посланной в политотдел
армии поздно вечером 17 марта, подполковник Скуратов-
ский сообщал, что сам он в течение всего дня находился
в 3-м батальоне 1026-го стрелкового полка, майор Гречу-
хйн — во 2-м батальоне того же полка, а майор Соломатин
принимал участие в наступательных боях в составе сосед-
него, 1030-го стрелкового полка. В перерыве между боями
они проводили с солдатами и офицерами беседы, органи-
зовывали выпуск боевых листков, помогали политработ-
никам, партийным и комсомольским организациям ба-
тальонов в популяризации боевых подвигов воинов, инст-
руктировали по ряду неотложных вопросов парторгов
и комсоргов, оказывали деловую помощь командирам
в организации своевременного выноса с поля боя раненых,
подвоза боеприпасов и продовольствия.
Находясь непосредственно в частях и подразделениях
как в первый, так и в последующие дни наступления, ра-
ботники политотдела армии имели возможность постоянно
и конкретно, со знанием дела влиять на практическую де-
ятельность партполитаппарата соединений, на работу
партийных и комсомольских организаций, вскрывать не-
достатки, на месте добиваться их устранения и система-
тически информировать Военный совет и политотдел
250
о всех важнейших событиях, происходивших в войсках, на
полях сражений.
...К исходу дня 18 марта вражеский гарнизон в Ковеле
был окружен, а остальные войска противника, обороняв-
шие ковельский выступ, оттеснены на 10—20 километров
на запад от города. С 19 по 29 марта 60, 175 и 260-я стрел-
ковые дивизии вели напряженные бои непосредственно за
Ковель. Однако ввиду исключительно упорного сопротив-
ления немецких войск, использовавших для обороны все
сколько-нибудь пригодные кирпичные здания, систему
дотов, дзотов, разнообразных железобетонных укреплений,
за все эти дни нашим частям удалось овладеть лишь двумя
небольшими улицами. Пробиться к центру города оказа-
лось весьма трудно.
На внешнем фронте, на рубеже Стара Выжма, Тарго-
вище, столь же напряженные бои вели другие соединения
армии, отбивая почти непрерывные контратаки против-
ника. Положение там осложнялось. Немецко-фашистское
командование бросало в бой все больше танков, а наши
противотанковые артиллерийские части не имели доста-
точного количества боеприпасов: из-за бездорожья, весен-
него разлива рек, речушек и болот подвоз снарядов сокра-
тился до минимума.
Позже из показаний пленных немецких офицеров
и данных захваченных штабных бумаг станет известно,
какое большое значение придавало обороне района Ковеля
верховное немецко-фашистское командование В наши
руки попадет оперативный приказ № 7 за подписью Гит-
лера, в котором командованию группы армий «Центр»
вменялось в обязанность сосредоточить основные оборо-
нительные усилия на узком участке фронта в районе
Бреста и подчеркивалось, что «первоочередная задача
группы армий «Центр» состоит в том, чтобы вновь овла-
деть Ковелем и установить связь с войсками группы армий
«Юг». Узнаем мы позже и о том, что еще до подписания
Гитлером этого приказа немецко-фашистское командова-
ние, предвидя реальную угрозу прорыва советских войск
из района Ковеля в тылы группы армий «Центр», приняло
срочные меры для укрепления обороны на этом направле-
нии. Во второй половине марта и начале апреля немцы
перебросили сюда с менее опасных участков фронта
четыре пехотные и три танковые дивизии, два диви-
зиона штурмовой артиллерии и отдельный танковый ба-
тальон.
Все это станет известно уже после разгрома ковельской
группировки врага. Пока же непосредственно в районе
251
Ковеля и на внешнем фронте, в 15 — 20 километрах запад*-
нее города, шли упорнейшие бои. В 60-й Севской стрелко-
вой дивизии, разгромившей немецкий гарнизон опорного
пункта Дубов и вышедшей на северную окраину Ковеля,
было создано несколько штурмовых групп, в основном из
коммунистов и комсомольцев, которые с неколебимым
мужеством сражались за овладение окраинными укрепле-
ниями врага. С таким же упорством действовали штурмо-
вые группы 260-й стрелковой дивизии на восточной окра-
ине города, в районе улицы Широкой. Несколько баталь-
онов 175-й Уральской стрелковой дивизии вели бои на
южной окраине Ковеля, а ее 277-й Краснознаменный Ка-
рельский стрелковый полк под командованием подпол-
ковника Андрея Захаровича Верина отбивал настойчивые
контратаки гитлеровцев на рубеже Задыба, Разомль. Не-
сколько юго-восточнее Ковеля медленно, но упорно про-
двигались вперед части 328-й стрелковой дивизии под ко-
мандованием гвардии полковника И. Г. Павловского.
Наступательные действия наших стрелковых, танковых
и артиллерийских частей поддерживали с воздуха бом-
бардировщики, штурмовики и истребители 6-й воздуш-
ной армии, которой командовал генерал Ф. П. Полы-
нин.
Все мы были уверены: пройдет еще день-два, от силы
пять, и окруженный ковельский гарнизон капитулирует,
город будет взят.
Выполняя указания Военного совета и политотдела
армии, политработники, партийные и комсомольские
организации соединений, действовавших непосредственно
в районе Ковеля, сосредоточили свое главное внимание на
формировании и инструктировании штурмовых групп,
помогали командирам отбирать в их состав лучших во-
инов. Коммунистам и комсомольцам вменялось в обязан-
ность при штурме вражеских укреплений показывать
личный пример отваги, использовать любую возможность
для политической работы. В крупных штурмовых группах
создавались временные партийные и комсомольские орга-
низации. В качестве заместителей командиров таких групп
по политчасти назначались (тоже временно) лучшие по-
литработники из числа замполитов батальонов и дивизио-
нов. Боевые задачи, которые предстояло решать при
штурме того или иного вражеского укрепления, персо-
нально доводились до каждого солдата, сержанта
и офицера.
В ходе боев велась постоянная работа по приему пере-
довых воинов в партию. Заседания партийных комиссий
252
проводились прямо на передовой, в расположении баталь->
онов и дивизионов. Через день-два вновь принятым ц пар-
тию в окопах или на батальонных и ротных КП вручались
членские партийные билеты или кандидатские карточки.
В условиях фронта, особенно в период напряженных боев,
любая даже самая незначительная затяжка с рассмотре-
нием заявлений о приеме в партию справедливо подверга-
лась критике, считалась серьезным упущением партийной
комиссии и политотдела соединения в целом.
Занимая авангардную роль в боях, находясь, как пра-
вило, на самых опасных участках, коммунисты первыми
поднимались в атаку, первыми, когда требовала обстанов-
ка, с гранатами в руках вступали в поединок с вражескими
танками, первыми были в разведке к, естественно, за-
частую первыми погибали или получали ранения. Чтобы
партийная работа в ходе боев велась непрерывно, требо-
валось, несмотря на потери, сохранить партийные орга-
низации. Поэтому мы постоянно заботилась о приеме
в партию передовых солдат, сержантов и офицеров, считая
это первостепенной задачей.
В дни упорных боев не всегда удавалось сохранить
ротные парторганизации полнокровными. Некоторые из
них таяли. Требовалось воссоздавать их заново из молодых
коммунистов. И в этих условиях оперативность при рас-
смотрении заявлений о приеме в партию приобретала осо-
бенное значение. Она нисколько не противоречила требо-
ваниям Устава ВКП(б) и Центрального Комитета о стро-
гом индивидуальном отборе. Заявления о приеме в партию
подавали, как правило, наиболее отважные, неоднократно
отличавшиеся в боях воины. Смелость, отвага, боевая ак-
тивность являлись лучшей рекомендацией при вступлении
в партию. Если солдат, сержант или офицер храбро сра-
жался с врагом, не жалел для победы ни крови, ни самой
жизни своей, показывал личный пример бесстрашия в бою,
то тем самым он как бы утверждал свое право называться
коммунистом. Таких были тысячи, десятки тысяч. Уже до
вступления в партию они пользовались всеобщим уваже-
нием. Навсегда связывая свою жизнь, свою судьбу с Ком-
мунистической партией, каждый из них знал, что в новых
боях он должен сражаться еще отважнее, чтобы оправдать
высокое звание коммуниста. В период наиболее на-
пряженных боев в районе Ковеля и на внешнем фронте
в парторганизации частей и подразделений армии было по-
дано свыше трех тысяч заявлений о приеме в члены и
кандидаты партии. В парторганизацию одной только 60-й
253
Севской стрелковой дивизии за неделю с небольшим посту-
пило около 450 таких заявлений.
«В партию приняты лучшие люди нашей дивизии,—
сообщал в политдонесении начподив майор С. П. Пого-
релый.— Среди них и знатные люди страны. В кандидаты
партии приняты 4 Героя Советского Союза — сержант
М. К. Тимошенко, ефрейтор Г. М. Ивлев, старший лей-
тенант П. Н. Фомичев, старший сержант В. Н. Голо-
улин».
За это же время более 250 молодых воинов дивизии
вступили в комсомол.
Как и в предыдущих боях, в частях и подразделениях
широко популяризировались успехи отдельных красноар-
мейцев, сержантов, офицеров, опыт передовых отделений,
орудийных и минометных расчетов, танковых экипажей,
взводов, рот, батарей. Наряду с устной агитацией значи-
тельно активнее, чем прежде, использовались такие формы
политико-воспитательной работы, как посылка благодар-
ственных писем родным и близким солдат и сержантов,
удостоенных в ходе наступления правительственных на-
град, выпуск листков-молний, подведение итогов дня,
красноармейские собрания.
Вместе с политдонесениями к нам в политотдел из
корпусов, дивизий, а нередко и из полков поступали вы-
пускавшиеся на передовой боевые листки, листки-молнии,
рукописные и печатные листовки, прославлявшие передо-
вых бойцов, сержантов, офицеров. Некоторые из них мы
направляли в редакцию армейской газеты. Таким образом,
о наиболее ярких боевых подвигах, о передовиках боев, об
отличившихся подразделейиях уже на следующий день
знали все войска армии.
Много внимания пропаганде боевого опыта уделяли
дивизионные газеты. Так, газета 260-й стрелковой дивизии
«На разгром врага» в период боев в районе Ковеля по-
дробно рассказала на своих страницах о мужестве и боевом
мастерстве кавалера ордена Славы пулеметчика Влади-
мира Буркина, опубликовала интересную корреспонден-
цию Героя Советского Союза Петра Болото «Как мы под-
били 15 танков». В разделе «Из опыта боев в населенном
пункте» газета регулярно печатала заметки о лучших
штурмовых группах, об отличившихся своим мастерством
стрелках, артиллеристах, саперах. Один из номеров был
целиком посвящен боевым делам бойцов штурмовой груп-
пы сержанта Александра Минаева, очистивших от гитле-
ровцев 67 строений на городской окраине.
Замечу к слову, что дивизионные газеты на фронте
254
пользовались очень большой популярностью. Несмотря на
свой небольшой формат, дивизионки очень многое давали
солдату. Как правило, они раньше других газет попадали
на передний край, в них публиковались последние сводки
Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандую-
щего, сообщения о событиях в стране и за рубежом. Самое
же главное — дивизионки писали об однополчанах солда-
та, о боевых друзьях, сражавшихся бок о бок с ним. Во
время напряженных боев у людей просто не хватало вре-
мени, чтобы прочитать фронтовую или армейскую газету,
не говоря уже о центральных, которые к тому же часто
поступали с опозданием. Но свою дивизионку читали все-
гда — она шла к бойцам прямо из-под печатного станка,
подчас с еще не высохшей типографской краской.
Мы делали все, чтобы дивизионные газеты были идейно
целенаправленными, подлинно боевыми по содержанию,
живыми и доходчивыми по форме. Периодически прово-
дили совещания редакторов газет, инструктировали их по
наиболее важным вопросам боевой практики, обучения
и воспитания войск, партийно-политической и агитацион-
но-пропагандистской работы. Мне, как и другим руково-
дящим работникам политотдела армии, часто приходилось
встречаться с журналистами дивизионных газет, по-това-
рищески беседовать с ними, давать практические советы.
Многие наши офицеры — работники политотдела армии —
выступали в армейской и дивизионных газетах в качестве
авторов статей и корреспонденций.
Основную организаторскую работу по руководству ди-
визионной печатью осуществлял старший инструктор от-
деления агитации и пропаганды капитан А. Н. Шаров.
Сам достаточно опытный журналист, способный органи-
затор и воспитатель, военный педагог по образованию (он
окончил Высший военно-педагогический институт),
Александр Николаевич прекрасно понимал роль печати
в условиях фронта и с большой добросовестностью вы-
полнял возложенные на него обязанности.
— Труд дивизионного газетчика на фронте не менее
важен и ответствен, чем труд любого командира или по-
литработника,— любил повторять он, когда заходила речь
о награждении журналистов, о назначении того или иного
офицера на работу в газету или вообще о принципе подбо-
ра газетных кадров.— Умная корреспонденция в газете
стоит подчас сотни метких выстрелов по врагу.
Я старался по возможности не загружать капитана
Шарова другими заданиями и поручениями, непосредст-
венно не связанными с руководством печатью, и это
255
в полной мере оправдывало себя. Отвечая за конкретный
участок работы, Александр Николаевич не жалел ни сил,
ни времени на то, чтобы держать редакции дивизионных
газет в курсе задач, решаемых войсками армии. Он свое-
временно нацеливал газетчиков на освещение и разъясне-
ние личному составу важнейших вопросов, связанных
с выполнением директивных указаний Ставки, фронта,
Военного совета и политотдела армии, а также боевых
приказов командиров соединений.
Во время боев в районе Ковеля Шаров йобывал почти
во всех дивизиях, действовавших в первом эшелоне, по-
знакомился с редакционными коллективами, дал им необ-
ходимые советы. В результате все газеты поместили цен-
ные материалы об опыте боев в лесисто-болотистой мест-
ности и в населенных пунктах, с первого дня наступления
много и поучительно писали о передовых воинах, о боевых
успехах подразделений, штурмовых групп.
После окружения ковельского гарнизона мы усилили
пропаганду на войска противника. Начальник отделения
майор В. Кокушкин со свойственной ему аккуратностью
каждый вечер докладывал мне о том, сколько за сутки
проведено радиопередач для окруженного немецкого гар-
низона, сколько заброшено в Ковель и вражеские тылы
листовок на немецком языке, подробно рассказывал о по-
казаниях пленных и перебежчиков.
Однако перебежчиков пока было мало. Правда, многие
немецкие солдаты и офицеры, захваченные в ходе боев
в плен, утверждали, будто сдались добровольно: дескать,
читали русские листовки, слушали радиопередачи на не-
мецком языке и лишь ждали удобного случая, чтобы бро-
сить оружие, прекратить сопротивление.
Хотелось верить, что дело обстояло именно так. Неко-
торые работники политорганов соединений, пользуясь от-
рывочными сведениями, делали даже поспешные выводы
о панике, якобы царившей в окруженном немецком гар-
низоне в Ковеле. Например, из 143-й Конотопско-Ко-
ростенской стрелковой дивизии пришло донесение о том,
что, по сведениям, полученным от перебежчиков, мно-
гие немецкие солдаты и даже эсэсовцы из окруженного
гарнизона «переодеваются в гражданскую одежду и пря-
чутся в подвалах, на чердаках, пробираются в лес и бли-
жайшие хутора, ожидая развязки ковельской опера-
ции».
В действительности же сопротивление врага не осла-
бевало. Пользуясь опорными пунктами и укреплениями,
окруженные в городе гитлеровцы, особенно эсэсовцы,
256
продолжали с отчаянным фанатизмом оборонять каждую
улицу, каждый переулок, каждый дом. Несмотря на про-
тиводействие нашей авиации, немецким летчикам время от
времени удавалось забрасывать в город контейнеры с бое-
припасами и продовольствием. Судя по всему, окружен-
ный гарнизон все еще верил, что его непременно выручат
действовавшие на внешнем фронте немецкие войска.
А там, на внешнем фронте, в десятке километров от Кове-
ля, гитлеровцы почти непрерывно контратаковали наши
части. Контратаки вражеской пехоты поддерживались все
большим количеством танков и самолетов.
С каждым днем становилось очевиднее, что немецко-
фашистское командование делает ставку на затяжку боев
в районе Ковеля, а окруженные в городе войска стремятся
любой ценой удержать его, надеясь на скорое деблокиро-
вание гарнизона. Переданные нами с помощью радио-
установок предложения о капитуляции оставались без
ответа.
Тем временем стало известно, что в район Ковеля не-
мцы перебросили с других участков фронта несколько
крупных воинских соединений, в том числе отборную
танковую дивизию СС «Викинг». Захваченный нашими
войсками разведчик из этой дивизии показал, что она по-
лучила задачу вместе с другими частями деблокировать
окруженный в Ковеле гарнизон, после чего ей обещана
отправка в Германию на переформирование. Тот же воен-
нопленный всячески расхваливал способности командира
дивизии «Викинг» 50-летнего группенфюрера СС Гилле —
одного из приближенных Гиммлера и Розенберга.
Переброска в район Ковеля дивизии «Викинг» и дру-
гих отборных пехотных и танковых частей противника
грозила нам новыми серьезными испытаниями, тем более
что советские полки и дивизии, как окружавшие Ковель,
так и сражавшиеся на внешнем фронте, понесли значи-
тельные потери.
По решению Военного совета для усиления организа-
торской и воспитательной работы в соединения выехали
руководящие генералы и офицеры военно-полевого уп-
равления, штаба и политотдела армии. Я в те дни был
в 175-й Уральской стрелковой дивизии, части которой
действовали на южной окраине Ковеля.
Командовал дивизией опытный, закаленный в боях
гвардии генерал-майор Владимир Александрович Борисов,
коммунист с многолетним партийным стажем, человек
смелый и волевой. Под стать ему был и начальник полит-
отдела полковник Александр Петрович Смирнов, член
9 М. X. Калашник
257
партии с 1920 года, один из старейших политработников,
участник гражданской войны.
До прибытия в состав нашей армии 175-я стрелковая
провела успешные бои под Орлом, Курском, Жлобином,
форсировала реки Десну, Сож, Березину. На ее боевом
счету были тысячи уничтоженных гитлеровцев, два
с лишним десятка сбитых немецких самолетов, около
250 сожженных танков противника, примерно такое же
число разбитых орудий и минометов, большое количество
автомашин и другой техники. Дивизия была укомплекто-
вана в основном бывшими пограничниками, большая часть
которых принимала участие в боях с первых дней Великой
Отечественной войны. Более трети ее солдат, сержан-
тов и офицеров являлись коммунистами и комсомоль-
цами.
На козельском направлении дивизия одной из первых
форсировала реку Стоход, прошла с боями более 60 ки-
лометров, овладела 45 населенными пунктами. Немалая
роль принадлежала ей и в окружении ковельского гар- .
низона.
— Мужества, отваги нашим бойцам и командирам не
занимать,— говорил в беседе со мной генерал Борисов.—
Дерутся люди, как всегда, бесстрашно и самоотверженно.
Но у немцев в городе на каждом шагу укрепления, все
приспособлено для долговременной обороны. А у нас
с боеприпасами не густо, мины и снаряды приходится бе-
речь. Подвоз-то, сами знаете, сейчас какой. Потому и туго
идет дело. Каждый дом, каждое укрепление приходит-
ся брать с большим трудом. Да и потери в людях не-
малые.
Начальник политотдела рассказал о партийно-полити-
ческой работе в частях. В целом она велась неплохо.
Правда, некоторые молодые командиры рот порой не уде-
ляли достаточного внимания политическому воспитанию
бойцов, особенно в ходе боев. Приходилось их поправлять.
В такие подразделения политотдел направлял наиболее
опытных парторгов, там чаще бывали политработники
частей и батальонов. С ротными парторгами и комсоргами
регулярно проводились семинары. Партийные и комсо-
мольские организации постоянно пополняли свои ряды
передовыми, отличившимися в боях воинами. Инструктаж
агитаторов взводов, отделений, расчетов осуществлялся
в масштабе рот и батальонов. На сборах агитаторов часто
выступали работники политотдела, командиры полков и их
заместители по политчасти.
258
— Мы добились того, что абсолютное большинство
коммунистов и комсомольцев занимает авангардную роль
в боях,— сказал полковник Смирнов.— Героизм наших
бойцов, сержантов и офицеров стал подлинно массовым.
Командование и политотдел дивизии стараются воспиты-
вать солдат на примере лучших. Командир дивизии
в пределах предоставленных ему прав непосредственно
в ходе боя награждает отличившихся. Только за несколько
дней наступления награждено более тысячи ста человек.
Многим из них ордена и медали были вручены сразу после
совершения подвига. Такой порядок награждения и вру-
чения наград всецело оправдался, он имеет большое вос-
питательное значение.
И Смирнов привел несколько убедительных приме-
ров.
Рядовой 282-го стрелкового полка Г. Д. Иванов пер-
вым ворвался в один из домов на окраине Ковеля. Гитле-
ровцы, засевшие в подвале соседнего здания, открыли по
смельчаку ураганный огойь из пулеметов и автоматов.
Солдат переждал, когда стрельба несколько стихнет,
скрытно подобрался к проему, откуда фашисты вели огонь,
и бросил туда одну за другой несколько гранат. Этого
оказалось достаточно, чтобы уничтожить весь гарнизон
вражеской огневой точки. Таким образом, один наш солдат
овладел домом. Командир полка тут же в присутствии всей
роты вручил смелому воину медаль «За отвагу». Пример
Иванова воодушевил всех бойцов. В тот же день рота
очистила от гитлеровцев еще несколько домов.
Или другой факт. На подступах к Ковелю в атаке был
ранен командир 9-й стрелковой роты того же полка. Бой-
цам не удалось вынести его: немцы яростно обстреливали
местность, а чтобы подойти к раненому, надо было пре-
одолеть топкое болото. Тем временем фашисты уже при-
ближались к истекавшему кровью советскому офицеру.
Это увидел со своей позиции рядовой минометной роты
комсомолец Мухтар Узаков. Он, не раздумывая, шагнул
в ледяную болотную жижу. Пробрался к раненому, огнем
автомата отогнал гитлеровцев, взвалил офицера себе на
спину и перенес его через топь. Своему командиру гвардии
старшему лейтенанту Кузнецову Узаков коротко доложил
о спасении раненого. «А почему вы без шинели?» — спро-
сил Кузнецов. «Укрыл своей шинелью раненого... Он по-
терял много крови, ему нужно тепло». Кузнецов сообщил
по телефону командиру полка о героическом поступке ря-
дового Мухтара Узакова. Через час смелому бойцу была
вручена правительственная награда.
9*
259
После разговора с генералом В. А. Борисовым и пол-
ковником А. П. Смирновым я накоротке провел в дивизии
совещание заместителей командиров по политчасти
и парторгов полков, а также работников политотдела. Речь
шла главным образом о необходимости усилить полити-
ческую работу, мобилизовать людей на успешное ведение
уличных боев, на решительный разгром окруженного не-
мецкого гарнизона.
В числе других на совещании выступил заместитель
командира по политчасти 277-го Краснознаменного Ка-
рельского стрелкового полка майор Николай Сергеевич
Покровский. Незадолго до того он вернулся из тыла вра-
жеских войск, где встречался с командирами и комисса-
рами партизанских отрядов, договаривался о боевом взаи-
модействии партизан с регулярными войсками Красной
Армии. Побывал он и в некоторых польских партизанских
отрядах, действовавших в лесных массивах в районе
Бреста.
О героических делах партизан в полосе боевых дей-
ствий армии, об их мужественной борьбе с немецко-фа-
шистскими оккупантами все мы к тому времени уже мно-
гое знали. С рядом партизанских соединений Военный со-
вет и политотдел армии в период мартовских боев поддер-
живали непосредственную связь. В частности, в парти-
занскую бригаду, дислоцировавшуюся в районе Днепров-
ско-Бугского канала, еще до начала боев мы направили
работника политотдела армии старшего лейтенанта Вик-
тора Алексеевича Пискановского и немца-антифашиста
Вилли Фельдмана.
Они доложили, что эта бригада совместно с Брестским
партизанским соединением с февраля вела ожесточенные
бои с частями 23-й немецкой и 8-й венгерской пехотных
дивизий. Немецко-фашистскому командованию пришлось
оттянуть сюда с фронта часть танков, артиллерии. Это,
безусловно, способствовало успеху наступления войск на-
шей армии и на ковельском направлении. Кроме того, ко-
мандование партизанской бригады (командир М. И. Ге-
расимов, комиссар Ф. С. Куньков) обеспечивало штаб
армии очень ценными разведданными о положении во
вражеском тылу и о передвижениях резервов противника.
Находившиеся в бригаде представители нашего политот-
дела получили возможность вести пропаганду по разло-
жению вражеских войск непосредственно в районах их
дислокации, забрасывать в немецкие гарнизоны и в гар-
низоны союзников гитлеровцев десятки тысяч листовок,
распространять среди немецких солдат и офицеров реше-
260
ния и призывы антифашистского комитета «Свободная
Германия».
Но о действиях польских патриотов в тылу немецко-
фашистских войск мы знали крайне мало. Теперь же наш
офицер, политработник, побывал у поляков, беседовал
с некоторыми их командирами, уточнил возможности вза-
имодействия польских партизан с советскими частями,
Поэтому все мы жадно ловили каждое слово майора
Н. С. Покровского. Он рассказал о большой силе боевых
отрядов Армии Людовой, созданных и возглавляемых
польскими коммунистами, представителями Польской
рабочей партии. В их рядах — подлинные патриоты
Польши, настоящие борцы против немецко-фашистских
оккупантов, наши лучшие друзья. Они мужественно сра-
жаются с гитлеровцами и под девизом «За вашу и нашу
свободу» активно помогают Красной Армии, во взаимо-
действии с советскими партизанами ведут вооруженную
борьбу против немецко-фашистских захватчиков.
Но есть, к сожалению, в тылу противника и такие
польские вооруженные отряды, командиры которых лишь
болтают о борьбе с оккупантами, а фактически действуют
на руку им, помогают в кровавых расправах над украин-
скими и польскими трудящимися. Именно так действуют,
например, отряды и группы польской националистической
организации «Народове силы збройне». Главари ее, по
существу, подвизаются в роли подручных немецко-фа-
шистских оккупационных властей. Они выдают на рас-
праву гестаповцам польских коммунистов-подпольщиков,
ненавидят Советский Союз и Красную Армию, организуют
всякого рода провокации против советских и польских
партизан, совершают бандитские налеты на украинские
села и зверски истребляют их жителей. Это — лютые вра-
ги советского и польского народов. Недалеко от них ушли
и многие командиры отрядов Армии Крайовой, подчи-
ненной польскому эмигрантскому правительству в Лон-
доне.
— Но польский народ,— убежденно говорил Николай
Сергеевич Покровский,— понимает, кто ему друг и кто
драг. В своей борьбе против оккупантов он все теснее
сплачивается вокруг коммунистов. И Красная Армия мо-
жет положиться на подлинных польских патриотов, на их
вооруженные отряды.
На следующий день — это было 26 или 27 марта —
я собирался отправиться в танковую бригаду подполков-
ника Г. А. Тимченко, а оттуда в политотдел 64-й зенитно-
артиллерийской дивизии. Дело в том, что ни с начальни-
261
ком политотдела танковой бригады подполковником
Александром Николаевичем Новиковым, ни с начальником
политотдела зенитно-артиллерийской дивизии РГК майо-
ром Петром Кондратьевичем Ноздрачевым я фактически
еще не был знаком, хотя оба эти соединения уже более
двух недель находились в составе армии.
Но когда я уже собрался выезжать из 175-й Уральской
стрелковой дивизии, мне позвонил из политотдела пол-
ковник Ф. А. Клековкин и сообщил, что прилетела инс-
пекторская группа во главе с начальником политуправле-
ния фронта генерал-майором Окороковым.
Сажусь на коня (в распутицу это самое верное средство
передвижения) и скачу на командный пункт армии.
Андрей Дмитриевич Окороков встретил меня довольно
прохладно. Официальным тоном заявил, что по поручению
Военного совета фронта он должен ознакомиться с состо-
янием войск нашей армии, на месте выяснить причины
задержки со взятием Ковеля.
Я попытался было высказать свое мнение, генерал не-
терпеливо махнул рукой:
— Об этом потом. На месте будет виднее.
Вскоре мы на конях выехали на передовые позиции под
Ковель. Двигаться пришлось по залитым талой водой лес-
ным дорогам и тропам, а то и просто по болотной целине.
Ориентирами служили подбитые и полусгоревшие немец-
кие танки, застрявшие в трясине и брошенные гитлеров-
цами грузовики, бронетранспортеры, тягачи, артиллерий-
ские орудия, зенитные установки.
В частях мы встречались и беседовали с командирами,
начальниками политорганов, с политработниками подраз-
делений, бойцами и сержантами. Наблюдали за боевыми
действиями штурмовых групп на окраинах Ковеля. Были
свидетелями отражения яростной контратаки противника
в районе одной железнодорожной станции на линии Ко-
вель — Брест.
На следующий день на КП 260-й дивизии собрали на-
чальников политотделов соединений, блокировавших Ко-
вель и державших оборону на внешнем фронте. Совещание
проводили в два приема: пришлось пережидать ожесто-
ченную бомбежку, которая не обошлась без жертв.
Вечером вернулись на командный пункт армии. При
мне генерал-майор А. Д. Окороков связался по ВЧ с ко-
мандующим фронтом генерал-полковником П. А. Куроч-
киным, подробно доложил ему обстановку в районе Кове-
ля, сообщил, в частности, что блокирующие город войска,
по его мнению, не в состоянии выполнить задачу по лик-
262
видации окруженного немецкого гарнизона, а на внешнем
фронте гитлеровцы почти непрерывно контратакуют на-
ши соединения и не исключена возможность, что пред-
примут решительные меры для прорыва кольца окруже-
ния.
Судя по всему, командование фронта убедилось в не-
обходимости усиления войск нашей армии. Но момент был
упущен. Противник успел сосредоточить на внешнем
фронте мощный бронетанковый кулак. Через день или два
после отъезда из армии начальника политуправления
фронта гитлеровцы нанесли контрудар. Ценой больших
потерь им в первых числах апреля удалось прорваться из
района Мацюв, Тупалы вдоль железной дороги к Ковелю
и несколько потеснить наши войска. Части и соединения
армии закрепились на подступах к городу, имея задачу
оборонять этот район, накапливать силы и готовиться
к новому решительному штурму.
Ковель наш!
Стало известно, что войска нашей армии
решением Ставки переданы в состав 1-го Белорусского
фронта. Командовал этим фронтом генерал армии (впос-
ледствии Маршал Советского Союза) Константин Кон-
стантинович Рокоссовский.
Временный переход войск к обороне потребовал быст-
рой перестройки всей партийно-политической работы.
Гитлеровцы ни на день не прекращали атак, стремясь
вернуть утраченные позиции. Военный совет армии при-
нял решение, обязывавшее командиров, политработников,
весь личный состав войск сосредоточить главное внимание
на борьбе с вражескими танками, проявлять неколебимую
стойкость в обороне, всемерно повышать бдительность,
соблюдать железную дисциплину.
В номере от 4 апреля газета «Фронтовик» в передовой
статье писала: «Немцы прибегают к излюбленным своим
приемам — контратаковать во фланги и стыки наших
подразделений. Каждый командир обязан позаботиться
о том, чтобы создать на флангах и стыках надежное огне-
вое прикрытие, сделать свои позиции неприступными для
врага.
К®нтратакующие танки противника должны встречать
сосредоточенным огнем наши артиллеристы и бронебой-
щики. Сокрушить вражескую броню; отсечь пехоту от
танков — первая и главная цель бойцов всех родов ору-
263
жия. Когда пехота будет лишена броневого прикрытия, ее
легче уничтожить».
Ежедневно в газете появлялись материалы, содержание
которых раскрывали сами заголовки: «Каждый день уве-
личивать потери врага!», «Всеми средствами уничтожать
вражеские танки!», «Что с бою взято, то свято», «Больше
уничтоженных немецких танков — ближе победа», «Ком-
мунист — пример стойкости и отваги», «Надежно при-
крывать фланги и стыки!», «Стойкость и отвага — путь
к славе», «Гляди в оба, будь всегда начеку!», «Огневая
позиция — твоя крепость».
В армейской и дивизионных газетах снова много гово-
рилось о снайперах, роль которых всегда особенно воз-
растает в обороне.
Для бойцов из пополнения, не обладавших достаточ-
ным опытом борьбы с немецкими танками, политотдел
выпустил листовки-памятки: «Средства и приемы борьбы
с вражескими танками», «Из ПТР — по танкам врага»,
«Противотанковые гранаты — грозное оружие», «Наибо-
лее уязвимые места «тигров» и «фердинандов». К состав-
лению листовок-памяток были привлечены не только луч-
шие офицеры-специалисты, но и бывалые солдаты и сер-
жанты, неоднократно отличавшиеся в схватках с немец-
кими танками и самоходками. Это делало памятки более
доходчивыми и популярными.
Наряду с популяризацией накопленного в ходе на-
ступления боевого опыта, с проведением лекций и бесед на
политические темы политорганы и партийные организации
стали значительно больше уделять внимания военно-тех-
нической пропаганде, в которой активно участвовали ко-
мандиры соединений и частей, офицеры штабов. Речь шла
о том, как лучше бить врага, используя всю мощь боевой
техники.
Вся работа шла под лозунгом «Упорно обороняться,
изматывать врага, в любой момент быть готовыми к на-
ступлению!».
А бои не стихали. Случалось, что наши люди попадали
в очень тяжелое положение. Начальник политотдела
165-й стрелковой дивизии полковник М. А. Желнин со-
общал о подвиге одиннадцати наших солдат. Противник
окружил небольшую рощу, в которой они оборонялись.
В самом начале боя был тяжело ранен командир взвода.
Командование принял на себя рядовой Василий Овчинни-
ков. Под его началом горстка храбрецов несколько часов
отражала натиск двух вражеских рот. Используя радио-
установку, гитлеровцы убеждали их, что сопротивление
264
безнадежно, и предлагали сложить оружие. Окруженные
отвечали дружным огнем. Фашисты обстреляли рощу ар-
тиллерией, их бомбардировщики сбросили на нее более
сотни бомб. Но стоило вражеской пехоте двинуться в ата-
ку, из-за расщепленных взрывами деревьев ударили авто-
матные очереди, полетели гранаты. Так продолжалось по-
чти сутки, пока к роще не прорвался наш батальон. Храб-
рецы остались живы, хотя некоторые и получили по не-
скольку ранений. Василий Овчинников и его боевые
друзья были удостоены правительственных наград.
Будучи еще в дни наступления в 76-й Ельнинской
стрелковой дивизии, я познакомился со старшим сержан-
том Алексеевым.
Мы с капитаном Н. С. Сурковым побывали на полко-
вом митинге перед атакой. На ящик из-под снарядов, за-
менявший трибуну, поднялся коренастый, невысокого
роста человек. Обветренное лицо его украшали густые
рыжеватые усы. Он сразу заявил, что не мастер говорить
речи и что, по его мнению, на фронте вообще много разго-
варивать не следует.
— А вот о себе скажу: бил и буду бить фашистов до тех
пор, пока руки держат автомат.
Это и был Иван Александрович Алексеев. Еще раз мы
с ним встретились на полковом совещании агитаторов.
Разговорились. Я узнал, что он бывший колхозник из села
Бипирово, Ярославской области. Воюет с сорок первого.
Трудновато порой приходится, но ничего — справляется.
Несколько раз получал благодарности от командира роты
и от командира полка.
Я, пожалуй, не запомнил бы этого уже немолодого
колхозника, если бы не встретил его имя в одном из по-
литдонесений. А было оно названо в связи вот с каким
случаем.
Гитлеровцы атаковали наши позиции превосходящими
силами пехоты. Погиб командир взвода. Команду принял
его помощник старший сержант Алексеев. Первую вра-
жескую атаку удалось отразить успешно, с большими для
фашистов потерями. Алексеев был в том бою ранен в ногу,
однако пойти в санчасть отказался. «Ничего, выдюжу
Кость цела, а дырка в мякоти заживет»,— сказал он това-
рищам, когда санитар бинтовал ему рану.
Вторую атаку гитлеровцы повели при поддержке тан-
ков. Взводу Алексеева пришлось бы плохо. Но выручила
находчивость старшего сержанта. Он приказал бойцам
быстро отойти на правый фланг, пропустить танки под
265
огонь артиллерии, а по вражеской пехоте ударить с тыла.
Маневр удался. Гитлеровцы оказались меж двух огней:
с фронта по ним била прямой наводкой наша полковая
артиллерия, а с тыла — автоматчики Алексеева. Фашисты
еле унесли ноги.
Оправившись, противник снова двинулся в атаку. Не-
мецкая пехотная рота наступала на наш поредевший
взвод. А боеприпасы подходили к концу. И опять Алексеев
применил хитрость. Он приказал прекратить стрельбу,
подпустить врага поближе и приготовить гранаты. Не
встречая сопротивления, гитлеровцы двигались скопом. Но
когда они приблизились к безмолвным окопам, оттуда по-
летели гранаты. А чуть смолк грохот их разрывов, бойцы
во главе со старшим сержантом Алексеевым ринулись
в штыковую атаку. И гитлеровцы, потеряв не один десяток
солдат, откатились.
Бои продолжались трое суток. В конце концов взвод
Алексеева не только не отступил, а продвинулся вперед
и захватил окраину села.
Во время штурма вражеского дзота старший сержант
был снова ранен. На этот раз смертельно. Ярославский
колхозник Иван Александрович Алексеев пал смертью ге-
роя, но подвиг его продолжал жить и вдохновлять воинов.
О жизни этого мужественного человека, о его геройстве
мы издали листовку. Заканчивалась она призывом:
«Будьте такими же смелыми, стойкими в бою, каким был
он! Так же самоотверженно любите и защищайте свою Ро-
дину, как любил и защищал ее старший сержант
И. А. Алексеев!»
Тогда же всей армии стало известно имя молодого
коммуниста рядового Мейлута Кумбатова — орудийного
наводчика из противотанкового дивизиона 60-й Севской
стрелковой дивизии.
Артиллеристы только что выдвинули орудие для
стрельбы прямой наводкой, когда из-за косогора появи-
лись десять немецких танков с десантом автоматчиков.
Развернувшись полукольцом, они еще издали открыли
огонь. Снаряды разрывались вблизи пушки, и молодые
бойцы не выдержали, укрылись в щели. Коммунист Кум-
батов не упрекал их, не призывал вернуться к орудию. Он
просто остался на своем боевом посту. Быстро навел ору-
дие на ближайший танк и выстрелил. «Тигр» загорелся.
Кумбатов вогнал в ствол новый снаряд и выстрелил во
второй танк, до которого было не больше двухсот метров.
И опять удача: танк, словно споткнувшись, застыл на
месте.
266
Увидев это, все бойцы расчета покинули укрытие. Одни
бросились помогать Кумбатову у пушки, другие — из ав-
томатов и винтовок ударили по десантникам, которые пы-
тались окружить орудие. Артиллеристы подбили еще один
танк. Наводчика ранило в плечо, но он продолжал оста-
ваться у орудия, пока с помощью соседних расчетов
и стрелкового подразделения, занимавшего оборону на
этом рубеже, вражеская атака не была отбита.
Бои шли повсеместно. Гитлеровцы упорно атаковали
позиции наших войск. Но всюду получали отпор. В боевых
и политических донесениях, поступавших в штаб и поли-
тотдел армии из соединений переднего края, неизменно
подчеркивалось: атаки отражаются с большими для про-
тивника потерями.
В управлении армии опять произошли перемены.
В первых числах мая генерал-лейтенанта В. С. Поленова
на посту командарма сменил генерал-лейтенант Николай
Иванович Гусев.
Новый командарм знакомился с войсками. Мы с членом
Военного совета И. Н. Королевым доложили ему о состо-
янии партийно-политической работы. В это время в вой-
сках изучался приказ Верховного Главнокомандующего,
посвященный 1 Мая 1944 года. Партия и правительство
ставили в нем перед Красной Армией конкретную задачу:
очистить от фашистских захватчиков всю нашу землю
и восстановить государственные границы Советского Со-
юза по всей линии от Черного до Баренцева моря. Приказ
требовал преследовать раненого немецкого зверя по пятам
и добить в его собственной берлоге, вызволить из немецкой
неволи наших братьев поляков, чехословаков и других со-
юзных с нами народов Западной Европы, находящихся под
пятой гитлеровской Германии.
Николай Иванович одобрил наше решение провести во
всех соединениях собрания партийного актива, на которых
наряду с обсуждением задач, обусловленных приказом
Верховного Главнокомандующего, подвести некоторые
итоги минувших боев, на основе критики и самокритики
вскрыть допущенные ошибки, наметить конкретные пути
их устранения.
— Это вы правильно решили. Успехи успехами, но и
о недостатках забывать нельзя. А для этого необходимо
смелее и решительнее вскрывать их. Позаботьтесь о том,
чтобы в работе собраний партийного актива корпусов
и дивизий непременно участвовали старшие командиры
управления армии. Составьте список, кто, когда и куда
должен выехать. Включите в список и меня.
267
Дня через два мы вчетвером — Гусев, Королев, на-
чальник оргинструкторского отдела политуправления
фронта полковник Сергеев и я — выехали в 165-ю стрел-
ковую дивизию, которая была включена в состав нашей
армии недавно, всего месяца полтора назад.
— Мы сами еще не очень-то хорошо знаем эту диви-
зию, товарищ командующий,— напомнил я Гусеву.— По-
тому и явилось для нас неожиданностью, что ее части, не-
плохо действовавшие в наступлении, в обороне воюют
значительно хуже.
— Бывает и такое. Бой на бой не приходится,— спо-
койно заметил командарм.— К тому же немцы на отдель-
ных узких участках имеют возможность наносить сильные
удары. С этим нельзя не считаться.
На КП дивизии Николай Иванович задержался недол-
го, отправился в войска. Побывал на огневых позициях
нескольких орудийных расчетов 608-го артиллерийского
полка, побеседовал с офицерами, сержантами и солдатами,
расспросил о последних боях. Потом поговорил с комдивом
гвардии полковником Н. И. Каладзе, с начальником по-
литотдела полковником М. А. Желниным, с некоторыми
коммунистами, прибывшими на собрание партактива.
— Люди в дивизии замечательные. Много молодежи.
А молодежь, как известно, способна творить чудеса,—
сказал командарм.— Но вот с некоторой частью офицер-
ского состава воспитательная работа, кажется, поставлена
слабовато.
Именно этому вопросу он и посвятил свое выступление
на собрании дивизионного партийного актива. Говорил
резко и горячо. Глубоко проанализировал причины не-
удачи в бою 27 апреля, когда отдельные подразделения не
выдержали танковой атаки противника, отметил, что не
все коммунисты тогда оказались на высоте положения, не
все, как подобает большевикам, показали пример стой-
кости и мужества. Командующий потребовал, чтобы ко-
мандиры и политработники, партийные и комсомольские
организации, в первую очередь партийные активисты,
тщательно изучили ошибки, извлекли из них необходимые
уроки на будущее. Особое внимание он обратил на важ-
ность усиления воспитательной работы с офицерским
составом.
В заключение командующий поставил перед партий-
ным активом конкретные задачи в области военной подго-
товки офицеров, сержантов и рядовых, еще раз напомнил*
что успех партийно-политической работы зависит от ее
предметности и целенаправленности.
268
Вместе с командармом мне довелось в те дни прини-
мать участие в работе нескольких собраний партийного
актива. Выступая на них, генерал-лейтенант Гусев всякий
раз четко и ясно формулировал практические задачи, ко-
торые предстояло решать тому или иному соединению
в ходе подготовки к наступлению. Для политотдела армии,
как и для всего политсостава, его выступления служили
своеобразными ориентирами: на что прежде всего обратить
внимание партийных и комсомольских организаций, как
организовать партийно-политическую работу в том или
ином соединении, чтобы быстрее изжить недостатки, какие
формы и методы политического воздействия использовать
в первую очередь для всемерного развития боевой актив-
ности и дальнейшего повышения наступательного порыва
войск.
Несмотря на большую занятость оперативной работой,
генерал-лейтенант Гусев находил возможность время от
времени бывать в политотделе, в редакции газеты «Фрон-
товик», в армейском Доме Красной Армии, по-товари-
щески беседовать с политработниками.
Разговаривая с офицером, сержантом или солдатом,
Николай Иванович терпеливо, не перебивая, выслушивал
собеседника и лишь после этого делал замечания, давал
указания. Он умел расположить к себе человека, и тот
чувствовал себя в разговоре свободно. И это, как мне ду-
мается, помогало командующему лучше понять собесед-
ника, вызвать его на откровенность.
Радовало, что командарм уделял очень много внимания
вопросам партийно-политической работы, неустанно за-
ботился, чтобы она велась в войсках непрерывно, конк-
ретно направлял ее. Разумеется, практические задачи пе-
ред политотделом ставили и другие командующие, о чем
я уже рассказывал выше. Однако генерал-лейтенант Гусев
делал это гораздо обстоятельнее и полнее. Тут, безусловно,
сказывался опыт его комиссарской работы в Генеральном
штабе.
И вместе с тем это был способный военачальник, пре-
красно знающий дело, человек мужественный, храбрый,
требовательный к себе и подчиненным. Мне не раз прихо-
дилось наблюдать, как быстро и умело оценивал он сло-
жившуюся на том или ином участке боевую обстановку,
принимал нужные решения и добивался их осуществле-
ния. Это был умный и волевой человек, командир высокого
класса.
На фронт Н. И. Гусев приехал вместе с сыном. Сын
269
командарма, офицер-артиллерист, сразу был назначен ко-
мандиром огневого взвода одной из батарей.
В конце мая — начале июня в армию стали прибывать
новые соединения и части обеспечения. Подготовка к на-
ступлению обретала все более отчетливый характер. Полки
и дивизии, находившиеся во втором эшелоне, неутомимо
отрабатывали приемы блокирования и штурма приспо-
собленных к долговременной обороне зданий, укреплен-
ных огневых точек, учились преодолевать водные рубежи.
Особенно много внимания уделялось вопросам взаимо-
действия между стрелковыми, артиллерийскими, танко-
выми, саперными и другими подразделениями, а также
обеспечению войск бесперебойной связью.
Политорганы, партийные и комсомольские организа-
ции делали все необходимое, чтобы морально подготовить
людей к трудным боям. В лекциях, докладах и беседах
политработники, партийные и комсомольские активисты,
агитаторы постоянно подчеркивали, что наступление будет
нелегким и что противник будет яростно оборонять ко-
вельский выступ. Отсюда делались выводы: чтобы одер-
жать быструю победу, от каждого бойца, сержанта и офи-
цера потребуется мужество, самоотверженность, высокое
боевое мастерство.
Собственно говоря, то, что предстоящие бои будут тя-
желыми, кровопролитными, ни для кого не было секретом.
Те, кто принимал участие в мартовском наступлении,
знали это по опыту, остальные — из рассказов товарищей.
Мы ознакомили солдат с некоторыми разведданными,
с системой вражеских оборонительных укреплений и со-
оружений. Бойцы знали, что оборону в полосе ковельского
выступа держат соединения 4-й немецкой танковой армии,
что здесь значатся танковые дивизии СС «Викинг» и «Ве-
ликая Германия», 130, 131, 253-я пехотные дивизии, что
непосредственно в Ковеле находятся части 342-й немецкой
пехотной дивизии, а также несколько танковых, артилле-
рийских и минометных подразделений. С воздуха их при-
крывают крупные силы авиации. После мартовских боев
гитлеровцы значительно развили и укрепили оборону ко-
вельского выступа: оборудовали на основных направле-
ниях большое число бетонированных огневых точек, густо
заминировали и опутали проволочными заграждениями
ближайшие подступы к своим окопам и траншеям, на-
много увеличили общую протяженность ходов сообщения
полного профиля.
270
Бойцы и офицеры хорошо понимали, что будет очень
трудно, и все же с огромным энтузиазмом готовились
к боям, твердо верили, что на этот раз немцам не удер-
жаться в Ковеле.
Уверенность в победе основывалась на сознании своей
силы. Хотя прибытие новых частей и соединений мы ста-
рались хранить в тайне, солдатский глаз подмечал все.
Да и невозможно было скрыть перемещение войск, по-
скольку они концентрировались на довольно узком участке
фронта.
К концу июня наша армия объединяла помимо десяти
стрелковых дивизий одну танковую бригаду и два танко-
вых полка, пять самоходно-артиллерийских полков, два
дивизиона бронепоездов, артиллерийскую дивизию про-
рыва, зенитно-артиллерийскую дивизию и отдельный зе-
нитно-артиллерийский полк, инженерно-саперную брига-
ду, несколько противотанковых истребительных полков
и некоторые другие части боевого обеспечения. Это была
огромная сила. Помноженная на боевой энтузиазм и вы-
сокий наступательный порыв воинов, она способна была
взломать и сокрушить любую вражескую оборону.
Между тем, пока мы готовились к новому штурму Ко-
веля, на огромном фронте от Великих Лук до Мозыря
развернулось гигантское сражение за полное и оконча-
тельное освобождение Белоруссии. Одна из самых круп-
ных в Великой Отечественной войне Белорусская насту-
пательная операция началась 23 июня 1944 года.
Перейдя в решительное наступление, войска 1-го
Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов, а также
основная группировка сил 1-го Белорусского фронта
взломали вражескую оборону и, преодолевая упорное
сопротивление гитлеровцев, громя, окружая и уничтожая
их, стремительно продвигались на запад. Пока не прини-
мали участия в боях лишь войска левого крыла 1-го Бело-
русского фронта, нацеленные на Ковель. Для удара на
этом направлении советское командование выжидало на-
иболее благоприятного момента. И такой момент вскоре
настал.
По утвержденному Ставкой Верховного Главнокоман-
дования плану намечалось, что войска левого крыла 1-го
Белорусского фронта, в том числе соединения и части на-
шей 47-й армии, перейдут в наступление не раньше
15 июля. До 8 июля армия должна была произвести неко-
торую перегруппировку своих сил. Однако успех Бело-
русской операции ускорил события. Как известно, уже
3 июля освобождением Минска завершился первый тур
271
грандиозных сражений в Белоруссии. Наступление про-
должалось. Над немецко-фашистскими войсками, оборо-
нявшими ковельский выступ, все отчетливее нависала уг-
роза окружения, поэтому гитлеровское командование еще
2 июля вынуждено было начать отвод своих частей и сое-
динений из-под Ковеля.
Таким образом, создались условия для немедленного
перехода в наступление войск левого крыла 1-го Белорус-
ского фронта.
Полученный армией приказ был краток: 4 июля про-
рвать вражескую оборону, овладеть Ковелем и, преследуя
отходящего противника, к исходу 9 июля выйти на рубеж
Нова Выжма, Смедынь, Миляновичи. На подготовку —
минимум времени. А между тем многие части и соедине-
ния не успели закончить предусмотренную планом пере-
группировку, сосредоточиться в заданных районах.
Ни у кого из нас не было сомнения в том, что, отводя
свои основные войска, немцы наверняка оставили при-
крытие. Каково оно? Удастся ли быстро сломить его соп-
ротивление? Сможем ли быстро сделать проходы через
минные поля и проволочные заграждения? Ведь июльские
ночи очень короткие и светлые.
Словом, вопросов возникло множество, и решать их
надо было быстро.
Совещание на КП генерал-лейтенанта Н. И. Гусева
длилось всего несколько минут. Каждый получил конк-
ретные указания.
Примерно через час после совещания мне позвонил на-
чальник политуправления 1-го Белорусского фронта ге-
нерал-майор Сергей Федорович Галаджев. Спросил, успел
ли я ознакомиться с приказом на наступление. Я ответил,
что ознакомился, проинструктировал работников аппарата
политотдела — все они выезжают в войска; сегодня же
намечено провести короткое инструктивное совещание
с начальниками политорганов.
— Уж очень мало времени нам дано на подготовку...
— Да, времени маловато. Поэтому самое главное сей-
час — сразу начинать работать. Было бы неплохо до на-
чала наступления провести в частях и подразделениях
солдатские митинги, а где возможно — партийные и ком-
сомольские собрания. Все внимание следует сосредоточить
на помощи командирам в разъяснении людям боевого
приказа. Уверен, что все будет хорошо. Наступать наши
люди научились. Желаю успеха.
Этот короткий телефонный разговор приободрил меня.
«Уверен, что все будет хорошо»,— сказал начальник по-
272
литуправления. Эта уверенность в определенной мере пе-
редалась и мне. Конечно же, все будет так, как надо,
только суметь разумно использовать оставшееся до на-
ступления время.
После того как армия вошла в состав 1-го Белорусского
фронта, С. Ф. Галаджев часто интересовался положением
дел у нас, состоянием партийно-политической работы.
Приезжал в армию, присутствовал на семинарах политра-
ботников в соединениях, выступал перед офицерами.
И хотя я еще мало знал его, тем не менее успел уже по-
любить этого незаурядного человека, чуткого и внима-
тельного советчика.
Позже мы стали друзьями, и наша дружба продолжа-
лась до самой его безвременной кончины. Настоящий
коммунист-ленинец, он обладал большим организаторским
талантом, был политработником крупного масштаба, от-
личался высокой партийной принципиальностью и очень
любил людей.
Даже кратковременное пребывание Галаджева в сое-
динении, части, как правило, оставляло заметный след. Он
умел дать полезный совет, увлечь людей интересной идеей,
вдохновить на самоотверженное выполнение долга. Таким
оставался Сергей Федорович и в послевоенные годы, когда
занимал высокую должность начальника политуправления
Сухопутных войск.
Мне неоднократно приходилось слышать, с какой лю-
бовью и уважением говорил о С. Ф. Галаджеве Маршал
Советского Союза К. К. Рокоссовский, называя его одним
из способнейших политработников — организаторов масс.
Немалую роль сыграла дружба с Сергеем Федоровичем
и в моей жизни. У него я научился познавать характеры
людей, уметь отделять главное от второстепенного, быть
требовательным, особенно к себе...
260-й стрелковой дивизии, как и в мартовских боях,
предстояло наступать на главном направлении, вести бои
непосредственно за овладение Ковелем. И естественно,
Военному совету было очень важно знать настроение лич-
ного состава, степень его подготовленности к боям. По-
этому генерал И. Н. Королев еще на совещании сказал
мне:
— Поезжайте, Михаил Харитонович, в двести шести-
десятую. С ее командиром Василием Ивановичем Булга-
ковым и работниками партполитаппарата вы хорошо зна-
комы. Все обстоятельно проверьте, потом доложите по те-
273
лефону свои впечатления и соображения либо мне, либо
командующему.
И вот я вместе с начподивом полковником А. И. Колу-
новым еду в двести шестидесятую. Эту дивизию я дей-
ствительно знаю лучше других соединений, много раз бы-
вал в ней. В пути договариваемся с Колуновым сразу по
приезде накоротке побеседовать с политработниками
частей, поставить перед ними практические задачи в связи
с наступлением, а где появится возможность, провести
солдатские митинги.
Первый митинг состоялся в 783-м артиллерийском
полку. Открыл его заместитель командира полка по по-
литчасти майор Магомед Гаджиевич Шайдаев. Он произ-
нес короткую, но очень яркую речь. Говорил по-солдатски
лаконично, четко. Закончил призывом сражаться с врагом
так, чтобы заслужить похвалу Верховного Главнокоман-
дующего.
— Майор Шайдаев — прекрасный политработник,—
негромко сказал мне комдив полковник В. И. Булгаков.
Вслед за замполитом полка выступил командир диви-
зии. Потом произносили речи солдаты, сержанты, млад-
шие офицеры. Тон, заданный митингу майором М. Г.
Шайдаевым, был выдержан до конца. Все говорили, что
называется, с огоньком. В заключение несколько слов
сказал и я. В частности, напомнил артиллеристам о необ-
ходимости держать тесное взаимодействие с пехотой, ак-
тивно поддерживать огнем ее наступление.
После митинга мы с майором Шайдаевым побывали на
огневых позициях артиллерийских батарей, беседовали
с бойцами орудийных расчетов. Я убедился, что в полку
проведена большая воспитательная работа.
К тому времени, о котором веду речь, замполит полка
был уже заправским артиллеристом, мог управлять огнем,
вести артиллерийскую разведку, отлично разбирался
в материальной части. Видно, не случайно комдив упомя-
нул о его трудолюбии и настойчивости. Находясь вместе
с Шайдаевым па огневых позициях батарей, я видел,
с каким уважением относились к нему бойцы и коман-
диры.
— Полк к бою готов, товарищ полковник,— сказал он,
когда мы возвращались с огневых позиций батарей.—
И командир, и я уверены в каждом расчете, в каждом
бойце.
— Что ж, если так, желаю успеха. Только не забывай-
те о взаимодействии с пехотой,— еще раз напомнил я ка-
тегорическое требование командарма.
374
В достаточной мере были готовы к наступлению
и стрелковые полки дивизии. В большинстве их подразде-
лений, так же как в артиллерийском полку, состоялись
солдатские митинги, были проведены партийные и комсо-
мольские собрания, написаны и размножены рукописные
листовки, призывавшие личный состав к смелости и ре-
шительности в боях, к быстрому освобождению Ковеля
и дальнейшему стремительному продвижению вперед.
В одной из таких листовок-обращений к бойцам 1026-го
стрелкового полка говорилось:
«Товарищи бойцы! Перед нами наш город Ковель, там
тысячи советских людей ждут освобождения. Быстрее
вперед! Никакой пощады врагу! Будем Ковельскими!» *
Будем Ковельскими!.. Прекрасный моральный стимул
к тому, чтобы дивизии, нацеленные непосредственно на
Ковель, стремились ворваться в город первыми! Я связал-
ся по телефону с начальниками политотделов 125-го и
129-го стрелковых корпусов полковником Ф. А. Никифо-
ровым и подполковником Р. А. Фоминым, с политорганами
6-й артиллерийской дивизии прорыва, 1-й гвардейской
моторизованной инженерно-саперной бригады и некото-
рых стрелковых дивизий, предложил широко оповестить
весь личный состав о почине 1026-го стрелкового полка —
сражаться с врагом так, чтобы добиться почетного наиме-
нования Ковельских. В ходе боев это сыграло немаловаж-
ную роль.
Наступление началось в ночь на 5 июля. Незадолго до
начала атаки саперы проделали проходы в минных и про-
волочных заграждениях на подступах к первой линии не-
мецкой обороны. Это было трудное боевое задание —
в кратчайший срок под непрерывным обстрелом врага
обезвредить сотни мин, зачастую с сюрпризами. Однако
задача была выполнена блестяще. Мне рассказывали потом
о молодых коммунистах-саперах 185-й стрелковой дивизии
старшем сержанте Л. Е. Струкове и сержанте И. И. Фо-
мине: каждый из них в течение 25—30 минут отыскал,
извлек из земли и обезвредил по 25 мин. И все это не на
обычном минном поле, а в заболоченных зарослях, в густой
траве.
Поскольку значительную часть войск с первой линии
обороны немцы успели отвести в тыл, оставив в окопах
только подразделения прикрытия, нашим частям удалось
быстро продвинуться вперед. Уже к рассвету передовые
♦ ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 120, л. 232.
275
отряды 260, 76 и 60-й стрелковых дивизий развернули бои
на северной, восточной и южной окраинах Ковеля. К
10 часам утра части 342-й немецкой пехотной дивизии
были выбиты из восточного района города, а к 13 часам
оттеснены к берегу реки Турья. Во второй половине дня
6 июля несколько наших соединений одновременно фор-
сировали Турью и захватили плацдарм на западном
берегу.
Уличные бои носили ожесточенный характер, велись не
только за каждый квартал, но и за каждый дом. Не надеясь
удержать город, немцы тем не менее старались использо-
вать для обороны все свои укрепления. Находясь в первые
сутки наступления на командном пункте 260-й стрелковой
дивизии, я сам видел, какое мужество проявляли в боях
наши воины.
В моей фронтовой тетради сохранились строки о ком-
сорге роты Владимире Буркине. Наткнувшись на эту за-
пись, я сразу вспомнил события того утра.
Только что взошло солнце. На КП дивизии стало из-
вестно, что подразделения завязали бой на восточной
окраине Ковеля. Комдив полковник Булгаков связался по
телефону с командиром 1026-го стрелкового полка под-
полковником Колесиным.
— Как идут дела?
Ответ, вероятно, был неутешительным. Положив труб-
ку, Василий Иванович задумчиво проговорил:
— Да, доты, доты... Закрепились, сволочи... Не так-
то просто их выбить из бетонных нор. Колесин гово-
рит, что второй батальон уже минут сорок топчется на
месте.
А там происходило вот что. Путь батальону преградил
мощный дот, простреливавший своим огнем всю улицу.
Командир приказал группе бойцов, в которую входил
комсорг роты рядовой Владимир Буркин, подавить вра-
жескую огневую точку. Захватив с собой станковый пуле-
мет, смельчаки, плотно прижимаясь к стенам домов, пре-
одолели простреливаемую зону, атаковали дот с тыла,
уничтожили его гарнизон и сами заняли бетонную кре-
пость. Гитлеровцы стремились во что бы то ни стало вер-
нуть потерю. Послали к доту взвод солдат. Шестеро
смельчаков отбили атаку. Несколько раз немцы штурмо-
вали дот, одновременно крупными силами контратакуя
позиции батальона. И каждый раз огонь Буркина и его
товарищей заставлял их откатываться. Тогда противник
бросил против горстки советских солдат целую пехотную
276
роту. Владимир Буркин снова подпустил фашистов на
близкое расстояние и только тогда ударил по ним из пу-
лемета. Но вскоре пулемет замолчал — кончились патро-
ны. Да и в живых в доте осталось только двое. Они взяли
автоматы погибших друзей и продолжали отбиваться. Пал
сраженный пулей напарник Буркина, а сам комсорг по-
лучил тяжелое ранение. Гитлеровцы уже торжествовали
победу. На радостях они ослабили нажим на позиции ба-
тальона. Этим и воспользовался комбат. Батальон под-
нялся в атаку и оттеснил фашистов на соседнюю улицу.
К сожалению, никого из группы Владимира Буркина
к этому моменту уже не осталось в живых. О подвиге по-
гибших нам рассказали местные жители.
Советских бойцов было всего шестеро. Они сражались
до последнего дыхания и уничтожили свыше восьмидесяти
вражеских солдат и офицеров. Ценой своей жизни шесть
героев расчистили путь батальону.
И Владимир Буркин и пятеро его товарищей были по-
смертно награждены орденами...
И еще одна запись из моей старой тетради. В том же
районе города стрелковое подразделение 260-й дивизии во
время уличного боя оказалось под перекрестным пуле-
метным обстрелом нескольких огневых точек. На выручку
стрелкам поспешил расчет противотанкового орудия, ко-
торым командовал сержант И. Т. Донец. Выкатив орудие
на прямую наводку, артиллеристы открыли огонь по ук-
реплениям врага. Следуя их примеру, включились в бой
и другие орудийные расчеты противотанкового дивизиона.
Сопротивление врага было сломлено...
При прорыве вражеской обороны и в уличных боях
в Ковеле успешно действовали части 260, 76, 60 и
132-й стрелковых дивизий, 6-й артиллерийской дивизии
прорыва, подрывники 1-й гвардейской инженерно-сапер-
ной бригады.
Когда я вернулся к себе в политотдел, в штаб армии
поступило срочное боевое донесение из 76-й стрелковой
дивизии. В нем сообщалось, что части дивизии успешно
продвигаются, очищая от фашистских оккупантов по-
следние улицы города. Перечислялись фамилии отличив-
шихся в боях солдат, сержантов, офицеров, целые подраз-
деления. Называлась и фамилия самого комдива полков-
ника Захария Петровича Выдригана. В донесении очень
коротко говорилось, что в наиболее трудный момент он
лично возглавил группу солдат и вместе с ними штурмовал
один из кирпичных домов, оборудованных гитлеровцами
для долговременной обороны. Укрепленный пункт про-
277
тивника был разгромлен. Полковник 3. П. Выдриган по-
лучил тяжелое ранение, но оставался в строю и продолжал
управлять боем до полного уничтожения вражеского гар-
низона.
Боевым подвигам освободителей Ковеля политотдел
армии посвятил несколько листовок. О солдатах, сержан-
тах и офицерах, отличившихся в боях за Ковель, много
писали армейская и дивизионные газеты. Личный состав
армии по праву гордился тем, что в трудных боях выпол-
нил задачу..
Вечером 6 июля по радио был принят приказ Верхов-
ного Главнокомандующего Маршалу Советского Союза
К. К. Рокоссовскому, в котором сообщалось, что войска 1-го
Белорусского фронта овладели «важным опорным пунк-
том обороны немцев и крупным железнодорожным уз-
лом — городом Ковель». В боях за овладение Ковелем,
говорилось далее в приказе, отличились войска генерал-
лейтенанта Н. И. Гусева.
Родина благодарила войска нашей армии, участвовав-
шие в боях за освобождение Ковеля. В ознаменование до-
стигнутого успеха соединения и части, наиболее отли-
чившиеся в боях за город, представлялись к присвое-
нию наименования Ковельских и к награждению орде-
нами.
Для всех нас это было событием огромной важности.
Газеты с текстом приказа Верховного Главнокомандую-
щего могли быть доставлены в части только на следующий
день. Но утром начнутся новые бои. Значит, многие сол-
даты вступят в них, еще не зная о благодарности Родины.
Приказываю размножить приказ на пишущих машинках.
Звоню командующему и члену Военного совета. Генерал-
лейтенант Н. И. Гусев тоже считал, что приказ Верховного
Главнокомандующего надо довести до личного состава
войск как можно быстрее.
Гитлеровцы хотя и отступали, но на опорных пунктах
оставляли сильные отряды прикрытия с танками и мино-
метами. Очень важно было не снижать темп наступления,
стремительно обходить отряды прикрытия, пробиваться
к основным силам врага, отрезать им пути отхода, окру-
жать и уничтожать их. В этой ситуации ознакомление
с приказом Верховного Главнокомандующего могло еще
выше поднять боевую активность войск. Следовательно,
чем быстрее удастся довести его до личного состава, тем
лучше.
В войска тут же пошла радиограмма: принять все ме-
ры, чтобы в течение ночи, до начала активных боевых
278
действий, довести до солдат приказ Верховного Главноко-
мандующего, а там, где возможно, организовать митинги
и приказ огласить на них.
Эта работа была проведена успешно. К утру все солда-
ты, сержанты и офицеры армии знали о благодарности
Родины. И воины пошли в бой в особенно приподнятом
настроении. А кому из фронтовиков неизвестно, как важно
для людей в бою хорошее настроение!
Глава четвертая
ЗДРАВСТВУЙ, ПОЛЬША!
За вашу и нашу свободу!
Уже несколько дней войска 47-й армии
с боями продвигаются на запад по польской земле. На-
ступление 1-го Белорусского фронта успешно продолжа-
ется. В нем участвуют полки и дивизии всех трех наших
стрелковых корпусов вместе с танковыми, артиллерий-
скими, инженерно-саперными и другими частями усиле-
ния. Наступление развивается в общем направлении Бяла-
Подляска, Минск-Мазовецкий, Варшава. Правда, до сто-
лицы Польши еще далеко, пожалуй километров триста, но
теперь это расстояние не кажется таким большим, как
прежде.
Быстро продвигаются вперед на запад одновременно
войска нескольких фронтов. Под их натиском гитлеровцы
вынуждены оставлять все новые участки территории,
«выравнивать линию фронта», как утверждает геббель-
совская пропаганда. А уж какое там «выравнивание», если
их оборона трещит по всем швам!
В газетах почти ежедневно публикуются приказы-по-
здравления Верховного Главнокомандующего наступаю-
щим войскам, а также специальные сообщения о потерях
противника в живой силе и технике, о захвате Красной
Армией многочисленных трофеев и пленных, о разгроме
крупных вражеских группировок.
— Пришел и на нашу улицу праздник! — с гордостью
говорят солдаты и офицеры.— Теперь-то фашистам нигде
долго не удержаться.
Хотя преследование врага не обходится без трудных,
подчас кровопролитных боев, настроение у воинов пре-
восходное. Позади остался Западный Буг, позади — Госу-
дарственная граница СССР. В сводках Советского информ-
бюро ежедневно перечисляются населенные пункты, осво-
божденные от фашистских оккупантов частями и соедине-
ниями нашей армии. Как тут не радоваться!
Впрочем, следует рассказать обо всем по порядку.
После освобождения Ковеля и выхода на рубеж Стара
Выжма, Нова Выжма, Смидынь, Тарговище войска армии
в течение недели перегруппировывались для нового удара
по врагу. Эта временная передышка позволила команди-
рам, политорганам, партийным и комсомольским органи-
280
зациям провести большую работу по подготовке личного
состава к предстоящим боевым действиям за пределами
родной страны.
По решению Военного совета было проведено совмест-
ное совещание командиров соединений и начальников
политорганов, на котором с докладом о партийно-полити-
ческой работе применительно к новой обстановке высту-
пил генерал-майор И. Н. Королев. Содержание доклада
в общих чертах сводилось к требованию решительно уси-
лить воспитание воинов в духе советского патриотизма,
национальной гордости, добиться, чтобы каждый из них
правильно понимал политику Коммунистической партии
и Советского правительства по отношению к Польше, на
территории которой Красная Армия уже начала выпол-
нять свою освободительную миссию, был носителем бла-
городных традиций советского народа и его Вооруженных
Сил — грозных для врага, но справедливых и гуманных
к мирным жителям.
— Советским людям было всегда присуще уважение
к национальному достоинству, языку, обычаям, культуре
других народов,— особо подчеркнул член Военного сове-
та.— И это качество должно проявиться в полной мере
сейчас. Нашим солдатам, вступающим на территорию
Польши, предстоит впервые столкнуться с капиталисти-
ческой действительностью, с помещичье-буржуазными
порядками и с людьми, которые длительное время нахо-
дились под воздействием антисоветской, антикомму-
нистической пропаганды. Это обязывает политорганы,
партийные и комсомольские организации усилить поли-
тико-воспитательную работу, больше внимания уделять
вопросам бдительности, учитывать возможность провока-
ционных вылазок со стороны враждебных элементов. Не-
обходимо также подумать о формах политической работы
среди местного населения. Мы должны делать все воз-
можное, чтобы вовремя разоблачать ложь фашистской
пропаганды, убедительно разъяснять полякам высокие
цели миролюбивой политики Советского государства
и освободительной миссии Красной Армии...
С большой речью на совещании выступил командарм;
Генерал-лейтенант Н. И. Гусев призвал командиров и по-
литработников мобилизовать людей на повышение бди-
тельности, дальнейшее укрепление воинской дисциплины,
на точное соблюдение требований Военной присяги и норм
поведения за пределами Родины.
Вслед за армейским совещанием руководящего коман-
дного и политического состава в дивизиях и полках состо-
281
ялись собрания партийного актива с повесткой дня
«Предстоящее вступление наших войск на территорию
Польши и задачи парторганизаций». Были проведены
партийные собрания в подразделениях. С докладами на
них выступали старшие командиры и руководящие по-
литработники. Вопрос о нормах поведения на польской
территории и о взаимоотношениях с местным населением
обсуждался также на комсомольских собраниях и собра-
ниях личного состава. С солдатами и сержантами прово-
дились специальные политинформации, беседы. Состоя-
лись семинары штатных агитаторов политорганов
и частей, парторгов и комсоргов. Товарищи получили со-
веты, как вести политическую работу среди населения. По
указанию Военного совета политотдел подготовил и разо-
слал в войска материалы к лекциям на темы: «Современ-
ная Польша», «Советско-польские отношения», «Поль-
ша — наш друг и союзник в борьбе против немецко-фа-
шистских оккупантов», «За сильную, свободную Польшу».
В типографии армейской газеты многотысячным тиражом
была напечатана памятка «Воину Красной Армии
о Польше».
Когда стало известно, что нашим непосредственным
соседом в предстоящем наступлении будет 1-я армия
Войска Польского, мы пригласили к себе группу солдат
и офицеров из 1-й польской дивизии имени Тадеуша
Костюшко. Они выступили в наших частях и соединениях
с рассказами об истории создания и боевом пути своей
дивизии. С гордостью говорили поляки о своих боевых то-
варищах. Мы услышали о Героях Советского Союза капи-
тане В. Высоцком — командире батальона, проявившем
исключительное мужество в бою за овладение крупным
узлом обороны противника, и автоматчице А. Кшивонь,
пожертвовавшей жизнью ради спасения раненых. Узнали
о воинах-поляках, награжденных за боевые подвиги орде-
нами и медалями СССР (таких в дивизии имени Тадеуша
Костюшко к тому времени насчитывалось около 250 че-
ловек) .
В некоторых частях с рассказами о своей стране вы-
ступили польские партизаны, сражавшиеся в составе со-
ветских партизанских отрядов. С большой теплотой гово-
рили они о дружбе советского и польского народов, о сов-
местной борьбе против общего врага. На встречах совет-
ских и польских воинов всюду, как боевой девиз, звучали
слова: «За вашу и нашу свободу!»
Период перегруппировки войск политорганы широко
использовали для укрепления ротных партийных и ком-
282
сомольских организаций, для пропаганды боевого опыта
воинов, отличившихся в сражении за Ковель. Мы напеча-
тали и разослали в войска несколько листовок о подвигах
солдат и сержантов — кавалеров ордена Красного Знаме-
ни. Этой высокой награды удостаивались самые смелые,
самые мужественные, такие, как командир пулеметного
расчета старший сержант Николай Мануйлов, в течение
одного дня уничтоживший до двух десятков гитлеровцев,
как командир отделения старший сержант Павел Сидо-
ренко, который с небольшой группой красноармейцев по-
чти сутки оборонял плацдарм на берегу реки и тем самым
помог своему батальону почти без потерь преодолеть во-
дный рубеж. Боевой опыт таких воинов, естественно,
представлял немалый интерес для всех солдат и сер-
жантов.
Прорыв немецкой обороны западнее Ковеля был осу-
ществлен войсками нашей армии 18 июля 1944 года на
узком участке фронта (5,5 километра). На следующий
день, когда в бой были введены главные силы, полоса
прорыва расширилась до 25 километров. Развивая на-
ступление, части и соединения с ходу форсировали За-
падный Буг, 20 июля вышли на государственную границу
СССР с Польшей и продолжали преследовать отходившего
противника, нанося ему большой урон в живой силе
и технике. О том, что потери врага были действительно
существенными, со всей очевидностью свидетельствует
хотя бы такой факт: только за первый день боев немцы
потеряли в полосе наступления нашей армии до трех ты-
сяч солдат и офицеров убитыми и ранеными и двести че-
ловек пленными *.
Вступление частей и соединений 47-й армии на поль-
скую землю ознаменовалось новыми радостными для нас
событиями, которые в значительной мере способствовали
повышению боевой активности солдат, сержантов и офи-
церов.
Первым таким событием был поздравительный приказ
Верховного Главнокомандующего Маршалу Советского
Союза К. К. Рокоссовскому от 20 июля. В нем сообщалось,
что войска 1-го Белорусского фронта, перейдя в наступ-
ление из района Ковеля, прорвали сильно укрепленную
оборону немцев и за три дня наступательных боев про-
двинулись вперед до 50 километров, расширив прорыв до
♦ ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 125, л. 120.
283
150 километров по фронту. Далее перечислялись фамилии
командиров, чьи войска отличились при прорыве враг,
жеской обороны. В числе других значилась фамилия
и нашего командарма генерал-лейтенанта Н. И. Гусева.
Затем указывались фамилии командиров всех трех вхо-
дивших в состав армии стрелковых корпусов: 77-го — ге-
нерал-майора В. Г. Позняка, 125-го — генерал-майора
И. К. Кузьмина и 129-го — генерал-майора М. Б. Анаш-
кина. Всем войскам армии за отличные боевые действия
объявлялась благодарность — уже вторая в том месяце.
Вместе с газетами, в которых был опубликован текст
приказа, мы направили в войска отпечатанные типограф-
ским способом письма-поздравления, предназначенные
для вручения солдатам, сержантам и офицерам. В них
Военный совет армии поздравлял участников боев с бла-
годарностью Верховного Главнокомандующего. Письма
вручались перед атакой или в перерыве между боями.
Эти документы и развернутая вокруг них политико-
воспитательная работа вызвали в войсках огромный боевой
подъем. Каждый стремился делом, новыми успехами
в борьбе с врагом ответить на благодарность Верховного
Главнокомандующего, на полученные частями и соедине-
ниями награды. Как и всегда, тон задавали коммунисты.
Выступая на митингах, проводя беседы с бойцами, они
горячо призывали их изо дня в день усиливать удары по
врагу, а в боях показывали личный пример бесстрашия.
Вот один из множества фактов.
Перед боем взводный агитатор старший сержант
А. Шевчук рассказал бойцам о награждении 60-й стрел-
ковой дивизии орденом Красного Знамени.
— Наша дивизия стала Краснознаменной,— сказал
он.— Она начала свой боевой путь в сражении под Моск-
вой, как дивизия московского ополчения. В боях за столи-
цу нашей Родины наши бойцы проявили несгибаемую
стойкость. Дивизия стала кадровой, она одержала много
побед над врагом. Высокая награда, полученная диви-
зией,— награда каждому из нас. Все мы гордимся ею. Но
одной только гордостью врага не победишь. Ордена Крас-
ного Знамени дивизия удостоена за прошлые бои, а впе-?
реди — новые. И я так думаю: чтобы оправдать высокую
награду, мы должны бить врага еще крепче, проявлять еще
больше мужества и отваги.
Вскоре начался бой: гитлеровцы предприняли танко-
вую контратаку.
— Будем стоять насмерть, не пропустим врага! —
крикнул старший сержант Шевчук.
284
Когда немецкий танк, непрерывно ведя огонь из пуле-
мета, приблизился к позиции вавода, первым с гранатой
в руке навстречу ему пополз коммунист Шевчук. На се-
кунду приподнявшись, он метнул гранату под гусеницу.
Танк развернулся и застыл на месте. В этот момент непо-
далеку взорвался вражеский снаряд. Старший сержант
Шевчук был ранен осколком в плечо, но не покинул поля
боя. Огнем из автомата он сразил нескольких гитлеровцев.
Взводный агитатор не оставил позиции и после вторичного
ранения, хотя истекал кровью и с трудом держал автомат.
А к окопам приближался второй вражеский танк. Сле-
дуя примеру коммуниста Шевчука, навстречу врагу
с двумя противотанковыми гранатами в руках пополз
красноармеец Адам Ясинский, уроженец Житомирской
области. Но его ранило, ползти дальше не смог. Дождав-
шись, когда приблизится танк, Ясинский, сжав гранаты,
бросился под гусеницы. Герой погиб, но спас товарищей.
В том бою отличились многие солдаты. Их вдохновил
героизм старшего сержанта А. Шевчука и подвиг красно-
армейца А. Ясинского. Они дрались, не жалея ни крови,
ни жизни. В результате вражеская контратака захлебну-
лась. Понеся большие потери, гитлеровцы отошли.
Слова у коммунистов никогда не расходятся с делом.
На фронте эта формула с особой силой подтверждалась
ежедневно, ежечасно.
В 6-й стрелковой роте штурмового батальона перед
боем состоялось партийное собрание. Обсуждался один
вопрос: ответственность коммунистов за выполнение при-
каза командира роты. Парторг рядовой Павел Андреевич
Каюк сделал небольшой доклад. Напомнил, в частности,
что награждение дивизии орденом Красного Знамени
обязывает всех воевать еще лучше. В принятом решении
записали: коммунисты должны разъяснить бойцам, сер-
жантам и офицерам, что высокую награду надо оправдать
с честью; необходимо, чтобы все коммунисты проявили
высокую дисциплину и организованность. А затем рас-
пределили обязанности коммунистов в бою.
Член партии сержант Иванов по сигналу командира
должен был первым подняться в атаку и своим примером
воодушевить весь взвод. Кандидату в члены ВКП(б) ря-
довому Трухану было поручено идти в головной цепи, по-
пуляризируя отличившихся в бою; член ВКП(б) Камча-
тов, как только наступит затишье, должен был прочитать
и разъяснить солдатам последнюю сводку Советского ин-
формбюро. На парторга возлагалась задача осуществлять
общее руководство политической работой в роте и в случае
285
необходимости давать дополнительные поручения комму-
нистам.
Незадолго до атаки коммунисты провели по взводам
беседы о том, как наиболее эффективно использовать ору-
жие, как лучше штурмовать вражеские огневые точки,
чтобы подавить их в самом начале боя и избежать лишних
потерь. Во время беседы выяснилось, что некоторые бойцы
не имели при себе противотанковых гранат. Парторг до-
ложил об этом командиру роты. Гранаты были розданы.
В атаку рота поднялась дружно и организованно.
Коммунисты первыми ворвались во вражеские окопы. От
них не отставали беспартийные. Однако дальнейшее про-
движение задержалось, так как гитлеровцы открыли
сильный артиллерийский и минометный огонь из глубины
обороны. Пришлось залечь на открытой местности. Рота
несла потери. Тогда парторг поднялся во весь рост
и крикнул: «Короткими перебежками, за мной!» Несмотря
на сильный огонь, бойцы быстро достигли второй позиции
немецкой обороны, вышли из-под минометно-артиллерий-
ского обстрела и штурмом овладели вражескими укрепле-
ниями. Группа, в которой действовал парторг, забросала
гранатами и уничтожила три блиндажа, захватила восемь
пленных.
Узнав об этом, кандидат в члены партии Трухан, на-
ступавший с соседним взводом, тут же написал листок-
молнию и передал по цепи. В рукописной листовке сооб-
щалось об отличившихся в бою солдатах и сержантах.
Вечером, когда наступила передышка, парторг снова
собрал коммунистов, подвел итоги, сказал, что все они
действовали, как надо. Похвалил коммунистов и командир
роты.
Началась подготовка к очередному бою. И вновь ком-
мунисты показали себя замечательными помощниками
командира, вожаками беспартийных.
Мы в Польше. Трудовой народ встречает нас радушно.
Советские солдаты завязывают беседы с местными жите-
лями. И хотя не совсем понятен язык, собеседники посте-
пенно начинают понимать друг друга. Первое, что броси-
лось в глаза нашим солдатам,— контраст между богатст-
вом и бедностью. За время войны я достаточно повидал,
как бедовали люди, ограбленные фашистскими захватчи-
ками. Но там трудности были временными, а здесь была
нищета узаконенная, обнаженная и беспросветная...
286
Я зашел в небольшую хату. Глинобитный пол, голые
стены, нары вместо кроватей, сколоченный из старых, не-
оструганных тесин стол, такие же табуретки. В семье —
трое: еще не старый по возрасту, но похожий на старика
отец, мать — болезненная женщина лет тридцати пяти
и семнадцатилетняя дочь, очень красивая, с большими,
выразительными глазами девушка. На всех — домотканая,
с десятками заплат и прорех одежда.
Встретил меня хозяин. Оказалось, он неплохо говорит
по-русски.
— Прошу пана полковника к столу. Только угостить
вас, к сожалению, нечем. Вот осталось немного картофеля.
И все/ Хлеба нет. Батрак я, пан полковник. Всей семьей
работаем у помещика. Вот кое-как и перебиваемся. Хоро-
шо хоть крыша над головой есть, а другие и того не имеют
— Но ведь что-то платит вам помещик?
— Платит, пан полковник. Дает немного зерна, карто-
феля, трошки денег. Но этого и до весны не хватает. Жи-
вем впроголодь.— Он с минуту помочал, потом кивнул на
дочь, стоявшую у двери: — Пора ее замуж выдавать.
И жених есть. Хороший, работящий, но тоже батрак. А где
взять денег на свадьбу, ума не приложу. Да и приодеть
девушку нужно бы немного. Видите, пан полковник, какое
на ней платье. И это все, ничего другого нет. В этом руби-
ще она и работает, и спит, и на свидания к жениху выхо-
дит. Ничего не поделаешь, пан полковник, такая уж наша
жизнь батрацкая...— Он понизил голос.— Вот говорят
у нас тут, что как прогонят из Польши немца, то и жизнь
для нас, холопов, другая начнется. Правда, пан полковник?
— Правда,— уверенно ответил я.— Теперь сам народ
будет решать свою судьбу...
С изгнанием фашистов страна освобождалась не только
от ига иноземной оккупации, но и от гнета местных экс-
плуататоров. Именно за это, за счастье своего народа, бо-
ролись истинные польские патриоты, с оружием в руках
сражавшиеся вместе с советскими воинами против общего
врага.
В политотделе пусто: все работники дни и ночи прово-
дят либо в войсках, либо в освобожденных от немецко-фа-
шистских оккупантов польских селах и деревнях. Я и мой
заместитель полковник Ф. А. Клековкин тоже не засижи-
ваемся на месте: необходимо побывать то на командном
пункте, то в одной из дивизий. Нередко приходится наве-
дываться и в полки, и в батальоны. «Домой» возвращаемся
287
поздно вечером, к тому моменту, когда надо подготовить
и отправить в политуправление фронта очередное донесе-
ние, встретиться с вернувшимися из войск товарищами,
выслушать их сообщения о проделанной работе, дать но-
вые задания. Уйму времени занимает политическая работа
среди местного населения. Часто приходится выступать
с докладами, вести многочасовые разговоры с людьми, от-
вечать на сотни самых разнообразных вопросов, порой до
хрипоты спорить.
Я уже говорил, что подавляющая часть польского на-
селения встречала советские войска с воодушевлением,
можно даже сказать восторженно. Но давала себя знать
и многолетняя антисоветская пропаганда, которую вели
правящие круги довоенной Польши и продолжали вести
помещики и буржуазия, их явные и тайные агенты, в том
числе и сотрудники радиостанции эмигрантского прави-
тельства в Лондоне. Приходилось встречаться с людьми,
которые под влиянием этой вражеской пропаганды за-
блуждались, не понимали смысла происходивших собы-
тий. Кое-кто из поляков вел себя настороженно, глядел на
нас исподлобья. Но с каждым днем таких оставалось все
меньше. А ряды наших искренних друзей росли. Выходи-
ли из подполья польские коммунисты, возвращались
в родные места партизаны, участники Сопротивления.
Многие из них возглавили органы временного местного
самоуправления. Их влияние росло и крепло. А мы ока-
зывали им всемерную помощь.
23 июля в газете «Речь Посполита», которая стала из-
даваться в только что освобожденном городе Хелм, были
опубликованы декрет Крайовой Рады Народовой о созда-
нии Польского комитета национального освобождения
и манифест этого Комитета к польскому народу.
Польский комитет национального освобождения про-
возглашался единственным временным органом исполни-
тельной власти, призванным руководить освободительной
борьбой народа, бороться за завоевание независимости
и восстановление польской государственности. Об основах
польской внешней политики в манифесте говорилось, что
она будет политикой демократической, опирающейся на
принципы коллективной безопасности. Одновременно ма-
нифест торжественно провозглашал восстановление всех
демократических свобод внутри страны.
В манифесте указывалось, что эмигрантское прави-
тельство в Лондоне и его делегатура в Польше — это
власть самозваная, власть неправомочная, опирающаяся
на незаконную фашистскую конституцию, принятую
288
в апреле 1935 года. Подчеркивалось, что эмигрантское
правительство ранее всячески тормозило борьбу с гитле-
ровскими оккупантами, а теперь своей авантюристической
политикой хочет привести Польшу к новой катастрофе.
25 июля оба эти документа, а также декрет «О приня-
тии верховной власти над Польской армией в СССР
и слиянии Народной армии с Польской армией в СССР
в единое Польское Войско» и постановление Крановой
Рады Народовой «О создании Верховного Командования
Польского Войска» были напечатаны в армейской газете
«Фронтовик».
26 июля был опубликован новый чрезвычайно важный
документ — Заявление Наркоминдела СССР об отношении
Советского Союза к Польше. В нем объявлялось, что Со-
ветское правительство рассматривает военные действия
Красной Армии на территории Польши как действия на
территории суверенного, дружественного, союзного госу-
дарства, что они диктуются единственно военной необхо-
димостью и стремлением оказать дружественному поль-
скому народу помощь в освобождении от немецкой окку-
пации. В заявлении указывалось также, что Советское
правительство не намерено устанавливать на территории
Польши органов своей администрации, считая это делом
польского народа, и решило ввиду этого заключить
с Польским комитетом национального освобождения Сог-
лашение об отношениях между советским командованием
и польской администрацией.
Заявление Наркоминдела СССР и документы Поль-
ского комитета национального освобождения внесли пол-
ную ясность не только в проблему взаимоотношений во-
еннослужащих Красной Армии с местным населением, но
и в вопрос о будущем государственном строе освобожден-
ной Польши. Командиры и политорганы соединений, пар-
тийные и комсомольские организации армии получили
материал, очень важный для всей нашей политико-воспи-
тательной работы. Каждый из нас имел теперь возмож-
ность с полной определенностью, четко и ясно отвечать на
многочисленные вопросы, волновавшие не только наших
бойцов, но и местных жителей.
А поляки все больше интересовались жизнью Совет-
ской страны и наших бойцов. Они хотели знать правду
о Советском Союзе, о Красной Армии, о важнейших меж-
дународных событиях. Чуть разговоришься с рабочими
или крестьянами, как сыплются вопросы:
— Много ли немецких солдат и офицеров взято Крас-
ной Армией в плен?
10 М. X. Калашник
289
— Продолжает ли немецкая авиация бомбить Москву?
— Придут ли на территорию Польши вместе с Красной
Армией английские и американские войска?
Не обошлось и без явно провокационных вопросов:
— Будет ли Польша присоединена к Советскому
Союзу?
— Кто будет возглавлять польское правительство —
поляк или русский?
Отвечая на них, приходилось проявлять особое терпе-
ние и обстоятельно разъяснять, что к чему.
Образование Польского комитета национального осво-
бождения большая часть населения встретила с вооду-
шевлением. Трудовой народ видел в этом Комитете един-
ственную законную власть. В селе Вышницы, где я вместе
с агитатором политотдела армии майором А. Баймурзино-
вым присутствовал на сходе, эту мысль с большой ис-
кренностью выразил старый крестьянин Франц Копись,
бывший солдат польской армии, кавалер ордена «Бойцу за
неподлеглосць».
— Я думаю,— сказал он,— что Польский комитет,
состоящий из хорошо известных мне польских руководи-
телей, удовлетворит наши чаяния — жить в достатке
и мире. Мы будем помогать Польской армии и советским
войскам всем, чем можем. Если нужно будет отдать все
имущество для того, чтобы укрепить нашу армию, мы
с радостью это сделаем.
Об эмигрантском правительстве в Лондоне многие от-
зывались с презрением и насмешкой. В том же селе Вы-
шницы крестьянин Ян Макаревич сказал о нем так:
— Чиновники, которые отсиживаются в Лондоне, не
имеют никакого права называть себя польским прави-
тельством. Это — кучка продажных людей, а не прави-
тельство, раз они дружат с фашистами. После войны мы
выберем правительство сами, а сейчас будем всячески
поддерживать Комитет национального освобождения, по-
могать ему.
Так мыслила подавляющая масса рабочих и крестьян.
Они не хотели, чтобы эмигрантское правительство верну-
лось в Польшу, и прямо заявляли, что создадут такие
органы власти, в состав которых войдет главным образом
рабочий люд.
Представители Комитета национального освобождения,
опираясь на поддержку населения и помощь советских
военных комендантов, вели энергичную работу по созда-
нию органов местного самоуправления. Во всех городах
образовывались городские управы, а в более крупных
290
(уездных), кроме того, избирались уездные управления.
В волостных центрах назначались войты, в обычных се-
лах — солтысы. Как правило, и городские управы, и вой-
ты, и солтысы работали в тесном контакте с военными ко-
мендатурами. Они сразу горячо взялись за дело, органи-
зовали восстановительные работы, оказывали посильную
помощь советским войскам и Польской армии в ремонте
дорог, мостов, установке на дорогах указателей. Вернув-
шийся из уездного города Радзынь мой помощник по ком-
сомольской работе майор Н. Сурков доложил, что в на-
селенных пунктах Людини и Жаковичи Радзыньского
уезда молодые поляки за несколько дней отремонтировали
четыре моста и приводят в порядок участок шоссейной
дороги Радзынь — Менжиречье. Молодые патриоты ждут
не дождутся, когда их призовут в Войско Польское — хо-
тят внести свой вклад в разгром фашистов.
Сообщения о помощи населения наступающим войскам
поступали и из других недавно освобожденных районов.
Мы всегда брали на заметку такие факты, а затем расска-
зывали о них местным жителям и нашим воинам.
В освобожденных польских городах и некоторых
крупных селениях по инициативе уполномоченных Ко-
митета национального освобождения были созданы отряды
народной милиции. В них входила главным образом мо-
лодежь: рабочие, крестьяне, недавние польские партиза-
ны, бывшие солдаты. Действовали такие отряды активно
и решительно. В селениях налаживалась нормальная
жизнь. Особенно хорошо работали городские управы,
войты, милицейские отряды там, где их возглавляли
представители Польской рабочей партии — коммунисты.
Из бесед с польскими товарищами мы узнавали много
интересного о революционно-боевых организациях, парти-
занских отрядах и группах, действовавших под руковод-
ством коммунистов на территории оккупированной Поль-
ши. Пользуясь этими сведениями, лектор майор С. П. Пет-
ров, агитатор майор М. Д. Тюкаев и другие офицеры
политотдела армии составили примерные тезисы доклада
«Трудящиеся Польши — наши друзья и надежные союз-
ники в борьбе против немецко-фашистских захватчиков».
В этих тезисах подробно говорилось о боевых делах
членов широко распространенной подпольной организации
«Серп и молот», имевшей своих активных сторонников
среди рабочих и крестьян во многих воеводствах и повя-
тах; о польских партизанских отрядах, созданных комму-
нистами еще в сорок втором году и систематически нано-
сивших удары по тыловым гарнизонам гитлеровцев;
10*
291
о патриотических антифашистских организациях «Звёнзек
млодохлопски» («Союз молодых крестьян»), «Червона
партизанка» («Красное партизанское движение») и т. п.
Материал получился содержательным, очень интерес-
ным в познавательном отношении и, несомненно, полез-
ным для дальнейшего укрепления дружбы между нашими
воинами и польским населением. Тезисы мы всесторонне
обсудили на совещании в политотделе, показали члену
Военного совета армии и после внесения необходимых до-
полнений и уточнений размножили и отправили в войска.
Материал этот пришелся как раз кстати. Солдаты, сер-
жанты и офицеры слушали доклады с огромным внима-
нием, причем всякий раз дополняли лектора новыми фак-
тами, о которых узнавали из бесед с местными жителями.
Я тоже постоянно выступал на эту тему в частях и пе-
ред польскими гражданами. И не было случая, чтобы при
обсуждении доклада не выяснялись какие-нибудь новые
интересные детали. Тема оказалась поистине неисчер-
паемой.
Танкисты, например, спросили, знаю ли я о том, как
поляки спасли экипаж танка из их батальона. И рассказали
волнующую историю.
Наш танковый батальон совершал рейд по ближайшим
тылам врага. В разгоревшемся бою гитлеровцы подбили
советскую тридцатьчетверку. Товарищи видели, как она
остановилась, окутанная дымом, но подойти к ней не уда-
лось: гитлеровцы двинулись в контратаку и оттеснили наш
батальон. Все считали, что из экипажа подбитого танка
вряд ли кто уцелел. Но через несколько дней, когда совет-
ские войска освободили населенный пункт, на окраине
которого был подбит танк, оказалось, что все члены его
экипажа живы и находятся в местной больнице.
Их спасли польские медики.
Когда бой отодвинулся от селения, врач местной боль-
ницы, превращенной гитлеровцами в немецкий госпиталь,
Ванда Путинская послала к подбитому советскому танку
санитаров Владислава Сащека, Станислава Мосаковского
и Адама Рона. Подойдя к неподвижной машине, они ус-
лышали стоны: все члены экипажа были ранены. Санита-
ры тайком перенесли их в одну из больничных палат.
Доктор Пущинская обработала и перевязала их раны.
В палате поочередно стали дежурить медсестры Анна Мо-
равская, Варвара Корось, Стефания Келяк. Эсэсовцы по-
пытались было проверить обитателей палаты, в которой
лежали советские танкисты, но тут же отказались от
своего намерения. «Там — тифозные»,— сказала им Ванда
292
Пущинская. Ночью раненых перенесли в самую отдален-
ную комнату — мертвецкую: туда немцы вообще не за-
глядывали. Там в течение нескольких дней польские ме-
дики лечили, кормили и перевязывали наших ребят. Если
бы гитлеровцы пронюхали это — всех ожидал расстрел.
Так были спасены танкисты старший лейтенант Бори-
сов, младший лейтенант Филиппов, младший сержант
Вотинов, рядовые Пайза и Корепанов.
С приходом советских войск доктор Ванда Пущинская
передала раненых в медсанбат, развернувшийся в том же
селении. Но и после этого польские медики продолжали
заботиться о своих подопечных, помогали нашим врачам
лечить их, пока все пятеро танкистов не вернулись в строй.
В том, что поляки в преобладающем своем большинст-
ве — наши верные друзья, мы убеждались постоянно.
Польские рабочие и крестьяне не жалели сил, чтобы по-
мочь Красной Армии и Войску Польскому. Но мы не за-
бывали о бдительности и призывали к ней наших солдат
и друзей-поляков. На освобожденной от гитлеровцев тер-
ритории продолжали действовать замаскировавшиеся
агенты и пособники врага, в том числе представители раз-
ных реакционных буржуазно-националистических орга-
низаций. Они притаились, попрятались, но в любой мо-
мент могли пойти на черное дело. И пошли. Нам было из-
вестно, что вожаки буржуазно-националистических групп
тесно связаны с представителями немецко-фашистского
командования. А потому мы не очень удивились, когда в
один из дней вдруг появилась на свет божий гнусная
брошюрка о катынской трагедии, состряпанная геббель-
совскими борзописцами. Пытаясь замести следы своих
кровавых злодеяний, гитлеровцы хотели внушить жителям
Польши, будто весной 1940 года советские части НКВД
расстреляли в Катынском лесу 12 тысяч польских солдат
и офицеров. Позже эта чудовищная ложь фашистов была
полностью разоблачена неопровержимыми выводами спе-
циальной межгосударственной комиссии, расследовавшей
катынскую трагедию. Было неоспоримо доказано, что
массовый расстрел польских военнослужащих в Катын-
ском лесу — дело рук гитлеровцев, одно из их многочис-
ленных кровавых преступлений. Однако в тот период,
о котором идет речь, у нас еще не было никаких офици-
альных документов для разоблачения этой грязной фаль-
шивки. Но не зря говорят, что у лжи короткие ноги. Сами
поляки убедительно опровергли вымысел геббельсовских
лжецов.
293
Крестьяне села Конколевница, например, в беседе
с нашими бойцами в один голос заявили, что не верят то-
му, что написано в фашистской брошюре, и детям своим
наказали не верить.
— Мы знаем русских, они не могли сделать этого.
Польских солдат и офицеров расстреляли, бесспорно, сами
фашисты. Только они способны на такое.
А житель села Жлобик, бывший капрал ЗО-й польской
дивизии Ян Кшевский, сказал так:
— В самом начале, когда немцы распространили слух
о расстреле русскими двенадцати тысяч польских солдат
и офицеров, кое-кто поверил: может, и правда? Но когда
фашисты стали печатать списки «жертв большевиков», мы
нашли в них фамилии поляков, убитых самими немцами,
но в другое время и в других местах. Например, мужа
моей знакомой Марьяны Сокольской немцы взяли к себе
в транспортную роту повозочным. До сорок первого года
он был жив, а потом его погубили в Освенциме. Однако
Сокольский тоже попал в. список «жертв большевиков».
И таких случаев я знаю много *.
Словом, и на этот раз провокация гитлеровцев и их по-
собников не достигла цели, не смогла поссорить поляков
с советскими бойцами. Наоборот, поляки еще раз убеди-
лись, кто их враги и кто настоящие друзья.
Поляки верили в благородство советских людей, и эту
веру ничто не могло поколебать.
Как-то на огневьщ позиции артиллерийской батареи
младшего лейтенанта В. Заблоцкого прибежала испуган-
ная женщина из соседнего села, два дня назад освобож-
денного от гитлеровских оккупантов. Первыми ей встре-
тились рядовые Кузьмин и Ивин.
— У меня в доме грабитель, паны солдаты,— тороп-
ливо сказала она.— Он в советской форме, но, видать, не
русский. Роется в сундуках. Русские так не делают.
Рядовой Кузьмин немедленно доложил об этом коман-
диру батареи. Тот выслал в село наряд. Грабитель был
схвачен. Он оказался агентом буржуазно-националисти-
ческой организации и имел задание мародерством и дру-
гими провокациями дискредитировать Красную Армию
в глазах населения.
При допросе мародер признался, что он — бывший
полицейский, член организации «Народове силы збройны»
(«Национальные вооруженные силы»), которая борется
* ЦА МО СССР, ф. 402, оп. 9623, д. 123, л. 212.
294
против коммунистов. Задание на провокационные дей-
ствия в тылу советских войск получил от своего главаря...
Да, нам приходилось глядеть в оба. Враг был способен
на любую подлость.
К стоявшему на посту рядовому Ивану Цыганику
подъехал на велосипеде молодой мужчина в гражданской
одежде.
— Не нужно ли вам, товарищ, водочки? — спросил он
часового.
— Нет, не требуется,— ответил Цыганик.— Проез-
жайте дальше, здесь останавливаться нельзя.
— А водка у меня хорошая, настоящая польская,—
настаивал велосипедист.— Может, все-таки сговоримся?
Советский солдат сразу понял — тут что-то неладно.
С деланной заинтересованностью спросил:
— А почем ваша водка?
— Да какая там цена. На деньги сейчас мало что ку-
пишь. Мне бы автомат и пачку патронов. Вот и все.
— Патронов? — усмехнулся боец.— Этого добра у нас
хватает. Пойдемте со мной, дам целый ящик.
И привел незнакомца в штаб батальона.
Задержанный поляк оказался фашистским шпионом,
одним из предателей своего народа, которые с одинаковым
усердием служили как эмигрантскому правительству
в Лондоне, так и фашистам-оккупантам.
Командир батальона капитан Долинин представил
бдительного бойца Ивана Цыганика к правительственной
награде. Во всех ротах и взводах батальона были проведе-
ны беседы об усилении бдительности. Командование полка
выпустило машинописную листовку, в которой гово-
рилось;
«Сегодня во время несения караульной службы ком-
сомолец рядовой Иван Цыганик задержал фашистского
шпиона. Будьте бдительны, как Цыганик! Это поможет
нам скорее добить немецкого зверя».
Когда экземпляр этой листовки прислали мне, я не-
медленно отправил его в редакцию армейской газеты
с предложением срочно подготовить и опубликовать мате-
риал о бдительности и находчивости нашего бойца.
Начав наступление с рубежа западнее Ковеля, войска
армии, взаимодействуя с соединениями Войска Польского
и другими соседями, к 1 августа продвинулись в северо-
западном направлении почти на 300 километров. За две-
надцать дней они освободили территорию общей площадью
295
в 6220 квадратных километров и 530 населенных пунктов,
том числе такие города, как Седлец, Минск-Мазовецкий,
Луков, Бяла-Подляска. По подсчетам штаба, в полосе на-
ступления армии противник потерял убитыми и ранеными
до 23 тысяч солдат и офицеров, мы захватили 3 тысячи
пленных, 80 танков, около 2 тысяч автомашин, 800 пуле-
метов, много артиллерийских орудий, минометов и другого
вооружения. В ходе боев были наголову разгромлены че-
тыре немецкие пехотные дивизии и больше десятка от-
дельных частей, нанесен большой урон отборным фа-
шистским танковым дивизиям.
В июле войска армии достигли самого высокого темпа
наступления за все время войны — 25 — 30 километров
в сутки. И это в условиях ожесточенных боев! Гитлеровцы
упорно оборонялись, цеплялись за каждый рубеж, осо-
бенно за города и другие крупные населенные пункты.
Вместе с войсками 1-го Белорусского фронта, в состав
которого входила наша армия, в северных районах Поль-
ши продвигались вперед армии 2-го и 3-го Белорусских
фронтов, а на юге передовые соединения 1-го Украинского
фронта тоже вышли за Вислу. Еще южнее успешно дей-
ствовали войска 4-го Украинского фронта. Как ни стара-
лось гитлеровское командование задержать продвижение
советских войск, ему приходилось непрерывно «выравни-
вать» фронт.
Стремительное наступление наших войск внесло много
нового в работу политаппарата. Мы стремились подхва-
тывать любую полезную инициативу. Например, в
165-й стрелковой дивизии, где начальником политотдела
в ту пору был полковник Виктор Дмитриевич Столяров,
способный и опытный организатор, впервые стали прово-
дить полковые собрания боевого актива. Проходили они
обычно в вечернее время на больших привалах. На них
приглашались отличившиеся за день солдаты, сержанты
и офицеры, а также кавалеры орденов Славы, Красного
Знамени и другие товарищи, прославившиеся своим бое-
вым мастерством. Перед ними выступал командир полка
или его заместитель, подводил итоги минувшего дня и со-
общал, какие задачи поставлены на завтра. Участники
собрания обменивались мнениями, вносили предложения,
критиковали отдельные недостатки. Речь шла о многом —
и о наиболее оправдавших себя тактических приемах, и
о лучшей организации взаимодействия отдельных родов
оружия, и о работе служб обеспечения. Командир полка,
его заместитель по политчасти, начальник штаба и на-
чальники служб внимательно слушали выступления,
296
стремились учесть любую полезную рекомендацию. Не
обходилось порой, как я уже говорил, и без критики, под-
час очень резкой, но это нисколько не подрывало уважения
к старшим, не ослабляло единоначалия. Наоборот, прак-
тическое осуществление советов бывалых воинов еще вы-
ше поднимало авторитет командиров и способствовало
боевому успеху. Такие собрания боевого актива мы реко-
мендовали проводить во всех частях.
Партийные и комсомольские организации 60-й и
260-й стрелковых дивизий в ходе наступления стали соз-
давать так называемые инициативные группы. В них вхо-
дили добровольцы из опытных и смекалистых бойцов. По-
скольку желающих, как правило, было гораздо больше,
чем требовалось, то командир и политработник отбирали
самых достойных. Костяком этих групп, их душой стано-
вились коммунисты и комсомольцы. Инициативные груп-
пы отлично показали себя в наступлении, когда приходи-
лось вести бой за выгодную высоту, штурмовать вражеские
укрепления, с ходу форсировать водную преграду. Они
первыми поднимались в атаку, увлекая своим порывом
остальных. Группа несла с собой красный флаг — символ
победы. Ворвавшись в населенный пункт или достигнув
высоты, за которую шел бой, она водружала этот флаг,
один вид которого рождал у советских солдат новые силы.
Почин коммунистов и комсомольцев был горячо поддер-
жан Военным советом армии. Инициативные группы стали
создаваться во всех частях и подразделениях.
К нам непрерывно поступало пополнение. Как быстрее
обучить его в ходе боев? Парторганизации 260-й и
76-й стрелковых дивизий стали широко практиковать
своеобразное шефство коммунистов над молодыми бойца-
ми. По заданию парторга роты каждый коммунист вел по-
литико-воспитательную работу с двумя-тремя новичками,
учил их быстро и сноровисто окапываться, делать пере-
бежки, бросать гранаты, стрелять ночью по вспышкам,
пользоваться бутылками с зажигательной смесью при от-
ражении танков. Эта учеба шла и на привалах, и непо-
средственно в бою, где особенно впечатляющим был при-
мер бывалого воина-коммуниста. В результате новобранцы
очень быстро становились умелыми и обстрелянными
солдатами.
Неутомимо работали коммунисты с бойцами, изъявив-
шими желание вступить в партию, беседовали с ними
о Программе и Уставе партии, а в бою старались быть
к ним поближе, чтобы на деле проверить, на что способен
товарищ, в случае чего — подбодрить, личным примером
297
показать, как должен поступать коммунист в наиболее от-
ветственные моменты. Это еще теснее сближало лучших
воинов с партийной организацией. В результате она по-
стоянно пополняла свои ряды за счет передовых солдат
и офицеров.
В войсках широко использовались такие новые по тем
временам формы и методы партполитработы, как инст-
руктаж парторгов и комсоргов подразделений непосред-
ственно на поле боя, вынос перед атакой боевых Знамен
частей в траншеи и окопы, вручение отличившимся в боях
танковым экипажам и артиллерийским расчетам боевых
формуляров, где указывалось, сколько на их счету унич-
тоженных танков, орудий, автомашин, пулеметных огне-
вых точек и солдат противника. Командиры, политработ-
ники и штабы совместно готовили и проводили встречи
пехотинцев с артиллеристами, танкистов с автоматчиками,
которым предстояло действовать в качестве танкового де-
санта. Солдаты и офицеры различных родов оружия сов-
местно обсуждали насущные вопросы согласованных дей-
ствий в дальнейших наступательных боях.
Быстрое продвижение войск поставило вопрос о повы-
шении мобильности наших политико-просветительных
учреждений, чтобы они могли в ходе наступления обеспе-
чивать войска, и прежде всего агитаторов, газетами, жур-
налами, военно-политической и художественной литера-
турой. Помнится, первый передвижной парткабинет был
образован в 185-й стрелковой дивизии. Начальник полит-
отдела дивизии полковник Степан Андреевич Беляев со-
общил, что они выделили для этого автофургон, и просил
прислать необходимую литературу, наглядную агитацию
и вообще дать советы, как лучше поставить дело. А мы,
признаться, и сами смутно представляли, что делать с этим
фургоном. Все-таки выделили небольшую библиотечку,
плакаты поярче и поинтереснее, увеличили лимит на пе-
риодические издания. А потом сами убедились, какое хо-
рошее дело затеяли товарищи. Партийный кабинет на ко-
лесах всюду поспевал за частями, на привалах разверты-
вал свою библиотеку, на поляне появлялись столы со све-
жими газетами и журналами. Под руками партийных
и комсомольских активистов оказывалась специально по-
добранная литература, которая помогала проводить беседы
с бойцами.
О новшестве стало известно в политуправлении фронта.
Генерал-лейтенант С. Ф. Галаджев горячо одобрил его.
Когда я пожаловался, что для парткабинетов не хватает
литературы, он на другой же день прислал нам большую
298
партию книг и брошюр. Воодушевленные поддержкой, мы
стали создавать в полках агитповозки, которые могли об-
служивать и подразделения переднего края. Начальника-
ми агитповозок назначались чаще всего внештатные, тео-
ретически хорошо подготовленные пропагандисты из
офицеров. Приезжая в подразделения, эти товарищи не
только доставляли туда литературу, но и выступали с по-
пулярными докладами на политические темы, проводили
консультации с офицерами, беседовали с солдатами
и сержантами. А в окопах стали появляться агитчемоданы
с комплектом свежих газет и журналов, ходовых книг
и брошюр. Такие чемоданы закреплялись за агитаторами
сержантами и старшинами, которые выдавали литературу
солдатам и накоротке проводили с ними беседы.
Оборудовали мы специальную агитмашину для поли-
тической и культурно-просветительной работы среди
польского населения. На ней имелись кинопередвижка
с небольшим запасом кинолент, радиоустановка, набор
пластинок с записью советских и польских песен. Заведо-
вали этим хозяйством лекторы армейского Дома Красной
Армии капитаны В. Голован и Н. Чернышевич. Оба они
сравнительно неплохо знали польский язык, могли без
переводчика беседовать с поляками, отвечать на их во-
просы, выступать с лекциями и докладами. Правда, до-
клады делали и другие товарищи, но в таких случаях
приходилось прибегать к помощи переводчика.
Каждый приезд агитмашины в тот или иной населен-
ный пункт (обычно остановки делались в крупных селах
и небольших городах, куда съезжались и жители окрест-
ных деревень) превращался в массовую манифестацию
советско-польской дружбы. Мощные репродукторы далеко
разносили звуки музыки. Когда машину окружали сотни,
а то и тысячи жителей, к микрофону подходил лектор. На
польском языке он разъяснял Заявление НКИД СССР об
отношении Советского Союза к Польше, рассказывал
о победах Красной Армии, о последних международных
событиях. Слушали его с огромным вниманием, то и дело
прерывая бурными аплодисментами и возгласами: «Нех
жие Червона Армия! Hex жие Польско Войско!»
По вечерам в сельских светлицах (культурно-просве-
тительные учреждения типа наших изб-читален) прово-
дились беседы. Речь шла о жизни в Советском Союзе,
о боевых успехах Красной Армии и Войска Польского,
о манифесте Польского комитета национального освобож-
дения, о декретах временного Польского правительства и
299
о других вопросах, интересовавших жителей Польши, не-
давно вызволенных из фашистского рабства.
С огромным интересом поляки смотрели демонстриро-
вавшиеся для них кинофильмы: художественный — «Ра-
дуга», созданный по одноименной повести Ванды Васи-
левской, и польский вариант документальной ленты
«Битва за Украину».
К началу августа наши войска достигли варшавского
обвода — заранее подготовленного гитлеровцами мощного
укрепленного рубежа с долговременными оборонительны-
ми сооружениями и опорными пунктами. До польской сто-
лицы, вернее, до ее правобережного пригорода — Праги те-
перь было уже совсем недалеко. В течение всего августа
войска 47-й армии во взаимодействии с соседней 70-й ар-
мией вели здесь затяжные бои. Были взяты сильно укреп-
ленные немцами опорные пункты — уездные города Тлущ,
Радзымин и Волом ин. Но дальше продвинуться не уда-
лось. Войска были утомлены, да и коммуникации наши
непомерно растянулись. Для подготовки нового наступле-
ния требовалось время.
Где-то в середине августа, когда наша разведка уже
располагала довольно обширными данными о вражеской
обороне на подступах к Праге, состоялось заседание Во-
енного совета. Начальник оперативного отдела штаба ар-
мии полковник М. И. Повалий и начальник разведотдела
армии полковник М. Б. Малкин рассказали участникам
заседания о противнике и его силах.
Прагу фашисты превратили в мощную крепость. На
подступах к ней они возвели три сильно укрепленных ру-
бежа. Первый проходил по господствующей гряде высот
примерно в 30—40 километрах от крепости. Он состоял из
долговременных оборонительных сооружений — дотов
и дзотов, бетонированных огневых точек, которые при-
крывались тремя линиями траншей, проволочными за-
граждениями и густой сетью минных полей. Второй обо-
ронительный рубеж проходил в 4—6 километрах от го-
родской окраины, тоже по выгодным для врага высотам.
Там расположились дальнобойная артиллерия, зарытые
в землю танки и самоходные пушки. Наконец, третья обо-
ронительная полоса находилась непосредственно перед
городом. Здесь располагались форты крепостного типа,
усиленные в промежутках полевой обороной. Окна многих
зданий были приспособлены для стрельбы из пулеметов.
300
Немало ценных сведений о вражеской обороне сооб-
щили местные жители. Большую работу по разведке под-
ступов к Праге провели наши соседи — части 1-й армии
Войска Польского.
Военный совет принял решение в необходимых преде-
лах ознакомить весь личный состав с разведданными
о системе обороны гитлеровцев.
— Люди должны знать, что бои вести придется
в трудных условиях, — подчеркнул командующий.— Мы
не можем надеяться на то, что немцы легко расстанутся
с Прагой. Нужно быть готовыми ко всему. Постарайтесь,
Михаил Харитонович, использовать все средства, формы
и методы партийно-политической работы, чтобы солдаты
и офицеры четко уяснили сложность и трудность пред-
стоящего наступления на Прагу.
Это был приказ, хотя и отдавался он неофициальным
тоном. Я уже достаточно хорошо знал манеру Николая
Ивановича Гусева.
К новому наступлению мы готовили людей тщательно
и всесторонне. Командиры и политработники организова-
ли встречи молодых солдат с бывалыми воинами, которым
уже не раз доводилось штурмовать вражеские доты и дзо-
ты. Сначала офицер рассказывал о силах противника, его
оборонительных укреплениях и о предположительной
тактике боя в зависимости от характера укрепления. По-
том выступал кто-нибудь из ветеранов — солдат или сер-
жант. Говорил просто и убедительно. Суть рассказа сво-
дилась к тому, что для подразделения это не ново, прихо-
дилось иметь дело и с немецкими дотами, и с приспособ-
ленными к долговременной обороне подвалами, и с бето-
нированными пулеметными гнездами. Главное — врага
всегда можно перехитрить, если действовать решительно
и со смекалкой. Как это делается, часто показывалось
здесь же, на макете местности.
Вместе со штабом армии мы подготовили и напечатали
большими тиражами памятки экипажам танков, расчетам
противотанковых ружей, орудий сопровождения пехоты,
станковых пулеметов, саперам, штурмовым группам.
С разговора по поводу издания таких памяток, собст-
венно, и началось мое знакомство с новым начальником
штаба генерал-майором Григорием Сергеевичем Лукьян-
ченко, прибывшим к нам в армию в конце июля. Мое
предложение издать памятки Григорий Сергеевич охотно
поддержал. Более того, сам написал памятку для пуле-
метных расчетов — очень лаконичную, простую и поучи-
тельную.
301
Г. С. Лукьянченко оказался человеком на редкость
душевным. Он располагал к себе сердечным вниманием,
деловитостью и вдумчивостью. Обладая большой культу-
рой и глубокими специальными знаниями, Григорий Сер-
геевич всегда мог помочь советом, указанием. Он хорошо
разбирался в партийно-политической работе и высоко це-
нил ее. Все это позволило еще больше укрепить контакт
между штабом и политотделом, особенно в смысле обоб-
щения и пропаганды боевого опыта.
У нас, правда, никогда не было каких-либо принципи-
альных разногласий и с прежними начальниками штаба.
С приходом же генерал-майора Лукьянченко наша сов-
местная работа обрела более конкретные формы. По его
инициативе перед наступлением на Прагу мы неоднок-
ратно посылали в войска объединенные группы офицеров
штаба и политотдела для оказания практической помощи
командирам, штабам и политорганам в подготовке частей
к прорыву. Дружная совместная работа таких объединен-
ных групп по согласованному плану давала возможность
эффективней вести политическое обеспечение учебных
занятий на специально созданных полях, имитировавших
укрепления противника, тщательней отрабатывать по-
строение боевых порядков, взаимодействие стрелковых
подразделений со штурмовыми группами, артиллерией,
танками и авиацией, а также — тактические приемы
ближнего боя и преодоления вражеских заграждений.
Когда наши товарищи возвращались из соединений,
итоги проделанной ими работы обсуждались на совмест-
ных совещаниях офицеров штаба и политотдела, при этом
делались определенные выводы, а в необходимых случаях
издавались приказы, требовавшие быстрейшего устране-
ния недостатков, выявленных в той или иной части.
Именно тогда, незадолго до начала боев за варшавское
предместье — Прагу, я близко познакомился с полковни-
ком И. Г. Павловским. В ту пору он командовал
328-й стрелковой дивизией, входившей в состав армии на
правах приданного соединения, не включенного ни в один
из наших корпусов.
Мне и раньше приходилось бывать в 328-й дивизии
и, естественно, встречаться с ее командиром. Однако как-то
не удавалось обстоятельно поговорить с ним, наверное, по-
тому, что ни у меня, ни у него не хватало для такого разго-
вора времени, хотя мне очень хотелось поближе узнать
комдива 328-й, пользовавшегося в дивизии большим авто-
ритетом. Соединение его в боях действовало напористо,
слаженно — чувствовалась твердая воля и крепкая рука
302
командира. Радовало, что комдив понимает гилк в пар-
тийно-политической работе, постоянно интересуется ею,
умело направляет ее — об этом мне не раз говорил началь-
ник политотдела дивизии подполковник А. В. Маргулис.
В то время Ивану Григорьевичу Павловскому было
лет тридцать пять. Худощавый, подтянутый, быстрый,
в ладно облегающей спортивную фигуру гимнастерке, он
выглядел совсем молодо. Но это был уже зрелый командир,
многое знавший и многое испытавший.
За прорыв вражеской обороны западнее Ковеля воз-
главляемая им дивизия удостоилась ордена Красного
Знамени. Позже она получит почетное наименование
Варшавской. Еще позже, уже незадолго до конца войны,
будут награждены орденами Советского Союза ее полки
и некоторые батальоны. И каждая из этих наград была в то
же время оценкой и неустанного труда И. Г. Павловского.
На командный пункт 328-й дивизии я приехал под ве-
чер, чтобы быстро договориться по ряду неотложных во-
просов (дело касалось работы с новым пополнением), но
мы разговорились и просидели до полуночи. На переднем
крае стояла относительная тишина. Каких-либо неотлож-
ных забот у комдива не было, и нам ничто не мешало из-
лить друг другу душу. Мне запомнились рассуждения
Ивана Григорьевича об ответственности командира за
принимаемые им решения, о необходимости всесторонне
продумывать каждый момент боя, своевременно учитывать
все его особенности.
Бывает, кое-кто из нас всецело полагается на перевес
в силах и вооружении. Конечно, прежде чем идти в бой,
надо убедиться, достаточно ли у тебя сил и средств, чтобы
выполнить задачу. Но не менее важно продумать и другое:
как воевать, как перехитрить, обмануть противника. Вой-
на — это не только кто кого перестреляет, а прежде все-
го — кто кого умом одолеет. На мой взгляд, каждый ко-
мандир, какой бы он пост ни занимал, обязан всегда уметь
думать и за себя и за противника. Это очень важно —
уметь, если можно так сказать, «передумать» врага, побе-
дить его логикой, точным расчетом, быстротой мышления.
Иначе и при перевесе сил можно проиграть бой...
Эта мысль, по всей вероятности, занимала комдива по-
стоянно и заставляла его все время искать лучшие такти-
ческие приемы, новые возможности для решительного
и неожиданного для противника маневра силами.
Мы часто встречались с Иваном Григорьевичем Пав-
ловским на войне. Встречались по работе и в послевоенные
годы, когда он был уже генералом армии, заместителем
303
Министра обороны СССР. И каждый раз мне вспоминался
тот дружеский разговор во фронтовом блиндаже, непода-
леку от Варшавы.
4 сентября к нам в армию приехал командующий
фронтом Маршал Советского Союза Константин Констан-
тинович Рокоссовский. Он провел совещание, на котором
присутствовали Н. И. Гусев, И. Н. Королев, П. В. Кузь-
мин, Г. С. Лукьянченко, командующие родами войск, неко-
торые начальники отделов штаба и автор этих строк. Нас
ознакомили с приказом на наступление. Войскам армии
ставилась задача: во взаимодействии с соседями — соеди-
нениями 70-й советской и 1-й польской армий — прорвать
вражескую оборону, взломать варшавский оборонительный
обвод противника, выйти к Висле, овладеть крепостью и
городом Прага. Нашей армии предстояло наступать на
главном направлении. Из резерва фронта ей выделялись
дополнительные войска, главным образом артиллерийские
и танковые части, подразделения реактивных минометов —
«катюш». На подготовку операции отводилось пять су-
ток.
Подойдя к висевшей на стене карте, К. К. Рокоссов-
ский обвел указкой полосу наступления и ровным, спо-
койным голосом сказал, что боевая задача армии не из
легких. Немецкая оборона на подступах к Праге глубоко
эшелонирована. Гитлеровцы на весь мир кричат, что Пра-
га — неприступная крепость. И хотя мы уже привыкли
брать фашистские «неприступные» укрепления, на этот
раз перед нами серьезнейшее препятствие. Сил и средств
у 47-й армии, с учетом выделяемых ей дополнительных
войск, вполне достаточно, чтобы успешно выполнить бое-
вую задачу, быстро и организованно провести операцию.
Тем не менее потребуются большое искусство, образцовая
слаженность и умелое взаимодействие между всеми рода-
ми войск, чтобы сломить сопротивление врага. Ни в коем
случае не следует ориентировать людей на легкую победу,
одновременно необходимо сделать все возможное, чтобы
избежать лишних, неоправданных потерь как в живой си-
ле, так и в технике.
Особое внимание Константин Константинович обратил
на необходимость соблюдать скрытность подготовки
к прорыву вражеской обороны.
— Внезапность, неожиданность мощного удара — по-
ловина победы. Об этом не следует забывать ни на минуту.
В заключение маршал указал: важно, чтобы каждый
солдат, каждый сержант и офицер знал цель операции, ее
304
военно-политическое значение, свои конкретные боевые
задачи на различных этапах наступления.
К. К. Рокоссовский побывал в частях, беседовал с ко-
мандирами и политработниками, с солдатами и сержанта-
ми. Сопровождали его в этой поездке генерал-лейтенант
Н. И. Гусев и я. На меня произвело большое впечатление
умение маршала вести разговор с людьми. Он мог каждого
вызвать на откровенность, направить разговор на самое
нужное, дать необходимый совет, подметить даже мелкое
на первый взгляд упущение. Создавалось впечатление, что
жизнь того или иного полка, который мы посещали, он
знает не хуже его командира. Объяснялось это, безуслов-
но, тем, что командующий фронтом досконально знал
войска, в полной мере был осведомлен об их нуждах и за-
просах, умел видеть то главное, основное, что, в конце
концов, определяло успех или неудачу на поле боя. Высо-
кий, стройный, мужественно-красивый, с блестящей во-
енной выправкой, он обладал каким-то особым обаянием,
солдаты смотрели на маршала с гордостью и любовью.
Приказ командующего фронтом довели до каждого
солдата. Войска спешно готовились к наступлению. Ко-
мандиры и политработники разъясняли бойцам, какие
укрепления предстоит преодолеть, знакомили с тактикой
врага при обороне укрепленных высот, кирпичных зданий,
улиц, редутов. Призывали к стремительности в атаке,
дерзости, смелости и решительному проявлению иници-
ативы.
В частях и подразделениях, где позволяла обстановка,
прошли предбоевые митинги, состоялись короткие пар-
тийные и комсомольские собрания. Обсуждался единст-
венный вопрос — как лучше выполнить боевой приказ.
Решения принимались лаконичные и конкретные.
Наступление началось в полдень 10 сентября. Ему
предшествовала мощная артиллерийская подготовка,
продолжавшаяся более часа. Плотность артиллерии
составляла 160 орудий на километр фронта прорыва.
Кроме того, несколько залпов обрушили на оборону врага
батареи «катюш».
Сразу после артподготовки дружно ринулись в атаку
части действовавших в первом эшелоне 76-й и 175-й стрел-
ковых дивизий. Атаку стрелков поддерживали танки,
авиация, полковая и дивизионная артиллерия.
Казалось, было сделано все возможное, чтобы подавить
сопротивление врага. Но слишком прочными были укреп-
305
ления, в которых укрывались гитлеровцы. Многие немец-
кие огневые точки ожили вскоре после прекращения арт-
подготовки. Бой с первых минут принял ожесточенный
характер.
Я находился на наблюдательном пункте 76-й стрелко-
вой дивизии и видел, с каким трудом вгрызались паши
части во вражескую оборону. И все же двигались вперед.
Стрелковые полки и батальоны во взаимодействии с тан-
кистами и артиллеристами выбили гитлеровцев с первой
и второй линий траншей.
Начальник политотдела дивизии подполковник
В. А. Долгополов доложил мне о мужестве коммунистов.
В частности, сказал, что снова отличился парторг стрел-
ковой роты Павел Андреевич Кают. Он первым ворвался
во вражескую траншею, увлек за собой бойцов. Его отде-
ление расчистило путь всей роте, которая после этого
могла с ходу атаковать вторую линию траншей.
Отлично действовал орудийный расчет коммуниста
сержанта Г. Ф. Бондаренко. Артиллеристы вручную ка-
тили пушку в боевые порядки стрелкового подразделения.
Когда путь пехоте преградили два вражеских дота, Бон-
даренко со своими подчиненными А. А. Васецким
и П. И. Анохиным выдвинул орудие на прямую наводку.
Несмотря на вражеский огонь, артиллеристы старательно
целились прямо в амбразуры. Били наверняка. После не-
скольких выстрелов обе долговременные огневые точки
умолкли, пехота смогла снова продолжать атаку. Коман-
дир дивизии наградил сержанта Бондаренко и его подчи-
ненных медалями «За отвагу».
Из 175-й дивизии сообщили о самоотверженности
и боевом мастерстве коммуниста лейтенанта А. Т. Лахи-
на — командира взвода противотанковых орудий. Воз-
главляемые им орудийные расчеты во время атаки про-
двигались вместе с пехотой. В боях за первую и вторую
линии траншей артиллеристы разбили семь вражеских
огневых точек. В одной из них лейтенант подобрал немец-
кий крупнокалиберный пулемет с запасом патронов. Это
оружие он тоже направил против врага. При штурме вто-
рой линии обороны коммунист Лахин огнем трофейного
пулемета уничтожил нескольких гитлеровцев.
Бои шли днем и ночью. Вечером 11 сентября части
175-й стрелковой дивизии достигли окраины Праги,
а полки 76-й дивизии во взаимодействии с соседними сое-
динениями и танкистами овладели городом и железнодо-
рожной станцией Рембертув.
306
В подразделениях 175-й стрелковой дивизии появились
рукописные листовки: «Впереди — Висла. До нее осталось
немного больше полукилометра. Товарищи, нам поставле-
на боевая задача — сегодня же достигнуть берега реки.
Сбросим проклятых фашистов в воду!»
К вечеру последний рубеж немецкой обороны, отде-
лявший паши части от Вислы, удалось преодолеть.
А бои за Прагу продолжались. Теперь в них принимали
участие почти все соединения армии, в том числе танкисты
и артиллеристы. Сражаться приходилось за каждую ули-
цу, за каждый дом. Особенно яростные бои развернулись
на подступах к крепости.
Из форта, прикрытого противотанковыми надолбами,
по нашим наступавшим войскам вела интенсивный огонь
немецкая артиллерия. Фронтальная атака в этих условиях
не могла принести успеха. Танки гвардии младшего лей-
тенанта Николая Русакова и гвардии лейтенанта Дмитрия
Дуболазова в сопровождении пехоты двинулись в обход.
Но гитлеровцы предусмотрели такой маневр и располо-
жили здесь танковую засаду. Успех решила стремитель-
ность действий. Экипажи Русакова и Дуболазова напали
на вражеских танкистов раньше, чем те успели развер-
нуться для боя. В короткой схватке три «пантеры» были
уничтожены, и наши танки вместе со стрелками и авто-
матчиками приблизились к самому форту. Гитлеровцы
прошивали улицу многослойным огнем. Танкисты и на
этот раз выручили пехоту. Они выдвинулись на фланги
и стали из пушек бить по амбразурам. И хотя попасть
в узкие щели не удавалось, близкие разрывы снарядов
сделали свое дело. Ослепленные дымом и пылью, вра-
жеские пулеметчики не смогли вести прицельной стрель-
бы. Этим воспользовались наши стрелковые подразделе-
ния. Они обошли форт и атаковали засевший в нем гарни-
зон с тыла. А танки Русакова и Дуболазова устремились
дальше. Давя фашистов, они первыми пробились в район
переправы — к Висле. В течение дня два гвардейских
танковых экипажа уничтожили 7 танков и самоходок
противника, 2 артиллерийских орудия, подавили не-
сколько пулеметных точек и истребили по меньшей мере
полторы сотни гитлеровцев.
Сообщили мне и об успехах танкистов из части офице-
ра Деревянкина. На подступах к городу и в самой Праге
они подбили 13 «тигров» и «пантер», 2 вражеских броне-
транспортера, вывели из строя 29 артиллерийских орудий,
несколько минометных батарей, разбили более 25 авто-
машин.
307
И всюду первыми были коммунисты. Как бы ни скла-
дывалась обстановка, они находили возможность посто-
янно влиять на бойцов, поддерживать их высокий насту-
пательный дух.
Мне рассказали о коммунисте-агитаторе Дмитрии Ло-
патине. С группой бойцов он пробился к большому кир-
пичному зданию. Дальше пройти не удавалось. Из под-
вальных окон, превращенных в бойницы, гитлеровцы
поливали огнем всю улицу. Командир приказал бойцам
укрыться и связался с артиллеристами. Лопатину он при-
казал обойти солдат и предупредить: как только артилле-
ристы ударят по амбразурам — бросаться вперед. Агита-
тор под огнем подбирался к каждому бойцу, разъясняя
приказ. И добавлял: «Следи за мной и действуй, как я».
Под прикрытием артиллерийского огня Лопатин подо-
брался ко входу в подвал, метнул в полумрак одну за дру-
гой две лимонки. Его примеру последовали и другие бой-
цы. Подвал был быстро очищен от гитлеровцев. Теперь
предстояло выкурить фашистов с чердака — они засели
там с пулеметами. Лопатин подозвал рядового Гончарова:
«Попробуй достать пулеметчиков с чердака соседнего до-
ма, а мы отвлечем их внимание». Молодой боец блестяще
справился с задачей. Пока его товарищи вели перестрелку
с гитлеровцами внутри дома, он незаметно подобрался по-
чти вплотную к чердачному окну и очередями автомата
перебил фашистских пулеметчиков.
А бойцы уже передавали из рук в руки короткую
листовку, написанную агитатором Лопатиным. В ней рас-
сказывалось о рядовом Гончарове, его отваге и боевом
умении.
Агитатор политотдела армии майор Алексей Гречухин,
который во время наступления шел с одним из стрелковых
полков, в своем донесений сообщал о коммунисте старшем
сержанте Иване Белове, командире отделения автоматчи-
ков. Путь нашему наступающему подразделению прегра-
дили гитлеровцы, окопавшиеся на окраине города. Ко-
мандир роты вызвал Белова:
— Надо ударить по ним с тыла.
Старший сержант собрал своих автоматчиков.
— Задача трудная, ребята. Но все зависит от нас са-
мих. Если будем действовать аккуратно и дружно — вы-
полним. Главное — скрытность. Поступайте, как я.
Он пополз первым, плотно прижимаясь к земле, ис-
пользуя как прикрытие каждую складку местности. С та-
кой же ловкостью следовали за ним младший сержант
Марданов, рядовые Федоров, Пипко, Крот и другие. Как
308
ни трудно было, наши автоматчики перехитрили гитле-
ровцев, скрытно вышли к ним в тыл и нанесли внезапный
удар. В коротком бою они уничтожили два пулеметных
расчета, подняли панику, отвлекли на себя внимание гит-
леровцев. Воспользовавшись этим, в атаку ринулась вся
рота. А вслед за ней на плечах отступающих немцев два
наших батальона ворвались в город. Одним из первых
и тут оказалось отделение автоматчиков Ивана Белова.
Коммунист вдохновлял солдат личной отвагой и боевым
мастерством и пользовался любой возможностью, чтобы
ободрить людей словом, помочь советом.
В самый разгар боя был ранен командир взвода. Его
заменил старший сержант Белов. А вечером, несмотря на
усталость, он принял участие в выпуске боевого листка,
ознакомил солдат с очередной сводкой Совинформбюро,
по-дружески похвалил тех автоматчиков, которые особен-
но ловко и умело действовали в бою, посоветовал новичкам
равняться на них.
— Таких агитаторов, как старший сержант Белов,
много,-- сказал Гречухин.— Их можно встретить в каж-
дом подразделении. Мы все-таки еще мало занимаемся
ими. А не мешало бы посвятить низовым агитаторам спе-
циальные листовки. Не одну, а целую серию!
Так уже в ходе боев зародилась мысль о серии листо-
вок, в которых рассказывалось бы о работе ротного
и взводного актива в наступлении. Собственно, это не было
новшеством. Подобные листовки издавались и прежде, но
главное внимание в них обращалось на отвагу и боевое
мастерство передовых бойцов, а потом уже скороговоркой
упоминалось, что это не только умелый воин, но и актив-
ный агитатор. Теперь же мы решили как можно шире
раскрыть именно агитационную, политическую работу
ротных и взводных активистов.
Вскоре такие листовки появились. Их с интересом
встретили в подразделениях. Солдаты, сержанты и офи-
церы горячо обсуждали листовки, обменивались мнениями
о работе своих агитаторов, вносили конкретные предло-
жения, как улучшить агитационную работу в бою. Наибо-
лее удачные листовки обсуждались на партийных и ком-
сомольских собраниях. Такое обобщение опыта передовых
агитаторов позволило улучшить всю политико-воспита-
тельную работу. Заметно выросли и ряды наших акти-
вистов, их деятельность стала более целеустремленной.
В ходе наступления политотдел армии обратил внима-
ние командиров и политработников на необходимость ши-
рокой популяризации отличившихся солдат в динамике
309
боя. Командиры соединений и частей в пределах предо-
ставленных им прав награждали бойцов орденами и меда-
лями непосредственно на поле сражения. Я уже говорил,
как это поднимало боевой дух людей. Но иногда мы не
в полную силу использовали такой действенный метод
воспитания. Отличился солдат при выполнении боевого
задания — командир вручал ему орден или медаль, но
другие бойцы узнавали об этом уже после боя. Мы решили
исправить это. Политотдел армии потребовал от началь-
ников политотделов соединений сделать так, чтобы о каж-
дом случае награждения солдата, сержанта или офицера
на поле боя сразу узнавало все подразделение. У нас уже
имелись оправдавшие себя средства и формы для такой
информации (листки-молнии, передача сообщений по це-
пи, короткая беседа агитатора).
14 сентября войска армии на широком фронте вышли
к Висле. На следующий день все мы с волнением и ра-
достью читали приказ Верховного Главнокомандующего,
в котором сообщалось, что войска 1-го Белорусского
фронта в результате продолжительных упорных боев
овладели крепостью Прага — предместьем Варшавы
и важным опорным пунктом обороны немцев на восточном
берегу Вислы. В приказе перечислялись фамилии коман-
диров, чьи войска отличились в этих боях. Первыми зна-
чились фамилии генерал-лейтенанта Н. И. Гусева — на-
шего командарма и генерал-лейтенанта Зигмунда Бор-
линга — командующего 1-й армией Войска Польского. Это
была совместная победа советских и польских воинов.
Причем победа очень важная. В честь овладения кре-
постью Прага столица нашей Родины салютовала 14 сен-
тября двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот
двадцати четырех орудий.
Шестнадцать дивизий и полков 47-й армии получили
почетное наименование Пражских, двадцать девять сое-
динений и частей были награждены орденами.
В успех Пражской операции вместе с командирами
немало труда вложили политработники, партийные
и комсомольские организации. Это особо отметил коман-
дующий армией при подведении итогов боев.
Висла
После беседы с офицерами 76-й дивизии
мы с начподивом подполковником В. А. Долгополовым
и командиром дивизии полковником А. Н. Гервасиевым
310
пошли взглянуть на Вислу. Андрей Никитич Гервасиев
незадолго до Пражской операции сменил раненого пол-
ковника 3. П. Выдригана. Теперь Захарий Петрович Вы-
дриган уже вернулся из госпиталя и командовал
175-й Уральско-Ковельской дивизией.
По дороге разговор зашел о Варшаве, о том, что гитле-
ровцы будут за нее держаться изо всех сил. Не случайно
они называют Варшаву ключом к Берлину. Сколько уже
таких ключей мы брали с боем и сколько еще предстоит
взять!
— Помните, Виталий Арсентьевич,— говорил Герва-
сиев Долгополову,— вы читали мне стихи Казакевича, где
он назвал Ковель ключом к Варшаве. Но по пути нам
пришлось открывать вон сколько крепких замков, а Вар-
шава до сих пор не наша.
Я уже слышал об Эммануиле Казакевиче, начальнике
разведки дивизии, читал его стихи в дивизионной газете.
Хорошие стихи, по всему видно — поэт талантливый.
— Где сейчас Казакевич? Что-то я давно его не видел.
— В госпитале он. В одном из боев получил ранение...
— Может, забрать его в армейскую газету, если вер-
нется в дивизию?
— Не пойдет,— уверенно заявил Долгополов.— По-
любилась ему разведка, не хочет с ней расставаться. Да
и на месте он. Замечательный разведчик: умный, инициа-
тивный, отважный. А литературой, говорит, везде можно
заниматься. Как-то он дал мне почитать свою тетрадь. Там
у него стихи и короткие рассказы. А больше всего — за-
метки о людях дивизии, о разведчиках. После войны, го-
ворит, пригодится.
Читатель знает, конечно, как пригодились эти заметки
и все фронтовые впечатления Эммануилу Казакевичу,
впоследствии известному писателю.
Читая уже в мирное время его знаменитую повесть
«Звезда», я узнал людей, которые явились прототипами ее
героев. В образе Сербиченко отчетливо угадывался тог-
дашний командир дивизии 3. П. Выдриган, в образе Га-
лиева — начальник штаба Атаев. А в обаятельном образе
лейтенанта Травкина, как мне рассказали, автор вывел
своего друга, командира разведроты той же 76-й дивизии
Ткаченко. Разница только в одном: в книге герой-развед-
чик погибает, а Николай Кириллович Ткаченко прошел
всю войну и дожил до Победы. Черты многих знакомых
мне командиров и политработников-фронтовиков угады-
ваются также в персонажах романов Э. Казакевича «Вес-
311
на на Одере» и «Дом на площади». Большим знатоком
души солдата был этот талантливый писатель...
На берегу мы зашли в блиндаж, расположенный почти
у самого уреза воды. Несмотря на непрерывно моросящий
дождь, отсюда ясно были видны руины левобережной
части Варшавы. Города, в сущности, уже не существова-
ло — сплошные развалины. Сквозь пелену осенней измо-
роси они казались нагромождением скал. И над всем этим
страшным, мертвым хаосом царила кладбищенская тиши-
на. Фронт молчал. А редкие автоматные очереди мы давно
привыкли не замечать.
— Да, мало что осталось от Варшавы,— вздохнул
Долгополов.— А ведь, говорят, это был один из красивей-
ших городов Европы.
Варшавское восстание... Мы узнали о нем, когда наши
войска были еще далеко от польской столицы и не могли
оказать необходимую помощь восставшим. С самого нача-
ла было ясно, что восстание преждевременно.
Тысячи и тысячи варшавян взялись тогда за оружие.
Они сражались с исключительным мужеством, сражались
до конца. Откуда им было знать, что восстание — лишь
авантюра польской реакции, затеянная вопреки жизнен-
ным интересам народа. Руководители восстания думали не
о Польше, не об освобождении ее из-под ига захватчиков,
а о сохранении владычества польских капиталистов и по-
мещиков. Захват власти в Варшаве им нужен был для ук-
репления пошатнувшегося престижа лондонского прави-
тельства.
Но в Варшаве сражался народ, и советское командова-
ние пыталось помочь восставшим. Предпринимались по-
пытки форсировать Вислу и захватить плацдарм на ее ле-
вом берегу. Не удалось. Каждый из нас был готов сра-
жаться вместе с повстанцами на улицах многострадаль-
ного города. Но чтобы подготовить мощный удар через
Вислу, требовалось не только время, требовалась большая
концентрация войск и боевой техники: ведь на том берегу
враг имел внушительные силы.
И все же поиски возможностей для помощи повстанцам
продолжались. Начиная с 13 сентября, с момента уста-
новления связи с некоторыми повстанческими районами
города, наша фронтовая авиация произвела около пяти
тысяч самолето-вылетов — бомбила фашистские войска,
вела разведку в интересах повстанцев, сбрасывала им
оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты. По
312
скоплениям фашистских войск ежедневно вела интенсив-
ный огонь артиллерия 1-й армии Войска Польского,
с воздуха повстанцев прикрывала 24-я зенитно-артилле-
рийская дивизия РГК.
Однако организаторы восстания в лице реакционного
генерала графа Бур-Коморовского и его приспешников
открыто пренебрегли помощью советского командования
и Войска Польского. Убедившись в том, что затеянная ими
провокация не может достигнуть цели, что захватить
власть в Варшаве и передать ее лондонскому эмигрант-
скому правительству не удастся, они пошли на капитуля-
цию перед врагом.
Одним из последних очагов восстания был рабочий
район Варшавы — Жолибож. Хотя и на этом участке гит-
леровцы обладали огромным перевесом в силах, повстанцы
продолжали драться, надеясь в критический момент пе-
реправиться со своими семьями на восточный берег Вис-
лы. Командование 1-го Белорусского фронта и командо-
вание 1-й армии Войска Польского приняли все меры,
чтобы надежно прикрыть эту эвакуацию. Но руководители
Армии Крайовой больше всего боялись, что восставшие
могут соединиться с регулярной Польской армией, и сор-
вали эвакуацию. На восточный берег в ночь на 1 октября
переправились лишь 27 повстанцев, в том числе 7 офице-
ров. Переправа осуществлялась в полосе нашей армии.
Мне удалось поговорить с некоторыми польскими патрио-
тами, в частности с капитаном Эдвардом Гросликом —
начальником штаба частей Армии Людовой в Жолибоже.
Он с гневом говорил о предательстве генерала Бур-Комо-
ровского и его приближенных.
— Если бы не предатели, мы выиграли бы сражение.
Народ дрался поистине геройски.
Принимавший участие в разговоре генерал-майор
И. Н. Королев спросил капитана Эдварда Грослика, что
побудило его, человека уже немолодого (ему в ту пору
было 52 года), опытного специалиста-строителя, присое-
диниться к восставшим и даже возглавить их штаб. Капи-
тан с гордостью ответил:
— Я поляк. Как же я мог стоять в стороне от борьбы
против нашего общего врага — фашистов!
Так рассуждало большинство варшавян, взявшихся за
оружие, и мы прониклись еще большим уважением к этим
самоотверженным людям.
За преступные действия реакционеров поплатились
жизнью около 200 тысяч варшавян. Тогда эта мрачная
цифра еще не фигурировала в докладах и беседах — она
313
стала известна позже. Однако и без того все понимали, что
потери, понесенные варшавянами в дни восстания,
огромны.
Наши польские друзья — коммунисты, представители
Польского комитета национального освобождения, офи-
церы 1-й армии Войска Польского — помогли полякам
понять причины неудачи Варшавского восстания, рас-
крыли перед народом подлинное лицо польских буржуаз-
ных, реакционных партий и их эмигрантского правитель-
ства в Лондоне. Политическое банкротство этих сил ста-
новилось в глазах народа все более очевидным. Польские
трудящиеся сплачивались вокруг Польской рабочей пар-
тии, Крайовой Рады Народовой, Комитета национального
освобождения.
С польскими товарищами, в том числе с некоторыми
руководящими государственными деятелями, мы поддер-
живали постоянный контакт. Рука об руку с ними вели
разъяснительную работу в освобожденных селах и горо-
дах, решали вопросы восстановления разрушенного вой-
ной народного хозяйства страны.
Правобережная часть польской столицы жила еще под
артиллерийским обстрелом, не хватало продовольствия,
воды, топлива, электроэнергии, бездействовал транспорт,
не действовали промышленные предприятия. По существу,
все надо было возрождать заново. Но трудности не стра-
шили польских товарищей. Работали они неутомимо, их
начинания поддерживало все трудовое население города.
Польша была нашей союзницей в войне против немец-
кого фашизма. Мы, советские воины, считали своим ин-
тернациональным долгом помочь ее народу в возрождении
свободного и независимого польского государства. Дру-
жественные, сердечные отношения между населением
Польши и советскими воинами крепли день ото дня. Тем
самым закладывался надежный фундамент новых сов-
местных побед над врагом.
Достигнув Вислы в районе Праги и несколько севернее,
войска 47-й армии продолжали упорные наступательные
бои, несмотря на то что части и соединения были сильно
ослаблены предшествовавшими сражениями и до предела
утомлены. Приказ гласил: выйти на Вислу в районе Мод-
лин, Варшава. Местность там равнинная. Гитлеровцы
создали на этом участке мощные укрепления.
— У фашистов тут каждый бугорок пристрелян, каж-
дый кустик под огнем,— с досадой говорил мне замести-
314
тель командира по политчасти 277-го стрелкового полка
подполковник Н. С. Покровский, когда я во время боев
приехал в 175-ю стрелковую дивизию.— А у нас и людей,
и огневых средств осталось мало. Да и наступать прихо-
дится по песку — противнику видно все точно на ладони.
Против нашего полка обороняется штрафной пехотный
батальон гитлеровцев и почти целый полк дивизии «Гер-
ман Геринг». Отъявленные головорезы. Их приходится
выковыривать из каждой щели.
Присутствовавший при этом командир полка подпол-
ковник А. 3. Верин добавил:
— Наступать такими силами, как у нас, трудно. Ви-
дите,— развернул он карту,— огневые точки противника
расположены в три-четыре ряда. Впереди закопанные
в землю танки, удачно замаскированные, снаружи —
только башни и орудийные стволы. Дальше — большое
количество артиллерии на высотах западнее железной до-
роги. За рекой — тяжелая артиллерия, батарей пятнад-
цать-шестнадцать, не меньше. По переднему краю непре-
рывно кочуют самоходки и тяжелые танки. Наши артил-
лерия и авиация не смогли подавить эту мощную огневую
систему. Отсюда все последствия. Только стрелки подни-
мутся в атаку, как сразу попадают под уничтожающий
огонь.
Примерно так же обстояло дело и на участках других
соединений. Почти не продвигалась вперед из-за сильного
сопротивления врага действовавшая по соседству с нами
70-я армия.
Много лет спустя Маршал Советского Союза, предста-
витель Ставки Верховного Главнокомандования Георгий
Константинович Жуков, побывавший в дни наступления
47-й армии между Модлином и Варшавой, напишет в сво-
их воспоминаниях:
«Армия эта, наступавшая по равнинной местности,
несла большие потери и находилась в крайне переутом-
ленном и ослабленном состоянии. Не лучше обстояло дело
и в соседней 70-й армии, сражавшейся на участке Се-
роцк — Пултуск.
Мне была непонятна оперативная цель этого наступ-
ления, сильно изматывающего наши войска. К. К. Ро-
коссовский был со мной согласен, но Верховный требовал
выхода 47-й армии на Вислу на участке Модлин — Вар-
шава и расширения плацдармов на реке Нарев» *.
* Жуков Г. К. Воспоминания и размышления, т. 2. М., 1874,
с. 280.
315
От Г. К. Жукова мы узнали, что трудное положение,
сложившееся в районе боевых действий нашей армии, бы-
ло предметом обсуждения в Ставке. И, видимо, не случай-
но вскоре поступил приказ: наступление прекратить и за-
нять жесткую оборону.
Как только наступило затишье — оно было не только
желательным, но и необходимым в создавшейся обстанов-
ке,— Военный совет подвел итоги боев. Было отмечено:
если в Пражской операции дело шло в общем нормально,
то в наступлении на участке Модлин — Варшава не всегда
достаточно четко осуществлялось взаимодействие между
стрелковыми и артиллерийскими частями. Слабо велась
разведка. Когда сопротивление противника резко возросло,
отдельные наши командиры не проявили достаточной
твердости. Военный совет признал также, что в ряде слу-
чаев недостаточно целеустремленно велась партийно-по-
литическая работа, особенно в динамике боев.
Эти недостатки были рассмотрены на собраниях пар-
тийного актива. Намечались конкретные меры по устра-
нению недочетов. В войсках господствовало настроение:
приведем себя в порядок, отдохнем недельку — полторы
и примемся добивать врага, тем более что не так уж далеко
осталось до логова фашистского зверя — Берлина. Ис-
кушенные в тактике и стратегии генералы и старшие
офицеры рассуждали, естественно, по-иному, но и они
рассчитывали от силы на месячную, передышку, никак не
больше.
— Пополнимся, подучим пополнение, проведем необ-
ходимую перегруппировку и — за Вислу! Если месяц да-
дут на подготовку — это не так уж мало,— высказал
предположение командир 77-го стрелкового корпуса гене-
рал-майор Виктор Генрихович Позняк, к которому я за-
ехал по делам вскоре после перехода войск к обороне.
Мне тоже казалось, что месяца на подготовку к новому
наступлению вполне достаточно. И мы торопились с неот-
ложными делами. В партийно-политической работе такой
первостепенной задачей было восстановление поредевших
в боях партийных организаций. Потери в партийных рядах
были немалыми. Например, в 277-м стрелковом полку
175-й Уральско-Ковельской дивизии, действовавшей на
участке Модлин — Варшава, из шестнадцати ротных
и батарейных парторганизаций сохранилось только семь,
да 41 в тех оставалось всего по три-четыре члена партии.
При всем желании мы не могли избежать этого,—
объяснил мне парторг полка майор В. В. Ефремов, когда
316
я в разгар трудного сражения на подступах к Висле при-
езжал в эту часть.
Собственно, объяснений и не требовалось. Коммунисты,
как всегда, в боях были первыми, дрались на самых опас-
ных участках, вдохновляли людей своим личным приме-
ром. Избежать потерь было просто невозможно.
В ротах и батареях не хватало опытных партийных
организаторов. В ряде подразделений в период наступле-
ния они менялись по три-четыре раза. На место выбывших
из строя опытных товарищей приходили молодые, мало
подготовленные коммунисты. Резерв ротных парторгов
при политотделах корпусов и дивизий иссяк. Поредел
и резерв политотдела армии.
Снова пересматриваем состав тыловых парторганиза-
ций, всех, кого можно, направляем оттуда в стрелковые
подразделения. Возобновляем занятия в дивизионных
школах партийного актива и в политшколах для молодых
коммунистов в полках и батальонах, всемерно активизи-
руем работу по подготовке парторгов рот в запасном ар-
мейском полку и при политотделах дивизий. Для органи-
зации этого дела в войска выехали почти все работники
политотдела армии.
Усиливаем отбор в партию наиболее достойных това-
рищей, отличившихся в последних боях. Разумеется, эту
работу надо было вести очень вдумчиво. К сожалению, кое-
где об этом забывали. Огульный подход к столь важному
делу строго осудило Главное политическое управление
Красной Армии в своей директиве № 012 от 14 октября
1944 года «О крупных недостатках по приему в члены
и кандидаты партии». В ней напоминалось ленинское по-
ложение о том, что решающее условие крепости и боеспо-
собности партии — забота об улучшении качественного
состава ее рядов. Отмечалось, что партийные организации
и политорганы не всегда соблюдают это требование и
в погоне за количеством нередко нарушают принцип
строго индивидуального отбора в партию. Осуждая такую
порочную практику, Главное политическое управление
в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) сосредоточивало
внимание партийных организаций на идейно-полити-
ческом воспитании людей, на отборе в партию действи-
тельно достойных.
Недостатки, о которых говорилось в директиве Глав-
ного политического управления, допускались и у нас.
Проверка показала, что в ряде парторганизаций без до-
статочной требовательности оценивались боевые и поли-
тические качества людей, изъявивших желание вступить
317
в партию. Грешили этим и некоторые партийные комиссии
соединений.
Начальник политуправления фронта генерал-лейте-
нант С. Ф. Галаджев в разговоре по телефону предупре-
дил меня:
— Речь идет не просто об исправлении допущенных
ошибок, а о генеральном требовании, направленном па
дальнейшее укрепление партийных рядов, на всемерное по-
вышение политической и боевой активности каждой парт-
организации. Надо, чтобы к участию в этой работе были
привлечены все без исключения коммунисты, и прежде
всего командиры, политработники, партийный актив.
В соединениях состоялись собрания партийного актива.
Парторги полков, батальонов, рот, секретари дивизионных
партийных комиссий, политработники частей получили
исчерпывающий инструктаж на семинарах. Работники
отделения пропаганды и агитации политотдела армии вы-
ступили в войсках с лекциями о ленинских принципах
индивидуального отбора в партию и идейной закалки
коммунистов.
Армейская газета «Фронтовик» стала регулярно пуб-
ликовать материалы по вопросам партийной жизни и пар-
тийного строительства, решительно критиковать случаи
нарушения партийного Устава. На страницах армейской
и дивизионных газет печатались консультации о том, ка-
кой должна быть партийная рекомендация, каким требо-
ваниям должна отвечать боевая характеристика на всту-
пающего в ВКП(б), что значит всестороннее обсуждение
деловых и политических качеств вступающего в партию,
кто и почему принимается в ряды ВКП(б) на льготных
условиях и т. п. В печатной и устной пропаганде уделя-
лось большое внимание вопросам идейно-политической
закалки молодых коммунистов. Занятия с вновь вступив-
шими в партию, как правило, проводились хорошо подго-
товленными в теоретическом отношении командирами
и партийно-политическими работниками.
Все это сыграло положительную роль. Хотя на первых
порах рост партийных организаций несколько замедлился
(некоторые парторги, секретари партийных комиссий
и даже начальники политорганов, как это бывает иногда на
крутых поворотах, шарахнулись в противоположную сто-
рону и стали было искусственно сдерживать прием в пар-
тию), но вскоре все наладилось, вошло в норму. В ряды
партии принимались действительно самые передовые, са-
мые лучшие воины.
318
Следует, кстати, заметить, что некоторое снижение
роста партийных рядов в ноябре и даже в декабре не по-
мешало нам укрепить ротные и батарейные партийные
организации. В абсолютном большинстве рот и батарей
удалось восстановить или создать заново полноправные
парторганизации, значительно улучшить идейно-полити-
ческое воспитание молодых коммунистов. Из числа пар-
тийных активистов был создан необходимый резерв пар-
торгов рот (батарей) и их заместителей. В одном только
217-м армейском запасном полку специальную подготовку
по учебной программе Главного политического управления
прошли более сорока будущих партийных организаторов.
С лекциями по вопросам революционной теории, с докла-
дами о практике партийной работы перед ними часто вы-
ступали офицеры политотдела армии, руководящие ра-
ботники штаба армии.
Само собой разумеется, это было лишь частью той ра-
боты, которую вели политорганы и партийные организа-
ции армии в преддверии новых наступательных боев.
В войсках дни и ночи шли учебные занятия. Части
и подразделения, не жалея сил, отрабатывали приемы
штурма вражеских укреплений, готовили к боям новое
пополнение.
В середине ноября в нашей армии снова побывал Мар-
шал Советского Союза Г. К. Жуков, теперь уже как ко-
мандующий 1-м Белорусским фронтом. Приехал он вместе
с вновь назначенным командармом генерал-майором
Францем Иосифовичем Перхоровичем. Представив его
нам, маршал сразу уехал.
В тот же день мы тепло распрощались с Николаем
Ивановичем Гусевым, выехавшим к новому месту служ-
бы — в 48-ю армию.
Вечером состоялось заседание Военного совета. Новый
командующий армией коротко рассказал о себе. В Красной
Армии служит двадцать шесть лет, член партии, на фрон-
те — с начала войны: командовал полком, дивизией, кор-
пусом. Потом командарм сразу перешел к делам, указал,
что необходимо предпринять для ускорения подготовки
войск к боям, на что следует обратить особое внимание при
сколачивании соединений и частей, при работе с новым
пополнением.
Срок начала наступления пока не известен, но приказ
может поступить в любой момент. Необходимо поэтому,
чтобы войска были в постоянной боевой готовности. По
319
некоторым сведениям, готовится удар огромной мощи, на
широком фронте. Где, когда, какими силами — это будет
известно позже. Командующий потребовал усилить раз-
ведку. Она должна вестись непрерывно. Очень важно во-
время подмечать каждое изменение в стане врага, посто-
янно следить за передвижениями его войск.
В заключение генерал-майор Ф. И. Перхорович озна-
комил участников заседания с последними данными о по-
ложении в фашистской Германии. Особый интерес, пожа-
луй, представляло то, что гитлеровское правительство
спешно формирует фольксштурм. В него мобилизуют юн-
цов и стариков, ранее не подлежавших призыву. Соедине-
ния и части фольксштурма передаются под командование
самого Гиммлера и должны служить резервной армией
фашистского вермахта. По мнению нашего командующего,
не исключалась возможность, что немецко-фашистские
генералы попытаются использовать некоторые части
фольксштурма и для удержания левобережного района
Варшавы. Отсюда командарм делал вывод о необходимости
усилить идеологическое воздействие на противника. Среди
насильно мобилизованных фольксштурмовцев наверняка
найдутся благоразумные, которые предпочтут плен гибели.
Настроение немцев действительно менялось. Пленные,
которых время от времени захватывали наши разведгруп-
пы, на допросах дружно восклицали: «Гитлер капут!»
Правда, добровольных перебежчиков было пока немного.
Но работники отделения по разложению войск противника
продолжали свое дело. С помощью мощных громкогово-
рителей они разъясняли находившимся на левом берегу
Вислы немецким солдатам и офицерам бессмысленность
дальнейшего сопротивления, призывали добровольно пе-
реходить на сторону Красной Армии.
Запомнилась ночь перед рождеством. Как всегда, перед
отъездом на передовую работники 7-го отделения зашли ко
мне. План передачи был обычным: популярная немецкая
песенка, обращение к солдатам на немецком языке, разъ-
яснение советского законодательства об обращении
с пленными. Лейтенант Конрад Вольф предложил:
— Давайте прокрутим им рождественскую песенку
«Тихая ночь, святая ночь».
— Неудобно, это смахивает на молитву...
— Вот и хорошо. Я уверен, что до тех пор, пока будет
звучать эта песня, немцы не сделают ни одного выстрела.
А пока они опомнятся, мы успеем прочитать текст.
— Ну что ж, товарищ Вольф, вам, немцу, лучше знать,
какие песни любят немцы слушать в сочельник.
320
Я не оговорился, назвав лейтенанта Конрада Вольфа
немцем. Он действительно самый настоящий немец, хотя
уже давно не бывал в Германии. Ему девятнадцать лет.
Среди работников политотдела Вольф всех моложе, хотя по
стажу политотдельской службы не новичок — уже без
малого два года трудится в нашем коллективе. Все мы от-
носимся к нему с уважением и, я бы даже сказал, с неко-
торой долей нежности.
К тому времени у нас в войсках было уже немало нем-
цев-антифашистов, добровольно перешедших к нам из
гитлеровской армии. Они активно помогали советским
офицерам вести работу по разложению немецких войск,
принимали участие в разведке. Но немец-политработ-
ник — такое встречалось не часто.
Отец Конрада — Фридрих Вольф, известный немецкий
писатель-коммунист, непримиримый борец против фа-
шизма, еще в тридцатые годы, вскоре после прихода Гит-
лера к власти, вынужден был вместе с семьей эмигриро-
вать из Германии в Советский Союз. Так Кони стал моск-
вичом, учеником 110-й московской школы Краснопрес-
ненского района, а его старший брат Маркус — сотрудни-
ком Всесоюзного радиокомитета (он работал в редакции,
которая готовила и вела передачи на Германию).
Когда началась война, отец Конрада сразу отправился
на фронт, чтобы вместе с советскими воинами бороться
против немецко-фашистских захватчиков. Осенью сорок
второго года добровольцем вступил в Красную Армию
в качестве переводчика-литератора и его семнадцатилет-
ний сын Конрад.
К нам в политотдел армии он приехал в первых числах
января сорок третьего года. Было это на Северном Кавка-
зе, в Кабардинке, где в ту трудную пору размещался ар-
мейский штаб. Начальник 7-го отделения Кокушкин при-
вел ко мне совсем еще мальчишку, подростка, представил:
наш новый работник. Я долго беседовал с Конрадом, рас-
спрашивал об отце, брате, об учебе в школе. Интересовал-
ся, почему он решил оставить школу и пойти на фронт.
— Школу можно окончить и после войны,— с досто-
инством ответил юноша.— А сейчас, когда идет война, са-
мая важная школа — борьба с фашизмом.
Кони, как мы все его звали, прижился у нас. Участво-
вал в качестве переводчика в допросах пленных, охотно
выезжал вместе с офицерами на передний край, где —
часто под обстрелом врага — выступал перед микрофоном
громкоговорящей установки, призывая немецких солдат
переходить на сторону Красной Армии, чтобы сохранить
11 М. X. Калашник
321
свою жизнь и перестать быть игрушкой в руках клики
Гитлера.
В мае сорок третьего года Кони стал комсомольцем.
Месяц спустя Военный совет армии присвоил ему первое
офицерское звание — младший лейтенант. Летом сорок
четвертого он был произведен в лейтенанты, а закончил
войну старшим лейтенантом, кавалером ордена Красной
Звезды и нескольких медалей.
В составе нашей армии Конрад Вольф прошел боевой
путь от предгорий Кавказа до Берлина. На фронте возму-
жал, стал зрелым офицером-политработником. По моей
рекомендации в конце апреля сорок пятого года его на-
значили военным комендантом города Бернау.
После войны я не порывал связи с Кони Вольфом. В ту
пору он учился на режиссерском факультете ВГИКа
в Москве. При встречах мы вспоминали о войне, об общих
друзьях, о планах на будущее.
— Закончу ВГИК, стану режиссером, постараюсь де-
лать такие фильмы, которые будут предостерегать мир
от повторения трагедии второй мировой войны. Это —
моя заветная мечта,— говорил он.
И ныне Конрад Вольф, один из крупнейших немецких
кинорежиссеров, лауреат Национальной премии, прези-
дент Академии искусств ГДР, успешно осуществляет свою
мечту. Поставленные им на студии «ДЕФА» умные, пол-
ные жизненной правды фильмы «Любовь и долг», «Лес-
си», «Звезда», «Расколотое небо», «Профессор Мамлок»,
«Мне было девятнадцать» наполнены зрелыми мыслями
талантливого художника о жестокой и подлой природе
фашизма, зовут людей к окончательному искоренению зла,
посеянного Гитлером и его кровавой сворой. Имя Конрада
Вольфа теперь широко известно далеко за пределами
Германской Демократической Республики.
Но я забежал вперед. Вернемся к сочельнику 1944 года.
Пока звучала торжественно-спокойная музыка, левый бе-
рег Вислы молчал. Ни одного выстрела. Казалось, ночь
и впрямь будет тихой. Однако когда капитан В. С. Галл
и лейтенант Вольф, сменяя друг друга у микрофона, стали
призывать немецких солдат переходить на сторону Крас-
ной Армии, начался сущий ад. На наш берег обрушились
сотни мин и снарядов.
— Не переждать ли нам часок, Кони? — спросил ка-
питан Вольфа.
— Да, тех, что на западном берегу, даже рождествен-
ской песней не проймешь,— печально согласился Кони
322
и вдруг схватил бинокль: на заснеженном льду Вислы по-
казалась темная точка.
Гитлеровцы открыли яростный огонь вдоль реки —
стреляли по перебежчику. А он/ петляя по снегу, падая,
вновь поднимаясь, двигался вперед и наконец выбрался на
наш берег. Это оказался штурмманн СС (чин, соответству-
ющий воинскому званию «ефрейтор»). Галл и Вольф
встретили его, дали отдышаться, потом попросили высту-
пить перед микрофоном и сказать несколько слов друзьям
по роте. Немец охотно согласился. Назвав по имени не-
скольких однополчан, он сказал им:
— Не верьте командиру роты. Русские не расстрели-
вают пленных. Переходите в плен, следуйте моему
примеру!
Через несколько минут на льду реки показалась еще
одна темная точка. Второму перебежчику пришлось из-за
обстрела несколько отклониться, и он вышел в располо-
жение соседей — в полосе 1-й армии Войска Польского.
По нашей просьбе польские друзья охотно передали его
нам. Он оказался тоже штурмманном — из той же роты.
Оба немца с готовностью отвечали на наши вопросы. От
них мы узнали важные подробности о жизни и настрое-
ниях немецких солдат. По словам перебежчиков, недо-
вольство войной коснулось даже таких привилегирован-
ных фашистских войск, как части СС.
Наше идеологическое воздействие на войска против-
ника постепенно стало приносить все более ощутимые ре-
зультаты. Во многих радиопередачах для немецких солдат
принимали участие доверенные лица Национального ко-
митета «Свободная Германия», созданного на территории
нашей страны по инициативе немецких коммунистов-ан-
тифашистов. На левый берег Вислы регулярно забрасы-
вались листовки-обращения, написанные самими немца-
ми — перебежчиками и военнопленными.
Наступил январь сорок пятого года. По всему чувство-
валось — вот-вот начнутся новые жаркие бои. Правда,
в нашей полосе больших перемен пока не происходило,
если не считать перегруппировки ряда соединений — не-
значительного сдвига их на север от Варшавы. В состав
армии влилось несколько новых частей обеспечения.
Главные силы фронта, как было уже известно, сосре-
доточивались южнее Варшавы. Там по ночам подтягива-
лись к переправам через Вислу танковые армии и корпуса,
артиллерийские, кавалерийские и другие соединения. На
11 *
323
магнушевский и пулавский плацдармы скрытно от про-
тивника одна за другой переправлялись дивизии первого
эшелона, занимали позиции и тщательно маскировались
артиллерийские, танковые, минометные соединения
и части.
Плотность боевых порядков нарастала день ото дня.
Какой она была к началу наступления на одном только
магнущевском плацдарме, можно представить по цифрам,
которые позже назвал член Военного совета 1-го Белорус-
ского фронта генерал-лейтенант Константин Федорович
Телегин. Площадь плацдарма составляла около 240 квад-
ратных километров. На этот сравнительно небольшой
клочок зависленской земли были стянуты войска общей
численностью 400 тысяч человек, более 8700 орудий и ми-
нометов, 1700 танков и сгмоходных орудий. В оврагах,
балках и перелесках замаскировались тысячи тягачей, ав-
томашин, повозок с боевым имуществом, боеприпасами
и продовольствием. И что самое важное — все это гигант-
ское скопление войск и техники противник не смог обна-
ружить до самого начала наступления: это был результат
высокой организованности и дисциплины, результат тща-
тельной маскировки наших частей от воздушной и назем-
ной разведки гитлеровцев.
Такое же огромное по масштабам накопление войск
происходило во всей многокилометровой полосе будущего
наступления, в котором должны были участвовать не-
сколько фронтов. Мы, разумеется, знали о сосредоточении
войск лишь в общих чертах. Подробности стали известны
позже.
Командующий армией еще в начале января поставил
перед политорганами задачу: всю партийно-политическую
работу подчинить подготовке к наступательным боевым
действиям.
— Надо, чтобы каждый солдат, каждый офицер был
морально готов к большому наступлению,— сказал он.—
Мобилизуйте на решение этой задачи весь партийно-по-
литический аппарат армии.
Несколько дней спустя к нам ненадолго заехал член
Военного совета фронта генерал Константин Федорович
Телегин. Он расспросил, что сделано и делается к пред-
стоящему наступлению. Не вдаваясь в детали, пояснил,
что, хотя фронт будет наносить удар главными своими
силами южнее Варшавы, с магнушевского плацдарма, это
нисколько не снижает роли войск 47-й армии в прорыве
немецкой обороны, в развитии успеха и особенно —
в освобождении левобережной части Варшавы.
324
— Необходимо как можно убедительнее разъяснить
войскам, что их участие в освобождении столицы дру-
жественной Польши — почетная и ответственная мис-
сия,— подчеркнул член Военного совета фронта в корот-
ком выступлении перед офицерами политотдела армии.—
Обеспечить высокую боевую активность всего личного
состава, добиваться в ходе наступательных действий
стремительного продвижения вперед — такой должна быть
главная цель всей политико-воспитательной работы.
Вскоре штабом армии был получен боевой приказ,
а вместе с ним подписанное Маршалом Советского Союза
Г. К. Жуковым и генерал-лейтенантом К. Ф. Телегиным
обращение Военного совета фронта к войскам. В нем
разъяснялись цель и военно-политическое значение пред-
стоящей операции, определялись основные условия ее ус-
пешного проведения. Военный совет фронта призывал
личный состав войск с честью выполнить боевой приказ,
проявлять инициативу, дерзость и смелость в наступа-
тельных боях.
В обращении напоминалось о том, что целью предсто-
ящего наступления является окончательное освобождение
многострадальной Польши от немецко-фашистской тира-
нии, что плечом к плечу с войсками Красной Армии за
честь и свободу своей горячо любимой родины будут, как
и прежде, мужественно сражаться польские воины, в том
числе вновь сформированные соединения Войска Поль-
ского...
У нас к тому времени уже многое было сделано. Во
всех дивизиях состоялись совещания командиров полков
и их заместителей по политчасти, на которых обсуждались
вопросы политического обеспечения будущего наступле-
ния. При политотделах были проведены по тому же во-
просу сборы командиров рот, взводов и отдельно — офи-
церов-артиллеристов. Прошли слеты бронебойщиков, ар-
тиллеристов — истребителей танков, саперов. Собирали
мы также санитаров и носильщиков.
Политотделы дивизий заблаговременно проинструкти-
ровали партийный актив. Со всеми категориями политра-
ботников, парторгов и комсоргов были проведены трех-
дневные семинары по практике партполитработы в на-
ступлении.
С большим успехом прошли встречи боевого содру-
жества — артиллеристов со стрелками, стрелков с тан-
кистами и самоходчиками. Отчеты о таких встречах, где
обсуждались вопросы взаимодействия в наступательных
боях, печатались в дивизионных и армейской газетах. Так,
325
армейская газета «Фронтовик» посвятила целую полосу
встрече самоходчиков дивизиона капитана Воронина
с личным составом стрелковых подразделений. Самоход-
чики рассказали, какой помощи ждут от пехоты в насту-
пательном бою. Стрелки в свою очередь предъявили ряд
требований к самоходчикам-артиллеристам.
Политуправление фронта издало серию листовок-па-
мяток о том, как воины различных специальностей дол-
жны действовать в наступлении. Эти памятки оказались
хорошим подспорьем для командиров подразделений,
ротных и взводных агитаторов. Разъясняя солдатам реко-
мендации, содержавшиеся в памятках, офицеры практи-
чески показывали подчиненным наиболее оправдавшие
себя приемы действий в бою. Например, командир сапер-
ного взвода старший лейтенант Антропов (260-я стрелко-
вая дивизия) провел с солдатами на основе листовки-па-
мятки ряд занятий по разминированию заграждений
и обезвреживанию немецких мин. Каждый солдат взвода
по нескольку раз повторил показанные командиром при-
емы. Такой метод вполне оправдал себя. Во время наступ-
ления взвод Антропова обезвредил сотни вражеских мин,
не допустив при этом ни одного несчастного случая.
С получением боевого приказа и обращения Военного
совета фронта работа политотдела обрела еще более конк-
ретные формы.
Поскольку листовки с текстом обращения были полу-
чены всего за сутки до начала Висло-Одерской операции,
требовалось быстро доставить их непосредственно в части.
Это было возложено на офицеров политотдела. Получив
инструктаж, товарищи срочно выехали в войска. На рас-
свете 14 января, незадолго до начала артиллерийской
подготовки, все солдаты были ознакомлены с обращением
Военного совета фронта.
Весть о новом мощном наступлении на врага окрылила
воинов. Каждый с нетерпением ждал сигнала атаки. Пла-
ном операции, однако, предусматривалось, что войска на-
шей армии должны вступить в бой и форсировать Вислу
лишь после того, как обозначится успех на направлении
главного удара, который наносили по вражеской обороне
с магнушевского плацдарма 5-я ударная, 61-я и 8-я гвар-
дейская общевойсковые армии, и когда там будут введены
в прорыв соединения 1-й и 2-й гвардейских танковых ар-
мий. Не исключалось, что ледяной покров Вислы не очень
прочен даже в середине зимы и это может затруднить на-
ши действия.
326
Сутки отсрочки на фронте — срок немалый. Мы по-
старались как можно эффективнее использовать это время.
Дел, как всегда, оказалось много. Надо было проверить,
все ли готово к эвакуации и размещению раненых, побы-
вать в тыловых частях, на месте убедиться, как они нала-
дили подвоз боеприпасов, продовольствия, горячей пищи.
Между тем бои начались и у нас. Планом операции
предусматривалось провести в нашей полосе разведку
боем, которая по времени приурочивалась к началу на-
ступления ударной группировки фронта с магнушевского
плацдарма. Задача — дезориентировать врага, а заодно
прощупать его силы, захватить пленных. Разведка прошла
успешно. Так называемый модлинский узел, на который
гитлеровцы возлагали большие надежды, судя по всему,
стал уже не таким крепким, каким был в октябре минув-
шего года. Наши передовые батальоны сумели почти на
километр продвинуться в глубь вражеской обороны и за-
хватить несколько десятков пленных. Мне, естественно,
очень хотелось встретиться с участниками боя, выяснить
кое-какие подробности.
Договариваюсь со своим заместителем полковником
Ф. А. Клековкиным: он выезжает в тылы армии, а я
в 129-й стрелковый корпус.
Мы беседовали с начальником политотдела полковни-
ком Р. А. Фоминым, когда меня вызвали к телефону.
Звонил генерал-майор Ф. И. Перхорович. Поинтересо-
вавшись, чем я занят, командарм со свойственной ему ка-
тегоричностью предложил использовать оставшееся до
начала атаки время для работы в штурмовых батальонах,
ротах и группах.
— От действий этих подразделений зависит очень
многое,— сказал он. — Пока есть время и возможность,
надо еще раз напомнить бойцам и командирам о взаимо-
действии в бою, о решительности в атаке, о стремитель-
ности при ликвидации укрепленных огневых точек про-
тивника. Постарайтесь привлечь к этому делу старших
командиров, начальников политорганов и их заместителей.
Пусть они лично поговорят с командирами и бойцами
штурмовых подразделений. В случае необходимости про-
ведите накоротке совещание с командирами соединений
и начальниками политотделов дивизий, сообщите им мое
требование. Организуйте силами политработников по-
вторную проверку обеспеченности штурмовых батальонов
всем необходимым для боя.
Мы уже занимались штурмовыми батальонами. Я
с работниками ПОарма побывал во многих из них. Но те-
327
перь проверяем еще и еще раз, все ли сделано. А в частях
с подъемом проходят предбоевые митинги — торжествен-
ные, с выносом боевого Знамени. На моих глазах командир
1283-го стрелкового полка полковник Казьков пронес раз-
вернутое Знамя по траншеям штурмового батальона.
Пройдет немного времени, и тысячи, десятки тысяч
солдат, сержантов, офицеров, взламывая оборону врага,
делом докажут неколебимую верность тому, в чем клялись
перед боем, верность воинскому долгу, присяге, партии,
народу, Родине. И это будет еще одним подтверждением не
только высокой боевой выучки, но и действенности пар-
тийно-политической, воспитательной работы, торжеством
живого слова большевистской правды.
Начало артподготовки застало меня на командном
пункте 77-го стрелкового корпуса. Ровно в 9.30 на вра-
жеские позиции обрушилась огненная буря. В течение
пятидесяти пяти минут промерзшую землю перепахивали
тысячи снарядов и мин, а завершающим аккордом явились
залпы знаменитых «катюш». В стереотрубу отчетливо
было видно, как вместе с комьями земли, окутанные ды-
мом, взлетали вверх перекрытия блиндажей, установлен-
ные на переднем крае пушки и пулеметы, не успевшие
отойти в тыл автомашины и тягачи.
Самый строгий судья артиллеристов — пехота под-
твердила: хорошо поработали боевые друзья.
— Здорово действуют. Прекрасная слаженность,—
сказал в самый разгар артиллерийской подготовки коман-
дир 77-го стрелкового корпуса, видавший виды генерал-
майор Виктор Генрихович Позняк.— После такой трам-
бовки не много уцелеет фашистских огневых точек.
Это было утром. А вечером, по возвращении в полит-
отдел армии, я прочитал сообщение инспекторов и инст-
рукторов ПОарма и узнал мнение об артподготовке неко-
торых рядовых участников наступления.
Вот что сказал командир отделения 487-го стрелкового
полка 143-й дивизии сержант П. С. Железняк, который
первым ворвался после артподготовки во вражеские
траншеи:
— Артиллеристы поработали неплохо, потому и нам,
стрелкам, было легче атаковать врага. Гитлеровцы были
так ошарашены ударом нашей артиллерии, что не пришли
в себя, даже когда мы уже добили их.
Красноармеец Никита Тимощук из 635-го стрелкового
полка той же дивизии был еще более краток:
— Спасибо артиллеристам! Их меткий огонь расчистил
нам путь.
328
Как только огонь артиллерии был перенесен в глубь
немецкой обороны, наши стрелковые части и подразделе-
ния дружно ринулись в атаку. События развивались стре-
мительно. Прорвав оборону врага сначала на участке всего
в 5 километров, части и соединения армии к исходу дня
расширили прорыв до 15 километров по фронту и продви-
нулись до 12 километров в глубину. На следующий день
наступление продолжалось в еще более высоком темпе.
Утром пехота вместе с артиллерийскими полками сопро-
вождения форсировала Вислу, подошла к Варшаве с
севера и, наращивая атаки, обошла город. Наши танки,
описав дугу, выдвинулись в тыл варшавской группировки
противника. В том же направлении успешно продвигалась
вперед 2-я пехотная дивизия Войска Польского под ко-
мандованием генерал-майора И. Радкевича. Одновременно
другие части 1-й польской армии, которой теперь коман-
довал генерал Станислав Поплавский, форсировали Вислу
и завязали бои в западной части польской столицы. Опа-
саясь очередного котла, немецко-фашистские войска стали
быстро отходить. 17 января столица Польши была полно-
стью очищена от гитлеровцев. Мастерски проведенный
короткий удар из междуречья слился с ударом, нанесен-
ным на главном направлении. С этого часа весь фронт вы-
ровнялся в одну линию наступления.
Не следует, однако, думать, что операция была легкой.
Выше я уже писал о том, какое огромное значение прида-
вало удержанию Варшавы немецко-фашистское командо-
вание. Город был прикрыт системой мощных укреплений,
сооруженных еще много лет назад и значительно усилен-
ных немцами после поражения под Сталинградом и
в Курской битве. Недостаточно прочный лед на Висле был
взломан артиллерией и бомбежками с воздуха. Западный
берег реки имел глубоко эшелонированную оборону. Что-
бы преодолеть все эти препятствия, требовалось величай-
шее мужество. И воины армии — от рядового бойца до ге-
нерала — проявили его во всем величии.
Достаточно сказать, что за храбрость и отвагу, прояв-
ленные в боях с 15 по 18 января, более тысячи солдат,
сержантов и офицеров были награждены орденами и ме-
далями непосредственно на поле боя, а многие особо от-
личившиеся заслужили звание Героя Советского Союза.
Как всегда, первыми поднимались в атаку коммунисты
и комсомольцы. Они показывали пример беззаветного ге-
роизма. Их влияние, организующая сила в бою чувствова-
лись на каждом шагу.
329
Рано утром перед наступлением наиболее опытным,
закаленным в боях коммунистам и комсомольцам были
вручены красные флаги, которые они должны были во-
друзить на первых отвоеванных у врага рубежах. Получил
такой флаг и комсомолец Василий Яковлев.
Когда закончилась артподготовка и батальон поднялся
в атаку, в числе первых к позициям врага ринулся комсо-
молец Яковлев. Однако батальон, не достигнув первой ли-
нии окопов противника, вынужден был залечь под пуле-
метным и артиллерийским огнем. Особенно досаждал на-
шим воинам станковый пулемет, находившийся в хорошо
замаскированном доте. Василий Яковлев попросил у ко-
мандира разрешения попытаться уничтожить пулемет.
Прижимаясь к земле, лавируя между разрывами снарядов
и мин, Василий пополз к пулеметному гнезду, метнул
гранату, но неудачно: пулемет продолжал стрелять. Тогда,
поднявшись во весь рост, с возгласом «За Родину!» ком-
сомолец бросился на амбразуру дота и закрыл ее своим
телом.
Батальон поднялся, рванулся вперед, смял врага
и вскоре вышел на третий оборонительный рубеж. Не-
сколько бойцов задержались у дота, где совершил свой
подвиг комсомолец Василий Яковлев. Изрешеченное пу-
лями тело героя плотно закрывало амбразуру. Мертвая
рука все еще сжимала древко красного флага...
Такой ценой добывался успех. Он складывался из
множества подвигов. Приведу лишь те, что сохранились
в памяти.
Продвижению стрелкового взвода лейтенанта Новикова
мешал пулемет, установленный на чердаке кирпичного
дома.
— Разрешите снять? — обратился к командиру взвода
рядовой Иван Маткаш.
Получив согласие офицера, он, прижимаясь к промерз-
шей земле, пополз вперед. Вражеский огонь не давал
поднять головы. Но все же солдат выбрал удобную пози-
цию и очередями ручного пулемета прошил тесовую стену
чердака. Вражеская огневая точка смолкла. Тем временем
сержант Иван Десяткин подобрался к соседнему дому, от-
куда стреляли немецкие автоматчики. У самой цели сер-
жанта ранило в обе руки, но, превозмогая боль, он все же
бросил две гранаты в окно. Взвод получил возможность
продвинуться вперед.
Сразу же в ходе боя по заданию командира роты по
цепи была передана рукописная листовка-молния о по-
двиге двух Иванов — Маткаша и Десяткина.
330
«Сегодня в бою отличились сержант Десяткин и крас-
ноармеец Маткаш. За отвагу и мужество они представлены
к награждению орденом Славы.
Боец, равняйся на передовых! Сильнее натиск, и ты
победишь!»
Так еще до окончания боя все воины роты узнали
о мужестве и воинском мастерстве сержанта Десяткина
и рядового Маткаша. Нескольким бойцам-молдаванам, не
умевшим читать по-русски, содержание листовки разъяс-
нил на молдавском языке агитатор Суржиков.
Воодушевленные примером храбрости и отваги своих
товарищей, стрелки и автоматчики взвода лейтенанта Но-
викова уничтожили в тот день до двух десятков гитлеров-
цев и несколько вражеских огневых точек.
Вечером командиры и политработники подводили ито-
ги боевого дня, называли имена отличившихся за день
солдат, сержантов и офицеров, рассказывали о их боевом
мастерстве. Лучшим посвящались заметки в боевых
листках.
В первом батальоне 1319-го стрелкового полка
185-й дивизии при форсировании Вислы отличился пар-
торг роты сержант Тимченко. В выпущенном в тот же ве-
чер ротном боевом листке о подвиге сержанта сообщалось:
«Парторг второй роты сержант Тимченко показал все-
му батальону, как надо громить гитлеровцев. Он одним из
первых переправился через реку, ворвался во вражеские
траншеи и уничтожил из автомата 7 вражеских солдат.
Сражайтесь так, как коммунист Тимченко, берите с него
пример! Вперед, на Берлин!»
В том же 1319-м стрелковом полку, которым тогда ко-
мандовал подполковник П. Н. Кцоев, вскоре ставший
Героем Советского Союза, партийные и комсомольские
организации вечером провели накоротке совещания по
обмену опытом, накопленным за день. Отличившимся
солдатам и сержантам были вручены поздравительные
письма за подписями командира соединения и начальника
политотдела.
Популяризировался и лучший опыт партийно-полити-
ческой работы. Только за три дня боев политотделы кор-
пусов и дивизий выпустили и направили в войска до де-
сятка небольших печатных листовок, в которых расска-
зывалось о работе парторгов и комсоргов в наступлении.
Одну такую листовку на основе материалов, представ-
ленных агитатором ПОарма майором М. Д. Тюкаевым,
издал и политотдел армии. В ней рассказывалось об опыте
331
партиино-политическои и агитационно-воспитательном
работы в частях 185-й стрелковой дивизии.
Вечером я беседовал с комбатом майором Леонидом
Стромкиным. Это был очень молодой, но уже закаленный
воин. Сражался на Курской дуге, форсировал Днепр, Сож,
Буг. Боевое мастерство майора было уже отмечено двумя
орденами Красного Знамени.
Батальону Стромкина было приказано первому в ди-
визии переправиться на левый берег Вислы, захватить
и удержать плацдарм. Переправлялись ночью, по разби-
тому взрывами льду, под непрерывным огнем врага. Впе-
реди — комбат. Дошли, быстро вгрызлись в мерзлую зем-
лю. Гитлеровцы обрушили на батальон сильный огонь,
бросили пехоту и танки. Комбат мастерски управлял боем,
появлялся там, где было наиболее опасно, где требовалось
делом и словом вдохновить подчиненных.
— Надо выстоять, товарищи! — говорил он бойцам.—
Мы — первые. Это почетно, но чертовски трудно. Помните,
от нас зависит успех всей дивизии.
Целую ночь батальон Леонида Стромкина вел нерав-
ный бой и удержал плацдарм. А под утро подошли основ-
ные силы дивизии и пробили вражескую оборону.
— Порой думалось, не выдержим,— признался май-
ор.— Но все дрались, не жалея жизни. Потому и выстояли.
Хотелось мне сказать молодому комбату, что он пред-
ставлен к званию Героя Советского Союза. Но смолчал:
надо было дождаться Указа...
Для девятнадцатилетнего артиллериста-заряжающего
молдаванина Михаила Кияшко бой на Висле был первым
в жизни.
Орудийный расчет старшего сержанта Кузьмичева
двигался по льду Вислы в боевых порядках стрелкового
батальона майора Дона. В бой пришлось вступить еще на
середине реки. На гладком скользком льду пушка при
каждом выстреле откатывалась на два-три метра назад,
и наводчик рядовой Довбанюк никак не мог добиться точ-
ного попадания. Тогда рядовые Кияшко и Ефимов решили
при выстреле упираться плечом в щит орудия, принимая
на себя силу отдачи. Огонь стал точнее. Артиллеристы
подавили два вражеских пулемета. Но упал, тяжело ра-
ненный, наводчик Довбанюк. Затем пуля вражеского
снайпера сразила командира расчета Кузьмичева. У ору-
дия остались двое — Кияшко и Ефимов. Они продолжали
вести огонь, хотя теперь это было неимоверно трудно.
Вскоре упал, раненный, Ефимов. Михаил Кияшко оказался
в одиночестве. А в это время из кустарника ударил еще
332
один вражеский пулемет. У Михаила оставался всего один
снаряд. Промахнуться было нельзя. И он целился с вели-
ким старанием. После его выстрела немецкий пулемет за-
молчал. Но Кияшко тут же был ранен в ногу. Он упал на
лед, но продолжал сражаться, благо в диске автомата
оставались патроны. И продержался, пока весь батальон
не переправился на западный берег.
Ранение Михаила Кияшко, к счастью, оказалось не
тяжелым. Вскоре он снова вступил в строй. А уже на
Одере узнал, что за мужество и отвагу, проявленные в бою
на Висле, ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Ночью я встретил сотрудника газеты «Фронтовик»
майора Диденко. Он пожаловался мне: нужно написать
о старшем лейтенанте Василии Бондаренко, ио тот молчит.
— Сколько бьюсь — молчит. Даже обижается: какой
там, говорит, героизм? Дрались, как все... Может, вы, то-
варищ полковник, поможете?
Просьба была необычной, но мне самому хотелось
больше узнать о Бондаренко: его представили к званию
Героя.
Разговорить Василия Бондаренко, человека застенчи-
вого и стеснительного, оказалось действительно не так
просто. Он и в самом деле считал, что не совершил ничего
выдающегося, о чем можно было бы рассказать. Кстати,
замечу, что такой скромностью, нежеланием афишировать
свои боевые успехи отличались многие подлинные герои
на фронте. Я бы даже сказал — такие составляли абсо-
лютное большинство.
Беседу пришлось начать издалека. Я поинтересовался,
где находятся родные Бондаренко, переписывается ли он
с ними. Потом поговорили о роте, о бывалых бойцах и но-
вичках. Постепенно подошли к делам подразделения на
Буге. Чтобы переправиться через реку, надо было выбить
гитлеровцев с высоты, откуда они вели обстрел. Один взвод
роты уже пытался сделать это, но безрезультатно. Тогда
Василий Бондаренко с десятью бойцами двинулись в об-
ход. Пробрались незаметно, с тыла атаковали вражеских
пулеметчиков гранатами, прикладами. Уничтожили оба
пулеметных расчета, вывели из строя закопанный в землю
бронетранспортер и его экипаж, двенадцать немецких
солдат захватили в плен.
— Действовали здорово! Молодцы! Ну а как было дело
на Висле? — поинтересовался я.
— На Висле нашей роте крепко досталось. Но задачу
мы выполнили. Вот, пожалуй, и все.
333
Бондаренко умолк. А мы не отступаем, задаем вопросы.
Понемногу картина прояснилась. Переправлялись через
Вислу по льду под сильным огнем. Каждый знал: чем
быстрее продвинешься, тем больше шансов уцелеть. Вы-
скакивали на берег по одному и тотчас закреплялись.
Потом новый бросок вперед. И так несколько раз. Сумели
продвинуться метров на восемьсот от берега. Но тут
гитлеровцы бросили против роты Бондаренко крупное
подразделение автоматчиков, а с фланга ударили танки.
Два танка ворвались в боевые порядки роты. Один из них
подбил противотанковой гранатой командир взвода лейте-
нант Шмелев. По вражеским танкам открыла огонь с вос-
точного берега наша артиллерия — заставила отойти. Но
гитлеровские автоматчики лезли напролом. Доходило до
рукопашной, но рота выстояла, удержала плацдарм до
подхода основных сил полка.
— Обо мне не пишите, — попросил Бондаренко.— Вот
о сержанте Иване Башкирове — стоит. Он со своим пуле-
метом один целый взвод фашистов уложил.
На следующий день во «Фронтовике» появился боль-
шой материал о Василии Бондаренко и его роте.
Герои Вислы... Мне запомнились многие. Артиллерист
гвардии сержант Григорий Черный, связист старший сер-
жант Григорий Варава, артиллерийский разведчик гвар-
дии младший сержант Семен Воликов — всех не пере-
честь.
Тысячи подвигов совершили здесь советские воины.
Плечом к плечу с польскими друзьями сражались они за
Варшаву, за свободную Польшу. Никакие вражеские силы
не могли сдержать их порыв.
17 января по радио был принят приказ Верховного
Главнокомандующего, в котором войскам, участвовавшим
в освобождении Варшавы, объявлялась благодарность.
В столице нашей Родины — Москве был дан салют в честь
победителей двадцатью четырьмя артиллерийскими зал-
пами из трехсот двадцати четырех орудий. Среди войск,
отличившихся в боях за Варшаву, в приказе была названа
и наша армия.
В боях за освобождение столицы Польши пример высо-
кого боевого мастерства показали части 77-го стрелкового
корпуса генерал-майора В. Г. Позняка, 185-й стрелковой
дивизии полковника М. М. Музыкина, 328-й стрелковой ди-
визии полковника И. Г. Павловского, 18-й инженерно-са-
перной бригады полковника А. М. Киселева, 60-й стрелко-
вой дивизии генерал-майора В. Г. Чернова, 76-й стрелковой
дивизии полковника А. Н. Гервасиева, 132-й стрелковой
334
дивизии полковника И. В. Соловьева и другие. Вместе
с соединениями 1-й армии Войска Польского и 61-й армии
генерала П. А. Белова они успешно завершили один из
важнейших этапов Висло-Одерской операции. Двадцати
двум соединениям и частям, входившим в состав нашей
армии и отличившимся в боях за освобождение польской
столицы, было присвоено почетное наименование Вар-
шавских, а 260-я стрелковая дивизия, 30-я гвардейская
пушечная бригада и еще четыре части армейского подчи-
нения награждены орденами.
На оперативном просторе
После выхода войск армии за Вислу, на
оперативный простор, развернулись бои преследования,
бои по ликвидации отдельных укрепленных узлов, где враг
пытался задержаться, бои за освобождение новых и новых
польских городов. Они велись, как правило, в тесном вза-
имодействии различных родов войск. Артиллерия сопро-
вождения двигалась в боевых порядках пехоты. Широко
применялись танковые десанты. В дивизиях, полках и да-
же в отдельных батальонах были образованы группы пре-
следования, в состав которых входили, как правило, на-
ряду со стрелковыми, артиллерийскими, саперными под-
разделениями танковые взводы и роты, батареи и дивизи-
оны самоходных орудий, а в ряде случаев — подразделе-
ния гвардейских минометов — «катюш». В связи с этим
в партийно-политической работе особое внимание прихо-
дилось уделять вопросам взаимодействия.
Под мощным натиском Красной Армии немецко-фа-
шистские войска откатывались все дальше на запад.
Преследуя врага, громя его опорные пункты, успешно
продвигались вперед вместе с соседями и соединения
47-й армии. За Вислой полоса наступления армии пролег-
ла по так называемой Вартской области, города, села,
земли и все угодья которой еще в 1939 году были объяв-
лены главарями фашистского рейха сферой «особых го-
сударственных интересов Германии». Иначе говоря, вся
эта наиболее густонаселенная, промышленно развитая,
обширная территория Польского государства была пре-
вращена в бесправную колонию гитлеровской Германии.
Даже названия большинства сел и городов, в освобожде-
нии которых теперь принимали участие войска нашей
и соседних армий, немецко-фашистские колонизаторы
переиначили на свой манер. Так, старинный городок
335
Гостынин они переименовали в Вальдероде, Гневково —
в Аргенау, Гнезно — в Гнезен, Быдгощ — в Бромберг и т. п.
С первых же дней оккупации этих районов Польши, то
есть с сентября 1939 года, фашистское правительство
Германии с особой жестокостью и последовательностью
проводило здесь политику колонизации. Гитлеровцы
уничтожали польскую интеллигенцию, закрыли польские
школы, кинотеатры, библиотеки — все без исключения
национальные учреждения культуры. Даже в таких до-
вольно крупных городах, как Гостынин, Коваль, Бжесц-
Куявски, Влодславек и другие, не осталось ни одной
польской школы.
Большинство польского населения было выселено из
области «особых государственных интересов Германии»
в «генерал-губернаторство» (в районы Кракова и Карпат),
а также вывезено на фашистскую каторгу в Германию.
В селах действовали специальные комиссии под названием
«бауэр зидлунг», которые занимались выселением поль-
ских крестьян с лучших земель в отдаленные глухие рай-
оны. Выселением и ограблением городских жителей веда-
ли комиссии СС. Колонизаторы лишали поляков всякой
собственности. Владельцами промышленных и торговых
предприятий, земель, лугов, лесных угодий могли быть
только переселившиеся сюда немцы и фольксдойче (не-
мцы польского происхождения). Поляки, оставленные по
решению эсэсовских комиссий на месте, в сущности, не
пользовались никакими правами, кроме права до глубокой
старости работать на немцев. Их человеческое достоинство
всячески попиралось. При встрече с любым немцем, даже
подростком, поляк за десять шагов обязан был снять го-
ловной убор и низко поклониться. Полякам-мужчинам до
28 лет, а женщинам до 25 лет, согласно приказу фашист-
ских колонизаторов, не разрешалось вступать в брак;
вступление в брак с немцем или немкой каралось рас-
стрелом. По всякому поводу, а часто просто по прихоти
колонизаторов, производились массовые казни. Обо всем
этом со слезами и гневом рассказывали жители освобож-
денных городов и сел на массовых митингах наших воинов
и местного населения. Выступали на этих митингах также
и советские люди, вызволенные Красной Армией из кон-
центрационных лагерей и с фашистской каторги. После
таких митингов священная ненависть к палачам и пора-
ботителям переполняла сердца солдат, и они неудержимо
рвались в бой.
Никогда не забыть радушия, с которым встречало со-
ветские войска польское население. Эти встречи превра-
336
щались в подлинные манифестации братской дружбы
между поляками и советскими воинами.
Каждый вечер редактор армейской газеты «Фронто-
вик» подполковник А. Чурносов вместе со сводкой Сов-
информбюро приносил мне принятые по радио приказы
Верховного Главнокомандующего о новых и новых побе-
дах советских войск. Тексты поздравительных приказов
одновременно принимались по радио в дивизиях и полках.
Несколько раз в приказах среди отличившихся в боях за
освобождение польских городов назывались и войска на-
шей армии. Во всех таких случаях солдатам, сержантам
и офицерам в тот же день вручались благодарственные
письма. Там, где позволяли условия, вручение таких писем
производилось в торжественной обстановке. Хотя церемо-
ния порой занимала много времени, в моральном плане это
с лихвой окупало себя.
В войсках горячо обсуждалось сообщение Совинформ-
бюро о потерях противника и трофеях войск 3, 2, 1-го Бе-
лорусских, 1-го и 4-го Украинских фронтов за время на-
ступательных боев с 12 по 24 января. Лаконичный пере-
чень цифр говорил о многом. Только за двенадцать дней
наступления пяти наших фронтов противник потерял
убитыми и пленными 380 тысяч солдат и офицеров,
592 самолета, 2995 танков и самоходных орудий, 7932 ар-
тиллерийских орудия, 7386 минометов, 26 019 пулеметов,
34 019 автомашин. Наибольшие потери в людях и боевой
технике гитлеровцы понесли на главном направлении —
в полосе наступления 1-го Белорусского фронта.
Я был очевидцем того, с каким восторгом солдаты слу-
шали чтение сводки. Когда агитатор умолк, послышались
возгласы:
— Теперь-то уж гитлеровцам не оклематься!
— Их песенка спета!
— Одним словом — Гитлер капут!
Восторженное настроение воинов было понятно каж-
дому. И все же мудро заметил тогда один из пожилых
сержантов:
— Капут-то оно капут, а успокаиваться, однако, рано-
вато. Немало еще придется нам повозиться с этим сбродом.
Хотя и отступает фашист, но будет еще крепко огры-
заться...
В первых числах февраля на заседании Военного сове-
та командующий армией Ф. И. Перхорович (с 27 янва-
ря — уже генерал-лейтенант) приказал начальнику штаба
337
Григорию Сергеевичу Лукьянченко доложить предвари-
тельные результаты наступления армии за семнадцать
дней — с 15 по 31 января.
Нам было чем гордиться. Войска армии за это время
освободили около восьми тысяч квадратных километров
польской территории. Ежесуточный темп наступления
составлял в среднем 19 километров. Было уничтожено
свыше 17 000 вражеских солдат и офицеров и 5680 захва-
чено в плен. Разбито 647 орудий и минометов, 1159 пуле-
метов, 44 танка и самоходных орудия, 1069 автомашин
и тягачей. Захвачено 1098 орудий и минометов, ИЗО пу-
леметов, более 5000 винтовок и автоматов, 1506 автомашин
и мотоциклов, 160 складов с вооружением, продовольст-
вием и обмундированием.
— Цифры, как видите, убедительные,— с удовлетво-
рением заметил командующий.— Полагаю, будет полезно
ознакомить с ними войска,— взглянул он на нас с членом
Военного совета И. Н. Королевым.
Штаб и политотдел в тот же день подготовили и на-
правили в войска соответствующий материал. Это была
действенная и конкретная помощь командирам, политор-
ганам, партийным и комсомольским организациям, а
в особенности ротным и взводным агитаторам.
Мы вступили в Германию, в логово врага. Сознание,
что бои развернулись уже на немецкой земле, умножало
энтузиазм войск.
— Наконец-то дошли. Теперь не так уж далеко оста-
лось и до главного осиного гнезда,— говорили солдаты.
Этой своей уверенностью и радостью многие и многие
из них делились в письмах с родными и близкими: сра-
жаемся на территории Германии!
В порыве чувств солдаты, прежде чем запечатать
письмо, нередко читали его товарищам. Ко мне, например,
подошел однажды боец Иван Полагин.
— Товарищ полковник, вот я домой написал... По-
смотрите, нет ли чего лишнего...
«Дорогие мои родители и сестры! — прочитал я.—
Пишет вам ваш сын и брат — красноармеец, пишет из
Германии. Скажите об этом всем родным и односельчанам.
Пусть знают, что мы, ваши сыны и братья, идем победи-
телями по немецкой земле, воюем в немецких городах
и селах. Мы идем на Берлин, и путь остался не такой уж
далекий. Много мучил нас проклятый фашист, но теперь
он получит за все сполна. С радостью сообщаю также вам,
338
что я отличился уже в боях на немецкой земле и награж-
ден медалью «За отвагу».
— Что ж, хорошо написали, все правильно,— сказал
я, возвращая письмо. Мельком взглянул на адрес: Семи-
лукский район Воронежской области.
Строки солдатского письма так крепко врезались в па-
мять, что после я легко восстановил его содержание, за-
глянув в свою тетрадь.
Армейская и дивизионные газеты много писали в те
дни о необходимости усиления бдительности и дальней-
шего укрепления дисциплины, непрестанного наращива-
ния ударов по врагу.
Глава пятая
КРАХ ФАШИСТСКОГО РЕЙХА
Шнейдемюль
В начале февраля 1945 года поступил
приказ командующего фронтом Маршала Советского Со-
юза Г. К. Жукова: нам и нашим соседям (3-й ударной
и 61-й армиям, 1-й армии Войска Польского и 2-му
гвардейскому кавкорпусу) немедленно развернуть войска
фронтом на север. Этим маневром предполагалось огра-
дить главные силы фронта, выдвигавшиеся к Одеру, от
возможных ударов противника со стороны Восточной По-
мерании. Одновременно нашему 125-му стрелковому кор-
пусу под командованием генерал-майора Андрея Матве-
евича Андреева и частям усиления было приказано сме-
нить войска 89-го стрелкового корпуса 61-й армии, не-
сколько дней назад окружившие город Шнейдемюль,
и довершить разгром вражеского гарнизона. Смена войск
была произведена в ночь на 3 февраля.
В район Шнейдемюля, в политотдел 125-го стрелкового
корпуса, я приехал на рассвете. Попросил дежурного раз-
будить начпокора полковника Алексея Ильича Колунова.
— А он не спит, товарищ полковник,— ответил де-
журный, худощавый, узкоплечий капитан.— Сегодня
у нас все бодрствуют. Не до отдыха. Минут сорок назад
товарищ Колунов звонил сюда из шестидесятой, от под-
полковника Погорелого.
— Когда же он вернется?
— Не могу знать. Из шестидесятой, он говорил, заедет
еще к артиллеристам, к генералу Зражевскому, в артил-
лерийскую дивизию прорыва.
— Ну а комкор на месте?
— Да, командир корпуса на капе.
В 125-м стрелковом корпусе меня интересовала не
только партийно-политическая работа. По заданию Воен-
ного совета я должен был ознакомиться с размещением
войск, проверить, установлена ли связь между стрелко-
выми соединениями и частями обеспечения. Такого рода
задания я, мой заместитель полковник Ф. А. Клековкин
и начальники отделений политотдела получали довольно
часто.
340
С комкором 125-го генералом Андреевым у нас давно
установились добрые, приятельские отношения. Человек
образованный, партийный в полном смысле этого слова,
Андрей Матвеевич проявлял большой интерес к политико-
воспитательной работе, уделял ей значительное внимание,
умело и своевременно ставил задачи перед политотделом.
Нередко командир корпуса сам выступал в дивизиях
и полках с докладами на военно-политические темы.
Как всегда, встретил он меня приветливо, несмотря на
то что был до предела занят оперативной работой, пере-
группировкой войск и их размещением в соответствии
с приказом командования. На мой вопрос о силах окру-
женного вражеского гарнизона генерал Андреев ответил:
— Собственных разведданных у нас пока нет, а по
предположению разведывательного отдела восемьдесят
девятого корпуса, который мы сменили, в городе не мень-
ше десяти-одиннадцати тысяч немецких солдат и офице-
ров. Сила, как видите, немалая. И сопротивляться гитле-
ровцы будут отчаянно, в этом нет сомнения. В их распо-
ряжении пока еще остается аэродром. Не исключено, что
немецко-фашистское командование попытается использо-
вать аэродром для переброски в окруженный гарнизон
своих эсэсовских главноуговаривающих, ну и, вполне
очевидно, боеприпасов, продовольствия. Так что заставить
гитлеровцев сложить оружие будет нелегко.
Основания для таких предположений были веские.
Шнейдемюль являлся крепостью, прикрывавшей путь
к Берлину. Он был одним из первых крупных городов на
территории фашистского рейха, оказавшихся в тылу на-
ших войск. Гитлеровское командование, безусловно, по-
старается приковать к нему как можно больше советских
дивизий и тем самым в определенной мере ослабить их
нажим на внешнем фронте. Гитлеровцы делали ставку
и на то, что с выходом советских войск к Одеру советское
командование вынуждено будет принять все меры, чтобы
ликвидировать оставшиеся у нас в тылу окруженные гар-
низоны противника и тем самым высвободить силы для
продолжения наступательной операции. Упорство немец-
ких гарнизонов давало гитлеровскому командованию не-
который выигрыш во времени, что имело для него чрез-
вычайно важное значение.
Имея все это в виду, нельзя было не согласиться
с мнением командира 125-го стрелкового корпуса, что
гарнизон Шнейдемюля, хотя он и окружен, все же явля-
ется силой, причем довольно серьезной и каверзной.
241
Вскоре, по уточненным разведданным, стало известно,
что в Шнейдемюле были окружены части 4-й моторизо-
ванной бригады СС «Нидерланды», 172-й пехотный полк
75-й пехотной дивизии, 25-й механизированный полк
12-й танковой дивизии, два пулеметных батальона,
4-й крепостной полк, учебный артиллерийский полк, ди-
визион штурмовых орудий, сводный отряд выздоравлива-
ющих, несколько подразделений фольксштурма. Блоки-
рованные в городе части располагали огромным количест-
вом боевой техники.
Если вначале предполагалось, что для уничтожения
окруженного гарнизона достаточно будет двух наших
стрелковых дивизий — 185-й и 60-й с приданными частя-
ми усиления, то впоследствии командование армии при-
шло к выводу о необходимости переброски в район Шней-
демюля еще одной — 260-й стрелковой дивизии, а также
70-го гвардейского тяжелого танкового полка, 334-го
гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка,
ряда других артиллерийских, минометных, инженерных
частей и подразделений.
Военный совет армии уточнил задачи, стоящие перед
политорганами, политработниками, партийными и комсо-
мольскими организациями соединений и частей, блокиро-
вавших вражеский гарнизон. Командующий обратил их
внимание на необходимость усиления политико-воспита-
тельной работы прежде всего среди офицеров и сержан-
тов — командиров штурмовых подразделений и групп,
потребовал, чтобы в штурмовые группы были направлены
наиболее опытные бойцы, прежде всего коммунисты
и комсомольцы.
На заседании Военного совета генерал Ф. И. Перхо-
рович особо подчеркнул важность идеологического воз-
действия на войска противника.
— Сил у нас вполне достаточно, чтобы разгромить
окруженный гарнизон Шнейдемюля, хотя, если говорить
откровенно, немцы располагают большими возможностями
для длительной обороны. Именно на эти возможности
и рассчитывает немецко-фашистское командование. Наша
задача — сломить сопротивление врага цепой минималь-
ных потерь в людях и технике. И тут немалая роль должна
принадлежать нашей пропаганде, рассчитанной на окру-
женные войска.
Командующий рекомендовал не ограничиваться устной
пропагандой по радио и забрасыванием в город листовок
на немецком языке, разъясняющих безвыходность поло-
жения окруженного гарнизона. А попробовать шире вос-
342
пользоваться помощью немецких солдат и офицеров, доб-
ровольно сдавшихся в плен и изъявивших желание рабо-
тать вместе с нами.
— Пусть они тоже агитируют своих соотечественни-
ков. Предоставляю вам, Михаил Харитонович, в этом от-
ношении полную свободу действий. Посоветуйтесь с това-
рищами, обсудите, что и как нужно сделать.
Воспитательной работе в штурмовых подразделениях
и группах политорганы, партийные и комсомольские
организации отдавали много сил и раньше, до Шнейде-
мюля. Правда, больше всего тогда заботились о работе
среди солдат. Теперь командующий требовал сосредото-
чить основное внимание на офицерах, еще и еще раз на-
помнить командирам штурмовых подразделений и групп
об их ответственности за выполнение задачи, за жизнь
людей и сбережение техники в уличных боях.
Я снова выехал в 125-й стрелковый корпус. Вместе
с полковником А. И. Колуновым собрали начальников
политотделов дивизий, заместителей командиров по по-
литчасти стрелковых и приданных полков, ознакомили их
с указаниями командующего армией. Главная тема разго-
вора касалась конкретных мер по укреплению партийных
и комсомольских организаций в штурмовых подразделе-
ниях и группах, создания необходимого резерва парторгов
и комсоргов. Требовалась такая расстановка сил, чтобы
влияние коммунистов и комсомольцев ощущалось в каж-
дом отделении, расчете. И эта задача была успешно реше-
на до начала штурма города.
Приходилось учитывать, что далеко не все наши бойцы,
особенно из нового пополнения, обладали опытом уличных
боев. Об этом с тревогой говорил начальник политотдела
185-й стрелковой дивизии полковник С. А. Беляев. Он
напомнил, что в последних боях многие молодые солдаты
недостаточно умело применялись к местности, часто пре-
небрегали опасностью, двигались открыто вдоль улиц
и попадали под вражеский огонь, а в результате подраз-
деления несли неоправданные потери. Не все солдаты
и даже офицеры стремились в уличных боях перехитрить
противника, нанести ему внезапный удар с тыла.
Так возникла еще одна неотложная проблема. Полит-
работники получили указание провести во всех без ис-
ключения подразделениях, которым предстояло штурмо-
вать окруженный вражеский гарнизон, специальные бе-
седы о тактике уличных боев. К участию в этих беседах
343
нам предложили привлечь бывалых бойцов, сражавшихся
за Сталинград, за освобождение Ковеля и Варшавы. И это
было сделано.
Пока соединения и части готовились к штурму, неуто-
мимо трудились наши политработники, которым было по-
ручено вести пропаганду среди войск противника. Новый
начальник нашего 7-го отделения майор В. Гришин, не-
задолго до боев за Шнейдемюль сменивший на этом посту
майора В. Кокушкина, разработал и представил мне на
утверждение обстоятельный план вещания для солдат
и офицеров осажденного гарнизона. Теперь этот план
претворялся в жизнь. Радио и звуковые передачи прово-
дились не только по ночам, но и в дневное время. Основная
их цель заключалась в том, чтобы убедить немецких солдат
и офицеров в безысходности их положения, а следова-
тельно, в бессмысленности дальнейшего сопротивления.
В каждой передаче солдатам и офицерам гарнизона пред-
лагалось переходить на нашу сторону, пользуясь паролем
«Москва».
В программы передач включался конкретный матери-
ал — показания перебежчиков и военнопленных. Когда,
например, стало известно, что комендант окруженного
гарнизона собственноручно расстрелял нескольких солдат
лишь за то, что они во время огневого налета хотели уйти
в укрытие, мы посвятили этому факту специальную зву-
копередачу и забросили в гарнизон большое количество
листовок, в которых говорилось, что гитлеровские офице-
ры-фанатики обрекают солдат на верную гибель, поэтому
единственная возможность для солдат остаться живыми —
добровольно сдаться в плен.
Уполномоченный антифашистского комитета «Сво-
бодная Германия» вручил нам письмо, адресованное ко-
мандованию окруженного гарнизона, с предложением ка-
питулировать перед советскими войсками. Мы долго ду-
мали, как вручить его адресату. Свои услуги предложили
пленные немецкие солдаты.
С их стороны это был акт самопожертвования — эсэ-
совский комендант мог расстрелять их на месте. Мы вы-
брали солдат, взятых в плен на других участках фронта,
надеясь, что у них больше шансов уцелеть. Всего их на-
бралось пять человек. Они направились в крепость. Путе-
шествие их окончилось благополучно — все вернулись
живыми. Но капитулировать немецкий комендант под-
полковник Ремлингер отказался. Он и его свита, как вид-
но, еще на что-то надеялись. Наши посланцы доложили,
что в окруженном гарнизоне усиливаются репрессии. На
344
всех перекрестках расклеен приказ, в котором жирным
шрифтом выделены слова: «Кто уйдет с поля боя — будет
расстрелян». Особой свирепостью отличается комендант
гарнизона. Возле газового завода лежат два мертвых не-
мецких солдата. На груди у одного приколот лист бумаги
с надписью: «Этих двух солдат расстрелял я. Так буду
поступать с каждым, кто побежит с поля боя. Подполков-
ник Ремлингер».
Но и зверский террор не помог немецкому командова-
нию. Наша пропаганда оказалась действенной. Число пе-
ребежчиков непрерывно росло. Добровольно сдавались
в плен не только одиночки, но и целые группы немецких
солдат.
Так как на все наши предложения о капитуляции от-
вета не последовало, командующий армией решил штур-
мовать город силами двух дивизий 125-го стрелкового
корпуса и частью сил 77-го корпуса. Для выполнения этой
операции стрелковым соединениям придавались много-
численные части усиления: полки и дивизионы артилле-
рийской дивизии прорыва, которой командовал генерал
Д. С. Зражевский, танковые и самоходные полки под-
полковников И. Р. Шаргородского, Ф. А. Гаращенко,
С. П. Коростия, минометные бригады полковника
Н. Е. Лихачева и Е. И. Карелина, дивизион «катюш»
под командованием подполковника Я. И. Мухачева.
Поддержку с воздуха обеспечивали бомбардировочные
и истребительные части 16-й воздушной армии.
Решение штурмовать город столь крупными силами
обусловливалось рядом серьезных обстоятельств. Главное
из них заключалось, пожалуй, в том, что в системе поме-
ранских укреплений врага город-крепость Шнейдемюль
(ныне город Пила) являлся одним из наиболее мощных
опорных пунктов. Он имел три оборонительных обвода:
внешний, основной и внутренний. Два первых представ-
ляли собой почти сплошную линию разветвленных тран-
шей, глубоко развитую систему противопехотных препят-
ствий, минные заграждения. Основные направления пе-
рекрывались противотанковыми рвами, ежами и надолба-
ми. Кроме того, восточный сектор основного обвода имел
множество дотов, капониров и полукапониров.
Немалые трудности для штурмующих частей создава-
лись и в самом городе. Многоэтажные дома с массивными
кирпичными стенами, здания промышленных предприя-
тий, кирхи и другие крупные строения гитлеровцы заранее
приспособили к долговременной обороне. В стенах боль-
шинства жилых домов, особенно угловых, были пробиты
345
бойницы. Из этих зданий немцы вели настильный и пере-
крестный огонь вдоль улиц. В промежутках между домами
и перед ними, как правило, имелись групповые и одиноч-
ные окопы полного профиля. К тому же, как уже говори-
лось, окруженный гарнизон располагал большим коли-
чеством боевой техники и боеприпасов.
Чтобы взять такую крепость, нужно было огромное
напряжение сил, умелое использование всех родов ору-
жия, четкое взаимодействие между частями и подразде-
лениями, а от каждого воина требовались мужество, само-
отверженность и высокое боевое мастерство. Особая от-
ветственность в этих условиях возлагалась на коммунистов
и комсомольцев, из которых в основном состояли штурмо-
вые группы, действовавшие на решающих направлениях.
Перед штурмом города состоялись партийные и ком-
сомольские собрания с повесткой дня: «Задачи комму-
нистов (комсомольцев) по уничтожению окруженной не-
мецкой группировки». Выступления были краткими.
Каждый старался сказать самое главное, а для этого не
требуется многословия.
— Задача нам предстоит нелегкая, и решить ее надо
в короткий срок,— сказал, обращаясь к молодым солдатам,
бывалый воин, участник Сталинградской битвы коммунист
Бочкарев.— Будем драться по-сталинградски, бить врага
без промаха, наверняка. В уличных боях очень многое за-
висит от нас, артиллеристов. Цели надо уничтожать быст-
ро, передвигаться скрытно, действовать слаженно. Глав-
ное — побольше боевой инициативы, поскольку каждому
расчету предстоит выполнять задачи самостоятельно,
в составе штурмовых групп.
Лаконичными были почти все решения.
«Коммунистам быть впереди, личным примером отваги
и мужества вести за собой беспартийных. В часы затишья
проводить беседы, разъяснять обстановку» — такое реше-
ние приняла парторганизация 5-й роты 1285-го полка
60-й стрелковой дивизии. Рота составляла одну штурмо-
вую группу. В каждую из трех подгрупп входило по два
коммуниста.
О том, как воевала эта рота в Шнейдемюле, в частности,
как действовали в бою коммунисты и ротный парторг сер-
жант Сергеев, очень хорошо написал в своем донесении
в политотдел наш инструктор майор Перегудов, который
во время боев находился в 1285-м стрелковом полку:
«В ночном бою 5-я рота глубоко вклинилась в распо-
ложение противника, овладела зданием кирхи и соседним
346
с ней жилым домом. На шпиле здания парторг сержант
Сергеев водрузил красный флаг.
К утру обстановка изменилась. Находясь в отрыве от
основных сил полка, рота попала в тяжелое положение,
была окружена гитлеровцами, превышавшими по числен-
ности ее состав. У наших бойцов не было пищи и воды.
Тем не менее горстка храбрецов не падала духом и отра-
жала атаки фашистов.
Тридцать шесть часов без сна и отдыха, без воды и пи-
щи штурмовая группа удерживала в своих руках кирху
и жилой дом.
Мучила нестерпимая жажда. Казалось, не было ника-
кой надежды на спасение. Но парторг сержант Сергеев
и другие коммунисты все время поддерживали боевой дух
людей. Обходя бойцов, Сергеев говорил: «Надо держаться,
товарищи. Полк непременно пробьется к нам и поможет
вырваться из кольца. Надо только продержаться».
И рота держалась. Даже тяжелораненые продолжали
вести огонь по врагу.
Наконец подоспела подмога. Трудный, неравный бой
был выигран. Все его участники, в том числе и погибшие,
удостоились правительственных наград. Партийному
организатору сержанту Сергееву, проявившему особое
мужество, вручен орден Красного Знамени».
Большая роль принадлежала коммунистам в органи-
зации взаимодействия между воинами различных родов
войск. Разумеется, в целом взаимодействие осуществля-
лось по плану командования. Однако в мелких подразде-
лениях во время уличных боев всякий раз приходилось
решать эти вопросы в соответствии с обстановкой. И тут
особенно ярко проявлялся организаторский талант быва-
лых воинов — коммунистов и комсомольцев, пользовав-
шихся заслуженным авторитетом среди бойцов.
В бою случилось так, что 8-я стрелковая рота 1285-го
полка несколько отстала от продвигавшихся вперед тан-
ков. В результате отставания пехотинцев танкисты оказа-
лись в крайне опасном положении, так как из-за поворота
гитлеровцы могли открыть по машинам либо артиллерий-
ский огонь, либо применить фаустпатроны.
Парторг роты старший сержант Староверов первый
напомнил стрелкам об опасности, грозящей танкам.
— Товарищи, мы ни на минуту не должны отставать от
танкистов,— обратился он к своим боевым друзьям.—
Наши танки особенно сильны, когда действуют вместе
с пехотой. Вперед, друзья, за танками!
347
Под вражеским огнем старший сержант поднялся во
весь рост и бросился догонять танки. За ним последовала
вся рота. Под прикрытием танковой брони пехотинцы во-
рвались в следующий квартал. Совместными действиями
стрелки и танкисты с ходу уничтожили несколько вра-
жеских огневых точек.
В разгар уличного боя в роту поступила листовка, на-
писанная парторгом батальона. В ней говорилось о подвиге
командира соседнего взвода лейтенанта Никитина, кото-
рый в трудный момент заменил выбывшего из строя ко-
мандира роты. Под командованием Никитина рота отра-
зила три яростные вражеские контратаки. В минуты за-
тишья старший сержант Староверов прочитал листовку
бойцам и от себя добавил:
— Будем драться так же смело и мужественно, как
наши соседи!
Слова партийного организатора были восприняты как
боевой призыв. Теперь пехотинцы ни на шаг не отходили
от танков и во взаимодействии с ними выбили противника
еще из одного городского квартала.
Комсомольцы стрелковых и артиллерийских подраз-
делений в боях за Шнейдемюль выступили инициаторами
борьбы с немецкими «фаустниками». Они проникали
к укрытиям, где те располагались в ожидании советских
танков, гранатами, а нередко и в рукопашной схватке
уничтожали гитлеровцев, если удавалось, захватывали их
оружие.
Фаустружьями, или фаустпатронами (их называли по-
разному), к тому времени были обильно оснащены все пе-
хотные немецкие части. «Фаусты» представляли собой
сильное противотанковое оружие. При отступлении не-
мецких войск в наши руки попало много фаустпатронов
Комсомольцы первыми взялись овладеть этим оружием
Командиры и политработники одобрили полезный почин
Так в полках и батальонах возникли группы истребителей
танков, оснащенные трофейными фаустпатронами. Осо-
бенно хорошо проявили они себя в уличных боях за
Шнейдемюль. Трофейное противотанковое оружие широко
использовалось не только для борьбы с вражескими тан-
ками, но и для поражения с близкого расстояния укреп-
ленных огневых точек противника. В ходе уличных боев
умелое применение фаустпатронов против немецких тан-
ков и укреплений активно популяризировалось в листов-
ках-молниях, в беседах агитаторов. О мастерском исполь-
зовании трофейного оружия писали дивизионные и ар-
мейские газеты.
348
Во время штурма укрепленных зданий города и при
выкуривании гитлеровцев из опорных пунктов многое
сделали саперы-подрывники. Они часто прокладывали
стрелкам, танкистам, артиллеристам путь вперед.
Алексей Ильич Колунов, начальник политотдела 125-го
стрелкового корпуса, рассказал мне о таком случае.
Гитлеровцы яростно оборонялись на одной из цент-
ральных площадей Шнейдемюля. Укрепившись в большом
кирпичном здании, они простреливали площадь много-
слойным огнем, не давали нашим стрелкам поднять голо-
вы. В сложившейся обстановке стрелкам не могли помочь
ни танкисты, ни самоходчики, так как с противоположной
стороны площади фашисты вели огонь из противотанко-
вых пушек. А между тем овладеть зданием, господствовав-
шим над значительной частью города, было очень важно
для нас. Помочь делу взялись саперы. Молодой коммунист
рядовой Г. Грачев и его друг рядовой Т. Коровин, дож-
давшись темноты, скрытно подползли к зданию и заложи-
ли у его основания большое количество взрывчатки.
В полночь прогремел мощный взрыв. Значительная часть
дома рухнула. Воспользовавшись этим, наши стрелковые
подразделения совершили стремительный бросок через
площадь, захватили первый этаж, а вскоре полностью
очистили здание от гитлеровцев. Над крышей взвился
красный флаг. Под утро противник вынужден был оста-
вить площадь...
Уличный бой требует инициативы, дерзости, смекалки.
Наши солдаты и офицеры именно так и действовали.
Никто не оставался в стороне, не прятался за чужую спи-
ну. В этом кровопролитном, ожесточенном и, по существу
говоря, первом для нас крупном сражении на немецкой
земле советские люди как бы держали боевой экзамен.
Каждый коммунист, каждый комсомолец чувствовал всю
полноту ответственности за успех боя и стремился быть
примером для других.
9 февраля зажатые в кольцо гитлеровцы контратако-
вали особенно часто и настойчиво, пытаясь вырваться из
города. Враг нес огромные потери, лез напролом. Сдержать
его было нелегко. В обоюдоострых схватках несли потери
и наши части. Один только полк, которым командовал
полковник Осыка (60-я стрелковая дивизия), потерял
в тот день убитыми и ранеными 108 человек, в том числе
24 коммуниста и 36 комсомольцев. И эти цифры не слу-
чайны, ведь коммунисты и комсомольцы были душой боя,
сражались на самых ответственных и опасных участках,
не жалели ни крови, ни жизни во имя победы.
349
Бои продолжались с неослабевающим напряжением.
11 февраля войска 129-го стрелкового корпуса генерал-
майора М. Б. Анашкина во взаимодействии с частью сил
125-го стрелкового корпуса штурмом овладели городом
Дойч-Кроне, расположенным примерно в полусотне кило-
метров северо-западнее Шнейдемюля. Это резко ухудшило
положение окруженного шнейдемюльского гарнизона.
О выходе из кольца теперь не могло быть и речи.
Мне было приказано срочно прибыть на командный
пункт к генералу Ф. И. Перхоровичу. Встретил он меня
вопросом:
— Как полагаете, Михаил Харитонович, не пора ли
нам кончать с вражеским гарнизоном?
— Давно пора, товарищ командующий, да он не под-
дается. Гитлеровцы, как видно, пока не собираются пре-
кращать сопротивления.
Генерал встал из-за стола, несколько раз прошелся по
блиндажу.
— После занятия нами Дойч-Кроне,— сказал он, — для
гарнизона Шнейдемюля остается единственный выход —
капитулировать.
Надо, пожалуй, еще раз напомнить об этом гитлеров-
цам. Пусть сегодня же ваши товарищи подготовят и ночью
проведут специальную передачу для окруженного гарни-
зона. Пусть расскажут о разгроме дойч-кроненской груп-
пировки. Речь должна идти о безоговорочной капитуля-
ции. Для нас очень важно, чтобы все обошлось без даль-
нейшего кровопролития.
Как только стемнело, над притихшими полуразрушен-
ными улицами осажденного города зазвучала мелодия
Баха. Затем наши товарищи на немецком языке стали
разъяснять окруженным, что теперь, когда советскими
войсками взят Дойч-Кроне, у шнейдемюльского гарнизона
нет никакой надежды на спасение, кроме безоговорочной
капитуляции. Плен для каждого немецкого солдата
и офицера — жизнь и возвращение после войны на роди-
ну, дальнейшее сопротивление — неминуемая гибель.
Пока наши слова адресовались всему гарнизону, немцы
молчали. Но стоило диктору приступить к чтению текста
письма Военного совета армии, обращенного лично к ко-
менданту, с изложением условий капитуляции, вокруг
громкоговорящей установки загрохотали разрывы снаря-
дов и мин. Ответ Ремлингера был более чем красноречи-
вым. Он отказался спасти от гибели тысячи своих сопле-
менников.
350
После окончания передачи я обо всем подробно доло-
жил командующему. Он тут же позвонил по ВЧ в штаб
фронта. Телефонный разговор продолжался всего две-три
минуты. Положив трубку, Франц Иосифович решительно
сказал:
— Что ж, если не хотят сдаться добром, добьем их ог-
нем. Всех добьем.— Перхорович резко повернулся к на-
чальнику штаба: — Подготовьте приказ, Григорий Серге-
евич. В семь ноль-ноль решительный штурм на полное
истребление окруженной группировки. Пусть теперь не
ждут пощады...
Утром огненный смерч обрушился на крепость. Наши
войска пошли на решительный штурм. Двое суток длился
бой на улицах города, затем в пригородном лесу, куда под
натиском наших войск отошли уцелевшие немецкие под-
разделения.
14 февраля город был полностью очищен от врага.
Шнейдемюльская группировка противника прекратила
свое существование. Высокое боевое мастерство и беспри-
мерное мужество проявили в этих боях воины
260-й Краснознаменной Ковельской стрелковой дивизии
полковника Я. П. Горшенина, 60-й Краснознаменной,
ордена Суворова Севской стрелковой дивизии генерал-
майора В. Г. Чернова, 185-й Панкратовско-Пражской
стрелковой дивизии полковника М. М. Музыкина и под-
держивавших их артиллерийских, танковых, минометных,
инженерных, авиационных частей. Приказом Верховного
Главнокомандующего войскам, участвовавшим в осво-
бождении города Шнейдемюля, была объявлена благо-
дарность, а над Москвой в честь этой победы взвились огни
очередного салюта.
В десятидневных боях за Шнейдемюль еще раз рас-
крылись замечательные способности многих и многих на-
ших командиров, их умение решать сложные тактические
задачи, управлять соединениями и частями в трудных ус-
ловиях городского боя, опираясь на активную помощь по-
литорганов, партийных и комсомольских организаций.
Партийно-политическая работа велась непрерывно на всех
этапах сражения, она обеспечила высокий наступательный
порыв войск, вдохновляла людей на самоотверженное
и инициативное выполнение боевых заданий.
Командир 1283-го стрелкового полка подполковник
Казьков на совещании командно-политического состава
60-й стрелковой дивизии, где я присутствовал как пред-
ставитель армейского командования, сказал:
351
— Успехам нашего полка в этой операции в большой
мере содействовала целеустремленная партийно-полити-
ческая работа. Бойцы и командиры сражались с невидан-
ным подъемом, были готовы свершить невозможное, чтобы
выполнить боевой приказ.
Столь же похвально отзывались о партполитработе,
о роли личного примера и пламенного слова коммунистов
и комсомольцев в уличных боях и другие командиры.
Все наиболее ценное из опыта партполитработы, на-
копленного в боях за Шнейдемюль, политотдел 125-го
стрелкового корпуса по моему заданию обобщил в специ-
альном докладе-политдонесении. Этот материал был ши-
роко обсужден на состоявшихся в конце февраля семина-
рах политработников частей, парторгов и комсоргов под-
разделений.
На Берлин!
После ликвидации шнейдемюльской и
дойч-кроненской группировок противника наступление
войск нашей армии несколько замедлилось, а на ряде
участков вообще приостановилось. Выполняя приказ ко-
мандующего фронтом, соединения вели бои местного зна-
чения, в целом же армия закрепилась на достигнутых ру-
бежах и перешла к жесткой обороне, готовая в любой мо-
мент вместе с соседями (3-й ударной армией, 1-й армией
Войска Польского, 61-й армией и 2-м гвардейским кав-
корпусом) отразить возможный удар противника со сто-
роны Восточной Пруссии по выдвигавшимся к Одеру
главным силам фронта.
Активные боевые действия на этом направлении во-
зобновились лишь во второй половине марта, когда осу-
ществлялась так называемая Альтдаммская наступатель-
ная операция. В этой операции, проведенной главным об-
разом силами 2-й гвардейской танковой и 61-й общевой-
сковой армий, отличилась входившая ранее в состав нашей
армии 22-я артиллерийская дивизия прорыва под коман-
дованием генерал-майора артиллерии Д. С. Зражевского.
20 марта советскими войсками был взят город Альтдамм
(Домбе), что имело немаловажное значение для обеспече-
ния безопасности правого фланга основной группировки
войск 1-го Белорусского фронта.
Наша армия в результате успешного завершения боев
за Альтдамм получила возможность, теперь уже всеми
силами, выйти к Одеру в районе Гюстебизе, Клоссов, что-
352
бы через несколько дней переправиться через реку и сос-#
редоточиться на плацдарме.
Стало очевидно, что армии предстоит участвовать в за-
вершающей битве на главном направлении — в наступле-
нии на Берлин.
На Берлин! Эти слова можно было слышать всюду —
в каждой части, в каждом подразделении. Они звучали как
боевой клич, как долгожданная, обнадеживающая весть
о том, что конец войны уже не за горами. Все с нетерпе-
нием ждали приказа о решающем наступлении. В войсках
дни и ночи проводились учебные занятия, в деталях отра-
батывались приемы блокирования и уничтожения мощных
укреплений. Каждый понимал, что бои предстоят трудные,
участие в сражении за Берлин не только почетно, но и на-
лагает огромную ответственность.
Мне теперь особенно часто приходилось бывать в вой-
сках, беседовать с командирами и политработниками,
с солдатами и сержантами. Радовал энтузиазм людей, их
стремление сделать все возможное, чтобы приблизить час
победы.
По вечерам, когда возвращался из поездок, меня обыч-
но вызывал к аппарату ВЧ начальник политуправления
фронта генерал С. Ф. Галаджев. Он интересовался на-
строением людей, их отношением к местному немецкому
населению. Я докладывал обстоятельно и откровенно.
Сергей Федорович требовал решительной борьбы с любы-
ми, даже самыми незначительными отступлениями от во-
инского порядка. По складу характера Сергей Федорович
был, в сущности, очень добрым и отзывчивым человеком,
однако, как опытный политический руководитель, непри-
миримо относился к расхлябанности. Этого же он требовал
и от нас.
Важнейшая задача партийно-политической работы
оставалась прежней — развивать у бойцов и командиров
могучий наступательный порыв, готовность преодолеть все
трудности на пути к победе. Проводя семинары, инструк-
тируя командиров, политработников, руководителей пар-
тийных и комсомольских организаций, мы подчеркивали,
как важно разъяснять бойцам, что им оказана великая
честь — сражаться за Берлин, громить фашистов в их ло-
гове. Обращали их внимание на то, что дело это нелегкое,
что гитлеровцы будут сопротивляться с отчаянием об-
реченных, что бои ожидаются ожесточенные, кровопро-
12 М. X. Калашник
353
литные, что подступы к фашистской столице сильно ук-
реплены, что у противника еще много сил.
А с доказательствами того, что фашистские главари
пойдут на все, лишь бы оттянуть час своей гибели, мы
сталкивались на каждом шагу.
Вместе с членом Военного совета армии И. Н. Коро-
левым мы в первых числах апреля приехали в
185-ю стрелковую дивизию на собрание партийного акти-
ва. Стоял теплый весенний день. До начала собрания
оставалось еще около часа.
— Пойдемте пока в сад,— пригласил собравшихся
начпокор полковник А. С. Писаренко.— Грешно в такую
погоду сидеть в помещении.
Сад благоухал. Цвели яблони. Товарищи расположи-
лись под деревьями, оживленно беседовали, обменивались
мнениями по поводу новых побед советских войск.
Вдруг над селом послышался гул немецкого самолета.
— Вот уж некстати,— поморщился Степан Андреевич
Беляев, начальник политотдела дивизии.— Что, если фа-
шисты пронюхали о нашем собрании? Может, лучше от-
ложить его, товарищ генерал? — обернулся он к Королеву.
— Не следует принимать поспешных решений,— от-
ветил член Военного совета.— Подождем, что будет
дальше.
Опасения оказались напрасными. Самолет прилетал не
для разведки. Сделав круг над селом, он выбросил из
своего чрева облако листовок и тут же повернул за Одер.
Несколько листовок залетело в сад.
— С доставкой на дом,— пошутил кто-то из комму-
нистов.
Читаем текст, напечатанный по-русски на плотной ме-
лованной бумаге:
«От Берлина вы недалеко, по в Берлине вы не будете.
В Берлине тысячи домов, и каждый дом будет неприступ-
ной крепостью. Против вас будет бороться каждый немец».
В другой листовке приводились новые «аргументы»:#
«Мы тоже были у Москвы и Сталинграда, но не взяли
их. Не возьмете и вы Берлин, а получите здесь такой удар,
что и костей не соберете. Наш фюрер имеет огромные
людские резервы и секретное оружие, которое он берег
для того, чтобы на немецкой земле окончательно уни-
чтожить Красную Армию».
— На испуг пытаются взять. Старая песня,— заклю-
чил Иван Николаевич.
Миллионы подобных листовок сбрасывали гитлеровцы
над расположением советских войск. Наши солдаты только
354
смеялись над измышлениями Геббельса насчет «секрет-
ного» и «сверхсекретного» оружия. В свое время нас пу-
гали «тиграми» и «пантерами», но мы научились бить их.
А уж теперь нам и подавно ничего не страшно. Справимся
с любой фашистской новинкой...
Деловито и неустанно готовятся войска к решительно-
му штурму. Бойцы на опыте прошлых сражений учатся
преодолевать разнообразные препятствия, овладевают
приемами уличных боев, приемами борьбы с «фаустника-
ми», совершенствуют навыки в использовании трофейных
фаустпатронов.
Операция готовилась скрытно. Еще задолго до начала
сосредоточения по указанию Военного совета политотдел
армии провел специальное совещание начальников полит-
органов соединений, на которое были приглашены ко-
мандующие родами войск и их заместители, начальники
отделов и служб штаба, руководящие работники управле-
ния тыла. Речь шла об усилении бдительности и сохране-
нии военной тайны. Этот вопрос обсуждался на собраниях
партийного актива соединений, на партийных и комсо-
мольских собраниях, на политических занятиях. Сохра-
нению военной тайны были посвящены листовки. Одна из
них была адресована водителям автомашин и ездовым.
Листовка предостерегала от разговоров со случайными
людьми о характере груза и маршруте. В кабинах грузо-
виков и на повозках были наклеены небольшие плакаты:
«Товарищ! С людьми, которых ты не знаешь, не говори ни
о чем, касающемся твоей части, твоей службы, не разбал-
тывай военных секретов!»
Работники политорганов и политработники частей по
заданию командиров следили за тем, чтобы режим сек-
ретности строго соблюдали телефонисты и радисты,
а также офицеры, пользовавшиеся радио и телефонной
связью. Над каждым телефонным аппаратом и рацией
вывешивалось предупреждение: «Не говори того, о чем
говорить не положено», «Не болтай! Тебя может подслу-
шать противник».
По распоряжению командующего передвижение войск
производилось только ночью. В дневное время на плац-
дарме и на подступах к нему все замирало.
Важно было дезориентировать врага, не дать ему воз-
можности определить хотя бы приблизительно направле-
ние главного удара. И в этом отношении опять-таки нема-
ловажная роль принадлежала партийно-политическому
аппарату войск.
12*
355
Когда армия уже заканчивала сосредоточение на
плацдарме за Одером, генерал Ф. И. Перхорович предло-
жил политотделу подготовить и провести в целях дезин-
формации гитлеровцев несколько особых передач, якобы
обращенных к личному составу наших частей и соедине-
ний. Но провести с таким расчетом, чтобы эти передачи
могли слушать немцы. И такие передачи состоялись. Пе-
ред микрофонами выступали командиры и политработни-
ки. Обращаясь к своим подчиненным, они говорили о не-
обходимости усиленно закрепляться на занятых рубежах,
строить блиндажи и землянки, отрывать и оборудовать
окопы полного профиля, соединять их траншеями, так как,
дескать, противник может в любой момент предпринять
мощные контратаки.
В листовках, специально издаваемых для дезинформа-
ции противника, подчеркивалось, будто наши войска на-
ступать пока не собираются, а, наоборот, ждут атак врага,
готовятся к обороне. Политуправление фронта издало да-
же фиктивное «обращение» к войскам с призывом о пере-
ходе к прочной и длительной обороне. А листовки с «об-
ращением» сбрасывались с самолета над самой линией
фронта (большую их часть должно было отнести ветром
в расположение гитлеровцев).
Дальнейшие события показали, что все эти меры
в значительной степени дезориентировали противника.
Мощная артиллерийская подготовка и последовавшая за
ней стремительная атака наших войск оказались не-
ожиданными для него.
Не могу не остановиться еще на одной особенности по-
литической работы в тот период. Войска наши находились
на немецкой земле, нас окружало немецкое население —
родители, жены, братья и сестры тех гитлеровских солдат
и офицеров, которые еще недавно творили неслыханные
зверства в оккупированных ими советских городах и селах
и которые продолжали сражаться против нас с оружием
в руках.
Естественно, что советские воины горели ненавистью
к фашистским захватчикам, яростно громили их в боях,
старались сполна отомстить за замученных близких, за
разорение родной земли. И эти чувства были правомерны
по отношению к вооруженному противнику. А вот каково
должно было быть отношение к мирным немецким граж-
данам?
Общая установка на этот счет имелась. В приказах
и выступлениях Верховного Главнокомандующего неод-
нократно подчеркивалось, что наша главная цель —
356
уничтожить германский милитаризм и нацизм, а не Гер-
манию, не немецкий народ.
Но не так-то просто устанавливались нормальные от-
ношения между нашими солдатами и немецким населе-
нием. Слишком много горя принес германский фашизм
советскому народу.
Когда я по заданию Военного совета знакомился
с частями 82-й стрелковой дивизии (эта дивизия одной из
первых форсировала Одер и именно тогда была включена
в состав нашей армии), мне довелось быть свидетелем
разговора двух бойцов.
— Нугтеперь-то все немцы почувствуют на себе, что
такое война, — сказал молодой солдат из недавнего попол-
нения своему соседу по окопу, усачу лет тридцати пяти, на
гимнастерке которого поблескивали два ордена Славы
и медаль «За отвагу».— Пусть испытают, что испытали
мы!
— У тебя, я слышал, сестру, учительницу, гитлеровцы
расстреляли. У меня тоже, браток, к фашистам свой счет
имеется. Жена пишет: разграбили они наш колхоз до
основания, семерых односельчан повесили... Душа горит
от злости. Только скажу тебе прямо, не все немцы в том
виноваты.
— Значит, по-твоему, можно их простить?
— Зачем прощать, браток? Бить надо фашистов смер-
тным боем, не давать никакой пощады. Бой, он не терпит
слюнтяйства: ты не убьешь гитлеровца, он тебя прикончит.
Я вот за время войны десятка два фашистов отправил на
тот свет. Маловато, конечно... Сам был ранен четыре раза.
Одним словом, воевал и воюю не хуже других. А насчет
гражданских немцев так скажу. Конечно, и среди них есть
преступники, но не нам с тобой в этом разбираться. Они
ответят перед судом народов. А наше солдатское дело —
бить фашистов в бою...
Мыс начальником политотдела дивизии полковником
И. Ф. Аврамовым внимательно слушали этот солдатский
разговор. Аврамов — человек уже немолодой, прошедший
большую школу войны.
— Я знаю молодого бойца,— сказал он.— Парень пе-
режил оккупацию, своими глазами видел злодеяния гит-
леровцев. И я понимаю его. Он ненавидит врага всей ду-
шой. Но прав, конечно, старший солдат... Он высказал
мысль, которая очень важна для всей нашей воспитатель-
ной, работы.— Начальник политотдела улыбнулся.—Этот
усач хотя и беспартийный, а очень правильно проводит
линию нашей партии...
357
Да, справедливый гнев наших солдат надо было на-
править по верному руслу. Такая работа в войсках армии
велась непрерывно. При этом мы руководствовались ука-
занием партии, что нельзя отождествлять клику Гитлера,
нацистское руководство Германии со всем германским
народом, с германским государством.
14 апреля газета «Правда» в статье «Товарищ Эрен-
бург упрощает» указала на ошибку известного публи-
циста, который в одном из своих выступлений писал, что
все немцы одинаковы и что все они в одинаковой мере бу-
дут отвечать за преступления гитлеровцев. Газета реши-
тельно заявила, что товарищ Эренбург не отражает в дан-
ном случае советского общественного мнения. Красная
Армия, выполняя свою великую освободительную миссию,
ведет бои за ликвидацию гитлеровской армии, гитлеров-
ского государства, гитлеровского правительства, но она
никогда не ставила и не ставит своей целью уничтожить
немецкий народ. Это было бы глупо и бессмысленно. Со-
ветский народ никогда не отождествлял население Герма-
нии с правящей в Германии преступной фашистской кли-
кой. Это геббельсовская пропаганда вопит на весь мир,
будто Красная Армия собирается истребить всех немцев
поголовно. Ясно, кому нужна такая гнусная ложь. Правя-
щая_фашистекая клика с ее помощью тщится поднять все
население страны на борьбу против союзных войск, против
Красной Армии и тем самым продлить существование
преступного и прогнившего фашистского строя.
На самом же деле, говорилось в статье, «жизни немцев,
которые поведут борьбу с Гитлером или будут лояльно
относиться к союзным войскам, не угрожает опасность».
Тогда же войска получили специальную директиву
Ставки Верховного Главнокомандования, которая требо-
вала от советских воинов свято и нерушимо беречь и на
немецкой земле честь Красной Армии, армии-освободи-
тельницы.
Незадолго до начала Берлинской операции, 9 апреля,
в политуправлении 1-го Белорусского фронта состоялось
совещание начальников политотделов армий. Каждый по-
старался прибыть на часок пораньше, чтобы поговорить
с друзьями: совещание совещанием, а из товарищеских
бесед порой узнаешь больше, нежели из официальных
выступлений.
С основным докладом на совещании выступил генерал
С. Ф. Галаджев. Говорил он, как всегда, ярко, горячо,
высказал много интересных мыслей о том, как строить
партийно-политическую работу в предстоящих боях.
358
Участники совещания поделились накопленным опытом,
своими планами на ближайшее время. С содержательной
итоговой речью выступил член Военного совета фронта
генерал-лейтенант К. Ф. Телегин. Он, в частности, сооб-
щил и об издании специального обращения к войскам
фронта.
— Составлено обращение.— сказал Константин Федо-
рович,— на основе указаний Центрального Комитета
ВКП(б) и директивы Ставки Верховного Главнокомандо-
вания. Речь в нем идет о поведении советских воинов на
немецкой земле, о дисциплине и порядке в войсках.
Далее член Военного совета рассказал о порядке рабо-
ты с этим документом. Порекомендовал, в частности, об-
судить его на собраниях партийного актива соединений и
в первичных парторганизациях, наметить практические
меры по борьбе с отрицательными явлениями. До солдат,
сержантов и младших офицеров содержание обращения
предлагалось довести путем бесед. Признавалось полезным
зачитывать обращение непосредственно перед началом
наступления.
В обращении, подписанном Маршалом Советского Со-
юза Г. К. Жуковым и генерал-лейтенантом К. Ф. Теле-
гиным, были такие слова: «Воин Красной Армии никогда
не уронит достоинства советского гражданина... Мы орга-
низованно и до конца выполним свою роль армии-освобо-
дительницы. Нас не будет укорять наш народ в мягкосер-
дечности к врагу. Но мы это сделаем так, чтобы еще ярче
блистала наша боевая воинская слава, чтобы еще быстрее
летела по миру радостная весть о Красной Армии, как об
армии-освободительнице, как об армии могучего совет-
ского народа, спасшей мир от гитлеровского рабства».
Да, это был документ, выражавший подлинно социа-
листический гуманизм.
Нисколько не преувеличивая, могу сказать, что поли-
тическая работа, проведенная в связи с обращением Во-
енного совета фронта в соединениях и частях нашей ар-
мии, сыграла исключительно важную роль в укреплении
воинского порядка, а также в повышении боевой актив-
ности солдат, сержантов и офицеров, в предупреждении
и предотвращении малейшей несправедливости по отно-
шению к немецкому населению. А это в свою очередь спо-
собствовало укреплению доверия и уважения мирных
жителей Германии к Красной Армии, помогло многим
и многим немцам избавиться от влияния лживой фашист-
ской пропаганды о так называемых «ужасах больше-
визма».
359
Своим гуманным отношением к немецкому населению
советские воины еще и еще раз показали великую силу
коммунистической сознательности. Они и во вражеском
логове высоко несли честь представителей социалисти-
ческого Отечества. Поведением своим они убедительно
опровергли домыслы фашистской пропаганды. А это,
естественно, привело к провалу планов гитлеровской вер-
хушки, возлагавшей надежды на то, что все немцы до по-
следнего человека будут стоять насмерть при обороне
Берлина.
И вот наконец началось...
Два дня подряд — 14 и 15 апреля — на нашем фронте
гремели бои. Била артиллерия, атаковала пехота. Гитле-
ровцы считали, что началось наступление русских. На са-
мом же деле это была силовая разведка. Вместе с артил-
лерией и авиационными подразделениями в ней участво-
вало всего несколько наших стрелковых батальонов. Цель
заключалась в том, чтобы боем уточнить огневую систему
и размещение основных группировок врага, определить
наиболее уязвимые места немецкой обороны, заставить
гитлеровцев подтянуть к переднему краю как можно
больше живой силы и боевой техники. Выяснив то, что
требовалось, наши отошли. Хитрость удалась. Противник
посчитал, что сорвал наше наступление. На фронте на-
ступила тишина.
А у нас уже все было наготове.
Вечером 15 апреля я приехал в 129-й стрелковый кор-
пус. Поговорил со многими командирами и политработ-
никами, выступил на двух солдатских митингах.
Теперь нахожусь на командном пункте корпуса. Смот-
рю на часы. Скоро начнется артподготовка. Она будет на
этот раз особенно мощной, а главное — неожиданной для
врага. За время войны немцы привыкли к тому, что каждое
наше большое наступление начиналось в светлое время
суток. Сегодня все произойдет ночью, за час-полтора до
рассвета.
В блиндаже прохладно, но начальник политотдела
корпуса полковник Р. А. Фомин — рослый, плотно сло-
женный, по-спортивному подтянутый — одет в короткую
кожаную куртку.
Спрашиваю:
— Не холодно вам, Родион Афанасьевич?
— Нет, я привык. Шинель надеваю только в сильные
морозы. А у нас скоро будет жарко.
360
Опять смотрю на часы. До начала артподготовки оста-
ется минут десять...
Наша 47-я армия входит в главную ударную группи-
ровку фронта. В состав группировки входят также войска
3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской, 1-й и 2тй гвардейских
танковых армий. Нам выделен участок прорыва шириной
в 4,3 километра по фронту. Артподготовку будут вести
20 артиллерийских полков, 3 артбригады, 7 минометных
полков, 2 полка и бригада гвардейских минометов («ка-
тюш»), 5 самоходно-артиллерийских полков. Силища
огромная — что-то около трехсот стволов на километр. На
каждое артиллерийское орудие запланировано израсходо-
вать три комплекта боеприпасов, а на каждый миномет —
свыше четырех боекомплектов. Такого, пожалуй, не быва-
ло за всю войну!
До начала артподготовки три минуты... Две... Одна...
Началось!
Вот она, наша всесокрушающая сила! Тридцать минут
такого артиллерийско-минометного огня, которого не зна-
ла многовековая история войн. И тут же мощные удары
с воздуха. Все слилось в один общий, непрерывно на-
растающий гул. Со стороны гитлеровцев — ни одного вы-
стрела. Это понятно. Им сейчас не до стрельбы. Первая
и вторая оборонительные позиции врага охвачены огнем.
Ровно через тридцать минут в воздух взвиваются раз-
ноцветные ракеты — сигнал к атаке. Одновременно вспы-
хивают десятки прожекторов, ослепляя противника
и освещая путь нашей пехоте и танкам.
Артиллерия переносит огонь несколько глубже.
И вслед за огневым валом бросается вперед пехота в соп-
ровождении танков.
К рассвету соединения нашей армии овладели первой
линией обороны врага и приступили к штурму второй по-
зиции. К исходу дня войска первого эшелона армии про-
двинулись на 4—6 километров, захватив важные опорные
пункты противника — Хайнрихедорф и Нойнцигерт.
В стереотрубу было довольно.отчетливо видно все, что
происходило на поле боя. Поистине незабываемое и гроз-
ное зрелище! Местами завязывались жаркие схватки.
Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, особенно там, где
оставались неразрушенными или не полностью разру-
шенными укрепления, в частности приспособленные
к длительной обороне кирпичные строения.
О нараставшем час от часу сопротивлении врага сооб-
щали командиры и политработники. Но все донесения
оканчивались оптимистически: все равно противника сло-
361
мим и задачу выполним. Наступательный порыв воинов не
убывал. Командиры и политработники, парторги и ком-
сорги, коммунисты и комсомольцы ободряли бойцов, ув-
лекали их на геройские дела, проявляли находчивость
и инициативу. Политотделы дивизий постоянно инфор-
мировали войска о ходе продвижения к Берлину — глав-
ному объекту наступления. Редакции дивизионных газет
выпускали листовки, сообщавшие, сколько километров
осталось пройти до столицы фашистского рейха, и призы-
вавшие не замедлять движения.
Уже на второй день наступления бойцы, сержанты
и офицеры 175-й Уральско-Ковельской стрелковой диви-
зии читали листовку:
«Товарищ! Когда ты вчера после артиллерийской под-
готовки поднялся в атаку, до Берлина было 70 километров.
Теперь мы еще продвинулись вперед. До столицы Герма-
нии остается всего 50 километров. Это в десять раз мень-
ше, чем от Вислы до Одера. Час падения Берлина близок.
Быстрее вперед, друзья! К полной и окончательной по-
беде!»
Очередные листовки сообщали, что до Берлина остает-
ся 35, 20, 10 километров.
А вот листовка от 20 апреля:
«Дорогой товарищ! Глубоко эшелонированная оборона
врага на подступах к Берлину и городской оборонитель-
ный обвод прорваны. Еще один удар, и мы будем на ули-
цах Берлина. До предела напряги свои силы! Слава тому,
кто первый ворвется в столицу гитлеровской Германии!»
И, наконец, 21 апреля:
«Товарищ! Долгожданный час настал: мы с боями по-
дошли к северному предместью немецкой столицы. Мы
у стен Берлина. Впереди — трудные бои за овладение го-
родом. Будь готов к ним во всеоружии!»
В те дни начальник политотдела дивизии подполковник
М. В. Бочков писал в одном из своих политдонесений:
«Оперативные листовки о ходе наступления горячо
воспринимаются всеми воинами и оказывают большое мо-
билизующее воздействие. Во многих подразделениях, там,
где имеется возможность, проводятся короткие митинги.
Солдаты, сержанты и офицеры единодушно заявляют, что
будут и впредь наращивать темп наступления, как бы
гитлеровцы ни сопротивлялись, какое бы «секретное»
оружие ни применяли».
Большой боевой и политический подъем в войсках ар-
мии вызвало специальное обращение Военного совета
фронта, поступившее в части и соединения 21 апреля:
362
«Сегодня боевые знамена наших героических частей
уже победно реют над окраинами и пригородами Берлина.
Настал решающий час боев. Перед вами Берлин, столица
германского разбойничьего фашистского государства, а за
Берлином — встреча с войсками наших союзников и пол-
ная победа над врагом... На штурм Берлина, к полной
и окончательной победе, дорогие товарищи!»
Как всегда, большое внимание в ходе наступления
уделялось обеспечению авангардной роли коммунистов
и комсомольцев, росту партийных и комсомольских рядов,
популяризации отличившихся в боях воинов.
Привожу отрывки из политдонесений начальника по-
литотдела 143-й стрелковой дивизии полковника
Ф. И. Гаранина.
«В 3-м штурмовом батальоне 487-го стрелкового полка
в конце каждого боевого дня коммунисты и комсомольцы
собираются вместе, подводят итоги выполнения боевых
заданий и проведенной за день партийно-политической
работы, получают конкретные поручения на следующий
день. Несмотря на понесенные потери, все ротные парт-
организации батальона остаются полнокровными, так как
ежедневно пополняются за счет приема в партию отли-
чившихся в боях воинов. Хотя дивизионная партийная
комиссия не всегда успевает своевременно оформлять
прием, каждого принятого в партию на собрании первич-
ной парторганизации в батальоне сразу же считают ком-
мунистом и предъявляют к нему все вытекающие из этого
требования: быть первым в бою, показывать личный при-
мер отваги, вести политическую работу с беспартийными.
...На третий день наступления, 19 апреля, в батальоне
состоялось объединенное партийно-комсомольское собра-
ние. Доклад об авангардной роли коммунистов и комсо-
мольцев в наступательных боях сделал командир батальо-
на Герой Советского Союза капитан И. И. Коняхин.
Коммунисты и комсомольцы, выступавшие в прениях,
взяли на себя конкретные обязательства: еще активнее
вести политическую работу среди беспартийных, личным
примером храбрости, находчивости и боевой смекалки
вести за собой всех воинов. На собрании принято решение,
обязывающее коммунистов и комсомольцев быть в боях
первыми...
...Многим солдатам и сержантам батальона непосред-
ственно на поле боя вручаются правительственные награ-
ды — ордена и медали. Каждое награждение коммунисты
и комсомольцы используют для дальнейшей мобилизации
личного состава на еще более успешное выполнение бое-
363
вых задач. В часы затиЩья награжденных чествуют как
героев на митингах и собраниях. Командир батальона ка-
питан И. И. Коняхин обязательно поздравляет тех, кому
вручены награды. Чаще всего комбат делает это лично
в присутствии всех бойцов подразделения, когда же не
имеет для этого возможности, передает поздравление по
телефону либо пишет короткое поздравительное письмо...»
Надо сказать, что батальон, которым командовал Герой
Советского Союза капитан Иван Коняхин, на протяжении
всей наступательной операции образцово выполнял боевые
задачи. Надежной опорой командира постоянно были
коммунисты и комсомольцы, в любой обстановке они сло-
вом и личным примером оказывали мобилизующее влия-
ние на весь личный состав. Подвиги отличившихся в боях
воинов неустанно популяризировались партийными
и комсомольскими активистами не только в беседах, но и
в рукописных листовках, которые писали парторг баталь-
она старший лейтенант Врейс, парторги и комсорги рот —
сами участники боев и очевидцы многих боевых подвигов.
Активная политическая работа велась во всех частях
и подразделениях. И с каждым днем, по мере продвижения
войск вперед, нарастал ее накал, разнообразнее станови-
лись формы. Когда, например, войска армии вступили
в пригород Берлина, по инициативе политработников,
партийных и комсомольских организаций развернулось
соревнование за право водрузить красный флаг на том или
ином важном объекте, отбитом у противника. Флаги вру-
чались самым лучшим, самым достойным. Солдаты, сер-
жанты и офицеры, получавшие их, становились как бы
маяками для воинов всего подразделения, а то и части —
во время штурма или атаки на них старались равняться
все.
В то время когда главные силы армии вели бои уже
в районе Берлина, некоторые части действовали далеко на
флангах. Так, например, полки 82-й стрелковой дивизии
находились в районе Кунерсдорфа — селения, под кото-
рым в августе 1759 года русские войска под командовани-
ем генерал-аншефа П. С. Салтыкова наголову разбили
прусскую армию Фридриха П.
Политработники воспользовались случаем, чтобы на-
помнить солдатам об этой странице героической истории
нашей Родины. Во многих подразделениях агитаторы
провели беседы. В полках дивизии и поддерживавших
ее частях состоялись митинги. В 601-м стрелковом полку
на митинге выступил полковой агитатор капитан
Н. Э. Гельви.
364
— Сегодня советские богатыри вновь пришли на то
историческое место, где сто восемьдесят шесть лет тому
назад наши предки разгромили прусских захватчиков и их
кичливого предводителя, короля Фридриха IL А через
год русские войска вступили в Берлин. Спустя много лет
немецкий канцлер Бисмарк напомнил своим соотечест-
венникам об этом поражении и предупредил, что в войну
с Россией лучше не ввязываться. Гитлер, возомнивший
себя властителем мира, пренебрег разумным советом,
и теперь Германия расплачивается за это. Никому и ни-
когда не удастся поработить наш народ, сломить его же-
лезную волю. Мы помним, как били врагов наши предки,
и идем той же дорогой к победе.
Замечу сразу, что бой за Кунерсдорф в апреле 1945 го-
да не стал столь знаменитым, как Кунерсдорфское сраже-
ние 1759 года: на этот раз гитлеровцев вышибли из села
всего два батальона 601-го стрелкового полка, которым
командовал полковник М. М. Пазухин. Но это нисколько
не умалило нашей радости...
Со страниц армейской и дивизионных газет не сходили
призывы: «Возьмем Берлин!», «В боях за Берлин умно-
жим славу советского оружия!», «Слава героям, ворвав-
шимся в Берлин!». Теперь уже не было необходимости
маскировать наименование города, который штурмовали
войска, всеспасающей буквой «Н». И хотя по плану ко-
мандования нашим соединениям не суждено было проры-
ваться к центру фашистской столицы, драться за овладе-
ние рейхстагом или имперской канцелярией, все равно
армия сражалась за Берлин.
Продвигаясь вперед, наши войска освобождают тысячи
советских людей и иностранцев, вывезенных в свое время
на фашистскую каторгу в Германию, тысячи узников гит-
леровских концлагерей. Из разговоров с ними солдаты уз-
нают новые подробности о страшных злодеяниях гитле-
ровцев и с еще большей яростью бросаются в бой.
Когда части 82-й стрелковой дивизии были уже в при-
городе Берлина — Бахе, из очередной вылазки в располо-
жение противника вернулись разведчики и доложили, что
обнаружили концентрационный лагерь, где эсэсовцы го-
товятся уничтожить узников. Командир батальона капитан
Кудачкин получил приказ: немедленно захватить лагерь,
спасти заключенных. Эсэсовцы уже согнали для расстрела
к заранее выкопанной глубокой яме 250 советских
и польских граждан, работавших до того на немецком во-
енном заводе. Наши бойцы подоспели вовремя. Уничтожив
365
эсэсовцев, они спасли более 700 обреченных на смерть уз-
ников.
Майор В. В. Головин, ставший к тому времени на-
чальником политотдела дивизии, воспользовавшись пере-
дышкой в боях, тут же созвал митинг, на котором высту-
пили солдаты и узники, спасители и спасенные.
«Посмотрели бы вы,— сообщал мне Головин,— с какой
энергией после этого солдаты пошли на штурм берлинских
предместий!»
Бои за Берлин совпали со знаменательной датой — се-
мидесятипятилетием со дня рождения Владимира Ильича
Ленина. В штабе армии 22 апреля состоялось торжест-
венное собрание, на котором выступил с докладом автор
этих строк. Большая работа в связи с ленинским юбилеем
была проведена в войсках. В докладах и беседах речь шла
о выполнении ленинских заветов. Хотя война явно близи-
лась к победоносному завершению, успокаиваться было
рано, требовалось огромное напряжение сил, чтобы окон-
чательно добить врага. Поэтому в выступлениях агитато-
ров и пропагандистов особенно актуально звучали слова
Ильича о том, что самое опасное в войне — это недооценка
сил противника и самоуспокоенность, что для победы не-
обходимо строжайшее соблюдение воинского порядка
и организованности.
Доклады и беседы о Владимире Ильиче Ленине всюду
вызывали огромный подъем. Ленинские заветы о защите
социалистического Отечества находили живое воплощение
в делах советских воинов, в их стремлении ознаменовать
ленинскую годовщину новыми боевыми успехами.
Бои как в самом Берлине, так и на других участках
фронта носили исключительно ожесточенный характер.
Сражаться приходилось в основном с отборными, пользо-
вавшимися особым покровительством немецко-фашист-
ского командования частями и соединениями. Многие из
них были скомплектованы главным образом из членов на-
цистской партии и членов гитлерюгенда. Они до послед-
него времени несли гарнизонную службу в Берлине, имели
достаточно высокий уровень боевой подготовки, сопро-
тивлялись с фанатичным ожесточением. Поэтому от наших
воинов требовались огромные усилия, чтобы выкуривать
этих фанатиков из укреплений, последовательно отвоевы-
вать у них дом за домом, квартал за кварталом. И так было
не только на улицах Берлина. Так было всюду, где немец-
ко-фашистские войска опирались на надежные укрепле-
ния, имели в своем составе значительное число танков
366
и самоходных установок, артиллерийских и минометных
батарей.
Спустя много лет после войны я не без удивления про-
читал в переведенной на русский язык книге западных
военных историков К. Райена и Э. Куби «Мировая война
1939—1945 гг.», будто бы в районе Берлина имелось очень
мало немецко-фашистских войск и что битвы за Берлин
якобы не было вообще. По утверждению авторов книги,
советские войска в районе Берлина и в самом городе вели
якобы бои лишь с разрозненными, деморализованными,
почти утратившими боеспособность, никем не управляе-
мыми группами гитлеровских войск. Авторы договарива-
ются до явного абсурда: будто Берлинская операция со-
ветских войск, по существу, являлась операцией против...
гражданского населения (?!).
Тенденциозность и лживость этих домыслов очевидна.
Здравомыслящий человек им не поверит. Приходится
лишь возмущаться, что такие гнусные фальшивки кое-где
выпускают под маркой научных исследований.
Участники Берлинской битвы помнят, как все было,
каких усилий и жертв стоил нашим воинам разгром по-
следней цитадели фашизма...
Уже первые дни наступления на Берлин потребовали
от воинов нашей армии предельного напряжения сил.
Ожесточеннейшие бои вели 18 апреля все три наших
стрелковых корпуса в районе Врицен, Вевэ. Сопротивле-
ние врага было здесь столь упорным, что вторую полосу
немецкой обороны на берлинском направлении удалось
прорвать лишь в результате многократного повторения
мощных атак. Наши войска в тот день продвинулись впе-
ред только на один — три километра.
С такой же фанатичной яростью оборонялись войска
противника и на третьей полосе предместных берлинских
укреплений у Штернебека, где наша армия наступала
вместе с 9-м гвардейским танковым корпусом. То была
битва с отборными кадровыми частями вермахта, а отнюдь
не с мифическим «гражданским населением».
И если немецко-фашистские войска вынуждены были
отступать, то объяснялось это не их малочисленностью,
а прежде всего смелостью, решительностью и мужеством
советских воинов, превосходством тактического и опера-
тивного мастерства нашего командного состава. Хваленые
гитлеровские генералы зачастую оказывались бессильны-
ми перед умело осуществляемыми обходными маневрами
советских войск и внезапно наносимыми ими мощными
ударами. Так было, например, в районе Гезельбурга. Не-
367
мецкое командование рассчитывало, что наш 129-й стрел-
ковый корпус вместе с частями 9-го гвардейского танко-
вого и 1-го механизированного корпусов будет наступать
западнее Гезельбурга, где в лесу сосредоточились крупные
силы врага. Однако командир корпуса генерал
М. Б. Анашкин принял иное решение — обойти эту вра-
жескую группировку и, овладев станцией Лойенбер, при-
нудить тем самым немецкие войска к отступлению. Ноч-
ной обходный маневр корпуса поставил противника перед
необходимостью начать беспорядочный отход на фронте
всей армии в западном направлении.
Боевая творческая инициатива наших командиров не-
редко ошеломляла гитлеровцев непревзойденной дер-
зостью, сознательным риском и готовностью к самопо-
жертвованию во имя достижения победы.
Во время боев за овладение важным опорным пунктом
противника на пути к Берлину — городом Бернау мне до-
велось быть на командном пункте генерала А. М. Андре-
ева, командира 125-го стрелкового корпуса. Наши стрел-
ковые части поддерживали здесь танкисты и самоходчики
9-го гвардейского танкового корпуса. На одном из участков
немцам удалось приостановить продвижение советских
танков и пехоты. Создалось довольно трудное положение.
Противник располагал на окраине города большим коли-
чеством противотанковых средств.
Чтобы поднять войска на решительный штурм вра-
жеских позиций, в этой обстановке, как никогда, требо-
вался личный пример отваги и мужества. Инициативу
взял на себя командир 1822-го самоходно-артиллерийского
полка майор Л. С. Данилюк. На своей самоходке, нахо-
дившейся в голове левой колонны, он двинулся сквозь
ураганный артиллерийский огонь к окраине города. Са-
моходка получила сквозную пробоину, по коммунист Да-
нилюк продолжал вести ее на противотанковые пушки
врага, которые мешали продвижению наших частей
и подразделений. Подавив одну пушку, затем другую,
с ходу уничтожив пулеметную точку, майор Данилюк во-
рвался на окраинную улицу города, чем вызвал замеша-
тельство в стане противника. Этим воспользовались
остальные самоходчики и танкисты, а также стрелковые
полки 125-го корпуса. Завязались упорные уличные бои.
Вскоре город был взят. За совершенный подвиг майор
Л. С. Данилюк был удостоен звания Героя Советского
Союза.
Я уже рассказывал, какое большое вдохновляющее
и мобилизующее значение имели публикуемые в газетах
368
и листовках ежедневные сообщения о расстоянии, которое
оставалось пройти войскам армии до Берлина. После того
как части 125-го стрелкового корпуса заняли Бернау, до
столицы фашистского рейха оставались считанные кило-
метры, и наша артиллерия получила возможность открыть
огонь по окраинам Берлина. Первый такой залп произвел
первый дивизион нашей 30-й гвардейской пушечной ар-
тиллерийской бригады, которым в то время командовал
гвардии майор А. И. Зюкин. Затем несколько залпов по
вражеским позициям на окраине Берлина произвел второй
дивизион 10-й пушечной артиллерийской бригады.
Весть об этом событии в тот же день облетела все части
армии. Мы выпустили специальную листовку, в которой
сообщалось, что наша артиллерия ведет огонь по немецкой
столице. Там, где было возможно, по этому поводу состоя-
лись солдатские митинги. В тех частях и подразделениях,
где провести митинги не позволяла обстановка, командиры
и политработники, пропагандисты и агитаторы обходили
боевые порядки подразделений и рассказывали солдатам
о начале артиллерийского обстрела Берлина.
На следующий день наши люди с воодушевлением
встретили сообщение о том, что части 125-го стрелкового
Корпуса во взаимодействии с гвардейцами-танкистами
перерезали окружную берлинскую автостраду (Берлине-
ринг) и вплотную подошли к северной окраине германской
столицы.
Поддерживая тесный контакт с командованием и шта-
бом, политотдел армии постоянно располагал достаточно
полными данными о боевой обстановке на различных
участках фронта, что давало возможность конкретизиро-
вать партийно-политическую работу, в полной мере под-
чинять ее мобилизации личного состава на выполнение
конкретных и многообразных по характеру боевых задач.
Вспоминается такой случай. Примерно в полдень
22 апреля командованием армии был получен приказ
маршала Г. К. Жукова, в котором отмечалось, что оборона
врага в пригородах Берлина и на его окраинах преодоле-
вается недостаточно быстро. В связи с этим командующий
фронтом потребовал организовать в городе непрерывный
круглосуточный бой, для чего в дивизиях иметь дневные
и ночные штурмовые подразделения, в состав которых
включить танки и самоходные установки.
Ответственность за формирование таких пехотно-тан-
ковых штурмовых отрядов, естественно, возлагалась на
командиров соединений. В то же время от политорганов
требовалось буквально в течение нескольких часов про-
369
вести огромную работу по политическому обеспечению
боевых действий этих подразделений, разъяснить бойцам
их задачи. И такая работа была проведена. С помощью
командированных в войска руководящих офицеров полит-
отдела армии политорганы соединений в тот же день
оформили во всех штурмовых подразделениях партийные
и комсомольские организации, назначили парторгами
и комсоргами передовых коммунистов и комсомольцев,
утвердили агитаторов. Во многих штурмовых отрядах бы-
ли проведены совместные митинги стрелков и танкистов,
на которых выступили командиры и политработники тан-
ковых и стрелковых полков, а в ряде случаев — команди-
ры соединений и начальники политорганов.
Уже в ночь на 23 апреля многие пехотно-танковые
штурмовые подразделения 129-го стрелкового корпуса
вместе с гвардейцами 9-го танкового корпуса добились
эффективных результатов в бою на внутреннем берлин-
ском обводе в районе станции Тегель, нанесли большой
урон оборонявшимся там полку охраны штаба гитлеров-
ского вермахта, 218-му зенитному полку и другим вра-
жеским частям. Продолжая наступление, осуществляя
маневр по охвату Берлина с северо-запада, части 125-го
и 129-го стрелковых корпусов к исходу 23 апреля завер-
шили переправы через реку Хафель и достигли рубежа
Вансдорф, Конрадсхее, станция Тегель. За сутки боев ар-
мия в целом вместе с 9-м гвардейским танковым корпусом
продвинулась на запад до восьми километров и, развер-
нувшись фронтом на юго-запад, заняла выгодные позиции
для развития удара в обход Берлина.
Политическая работа в этот период была направлена на
мобилизацию личного состава для быстрейшего заверше-
ния маневра по окружению берлинской группировки вра-
жеских войск. Командиры и политработники, партийные
и комсомольские активисты, агитаторы, проводя беседы
с солдатами, сержантами, офицерами, особо подчеркивали,
что каждый километр продвижения вперед приближает
момент, когда будет замкнуто кольцо вокруг берлинского
гарнизона. Прекрасно понимая огромное значение этого
маневра, воины армии сражались, не жалея себя, не дава-
ли врагу покоя ни днем, ни ночью. Наиболее напряженные
бои велись главным образом в парках, пригородных лес-
ных массивах и населенных пунктах, многие из которых
были заранее приспособлены гитлеровцами к длительной
обороне.
Не менее значительное место в партийно-политической
работе занимало тогда ознакомление воинов с характер-
370
ними особенностями населенных пунктов, за овладение
которыми предстояли бои, с разведданными о их гарнизо-
нах. Необходимый материал по этим вопросам готовили
офицеры разведотдела штаба и 7-го отделения политотдела
армии.
Когда, например, частям 77-го стрелкового корпуса
генерала В. Г. Позняка вместе с танкистами 9-го гвар-
дейского танкового корпуса была поставлена задача овла-
деть городом Науен, командиры, политработники, агита-
торы смогли сообщить бойцам, что Науен — основной
центр фашистской радиопропаганды: здесь находилась
одна из самых мощных в Европе радиостанций. Немецко-
фашистское командование, несомненно, сосредоточило
в Науене значительное количество войск, чтобы удержать
в своих руках радиостанцию. Но мы должны были взять
этот очень важный объект.
На подступах к Науену с особым упорством обороня-
лись эсэсовские части и подразделения. Однако к вечеру
они, понеся большие потери, были отброшены нашими
стрелковыми и танковыми частями. А в ночь на 24 апреля
в город с ходу ворвались танкисты нескольких полков 9-го
гвардейского танкового корпуса и большой десант наших
автоматчиков. К 8 часам утра город был полностью очищен
от гитлеровцев. Науенскую радиостанцию наши войска
захватили в полной исправности.
Или еще один пример. 24 апреля 125-й стрелковый
корпус получил задачу силами 76-й стрелковой дивизии
полковника А. Н. Гервасиева развивать наступление на
Потсдам. По данным разведки было известно, что в этом
городе до самого последнего времени находился генераль-
ный штаб сухопутных войск фашистской Германии.
И хотя с приближением наших частей штаб поспешно
эвакуировался в Баварию, данные о Потсдаме мы широко
использовали в разъяснительной работе. Солдаты и офи-
церы знали, что это — не обычный немецкий город, а не-
давний центр управления немецко-фашистскими войска-
ми; что город сильно укреплен, но взять его необходимо
уже потому, что вблизи него проходит последняя железная
дорога, связывающая Берлин с западом. Понимая все это,
воины 125-го корпуса с особым подъемом выполняли бое-
вую задачу.
В направлении Потсдама были повернуты 24 апреля
и некоторые полки 77-го стрелкового корпуса генерал-
лейтенанта В. Г. Позняка. И не случайно начальник по-
литотдела корпуса полковник А. С. Писаренко подчер-
кивал в своих донесениях, что личный состав частей
371
и подразделении хорошо ознакомлен с разведданными
о Потсдаме и что именно это способствовало успеху на-
ступления.
Для нашей армии, как и для всего фронта, событием
огромной важности явилась встреча 25 апреля с насту-
павшими с юга войсками 1-го Украинского фронта. Она
произошла в полдень. С частями 6-го гвардейского меха-
низированного корпуса полковника В. И. Корецкого
встретились части нашей 328-й стрелковой дивизии под
командованием полковника И. Г. Павловского и
69-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского
танкового корпуса, которой командовал полковник
И. Т. Потапов. Так было завершено окружение берлин-
ской группировки противника.
Об этом радостном историческом событии мне во вто-
рой половине дня сообщил по телефону с командного
пункта армии генерал-майор И. Н. Королев.
— О завершении окружения берлинской группировки
надо широко оповестить войска армии,— сказал он.— По-
думайте, Михаил Харитонович, как это лучше сделать по
линии политорганов. Где возможно, необходимо провести
митинги. Было бы неплохо выпустить к концу дня специ-
альную листовку, посвященную этому событию.
После телефонного разговора с членом Военного совета
я провел накоротке совещание с находившимися на месте
работниками политотдела, объявил, кто в какое соедине-
ние выезжает, поставил конкретные задачи. Редакции га-
зеты «Фронтовик» я поручил подготовить текст листовки,
с тем чтобы в тот же день она попала в войска. С некото-
рыми начальниками политотделов дивизий мне удалось
связаться по телефону и радио. Проводив в войска работ-
ников политотдела, сам я выехал в район Кетцина, чтобы
на месте узнать подробности встречи войск двух фронтов.
Побывал в 77-м стрелковом корпусе, побеседовал с гене-
ралом В. Г. Позняком, полковниками И. Г. Павловским
и А. С. Писаренко. В 328-й стрелковой дивизии встре-
тился с начальником политотдела подполковником
П. Т. Годуновым и другими товарищами. Разговор шел
главным образом о том, как лучше использовать в партпо-
литработе последние события для дальнейшего повышения
боевой активности войск.
Время, однако, торопило. Перед вечером возвратился
в политотдел армии. Необходимо было связаться по радио
и телефону еще со многими начальниками политотделов
дивизий, окончательно отредактировать текст листовки,
согласовать ее с командованием, переговорить с работни-
372
ками редакции «Фронтовика» о содержании очередного
номера газеты и т. п. Все определялось крайне жесткими
сроками.
Листовка была отпечатана и послана в войска. В ней
рассказывалось не только об успехе, достигнутом частями
328-й стрелковой дивизии, но и о героях боев из других
соединений, поскольку в окружении берлинской группи-
ровки практически принимала участие вся армия.
Например, стрелковые дивизии и части усиления
125-го корпуса в тот день, преодолевая сильное огневое
сопротивление врага, овладели несколькими западными
пригородами Берлина и тем самым перерезали последние
пути, связывавшие столицу гитлеровского рейха с вой-
сками, продолжавшими обороняться у Эльбы. Части 129-го
стрелкового корпуса вместе с танкистами, отбрасывая
противника на восток к Берлину, ворвались на северную
и западную окраины Шпандау. Дивизии 77-го стрелкового
корпуса 25 апреля вступили в бой за северо-западную
окраину Потсдама. И везде были свои герои, подвиги ко-
торых заслуживали самой широкой популяризации.
Весть об окружении берлинской группировки немецко-
фашистских войск была встречена в армии с огромным
воодушевлением. Всюду можно было слышать разговоры
о том, что теперь-то уже наверняка скоро конец войне.
Никто не сомневался в быстром и окончательном разгроме
как берлинской, так и не менее многочисленной и тоже
окруженной франкфуртско-губенской группировки врага.
Бои между тем продолжались. В течение 26 и 27 апре-
ля два наших стрелковых корпуса вместе с частями 9-го
гвардейского танкового разгромили крупные силы врага
в районах Штакена, Шпандау и Вильгельмштадта и затем
сплошным широким фронтом вышли на западный берег
реки Хафель. В боях за Шпандау, а в последующем и под
Потсдамом совместно с воинами нашей армии мужествен-
но сражались части 1-й армии Войска Польского. К исходу
27 апреля дивизии 77-го стрелкового корпуса при актив-
ной поддержке танковых гвардейских частей овладели
Потсдамом. Это полностью исключало для гитлеровцев
последнюю возможность прорыва берлинской группировки
на запад.
Войскам нашей и соседней армий приходилось пре-
одолевать сопротивление противника не только в районах,
заранее подготовленных им к длительной обороне укреп-
лений, но в ряде случаев вести бои с вражескими десанта-
ми, которые порой неожиданно появлялись в тылу совет-
373
ских войск. Так было, в частности, в районе Кладова, где
немцы высадили довольно крупный авиадесант.
В ходе боев обстановка часто менялась. Перед войсками
вставали непредвиденные и сложные задачи, решение ко-
торых определялось исключительно жесткими сроками,
порой буквально в несколько часов. В таких условиях не-
обходима была особая оперативность в проводимой нами
партийно-политической работе.
Очень большую пользу приносили регулярные сооб-
щения о боевых успехах, одерживаемых советскими вой-
сками на различных участках фронта. В условиях, когда
каждый солдат с нетерпением ждал падения Берлина,
зная, что оно фактически означает конец войны, такие со-
общения являлись очень сильным мобилизующим сти-
мулом.
Мы старались делать все необходимое, чтобы своевре-
менно информировать политорганы соединений об обста-
новке в полосе боевых действий не только своей армии, но
и соседей, всего 1-го Белорусского фронта, а во многих
случаях и войск других фронтов. Сообщения о том, что
советские войска заняли еще какие-то города или овладели
неприступными до того улицами и кварталами в Берлине,
а также о разгроме важнейших опорных пунктов врага
оперативно доводились до сведения личного состава ба-
тальонов, рот, взводов, батарей. Каждый, даже самый ко-
роткий перерыв между боями использовался для озна-
комления солдат, сержантов и офицеров с ходом боевых
действий.
Большая часть офицеров политотдела армии, как все-
гда в период напряженных боев, находилась в войсках.
Кроме того, нам пришлось выделить специальную группу
товарищей, возглавляемую моим заместителем полковни-
ком Ф. А. Клековкиным, которым было поручено непре-
рывно обеспечивать политорганы соединений информа-
цией, получаемой от штаба армии. Контакт со штабом
поддерживался постоянно, и это очень помогало нам.
Массовый героизм в те дни приобрел особенно широкий
размах. Это заставило нас найти новые формы популяри-
зации подвигов солдат и офицеров. Если в период насту-
пательных действий войск в полевых условиях мы
в основном прибегали к выпуску рукописных листков-
молний, которые передавались по цепи, то в обстановке
уличных боев, где наступление цепью практически не
применялось, от такого способа пришлось отказаться.
Главный упор был сделан на то, чтобы политработники,
руководители партийных и комсомольских организаций,
374
агитаторы как можно чаще рассказывали солдатам о ре-
роях боев, используя для этого кратковременные пере-
дышки и часы затишья.
Большую роль играли в ту пору печатные листовки,
выпускаемые политорганами. Обычно они поступали
в подразделения в достаточном количестве, и их охотно
читали все бойцы.
...Батальон гвардии майора Зиновьева вел бой за же-
лезнодорожный мост на Франкфуртер-аллее в Берлине.
Подходы к мосту обстреливала самоходная установка
«фердинанд», находившаяся в укрытии под защитой огня
нескольких пулеметов. Продвижение нашего батальона
задерживалось. Тогда красноармейцы Хицун и Завадский,
лавируя среди развалин, все-таки подобрались к самоходке
и забросали ее противотанковыми гранатами. Вернувшись
в батальон, Хицун крикнул: «Ребята! Путь свободен —
самоходку мы уничтожили! Теперь — вперед!», и батальон
дружным натиском захватил мост.
Об этом подвиге было рассказано в короткой листовке,
которую в тот же день получили бойцы всей дивизии.
В танковых и самоходных частях для популяризации
отличившихся в боях воинов широко использовались ра-
диоустановки. Благодаря этому танкисты и самоходчики
узнавали о героях и их подвигах не выходя из машин.
Большая разъяснительная работа велась вокруг при-
казов Верховного Главнокомандующего, в которых объ-
являлись благодарности отличившимся в боях частям
и соединениям. Кроме того, мы заботились, чтобы солдаты
регулярно знакомились со сводками Совинформбюро,
с последними событиями в нашей стране и за рубежом.
Непрерывность агитационной работы в ходе боев обес-
печивали главным образом нештатные агитаторы, а также
партийный и комсомольский актив.
Помня о том, что напряженные бои вызывают значи-
тельные потери среди коммунистов и комсомольцев, по-
литотдел армии требовал, чтобы в частях и соединениях
постоянно заботились о росте партийных и комсомольских
рядов. И не случайно поэтому оперативный прием в пар-
тию воинов, отличившихся в боях, приобщение их к ак-
тивной политической работе считались важнейшими по-
казателями деятельности политорганов соединений
и партполитаппарата частей.
Заседания дивизионных партийных комиссий, как
правило, проводились в полках и батальонах, чтобы по
возможности не отрывать людей от выполнения боевых
задач. Партийные и комсомольские билеты тоже вруча-
375
лись прямо на передовой. Партийные документы, как
правило, подписывали и вручали начальники политотде-
лов, а комсомольские билеты — помощники начальников,
политотделов. За полмесяца боев в Берлине я лично выдал
более трехсот партбилетов и кандидатских карточек вновь
принятым в ряды партии, а помощник по комсомольской
работе майор Николай Сурков примерно столько же биле-
тов вручил вступившим в комсомол солдатам, сержантам
и офицерам частей армейского подчинения. В каждой из.,
стрелковых дивизий, входивших в состав армии, за пол-
месяца боев было принято в партию от 150 до 200 человек
и в комсомол 100—150. Это позволило сохранить в боль-
шинстве подразделений полнокровные партийные и ком-
сомольские организации.
Именно коммунистам и комсомольцам принадлежала
ведущая роль в наиболее трудных и тяжелых боях Бер-
линской операции. Как всегда, они были впереди и сра-
жались, не жалея себя, с честью выполняли любые боевые
задания, личным примером мужества и отваги увлекая за
собой беспартийных. Достаточно сказать, что стрелково-
танковые штурмовые подразделения, созданные в ту пору
в дивизиях и полках по указанию командующего фронтом
маршала Г. К. Жукова, формировались в основном из
коммунистов и комсомольцев. А ведь на эти подразделения
возлагались особенно ответственные задачи — они первы-
ми шли на штурм вражеских укреплений в Берлине и его
пригородах.
Главным, решающим в практической деятельности
политотдела армии, политорганов соединений и партпо-
литаппарата частей являлось политическое обеспечение
боевых действий. Но вместе с тем большое внимание уде-
ляли мы политической работе в тыловых подразделениях,
особенно среди водителей машин, которые занимались
обеспечением действовавших войск боеприпасами и про-
довольствием. Значительная группа офицеров политотдела
армии на протяжении всего периода боев вместе с работ-
никами управления тыла занималась снабжением армии
всем необходимым для победы.
И наконец еще об одной особенности работы политор-
ганов в период Берлинской операции. Наряду с полити-
ческим обеспечением боевых действий войск мы были
обязаны уделять много внимания и политической пропа-
ганде не только среди войск противника, но и среди мир-
ного немецкого населения.
Мне почти ежедневно приходилось бывать на передо-
вом командном пункте (ПКП) армии. Я подробно инфор-
376
мйровал командующего и члена Военного совета о том, как
мы разъясняем воинам директиву Ставки об отношении
к местному населению и как практически она выполняется
(ответственность за эту работу была возложена в основном
на партполитаппарат).
Всякий раз командующий неизменно интересуется, нет
ли чрезвычайных происшествий, правильно ли понимают
солдаты и сержанты необходимость гуманного отношения
к жителям Германии, как сами немцы относятся к Крас-
ной Армии, какая работа проводится с местными жителя-
ми, не голодают ли они, особенно их детишки?.. Вопросы
следуют один за другим. На каждый необходимо дать ис-
черпывающий ответ. Поэтому, выезжая на ПКП, я не на-
деюсь на память, хотя и не страдаю забывчивостью. Мно-
гое предварительно записываю в блокнот. Столько событий,
столько всевозможных проблем и вопросов, что в них под-
час нелегко разобраться.
Пока все идет более или менее нормально. Каждый раз
я с душевным удовлетворением докладываю командую-
щему, что требования директивы Ставки о гуманном от-
ношении к мирному немецкому населению выполняются
неукоснительно. Военные комендатуры строго следят за
порядком. В населенных пунктах за счет войсковых запа-
сов продовольствия организуется общественное питание.
Всюду постепенно налаживается нормальная жизнь. До-
кладываю командарму и о том, что многие немцы охотно
обращаются через наши радиоустановки к гитлеровским
солдатам и мирным жителям, находящимся за линией
фронта, со словами правды о Красной Армии, призывают
фашистские войска прекратить сопротивление, сдаваться
в плен.
— Это очень важно,— задумчиво говорит Франц
Иосифович Перхорович.— Коли сами немцы начинают
понимать лживость пропаганды своих фашистских глава-
рей и перестают верить им, значит, ставку Гитлера на
всенародное ополчение — фольксштурм и организацию
подпольного сопротивления можно считать битой. Не так
ли, Михаил Харитонович?
— Полагаю, что так.
— Ну, а все-таки, что говорят немцы? Какие приводят
доводы, когда обращаются к своим солдатам с призывом
сдаваться в плен?
— Доводы различные, товарищ командующий. Но одно
ясно, что никто из них уже не верит в способность фа-
шистской армии отстоять немецкую столицу.
377
Показываю генералу Перхоровичу русский перевод
обращений двух жителей Берлина к окруженным немец-
ким солдатам. Вот что сказал перед микрофоном мощной
громковещательной установки берлинец Герман Меньх:
«Дорогие немцы! К вам обращается немец. Со вчераш-
него дня я нахожусь в районе, занятом русскими. Я дол-
жен вам сказать, что русские офицеры и солдаты хорошо
обращаются с немецким населением. Я не знаю случая,
когда кому-либо был причинен какой-либо ущерб. Повсю-
ду царят порядок и спокойствие. Друзья, я старый берли-
нец. У меня болит сердце, когда я думаю, что будут раз-
рушены еще уцелевшие дома Берлина. Для чего это? Со-
вершенно ясно, что русские все равно возьмут Берлин.
Зачем нужны жертвы? Спасите то, что еще осталось от
Берлина. Капитулируйте!»
Командующий читает текст выступления немки Ганны
Кюмер:
«Немецкие женщины, мои сестры! Сегодня к нам при-
шли русские. То, что нам рассказывали раньше о рус-
ских,— ложь. Ни русские солдаты, ни русские офицеры не
причинили нам вреда. Немецкие солдаты! Я говорю вам
как немецкая женщина: прекращайте борьбу! Вы же ви-
дите, что тысячи солдат и ваших любимых родственников
погибают, что весь Берлин превращается в груду развалин.
Будьте же благоразумны, подумайте о своих женах и де-
тях. Сдавайтесь без колебаний в плен!»
Перхорович советует чаще устраивать такие передачи
для немецких солдат.
— А ваши немцы еще не вернулись? — спрашивает
член Военного совета генерал-майор И. Н. Королев.
Он имеет в виду пленных немецких солдат, которые
добровольно вызвались побывать в блокированных нами
фашистских гарнизонах, чтобы рассказать там правду
о Красной Армии, о ее отношении к мирному населению
и к тем немецким военнослужащим, которые прекращают
сопротивление. Только за первые десять дней наступления
мы направили во вражеские войска около 200 таких доб-
ровольцев. Вернулись, правда, не все, но те, кто пришел,
привели с собой в общей сложности до 3000 новых пере-
бежчиков. Результат достаточно убедительный. Кстати,
многие перебежчики охотно соглашались побывать
в частях и подразделениях, где еще недавно сами прохо-
дили военную службу, чтобы напомнить оставшимся не-
мецким солдатам, что сопротивляться бессмысленно и на-
до сдаваться в плен, в противном случае их ждет бесслав-
ная гибель. Один ефрейтор, например, пять раз переходил
378
в расположение гитлеровских войск и привел с собой
56 немецких солдат. Всего за время боевых действий
в районе Берлина мы переправили во вражеские войска
480 немецких солдат. Вернулись к нам 310 и привели
с собой 9670 своих соотечественников.
Нашлись смелые люди и среди гражданского немецко-
го населения. В двадцатых числах апреля пришли к нам
двое немецких юношей и сказали, что знают лазейку
в развалинах и могут проникнуть в окруженный гарнизон.
«Готовы выполнить любое ваше поручение»,— заявили
ребята. Мы попросили их доставить по адресу письмо на-
ходившегося у нас немецкого капитана. Адресовалось это
письмо солдатам его батальона. Ребята блестяще выпол-
нили задание. Два часа спустя они возвратились вместе
с двадцатью солдатами. Это было все, что осталось от быв-
шего батальона.
Местные жители, отправлявшиеся в расположение не-
мецких войск, особенно в окруженный берлинский гарни-
зон, возвращаясь, приводили с собой не только солдат, но
и много мирных берлинцев с их семьями.
Наша пропаганда, обращенная к вражеским войскам,
приносила все более реальные результаты. Когда части
60-й стрелковой дивизии с поддерживавшими их танко-
выми и артиллерийскими подразделениями подошли
к городу Кладов и окружили его, начальник политотдела
подполковник Погорелый и инструктор ПОдива майор
Бунцельман обратились через окопную громковещатель-
ную установку к окруженному гарнизону Кладова с пред-
ложением о безоговорочной капитуляции. Передачу по-
вторили несколько раз. Вскоре комендант гарнизона при-
слал своего парламентера. К вечеру кладовский гарнизон
численностью 1600 солдат и офицеров полностью сложил
оружие.
Примерно то же произошло и с вражеским гарнизоном,
окруженным частями 76-й стрелковой дивизии в военном
городке севернее Кладова. Сразу после окружения городка
политотдел дивизии (начальник подполковник Долгопо-
лов, инструктор по работе среди войск противника стар-
ший лейтенант Ходырев) отправил к коменданту гарни-
зона группу бывших немецких солдат, согласившихся
выступить в роли парламентеров. Одновременно предло-
жение гарнизону — сложить оружие, прекратить сопро-
тивление и сдаться в плен — было несколько раз объяв-
лено через окопную громковещательную установку. Часа
три спустя гарнизон городка, насчитывавший 350 солдат
и офицеров, сдался в плен.
379
Дел у наших инструкторов, занимающихся работой
среди войск противника, теперь так много, что часто в по-
мощь им приходится выделять офицеров из других отде-
лений политотдела, главным образом тех, кто немного
знает немецкий язык. Несмотря на продолжающиеся на-
пряжённые бои, на командиров и политорганы возложена
ответственность и за то, чтобы в каждом занятом нашими
войсками населенном пункте сразу налаживалась нор-
мальная жизнь. Наши товарищи не только заботятся
о снабжении населения продуктами, но и помогают в ра-
боте создаваемым муниципальным хозяйственным орга-
нам, привлекают к активной общественной деятельности
участников антифашистского подпольного движения, нем-
цев, вызволенных из гитлеровских тюрем и концлагерей,
а также лояльных немецких граждан из местных жителей.
Таких, кстати сказать, с каждым днем становится все
больше.
На состоявшемся 26 апреля совещании начальников,
политорганов соединений все выступавшие товарищи го-
ворили о том, что население Берлина и других городов от-
носится к Красной Армии все более лояльно. Объясняется
это весьма просто: с каждым днем немцы воочию убежда-
ются, что советские солдаты и офицеры не имеют ничего
общего с теми фантастическими злодеями, о которых тру-
била нацистская пропаганда.
Начальник политотдела 125-го стрелкового корпуса
полковник А. И. Колунов, выступая на совещании, ска-
зал, что, по его мнению, есть все основания предполагать,
что, в Берлине и некоторых других окруженных городах
действуют подпольные силы сопротивления гитлеровцам.
Об этом, в частности, свидетельствовала машинописная
листовка, найденная нашими разведчиками на одной из
улиц Берлина.
«Берлинцы! Всеми силами помогайте вступающим со-
ветским войскам открыть ворота Берлина, ибо каждый час
войны только увеличивает вашу нужду и ваши бедствия,—
говорилось в ней.— Следите за тем, чтобы никакие объек-
ты (мосты, электростанции) не были разрушены или по-
вреждены убегающими нацистскими бандитами» ♦.
Листовка не была подписана, но она убедительно до-
казывала, что в Берлине существовали и действовали ан-
тифашистские силы.
Мнение участников совещания было единодушным:
необходимо всеми способами активизировать полити-
* ЦА МО СССР, ф. 32, оп. ИЗО, д. 165, л. 200.
380
ческую разъяснительную работу среди местного немецкого
населения. Имелось в виду ознакомление жителей с по-
следними политическими и военными событиями, с поло-
жением на фронтах, с решениями Крымской конференции
глав союзных держав, с высказываниями Верховного
Главнокомандующего Советских Вооруженных Сил
И. В. Сталина о немцах и Германии. Этим и занялись
в ближайшие дни наши политработники.
Не все немцы — фашисты
Чем дальше продвигались советские вой-
ска в глубь Германии, тем яснее становилось для нас, чего
стоят лживые заявления геббельсовской пропаганды о так
называемом «единстве» немецкого народа, о якобы еди-
нодушном стремлении всех немцев защищать нацистский
режим, фашистскую Германию, беспрекословно поко-
ряться воле фюрера.
Не исключено, конечно, что до вступления советских
войск на территорию Германии поведение немцев внешне,
может быть, чем-то и напоминало такое единство. Ведь не
секрет, что гитлеровские головорезы с беспощадной жесто-
костью подавляли любое сопротивление существовавшим
в стране порядкам. Все прогрессивное, мыслящее, проти-
воборствующее нацизму они старались либо истребить,
либо упрятать в концлагеря, что зачастую было равноз-
начно физическому уничтожению. И все-таки «единство»
немецкого народа, о котором до хрипоты кричали по радио
наемные фашистские пропагандисты и писали в газетах
подручные Геббельса, являлось самым настоящим блефом.
Это было единство страха, покорности силе и беспощад-
ному террору, данью ловкому политическому мошенни-
честву и результатом постоянного запугивания.
Теперь, когда шли бои за Берлин, мы все чаще слыша-
ли от немцев: «Нас обманули», «Фашисты много лет мо-
рочили нам голову», «Гитлер и его окружение — дерьмо,
кровавые собаки, они — главные виновники наших стра-
даний». Так заявляли рабочие, крестьяне, немцы среднего
сословия и даже крупные промышленники и помещики.
Конечно, далеко не всегда это произносилось искренне.
И все же было очевидно, что не все немцы — фашисты.
Многие просто свыклись с нацизмом, как с неизбежным,
по их же словам, злом.
После начала боев непосредственно за Берлин я неод-
нократно присутствовал при опросах пленных солдат
и офицеров из отрядов фольксштурма, на которые на-
381
цистская верхушка, как известно, возлагала немало на-
дежд. Немецкое слово «фольксштурм» в вольном переводе
на русский означает примерно то же, что «народное опол-
чение» (фольк — народ, ландштурм — ополчение). Бесе-
дуя через переводчика с пленными фольксштурмовцами,
я задавал им множество самых различных вопросов, рас-
спрашивал о социальном положении, партийной принад-
лежности, профессии, о степени обученности военному
делу и о многом другом. Расспрашивал, разумеется, не
ради любопытства, а для того, чтобы понять их психоло-
гию, чтобы уяснить, с каким врагом приходилось сра-
жаться нашим войскам, соприкоснувшимся с частями
фольксштурма. Поначалу казалось, что в фольксштурм
вступали главным образом те немцы, которые душой и те-
лом были преданы фашизму и были готовы до последнего
дыхания, как утверждала геббельсовская пропаганда, за-
щищать Берлин и «своего фюрера». Однако уже в ре-
зультате первых бесед с пленными я убедился, что далеко
не все они мечтали драться и умереть за фашистских гла-
варей.
Если некоторые из захваченных в плен фольксштур-
мовцев порой еще хорохорились, утверждали, что они чуть
ли не по собственному желанию стали «солдатами фюре-
ра», дабы принять участие в обороне Берлина, то многие,
наоборот, всячески пытались доказать, что вступить
в фольксштурм их заставили эсэсовцы под страхом рас-
стрела.
В большинстве случаев, по всей вероятности, так оно
и было.
Вспоминается рассказ рабочего-стрелочника, с кото-
рым мне довелось беседовать на станции Руммельсдорф.
Этот пожилой немец, инвалид, ничего не приукрашивая,
говорил о том, как железнодорожники отнеслись к пред-
ложению нацистского офицера о создании отряда фолькс-
штурма.
— Сначала офицер объявил добровольную запись
в фольксштурм,— сказал стрелочник.— Из двухсот пяти-
десяти рабочих записались лишь трое — члены нацист-
ской партии. Тогда эсэсовцы под конвоем увели всех
остальных на передовую...
Показания пленных фольксштурмовцев и опросы
местных жителей, в том числе берлинцев, с бесспорной
очевидностью свидетельствовали, что у большинства нем-
цев, в особенности у мужчин, создание фольксштурма не
вызвало подъема. Многие считали эту меру нацистских
властей по тотальной мобилизации актом отчаяния.
382
Таким образом, ставка фашистских правителей Гер-
мании на то, чтобы поправить дела на фронте за счет
фольксштурма, уже в самом начале потерпела крах, ока-
залась ставкой обреченных: в так называемом фашистском
«народном ополчении» не было и не могло быть ничего
подлинно народного, ничего патриотического. Правда, на
отдельных участках фронта подразделения фольксштурма
оборонялись порой довольно упорно, но это упорство часто
определялось страхом перед заградительными отрядами
эсэсовцев. Ведь никто уже не верил в то время басням
фюрера и его окружения. Значительная часть солдат-
фольксштурмовцев, как показала жизнь, при первой воз-
можности старалась сдаться в плен, а многие просто раз-
бегались по домам, если им удавалось проскочить через
пулеметный огонь эсэсовцев.
Из всего этого нетрудно было сделать вывод, что далеко
не все немцы слепо и безоговорочно следовали в фарва-
тере авантюристической, разбойничьей политики главарей
фашистского рейха. И это был правильный вывод.
С развертыванием боев за Берлин активизировались
подпольные патриотические антифашистские группы
сопротивления. В наши руки стали все чаще попадать вы-
пущенные ими листовки, адресованные населению города.
Одну из них прислал в политотдел армии вместе с полит-
донесением начальник политотдела 328-й дивизии под-
полковник П. Т. Годунов. В листовке говорилось:
«Берлинцы! Красная Армия стоит у ворот Берлина!
Солдаты Советского Союза пришли к нам не как наши
враги, они пришли как враги наших угнетателей и экс-
плуататоров, как враги гитлеровского фашизма.
Берлинцы! Будьте смелыми! Берите за горло палачей
немецкого народа! Спасайте то, что у вас осталось!
Объединяйтесь поквартально! Не допускайте, чтобы
ваша квартира стала точкой сопротивления для нацистов!
Жены и матери, не допускайте, чтобы ваших детей гнали
на убой! Защищайте свой дом, но только против Гитлера!
А шпионам и доносчикам — смерть! Смерть всем, кто за-
тягивает войну! Вас — большинство. Вы — сила.
Объединяйтесь по предприятиям!
Не допускайте удаления деталей машин! Не до-
пускайте взрыва предприятий! Не допускайте того, чтобы
вы остались надолго без зарплаты и хлеба! Защищайте
ваши предприятия, но против Гитлера! И тогда — смерть
всем прислужникам предпринимателей! Смерть тем, кто
по собственной вине фактически уже давно распрощались
с жизнью! Вас — большинство. Вы — сила.
383
Не допускайте взрыва мостов и зданий! Не допускайте
многонедельной блокады Берлина! Не допускайте лише-
ний, нужды, голода и смерти ваших близких! Защищайте
Берлин, но — против Гитлера! Смерть тем, кто хочет гнать
вас на смерть! Вас — большинство. Вы — сила.
Берлинцы, на борьбу! На борьбу за свои интересы, за
демократию трудящихся народа!
На борьбу за свободную социалистическую Герма-
нию!» *
Так истинные немецкие патриоты отвечали на призыв
Гитлера драться до последнего человека, до последнего
патриота, каждому защищать «свой собственный дом».
Легко понять, какой большой интерес вызывали у всех
нас такие листовки. Это был голос честных немцев, голос
настоящих немецких патриотов, ненавидящих фашизм.
Такие листовки мы размножали, знакомили с ними наших
солдат и офицеров.
В период Берлинской операции нам стали известны
многие факты активной подпольной борьбы немецких
патриотов и иностранных рабочих против нацистского ре-
жима. Когда, например, наши войска заняли город Хай-
лензее, в политотдел 132-й стрелковой дивизии пришли
три местных жителя — Оскар Ленда, Артур Зиндер
и доктор Макс Клазе. Они сообщили, что являются ста-
рыми членами Компартии Германии, что в городе су-
ществует подпольная коммунистическая организация
численностью 28 человек и возглавляет ее доктор Макс
Клазе.
В период войны с Россией, заявили немцы, комму-
нисты-подпольщики вели в городе работу по разоблачению
лживой нацистской пропаганды, распространяли листовки
с правдивыми сообщениями о положении на фронтах. За
последние месяцы коммунисты написали и распространи-
ли среди населения несколько листовок, в которых гово-
рилось о неизбежности поражения немецко-фашистских
войск в войне. Листовки призывали жителей города гото-
виться к встрече Красной Армии, не бояться прихода
русских, не эвакуироваться с насиженных мест.
По утверждению Макса Клазе, коммунистические
ячейки существовали и в других городах. Общее руковод-
ство ими осуществляло центральное бюро из Берлина. Там
составлялись тексты многих листовок, оттуда, из цент-
рального бюро, различными путями поступали в ячейки
директивные указания о практической работе.
* ЦА МО СССР, ф. 32, оп. 11306, д. 623, л. 130-131.
384
— Однако из-за строгой конспирации,— продолжал
рассказывать доктор Макс Клазе,— мы, руководители
местных коммунистических ячеек, ни разу не собирались
вместе.
Макс Клазе и его друзья предъявили работникам по-
литотдела дивизии копии некоторых листовок, которые
они распространяли среди населения Хайлензее, а также
отпечатанные на фотобумаге удостоверения о своей при-
надлежности к Компартии Германии.
Обо всем, что мы услышали от Макса Клазе, Оскара
Ленды и Артура Зиндера, я доложил в специальном по-
литдонесении начальнику политуправления фронта гене-
рал-лейтенанту С. Ф. Галаджеву. На следующий день он
позвонил мне по ВЧ и сказал, что подпольные комму-
нистические организации обнаружены и в некоторых
других городах, занятых войсками фронта. Потом, как бы
предупреждая, добавил:
— Антифашистов в Германии немало. Настоящие
патриоты Германии ненавидят фашизм. Их необходимо
активно привлекать к участию в восстановлении нор-
мальной мирной жизни в занятых нашими войсками го-
родах и селах, выдвигать в местные органы власти. Но де-
лать это следует после тщательной проверки, а то ведь
сейчас каждый немец, даже самый заядлый фашист, готов
назвать себя коммунистом и антифашистом. Словом, не-
обходима максимальная бдительность.
Совет начальника политуправления фронта мы выпол-
няли свято. Большую помощь оказывали нам в этом весьма
тонком деле и немецкие товарищи.
Каждый раз встреча с истинными антифашистами до-
ставляла нам большую радость. Из города Бернау мне со-
общили, что к нашему коменданту пришел Теодор Деиас,
инженер, поляк по национальности, и заявил, что является
одним из руководителей подпольной антифашистской
организации, действовавшей на авиационных заводах
фирмы «Герман Геринг». Я вместе с майором Василием
Гришиным и переводчиком срочно выехал в Бернау.
С Теодором Деиасом мы встретились в комендатуре.
Это был худощавый человек лет тридцати пяти, интелли-
гентный и весьма начитанный. Родился он в Нижней Си-
лезии, в крестьянской семье. Там же, в Нижней Силезии,
окончил высшее учебное заведение, работал инженером-
электриком на угольных шахтах. В 1936 году был призван
в польскую армию. В сентябре тридцать девятого года
в звании лейтенанта резерва попал в немецкий плен. Через
месяц был мобилизован немецкими властями для работы
13 М. X. Калашник
385
на заводах фирмы «Герман Геринг», как специалист-
электрик, знающий немецкий язык. Работал в городе За-
льцгиттер, где среди рабочих в то время насчитывалось
немало поляков и чехов.
Тогда же, в конце тридцать девятого года, Теодор Де-
иас, по его словам, приступил к сплочению рабочих-сла-
вян, с тем чтобы в нужный момент они могли организо-
ванно выступить против своих угнетателей — фашистов.
В подпольную организацию вошли 13 человек поляков
и чехов. В феврале сорокового года Теодор Деиас был
арестован и отправлен в концлагерь в Ватенштадт. Через
полгода его выпустили из концлагеря и послали на завод
той же фирмы. Но к тому времени подпольная организа-
ция распалась. Работать приходилось под строгим надзо-
ром эсэсовцев. Деиас стал исподволь, постепенно и осто-
рожно, намекать кадровым немецким рабочим о том, что,
дескать, не мешало бы как-то сорганизоваться, чтобы при
необходимости сообща защищать свои трудовые интересы
от произвола хозяев, администрации и эсэсовских надзи-
рателей. А такая необходимость становилась день ото дня
все более насущной. Неудачи гитлеровской армии на
фронте вели к усилению эксплуатации рабочих, к даль-
нейшему «завинчиванию гаек» в тылу. Поэтому предло-
жения Деиаса поддержали не только старые рабочие, но
даже некоторые мастера. Так на заводе возникла новая
организация, поначалу чем-то напоминавшая доброволь-
ное благотворительное общество. Она посильно помогала
своим товарищам, которые по различным причинам ока-
зывались в особо бедственном положении.
Организация стала быстро расти и приобретать более
четко выраженный политический характер. По инициати-
ве отдельных рабочих, в основном тех, кто неоднократно
подвергался репрессиям со стороны фашистских властей
(таких на заводе оказалось немало), было решено начать
производственный саботаж, чтобы хоть таким образом как-
то ослабить мощь гитлеровской армии и быстрее покон-
чить с войной. В конце сорок третьего года завод получил
срочный заказ на изготовление девятицилиндровых мото-
ров для истребителей. За два месяца администрация
предполагала сдать полторы тысячи готовых моторов. Но
многие рабочие сознательно перекаливали отдельные де-
тали и слишком быстро охлаждали их, что приводило
к сплошному браку. В результате к концу года было изго-
товлено всего около 500 моторов. Да и те впоследствии
пришлось забраковать: они покрылись ржавчиной, так как
в смазку специально была добавлена соляная кислота.
386
Таким образом, выполнение заказа на моторы было фак-
тически сорвано.
Началось следствие. Но рабочие держались крепко,
и конкретных виновников выявить не удалось.
— В начале сорок четвертого года наша подпольная
организация установила контакт с организациями такого
же типа на ряде других военных заводов,— рассказывал
Теодор Деиас,— Через военных представителей — при-
емщиков готовой продукции нам даже удалось установить
связь с антифашистскими группами, существовавшими
к тому времени в некоторых тыловых частях армии. Об-
щая цель, которую ставили перед собой все эти подполь-
ные организации и группы, заключалась в том, чтобы раз-
личными способами и методами добиваться свержения
фашистского правительства и немедленного заключения
мира. Насколько мне известно, в целом объединенная
подпольная организация называлась «Свободная Герма-
ния» по аналогии с Национальным комитетом, который,
как знали многие из нас, был образован в Москве немец-
кими антифашистами, находившимися в Советском Союзе.
— Ну а что же было дальше? Какую подрывную рабо-
ту против нацистов вела ваша организация в последнее
время? — спросил я Деиаса.
Он тяжело вздохнул.
— Что можно сказать? После известного неудачного
покушения на Гитлера, организованного военными, на
нашем заводе, как и всюду, были массовые аресты. Конт-
роль за военным производством со стороны гестапо и эсэ-
совцев стал просто свирепым. Нам пришлось почти пол-
ностью прекратить свою деятельность.
Теодор Деиас не называл себя коммунистом. Да он и не
был им. Никогда не состояли в компартии и члены воз-
главляемой им подпольной организации. Как выяснили
потом немецкие товарищи, это были рабочие, решившие
самостийно противодействовать нацизму. Кстати, мы
тщательно проверили сообщение Теодора Деиаса насчет
срыва заказа по изготовлению авиационных моторов на
заводах фирмы «Герман Геринг» в 1943 году. И все под-
твердилось.
Интересна история подпольной коммунистической
группы города Френау, о которой мне рассказал руково-
дитель этой группы Альфред Бендель, человек уже в ту
пору немолодой, член Компартии Германии еще с
1922 года.
Коммунистическая партийная организация во Френау
была создана задолго до того, как власть в Германии за-
13*
387
хватил Гитлер. Небольшая по составу, она тем не меиеё
пользовалась широкой популярностью среди рабочих
местных промышленных предприятий. Коммунисты по-
стоянно вели агитацию на заводах и фабриках за создание
единого красного фронта, умело разоблачали соглаша-
тельскую, а нередко и предательскую политику социал-
демократов, не раз участвовали в стычках с фашистскими
молодчиками. К 1933 году в рядах френауской комму-
нистической организации насчитывалось около ста чело-
век. Тогда же, в тридцать третьем году, после установле-
ния в Германии фашистской диктатуры, организация по-
несла первые серьезные потери: многие члены и кандида-
ты партии были схвачены гитлеровцами и брошены
в концлагерь. Однако борьба против фашизма не прекра-
щалась. Находясь в подполье, коммунисты использовали
все возможности для разоблачения фашизма как злейшего
врага рабочего класса: издавали листовки, расписывали
стены домов антифашистскими надписями, словно напо-
миная этим, что рабочим, как и всем труженикам, не по
пути с фашизмом.
Практическую деятельность коммунистов-подпольщи-
ков направлял существовавший в ту пору в Берлине под-
польный коммунистический центр.
В 1937 году на френаускую подпольную организацию
компартии обрушились новые репрессии. По чьему-то до-
носу почти все коммунисты-подпольщики были брошены
в концлагерь Луков-Лаусец неподалеку от Берлина. Тогда
же, как потом стало известно, были арестованы и члены
центрального руководства компартии.	1
В 1941 году, вскоре после нападения немецко-фашист-
ских войск на Советский Союз, гитлеровцы перевели мно-
гих коммунистов из концлагеря на каторжные работы.
Концлагерь не сломил коммунистов, не поколебал их
идейной убежденности. Не всех, конечно. Среди вы-
пущенных из концлагеря нашлись и ренегаты. Однако
ядро парторганизации, состоявшее из наиболее идейно
закаленных коммунистов, сохранилось. Выполняя раз-
личные работы в городе и на предприятиях, они вновь на-
чали борьбу с фашизмом, теперь уже самостоятельно, не
получая никаких указаний из центра. Борьба эта на пер-
вый взгляд могла показаться и не такой уж эффективной,
но для тех, кто ее вел, она не стала менее опасной. Ком-
мунисты составляли, печатали па машинках, переписыва-
ли от руки листовки и расклеивали их по городу, писали
антифашистские лозунги на стенах домов, призывали на-
селение к борьбе против нацистской диктатуры, против
388
продолжения воины, за свержение гитлеровского режима,
рассказывали правду о положении на фронтах, о зверст-
вах, которые творили гитлеровцы на временно оккупиро-
ванной территории СССР и других стран.
Призывы коммунистов становились все понятней жи-
телям Френау. Несмотря на запреты и даже аресты, вокруг
листовок, расклеенных коммунистами, собирались боль-
шие группы немцев, особенно женщин. Многие рабочие
стали искать пути для сближения с организацией ком-
партии.
Незадолго до прихода советских войск френауская
группа коммунистов, находясь еще в подполье, организо-
вала прием в свои ряды нового пополнения. От каждого
вступающего требовалось два поручения старых комму-
нистов, которые хорошо его знали. К моменту занятия
Френау советскими войсками в городской организации
насчитывалось 18 членов и 47 кандидатов партии. Вместо
партийных билетов и кандидатских карточек им были вы-
даны напечатанные на машинке удостоверения, в которых
указывалось, что такой-то является членом (кандидатом)
Компартии Германии.
Руководитель группы передал мне также настоящий
партбилет, принадлежавший одному из участников под-
полья, которого незадолго до того угнали на окопные ра-
боты в глубь Германии.
— Теперь, когда советские войска освободили наш го-
род, нацисты стараются скрыться,— сказал Альфред
Вендель.— Время не ждет, мы должны действовать, чтобы
не дать им возможность перекраситься. Мы готовы оказать
вам необходимую помощь в выявлении членов фашистской
партии, так как хорошо знаем многих заклятых врагов
германского народа и Советского Союза.
Политотдел армии, на долю которого в ту пору выпало
немало забот по налаживанию нормальной жизни в заня-
тых нашими соединениями немецких городах и селах,
широко привлекал к этой работе всех антифашистски на-
строенных немцев. И в первую очередь, конечно, комму-
нистов. Разумеется, далеко не всегда можно было убе-
диться, что тот или иной немец, назвавшийся комму-
нистом, действительно когда-либо состоял в Компартии
Германии, так как почти ни у кого не сохранилось парт-
билетов. И все же была примета, помогавшая почти безо-
шибочно определять истинные политические взгляды
и настроения многих и многих немцев, принадлежавших
к самым различным партиям и группам населения. Этой
приметой являлось непременное пребывание каждого из
389
них в недалеком прошлом либо в тюрьмах для политзак-
люченных, либо в концлагерях. Что же касается проверки
действительной принадлежности того или иного человека
к Компартии Германии, то этим занимались сами немец-
кие товарищи.
Сразу после вступления в населенный пункт частей
Красной Армии немецкие коммунисты и все прогрессивно
настроенные жители горячо брались за возрождение нор-
мальной жизни. Они являлись нашей надежной опорой и
в создании административных органов местной власти, и
в налаживании торговлй, и в организации питания насе-
ления, и в распределении продовольствия. Одновременно
коммунисты активно помогали выявлять высоко-
поставленных нацистских чиновников, которые пытались
маскироваться, чтобы уйти от ответственности за совер-
шенные злодеяния.
По указанию политотдела армии политорганы соеди-
нений, политработники частей, пропагандисты и агитато-
ры рассказывали воинам о важной деятельности немецких
коммунистов и других противников нацизма. Это, естест-
венно, укрепляло симпатии наших солдат к истинным не-
мецким патриотам. Это явилось значительным вкладом
в будущую прочную и нерушимую дружбу советского па-
рода с народом Германской Демократической Республики.
Последние дни войны
После ликвидации плацдарма противника
в районе Шпандау, Вильгельмштадт и выхода войск нашей
армии на реку Хафель окруженная в Берлине группиров-
ка врага оказалась лишенной большинства складов с бое-
припасами и продовольствием, которые были расположены
главным образом в пригородах немецкой столицы. Однако
бои не прекращались.
Во второй половине дня 28 апреля армия получила
приказ командующего фронтом на перегруппировку своих
сил. Один корпус оставался на рубеже Потсдам, Шпандау
фронтом на восток по западному берегу реки Хафель,
а главные силы в составе двух корпусов должны были
к утру 29 апреля выдвинуться на рубеж Липе, Барневитц,
Бутцов, восточный берег озера Бетцзее. При этом двум
дивизиям во взаимодействии с частями 6-го гвардейского
механизированного и 7-го гвардейского кавалерийского
корпусов предстояло овладеть Бранденбургом.
Воспользовавшись наступившим непродолжительным
затишьем в полосе боевых действий армии, политорганы
390
соединении вместе с командно-политическим составом
частей провели массовые митинги, посвященные полу-
ченной очередной благодарности Верховного Главноко-
мандующего за участие в овладении городами Ратенов,
Шпандау и Потсдам — важными узлами дорог и мощными
опорными пунктами обороны немцев в Центральной Гер-
мании. На митингах в торжественной обстановке многим
солдатам, сержантам и офицерам вручались правительст-
венные награды, а принятым в ряды партии и комсомол —
партийные и комсомольские документы. Настроение было
праздничным, хотя впереди еще предстояли бои. Все ясно
сознавали, что окончательный разгром гитлеровцев — это
вопрос дней, но победу еще нужно завоевать. Поэтому и на
митингах, и в разговорах воинов друг с другом речь шла
главным образом о предстоящих боях, о необходимости
строго соблюдать дисциплину, о бдительности — словом,
обо всем том, что определяло успех новых сражений. Тон
этим разговорам задавали командиры и политработники,
коммунисты и комсомольцы.
Боевые успехи были огромны, но они не вскружили
голову участникам боев. И в том, что это было действи-
тельно так, была заслуга партполитаппарата. Помогая ко-
мандирам доводить до личного состава конкретные боевые
задачи, которые предстояло решать войскам в связи с пе-
регруппировкой, политработники еще и еще раз напоми-
нали о коварстве гитлеровцев, о том, что, пока немецко-
фашистские войска не капитулировали, нельзя расхола-
живаться и успокаиваться. Впрочем, солдаты, сержанты
и офицеры сами прекрасно знали, насколько опасна само-
успокоенность. Хотя берлинская группировка врага была
уже расчленена на части, чтобы окончательно сломить ее
сопротивление, требовалось еще немало усилий. Даже
в ряде занятых нашими войсками городов разрозненные
группы гитлеровцев продолжали оказывать упорное соп-
ротивление.
Так было, в частности, в Шпандау. В штабных доку-
ментах и оперативных сводках значилось, что город
Шпандау 27 апреля очищен от немецко-фашистских войск.
В приказе Верховного Главнокомандующего отмеча-
лось, что в числе других соединений в боях за этот город
отличились 82, 132 и 143-я стрелковые дивизии 129-го
корпуса генерал-майора М. Б. Анашкина. Вслед за пере-
довыми частями сюда подошли тылы корпуса. Из окрест-
ных селений в Шпандау начали возвращаться эвакуиро-
вавшиеся на время боев местные жители. В городе по-
степенно начала налаживаться мирная жизнь. И тем не
391
менее он все еще оставался фронтовым городом, поскольку
не была взята цитадель — средневековая крепость на го-
родской окраине. За ее стенами находилась значительная
группа солдат и офицеров гитлеровской армии, которые
продолжали сопротивление.
Разумеется, никакого существенного влияния на раз-
витие дальнейших событий гарнизон крепости оказать не
мог. Но артиллерия цитадели держала под обстрелом мост
через реку Хафель и мешала продвижению наших войск.
Брать крепость штурмом командование армии посчитало
нецелесообразным, поскольку это привело бы к ничем не
оправданным в данном случае потерям.
— Надо склонить гарнизон крепости к капитуляции
без боя,— распорядился генерал-лейтенант Ф. И. Перхо-
рович.— Пусть этим займутся ваши товарищи, Михаил
Харитонович. В конце концов, засевшие в крепости немцы
не могут не понимать, что находятся в безвыходном поло-
жении. Словом, используйте все средства и возможности,
чтобы уговорить их сложить оружие.
Выполняя приказание командарма, офицеры политот-
дела в течение 28 и 29 апреля почти непрерывно через
мощную громкоговорящую установку обращались к гар-
низону крепости. Перед микрофоном выступали также
местные жители — родственники солдат гарнизона. Они
призывали своих мужей, братьев, отцов немедленно капи-
тулировать, чтобы избежать напрасного кровопролития.
Группа женщин — жительниц Шпандау обратилась ко
мне с просьбой разрешить им самим пойти к крепости
и уговорить ее гарнизон сдаться. Мы согласились. Комен-
дант цитадели почти час разговаривал с ними через амб-
разуру, однако капитулировать отказался, ссылаясь на
приказ командования, требовавший держаться до послед-
него человека.
Вечером 29 апреля генерал-лейтенант Ф. И. Перхо-
рович созвал заседание Военного совета армии. Одновре-
менно с обсуждением вопросов общей оперативно-такти-
ческой обстановки на заседании шла речь и о гарнизоне
крепости.
Я коротко доложил о проделанной политотделом
работе.
— Выходит, результатов пока нет,— заключил коман-
дующий.— Ну что ж, придется продолжать работу. Реше-
ние — не штурмовать крепость остается в силе. Неразумно
губить наших людей и мирных немецких жителей из-за
упрямства горстки фашистских маньяков.
392
Еще до заседания Военного совета я приказал майору
Гришину доставить в Шпандау группу офицеров капиту-
лировавшего несколько дней назад гарнизона города Кла-
дов. Мы надеялись, что после необходимой подготовки они
смогут сыграть роль авторитетных посредников в перего-
ворах между нами и гарнизоном цитадели.
Было уже далеко за полночь, когда в политотдел армии
привезли немецкого полковника, одного из старших ко-
мандиров гарнизона города Кладов. Я спросил его:
— Готовы ли вы, полковник, помочь своим соотечест-
венникам избежать напрасных жертв?
— О да! — сразу ответил он.— Я к вашим услугам.
— Известно вам, каково положение на фронтах?
- Да.
— Как вы оцениваете военно-политическую обста-
новку?
— Для войск Германии и для всего рейха она безна-
дежна.
— Итак, вы согласны оказать советскому командова-
нию помощь?
— Да-
Возможно, мои вопросы казались оберсту лишними,
поскольку при капитуляции гарнизона города Кладов он
уже практически выразил свое отношение к происходив-
шим событиям. Но мне все же хотелось еще раз проверить,
действительно ли этот немецкий офицер в чине полковни-
ка искренне хочет помочь нам.
— Если вы согласны, полковник, то мы просим вас
пойти утром в крепость и уговорить коменданта, чтобы
гарнизон сложил оружие. Этим вы поможете не только
советскому командованию, но и своим соотечественникам,
спасете их от гибели. Перед тем как приступите к выпол-
нению задания, вам будет предоставлена возможность
встретиться и поговорить с жителями Шпандау. Надеюсь,
вы сознаете важность миссии, которую должны вы-
полнить?
- Да.
— Желаю успеха.
Ровно в 10 часов 30 апреля группа парламентеров
в составе майора Василия Гришина, капитана Владимира
Галла, антифашиста-немца Ульмера и немецкого полков-
ника отправилась на переговоры.
Поход этот был небезопасным. Мы отлично понимали,
на какие подлости способны фашистские фанатики.
Первый выход парламентеров оказался безрезультат-
ным. Правда, комендант крепости и его заместитель вни-
393
мательно выслушали условия капитуляции, но сложить
оружие отказались. А в заявлении нашего командования
говорилось примерно следующее.
Поскольку цитадель, в которой находится гарнизон,
в силу сложившейся обстановки оказалась в тылу совет-
ских войск, она утратила свое военное значение, не может
препятствовать дальнейшему продвижению частей Крас-
ной Армии и в ближайшее время все равно будет взята.
Поэтому во избежание новых, ничем не оправданных
жертв среди солдат и офицеров крепости, учитывая, что
там есть раненые, а также мирные жители, командование
армии предлагает гарнизону прекратить бессмысленное
сопротивление и сложить оружие. В письме, кроме того,
указывалось, что многие жители Шпандау обратились
к советскому командованию с просьбой вступить в пере-
говоры с комендантом цитадели и склонить гарнизон
к капитуляции, дабы не погибли находившиеся в крепости
солдаты и офицеры, раненые и местные жители.
После возвращения парламентеров мы в политотделе
обсудили, как вести дело дальше. Решили так: пусть ко-
мендант крепости выделит одного из своих офицеров, что-
бы тот сам убедился в гуманном отношении советских
войск к пленным немецким солдатам и офицерам. Комен-
дант согласился с таким предложением. Весь остаток дня
30 апреля назначенный им лейтенант в сопровождении
работника политотдела армии гвардии капитана Виктора
Пискановского провел в расположении наших войск, по-
бывал на пунктах сбора военнопленных, разговаривал
с ними, встречался с местными жителями. К вечеру он
уже знал, что единой линии немецкой обороны больше не
существовало, а имелись лишь разрозненные опорные
пункты сопротивления. Убедился он и в том, что с воен-
нопленными советские войска обращаются вполне гу-
манно.
— Я буду настаивать на капитуляции гарнизона ци-
тадели,— заявил лейтенант.— Наше дальнейшее сопро-
тивление действительно бессмысленно.
Утром 1 мая уполномоченный комендантом крепости
лейтенант с белым флагом в руках вновь появился в рас-
положении нашей 132-й стрелковой дивизии. Однако не
для того, чтобы сообщить о согласии гарнизона крепости
капитулировать, а с целью передать просьбу коменданта,
чтобы мы разрешили ему, лейтенанту, связаться с коман-
дованием одной из действующих частей германской армии
и узнать, не предполагается ли всеобщая капитуляция.
394
Такого разрешения мы, разумеется, не дали. Лейте-
нанту было сказано: если к 15 часам от коменданта цита-
дели не последует ответа о безоговорочной капитуляции
гарнизона, советское командование больше не будет всту-
пать в переговоры и начнет штурм крепости. Лейтенанту
был вручен ультиматум за подписью командира
132-й стрелковой дивизии Героя Советского Союза пол-
ковника И. В. Соловьева.
Немецкий лейтенант вернулся в крепость. Капитули-
рует ли наконец ее гарнизон? Этот вопрос волновал всех
нас, в том числе и командование армии. Генерал-лейтенант
Ф. И. Перхорович уже раза три звонил мне с командного
пункта, интересовался, как идут переговоры.
Поскольку «дипломатия», как солдаты назвали пере-
говоры с гарнизоном крепости, происходила открыто,
у всех на глазах, то это, естественно, вызвало много раз-
говоров. Когда я в полдень пришел в расположение одного
из батальонов, на меня посыпался град вопросов. Затем
разговор стал общим.
— Видно, еще придется поддать жару гитлеровцам,
что сидят в крепости, товарищ полковник? Без огонька их,
мне кажется, не проймешь,— поднялся шустрый ефрейтор
с двумя орденами Славы на гимнастерке.
— Ничего,— ответил я.— Подождем еще несколько
часов. Нам ведь не к спеху.
— Это верно. Но если потребуется, то мы мигом раз-
давим гадов, коль не хотят сдаться добровольно.
— Раздавим-то раздавим. Тут сомнения нет,— заметил
пожилой солдат, растирая в пальцах влажную землю.—
Только я так полагаю: нет расчета лезть под пули из-за
какой-то сотни взбесившихся фашистов. Войне-то скоро
шабаш, хочется вернуться домой с победой. И потом се-
годня праздник, Первомай.
— Трусишь, дядя! — съязвил ефрейтор.
— Я солдат, паря. Прикажут штурмовать эту самую
крепость, от других не отстану. Но без нужды, по моему
разумению, нет смысла подставлять голову под пули. Те-
перь, где можно, лучше мирным путем улаживать дело.
Я поддержал старого солдата...
В ожидании время тянулось медленно. Командующий
артиллерией 132-й стрелковой дивизии отдал приказ на-
чать подготовку к артиллерийскому обстрелу крепости.
Готовились к штурму и стрелковые подразделения.
Ровно в 15.00 в воротах цитадели показались комендант
крепости и его заместитель. Навстречу им пошел майор
Гришин с переводчиком.
395
— Прошу сообщить вашему командованию, герр май-
ор, что гарнизон цитадели принял решение капитулиро-
вать,— сказал комендант.
В крепость через разминированные ворота вошли под-
разделения 605-го стрелкового полка дивизии полковника
Соловьева. Немецкий гарнизон — более 200 солдат и
24 офицера — к тому времени уже сложил оружие и за-
стыл в неподвижном строю на площади. Неподалеку от
строя военных толпились гражданские: пожилые мужчи-
ны, женщины, дети, всего сто с лишним человек. Они на-
стороженно и не без тревоги смотрели на советских солдат.
Вслед за стрелковыми подразделениями в крепость въе-
хала автомашина с громковещательной установкой. Над
поверженной цитаделью прозвучали слова:
— Внимание! Внимание! Мирные жители могут бес-
препятственно покинуть крепость. Повторяем. Граждан-
скому населению разрешается покинуть крепость и идти
домой.
Сразу потеплели поначалу суровые и недоверчивые
лица старых немцев. Облегчением и радостью засветились
глаза женщин. Выжидательная тревога на лицах детей
сменилась озорным любопытством.
Немецкие солдаты и офицеры под небольшим конвоем
были отправлены на сборный пункт дивизии. На месте,
в крепости, остались лишь находившиеся в госпитале ра-
неные и больные, обслуживавший их медицинский персо-
нал и сотрудники химической лаборатории, о существова-
нии которой мы узнали уже после капитуляции гарнизона
цитадели.
Я приехал на командный пункт армии, доложил гене-
рал-лейтенанту Ф. И. Перхоровичу и генерал-майору
И. Н. Королеву о том, что задание Военного совета вы-
полнено — гарнизон Шпандауской крепости сложил
оружие.
— Все-таки сдались, бестии, — удовлетворенно произ-
нес командующий.— Я знал, что сдадутся. Деваться-то им
некуда... Ну что ж, будем считать это еще одной нашей
победой. Особая ценность ее в том, что она достигнута без
боя.
Когда я собрался уезжать к себе в политотдел, Франц
Иосифович наказал мне передать от его имени благодар-
ность офицерам, принимавшим участие в переговорах
с гарнизоном крепости Шпандау, а всех политотдельцев
поздравить с праздником Первомая.
Так закончилась эта, во многом характерная для за-
вершающего этапа войны история. В летопись политотдела
396
47-й армии она вошла под наименованием «Операция
«Цитадель Шпандау».
Первомайский вечер выдался дождливым. Политотдел
армии находился в те дни довольно далеко от Шпандау —
в селении Премниц, что в нескольких километрах от го-
рода Ратенов. Фронт наступательных действий армии
растянулся на многие десятки километров. Только диви-
зии 125-го стрелкового корпуса, занимая рубеж Гельтов,
Потсдам, Кладов, Шпандау по западному берегу реки Ха-
фель, действовали почти на 35-километровом участке.
Основными своими силами корпус очищал от разрознен-
ных групп противника лесной массив юго-западнее По-
тсдама. Более 20 километров достигала ширина фронта
наступления войск армии и в районе Бранденбурга, где
наши стрелковые части во взаимодействии с гвардейцами-
кавалеристами вели завершающие бои по одновременному
уничтожению нескольких групп противника. Ни на один
день не прекращали боевых действий наши соединения и
в самом Берлине.
Если к тому же иметь в виду, что стабильного, непре-
рывного фронта фактически уже не существовало, а раз-
розненные очаги сопротивления врага были разбросаны
повсюду и их приходилось объезжать, то нетрудно понять,
сколь долог (несмотря на наличие прекрасных дорог) был
мой путь «домой»— в село, где располагался политотдел
армии. Добрался я туда уже с наступлением темноты.
Меня ждали. В большом доме с остроконечной чере-
пичной крышей собрались прибывшие для доклада из
войск работники политотдела, чтобы впервые за время
войны вместе отпраздновать Первомай.
Вместе со всеми сажусь за стол с небогатыми яствами.
Подполковник И. В. Гавриков, наш бессменный началь-
ник отделения кадров, нерешительно (все знали мое от-
ношение к «зеленому змию») достает из-под стола алю-
миниевую флягу.
— В честь праздника, товарищ полковник, разрешите
граммов по сто на брата...
- Ну, если в честь праздника и не больше как по сто
граммов, наливайте, Иван Васильевич. Всем, кто желает.
Только Гавриков успел разлить по кружкам содержи-
мое фляги, в комнату вбежал лейтенант Конрад Вольф.
В последнее время по заданию командования он занимался
радиоперехватом и почти не отходил от служебного радио-
приемника.
397
У Вольфа радостно-растерянный вид. Еще от двери он
взволнованным голосом, словно обращаясь к сверстникам,
прокричал:
— Ребята, Гитлер — капут!
Ответом был взрыв веселого, добродушного смеха. Эти
слова уже навязли в зубах. Их без конца повторяли плен-
ные немцы и местные жители. Те же слова, как пароль для
перебежчиков, печатались на всех листовках, обращенных
к немецким солдатам и офицерам. К тому же всякому те-
перь было ясно, что фашистскому фюреру и в самом деле
не сегодня, так завтра капут.
— Да нет же, вы меня не поняли,— сердито машет
руками Кони,— Гитлер действительно скапутился.
Я только что слушал специальное сообщение ОКВ *. Под
траурные звуки фанфар диктор замогильным голосом
прочитал, что «фюрер добровольно ушел из жизни». Иначе
говоря, покончил с собой. Может, застрелился, может, от-
равился — в сообщении об этом не сказано, но все равно
капут.
Первым нашелся начальник агитмашины капитан
А. Цыганков.
— Черт с ним, с Гитлером. Давайте выпьем, товарищи,
за скорую и окончательную победу. За то, чтобы живыми
вернуться домой!
Все дружно поднялись, выпили. Праздничный ужин
продолжался недолго. В дивизиях и полках наших людей
ждали неотложные дела. Праздник праздником, а отды-
хать было еще не время.
Сюда, в село Премниц, доносится приглушенный рас-
стоянием грохот артиллерийской канонады. Бои продол-
жаются. А это значит — не может и не должна прекра-
щаться партийно-политическая работа в войсках. Теперь,
когда идут заключительные сражения, солдатам, сержан-
там и офицерам особенно нужно живое, вдохновляющее
слово. Поэтому мы, организаторы партийно-политической
работы, обязаны быть среди тех, кто сражается. Каждый
имеет определенные задания, у каждого свои заботы. За-
бывать о них нельзя даже сегодня, в этот праздничный
день.
По-прежнему моросит весенний дождь. Отъезжающие
в войска офицеры политотдела получают задание: вместе
с работниками политорганов соединений ознакомить лич-
ный состав с последними политическими событиями
* ОКВ — верховное командование фашистского вермахта.
398
в стане врага, в частности, сообщить о самоубийстве
Гитлера.
Отдельно провожу совещание с офицерами, которые
занимаются разложением войск противника. Поручаю им
подготовить специальную листовку и к началу следующего
дня разработать программу вещания через громкоговоря-
щие установки для немецких солдат и гражданского на-
селения. Хотя, по всей вероятности, большинству немцев
уже известно о самоубийстве кровавого фюрера, однако
полезно изложить им это событие в нашей интерпретации,
еще раз напомнить, в какое болото завела их политика на-
цистов.
Незадолго до рассвета группа политотдельцев во главе
с начальником отделения агитации и пропаганды подпол-
ковником С. Г. Спартаком выезжает в тылы армии для
продолжения политической работы главным образом
в транспортных подразделениях, на которые возложено
материально-техническое обеспечение действующих войск.
Ночь на исходе. Резко зуммерит полевой телефон.
С командного пункта армии (он размещен намного запад-
нее селения Премниц) звонит член Военного совета гене-
рал-майор И. Н. Королев. В приглушенном расстоянием
голосе слышатся тревожные нотки. Из Берлина, сообщает
генерал, через реку Хафель прорвалась крупная группи-
ровка вражеских войск с вооружением и боевой техникой,
движется в западном направлении на соединение с глав-
ными силами противника, отступившими к Эльбе. На раз-
гром прорвавшейся группировки брошены части 125-го
стрелкового корпуса, артиллерия и танки, а также войска
соседей, тем не менее штабу, политотделу и тылам армии
грозит опасность, поэтому надо немедленно все привести
в боевую готовность.
Приказываю поднять по тревоге офицеров политотдела,
оставшихся в селе. Разъясняю обстановку. Задача — при-
вести в порядок оружие, получить дополнительное коли-
чество боеприпасов, занять оборону на окраине села
в районе шоссе, окопаться и замаскироваться, не обнару-
живать себя, но в любой момент быть готовыми принять
бой. Одновременно с нами на другом участке занимают
оборону офицеры расположенных в селе некоторых отде-
лов штаба, подразделения охраны, запасного армейского
полка, зенитчики. Общее командование обороной возгла-
вил начальник штаба армии генерал Г. С. Лукьянченко.
Весь день лежим в засаде. Шоссе проходит неподалеку
от села. Прорвавшимся из Берлина гитлеровцам, если они
появятся на шоссе, вроде и незачем сворачивать в П ре-
399
мниц. Но, кто знает, что у них на уме? Возьмут да поверг
нут в село. И тогда обязательно бой, возможно неравный
и тяжелый. Ведь у прорвавшихся гитлеровцев и танки,
и самоходки, а у нас их нет. Поэтому, хотя шоссе по-пре-
жнему пустынно, боевая тревога не отменяется. В то же
время штаб и политотдел ни на минуту не прекращают
работу. Что бы там ни было, а связь с войсками должна
поддерживаться непрерывно. Это делается через дежур-
ных офицеров, а те в свою очередь обо всем наиболее важ-
ном докладывают непосредственным начальникам.
Поздно вечером 2 мая в редакции «Фронтовика» был
принят по радио приказ Верховного Главнокомандующего
1-му Белорусскому и 1-Му Украинскому фронтам, в кото-
ром сообщалось, что советские войска после упорных
уличных боев завершили разгром берлинской группы не-
мецких войск и полностью овладели столицей Германии
городом Берлин — центром немецкого империализма
и очагом немецкой агрессии. В числе войск, отличившихся
в боях за овладение Берлином, в приказе была названа
и наша 47-я армия.
В политорганы соединений тут же была отправлена
телеграмма — довести содержание приказа до всего лич-
ного состава, разъяснить огромное значение нашей выда-
ющейся победы; в частях и подразделениях провести ми-
тинги.
Но какой все-таки парадокс! Берлин взят. В Москве
прогремел победный салют, а мы все еще ждем появления
на шоссе прорвавшихся из Берлина немецко-фашистских
войск. Такова война...
Вскоре после передачи по радио московского салюта
(в крайнем доме, неподалеку от занимаемой нами позиции,
находилась редакция газеты «Фронтовик», и редакцион-
ный приемник был включен на полную мощность) послы-
шался нарастающий шум моторов и лязг гусениц. Мимо
нас на большой скорости пронеслись несколько танков
и грузовиков с пехотой. Это, по всей вероятности, была
какая-то незначительная часть немецкой группировки,
прорвавшейся из Берлина.
Так же неожиданно, как и появилась, колонна скры-
лась в ночной мгле. А спустя еще час генерал-лейтенант
Лукьянченко объявил отбой. При этом он сообщил, что, по
поступившим сведениям, прорвавшаяся из Берлина груп-
пировка немецко-фашистских войск, численностью около
20 тысяч солдат и офицеров, рассеяна концентрирован-
ными ударами артиллерии РГК и советскими танковыми
частями, распалась на мелкие отряды и группы, которые
400
теперь прячутся в рощах и лесах. Опасности, грозившей
армейским тылам, уже не существовало.
Одновременно начальник штаба передал мне распоря-
жение командующего: выслать в районы наибольшего
скопления немецких солдат и офицеров дивизионные
и армейскую агитмашины с радиовещательными установ-
ками, чтобы еще и еще раз напомнить продолжавшим
бессмысленное сопротивление гитлеровцам об абсолютной
бесперспективности их борьбы и призвать к добровольной
сдаче в плен. Я отметил на карте несколько мест, куда
следовало выслать агитмашины. Задание было срочным.
Экипаж армейской спецмашины сразу направился
к большому лесному массиву, где, по имевшимся сведе-
ниям, было особенно много немецких солдат и офицеров.
О том, какую работу провел небольшой коллектив экипажа
агитмашины и как развивались события, мне подробно
доложили 4 мая начальник 7-го отделения майор Гришин
и члены экипажа.
К месту назначения армейская агитмашина добралась
в общем благополучно. Пунктом для вещания была избра-
на небольшая высота, отделенная от леса болотистым
ручьем, который протекал почти по лесной опушке. Сме-
няя друг друга у микрофона, наши товарищи несколько
раз прочитали заранее написанный текст обращения
«К немецким солдатам и офицерам». Содержание его было
кратким: если хотите сохранить свою жизнь, немедленно
сдавайтесь в плен, ваше дальнейшее сопротивление уже
ничего не решает. Берлин капитулировал.
И солдаты начали выходить из леса. Вылезали из ка-
нав, понуро переправлялись через ручей — грязные,
оборванные, смертельно усталые, голодные. Многие помо-
гали передвигаться раненым. Подходили к агитмашине,
складывали возле нее оружие — автоматы, карабины,
пистолеты, фаустпатроны и становились в строй.
Толпа пленных с каждым часом увеличивалась. Их на-
до было отправлять на сборный пункт, но не было конвоя.
Уже под вечер майор Эммануил Казакевич (он служил
теперь в разведотделе армии) прислал солдат для конвои-
рования пленных и машины для перевозки сданного ими
оружия. Однако незадолго до этого произошло событие,
которое заставило экипаж агитмашины сильно поволно-
ваться.
В сумерках за ручьем появилось несколько сотен не-
мецких солдат и офицеров. Разделившись на группы, они
быстро и организованно переправились через ручей. Но
вместо того чтобы идти к агитмашине гуськом, друг за
401
другом, как это делали все сдававшиеся в плен, они вдруг
перестроились в боевой порядок и стали обходить холм
с флангов, словно собираясь зажать его в клещи.
Безоружные пленные стали возбужденно перешепты-
ваться. Им, добровольно сдавшимся в плен, складывав-
шаяся обстановка тоже не сулила ничего хорошего, как
и экипажу агитмашины.
Все, однако, закончилось неожиданно, как и началось,
а главное — благополучно. Вплотную подошедшая к холму
цепь (опять-таки выполняя чью-то команду) быстро
свернула боевой порядок. Солдаты подняли руки и по двое
направились к агитмашине. Первым подошел морской
офицер. Остановился в нескольких шагах, отыскал глаза-
ми старшего среди экипажа агитмашины, отдал ему честь,
с театральной напыщенностью отстегнул от ремня кортик,
положил его вместе с пистолетом на землю, еще раз ко-
зырнул и направился к толпе пленных. Что касается его
подчиненных, то они складывали оружие молча и хмуро,
без всякой патетики. Так капитулировали остатки одного
из батальонов немецкой морской пехоты.
Когда все закончилось, наши товарищи спросили офи-
цера, для чего он устроил спектакль с атакой холма. Ответ
был более чем странным: оказывается, прежде чем сдаться
в плен, он решил еще раз проверить, выполнят ли подчи-
ненные его команду.
По сведениям, полученным в тот день политотделом
армии, общее число немецких солдат и офицеров, сдав-
шихся в плен под влиянием нашей радиопропаганды на
различных участках фронта наступления армии, достигло
почти тысячи человек. Само собой разумеется, наша про-
паганда являлась лишь частичным дополнением к боевым
действиям войск. Основные массы гитлеровских вояк сда-
вались в плен главным образом потому, что все отчетливее
видели безвыходность положения и бесперспективность
своего сопротивления.
Тут мне хочется вновь вернуться к книге западных
историков К. Райена и Э. Куби «Мировая война
1939—1945 гг.», вернее, к имеющемуся в книге, мягко го-
воря, нелепому утверждению, будто в районе Берлина
было совсем мало немецких войск. Приведу цифры только
по нашей армии.
По официальным данным, лишь за восемь дней боев —
с 1 по 8 мая 1945 года — соединения и части 47-й армии
сумели уничтожить более 10 тысяч немецких солдат
и офицеров и почти 20 тысяч взяли в плен. За тот же не-
большой отрезок времени воины армии подбили и сожгли
402
129 танков и самоходных установок противника, более
150 бронетранспортеров, тысячу с лишним автомашин
с различными грузами. Кроме того, захватили в исправном
состоянии: 164 танка, 287 артиллерийских орудий, почти
1000 пулеметов, более 3000 автомашин. А наша армия, как
известно, наступала на сравнительно узком участке
фронта. Столь же активно действовали и соседние армии.
На боевом счету каждой из них тоже многие тысячи
уничтоженных гитлеровцев, яростно оборонявших район
Берлина и сам город.
Вот еще несколько цифр. Только в течение одного дня,
2 мая, войска 1-го Белорусского фронта взяли в плен более
100 тысяч вражеских солдат, офицеров и генералов,
а войска 1-го Украинского фронта — 34 тысячи человек.
Эти цифры не оставляют камня на камне от лживых ут-
верждений К. Райена и Э. Куби и вместе с тем красноре-
чиво свидетельствуют, что для обороны Берлина немецко-
фашистское командование привлекло очень крупные во-
енные силы, а не гражданское население.
Берлинская операция являлась не только одной из
крупнейших в Великой Отечественной войне по своим
масштабам. Она была не менее трудной, не менее сложной
по степени напряженности боев, чем, к примеру, Бело-
русская и другие крупнейшие наступательные операции
советских войск. Битва за Берлин особенно убедительно
продемонстрировала перед всем миром исполинскую силу
нашего социалистического государства, бесстрашие, геро-
изм и высокое боевое мастерство советских воинов, воспи-
танных Коммунистической партией в духе животворного
советского патриотизма, непревзойденное искусство на-
ших военачальников в управлении войсками и, наконец,
огромную мобилизующую, организующую, вдохновляю-
щую силу целеустремленной партийно-политической
работы.
Правда заключается не в том, что будто бы немецко-
фашистское командование не располагало достаточными
силами для обороны Берлина, а в том, что наступательная
мощь советских войск была непреодолима. В Берлинской
операции, как известно, приняли участие два с половиной
миллиона советских воинов, были введены в действие
41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных
установок, 7500 боевых самолетов и огромное количество
другой боевой техники. Воины Красной Армии — от сол-
дата до маршала — были охвачены единым высоким
стремлением — как можно быстрее завершить разгром
403
фашистской Германии, чтобы принести своему народу
й народам Европы долгожданный мир и спокойствие.
В предвидении неотвратимой гибели главари фашист-
ского рейха приказывали немецким войскам драться до
последнего патрона, до последнего человека. И эти прика-
зы беспощадно проводились в жизнь. Отравляемые долгие
годы лживой фашистской пропагандой, солдаты и офице-
ры гитлеровского вермахта в преобладающем своем боль-
шинстве оборонялись исключительно упорно, с отчаянием
обреченных. Для обороны непосредственно Берлина не-
мецко-фашистское командование стянуло большое коли-
чество соединений, снятых с западного фронта и брошен-
ных против Красной Армии.
Однако ничто не могло остановить высокого наступа-
тельного порыва наших воинов, которые во имя победы не
щадили ни сил, ни самой жизни. Вопреки лживым, сме-
хотворным утверждениям буржуазных историков
К. Райена, Э. Куби и их многочисленных собратьев,
огромную напряженность боев Берлинской операции под-
черкивает и тот факт, что советские войска на подступах
к Берлину при прорыве долговременных укреплений врага
и в сражении за Берлин понесли весьма существенные
потери: примерно каждый восьмой человек, входивший
в состав действовавших войск, был убит или ранен или
пропал без вести.
Такова правда о степени напряженности и упорства
обеих сторон в ходе Берлинской операции.
Даже после капитуляции берлинского гарнизона
и разгрома франкфуртско-губенской немецкой группи-
ровки бои за отдельные города и крупные населенные
пункты порой принимали ожесточеннейший характер.
Так, еще 5 мая частям нашего 125-го стрелкового корпуса
во взаимодействии с танкистами, кавалеристами и при
поддержке авиации пришлось вести трудные бои с круп-
ными силами немецко-фашистских войск в районе городов
Кетцин, Штаке, Вустермарк, Бушов. Другие наши соеди-
нения преодолевали сопротивление врага на подступах
к Эльбе и лишь 6 мая смогли выйти к реке, овладев при
этом городами Штехов, Прицербе и рядом других на-
селенных пунктов.
Во время преследования войск противника, особенно
при ликвидации заранее подготовленных к длительной
обороне опорных пунктов, обстановка подчас резко
осложнялась. Наиболее яростно в последние дни войны
продолжали сопротивляться части и подразделения СС,
пытавшиеся любой ценой переправиться за Эльбу. Стра-
404
щась ответственности за злодеяния, совершенные на со-
ветской земле, эсэсовцы цеплялись за каждый выгодный
оборонительный рубеж, чтобы выиграть время и дождать-
ся подхода американских войск. Эсэсовские головорезы —
от обершарфюреров (фельдфебелей) до группенфюреров
(генералов войск СС) — ради спасения собственной шку-
ры бросали своих солдат на верную гибель только для того,
чтобы продержаться еще хотя бы сутки или даже не-
сколько часов.
Наши войска решительно взламывали последние очаги
сопротивления гитлеровцев. Война все ближе подходила
к победному финишу. К исходу 6 мая на большинстве
участков фронта армии боевые действия прекратились.
Выйдя на Эльбу, наши передовые соединения встретились
и вступили в контакт с наступавшими с запада союзными
войсками — частями американской армии.
По заданию Военного совета я немедленно выехал
в район встречи, чтобы на месте дать необходимые указа-
ния политорганам.
В тот же вечер мне довелось беседовать с группой аме-
риканских офицеров. Разговор шел главным образом
о последних боях, о том, как американцы представляют
себе наши будущие союзнические отношения, о будущем
Германии. Однако по тону разговора чувствовалось, что
все эти вопросы мало интересовали американских офице-
ров. Главным для них было то, что наступает конец войны;
о дальнейшем-де пусть заботятся президент и американ-
ское правительство. Моими собеседниками были рядовые
офицеры, труженики войны. Они, конечно, не знали и не
могли знать, что уже тогда реакционные деятели Соеди-
ненных Штатов Америки в тиши кабинетов планировали
«холодную войну» против Советского Союза. Рядовые же
американские офицеры откровенно говорили о том, что
политика их не очень интересует. Вместе с тем многие из
них с большой теплотой отзывались о мужестве и самоот-
верженности советских солдат и офицеров.
Очень хотелось верить, что говорилось это искренне, от
чистого сердца. Так, пожалуй, оно и было в действитель-
ности, ибо встречались тогда друзья по оружию, боров-
шиеся с общим ненавистным врагом — фашизмом.
Утром 7 мая штаб и политотдел армии перебазирова-
лись из Премница в город Ратенов, известный своими
крупными оптическими предприятиями. Мы разместились
в нескольких домах. День проходил в обычных хлопотах.
В отведенной мне комнате почти непрерывно зуммерил
полевой телефон. Звонили начальники политотделов кор-
405
пусов и дивизий, сообщали о героях последних боев, до-
кладывали о партийно-политической работе, проводимой
в частях, о выступлениях перед местными жителями,
о создании временных органов самоуправления в занятых
нашими войсками городах. При этом почти каждый инте-
ресовался, не объявило ли немецко-фашистское командо-
вание о всеобщей безоговорочной капитуляции своих
войск.
Наконец 8 мая в Берлине, в здании военно-инженер-
ного училища в Карлсхорсте, был подписан акт о полной
и безоговорочной капитуляции Германии.
Война закончилась. Радостная, долгожданная весть
передается из уст в уста. В штабе не до работы. Офицеры
обнимают друг друга. Каждый, как умеет, выражает рву-
щуюся из груди радость.
Несколько дней войска празднуют победу. В частях
и подразделениях проходят митинги, в дивизиях — тор-
жественные парады с выносом боевых Знамен. Празднич-
ное настроение захватывает всех. Ни выстрелов, ни взры-
вов. Непривычно, но хорошо, настолько хорошо, что даже
не верится, в самом ли деле наступил мир, действительно
ли больше никому не нужно подниматься в атаки, штур-
мовать укрепления, выкуривать противника из укрытий,
не нужно опасаться ни пуль, ни снарядов, ни бомб, ни
мин...
Однако праздники заканчиваются. Наступают будни.
Теперь уже мирные будни. Забот у политорганов и с на-
ступлением мира более чем достаточно.
13 или 14 мая состоялось расширенное заседание Во-
енного совета армии с участием командиров и начальников
политорганов соединений. Оно было посвящено подведе-
нию итогов боевой деятельности войск и обсуждению оче-
редных задач в связи с наступлением мира. Открыл засе-
дание, как обычно, генерал-лейтенант Ф. И. Перхорович.
Сердечно поздравив собравшихся с победой, командующий
сказал:
— Теперь перед нами стоят новые задачи. Надеюсь
и уверен, что все мы будем выполнять их с таким же ста-
ранием и чувством беззаветной любви к Родине, к Комму-
нистической партии, как выполняли свой боевой долг!
Эти, в общем-то обычные, слова командарма участники
заседания встретили такими бурными аплодисментами,
таким восторженно-громким троекратным русским «ура»,
каких никогда не слышал старый немецкий город Ратенов.
Кратко охарактеризовав задачи, которые предстояло
решать армии в новых условиях, командующий предо-
406
ставил слово начальнику штаба генерал-лейтенанту
Г. С. Лукьянченко для доклада о предварительных итогах
боевой деятельности войск в годы войны.
Двадцать одну благодарность Верховного Главноко-
мандующего получили войска 47-й армии за время боевых
действий. Двадцать один раз столица нашей Родины —
Москва салютовала в честь побед, одержанных нашими
соединениями и частями. К концу войны все корпуса, ди-
визии и полки имели почетные наименования в честь го-
родов, за которые сражались. За выдающиеся успехи
в боях против немецко-фашистских захватчиков корпуса,
дивизии, бригады, полки, отдельные батальоны, входив-
шие в состав армии, награждены в общей сложности
183 орденами Советского Союза.
За мужество и отвагу, проявленные в боях, более
130 тысяч орденов и медалей было вручено солдатам, сер-
жантам, офицерам и генералам, сражавшимся с врагом
в рядах 47-й армии. Только за период Берлинской опера-
ции более 42 тысяч воинов армии были удостоены прави-
тельственных наград. За годы войны 212 воинам присвоено
звание Героя Советского Союза. В ходе завершающих боев
этого высокого звания были удостоены командующий ар-
тиллерией армии генерал-лейтенант Г. В. Годин, коман-
диры корпусов генералы М. Б. Анашкин, А. М. Андреев,
В. Г. Позняк, командиры дивизий М. М. Заикин,
М. М. Музыкин, И. В. Соловьев, некоторые командиры
полков, батальонов, а также солдаты и сержанты.
В рядах армии действовали такие прославленные, бес-
страшные воины, как снайпер Герой Советского Союза
Давид Доев, командир минометного расчета Герой Совет-
ского Союза Николай Свиридов, прославивший себя неза-
бываемыми боевыми подвигами рядовой Герой Советского
Союза Михаил Кияшко, двадцатилетний лейтенант, ко-
мандир стрелковой роты Герой Советского Союза Виктор
Севрин и многие другие.
В заключение генерал-лейтенант Лукьянченко пред-
ложил участникам заседания почтить минутой молчания
память тех наших воинов, которые погибли в боях за Ро-
дину, за ее честь, свободу и независимость.
Мне на этом заседании было предоставлено слово для
небольшого доклада о некоторых итогах партийно-поли-
тической работы в боевых условиях и задачах политорга-
нов, партийных и комсомольских организаций войск
в мирной обстановке.
Я говорил о том, с каким беззаветным мужеством дра-
лись с врагом командиры, политработники, коммунисты
407
и комсомольцы, какую большую помощь командованию
оказывали политорганы, партийные и комсомольские
организации в мобилизации личного состава армии на ус-
пешное выполнение боевых задач в наступательных
и оборонительных боях. Политработники, коммунисты
и комсомольцы всегда были в первых рядах сражающихся.
За годы войны партийными организациями армии было
принято в ряды партии более 40 тысяч самых отважных,
самых мужественных солдат, сержантов и офицеров.
Комсомольские организации за тот же период приняли
в комсомол 35 тысяч молодых воинов. Более 90 процентов
коммунистов и комсомольцев армии за отвагу и мужество,
проявленные в боях, были награждены орденами и меда-
лями. Многие получили по нескольку правительственных
наград. Среди солдат, сержантов, офицеров и генералов,
удостоенных звания Героя Советского Союза, почти
80 процентов составляли коммунисты и комсомольцы.
Говоря о ближайших задачах партийно-политической
работы в условиях мирного времени, я прежде всего на-
помнил о необходимости помочь командованию в пере-
стройке всего учебного и воспитательного процесса и по-
желал нашим кадрам настойчиво овладевать марксистско-
ленинской наукой.
Когда вспоминаешь о войне, далекие события стано-
вятся как бы ощутимо зримыми, их переживаешь заново.
Не меркнет память о Великой Отечественной войне,
о наших советских людях, с оружием в руках мужест-
венно и самоотверженно отстоявши» честь, свободу и не-
зависимость социалистического Отечества от черных сил
немецкого фашизма. Это — светлая память о живых и
павших, сражавшихся за мир и счастье на земле, за
демократию и социализм, за все прогрессивное и пере-
довое, за то, чтобы народы нашей страны продолжали
свой победный путь к вершинам коммунизма.
В молодости мне довелось читать некоторые произве-
дения французского политического деятеля, борца против
милитаризма и войны, историка и философа Жана Жоре-
са, в частности его трехтомную «Историю Великой фран-
цузской революции». Там есть такие слова: «Мы хотим
взять из прошлого огонь, а не пепел».
Работая над книгой, я часто вспоминал это изречение.
Мне хотелось рассказать в своих воспоминаниях прежде
всего о том, что полезно и необходимо знать новому поко-
лению советских воинов, в частности тем, кто, следуя
408
славным традициям комиссаров гражданской войны и по-
литработников Великой Отечественной, неустанно про-
должает политическую работу в Вооруженных Силах Со-
ветского государства в наши дни, кто вместе с командира-
ми настойчиво и упорно занимается воспитанием во-
оруженных защитников Родины в духе высокой полити-
ческой сознательности, мужества и отваги. Насколько мне
это удалось, пусть судит читатель.
ОБ АВТОРЕ КНИГИ
Автор книги М. X. Калашник — видный
советский военачальник, его помнят многие участники Ве-
ликой Отечественной войны — рядовые, офицеры и гене-
ралы. Они помнят этого страстного пропагандиста, больше-
вика, который всю свою жизнь посвятил борьбе за идеалы
социализма и коммунизма. Жизнь М. X. Калашника —
пример служения Родине, идеалам партии.
Родился М. X. Калашник в большом украинском селе
Решетиловка Полтавской области, в семье крестьянина-
бедняка. Детство его не было беспечным и безоблачным.
Ему очень хотелось учиться, но до революции мальчику
из бедной крестьянской семьи можно было только мечтать
об образовании и работать за медные гроши на других.
Мечтал он стать сельским учителем начальной школы,
но путь к осуществлению этой мечты казался непреодоли-
мым.
«Только благодаря Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции и заботам Советской власти мне уда-
лось получить высшее образование и приобрести почетную
профессию педагога»,— пишет он в своей биографии.
В 1922 г. он окончил местное педучилище, а в 1928 г.—
Днепропетровский институт народного образования, со-
циально-экономический факультет.
М. X. Калашник готовился к мирной педагогической
работе, но стать ему пришлось военным педагогом, про-
пагандистом.
С 1932 г. по партийной мобилизации он был призван в
Красную Армию. С этого момента жизнь Калашника до
последних дней была связана со служением Родине в ря-
дах ее Вооруженных Сил. Он преподавал в авиационном
училище, воспитывая будущих военных летчиков, а затем
вел партийно-политическую работу в войсках.
С первых дней Великой Отечественной войны Михаил
Харитонович Калашник находился в боевых соединениях
Красной Армии. Большую часть войны он был начальни-
ком политотдела 47-й армии, в этой ответственной долж-
ности прошел трудный боевой путь вплоть до Победы.
Поэтому воспоминания «Испытание огнем» и рассказыва-
ют о героической 47-й армии, ее доблестных солдатах и
410
офицерах, сражавшихся за свое Отечество, о роли комму-
нистов и политработников в борьбе советских воинов про-
тив фашистских захватчиков.
Победой завершилась война. В послевоенные годы
М. X. Калашник окончил Военную академию Генерального
штаба, после чего занимал руководящие должности в
Главном Политуправлении Советской Армии и Военно-
Морского Флота. До последних дней М. X. Калашник отда-
вал силы, знания, богатый опыт воспитанию молодежи
в духе идеалов коммунизма, верности воинскому долгу,
служению Родине.
Коммунистическая партия и Советское правительство
высоко оценили заслуги М. X. Калашника. Он награжден
двумя орденами Ленина, тремя орденами боевого Красного
Знамени, двумя орденами Кутузова II степени, тремя орде-
нами Красной Звезды, орденом Трудового Красного Зна-
мени, многими медалями, а также орденами и медалями
ряда иностранных государств.
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора................................................ 3
Глава	первая. НОВОРОССИЙСК.............................. 4
Выстоять!...................................—
Конец дивизии горных егерей.................. 44
Мужество, рожденное в боях .................. 59
Важные перемены.............................. 65
Люди и горы.................................. 92
Глава	вторая. ПОЛКИ ИДУТ НА ЗАПАД......................125
Перед новыми боями..........................—
Наступаем!...................................149
Равнение на героев!..........................158
На многострадальной земле....................171
Ой, Днипро, Днипро...........................183
Глава	третья. КОВЕЛЬСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ...................240
По лесам и болотам..........................—
Ковель наш!..................................263
Глава четвертая. ЗДРАВСТВУЙ, ПОЛЬША!....................280
За вашу и нашу свободу!.........................
Висла........................................ ЗЮ
На оперативном просторе......................335
Глава	пятая.	КРАХ ФАШИСТСКОГО РЕЙХА....................340
Шнейдемюль................................. —
На Берлин!...................................352
Не все немцы — фашисты.......................381
Последние дни войны..........................390
Об авторе книги....................................  •	410
Калашник М. X.
К 17 Испытание огнем/Лит. ред. Н. Бакаева.— 3-е
изд.— М.: Мысль, 1985.— 412 с., 1 л. портр.— (Воен-
ные мемуары).
В пер.: 1 р. 90 к.
Генерал-полковник М. X. Калашник в годы Великой Отечественной
войны возглавлял политотдел 47-й армии, прошедшей с боями от Север-
ного Кавказа до Берлина. В воспоминаниях он пишет о коммунистах, о
тех, кто своей убежденностью, примером бесстрашия и преданности
долгу воодушевлял и вел солдат на подвиг. Автор знакомит читателя со
многими замечательными людьми, с неутомимой деятельностью полит-
органов и партийных организаций во фронтовой обстановке, раскрывает
их роль в воспитании бойцов и командиров.
Книга рассчитана на широкие читательские круги.
0505030202-035
004(01)-85
Без объявл.
К
ББК 63.3(2)722
9(С)27
МИХАИЛ ХАРИТОНОВИЧ КАЛАШНИК
ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ
Военные мемуары
Редакторы И. Н. Брагина, И. С. Карякина
Оформление художника В. В. Васильева
Художественный редактор В. Ф. Найденко
Технический редактор Е. А. Молодова
Корректоры Л. Ю. Ласькова, В. С. Матвеева
ИБ № 2932
Сдано в набор 28.06.84. Подписано в печать 27.11.84. А 10368. Формат
84 X 1О8‘/з2- Бум. тип. № 1. Обыкн. нов. гарн. Высокая печать. Усл. печ.
листов 21,95 (с вкл.).Усл. кр.-отт. 21,89. Учетно-издат. листов 24,8 (с
вкл.). Тираж 200 000 экз. Заказ № 1483. Цена 1 р. 90 к.
Издательство «Мысль». 117071. Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Ордена Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени
Ленинградское производственно-техническое объединение «Печатный
Двор» имени А. М. Горького Союзполиграфпрома при Государственном
комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
197136, Ленинград, П-136, Чкаловский пр., 15.
НОВЫЕ КНИГИ
В 1984 г.
издательство «Мысль»
выпускает в свет
книги к 40-летию Победы
в Великой Отечественной
войне:
Боков Ф. Е. Весна победы.— 2-е изд.— М.
Мысль.— 416 с.
В годы Великой Отечественной войны генерал-
лейтенант Ф. Е. Боков был военным комиссаром,
заместителем начальника Генерального штаба по
организационным вопросам, затем членом военных
советов ряда фронтов, а па заключительном этапе вой-
ны — членом Военного совета 5-й ударной армии. Ав-
тор в своих воспоминаниях повествует о наиболее
интересных операциях, в которых участвовало это
прославленное войсковое объединение, в частности о
штурме Берлина, о подвигах воинов, о встречах с вид-
ными военачальниками, о налаживании мирной жиз-
ни в послевоенной Германии.
Крайнюков К. В. Оружие особого рода.—
2-е изд.— М.: Мысль.— 594 с.
Генерал-полковник К. В. Крайнюков, назначен-
ный осенью 1943 г. членом Военного совета 1-го Укра-
инского фронта, прошел с его войсками от Днепра до
Эльбы, от Киева до Берлина и Праги. В своих воспо-
минаниях он рассказывает о разработке Ставкой
Верховного Главнокомандования и претворении в
жизнь планов фронтовых наступательных операций,
показывает значение партийно-политической работы
в бою как оружия особого рода, раскрывает великую
освободительную миссию Советской Армии, которая
спасла народы Европы от фашистского рабства.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Наиболее полную инфор-
мацию о готовящихся к выпуску в свет
книгах издательства «Мысль», посвящен-
ных 40-летию Победы в Великой Отечест-
венной войне, можно получить из темати-
ческого плана выпуска литературы на
1985 г., который имеется во всех книжных
магазинах страны.
Сведения о выходящих изданиях регу-
лярно публикуются в газете «Книжное
обозрение».
По вопросам книгораспрост ранения
рекомендуем обращаться в местные книго-
торги, а также во Всесоюзное государст-
венное объединение книжной торговли
«Союзкнига».
Scan Kreyder - 04.08.2016
STERLITAMAK