°РИн
УДК 791.43
ББК 85.374(2)
КТК 881
4-34
Чеботарёв В.А.
4-34 От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» / В. А. Чеботарёв. — Ростов н/Д : Феникс, 2010. — 219, [1] с. : ил. — (Актерские истории).
ISBN 978-5-222-16496-9
Владимир Чеботарёв — известный советский кинорежиссер, поставивший более полутора десятков остросюжетных фильмов. Поистине всенародную любовь ему принесла лента «Человек-амфибия». Эта романтическая киноистория в первый же год показа стала лидером советского кинопроката, собрав более 60 миллионов зрителей. А песни и мелодии из фильма, написанные композитором Андреем Петровым, до сих пор звучат в концертах, по радио и телевидению.
Владимир Чеботарёв — ветеран Великой Отечественной войны. Окончив в июне 1941 года Ростовское артиллерийское училище, он сразу же был отправлен на фронт и вступил в бой с немецко-фашистскими захватчиками. После окончания Великой отечественной войны Чеботарёв поступил во ВГИК. Опыт, полученный в ходе боевых действий, помог режиссеру создать очень эмоциональные и правдивые киноленты на военную тематику, среди которых — «Батальоны просят огня», «Дикий мед», «Как вас теперь называть?». Можно сказать, что Владимир Чеботарёв стал певцом того поколения, которое в 1941 году, едва окончив школу, отправилось на войну.
Другая грань творчества режиссера Владимира Чеботарёва — кинодетектив. Он снял несколько динамичных, остросюжетных лент — «Крах», «Тревожный вылет», «Выстрел в спину» и другие, — которые регулярно собирают большую аудиторию, когда их показывают по телевизору.
На съемках фильмов всегда возникает множество острых ситуаций, которые требуют от режиссера и мгновенной реакции, и мужества, поэтому книга воспоминаний Владимира Александровича Чеботарёва читается как добротный приключенческий роман.
УДК 791.43
ISBN 978-5-222-16496-9 ББК 85.374(2)
©Чеботарёв В.А., 2010
© ООО «Феникс», оформление, 2010
ФИЛЬМЫ ЧЕБОТАРЁВА
Россия держится героями и тихими подвижниками, без них нет нашего Отечества и невозможно понять историческую глубину русского характера, совершавшего в прошлом судьбоносные поступки в жестких столкновениях с власть имущими торговцами кровью, ложью и миллионами жизней.
Большой русский писатель Н.С. Лесков говорил, что шел со свечой, увидел впереди человека, несшего факел, присоединился к нему и пошел с ним вместе. Этим человеком с факелом он считал Л.Н. Толстого. Да, великий художник и философ для большинства людей является путеводным символом нравственности. Общество в целом создает культура, которая убеждает нас в правде, защищает от ложных теорий, утверждает истину, а не искажение сущности, учит любить человека, жить по законам добра, подаренным нам началом всех начал. Литература, кинематограф, театр — важнейшие основы культуры, создающие мораль общества, облик его, нормы поведения людей, сохраняет в душах надежду.
Владимир Чеботарёв — режиссер незаурядный, отлично знающий законы кинематографа, полностью
з
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
преданный своей сложной профессии, хорошо чувствующий и многослойную профессию киноактера. Его не совсем мемуарного жанра книга знакомит нас не только с замечательными режиссерами, операторами и актерами, но и с самим автором, с которым чрезвычайно интересно общаться, ибо он предельно искренен, добросердечен и одержимо отдается своей работе. Особенно меня подкупает то, что ему противопоказана холодная рассудительность много сделавшего и уставшего человека. Его рассказы о работе над фильмами горячи, свежи, от них веет молодой энергией, мужественностью духа человека, наделенного талантом, умом и долготерпением. Очень подкупали меня естественная искренность режиссера, отсутствие позы, исключительности создателя второй действительности, которой являются литература и кинематограф.
Жизнь как комедия — иллюзия избавления от зла, поворот времени к лучшему, трагедия — поворот движения жизни вниз, к худшему. Мы живем в состоянии разочарования, где господствуют скептицизм и ирония вместе с еще не умершей, непрочной надеждой, что фальшивомонетчики от искусства пока не сумели унести в небеса всю правду будущего, пришив к своим грязным лопаткам белоснежные крылья деманге лов. Надежда быть рядом с истиной до сих пор держит мир в относительном равновесии. Правда и красота есть сильнейшее выражение духа мужества и справедливости. Во всех искусственных красотах кинематографа выпирает давнее вожделение покорить целый мир, но все неестественное недолговечно и в конце концов навевает скуку.
Все фильмы, снятые В. Чеботарёвым, не претендуют на гармонию земли и неба, ибо алмазоподобные по
4
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
беды чересчур редки, если вообще такие победы в наши дни существуют. Чеботарёв — реалист, несмотря на его участие в съемках «Дон Кихота» и «Человека-амфибию», его герои и в этих фильмах наделены земными страданиями и непридуманной болью, хотя поступки их, быть может, порой кажутся отдаленными от действительности. Но «Человек-амфибия», фильм, снятый много лет назад, и сейчас смотрится с неослабевающим интересом и не сходит с телевизионных экранов.
Что касается меня, то я очень ценю кинокартины В. Чеботарёва, связанные с Отечественной войной — «Как вас теперь называть?», «Дикий мед», «Батальоны просят огня».
Правда войны, правда характеров, правда обстановки и завидное умение Чеботарёва передать настроение, воздух военной поры — дорогого стоят, ибо это не беллетристический сюжет, не занимательность опасных приключений, а пересоздание суровых дней истории, когда решалась судьба миллионов людей.
Я вижу в литературе и кинематографе как бы новую религию, когда самообладание — важнейшая победа над самим собой. Слабость воли — слабость характера, что есть отсутствие силы мужества, когда утрачивается вера в единую нелегкую судьбу всех вместе и каждого в отдельности, то есть вера в свое Отечество.
И это прекрасно выражено в военных фильмах Чеботарёва, подтверждающего мысль Толстого: ...«чем труднее обстоятельства, тем необходимее твердость, деятельность и решимость...»
Юрий Бондарев
ОТ АВТОРА
Никогда и не думал я писать воспоминания, или, как принято называть, мемуары. Но моя покойная жена Ада в последние годы нашей совместной жизни часто говорила мне: «Пиши воспоминания о себе, о войне, которую ты так непросто прошел. О том, какие зигзаги были в твоей режиссерской судьбе. Это и станет основой твоей книги».
И теперь, когда ее со мною нет, я, не поддаваясь настроению одиночества, взялся за работу, чтобы исполнить ее завет. Как уж у меня это получилось, судить вам, дорогие читатели. Я просто и незатейливо изложил свою жизнь. Старался быть откровенным. Не очень вдавался в теоретизирование, чтобы не удлинять и не усложнять текст. Стремился к легкости и динамичности повествования, как всегда делал это в своей режиссерской работе. В общем, остался верен себе. Надеюсь, вам будет нескучно.
Моей любимой жене Адусе посвящаю
«дон кихот»
Судьба моя режиссерская, точнее — режиссера игрового фильма, началась по всем законам детективного жанра, славного прежде всего неожиданными поворотами основного сюжета и судеб героев.
Летним вечером 1950 года, в то время, когда я готовился к постановке очередного фильма закрытой тематики (это был военный фильм для служебного пользования «АХ-29» о втором взрыве атомной бомбы в 1950 году в оренбургских степях), меня отыскал постоянный директор режиссера Григория Михайловича Козинцева (к тому времени он был известен поставленной им трилогией о Максиме — «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Выборгская сторона») Михаил Соломонович Шостак. Маленький, подвижный человек, с красным родимым пятном на голове, он напоминал мне доброго гнома из мультфильмов Диснея. На «Ленфильме» говорили: «Поставь Шостаку любую задачу и пару часов не отрывай от телефона — дело будет обязательно решено, останется только поставить подпись». И можно понять Григория Михайловича — он ценил организаторский талант Шостака и называл его стратегическим.
8
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
м ' „	« & & * а; "$ ъ	>е ч fc к Г * я о • <	\ .. ?.•
В то время Козинцев занимался постановкой фильма «Дон Кихот» по сценарию драматурга Евгения Шварца. Шостак вычислил меня в качестве второго режиссера и предложил Козинцеву.
Итак, летний вечер в Комарово — любимое место ленинградской творческой элиты. Деревянная веранда небольшой дачи. Чай, варенье, сухарики — типичное угощение на столе ленинградской интеллигенции. За столом — Григорий Михайлович, его обаятельная жена Валентина, Шостак, главный художник «Ленфильма» венгр Евгений Евгеньевич Еней, художник по костюмам из Франции Натан Альтман.
Козинцев сразу же обозначает причину моего приглашения:
— До меня дошли слухи, что вы не очень тяготеете к работе в научном кино и хотели бы попробовать себя в кино художественном. Мне известно, что вы за небольшой срок сняли несколько фильмов в этом жанре, и довольно успешно. «Из истории русской письменности», например.
— Спасибо, — не очень смутился я, — но я учился на режиссера художественного кино и хотел бы попробовать реализовать свои возможности. Должность второго режиссера, надеюсь, раскроет мне некоторые особенности художественного процесса.
— А вы большой массовкой командовать сможете? Командирский голос имеется? — спросил Козинцев.
— А съемки с лошадьми провести сумеете? — присоединился Еней. — У нас предстоят трудные съемки в павильонах Ялтинской студии. Необходима точная разводка конного состава.
— Думаю, справлюсь, — без робости ответил я.
9
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Откуда такая уверенность? — переглянулся с Енеем Козинцев.
— Я окончил Ростовское артиллерийское училище. Все орудия у нас были на конной тяге, так что с лошадьми управиться сумею. На фронте командовал полковой батареей. В армии вполне соответствовал. И только ранение не позволило мне продолжить службу. Аттестован инвалидом Великой Отечественной войны 2-й группы, — отчеканил я по-военному.
— Сразу видно армейское образование, — засмеялся Альтман.
— Ранение? — насторожился Козинцев. — Не помешает работе?
— Думаю, нет. В этом вы сами убедитесь.
— Ну что ж, Владимир Александрович, в ближайшие дни вам сообщат наше решение, — приветливо улыбнулся Козинцев.
Через несколько дней я оформлял перевод на «Ленфильм» и заполнял анкеты в отделе кадров.
Неожиданный поворот в судьбе, как видите, состоялся.
Козинцев пригласил меня в свой уютно обставленный кабинет. Картины Доре и цитаты из Сервантеса свидетельствовали о том, что наступление на великое произведение мировой литературы уже началось.
Григорий Михайлович разложил передо мной ряд иллюстраций к сцене «Спасение Андреса от злодея-хозяина рыцарем Дон Кихотом Ламанчским».
— Ассистентки все в разъезде, в Крыму, — сказал он, — так что придется вам постараться найти здесь, в Ленинграде, бедного испанского юношу Андреса. Вре
10
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
мени мало. Как говорит Шостак, время — основной финансовый капитал фильма. Я хочу провести пробу здесь, на студии. Кстати, это будет первое появление в фильме Николая Константиновича Черкасова.
К вечеру я был уже в актерском отделе студии. Квалифицированные ассистентки быстро разыскали мне на стеллажах увесистые альбомы с фотографиями актеров. И я сразу почувствовал солидную профессиональную подготовку ленфильмовских кадров.
Один, второй, третий альбом — и голова моя распухла от количества отобранных фото.
— Я думаю, на сегодня достаточно, — сочувственно поглядела на меня сотрудница. — Завтра, на свежую голову, придете с утра и отберете окончательно нужного вам героя.
Ночью — нулевой сон, перед глазами одни испанские мачо. Когда я утром появился в актерском отделе, то уверенно выбрал один альбом, а в нем фотографию понравившегося мне крепкого парня с выразительными карими глазами и крепкими спортивными плечами.
Козинцев, мельком взглянув на фото, велел быстро загримировать «героя», вернее, «наложить тон загорелого лица» — ив павильон. Там уже ждал одетый в латы и с медным тазиком на голове Черкасов. Дон Кихот и Андрес смотрелись, по-моему, очень трогательно.
Началась сцена, где Дон Кихот даровал парню свободу, а тот в это не верил, говорил, что хозяин все равно его прибьет. Это выглядело убедительно и трагикомично.
Козинцев большого восторга не высказал, но произнес:
11
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Возьмем этого парня в Крым. Спасибо! — выразительно посмотрел он на меня, вроде как я с этим заданием справился.
Но не останавливался детективный сюжет моей судьбы...
Утром пришла мама молодого парнишки Андреса, сказала, что бабушка ехать в Крым с Володей не сможет. Глядя на маму, я бурно запротестовал: «Тогда поезжайте вы, найдите возможность. Надо присматривать за парнем. Море, горы — ассистентке юношу я доверить не могу». А сам не мог отвести глаз от этой женщины — эта головка, эти глаза, да, наконец, вся эта фигура, эти ножки, обутые в какие-то изящные иностранные туфельки! И доброта в глазах... Это качество я угадал в ней сразу.
Шостак сухо осведомился о ее месте работы и смогут ли ей дать отпуск на лето, на что наша «прекрасная мама» ответила, что работает в Доме моделей и что лето — удобное время для ее отпуска...
Я облегченно вздохнул. Шостак дал указание заключить с гражданкой Адой Сергеевной Духавиной договор на ее поездку в Крым.
Тогда трудно было сказать, как сложатся наши отношения, но заинтересованное внимание к своей персоне с ее стороны я не мог не заметить.
Съемки требовали моего отъезда в Ялту вместе с Козинцевым, где надо было окончательно утвердить выбранную художниками натуру. На окраине Ялты оборудовали конюшни и уже начали переправлять лошадей из мосфильмовского кавполка.
12
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Я лично занимался выездкой шестерки для кареты Альтисидоры — придворной дамы из свиты герцогини. Пригодился мой кавалерийский опыт с запряжкой лошадей для 76-миллиметрового орудия. Впоследствии роль Альтисидоры в фильме сыграет Тамила Агамирова, актриса цыганского театра «Ромэн».
Григорию Михайловичу хотелось пригласить на эту роль Ирину Скобцеву, но под давлением Москвина, Енея и Альтмана была утверждена Агамирова — темпераментная, карие глаза, развивающиеся черные волосы и к тому же лихо владеет конем. Она более типична для испанки, чем голубоглазая Скобцева, — цыганская кровь, как ни крути. Впрочем, вскоре выяснилось, что Тамила — азербайджанка чистых кровей. Но это уже не имело значения — флёр театра «Ромэн» придавал актрисе нечто экзотическое, что и было здесь необходимо.
Жить меня вместе в замдиректора Аршанским устроили в самих декорациях на Ялтинской студии. Мне даже выгородили окно, через которое просматривалась площадь Баратарии — испанского городка, где снимались все сцены, связанные с губернаторством Санчо Пансы в прекрасном исполнении Толубеева.
Шостак наводнил Ялту нашими «испанцами», собственно, это и был коллектив театра «Ромэн». В съемках также участвовали жители испанской колонии, расположенной неподалеку от Ялты.
Помню 3 мая 1955 года в Ялте. Только что приехали Володя с Адой. Пошли гулять к морю. Солнце светило вовсю. На пляже флажок на шесте безвольно повис — ни ветерка, но температура еще далеко
13
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
не летняя. Ясно, что весело серебрящаяся вода, по существу, ледяная.
Неожиданно Ада останавливает Володю.
— На-ка подержи, — она быстро сбрасывает всю одежду ему на руки и остается в купальнике. Я не успел опомниться, как она побежала к воде по холодной гальке и кинулась в морскую волну. Размашистым уверенным кролем поплыла туда, где покачивал-" ся желтый буек, ограничивающий зону заплыва. Раздумывать я себе не позволил — тоже сбросил Володе свою одежду и рванул вслед за Адой. Она подождала меня, радостно улыбаясь моему азарту:
— Плывите назад, а то вы весь синий. Я сплаваю до буйка и вернусь.
Ее распоряжение пришлось мне по вкусу — ноги и руки у меня сводило от холода. Ну, в общем, кое-как добрался до берега.
Ада тем временем доплыла до буйка и возвращалась назад. Студийные, столпившись на берегу, восхищались ее отвагой.
«Ну и женщина!» — подумал я тогда с восхищением.
Эта картина полностью убедила меня в решительности ее характера. А мне такие женщины всегда нравились... Об этом же свидетельствует то, что она сбежала от мужа с одинокого острова Сааремаа, без документов, с двумя маленькими детьми, в голодный и холодный Ленинград.
Время неумолимо неслось вперед, и Шостак требовал, согласно календарю, репетиций Черкасова на Росинанте. Требовал вполне законно, но где найти легендарного Росинанта, никто пока сказать не мог. Все
14
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
лошадиные кандидатуры, предлагаемые ассистентами по реквизиту, Козинцев и его коллеги-художники Еней и Альтман отвергали начисто.
Еней — сам кавалерист чехословацкого корпуса, разбитого войсками Тухачевского в Сибири и впоследствии взятого в плен, остался в России, и никто ему в то время не мешал работать и жить. Так вот, лошадник Еней постоянно требовал: «Маленькая голова, вздернутые уши, широкая грудь, тонкие ноги, хвост трубой и, желательно, серый окрас. В общем, чистый араб, только выпирают ребра. И пожилой-по-жилой возраст».
Сроки съемок Росинанта наступали, а «пожилого араба» все не было и не было.
Но господин случай — он всегда приходит на помощь ищущему — дал нам с замдиректора фильма Сашей Аршанским шанс увидеть в пыльном тогда одноэтажном Симферополе такую жанровую сценку. По узкой немощеной дороге уже заворачивала за угол обыкновенная хлебовозка с солидной объемной надписью «Хлеб». На козлах сидел упитанный кучер, он изредка подгонял лошаденку, сложенную в основном из выпирающих костей. Лошаденка внимания кнуту не уделяла и скорость заметно не увеличивала.
— Стой! — почти вместе выкрикнули мы с Аршанским и выскочили из уазика, на котором торопились до вечера вернуться в Ялту.
Водитель хлебовозки остановился и с удивлением посмотрел на нас. Мы со всех сторон оглядывали его лошадь, находя соответствующие детали, рекомендованные нам Енеем.
— Вроде похож, — сказал Аршанский.
15
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
 < * J J	hi .4 & 4S л Ч «5 Л я- В .•.<
— Да конечно, это же араб! — не скрывал я своих эмоций.
— Куда завтра поедешь? — деловито спросил Ар-шанский кучера.
— На живодерню, — почесал тот затылок, — куда ж ей еще?
— Как звать-то тебя?
— Иван. А что надо-то?
— Зарплата у тебя какая?
— Какая лошадь, такая и зарплата, — не желал откровенничать кучер.
— Пару стольников получишь и полный фураж коню. Конюшня построена, только тебя и ждут.
— И где та конюшня?
— Шестой километр на север от Ялты. Суточные будешь получать. От коня, соответственно, не отлучаться.
— Какая ваша организация, можно узнать?
— «Мосфильм». Слыхал, небось? — вел диалог Ар-шанский.
— Униформу дадуть? — продолжал выпытывать выгоду Иван.
— Дадут, дадут, — Аршанский начинал терять терпение. — Сошьют персонально.
— Оформляйте переход с начальством. Конь мой, деваться им некуда.
На следующий день на съемочную площадку прибыла наскоро сбитая перевозка. Из кабины торжественно вышел кучер Иван, открыл борт, вытащил из кузова пару досок, спустил по ним дрожащего Росинанта и подвел прямо к столику, где сидел Ко-
16
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Й Па .й , Ш '	' VI ч - <	< <> - Ч( ' >> ~ »’ -V '	. «Г
зинцев. Откуда-то сразу появились члены его ареопага Еней и Альтман.
Коня осматривали молча, и лишь после того как Еней опытным движением раскрыл конские челюсти и утвердительно кивнул, все уставились на Козинцева.
— Евгений Евгеньевич, как вы считаете? — спросил Козинцев.
— Чистый араб, — сказал удовлетворенно венгр и задымил своей прокопченной трубочкой.
Все заулыбались, оживились, облегченно вздохнув после долгих поисков: вот он, дорогой, нашли наконец!
Даже Григорий Михайлович улыбнулся, посмотрел на меня:
— Теперь можно начинать репетиции. Подберите опытного тренера — и сажайте Черкасова на коня.
Первую сцену готовили на Ай-Петри — это самая высокая гора ялтинского побережья, 50-60 поворотов дороги наверх. Сцена «Встреча Дон Кихота с придворной дамой Альтисидорой».
Начались подготовительные работы. Прежде всего убрали барьер, огораживающий смотровую площадку. А вид там удивительный! Верхушка горы — ровное, выжженное солнцем плато, а за смотровой площадкой — крутой обрыв метров 200-300. Внизу, чуть поодаль — море, отражающее облачную панораму неба. По склону горы — дорога, по которой должна проехать карета Альтисидоры. Да, нашим художникам в выборе пейзажа не откажешь! Место неповторимое.
Рано утром долгожданная съемка. Погода соответствует настроению — лучше не придумаешь!
17
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Черкасов в полном обмундировании, то есть жестяные доспехи подвязаны, медный тазик на голове, в руках копье.
Согласно разработанной Козинцевым мизансцене, скачущий Дон Кихот должен был взлететь на специально построенный холм, остановиться, увидев внизу карету Альтисидоры, поприветствовать ее поднятым копьем и затем спуститься по боковой дороге вниз.
Первую часть мизансцены и конь, и всадник выполнили точно. Дон Кихот приветствует копьем карету, снизу сверкнули трубы герольдов, раздался звучный звук инструментов...
И в этот торжественный момент на плато Ай-Петри появился табун кобылиц... Росинант сделал стойку, глаза сверкнули, уши поднялись торчком и, главное, он, деликатно выражаясь, выпустил свое мужское достоинство и, не задумываясь, сделал «неосторожный» прыжок. Момент — и он бы вместе с Рыцарем печального образа сорвался с двухсотметрового обрыва.
Я бросаю рупор, с помощью которого командовал во время съемок, прыгаю вниз с холма, хватаю на лету Росинанта за уздцы, и мы втроем — нарядный артист, арабский конь и режиссер — падаем перед самым обрывом. Дон Кихота вытащили из-под лошади, он бросился в кусты и кричит оттуда:
— Костюмеры, ко мне! Эмма Львовна, сюда!
Там каждый сыромятный узелок надо было развязать.
Конь же встал сам, отряхнулся и попятился от обрыва, аккуратно обойдя меня. В общем, все обошлось, мягко говоря, без жертв.
К Росинанту подошел Еней, стал его успокаивать, отряхивать и вдруг закричал:
18
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Ч	•	' -	> Л -	‘.<4*	Г,. ,	£	Л
— Иван! Где Иван?!
Ивана нигде не было. И Еней с ужасом и гневом, обращаясь сразу ко всем на площадке, стал кричать:
— Смотрите сюда! Где торчащие ребра?! Где вылезающие лопатки?! Он ведь его каждый день кормил овсом, да и клеверу небось подбрасывал! Где, черт бы его побрал, прекрасный мосластый зад?! Загубил коня, дубина! Что теперь делать будем?!
Иван, прибежавши на крик, уже держал коня за повод, ничего с испугу не соображая. А съемочная группа на все лады переживала, что конь, один из главных героев картины, потерял свою «росинанто-вую» худобу. В этот момент ко мне подошла ассистентка по актерам, уже несколько фильмов работавшая с Козинцевым, Инна Сергеевна Вишневская. Она была очень опытным ассистентом и потому не стала лезть со своим предложением к первому, а скромно отозвала второго, то есть меня, в сторону.
— Владимир Александрович, в Симферопольском цирке появился новый коверный, высокий, худой, пластичный... Вот бы его взять дублером к Черкасову. К умному актеру Черкасову — да еще такую фигуру и пластику.
Я подумал, что это действительно может снять конфликт, назревающий между Черкасовым и Козинцевым. Григорий Михайлович злился на Черкасова, на его располневшую фигуру, они даже не разговаривали друг с другом.
— Григорию Михайловичу ни слова, не стоит его обнадеживать, — сказал я Инне Сергеевне. — Я сегодня же беру машину и еду в цирк, в Симферополь. К вечернему представлению успею. Посмотрю сам и
19
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
тогда с вашей идеей отправлюсь к Козинцеву. Может, он и загорится!
Вечером я действительно был на представлении в цирке. Клоун мне понравился: находчивый, быстрый и очень худой.
После окончания представления мы познакомились. Владимир Васильев окончил актерское цирковое училище. Уже несколько лет работает на манеже. И, как я успел убедиться, пользуется успехом у публики.
Мое предложение ему понравилось. Конечно, он мечтал поработать в кино, да еще у такого мастера, как Козинцев.
И вот день показа. Васильева облачили в полный костюм Рыцаря печального образа, прикинули черка-совский грим. Козинцев попросил его пробежать по крышам нашей декорации — села Ламанчи. Васильев смотрелся прекрасно — это было именно то, чего хотел первый режиссер! Козинцев был строг на эмоции, но чувствовалось, что остался доволен.
Так у нас появился второй Дон Кихот, который угодил режиссеру.
Черкасов хоть и расстроился, но виду не подавал, все крупные планы все равно оставались за ним.
Основные съемки готовились на знаменитой горе Ай-Петри. Там строилась настоящая мельница, с которой храброму рыцарю Ламанчскому предстояло принять героический бой. К этому подвигу мы готовили Черкасова издалека. Я договорился с Николаем Константиновичем, что будем поднимать его лишь до половины круга, а полный поворот выполнит дублер. Но с половиной поворота мало что получалось, так
20
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
как Козинцев хотел видеть при этом крупный план Черкасова, чтобы показать боевой задор рыцаря, его истинные эмоции.
И тогда пришлось пойти на хитрость. Мы намертво приторочили Николая Константиновича к мельничному крылу парашютными ремнями, раскрутили крылья на полный оборот и снимали его, как говорится, до упора. Когда бледного актера наконец отвязали, он тут же был намерен объявить протест Козинцеву, но мы дружно доказывали ему, что его крутили полкруга, что ему показалось и что полный оборот мы будем снимать с дублером — это же записано в его контракте.
— Ну и как я выглядел? — в итоге спросил Черкасов. Так уж устроен актер, ему всегда хочется нравиться.
— Отлично! — сказал я. — Козинцев будет в восторге!
Тогда Черкасов подошел к крылу мельницы и не без гордости произнес:
— Крутите, черти, сколько хотите!..
Еще на Ай-Петри снимали сцену, как Рыцарь печального образа освобождал бредущих конвоируемых преступников. Сидя по-боевому на Росинанте, он атаковал конвоиров, которые, сбившись в кучу, недоуменно спрашивали: «Зачем освобождать преступников? Они же все губернаторство разграбят!» (Прямая ассоциация с послевоенной амнистией — нарком НКВД Берия освободил после войны рецидивистов.)
Козинцев, решив вести съемку с высоко поднятого крана, очень образно выстроил мизансцену: в центре
21
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
« * Л >»•..' 1 -%. J *'	I ъ. г “X	,	*	'	'
Дон Кихот на коне, а с двух сторон его как бы обтекают скованные одной цепью преступники.
Далее на очереди была съемка очень сложной сцены: приезд Санчо Пансы в город Баратарию, куда его определили на служение губернатором. Организация этой съемки для второго режиссера, то есть для меня, была делом непростым.
В Баратарию среди веселящихся горожан въезжает на осле со свитой новый губернатор Санчо Панса. От седла осла тянется длинный праздничный шлейф. Отовсюду из узеньких улиц на торжество съезжаются знатные горожане на своих разряженных лошадях. Все желают приветствовать нового губернатора. Лошади из улочек сталкиваются с лошадьми кортежа, люди с балконов спрыгивают, приветствуя губернатора, а посреди этой толпы — испуганный осел, испуганный Санчо Панса, шлейф, на который наступают лошади свиты... В общем, неразбериха получалась небезопасная.
Для этой сцены я отобрал приученных к распорядку движения лошадей. А когда репетировал сцену, сам ходил в центре толпы с пастушьим бичом, в хвост которого было вплетено свинцовое грузило. Крепким словом и ударами бича я выстраивал мизансцену встречи губернатора. В результате возникло действительно живое зрелище, где каждый участник знал свое место и действовал согласно плану.
Съемка была назначена на ближайший понедельник.
Но накануне, в воскресенье, состоялось неожиданное празднество: в приморском ресторане цыгане провожали в Румынию своего барона. Я был в числе приглашенных. Проводы прошли на славу. Молодое вино
22
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» достойно охлаждало нашпигованное перцем блюдо из мяса и зелени.
В назначенное время, то есть рано утром, все собрались на репетицию. Разъезжал на своем осле Толубеев, эскорт лошадей и горожане были на своих исходных местах. Уже появился Козинцев со своей ассистенткой Ириной Голынской. Вот только второго режиссера не было на месте.
Второй режиссер, то есть я, лежал в разобранном состоянии. В общем, чувствовал себя прескверно: то ли чем отравился, то ли неосторожно напробовался молодого крымского вина.
Замдиректора Аршанский доложил Козинцеву, что второй режиссер заболел. Козинцев забеспокоился и вызвал врача. А пока решил с ассистенткой Ириной провести репетицию сам. Ирина забегала, выстроила исходную сцену с лошадьми. Раздалась команда Козинцева: «Мотор! Начали!»
Все двинулись, но почему-то в непредвиденном направлении. Лошади дружно наступили на шлейф губернатора и сдернули его со спины осла. Сам губернатор, оказавшись на земле, бросился к командному пункту Козинцева.
— Григорий Михайлович! Сделайте что-нибудь! Они чуть не затоптали меня!
— Ирина! Ирина! — кричал высоким голосом Козинцев. — Поставьте лошадей на исходные места, объясните точно задачу, и проведем вторую репетицию! Согласуйте с оператором мизансцену движения колонн. Быстрее, быстрее! Все по местам! Командуйте сами!
Когда все понемногу успокоились, заняли свои позиции, начали заново.
23
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
J, Ъ & & ** ’ Ъ ' <’ £ *’ Л -. .•• х* . :** ?- <>’.<»	• b & '•? » .’ 2 Ж & Л
— Мотор! Начали! — теперь испуганно крикнула Ирина и побежала к колонне лошадей, выстроившейся в узкой улочке.
— Командир колонны! А вы что стоите? Вы должны двигаться параллельно губернаторскому кортежу!
И эта режиссерская команда решила все. Начался полный хаос. Осел с губернатором не мог двигаться вперед и застрял в центре площади. Артиста Толубеева, по законам центробежного движения, отбросило в сторону, и это помогло ему спастись на каком-то крылечке дома.
Командный пункт Козинцева оказался лишенным всяческой информации и командного смысла. Крики Григория Михайловича: «Ира! Ира!» ответа не находили. Козинцев был взбешен: «Сейчас самый грубый мат Владимира Александровича звучал бы как музыка!»
Возникла значительная пауза. После чего Козинцев встал с режиссерского кресла и спокойно указал возникшей рядом Ирине:
— Будем снимать, когда выздоровеет Владимир Александрович. На сегодня все! Отбой!
Следующие дни оказались для меня самыми безмятежными в моей режиссерской практике. Григорий Михайлович спускался вниз, в мою комнату в декорации, справлялся о моем здоровье, вызывал докторов из близлежащего санатория «Ореанда», а его супруга Валентина Михайловна носила мне тарелки с клубникой в молоке.
Совесть или, вернее, долг заставили меня дня через три подняться с больничного ложа, и мы сразу же сняли сцены в декорации «Баратария» довольно успешно и благополучно.
24
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Форма Росинанта — его экстерьер — по-прежнему волновала всю группу. Хотя Иван сократил «фуражное довольствие» своего араба, худел тот медленно. Наступали календарные сроки. Росинанта надо было снимать «уже сегодня». Что-то надо было делать.
На следующее утро после окончания съемок в Баратарии можно было увидеть такую картину: вокруг Росинанта на маленьких табуретках сидели трое с кистями в руках — это были Еней, Козинцев и Альтман. Они увлеченно «гримировали» ребра Росинанта с помощью краски, оттеняя худобу. Наконец, Козинцев встал, посмотрел со стороны и дал указание Ивану, державшему коня под уздцы:
— Теперь ему надо часок просохнуть — и на тренировку с Черкасовым!
Приближались съемки родного села Дон Кихота — Ламанчи.
Неподалеку от Щебетовки (горный район Коктебеля) Еней выстроил великолепное испанское село Ла-манчу. Декорация была рассчитана на съемку с разных точек, так что оператором было где разгуляться.
Утром, почти на заре, Рыцарь печального образа спешит тайно покинуть родные пенаты и бежать с верным Санчо в далекие края в поисках подвигов и приключений. То есть Николай Константинович в доспехах и со шпагой на бедре отважно пробирается по заборам и крышам Ламанчи к ожидющему его Санчо Пансе. Пейзаж Ламанчи выглядел очень выразительно, но Черкасов в этой графической мизансцене не впечатлял и до гравюры Доре, висевшей в кабинете мэтра, явно недотягивал. Его располневший живот все
25
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
портил. Темные глаза Козинцева излучали мучительную тоску раненого оленя.
Как избавление от его страданий я выпустил на крыши Ламанчи дублера Володю Васильева.
Васильев уверенно прошел всю мизансцену. Козинцева словно подменили — он весь светился.
— Первый же материал отправляйте «молнией» в Ленинград, — скомандовал он операторам. — На глаз это выглядело очень достойно.
Больше он своего восторга не выказывал, думаю, боялся сглазить.
Приехала Агамирова. Первые пробы с ней. Снимал новый оператор Аполинарий Дудко. Москвин к тому времени серьезно заболел, а фильм уже нельзя было останавливать.
Агамирову — Альтисидору — решили пробовать скачущей на лошади. Женская посадка в позе амазонки, то есть ноги на одну сторону крупа лошади. Подобрали кобылу — черный окрас с проседью в гриве.
Для съемки проложили несколько звеньев рельсов. Стремительный галоп, изящная посадка наездницы в красном платке, развевающаяся грива лошади, мелькающие стебли высохшего тростника — все это было красиво. Дудко провел съемку уверенно и спокойно, при том что это была его первая съемка вместо великого Москвина. Снятая проба вполне соответствовала операторской манере Москвина и режиссерскому стилю Козинцева, который остался доволен новым оператором.
Но, как всегда, в кино не все идет согласно плану. Козинцев-режиссер всегда работал с исполнителями самого высокого класса.
26
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
На фильм «Дон Кихот» планировался композитор Дмитрий Шостакович. Козинцев с ним уже работал, и работал успешно — на «Юности Максима». Но на тот момент Шостакович был безнадежно занят — у него была еще не закончена другая работа. А нам уже нужна готовая фонограмма, под которую надо снимать некоторые сцены.
И сам Шостакович выручает Козинцева, посоветовав ему кандидатуру композитора Кара Караева. К тому времени Караев был уже дважды лауреатом Государственной премии. Ну, да дело не в этом, а в том, что это рекомендация самого Шостаковича, значит, можно рискнуть. И Кара Караев в Москве начинает писать музыку для «Дон Кихота».
В это время Козинцев себя плохо чувствует и поручает мне провести самостоятельно некоторые съемки. Это сцены торжества в честь Санчо Пансы как губернатора.
Провожу репетиции с Толубеевым, где Санчо вершит свои суды в защиту обиженных жителей Баратарии. В них Санчо по-народному мудр и хитер. Я, конечно, волнуюсь — самостоятельная работа с такими корифеями, как Черкасов и Толубеев. Но оба они воспринимали меня с пониманием, спокойно.
Показываю материал Козинцеву. Его молчание — мое волнение. «Люкс-брак!» — говорит мастер не то в шутку, не то всерьез. Потом от моих друзей, вторых операторов Розовского и Грициса, узнаю, что некоторые эпизоды мастер берет в будущий фильм. Предлагает кое-что и дальше снимать самостоятельно, но в темном просмотровом зале часто слышу его «люкс-брак!».
27
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
В общем, по Сервантесу: «Шрамы на лице и груди солдата — это звезды, указывающие всем остальным, как вознестись на небо почета». Думаю, мастер наставлял меня на личные подвиги, словно Дон Кихот своего Санчо.
В Коктебель приехал известный дрессировщик Борис Эдер со львом Васькой для съемки эпизода «Дон Кихот в клетке со львом».
Снимал сцену я. Напомню читателю, что в ней Дон Кихот желает сразиться со львом, запертым в клетке, для чего заставляет возницу, который эту клетку везет, открыть ее и выпустить льва для поединка. Однако потревоженный лев только потянулся всем телом, сладко зевнул и, повернувшись к рыцарю задом, снова улегся на полу клетки, и не думая покидать ее. Сначала Дон Кихот счел себя оскорбленным, но затем возница убедил его, что твердость духа он уже и так проявил, а позор как раз лежит на сопернике, не явившемся на поединок.
В роли возницы выступил сам дрессировщик Борис Эдер. Он очень помог мне, сумев в нужный момент повернуть льва задом к рыцарю, что и было самым эффектным моментом этого эпизода, так как дополняло горечь унижения бедняги Дон Кихота.
Думаю, Козинцев был доволен снятой сценой. Она была в основном на крупных планах, и Черкасов сыграл ее сам, без дублера.
А в судьбе моей опять произошел неожиданный поворот.
Меня пригласил Козинцев и, пряча глаза, как он умел это делать, сказал, что парень Володя, которого я
28
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
нашел на роль «несчастного Андреса», не подходит, слишком он физически окреп. И сцена избиения и унижения его хозяином будет выглядеть неправдоподобно, потому что он сам может заставить хозяина исполнять роль козлопаса. И далее добавил, что ассистентки уже подыскивают новую кандидатуру на эту роль.
Для меня это было несколько неожиданно. Действительно, что сделали море, южное солнце, что сделал южный берег Крыма! Мы с Адой даже не заметили, как возмужал Володя! Так что, собираясь было сначала обидеться на Козинцева, я понял, что он все-таки прав.
У Ады как раз заканчивался отпуск, и она, забрав Володю, уехала в Ленинград.
А я серьезно загрустил. Пребывание Ады скрашивало мою «холостяцкую» жизнь в Ялте. Мы вместе чудесно проводили свободное от съемок время. Ездили на катере в Севастополь, вдоволь купались на пустынных пляжах, ночевали в палатке на лесистом берегу мыса Форос. (Это, кстати, и послужило впоследствии причиной выбора этого места как базового лагеря для съемок фильма «Человек-амфибия».)
Ада была очень компанейской подругой и все тяготы туристской жизни переносила легко и с юмором. Была очень заботливой — завтрак, приготовленный на примусе-спиртовке, был готов к моменту моего выползания из палатки.
В Ялте мы ходили на концерты приезжих знаменитостей, в частности, меня приглашал сам Александр Николаевич Вертинский, с которым я познакомился в Одессе. Сделаю маленькое отступление и расскажу, как это было.
29
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
к < *	'	1	=•;	Д' *5	.«	Г
Занимаясь постановкой военной картины закрытой служебной тематики, я жил в Одессе в гостинице «Приморской». У меня был номер «люкс». В нем до отправки в Москву хранились яуфы с отснятым материалом. У дверей стояла охрана.
В это время в Одессу с гастролями приехал Вертинский. Он всегда останавливался именно в этой гостинице— «Лондонской», как ее называли одесситы по довоенному названию. И конечно, в «люксе». На сей раз все «люксы» были заняты, и администрация обратилась ко мне, чтобы я уступил свой Вертинскому, а мне предоставят хороший двухкомнатный номер.
Я, конечно, согласился — это же был Вертинский, песни которого я очень любил, и все пластинки, выпущенные тогда Апрелевским заводом грамзаписи, можно было найти у меня в фонотеке.
Началось переселение: солдаты выносили наши яуфы с пленкой, а гостиничные служащие вносили чемоданы с гардеробом Вертинского. Администратор познакомил нас.
Вечером, вернувшись со стрельб с полигона под Одессой, я вспомнил, что забыл на подоконнике за портьерой полевой журнал.
Постучал в номер.
— Кто это? — послышался как бы откуда-то издалека приглушенный высокий голос Вертинского.
— Это тот военный, который уступил вам номер. Я кое-что забыл и хотел бы забрать с вашего позволения.
— Входите, входите, молодой человек, дверь не заперта.
зо
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Я вошел и увидел такую забавную картину. Вертинский в пижаме, стоя на коленях задом ко мне, шарил под кроватью. Вытащив одну комнатную туфлю, он обернулся и, не вставая с колен, изрек: «Всем хороша советская власть, но на ... так туфли под кровать засовывать!» Дальше он воспользовался моей помощью, и мы вместе благополучно извлекли вторую.
Это доброе знакомство впоследствии очень пригодилось — Александр Николаевич доверил мне свою дочь-школьницу Настю для съемок в роли Гуттиэре в «Человеке-амфибии».
Ада нравилась мне очень, и все больше и больше. И мне казалось, что она отвечала взаимностью. Я невольно начал задумывался, что мой выбор жены был поспешным. Доброта ее глаз не обманула меня. Мы оба тянулись друг к другу, и жизнь врозь уже была тягостна для нас. Мы считали минуты до той поры, когда увидимся снова.
Друзья мои уже потом, в Ленинграде, поддерживали наши отношения и всегда приглашали нас на приятельские пирушки и выезды на Карельский перешеек. Там на озере Красавица я познакомился с аквалангом. И сегодня с удовольствием вспоминаю то время. Чудесной атмосфере тех дней способствовали друзья-аквалангисты, которые потом на съемках «Амфибии» создали крепкую съемочную группу, приучившую нас смело и уверенно работать под водой.
Между тем приближались павильоны «Ленфильма», и Козинцев целиком доверил мне очень серьезный кинопроцесс — озвучение фильма. Процесс, который
31
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Л-	.4 *	° А- х > < ••f	’’	'<* •< s	Л .
!г С it1 »'i
дал мне навык подбора актеров по голосам и свободу владения синхронностью на экране. Потом это мне очень пригодилось. Козинцев утвердил весь материал без поправок.
Еще во время этой работы мастер пригласил меня домой и сделал предложение: Северо-Осетинская студия готовит юбилейный фильм к 100-летию со дня рождения их известного поэта-просветителя Коста Хе-тагурова и просит «Ленфильм» предложить кандидатуру режиссера, который бы мог осуществить постановку этого фильма.
Козинцев рекомендовал меня. На худсовете он сказал, что видит во мне художника-профессионала, способного осуществить замысел авторов.
— Вот сценарий, — протянул мне Григорий Михайлович увесистую папку и засмеялся. — Лошадиных сцен здесь хватает — XIX век, так что материал ваш. Но если на душу не ляжет, откажитесь сразу. Через недельку дадите ответ художественному совету.
После совместного пребывания в Ялте мы с Адой решили объединить наши судьбы. Я беру развод и переезжаю к ней. Она тоже разводится с мужем, который жил в Эстонии.
Сама Ада — житель блокадного Ленинграда, почетный донор СССР. После блокады они поселились в Эстонии, там у них родились двое прекрасный детей — старший Володя, младшая Ирочка. Но жестокий характер мужа вынудил Аду уехать от него с двумя малышами к маме в Ленинград. При этом он не отдал ей документов — аттестат об окончании школы, диплом
32
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» .	< '	:	л * ; . .
об окончании музыкального училища, удостоверение донора блокадного Ленинграда...
С большим трудом она (прошло уже несколько лет) получила развод. Я тоже несколько раз участвовал в судебных заседаниях — меня уговаривали не разрушать семью, тогда это была партийная установка. Но все же на третий или четвертый раз развод состоялся. Я ушел из семьи, у меня там осталась дочка, тоже Ирочка, а сам я перешел жить к Аде. Как говорят в народе, ушел в «примаки».
Прошло несколько лет, острота конфликта поугас-ла. Ира стала бывать у нас в Москве, куда мы к тому времени перебрались, и даже подружилась с Адой — обаяние моей жены было великим. К слову сказать, все, кто с ней знакомился, навсегда становились друзьями нашей семьи.
А Володя тогда, после возвращения из Ялты, сильно переживал отставку от роли. Ада, видя это, как-то сказала мне с упреком:
— Ну зачем ты заразил его актерством?
Я решил прибегнуть к болевой дрессуре, как называл это Борис Эдер.
— Володя, ты же парень мужественный, надо уметь терпеть удары. Это качество не только боксера, но и артиста. Ведь артист человек зависимый, прежде всего, в выборе на роль. Так что терпи!
И Володя научился терпеть. Все равно стал артистом, а потом и большим театральным режиссером — сейчас он главный режиссер петербургского театра «Балтийский дом».
2. Зак. 9
33
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Хочу закончить воспоминания о работе над «Дон Кихотом» эпитафией на его гробнице:
Дон Кихот здесь лежит, Росинанта обладатель. Приключений был искатель, Был он также часто бит. Рядом с рыцарем зарыт Санчо Панса, малый нравный, Но оруженосец славный, Пусть господь его простит.
«СЫН ИРИСТОНА»
Закончив озвучение «Дон Кихота» и почувствовав себя неприлично свободным, я с жаром окунулся в работу над «Сыном Иристона», как назвали сценарий фильма о Хетагурове его авторы.
Сделав поправки к сценарию, чтобы ход сюжета был более стремительным, я послал его авторам Максиму Цагараеву и Роману Фатуеву в Орджоникидзе, так назывался тогда Владикавказ.
Тем временем начал подбирать съемочную группу и, главное, актеров. Формирование группы — процесс сложный. Вкусы, коммуникабельность, трудоспособность — вот главные черты коллектива, от которых зависит успех дальнейшей работы.
Пока я приглядывался к операторам, руководство студии уже «позаботилось» о назначении в группу опытного оператора, для «помощи молодому режиссеру». Это был Евгений Шапиро, большой профессионал кино, с 30-летним стажем работы. Он только что закончил снимать «Евгения Онегина», завоевавшего зрительский успех и получившего хорошие отзывы прессы.
Выехал в Орджоникидзе для так называемого выбора натуры и знакомства с авторами. Они показали
21
35
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
мне этнографический материал, портреты Коста, его эскизы, картины. Коста Хетагуров для осетинов — национальный герой, личность энциклопедическая: поэт, художник, историк, педагог, окончивший Петербургскую художественную академию.
Начались напряженные поиски актера на роль главного героя. Ассистент Инна Вишневская привезла из Москвы несколько фотографий. Одна, за которую я сразу же ухватился, — Михаил Козаков, актер театра им. Маяковского, сыграл Гамлета у Охлопкова, удачно снялся у Михаила Ромма в «Убийстве на улице Данте». Он согласился приехать.
Мише сделали тщательный грим, надели на него кавказскую черкеску, он стал похож на подлинного горца: широкие плечи, узкая талия, борода, обрамляющая его благородное лицо. Но главное — глаза, большие, блестящие, с карим отливом. Сличишь с подлинными фотографиями — вылитый Коста.
Пообщавшись с Козаковым, я влюбился в его поэтическую эрудицию, темперамент, органическую интеллигентность. А как он читал стихи Коста!
Провожу две кинопробы — одну с Лией Элиавой, по фильму это его любовь, другую — монолог на открытии памятника Лермонтову в Пятигорске.
Эти же пробы, в тех же мизансценах, я провел и с народным артистом СССР Владимиром Тхапсаевым — известным осетинским Отелло. По популярности в роли Отелло он соперничал в те времена с грузинским актером Хоравой и армянским Папазяном.
И вот первый для меня ленфильмовский худсовет. Присутствуют: И. Хейфиц, Ф. Эрмлер, Г. Козинцев,
36
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Ю. Герман, Г. Чирсков, Г. Иванов, авторы сценария «Сына Иристона». Первый и главный вопрос: кого предлагаете на главную роль? Показываю фото Хета-гурова и Козакова в гриме — абсолютное сходство. Козаков — вне сомнений!
Хейфиц и Эрмлер сразу же заявляют, что Козаков внешне похож и поэтичен, Тхапсаев же достоверен, не трафаретен. Осетинский зритель сразу же примет его. Особая походка, глаза добрые и вдумчивые, крупный физически — все это сработает на образ.
Я вступаю в полемику: Тхапсаев, дескать, не похож... и в поэтичности проигрывает...
В общем, я в растерянности. Первый мой худсовет — и провал с главным героем.
Передают записку от Козинцева: «Володя, не волнуйтесь. Берите Тхапсаева, он национален. С Тхапса-евым вам будет легче. Вас будут поддерживать, а герою-осетину сопереживать. Г.М.»
Ю. Герман не выступает совсем. Авторы-осетины дружно за Тхапсаева. Оператор Шапиро шепчет мне иронично: «Соглашайтесь на осетина, чего зря фигуру держать!» Чувствую, что одинок, сопротивляться худсовету бесполезно. Обидно за Мишу. Не смотрю в глаза окружающим. Стыдно за свою беспомощность. А кругом все спокойны.
Когда вышли в коридор, многие даже поздравляли меня с мудрым решением выбрать актера-осетина.
Через два дня съемки в павильоне. Объект «Губернаторский корпус». Съемка прошла спокойно. Михаил Волков, игравший губернатора, опытный театральный актер, действовал в кадре уверенно, остро. Я лишь
37
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
смягчил некоторую театральность его жестов. Посмотрели материал. Как снимает Шапиро, мне не нравится: все очень ровно, красиво, но настроения нет. Хотелось бы большей контрастности кадра: утро, сумерки или солнечное освещение. Подсветка глаз Коста пока не найдена. Кажется, что оператор не нашел общей тональности изображения. Я в мягкой форме высказал ему свои пожелания. Но он ответил, что изображением доволен, что мои замечания слишком субъективны, что все будет нормально, если я доверюсь его вкусу и опыту.
В остальном меня все устроило. Кажется, не ошибся в актерах. Лия Элиава, грузинская актриса, мягка и лирична. Павел Кадочников играет поручика Дзахсо-рова. Роль ему нравится, он даже немного любуется собой. С удовольствием репетирует лезгинку.
Назначили выезд на выбор натуры. Состав группы стандартный: я, оператор, художник, директор.
Главное мое желание — прежде всего посетить Нар, родной аул Коста. Сохранилась там и его родная сакля. Уверен, что съемка в этом ауле даст настроение фильму.
Горы сразу подчиняют себе. Они разнообразны и величественны — это душа Коста.
Ранним утром встаем, едем по ущелью, колеса над пропастью. Ночевали в доме неподалеку от сакли Коста. Выходим на плоскую крышу сакли. Удивительное ощущение красоты и покоя! Аул уже проснулся. Тонкие прямые дымы из труб. Единственный чистый звук плывет в воздухе — звук горной, быстро бегущей речки Гезельдон, кажется, она так называется.
38
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
В долину проникают первые лучи солнца. Они приносят легкий, прозрачный туман.
Картина библейская — вечный покой, для городского жителя не привычная в своем ощущении величия и удивительной чистоты природы.
Иногда слышны отдельные громкие звуки — это всплески плывущей против течения форели да редкие выкрики петуха.
Хочется донести до зрителя это настроение природы, окружавшей Коста. Здесь глубинные истоки его поэзии. Говорю об этом с оператором, но он больше увлечен композицией кадра, чем настроением поэта.
Мы в сакле Коста. Все здесь необходимо и просто, ничего лишнего. Посреди первой комнаты — деревянная люлька, прикрепленная к потолку. Во второй комнате прямо на полу открытый очаг — здесь и обогревались, и готовили пищу. Детство Коста проходило в предельно простых условиях, прямо скажем, почти первобытных. Отсюда его поэзия — простая и печальная, мужественная и строгая.
Нам предстояло снимать Владикавказ того времени. В городе сохранилось здание, где находилось женское Ольгинское училище. Губернаторская администрация хотела закрыть его. Но Коста в упорной борьбе и при поддержке демократически настроенной общественности сумел отстоять его. Так оно и вошло в историю как первое учебное заведение для женщин на Северном Кавказе.
Я предложил снять это здание с дополнительным декорированием. Шапиро сказал, что изобразительно это неинтересно, обойдемся павильонами в Ленинграде. Там есть несколько сцен, которых вполне
39
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
достаточно, чтобы дать характеристику того времени. Мне же хотелось достоверности, вплоть до документальности.
Я чувствовал, что наше видение фильма разнится. Он относился к моим предложениям как к дилетантским и в лучшем случае был снисходителен. Группа подспудно чувствовала эту «борьбу за власть», люди нервничали.
По приезде в Ленинград я принял решение просить руководство студии о замене оператора, мотивируя тем, что это была не моя кандидатура, а я не могу работать с этим оператором. Я не отрицаю достоинств Шапиро, но они все не для меня, не для картины.
— Кто же его заменит? — спросил меня тогдашний директор «Ленфильма» В. Николаев. — Может быть, вы вообще против творческих споров?
— Споры могут быть только аргументированные. А терять время на подпольное брюзжание... Я — за единоначалие, думаю, что это не противопоказано крепкой режиссуре.
— Я слышал, вы кадровый офицер?
— Точные сведения. Но давайте о кандидатуре. В Литву после ВГИКа назначен оператор Эдуард Розовский. Я работал с ним на «Дон Кихоте», он был вторым оператором у Москвина. Видел его самостоятельную работу на съемках. Инициативен, уверен в себе. Он ленинградец, семья его здесь. Там у него сейчас самостоятельной работы нет, а здесь работа серьезная. Сделаете большое дело, если вызовете его из Вильнюса. К тому же он мой однокашник по институту...
Владимир Николаевич Николаев был человеком доброжелательным и дельным.
40
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» :?t.	«; 3 ; £ X. ч А. * «♦ t л? х	1; л. • х « <- ;	v »г
— Перевод своевременный и справедливый. Думаю, комитет на это пойдет...
Вопрос был решен в десять дней. И вскоре мы с женой Эдика Розовского Лерой и моей Адой уже сидели в ресторане на углу Литейного и Невского и отмечали его переход на «Ленфильм».
С Розовским мы работали душа в душу. Нашли решение основного масштабного узла постановки. На ипподроме в Пятигорске происходят призовые скачки. Основные герои участвуют в празднике. Лидирующий в скачке Коста падает и серьезно разбивается. Анна пробирается из ложи и бежит к нему на беговую полосу, вызывает санитаров, старается чем-то помочь. Их чувства откровенны, и окружающие это видят. На экране все получилось довольно удачно. Цветные костюмы, медь оркестра, голубое высокое небо, свежая зелень ипподрома, флажки на копьях кавалеристов — все ярко обрамляет эту драматическую сцену. Когда пришел из Ленинграда отснятый материал, я понял, что не просчитался с Розовским.
Как всегда, в массовых сценах случаются накладки, или, скорее, курьезы.
Павел Кадочников, человек азартный, уговорил меня, что сам примет участие в скачках, и отказался от дублера. Я, конечно, спросил его, выдержит ли он скорость заезда.
— Да-да, можете не беспокоиться.
Уж очень ему хотелось порисоваться в красивой светлой черкеске, на лихом вороном коне.
Дан старт скачке, но на вираже конь Кадочникова перешел на резкий галоп, ушел из колонны в сторону.
41
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Там, к счастью, было свободное пространство ипподрома, где Паша вдруг сполз с коня и оказался лежащим на траве. Я сразу понял, что он не подтянул подпругу и седло оказалось на брюхе лошади.
Кадочников был смущен, но упорно просил у меня второй дубль. Я же видел, что подготовки ему все-таки не хватает, и в то же время его крупный план в этой сцене необходим. Поэтому предложил ему небольшой трюк. С грузовой машины сняли борта, укрепили на деревянном спортивном коне седло и посадили в него всадника. Вокруг машины поставили косяк лошадей с наездниками и пустили их сопровождать машину по беговой полосе.
Паша был немного обижен моим предложением, но делать нечего, пришлось исполнять. На деревянном коне он вел себя уверенно, раскованно. Я подмон-тировал его план на коне до падения, а потом крупный план на спортивном деревянном коне. Сцена получилась азартная и убедительная.
Съемки подходили к концу. Последний эпизод мы снимали на крутых берегах Гизельдона. Красивейший пейзаж! Коста возвращается домой, в родную Осетию, верхом на коне. Тхапсаев держался в седле свободно и как-то по особенному величественно. Он легко форсировал быстрый горный поток и оказался на скалистой дороге по пути во Владикавказ.
Эпизод сняли легко. Время еще оставалось, и мы с Розовским сели на краю ущелья передохнуть. Неожиданно завязался серьезный разговор: что я думаю снимать дальше?
42
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
— Хочу снять военную картину. Есть на примете одна повесть Юрия Бондарева. Думаю, моя тема: драматическая' и очень правдивая история. Вообще, Бондарев мой писатель. Сам фронтовик, воевал в артиллерии.
— А может, хватит тебе войны? — засмеялся Розовский. — Сегодня на военную тему большой спрос. Набросились многие. А вот что-нибудь свеженькое, легкое. Просто человеческая история. Зритель истосковался...
— Ну вообще-то есть одна тема... Одно мое детское увлечение. Но с какой стороны подступиться, не знаю. На «Ленфильме» еще с довоенного времени лежит сценарий по роману Александра Беляева «Человек-амфибия». Лежит и лежит, весь пылью покрылся. Написан не особенно ловко — драматически вяловат. Но можно повернуть и по-другому, роман позволяет.
Розовский вскочил:
— Вот это да! Вот это тема!
— Да как снимать-то, пока не знаю.
— Слушай, товарищ режиссер, ты столби это дело! Бери в партнеры меня. А как снимать, придумаем.
— Плаваешь как?
— Стыдно не будет. С аквалангом уже ходил.
В Орджоникидзе вовсю праздновали 100-летний юбилей со дня рождения Коста Хетагурова. Были приглашены писатели со всего Союза. Я тоже был приглашен со своим фильмом «Сын Иристона».
На берегу Терека расстелили белые простыни. Женщины накрывали «поляну», лихо играли на гармошках. В Осетии так принято: без женщин с гармошкой трудно представить осетинский праздник.
43
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Многие поздравляли меня с успешной картиной. За создание фильма режиссеру, то есть мне, было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Северной Осетии».
На студии наш коллектив тоже поздравили. Директор вызвал меня и спросил, есть ли на примете другая работа. Я ответил, что через недельку приду с предложением...
«ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ»
Одним из сценаристов «Человека-амфибии» был Акиба Гольбурт. Он горячо поддержал мои предложения по переделке сценария.
Пошли с ним к директору «Ленфильма» В.Н. Николаеву. Предложение понравилось, но закономерно встал вопрос о предподготовительном периоде. Ведь в нашем кинематографе еще никто не снимал художественных фильмов под водой. Специальных камер, осветительных приборов для подводной съемки не было, не было и скутера для передвижения под водой оператора.
Важнейшим условием успешности такого проекта был правильный выбор места подводных съемок — наиболее прозрачная вода и выразительный подводный рельеф. Поэтому требовалось судно, на котором бы аквалангисты ходили вдоль побережья Крыма и свободно высаживались в любом указанном месте.
Судно, которое работало бы с нами на Черном море, мы нашли. Это была обыкновенная рыбацкая фелюга с движком, она вполне отвечала всем нашим требованиям, которые были скромны, но необходимы.
Предподготовительный период, конечно, требовал увеличения сметы. В дирекции киностудии понимали,
45
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
что под начинающих кинематографистов смету увеличивать не станут, но все же решили командировать меня в Москву для переговоров с министром кинематографии РСФСР А.И. Поповым.
Попов принял меня довольно холодно:
— Вы собираетесь снимать фильм для детей не старше десяти лет и только на предподготовительный период требуете сумму, достаточную для постановки любой нормальной ленты. Учили-учили вас во ВГИКе, но так и не научили экономить государственные деньги. И потом, среди вас нет ни одного опытного профессионала. Кому же такие деньги доверить?
Я еле сдержал свое негодование:
— Фильм будут смотреть люди с десяти лет до восьмидесяти. Финансовую выручку в прокате я гарантирую... Я хотел обратиться к знаменитому океанологу Жак-Иву Кусто для помощи нашей группе. Подготовил для вас письмо, но понял, что показывать его бесполезно. Там указана небольшая сумма в валюте в покрытие командировки группы с актерами на Красное море, где сейчас работает Кусто. Так эту просьбу вы вообще сочтете фантастической! Так что спасибо, до свидания!
Поклонившись, вышел из кабинета. На студию показываться не хотел. Казнился тем, что разговаривал с министром излишне резко. Ребята успокаивали: форма разговора не имела значения, все равно министерство не дало бы денег. И действительно: коллегия, которую вел сам А.И. Попов, приняла решение финансировать картину по минимуму.
Оператор Розовский предложил иной путь расположить главк. Во время подготовительных работ
46
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» снять документальный фильм с условным названием «Актеры готовятся стать Ихтиандрами», чтобы дать фильму рекламу в прокате. Идея была одобрена как позитивная.
Высказал свое мнение и Акиба Гольбурт, наш сценарист. Во время войны он был адъютантом у генерала Николая Сергеевича Осликовского. И хотя был без ноги, которую потерял на фронте, энтузиазма и темперамента ему было не занимать. Его предложение состояло в том, что надо пригласить в группу видного кинематографиста — для успешного прохождения сценария и сметы в высоких инстанциях. Посему созрела мысль уговорить для нашего «водяного дела» известного кинодраматурга Алексея Каплера.
— Согласится ли он? — усомнился я. — Он профессор, преподает во ВГИКе. У него за плечами известные фильмы «Ленин в октябре», «Ленин в 1918 году»...
— Это я беру на себя, — сказал уверенно Акиба. — Мы ведь с Люсей (так звали Каплера друзья) вроде как побратимы. В лагерях вместе сидели: он за роман со Светланой, дочерью Сталина, а я — за растрату фуражных денег по конному составу дивизии. И даже освободили нас из лагеря почти одновременно. Думаю, Каплер согласится. Гонорар мы поделим. Да и в сценарии нам поможет. Так что поехали в Москву.
— Поможет — не поможет, но его имя снимет со сценария трафарет «детского фильма», — сделал заключение я. — Едем.
Каплер прочел сценарий и одобрил его. Он поверил в интерес зрителей к будущему фильму и согласился быть одним из авторов.
47
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Спустя несколько дней нас вызвал директор «Ленфильма» и отдал приказ начинать предподготовительный период.
Первым делом надо было приступать к подбору актеров. Я прекрасно понимал, что актеры для фильма фантастического должны быть особенные — не бытового плана, а нести в себе убедительное романтическое начало.
При выборе исполнителей главных ролей я взял для себя кредо: у Ихтиандра в глазах — море, у Гут-тиэре в глазах — небо. Вот таких возвышенных, неземных актеров мы искали. Ко всему прочему эти юноша и девушка должны быть стройными, умеющими плавать и наделенными природной пластичностью.
Девушки, которых мне показывали, были красивые, но очень земные и очень современные, бери на конкурс красоты — пройдет, бери в парад звезд — пройдет, но романтического начала я в них не видел, как ни старался этот огонь разжечь.
Помню, Таня Бестаева, хорошая актриса, она потом у меня снималась в «Крахе», написала мне, что знает одного сухумского парня: «Он очень хороший пловец, статный, красивый». Таня предложила, чтобы я его попробовал на Ихтиандра, она была убеждена, что этот парень станет находкой для фильма.
Я вызвал этого абхазца на пробы. Начали репетировать. Внешне парень был действительно хорош, но, к сожалению, начисто лишен эмоциональности и темперамента.
На углу у «Ленфильма» был уютный винный магазинчик, куда меня иногда приглашал Николай Кон
48
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
стантинович Черкасов. Он обыкновенно заказывал там «музыкальную историю» — бокал шампанского и рюмочку коньяка. Это стало как бы эталонным знаком нашего винного магазина.
Как-то вечером выхожу со студии и решаю зайти в винный. Только я заказал «эталон», как ко мне подошел мужчина кавказской наружности с красиво подстриженной бородой.
— Извините, вы — режиссер фильма «Амфибия» Владимир Александрович?
— Да, это я.
— Разрешите, я закажу для вас «музыкальную историю», — улыбнулся мужчина, показывая, что он основательно подготовился к встрече со мной. — У меня к вам серьезный разговор...
— Слушаю вас, а «музыкальная история» уже заказана, — указал я на поданные барменшей бокалы.
— У вас в фильме проходит «испытательный срок» мой родной племянник Георгий. Он прекрасный парень, отличный пловец, чемпион Сухуми по подводному плаванию! Девушки вокруг него кругами ходят. Берите его в фильм! Лучшего героя не найдете! Наша семья живет неподалеку от Сухуми. У нас там чайная плантация. Мы вас с женой приглашаем в гости. Вся ваша семья может приезжать к нам на отдых. На днях у ваших окон будет стоять новенькая «Победа». Мы дарим ее вам от всего сердца. Цоймите нас правильно, мы хотим, чтобы Георгий стал известным человеком.
Я растерялся и не знал, что ответить этому доброму абхазцу. Пробормотал что-то вроде, что у нас еще идут пробы, что будет большой худсовет, тогда мы все и решим...
49
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
К счастью, в магазинчике появился Ефим Копе лян. Он сразу сообразил, что у меня какой-то сложный и неприятный разговор, и постарался увести в сторону от доброго кавказца. Я быстренько распрощался с дядей этого Георгия и пошел вслед за своим спасителем...
Тем временем пробы шли. Не было пока ни Ихтиандра, ни Гуттиэре, но был определен доктор Сальватор — Николай Симонов, народный артист СССР, лауреат Государственной премии, всем известный «Петр I», актер огромнейшего масштаба. Сказать о нем, что он проходил у нас пробы, нельзя. Скажем так, он дал согласие сыграть сцену с Ихтиандром, своим сыном по фильму, которого, повторяю, еще не было.
Но вскоре из Москвы привезли студента ГИТИСа Владимира Коренева. Он мне понравился еще на собеседовании. И внешне, и внутренним своим миром. Мой учитель Сергей Юткевич учил нас: «Загляните в душу актера». И я всегда старался следовать этому мудрому совету. Володя был интеллигентен, красив, достаточно эрудирован. Поэтому я сразу решил попробовать его в сцене с Симоновым.
С Николаем Константиновичем отдельной репетиции не было. Он только попросил меня рассказать о докторе Сальваторе: каково мое режиссерское видение? И сказал, что будет действовать в сцене в зависимости от игры молодого артиста.
В общем, на пробе они с Кореневым составили очень интересную пару, которая, собственно, и не требовала режиссерского вмешательства.
Итак, Ихтиандр — Владимир Коренев. Но Гуттиэре так и не было, а художественный совет приближался.
50
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
На Настю Вертинскую я вышел в самом конце этих мучительных поисков. Я знал эту семью. О знакомстве с Александром Николаевичем я уже поведал в главе «Дон Кихот». Сачала я предложил пригласить Лидию Вертинскую (мать Насти) на роль герцогини. А потом увидел, что в глазах у Насти было небо, это уж точно. Я сразу же провел ее пробу с Ефимом Копе-ляном, которого определил на роль Зуриты, богатого жениха Гуттиэре.
На мой взгляд, проба удалась. Настя, правда, была немного зажата, но ведь это было только начало. Я был в ней уверен, кроме прекрасной внешности в ней чувствовалась природная артистичность.
Настал день художественного совета. Приехал Каплер. И Хейфицу, и Козинцеву материал проб понравился. Эрмлер, правда, заметил, что Копелян слишком театрален. Хейфиц добавил, что провинциален. Я посмотрел на Козинцева, но тот молчал. Дело закончилось тем, что Ихтиандра и Гуттиэре все дружно одобрили, но Копе ляна худсовет не утвердил. Каплер тоже за него не вступился: думаю, он не хотел портить отношения со своими друзьями-корифеями.
Я был в растерянности. Неутверждение Копе ляна лишало меня возможности начинать съемки. Что делать? Каплер, уезжая в Москву, сказал: «Думайте, Володя, актеров такого плана хватает. Ищите лучше москвича, в Ленинграде своих не любят...»
Ночью не мог заснуть. Было обидно за Копеляна. Он замечательный актер и сыграл на пробе все, что вложил в этот образ автор романа Александр Беляев... И вдруг пришла мысль: а почему как у Беляева? Ведь
51
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
это экранизация по мотивам. А если старого хищника Зуриту сделать молодым и красивым, а не дряхлеющим кабальеро, стремящимся привести к себе в дом красавицу-девчонку? Стоп-стоп! Какой любовный треугольник получится! Неземной красавец Ихтиандр, молодой богатый хищник Зурита, красавица-дочь рыбака Гуттиэре. И кто тогда этот Зурита? Конечно, Козаков! Темные выразительные глаза, темпераментный, энергичный, удачливый.
Правда, с Мишей у меня уже был прокол — его не утвердили на роль Коста Хетагурова. Но он тогда правильно понял, что вокруг роли осетинского героя сложилась непростая обстановка.
Ночью же позвонил Мише и объяснил суть дела:
— Съемка прямо на днях. Сейчас пока павильоны. Согласовывай с театром. Где можно, мы пойдем театру навстречу.
Пауза. Миша думал:
— Присылай сценарий. Черное море, Крым, лето — это заманчиво, старик, заманчиво!
Миша приехал на второй день после нашего ночного разговора. Быстро подобрали костюм, прикинули грим. Усики придали особую остроту образу хищного негоцианта.
Отца Гуттиэре играл актер Смиранин, у которого было очень выразительное лицо туземца-аборигена. Может быть, потому что в прошлом он служил морским штурманом. Хотя ассистенты нашли его вовсе не в морском городе, в Тбилиси. Когда я выразил сомнения в его возрасте, он вынул из кармана снимок и протянул мне. С фотографии улыбалась милая мордашка девчушки лет трех от роду.
52
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
— Смиранин и это может! — не без гордости сказал он.
Поскольку наш разговор шел на тренировке в бассейне, то Смиранин сбросил костюм, прыгнул в воду и на одном дыхании проплыл пятидесятиметровую дорожку бассейна.
Я взял его без пробы. Смиранин — это не только прекрасный типаж, решил я, но его морские знания нам тоже могут пригодиться. Собственно, так и получилось. По существу, он помог грамотно обращаться с финской яхтой, исполнявшей роль «Медузы».
Проба, в которой участвовали Козаков, Вертинская и Смиранин, прошла, на мой взгляд, успешно.
Спешу показать художественному совету сцену с новым Зуритой и получаю полное одобрение режиссерского ареопага. Эрмлер даже заметил: «Вот что значит идти за автором. Правильно нашли актера — и результат налицо». Таким образом, мои хождения в худсовет закончились, можно было уезжать на натурные съемки в Баку.
Там, в старом городе, мы решили декорировать некоторые архитектурные детали и превратить его в тот заграничный южный город, где проживали легендарный доктор Сальватор и его сын — человек-рыба, или, как называли его местные жители, «морской дьявол».
Настало время сказать слово о наших замечательных художниках — Вячеславе Улитко и его жене Тамаре Васильковской. Они были необыкновенными выдумщиками. Это они придумали декорировать дно Черного моря кораллами из литой пластмассы. Костюм Ихтиандра — тоже их находка. Чешую они создали из обыкновенной, начисто отмытой кинопленки,
53
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
нарезанной на маленькие пластинки-чешуйки. Эти пластинки крепились на костюм из непромокаемой ткани. Получилось удивительное зрелище: серебристое существо плавно движется под водой и переливается всеми цветами радуги в лучах пробивающегося сквозь толщу воды солнца.
Баку был искусно декорирован, некоторые улочки старого города настолько преобразились, что стали объектами для туристов. На одной из площадей города вырос выложенный камнем фонтан, где впоследствии купался Ихтиандр и раздавал рыбу мальчишкам.
А тем временем в Севастополе, в Голубой бухте, на берегу обрыва выстроили площадку, где должен был сниматься танец Ихтиандра и Гуттиэре. Все объекты готовились одновременно, для того чтобы снимать без перерыва.
Одновременно испытывалось под водой и наше подводное электрохозяйство — забоксированные камеры и осветительные приборы. Мы не знали, как оно себя поведет во время съемок, ведь все делалось впервые. Но в итоге получилось так, что мы могли спокойно подсвечивать объекты съемки под водой, как в павильоне.
Актеры тренировались по многу часов. Главное, чему они учились, — работать без акваланга и маски. Под водой они отдавали свои акваланги подводникам-помощникам и далее действовали, насколько хватало дыхания. Как только воздух в легких заканчивался, подводник вновь протягивал актеру загубник акваланга, чтобы тот мог спокойно дышать. Надо сказать, что и Настя, и Володя овладели этим приемом мастерски, они могли работать без акваланга в течение одной минуты.
54
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Актеры наши были настоящими героями. А лично я наработал двести часов под водой с аквалангом, поэтому «Человека-амфибию» для себя считаю не столько фантастической, сколько спортивной картиной.
Мы с оператором и художниками восторженно осваивали богатство восточной архитектуры, которое преподнес нам старый город Баку. Как истинный ученик Сергея Юткевича, я старался следовать его пониманию кинорежиссуры: «Искусство не терпит случайности. Нельзя серьезно решать вопросы стиля кинофильма, не ставя проблем мизансценировки. Только точный отбор жизненных фактов, прошедших через призму восприятия их художником, может стать произведением искусства».
Так вот у меня и родился замысел устроить погоню полицейских за Ихтиандром по узким переулкам и лестницам старого города, по крышам домов с перепрыгиванием с крыши на крышу. И, наконец, прыжок на цистерну поливальной машины. Так как ничего этого в сценарии не было, то мне стоило больших усилий, чтобы администрация «Ленфильма» оплатила мои придумки.
Все упиралось в мастерство оператора Эдуарда Розовского, который, закрепив на плечах камеру, бегал за Ихтиандром по всем историческим красотам старого города. Он чуть не падал от усталости, и его спасало только, как говорят в спорте, второе дыхание.
Наши попытки сделать подводные съемки на Каспийском море закончились полной неудачей: море оказалось слишком мутным и совсем не голубым. Поэтому,
55
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
ш «4 V. * U *£ Хч
едва успев завершить съемки в городе, мы перебросили группу на Черное море.
А на Черном море нас ждал чудесный уголок с прозрачной водой и пологим песчаным берегом — бухта Ласпи. Там мы закончили изготовление большого плетеного вольера, надеясь запустить туда отловленных дельфинов, которых взялся доставить нам из-под Новороссийска дрессировщик К. Константинов, муж укротительницы львов Маргариты Назаровой.
Вольер был поставлен, и мы с группой подводников во главе с чемпионом Союза по подводному плаванию Рэмом Стукаловым были готовы к приему дельфинов. Очень рассчитывали хотя бы на одного дельфина-афалину двух-трехметровой длины, который должен был сыграть у нас Лидинга, так звали дельфина в романе Беляева. А пока запустили в вольер катранов — маленьких черноморских акул — и делали пробные съемки с ними.
Тем временем пора было снимать танцы в Голубой бухте и эпизод в кафе, где должна была звучать песня «Эй, моряк!» в исполнении эстрадной певицы.
Еще в Ленинграде я подобрал тексты песен. Музыкальная редакция «Ленфильма» посоветовала мне одного видного композитора — профессора, преподавателя академии, имя которого называть не хочу, дабы не обидеть достойного человека. Мы с ним договорились о характере музыки: я видел ее легкой, романтичной. Договорились и об исполнителях. Я хотел, чтобы «Балладу о рыбаке» исполнил мой приятель, режиссер Малого оперного театра в Ленинграде Артур Почиковский, а песенку «Эй, моряк!» — эстрадная певица Нонна Суханова.
56
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
П. й '2*	£<	£.	J у _	;	«-г*	?<->	Ьй A* I '<	**
Во время съемок в Баку я получил кассеты с эскизами музыки и испытал настоящий шок: музыка сама по себе была хороша, но к XX веку не имела никакого отношения. Главное, что тема никак не вязалаь с голубым морем, красавицей Гуттиэре и с увлекательным фантастическим сюжетом.
Позвонил в музыкальную редакцию: «Надо менять композитора!»
На что мне дали ехидный ответ: «Надо уметь работать с музыкальным материалом. Если хотите менять, ищите сами».
Ада дала мне дельный совет: «Тебе надо срочно в Ленинград. Там среди молодых эстрадных композиторов найдешь того, кто тебе нужен. Начни с Андрюши Петрова».
Я послушался ее совета и улетел в Ленинград, где встретился с А. Петровым (мы с ним были знакомы до этого), прослушал его кассеты — музыка легкая, изящная. Появилась надежда, что он может сочинить то, что мне нужно. Но мое предложение его несколько удивило: разве можно менять композитора посредине фильма?
— Поехали со мной в Баку!
— Зачем?
— Посмотрите отснятый материал, проникнетесь атмосферой съемок, — убеждал я Петрова, одновременно протягивая листки с текстами песен.
— Это же первая для меня большая картина... И так срочно... — продолжал сомневаться он.
И все же я заманил его в Баку.
Он приехал, посмотрел материал на экране — и через неделю прислал мне в Баку кассеты с записями
57
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
новых мелодий. Мы как раз снимали несколько эпизодов в старом городе. Включили музыку через тон-ваген, и над старым Баку полились чудесные мелодии будущего фильма. Песни сразу очаровали всех, хотя они и были еще только в черновой записи. Вся группа аплодировала. Всем стало ясно — музыка для фильма есть!
Профессору я сообщил, что мы с ним расходимся в понимании музыкального сопровождения этой фантастической картины. К чести его надо сказать, что он сразу же, без скандала, согласился на расторжение договора и, будучи человеком интеллигентным, переслал на студию выплаченный ему аванс, что в истории музыкального отдела «Ленфильма» случилось, пожалуй, впервые.
Группа перебазировалась в район мыса Форос, между Ялтой и Севастополем. Теперь это место известно всем и каждому, вошло в историю благодаря заточению там президента М. Горбачева. А тогда именно там мы организовали свой базовый лагерь. Разбили палатки, подтащили всю аппаратуру и зажили походной туристской жизнью с кострами и спальными мешками. Прозрачная вода и отлогий песчаный берег делали это место идеальным съемочным комплексом. Сюда подошла наша «Медуза», и мы сразу же приступили к съемкам.
Эпизод с акулой, которая нападает на Гуттиэре, мы снимали под Судаком. Съемка оказалась сложной. Утонуть, не выпуская воздуха из легких, невозможно. Поэтому купальный костюм Насти утяжеляли
58
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
свинцом, чтобы она натурально погружалась до самого дна, при этом выпуская изо рта пузырьки воздуха. Когда она достигала дна, аквалангист быстро подплывал к ней и давал загубник акваланга. Сцена непростая, требующая достаточной отваги от актрисы. Мы сняли всего пару дублей, боясь за нее.
А в съемках с главным героем как-то произошла одна опасная «накладка». Помните эпизод, где Ихтиандр на дне привязан цепями к якорю? Якорь оказался на глубине 20 метров — соскользнул в ущелье между двумя скалами. Перепад давления — две атмосферы. Но мы решили снимать. Помощники забрали у Володи акваланг. Он начинает вырываться из цепей. У меня секундомер, я знаю, сколько он может задерживать дыхание. Отработал. Ему дают загубник акваланга, а он не действует. Тогда наш бригадир подводников сбросил свой акваланг и надел его на Коренева, а потом с двадцатиметровой глубины без остановки, что называется без декомпрессии, всплыл на поверхность. В результате Рэм порвал барабанные перепонки. К счастью, у нас на такой случай всегда была наготове специальная барокамера.
Доставка дельфинов застопорилась по банальной причине — из-за отсутствия финансирования этой операции. Я ездил в Севастополь, звонил оттуда на «Ленфильм», звонил в главк в Москву, просил, чтобы добавили смету.
Дрессировщик К. Константинов метал громы и молнии, а мы с оператором ломали голову: как быть? К тому же начался период штормов. Вода становилась мутной, снимать было нельзя. Группа сидела без дела,
59
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
план катастрофически не выполнялся. А тут на «Ленфильм» назначили нового директора, который потребовал сокращения подводных съемок и отстранения настырного режиссера.
Я заболел — опухла раненая нога, поднялась температура. Помню, как кто-то открыл полог нашей палатки, с моря ворвался порыв дождя. Мокрый подводник, наверное, дежурный, хрипло сказал:
— Врач для режиссера будет завтра утром. Вот аспирин, пусть примет на ночь.
Розовский взял таблетки.
— Поспи, Володя. Утро вечера мудренее.
Я принял аспирин, забрался в спальный мешок и сразу же заснул.
Утром меня разбудил Розовский:
— Смотри, погода пошла. Шторм прекратился. Но под водой все равно снимать нельзя, дня два надо подождать, пока взвесь не осядет. Поедем на скалу, можно снять «Прыжок Ихтиандра».
Но, посмотрев на мою распухшую ногу, засомневался:
— Может, отложим?
— Вызывайте актеров, — скомандовал я.
С трудом доковылял до места. А место у нас было выбрано отличное! Скала и двадцатиметровый отвесный обрыв.
Главную роль в этом эпизоде должен был сыграть Толя Иванов, дублер Коренева. Ему предстояло прыгнуть со скалы в море. Для обеспечения этого трюка на дне под скалой был спрятан акваланг.
В сцене Ихтиандр и Гуттиэре стоят возле обрыва, в это время как раз происходит важное объяснение
60
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
между ними. Внезапно появляются полицейские и надевают на Ихтиандра наручники. Он вырывается, подбегает к обрыву и прыгает в море. Подбегает к обрыву Володя Коренев, а прыгает, конечно, уже Толя Иванов, одетый в такой же костюм, как у Коренева. Полицейские и Гуттиэре кидаются к обрыву и видят, как всплывает лишь шляпа Ихтиандра. С этого момента все считают Ихтиандра погибшим.
Толя отлично выполнил свою задачу. Он прежде всего сбросил наручники, в нужном месте отпустил шляпу, и она всплыла точно по кадру, отыскал акваланг и обеспечил себе благополучное всплытие.
Сделать все это было непросто. Но, на наше счастье, первый же дубль оказался удачным, второй мы снимать не стали.
На этом можно было сказать, что основные подводные эпизоды были сняты, остались только кадры в вольере. Теперь я мог спокойно ехать в Ленинград по вызову нового директора студии.
Илья Киселев — невысокий плотный человек с кучерявыми волосами, с черными бегающими глазами. Говорили, что он из цыган.
— Наконец-то вы приехали! — сердито поздоровался он со мной. — Сначала посмотрим материал, потом и поговорим.
Незаметно собрались почти все члены худсовета. Судя по доброжелательному молчанию, а это, поверьте мне, чувствуется, материал произвел впечатление. Но подробно высказался только Юрий Герман. Он хвалил за точное попадание в актеров, отличные подводные пейзажи, выразил уверенность, что это будет
61
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
' Л -	•	*	.	л,	'	к ...	ч ;;	Л >,	.<	. л wi ?:	<? J Ле „
советский шлягер — зрителя привлечет такой фильм. Другие члены худсовета предпочли промолчать. Козинцев сказал, что материал хороший, яркий, но извинился, что занят, и вышел из зала.
— Материал-то неплохой, но посмотрите, в какой перерасход Чеботарёв втянул студию, — раздраженно сказал Киселев. — Почти 35% невыполнения плана по съемкам, и это еще далеко не конец! Что же нас ждет впереди?
Из просмотрового зала мы прошли в его кабинет. Молча сели. Я ждал, что он начнет первым.
— Молчите? Чувствуете свою вину? Вот что, Чеботарёв, я решил: чтобы выполнить план в срок, надо дать вам в помощь другого профессионального режиссера.
Я возмущенно вскочил:
— Остались в основном павильоны, да и те уже построены! Шторм нам теперь не угрожает. Музыка к фильму готова, исполнители песен выбраны, осталось только записать...
— А композитора еще раз вы поменять не хотите? — бросил ехидно Киселев. — Ас большими дельфинами в Новороссийске трюки снимать не собираетесь? Повторяю еще раз: я посоветовался с товарищами, мы дадим вам второго опытного режиссера, чтобы удержать вас от дорогих постановочных безумств.
— Да никто мне не нужен! — почти крикнул я.
— Что вы горячитесь? Режиссер Казанский — подходящая кандидатура. Я с ним уже все согласовал.
— Но фильм в основном закончен!
— Вы будете заканчивать фильм с Казанским. — Киселев поднялся из-за стола. — Надо, чтобы студия
62
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
жила спокойно, чтобы перерасход был сокращен! За все на картине будет отвечать Казанский.
Я понял, что разговор окончен, и вышел из кабинета.
Несколько дней я ходил на студию, как гость, присутствовал на съемках, давал советы. Но отношения с Казанским были холодны и недружелюбны. Осталось доснять всего пару павильонных сцен, когда я заболел. Меня сковал радикулит, который я подхватил на съемках под водой: наверное, переохладился.
Со студии ко мне почти никто не приходил. Мной просто не интересовались. Так уж у нас в то советское время было заведено: если ты у начальства не в чести, то никому не нужен. Впрочем, нет, ошибаюсь, зачастили ко мне члены женсовета. Я в это время разводился со своей первой женой, а она развода мне не давала. В разговоре со мной употреблялись самые «нежные» эпитеты: неблагородный, аморальный, взял девицу из Дома моделей, променял ребенка на манекенщицу. Причем разговорами это не кончилось — меня вызвали в райком партии. Инструктор строго поучал: «На студии к вам плохое отношение — завалили фильм, невыполнение плана. А к такому отношению к делу вас привела аморалка! Видите ли, выбрал девицу из Дома моделей и разгуливает с ней по кабакам».
В общем, закончилось все строгим партийным выговором с занесением в личное дело. В то же время подходил к концу монтаж фильма. Мне предложили подписать монтажные листы, что я с монтажом согласен.
63
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
В Москве картину приняли хорошо, дали второую категорию.
Премьера фильма должна была состояться в центральном кинотеатре Москвы, в «России» (теперь он называется «Пушкинский»). Там я впервые увидел, что моя фамилия и фамилия Казанского стоят в титрах рядом. Внутренне меня это взбесило, но то, как прошла премьера, сгладило это настроение.
Во время проката в кинотеатрах были аншлаги. В журнале «Искусство кино» дали сообщение, что фильм за последний квартал стал рекордсменом по количеству зрителей. На улицах и эстрадах пели песни из «Человека-амфибии». В общем, успех был полный.
Зато критика долбала неимоверно. Называла картину пошловатой: дескать, режиссер стремился к красивости и ничего не смог достигнуть. Вот ведь ирония судьбы!
Тем не менее Госкино приняло решение послать фильм в Триест на I Международный фестиваль фантастических фильмов. Но для меня эта поездка была закрыта из-за партийного выговора, а Казанского не стали посылать из-за неприятно нашумевшей истории с авторством фильма. Как ни старался Киселев, полного признания Казанский, как режиссер этой картины, не получил — ив верхах понимали двойственность этой ситуации.
В Триесте «Человеку-амфибии» присудили почетный международный приз «Серебряный парус», но получал его какой-то чиновник из Госкино.
И сегодня эта картина не сходит с телеэкранов. Ее называют «народной», «культовой», чем я горд, скрывать не стану.
64
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Была попытка сделать повтор, или, как теперь называют, римейк, на канале «Россия», но кончилось всё, на мой взгляд, полным провалом.
В газете «Россия» была опубликована едкая статья Н. Алексеевой, броско проанонсированная редакцией: «Человеку-амфибии» вырезали жабры». Статья называлась «Лучше лежать на дне». Этот заголовок, взятый из песни к нашему кинофильму, по-моему, стал верным ответом авторам, погнавшимся за нашим успехом. Хочу процитировать только несколько строк из этой рецензии: «Телеканал «Россия» наконец показал нам давно заявленную новую экранизацию — римейк романа Александра Беляева «Человек-амфибия». Думаю, зрители ожидали ее с некоторым любопытством и недоверием, потому как старый фильм, снятый 45 лет назад на киностудии «Ленфильм» режиссерами В. Чеботарёвым и Г. Казанским, с юными Анастасией Вертинской и Владимиром Кореневым — романтическая и трагическая история любви юной красавицы и человека-рыбы, — классика советского кинематографа. Найдется ли человек, который с этим поспорит? И не зря последние годы он все время идет по разным каналам телевидения. Такие фильмы выглядят лучом света в замусоренном современной киношной продукцией царстве телеэфира».
Вообще, никогда не занимался скрупулезным собирательством публикаций о себе любимом и своих работах. Но кое-что в домашний архив все-таки попадало, тем более что «Человек-амфибия» в ряду моих картин оказался наиболее яркой мишенью для критиков. Посему хочу привести здесь кое-что из написанного об этой работе в разное время.
3. Зак. 9
65
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Вот, например, эта публикация интересна тем, что уделила нам внимание еще в процессе съемок, до выхода фильма на экран, когда никто не знал, каким он получится. Газета «Советская Россия» 18 октября 1960 года писала:
В подводном царстве Ихтиандра
Вы помните, как начинается научно-фантастический роман А. Беляева «Человек-амфибия»? «Наступила душная январская ночь аргентинского лета. Черное небо покрылось звездами. «Медуза» спокойно стояла на якоре. Тишина ночи не нарушалась ни всплеском волны, ни скрипом снастей. Казалось, океан спал глубоким сном».
И дальше: «Вода была очень теплая и прозрачная, — каждый камень на дне был отчетливо виден. Ближе к берегу со дна поднимались кораллы — неподвижно застывшие кусты подводных садов. Мелкие рыбки, отливавшие золотом и серебром, шныряли между этими кустами.
Ныряльщик опустился на дно и, согнувшись, начал быстро собирать раковины и класть в привязанный к ремешку на боку мешочек».
Нечто подобное увидели мы на экране в небольшом просмотровом зале киностудии «Ленфильм». В морских глубинах стайками проносились рыбы, медленно проплывали прозрачные медузы, чинно колыхались причудливые водоросли... Вдруг рыбы в испуге шарахнулись в сторону. Из-за скалы медленно выплыл человек.
Кто же это? Не ваш ли старый знакомый Ихтиандр — герой талантливого беляевского романа?
66
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Группа работников студии «Ленфильм» приступила к созданию первого в истории кино художественного фильма, который будет снят под водой. Роман экранизируется по сценарию А. Ксенофонтова, А. Гольбурта и А. Каплера.
— Мысль о создании такого фильма,— рассказывает режиссер-постановщик Владимир Чеботарёв, — вначале показалась нам дерзкой. Как передать средствами кино всю прелесть романа, сможет ли объектив съемочной камеры следовать по нехоженым «тропам», которые проложил в подводном царстве Ихтиандр?
Но, как говорится, лиха беда начало. Чем больше мы производили экспериментальных съемок под водой, тем больше убеждались в том, что игровую картину создать можно. А впрочем, судите сами. Сейчас я вам продемонстрирую ролики (части киноленты. — Авторы), отснятые в Крыму.
...Рабочий день творческого коллектива в районе Судака начинался рано. Вместе с рыбаками кинематографисты уходили в море. Нередко местные жители с удивлением наблюдали, как из фелюг в морскую пучину прыгали люди в масках с кинокамерами в руках и осветительными лампами.
Давайте и мы опустимся с ними на морское дно. Только прежде на минуту-две задержимся на борту рыбацкой фелюги и послушаем, что говорит оператор Эдуард Розовский человеку, одетому в белый костюм пловца.
— Рэм, — просит Розовский, — попробуй на глубине плавать стилем «дельфин». Я сделаю несколько кадров. Посмотрим, что получится.
3*	67
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Человек в белом улыбается. Это экс-чемпион страны по подводному плаванию известный аквалангист Рэм Стукалов. Задача у него не из легких — он должен находиться под водой... без маски!
И вот мы уже видим спортсмена среди разноцветных зарослей. Оператор буквально следует по его пятам. Рэм проплывает у подножия подводной скалы, затем вступает в единоборство с акулой (правда, вместо нее сейчас «снимается» стосорокакилограммовая белуга, выпрошенная «напрокат» кинематографистами у местных рыбаков).
Режиссер-постановщик и оператор побывали также в Севастополе. Ряд экспериментальных съемок под водой они произвели в Голубой бухте. Это все предварительные, «пристрелочные» фрагменты будущей картины.
Много интересных эпизодов, связанных с трудностями подводных съемок, приводят, члены творческой группы.
— Однажды, — вспоминает Э. Розовский, — я увлекся погоней за «Ихтиандром» (Р.Стукало-вым. — Авторы) и случайно выпустил из рук съемочную камеру. Она пошла на глубину. О, ужас! Всё пропало! Погибли все заснятые цветные кадры! Но вдруг передо мной возникла фигура человека. Оказывается, это мой ассистент Лев Поляков, прекрасный спортсмен и бывший водолаз, пришел на помощь. На большой глубине ему все-таки удалось «поймать» аппарат.
Творческому коллективу, приступившему к экранизации беляевского романа, предстоит преодолеть немалые трудности. Нет сомнения в том,
68
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
что он успешно справится со своей большой и сложной задачей.
Фильм «Человек-амфибия» с нетерпением будут ожидать миллионы наших зрителей — больших и маленьких!
А. Непомнящий, Ив. Фролов, (наши спец. корр.).
Ленинград
А вот лихое постперестроечное время — 1992 год, журнал «Экран». Кинематограф снимал уже по-новому и о новом. И писали, соответственно, уже с ощущением свободы слова.
Юрий Богомолов И Ихтиандры будут нашими
Незадолго до того, как всем окунуться с головой в стихию рынка и оказаться погребенными под волнами свободных цен, нам показали фильм «Человек-амфибия», снятый в самом начале 60-х годов.
Показали без умысла, но получилось со значением. Нынче все не случайно. И, тыча пальцем в небо, имеешь шанс попасть в самую точку.
В свое время эта картина с А. Вертинской, В. Кореневым, с музыкой А. Петрова стала хитом. Критика страшно ругалась, а публика была в диком восторге. Сегодня надо согласиться: правы были и те и другие. Картину было за что бранить, но было в ней и нечто, от чего стоило прийти в восхищение.
То было время первой оттепели. Снежная королева отлучилась ненадолго, и мальчик Кай, который
69
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
<	’«	- е- А <. >’>>	<-’ * 'i А - >	- & z Л .•>-.	>	  ?<
до этого складывал из ледяшек «Слава КПСС», отправился за солнцем.
Его сердце оттаивало в фильмах М. Калика — «Человек идет за солнцем», В. Ордынского — «Человек родился», Э. Рязанова — «Человек ниоткуда» и в других столь же человечных не только по названиям лентах того и около того времени.
Но ни в одной из них сердца зрителей не оттаивали в столь массовом порядке, как в картине про юношу с жабрами, влюбившегося в простую земную девушку. Все сочувствовали Ихтиандру в его переживаниях и приключениях. Сколь ни был гармонично сложенный юноша экзотичен по своему происхождению и импозантен, каждый гражданин Страны Советов довольно легко входил в его положение. В положение человека, поднявшегося из морских глубин и впервые ступившего на сушь земную.
На дне морском — изумрудная чистота, святая простота... На берегу — пороки, страсти, проблемы...
Ихтиандр в чем-то повторил судьбу первого человека — с той лишь разницей, что рай для него был не на небесах, а под водой.
Впрочем, он много чего повторял. Отчасти — Маугли, отчасти — Тарзана...
Но сказки такого рода мы готовы слушать бесконечно — в них есть потребность. В них есть какой-то важный витамин, который на протяжении многих лет отсутствовал в нашем зрелищном рационе.
— За построением коммунизма и борьбой с империализмом как-то подзабылось, что мы, жи-
70
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» а .	« м '	- i> v	-	*
вущие в совершенно особой и уникальной стране, все-таки дети природы, а не только дети революции. Это стерлось в памяти, но не ушло из подсознания.
Поэтому так жадно «набросились» на «Тарзана» в свое время и с таким наслаждением его смаковали.
Поэтому и «Человек-амфибия» довольно прочно завоевал наши симпатии.
Не хотелось признаваться в космополитизме, но влекло еще и то, что картина несла на себе печать заграничности. Любовь ко всему иностранному тогда (не в пример нынешнему времени) была бескорыстной.
В те годы иностранец, как в наши — инопланетянин. Мы его побаивались и тянулись к нему. Он казался посланцем какого-то иного, иначе устроенного мира. Не то что бы нам хотелось променять отечественный трамвай на подержанный «бьюик». Ни в коем случае. Хотелось полюбопытствовать, поглазеть издалека. Кино казалось наилучшим средством удовлетворения этого нездорового интереса. <...>
Чужеземность до поры до времени позволяла мотивировать нездоровый интерес кинематографистов к лицу неординарному, внутренне противоречивому. <...>
Хотя Ихтиандр явился на советский экран со страниц отечественной прозы — повести В. Беляева, — для нас-то он был, конечно же, иностранцем. Правда, социально близким — он стоял за народ и противостоял хищным эксплуататорам.
71
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Серьезным критикам мешала отнестись к картине с детской непосредственностью ее обремененность социально-идеологическими проблемами: борьбой угнетаемых с угнетателями, утопической идеей великого ученого социально обустроить обездоленных на дне морском и прочее.
Но как поступали нормальные люди, купившие с нагрузкой билеты на желанный спектакль? Смотрели желанный спектакль, а «нагрузку» выбрасывали...
Критики «Человека-амфибии» внимательно отсмотрели «нагрузку», но признать ее ненужным балластом не могли и стали рассуждать о легковесном подходе к отражению дела борьбы за освобождение простого народа от гнета капитала.
Сегодня сказка об экологически чистом и простодушном человеке смотрится иначе.
Тогда она, как андерсеновская Герда, размораживала коллективное подсознание и вдохновляла. А также звала... И не в подводные утопии, а к земным радостям.
Теперь эта сказка смотрится как быль о давно минувшем, безвозвратно канувшем неведении, по-своему милом и обаятельном. Теперь, перед лицом свободных цен, мы готовы всерьез рассмотреть предложенный отцом Ихтиандра проект, связанный с возможностью проживания на дне какого-нибудь теплого моря и перехода с подножного корма на подводный.
Будем потреблять морскую капусту в неконсервированном виде — это здоровее.
72
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Теперь принято отмечать годовщины наиболее значительных фильмов нашего кинематографа, так как он уже набрал солидный возраст и из числа сделанного ему есть чем гордиться. Вот и наш «Человек-амфибия» отметил уже не одну такую дату. Последний раз это было число 45. А у меня сохранилась довольно ладная публикация, посвященная 35-летию «Амфибии», в «АиФ Москва», 1998 год. Нравится она мне тем, что в ней исполнители главных ролей делятся своими впечатлениями о давней работе искренне и от души. В ней ясно видно их отношение к картине, к тому времени, осознание ее роли в их кинематографической жизни (у каждого оно свое). Они как бы посмотрели на себя со стороны с высоты сегодняшнего опыта и дали оценку самим себе и тем событиям.
Нам бы, нам бы всем на дно!
Владимир Коренев — красавец Ихтиандр:
— Крым — моя родина, Таврия. Я тогда ничего не понимал в кино и просто, как молодое животное, радовался солнышку и тому, что занимаюсь интересной работой. Именно на этой картине меня научили плавать. Не то чтобы я совсем не умел — кое-как по воде передвигался, но недостаточно для того, чтобы сыграть такую роль. И мы с Настей Вертинской сначала тренировались в бассейне, в Ленинграде. А потом, уже в Крыму, плавали еще и в аквалангах, что вообще по тем временам было большой редкостью! А когда мне приходилось под водой плавать без акваланга, мы это снимали так: раскладывали на дне акваланги на расстоянии метров тридцать друг от друга. И я переплывал от
73
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
акваланга к аквалангу. Подберешь его, глотнешь воздуха, и дальше — к следующему. В тех местах много ставриды. И, бывало, когда мы снимали в солнечный день, идет на тебя косяк ставриды — спинки сверкают, такое впечатление, что серебряный дождь летит навстречу! Лежишь и чувствуешь, что вода как бы уплотняется, когда они проплывают рядом.
Аппаратуры никакой не было для подводных съемок — приходилось самим на ходу придумывать, как все сделать. Как осветить все на дне? Ведь если опустить в воду лампу, она лопается! И кто-то, кажется оператор, догадался, вспомнил, что у реактивных самолетов лампы герметичные и с большим лобовым сопротивлением. Но было же целой проблемой получить эти лампы у Министерства обороны!.. В бухте Ласпи поставили под водой декорации для съемок. Начался шторм, и всю эту декорацию смыло, унесло. Пришлось опять все строить заново. Потом я там чуть не утонул в этом железном поясе с цепью, когда снимали, как Зурита заставляет меня искать жемчуг для него...
На премьере возле кинотеатра «Россия» стояла громадная очередь — петляла несколько раз до памятника Пушкину и обратно. Мы сами с трудом могли попасть на собственную картину и провести своих друзей.
А потом я видел во французских журналах статьи, где на фотографиях были интерьеры из нашего фильма и мебель в лаборатории профессора Сальватора (моего отца по сюжету). И французы написали, что это самая шикарная, самая со
74
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
временная мебель, которую они когда-либо публиковали, что это — перспективные модели!
Сейчас, как и все эти 35 лет, я работаю в Драматическом театре им. Станиславского. А после Ихтиандра я практически не играл положительных ролей: не хотелось, чтобы на меня навесили ярлык героя-любовника и использовали только в одном этом качестве.
Михаил Козаков — противный Педро Зурита:
— Эта картина хороша подводными съемками. Но у меня-то была надводная роль! Это потом уже все перепуталось. И потом уже в одной восточной стране как-то подходит ко мне человек — забыл, видно, кого я играл, и спрашивает: «А как ты в бочке сидел?» В какой бочке?! Там Коренев сидел!.. А я вспоминаю в связи с этими съемками бухту Ласпи и как мы жили там в палатках — мужская часть съемочной группы (Настя Вертинская была еще маленькой, и ее, и Симонова привозили на съемки из Севастополя). А мы жили прямо в бухте, на склоне горы и спали в спальных мешках. И в это время как раз я получил в самиздате огромную рукопись Хемингуэя «По ком звонит колокол», можете себе представить! И вот, значит, мы днем на шхуне, снимаем. А вечером поедим, разбавим спирт для промывки акваланга, выпьем. И потом я шел к себе в палатку и при свете фонарика подпольно читал Хемингуэя. А там, в романе, если помните, есть сексуальная сцена, которая происходит как раз в спальном мешке... Я читаю... Вот бы и мне в мешок кого!.. Но
75
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
тут, вокруг, некого было... Поэтому я шел в соседний пионерский лагерь, где были пионервожатые...
Насчет Коренева не знаю — тонул он на съемках или нет. Может, и утонул! Я не видел — я в лодке сидел. Я его, по крайней мере, не топил. И к Вертинской не приставал. Правда, с Симоновым водку пил!
А когда картина вышла, о ней много писали фельетонов. В частности, фельетон в «Литера-турке» назывался «Плач по Ихтиандру». Конечно же, такой шумный успех фильма настораживал элиту, потому что, в сущности, это был такой шикарно сделанный ширпотреб, общепит. И я тоже относился к картине достаточно скептически. Стоило мне прийти в театр, на работу, как Табаков начинал цитировать фельетон: «...В тропических штанишках, в пробковом шлеме, злодей дон Педро Зурита...» Я говорил: «Кончай!..» А потом, как-то вот с годами, выяснилось, что музыка в фильме очень хорошая и хорошая, органично смонтированная съемка... По нынешним временам это была бы очень дорогая картина! Она потом и за границей шла. Правда, преимущественно в странах «третьего мира». Но моя мама как-то увидела ее и в Париже в кинотеатре. И сказала мне: «Господи! И там уже эта твоя несчастная «Амфибия»!..» Да, конечно, эта картина сыграла определенную роль в моей судьбе. «Популярки» сильно прибавила (есть такой термин), а стало быть, и денег. Потому что под это дело можно было концертировать...
76
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Анастасия Вертинская — обворожительная Гуттиэре:
— Да, я главная героиня фильма. Но впечатлений никаких не сохранилось. Вообще первые мои два фильма для меня промелькнули как сон. Ну, снимали в Баку, в старом городе, еще в Голубой бухте. Делали все сами, без дублеров. Боюсь, что больше ничем не порадую — не хочу впадать в банальность: «лето, море, солнце»...
Владлен Давыдов — журналист Оливер:
— Сначала мы снимали на «Ленфильме». Я ездил на съемки после репетиций и спектаклей у себя в театре, а вечером снова возвращался в Москву. А летом поехали в Крым. Натуру выбирали ранним летом, а когда пришло время снимать, зацвели водоросли, вода стала мутной. Пришлось останавливать съемки. Потом случилось так, что уплыли и не вернулись дельфины, которых специально дрессировали для фильма. И картину хотели закрыть. Собирались снять режиссера. Потом прислали с «Ленфильма» еще одного режиссера. Замечательного оператора Эдуарда Розовского обвинили в том, что он будто бы параллельно с картиной снимал еще какой-то рекламный материал... Много всего было. Но там собралась очень хорошая компания актеров. Совершенно очаровательная Настя Вертинская тогда только заканчивала школу. Ей было лет 16. На главную роль был большой конкурс. Пробовались Василий Лановой, Василий Ливанов. А победил Коренев. Я там подружился с Николаем Симоновым, который был моим кумиром с юных лет. Песни из фильма все
77
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
распевали, хотя это не поощрялось — считалось, что эти песни западного типа, не нашего. И я очень благодарен замечательному режиссеру Владимиру Чеботарёву за то, что он меня пригласил на эту картину.
Светлана Кузина
Думаю, читатель обратил внимание, как скупа в словах «обворожительная Гуттиэре» Анастасия Вертинская.
Не могу не прокомментировать это.
Несмотря на большой успех, который Настя имела у зрителей, она все время как бы отказывалась от этого успеха. Говорила, что играла эту роль неосознанно, не вкладывая в нее собственного «я». И вообще ей в этой «детской» ленте многое не нравилось. Она как бы стеснялась этой работы. Не ездила с нами ни на какие творческие встречи, не принимала участия ни в каких юбилейных мероприятиях. Тем самым, собственно, унижала всю группу, обижала меня как режиссера.
Но, отбросив все обиды, я все равно считаю эту ее роль очень удачной. Она была мила, изящна, пластична — смелая, отважная девочка, бесстрашно работавшая под водой. В ее глазах, как я и хотел, было небо. Ее природная артистичность, как мне кажется, требует драгоценной оправы — доброты и скромности. В своем отношении к фильму ее сгубила гордыня. Она считала, что у нее впереди еще много ролей, которые будут и мастеровитее, и совершеннее актерски. Но известность, славу и любовь народа ей все-таки принесла скромная «Амфибия».
78
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Но продолжим экскурс по публикациям в СМИ. Вот относительно недавние события.
Вспоминаю весеннее мартовское утро, когда меня разбудил заливистый крик нашего любимого попугайчика Кеши, который сидел на краю открытой дверцы клетки и радостно сообщал: «Папа пришел, папа пришел! Папа хочет выпить!» Эту «новость» он, как правило, с удовольствием сообщал нашим гостям, которые нас посещали. Он привык, что те всегда радостно реагировали и обязательно хвалили его: «Молодец, Кеша! Кеша умница! Кеша хороший». Не знаю, кто его этому научил, но успех был верняковый, и отучить его от этой реплики уже было невозможно. (Простите мне это лирическое отступление. Но Кешка был членом нашей семьи и, к сожалению, вскорости вслед за Адой покинул меня.)
Я спросил тещу, где Ада. Она мне разъяснила, что кто-то ей позвонил и она побежала в газетный киоск купить какую-то газету, в которой была статья об «Амфибии». Это оказались «Известия» за 24 марта 2001 года.
Автору публикации, которая так и называлась — «Человек-амфибия», — Денису Горелову, конечно, была не известна история со скандальным режиссерством на картине (да и известна она была только в узких кинематографических кругах), поэтому наш «дуэт» (Чеботарёва и Казанского) он назвал «поистине исторической встречей» и представил нас как единомышленников, удачно дополнивших друг друга. А критика, выбранившая нас, дескать, разрушила такой продуктивный союз. Ну да читатель уже посвящен в подробности той истории. В основной своей мысли автор, к сожалению, заблуждался, поэтому
79
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
приводить полностью статью не буду, она довольно большая и написана сложным витиеватым языком. Но кое-что все-таки хочу процитировать.
«Человек-амфибия» стал первым суперблокбастером послесталинской эры. Такого обвала кино-сеть еще не видывала, любые «Подвиги разведчика» там рядом не стояли. Статистика, конечно, предупреждала, что кинематограф — развлечение преимущественно для людей от 16 до 25 лет, но власти как-то не догадались, что послевоенный демографический взрыв к началу 60-х обернется резким вбросом в сеть десятков миллионов кинозрителей. В городах началось ударное строительство кинотеатров-тысячников, к концу десятилетия их число удвоилось. Киноафиша стала первой отлич-кой проспектов-новостроек, и первый камень в этот новый мир заложили два великих синтезатора классовой сатиры, подводного луна-парка и знойной средиземноморской мелодрамы Казанский и Чеботарёв <...>
Случись грамотному продюсеру увидеть тот океан золота, что принес фильм об амфибии, — и их бы снова бросили в море добывать жемчуг промышленным способом <...> Но <...> Критика выбранила их за легковесность и аттракционность в святой теме борьбы с капиталом, имя оператора Эдуарда Розовского даже и не запомнили, хотя он потом снимал и «Начальника Чукотки», и«Ве-лое солнце пустыни». То был поучительный случай, когда благое дело затоптали не партийные оглоеды, а демократические прогрессисты <...> даже третье место в читательском конкурсе
80
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
«Совэкрана» сопровождалось редакционными пенями на страсть неподготовленного зрителя к тропической безвкусице, «Тарзану с жабрами». Фильм, собравший с ходу 65 миллионов зрителей — сразу на 15 млн больше, чем прежний чемпион, будто оторвался от своих отцов-создателей и стал существовать автономно, ласково мерцая в мутной толще жестокого моря.
<...> Но 1961-й, год новой космической эры, остался годом Гагарина, Кеннеди, Братской ГЭС, Берлинской стены, кубинского курса на социализм, денежной реформы, выноса Сталина, XXI съезда и — молодого реформатора глубин товарища Ихтиандра».
То, что спустя 40 лет, уже в XXI веке, эту картину в ряду ценностей мировых событий поставили рядом с космическими свершениями, позволяет мне гордиться этой работой.
Прошло еще пять лет. И уже «Вечерняя Москва» отзывается на очередной юбилей фильма статьей под названием «Наш ответ Голливуду», из которой я узнал много нового. Оказывается, «фильм-рекордсмен создавался с тем, чтобы не только потрясти воображение советского зрителя, но и ни много ни мало — переплюнуть Голливуд». «Идея создания подобного фильма, где основу составляли бы лихо закрученный мелодраматический сюжет и трюковая зрелищность, пришла в голову советским кинематографистам под вилянием тех процессов, которые происходили в западном кинематографе, — пишет автор статьи Федор
81
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Раззаков. — Руководители Госкино решили пойти по пути создания пусть более дорогостоящего, но зрелищного кино». Читатель, конечно, представляет, какую улыбку у меня вызвали эти слова.
А на роль Ихтиандра, оказывается, был приглашен Олег Стриженов, но «после его отказа главная роль досталась 20-летнему студенту ГИТИСа Владимиру Кореневу». Об «отказе» Олега Стриженова я тоже не в курсе.
Сказки про акулу вообще уморительны. Пробовали мы, дескать, и «надувную рыбину, которую специально для съемок соорудили в Союзе художников». «Чтобы погрузить ее под воду, требовалось около двух тонн груза, а это создавало массу неудобств водолазу, который находился внутри резиновой игрушки». «Затем решили попробовать деревянную с мотором»... И т. д.
Посмеялся я от души над всеми подробностями, которыми живописал автор. Но посмеялся, конечно, по-доброму. Ведь если история, случившаяся однажды, не забывается с годами, а обрастает все новыми и новыми «легендарными» деталями, это говорит лишь о том, что интерес к ней не угасает. А что может быть слаще для ее автора?
«СЕКРЕТАРЬ ОБКОМА»
Чтобы восстановить нить повествования, отмотаем «киноленту» моего режиссерского пути на несколько кадров назад.
Пока я болел, несколько раз заходил Розовский.
— Ну как в группе? Меня хоть вспоминают?
— Люди в растерянности... Пару раз ходили к Киселеву, но он их даже не принял. Говорит: «Я отдал приказ, и все!». Авторитет зарабатывает... Ну так какие мысли, командир?
— Думаю уходить с «Ленфильма». Киселев мне все равно не даст нормально работать. Но куда — в этом весь вопрос.
— Поезжай в Москву, посоветуйся с Кап л ером. Он в тебя верит и как в режиссера, и как в человека.
В это время Ада вместе со своей мамой Лидией Ивановной, моей обожаемой тещей, накрыли на стол. Лидия Ивановна была человеком замечательного характера — интеллигентная, спокойная. Вместе они пережили всю блокаду. А потом, когда Ада ушла от мужа, она приняла ее с двумя детьми. В то время она все еще работала, преподавала математику в средней школе.
83
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Сели за стол. Лидия Ивановна тоже. Она всегда обедала с нами. Ну а уж когда были гости, то Лидочка (так ее в семье любовно называли) была обязательным членом застолья.
— Ну так что ты ему посоветовал? — спросила Ада у Розовского.
— Уходить с «Ленфильма» и ехать в Москву, — твердо сказал Розовский.
— Да, надо что-то делать, — посмотрела на меня Ада. — А то он целыми днями ходит из угла в угол, сам не свой. Хотел писать воспоминания из своей военной жизни, так даже не сел за машинку.
— Сяду, сяду, — буркнул я, — тогда совсем до меня не достучишься.
И вот я в Москве. Сразу еду к Каплеру. Зная его авторитет в московских кругах, надеюсь на его совет или даже помощь.
Меня встретила жена Каплера поэтесса Юлия Друнина. Она написала для «Человека-амфибии» «Балладу о моряке». Помните: «Если моряк не пришел назад, он в море нашел покой...»? Ее очень проникновенно спел мой друг, режиссер ленинградского Малого оперного театра Артур Почиковский.
...Через несколько минут появился Каплер. Я рассказал о своем решении уйти с «Ленфильма». Каплер начал издалека, сначала он похвалил мою находку — пригласить Козакова для участия в фильме «Человек-амфибия». А потом сказал:
— Ты как-то рассказывал мне о своем знакомстве с Всеволодом Кочетовым.
Я протянул Каплеру визитку, которую мне дал Кочетов. Каплер посмотрел ее и сказал:
84
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
— Ну, вот видишь, кандидат в члены ЦК, главный редактор журнала «Октябрь». Думаю, это тот самый человек, который может тебя перетащить в Москву. Замечу тебе, что эта фигура в литературных кругах «неоднозначная», но, думаю, что многие просто преувеличивают. Я же считаю, что если бы не было Кочетова, его надо было бы просто придумать. Пойдешь к нему, почитай только что изданный роман «Секретарь обкома». Он очень отвечает новым веяниям в партии, определяемым Хрущевым.
— Ну, а вы-то сами как считаете? — не очень тактично брякнул я.
Каплер засмеялся:
— Его многие считают сталинистом, но его роман «Секретарь обкома» полностью отрицает старые нормы партийного руководства. Так что зерна правды в романе есть.
— Я тоже так думаю, я ведь роман прочел, — признался я.
— Если он тебе предложит сотрудничество, сумей разрулить в нужном тебе направлении, ты же режиссер.
Общаясь с Кап л ером, я невольно поймал себя на мысли: «Рассказать ему, что в Крыму я познакомился и общался со Светланой, дочерью Сталина, или нет?» Случилось это, когда мы снимали в Коктебеле фильм «Дон Кихот». Режиссер Козинцев жил с женой в Доме творчества писателей. Черкасов — там же. А для Толубеева сняли полдомика в поселке. Другую половину дома как раз и занимала Светлана со своим новым другом Игорем, сыном известного профсоюзного деятеля
85
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
* A V А А	>• 'л ♦	>5 *. * ••» •••• Г X	" 3' '	• *'  > - :
СССР Томского, которого как врага народа сталинский режим сгноил в лагерях.
Юрий Владимирович Толубеев, будучи человеком сердечным, проявлял о Светлане заботу, чувствуя ее отчужденность от шумной коктебельской жизни, и часто приглашал вместе с ее спутником в нашу компанию. Когда в группе был выходной, я просил у администрации небольшой автобус «пазик», и мы уезжали километров за 50-60 от поселка на пустынный пляж. Брали с собой арбузы, фрукты и корзину хорошего крымского вина. Дело в том, что я-то жил в пустующих «апартаментах» — небольшом саманном домике у самого директора винсовхзоза «Коктебель» Александра Македонского, и мой холодильник всегда был полон бутылок сухого вина (его угощение). Саша Македонский, как называли его служащие совхоза, был личностью не рядовой — лидер партизанского движения в Крыму, член Крымского обкома КПСС. Так вот, время на берегу моря мы проводили весьма насыщенно.
Светлана была невысокой плотной женщиной, с крепким телом, густо усыпанным веснушками, можно сказать, от корней волос до кончиков ногтей. Она хорошо плавала и, как только мы начинали устанавливать тент, уплывала далеко в море и подолгу лежала на воде, наслаждаясь, по-видимому, одиночеством. С берега это была маленькая точка в золотистой зыби морской волны.
Когда все у нас уже было готово, мы начинали кричать, размахивать руками, звать ее на берег. Она не реагировала. Тогда обращались ко мне, чтобы я плыл и возвратил ее назад. Мне ничего не оставалось, как
86
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
выполнять это общественное поручение. Я подплывал к Светлане, говорил, что кушать подано и что ее все ждут. Она спокойно отвечала: «Спасибо, Владимир. Не стоило беспокоиться!» — и так же спокойно, хорошим брассом, возвращалась на берег.
Так вот всего этого, что пронеслось в моих мимолетных воспоминаниях, я Каплеру не рассказал, наверное, потому, что не хотел сыпать соль на рану.
На следующий день я уже был у Всеволода Анисимовича Кочетова. Меня встретили накрытым столом. Но его жена Вера, улыбнувшись, сказала, что надо чуть подождать. Через некоторое время раздался звонок и появился известный в то время поэт Егор Исаев. За столом он вел себя привычно и раскованно, произносил тосты за Всеволода и Веру. Кочетов представил меня как ленинградского режиссера, снявшего такие фильмы, как «Сын Иристона» и «Человек-амфибия». Исаев сделал комплимент писателю, что он, дескать, умеет правильно выбирать людей для сотрудничества.
Егор вскоре ушел, а Кочетов рассмеялся:
— Вот нас уже и сосватали. Садитесь, поговорим.
Я сел в кресло, Кочетов — напротив.
— Вы мой последний роман «Секретарь обкома» читали?
— Читал. Роман мне понравился. Особенно образ прежнего секретаря обкома Артамонова. В нем вы расправляетесь со старым стилем партийного руководства. Живой человек получился.
— Отрицательные персонажи почему-то всегда удаются лучше.
— Но кто будет писать сценарий?
87
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
*	, х л. > л. £.	- 'о.	‘	; l ч 'я '
— Думаю, вы. Вы как режиссер должны пропустить все коллизии сюжета через себя. Если понадобится, я потом внесу поправки.
— Но я бы хотел поставить экранизацию романа на «Мосфильме».
— А что «Ленфильм»?
— Хочу уйти оттуда. С новым директором коней хорошо воровать — говорят, он цыган.
— Да, видно, крепко он вам насолил, — усмехнулся Кочетов. — Поставить такой яркий фильм, как «Амфибия», и быть неугодным...
— Всеволод Анисимович, вы поможете мне получить перевод на «Мосфильм»?
— Как, говорите, фамилия директора?
— Киселев. Илья Николаевич Киселев.
Кочетов записал фамилию в блокнот.
— Так, значит, будем трудиться над фильмом?
— Замётано, — твердо ответил я.
— Позвоните мне через неделю... А теперь, — писатель улыбнулся, — чокнемся за сотрудничество...
И мы вернулись к столу.
Буквально через неделю на «Ленфильм» пришел приказ министра Госкино А.В. Романова о переводе меня на киностудию «Мосфильм» для постановки фильма по роману Всеволода Кочетова «Секретарь обкома».
Директор «Мосфильма» Владимир Николаевич Сурин принял меня доброжелательно. Чтобы заключить договор на постановку фильма, требовалось срочно представить сценарий. Поселился я пока в гостинице «Украина», подыскивал жилье и напряженно работал над сценарием. Как только закончил, сразу же отвез его Кочетову. Тот взял его на сутки, сделал не-
88
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
сколько замечаний, в основном по диалогам, драматургию он одобрил. Сценарий был готов и пошел в работу за подписью двух авторов: В. Кочетов, В. Чеботарёв. Дирекция студии отдала сценарий в Первое объединение, художественный руководитель — Григорий Васильевич Александров. На худсовете в целом сценарий был одобрен, но все-таки рекомендовали подключить к работе опытного сценариста. Мы согласились, ведь важен был результат. Тем более для меня — это был мой первый сценарий художественного фильма. Итак, нашим соавтором стал редактор Эдуард Александрович Смирнов. Он сделал несколько интересных предложений, касающихся драматургии. Нам с Кочетовым эти предложения понравились.
Наступило время формирования группы. Это было непростым делом, поскольку я мало знал «Мосфильм». Нервотрепка с оператором Шапиро на «Сыне Иристона» была для меня памятна, поэтому главное было не ошибиться с выбором оператора.
После трудных поисков я остановился на Игоре Слабневиче, посмотрев его фильм «У твоего порога», снятый очень выразительно и достоверно. Потом Слаб-невич будет работать над известным военным фильмом «Освобождение» и получит Ленинскую премию. Это будет много позже, но это как раз говорит о том, что я тогда не ошибся в выборе. Слабневич стал моим хорошим другом, мы сделали с ним еще несколько фильмов. Мы и теперь дружим домами, а его жена Кима была подругой моей Адуси.
Итак, начался так называемый подготовительный период, включающий выбор натуры, подбор актеров, утверждение эскизов декораций и костюмов.
89
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Художником-постановщиком был приглашен ВГИКо-вец Костя Степанов, который был влюблен в Волгу, в ее пейзажи, в ее художественное настроение. Он заразил нас этой влюбленностью в мягкую душевную красоту волжских просторов, поэтому на роль региона, где происходят события романа, мы выбрали город Горький и его окрестности. Конечно, это было сделано с одобрения автора романа.
Приехав в Горький (теперь Нижний Новгород), я ознакомился с репертуаром местного драматического театра, посмотрел ряд спектаклей, где и нашел замечательного актера Владимира Яковлевича Самойлова и сразу же пригласил его на кинопробы в Москву. Может, это и будет наш секретарь обкома Денисов? Он был еще молод, но органичен во всех исполняемых им ролях — от короля Ричарда до Егора Булычева.
Конечно, в исполнителе главной роли мне хотелось иметь видного масштабного актера. Поэтому я пригласил также таких актеров, как Борис Бабочкин (народный артист СССР), Сергей Лукьянов (народный артист РСФСР), Сергей Курилов (заслуженный артист РСФСР).
На роль бывшего секретаря обкома Артамонова мне сразу лег на душу артист Театра им. Вахтангова Андрей Абрикосов (народный артист СССР), замечательный исполнитель роли Григория в самой первой экранизации «Тихого Дона», яркий исполнитель главной роли в фильме Ивана Пырьева «Партбилет». С Абрикосовым я проводил все пробы с артистами на роль Денисова. Он был для меня безусловен и служил эталоном для сравнения уровня других исполнителей.
90
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Должен сказать, что все актеры шли на роль секретаря обкома Денисова очень охотно. Вот тебе и «одиозный» писатель, и даже антисемит, Кочетов! Никак я не мог понять истоков создания этой легенды. Его жена Вера была еврейкой. Ни одного плохого слова о евреях-писателях и людях искусства я в этой семье не слышал. Думаю, это было табу и дома, и на работе у Кочетова как главного редактора журнала «Октябрь».
Приехал на пробы из Горького и Владимир Самойлов. В целом пробы получились очень значительные. Такие актеры — один другого лучше! Но мне все-таки казалось, что более точен был, как ни странно, актер из провинции Владимир Самойлов. Он четко угадал в своем герое новый стиль государственного руководства.
Слухи о моем расположении к Самойлову дошли до Сергея Владимировича Лукьянова. И он, не сомневавшийся в своем утверждении на роль, обратился к министру Госкино А. Романову: что там, дескать, творит молодой режиссер? Это не он нас пробует, это мы его пробуем! Тем более такая ответственная политическая роль!
Руководство киностудии, почувствовав, что назревает конфликт, сразу же созывает худсовет и приглашает на него министра Алексея Владимировича Романова и его первого зама Владимира Владимировича Баскакова.
Показали пробы. В просмотровом зале зажегся свет. Все молчат...
Романов первый прервал молчание:
— Что думает по этому поводу режиссер?
— Алексей Владимирович, можно я выскажусь последним? Мне бы хотелось сначала услышать мнение старших товарищей. Думаю, роман все читали. Хотя автора романа здесь нет, но его мнение я знаю...
91
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Так чего ты здесь дипломатию разводишь? — тут же воскликнул Баскаков. — Давай мнение Кочетова! Я же скажу: пробы серьезные, режиссер чувствует политический материал. Ну, говори, не тяни.
— Всеволод Анисимович сказал, что больше всего на эту роль подходит Владимир Самойлов.
Молчание. Романов спрашивает:
— А что все-таки думает сам режиссер?
— Я тоже считаю — Самойлов.
Романов:
— Следует прислушаться к авторам. Мое мнение — Владимир Самойлов. Я его по Горькому знаю. Я там в газете работал. Самойлов — любимец местной публики. Актер значительный... Другие мнения есть?
Александров:
— Мне тоже показалось — Самойлов. И Абрикосов — тоже абсолютное попадание.
— Ну что ж, товарищи, начинайте работу, — напутствовал нас Романов.
Все стали расходиться. Ко мне подошел Александров, чувствовалось, что он был доволен. Пожал руку мне и оператору:
— Удачи вам.
Кроме Андрея Абрикосова и Владимира Самойлова, для которого это была первая масштабная роль, у меня снимались и такие замечательные актеры, как Александр Хвыля, Лидия Смирнова, Людмила Хитяева, Михаил Глузский, Николай Сергеев, Кирилл Столяров.
Мы торопились снять весеннюю натуру. Деревни по берегам Волги сохранили дыхание старины, были выразительны и живописны. Радовал меня и опера
92
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
тор Игорь Слабневич. Кино в 60-е годы было еще черно-белым, но от этого обаяние волжской натуры не потерялось.
Композитор Алексей Муравьев, очень тонкий музыкант, подчеркнул настроение души героя мелодичным звучанием оркестра народных инструментов.
Картину и на студии, и в Госкино приняли очень хорошо: она отражает прогрессивное направление хрущевского руководства— это было общим мнением. Фильму дали большой тираж, заказали броские рекламные плакаты.
Но вдруг повеяли совсем другие ветры: тираж был сокращен, печать плакатов задержали, прокат проходил где-то в провинции, в небольших кинотеатрах, а в Москве — лишь на окраинах. Мы, создатели фильма, ничего не понимали. Забылись и поцелуи министра на приеме картины. Никаких серьезных рецензий не было. В прессе сообщалось лишь о выходе фильма на экраны страны.
Кочетов неохотно рассказал, что фильм не понравился Н.С. Хрущеву, говорят, он топал ногами, кричал: «Зачем вы льете на меня кровь Ларионова?»
Читателям хочу пояснить. Свой роман Кочетов писал по следам событий, происходивших в Рязанской области. Секретарь тамошнего обкома Ларионов гремел на всю страну, выполняя планы сдачи государству мяса, молока, масла и других сельскохозяйственных продуктов. Никита Сергеевич ставил его область в пример. Ларионов выступал на всех совещаниях, пленумах. В общем, Хрущев делал его всесоюзным маяком, на которого все должны равняться. Он лично вручил Ларионову Звезду Героя.
93
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
На самом же деле Ларионов скупал в соседних областях скот, продукты сельского хозяйства и сдавал их государству, выполняя рекордные три плана. Материальные вознаграждения, премии, дополнительное увеличение бюджета области кое-как покрывали его покупательные возможности. Но главное, он окончательно обескровил экономику области. В конце концов вся эта сельскохозяйственная авантюра выяснилась, а Ларионов, не перенеся всеобщего осуждения, застрелился.
Вот отсюда и негодование Хрущева: «Кровь Ларионова на меня льете!» А посему он совершенно не принял фильма, который хотя и в художественной форме, показывал всю «липу политического экстремизма» первого партийного секретаря. В романе этот образ сочно сыграл масштабный Андрей Абрикосов.
Отправились показать фильм на место съемок — в Горький. Там ему дали хорошую оценку, но осторожничали, видно, мнение первого секретаря ЦК дошло и до них. А у рядового зрителя просмотры имели успех, особенно в районах области.
Ну, а художественная общественность еще со сталинских времен привыкла считаться с «мнением наверху». Раз картина не понравилась первому, ее просто замолчали. Дали вторую категорию по оплате, и дело с концами. В съемочной группе все расстроились. Но что поделаешь? С решением «наверху» привычно смирились.
Я, конечно, переживал — не на такой результат рассчитывал. Госпожа удача явно от меня отвернулась...
«КАК ВАС ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ?»
Начал искать сценарий для следующей постановки, но ничего достойного не находил. Как раз в это время на меня вышел журналист Юрий Лукин, он долгое время был помощником и литературным редактором у Михаила Шолохова. Пришел он с автором материала Героем Советского Союза Михаилом Сидоровичем Прудниковым. Они предложили мне сценарий с замысловатым названием «Положений парадокс».
Я прочел его. Содержание показалось интересным: история о том, как партизанский отряд помогает работе нашего разведчика, служившего у немцев. Но сценарий был рыхлый, скорее это был лишь материал для сценария, в целом достоверный, так как Михаил Прудников сам командовал чекистским отрядом, работавшим на разведчика Валерия. Я сказал авторам: «Ищите крепкого профессионального сценариста, чтобы он из данного интересного материала сделал увлекательный сценарий. Тогда я с удовольствием возьмусь за постановку».
Авторы ушли расстроенные, но через некоторое время вновь обратились ко мне: «Владимир Александрович, ни с кем общего понимания мы не нашли, так
95
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
*		«	!ч .у	;	,	’	4	- J
что беритесь за переделку сценария сами. Мы приглашаем вас в соавторы!» И я согласился. Это был мой материал: герой находится в экстремальной ситуации и ищет возможность выйти из нее с победой.
Сценарий я переделал, авторы в основном одобрили переделки. Название мне не нравилось, но пока осталось прежним. Название, под которым потом фильм вышел в прокат, родилось в процессе съемок. В финале картины во время Парада Победы на Красной площади наш разведчик Валерий уже в советской форме полковника со Звездой Героя Советского Союза видит на трибуне среди иностранных туристов бывшего генерала СД Готтбурга, с которым и происходил его чисто интеллектуальный поединок в застенках фашистской службы безопасности. «Как вас теперь называть? — звучит вопрос, обращенный к генералу, и повисает в воздухе. Эти слова и стали в итоге названием фильма.
Работа, как всегда, началась с подбора актеров. Прежде всего я пригласил Ефима Копеляна, чтобы отдать ему долг за «Человека-амфибию», когда худсовет не утвердил его на роль Зуриты. Роль полковника гестапо Ко львица ему понравилась.
Из ленинградского БДТ, которым руководил легендарный Г.А. Товстоногов, я пригласил Владислава Стржельчика и предложил ему сыграть генерала Готтбурга. К этому актеру я давно испытывал симпатию. Мы, можно сказать, дружили.
Главную роль — разведчика Валерия — без пробы предложил Олегу Стриженову, уже популярному к тому времени артисту, снявшемуся в таких фильмах, как «Овод», «Сорок первый» и других. Он с удовольствием согласился.
96
Мои дедушка и бабушка. Девочка в белом платьице - в будущем моя мама. Начало XX века.
4. Зак. 9
Моя мама Мария Чеботарёва, 1922 г.
И у неё уже был я, мне 9 месяцев.
Вовчик немного подрос.

Мои родители и я, 1930-е годы. Город Воронеж.
Досрочный выпуск курсантов Ростовского артиллерийского училища, 10 июня 1941 г. (я в первом ряду слева).
На ринге, 1947 г.
В годы учебы во ВГИКе.
Моя мама - строгая учительница. Послевоенные годы.
В эту женщину я влюбился.
Моя жена Ада. Я не мог отвести глаз от этой женщины.
Москва. Кремль. Георгиевский зал, 7 сентября 1963 г.
Мы с Адой вместе чудесно проводили свободное от съёмок время.
Моя дочь Ирочка.
Ирина выросла и подарила мне внука Володю, Ленинград, 1984 г.

Дети моей жены Ады - Ира и Володя.
Таким стал Владимир, сначала артист, теперь - художественный руководитель петербургского театра «Балтийский дом».
5. Зак. 9
Сын Володи - мой внук Серёжа, 1984 г.
Внук Андрюша.
Моя правнучка Василиса, 2009 г.

Взрослый сын с матерью (мне - 60, маме - почти 85), 1982 г.
Мы прожили веселую и счастливую жизнь.
Тоже член семьи - любимый попугай Кеша.
Съёмки фильма «Дон Кихот». Главный герой - Николай Черкасов, второй режиссёр - Владимир Чеботарёв.
«Сын Иристона».
Исполнители главных ролей - Владимир Тхапсаев и Лия Элиава.
«Человек-амфибия». Осваиваю съёмочную площадку.
Спасительная вода для Ихтиандра.
«Человек-амфибия».
20 лет спустя. Ихтиандр - Владимир Коренев, Зурита -Михаил Козаков.
С семьей Владимира Коренева.
Андрей Петров и его супруга (справа) и моя жена Ада.
Автограф Петрова: «Дорогая Адочка, дорогой Володя, я был очень рад увидеть Вас обоих на своём, увы, пятидесятилетии. Ваш Андрей Петров. 1981 г.»
Моя жена Ада. В её глазах всегда лучилась доброта....
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Начались съемки. Стриженов отпросился у меня на несколько дней съездить, по-моему, в Киев: там у него была хорошая возможность заработать. Я понимал, что из репетиций он выпадет, но, поскольку в первом эпизоде, который снимался на аэродроме, у него почти не было слов, то я, скрепя сердце, отпустил его: начало работы — надо налаживать с актерами хорошие, доверительные отношения.
На этот эпизод я вызвал из Ленинграда Стржельчика, Копеляна и Масальского из МХАТа, освободив их от спектаклей. Объект сложный: подмосковный учебный аэродром Монино дал нам всего несколько дней на съемку, с других аэродромов страны были вызваны самолеты времен Отечественной войны. Все эпизоды мы отрепетировали с другими актерами, а Стриженова все нет. Ну хоть бы какой-нибудь признак жизни подал!
Тогда я срочно вызываю из Ленинграда актера из самодеятельности Анатолия Азо. Он мне понравился на пробах, но Стриженов, конечно, был предпочтительнее — известность, обаяние, опыт.
Толя Азо примчался сразу. Поскольку он был пластичен, хорошо двигался и статью вышел — он был под два метра ростом, — то я решил работать с ним и официально снял Стриженова с роли.
Спустя несколько дней работы на объекте приходим вместе с женой в ресторан Дома кино поужинать. Она тоже работала на картине. Замерзший и злой — день был сложный, — я сажусь за столик и вижу Стриженова, выпивающего в компании друзей.
Он заметил меня. Налил рюмку водки, подошел ко мне без смущения, улыбаясь:
6. Зак. 9
97
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Владимир Александрович... ведь зря мотался, халтура не состоялась...
Я посмотрел на него... Честно говоря, еле сдержался, чтобы не врезать по всем правилам боксерского искусства. Но только сказал:
— Олег, я вас больше не знаю...
Он постоял с рюмкой в руке, помялся, а потом ушел к своему столику.
Для натурных съемок мы выбрали Вильнюс, в то время еще значительно поврежденный войной, что как раз и требовалось по характеру фильма.
Не могу не вспомнить один забавный эпизод, произошедший во время съемок, хотя совсем не на забавную тему.
У нас в сценарии была сцена на вильнюсском кладбище. Немцы при прочесывании города уничтожили много горожан, а затем устроили их похороны как безвинных жертв русской ночной бомбежки, поставили на братской могиле деревянный крест с венком и лентой «От немецкого командования».
Для съемки эпизода была вырыта большая братская могила. Рядом с ней в ряд поставлены гробы, в которые уложили «жмуриков» — так в кино называют кукол, имитирующих покойников. Обычно снимают общие планы, не приближаясь близко к муляжам.
День пасмурный, с деревьев падают редкие капли дождя. Мы со Слабневичем спешим не пропустить такое состояние природы, пробуем панораму вдоль братской могилы. Вдруг Слабневич останавливается:
— Слушай, режиссер, халтура получается. Недостоверно. Крупно снимать нельзя. А нужно, чтобы
98
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
панорама была убедительной и жутковатой. Надо положить в гробы людей и хорошо их загримировать.
Я с ним согласился. Подзываю ассистентку:
— Послушай, Аня, надо организовать массовку. Покойниками должны быть люди, хорошо загримированные. «Жмурики» не годятся.
— Владимир Александрович, ну кто же за трояк в гроб ляжет? Это к тому же Прибалтика...
— Надо заплатить по десятке...
— Вы же знаете нашу дирекцию...
— Скажите им, что «жмуриков» снимать я не буду! — жестко сказал я, чтобы закончить препирательство.
И отменил съемку.
На следующий день приезжаем на кладбище, подходим к братской могиле. В гробах лежат люди, гримеры суетятся, накладывают на лица тон.
Довольный четкой работой ассистентки, я подзываю ее и спрашиваю:
— Как тебе удалось договориться?
— Легко. Они работают бесплатно.
— Как так? — удивился я.
— А здесь, оказывается, существует поверье: кто в гробу полежит, тот долго проживет. Они тут, — указывает она на массовку, — просто бились, чтобы лечь в гроб.
А вот другой эпизод.
Снимаем на Красной площади финал фильма. Это было в день 20-летия Победы. Азо в форме полковника, со Звездой Героя выглядел очень эффектно.
Мы поставили его на трибуну для военных высоких рангов. Вижу, как многие к нему присматриваются.
б1
99
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Затем к Анатолию подошел космонавт В. Комаров, и они о чем-то разговаривали.
После съемки спрашиваем Азо:
— Ну и о чем вы беседовали с Комаровым?
Наш «Герой» смеется в ответ:
— Говорит, никогда меня здесь раньше не видел. «Вы из нелегалов, — спрашивает, — вышли?» За большого разведчика меня принял...
Должен заметить, что, может быть, впервые в нашем кино я сдублировал все сцены с немцами на немецкий язык, после чего пригласил замечательного актера Юрия Яковлева, который прочел этот текст по-русски. Получилось очень достоверно.
Председатель Комитета Госбезопасности Владимир Семичастный пригласил нас с Героем Советского Союза Михаилом Прудниковым на просмотр этой ленты в своем ведомстве. После сеанса поблагодарил нас за интересную и достоверную картину и предложил закончить ее фразой: «Содержание фильма основано на подлинных событиях и документах». Так мы и сделали.
На киностудии и в Госкино эта работа тоже была принята хорошо. Дали первую категорию. В газете «Правда» вышла большая рецензия кинокритика Георгия Капралова, который назвал ее лучшим фильмом о подвигах наших чекистов.
Тогда я окончательно убедился, что надо заниматься своим основным делом — постановкой фильмов военной тематики.
В наше время, в 2005 году, издательство «Контакт-культура» выпустило книгу-альбом «Сто фильмов о
юо
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
войне», где картина «Как вас теперь называть?» хорошо подана, с выразительными иллюстрациями. Не могу не процитировать такую оценку: «Фильм Владимира Чеботарёва “Как вас теперь называть?” о разведчиках, действующих в фашистском тылу, быстро привлек интерес зрителей и стал одной из самых популярных лент середины 60-х годов. Психологический остроприключенческий фильм вывел на первое место исполнителей главных ролей — Анатолия Азо и Владислава Стржельчика. Замечательные актеры Михаил Глузский, Владимир Самойлов, Лариса Голубкина, Ефим Копелян дебютировали в этом фильме в новых для себя характерных ролях».
ВОИНА
Теперь, думаю, самое время рассказать о том, что было со мной на войне, но с маленьким вступлением из детства.
Родился я в городе Карачеве Брянской области. Отец мой был родом из купеческой среды. Самоучка инженер-практик. В годы НЭПа ездил по области и строил кирпичные заводы, а также заводы по обжигу известняка. Был очень азартным человеком. Дело свое делал с любовью. Поэтому на него был большой спрос. Меня, помню, много таскал с собой, и я наблюдал, с каким интересом и уважением к нему относились люди.
Еще было у него благородное дело — он был добровольным пожарным, и не рядовым, а командиром пожарной команды, а посему всегда держал две-три лошади, это и был транспорт для выездов на пожары. Помню, у нас в картонной коробке хранилась красивейшая, блестящая металлическая каска пожарного, которую он получил, по семейному преданию, из рук Императора Николая II. Мама мне строго-настрого наказывала не рассказывать ничего об этом мальчишкам, ведь происхождение наше и так было непопулярным. Один из родственников отца держал конеза
102
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
воды, был, что называется, местным миллионером. По этой причине мы и переехали потом из этих мест, избегая преследований из-за родства с богатеями.
Мама сначала была домохозяйкой, но поскольку окончила немецкую гимназию, позже стала преподавать немецкий язык. Для меня это потом было большим неудобством: я же учился в той же школе, где работала она, и был у нее всегда на виду, любые мои проделки и прогулы уроков сразу становились ей известны.
Она была человеком организованным, большая аккуратистка. Отец при всей активности своего характера и, несмотря на то, что был гораздо старше ее, подчинялся ей во всем.
Самое первое воспоминание моей детской памяти не очень приятное. Летом отец с матерью поехали в «Белые берега» на отдых. Это на Оке, недалеко от Карачева. Я ушел бродить. Мне было четыре, около пяти. Искали меня двое суток. А я зашел к монахам — там был монастырь. Они меня приютили. Мои родители шли по моим следам по песочку. Когда они нашли меня, то, конечно, устроили мне трепку. Я был очень обижен, потому что не понимал, за что меня наказывают: я тогда нисколько не испугался, мне было очень интересно, а меня почему-то отругали.
Отец привил мне любовь к лошадям, это уже понятно, и к голубям. Лет с четырех меня уже сажали верхом, я ездил с дядькой на речку поить, купать лошадей. Ухаживать, убирать за ними тоже, естественно, было делом понятным и привычным. А позже, когда мы переехали в Елец, отец построил мне голубятню. Колоссальное удовольствие и яркое воспоминание детства.
юз
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Ни к & < « « .*	£.	5 л &	1	# &> Ъ %	- & * -ie v  .ж & ,
Мои школьные и юношеские годы прошли в Воронеже, областном городе Центральной черноземной области, которая называлась тогда ЦЧО.
Круг моих интересов был достаточно широк. Все они были связаны, говоря артиллерийской терминологией, топографической привязкой к местности. Объясняю: наш пятиэтажный дом на улице Фридриха, Энгельса находился недалеко от стадиона «Пищевик». Если идти до стадиона дворами, это минут 10 ходьбы. Все лето и зиму, все свободное и несвободное время я проводил на «Пищевике» и считался там своим человеком. Создал третью футбольную команду в городе. Первая была «Спартак», вторая базировалась на левобережье реки Воронеж под крылом огромного завода СК-2— «Каучук», и уже третья, самая молодая, была наша— «Пищевик». В шутку нас называли «торговцами».
Вот эти три команды и составляли городской турнир, летом — по футболу, зимой — по хоккею. Сначала это был русский хоккей — с плетеным мячом.
Я был капитаном обеих команд — и футбольной, и хоккейной, да еще заведовал инвентарем. У нас под домом был большой теплый подвал, мы его оклеили яркими спортивными плакатами, поставили несколько спортивных снарядов — и оргцентр «Пищевик» был готов.
Был расписан твердый график турниров — каждую неделю игра. Все в городе следили за этими соревнованиями. Центральная областная газета «Коммуна» регулярно давала спортивные сводки. Все игроки были на виду. Я и зимой, и летом играл «инсайдом» — полусредним нападающим. Меня заметил тренер юношес-
104
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
hi л*. Л	%* 'Ч & fe;	Я» г * г	>4 л- . ;< * S t.i. is; Л \
кой сборной Воронежа Борис Герасимов и предложил сыграть в сборной на моей привычной позиции.
Здесь я попал в настоящий строгий футбол: постоянное расписание тренировок, спортснаряды, скорость, удары с двух ног, приличное поле. Мы сыграли несколько крупных матчей со сборной РСФСР. Первый матч проиграли 1:3, второй, через день, выиграли 2:0. Оба гола забил я. Стал популярным. Футбольную кличку мне дали — Вовка-седой: мои и без того светлые волосы были выгоревшими, потому как целыми днями я находился на солнце. В общем, успех был полный — пацаны вырывали чемодан из моих рук, чтобы донести домой.
Затем зимой стали играть в канадский хоккей. Понадобилась острая силовая игра — с бросками через корпус, силовые удары руками. Чтобы себя под тренировать, я пошел во Дворец пионеров, там была боксерская секция. Втянулся в это дело. Длинные руки, легкие ноги — у меня были все данные для успешного занятия этим видом спорта. И для хоккея польза — все столкновения выигрываешь. Бокс дал уверенность, жесткость, быстроту удара.
А еще у меня была собственная лодка — отец подарил после окончания восьмого класса.
Ну, а другим пунктом привязки была квартира в нашем же коридоре, где проживала Елена Валентиновна Бойченко, старший администратор кинотеатра «Спартак» — самого популярного в городе. Новые фильмы там, как наши, так и зарубежные, шли первым экраном, и поэтому достать туда билеты было очень сложно. Для меня же двери этого кинотеатра были всегда открыты. Незабываемый Петр Олейников
105
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
в «Трактористах» и изящный Дуглас Фербенкс в «Знаке Зорро» были моими кумирами.
Зорро — это вообще самое сильное мое детское впечатление от кино. Чудесный отважный герой типа Робин Гуда, который хлыстом выбивает сигареты. Блестящая роль, красивый актер, который легко и свободно завоевывает сердца женщин. Мне это чрезвычайно нравилось.
А исторические ленты, как «Петр Первый», например! Замечательный Николай Симонов, его горящие, излучающие страсть глаза стояли передо мной всю мою жизнь. Поэтому я сразу же, без раздумья, пригласил его на роль профессора Сальватора в картину «Человек-амфибия».
В общем, два серьезных увлечения пролегли через всю мою жизнь — кино и футбол. И трудно сказать, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не был тяжело ранен и не носил до сих пор осколок немецкой мины в своем бедре.
Школу я, несмотря на увлечения, окончил с золотым аттестатом и имел право поступать в любой институт без экзаменов. Но я решил по комсомольскому набору идти в военное училище. В то время атмосфера нашей жизни уже наполнялась запахом войны: Хасан, Халхин-Гол, Финская... А в кино — «Если завтра война». Все это сказалось на моем решении идти в армию и стать офицером. К тому же мне, молодому, горячему, хотелось скорей самостоятельности, а тут два года — и ты лейтенант, а через пару лет службы в войсках можно идти в академию. Дисциплина, самовоспитание, приличная зарплата, а главное — становишься « отцом-командиром ».
106
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
В 1939 году после окончания школы и с полного согласия родителей я подал документы в Ростовское артиллерийское училище. В сентябре, пройдя мандатную и медицинскую комиссии, я стал его курсантом.
В то время, когда я поступал в училище, оно было моторизированного направления, но потом его перевели на обслуживание нашей противотанковой артиллерии конной тягой, поэтому профиль обучения курсантов стал в какой-то степени кавалерийским. За каждым курсантом была закреплена лошадь. В шесть часов утра мы отправлялись на конюшню задавать корм, чистить своих подопечных и, если требовалось, заниматься выездкой. Потом возвращались, завтракали и шли на учебу по артиллерийской программе. «Тяжело в учении — легко в бою» — было формулой нашего воспитания.
В училище я сразу же поступил в секцию бокса. Тренировал нас заслуженный тренер РСФСР Виктор Иванович Степаненко, чемпион России в полусреднем весе. Он сразу дал мне несколько спаррингов. Думаю, остался доволен, потому что сказал: «Буду готовить тебя в среднем весе на Северо-Кавказский военный округ».
Два боя я проиграл. Ребята мощные, все в наколках — робеешь на ринге (потом и я себе сделал такую — чтобы не выглядеть цыпленком). Один бой выиграл нокаутом. С четвертого Степаненко меня снял — выбросил на ринг полотенце. Я был здорово побит, у меня открылось сильное кровотечение.
«Плохо поставлена защита, — сказал мне Степаненко. — Но ты не переживай! Удар у тебя есть. Ты нанес единственный нокаут в сегодняшних боях, все
107
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
это заметили и оценили. Летом поедем в Горячий Ключ, там у училища — лагеря. Будешь жить в отдельной палатке и готовиться к боям по моему режиму».
Степаненко был человек слова — как сказал, так и сделал. Все лето 1940 года я провел в Горячим Ключе, тренируясь под его руководством. Зато он не разрешил мне играть в футбол за сборную училища...
Как я уже говорил, в воздухе пахло войной. И в мае 1941 года нас выпускают досрочно, присваивают звание лейтенант и направляют в войска.
Получил два «кубаря» в петлицы, «полевые» деньги — и на запад, через Киев и Винницу. В Виннице дали точное место назначения — город Гайсин, 189-я стрелковая дивизия. Выдали личное оружие — револьвер системы «наган». Старшина, выдававший мне его, сказал, как накаркал: «Держи, лейтенант. Чтобы с первой пули фашиста уложил».
Я опешил:
— Откуда тебе знать, кто враг, ведь никакой войны нет?
— Сегодня нет, завтра будет, — уверенно сказал он. — Народ не зря говорит: немец у наших границ топчется. А мы все молчим! Эшелоны зерна все на Неметчину гоним...
Ушел я от этого старшины подавленный и с невеселыми мыслями уехал в пункт своего назначения Гайсин.
Ехал по узкоколейке: вагончики игрушечные, вокзальчик маленький, один кассир сидит. Надо комполка найти. Чемодан у меня тяжелый — артиллерийскими конспектами набит: надо же быть готовым к командирским обязанностям. Стою на площади один, как
108
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
столб. На мою удачу появилась повозка, гремящая пустыми бидонами. Молочница оказалась общительной.
— Эй, командир, чего ищешь?
— Начальство военное где стоит?
— Садись, я тебя в штаб полка подброшу. Новенький, вижу. Только назначение получил?
Она, уверенно колеся по улочкам городка, привезла меня точно в штаб.
Меня встретил крепкий, спортивного вида полковник с орденом Красной Звезды и двумя монгольскими орденами на гимнастерке.
— Из Ростовского училища уже двое пришли, — вскрыв конверт, сказал он. — В соседнюю дивизию попали, жалко. А у меня просто беда: взводы без командиров. Да еще полковую батарею надо формировать.
Он внимательно просмотрел мои документы, затем перевел взгляд на значок «ГТО» 1-й ступени, блестевший на моей груди.
— В училище отделением командовали?
— Два треугольничка носил, — не скрывая гордости, сказал я.
— Так, так, Чеботарёв... А с батареей справишься?
— Сразу на батарею?
— Не дрейфь, лейтенант. Там почти все бойцы кадровые, не успели демобилизоваться, к счастью...
В тот же день полковник представил меня личному составу батареи. Ребята все внушающие доверие. Главное, с лошадьми умеют обращаться.
Назавтра начали готовить орудия к стрельбам. Ладные такие сорокапятки, очищенные от заводской смазки, хоть сразу на стрельбище выезжай. Эти новые
109
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв орудия и составляли противотанковую силу наших пехотных полков. Смысл перевода училища на конную тягу состоял в том, что эти орудия требуют для транспортировки всего двух лошадей. Удобны, маневрен-ны, на руках можно таскать.
Получили мы также пополнение лошадей, в основном с Орловского конезавода. Я себе выбрал серую в яблоках кобылу по кличке Сигналка. Уж очень хороша была под седлом: быстрая, послушная. Я ее полюбил, холил.
Провели учебные стрельбы, подобрали ребят-навод-чиков. Мне выделили комнату в хате у какой-то старушки. -Вроде все ладно пошло, как вдруг ночью команда: «По-боевому, готовсь!» Предстоял марш-бросок. Комполка вызвал к себе командный состав. Распечатали конверт с приказом идти на Запад. Направление — Каменец-Подольский.
Утром полк двинулся в заданном направлении по лесным дорогам. Два дня шли спокойно, на третий — приказ по полку: «Сосредоточиться на митинг!»
Открыли борта полуторки, организовав что-то вроде трибуны, поставили микрофон. К микрофону подошел командир с двумя ромбами в петлицах. Хотя его никто не объявил, некоторые узнали: начальник политотдела 169-й дивизии.
— Товарищи, — сказал он хриплым голосом. — Сегодня в 4 часа утра немцы перешли советскую границу. Киев бомбили. Официально объявлена война. Выступал товарищ Молотов...
Не успел он закончить фразу, как в небе появились немецкие «мессеры» и начали поливать пулеметными очередями собравшихся на митинге. За «мес-
110
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
серами» — немецкие бомбардировщики... Страшная картина, колоссальные жертвы...
Ко мне подбежал мой ординарец Кириченко, весь черный от дыма и копоти:
— Товарищ лейтенант! Скорее!
Он потащил меня куда-то через горящие телеги, раненых солдат, рвущихся с привязи лошадей. Моей Сигналке перебило суставы. Кавалеристы знают — с такой травмой животное обречено.
— Сигналка-то наша, а? — жалел Кириченко серую красавицу-лошадку.
В ее глазах была мольба о помощи. Я откровенно заплакал. Помощь была одна — вынул из кобуры наган и выстрелил. Тут же всплыло в памяти напутствие бравого старшины: «Первый выстрел — по фашисту»... А мне пришлось застрелить любимую лошадь. Вот так для меня началась война.
...Кириченко вынул из-под нее седло, накинул себе на спину, и мы пошли искать свою батарейную повозку. Подтянули уцелевшие орудия нашей батареи, их осталось только три. Связной командира полка передал мне конверт с координатами нашего следующего сосредоточения. Мы присоединились к частям, двигающимся в заданном направлении. Вскоре вся колонна вышла из лесного массива, и теперь мы передвигались открытыми холмами и перелесками.
И тут началось! Немцы устроили нам «коридор», с двух сторон поливая пулеметным и артиллерийским огнем. Лошадей и ездовых скашивало просто штабелями.
Перебирались через какую-то речушку под названием Синюха, так вода в ней была просто красной от крови, а течение несло множество человеческих тел.
ш
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
. * * &	& & Ж ft «« > Ъ ь-' &	& .й & Ж Ъ л & Я
Наконец лошади вытянули нас на пологий берег. Ураганный немецкий огонь не ослабевал. Я дал команду свернуть с переправы в укрытие — маленькую рощицу на холме близ дороги. У нас еще были исстрелянные снаряды. В роще я нашел место для наблюдательного пункта. В бинокль было хорошо видно, как поодаль двигались немецкие крытые машины.
Принял решение расстрелять с закрытой позиции. Командую: «По фрицевским машинам прицел такой-то. Фугасными. Со всех орудий беглый огонь!»
Наши снаряды ложились хорошо, кучно. Фрицы засуетились, начали рассредоточиваться. Следует моя команда: «По тем же ориентирам! Беглый огонь!»
Немцы тоже открыли по рощице беспорядочный огонь. Вижу, как они подтягивают большие крупнокалиберные минометы. Даю команду: «Меняем позицию!» И мы понеслись галопом, уже другой дорогой. Немцы усилили прицельный огонь. Когда мы уже почти достигли лесного массива, один из осколков врезался мне в бедро. Я зажал рану рукой. Кровь сочилась не сильно.
Въехали в лес, остановились.
— Я, кажется, ранен, — сказал я ездовому.
Стянул брюки. Рана оказалась рваной.
— Минометный осколок, — твердо сказал мой ординарец Ковальчук.
Ездовой уже протягивал санпакет. Но Ковальчук не спешил перевязывать. Он ловко цеплял ногтями маленькие осколки, торчащие вокруг раны в коже бедра. Потом промыл рану спиртом, наложил тампон и забинтовал.
Огонь прекратился, стало тихо. Ковальчук влез на дерево, осмотрелся и крикнул оттуда:
— Уходят! В лес им соваться не хочется.
112
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Н М 3» ** * -i'	Л Л Д Ц »( : *• ?2 Ч "! s'. V .&	~	> & **:.
В деревне Перегоновка, в небольшой двухэтажной школе расположился военный госпиталь. Вокруг — поля кукурузы. Поодаль виднелись длинные коровники, крытые шифером. Мы подъехали к школьным воротам. Появилась медсестра с красным крестом на рукаве:
— Ну вас сегодня и набилось здесь, хлопцы. Кому помощь нужна? Идемте за мной!
Ковальчук помог мне выбраться из телеги.
— Где немцы? — спросил он.
— Были утром, переговорили с главным врачом и уехали.
Меня осмотрел главный врач и сказал:
— Осколок застрял где-то около седалищного нерва. В наших условиях оперировать тебя невозможно. Нужен рентген. Подождем, может, обстановка прояснится.
Это прозвучало как обнадеживающий намек.
— А пока петлицы-то спори вместе с кубарями, сам понимаешь...
Сестра повела меня устраивать. Ковальчук все время был рядом. Вошли в один из сараев, где на соломе плотно лежали раненые бойцы. Один из раненых, высокий парень с забинтованным плечом, крикнул сестре:
— Давай его сюда! Здесь есть еще место.
Поверх соломы положили рядно — домотканую дорожку, которую опять же где-то раздобыл мой новый заботливый сосед, — вот и моя госпитальная «койка».
Стали прощаться.
— Выздоравливай, Владимир, — впервые не назвав меня командиром, сказал Ковальчук. Обнял меня и ушел.
113
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Когда я стал укладываться, то под рядном почувствовал что-то твердое, оказалось, мой родной наган с набитым патронами барабаном и коробочкой запасных патронов. «Ковальчук, Ковальчук, мой боевой друг...» — растроганно подумал я.
Вечером я вышел из сарая и закопал наган в неприметном месте, чтобы еще суметь совершить акт нападения или обороны, а может, и последний шаг, отпущенный мне военной судьбой.
Прошло несколько дней, я ходил на перевязку сам, правда, опираясь на палку. Кормили нас два раза в день какой-то баландой. Местные жители подкармливали. Немцы в работу русского медперсонала не вмешивались, по двое патрулировали три раза в день.
Пару раз из госпиталя забирали людей и отправляли в Умань. Якобы это были комиссары и евреи. Думаю, это была деятельность стукачей. Мой сосед, худощавый парень, оказался студентом из Донецка. Его мобилизовали сразу после объявления войны. Служил в пехоте, таскал противотанковое ружье. Его ранили где-то в районе Гайворона. В госпиталь попал, когда немцев здесь еще не было. Звать Позынич Александр, украинец.
— А ты русский, сразу видно. Когда будут регистрировать, назовись тоже хохлом, — посоветовал он мне. — Думаю, когда комиссаров и евреев повычис-тят, за русских возьмутся. Вон в Умани уже все ими забито. Они туда всех пленных сгоняют. И русских там не меньше, как половина.
Был конец августа, кукуруза уже поспела. Мы, ходячие, выламывали початки и, накалывая их на про
114
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
волоку, обжаривали на маленьком костерке. В общем, немалая поддержка в питании.
Однажды, когда мы вот так «трапезничали», к нам подошел невысокий плотный человек и, отозвав меня в сторону, сказал:
— Слушай, солдат: что ты командирскими штанами форсишь? Поменяй на какие-нибудь гражданские. На днях ожидается «проческа», будут угонять в Умань. Не исключено, что ты уже в списках.
Действительно, среди раненых чувствовалось напряжение, видно, знали об облаве.
Через пару дней ко мне опять подошел Плотный (буду пока называть его так):
— Молодец, что штаны поменял.
— Это мне Сашка помог, выменял у местных.
— При регистрации ты назвался Коробко, так? — спросил он меня строго.
— Так, — удивился я.
Это фамилия курсанта-украинца, с которым мы спали на двухъярусной койке в училище — я вверху, он внизу. В тот момент он и пришел мне на память.
— Так вот, ты действительно есть в списках на угон в Умань.
— Откуда вы знаете?
— Есть добрые люди, подсказали... Предлагаю уходить, согласен?
— Вдвоем?
- Да.
— А Сашка? — кивнул я на стоящего неподалеку «студента». — На него можно положиться? Ранение у него тяжелое? Если не пойдет сам, нас не заложит?
115
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Уверен, что не подведет! Уходить будем на рассвете, в начале четвертого, между вторым и третьим патрулем. Немцы старые, сонные. Да и уверены они, что раненые из госпиталя не побегут. Пойдем кукурузным клином — так ближе всего к перелеску. Сбор у силосной башни. Часы есть?
Я достал из голенища сапога здоровой ноги наручные часы. Плотный вытащил массивные командирские.
— Сверим часы. До встречи! — на этих словах Плотный исчез в кукурузе.
Я вернулся к «студенту».
— Что вы там за совещание месткома устроили?
— Он сказал, что я в списках на Умань. Уходить надо. Предложил бежать вместе.
— И когда?
— Завтра на рассвете.
У Сашки аж пот на лбу выступил:
— А мне с вами можно?
— А как ранение?
— Ну, заживет же постепенно. Я ведь тоже могу в списки попасть, стоит кому-нибудь стукнуть, что в институте студенческий совет возглавлял, что активист комсомольский — здесь донецких много. Да и на немцев смотреть просто уже сил никаких нету!
На рассвете собрались у силосной башни.
— Ну что, двинулись? — скомандовал Плотный.
И мы, с трудом раздвигая кукурузные заросли, стали пробираться к перелеску.
Уже почти добрались до конца кукурузного поля, как послышалась немецкая речь — патруль. Плотный дал команду залечь. Двое немцев в светло-коричневой форме с красными повязками и нацистской свас
116
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
тикой на них (эта полугражданская организация имени инженера Тода — ОТ — использовалась немцами для всяких подсобных работ) прошли совсем близко от нас, мирно беседуя между собой. Ветерок донес резкий запах сигарет. Это действительно были уже пожилые люди, нелегко таскавшие за спиной положенные по службе карабины.
К вечеру мы, передвигаясь перелесками, дошли до небольшого села и остановились у крытой соломой хатенки. Собаки встретили нас заливистым лаем.
Плотный кивнул нам, чтобы мы подождали, и пошел прямо в хату переговорить с хозяевами. Потом позвал нас.
Там проживали три женщины — мать ушедших на войну сыновей и две ее невестки. Сыновья воевали, и сведений о них они никаких не имели.
Женщины накормили нас, помогли промыть, перебинтовать раны. Не могли сдержаться, плакали и над нашей судьбой, и над судьбой своих близких. Дали нам на дорогу хлеба и немного сала. Рассказали, что наши войска ведут бои где-то в районе Харькова, и мы решили пробираться в этом направлении. На рассвете двинулись дальше.
Если в двух словах сказать о нашем дальнейшем пути, то чаще всего мы встречали сострадание. О немцах и полицаях большинство жителей старались нас предупреждать. Главную проблему составляла моя раненая нога, которая была совсем плохая. Сашка периодически очищал мою рану от червей.
К Днепру мы вышли где-то выше Кременчуга. Вода была уже сентябрьская, ледяная. Встал вопрос, как переправиться на восточный берег.
117
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
t 3 ч < « ч ж к sf : « .	'	' ч л *	* ч «	*' >
Именно здесь Плотный завел с нами серьезный разговор, сказал, что все может случиться, и предложил обменяться домашними адресами. Его дом был в Киеве, мой — в Воронеже, Сашин — в Донецке.
— Я убедился, что вы настоящие советские ребята, — сказал он нам, — и вам можно доверять. Могу сообщить некоторые данные о себе, так называемые служебные. Моя фамилия Герасименко, Кондрат Васильевич. Я начальник политотдела б-й армии. Знаки отличия — два ромба в петлицах. У меня с собой личное оружие. Может быть, оно пригодится при переправе. Ты, Владимир, тоже подготовь свой револьвер по-боевому. Сейчас нам надо осмотреться, определить, как местные жители переправляются на тот берег.
Мы засели в зарослях камыша. Вскоре с того берега, из-за островка, поросшего ивами, показалась лодка. В ней сидели четыре женщины, а управлял ею рыжеватый мужик. Он привычно подогнал лодку к пологому берегу. Женщины выгрузили бидоны, видно, из-под молока, расплатились с Викентием — так они называли мужика — и дружно, подхватив свою ношу, пошли по дорожке в село. Викентий тем временем пристегивал лодку массивным замком.
Герасименко кивнул нам, и мы, продравшись через камыши, подошли к Викентию.
Было понятно, что наш вид не очень приглянулся рыжему.
— Чего надо, мужики? — недружелюбно спросил он.
— Перебрось на тот берег, товарищ, — обратился к нему Герасименко.
— Я так кишки надорву туда-сюда незнамо кого возить.
118
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Возникла тяжелая пауза: мы ждали, что скажет Герасименко, но он пока молчал. Наконец паузу прервал сам рыжий.
— Сколько подбросите оккупационными? Советские на нашем берегу уже не ходят.
— Кроме как своими ранами нам платить нечем, — резко ответил Герасименко.
— Чего уж! Вижу — нашим людям надо помочь. Ну, вы тут у кого-нибудь переночуйте, а завтра я вас и перевезу.
— Нет, дорогой товарищ, — смекнул его хитрость Герасименко. — Некогда нам ночевать.
— Устал я, командир, в третий раз через Днепр гонять!
— Ребята, — обратился к нам Герасименко, — кто на весла сядет?
— Я могу, Кондрат Васильевич, — вызвался я. — Сашок-то рукой пошевелить не может.
Рыжий смотрел на нас растерянно.
— А назад ты уж сам ее пригонишь. Пока покатаешься с нами, так и отдохнешь. Давай отмыкай замок.
Викентий сделал рывок в камыши. Герасименко выхватил пистолет.
— Не хочешь по-хорошему! — он щелкнул предохранителем.
Рыжий испугался.
— Ладно, сделаю, командир! Зачем оружием-то баловать? — недовольно пробурчал он.
Викентий отомкнул замок. Мы стянули лодку к воде.
— Садись на нос, будешь за штурмана, — указал пистолетом Герасименко.
119
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
И X 'т 5 <? & Ai £• U .>%. >?ч 4й	у® Л\ чй * >-v. f‘ S' L К4 *5
Все сели в лодку. Герасименко — лицом к Викентию с пистолетом в руке. Управлять лодкой-плоскодонкой для меня было делом знакомым.
Обогнули островок и вышли на протоку к другому берегу. Викентий указал на трудно различимый проход в камышах, и мы, проплыв сквозь них, вытащили лодку на берег. Рыжий уставился на Герасименко, ждал его приказаний.
— Сейчас греби домой и знай — сболтнешь хоть слово про нас, ни хаты своей, ни лодки больше тебе не видать. Петуха пустим, а самого в расход. Наши люди тебя найдут, хоть в землю зароешься. Иди!
Викентий сел в лодку, оттолкнулся.
— Доброго вам пути, — миролюбиво бросил нам на прощание.
Но впереди у нас была еще одна водная преграда — река Псёл. Шли мы уже очень трудно, раны давали о себе знать. У Сашка его простреленное предплечье начало гноиться. У меня по-прежнему приходилось вычищать из раны червей. Движения Герасименко сковывала его рана в боку.
Когда добрались до Псёла, силы наши были на исходе. Погода уже стояла пасмурная, моросили дожди. Герасименко сказал:
— Отдохнем тут денек-другой. Разберемся в обстановке. Побережье здесь лесистое, есть где укрыться. Там, у дороги, я один участок заприметил. Владимир, — так он стал меня называть, — пойди накопай картошки!
Я отправился выполнять поручение, Сашок стал разводить костерок — у каждого из нас были свои «слу-
120
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
ft se Ч. JS» 1» •* & 4 « Г4	« i м as 4 Я л .• i. » t	И
жебные обязанности». Герасименко же взял на себя роль повара.
Картофельное поле хоть и было уже достаточно перекопанное, но на нашу долю тоже досталось немало хороших клубней.
На дороге послышался скрип колес и женский окрик, остановивший лошадь. Я выглянул из-за кустов. Вижу, что с телеги сползла копна кукурузы, видимо, из-за неумелой скирдовки. Возле телеги крутились женщина и пацан лет десяти-одиннадцати. Он называл ее мамкой и старался изо всех сил помочь.
Боясь испугать их своим видом, я все же вышел из кустов.
— Здоровеньки булы! Разрешите помочь, — обратился я к женщине.
Надо заметить, что в кавалерийском училище мне не раз приходилось возить скошенную траву, камыш и кукурузу в том числе. Лагеря нашего училища располагались в районом центре Горячий Ключ на Кубани.
Пацан полез наверх, а мы стали подавать ему рассыпавшиеся стебли кукурузы. По моей указке он правильно завершил верх копны. Потом как положено перевязали копенку поперек и вдоль, и повозка была готова для движения.
В это время послышалось тарахтенье мотора, и из-за поворота выскочил мотоцикл с коляской. Деваться мне уже было некуда. Они поравнялись с нами. Это были два немецких ефрейтора, явно навеселе. Из коляски торчала полная четверть самогона.
Они объяснили, что заблудились на местных дорогах и теперь не знали, как найти свою часть.
121
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Айн момент, панинка! Заген зи мир, битте, пан, — довольно трезво уставился на меня один из немцев. — Во ист ди бау брюке? Где мост строить река Псёл? Мы не знаю, как ехать.
— Ты есть зольдат? — спросил другой.
Ну, думаю, сейчас оттащат в какое-нибудь «гестапо» или пальнут, не разбираясь, из своего шмайсера.
— Он ист кто? — спросил женщину немец, сидевший в коляске. — Дер ман? Муж?
— Нет-нет, — быстро сориентировалась она. — Брат это мой, брат.
— Брюдер, — перевел я.
И дальше уже решил пойти ва-банк, неплохо зная немецкий. Сказал, что я студент, приехал к сестре из Харькова, чтобы как-то себя поддержать. Был ранен при бомбежке города. Там стало жить невозможно. Идут бои. Спросил их, что там сейчас и можно ли туда вернуться.
Немцы были удивлены моим знанием языка, тем, что встретили в этой глуши «интеллигентного человека». Но насчет Харькова ответом не удостоили.
Я, торопясь скорее «проводить» их, спросил «сестру», где тут идет строительство моста через Псёл и как туда доехать. И дальше перевел ее ответ:
— Мост строят около села Кобеляки, и дорога туда ведет из Кременчуга, по правому берегу реки Псёл.
Немцы, услышав название Кобеляки, дружно закивали: «Кобеляки, Кобеляки».
«Сестра» объяснила, что нужно вернуться назад, выехать на трассу Кременчуга, что там на шоссе есть указатели. Я перевел. Они стали возмущаться, дескать, немцы — цивилизованный народ, повсюду ставят указатели, а варвары русские их тайно уничтожают.
122
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Прощаясь с нами, они угостили мальчика леденцами, а мне преложили выпить с ними самогона. Чтобы не разрушить установившийся контакт, мне пришлось опрокинуть стакан крепкого первача. Наконец, они развернулись и уехали, попевая: «Вольга, Вольта... Стенька Разин...»
— Ну что, «сестра», давайте знакомиться, — облегченно вздохнул я. — Меня зовут Владимир.
— Ольга, — сказала она и смущенно улыбнулась.
Я понял, что можно и напрямую.
— Вы знаете, Оля, я здесь не один. Мои раненые товарищи — их двое — ждут меня вот в этом пролеске, — указал я. — Погода сами видите какая. Может, разрешите переночевать у вас в сарае или на сеновале?.. С кем вы живете?
— Да со свекром.
— А муж?
— На фронте. Где ж ему быть? Но мы о нем ничего не знаем. Хоть бы весточка какая, — в глазах у нее показалась слезинка.
— А свекор как?
— Да он с финской калекой пришел. Одной руки нет. Вот мы ему с Павлушкой и помогаем. В общем, как я скажу, так и будет... Приходите, вторая хата под шифером с конца села. Только со стороны огорода заходите, чтобы соседи не видели.
Она дернула вожжами и пошла рядом с телегой.
Я вернулся в лесок к своим товарищам.
— Что случилось, Владимир? Почему задержался?
— Ночлег для нас нашел. И с немцами контакт устанавливал. Пришлось стакан самогонки тяпнуть.
123
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Еще не хватало, — буркнул Позынич.
— Если в целях конспирации, то можно, — успокоил его Герасименко.
И вот мы уже сидим в хате. Хозяйка печет блины. На столе стоит самовар. Непривычно уютно. И только печь дымит, нарушая этот комфорт.
Герасименко подошел к печи, внимательно осмотрел ее. Потом обернулся к хозяину:
— Надо бы дымоход переложить...
— А где ж теперь мастеров найдешь? Во всем селе мужиков по пальцам пересчитать...
— А кирпич где-нибудь найти можно?
— Вон, на дворе кладка стоит. Еще до войны запаслись...
— Вот что, ребята, на завтра объявляю аврал! Вы хоть и калеки перехожие, но по кирпичику мне подносить будете.
Я с удивлением посмотрел на Кондрата Васильевича. Хотя чему удивляться! Умелец он был по крестьянской работе! И корзины плел из лозы, и лапоточки разные, и сеялку одному мужику наладил...
Поздно вечером пошли ночевать на сеновал. Давно я такого удовольствия не испытывал. Запах свежего сена!.. А Ольга принесла нам подушки и одеяла.
— Спите, хлопцы, снов вам хороших!
Когда она ушла, заговорил Позынич:
— Как же так, Кондрат Васильевич? Гонимся, гонимся за своими, догнать не можем. Судя по разговору Владимира с немцами, наши уже и Харьков отдали?
— За Харьков еще бои предстоят. Слыхал, что беженцы рассказывают? А я скажу, что это важнейший
124
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» железнодорожный узел, плацдарм для наступления на Москву и на Кавказ.
— Уж сколько таких «важнейших» отдали... — буркнул Позынич.
Герасименко промолчал. Аргументов не хватало. Засыпая, вдруг в шорохе дождя улышали рокот моторов. Мы стали прислушиваться. Ровный гул прошел над нами.
— Наши дальние бомбардировщики, — уверенно сказал Герасименко.
Когда гул самолетов уже совсем затих, вдали раздались глухие взрывы и дробный стрекот зениток.
— Кременчуг бомбить пошли, — сказал Герасименко.
Отбомбившись, самолеты возвращались. Опять прошли над нами.
Мы молча слушали их спокойный рокот и заснули почти совсем счастливые.
Утром нас разбудила Ольга. Принесла крынку молока и по куску хлеба с салом.
После завтрака принялись за работу. Разобрали дымоход. Ольга приносила кирпичи со двора, а мы помогали уже в хате. Герасименко уверенно сложил новый дымоход, выведя какое-то особое колено.
К середине дня переделанная печь была почти готова. Кондрат Васильевич, ловко работая мастерком, устранил все неровности кладки.
— Ну вот, надо, чтоб высохла. Проверить, как работает, можно будет только завтра, — сказал он Ольге, — может, что поправить придется. Разреши еще переночевать, хозяйка.
— Конечно, работу надо сдавать готовую, — сказала Ольга и посмотрела на свекра.
125
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Тот утвердительно кивнул головой и добавил с улыбкой:
— А работников надо кормить.
За обедом Ольга оживленно рассказывала:
— Вы знаете, по селу только и разговоры о ночной бомбежке. Немцы злые, ищут бомбистов, что ночью ракетами цели обозначали. Мы вас через Псёл переправим, — деловито распоряжалась она. — Лодка у нас есть. Коля мой еще до войны сладил.
К вечеру следующего дня состоялось опробование печи. Павлушка притащил несколько охапок дров, и Герасименко самолично ее разжег. Несмотря на сырость, печь быстро подхватила огонь и радостно зашумела.
— Ну и мастак ты, Васильич! — хозяин похлопал его по спине здоровой рукой.
Ночью Ольга повела нас через лесок к реке. Она собрала в дорогу мешок продуктов: пару буханок хлеба, вареную картошку, яйца, кусок сала и пакетик соли, «чтобы кандер сварить».
Дошли до реки не быстро, поскольку я был плохой ходок и мешал двигаться быстрее. Вышли на лужок, где в ряд стояли копенки скошенной травы. Ольга подошла к одной из копенок и стала вытягивать спрятанную под ней лодку. Мы помогли ей подтащить ее до берега и спустить на воду.
Ольга уверенно гребла вниз по течению. Река неширокая, причалили быстро. Стали прощаться, Ольга всех расцеловала на дорогу и дала каждому по кусочку тряпицы, где значились фамилия ее мужа и год его рождения.
126
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
— А вдруг вы его там встретите? Всяко на фронте бывает. А теперь идите дорогой вдоль Псёла, там местность лесистая. И так дойдете почти до Полтавы.
Мы пошли, как указала Ольга. Немцев видели раза три, не больше. Заслышав звук мотора, мы прятались в придорожную лесополосу и ждали, когда они проедут мимо. Ездили они на транспортерах на гусеничном ходу. Надо заметить — удобная машина. Иногда местные жители проезжали на телегах, тогда мы тоже прятались.
Полтаву обошли с востока. На дорогах движение было более оживленным, чувствовалось, что рядом большой город. Теперь мы передвигались чаще всего на рассвете.
Когда Полтава осталась позади, все вокруг будто вымерло, стала ощущаться близость военных действий, появились немецкие патрули на мотоциклах, иногда доносились отзвуки канонады. Где-то в районе между Мерефой и Чугуевым на нас выскочил немецкий бронетранспортер и дал по нам очередь. Мы спрятались в каком-то овраге. Вскоре раздались отдельные автоматные очереди. Нас окружали. Герасименко принял решение — рассредоточиться по одному. Хоть кто-то уцелеет. Автоматные очереди приближались. Мы пожали друг другу руки и обнялись.
— Держитесь, ребята, — сказал нам Герасименко и поцеловал каждого.
Я высмотрел какую-то ложбинку и двинулся по ней в восточном направлении. Чувство одиночества охватило меня...
127
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Ч } ,	% " « “ > * -Л Ц . й 3 it ? £ .	• «? и г ч .=$ - at, . #’ v
Лес, где я притаился, был хвойным. Неподалеку проходила накатанная в просеке лесная дорога. Когда я попытался пересечь ее, раздался характерный шум немецкого транспортера. Немцы словно заметили меня и дали длинную очередь из автомата. Потом, когда очередь не раз повторялась, я понял, что они просто методично прочесывают лес, где, судя по трупам и наших, и немцев, вчера шел ожесточенный бой. Почти сутки бродил я по этому лесочку в надежде встретить Позынича и Герасименко. Но тщетно. Без Герасименко я был в полной растерянности. Что делать? Мои физические силы были на исходе. Нога стала вся сине-красная и деревянная, ходил я уже с трудом даже с палкой. Боялся, что начинается гангрена. Впереди я все время слышал гортанные голоса немцев, идти туда было самоубийством.
И тогда, словно спасательный маячок, высветились два девичьих лица в доме моей «сестры» Ольги, где мы с Герасименко клали печь. Тогда к ней зашли две ее родственницы. Думаю, конечно, не случайно. Они предложили нам с Сашком:
— Может, немножко подлечитесь, ребята, с вашими-то ранениями. А то фронт-то быстро катится, и здоровый не догонит.
Из девушек мне больше запомнилась Катя, зеленоглазая, стройная, с узкой талией, что редко встречается среди пышных на тело украинок. Она тогда еще сказала, что у нее дядька ветеринар, на всю округу умелец, и мою ногу обязательно подлечит. А глядя на рану Позынича, точно определила: две недели — и рану затянет.
Я и по сей день спрашиваю себя, была ли это боязнь риска перейти оборону немцев или естественное
128
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
стремление к самосохранению? Но решение было принято — надо идти назад. Самое главное — пройти лесом к дороге на Кременчуг, а там, может, кто-нибудь подбросит, ведь везло же нам до сих пор на добрых людей. Но хватит ли сил? Все съестные припасы уже закончились. Нога совсем отказывает.
Возвращался назад я той же самой ложбиной, что привела меня сюда. Вечерело. Каждую минуту можно было ждать прочесывания леса немецкой похоронной командой. Немцы были аккуратны: после каждого дневного боя они подбирали своих убитых и раненых и отвозили их в тыл, в госпиталь, к которому был прикомандирован большой медицинский автобус — «бус», так мы его называли, хорошо оснащенный необходимым медицинским оборудованием. Была у них и небольшая походная церковь, где капеллан читал над немецкими покойниками последние молитвы. В организации тыловой службы немецкому вермахту только позавидуешь.
Идти было все тяжелее. Раненая нога одеревенела совсем. Холодный дождь хлестал по лицу. Мне бы дойти до основной кременчугской трассы, пока не стемнело, а там уж и заночевал бы, соорудив шалашик из ельника.
Я уже выходил из знакомого мне овражка, когда услышал дробный звук немецкого мотоцикла. Не успел даже найти укрытие, как передо мной выскочил мотоцикл с коляской, на котором восседал немецкий фельдфебель с перекинутым на груди автоматом, который он тут же перехватил. Но пока он производил это нехитрое действие, я успел выхватить свой табельный родной наган и дважды выстрелил в него в упор —
7. Зак. 9
129
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
в грудь и в голову. Мотоцикл потащило куда-то через кусты, он врезался в плотную приземистую березу, расщепив ее почти надвое.
Я сразу же заковылял к мотоциклу и, убедившись, что немец мертв, снял с него тугой кожаный планшет и обшарил багажный ящик коляски, где нашел упакованный пакет продуктов — немцы называли это «мага-ден товарен», то есть «колониальные товары», которые доставляли им за деньги раз или два в месяц хозяйственные службы. В таком пакете можно было найти все — от леденцов, сигарет, бритвенных принадлежностей и одеколона до презервативов и туалетной бумаги.
В моем состоянии, то есть при полном переохлаждении организма, я больше всего обрадовался бутылочке с одеколоном. Никогда его не пил, но солдатскими байками об этой райском питье был «накормлен» достаточно. Поэтому сразу же опрокинул бутылочку «прямо из горла», как говорят в народе, и закусил столбиком леденцов. Надо сказать, что ощущение было «фантастическим»: с одной стороны, меня вывернуло наизнанку, с другой — по телу разлилась какая-то райская теплота, сразу приведшая в бодро-человеческое состояние. Такого ощущения я не испытывал больше никогда в жизни! Леденцы и дождевая вода из придорожной канавы создали неповторимое вкусовое впечатление, которого не ощутишь ни в одном современном ресторане.
Настроение мое значительно повысилось, и я, осмотрев мотоцикл и убедившись в его полной непригодности, двинулся дальше к кременчугскому шляху.
Там уговорил какого-то дедка, который ехал в сторону Омельника, подбросить меня до хутора Крама-
130
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
ренки. Объяснил ему, что добираюсь к родственникам из Харькова, где очень голодно жить...
То ли дедок проникся жалостью, то ли испугался, что я отберу у него лошадь — а я нарочно «засветил» ему револьвер, — но он взял меня. В дороге даже покормил картошкой и огурцами. Меня бил озноб, перед глазами все плыло. В Крамаренках я еле нашел хату Ольги. Залаяла собака. Из хаты вышла хозяйка, узнала меня и с причитаниями повела в дом.
Плохо помню, как меня отпаивали чаем, ставили банки и уложили на печь.
Утром, когда я уже проснулся, пришла зеленоглазая Катя со своим дядькой фельдшером-ветеринаром. Ларионом его звали. Он тщательно осмотрел меня и сказал-утешил: «Ничего, парень, ногу отрезать не будем».
Меня «переселили» на печь в Катину хату. Ларион намазал мою ногу мазью, похожей на деготь. Рядом он поставил кувшин с каким-то травяным настоем.
— Пей до той поры, пока не спадет жар.
Катя жила с матерью и младшей сестренкой Леной.
С месяц, наверное, я провалялся на печи. Ларион приходил через день, мазал ногу своим «дегтем», после которого она горела огнем, зато уходило ощущение деревянной твердости.
Меня познакомили с родственником Кати — колхозным кузнецом Штефаном Середой. Да, да, именно колхозным, я ничего не путаю. Немцы колхозы не распускали, регистрировали их в сельхозуправе и следили за тем, чтобы они нормально функционировали. Во главе районного хозяйства, то есть сельхозупра-вы, стоял так называемый крайсландвирт, который
7
131
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
командовал районом и регулярно собирал дань, то есть поставку сельхозпродукции.
Так вот у Штефана в управе был свой человек — машинистка Людочка, которая оформила меня как жителя Крамаренков, брата Кати по фамилии Коробко, приехавшего из Харькова на лечение. Таким образом, говоря современным языком, мне сделали «крышу». Теперь я уже мог жить не таясь и выходил, опираясь на палку.
По весне немцы стали выгонять селян на работу на дорогу Полтава — Кременчуг. Забирали и меня, хотя я и был хромой. А Псёл в то время очень разлился вешними водами, и в Омельник можно было добраться только на лодке. Вот я и определился в колхозе как лодочник Володя. Это была очень важная должность — жители Левобережья ездили в Омельник на единственный в округе базар покупать и продавать продукты.
Должность лодочника давала мне возможность быть информированным как в экономике (то есть в ценах на рынке), так и в политике: беженцы, идущие на запад, отдельные мигранты, стремящиеся на восток, давали какую-никакую информацию. Я имел возможность читать немецкие газеты и сопоставлять прочитанное с тем, что рассказывают люди.
На утренней планерке в колхозе меня осаждали вопросами о положении на фронтах, о событиях внутри Германии и России. Наши самолеты, летящие на бомбежку, иногда сбрасывали листовки, которые тоже будоражили селян и побуждали их обсуждать военную и политическую ситуацию. И опять люди обращались ко мне как к человеку более или менее информированному.
132
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Вот эта информированность и привела меня к аресту. Как говорят, свет не без добрых людей — на меня настучали в гестапо. Там меня допрашивали и избивали как русского агента, провоцировавшего население против немцев.
После нескольких дней таких допросов меня, избитого и окровавленного, отправили в лагерь военнопленных, базировавшийся здесь же, в Омельнике. Заключенные лагеря эксплуатировались в основном на постройке автотрассы Полтава — Кременчуг.
Вот так кончилась моя «сладкая» жизнь «в примаках» у замечательного человека, красивой украинской женщины Екатерины Крамаренко.
Лагерь охраняли все те же тодовцы, что и госпиталь в Перегоновке. Комендантом был австрийский инженер Ганс Гарбер, человек, тайно сочувствовавший русским, поэтому издевательств над военнопленными он не допускал. К своим же офицерам и инженерам, принимавшим участие в работах по строительству дороги, он был строг и требователен.
Меня, как знающего язык, переводчик Гарбера, бывший белоэмигрант Семен Евгеньевич, посылал в бригады по заготовке продуктов. Мы копали картошку, буряки, ломали кукурузу. Часть урожая шла для лагеря. Хозяйствам это было выгодно, так как рабочих рук не хватало: здоровые мужики в основном ушли воевать, а часть молодежи немцы угнали в Германию. Они неожиданно делали облавы, но селяне, если удавалось как-то заранее прознать об опасности, прятали своих детей как могли. Так спасались и Катя с младшей сестрой.
133
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
2$	4 & &. < Д I» >“ •& <» ?ч V *' ь - .' <й *• Л •> #< ч i. £
Однажды мы копали картошку в районе села Зап-силье. Переводчик Семен Евгеньевич отозвал меня в сторону и сказал (думаю, что с подачи Гарбера), что лагерь в Ом ельнике готовится к эвакуации. Немцы решили создать перед Днепром мертвую полосу, где будут сжигать и уничтожать все живое, так называемую тоденштрайфе. «Так что действуйте по обстановке», — были его последние слова. В глазах этого старого человека стояли слезы. Вот что русский человек должен был сказать русскому человеку в тот тяжелейший период нашей истории. Я пожал ему руку: «Спасибо за все» — и мы разошлись.
Я понял, что уходить мне надо прямо сейчас. Охранники за мной не наблюдали, они спокойно восприняли то, что мы с переводчиком отошли в лесок. Он был для них высокий чин, носил военную форму, имел погоны с отличием.
Я эти места знал хорошо и леском вдоль реки пробрался в хутор Крамаренки, где опять пришел к Кате и нашей дочке Тамарочке, которая родилась, пока я находился в лагере. Объяснил все Кате. Конечно, меня в любой момент могли задержать. Фронт был близко. Немцы отчаянно сопротивлялись. Я решил, что пойду в сторону Полтавы, постараюсь там перейти линию фронта, надеясь, что наши войска не остановятся, выйдут к Днепру и возьмут Кременчуг. Обнадежил ее, что дам весточку о себе, как только представится такая возможность.
Катя, конечно, расставалась со мной с болью. Собрала вещмешок с едой и долго-долго провожала по тропинке вдоль полюбившейся мне реки Псёл. Каждый из нас понимал, что мы можем никогда больше
134
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
не увидеться. «Эх, война, что ты сделала, подлая...» — как верно поется в песне.
До Харькова я добрался без особых приключений. В любом случае мне надо было его обходить, искать встречи с нашими войсками. Листва вся опала и предательски громко шуршала под ногами. Где-то в стороне звучали автоматные очереди. Шел осторожно, нога опухла, снова стала деревянной. На опушке леса заметил небольшую сторожку, обгоревшую и закопченную. Внутри стопкой лежали матрасы, тоже обгоревшие и оборванные. Я выбрал один более-менее почище, постелил у окна на лавке. Револьвер спрятал под лавкой.
Стало совсем темно. Я лег и сразу же заснул. Разбудил меня резкий окрик и свет фонаря в лицо. В сторожку втиснулись четверо наших солдат в плащ-палатках. Тот, что был с фонарем, по-видимому, старший, резко спросил:
— Ты кто такой, откуда?
— Из-под Умани я. Раненый. Бежал из госпиталя, который захватили немцы. Лейтенант, командир полковой батареи, 189-я стрелковая дивизия.
— Документы есть?
— Вот они, — сдернул я штаны и показал рану.
Он осветил фонарем мою ногу.
— Осколок мины там и остался, — сказал я.
— Ладно, надевай штаны. Сдадим тебя особисту. Пусть разбирается, кто ты такой.
Я полез под лавку, вытащил револьвер и протянул старшему:
— Вот, возьмите. Мой личный, с июня 41-го с собой ношу.
135
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
~	л. > к.	м. -х i-. . , сЧ лЛ Р. Г’ U Ч н :
— Передадим особисту. Не беспокойся.
— Как конвоировать будем? — спросил старшего один из солдат.
— Пристегнем к фрицу — и полный вперед!
Меня вывели из сторожки, и я увидел немецкого фельдфебеля со связанными за спиной руками. Теперь картина происходящего стала мне ясна. Эти ребята — разведчики, они взяли на передовой «языка» и теперь возвращались назад к своим.
Со мной особо не церемонились, пристегнули к поясу немца ремнем с карабином и повели по опушке леса уже знакомыми им тропами. Конечно, я тормозил им скорость продвижения, но они с этим смирились.
Вскоре показались городские строения, и меня привели к небольшому домику. После того как старший зашел в дом и с кем-то переговорил, меня отстегнули от немца и сдали на руки дежурному. Из домика вышел капитан в очках, посмотрел на меня и сказал одному из охранников: «Дайте ему поесть — и ко мне».
Фрица повели куда-то дальше. А мне дежурный принес гороховый суп в солдатском котелке, а в крышке котелка — кашу с мясом. Какой родной показалась мне эта простая армейская еда! Я даже успокоился перед встречей с особистом.
Единственной обстановкой в комнате капитана был стол с пишущей машинкой на нем и два стула. На одном сидел он сам, на другой указал рукой мне. Я сел.
— Начнем по порядку. Фамилия, имя, отчество, — довольно бойко печатал он на машинке. Когда дошло дело до образования, переспросил:
— Ростовское артиллерийское, говоришь? Когда поступил?
136
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
М ч 2 I* £ t & F ъ s- . .><•«.?	*. & >. & £ *. •>- ~	,4 4 * >
— В сентябре 1939 года в Воронеже, по комсомольскому набору.
— Когда закончил?
— В мае 41-го был досрочный выпуск и присвоение звания.
— Куда направили?
— 189-я стрелковая дивизия, 964-й стрелковый полк.
— Почему сразу командовал батареей?
— Понравился командиру полка.
— Кончай юморить.
— Дивизия готовилась к маршу по-боевому. А командного состава не хватало.
Когда я рассказал ему про то, как пил самогонку с немцами, он в первый раз рассмеялся.
— Откуда знаешь немецкий?
— Моя мать — учительница немецкого языка, преподавала в средней школе. Заставляла меня читать книги на немецком, дома разговаривали иногда. Можно небольшое отступление?
— Давай!
— Когда я учился в 9-м классе, мы с матерью поехали погостить к дяде в Москву. А его сын, мой двоюродный брат, старше меня на два года, как раз поступал в Институт стали и сплавов. Показал мне экзаменационный лист: по всем сданным дисциплинам — четверки и пятерки. А по языку, говорит, полный провал — двойка обеспечена. Я посмотрел на фотографию. Такой же белобрысый, как я. “Слушай, Вовка, — говорю, — а давай я пойду за тебя сдавать. Никто не заметит!”
“Идея!” — обрадовался он.
137
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв 4		J <	"	*'	?	'	S	Г 1»	-	<	•	-
На следующий день, одевшись посолидней, я поехал с братом в институт. Ну, я сразу и пошел сдавать. Учительница, такая молоденькая, симпатичная, осталась довольна моими ответами — я бойко с ней разговаривал — и щедро поставила мне пятерку.
Когда брат пришел в институт, его встретили как знатока немецкого, но он поспешил записаться в группу, изучающую английский, дескать, хочет освоить и второй язык».
Капитана мой рассказ снова развеселил.
Дальше он отправил меня к какому-то большому полковнику из штаба 2-го Украинского фронта. Тот сказал, что при моем ранении меня можно и отчислить по инвалидности, но предложил еще послужить по административной части и определил меня в запасной полк.
— Потрудишься на приемке прибывающих пленных: расквартирование, питание, прогулки, в общем, быт, — определил он мне задачу.
Потом я узнал, что перешел фронт на участке 5-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта. А в запасной полк меня отправил начальник СМЕРШа 2-го Украинского фронта полковник Рындин.
В середине мая немцы перешли в контрнаступление. Они продвинулись километров на двадцать, вышли на рубеж Дона, заняли Ростов. Немецкая авиация имела полное господство в воздухе. Это создавало угрозу Сталинграду и Северному Кавказу.
Сталин издал приказ № 227, который содержал призыв к войскам «Ни шагу назад!». Он призывал упорно, до последней капли крови защищать каждую
138
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
> & F - ‘	" t J г i Т' J <•	-• Л» \ * ,	Л-
позицию, каждый метр советской земли, а также объявить решительную борьбу с трусами, паникерами, нарушителями дисциплины.
Все это выразилось в появлении загранотрядов и штрафбатов. Отношение правоохранительных органов к людям, побывавшим на оккупированной территории, возвращавшимся из немецкого плена, стало еще более жестким — их отправляли на работу в шахты, на лесоповал. С другой стороны, нельзя отрицать, что эти меры помогали руководящему составу армии более успешно решать боевые задачи.
Занимаясь делами пленных немцев, я не мог не отметить, что у нас отношение к пленным было достаточно гуманным. Их вовремя кормили, водили в баню, не наносили побоев. В то время как наших пленных немцы томили голодом, издевались, практиковали жестокие наказания. Этого уж я сам насмотрелся.
Пленных, которых мы охраняли, переправляли в центральные районы страны, там их активно использовали на строительных и подсобных работах.
Потом меня отправили в запасной полк, куда собирали людей с оккупированной территории и из немецкого плена, руководить их боевой подготовкой. Я был командиром роты. Одновременно там работал особый отдел, ведущий проверку этих солдат для последующей отправки на фронт. Офицерский состав направляли в проверочные фильтрационные лагеря, находящиеся в глубине страны.
Затем наш запасной полк эшелоном был отправлен в город Шахты для вспомогательных работ по восстановлению разрушенного хозяйства. Нас разбили на
139
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
смены, которые длились по шесть-восемь часов. Работа шла в тяжелейших условиях, многие шахты были залиты водой.
Проверки шли своей чередой. И в начале 1944 года я с группой офицеров был отправлен в Москву. Ехали мы, надо сказать, не в товарных вагонах, а в купированных. Документы наши находились у сопровождающего нас особиста. Пунктом нашего пребывания оказался город Подольск, проверочно-фильтрационный лагерь ПФЛ-174. Это был особый лагерь, куда собирали контингент из числа командного состава, побывавший в плену, а также воевавший в Сопротивлении, командиров партизанских отрядов в Италии, Франции, Норвегии и т.п. Все проходили проверку в оперативных отделах СМЕРШа. У каждого, кто сидел в этом лагере, была трудная и интересная судьба, практически все были активными и неординарными личностями — таково было мое впечатление из общения с ними. Но многим из них после этих проверок приходилось отправляться далеко на север — в Магадан, на Колыму, на Камчатку.
Моя же судьба сложилась более благополучно. Мне выдали документ, что я прошел спецпроверку и направляюсь для продолжения службы в армии. В армии же меня сразу отправили на медкомиссию, которая выдала мне свидетельство инвалида Отечественной войны 2-й группы и демобилизовала.
ПОСЛЕ ВОИНЫ
С документом о «спецпроверке» я получил права гражданства и возможность осуществления своей мечты поступить в институт. Первым делом мне нужен был аттестат об окончании средней школы. И я поехал в свой родной Воронеж — город, где провел свои детство и юность.
Там меня встретил наш разбомбленный дом, скорбное сообщение оставшихся там родственников, что отец, будучи в ополчении, погиб в 1942 году при бомбежке, а мама находится где-то в эвакуации на Урале.
Единственными положительными эмоциями было то, что в гороно мне выдали копию моего «золотого» аттестата об окончании средней школы, который давал право поступить в вуз без экзаменов. Жилья у меня в Воронеже не было, поэтому я решил скорее ехать в Москву и искать институт, где дают общежитие. Именно по этой причине я оказался в Московском автодорожном институте. Общежитие его находилось в самом центре Москвы, на набережной возле английского посольства. Проучился я там год с весьма скромными результатами — в зачетке были в основном тройки — и понял, что это совсем не мое дело.
141
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Учеба в автодорожном меня не увлекла, а вот в кино я ходил часто, запоем смотрел все, что тогда шло в кинотеатрах, — и наши, и трофейные фильмы. И решил, что мой путь — это кино.
Удалось забрать документы и подать во ВГИК на режиссерский факультет. Такой вот крутой поворот в судьбе — мечтал стать генералом, и вдруг подался в режиссеры, хотя о режиссуре тогда имел довольно смутное представление.
Поступал я на курс Сергея Юткевича. Среди абитуриентов были в основном молодые ребята, хорошо эрудированные в области кино и искусства в целом.
Со сдачей общеобразовательных предметов у меня все было в порядке, а вот мастерство... Этот экзамен составляли беседа с мастером, рецензия на просмотренный фильм и работа художественного направления: рисунки, фотографии, публикации и тому подобное. Я отдал Юткевичу что-то вроде дневника: заметки, зарисовки, сделанные, конечно, для себя с тайной мыслью, что, может быть, впоследствии смогу поставить по ним собственный фильм.
Для рецензии нам дали на просмотр фильм Михаила Ромма «Человек 217». Ну никогда я не писал рецензий и потому сосредоточил весь свой пыл на неточностях деталей в фильме: в форме офицеров, в технике и номерных знаках, раскритиковал работу актеров, игравших немцев, в общем, уперся в мелочи, не обратив внимания на общее впечатление от фильма, на его художественное значение. И, естественно, нажил в Ромме, обаятельном, интересном человеке, особого недоброжелателя — язык дипломатии был мной еще не освоен.
142
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Зато собеседование с Сергеем Иосифовичем Юткевичем прошло интересно. Он спросил, что за жанр я выбрал бы для своих будущих постановок. Я уверенно сказал: военные фильмы. Юткевич обратился к комиссии: «Я просмотрел дневниковые записи Чеботарёва, действительно, он набит военными наблюдениями, как короб горохом».
Когда на следующий день я подошел к доске объявлений деканата режиссерского факультета и увидел там свою фамилию среди принятых на курс, голова у меня закружилась от радости — я принят, я достиг своей цели, кажется, я нашел свое дело в жизни! Еще раз просмотрел список — ни одной знакомой фамилии. Когда пришел на курс, то узнал, что, кроме меня, есть еще фронтовики: Григорий Чухрай, Владимир Басов, Илья Гурин. Были на курсе еще двое грузин — Резо Чхеидзе и Тенгиз Абуладзе. А еще — Виталий Мельников. Это те люди, которые, несомненно, внесли свой личный вклад в наш кинематограф.
Еще у нас на курсе были две девушки — Катя Вер-мишева и Галя Чернецова. Учились они с нами вместе, собственно, один год, до того печального времени, когда началась ожесточенная борьба с космополитизмом и Юткевич был отчислен из ВГИКа за принадлежность к этому направлению в искусстве. Он часто бывал во Франции, писал статьи о французском кино, комментировал французские фильмы, рассказывал нам на курсе о Чаплине, с которым был лично знаком.
Когда Юткевича «ушли», нами стал руководить Михаил Ильич Ромм. На курсе начался некоторый разброд, потому что Ромм сразу приблизил к себе одних студентов и отдалил других. В какой «компании»
143
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
‘	< Л» vs	v	г .5
оказался я, читатель наверняка догадывается. Каждый из нас начал искать свою ячейку. «Девочки» наши, как мы их называли, определились раньше всех. Катя ушла в документальное кино к известному мастеру-документалисту Арше Аванесовой, а Галя — в научнодокументальное, в объединение Михаила Згуриди.
Помню, Катя устроила нам фотохалтуру. Получив хорошие камеры в какой-то фотоартели, мы ездили по области и снимали фотопортреты. Тогда, после войны, была в этом большая потребность, люди изголодались от одиночества, от трудности общения и старались хоть фотопортретами восполнить этот душевный вакуум. А мы, студенты, пополняли свой достаточно скромный бюджет и крепили свое изобразительное мастерство.
Но хочу вернуться к Сергею Иосифовичу Юткевичу и поделиться еще некоторыми воспоминаниями об этом мастере. Как мне кажется, мы все были в него влюблены, в его манеру вести класс мастерства. Он приходил всегда подтянутый, гладко выбритый, источая запах дорогого одеколона. Садился за режиссерский столик, вытягивал свои длинные ноги в стрелочку выглаженных брюках так, что были видны цветные, в крупную клетку, носки, доставал новую пачку иностранных сигарет, вкусно закуривал, выпуская крупные клубы ароматного дыма, доброжелательно поглядывал на нас и спрашивал с чуть ироничным прищуром: «Ну, кто из вас прочел какую-нибудь интересную книгу, посмотрел любопытный спектакль, может быть, видел новый фильм?»
Мы смущенно молчали. А он все с той же доброжелательностью говорил, что вчера был в Театре Вахтан
144
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
гова, смотрел спектакль «Егор Булычев» и восхищен игрой артиста Державина и постановкой Захавы. «Надо бы и вам посмотреть. Для режиссера так важно увидеть что-то новое. Читайте, смотрите, слушайте — вот девиз для настоящего режиссера», — наставлял он нас.
Он старался возбудить в нас интерес и неравнодушие ко всему, что нас окружает в жизни и в искусстве.
В раскадровке, которую Юткевич задавал нам по всяким рассказам, он требовал найти какой-то неординарный ход и ставил высокие оценки тому, у кого это получалось.
«Рассказывая, сумейте увлечь собеседника. Режиссура — это умение передать то, что заинтересовало вас, передать интересно и образно. И сделать зрителя соучастником рассказа».
В общем, моя послевоенная жизнь, как мне казалось, устаканилась, вошла в свое правильное русло.
Учась во ВГИКе, я предпринимал попытки разыскать свою военную любовь Катю Крамаренко. Дважды писал ей, но безответно. На запрос получил скупое: «Крамаренко по такому адресу не проживают». Попросил Леню Быкова, который в то время уже успешно снимался и стал известной личностью, разузнать что-нибудь для меня, когда он ездил на родину, но и он ничего обнадеживающего мне не сообщил. И я решил больше не терзать себя понапрасну.
А дальше, пребывая однажды в санатории (как инвалиду с ранением мне предоставили бесплатную путевку) — это было в Мичуринске под Воронежем, — я познакомился с воронежской девушкой Кларой Сокольской. Она тоже там отдыхала. По профессии она
145
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
была врачом. Меня очень подкупило то, что она была воронежской, то есть своей, родной, что называется. После окончания нашего срока пребывания в санатории она пригласила меня домой, познакомила с родителями. Потом она приезжала в Москву. И в конце моей учебы в институте мы поженились. Вскоре у нас родилась дочь Ирина.
«ДИКИИ МЕД»
На «Мосфильме» лежал невостребованный сценарий фильма «Дикий мед», написанный украинским поэтом Леонидом Первомайским. Он был многословным и скучноватым, очень литературным, лишенным подлинной драматургии кино. Но я прочел роман и понял, что он дает все возможности создать сценарий с крепкой драматургией.
Автор романа приехал в Москву, и я с ним встретился. Сказал ему, что роман мне очень нравится и по духу, и по материалу, и предложил более динамично выстроить сценарий — переписать его, сделав, кстати, и более лаконичными диалоги героев. Первомайский согласился, и через пару месяцев у меня на столе лежал переписанный сценарий, по которому я срочно сел писать сценарий режиссерский.
Эту работу я делал с объединением студии «Театр киноактеров». Особенность тут была в том, что по договору я был обязан использовать для съемок только актеров этого объединения. А в главной роли — полковника Лажечникова — я, конечно, видел только Владимира Самойлова. Я считал его своим открытием в кино. И на роль моего нового героя он очень подходил.
147
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Так что нужно было уговорить руководство студии разрешить мне в виде исключения снимать актера «со стороны». Такое разрешение мне дали.
Что касается главной женской роли — Варвары Княжич, то тут выбор у меня был огромный. Театр киноактеров обладал плеядой ярких актрис примерно того возраста и плана, как моя героиня. В пробах участвовали Инна Макарова, Татьяна Конюхова, Элла Леждей и, если мне не изменяет память, Клара Лучко. Всех их я пробовал в паре с актером Владимиром Самойловым.
Все снялись в пробах прекрасно, органику роли — женщина на войне — чувствовали достоверно. Всем им шла военная форма: тонкая талия, облегающая фигуру гимнастерка. Любо смотреть! Но все это было не то, в каждой из них мне чего-то не хватало. Я взялся за этот фильм для того, чтобы показать женщину на войне, показать, что война противопоказана женщине по самой ее природе. «Ей бы с базара картошку носить да уют в доме налаживать», — говорит о Варваре генерал Костецкий, один из героев картины. А посему мне во всех претендентках не хватало домашности.
И тут возникла Алла Ларионова, Казалось бы: «кринолиновая» актриса, всегда в роскошных нарядах. И хороша собой — русская красавица, одним словом, из «кустодиевских» женщин. В роли Варвары Княжич все против нее — и кирзовые сапоги, и гимнастерка, и ползание в густой грязи по-пластунски, и героическое самообладание на передовой — все это нужно было показать Алле, не теряя обаяния и достоинства русской красивой женщины. И все это ей удалось. Считаю, что и героическую линию роли, и лирическую она провела глубоко и вдохновенно. Это одна из ее
148
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
лучших ролей — Варвару Княжич она сыграла строго и просто. Алла убедила всех — родилась большая русская актриса. А сколько в ней было душевного невостребованного материала! Спасибо тебе, дорогая Алла, за твой истинно русский талант!
Алла подарила мне буклет с подписью под фотографией из фильма «Дикий мед»: «Требовательному и откровенному человеку, дорогому за это Володе Чеботарёву от его актрисы Аллы Ларионовой».
В этом фильме я впервые снял сына моей жены Ады и моего приемного сына Володю Тыкке. Он сыграл роль адъютанта генерала Савичева. К тому времени он был уже актером театра «Ленком» в Ленинграде (сейчас он называется «Балтийский дом»). Роль небольшая, но, прямо скажем, изящная. Ему очень шла военная форма, он как будто был рожден для нее — отлично сложен, красив по-мужски. Сейчас виню себя, что не снимал его в главных ролях. Вспоминаю его в студенческих спектаклях. Например, помню «Зримую жизнь», где они вместе Наташей Те-няковой, теперь актрисой МХТ, пели и танцевали и были самой легкой и изящной парой, вызывая восторг зрителей, им неизменно дарили цветы.
Потом я занимал его в «Праве первой подписи», «Выстреле в спину», тоже в небольших ролях, с которыми он блестяще справлялся.
Но вернусь к «Дикому меду». Зритель принял фильм хорошо — Госкино по результатам кинопроката дало нам вместо первой категории, ранее присужденной, высшую! В академии Генштаба генерал армии С.М. Штеменко вручил мне Почетную грамоту с надписью «За высокопатриотический фильм».
149
p.
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
«а W $ » л *= к ч * t f х ж г' < е :<s ? I ; л
Не раз эта картина демонстрировалась по телевидению в Международный женский праздник 8 Марта. Думаю, потому, что она иллюстрирует женскую тему, в данном случае раскрывает тему женщины на войне как одну из граней проявления ее человеческого характера и таланта.
«КРАХ»
В пресс-центре ФСБ, помня, наверное, мою картину «Как вас теперь называть?», мне предложили снять фильм о Савинкове, взяв за основу роман В. Ардаматского «Возмездие», в котором рассказывается, как в результате умело проведенной чекистской операции «Синдикат-2» его выманили из Парижа и доставили в Москву. История этой личности мне всегда была интересна: от яркого антисоветчика до человека, признавшего советскую власть «глубоко и надолго» — так он выразился в своем последнем слове на суде в 1924 году.
Прочел я роман и решил писать сценарий сам, так как мои представления образа Бориса Савинкова были несколько иными. В помощь пригласил редактора объединения Эдуарда Смирнова.
У нас был допуск к архивным документам по «делу Савинкова» с грифами «совершенно секретно», «хранить вечно». В том числе — к протоколам допросов, дневникам и письмам Савинкова. Я общался с людьми, лично его знавшими, например, встретился в Мелитополе с бывшей балериной императорского театра Любовью Детгоф-Деренталь. Побывал в последней зарубежной квартире неудавшегося амбициозного
151
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
«главы государства». Это дало возможность точнее воспроизвести интерьер в картине. В итоге сценарий был принят художественным советом 1-го объединения.
Основной моей задачей на первом этапе было правильно «попасть» в главного героя — не ошибиться с выбором актера на роль Савинкова. Первым делом я пригласил Владислава Стржельчика и поначалу решил, что такой Савинков вполне может быть.
Своего любимого Самойлова я вызвал из Горького на роль Шишени, соратника Савинкова. Но когда он приехал, то упросил меня дать ему попробоваться на главную роль. Устоять перед его просьбой я не мог. Ему сделали тщательный портретный грим, благодаря которому он стал убедительно похож на Бориса Викторовича.
Мое впечатление говорило мне: Савинков у Стржельчика — приятный, красивый, либеральный московский барин, а Савинков у Самойлова — грубоватый, сильный человек, который может себе подчинить, в нем есть вождизм.
На худсовете «Мосфильма» мы показали обе пробы. Член худсовета Юлия Ипполитовна Солнцева категорично высказала свое мнение: «Самойлов-Савинков — это вождь, Стржельчик-Савинков — либеральный буржуазный деятель антисоветского замеса. Мое мнение— Самойлов».
Таким образом, выбор был сделан. На роли Дзержинского и Менжинского были утверждены представленные мной актеры А. Фолькович и Е. Копе л ян. Сыграть полковника Павловского, верного соратника Савинкова, я с трудом уговорил Евгения Матвеева. Он привык к ролям положительных героев, а полковник
152
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Павловский — активный антисоветский деятель, ярый враг Советов. Но изюминкой характера этого человека была «верность» — верность знамени. Это и подкупило Матвеева — сыграть врага, но с чертой, заслуживающей уважения, верного своему знамени.
На роль чекиста Федорова я выбрал актера Театра им. Вахтангова Юрия Яковлева. Чекист Федоров знаменит тем, что талантливо вывез из Франции, где находилась штаб-квартира эсеров, их руководителя Бориса Савинкова. Смысл операции «Синдикат-2» в этом и заключался: судить Савинкова в молодой советской республике. Юрий Яковлев, актер тонкого психологического дарования, очень ярко провел эту роль и вписал запоминающуюся страницу в книгу образов чекистов-ленинцев в нашем кино.
География съемок была широка: Франция, Чехословакия, Польша, Венгрия.
Я хотел назвать этот фильм «Дело Бориса Савенкова», но руководство студии и Госкино предложили другое название— «Крах». Я спорил. «Крах» — название, которое сразу дает окончательный результат. Это неинтересно. А вся интрига — в борьбе, и целый ряд позиций Савинков выигрывал. Кроме того, к тому времени уже было два английских фильма с таким же названием. Так не делается. Но консультанты тоже были за название «Крах». Я оказался в меньшинстве, пришлось сдаться.
Картина получила высшую категорию. Зритель принял ее очень хорошо. В прессе было много положительных отзывов и рецензий. Образ Савинкова, созданный Владимиром Самойловым, был признан одним из самых удачных в кино. Министр кинематографии
153
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
А. Романов, когда принимал фильм, выразился так: «Чеботарёв привез Самойлова в Москву на «белом коне».
На Всесоюзном кинофестивале в Минске фильм получил премию как лучший исторический детектив, а ваш покорный слуга — благодарность руководства Комитета госбезопасности и именные часы.
«ЦЕНА БЫСТРЫХ СЕКУНД»
На волне этого успеха мне не хотелось останавливаться, терять, как говорят спортсмены, темп. В планах моих уже давно было сделать фильм о спорте. Ведь до войны я здорово увлекался спортом, о чем уже рассказывал. Во ВГИКе я снимал курсовые работы, посвященные спорту: о нашем блестящем мастере по прыжкам с шестом Николае Озолине, о метательнице копья чемпионке СССР Клавдии Маючей-Лаптевой. А фильм о лучшем в Союзе спортивном коллективе завода «Карболит» стал моей дипломной работой и затем вышел на экраны страны. Режиссер Михаил Чиауре-ли, возглавлявший дипломную комиссию, сказал: «Чеботарёв тонко чувствует людей спорта, в дальнейшем я бы посоветовал ему сделать художественный фильм о спорте». Поэтому когда в «Литературной газете» я прочел талантливый очерк журналиста Анатолия Юсина, посвященный замечательной конькобежке Инге Артамоновой, загорелся желанием снять фильм о ее блестящей и трагической судьбе (в расцвете славы ее убил муж, тоже спортсмен, Геннадий Воронин).
И еще была одна причина, почему именно конькобежцы стали героями моей спортивной картины,
155
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
а, скажем, не футболисты и не боксеры, что было бы более логично. Дело в том, что, сняв этот фильм, я выполнил обещание, данное четырехкратному олимпийскому чемпиону Евгению Гришину. Однажды в разговоре он со свойственной ему безапелляционностью бросил: «Эх вы, киношники, до сих пор не можете снять фильма о конькобежцах!» «Будет такой фильм!» — парировал я (я ведь тоже горячий человек). Это был вызов — ия его принял. (Потом в фильме была даже предусмотрена роль для него, но об этом чуть позже.)
Вместе с Юсиным мы написали сценарий, который назвали «Цена быстрых секунд». В литературной обработке нам помогал писатель Юрий Скоп.
Но в Госкино нам сказали: «Такие страсти у советских спортсменов? Зачем?» То есть трагический сюжет не прошел, и нам пришлось лишь обозначить акцентом ревнивое отношение мужа к спортивной славе своей жены. Сценарий был переписан... девять раз! Так строга была цензура, тщательно следившая, чтобы мы не уронили моральный облик советского спортсмена. На это ушел год. Но я пошел на этот компромисс, потому что очень был увлечен постановочным и изобразительным эффектом, который несла с собой тема конькобежного спорта. И очень хотелось все это снять. К тому же нам предоставлялась возможность снимать в широком формате. Тогда это было очень модно, а значит, для группы престижно. Мой оператор Юрий Гантман, с которым, кстати, мы снимали «Дикий мед», был просто в восторге: такие возможности изобразительного решения!
Я поставил перед собой сверхзадачу: показать современный спорт, этот материк предельных физиче
156
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
ских и душевных нагрузок, правдиво и в то же время без ручьев пота, без гримас физического перенапряжения. Я должен был избежать тысячи «ловушек», чтобы не превратить изображение спорта в изображение мучений во имя спорта. И еще одна опасность подстерегала меня: улыбками на пьедестале, обилием одежды и красок зрелища не заслонить главного — драматизма, который лежит в основе всякой серьезной борьбы, и в первую очередь — спортивной!
Характер Инны Ромашовой, главной героини фильма, мы слепили из образа Инги Артамоновой, Валентины Стениной, Лидии Скобликовой, Тамары Рыловой. Характер получился сильный, необузданный и противоречивый.
С великим трудом мы нашли актрису на роль Инны. Валентина Малявина, актриса Театра Вахтангова, прочитала сценарий, увлеклась, но... мужественно и честно призналась, что у нее есть проблемы со здоровьем. А у нас были намечены съемки зимой, на льду, заезды академических восьмерок в холодную погоду на озере, сцены на море. Коротко говоря, актриса отказалась.
Мы провели свыше двадцати кинопроб. Среди актрис, пробовавшихся на роль, были теперь широко известные, популярные, прославившиеся артистки. Все они были хороши, обаятельны, молоды. Но... не было спортивной правды, было лишь кино в плохом понимании этого слова...
И мы опять вернулись к Малявиной. Убеждали, доказывали. И доказали!
Она загорелась, да так, что ее организм ни разу ее не подвел, по ее вине не было ни одного срыва съемок.
157
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
•	* / : * V  г н < .	• . ?	,	‘	- i. X й -	' V
Таким же нелегким был выбор и второго главного героя. Муж Инны — Олег Воробьев — блестящий спортсмен, он в зените славы. Очень приятен в общении. Хитер, умен. Но есть в нем что-то неуловимо неприятное. Исполнителем этой роли я видел Александра Белявского — обаятельного актера, остроумного человека. Но на нашу беду в то время его утвердили на роль Остапа Бендера в «Двенадцати стульях». Ну какой же артист откажется от такой роли!
Но я почему-то был уверен, что это сорвется. Белявский слишком обаятелен для Остапа. Его отснимут, потом посмотрят на экране и убедятся, что выбор ошибочен.
А пока я с раздражением искал другого исполнителя на роль главного героя. Ничего не получалось. И тут неожиданно звонит Белявский:
— Меня сняли с роли!
— Дорогой мой, я это предвидел. Не расстраивайся! Завтра жду тебя в павильоне.
У человека горе — сняли с очень интересной роли, а я радовался. Точно как наша второстепенная героиня в тот момент, когда упала на льду ее соперница.
Но тут нас неожиданно подвел Евгений Гришин. Прославленный конькобежец должен был выступить в качестве артиста и сыграть самого себя. Для него и только для него мы написали роль Евгения Григорьева — экс-рекордсмена мира, антипода Олега Воробьева. Гришин увлеченно помогал нам в работе над сценарием, но когда все было закончено, сказал следующее:
— Обижайтесь — не обижайтесь, но я на лед не выйду. Прежним Гришиным, которого любил народ, я уже не буду, а выглядеть его подобием не в моем
158
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
характере. Словом, извините... Но, чтобы возместить моральный ущерб, обязуюсь уговорить Косичкина и Антсона...
Дело в том, что для исполнения ролей спортсменов требовалось каждого героя подбирать, что называется, в двух экземплярах — актера и спортсмена. Наконец такие пары были определены. В роли Ирины Ромашевой снимались актриса Валентина Малявина и мастер спорта Татьяна Шарова; в роли Олега Воробьева — актер Александр Белявский и заслуженный мастер спорта Анте Антсон. Исполнителя роли Евгения Григорьева дублировал олимпийский чемпион Виктор Косичкин.
Все это было в преддверии чемпионата Европы по конькобежному спорту, который должен был проходить в Ленинграде. В это спортивное событие мы и должны были вписать наших актеров. Все бы хорошо, но вмешалась погода. Резко потеплело, лед стал катастрофически таять. Лучшие химики страны, скооперировавшись, нашли вариант поддержания льда на стадионе имени Ленина: они предложили использовать жидкий азот.
Наша киногруппа сумела прямо во время первенства континента отснять все забеги мастеров, а до-съемки мы проводили ночами. Температура ночью ниже, и лужи подмерзают. А общий вид соревнований с электрической подсветкой был просто фантастический! Так что от ночного «шоу» наша картина художественно только выиграла.
Позже выяснилось, что нам не хватает конькобежного материала, и мы отправились снимать в Цахкад-зоре в Армении. Там строилась спортивная база на
159
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
высокогорье, чтобы готовить наших спортсменов для предстоящей Олимпиады в Мехико: легкоатлетический манеж, бассейны для плавания и прыжков в воду, беговые трассы для лыжных состязаний, ледовые площадки. Словом, для любых состязаний.
Мы форсировали заливку льда на конькобежном стадионе — время нас подгоняло. Киногруппа в составе автора сценария и режиссера-постановщика ночами напролет заливала лед. К приезду наших мастеров спорта Виктора Косичкина и Антса Антсона, дублировавших главных героев, беговая дорожка была в достаточно приличном состоянии. По сюжету они бежали дистанцию 500 метров, один должен был немного уступить другому. Но мы никак не могли этого добиться. Сняли несколько дублей, и каждый раз они приходили к финишу практически конек в конек. Происходило это все к тому же при скоплении зрителей из местного населения, которые своими горскими выкриками подхлестывали наших артистов-спортсменов. Так что выбрать, какой же дубль взять для фильма, было очень сложно.
Невозможно забыть, как на шоссе под Ленинградом Анте Антсон и Тамара Грудева мчались на роликовых коньках, привязанные к автомобилю. При этом страшно было подумать, что было бы, если бы кто-нибудь из них упал на асфальтовое шоссе на скорости 60 км/час!
Тамара, которая была менее искушенной в роликах, чем олимпийский чемпион Антсон, работала с такой самоотдачей, что трос, которым она была привязана к машине, оставался ненатянутым. Тренеры-консультанты удивленно переглядывались.
160
С Владимиром Самойловым на встрече со зрителями. «Секретарь обкома», 1964 г.
8. Зак. 9
Съёмочную группу фильма «Секретарь обкома» в колхозе под городом Горьким встречали хлебом-солью.
«Секретарь обкома». С автором сценария Всеволодом Кочетовым.
8*
«Как вас теперь называть?», 1965 г. Исполнитель главной роли Анатолий Азо (справа) и Владислав Стржельчик.
«Как вас теперь называть?», 1965 г. Актриса Лариса Голубкина.
«Как вас теперь называть?», 1965 г.
С Михаилом Прудниковым, Героем Советского Союза, партизанским командиром отряда неуловимых.
Рабочий момент съёмок фильма «Дикий мед».
«Крах». Юрий Яковлев и Ефим Копелян, 1968 г.
«Крах». Рабочий момент.
«Крах». Евгений Матвеев.
С оператором Юрием Гантманом на съёмках фильма «Крах».
На съёмках «Краха» в Париже.
«Крах». Мы с художником Евгением Сергановым любуемся видом Парижа.
На съёмках фильма «Цена быстрых секунд», 1971 г.
. «Цена быстрых секунд» Валентина Малявина.
«Право первой подписи», 1977 г. Актер Владимир Ивашов.
С оператором Александром Княжинским. «Право первой подписи». Фото Михаила Баландюка.
9. Зак. 9
«Выстрел в спину», 1980 г. Лев Прыгунов и Нэлли Пшённая.
«Выстрел в спину». Фото на память.
9*
«Тревожный вылет». Рабочий момент. Фото Михаила Баландюка.
«Тревожный вылет». С оператором Борисом Брожовским. Фото Михаила Баландюка.
«Неизвестные страницы из жизни разведчика», 1990 г. Юрий Дуванов и Александра Колкунова.
«Неизвестные страницы из жизни разведчика».
С оператором Николаем Олоновским. Фото В. Уварова.
«Неизвестные страницы из жизни разведчика». Рабочий момент. Фото В. Уварова.
«Зачем алиби честному человеку?», 1993 г. Михаил Кокшенов.
«Зачем алиби честному человеку?», 1993 г. Анатолий Васильев.
«Зачем алиби честному человеку?», 1993 г. Леонид Куравлёв.
С дочерью Ириной.
45 лет спустя - Ихтиандр и Зурита.
Все кавалеры при орденах (слева направо) Михаил Козаков, Эдуард Розовский, Владимир Чеботарёв, Владлен Давыдов, Владимир Коренев.
С редактором этой книги Ниной Алексеевой.
Обретенная мною новая семья: справа моя дочь Тамара, внучки Алёна, Наташенька и внук Саша. Фото Виктора Хабарова.
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
С работой на «Быстрых секундах» у меня связано еще одно «сильное» впечатление. Снимали мы в Симеизе на побережье Черного моря. У нас был эпизод тренировочного сбора конькобежцев, которые, чтобы научиться не бояться скорости, ввели в свои занятия нечто новое — водные лыжи.
Оператор Юра Гантман настоял на том, чтобы снять это с вертолета, и нашел очень красивый план: пролет между двумя скалами. Пилот «Ка-26» проникся нашим замыслом и разрешил открыть дверь, чтобы оператор сел на пол, свесив ноги наружу. Конечно, он был привязан, но я для спокойствия еще и страховал его. Но когда мы пролетали между скалами, вертолет попал в воздушную яму и стал терять высоту. Юра Гантман был занят своим делом, а я видел спину летчика. На моих глазах его белоснежная рубашка мгновенно потемнела, намокнув от пота. Лишь у самой воды ему все же удалось выровнять машину.
Вечером, когда мы подняли рюмки за удачные съемки, наш пилот сказал:
— Сегодня вы второй раз родились! За это и выпейте! А съемок у вас еще много будет.
Вот вам еще пример, какой ценой достаются эффектные кадры.
В этой картине звучит прекрасный спортивный марш, написанный композитором Александром Флярковским на слова Роберта Рождественского: «Спорт — это жизнь, даже немножечко больше».
Но судьба у этого фильма печальная — зритель его фактически не видел. Увлечение широким форматом быстро прошло, и демонстрация лент, снятых по такой
10. Зак. 9
161
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
технологии, оказалась затруднительной. Так что лежат наши «Быстрые секунды» в архиве на полке. А ведь для режиссера каждый его фильм — как родной ребенок. Ребенок «погиб» — трагедия для режиссера. Вроде надо забыть за истечением времени, ан нет — боль остается.
Изобразительно фильм красив: голубой лед, отражающий бег конькобежца, летящая от конька снежная серебристая пыль — все это подчеркивало динамику несущегося надо льдом спортсмена. Оператор Юрий Гантман очень поэтично снял конькобежный спорт! А как хорошо там сыграла Валя Малявина! А как выразителен Александр Белявский!
Я неоднократно просил гендиректора киноконцерна «Мосфильм» Карена Шахназарова перевести этот фильм на обычный формат и всегда получал ответ: «Дорого стоит, нет денег». А ведь спортивных фильмов у нас почти нет, в то время как воспитательная роль их огромна, особенно для молодежи. Этот жанр всегда был любим зрителями. Но сейчас фильмов у нас о спорте вообще не снимают. Новое поколение мы воспитываем на бандитских сериалах.
РАБОТА НА ДУБЛЯЖЕ.
«АЛМАЗЫ ДЛЯ МАРИИ»
Меня вызвали в Комитет госбезопасности и предъявили обвинение в том, что я не указывал в анкетах, что был в плену и на оккупированной территории и скрывал это.
— Посмотрите мои дела по спецпроверке в ПФЛ-174, там все ясно сказано, — возражал я.
— Вы были в госпитале на оккупированной территории.
— Но ведь я оттуда сбежал. А в плен я не сдавался, руки не поднимал. Личное оружие сохранил.
Так вкратце можно передать нашу совсем не короткую «беседу». Меня обвиняли, я оправдывался и защищался.
— Ладно, — в итоге махнул рукой кагэбист, — пусть с вами разбираются по партийной линии. Мы передаем ваши дела в райком.
Райком не заставил себя долго ждать. Вызвали на бюро райкома. Дали мне на объяснение пять минут, но слушали вяло. Потом попросили выйти. Когда я вошел опять, второй секретарь райкома зачитал решение бюро: «Исключить из рядов КПСС за проявленную неискренность при вступлении».
Ю:
163
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Дайте мне ваш партбилет, — холодно обратился он ко мне. Просмотрел его и так же холодно сказал: — Вы свободны.
На студии сразу же отреагировали. Работу над следующим моим сценарием остановили, и генеральный директор «Мосфильма» Н. Сизов сообщил, что я лишен права постановки. «Добивайся реабилитации», — были его слова. В общем, остался я и без работы, и без зарплаты.
Домашний телефон замолчал. Я сидел дома и терзал Аду своим бездействием. К счастью, она продолжала работать на «Мосфильме» художником по костюмам.
Паузу молчания прервал звонок заместителя директора студии «Мосфильм» Николая Александровича Иванова: «Володя, иди работать в цех дубляжа. Я распорядился, чтобы тебя зачислили в штат».
Вот так я сделался режиссером дубляжа, где проработал почти четыре года— с 1971 по 1975 год. За это время сдублировал порядка 40-50 картин иностранного производства и наших союзных республик. Научился делать укладку, то есть писать текст, произнося который, актеры попадают в артикуляцию героев.
Помню, ездил в Грузию дублировать «Мелодии Ве-рийского квартала» режиссера Г. Шенгелая. Работа тогда сложилась занятно. Сначала Шенгелая приехал на «Мосфильм», где ему посоветовали обратиться ко мне. Посмотрев фильм, я почувствовал, что, сдублированный русскими актерами, он потеряет свой национальный колорит, уйдет его неповторимая поэтичность. Что получится без прелестного голоска Ии Нинидзе или неподражаемых интонаций Кахи Кавсадзе. И я предложил Георгию дублировать фильм с грузинскими ак
164
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
терами — самими исполнителями. Они все неплохо говорили на русском, с характерным акцентом, конечно, но я считал, что это только украсит фильм.
Георгий согласился, и мы с группой отправились в Тбилиси на грузинскую студию. Работа прошла успешно и полностью оправдала наши ожидания. Георгий в дальнейшем показывал фильм с нашим озвучением даже за рубежом.
Дублировал я и знаменитые фильмы молдавского режиссера Эмиля Лотяну «Лаутары» и «Табор уходит в небо».
Сначала он взялся за дубляж первой картины сам, но его фонтанирующий темперамент, желание сразу же получить результат не стыковались с кропотливостью этой работы. Укладка его была приблизительна, к тому же он не давал актерам возможности сосредоточиться, они нервничали. Актрисы тайком вытирали слезы, но, любя его, боялись обидеть какими-то возражениями. Дубляж шел не синхронно, фильм горел с планом.
Тогда ко мне приехал директор фильма Сергей Вульман, очень спокойный и разумный человек, и попросил помочь. Сказал, что Лотяну меня уважает и наверняка примет мои поправки.
Тут надо сказать, что в свое время я ездил в Молдавию от Союза кинематографистов вместе с Григорием Борисовичем Марьямовым, тогдашним оргсекре-тарем союза. Нам пришлось защищать поэтический фильм Лотяну «Красные поляны» от нападок местного партийного руководства. Эмиль Лотяну был лидером среди молодых молдавских кинематографистов и
165
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
« X <5» » А 2^ Л Ь Ч	“ /• '• А >	' *„ h .г Г- S	s- ,	' Л*
увлекал их свободным независимым творчеством, что начальству, конечно, не нравилось — они требовали стандартности мышления. С тех пор мы с Эмилем были друзьями.
Над дубляжом мы работали слаженно, в двух залах, он мне не мешал, я ему тоже. Я правил укладку, дублировал эпизоды, а он делал поправки в соответствии со своим вкусом. В итоге картина была сдана в срок.
Дублировать «Табор уходит в небо» он предложил мне сам.
Мне очень понравилось работать с Сергеем Вульманом, потом мы с ним сделали и несколько моих фильмов. Он был отличный директор, со стратегическим видением кинопроцесса. Жаль, что из кино он ушел.
А у Эмиля Лотяну и его юной жены Галины Беляевой мы с Адой затем и на свадьбе погуляли. Он открыл для зрителя это молодое дарование, сняв ее в главной роли в фильме «Мой ласковый и нежный зверь».
Из зарубежных картин мне запомнилась работа над итальянским фильмом «Народный роман» режиссера Марио Моничелли. Это прекрасная изящная комедия с легким, без нажима, юмором, в которой снимались такие замечательные актеры, как Уго Тоньяцци, Микеле Плачидо, Орнела Мути. Я очень тщательно подбирал актеров для озвучания и в конце концов доверился Родиону Нахапетову, Владимиру Ферапонтову, Наташе Гурзо.
Наше «нравственное» начальство хотело сделать купюры некоторых эротических сцен. Мне пришлось написать в Госкино письмо, в котором я старался убедить руководство, что в фильме все достойно и пристойно и что делать поправки, затрагивающие содер-
166
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
жание картины, мы не имеем права. Мотивировал тем, что фильм с успехом идет в Европе. У меня получилось. Никаких вырезок сделано не было, и наш зритель увидел «Народный роман» в том виде, в котором он был создан итальянцами. Картина успешно прошла в нашем прокате, принося радостное настроение в кинозалы и хорошие деньги в бюджет.
Работая над дубляжом, я подобрал себе отличную группу артистов. Кроме тех, кого я уже назвал, это были Артем Карапетян, Ирина Губанова, Алексей Золотницкий, Юрий Боголюбов, Олег Мокшанцев, Вадим Грачев, Феликс Яворский и другие. Каждый из этой «золотой группы» дубляжного цеха работал очень синхронно, обладал хорошим слухом и сразу же улавливал основную тональность персонажа — все они были настоящими «снайперами» в своем деле.
Большое удовольствие принесла мне работа над французским фильмом «Шантаж» — такое название я дал картине, так как в дословном переводе оно звучало очень сложно. Это была острая политическая сатира на выборную кампанию мэра, когда не гнушаются никакими методами для дискредитации противников. Тогда мы были очень далеки от проблем, связанных с коррумпированными политиками, и смотрели на это как на что-то экзотическое, не предполагая, что когда-то коррупция придет и в нашу жизнь.
В те годы, когда я был исключен из рядов КПСС, я чувствовал отчуждение некоторых товарищей. Мне не хотелось бы упоминать сегодня их имена, все-таки тогда были и другая эпоха, и другое ощущение личной безопасности, а ощущение страха, навеянное сталин-ско-энкавэдэшным террором, не оставляло некоторых
167
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
.. 4;	'ч *«' П	< ;•?: X 'Л - Л' :>	'	• *.	«•'
людей даже в относительно спокойные брежневские времена.
Но были и другие люди. Например, мой друг по ВГИКу режиссер Игорь Аркадьевич Гостев. Раньше какие-то праздничные события мы с Адой отмечали в ресторане Дома кино в обществе коллег-кинематографистов, а теперь перестали там бывать. Но Игорь эту ситуацию уверенно ломал: он заказывал столик на четверых, заезжал за нами на машине, и мы вместе с его женой Валей ехали в Дом кино. Столик, заказанный Гостевым, был эпатажным вызовом другим осторожным партийцам, которые перестали нас замечать. Но главная фишка заключалась в том, что Гостев был режиссером многосерийных фильмов «Фронт в тылу врага», «Фронт за линией фронта» и других, выделявших Гостева как «кагэбэшного» режиссера, поскольку эти картины были поставлены по книгам Семена Цвигуна, первого зампреда КГБ. Это быстро усекли, и любая праздничная комиссия всегда оставляла столик на четверых за нами — Гостевыми и Чеботарёвыми.
Кстати, на премьеру фильма «Фронт за линией фронта» мы с Адой были приглашены самим С.К. Цви-гуном, ведь моя жена была художником по костюмам одного из этих фильмов.
В дальнейшем, когда возращенный партбилет снова открыл мне дорогу к постановке фильмов, эти «осторожные» люди пытались опять наладить с нами отношения, но мы с Адой постарались исключить их из круга общения.
Не имея возможности заниматься любимым творческим делом — постановкой фильмов, — я пережи-
168
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» & j& „• ? ;	£ и X: »:	♦ & & «Г Ь ,< й* £ *1 г » $> « ? Л X *s * ;
вал, конечно, очень сильно: ведь уходили лучшие годы. Но неожиданно я получил предложение помочь режиссеру Олегу Бондареву в постановке фильма «Алмазы для Марии». У него там что-то не получалось, материал шел невыразительный, напряженка была и со сроками сдачи картины. Это предложение меня приободрило и вселило надежду: может быть, мое отлучение от большого кино заканчивалось?
Я с удовольствием взялся за дело. Мы заменили некоторых актеров, я уговорил композитора А. Флярковского в краткие сроки написать музыку, чтобы уложиться в календарный план.
Не могу не вспомнить об одном просто анекдотическом эпизоде, произошедшем во время работы над этой лентой. Сняли мы эпизод: в операционной из нашего героя вытаскивают пулю, что является доказательством его невиновности. Мне казалось, что эти выразительные кадры будут хороши для начала картины. Но когда материал посмотрел генеральный директор «Мосфильма» Н.Т. Сизов, то вместо похвалы за такую находку он обрушился на меня с упреками: «Зачем ты это сделал?! Ищи другой ход».
Оказывается, существовало негласное распоряжение по Госкино не показывать в картинах больничные сцены и людей в белых халатах, потому как в Политбюро люди пожилые, серьезно больные, и они расстраиваются, когда видят это.
И нам пришлось сократить этот эпизод, убрать весь больнично-хирургический интерьер и оставить в руках хирурга лишь крупно снятую пулю.
«В ГОРАХ РЕКИ БУРНЫЕ»
Меня вновь вызвал гендиректор Николай Трофимович Сизов и сказал, что Северная Осетия, узнав, что я, собственно, свободен, предлагает мне поставить у них на Осетинском телевидении фильм по сценарию своего автора. Соответственно, Сизов может меня туда откомандировать.
Я с благодарностью согласился и отправился с женой, художником по костюмам Адой Духавиной, на постановку картины «В горах реки бурные», полнометражного телевизионного фильма на современную тематику, критически обличающего недостойные проявления социалистической жизни. Дело касалось жульничества в строительстве жилых домов.
Я помог автору Ахсарбеку Агузарову сделать сценарий более динамичным и острым. На главную роль сразу пригласил хорошо знакомого мне по работе над фильмом «Сын Иристона» народного артиста СССР Владимира Тхапсаева. Тот с радостью согласился. Он знал меня, я знал его — работали мы с ним дружно и быстро. Остальные актеры тоже были местные, они быстро вжились в предложенные им роли производственной тематики. Местом действия был их родной город Владикавказ.
170
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
п	г .О'	’	> > '
Оператора я взял с «Мосфильма» — Гера Шатров уже работал во Владикавказе, хорошо знал местную обстановку. Фильм снимался в черно-белом варианте, в общем, под документальное кино, в строго реалистической манере.
Телевизионному руководству Северной Осетии картина понравилась и затем демонстрировалась по Центральному телевидению.
А мы с женой вернулись в Москву, и я начал добиваться восстановления в партии.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ В ПАРТИИ
Я подал апелляцию в горком на имя первого секретаря товарища В. Гришина. Но он меня не принял, а дело передал в парткомиссию горкома. Парткомиссия благополучно отказала мне в восстановлении. Я стал пробиваться дальше, в самую высокую инстанцию — Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Там меня приняла сотрудник отдела по апелляциям Валентина Федоровна Пикина, как оказалось, очень сердечный и внимательный человек. Она обещала разобраться в моем деле спокойно и объективно.
Через несколько дней я уже беседовал с первым заместителем председателя Комитета партийного контроля Иваном Степановичем Густовым. Он прочел мое заявление, внимательно выслушал и сказал, что вызовет меня.
Потом меня пригласил первый заместитель руководителя Комитета госбезопасности Семен Кузьмич Цвигун. Он сказал, что снятые мною фильмы «Крах» и «Как вас теперь называть?» одни из самых значительных по чекистской тематике. Комитет даже хотел меня наградить, но я сам себе навредил, скрыв свое пребывание на оккупированной территории.
172
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
В завершение беседы он передал мне адреса Кондрата Васильевича Герасименко и Саши Позынича со словами: «Я думаю, вы будете рады встретиться со своими боевыми товарищами». Оказывается, Герасименко жил в Москве, недалеко от меня, а Саша — в Донецке. Да, действительно, это был для меня дорогой подарок. После этого мы стали встречаться. Саша приезжал ко мне из Донецка, Герасименко часто бывал у меня в гостях на наших семейных праздниках. Он рассказал, что служил в частях Войска Польского в чине полковника.
Когда я вышел из кабинета Цвигуна, меня проводил до выхода помощник Семена Кузьмича полковник Григорий Александрович Поздоровкин. С момента нашего знакомства он очень доброжелательно относился ко мне. Думаю, он и собрал все материалы моего «досье» и представил их Цвигуну. На прощанье он сказал мне ободряющие слова. Спасибо ему — он был в моем представлении настоящим чекистом, с пониманием относящимся к судьбе русского солдата в той жестокой войне.
Я по-прежнему занимался дублированием фильмов. И вот в 1976 году меня вызвали в Комитет партийного контроля, и Иван Степанович Густов предложил мне написать апелляцию на очередной, XXV съезд партии. Я так и сделал. По окончании съезда мне позвонили из райкома. Там какой-то сотрудник из партархива выдал мне мой партийный билет № 11649281 и предложил расписаться в какой-то толстенной книге. Вот так обыденно и даже, я бы сказал, скучно. С той атмосферой, в которой меня исключали — когда бюро райкома было в полном составе, — конечно, не сравнить.
173
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
& 7	л. Х> л :	,s» # ? * .'к ‘ * s t i - t «.	». 7 7
Вышел я из здания райкома и, стыдно сказать, заплакал. Вот эта красная книжечка давала мне право продолжать заниматься творчеством. Всего-навсего красная книжечка, а как она дорога и необходима для полной человеческой жизни. Я гордился самим собой, я снова стал человеком.
Как радовалась моя жена Ада! Она же работала на «Мосфильме» и ощутила на себе все годы моего исключения из партии. И все равно держалась достойно, ни перед кем не заискивала.
На следующий же день я был в кабинете гендиректора «Мосфильма» Николая Трофимовича Сизова — рассказал о восстановлении и показал партийный билет.
Он искренне поздравил: «Ну вот теперь одним хорошим режиссером стало больше».
«ПРАВО ПЕРВОЙ подписи»
На сей раз работы ждать не пришлось. Ко мне обратились два молодых автора Вячеслав Хотулев и Михаил Рык и предложили интересную, свежую тему — из жизни сотрудников Внешторга. Центральная фигура — председатель внешторговского объединения Казаков.
Сценарий, по моему мнению, нуждался в более динамичном прочтении. Авторы, будучи сценаристами без профессионального опыта, легко согласились с моими поправками. Но в дальнейшем я уже работал с одним Хотулевым, Михаил Рык из нашего альянса как-то выпал.
Интрига была выписана достаточно интересная и прежде всего современно правдивая: американский бизнесмен-миллионер Джордж Викас намерен заключить выгодный контракт на покупку акций советского проекта по подземной газификации углей, проект с точки зрения надвигающегося энергокризиса многообещающий и перспективный. Конкуренты Викаса всячески стараются помешать ему заключить эту сделку. В центре этой интриги оказывается председатель объединения Внешторг Казаков.
175
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Недавно как-то в дружеском общении, вспоминая эпизоды нашей совместной работы, Хотулев рассказал мне такую подробность. По-моему, она любопытна. Сценарий, по обыкновению, несколько раз переделывался, и в одном из первоначальных вариантов в начале был выписан эпизод. Прообразом миллионера Викаса был Арманд Хаммер, сотрудничавший с Советами в 20-х годах. Много позже, спустя десятилетия, на Красную площадь пришел пожилой седой человек и на очень плохом русском языке попросил пропустить его в мавзолей. Мавзолей в это время был закрыт. Тогда господин стал настаивать и сказал, что у него есть пропуск. При этом он показал бумагу, в которой было написано: «Подателю сего разрешается вход ко мне в любое время. Владимир Ленин». Вот такое завлекательное начало могло быть в этом фильме.
Хочу сказать, что я сразу увидел исполнителя главной роли — это был Владимир Ивашов, актер, которого мне давно хотелось снимать. По-моему, кроме трогательной роли молодого солдата Алеши Скворцова в фильме Г. Чухрая «Баллада о солдате» других значительных работ на тот момент у него не было, талант его был не востребован. В нашей же картине в диапазоне современной темы он раскрылся другой яркой гранью, сыграв молодого талантливого дипломата — легкого, изящного, остроумного. В паре с Владимиром Кенигсоном, который играл Джорджа Викаса, они составили интересный дуэт старого и молодого бизнесменов.
Женские роли — американской журналистки и жены главного героя Казакова — исполнили Наталья Фатеева и Нина Маслова.
176
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Правда, на роль американки я планировал взять уже известную в то время кинодаму-режиссера Светлану Дружинину. Но наш генеральный директор Н.Т. Сизов ее кандидатуру сразу же отверг. «Вы что, не могли помягче «пейзаж» выбрать? — сказал он мне. — У нас столько актрис известных, а здесь — режиссер. Что ей, нечего делать в кино?».
Я мягко возразил, что она же, собственно, актриса по первому образованию, но, имея в виду мое только что определившееся «социально-партийное» положение, дальше настаивать не стал.
«Можно же взять актрис, сейчас не занятых, например, Титову, или Чурсину, или Фатееву...» — продолжил нажимать Сизов.
И Фатеева, и Титова были женами моего сокурсника Володи Басова. Фатееву я знал лучше, так как мне не раз приходилось мирить ее и Володю в их довольно бурной семейной жизни. Я работал тогда на «Ленфильме», но часто приезжал в Москву, и Володя заглядывал ко мне в гостиницу «Украина», где я обычно останавливался, чтобы поговорить по душам и пропустить «рюмочку чая».
Первая главная роль у Наташи Фатеевой была в фильме Басова «Случай на шахте восемь» в 1957 году. Актрису сразу же заметили и стали приглашать сниматься, на что муж реагировал очень ревниво. Фатеева была мягкой, приветливой женщиной, а здесь нужна была более «нежная дрессура». Так и не ужились эти два талантливых и симпатичных человека под одной крышей.
С Наташей Фатеевой мне было удобно работать. Актриса она оказалась легкая, веселая. Думаю, что это была «школа Басова».
177
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Нина Маслова и Володя Ивашов прекрасно подошли друг другу и составили очень хорошую пару. Жаль, что эта актриса с такими приятными внешними данными и тоже очень легкая в работе так мало востребована кинематографом.
В этом фильме в небольшой роли — Алана, помощника Викаса, — также снимался мой воспитанник Володя Тыкке.
Для съемок нам нужна была не только отечественная, но и зарубежная натура. В поисках ее я осмотрел множество замков в Чехии и, наконец, выбрал замок неподалеку от Братиславы в Словакии. Оператору Александру Княжинскому удалось донести в изображении неповторимость среднеевропейских пейзажей — зеленые, аккуратно подстриженные лужайки, пронизанные солнцем рощи, увитые диким виноградом белокаменные стены. Незабываемая картина!
На приемке фильма худсоветом гендиректор «Мосфильма» Н. Сизов сказал: «У Ивашова получился очень масштабный образ — это главная удача фильма. Он выступил в новом для себя качестве».
Один из консультантов фильма внешторговец Владимир Максимов рассказал мне недавно, что фильм «Право первой подписи» они показывают студентам как образец дипломатической работы.
Музыка для фильма была написана композитором, с которым я когда-то начинал работу в большом кинематографе, — Андреем Петровым.
«ВЫСТРЕЛ В СПИНУ»
Автор многих криминальных детективов писатель Николай Леонов предложил мне сценарий по своей повести «Выстрел в спину». Не скрою, что это предложение упало на благоприятную почву: я как раз искал детектив на современную тему, но ничего из прочитанного на душу не ложилось. А сценарий Леонова вызвал интерес, да и сам автор, в прошлом криминалист, служивший в МУРе, в группе захвата, красивый, спортивного вида мужчина, сразу же завоевал мою симпатию.
Знакомство наше произошло довольно необычно. Мы созвонились, он пригласил меня к себе. Жил он неподалеку от Речного вокзала, и мы встретились на берегу залива, вплотную омывающего дома кооператива «Лебедь». И хотя мы виделись впервые, он сразу же подкупил меня своей раскрепощенной манерой общения.
— Раздевайтесь, жарко, поплаваем, а потом поговорим, — с ходу заявил он.
Сам он был в плавках.
— Вот, возьмите, — он протянул мне пачку спортивных трусов на выбор. — Плавать умеете?
179
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Ну, знаете, у меня на «Амфибии» была даже книжка подводника, — немного обиделся я.
— Так то ж с аквалангом, — улыбнулся он.
— Пошли, — сказал я.
Мы подошли к отвесному берегу.
— Здесь глубоко, сразу можно плыть, — заботливо предупредил он.
— Двести метров, — сказал я. — Ис вас коньяк.
— Замётано, — согласился он.
Мы встали вровень над обрывом.
— Пошли! — скомандовал он.
Оба плыли кролем. Сначала лидировал он, потом я обошел его корпуса на два. Дыхалка у меня была поставлена неплохо. Для моего возраста, конечно. Мы с оператором Розовским на «Амфибии» часто брали старты «на интерес», причем разными стилями. В общем, опередить меня Коле не удалось.
— Стоп, — крикнул он. — Вот буек, как раз двести метров.
Я остановился. Он подплыл ко мне.
— Коньяк ваш, — сказал, запыхавшись он.
Назад мы вернулись не спеша и пошли к нему домой. Обаятельная его жена Любаша уже накрыла стол. Мы проговорили о сценарии до вечера, и я попутно узнал, что в молодости он был чемпионом Москвы по настольному теннису и к тому же — заядлый бильярдист.
— В Доме кино у него даже имеется свой личный кий, — заметила Люба.
По поводу сценария мы договорились, что Леонов пропишет те сцены, которые меня не очень устраивали.
— Какой срок даете? — спросил он.
— Неделю, не больше, — твердо сказал я.
180
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
И действительно, через неделю раздался звонок Коли. — Сценарий готов, — сообщил он.
Да, работать с ним было одно удовольствие. Он был деловитым тружеником писательского дела. Коля не только выполнил все мои пожелания, но и многое переделал вновь.
Сюжет сценария был для того времени очень современным. Три друга — модный в Москве художник, известный спортсмен-футболист и успешный писатель, у которого выходит новая книга, — оказываются в противостоянии. Первые двое тяготеют к материальным ценностям и при этом не гнушаются средствами, писатель же, будучи моралистом, пытается их воспитывать. Силы не равны — один против двух, и он оказывается побежденным, его попросту убивают. Потому как на карту поставлены слишком большие ценности: ни много ни мало — картина Шагала и благополучная жизнь на Западе, которая возможна, если картину удастся продать.
Расследование этого нашумевшего дела ведет молодой инспектор МУРа, обладающий тонким умом и интуицией. Он просчитывает все ходы и выходит на убийцу.
На главную роль инспектора Николая Гурова гендиректор «Мосфильма» Николай Трофимович Сизов посоветовал мне взять Лёву Прыгунова, что я и сделал, и ничуть об этом не пожалел. Этот умный, обаятельный актер сумел провести свою роль легко и, я бы сказал, изящно.
В этой картине впервые у меня снимался актер театра Ленинского комсомола Александр Збруев. Он очень убедительно и достоверно сыграл футболиста Олега Перова, проявив в работе зрелое мастерство.
181
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
jr! is. 'к 5' Л .'?> »♦' Н й-	<	1 .3 Р д z	#> Л л ¥
Отрицательного же героя — художника Шутина — сыграл ленинградский актер Николай Волков.
Не могу не рассказать об одном эпизоде съемок с Прыгуновым. Наш герой Гуров попал в довольно сложную ситуацию. По сюжету его подвозил на собственной машине художник Шутин, который догадался, что инспектор Гуров расколол его, и ему ничего не оставалось, как убить инспектора. Он разогнал машину и пустил ее с таким расчетом, чтобы она, пробив парапет, утонула в Москве-реке. Сам при этом, конечно, успел выброситься на асфальт. Но тренированный и находчивый инспектор выныривает со дна Москвы-реки и спасается.
Этот эпизод мы снимали на набережной у стадиона Лужники. Несколько дней занимались организацией сложной комбинированной съемки. Прежде всего нужно было найти каскадера, который сыграл бы художника Шутина, выбрасывающегося на ходу из машины. Далее нужна была машина, у которой следовало вырезать дно, чтобы она легко утонула. Потом следовало изготовить манекен под Льва Прыгунова, который тонул бы вместе с машиной. Мы убрали также часть массивного каменного парапета, заменив его картонным муляжом, а около парапета сделали бетонный трамп -линчик, чтобы в точке отрыва автомобиль пошел вверх. Машину нагрузили мешками с песком для быстрого погружения под воду, но с таким расчетом, чтобы она не клюнула передком из-за тяжести двигателя.
Мы с оператором Гантманом залегли под парапетом, чтобы снимать с нижней точки. Вторая камера снимала полет машины уже за парапетом набережной.
Даю команду: «Мотор! Начали!» Взревел двигатель, машина рванула вперед. Она должна была идти прямо
182
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
на муляж парапета, но неожиданно сделала зигзаг и двинулась прямо на лежащих на земле оператора и режиссера. Мы даже не успели испугаться, так как все это заняло доли секунды. Каким-то чудом машина все-таки попала в нужную траекторию, взлетела на трамп-линчике и эффектно упала в реку. На какое-то мгновение она задержалась на поверхности воды и затем торжественно опусилась на дно, топя с собой «жмурика», точную копию главного героя Лёвы Прыгунова.
Следующий этап — выныривание бравого инспектора и его спасение мы отложили до просмотра отснятого материала. Проявили пленку, убедились, что съемки удались: все было достоверно и достаточно эффектно, а значит, можно продолжать.
А надо сказать, что эти эпизоды мы снимали осенью. Как это часто бывает в кино, время действия в картине не совпадает с временем года на улице. А тут еще погода преподнесла нам сюрприз: заморозки и снег. За одну ночь осенний пейзаж превратился в зимний, Москва-река покрылась тонкой пленкой льда. Что делать? — возникает извечный русский вопрос.
Решение приходит. «Летим в Ялту! — командую я. — Там доснимем, как Прыгунов выныривает из воды и его спасают товарищи». Директор картины сердится: командировка на юг — это лишние деньги, которых нет в смете.
«Простой встанет дороже!» — доказываю я.
Мои доводы оказываются убедительными, и мы летим в Ялту.
Прилетели в столь любимый мной приморский город, ведь здесь для меня начинался большой кинематограф, здесь же расцвел мой роман с Адой. На море
183
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
V Ъ ~ Й •* К. Ч А	х \	> •'	* < £ $ &	;>?
шторм, ветер гонит мокрый снег, в общем — даже хуже, чем в Москве. Хожу вдоль набережной. Волнорезы глушат волну, но все равно брызги соленой воды хлещут в лицо. Иду в порт. Туда как раз пришло наше самое большое пассажирское судно «Россия». Высокий борт теплохода перекрывал волну так, что за ним образовалась бухточка спокойной воды. Эврика! Здесь и вынырнет наш Гуров-Прыгунов! Но съемку нужно организовать срочно, не сегодня — завтра «Россия» уйдет из Ялты.
Отдаю необходимые распоряжения — и группа оперативно собирается для работы. Оператор выбирает точку съемки, ставит камеру. Под обычную одежду инспектора Гурова на Прыгунова надевают гидрокостюм — вода в море ледяная.
— Твоя задача — нырнуть и вынырнуть. Сможешь? — спрашиваю я Лёву.
— Как скажешь, начальник, — смеется он в ответ. Экстремальные съемки молодому артисту даже интересны.
Прыгунову наливают стакан водки. У парапета уже выстроились люди из клуба подводников с аквалангами за спиной и со спасательными кругами наготове.
Лёве наложили «кровавый» грим.
Команда: «Мотор! Начали!» Лёва прыгает в ледяную воду и долго не выныривает. Мучительная пауза... Наконец он высоко выпрыгивает из воды и кричит:
— Судорога, ребята!
— Камере продолжать! — командую оператору.
В это время Гурова-Прыгунова уже вытаскивают из воды. Он сбрасывает гидрокостюм, его синее от холода тело растирают полотенцем, наливают еще водки. Какой-то умелец с помощью булавки снимает судорогу.
184
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Чуть погодя Лёва подходит ко мне:
— Еще дубль, начальник?
Я спрашиваю у оператора:
— Ну что там, в камере?
— По-моему, порядок, — отвечает невозмутимый Гантман.
— Посмотрим материал — решим, — говорю я.
— В следующий раз не смогу! — улыбается Лёва и просит еще стаканчик.
Проявленная пленка, на наше счастье, показала, что все было в порядке. А крик Лёвы: «Судорога, ребята!» я озвучил как «Спасайте, ребята!»
Таким образом, Лев Прыгунов нырнул в Москву-реку, а вынырнул в Черном море.
Отдельно хочу сказать об актере Николае Волкове. Он из знаменитого ленинградского театра БДТ, или, как его еще называют по имени главного режиссера, — Товстоноговского театра. Актеры там подобраны, что надо, уже одно их участие обеспечивает успех фильму. Волков был из их числа. Высокий, худой, легкий, пластичный. Хорошо владеет словом, когда ведет диалог, то слушать его — настоящее удовольствие, в общем — высокий профессионал. Он сыграл художника Шутина достоверно и, главное, интересно. Указания режиссера воспринимал легко, но исполнял по-своему. Вместе с Прыгуновым они составили в фильме любопытный актерский дуэт.
«Выстрел в спину» и сегодня часто демонстрируется по телевидению. Думаю, зрителю нравится этот детектив.
«КОЛЬЦО ИЗ АМСТЕРДАМА»
После успешной картины «Выстрел в спину» меня стали считать мастером детектива, и весной 1981 года журналист Олег Шмелев и сотрудник ФСБ Владимир Востоков предложили мне сценарий с броским названием «Кольцо из Амстердама», в основу которого, скорее всего, легло дело, проходившее по ведомству Владимира Владимировича Востокова.
История была житейски правдивая. Штурман нашего торгового флота, симпатичный парень, хороший семьянин, оказался втянутым в валютные дела и завербован иностранной разведкой. А наживкой, как это часто бывает, использована красивая женщина. Супружеская измена, погоня за материальным благополучием (герою очень хотелось купить автомашину «Волга») — пороки, которые ведут к моральному разложению личности. Но герой сумел вовремя остановиться. Неимоверно страдая от того, что натворил, он не выдерживает и кается в содеянном.
Для съемок я пригласил актеров, с которыми работал на предыдущей картине: Александра Збруева на роль штурмана Юрия Фастова и Николая Волкова
186
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» £?• Ч it 'iff }	\ М Х * ’	‘	А .V 	'	,	* V
на роль агента иностранной разведки Гутмана. Я даже не проводил с ними кинопроб.
О Збруеве хочу сказать отдельно, потому что работал с ним много — снимал его в нескольких своих картинах. Он нравился мне в первую очередь своей органичностью, легкостью. Он создавал образ простого человека из народа, так называемого социального героя, понятного и близкого зрителю. А следовательно, его переживания, и служебные, и личные, проходят через душу зрителя как свои собственные. Таких актеров не богато (Олейников, Рыбников, например), но они всегда придают фильму достоверный, правдивый характер. А если роль окрашена легким комическим началом, то они становятся любимцами зрителя. Кстати, сегодня сценаристы мало пишут таких ролей, а ведь для режиссера такой герой — всегда находка, и если он угадывает с исполнителем, то картина становится популярной, и тогда режиссер стремится заполучить этого актера и в следующий фильм. С Сашей к тому же было легко и приятно работать, что немаловажно. Он чувствует режиссера и дополняет его находки. Мы с ним сдружились.
Фильм снимался в Прибалтике и на Дальнем Востоке, в порту города Находка. Оператором был Александр Княжинский, яркий большой художник.
И «Выстрел в спину», и «Кольцо из Амстердама» были основаны на увлекательном детективном сюжете, но в то же время они несли в себе важную воспитательную задачу: показать, каким должен быть советский человек и каким он быть не должен. Идеологическая подоплека обязательно присутствовала в любом
187
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
произведении, а в кинематографическом — в первую очередь, как самом массовом виде искусства. И хотя сегодня советский строй ушел в прошлое, но суть остается прежней: каким должен быть человек и каким он быть не должен? Поэтому эти фильмы идут по телевидению и сегодня. Они нравятся зрителям своей правдивостью и истинным накалом страстей. При всем при том в них нет кровавого наворота событий и бессмысленного грохота стрельбы, чем перенасыщены произведения сегодняшнего кинематографа.
«тревожный вылет»
Следуя формуле «правдивая история в детективном жанре», вместе со сценаристом Вячеславом Хоту-левым мы пишем сценарий «Тревожный вылет» по мотивам повести Е. Воеводина «Крыши наших домов». Это фильм о пограничниках-вертолетчиках, днем и ночью охраняющих наши границы, но при этом и оказывающих помощь населению, живущему в приграничных районах.
События развиваются довольно стремительно. В пограничную вертолетную часть прибывает старший лейтенант-афганец — не робкий парень с боевым опытом. На учебных стрельбах все его ракеты ложатся точно в цель.
По сюжету пограничникам предстоит предотвратить нарушение границы. Им становится известно, что с нашей стороны будет перебежчик, которого переправят на Запад морским путем. Задержание происходит, конечно, в экстремальных условиях: вертолет вылетает в ночь при плохих метеоусловиях, возникает стрельба, главный герой ранен.
В романтической же линии сюжета задуман любовный треугольник. Отношения главного героя с
189
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
его девушкой на грани разрыва. Но она попадает в беду — потерялась на лесозаготовках, повредила ногу. Экипаж вертолета в составе командира и штурмана вылет.ает на поиски и, конечно, спасает ее. Но возникает соперничество, ревность, развитие любовной интриги.
В финале с трудом дотянувший до берега поврежденный вертолет встречает санитарная машина, а раненого героя — его взволнованная героиня.
При съемках финальных событий — задержания нарушителей границы — у нас случилась «накладка». Что называется, и смех, и грех.
Съемка сложная. Задействованы два вертолета — один игровой, другой съемочный — и катер. Нарушители уходят на скоростном катере в нейтральные воды. Их преследует вертолет с пограничниками, а перебежчики обстреливают его из пулемета. Отстрелявшись, они выбрасывают пулемет в море. Дублей, как всегда, снимается много: то вертолет в кадр не попал, то катер из кадра ушел, то еще какая-нибудь напасть. Но каждый раз выбрасывать реквизит мы не могли. Поэтому он был привязан за толстую леску, и после каждого дубля его доставали, сушили, вновь готовили к съемке. На четвертом дубле леска оборвалась, боевой пулемет утонул окончательно. По тем временам это было ЧП. Съемочный процесс был остановлен. Приехали сотрудники КГБ. Пока пулемет доставали, пока велось следствие... И только когда убедились, что никаких происков тут нет, что это обычный рабочий момент, нам разрешили продолжать.
На экране этот эпизод длится тридцать секунд, а снимали его несколько дней.
190
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Главные роли старшего лейтенанта Кокарева и капитана Жильцова исполняли мужественные и современные актеры Евгений Киндинов и Александр Галибин. Главную женскую роль — Люды Светличной — сыграла актриса Театра Вахтангова Ирина Дымченко.
Картину снимал оператор Борис Брожовский, он очень изобретательно показал на экране дуэль катера и вертолета во время задержания нарушителей, что немало способствовало успеху фильма.
В фильме снимались также мой любимый актер Владимир Самойлов и популярный актер Александр Белявский. Музыку написал мой старый друг Андрей Петров. Большую помощь в съемках оказал нам командир погранчасти полковник Николай Евграфович Геращенко.
Кстати, тут можно рассказать еще одну вертолетную историю, на этот раз больше забавную, чем опасную, которую мне напомнил Вячеслав Хотулев, который иногда выезжал с нами на съемки как автор сценария. А снимали мы тогда в Эстонии, в местечке Вызу. Оно знаменито тем, что там находился коттедж Георга Отса, который нам показывали как местную достопримечательность. Представьте себе дивное место, красивейший залив, огромные валуны на берегу. И вот летим мы над этой красотой на вертолете. Пилотом у нас был майор Волк, только что вернувшийся из Афганистана.
Вдруг моторы взревели, и вертолет пошел резко вверх, затем резко вниз. Мы испугались, надо признаться. Что же выяснилось, когда мы приземлились? Оказывается, Женя Киндинов попросил командира, чтобы он разрешил ему посидеть за штурвалом. Тот
191
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
разрешил, а сам сел на место второго пилота и в это время рассказывал артисту, как он уходил от обстрела душманов: «Ну, было дело, попали мы под обстрел. Я беру штурвал на себя, потом резко от себя...» При этом он иллюстрировал свои действия в натуре. «Вот так мы ушли от артобстрела, дорогой Женя», — заключил он. Но мы-то не знали, о чем у них там шла беседа. Потом, на земле, все вместе посмеялись.
Пограничники приняли фильм очень хорошо. И теперь традиционно в День пограничника какой-нибудь из каналов ТВ обязательно показывает эту картину.
«БАТАЛЬОНЫ ПРОСЯТ ОГНЯ»
На «Мосфильме» назревало ЧП. Фильм «Батальоны просят огня», который снимал телевизионный режиссер Александр Боголюбов по одноименной повести Юрия Бондарева, находился на грани закрытия. Материал был серый, невыразительный, батальная часть фильма была провалена, натура, выбранная режиссером на Украине, оказалась малопригодной для съемок боевых эпизодов. В общем, дирекция, чтобы как-то спасти ситуацию, покрыть большой перерасход — порядка 700 тысяч рублей, — была вынуждена искать другого режиссера. Предлагали таким мастерам, как Юрий Озеров, Василий Ордынский — это те, о ком я знаю, — но они отказались, не желая вешать себе на шею такой груз: многосерийная картина с огромным перерасходом, да при сотрудничестве с таким требовательным и уважаемым писателем, как Юрий Бондарев. И тогда заместитель генерального директора «Мосфильма» Николай Александрович Иванов предложил мне взяться за это дело.
Я, не задумываясь, согласился. Причина была проста: еще работая на «Ленфильме», я писал Бондареву, что мне очень нравится эта повесть и я хочу ее
193
11. Зак. 9
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
экранизировать. Но тогда письмо осталось без ответа, а потом я и вообще ушел с «Ленфильма».
Но, берясь за это трудное и, прямо скажем, невыигрышное предприятие, я поставил ряд условий: переделать сценарий, заменить некоторых актеров, перебазировать киногруппу из района Белой Церкви под Чернигов, то есть снимать не на Днепре, а на Десне, взять нового композитора, на должности оператора и главного пиротехника назначить тех людей, которых я предложу. Дирекция не была готова к такому повороту событий и на некоторое время, выражаясь спортивной терминологией, взяла тайм-аут. Меня уговаривали изменить ряд решений, но я был непреклонен — или всё, или ничего.
Вывели меня на Юрия Бондарева, но, как ни странно, он был согласен со мной почти во всем, даже в переделке сценария. Я сократил его до четырех серий (а запланировано было чуть ли не десять), стремясь к концентрации драматургии. Вставил несколько сцен, которых не было в книге Бондарева, но они были в моей жизни. Это моя батарея под У манью попала в окружение. И немцы на рассвете, в пять утра, включили трансляцию песни «Андрюша» в исполнении Клавдии Шульженко. И на ее фоне постоянно звучало: «Зольдаты, ви окружены! Здавайтесь! Зольдаты, ви окружены!» Это было страшное психологическое давление, мурашки по коже бегали.
Я лично отобрал лошадей для съемок в кавалерийском полку «Мосфильма». Подбирал шестерки для длинноствольных орудий по масти, так как у артиллеристов это считалось особым шиком. А поскольку я
194
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» выпускник артиллерийского училища, мне ли не знать эту «кухню»!
Единственным серьезным моментом, который мне не нравился, но который я принял скрепя сердце, было участие в работе прежнего режиссера А. Боголюбова. На меня давили, приводя гуманные доводы: дескать, не надо ломать режиссеру биографию, наносить человеку моральную травму, пусть у вас учится. И в конце концов я согласился, но при условии, чтобы он мне не мешал. Надо сказать, Саша оказался понимающим ситуацию человеком и действительно не мешал мне как режиссеру-постановщику, вел себя тактично и стал моим помощником. При окончательном монтаже фильма дирекция сделала широкий жест: моя фамилия в титрах была поставлена перед фамилией Боголюбова вопреки традиции указывать исполнителей в алфавитном порядке.
Тут внимательный читатель наверняка может припомнить мне ситуацию с «Человеком-амфибией», дескать, там в положении Боголюбова был я. Скажу на это, как говорят в Одессе: это «две большие разницы». Казанского назначили на фильм, когда вся основная работа была уже проделана и картина на две трети была снята. Мне вменяли в вину перерасход средств. На «Батальонах» же отснята была примерно четверть, и претензии были к качеству материала. Я практически все переделывал заново. Там я — режиссер с картиной на ходу, с полным настроем на успех, поэтому я, конечно, был оскорблен тем, что мне приставляют «экономического наставника». Здесь Боголюбов понимал, что картина у него не получается
11
195
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
и что я его выручаю. В душе я ему сочувствовал и в работе советовался, чтобы его не обижать. Фильм в итоге состоялся, так что он ничего не проиграл, а даже выиграл.
Серьезной актерской заменой, например, была замена исполнителя роли главного героя Юрия Дёмича на актера, которого я уже хорошо знал и хотел с ним работать, — на Александра Збруева. Дёмич был в плохой форме, одутловат и рыхл, а Збруев подтянут, энергичен, прост, что для меня было очень важно в решении образа капитана Ермакова.
Оператором я пригласил Элисбара Караваева, обаятельного человека, прекрасно отразившего в фильме батальную стилистику материала. Караваев сумел предельно правдиво поместить бойцов в тот ураган огня и дыма, который создает образ героя, делающего свою работу на войне, героя, лишенного всякого пафоса. Все это зависит от ракурса, освещения, атмосферного состояния природы и панорамного движения камеры. Эти операторские решения и сделали стиль фильма мужественным и правдивым.
После перебазирования экспедиции под Чернигов я сразу же начал съемки. Экономия времени — вот что давало мне возможность уложиться в сроки и деньги.
В первые же дни съемок произошло ЧП, которое могло бы опять остановить работу над фильмом. В совершенно безобидной ситуации Збруев упал с лошади и сломал руку. Вернее, как сказал хирург, образовалась серьезная трещина.
— И что же теперь делать? — взволновался я.
— Наложим гипс, чтобы рука находилась в покойном состоянии, — и все будет хорошо.
196
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Сам Александр в одном из интервью вспоминает об этом с присущим ему юмором: «Мне досталась очень строптивая лошадь! Начались съемки, а она вдруг понеслась по лесу, не делая скидку на то, что на мне автомат и амуниция. Причем выбирала дорогу под деревьями, под толстыми сучьями — все надеялась, что я упаду... Наконец она выдохлась, так меня и не сбросив. Когда снова начали снимать, едва перед ее мордой щелкнула хлопушка, она сделала «свечку» — встала на дыбы. Во втором раунде она меня победила: я упал и сломал руку».
Но как быть с фильмом? Я уже снял со Збруевым около тысячи метров пленки в павильонах «Мосфильма». Не менять же еще и его? Смотрю на гипс на левой руке Збруева, наложенный до локтя, и рождается идея!
Вызываю художника по костюмам и костюмера:
— Удлините рукав гимнастерки и шинели, чтобы скрыть гипс. Сможете?
— Сделаем, — сказали они уверенно.
Разговор с самим артистом был довольно жестким:
— Саша, ты поставил в очень трудное положение судьбу картины. Во многом виноват сам, надо было основательно тренироваться в Москве. Я тебя предупреждал. Теперь ты должен сниматься в гипсе. Мы его замаскируем. Тренируйся стрелять из автомата одной рукой. Для езды на лошади найду тебе дублера, чтобы больше не рисковать.
— Не переживайте, Владимир Александрович, все сделаю как надо, — успокоил меня Збруев.
С оператором Элисбаром Караваевым я договорился, чтобы он снимал с таких ракурсов, которые бы не выдавали недостатки экипировки героя.
197
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Ш d	& '*•. & ;V Г t* &	* 8 X «• х sfc t' Л ,« '« J- .• .1 *. £
Бедный Элисбар, бедный Саша, как им приходилось изгаляться, чтобы скрыть этот гипс!
Актерам было трудно на съемках этого военного фильма. Они, не прошедшие войны, получили полную военную подготовку, будто находясь в реальной обстановке боевых действий.
Я не случайно пригласил бригадиром пиротехников фронтовика Лешу Лебедева, ведь мы с ним еще на «Диком меде», здесь же, на Десне, работали с настоящим динамитом. Обычно на съемках взрывают порох, что дает облако дыма, но не сотрясает землю. В таком взрыве нет подлинности, опытный глаз сразу увидит дешевую подделку. А мы зарывали в землю динамитные шашки, от них тянули провода. Нажатие на кнопку приводило взрыватели в действие.
Я не случайно перебазировал экспедицию на Черниговщину. Здесь по берегам Десны был мягкий песчаный грунт, и при взрыве летели лишь брызги песка, а не твердые комья земли, что было бы травмоопасно для актеров. Так вот наши «настоящие» взрывы и куча песка, сыпавшаяся на актеров, давали потрясающий эффект. Выглядело все очень правдоподобно, но уже через пару месяцев съемок ко мне подошли пропыленные и предельно уставшие Караченцов и Збруев:
— Командир, а когда будет праздник Победы?
Они имели в виду окончание съемок.
Мой старый «соратник» по фильмам композитор Андрей Петров написал замечательную песню на стихи Михаила Матусовского «Как ни странно, в дни войны есть минуты тишины...», очень точно переда-
198
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
ющую ощущения человека на фронте. Те, кто воевал, знают, что тишины там практически не бывает, все время доносится гул разрывов снарядов, ночью взлетают в небо ракеты.
Корреспонденту «Антенны» Елене Фоминой удалось очень лаконично и точно двумя фразами охарактеризовать мою работу на «Батальонах»: «Владимир Чеботарёв с первых дней был на фронте командиром артиллерийской батареи. Он и актеров заставил по-настоящему понюхать пороху, а еще научил их слушать военную тишину».
Роль своего однофамильца сыграл молодой ленинградский актер Игорь Скляр, в которого я тогда просто влюбился. Он прекрасно сидел на лошади, потому что в армии служил в кавалерийском полку. К тому же он — отчаянный и дерзкий. Я его снимал, где надо и где не надо, лишь бы он красиво вскочил на коня, лихо пронесся перед камерой. Специально для него я придумал сцену, в которой он забирается на деревянную церквушку и «снимает» оттуда снайпера. Все это он выполнил без дублера.
Должен сказать, что киногруппа у меня подобралась очень организованная и преданная делу. Из прежней, боголюбовской группы у меня осталась режиссер Эмма Дукельская — человек высокого профессионализма. Не могу не упомянуть директора фильма Володю Москалейчика, выполнявшего все мои пожелания точно и в срок. Все эти люди словно обрели второе дыхание после неудачного начала работы. Я не хочу обидеть Сашу Боголюбова, но должен сказать, что главным организатором съемочного процесса всегда является режиссер. Если режиссер точно знает,
199
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
* Й	м.	••	Х	А	-V-.'	4 X	*	-	< <V	Я	v	-А4
что надо делать завтра, то группа работает ритмично, без лишней нервотрепки.
Юрий Бондарев говорил, что это один из его любимых, поставленных по его произведениям, фильмов. На телевидении и в прессе его называли одним из лучших фильмов о войне. В день 60-летия Победы один из центральных каналов показал все четыре серии фильма подряд. Не скрою, это вызывает законную гордость у его создателей. С этим фильмом в 2005 году я был приглашен в Ялту на Международный кинотелефорум и был награжден там призом «Общественное признание».
НЕ СНЯТЫЙ «ХАЛХИН-ГОЛ»
Судьба режиссера складывается, к сожалению, и из ряда желанных, но не осуществленных работ. В своей биографии к таким работам я отношу несостояв-шуюся постановку многосерийного фильма по сценарию Анатолия Усова «Халхин-Гол, 1939 год».
Это славная история о победе наших вооруженных сил над японскими захватчиками на реке Халхин-Гол в Монголии. Анатолий Усов интересно показал первые полководческие шаги великого русского военачальника Георгия Константиновича Жукова.
Когда Сталин решил заменить наше военное командование, которое оказалось несостоятельным, позволив частям японской Квантунской армии вторгнуться в Монголию, он попросил Тимошенко, тогдашнего наркома обороны, назвать ему новую кандидатуру командующего войсками. И тот назвал Жукова.
— Чем он сейчас занимается? — спросил Сталин.
— Заместитель командующего войсками Белорусского военного округа по кавалерии.
— Опять лихой кавалерийский рубака. Способен ли он увидеть что-нибудь дальше конской гривы?
201
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
— Он опытный командир. И честный. Не побоится увидеть просчеты и доложить правду.
Сталин вздохнул и посмотрел в преданные глаза Берии.
— А что скажет совесть партии — НКВД?
— Совесть партии скажет так, как учит вождь партии товарищ Сталин.
— Пусть едет... Потом посмотрим, — сказал Сталин.
Я привел здесь часть диалога из сценария, потому что мне он очень нравится, а также потому, что это — моя тема. Фильм мог быть интересным с точки зрения как истории, так и политической обстановки в стране и армии в канун Великой Отечественной. Картина планировалась как совместная с Монголией, для постановки были выделены значительные средства. Но в наши планы вмешалась политика: Монголия стала сближаться с Японией, начала нарушать наши совместные договоренности, и, как следствие, идеологический отдел ЦК предложил фильм законсервировать.
У меня как у режиссера-постановщика эта работа заняла почти два года. Я неоднократно выезжал в Монголию, перекопал массу этнографического материала, провел подготовительный период, уже начал подбор актеров. Персонажи были интересны тем, что они были документальны, и прежде всего — молодой Жуков.
А какой финал был задуман! Сцена харакири военачальников Квантунской армии, наголову разбитых Жуковым в этой малой, но очень кровопролитной войне.
Да, не удалось мне создать большую историческую ленту, а слово «законсервировать» означало для меня «закрыть» и никогда больше к этой теме не возвращаться.
«НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ' л VJ3 ЖИЗНИ РАЗВЕДЧИКА»
Потерпев неудачу с «Халхин-Голом», мы с Усовым затеяли экранизацию повести Анатолия Азоль-ского «Лишний».
Уже название повести настораживает, правда? А я бы выразил содержание этой картины одним словом — «антиштирлиц». Потому что рассказывает она о действиях молодых разведчиков в глубоком немецком тылу, которым центр отказал в доверии, поскольку получил от них «провокационные» сведения о начале войны. Но они продолжают оставаться разведчиками, действуя самостоятельно. Передают важнейшие сведения военного характера, которые добывают у подвыпивших офицеров вермахта, кутивших в ресторане. Под именем обер-лейтенанта Клауса Шмидта — актер Юрий Дуванов — скрывался наш разведчик, который признавался, что чуть сам не спился, вынужденный играть в карты с немецкими фронтовиками и принимать участие в их попойках.
«В отличие от победоносных разведчиков-удачников, разведчиков-счастливцев типа Штирлица, — написал в своей рецензии в газете «Советская культура»
203
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
в 1990 году Дмитрий Шацилло, — у героев фильма Чеботарёва нет постоянной связи с центром. Они, рискуя жизнью, работают вдали от Родины на свой страх и риск. Фактически вся работа группы — это настоящий, не фальшивый, не придуманный подвиг». И это так, потому что повесть А. Азольского строго документальная. В картине показано, как рядовые агенты превращались в высококлассных разведчиков. В итоге в городе действует разведгруппа высокой квалификации.
Сюжет фильма прослеживает судьбу человека на войне с ее разными сторонами: патриотизмом и амбициями, героизмом и неразберихой».
Снимали мы в Севастополе, частично декорируя его под оккупированный город. На картине работал оператор Николай Олоновский. Из его послужного списка можно назвать, например, такую известную ленту, как «Живые и мертвые».
Роль официантки Анны Шумак исполнила Саша Колкунова, молодая актриса с хорошими внешними данными. Она умно и тонко сыграла бесстрашную разведчицу, которая самостоятельно подготовила теракт и убила крупного чина абвера, чтобы спасти Клауса Шмидта.
«ЗАЧЕМ АЛИБИ ЧЕСТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ?»
А на эту картину в «Независимой газете» вышла рецензия, которую ее автор Андрей Муравьев назвал «Неизвестные страницы из жизни милиционера».
Расскажу, как она снималась. Я искал сценарий на современную социальную тему. Время было сложное, перестроечное. Президент Ельцин разваливал великую страну. Торжество беззакония — вот против чего хотелось выступить на экране. Я обратился в сценарную студию, организованную Госкино. Среди прочих историй, так или иначе затрагивающих современную действительность, мое внимание привлек сценарий Юрия Чернякова «Зачем алиби честному человеку?».
Содержание действительно острое и социальное. Параллельно раскручиваются три сюжетные линии.
По поводу первой линии опять процитирую Андрея Муравьева: «Обаятельнейший капитан милиции а ля Микеле Плачидо (на эту роль приглашен актер Анатолий Васильев с устойчивым положительным киноимиджем), отличившийся на поприще борьбы со всяким лиходейством, становится кандидатом в народные депутаты. Однако для получения заветного мандата герою необходимо завоевать народную любовь,
205
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
5	- Л >	-	•	- '
и вот тут-то и проявляется вся его мерзопакостная сущность. Подкуп, шантаж, убийство — выясняется, что отважному капитану все не в новинку».
Капитан милиции подстраивает ограбление кассира, чтобы завладеть зарплатой совхоза. Но скромный служащий совхоза Шалудкин (Леонид Куравлёв) находит инкассаторскую сумку с огромной суммой денег. В общем неплохой и честный человек, он мается и страдает: как с ними поступить? Нищенская жизнь в общей квартире с женой, тещей и дочерью все-таки заставляет его обменять деньги на облигации, чтобы купить наконец кооперативную квартиру.
И третья линия сюжета: дочь Шалудкина Светлана (Александра Колкунова) обманывает родителей, заявляя о своей беременности. Отцом ребенка она называет своего богатого любовника, который, чтобы покрыть свой грех (мнимый, конечно), одаривает ее дорогими подарками, устраивает свадьбу с ее молодым обожателем Витей. На самом деле Света вместе с Витей и придумали этот план, «раскрутив» пожилого любовника на их материальное обеспечение. Таков моральный уровень современной молодежи.
Вот такой полный набор признаков и черт российской действительности конца XX века.
Уже названные мною актеры были утверждены без проб. В картине также снимались известные актеры кино Людмила Полякова, Александр Мартынов, Михаил Кокшенов, Тамара Акулова, Юрий Саранцев, Валентин Печников.
Яркую работу Анатолия Васильева в роли капитана милиции Забродина хочу отметить отдельно. Он создал образ современного оборотня, человека обая
206
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
тельного внешне и циничного по своей сущности. И сделал это убедительно, темпераментно и интересно. Мне кажется, это одна из лучших ролей, созданных Анатолием Васильевым в кино.
Музыку к фильму написал композитор Вениамин Баснер. Хочется назвать его песни на слова Леонида Завальнюка «Шаль бордовая», «Дом с крылечком», «Одинокий волк». К сожалению, это была его последняя работа. Он ушел из жизни во время съемок картины.
Фильм финансировался Международной ассоциацией деятелей культуры «Новое время». Из-за несвоевременного обеспечения финансами съемки шли трудно, с перерывами и большим напряжением творческих и физических сил. Закончен он был в 1993 году.
уйдя на пенсию
Официально уйдя на пенсию в 1991 году, я, конечно, все равно не мог сидеть без дела и занялся написанием сценариев. Вместе с адвокатом Валерием Кары-шевым мы сделали сценарий «Государственный палач» о судьбе известного киллера Александра Солоника.
Несколько лет я работал, постепенно собирая материал для трагической эпопеи «Сталин и Тухачевский».
Ищу финансовое обеспечение для этих интересных работ. Актерам здесь обеспечены значительные роли, а зрителям — увлекательное историческое повествование.
Подводя итоги своей творческой деятельности, анализируя свою работу, сам себе отвечаю на вопросы: что у меня получилось, а что нет?
Основной тезис моей режиссерской работы таков: я люблю рассказывать о герое, который попал в экстремальную ситуацию. Все мои фильмы основаны на этом. Думаю, поэтому они до сих пор и удерживаются на экране.
К большим талантам я себя не причисляю, но считаю себя достаточно определившимся режиссером, который знает, ради чего он работает, чего он хочет.
208
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня» х: л * ? г к г . ’	,	.> <:. •• •	 v , у ,
Я очень много ездил по стране со своими картинами, и зритель всегда смотрел их с большим интересом. Я попал в какую-то струю, которая точно отвечала желаниям зрителя.
Я всегда легко составлял кинематографический ансамбль. Никто не отказывался от работы со мной, разве только в том случае, если актер бывал занят. Но никто не отвергал меня с моей трактовкой роли. Актеры ко мне шли и хотели у меня сниматься. Прежде всего потому, что я выбирал интересный материал. Многие даже обижались, когда не получали роли. Так было и со Стржельчиком, которого я первоначально планировал на роль Савинкова, и с актером Лукьяновым, не попавшим в актерскую обойму фильма «Секретарь обкома»...
Начал я свой рассказ с картины «Дон Кихот», потому что это было начало моей биографии в художественном кино. Этому фильму, как мог заметить читатель, посвящены самые подробные воспоминания, потому что я на процесс съемок еще смотрел как бы со стороны, а потому многое видел впервые, ярко. Несмотря на то, что я был, по существу, вторым режиссером, но из-за болезни Козинцева снял почти две трети картины, поэтому, я думаю, имею право поставить «Дон Кихота» в список своих работ.
Главным своим фильмом считаю, как не покажется это странным читателю, не «Человека-амфибию», а «Крах». Сложная политическая история, основанная на историческом материале, опять же с человеком в чрезвычайных обстоятельствах. Считаю, что дал полную характеристику Савинкову — человеку, который, по мнению западных кругов, должен был стать
209
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
во главе нашего государства и которого, по существу, мало кто знал. К сожалению, больших лавров эта картина мне не принесла. И это обидно.
А как же военная тема, которая когда-то была заявлена основной для будущего режиссера Чеботарёва? — спросит читатель. Четыре военных картины из шестнадцати — много это или мало? Наверное, могло быть больше. Но, по крайней мере, ни за одну из них мне не стыдно.
Оглядываясь назад, я задаю себе вопрос: а счастливый ли я человек? Жизнь моя складывалась так, что я не единожды мог загудеть на тот свет. Но судьба благоволила ко мне. Удача меня не преследовала, но спасал оптимизм. Попал на любимую профессию, нашел любимую жену — человека, который был рядом со мной и в буднях, и в радостях. Снял около двадцати фильмов — это, конечно, не предел, но все-таки какой-то порог усредненности я превзошел и оставил после себя несколько картин, которые, как мне кажется, будут жить и после меня.
О ЛЮДЯХ, С КОТОРЫМИ Я РАБОТАЛ И КОТОРЫЕ ПОМОГАЮТ МНЕ В ЖИЗНИ
Дочь — Ирина Потекушина — обаятельная и трудолюбивая девочка. Живет с мамой, моей первой женой, в Ленинграде. Преподает в колледже английский язык и одновременно работает в агентстве по недвижимости. У нее есть сын Володя, мой внук, которому она всячески помогает в его трудном мужском становлении.
Дочь Ады, моей второй жены, — тоже Ирина. Окончила технический вуз, вышла замуж за сокурсника. У них крепкая хорошая семья, сын Андрей самостоятельный красивый парень, уже определившийся в жизни, которым родители гордятся вполне обоснованно. Мы с Адой любили его в детстве, я брал его с собой на съемки, учил водить машину, но с возрастом он как-то от меня отдалился. Ну, что поделаешь, у молодежи своя жизнь. Дай Бог ему удачи!
А сын Володя дорогой моей жены Ады, я считаю его своим сыном, он близок мне по духу. По занятию искусством. Окончил театральный институт, актерский и режиссерский факультеты, сейчас он главный режиссер Петербургского театра «Балтийский дом». Ставит интересные спектакли, и вообще добрый и отзывчивый
211
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
парень, красивый физически и духовно. Очень трогательно ко мне относится. И вообще это человек, с которым приятно общаться.
Велыпер Борис Геннадьевич. Он начал со мной работать в качестве помощника режиссера на фильме «Как вас теперь называть?». Работал почти во всех моих фильмах, где быстро дорос до должности второго режиссера благодаря организованности и инициативности. Он стал настоящим «начальником штаба», помогая режиссеру в организации творческого процесса. Борис называет меня «крестным отцом» в кино. Наши дружеские отношения продолжаются и по сей день.
Аникеева Надежда Ивановна — мастер монтажа. Проработала со мной на всех моих фильмах, поставленных на «Мосфильме». Человек собранный, организованный, педантично точный. Мастер, четко и образно мыслящий в процессе монтажа. Чуткий друг и товарищ.
Хотулев Вячеслав — мой автор по фильмам «Право первой подписи» и «Тревожный вылет». Хороший сценарист и режиссер, работающий плодотворно в документальном кино. К тому же интересный мыслящий человек и мой верный друг. Его красавица-жена Людочка очень дружила с моей Адой.
Гранина Наташа — ассистент режиссера. Работала со мной на последнем фильме «Зачем алиби честному человеку?», в условиях малого финансирования сумев наладить хорошие отношения с актерами, обеспечить полноценный процесс репетиций и съемок. Хороший товарищ, преданный делу и режиссеру человек.
Гиревая Людочка — мой сегодняшний помощник во всех организационных делах, фестивалях, встречах со зрителями, по организации 45-летнего юбилея
212
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
«Человека-амфибии». Человек обаятельный и коммуникабельный.
Назову моего друга Толю Юсина, журналиста, талантливого газетчика, его жену Галю, сердечную женщину и обаятельного человека. Они не забывают меня в моей одинокой жизни.
Не могу не вспомнить моих друзей и помощников в сегодняшней одинокой жизни. Это семья Исюк, Нина Николаевна и Кондрат Романович, семья Кадышевых, Шурочка и Виктор, моя племянница Люся и ее муж Толя, моя верная помощница и друг сестра Лена. Все эти люди полны доброты и веры в меня как человека творческого, несмотря на мой серьезный возраст. Намного легче жить, когда в тебя верят и ты отвечаешь взаимностью. А вообще мой девиз — перед возрастом не надо заискивать, надо смотреть правде в глаза.
Из числа друзей, приобретенных в последние годы, — Алексеева Нина, талантливая журналистка. Брала у меня интервью в год моего 80-летия, в которое сумела вместить всю мою жизнь. С тех пор мы очень дружны. Хороший товарищ, единомышленник в работе, советчик по жизни. Очень помогла мне довести до ума эту книгу.
У меня много товарищей и друзей. Они помогают мне во всем и скрашивают мое одиночество. В общем, как сказал поэт, «мои друзья — мое богатство». Жизнь преподнесла мне непростую судьбу, в которой я пытался быть хозяином, но не всегда мне это удавалось...
Кинорежиссер, заслуженный деятель искусств РФ Владимир Чеботарёв Июнь 2006 года, Москва
t M ^S. НЕОЖИДАННЫМ ЭПИЛОГ
И вот закончил я эти записки. Рукопись уже была в издательстве и ждала своей судьбы. Но тут произошло событие, которое обязательно должно было быть отражено в этой книге как завершающий штрих моей линии жизни. Событие совершено неординарное по своему значению и для меня, и, думаю, вызвавшее немало эмоций в кругу моих друзей, родственников и знакомых.
Мне позвонили с Авторского телевидения с предложением принять участие в новом проекте телеканала ТВЦ «От всей души. Двадцать лет спустя». Им нужен был военный сюжет, а нас, фронтовиков, в рядах кинематографистов осталось уже немного. Поэтому я не удивился, что редакторы заинтересовались моей персоной. Приехали ко мне домой. Мы побеседовали. Я показал им рукопись своих мемуаров, готовую к печати.
Подготовительный период длился довольно долго. Самочувствие мое было очень неважное. Я стал отказываться от участия в телепрограмме. Но уговоры были настойчивыми. Передачу, как мне сказали, будет вести Павел Чухрай, сын Григория Чухрая, с которым я учился во ВГИКе на одном курсе, и это внушило мне
214
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
доверие. Но волнение мое возрастало. Я чувствовал, что мне приготовили какой-то сюрприз. В ночь перед эфиром я практически не спал.
Снималась передача в павильоне родной мне киностудии «Мосфильм». Мы долго томились за кулисами, рядом были мои ближайшие друзья, которых я попросил поехать со мной для моральной поддержки. Наконец, уже глубоким вечером, ведущий Павел Чухрай вызвал меня на площадку, оформленную декорациями под Великую Отечественную войну и, представив меня как известного режиссера, снявшего такие-то и такие-то фильмы, стал расспрашивать меня о перипетиях моего военного пути, особенно подробно вникая в события тех дней, когда я находился на оккупированной территории. Задавал он вопросы и о моих отношениях с Катей Крамаренко, в доме которой меня укрывали, лечили, спасали...
И тут на площадку вышла женщина по имени Тамара Владимировна. Это была моя дочь, родившаяся 66 лет назад, которую я оставил тогда, в 1943 году, уходя за линию фронта. Как сложилась моя дальнейшая жизнь, читатель уже знает. Не найдя их следов после войны, я считал их погибшими. А они считали погибшим меня, потому что на запросы, которые неоднократно посылали, получали неизменный ответ: «Пропал без вести».
Оказалось, что после войны, в 1946 году мать Кати, взяв своих дочерей и внучку, перебралась в Северную Осетию, спасаясь от послевоенного голода на Украине. Там и выросла моя Тамара, окончила педагогический институт и всю жизнь проработала учителем математики.
215
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Не успел я прийти в себя от этого грандиозного сюрприза, как на площадку по приглашению ведущего вышло еще, как мне показалось, очень много людей, молодых, улыбающихся, симпатичных. Это была семья Тамары: трое детей — старшая дочь Алена с мужем и двумя своими детьми, младшая Наташа и сын Александр. Так в одночасье я обрел не только дочь, но и трех внуков и двух правнуков.
А вот Кати моей, как рассказала Тамара, уже десять лет как не стало...
И опять не могу не сказать о детективной линии развития моей судьбы. Редакторы программы совершили невероятное, они провели целое расследование. Свидетельства очевидцев, такие нашлись, и записи в местном архиве хутора Крамаренки вывели их на след Кати, который они обнаружили в городе Алагире, а затем во Владикавказе в Северной Осетии. И как тут опять не удивиться! Ведь в Северной Осетии я снял два фильма, провел там в общей сложности полтора года, исколесил с киноэкспедициями всю республику вдоль и поперек, то есть был совсем рядом со своими родными людьми, а вот не свела нас судьба...
Алена, окончив университет во Владикавказе, поступила в аспирантуру в Москве, здесь нашла свою судьбу — мужа Василия, следом за ней в Москву перебрались и сестра с братом. Наташа окончила Гне-синскую академию, Александр трудится в сервисе по мобильным системам. Тамара, похоронив мужа, теперь часто и подолгу бывает в Москве, помогая растить внуков. И здесь, оказывается, они уже давно были рядом со мной.
216
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
Поэтому редакторам программы «От всей души. Двадцать лет спустя» Людмиле Сатушевой и Ирине Чуриковой, режиссеру Андрею Верещагину и главному редактору Авторского телевидения Кире Прошу-тинской я хочу выразить свою великую благодарность за огромную работу, которую они проделали, и помогли нам обрести друг друга.
Но еще до выхода в эфир 8 марта 2008 года этой передачи в газете «Известия» журналистом Анатолием Юсиным была опубликована огромная статья с большим количеством снимков о нашей счастливой встрече. Тут же заинтересовался и Первый канал и предложил мне снять фильм о моей судьбе. Я, находясь в эйфории от всех этих событий, дал согласие. Потом же оказалось, что это был небольшой сюжет для передачи «В мире людей» с ведущим Николаем Дроздовым. Не могу сказать, что она мне очень нравится. Но отказываться было уже поздно и неудобно. К тому же приехали мои дети из Петербурга — Ирина (от первого брака) и Володя (сын Ады) познакомиться со своими новым родственниками и заодно принять участие в съемках. Тому, в каком виде это вышло в эфир, мы все немного удивились: просквозила мысль, что, дескать, дочери теперь будут соперничать и делить отца. Явная неправда — что Тамара переехала ко мне. Над этим мы просто посмеялись. А Володи в сюжете и вообще не оказалось. Между тем я уверен, что все мои дети обязательно будут дружны между собой.
Приглашения для участия в той или иной передаче в связи с этим событием в моей жизни продолжают поступать. И уговоры, как правило, очень настойчивые,
217
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
так что неудобно отказывать. Но ведь событие-то, на самом деле, глубоко интимное. Конечно, было очень много звонков и участия со стороны друзей, знакомых, близких и дальних, со словами удивления и восторга. Вот такая слава обрушилась на меня на старости лет.
А закончить хочу словами Тамары: «Спасибо Господу, что он соединил нас, пусть и через 66 лет».
Апрель 2008 года
w СОДЕРЖАНИЕ ЭД С' Л тч!
Фильмы Чеботарёва............................. 3
От автора..................................... 6
«Дон Кихот» .................................. 8
«Сын Иристона» ...............................35
«Человек-амфибия» ............................45
«Секретарь обкома» ...........................83
«Как вас теперь называть?» ...................95
Война .......................................102
После войны..................................141
«Дикий мед» ................................ 147
«Крах».......................................151
«Цена быстрых секунд» .......................155
Работа на дубляже. «Алмазы для Марии» .......163
«В горах реки бурные»....................... 170
Восстановление в партии..................... 172
«Право первой подписи» ......................175
«Выстрел в спину»............................179
«Кольцо из Амстердама».......................186
«Тревожный вылет»........................... 189
«Батальоны просят огня» .....................193
219
Кинорежиссер Владимир Чеботарёв
Не снятый «Халхин-Гол» ........................201
«Неизвестные страницы из жизни разведчика»...........................203
«Зачем алиби честному человеку?» ..............205
Уйдя на пенсию.................................208
О людях, с которыми я работал и которые помогают мне в жизни ................211
P.S. Неожиданный эпилог........................214
Популярное издание
Владимир Александрович ЧЕБОТАРЁВ
От «Человека-амфибии» до «Батальоны просят огня»
О себе, о войне, о поставленных фильмах
Ответственный редактор Н. Казакова Технический редактор Г. Логвинова Редакторы Н, Алексеева, В. Марочкин Корректор И. Иванова Макет обложки: А. Рунов
Компьютерная верстка: Л. Никитина
Сдано в набор 01.11.2009 г.
Подписано в печать 01.12.2009 г.
Формат 84x108 V . Бумага писчая.
Гарнитура «Школьная». Тираж 3 000 экз. Заказ № 9.
ООО «Феникс»
344082, г. Ростов-на-Дону, пер. Халтуринский, 80. e-mail: kazakova-fenix@mail.ru, kazakova_nv@aaanet.ru.
Тел.: (863) 261-89-60, тел./факс (863) 261-89-50
Отпечатано с готовых диапозитивов в ЗАО «Книга» 344019, г. Ростов-на-Дону, ул. Советская, 57.
Качество печати соответствует предоставленным диапозитивам.