Автор: Бланъ Луи
Теги: история франции историческая библиотека великая французская революция
Год: 1907
Текст
ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛІОТЕКА
Луи Бланъ
ИСТОРІЯ
ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦІИ
ТОМЪ III
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
1907
ОГЛАВЛЕНІЕ.
КНИГА ВТОРАЯ.
ГЛАВА I.
Собственность предъ лицомъ Революціи.
СТРАН.
Ретроспективный взглядъ. — Подъемъ общественнаго мнѣнія.—
Письмо Людовика XVI къ арльскому архіепископу. — Устраненіе боль-
шой исторической ошибки; отмѣна десятиннаго налога безъ выкупа;
кража у бѣдняковъ.— Клевета на Сіейса.—Является ли фактъ собствен-
ности правомъ? Вопросъ, поставленный Національнымъ Собраніемъ
предъ лицомъ міра безъ вѣдома самого Собранія.—Монархія сохра-
няется въ качествѣ оплота исключительной собственности, но уже не
въ качествѣ принципа.—Новая ночь подъ Троицу, ознаменованная чу-
домъ, но еще не завершившаяся................................. 1
ГЛАВА II.
Евангеліе предъ лицомъ революціи.
Портретъ христіанскаго философа изъ секты иллюминатовъ, Клода
Фошѳ.—Проповѣди въ Лоншанскомъ аббатствѣ.—Клодъ Фошѳ и г-жа
Калоннъ.—Христіанскія празднества отвоеванной свободы.—Ѵоз еиіш ай
ИЪегІаіѳш ѵосаіі езііз, Ггаігез.—Объясненное Евангеліе.—Религіозный и
народный энтузіазмъ.—Союзъ Клода Фошѳ и Воннвилля.—Воиске сіе
/ег.—Сегсіе зосіаі.—Революція во имя Евангелія............... 19
ГЛАВА III.
Картина Учредительнаго Собранія.
Разные портреты: Казалѳсъ и Мори, Муньѳ,Малуэ и Лалли Толлендаль;
Дюпоръ, Варнавъ и Ламеттъ, герцогъ Орлеанскій, Сіѳйсъ, Робеспьеръ,
Мирабо; люди прошлаго, люди настоящаго; единственный человѣкъ бу-
дущаго.—Учредительное собраніе, взятое во всей его совокупности.—
Его происхожденіе, характеръ, цѣль, намѣренія и побужденія .... 26
IV
ГЛАВА IV.
Первыя работы Учредительнаго Собранія.
СТРАН.
Выступленіе Учредительнаго Собранія. — Слишкомъ мало признавав-
шаяся важность умственныхъ работъ. — Завоеванные общественнымъ
сознаніемъ принципы.—Проектъ Сіейса и предчувствіе современнаго
соціализма.—Обсужденіе формулъ 6-го бюро.—Провозглашеніе правъ че-
ловѣка.—Комиссія о конституціи; предложенный ею проектъ.—Пренія
о знаменитой теоріи Монтескье.—Уловки Мирабо.—Провозглашеніе не-
дѣлимости законодательнаго корпуса.— Ѵеіо.—Волненіе народа; удиви-
тельный здравый смыслъ въ его тревогахъ.—Чрезвычайная роль Ми-
рабо.—Записка Нѳккѳра.—Пріостанавливающее ѵеіо.—Пренія о правѣ
наслѣдованія; необычайное положеніе Мирабо; Утрехтскій договоръ въ
карманѣ у Силлери; испанскіе Бурбоны, герцогъ Орлеанскій и австріячка;
рѣшеніе Собранія.—Королевская записка.—Предложеніе Вольнея.—Пер-
вое заключеніе................................................. 32
ГЛАВА V.
Управленіе Нѳккера: голодный народъ, пустая казна.
Бѣдственное положеніе народа.—Перепугъ Неккѳра.—Хлѣбные ростов-
щики.—Закупка хлѣба по всей Европѣ.—Картина голодающаго Па-
рижа.—Черствость политики Питта.—Недовѣрчивое отношеніе къ Нѳк-
кѳру.—Заговоры.—«Національныя мастерскія* въ 1789 г. — Нѳккѳръ
предлагаетъ сдѣлать тридцати-милліонный заемъ; оппозиція Камюса и
Буша; заемъ вотируется.—«Спасите насъ или спасайтесь сами!*—
Борьба между землевладѣльцами и капиталистами; брошюра Клавьѳра;
капиталисты ничинаютъ отпадать отъ Нѳккѳра; ихъ торжество.—
Патріотическія пожертвованія.—Финансовый проектъ Неккѳра.—Докладъ
финансовой комиссіи.—Мирабо требуетъ вотированія довѣрія; почему
онъ этого требуетъ; его удивительная рѣчь.—Проектъ Нѳккѳра принятъ . 23
ГЛАВА VI.
Новая власть: газетная дѣятельность.
Водвореніе газетной дѣятельности.—Избирательная верховная власть,
выборы въ формѣ покупки.—Почему газеты заняли мѣсто книгъ; душа
слова.—Все мыслитъ и говоритъ, даже стѣны.—До-рѳволюціонныя га-
зеты; Метра, «Человѣкъ съ новостями»; фонтѳнѳйскій аббатъ; <Оса ужа-
лившая Вольтера»; аббатъ Баррюэль; Маллэ Дюпанъ, Лѳнгэ.—Пред-
шественникъ журналистовъ революціи, Мангури; Мондсэвъ и Вольнэй:
Іа Вапііпёііе іи Реиріе въ Бретани.—Первые опыты революціонной пе-
чати.—Мирабо, какъ журналистъ; его отвага въ продажности; его без-
стыдство въ торговлѣ своимъ именемъ: Іе Соиггіег іе ргоѵіпсе.—Рено
де Сенъ-Жанъ д'Анжѳли.—Ве Роіпі іи уоиг Барэра.—Успѣхъ газеты
ѴАпе рготепеиг и появленіе Соиггіег іе Ѵегваіііев; учитель пансіона
V
СТРАН.
Горза.—Хе Раігіоіе /гап$аІ8\ французскій пасквилянтъ въ Лондонѣ;
жизнь и портретъ Бриссб.—Лустало.—Камиль Демуленъ за столомъ Ми-
рабо; письма его къ отцу; его портретъ; его газета.—Наплывъ поли-
тическихъ листковъ: Карра, Мерсье, Фэдѳль, Андуэнъ, Кондорсе, Ми-
ленъ де Гранъ-Мэзонъ.—Ъе Реііі Ѳаиііег,—Ьез Асіев сіез арбігея.—
Эфемерные листки.—Ъ’Атъ реиріе.—Портретъ Марата.............. 97
ГЛАВА VII.
Партія графа Провансскаго.
Параллель между герцогомъ Бѳррійскимъ и графомъ Провансскимъ въ
дѣтствѣ.—Преимущественное расположеніе іезуитовъ къ графу Прованс-
скому.—Жалкое воспитаніе Людовика XVI.—Возникающее вліяніе графа
Провансскаго.—Его брата презираютъ при дворѣ.—Странная консуль-
тація врачей.—Безстыдныя толкованія.—Постыдный умыселъ противъ
Маріи-Антуанеты.—Неподходящій бракъ.—Обостреніе домашнихъ не-
согласій.—Ухищренія графа Провансскаго; золотая сѣть.—Откуда исхо-
дили памфлеты противъ королевы.—Тайный протестъ законности дѣ-
тей Людовика XVI.—Поѣздка графа Провансскаго.—Его тайная пере-
писка съ Мирабо; любопытное и неизданное письмо послѣдняго.—Кто
былъ истиннымъ заговорщикомъ.—Неправильные поступки двора по
отношенію къ герцогу Орлеанскому; письмо герцога къ Людовику XVI;
ненависть Маріи-Антуанеты къ герцогу Орлеанскому; графъ Прованс-
скій подтверждаетъ слухъ объ орлеанистекомъ заговорѣ.—Отзывъ Ма-
ріи-Антуанѳты о графѣ Провансскомъ.—Важное письмо послѣдняго . 118
ГЛАВА VIII.
Двѣ недѣли заговоровъ.
Народъ доведенъ до отчаянія; его послѣднее упованіе.—Мать бѣдняка.—
Добудемъ короля, и у насъ будетъ хлѣбъ,—Женщины любятъ короля и
клянутъ королеву.—Марія-Антуанета наканунѣ б-го и 6-го октября.—
Городъ Версаль и версальскій дворецъ.—Слухи о заговорѣ; предполо-
женная поѣздка въ Мецъ; письмо графа д^Эстэна къ королевѣ.—Реаль-
ность заговоровъ двора; заговоръ въ обратномъ смыслѣ. — Циничная
выходка Мирабо; она предупреждаетъ Блэзб относительно того, чтб дол-
жно произойти.—Тайное свиданіе у Малуэ; проектъ объ удаленіи въ Туръ
оставленъ.—Фландрскій полкъ вызванъ въ Версаль; темные происки;
дѣйствительная роль графа д’Эстэна.—Освященіе знаменъ.—Мирабо кос-
венно обвиняетъ Мунье въ продажности. — Фландрскій полкъ въ Вер-
салѣ. — Тревога народа въ Версалѣ и Парижѣ. — Угрожающія приго-
товленія двора.—Обѣдъ гвардейцевъ.—Погребальное торжество.—Без-
умныя провокаціи двора.—Исторія бѣлыхъ и черныхъ кокардъ.—Озло-
бленіе народа усиливается подъ вліяніемъ голода. — Удивительный
инстинктъ женщинъ изъ народа; «Пойдемъ, приведемъ короля» ... 137
VI
ГЛАВА IX.
Женщины въ Версалѣ (1789).
СТРАН.
Народъ, оклеветанный исторіею.—Въ Версаль! хлѣба!—Женщины въ
городской ратушѣ утромъ Б-го октября.—Ихъ ненависть къ дѣятелямъ
коммуны; ихъ сострадательность и доброта.—Походъ Сентъ-Антуанскаго
предмѣстья.—Спасеніе аббата Лефевра.—Приставъ Майаръ и Дѳрмини.—
Выступленіе женщинъ въ Версаль; правда объ этой экспедиціи.—Стран-
ное вліяніе Майара.—Лафайѳтъ на Гревской площади.—Рѣчь солдата.—
Женщины въ Севрѣ; восемь хлѣбовъ на десять тысячъ человѣкъ.—
Людовикъ XVI у воротъ Шатильона; охотничья газета, пріостановлен-
ная событіями. — Королева въ тріанонскомъ гротѣ. — Полуотказъ въ
королевской санкціи «Деклараціи правъ человѣка».—Бурная сцена въ
Собраніи; суровая рѣчь Робеспьера; положеніе молодого герцога Шартр-
скаго (впослѣдствіи Луи Филиппа); онъ требуетъ, чтобы членовъ правой
перевѣшали на фонаряхъ; ужасное слово Мирабо; съ трибунъ кричатъ: «Съ
королевой поступить какъ съ прочими, если она виновна!».—Мирабо за
кресломъ Мунье.—Прибытіе женщинъ въ Версаль.—Планъ, предложен-
ный графомъ Сенъ-При.—Истинныя намѣренія Маріи-Антуанѳты; заявле-
ніе камеръ-лакея Тьерри.—Майаръ въ Національномъ Собраніи; какимъ
образомъ вышло, что хлѣбъ обходился по 3 франка 12 су за четыре
фунта.—Посланная къ королю депутація.—Сентъ-Антуанское предмѣстье
въ Версалѣ; толпа.—Пьерета Шабри пьетъ изъ большого золотого кубка
Людовика XVI.—Черта отеческой доброты. — Любовь и восторженное
отношеніе женщинъ къ Людовику XVI. — Возвращеніе Майара въ Па-
рижъ.—Теруань де Мирѳкуръ посреди Фландрскаго полка. — Пролитіе
первыхъ капель крови.—Роли д’Эстэна, Гуверне и Лекуантра. — Муни-
ципалитетъ и группы голодающихъ. — Внутренность дворца. — Фран-
суаза Ролэнъ и Сенъ-При.—Кровавая схватка.—Г-жи Нѳккѳръ и Сталь
въ комнатѣ Людовика XVI.—Противоположныя мнѣнія графа Сенъ-При
и Нѳккѳра относительно необходимости бѣгства.—Нерѣшимость Людо-
вика XVI; нерѣшимость Маріи-Антуанѳты.—Королевскіе экипажи уби-
раются въ сарай.—Мунье получаетъ королевскую санкцію и возвра-
щается въ Собраніе. — Епископъ лангрскій «сдается». — Необычайный
видъ Собранія.—Голодъ и свобода.—Роль Мирабо въ событіяхъ этого
дня; его обнаженная сабля; народу велятъ молчать.—Прибытіе арміи
Лайфаѳта.—Лафаѳтъ въ Собраніи, во дворцѣ; его мѣры предосторож-
ности; его чувство бѳзопаности сообщается всѣмъ; его сопъ.—Видъ Вер-
саля въ ночь съ 5-го на 6-е октября........................ 156
ГЛАВА X.
Короля привозятъ обратно въ Парижъ (1789).
Зловѣщее слово.—Во дворцѣ въ теченіе ночи.—Народъ во дворцѣ.—
Трупъ на Мраморномъ дворѣ.—«Пощадить надо только Мопзіеиг, до-
фина и герцога Орлеанскаго». — Появленіе герцога Орлеанскаго на
Оружейной площади.—Лейбъ-гвардейцевъ оттѣсняютъ въ залы; смерть
VII
ОТРАН.
Варикура.—Нападеніе на ту часть дворца, гдѣ помѣщаются аппарта-
менты королевы; Міомандръ де Сентъ-Мари; неодѣтая королева убѣгаетъ
къ королю.—Графъ Сентъ-0дэръ будитъ г-жу Турзѳль.—Ужасныя сцены
во дворцѣ; головорѣзъ.—Исчезновеніе царедворцевъ.—Французскіе гвар-
дейцы спасаютъ укрывшихся въ пріемной ОѳіІ-сіѳ-ЬоеиГ лейбъ-гвардей-
цевъ.— Лафайѳтъ.—Видъ комнаты короля.—Прибытіе Мопзіеиг во дво-
рецъ; занятое имъ положеніе; странное обращеніе къ Муньѳ.—Всеобщій
крикъ: «Короля въ Парижъ!».—Людовикъ XVI передъ толпою.—Коро-
леву вызываютъ на балконъ.—Затрудительноѳ положеніе стражи; все-
общее примиреніе.—Слова, сказанныя Маріѳй-Антуанѳтой Неккеру.—
Домашняя сцена.—Послѣдній политическій эпизодъ этого дня.—Пуска-
ются въ ходъ тайныя пружины; доказательства.—Роль и замыслъ Ми-
рабо: его виды на Мопяіеиг.—Двоякій характеръ октябрскихъ событій;
доля участія народа и партійнаго духа.—Народъ и король направляются
въ Парижъ.......................................................... 188
КНИГА ТРЕТЬЯ.
ГЛАВА I.
Дворъ въ Тюльери.
Парижъ въ ночь съ б-го на 6-ѳ октября.—Прибытіе женщинъ Къ ра-
тушѣ. — Королевская семья въ ратушѣ. — Рѣчи Морб Сенъ-Мери и
Вальи.—Во дворцѣ.—Монархическій энтузіазмъ парижанъ.—Слова, ска-
занныя королевѣ женщиною изъ народа.—Своеобразные совѣты рыноч-
ныхъ торговокъ.—Дѣло ломбарда.—Радость народа.—Гнусные происки
царедворцевъ.—Эмиграція.—Полицейская дѣятельность рыночныхъ тор-
говокъ. — Исторія посольства герцога Орлеанскаго; объясненіе образа
дѣйствій Лафайета; рѣзкій отзывъ Мирабо о герцогѣ: его диплома-
тическія инструкціи; ему предлагаютъ въ будущемъ бельгійскій
престолъ; его отъѣздъ; пріемъ его при лондонскомъ дворѣ; общій взрывъ
въ Парижѣ.—Имя Капета (Сареі) возрождено впервыѳ не кѣмъ инымъ,
какъ роялистами.—Послѣдніе дни Собранія въ Версалѣ.—Первое засѣ-
даніе его въ залѣ парижскаго архіепископства.—Положеніе двора въ
Тюльери.—Простонародныя привычки Людовика XVI.............. 204
ГЛАВА ІІ.
Муниципальная и военная организація буржуазіи въ Парижъ.
Захваты «постоянной комиссіи» избирателей.—Портретъ Бальи.—Пор-
третъ Лафайета.—«Временный комитетъ»: разоруженіе народа.—Возник-
новеніе Парижской коммуны.—Составъ округовъ. — Организація муни-
ѵт
СТРАНе
ципальной власти въ Парижѣ.—«Три сотни».—Организація обыватель-
спой милиціи, подъ названіемъ «національной гвардіи».—Картина бур-
жуазнаго деспотизма.—Жалобы Лусталд и Камилла Демулена.—Выгода,
извлекаемая «тремя сотнями» изъ убійства пекаря.—Военный законъ;
починъ Мирабо; противодѣйствіе Робеспьера.—Маратъ клеймитъ, Лусталд
критикуетъ военный законъ.—Препятствія со стороны «трехсотъ»; ихъ
комиссія розысковъ; ихъ полицейская комиссія; гражданская инквизи-
ція. — Бриссо, какъ вдохновитель буржуазной тираніи городской ра-
туши. — Оппозиція кордельерскаго округа, состоящаго подъ предсѣда-
тельствомъ Дантона.—Новая аристократія........................... 217
ГЛАВА III.
Нападки на богатства духовенства.
Имущественныя богатства духовенства; ихъ происхожденіе; ихъ важ-
ное значеніе: ихъ распредѣленіе; ихъ первоначальное назначеніе; ихъ
употребленіе.—Клевета Бёрка. — Семеро первыхъ экономовъ церкви.—
Первоначальный характеръ десятинной повинности; ея исторія.—Благо-
честивыя ухищренія.—Форма дарственныхъ актовъ при Карлѣ Вели-
комъ.—Фабрика фальшивыхъ документовъ.—Картина грабежей во имя
Божье.—Налоги на жизнь и на смерть. — Не всѣ источники богатства
духовенства были нечисты. — Цифра имущества священниковъ въ
1789 г.—Богатые епископы и приходскіе священники, живущіе подая-
ніемъ.—Кому должны были бы принадлежать, по мысли жертвователей,
такъ называемыя церковныя имущества.—Кому они принадлежали въ
дѣйствительности............................................... 237
ГЛАВА IV.
Борьба буржуазіи съ духовенствомъ.
Пренія о церковныхъ имуществахъ; брошюра Сіѳйса; отвѣтъ Сорвана.—
Предложеніе отёнскаго епископа Талейрана. — Пренія въ Собраніи.—
Трагедія «Карлъ IX»; ея дѣйствіе на умы.—Происки духовенства.—
Образецъ протеста для бѣдняковъ.—Посланіе епископа Трѳгьѳ.—Возоб-
новленіе преній о церковныхъ имуществахъ. — Попытка аббата Мори
отвлечь пренія въ сторону.—Ловкое предложеніе Мирабо. — Церковныя
имущества передаются въ распоряженіе націи. — Вольтеръ и монахи.—
«Монахиня» Дидро.—Вліяніе монастырей: добро и зло.—Правило св. Бе-
недикта.—Французская почва и французская литература, воздѣланныя
монахами. — Искусство въ монастыряхъ. — Непристойныя суевѣрія и
скрытыя варварства.—Пренія объ отмѣнѣ монашескихъ обѣтовъ; дек-
ретъ объ отмѣнѣ ихъ................•......................... 262
IX
ГЛАВА V.
Обсужденіе власти парламента.
СТРАН.
Странныя притязанія парламентовъ.—Какъ мало основательны были
эти притязанія. — Происхожденіе парламентовъ въ качествѣ судебныхъ
учрежденій; они не были представителями чего бы то ни было, кромѣ
монархическаго принципа: «источникомъ всякаго правосудія является
король», въ противовѣсъ принципу феодальному: <во Франціи право-
судіе вотчинное». — Превращеніе права записи въ право провѣрки.—
Политическіе захваты со стороны парламентовъ; что сдѣлало такіе за-
хваты возможными; безусловно неистребимый инстинктъ свободы.—
Пререканія между парламентскою и королевскою властями одинаково
гибельны для обѣихъ.—Запоздалыя сожалѣнія парламентовъ; поднятіе
завѣсы надъ ихъ прошлымъ; непоправимый упадокъ уваженія къ
нимъ.—«Катехизисъ парламентовъ».............................. 276
ГЛАВА VI.
Война буржуазіи съ парламентами.
Волненія въ королевствѣ.—Провинціальныя сословія Дофинэ.—Бѣгство
Мунье.—Парламенты становятся сообщниками агитаціи.—Совѣщаніе у
Дюпора; Ламетъ открываетъ нападеніе на парламенты.—Декретъ оть
3-го ноября, которымъ предписывается парламентамъ оставаться на ва-
каціяхъ впредь до дальнѣйшаго распоряженіи.—Свиданіе Шампіона де
Сисѳ съ президентомъ Розамбо. — Публичное изъявленіе покорности
парижскимъ парламентомъ; тайный протестъ, вложенный въ жестяной
футляръ.—Возмущеніе руанскаго парламента, обличенное самимъ Лю-
довикомъ XVI.—Рѣшеніе Собранія; Людовикъ XVI добивается помилова-
нія руанской вакаціонной камеры.—Возмущеніе мецскаго парламента;
его помилованіе по просьбѣ народа. — Реннскіе судьи въ Собраніи.—
Мирабо одерживаетъ побѣду въ «битвѣ бретонцевъ».—Конецъ парла-
ментовъ ..................................................... 296
ГЛАВА VII.
Честолюбіе Мирабо (1789).
Люди, которыхъ ненавидѣлъ Мирабо; его трудное положеніе.—Тай-
ная записка, которую онъ составляетъ для двора.—Записка эта подно-
сится Мопзіеиг, который отказывается взять на себя ея передачу.—
Людовикъ XVI по опредѣленію его брата.—Дюпоръ, Барнавъ и Ламетъ
хотятъ сблизить Мирабо съ Лафайетомъ; почему?—Совѣщаніе у маркизы
Арагонской.—Лафайетъ представляетъ Мирабо Монморэну: ему предла-
гаютъ посольство въ Константинополѣ; выдача денегъ.—При какихъ
обстоятельствахъ Мирабо восхваляетъ Лафайета съ трибуны.—Интриги
въ видахъ смѣны министерства.—Талонъ, графъ Ла Маркъ, Шампіонъ,
X
СТРАН.
де Сисѳ.—Мирабо составляетъ списокъ министровъ.—Мирабо требуетъ
допущенія министровъ въ среду Собранія. — Его предложеніе отвер-
гается.—Досада Мирабо; временной упадокъ духа у него; поворотъ въ
его честолюбіи................................................. 306
ГЛАВА VIII.
Заговоры Люксамбургснаго дворца (1789—1790).
Маркизъ Фавра; его юность; его приключенія; финансовый проектъ:
«Устраненіе финансоваго дефицита во Франціи».—Заговоръ; его разви-
тіе.—Розыскной комиссіи сдѣлано извѣщеніе.—Арестованіе Фаврй. —
Публичное обличеніе соучастія Мопзіеиг —Совѣщаніе въ Люксамбург-
скомъ дворцѣ; Мирабо участвуетъ въ немъ.—Мопзіеиг предъ представи-
телями коммуны; результаты посѣщенія ратуши этимъ принцемъ.—Воз-
ростающая популярность Лафайѳта.—Мнимое убійство. — Мопзіеиг въ
роли посредника между Мирабо и дворомъ; сдѣлка между дворомъ и
Мирабо.—Усилія, дѣлаемыя къ тому, чтобы предотвратить нежела-
тельныя разоблаченія. — Процессъ Фавра; его положеніе передъ судья-
ми.—Свиданія Талона съ Фавра въ тюрьмѣ; Фавра даетъ обѣщаніе
не называть соучастниковъ.—Фавра осужденъ и идетъ на казнь; его
завѣщаніе; казнь его при факелахъ.—Внутренній видъ Люксамбургскаго
дворца въ вечеръ казни Фавра.—Важное заявленіе Лафайѳта.—Письмо
Мопзіеиг, найденное у Фавра въ минуту его арестованія.—Цѣна крови. 320
ГЛАВА IX.
Новая организація королевства (1789—1790).
Органическіе труды Учредительнаго Собранія. — Старое раздѣленіе ко-
ролевства.—Проектъ, составленный Сіѳйсомъ, изложенный и развитый
Турѳ.—Проектъ, предложенный графомъ Мирабо. — Пренія между Ми-
рабо и Туре.—Замѣчанія Банжи де Пюи-Валле.—Принятая Учредитель-
нымъ Собраніемъ система территоріальнаго и избирательнаго дѣленія.—
Активные и пассивные граждане; возмущеніе общественнаго мнѣнія.—
Административное дѣленіе королевства; департаментское и окружное
управленіе. — Принятая Учредительнымъ Собраніемъ муниципальная
система.—Неудовлетворительныя стороны его трудовъ.—Нравственное и
умственное вліяніе улицы; Парижъ какъ вдохновитель.—Клубъ якобин-
цевъ; его отдѣлы—Единство управленія и законовъ; единство революціи. 338
Луи Бланъ — Исторія французской революціи.
КНИГА ВТОРАЯ.
ГЛАВА I.
Собственность предъ лицомъ Революціи.
Ретроспективный взглядъ.—Подъемъ общественнаго мнѣнія. — Письмо Людо-
вика XVI къ арльскому архіепископу. — Устраненіе большой исторической
ошибки; отмѣна десятиннаго налога безъ выкупа; кража у бѣдняковъ.—Кле-
вета на Сійѳса.—Является ли фактъ собственности правомъ? Вопросъ, поста-
лѳнный Національнымъ Собраніемъ предъ лицомъ міра безъ вѣдома самого
Собранія.—Монархія сохраняется въ качествѣ оплота исключительной собствен-
ности, но уже не въ качествѣ принципа.—Новая ночь подъ Троицу, ознаме-
нованная чудомъ, но еще не завершившаяся.
Со времени открытія генеральныхъ штатовъ до дня, слѣдо-
вавшаго за знаменитою ночью 4 августа, прошло всего только
три мѣсяца, а между тѣмъ сколько великихъ дѣлъ служило, за
это короткое время, предметомъ стремленій и попытокъ, и сколько
ихъ было совершено!
Нѣсколько невѣдомыхъ плебеевъ собралось со всѣхъ кон-
цовъ Франціи въ Версаль, съ цѣлью положить начало царству
закона. Но имъ со всѣхъ сторонъ грозятъ солдаты; дворъ на-
носитъ имъ оскорбленія; тѣшась надъ ними, ихъ заставляютъ
дожидаться подъ дождемъ передъ обидно запертыми дверьми;
ихъ вынуждаютъ бродить по городу, подобно кучкѣ презрѣн-
ныхъ бродягъ. Они же, твердо увѣренные въ томъ, что несутъ
съ собою счастье Франціи, обязывается между собою клятвой
и затѣмъ съ рѣшимостью въ сердцѣ, спокойно и величественно,
продолжаютъ задуманное дѣло. Благодаря ихъ могучей и орга-
низованной отвагѣ, вскорѣ не устоитъ ничего изъ тѣхъ поряд-
ковъ, которые до тѣхъ поръ чтились людьми или внушали имъ
страхъ. Они господствуютъ надъ королемъ, привлекаютъ къ
себѣ поповъ, укрощаютъ дворянъ. Въ обществѣ больше нѣтъ
ЛУИ БЛАНЪ. Т. III. 1
2
уже классовъ; отнынѣ станутъ говорить: «Нація!». Въ генераль-
ныхъ штатахъ уже нѣтъ сословій; отнынѣ будутъ говорить: «На-
ціональное Собраніе!».
Пусть дворъ, въ припадкѣ головокруженія, зоветъ себѣ на по-
мощь германскихъ драгунъ или тирольскихъ стрѣлковъ, — это,
право, неважно, потому что близится часъ, когда баталіоны съ
ужасомъ отсупятъ подъ дуновеніемъ какъ бы хлещущихъ имъ
въ лицо идей и когда силою станетъ право.
Дѣйствительно, едва въ Версалѣ вынутъ былъ изъ ноженъ
преторіанскій мечъ, какъ въ удивительномъ одушевленіи подни-
мается Парижъ. Площади и сады заполняются лагернымъ шу-
момъ; народъ, у котораго нѣтъ хлѣба, не хочетъ ничего, кромѣ
оружія; на церковныхъ каѳедрахъ появляются священники, одною
рукой указывающіе на путь къ форуму, а другою на изо-
браженіе распятаго Христа; на каждой мостовой столицы тол-
пятся люди, готовые умереть; и, въ то время, какъ въ город-
ской ратушѣ импровизируется инсуррекціонное правительство,
объятая ужасомъ, хотя и неприступная Бастилія вдругъ рас-
крывается передъ толпою, которая съ руганью опрокидываютъ ее.
Пушечная пальба доносилась до Версаля; тамъ, припавъ
ухомъ къ землѣ, прислушивались къ глухимъ отголоскамъ про-
исходившихъ въ Парижѣ стычекъ. Тогда тревоги Національнаго
Собранія начали мѣняться. Главари буржуазіи стали думать,
что королевская власть необходима для нихъ и противъ двора
и противъ народа. Предполагалось превратить короля дворянъ
въ короля собственниковъ. И вотъ главные члены Собранія
предложили Людовику XVI отвезти его въ Парижъ, чтобы тамъ
при рукоплесканіяхъ успокоеннаго, но обойденнаго народа, по-
бѣжденная монархія воспріяла совершенно новое помазаніе.
Положеніе стало такимъ, что сладить съ нимъ было невоз-
можно: принцы, точно преступники, обратились подъ покровомъ
ночи въ бѣгство; даже лакеи боялись замѣшкаться во дворцѣ,
гдѣ нѣкогда сіяла слава Людовика XIV. Словно наканунѣ ка-
кого-нибудь крайне опаснаго путешествія, Марія-Антуанета то-
ропливо сожгла свои бумаги и упаковала свои брилліанты; и,
отслушавъ богослуженіе, причастившись и приготовившись къ
смерти, Людовикъ XVI поѣхалъ въ Парижъ.
Какая перемѣна! Вдоль набережныхъ торчатъ щетиною изго-
товленные наканунѣ двадцать тысячъ пикъ, всюду флаги не-
вѣдомыхъ цвѣтовъ, вооруженныя мечами шестнадцатилѣтнія дѣ-
3
вушки, рядомъ съ монахами, вооружившимися мушкетами, бу-
кеты цвѣтовъ при свѣтѣ пушечныхъ выстрѣловъ, должно быть
съ цѣлью показать, что уже нѣтъ средины между созданіемъ
счастья или поголовнаго истребленія людей... Таково было зрѣ-
лище, представившееся государю, сосредоточенное и поблѣд-
нѣвшее лицо котораго виднѣлось за дверцой королевской ка-
реты. Онъ, этотъ король, котораго народъ торжественно везъ,
прибылъ наконецъ на Гревскую площадь, онъ взошелъ на лѣст-
ницу городской ратуши и появился въ окнѣ, надѣвъ кокарду не
своихъ цвѣтовъ. И толпа стала кричать: «Да здравствуетъ на-
ція!». Дѣло было кончено: реймсское помазаніе оказалось стер-
тымъ и феодальный государь исчезъ.
Но этого мало: необходимо, чтобы исчезъ, въ свою очердь,
и феодальный строй. Вокругъ трепетавшаго Парижа пришло въ
волненіе цѣлое королевство. Дороги кишатъ пылкими и таин-
ственными гонцами. Тысячи смутныхъ стремленій, восторгъ сво-
боды, химерическій ужасъ, гнѣвъ приводятъ Францію въ горя-
чечное состояніе. Полевыя работы бросаются; земледѣльцы спѣ-
шатъ въ города, сгоняя туда свои стада; деревни сплачиваются;
всюду въ рукахъ поселянъ вспыхиваютъ факелы-мстители; пы-
лаютъ дворянскіе замки. И вотъ, при грохотѣ ихъ рушащихся
усадебъ и при дальнемъ свѣтѣ пламени, пожирающаго ихъ ро-
довые архивы, первые изъ дворянъ ведутъ въ Версалѣ совѣща-
ніе, на которомъ трепетно обсуждается вопросъ о безпримѣр-
номъ самоубійствѣ; и, наконецъ, однажды ночью, въ чаду чрез-
вычайнаго опьянѣнія, по предложенію вождей феодальнаго дво-
рянства, среди побѣдныхъ возгласовъ и умиленныхъ слезъ, при-
нимается рѣшеніе, что феодализма во Франціи больше не будетъ.
Все это совершилось въ теченіе очень недолгаго времени. Но
достаточно одной минуты, чтобы выпустить въ жизнь ребенка,
цѣлыхъ девять мѣсяцевъ ношеннаго въ утробѣ матери.
5 августа 1789 г., когда въ Парижѣ розданъ былъ публикѣ
условленный наканунѣ списокъ великодушныхъ дворянскихъ
жертвъ, кликамъ радости не было конца. Въ городѣ встрѣча-
лись въ разныхъ мѣстахъ только группы, объятыя одушевле-
ніемъ. Граждане, горя нетерпѣливымъ желаніемъ передать свое
одушевленіе другимъ, толпились у входовъ на мосты и, остана-
вливая прохожихъ, сообщали имъ добрую вѣсть *). Толпа долгими
2) Вёѵоіиііопз Рагіз, 1. I, р. 23.
4
дружественными криками привѣтствовала мундиръ чиновъ фран-
цузской гвардіи, ставшій священнымъ со времени взятія Басти-
ліи. Что касается членовъ Національнаго Собранія, то толпа
благословляла ихъ за патріотизмъ; въ подражаніе языку древ-
няго республиканскаго Рима, ихъ называли отцами отечества.
Тотъ же восторгъ господствовалъ и въ средѣ Національнаго
Собранія. Когда Фрето читалъ протоколъ ночи 4 августа, воз-
никло подобіе бури великодушныхъ порывовъ. Чтеца поминутно
прерывали замѣчаніями, что онъ забылъ ту или другую великую
жертву, ту или другую великую реформу х). Нѣкій эльзасскій де-
путатъ, наканунѣ отсутствовавшій, воскликнулъ: «отказаться въ
настоящую минуту отъ привилегій своей провинціи—это посту-
покъ, въ которомъ очень мало заслуги, потому что это значитъ
стать еще болѣе французомъ, а наименованіе француза является
прекраснѣйшимъ изъ всѣхъ, какія только можно носить на
землѣ* 2).
Впрочемъ, въ числѣ тѣхъ, которые приняли для Франціи и
для себя столь новыя формы жизни, нѣкоторые не могли не
ощущать горечи утраты и, когда бурный подъемъ ихъ мыслей
улегся, они втайнѣ оплакивали ту родину предковъ, по которой
имъ дано было право носить трауръ, подъ припѣвъ: погребеніе
въ торжествѣ. Другіе упрекали Національное Собраніе въ томъ,
что «оно принесло собственность нѣсколькихъ тысячъ семей въ
жертву тщетному желанію уловить популярность»3) или страху.
Такая масса развалинъ, нагроможденныхъ въ нѣсколько часовъ,
представлялась имъ скандаломъ. Не зная того, что исторія
имѣетъ свои государственные перевороты и что въ переворотахъ
бываютъ геніальныя дѣянія, они прикидывались, будто сокру-
шаются о поспѣшности, которую, по своей ложной разсудитель-
ности, они называли безумною. Графъ Монлозье увѣряетъ, что
слышалъ впослѣдствіи, какъ маркизъ Фуко и Вирьё говорили:
«Когда народъ неистовствуетъ, есть только два средства къ
тому, чтобы его успокоить: доброта или сила. Мы надѣялись
обезоружить его добротою. Важныя лица при дворѣ и въ пар-
ламентѣ питали ту же надежду и призывали насъ къ этому» 4).
Что касается Людовика XVI, то ночь 4 августа глубоко по-
*) 'Тоигпаі ре Рагів, 1. II, № 219.
*) іыа.
3) Соиггіег сіе Ргоѵепсе^ 1. II, № 24.
4) Мётоігез сіе М. сіе Мопііоізег, I. I, р. 241. Рагіе, 1830.
5
трясла его нерѣшительную душу. Онъ писалъ арльскому архі-
епископу:
«Я доволенъ этимъ благороднымъ и великодушнымъ поступ-
комъ двухъ первыхъ государственныхъ сословій. Они принесли
большія жертвы для всеобщаго примиренія, для ихъ отечества, для
ихъ короля... Жертва прекрасна, но я могу только дивиться ей и ни-
когда не соглашусь на то, чтобы мое духовенство и мое дворянство
были обобраны... Я не дамъ своей санкціи декретамъ, которые обо-
брали бы ихъ: въ такомъ случаѣ французскій народъ могъ бы
когда-нибудь обвинить меня въ несправедливости или слабости.
Г. архіепископъ, вы подчиняетесь велѣніямъ Провидѣнія; я по-
лагаю, что тоже подчиняюсь имъ, когда не поддаюсь восторжен-
ности, овладѣвшей всѣми сословіями, но лишь скользнувшей по
моей душѣ. Я сдѣлаю все, что будетъ отъ меня зависѣть, чтобы
сохранить мое духовенство и мое дворянство... Еслибы санкціо-
нировать заставила меня сила, тогда я уступилъ бы, но тогда
во Франціи не стало бы уже ни монархіи, ни монарха... Я знаю,
г. архіепископъ, нынѣшнія времена трудны, и именно тутъ намъ
нужны указанія Неба; благоволите молить о нихъ—мы будемъ
услышаны».
Подписано: «Людовикъ» х).
Тщетные протесты! запоздалыя тревоги! Постановлено было
рѣшеніе, которое уже нельзя было отмѣнить. Оставалось только
придать принятымъ ночью 4-го августа декретамъ торжественную,
офиціальную редакцію: 6-го августа началось обсужденіе.
Чтобы граждане состояли крѣпостными и были лишаемы
права располагать своимъ имуществомъ, чтобы каждый помѣ-
щикъ могъ ставить своихъ вассаловъ въ унизительную и тяж-
кую необходимость молоть на его мельницѣ и печь хлѣбъ въ
его пекарнѣ—все это были такія феодальныя повинности, кото-
рыя отнынѣ стали невозможны. Поэтому отмѣна неотчуждаемости
имущества и принудительныхъ повинностей послужила теперь
лишь къ установленію нѣкоторыхъ тонкихъ различій между
личной и вещной неотчуждаемостью. Впрочемъ, и пренія-то были
кратки. Одинъ изъ депутатовъ рѣшилъ ихъ внесеніемъ слѣдую-
щей формулы, являвшейся побѣдоноснымъ выводомъ изъ цѣ-
*) СоггезропЛапсе іпёйііе, 1. I, р. 140, цитировано въ Нізіоіге Ратіатеп-
іаіге, 1. I, 2-ѳ ііѵгаівоп, р. 248.
6
лаго вѣка борьбы: «Національное Собраніе совершенно уничто-
жаетъ феодальный строй». То былъ депутатъ Дюпоръ,—человѣкъ,
склонный къ рѣшеніямъ безповоротнымъ. По его предложенію
принято было слѣдующее постановленіе, ставшее навсегда зна-
менитымъ въ исторіи завоеваній человѣческаго духа: «Національ-
ное Собраніе совершенно уничтожаетъ феодальный строй и за-
являетъ, что тѣ изъ пошлинъ и повинностей, какъ феодальныхъ,
такъ и ленно-податныхъ, которыя находятся въ связи съ вещ-
ною или личною неотчуждаемостью и съ личною крѣпостною за-
висимостью, отмѣняются безъ вознагражденія; что всѣ другія
пошлины и повинности объявляются подлежащими выкупу, и
что цѣны и порядокъ выкупа будутъ установлены Національ-
нымъ Собраніемъ. Собраніе постановляетъ, что тѣ изъ пошлинъ,
объ отмѣнѣ которыхъ не сказано выше, будутъ, тѣмъ не менѣе,
взыскиваться по прежнему, вплоть до ихъ уплаты» г).
Въ тотъ же день, въ вечернемъ засѣданіи, было постано-
влено, что исключительныя пошлины съ малыхъ и большихъ го-
лубятенъ отмѣняются; что голуби должны быть содержимы вза-
перти въ опредѣленные сроки, назначаемые общинами; что
въ продолженіе этихъ сроковъ они будутъ считаться за дичь, при
чемъ каждый можетъ убивать ихъ на своемъ земельномъ участкѣ.
Когда, въ эпоху Лютера, всколыхнулся Шварцвальдъ и когда
подъ предводительствомъ трактирщика Мюнцера, поднялось ве-
ликое возстаніе тюрингенскихъ, франконскихъ и швабскихъ
крестьянъ, они опубликовали программу изъ двѣнадцати ста-
тей, четвертая изъ которыхъ была изложена такъ: «Птица въ
воздухѣ, рыба въ рѣкахъ и звѣри въ лѣсахъ принадлежатъ
всѣмъ, потому что Господь далъ всѣмъ, въ лицѣ перваго чело-
вѣка, право на животныхъ»* 2). И вотъ, съ цѣлью вновь завое-
вать себѣ это право на животныхъ, насильственно захваченное
нѣсколькими людьми, крестьяне рѣшили начать истребительную
войну; во главѣ ихъ сталъ анабаптистъ, бѣлый крестъ сдѣлася
ихъ знаменемъ; путь ихъ отмѣченъ былъ пожарами; они уби-
вали и умирали сами: Германія была залита кровью. Значитъ,
колоссаленъ же былъ этотъ вопросъ объ отмѣнѣ исключитель-
наго права на охоту, который внесенъ былъ 7 августа 1789 г.
на обсужденіе Національнаго Собранія.
*) Роигнаі сіе Рагіз, № 220.—Соиггіег сіе Ргоѵепсе^ 1. И, № 24.
2) бпоііаііпа, Кибіісаиогит іитиііиит тега Ііізіогга, р. 31 и слѣд.
7
Если, въ силу дарованной Богомъ жизни, каждый человѣкъ
имѣетъ право и обязанъ жить; если жизнь развивается только
при помощи труда, а трудъ является, въ свою очередь, лишь
постоянною побѣдой человѣка надъ низшими породами и надъ
матеріей, то закрывать для дѣятельности массъ область воздуха
и область водъ не есть ли это дѣло нечестивое, не равносильно
возмущенію противъ верховнаго устроителя міра? Если я скажу:
«Этотъ лѣсъ мой!>, то развѣ это даетъ мнѣ основаніе говорить:
«Мнѣ принадлежитъ также и пробѣгающая черезъ него красная
дичь», при чемъ привилегія обладанія почвою разрослась бы до
степени захвата всей природы? Если бы какимъ-нибудь невоз-
можнымъ образомъ случилось, что нѣсколько отдѣльныхъ лицъ
нашли средство къ тому, чтобы завладѣть небеснымъ свѣтомъ
и распоряжаться имъ, то въ правѣ были бы они осудить всѣхъ
остальныхъ людей на вѣчныя потемки? Развѣ было бы при-
знано за ними право собственности на солнце,—это нераздѣль-
ное сокровище нищаго?
Съ другой стороны, какъ примирить привилегію землевла-
дѣльца со свободою браконьера? Какъ помѣшать тому, чтобы
присвоеніе почвы не повлекло за собою присвоенія другихъ эле-
ментовъ. Развѣ для того, чтобы мирно пользоваться обладаніемъ
земной поверхности, не требуется обладаніе также и тѣмъ, что
находится надъ нею и подъ нею? Но справедливо ли это? И
какъ смотрѣть на самый принципъ, если его сопоставить съ его
необходимыми послѣдствіями? Вотъ страшныя задачи, которыя
предстояло разрѣшить. Но для этого тогда не пришло еще время.
За одно только желаніе разработать ихъ съ XVI вѣка Мюнцеръ
погибъ смертью злодѣя, хотя жилъ по-апостольски и боролся
какъ герой.
По правдѣ, обобщать право охоты значило бы подвергать
опасности право исключительной собственности; но вѣдь люди
вродѣ Мунье, Лалли Толлендаля, Сійеса, Мирабо, не намѣрева-
лись дерзать на что-нибудь подобное. Они стремились только
къ тому, чтобы вырвать изъ рукъ дворянъ угнетавшую другихъ
привилегію, постановляя, что отнынѣ владѣльцамъ земель будетъ
дозволена охота на ихъ участкахъ. Дѣйствительно, ничего дру-
гого и не предлагалось.
Во всякомъ случаѣ, если охота оставалась запретною для
лицъ, не владѣвшихъ землею, то не равнялось ли это сохране-
нію, въ ущербъ имъ, привилегіи, упраздненія которой собствен-
8
ники домогались въ ущербъ дворянамъ? Непослѣдовательность
была тутъ явная, и Тарже неосторожно выставилъ ее на видъ,
когда, будучи призванъ объяснить мотивы редакціонной комис-
сіи, замѣтилъ, что право охоты даровано не всѣмъ гражданамъ,
но что упразднено только гісключительное право х). Какъ будто
какое-нибудь право можетъ быть не исключительнымъ, когда не
всѣмъ гражданамъ предоставлено пользоваться имъ!
Но въ долгомъ и горестномъ шествованіи народовъ по пути
къ царству безусловной справедливости имъ не дано было ми-
новать тотъ или другой промежуточный этапъ. Неблагопріятныя
комбинаціи, которыя приходится исчерпать, прежде чѣмъ осу-
ществится благо, имѣютъ свою роковую преемственность, тайна
коей сокрыта пока въ лонѣ Божіемъ. Освобожденіе земледѣльца
должно было предшествовать освобожденію того, кому нечего
воздѣлывать, кому даже негдѣ преклонить голову! Поэтому ра-
бота философіи XVIII вѣка лишь въ очень несовершенной сте-
пени подготовила умы къ мысли о всеобщемъ равенствѣ, до ко-
торой поднялся, въ одиночествѣ своего горькаго генія, Жанъ-
Жакъ.
Какъ бы то ни было, значительнымъ прогрессомъ было уже и
устраненіе оскорбительной прерогативы, которая разореніе зе-
мледѣльца обращала въ забаву дворянина. Прибавимъ, что если
происходившія въ Національномъ Собраніи пренія объ отмѣнѣ
исключительнаго права охоты не отличались глубиною, то они
все же не были, по крайней мѣрѣ, лишены блеска. Людямъ, ко-
торые—какъ графъ Дарданъ* 2)—указывали, въ видѣ возраженія
на возможныя опасности свободы охоты и вытекавшей изъ нея
свободы ношенія оружія, другіе отвѣчали, что холодное или
огнестрѣльное оружіе служитъ какъ бы руками, дополняющими
руки человѣка; что когда нація раздѣлена на людей вооруженныхъ
и невооруженныхъ, одни изъ нихъ почти навѣрное станутъ госпо-
дами другихъ; что ношеніе оружія есть право всѣхъ, или же не должно
принадлежать никому; что свобода можетъ, пожалуй, при своемъ
возникновеніи, разразиться бурей, но что она не замедлитъ смяг-
чить сердце человѣка, для котораго она такъ удобна3). Тщетно
маркизъ д’Анбли ссылался на примѣръ Англіи, гдѣ условіемъ
для полученія права носить ружье было обладаніе доходомъ въ
2) Ье Роіпі (іи уоиг, і. II, № 47.
2) ІЫ&ет.
8) <ТоигпаІ <іе Рагіз, і. II, № 221.
9
сто гиней. «Я живу близъ обширнаго лѣса, воскликнулъ г. Бил-
летъ: охотиться можетъ, кто хочетъ, а никто этимъ не злоупо-
требляетъ?»1) Наконецъ, принято было слѣдующее предложеніе:
«Исключительное право охоты и рыбной ловли также от-
мѣняется и всякій собственникъ имѣетъ право лично или чрезъ
другихъ уничтожать, только на унаслѣдованной имъ землѣ, вся-
каго рода дичь».
Оставалось неизвѣстнымъ, будетъ-ли пощажена королевская
охота, тѣмъ болѣе, что Людовикъ XVI питалъ сильное при-
страстіе именно къ охотѣ. Клермонъ Тоннеръ предложилъ сдѣ-
лать на этотъ счетъ оговорки, соотвѣтственныя одушевлявшимъ
Національное Собраніе монархическимъ чувствамъ; но сдѣлать
это нельзя было иначе, какъ съузивъ сверхъ мѣры благотвор-
ность отмѣны, потому что именно въ округахъ королевской
охоты (сарііаіпегіез) особенно царила тиранія привилегирован-
ныхъ охотъ. Королевская монополія охватывала вокругъ сто-
лицы раіонъ почти въ двадцать льё, и тутъ-то именно и со-
вершались самыя вопіющія несправедливости. Желалъ ли зе-
мледѣлецъ поставить новыя ограды, ему тотчасъ же воспреща-
лось это во имя неприкосновенности государевой охоты. Пы-
тался ли землевладѣлецъ пресѣчь хищническое истребленіе дичи,
онъ навлекалъ на себя жестокія кары. Чиновники егермейстер-
ской части составляли кучу подчиненныхъ деспотовъ, и прихо-
дилось либо подчиняться ихъ прихотямъ, либо покупать ихъ
протекцію. Окружныя охотничьи управленія имѣли свою особую
юстицію, свои суды, свои тюрьмы, свои казни. Выступилъ съ
рѣчью Мирабо:
«Не понимаю, сказалъ онъ, какъ могутъ предлагать Собра-
нію постановить, что король, этотъ хранитель и покровитель
всякой собственности, будетъ предметомъ изъятія въ законѣ,
освящающемъ собственность. Не понимаю, какъ августѣйшій де-
легатъ націи можетъ быть изъятъ изъ-подъ дѣйствія общаго за-
кона. Не понимаю, какъ могли бы вы распорядиться въ его пользу
имѣніями, которыя не вамъ принадлежатъ... Пусть король, какъ
всякій другой землевладѣлецъ, охотится въ своихъ владѣніяхъ—
они достаточно обширны для этого. Всякій имѣетъ право охоты
на своемъ полѣ, никто не имѣетъ права охоты на полѣ чужомъ
т) Ъе Роіпі (іи $оиг, 1. II, № 47.
10
этотъ принципъ святъ для монарха, какъ и для всякаго дру-
гого» * 2).
Такъ, чрезъ посредство могучаго оратора, проявлялось истин-
ное настроеніе Національнаго Собранія. По отношенію къ поль-
зованію орудіями труда и первымъ изъ нихъ—землею, Собраніе
не считало осуществимою доктрину общаго права, но оно, по
крайней мѣрѣ, опиралось на эту доктрину въ предѣлахъ, намѣ-
ченныхъ правомъ собственности. Король долженъ былъ стать
главою землевладѣльцевъ, покоряясь необходимости сдѣлаться
ихъ ровнею.
Охотничьи заказные округа были, значитъ, обречены на
упраздненіе. Герцогъ Орлеанскій обратилъ вниманіе Собранія
на то, что слѣдовало бы сказать: «Охотничьи заказы королевскіе
и иныеъ, такъ какъ многія лица и самъ онъ владѣли охотничьими
округами обоихъ этихъ видовъ; рѣшено было остановиться на
слѣдующей редакціи:
«Съ настоящаго времени упраздняются всякіе охотничьи
округѣ, даже королевскіе, и всякіе охотничьи заказы какого-бы
ни было наименованія. Сохраненіе личныхъ охотничьихъ участ-
ковъ короля будетъ обезпечено мѣрами, совмѣстимыми съ
должнымъ уваженіемъ къ земельнымъ владѣніямъ и къ сво-
бодѣ?» 2).
Одною изъ возмутительныхъ нелѣпостей феодальнаго строя
было то, что съ обладаніемъ какого-нибудь луга или виноград-
ника связывалось отправленіе судебной власти; поэтому юрис-
дикція помѣщиковъ была отмѣнена почти безъ преній. Но съ
десятинною податью вышло иначе.
Въ пресловутую ночь 4-го августа было объявлено, что вся-
кія десятинныя подати натурой, какъ духовныя, такъ и мір-
скія и тѣ, которыя, будучи скуплены у духовенства, взимались
мірянами—могутъ быть выкупаемы по желанію плательщиковъ.
Но потомъ такая редакція показалась многимъ неправильною.
Собраніе, правда, по-прежнему, желало, чтобы мірскія и пере-
купленныя отъ духовенстоа десятинныя подати были упраздняемы
не иначе, какъ при условіи выкупа, потому что ихъ считали
подлинною собственностью, переходившею въ семьяхъ изъ по-
колѣнія въ поколѣніе; но относительно духовныхъ десятинныхъ
т) Соиггіег сіе Ргоѵепсе, 1. II, № 24.
2) ГЫ&ет.
11
податей возникъ вопросъ, имѣютъ ли онѣ характеръ собствен-
ности, когда принадлежатъ корпораціи, не могущей ни прода-
вать, ни передавать, и не являются ли онѣ просто поборами съ
суевѣрія временъ невѣжества. Если такъ, то зачѣмъ возлагать
на земледѣльца тяжелое обязательство выкупа духовныхъ де-
сятинныхъ податей? Не лучше ли было бы просто упразднить
ихъ, а содержаніе священнослужителя обезпечить посредствомъ
какого-нибудь налога? 6-го августа Бюзо смѣло произнесъ слѣ-
дующую фразу: «Духовныя имущества принадлежатъ націи» ').
8-го августа маркизъ Лакостъ предложилъ, въ самыхъ опредѣ-
ленныхъ выраженіяхъ, безусловное упраздненіе названныхъ по-
датей* 2), и вотъ, въ засѣданіи 10-го августа, возгорѣлись пренія
по этому бурному вопросу.
Ревнуя о защитѣ своихъ богатствъ, которымъ грозила опас-
ность, священники-законодатели проявили сперва изумленіе съ
примѣсью озлобленія. По мнѣнію однихъ, десятинная подать
была сама жизнь для духовенства; на взглядъ другихъ, она
служила какъ бы связью между интересомъ священнослужителя
и благосостояніемъ земледѣльца3). Священники Франсуа и Жалэ
одинъ за другимъ стали излагать, что упраздненіе десятинныхъ
податей будетъ гибельно для бѣдняковъ и что изъ-за него из-
сякнутъ обильные источники священнической благотворитель-
ности. Аббатъ Грегуаръ выразилъ желаніе, чтобы взамѣнъ де-
сятинныхъ податей священникамъ даны были земельныя угодья
при чемъ они могли бы сочетать земледѣльческій трудъ съ об-
служиваніемъ алтарей. Менѣе осмотрительный или болѣе твер-
дый въ убѣжденіяхъ епископъ лангрскій доказывалъ, что ду-
ховенство является такимъ же собственникамъ своихъ имѣній,
какъ и частныя лица, на одинаковыхъ правахъ. Если — гово-
рилъ онъ — налагаютъ руку на церковныя десятинныя подати,
то какое можетъ быть основаніе для того, чтобы выгоды выкупа
оставлять за такими мірскими податями и тѣми, которыя пе-
рекуплены мірянами у духовенства? Развѣ первыя, такъ же какъ
и вторыя, не освящены незапамятною давностью владѣнія, всѣми
генеральными штатами, закономъ? При этихъ доводахъ духо-
венство разразилось рукоплесканіями, тогда какъ среди осталь-
х) Мопііеиг^ засѣданіе 6-го августа.
2) ГМ., засѣданіе 8-го августа.
3) Метоігез &е Віѵагоі, р. 147.
12
ной части Собранія пронесся ропотъ *). Депутатъ отъ Божолэ,
по фамиліи Шассэ, выступилъ противъ епископа лангрскаго съ
горячимъ возраженіемъ; въ рѣчи, вызвавшей волненіе среди
слушателей, онъ указалъ на то, что въ рукахъ духовенства де-
сятинныя подати никогда не имѣли иного характера, чѣмъ на-
логъ, что тутъ, очевидно, не собственность того рода, какъ соб-
ственность, пріобрѣтенная чрезъ продажу или наслѣдованіе, и
что, слѣдовательно, нація можетъ по своему усмотрѣнію замѣ-
нить чѣмъ-нибудь другимъ церковныя десятинныя подати, не
нарушая тѣмъ права собственности.
Различіе, установленное между церковными и частными имѣ-
ніями, безспорно, не было лишено правильности; но сдѣланный
изъ этого различія выводъ относительно права государства рас-
полагать церковными десятинными податями являлся передерж-
кой, недостойной высокаго собранія, въ которомъ развертыва-
лись судьбы революціи. Развѣ церковныя десятинныя подати
составляли такой видъ владѣнія, который былъ гибеленъ для
совокупности общества? Вотъ это-то и надо было разсмотрѣть,
потому что въ этомъ дѣйствительно крылось то, что давало на-
ціи право уничтожить эти подати. И никакого сомнѣнія въ
этомъ не можетъ быть. Тяготѣя на земледѣльцѣ, но не касаясь
земли, подати эти часто препятствовали земледѣльцу обрабаты-
вать свои владѣнія по способу, наиболѣе благопріятному для
увеличенія общественнаго богатства. «Дядя Петръ, — сказалъ
однажды нормандскому землепашцу его приходскій священникъ,—
если бы ты очистилъ это поле отъ каменьевъ, унавозилъ бы
его, да вспахалъ бы два раза, то могъ бы засѣять его пшени-
цей». Крестьянинъ, предпочитавшій засѣвать свое поле горо-
хомъ и другими овощами, не подлежавшими десятинной подати,
далъ священнику слѣдующій остроумный и глубокомысленный
отвѣгъ: «Ваша правда, и если вы желаете поступить съ моимъ
полемъ, какъ сейчасъ сказали, то я потребую съ васъ всего
только десятинную подать» * 2).
Но если о законности церковныхъ владѣній считали возмож-
нымъ судить по общественному интересу, то почему же тотъ
же самый интересъ не могъ бы служить правиломъ, мѣркою
законности владѣній мірскихъ? Развѣ изъ того, что частныя
г) Лоигпаі сіе Ратіз, I. II, № 224.
2) Мопііеиг, 7 августа 1789.
13
лица владѣли землей иначе, чѣмъ церковь, слѣдовало, что по
отношенію къ нимъ великій законъ общественнаго блага былъ
въ чемъ-нибудь менѣе священнымъ и обязательнымъ? Слѣдова-
тельно, поднимать вопросъ о десятинныхъ податяхъ, вопреки
всѣмъ различіямъ, значило вести народъ къ изслѣдованію того,
до какой степени соотвѣтствуетъ общественной пользѣ оставле-
ніе принципа исключительной собственности неприкосновеннымъ;
это значило придавать чисто относительную цѣнность тому, что
до тѣхъ поръ имѣло цѣнность безотносительную; это значило
подвергать случайностямъ пререканій то самое право исключи-
тельной собственности, которое было желательно сохранить, и
подводить подкопъ подъ фундаментъ зданія, которое рѣшено
было оставить на мѣстѣ.
Этого-то, повидимому, и не понимало Національное Собраніе.
Цѣликомъ подъ вліяніемъ воспоминанія о нападкахъ Вольтера
на пышность прелатовъ, на ихъ благочестивые грабежи и свѣт-
скія страсти, собраніе оставило безъ вниманія то, что безсмерт-
ный бродяга, вышедшій изъ Женевы1), писалъ о правѣ «перваго,
кто,7огородивъ участокъ земли, вздумалъ сказать: «это мое» и на-
шелъ достаточное число простоватыхъ людей, повѣрившихъ
ему». Въ начинавшуюся революцію Вольтеръ заставилъ поза-
быть о Руссо!
Впрочемъ, надо сознаться, что логически послѣдовательная
смѣна фактовъ въ исторіи совершается далеко не такъ быстро,
какъ смѣна мыслей въ головѣ мыслителя. Исторія, въ концѣ
концовъ, разсуждаетъ всегда правильно, но на постройку раз-
сужденій употребляются иногда вѣка.
Рѣчь Шассэ произвела глубокое впечатлѣніе, а окончатель-
ный ударъ нанесъ Мирабо. Человѣкъ отважный, живой, настой-
чивый, онъ изобразилъ въ своей рѣчи, какъ лицо, пользую-
щееся десятинною податью, уноситъ треть чистаго дохода зе-
млепашцевъ, какъ поля истощаются вслѣдствіе своза большой
части соломы и земледѣліе лишается значительной доли удо-
бренія. Онъ искусно сдѣлалъ перечень предметовъ, подлежав-
шихъ десятинной подати: ленъ, конопля, фрукты, оливки, яг-
нята, даже сѣно. И эту гнетущую дань называютъ собствен-
ностью! «Нѣтъ,—неистово восклицалъ Мирабо,—десятинная по-
дать не собственность... Она даже и не владѣніе; она—поборъ,
Ж.-Ж. Руссо (Примѣч, Перев.).
14
предназначенный въ пользу той части общественной службы,
которая касается служителей алтарей. Это субсидія, выдаваемая
націею чиновникамъ морали и просвѣщенія». При этихъ сло-
вахъ послышался ропотъ. Мирабо, поднявъ голову, произнесъ
зычнымъ голосомъ: «Я знаю только три способа существованія
въ обществѣ: въ немъ надо либо быть мищилег или воромъ, либо
состоять на жалованьѣ».
Въ этой стадіи преній на трибуну взошелъ аббатъ Сійесъ х),
сидѣвшій до тѣхъ поръ за конторкой въ качествѣ секретаря.
Его двоякая роль священника и философа, степенность его ма-
неры держаться, на этотъ разъ болѣе торжественная, чѣмъ
обыкновенно, его одѣяніе, его революціонная репутація — все
это невольно привлекало общее любопытство. Собраніе стало
слушать среди тишины.
Странное дѣло! До сихъ поръ упраздненіе десятинныхъ по-
датей безъ выкупа было требуемо во имя справедливости и, по-
видимому, никто еще не замѣчалъ, что, лишая землевладѣль-
цевъ церковныхъ поборовъ и замѣняя ихъ новымъ налогомъ
на всю совокупность гражданъ, сторонники этой мѣры риско-
вали совершить вопіющую несправедливость. Въ самомъ дѣлѣ,
со времени введенія десятинныхъ податей не было такой земли,
которая бы не продавалась и не перепродавалась. Съ другой
стороны, не оказалось бы ни одного покупщика земель, кото-
рый не скинулъ бы съ покупной цѣны ту сумму, на какую упразд-
няемая десятинная подать уменьшала годовой доходъ. Значитъ,
выгоды отъ отмѣны этихъ податей должны были бы принадле-
жать не нынѣшнимъ землевладѣльцамъ. Отмѣнять ихъ безъ вы-
купа значило сдѣлать послѣднимъ покупщикамъ безмездный
подарокъ, составлявшій не менѣе 120 милліоновъ ренты. И кого
же заставляли уплатить расходъ на этотъ великолѣпный пода-
рокъ?.. Весь народъ, такъ какъ десятинную подать имѣлось въ
виду замѣнить всеобщимъ налогомъ. Такимъ образомъ, опера-
ція эта сводилась къ обложенію людей безземельныхъ, къ вы-
годѣ тѣхъ, кто владѣлъ землей. Выходило, что отнимаютъ у
бѣдняковъ для раздачи богатымъ.
Такова была аргументація Сійеса. Онъ, не колеблясь, на-
звалъ ее неопровержимою — и она дѣйствительно была неопро-
вержима, чтб бы ни говорили историки буржуазіи. Среди не-
’) Соигтіег <іе Ргоѵепсе, і. II, № 26.
15
однократныхъ шумныхъ вспышекъ и ропота представителей об-
щинъ, ораторъ воскликнулъ: «Господа, развѣ здѣсь позволяется
высказывать только пріятныя для васъ истины?»* 2 3 4).
На трибунѣ Сійесъ изложилъ свое мнѣніе лишь въ общихъ
чертахъ, развилъ же онъ его въ статьѣ, для которой Мирабо от-
крылъ столбцы своей газеты, въ видахъ ея опроверженія. Но
разсужденію, полному силы, Мирабо сумѣлъ противопоставить
лишь хрупкіе софизмы. Отмѣну десятинныхъ податей безъ вы-
купа онъ осмѣлился сравнить съ одною изъ тѣхъ счастливыхъ
случайностей, которыя связаны съ пріобрѣтеніемъ имѣнія2).
Странная логика! Какъ будто законъ, издаваемый во имя об-
щаго интереса, подъ вліяніемъ идеи о вѣчной справедливости,
можетъ когда-либо быть случайностью, счастливою для однихъ
и несчастною для другихъ! Ибо—и этого не слѣдуетъ забывать—
простая замѣна десятинной подати новымъ налогомъ заставляла
не-землевладѣльцевъ уплачивать, сверхъ прочихъ платежей,
часть того, что землевладѣльцамъ предстояло платить меньше
прежняго. Надо прибавить, что такъ какъ обезпечивавшаяся за
богатыми выгода была разсчитана пропорціонально состояніямъ,
то на этой операціи землевладѣлецъ выигрывалъ тѣмъ больше,
чѣмъ богаче онъ былъ; этимъ и объясняется слѣдующее за-
явленіе одного изъ крупныхъ землевладѣльцевъ: «Благодарю
Собраніе за то, что однимъ только своимъ постановленіемъ оно
доставило мнѣ тридцать тысячъ годового дохода»3).
Многіе историки революціи причисляютъ Сійеса. къ тѣмъ,
которые желали сохраненія десятинныхъ податей. Это суще-
ственная ошибка. Сійесъ возставалъ не противъ отмѣны деся-
тинныхъ податей, а противъ ихъ отмѣны безъ выкупа. Онъ при-
знавалъ, что эти подати являются бичомъ земледѣлія4), что онѣ
отличаются неудобствами самаго отвратительнаго изъ налоговъ5),
что онѣ вредны и что, слѣдовательно, ихъ необходимо упразд-
нить 6). Но Сійесъ не безъ нѣкотораго основанія называлъ
«львиною шуткой» 7) то, что послѣ того, какъ въ ночь 4-го авгу-
г) Роигпаі <іе Рагіз, I. II, № 225.
2) Соиггіег йе Ргоѵепсе^ 1. II, № 27, стр. 15 и 16, примѣч.
3) См. письмо, напечатанное въ Ре Раігіоіе [гапдаІ8,і. I, № 15 и ОЬзег-
ѵаііопз Сійеса въ Соиггіег (1е Ргоѵепсе^ Т. II, № 27, стр. 21.
4) См. его ОЪзегѵаііопз въ Соиггіег сіе Ргоѵепсе, р. II, № 27, стр. 10.
ь) ІЪій., стр. 14.
в) ГЫЛ. стр. 15
7) № 26, стр. 18.
, 1в
ста былъ декретированъ выкупъ податей, Собраніе полагало,
будто остается вѣрнымъ первоначальной редакціи, заставляя
всѣхъ гражданъ уплачивать суммы, которыя должны были упла-
чиваться одними только покупщиками земель. И то обстоятель-
ство, что съ бѣдняковъ требовали въ формѣ налога, суммы, ко-
торыя до тѣхъ поръ были требуемы, въ формѣ десятинной по-
дати, съ богатыхъ, вызвало пресловутый возгласъ его возму-
щенной логики: «Они хотятъ быть свободными, а сами не умѣ-
ютъ быть справедливыми» 1).
Кромѣ того, онъ вовсе не дѣлалъ заключенія въ пользу со-
храненія десятинныхъ податей, какъ утверждали нѣкоторые; его
окончательное заключеніе* 2) было таково: «Выкупъ долженъ
быть производимъ на основаніи полюбовнаго соглашенія между
мѣстными сообщественниками и лицами, въ пользу которыхъ
взимается десятинная подать, или же устанавливаться по наи-
болѣе умѣренной оцѣнкѣ Національнымъ Собраніемъ. Поступаю-
щія отъ этого выкупа суммы могутъ быть помѣщаемы такимъ
образомъ, чтобы не нарушалась первоначальная цѣль десятин-
ныхъ податей, а между тѣмъ онѣ могутъ доставить государству,
при данныхъ обстоятельствахъ, чрезвычайно цѣнные источники
дохода» 3).
Въ дѣлѣ десятинныхъ податей истиннымъ демократомъ былъ
именно Сійесъ: почему же намъ не высказать это, если того
требуетъ истина? И, однако, здѣсь-то популярности его и былъ
нанесенъ роковой ударъ. Тамъ, гдѣ говорилъ трибунъ, люди дѣ-
лали видъ, будто слышали только священника. Изъ-за того, что
онъ изумлялся поднесенію единственно землевладѣльцамъ подарка
въ видѣ капитала упраздняемыхъ десятинныхъ податей, т. е.
одного милліарда четырехсотъ милліоновъ, онъ прослылъ ко-
рыстнымъ защитникомъ церкви. Изъ-за того, что въ дѣло уни-
чтоженія злоупотребленія проскальзываетъ привилегія, онъ про-
слылъ человѣкомъ, который словомъ своимъ поддерживалъ это
злоупотребленіе, и слишкомъ многіе историки приняли это об-
виненіе, не потрудившись взвѣсить его!
О ОЬзегѵаііопз Сійеса въ № 27 Соиггііг <1е Ртоѵепсе,
2) Говоримъ «окончательное* потому, что въ рѣчи своей отъ 10-го августа
онъ ограничивался требованіемъ, чтобы цѣна выкупа церковной десятиной по-
дати была обращена въ обезпеченные доходы, при чемъ послѣдніе были бы
употреблены, согласно закону, по ихъ истинному назначенію. Это справедливо
замѣтилъ Мирабо въ Соиггіег <1е Ргоѵепсе, 1. II, № 27, стр. 18.
3) Соиггіег Ргоѵепсе^ 1. II, № 27, стр. 18.
17
Мы видѣли, съ какимъ жаромъ духовенство защищало свои
матеріальные интересы; но вдругъ—не то изъ увлеченія, не то
по расчету — послѣдовала перемѣна. 11 августа, въ утреннемъ
засѣданіи, встаетъ одинъ изъ депутатовъ и прочитываетъ до-
кументъ, въ которомъ многіе священники заявляютъ, что отка-
зываются отъ десятинныхъ податей въ пользу отечества. Тот-
часъ же большое число членовъ духовенства бросается къ бюро,
требуя, чтобы имъ дали подписать только что поступившее
туда заявленіе. Среди привѣтственныхъ кликовъ, документъ
этотъ подписываютъ, упреждая другъ друга, архіепископъ эсскій,
епископы, домъ-Шеврёзъ, аббатъ абекурскій и многіе владѣтели
крупныхъ бенефицій. Аббатъ Плакэ отказывается отъ своихъ
пріорскихъ правъ, заявляя, что онъ полагается на справедли-
вость націи въ назначеніи ему содержанія, «въ виду того, что -
что бы ни говорилъ г. Мирабо—онъ слишкомъ старъ для вы-
служиванія жалованія, слишкомъ честенъ для того, чтобы воро-
ватъ, и несъ службу, которая должна избавить его отъ прошенія
милостыни» х). Когда возбужденіе Собранія нѣсколько улеглось,
архіепископъ парижскій сказалъ: «Господа, отъ имени моихъ
собратьевъ, сотрудниковъ и всѣхъ членовъ духовенства, при-
надлежащихъ къ этому высокому Собранію, а также отъ моего
собственнаго лица, я передаю церковныя десятинныя подати
въ распоряженіе справедливой и великодушной націи». Затѣмъ
кардиналъ Ларошфуко, подойдя къ бюро, заявляетъ, что только
что заявленный обѣтъ является обѣтомъ всего французскаго
духовенства.
Итакъ, было рѣшено, что десятинныя подати будутъ отмѣ-
нены, что изысканы будутъ средства къ покрытію расходовъ
на духовенство другимъ способомъ, а до тѣхъ поръ означен-
ныя подати будутъ взиматься обычнымъ порядкомъ» * 2).
Для завершенія начатаго въ ночь 4-го августа дѣла остава-
лось установить редакцію четырнадцати статей, что и было
сдѣлано въ одномъ засѣданіи 3),—до такой степени порывисто
было охватившее умы въ этотъ день движеніе!
Но подъ этимъ кажущимся единообразіемъ чувствъ происхо-
дило броженіе множества разнообразныхъ страстей, которыя и
') Мопііеиг, засѣданіе 11-го августа.
2) Соигггег &е Ргоѵепсе, і. II, № 26.
3) ІШ.
18
прорвались на слѣдующій же день въ безпорядочно-шумныхъ
сценахъ. «Эти сцены вызвали во мнѣ представленіе о еврейской
школѣ», говорилъ потомъ одинъ црисутствовавшій въ засѣда-
ніи иностранецъ, котораго привлекъ изъ глуши Германіи слухъ
о начавшейся во Франціи революціи х). Дѣйствительно, со всѣхъ
мѣстъ залы неслись смутные, яростные, непонятные возгласы,
съ которыми тщетно боролся утомленный колокольчикъ прези-
дента; переполненныя зрителями галереи дрожали отъ криковъ;
наконецъ, ораторы, которыхъ никто не могъ слышать, стоя
на своихъ мѣстахъ, съ пылающими взорами и движущимися
губами, размахивали въ воздухѣ руками, походя на атлетовъ
въ позитурахъ борьбы. Однако, когда на трибунѣ появился
Тарже, чтобы прочесть адресъ, которымъ Людовику XVI под-
носился титулъ возстановителя французской свободы, въ залѣ водво-
рилась глубокая тишина. Но едва ораторъ произнесъ слова:
«Государь, Національное Собраніе имѣетъ честь...», противъ него
поднялась буря: «Что за честь? Никакой чести! Мы не хотимъ
этого слова!» Когда Тарже возобновилъ чтеніе адреса: «...имѣетъ
честь повергнуть къ стопамъ вашего величества» * 2)—раздался
такой общій, такой страшный крикъ, что задрожали окна зала.
Мирабо воскликнулъ полушутливымъ, полу браннымъ тономъ:
У величества нѣтъ стопъ! и пробѣжавшій по всѣмъ скамьямъ
насмѣшливый хохотъ засвидѣтельствовалъ странную непочти-
тельность этого монархическаго Собранія къ монархіи. Тарже
употребилъ слово приношеніе. «Приношеніе! приношеніе! это
говорится только по отношенію къ Богу или идолу, а король
не Богъ и не идолъ» 3); и слово это было отвергнуто среди
рукоплесканій, покрывшихъ голосъ Мирабо. Буржуазія намѣ-
ревалась сохранить королевскую власть, какъ оплотъ, а вовсе
не какъ принципъ!
13-го августа Національное Собраніе, въ полномъ составѣ, от-
правилось къ королю для поднесенія ему титула возстанови-
г) «Письма, писанныя въ Парижѣ въ эпоху Революціи*, Кампѳ, письмо V,
стр. 158 (на нѣмецк. языкѣ), Брауншвѳйнъ, 1790. Физіономія засѣданія 12-го
августа, набросанная Кампѳ, не была воспроизведена цѣликомъ ни въ одной
газетѣ того времени. Искать этотъ очеркъ въ Мопііеиг’ѣ было бы тщетно; нѣ-
которые слѣды его видны лишь въ замѣткѣ Мирабо, въ № 27 Соиггіег сіе Рго-
ѵепсе, стр. 5.
2) Соиггіег сіе Ргоѵепсе, № 27.
8) «Письма* Компѳ.
19
теля французской свободы. Людовикъ XVI принялъ, повиди-
мому, съ признательностью это проявленіе почтительности, являв-
шееся первымъ пораженіемъ королей, и при этомъ отслуженъ
былъ молебенъ.
Такъ окончились пренія.
Подвергая обсужденію вопросъ о законности церковныхъ
имуществъ, Національное Собраніе, само того не зная, призы-
вало народъ къ обсужденію вопроса о неприкосновенности иму-
ществъ мірскихъ; оно разверзало пропасть, глубины которой
не подозрѣвало. И результатъ получился двоякій и на видъ
противврѣчивый: многіе землевладѣльцы обогатились, но право
исключительной собственности оказалось непоправимо поколе-
бленнымъ.
Безсмертная ночь 4-го августа! Для современной церкви Жанъ-
Жака ты, по выраженію Карлейля х), была дѣйствительно ночью
Троицы, сквозь мракъ которой спустились на апостоловъ огнен-
ные языки! Но тутъ апостолы были просвѣщены лишь несо-
вершеннымъ образомъ. Являясь одновременно и справедли-
выми, и несправедливыми, одушевленными наитіемъ и слѣпыми,
они сами видѣли лишь часть того, что показывали міру.
ГЛАВА II.
Евангеліе предъ лицомъ Революціи.
Портретъ христіанскаго философа изъ секты иллюминатовъ, Клода Фоше.—
Проповѣди въ Лоншанскомъ аббатствѣ.—Клодъ Фошѳ и г-жа Калонъ.—Хри-
стіанскія празднѳвства отвоевоанной свободы.—Ѵоз епіт а(і ІіЬегіаѣеп ѵосаіі
евііб, ігаігѳз.—Объясненное Евангеліе.—Религіозный и народный энтузіазмъ.—
Союзъ Клода Фошѳ и Боннвилля.—Вѵиске Ле /ег.—Сегсіе зосіаі.—Революція
во имя Евангелія.
Въ то время въ Парижѣ жилъ священникъ, голосъ котораго
волновалъ и очаровывалъ народъ. Высокій ростъ и черные во-
лосы придавали ему видъ воина, взоръ его былъ взоромъ апо-
стола, а улыбка носила женственный характеръ. Когда онъ съ
каеедры одушевлялъ толпу на борьбу за свободу, его можно
было принять за Саванаролу, а между тѣмъ въ немъ былъ ка-
кой-то отблескъ той берущей за сердце прелести, которою св.
х) Тке Вгепск ВеѵоІиііоп,Ъу ТЬошаз Сагіуіѳ, ѵоі. I, р. 274, зесопй ейіііоп
(Примѣчаніе Переѳодчл фамилію Карлайля у насъ почему-то всегда пишутъ
ошибочно Карлейль).
20
Францискъ де Саль привлекалъ къ себѣ дѣтей и вліялъ на
встревоженныя души матерей.
Для потайной диктатуры исповѣдника, для управленія, кро-
ющагося въ умахъ, особенно подходящими являются сдержан-
ная энергія и суровая серьезность; и добродѣтели Клода Фоше
были такъ же бурны, какъ общественныя мѣста, гдѣ проявля-
лась ихъ власть.
Годы веселья, годы молодости проведены были имъ за чте-
ніемъ надъ покойниками г), но это мрачное занятіе не привело
его восторженнаго ума къ привычкѣ отдаваться мечтательному
созерцанію. Вскорѣ онъ сталъ королевскимъ проповѣдникомъ;
званіе это онъ пріобрѣлъ своимъ талантомъ, а лишился его
вслѣдствіе своей независимости* 2). Христіанскій философъ, членъ
секты иллюминатовъ, соучастникъ чаяній отважной школы, пред-
ставителями различныхъ сторонъ которой были Вейсгауптъ,
Сенъ-Мартэнъ, Каліостро и Месмеръ, Фоше пользовался репу-
таціей реформатора, когда началась Революція. Люди восхваляли
патріотизмъ его порывовъ, приводили изъ его рѣчей много го-
рячихъ страницъ; передавали, какъ однажды, произнося въ лон-
шанскомъ аббатствѣ проповѣдь въ присутствіи невѣстки мо-
нарха, онъ сталъ рыдающимъ голосомъ описывать жизнь бѣд-
няка и потомъ, вдругъ остановившись, чтобы бросить проклятіе
сильнымъ міра, воскликнулъ, измѣнившись въ лицѣ и простирая
руку къ принцессѣ: «Извините, ваше высочество, я сейчасъ
начну копаться въ грязи человѣческаго сердца» 3).
Въ немъ крылся человѣкъ боевой. Будучи посланъ 14-го
іюля къ стѣнамъ осажденной Бастиліи, онъ съ наслажденіемъ,
котораго и не скрывалъ, вдыхалъ тамъ острое благоуханіе боя
и съ удовольствіемъ развѣвалъ своею прострѣленною пулями
священическою рясой. Не сказалъ ли Христосъ: «Я принесъ на
землю не миръ, а мечъ?» Правда, онъ сказалъ также и это:
«Если кто-нибудь ударитъ тебя въ правую щеку, подставь ему
и лѣвую». Но, по словамъ Фоше, противорѣчіе между этими
двумя текстами лишь кажущееся; они относятся къ двумъ раз-
личнымъ фазамъ соціальнаго развитія: провозвѣстникамъ воз-
Ѵіе (Іе І’аЬЬё Еаискеі, раг М. 1’аЪЪё Ѵаішегоп, р. 8. 1791. — Аббатъ
Вальмѳронъ — псевдонимъ; дѣйствительнымъ же авторомъ этой Ѵіе сіе Раи-
скеі былъ аббатъ Іаггу. Книжка его пропитана ядомъ.
2) Віодтарійе сіез сстіетротаі/пя, раг КаЪІё, <1е Воіазоііп еі Ваіпіе-Ргѳпѵе.
3) Ра&апеі, Еззаі еі сгііідие зит Іа Вёѵоіиііоп /тапзаізе, ѣ. I, р. 437.1816.
21
пикающаго ученія необходимо мужество мученичества, защитни-
камъ же ученія уже созрѣвшаго нужно мужество боевое.
Впрочемъ, порывистость Фоше не была лишена подмѣси
тонкой чувствительности. За самыми неистовыми порывами слѣ-
довали у него минуты глубокаго, невыразимаго умиленія, вы-
зывавшагося ничтожнѣйшими поводами: видомъ опечаленнаго
лица прохожаго, доносящеюся издали гармоніей, жалобнымъ
крикомъ, видомъ ребенка. Отчего не сказать намъ безъ боязни
и этого?—онъ былъ любимъ и самъ любилъ, но тою чистою
любовью, которая внушила Фенелону его Вёѵеизе Нез Тоггёпіз,
тою любовью, которая обитаетъ въ высокихъ областяхъ идеала
и является солнцемъ души, окрашивающимъ своимъ свѣтомъ
всѣ умственныя представленія. Подвергшись нападкамъ по по-
воду своихъ отношеній къ г-жѣ Канонъ, Фоше писалъ:
«Я никогда не лгалъ. Я строго религіозенъ. Вѣрованіе мое
твердо и разумно... Нравы мои точно опредѣлены, однако смѣлы,
какъ и мой характеръ. Я люблю женщинъ въ силу общей
склонности, а одну изъ нихъ люблю въ силу постоянной при-
вязанности, и она, независимо отъ всякой чувственной страсти,
составляетъ счастье моей жизни. Изъ-за нея на меня взвели
клевету, я же привязался къ ней больше прежняго и я былъ
цѣломудренъ. Мнѣ совершенно произвольно приписали ея сына:
я усыновилъ его въ сердцѣ моемъ... Она готова бы отдать свою
жизнь за меня, я готовъ отдать мою жизнь за нее; но я не по-
жертвовалъ бы ей моею добродѣтелью и не сталъ бы лгать, чтобы
угодить ей. Она никогда не отвращала меня ни отъ одной изъ
опасностей, на которыя я желалъ идти ради отечества; она, по-
добно мнѣ, смотрѣла яснымъ взоромъ на уничтоженіе моего со-
состоянія революціей и осталась привязанною всѣмъ сердцемъ
къ этой революціи, бывшей моимъ разореніемъ и моимъ сча-
стіемъ» г).
Достойная удивленія нѣжность, избытокъ которой обезсмер-
тилъ, но и погубилъ Фоше! Ибо онъ обладалъ тою славной
чертой, тѣмъ несчастіемъ, что чувство преобладало въ немъ надъ
мыслью. Отсюда его величіе, его ошибки, колебанія, его то
юношески-незрѣлыя, то возвышенныя рѣчи, всѣ шероховатости
его поведенія. Чрезмѣрная чувствительность обрекла его на го-
рести и опасности непослѣдовательнаго героизма. Апостолъ ученія,
т) яиг Сіаийе Еаисііеі, ёѵёцие сопвіііиііоппеі, р. 29 еі 30. 1842.
22
еще окутаннаго тѣнью, онъ въ концѣ концовъ испугался не-
избѣжныхъ призраковъ, которые самъ же вызвалъ. Онъ ошибся
въ выборѣ какъ своихъ союзниковъ, такъ и противниковъ, и
мы увидимъ его впослѣдствіи стоящимъ на колѣняхъ передъ
старыми кумирами, бьющимъ себя въ грудь, изрыгающимъ про-
клятія и безсмысленные бѣшеные вопли, вѣрующимъ въ бога
ада и, наконецъ, терзаемымъ горечью жалкаго раскаянія, выра-
женіе котораго было пресѣчено—увы!—лишь рукою палача.
Какъ бы ни было, Фоше вступилъ, съ Евангеліемъ въ ру-
кахъ, въ революцію. Какое значеніе имѣло это сочетаніе фило-
софа со священникомъ? Готовилось ли, послѣ восемнадцати вѣ-
ковъ мрака, тираніи, дикой борьбы, возвращеніе къ слову жизни?
Выло ли среди обновлявшейся Франціи мѣсто для Іисуса Христа?
XVIII вѣкъ назывался вѣкомъ Вольтера; поэтому революція,
которую породилъ XVIII вѣкъ, не могла носить при своемъ
возникновеніи другого имени, кромѣ этого. Надо, впрочемъ, за-
мѣтить, что празднества отвоеванной свободы сливались вна-
чалѣ съ пышными христіанскими торжествами.
Такъ, въ то время какъ Національное Собраніе отмѣняло
десятинныя подати при громѣ рукоплесканій, являвшихся серьез-
нымъ отголоскомъ смѣха Вольтера,—всѣ церкви оглашались
торжественными кликами. Процессіи дѣвушекъ *) въ бѣлыхъ оде-
ждахъ образовывали между городскою ратушей и соборомъ
Богоматери какъ бы живую цѣпь, красивыя звенья которой,
казалось, ничто уже не можетъ отнынѣ разорвать. Не было ни
одного округа, который не спѣшилъ бы освятить свое знамя у
алтаря* 2). Предсѣдательница Розамбо устраивала сборъ подаяній
на бѣдныхъ3), не иначе, какъ въ церкви. Ораторомъ, которому
поручалось произнесеніе надгробнаго слова надъ какимъ-нибудь
безвѣстнымъ героемъ, являлся не кто иной, какъ пастырь при-
хода или какой-нибудь бенедиктинскій монахъ. Мыслью, возно-
сившеюся къ небу въ величественномъ пѣснопѣніи реквіема,
была прекрасная мысль, обращенная римлянами въ законъ:
«Умирающіе за отечество признаются всегда живыми для славы».
Но этотъ союзъ между религіей и свободой могъ быть проч-
нымъ только при одномъ условіи: что послѣдуетъ возвращеніе
*) См. Нёѵоіиіопз <1е Рагіх, раг Ргцй’ііоште, I. I, № VI, р. 26.
2) См. богзаз, Соиггіег йе Раггя а Ѵегяаіііез, і. I, № XXV.
’) Іііѵоіиііопв йе Рагія, К* IV, р. 27.
23
къ первобытному христіанству и что отвергнуты будутъ всѣ
толкованія, обратившія Евангеліе въ сплетеніе противорѣчій и
превратившія кодексъ обновленнаго рода человѣческаго въ ученіе,
приспособленное къ житейскимъ условіямъ. Кровь и слезы, про-
ливавшіяся въ теченіе восемнадцати вѣковъ, долгое подавленіе
мысли, сохраненіе древняго рабства подъ новыми формами, мил-
ліоны бѣдныхъ и уничиженныхъ христіанъ, еле плетущихся во-
кругъ креста Распятаго, этой эмблемы всеобщаго искупленія-
все это произошло только отъ порчи книги. Отчего для прочтенія
ея текста, среди распростершейся надъ міромъ ночи, люди не дога-
дались наконецъ воспользоваться данною имъ Богомъ лампадою,—
разумомъ? Наиболѣе горячо призывалъ къ этому Клодъ Фоше.
б-го августа, когда ему поручено было почтить память уби-
тыхъ при осадѣ Бастиліи гражданъ, онъ избралъ текстомъ своей
проповѣди слѣдующій текстъ св. Павла: Ѵоз епгт ай ІіЪегіаіет
ѵосаіі езііз, (гаігез, т. е. «Братіе, вы призваны къ свободѣ».
Онъ началъ съ нападокъ на нечестивый софизмъ, на который
такъ долго опирался деспотизмъ. Когда подосланные вѣісшими
священниками спросили Іисуса: «Слѣдуетъ ли намъ платить
подать Кесарю?» Іисусъ, догадываясь о поставленной ему ло-
вушкѣ, отвѣтилъ: «Зачѣмъ искушаете Меня? Принесите динарій,
чтобы Я видѣлъ. Чье это изображеніе и эта надпись? Кесаревы?
Воздайте же Кесарево Кесареви, а Божье Богови1)». Но оста-
валось рѣшить, что принадлежитъ Кесарю. Жизнь ли людей,
свобода ли ихъ, неприкосновенная ли совѣсть, безсмертная ли
душа? Кесарю или Богу принадлежитъ человѣческая природа?
И Фоше прибавилъ: «Право угнетенія не принадлежитъ никому,
право обороны принадлежитъ всѣмъ... не забывайте этого! Іисусъ
былъ убитъ за то, что былъ врагомъ Кесаря». Подобныя слова
въ устахъ священника были великою, потрясающею новостью
среди такого множества новыхъ вещей! Произведенное ими впе-
чатлѣніе было такъ сильно, что громадная толпа торжественно
проводила Фоше въ ратушу. Во главѣ шествія, оживлявшагося
барабаннымъ боемъ, шли люди военные, а впереди сильнаго
мыслью пастыря герольдъ несъ гражданскій вѣнокъ2).
Нѣсколько дней спустя, въ приходской церкви св. Маргариты
въ присутствіи собравшагося населенія округовъ Сентъ-Антуан-
2) Ев. отъ св. Марка XII, 14, 15, 16 и 17.
а) Мопііеиг отъ 8 августа 17ъ9.
24
скаго предмѣстья, Фоше произнесъ слѣдующее глубокое изре-
ченіе: «Іисусъ Христосъ есть лишь божество, согражданствен-
ное роду человѣческому1)».
Такъ какъ происходило освященіе знаменъ, то онъ въ третій
разъ взошелъ на каѳедру и указалъ на то, что французская
революція является исполненіемъ слѣдующаго пророчества Исайи:
«Въ это время высокія почести возданы будутъ Богу во-
оруженныхъ силъ народомъ, до тѣхъ поръ разъединеннымъ и
истерзаннымъ, народомъ, который станетъ грознымъ и съ ко-
торымъ никогда не сравнится никакой другой. Этотъ народъ,
дожидавшійся справедливости и въ своемъ долгомъ ожиданіи
всегда былъ попираемъ ногами своихъ враговъ, владѣвшихъ
сто землею, соберется, подобно клокочущимъ потокамъ, въ томъ
мѣстѣ, гдѣ молятся Богу вооруженныхъ силъ; торжествующимъ
явится онъ къ горѣ Сіону* 2)».
Въ этой причудливой и могучей проповѣди, въ которой мяг-
кость христіанскихъ тенденцій мѣшалась съ философіей Руссо,
съ порывами Кая Гракха и со смутнымъ предчувствіемъ соціа-
лизма нашего времени, Фоше особенно старался доказать, что
индивидуализмъ есть прямо отрицаніе евангелія, что для обществъ
онъ равносиленъ войнѣ, страданію, смерти, что себялюбіе за-
конно, но становится безсильнымъ, когда выходитъ за предѣлы
догмы о братствѣ, составляющемъ истинный секретъ благопо-
лучія народовъ. Будучи убѣжденъ въ томъ, что словами «Цар-
ствіе мое не отъ міра сего» Іисусъ Христосъ имѣлъ въ виду
указать только на разрушенное имъ языческое общество, а
также держась убѣжденія, что люди обязаны другъ передъ дру-
гомъ дѣятельно домогаться осуществленія того земного счастія,
неизсякаемое желаніе котораго внушено имъ Богомъ, — Фоше
вовсе не дѣлалъ вывода въ пользу безплодно созерцательной и
аскетической жизни. «Братья!—воскликнулъ онъ, поклянемся въ
первомъ храмѣ нашего царства, подъ этою обширною сѣнью
знаменъ, посвященныхъ религіи свободою, поклянемся, что мы
будемъ счастливы3)». При этихъ словахъ знамена склонились,
сильно взволнованные солдаты стали размахивать оружіемъ, какъ
нѣкогда дѣлали галльскіе воины послѣ рѣчи друида, своды храма
Весопй &І8Соиг8 зиг Іа ІЛЪегіё (гапдаізе, произнесенная Клодомъ Фоше
31 августа 1789.
2) Исайя XVIII, 7.
3) Тгоізіёте йізсоигз йе Сіаи&е Еаисііеі зиг Іа ІіЬегіё /гап^аізе.
25
огласились непривычнымъ трескомъ ружейныхъ выстрѣловъ, а
за стѣнами храма загремѣли пушки1).
Фопіе не могъ не упиваться всѣмъ этимъ ѳиміамомъ попу-
лярности: голова его разгорѣлась, дѣятельность его приняла
пламенный характеръ, и онъ первый дерзнулъ раскрыть передъ
изумленнымъ и восторженно настроеннымъ народомъ Евангеліе
на этой по-истинѣ божественной страницѣ.
«Егда пріидетъ Сынъ Человѣческій во славѣ Своей, со всѣми
ангелами Своими, то возсядетъ на престолѣ Своемъ.
«И всѣ народы соберутся предъ Нимъ и Онъ отдѣлитъ
однихъ отъ другихъ, какъ пастырь отдѣляетъ овецъ отъ коз-
лищъ.
«И тогда скажетъ Онъ стоящимъ одесную: Придите, благо-
словенные Отцомъ Моимъ, и владѣйте царствіемъ, уготованнымъ
для васъ отъ начала міра.
«Ибо алкалъ Я и вы накормили Меня, жаждалъ—и вы напо-
или Меня, былъ Я, лишенъ крова—и вы пріютили меня.
«Былъ Я нагъ—и вы одѣли Меня, недуговалъ—и вы посѣ-
тили Меня, томился въ темницѣ—и вы пришли ко Мнѣ.
«И тогда скажутъ правые: Господи, когда видѣли мы Тебя
алкающимъ и насытили Тебя, когда видѣли жаждущимъ и на-
поили Тебя?
«Когда видѣли мы Тебя безъ пристанища и піютили Тебя,
нагимъ—и одѣли Тебя?
«И когда видѣли мы Тебя недугующимъ или въ темницѣ и
посѣтили Тебя?
«И Онъ отвѣтитъ имъ; Аминь, аминь, глаголю вамъ: когда
вы творили это единому отъ малѣйшихъ изъ васъ, то творили
мнѣ».
Въ этомъ, дѣйствительно, все ученіе Христа. Въ лицѣ бѣд-
няка, не имѣющаго хлѣба, одежды или пристанища, терпитъ
нужду Богъ,—да, Богъ! ибо въ лонѣ Его заключено человѣчество
и въ лицѣ всякаго, кого бьютъ, стонетъ именно человѣчество.
Возможно ли было провозгласить догму солидарности съ боль-
шею силой, большимъ великолѣпіемъ и величіемъ? II для того,
чтобы ученіе Его запечатлѣлось въ сердцахъ неизгладимыми
чертами, Христосъ выразилъ его въ потрясающей картинѣ
страшнаго суда! И вотъ онъ поставилъ вѣчное блаженство или
Въ продолженіи Мі»іс-іге$ (іе Базапіх, § V, р. 416.
2в
вѣчныя муки людей въ зависимость отъ соблюденія или нару-
шенія этого ученіяі
Подъ вліяніемъ этого вѣрованія Фоше основалъ газету Вогіске
Не /ег, въ компаніи съ Бонвиллемъ. Бонвилль былъ философомъ,
воспитавшимся на мистицизмѣ Сенъ-Мартэна, смѣлымъ, мало-
извѣстнымъ писателемъ, который, по общей въ ту пору сбив-
чивости понятій, проповѣдывалъ пантеизмъ въ религіи, хотя и
требовалъ не общности имущества, являвшейся логическимъ
выводомъ изъ пантеизма, а равнаго раздѣла земель. Наиболѣе
выдающееся сочиненіе Бонвилля начинается такъ:
«Все заключено во всемъ... Для меня существуетъ всего
только одинъ городъ, только одинъ народъ, одинъ и тотъ же
соціальный законъ, одинъ и тотъ же общественный умъ и одинъ
Богъ въ трехъ лицахъ: я, ты и онъ» г).
Стремясь возможно скорѣе расширить свое вліяніе, Фоше и
Бонвилль не замедлили обратить въ клубъ помѣщавшуюся въ
Пале-Роялѣ масонскую ложу. Изъ числа членовъ этого клуба,
получившаго названіе Сегсіе зосіаі, одни- какъ, напр., Гупиль
де Префельнъ, Кондорсе, Бонвилль — продолжали выступать въ
качествѣ представителей масонства* 2), въ обрядахъ котораго,
по ихъ мнѣнію, заключалось разрѣшеніе всѣхъ поднятыхъ фран-
цузской революціей вопросовъ3), другіе—въ томъ числѣ Фоше—
пытались одушевить толпу во имя Евангелія, являвшагося, по
ихъ словамъ, свѣтомъ, который богословы всячески загоражи-
вали въ теченіе тысячи восьмисотъ лѣтъ и который, благодаря
революціи, навсегда озаритъ отнынѣ міръ.
ГЛАВА III.
Картина Учредительнаго Собранія.
Разные портреты: Казалесъ и Мори, Мунье, Малуэ и Лалли Толлендаль; Дю-
поръ, Нарвавъ и Ламетть; герцогъ Орлеанскій, Сійесъ, Робеспьеръ, Мирабо;
люди прошлаго, люди настоящаго; единственный человѣкъ будущаго.—Учре-
дительное собраніе, взятое во всей его совокупности.—Его происхожденіе, ха-
рактеръ, цѣль, намѣренія и побужденія.
Старый феодальный міръ разсыпался прахомъ и Національное
Собраніе обратилось въ Собраніе Учредительное; на какихъ же
основахъ предстояло создаться новому обществу?
х) Бе І’сзргіі йез геіідіоп^ р. 1 еі 2. 1791.
2) Хоіез зиг Сіиийе Еаискеі^ р. 5.
3) См. во ІІ-мъ томѣ этого сочиненія главу: Иёѵоіиііоппаігез тузігділез.
27
Собраніе распадалось на нѣсколько партій. На скамьяхъ
правой, во всей спеси своего обветшавшаго великолѣпія, возсѣ-
дала партія людей прошлаго: архіепископы, епископы, князья,
герцоги, маркизы, бароны и нѣсколько перебѣжчиковъ изъ ря-
довъ третьяго сословія. Эти призраки другихъ временъ, пови-
мимому, едва вѣрили въ революцію. Вь своихъ бравадахъ или
остротахъ они безумно расточали послѣднія искры стариннаго
придворнаго остроумія. Одни изъ нихъ, принимая глубокомы-
сленный видъ, выражали радость по поводу успѣховъ револю-
ціоннаго настроенія, прибавляя, однако, что успѣхи эти чрез-
мѣрны и что изъ-за нихъ революція погибнетъ на слѣдующій же
день; другіе, болѣе молодые, клялись своими шпагами и под-
держкою изъ-за границы, что дворянство не отступитъ. А всѣ
вмѣстѣ они подвигались къ пропасти, которая должна была
поглотить ихъ,—этихъ людей съ высоко поднятымъ челомъ, съ
сверкающимъ взоромъ и презрительною улыбкой на устахъ. То
было торжественнымъ шествіемъ къ смерти, во главѣ котораго
шли двѣ крупныя силы стараго міра: воинъ Казалесъ и свя-
щенникъ, аббатъ Мори. Первый былъ человѣкомъ, полнымъ
чувства и краснорѣчія и у котораго бурность порыва была
лишь преувеличенною чувствительностью; второй же, обладая
холодною энергіей, являлся фигурою, въ которой отразилгісь
всѣ смертные грѣхи* 2); онъ, болѣе чѣмъ кто-либо другой, вы-
звалъ однажды слѣдующее грубое, угрожающее восклицаніе,
брошенное съ трибуны: «Господа члены духовенства, васъ
бреютъ; если вы будете слишкомъ много шевелиться, васъ
обрѣжутъ» 2).
Средину собранія занимала та застоявшаяся масса людей,
которую прозвали * Болотомъ». Характерной чертой этой партіи
была нерѣшимость. Ораторомъ ея былъ Лалли Толлендаль, дѣ-
ловымъ агентомъ Малуэ, а истиннымъ главою Мунье, этотъ рѣ-
шительный предводитель колеблющейся арміи, человѣкъ ума
небойкаго, но съ безстрашнымъ сердцемъ, съ непримиримою
энергіей отстаивавшій мнѣнія, въ сущности робкія.
Народная партія засѣдала на лѣвыхъ скамьяхъ. Тутъ на-
ходились люди, пользовавшіеся весьма различною славой: гер-
цогъ Орлеанскій, глава группы, относительно принадлежности
2) Сагіуіе, Тке Бгепск Веѵоіиііоп, ѵоі. I, р. 272, зесопсі есІШоп.
2) ГЫсІ.
28
его къ которой существовали сомнѣнія; Лафайетъ, цѣликомъ
поглощенный культомъ похвалъ, окружавшимъ его жизнь; Дю-
поръ, смолоду зрѣлый, благодаря усиленнымъ учебнымъ заня-
тіямъ и склонности къ размышленію; изящный и легкомыслен-
ный трибунъ Барнавъ; наконецъ Ламеттъ, типъ тѣхъ придвор-
ныхъ, для которыхъ популярность служитъ лишь средствомъ
къ достиженію почестей человѣка, котораго превратно понятое
честолюбіе побуждало отыскивать въ давкѣ на общественной
площади дорогу въ министерство. О троихъ послѣднихъ лицахъ
говорили: «То, что у нихъ есть общаго, Дюпоръ носитъ въ
мысляхъ, Барнавъ высказываетъ, а Ламеттъ выполняетъ на
дѣлѣ».
Признаннымъ мыслителемъ народной партіи былъ аббатъ
Сійесъ. Отъ этого серьезнаго человѣка, такъ мало говорившаго
и выступавшаго, ожидали многаго. По его поникшей головѣ, по
его взгляду, по тому полуосвѣщенію, которое его краткія изре-
ченія бросали по временамъ на его путь и цѣль, его считали
высшимъ надъ всѣми. Люди дивились неподвижности его осто-
рожныхъ устъ; ему приписывали какую-то полную таинствен-
ности власть- приписывали единственно только потому, что пред-
полагали ее въ немъ: а его обычная молчаливость признавалась
либо за презрѣніе мудреца, либо за проявленіе застѣнчивости.
Однако не ему суждено было руководить революціей: налицо
былъ Робеспьеръ! Нельзя сказать, чтобы въ эту пору уже
можно было предугать будущее вліяніе Робеспьера. Въ глазахъ
дворянъ, съ граціозною и шутливою небрежностью испытывав-
шихъ себя въ роли Гракховъ, арасскій адвокатъ едва ли даже
не служилъ предметомъ насмѣшекъ. Такъ какъ революція еще
не преобразила его по своему образу и подобію, то рѣчи его
считались тяжеловѣсными и вычурными, а выступленія его на
трибунѣ, впослѣдствіи вызывавшія дрожь и трепетъ, возбуждали
въ ту пору улыбки. Наружу не пробивалось ничего изъ того,
что въ немъ таилось рокового и великаго. Правда, во вся-
кихъ преніяхъ только одинъ онъ доходилъ до крайняго пре-
дѣла вопросовъ; среди всѣхъ этихъ людей, волнуемыхъ столь-
кими противорѣчивыми чувствами, одинъ онъ шелъ прямо
впередъ, безъ страха, безъ колебаній, безъ уваженія къ чело-
вѣку, безъ непослѣдовательности и неуклонно устремляя взоръ
на горизонтъ; но окружающіе не обращали на это вниманія.
То пламя, которое обыкновенно кроется въ сердцѣ, было у него
29
въ головѣ. Онъ былъ страстенъ умомъ. Вѣрованія его были
тверды, но холодны, какъ сталь. Убѣжденія его были несокру-
шимы и мрачны. Этого было достаточно, чтобы люди даже не
подозрѣвали, какую агитаціонную мощь онъ таилъ въ себѣ.
Поняли его только тогда, когда сама революція потребовала,
чтобы ее поняли. Когда онъ выражалъ свою мысль въ видѣ
непреклонныхъ и глубокихъ формулъ, то на скамьяхъ и пра-
выхъ и лѣвыхъ, всюду, раздавались взрывы обиднаго смѣха.
Однако, вникая въ его прямолинейные принципы, ощущая на
себѣ вліяніе его твердой, какъ бронза, вѣры, вглядываясь въ
мрачную синеву его глазъ и созерцая его небольшое лицо, на-
поминавшее иногда своимъ зеленоватымъ цвѣтомъ колеръ воды,
нѣкоторые испытывали смутное предчувствіе предназначенной
ему участи. «Этотъ человѣкъ, — сказалъ однажды, въ минуту
невольнаго волненія, Мирабо—что-нибудь сдѣлаетъ: онъ вѣритъ
въ то, что говоритъ».
Въ Собраніи была еще четвертая партія, составъ которой
ежечасно мѣнялся; она слагалась случайно, по вдохновенію ми-
нуты, и въ разное время вызывала тд одобреніе, то большія по-
хвалы, то страхъ, то презрѣніе, то просто бывала только тер-
пима. Партію эту составлялъ всего одинъ человѣкъ, и этимъ
человѣкомъ былъ Мирабо.
Но Собраніе,—чѣмъ было это Собраніе, взятое во всей его
совокупности?
Прежде всего, надо вспомнить, что въ избраніи его участво-
вали всѣ три сословія. Духовенство насчитывало въ немъ не ме-
нѣе 308 представителей; дворянство послало въ Собраніе 266 дво-
рянъ и 19 чиновниковъ; наконецъ, 160 членовъ различнаго
званія, 15 дворянъ и 4 священника входили въ составъ пред-
ставительства третьяго сословія. Было бы чудомъ, если бы въ
составленномъ такимъ образомъ Собраніи не происходило ни
колебаній, ни внутреннихъ раздоровъ, ни проявленій слабости.
Имѣя задачею руководить бурей, было ли оно способно сдержать
ее? Она была неспособна даже понять ее!
Правда, надъ проявившимися въ Собраніи разногласіями ви-
тало извѣстнаго рода единство и что изъ среды несходныхъ
между собою мнѣній, изъ среды враждебныхъ интересовъ, вы-
дѣлялись господствующія тенденціи. Но каковы были эти тен-
денціи? Тенденціи были тѣ, которыя породила философія XVIII в.
и которыя остановились на Монтескье и не шли далѣе Воль-
30
тера. Большинство составило третье сословіе, т. е. та фаланга
купцовъ, писателей, недовольныхъ священниковъ и скептически
настроенныхъ дворянъ, которая впадала въ дрожь при мысли о
необходимости уступить народу такое же мѣсто въ побѣдѣ, ка-
кое онъ такъ благородно занималъ въ борьбѣ. Пріобрѣтеніе го-
сподства, такъ же какъ и богатства, порождаетъ выскочекъ, а
у нихъ у всѣхъ общій порокъ: духъ исключительности, являю-
щійся несправедливостью зазнавшейся спеси. Большинство Учре-
дительнаго собранія сочло себя призваннымъ на обломкахъ по-
вергнутой феодальной власти основать не чтд иное, какъ власть
буржуазіи.
Между тѣмъ, внѣ и выше излюбленнаго имъ дѣла, Учреди-
тельное собраніе представится намъ способнымъ проявлять дѣя-
тельность, часто блестящую; да и не видѣли ли мы уже высту-
пленія народнаго представительства на сцену въ такой формѣ,
которая внушаетъ уваженіе? Его присяга въ Деи йе Рапше, его
спокойное поведеніе среди обнаженныхъ сабель, его непреклон-
ная и сильная воля въ драмѣ завоеваннаго имъ единства, его без-
страшныя пренія между рядами драгунъ, которые были выста-
влены дворомъ въ боевомъ порядкѣ, и разрушеніе Бастиліи на-
родомъ — все это запечатлѣно неистребимою печатью, все это
достойно открывающейся новой эры.
О, дѣло въ томъ, что здѣсь еще присутствуетъ и борется
съ Собраніемъ народъ, что позади этого третьяго сословія, ко-
торое будетъ сокращаться всякій разъ, когда захочетъ оста-
ваться самимъ собою, стоитъ—толкая, одушевляя, охватывая
его своимъ огненнымъ движеніемъ—великая, неукротимая рево-
люція! Это сословіе будетъ дѣлать попытки остановиться, но нѣ-
кій голосъ — странный, единый, хотя и сливающійся, подобно
реву океана, изъ безчисленныхъ звуковъ рокота всѣхъ волнъ—
будетъ кричать ему: «впередъ! впередъ! всегда впередъ!» Третье
сословіе ощутитъ поползновеніе къ дремотѣ, но будетъ тотчасъ
же разбужено раскатомъ грома.
Вотъ чѣмъ объясняется двойственный характеръ, который
мы замѣтимъ въ дѣйствіяхъ Учредительнаго Собранія. Оно замк-
нулось въ узкую задачу, но иногда подымалось на высшія вы-
соты; оно выработало преходящую конституцію, но провозгла-
сило вѣчныя истины, потому что ее поочередно сдерживали и
увлекали двѣ различныя силы: чувство, исходившее изъ него
самого, и движеніе, шедшее изъ народа.
31
Не слѣдуетъ, однако, впадать въ заблужденіе! Тѣ изъ со-
временныхъ историковъ, которые упрекали Учредительное Со-
браніе въ томъ, будто оно вполнѣ поработило себя Пале-Роялю
и его вдохновителямъ1), обнаружили недостатокъ проницатель-
ности. Учредительному Собранію случалось не только проти-
виться уличнымъ воплямъ, но—какъ мы вскорѣ увидимъ - и
поступать такимъ образомъ подъ вліяніемъ ложнаго мнѣнія, будто
оно сама нація. Не подлежитъ сомнѣнію, что ему во многихъ
случаяхъ приходится подчиняться таинственному давленію, въ
которомъ оно даже не пыталось дать себѣ отчетъ; правда и то,
что однимъ изъ побужденій, лучше всего руководившихъ имъ,
была новая въ ту пору во Франціи страсть—честолюбивое иска-
ніе популярности. Въ сущности, Собраніе меньше опасалось
угрозъ Пале-Рояля, чѣмъ искало похвалъ съ его стороны. При
свѣтѣ этого-то факела намъ и предстоитъ прослѣдить за нимъ.
Къ тому же, это соперничество въ исканіи рукоплесканій было
тогда всеобщимъ, ибо у каждаго вѣка есть свои кумиры, ко-
торыхъ онъ выдвигаетъ передъ людьми для поклоненія. Оче-
редными божествами были въ ту пору свобода и равенство, еще
закрытыя покровомъ, но, по крайней мѣрѣ, проглядывавшія;
имъ надо было кадить—хотя бы только издали—или согласиться
на то, чтобы сойти за человѣка отсталаго. Послѣдствіемъ этого
было то, что многіе отдались революціи единственно съ цѣлью
пріобрѣсть расположеніе общества, ставшее самою необходимою
изъ опоръ карьеры... и даже суетныхъ желаній. Какимъ вѣ-
тромъ подуло изъ предмѣстій? Что думаютъ руководители молвы?
И такимъ образомъ духъ лести началъ постепенно спускаться
съ высокихъ сферъ, на которыхъ онъ до тѣхъ поръ ютился.
Верховная власть, перемѣщаясь сама, перемѣстила и царедвор-
ство. Льстецами народа стали тѣ, которые имѣли наглость счи-
тать себя его господами: народъ былъ отмщенъ!
И пусть не клевещутъ на эту привлекательную силу рево-
люціи, пусть не пытаются принизить ее за то, что ояа вліяла
такимъ образомъ на распущенныя страсти или подлыя мысли.
Развѣ море менѣе внушительно изъ-за того, что въ его обшир-
ное лоно вливается безчисленное множество нечистыхъ водъ?
Развѣ величіе человѣчества становится меньшимъ отъ того, что
’) См. что говорить объ этомъ Гранье де Кассанья къ въ своей Ніаісіге
Не Іа Вёѵоіиііоп, і. I, гл. III.
32
употребляетъ въ свое дѣло даже слабости растворенныхъ въ немъ
милліоновъ людей? Когда верхъ одерживаетъ истина, даже сама
ничтожность служащихъ ей только увеличиваетъ сіяніе ея тор-
жества. Люди малы, но человѣкъ великъ.
ГЛАВА IV.
Первыя работы Учредительнаго Собранія.
Выступленіе Учредительнаго Собранія.—Слишкомъ мало признававшаяся важ-
ность умственныхъ работъ.—Завоеванные общественнымъ сознаніемъ прин-
ципы.—Проектъ Сійеса и предчувствіе современнаго соціализма.—Обсужденіе
формулъ 6-го бюро.—Провозглашеніе правъ человѣка.—Комиссія о конституціи;
предложенный ею проектъ.—Пренія о знаменитой теоріи Монтескье.—Уловки
Мирабо.—Провозглашеніе недѣлимости законодательнаго корпуса.— Ѵеіо.—Вол-
неніе народа; удивительный здравый смыслъ въ его тревогахъ.—Чрезвычай-
ная роль Мирабо.—Записка Нѳккѳра.—Пріостанавливающее ѵеіо. — Пренія о
правѣ наслѣдованія; необычайное положеніе Мирабо; утрехтскій договоръ въ
карманѣ у Силлери; испанскіе Бурбоны, герцогъ Орлеанскій и австріячка;
рѣшеніе Собранія.—Королевская записка.—Предложеніе Вольнѳя. — Первое за-
ключеніе.
Пусть Учредительное Собраніе долгое время колебалось ме-
жду стремленіями, широкими какъ міръ, и совѣтами жалкаго
кастоваго эгоизма; пусть оно, являясь то славнымъ сообщни-
комъ народа, то орудіемъ буржуазіи, вызывало среди своихъ
судей то презрѣніе, то восторгъ; пусть оно, посреди героиче-
скихъ потрясеній, подпало вліянію самыхъ низменныхъ пополз-
новеній; наконецъ, пусть оно питало ребяческую надежду за-
крѣпить на лоскутѣ бумаги вѣчно движущуюся волю судебъ и,
по выраженію Турэ, замереть конецъ революціи въ концѣ консти-
туціи — пусть такъ, но, во всякомъ случаѣ, оно не только
прошло чрезъ историческую сцену, но и остановилось на ней,
и сыграло крупную роль.
До сихъ поръ исторія работъ Учредительнаго Собранія сла-
галась изъ безплодныхъ сводокъ, неполныхъ и невѣрныхъ раз-
боровъ или обманныхъ отчетовъ, какъ, напр., въ вопросѣ объ
упраздненіи десятинныхъ податей безъ выкупа. Кажется, будто
историки, интересуясь больше дѣлами чисто внѣшней важности,
чѣмъ драмами мысли—столь серьезными, однако — проглядѣли
все то, что было чудеснаго въ нарожденіи—даже несовершен-
номъ—новаго общества. Надо исправить забытыя черты, надо
пополнить пробѣлы, надо вернуть этой слишкомъ запущенной
части нашей исторіи ея важный характеръ и эпическое величіе.
__^3___
Мыслью, которою открылись работы Учредительнаго Собра-
нія, было провозглашеніе правъ человѣка. Еще болѣе торжествен-
нымъ и болѣе захватывающимъ было бы провозглашеніе обязан-
ностей; но этого тщетно требовали янсенистъ Камюсъ и аббатъ
Грегуаръ. Прежде, чѣмъ взяться за свое дѣло XIX вѣку, вѣку
XVIII предстояло завершить дѣло свое.
Въ Сакіег сіе Рагіз говорилось:
«Люди равны въ правахъ.—Всякая власть исходитъ отъ на-
рода и должна быть выполняема къ его счастью.—Законъ со-
здается общею волей; общественная сила обезпечиваетъ его со-
блюденіе.—Вотированіе налоговъ принадлежитъ всей націи.—
Безъ суда не можетъ быть ни арестовъ, ни случаевъ смѣщенія
съ должности.—Доступъ къ должностямъ открытъ каждому гра-
жданину. — Естественная, гражданская и религіозная свобода
каждаго человѣка, его личная безопасность, его безусловная не-
зависимость отъ всякой иной власти, кромѣ власти закона,
исключаютъ всякіе розыски относительно его воззрѣній, рѣчей
и сочиненій, поскольку они не нарушаютъ общественнаго по-
рядка и не затрогиваютъ правъ другихъ».
Этими положеніями почти съ полною точностью опредѣля-
лись размѣры области, завоеванной до тѣхъ поръ человѣческимъ
умомъ и устанавливались ея извѣстныя границы. Въ нихъ
крылись точка отправленія, образецъ и рамки цѣлой массы
проектовъ. Въ проектѣ, внесенномъ 11 іюля Лафайетомъ, въ
перечень правъ человѣка включено было сопротивленіе гнету.
Проектъ, внесенный 20 числа того же мѣсяца аббатомъ Сійе-
сомъ, заключалъ въ себѣ слѣдующее мѣсто, въ которомъ ска-
зывалось—хотя и было выражено пока въ несовершенной формѣ—
предчувствіе выводовъ современнаго соціализма:
«Природа даетъ человѣку потребности и средства для ихъ
удовлетворенія. Два человѣка, будучи одинаково людьми, имѣютъ
въ равной степени всѣ права, вытекающія изъ человѣческой
природы. Правда, между людьми существуютъ большія неравен-
ства средствъ; природа создаетъ сильныхъ и слабыхъ, надѣ-
ляетъ однихъ умомъ, котораго не даетъ другимъ: отсюда слѣ-
дуетъ, что между ними окажется неравенство труда, неравен-
ство продукта, неравенство потребленія и пользованія; но от-
сюда не слѣдуетъ, чтобы могло существовать неравенство правъ.
Однимъ изъ указанныхъ природою средствъ для достиженія
счастья служитъ ассоціація.
ЛУИ ВЛАНЪ. Т. III.
3
34
Кто не найдетъ здѣсь зародыша соціализма XIX вѣка, на-
чиная съ его принципа: каждому по ею способностямъ и ка-
ждому по ею потребностямъ, и кончая его способомъ осуще-
ствленія—всемірною ассоціаціей?
Легко представить себѣ, какъ глубокъ долженъ былъ быть
ужасъ людей прошлаго, всѣхъ тѣхъ, которые прожили свой
вѣкъ, не желая понять егоі Чтб же это былъ за новый, вне-
запно открытый міръ. Не крылось ли подъ метафизическою
формой этихъ отвлеченностей какихъ-нибудь грозныхъ реально-
стей. Наиболѣе просвѣщенные изъ аристократовъ не обманы-
вали себя на этотъ счетъ. Но, прикрывая свой страхъ насмѣш-
ливостью, они дѣлали видъ, будто считаютъ всякое провозгла-
шеніе правъ дѣломъ совершенно ненужнымъ, а то, пожалуй, и
опаснымъ. По ихъ словамъ, провозглашать законы человѣче-
ской природы нельзя иначе, какъ отступивъ назадъ къ воз-
никновенію обществъ; это значило бы составить для человѣка,
ставшаго общественнымъ, кодексъ дикарей. «Люди,—говорили
они вмѣстѣ съ Риваролемъ,—родятся нагими, а живутъ одѣ-
тыми; точно также они родятся независимыми, а живутъ подъ
дѣйствіемъ законовъ. Одежда нѣсколько стѣсняетъ движенія
тѣла, но зато охраняетъ его отъ холода; законы стѣсняютъ
страсти, но зато ограждаютъ честь, жизнь и состоянія» х). Ка-
кой софизмъ! Дѣло шло не объ упраздненіи одежды, а о томъ,
чтобы объявить, что всѣ, кому одинаково холодно, имѣютъ рав-
ное право одѣться: мысль, впрочемъ, неполная, но впослѣдствіи
пополненная заявленіемъ Робеспьера, что всѣ они одинаково
должны имѣть власть получить одѣяніе отъ общества.
Борьба по вопросу о необходимости деклараціи о правахъ
человѣка была довольно продолжительна и неособенно бле-
стяща, и не разъ прерывалась. Графу Кастелланэ нетрудно
было доказать, что пособникомъ тираніи является особенно не-
вѣжество. Какъ могло быть безполезнымъ сорвать завѣсу, за-
крывавшую статую свободы отъ взоровъ такъ долго обманы-
ваемыхъ народовъ? Варнавъ подыскалъ для деклараціи правъ
популярное названіе: національный катехизисъ, а Малуэ поддер-
жалъ его умѣренною по формѣ, но не лишенною силы мысли
рѣчью. «Декларація, — воскликнулъ графъ д’Антрэгъ,—необхо-
дима для того, чтобы въ случаѣ, если Небо, въ гнѣвѣ своемъ,
2) Мётоігеа Не Еіѵагоі р. 103. Соііѳсііоп ВегѵШѳ еі Ваггіёге.
35
вторично послало бы намъ кару въ видѣ бича деспотизма, мы
могли бы, по крайней мѣрѣ, показать тирану несправедливость
его притязаній, его обязанности и права народовъ». Наконецъ,
когда Собраніе постановило выработать и поставить во главѣ
конституціи декларацію правъ, редакція ея была возложена, въ
засѣданіи 12 августа, на комиссію изъ пяти членовъ; входившій
въ ея составъ Мирабо прочиталъ выработанную комиссіей де-
кларацію въ засѣданіи 17-го августа.
Трудъ этотъ былъ, однако, встрѣченъ лишь весьма сомни-
тельнымъ одобреніемъ. По предложенію маркиза Полётта, было
рѣшено, что Собраніе разобьется па бюро, что выработаны бу-
дутъ новые проекты и обсужденію по статьямъ подвергнутъ
будетъ тотъ проектъ, въ пользу котораго выскажется большин-
ство голосовъ1).
Тотчасъ же Мирабо попросилъ слова и потребовалъ, чтобы
выработка окончательной редакціи была отложена до того вре-
мени, когда выработаны будутъ другія части самой конститу-
ціи. Другими словами, онъ хотѣлъ, чтобы книга была написана
прежде, чѣмъ предисловіе къ ней. Таково же было мнѣніе и
нѣкоторыхъ другихъ, напр. Малуэ, герцога Леви, Петіона; но
на другую чашку вѣсовъ давили Рабо, Сентъ-Этьенъ, Вольней,
Барнавъ, Лафайетъ, Сійесъ... и общественное мнѣніе. Поэтому
предложеніе Мирабо было встрѣчено ропотомъ, въ которомъ, къ
изумленію примѣшивалась извѣстная доля гнѣва. Мирабо былъ
достаточно силенъ для того, чтобы не бояться нападокъ, но не-
достаточно чистъ для того, чтобы избѣгнуть подозрѣній; Гле-
зэнъ, Блезо, Ревбэль стали рѣзко корить его тѣмъ, что онъ
самъ же говорилъ въ пользу декрета, предписывавшаго, чтобы
декларація предшествовала конституціи; они ставили ему въ
упрекъ наглую ловкость, съ которою онъ влечетъ Собраніе къ
противорѣчивымъ цѣлямъ. Но что за важность была ему въ
этомъ? Передъ такими нападками его душѣ, непобѣдимой для
всего, кромѣ порока, смущаться было нечего. Въ двухъ фразахъ
онъ расхвалилъ свою жизнь; противъ враговъ своихъ онъ вы-
ставилъ, въ видѣ непроницаемой брони, вышедшіе изъ-подъ его
пера тридцать томовъ; и грубыми устами, на которыхъ природа
какъ бы сосредоточила силу натиска и презрѣнія, онъ бросилъ
*) Мопііеиг, засѣданіе 18 августа 1789.
36
Собранію слова: «Это снарядъ, брошенный снизу вверхъ» *).
Предпочтеніе Собранія оспаривали другъ у друга три проекта:
проектъ Лафайета, проектъ Сійеса и еще третій, появившійся
подъ именемъ проекта 6-го бюро; этотъ послѣдній и былъ при-
нятъ за основу преній. Содержаніе его было таково:
«Статья 1. Каждый человѣкъ обладаетъ отъ природы пра-
вомъ заботиться о своемъ сохраненіи и желаніемъ быть счаст-
ливымъ.
«Ст. 2. Для обезпеченія своего сохраненія и достиженія бла-
гополучія каждый человѣкъ получаетъ отъ природы способно-
сти. Въ полномъ, ненарушимомъ проявленіи способностей и со-
стоитъ свобода.
«Ст. 3. Изъ пользованія этими способностями проистекаетъ
право собственности.
«Ст. 4. Каждый человѣкъ имѣетъ равное право на свою сво-
боду и свою собственность.
«Ст. 5. Но не каждый человѣкъ получилъ отъ природы оди-
ковыя средства для пользованія своими правами. Изъ этого воз-
никаетъ неравенство между людьми; слѣдовательно неравенство
кроется въ самой природѣ.
«Ст. 6. Общество образовалось въ силу потребности въ под-
держаніи равенства правъ среди неравенства средствъ.
«Ст. 7. Въ состояніи общества каждый человѣкъ, ради
пріобрѣтенія возможности свободнаго и законнаго пользованія
своими способностями, долженъ признавать ту же возможность
и для себѣ подобныхъ, уважать ее и способствовать ей.
«Ст. 8. Изъ этой необходимой взаимности вытекаетъ, между
собравшимися людьми, двоякое отношеніе: правъ и обязан-
ностей.
«Ст. 9. Цѣль всякаго общества—поддерживать это двоякое
отношеніе; отсюда установленіе законовъ.
«Ст. 10. Слѣдовательно, цѣль закона — гарантировать всѣ
права и обезпечить соблюденіе всѣхъ обязанностей.
«Ст. 11. Такъ какъ первою обязанностью всякаго гражда-
нина является служеніе обществу въ мѣру его способности и
дарованій, то онъ имѣетъ право быть призваннымъ на всякую
общественную должность.
’) См. сопоставленные разсказы въ Мопііеиг и въ Метоіі сз йе МігаЪеаи,
і. VI, р. 206.
37
«Ст. 12. Такъ какъ законъ есть выраженіе общей воли, то
всякій гражданинъ долженъ непосредственно участвовать въ
выработкѣ закона.
«Ст. 13. Законъ долженъ быть одинаковъ для всѣхъ, и вся-
кая политическая власть обязательна для гражданина лишь по
стольку, по скольку она распоряжается отъ имени закона.
«Ст. 14. Никто изъ гражданъ не можетъ быть подвергнутъ
обвиненію, или стѣсненію въ пользованіи своею собственностью,
или же стѣсненію въ свободѣ иначе, какъ въ силу закона, съ
соблюденіемъ предписанныхъ имъ формъ и въ предусмотрѣн-
ныхъ закономъ случаяхъ.
«Ст. 15. Когда законъ караетъ, наказаніе всегда должно
быть пропорціонально проступку, безъ всякаго различенія ранга,
состоянія или богатства.
«Ст. 16. Такъ какъ дѣйствіе закона не можетъ коснуться
проступковъ тайныхъ, то замѣнять его должны религія или
нравственность. Поэтому существенно важно, въ видахъ охра-
ненія общественнаго порядка, чтобы та и другая были ува-
жаемы.
«Ст. 17. Сохраненіе религіи требуетъ общественнаго богослу-
женія, а потому необходимо уваженіе къ нему.
«Ст. 18. Гражданинъ, не нарушающій установленнаго бого-
служебнаго культа, отнюдь не долженъ быть обезпокоиваемъ.
«Ст. 19. Такъ какъ свободная передача мыслей составляетъ
право гражданина, то она должна быть ограничиваема по стольку,
по скольку она вредитъ правамъ другихъ.
«Ст. 20. Обезпеченіе правъ человѣка и гражданина вызы-
ваетъ необходимость въ общественной силѣ, а потому сила эта
учреждается для выгоды всѣхъ, а не для частной пользы тѣхъ,
кому она ввѣряется.
«Ст. 21. На содержаніе общественной силы и на другіе рас-
ходы управленія необходимы общіе взносы, и распредѣленіе ихъ
должно быть строго пропорціональнымъ между всѣми гражданами.
«Ст. 22. Такъ какъ общественные взносы составляютъ удѣ-
ляемую изъ имущества каждаго гражданина часть, то каждый
имѣетъ право выяснять ихъ необходимость, свободно давать на
нихъ согласіе, слѣдить за ихъ употребленіемъ и опредѣлять
ихъ норму, раскладку, порядокъ взиманія и срокъ дѣйствія.
«Ст. 23. Общество имѣетъ право требовать отъ всякаго об-
щественнаго агента отчета въ его управленіи.
38
«Ст. 24. Всякое общество, въ которомъ не обезпечена охрана
правъ и не установлено раздѣленіе властей, не имѣетъ истин-
ной конституціи».
Началось обсужденіе. Какъ много волнующихъ вопросовъ
поднималось этими положеніями! Въ нихъ провозглашалось, что
для человѣка свобода состоитъ въ полномъ и нерушимомъ про-
явленіи его способностей: прекрасное и весьма глубокое опредѣ-
леніе, но изъ него слѣдовало бы вывести то заключеніе, что об-
щество обязано доставить каждому изъ своихъ членовъ воз-
можность проявленія и развитія его природныхъ способностей
путемъ общаго и безплатнаго обученія, путемъ пользованія со-
обща орудіями труда и, прежде всего, землею. Если я, будучи
брошенъ слабымъ и нагимъ въ среду мнѣ подобныхъ, нахожу,
что все вокругъ меня уже занято; если, умирая съ голоду, я не
могу ни застрѣлить эту козулю, ни сорвать тѣ плоды, ни из-
влекать изъ этой нивы, цѣною собственнаго пота, средства къ
сохраненію дара Божьяго, жизни; если, дрожа отъ холода, я не
могу изъ шкуръ животныхъ изготовить себѣ одежду; если, то-
мясь жаждою, я не могу напиться изъ этого источника; если,
изнемогая отъ усталости, я не могу прилечь на этомъ лугу или
подъ тѣнью этихъ деревъ..., потому, что все это стало исклю-
чительнымъ владѣніемъ нѣсколькихъ лицъ—все: и земля, и жи-
вотныя, и природа, мертвая и живая--то что станется съ моими
способностями? Развѣ я свободенъ?
Въ проектѣ 6-го бюро было сказано, что изъ пользованія
своими способностями вытекаетъ для человѣка право собствен-
ности. Сказать лучше было бы невозможно. Но что за роковая
непослѣдовательность въ такомъ добавленіи: «Слѣдовательно,
каждый человѣкъ имѣетъ равное право на свою собственность»!
Логическимъ выводомъ было бы: «Слѣдовательно, каждый че-
ловѣкъ имѣетъ равное право на собственность (вообще)». Ибо
какое же значеніе для человѣка, сохраняющаго свою жизнь
только при условіи продажи ея за кусокъ хлѣба, можетъ имѣть
это равное право на собственность, которой у него никогда не
будетъ? Между этими двумя выраженіями: своя собственность и
собственность вообще лежитъ громадная пропасть, и ее надо пе-
решагнуть, чтобы не быть вынужденнымъ засыпать! Философъ
пустынь, Куперъ, говоритъ въ одномъ изъ своихъ знаменитыхъ
романовъ: «Отчего главы государствъ не берутъ компаса и не
проводятъ надъ нашими головами такихъ же демаркаціонныхъ ли-
39
ній, какъ и подъ нашими ногами? Отчего не пишутъ они на
своихъ граматахъ крупными буквами, что всякій собственникъ
земли, котораго можно было бы тогда назвать и собственникомъ
воздуха, будетъ владѣть такою-то частью неба, съ такою-то
звѣздой, въ качествѣ пограничнаго знака его владѣній, и та-
кого-то облака для приведенія въ дѣйствіе его мельницы?» х).
Странное дѣло: Учредительное Собраніе имѣло притязаніе на
то, чтобы основать общество, переродивъ его, на незыблемыхъ
принципахъ справедливости, на нерушимомъ фундаментѣ равен-
ства, а между тѣмъ самая важная изъ этихъ задачъ, соста-
вляющихъ достославную муку нашей эпохи, не была ни по-
ставлена, ни даже хотя бы затронута имъ! Статьями, особенно
выдвинутыми на свѣтъ преніями, были тѣ, которыя касались
отвѣтственности низшихъ агентовъ власти и свободы исповѣда-
ній. Тутъ цѣликомъ выступала вновь вся философія XVIII вѣка;
надъ преніями рѣялъ духъ Вольтера, и не трудно отгадать,
чѣмъ долженъ былъ быть, въ данномъ случаѣ, Вольтеръ, гово-
рящій устами Мирабо.
Будутъ ли низшіе агенты отвѣтственны такъ же, какъ и
высшіе? Нѣтъ, отвѣчали нѣкоторые члены. Но Мирабо выска-
зался такъ:
«Еслибы законъ объ отвѣтственности не распространялся
на всѣхъ низшихъ агентовъ власти, на землѣ не было бы ни
одной націи, болѣе насъ приспособленной къ рабству... За
исключеніемъ единственно только главы общества—а къ чему
это исключеніе, о сильные логики!—вся общественная іерархія
отвѣтственна; эту максиму надо провозгласить, если желательно
упрочить частную и общественную свободу; это отнюдь не пред-
полагаетъ того, чтобы низшій агентъ былъ судьею порядка,
носителемъ котораго онъ состоитъ, но онъ долженъ судить
форму этого порядка: такимъ образомъ, конный стражникъ бу-
детъ знать, что ему не разрѣшено водворять порядокъ иначе,
какъ въ сопутствіи гражданскаго чиновника. Словомъ, обще-
ственная сила будетъ подчинена установленнымъ закономъ фор-
мамъ. Въ этомъ нѣтъ никакихъ неудобствъ, кромѣ необходи-
мости имѣть отнынѣ ясные и точные законы, а это является
лишнимъ доводомъ въ пользу догмы отвѣтственности» * 2).
*) Ъа Ргаігіе.
2) Мопііеиг, засѣданіе 22 августа 1789,
40
Мнѣніе Мирабо одержало верхъ.
Говорили: «Дѣло исповѣданій составляетъ предметъ вѣдѣнія
наружной полиціи; слѣдовательно, урегулированіе его принадле-
житъ обществу, которое можетъ допускать одно исповѣданіе и
воспрещать другое». Мирабо энергически выступилъ противъ
этого предложенія:
«Я не проповѣдую терпимости, сказалъ онъ. На мой взглядъ,
самая безграничная свобода религіи является правомъ, на-
столько священнымъ, что самое слово «терпимость», пытаю-
щееся выразить ее, представляется мнѣ чѣмъ-то тираническимъ,
такъ какъ существованіе власти, могущей «терпѣть» эту сво-
боду, покушается на свободу мышленія уже однимъ тѣмъ, что
она «терпитъ» и, слѣдовательно, могла бы и не терпѣть.
«Но я не знаю, зачѣмъ разсматривается вопросъ, очередь
котораго еще не пришла.
«Мы составляемъ декларацію правъ; значитъ, безусловно
необходимо, чтобы предлагаемая вещь была правомъ. Иначе въ
декларацію были бы внесены всякіе, какіе угодно, принципы, и
тогда у насъ вышелъ бы сборникъ принциповъ.
«Слѣдовательно, нужно разсмотрѣть, являются ли предложен-
ныя статьи правомъ. Въ ихъ изложеніи онѣ, конечно, этого не
выражаютъ; значитъ, нужно поставить ихъ иначе. Но ихъ
нужно напечатать въ формѣ деклараціи правъ, и тогда нужно
сказать: люди имѣютъ право уважать и поддерживать религію.
«Но вѣдь очевидно, что это не право, а обязанность. Люди
не вносятъ исповѣданія въ общество,—оно возникаетъ лишь
сообща. Значитъ, это учрежденіе чисто общественное и условное.
«Итакъ, это обязанность. Но эта обязанность порождаетъ
право, именно слѣдующее: никому не можетъ быть поставляемо
препятствій въ его религіи.
«Отнюдь не входя въ существо вопроса, я настоятельно
прошу тѣхъ, кто преждевременно высказываетъ опасенія отно-
сительно безпорядковъ, которые пронесутся ураганомъ по всему
королевству, если введена будетъ свобода исповѣданій,—я прошу
ихъ подумать о томъ, что терпимость—употребляю освященное
обычаемъ слово—не произвела у нашихъ сосѣдей ядовитыхъ
плодовъ и что протестанты, какъ всякому извѣстно, неизбѣжно
проклятые на томъ свѣтѣ, очень сносно устроились на этомъ
свѣтѣ, конечно благодаря возмѣщенію, которымъ они обязаны
благости Верховнаго Существа.
41
«Мы, имѣющіе право касаться только дѣлъ здѣшняго міра,
іожемъ, слѣдовательно, дозволить свободу и исповѣданій и
спать спокойно».
Противъ этой теоріи возсталъ одинъ изъ наиболѣе постоян-
ныхъ противниковъ Мирабо, его братъ.
«Значитъ—воскликнулъ онъ—дозволяя свободу исповѣда-
ній, вы хотѣли бы создать религію, приспособленную къ обстоя-
тельствамъ? Религіею молодежи станетъ вѣра турецкая, рели-
гіею ростовщиковъ — вѣра еврейская, а религіею женщинъ,
быть можетъ, вѣра браминская» х).
Собраніе было въ нерѣшимости; неопредѣленность его на-
строенія сказалась въ слѣдующей редакціи, страдавшей отсут-
ствіемъ опредѣленности и широты: «Никто не долженъ быть
обезпокоиваемъ изъ-за его убѣжденій, даже религіозныхъ, лишь бы
ихъ проявленіе не нарушало установленнаго закономъ порядка».
Мирабо, увидѣвъ, что прекращеніе преній закрываетъ ему
доступъ на трибуну, немедленно перенесъ борьбу въ свою га-
зету. Онъ въ сильныхъ выраженіяхъ сталъ упрекать Собраніе
въ томъ, что въ декларацію правъ человѣка оно внесло заро-
дышъ нетерпимости, и въ томъ, что оно оставило въ распоря-
женіи набожныхъ тирановъ текстъ, ограничительный смыслъ
котораго могъ бы сослужить хорошую службу разнымъ Доми-
никамъ, Торквемадамъ и ихъ пропитаннымъ кровью доктри-
намъ. Онъ рѣшительно отрицалъ мысль, будто люди, не нахо-
дясь въ сумасшествіи, могли подчинить деспотизму общаго со-
гласія такое величайшее дѣло, какъ ихъ вѣчное блаженство.
Всякій ограничительный въ области религіи законъ онъ назы-
валъ закономъ сильнѣйшаго. Людямъ, опасавшимся того, чтобы
подъ видомъ религіи не стали проповѣдываться соблазнитель-
ныя и вредныя для общества догмы, онъ отвѣчалъ, что пре-
вратныя ученія никогда не проповѣдуются открыто, средь бѣла
дня, что для нихъ нужны потемки и что нѣкогда для возвра-
щенія празднествамъ въ пестъ доброй богини невиннаго характера
было достаточно простого устраненія ихъ таинственности. «Но
мы, — говорятъ сторонники господствуюгцей церкви, — не поку-
шаемся стѣснить свободу совѣсти. — Вотъ милость, такъ ми-
лость! вы оставляете вашимъ братьямъ то, чего тираны никогда
не могли отнять у своихъ враговъ» * 2).
*) Монііеиг, засѣданіе 23 августа.
2) Соиггіег сіе Ргоѵепсе, № 31, р. 44 и сдѣд.
42
Тѣ ограниченія, которыя Мирабо отвергалъ въ дѣлахъ рели-
гіи, были, хотя и тщетно, оспариваемы по отношенію къ печати
Рабо Сентъ-Этьеномъ и Робеспьеромъ. Первый произнесъ слѣ-
дующую, достойную вниманія фразу: «Если бы отъ какой-ни-
будь статьи, написанной среди свалки, возникло рабство хоть
одного человѣка, то послѣдствіемъ этого было бы рабство всѣхъ.
Невольничество—болѣзнь заразная» *).
26-го августа Собраніе окончательно приняло декларацію,
которая гласила слѣдующее:
«Принимая во вниманіе, что единственными причинами обще-
ственныхъ бѣдствій и развращенности правительствъ являются
невѣжество, забвеніе или презрѣніе правъ человѣка, представи-
тели французскаго народа, сформировавшись въ Народное Со-
браніе, рѣшили изложить въ торжественной деклараціи есте-
ственныя, неотъемлемыя и священныя права человѣка, въ слѣ-
дующихъ цѣляхъ: чтобы эта декларація, постоянно находясь на
виду у всѣхъ членовъ общества, безпрерывно напоминала имъ
о ихъ правахъ и обязанностяхъ; чтобы дѣйствія какъ законо-
дательной, такъ и исполнительной властей, могущія каждую
минуту быть сличены съ цѣлями всякаго политическаго учре-
жденія, были, благодаря тому, болѣе уважаемы; чтобы жалобы
гражданъ, отнынѣ основываемыя на простыхъ и неоспоримыхъ
принципахъ, всегда способствовали сохраненію конституціи и
всеобщему благу. Вслѣдствіе того, Народное Собраніе, въ при-
сутствіи всѣхъ и подъ сѣнію Верховнаго Существа, признаетъ
и провозглашаетъ слѣдующія права человѣка и гражданина.
«Ст. 1. Люди родятся и пребываютъ свободными и равными
въ правахъ.—Общественныя отличія могутъ быть основываемы
лишь на общественной полезности.
«Ст. 2. Цѣлью всякой политической ассоціаціи является со-
храненіе естественныхъ и неотъемлемыхъ правъ человѣка. Права
эти суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивленіе
угнетенію.
«Ст. 3. Принципъ всякой верховной власти пребываетъ, по
существу, въ націи.—Никакое учрежденіе, никакой отдѣльный
человѣкъ не могутъ пользоваться властью, которая не исхо-
дила бы отъ націи.
«Ст. 4. Свобода состоитъ въ возможности дѣлать все то,
!) Мопііеиг, засѣданіе 24 августа 1789.
43
что не вредитъ другимъ; такъ, для человѣка осуществленіе его
естественныхъ правъ не имѣетъ иныхъ границъ, кромѣ тѣхъ,
которыя и другимъ членамъ общества обезпечиваютъ пользо-
ваніе тѣми же правами. Границы эти могутъ быть установляемы
только закономъ.
«Ст. б. Законъ въ правѣ запрещать только такія дѣйствія,
которыя вредны для общества.—Все, что не запрещено зако-
номъ, не можетъ быть возбраняемо, и никто не можетъ быть
принуждаемъ къ совершенію того, что не предписано за-
кономъ.
«Ст. 6. Законъ есть выраженіе всеобщей воли.—Всѣ гра-
ждане имѣютъ право, лично или чрезъ своихъ представителей,
содѣйствовать выработкѣ закона.—Онъ долженъ быть одина-
ковъ для всѣхъ какъ въ смыслѣ охраны, такъ и въ смыслѣ
наказанія.—Всѣ граждане равны предъ лицомъ закона и оди-
наково допустимы ко всѣмъ общественнымъ званіямъ, мѣстамъ
и должностямъ, соотвѣтственно ихъ способности и безъ вся-
кихъ иныхъ различій, кромѣ различія въ ихъ добродѣтеляхъ и
талантахъ.
«Ст. 7. Никто не можетъ быть обвиненъ, арестованъ или
задержанъ иначе, какъ въ опредѣленномъ въ законѣ случаѣ и
согласно установленнымъ въ законѣ формамъ. Тѣ, кто испра-
шиваетъ, разсылаетъ, приводитъ въ исполненіе, лично и чрезъ
другихъ лицъ, произвольныя приказанія, должны быть наказы-
ваемы. Но всякій гражданинъ, вызванный или захваченный въ
силу закона, долженъ повиноваться немедленно; оказывая со-
противленіе, онъ становится виновнымъ.
«Ст. 8. Законъ долженъ устанавливать лишь строго необхо-
димыя кары и никто не можетъ быть подвергнутъ наказанію
иначе, какъ въ силу закона, установленнаго и объявленнаго
ранѣе момента преступленія и, притомъ, примѣненнаго въ за-
конномъ порядкѣ.
«Ст. 9. Такъ какъ всякій человѣкъ предполагается невинов-
нымъ, пока не будетъ признанъ виновнымъ, то, въ случаѣ при-
знанія необходимымъ арестовать его, всякія крутыя мѣры, не
оказывающіяся нужными для его задержанія, должны быть
строго подавляемы закономъ.
«Ст. 10. Никто не долженъ быть обезпокоиваемъ изъ-за его
убѣжденій, даже религіозныхъ, если только ихъ проявленіе не
нарушаетъ установленнаго закономъ порядка.
44
«Ст. 11. Свободное распространеніе своихъ мыслей и убѣ-
жденій является однимъ изъ самыхъ цѣнныхъ правъ человѣка;
поэтому каждый гражданинъ можетъ говорить, писать и печа-
тать свободно, подъ условіемъ отвѣтственности за злоупотре-
бленія этой свободою въ установленныхъ закономъ случаяхъ.
«Ст. 12. Обезпеченіе правъ человѣка и гражданина вызы-
ваетъ надобность въ общественной силѣ, а потому сила эта
учреждается къ выгодѣ всѣхъ, а не для частной пользы тѣхъ,
кому она ввѣряется.
«Ст. 13. На содержаніе общественной силы и на расходы по
управленію необходимы общіе взносы; они должны быть одина-
ково распредѣляемы между всѣми гражданами, соотвѣтственно
ихъ способностямъ.
«Ст. 14. Всѣ граждане имѣютъ право—сами или чрезъ сво-
ихъ представителей — выяснять необходимость общественныхъ
взносовъ, свободно давать на нихъ согласіе, слѣдить за ихъ
употребленіемъ и опредѣлять ихъ размѣры, раскладку, способъ
взиманія и срокъ.
«Ст. 15. Общество имѣетъ право требовать отъ каждаго об-
щественнаго агента отчета въ его управленіи.
«Ст. 16. Общество, въ которомъ охрана правъ не обезпечена
и раздѣленіе властей не опредѣлено, не имѣетъ конституціи.
«Ст. 17. Такъ какъ собственность есть неприкосновенное и
священное право, то никто не можетъ быть лишаемъ ее иначе,
какъ въ тѣхъ случаяхъ, когда это очевидно требуется законно
выясненною общественной необходимостью, и при условіи пред-
варительнаго справедливаго вознагражденія».
Примѣненіе этихъ принциповъ. «Національное Собраніе, же-
лая установить французскую конституцію на только что при-
знанныхъ и объявленныхъ имъ началахъ, навсегда упраздняетъ
учрежденія, вредившія свободѣ и равенству правъ.
«Отнынѣ не существуетъ ни дворянства, ни званія пэровъ,
ни наслѣдственныхъ отличій, ни различій сословныхъ, ни фео-
дальнаго строя, ни вотчинной юстиціи, никакихъ, вытекавшихъ
изъ всего этого титуловъ, наименованій и прерогативъ, ника-
кихъ рыцарскихъ орденовъ, никакихъ корпорацій или знаковъ
отличія, для которыхъ требовались доказательства дворянскаго
происхожденія или которые предполагали отличіе по рожденію,
и никакого иного преимущества, кромѣ преимущества обще-
ственныхъ должностныхъ лицъ при исполненіи ими служеб-
46
ныхъ обязанностей. Не существуетъ болѣе никакихъ обще-
ственныхъ должностей, раздаваемыхъ за деньги или по наслѣ-
дованію. Ни для какой части націи, ни для какого отдѣльнаго
лица, не существуетъ болѣе ни привилегіи какого бы ни было
рода, ни изъятія изъ общаго права всѣхъ французовъ. Не суще-
ствуетъ болѣе ни цеховъ, ни профессіональныхъ художественныхъ
и ремесленныхъ профессій. Законъ не признаетъ болѣе ни рели-
гіозныхъ обѣтовъ, ни какого либо иного обязательства, которое
было бы противно естественнымъ правамъ или конституціи».
Гарантируемыя конституціей основныя положенія. «Консти-
туція гарантируетъ въ качествѣ естественныхъ и гражданскихъ
правъ: 1) что всѣ граждане могутъ быть допускаемы къ заня-
тію мѣстъ и должностей, безъ всякихъ иныхъ различій, кромѣ
различія въ добродѣтеляхъ и талантахъ; 2) что всѣ взносы бу-
дутъ распредѣлены между всѣми гражданами одинаково, про-
порціонально ихъ способностямъ; 3) что одни и тѣ же престу-
пленія будутъ караемы одними и тѣми же законами, безъ вся-
каго различія лицъ.
«Конституція гарантируетъ также, въ качествѣ естествен-
ныхъ и гражданскихъ правъ: 4) каждому человѣку свободу пе-
редвиженія и пребыванія на мѣстѣ, при чемъ онъ не можетъ
быть ни арестуемъ, ни задерживаемъ иначе, какъ согласно
установленнымъ конституціею формамъ; 5) каждому человѣку
свободу высказывать словесно, письменно и печатно свои мысли,
и опубликовывать ихъ, при чемъ его сочиненія не могутъ быть
подвергаемы какой бы ни было цензурѣ до ихъ опубликованія,
а также свободу соблюдать обряды исповѣданія, котораго онъ
придерживается; 6) гражданамъ свободу собираться мирно и безъ
оружія, съ соблюденіемъ полицейскихъ законовъ; 7) свободу
обращаться къ установленнымъ властямъ съ петиціями, подпи-
санными единолично.
«Законодательная власть не можетъ издавать никакого за-
кона, который являлся бы нарушеніемъ или препятствовалъ бы
пользованію естественными и гражданскими правами, устано-
вленными настоящимъ отдѣломъ и гарантированными конститу-
ціей; но такъ какъ свобода состоитъ въ возможности дѣлать
лишь то^ что не вредитъ ни правамъ другихъ, ни обществен-
ной безопасности,1 то законъ можетъ опредѣлять наказанія за
поступки, которые, затрогивая либо общественную безопасность,
либо права другихъ, были бы вредны обществу.
46
«Конституція гарантируетъ неотъемлемость собственности
или справедливое предварительное вознагражденіе за тѣ иму-
щества, отчужденія которыхъ требовала бы законнымъ обра-
зомъ выясненная общественная необходимость. Имѣнія, назна-
ченныя на расходы исповѣданія и всѣхъ общественно-полез-
ныхъ службъ, принадлежатъ націи и во всякое время нахо-
дятся въ ея распоряженіи. Конституція гарантируетъ отчужде-
нія, которыя состоялись или состоятся согласно установлен-
нымъ закономъ формамъ.
«Граждане имѣютъ право сами выбирать священнослужите-
лей ихъ исповѣданій.
«Будетъ создано и организовано общее учрежденіе обществен-
ной помощи для воспитанія безпризорныхъ дѣтей, облегченія
участи бѣдныхъ больныхъ и доставленія работы бѣднымъ здо-
ровымъ, не сумѣвшимъ добыть ее.
«Будетъ введено и организовано общественное обученіе, об-
щее для всѣхъ гражданъ, безвозмездное по отношенію къ не-
обходимымъ для всѣхъ людей частямъ обученія, и учебныя за-
веденія будутъ постепенно распредѣлены по плану, приведен-
ному въ связь съ дѣленіемъ королевства.
«Установлены будутъ національныя празднества, съ цѣлью
сохранить память французской революціи, поддерживать между
гражданами братство и внѣдрить въ нихъ привязанность къ
конституціи, отечеству и законамъ.
«Составленъ будетъ сводъ гражданскихъ законовъ, общихъ для
всего королевства.
Оставалось только составить, согласно этимъ началамъ, сводъ
основныхъ законовъ королевства. Но оказалось, что въ вопросѣ
о томъ, какую организацію придать политической власти, мнѣ-
нія глубоко расходились.
Не то, чтобы въ ту пору уже существовала республикан-
ская партія—нѣтъ, тронъ представлялся помѣщеннымъ на одной
изъ такихъ высокихъ вершинъ, что облака собираются и мол-
нія сверкаетъ гораздо ниже ихъ. Правду сказалъ Камиллъ Де-
мулэнъ: «Насъ, республиканцевъ, было тогда не болѣе десяти
человѣкъ во Франціи». Быть можетъ, во всемъ Собраніи одинъ
только Робеспьеръ предвидѣлъ событія 10 августа; а онъ такъ
отчетливо сознавалъ свое одиночество, что когда возникъ вопросъ
о включеніи въ конституцію словъ: «Французское правленіе
47
есть правленіе монархическое», онъ взошелъ на трибуну съ тре-
бованіемъ, чтобы на этотъ счетъ было дозволено высказать свое
мнѣніе безъ опасенія вызвать ропотъ1). Собраніе оставило эти
слова безъ вниманія. Но революція, съ своей стороны, вовсе не
намѣревалась оставить ихъ безъ вниманія!
До какого предѣла простираться королевской власти? Быть ли
одной палатѣ или двумъ? Въ данную минуту весь вопросъ за-
ключался въ этомъ.
Со времени появленія книги «Духъ Законовъ», во Франціи
очень упрочилось преклоненіе передъ англійской конституціей.
На взглядъ Мунье, Лалли Толлендаля, Неккера, Малуэ, Бергкса,
Клермонъ Тоннера, ничто не могло идти въ сравненіе съ систе-
мою, въ которой при сочетаніи трехъ элементовъ—монархиче-
скаго, аристократическаго и народнаго—представителемъ перваго
изъ нихъ являлся король, второго—сенатъ, а третьяго—палата
общинъ. Въ перемѣнной игрѣ и равновѣсіи трехъ этихъ силъ
они видѣли оплотъ противъ увлеченій демагогіи и, вмѣстѣ съ
тѣмъ, противъ деспотизма безконтрольной воли; и, съ гордостью
открывая исторію Англіи, они указывали на то, какъ общины
защищали королевскую власть противъ пэровъ при Вильгельмѣ III,
какъ пэры защищали ее противъ общинъ при Карлѣ II, а тронъ
оставался незыблемымъ среди этихъ противоположныхъ усилій
и отъ этого уравновѣшенія получилась одинаковая выгода какъ
для народной свободы, такъ и для достоинства государя.
Съ другой стороны, имъ казалось, что умы, вслѣдствіе дол-
гой привычки привязанные къ королевской власти, хотя и вле-
кутся къ свободѣ порывами новаго чувства, однако находятся
въ томъ колеблющемся состояніи, которое пригодно для при-
нятія смѣшанныхъ системъ* 2 3). Притомъ, не обладалъ ли Людо-
викъ XVI качествами, какъ нельзя болѣе подходящими для
конституціонной монархіи? Если бы—полагалъ Неккеръ3)—по
волѣ судьбы Людовикъ XVI родился англійскимъ королемъ,
то нѣтъ никакого сомнѣнія, что, по самому своему характеру и
безъ усилія, онъ оказался бы въ полной гармоніи съ духомъ
британской конституціи. Онъ не допустилъ бы въ свое сердце
терзаній честолюбія. Слишкомъ счастливый тѣмъ, что чувствуетъ
*) Мопііеиг, засѣданіе 28-го августа.
2) Ыескег, 1)е Іа Кёѵоіиііоп (гап^аіхе, і. II, р. 49. Рагіз, ап V.
з) іыа.
48
себя свободнымъ отъ ярма громадной отвѣтственности, онъ ра-
достно сознавалъ бы свою силу за спиною закона и для него
было бы своеобразнымъ облегченіемъ то, что противъ угнетателей
его собственной воли онъ можетъ выставить законъ.
Итакъ, аристократія во Франціи разрушалась, а ученые кон-
ституціонной школы искали образца въ странѣ, нравы которой
были аристократичны по существу! Будь они лучше освѣдо-
млены или болѣе искренни, они признали бы, что въ Англіи
палата общинъ, палата лордовъ и королевская власть предста-
вляютъ собою вовсе не три отдѣльныя власти, а являются,
скорѣе, тремя различными проявленіями единой власти: аристо-
кратіи. Вопреки этому столь восхваляемому равновѣсію властей,
они увидѣли бы, что Англія безсильна направить вздымающійся
потокъ своихъ голодныхъ пролетаріевъ въ сторону коммерчески
завоеваннаго и опустошаемаго ею міра. Наконецъ, если бы они
взяли нѣсколько болѣе издалека исторію Англіи, этотъ пред-
метъ ихъ легковѣснаго преклоненія, то были бы вынуждены
согласиться съ тѣмъ, что изъ этого мнимаго равновѣсія про-
истекла, при Карлѣ I, опустошительная борьба, въ которой
сметена была палата лордовъ и тронъ исчезъ въ крови короля,
и которая окончилась диктатурою солдата, положившаго ключъ
отъ парламента себѣ въ карманъ.
Что касается надежды Неккера и его единомышленниковъ
на балансированіе общественнаго мнѣнія и личнаго характера
Людовика XVI, то болѣе глубокой иллюзіи никогда не бывало.
Подобно новоизобрѣтеннымъ машинамъ, влекомымъ дѣйствіемъ
пара, революція подвигалась по прямой линіи, готовая разда-
вить всякаго, кто остановился бы на ея пути; что же касается
Людовика XVI, то какое дѣло было революціи, неукротимой
какъ фатумъ древнихъ, до конституціонной пригодности коро-
нованнаго смертнаго? «Не слѣдовало разсматривать его тайные
помыслы!» какъ писала впослѣдствіи г-жа Сталь1), нѣсколько
расходившаяся въ этомъ съ своимъ отцомъ.
Какъ бы ни было, благодаря упорству Мунье, вліянію Нек-
кера и таланту Лалли Толлендаля, англійской школѣ удалось
обезпечить себѣ очень сильную позицію въ конституціонной
комиссіи, сформированной въ предшествовавшую взятію Басти-
г) Масіатѳ йе 8іаё1, СопзМгаііопа аиг Іех ргіпсіраих ёѵёпетепів (іе Іа
Вёѵоіиііоп /гапугівС) сЬар. III, р. 167. ЁсІШоп СЬагрепііег,
49
ліи ночь. Восемью членами этой комиссіи были Мунье, Лалли
Толлендаль, Клермонъ Тоннеръ, Талейранъ, Сійесъ, ЛеШапельѳ,
Барнавъ и архіепископъ бордоскій.
19-го августа,прежде чѣмъ конституціонная комиссія огласила
свое окончательное рѣшеніе, Лалли Толлендаль, желая располо-
жить умы въ свою пользу, отправился въ Собраніе съ тщательно
разработанною рѣчью. Его единомышленники разсчитывали на
эфектъ, который обыкновенно производили его рѣчи, и при
появленіи его на трибунѣ всѣ напрягли вниманіе.
Въ серьезныхъ, краснорѣчивыхъ выраженіяхъ Лалли Тол-
лендаль развилъ все, что могло быть сказано въ пользу кон-
ституціоннаго строя.
«Единое Собраніе,—говорилъ онъ,—быть можетъ, было нужно
для завершенія революціи; полагаютъ ли, что оно нужно для
ея сохраненія? Единая палата можетъ поддаваться ужаснымъ
увлеченіямъ. Кто сталъ бы сдерживать ее? Кто помѣшалъ бы
поступать съ поспѣшною неосмотрительностью? Пусть даже она
сама желала связать себя—кто помѣшалъ бы ей порвать путы,
которыя она, выковавъ, всегда держала бы въ собственныхъ
рукахъ? Въ этомъ надо быть осторожнымъ. Надо спасти націю
отъ опасностей увлеченій со стороны палаты, которыя такъ
легко можно предвидѣть; надо спасти народъ отъ позорнаго
паденія подъ ярмо большинства, которое стало бы тираниче-
скимъ, какъ только почувствовало бы себя свободнымъ отъ вся-
кой сдержки. И пусть не говорятъ, будто достаточный оплотъ
представляетъ собою тронъ. Поставить лицомъ къ лицу двѣ
силы, обязанныя обоюдно сдерживать одна другую, значитъ
вдохнуть въ нихъ сильнѣйшее желаніе вступить въ борьбу
между собою и на вершинѣ государства водворить анархію, изъ
которой—какъ очень слѣдуетъ опасаться,—выйти можно было бы
только путемъ побѣды одной изъ соперничествующихъ вла-
стей, т. е. путемъ деспотизма.
Затѣмъ, искусно прикрывъ отвратительныя язвы, носимыя
Англіею на груди въ открытомъ и сочащемся кровью видѣ,
ораторъ взялъ на себя смѣлость съ похвалами провозгласить
отечествомъ равенства страну, сумѣвшую распредѣлить рабство
по степенямъ, страну, въ которой, раболѣпствуя передъ выс-
шими и держа себя нагло по отношенію къ низшимъ, каждый
является аристократомъ въ своей сферѣ: и лордъ, щеголяющій
своимъ званіемъ, и лакей большого дома, щеголяющій своею
ЭТИ ВЛАНЪ. т. га. 4
50
ливреей, и даже бѣднякъ, который сталъ бы щеголять своими
язвами, если бы ему позволили просить подаянія. Но что за
бѣда! Развѣ сынъ короля этой страны не находится въ мор-
скомъ плаваніи вотъ уже семь лѣтъ? Развѣ онъ не капитанъ
фрегата, а службу началъ съ низшей должности во флотѣ?
Развѣ скромное происхожденіе канцлера Горка помѣшало ему
сдѣлаться оракуломъ Англіи? А лордъ Феррерсъ—тотъ самый,
который въ припадкѣ ярости убилъ одного изъ своихъ слугъ—
развѣ онъ, при всемъ своемъ лордствѣ, не былъ приговоренъ
къ смертной казни? И Лалли Толлендалю не требовалось ничего
большаго, чтобы рекомендовать Франціи подражаніе политиче-
скому строю, принятому англичанами.
«Единая власть,—говорилъ онъ, и это было выводомъ его
ученія—непремѣнно поглотитъ, въ концѣ концовъ, рѣшительно
все. Двѣ власти будутъ бороться между собою до тѣхъ поръ,
пока одна изъ нихъ не уничтожитъ другую. Три же власти
будутъ вполнѣ уравновѣшиваться, если будутъ скомбинированы
такимъ образомъ, чтобы при борьбѣ двухъ изъ нихъ между
собою, третья, одинаково заинтересованная въ сохраненіи той
и другой, присоединялась къ угнетаемой сторонѣ и возстано-
вляла миръ между всѣми1).
Лалли Толлендаль и англоманы, ораторомъ которыхъ онъ
былъ, не замѣчали безумія системы, послѣднимъ словомъ кото-
рой было бы: пустое мѣсто. Что такое полное равновѣсіе?—
неподвижность; а что же это такое: неподвижное общество?
О, странная премудрость! Они съ самаго начала допускали двѣ
власти, заинтересованныя въ томъ, чтобы воевать одна съ дру-
гою, и призывали третью власть для возстановленія мира! Вы-
ходило такъ, какъ если бы Богъ, при сотвореніи человѣческаго
тѣла, предназначилъ правой рукѣ провѣрять и сдерживать
голову, а лѣвой поставилъ бы задачей вступаться въ отношенія
между ними. И чтб за надобность была имъ брать примѣръ съ
Англіи? Имъ стоило только взять примѣръ съ природы!
Предложенный Лалли Толлендалемъ проектъ заключался въ
слѣдующемъ:
1) Законодательный корпусъ будетъ состоять изъ трехъ
частей: короля, сената и представителей націи;
2) Королю будетъ принадлежать право и обязанность созы-
’) Мопііеиг, засѣданіе 19 августа 1789.
61
ватъ законодательное собраніе въ опредѣленные конституціею
сроки; онъ можетъ отсрочить и даже распустить законодатель-
ный корпусъ, подъ условіемъ немедленнаго созыва новаго;
3) Ассигнованія будутъ вотироваться палатою представи-
телей. Сенатъ можетъ только либо принять, либо отвергнуть
цѣликомъ актъ, которымъ эти ассигнованія будутъ разрѣшены;
4) Только палата представителей будетъ имѣть право предъ-
являть обвиненія къ высшимъ агентамъ общественной власти,
а право суда надъ ними будетъ принадлежать только сенату;
б) Каждая палата будетъ сама, особо, разрѣшать дѣла, касаю-
щіяся ея частнаго устройства;
6) Всякій законодательный актъ будетъ общимъ для обѣ-
ихъ палатъ;
7) Для составленія закона необходима санкція короля;
8) Иниціатива принадлежитъ обѣимъ палатамъ, а санкція—
королю;
9) Всякій законъ будетъ представляемъ на королевское утвер-
жденіе лишь по одобреніи его обѣими палатами;
10) Обѣ палаты будутъ имѣть право ѵеіо по отношенію
одна къ другой, а король—по отношенію къ нимъ обѣимъ.
Теперь мы знаемъ, что послужило образцомъ для хартіи
1814 года!
Мунье, не ограничившись поддержкою этого проекта на три-
бунѣ, сталъ распространять свои мысли въ брошюрѣ, которая
и привлекла къ себѣ общественное мнѣніе *). Мало того, жа-
ждая успѣха, онъ принялся осаждать своими пламенными на-
стояніями то депутатовъ-патріотовъ, которыхъ увѣрялъ, что
учрежденіе двухъ палатъ не отвергается и не можетъ быть
отвергаемо никѣмъ, кромѣ аристократіи2), то депутатовъ отъ
дворянства, указывая имъ на сенатъ, какъ на единственную
гавань, въ которой они могутъ укрыться послѣ ихъ крупнаго
крушенія. Была минута, когда онъ счелъ себя побѣдителемъ и
назначеніе епископа лангрскаго президентомъ было его дѣломъ3).
Но онъ шелъ противъ теченія. Въ глазахъ народа, сенатъ
являлся убѣжищемъ, открываемымъ для стариннаго дворянства,
колыбелью дворянства новаго, приманкою для честолюбцевъ,
Сопзісіёгаііопз зиг Іез доиѵегпетепіз.
8) Мётоігез сіе Регтъегез^ 1. I, Ііѵ. III, р. 223.
3) Вёітргеззіоп сіе Ѵапсіеп Мопііеиг, 1. I, р. 395.
52
средствомъ подкупа, оставляемымъ въ распоряженіи королевской
власти, лицемѣрнымъ ухищреніемъ контръ-революціи. Сторон-
ники феодальныхъ учрежденій, съ своей стороны, не желали
совершенно новаго званія, которое, уже вслѣдствіе одной своей
новизны, являлось роковымъ для престижа старинныхъ гра-
натъ * 2). Провинціальное дворянство не сомнѣвалось, что сенатъ
будетъ сплошь заполненъ дворянствомъ придворнымъ, а свя-
щенники питали такое же опасеніе по отношенію къ высшему
духовенству. Затѣмъ оставались фанатическіе приверженцы про-
шлаго; эти тоже отвергали двухпалатную систему, потому что
единство законодательной власти представлялось имъ громадною
опасностью, а еще и потому, что они, по своимъ извращен-
нымъ расчетамъ, съ удовольствіемъ привѣтствовали все то,
что имъ казалось наихудшимъ2).
Таково было состояніе умовъ, когда 8-го сентября Собранію
предстояло постановить рѣшеніе. Но прежде, чѣмъ высказаться
по вопросу, служившему предметомч, такихъ оживленныхъ тре-
вогъ, надо было выяснить, будетъ ли Собраніе засѣдать непре-
рывно или періодически. По крайней мѣрѣ именно въ такомъ
порядкѣ предлагалъ произвести голосованіе Камюсъ, и такъ
какъ мнѣніе его совпало съ мнѣніемъ Собранія, то сперва при-
ступлено было къ голосованію вопроса о непрерывномъ харак-
терѣ засѣданій, который и былъ поспѣшно декретированъ.
Но каково же было общее изумленіе, когда Мирабо, въ видѣ
одной изъ тѣхъ стратагемъ, которыми онъ любилъ производить
театральные эфекты, вдругъ воскликнулъ: «Такъ какъ только
что рѣшено, что у насъ будетъ всего одно, всегда непрерывное
Собраніе, то нѣтъ основанія обсуждать вопросъ о двухъ пала-
тахъ: это вопросъ рѣшенный». Послышались рукоплесканія,
послышались возгласы изумленія, взрывы гнѣвныхъ восклица-
ній. На слѣдующій день Рено (Вё^папК) горячо возсталъ про-
тивъ словъ Мирабо, не побоявшись назвать ихъ недостойнымъ
обманнымъ пріемомъ; Клермонъ Тоннеръ протестовалъ противъ
нихъ отъ имени своей совѣсти, взывая и къ совѣсти обще-
ственной, а Вирьё, въ увлеченіи, дошелъ до грубаго ругатель-
ства. Страсти разгорѣлись: разразилась буря криковъ, упрековъ,
2) Мопі&аШагД, Ніэіоіге йе Ргапсе, і. II, р. 131.
2) Ьеііге &и дёпёгаі Ъа/ауеііе аи Ьаіііі йе Ріап, въ Мётіогез йе Іои8у
I. I, р. 298. Рагіз, 1834,
БЗ
проклятій. Посыпались требованія, чтобы ораторъ былъ энер-
гически призванъ къ порядку,—его стали винить въ оскорбле-
ніи части Собранія употребленіемъ слова «демагоги»; со всѣхъ
сторонъ понеслись желчные, угрожающіе запросы и, наконецъ,
предложеніе Мирабо было отвергнуто.—«Я, гордо сказалъ онъ,
всегда опасался вызвать негодованіе разума, но никогда не боялся
негодованія людей».—И вопросъ былъ поставленъ на голосова-
ніе среди невыразимаго смятенія.
Минута была рѣшительная. Съ трудомъ переводя духъ, съ тре-
вогою въ душѣ, Мунье мечется отъ одного ряда депутатовъ къ
другому; у подножія трибуны появляется Лалли Толлендаль; онъ
поднялъ руку, раскрылъ ротъ... Но шумъ все усиливается. Ка-
кой-то голосъ кричитъ епископу лангрскому: «Это вы вызвали
Лалли къ трибунѣ», а Дюбуа-Крансе прибавляетъ оскорбительнымъ
тономъ: «Неужели вамъ не надоѣло досаждать Собранію?» Тутъ
епископъ срывается со своего кресла и выходитъ изъ зала, на-
путствуемый взрывомъ насмѣшливыхъ рукоплесканій. Пришлось
отложить пренія до завтра. Но до Версаля донесся голосъ на-
рода; голосъ этотъ проникъ въ Собраніе и, несмотря на отчаян-
ныя попытки, сдѣланныя во время перерыва растерявшимися
учениками Монтескье, 849 голосовъ противъ 89 постановили
признать недѣлимость законодательнаго корпуса *).
Тѣмъ временемъ, Парижъ уже нѣсколько дней клокоталъ.
Дѣло въ томъ, что къ преніямъ, о которыхъ мы только-что на-
помнили, присоединились другія, объявшія всѣ сердца пламе-
немъ. У всѣхъ на устахъ было слово ѵеіо\ вопросъ о ѵеіо страстно
занималъ всѣхъ гражданъ. «Ну, какъ насчетъ ѵеіо?—Правда ли,
что королева требуетъ права ѵеіо?—Боже, да неужели же намъ
грозитъ ѵеіоі» Вотъ чтб говорили другъ другу люди при встрѣ-
чахъ на улицахъ, вотъ что придавало Пале-Роялю подобіе рас-
каленной печи и переполняло столицу таинственнымъ смяте-
ніемъ. Эта ненависть къ ѵеіо, разносясь по большимъ дорогамъ
проникла вскорѣ въ города, разлилась по деревнямъ, и вся Франція
насторожилась въ состояніи тревоги и трепета.
Что же означало это страшное слово? Нѣтъ сомнѣнія, что не
всѣ имѣли достаточно ясное представленіе о томъ, что внушало
имъ ужасъ. Были люди, которые подъ словомъ ѵеіо разумѣли
1) См. Мётоігеа Ле Реггіёгеа, і. I, Ііѵ. 111, стр. 224 и Мопііеиг, васѣда-
ніе 9 сентября 1789.
64
какое-то ненавистное лицо. Одинъ человѣкъ спрашивалъ, изъ
какого округа этотъ ѵеіо- другой настаивалъ на томъ, чтобы его
вздернули на фонарь 4). Вирьё увѣрялъ съ трибуны, что среди
парижскаго простонародья ѵеіо считается за налогъ, и разска-
залъ, что однажды, когда двое сельчанъ бесѣдовали о ѵеіо, одинъ
изъ нихъ сказалъ другому: «Знаешь, чтд это такое?—Нѣтъ.—
Ну, такъ вотъ: у тебя, скажемъ, миска полна супа, а король
говоритъ: вылей супъ вонъ—и ты обязанъ вылить» 2).
Не торопитесь улыбаться. Ѵеіо, безъ сомнѣнія, было опас-
нымъ лицомъ: то былъ король, который могъ сказать «нѣтъ»,
когда народъ сказалъ «да». Ѵеіо было налогомъ, да еще самымъ
гибельнымъ изъ всѣхъ: оно отдавало на волю одного человѣка
не только деньги, но также кровь и жизнь народа. «Король го-
воритъ: «Вылей супъ—и ты обязанъ вылить его». Именно такъ
оно и было, въ самомъ дѣлѣ, и графъ Вирьё не предусмотрѣлъ
того, что когда-нибудь люди, достигнувъ возраста сознательно-
сти, гораздо выше ученыхъ софизмовъ сторонниковъ ѵеіо поста-
вятъ этотъ живой образъ, это мѣткое, оригинальное и глубокое
выраженіе народнаго здраваго смыслаі Прекрасно сказалъ одинъ
современный писатель: «Въ этомъ смѣшно только одно: насмѣш-
ники» 3).
30-го августа, въ то самое время, когда передъ Собраніемъ
поставленъ былъ вопросъ о королевской санкціи, вышла бро-
шюра подъ заглавіемъ: Вёрагі ргёсірііё Не Мопзіеиг4). Лусталб,
съ своей стороны, писалъ въ своей газетѣ:
«Проистекающій изъ хищническихъ спекуляцій голодъ, пріо-
становка работъ, застой въ торговлѣ, постоянныя тревоги, тай-
ныя лиги нашихъ враговъ—все удручаетъ и страшитъ насъ.
Сегодня поутру (30-го августа) распространяются тревожные
слухи. Говорятъ, что существуетъ коалиція между духовен-
ствомъ, дворянствомъ и 400 членовъ общинъ; говорятъ, что
многіе вельможи уѣзжаютъ изъ столицы; говорятъ, что Мопаіепг,
братъ короля, будетъ сопровождать графиню д’Артуа до Турина;
говорятъ, что графъ Мирабо подвергся нападенію, раненъ шпа-
гою и палъ жертвою своего патріотизма. Всѣ эти слухи, безъ
ТопІоп{геоп, 1. I, р. 68.
2) Рѣчь Вирье въ засѣданіи 7 сентября 1789.
3) МісЬеІеѣ, въ его Нівіоіге йе Іа КёѵоІиііоП) ѣ. I, р. 243.
4) Мётоігез сіе ВаШу, 1. II, р. 322 (Мопзіеиг — титулъ старшаго брата
короля. Переа.).
65
сомнѣнія, гадательны или ложны; но несомнѣнно то, что нѣко-
торые члены Національнаго Собранія осмѣлились вчера, въ средѣ
этого высокаго учрежденія, потребовать, чтобы королю было
предоставлено право безусловнаго ѵеіо надъ народомъ» *).
Вечеромъ въ Пале-Роялѣ тѣснилась толпа, численность ко-
торой все болѣе возростала вслѣдствіе того, что день былъ не-
рабочій, воскресный. Изъ кафе Фуа неслись крики, распростра-
нявшіеся, какъ раскаты эхо, на всю взволнованную толпу. Тутъ
господствовали Лусталб, Камиллъ Демулэнъ, баронъ Тэнто,
маркизъ Сентъ-Юрюжъ. Громадная голова, приземистая фигура,
грубыя тѣлодвиженія, огненныя мысли, высказывавшіяся зыч-
нымъ голосомъ—все это дѣлало Сентъ-Юрюжа виднымъ агита-
торомъ. Въ 1787 г., изъ-за мести красивой, сильной при дворѣ
женщины, онъ попалъ въ Англію, откуда вернулся съ обострен-
ною изгнаніемъ ненавистью къ старому строю. Вдали отъ на-
рода, онъ похвалялся тѣмъ, что доводится королевѣ кузеномъ;
находясь же среди народа, онъ забывалъ о ней. Въ былое время
онъ требовалъ Эпремениля себѣ въ защитники. А теперь вклю-
чилъ Эпремениля въ составленный въ Пале-Роялѣ списокъ
лицъ, подлежавшихъ изгнанію* 2). Впослѣдствіи онъ сталъ по-
дозрительнымъ, а пока былъ трибуномъ.
Именно его-то и поставили во главѣ депутаціи, которой было
поручено передать въ Версаль требованія разъяреннаго народа:
націю умоляютъ разогнать представителей, требующихъ абсо-
лютнаго ѵеіо, и назначить, вмѣсто нихъ, другихъ; короля и до-
фина также умоляютъ прибыть въ Лувръ, чтобы особы ихъ
были въ безопасности.—Для поддержанія этихъ просьбъ готовы
двинуться 15,000 человѣкъ 3).
Депутація тронулась въ путь въ 10 часовъ вечера, въ со-
провожденіи очень многолюдной, очень одушевленной, хотя и
безоружной группы. Но Лафайетъ, во-время узнавъ о томъ, ве-
лѣлъ поставить стражу на площадяхъ, на улицахъ и у заставъ,
Толпа, оттиснутая къ Пале-Роялю, направилась къ городской
ратушѣ, гдѣ ее отказались принять. Быть выслушанной уда-
лось второй депутаціи, выбранной отъ гражданъ-квартирохозяевъ
и имѣвшей во главѣ нѣкоего капитана національной гвардіи,
т) Нёѵоіиііопз сіе Рагіз, № 8, р. 7.
2) Нізіоіге рагіісгіііёге (Іез ёѵёпетепіз йез тоіз сіе іиіп, эигііеі, аойі еі
зеріетЪге 1792, раг Маіоп сіе Іа Ѵагеппе, р. 25.
3) Ргші’Ьотте, Вёѵоіиііопз йе Рагіз, № 8, р. 10.
56
по фамиліи Гонтрана. Тѣмъ дѣло и кончилось. Община не по
желала придать жалобамъ Пале-Рояля авторитетъ легальности х),
и двое гражданъ взяли на себя задачу дать почувствовать въ
Версалѣ остріе меча, рукоятку котораго держалъ Парижъ.
Они явились къ Лалли Толлендалю: «Парижъ отнюдь не же-
лаетъ ѵеіо. Онъ считаетъ измѣнниками тѣхъ, которые требуютъ
ѵеіо, а измѣнниковъ онъ наказываетъ» * 2). При этихъ словахъ,
въ глазахъ Лалли Толлендаля вспыхиваютъ огоньки, и онъ го-
воритъ депутатамъ тономъ сдержаннаго негодованія: «Пойдемте
въ Собраніе, и вы увидите, какой точный отчетъ я дамъ тамъ о
вашей миссіи!» Онъ уходитъ, а оба пришедшіе слѣдуютъ за
нимъ.
Въ Собраніи онъ прочитываетъ выдержку изъ составленнаго
въ Пале-Роялѣ предложенія; въ ней заключалась слѣдующая
рѣшительная фраза: « Ѵеіо принадлежитъ не одному человѣку,
а 25-ти милліонамъ людей», а заканчивалась эта выдержка угро-
зами остракизма.
Наступитъ день—и онъ уже близится—когда будетъ при-
знано, что верховная власть народа неотъемлема ни въ какой
формѣ, что нація—подъ страхомъ потери разума—не можетъ
признать своими повелителями тѣхъ, кого она беретъ себѣ въ
приказчики, что она должна непрерывно и зорко слѣдить за
своими выборными, и что тотъ контроль, который прерывается
или впадаетъ въ дремоту, умираетъ. Но законодатели 1789 года
были мало способны понять эти истины, которыя ярко освѣ-
тилъ безсмертный авторъ «Общественнаго договора» и которыя,
въ своей грозной порывистости, приводилъ теперь въ дѣйствіе
Пале-Рояль. Законодатели эти полагали, что ихъ достоинство
требуетъ, чтобы они постановляли свои рѣшенія вполнѣ неза-
висимо, и, можетъ быть, они были бы правы, если бы дѣло въ
данномъ случаѣ шло не объ одномъ изъ тѣхъ основныхъ во-
просовъ, въ которыхъ для народа кроются жизнь и смерть—
изъ тѣхъ простыхъ, при томъ, вопросовъ, расцѣнка которыхъ
дѣлается инстинктомъ и по отношенію къ которымъ народное
чутье оказывается болѣе надежнымъ, чѣмъ разсудокъ публи-
цистовъ. «Нація насъ избрала, значитъ мы—нація». Опасный
т) Мётоітез Ле Веггіёгев, ѣ. I, Ііѵ. III, р. 228 и Вёѵоіиііопз сіе Ратіз, № 8Л
р. 12.
2) Мётоігез сіе ВеттІётез, і. I, р. 228.
57
софизмъ, въ глубинѣ котораго кроется зародышъ тираніи! Со-
физмъ наглый, который, поглощая волю, повелѣвающую въ волѣ,
обязанной повиноваться, клонится къ исчезновенію представляе-
маго въ лицѣ представителя! Бываютъ властолюбивые слуги,
которые, будучи сильны оказаннымъ имъ однажды довѣріемъ и
сознаніемъ того, что въ нихъ нуждаются, проявляютъ подъ ко-
нецъ притязаніе на деспотическое управленіе дѣлами дома; та-
кимъ показало себя на мгновеніе Собраніе. Оно привскочило отъ
укола и съ ропотомъ поднялось на дыбы. Такъ какъ прочтеніе
обоихъ писемъ—рѣзкость которыхъ, къ тому же, опозорена была
ихъ анонимностью—увеличило силу возмущенія задѣтой гордости,
то Клермонъ Тоннеръ потребовалъ почетнаго внесенія въ про-
токолъ фамилій тѣхъ членовъ, которые намѣчались въ жертвы
уличной мести, и просилъ, чтобы изъ грозившихъ имъ опасно-
стей созданъ былъ для нихъ памятникъ славы. Но Дюпоръ
пристыдилъ своихъ сотоварищей ихъ увлеченіемъ, сказавъ нѣ-
сколько словъ, проникнутыхъ мягкою и гордою серьезностью.
Затѣмъ Шассе, весьма кстати прибѣгнувъ къ ироніи, развер-
нулъ полученное также и имъ, въ числѣ другихъ, анонимное
письмо съ угрозами кинжаломъ, въ память его взглядовъ на
десятинныя подати, потребовалъ для себя чести быть внесен-
нымъ въ этотъ списокъ обреченныхъ, котораго ждетъ храмъ
славы. Вдоль скамей лѣвой, въ той части залы, которую назы-
вали уголкомъ Пале-Рояля, прокатился взрывъ смѣха, и дѣло
кончилось заявленіемъ Собранія, что обсуждать этогъ вопросъ
нѣтъ надобности *).
Какъ изобразить то волненіе, которое охватило при этомъ из-
вѣстіи Пале-Рояль? Грозить! да объ угрозахъ ли теперь думать!
Надо дѣйствовать. Шпагъ, что ли, нѣтъ? Или нѣтъ пикъ? «Нѣтъ,
крикнулъ Л у стало, не къ чему идти съ оружіемъ въ Версаль;
двинемся къ ратушѣ и потребуемъ, чтобы община созвала общее
собраніе округовъ! Пусть дѣло рѣшатъ округа». Это было рав-
носильно массовому низложенію версальскаго Собранія. «Въ ра-
тушу, въ ратушу!» кричали тысячи голосовъ. Означенное требо-
ваніе было предъявлено общинѣ, но она воздержалась * 2); тогда
*) См. отчетъ Мопііеиг и засѣданіе 31 августа 1789 и у Регтіётев’а 1. II,
Ііѵ. III, р. 231.
2) Въ протоколѣ представителей общины, списанномъ или разобранномъ
большею частью историковъ, разсказъ о пріемѣ, оказанномъ различнымъ де-
путаціямъ, очень неточенъ; напр., въ немъ спутанъ порядокъ пріема депу-
тацій. См. Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, № II, р. 38 и 39.
68
рѣшено было обойтись безъ нея. «Отправимся завтра, въ 4 часа,
въ округѣ, сказалъ одинъ изъ пале-рояльскихъ ораторовъ. Бу-
демъ, по возможности, въ форменной одеждѣ. Будемъ хорошо
одѣты и хорошо причесаны, потому что публику хотятъ увѣрить,
будто въ Пале-Роялѣ собираются люди съ Монмартра».
Но въ городской ратушѣ уже начиналась буржуазная реак-
ція, развитіе и результаты которой будутъ видны изъ дальнѣй-
шаго хода этой исторіи: община издала постановленіе противъ
Пале-Рояля; округа были окружены тревожнымъ надзоромъ; въ
столпцѣ, все болѣе охватываемой волненіемъ, по всѣмъ напра-
вленіямъ начали ходитъ патрули; Лустало вынужденъ былъ
укрыться въ редакціи своей газеты; Камиллу Демулэну пришлось
искать убѣжища у Мирабо, въ Версалѣ, гдѣ онъ и оставался
до истеченія октябрскихъ дней; а маркизъ Сентъ-Юрюжъ, аре-
стованный въ качествѣ автора одного изъ прочитанныхъ въ
Собраніи писемъ, былъ брошенъ въ тюрьму. Пока его считали
опаснымъ, ему льстили, и Лафайетъ, съ несовсѣмъ честною
ловкостью, сумѣлъ посылать его въ мундирѣ національной гвардіи
для исполненія полицейскихъ обязанностей на улицахъ *). Пока
онъ былъ мятежнымъ трибуномъ, его оставляли на свободѣ; но,
возбудивъ противъ него подозрѣніе его же близкихъ, его заса-
дили въ тюрьму!
Тѣмъ временемъ въ Собраніи шли пренія.
«Если исполнительная власть—сказалъ Монтескьё—не имѣетъ
права останавливать мѣры законодательнаго корпуса, то по-
слѣдній станетъ деспотическимъ, потому что, имѣя возможность
присвоить всю власть, какую онъ можетъ себѣ предоставить,
онъ уничтожитъ всѣ другія власти» 2).
Эту-то тему и развивали взапуски Мунье, Малуэ, Лалли
Толлендаль, Клермонъ Тоннеръ, Ларошфуко Ліанкуръ. Это ни-
кого не удивило: этого ожидали. Удивило же то, что во главѣ
ихъ по той же дорогѣ пошелъ Мирабо, самъ Мирабо! Уже съ
нѣкоторымъ поръ носился слухъ, что, говоря о ѵеіо, онъ сказалъ:
«Я считаю его настолько необходимымъ, что если бы его не было,
мнѣ пріятнѣе было бы жить въ Константинополѣ, чѣмъ во
Франціи» и людямъ подозрительнымъ поведеніе его начинало
*) Си. Мётоігез Ваіііу, который находить эту мѣру «довольно ловкою».
Т. II, р. 334. Соііесѣіоп Вѳгѵіііе еі Ваггіёге.
3) Езргіі Лея Іоіз, Ііѵ. II, сЬ. VI.
’) Мётоігев Ле МггаЪеаи, і. VI, р. 227.
59
казаться весьма двусмысленнымъ. Но съ тою силой самообмана,
на которую мать способна по отношенію къ своему сыну, ре-
волюція, которой нравился его геній, старалась вѣрить въ него.
Ничего не можетъ быть трогательнѣе сцены, произошедшей по
этому поводу передъ лавкою книгопродавца Лежэ и передавае-
мой Дюмономъ, въ качествѣ очевидца: народъ, узнавъ Мирабо,
окружилъ его и всѣ стали говорить со слезами на глазахъ:
«Графъ, вы другъ народа; спасите насъ, защитите насъ отъ
этихъ негодяевъ, которые хотятъ вернуть насъ къ деспотизму. Если
королю дадутъ это ѵеіо, то къ чему будетъ нужно это Націо-
нальное Собраніе? О, графъ, все пропало!» Мирабо прикрылся
кучею неопредѣленныхъ фразъ и ничего не обѣщалъ» :).
Впрочемъ, въ этомъ не было съ его стороны ни продажной
слабости, ни измѣны. Въ убѣжденіяхъ своихъ онъ былъ гордъ,
въ искренности мужественъ, и онъ бросился въ свалку, полный
увѣренности въ себѣ, равнодушный къ попрекамъ своихъ дру-
зей и нападкамъ враговъ, и—почемъ знать?—быть можетъ под-
давшись искушенію затаеннаго гордаго желанія идти лицомъ
противъ вѣтра; недаромъ онъ считался способнымъ повелѣвать
бурей.
Всѣ рѣчи его союзниковъ данной минуты заранѣе заключа-
лись въ его рѣчи:
Какая непослѣдовательность! говорилъ онъ: всѣ боятся, что,
давъ государю ѵеіо, т. е. право не утверждать закона, который
онъ считаетъ гибельнымъ, они тѣмъ самымъ вооружитъ деспо-
тизмъ съ ногъ до головы, а того и не подозрѣваютъ, что отка-
зывать королю въ правѣ ѵеіо именно значить наткнуться на
деспотизмъ! Люди не желаютъ тираніи, имѣющей только одну
голову, а сами съ легкимъ сердцемъ ставятъ надъ собою пяти-
сотголоваго тирана! Неужели неизвѣстно, что, такъ какъ выборы,
по самой природѣ вещей, падаютъ обыкновенно не на наиболѣе
достойныхъ, а на наиболѣе ловкихъ или наиболѣе богатыхъ, то
всякое собраніе выборныхъ отъ народа носитъ въ себѣ зародыши
аристократіи? Собраніе, свободное отъ тормаза! Боже! Но, зна-
читъ, если бы ему пришла фантазія упразднить гласность за-
сѣданій, если бы ему случилось подавить меньшинство угнетаю-
щимъ уставомъ, если бы оно дерзнуло объявить себя несмѣняе-
мымъ—въ конституціи не оказалось бы ничего, совсѣмъ ничего,
') Ритопі, 8<пеѵегпігв виг МІгаЪеаи, р. 166.
60
что могло бы остановить его! О, какъ скоро забываются уроки
исторіи! Долгій парламентъ подвелъ Англію подъ ярмо, а Шве-
ція, желая подчинить своего короля сенату, вернулась къ дес-
потизму. Отказывая королю въ ѵеіо, съ нимъ поступаютъ какъ
съ врагомъ, къ которому необходимо относиться съ недовѣріемъ:
это значитъ имѣть очень странное представленіе о королевской
власти. Развѣ государь не есть постоянный представитель на-
рода, подобно тому, какъ депутаты являются его періодическими
представителями? Развѣ права перваго могутъ имѣть иную основу,
чѣмъ права вторыхъ, т. е. общественную пользу? И неужели
кто-нибудь воображаетъ, будто король не имѣетъ того же самаго
интереса, какъ и народъ, въ томъ, чтобы не допускать образо-
ванія аристократіи? Слѣдовательно, ѵеіо необходимо, какъ гаран-
тія свободы. Вы опасаетесь возможнаго злоупотребленія имъ со
стороны короля?.. Какъ будто Собраніе, въ случаѣ явно злона-
мѣреннаго сопротивленія, не имѣло бы вѣрныхъ средствъ для
того, чтобы сломить его! У него подъ рукою отказъ въ разрѣ-
шеніи на наборъ войскъ, отказъ въ налогахъ. Безъ сомнѣнія,
позволительно опасаться, что иногда ѵеіо можетъ воспрепятство-
вать изданію хорошаго закона; но какъ отрицать его дѣйстви-
тельность для предохраненія отъ закона дурного? Пусть теперь
предположатъ, что право ѵеіо отнято у государя и онъ выну-
жденъ санкціонировать дурной законъ: тутъ уже не будетъ на-
дежды ни на что, кромѣ всеобщаго возстанія, т. е. вмѣсто статьи
конституціи и взамѣнъ ея получилось бы... что? Пожаръ! Нѣко-
торые говорили: ограничимся отсрочивающимъ ѵеіо? Нѣтъ, отсро-
чивающаго ѵеіо недостаточно. Этого недовольно, чтобы государь
имѣлъ право воспрепятствовать изданію вреднаго закона въ тече-
ніе того или другого опредѣленнаго періода времени: государю
нужно серьезное, постоянно дѣйствующее, безусловное право
ѵеіо. Въ противномъ случаѣ нужно ожидать того, что королев-
ская власть замѣнитъ незаконнымъ и насильственнымъ сопро-
тивленіемъ сопротивленіе законное, средства къ которому были бы
у нея отняты, и тогда на какія ужасныя волненія, на какія
судорожныя усилія были бы мы обречены, чтобы побѣдить главу
націи, чтобы одолѣть человѣка, повелѣвающаго 25-ю милліонами
людей, располагающаго войсками, проявляющаго свою власть
на пространствѣ тридцати тысячъ квадратныхъ миль?
Вотъ какова была, въ сокращенномъ видѣ, сущность рѣчи
Мирабо. Онъ резюмировалъ ее въ слѣдующихъ словахъ: «Годич-
61
ность Національнаго Собранія; годичность арміи; годичность на-
логовъ; отвѣтственность министровъ и, въ видѣ палладіума на-
ціональной свободы, королевская санкція безъ писаннаго огра-
ниченія, но ограниченная фактически» х).
Въ Учредительномъ Собраніи принятъ былъ весьма неудовле-
творительный способъ вести пренія. Каждый ораторъ, поочередно,
произносилъ рѣчь, тщательно приготовленную заранѣе, но почти
всегда не имѣвшую прямого отношенія къ предшествовавшимъ
или послѣдующимъ рѣчамъ. Отъ этого выходило такъ, что про-
тивныя мнѣнія не сталкивались между собою съ достаточною
живостью и связностью, многіе доводы оставались безъ возра-
женій и многія замѣчанія не находили отклика. Подобно двумъ
арміямъ, которыя проходили бы одна мимо другой, обмѣниваясь
угрожающими взглядами и забывая войти въ столкновеніе, двѣ
борющіяся стороны часто приходили къ концу преній раньше,
чѣмъ вступить въ серьезный бой между собою, и Мирабо жало-
вался на это въ своей газетѣ Соиггіег йе Ргоѵепсе.
Такъ оно было и въ данномъ случаѣ. Петіонъ настаивалъ
на пріосташвливающемъ сеіо, говоря, что оно является обраще-
ніемъ къ народу со стороны государя и что въ тѣхъ случаяхъ,
когда Собраніе и король несогласны между собою, рѣшеніе
должно принадлежать націи. Соображеніе это было воспроизве-
дено во множествѣ формъ Барнавомъ, Ламетомъ, Рабо Сентъ-
Этьеномъ, Дюпономъ де Немуромъ, Силлери. Сійесъ, съ своей
стороны; вѣрный своей привычкѣ къ непреклонной логикѣ, за-
мѣтилъ, что право препятствовать изданію закона равносильно
праву его составленія, и очень удачно выразился такъ: «Без-
условное или пріостанавливающее, ѵеіо во всякомъ случаѣ есть
не что иное, какъ ІеМге йе сасЬеі, направленное противъ всеобщей
воли». Это не значило надлежащимъ образомъ отвѣтить на рѣчь
Мирабо; а, между тѣмъ, какъ легокъ былъ отвѣтъ!
Въ опасеніи, что Собраніе, даже выбранное народомъ, можетъ
обратиться въ сборище тирановъ, конечно, нѣтъ ничего химе-
рическаго; но противопоставлять возможную тиранію несомнѣн-
ной тираніи короля, обладающаго всемогущимъ ѵеіо, значитъ
безумно мѣнять опасности. Когда хотятъ уравнять бѣгъ лошади,
сидящему на ней всаднику даютъ въ руку поводъ и по той же
линіи, въ прямо противоположномъ направленіи, не пускаютъ
*) Мопгіеиг, засѣданіе 1 сентября 1789.
62
другого коня. Вы хотите, чтобы у Собранія былъ тормазъ? Такъ
отдайтЬ его въ руки народа; пусть уполномоченные націи бу-
дутъ ея приказчиками; пусть предупрежденіемъ, угрозою, а въ
крайнемъ случаѣ страшнымъ наказаніемъ для нихъ служитъ
правильно установленный способъ отозванія; пусть они рабо-
таютъ подъ бременемъ истинной отвѣтственности; пусть, вслѣд-
ствіе частыхъ новыхъ выборовъ, постояннаго оживленія поли-
тической жизни и контроля клубовъ, глазъ и рука народа не-
прерывно будутъ направлены на нихъ... Всякая другая гарантія
обманчива. Свобода можетъ быть защищаема только свободою же.
Мирабо, въ видахъ охраны народа и спасенія его отъ ига пред-
видѣвшейся аристократіи, прибѣгъ къ наслѣдственному агенту,
къ безотвѣтственному уполномоченному, къ человѣку, котораго
собственная неприкосновенность должна была наталкивать на
покушенія, къ одному изъ тѣхъ смертныхъ, которыхъ пропиты-
ваютъ гордостью до потери разсудка, давая имъ родиться и
умирать повелителями земли, словомъ—къ королю! О, его мни-
мая мудрость была не болѣе, какъ безуміемъ! Конечно, можетъ
случиться, да иногда и случалось, что народъ и государь оду-
шевлены одинаковою и совмѣстною ненавистью къ аристократіи,
получившей преобладаніе; но тутъ общность ненависти отнюдь
не кроетъ въ себѣ одинаковости интересовъ. Во времена Людо-
вика XI народъ боролся противъ вельможъ, чтобы стать болѣе
свободнымъ, а Людовикъ боролся съ ними для того, чтобы стать
болѣе деспотомъ. Нелѣпо искать гарантій противъ власти внѣ
ея и въ другой, независимой власти, потому что въ такомъ
случаѣ этой второй власти, чтобы она могла выполнить свою
умѣряющую роль, надо дать такую большую силу, что ее и
самое нужно будетъ умѣрять. Въ Карѳагенѣ для подавленія
сената учреждены были суффеты, для подавленія суффетовъ—
судъ ста, а для подавленія суда ста—судъ пятерыхъ; и каждое
изъ усилій, сдѣланныхъ такимъ образомъ противъ тираніи,
приводило только къ ея перемѣщенію и осложненію. Странное,
почти непостижимое противорѣчіе! Людямъ, опасавшимся зло-
употребленія правомъ ѵеіо, осуществляемымъ упрямо и съ на-
силіемъ, Мирабо кричалъ: «Успокойтесь: если сопротивленіе
станетъ слишкомъ упорнымъ, Собраніе отлично сумѣетъ сло-
мить его отказомъ въ ассигновкахъ», а въ другомъ мѣстѣ онъ
говорилъ: «Дайте королю средство къ легальной опозиціи,
или же ждите съ его стороны опозиціи нелегальной, которая,
63
въ виду находящейся въ его распоряженіи силы, опрокинетъ
все». Вотъ, во всемъ его жалкомъ ничтожествѣ, этотъ гордый
геній, котораго не озарялъ свѣточъ совѣсти. Онъ напоминалъ о
Долгомъ парламентѣ: какая неосторожность! Развѣ онъ не зналъ,
изъ-за чего Долгій парламентъ дошелъ до крайнихъ предѣловъ
ярости, и почему Карлъ I, не захотѣвъ пожертвовать парламенту
своимъ правомъ ѵеіо, былъ вынужденъ подставить свою голову
палачу? Говоря съ такою настойчивостью членамъ Учредитель-
наго Собранія: «пусть Людовикъ XVI имѣетъ законное право
противиться вамъ», Мирабо далеко не догадывался, что онъ
указываетъ пальцемъ то мѣсто, гдѣ праву ѵеіо Людовика XVI
суждено было со временемъ исчезнуть, захлебнувшись въ его
крови!..
Между тѣмъ, броженіе умовъ разросталось, несмотря на всѣ
репрессивныя мѣры, и брало верхъ надъ ними. Ѵеіо внушало
общій, заразительный ужасъ. Сторонниковъ его объявляли из-
мѣнниками родинѣ. Члены общинъ признавались передъ Лалли
Толлондалемъ, что они готовы велѣть перерѣзать женъ и дѣтей
измѣнниковъ х); но это было клеветою. Начальникъ версальской
милиціи, графъ Эстэнъ, поспѣшилъ извѣстить Собраніе о гро-
зящей ему опасности и о принятыхъ мѣрахъ предосторожности.
Наконецъ, въ Версаль посланъ былъ составленный Ле ІПапелье
и отправленный было въ Бретань адресъа) съ изложеніемъ
тревогъ и требованій городовъ Ренна, Ванна и Динана: въ ад-
ресѣ этомъ партія сторонниковъ ѵеіо обвинялась въ явной
измѣнѣ. Собраніе прочло его, пришло въ негодованіе, потребо-
вало и приняло отъ динанскаго депутата извиненія и, согласно
его предложенію, позволило ему взять реннскій адресъ назадъ 3).
Мирабо потребовалъ перехода къ очереднымъ дѣламъ, сказавъ,
что «Собранію некогда брать на себя роль наставника город-
скихъ управленій, выступающихъ съ ложными положеніями».
Маратъ4), взбѣшенный высокомѣрнымъ покровительствомъ по
отношенію къ составителямъ адреса, написалъ въ РиЫісіиІе ра-
гізіеп: «Это не тѣ чувства, которыя съ трескомъ проявлены были
графомъ Мирабо ради уловленія голосовъ марсельскихъ горо-
*) Мётоігез <?е Реггіегез, і. I, ііѵ. III, р. 236.
іыа., р. 231.
8) Мопііеиг, засѣданіе 10 сентября 1789.
*) Французское произношеніе: Мара (ІІерев.).
64
жанъ и поселянъ, когда онъ доводилъ свое панибратство съ
ними до того, что продавалъ имъ сукно».
Положеніе было очень напряженное. Перепуганный Неккеръ
внесъ въ Собраніе записку, въ которой офиціально высказался
за принятіе пріостанавливающаго ѵеіо. Несговорчивый Мунье го-
рячо воспротивился прочтенію этой записки, настаивая на томъ,
что безусловное ѵеіо отвѣчаетъ интересамъ народа, а не короля,
и что самъ король не въ силахъ отказать въ немъ *). Записка
прочтена не была, но впечатлѣніе было произведено: когда при-
ступлено было къ голосованію, 673 голоса высказались за
пріостанавливающее ѵеіо; противъ 325-ти, поданныхъ за ѵеіо
безусловное* 2).
Оставалось разрѣшить три вопроса:
Какую продолжительность установить для законодательныхъ
періодовъ?
Слѣдуетъ ли при всякихъ новыхъ выборахъ обновлять со-
ставъ законодательнаго корпуса цѣликомъ или по частямъ?
Въ продолженіе сколькихъ законодательныхъ періодовъ прі-
останавливающее ѵеіо можетъ задерживать дѣйствіе закона?
По отношенію къ продолжительности законодательныхъ пе-
ріодовъ принятъ былъ двухлѣтній срокъ, какъ составляющій
средину между чрезмѣрною подвижностью годичной власти и
опасною устойчивостью учрежденія, которое, располагая властью
въ теченіе слишкомъ долгаго времени, стало бы считать ее своимъ
владѣніемъ3).
Возобновленію всего состава законодательнаго корпуса цѣ-
ликомъ отдано было предпочтеніе передъ его частичнымъ обно-
вленіемъ, такъ какъ Собраніе опасалось либо дать пищу духу
происковъ въ случаѣ предоставленія гражданамъ заботы о на-
значеніи исключенныхъ, либо потерять тѣхъ членовъ, которыхъ
всего лучше было бы сохранить, если бы исключенія были пре-
доставлены на произволъ случайностей4).
Что касается третьяго вопроса, то съ разрѣшеніемъ его Со-
браніе не спѣшило по соображеніямъ, на которыхъ стоитъ оста-
новить вниманіе.
’) Ніиіоіге де Іа Вёгоіиііоп, раг деих атіз де Іа ІіЬегіё, (. III, сЬ. I.
2) Мопііеиг, засѣданіе 11 сентября 1789.
’) Нівіоіге де Іа Вёѵбіиііоп, раг деих атіз де Іа ІіЬегіё, і. III, сЬ. I.
*) ІЫд.
65
Ривароль писалъ: «Маркизъ Лафайетъ обѣщалъ быть героемъ;
г. Бальи обѣщалъ быть мудрецомъ; аббатъ Сійесъ говорилъ, что
онъ будетъ Ликургомъ или Платономъ, смотря по тому, какъ
захочетъ Собраніе; г. Шассбёфъ толковалъ о Геростратѣ; разные
Барнавы, Петіоны, Бюзо и Тарже не щадили своихъ легкихъ;
разные Бюсси де Ламеты, Гепары де Тулонжоны и Бюро де Пюзи
говорили, что и они присоединятся къ прочимъ; въ Тартюфахъ
недостатка не было: Пале-Рояль обѣщалъ поставить злодѣевъ, и
разсчеты возлагались со всѣхъ сторонъ на Мирабо 1)». Этимъ
наброскомъ Ривароль только выражалъ съ оскорбительною
ѣдкостью озлобленіе его партіи противъ людей и событій рево-
люціи въ то время, когда, однако, еще дрожали въ воздухѣ
отклики того чудеснаго одушевленія, выраженіемъ котораго
явилась ночь 4-го августа. Люди привилегированные не безъ
дрожи бѣшенства присутствовали при зрѣлищѣ повергавшихся
во прахъ старыхъ кумировъ, разоблаченныхъ лжебоговъ, уни-
женія спеси священниковъ назначеніемъ имъ жалованья, пере-
ламыванія копья феодальнаго вельможи на колѣнѣ освобожден-
наго раба. Людовикъ XVI жилъ среди атмосферы недовольства
и злобы: это было извѣстно и всѣ опасались, какъ бы первое же
употребленіе права, которое ему предоставляли, не оказалось
смертоноснымъ. Не воспользовался ли бы онъ пріостанавливаю-
щимъ ѵеіо для того, чтобы пріостановитъ... самую революцію?
Не отказалъ ли бы онъ въ своей санкціи декретамъ, разрушав-
шимъ феодальный міръ? Рѣшено было осуществить королевскую
прерогативу не ранѣе, какъ по окончательномъ принятіи поста-
новленій, выработанныхъ въ ночь 4-го августа* 2). Разъ Собраніе
такъ сильно безпокоилось о томъ, какое употребленіе сдѣлано
будетъ изъ права пріостанавливающаго ѵеіо, то, значитъ, оно
сознавало, что имъ выковано опасное оружіе къ выгодѣ враговъ
революціи! Нужно ли было, для осужденія его рѣшенія, что-
нибудь еще, кромѣ его недовѣрія и его тревогъ?
Но не меньшаго вниманія заслуживаетъ то, что въ своихъ
наиболѣе сильныхъ подозрѣніяхъ Собраніе отводило Людовику XVI
совсѣмъ особое мѣсто: сказать по правдѣ, въ этихъ подозрѣніяхъ
х) Мётоігез Не Віѵагоі, стр. 188. Соііесѣіоп Вѳгѵіііе еі Ваггіёгс.
2) На этотъ счетъ свидѣтельство авторовъ книги Нізіогге Не іа Вёѵоіи-
ііоп, раг Неих агпі$ Не Іа ІіЪегіё, вполнѣ опредѣленно; см. главу I тома III.
Не надо забывать важность и первенство по времени этого документа, при по-
мощи котораго составлялся отчасти Мопііеиг.
ЛУИ КЛАНЪ. Т. III. 6
66
онъ являлся единственно въ роли человѣка слабохарактернаго.
Отсюда эта странная смѣсь сдержанности и попустительства,
заявленій преданности и оскорбительныхъ предосторожностей,
характеризовавшая положеніе, занятое членами Учредительнаго
Собранія по отношенію къ трону; отсюда—въ видѣ отраженія—
постоянная смѣна лихорадочнаго волненія и обманчивой дремоты
въ истерзанной душѣ Людовика XVI.
Такъ, когда Жюинье потребовалъ, чтобы декретированы были
неприкосновенность особы короля, нераздѣльность трона и на-
слѣдственность короны; члены Собранія, хотя и проникнутые
въ то время сплошь подозрительностью, съ оживленіемъ вско-
чили со своихъ мѣстъ и, среди неоднократно возобновлявшихся
рукоплесканій г), вотировали слѣдующій декретъ:
«Національное Собраніе устнымъ рѣшеніемъ объявило и едино-
гласно признало, въ качествѣ основныхъ положеній французской
монархіи, что особа короля священна и неприкосновенна, что
престолъ нераздѣленъ и что корона наслѣдуется въ царствую-
щемъ домѣ, переходя отъ одного лица мужескаго пола къ дру-
гому въ порядкѣ первородства, съ устраненіемъ навсегда отъ
наслѣдованія женщинъ и ихъ потомства» 1 2).
Одинъ изъ членовъ предложилъ было признать неприкосно-
веннымъ также и наслѣдника престола, но поправка эта была
отклонена послѣ возгласа герцога Мортемара: «Случалось, что
сыновья низвергали своихъ отцовъ съ престола».
Съ дѣломъ собирались уже покончить, какъ вдругъ — въ
силу ли заранѣе обдуманнаго умысла или по вдохновенію ми-
нуты-депутатъ Арну, не принадлежавшій, впрочемъ, къ лѣвой
сторонѣ 3), натолкнулъ Собраніе на жгучій вопросъ. Царствовав-
шая въ Испаніи линія формально отреклась по Утрехтскому
договору отъ притязаній на французскій престолъ: не слѣдова-
ло ли бы подтвердить въ торжественныхъ выраженіяхъ этотъ от-
казъ за-пиренейскихъ Бурбоновъ? Этого-то и потребовалъ Арну.
«Подумайте объ этомъ, сказалъ епископъ лангрскій, вопросъ
этотъ опасенъ въ двоякомъ отношеніи: если мы исключимъ
испанскую вѣтвь, то раздражимъ вѣрнаго союзника; если же
мы призовемъ ее, то испугаемъ Европу». И онъ совѣтовалъ, въ
заключеніе, обойти вопросъ молчаніемъ, при чемъ привелъ обще-
1) НІ8І0ІТС <1е, Іа Вёѵоігіігоп, раг <1епі апшиіеіа ГіЪегіё.
2) Мопііеиг, засѣданіе 15 сентября 1789.
3) Мётоігеа <1е МігаЪеаи, ѣ. VI, р. 270.
67
употребительную въ ту пору фр азу: «Не мы принадлежимъ
монархамъ, а монархи принадлежатъ намъ1). Такъ и рѣшили,
что обсуждать этотъ вопросъ нѣтъ основаній, и Мирабо первый
подалъ голосъ за отсрочку. Все казалось конченнымъ... Но что-
же такое случилось затѣмъ? Получилъ ли Мирабо какое-нибудь
секретное указаніе? Шепнули ли ему сторонники герцога Орлеан-
скаго, что вотировать декретъ, въ которомъ сказано: «Корона
наслѣдуется, переходя отъ одного лица мужского пола къ дру-
гому въ порядкѣ первородства», не значитъ оставить вопросъ
неразрѣшеннымъ, какъ онъ, можетъ быть, думалъ, а значитъ
разрѣшить его, въ ущербъ Орлеанскому дому, въ пользу испан-
скихъ Бурбоновъ, какъ болѣе прямыхъ наслѣдниковъ? Или, мо-
жетъ быть, настроеніе Собранія вдругъ показалось Мирабо та-
кимъ, при которомъ онъ можетъ высказать то, что считалъ
сперва безполезнымъ высказывать? Вѣрно только то, что онъ,
рѣзко перемѣнивъ занятое положеніе и тонъ, вызвалъ вновь
пренія, которыя самъ же только что устранилъ. «Предлагаю—
сказалъ онъ — прибавить въ декретѣ: Никто не можетъ быть
регентомъ, кромѣ принца, родившагося во Франціи». При этомъ
непредвидѣнномъ предложеніи умами овладѣло величайшее смя-
теніе. Въ устахъ Мирабо, котораго глухая молва давно уже
винила въ томъ, что онъ изъ честолюбивыхъ побужденій свя-
залъ свое будущее съ ненавистью герцога Орлеанскаго къ ко-
ролевской фамиліи, такія рѣчи имѣли важное и опасное зна-
ченіе. На взглядъ заклятыхъ враговъ герцога, это было какъ бы
равнозначуще тому, что смѣло разрывается покровъ руками
тѣхъ самыхъ людей, заговоры которыхъ были имъ до тѣхъ
поръ прикрываемы. Съ другой стороны, Мирабо, всегда готовый
бросать вызовы и оскорбленія, не побоялся назвать сторон-
никовъ испанскихъ Бурбоновъ твореніями королевы: «Мое зна-
комство съ географіей Собранія—сказалъ онъ—а также мѣсто,
откуда исходила оппозиція отсрочкѣ преній и заявленія о томъ,
что «для преній нѣтъ основанія», даютъ мнѣ возможность до-
гадываться, что здѣсь дѣло идетъ не о чемъ иномъ, какъ о вве-
деніи во Франціи иноземнаго господства, и очень можетъ быть,
что испанское предложеніе предварительнаго вопроса есть, въ
сущности, предложеніе австрійское». Всѣ взоры обратились къ
т) Мётоітез сіе Регтъеге*, 1. I, Ііѵ. III, р. 238.—Ходъ всего этого засѣда-
нія переданъ въ Мопііеиг очень дурно.
5*
68
тому мѣсту, на которомъ обыкновенно сидѣлъ герцогъ Орлеан-
скій: оно было пусто, но отъ этого только тѣмъ болѣе каза-
лось, будто онъ присутствуетъ здѣсь. Онъ, королева, и между
ними обоими колеблющійся тронъ Людовика XIV — вотъ чтб
волновало Собраніе. Говорили объ Испаніи, о салическомъ за-
конѣ, о государственномъ правѣ, о множествѣ вещей; но въ глу-
бинѣ тревожныхъ мыслей живо шевелилось представленіе о
страшномъ единоборствѣ между герцогомъ Орлеанскимъ и коро-
левой. По внѣшнему виду, дѣло шло объ Эскуріалѣ, а на са-
момъ дѣлѣ — не о чемъ иномъ, какъ только о Версалѣ. Когда
герцогъ Мортемаръ сдѣлалъ попытку затемнить смыслъ отре-
ченія, заявленнаго испанскою вѣтвью Бурбоновъ, у Силлери, ко
всеобщему изумленію, какъ бы случайно оказался въ карманѣ
самый текстъ Утрехтскаго договора1), и, опираясь на него, онъ
принялъ участіе въ преніяхъ, которыхъ не могъ, казалось бы,
предвидѣть. А такъ какъ эта странная случайность нахожденія
документа въ карманѣ ни для кого не оказалось достаточнымъ
объясненіемъ, то сторонники герцога Орлеанскаго начали увѣ-
рять, что Силлери, страдавшій припадкомъ подагры и лежавшій
въ постели, когда начались пренія, тотчасъ по полученіи из-
вѣстія объ этомъ велѣлъ отнести себя въ Собраніе, при чемъ
захватилъ съ собою и оправдательные документы* 2). Вскорѣ без-
порядокъ достигъ крайнихъ предѣловъ, рѣчи не вязались съ
обсуждавшимися вопросами и все Собраніе оказалось обречен-
нымъ на трагическое лицемѣріе. Мирабо въ этой путаницѣ,
сигналъ къ которой имъ же былъ и данъ, проявилъ массу на-
ходчивости, ловкости, порыва, повелительности и силы. Роль
придворнаго заговорщика, которую ему приписывали, была при-
крыта имъ внѣшностью демократической ярости. Онъ выражалъ
негодованіе по адресу тѣхъ, кто воображаетъ, будто народы
можно отдавать по завѣщанію, какъ стада. Онъ винилъ Людо-
вика XIV въ томъ, что онъ слѣдовалъ лишь внушеніямъ своей
гордости, когда хотѣлъ, чтобы «не было болѣе Пиренеевъ». Онъ
называлъ его самымъ азіятскимъ изъ царей. Онъ настаивалъ
на томъ, чтобы неоспариваемая часть декрета была вотирована
особо, съ тѣмъ, чтобы оспариваемая часть была обсуждена по-
томъ, и, видя, что голосъ его теряется среди общаго шума, пе-
’) Мётоігез <іе Віѵагоі, р. 233. Соііѳсѣ. Вегѵіііе еі Ваггіёге.
2) Соиггіег <1е Ргоѵепсе, № 49.
69
редалъ президенту записку слѣдующаго содержанія: «Г. прези-
дентъ, насъ здѣсь четыреста честныхъ людей, угнетаемыхъ
коалиціоннымъ большинствомъ восьмисотъ депутатовъ; пора
положить конецъ этой тираніи, иначе мы будемъ вынуждены
принять насильственныя мѣры къ ея прекращенію ')». Клермонъ
Тоннеръ, перепугавшись, поспѣшилъ закрыть засѣданіе. Вече-
ромъ Мирабо говорилъ Вирьё: «Полнокровіе короля и Мопзіеиг
можетъ сократить ихъ жизнь; что касается графа д’Артуа, то
его, такъ же, какъ и его дѣтей, можно считать находящимися
въ бѣгахъ и, судя по тому, чтд произошло, состоящими почти
какъ бы ехіга Іех (внѣ закона)* 2 3)».
Въ Версалѣ все это произвело огромное впечатлѣніе. Болѣе
безпощадная, чѣмъ когда-либо, оживала та вражда, которая
впослѣдствіи давала поводъ царедворцамъ говорить при видѣ
подходившаго къ королевскому столу герцога Орлеанскаго:
«Остерегайтесь кушаній!» Припоминались заигрыванія герцога
съ распространителями его популярности, его унизительныя
дружескія связи, множество возмущеній по неизвѣстнымъ при-
чинамъ, крамольныя иллюминаціи въ Пале-Роялѣ и то, какъ
въ пале-рояльскомъ циркѣ г-жа Силлери устраивала танцы
принцессы Орлеанской съ дѣтьми изъ простонародья8). Усиливая
сарказмы и нисколько не заботясь о правдоподобіи факта, съ
удовольствіемъ разсказывали, что во время собранія трехъ со-
словій герцогъ Орлеанскій вошолъ въ залъ съ панцыремъ на
груди, но что страхъ, проникающій подъ самые крѣпкіе пан-
цыри и охватывающій тѣ сердца, какія ему вздумается, неотра-
зимо овладѣлъ и герцогомъ; что, выходя изъ палаты дворянъ,
чтобы перейти къ третьему сословію, герцогъ упалъ въ обмо-
рокъ и что тайна этого обморока оказалась какъ бы начертан-
ною позорными буквами на его рестегнутой груди4). Медлен-
ность его подпольнаго шествія къ престолу объясняли нерѣ-
шительностью его характера, которая почти мѣшала ему при-
надлежать къ собственной партіи. Если онъ дѣлалъ какое-ни-
будь добро, то говорили, что это ложь; если онъ не сдѣлалъ
пока большого зла, то говорили, что это отъ безсилія!.. Но на-
стоящимъ его преступленіемъ было то, что онъ внушалъ опа-
г) Мётоігез <1е Ееггіёгеь\ 1. I, Кѵ. III, (1. 241. Соііесі. Вѳгѵіііе еі Ваггіёгѳ.
2) ІЫЛ.
3) Мётоітез Не Віѵагоі, р. 227. Соііесі. Вагѵіііе еі Ваггіёге.
4) ІЫИ., р. 126.
70
сепія: какъ могли бы простить ему при дворѣ положеніе дѣлъ,
слагавшееся въ его пользу и таившее въ себѣ нѣчто такое ро-
ковое, что и сорокъ лѣтъ спустя, уже по ту сторону эшафота,
на которомъ погибъ отецъ, положеніе это оказалось благопріят-
нымъ для его сына?
Когда пренія возобновились, Тарже предложилъ добавить къ
декрету слова: не имѣя въ виду предрѣшать что-либо по отно-
шенію къ результату отреченія; поправка эта была принята
утомившимся Собраніемъ большинствомъ 541 голоса противъ 438
и, казалось, обезпечивала побѣду за врагами герцога Орлеан-
скаго. «Я требую—воскликнулъ въ припадкѣ гнѣва Силлери—
чтобы въ протоколѣ было оговорено, что декретъ принятъ въ
отсутствіе герцога Орлеанскаго». — «А я — возразилъ, смѣясь,
маркизъ Мирпуа—требую, чтобы было оговорено, что онъ при-
нятъ въ отсутствіе испанскаго короля» г).
Декреты 4-го августа были представлены на утвержденіе
короля, и утвержденія ихъ ждали съ нетерпѣніемъ. Вмѣсто утвер-
жденія, Людовикъ XVI прислалъ 18-го сентября записку. Она,
очевидно, была продиктована духомъ контръ-революціи, но исто-
рія обязана передъ истиною заявить, что по отношенію къ нѣ-
которымъ изъ принятыхъ Собраніемъ рѣшеній въ запискѣ за-
ключались поразительно вѣрныя возраженія. «Относительно де-
сятинныхъ податей — говорилось въ запискѣ — надо замѣтить,
что большинство городскихъ жителей, торговцы, фабриканты,
люди занимающіеся искусствами и науками, и всѣ граждане-
рантье или иные, не числящіеся одновременно горожанами и
землевладѣльцами, наконецъ—что самое важное—многочисленные
жители королевства, лишенные всякаго имущества,—всѣ они не
имѣли бы никакой доли въ этой льготѣ... Если бы при тщательно
произведенной и зрѣло обдуманной раскладкѣ большею частью
пожертвованій со стороны духовенства воспользовались наименѣе
достаточные земледѣльцы, то я могъ бы только привѣтствовать
эту мѣру и въ полной мѣрѣ порадовался бы улучшенію ихъ
участи. Но есть такіе землевладѣльцы, которымъ освобожденіе
отъ десятинныхъ податей доставило бы увеличеніе доходовъ на
десять, двадцать и даже тридцать тысячъ ливровъ въ годъ;
какое же право могло бы быть признано за ними на такую круп-
2) Мётоігеь сіе Реггіёгез, ѣ. I, Иѵ. III, р. 243 еі 244. СоПесі. ВегѵШе еі
Ваггіёге.
71
ную и неожиданную уступку?» Это было похоже на то, будто
устами Людовика XVI говоритъ Сійесъ; тутъ слышалось осла-
бленное эхо знаменитой фразы: «Они хотятъ быть свободными, а
сами не умѣютъ быть справедливыми!»
Собраніе горячо возстало противъ королевской записки; было
объявлено, что постановленія 4-го августа составляютъ суще-
ственную составную часть конституціи, т. е. власти, существо-
вавшей ранѣе власти короны, и что поэтому король можетъ
только ввести ихъ въ дѣйствіе, а не санкціонировать. Тщетно
Гупиль де Префельнъ и Лалли Толлендаль требовали, чтобы сдѣ-
ланныя монархомъ возраженія были препровождены на разсмо-
трѣніе комиссіи: Собраніе побоялось, какъ бы отсрочка не по-
дорвала всего дѣла. «Я всегда презиралъ отказы въ принятіи
жалобъ», сказалъ Мирабо, а Робеспьеръ холодно прибавилъ:
«Народъ, для того, чтобы устроиться, не нуждается ни въ ка-
кой другой волѣ, кромѣ собственной» *). По предложенію Ле Ша-
пелье было рѣшено, чтобы президентъ Собранія отправился къ
Людовику XVI съ ходатайствомъ о повелѣніи относительно не-
медленнаго введенія въ дѣйствіе постановленныхъ мѣръ. Людо-
вику XVI пришлось—хотя и съ оговорками—уступить. И тогда—
только тогда—Собраніе постановило, что король можетъ сохра-
нить право пріостанавливающаго ѵеіо впредь до второго законо-
дательнаго періода.
Во время этихъ преній Вольней предложилъ было избрать
новое Собраніе, но взялъ свое предложеніе назадъ, будучи изу-
мленъ тѣмъ, что оно было встрѣчено рукоплесканіями правой
стороны, и внявъ возгласу Мирабо: «Вспомнимъ о присягѣ въ
йеп бе Рапше»1).
«Такимъ образомъ—писалъ Ривароль—была упразднена или
пріостановлена французская монархія, основанная въ 420 г. хри-
стіанской эры, по истеченіи четырнадцати столѣтій различныхъ
судебъ: сперва королевской и военной аристократіи, потомъ мо-
нархіи болѣе или менѣе неограниченной, а нынѣ демократіи подъ
гербомъ съ короною»* 2). Слѣдовало бы сказать: буржуазія подъ
гербомъ съ короной.
Итакъ, Учредительное Собраніе достигло своего перваго этапа!
Если остановиться на немъ на минуту и оглянуться назадъ,
г) Мопііеиг, засѣданіе 18 сентября 1789.
2) Метоігез Ле Ееггіегз, і. I, Ііѵ. III, (1. 251. Соііесііоп Вегѵіііе еі Ваг-
гіёге.
72
чтобы измѣрить глазомъ пройденный уже путь, то нетрудно
будетъ замѣтить слѣдъ обоихъ, отмѣченныхъ выше вліяній.
Декларація правъ, почти цѣликомъ списанная съ такъ на-
зываемыхъ саігіегв, и единство законодательнаго корпуса, властно
предписанное возроставшимъ ропотомъ Парижа—вотъ что при-
надлежало народу-вдохновителю.
Королевская власть, сохраненная и вооруженная правомъ
пріостанавливающаго ѵеіо,—вотъ что принадлежало самому Учре-
дительному Собранію.
Можно ли не дивиться здѣсь мудрости народа, если ее сопо-
ставить съ недальновидностью наиболѣе вліятельныхъ членовъ
Собранія? Какъ! они повергли на-земь старинную аристократію,
а сами сохранили то, что олицетворяетъ ея привилегіи, неспра-
ведливость и наглость! Непослѣдовательные созидатели разва-
линъ, растерявшіеся логики разрушенія, они хотятъ, чтобы люди
уважали вѣнецъ зданія, основы котораго ими только что под-
рыты! Они знаютъ, что этотъ король, у стопъ котораго исчез-
нетъ ихъ отвага, окутанъ контръ-революціей и охваченъ терза-
ніями рокового соучастія; они знаютъ, что онъ по природѣ яв-
ляется покровителемъ множества подпольныхъ замысловъ, кото-
рыхъ они сами страшатся, и, вмѣсто того, чтобы предотвратить
эту опасность, устранить это препятствіе, оттѣснить этого, быть
можетъ, невольнаго, но тѣмъ болѣе опредѣленнаго врага, они
оставляютъ все это, какъ явленіе, котораго имъ же придется
бояться, съ которымъ имъ же придется вести борьбу! И они не
замѣчаютъ того, что эта монархія, неподвижно стоящая среди
движущагося океана народныхъ страстей, была бы страшнымъ
подводнымъ камнемъ, если бы была возможна! О, пусть они себѣ
объявляютъ королевскую власть неотвѣтственною, неприкосно-
венною: революція, не отдѣляющая должностей отъ должност-
ныхъ лицъ и вины отъ наказанія, предоставляетъ себѣ дока-
зать имъ въ ужасныя минуты, что то, что воспрещено развя-
зывать, просто-на-просто разсѣкается!
Одинъ изъ современныхъ писателей сказалъ: «Учредительное
Собраніе оставило или вновь сдѣлало Людовика XVI королемъ
не изъ уваженія къ королевской власти, а изъ жалости къ лич-
ности и состраданія къ высокому паденію» 1). Это заблужденіе
поэтическаго сердца. Коллективныя существа бываютъ проник-
х) Ьатагііпе, Нізіогге сіез С-ігопйіпз, і. I, Ііѵ. VII, § 14.
73
нуты менѣе рыцарскими чувствами и принимаютъ свои рѣшенія
по другимъ побужденіямъ. Учредительное Собраніе сохранило
тронъ потому, что, желая основать господство буржуазіи, ну-
ждалось въ оставленіи на вершинѣ государства яркаго символа
неравенства. Учредительное Собраніе сохранило тронъ подъ тѣмъ
условіемъ, чтобы поставить его въ подчиненное положеніе и
имѣть его всегда подъ рукою, потому что оно чувствовало, что
если только упразднить наслѣдственность передачи власти, то
рухнетъ и наслѣдственная передача состоянія и благополучія.
Буржуазія требовала для себя короля на томъ же основаніи,
какъ и дворянство, наслѣдіе котораго она только что приняла.
Феодализму золота король былъ столько же нуженъ, сколько и
феодализму желѣза.
Расчетъ этотъ, конечно, не былъ лишенъ глубины. Но ошибка
Учредительнаго Собранія заключалась въ томъ, что оно сдѣлало
свой расчетъ при обстоятельствахъ, обращавшихъ его въ хи-
меру, и передъ лицомъ революціи, яростно стремившейся раз-
суждать правильно!
Уменьшить власть Людовика XVI значило оскорбить его;
оставить ему корону значило отнять у него жизнь.
ГЛАВА V.
Управленіе Неккера: голодный народъ, пустая казна.
Бѣдственное положеніе народа.—Перепугъ Неккера.—Хлѣбные ростовщики.—
Закупка хлѣба по всей Европѣ.—Картина голодающаго Парижа.—Черствость
политики Питта.—Недовѣрчивое отношеніе къ Неккеру,—Заговоры.—«Націо-
нальныя мастерскія* въ 1789 г.—Неккеръ предлагаетъ сдѣлать тридцати-мил-
ліонный заемъ; опозиція Камюса и Буша; заемъ вотируется.—«Спасите насъ
или спасайтесь сами!/.—Борьба между землевладѣльцами и капиталистами;
брошюра Клавьера; капиталисты начинаютъ отпадать оть Неккѳра; ихъ тор-
жество.—Патріотическія пожертвованія.—Финансовый проектъ Неккера.—До-
кладъ финансовой комиссіи.—Мирабо требуетъ вотированія довѣрія; почему
онъ этого требуетъ; его удивительная рѣчь.—Проектъ Нѳккѳра принять.
Неккеръ разсказываетъ1), что однажды, выходя отъ короля,
онъ засталъ дворъ переполненнымъ собравшимися со всѣхъ кон-
цовъ королевства гонцами. Положеніе дѣлъ было въ ту пору
такое трагическое и ожидаемыя вѣсти могли касаться такихъ
бѣдъ, что прибытіе этихъ людей, стукъ подковъ ихъ лошадей,
х) 8иг І’а&ті/півігаіюн сіе М. Уескег, раг Іпі-тёте, р. 381. Рагіз, 1791
74
щелканье ихъ бичей и сіявшая въ ихъ глазахъ невѣжественная
радость обыкновенно производили на него какое-то болѣзненное
и механическое впечатлѣніе, котораго онъ не могъ побороть.
Въ этотъ день впечатлѣніе получилось ужасное. Когда гонцы,
торопливо обступивъ министра, всѣ сразу протянули къ нему
депеши, съ которыми они были посланы, ему показалось, что
каждая изъ протянутыхъ рукъ вооружена кинжаломъ. Онъ по-
спѣшно вошелъ въ свой кабинетъ, сталъ читать и залился
слезами: изъ депешъ оказывалось, что во всей Франціи, отъ
края до края, народъ голодаетъ.
Ничего не можетъ быть болѣе потрясающимъ, чѣмъ тѣ черты,
которыми Неккеръ изображаетъ тревогу, охватывавшую его, и
ужасные призраки, встававшіе въ его воображеніи всякій разъ,
когда онъ оказывался лицомъ къ лицу передъ мыслью, что, мо-
жетъ быть, завтра не будетъ хлѣба и въ Парижѣ. Въ теченіе дня
ему удавалось отгонять отъ себя эту ужасную мысль, но по
ночамъ она становилась у изголовья его постели, прокрадыва-
лась въ мрачную обстановку его сновидѣній. Тогда онъ вскаки-
валъ въ ужасѣ, съ дрожью; и это послужило зародышемъ бо-
лѣзни сердца, которая съ тѣхъ поръ уже не покидала его.
Дѣло въ томъ, что Франціи дѣйствительно пришлось нако-
нецъ переживать, во всемъ ихъ ужасѣ, послѣдствія пресловутой
теоріи Іаіззег-раззег, противъ которой такъ краснорѣчиво и такъ
тщетно боролся Гальяни, которую Тюрго ввелъ въ дѣйствіе *) и
которая резюмирована была въ слѣдующемъ смертоносномъ
парадоксѣ нѣсколькихъ постановленій совѣта: «хлѣбъ долженъ
быть дорогъ»* 2). Тюрго, сдѣлавшись главнымъ контролеромъ,
ограничилъ внутри королевства декретированную имъ же свободу
хлѣбной торговли; но безусловная, безграничная свобода этой
торговли, отъ которой зависитъ жизнь народа, составляла основу
всѣхъ сочиненій и составляла сущность ученія экономистовъ.
Когда же, съ торжествомъ буржуазіи, ученіе это получило пре-
обладаніе, послѣдствіемъ этого оказалось то, что свободный вы-
возъ зерноваго хлѣба изъ королевства былъ, въ концѣ концовъ,
дозволенъ не простымъ постановленіемъ совѣта, а въ силу фор-
мальнаго закона, зарегистрованнаго во всѣхъ судебныхъ учре-
жденіяхъ 3).
’) См. въ томѣ I настоящаго сочиненія пренія о зерновой торговлѣ.
2) Васііаишопі, ЛІётоігез Весгеіз, і. VIII, р. 54.
8) 8иг Ѵадтінізігаігоп <2е М. Хескег.) раг Іш-тёте, р. 365.
75
Такимъ образомъ, безпощадному духу частной спекуляціи
былъ открытъ необъятный просторъ. Купцы, опьяненные жа-
ждою наживы, получили возможность отправлять хлѣбъ изъ Фран-
ціи на дальніе рынки, куда привлекали ихъ высокія цѣны, и
ставить Францію въ затрудненіе по части собственнаго прокор-
мленія. Стало дозволеннымъ совершать преступленіе скупки
большихъ запасовъ хлѣба въ однѣ руки. Отсюда для однихъ
проистекали громадныя состоянія, для другихъ отчаяніе голо-
довки. Правда, побѣда была на сторонѣ теоріи экономистовъ и
Франція пользовалась свободою торговли!.. Тщетно возставалъ
Маратъ противъ этой свободы, полной крови и слезъ, тщетно
предлагалъ онъ вѣшать завѣдомыхъ скупщиковъ'), не колеблясь
причисляя ихъ къ убійцамъ и, притомъ, такимъ, которые совер-
шаютъ убійства массовыя: скупщики, на которыхъ было доно-
симо, находили въ высшей -администраціи покровительство, ко-
торое обусловливалось невѣжествомъ, а иногда и сообществомъ
административныхъ лицъ. Такъ, когда Неккеръ принялъ въ
1788 г. министерство, рынки Франціи были почти совсѣмъ
пусты, весь хлѣбъ находился на Джерсэ, Гернсэ, на Нью-Фаунд-
лэндѣ * 2 3); небольшое количество его, остававшееся еще въ коро-
левствѣ, оказалось запроданнымъ, оплаченнымъ; скупщики —
можно сказать—держали народъ за горло.
Къ этому адскому заговору алчности — чтобы переполнить
мѣру—присоединялись еще заговоры контръ-революціи. Пред-
ставители укрощепной аристократіи смотрѣли съ какимъ-то ди-
кимъ удовольствіемъ на это зрѣлище бѣдствующей массы. «При
королѣ у васъ былъ хлѣбъ; теперь, когда у васъ 1200 королей,
ступайте просить хлѣба у нихъ» 8), — таковы были ихъ мсти-
тельныя рѣчи. Они старались только увеличить бѣду, придать
ей побольше ѣдкости, зарывая свои богатства, дѣлая поблажки
скупщикамъ, усиливая панику распространеніемъ ложныхъ слу-
ховъ и даже устраивая подставныя скопища у дверей пекарей,
въ чемъ наполовину признается Неккеръ4).
Первымъ шагомъ Неккера, какъ только ему вручены были
бразды управленія, было распоряженіе о пріостановкѣ вывоза
хлѣба всюду, гдѣ онъ казался наиболѣе опаснымъ. Этого было
’) Зоигпаі йе Сатгііе Веятоиііпя, і. IV, р. С82.
2) ІЪій., р. 681.
3) См. Віодгаріііе Міскалиі, статью Заіпі-Ргіезі.
4) 8иг 1’айтіпІ8Ігаіі&п &е №скег, раг Іиі-тёте, р. 385.
76
слишкомъ мало: 7-го сентября 1788 г. вывозъ былъ воспрещенъ
вообще постановленіемъ Совѣта.
Въ этомъ Неккеръ выказалъ себя вѣрнымъ тѣмъ принци-
памъ, которые высказывалъ въ своихъ сочиненіяхъ. «Что же—
говорилъ онъ въ своемъ знаменитомъ трудѣ о законодательствѣ
и хлѣбной торговлѣ—неужели представители общественнаго по-
рядка могли бы заставить меня тушить пожаръ, умереть въ бою,
и не позаботились бы о моемъ пропитаніи! Неужели они не
установили бы законовъ, которые могутъ обезпечить его! Неужели
они не умѣрили бы возможныя злоупотребленія со стороны бо-
гатства по отношенію къ нуждѣ, силы по отношенію къ сла-
бости!»1).
Но при этомъ извѣстіи экономисты школы ІаІ88ея ра88ег стали
метать громы и молніи. Они начали винить Неккера-министра
въ томъ, что онъ слишкомъ хорошо помнитъ Неккера-писателя,
какъ будто это не обязанность и не слава государственнаго че-
ловѣка, если онъ согласуетъ свои поступки со своими убѣжде-
ніями, какъ будто не такъ же поступалъ Тюрго въ 1774 г.!
Тогда столько же неискренно, сколько и съ горечью, снова вы-
двинутъ былъ такъ побѣдоносно разбитый еще Гальяни по-
прекъ: заботиться о прокормленіи народа значитъ относиться
къ нему, какъ къ ребенку или рабу. Нельзя сказать, чтобы
эти нападки не волновали Неккера, но они ничуть не остано-
вили его.
Не довольствуясь постановкою препятствій вывозу хлѣба,
онъ вызвалъ ввозъ, путемъ премій, порядокъ выдачи которыхъ
былъ опредѣленъ постановленіемъ Совѣта отъ 23-го ноября
1788 г. То была мѣра полезная, быть можетъ необходимая, но
Неккеръ сдѣлалъ громадную ошибку въ томъ отношеніи, что
придалъ ей слишкомъ широкую огласку, слишкомъ много блеска,
что равнялось битью въ набатъ * 2). Тревога усилилась, а во время
голодовокъ тревога смертельна. Ему справедливо могли также
поставить въ упрекъ то, что онъ допустилъ отправку къ мѣ-
стамъ назначенія хлѣбъ, бывшій въ погрузкѣ во французскихъ
портахъ; съ еще большею справедливостью могли потребовать
отъ него отчета въ его попустительствѣ по отношенію къ нѣ-
которымъ высокимъ особамъ, подозрѣвавшимся въ скупкѣ хлѣба
*) Зиг Іа Іёдізіаііоп еі Іе соттегсе йез дгаіпз, рагк I, сЬар. XXIV, р. 180.
2) Мётоіге сопіге Іез ргёгез Ьеіеи.
77
съ цѣлью наживы 1). Правда же та, что Неккеръ не обладалъ
ни мужествомъ, равнымъ его таланту, ни мужествомъ, равнымъ
его добропорядочности. Не осмѣливаясь, при тогдашнемъ закон-
номъ и бѣшеномъ отчаяніи народа, измѣрить размѣры опасно-
стей, угрожавшихъ скупщикамъ, онъ старался не столько на-
нести имъ ударъ, сколько разстроить ихъ планы, и желалъ,
чтобы они лучше остались безнаказанными, чѣмъ были преданы
смерти.
Между тѣмъ ужасъ охватывалъ населенія одно за другимъ;
нужда со дня на день становилась болѣе настоятельною и въ то
время какъ небольшое число бездушныхъ эксплуататоровъ съ
злобною безбоязненностью шло на рискъ вызвать народное мще-
ніе, купцы почтеннаго типа отказывались отъ участія въ хлѣб-
ной торговлѣ, частью опасаясь навлечь на себя позорныя подо-
зрѣнія, частью боясь пасть жертвою какой-нибудь кровавой
выходки со стороны нищеты.
Значитъ было безусловно необходимо, чтобы государство
стало само покупщикомъ хлѣба. Для того, чтобы извлечь изъ
иностранныхъ складовъ матеріалъ для прокормленія Франціи,
Неккеръ пустилъ въ ходъ рѣшительно все: деньги, кредитъ,
поощренія, обѣщанія, надежды. Растерявшись, онъ обратился
къ Италіи, Сициліи, Америкѣ, Германіи, Варварійскимъ владѣ-
ніямъ, Брабанту, австрійской Фландріи, Англіи, къ ганзейскимъ
городамъ и, вслѣдствіе этого, покупки, съ прибавкою, фрахта и
разныхъ расходовъ, не замедлили подняться до 70 милліоновъ
слишкомъ* 2). Но недостаточно было взывать такимъ образомъ
по всему міру о помощи; надо было, чтобы транспорты при-
были во-время. Передвиженіе хлѣба было подстерегаемо на пути
съ сильною горячностью голода: дороги надо было охранять.
Руанъ и всѣ города, расположенные по берегамъ Сены, перехва-
тывали для собственнаго пропитанія значительную часть гру-
зовъ, предназначавшихся для снабженія Парижа: нужно было
принять мѣры противъ этой двойной опасности. Кромѣ того,
малѣйшій несчастный случай, противный вѣтеръ, крушеніе су-
довъ, аварія, запозданіе судна или повозки—все было для Нек-
кера, какъ онъ самъ пишетъ3), поводомъ къ опасеніямъ и тре-
Съ этимъ согласны даже его защитники. См. въ томѣ IV >ІоигпаІ сіе
Сатіііе Везтоиііпз письмо къ автору, стр. С83.
2) 8иг Ѵасітіпізігаііоп сіе М. Хсскег, раг Іиі-тёте, р. 374.
3) ІЪісІені р. 380.
78
вогѣ., Различныя махинаціи, преступное совершеніе которыхъ
историки различныхъ партій валили одни на другихъ, еще
болѣе способствовали увеличенію страховъ и бѣдствія. Изъ
Парижа таинственно вывозились повозки хлѣба, о которыхъ
заявлялось, что онѣ наполнены солью или рисомъ. Вдругъ къ
одному изъ мѣшковъ подбѣгала молодая дѣвушка, протыкала
его, и изъ мѣшка сыпался хлѣбъ; среди яростныхъ криковъ
возмущенной толпы, возчики и лошади исчезали въ давкѣ, а
повозки доставлялись либо въ округѣ, либо на рынокъ, гдѣ
хлѣбъ и раздавался на руки среди ругательствъ1).
Заслуживаетъ вниманія то положеніе, которое заняла Англія
въ эту пору страданій и ужаса. Тамъ Боркъ уже обдумывалъ
памфлетъ, въ которомъ собирался оклеветать, подъ рукоплесканія
королей, французскую революцію, и у власти снова находился
тамъ съ 1784 г. Питтъ, унаслѣдовавшій отъ лорда Чатама не-
нависть къ Франціи. Неккеръ добылъ изъ Англіи и Ирландіи
довольно значительное количество зернового хлѣба и муки,
какъ вдругъ узналъ, что во всей Великобританіи вывозъ вос-
прещенъ. Зачѣмъ это запрещеніе, отнимавшее у Франціи такой
драгоцѣнный источникъ? На благородные запросы англійской
либеральной партіи нѣкоторые сторонники Питта, не краснѣя,
отвѣчали ложью: «Во Франціи почти всѣ житницы полны* 2 3)».
А въ то самое время, когда по ту сторону Ламанша превозно-
сили изобиліе Франціи, съ цѣлью оставить ее въ бѣдственномъ
положеніи, Неккеръ, получивъ свѣдѣніе, что въ Амстердамѣ,
этомъ громадномъ европейскомъ рынкѣ, не осталось для про-
дажи ни одного сетье8) зерна, писалъ Питту4) письмо, въ ко-
торомъ въ настоятельныхъ выраженіяхъ заклиналъ его добиться
отъ парламента или отъ короля разрѣшенія на вывозъ. Хода-
тайствовалъ и французскій посолъ. Все оказалось безполезнымъ.
Счастливы были бы люди, на которыхъ лежитъ забота о
царствахъ, если бы для того, чтобы избѣгнуть уколовъ завистни-
ковъ и проклятій ненавистниковъ, имъ было достаточно изну-
рять себя плодотворными трудами, терять покой, жертвовать
здоровьемъ и рисковать жизнью! Но, увы! осуществленіе власти,
г) Мётоігек (Іе ^еггіеге^, I. I, Ііѵ. III, р. 205.
2) <11 Ьаз Ьееп Гоип(і ѣііаѣ аішозі аіі ѣЬе ^гапагіеч оі Егапсе аге іиіі*.
Тке Віагу, № 113.
3) 8еіісг, мѣра, равная I1/* гектолитрамъ (Перев.).
4) Виг І’айтіпізігаііоп (Іе М. №скег, раг Іаі-шёше, р. 380.
79
особенно если ее осуществляютъ достойнымъ образомъ, оказы-
вается, въ глазахъ людей, преступленіемъ, которое неизбѣжно
требуетъ искупленія. Неккеръ, среди всѣхъ своихъ за-
ботъ и усилій, подвергался страстнымъ нападкамъ. Именно на
него стали возлагать отвѣтственность за порчу зерна и за
вліяніе на него долгой морской перевозки, когда въ свое время
оказалось, что хлѣбъ, выпекаемый изъ иноземной муки, не
имѣетъ своего обычнаго качества1). Его винили даже въ томъ,
что заботу о прокормленіи голодающей Франціи онъ поставилъ
первымъ, наиболѣе священнымъ долгомъ государства. Неужели
обвинителямъ не былъ извѣстенъ прекрасный поступокъ импе-
ратора Ѳеофила, который приказалъ сжечь судно, нагруженное
по волѣ его жены Ѳеодоры товарами, предназначенными для
продажи чрезъ тайныхъ агентовъ, при чемъ онъ сказалъ женѣ:
«Я императоръ, а ты обращаешь меня въ хозяина галеры. Чѣмъ
будутъ жить бѣдняки, если мы станемъ заниматься ихъ реме-
сломъ» * 2 3)? Въ данномъ случаѣ бѣдняками, не желавшими, чтобы
имъ мѣшали зарабатывать себѣ пропитаніе, были... скупщики
хлѣба!
Что касается парижскаго муниципалитета, то онъ не только
не былъ опорою для Неккера, но даже являлся ему по-
мѣхой. Будучи слишкомъ многолюденъ составомъ, плохо дисци-
плинированъ, занятъ множествомъ разнообразныхъ заботъ и
притомъ совершенно неопытенъ въ дѣлахъ продовольствія, онъ
составлялъ глухую оппозицію правительству и иногда окружалъ
его подозрѣніями. Въ одной изъ рѣчей, произнесенныхъ въ го-
родской ратушѣ передъ избирателями 1789 года, муниципальная
продовольственная комиссія высказалась такъ: «Господа, мы
не знаемъ пока, обязаны ли мы этими сдѣланными правитель-
ствомъ закупками мудрой предусмотрительности или же, вслѣд-
ствіе обдуманной политики, это зерно и эта мука—тѣ самыя,
которыя были вывезены въ такое время, когда цѣны на нихъ
были до послѣдней степени низки, съ тою цѣлью, чтобы под-
нять ихъ потомъ втрое и, путемъ этой отвратительной комби-
націи, поработить метрополію министерскому деспотизму»8). А
въ то же самое время Неккеръ, стремясь склонить амстердам-
скую фирму Гопе къ предоставленію французскому правитель-
І)е ѴаіЪпіпіаігаііоп <1е М. Хескег^ раг Іиі-іпёте, р. 386.
2) Апессіоіез сіи гедпе сіе Ьоиіз X VI, I. V, р. 276, Рагіз. 1791.
3) ІЪйІет р. 272.
80
ству значительныхъ авансовъ, не поколебался отдать въ залогъ
все свое состояніе.
Впрочемъ, въ ту пору жизнь шла среди омута какихъ-то
странныхъ и отвратительныхъ тайнъ. Однажды Людовикъ XVI,
видя, что несмотря на данныя корбейльскимъ мельницамъ на-
стоятельныя предписанія, мука не подвозится, попросилъ гер-
цога Шартрскаго указать ему человѣка, которому можно было
бы съ довѣріемъ поручить выясненіе того, что такъ сильно
походило на заговоръ. Выборъ герцога палъ на Лепельтье. По-
слѣдній тотчасъ же поѣхалъ, прибылъ къ поставщикамъ муки
на столицу, братьямъ Лелё, и привезъ отъ нихъ подписанныя
Неккеромъ приказанія не посылать провіанта, котораго ждалъ
взбѣшенный и голодающій Парижъ. Получивъ это извѣстіе,
Людовикъ XVI, въ припадкѣ сильнѣйшаго гнѣва, потребовалъ
къ себѣ министра и показалъ ему его подпись... Подпись была
поддѣльная!х)
Трудностями и опасностями былъ обставленъ не одинъ
только продовольственный вопросъ: опасно было также и фи-
нансовое положеніе.
Съ осени 1788 г. закупки хлѣба за счетъ націи поднялись до
громадной суммы, и въ этой суммѣ ассигнованныя государствомъ
средства составляли ужасающую цифру. Дѣйствительно, госу-
дарство, въ виду общественнаго бѣдствія, оказалось вынужден-
нымъ продать народу по очень дешевой цѣнѣ то, что ему са-
мому приходилось покупать за границей очень дорого. Голодъ
не торгуется. Къ этой первой причинѣ понесенныхъ казною
убытковъ присоединялось множество хищеній вызванныхъ тем-
нымъ духомъ контръ-революціи, и дорого стоющія мѣры преду-
прежденія, которыя сдѣлались необходимыми въ виду этихъ
хищеній, расходы на вооруженный конвой, на канонерскія
лодки, на безмездную раздачу хлѣба или риса, къ которой при-
шлось прибѣгать въ наиболѣе ужасныхъ случаяхъ.
Надо замѣтить еще, что послѣ революціи 1789 г. громадныя
суммы были поглощены «національными мастерскими».
Извѣстно, что было послѣ революціи 1848 года. Слѣдовало бы
организовать трудъ, а люди сумѣли только распредѣлить ни-
щету по группамъ. Слѣдовало бы завязать связь между всѣми
т) Мётоігев яесгеіз йи сотіс (і}АИопкИІс, I. II, сііар. VIII, р. 165. Вги-
хеііез, 1838.
81
безработными и подстрекнуть ихъ дѣятельность приманкою
общаго заработка, подлежавшаго раздѣлу между всѣми, а су-
мѣли сдѣлать только то, что рабочимъ различныхъ профессій,
собранныхъ безпорядочно, наобумъ, дали дѣлать однообразную
работу; создался смѣшной трудъ, предлогъ къ полученію неза-
служеннаго заработка, премія за лѣность, замаскированная ми-
лостыня, безнравственное кровопусканіе для казны. Словомъ,
слѣдовало бы сформировать дѣятельныя и могучія семьи тру-
жениковъ, а сумѣли достигнуть только содержанія толпы голо-
дающихъ, сплоченной воедино.
Вотъ такая же самая глупость сдѣлана была и въ 1789 г.1).
Приведемъ собственныя слова Неккера: «Вокругъ Парижа
устроили чрезвычайныя работы, единственно въ тѣхъ видахъ,
чтобы дать занятіе многимъ людямъ, не находившимъ работы,
и число ихъ до того увеличилось, что доходитъ теперь до
12,000 человѣкъ. Король платитъ имъ по 20 су въ день, рас-
ходъ этотъ независимъ отъ покупки инструментовъ и жало-
ванья надсмотрщикамъ»* 2).
Хорошо бы еще, если бы налицо было только увеличеніе
расходовъ! Но, въ довершеніе несчастія, оказывалось умень-
шеніе доходовъ. Взиманіе винныхъ потребительныхъ пошлинъ
производилось лишь съ крайнимъ трудомъ. Уплата податей
Іаіііе3), одной двадцатой съ продукта и подушной замедлялась
настолько, что сборщики не знали, какъ быть. Съ каждымъ
днемъ приходили мрачныя вѣсти, что здѣсь ограблены конторы,
тамъ разметаны списки, въ сотнѣ мѣстъ прекратились или
пріостановились всякія поступленія. Правительство вынуждено
было уменьшить наполовину цѣну соли въ канскомъ и алан-
сонскомъ податныхъ округахъ. Въ части Лотарингіи, трехъ
епископствъ, Пикардіи продажа безакцизной соли и табаку ве-
х) Я доказалъ въ другомъ мѣстѣ безусловно неопровержимыми фактами,
офиціальными документами, декретами изъ Мопііеиг, всѣми свидѣтельскими
показаніями, данными при государственномъ разслѣдованіи, формальными со-
знаніями истинныхъ виновниковъ, сто разъ бросаемымъ мною врагамъ моимъ
вызовомъ осмѣлиться опровергнуть меня, что эти пресловутыя и жалкія «на-
ціональныя мастерскія», иниціаторомъ которыхъ удалось на минуту выста-
вить передъ Европою мепя, были, напротивъ, устроены не только безъ меня,
но и вопреки мнѣ. См. Радез (Гкізіоіге Не Іа Вёѵоіиігоп (Іе 1848.
2) Візсоигз еіе Жескег, Мопііеиг, отъ 7 августа 1789.
3) Взимавшейся со всѣхъ, кто не принадлежалъ къ дворянству или ду-
ховному сословіямъ. (Перев.).
82
лась цѣлыми транспортами, открытою силой *); и смѣлость кон-
трабандистовъ простиралась до того, что они являлись прода-
вать соль на площадяхъ Версаля* 2).
Какъ пресѣчь такой безпорядокъ? Какъ преодолѣть его?
Неккеръ былъ мыслителемъ, писателемъ, финансистомъ; но по-
ложеніе дѣлъ требовало большаго: оно требовало революціонера,
государственнаго человѣка. Родившись въ Женевѣ, который
можно бы было, подобно Лимѣ, назвать серебрянымъ городомъ,
Неккеръ смолоду привыкъ считать основою богатства государствъ
искусное распоряженіе финансами, и самъ, хотя и любилъ на-
родъ,— шелъ въ главѣ банкировъ. Больше чѣмъ земледѣльцу,
связанному съ родиною множествомъ узъ, больше чѣмъ купцу,
состояніе котораго странствуетъ, но обыкновенно стремится вер-
нуться, Неккеръ благоволилъ денежному человѣку, который, по
выраженію Ривароля, орудуя ^только знаками, удаляется оди-
наково и отъ природы и отъ общества. Гдѣ отечество денежнаго
человѣка? У него два отечества: одно — то, гдѣ онъ находитъ
дешево деньги, другое — то, гдѣ онъ ихъ дорого продаетъ. Вотъ
на счетъ этого-то Неккеръ и оставался добровольно ослѣ-
пленнымъ въ теченіе всей своей жизни.
Мы уже говорили, что его высшимъ честолюбивымъ стре-
мленіемъ было управлять безъ налога 3), т. е. путемъ займовъ,
налогъ на которые служилъ бы только для уплаты ежегоднаго
процента. Такъ какъ въ обществахъ, въ которыхъ существуетъ
процентъ на деньги, заемъ является не чѣмъ [инымъ, какъ
налогомъ, распространеннымъ на будущее, то принципъ займа,
по самой сущности дѣла, есть мѣра революціонная. Ибо спра-
ведливо, чтобы будущія поколѣнія были привлекаемы къ несенію
части тѣхъ чрезвычайныхъ затратъ всякой революціи, къ поль-
зованію выгодами которыхъ они допускаются. Поэтому Неккеру
нельзя было бы поставить въ упрекъ то, что онъ оказывалъ
предпочтеніе системѣ займовъ, особенно въ такую пору, когда
у задыхавшагося подъ бременемъ налоговъ народа уже на-
чинало захватывать дыханіе, еслибы только онъ сумѣлъ вос-
пользоваться своею популярностью и революціоннымъ подъ-
’) І)І8Соиг8 сіе Кескег.
2) НІ8Іоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп, раг Леих атІ8 сіе Іа ІіЬегіё^ I. III, сЬар. II.
8) См. въ томѣ I настоящаго сочиненія главу подъ заглавіемъ <Первое
министерство Неккера».
83
емомъ умовъ, чтобы приступить къ рѣшительному нововве-
денію — установленію прямого налога и объявить посредничество
банкировъ дѣломъ ростовщическимъ, разорительнымъ и без-
нравственнымъ. Это значило бы возстановить противъ себя
мрачныя силы ажіотажа; но великихъ дѣлъ нельзя совершить,
не создавая себѣ великихъ препятствій, а существеннѣйшая
черта генія именно въ томъ и состоитъ, что онъ беретъ на себя
задачи очень трудныя. И вотъ, прибѣгая къ пріемамъ зауряд-
нымъ, Неккеръ избѣгъ героическихъ трудностей только для того,
чтобы погрязнуть въ унизительныхъ мелкихъ затрудненіяхъ.
7-го августа 1789 г. Національное Собраніе только что воти-
ровало отмѣну исключительнаго права на охоту, какъ было
объявлено о прибытіи присланныхъ королемъ министровъ. При-
казано было ввести ихъ и, среди рукоплесканій, въ залъ вошли
архіепискомъ бордоскій, архіепископъ вьенскій, князь Ново,
Сенъ-При, Латуръ-Дюпэнъ, Монморэнъ, Ла-Люзэрнъ и Неккеръ.
Послѣ того какъ хранитель печати объяснилъ цѣль этого тор-
жественнаго посѣщенія, Неккеръ взволнованнымъ голосомъ на-
бросалъ картину удручающихъ королевство бѣдствій; онъ
указалъ на изсякновеніе источниковъ налоговъ, на опустѣвшую
казну, и, въ заключеніе, предложилъ сдѣлать заемъ въ 30 мил-
ліоновъ, единственно для покрытія безусловно необходимыхъ
расходовъ въ теченіе только двухъ мѣсяцевъх). Очень желая, однако,
оставить приманку для капиталистовъ, онъ потребовалъ, чтобы
заемъ былъ пятипроцентный; чтобы погашеніе его было на-
значено на такіе сроки, какихъ пожелаетъ каждый заимодавецъ
во время слѣдующей сессіи генеральныхъ штатовъ; чтобы этому
погашенію было дано первенствующее мѣсто въ комбинаціяхъ,
которыя должны быть сдѣланы въ видахъ основанія фонда по-
гашенія, и, наконецъ, чтобы заемъ былъ выпущенъ, на выборъ
заимодавцевъ, либо въ видѣ билетовъ на предъявителя, либо
въ формѣ контрактовъ* 2). Не значило-ли это открывать настежь
двери ажіотажу? Не значило ли это полагаться въ заботѣ о
спасеніи родины на личный интересъ? И развѣ нельзя было
сдѣлать что-нибудь лучшее? Вотъ это-то и не поразило Собраніе
въ самомъ началѣ. Оно встрѣтило рѣчь Неккера съ благосклон-
ностью, близкою къ восторгу, и Клермонъ Лодэвъ, не до-
Монііеиг отъ 7 августа 1789 г.
2) ІЫ(1.
84
ждавшись даже удаленія министровъ, предложилъ вотировать
заемъ безъ баллотировки. «Я требую — воскликнулъ зычнымъ
голосомъ Мирабо — изгнанія этого низкаго раба!»1) Затѣмъ онъ
добился постановленія о томъ, чтобы, въ видахъ полно! свободы
преній, министры удалились съ засѣданія; сдѣлалъ ли онъ это
потому, что еще не составилъ себѣ опредѣленнаго мнѣнія от-
носительно мѣръ, которыя слѣдуетъ принять, или же подъ влія-
ніемъ мимолетной враждебности,—неизвѣстно. Янсенистъ Камюсъ
и Бушъ напомнили, что, по смыслу ихъ наказовъ, они не
имѣютъ права вотировать заемъ ранѣе вотированія конституціи.
Противъ этого довода Лалли Толендаль въ очень горячихъ вы-
раженіяхъ выставилъ спасеніе народа. Мирабо, желая примирить
должное уваженіе къ наказамъ съ необходимостью обезпечить
общественное дѣло, предложилъ членамъ Собранія гарантировать
заемъ ихъ частнымъ имуществомъ.
Такъ какъ рѣшено было передать вопросъ въ финансовую
комиссію, то въ слѣдующемъ засѣданіи герцогъ Эгильояскій
сдѣлалъ докладъ, изъ котораго оказывалось, что общая сумма
доходовъ за августъ и сентябрь составляетъ только 37.200,000 лив-
ровъ, тогда какъ расходы должны были дойти до 60 милліо-
новъ2). А въ числѣ этихъ расходовъ значились, въ суммѣ 120,000 лив-
ровъ, долги графа д’Артуа, т. е. затраты на сады, лошадей,
собакъ, любовницъ3). Бюзо, герцогъ Леви, Барнавъ одинъ за
другимъ высказались противъ займа, опираясь — всѣ — на букву
своихъ наказовъ. Лалли Толендаль, съ своей стороны, опять
вступилъ съ новою силой въ пренія, сталъ ссылаться на честь
французскаго имени, на святость обѣщаній и обязательствъ
государства, на опасность поколебать незыблемость обще-
ственнаго довѣрія, на то, что столица охвачена смутой, а народъ
доведенъ до крайности, и затѣмъ продолжалъ:
«Дивлюсь тому, что лица, ссылающіяся сегодня на мнимые
наказы, однако не предъявляя ихъ, оказываются тѣми самыми,
которыя утверждали, что въ Собраніи не можетъ быть голосовъ
порабощенныхъ, тѣми самыми, которыя принципіально уста-
новили, что всѣхъ свободныхъ членовъ достаточно для принятія
постановленій, имѣющихъ полную силу... Кто не считаетъ себя
Это восклицаніе, о которомъ Мопііеиг не упоминаетъ, приведено у
Фѳрьѳра. См. Мётоггез сіе Есггіёгся, і. I, р. 196. ЁсііТдоп ВегѵіИе еі Ваггіёгѳ.
2) Мёпіоігез сіе МігаЬесіиу изданное Ьпсаз-Мопіі^пу, 1. VI, р. 184.
3) Мопііеиг отъ 8 августа 1789.
85
свободнымъ, тотъ не будетъ подавать своего мнѣнія. Всякій,
считающій себя свободнымъ, услышитъ крикъ родины. Я считаю
себя свободнымъ, я свободенъ, я зову всѣхъ, кто свободенъ, и
прошу ихъ поспѣшить на помощь родинѣ»1).
Собраніе вотировало заемъ, уменьшивъ, однако, процентъ до
4^2 и не принявъ ни одного изъ выгодныхъ для капиталистовъ
условій, которыя предлагалъ Неккеръ.
Тогда случилось то, что слишкомъ легко было предвидѣть.
Восторгъ, который Неккеръ охладилъ своими предосторожностями,
не далъ ничего, а личный интересъ, надежды котораго были
разсѣяны Собраніемъ, озлобился. Капиталисты и спекулянты
не только отказались отъ участія въ займѣ, но и стали препя-
ствовать его успѣху2). Щедрою рукою начали распространять
памфлетъ подъ заглавіемъ «Спасите насъ или спасайтесь сами»,
въ которомъ обращались къ членамъ Собранія съ крикомъ:
«Вы впали въ ошибку по незнанію людей, дѣлъ и мѣстностей:
трепещите, какъ бы вслѣдствіе вашихъ побѣдъ исторіи не при-
шлось загрязнить свои страницы именами 1,200 отцеубійцъ...
Вы на краю пропасти... Спасите насъ или спасайтесь сами».
Въ этихъ бурныхъ возгласахъ сказывалась ярость дѣловыхъ
людей. Заемъ далъ только 2.600,000 франковъ, и Ривароль могъ
написать3); «Невѣроятный патріотизмъ Парижа ограничился лишь
одной фракціей». Ривароль забылъ только прибавить, что па-
рижане, о которыхъ онъ говорилъ, были не народомъ париж-
скимъ, а его піявками.
Понижая до 41/* размѣръ процентовъ по тридцатимилліонному
займу и назначая ихъ, такимъ образомъ, ниже процента по
другимъ королевскимъ бумагамъ, Національное Собраніе хотѣло,
повидимому, показать, что текущій долгъ имѣетъ болѣе по-
чтенный характеръ, чѣмъ прежній долгъ. Кредиторы государства
встревожились. Встревожились, съ своей стороны, и землевла-
дѣльцы. Началась крупная борьба, и общественное мнѣніе раз-
дѣлилось. По одну сторону оказался Парижъ, по другую про-
винціи; по одну сторону капиталисты, по другую землевладѣльцы.
Капиталисты желали налоговъ, въ тѣхъ видахъ, чтобы обез-
печена была уплата рентъ; землевладѣльцы требовали объяв-
2) Мопііеиг отъ 8 августа 1789 г.
2) Метоітез Не Ѵеггіёгеа, і. I, р. 199.
3) Мётоіге8 Не Віѵатоі, р. 105. Ёсііііои Вагѵіііе еі Ваггіёгѳ.
86
ленія займа подлежащимъ конверсіи, чтобы земельная собствен-
ность получила соотвѣтственное облегченіе.
Борьба завязалась горячая и велась она такъ, что обнажила
основные пороки общественнаго строя.
«Вотъ еще! — кричали землевладѣльцы — рантье получаютъ
на свои деньги шесть процентовъ, спекулянты втрое или вче-
тверо больше, а земля даетъ едва три процента! Какимъ прин-
ципомъ справедливости, какимъ соображеніемъ общественной
цользы можетъ быть оправдана эта чудовищная неравномѣр-
ность? Зачѣмъ эта обезпеченная выгода рантье, общественная
функція которыхъ заключается въ томъ, что они пользуются
своими деньгами, и спекулянтамъ, состояніе которыхъ уже само
по себѣ составляетъ скандалъ? Пусть государство платитъ свои
долги—этого требуютъ его честь и справедливость. Но почему бы
рантье, подобно земледѣльцамъ, подобно тѣмъ, кому одновре-
менно грозятъ и неустойчивость человѣческихъ отношеній, и
капризы природы, не имѣть своей доли участія въ расходахъ,
налагаемыхъ на потрясенное общество условіями тяжкаго вре-
мени? Зачѣмъ государству продолжать платить въ спокойныя
времена тѣ же проценты, которые было нужно назначить въ
эпоху отсутствія кредита? Почему бы не обсудить государствен-
ный долгъ? Дѣло это было бы не новостью: развѣ при Фран-
цискѣ II слишкомъ высокіе проценты не были понижены? Въ
этомъ случаѣ государство походитъ на отца семейства, который,
видя себя вынужденнымъ уплатить долги своихъ дѣтей, вхо-
дитъ въ соглашеніе съ ростовщиками» х).
Взялся за перо Клавьеръ—тотъ самый, который своимъ со-
дѣйствіемъ, долго остававшимся неизвѣстнымъ, создалъ финан-
совую репутацію графу Мирабо2). Въ нѣсколько тяжеловѣсномъ,
но основательномъ и ясномъ сочиненіи3) онъ утверждалъ, отъ
имени капиталистовъ, что существеннѣйшимъ государственнымъ
вопросомъ является безусловная незыблемость общественнаго
довѣрія; что стоитъ только тронуть волосъ на головѣ кредито-
ровъ, и придется читать отходную кредиту; что сокращать про-
центы по займу значитъ отрекаться отъ него; что въ спокой-
ныя времена займы можно заключать дешевле, чѣмъ въ такое
2) Іпзіііиііопз еі сакіегз йи катеаи сіе Масіоп, р. 41, 42, 43. Віоіз, 1789.
2) Зоиѵепігз хи г МігаЪеаи, раг Еііѳппѳ Битопі, сЬар. I, р. 18. Рагіз, 1832.
3) Оріпіопз &’ип сгёапсіег сіе ГЁіаі, раг Сіаѵіёге. Ьопсігез, 1789.
87
время, когда кредитъ поколебленъ, но нельзя уклоняться отъ
обязательствъ, уже принятыхъ и ставшихъ священными: развѣ
принято возвращать страховую премію, какъ только судно вошло
въ гавань?
Нѣтъ никакого сомнѣнія, что Клавьеръ былъ правъ, пред-
видя призракъ банкротства подъ всѣми его замаскированными
формами. Но онъ высказывалъ, самъ того не зная, осужденіе
общественному строю, основанному на антагонизмѣ интересовъ,
на преобладаніи капитала и эгоизма, когда говорилъ: «Пусть
презираютъ, если угодно, ростовщиковъ, но пусть держатъ дан-
ное имъ слово» *) и еще: «Ростовщичество есть слово, не имѣю-
щее смысла» 2). Увы! нѣтъ, ростовщичество не есть слово, не
имѣющее смысла, потому что это слово, которое отвергнуто
Евангеліемъ, заклеймено отцами церкви и будетъ навсегда вы-
черкнуто современнымъ соціализмомъ изъ науки, выражаетъ
чрезмѣрную, данную нѣкоторымъ членамъ общества, привилегію
воспроизводить и увеличивать свое состояніе чужимъ трудомъ:
оно представляетъ собою цѣну, по которой рабочій вынужденъ
пріобрѣтать для себя орудія труда, пользованіе коими должно бы
было принадлежать всѣмъ, какъ пользованіе воздухомъ и сол-
нечнымъ свѣтомъ; оно означаетъ порабощеніе народа худшему
изъ деспотизмовъ, подлежащихъ уничтоженію: деспотизму де-
негъ.
Какъ бы ни было, капиталисты, считая, что имъ грозитъ
серьезная опасность и предвидя, по послѣдней неудачѣ Неккера,
что вліяніе его пойдетъ на убыль, начали отступаться отъ него.
Они поняли необходимость создать себѣ могущественную партію
въ самомъ Національномъ Собраніи и стали небезуспѣшно ста-
раться привлечь на свою сторону епископа отёнскаго, Ле Ша-
пелье, Варнава и Мирабо3).
27-го августа (1789 г.) Неккеръ объявилъ Національному
Собранію, что тридцатимилліонный заемъ не удался. Онъ съ
затаенною горечью жаловался на измѣненія, которымъ подвергли
его проектъ; все зло онъ, не колеблясь, приписалъ неопытности
и самомнѣнію Собранія и предложилъ второй пятипроцентный
заемъ въ 80 милліоновъ, съ предоставленіемъ заимодавцу вно-
2) Оргпіопз (Гип сгёапсіег (Іе 1’Ёіаі, р. 8.
2) ІЫсІ., р. 7.
3) Мётоігез (Іе Реггіёге, і. I, Ііѵ. ПГ, р. 202.
88
сить одну половину звонкою монетой, другую государственными
бумагамих).
Партія капиталистовъ, страстно стремясь къ тому, чтобы
декретировано было недопущеніе конверсіи долга, заявила устами
епископа отёнскаго, что необходимо какъ можно скорѣе упро-
чить поколебленный кредитъ, успокоить кредиторовъ государства
и съ французскою честностью гарантировать ихъ отъ сокраще-
нія рентъ. Чтобы поддержать епископа отёнскаго, всталъ Ми-
рабо, затѣмъ, словно желая увлечь Собраніе, поразивъ его стран-
ностью и неожиданностью своихъ словъ, онъ сказалъ: «Кон-
ституція продается съ молотка... Государственною казною яв-
ляется дефицитъ... Зародышемъ нашей свободы былъ государ-
ственный долгъ. Неужели вы захотите принять это благо и от-
кажетесь уплатить его цѣну?» * 2). Слова эти были намекомъ на
тѣ финансовыя обстоятельства, которыя привели къ созыву ге-
неральныхъ штатовъ, но въ приведенномъ доводѣ не было ни-
чего серьезнаго. Послышался ропотъ. Глезэнъ замѣтилъ, что
вотировать восьмидесятимилліонный заемъ вполнѣ возможно, не
спѣша изъ-за этого съ разрѣшеніемъ важной задачи о несокра-
щаемости рентъ. «Вопросъ этотъ уже рѣшенъ!» воскликнулъ
Ле Шапелье. Капиталисты въ Собраніи тотчасъ же шумно под-
нялись и рѣшено было не только то, что восьмидесятимилліон-
ный заемъ будетъ выпущенъ на предложенныхъ Неккеромъ ус-
ловіяхъ, но и то, чтобы возобновлены были постановленія отъ
17-го іюня и 13-го іюля, которыя ставили кредиторовъ государ-
ства подъ охрану французской честности 3).
Пораженіе землевладѣльцевъ было полное. Но капиталисты
не поспѣшили изъ-за этого наполнить государственные сундуки,
стоявшіе передъ ними открытыми и пустыми. Второй заемъ по-
терпѣлъ такую же неудачу, какъ и первый. Безжалостная не-
довѣрчивость дѣльцовъ выступила во всей своей наготѣ!
Тогда проявился одинъ изъ тѣхъ порывовъ, которые соста-
вляютъ твою силу и твою славу, о моя родина! Со всѣхъ кон-
цовъ королевства полились въ бюро президента Собранія патріо-
тическія пожертвованія, приношенія богачей, лепты бѣдняковъ.
г) Мопііеиг отъ 28 августа 1789.
2) ІЪій^ отъ 26 по 28 августа 1789.
3) Мёпюігез йе Еетгіёге, Ііѵ. Ш, р. 203.—Мопііеиг очень дурно передалъ
истинное настроеніе этого засѣданія.
89
Женщины жертвовали свои кольца, дѣти—свои игрушки1). Фа-
бричные поденщики отдавали революціи половину своего хлѣба.
И вы, продажныя созданія, которыхъ грязнитъ наслажденіе и да-
витъ общее презрѣніе, вы, несчастныя хананеянки, вы тоже
были взволнованы этимъ зрѣлищемъ, не трогавшимъ сердца бан-
кировъ—зрѣлищемъ голодающей Франціи! Одна изъ васъ пи-
сала: «Я заработала кое-что любовью: отдаю этотъ заработокъ
родинѣ».
24-го сентября Неккеръ снова явился въ Собраніе, грустный,
убитый, съ переполненнымъ горькою заботой сердцемъ. Еще
разъ прибѣгнуть къ займамъ? Невозможно: источникъ ихъ ока-
зался изсякшимъ. Въ бездонную пропасть дефицита 'было бро-
саемо много, но заполнить ее не удалось. Дефицитъ составлялъ
не менѣе 61 милліона! На текущій годъ нужны были 80 мил-
ліоновъ, да 80 милліоновъ требовались на чрезвычайныя посо-
бія слѣдующаго года* 2). Неккеръ предложилъ установить чрез-
вычайный сборъ, въ размѣрѣ четвертой части всѣхъ доходовъ,
который взимался бы не подъ гарантіею присяги, а по слѣдую-
щему простому заявленію со стороны плательщика: «Заявляю по
истинной правдѣ...» 3). Свыше извѣстной, опредѣленной суммы,
вносъ этотъ считался уже не обязанностью, а патріотическимъ
пожертвованіемъ4).
Проектъ этотъ былъ раскритикованъ Дюпонъ де Немуромъ
съ тою авторитетностью, которую придавали ему его репутація
финансиста и воспоминаніе о его учителѣ политической эконо-
міи—Тюрго. «Доходы королевства — сказалъ Дюпонъ — могутъ
быть исчисляляемы въ три милліарда. Расходы простираются
до одного милліарда пятисотъ милліоновъ. Слѣдовательно для
землевладѣльцевъ и земледѣльцевъ остаются милліардъ пятсотъ
милліоновъ, и если изъ этой суммы вычесть 600 милліоновъ,
поглощаемыхъ различными обложеніями, то получится милліардъ,
изъ котораго землевладѣльцамъ приходится всего триста мил-
Нізіоіге, Не Іа Веѵдіиііоп, раг Неих атІ8 Не Іа ИЪегіе, I. ІИ, сЬар. II, р. 36.
2) Мётогге Не Хескег, 24 сентября 1789.
3) іыа.,
4) Когда, послѣ февральской революціи, на обсужденіе временнаго прави-
тельства поступилъ налогъ въ 45 сантимовъ, я потребовалъ, чтобы назначенъ
былъ предѣлъ, выше котораго налогъ не подлежалъ бы оаязательному взы-
сканію. Предложеніе это было отвергнуто большинствомъ совѣта, хотя его го-
рячо поддерживалъ Дюпонъ (отъ департамента Эры).
90
ліоновъ. А такъ какъ земледѣльцы вообще платить не въ си-
лахъ, то обложеніе въ размѣрѣ одной четверти ляжетъ на сумму
въ триста милліоновъ. Что же дастъ вамъ предлагаемый проектъ?
Самое большое—семьдесятъ пять милліоновъ» 1).
Проектъ Неккера былъ переданъ на разсмотрѣніе финансо-
вой комиссіи, а въ ожиданіи ея рѣшенія за стѣнами Собранія
начались многочисленныя и страстныя нападки на него. Гово-
рили объ обложеніи доходовъ: не значило ли это сваливать все
бремя на землевладѣльцевъ, у которыхъ у однихъ все
состояніе на виду у всѣхъ? Какимъ таинственнымъ ключомъ
можно было бы открыть портфель, въ которомъ сокрыто богат-
ство капиталиста? Намѣренъ ли Неккеръ примѣнить къ сокры-
тымъ богатствамъ ту процедуру наклейки гербовыхъ марокъ,
которою сторонники Неккера такъ много корили его соперника,
Калона? Въ рѣчи своей в*ь Національномъ Собраніи Неккеръ
сказалъ: «Жена крестьянина, если будетъ нужно, отдастъ свое
кольцо или свой золотой крестъ; отъ этого она не сдѣлается
менѣе счастливою, и ей будетъ позволительно гордиться своимъ
поступкомъ». Но какъ же такъ: этотъ столь прославляемый
отецъ народа—и вдругъ срываетъ съ пальца или съ шеи кре-
стьянки жалкую золотую бездѣлушку? И какой же нужно ему
имѣть лобъ, чтобы послѣ этого осмѣлиться сохранить свои кар-
манные часы или брать табакъ изъ золотой табакерки?* 2) «Бѣд-
някъ—говоритъ по этому поводу Ривароль—проситъ васъ дать
ему денегъ изъ жалости къ нему, воръ требуетъ, чтобы вы дали
ихъ ему изъ жалости къ самому себѣ, а правительства, бывая
поочередно нищими или ворами, всегда добываютъ отъ народа
деньги, смѣшивая оба эти пріема» 3).
Но въ то время какъ одни негодовали, другіе рукоплескали.
26 сентября маркизъ Монтескьё представилъ Собранію док-
ладъ финансовой комиссіи, которой поручено было разсмотрѣніе
министерскаго проекта. Комиссія пришла къ заключенію, что
проектъ Неккера слѣдуетъ принять съ довѣріемъ. Мирабо не
только поддержалъ это заключеніе, но сдѣлалъ больше: вмѣсто
простого принятія, формулированнаго въ сухихъ выраженіяхъ,
онъ предложилъ такую формулу согласія, которая могла бы го-
}) Мопііеиг отъ 23 по 25 сентября 1789.
2) Апесйоіез (Іи гёдпе сіе Ъоиіз XVI, 1. V, р. 259.
8) Мётоігез йе Віѵагоі, р. 107 еі 108.
91
йорйть испуганному воображенію и поднять упавшую бодрость.
Раздались сильнѣйшія рукоплесканія и со всѣхъ сторонъ понес-
лись къ нему крики, чтобы онъ ушелъ и занялся составленіемъ
декрета о принятіи проекта.
Однако во время его отсутствія вопросъ вдругъ повернулся
иначе. На трибуну всходитъ Жессе и, отвлекая въ сторону
восторгъ, отголоски котораго еще дрожали въ воздухѣ, говоритъ:
«Казна пуста? Ну что жъ, во Франціи есть на милліардъ се-
ребряныхъ вещей. Сто сорокъ милліоновъ—вотъ сколько стоитъ
золотая и серебряная утварь церквей». При этихъ словахъ всѣ
взоры обращаются на членовъ духовенства; тѣ сидятъ непо-
движно, молча. «Эти суетныя украшенія—продолжаетъ ораторъ—
не нужны въ храмахъ. Роскошь Творца всего сущаго не въ
украшеніяхъ, сдѣланныхъ людьми, а въ величіи природы».
Тутъ сказалась философія ХѴШ вѣка; то былъ Дидро, изу-
мляющійся тому, что существуютъ храмы, и выкрикивающій свой
знаменитый возгласъ: «Дайте Богу просторъ!»
Парижскій архіепископъ Жюинье всталъ и заявилъ, что ду-
ховенство готово отдать въ распоряженіе націи церковныя укра-
шенія, за исключеніемъ тѣхъ, которыя необходимы для при-
личной обстановки богослуженія.
Вдругъ входитъ Мирабо съ составленнымъ имъ проектомъ
декрета въ рукѣ, въ которомъ выражено принятіе проекта Нек-
кера, съ возложеніемъ на него одного отвѣтственности за по-
слѣдствія. Такимъ образомъ, ненависть Мирабо къ министру
финансовъ сказалась даже въ томъ выраженіи довѣрія, которое
онъ предлагалъ высказать ему. Это взволновало многочислен-
ныхъ сторонниковъ, которыхъ Неккеръ имѣлъ въ Собраніи.
«Вы убиваете проектъ Неккера», воскликнулъ Вирьё, и по де-
путатскимъ скамьямъ уже проносится фраза: «Тішео Бапаоз»,
которую собирается воскликнуть съ трибуны Лалли Толендаль.
Мирабо, быть можетъ, разсердившись на то, что его такъ хорошо
поняли, но будучи слишкомъ гордъ для того, чтобы надѣвать
личину, говоритъ съ тою пылкою отвагой, которая составляла
половину его таланта: «Меня отгадали или, скорѣе, меня по-
няли, потому что я никогда не старался скрываться... Я не
вѣрю, чтобы спасеніе монархіи было связано съ головою ка-
Эта фамилія, которую Мопііеиг обходитъ молчаніемъ, упоминается въ
изложеніи двухъ апііз сіе Іа ІіЪегіё^ I. III, сЬар. II.
92
кого бы ни было смертнаго; я не вѣрю, чтобы государство ока-
залось въ опасности изъ-за ошибки г. Беккера». Это заявленіе
вызвало сильнѣйшій шумъ. Въ какой формѣ было бы удобнѣе
присоединиться къ проекту министра? По поводу этого ребя-
ческаго вопроса члены Собранія горячились свыше всякой мѣры
голоса ораторовъ покрывались бурными перерывами и различ-
ными возгласами; проходили часы: начинало вечерѣть. Наконецъ
Мирабо, усталый, негодующій, дрожащій и какъ бы одержимый
бѣсомъ краснорѣчія, бросается на трибуну и тѣмъ голосомъ,
передъ которымъ умолкали ревущія собранія, съ тѣмъ жестомъ
презрительнаго владыки, которому подчинялись взволнованныя
души, говоритъ:
«Господа, не буду ли я въ состояніи, среди такихъ шум-
ныхъ преній, небольшимъ числомъ очень простыхъ вопросовъ
вернуть Собраніе къ обсужденію очередного дѣла?
«Благоволите отвѣтить мнѣ, господа:
«Не представилъ ли вамъ первый министръ финансовъ самую
ужасную картину нашего нынѣшняго положенія? Не сказалъ ли
онъ вамъ, что всякая проволочка увеличиваетъ опасность, что
одинъ день, одинъ часъ, одно мгновеніе могутъ сдѣлать ее
смертельною?
«Есть ли у насъ проектъ, которымъ мы могли бы замѣнить
проектъ, предлагаемый намъ министромъ?»—Кто-то крикнулъ въ
Собраніи: «есть!»—Заклинаю того, кто отвѣчаетъ «есть», принять
во вниманіе, что его проектъ неизвѣстенъ, что для его развитія,
разсмотрѣнія, утвержденія нужно время; что если бы онъ былъ
немедленно представленъ на наше обсужденіе, могло бы ока-
заться, что авторъ его могъ ошибиться; что если бы онъ даже
былъ свободенъ отъ всякихъ ошибокъ, возможно думать, что
онъ ошибся; что когда ошибаются всѣ, тогда всѣ правы, и что
поэтому могло бы выйти такъ, что даже при правотѣ автора
этого другого проекта, онъ можетъ быть неправъ противъ
всѣхъ, такъ какъ безъ согласія общественнаго мнѣнія и вели-
чайшій талантъ не можетъ преодолѣть обстоятельствъ... Я и
самъ не считаю предлагаемыхъ г. Беккеромъ средствъ наилуч-
шими, но сохрани меня Богъ отъ противопоставленія имъ
моихъ собственныхъ средствъ. Напрасно считалъ бы я ихъ за-
служивающими предпочтенія: въ одну минуту нельзя соперни-
чать съ колоссальною популярностью, пріобрѣтенною благодаря
блестящимъ заслугамъ, долгому опыту, репутаціи перваго изъ
93
извѣстныхъ финансовыхъ талантовъ и - если ужъ говорить
все—случайностямъ такой судьбы, какая не выпадаетъ на долю
ни одному смертному. Слѣдовательно, нужно вернуться къ
проекту г. Неккера; но есть ли у насъ время для его разсмо-
трѣнія, для изслѣдованія его основъ, для провѣрки его расче-
товъ?.. Нѣтъ, нѣтъ, тысячу разъ нѣтъ: незначительные вопросы,
высказанныя наудачу соображенія, ненадежныя отыскиванія на-
ощупь—вотъ все, что въ нашей власти въ настоящую минуту;
чего же мы достигнемъ откладываніемъ обсужденія? Мы упу-
стимъ рѣшительную минуту, мы изъ самолюбія измѣнимъ что-
нибудь въ цѣломъ, которое даже не сами задумали, и нашимъ
неделикатнымъ вмѣшательствомъ подорвемъ вліяніе министра,
финансовый кредитъ котораго больше—и долженъ быть больше
нашего... Господа, въ этомъ, конечно, нѣтъ ни мудрости, ни
предусмотрительности... Но, по крайней мѣрѣ, есть ли тутъ
искренность? О, еслибы даже и менѣе торжественныя заявленія
не были порукою нашего уваженія къ общественной благона-
дежности и нашего отвращенія къ подлому слову «банкротство»,
я дерзнулъ бы разобрать тайныя и, увы! можетъ быть, невѣ-
домыя намъ самимъ побужденія, заставляющія насъ такъ не-
благоразумно отступать въ минуту провозглашенія акта вели-
каго самоотверженія, который навѣрное не произведетъ никакого
дѣйствія и окажется оставленнымъ, если не будетъ совершенъ
быстро. Тѣмъ, кто изъ боязни чрезмѣрныхъ жертвъ, изъ страха
предъ налогомъ, быть можетъ носится съ мыслью о невыпол-
неніи государственныхъ обязательствъ, я сказалъ бы: Что же
такое банкротство, какъ не самый жестокій, самый несправед-
ливый, самый неравномѣрный, самый разорительный налогъ?..
Друзья мои, выслушайте слово, только одно слово.
«Два вѣка хищеній и разбоя вырыли пропасть, которая го-
товится поглотить королевство. Эту ужасную пропасть надо за-
сыпать. Вотъ списокъ французскихъ землевладѣльцевъ: выбе-
рите изъ нихъ самыхъ богатыхъ, чтобы меньше гражданъ было
принесено въ жертву; но выберите непремѣнно, потому что не-
ужели не нужно, чтобы для спасенія народной массы погибло
небольшое число? Помогите! Эти двѣ тысячи именитыхъ людей
обладаютъ богатствомъ, которымъ можно покрыть дефицитъ.
Упорядочьте ваши финансы, возстановите въ королевствѣ спо-
койствіе и благоденствіе. Бейте, безжалостно убивайте эти бла-
городныя жертвы, низвергайте ихъ въ пропасть, и она закроется...
94
Вывъ ужасѣ отступаете... непослѣдовательные, малодушные люди!
Неужели же вы не видите, что декретируя банкротство или—
что еще болѣе гнусно—дѣлая его безъ декретированія неизбѣж-
нымъ, вы мараете себя поступкомъ, въ тысячу разъ болѣе пре-
ступнымъ и, притомъ—какъ это ни странно—преступнымъ без-
возмездно? Ибо эта ужасная жертва повела бы къ уничтоженію
дефицита. Но неужели вы думаете, будто оттого, что вы не за-
платите, вы уже ничего не будете должны? Неужели вы думаете,
что тысячи, милліоны людей, которые вслѣдствіе страшнаго
взрыва или его отраженій въ одно мгновеніе лишатся того, что
составляло утѣшеніе ихъ жизни, а можетъ быть и единственное
средство къ ея поддержанію, дадутъ вамъ спокойно пользоваться
вашимъ преступленіемъ? Стоическіе зрители неисчислимыхъ бѣдъ,
которыя обрушитъ на Францію эта катастрофа, безстрастные
эгоисты, думающіе, что эти судороги отчаянія и нищеты прой-
дутъ, какъ проходили многія другія, и тѣмъ скорѣе, чѣмъ бо-
лѣе порывисты онѣ будутъ,—увѣрены ли вы въ томъ, что такое
множество людей, сидящихъ безъ хлѣба, дадутъ вамъ спокойно
лакомиться блюдами, ни числа, ни тонкости которыхъ вы не
пожелали уменьшить? Нѣтъ, вы погибнете, и во всеобщемъ по-
жарѣ, который вы не боитесь зажечь, утрата вашей чести не
спасетъ ни одной изъ тѣхъ прелестей, коими вы пользуетесь!
«Вотъ куда мы идемъ... Я говорю о патріотизмѣ, о патріо-
тическихъ порывахъ, о призывахъ къ патріотизму—о, не опо-
шляйте этихъ словъ: родина и патріотизмъ! Нечего сказать, ве-
лико величіе души въ томъ, чтобы поступиться частью своего
дохода ради того, чтобы спасти все, чѣмъ обладаешь! Эхъ, гос-
пода, вѣдь тутъ не болѣе, какъ простая ариѳметика, и тотъ,
кто станетъ колебаться, только потому не возбудитъ негодова-
нія, что вызоветъ презрѣніе, которое должна внушать его глу-
пость. Да, господа, я взываю не къ чему иному, какъ къ са-
мому обыкновенному разсудку, къ самому заурядному благора-
зумію, къ самому грубому изъ вашихъ интересовъ. Я уже
не говорю вамъ, какъ прежде: Явите ли вы первые народамъ
зрѣлище націи, сплотившейся съ цѣлью не оправдать обще-
ственнаго довѣрія? Я уже не говорю вамъ: Какія права имѣете
вы на свободу, какія останутся у васъ средства для ея сохра-
ненія, если вы съ первыхъ же шаговъ превзойдете позорныя
дѣянія наиболѣе прогнившихъ правительствъ и если надобность
въ ващемъ содѣйствіи ц ващемъ надзорѣ не послужитъ пору-
96
кою въ вашей конституціи? Я говорю вамъ: Вы всѣ будете во-
влечены во всеобщую гибель и первые, кто заинтересованъ въ
требуемой отъ васъ правительствомъ жертвѣ,—это вы сами.
«Итакъ, вотируйте эту чрезвычайную субсидію. И да будетъ
ея достаточно! Вотируйте ее, потому что если у васъ есть со-
мнѣнія относительно средствъ (сомнѣнія неопредѣленныя и не-
ясныя), то у васъ нѣтъ сомнѣній въ ея необходимости и въ
нашемъ безсиліи замѣнить ее чѣмъ-нибудь другимъ, по крайней
мѣрѣ теперь же. Вотируйте ее, потому что общественныя обстоя-
тельства не терпятъ никакого отлагательства, и потому, что мы
будемъ въ отвѣтѣ за всякую проволочку. Остерегайтесь требо-
вать себѣ времени—бѣдствіе никогда не даетъ его... Господа, по
поводу одного смѣшного движенія Пале-Рояля, уморительнаго
возстанія, имѣвшаго важное значеніе только въ воображеніи сла-
быхъ головъ или въ извращенныхъ замыслахъ какихъ-нибудь
недобросовѣстныхъ людей, вы слышали недавно сумасшедшія
слова: Катилина у воротъ, а тамъ занимаются преніями. И, ко-
нечно, около насъ не было ни Катилины, ни опасностей, ни мя-
тежниковъ, ни Рима... Но теперь передъ нами банкротство, от-
вратительное банкротство; оно грозитъ поглотить васъ, ваше
имущество, вашу честь... а вы занимаетесь преніями!»
Все Собраніе было на ногахъ; оно было подавлено, отуманено,
едва переводило духъ. Оно чувствовало, какъ по жиламъ его
пробѣгаетъ та странная дрожь, которую выдаетъ блѣдность на
лицахъ. Одинъ изъ депутатовъ сказалъ: «Я желаю отвѣтить
г. Мирабо», но такъ и остался съ протянутой рукой, съ откры-
тымъ ртомъ, недвижимъ, безмолвенъ и объятъ ужасомъ * 2).
Въ ту же минуту былъ вотированъ слѣдующій декретъ:
«Въ виду настоятельности обстоятельствъ и выслушавъ до-
кладъ комиссіи, Національное Собраніе съ довѣріемъ принимаетъ
проектъ г. перваго министра финансовъ».
Неккеръ присоединилъ къ своему проекту торжественный
призывъ къ всѣмъ добрымъ гражданамъ приносить на монетные
дворы свою серебряную посуду и драгоцѣнности. У входа въ
Собраніе открыто было нѣчто вродѣ ломбарда, куда депутаты
стали на-перебой бросать, въ числѣ другихъ пожертвованій, свои
серебряныя пряжки отъ башмаковъ или—какъ красиво выра-
зился шевалье Буфлэръ—«повергать ихъ къ стопамъ націи» 2).
’) Нізіоіге Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіь (1е Іа ІіЬегІё, ѣ. III, сЬар. II.
2) Мётоігех (Іе Мопііозіег, I. I, р. 270,
96
Послали на монетный дворъ свою посуду также Людовикъ
XVI и Марія-Антуанета; Собраніе, чрезъ депутацію, просило
ихъ взять присланное обратно, но они отказались. Наконецъ,
1-го октября Неккеръ, изложивъ Собранію подробности приня-
таго послѣднимъ проекта, положилъ на бюро президента пожер-
твованіе въ 100.000 франковъ билетами государственной кассы х).
Въ этомъ Неккеръ, какъ человѣкъ, поступилъ благородно;
но, какъ министръ, онъ оказался немногимъ выше посредствен-
ности. Въ проектѣ декрета, внесенномъ имъ въ Собраніе и при-
нятомъ послѣднимъ, говорилось о предстоявшихъ сбереженіяхъ,
но, по признанію даже сторонниковъ министра* 2), заключалось
больше общихъ взглядовъ, чѣмъ дѣйствительныхъ результатовъ;
что же касается патріотическихъ вносовъ въ размѣрѣ четверти
дохода, обращеннаго къ частнымъ лицамъ призыва приносить
свою посуду на монетный дворъ и приглашенія священниковъ
жертвовать церковную серебряную утварь, то это были такіе
пріемы, которые едва ли заслуживали даннаго имъ пышнаго на-
званія проекта.
Какое значеніе имѣетъ въ революціонное время талантъ по-
лумѣръ? А именно таковъ и былъ талантъ Неккера, о которомъ
Ривароль могъ съ полнымъ правомъ сказать: «Онъ всегда имѣлъ
несчастіе быть недостаточнымъ въ недостаточной системѣ».
2) Мётоігея Ле ЛѴеЪег. 1. I, р. 408.
2) Нізіоіге Не Іа Всѵоіиііоп, раг сісих атіа сіе Іа ІіЪегІё, і, III, сЬар. II,
97
ГЛАВА VI.
Новая власть: газетная дѣятельность.
Водвореніе газетной дѣятельности.—Избирательная верховная власть, выборы
въ формѣ покупки.—Почему газеты заняли мѣсто книгъ; душа слова. — Все
мыслитъ и говоритъ, даже стѣны.—До-рѳволюціонныя газеты; Метра, ^Чело-
вѣкъ съ новостями»} фонтенейскій аббатъ; <Оса, ужалившая Вольтера»} аббатъ
Баррюэль; Маллэ Дюпанъ, Ленгэ.—Предшественникъ журналистовъ револю-
ціи, Мангури; Мондсэвъ и Вольнэй: Іа Запііпеііе (Іи Реиріе въ Бретани.—Пер-
вые опыты революціонной печати.—Мирабо, какъ журналистъ; его отвага въ
продажности; его безстыдство въ торговлѣ своимъ именемъ: Іе Соиггіег Ле
Ргоѵепсе.—Рено де Сенъ-Жанъ д’Анжели.—ВеРоіпі (Іи $оиг Барэра.—Успѣхъ
газеты ѴАпе рготепеиг и появленіе Соиггіег (Іе Ѵегваіііез; учитель пансіона
Горза.—Ъе Раігіоіе /гаіцаіх} французскій пасквилянтъ въ Лондонѣ; жизнь и
портретъ Бриссб.—Лустало.—Камиль Демулэнъ за столомъ Мирабо; письма его
къ отцу; его портретъ; его газета.—Наплывъ политическихъ листковъ: Карра,
Мерсье, Фэдёль, Андуэнъ, Кондорсѳ, Миленъ де Гранъ-Мэзонъ.—Ре Реііі Оаи-
ііег.—Ьез Асісз (Іез арбігез.—Эфемерные листки. — Б’Аті (Іе реиріе. — Пор-
третъ Марата.
Пале-Рояль пересталъ быть очагомъ смуты, толпа уже только
проходила валнующимися группами чрезъ его гулкій садъ, и
проходы его были теперь заняты патрулями Лафайета въ си-
нихъ мундирахъ. Но какое дѣло могло быть до этого револю-
ціонному духу? Для своихъ надобностей онъ создалъ гораздо
болѣе неизбѣжную власть, чѣмъ власть ораторовъ на вольномъ
воздухѣ: онъ создалъ власть многообразную, безсвязную, безпо-
рядочную, говорившую множествомъ разнообразныхъ языковъ,
все захватывавшую въ свои безчисленныя руки и безпрерывно
вооружавшуюся противъ самой себя, но обладавшую своеобраз-
ною способностью толкать людей, путемъ хаоса, къ свѣту и
раньше или позже проходить, путемъ смуты, гармонію.
Что представляетъ собою произведеніе пера? Слово, которое
слышится долго. Въ книгахъ оно живетъ десять, двадцать, сто,
двѣсти лѣтъ: книги удовлетворяютъ тѣмъ эпохамъ, когда чело-
вѣчество мыслитъ медленно и не чувствуетъ потребности гово-
рить быстро. Но когда мозгъ человѣчества кипитъ, когда у
каждаго сердце бьется сильно, когда взволнованныя страсти
изливаются изъ всѣхъ устъ жгучими словами, и для людей, то-
ропящихся жить, «сегодня» поглащаетъ «вчера» и само должно
быть поглощено «завтрашнимъ днемъ», тогда открывается эра
газетъ.
Впрочемъ, ничто не пропадаетъ даромъ; и если—по замѣ-
чанію Карлайля—справедливо, что ръ человѣческомъ словѣ,
дуй БЛАНЪ, Т. III, 7
98
такъ же, какъ и въ самомъ человѣкѣ, есть душа, то развѣ это
не менѣе справедливо по отношенію къ газетѣ, чѣмъ къ книгѣ?
И вотъ, когда революція принесла съ собою газетное дѣло,
на протяженіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ послѣдовало безпримѣр-
ное вторженіе въ жизнь всевозможныхъ листковъ—ежемѣсяч-
ныхъ, еженедѣльныхъ, ежедневныхъ, роялистскихъ или народ-
ныхъ, жалобныхъ или сатирическихъ, сдержанныхъ или нео-
бузданныхъ, разливавшихъ ядъ или разражавшихся бранью,
сѣявшихъ заблужденія, служившихъ клеветѣ, провозглашавшихъ
истину, отражавшихъ въ себѣ всѣ страсти, бросавшихъ молніи
на всякія мысли и сочетавшихъ въ какомъ-то фантастическомъ
концертѣ всѣ звуки природы, отъ рыканія льва до голоса птицъ-
пересмѣшницъ.
Выло ли то нетерпѣливымъ стремленіемъ мыслить и выска-
зываться? Нѣтъ; къ этой потребности жить стремительно и
распространять свою жизнь примѣшивалось искушеніе править
жизнью. Ибо газетная дѣятельность была дѣйствительно новою
властью, тѣмъ болѣе привлекательною, что она добровольно
признавалась, и что ея значеніе зависѣло отъ выборовъ, еже-
минутно возобновлявшихся въ формѣ покупки. Каждый писа-
тель, состоя уполномоченнымъ своихъ покупателей, выкраивалъ
себѣ особое царство въ подвижной области общественнаго мнѣ-
нія; на власть же, какого бы рода она ни была, никогда не бы-
вало недостатка въ кандидатахъ!
Поэтому понятно, сколько было пущено въ ходъ изобрѣ-
тательности и усилій, чтобы захватить долю въ пользованіи
этою зыбкой верховной властью! Рядомъ съ газетами, пускав-
шимися въ продажу, были такія, которыя раздавались даромъ;
рядомъ съ газетами, разыскивавшими читателя въ его квартирѣ,
были такія, которыя поджидали и остановливали прохожаго на
углахъ улицъ. Жадную публику перебивали другъ у друга га-
зеты печатныя, газеты выкрикивавшіяся, газеты раскрашенныя,
газеты, расклеивавшіяся по стѣнамъ. Какая перемѣна произо-
шла въ мірѣ съ тѣхъ поръ, какъ какой-то пущенный изъ Ве-
неціи лоскутъ бумаги получилъ названіе газеты вслѣдствіе того,
что онъ продавался по одной да^а\х) И что сталось съ тѣмъ
временемъ, когда Людовикъ XVI, при видѣ проходившаго чрезъ
г) Итальянская монета, соотвѣтствующая англійскому /агіігіпд. См. Саг-
Іуіе, Тіъе ЯгепсЬ ЦеѵоШіощ ѵоі. II, сііар. VI,
99
королевскіе сады «человѣка съ новостями», дядю Метра, спра-
шивалъ: «А что говоритъ Метра»? х). Въ теченіе полутора сто-
лѣтій однихъ Мегсиге и Сгаяеііе сіе Ргапсе было достаточно для удо-
влетворенія мирной любознательности нашихъ предковъ, да и
то газеты эти выходили лишь изрѣдка. Первый ежедневный ли-
стокъ относится лишь къ 1777 году; онъ назывался Аоигпаі сіе
Рагіз, и что же составляло содержаніе его параднаго нумера?
Статья объ «альманахѣ Музъ», случайное письмо Вольтера, объ-
явленіе отъ книжнаго магазина, перечень зрѣлищъ, два проис-
шествія и одна острота 1 2). Эту наивную печать революція за-
мѣнила другою, разнообразною, яркою, сильною и грозною какъ
она сама! Мысль захотѣла вылиться въ живыхъ формахъ, разу-
красилась всѣми цвѣтами радуги, привлекла къ себѣ взоры и
плѣнила ихъ. Наступила очередь плакатовъ, пришло царство
афишъ; революція вдохнула, въ нѣкоторомъ родѣ, душу въ са-
мыя зданія, даже камни покрылись мыслями и заговорили стѣны.
Прослѣдимъ, хотя лишь бѣгло, это движеніе печати; безъ
этого исторія революціи не была бы полна.
<ІоитаІ Ле Ргапсе, печатавшійся около 1780 г. аббатомъ
фонтенэйскимъ для провинціальныхъ священниковъ; нѣсколько
періодическихъ изданій, являвшихся подражаніемъ англійскихъ
произведеній Эддисона и Джонсона, каковы Іе ВаЫІІагЛ и Іе
Зресіаіеиг; компиляціи вродѣ ѴЕзргіі сіез доитаих и ѴЕзргіі
Лез дагсііез, явившіяся послѣ ѴАппёе Ііііёгаіге Фрерона, ока-
завшагося осою, которая до крови ужалила Вольтера; Іе ,ТоигпаІ
Ли Ъусёе сіе ЬопЛгез Бриссо де Варвиля; Іе Аоигпаі ёссіёзіазіідие
аббата Барнэля; сборникъ убійственной болтовни, издававшійся
Маллэ Дюпеномъ въ Женевѣ, и, наконецъ, пресловутыя поли-
тическія и литературныя Аппаіез, служившія полямъ битвы, на
которомъ Ленгэ, одинъ противъ всего земного шара, воевалъ съ
философами, экономистами, адвокатами и академиками, сыпя
сарказмами, смѣлыми парадоксами и острыми какъ бритва обви-
неніями,—вотъ что, съ прибавкою четырехъ нумеровъ, издан-
ныхъ въ концѣ 1788 г. подъ заглавіемъ Мопііеиг, породила
эпоха надвигавшейся революціи.
1789 годъ открылся изданіемъ Аоигпаі дёпёгаі Ле ѴЕигоре,
подъ редакціей Лебрена и Смита, и Нёгаиіі Ле Іа паііопз, ко-
1) Сагіуіе, іЫсІ.
г) Ніь'іоіге йи іоигпаі си Ргапсе, раг Наііп, р, 37. 1846.
100
торый Мангурй выпустилъ «подъ покровомъ націи», почему и
требовалъ впослѣдствіи съ гордостью, чтобы его газету называли
предвѣстницей революціоныхъ газетъ1). Въ декабрѣ 1789 г. онъ
писалъ Камиллу Демулэну, который былъ тогда редакторомъ
Вёѵоіиііопз Ле Вгапсе еі Не ВгаЬапі и самъ называлъ себя «глав-
нымъ прокуроромъ Фонаря»: «Я родоначальникъ свободныхъ
журналистовъ... Если вы желаете имѣть лишній бретонскій фи-
тиль для вашего фонаря или упряжную лошадь для вашей
брабантской почты, то я очень охотно предложу вамъ мои
услуги» * 2).
Въ то же время Мондсэвъ и Вольнэй поставили у колыбели
революціи, въ Бретани, своего Вепііпеііе Ли Реиріе. «Часовой»
этотъ не замедлилъ исчезнуть, но сколько другихъ людей по-
спѣшили снова поставить его на ноги!
Открытіе генеральныхъ штатовъ послужило сигналомъ къ
тому, что Франція была прямо наводнена брошюрами и памфле-
тами; тогда начали обрисовываться тѣ люди, которымъ суждено
было сдѣлаться главными журналистами революціи. Выступилъ
Маратъ со своею О/ргап&е а Іа раігіе, вдохновеннымъ тономъ
заговорилъ въ ѴОгаіеиг сіез ёіаіз дёпёгаих Карра, которому была
предначертана судьбою курьезная честь ввести въ моду пики;
Камиллъ Демулэнъ сталъ писать веселымъ, легкимъ и циниче-
скимъ перомъ свою Вгапсе ІіЪгс и свои Візсоигз Ле Іа Ьапіете,
тогда какъ въ противномъ лагерѣ, обѣими руками сѣя ложь и
сплетни, выступилъ роялистъ, авторъ памфлетовъ Вотіпс,
заіѵит {ас гедет и Рапде Ііпдиат.
Возможно ли было, чтобы въ такую свалку не ринулся Ми-
рабо? 2-го мая вышелъ ЛЪигпаІ Лез еіаіз дёпёгаих.
Что сказать о Мирабо, какъ памфлетистѣ и журналистѣ?
Онъ былъ и славою и позоромъ печати. Онъ являлся не-
сравненнымъ полемистомъ, когда въ немъ пробуждался бѣсъ
гордости и злобы, государственнымъ человѣкомъ и могучимъ
мыслителемъ, когда не бывалъ вынужденъ писать ради покрытія
своихъ издержекъ на растпуство и расплаты съ двумя оперными
танцовщицами3), которымъ суждено было свести его, между
двумя поцѣлуями, въ могилу; но вѣчнымъ позоромъ его было
т) ВіЪНодгарІііе йез іоигпаих, раг ЬезсЬіепз, р. 172.
2) Соггезропйапсе іпёНііе <1е Сапііііе Безтогііиіз, р. 48.
3) Какъ мы увидимъ, когда дойдемъ до разсказа о его смерти.
101
то, что онъ самъ примѣнялъ на практикѣ слѣдующій совѣтъ,
данный имъ одному молодому человѣку: «Если вы хотите до-
стигнуть успѣха на свѣтѣ, умертвите свою совѣсть» г). Уже за
нѣсколько лѣтъ до того, какъ стать журналистомъ, онъ торго-
валъ своею душой и продавалъ извѣстность своего имени.
Бблыпая часть сочиненій, раздувшихъ его извѣстность, была
написана не имъ. Саіззе (Гезсотріе, Ъеіігез зиг Іез еаих, Вапдие
сіе Заіпі-Скагіез, Вёпопсіаііоп сіе Ѵадіоіаде~всѣ эти сочиненія,
такъ живо волновавшія общественное мнѣніе, были написаны
Клавьеромъ, тѣмъ самымъ Клавьеромъ, акушеромъ котораго грубо
называлъ себя Мирабо 2). Однако этимъ своеобразнымъ талан-
томъ онъ хвастался только передъ близкими людьми, публику же
держалъ въ преклоненіи передъ своими продѣлками, смѣло
отрицая ихъ. Такъ, когда возникли сомнѣнія относительно того,
кто именно авторъ книги Саіззе сГезсотріе, которая дѣйстви-
тельно была коллективнымъ произведеніемъ Дюпонъ де Немура,
Клавьера и Бриссо, Мирабо съ гордостью воскликнулъ въ пре-
дисловіи къ книгѣ о Вапдие сіе Заіпі-Скагіез: «Я могъ отдавать
на прокатъ моимъ друзьямъ мой талантъ, но отдавать имъ на
прокатъ мое имя было бы недостойно меня». А между тѣмъ,
эта самая фраза принадлежала Клавьеру, который писалъ пре-
дисловія! 3). Таковы были предшествовавшія дѣянія Мирабо,
какъ журналиста.
Когда ѣдкая критика вступительной рѣчи Неккера повлекла
за собою закрытіе Роигпаі сіез ёіаіз дёпёгаих, чтб было первымъ
преступнымъ покушеніемъ Неккера на свободу печати, Мирабо
началъ издавать письма къ своимъ избирателямъ—изданіе, ко-
торое послѣ взятія Бастиліи обратилось въ правильно выхо-
дящую газету, подъ заглавіемъ Соиггіег сіе Ргоѵепсе. Тутъ Ми-
рабо былъ болѣе самимъ собою, чѣмъ въ предшествовавшихъ
своихъ писаніяхъ; тутъ онъ велъ блестящіе споры, поднималъ
иногда политику на большую высоту и—случалось—служилъ
истинѣ... Но истина требуетъ, чтобы ей служили достойныя
ея души!
Въ ту эпоху, о которой идетъ рѣчь, печать была еще обре-
чена на такіе робкіе пріемы, что основатель Роигпаі йе Ѵегзаіііез,
г) Это передаетъ Бриссо, бывшій его сотрудникомъ и пріятелемъ. — См.
Мётоігез сіе Вгіззоі, і. III, сЪар. XVIII, р. 195. Вгнхеііез, 1830.
Мётоігез сіе Вгіыоі, сііар. XV, р. 159.
а) ІЪісІ., р. 162.
102
Рено де Сенъ-Жанъ д’Анжели, говорилъ въ своемъ «Извѣщеніи»:
«Мы испрашивали и получили привилегію, ограничивающуюся
объявленіями и запросами, касающимися города и приходовъ
округа. Мы предполагаемъ давать вѣрныя сообщенія обо всѣхъ
дѣйствіяхъ генеральныхъ штатовъ и даже, еслибы нашъ трудъ
имѣлъ счастіе заслужить ихъ благосклонность, извлеченія изъ
актовъ Собранія, въ томъ видѣ, въ какомъ оно сочтетъ умѣст-
нымъ сообщить гіхъ намъ съ приказаніемъ напечатать».
Языкъ 'Тоигпаі йе Рагіз былъ не менѣе осмотрителенъ. Пе-
чать дрожала, въ ожиданіи, пока сама станетъ вызывать дрожь
въ другихъ.
19-го іюня 1789 г., т. е. наканунѣ того дня, который обезсмер-
тила присяга въ Деи йе Раите, Барэръ выпустилъ свой Роіпі
йи 'Тоиг-, за нимъ вскорѣ послѣдовалъ Соиггіег сіе Ѵегзгаіііез а
Рагіз еі сіе Рагів а Ѵегзаіііез—расплывчатое, безплодное и тя-
желое изданіе пансіонскаго учителя Горзй, ставшаго журна-
листомъ, благодаря успѣху сатиры ГАпе ргоетепеиг\ изданіе это
сдѣлалось впослѣдствіи однимъ изъ самыхъ рѣзкихъ бргановъ
жирондистской партіи.
Но между Барэромъ и Горз& вышелъ на сцену человѣкъ,
котораго ожидала шумная, важная и роковая роль. На этой
фигурѣ надо остановиться.
Въ предшествовавшіе революціи годы, въ Лондонѣ суще-
ствовала кучка нечистыхъ людей, въ рукахъ которыхъ перо
обращалось въ стилетъ; то были отбросы различныхъ народовъ,
низкіе «ландскнехты» литературы, питавшіеся желчью посквилей,
всегда имѣвшіе подъ рукою сплетни для продажи и жившіе
трусостью тѣхъ, которымъ они грозили диффамаціей или кле-
ветою. Въ составъ этой мерзкой группы входили: шотландецъ
Суинтонъ, личность вродѣ опошленнаго Аретино1), любовникъ
женщины, проданной ему ея матерью въ возрастѣ 12 лѣтъ, и
человѣкъ, спекулировавшій развратомъ; Пелльпоръ, продававшій
парижской полиціи безстыдные печатные пасквили на Марію-
Антуанету; наконецъ, Морандъ, самый отважный и самый рабо-
лѣпный изъ всѣхъ писквилянтовъ,—тотъ самый Морандъ, кото- 2
2) Пьетро Аретино, знаменитый въ свое время итальянскій сатирикъ, ро-
домъ изъ Ареццо (откуда и его имя), хитрый честолюбецъ, умѣвшій уго-
ждать одновременно и разнымъ членамъ дома Медичи, и Карлу V, и цѣлому
ряду знатныхъ особъ, благодаря чему онъ получалъ отъ всѣхъ подачки и
жилъ припѣваючи. Род. 1492 г., ум. въ Венеціи 1667 г. (Примѣч. Перев.).
103
раГо «Шевальерка» д’Эонъ, за его нападки йа нее, заставила
стать на колѣни и котораго графъ Лорангэ принудилъ подпи-
сать заявленіе: «Я подлецъ» г).
Какимъ образомъ Бриссо де Варвилль попалъ въ среду
этихъ негодяевъ? Суинтонъ былъ хозяиномъ листка, печа-
тавшагося въ Лондонѣ на французскомъ языкѣ, и листкомъ
этимъ министръ Вержэнъ пользовался какъ средствомъ для
организованнаго въ Англіи общественнаго гипіонства-, какое же
гибельное наитіе побудило Бриссо принять позорное пригла-
шеніе къ сотрудничеству въ подобной газетѣ и отъ подобнаго
человѣка? Въ своихъ Мётоігез Бриссо объясняетъ это тѣмъ, что
онъ не зналъ вначалѣ характера Суинтона, и своимъ нетерпѣ-
ливымъ желаніемъ выбраться изъ навозной кучи, въ которую
его завели знакомые въ Парижѣ.
Каково было, въ самомъ дѣлѣ, до тѣхъ поръ его существо-
ваніе? Сынъ шартрскаго трактирщика, онъ еще молодымъ бро-
сился въ парижскій водоворотъ, принеся съ собою, вмѣстѣ съ
фамиліею Варвилля, заимствованною отъ деревни въ Босѣ,
куда онъ былъ отданъ для вскормленія грудью, замыслы често-
любивой, но нерѣшительной натуры, большую юркость безъ
выдержки, слабый характеръ съ проблесками смѣлости, чрезвы-
чайную терпимость по отношенію къ порочнымъ людямъ, лю-
бовь къ книгамъ и вкусъ къ развлеченіямъ. Онъ дебютировалъ
диссертаціей, въ которой старался доказать, что теоретически
собственность есть кража, но впослѣдствіи самъ назвалъ этотъ
опытъ своего нарождавшагося одушевленія «амплификаціей
школьника, упражняющагося надъ разработкой парадокса»2).
Будучи принятъ въ контору прокурора парламента, по фа-
миліи Нолло, въ качествѣ старшаго письмоводителя, онъ уви-
дѣлъ на мѣстѣ второго письмоводителя... Робеспьера. Но
тогда какъ послѣдній, работая усердно и относясь серьезно
ко всему, чтб ни начиналъ, худѣлъ и блѣднѣлъ за работой* 2 3),
Бриссо, связавшійся съ испорченными молодыми людьми, сталъ
понемногу и самъ заражаться испорченностью. Онъ началъ
соприкасаться съ паразитизмомъ, не будучи самъ паразитомъ;
онъ оставался бѣднымъ, напуская на себя видъ интригана;
х) Мётоіге8 Не Вгіззоі, I. II, сііар. II, р. 22 и сдѣд.; 1. III, сііар. I, р. 9;
і. I, сЬар. I, р. 61.
2) Т. I, сЬар. V, р. 114 и 115.
3) См. примѣчаніе къ главѣ XI тѣхъ же Мётоігез, р. 185.
104
имѣя природную склонность къ прямодушію, онъ посредствомъ
лжи выпрашивалъ себѣ займых); при душѣ, способной чувство-
вать цѣну благородной дружбы и святую прелесть любви, онъ
завелъ себѣ пріятелей, которыхъ стыдно признавать, и любов-
ницъ, которыхъ не признаютъ* 2), а такъ какъ одно паденіе
влечетъ за собою другое, то выбраться изъ грязи Парижа онъ
онъ могъ не иначе, какъ бросившись въ грязь Лондона. Склон-
ность къ приключеніямъ, привычка къ непредусмотрительной
жизни, не покинувшая его и въ супружествѣ съ женщиной,
которую онъ, однако, обожалъ, трата чужихъ денегъ на дурно
ведомыя предпріятія, подозрительныя связи, почти тотчасъ же
замѣнявшіяся смертельною ненавистью—вся эта безпорядочность
навлекла на него подозрѣнія, ждавшія только случая, чтобы
вновь посыпаться на него и въ Лондонѣ въ формѣ унизитель-
ныхъ обвиненій. Былъ ли онъ болѣе несчастенъ, чѣмъ вино-
венъ,—это намъ предстоитъ разсмотрѣть въ ту пору, когда ему
при собираніи въ свою пользу избирательныхъ голосовъ въ
народѣ придется дать отчетъ въ своей молодости. Во всякомъ
случаѣ вѣрно то, что въ 1789 г. прошлое Бриссо было лишь
наполовину покрыто завѣсой, не поднимать которой было въ
его интересахъ.
Что касается его теорій, то онѣ, подобно его характеру,
страдали недостаткомъ опредѣленности и устойчивости. По соб-
ственному его признанію, онъ «блуждалъ отъ одной системы
къ другой» 3), ложась спать матеріалистомъ, а просыпаясь деи-
стомъ; сегодня онъ былъ атеистомъ, а завтра скептикомъ, по-
томъ оказывался религіознымъ на манеръ «савойскаго викарія»
у Жанъ-Жака и не менѣе неустойчивымъ въ политикѣ, чѣмъ
въ философіи. Ибо онъ былъ изъ тѣхъ людей, которые, являясь
сегодня преждевременными республиканцами, а завтра запоздав-
шими революціонерами, никогда не умѣютъ идти въ ногу со
своимъ вѣкомъ и не находятъ въ себѣ силы пойти за нимъ
слѣдомъ, послѣ того какъ отважились опередить его. Бриссо
былъ непоколебимъ только въ своемъ отвращеніи къ священ-
никамъ; священникъ разлучилъ его съ семьей, священникъ вы-
«Мнѣ нужно было дѣлать займы, а чтобы соблазнить пріятелей, я дол-
женъ былъ пускать пыль въ глаза моими надеждами на будущее». Мётоігез
сіе Вгіазоі, і. I, сііар. XV, 233.
2) ГЫй., р. 233, 234 и 235.
3) Мёніоітеѵ йе Втіззоі, сііар. V, р. 109.
105
жилъ его изъ сердца матери *)—онъ всегда помнилъ это и от-
мстилъ своею книгой Воте сіётаздиёе. Помимо этого, у него ни
въ чемъ, даже въ ненависти, не было никакой силы: онъ не-
достаточно уважалъ себя для того, чтобы быть непримиримымъ.
Вотъ человѣкъ, который предстанетъ передъ нами въ этой
исторіи шествующимъ во главѣ партіи Жиронды!
Нельзя сказать, чтобы онъ не обладалъ разнообразными зна-
ніями и талантомъ. Его «Теорія уголовныхъ законовъ», осно-
ванная на великой мысли, что преступникъ—больной человѣкъ,
обличала въ немъ нѣкоторую силу; у него были дипломати-
ческія способности, быстрое соображеніе; еслибы онъ не былъ
вынужденъ прочитывать свои рѣчи на трибунѣ* 2), онъ былъ бы
замѣтнымъ лицомъ среди ораторовъ; еслибы онъ писалъ съ
большею легкостью, его причислили бы къ писателямъ. Смѣшные
дары природы! Бриссо былъ талантливъ тамъ, гдѣ надо было
имѣть характеръ. Онъ сумѣлъ придать своему Раігіоіе /гапсаіз
серьезность; онъ обратилъ его въ политическую книгу на от-
дѣльныхъ листахъ, и газета его, хотя и продавшаяся съ самаго
своего возникновенія недовѣрчиво-деспотической парижской ра-
тушѣ, не замедлила доставить ему вліяніе въ народѣ. Но въ
томъ, что его начинали близко знать, для Бриссо де Варвилля
было слишкомъ много риска. Горе тѣмъ, кто въ революціонныя
эпохи пріобрѣтаетъ своими писаніями авторитетъ, который они
утрачиваютъ, показавшись народу живьемъ!
28-го іюня Бриссо выпустилъ своего Раігіоіе /гапсаіз-, меньше
чѣмъ черезъ двѣ недѣли вслѣдъ затѣмъ книгопродавецъ Прю-
домъ приступилъ, совмѣстно съ адвокатомъ Турнономъ, къ
изданію газеты Вёѵоіиііопз Ле Рагіз, которая спустя нѣсколько
мѣсяцевъ, пріобрѣла подъ редакціей Лусталб необычайный успѣхъ.
Вокругъ знаменитаго эпиграфа газеты: «Великіе міра кажутся
намъ великими только потому, что мы стоимъ на колѣняхъ:
встанемте!»—быстро сгруппировались двѣсти тысячъ подписчи-
ковъ. Впрочемъ, Лустало вполнѣ заслуживалъ того, чтобы на-
родная душа пошла ему навстрѣчу. Историкъ Карлайлъ сравнилъ
его съ дикимъ сливовымъ деревомъ, плодамъ котораго не су-
ждено дозрѣть3). Дѣйствительно, въ сочности и свѣжести его
х) Священникъ этотъ былъ аббатъ Делангль.
2) Рогігагі йе РЪшІог (имя, подъ которымъ Бриссо изобразилъ самого себя).
3) <Асісі Ьонаіаіоі, лѵіііі Іііз ѵі&ог, аз оі‘ уоіш& зіоез, зЬаІІ пеѵег гіреп».
Тки Ргенсіі Реѵоііііюп, ѵоі. II, сЬар. IV, р. 33. Зесоіні еШііоп.
106
стиля было что-то напоминавшее о дикорастущемъ деревѣ, и
Лустало отдался революціи съ такою серьезной убѣжденностью,
со страстностью, настолько способною переходить въ тревогу
или въ скорбь, что онъ и умеръ совсѣмъ еще молодымъ отъ
любви къ свободѣ.
Но вотъ, рядомъ съ Лустало выступаетъ другой писатель,
такой, что болѣе оригинальнаго и болѣе блестящаго никогда
еще не видывали. Кто онъ? Кто этотъ обычный посѣтитель Ас-
пазіи, безпорядочно одѣтый, съ развѣвающимися по вѣтру во-
лосами, который вступаетъ въ Пале-Роялѣ на тронъ современ-
ныхъ трибуновъ? Кто этотъ сіяющій новичокъ, весь перепол-
ненный образами Рима и Греціи, который такъ непринужденно
вноситъ въ наши треволненія воспоминанія древности и, вѣчно
смѣясь, вѣчно угрожая, вѣчно отпуская язвительныя, убійствен-
ныя шутки говоритъ шутя о повѣшеніи и грабежѣ, пересы-
паетъ рѣчи взбѣшенныхъ селедочницъ блестками аѳинскаго
остроумія и неистовствуетъ съ такою граціей? Кто уронилъ
тебя, пчела съ горы Гиметы2), въ наполненный полынною водкой
кубокъ и устроилъ такъ, что тебѣ нравится находиться въ этомъ
кубкѣ?
Чтобы изобразить Камилла Демулэна, достоточно припомнить
его неблагоразумныя росказни. Родившись въ Гюизѣ—мѣст-
ности, которая потомъ стала департаментомъ Эны—Камиллъ
Демулэнъ, очевидно, былъ привлеченъ въ Парижъ единственно
только шумомъ и блескомъ революціи. Когда его брошюра Ьа
Егапсе ІіЬге и его І)І8соигз сіе Іа Імпіегпе аих Рагізіепя обратили
на него вниманіе нѣкоторыхъ вліятельныхъ членовъ Собранія,
Мирабо увезъ его въ Версаль, и Демулэнъ нѣсколько недѣль
прожилъ у этого оратора-эпикурейца. «Вотъ уже недѣля— пи-
салъ Камиллъ своему отцу 29-го сентября--какъ я въ Версалѣ,
у Мирабо. Мы съ нимъ очень подружились; по крайней мѣрѣ,
онъ называетъ меня милымъ другомъ. Онъ каждую минуту бе-
ретъ меня за руки, даетъ мнѣ тумака; затѣмъ онъ отправляется
въ Собраніе, входя, принимаетъ сановитый видъ и творитъ чу-
деса, послѣ чего возвращается обѣдать съ превосходною компа-
ніей, а иногда и со своею любовницей, и мы пьемъ отличныя
вина. Я чувствую, что его слишкомъ изысканный и слишкомъ
2) Гора въ Аттикѣ, близъ Аѳинъ, славившаяся мраморными ломками и
превосходнымъ медомъ (Пргімѣч. ІІерев.).
107
обильный столъ развращаетъ меня. Его бордоскія вина и ма-
раскинъ очень дороги, что я тщетно стараюсь не замѣчать, и
послѣ нихъ мнѣ стоитъ громадныхъ усилій вернуть себѣ рес-
публиканскую суровость и ненависть къ аристократамъ, пре-
ступленіе которыхъ состоитъ въ томъ, что они льнутъ къ этимъ
превосходнымъ обѣдамъ...».х) И еще онъ писалъ, въ припадкѣ
наивнаго и очень характернаго самолюбія: «Мнѣ было легче
произвести революцію, потрясти Францію, чѣмъ добиться отъ
моего отца разъ навсегда какихъ-нибудь пятидесяти луидоровъ
и чтобы онъ помогъ мнѣ устроиться». Затѣмъ, возвращаясь къ
своимъ нуждамъ и сопоставляя ихъ со своими надеждами, онъ
заканчивалъ приписку въ концѣ своего письма слѣдующими
словами: «У меня въ Парижѣ есть репутація, со мною совѣту-
ются о важныхъ дѣлахъ, меня приглашаютъ на обѣды; нѣтъ
составителя брошюръ, произведенія котораго продавались бы
лучше моихъ; мнѣ не хватаетъ только квартиры: пришли мнѣ
шесть луидоровъ или кровать» * 2).
Отъ этого далеко до серьезныхъ и трогательныхъ помысловъ
Лустало, но, по крайней мѣрѣ, Камиллу Демулену не было на-
добности, какъ Бриссо де Варвиллю, прикрывать завѣсою свое
прошлое и онъ могъ весело отвѣчать своимъ хулителямъ: «Я
всегда буду очень доволенъ, если какой-нибудь бѣдняга пообѣ-
даетъ за счетъ моей репутаціи и заработаетъ ассигнацію въ
двадцать пять ливровъ на тайнахъ моей жизни» 3).
Какъ только вышла газета Веѵоіиііопз Не Вгапсе еі Не Вга-
Ъапі, Камиллъ Демулэнъ написалъ своему отцу: «Вотъ я и жур-
налистъ и я рѣшилъ вполнѣ воспользоваться свободою печати.
Предугадывалъ ли ты, что я буду римляниномъ, когда нарекалъ
мнѣ при крещеніи имя Люція-Сюлышція-Камиллуса, и проро-
чествовалъ ли ты этимъ?» 4).
Новая газета получила большое распространеніе, и надо ви-
дѣть, какъ возгордился этимъ Люцій-Сюльпицій-Камиллусъ!
Мелкій помощникъ адвоката, цѣлыхъ шесть лѣтъ тщетно ис-
кавшій денегъ на покупку мебели, сталъ важнымъ лицомъ, ко-
тораго начали бояться и задабривать. Не требовала ли сама
Согтезропсіапсе іпёсіііе сіе Сапііііе Веьпюиііпв., р. 40.
-’) ІЫсІ. р. 43.
3) ВёѵоІиііоп8 сіе Вгапсе еі сіе ВгаЪапі, № 42
4) Согтеяропсіапсе іпёйііе, р. 47.
108
королева, которую онъ никогда не называлъ иначе, какъ «же-
ною короля», чтобы его арестовали?
Читая Камилла Демулэна, этого дѣятеля, смѣявшагося среди
столькихъ мрачныхъ дѣятелей, невозможно не испытывать глубо-
каго чувства жалости и грусти. По взбалмошности его про-
клятій, по его необдуманно смѣлымъ выходкамъ, по его рисовкѣ
напускною жестокостью, по его случайнымъ проявленіямъ сла-
бости, выкупавшимся усиленіемъ искусственной энергіи, по его
припадкамъ раскаянія, выражавшагося въ такой же легковѣсной
формѣ, какъ и его гнѣвныя выходки, по его старанію всегда
идти слѣдомъ за популярными именами—не громкими, какъ имя
Мирабо, а грозными, какъ имена Робеспьера, Дантона, Марата,—
чувствуется, что Камиллъ Демулэнъ обманываетъ и самъ об-
манывается; становится видно, что онъ, хотя и любитъ свободу,
но любовью, слишкомъ похожею на опьяненіе; его жалѣешь за
то, что у него больше порывистости, чѣмъ мужества, и чѣмъ
дальше читаешь, тѣмъ больше поражаешься горечью его взры-
вовъ смѣха, его стараніемъ заглушить бравадами собственный
страхъ. Но, приступая къ изданію Вёѵоіиііопз сіе І'гапсе еі сіе
ВгаЪапі, онъ далеко не предусматривалъ послѣдствій. Онъ ду-
малъ, что зажигаетъ только фейерверкъ и, не подозрѣвая пожара,
въ которомъ ему суждено было погибнуть, онъ, по своей дѣт-
ской натурѣ, весело пускалъ въ воздухъ свои ракеты!
Въ эту пору газетный водоворотъ изо дня въ день попол-
нялся множествомъ другихъ, менѣе извѣстныхъ листковъ; по-
явились Роигпаі сіез ВёЪаіз еі сіез Весгеіз, 'Тоигпаі Спіѵегзеі ои
Вёѵоіиііопз гоуаитез, издававшійся офицеромъ кармскаго са-
пернаго баталіонаОдуэномъ, Соиггіег Наііопаі, ОЪзегѵаіеиг Федэля,
являвшійся популярнымъ сборникомъ извѣстій и анекдотовъ,
Аппаіез Раігіоіідиез Карра и Мерсье, Сіггопідие сіе Рагіз, выхо-
дившая подъ патронатствомъ Кондорсе, Рабо Сентъ-Этьена,
Ноэля, Дюко и Миллэна де Гранмэзопа. «Эта газета считается
наилучшею въ столицѣ», писалъ Камиллъ Демулэнъ своему отцу,
посылая ему нумеръ этого листка, въ которомъ напечатанъ
былъ лестный отзывъ объ одной изъ его брошюръ 2).
Подробно опредѣлять присущій каждому изъ этихъ періоди-
ческихъ изданій характеръ и въ точности объяснять, чѣмъ раз-
нились между собою проводимыя ими теоріи, было бы томитель-
т) Согтезропйапсе іпёйііе, р. 32.
109
нымъ и, притомъ, почти невозможнымъ трудомъ. Свобода гово-
рила еще заикаясь, поэтому и теоріи были очень нерѣшительны
и точки зрѣнія очень разнообразны. Налицо были, скорѣе,
стремленія, чѣмъ системы, да и стремленія-то быстро мѣнялись,
такъ какъ революція, развиваясь, заставляла многихъ дѣлать
внезапныя открытія по отношенію къ людямъ и положенію дѣлъ.
Человѣку случалось бывать въ первомъ нумерѣ газеты великимъ
гражданиномъ, во второмъ становиться подозрительнымъ, а въ
третьемъ измѣнникомъ; а сколько народа сдѣлалось республи-
канцами, даже не замѣчая, что они безсознательно перестали
быть роялистами? Достаточно сказать, что всѣ перечисленныя
выше газеты велись въ духѣ революціи, хотя и въ различной
степени.
Что касается стараго строя, то такъ какъ онъ имѣлъ въ
своемъ распоряженіи солдатъ, онъ считалъ въ теченіе нѣкотораго
времени, что журналистовъ ему имѣть не къ чему: перо—этотъ
мечъ новаго міра—почти однимъ и тѣмъ же ударомъ и запугало,
и убило контръ-революцію. До послѣднихъ мѣсяцевъ 1789 г.
аристократія защищалась развѣ только памфлетами. Правда,
защищалась она бурно, безсовѣстно, безъ оглядки. Въ этихъ
памфлетахъ клевета лилась рѣкою, дѣлались попытки поднять
провинцію противъ Парижа, говорилось о святости силы, про-
повѣдывалось междоусобіе х). Но отъ этого революція станови-
лась только болѣе бдительною и властною.
Единственными выдающимися произведеніями аристократи-
ческой партіи въ области журналистики были, около конца
1789 г., три газеты: (тагеііе сіе Рагіз Дюрозуа, походившая на
длинную элегію, Асіез Лея Арбігез и Роигпаі дёпёгаі сіе Іа Соиг
еі сіе Іа ѴШе, въ просторѣчіи называвшаяся Реііі Оаиііег.
Два первые нумера газеты Реііі (таиііег, появившейся 15 сен-
тября и сначала поддѣлывавшейся подъ патріотизмомъ, носили
заглавіе Мадазіп Ііізіогідие или Аоигпаі депегаі; нумера 3, 4 и 5
были озаглавлены Лоигпаі сіёсііё аи Лізігісі сіез Согсіеііегз; нако-
нецъ, нумеръ 6-й принялъ заглавіе Роигпаі дёпёгаі сіе Іа Соиг
еі &е Іа ѴШе, которое и удерживалъ до конца * 2).
Газета Асіез сіез Арбігез отличалась безпримѣрною роскошью
по части брани въ прозѣ и стихахъ, малымъ количествомъ атти-
См. Айгеззс аих ргоѵіпсех и памфлетъ подъ заглавіемъ: Оиѵгег Лопе
Іез уеих, разборъ котораго приведенъ въ Вёѵоіиііопз <1е Рагіз.
2) ВіЪІіодгаркіе йез іоигпаих, раг 1)ѳасЬіеп8, р. 280.
110
ческой соли, смѣшаннымъ съ массою цинической грубости, и
особенно непостижимымъ невѣдѣніемъ торжественности очеред-
ныхъ задачъ.
Въ одной изъ предшествующихъ главъ я сказалъ, что ста-
ринная аристократія шествовала съ поднятымъ челомъ, съ под-
мигиваніями, съ презрительною улыбкой на устахъ къ перепол-
ненной кровью пропасти, которая должна была поглотить ее.
Объ этомъ можно судить по слѣдующей выдержкѣ. Жалкіе люди,
они смѣялись!
«Люди веселаго образа жизни и женщины, съ которыми они
любятъ встрѣчаться, всѣ знали и посѣщали прелестную ротонду,
именуемую Пантеономъ, этотъ храмъ, возведенный въ честь
сладострастія, противъ Пале-Рояля... Съ нѣкоторыхъ поръ жрецы
Пантеона покинули его и перебрались для воскуренія ѳиміама
въ циркъ, когда маркизу Кондорсе пришелъ въ голову благо-
родный проектъ обратить его въ храмъ свободы... Г-жа Гужъ,
столь извѣстная своимъ «крушеніемъ», будетъ жрицею, которой
будетъ поручена охрана этого храма.
«Открытіе состоялось въ день Богоявленія. Взапуски бли-
стало одинъ надъ другими около пятисотъ членовъ изъ самыхъ
ревностныхъ защитниковъ народа въ этомъ наивысочайшемъ въ
мірѣ собраніи, а предсѣдательствовалъ аббатъ Сійесъ.
«Такое же число особъ прекраснаго пола, изъ числа наиболѣе
пылкихъ любительницъ правъ человѣка, было признано достой-
нымъ включенія въ собраніе и предсѣдательницею своихъ со-
гражданокъ была назначена мадмуазель Теруань де Мерикуръ...
«Декорація была доставлена Національною Академіей му-
зыки; то была декорація послѣдняго дѣйствія Рапигде; она уди-
вительно способствовала иллюзіи.
«Балъ начался общимъ выступленіемъ четырехъ кадрилей...
«Г. Шанснэ велъ за руку даму въ костюмѣ Венеры. Она
показывала только свое лицо и оркестръ игралъ хорошенькій
примѣръ: «Да перестань же, милый папаша!»
«Затѣмъ политическій докторъ Гильотэнъ и мадмуазель Сан-
сонъ степенно протанцовали менуэтъ Эгзодё. Въ виду устарѣ-
лости этой аристократической пьесы, г. Робеспьеръ, замаскиро-
ванный малолѣтнимъ пѣвчимъ, предложилъ замѣнить ее танцемъ
на веревкѣ. Г. Гильотэнъ изъ приличія воспротивился этому...
«Потомъ четверо скакуновъ на свободѣ исполнили па-де-катръ.
Въ одномъ изъ нихъ, наряженномъ королевскимъ тигромъ съ
111
маскою цвѣта парижской грязи, узнали графа Мирабо; второй,
въ костюмѣ вѣчнаго жида, оказался г. Бриссо де Варвиллемъ.
«Анонсированы были плясуны на веревкѣ и эквилибристы
на проволокѣ. Выступилъ г. Тарже въ бѣломъ матросскомъ ко-
стюмѣ съ синею оторочкой и сталъ на большой палецъ правой
ноги, поднявъ другую ногу вверхъ и округливъ локти. Аббатъ
Сійесъ подалъ ему колоссальную опрокинутую пирамиду и объ-
явилъ собранію, что г. Тарже поставитъ ее въ равновѣсіи на
вершинѣ. Это было весьма остроумною эмблемой конституціи.
Г. Тарже дѣйствительно пытался поставить пирамиду въ равно-
вѣсіи на концѣ пальцевъ. Г. Туре, одѣтый арлекиномъ, запѣлъ
хорошенькую пѣсню Роза и Кола: АТі! соттеііу ѵіепЛгаІ Г. Тарже,
желая отвѣтить: <Гаі ріиз дие ѵоиз, Іе роідпеі /егте, сдѣлалъ не-
ловкое движеніе, пирамида опрокинулась и увлекла его съ собою;
онъ покатился и исчезъ, какъ молнія. Тщетно искали его долгое
время; наконецъ г. Руссільонъ нашелъ его въ погребѣ, за бочкой
фронтиньянскаго вина, гдѣ онъ оправлялъ свои помпочки и кру-
жевныя брыжжи»... и т. д., и т. д.
Итакъ, буффонство, юмористическіе очерки, грубые до не-
приличія, а иногда и до похабности намеки—вотъ каково было
оружіе аристократовъ въ этомъ неравномъ бою!
Надо ли для пополненія настоящей главы дѣлать смотръ
всѣмъ мимолетнымъ листкамъ, которые народились и кишмя
кишѣли во время революціи? Число ихъ громадно и, притомъ за
большинствомъ изъ нихъ не оказывается другихъ заслугъ, кромѣ
странныхъ или красивыхъ заглавій, вродѣ: «Я лишаюсь состоя-
нія, дайте мнѣ жить», «Ночной курьеръ»; «Деревенскія поси-
дѣлки въ долинѣ Иврэ»; «Уменьшеніе съѣстныхъ припасовъ»;
«Ученикъ Апостоловъ», «Закатъ».
Но въ этомъ спискѣ недостаетъ одной газеты, именно Атъ
йиреиріе, и въ галереѣ этой недостаетъ одного портрета—пор-
трета Марата.
Маратъ родился въ Бодри, близъ Нешателя, въ Швейца-
ріи, 24-го мая 1743 г. Отецъ только о томъ и мечталъ, чтобы
сдѣлать изъ него ученаго; отъ своей матери онъ заимствовалъ
страстное влеченіе къ славѣ и ненависть къ несправедливости,
и оба эти чувства, подъ вліяніемъ болѣзненной раздражитель-
ности, развились въ немъ до степени безумной горячности. Въ
Собственно Мара, какъ произносятъ французы (Перев,),
112
пяти лѣтнемъ возрастѣ онъ уже хотѣлъ бы быть школьнымъ
учителемъ, въ двѣнадцать лѣтъ профессоромъ, а въ восемьнад-
цать писателемъ х). Однажды, будучи подвергнутъ несправедли-
вому наказанію въ томъ возрастѣ, когда какое-нибудь сильное
впечатлѣніе оказываетъ иногда рѣшающее вліяніе на всю жизнь,
онъ въ теченіе двухъ дней отказывался отъ всякой пищи; когда
его заперли въ комнатѣ, онъ открылъ окно и выбросился на
мостовую, при чемъ получилъ при паденіи рану на головѣ, на
всегда оставившую по себѣ рубецъ3). Другая рана—рана въ
сердцѣ—такъ никогда и не зарубцовалась.
Едва только получивъ степень доктора медицины, онъ съ
головою погрузился въ научныя занятія. Пылкая любознатель-
ность его охватывала всѣ отрасли знанія: медицину, философію
физику, физіологію, политику. А для чего? Для того, чтобы все
революціонизировать, опрокинуть всѣхъ кумировъ. Въ № 1776 г.
онъ издалъ, въ отвѣтъ на знаменитое сочиненіе Гельвеція, книгу 3),
въ которой съ ѣдкимъ презрѣніемъ отзывался о Локкѣ, Кон-
дильякѣ, Мальбраншѣ и, наконецъ, о Вольтерѣ—о торжествую-
щемъ Вольтерѣ,—и падалъ на колѣни передъ бѣднымъ, жалоб-
нымъ Руссо 4), уже склонившимся надъ могилой, на краю ко-
торой онъ въ агоніи доживалъ свою славу. Какъ ученый, Ма-
ратъ воевалъ съ репутаціями. Опираясь на различные опыты, онъ
нападалъ на «Начала оптики» Ньютона; казалось, онъ поставилъ
себѣ задачей истребить всѣхъ смертныхъ боговъ, за исключе-
ніямъ боговъ непризнанныхъ и страждующихъ.
Впрочемъ, какъ ни лихорадочно начинало становиться его
существованіе, у него еще бывали въ эту пору часы покоя, и
онъ съ наслажденіемъ пользовался «этими минутами внутрен-
няго затишья, когда душа, сосредоточившись въ самой себѣ,
какъ бы молча вслушивается, взвѣшиваетъ на вѣсахъ счастія
суетность человѣческаго величія, ищетъ человѣка за предѣлами
гроба и испытываетъ тревожную любознательность относительно
его вѣчныхъ судебъ» 5). Но вскорѣ наступили для него мрачные
дни. Вольтеръ, съ тою усмѣшкой, которая убивала наповалъ,
осудилъ его слѣдующими словами: «Небытіе—обширная область;
Рогігаіі (Іе І’апіі сіи реиріе, ігасё раг Іиі-тётс.—Изданъ въ 1793 г.
2) ІЪіёІ.
3) І)е І’Ноттс.
4) Книга эта заканчивается почтительнымъ обращеніемъ къ автору «Эмиля».
б) Рогігаіі Ѵаті сіи реиріе, ігасё раг Іиі-тёте,
113
царствуйте въ немъ!» И, въ самомъ дѣлѣ, вокругъ Марата обра-
зовалась жуткая пустота. Сперва пытались раздавить его подъ
тяжестью молчанія; всѣ дѣлали видъ, будто ничего не знаютъ
о его опытахъ надъ свѣтомъ, которымъ невольно дивился Фран-
клинъ. Физики не довольствовалась отрицаніемъ того, что было
новаго въ его трудахъ; они условились между собою никогда
не упоминать его имени. Когда академикъ Леруа собирался сдѣ-
лать докладъ, который въ нѣкоторыхъ частяхъ былъ благопрія-
тенъ Марату, докладъ этотъ былъ запрещенъ. Марата со всѣхъ
сторонъ окружило гнетущее недоброжелательствох). Правда,
тутъ на начатую имъ войну отвѣчали войною же; но объяв-
ленная ему война была такъ несправедлива, такъ жестока и
злобна, что оказалась энергически заклейменною въ Мётоігез
(Іе ВгІ88оі, написанныхъ гораздо позже, въ такое время, когда
Бриссо стоялъ во главѣ враговъ Марата* 2). Какъ въ политикѣ,
такъ и въ наукѣ бываютъ свои цари, противъ которыхъ нельзя
выступать, не подвергаясь опасности!
Такимъ-то образомъ Маратъ съ ранней поры оказался подго-
товленнымъ къ своей роли. Тогда изъ гордаго и отважнаго че-
ловѣка, какимъ онъ былъ, онъ превратился въ человѣка сви-
рѣпаго; его мозгъ, возбужденный чрезмѣрною работой и постоян-
ными безсонными ночами, разгорячился свыше мѣры, и умъ его
навсегда погрузился въ тьму, гдѣ витаютъ кровавыя видѣнія и
призраки.
Однако онъ былъ любимъ женщиною, любимъ искренно, что
являлось нѣжною помѣхой полному простору его сокрушитель-
нымъ помысламъ. Маркиза Лобепинъ, милая и преданная жен-
щина, которую онъ спасъ отъ почти смертельной болѣзни, ис-
кренно привязалась къ нему3), быть можетъ не столько изъ
благодарности, сколько потому, что онъ былъ несчастенъ. Но и
нѣжное вліяніе ея на Марата не смогло измѣнить предначерта-
ній таинственной силы, во власти которой, безъ сомнѣнія, на-
ходилась ужасная участь этого человѣка.
Странный результатъ случайныхъ обстоятельствъ! Маратъ
былъ врачемъ при конюшняхъ графа д’Артуа, когда его потре-
бовала на служеніе себѣ революція. Изданное имъ въ Эдинбургѣ,
*) Мётоігев Ле Бгіыоі, I. II, сііар. ѴШ, р. 84, и сЬар. IX, р. 101. Вга-
хѳііев, 1830.
2) іыа.
3) ІЫЛ., 4. II, сЬар. VIII, р. 91 и 92.
луи бланъ. т. іп. Я
114
въ 1775 г., на англійскомъ языкѣ сочиненіе Тке скапіз о( Всіаѵету
(цѣпи рабства) довольно ясно предуказывало его путь: онъ шелъ
туда, гдѣ требовалось разрывать цѣпи. Онъ участвовалъ также
въ состязаніи на премію, учрежденную въ 1780 г. бернскимъ
экономическимъ обществомъ для сочиненій по вопросу о пре-
образованіи уголовныхъ законовъ, и смѣлость, съ которою онъ взялся
за разрѣшеніе такого опаснаго вопроса, предвѣщала, что изъ
него выйдетъ защитникъ новаго теченія. Но особеннаго внима-
нія заслуживаетъ въ разсужденіяхъ Марата объ уголовномъ за-
конодательствѣ тотъ характеръ, который они носятъх). Фило-
софія ихъ и сниходительна и глубока; въ нихъ общество при-
знается виновнымъ въ большей части преступленій, такъ строго
караемыхъ имъ, и все то, что авторъ говоритъ о несчастныхъ
людяхъ, которыхъ геній зла поджидаетъ уже у колыбели, о
тѣхъ бѣдныхъ созданіяхъ, которыхъ нищета обрекаетъ на про-
дажную любовь, относится къ самымъ трогательнымъ вдохно-
веніямъ совѣсти. Но съ тѣхъ поръ этотъ тихій свѣтъ смѣнился
очень мрачнымъ сверканіемъ! Тотъ Маратъ, который взялся за
перо, чтобы писать статьи для своего Аші Ли реиріе, былъ че-
ловѣкомъ, котораго несправедливость сдѣлала неумолимымъ, че-
ловѣкомъ, поклявшимся быть впредь суровымъ къ другимъ въ
той же мѣрѣ, въ какой онъ былъ суровъ къ самому себѣ; это
былъ тотъ Маратъ, который, страдая болью въ животѣ, хотѣлъ
заставить хирурга вскрыть ему брюшную полость* 2).
Я видѣлъ3) его бюстъ, находившійся въ клубѣ Корделье-
ровъ, и до сихъ поръ вижу его. Подъ грубо повязаннымъ плат-
комъ, грязною діадемой этой гордой головы, свѣтится покатый
лобъ. Верхняя часть лица по-истинѣ прекрасна, нижняя вну-
шаетъ ужасъ. Такой приплюснутый носъ навѣрное былъ у вождя
гунновъ. Часть лица выше губъ, какъ бы раздутая ядами,
какъ бы взята у пресмыкающагося. Взоръ, поднятый и разга-
рающійся—прямо взоръ пророка. Что выражаетъ эта полу-
улыбка, которою озаряется лицо? Ироническое ли презрѣніе къ
людямъ, озлобленную ли доброту или наслажденіе торжествую-
щаго пренебреженія?
Книга эта очень рѣдка. У меня былъ въ рукахъ экземпляръ, помѣчен-
ный 1780 годомъ; его далъ мнѣ для прочтенія мой благородный, мой оплаки-
всемый другъ Шарль Тестъ.
2) Мётоігез (Іе Вгіззоі, і. II, сііар. VIII. р. 83.
3) У полковника Морэна.
11Б
Мы увидимъ, какъ онъ будетъ дѣйствовать, какъ будетъ го-
ворить; а пока вотъ какъ онъ заявляетъ о себѣ: «Я буду на-
падать на негодяевъ, срывать маски съ лицемѣровъ, разобла-
чать измѣнниковъ; я удалю отъ общественныхъ дѣлъ жадныхъ
и подлыхъ людей» х).
Дѣйствительно, роль его будетъ такова: ненарушимо хранить
тайну всякаго, кто бы ни доставилъ ему данныя для обвиненій,
накоплять въ какомъ-нибудь темномъ углу массу частныхъ ра-
зоблаченій, которыя должны будутъ обогатить сокровищницу
его разоблаченій публичныхъ; обѣщать личной враждѣ каждаго
выгоды отмщенія путемъ оглашенія, весь скандалъ которыхъ
онъ будетъ брать на одного себя, и дѣлать натискъ прямо на
виновныхъ сквозь толпу невиноватыхъ, пришибленныхъ, объ-
ятыхъ страхомъ.
И для выполненія этой роли у него есть все, что нужно,
какъ въ смыслѣ хорошихъ качествъ, такъ и въ смыслѣ недо-
статковъ. Онъ проницателенъ, неутомимъ, ревнивъ, всякій та-
лантъ вызываетъ въ немъ безпокойство, громкія репутаціи раз-
дражаютъ его, величіе другихъ возмущаетъ его, слава ихъ бѣ-
ситъ его; добродѣтель онъ чтитъ, если она прячется, но счи-
таетъ за преступное шарлатанство, если она выдвигается на
видъ. Его пробными выходками въ качествѣ философа и уче-
наго было высмѣиваніе Вольтера и стараніе развѣнчать Нью-
тона. Да, онъ завистливъ, и зависть увеличиваетъ во сто разъ
его проницательность. Когда онъ скажетъ: «Въ такое-то время
Людовикъ XVI сдѣлаетъ попытку къ бѣгству; въ такое-то другое
время Ламетъ и Барнавъ перейдутъ на сторону двора», не уди-
вляйтесь, если его предсказанія осуществятся. Говоря часто на-
удачу, скажешь порою и вѣрно: Маратъ отгадывалъ многое, по-
тому что подозрѣвалъ все.
Чего онъ хотѣлъ? Въ своей Сопзіііиііоп, изданной въ 1789 г.,
онъ является роялистомъг) и выставляетъ равенство имуществъ
какъ цѣль, къ которой надо стремиться, безъ надежды достиг-
нуть ея когда-нибудь3). У него нѣтъ ничего точнаго, ничего
опредѣленнаго 4). Но миссія его не въ этомъ. «Если сегодня вы
не назначили военнаго трибуна... и если вы назначаете его для
т) Ь’Атпі сіи реиріе, № 13.
2) ІЫск, № 17.
3) ІЫсІ.^ р. 12.
4) Въ этомъ отношеніи Мишле правъ. См. его Ніхіоіге сіе Іа Вёѵоіиіюп.
116
чего-нибудь другого, чѣмъ для отмѣтки вамъ головъ, подлежа-
щихъ снесенію, ваша гибель обезпечена» г). Тарквиній демокра-
тическаго пошиба, жезломъ своимъ сбивающій неудобныя для
него головы и несущій отвѣтственность за это—вотъ его ученіе.
Нельзя сказать, чтобы у него окаменѣло сердце. Въ его га-
зетѣ, рядомъ со страницами, словно обрызганными кровью, встрѣ-
чаются другія, на которыхъ въ изліяніяхъ горькой нѣжности
ярко выступаетъ любовь къ человѣчеству, встрѣчаются и такія,
гдѣ чувствуются слезы слезъ. Но развѣ боевая эра закончи-
лась? И развѣ, въ видѣ приза за бой, спасеніе революціи не
стоитъ подлежащей завоеванію области или головы какого-ни-
будь глупаго цезаря, предназначенной для увѣнчанія лавровымъ
вѣнкомъ? Вотъ его логика.
Для того, чтобы имѣть право объявлять подозрительными
людей, ходящихъ въ золототканыхъ и толковыхъ одеждахъ,
онъ самъ ходитъ совсѣмъ грязнымъ. Если онъ громитъ роскошь
слишкомъ пышнаго стола среди голодающаго народа, то кто же
станетъ винить его за это въ непослѣдовательности? «Вотъ уже
девять мѣсяцевъ, какъ я сижу на хлѣбѣ и водѣ» 2). Или онъ
старается подольститься къ государю въ лохмотьяхъ? Можетъ
быть. Но Маратъ льститъ ему только съ цѣлью возможно лучше
послужить народу, потому что если нужно служить ему, толкая
и ругая его, то онъ готовъ на это. «Неблагодарный и легкомы-
сленный народъ, ты, кадящій твоимъ тиранамъ и покидающій
твоихъ заступниковъ»... и т. д. Чтобы ему не мѣшали нано-
сить удары всѣмъ и бить ихъ долго, онъ прячется по разнымъ
чердакамъ, по подваламъ. Въ этомъ смыслѣ, ему страшно, это
несомнѣнно; ему страшно, и онъ хвалится этимъ. Но пусть пред-
ставится случай примѣнить мужество къ цѣли, и онъ не по-
боится выступить передъ судьями революціоннаго суда или же,
взойдя на трибуну и «призывая своихъ враговъ къ стыду»,
заставитъ цѣлое яростное собраніе внезапно смолкнуть, точно
окаменѣвъ отъ его отваги. А до тѣхъ поръ его мнимая тру-
сость есть не что иное, какъ осторожность змѣи.
Зато какая же у него и власть! Онъ диктуетъ постановленія,
онъ руководитъ форумомъ, не появляясь на немъ, онъ соста-
вляетъ, наподобіе Суллы, свои проскрипціонные списки, онъ
’) 1,’Аіпі Ли реиріе, № 491.
3) ІЫЛ., № 20.
117
держитъ въ рукахъ негодованіе предмѣстій, онъ можетъ двумя
фразами задушить человѣка. Говоря о самомъ себѣ, онъ пишетъ:
«Я око народное» *). Отъ его невидимаго суда зависятъ даже
дѣла домашней жизни. Вотъ мужъ, дурно обращающійся съ
женою; горе ему!* 2). Вотъ человѣкъ, который долженъ заплатить
долгъ; пусть онъ трепещетъ, если откажется отъ этого!3). И этотъ
тираническій надзоръ осуществляется Маратомъ изъ мрака под-
земелій, гдѣ его маленькое, истомленное тѣло изнываетъ отъ
подозрѣній, гдѣ онъ ютится съ перомъ въ рукѣ, какъ приви-
дѣніе изъ привидѣній, и гдѣ онъ медленно умираетъ отъ этой
пытки, болѣе ужасной, чѣмъ укушенія вшей, источившихъ тѣло
Суллы,—пытки, заключавшейся въ необъятной потребности
думать о злѣ!
Таковъб ылъ Маратъ, это божественное существо4), котораго
ожидалъ Пантеонъ, это чудовище, бюсту котораго предстояло
быть выброшеннымъ въ водостокъ. Почему внушилъ онъ столько
страсти народу, выдѣляющемуся изъ всѣхъ безошибочностью
своихъ инстинктовъ?5 6 7). Это вопросъ глубокій, передъ которымъ
невольно останавливаешься... При томъ, какія у него были по-
бужденія? Честолюбіе? Когда онъ сталъ желать диктатуры, онъ
желалъ ея для Робеспьера, съ которымъ лично не былъ знакомъ.
Алчность? При его смерти у него нашли только асигнацію въ
25 су°). Жажда почестей? Онъ заранѣе протестовалъ противъ
оскорбленія, которое было бы нанесено его праху ’), еслибы кому-
нибудь пришло въ голову похоронить его рядомъ съ останками
знаменитыхъ людей. Страсть славы? Онъ былъ одержимъ ею,
когда былъ молодъ, но развѣ съ тѣхъ поръ онъ не шелъ
’) Ъ’Аті (іи реиріе, № 18.
2) ІЪЫ., № 20.
8) іыа., № 360.
4) Выраженіе Камилла Демулэна.
6) Удостовѣрено, что Мишле въ своемъ сужденіи о Маратѣ, не принялъ
этого во вниманіе, тогда какъ онъ вообще такъ охотно—и не безъ основанія—
довѣряетъ рѣшеніямъ народнаго инстинкта.
6) Историки, которые, подобно Гранье де Кассаньяку, сообщали, что онъ
просилъ у министерства внутреннихъ дѣлъ 15,000 франковъ, не прибавили:
на напечатаніе полезныхъ книгъ, рукописи которыхъ онъ послалъ въ министер-
ство. Сообщать факты въ неточномъ видѣ бываетъ часто равносильнымъ не-
точному сообщенію. См. по этому поводу Арреі а Іа розіёгііё раг Іа сііоуеппе
Коіапй, 1. I, р. 123. Ебіііоп бе МЛССХСѴ.
7) Ъ’Аті (іи реиріе, № 421.
118
насильно на всѣ проклятія и развѣ могъ онъ не знать, что
долго еще послѣ его смерти безмолвіе его могилы будетъ на-
рушаться одними только криками мести? Исканіе популярности?
Но вѣдь онъ каждое утро швырялъ ее на всѣ четыре стороны.
Гдѣ найти мѣсто для эгоизма въ избраніи по доброй волѣ суще-
ствованія темнаго, снѣдаемаго заботами, полнаго желчи и слезъ
бѣшенства, постоянно угрожающаго и постоянно угрожаемаго,—
существованія, ужасъ котораго смягчался только любовью жен-
щины, вспыхнувшей второю звѣздой въ этомъ аду! Значитъ
остается только любовь къ революціи, которой онъ страстно
служилъ и за которою онъ присматривалъ со всѣмъ пыломъ,
съ зоркою заботливостью волчихи, тревожащейся за своихъ
волчатъ.
ГЛАВА VII.
Партія графа Провансскаго.
Параллель между герцогомъ Веррійскимъ и графомъ Провансскимъ вь дѣт-
ствѣ.—Преимущественное расположеніе іезуитовъ къ графу Провансскому.—
Жалкое воспитааніѳ Людовика XVI.—Возникающее вліяніе графа Прованс-
скаго.—Его брата презираютъ при дворѣ.—Странная консультація врачей.—
Безстыдныя толкованія.—Постыдный умыселъ противъ Маріи-Антуанеты.—
Неподходящій бракъ.—Обостреніе домашнихъ несогласій. — Ухищренія графа
Прованскаго; золотая сѣть.—Откуда исходили памфлеты противъ королевы.—
Тайный протестъ законности дѣтей Людовика XVI.—Поѣздка графа Прованс-
скаго.—Его тайная переписка съ Мирабо; любопытное и неизданное письмо
послѣдняго.—Кто былъ истиннымъ заговорщикомъ.—Неправильные поступки
двора по отношенію къ герцогу Орлеанскому; письмо герцога къ Людовику XVI;
ненависть Маріи-Антуанеты къ герцогу Орлеанскому; графъ Провансскій под-
тверждаетъ слухъ объ орлеанистскомъ заговорѣ.—Отзывъ Маріи-Антуанеты
о графѣ Провансскомъ.—Важное письмо послѣдняго.
Изъ двухъ предъидущихъ статей мы видѣли, что народъ
находился во власти возбужденія двоякаго рода: съ одной сто-
роны умственнаго, выражавшагося въ печати, съ другой мате-
ріальнаго, обусловливавшагося голодомъ. Теперь мы подходимъ
къ бурнымъ днямъ.
Но прежде чѣмъ приступить къ разсказу, прежде чѣмъ пе-
редать о томъ, какъ королевская власть покинула Версаль,
чтобы уже не возвращаться туда, намъ нужно вернуться къ
изложенію тайнъ той придворной жизни, которой народъ гото-
вился такимъ ужаснымъ образомъ положить конецъ.
119
Каково было въ эпоху 5-го и 6-го октября положеніе раз-
личныхъ членовъ королевской семьи по отношенію другъ къ
ДРУгу? Не существовало ли въ нѣсколькихъ шагахъ отъ трона
партіи, давно уже работавшей въ тѣни? Общество находилось
наканунѣ такихъ событій, которыя, казалось, превращали прин-
цевъ въ заговорщиковъ: кто былъ истиннымъ заговорщикомъ?
Герцогъ Орлеанскій? На кого, наконецъ, падаетъ отвѣтственность
за накопленіе той ненависти, взрывъ которой донесся даже до
порога спальни королевы? Конфиденціальныя письма, драго-
цѣнныя семейныя бумаги даютъ намъ возможность освѣтить эту
часть исторіи революціи, ограничивавшуюся до сихъ поръ вос-
поминаніями нѣсколькихъ сдержанныхъ царедворцевъ и при-
крытую завѣсой, которой никто еще не приподнималъ1).
Но связать между собою различныя части нашего разсказа,
путемъ сопостовленія дѣйствій съ ихъ отдаленными причинами
мы можемъ не иначе, какъ начавъ болѣе издалека и выяснивъ
съ большею подробностью то, что было лишь вскользь намѣчено
въ началѣ настоящаго труда.
Людовикъ XVI, какъ мы уже говорили, родился съ физи-
ческимъ недостаткомъ, который, по всей видимости, обрекалъ
его на смерть безъ потомства. Надежда сдѣлаться отцомъ была
у него отнята, если только врачебное искусство не совершило бы
въ его пользу какого-нибудь чуда. Конечно, такого рода тайны
не могутъ при дворѣ оставаться долгое время нераскрытыми.
Объ этомъ говорили сперва шопотомъ, затѣмъ — какъ всегда
бываетъ—болѣе открыто, такъ какъ господствовавшая въ ту пору
распущенность придавала подобнымъ разоблаченіямъ какую-то
позорную привлекательность. Вскорѣ эта вѣсть, на разные лады
истолковывавшаяся развратниками и разбиравшаяся честолюбцами
съ точки зрѣнія важныхъ послѣдствій, распространилась, пріоб-
рѣла вѣру и стала служить матеріаломъ для множества игривыхъ
шутокъ, множества соображеній; однимъ она внушала нѣчто
въ родѣ презрѣнія къ королевскому ребенку, у другихъ вызывала
неожиданный поворотъ въ ихъ надеждахъ.
Впрочемъ, герцогу Беррійскому — такъ назывался Людо-
г) Мы уже имѣли случай приводить выдержки изъ цѣнной рукописи Со-
кэра Сулиньѳ, находящейся въ нашемъ распоряженіи.
Хотя авторъ говоритъ въ ней вообще лишь о дѣлахъ, особенно ему извѣст-
ныхъ, мы сочли долгомъ заимствовать изъ его разоблаченій только то, под-
твержденіе чему мы нашли въ другихъ достойныхъ довѣрія свидѣтельствахъ.
120
викъ XVI, пока былъ принцемъ,— повидимому, не суждена была
долголѣтняя жизнь. Онъ былъ слабосиленъ и хилъ и никто еще
не предвидѣлъ, что къ двадцати-шестилѣтнему возрасту онъ
пріобрѣтетъ то крѣпкое тѣлосложеніе, которое дали ему благо-
пріятный, строго выдержанный режимъ и умѣло разсчитанныя
физическія упражненія.
Разница между обоими братьями была громадная. Физіономія
герцога Беррійскаго обличала его тяжеловѣсный умъ; въ манерахъ
его не было ничего пріятнаго, а глаза его были расположены
такъ близко одинъ отъ другого, что ему приходилось поднимать
голову иногда, чтобы лучше видѣть, что бываетъ смѣшно, такъ
какъ придаетъ лицу непріятный характеръ.
Напротивъ, графъ Провансскій обладалъ красивыми чертами
лица, изящною физіономіей, мягкими манерами и сверкавшими
умомъ глазами.
Отецъ ихъ, дофинъ, до самой смерти находился подъ игомъ
іезуитовъ, а потому іезуитамъ же, у которыхъ даже ихъ упраз-
дненіе не вырвало власти изъ рукъ, выпала на долю и забота
о воспитаніи обоихъ принцевъ. Извѣстно, до какой степени со-
вершенства доводятъ ученики Лойолы искусство угадывать въ
ребенкѣ будущаго человѣка. Они были встревожены смѣсью хо-
рошихъ качествъ и недостатковъ, которую предчувствовали въ
герцогѣ Беррійскомъ и въ которой видѣли препятствіе своему
будущему господству надъ нимъ; они тревожились по поводу
серьезнаго характера его наклонностей, его расположенія къ
прямотѣ, его природнаго отвращенія къ интригѣ, философскихъ
склонностей его ума, ограниченность котораго окупалась боль-
шимъ запасомъ здраваго слысла. И, видя, что онъ слабъ, робокъ,
легко поддается неувѣренности въ самомъ себѣ, они задумали
обратить все это въ пользу графа Провансскаго, котораго считали
способнымъ руководить братомъ и на котораго надѣялись больше
повліять путемъ воспитанія.
Еслибы они разсчитывали только на кажущееся легкомысліе
графа Провансскаго и на его способность внушительно вліять на
бѣднаго герцога Беррійскаго, они не ошиблись бы; но имъ при-
ходилось имѣто дѣло съ натурою эгоистическою, хитрою, по-
датливою лишь по внѣшности и способною разстраивать самые
ловкіе планы.
Какъ бы ни было, іезуиты отдавали предпочтеніе графу Про-
ванскому въ эту пору его жизни. Они добились отъ его отца
121
согласія на то, чтобы онъ былъ посвященъ обществу Іисуса, для
чего ему назначенъ былъ передъ тѣмъ третій патронъ въ лицѣ
св. Ксаверія; что же касается герцога Беррійскаго, то они стали
учить его... подчиняться чужому господству. Когда пришло
время выбрать для молодого принца гувернера, дофинъ, по на-
стояніямъ іезуитовъ, остановилъ свой выборъ на Ла Вогюйонѣ,
главною заслугой котораго было то, что онъ неукоснительно
ходилъ въ церковь йез Вёсоііеіз пѣть за большой обѣдней « Слава
въ вышнихъ Богу» и Мадпі^'ісаі1).
Вялый Людовикъ XV понималъ, какія опасности онъ оста-
вляетъ въ наслѣдіе своимъ близкимъ, и часто говаривалъ, съ вѣ-
дома всего двора: <Я оставлю моему преемнику лишь поколе-
бленный тронъ. Для его защиты были бы нужны умная голова и
сильная рука, а преемникомъ моимъ будетъ, можетъ быть, ре-
бенокъ». Людовикъ XV былъ правъ. Обстоятельства болѣе
властно, чѣмъ когда-либо, требовали, чтобы наслѣдникъ престола
былъ воспитанъ въ искусствѣ управленія, а случилось какъ
разъ противное2). Герцогъ Беррійскій учился латинскому и ан-
глійскому языкамъ; онъ удержалъ въ памяти цѣлыя главы,
частью изъ священныхъ книгъ, частью изъ «Подражанія Іисусу
Христу»; онъ могъ безъ помощи книги пѣть псалмы и гимны;
онъ превосходно зналъ матеріальную часть географіи и исторіи;
но ни объ управленіи, ни о политикѣ, ни о положеніи Европы,
ни о настроеніи Франціи, ни о ея интересахъ и нуждахъ, гото-
выхъ вылиться въ проявленія гнѣва, ему не говорили ничего.
Мало того, въ немъ старались развить наклонность къ заня-
тіямъ ремеслами: ему давали въ руки молотокъ, рѣзецъ, на-
пильникъ, и тѣмъ самымъ успѣли внушить ему, вмѣстѣ съ не-
охотою къ дѣламъ, страсть къ уединенію.
И тогда какъ герцогъ Беррійскій былъ такимъ образомъ вы-
ставляемъ на посмѣшище легкомысленныхъ постоянныхъ посѣ-
тителей Версаля, окружавшія графа Провансскаго лица занима-
лись пополненіемъ воспитанія этого принца путемъ косвеннаго
преподаванія, которое расширяло кругъ его мыслей лишь тѣмъ,
что наводило на его сердце внѣшній лоскъ. Его учили знать
людей, но только для того, чтобы обманывать ихъ, его подго-
2) Мётоіге (Іе М-те Сатрап, ѣ. I, сііар. V, 108. Ьопсігез, 1823.
2) Это признаетъ и Дро (Ьгои), НМоіге (Іе Іл>иІ8 XVI, введеніе, стр. 42.
Вгахеііез, 1ь39.
122
товляли къ посвященію въ политику царедворцевъ, которая за-
ключается лишь въ умѣніи интриговать. Съ другой стороны,
окружающіе рукоплескали его успѣхамъ, превозносили его остро-
умныя выходки, давали ему поводъ блеснуть при случаѣ въ
ущербъ его брату, надъ которымъ онъ вскорѣ и почувствовалъ
превосходство; а братъ скромно подчинился его вліянію. Мы
уже приводили х) фразу, которую герцогъ Беррійскій повторялъ
всякій разъ, когда къ нему обращались съ какимъ-нибудь за-
труднительнымъ вопросомъ: «Спросите у моего брата Прованс-
скаго». Однажды, когда старшій братъ сказалъ: іі ріеига, млад-
шій воскликнулъ: «Ухъ, какой барбаризмъ! Принцу надо знать
свой языкъ».—«Научись, братъ, сдерживать свой собственный
языкъ», живо возразилъ герцогъ Беррійскій * 2). Но такія мелкія
проявленія оскорбленнаго самолюбія бывали очень рѣдки, и графъ
Провансскій могъ преспокойно и безъ усилій пользоваться сво-
имъ вліяніемъ.
Итакъ, все вмѣстѣ клонилось къ тому, чтобы внушить ему
честолюбивыя желанія и рано или поздно сдѣлать его центромъ
партій, къ которой, по обыкновенію, его присные должны были
примыкать еще ближе, чѣмъ онъ самъ.
Притомъ, герцогъ Беррійскій, по мѣрѣ того, какъ становился
зрѣлымъ человѣкомъ, только усиливалъ развитіемъ своего харак-
тера чувство отвращенія, которое онъ внушалъ себѣ при дворѣ.
Его обычное уединеніе придало его настроенію нѣчто дикое;
лицо его носило обыкновенно недовольное выраженіе3); чело-
вѣкъ очень добрый, склонный къ мягкости и благотворенію, онъ
портилъ эти хорошія качества внѣшнею черствостью и внезап-
ными проявленіями вспыльчивости; будучи одновременно и роб-
кимъ, и грубымъ, онъ вызывалъ въ людяхъ страхъ, не вну-
шая имъ уваженія; его склонность къ бережливости не могла
быть цѣнима въ тѣхъ кругахъ, гдѣ живутъ только расхище-
ніемъ общественнаго достоянія, и царедворцы никогда не могли
забыть, какъ на сдѣланный однимъ изъ нихъ вопросъ, какое
прозваніе онъ предпочитаетъ, онъ отвѣчалъ: «Я хочу, чтобы
меня звали Людовикомъ Строгимъ»4). Онъ также говорилъ г-жѣ
Дюбари, просившей мѣста для своего племянника: «Если вашъ
г) См. во II томѣ главу подъ заглавіемъ: «Картина Французскаго двора».
2) Хои^агеі, Ведпе сіе Ьоиіз XVI, I. I, р. 16. Рагіз, 1791.
3) Вгоз5, Нізіоіге (Іи Ведпе сіе Ьоиіз X VI, введеніе, стр. 43. ВгнхеІІзе. 1839.
4) ІЪісІет.
123
племянникъ получитъ это мѣсто, то пусть лучше не подходитъ
ко мнѣ: я хватилъ бы его сапогомъ по щекѣ» г). Какъ же было
двору, пріученному Людовикомъ XV къ величайшей изысканно-
сти среди величайшей испорченности, не опасаться царствова-
нія государя, у котораго грубость формъ такъ сочеталась съ
строгостью нравовъ?
Между тѣмъ такъ какъ герцогъ Беррійскій, вслѣдствіе смерти
его отца, сталъ дофиномъ и уже достигъ возмужалости, то воз-
никъ вопросъ объ обезпеченіи правильнаго престолонаслѣдія,
съ которымъ судьба готовилась такъ жестоко расправиться. До-
финъ, при всемъ своемъ цѣломудріи, не могъ не знать своего
физическаго состоянія, и говоръ людей, заинтересованныхъ въ
томъ, чтобы онъ зналъ о немъ, возбудилъ въ немъ безпокой-
ство относительно послѣдствій, которыя очень легко было пред-
видѣть: Онъ пригласилъ трехъ врачей, изъ которыхъ одинъ
былъ потомъ убитъ (а не ограбленъ) въ своей спальнѣ на улицѣ
Вожираръ, при чемъ тайну этого убійства такъ и не могли ни-
когда разъяснить* 2). Врачи эти считались весьма искусными;
Людовикъ XVI потребовалъ отъ нихъ, чтобы они откровенно
сказали, считаютъ ли они его способнымъ къ брачному сожи-
тельству, и при этомъ указалъ имъ на важность требуемаго
отъ нихъ рѣшенія. Онъ говорилъ имъ, чтобы они не боялись
высказаться откровенно, и что если необходима будетъ болѣз-
ненная операція, то онъ перенесетъ ее съ твердостью. Положе-
ніе этихъ трехъ врачей было критическое. Благопріятное рѣше-
ніе вопроса было бы ложью и рисковало бы оказаться опро-
вергнутымъ на дѣлѣ; если же рѣшеніе было бы неблагопріят-
нымъ и правдивымъ, то потребовалось бы примѣненіе нѣкоего
цѣлебнаго средства, отъ котораго можно было опасаться смѣш-
ныхъ послѣдствій. Въ виду такого затрудненія, врачи, не осмѣ-
ливаясь разрѣшить вопросъ, отвѣчали уклончиво, и бракосоче-
таніе было рѣшено. Можно себѣ представить, какой матеріалъ
доставило это придворному злоязычію, отъ котораго не усколь-
зало ничто изъ того, въ чемъ крылся скандалъ! Въ теченіе нѣ-
сколькихъ дней происходилъ неизсякаемый обмѣнъ злыхъ шу-
точекъ и безстыдныхъ умышленныхъ умолчаній, чѣмъ ничуть
не оскорблялись даже знатныя дамы, очень падкія въ ту пору
]) Хои&агеі, Недпе (Іе Ілгиіи XVI. I. I, р. 4. Рагів, 1791.
2) Рукописи Сокэра Сулинье, лично знавшаго этого врача.
124
монархической развращенности до всего нечистаго. Однѣ при-
творно высказывали заранѣе сожалѣніе къ участи будущей су-
пруги короля, другія, говоря о мужѣ, съ веселостью предрекали
ему разныя курьезныя неудачи; а что касается честолюбцевъ,
расчеты которыхъ нарушались этимъ бракомъ, то они приня-
лись подготовлять умы къ мысли о томъ, что дѣти этого госу-
даря, признаннаго ими неспособнымъ произвести ихъ на свѣтъ,
должны считаться незаконными, если родятся.
Не успѣла Марія-Антуанета прибыть ко двору, какъ уже
началось выполненіе составленнаго противъ нея гнуснаго за-
мысла.
Она была, въ самомъ дѣлѣ, личностью лживой, веселой, лю-
бящей. Ея молодость, изъ которой предшествовавшее воспитаніе
устранило всякія серьезныя заботы, нуждалась въ возбужденіи
и новизнѣ развлеченій. Самозабвеніе въ дружбѣ было для ея
сердца неотразимымъ очарованіемъ. Воображеніе ея легко под-
давалось соблазнамъ непредвидѣннаго, полумраку будуарной
жизни, прелести интимныхъ кружковъ, гдѣ нѣтъ натянутости
и гдѣ люди отдыхаютъ отъ натугъ спеси.
И съ чьимъ же существованіемъ оказалось связаннымъ ея
существованіе? Съ существованіемъ государя, который никогда
не умѣлъ улыбаться, нравъ котораго былъ болѣе чѣмъ степе-
ненъ, который любилъ одиночество, былъ склоненъ къ грубымъ
вспышкамъ и дѣлилъ свое время между охотою, ручнымъ тру-
домъ, столомъ и сномъ. Когда рабочіе-слесаря, наканунѣ празд-
ника ихъ корпораціи, принесли во дворецъ букетъ для своего
королевскаго сотоварища, первый камеръ-лакей Людовика XVI,
Тьерри, не позволилъ имъ осуществить свое намѣреніе и осмѣ-
лился сказать своему господину: «Ваше величество, какъ ни
прилично то развлеченіе, которому вы предаетесь, оно противно
общему предразсудку и могло бы ослабить почтительность на-
родовъ, разсчитывающихъ видѣть, что на всѣхъ вашихъ по-
ступкахъ лежитъ печать величія» х). Если таково было мнѣніе
на этотъ счетъ дворцоваго лакейства, то легко отгадать, ка-
кими глазами смотрѣлъ на частныя привычки Людовика XVI
дворъ и могла смотрѣть Марія-Антуанета. Едва увидавъ его,
она была поражена тѣмъ, что было неуклюжаго въ его манерѣ.
Будучи увѣрена, что этотъ недостатокъ происходитъ отъ дур-
т) Хои^агеі, Вёдпе (Іе Ьоиіз XVI, 1. I, р. 11. Рагіэ, 1791.
126
ного воспитанія, она почувствовала ненависть за это къ Во-
гюйону, и г-жа Кампанъ передаетъ, что однажды, когда Лю-
довикъ XVI раскланялся со своими дамами болѣе благосклонно
и мило, чѣмъ обыкновенно, королева воскликнула: «Согласитесь,
шезйатез, что для дурно воспитаннаго ребенка король покло-
нился вамъ съ очень хорошими манерами» *). Достаточно при-
бавить къ этому характеръ короля, враждебный легкомысленно-
сти, и мало снисходительное отвращеніе его къ развлеченіямъ—
и станетъ ясно, какъ много было поводовъ къ отдаленію су-
пруговъ другъ отъ другаі
Это послужило исходною точкой для происковъ со стороны
людей, связавшихъ свое будущее съ судьбою графа Прованс-
скаго, получившаго титулъ Мопзіеиг, когда въ 1774 г. старшій
братъ его сталъ Людовикомъ XVI. Молодую принцессу стали
опутывать коварною лестью, поощрять въ исканіи счастья внѣ
области установленныхъ обычаевъ, вовлекать въ неосторожные
поступки, которые, оскорбляя и раздражая ея мужа, могли на-
влечь на него гибельное неуваженіе, а на нее позорныя подо-
зрѣнія; всѣми этими способами противники подготовляли мате-
ріалъ для безпримѣрной еще въ исторіи системы диффамаціи.
Таковъ былъ принятый планъ дѣйствій, являвшійся вполнѣ
достойнымъ придворнаго духа умысломъ, о которомъ надо бу-
детъ припомнить въ ту пору, когда народъ будетъ бушевать у
воротъ Версаля.
Согласно только что изложеннымъ видамъ, Марію-Антуанету,
прежде всего, окружили массою проявленій восторженнаго уди-
вленія; каплю за каплей вливали ей опытныя руки медленный
ядъ восхваленій; люди сумѣли сдѣлать для нея менѣе крутою
наклонную плоскость смѣлыхъ сближеній; вкусамъ ея льстили,
старательно хвалили ея участіе въ ночныхъ прогулкахъ, ея
увлеченіе комнатными играми у герцогини Дюра, посѣщеніе ею
баловъ въ Оперѣ. Интриганы превозносили ее въ глаза также
и за то, что она стала ученицею актера Мишю* 2 3), брала на себя
роли субретокъ8) въ салонныхъ комедіяхъ, которыми возмуща-
лись ея золовки, ввела при дворѣ разорительныя моды4) и, на-
конецъ, подала поводъ къ слѣдующимъ строгимъ словамъ, ко-
*) Мётоігев <Іе М-іне Сатрап, I. I, сііар. V, р. 107. Ьопйгѳз, 1823.
2) Хоп&агеі, Иёдпе (Іе Ъоиіз X VI, I. I, р. 285. Рагіз, 1791.
3) ГЬі<1., р. 284.
4) Мётоігев Не М-те Сатрап, і. I, сИар. IV, р. 88.
126
торыя написала ей Марія-Терезія, увидавъ одинъ изъ ея пор-
третовъ: «Вмѣсто портрета французской королевы, я получила
портретъ актрисы» х).
Такъ-то дворяне, сыновья славныхъ рыцарей, вели эту не-
счастную принцессу по веселымъ тропинкамъ къ конечной ка-
тастрофѣ.
Въ замыслы партіи входило создать возможность такого не-
доразумѣнія, которое могло бы набросить тѣнь сомнѣнія на со-
бытіе, съ опасеніемъ ею ожидавшееся,—именно на рожденіе на-
слѣдника престола. Чего только не дѣлалось въ этихъ видахъ?
Передъ королевою дѣлались косвенные нападки на мѣщанскія
добродѣтели и даже на добродушіе Людовика XVI, путемъ вы-
ставленія ихъ въ смѣшномъ видѣ; передъ Людовикомъ XVI пре-
увеличивались и чернились неосторожные поступки королевы
и, благодаря этой двойной игрѣ, увеличивалось число поводовъ къ
какому-нибудь шумному разрыву. Преданные памяти Маріи-Ан-
туанеты писатели признаютъ, что для поддержанія и усиленія
холодности Людовика XVI къ королевѣ употреблялись всѣ сред-
ства, что участникомъ этихъ стараній называли герцога Во-
гюйона, что, за исключеніемъ партіи Шуазёля, у Маріи-Антуа-
неты искреннихъ сторонниковъ въ эту пору не было, и что со-
ставленные противъ нея замыслы доходили до допущенія воз-
можности развода* 2). «Въ годъ бракосочетанія, — говоритъ г-жа
Кампанъ,—во время поѣздки въ Фонтенбло подкупили дворцо-
выхъ смотрителей для того, чтобы отдѣлка комнаты дофина, со-
сѣдней съ комнатой дофины, оказалась неоконченною3).
Гнусный заговоръ далъ таки часть тѣхъ результатовъ, ко-
торыхъ отъ него ожидали. Охлажденіе Людовика XVI къ Ма-
ріи-Антуанетѣ не только длилось долго, но иногда и выража-
лось въ рѣзкихъ формахъ; она же, съ своей стороны, находила
такъ мало пріятнаго въ обществѣ короля, что, случалось, не-
разъ выдавала свое тайное отвращеніе то въ видѣ шутки, то
даже въ формѣ благодарности, какъ было въ тотъ день, когда
она, смѣясь, сказала Людовику XVI, что принимаетъ онъ него
въ подарокъ Малый Тріанонъ, «подъ условіемъ, что онъ будетъ
приходить туда только по приглашенію»4).
г) Ыои&агеѣ, Ведпе йе Ъоиіх XVI, і. I, р. 255.
2) Мё'тоігез (Іе М-піе Сатрап, і. I, р. 48 еі 49. Ьошігев, 1823.
3) 1Ы&.
4) Хои&агеі, Ведпе Ле Ъоиіз XVI, I. I, сііар. 111, р. 34. Рагіб, 1791.
127
Между тѣмъ проходили годы и Марія-Антуанета огорчалась
тѣмъ, что не становится матерью. Порою ее видѣли съ запла-
канными глазами, порою она въ рѣзкихъ словахъ выражала
свою досаду; такъ было, напримѣръ, однажды, когда она ска-
зала одной старой барышнѣ, сильно безпокоившейся по поводу
того, что королева такъ часто ѣздитъ верхомъ: «Ради Бога,
оставьте меня въ покоѣ, и да будетъ вамъ извѣстно, что я не
причиняю вреда никакому наслѣднику»х). Разныя обстоятель-
ства еще болѣе обостряли ея скорбь, примѣшавъ къ ней уколы
ревности: графиня д’Артуа родила сына, а рыночныя торговки,
собравшіяся въ этотъ день тамъ, гдѣ проѣзжала королева, стали
съ бранью кричать ей, что родить наслѣдника престола — ея
дѣло.
Тѣмъ не менѣе, такому положенію долженъ былъ наступить
конецъ. Вылечившись, наконецъ, отъ своего прискорбнаго не-
дуга при содѣйствіи врачебнаго искусства и отъ своей неувѣ-
ренности въ себѣ при содѣйствіи несправедливости нападокъ,
ставшей очевидною, Людовикъ XVI незамѣтно сблизился съ
Маріею-Антуанетой до такой степени, что въ концѣ концовъ
оказался порабощеннымъ ею, при чемъ его прежнее равнодушіе
смѣнилось пылкою привязанностью. При дворѣ вѣсть о бере-
менности королевы произвела прямо переполохъ. И тогда совер-
шенно ясно обнаружилось значеніе составленнаго ея врагами
заговора. На подготовку обвиненій было потрачено столько лов-
кости, что публика была вполнѣ склонна принять ихъ на вѣру,
тѣмъ болѣе, что заговорщики не упустили возбудить въ ней и
ненависть, распространяя слухъ, что Марія-Антуанета разоряетъ
королевство безумнымъ мотовствомъ, что она прислана матерью
во Францію ради отмщенія, и что Марія-Терезія сама говорила:
«Франція причинила мнѣ много зла: посылая ей мою дочь, я
вымещаю ей». Фраза эта, очевидно, невозможна, но чему только
люди не вѣрятъ и въ чемъ только нельзя увѣрить ненависть?
Тутъ начинаетъ обрисовываться роль графа Провансскаго.
Обладая силою притворства, развившаюся въ немъ задолго
до наступленія зрѣлаго возраста, онъ присоединился къ числу
шумныхъ поклонниковъ королевы. Онъ принималъ участіе въ
ея развлеченіяхъ, воспѣвая ихъ въ галантныхъ стихахъ; онъ
обыкновенно сопровождалъ ее на балы въ Оперѣ или, по край-
’) Мпшт (Іе М-те Сатуап^ і. I, сЬар. III, р. 49.
_ 128 _
ней мѣрѣ, старался появляться на нихъ одновременно съ неюх);
даря ей вѣеръ, онъ обращался къ ней слѣдующими стихами:
Ап тіііеи йез сйаіеигз ехігётез,
Неигеих Д’атизег ѵоз Іоізігз,
Л’аигаі зоіп ргёз де ѵоиз сГатепег Іез хёрііігз;
Ьез атоигз у ѵіепйгопі й’еих-тётез1 2).
Или же, узнавъ, что она отправляется водою въ Фонтенбло
п должна будетъ ѣхать мимо Сентъ-Ассиза, онъ посылалъ впе-
редъ громадную золотую съ серебромъ сѣть, чтобы задержать
королеву при проѣздѣ3). Но всѣ это проявленія ухаживанія были
лишь ухищреніями холоднаго и умѣвшаго владѣть собою често-
любія.
Мы уже разсказали, какъ велъ себя этотъ принцъ на кре-
стинахъ дочери, родившейся у Маріи-Антуанеты 19-го декабря
1778 г., и какія сомнѣнія въ законорожденности ребенка онъ
не побоялся высказать тогда въ присутствіи многочисленныхъ
свидѣтелей4). Онъ осмѣлился сдѣлать нѣчто еще большее, когда
въ 1781 г. королева родила сына. По его подстрекательству,
двѣнадцать пэровъ подписали циркулярно протестъ, который
онъ одно время хотѣлъ дать офиціально засвидѣтельствовать и
внести публично. Но его вразумили, что подобный поступокъ
былъ бы чреватымъ опасностями скандаломъ, что онъ не извле-
четъ изъ того никакой выгоды, и что внесеніе такихъ бумагъ
не можетъ быть публично допущено, если только онъ самъ,
принцъ крови, не выступитъ лично обвинителемъ и не вызо-
ветъ разслѣдованія, для возбужденія котораго предполагается
согласіе короля. Ему объяснили, что ни большой совѣтъ, ни
парламентъ не согласятся принять сторону нападокъ, един-
ственнымъ возможнымъ послѣдствіемъ которыхъ были бы ссылка
для него и жесточайшее наказаніе для тѣхъ, кто имѣлъ бы не-
благоразуміе служить ему. Такимъ образомъ, огласка была пре-
дотвращена, но графъ Провансскій все-таки добился того, что
1) Хои^агеі, Нёдпе Ле Ъоига X VI, і. I, р. 18.
а) «Считая себя счастливымъ, что могу позабавить васъ въ часы вашего
досуга среди сильнѣйшей жары, я постараюсь правлечь къ вамъ зефировъ, а
амуры явятся сами собою».
3) Коп&агеі. Нёдпе (Іе Ноиіз ХѴІУ р. 13 еі 14.
4) См. во II томѣ настоящаго сочиненія главу подъ заглавіемъ: «Картина
французскаго двора.
129
протесты были приняты и поступили на секретное храненіе въ
канцелярію парламента, гдѣ они еще и находились, когда На-
ціональное Собраніе упразднило парламенты и другія высшія
учрежденія. Въ эту пору они попали въ руки одного изъ оберъ-
прокуроровъ, который, погибнувъ на эшафотѣ во время рево-
люціи, оставилъ ихъ своей дочери. Наполеону, сильно интере-
совавшемуся всѣмъ, чтб относилось къ бывшему двору, было
въ общихъ чертахъ доложено о существованіи этихъ докумен-
товъ, онъ потребовалъ возвращенія ихъ въ качествѣ государ-
ственныхъ бумагъ, но такъ какъ требованіе это было обойдено
или осталось безъ дальнѣйшаго подтвержденія, то при рестав-
раціи бумаги эти были выданы или, скорѣе, проданы Людо-
вику XVIII1).
Если неосмотрительные поступки Маріи-Антуанеты были
превращены въ преступленія; если о тайнѣ ея интимныхъ отно-
шеній толковали при дворѣ и въ городѣ; если, особенно послѣ
рожденія ея перваго ребенка, противъ нея организовалась не-
утомимая система диффамаціи; если люди съ наслажденіемъ раз-
сказывали, будто она, переодѣваясь пастушкою, поддавалась
на зарѣ увлеченіямъ у нѣкой молочницы въ Марли; если тріа-
нонскому дворцу и павильону Бретёй въ паркѣ Сенъ-Клу дали
прозвище домиковъ королевы; если огласилась и была повторяема
съ гнусными коментаріями коварная фраза, сказанная Мопвіепг
графу д’Артуа: «Смотрите, какъ бы вамъ не повредить вашему
наслѣднику»,—если все это было, то пусть не взваливаютъ
этого на революцію: въ глазахъ исторіи твердо установлено,
что всѣ эти выходки исходили отъ двора, который дѣйстви-
тельно одинъ только и былъ достоинъ ихъ!
«Мнѣ было немного меньше пятнадцати лѣтъ — говоритъ
авторъ лежащихъ передъ нами важныхъ замѣтокъ—когда мой
отецъ, надъ которымъ тяготѣли уже два Іеіігев бе сасіьеі, началъ
опасаться за свою безопасность—и вотъ по какому поводу. Въ
глуши провинціи, въ шестидесяти миляхъ отъ Парижа, онъ
уже въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ получалъ почти съ каждою
почтой посылки—часто очень объемистыя—съ памфлетами, эпи-
граммами и сатирическими куплетами, которые почти всѣ были
направлены противъ королевы. Отецъ мой счелъ благоразумнымъ
Рукопись Сокэра Сулинье, который говоритъ здѣсь о людяхъ и дѣ-
лахъ, особенно ему извѣстныхъ.
130
уѣхать въ Парижъ, куда и я поѣхалъ вмѣстѣ съ нимъ; мы
пристроились у его друга, Бомарше. Это значило попасть какъ
разъ въ такое мѣсто, гдѣ можно было ознакомиться съ интри-
гами высшихъ сферъ. Съ тѣхъ поръ прошло уже много лѣтъ,
а мнѣ все еще кажется, будто я вижу, какъ Бомарше обращаетъ
вниманіе моего отца на громадную груду сочиненій такого же
рода, какъ только что упомянутыя мною; и когда мой отецъ
выразилъ тогда желаніе узнать, изъ какого источника идутъ
эти сочиненія, Бомарше сказалъ: «Если вы хотите имѣть точ-
ныя свѣдѣнія на этотъ счетъ, то обратитесь къ главноупра-
вляющему графа Провансскаго!»
Впрочемъ, достаточно сдѣлать въ памяти сводку различныхъ
поступковъ этого принца и сопоставить ихъ между собою, чтобы
увидѣть, что онъ всегда съ замаскированною ловкостью поль-
зовался своимъ положеніемъ, своимъ вліяніемъ и кредитомъ въ
цѣляхъ, гибельныхъ для его старшаго брата и выгодныхъ для
него самого.
Съ раннихъ поръ онъ приблизилъ къ себѣ людей, впослѣд-
ствіи образовавшихъ люксембургскую партію: эта-то партія и
представила ко двору избранника германскихъ иллюминатовъ,
графа Сенъ-Жермена, чрезъ котораго она же и опрокинула
вверхъ дномъ королевскій домъ. Именно эта партія внушила
Эпременилямъ, Гуаларъ-де-Монсабэрамъ, всѣмъ молодымъ и пыл-
кимъ дѣятелямъ парламента, высшаго податного суда, высшей
счетной палаты и монетнаго суда то усердіе, которое они про-
являли въ проискахъ противъ правленія Людовика XVI. Агенты
этой партіи радовались всеобщему броженію, сѣяли раздоръ
между дворянствомъ и дворомъ и вели дѣло къ созыву гене-
ральныхъ штатовъ, какъ къ средству къ ослабленію монарха
безъ ниспроверженія монархіи. Во время составленія «записокъ»
(саЬіегз) дворянствомъ Анжу, одинъ вельможа, принадлежавшій
къ этой нарождавшейся партіи, предложилъ обсудить слѣдующій
вопросъ: «Нельзя ли предвидѣть такихъ обстоятельствъ, при
которыхъ явилась бы необходимость пріостановить дѣйствіе ко-
ролевской власти?» 1).
Тѣмъ временемъ, графъ Провансскій, отъ себя лично, пускалъ
въ ходъ всѣ средства къ усиленію своего политическаго зна-
ченія. Прибѣгнувъ къ обычному у принцевъ пріему, онъ въ
г) Рукопись Сокэра Сулинье.
131
1777 г. задумалъ пышное путешествіе, во время котораго могъ
заранѣе заручиться расположеніемъ народа. Въ сопровожденіи
девяти главнѣйшихъ изъ состоявшихъ при немъ вельможъ, онъ
поѣхалъ показывать себя въ южныя провинціи; но, въ полную
противоположность легкомысленному графу д’Артуа, обращав-
шему свои поѣздки по королевству лишь въ забаву, онъ сталъ
притворно льстить населенію, дѣлая видъ, что раздѣляетъ его
мысли, чувства и даже предразсудки. Онъ посѣщалъ, по пре-
имуществу, школы и притворялся, будто живо интересуется
народными развлеченіями. Въ Тулузѣ, очаровавъ Академію поэзіи
(асасіётіе Дез з’опх Погаих) выраженіемъ ей серьезнаго сочув-
ствія, онъ не погнушался внести свое имя въ списки «синихъ
кающихся грѣшниковъ». Въ Марсели онъ, подражая Людо-
вику XIII, поцѣловалъ нѣкоего третейскаго судью. Въ Тарас-
конѣ онъ, вмѣстѣ съ мѣстными жителями, притворно выражалъ
радостный испугъ при видѣ гигантскаго манекена, «Тараска».
Въ Авиньонѣ, гдѣ онъ остановился въ домѣ герцога Крильона,
онъ отказался отъ предложенной ему обывательской стражи, ска-
завъ: «сынъ Франціи, живущій у такого человѣка, какъ Кри-
льонъ, не нуждается въ охранѣ» х). Все это значило расчищать
себѣ путь; это значило обѣщать, на всякій случай, литерато-
рамъ, въ своемъ лицѣ, просвѣщеннаго покровителя, народу—
доброжелательнаго государя, а дворянству—короля-рыцаря.
Когда онъ увидалъ, что идетъ революція, онъ одинаково
воздержался и отъ содѣйствія, и отъ противодѣйствія ей. Предо-
ставивъ изъ этихъ двухъ въ равной степени опасныхъ ролей
первую герцогу Орлеанскому, а вторую графу д’Артуа, онъ
держался въ сторонѣ, выгораживалъ себѣ особо.с положеніе среди
королевской семьи и выжидалъ. Обращало на себя вниманіе
также и положеніе, занятое имъ въ Собраніи нотаблей: привле-
кая къ себѣ рукоплесканія народа своею оппозиціей министер-
ству, онъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, въ пышно-торжественныхъ рѣчахъ
титуловалъ себя первымъ дворяниномъ королевства* 2), ища, та-
кимъ образомъ, въ минуту неопредѣленнаго положенія дѣлъ,
поддержки съ разныхъ сторонъ.
А пока, будучи богатъ отъ своихъ удѣльныхъ владѣній и
отъ подарковъ, которыми щедро одѣлялъ его король, онъ дѣя-
2) О подробностяхъ этой поѣздки см. у Моп&агеГ, «Лёдпе де Ъоиіз X VI,
2) Ргосёз-ѵегЪаІ де ѴАззетЫее дез поіаЫез, р. 308.
132
тельно занимался пріобрѣтеніемъ обширныхъ имѣній въ про-
винціяхъ. Такъ какъ расходы на его придворный штатъ были
не особенно велики, то всѣ были удивлены, когда узнали, что
онъ сдѣлалъ въ Голландіи значительный заемъ, въ которомъ
Людовикъ XVI имѣлъ слабость поручиться. Но дѣло въ томъ
что организованъ былъ тайный комитетъ; комитетъ этотъ содер-
жалъ множество агентовъ; задачею его было покрывать разные
темные расходы, а подкупъ обходится дорого!
Вотъ обстоятельство, о которомъ мало кто знаетъ: Мирабо,
котораго считали занятымъ совсѣмъ другими интригами, втайнѣ
переписывался съ графомъ Провансскимъ. Вѣроятно, въ такую
минуту, когда этотъ принцъ отступилъ отъ своей обычной осто-
рожности, Мирабо писалъ ему:
«Умѣрьте, умоляю васъ, умѣрьте ваше нетерпѣніе, которое
погубитъ все. Именно потому, что вы отъ рожденія поставлены
такъ близко къ престолу, вамъ трудно переступить отдѣляющую
васъ отъ него единственную ступень. Мы живемъ не на Востокѣ
и не въ Россіи, чтобы относиться къ вещамъ такъ легко... Во
Франціи народъ не подчинился бы революціи сераля» г).
Какъ легко вызвать перемѣну въ общественномъ мнѣній!
Когда Мирабо состоялъ, такимъ образомъ, тайнымъ совѣтчикомъ
принца, который велъ заговоръ, не навлекая на себя подозрѣ-
ній, онъ былъ наканунѣ того, чтобы сдѣлаться сообщникомъ
другого принца, навлекавшаго на себя всѣ подозрѣнія, не
устраивая заговоровъ.
Ибо ни характеръ герцога Орлеанскаго, ни его поступки не
давали до тѣхъ поръ основаній къ обвиненію его въ томъ,
что онъ рѣшилъ низвергнуть корону въ кровь, чтобы потомъ
подхватить ее. На самомъ дѣлѣ, что можно было поставить ему
въ укоръ? Что онъ возставалъ въ эпоху Собранія нотаблей
противъ эдиктовъ о введеніи чрезвычайныхъ налоговъ? Что пу-
темъ обильныхъ пособій онъ смягчилъ господствующую зимою
1788 г. нужду?* 2) Что онъ способствовалъ въ 1789 г. созыву
представителей трехъ сословій? Подобные поступки могли быть
х) Рукопись Сокэра Сулинье, въ рукахъ котораго были одиннадцать пи-
семъ Мирабо къ графу Провансскому, написанныхъ незадолго до смерти Ми-
рабо и содержаніемъ своимъ свидѣтельствующихъ, что онъ уже давно былъ
въ перепискѣ съ этимъ принцемъ.
2) Письмо г. Лимона къ священнику церкви св. Евстафія.
133
обращены въ преступленія только злостными толкованіями не-
нависти.
Правда, онъ открыто жилъ въ разъединеніи съ королев-
скою семьей, но съ чьей стороны явились нападки? Это необ-
ходимо припомнить для выясненія исторической подробности,
которую кому-то было угодно окутать потемками.
Если есть несомнѣнный, неоспоримый фактъ, такъ это то,
что въ морскомъ бою подъ Уэссаномъ, въ 1788 г., герцогъ
Орлеанскій, именовавшійся тогда герцогомъ Шартрскимъ, про-
явилъ хладнокровіе стараго вояки. Въ этомъ случаѣ онъ былъ
настолько у всѣхъ на виду, свидѣтельства были настолько
многочисленны и донесенія адмирала д’Орвилье настолько бла-
гопріятны, что на первыхъ порахъ никакихъ сомнѣній не воз-
никало. Когда, вернувшись въ Парижъ, герцогъ появился въ
Оперномъ театрѣ, послѣдовалъ взрывъ восторга, и народъ, чут-
кій къ лестнымъ для него намекамъ, нѣсколько разъ преры-
валъ спектакль рукоплесканіямих). Что же, однако, случилось?
Марія-Антуанета ненавидѣла этого принца за кое-какія непри-
стойныя похвальбы, которыя онъ, говорятъ, позволилъ себѣ
по своему фатовству; по этой ли причинѣ, или вслѣдствіе дав-
няго соперничества между обѣими линіями дома Бурбоновъ,
только сдѣланная принцу овація возбудила при дворѣ лишь
одно чувство: неумолимую ревность. При дворѣ посыпались
сарказмы и до смерти обидныя замѣчанія, которыя нашли отго-
лосокъ и за стѣнами дворца. Говорили, что если побѣда коле-
балась между обоими флотами, то виною тому было неповино-
веніе принца: онъ не подчинился нѣкоторымъ сигналамъ. И,
затѣмъ, у не хватило мужества... Такимъ образомъ, тотъ самый
человѣкъ, который, на глазахъ у Ламота-Пике, проявилъ столько
храбрости, вдругъ оказался послѣднимъ изъ трусовъ! Доходили
даже до догадокъ въ томъ смыслѣ, будто онъ имѣлъ намѣреніе
добиться званія генералъ-адмирала, противъ желанія и къ
ущербу своего тестя, герцога Пантьеврскаго, который носилъ это
званіе. Въ негодованіи и отчаяніи, онъ написалъ Людовику XVI:
«Ваше величество, ваши милости даютъ мнѣ право на до-
вѣріе, съ которымъ я прибѣгаю къ вамъ, а положеніе мое дѣ-
лаетъ это необходимымъ... Ваше величество знаете, что въ пу-
бликѣ распространили извѣстіе, будто я приглашалъ г. д’Орвилье
т) Хои^агеі, Вёдпе де Ьоиіз X VI, 1. II, 105 еі 106.
134
вернуться 29-го іюля. Даю вапіему величеству честное слово,
что съ 26-го числа я не имѣлъ съ нимъ никакихъ сношеній.
Я слѣдовалъ въ это время его приказаніямъ, отъ которыхъ ни
на минуту не отступалъ. 27-го числа я далъ ему доказатель-
ства моего повиновенія, которыя стоили мнѣ многаго... Государь,
благоволите подумать одну минуту надъ странностью моего по-
ложенія. Я уже четыре года служу во флотѣ безъ всякихъ по-
бужденій личнаго интереса. Честолюбіе мое ограничивалось же-
ланіемъ доказать вапіему величеству мое усердіе и заслужить
ваше уваженіе. Мнѣ приписываютъ низкіе, корыстные виды;
люди имѣютъ гнусность внушать моему тестю, будто я беру на
себя отправленія, принадлежащія его должности, и даже будто я
домогаюсь отбить ее у него. Я служилъ въ эскадрѣ подъ на-
чальствомъ офицера, который былъ моложе меня, и былъ его
подчиненнымъ; мнѣ. какъ генералу, приписываютъ всевозможные
промахи, а чтобы придать этимъ клеветамъ достовѣрность, рас-
пространяютъ слухи, будто ваше величество выражали недо-
вольство. По этой вѣрной картинѣ ваше величество можете су-
дить, насколько мое сердце возмущено и насколько имѣетъ
причины возмущаться. Уваженіе моего тестя, участь моихъ дѣ-
тей, счастье моей жены, моя слава, моя репутація — все подо-
рвано. Эти важныя причины даютъ мнѣ право прибѣгнуть къ
вашему величеству съ просьбою создать для меня мѣсто Гене-
ралъ-полковника легкихъ войскъ. Милость эта произвела бы
внушительное впечатлѣніе на моихъ враговъ. Она доказала бы
публикѣ, что ваше величество довольны моимъ поведеніемъ, и
составила бы счастье моей жизни, давъ мнѣ возможность быть
полезнымъ вашему величеству и заслужить тѣ милости, которыми
вамъ угодно было бы почтить меня.
«Вашего величества смиреннѣйшій и покорнѣйшій вѣрнопод-
данный и слуга» *).
Людовикъ XVI, будучи болѣе справедливымъ, чѣмъ царе-
дворцы, собственноручно начерталъ на оригиналѣ только что
приведеннаго письма слѣдующее:
«Король, желая дать г. герцогу Шартрскому отмѣнное сви-
дѣтельство своего удовольствія и доказать, что онъ одинаково
’) Согге8рогі(1апсе (Іе Воиіз^РкіІірр-ІозерІг (Ѵ0гІеап8 аѵес Роиіз XVI,
Іа теіпе, Мопі'шогіп, Вігоп, Ъа/ауеИе, еіс., введніе, стр. VIII, IX, XI и XII.
Рагіз, 1800. Оригиналы писемъ были сданы типографщику, съ обязательствомъ,
чтобы онъ сообщилъ ихъ публикѣ, и хранились у него до 1-го брюмера IX г.
135
доволенъ какъ его усердіемъ, такъ и его способностью къ службѣ
во всѣхъ случаяхъ, особенно же въ бою подъ Уэссаномъ 27-го
числа прошлаго іюля, учреждаетъ для него должность генералъ-
полковника гусаръ и легкихъ войскъ, вмѣстѣ съ полкомъ ге-
нералъ-полковника, въ которомъ г. герцогъ Шартрскій будетъ
работать съ его величествомъ» х).
Значитъ, Людовикъ XVI пожаловалъ герцогу званіе гене-
ралъ-полковника гусаръ въ отвѣтъ на его просьбу и въ знакъ
того, что онъ очень доволенъ имъ. И вотъ милость эту гнус-
нымъ образомъ истолковали, какъ позорящую эпиграмму. Тщетно
пытался герцогъ Орлеанскій противопоставить свои блестящія
дѣянія нареканіямъ, которыя столь несправедливо навлекали на
него презрѣніе, тщетно просилъ онъ со страстною горячностью
дать ему случай проявить свое мужество; слабаго Людовика XVI
обошли, смѣнили его благожелательность на озлобленіе и Ма-
рія-Антуанета могла обратиться, отъ имени короля, къ принцу
котораго она ненавидѣла, съ слѣдующимъ письмомъ, столь
жосткимъ, несмотря на искусственныя формы придворнаго
стиля:
«Милостивый государь, король освѣдомленъ о вашемъ намѣ-
реніи вступить въ его армію, и недоволенъ этимъ. Постоянный от-
казъ, которымъ онъ считалъ долгомъ встрѣчать самыя на-
стоятельныя ходатайства о томъ, что его ближе всего касается,
и послѣдствія, которыя будетъ имѣть вашъ примѣръ, слишкомъ
ясно показываютъ мнѣ, что онъ не допуститъ ни извиненій, ни
снисходительности. Причиняемая мнѣ этимъ горечь заставила
меня принять порученіе поставить васъ въ извѣстность о его
намѣреніяхъ, которыя очень тверды. Онъ полагалъ, что, избавляя
васъ отъ строгой формы приказа, онъ уменьшитъ тѣмъ самымъ
огорченіе отъ отказа, не отдаливъ вашего подчиненія его волѣ.
Время покажетъ вамъ, что я имѣю въ виду лишь ваши истин-
ные интересы и что въ данномъ случаѣ, какъ и во всякомъ
другомъ, я всегда буду стараться, милостивый государь, дока-
зать вамъ мою искреннюю привязанность.
«Марія-Антуанета».
Вотъ какъ началась въ королевской семьѣ та трагедія, раз-
вязка которой была дана голосованіемъ 21-го января!
Горцогъ Орлеанскій, конечно, не былъ отъ природы ни че-
*) Соггезропйапсе йе Ьоиіз-РЪлІірр-Іозерк (ѴОгІёапя, еіс., р. XIII.
136
столюбивымъ, ни склоннымъ къ ненависти. При томъ, его душа,
размякшая отъ сладострастныхъ излишествъ, не имѣла той
упругости, какой требуютъ обширные замыслы и исканіе горь-
кихъ радостей. Но объявленная ему дворомъ война повела къ
тому, что не столько вокругъ него самого, сколько вокругъ его
имени сгруппировалась толпа недовольныхъ, главою которыхъ,
помимо его желанія, общественное мнѣніе признало его. Отъ
этого удвоилась ярость его враговъ, и революція понесла его
окруженнымъ противоположными бѣшеными порывами.
Истиннымъ заговорщикомъ, какъ будетъ доказано послѣдую-
щими событіями, былъ графъ Провансскій.
Имѣя интересъ въ томъ, чтобы того рода агитація, явные
дѣятели которой почти всегда оказываются, въ концѣ концовъ,
жертвами, велась отъ чужого имени, онъ первый, чрезъ своихъ
довѣренныхъ, вселилъ въ публикѣ увѣренность въ существо-
ваніе партіи, дѣйствительнымъ, признаннымъ и на все готовымъ
главою которой состоитъ... герцогъ Орлеанскій. Что касается
его самого, то какое значеніе имѣла для него скромность его
роли, если она должна была привести его къ цѣли, избавивъ
отъ опасностей пути? Съ него было достаточно того, что онъ
остается въ безопасности отъ взрывовъ улицы. Надо замѣтить
что смута никогда не раздражалась противъ Люксамбургскаго
дворца, и что никогда, даже въ такое время, когда никто не
ускользалъ отъ оскорбленій, оскорбленіе не достигало графа
Провансскаго. Этимъ объясняется та рѣзкая фраза королевы,
которая встрѣтится намъ на протяженіи исторіи, посвященной
воспоминанію о множествѣ бурь: «Пусть онъ уѣзжаетъ, пусть
уѣзжаетъ. Проѣздъ для него будетъ свободенъ, и онъ пріѣдетъ
домой безъ малѣйшей царапины. Мопзіепг обладаетъ даромъ приру-
чать хищныхъ животныхъ; бояться ихъ приходится только намъ».
Кромѣ того и чтобы ужъ не оставалось никакого сомнѣнія
относительно характера роли, которую игралъ въ тѣни графъ
Провансскій, приведемъ, упреждая событія, слѣдующее собствен-
норучное письмо, которое намъ удалось найти, благодаря счаст-
ливому случаю, и которое бросаетъ столько свѣта на интриги,
остававшіяся донынѣ совершенно неизвѣстными1):
2) Письмо это, писанное, повидимому, симпатическими чернилами, соста-
вляетъ часть цѣнной коллекціи автографовъ члена англ, палаты общинъ Мон-
ктона Мильнза. Я на его глазахъ снялъ копію съ этого письма. Имя лица, къ
которому оно было писано, не указано. Внизу приписаны красными чернилами
и другою рукой слова: Секретныя бумаги.
187
1-го ноября 1790 г.
«Милостивый государь, я не знаю, на что вы употребляете
время и посылаемыя мною деньги. Зло ухудшается, Собраніе
постоянно отрываетъ что-нибудь отъ королевской власти; что
останется отъ нея, если вы будете откладывать? Я часто гово-
рилъ и писалъ вамъ это. Устранить Бальи (зіс) и Лафайета не
пасквилями, не оплаченными трибунами и нѣсколькими жалкими
подкупленными группами; они возбудили въ народѣ возстаніе;
нужно, чтобы возстаніе же и проучило ихъ, чтобы впредь не-
повадно было. Этотъ планъ представляетъ, сверхъ того, ту вы-
году. что онъ запугаетъ дворъ и заставитъ рѣшиться на увозъ
никуда негоднаго человѣка1). Разъ онъ будетъ въ Мецѣ или
въ Пероннѣ, ему нужно будетъ покориться своей участи; все,
чего хотятъ, клонится къ его добру; такъ какъ онъ любитъ свой
народъ, то будетъ въ восторгѣ, когда имъ будутъ хорошо пра-
вить. Пришлите внизу этого письма росписку въ полученіи
двухсотъ тысячъ франковъ.
«Людовикъ-Станиславъ-Ксаверій».
ГЛАВА VIII.
Двѣ недѣли заговоровъ.
Народъ доведенъ до отчаянія; его послѣднее упованіе.—Мать бѣдняка. — До-
будемъ короля, и у насъ будетъ хлѣбъ.—Женщины любятъ короля и клянутъ
королеву.—Марія-Антуанѳта наканунѣ б-го и 6-го октября.—Городъ Версаль
и версальскій дворецъ.—Слухи о заговорѣ; предположенная поѣздка въ Мецъ;
письмо графа д'Эстэна къ королевѣ.—Реальность заговоровъ двора; заговоръ въ
обратномъ смыслѣ. — Циничная выходка Мирабо; она предупреждаетъ Блэзо
относительно того, что должно произойти.—Тайное свиданіе у Мадуэ; проектъ
объ удаленіи въ Туръ оставленъ.—Фландрскій полкъ вызванъ въ Версаль; тем-
ные происки; дѣйствительная роль графа д’Эстэна.—Освященіе знаменъ.—Ми-
рабо косвенно обвиняетъ Мунье въ продажности.—Фландрскій полкъ въ Вер-
салѣ.— Тревога народа въ Версалѣ и Парижѣ. — Угрожающія приготовленія
двора.—Обѣдъ гвардейцевъ.—Погребальное торжество.—Безумныя провокаціи
двора.—Исторія бѣлыхъ и черныхъ кокардъ.—Озлобленіе народа усиливается
подъ вліяніемъ голода.—Удивительный инстинктъ женщинъ изъ народа; «Пой-
демъ, приведемъ короля>.
Тѣмъ временемъ, въ Парижѣ народъ дошелъ до послѣдней
степени страданій. Онъ буквально умиралъ отъ голода. Каждый
день, съ 4 часовъ, утра, изъ мрачныхъ кварталовъ, гдѣ господ-
ствуетъ тревога и ютятся блѣднолицые люди, выходили груп-
0 Т. е. Людовикъ XVI. (Переводч.).
138
пами мужчины, женщины, дѣти, старики и громкими криками
молили о доставленіи имъ возможности жить. Купленный или
завоеванный хлѣбъ считался побѣдой. И какой хлѣбъ! Какая-то
масса, черноватый цвѣтъ, землистый вкусъ и вонючій запахъ
которой свидѣтельствовали, что она изготовлена изъ муки, ис-
порченной смертоносными примѣсями1). Кто сумѣетъ изобразить
отчаяніе матери, когда на ея колѣняхъ недвижимо покоится го-
лова ея умершаго отъ голода ребенка? Насііеі ріогаѵіі /іііоз яиоз
еі поіиіі сопяоіагі цта поп зипі\2)
Къ кому неслись изъ глубины этой нужды упованія народа?
Къ королю—да, къ королю, который въ это время занимался
выдѣлкою замковъ, обѣдалъ, охотился, дремалъ въ совѣтѣ.
«О, кабы зналъ король! говорили въ толпѣ. Онъ добръ! Но
придворные скрываютъ отъ него истину. О, кабы онъ могъ уви-
дать вблизи нашу нищету! Кабы онъ былъ не въ Версалѣ, а
здѣсь!»
Трогательное и высокое довѣріе! Народу, подавленному столь-
кими бѣдствіями, казалось невозможнымъ, чтобы глава государ-
ства не былъ отцомъ несчастныхъ.
Справедливость требуетъ прибавить, что Людовикъ XVI, быть
можетъ, не оказался бы недостойнымъ этого довѣрія, если бы
былъ предоставленъ своимъ собственнымъ вдохновеніямъ. Всѣ
ссылались на обѣщанія его юныхъ лѣтъ. Вспоминали, какъ
однажды онъ былъ застигнутъ его охранителями при выходѣ
изъ мансарды, куда онъ зашелъ съ цѣлью раздать наскоро
вспомоществованія, и какъ онъ воскликнулъ при этомъ: «Что
же это такое, господа? Неужели мнѣ нельзя ходить тай-
комъ, такъ, чтобы никто о томъ не зналъ?» 3) Припоминали,
какъ просты его нравы и съ какою порывистостью однажды,
когда его на улицѣ, у всѣхъ на глазахъ, поцѣловала какая-то
старушка, онъ и самъ поцѣловалъ ее4). Наконецъ, память
о его благотворительной дѣятельности во время бѣдствій ми-
нувшей зимы еще заставляла не одно бѣдное, истерзанное
сердце биться подъ рваною одеждой. Не онъ ли во время столь
2) Нгзіоіге Не Іа Нёѵоіиііоп, раг Неих атіз Не Іа НЪегіё, і. III, сЬар. VI,
р. 148. Ёйіііоіі (Іе 1792.
2) Рахиль оплакивала своихъ сыновей и нѳ хотѣла утѣшиться въ томъ,
что ихъ нѣть.
8) Ыои&агеі, Вёдпе Не Ьоиіз XVI, I. I, р. 116 еі 117. Рагіз, 1791.
4) ГЫН., р. 165.
139
сильныхъ холодовъ 1783 года повелѣлъ раздавать нуждающимся
дрова, при чемъ самъ слѣдилъ за ихъ раздачей? Не'онъ ли раз-
рѣшилъ нуждающимся входить во дворецъ, въ дворцовыя кухни,
обогрѣваться тамъ и брать съ собою оттуда горячихъ угольевъ
и супъ?1)
Поэтому было естественно, что Парижъ — Парижъ несчаст-
ныхъ—горѣлъ желаніемъ вырвать Людовика XVI изъ гибельной
версальской обстановки. При томъ, къ чему это удаленіе, устра-
няющее возможность всякаго противовѣса вліянію извращен-
ныхъ людей? Къ чему заслонять престолъ стѣною наглыхъ
льстецовъ и лакеевъ? Къ чему это разстояніе между королемъ
и народомъ, мѣшающее народу видѣть короля, а короля ли-
шающее возможности слышать, знать и понимать народъ? Вскорѣ
въ предмѣстьяхъ, отъ края до края, слышался уже одинъ
только общій кличъ: «Добудемъ короля, и у насъ будетъ хлѣбъ!»
Таково было настроеніе умовъ, когда вдругъ распространи-
лись полные тревоги слухи. Стали разсказывать, даже увѣрять,
что рѣшено предать смерти лучшихъ гражданъ, что составленъ
списокъ лицъ, подлежащихъ ссылкѣ, что главнѣйшіе изъ дво-
рянъ связали себя какою-то ужасною присягой, что хотятъ по-
хитить короля и увезти его въ Мецъ. ^Тамъ стоятъ солдаты,
которыхъ считаютъ способными рѣшить участь королевства,
какъ нѣкогда преторіанцы въ Римѣ; тамъ командуетъ маркизъ
Булье, отказавшійся присягнуть на вѣрность конституціи* 2) и
считающійся готовымъ къ междоусобной войнѣ.
Одновременно съ этимъ, на улицахъ—какъ было передъ взя-
тіемъ Бастиліи—начали появляться новые, странные мундиры—
зеленые съ красной отдѣлкой. Толпами прибывали рыцари св.
Людовика, съ видомъ побѣдителей, съ вызывающими взорами.
Показались также черныя кокарды; чтд означали, что предвѣ-
щали эти кокарды цвѣта ночи?
Страданія плодятъ видѣнія, а видѣнія не всегда обманываютъ:
Парижъ счелъ себя окруженнымъ таинственными врагами. Прежде
всѣхъ заволновались женщины, обыкновенно быстрѣе проникаю-
щіяся какъ страхомъ, такъ и мужествомъ. Онѣ стали возбу-
ждать, натравливать своихъ мужей и братьевъ. «Тупыя головы —
говорили онѣ — трусливыя души, чего вы ждете? Передъ вами
’) Лои&агеі, Ведпе Не Імоіе ХП, I. I, р. 39.
2) Міттгеи Не Ваіііу, I. II, р. 10. Соііесііоп Вегѵіііе еі Ваггіёге.
140
темная яма: отчего вы не спуститесь туда, чтобы осмотрѣть ее,
взявъ въ одну руку пику, а въ другую факелъ?» И къ этимъ
энергическимъ увѣщаніямъ онѣ, въ гнѣвѣ своемъ, съ бранью
приплетали имя королевы, потому что, вслѣдствіе преступныхъ
происковъ царедворцевъ, вся ненависть, вызываемая ихъ заго-
ворами, обрушилась на Марію-Антуанету. Впрочемъ, и сама она
добровольно и отважно шла быстрыми шагами навстрѣчу озло-
бленію. Въ ту эпоху, которою мы теперь заняты, королева уже
не была тою легкомысленною и очаровательною принцессой, ко-
торая въ своемъ верховномъ званіи любила только то, что за-
ставляетъ забывать о немъ. Со времени созыва генеральныхъ
штатовъ и особенно со времени взятія Бастиліи, на лицѣ ея
появилась блѣдность, чело ея стало задумчивымъ и горечь ея
улыбки, гордая печаль взора не разъ выдавали тайны ея души.
Теперь она занималась дѣлами, внося въ нихъ пылъ женщины
и ярость оскорбленной королевы; присутствуя или отсутствуя,
она оказывала давленіе на пренія министровъ; Людовикъ XVI
только то и дѣлалъ, что либо слабо противился, либо уступалъ
ей; Неккеръ боялся ея, а дворъ, видя ее такою рѣшительною,
такою гордою, такою порывистою и такъ превосходящую мо-
нарха-ремесленника силою воли, группировался вокругъ нея: ко-
ролева была королемъ.
Это хорошо знали въ Парижѣ, и не было человѣка, который
не зналъ бы даже о томъ, что творится во дворцѣ, въ сокро-
венныхъ глубинахъ его. Дѣйствительно, существовалъ цѣлый
классъ людей, которые, несмотря на то, что участь ихъ зави-
сѣла отъ двора, были, тѣмъ не менѣе, всею душой на сторонѣ
новаго порядка вещей. Главные придворные служители, семьи
которыхъ жили въ Версалѣ, составляя значительную часть мѣст-
ныхъ горожанъ, почти всѣ принадлежали къ національной гвар-
діи. Они очень гордились своимъ мундиромъ и для нихъ было
до смерти обидно слушать, въ какихъ презрительныхъ выраже-
ніяхъ отзывались при дворѣ о томъ, что тамъ называлось
«превращеніемъ лакеевъ въ полководцевъ». Г-жа Кампанъ пе-
редаетъ, что однажды, когда музыканты капеллы явились къ
королевской обѣднѣ въ военной одеждѣ, Людовикъ XVI очень
обидѣлся этимъ и приказалъ воспретить его слугамъ показываться
впредь въ его присутствіи въ этомъ «неумѣстномъ одѣяніи» х).
МётоІА'ез сіе М-піе Сатрап, і. П, сЬар. XV, р. 61. Ьопсігея, 1823.
141
Такъ обострялись вокругъ престола и въ его сосѣдствѣ не-
довольство и ненависть. Мы уже имѣли случай замѣтить, что
многочисленный штатъ прислуги, переполнявшей переднія вер-
сальскаго дворца, составлялъ цѣлую уйму шпіоновъ. Во дворцѣ
даже стѣны подслушивали все и все разглашали. Предметомъ
доносовъ дѣлались даже тѣлодвиженія.
14-го сентября графъ д’Эстэнъ написалъ королевѣ письмо,
черновикъ котораго, къ счастію, уцѣлѣлъ для исторіи:
«Мой долгъ и моя вѣрность — писалъ онъ — требуютъ того... Я
долженъ повергнуть къ стопамъ королевы отчетъ о моей поѣздкѣ
въ Парижъ. Меня хвалятъ за то, что я хорошо сплю наканунѣ
штурма или морского боя... И вотъ я долженъ сознаться пе-
редъ вашимъ величествомъ, что я всю ночь не смыкалъ глазъ.
Мнѣ говорили въ обществѣ, въ хорошей компаніи... что суще-
ствуетъ готовый планъ, что король удалится или будетъ уве-
зенъ черезъ Шампань или черезъ Верденъ и что онъ отправится
въ Мецъ. Г. Булье назначенъ—и кѣмъ же? г. Лафайетомъ, ко-
торый сказалъ мнѣ это потихоньку за столомъ у г. Жожа. Я
боялся, какъ бы этого не услышалъ никто изъ прислуги. Я за-
мѣтилъ ему, что одно его слово можетъ оказаться сигналомъ
смерти. Онъ холодно рѣшителенъ, этотъ г. Лафайетъ! Онъ от-
вѣтилъ мнѣ, что въ Мецѣ, какъ и въ другихъ мѣстахъ, госпо-
дами положенія являются патріоты, и что лучше, чтобы для об-
щаго блага умеръ всего одинъ человѣкъ. Замысломъ руково-
дитъ г. Бретёйль, который медлитъ отъѣздомъ. Собираютъ деньги
и обѣщаютъ доставлять по полтора милліона въ мѣсяцъ. О
графѣ де Мерси, къ сожалѣнію, говорятъ, что онъ дѣйствуетъ
заодно съ ними... Я ѣздилъ къ испанскому послу и тамъ —
не скрываю этого отъ королевы—мой ужасъ удвоился... Пого-
воривъ о дворѣ—странствующемъ, преслѣдуемомъ, обманутомъ
людьми, которые не поддержали его, когда могли, и которые
желали бы еще, да и въ настоящее время желаютъ увлечь его
въ своемъ паденіи,—а также выразивъ скорбь по поводу об-
щаго банкротства, которое стало бы тогда неизбѣжнымъ, я вос-
кликнулъ, что, по крайней мѣрѣ, не будетъ другой бѣды, кромѣ
той, которую произведетъ это ложное извѣстіе—если оно распро-
странится—потому что оно есть мысль, лишенная основанія. Г.
испанскій посолъ при этой послѣдней фразѣ опустилъ глаза.
Я началъ настаивать, и наконецъ состоялось соглашеніе на
томъ, что нѣкто изъ значительныхъ и достойныхъ довѣрія
142
лицъ сообщилъ ему, что ему было предложено подписать при-
соединеніе...» г)
Письмо свое графъ д’Эстэнъ заканчивалъ выраженіемъ силь-
нѣйшей тревоги и просьбою объ аудіенціи.
Марія-Антуанета приняла его. Что произошло при ихъ сви-
даніи? На этотъ счетъ не огласилось ничего, но послѣдующія
событія достаточно показываютъ, что графъ д’Эстэнъ, по взгля-
дямъ патріотъ, а по привычкамъ и честолюбію царедворецъ * 2),
наполовину предался двору.
Слухи, вызвавшіе такую сильную тревогу, имѣли основаніе.
Дорога изъ Версаля въ Мецъ была обставлена войсками. Въ
пятнадцати лье отъ перваго изъ этихъ городовъ они были рас-
положены эшелонами, на довольно близкомъ разстояніи одинъ
отъ другого. Такъ какъ заговорщики предвидѣли сопротивленіе
со стороны Людовика XVI, то сдѣланы были всѣ приготовленія
къ тому, чтобы увезти его насильно. Мысль эта исходила отъ
Бретейля, а австрійскій посолъ поддерживалъ проектъ своимъ
дипломатическимъ вліяніемъ.
Вотъ каковъ былъ этотъ планъ въ томъ видѣ, въ какомъ
передаетъ его авторъ-роялистъ:
«Въ 1794 г. бывшій министръ и посолъ хвалились тѣмъ, что
составили этотъ проектъ контръ-революціи и руководили имъ.
Мы утверждаемъ это, потому что намъ говорили о томъ гг. Бре-
тейль и де Мерси. Г. маркизъ Булье также говорилъ намъ въ
1794 г., въ Гаагѣ, что проектъ этотъ былъ составленъ и зна-
чительно подвинулся впередъ, но что когда Людовикъ XVI не
могъ рѣшиться въ минуту осуществленія, окружавшія въ эту
пору монарха лица обнаружили недостатокъ твердости, необхо-
димой для того, чтобы насильно увезти его» 3).
Впрочемъ, этому придворному заговору соотвѣтствовали за-
говоры противнаго характера. Люди, считавшіе причиною зна-
0 Это важное письмо приведено гп ехіепзо въ Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп,
раг сіеих атіз сіе Іа НЪегіё, I. III, сЬ. IV, р. 101—104. Ёбіііоп 4ѳ 1792.
2) ІЫй., р. 110.
3) Мопідоіііагд, Нізіоіге (Іе Егапсе, I. II, р. 164. — Это свидѣтельство
было, впрочемъ, подтверждено писателями всѣхъ партій. См. особенно Нізіоіге
(Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг йеих атіз (Іе Іа НЪегіё, I. III, сЬар. IV, р. 99; отрывокъ
изъ Мётоігез сіи Ъагоп (Іе Сгодиеіаз въ Мётоігез сіе іоиз, 1. III, р. 298; Ні-
зіоіге дёпёгаіе сіез /аиіез еі сіез сгітез соттіз репсіапі Іа Вёѵоіиііоп^ сочин,
РгшГЬотте, I. III, р. 160. ЁШііоп <іѳ 1797.
143
менитыхъ октябрскихъ событій единственно происки партій,
конечно, ошибались; но не меньшею была ошибка и тѣхъ, ко-
торые признавали эти событія за послѣдствіе самопроизвольнаго
народнаго взрыва. Истина въ томъ, что недовольные честолюбцы
имѣли интересъ въ привлеченіи Людовика XVI въ Парижъ, гдѣ
они разсчитывали пріобрѣсть надъ нимъ власть при помощи
запугиванія. Они подняли и приготовились взять' подъ свое
руководство движеніе, которое служило ихъ замысламъ. Уже
Мирабо, подъ конецъ одной оргіи, въ туманѣ винныхъ паровъ,
въ выраженіяхъ, которыхъ нѣтъ возможности воспроизвести
здѣсь дословно, въ виду ихъ срамной грубости, восклицалъ:
«Надо изнасиловать дворъ и насмѣяться надъ нимъ». Немного
времени спустя, именно около конца сентября, онъ говорилъ
придворному книгопродавцу Блэзб: «Другъ мой, черезъ десять
или двѣнадцать дней я предвижу здѣсь несчастныя событія.
Но пусть не тревожатся этимъ всѣ честные люди и тѣ, которые
похожи на васъ, Блэзб: «Буря разразится не надъ ними» г). Въ
Парижѣ и преимущественно въ Пале-Роялѣ распространили
также съ умысломъ сказанныя тѣмъ же Мирабо слова: «Если
возстаніе возможно, то единственно въ томъ случаѣ, если въ него
вмѣшаются женщины и станутъ во главѣ его» * 2).
Фактомъ, о которомъ Бертранъ де Мольвилль передаетъ по-
дробности, не позволяющія ослабить его свидѣтельство,—подроб-
ности, отъ оглашенія которыхъ различные историки воздержа-
лись частью по незнанію, частью по партійнымъ соображеніямъ,—
является то, что 1б-го сентября у Малуэ состоялось совѣщаніе 3).
Наканунѣ нѣсколько преданныхъ королю членовъ Собранія по-
лучили конфиденціальныя письма съ извѣщеніемъ, что 5-е ок-
тября назначено для совершенія рѣшительнаго шага. Объятые
страхомъ, они сообщили другъ другу свои свѣдѣнія и, сличивъ
ихъ, приступили къ обсужденію мѣръ, которыя слѣдовало при-
нять. Ихъ собралось пятнадцать человѣкъ, но они полагали,
что за ними обезпечено содѣйствіе болѣе чѣмъ трехсотъ депу-
х) Ргпсі’Ьотте, Нізіоіге дёпётаіе еі ітрагііаіе сіез еггеигз, <1е$ [аиіез, еі
(Іе$ сгѵтев сопѵтіз репйапі Іа Вёѵоіиііоп, 1. III, р. 162. ЕсіШоіі 4е 1797. См.
также показаніе самого Блэзб въ Ргосё&иге сгі/тлпеПе (Іи Скаіеіеі, р. 51.
2) ГЫёк, р. 161.
3) См. Аппаіез Бертрана де Мольвилля—которыхъ не слѣдуетъ смѣши-
вать съ Мётоігез—1. II, сЬар. XV, р. 37 еі 38 англійскаго перевода. Лон-
донъ, 1800.
144
татовъ третьяго сословія, а епископъ лангрскій, Лалли Толлендаль
и Вирье, которые участвовали въ собраніи, ручались въ сочув-
ствіи большинства дворянъ и духовенства. По зрѣломъ разсмо-
трѣніи дѣла, было рѣшено, что всего лучше предложить Людо-
вику XVI перевести Собраніе въ Туръ. Передать это предложе-
ніе королю непосредственно значило дать проекту огласку и
погубить все; поэтому епископу лангрскому и Малуэ было по-
ручено отправиться къ Монморэну, къ которому они и явились
въ 9 часовъ вечера. Тамъ былъ и Неккеръ. Обоимъ министрамъ
сообщили о принятомъ рѣшеніи, и они тотчасъ же уѣхали. Со-
званъ былъ совѣтъ, но Малуэ и епископъ лангрскій не замед-
лили получить извѣщеніе, что король рѣшительно противится
переводу Собранія и что приняты, впрочемъ, всѣ необходимыя
мѣры предосторожности для охраненія общей безопасности х).
Въ чемъ же состояли эти мѣры предосторожности, которыя
считались достаточными? 18-го сентября военный комитетъ въ
Версалѣ былъ извѣщенъ, что онъ получитъ вскорѣ отъ графа
д’Эстэна важное? сообщеніе. И, въ самомъ дѣлѣ, графъ вошелъ
съ сильно озабоченнымъ видомъ, но стараясь придать своему
лицу спокойное выраженіе. Попросивъ лицъ, не принадлежав-
шихъ къ главному штабу національной гвардіи, удалиться, онъ
сказалъ: «Я долженъ сообщить вамъ тайну: поклянитесь, что
вы ея не разгласите». Присутствовавшіе, поклялись и онъ, по-
казавъ таинственно принесенную имъ съ собою бумагу, про-
читалъ слѣдующее письмо къ министру королевскаго двора
Сенъ-При:
«Герцогъ Ларошфуко, вѣроятно, говорилъ вамъ, что грена-
дерамъ внушена мысль идти нынѣшнею ночью въ Версаль. Я
приглашалъ васъ не тревожиться, потому что разсчитывалъ,
что они, изъ довѣрія ко мнѣ, разстроятъ этотъ проектъ и, от-
давая имъ справедливость, я долженъ сказать, что они просили
у меня позволенія и что многіе изъ нихъ думали, что дѣлаютъ
очень простой шагъ по моему приказанію. Это поползновеніе
совершенно устранено четырьмя словами, которыя я имъ ска-
залъ, и отъ всего этого у меня осталась только мысль о не-
истощимой изобрѣтательности зачинщиковъ интригъ. Вамъ слѣ-
дуетъ смотрѣть на это обстоятельство лишь какъ на новое ука-
х) Нужно замѣтить, что Бертранъ де Мольвилль разкаэываѳтъ объ этихъ
обстоятельствахъ, ссылаясь на то, что онъ слышалъ о нихъ отъ самого Малуэ
145
заніе на дурные замыслы, но отнюдь не какъ на дѣйствитель-
ную опасность. Пошлите мое письмо г. Монморэну. Письмо было
разослано во всѣ гренадерскія роты и сборъ былъ назначенъ
въ 3 часа на площади Людовика XV» х).
Письмо это было подписано Лафайетомъ.
Итакъ, не оставалось больше никакихъ сомнѣній. Француз-
скіе гвардейцы были совсѣмъ готовы двинуться въ Версаль.
И что за важность, если Лафайетъ отклонилъ ихъ отъ этого?
Было указаніе на опасность: развѣ не могла она возникнуть
вновь? Вотъ на что горячо указалъ графъ д’Эстэнъ. Онъ воз-
держался, конечно, отъ сообщенія того, что было правдой,
именно, что французскіе гвардейцы были одушевлены чувствами
народа и, толкуя о походѣ въ Версаль, не имѣли другого на-
мѣренія, какъ раздѣлить съ лейбъ-гвардейцами заботу о при-
смотрѣ за государемъ и объ его охранѣ, вмѣстѣ съ недопуще-
ніемъ его отъѣзда. Онъ распространился о тревогѣ короля и
объ опасностяхъ, которымъ это возстаніе онъ выразился именно
такъ * 2)—подвергло бы королевскую семью и представителей на-
рода. Потомъ, когда роздались крики: «Мы отразимъ силу силою!» —
онъ спросилъ: «Въ состояніи ли вы дать отпоръ тысячѣ восьми-
стамъ или двумъ тысячамъ хорошо вооруженныхъ и дисципли-
нированныхъ человѣкъ?» Комитетъ не осмѣлился отвѣтить утвер-
дительно, и графъ д’Эстэнъ склонилъ его сдѣлать постановленіе
о томъ, чтобы просить ходатайства муниципалитета предъ коро-
лемъ о помощи полка.
Графъ, въ сопровожденіи шести офицеровъ, тотчасъ же по-
спѣшилъ въ муниципалитетъ, и тотъ согласился удовлетворить
его желаніе, подъ условіемъ, чтобы письмо Лафайета было при-
ложено къ бумагамъ и сдано въ городской архивъ: до такой
степени опаснымъ казалось подлежавшее принятію рѣшеніе!
Графъ д’Эстэнъ указывалъ на то, что это значило бы возбудить
противъ Лафайета страшнѣйшее озлобленіе. Почему*у- говорилъ
онъ—не требуютъ отъ Сенъ-При открытаго письма, которое
могло бы замѣнить собою письмо Лафайета? Мнѣніе это взяло
верхъ; составленъ былъ образецъ письменнаго сообщенія, кото-
рое препроводили къ Сенъ-При; тотъ подписалъ его 3) и хода-
2) Цитировано дословно въ Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атгз ёіе
Іа ІіЬегіё, 1. III, сЬар. IV, р. 109. Ё(1Шоп <іе 1792.
2) ГЬйІ., стр. 111.
а) Мётоігез сіе Ѵеггіёгез^ № I, Ііѵ. IV, р. 275. СоІІесТіоп Всгѵіііе еі Ваггіёге.
146
тайство о полкѣ было офиціальнымъ порядкомъ направлено
муниципалитетомъ къ королю.
Когда объ этомъ сдѣлано было собщеніе Собранію въ засѣ-
даніи 21-го сентября, Мирабо заявилъ, что муниципалитетъ не
имѣетъ права декретировать сформированіе воинской части, и
потребовалъ письмо Сенъ-При, зная, какъ скомпрометировалъ бы
такой документъ Лафайетаг). Но Собраніе, колеблясь между
двумя противоположными опасеніями, оставило его слова безъ
вниманія.
Такими-то печальными пріемами, такими проявленіями отри-
цательнаго мужества завершались эти попытки организованнаго
сопротивленія, и ничто не показываетъ лучше ихъ, въ какомъ
состояніи подозрительности, страха, смущенія и униженія нахо-
дились тогда власти, которыя еще не были столь внушительною,
столь новою властью—властью народа!
Уже отданы были приказанія относительно прибытія войскъ.
Но оставалось неизвѣстнымъ, вся ли національная гвардія раз-
дѣляетъ мнѣніе главнаго штаба о необходимости усилить вер-
сальскій гарнизонъ. Въ ту пору въ Версалѣ числилось подъ
ружьемъ 4.000 человѣкъ и, сверхъ того, вызванъ былъ туда
отрядъ драгунъ, подъ предлогомъ обезпеченія полицейскаго
надзора на рынкѣ* 2). Графъ д’Эстэнъ приказалъ командирамъ
собрать свои роты. Чтобы добиться ихъ согласія, было пущено
въ ходъ все—просьбы, угрозы 3). Двадцать восемь ротъ изъ со-
рока двухъ согласія не дали.
Тогда по улицамъ Версаля — какъ будто городу грозила
какая-то ужасная опасность — разосланы были эмиссары, то
тамъ, то сямъ появлявшіеся съ растеряннымъ видомъ; стали
раздавать прокламаціи, расклеивать по стѣнамъ плакаты; забили
тревогу, раздули значеніе шумнаго, вызваннаго голодовкою сбо-
рища у дверей пекаря и передъ глазами буржуазіи выдвинули
призракъ в озставшаго народа.
Наконецъ, 23-го сентября, около 5 часовъ вечера, въ Версаль
вступилъ Фландрскій полкъ, подъ командой маркиза Люзиньяна
съ двумя пушками, восемью боченками пороха, шестью ящиками
х) Метоігез де Ееггіеге, № I, Ъіѵ IV, р. 276. СоІІесНоп ВѳгѵіІІе еі Ваггіёге.
2) Нізіоіге б?е Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіз сіе Іа НЪегіё^ і. III, сѣар. IV,
р. 114. Ёдіііоп де 1792.
3) См. въ Ріёсез эизіі/ісаііѵез сіи Варрогі Не СкаЪгои, стр. 42, показаніе
капитана, вызваннаго въ качествѣ свидѣтеля.
147
пуль, ящикомъ картечи и около 7.000 готовыхъ патроновъ, по
мимо тѣхъ, которыми наполнены были солдатскіе патронташи *).
Вдоль Парижскаго проспекта разставлены были лейбъ-гвардейцы,
въ высокихъ сапогахъ и готовые къ посадкѣ на коней. Фландр-
скій полкъ прошелъ прямо на Оружейную площадь, гдѣ и былъ
приведенъ муниципальною властью къ присягѣ. Буржуазіи такъ
искусно вселили тревогу, что, въ общемъ, она была располо-
жена хорошо встрѣтить эти войска; сочувствіе ея было затѣмъ
еще болѣе упрочено тѣмъ, что артиллерія и боевые припасы
были переданы національной гвардіи * 2). Но въ народѣ Версаля
таились лишь недовѣрчивость и глухое озлобленіе 3).
Что касается народа въ Парижѣ, болѣе свободнаго и болѣе
возбужденнаго, то онъ разразился вспышкой. Собрались округа,
посланы были депутаціи въ городскую ратушу, къ министрамъ4).
Чтобы успокоить всеобщія опасенія, потребовалось вмѣшатель-
ство мэра и было выпущено объявленіе, что число расположен-
ныхъ вокругъ Парижа, въ раіонѣ 15-ти лье, войскъ доходитъ
лишь до 3670 человѣкъ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ, сдѣлана была попытка отвлечь взоры па-
рижанъ отъ того, что происходило въ Версалѣ, посредствомъ
церемоніи, о которой заранѣе было широковѣщательно оповѣ-
щено, именно церемоніи освященія знаменъ. Церемонія эта со-
стоялась съ большою пышностью 27-го сентября въ соборѣ
Коіге-Пашс. Король предложилъ прислать на торжество разные
предметы украшенія изъ дворцовыхъ магазиновъ мелкихъ вещей;
объ этомъ Сенъ-При сообщилъ въ высокопарныхъ выраженіяхъ
Лафайету, а тотъ оповѣстилъ парижанъ5). Но среди серьез-
ныхъ заботъ данной минуты эта снисходительность показалась
грубою лестью по адресу національной гвардіи. Революціонныя
газеты разразились насмѣшками; онѣ припомнили фразу принца
Оранскаго: «Нѣтъ ничего цѣннѣе человѣка, а между тѣмъ его
можно пріобрѣсти простымъ приподнятіемъ шляпы»6).
Съ своей стороны. Національное Собраніе, какъ бы въ видѣ
Показаніе Лекуантра.
2) Нівіоіге (іе Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атгя (Іе Іа ІгЪегіё, I. III, сЬар. V,
р. 128.
3) Ргосёсіиге сггтіпеііе сіи Скаіеісі, 25-й, 27-й и 73 свидѣтели.
4) Мётоігев сіе Ваіііу^ I. III, р. 20. Соііесііоп Вегѵіііе еі Ваггіёге.
5) Ргай’Ьоште, Вёѵоіиііопз Ле Рагів, № XII, р. 3 и слѣд.
в) Тамъ же, стр. 2.
148
вызова, брошеннаго раздраженному народу, избрало въ прези-
денты Мунье. Бывшій секретарь знаменитаго Собранія провин-
ціальныхъ штатовъ въ Визиллѣ быстро сошелъ съ окруженной
уваженіемъ позиціи, которую доставилъ ему его первый муже-
ственный поступокъ 1). Его считали продавшимся двору, и одинъ
изъ пале-рояльскихъ агитаторовъ, услышавъ объ его избраніи въ
президенты Собранія, отпустилъ слѣдующее острое словцо,
охотно потомъ повторявшееся многими: «Вотъ двѣ недѣли, чрезъ
которыя придется перепрыгнуть обѣими ногами сразу» * 2 3). Про-
тивъ того, что Мунье продалъ свою совѣсть, говорилъ его ха-
рактеръ; но онъ не былъ богатъ; онъ жилъ — быть можетъ, по
случайнымъ обстоятельствамъ, въ конюшенномъ зданіи Мопзіепг;
онъ перевезъ изъ провинціи свою семью, и о немъ Мирабо, су-
дившій о продажности другихъ по своей собственной, говорилъ:
«Явиться въ генеральные штаты съ женою и дѣтьми—что это
такое, какъ не намѣреніе подставить двѣ рукоятки, чтобы васъ
подняли за нихъ?» 8)
Прибытіе въ Версаль Фландрскаго полка, оказанный ему со
стороны буржуазіи пріемъ, поддержка, которую оказывалъ двору
графъ д’Эстэнъ, зоркость и горячность буржуазныхъ янычаръ
парижской ратуши, избраніе Мунье въ президенты, разгонъ из-
вѣстныхъ агитаторовъ, изъ которыхъ одни, какъ, напр., Сентъ-
Юрюжъ, сидѣли въ тюрьмѣ, а другіе скрывались, подобно Ка-
миллу Демулэну, предполагавшаяся придавленность народа, среди
котораго производилъ опустошеніе голодъ, — все это придало
контръ-революціонной партіи чрезмѣрную смѣлость. Она начала
безъ стѣсненія подвигаться къ осуществленію своихъ замысловъ.
При помощи множества тайныхъ пріемовъ, множества низкихъ
уловокъ воздвигались препятствія ходу законодательной работы 4 *).
Противъ вѣрныхъ народному дѣлу депутатовъ выпускалось
вдвое большее противъ прежняго количество ядовитыхъ бро-
шюръ, наполненныхъ оплаченными оскорбленіями. Стали громко
говорить о возстановленіи трехъ сословій. Междоусобной войны,
сигналомъ къ которой долженъ былъ послужить увозъ Людо-
!) Мунье однимъ изъ первыхъ возбудилъ въ генеральныхъ штатахъ 1789 г.
вопросъ о проектѣ конституціи и о деклараціи правъ человѣка. (Переѳ,).
2) РгшГЬотте, Вёѵоіиііопв сіе Рагіз, № XII, р. 27.
3) Сатіііе Везтопііпз, Вёѵоіиііопз сіе Вгапсе еі (Іе ВгаЪапі, № I, р. 42.
4) Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіз (Іе Іа НЪегіё, 1. III, сЬар. IV,
р. 106. ЁсІШоп (іе 1792.
149
вика XVI, не только не боялись, но желали, какъ средства къ
тому, чтобы разверзлась пропасть, въ которой погибла бы зато-
пленная кровью революція. Возбужденъ былъ вопросъ о сфор-
мированіи изъ неопредѣленнаго числа добровольцевъ особаго
священнаго баталіона1), а до тѣхъ поръ употреблялись всевоз-
можныя средства къ возбужденію военной преданности лейбъ-
гвардейцевъ. Къ тѣмъ изъ нихъ, которые прибыли въ Версаль
для несенія службы въ теченіе октябрской четверти, присоединили
прослужившихъ предшествовавшіе три мѣсяца и нарочно удер-
жанныхъ на службѣ, съ цѣлью удвоить охрану короля. Но одной
многочисленности этой охраны считалось недостаточно: желали,
чтобы она была настроена фанатично. Еще въ эпоху созыва
генеральныхъ штатовъ, лейбъ-гвардейцы горько жаловались на
патрульную службу, которую ихъ заставляли нести рядомъ съ
иностранными полками * 2); и вотъ, чтобы предотвратить предви-
дѣвшееся возобновленіе этихъ жалобъ, солдатъ-дворянъ осыпали
ласками. Въ однихъ изъ нихъ разжигали родовую гордость, въ
другихъ честолюбіе, а во всѣхъ вообще чувство монархической
чести. Нѣкоторые, изъ наиболѣе молодыхъ, настроенные въ этомъ
духѣ, позволяли себѣ опасныя по своему значенію вызывающія
выходки, вродѣ оттачиванія сабель прямо на улицахъ или по-
казыванія пуль съ насмѣшливыми прибаутками: «Вотъ славный
горохъ; онъ скоро поспѣетъ» 3).
Съ другой стороны, правда и то, что солдаты Фландрскаго
полка были потихоньку склоняемы къ неповиновенію невѣдо-
мыми эмиссарами и даже женщинами, присылавшимися изъ
Парижа для ихъ совращенія4). Узнавъ объ этомъ, дворъ по-
спѣшилъ воздѣйствовать противъ этой пропаганды путемъ за-
игрыванія съ войсками, цѣль котораго была слишкомъ очевидна.
Офицеры были представляемы королевской семьѣ, гдѣ ихъ встрѣ-
чали любезными улыбками и медовыми рѣчами, были допускаемы
къ участію въ игрѣ королевы и, наконецъ, приглашены на кор-
пусный обѣдъ, бывшій въ арміи въ обычаѣ, но въ Версалѣ дан-
ный теперь королевскими гвардейцами впервые.
’) Нізіоіге Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг Іеих атіз Іе Іа ІіЪегіё* 1. III, р. 122.
2) ІЬык, р. 125.
3) Хоп^агеі, Ведпе сіе Ьоиів XVI, 1. VI, р. 420. Ёіііііоп (Іе 1794.
4) Вегыаіні (Іе Моіеѵіііе, Аппаіез Іе Іа Вёѵоіиііоп (гащаізе, і. III, сЬар. XV,
р. 46, англійскій переводъ, изд. 1800.—См. также Мётоітез Іе Вегтіёте, I. I,
Ііѵ. IV, р. 278 еі 279. Соііесііоп Ветѵіііе еі Ваггіёге.
150
Кромѣ офицеровъ Фландрскаго полка, на банкетъ приглашены
были офицеры драгунъ Монморанси, швейцарской гвардіи, охран-
ной стражи сенІ-8ПІ88е8, земской и полицейской конной стражи
и тѣ офицеры главнаго штаба версальской національной стражи,
на которыхъ считали возможнымъ положиться г). Одна подроб-
ность, не лишенная значенія и напрасно опускаемая новѣйшими
историками, заключается въ томъ, что въ разгаръ безпримѣр-
наго до тѣхъ поръ общественнаго бѣдствія банкетъ былъ зака-
занъ знаменитому въ то время ресторатору Арму на 210 пер-
сонъ, по цѣнѣ 26 ливровъ съ куверта, не считая винъ, лике-
ровъ, мороженаго и свѣчей2). Было рѣшено—и это является
другою неосторожностью—что обѣдъ будетъ сервированъ въ двор-
цовомъ театральномъ залѣ, въ которомъ всегда происходили
только придворныя празднества, а для того, чтобы вся обста-
новка способствовала одушевленію сотрапезниковъ, ложи были
розданы дамамъ. Королева, подъ вліяніемъ одного изъ тѣхъ
предчувствій, которыя не обманываютъ, рѣшила воздержаться
отъ участія въ банкетѣ, хотя ея присутствіе считалось очень
желательнымъ. Сопротивленіе ея сломилъ своими настояніями
г. Люксамбургъ3 * * * * 8).
Кому только ни разсказывали и у кого ни сохранилось жи-
вое воспоминаніе объ этомъ празднествѣ, которое было такъ
полно движенія, шума и блеска и, однако, бывшее настолько же—
даже болѣе, говоритъ Карлейль—роковымъ, чѣмъ пиръ дѣтей
Іова, когда стѣны ихъ праздничнаго зала поколебались подъ
дуновеніемъ порывистаго вихря? Дѣло было въ четвергъ, 1-го
октября. Изъ зала Геркулеса, гдѣ сперва собрались приглашен-
ные, они перешли въ ожидавшій ихъ оперный залъ. Всюду зер-
кала, магическія отраженія; свѣтъ струился снопами; пригла-
шенъ былъ многолюдный оркестръ; ложи были переполнены
зрителями. Вокругъ разставленныхъ въ театрѣ столовъ размѣ-
щены были поочередно, въ знакъ братства по оружію, лейбъ-
2) Вёсіагаігоп Лекуантра, стр. 10.
2) Въ изданной лейбъ-гвардійцомъ шевалье Фужэромъ брошюрѣ гово-
рится, будто этотъ пиръ обошелся всего по семи ливровъ 10 су съ человѣка.
Но это показаніе загінтеррсованнаіо лица опровергается большинствомъ со-
временныхъ сообщеній и, между прочимъ, очень безпристрастнымъ и очень
хорошо освѣдомленнымъ въ дѣлахъ такого рода хроникеромъ Нугарэ. См.
Недпе Іе Іоиіз XVI, і. VI, р. 421.
8) Мётоігез Ле М-те Сатрап, 1. II, р. 68. Ёбіііоп (іе 1823.
151
гвардеецъ и офицеръ Фландрскаго полка рядомъ. За вторымъ
блюдомъ провозглашены были тосты за королевскую семью.
Предложенный чьимъ-то робкимъ голосомъ тостъ за націю былъ,
по однимъ свѣдѣніямъ, отвергнутъ, по другимъ—оставленъ безъ
вниманія. Мало-по-малу заискрилось вино, лица стали загораться
румянцемъ. Вводятъ солдатъ и тѣмъ производятъ нѣкоторый
безпорядокъ среди ихъ восторженно настроенныхъ начальни-
ковъ. Вдругъ двери отворяются... Вотъ она! Дѣйствительно, это
была она. Въ сопровожденіи Людовика XVI, вошедшаго въ
охотничьемъ костюмѣ и ведя за руку сына, она шла съ
влажными глазами, съ волнующеюся грудью, сіяющая, съ лег-
кою дымкой грусти на лицѣ, и ротъ ея былъ полуоткрытъ тою
женскою улыбкой, которая такъ проникаетъ въ душу и бываетъ
такъ мила, когда знаешь, что отъ нея недалеко до слезъ! Залъ
огласился общимъ крикомъ—крикомъ безумія, крикомъ любви.
Она же, какъ бы желая поставить свое величіе королевы подъ
охрану своего званія матери, взяла своего сына на руки и обо-
шла столы, вызывая восторги, выслушивая почтительные воз-
гласы и увлекая сердца за собою. Потомъ она направилась къ
выходу... и раздались звуки хорошо извѣстной аріи: О ВіскагЛ,
о тоі гоі Ѵипіѵегз ѴаЪапйоппе! *) Это переполнило мѣру! Словно
вернулись времена рыцарства, словно появилась тѣнь Ліонеля.
Послѣдовалъ взрывъ безумнаго восторга. Офицеры лейбъ-гвар-
діи еще носили бѣлыя кокарды и захотѣли, чтобы ее надѣли на
себя также и офицеры другихъ полковъ, которые, въ силу не-
давняго декрета, смѣнили ее на кокарду національную. Теперь
послѣднюю рѣшено бросить. «Да здравствуетъ бѣлая кокарда!»
кричатъ со всѣхъ сторонъ—«кокарда вѣрнопреданныхъ душъ!» Въ
то же мгновеніе оркестръ начинаетъ играть «Уланскій маршъ».
Тутъ безумный восторгъ уже выходитъ изъ предѣловъ. Гвар-
дейцы выхватываютъ шпаги, трубы трубятъ атаку. Всѣмъ пред-
ставляется, что они на осадѣ, передъ лицомъ непріятеля. Ша-
таясь, потерявъ разсудокъ, сотрапезники вскарабкиваются въ
ложи, разсыпаются по Мраморному двору, который оглашается
страстными кликами. Какой-то швейцарскій гренадеръ взобрался
даже на балконъ и проникъ въ комнату Людовика XVI, кото-
рый подалъ ему руку. Писали и вѣрили, будто королева со-
рвала съ своей шеи золотой крестъ и отдала его этому грена-
т) <0 Ришаръ, о мой король, весь міръ тебя покидаетъ!».
152
деру; но это неправда: королева носила на шеѣ только портретъ
своихъ дѣтейх).
Таковъ былъ этотъ знаменитый банкетъ; на немъ дворян-
ство взывало къ прошлому; подобно Донъ-Жуану на его по-
слѣдней оргіи, оно пригласило смерть, и смерть аккуратно яви-
лась на приглашеніе!
Шумъ былъ такъ великъ, что городомъ внезапно овладѣлъ
ужасъ. Отдаленныя гвардейскія части встревожились. Подпол-
ковникъ національной гвардіи Лекуантръ, будучи извѣщенъ
охранявшимъ знамена часовымъ, вскочилъ на лошадь, поска-
калъ ко дворцу и только благодаря его увѣреніямъ обыватели,
высыпавшіе на улицы вслѣдствіе тревоги, разошлись снова по
домамъ 2).
Въ числѣ обстоятельствъ, ознаменовавшихъ этотъ день, есть
одно, тайна котораго осталась неразъясненною. Въ проходѣ, ве-
дущемъ съ дворцовой террасы къ большой лѣстницѣ, усмотрѣнъ
былъ, когда оргія уже подходила къ концу, стрѣлокъ полка
трехъ епископствъ 3), стоявшій въ трагической позѣ, опершись
лбомъ на эфесъ обнаженной сабли, и какъ будто ожидавшій
благосклонныхъ зрителей для какого-то задуманнаго имъ те-
атральнаго эффекта. Случайно проходилъ здѣсь бывшій офи-
церъ Тюреннскаго полка Міомандръ; солдатъ остановилъ его и,
съ выраженіемъ скорби на лицѣ, сказалъ ему дрожащимъ го-
лосомъ: «Нашъ добрый король... этотъ славный королевскій
домъ... эти негодяи командиры... и Орлеанскій»... Затѣмъ онъ
съ жестомъ притворнаго отчаянія приставилъ остріе сабли къ
своей груди. Выступило нѣсколько капель крови. Но около него
стали хлопотать, его обезоружили и отнесли въ сосѣднюю кор-
дегарію, гдѣ, лежа на соломѣ, онъ впалъ въ обморочное состоя-
ніе. Что обѣщала эта странная сцена. Приписать ее опьянѣнію
было нельзя, потому что бѣдняга былъ потомъ безжалостно
’) Этотъ банкетъ далъ большинству писавшихъ о революціи поводъ къ
множеству разсказовъ, которые по отношенію къ характернымъ подробно-
стямъ противорѣчатъ одинъ другому и опровергаютъ другъ друга. Мы считали
достовѣрными только тѣ факты, относительно которыхъ всѣ историки или хро-
никеры согласны между собою, отъ г-жи Кампанъ до Лустало, отъ Ферьѳра
и Мунье до автора Мёиюггез йе Іа ргіпсеззе (іе ЬатЪаІІе, отъ (Іеих атіз
(Іе Іа ІіЪегІё до Ривароля.
-) Ніьіоіте (Іе Іа Нёѵоіиііоп, раг (Іеих атіь> (іе Іа ІіЬегіё, і. III, сЬар. V,
р. 135.
3) Мѳца, Ту ля и Вердёна (Перев.),
153
убитъ нѣкоторыми изъ своихъ товарищей, убитъ ударами
ногъ—потому ли, что его сочли хранителемъ какой-то ро-
ковой тайны, или актеромъ какой-нибудь гнусной комедіи, под-
готовленной съ цѣлью оклеветать герцога Орлеанскаго1).
На слѣдующій день, 2-го октября, состоялся въ залѣ ма-
нежа новый обѣдъ, менѣе шумный, менѣе вызывающій1 2), но
послужившій къ продленію скандала. За этимъ обѣдомъ герцогу
Гишу были пожалованы четыре почетныя перевязи за то, что
онъ безусловно одобрилъ поведеніе гвардейцевъ.
Двору суждено было переполнить мѣру безумныхъ поступ-
ковъ. Марія-Антуанета, отвѣчая депутаціи наіональной гвардіи,
явившейся благодарить ее за пожалованіе нѣсколькихъ знаменъ,
обмолвилась слѣдующими словами: «Я въ восторгѣ отъ всего
того, что было въ четвергъ». Форменное одѣяніе гражданской
стражи подвергалось во дворцѣ открытымъ оскорбленіямъ. Въ
воскресенье вечеромъ, когда королева была занята игрою, одинъ
изъ версальскихъ горожанъ и адвокатъ изъ Ренна были нагло
выведены изъ дворца единственно за то, что оба они явились
въ этой формѣ 3). Лекуантръ подвергся на улицѣ провокаціи и
преслѣдованію со стороны сына цвѣточницы королевы, кавалера
ордена св. Людовика, и едва отдѣлался отъ него только тѣмъ,
что предложилъ ему, вмѣсто всякой обычной дуэли, тутъ же
вступить въ смертный бой. Придворныя дамы, съ своей сто-
роны, старались держать въ своей власти молодыхъ людей,
аббатовъ или военныхъ, посредствомъ нѣжныхъ взглядовъ, оча-
ровательныхъ улыбокъ и тѣхъ безмолвныхъ и интимныхъ по-
ощреній, которыя совершали чудеса на средневѣковыхъ турни-
рахъ, а теперь могли только побуждать къ ужасамъ междоу-
собной войны. Дамы эти отпарывали отъ своихъ платьевъ или
вынимали изъ своей прически бѣлыя ленты, дѣлали изъ нихъ ко-
карды и раздавали ихъ хорошенькими ручками, которыя позво-
лялось цѣловать4). При дворѣ носились съ мечтами объ иномъ
1) Сопоставьте разсказъ у сіегіх атіз йе Іа ІіЪегіё, 1. III, сѣар. V, р. 133
еі 134, съ разсказомъ Бертрана де Мольвилля въ его Аппаііез^ 1. II, сііар. V,
р. 50 и слѣд. англійскаго перевода.
2) Многіе писатели утверждаютъ противное, но это подтверждаетъ Ле-
куантръ, котораго нельзя подозрѣвать въ роязлизмѣ. См. его І)есІагаігоп, р. 12.
3) Ргосёйиге Ъгітіпеііе сіи Сііаіеіеі, 317 свидѣтель, II часть, стр. 188.
4) Ьёсіагаііоп сіе Ьесоіпіте, р. 12.—Впрочемъ, это признается писателями
всѣхъ партій.
164
вѣкѣ, давались роковыя клятвы, возобновлялись нелѣпости ры-
царей Круглаго стола.
Достаточно было бы и меньшаго, чтобы привести Парижъ
въ состояніе кипѣнія. Всколыхнулись предмѣстья, проснулись
сонные рынки, смѣшанный гулъ укоровъ и угрозъ понесся со
всѣхъ набережныхъ, со всѣхъ мостовъ, площадей и всѣхъ мѣстъ,
куда обыкновенно направляются лѣнящіяся волны большихъ
взволнованныхъ массъ. А, такъ національную кокарду клянутъ
во дворцѣ? А, дворяне хотятъ поднять шпаги на «сволочь»? А,
такъ дворъ хочетъ перевезти короля въ Мецъ? Хорошо же: Лю-
довика XVI доставятъ въ Парижъ, черныя кокарды исчезнутъ
всѣ до послѣдней, а если окажется нужнымъ, народъ пре-
дупредитъ удары шпагъ ударами пикъ. Сливая свой громо-
вый голосъ со звуками набата, Дантонъ—человѣкъ новый, но
съ этихъ поръ становящійся извѣстнымъ—созываетъ и оду-
шевляетъ Кордельерскій клубъ; Маратъ кричитъ: «Вставайте,
мертвецы!» И мертвецы встали. Какой-то безъименный трибунъ
напомнилъ, что въ Голландіи патріотическая партія была по-
гублена женщиною и кокардой, и всюду, гдѣ проходилъ народъ,
кавалеры «черныхъ цвѣтовъ» * 2) исчезли.
Но къ этой причинѣ возбужденія присоединялась еще дру-
гая, болѣе ужасная: голодъ, тотъ народный голодъ, которому
дворъ только что бросилъ оскорбленіе своею оргіей. А между
тѣмъ, по рыночнымъ записямъ выходило, что должно было бы
господствовать изобиліе; ручныя мельницы, устроенныя при
Военномъ Училищѣ, не останавливались, и хотя на продоволь-
ствіе Парижа мукою шло всею лишь около 1.200 мѣшковъ,
пекари разбирали для себя отъ 1.800 до 2.000 мѣшковъ въ
день2). Значитъ, агонія народа является послѣдствіемъ заговора,
самаго чернаго, самаго гнуснаго заговора? Но кто же виновные?
«Люди партіи герцога Орлеанскаго», писали впослѣдствіи, безъ
доказательствъ и вопреки всякому правдоподобію, многіе авторы-
роялисты 3). Мнѣніе народа было въ то время далеко не такое.
Народъ приписывалъ все контръ-революціи, безповоротнымъ
защитникамъ подвергавшихся нападкамъ злоупотребленій, двору.
Выраженіе, употребленное Лусталб въ Вёѵоіиііопз Не Рагіз, № XIII, р. 8.
2) Мётоігез сіе Віѵагоі, р. 263. СоПеѣіоп Вегѵіііѳ еі Ваггіёге.—См. также
Нізіоіге Не Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіз Не Іа ІіЬегіё, 1. III, сЬар. VI, р. 146.
Ебіііоп (іе 1692 г.
3) Напр. Ривароль. См. его Мётоігез, р. 253.
165
Препятствія, поставленныя внутреннему обращенію зерна и муки,
признавались дѣломъ вельможъ, землевладѣльцевъ или духов-
ныхъ сановниковъ, жившихъ на положеніи мірянъ. По ходив-
шимъ въ публикѣ толкамъ, всегда слагающимся изъ правды и
лжи, должностныя лица парламента дали своимъ арендаторамъ
двухлѣтнюю отсрочку, чтобы поставить ихъ въ возможность за-
держать зерно у себя въ амбарахъ т). Достовѣрно то, что дѣй-
ствительно производились гнусныя темныя махинаціи, обнару-
живавшіяся только по ихъ результатамъ. Сперва оказался не-
достатокъ въ зерновомъ хлѣбѣ, а потомъ, когда трудами про-
довольственной комиссіи было обезпечено снабженіе зерномъ,
вдругъ оказалось, что нѣтъ муки а). Въ первые дни революціи
судно, доставлявшее муку съ корбейльскихъ мельницъ, прихо
дило по утрамъ и по вечерамъ, а потомъ стало приходить лишь
утромъ и къ вечеру слѣдующаго дня. Что будетъ, когда оно
вовсе перестанетъ являться! Парижъ покрылся мертвенно-блѣд-
ными отрядами голодающей арміи.
А національная гвардія стала ходить по городу, разгоняя
группы и грозя имъ. Но, какъ мы объяснимъ далѣе, эта ми-
лиція, объятая тревожными мыслями, представляла собою лишь
часть націи. Народъ это зналъ; онъ ропталъ на національную
гвардію, раздражался противъ этой новой аристократіи изъ трид-
цати тысячъ вооруженныхъ людей среди восьмисотъ тысячъ
людей безоружныхъ2 3). Войско, не состоявшее на жалованьи,
внушало ему больше недовѣрія, чѣмъ регулярныя войска.
«Странное явленіе —восклицалъ Лусталб—которое можно объяс-
нить только множествомъ непослѣдовательностей и придирокъ,
какія позволяли себѣ дѣлать окружныя комиссіи и начальники
патрулей» 4). Нетрудно, впрочемъ, угадать, что должна была чув-
ствовать изголодавшаяся толпа, видя, какимъ суровымъ над-
зоромъ окружаютъ ее тѣ самые національные гвардейцы, кото-
рые «разгуливали съ хлѣбами подъ мышкой» 5), тогда какъ она
проводила цѣлые дни неописуемой тоски передъ дверьми пекарей.
При такихъ обстоятельствахъ женщины изъ народа, работ-
2) РгшТНотте, Вёѵоіиііопз йе Рагіз, № XIII, р. 8.
2) Нізіоіге <1е Іа Вёѵоіиііон, раг сіеих апііз (Іе Іа ІіЬегіё, і. III, сііар. V,
р. 146. Ёйіііоп йе 1792.
3) ІЪій., р. 143.
4) Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, № XIII, р. 91.
5) Мётоігез (Іе Віѵагоі, р. 254. Соііесііоп Вегѵіііѳ еі Ваггіёге.
156
ницы предмѣстій или рыночныя торговки взялись сдѣлать рѣ-
шительный шагъ. У мужчинъ не хватало духа; значитъ, дѣй-
ствовать надо было женщинамъ! Онѣ шумно собираются, пере-
полняютъ улицы трепещущими группами и всюду распростра-
няютъ одушевившую ихъ ярость, кляня дворъ, благословляя
короля: «Пойдемъ, добудемъ короля, добудемъ пекаря\ъ
Это происходило 4-го октября. На слѣдующій день, когда
онѣ двинулись въ Версаль, король охотился съ ружьемъ въ
Медонѣ, а королева прогуливалась въ одиночествѣ въ садахъ
Тріанона — и это было ея послѣднею въ жизни прогулкою здѣсь1).
ГЛАВА IX.
Женщины въ Версалѣ (1789).
Народъ, оклеветанный исторіею.—Въ Версаль! хлѣба! — Женщины въ город-
ской ратушѣ утромъ 5-го октября. — Ихъ ненависть къ дѣятелямъ коммуны;
ихъ сострадательность и доброта. — Походъ Сентъ-Антуанскаго предмѣстья.—
Спасеніе аббата Лефевра. —Приставъ Майаръ и Дермини.—Выступленіе жен-
щинъ въ Версаль; правда объ этой экспедиціи.—Странное вліяніе Майара.—
Лафайетъ на Гревской площади.—Рѣчь солдата.—Женщины въ Севрѣ; восемь
хлѣбовъ на десять тысячъ человѣкъ.—Людовикъ XVI у воротъ Шатильона;
охотничья газета, пріостановленная событіями. — Королева въ тріанонскомъ
гротѣ. — Полу отказъ въ королевской санкціи «Деклараціи правъ человѣка».—
Бурная сцена въ Собраніи; суровая рѣчь Робеспьера; положеніе молодого герцога
Шартрскаго (впослѣдствіи Луи Филиппа); онъ требуетъ, чтобы членовъ правой
перевѣшали на фонаряхъ; ужасное слово Мирабо; съ трибунъ кричатъ: «Съ короле-
вой пост у пить какъ съ прочими, если она виновна!».—Мирабо за кресломъ Мунье.—
Прибытіе женщинъ въ Версаль.—Планъ, предложенный графомъ Сенъ-При.—
Истинныя намѣренія Маріи-Антуанеты заявленіе камеръ-лакея Тьерри.—Майаръ
въ Національномъ Собраніи; какимъ образомъ вышло, что хлѣбъ обходился по
3 франка 12 су за четыре фунта. — Посланная къ королю депутація.—Сенъ-
Антуанское предмѣстье въ Версалѣ; толпа.—Пьерѳта Шабри пьетъ изъ боль-
шого золотого кубка Людовика XVI.—Черта отеческой доброты. — Любовь и
восторженное отношеніе женщинъ къ Людовику XVI. — Возвращеніе Майара
въ Парижъ.—Тѳруань де Мирекуръ посреди Фландрскаго полка. — Пролитіе
первыхъ капель крови.—Роли д'Эстэна, Гуверне и Лекуантра. — Муниципали-
тетъ и группы голодающихъ.—Внутренность дворца. — Франсуаза Ролэнъ и
Сенъ-При.—Кровавая схватка. — Г-жи Неккеръ и Сталь въ комнатѣ Людо-
вика XVI.—Противоположныя мнѣнія графа Сенъ-При и Неккера относительно
необходимости бѣгства.—Нерѣшимость Людовика XVI; нерѣшимость Маріи-Ан-
туанеты.—Королевскіе экипажи убираются въ сарай.—Мунье получаетъ ко-
ролевскую санкцію и возвращается въ Собраніе. — Епископъ лангрскій
«сдается».—Необычайный видъ Собранія.—Голодъ и свобода.—Роль Мирабо
въ событіяхъ этого дня; его обнаженная сабля; народу велятъ молчать!—При-
бытіе арміи Лайфаета.—Лайфаетъ въ Собраніи, во дворцѣ; его мѣры предо-
сторожности; его чувство безопаности сообщается всѣмъ; его сонъ.—Видъ Вер-
саля въ ночь съ 5-го на 6-е октября.
Если клевета на отдѣльнаго человѣка есть уже преступное
оскорбленіе человѣчества, то какъ назвать преступленіе, заклю-
г) Мётоігев (іе М-те Сатрап, 1. II, сѣар. XV, р. 70. ЁЗіІіоп (іе 1823.
157
чающееся въ клеветѣ на народъ? Однако именно это преступленіе
совершаютъ враждебные различнымъ фазамъ революціи исто-
рики въ оставленномъ ими изложеніи октябрскихъ событій. Вы-
давая ярость нѣсколькихъ лицъ за ярость всеобщую, выставляя
какія-нибудь десять-двѣнадцать убійственныхъ, выхваченныхъ
изъ цѣлаго океана рѣчей фразъ за выраженіе единодушнаго на-
строенія массы; возлагая на тысячи людей отвѣтственность за
буйство небольшого числа негодяевъ, терявшихся среди громад-
нѣйшей толпы, они до скандальной, до безумной степени зло-
употребили искусствомъ заключать отъ частнаго къ общему;
своими пальцами, обрызганными нѣсколькими каплями крови,
они замарали огромную картину и, показывая ее потомству,
сказали: «Вотъ каковъ былъ народъ въ октябрѣ 1789 г.!»
Мы, съ своей стороны, не хотимъ умалчивать ни о чемъ —
ни о хорошемъ, ни о дурномъ; но мы внушительною совокуп-
ностью показаній докажемъ, что если причудливая армія, хо-
дившая за Людовикомъ XVI въ Версаль, состояла не исклю-
чительно изъ героинь, то еще того менѣе состояла она изъ
мегеръ. Образъ женщины — женщины изъ народа — съ ея увле-
ченіемъ, съ ея сочувствіемъ и добротою, съ ея легко воспламе-
нимымъ гнѣвомъ и еще болѣе воспламенимымъ великодушіемъ,
съ легкостью, съ которою она поддается первымъ порывамъ, а
затѣмъ доводамъ разсудка — вотъ что преобладаетъ въ тѣхъ
сценахъ, которыя мы опишемъ, вотъ что остается въ видѣ
истиннаго впечатлѣнія, если отбросить партійныя преувеличенія
и противорѣчивые партійные отзывы.
Въ понедѣльникъ, 5-го октября, одна молодая дѣвушка
вошла раннимъ утромъ въ кордегардію квартала св. Евстафія,
близъ рынка, схватила барабанъ и вышла, крича: «Сюда ко
мнѣ!» За нею тотчасъ же собирается народъ, толпа быстро ра-
стетъ, къ ней присоединяются женщины или дѣвушки-работницы,
бывшія въ этотъ часъ на улицѣ и дѣлавшія хозяйственныя
закупки; и эта людская лавина, увлекая все за собою, катится
отъ рыночнаго квартала до набережныхъ, по улицамъ Сенъ-Дени,
Сенъ-Мартэнъ, Монторгейль, Монмартръ. «Мы идемъ къ ратушѣ
требовать хлѣба», кричатъ въ толпѣ. Женщинъ, отказывавшихся
идти со всѣми, осыпали угрозами обрѣзать имъ косы, и онѣ шли1).
Когда онѣ подошли къ ратушѣ, на Гревской площади на-
2) Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи Скаіаіеі^ р. 144, I рагііе.
168
ходилось лишь нѣсколько сотъ разбившихся кучками солдатъ,
а въ ратушѣ были только тѣ должностныя лица, которыя за-
ночевали въ канцеляріяхъ и теперь выглядывали съ встрево-
женнымъ видомъ изъ оконъ. Какого-то хлѣбопека, уличеннаго
въ продажѣ съ обвѣсомъ, собирались вздернуть на фонарь;
генералъ-маіоръ Гувіонъ, желая спасти его, воспользовался вы-
званною появленіемъ женщинъ суматохой1) и со всей поспѣш-
ностью написалъ въ округа, прося о присылкѣ подкрѣпленій.
Но часть женщинъ уже ворвалась въ ратушу; однѣ изъ нихъ
были въ лохмотьяхъ и блѣдны отъ голода, другія одѣты въ бѣлое,
причесаны, напудрены и шли, посмѣиваясь* 2). Онѣ обходили залы
съ любопытствомъ, смѣшаннымъ съ безпокойствомъ. Такъ вотъ
гдѣ засѣдаетъ эта новая, такая суровая по отношенію къ бѣд-
някамъ, буржуазная аристократія! Отсюда-то «триста членовъ»
направляютъ въ городъ свои патрули! Наиболѣе горячія изъ
женщинъ разражались бранью противъ отсутствовавшихъ въ ту
пору Бальи и Лафайета. Нѣкоторыя открыто заявляли, что коммуна
состоитъ изъ дурныхъ гражданъ3). Онѣ рвали попадавшіяся имъ
подъ-руку бумаги, крича, что только этотъ ненужный хламъ и
былъ заготовленъ для народа со времени революціи4). Расхаживая
по заламъ, онѣ говорили, что не желаютъ допускать мужчинъ
въ свою среду, что сумѣютъ обойтись безъ нихъ и отмстить
за себя. Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, онѣ проявляли отзывчивость
къ страданіямъ, доброту и великодушіе. Ихъ первымъ дѣломъ
было то, что онѣ отпустили на волю пятерыхъ арестантовъ,
задержанныхъ въ ратушѣ за мелкіе проступки. Семнадцати-
лѣтняя дѣвушка, работница изъ мастерской лѣпныхъ издѣлій,
по имени Пьерета Шабри, отдала все, что было у нея въ кар-
манѣ— 12 франковъ — на покупку башмаковъ и какой-нибудь
одежды для этихъ бѣднягъ. Другія захлопали въ ладоши,
устроили складчину въ пользу арестантовъ и отпустили ихъ
счастливыми5).
Проснувшись, Парижъ заволновался. Стали скопляться, въ
свою очередь, также и мужчины. Двое неизвѣстныхъ отправились
РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, 35-й свидѣтель, р. 67, І-е рагѣіе.
2) ІЪіЛ. П-е рагѣіе, р. 23.
8) Показаніе Майара, І-ѳ рагѣіе бе Іа РгоссЛиге сгітгіаііе Ли Сігаіеіеі,
р. 118.
4) ІЪіЛ. Ни одинъ историкъ не приводилъ донынѣ этихъ подробностей.
б) РгосёЛиге сгітгпеііе Ли Скаіеіеі, ІІ-е рагѣіе, р. 25.
159
къ приходскому священнику церкви св. Маргариты Ложье де
Борекёлью, съ требованіемъ, чтобы онъ приказалъ ударить въ
набатъ, а когда онъ отказался, пришедшіе заставили звонаря
исполнить ихъ желаніе. Группа побѣдителей подъ Бастиліей
бросилась, подъ предводительствомъ Юлэна, къ Гревской пло-
щади. Двинулось и Сентъ-Антуанское предмѣстье. Вскорѣ на
Гревскую площадъ нахлынула изъ всѣхъ прилегающихъ улицъ
толпа людей, воруженныхъ пиками или окованными желѣзомъ
палками; въ толпѣ этой были переодѣтые женщинами рыночные
крючники, и люди вродѣ дикарей, съ длинными бородами и въ
остроконечныхъ колпакахъ — причудливыя, страшныя существа,
которыхъ приноситъ и уноситъ буря1).
Около половины одиннадцатаго, когда четыреста или пять-
сотъ женщинъ изъ числа остававшихся на площади, оттѣснили
до улицы Мутонъ конную стражу, разставленную у ограды
ратуши2), на приступъ бросились мужчины; они выломали двери
и ворвались, несмотря на отпоръ со стороны женщинъ, въ
залы3), при чемъ одни принялись искать оружіе, а другіе взо-
брались на башню и ударили въ набатъ. Складъ оружія нахо-
дился подъ надзоромъ аббата Лефевра; люди кинулись на ружья,
жадными руками хватали патроны и боевые припасы, лежавшіе
на антреслоляхъ; самъ аббатъ Лефевръ—жертва ненависти, которую
внушала народу коммуна, — былъ схваченъ и силою уведенъ
на часовую башню... Кто-то уже набросилъ ему на шею веревку
и повѣсилъ его на деревянной перекладинѣ, но прибѣжала жен-
щина, перерѣзала веревку и спасла его4).
Тѣмъ временемъ, на ступеняхъ ратуши появился какой-то
неизвѣстный, высокаго роста, съ грустнымъ лицомъ, еще мо-
лодой и весь въ черномъ. Женщины, принявъ его за одного изъ
«трехсотъ»5 б), преградили было ему дорогу и онъ сходилъ по
лѣстницѣ, когда былъ узнанъ. «Это одинъ изъ побѣдителей подъ
Бастиліей! Это Майаръ!» Крикъ этотъ сразу опредѣлилъ его
роль. Безпорядокъ, такъ сказать, отдался ему въ руки и онъ
х) Мётоігез сіе ЕіѵагоЦ р. 262. СоИѳсІіоп ВѳгѵіПѳ еі Ваггіёгѳ.
3) РгосёЛиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, р. 72.
3) Показаніе Майара въ Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, р. 118.
4) Показаніе аббата Лефевра, І-е рагііе (Іе Іа Ргосёсіиге сгітіпеііе сігі Ска-
іеіеі, р. 79.
б) Показаніе Майара, І-е рагііѳ <1е Іа Ргосёсіиге сгітіпіііе сіе Скаіеіеі,
р. 118.
160
рѣшительно приготовился руководить безпорядкомъ. Толпа съ
каждою минутою увеличивалась, возбужденіе и шумъ возростали,
Лафайетъ и Бальи не являлись; всюду говорили, что надо
двинуться въ Версаль, и растерянный, безсильный маіоръ Дермини
не могъ остановиться ни на какой мысли. Обратившись къ нему,
Майаръ предлагаетъ ему увести женщинъ въ Версаль; тогда
ратуша, да и вся столица, были бы освобождены и округа
имѣли бы время принять тѣ или другія мѣры... Да притомъ, что
было и предпринимать, когда оставалось только сдѣлать выборъ
между грозившими опасностями? Майаръ только что сдѣлалъ
удачную пробу своего вліянія, затушивъ факелы, которыми
какіе-то двое сумасшедшихъ собирались поджечь бумаги коммуны;
при этомъ онъ держался спокойно и рѣшительно. Растерявшійся
Дермини ни на что не соглашался, но ни чему и не противился;
въ виду этого Майаръ схватилъ барабанъ и двинулся къ
Версалю; множество женщинъ пошло за нимъ слѣдомъ, а другія
разсѣялись по городу съ порученіемъ вербовать людей и при-
водить ихъ на площадь Людовика XV, гдѣ назначенъ былъ
общій сборъ1).
Въ сутолокѣ изъ ратуши исчезла значительная сумма въ
кассовыхъ билетахъ; но спустя нѣсколько дней добровольно
было возвращено 199,000 ливровъ2).
Въ множествѣ книгъ и памфлетовъ было писано, будто пред-
водимыя Майаромъ женщины совершали въ пути насилія: оста-
навливали частные экипажи, заставляли сидѣвшихъ въ нихъ
дамъ выходить вонъ, приставать къ кортежу и шлепать по
грязи. Для фальсификаціи исторіи нѣтъ ничего болѣе подхо-
дящаго, чѣмъ такая манера обобщать единичные факты, очень
часто отрицаемые самими массами, которымъ ихъ приписываютъ.
Совершенно вѣрно, что у калитки Лувра нѣсколько женщинъ
изъ ведомой Майаромъ группы, встрѣтивъ частный экипажъ,
въ которомъ сидѣла съ мужемъ какая-то дама, заставили даму
выйти и хотѣли принудить ее къ тому, чтобы она пошла съ
толпою. Но въ показаніи Майара можно прочесть, что такое
насиліе встрѣтило горячій отпоръ, и что если среди этого при-
чудливаго полчища народныхъ амазонокъ были и такія, которыхъ
х) Показаніе Майара. І-е рагііе (іе Іа Ргосёсіите сгі'іпіпеііе сіи Скіііеіеі
р. 120.
3) Ыои^агеі, Кё^пе сіе Ъоиіз XVI, 1. IV, р. 424. Ёсііѣіоп (Іе 1791.
не тронули слезы разрыдавшейся незнакомки, то другія, на-
противъ, были до того взволнованы ими, что даже стали драться
съ первыми, настаивая, чтобы несчастную даму отпустили, что
и было сдѣлано1).
Заслуживаетъ также быть отмѣченнымъ то обстоятельство,
что прибывшія къ Тюильрійскому дворцу женщины проявили
неудержимое желаніе пройти непремѣнно дворцовымъ садомъ.
Майаръ опасался, какъ бы это не оказалось поруганіемъ коро-
левскаго жилища. Но онѣ-то, любившія Людовика XVI, назы-
вавшія его на своемъ наивнамъ языкѣ «добрымъ папашей»,
наконецъ шедшія теперь за нимъ изъ желанія, чтобы онъ сталъ
жить среди своихъ дѣтей,—какъ могли бы онѣ понять, что домъ
короля можетъ быть оскверненъ почтительнымъ прохожденіемъ
народа? И что же означало это шествіе въ Версаль, какъ не то,
что королевской власти слѣдовало приблизиться къ народу,
жить въ мирѣ съ народомъ, или же исчезнуть? Майару пришлось
сдаться: онъ послалъ потребовать прохода отъ стоявшаго на
часахъ швейцарца, принимая всю отвѣтственность на себя.
Швейцарецъ, вмѣсто отвѣта, обнажилъ саблю. Майаръ былъ
вынужденъ сдѣлать то же. Сабли скрестились, но тутъ вмѣшались
женщины, швейцарецъ былъ поваленъ на-земь, обезоруженъ и,
вмѣстѣ съ тѣмъ, спасенъ Майаромъ, послѣ чего толпа безъ на-
рушенія порядка, но торжественно, прошла чрезъ садъ на площадь
Людовика XV, а потомъ на Елисеііскія поля* 2).
Тамъ кортежъ, внезапно увеличенный сбѣжавшимися со всѣхъ
концовъ города группами, не замедлилъ обратиться въ самое
необычайное зрѣлище. Авангардъ составляли женщины, числомъ
въ семь или восемь тысячъ, вооруженныя ружьями или писто-
летами, вилами или пиками, при двухъ пушкахъ, а во главѣ
всѣхъ обращали на себя вниманіе своею красотой, молодостью
и своимъ пыломъ актриса Роза Лакомбъ, Пьерета Шабри, Рена
Одю, по прозванію «королевы рынка», и, среди всѣхъ, Теруань
де Мирекуръ, хорошенькая уроженка Льежа, которую революція
только что отвлекла отъ послѣдняго изъ ея любовниковъ и ко-
торая уже не любила ничего, кромѣ свободы, съ того самаго
дня, какъ полюбила ее. Одѣтая въ ярко-красную амазонку, съ
разметавшимися по плечамъ волосами, въ круглой, украшенной
х) РгосёЛиге сгіпііпеііе сіи Сііаіеіеі, І-ге рагііѳ, р. 120.
2) Показаніе Майара І-ге рагііе сіе ]а РгосёЛиге сгііпіпеііе Ли Сігаіеіеі,
р. 121.
ЛУИ ВЛАНЪ. Т. Ш»
162
чернымъ султаномъ шляпѣ, она безстрашно правила упряжною
лошадью и, держа въ рукѣ пику, радовалась собственному оду-
шевленію1). Затѣмъ шли, подъ командою Юлэна, добровольцы,
побѣдители подъ Бастиліей, и люди предмѣстій, предводимые
двумя изъ нихъ же, которыхъ называли «капитаномъ желѣз-
ныхъ палокъ» и «генераломъ пики».
Снаряженіе было, впрочемъ, болѣе воинственно, чѣмъ бурны
были замыслы этой толпы. Это доказывается тѣмъ, что Майаръ
смогъ отклонить женщинъ отъ намѣренія зайти въ арсеналъ
за порохомъ; онъ даже добился отъ большинства женщинъ того,
что онѣ сложили свое оружіе, втолковавъ имъ, что такъ какъ
онѣ хотятъ требовать отъ Національнаго Собранія только спра-
ведливости и хлѣба, то имъ лучше явиться въ качествѣ про-
сительницъ* 2). Майаръ прибавляетъ въ своемъ показаніи, что
онѣ продолжали путь до Севра «въ благоразуміи» и останавли-
вали ѣхавшихъ по направленію къ Версалю курьеровъ един-
ственно изъ опасенія, чтобы имъ не преградили дорогу3). Когда
у одной изъ нихъ вырвалась свирѣпая фраза: «Мы принесемъ
на остріѣ шпаги голову королевы», другія заставили ее замол-
чать 4).
Тѣмъ временемъ въ Парижѣ барабанные звуки сбора слива-
лись съ призывами набата; округа сбирались, національные
гвардейцы стягивались въ свои батальоны, а расположившіяся
на углахъ улицъ патріоты убѣждали гражданъ не довѣрять
начальникамъ, клянясь именемъ родины, что въ числѣ послѣд-
нихъ есть подлые аристократы 5 6). На Гревской площади, пере-
полненной тогда народомъ, появились бывшіе французскіе гвар-
дейцы, зачисленные въ составъ національной гвардіи и соста-
влявшіе то, что называлось «наемными ротами». Толпа, очаро-
ванная ихъ военной выправкой, разразилась рукоплесканіями.
Они отвѣчали: <Мы хотимъ не рукоплесканій. Націю оскорбляютъ.
Берите оружіе и пойдемте». Прибыли Бальи и Лафайетъ. Город-
х) Объ этомъ см. различныя показанія въ РгосёЛиге сгітіпеііе сіи Ска-
іеіеі, р. 146, 187, 247 первой части; р. 32 второй части и т. д., и т. д.
2) Показаніе Майара, 1-ге рагііе бе Іа Ргосёдліге сгітіпеііе (іи Скаіеіеі,
р. 122.
3) Показаніе Майара, р. 123.
4) Показаніе женщины Лаваренъ, І-ге рагііе бе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе сіи
Скаіеіеі, р. 133.
6) Ьопзіаіоі, Кёѵоіиііопз сіе Рагіз, № XIII, р. 11,
163
скіе «триста» приступили въ ратушѣ къ совѣщанію, но при
закрытыхъ дверяхъ, «согласно опасному обычаю,—говоритъ Лу-
сталб,—который держится донынѣ, хотя громко осуждается об-
щественнымъ мнѣніемъ».
Между тѣмъ, національная гвардія занимала понемногу всю
Гревскую площадь, оттѣсняя невооруженную толпу въ сосѣд-
нія улицы и на набережныя.
Около часу пополудни, въ виду все еще длившагося въ ра-
тушѣ совѣщанія, нѣсколько гренадеръ французской гвардіи,
выйдя изъ строя, взошли въ ратушу, чтобы передать Лафайету
требованія своихъ товарищей, раздраженныхъ такою проволоч-
кой. Нѣкоторые писатели *) сообщаютъ, будто одинъ изъ этихъ
гренадеръ, по фамиліи Мерсье, въ обращенной къ Лафайету
рѣчи, говоря о Людовикѣ XVI, употребилъ презрительное вы-
раженіе: «Говорятъ, король дуракъ». Но это сообщеніе опровер-
гается очень обстоятельнымъ и вполнѣ опредѣленнымъ показа-
ніемъ другого солдата, товарища и друга перваго, присутство-
вавшаго при этой сценѣ и заявившаго на разспросы, что онъ
считаетъ Мерсье очень преданнымъ королю гражданиномъ2). Въ
передачѣ наиболѣе серьезныхъ писателейя), рѣчь гренадера, живо
и вѣрно выражавшая тогдашнія чувства народа, была такова:
«Генералъ. Мы присланы отъ шести гренадерскихъ ротъ. Мы
не считаемъ васъ предателемъ, но думаемъ, что васъ предаетъ
правительство; пора положить этому конецъ. Мы не можемъ на-
правлять наши штыки противъ женщинъ, требующихъ хлѣба.
Продовольственная комиссія или совершаетъ злоупотребленія,
или неспособна завѣдывать своимъ дѣломъ; въ обоихъ случаяхъ
ее надо смѣнить. Народъ бѣдствуетъ, и источникъ всѣхъ золъ
находится въ Версалѣ. Нужно отправиться за королемъ и при-
везти его въ Парижъ; нужно истребить Фландрскій полкъ и
лейбъ-гвардію, которые осмѣлились топтать ногами національ-
ную кокарду. Если король слишкомъ слабъ для того, чтобы но-
сить корону, пусть онъ сложитъ ее съ себя; мы увѣнчаемъ ею
его сына, учрежденъ будетъ совѣтъ регентства, и все пойдетъ
лучше».
х) Наприм., маркизъ Ферьѳръ. См. его Мётоігея, 1. I.
2) Показаніе подпоручика гренадеръ округа св. Маргариты Жана Пьера
Маркье, І-ге рагііе де Іа Ргосёгіите сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі, р. 116.
3) Особенно (1еи,ѵ атів (Іе Іа НЪегіё} см. і. III, сЬар. VI, р. 160. ЁсШіоп
1792.—Мопііебг только рабски списадъ эту книгу.
164
Лафайетъ воскликнулъ: «Значитъ, вы намѣрены воевать съ
королемъ и заставить его покинуть насъ?» «Генералъ,—отвѣ-
чалъ гренадеръ,—намъ это было бы очень непріятно, потому
что мы его очень любимъ. Онъ насъ не покинетъ, а если бы и
покинулъ, то у насъ есть дофинъ».
Въ этихъ немногихъ словахъ заключается вся истина отно-
сительно характера октябрскаго движенія. Людовикъ XVI еще
не отвратилъ отъ себя народной любви своими прегрѣшеніями.
Его желали видѣть въ Парижѣ, потому что считали, что въ
Версалѣ его обманываютъ и угнетаютъ.
Какъ ни привыкъ Лафайетъ разыгрывать роль человѣка
хладнокровнаго, ему трудно было скрыть свое смущеніе. Онъ
вышелъ на Гревскую площадь, и всѣ видѣли, какъ онъ долго
оставался объятымъ самыми тяжелыми колебаніями и какъ бы
отуманеннымъ отъ волненія.
Не менѣе сильно было броженіе и въ другихъ мѣстахъ. Въ
Пале-Роялѣ образовались группы людей, горѣвшихъ нетерпѣ-
ніемъ обмѣняться мыслями. «Такъ наши предки нѣкогда обсу-
ждали общія дѣла подъ открытымъ небомъ, съ оружіемъ въ
рукахъ» г). Но вскорѣ появились патрули изъ округа Сенъ-Роха
и начальникъ ихъ уже завелъ рѣчь о посылкѣ за пушками, о
заряжаніи ихъ картечью, о постановкѣ ихъ посрединѣ сада для
разгона «сволочи». Граждане, которымъ угрожали, которыхъ та-
кимъ образомъ оскорбляли и которые «были настолько же мало
бунтовщиками, насколько нападавшая на нихъ сторона явля-
лась опорою общественныхъ интересовъ»* 2), расположились въ
проходѣ между деревянными лавками, передъ сѣнями дворца, и,
составивъ вооруженный фронтъ въ три ряда пикъ, удерживали
на почтительномъ разстояніи эту милицію, виновную, въ ихъ
глазахъ, въ «уничтоженіи патріотизма Поле-Рояля, который все
освѣщалъ, и въ исполненіи обязанностей, недостойныхъ ихъ
мундира, выгоняя неимущихъ гражданъ изъ публичнаго мѣста» 3).
Была уже половина пятаго пополудни, а въ ратушѣ «три
сотни» еще не вынесли рѣшенія. Лафайетъ разъѣзжалъ верхомъ
на лошади среди безчисленной толпы, кричавшей все болѣе и
болѣе страшнымъ голосомъ: «Въ Версаль! въ ВерсальІ» Онъ
ѣздилъ взадъ и впередъ, заявлялъ, что не можетъ ничего сдѣ-
х) Ьоизіаіоі, Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, № XIII, р. 13.
2) ГЫ&.
8) ІЫЪ
165
лать безъ особаго приказанія коммуны, и, казалось, хотѣлъ вы-
гадать время. Когда онъ попытался подъѣхать къ ратушѣ, гре-
надеры крикнули ему: «Чортъ возьми, не бросите же вы насъ!» г).
Люди дрожали отъ нетерпѣнія, дрожали отъ гнѣва. Наконецъ,
Лафайету приносятъ письмо. Онъ вскрываетъ его; всѣ взоры
вперяются въ него. Письмо было отъ муниципалитета и въ немъ
было написано: «Въ виду обстоятельствъ и желанія народа, по
представленію г. главнаго командира о томъ, что отказать въ
этомъ желаніи невозможно, муниципалитетъ разрѣшаетъ г. глав-
ному командиру отправиться въ Версаль» * 2). Лафайетъ поблѣд-
нѣлъ3), но отдалъ приказаніе двинуться въ путь, и приказаніе
это было встрѣчено громкими, радостными криками народа.
Не ожидая сигнала, нѣсколько патріотовъ пошли впередъ и
дошли до высотъ Пасси, Монъ-Валерьена, Бельвиля, чтобы осмо-
трѣть дорогу. Они узнали и донесли, что вышедшіе поутру жен-
щины добрались до Севра и тамъ сдѣлали привалъ, такъ какъ
прибыли туда измученными, изголодавшимися; въ Севрѣ онѣ
нашли лишь нѣсколько кружекъ вина, предложенныхъ имъ ка-
кимъ-то бѣднымъ больнымъ, да восемь хлѣбовъ по четыре фунта,
которые пришлось дѣлить между десятью слишкомъ тысячами
человѣкъ!4).
«Одинъ изъ этихъ патріотовъ,—пишетъ Лусталб ^—встрѣ-
тилъ, на обратномъ пути, на набережной Сопгз-Іа-Веіпе толпу во-
оруженныхъ пиками мужчинъ и женщинъ, окружившихъ экипажъ.
Сидѣвшій въ немъ и ѣхавшій въ Версаль человѣкъ въ черномъ
фракѣ показался толпѣ не кѣмъ инымъ какъ шпіономъ изъ Сенъ-
Жермэнскаго предмѣстья. Путникъ этотъ настойчиво уговаривалъ
женщинъ пропустить его, и тѣ собирались высадить его изъ
экипажа. Какой-то подошедшій патріотъ спросилъ его, по ка-
кимъ дѣламъ онъ можетъ ѣхать изъ Парижа въ Версаль въ
такую пору, когда у всѣхъ такъ легко возникаютъ всякаго рода
подозрѣнія. «Я депутатъ отъ Бретани», сказалъ.—«Депутатъ?
а, тогда другое дѣло!»—«Да, я Ле-Шапелье».—«О! постойте!»
х) Ніаіоіге сіе Іа Веѵоіиііоп, раг сіеих аті$ ёіе Іа НЪегіё, 1. III, сЬар. VI,
р. 163.
2) ІЫН.
3) ГЫН. и Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, № XIII, р. 14.
4) Показаніе Майара, І-ге рагѣіе (Іе Іа Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі,
р. 123, 124 еѣ 126.
ь) Ьоизіаіоі, Вёѵоіиііоп сіе РагІ8, № XIII, р. 12.
_166_
Тотчасъ же на экипажъ взбирается одинъ изъ патріотовъ и
обращается къ присутствующимъ съ рѣчью, въ которой упоми-
наетъ имя Ле-Шепелье наряду съ фамиліями истинныхъ депу-
татовъ народа. «Да здравствуетъ Ле-Шапелье!»—кричитъ на-
родъ. Патріотъ, о которомъ говоритъ здѣсь Лусталд, былъ самъ
Лусталб ’).
Тѣмъ временемъ, какъ въ Парижѣ жизнь неслась стреми-
тельно, вотъ что происходило въ Версалѣ:
Около одиннадцати часовъ утра графъ Сенъ-При узналъ о
совершавшихся событіяхъ изъ разсказа одного изъ своихъ ла-
кеевъ, прискакавшаго изъ Парижа. Онъ немедленно написалъ
обо всемъ королевскому шталмейстеру Лабру. Когда письмо ми-
нистра было подано шталмейстеру, у него былъ маркизъ Кюбьеръ;
онъ-то и взялся предупредить о положеніи дѣлъ Людовика XVI.
Король, какъ мы видѣли, былъ на охотѣ. Въ минуту полу-
ченія означенной вѣсти онъ записывалъ въ свой дневникъ:
«Стрѣлялъ у Шатильонскихъ воротъ; убилъ восемьдесятъ одну
штуку». Ему слѣдовало бы сдѣлать приписку: «Охота была
прервана событіями!»2 3). Нѣкій дворянинъ изъ Дофине, Ла Де-
вэзъ, сказалъ ему въ то время, чтобы онъ не боялся, а онъ
отвѣтилъ тономъ задѣтой гордости: «Я никогда въ жизни не
боялся». Затѣмъ, сѣвъ на коня, онъ поѣхалъ въ Версаль. До-
рогою онъ растроганнымъ голосомъ говорилъ сопровождавшимъ
его лицамъ: «Онѣ пришли за хлѣбомъ; о, если бы это зависѣло
отъ меня, я не сталъ бы дожидаться, пока онѣ придутъ просить
у меня»8). Во дворцѣ лейбъ-гвардейцы съ тревогою ожидали
его; увидѣвъ его, графъ Люксембургскій просилъ у него прика-
заній. «Какихъ приказаній?—отвѣчалъ Людовикъ XVI съ улыб-
кой:—противъ женщинъ? Вы шутите!» 4 *).
Съ своей стороны, королева тоже была извѣщена о проис-
ходившемъ. Записка, въ которой Сенъ-При умолялъ ее вер-
нуться въ Версаль, застала ее сидящею въ ея любимомъ гротѣ
въ саду Тріанона 6).
Чтб касается Національнаго Собранія, то оно засѣдало, какъ
2) См. его показаніе во II части РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 66.
* 2) Реѵие геігозресііѵе, 1. V, р. 128.
3) Аппаіез Ле ВегігапЛ Ле Моіеѵіііе, ѵоі. II, сіі. XVI, р. 72 англійскаго
перевода, изд. 1800 г.
4) ГЫЛ., р. 73.
ь) Мётоігез Ле М-те Сатрап, I. II, сЬар. XV, р. 70.
167
обыкновенно, не вѣдая о состояніи Парижа и цѣликомъ заняв-
шись отвѣтомъ короля, касавшимся принятія первыхъ статей
конституціи и деклараціи правъ человѣка. Отвѣтъ этотъ былъ
двусмысленъ, запутанъ; королевская санкція первыхъ статей
конституціи давалась лишь условно, въ формѣ согласія въ виду
обстоятельствъ; относительно же деклараціи правъ въ отвѣтѣ
говорилось: «Я отнюдь не высказываюсь о вашей деклараціи
правъ человѣка и гражданина. Она заключаетъ въ себѣ очень
хорошія правила, пригодныя для руководства вашими трудами;
но принципы, могущіе примѣняться и истолковываться различно,
могутъ быть справедливо оцѣнены—и нуждаются въ этомъ—
лишь въ такую минуту, когда ихъ истинный смыслъ опредѣ-
ленъ законами, которымъ они должны служить главною ос-
новой» х).
Это былъ духъ и стиль Неккера.
Робеспьеръ сухо замѣтилъ, что отвѣтъ короля является прямо
порицаніемъ, и что не королю высказывать порицаніе консти-
туціи. «Значитъ—замѣчаетъ въ свою очередь Адріенъ Дюпоръ—
еслибы обстоятельства были благопріятны для министровъ, ко-
роль не далъ бы своего согласія?» Онъ напомнилъ о недавней
оргіи во дворцѣ. При этомъ воспоминаніи члены лѣвой стороны
вспыхиваютъ. Графъ Мирабо хочетъ говорить въ пользу коро-
левской власти, но голосъ его теряется въ шумѣ запросовъ,
сливающемся съ ропотомъ на скамьяхъ * 2;; а правая, въ отпоръ
крикамъ, которые ее бѣсятъ, съ своей стороны, оглашаетъ залъ
криками противоположнаго содержанія.
Тогда порывисто вскакиваетъ сидѣвшій рядомъ съ дѣтьми
герцога Орлеанскаго графъ Барбантанъ и, обращаясь къ аристо-
кратической части Собранія, кричитъ: «Ясно видно, что этимъ
господамъ хочется еще фонарей; ну, хорошо, фонари для нихъ
будутъ!»—«Да, да, надо еще фонарей», повторяетъ молодой гер-
цогъ Шартрскій, впослѣдствіи Луи-Филиппъ 3). Эти слова вы-
г) Хескег, сіе Іа Вёѵоіиііоп /гапдаізе, і. II, р. 67. Ёсііііоп. бе Гап V.
2) Мётоігез сіе Веггіегез, I. I, Ііѵ. IV, р. 301.
Въ Мопііеиг почти ничего не сказано объ этомъ знаменитомъ засѣданіи
б-го октября; что же касается его отчета о засѣданіяхъ б-го и 6-го октября—
отчета, который издатели называютъ «самымъ полнымъ изъ существующихъ»—
то онъ, повторяю, составляетъ лишь дословное, сдѣланное безъ разбора, вос-
произведеніе Нізіоіге (Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг (Іеих атіз сіе Іа ІіЬегіё.
3) Показаніе Рэжкура, II часть Ргосёдиге сгітгпеііе йи Сігаіеіеі, р. 62.
168
звали взрывы негодованія, отголоски котораго еще дрожали въ
воздухѣ, когда въ Собраніе проникли неопредѣленные слухи: •
рѣчь шла о возстаніи въ Парижѣ... Герцога Шартрскаго вы-
звали изъ залы; вернувшись черезъ минуту, онъ пошептался
со своимъ братомъ. Потомъ они вышли и уже не возврати-
лись \
Въ одинъ изъ промежутковъ Петіонъ заговорилъ о томъ,
что лейбъ-гвардейцы громогласно высказывали проклятія На-
ціональному Собранію. «Пишите доносъ и подпишите его!» го-
рячо закричалъ ему на это Монспэ. До сихъ поръ Мирабо, очень
желавшій—по убѣжденію ли, или, какъ думали нѣкоторые, что
онъ узналъ о возстаніи въ Парижѣ—положить конецъ преніямъ,
проявлялъ крайнюю умѣренность; онъ говорилъ, что королев-
скую прерогативу надо уважать, что согласіе короля должно
являться свободнымъ и добровольнымъ, что скрѣпа короля слу-
житъ эгидою національной свободы, что, по благочестивой фик-
ціи закона, король ошибаться не можетъ, и что если бы народъ
потребовалъ жертвъ, то жертвами этими могутъ быть только
министры 2). Но при неожиданной провокаціи со стороны Монспэ,
онъ вышелъ изъ терпѣнія и сказалъ: «Начну съ заявленія, что
я нахожу требуемый доносъ въ высшей степени неполитичнымъ,
но если на этомъ настаиваютъ, я готовъ, съ моей стороны,
представить подробныя свѣдѣнія и подписать ихъ; но прежде
того я требую, чтобы Собраніе заявило, что неприкосновенна
единственно только особа короля, а всѣ другія лица, кто бы они
ни былщ одинаково подлежатъ дѣйствію закона и отвѣтственны
передъ нимъ». Собраніе поняло и стало въ тупикъ. А онъ, до
конца оставаясь смѣлымъ, сказалъ своимъ сосѣдямъ достаточно
громко, чтобы его слышали: «Я донесу на герцога Гиша и... на
королеву».—«Какъ! на королеву!» крикнулъ какой-то голосъ съ
заднихъ скамей, гдѣ находилась г-жа Силлери. «Да — отвѣчали
на той же скамьѣ — на королеву, какъ и на всякую другую, если
она виновна 3).
Происходившая во время преній частая ходьба взадъ и впе-
редъ и проявлявшееся глухое возбужденіе предвѣщали что-то
2) Показаніе Рэжкура, II часть Ргосёсіиге сгітіпеііе (іи Скаіеіеі р. 73.
2) Мётоігез (Іе Геггіёгез, 1. I, Ііѵ. IV, р. 303. Соііесііоп (Іе Вегѵіііе еі
Ваггіёгѳ.
3) Показаніе Дюгуэна дю-Пале, I часть Ргосёсіиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі)
р. 262.
169
чрезвычайное. Мирабо подошелъ къ креслу Мунье и сказалъ
ему вполголоса: «Мунье, Парижъ идетъ на насъ». — «Я ничего
не знаю объ этомъ»,- «Вѣрьте мнѣ или не вѣрьте — все-равно,
но Парижъ идетъ на насъ. Скажитесь больнымъ, ступайте во
дворецъ и извѣстите ихъ тамъ; если хотите, можете сказать,
что слышали объ этомъ отъ меня—я на это согласенъ. Но пре-
кратите эти скандальныя пререканія; время не терпитъ, нельзя
терять ни минуты».—«Парижъ идетъ на насъ?—отвѣчалъ Мунье
съ горечью, прикидываясь равнодушнымъ,—тѣмъ скорѣе у насъ
будетъ республика»
Есть вѣроятность, что, клоня такимъ образомъ къ времен-
ному роспуску Собранія и пытаясь обратить Мунье въ передат-
чика тревожныхъ вѣстей, Мирабо имѣлъ цѣлью заставить ко-
роля удалиться; потому что—независимо отъ того, былъ ли или
не былъ у него въ головѣ готовый планъ заговора—разъ почва
была бы очищена, Мирабо былъ бы ближе, чѣмъ кто-нибудь, къ
возможности стать господиномъ положенія. Онъ это чувство-
валъ, и диктатура во время бури могла соблазнять его многими
своими сторонами.
Женщины приближались. Въ Вирофлэ онѣ пересѣкли дорогу
всадникамъ съ черными кокардами. Придя въ негодованіе, онѣ
окружили одного изъ нихъ, свалили его съ лошади и пощадили
его жизнь лишь подъ условіемъ, что онъ пойдетъ слѣдомъ за
ними, съ ярлыкомъ на спинѣ, на которомъ будетъ указано на-
несенное націи оскорбленіе* 2). Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ
Версаля вѣчно осторожный Майаръ собралъ женщинъ въ кругъ
и сказалъ имъ, что имъ не годится являться съ двумя пушками
во главѣ, что благоразумнѣе везти ихъ въ тылу и что не слѣ-
дуетъ вызывать тревогу въ добрыхъ жителяхъ Версаля, запуги-
вать ихъ, давать имъ поводъ думать, что толпа идетъ противъ
короля. Онъ даже посовѣтовалъ имъ запѣть при вступленіи въ
Версаль «Ѵіѵе Непгі IV!» Такъ онѣ и сдѣлали, пересыпая свои
припѣвы криками: «Да здравствуетъ король!», на которые оча-
рованное и пораженное неожиданностью населеніе Версаля отвѣ-
*) На этотъ счетъ существуютъ двѣ версіи, которыя, притомъ, разнятся
одна отъ другой только въ выраженіяхъ. Мы держались преимущественно той
версіи, которую приводятъ, со словъ самого Мирабо, Іе$ йеих атіз (Іе Іа И-
Ъегіё.
2) Показаніе Майара, I часть Ргосё&иге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі^ р. 125.
170
чало криками: «Да здравствуютъ наши парижанки!» Было
около трехъ часовъ * 2).
Но чѣмъ больше народъ довѣрялся королю, тѣмъ больше
становилось недовѣріе двора къ народу, и даже въ эту самую
минуту въ созванномъ засѣданіи совѣта министровъ графъ Сенъ-
При дѣлалъ сообщеніе, которое прямо вело къ междоусобной
войнѣ. Мѣры, предложенныя имъ для того, чтобы задержать
«походъ Парижа на Версаль», заключались въ слѣдующемъ:
послать баталіонъ Фландрскаго полка въ Севръ для охраны мо-
стовъ на Сенѣ, другой баталіонъ отправить въ Сенъ-Клу, а
швейцарскую гвардію въ Нёльи. Предполагалось, что королева
съ королевскою семьей укроется въ Рамбулье, гдѣ расположены
были стрѣлки Лотарингскаго полка, а его величество выѣдетъ
навстрѣчу парижанамъ съ двумястами стрѣлковъ полка трехъ
епископствъ и восемьюстами человѣкъ своей лейбъ-гвардіи. Когда
тысяча человѣкъ кавалеріи была бы поставлена въ боевомъ по-
рядкѣ за Севрскимъ мостомъ, король приказалъ бы парижской
толпѣ идти назадъ, а въ случаѣ ея отказа предполагалось ата-
ковать ее. Наконецъ, если бы все это не удалось, король, вер-
нувшись въ Версаль, уѣхалъ бы въ Рамбулье 3). Неккеръ го-
рячо оспаривалъ этотъ планъ, предвидя опасности, которымъ
подвергло бы короля выставленіе вооруженныхъ силъ, достаточ-
ныхъ для того, чтобы раздражить народъ, но слишкомъ сла-
быхъ для того, чтобы сдержать его, и питая увѣренность, что
любовь народа будетъ для короля лучшею защитой, чѣмъ усер-
діе его охранителей. Мнѣнія министровъ раздѣлились: маршалъ
Бово, Ла-Люзэрнъ и Латуръ-дю-Пэнъ приняли сторону Сенъ-
При, а графъ Монморэнъ и архіепископы вьенскій и бордоскій
присоединились къ мнѣнію Неккера4). Людовикъ XVI, колебав-
шійся въ нерѣшимости, распустилъ совѣтъ министровъ и по-
шелъ совѣтоваться съ королевой, а та заявила, что никакія
соображенія не побудятъ ее разлучиться съ Людовикомъ XVI.
Почему? Этого не объяснилъ ни одинъ историкъ, однако это
заслуживаетъ отмѣтки. Вотъ что показалъ на этотъ счетъ въ
судѣ Шатлэ камеръ-лакей Людовика XVI Тьерри: «Между 8 и
Ъ Показаніе Майара, I часть Ргосёсіиге сгшгпёііе (Іи Сішіеіеі, р. 126.
2) 272-й свидѣтель, II рагііе (іе Іа Ргосёёігіте СгітіпеНе (Іи Скаіе1еі,рЛ40.
3) Разсказъ Сенъ-При въ Мётоггез д.е М-піе Сатрап, 1. II, р. 286 еі
287. Ёсіаігсіззешѳпіз Ызіогіднез. ЁсШіоп (Іе 1823.
4) ІЪіЛ., р. 287.
171
9 часами вечера королева почтила меня сообщеніемъ, что злоб-
ствуютъ на нее, а не на короля, и что она увѣрена, что слѣ-
домъ за женщинами, пришедшими просить хлѣба, идетъ много
мужчинъ; подъ вліяніемъ этой увѣренности королева и рѣши-
лась, вмѣсто удаленія въ Рамбулье, остаться съ дѣтьми Фран-
ціи подъ охраною короля» х).
Послѣдствіемъ было то, что не рѣшили ничего,—стали выжи-
дать. Только лейбъ-гвардейцы, выйдя изъ казармъ на шумъ ру-
гавшейся толпы, расположились въ боевомъ порядкѣ на Ору-
жейной площади, передъ дворцовой оградой, выходящей на Па-
рижскій проспектъ * 2). Здѣсь уже стоялъ Фландрскій полкъ, пра-
вымъ флангомъ примыкая ко дворцу, а лѣвымъ выдвинувшись
къ проспекту Сенъ-Клу; а вскорѣ вслѣдъ затѣмъ на парал-
лельной линіи расположилась, въ свою очередь, и версаль-
ская гвардія, вытянувшаяся отъ дворцовой ограды до про-
спекта Со 3).
Тѣмъ временемъ Майаръ явился къ подъѣзду Національ-
наго Собранія, требуя впуска. Женщины желали войти туда всѣ
разомъ, но впустили изъ нихъ только пятнадцать, которыя и
были допущены, вмѣстѣ съ ихъ предводителемъ къ рѣшеткѣ въ
залѣ Собранія, гдѣ ихъ приняли «съ большою радостью и любез-
ностью^ 4). Ставъ между двумя изъ нихъ (одна была при шпагѣ,
а другая держала шестъ, на которомъ было привѣшено нѣчто
вродѣ бубенъ 5), приставъ Майаръ, весь въ черномъ, попросилъ
слова и, получивъ его, изложилъ твердымъ тономъ, что въ Па-
рижѣ безусловный голодъ, что доведенный до отчаянія народъ
требуетъ не только хлѣба, но и разрѣшенія начать преслѣдова-
ніе скупщиковъ, что чрезъ неизвѣстныхъ людей дознано о слу-
чаѣ, какъ нѣкій состоящій въ Собраніи аббатъ заплатилъ мель-
нику 200 ливровъ за то, чтобы тотъ не производилъ помола...
«Вполнѣ ли вы увѣрены въ томъ, что заявляете?» прервалъ его
’) Пдказаніе Тьерри, II рагѣіѳ <1ѳ Іа Ргосёбиге стшіпеііе йи СкаіеІеі^р.бО.
2) Воиѵепігз сіе Маііііеи Витая, ѣ. I, р. 4Б2.
3) Показаніе женщины Жанъ-Лаваренъ, І-ге рагііѳ <1е Іа Ргосёйиге сгі-
пііпеііе Ли Скаіеіеі, р. 133.
4) Показаніе женщины Жанъ-Лаваренъ, той самой, которую парижская
коммуна наградила медалью; І-ге рагііе (іе Іа Ргосёбиге сгііпіпеііе (Іи Ска(е-
Іеі, р. 134.
ь) Показаніе Фэдѳля, І-ге рагііе <1ѳ іа Ртосёііиге сгітіпеііе Ли СкаіеЫ,
р. 230.
172
Мунье. — «Да, да!» закричали стоявшія у рѣшетки женщины и
нѣсколько гражданъ, сидѣвшихъ на скамьяхъ.—«Въ такомъ слу-
чаѣ,—назовите имя!» Среди шума и пока Деменье, сидя за бюро,
составлялъ протоколъ, двѣ темныя личности шепнули что-то
Майару на-ухо, послѣ чего онъ тотчасъ же сказалъ: «Мы никого
не назовемъ; мы—не доносчики». Когда его стали допрашивать
настойчивѣе, онъ заявилъ, что не помнитъ ни фамилій тѣхъ
лицъ, которыя сообщили это ужасное свѣдѣніе, ни фамилій ви-
новныхъ; слухи-де эти были подхвачены на парижско-версаль-
ской дорогѣ... ведутся-де чудовищные заговоры... про нихъ-де
знаютъ... называли-де имя парижскаго архіепископа. Собраніе
вздрогнуло, заволновалось, но Робеспьеръ вывелъ Майара изъ
затрудненія, сказавъ, что аббата, Грегуаръ можетъ, въ случаѣ
надобности, дать объясненія. Всѣ смолкли. Кто не отступилъ бы
съ ужасомъ въ подобную минуту передъ такимъ страшнымъ
разслѣдованіемъ? х)
Майаръ продолжалъ: Лейбъ-гвардейцы нанесли оскорбленіе
національной ксщардѣ; это оскорбленіе требуетъ блестящаго
удовлетворенія, и нужно, чтобы гвардейцамъ была, наконецъ,
присвоена эта кокарда, которая является кокардою народа, ко-
кардою короля». Майаръ говорилъ это повелительнымъ голосомъ,
со сверкающимъ взоромъ. Въ рѣчи его, какъ многоголосые от-
звуки горделиваго гнѣва Парижа, звучали формулы: «мы хотимъ,
мы требуемъ» * 2). Нѣкоторые члены Собранія, возмутившись, за-
явили, что «люди, желающіе быть гражданами, должны быть
ими по доброй волѣ», на что народный ораторъ сурово отвѣ-
тилъ: «Если въ этомъ Собраніи есть люди, способные считать
себя опозоренными званіемъ гражданина, то остается только
исключить ихъ». Раздались рукоплесканія; пришло извѣстіе, что
лейбъ-гвардейцы приняли національную кокарду, и въ сердцѣ
этихъ женщинъ, которыхъ роялистскіе писатели изображали
фуріями, оказалось такъ мало злобы, что онѣ всѣ крикнули въ
восторгѣ: «Да здравствуютъ господа гвардейцы!» 3)
г) Обо всемъ этомъ см. въ I части Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, на
стр. 127, 231 и 232, показаніе Майара, провѣривъ его показаніемъ Фэделя си-
дѣвшаго за бюро въ Національномъ Собраніи, напротивъ рѣшетки.
2) Показаніе Франсуа-Анри Вирьё, І-ге рагііе (Іе Іа Ргосёйиге сгітіпеііе
Ни Скаіеіеі, р. 216.
3) Показаніе Майара, І-ге рагііе (Іе іа Ргосёйиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі,
р. 128.
173
Оставался вопросъ о Фландрскомъ полкѣ. Почему не по хода-
тайствовать предъ королемъ объ удаленіи этого полка? Вѣдь
тутъ дѣло идетъ о прокормленіи тысячи ѣдоковъ, да еще подъ
самымъ Парижемъ, гдѣ хлѣбъ стоитъ три ливра двѣнад-
цати су за четыре фунта. Вѣчно эта трагическая исторія со
слишкомъ дорогимъ хлѣбомъ или съ отсутствіемъ хлѣба! Одинъ
изъ членовъ Собранія, кавалеръ ордена св. Людовика, сталъ
оспаривать означенную цифру, но Майаръ очень хорошо объ-
яснилъ, что бѣднякъ, вынужденный торчать по цѣлымъ часамъ
у дверей пекаря, теряетъ день и дневной заработокъх). Готъ
чего не понимали всѣ эти большіе баре, убаюканные праздно-
стью и богатствомъ; вотъ что горькимъ опытомъ постигли быв-
шія тутъ женщины изъ народа, матери, сестры или жены.
Онѣ-то знали, что для ихъ дѣтей, для ихъ мужей, для ихъ
братьевъ работа то же, что жизнь.
Зачѣмъ же медлить? Пойдемъ, пойдемъ! Надо, чтобы король
узналъ наконецъ, что Парижъ страдаетъ; къ нему надо послать
депутацію; пусть ее поведетъ самъ президентъ Мунье: такъ
нужно. Майаръ останется, чтобы сдерживать женщинъ, а въ от-
сутствіе Мунье предсѣдательствовать будетъ епископъ лангрскій.
Таково, дѣйствительно, и было принятое рѣшеніе, тѣмъ болѣе,
что ранѣе, за минуту до прибытія женщинъ, было рѣшено по-
слать къ Людовику XVI депутацію съ просьбою санкціониро-
вать безъ оговорокъ декларацію правъ. Въ сопровожденіи нѣ-
сколькихъ изъ своихъ коллегъ, среди которыхъ выдѣлялась
степенная фигура доктора Гильотэна, и въ то время, какъ оста-
вавшіяся на дворѣ группы стали насильно врываться въ Со-
браніе, Мунье тронулся въ путь ко дворцу; въ душѣ его рои-
лись мрачныя заботы, и онъ предчувствовалъ, что этотъ день
будетъ послѣднимъ днемъ его политическаго существованія, но
лицо его все же было спокойно и строго.
Шелъ дождь, и длинная дорога, ведущая ко дворцу, казалась
окоймленною мертвенно-блѣдными лицами. Изъ глубины Сентъ-
Антуанскаго предмѣстья къ экспедиціи пристали хищные по-
мощники—помощники въ лохмотьяхъ: ревущая толпа, тысячами
рукъ потрясавшая дубинами и мечами, крючьями и ружьями,
ножами и пиками; толпа, выползшая со дна той цивилизаціи,
несправедливость которой выдавала уже одна физіономія этого
*) Показаніе Майара, І-ге рагііе (Іе Іа Ргосёсіиге сгітіпеііе (Іи Сйаіеіеі, р. 128,
174
сброда; смѣшанная, неописуемая, не поддающаяся опредѣленію
толпа, въ которой, къ вѣчному позору этой цивилизаціи, мрач-
ные замыслы роились среди благороднѣйшихъ мыслей, жен-
щины легкаго поведенія шли рядомъ съ матерями, сердца раз-
бойниковъ бились, быть можетъ, рядомъ съ сердцами героевъ и
преступленіе шло подъ прикрытіемъ голода!
Мунье разсказалъ впослѣдствіи, что, едва выйдя изъ Собра-
нія, онъ увидѣлъ себя окруженнымъ женщинами, которыя всѣ
хотѣли проводить его во дворецъ. Путемъ настоятельныхъ просьбъ
онъ добился согласія на то, что онѣ войдутъ въ числѣ только
шести; но такъ какъ это ничуть не помѣшало множеству изъ
нихъ образовать картежъ депутатамъ, то лейбъ-гвардейцы при-
няли депутацію за сборище, кинулись ей наперерѣзъ и разо-
гнали ее въ грязь *). Толпѣ удалось, однако, собраться вновь и
группами, которыя то разсѣивались, то снова сплачивались,
при гарцовавшихъ лейбъ-гвардейцахъ, подъ дождемъ, шествіе
добралось до королевскаго жилища.
Вмѣстѣ съ депутатами къ королю были введены только пять
женщинъ* 2). Въ ораторши онѣ выбрали Пьерету Шабри. Но,
несмотря на благосклонный пріемъ со стороны Людовика XVI
или — почемъ знать? — именно вслѣдствіе такого пріема, она
пришла въ такое волненіе, что упала въ обморокъ. Людо-
викъ, XVI, въ свою очередь взволновавшись, далъ хорошенькой
дѣвушкѣ нюхать спиртныя эссенціи, приказалъ приставить ей
къ губамъ золотой кубокъ съ виномъ3), и когда она пришла въ
себя, поцѣловалъ ее, сказавъ, что «она вполнѣ стоитъ того» 4).
Кромѣ того, онъ обѣщалъ принять во вниманіе просьбу посѣ-
тительницъ, которыя, выходя, прокричали въ восторгѣ: «Да
здравствуетъ король! Да здравствуетъ его домъ! Завтра у насъ
будетъ хлѣбъ!» 5 6).
У дверей ихъ ожидали съ нетерпѣніемъ. «Ну что, какія
вѣсти?»—«Отличныя. Король обѣщалъ намъ то, чего мы хо-
!) Ехрозё Ле сопЛиііе Ле М. Моипіег, р. 68.
2) Показаніе Пьѳрѳты Шабри,. ІІ-е рагііе (іо Іа РгосёЛиге сгітлпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 25.
3) ІЪіЛ.
4) Въ Аппаіез Ле ВетігапЛ (Іе Моіеѵіііе, ѣ. II, р. 85 англійскаго перевода,
выраженіе это еще болѣе живо: Ніз Маіезіу яауіпд Ісіпсііу іо кег ікаі 8Ііе Ле-
яегѵеЛ Ъеііег ікап ікаі (его величество ласково сказалъ ей, что она заслужи-
ваетъ лучшаго, чѣмъ это).
6) ІЪІЛ,
175
тѣли».—«А доказательство есть? Далъ онъ вамъ бумагу?» Въ
видѣ доказательства, Пьерета разсказала, что король нашелъ
ее хорошенькою и поцѣловалъ ее. Увы! нищета подозрительна.
Какъ! только и всего? И что глупость была съ ихъ стороны,
со стороны несчастныхъ, возлагать передачу ихъ скорби хоро-
шенькой барышнѣ, у которой не осталось дома полумертваго
отъ голода ребенка и которой почти никогда не случалось пла-
кать! Ей навѣрное дали денегъ, ее подкупили! Двѣ злючки,
Луизонъ и Розалія—обѣ рыботорговки—безъ дальнихъ разгово-
ровъ схватили несчастную Пьерету, накинули ей на шею под-
вязку и, конечно, удавили бы ее, если бы нѣкоторыя изъ ихъ
товарокъ, при помощи нѣсколькихъ лейбъ-гвардейцевъ, не под-
вернулись во-время, чтобы защитить и спасти еех). Ей пришлось
снова подняться во дворецъ за столь желанною бумагой, и Лю-
довикъ XVI не только выдалъ ей бумагу, но еще и вышелъ съ
нею на балконъ, чтобы подтвердить собравшимся внизу женщи-
намъ сдѣланное ею заявленіе о ея невиновности * 2).
При такомъ проявленіи отеческой доброты, женщины раз-
сыпались въ благословеніяхъ; онѣ стали просить, чтобы благая
вѣсть была немедленно же сообщена въ Парижъ. Затѣмъ три-
дцать девять изъ нихъ, усѣвшись въ кареты, предоставленныя
Людовикомъ XVI въ ихъ распоряженіе, поѣхали за своимъ слав-
нымъ Майаромъ, съ которымъ и направились въ столицу3).
Но, взамѣнъ нѣсколькихъ уѣхавшихъ, на мѣстѣ осталось
нѣсколько тысячъ женщинъ. Наиболѣе смѣлыя изъ нихъ по-
дошли къ Фландрскому полку, пробрались въ его ряды, стали
завлекать солдатъ нѣжными рѣчами, непринужденными ласками,
отбирать отъ нихъ оружіе и, играя и смѣясь, завладѣвать ихъ
патронами. Разсказывали потомъ, будто многіе видѣли, какъ
Теруань де Мерикуръ раздавала драгунамъ деньги. Клевета
роялистовъ. Злостное истолкованіе даннаго въ судѣ Шатлэ нѣ-
кимъ священникомъ показанія—притомъ, очень неопредѣлен-
наго—будто Теруань де Мерикуръ проходила передъ фронтомъ
войскъ «съ корзиною, изъ которой солдаты брали пакетики»!4)
’) Показаніе Пьереты Шабри, П-е рагііе (1ѳ Іа РгосёЛиге сгітіпеііе (іи
Скаіеіеі, р. 26.
2) ІЫЛ.
3) ІЪЫ, См. также показаніе Брусса Фошрэ, І-ге рагііе (іе Іа Ргосёсіпте
сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, р. 58.
4) Показаніе Франсуа-Ксаверія Вэтара, І-ге рагНе (іе Іа Ргосёйиге сгіті-
пеііе сіи Скаіеіеі, р. 145,
176
Золотыми монетами, которыя она расточала, чтобы увлечь Фландр-
скій полкъ, были—по выраженію одного англійскаго историка—
«ея гордые взгляды, ея осанка языческой богини, ея краснорѣ-
чіе и сердечный пылъ» т).
Очень трудно было бы ожидать, чтобы въ этой громадной
и безпорядочно-шумной толпѣ мужчинъ, женщинъ, пѣшихъ,
конныхъ не произошло никакихъ столкновеній вслѣдствіе тре-
нія разнообразныхъ или враждебныхъ одна другой страстей.
Лейбъ-гвардейцы, какъ мы уже видѣли, стояли строемъ передъ
дворцовою оградой на Оружейной площади. Когда какой-то сол-
датъ версальской милиціи проскользнулъ за ихъ ряды, трое
лейбъ-гвардейцевъ погнались за нимъ, при крикахъ товарищей:
«Хорошенько его! это парижская штучка!» Милиціонеръ убѣгалъ
и одинъ изъ гвардейцевъ, Савоньеръ, уже замахнулся на него
саблей, какъ вдругъ стоявшій на часахъ у ограды солдатъ на-
ціональной гвардіи, увидѣвъ, какая опасность грозитъ его това-
рищу, прицѣлился изъ ружья въ Савоньера и выстрѣломъ пере-
билъ ему руку2). Это было первымъ эпизодомъ борьбы.
Нѣсколько времени спустя—и невозможно выяснить съ пол-
ною достовѣрностью, съ чьей стороны сдѣлано было нападеніе,
такъ какъ показаній съ обѣихъ сторонъ слишкомъ много и всѣ
они противорѣчивы—послышался свистъ пуль и двѣ женщины
свалились, обливаясь кровью. При видѣ этого, и парижскій на-
родъ и версальскіе милиціонеры сразу пришли въ ярость. На
гвардію навели три пушки, заряженныя картечью, привезенныя
и обслуживаемыя жителями Сентъ-Антуанскаго предмѣстья;
зажгли фитили, но подъ дождемъ они погасли. Ихъ зажгли
снова, но дождь опять погасилъ ихъ. Если бы не это, нача-
лось бы ужасное кровопролитіе3).
Управленія не было никакого. Оба главныхъ начальника
національной гвардіи куда-то исчезли; д’Эстэнъ, получивъ отъ
муниципалита полномочіе проводить короля, если понадобится,
въ мѣсто его укрытія, но съ тѣмъ, чтобы потомъ привезти его
обратно въ Версаль, стушевывается, скрывается, прячется въ
2) Сагіуіе, Тіге Етепсіі Веѵоіиііоп, ѵоі. I, Ьоок VII, р. 325. Зесопсі ейіііои.
2) Ьез сіеих атіз сіе Іа НЪегіё утверждаютъ, что выстрѣлилъ лейбъ-гвар-
деецъ. См. г. III, р. 192. Ёсііѣіоп (іе 1792.
3) Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіз сіе Іа НЪегіё, цитированное
выше мѣсто.
177
пріемной СЕиіІ Ле ЬсеиГ*) и урывками появляется оттуда на пло-
щадь, да и то только для того, чтобы обмѣняться горькими по-
преками съ версальскими милиціонерами и быть прогнаннымъ
назадъ озлобленымъ народомъ* 2). Состоящій подъ его началь-
ствомъ маркизъ Гуверне тоже ничего не дѣлаетъ, ничего не
приказываетъ и въ концѣ концовъ становится на сторону гвар-
дейцевъ. Изъ числа высшихъ офицеровъ гражданской милиціи
бодрствуетъ только одинъ: полотнянщикъ Лекуантръ, человѣкъ
характера недовѣрчиваго, горячая голова, шумливый, высоко
цѣнящій почести отъ своего города, наконецъ заклятый врагъ
двора, но желающій поддержанія порядка и въ роли своей пре-
исполненный мужества. Онъ проявилъ неутомимую, безстраш-
ную дѣятельность. Переносясь отъ Фландрскаго полка къ мон-
морансійскимъ драгунамъ, а отъ нихъ къ лейбъ-гвардейцамъ,
онъ отъ всѣхъ нихъ заручился обѣщаніемъ избѣгать ужасовъ
войны. Почерпнувъ изъ этого успѣха смѣлость, онъ дерзнулъ
сдѣлать большее. Въ сопровожденіи слабаго эскорта, онъ на-
правился прямо къ громаднымъ группамъ людей, стоявшихъ
неподалеку отъ Собранія, отпустилъ свой эскортъ, сошелъ съ
лошади и отрекомендовался. Вокругъ него образовалось кольцо—
страшное кольцо, озаренное свѣтомъ фитилей пушекъ, передъ
жерлами которыхъ его поставили, чтобы выслушать его. «Я явился
для того—сказалъ онъ съ увѣреннымъ видомъ—чтобы узнать,
чего вы желаете».—«Хлѣба и прекращенія стачекъ» 3). Онъ обѣ-
щалъ хлѣба, подъ условіемъ, чтобы собравшіеся не разсыпа-
лись по Версалю. Но на его ходатайство муниципалитетъ, пре-
данный придворной партіи4), отвѣтилъ лишь смертоноснымъ
отказомъ. Муниципалитетъ предложилъ нѣсколько мѣшковъ
риса и, не давъ ихъ, разошелся, а голодныя группы, которыхъ
такимъ неблагоразумнымъ образомъ освободили отъ даннаго ими
слова, хлынули въ городъ.
Надъ этою великой драмою спускалась ночь, принося съ собою
часы мрачныхъ размышленій; шелъ проливной дождь; жалобные
звуки набата сливались съ ревомъ народа и во дворцѣ все было
поглощено тоскливою тревогой. Залы были переполнены царе-
’) Показаніе Лекуантра, р. 16.
2) Зоиѵепігз Ле Маіііъіеи І)иніаз, р. 453.
3) Показаніе Лекуантра, стр. 18.
4) Нізіоіге Ле Іа Вёѵоіиігоп, раг Леих аті$ Ле Іа ИЪегіё, ѣ. III, р. 198.
ЁіШон (іе 1792.
178
дворцами, съ волненіемъ и страхомъ обсуждавшими положеніе
и терявшимися въ противорѣчивыхъ проектахъ. Нашелся изъ
нихъ одинъ, который предложилъ двинуть противъ парижскихъ
когортъ дворянъ, верхами на лошадяхъ изъ королевскихъ коню-
шенъ *). Звали его маркизомъ Фавра, и мы еще встрѣтимъ его...
на эшафотѣ. Графъ д’Эстэнъ, когда его просили приступить къ
дѣйствіямъ, отвѣчалъ: «Я жду повелѣній короля», на что Сенъ-
При возразилъ: «Когда король никакихъ повелѣній не даетъ,
генералъ долженъ принять рѣшеніе, какъ подобаетъ военному»* 2).
Но на что рѣшиться, даже и какъ военному?—этого графъ
д’Эстэнъ не зналъ, и потому суетился, не зная въ тревогѣ, на
чемъ остановиться. Бродя по всему дворцу, онъ наткнулся на
валявшуюся и страшно избитую двадцатилѣтнюю дѣвушку, по
имени Франсуаза Ролэнъ, которая пришла слѣдомъ за Мунье,
но не была допущена и подверглась побоямъ со стороны одного
изъ чиновъ «двѣнадцати швейцарцевъ». Графъ д’Эстэнъ под-
нялъ ее, усадилъ на скамейку и, видя, что она плачетъ, ска-
залъ ей: «Ты плачешь оттого, что не видѣла короля!» И, взявъ
ее за руку, онъ отвелъ ее въ сосѣдній залъ, гдѣ вокругъ по-
крытаго зеленымъ ковромъ стола стояли хранитель печати, гер-
цогъ Жэвръ и графъ Сенъ-При3). На вопросъ, зачѣмъ она пришла,
молодая цвѣточница—ибо это была цвѣточница ,а не публичная жен-
щина,какъ написалъ впослѣдствіяСенъ-При4)—наивно объяснила,
что пришла затѣмъ, чтобы сообщить королю, что въ его добромъ
Парижѣ нѣтъ хлѣба. Тутъ-то и была произнесена знаменитая
фраза, которою Мирабо такъ попрекалъ Сенъ-При и отъ кото-
рой послѣдній отрекся, къ великому неудовольствію роялистовъ,
выходившихъ изъ себя при видѣ того, что у него не хватило
мужества отстоять свою наглость: «Прежде у васъ былъ одинъ
король, и въ хлѣбѣ у васъ недостатка не было; теперь же, когда
у васъ тысяча двѣсти королей, вамъ слѣдуетъ просить хлѣба
у нихъ» 5). По показанію цвѣточницы, графъ Сенъ-При сказалъ
т) Разсказъ Сенъ-При въ Мётоігез Ле М-?пе Сатрап, і. II, р. 291. Есіаіг-
сі88етепІ8 Ьізѣогідиез.
2) ІЫІ, р. 290.
3) Показаніе Франсуазы Ролэнъ, П-е рагііе (Іе Іа РгосеЛиге сгшіпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 30.
4) ІЪіЛ., р. 28.
5) Ривароль, очень высоко цѣнящиій эти слова, даетъ ясно понять, что,
отрицая ихъ, графъ Сенъ-При проявилъ неуваженіе къ истинѣ. См. Мё-
тоігез Ле Віѵогоі, р. 282. Соііесііоп ВѳгѵШе сі Ваггіёге.
179
ей: «Отчего вы не пошли просить хлѣба у города?» А когда
она отвѣтила, что никого не могли найти, министръ прибавилъ:
«Ну, такъ вы должны были, заперевъ ворота, принести ключи,
чтобы показать королю, что его городъ хорошо охраненъ»!х).
Впрочемъ, самъ Сенъ-При разсказываетъ, что отвѣтъ его былъ
таковъ: «Король принялъ всѣ зависѣвшія отъ его величества
мѣры къ восполненію недостатка послѣдняго урожая, и бѣдствія
этого рода должны быть переносимы съ терпѣніемъ, какъ пере-
носятъ засуху, когда нѣтъ дождя» * 2).
Тѣмъ временемъ, графъ Люксамбургскій, во главѣ депутаціи
изъ 40 бывшихъ лейбъ-гвардейцевъ, которые всѣ были безъ ору-
жія, шелъ къ казармѣ французскихъ гвардейцевъ, съ намѣре-
ніемъ предъявить тамъ версальской милиціи примирительное
письмо. Однако едва миротворцы дошли до края двора ми- в
нистровъ, какъ въ ужасѣ остановились при звукѣ ружейнаго
залпа, раздавшагося въ нѣсколькихъ шагахъ отъ дворцовой
ограды, которую въ эту минуту отворяли графу д’Эстэну.
Онъ послалъ передъ тѣмъ національной милиціи приказаніе
удалиться, но такъ какъ милиція отказалась уйти, пока на
мѣстѣ будутъ оставаться лейбъ-гвардейцы, то сигналъ къ уходу
данъ былъ также и гвардейцамъ и послѣдніе уже двинулись,
чтобы идти въ свою казарму. Но въ то время, какъ они про-
ходили, люди въ ихъ заднихъ шеренгахъ—въ видѣ ли бравады
или потому, что на нихъ слишкомъ насѣдала толпа—принялись
стрѣлять впопыхахъ изъ пистолетовъ, при чемъ пулями были
поражены три человѣка изъ народа. Взбѣшенный народъ отвѣ-
тилъ градомъ выстрѣловъ, негодованіе передалось отъ одного
къ другому, и національные гвардейцы властно потребовали у
своихъ начальниковъ выдачи боевыхъ патроновъ. Командиръ
артиллеріи отказалъ; тогда подпоручикъ Бюру подскочилъ къ
нему съ угрозой размозжить ему голову. Принесли полбоченка
пороха и полбоченка пуль. Зарядили ружья и пушки и навели
ихъ въ сторону ограды. Затѣмъ, когда гвардейцы ушли, на
полѣ сраженія оказалась оставленная ими убитая лошадь; го-
х) Показаніе Франсаузы Ролэнъ, ІІ-е рагѣіе сіе Іа Ргосё&иге сгітіпеііе (іи
Скаіеіеі, р. 28.
2) Разсказъ Сенъ-При въ Мётоігез (Іе М-те Сатрап, і. II, р. 290.
Ёсіаігсіезешепіз кізіогідиіх.
180
лодная толпа растерзала ее на куски, подѣлила между собою
полусырое мясо и стала его ѣсть1).
Въ эту самую минуту, въ 9 часовъ вечера, несмотря на то,
что крики «къ оружію!» уже начинали придавать звукамъ на-
бата потрясающее значеніе, мантіеносецъ короля Базиръ, по-
спѣшно вбѣжавъ во дворецъ, засталъ тамъ, въ комнатѣ Людо-
вика XVI, спокойно возсѣдавшихъ на табуретахъ г-жу Неккеръ
и ея дочь, г-жу Сталь. Изумившись ихъ спокойствію, онъ спро-
силъ, неужели онѣ не слышатъ набата, а онѣ отвѣтили: «Все
идетъ хорошо, у насъ есть свѣдѣнія» * 2).
Свѣдѣніями этими было письмо, только-что привезенное адъю-
тантомъ Лафайета Вилларомъ; письмо было написано изъ
Отёйля, и Лафайетъ увѣрялъ въ немъ Сенъ-При, что національ-
ная гвардія скоро придетъ, что никакихъ безпорядковъ не бу-
детъ и что онъ ручается въ этомъ 3).
Король созвалъ совѣтъ и министры разсаживались по мѣ-
стамъ, когда это письмо было вручено Сенъ-При. Онъ тотчасъ же
прочелъ его и сказалъ, что теперь уже не время прибѣгать къ
предлагавшимся тогда мѣрамъ, а что, несмотря на увѣреніе Ла-
файета, королю лучше всего ѣхать въ Рамбулье, вмѣстѣ съ
семьею и регулярными войсками4).
Неккеръ началъ горячо оспаривать это мнѣніе, приводя
чрезвычайно вѣскія соображенія. Королю уѣхать! А куда же
онъ поѣдетъ, безъ приготовленій, безъ денегъ, безъ средствъ?
Слѣдуетъ ли ему допускать, чтобы позади него Собраніе захва-
тило въ свои руки распоряженіе доходами? Развѣ г. Сенъ-При
не знаетъ о бѣдственномъ положеніи государства и о томъ, что
теперь приходится вести дѣла совсѣмъ наугадъ, перебиваясь
съ недѣли на недѣлю, почти со дня на день? Если предполо-
жить, что явилась бы возможность внезапно выкачать обще-
ственныя кассы и привлечь изъ Парижа въ Версаль необходи-
мыя при такихъ обстоятельствахъ деньги, то гдѣ найти на слѣ-
дующій день свободныя суммы на покрытіе платежей городской
ратуши, на отправку въ провинцію жалованья войскамъ, на
г) Показаніе Елизаветы Панье, І-ге рагѣіе (іе іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 43, и Нівіоіге Ле Іа Вёѵоіиііоп, раг Леих аті§ Ле Іа ІгЬегіё, і. III.
сЬар. VI, р. 200 еѣ 201. ЁЛіііоп (іе 1792.
2) Показаніе Базира, II рагііе (іе іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли СкаіеШ^. 93,
3) Показаніе Сенъ-При, иЪі зирга, р. 291.
4) ІЪІЛ,
181
уплату по векселямъ по закупкѣ зернового хлѣба? Вѣдь вый-
детъ неслыханный скандалъ, получится отчаянное положеніе,
которое непремѣнно припишутъ рѣшенію короля, его недовѣрію
къ парижанамъ, какому-нибудь темному заговору! Притомъ, по-
слѣдствіемъ скудости продовольствія было бы то, что всюду,
гдѣ ни проѣзжалъ бы монархъ, онъ заставалъ бы броженіе въ
народѣ, и дворъ, которому нужно взять съ собою часть про-
віанта для своего многолюднаго кортежа, на каждомъ шагу
навлекалъ бы на себя народный гнѣвъ, усиленный получен-
ными изъ Верселя извѣстіями. Надо сдѣлать вотъ что: довѣ-
риться народу и переѣхать въ Парижъ, но переѣхать съ тѣмъ,
чтобы искренно держаться конституціи и опираться на нее *).
Среди этихъ сталкивающихся между собою мнѣній Людо-
викъ XVI склонялся на сторону Неккера. Слабый умомъ, но
способный къ гордости, къ мужеству, онъ глубоко сознавалъ
позоръ внезапнаго отъѣзда въ укромное мѣсто; многіе видѣли,
какъ онъ большими шагами расхаживалъ по комнатѣ, воскли-
цая: «Бѣглый король! бѣглый король!»3). Съ другой стороны,
онъ былъ убѣжденъ, что враги его страстно желаютъ его отъ-
ѣзда, что это любимая мечта Мирабо, и что въ случаѣ его
отсутствія такъ называемая орлеанистская партія восторже-
ствовала бы и поставила бы герцога Орлеанскаго намѣстникомъ
королевства. Наконецъ—исторія должна отдать ему въ этомъ
справедливость—онъ безпокоился относительно опасностей, ко-
торымъ, въ случаѣ его поспѣшнаго отъѣзда, подвергались пре-
данныя ему лица, которыхъ онъ оставилъ бы въ Версалѣ безъ
всякой военной охраны3).
Сенъ-При съ большею, чѣмъ когда-либо, горячностью стоялъ
на своемъ и даже сказалъ Людовику XVI: «Ваше величество,
если васъ отвезутъ завтра въ Парижъ, ваша корона погибнетъ»4).
При этихъ словахъ, взволнованный, потрясенный до глубины
души, но все еще колеблющійся въ нерѣшимости Людовикъ XVI
всталъ и пошелъ снова посовѣтоваться съ королевою.
’) Кескег, йе Іа Вёѵоіиііоп ^гапдаіве, I. П, р. 77 еі 78. Рагіз, ап V. —
Также М-те Де 8іаё1, Сопзііёгаііопз зиг Іез ргіпсіраих ёѵёпетепі йе Іа Вёѵо-
Іиіоп (гапдаііе, ІІ-е рагііе, сіі. XI, р. 178. Ёііііоп СЬагрепііег <1ѳ 1843.
2) Ыескег, иЪі зирга, р. 72.
3) ІЫй., р. 81.
*) Разсказъ Сенъ-При въ Мётоігез йе М-те Саіпрап, р. 292. Ь'Діііоп
Де 1823.
182
Но Марія-Антуанета и сама колебалась между множествомъ
различныхъ рѣшеній. Поочередно переходя отъ безстрашія къ
страху, то проникаясь грустью, то впадая въ уныніе, то горя-
чась, то трепеща, она то рѣшала остаться, то готова была
уѣхать, и колебанія ея еще болѣе усиливались подъ вліяніемъ
недовѣрія, которое внушали ей разные странные, невѣдомые
совѣтники. Депутатъ отъ Бургундіи Дугуэнъ разсказывалъ, что,
когда онъ былъ въ комнатѣ королевы и находился въ группѣ
лицъ, нѣсколько громко говорившихъ о событіяхъ, Марія-Антуа-
нета, подойдя къ нимъ, сказала потихоньку: «Господа, будьте
осторожнѣе: сюда пробрался камердинеръ герцога Орлеанскаго» г).
На вопросъ Людовика XVI о томъ, какое принять рѣшеніе,
она высказалась на этотъ разъ за отъѣздъ.
И въ самомъ дѣлѣ, часовъ въ 6 вечера къ оградѣ Дракона
подъѣхали пять каретъ, запряженныхъ шестерками и восьмер-
ками лошадей. Въ одной изъ этихъ каретъ сидѣла старшая
камеристка Маріи-Антуанеты г-жа Тибо, а въ каретѣ королевы—
изображавшая ее г-жа Сальверъ* 2Кучера и форейторы были
не въ ливреяхъ, а эскортъ состоялъ всего изъ нѣсколькихъ
верховыхъ въ штатскомъ платьѣ. Тѣмъ не менѣе поднялась
тревога; на зовъ часового прибѣжалъ начальникъ поста, и ка-
реты были подъ эскортомъ доставлены обратно въ сараи.
Остававшійся во дворцѣ Мунье все еще ждалъ санкціи короля,
съ ходатайствомъ о которой онъ явился со своими сотовари-
щами. «Двадцать разъ—писалъ онъ потомъ—я посылалъ пред-
упредить, что уѣду, если мнѣ не дадутъ согласія. Наконецъ,
послѣ пятичасового ожиданія, меня позвали къ королю; онъ
далъ словесно согласіе безъ всякихъ оговорокъ. Я умолялъ его
дать мнѣ его письменно; онъ написалъ его и вручилъ мнѣ.
Онъ передъ тѣмъ слышалъ выстрѣлы. Можно представить себѣ,
въ какомъ онъ былъ волненіи, да и я тоже! Я вышелъ съ
истерзаннымъ сердцемъ, чтобы вернуться къ исполненію моей
должности» 3).
Майара въ Собраніи уже не было: онъ ушелъ оттуда, взявъ
съ собою удостовѣреніе, котораго- замѣчательное дѣло!—потре-
2) Показаніе виконта Мирабо, І-гѳ рагѣіе (Іе Іа. РтосёЛиге сгіпііпеііе (Іи
Скаіёіеі^ р. 226.
2) ВМогте Ле Іа Вёѵоіиііоп, раг (Іеих атгв Ле Іа ІгЪегіё, I. III, сЬ. XII,
р. 209. ЁсіШоп <іе 1792.
8) Ехровё Ле Іа сопЛиііе Ле М. Моипіег, р. 73.
183
бовали женщины въ томъ, что, если онѣ являлись въ Собраніе,
то только для тою, чтобы требовать хлѣба 1). То была, дѣй-
ствительно, ихъ наиболѣе страстная мысль. Но въ ихъ числѣ
проскользнули въ женскомъ костюмѣ также и мужчины, кото-
рыхъ можно было узнать по жесткости взгляда, по цвѣту лица,
по росту, по бородѣ и молчаливости; то были, безъ сомнѣнія,
люди подкупленные, либо съ цѣлью опозорить выступленіе на-
рода, либо для того, чтобы способствовать партійной интригѣ2).
Женщины—особенно послѣ ухода ихъ вожака—говорили ненуж-
ныя рѣчи, шумно выражали свои жалобы, но, въ сущности,
только шумѣли; напротивъ, переодѣтые мужчины, казалось, вы-
жидали поводовъ къ безпорядку. Именно изъ ихъ нечистой
группы раздалось слово, нагло обращенное къ епископу лангр-
скому, предсѣдательствовавшему въ отсутствіе Мунье: «Сда-
вайся!» Свидѣтель, давшій показаніе объ этомъ фактѣ въ судѣ
Шатлэ, прибавляетъ, что епископъ лангрскій имѣлъ слабость
исполнить это требованіе, и что тогда двѣ изъ этихъ сомни-
тельныхъ женщинъ сказали ему: «Мы довольны тобой; ты дол-
женъ насъ поцѣловать» 3).
Подвергшись, такимъ образомъ, оскорбленіямъ, которыя были
хуже угрозъ, епископъ лангрскій только что закрылъ засѣда-
ніе, когда явился Мунье. «По мѣстамъ! по мѣстамъ!» закричали
нѣкоторые изъ присутствовавшихъ, и депутаты, уже вышедшіе
изъ зала, поспѣшно вернулись. Какое зрѣлище представилось
глазамъ Мунье! Во всѣхъ ложахъ, у рѣшетки, на отдѣльныхъ
скамьяхъ—тѣснились женщины, перешептываясь, шумя, выра-
жая нетерпѣніе, перебрасываясь вопросами одна съ другою и
задавая вопросы депутатамъ; какой-то человѣкъ, стоя на скамьѣ,
размахивалъ веревкой и разсказывалъ, что на ней его хотѣли
сегодня утромъ повѣсить; около бюро человѣкъ въ передникѣ,
съ исхудалымъ и мертвенно-блѣднымъ лицомъ, говорилъ: «У
насъ рука занесена!» Наконецъ, на президентскомъ креслѣ,
оказывается, съ степеннымъ видомъ усѣлась женщина!..4).
2) Показаніе депутата Національнаго Собранія Фэдѳля, І-гѳ рагііѳ (іе Іа
РгосёЛѵге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 238.
2) іыл.,
8) Показаніе члена королевскаго совѣта и депутата Національнаго
Собранія Дюфрэсъ-Дюшэ, І-ге рагііѳ ііе Іа РгосёЛеге сгітіпеііе би Скаіеіеі, р. 182.
4) РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, раззіт, и особенно показаніе Фэделя*
стр. 232 І-й части.
184
Когда Мунье объявилъ о принятіи королемъ деклараціи о
правахъ, нѣсколько голосовъ закричало: < А дастъ ли это хлѣба
бѣднякамъ изъ парижскаго народа? >—такъ, по крайней мѣрѣ,
передаетъ маркизъ Феррьеръ х); но ни виконтъ Мирабо, ни Фэ-
дель, оба бывшіе секретарями Собранія, не упоминаютъ въ сво-
ихъ показаніяхъ объ этомъ фактѣ* 2). Но какъ бы ни былъ
естествененъ этотъ крикъ, ошибочно было бы выводить изъ
него заключеніе, что женщинъ толкнули въ Версаль одни только
побужденія голода. На Оружейной площади нѣкоторыхъ изъ
нихъ пытались соблазнить обѣщаніемъ, что недостатка въ хлѣбѣ
не было бы, еслибы къ королю вернулась его власть, и на эти
коварные намеки онѣ ядовито отвѣчали, что хотятъ добыть
хлѣба, но не цѣною свободы 3 4). Во Франціи, въ крупныхъ на-
родныхъ манифестаціяхъ, мы всегда встрѣчаемъ сліяніе идеи
долга съ идеею права!
Въ эту минуту Мирабо возвращался съ Оружейной пло-
щади, гдѣ его видѣли торопливо переходившимъ отъ одной
группы къ другой; онъ старался уяснить себѣ мятежное на-
строеніе и, держа подъ мышкой шпагу О, видимо упивался
благоуханіемъ своей популярности. Недаромъ въ группахъ жен •
щинъ говорили: «Гдѣ нашъ графъ Мирабо? Мы хотимъ видѣть
нашего графа Мирабо» 5). Когда онъ вернулся въ Собраніе, то
былъ раздраженъ господствовавшимъ тамъ шумомъ и тѣмъ,
что его сотоварищи, повидимому, покорились насилію толпы, и
потому крикнулъ страшнымъ голосомъ: Кто это осмѣливается
здѣсь отдавать приказанія Собранію?» При видѣ этого власт-
наго лица, при звукѣ этого громового голоса, женщины оцѣпе-
нѣли и умолкли 6). Но вскорѣ вновь заговорилъ голодъ; Мунье
послалъ за хлѣбомъ ко всѣмъ городскимъ пекарямъ; принесли
вина въ кружкахъ и залъ Собранія обратился въ банкетный
залъ7).
г) См. его Мётоігез, I. I, Ііѵ. IV, р. 323.
2) См. стр. 223 и 232 Ргосёсіиге сгітіпеііе би СЪаіеІеі, І-ге рагііе.
3) Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, і. II, № XIII, р. 15 еі 16.
4) Показаніе Жозефа Руссо, І-ге рагііе (Іе Іа Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи
Скиіеіеі, р. 258.
й) Показаніе Пьеръ: Сюзанны Дешанъ, І-ге рагііѳ (іе Іа Ргосёсіиге сгіті
пеііе би Сііаіеіеі, р. 241.
6) Ргосёсіиге сгітіпеііе би Сішіеіеі, іЫб. еі раззіп.
7) Нізіоіге бе Іа Вёѵоіиііоп, раг беих атіз бе Іа ІіЬегіе, I. III, сЬ. VII
р. 208.
185
Было 12 часовъ ночи, когда на дорогѣ изъ Парижа въ Вер-
саль внезапно заблистали движущіеся огни и въ то же время
послышался вдали барабанный бой. То подходила армія Ла-
файета.
Въ Вирофлэ Лафайетъ приказалъ своимъ войскамъ оста-
новиться и, среди торжественной ночной тьмы, заставилъ ихъ
поклясться, что они останутся вѣрны націи, закону и королю.
По прибытіи въ Версаль, онъ отправился прямо въ Собраніе,
куда и вошелъ безъ эскорта. «Зачѣмъ вы явились—спросилъ
его президентъ—и чего хочетъ ваша армія?» Лафайетъ сталъ
успокоивать Собраніе, заговорилъ о необходимости водворить въ
народѣ спокойствіе, попросивъ короля удалить Фландрскій полкъ
и сказать нѣсколько словъ въ пользу національной кокарды;
затѣмъ онъ вышелъ и отправился во дворецъ.
Когда онъ подошелъ къ дворцовой оградѣ, слѣдовавшіе за
нимъ люди перепугались, окружили его и стали его убѣждать,
чтобы онъ не входилъ 2). Но онъ воспротивился, уклонился отъ
этихъ малодушныхъ настояній и вошелъ во дворъ, тогда какъ
солдаты старались удержать его, хватая сквозь рѣшетку за
руки. Усталый, блѣдный отъ волненія, но все-таки твердый и
рѣшительный, онъ медленно началъ всходить по лѣстницѣ. Его
сопровождали лвое членовъ коммуны. При входѣ его въ пріем-
ную СЕіІ-йе-ЬсепГ, придворные смолкли; только у одного изъ
нихъ, престарѣлаго кавалера ордена св. Людовика, по фамиліи
Отфёй, вырвалось восклицаніе: «Вотъ Кромвеллъ!»
— «Онъ здѣсь, вѣроятно, не одинъ», холодно отвѣтилъ Ла-
файетъ и пошелъ къ королю, который ждалъ его въ своемъ
кабинетѣ.
Людовикъ XVI стоялъ у камина. Рядомъ съ нимъ былъ
графъ Прованскій, а поодаль архіепископъ бордоскій, графъ
д’Эстэнъ и Неккеръ. По принятому при дворѣ обычаю, Ла-
файетъ вошелъ чрезъ боковую дверь; вотъ онъ передъ коро-
лемъ. Затѣмъ, сложивъ на груди руки и склонивъ голову съ
выраженіемъ грусти и почтенія, онъ сказалъ: «Государь, я
приношу мою жизнь, чтобы спасти жизнь вашего величества.
Если моей крови суждено быть пролитою, то пусть она лучше
прольется на службѣ моему королю, чѣмъ при свѣтѣ факеловъ
Зогіѵепггя (Іе Маіікіегі Витая, I. I, р. 454.
186
съ Гревской площади» 1). Послѣ этого онъ съ обычною для
него улыбкой попытался успокоить Людовика XVI. «Во всемъ
этомъ—сказалъ король—замѣтно присутствіе розданныхъ де-
негъ».— «Ваше величество—отвѣтилъ одинъ изъ комиссаровъ—
такое великое движеніе не покупается: народъ увлекло за со-
бою общественное мнѣніе».—«Да чего-же, наконецъ, хотятъ эти
люди?»—«Ваше величество, эти люди хотятъ хлѣба». Неккеръ хра-
нилъ молчаніе и стоялъ неподвижно. Повернувшись къ нему,
Людовикъ XVI сказалъ: «Уже двѣ недѣли, какъ я сдѣлалъ по
части продовольствія все, чего у меня просили... Но чего же
хотятъ еще?»—«Государь, присутствіе вызванныхъ въ Версаль
войскъ вызываетъ безпокойство; хотятъ, чтобы они были ото-
сланы».—«Ну, хорошо, пусть г. Лафайетъ уладитъ это дѣло съ
г. д’Эстэномъ». Въ эту минуту графъ Прованскій, блуждавшій
взорами по сторонамъ, поднялъ руку, какъ бы для присяги, и
сказалъ: «Господа, Фландрскій полкъ вызванъ не нами, а муни-
ципалитетомъ» * 2). Онъ зналъ, однако, все объ интригахъ двора,
отлично зналъ, съ какою цѣлью даны были лейбъ-гвардейцамъ
оба обѣда, на которыхъ онъ умышленно не присутствовалъ.
Во время этого свиданія въ тѣни виднѣлась королева, которая,
вытянувъ шею впередъ, ко всему тревожно прислушива-
лась.
Когда затѣмъ явился съ кортежемъ депутатовъ Мунье, Людо-
викъ XVI сказалъ ему: «Въ тѣхъ обстоятельствахъ, въ кото-
рыхъ я нахожусь, я желалъ быть въ кругу представителей на-
ціи, и велѣлъ дать вамъ знать, что хочу принять при васъ
маркиза Лафайета, чтобы воспользоваться вашими совѣтами;
но онъ пріѣхалъ раньше васъ, и мнѣ сказать вамъ больше не-
чего, кромѣ того, что я не имѣлъ намѣренія уѣзжать и что я
не удалюсь отъ Національнаго Собранія». Мунье вторично воз-
вратился къ своему посту.
Лафайѳту была поручена охрана королевской семьи, однако
ему было дано право выставить собственныхъ часовыхъ только
на наружныхъ постахъ дворца, а всѣ внутренніе караульные
посты заняты были лейбъ-гвардейцами, отрядъ которыхъ за-
*) Нізіоіге (Іе Іа Вёѵоіиіоп, раг йегіх атіз &е Іа ІіЪегіёу 1. III, сЬ. VIII,
р. 215. ЁаИіоп (Іе 1792.—Почти такая же версія и у Ривароля. См. его Мё-
тоігез, р. 298.
2) Тіззоі, Нізіоіге де Іа Иёѵоіиііоп {гаіцаізе, I. II, р. 128.
187
нялъ караулъ на Оранжерейной террасѣ1). Но, въ виду обсто-
ятельствъ, смятеніе было тогда такъ велико, что многія необхо-
димыя мѣры предосторожности остались непринятыми; такъ,
напр., ворота Опернаго двора стояли всю ночь отворенными* 2 3).
Тѣмъ не менѣе Лафайетъ — по незнанію ли истиннаго поло-
женія дѣлъ или въ силу слѣпой вѣры въ свою звѣзду—снова
отправился къ королю, чтобы увѣрить его, что ночь пройдетъ
спокойно и что онъ ручается за все. Слова его усыпили опасе-
нія, и король, котораго всегда легко бывало убѣдить, легъ спать8).
Ощутивъ странное нетерпѣливое желаніе передать и дру-
гимъ чувство безопасности, Лафайетъ тотчасъ же увѣдомилъ
Мунье, что онъ можетъ закрыть засѣданіе и нѣсколько отдох-
нуть; этимъ объясняется данное Лафайету роялистами, въ
насмѣшку, прозвище «генералъ Морфей». Самъ же онъ поѣхалъ
въ свой отель Ноайль, гдѣ и заснулъ тѣмъ сномъ, которому
суждено было стать, въ глазахъ роялистовъ, наименѣе извини-
тельнымъ изъ его преступленій.
Ночь была холодная и дождливая, а потому парижская ми-
лиція размѣстилась по церквамъ, по конюшнямъ, по кафе-
ресторанамъ, подъ воротами и во дворахъ домовъ. Люди, не
нашедшіе себѣ пристанища и закаленные въ невзгодахъ при-
вычнымъ страданіемъ, расположились, скорчившись, на площа-
дяхъ, вокругъ зажженныхъ мѣстами костровъ. Нѣсколько не-
извѣстныхъ съ мрачными лицами бродили въ окрестностяхъ
дворца.
т) Показаніе графа Сентъ-Олэра, помощника эскадроннаго командира лейбъ-
гвардейцевъ, І-ге рагііѳ (Іе Іа Ргосёйиге сгітіпеііе (Іи С1іа1е1е1і р. 260.
2) Показаніе Дигуэна-дю Пале, І-ге рагѣіе <1е Іа Ргосёсіите сгітіпеііе сіи
Сііаіеіеі, р. 263.
3) Мётоігез сіе Віѵагоі, р. ЗОО. Соііѳсііоп Вегѵіііѳ еі Ваггіёге.
188
ГЛАВА X.
Короля привозятъ обратно въ Парижъ (1789).
Зловѣщее слово.—Въ дворцѣ въ теченіе ночи.—Народъ во дворцѣ.—Трупъ на
Мраморномъ дворѣ. — «Пощадить надо только Мопвіеиг, дофина и герцога
Орлеанскаго». — Появленіе герцога Орлеанскаго на Оружейной площади.—
Лейбъ-гвардейцевъ оттѣсняютъ въ залы; смерть Варикура.—Нападеніе на ту
часть дворца, гдѣ помѣщаются аппартаменты королевы; Міомандръ де Сентъ-
Мари; неодѣтая королева убѣгаетъ къ королю. — Графъ Сентъ-Олэръ будитъ
г-жу Турзель.—Ужасныя сцены во дворцѣ; головорѣзъ. — Исчезновеніе царе-
дворцевъ.—Французскіе гвардейцы спасаютъ укрывшихся въ пріемной Оеі1-<іе-
Ьсепі' лейбъ-гвардейцевъ.—Лафайетъ.—Видъ комнаты короля.—Прибытіе Моп-
8Іеиг во дворецъ; занятое имъ положеніе; странное обращеніе къ Мунье. —
Всеобщій крикъ: «Короля въ Парижъ!».—Людовикъ XVI передъ толпою.—Ко-
ролеву вызываютъ на балконъ.—Затрудительноѳ положеніе стражи; всеобщее
примиреніе. — Слова, сказанныя Маріѳй-Антуанетой Неккеру. — Домашняя
сцена.—Послѣдній политическій эпизодъ этого дня.—Пускаются въ ходъ тай-
ныя пружины; доказательства.—Роль и замыслъ Мирабо: его виды на Моп-
хіеиг.—Двоякій характеръ октябрскихъ событій; доля участія народа и пар-
тійнаго духа.—Народъ и король направляются въ Парижъ.
Съ наступленіемъ ночи въ Версалѣ водворилась тишина.
Всюду господствовало глубокое и зловѣщее спокойствіе. Около
4 часовъ утра какой-то гражданинъ, поддавшись чувству тайной
тревоги, вышелъ изъ дома и направился ко дворцу. Тамъ ни-
какихъ мѣръ предосторожности принято не было; около этого
жилища королей, въ тотъ часъ нѣмого и погруженнаго въ сонъ,
не оказалось никакого особаго часового. Только на большомъ
дворѣ ночной посѣтитель увидѣлъ нѣкоего горбатаго человѣка
въ мундирѣ парижской милиціи, верхомъ на лошади, который
принималъ дѣятельное участіе въ волненіяхъ минувшаго дня.
Пришедшій подошелъ къ нему и, выразивъ удовольствіе по
поводу того, что послѣ столькихъ бурь наступало такое спокой-
ствіе, сказалъ: «Должно быть, войска вернутся теперь въ Па-
рижъ?» Отвѣть горбуна былъ кратокъ и страшенъ: «Завтра по-
смотримъ» г).
Въ половинѣ шестого королева была вспугнута донесшимся
изъ дворцоваго сада шумомъ голосовъ и шаговъ. Она позвала
звонками дамъ Тибо и Огэ, стала разспрашивать ихъ и узнала,
что по дворцовой террасѣ разгуливаютъ женщины изъ народа* 2),
при чемъ никто не знаетъ, какимъ образомъ онѣ пробрались тудаі
2) Показаніе комиссара военнаго вѣдомства Шарля Ла-Лэна, І-ге рагііе
йе Іа Ргосёйиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі, р. 60.
2) Показаніе камеристокъ королевы г-жъ Тибо и Огэ, І-ге рагііе (1ѳ Іа
Ргосёйиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі^ р. 139 еі 149.
189
Въ книгѣ, изданной его сыномъ, лордъ Голлэндъ говоритъ:
«Г-жа Кампанъ разсказала потихоньку о любопытномъ фактѣ,
именно, что въ теченіе пресловутой ночи 6-го октября въ спальнѣ
королевы, наединѣ съ нею, находился Ферзенъ. Ему стоило
большого труда укрыться отъ постороннихъ взоровъ и удалось
ему это только благодаря переодѣванію, которое доставила ему
сама г-жа Кампанъ. Это дважды разсказывалъ мнѣ Талейранъ,
хотя вообще нѣсколько несклонный передавать анекдоты, под-
рывавшіе уваженіе къ королевской семьѣ, при чемъ онъ увѣрялъ
меня, что слышалъ объ этомъ отъ самой г-жи Кампанъ» г).
Исторія обязана ничего не принимать легко на вѣру, но она
должна также ни о чемъ и не умалчивать. Если противъ Маріи-
Антуанеты были пускаемы отравленныя стрѣлы, то слѣдуетъ
констатировать,. что пускали ихъ дворяне!
Въ 6 часовъ утра, въ то самое время, когда бригадиръ Шар-
монъ снималъ стражу съ постовъ* 2), въ Министерскій дворъ
вошло небольшое число людей изъ народа3), слѣдомъ за вер-
сальскимъ милиціонеромъ, человѣкомъ лысымъ, съ пылкими
глазами, у котораго руки были черны отъ работъ надъ углемъ 4).
Они шли сперва медленно, боязливо озираясь, какъ бы съ цѣлью
осмотрѣть мѣстность5 6). Дойдя до рѣшетчатой ограды, оказав-
шейся запертою, они раздѣлились на двѣ группы, изъ которыхъ
одна направилась на Часовенный дворъ, а другая на дворъ
Принцевъ, и вскорѣ, пройдя двумя путями, проникли въ Коро-
левскій дворъ. Въ эту минуту раздался выстрѣлъ и одинъ ра-
бочій упалъ, обливаясь кровью.
х) <Масіат Сатрап сопіеззесі 8 спгіопз Гасі, патѳіу, Ніаі Рѳгзѳп лѵаз іи
ІЬе (іпееп’з Ьошіоіг ог ЪеісЪатЬег іёіе-а-іёіе ѵгИЬ Нег Ма^езіу оп іЬе іатоиз
пі^Ы оГ ТЪе 6-111 оі ОсІоЪѳг. Не езсаресі оЪзегѵаііоп \ѵШі сопзійегаЫе (ШТі-
спНу іп а (ііз&гіізѳ иііісіі зііе (Маііат Сатрап Ьегнеіі) ргоспгссі іог Ъіт. ТЬіз,
Мг. (іе Таііеугапсі, іѣои&іі ^епегаііу зотеѵѵЬаѣ аѵегзѳ іп геіаііп^ апесіосіез (ііз-
рага&іп^ о/ іЬѳ гоуаі Гатііу оГ Егапсе, Ъаз ѣѵѵісе гѳсоипіеб тѳ, ап<1 аззпгесі тѳ
ѢЬаѣ Ье Ііасі іѣ Ггот Майат Сатрап ЬегзѳІГ». Рогеідп гетіпгзсепссз^ Ъу Іогі
Ноііапсі, р. 18 апД 19.
3) Показаніе бригадира лей бъ-гвардіи Шармона, ІІ-е рагііе (іе іа РгосёЛиге
сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 6.
3) ІЬІЛ.
4) Показаніе лейбъ-гвардейца Міомандра де Сентъ-Мари, І-ге рагііе сіѳ Іа
РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 39.
6) Показаніе Шармона, подтверждаемое показаніемъ помощника эскадрон-
наго командира лейбъ-гвардіи графа Сентъ-Олэра, І-ге рагііѳ (іе Іа РгосёЛиге
сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 249.
190
Впослѣдствіи, на судѣ въ Шатлэ, одинъ изъ членовъ «сотни
швейцарцевъ», Вальдони, показалъ, что, по его убѣжденію, че-
ловѣкъ этотъ былъ убитъ пулею со стороны самихъ пришель-
цевъ *); въ свою очередь, графъ Сентъ-Олэръ утверждалъ, что
самый смѣлый изъ пришедшихъ, рискнувъ пробраться на Мра-
морный дворъ, поскользнулся, упалъ лицомъ на-земь и убился
на смерть2). И этого оказалось для всѣхъ роялистскихъ писа-
телей достаточнымъ, чтобы вину въ убійственномъ нападеніи
свалить на народъ. Но изъ внушительной совокупности свидѣ-
тельствъ, которыхъ два такихъ противорѣчивыхъ, хотя и оди-
нако заинтересованныхъ показаній опровергнуть не могутъ,
оказывается, что у первой жертвы за этотъ день черепъ былъ
снесенъ пистолетнымъ выстрѣломъ, который былъ сдѣланъ вы-
бѣжавшимъ на балконъ лейбъ-гвардейцемъ3). Среди народа
раздался единодушный крикъ ярости и мщенія. Толпа росла
съ каждою минутой. Фузилеръ національной гвардіи Кардэнъ
встрѣченъ былъ на Министерскомъ дворѣ лейбъ-гвардейцемъ,
который ударилъ его ножемъ4). Завязалась рукопашная, нахлы-
нула толпа и гвардеецъ былъ убитъ5). Въ то же время толпа
схватила одного изъ его товарищей и, проволочивъ его по Мра-
морному двору, притащила его къ трупу убитаго рабочаго; но
тутъ подбѣжалъ капитанъ роты Сенъ-Филиппа дю Руль, въ со-
провожденіи нѣсколькихъ милиціонеровъ, и, вырвавъ несчаст-
наго изъ рукъ угрожавшихъ ему людей, предотвратилъ ужасъ
избіенія искупительной жертвы6).
А толпа все росла и росла. Среди ея виднѣлись какіе-то
загадочные подстрекатели, молодые люди въ символическихъ
костюмахъ, люди, на которыхъ подъ взятымъ на-прокатъ верх-
нимъ платьемъ были казиміровые штаны, шолковые чулки и
х) Показаніе чина «сотни швейцарцевъ* Вальдони, І-го рагѣіе (іе Іа Рго-
сёЛите сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі, р. 64.
2) Показаніе графа Сентъ-Олэра, стр. 249.
3) См., сопоставляя ихъ, показанія: Жанны Лаварэнъ въ I части Ргосё-
йиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі^ стр. 135, Франсуа Лорана во II части, стр. 124,
Луи Пріэра, состоявшаго швейцаромъ при Люксембургскомъ дворцѣ, II ч.
стр. 164, и Гальмана, III ч., стр. 30.
4) Показаніе Лѳкуантра, стр. 109, подтвержденное показаніемъ Жанны
Лаварэнъ, І-ге рагѣіе (Іе Іа Ргосёйиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі, р. 135.
й) іыа.
®) Показаніе Гонтрана, І-ге рагііѳ сіе іа Ргосёйите сгітіпеііе (іи Скаіеіеі,
р. бб.
191
модныя серебряныя пряжки; они жестами, рѣчами старались
разжечь народъ. «Хотите видѣть мои груди?» кричала какая-то
бѣшеная женщина и показывала пару пистолетовъ, которые
прятала у себя на груди1). Многіе видѣли, какъ какой-то не-
извѣстный, который потомъ исчезъ, раздавалъ у парадной лѣ-
стницы деньги нѣсколькимъ жалкимъ тварямъ, внушая имъ
«поработать какъ слѣдуетъ». Человѣкъ этотъ былъ высокаго
роста, черноволосый, со впалыми глазами; на мундирѣ націо-
нальной гвардіи у него сверкалъ крестъ мальтійскаго ордена.
При немъ находилась рыжая женщина зловѣщаго вида, съ сер-
помъ въ рукѣ, и слышно было, какъ она говорила: «Пощадить
надо только Мопзіеиг, дофина и герцога Орлеанскаго» 2).
Правда ли, что среди нападавшихъ видѣли этого герцога, и
что онъ показывалъ имъ въ эти грозные часы пальцемъ на
лѣстницу, которая вела въ апартаменты королевы? Объ этомъ
даны были показанія двумя свидѣтелями 3); но въ чемъ трудно
сомнѣваться, въ виду обилія единогласныхъ показаній, такъ
это въ томъ, что многіе видѣли, какъ онъ, придя съ Оружейной
площади, втерся, помахивая тросточкой и съ улыбкой на устахъ,
въ толпу, которая привѣтствовала его криками4). Улыбалось
въ немъ не честолюбіе, а озлобленіе.
Между тѣмъ отъ шума и народныхъ криковъ, проснулся
Тьерри, спавшій на половинѣ короля, въ той комнатѣ, гдѣ по-
мѣщались стѣнные часы. Торопливо вставая, онъ мелькомъ
увидалъ, что и король тоже встаетъ. Оба они бросились къ
окну... Страшное зрѣлищеі Люди, вооруженные пиками, топо-
рами, пистолетами, съ глухимъ ревомъ направлялись къ апарта-
ментамъ королевы5 б). Людовикъ XVI, въ ужасѣ, подумалъ только
объ одномъ: броситься къ Маріи-Антуанетѣ! И, растерявшись,
онъ вбѣжалъ въ «королевскій проходъ», устроенный подъ пріем-
ною (Еіі-йе ЬоеиР).
2) Показаніе Жанны Бессу, Ш-о рагііе, р. 24.
2) Показаніе Маргариты Андэль, П-е рагііе (іе Іа Ргосёсіиге сгітіпеііе сіи
Скаіеіеі, р. 97.
3) Дювалемъ Нанпти и Ла-Серромъ. — См. ихъ показанія въ І-й части,
стр. 142 и во П-й части, стр. 83.
4) Показаніе виконта Ла-Шатра, І-е рагііе (іе Іа Ргосёгіиге сгітіпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 195, Франсуа-Клода и Жака Генифэ, П-е рагііе, р. 202 еі 20^
Эделина, р. 206, и Фрондвилля, П-е рагііе, р. 14.
б) Показаніе Тьерри, ІІ-е рагііе (Іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі,
р. 49.
в) Показаніе королевскаго камеръ-казачка Маркина, ПІ-е рагііе, р. 54.
192
Но дворецъ былъ уже полонъ вооруженными людьми. Лейбъ-
гвардейцы, оттѣсненные на лѣстницахъ, которыя они тщетно
пытались защитить, отступали изъ одной залы въ другую.
Одинъ изъ нихъ, Варикуръ, былъ убитъ; на одного изъ его то-
варищей, Тардиве дю Репэра, напали у двери королевы какой-то
человѣкъ въ юбкахъ и пѣхотный солдатъ въ бѣломъ одѣяніи.
Сбитый съ ногъ, онъ успѣлъ, однако, вырвать приставленную
къ его груди пику, отбиться отъ убійцъ и черезъ залу короля
убѣжать отъ ихъ ударовъ1). Суматоха достигла крайняго пре-
дѣла; повсюду раздавались страшные крики и среди нихъ слы-
шались ужасныя фразы, въ родѣ слѣдующей: «Подайте намъ
шкуру королевы, мы надѣлаемъ изъ нея лентъ для округовъ» * 2).
Горсть разбойниковъ, нанятыхъ для усиленія ярости общей
вспышки, старалась изо всѣхъ силъ, проявляя всю свою дер-
зость. Среди гвалта послышались кровавыя слова: «Вотъ здѣсь,
вотъ здѣсь!»3) Вдругъ сотрясается и распахивается дверь ком-
наты, ведущая въ залу тѣлохранителей королевы и спальню
Маріи-Антуанеты. Появляется лейбъ-гвардеецъ съ окровавлен-
нымъ лицомъ и кричитъ: «Спасайте королеву!> Тотчасъ же опо-
вѣщенная своими женщинами о происходящемъ, Марія-Анту-
анета поспѣшно вскакиваетъ съ постели и полунагая убѣгаетъ
черезъ балконъ, тянущійся вдоль оконъ внутреннихъ покоевъ4).
Она добѣгаетъ до СЕіІ-йе-Ьоеиі, стучится, входитъ и, при звукѣ
ружейнаго выстрѣла, раздавшагося гдѣ-то по близости, молитъ,
заливаясь слезами: «Друзья мои, дорогіе мои друзья, спасите
моихъ дѣтей»!5) Блѣдная, растрепанная, едва прикрытая коро-
тенькою кофтой желтаго полотна, она прошла къ королю, ко-
торый, съ своей стороны, какъ мы видѣли, спѣшилъ къ ней
другимъ ходомъ. Въ ту же минуту г-жа Турзель принесла до-
фина: ее разбудилъ графъ Сентъ-Олэръ, поставившій въ этой
крайней суматохѣ подсвѣчникъ въ ногахъ ея кровати6).
т) Показаніе Тардиве дю Репэра, І-е рагііѳ (іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 26 еі 27.
2) Показаніе Бернарди, ІІ-е рагііе (іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі^
р. 81.
3) Показаніе лакея королевы, Родольфа Берси, І-е рагііѳ, р. 155.
4) Показаніе Міомандра Сентъ-Мари, г-жи Тибо, г-жи Огэ, І-ѳ рагііѳ р. 38,
139 еі 149.
5) Показаніе камеръ-казачка короля Шарля Рабеля, ПІ-е рагііе де Іа Рго-
сёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі, р. 53.
6) Показаніе графа Сентъ-Олэра, І-е рагііѳ (Іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли
Скаіеіеі, р. 219.
193
Гвардеецъ, крикнувшій: (Спасайте королеву!»—звали его
Міомандръ Сентъ-Мари—былъ сбитъ съ ногъ ударомъ пики и,
кромѣ того, ему нанесенъ былъ ударъ прикладомъ по головѣ.
Его сочли мертвымъ и оставили безъ вниманія; и то, что жизни
Маріи-Антуанеты угрожала на самомъ дѣлѣ всего кучка неисто-
выхъ людей, состоявшихъ на жалованьѣ партіи, доказывается
тѣмъ, что толпа не сдѣлала никакихъ усилій, чтобы силою во-
рваться въ апартаменты королевы. Міомандръ, распростертый на
порогѣ, могъ, поэтому, собравшись съ силами, встать и добрести
до стеклянной двери, ведшей къ королю. Тамъ солдатъ отряда
«двѣнадцати швейцарцевъ» далъ ему шерстяной колпакъ и сѣ-
рую шинель и, благодаря этому переодѣванію, онъ успѣлъ усколь-
знуть изъ дворца1),
А за стѣнами дворца—что за ужасныя, еще болѣе мрачныя
картины! Какой-то человѣкъ, замѣтный по атлетическому росту,
по длинной бородѣ, по обнаженнымъ до локтей рукамъ, съ
двумя металлическими бляхами—одною на груди, другою на
спинѣ—былъ занятъ отрѣзываніемъ головъ у двухъ труповъ -
труповъ погибшихъ гвардейцевъ. Негодяя этого звали Николѣ
и по профессіи онъ былъ натурщикомъ въ Академіи живописи.
До сихъ поръ ничто не обличало въ немъ хищной натуры, а
впослѣдствіи, при допросѣ о томъ, что побудило его разстаться
съ кварталомъ, гдѣ онъ жилъ, онъ отвѣчалъ, что выѣхалъ от-
туда изъ-за того, что къ нему приставали дѣти, дергали его за
бороду 2)... Откуда взялось у него въ этотъ день столько же-
стокости? Швейцаръ павильона Таларю разсказывалъ потомъ,
что этотъ головорѣзъ, покончивъ со своимъ ужаснымъ дѣломъ,
пришелъ къ нему просить понюшки табаку, которую и взялъ
окровавленною рукой3). «Вотъ еще одинъ, сказалъ онъ при
этомъ; онъ не будетъ послѣднимъ», и затѣмъ началъ расхажи-
вать, размахивая топоромъ на манеръ театральнаго героя.
Обѣ отрѣзанныя головы были сперва завернуты въ салфетки,
а потомъ вздѣты на пики. Обезображенныя же тѣла снесли къ
палаткѣ французской гвардіи, гдѣ и оставили на соломенной
подстилкѣ. Проходя этимъ роковымъ мѣстомъ, кавалерійскій
офицеръ Пирб слышалъ, какъ какіе-то оборванцы—мужчина и
2) Показаніе Міомандра Сентъ-Мари, иЪі яирга.
2) Показаніе квартирнаго хозяина Антуана Пуже, І-е рагѣіе (іе Іа Рго-
сёсіиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, р. 207.
3) Показаніе Франсуа Дюпона, ІІМ., І-е рагііе, р. 201.
луи бланъ, т, ш. 13
194
женщина—говорили другъ другу: «Намъ денежки не даромъ до-
стались» * 2). Слова эти важны: ихъ можно противопоставить
воплямъ тѣхъ систематически клевещущихъ на человѣческую
природу людей, которые въ революціонной смутѣ такъ охотно
приписываютъ всему народу крайности, совершаемыя послѣдними
бѣдняками, подкупленными сильными или озлобленными ли-
цами,—лицами, которыхъ окутываетъ и скрываетъ въ своемъ
безпорядкѣ всякое возстаніе.
Гдѣ были и что дѣлали въ это время приверженцы короля?
Объ этомъ взялся повѣдать исторіи роялистъ Ривароль. Съ ве-
чера 5-го октября исчезъ герцогъ Эйенъ, «одинъ изъ тѣхъ лю-
дей,—говоритъ нашъ авторъ,—которыхъ сторонятся въ спокой-
ныя времена и которые сами бѣгутъ во время бури». Принца
Пуа видѣли, когда онъ, одѣвшись въ собственную ливрею и
пряча лицо подъ опущенными полями большой шляпы, тайкомъ
пробирался вдоль стѣнъ по улицѣ. Сынъ бывшаго гвардейскаго
маіора Понтекуланъ, въ свою очередь, переодѣлся въ платье
своего лакея2). Придворныхъ разыскивали и не могли найти.
О, дѣйствительно, какъ пишетъ Ривароль, свергнутый съ ал-
таря кумиръ былъ уже не чѣмъ инымъ, какъ статуей безъ
пьедестала! Приближенные спѣшили отступиться отъ величествъ,
подвергшихся отлученію—ибо и у философіи были свои буллы
и Ватиканомъ ея сталъ Пале-Рояль3).
Впрочемъ, простые лейбъ-гвардейцы проявили готовность
расплатиться жизнью за свою вѣрность королю. Но они могли
только умереть.
Горячо преслѣдуемые толпою, они укрылись въ залѣ (Еіі-
йе-ЪовпГ, забаррикадировавъ ея дверь скамейками, табуретами,
деревяннымъ сундукомъ и разною мебелью. Все тщетно! Дверь
трещитъ подъ усиливающимися ударами, нижнее панно ея уже
выбито; кажется, все кончено... Но вдругъ шумъ смѣняется глу-
бокою тишиной. Въ дверь слегка стучатъ:4) «Господа, откройте!»
Гвардейцы колеблются. «Да открывайте же, или всѣмъ вамъ
смерть!»5). А Тулонжонъ передаетъ, что тѣ же голоса прибавили:
Показаніе Пиро, ІІ-ѳ рагііе (іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі^^.1^.
2) Мётоігез Ле Віѵагоі, р. 328—330.
3) ІЫЛ., р. 325.
4) Показаніе лейбъ-гвардейца Бѳлланже де Ребурсо, П-ѳ рагііѳ (іе Іа Рго,
сёЛиге сгітіпеііе Ли Скаіеіеі^ р. 17.
*) Показаніе Робэра Щаванна, П-е рагніе сіе Іа РгосёЛигеіе^ р, 145,
195
«Мы французская гвардія и не забыли, что вы спасли насъ
подъ Фонтенуа» х). Робэръ Шаваннъ открылъ дверь: нападав-
шихъ уже не было и комната была переполнена гренадерами.
Командовавшій ими офицеръ подалъ Робэру Шаванну руку,
сказавъ: «Будемте братьями!» Солдатъ-плебей отдалъ свой ки-
веръ, получилъ взамѣнъ его отъ дворянина шляпу; стали цѣло-
ваться, у всѣхъ потекли слезы: гвардейцы были спасены* 2).
Однако до того, какъ вѣсть объ этомъ примиреніи распро-
странилась, семеро гвардейцевъ были болѣе или менѣе тяжело
ранены и можно было опасаться дальнѣйшихъ несчастій. Нако-
нецъ, явился Лафайетъ. Будучи разбуженъ криками, донесшимися
до него слишкомъ поздно, онъ немедленно вскочилъ на коня
и поскакалъ, въ отчаяніи отъ своей довѣрчивости, отъ данныхъ
имъ обѣщаній, отъ того, что заснулъ. У дворцовой ограды онъ
встрѣтилъ десятерыхъ захваченныхъ въ плѣнъ гвардейцевъ,
которыхъ собирались повѣсить. Взволновавшись и взбѣсившись,
онъ обратился къ сопровождавшему его отряду со словами: «Я
далъ королю слово, что господамъ лейбъ-гвардейцамъ не будетъ
причинено никакого вреда; если вы поставите меня въ невоз-
можность сдержать слово, я недостоинъ быть вашимъ генера-
ломъ и брошу васъ. Гренадеры, рубите!» Гренадеры рубить не
стали, но, бросившись въ средину группы, освободили захва-
ченныхъ лейбъ-гвардейцевъ3).
Національная гвардія сбѣгалась со всѣхъ сторонъ; добро-
вольцы проникли подъ сводъ дворцовой часовни. Рота пред-
мѣстья Сенъ-Филиппъ дю Руль заняла Мраморную лѣстницу.
Разбойники, набѣжавшіе сюда съ намѣреніемъ разграбить дво-
рецъ среди всеобщей суматохи, были во мгновеніе ока прогнаны,
а разворованныя ими вещи сложены въ залѣ гвардейцевъ4). По
Оружейной площади проѣзжали солдаты верхомъ на взятыхъ
изъ королевскихъ конюшенъ лошадяхъ: эту импровизированную
конницу спѣшили. Лафайетъ метался вокругъ дворца, поспѣ-
вая всюду и стараясь жестами и голосомъ возстановить спокой-
ствіе.
Во дворцѣ же, особенно въ комнатѣ короля, все еще разда-
0 Тоиіоп&ѳоп, 1. I, р. 144.
2) Показаніе Робэра Шаванна, иЬі зирга.
3) Показаніе графа Сентъ-0лэра, иЫ зирга.
4) Показаніе Гондрана, І-ге рагііе сіе іа Ргосёйиге сгітіпеііе (Іи, Скаіеісі,
р. 56,
13*
196
давался плачъ и царило смятеніе. Бряцаніе оружія еще не пре-
кратилось; отъ времени до времени слышались ружейные вы-
стрѣлы. Состоявшія при королевѣ дамы рыдали. Изъ числа при-
званныхъ къ Людовику XVI министровъ обращалъ на себя вни-
маніе впавшій въ полное отчаяніе хранитель печатей; Неккеръ
же забился въ уголъ кабинета и сидѣлъ недвижимо, закрывъ
лицо руками1). Марія-Антуанета, даже въ скорби не утратив-
шая гордости, боялась показать свои слезы. Къ ней пришли ея
дочь и принцесса Елизавета* 2). Доложили о прибытіи Моп&іеиг.
Принцъ этотъ уже въ 8 часовъ утра завершилъ свой туа-
летъ, былъ причесанъ, напудренъ, одѣтъ съ обычною изыскан-
ностью и украшенъ орденами 3). Когда къ нему на зарѣ при-
шелъ Мунье, чтобы передать ему объ опасномъ положеніи ко-
ролевской семьи, онъ спокойно сказалъ: «Что дѣлать! У насъ
революція, а вѣдь на пожарѣ безъ битыхъ оконъ не обойтись!»4).
Затѣмъ онъ отправился во дворецъ, и изъ толпы, угрожавшей
королевскому семейству, не поднялось противъ него ни одного
голоса.
Народъ хотя и пощадилъ лейбъ-гвардейцевъ, однако вовсе
не упустилъ изъ вида главной цѣли затѣяннаго имъ дѣла; онъ
хотѣлъ, чтобы король переѣхалъ обратно въ Парижъ, и желалъ
получить отъ него самого увѣреніе, что онъ исполнитъ это же-
ланіе. Людовикъ XVI былъ вынужденъ уступить, и едва онъ
появился на балконѣ, какъ изъ нѣсколькихъ тысячъ устъ раз-
дались два крика: «Да здравствуетъ король! Короля въ Па-
рижъ!» Будучи сильно подавленъ, Людовикъ XVI не могъ ни-
чего сказать, показалъ жестомъ, что согласенъ, и вернулся въ
комнаты подъ громъ самыхъ страстныхъ привѣтственныхъ кли-
ковъ.
Въ эту минуту нѣсколько лицъ, собравшись въ перемѣжку
въ комнатѣ совѣта министровъ, гдѣ съ очень спокойнымъ ви-
домъ прохаживался герцогъ Орлеанскій, было занято писаніемъ
записокъ, въ которыхъ значилось, что король поѣдетъ въ Па-
рижъ; билеты эти выбрасывались народу изъ оконъ. Королева
находилась въ малыхъ апартаментахъ и стояла у оконнаго угла,
’) Вегігапб (іе Моіеѵіііе, Аппаіез (Іе Іа Кёѵоіиііоп {‘гатцаізе, 1. II, англій-
скаго перевода, сЬ. XVII, р. 130.
2) Сестра Людовика XVI. (Перев.).
3) МопІ&аШапі, Нізіоіге Ле Егапсе^ і. II, р. 163. Есііѣіоп сіе 1827.
4) Рукопись Сокэра Сулинье.
197
по правую руку была около нея принцесса Елизавета, а по лѣвую,
прижавшись къ Маріи-Антуанетѣ, ея дочь. Передъ нею сидѣлъ
на стулѣ дофинъ и, играя волосами своей сестры, говорилъ:
«Мама, мнѣ хочется ѣсть!»—Мнѣ хочется ѣсть!1). То былъ крикъ
ребенка бѣдняка, донесшійся, по волѣ Божьей, черезъ королев-
скаго сына до сердца этой королевы, которая была матерью!
Въ эту минуту ей доложили, что ее требуетъ народъ. Она,
казалось, была въ нерѣшимости, но когда явился Лафайетъ и
указалъ ей на роковыя послѣдствія отказа съ ея стороны, она
сказала: «Хорошо, иду, хотя бы мнѣ пришлось идти на казнь!»
Взявъ дѣтей за руки, она направилась къ балкону. Дворы были
биткомъ набиты людьми. Когда она — дрожащая, но и высоко-
мѣрная — показалась на балконѣ подъ охраною двухъ своихъ
дѣтей, необозримая толпа невольно встрепенулась. Сперва нѣ-
сколько женщинъ закричало: «Да здравствуетъ королева!» но
другія начали бить ихъ, чтобы заставить умолкнуть* 2); когда же
толпа увидѣла, что Лафайетъ, въ знакъ уваженія, преклоняется
передъ этимъ побѣжденнымъ величіемъ, все было забыто: и
мецскій заговоръ, и обѣды гвардейцевъ, обиды, угрозы, вызы-
вающіе поступки и проявленія презрѣнія... «Да здравствуетъ
королева! да здравствуетъ королева!»
«Ну, а гвардейцы? Неужели вы ничего не сдѣлаете для мо-
ихъ гвардейцевъ?» — говорилъ Людовикъ XVI. Лафайетъ по-
шелъ за однимъ изъ нихъ и представилъ его народу. Патри-
ціанскій солдатъ прикололъ къ своей шляпѣ національную ко-
карду и сталъ выразительно размахивать ею. Тогда солдаты
изъ народа, въ общемъ порывѣ, подняли свои головные уборы
на штыкахъ, королевскіе солдаты начали выбрасывать въ окна
свои портупеи3), и растроганная толпа разразилась братскими
сочувственными кликами. Но этого мало,—пусть гвардейцы сой-
дутъ во дворъ! Толпа хочетъ увидѣть ихъ поближе, расцѣло-
вать ихъ. Вотъ они сходятъ, и тысячи объятій тянутся къ нимъ.
Человѣческому сердцу такъ отрадно примиреніе!
Показаніе Дигуэна дю Пале, І-е рагііе <1е іа Ртосёйите сгітіпеііе (Іи
Сішіеіеі, р. 264.
2) Показаніе Жанны-Мартэнъ Лаварэнъ, ІЪісІ., р. 136.
8) Показаніе Виктуара Саклё, ІЪій., Іеіеі, р. 161. См. показаніе лейбъ-
гвардейца Белланже РебурсО, ПІ-ѳ рагііе той же Ргосёйигеіс, р. 17.
198
Несмотря на оказанный ей сочувственный пріемъ, Марія-Ан-
туанета не могла отогнать отъ себя мрачныхъ предчувствій;
уйдя съ балкона, она подошла къ г-жѣ Неккеръ и съ пода-
вленными рыданіями сказала ей: «Они заставятъ насъ съ коро-
лемъ ѣхать въ Парижъ, при чемъ понесутъ на своихъ пикахъ
головы нашихъ тѣлохранителей»х). Осуществиться суждено было
только первой части этого предсказанія* 2). Обѣ головы были
уже унесены въ Парижъ, и, что бы ни говорили роялистскіе пи-
сатели, торжественное шествіе народа не было осквернено этими
ужасными трофеями.
Въ то время, какъ толпа предавалась радости, а Собраніе
сходилось въ обычномъ мѣстѣ своихъ засѣданій, во дворцѣ про-
исходила страдная сцена. Президентъ руанскаго парламента
Фрондвилль, находясь въ комнатѣ, сосѣдней съ кабинетомъ ко-
роля, нечаянно открылъ, надавивъ локтемъ, потайную дверь въ
этотъ кабинетъ и мелькомъ увидѣлъ тамъ короля и королеву.
Онъ поспѣшилъ было захлопнуть дверь, но Марія-Антуанета
сказала ему: «Нѣтъ, нѣть, можете войти». Она сидѣла, держа
на колѣняхъ шкатулку, въ которой искала ключи. Около нея
находились король и дофинъ. «Вотъ, г. Фрондвилль, — продол-
жала она,—мы ѣдемъ въ Парижъ» и, послѣ минутнаго молча-
нія, прибавила: «Мы недоумѣваемъ, гдѣ намъ помѣстить Ба-
бету (такъ звали запросто принцессу Елизавету). — Бѣдная се-
стра! Намъ хотѣлось бы, чтобы ея помѣщеніе было какъ нельзя
болѣе удобно и возможно ближе къ намъ». Король былъ гру-
стенъ, задумчивъ и не произнесъ ни слова. Вдругъ Марія-Ан-
туанета, вставъ въ волненіи и взявъ на руки сына, сказала
Людовику XVI: «Обѣщай мнѣ, умоляю тебя, обѣщай ради спа-
сенія Франціи, твоего собственнаго и этого милаго ребенка, что,
если явятся такія обстоятельства, при которыхъ ты будешь
имѣть возможность удалиться, ты не упустишь этого случая».
Людовикъ XVI ничего не отвѣтилъ; на глазахъ его показались
слезы и онъ вышелъ, желая скрыть свое волненіе 3).
Съ утра и еще до того, какъ онъ обѣщалъ послѣдовать за
]) М-те <1е Зіаёі, Соп8І(Іёгаігоп8 8иг Іа Вёѵоіиііоп /гап$аІ8е, сЬ. XI.
2) «Предсказаніе едва не осуществилось», говоритъ г-жа Сталь.
й) Фактъ этотъ, упоминаемый Бертраномъ Мольвилѳмъ, который узналъ
о немъ, вѣроятно, отъ самого Фрондвиля, не встрѣчается въ показаніи послѣд-
няго—нетрудно догадаться, почему: такое признаніе передъ членами суда
Шатле скомпрометировало бы королеву.
199
народомъ въ Парижъ, король выразилъ желаніе, чтобы Собра-
ніе съѣхалось къ нему. Когда Мунье сообщилъ Собранію объ
этомъ, Мирабо замѣтилъ, что снисходить къ такому желанію
было бы ниже достоинства представителей націи, что въ коро-
левскомъ дворцѣ вести пренія нельзя, и что достаточно послать
депутацію изъ 36 членовъ1). На галереяхъ, переполненныхъ
людьми, которые положили на скамьяхъ свои ружья, раздались
восторженныя рукоплесканія, и предложеніе Мирабо было при-
нято. По его же почину принято было также слѣдующее поста-
новленіе, которое затѣмъ доставилъ королю аббатъ Эмаръ, по-
сланный во дворецъ вмѣстѣ съ нѣсколькими другими членами:
«Постановлено, что въ продолженіе настоящей сессіи король
и Собраніе будутъ неразлучны».
Когда во всемъ Версалѣ стало извѣстно, что король офи-
ціально объявилъ о своемъ отъѣздѣ въ Парижъ, радость была
чрезвычайная; раздавались залпы изъ мушкетовъ и изъ устъ
въ уста передавалась фраза: «Конечно, мы увозимъ его». «Тотъ
же самый Мирабо,—съ горечью пишетъ Ривароль,—который за-
являлъ, что для короля въ опасности достаточно тридцати шести
депутатовъ, предложилъ дать ему цѣлую сотню въ качествѣ
свидѣтелей его плѣненія; и тогда какъ онъ отказался отъ уча-
стія въ первой депутаціи, которая оказаніемъ помощи королю
могла опасаться какихъ-нибудь бѣдъ для себя, онъ предложилъ
себя въ составъ второй депутаціи, которая могла только при-
низить его величество, увеличивъ кортежъ его побѣдителей»* 2).
Въ то же время онъ потребовалъ составленія адреса къ про-
винціямъ съ сообщеніемъ, что «государственное судно пойдетъ
теперь къ гавани быстрѣе, чѣмъ когда-либо» 3).
Это было послѣднимъ политическимъ эпизодомъ за день.
Если мы захотимъ теперь дать себѣ точный отчетъ въ при-
чинахъ, то—вопреки заявленіямъ всѣхъ говорившихъ о томъ
до сихъ поръ писателей—убѣдимся, что подъ всеобщимъ импуль-
сомъ и подъ его тѣнью дѣйствовали частныя побужденія.
Изъ показанія священника амьенской епархіи Жана Діо
оказываются, что б-го октября вечеромъ, въ половинѣ восьмого,
’) Показаніе Мадье де Монжо, І-е рагііе (Іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли
Сіиііеісі, р. 268.
2) Мётоігея Ле ВіѵагоЦ р. 319. Соііѳсііоп ВегѵіПѳ еі Ваггіёге.
8) Показаніе Мадье де Монжо, иЪі яирга.
Зоо
проходя мимо барака, стоявшаго при входѣ на Парижскій
проспектъ, онъ слышалъ, какъ три человѣка замышляли на
слѣдующій день ворваться во дворецъ и убить королеву* 2). По-
мощникъ командира Фландрскаго полка Луи Массе, будучи
вызванъ въ судъ Шатлэ заявилъ, что нижній чинъ Бель-Эйе
раздавалъ своимъ товарищамъ много денегъ2). Достовѣрно, что
изъ числа вторгшихся въ Собраніе женщинъ нѣкоторыя при-
надлежали къ тому разряду, который болѣе привыченъ слу-
жить интригамъ, чѣмъ возстанію; доказательствомъ служитъ
та изъ нихъ, которая, увидѣвъ, что секретарь Собранія разор-
валъ копію декрета, собираясь написать новую, сказала ему:
«Развѣ секретарю Національнаго Собранія нужно писать такимъ
старательнымъ почеркомъ, какъ конторскому писцу»? 3) Если
вѣрить свидѣтельству брата Мирабо, утромъ 6-го октября бу-
фетчикъ Собранія, заведеніе котораго находилось около улицы
Шантье, щедро раздавалъ всѣмъ желающимъ пироги, окорока,
фрукты, вино; а когда его спрашивали, чѣмъ объяснить такую
щедрость, онъ отвѣчалъ: «Герцогъ Орлеанскій разрѣшилъ мнѣ
раздавать» 4). Передавать все было бы слишкомъ долго; но, право,
существующихъ, показаній въ этомъ духѣ такъ много, что ими
невольно поражаешься, съ какимъ бы недовѣріемъ ни относиться
къ нимъ. Спрашивается, чьи же руки скрытно орудовали въ
этихъ событіяхъ?
Читатель помнитъ, какія рѣчи велъ Мирабо въ Блэзо за
нѣсколько дней до 5-го октября. Поэтому если про Сійеса можно
было говорить, что онъ ничего не зналъ заранѣе—такъ какъ и
въ самомъ дѣлѣ, при извѣстіи о прибытіи парижанъ, онъ
воскликнулъ при графѣ Ла Шатрѣ и Бути лье: «Все идетъ навы-
воротъ. Я ничего тутъ не понимаю»5),—то нельзя сказать
того же о Мирабо. Мы видѣли, что 5-го октября онъ перехо-
дилъ, съ саблею подъ-мышкой, отъ одной группы къ другой и
говорилъ народу: «Друзья, мы съ вами», и держалъ онъ себя,
при этомъ такъ, что когда онъ проходилъ передъ Фландрскимъ
полкомъ, Вальфонъ замѣтилъ ему, что у него видъ Карла XII» °).
*) І-е рагііе <іѳ Іа РгосёЛиге сгітіпеііе сіи Скаіеіеі, р. 166.
2) Ній., р. 141.
8) ГЬій., р. 223.
4) ІЪіЛ., р. 224.
6) Показаніе графа Ла ІПатра, І-е рагііе (Іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе (Іи
Скаіеіеі, р. 214.
®) І-е рагііе (іе Іа РгосёЛиге сгетіпеііі Ли Скаіеіеі, р. 258 еі раміт.
201
Не подлежитъ сомнѣнію, что Мирабо съ давнихъ поръ пи-
талъ честолюбивые замыслы. Для удовлетворенія его широкихъ
страстей нужны были деньги; для его громадныхъ способностей
нужна была власть. А могъ ли бы онъ ожидать денегъ и
власти отъ двора, который глубоко его ненавидѣлъ, и отъ сла-
баго государя, которымъ властно руководилъ дворъ? Мечтою
его было сохранить монархію, но замѣнить монарха другимъ
лицомъ. Отсюда его знаменитая фраза въ разговорѣ съ Мунье:
«О, да и простакъ же вы! кто вамъ говоритъ, что короля не
нужно? Только не все ли равно, кто будетъ королемъ: Людо-
викъ XVI или Людовикъ XVII? И на что намъ такой парень въ
качествѣ правителя?» 1)
Остается неяснымъ, кого имѣлъ въ виду Мирабо на тотъ
случай, еслибы Людовикъ XVI рѣшился бѣжать, и мѣсто его
оказалось бы незанятымъ. Герцога Орлеанскаго? Но желанное
мѣсто принадлежало бы по праву Мопзіеиг, еслибы только не
были совершенно уничтожены основные законы той монархіи,
сохраненія которой желалъ Мирабо. Кромѣ того, ни характеръ
герцога Орлеанскаго, ни весь его духовный складъ, ни сущность
его страстей не представляли въ этомъ отношеніи достаточныхъ
гарантій. Правда, герцогъ Орлеанскій—либо изъ ненависти
такъ часто унижавшему его двору, либо изъ любви къ по-
пулярности—былъ бы очень способенъ допускать, чтобы въ
уличной агитаціи пользовались его именемъ и его золотомъ;
даже мало вѣроятія, чтобы ему не было извѣстно, что, напр.,
14-го іюля слесарь Форъ изготовилъ 600 пикъ* 2); но послѣдую-
щимъ нашимъ разсказомъ будетъ опровергнуто утвержденіе,
будто въ октябрскія волненія онъ вмѣшался только какъ зри-
тель, въ глубинѣ души радовавшійся униженію своихъ
враговъ.
А до тѣхъ поръ пусть читатель обдумаетъ слѣдующій, най-
денный впослѣдствіи, отрывокъ изъ политическаго плана Ми-
рабо, къ которому намъ еще придется вернуться; отрывокъ
этотъ слѣдуетъ сопоставить съ оглашенными нами выше письмами,
до тѣхъ поръ не опубликованными. Вотъ этотъ отрывокъ:
«Пусть король (въ ту пору, когда эти условія были предло-
*) См. въ I части РгосеЛггге сгітіпеііе Ли Сішіеіеі показанія депутата
Національнаго Собранія Вергасса, р. 20, и парижскаго обывателя Ренье, р. 160.
2) Показаніе слесарнаго подмастерья Луи Потерна, І-е рагііе <1е Іа Рго-
сеЛиге сгітіпеііе Ли Сішіеіеі , р. 160.
202
жены виконтомъ Мирабо, онъ сблизился съ королемъ, который
соглашался купить его)—пусть король добровольно изъявитъ
готовность присоединиться къ революціи, подъ единственнымъ
условіемъ стать ея главою и умѣрителемъ; пусть эгоизму своихъ
министровъ онъ противопоставитъ представителя своей разроз-
ненной семьи, но только не себя... Не только характеръ, но и
необходимость даннаго положенія вещей намѣчаютъ выборъ
этого члена Бурбонскаго дома, такъ какъ всѣ принцы крови,
за исключеніемъ одного, состоятъ въ дѣйствительномъ или
предполагаемомъ заговорѣ и считаются врагами націи настолько
повсемѣстно, что представляется сомнительнымъ, чтобы они
могли быть спасены вступленіемъ ЛГопзіеиг во власть, при
чемъ, однако, несомнѣнно, что спастп ихъ можно только
этимъ» х).
Да, причины октябрскихъ событій были двоякаго рода:
однѣ—общія, явныя, вытекавшія изъ самопроизвольнаго народ-
наго порыва, другія—частныя и потайныя. Къ первымъ отно-
сится все то, чтб въ шествіи на Версаль было патріотическаго,
благороднаго, вдохновеннаго: это была доля участія народа. Къ
причинамъ второго рода относятся факты жестокости и наси-
лія, — подготовленнаго заранѣе, и жестокости подкупной: это
была доля участія людей партіи и ихъ агентовъ. Это разграни-
ченіе имѣетъ въ высшей степени важное значеніе. Именно
вслѣдствіе того, что его не было сдѣлано, историки были при-
ведены къ тому, что одни изъ нихъ прикрывали или оправды-
вали неизвинительные индивидуальные поступки, а другіе сва-
ливали на массу отвѣтственность за насилія, которыхъ она во-
все не совершала. Лафайетъ, будучи, вызванъ въ судъ Шатлэ,
сказалъ: «Парижскій народъ надо отличать отъ нѣсколькихъ
подкупленныхъ или заинтересованныхъ въ безпорядкѣ буя-
новъ». И это правда.
Была половина перваго пополудни, когда народъ и король
тронулись въ путь. Во главѣ картежа шли парижскіе мили-
ціонеры и каждый изъ нихъ несъ на штыкѣ по хлѣбу. Затѣмъ,
причудливо перемѣшавшись, слѣдовали люди съ пиками, рабо-
чіе изъ предмѣстій и женщины—однѣ верхомъ на пушкахъ и
въ латахъ, другія—верхомъ на лошадяхъ гвардейцевъ или въ
’) Историческія поясненія и офиціальные документы при Метоітез (Іе
ІѴеЪег, примѣчанія С и И. Соііесііоп Вегѵіііе ѳѣ Ваітіеге.
203
гвардейскихъ головныхъ уборахъ. Далѣе тянулись захваченныя
въ Версалѣ и прикрытыя листвою повозки съ мукой. Онѣ
ѣхали впереди колымаги, въ которой находились король, коро-
лева, вся королевская семья и гувернантка дѣтей, г-жа Турзель.
Потомъ двигались, въ перемежку, драгуны, швейцарская сотня,
главная масса народа, лейбъ-гвардейцы; большинство послѣд-
нихъ шло пѣшкомъ и съ непокрытыми головами, подобно плѣн-
нымъ въ древнемъ тріумфальномъ шествіи. Люди кричали, пѣли,
плясали, подбадривали другъ друга надеждами, и женщины, по-
казывая одной рукой на повозки съ мукой, а другою на коро-
левскій экипажъ, говорили: «Мы уже не будемъ сидѣть безъ
хлѣба; мы веземъ пекаря, пекаршу и пекаренка»1). День былъ
не пасмурный и дождливый, какъ писали многіе, а, напротивъ,
«на рѣдкость прекрасный; вѣтеръ едва колебалъ деревья, и
солнце свѣтило достаточно ярко, не оставляя ничего въ полѣ
темнымъ» * 2). Въ перемѣжку съ пиками и штыками, тысячи рукъ
несли убранныя лентами вѣтки и сучья тополя, и потому толпу
можно было бы издали принять за движущійся лѣсъ. Не былъ
ли то пророческій бёрнэмскій лѣсъ, который у Шекспира является
возвѣстить Макбету, что судьба его исчерпана и пришелъ ко-
нецъ его царствію?
Такъ-то Версаль пересталъ быть мѣстомъ жительства коро-
лей. Съ тѣхъ поръ они тамъ уже не появлялись и не появятся
никогда. Прощайте, роскошныя празднества, которыя наполнялъ
своимъ величіемъ Людовикъ XIV! Прощайте, волшебные часы,
которые дочь Маріи-Терезіи находила сперва такими прелест-
ными, а потомъ признала роковыми! Прощай, счастье нѣсколь-
кихъ людей, строившееся на несчастій почти всѣхъ другихъ!
Душа міра перемѣнилась. И смотрите, что сталось теперь съ
этимъ знаменитымъ городомъ! Его великолѣпія, оставшіяся не-
тронутыми, имѣютъ болѣе мертвый видъ, чѣмъ развалины; здѣсь
воцарилось уныніе; травою заросли пустыя нынѣ улицы, а во
дворцѣ, чтобы хоть немного скрасить пустыя залы, пришлось
завѣсить стѣны расписаннымъ холстомъ: ложь смерти силится
поддѣлать жизнь!
0 Показаніе Ипполита Люса, графа Монморэна, ІІ-е рагііе <Іе 1ѳ Ргосё-
сіиге сгітіпеііе (Іи Скаіеіеі, р. 22.
2) Это подлинныя выраженія г-жи Сталь, разсказывающей то, что она
видѣла. См. ея Сопяійегаіопз виг Іа ЕёѵоІиРюп і'гап^аізе, сЬ. XI.
КНИГА ТРЕТЬЯ.
ГЛАВА I.
Дворъ въ Тюильри.
Парижъ въ ночь съ б-го на 6-е октября.—Прибытіе женщинъ къ ратушѣ. —
Королевская семья въ ратушѣ.—Рѣчи Моро Сенъ—Мери и Бальи.—Во двор-
цѣ.—Монархическій энтузіазмъ парижанъ.—Слова, сказанныя королевѣ жен-
щиною изъ народа.—Своеобразные совѣты рыночныхъ торговокъ.—Дѣло лом-
барда.—Радость народа.—Гнусные происки царедворцевъ.—Эмиграція.—Поли-
цейская дѣятельность рыночныхъ торговокъ. — Исторія посольства герцога
Орлеанскаго; объясненіе образа дѣйствій Лафайета; рѣзкій отзывъ Мирабо
о герцогѣ: его дипломатическія инстрункціи; ему предлагаютъ въ буду-
щемъ бельгійскій престолъ; его отъѣздъ; пріемъ его при лондонскомъ
дворѣ; общій взрывъ въ Парижѣ. — Имя Еапета (Сарѳѣ) возрождено
впервыѳ не кѣмъ инымъ, какъ роялистами.—Послѣдніе дни Собранія въ Вер-
салѣ.—Первое засѣданіе его въ залѣ парижскаго архіепископства.—Положе-
ніе двора въ Тюильри.—Простонародныя привычки Людовика XVI.
Въ теченіе всей ночи съ 5-го на 6-е октября Парижъ пре-
бывалъ въ мрачномъ возбужденіи. По улицамъ ходили патрули.
Отъ округовъ посылались, одна за другою, депутаціи за справ-
ками о судьбѣ арміи. Городъ былъ полонъ движенія и, вмѣстѣ
съ тѣмъ, погруженъ въ тишину. Всѣ улицы—какъ было и въ
первые дни революціи—были иллюминованы.
Въ 3 часа ночи прибыла Пьеретта Шабри и члены коммуны
узнали отъ нея, что въ Версалѣ изданы различные декреты
относительно зернового хлѣба, что эти декреты вручены Майару,
и что онъ скоро явится съ нѣсколькими женщинами въ при-
дворныхъ экипажахъ.
Дѣйствительно, не прошло и часа, какъ въ ратушу прибыли
Майаръ и женщины. Группа эта начала съ шумомъ разсказы-
вать о томъ, что происходило утромъ 5-го октября; заіѣмъ
205
чувствуя себя измученными голодомъ и усталостью, женщины
потребовали ужина, за которымъ полились рѣзкія противъ Ма-
ріи-Антуанеты рѣчи, полныя ненависти, которая поддержива-
лась въ народѣ памфлетами. О королѣ не было сказано ни
слова.
Въ 6 часовъ утра принесли письмо, которое Лафайетъ, ло-
жась спать, написалъ къ «тремъ стамъ» въ ратушѣ, чтобы
успокоить ихъ. Тогда женщины разошлись, нисколько не подо-
зрѣвая, что въ эту самую минуту въ версальскомъ дворцѣ на-
чиналась трагедія, о которой мы только что разсказали1).
Въ полдень по Парижу прошли мужчина и ребенокъ, несшіе
на пикахъ двѣ окровавленныя головы. Это страшное зрѣлище
вызвало общій ужасъ и испугъ, но вывѣшенное коммуною объ-
явленіе о водвореніи мира и предстоявшее прибытіе королев-
ской семьи вернули всѣмъ радостное настроеніе.
Парижане тотчасъ же двинулись толпою навстрѣчу кортежу;
муниципальныя власти сдѣлали необходимыя приготовленія къ
пріему двора и Бальи было поручены привѣтствовать короля
рѣчью.
Людовикъ XVI ѣхалъ хотя и съ искаженнымъ лицомъ, од-
нако сдерживая свое горе; что же касается королевы, то она
обнаруживала крайнюю подавленность. Она держала на колѣ-
няхъ своего сына, продолжавшаго жаловаться на голодъ, итакъ
какъ она не могла удовлетворить его желанія, то время отъ вре-
мени прижимала его къ груди, орошая его своими слезами* 2).
Было 9 часовъ вечера, когда королевская колымага, раздви-
гая громадную толпу, прибыла на Гревскую площадь. Конвои-
ровали ее нѣсколько сотъ солдатъ Фландрскаго полка, съ ко-
торыми молодой Люсъ Монморэнъ выходилъ для встрѣчи въ
деревушку Пуэнъ дю Журъ. Въ ту минуту, когда королевская
семья, выйдя изъ экипажа, показалась на лѣстницѣ ратуши,
какой-то голосъ крукнулъ: «Берегись, Монморэнъ!» 3). Король, ка-
залось, былъ взволнованъ. Пока онъ всходилъ на лѣстницу, Ла-
файетъ умолялъ, чтобы онъ самъ объявилъ о своемъ рѣшеніи
Показаніе Брусса де Фошрэ, помощника мэра въ вѣдомствѣ общетвен-
ныхъ учрежденій, І-е рагііе (іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Лгі Сігаіеіеі^ р. 60 еібі.
2) Мётоігез Ле УѴеЪег, 1. I, сЬ. IV.
3) Показанія Люса Монморэна, ІІ-е рагііе (іе Іа РгосёЛиге сгітіпеііе Ли
Сігаіеіеі, р. 22.
206
остаться въ Парижѣ на постоянное жительство, но онъ коле-
бался и не хотѣлъ ничего обѣщать х).
«Три сотни» въ ратушѣ собрались въ залѣ, посреди кото-
рой высился тронъ. На немъ заняли мѣста Людовикъ XVI и
Марія-Антуанета, и въ ту же минуту со всѣхъ сторонъ разда-
лись горячіе привѣтственные клики. Моро де Сенъ-Мери обра-
тился къ королю съ рѣчью, сущность которой сводилась къ
слѣдующему: «Когда обожаемаго отца призываютъ желанія гро-
мадной семьи, онъ естественно долженъ предпочесть то мѣсто,
гдѣ находится наибольшее число его дѣтей» * 2). Затѣмъ Бальи
сказалъ, что при въѣздѣ въ Парижъ король произнесъ слова:
«Я всегда съ удовольствіемъ и довѣріемъ вижу себя среди жи-
телей моего славнаго Парижа». Повторяя фразу Людовика XVI,
Бальи забылъ слова «съ довѣріемъ;» королева напомнила ихъ
ему. «Слышите, господа—подхватилъ онъ—вы теперь счастливѣе,
чѣмъ были бы, еслибы я сказалъ это самъ» 3). Тутъ восторгъ
былъ уже полнѣйшій. Члены городского управленія распахнули
окна, чтобы показать народу королевскую семью, а чтобы ее
лучше было видно, на каждое окно было поставлено по два фа-
кела 4 *). И понеслись новые крики любви и одушевленія! Радость
была такъ велика, что на площади люди жали другъ другу
руки, обнималисьб); и королевская семья направилась изъ ра-
туши въ Тюильри, какъ бы несомая этими проявленіями любви,
къ утратѣ которой ей въ очень скоромъ времени предстояло
подать поводы.
Разсказываютъ, что королева, медленно, усталыми шагами
поднимаясь по лѣстницѣ позади Людовика XVI, взялась, ради
опоры, за платье своего мужа, при чемъ находившаяся тутъ же
рыночная торговка закричала: «Такъ, такъ! держись за короля,
держись покрѣпче: онъ твой спаситель»!6)
Каково было волненіе Маріи-Антуанеты, когда ч она вошла
въ этотъ Тюильрійскій дворецъ, совершенно пустовавшій со
времени малолѣтства Людовика XV! Пригодны для жилья были
Нізіоіге йе Іа Вёѵоігйіоп, раг йеих атіз йе Іа НЪегіё, 1. III, сЬ. IX,
р. 242. Ёсііііоп (Іе 1792.
3) ІЫй., р. 244.
3) Мётоігез йе Ваіііу, і. III, а. 120. Соііесііоп Вегѵіііе еі Ваггіёге.
4) Мётоігез йе УѴеЪег, 1. I, сЪ. IV, р. 457. Соііесііоп Вегѵіііе еі Вагзіёге,
ь) ІЪій. Веберъ самъ былъ въ толпѣ.
6) ^игпаі йез Вёѵоіиіопз йе І’Еигоре, і. V, р. 76,
207
только оба флигеля; остальная же часть зданія представляла
лишь рядъ заброшенныхъ покоевъ, которымъ разваливавшаяся
мебель и старинныя матерчатые обои придавали унылый видъх).
Королевскій сынъ, пораженный темнотою въ неожидавшемъ
своихъ хозяевъ жильѣ, сказалъ матери: «Мама, здѣсь такъ не-
красиво».—«Сынокъ— отвѣчала Марія-Антуанета—Людовикъ XIV
жилъ здѣсь хорошо!» * 2) На слѣдующій же день Людовика XVI
и Марію-Антуанету попросили назначить апартаменты для себя,
для королевской семьи и комнаты для служителей. Первымъ
словомъ короля было: «Пусть всякій помѣщается какъ можетъ,
а что до меня, то мнѣ хорошо3)». Въ продолженіе нѣсколькихъ
дней тянулись изъ Версаля обозы съ мебелью, которую нужно
было перевезти въ Парижъ. Королева велѣла перевезти свою
библіотеку, король же взялъ изъ своей библіотеки только книги
духовнаго содержанія да частную исторію государя, образъ ко-
тораго, повидимому, постоянно преслѣдовалъ его... исторію
Карла I!4).
Первые дни по прибытіи короля отмѣчены были проявле-
ніями монархическихъ восторговъ, какихъ и примѣра до тѣхъ
поръ не бывало. Толпа тѣснилась подъ окнами дворца, горя
желаніемъ видѣть государя, только что извлеченнаго ею изъ
пышнаго версальскаго плѣна. Въ случаѣ его отсутствія, его вы-
зывали громкими криками, а когда онъ появлялся, его привѣт-
ствовали несмолкаемыми виватами. Да и сама королева—почемъ
знать?—быть можетъ, и ее удастся задобрить усиленнымъ ока-
заніемъ почестей! Тѣмъ не менѣе, рыночныя торговки сохраняли
недовѣріе къ королевѣ, котораго не старались скрывать. Будучи
представлены Маріи-Антуанетѣ, онѣ осмѣлились посовѣтовать
ей, на своемъ пошломъ и наивномъ языкѣ, чтобы она впредь
х) Ье Скаіеаи де Тиііегіеъ', раг Ъ А. К. В. Е., цитированный у ВнсЬег
еі Вонх, Нізіоіге рагіетспіаіге, і. IV, р. 196 еі 197.
Авторъ этой книги, Аіехіз Вонззеі, былъ секретаремъ комиссіи, которой,
послѣ 10-го августа, Роланъ поручилъ разборку найденныхъ въ Тюильри бу-
магъ. Передаваемыя имъ свѣдѣнія заимствованы изъ подлинныхъ докумен-
товъ, которыя исчезли, и сообщаемыхъ имъ подробностей относительно вну-
тренняго состояніе дворца было бы тщетно искать въ другихъ мѣстахъ.
э) Мётоігез (Іе ^ѴеЪег^ і. II, зиііе (іп скар. IV, р. 3, Соііесііоп Вегѵіііе еі
Ваггіёге.
3) Ье Скаіеаи сіи Тигіегіез, раг ВопззсЕ
4) ІЪі(Ц
208
вела себя лучше... а не то... И при этомъ высказаны были
угрозы, которыхъ нельзя передать г).
Бѣднымъ людямъ дано было обѣщаніе выдать вещи, бѣлье
и одёжу, заложенныя въ ломбардѣ за сумму не свыше 24 ли-
вровъ; но потомъ, когда выяснилось, что этотъ расходъ превы-
силъ бы три милліона, ограничились выдачею изъ-подъ залога
лишь предметовъ крайней необходимости. Исполненіе этой мѣры
возложено было на городское управленіе; но вслѣдствіе тлетвор-
наго вліянія нѣсколькихъ членовъ этого управленія, нищета
была такъ успѣшно затерта людьми привилегированными, что
въ газетахъ того времени поднялись вопли о скандалѣ. Жен-
щинамъ и дочерямъ зажиточныхъ горожанъ выданы были ихъ
драгоцѣнности, а бѣдняки лишились своихъ лохмотьевъ.
Однако народное предсказаніе стало осуществляться: съ при-
бытіемъ «пекаря,» «пекарши» и «пекаренка» изобиліе дѣйстви-
тельно вернулось, сразу пресѣкши заговоры. Камиллъ Демулэнъ
писалъ:
«Сонзиттаіит езі, все завершилось: король въ Луврѣ, На-
ціональное Собраніе въ Тюильри, пути сообщенія очищаются,
рынокъ переполненъ мѣшками, національная касса наполняется,
мельницы дѣйствуютъ, измѣнники бѣгутъ, попы повергнуты во
прахъ, аристократія умираетъ..., патріоты побѣдили»* 2).
Фактъ тотъ, что, въ глазахъ партій, революція казалась
близкою къ окончанію. Но именно это-то и раздражало до бѣ-
шенства сторонниковъ стараго порядка и царедворцевъ. Лица
ихъ стали мрачны, въ манерѣ ихъ чувствовалась подавленность;
радость народа была имъ ненавистна. Придворныя дамы явля-
лись передъ королевою постоянно въ слезахъ. Чѣмъ болѣе во-
сторженной преданности проявляли парижане, тѣмъ усерднѣе при-
кидывались дворяне, будто дрожатъ за жизнь королевской семьи.
По ихъ словамъ, удаленіе лейбъ-гвардейцевъ является сигна-
ломъ къ убійствамъ3), Бальи заслуживаетъ проклятія будущихъ
поколѣній за то, что назвалъ 6-ое октября «прекраснымъ днемъ»,
а Неккеръ и Монморэнъ навѣрное измѣнники, потому что спо-
койны 4)! Начиная съ этого момента, планъ контръ-революціон-
’) .Тоигпаі Лез Вёѵоіиііоп Ле І’Еигоре, 1. V, р. 44 еі 46.
2) Вёѵоіиііопз Ле Егапсе еі Ле ВгаЪапі, *№ I.*
3) Объ этомъ можно судить по тому, что говоритъ ХѴеЪег въ своихъ Мё-
тоігез, 1. II, зпііе сіи сііар. IV, р. 2. Соііесііоп Вегѵіііе еі Ваггіёге.
4) Нізіоіге Ле Іа Вёѵоіиііоп, раг Леих атіз Ле Іа ІіЪсгіё, 1. III, сЬ. X,
р. 261. Ё4І1ІОП (іе 1792.
209
ной партіи состоялъ въ томъ, чтобы внушить Европѣ мысль,
будто Людовикъ XVI живетъ въ своей столицѣ на положеніи
плѣннаго. Въ одной изъ своихъ прокламацій онъ объявлялъ
провинціямъ, что онъ съ довѣріемъ избралъ мѣстомъ своего
жительства Парижъ, что ему оказаны самые трогательные знаки
преданности и что сердце его полнымъ-полно надеждою *); но
даже эти заявленія партія сумѣла представить въ видѣ нео-
провержимаго доказательства того, что король очутился въ по-
рабощенномъ положеніи. Мунье принялъ рѣзкое рѣшеніе: онъ
уѣхалъ въ свою провинцію и потомъ, въ ярости отъ своей не-
удавшейся попытки возбудить междоусобіе, покинулъ Францію.
Лалли Толлендаль тоже бросилъ свой постъ. За два дня уже три-
ста депутатовъ подали прошенія объ отпускѣ, когда въ одномъ
изъ послѣднихъ бывшихъ въ Версалѣ засѣданій поступило еще
двѣсти такихъ же прошеній; чтобы остановить этотъ родъ эми-
граціи, пришлось декретировать, что паспорты будутъ выда-
ваться только по такимъ поводамъ, которые будутъ изложены
въ Собраніи. И эти невѣрные уполномоченные клянчили о правѣ
на бѣгство, ссылаясь на разстроенное здоровьеі Заболѣвъ не-
удавшеюся контръ-революціей, они прикрывали низость своего
дезертирства позорною ложью!
Вотъ разсказъ о засѣданіи, оставленный однимъ изъ его
зрителей, бывшимъ камергеромъ вюртембергскаго двора графомъ
Эшерни:
«Я отправился въ Версаль... Болѣе двухсотъ депутатовъ,
опасавшихся въ Парижѣ за свою жизнь, просили о выдачѣ имъ
паспортовъ. Пренія были бурны. Въ паспортахъ было отказано.
Кто-то замѣтилъ, что единственная существующая въ королев-
ствѣ сила сосредоточена въ Собраніи... Тогда дворяне первые
потребовали, чтобы отличающее ихъ одѣяніе было упразднено
и чтобы всѣ сословія были перемѣшаны, слиты; потребовано
это было, безъ сомнѣнія, въ тѣхъ видахъ, чтобы дворяне, въ
простой одеждѣ, могли оставаться незамѣченными и затеряться
въ толпѣ. Я былъ въ Собраніи съ дамой, видѣвшей его впер-
вые. Шумъ всѣхъ этихъ нестройныхъ голосовъ, неоднократно
повторявшіеся крики о междоусобной войнѣ, страстныя и шум-
ныя движенія тысячи депутатовъ, безпорядочно переходившихъ
съ мѣста на мѣсто,—все это до такой степени напугало мою
2) МоМеиг отъ 13 октября 1789.
луи бланъ. т. пі.
14
210
даму, что мнѣ стоило величайшихъ усилій удержать ее въ залѣ.
Ей казалось, что дѣло дойдетъ до драки» х). Быть можетъ, нѣ-
которые депутаты-патріоты не безъ удовольствія смотрѣли на
этотъ порывъ къ бѣгству, очищавшій скамьи правой стороны,
и полагаютъ, что Мирабо изъ расчета способствовалъ этому
порыву. Но за стѣнами Собранія это вызывало величайшій гнѣвъ.
Постановленіемъ избирателей и гражданъ города Анжера, отъ
20-го октября, депутаты отъ провинціи, которые ушли бы изъ
Собранія безъ согласія ихъ вѣрителей, были объявлены измѣн-
никами отечеству и людьми вѣроломными, недостойными впредь
занимать какія бы то ни было общественныя должности2). Не
менѣе велико было негодованіе и въ Парижѣ, и когда Мунье
прислалъ изъ Женевы заявленіе, что слагаетъ съ себя званіе
представителя французскаго народа, народъ рукоплескалъ, узнавъ,
что Кюрсіюсъ отдалъ бюстъ Мунье въ переплавку и сдѣлалъ
изъ него бюстъ Барнава3).
Но тогда какъ одни изъ контръ-революціонеровъ старались
укрыться отъ событій, другіе усиливались посѣять въ Парижѣ
новую смуту. То какіе-то неизвѣстные попадались за взрѣзы-
ваніемъ ножами мѣшковъ съ мукою; то по улицамъ начинали
бродить шайки женщинъ съ букетами въ рукахъ и въ видѣ
вакханокъ; онѣ входили въ дома, требуя лентъ или золота, и
приставали къ прохожимъ съ настойчивыми фамильярностями4);
это было своего роду разбойничество, порожденное чьими-то
тайными подстрекательствами и вызывавшее такое негодованіе
въ рыночныхъ торговкахъ, что онѣ сами расправлялись съ ви-
новными. Затѣмъ появились разныя таинственныя угрозы, за-
говоръ призраковъ. Каждое утро на домахъ оказывались мѣтки
въ видѣ бѣлыхъ, или красныхъ, или черныхъ полосъ; говорили,
что бѣлый цвѣтъ означаетъ грабежъ, красный—пожаръ, черный—
смерть5). Въ видахъ усиленія тревоги, всюду разбрасывались
переполненные ложью листки, въ которыхъ октябрскія событія
2) ТаЫеаи Ііізіотіцие Ле Іа Вёѵоіиіоіп, раг 1ѳ сотѣѳ (і’ЕзсЬегпу, 1. I,
235 еі 236.
2) Текстъ этого постановленія см. въ НІ8іоіте рагіетепіагге, раг ВнсКег
еі Вонх, 1. III, р. 164.
3) Кои^агеі, Вёдпе Ле Ъоиіз XVI, 1. VI, р. 321. ЁсіШоп <іе 1791.
4) Нізіоіге Ле Іа Вёѵоіиііоп, раг Леих атІ8 Ле Іа ІгЪегіё, 1. III, сЬ. XI,
р. 291 ѳѣ 292. Ёбіііоп бе 1792.
5) ВпсЬег ѳѣ Вонх, Нізіоіге рагіетепіагге, 1. III, р. 166.
211
изображались въ видѣ оргіи убійствъ, совершавшихся на деньги
герцога Орлеанскаго. Страшный шумъ подняли по поводу свин-
цовыхъ бляхъ на гербѣ этого герцога: бляхи служили значками
на поставленныхъ въ его имѣніяхъ столбахъ, а ихъ старались
выдать за значки, призывавшіе къ сбору.
Для двора такихъ признаковъ было вполнѣ достаточно, чтобы
оклеветать герцога Орлеанскаго; но такъ какъ ихъ было недо-
статочно для того, чтобы нанести ему ударъ, тѣмъ болѣе, что
его охраняла его популярность, то рѣшено было попытаться уда-
лить его, и за это взялся Лафайетъ.
Сдѣлалъ ли онъ это изъ любви къ общественному спокой-
ствію, изъ личнаго интереса, или же по обѣимъ этимъ побу-
жденіямъ вмѣстѣ—остается неяснымъ. По желанію нѣсколькихъ
городскихъ округовъ, особенно кордельерскаго, герцогъ предна-
значался на постъ главнокомандующаго парижскою милиціей;
значитъ, Лафайетъ могъ опасаться въ его лицѣ соперниках).
Онъ отправился къ нему и надменнымъ тономъ началъ настаи-
вать, чтобы онъ принялъ миссію въ Лондонъ, способную скра-
сить его отъѣздъ. По слабости ли характера, или изъ желанія
отвѣтить эфектною выходкою на обвиненія, которыми его пре-
слѣдовали, герцогъ согласился на все. Его провели къ королю
и онъ, въ присутствіи Лафайета, обязался «разыскать въ Лон-
донѣ иниціаторовъ смуты». Лафайетъ сурово прервалъ его: «Въ
этомъ вы заинтересованы больше, чѣмъ кто либо, потому что
никто не скомпрометированъ въ этомъ настолько, какъ вы»* 2).
Тотчасъ же была составлена записка, которая должна была
служить ему инструкціей. Въ ней было сказано:
«Первою задачей розысковъ г. герцога Орлеанскаго будетъ
раскрыть, сѣялъ ли—и въ какой степени—лондонскій дворъ у
насъ смуту, какія средства и какихъ агентовъ онъ употреблялъ
для этого.
«Вторымъ дѣломъ, которое королю важно узнать, является
то, намѣренъ ли англійскій король при всякихъ обстоятельствахъ
оставаться пассивнымъ зрителемъ нашихъ внутреннихъ несо-
гласій или же предполагаетъ извлечь изъ нихъ выгоды, вы-
звавъ войну» 3).
!) Иои&агеі, Ведпе сіе Ілуиіз X VI, і. II, р. 126. — Нужно замѣтить, что
этотъ писатель относится къ Лафайету вообще благопріятно.
2) Мётоігез сіе Ьа/ауеііе, изданныя его семьею, 1. IV, р. 139. Вгнхеііез, 1837.
3) Соггезропсіапсе сіе Боиіз-Ркііір ре-Іозерк (ѴОгІёапз, раЫіёе раг Ь. С. В.
(Воаазеі). 1800.
212
Въ той же запискѣ, подписанной Монморэномъ, заключались
инструкціи болѣе важнаго значенія и нѣсколько странныя въ
томъ, что касалось герцога Орлеанскаго:
«Г. герцогу Орлеанскому небезъизвѣстны господствующее въ
бельгійскихъ провинціяхъ крайнее броженіе, проявившійся среди
жителей крамольный духъ ихъ и ихъ, повидимому, готовность
выйти изъ повиновенія императору...
«Цѣль лондонскаго двора должна быть либо въ томъ, чтобы
соединить Нидерланды съ конфедераціей Соединенныхъ провин-
цій, либо въ образованіи независимой республики, либо, нако-
нецъ, въ подчиненіи ихъ государю, постороннему австрійскому
дому.
«Въ первомъ изъ предполагаемыхъ случаевъ, лондонскій
дворъ придалъ бы Соединеннымъ провинціямъ устойчивость, ко-
торая была бы не лишена неудобствъ для него самого.
«Второе предположеніе повело бы къ такому порядку вещей,
который отнюдь не повліялъ бы на европейскую политическую
систему.
«Чтд касается третьяго предположенія, то оно заслуживаетъ
самаго серьезнаго вниманія, и г. герцогу Орлеанскому будетъ
сейчасъ изложена точка зрѣнія, которой держится на этотъ
счетъ король.
«Если бельгійскія провинціи должны перемѣнить подданство,
королю будетъ всего пріятнѣе, чтобы у нихъ былъ отдѣльный
государь; но затрудненіемъ послужитъ его выборъ. Г. герцогъ
Орлеанскій самъ пойметъ, что король долженъ имѣть вліяніе
на этотъ выборъ, и что необходимо, чтобы государь, на котораго
падетъ выборъ, былъ ему пріятенъ. Г. герцогъ Орлеанскій на-
вѣрное постигнетъ, насколько дѣло это деликатно и какой
ловкости оно потребуетъ отъ него, тѣмъ болѣе, что, съ одной
стороны, виды, которые можетъ проявить лондонскій дворъ, рѣ-
шатъ вопросъ о противодѣйствіи или согласіи короля, а съ
другой, что есть возможность такого оборота, что результатъ
обратится къ личной выгодѣ герцога Орлеанскаго» *).
Итакъ, герцогу открывали въ перспективѣ престолъ въ Бель-
гіи. Было ли что-нибудь серьезное въ этомъ искушеніи? Это
покажетъ намъ впослѣдствіи переписка герцога и Монморэна.
Какъ бы то ни было, герцогъ уже собирался уѣхать, когда
2) Соггезропсіансе сіе Боиіб-РЫІірре-Тозерк Д’ОгІёап^ р. 41, 42 еѣ 43.
213
Мирабо, узнавъ объ этомъ рѣшеніи, передалъ ему черезъ гер-
цога Бирона: «Противъ васъ одна только молва, вы представите
доказательства» 4). «Если вы уѣдете—прибавлялъ онъ—я ра-
зоблачу вашъ отъѣздъ и воспротивлюсь ему. Если вы останетесь,
я укажу всѣмъ ту невидимую руку, которая васъ удаляетъ и
донесу на власть, становящуюся на мѣсто закона. Выбирайте» * 2 3 4 5).
Послѣ этого герцогъ раздумалъ было ѣхать, но новое настояніе
со стороны Лафайета побѣдило его колебанія. Мирабо былъ въ
Собраніи, его извѣстилъ объ этомъ запискою Биронъ, который
«надѣлъ крепъ скорби»8). Взбѣшенный Мирабо передалъ записку
одному изъ своихъ друзей, сказавъ: «На-те, прочтите; онъ тру-
сливъ, какъ лакей; это с...с..., не стоющій принятыхъ изъ-за
него хлопотъ»4)- Тотъ видъ, съ которымъ герцогъ Орлеанскій
взошелъ на эшафотъ, когда пришла и его пора сложить голову
на эшафотѣ, опровергаетъ этотъ оскорбительный отзывъ, бро-
шенный въ досадѣ человѣкомъ властнаго и рѣзкаго духомъ,
Во всякомъ случаѣ, поспѣшный отъѣздъ герцога былъ для
всѣхъ неожиданностью—однихъ повергъ въ недоумѣніе, другихъ
встревожилъ и вообще усилилъ подозрѣнія. Народъ подумалъ,
что герцогъ, можетъ быть, обманывалъ его и былъ, въ сущности,
просто честолюбцемъ; поэтому народъ вспыхнулъ. Въ Пале-Роялѣ
снова образовались группы, снова началось движеніе. Стали го-
ворить, что надо поджечь дворецъ, а также и примыкавшіе къ
нему сосѣдніе дома. «Я самъ слышалъ, какъ дѣлалось и было
поддерживаемо это предложеніе», говоритъ графъ Эшерни; «я
видѣлъ несчастныхъ торговцевъ, населяющихъ низы этихъ до-
мовъ: они были растерянны, испуганы и не знали, запирать ли
вечеромъ свои лавки или перебираться въ другое мѣсто. Я ви-
дѣлъ ту минуту, когда наиболѣе горячія головы отправились за
факелами»5).
Впрочемъ, нѣкоторые изъ людей, привыкшихъ чтить въ лицѣ
герцога Орлеанскаго защитника свободы, выступили на его за-
щиту. Они во всеуслышаніе говорили, что обиженному на смерть
’) Хоп&агеі, Вёдпе (Іе Ъоиіз XVI, I. II, р. 127. 1791.
а) Сообщено самимъ Мирабо Національному Собранію во время преній о
судебномъ разбирательствѣ въ Шатле.
3) ІЫ<1.
4) Эти слова были переданы многими свидѣтелями на судебномъ разби-
рательствѣ въ Шатле и изъ ихъ-то иоказаній Фѳрьеръ, должно быть, и из-
влекъ ихъ. См. Мётоітез (Іе Ееггіёгее, I. I, ііѵ. IV, р. 344.
5) ТаЫеаи Ііізіоіідие (Іе Іа КітЛиііоп, раг Іе сошіе (1’ЕзсІіегиу, I. I, р. 237.
214
дворянству нельзя довѣрять, что только месть могла породить
всѣ эти слухи, оскорбительные для славы герцога, истинное
преступленіе котораго заключалось въ томъ, что онъ сталъ на
сторону народа, что дворянство само отвѣтственно въ пролитой
6-го октября крови и что оно ограждаетъ себя искусственно
вызываемыми призраками.
Дѣйствительно, отъѣздъ герцога Орлеанскаго послужилъ въ
аристократическомъ лагерѣ сигналомъ къ безпримѣрной разнуз-
данности страстей. Въ изобиліи начали распространять брошюру
Пельтье подъ заглавіемъ «Бошіпе, заіѵпіп іас ге^еш» (Боже, спаси
короля); въ Пале-Роялѣ ее раздавали даромъ всѣмъ, кто не
хотѣлъ покупать ее1).
Быть можетъ, здѣсь не будетъ неумѣстнымъ замѣтить, что
старое имя «Канетъ», которому предстояло заслонить собою имя
Людовика XVI, обязано было своимъ возрожденіемъ ультра-
роялистскимъ писателемъ. Да, слово это встрѣчается впервые
въ Асіез Ле8 ардігез, въ примѣненіи къ Филиппу Орлеанскому,
котораго Пельтье, Ривароль, Шанснэ, Сюло и редакторы газеты
Реііі Оаиііег стали именовать не иначе, какъ Филиппомъ Капе-
томъ и Капотомъ.
Герцогъ Орлеанскій прибылъ въ Лондонъ 21-го октября. Въ
Булони-сюръ-мэръ населеніе воспротивилось было его пересадкѣ
на корабль, такъ что для устраненія этого сопротивленія по-
требовался даже декретъ Національнаго Собранія. Англійскій
король принялъ новаго посла съ ироническими знаками вни-
манія. Онъ прикинулся, будто вѣритъ, что герцогъ до глубины
души возмущенъ тѣмъ, какъ поступлено съ Людовикомъ XVI,
и постарался поярче выразить свое соболѣзнованіе.
Тѣмъ временемъ, Національнымъ Собраніемъ были приняты
двѣ депутаціи: одна отъ контръ-рсволюціоннаго версальскаго
муниципалитета, ходатайствовавшая о возвращеніи короля въ
Версаль, другая отъ городской общины Парижа, явившаяся вы-
разитъ свое удовольствіе по поводу состоявшагося, наконецъ,
возвращенія короля въ столицу. Воля народа не позволяла Со-
бранію колебаться между этими двумя противоположными на-
строеніями: оно рѣшило перебраться 19-го октября въ Парижъ
и послѣдніе дни своего пребыванія въ Версалѣ употребило на
упроченіе основъ конституціи.
ТаЫеаи кіѵіогідие йе Іа Вёѵоіиііоп, раг Іе сотіе (1’ЕзсІіету, і. I, р. 237,
215
Оно оформило принципъ свободнаго вотированія налоговъ
народомъ.
Оно декретировало отвѣтственность министровъ и агентовъ
администраціи.
Оно гарантировало личную неприкосновенность, введя дѣя-
тельность судебной власти въ опредѣленные, ненарушимые пре-
дѣлы.
Оно установило единообразіе государственной печати для
всѣхъ частей королевства.
Оно измѣнило прежнюю формулу королевскихъ повелѣній. .
Оно отмѣнило выраженіе «по нашему достовѣрному знанію
и полновластію», признавъ ее наглою и пустою.
Оно упразднило формулу «Саг ѣеі еаі поіге Ъоп ріаізіг», какъ
несовмѣстимую съ господствомъ закона.
Наконецъ, чтобы показать королямъ, что они управляютъ
людьми, но не состоятъ хозяевами земли, оно замѣнило ти-
тулъ «король Франціи и Наварры» титуломъ «король фран-
цузовъ».
Согласно тому, какъ было условлено, 19-го октября Собраніе
засѣдало уже въ Парижѣ, въ залѣ архіепископскаго дворца, въ
срединѣ круга штыковъ, который изъ оскорбительной для народа
предосторожности «три сотни» изъ ратуши распорядились по-
ставить вокругъ депутатовъ.
Это первое засѣданіе было полно самыхъ пустыхъ поздра-
вленій; затѣмъ Собраніе, въ полномъ составѣ, отправилось
въ Тюильерійскій дворецъ привѣтствовать короля, королеву и
дофина.
Вотъ какова была въ это время, по словамъ графа Эшерни,
физіономія двора въ Тюильри.
«Народа было великое множество. Въ Версалѣ я никогда не
видывалъ столько, за исключеніемъ послѣдняго праздника
св. Людовика. Громадный залъ гвардейцевъ былъ переполненъ.
Онъ примыкаетъ къ такой же обширной пріемной королевы, гдѣ
мы пробыли часъ. Несмотря на большое число бѣглецовъ, здѣсь
была цѣлая толпа, точно въ партерѣ... Обѣдъ для маленькаго
дофина пронесли съ большимъ трудомъ. Я видѣлъ, проносили
въ полдень и потомъ унесли обратно; говорили, что онъ къ
нему не прикоснулся. Королева была одѣта парадно и въ полу-
траурѣ, смотрѣла ясно и весело, но я нашелъ, что она измѣни-
лась. Лицо ея вытянулось и поблѣднѣло. Король былъ по вы-
216
раженію лица, по осанкѣ и манерѣ держать себя такимъ же,
какимъ я всегда его видѣлъ... Одно поразило меня въ этихъ
апартаментахъ: тутъ были въ перемѣжку и бьющіе и побитые.
Повернувшись, я очутился лицомъ къ лицу передъ герцогомъ,
епископомъ, депутатомъ, плантаторомъ съ Санъ-Доминго или
командоромъ Мальты. Сыпались перекрестныя рѣчи, высказы-
вались различныя чувства, сталкивались мнѣнія, но безъ слиш-
комъ сильныхъ толчковъ: воспитанность, а также и присутствіе
двора умѣряютъ, сближаютъ и коализуютъ внѣшнимъ обра-
зомъ» 2).
Другой, посѣтившій въ ту пору Францію иностранецъ2) былъ
свидѣтелемъ сцены, о которой онъ разсказываетъ не безъ уди-
вленія. Онъ увидѣлъ, что Людовикъ XVI прогуливается съ ви-
домъ обыкновеннаго горожанина въ Тюильрійскомъ саду, среди
почтительно разступающейся передъ нимъ толпы. Разступались
также и передъ королевой, но съ тѣмъ уваженіемъ, въ которомъ
угадывалась задняя мысль. Въ садикѣ, затерявшемся въ боль-
шомъ саду, отъ котораго онъ отдѣлялся легкою оградой, ино-
странецъ увидѣлъ хорошенькаго румянаго ребенка съ курчавыми
бѣлокурыми волосами, который занятъ былъ въ ту минуту со-
оруженіемъ для себя прикрытія отъ дождя. Это былъ дофинъ.
Какія перемѣны! Но даже это вѣсило очень мало на твоихъ, о
неукротимая революція, страшныхъ вѣсахъ!
Зрѣлище домашней жизни Людовика XVI въ Тюильери послѣ
октябрскихъ событій, столь полныхъ мрачными предзнаменова-
ніями, вызываетъ въ сердцѣ сочувственный откликъ. Какъ про-
водилъ время этотъ монархъ, судьба котораго обставлена была
постоянными бурями? Проснувшись, онъ посвящалъ первыя
минуты молитвѣ, потомъ спускался въ нижній этажъ, смотрѣлъ
термометръ, здоровался съ женою и дѣтьми и завтракалъ. Послѣ
завтрака и до самой обѣдни онъ занимался писаніемъ писемъ
и дѣлами, но отъ дѣлъ онъ охотно отлынивалъ, чтобы заняться
любимою слесарною работой. Затѣмъ, взамѣнъ охоты, которой
онъ былъ теперь лишенъ, онъ принимался быстро ходить по
своимъ комнатамъ, принималъ кое-кого изъ лицъ, бесѣда съ
которыми ему нравилась, и въ этомъ проходило время до того
часа, когда подавался обѣдъ. Остальная часть дня наполнялась
ТаЪІеаи Мвіогіцие (Іе Іа Иёѵоіиііоп, раг Іе сошіе (1’ЕзсЬегпу, I. II, р. 247.
2) Агіішг Тоип&, цитируемый Карлейлемъ въ Тіге Егепск Веѵоігіііоп.
уоі. II, р. 5. 8есоп(1 есПііоп.
217
чтеніемъ, играми съ дѣтьми и особенно съ дофиномъ. Вечеромъ
онъ входилъ въ салонъ, гдѣ собиралось общество, смотрѣлъ, какъ
играютъ, заходилъ въ билліардную и игралъ нѣсколько партій
то съ тѣмъ, то съ другимъ, часто съ королевой.
Такова— въ наброскѣ, сдѣланномъ преданною и дружелюбною
рукой картина домашней жизни Людовика XVI въ Тюильери
въ то время, когда за стѣнами дворца росла и завывала рево-
люція. Сколько потеряно было часовъ въ такую пору, когда въ
каждой минутѣ крылось столько событій! И зачѣмъ Людо-
вику XVI суждено было быть королемъ, когда онъ охотно за-
бывалъ о томъ, что онъ король?
ГЛАВА II.
Муниципальная и военная организація буржуазіи въ Парижѣ.
Захваты «постоянной комиссіи» избирателей.—Портретъ Бальи.—Портретъ Ла-
фейѳта.—«Временный комитетъ»: разоруженіе народа.—Возникновеніе Париж-
ской коммуны,—Составъ округовъ. — Организація муниципальной власти въ
Парижѣ.—«Три сотни».—Организація обывательской милиціи, подъ названіемъ
«національной гвардіи».—Картина буржуазнаго деспотизма.—Жалобы Лустало
и Камилла Демулэна.—Выгода, извлекаемая «тремя сотнями» изъ убійства пе-
каря.—Военный законъ; починъ Мирабо; противодѣйствіе Робеспьера.—Маратъ
клеймитъ, Лусталб критикуетъ военный законъ. — Препятствія со стороны
«трехсотъ»; ихъ комиссія розысковъ; ихъ полицейская комиссія; гражданская
инквизиція. — Бриссо, какъ вдохновитель буржуазной тираніи городской ра-
туши. — Оппозиція кордельерскаго округа, состоящаго подъ предсѣдатель-
ствомъ Дантона.—Новая аристократія.
Тогда какъ народъ, проникнутый чистосердечною довѣрчи-
востью, считалъ себя счастливымъ, что отвоевалъ себѣ, по
тогдашнему выраженію, короля, руководители буржуазіи только
о томъ и помышляли, какъ бы обратить королевскую власть
въ орудіе своего возникавшаго господства.
Дѣйствительно, мы видимъ, что вслѣдъ за октябрскимъ дви-
женіемъ могущество буржуазіи въ ратушѣ усиливается до сте-
пени деспотизма и, притомъ, самаго грознаго. Представители
общины, оставаясь, по прежнему, властью административною,
становятся еще и настоящею исполнительною властью; собранія
округовъ воспрещаются или встрѣчаютъ препятствія; распро-
странители вѣстей арестовываются на улицахъ; враждебныя па-
рижскому мэру или Лафайету листки подвергаются сожженію
’) См. Хе Скаіеаи йез Тиііегіех, раг Еоиззеі.
218
подъ открытымъ небомъ по приказанію того или другого на-
чальника военнаго поста или даже по прихоти простого націо-
нальнаго гвардейца, которому содѣйствуютъ въ этомъ его това-
рищи. Расходись, собравшійся народъ! мѣсто преторіанцамъ го-
родской ратуши!
Возвращаясь немного назадъ, скажемъ, какъ возникла эта
власть, какъ она развилась, организовалась и стала между тро-
номъ—чтобы установить надъ нимъ опеку, и народомъ—чтобы
обуздать его.
Парижскимъ избирателямъ слѣдовало разойтись послѣ избра-
нія своихъ уполномоченныхъ въ Національное Собраніе, но они
не разошлись. Отважно узурпировавъ власть, ставшую непроч-
ною, они продолжали собираться, выступили въ качествѣ есте-
ственныхъ представителей шестидесяти округовъ, на которые
дѣлилась столица, и не замедлили сосредоточить въ своихъ ру-
кахъ всю муниципальную власть.
Начиная съ 13-го іюля, т. е. со дня, предшествовавшаго
тому дню, который увѣковѣченъ взятіемъ Бастиліи, они—какъ
у насъ уже было разсказано— постановили учредить «посто-
янную комиссію», выбранную изъ ихъ среды, и сформировать
«парижскую милицію», въ составѣ 200 человѣкъ отъ каждаго
округа. Это было въ 8 часовъ утра, а не успѣлъ наступить ве-
черъ, какъ «постоянная комиссія» уже приняла, въ свою оче-
редь, окончательное постановленіе, которымъ опредѣлялось:
что основу парижской милиціи будутъ составлять 48000, че-
ловѣкъ;
что существующіе 60 округовъ, разбившись на 16 кварта-
ловъ, сформируютъ 16 легіоновъ;
что главнокомандующій, его помощникъ и всѣ офицеры глав-
наго штаба будутъ назначаться «постоянною комиссіей»;
что баталіонные офицеры будутъ назначаться каждымъ окру-
гомъ или избираемыми для этой цѣли комиссарами;
что отличительнымъ значкомъ парижской милиціи будетъ
красно-синяя кокарда;
что главною квартирой парижской милиціи будетъ постоянно
служить городская ратуша;
что для каждаго легіона будетъ устроено 16 гауптвахтъ и,
сверхъ того, 60 кордегардій, соотвѣтствующихъ каждому округу;
2) См. II т. настоящаго сочиненія, книгу I, главу X.
219
наконецъ, что, сообразно составу парижской милиціи, ка-
ждый гражданинъ, призванный защищать свой домашній очагъ,
долженъ — когда того потребуютъ обстоятельства — обязательно
нести службу черезъ каждые четыре дня т).
Отъ кого же эти люди, издававшіе верховные приказы, по-
лучили свои полномочія? Отъ самихъ себя. Было ли народу
предложено утвердить этотъ столь надменный, столь безуслов-
ный захватъ? Ничуть. Служилъ ли голосъ избирателей, по край-
ней мѣрѣ, отголоскомъ желанія округовъ? Нѣтъ. Захватъ тутъ
былъ безспорный, явный, и для того, чтобы показать его раз-
мѣры, достаточно напомнить, что въ числѣ только что упомя-
нутыхъ распоряженій находилось слѣдующее: «Всякій, кто бу-
детъ замѣченъ въ ношеніи красно-синей кокарды, не будучи
внесенъ въ списки одного изъ округовъ, будетъ привлекаемъ къ
суду постоянной комиссіи» * 2).
15-го іюля, какъ помнитъ читатель, въ большомъ залѣ ра-
туши общимъ движеніемъ, общимъ крикомъ было рѣшено на-
значить Бальи парижскимъ мэромъ, а Лафайета начальникомъ
обывательской милиціи. Надо ознакомить читателя съ этими
обоими людьми.
Жанъ Сильвэнъ Бальи (Ваіііу) родился въ Парижѣ въ 1725 г.
и былъ сыномъ виноторговца, жившаго въ Сентъ - Антуанскомъ
предмѣстьѣ. Вначалѣ его предназначали къ духовной карьерѣ,
но, послѣ смерти его дяди, оставившаго ему часть наслѣдства,
онъ отказался отъ этого плана и сталъ готовиться въ адво-
каты. Затѣмъ, увлекшись научными занятіями, онъ сталъ рас-
ширять и оплодотворять область своего мышленія и своихъ из-
слѣдованій. Благодаря своимъ «Письмамъ о древней и современ-
ной астрономіи», «Докладу о месмеризмѣ», «Запискѣ объ Нбіеі-
Біеп», онъ удостоился избранія въ каждую изъ трехъ литера-
турныхъ и ученыхъ академій Парижа 3). Будучи выбранъ въ
члены генеральныхъ штатовъ, онъ попалъ въ президенты зна-
менитаго королевскаго засѣданія 23-го іюня, и это послужило
началомъ его политической карьеры. Друзья превозносили его
за честность, враги подозрѣвали его въ нѣкоторой склонности
къ интригѣ; всѣхъ, кто его видѣлъ, поражали простодушная
мягкость выраженія его лица, его добродушіе и какое-то благо-
*) Ргосёх-ѵегЬаІ (іе ѴавзетЫёе (1?8 ёЬесіеигз, I. I, р. 195 еі зиіѵ.
2) ІЪІЛ.
3) Кои&агеі, Ведпе Ле Ьоиіз XVI, I. VI, р. 231. 1791.
220
уханіе порядочности въ его рѣчахъ. Но у него были недостатки,
свойственные узкому уму; его мужество очень быстро перехо-
дило въ суровость, твердость его слишкомъ походила на упрям-
ство, а за скромностью его повадокъ скрывалось немного ребя-
ческое тщеславіе. Было замѣчено, что, сдѣлавшись парижскимъ
мэромъ, онъ завелъ себѣ ливрейныхъ лакеевъ и велѣлъ на своей
каретѣ нарисовать гербъ съ тремя золотыми пчеламиг). Однако,
такъ какъ въ немъ не было ни слѣда ни блестящихъ пороковъ
дворянства, ни жесткихъ добродѣтелей народа, то онъ долженъ
былъ нравиться и дѣйствительно нравился буржуазіи.
Совсѣмъ не таковъ былъ Лафайетъ. Привычная грація его
манеръ, форма его разговора, его привычка къ изяществу, его
умная и утонченная вѣжливость — все это достаточно ясно по-
казывало, въ какомъ кругу онъ родился и выросъ. Странно!
этотъ начальникъ горожанъ былъ патриціемъ; этотъ маркизъ,
этотъ храбрый дворянинъ, который, вернувшись съ войны въ
Америкѣ, гдѣ онъ пріобрѣлъ дружбу Вашингтона и репутацію
солдата, представился ко двору и пользовался тамъ славою
истаго республиканца. Какимъ образомъ дано было ему ока-
заться подходящимъ человѣкомъ для буржуазіи, не переставая
быть вельможею? Это обусловливалось присущимъ ему искус-
ствомъ заставлять людей забыть о преимуществахъ его знатнаго
происхожденія, такъ какъ никто и никогда не умѣлъ лучше его
очаровывать свободнымъ отъ всякой спеси достоинствомъ и
искусною фамильярностью. Кромѣ того, въ глазахъ средняго
класса, ненавидѣвшаго прошлое и тревожно относившагося къ
будущему, онъ имѣлъ ту неоцѣнимую заслугу, что не желалъ
ничего крутого. Власть то привлекала, то пугала его; онъ былъ
и подавляемъ, и очаровываемъ ею. Въ народѣ онъ любилъ не
господство его, а его рукоплесканія; такимъ образомъ онъ, по-
стоянно стремясь впередъ вслѣдствіе склонности къ популяр-
ности, постоянно же былъ увлекаемъ назадъ силою тайной
боязни, которую внушала ему демократія. Убѣжденный респу-
бликанецъ, случайный роялистъ, онъ неутомимо защищалъ сво-
ими поступками тронъ, который безъ устали самъ же подкапы-
валъ своими рѣчами; человѣкъ энергичный въ сопротивленіи,
но не въ нападеніи, и совершенно лишенный отваги, хотя и
храбрый, онъ, въ силу самихъ своихъ противорѣчій и постоян-
Коа^агеІ, Кё^иѳ (іе Ьоиіз XVI, I. VI, р. 232. 1791.
221
ныхъ колебаній, былъ приспособленъ къ занятію посредствую-
щаго положенія. Идя съ нимъ вмѣстѣ, люди могли быть увѣ-
рены, что онъ не приведетъ ихъ къ чему-нибудь неожиданному,
а также и не отступится отъ нихъ. Поэтому буржуазія охотно
взяла его себѣ въ дѣятели: онъ придавалъ большое значеніе
мэру Бальи, дополняя его собою.
18-го іюля собраніе избирателей—вѣроятно, въ видѣ отвѣта
на упрекъ въ узурпаціи, который было бы трудно предотвра-
тить—замѣнило названіе «постоянной комиссіи» болѣе скром-
нымъ наименованіемъ «временная комиссія», которая состави-
лась изъ шестидесяти членовъ, выбранныхъ изъ среды преж-
ней, но въ то же время оно позаботилось и о средствахъ къ
обезоруженію народа. Особымъ постановленіемъ рабочіе были
приглашены сдать свое оружіе въ извѣстные частные склады
по указанію округовъ, при чемъ всякому, принесшему огне-
стрѣльное оружіе, предлагалось по 6 ливровъ1).
Направленныя противъ городской ратуши обвиненія продол-
жались и становились все злобнѣе. Мирабо, который внутренно
раздражался силою Лафайета и былъ бы радъ презрительно по-
давить Бальи своимъ превосходствомъ, выступилъ съ трибуны
противъ образованія власти, которая, по его словамъ, имѣла
цѣлью общественное благо и, въ виду обстоятельствъ, должна
существовать и впредь, но «не дала никакихъ плодовъ, потому
что лица, ее учредившія и замѣстившія ее своими ставленниками,
были не болѣе какъ частными людьми, никѣмъ не делегирован-
ными и не пользующимися довѣріемъ» 2). Округа, съ своей сто-
роны, лишь неохотно выносили иго опеки, къ установленію ко-
торой надъ собою ихъ не приглашали. Когда собраніе избира-
телей взяло на себя смѣлость допустить, въ угоду Неккеру, по-
милованіе барона Безанваля, какъ мы видѣли выше3), всѣ
шестьдесятъ округовъ воспользовались этимъ случаемъ, чтобы
дать просторъ своему недовольству. Кто же это—спрашивали
они—далъ избирателямъ право объявлять помилованіе людямъ,
виновнымъ въ одномъ изъ самыхъ гнусныхъ преступленій—въ
оскорбленіи націи? Да и самую власть свою — отъ кого они ее
получили? И вотъ округа собрались, условились между собою,
2) Еэсігаіі Ли ргосев-гегЪа! (Іе Іа соттипе^ цитировано въ Нівіоіге рагіе-
тепіагге, раг ВпсЬег еѣ Нонх, 1. II, р. 144.
2) Мопііеиг, засѣданіе 23 іюня.
3) См. II т. настоящаго сочиненія, гл. XIV.
222
назначили по два депутата каждый и 30-го іюля послали ихъ,
въ составѣ 120 человѣкъ, въ ратушу съ порученіемъ взять въ
свои руки муниципальную власть, подъ именемъ представителей
парижской коммуны.
Таково было возникновеніе этой знаменитой власти, которой
суждена была такая великая роль въ революціи. Поспѣшимъ,
однако, сказать, что въ ту пору она была далеко не тѣмъ, чѣмъ
стала впослѣдствіи: вначалѣ она была представительницею
лишь буржуазіи и служила только ей.
Дѣйствительно, сами округа имѣли въ эту пору только тотъ
составъ, который вытекалъ изъ королевскаго распоряженія отъ
28-го марта 1789 г. относительно созыва генеральныхъ штатовъ.
А въ ст. 13-й этого распоряженія было сказано:
«Для того, чтобы быть принятымъ въ собраніе своего квар-
тала, нужно представить доказательства своего служебнаго зва-
нія, факультетскихъ степеней, занятія той или другой должности,
обладанія свидѣтельствомъ на званіе мастера или, наконецъ,
предъявить квитанцію или повѣстку относительно уплаты по-
головнаго налога въ размѣрѣ не менѣе шести ливровъ».
Хотя эти постановленія и открывали доступъ къ обще-
ственной жизни большому числу гражданъ, однако они были не
чужды того, что обезпечивали въ нѣсколькихъ округахъ пре-
обладаніе буржуазнаго элемента, что и отразилось на первыхъ
выборахъ. Все, что было сдѣлано какъ «постоянною», такъ и
«временною» комиссіями, представители коммуны одобрили.
Что касается послѣднихъ... Но прежде изложенія ихъ дѣй-
ствій, необходимо дать картину организаціи ихъ власти.
Мы только-что сказали, что избраны они были въ числѣ 120 че-
ловѣкъ; путемъ послѣдовательныхъ добавленій, число это было
вскорѣ доведено до трехсотъ и, подобно тому, какъ въ Венеціи
говорили «совѣтъ десяти», въ Парижѣ народъ называлъ свое
городское управленіе «совѣтомъ трехсотъ».
Муниципалитета былъ отличаемъ отъ собранія коммуны: со-
браніе это являлось представителемъ совѣщательной, а муници-
палитета представителемъ административной власти.
Муниципалитетъ — не считая мэра и главнокомандующаго—
состоялъ изъ шестидесяти администраторовъ, распредѣленныхъ
между восемью управленіями, а именно:
продовольственное управленіе, важнѣйшее изъ всѣхъ въ ту
пору голода, паники и заговоровъ;
223
полицейское управленіе, которому также придавала особенно
важное значеніе кипучая дѣятельность идей, такъ быстро пере-
ходящая въ дѣйствія и проявляющаяся въ безпорядкахъ;
управленіе общественными учрежденіями, учебными заведе-
ніями, учрежденіями для торговли, мануфактуръ, искусствъ и
ремеслъ;
управленіе общественными работами, обнимавшими постройку
дорогъ, проспектовъ, фонтановъ, тюремъ, кладбищъ;
больничное управленіе;
управленіе землями и доходами города Парижа;
управленіе по выработкѣ, раскладкѣ и взиманію налоговъ
внутри города;
наконецъ, управленіе парижскою національною гвардіей.
Въ главѣ каждаго ихъ этихъ управленій стоялъ «замѣститель
мэра», при которомъ числилось шесть административныхъ совѣт-
никовъ, назначавшихся непосредственно округами и обязанныхъ
отчетностью передъ собраніемъ представителей коммуны. Должна
ли было служба ихъ считаться безвозмездною? Вопросъ этотъ
былъ возбужденъ въ собраніи «представителей коммуны» и
30-го сентября рѣшенъ имъ утвердительно.
Для наложенія штрафовъ и наказаній по дѣламъ полицей-
скаго характера учреждена была «полицейская камера», соста-
вленная изъ восьми нотаблей подъ предсѣдательствомъ мэра, его
замѣстителя или старѣйшаго изъ административныхъ совѣт-
никовъ. Камера разбирала, въ качествѣ послѣдней инстанціи,
дѣла на суммы до 100 ливровъ и до одного мѣсяца тюремнаго
заключенія.
Для того, чтобы сосредоточить административную часть
восьми управленій, для разсмотрѣнія пререканій, которыя могли
бы возникать относительно предѣловъ власти каждаго изъ нихъ,
и для сужденія о разныхъ измѣненіяхъ, которыя могли бы быть
сдѣланы въ городской организаціи, учреждено было такъ назы-
ваемое «городское бюро», въ составъ которего вошли мэръ,
главнокомандующій, восемь совѣтниковъ, восемь замѣстителей
мэра, главный прокуроръ коммуны и двое его товарищей—всего
21 должностное лицо.
Оставалось создать судъ, на разсмотрѣніе котораго могли бы
вноситься тѣ изъ споровъ между частными лицами, которые въ
прежнее время были подсудны купеческому старшинѣ и патри-
моніальнымъ судьямъ (ёсЬеѵіпв), споры о товарахъ, о продоволь-
224
ствіи, о пошлинахъ и т. п..„ Собраніе, состоявшее изъ мэра,
восьми совѣтниковъ, главнаго прокурора коммуны, двухъ его
товарищей и письмоводителя, представляло собою тотъ судъ, ко-
торый получилъ наименованіе «тяжебнаго» (ТгіЬипаі сопіепііеих),
Такова была въ концѣ 1789 года организація «.парижской
коммуны»1).
Итакъ, эту коммуну составляли: собраніе двухсотъ сорока
членовъ, имѣвшее законодательную власть, и совѣтъ изъ шести-
десяти членовъ, облеченный властью административною.
Лустало со всею силою и краснорѣчіемъ человѣка, страстно
любящаго свободу, возсталъ противъ этой организаціи. Онъ
признавалъ профанаціей прекраснаго названія коммуна присвоеніе
его собранію двухсотъ сорока человѣкъ, тогда какъ оно должно
было принадлежать и принадлежитъ только всей совокупности
жителей, живущихъ въ одномъ и томъ же мѣстѣ. Онъ утвер-
ждалъ, что коммуна, понимаемая и опредѣляемая такимъ образомъ,
должна удерживать законодательную власть сама за собою, а
своимъ уполномоченнымъ ввѣрить только власть администра-
тивную, въ виду того, что общинные интересы, по своему ха-
рактеру, просты, однородны и легко доступны оцѣнкѣ всѣхъ.
Онъ напомнилъ, что большинство округовъ никогда не намѣ-
ревалось возлагать на ратушу другой миссіи, кромѣ временнаго
сформированія состава муниципальныхъ должностыхъ лицъ и
подготовки плана муниципальной организаціи, изъ чего слѣдуетъ,
что городская ратуша явно повинна въ преступномъ захватѣ
власти.
«Внѣ сферы подготовилельной работы, которая ей поручена—
говорилъ умный Лустало — собраніе двухсотъ сорока не должно
имѣть безусловно никакого значенія. Для гражданской свободы
и хорошаго управленія важно, чтобы между коммуной и админи-
страторами не было никакого посредствующаго учрежденія, по-
тому что иначе между администраторами вскорѣ возникнутъ
вредныя для общественнаго блага отношенія. Члены изъ промежу-
точнаго учрежденія, въ полной увѣренности, что администраторы
тревожить ихъ не будутъ, стали бы спокойно допускать при-
жимки по отношенію къ гражданину, а администраторы пла- *
х) Этотъ планъ муниципальнаго управленія въ 1789 г. напечатанъ іп ех-
іепзо въ НІ8Іоіге рагіетепіаіге, раг ВпсЬѳх еі Вопх, і. IV р. 88—98. Я при-
вожу лишь его сущность, отбросивъ много скучныхъ и ненужныхъ подроб-
ностей.
225
тили бы за это нерадѣніе тѣмъ, что злоупотребляли бы властью
въ пользу членовъ промежуточнаго учрежденія»1).
Парижъ вызывалъ воспоминанія о самой мрачной тираніи,
какая только бывала на свѣтѣ, именно о тираніи венеціанскаго
правительства; Лустало сравнивалъ парижскаго мэра и его
60 администраторовъ съ дожемъ и его шестью товарищами, а
собраніе двухсотъ сорока съ венеціанскимъ «свѣтлѣйшимъ со-
вѣтомъ»2).
Но эти нападки, какъ ни сильны они были, не помѣшали
буржуазіи въ ратушѣ продолжать свою захватную дѣятельность.
Впрочемъ, рядомъ съ этою центральною властью и подъ ея
главенствомъ, округа сохранили свои общія собранія, своихъ
президентовъ, свои, комиссіи, членамъ которыхъ предоставлялось
вѣдать дѣла, касавшіяся исключительно даннаго округа въ от-
дѣльности.
Что касается обывательской милиціи, которой Лафайетъ далъ
названіе національной гвардіи, то организація ея была такова:
Каждый округъ былъ обязанъ поставить четыре роты, по
сто человѣкъ въ каждой, такъ что отъ 60 округовъ получалось
24,000 человѣкъ. Къ четыремъ ротамъ, которыя получили на-
званіе обывательскихъ (сошра§піеа Ьоиг^еоізез), въ каждомъ
округѣ была присоединена рота наемныхъ людей, сформиро-
ванная изъ бывшихъ французскихъ гвардейцевъ и называв-
шаяся центральною ротой. Значитъ, въ общей сложности было
30 центральныхъ ротъ, силою въ 100 человѣкъ каждая; такимъ
образомъ, общая численность національной гвардіи равнялась
30,000 человѣкъ, не считая офицеровъ.
Выборъ командировъ, ихъ помощниковъ, капитановъ и офи-
церовъ обывательскихъ ротъ былъ предоставленъ округу; всѣ же
офицеры центральныхъ ротъ, за исключеніемъ капитана, на-
значались главнокомандующимъ3); это являлось остроумнымъ
средствомъ къ тому, чтобы создать для него преторіанскую
стражу въ лицѣ національной гвардіи!
Національная гвардія въ Парижѣ, чтобы заслуживать это
названіе, должна бы была обнимать всѣхъ гражданъ. Что за
свобода въ странѣ, гдѣ одни вооружены, а другіе безоружны?
Но Лафайетъ и дѣятели ратуши сумѣли прикрыть хитрымъ
О Вёѵоіиііопа Ле Рагіз, 1. II, № XIV.
2) ІЪІЛ.
3) ІЪІЛ.
226
предлогомъ это различіе, служащее источникомъ всякой тираніи.
Согласно ли было съ гуманностью привлекать къ утомительной
службѣ въ національной гвардіи столькихъ бѣдныхъ рабочихъ,
которыхъ забота о пропитаніи приковывала къ труду изо дня
въ день? Такимъ образомъ, чѣмъ больше ихъ боялись, тѣмъ
больше дѣлали видъ, будто жалѣютъ ихъ; и вотъ милиція, чис-
ленность которой въ Парижѣ должна была бы доходить, по
меньшей мѣрѣ, до 160,000 человѣкъ, не превышала — считая и
офицеровъ — 31,000!
Нѣтъ надобности говорить, что, съ цѣлью провести болѣе
рѣзкую демаркаціонную линію между національными гвардейцами
и прочими гражданами, позаботились дать первымъ военный
мундиръ, въ которомъ тщеславіе такъ легко почерпаетъ склон-
ность къ господству. Обмундированіе требовало расходовъ, но
это соображеніе никого не остановило. Городъ вручилъ Лафайету
120,000 франковъ на обмундированіе національной гвардіи, и въ
одинъ прекрасный день, когда черезъ Парижъ проѣзжали при-
надлежавшіе правительству пять возовъ съ сукномъ, муници-
палитетъ безъ всякихъ церемоній завладѣлъ ими. «Это вышло
удивительно кстати, говоритъ Бальи; захватъ этотъ былъ пра-
вильный»1). Въ Парижѣ оказалось много адвокатовъ, фабрикан-
товъ, врачей, купцовъ, которые принялись играть въ солдаты;
и Камиллъ Демулэнъ имѣлъ основаніе написать: «За предѣлами
округовъ, всѣ неистово рвутся къ эполетамъ; на улицахъ только
и встрѣчаемъ, что темляки да густыя эполеты. Еще бы! каждому
хочется щегольнуть»* 2).
Этотъ военный духъ такъ быстро передался отъ одного къ
другому, что обуялъ даже маленькихъ мальчиковъ. Они сами по
себѣ начали составлять полчища, давали на улицахъ примѣр-
ныя сраженія, и чтобы положить конецъ ихъ боямъ, потребо-
валось даже строгое постановленіе городской ратуши3).
Было бы, конечно, несправедливо утверждать, что управле-
ніе «трехсотъ» не оказало Парижу никакихъ услугъ: положе-
ніе дѣлъ было трудное и для того, чтобы совладать съ нимъ,
требовалась энергія, которая не могла бы дать удачныхъ резуль-
татовъ, еслибы къ ней не примѣшивалась извѣстная доля само-
отверженности. Но достовѣрно то, что это народившееся упра-
2) Мётоігез сіе Втэіііу^ і. II, р. 242.
2) Цитировано авторами Нізіоіге рагіетепіаіге, і. II, р. 358.
8) НМ., р. 356.
227
вленіе было сварливо, деспотично, чрезвычайно склонно къ за-
хватамъ и слишкомъ податливо на злоупотребленіе силою, ко-
торую національная гвардія предоставляла въ ту пору въ рас-
поряженіе недовѣрчивости и произвола. Правилами 8-го октября
ратуша на-строго воспретила разносчикамъ распространять ка-
кія-бы ни было произведенія печати, кромѣ декретовъ Собра-
нія, указовъ, судебныхъ постановленій и т. п. По выраженію
Лустало, это значило дѣйствовать топоромъ тамъ, гдѣ доста-
точно было бы садоваго ножах). Не проходило почти ни одного
дня, чтобы гражданъ не арестовывали по самымъ ничтожнымъ
поводамъ. Какого-то человѣка схватили въ кафе Фуа за то,
что онъ роздалъ нѣсколько экземпляровъ написанной имъ бро-
шюры, другого—за чтеніе вслухъ газеты. Патрули проявляли
вызывающую, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ даже и свирѣпую
нетерпимость. Они доводили свои придирки до того, что брали
на себя даже полицейскія обязанности внутри обществен-
ныхъ учрежденій. Однажды кафе Прокопа оказалось точно
въ осадѣ; оно приняло оборонительное положеніе, и патруль
былъ отбитъ2). Попадались ли граждане въ штатскомъ платьѣ
съ брошюрою или газетою въ рукахъ безъ городского разрѣ-
шительнаго штемпеля,—съ ними тотчасъ же расправлялись гра-
ждане въ мундирахъ! Нечего уже и говорить о томъ, что цен-
тральный деспотизмъ ратуши усугублялся мѣстнымъ деспотизмомъ
всѣхъ округовъ, изъ которыхъ каждый располагалъ и соб-
ственною постоянною комиссіей, и собственною комиссіей по-
лицейской, и собственными военною и гражданскою комиссіями.
Прохожіе неразъ жаловались, что ихъ арестовывали безъ вся-
каго повода, избивали и кололи штыками при арестованіи. Жен-
щинъ и добропорядочныхъ дѣвушекъ хватали, какъ проститу-
токъ, на углахъ улицъ или на порогѣ ихъ домовъ, и онѣ были
освобождаемы только вслѣдствіе взрыва негодованія во всемъ
кварталѣ3)- Свобода нашла себѣ пріютъ лишь въ нѣкоторыхъ
округахъ, какъ, напр,, въ Кордельерскомъ; но во множествѣ секцій
производились безудержныя насилія въ духѣ того, что Лустало
одинъ изъ первыхъ назвалъ «обывательскимъ деспотизмомъ».
Появилась карикатура съ подписью: «патрульотизмъ прого-
няетъ патріотизмъ», ярко и вѣрно выражавшая досаду народа.
2) Вёѵоіиііопз (Іе Ратіз, і. II, № XIV.
2) Висііег еі Копх, Нізіоіге рагіетепіаіге, і. II, р. 417.
3) Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, I, И, № XVIII.
228 _
Все это не могло не вызвать и не участить протестовъ въ
демократической печати. Одному изъ «трехсотъ», систематиче-
скому защитнику муниципалитета Бриссо, пришлось отбиваться
отъ яростныхъ нападокъ. Противъ него, во главѣ партіи, быв-
шей на этотъ разъ партіею... народа, выступили пылкій Ка-
миллъ Демулэнъ и энергичный Лусталб.
«Въ настоящую минуту—съ горячностью восклицалъ по-
слѣдній—въ столицѣ нѣтъ ни одного гражданина, который могъ
бы сказать: сегодня вечеромъ я буду ужинать съ женою и
дѣтьми, завтра же схожу къ моимъ должникамъ, чтобы собрать
деньги на предстоящіе мнѣ послѣ-завтра платежи. Приходится
всегда подразумѣвать: если только какому-нибудь врагу не взду-
мается впутать меня въ какія-нибудь дѣла съ полиціей, и если
магистратъ не заблагоразсудитъ продержать меня три дня подъ
арестомъ»1). И онъ съ горечью ставилъ вопросъ: не для того-
ли низвергнута была дворянская аристократія, чтобы очистить
мѣсто для аристократіи богачей?
Камиллъ Демулэнъ, въ свою очередь, говорилъ: «Даже ка-
кой-нибудь фузилеръ—и тотъ легко можетъ дать мнѣ почув-
ствовать, что онъ располагаетъ властью. Когда я возвращаюсь
въ 11 часовъ домой, мнѣ кричатъ: «Кто идетъ?»—Милостивый
государь, пропустите благонамѣреннаго патріота. — Но онъ до-
прашиваетъ меня, французъ ли я, наводя на меня штыкъ. Горе
нѣмымъ! «Идите правой стороной!»—кричитъ мнѣ часовой; не-
много далѣе другой кричитъ: «Идите лѣвой стороной!» А на
улицѣ Сентъ-Маргеритъ двое часовыхъ закричали: «По правому
тротуару! По лѣвому тротуару!» такъ что, по волѣ округа, я
вынужденъ былъ пройти срединою улицы»* 2).
Въ дѣло часто вмѣшивался лично Лафайетъ, особенно когда
того требовала важность случая, при чемъ, сообразно обстоятель-
ствамъ, весьма ловко умѣлъ прибѣгать либо къ силѣ убѣжде-
нія, либо къ угрозамъ. Такъ, онъ отеческою рѣчью разсѣялъ
сборище портныхъ, образовавшееся у Лувра съ цѣлью задержать
обмундированіе національной гвардіи3). Напротивъ, онъ умѣло
проявилъ строгость, когда потребовалось предотвратить возмуще-
ніе, едва не разразившеся среди землекоповъ на Монмартрѣ4).
]) Вёѵоіиііопв (Іе Рагів, I. II, № XVIII.
2) Сатіііеііезтоиііпз, цитированный въ Ніаіоіге рагіетепіаіге, і. II, р. 359.
3) Мётоігез (Іе Ьа/'ауеііе^ иър&нныя егосамьей, 1. IV, р, 56. Вгнхеііез, 1837.
4) ІЫсІ.
229
Собраніе, восхищенное его образомъ дѣйствій, вотировало
ему содержаніе въ 120,000 и единовременное вознагражденіе
въ 100,000 франковъ. Но онъ былъ слишкомъ богатъ, слит-
комъ гордъ и слишкомъ дорожилъ своею популярностью, чтобы
принять денежное вознагражденіе за услуги: онъ отказался отъ
всего1). Въ своемъ не очень-то высокомъ порывѣ благодарно-
сти Собраніе позабыло о Бальи; тотъ сталъ жаловаться на это,
скорѣе съ досадою, чѣмъ съ достоинствомъ, и требованія его
только придали еще болѣе блеска безкорыстію Лафайета.
Между тѣмъ терроръ, ненадолго пріостановившійся послѣ
октябрскихъ событій, не замедлилъ возобновиться въ Парижѣ.
Искусственное изобиліе припасовъ, блага котораго, казалось,
вернулись въ столицу съ возвращеніемъ короля и королевской
семьи, внезапно исчезло. Двери пекарей снова стали по цѣлымъ
днямъ осаждаться группами голодающихъ, снова къ мученіямъ
голода, всегда склоннаго къ подозрительности, начало примѣ-
шиваться озлобленіе. Пошли толки о попыткахъ уничтоженія
или порчи запасенной на рынкѣ муки и, дѣйствительно, въ
водостокахъ, на улицахъ, даже въ сѣтяхъ Сенъ-Клу* 2) стали
находить груды хлѣба, брошеннаго туда преступными и зло-
намѣренными или обманувшимися въ своихъ расчетахъ скуп-
щиками.
Такъ какъ голодъ сталъ предметомъ всеобщей заботы, то
нѣсколько округовъ приняли постановленія относительно про-
довольствія и отправили депутатовъ въ продовольственную ко-
миссію; но тамъ имъ оказанъ былъ такой пріемъ, что округъ
Сенъ-Жерменъ-л’ Оксеруа громогласно назвалъ этотъ пріемъ
надменнымъ3. Жизнь въ Парижѣ вновь стала крайне тяжелою.
И вотъ тогда-то люди, которымъ народъ внушалъ страхъ—
подобно тому, какъ народу внушалъ страхъ голодъ—начали
выдвигать вопросъ о необходимости изданія закона о военномъ
положеніи. 14-го октября нѣкій человѣкъ внесъ въ Учредитель-
ное Собраніе законопроектъ о сборищахъ, который заключалъ въ
*) Письменныя доказательства этого двойного отказа см. въ Мётоігез (Іе
Ілфіуеііе, 1. IV, р. 61 и слѣд. Вгпхеііез, 1837.
2) Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, і. II, № XV.—Еііеѣя сіе 8і-С1ои(1—такъ называ-
лись сѣти, которыя были встарь натянуты у Сентъ-Клу поперекъ Сены для
задержки плывшихъ по рѣкѣ предметовъ, особенно тѣлъ утопленниковъ.
(Перев.).
3) ІЪі(1.
230
себѣ очень суровыя постановленія и встрѣтилъ горячее одо-
бреніе А). И кто же былъ этотъ человѣкъ? Мирабо! Но для та-
кого смѣлаго шага необходимъ былъ поводъ; его желали. Созда-
ли ли его?
21-го октября какая-то женщина, которая не могла еще до-
стать хлѣба и которой отвѣтили, что хлѣба больше нѣтъ, же-
лая провѣрить это, вошла къ пекарю Денису Франсуа, на рынкѣ
Палю. Въ тѣснившейся у дверей толпѣ уже слышались обви-
ненія Дениса Франсуа въ томъ, что онъ утаиваетъ хлѣбъ: ребе-
нокъ указалъ мѣсто, гдѣ хранился хлѣбъ. Народъ тотчасъ же
ворвался въ лавку, началъ искать и, въ самомъ дѣлѣ, нашелъ
нѣсколько хлѣбовъ въ запасѣ2). Они были оставлены только для
потребленія самого пекаря и его служащихъ; но голодъ столько-
же быстръ и слѣпъ въ своихъ рѣшеніяхъ, сколько ужасенъ въ
своей недовѣрчивости. Несчастнаго пекаря схватили и потащили
въ ратушу, а молва не замедлила раздуть его мнимое преступленіе.
Въ ратушѣ пекаря допросили, и такъ какъ невиновность его
была очевидна, то она и была легко доказана членамъ полицей-
ской комиссіи.
Но на улицѣ толпа ревѣла, будучи возбуждена и обманута—
какъ многіе думали—агентами той потайной власти, присутствіе
которой угадывалось и рука которой чувствовалась во всѣ кро-
вавые дни революціи. По словамъ ОЪяетѵаіеиг ргоѵіпсіаі, крики
«на фонарь!» неслись лишь со смѣющихся устъ3).
Въ восемь часовъ безъ четверти роковой фонарь былъ снятъ
и всѣ съ ужасомъ увидѣли, что какая-то женщина прилажи-
ваетъ петлю. Почти въ то же мгновеніе подбѣжали и стали ка-
рабкаться на загородки около двадцати мегеръ, дѣйствовавшихъ,
повидимому, по чьему-то приказанію. Въ то время, какъ онѣ
взбирались на лѣстницу, какой-то портовой крючникъ, рыжій,
съ зловѣщимъ лицомъ человѣкъ, внезапно появился въ сосѣд-
немъ съ фонаремъ окнѣ, сѣлъ на желѣзное плечо фонаря, по-
тянулъ къ себѣ веревку и, пробуя петлю, остался ожидать свою
жертву «съ такимъ же спокойствіемъ, съ какимъ порядочный
человѣкъ ожидалъ бы минуты, когда надо будетъ сдѣлать доброе
дѣло» 4).
2) Мопііеиг, засѣданіе 14-го октября 1789.
2) Ь'ОЪьегѵаіеит ргоѵіпсіаі, І-е рагііе, № 11, р. 10.
3) ІЫсІ.
4) іыа.
231
Члены полицейской комиссіи Гюийо Бланшвилль и Таранъ
де Кулонъ вышли изъ ратуши на площадь объявить, что пе-
карь будетъ препровожденъ въ Шатлэ. «Гдѣ онъ? гдѣ онъ?»
закричало нѣсколько голосовъ. «Вы хотите отпустить его! Смо-
трите, отвѣтите за него головою!» Тогда стоявшихъ на улицѣ
ввели въ ратушу и предложили имъ судить обвиняемаго, кото-
раго и привели изъ залы, гдѣ его держали спрятаннымъ. Но
не успѣлъ онъ появиться, какъ его грубо схватили, стащили
на площадь и вздернули на фонарь. Очевидецъ замѣчаетъ, что
въ окружавшей жертву группѣ «умы, повидимому, вовсе не
были отуманены яростью» *). Голову, отдѣленную отъ тѣла, на-
садили на пику, а трупъ поволокли по улицамъ нѣсколько не-
годяевъ, которые вымогали у прохожихъ деньги, въ видѣ
награды* 2 3).
«Триста», торопясь воспользоваться остолбенѣніемъ добрыхъ
гражданъ и патріотовъ, немедленно послали просить Учредитель-
ное Собраніе, чтобы оно вотировало военный законъ8). Собраніе,
такъ горячо привѣтствовавшее 14-го октября предложеніе Мирабо,
не нуждалось въ особенно сильныхъ настояніяхъ на этотъ
счетъ.
Бюзо, взамѣнъ военнаго закона, требовалъ учрежденія на-
ціональнаго суда. Въ свою очередь, заговорилъ и Робеспьеръ.
«Требуютъ—сказалъ онъ—хлѣба и солдатъ; другими словами:
народъ хочетъ хлѣба, а говорятъ: дайте намъ солдатъ, чтобы
перебить народъ. Вамъ говорятъ, что солдаты отказываются
идти... А могутъ ли они броситься на несчастный народъ, не-
счастіе котораго они сами раздѣляютъ? Не насильственныя мѣры,
а мудрые декреты нужны для того, чтобы раскрыть источники
нашихъ бѣдствій и разстроить заговоръ, который, быть можетъ,
въ эту минуту, когда я говорю, не оставляетъ намъ другого
средства, кромѣ преданности дѣлу. Нужно учредить истинно
національный судъ 4)».
Собраніе, оставивъ безъ вниманія слова Бюзо и Робеспьера,
декретировало:
что въ случаѣ возникновенія опасности для общественнаго
’) І/ОЬвегѵаіеиг ргоѵіпсіаі, І-е рагііе, № 11, р. 11.
2) ГЬйІ.
3) Мопііеиг, засѣданіе 21 октянря 1789 г.
ч) Объявленіе на военномъ положеніи.
232
спокойствія, муниципальныя должностныя лица должны, въ
силу полученной отъ коммуны власти и подт> страхомъ личной
отвѣтственности, объявить о необходимости употребленія воен-
ной силы;
что объявленіе это должно быть дѣлаемо путемъ выставленія
краснаго флага въ главномъ окнѣ городского зданія и разноски
такого же флага по всѣмъ улицамъ и всѣмъ перекресткамъ;
что по подачѣ сигнала флагомъ всякія сборища, съ оружіемъ
или безъ оружія, будутъ считаться преступными;
что потребованныя муниципальными должностными лицами
регулярныя и полицейскія войска обязаны выступать немедленно
съ краснымъ флагомъ во главѣ;
что одно изъ муниципальныхъ должностныхъ лицъ обязано
спросить у собравшихся людей, по какой причинѣ они устроили
сборище и въ чемъ жалоба, удовлетворенія которой они требуютъ,
при чемъ толпѣ разрѣшается выбрать изъ своей среды шесте-
рыхъ для изложенія ея требованій и предписывается тотчасъ же
вслѣдъ затѣмъ разойтись;
что если собравшіеся не разойдутся, муниципальное должност-
ное лицо должно громогласно сдѣлать имъ троекратное пред-
ложеніе разойтись, при чемъ первое предупрежденіе должно быть
сдѣлано въ слѣдующихъ словахъ: «Дѣлается извѣщеніе, что объяв-
лено дѣйствіе военнаго закона, и что всякія сборища преступны;
будетъ открытъ огонь; пусть добрые граждане удалятся»;
что въ случаѣ, если собравшійся народъ мирно разойдется,
не совершивъ никакого насилія, до или тотчасъ послѣ послѣд-
няго предупрежденія, преслѣдованію могутъ быть подвергнуты
только зачинщики или подстрекатели къ смутѣ, которые и при-
суждаются: къ трехлѣтнему тюремному заключенію, если сбо-
рище было безоружное, и къ смертной казни, если оно было съ
оружіемъ въ рукахъ.
что въ случаяхъ, когда будутъ совершены насилія, винов-
ные въ нихъ, ускользнувшіе отъ военной силы, будутъ караемы
смертью;
что смертной казни подлежатъ также всякій начальникъ,
офицеръ и солдатъ или національный гвардеецъ, который ста-
нетъ возбуждать или затѣвать сборища;
наконецъ, что по возстановленіи спокойствія муниципальныя
должностныя лица должны издать декретъ о прекращеніи дѣй-
233
ствія военнаго закона, при чемъ красный флагъ замѣняется въ
недѣльный срокъ бѣлымъ1).
Этотъ ужасный законъ былъ оглашенъ при звукѣ трубъ, съ
барабаннымъ боемъ, съ мрачною торжественностью. Пристава
ратуши, въ церемоніальномъ одѣяніи, въ мантіяхъ, разъѣзжали
верхомъ по Парижу; впереди ихъ ѣхалъ конный отрядъ, а
слѣдомъ за ними—городская стража въ причудливой античной
одеждѣ2). Разъѣзды начались въ 8 часовъ утра и окончились
лишь въ 3 часа пополудни. Народъ дрожалъ отъ глубокаго не-
годованія и молчалъ. Представители коммуны, ожидая возстанія,
спѣшили назначить изъ своей среды лицъ, которымъ, въ силу
новаго закона, надлежало развернуть красный флагъ. Народъ
видѣлъ, какъ національные гвардейцы прямо на улицахъ отта-
чивали свои сабли, а жителямъ было приказано иллюминовать
дома3).
Въ то же время арестованы были двое убійцъ пекаря Фран-
суа. Одинъ изъ нихъ, крючникъ Блэнъ, былъ повѣшенъ, дру-
гой приговоренъ къ ссылкѣ на девять лѣтъ. Первый утвер-
ждалъ на допросѣ, что онъ думалъ своимъ поступкомъ отомстить
за народъ. Повѣсили также какого-то бѣднягу, застигнутаго
въ предмѣстьяхъ за раздачей карточекъ, заключавшихъ въ
себѣ, какъ говорили, призывъ къ бунту. Звали его Адріеномъ и
онъ не умѣлъ читать. Собраніе отправило депутацію къ вдовѣ
погибшаго пекаря, которая была беременна на третьемъ мѣсяцѣ
и лишилась чувствъ, когда мимо проносили окровавленную го-
лову ея мужа4). Король поручилъ герцогу Ліанкуру передать
этой несчастной женщинѣ утѣшенія, подарки, значительную
сумму денегъ°), и пекарю устроили похороны, на которыхъ при-
сутствовали многіе члены коммуны0).
Пользоваться преступленіемъ нѣсколькихъ лицъ для поку-
шенія на свободу всѣхъ составляетъ уловку, весьма обычную
для тираніи; уловка эта всегда разоблачается и всегда дѣлается
снова. Такъ, въ то время какъ патріоты проявляли свою скорбь
’) Мопііеиг, засѣданіе 21 октября 1789.
2) Внсііех еі Копх, Ніиіоііе рагіетепіаіге, I. III, р. 209.
'*) І/ОЬвегѵаіеиг ргоѵіпеіаі, № 11, р. 12.
*) Вёѵоіиііопз Ле Рагіх, I. II, № XV.
5) Вегігаіні Де Моіеѵіііе, Аппаіек (Іе Іа Кёгоіиііоп /гап^аіяе, 1. II, сЬ. XIX,
р. 184 англійскаго перевода.
«) іыа.
234
по поводу только что совершившагося убійства, въ то время
какъ Лустало, говоря объ убійцахъ, восклицалъ: «Французы!
французы! Нѣтъ, нѣтъ, такія чудовища не принадлежатъ никакой
странѣ; ихъ стихія—преступленіе, а родина ихъ — висѣлица х),—
въ это самое время «триста» помышляли только о томъ, какъ
бы извлечь выгоду изъ произведеннаго убійствомъ впечатлѣнія,
чтобы упрочить и расширить свое господство.
И умы дѣйствительно находились въ такомъ оцѣпенѣніи, что
въ печати энергично и властно возсталъ противъ военнаго за-
кона только одинъ голосъ—голосъ Марата. Онъ утверждалъ,
что народъ всегда возстаетъ только въ тѣхъ случаяхъ, когда
бываетъ доведенъ тираніею до отчаянія, и лишь послѣ долгихъ
усилій сносить ее терпѣливо. Онъ утверждалъ, что народная
месть хотя и не всегда представляетъ себѣ ясно послѣдствія,
однако въ принципѣ всегда бываетъ справедлива. Маратъ не
доходилъ до отрицанія того, что военный законъ можетъ быть
хорошъ, когда конституція завершена, справедлива, и когда,
обладатели власти исполняютъ свой долгъ; но въ такую пору,
когда народъ еще только разбиваетъ свои оковы и болѣзненно
борется со своими врагами, военный законъ представлялся ему
какъ бы каменною стѣной, возведенной вокругъ пропасти.
Рѣчи Лустало были гораздо менѣе сильны, гораздо менѣе
рѣшительны. Онъ напоминалъ, что въ Аѳинахъ законъ требо-
валъ отъ каждаго гражданина, чтобы онъ принималъ ту или
другую сторону въ народнымъ движеніяхъ; что въ Римѣ про-
тивъ бунтовщиковъ выдвигалась дѣятельность диктатора, болѣе,
чѣмъ военный законъ, противная свободѣ; что въ Англіи воен-
ный законъ существуетъ, хотя и былъ приведенъ въ дѣйствіе
только однажды, именно когда лордъ Гордонъ, во главѣ 40,000
мятежниковъ, затѣялъ сжечь молитвенные дома и часовни ка-
толиковъ. Итакъ, Лусталб допускалъ военный законъ въ прин-
ципѣ, но только отказывался признать, что законъ, только что
введенный во Франціи, мудрѣе и гуманнѣе англійскаго. Затѣмъ,
разбирая вотированный Собраніемъ проектъ по статьямъ, онъ
выставлялъ на видъ его недостатки, удачно сочетая простой
здравый смыслъ съ глубокомысліемъ. Прежде всего онъ указы-
валъ на неопредѣленное значеніе словъ, всегда столь благопріят-
ное для тирановъ. Отчего, наіір., не опредѣлено съ точностью слово
т) Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, 1. II, № XV.
235
«сборище»?Достаточно ли, если нѣсколько лицъ будутъ болтать, хо-
дить или даже сидѣть въ закрытомъ помѣщеніи вмѣстѣ, чтобы обра-
зовалось сборище, разъ какому-нибудь муниципальному должност-
ному лицу, страдающему дурнымъ пищевареніемъ, вздумалось
выставить красный флагъ? А если сборище вызвано основатель-
ными жалобами, удовлетвореніе которыхъ было тщетно требуемо
путемъ печати, петицій, всѣми легальными способами? если
цѣлью сборища является явно нарушенное общественное благо?
если оно было лишь послѣднимъ средствомъ борющейся со
смертью свободы?.. Развѣ противленіе гнету не составляетъ од-
ного изъ правъ человѣка, живущаго въ обществѣ? И развѣ за-
чинщикъ общаго сопротивленія виновенъ даже и въ томъ слу-
чаѣ, когда доказано, что гнетъ существовалъ? «Когда Манлій—
прибавлялъ Лустало—вызвалъ въ Римѣ мятежъ, убѣдивъ на-
родъ, что нѣсколько сенаторовъ расхитили изъ общественной
казны суммы, которыми можно было бы оплатить ея долги и
тѣмъ доставить ей облегченіе, Цинциннатъ не говорилъ вызван-
ному къ нему на судъ Манлію: «Ты зачинщикъ мятежа и бу-
дешь наказанъ». Онъ сказалъ ему: «Ты либо докажешь, что
сенаторы растратили у народа часть общественныхъ денегъ,
либо будешь посаженъ въ тюрьму». По статьѣ 8-й нашего воен-
наго закона, Манлій не имѣлъ бы этого выбора и, по нашему
мнѣнію, Цинциннатъ лучше всѣхъ государственныхъ людей
зналъ законы свободнаго народа» :).
Въ томъ же нумерѣ Лустало напечаталъ письмо члена округа
Сенъ-Жакъ-ла-Бушри; въ этомъ письмѣ обращаетъ на себя вни-
маніе слѣдующее мѣсто:
«Предложеніе г. Робеспьера поразило меня; криковъ его во-
все не слушали; его пышное краснорѣчіе взяло верхъ надъ
краснорѣчіемъ разума, а энергія его отдавала раздражитель-
ностью, самолюбіемъ. Да, вводить военный законъ, не учредивъ
сперва суда для преступниковъ, виновныхъ въ оскорбленіи на-
ціи,— это актъ неполитичный или мѣропріятіе сильнаго деспо-
тизма. Это одно изъ тѣхъ ужасныхъ мѣропріятій, которыя —
если достигаютъ цѣли — наносятъ глубокую рану. Мѣра эта
была задумана уже давно. Г. Мирабо заявилъ о ней съ тою
цѣлью, чтобы подготовить къ ней умы, и, можетъ быть, пекарь
и двое казненныхъ на слѣдующій день людей были тремя жер-
ВеѵоІиііоп8 (Іе Раггз^ Т. II, № XVI
236
твами, долженствовавшими подготовить означенную мѣру: эти
кровавыя сцены были устроены лишь для того, чтобы имѣть
поводъ потребовать военнаго закона» х).
Достовѣрно то, что съ этого момента буржуазія съ удвоен-
ною смѣлостью пошла къ деспотизму. Декретомъ отъ 21-го октября
разборъ дѣлъ объ оскорбленіи націи былъ возложенъ на судъ
Шатлэ, учрежденіе стараго режима; «триста» же, въ свою оче-
редь, поспѣшили учредить «розыскную йОмиссію», образовавъ ее
изъ шести членовъ: Ажье, Удара, Перрона, Лакретелля стар-
шаго, Гаранъ де Кулона и Бриссо. Въ расклееномъ объявленіи
объ этой гражданской инквизиціи было сказано, что розыскная
комиссія, не имѣя никакой административной власти, ограни-
чится пріемомъ доносовъ и показаній о замыслахъ, проискахъ
и заговорахъ, которые могутъ быть обнаружены, арестомъ, вг
случаѣ надобности, указанныхъ въ доносахъ лицъ, ихъ допросомъ
и собираніемъ уликъ, могущихъ послужить слѣдственнымъ ма-
теріаломъ.
Благородная душа Лустало возмутилась и по этому поводу.
«Какъ! съ горечью писалъ онъ, вы говорите, что ваша розыск-
ная комиссія не будетъ имѣть никакой административной власти,
а между тѣмъ ей предоставляется арестовывать указанныхъ въ
доносахъ лицъ! Не думайте оправдывать это учрежденіе, которымъ
завершается сходство нашего муниципальнаго строя съ тѣмъ же
строемъ Венеціи»2).
Тѣмъ не менѣе, «триста» упорно продолжали свою дѣятель-
ность по части гоненій. Отъ Національнаго Собранія они доби-
лись распоряженія, на основаніи котораго мэръ могъ держать
человѣка въ теченіе трехъ дней въ тюрьмѣ, въ видѣ простой мѣры
пресѣченія8), чѣмъ они и стали пользоваться и злоупотреблять.
Они стали прижимать печать. Своей полицейской комиссіи они
придали пожирающую дѣятельность, внушающую тѣмъ болѣе
страха, что засѣданія ея происходили при закрытыхъ дверяхъ4),
Всѣ мѣропріятія ратуши были внушаемы членомъ розыскной
комиссіи Бриссо; изъ своего бюро, гдѣ онъ приводилъ ихъ въ
исполненіе, онъ отправлялся въ свою газету Раігіоіе [гапдагз и
въ ней громоздилъ софизмы на софизмы въ ихъ защиту. Онъ
Вёѵоіиііопз йе Рагіз, і. И, № XVI.
2) ІЪісІ., № XVIII.
3) іыа.
4) іыа.
237
былъ душою буржуазной тираніи, отвѣтственнымъ представите-
лемъ которой являлся Бальи, а исполнителемъ Лафайетъ.
Въ числѣ округовъ, наиболѣе дѣятельно противившихся ра-
тушѣ, слѣдуетъ упомянуть Кордельерскій округъ, предсѣдате-
лемъ котораго состоялъ Дантонъ. Этотъ могучій человѣкъ про-
бовалъ въ ту пору вліяніе своего голоса и своего гнѣвнаго тем-
перамента. Но онъ задыхался въ томъ кругу, который видимо
былъ слишкомъ узокъ для него; ему нужно было ворочать всею
революціей цѣликомъ.
Итакъ, еще не была совершенно низвергнута старинная дво-
рянская аристократія, какъ въ нѣдрахъ средняго класса уже
зарождалась аристократія новая, которая дѣлала неизбѣжнымъ
второе, болѣе чѣмъ первое, ужасное дѣйствіе этой великой тра-
гедіи XVIII столѣтія.
Мы увидимъ, какъ буржуазія соорганизовалась политически
послѣ своихъ попытокъ организоваться въ муниципальномъ и
военномъ отношеніяхъ. Но сперва ей предстояло низвести до
безусловнаго безсилія двухъ враговъ: духовенство и дѣятелей
парламентовъ. Надъ мыслью всѣхъ царилъ Вольтеръ: подъ сѣнью
этого-то грознаго генія буржуазія и выступила въ походъ.
ГЛАВА III.
Нападки на богатства духовенства.
Имущественныя богатства духовенства; ихъ происхожденіе; ихъ важ-
ное значеніе: ихъ распредѣленіе; ихъ первоначальное назначеніе; ихъ упо-
требленіе.—Клевета Бёрка. — Семеро первыхъ экономовъ церкви. — Первона-
чальный характеръ десятинной повинности; ея исторія.—Благочестивыя ухи-
щренія.—Форма дарственныхъ актовъ при Карлѣ Великомъ.—Фабрика фаль-
шивыхъ документовъ.—Картина грабежей во имя Божье.—Налоги на жизнь
и на смерть. — Не всѣ источники богатства духовенства были нечисты. —
Цифра имущества священниковъ въ 1789 г. — Богатые епископы и приход-
скіе священники, живущіе подаяніемъ.—Кому должны были бы принадлежать,
по мысли жертвователей, такъ называемыя церковныя имущества.—Кому они
принадлежали въ дѣйствительности.
Въ іюнѣ духовенство перестало быть политическою корпо-
раціей, а въ близкомъ будущемъ ему предстояло утратить ха-
рактеръ и корпораціи гражданской. Въ августѣ Собраніе ото-
брало у церкви десятинную подать, а вскорѣ готовилось на-
нести богатству духовенства послѣдній ударъ отобраніемъ также
и церковныхъ земель.
238
Откуда произошли эти богатства?
Какихъ размѣровъ они достигали?
Какъ распредѣлялись они между высшимъ и низшимъ ду-
ховенствомъ?
На что они были первоначально назначены и каково было
ихъ употребленіе?
Вотъ вопросы, которые надо разрѣшить, чтобы опредѣлить
степень законности великаго историческаго факта: возвращенія
имущества французскаго духовенства французской націи.
Бёркъ4) позволилъ себѣ назвать это кражею, прибавивъ, что
людямъ, старавшимся оправдать такой поступокъ, слѣдовало бы
отвѣчать не логическими доводами, а чрезъ палача* 2). Пусть же
исторія, въ свою очередь, отвѣтитъ на эту наглость и на эту
клевету!
Извѣстно, что въ первое время существованія церкви вѣ-
рующіе повергали къ стопамъ апостоловъ стоимость своихъ иму-
ществъ, которыя они продавали, съ цѣлью распредѣленія ихъ
между всѣми, соотвѣтственно нуждамъ каждаго. Число христіанъ
увеличивалось, и такъ какъ апостоламъ была не подъ-силу за-
бота о пропорціональномъ распредѣленіи, то ап. Петръ предло-
жилъ вѣрующимъ выбрать изъ своей среды семерыхъ завѣдомо
умныхъ людей, которымъ и было ввѣрено завѣдываніе об-
щимъ имуществомъ3 4 5). Это завѣдываніе первыхъ семи экономовъ
оказалось предусмотрительнымъ, просвѣщеннымъ и свободнымъ
отъ эгоизма и, благодаря этому, владѣнія народившейся церкви
не замедлили разростись; но начались гоненія, а за ними по-
слѣдовали и хищенія. Памятныя героизмомъ времена! Апостолы
новой вѣры помышляли тогда не о земныхъ богатствахъ. Игна-
тій, когда его тащили къ хищнымъ звѣрямъ, сказалъ при входѣ
въ циркъ: «Вотъ я здѣсь; я пшеница Христова4)». Оригенъ, бу-
дучи осужденъ на смерть, писалъ своему отцу, «радуюсь близ-
кому торжеству, уготованному мнѣ бѣшенымъ язычествомъ5)».
х) Эдмондъ Боркъ (Впгкѳ), знаменитый англ, ораторъ, адвокатъ и писа-
тель (род. 1730, ум. 1797), также членъ палаты общинъ, ярый противникъ
французской революціи. (Перев.).
2) Выраженіе, цитированное въ Беііге а ѴаЪЪё Бесоі, $иг 8оп ргосёз
сопіге І’ЁдІізе, р. 25, въ ВіЪІіоіІіёдие Ііізіогідие сіе Іа Вёѵоіиііоп.—Сіег&ё,—5
6, 7. ВгіізЬ Мпзеит.
3) 1ЫЛ. Рѣчь шаванскаго приходскаго священника Руайе.
4) Асі. Магіуг.
5) 3-е письмо къ редактору Соиггіег сіе Ьопйгез, р. 78, въ ВіЫіоіІъёдие
кізіогідие сіе Іа Вёѵоіиііоп.—Сіѳг^ё,—18, 19. ВгіѣізЬ Мпзѳпт.
239
Мать св. Симфоріана смотрѣла со стѣнъ Отёна на муки своего
сына и указывала ему на небо1). Христіане цѣлыми группами
заходили въ тюрьмы, мокали въ кровь мучениковъ тряпье, ко-
торое освящалось этою святою кровью, и на костяхъ своихъ
братьевъ воздвигали въ катакомбахъ алтари своего Христа, вѣ-
ликаго друга бѣдняковъ!
Быть можетъ, трудно опредѣлить съ точностью ту эпоху,
когда христіане, постигнутые языческою порчей, впервые были
призваны платить десятинную подать, что было бы не нужно,
если бы они сохраняли единое сердце и единую душу\ но досто-
вѣрно, что десятинная подать была вначалѣ добровольною. Бл.
Августинъ совѣтуетъ ее, какъ дѣло совершенно свободной бла-
готворительности, и въ такомъ же смыслѣ говоритъ о ней тур-
скій соборъ* 2).
Между тѣмъ, по мѣрѣ того какъ христіанство распространя-
лось, корпорація священниковъ все болѣе и болѣе склонялась
къ установленію различія между обыкновеннымъ обществомъ и
вѣрующими, и въ немъ загоралась страсть къ обогащенію. Уже
при Валентиніанѣ потребовался законъ, объявлявшій недѣйстви-
тельными всѣ завѣщанія, составленныя женщинами въ пользу
церковныхъ лицъ и монаховъ. Когда франки, послѣ покоренія
галловъ, приняли христіанство, священники потребовали и по-
лучили свою долю добычи; отсюда и замѣчаніе Хлодвига: «Свя-
той Мартинъ недурно услуживаетъ своимъ друзьямъ, но беретъ
за свои труды слишкомъ дорого3)».
Въ ту пору были основаны всѣ тѣ монастыри, которые такъ
щедро одарены были суевѣрными меровингскими королями, на-
шедшими подражателей по части благочестивыхъ щедротъ въ
королевахъ и вельможахъ. «Если вы отнимете то, что принад-
лежитъ Богу—говорилъ турскій епископъ просившему у него
денежнаго пособія Клотарю—то Богъ отниметъ у васъ корону» 4).
Королева Брунгильда предоставила духовенству значительныя
привилегіи и льготы, а папа Григорій подтвердилъ ихъ, и именно
по этому поводу писалъ нѣсколькимъ монастырямъ: «Если кто-
’) З-е письмо къ редактору Соигіег сіе Ъошігез, р. 78, въ ВіЫгоіІіецие
Ызіоѵщие Ле Іа Вёѵоіиііоп.—Сіег^е,—18, 19. ВгііізЪ Мияеит.
2) Рѣчь шаванскаго приходскаго священника Руайе.
3) Цитировано въ Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп^ раг Леих атіз Ле Іа ІіЬегіё,
1. IV, сЬ. I, р. 24. 1792.
4) Сггё&оігѳ (іе Тонге, Ііѵ. IV, сЬ. II.
240
нибудь изъ королей или другихъ мірянъ, зная о настоящей
буллѣ, осмѣлится покуситься на нее, то лишить его сана». От-
сюда впослѣдствіи развилось право располагать коронами во
имя Божье!
Когда Карлъ Мартелъ завладѣлъ частью церковныхъ имѣній,
чтобы обогатить своихъ военачальниковъ, епископы прокляли
его послѣ смерти, а условіемъ поддержки, которой просилъ у
нихъ его сынъ Пепинъ Короткій, поставили возвращеніе имъ
ихъ земель. Съ этого момента между воинами Карла Мартела и
духовенствомъ завязалась страстная борьба, которую Карлъ Ве-
ликій прекратилъ тѣмъ, что закрѣпилъ спорныя земли въ окон-
чательную собственность за дворянами, возложивъ на нихъ обя-
занность: 1) принять участіе въ поправкѣ церквей и монасты-
рей и 2) уплачивать духовенству десятую часть собираемыхъ
съ земли продуктовъ х).
Такимъ образомъ, во Франціи десятинная подать лежала
сперва лишь на помѣстьяхъ извѣстнаго числа дворянъ и на
имѣніяхъ, отнятыхъ у церкви. Но вскорѣ, путемъ распростра-
ненія этого налога, его сумѣли изъ справедливаго, какимъ онъ
былъ, обратить въ несправедливый и угнетающій... «Монахи—
говоритъ Турэ—смастерили поддѣльный законъ Іисуса Христа,
которымъ и начали грозить тѣмъ, кто не сталъ бы уплачивать
десятинной подати, ниспосланіемъ на ихъ поля безплодія, а въ
дома ихъ крылатыхъ змѣй, которыя пожрутъ ихъ женъ и дѣ-
тей. Они прибѣгли даже къ вмѣшательству дьявола въ свою
пользу. Проповѣдники выкликали народу: «Откройте глаза: вѣдь
зерно въ колосьяхъ поѣдено бѣсомъ. Онъ со страшнымъ рыка-
ніемъ объявилъ среди полей, что истребитъ всѣхъ дурныхъ
христіанъ, которые отказываются уплачивать десятинную по-
дать». Люди уплачивали ее и, когда это вошло въ обычай, ду-
ховенство пріобрѣло достаточно вѣса для того, чтобы добиться
утвержденія своего захвата положительными законами»* 2).
Когда обѣщаній или угрозъ оказывалось недостаточно, свя-
щенники прибѣгали къ устройству чрезвычайныхъ зрѣлищъ.
Чтобы поразить воображеніе вѣрующихъ, они предпринимали
хожденіе по полямъ съ крестами, священными сосудами, мощами
2) ТЬоигеі, цитируемый аббатомъ Мопѣ&аіііагсі въ Нізіоіге сіе Ргапсе,
ѣ. И, р. 173.
2) ІЫсІ.
241
изъ церквей, устраивали вокругъ колючія ограды и разбѣга-
лись, какъ бы въ ужасѣ, воздѣвая руки къ небу1).
Въ IX вѣкѣ богатство монастырей разрослось до такой сте-
пени, что Алку инъ, которому дарованы были четыре аббатства,
насчитывалъ на своихъ земляхъ 20,000 вассаловъ, крѣпост-
ныхъ или рабовъ, и что аббатъ Сенъ-Дени могъ выдать норман-
намъ, въ видѣ выкупа за себя, 685 фунтовъ золота, 3,250 фун-
товъ серебра, лошадей, быковъ и множество крѣпостныхъ людей
съ женами и дѣтьми2). Богатствомъ своимъ Алку инъ былъ обя-
занъ Карлу Великому.
Государь этотъ, славный воитель и великій законодатель,
но и величайшій изъ прославленныхъ богомоловъ, не доволь-
ствовался тѣмъ, что обогащалъ церковь свыше всякой мѣры;
онъ хотѣлъ, чтобы богатство ея было несокрушимымъ, вѣч-
нымъ. Въ одномъ изъ повелѣній Карла Великаго сказано: «Все
приносимое Богу въ честь и славу Его, а также на благо Его
церкви, въ силу этого самаго назначенія становится безусловно
нерушимымъ» 3). Другимъ капитуляріемъ было установлено, что
имѣнія, посвященныя церкви, должны быть изъяты отъ всякаго
налога, а священники не должны участвовать ни въ какихъ
государственныхъ расходахъ, кромѣ затратъ на постройку до-
рогъ и мостовъ4) Эта теорія была слишкомъ удобна для духо-
венства, чтобы не быть усвоенною имъ съ восторгомъ. Изъ нея
возникла теорія безмезднаго дара. Привилегія изъятія отъ на-
логовъ была возведена почти въ догматъ вѣры, и священники,,
проявлявшіе въ этомъ пунктѣ уступчивость, подвергались обви-
ненію въ кощунствѣ 5).
Вотъ какая формула дарственныхъ записей существовала
во время Карла Великаго:
«Приношу Богу и посвящаю Ему все перечисленное въ на-
стоящей записи, за отпущеніе грѣховъ мнѣ, моихъ родствен-
никовъ, моихъ дѣтей. Эти приношенія мои предназначаются на
нужды богослуженія, на пропитаніе бѣдныхъ и причетниковъ,
на церковное освѣщеніе и прочія надобности церкви; и еслибы
2) Нізіоте Ле Іа Вёѵоіиііоп, раг йех атіз сіе Іа НЪегіе, ѣ. IV, сЬ. I, р.
28. 1792.
2) Аппаіев Веп., 1. III, ІіЬ. XXXV, р. 33.
3) Сагоіі Мадпъ саріі., арпсі Ваіпг, I. I, 220 еі зец.
4) Сосіех Іедит апіідиагит, ЬішіепЪог^, ІіЪ. VI, № 106- Ггапсіогі, 1613.
б) Сгё^оіге <1ѳ Тоиг8, Ііѵ. IV, сіі. II.
ЛУИ кланъ, т. ш. 16
242
кто-нибудь ихъ похитилъ—чего, я думаю, не должно случиться—
то похититель былъ бы виновенъ въ святотатствѣ и подвергся бы
страшному суду Господа Бога, которому я приношу и посвящаю
это имущество» х).
Священники, столь облагодѣтельствованные Карломъ Вели-
кимъ, увѣковѣчили его въ людской памяти, тогда какъ у того
или другого изъ его преемниковъ они отнимали и власть, ко-
торую ему приходилось выторговывать у нихъ, и уваженіе
исторіи, за которое онъ имъ не заплатилъ* 2).
Соборами въ Карѳагенѣ, Леридѣ, Валенсіи въ Испаніи и
во многихъ другихъ мѣстахъ было постановлено, что епископы,
священники, діаконы и причетники, которые, не имѣвъ ничего
при своемъ посвященіи, пріобрѣли впослѣдствіи наслѣдства на
свое имя, должны признаваться расхитителями священнаго иму-
щества, если не отдадутъ его церкви. Постановленія этихъ со-
боровъ имѣли такой вѣсъ, что св. Бернардъ призналъ всякое
противное имъ дѣяніе кражей3). Для церкви, какъ корпораціи,
это явилось новымъ источникомъ богатства.
Сколько хищеній было покрыто безпорядками первыхъ вре-
менъ монархіи! Хищеніями этими были увеличены церковныя
сокровища, потому что среди анархіи варварскаго періода пре-
латы выступали въ качествѣ охотниковъ и воиновъ; они ору-
довали и пастырскимъ посохомъ, и мечомъ, давали благосло-
веніе и убивали. Нѣкоторые изъ нихъ набирали войска, давали
сраженія, брали штурмомъ города, разоряли цѣлыя области и
захватывали массу добычи. Да и могло ли быть иначе? Епископы
были настолько обязаны нести воинскую службу, что всякій
изъ нихъ, если былъ нездоровъ, долженъ былъ поставить за
себя кого-нибудь изъ своихъ вѣрующихъ, «дабы—прибавляетъ
капитулярій, въ которомъ написано это обязательство—дабы
отъ его отсутствія не пострадало военное дѣло»4). Согласно
хартіи 830 г., аббатъ долженъ былъ ежегодно доставлять своему
епископу лошадь, щитъ и копье, а когда епископъ былъ коман-
т) Прошеніе, поданное Карду Великому на судѣ въ Вормсѣ.
2) Доказательства тому, опирающіяся на научныя изслѣдованія, см. въ
Нъзіоіге (Іи зузіете роііііцие (Іе Іа Ѵгапсе, соч. бывшаго главнаго финансо-
ваго инспектора Моііагсі.—Рагія, 1840.
3) Рѣчь шаванскаго приходскаго священника Руайе, иЪі зирга.
4) Ке рег еогнт аЪяепііат гея тіШагіз йіярепсііит раііаіиг». Сар. Саг.
Саі. ап. 846, с. ѴШ.
243
дируемъ въ какую-нибудь военную экспедицію, аббатъ былъ
обязанъ доставить ему двѣ повозки—одну съ виномъ, другую
съ мукой—да, сверхъ того, десять барановъ1). Нужно, однако,
замѣтить, что папа не одобрялъ пролитія крови руками свя-
щенниковъ; этимъ, вѣроятно, объясняется исторія того легата
папскаго престола, который удовольствовался тѣмъ, что уло-
жилъ девятерыхъ человѣкъ трехколѣнчатымъ ключомъ, замѣ-
нявшимъ ему булаву* 2); но не всѣ обладали такимъ искусствомъ
подавлять въ себѣ укоры совѣсти, о чемъ можно судить по нѣ-
коему аббату изъ Сенъ-Жермэна-де-Пре, о которомъ Аббонъ пи-
шетъ въ своей исторіи осады Парижа, что онъ одною стрѣлой
пронизывалъ семерыхъ непріятелей3).
Впрочемъ, насиліе было менѣе производительно, чѣмъ хи-
трость. Алчности служило все: и обѣщаніе рая, и угроза адомъ,
и запугиваніе наивныхъ душъ, и жалость или любовь, и на-
кидываніе завѣсы на преступленія, и договоры съ людьми,
терзавшимися угрызеніями совѣсти. Въ послѣдніе годы X вѣка
повсемѣстная проповѣдь о кончинѣ міра вызвала колос-
сальный притокъ приношеній въ церкви, дѣлавшихся изъ
страха. Выгоды отъ этого были громадны для нѣкоторыхъ мо-
настырей, особенно для монашескаго ордена въ Клюни, аббаты
котораго, Вернонъ и Одонъ, получили въ ту пору 188 дар-
ственныхъ записей, начинавшихся торжественными словами:
«Арргоріпциапіе типсіі іеттіпо» («въ виду приближающейся кон-
чины міра»). Свѣтопреставленія не произошло, а духовенство
сохранило все полученное имъ.
Было бы слишкомъ долго перечислять поддѣльныя дар-
ственныя записи, поддѣльныя завѣщанія и хартіи, способство-
вавшія увеличенію богатствъ церкви, отъ дарственной записи
Константина до устройства въ сенъ-медарскомъ аббатствѣ въ
Суассонѣ фабрики поддѣльныхъ документовъ4). Монахи, ис-
кусные въ поддѣлкѣ почерковъ, разъѣзжали по церквамъ и
монастырямъ Франціи для фабрикаціи записей въ ихъ поль-
зу5). Епископъ Жилль былъ судебнымъ порядкомъ уличенъ
въ этомъ преступленіи передъ королемъ Хильдебертомъ, и въ
!) Бп Сап^е, бтгоззаг.^ ѵсгЬ. Позііз.
2) Ба Сап^е, Отоззаг., ѵегЬ. НозіЬ.
3) «8еріепоа ппа роіиіі іегеЪгаге за&Ша». (І)е оЪМіопе рсігізіепзі^ ІіЬ. I).
4) Предисловіе къ Апдііа засга.
5) 'Тоигпаі (Іе Тгёѵоих, шага 1716.
16*
244
подражателяхъ ему недостатка не было. Гернонъ на одрѣ
смерти похвалялся, что обогатилъ этимъ способомъ всѣ мо-
настыри своего ордена1), а бенедиктинскій монахъ Домъ
Весьеръ утверждалъ, что изъ 1,200 хартій, разсмотрѣнныхъ
имъ въ аббатствѣ Ландевенекъ, въ Бретани, 800 были положи-
тельно подложны, при чемъ онъ не рѣшался, впрочемъ, пору-
читься въ подлинности и 400 остальныхъ* 2).
Крестовые походы тоже обогатили церковь путемъ разоренія
ея защитниковъ. Отсутствіе землевладѣльцевъ, ихъ смерть въ
далекихъ краяхъ, боязливая набожность ихъ семей—все это
были такія обстоятельства, которыми смѣло и удачно пользова-
лось духовенство. Много было говорено о силѣ вліянія св. Бер-
нарда, проповѣдывавшаго святой восторгъ, зажигавшаго сердца
своими рѣчами, одушевляя и увлекая всѣхъ; но, можетъ быть,
недостаточно сказано было о томъ, что слушателямъ своимъ
онъ обѣщалъ столько же мѣста въ раю, сколько земли дастъ
ему каждый въ здѣшнемъ мірѣ 3).
Особенно дорожила церковь приношеніями въ видѣ земель,
такъ какъ она была убѣждена, что обладаніе землею обезпечитъ
ей обладаніе также и людьми, при чемъ она—въ видѣ средства
къ закрѣпленію за собою полей—предпочитала денежнымъ при-
ношеніямъ распредѣленіе продуктовъ4).
Какимъ только родомъ налога не желала пользоваться цер-
ковь для увеличенія своего богатства?
Она обложила поборомъ любовь: до начала XV вѣка, когда
этотъ скандалъ прекратился5), новобрачные не имѣли права
безъ разрѣшенія епископа оставаться вмѣстѣ первыя три ночи
послѣ свадьбы.
Она обложила поборомъ вступленіе человѣка въ жизнь:
тотчасъ послѣ крещенія, ребенокъ былъ привязываемъ къ ал-
тарю, отъ котораго его отвязывали только по уплатѣ крестною
матерью выкупа6).
’) Нізіоіге (Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг гіеих атіз сіе Іа НЪегіё, I. IV, сіі. I,
р. 33. 1792.
2) І)е Іа пёсеззііё (Іи зирргітег Іез топазіёгез, р. 13. 1789.
3) Хартіи объ учрежденіи аббатства Синьи, въ Шампани.
4) Оріпіоп еі гёсіатаііоп (Іе І’ёѵёцие сіе Папсу, р. 12; въ ВіЫіоікёцие
кізіогіцие (Іе Іа Вёѵоіиііоп,—Сіег^ё.—5, 6, 7. ВгііізЬ Мпззепт.
5) Постановленіе парламента, принятое въ 1409 г.
6) Нізіоіге сіе Іа Вёѵоіиііоп, раг сіеих атіз сіе Іа НЪегіё, иЪі зирга.
246
Она обложила поборомъ преступленіе; тому, кто лишилъ
дѣвушку невинности, давалось отпущеніе за 7 ливровъ 4 су;
тому, кто убилъ своихъ отца, мать, брата, сестру—за 6 ливровъ;
человѣкъ, сжегшій домъ сосѣда, получалъ отпущеніе за 7 ливровъ
4 су, а за 76 ливровъ 10 су давалось общее отпущеніе, безъ
различія преступленій *).
Она обложила поборомъ агонію: для дѣйствительности за-
вѣщаній требовалось присутствіе священника; приложеніе пе-
чатей почиталось дѣломъ Божіимъ; подъ страхомъ признанія
умершимъ безъ покаянія, быть лишеннымъ погребенія и предан-
нымъ вѣчной анаѳемѣ, умирающій долженъ былъ при послѣд-
немъ издыханіи завѣщать что-нибудь духовенству* 2 3).
Она обложила поборомъ смерть: право быть изглоданнымъ
червями въ Святой землѣ надо было покупать. Даже чума— и
та не была освобождена отъ этой дани ®), и случалось, что въ
Парижѣ въ теченіе четырехъ мѣсяцевъ никого не хоронили на
кладбищѣ йез Іппосепіз, «потому что владыко Денисъ требо-
валъ за это слишкомъ большую сумму»4).
Она обложила поборомъ день, слѣдующій за смертью, и его
тайны: существовали «привилегированные алтари», на кото-
рыхъ имѣлась надпись: «Здѣсь за каждой обѣдней душа осво-
бождается изъ чистилища», и пока совершалось богослуженіе,
монахи пускали позади алтаря маленькій фейерверкъ, чтобы
было видно, что въ эту минуту вышедшая изъ чистилища
душа возносится на небо5).
Справедливость требуетъ не умалчивать ни о чемъ и при-
нять во вниманіе тотъ приростъ цѣнности необъятныхъ земель
духовенства, который владѣльцы ихъ придали этимъ землямъ
разумною экономіей своего труда, своими распашками и своими
открытіями въ области земледѣлія. Неоспоримо, что въ рукахъ
нѣкоторыхъ монашескихъ общинъ французская почва оплодо-
творилась; она покрылась сельскими постройками, и каноники
отёнской церкви имѣли до нѣкоторой степени право писать въ
О Тахез (Іе Іа 8асгёе Скапсеііегіе. Коте, 18 поѵетЬге 1514.
2) См. Ба Сап&е, (-гіоззаг, ѵетЪ, Ьісііаііо.
3) 8аіпіе-Еоіх. зиг Рагіь-, I. I, р. 53.
4) Зоигпаі сіез тёдпеа <1е Скагіез VI еі Скагіез VII.
Авторъ Тгаііё сіез &ирегѣ-1іііоп8) аббатъ Тіііегз, писалъ: <Я видѣлъ,
какъ это дѣлали въ одной знаменитой церкви, да и весь Парижъ видѣлъ это
не хуже моего>.
246
1789 году: «Духовенство можетъ съ достоинствомъ, смѣло и
громогласно заявить, что во Франціи цѣлыя области остава-
лись бы еще пустырями, еслибы не были распаханы монаше-
скими корпораціями» х). Дѣйствительно, премонстранты, имѣвшіе
почти тысячу аббатствъ, воздѣлали и застроили не только часть
Венгріи, Швабіи н Польши, но и часть Франціи. Монастыри
ихъ были образцами хорошо содержимыхъ фермъ и на пре-
красныхъ гравюрахъ, приложенныхъ къ исторіи ихъ ордена,
написанной Луи Юго* 2), можно видѣть, что эти фермы были
средоточіемъ обширнаго хозяйства, гдѣ существовало скотовод-
ство, гдѣ преподавались ветеринарное искусство и верховая
ѣзда. Торговля, которой церковь занималась съ раннихъ поръ,
также содѣйствовала увеличенію церковнаго капитала. Лаза-
ристы занимались выдѣлкою водокъ, картезіанцы и кармелиты
изобрѣли желудочные и цѣлебные ликеры; женскіе монастыри
усовершенствовали различнаго рода работы; бернардинцы осно-
вали даже въ далекомъ Новомъ Свѣтѣ прекрасные заводы индиго,
а іезуиты, посвидѣтельству мексиканскаго епископа Жана Пала-
фокса, эксплуатировали въ Мексикѣ сахарные заводы, при чемъ
нѣкоторые изъ этихъ заводовъ стоили около милліона экю3).
Но чтб значили выгоды, отъ этой законной дѣятельности
въ сравненіи съ доходами, получавшимися отъ множества
ухищреній, очеркъ которыхъ только что набросанъ нами? Свя-
щенники—и это вполнѣ достовѣрно—наиболѣе значительною
частью своихъ богатствъ были обязаны легковѣрію народовъ,
которымъ они недостойнымъ образомъ злоупотребляли.
Недаромъ богатство ихъ оказалось вопіющимъ дѣломъ, когда
судить о немъ явилась революція.
Еще за сто лѣтъ до того Морери могъ утверждать, что ду-
ховенство владѣетъ девятью тысячами домовъ или замковъ,
двумя стами пятидесятью тысячами мызъ и семнадцатью тыся-
чами арпановъ4) подъ виноградниками, и что годовой доходъ
съ этого имущества составляетъ не менѣе 312 милліоновъ
:) ВёІіЬёгаігоп еі гёсіаіпаііоп (Іез скапоіпез Не Ѵёдіізе саікёНгаІе (ѴАиіип,
р. 12; въ ВіЪІіоікёдие. кізіогідие Не Іа Вёѵоіиііоп.
2) Сагоіиз Ьшіоѵісаз Ни&о, огсііііів ргетопаѣгапіепзіз. Аппаіеа іи (Іиаз раг-
іеэ (іізѵізі. Капсеіі, 1734 еі 1736.
а) Ѵоііаігѳ, Еззаі зиг таигз, 1. IV, р. 433. Ёііііоп Беіап&іе.
4) Агрѳпі, старинная земельная мѣра, колебавшаяся, смотря по провинціи,
между ВО и 51 арами (аръ равнялся 100 кв. метрамъ). (Церев.).
247
ливровъ1). А въ это число еще не входили ни высокорослые,
средніе и молодые лѣса, ни пекарныя печи, мельницы и всякаго
рода заводы, ни епископскіе дворцы, церковные дома, зданія
аббатствъ и монастырскія, ни семинаріи, зданія митрополичьи
и коллегіальныхъ капитуловъ, ни учрежденія ораторіанъ, лаза-
ристовъ, священниковъ иноземныхъ миссій и братьевъ христіан-
скаго ученія.
Судя по «Письму кардинала Флери въ совѣтъ Людовика XV»,
ежегодные доходы духовенства могли бы быть исчислены въ
ту эпоху въ 1.220 милліоновъ, но впослѣдствіи было доказано,
что цифра эта преувеличена.
Когда въ 1641 г. Ришлье, въ видахъ выполненія своихъ
обширныхъ плановъ, рѣшилъ обложить духовенство сборомъ
въ шесть милліоновъ, архіепископъ санскій заявилъ отъ имени
священниковъ:
«Обычай древней церкви, въ періодъ ея силы, былъ таковъ,
что народъ давалъ на нужды государства, въ случаѣ войны,
средства, дворянство давало свою кровь, а духовенство—свои
молитвы. Странно видѣть, что теперь отъ духовенства уже не
требуютъ молитвъ, которыя, по священному Писанію, соста-
вляютъ надлежащую и единственную дань, которую должно
требовать отъ священнослужителей»* 2).
Мы видимъ, какъ трудно было съ точностью опредѣлить
богатства корпораціи, которая такъ мало считала себя обя-
занною давать въ нихъ отчетъ и которая государству, требо-
вавшему отъ нея денегъ, предлагала свои молитвы.
На трехъ общихъ съѣздахъ французскаго духовенства, со-
стоявшихся съ 1755 по 1765 гг., церковный доходъ былъ опре-
дѣленъ въ 62 милліона. Черутти опредѣлялъ этотъ доходъ въ
412 милліоновъ3). Неккеръ, опираясь на свѣдѣнія, полученныя
имъ отъ управленій вакантными духовными мѣстами, утвер-
ждалъ, что доходъ этотъ превышаетъ 130 милліоновъ4). Черутти
насчиталъ слишкомъ много, а Неккеръ слишкомъ мало. Цер-
ковныя имѣнія завоеванныхъ или присоединенныхъ къ Франціи
съ 1665 года провинцій замѣчательно увеличили доходы церкви;
Могегі, Вісііоппаіге Ііізіогиріе, ѣ. V. Ё(1іііоп (Іе 1657.
2) Мётоігез йе М. Мопісіші, агсігеѵёдие (Іе Тоиіоизс, 1. 1, р. 243, 246.
а) СёгиШ, Ійёез зітрісз еі ргёсізез зиг Іе раріег топпаіе Іез аззідпаіз еі
Іез Ыепз ессіёзіазіідиез, брошюра, направленная противъ Бергасса. Рагіз. 1790.
4) Кескег, Ве Ѵайтітзігаііоп (Іез /іпапсез (Іе Іа Егапсе, I. II, р. 316. 1н-ь°.
248
въ ея владѣніи находились: въ Камбрези 1,400 плуговъ изъ
общаго числа 17-ти тысячъ; въ Генегау и Артуа—три четверти
всѣхъ земельныхъ имѣній; во Франшъ-Конте, Русильонѣ и
Эльзасѣ—половина; наконецъ, треть или, по крайней мѣрѣ,
четверть въ другихъ провинціяхъ1).
Истина, въ томъ видѣ, въ какомъ признало ее само духо-
венство много времени спустя послѣ революціонныхъ бурь* 2 3),
такова:
Въ 1789 г. французская церковь насчитывала 18 архіепи-
скопствъ, 113 епископствъ, 1,922 аббатства, 13 главныхъ
мѣстопребываній орденовъ или конгрегацій, 1,200 пріорствъ,
1,500 монастырей, 3,700 приходовъ, 2,760 должностей собор-
ныхъ священниковъ, 1,380 почетныхъ духовныхъ должностей,
828 капитуловъ или соборныхъ церквей. Приблизительный до-
ходъ ея былъ слѣдующій: въ видѣ десятинныхъ податей
120 милліоновъ и съ имуществъ другого характера 80 милліо-
новъ, итого двѣсти милліоновъ в).
Къ этому надо прибавить, что народъ платилъ по 30 мил-
ліоновъ въ годъ за вещи, на которыя спеціально предназнача-
лась десятинная подать, именно: 12 милліоновъ на расходы по
богослуженію, на содержаніе церквей и церковныхъ домовъ;
] 2 милліоновъ принудительнаго побочнаго сбора, предназна-
чавшагося на выдачу небольшого пособія священникамъ-кон-
груистамъ, и 6 милліоновъ на разные расходы, естественнымъ
образомъ лежавшіе на духовенствѣ4).
Значитъ, вотъ каково было богатство священнослужителей,
а если мы разсмотримъ, какимъ образомъ оно распредѣлялось
между ними, то будемъ поражены несправедливостью этого
распредѣленія. Въ то время, какъ епископы, располагая гро-
мадными владѣніями, утопали въ роскоши и нѣгѣ, множество
мелкихъ приходскихъ священниковъ жило единственно подая-
ніемъ своихъ приходовъ. Зло это велось съ очень давнихъ
поръ. Уже давно соборы вынуждены были воспретить прела-
тамъ ношеніе роскошныхъ одеждъ, украшеннаго каменьями
]) Вогеі, ѴёггіаЫе огідіпе (Іез Ыеп$ ессіёзіазіідиез, р. 397. Рагіз, 1790.
2) Въ рѣчи шаванскаго приходскаго священника Руайе доходъ отъ десян-
ной подати былъ исчисленъ въ 70 милліоновъ.
3) Ь’ аЪЪё БеІЪоз, ѴЁдІізе сіе Ргапсе, 1. I, р. 59. Іп-8°.
4) ГЫй., р. 18; въ ВіЫіоіІіёдие Ълзіогідие (Іе Іа Вёѵоіиііоп.—Сіег&ё.—Вгі-
ІізЬ Мпзепт.
249
кинжала, перевязи и золотыхъ шпоръ и сократить до сорока
или пятидесяти число лошадей свиты, сопровождавшей архіе-
пископа въ пастырскихъ разъѣздахъх). Съ измѣненіемъ нравовъ
эти феодальныя формы нечестивой пышности исчезли, но только
однѣ формы и измѣнились. Въ первомъ томѣ настоящей исторіи
мы видѣли, каковы были нравы высшаго духовенства въ
XVIII вѣкѣ, видѣли его изящную или наглую развращенность
среди богатствъ и разнузданность духовныхъ лицъ, самодо-
вольно выставлявшуюся на видъ въ безумномъ распутствѣ
Дюбуа и молочныхъ ваннахъ кардинала Рогана. Изданная въ
1789 г. брошюра свидѣтельствуетъ, что эти непорядки продол-
жались: «Если представители націи посмотрятъ, какое употре-
бленіе дѣлаютъ изъ церковныхъ имуществъ паразиты іерархиче-
скаго порядка, они увидятъ епископовъ въ великолѣпныхъ до-
махъ, увидятъ, какъ они разъѣзжаютъ въ блестящихъ экипа-
жахъ, окруженные множествомъ челяди, садятся за тонкій и
обильный столъ. Тщетно стали бы мы искать аббатовъ въ
средѣ ихъ монаховъ: аббаты проживаютъ въ удаленномъ отъ
монастыря зданіи, никогда не появляются въ трапезной и
лишь изрѣдка показываются на богослуженіяхъ. У нихъ своя
прислуга, свои экипажи..., а монахъ, съ своей стороны, жи-
ветъ въ полномъ небреженіи своими обязанностями» * 2).
Самимъ священнослужителямъ приходилось указывать на
такія злоупотребленія, какъ скопленіе нѣсколькихъ бенефицій
въ рукахъ одного лица, поглощеніе почти всѣхъ доходовъ ду-
ховенства епископскими резиденціями, уничтоженіе богадѣленъ
для престарѣлыхъ или больныхъ приходскихъ священниковъ
ради увеличенія доходовъ наименѣе полезныхъ церкви членовъ,
закрытіе нѣкоторыхъ мужскихъ капитуловъ ради обогащенія
капитуловъ женскихъ3) п т. п. Каноники отёнскаго собора не
могли удержаться, чтобы не сказать въ своей жалобѣ: «Пусть
въ добрый часъ уничтожатъ это неравное распредѣленіе цер-
ковныхъ имуществъ, которое ведетъ къ накопленію громадныхъ
богатствъ въ однѣхъ рукахъ, тогда какъ наибольшее число са-
г) Пренія ахенскаго собора въ 817 г. и латеранскаго въ 1179 г.
2) Вё/1есііоп8 ѵгаіеѵ, еп гёропхе а ГаЪЪё Мгеуёх, р. 5; въ ВІЫіоікциёе кі-
зіогіцие (Іе Іа Вёѵоіиі'юп.—Сіег&ё. — 5, 6, 7. ВгіѣізЬ Маззеат.
3) Рѣчь шаванскаго приходскаго священника Руайе.
_ 260
мыхъ полезныхъ священнослужителей прозябаетъ въ тискахъ
низменной посредственности» 1).
Въ самомъ дѣлѣ, на содержаніе 60,000 священниковъ, от-
правлявшихъ службу, приходилось употреблять только 45 мил-
ліоновъ. Подъ названіемъ «опредѣленнаго жалованья», содержа-
ніе это не превышало для наименѣе благопріятно поставленныхъ
священниковъ пятисотъ ливровъ. Сколько ужасныхъ лишеній,
сколько униженія крылось въ этой цифрѣ!
Одинъ изъ пороковъ богатства составляетъ презрѣніе къ лю-
дямъ. Однажды нѣсколько смиренныхъ приходскихъ священни-
ковъ долго томились въ пріемной своего епископа; принявъ ихъ
наконецъ, прелатъ надменнымъ тономъ спросилъ одного изъ
нихъ: «О чемъ вы просите?» и, не выждавъ отвѣта, прибавилъ:
«Я по лицу вашему вижу, что вы, просто, невѣжественный че-
ловѣкъ и не знаете даже начатковъ вашей религіи. Сколько
смертныхъ грѣховъ?»—Восемь.—«А восьмой?» спросилъ епи-
скопъ, когда священникъ перечислилъ семь грѣховъ.—«Восьмой,
владыко, это презрѣніе епископовъ къ бѣднымъ священникамъ» * 2).
Неужели церковь была для подобной цѣли такъ щедро ода-
рена?
На карѳагенскомъ соборѣ, на которомъ присутствовалъ въ
398 г. Вл. Августинъ, было сказано:
«Епископъ долженъ имѣть небольшое жилье близъ церкви...
домашняя утварь его должна быть ничтожной цѣнности... столъ
его да будетъ бѣденъ... да поддерживаетъ онъ свой санъ вѣрою
и доброю жизнью... Онъ не долженъ судиться изъ-за личныхъ
интересовъ, даже если его будутъ вызывать на то... Онъ не дол-
женъ заботиться о своихъ домашнихъ интересахъ... Изъ цер-
ковныхъ имуществъ онъ будетъ получать какъ служащій, а не
какъ собственникъ» 3).
А когда Юліанъ Отступникъ, приказавъ продать въ пользу
государства имѣнія, отданныя церкви, велѣлъ финансовому упра-
вителю Феликсу обезпечить епископовъ и священниковъ надле-
жащимъ содержаніемъ, какой доводъ выдвинутъ былъ Григо-
ріемъ Назіанзиномъ, противъ этой мѣры со стороны государства?
т) ВіЫгоікёдие кізіогідие сіе Іа Вёѵоіиііоп. — Сіег&ё. — 5, 6, 7. Вгііізіі
Мизешп.
2) Еззаг зиг Іа гё/огте сіи сіегдё, раг іш ѵісаіге (іе сатра&ие, йосіѳиг еп
ЗогЪоппе, р. 132, 140. Рагіз, 1789.
3) Сапопз 14-е, 1б-е, 18-е, 20-е еі 32-е.
251
Явившись къ императору, онъ сказалъ ему: «Нѣтъ, кесарь, это
имѣнія не твои. Они принадлежатъ алтарямъ, вдовамъ, неиму-
щимъ и сиротамъ» х).
Значитъ, Григорій Назіанзинъ признавалъ церковную казну
родовымъ владѣніемъ несчастныхъ; онъ находилъ, что только
это можетъ придать ей характеръ святости, и что ея неприкос-
новенность зависитъ единственно отъ ея назначенія. «Эти имѣ-
нія принадлежатъ вдовамъ, неимущимъ и сиротамъ». Великія,
сильныя слова, раздававшіяся затѣмъ, повторяясь изъ вѣка въ
вѣкъ, на всѣхъ соборахъ!
Ахенскій соборъ 816 г. постановлялъ: «Церковныя имущества
предназначены для пропитанія воиновъ Іусуса Христа, укра-
шенія храмовъ, помощи неимущимъ, выкупа заключенныхъ».
Пятый орлеанскій соборъ говорилъ: «Архидіаконъ или на-
стоятель церкви будутъ каждое воскресеніе посѣщать заключен-
ныхъ, содержащихся за какія бы ни было преступленія, для
ознакомленія съ ихъ нуждами и доставленія имъ пищи и дру-
гихъ нужныхъ имъ вещей».
Одинъ изъ ораторовъ базельскаго собора, въ отвѣтъ на чет-
вертую статью богемцевъ, восклицалъ: «Есть настоятельныя
нужды, которыя должны быть удовлетворены. Сколько христіанъ
стонетъ въ оковахъ у невѣрныхъ! Сколько дѣвушекъ того возра-
ста, когда пора выходить замужъ, не могутъ исполнить требо-
ванія природы изъ-за того, что ихъ родители не могутъ, по
бѣдности, дать имъ приданое! Сколько молодыхъ людей, даро-
витыхъ отъ природы, не могутъ развить своихъ дарованій! Да
вѣдаемъ же мы, люди духовнаго званія, что мы лишь довѣрен-
ные бѣдняковъ и должны быть вѣрными распорядителями ихъ
наслѣдственнымъ имуществомъ»* 2).
Въ вышеприведенной формулѣ дарственныхъ записей вре-
менъ Карла Великаго читатель обратилъ, конечно, вниманіе на
слѣдующее мѣсто: «Приношенія мои предназначаются на про-
питаніе неимущихъ и причетниковъ».
Итакъ, на этотъ счетъ споровъ быть не можетъ. А между
тѣмъ... о, въ числѣ членовъ духовенства несомнѣнно были люди,
въ душѣ которыхъ до конца горѣла страсть къ благотворенію,
Вёропзе &е 8аіпі-(тгёдоіге (Іе Уагіапге а ^іііеп, р. 14; въ ВіЫіоіІіёдие
кізіогідие (Іе Іа Вёѵоіиііоп.—Сіег&ё.—1, 2. ВгШзЪ Мизеиш.
2) Рѣчь, цитированная въ рѣчи шаванскаго приходскаго священника
Руайэ.
252
и въ монастыри поступали обильныя приношенія; но общимъ,
неизмѣннымъ фактомъ въ церковной исторіи остается то, что
богатства, проистекавшія изъ набожности вѣрующихъ, свято-
татственно тратились на личныя нужды и удовольствія санов-
никовъ церкви. Потребовавъ отъ нихъ отчета, революція осу-
ществила свое право, а если они отчета дать не могли, то кто же
тому виною?
Да, было бы преступленіемъ обойти молчаніемъ и еще боль-
шимъ преступленіемъ отрицать то, что священнослужители, взя-
тые вообще, дурно распоряжались тѣмъ, что было ими дурно
пріобрѣтено. Ибо, въ концѣ концовъ, они не ждали проявленій
щедрости со стороны набожныхъ душъ, а вызывали ихъ обма-
номъ. Они съ черезчуръ удачною смѣлостью торговали отпу-
щеніемъ грѣховъ. Они открыли конторы для сдѣлокъ совѣсти.
На своемъ Богѣ, родившемся въ ясляхъ, они наживали деньги
и, распродавая небо, покупали себѣ за него землю.
ГЛАВА IV.
Борьба буржуазіи съ духовенствомъ.
Пренія о церковныхъ имуществахъ; брошюра Сійеса; отвѣтъ Сервана.—Пред-
ложеніе отёнскаго епископа Талейрана. — Пренія въ Собраніи. — Трагедія
«Карлъ IX»; ея дѣйствіе на умы.—Происки духовенства.—Образецъ протеста
для бѣдняковъ.—Посланіе епископа Трегье.—Возобновленіе преній о церков-
ныхъ имуществахъ.—Попытка аббата Мори отвлечь пренія вь сторону.—Лов-
кое предложеніе Мирабо. — Церковныя имущества передаются въ распоряже-
ніе націи.—Вольтеръи монахи.—«Монхаиня* Дидро.—Вліяніе монастырей: добро
и зло.—Правило св. Бенедикта.—Французская почва и французская литера-
тура, воздѣланныя монахами.—Искусство въ монастыряхъ.— Непристойныя
суевѣрія и скрытыя варварства.—Пренія объ отмѣнѣ монашескихъ обѣтовъ;
декретъ объ отмѣнѣ ихъ.
Отмѣна десятинной подати была лишь первымъ шагомъ къ
полному упраздненію церковной собственности: сигналъ къ го-
рячей полемикѣ былъ данъ. Въ продолженіе двухъ мѣсяцевъ бро-
шюры, подъ иниціалами или анонимами которыхъ угадывались
лучшіе современные умы, расшевеливали общественное мнѣніе
и озаряли неожиданнымъ свѣтомъ принципы, служащіе осно-
вами самого общества. Высказывалось негодованіе на то, что
духовенство такъ богато; рылись въ исторіи, доискиваясь, от-
куда произошли церковныя имѣнія припоминалось, что коде-
ксомъ Ѳеодосія священнослужителямъ было воспрещено пріобрѣ-
253
тать имущества и особенно обирать довѣрчивыхъ людей подъ
маскою религіи; что Бл. Іеронимъ, говоря въ письмѣ къ Ев-
стахію объ этомъ воспрещеніи дѣлать пріобрѣтенія писалъ: «Я
не жалуюсь на такой законъ; я жалуюсь только на то, что намъ
навязали его». Припоминали наконецъ и то, что послѣ эры хри-
стіанской общности владѣнія, церковныя имущества, которыми
начинали завладѣвать епископы, пришлось раздѣлить на четыре
доли: одну, предназначенную на бѣдныхъ, другую—на ремонтъ
алтарей, третью—на содержаніе причта, а четвертую- на епископа,
но съ обязательствомъ для него помогать иноземцамъ, странни-
камъ, заключеннымъ. Припоминалось еще, что папа Геласій не
иначе объяснялъ раздѣленіе и употребленіе этихъ имуществъ,
что въ VIII вѣкѣ Григорій II возобновилъ дѣйствіе указа объ
этомъ, и, наконецъ, что святые отцы и добрые папы освятили
право народа требовать отъ священнослужителей въ годины
бѣдствій пожертвованія даже священныхъ сосудовъ... *).
Такимъ образомъ, буржуазія —та самая, вѣрованіямъ которой
сдѣлана была сводка въ Энциклопедіи Дидро, которая всю
жизнь читала Вольтера и улыбалась вмѣстѣ съ нимъ—вдругъ
обнаружила теперь обширную эрудицію по религіознымъ вопро-
самъ, стала ссылаться на церковные соборы, цитировать отцовъ
церкви, съ умиленіемъ говорить о бѣдности Христа и указывать
на Евангеліе.
Изъ всѣхъ появившихся тогда сочиненій въ пользу духо-
венства наиболѣе замѣчательнымъ было сочиненіе аббата Сьейсъ,
изданное подъ заглавіемъ ОЪзегѵаііопз зоттаігез зиг Іез Ьіепз
ессіёзіазіідиез2).
Пока Сьейсъ ограничивался борьбою, за счетъ не-землевла-
дѣльцевъ, противъ отмѣн ы десятинной подати безъ выкупа, спра-
ведливость была на его сторонѣ, чего мы и не скрыли3); новъ
этомъ своемъ сочиненіи онъ пошелъ дальше: онъ защищалъ
священниковъ уже какъ законныхъ владѣльцевъ земель. Людямъ,
признававшимъ духовенство нравственною корпораціей, которую
въ этомъ качествѣ народъ имѣлъ право упразднить, онъ отвѣ-
чалъ: «Нравственная корпорація? А народъ не то же самое?»
Съ плохо скрываемою горечью онъ прибавлялъ: «Сколько ни за-
ставляйте націю заявить, что такъ называемыя церковныя имѣ-
Вохеѣ, Оггдгпе сіез Ъіепз ессіёзіазіідиез.
2) Рагіз, изд. Вашіоіііп, 1789.
3) См. I главу настоящаго тома.
254
нія принадлежатъ націи, я не знаю, чтб значитъ заявлять
фактъ, который является неправдою... Даже тогда, еслибы вы,
воспользовавшись благопріятнымъ моментомъ, заставили заявить,
что имѣнія Лангедока принадлежатъ Гиэнѣ, я не понялъ бы, ка-
кимъ образомъ простое заявленіе можетъ измѣнить природу
правъ. Однако я согласенъ, что еслибы гасконцы были воору-
жены и захотѣли и смогли бы при большомъ превосходствѣ
силъ осуществить означенное заявленіе, то они вторглись бы въ
чужія владѣнія. За заявленіемъ послѣдовалъ бы фактъ, но право
не послѣдовало ни за тѣмъ, ни за другимъ».
Затѣмъ, желая тщательно раздутыми имъ свыше мѣры циф-
рами заинтересовать въ спорѣ народъ, Сьейсъ давалъ ему по-
нять, что учредители бенефицій освободили его отъ уплаты на-
лога 120 милліоновъ, необходимыхъ на жалованіе—по 1,200 лив-
ровъ въ годъ—ста тысячамъ священниковъ, обслуживавшихъ
44,000 приходовъ королевства. Отчего—говорилъ онъ — не по-
думали положить въ основу также и судейской службы чистый
продуктъ нѣсколькихъ земель? Этимъ путемъ народъ пріобрѣлъ бы
безвозмездный судъ!
Настойчиво проводя свой взглядъ, онъ воскликнулъ: «Въ
силу какого страннаго извращенія мыслей священнослужители
показались бы вамъ допустимыми, еслибы состояли на вашемъ
содержаніи, а допустить ихъ потому, что они не состоятъ ни
на чьемъ содержаніи, вы не можете?» Изъ этого онъ дѣлалъ
заключеніе, что основою такой логики служитъ ненависть. Но
въ этомъ онъ самъ былъ ослѣпленъ страстью. Совершенно вѣрно
было то, что упраздненіе десятинной подати безъ выкупа и за-
мѣна ея общимъ налогомъ являлись великолѣпнымъ подаркомъ
для людей, до тѣхъ поръ несшихъ десятинную подать, въ ущербъ
тѣмъ, кто, не имѣя земли, подати этой не платилъ; но по отно-
шенію къ продажѣ земельныхъ владѣній духовенства вопросъ
мѣнялся, если только выручка отъ этой продажи была бы упо-
треблена къ выгодѣ всѣхъ и, напр., послужила бы къ умень-
шенію общественныхъ вносовъ, увеличивъ средства казны. На-
жимать одного рукой плательщиковъ, съ цѣлью облегчить ихъ
другою въ большемъ размѣрѣ,—развѣ это значило обременять ихъ?
Какъ бы ни было, брошюра эта произвела сенсацію, не
пріобрѣтя, тѣмъ не менѣе, того успѣха, какой имѣлъ его зна-
менитый памфлетъ о третьемъ сословіи; ибо нація—какъ мы
уже говорили—признаетъ великими только тѣхъ, чья слава ей
265
нужна. Зато для Сійеса не было недостатка въ шумной призна-
тельности дворянъ и въ восхваленіяхъ со стороны духовенства.
Логическій мыслитель демократіи въ вопросѣ о выкупѣ деся-
тинной подати, онъ въ вопросѣ о поземельномъ владѣніи ока-
зался софистомъ стараго, развалившагося міра: различенія этого
сдѣлано не было и на него посыпались похвалы, болѣе убій-
ственныя, чѣмъ всѣ нападки. Встрѣтившись съ нимъ, Монлозье
наговорилъ ему много комплиментовъ по поводу его брошюры,
а потомъ спросилъ его, что онъ думаетъ о Собраніи. Сьейсъ съ
минуту подумалъ и, опустивъ голову, сказалъ: «Яма; броситься
въ нее и остаться тамъ» х).
Главный прокуроръ Серванъ тоже взялся за перо и, можетъ
быть, читатель удивится, увидѣвъ въ писателѣ XVIII вѣка долю
смѣлости вѣка ХІХ-го.
«Политическія корпораціи—писалъ Серванъ—обязаны своимъ
существованіемъ націи, подобно тому, какъ люди обязаны своею
жизнью природѣ. Нація создана не для нихъ, а для себя. По-
добно тому, какъ природа имѣетъ право жизни и смерти по отно-
шенію къ намъ, нація имѣетъ право жизни и смерти по отно-
нію ко всякой нравственной или политической корпораціи. Вы
согласны, что духовенство подчинено національной волѣ; но если
эта воля можетъ отнять у духовенства жизнь, то тѣмъ болѣе
можетъ она отнять у него и владѣніе. Какого рода собственность
признать за корпораціей, которая не состоитъ собственницею
даже своего существованія? Люди, отдавшіе свои имѣнія духо-
венству, имѣли въ виду избавить націю отъ расходовъ на бо-
гослуженіе. Слѣдовательно, они дѣлали даръ націи, а не духо-
венству, такъ какъ даръ всегда считается принесеннымъ тому,
кому онъ доставляетъ выгоду. Земля націи принадлежитъ живущему
на ней народу. Но нація не можетъ обойтись безъ обществен-
ной службы. Слѣдовательно, лица или корпораціи, на которыхъ
возложена эта служба, являются слугами націи, и она даетъ
имъ вознагражденіе, потому что всякая служба есть трудъ, а
трудъ есть личная собственность, захватъ которой былъ бы не-
справедливостью. Вознагражденіе есть непремѣнное условіе, а
способъ вознагражденія—нѣтъ... Въ высшей степени смѣшнымъ
было бы признано требованіе слуги, который, поступая въ домъ,
т) Мёпюігев 4е М. Іе сотіе (Іе Мопііозіег зиг Іа Вёѵбіиііоп (гап^аізе,
і. I, р. 255.
256
потребовалъ бы, чтобы хозяинъ далъ ему, въ видѣ жалованія,
право собственности на его капиталы и земельныя владѣнія. А
почему это требованіе было бы смѣшно? Потому, что хозяинъ
могъ бы согласиться на него не иначе, какъ переставъ быть
хозяиномъ... Точно такъ же и нація не могла бы платить своимъ
слугамъ территоріальными владѣніями, не уничтожая необходи-
мыхъ взаимнымъ отношеній, которыя должны существовать между
нею и тѣми, кто ей служитъ. Значитъ, она должна измыслить
такой способъ вознагражденія, который сохранилъ бы ея превос-
ходство и ихъ зависимость» т).
Нетрудно увидѣть, къ чему вели эти положенія. Если земля
принадлежитъ живущему на ней народу, и если нація должна
отдавать ее въ собственность, въ видѣ вознагражденія, своимъ
слугамъ, военнымъ, священнослужителямъ или судейскому пер-
соналу, то съ какой стати она предоставила бы ее въ собствен-
ность людямъ, которые не считаютъ себя обязанными служить
ей? Не могло ли бы въ этомъ случаѣ произойти то, что—какъ
говоритъ Серванъ—люди эти, «сдѣлавшись хозяевами націи бла-
годаря ея собственной глупости, принудили бы ее умереть съ
голоду или же жить лишь ихъ подаяніемъ»? 2)
Выходитъ, что общественное мнѣніе было уже вполнѣ подго-
товлено животрепещущими брошюрами, когда въ Собраніи на-
чалось обсужденіе вопроса о правѣ собственности на церковныя
имущества.
Противники духовенства правильно разсудили, что хорошо
будетъ, если выдвинуть впередъ какого-нибудь прелата; услуги
свои предложилъ епископъ отёнскій. Аббатъ скептическаго ума,
уже пріобрѣвшій извѣстность кое-какими тонкими и вѣжливыми
остротами, съ раннихъ поръ извратившійся и слишкомъ пороч-
ный, чтобы не быть любимымъ среди придворныхъ, Талейранъ,
тѣмъ не менѣе, годился для принятой имъ на себя роли, потому
что священническое званіе придавало его отступничеству видъ
безкорыстія, а высокое его положеніе давало этому отступни-
честву особенную яркость. 10-го октября, до переѣзда Собранія
изъ Версаля, онъ, къ великому смущенію своего сословія, вы-
ступилъ на трибунѣ съ слѣдующимъ планомъ:
}) Вёі'иіаігоп (Іе Ѵоиѵгаде (Іе М. І’аЪЪё 8іеуё$ $иг Іе$ Ъіеп§ сссіемазііциея,
раг М. 8***. Рагіз, Бешау, 1789.
2) іыа.
257
«Нація станетъ собственницею всей совокупности земель ду-
ховенства и десятинной подати, которою пожертвовало это со-
словіе; она обезпечитъ духовенству двѣ трети доходовъ съ этихъ
земель. Земли приносятъ дохода, по меньшей мѣрѣ, 70 милліо-
новъ, а доходъ отъ десятинной подати даетъ 80 милліоновъ, что
составляетъ 150 милліоновъ* 2), а двѣ трети этой суммы рав-
няются ста милліонамъ, которые вслѣдствіе необходимыхъ возна-
гражденій, вакансій и пр.... могутъ впослѣдствіи сократиться
до 80 или 85 милліоновъ. Эти сто милліоновъ будутъ обезпе-
чены духовенству въ видѣ спеціальной привилегіи съ пра-
вомъ первенства; каждому священнослужителю будетъ уплачи-
ваемо впередъ за четверть года по мѣсту его жительства, и на-
ція возьметъ на себя всѣ долги духовнаго сословія. Во Франціи
существуетъ 80,000 духовныхъ лицъ, существованіе которыхъ
должно быть обезпечено, и въ ихъ числѣ имѣется 40,000 та-
кихъ пастырей, которые имѣютъ слишкомъ много заслугъ передъ
людьми и слишкомъ полезны обществу, чтобы нація не поста-
ралась упрочить и улучшить ихъ участь; они должны вообще
получать, по меньшей мѣрѣ, по 1,200 ливровъ каждый, не счи-
тая квартиры. Другіе должны получать больше» 2).
Затѣмъ епископъ отёнскій предлагалъ продать принадле-
жавшія духовенству земли, цѣнность которыхъ, при капитали-
зированіи, составляла не менѣе двухъ милліардовъ ста милліо-
новъ, а вырученныя отъ этой продажи суммы обратить на по-
гашеніе части государственнаго долга и на выполненіе финан-
соваго плана, выгоды котораго Талейранъ, по изложеніи его
подробностей, излагалъ въ сжатомъ перечнѣ:
«Духовенство будетъ въ достаточной мѣрѣ надѣлено; пога-
шено будетъ 50 милліоновъ пожизненныхъ и 60 милліоновъ
постоянныхъ рентъ; покрытъ будетъ дефицитъ; упразднятся
остатки соляного налога; устранится продажа должностей; учре-
ждена будетъ касса погашенія; открытіе для торговли новой
массы земельныхъ владѣній удержитъ многихъ землевладѣль-
цевъ на землѣ,—земледѣльцы не будутъ больше опасаться нео-
жиданнаго отнятія у нихъ фермъ, какъ бывало вслѣдствіе пе-
*) Цифры эти были невѣрны. Какъ мы видѣли выше, доходъ отъ земель-
ныхъ владѣній духовенства составлялъ 80 милліоновъ, а доходъ отъ десятин-
ной подати 120 милліоновъ, что составляло въ общемъ 200 милліоновъ.
2) Мопііеиг, засѣданіе 10 октября 1789,
луи планъ, т, ш, 17
258
ремѣщенія бенефицій, и эта обезпеченность ободритъ хлѣбо-
пашца» х).
Предложеніе епископа отёнскаго, слишкомъ сложное, слиш-
комъ заполненное цифрами, чтобы быть легко понятымъ въ
Собраніи, представляло еще и то неудобство, что открывало
просторъ для безконечныхъ преній. Мирабо, обладавшій удиви-
тельнымъ практическимъ смысломъ, понялъ, что надо посту-
пать проще, и потребовалъ, чтобы все было сведено къ слѣ-
дующимъ заявленіямъ: 1) что церковныя имущества составляютъ
собственность націи, которая обязывается давать средства на
нужды богослуженія и на содержаніе священнослужителей; 2) что
содержаніе приходскихъ священниковъ должно быть не ниже
1,200 ливровъ въ годъ, не считая квартиры* 2).
Пренія начались 13-го октября. Монлозье призналъ, что цер-
ковныя имущества не принадлежатъ, собственно говоря, духо-
венству, но отрицалъ также и принадлежность ихъ націи. По
его словамъ, имущества эти составляютъ собственность тѣхъ
учрежденій, которымъ они были пожертвованы. «Можетъ ли
нація—восклицалъ онъ —располагать имуществомъ духовенства?
Да. Собственница ли она? Нѣтъ. Можетъ ли духовенство быть
лишено своихъ владѣній? Да. Могутъ ли быть лишены своихъ
владѣній священнослужители? Нѣтъ, если только нація не воз-
наградитъ ихъ и не возмѣститъ имъ убытковъ» 3). Въ защиту
правъ духовенства одинъ за другимъ выступили янсенистъ Ка-
мюсъ, епископъ Эмаръ, епископъ Мори. «Если корпораціи уда-
ляются отъ своего назначенія—сказалъ Камюсъ—ихъ надо вер-
нуть къ нему, а не упразднять». Аббатъ Эмаръ утверждалъ,
что церковь не дастъ обобрать себя, но охотно предложитъ по-
ловину или даже три четверти своего чистаго годового дохода.
Что касается отважнаго и рѣзкаго аббата Мори, то онъ взялъ
на себя роль нападающаго. «Какъ!—восклицалъ онъ—въ томъ
самомъ Собраніи, которое не подумало доискиваться нечистаго
источника богатствъ откупщиковъ, предлагаютъ ограбить свя-
щеннослужителей! Отъ религіи требуютъ отчетовъ, которыхъ
поостереглись требовать отъ ажіотожа!» И, коснувшись истин-
наго, жгучаго центра вопроса, онъ заклиналъ законодателей по
части собственности поберечься послѣдствій: «Вы ведете насъ
*) ІЫЛ., засѣданіе 10 октября 1789.
2) ІЪіЛ., засѣданіе 12 октября 1789.
8) Ліопііеиг, засѣданіе 13 октября 1769.
2Б9
къ аграрному вопросу! Знайте же, что всякій разъ, когда вы
будете восходить къ возникновенію собственности, вмѣстѣ съ
вами будетъ восходить къ этому вопросу и нація» х).
Такой же призывъ, какой аббатъ Мори дѣлалъ къ встре-
воженному эгоизму, сдѣланъ былъ—съ подобною же цѣлью—
Малуэ, обращавшимся, однако, къ чувству благородныхъ сер-
децъ: «Пока во Франціи—сказалъ онъ--будутъ люди, испыты-
вающіе голодъ и жажду, церковныя имущества, прежде чѣмъ
подлежать переходу въ національное владѣніе, являются для
этихъ лицъ лишь наслѣдствомъ изъ вторыхъ рукъ. Такимъ
образомъ, нація, даже упраздняя духовенство и прежде чѣмъ
завладѣть его имуществомъ для всякой другой цѣли, должна
обезпечить существованіе бѣдняковъ путемъ особой ипотеки на
это имущество». Благородныя слова, которыя тщетно было бы
оспаривать! Въ эту минуту истиннымъ языкомъ революціи го-
ворилъ именно Малуэ... Но какъ сильно разнилось заключеніе
его рѣчи отъ его же предпосылокъ! Малуэ предложилъ вотъ
что: объявить имущества духовенства національною собствен-
ностью; установить правила употребленія ихъ согласно ихъ
назначенію, т. е. на нужды богослуженія, содержаніе священ-
нослужителей и помощь бѣднымъ, а по выполненіи всего этого
избытокъ обратить на нужды государства, на облегченіе бре-
мени наименѣе достаточнаго класса гражданъ. Но на кого же
ораторъ желалъ возложить опредѣленіе размѣровъ этого избытка,
подлежавшаго обращенію на нужды государства? На духовную
комиссію? Комиссіи же этой пришлось бы опредѣлять число
епископствъ, церковныхъ приходовъ, капитуловъ и монастырей,
подлежавшихъ сохраненію; ею же было бы опредѣлено также и
количество земельныхъ владѣній, домовъ и доходовъ, подлежав-
шихъ отводу въ пользу каждаго изъ названныхъ учрежденій!а)
Это значило поручать искорененіе злоупотребленія самому же
злоупотребленію.
Предложеніе Мирабо было горячо поддержано Барнавомъ,
аббатомъ Диллономъ и аббатомъ Гуттомъ. Послѣдній произнесъ
по-истинѣ евангельскія слова: «Богатства болѣе вредны, чѣмъ
полезны церкви. Они возбуждаютъ честолюбіе во многихъ свя-
щеннослужителяхъ, нравы которыхъ позорятъ религію въ боль-
!) Мопііеиг, засѣданіе 13 октября 1789.
г) ІЫЛет.
260
шей степени, чѣмъ въ какой оказали ей услуги святые люди.
Нація имѣетъ право упразднить всѣ бенефиціи, не сопряженныя
съ выполненіемъ церковныхъ обязанностей, земли ихъ употре-
бить на общественныя нужды и обратитъ на общее пользова-
ніе все, что не оказывается необходимымъ для достоинства бого-
служенія и помощи бѣднымъ1).
Эти важныя пренія были прерваны тѣми преніями, которыя,
какъ мы уже видѣли, завершились объявленіемъ закона о воен-
номъ положеніи. Но борьба, на минуту затихнувшая на парла-
ментской аренѣ, продолжалась съ удвоенною яростью за стѣ-
нами Собранія. Ни пышный образъ жизни епископовъ, ни невоз-
держанность монаховъ, ни сладострастіе и лѣнь аббатовъ — ни-
что не избѣгло ударовъ философскаго духа. Мысль о предот-
вращеніи банкротства путемъ продажи имущества духовенства
привела въ восторгъ кредиторовъ государства; замѣна слова
«священнослужитель» словомъ «попъ» понравилась насмѣшли-
вымъ ученикамъ Вольтера, а театръ возстановилъ передъ ужас-
нувшимся народомъ кровавые образы Варѳоломеевой ночи. Пи-
сатели того времени передаютъ, какое ужасное впечатлѣніе про-
извела поставленная тогда на французскомъ театрѣ трагедія
«Карлъ ІХ-й». «Когда въ концѣ четвертаго дѣйствія зловѣщій
колоколъ возвѣстилъ минуту бойни, народъ съ мрачнымъ ревомъ
сосредоточился и сталъ бѣшенно кричать: «Тише! тише!» какъ бы
боясь, чтобы звуки этого вѣщающаго смерть колокола не ото-
звались достаточно громко въ его сердцѣ» * 2).
Священники, съ своей стороны, изо всѣхъ силъ старались
вызвать агитацію въ противоположномъ смыслѣ и—курьезное
дѣло!—требовали защиты своего спорнаго богатства отъ бѣд-
ствовавшаго пролетаріата. По рукамъ ходила слѣдующая за-
писка, являвшаяся образцовымъ произведеніемъ ловкаго лукав-
ства:
Образецъ протеста, который должны заявитъ бѣдняки.
«Въ виду того, 1) что церковныя имущества даны были не на-
роду и не принадлежали ему, такъ какъ въ моментъ даренія соста-
вляли не общинную и нераздѣльную въ его рукахъ собствен-
ность, а индивидуальную собственность, выдѣленную изъ обще-
ственнаго наслѣдія во владѣніе дарителей, которые, въ силу
2) Мы держались версіи Бальи. Версія Мопііеиг нѣсколько разнится отъ
нея, но только въ выраженіяхъ.
2) Мётоігсв де Реггіёге, 1. I, Ііѵ. V, р. 369. Соііесііоп Вѳгѵіііе еі Ваггіёге.
2В1
этого самаго могли располагать ею по собственному усмотрѣнію,
состоя ея безусловными хозяева; 2) что имущества эти прине-
сены были въ даръ церквамъ и религіи на содержаніе ея слу-
жителей; что эти имущества пожертвованы были на вѣчныя
времена и со всею полнотой правъ, по выраженію дарственныхъ
записей, въ пользованіе религіи и священнослужителей на тѣхъ
же основаніяхъ, на какихъ пользовались ими сами дарители;
3) что такъ какъ эти имущества служатъ еще родовымъ вла-
дѣніемъ бѣдныхъ, находящимся въ рукахъ священнослужите-
лей, которымъ дарители, въ согласіи съ церковью и государ-
ствомъ, ввѣрили заботу о подаяніяхъ,—то съ отобраніемъ ихъ
духовныя лица оказываются лишенными этой столь суще-
ственной части ихъ служенія, а бѣдные, въ случаѣ продажи
этихъ имуществъ, навсегда лишатся помощи, которой имѣли
право ожидать отъ нихъ... Въ виду всего этого,—
«Мы, бѣдняки такого-то прихода, такого-то департамента, про-
тестуемъ противъ всякой продажи принадлежащихъ духовен-
ству имуществъ, клонящейся къ лишенію насъ неоспоримыхъ
правъ, которыя мы имѣемъ на эти имущества.
«Составлено въ .... , сего ....» х).
Въ то же время трегьерскій епископъ Лемантье призывалъ
въ своемъ пастырскомъ посланіи къ междоусобію. Онъ рисо-
валъ народу такую зловѣщую и раздражающую картину: принцы
королевской крови находятся въ бѣгахъ, солдатъ изнервничался,
гражданинъ взбѣшенъ или встревоженъ, торговля истощена,
кредитъ утраченъ, законы безсильны, а истолкователи ихъ
нѣмы, власть расплылась въ толпѣ, мщеніе готово и уже при-
ставило кинжалы къ груди своихъ жертвъ. Мысль епископа
была понята; выработанъ былъ проектъ возстанія. Кавалеръ
Кераліо, дворянинъ по фамиліи Керге и сынъ совѣтника ренн-
скаго парламента Трогофъ условились набрать отрядъ добро-
вольцевъ, а епископъ осмѣлился дать благословеніе этому бун-
тарскому набору. «Я ударю въ набатъ — говорилъ онъ имъ —
чтобы созвать къ вамъ на помощь сельскихъ жителей». Но
набатъ смолкъ, благодаря энергіи муниципалитета города Третье,
дѣйствія котораго были быстры и рѣшительны. Муниципали-
тетъ объявилъ измѣнникомъ общинамъ всякаго, кто будетъ со-
’) Аѵіз аихраиѵгея. Въ ВіЪНоікёдие кіиіогіцие (Іе Іа Вёѵоіиііоп.—Сіег^ё.—
3, 4. Вгіѣіаіі Мизеиш.
262
Дѣйствовать набору, допросилъ виновныхъ, которые отъ всего
отреклись. Собраніе препроводило бунтарское посланіе епископа
въ судъ, разбиравшій дѣла объ оскорбленіи націи').
Пренія о церковныхъ имуществахъ возобновились только
23-го октября. Въ промежуточное время Собраніе покинуло Вер-
саль и водворилось въ Парижѣ, въ архіепископскомъ дворцѣ.
Чтобы показать священникамъ примѣръ жертвъ, Дюпонъ де Не-
муръ торжественно предоставилъ націи свое жалованье по долж-
ности совѣтника парламента2). На арену вышелъ Гарй, воору-
женный грозною эрудиціей. Конституціонный юристъ Туре, хо-
лодный и проницательный ораторъ, указалъ на существованіе
яркихъ различій между отдѣльными лицами и корпораціями.
По его словамъ, отдѣльныя лица имѣютъ природныя, незави-
симыя отъ закона права, каковы свобода и собственность; они
соединяются между собою не для пріобрѣтенія ихъ, а для того,
чтобы дать имъ полное осуществленіе. Напротивъ, нравствен-
ныя корпораціи пользуются лишь фиктивнымъ существованіемъ;
правъ у нихъ нѣтъ, пока законъ не обезпечитъ ихъ за ними;
они во всѣхъ отношеніяхъ зависятъ отъ закона и ихъ распу-
скаютъ по первому его постановленію о томъ. Какъ закрытіе
корпорацій не составляетъ человѣкоубійства, такъ и запрещеніе
имъ владѣть чѣмъ-нибудь не составляетъ грабежа3). Трейаръ
высказалъ слѣдующее странное и несуразное соображеніе: «Соб-
ственность есть право пользоваться и злоупотреблять; духовен-
ство не можетъ злоупотреблять, слѣдовательно оно не собствен-
никъ». Счастливы были бы священники, если бы противъ нихъ
нельзя было выставить другихъ доводовъ! Одинъ изъ наиболѣе
рѣзкихъ защитниковъ церкви, виконтъ Мирабо, увлекшись, ска-
залъ, что не хочетъ разсматривать вопроса съ точки зрѣнія
справедливости или несправедливости, изъ опасенія западни;
тогда братъ его, въ лицѣ котораго природа дала виконту вѣч-
наго оппонента, грубо воскликнулъ: «Ну, въ такомъ случаѣ я
большой установщикъ западней»; и Мирабо полусерьезно, полу-
иронически прибавилъ: «Имѣю честь заявить вамъ, на весь
остатокъ моей жизни, что я всегда буду разсматривать, спра-
’) Мётоггез <1е Ваіііу, 1. III, р. 210. Соііесііоп ВегѵШе еі Ваггіёге.
2) іын.
“) Моііоп Не М. Ткоигеі, сопсегпапі Іез ргоргіёіёз (Іи Іа соигоппе, Ни
сіегдё еі Не іоиз Іез ёіаЪІіззетепіз Не таіптогіе. АгсЫѵев <1и сіег^ё <іѳ Ргапсе.
263
ведливъ ли или несправедливъ принципъ того или другого дѣла».
Однако въ своей рѣчи онъ сильно настаивалъ на полезности
предложенной мѣры: «Общественная польза—верховный законъ
и не должна быть нарушаема ни изъ суевѣрнаго уваженія къ
тому, что называютъ намѣреніемъ учредителей, какъ будто не-
вѣжественные и ограниченные люди имѣли право подчинять
своей капризной волѣ поколѣнія, которыхъ еще не было на
свѣтѣ, ни изъ боязни нарушить мнимыя права извѣстныхъ кор-
порацій, какъ будто частныя корпораціи имѣютъ какія-либо
права по отношенію къ государству... Но частныя корпораціи
не существуютъ ни сами по себѣ, ни для себя; онѣ были со-
зданы обществомъ и должны прекратить свое существованіе
тотчасъ, когда перестанутъ быть полезными. Сдѣлаемъ выводъ,
что никакое твореніе человѣка не дѣлается для безсмертія. Такъ
какъ церковныя учрежденія, число которыхъ увеличивается
по побужденіямъ тщеславія, поглотили бы въ концѣ концовъ
всѣ частныя владѣнія, то ихъ непремѣнно надо наконецъ
упразднить. Если бы всѣ жившіе на свѣтѣ люди имѣли могилы,
то, чтобы найти земли для обработки, пришлось бы повалить
всѣ безплодные памятники и перерыть прахъ покойниковъ ради
пропитанія живыхъ» *).
Тогда какъ Мирабо поддерживалъ такимъ образомъ борьбу,
Талейранъ, который ее началъ, предоставилъ другимъ ея веде-
ніе и славу. «Бросивъ яблоко, онъ ушелъ въ облака»2). Съ
большею чѣмъ когда-либо смѣлостью и задоромъ снова всту-
пилъ въ бой Мори. Около средины октября въ Собраніе яви-
лась депутація отъ евреевъ съ ходатайствомъ о томъ, чтобы
снятъ былъ наконецъ позоръ, тяготѣющій на потомкахъ древ-
нѣйшаго изъ народовъ, и этимъ трогательнымъ ходатайствомъ,
столь достойнымъ революціи, къ которой оно было обращено, Мори
воспользовался, какъ отравленнымъ оружіемъ. «Возможно ли—
говорилъ онъ — сомнѣваться въ томъ, что умыселъ разорить
церковь исходилъ отъ людей ажіотажа, отъ торговцевъ день-
гами; неожиданное предложеніе отёнскаго епископа слишкомъ
хорошо разоблачило ихъ планъ. Они ожидаютъ, что продажа
церковныхъ имуществъ поведетъ къ поднятію государствен-
ныхъ бумагъ до аі рагі и тѣмъ самымъ сразу увеличить ихъ
’) Мопііеиг, засѣданіе 23 октября 1789.
-’) Выраженіе Мирабо въ Соиггіег <1е ргоѵепсе, № ЬХ.
264
состояніе на четверть. Затѣмъ явятся со своими сокровищами
евреи и пріобрѣтутъ на нихъ земли; притомъ, не просятъ ли
они въ настоящую минуту Національное Собраніе о признаніи
за ними гражданскихъ правъ? Вотъ заговорщики, горящіе же-
ланіемъ завладѣть церковными имуществами подъ прикрытіемъ
званія гражданина! Достаточно, впрочемъ, извѣстно, чего можетъ
ожидать государство отъ людей, хранящихъ у себя деньги!
Развѣ недавно, когда выпускался заемъ, они не заперли без-
жалостно свои сундуки, тогда какъ другіе граждане жертвовали
все, даже свою серебряную посуду?» Такова была, съ самаго начала
преній, тема аббата Мориг). Во второй своей рѣчи, въ отвѣтъ на
установленныя юристомъ Туре различія между отдѣльными лицами
и корпораціями, Мори возражалъ ему ссылкою на Жанъ-Жака
Руссо, который опредѣлялъ собственность, какъ право перваго
занявшаго землю трудомъ, что предполагало вмѣшательство за-
кона, потому что никто не сталъ бы сѣять, если бы не имѣлъ
увѣренности, что соберетъ жатву. Изъ этого Мори заключалъ,
что нѣтъ и не могло быть права собственности до появленія
закона, но что это одинаково вѣрно по отношенію къ собствен-
ности какъ отдѣльныхъ лицъ, такъ и корпорацій и что, слѣ-
довательно, устанавливаемыя Туре различія являются напрас-
ными тонкостями. «Наши имущества могутъ быть упразднены
только безумнымъ деспотизмомъ, продолжалъ онъ. Какъ хо-
тятъ отнять ихъ у насъ: въ качествѣ имущества безхозяйнаго
или по праву конфискаціи? Это самая безнравственная мысль:
никогда не позволялось наслѣдовать тому, кого уьбешь». Тутъ
онъ привелъ стихъ изъ Кребильона:
АЬ! репі-оп Ьёгііег (іе сѳпх ди'оп аззаз^іие?* 2)
Вся эта рѣчь была такъ страстна, что заглушалась среди
общаго ропота. Но на слѣдующій день духовенство нашло болѣе
серьезнаго защитника въ лицѣ Эскаго архіепископа Буаж-
лэна. Избѣгая обидныхъ словъ, прелатъ этотъ ограничился
такими доводами, которые должны были наиболѣе подѣйство-
вать на Собраніе. Онъ отозвался о предлагаемой мѣрѣ, какъ
объ охранительномъ законѣ, нарушенія котораго слѣдуетъ стра-
2) Оріпіоп (Іе ѴаЪЪё Маигу, йёриіё йе Рісагйіе, зиг Іа ргоргіёіё йез Ъіеггз
ессіёзіазііцез. Рагіз, Вашіош. 1789. Пренія о церковныхъ имуществахъ приве-
дены въ Мопііеит крайне неполно и неточно.
2) О, можно ли пользоваться наслѣдствомъ послѣ убиваемыхъ нами?
265
шиться, потому что онъ врачуетъ зло, неразлучное съ забве-
ніемъ традицій и утратою дарственныхъ документовъ. Традиція
духовенства держится десять или двѣнадцать вѣковъ1): какой
другой землевладѣлецъ можетъ сослаться на такую же давность?
Ораторъ распространился о томъ, какъ почва Франціи была
оплодотворена, обогащена и украшена трудомъ монаховъ, пу-
тями, которые они открыли для торговли, населеніемъ, которое
они кормили или укрыли отъ войнъ. Онъ не отрицалъ того,
что нація можетъ лишить церковь впредь права владѣнія, но
находилъ, что такая мѣра не можетъ имѣть обратнаго дѣйствія,
иначе законодательство вступило бы на наклонную плоскость.
Сегодня дѣлаются нападки на сдѣланныя церкви дарственныя
приношенія, завтра нападки направятся на дарственныя иму-
щества общинъ, наслѣдниковъ по боковой линіи, иностранцевъ.
Горе обществу, если затронуты будутъ принципы! Не предла-
галось ли уже уничтожить завѣщаніе, какъ захватъ будущаго,
какъ акты незаконные, передающіе въ другія руки право соб-
ственности на несуществующій еще урожай, для котораго завѣ-
щателю не предстоитъ ни дѣлать посѣва, ни собирать жатву?
Остановятся ли на одномъ только первомъ исключеніи? Дерз-
нетъ ли кто-нибудь поручиться въ этомъ?..
2-го ноября 1789 г., спустя шесть недѣль, посвященныхъ
этимъ преніямъ, Собраніе почувствовало усталость и захотѣло
покончить съ ними. Ле Шапелье яснымъ и рѣшительнымъ обра-
зомъ изложилъ въ сжатомъ видѣ сущность преній. Однако боль-
шее число членовъ Собранія видѣло въ словѣ «экспропріація»
что-то страшное; это замѣтилъ Мирабо и, какъ человѣкъ, дер-
жавшій въ рукахъ ключъ къ бурямъ, постарался усыпить со-
мнѣнія оробѣвшихъ, отказавшись отъ страшныхъ словъ ради
существа дѣла. Вмѣсто того, чтобы сказать, что имущества ду-
ховенства составляютъ собственность націи, онъ предложилъ
только заявить, эти имущества предоставляются въ распоряже-
ніи націи. Собраніе вотировало въ этомъ смыслѣ, и дѣло было
кончено.
Замѣчено было, какъ странность, что этотъ знаменитый де-
кретъ, принятый большинствомъ 568 голосовъ противъ 346, былъ
вотированъ въ родительскую субботу (т. е. въ день поминокъ
г) ВІ8С0ИГ8 8ыг Іа рѵоргіёіё йез Ъіепз ессіёзіазіідиез^ раг 1’а^с11еѵё^цѳ
(і’Аіх, Рагіз, Беэргег. 1789.
2С6
умершихъ), по предложенію епископа, подъ предсѣдательствомъ
члена духовенства Камюса и во дворцѣ парижскаго архіепи-
скопа.
Надо было продать эти отвоеванныя имѣнія, и было рѣшено
продать ихъ на сумму 400 милліоновъ, при чемъ комиссіи изъ
духовныхъ лицъ было поручено представить Собранію свои со-
ображенія. Но взгляды самой этой комиссіи оказались сильно
расходящимися между собой. Предсѣдательствовавшій въ ней
клермонскій епископъ Бональдъ внесъ въ нее тенденціи высшаго
духовенства, т. е. духъ сопротивленія новымъ идеямъ. Камюсъ
и нѣкоторые другіе являлись въ комиссіи представителями того
строгаго янсенизма, въ которомъ, въ сущности, только и было
революціоннаго, что ненависть къ нѣкоторымъ злоупотребле-
ніямъ. Собраніе, стремясь поскорѣе достигнуть разрѣшенія, ко-
торое, какъ увѣряли, должно было послужить на благо финан-
самъ, удвоило число членовъ комиссіиг). Работа ихъ была, впро-
чемъ, сложна и трудна. Первыми подлежали продажѣ зданія
монашескихъ орденовъ въ городахъ; но какъ было приступать
къ продажѣ, не рѣшивъ сперва вопроса объ участи монаховъ?
Такимъ образомъ, пришлось заняться обсужденіемъ вопроса объ
упраздненіи монашескихъ орденовъ.
Франція была покрыта аббатствами, обителями и монасты-
рями; ихъ было въ ней больше чѣмъ въ Испаніи, больше чѣмъ
въ Италіи2). Если вѣрить одному писателю, котораго, правда,
можно заподозрѣть въ преувеличеніи, къ 1700 году число ду-
ховныхъ лицъ всѣхъ орденовъ доходило во Франціи до 250,000,
изъ которыхъ болѣе 80,000 жили въ монастыряхъ3). Фило-
софы XVIII столѣтія постоянно осуждали учрежденія, принад-
лежавшія къ инымъ временамъ и инымъ нравамъ. Бейль огла-
силъ въ своемъ колоссальномъ Словарѣ странныя и скандаль-
ныя разоблаченія изъ книги, оставленной XV вѣку Амвросіемъ,
подъ заглавіемъ Но&оероггсоп. Это были путевыя записки, набро-
санныя почтеннымъ главою камальдулитовъ4) во время объѣзда
2) Аіехапсігѳ Ьатеііі, Нізіоіге (ІеІ’АззетЫёе сопзіііиапіе, і. I, Рагіа, 1828.
2) Ѵоііаіге, Еззаі зиг Іез тоеигз, I. IV, сіі. СХХХІХ, р. 440 еі аніѵ. Ё(1і-
Ііоп Веіап&іѳ.
3) ІЫ(1.—Мы видѣли, каково было въ 1789 г. число духовныхъ лицъ, су-
ществованіе которыхъ слѣдовало бы обезпечить. Талейранъ опредѣлялъ его
въ 80,000 человѣкъ.
4) СатаЬІиІеа, монашескій орденъ, заимствовавшій свое названіе отъ мо-
настыря Сота1(1о1і, находившагося близъ Флоренціи (Перев.).
267
ймъ всѣхъ монастырей его ордена въ Италіи. Амвросій нашелъ
ихъ въ состояніи такой развращенности, что не разъ былъ вы-
нуждаемъ пользоваться греческимъ языкомъ для выраженія
такихъ вещей, о которыхъ не рѣшался говорить по-латыни1).
Міръ, очень мало знакомый съ книгою НоИтрогісоп, узналъ при
посредствѣ Бейля и его переписчиковъ, что, начиная съ XV вѣка,
мужскіе и дѣвичьи монастыри были не чѣмъ инымъ, какъ гнус-
ными мѣстами разврата; и, какъ водится, люди сдѣлали обобще-
ніе, распространивъ презрѣніе—хотя, по справедливости, нельзя
было заключать о такой распущенности итальянскихъ мона-
ховъ — также и о извращенности французскаго духовенства,
которое всегда вело себя болѣе порядочно.
Вольтеръ, по своему удивительному здравому смыслу, отда-
вавшій справедливость трудамъ монаховъ, ихъ прежнимъ добро-
дѣтелямъ и ихъ талантамъ, не стѣснялся разить ихъ своею
ѣдкою ироніей, и вся просвѣщенная Европа могла, вслѣдъ
за нимъ, смѣяться надъ многими монашескими орденами, надъ
ихъ нелѣпыми вѣрованіями и надъ вздорностью ихъ споровъ.
Что можно было думать о францисканцахъ, испоконъ вѣка пи-
тавшихся исторіею о бѣшеномъ волкѣ, котораго чудеснымъ
.образомъ исцѣлилъ Францискъ Ассизскій, при чемъ взялъ съ
него обѣщаніе не ѣсть впредь барановъ?* 2) Или исторіею о фран-
цисканцѣ, бывшемъ епископомъ, который, будучи смѣщенъ папою
и послѣ своего смѣщенія умершій, вылѣзъ изъ гроба, чтобы
снести святѣйшему отцу письмо съ упреками? Доминиканцы
образовались только для того, чтобы вести споры съ францис-
канцами по вопросу о томъ, родилась ли Богородица обречен-
ною дьяволу, или была изъята отъ первороднаго грѣха. Правда,
что эти монахи явили себя отвратительно позорными повсемѣст-
нымъ исполненіемъ обязанностей инквизиторовъ и что изъ ихъ
ордена вышелъ Торквемада, который въ теченіе четырнадцати
лѣтъ сжегъ на медленномъ огнѣ около шести тысячъ человѣкъ,
съ соблюденіемъ пышнаго церемоніала высочайшихъ празд-
нествъ! 3)... Августинцы посвятили себя торгу индульгенціями и
своему вѣку были извѣстны только тѣмъ, что въ ихъ орденѣ
состоялъ Лютеръ. Бѣлые монахи, повидимому, не имѣли другой
х) См. въ Вісігоппаіге Бейля слово Сота1(1о1і. Амвросій, говоря о мона-
хиняхъ, пишетъ: Пбрѵа; Етѵюі.
2) Еззаі зиг Іез т&игз, ѣ. IV, СХХХІХ, р. 425: Без огсігез геіі^іепх.
3) ІЪгй., сЪ. СХЬ: Пе Гіпдиізіііоп.
26-8_
миссіи, кромѣ борьбы съ монахами черными. Что касается кар-
мелитовъ, то съ нихъ было довольно уже и того, чтобы люди
вѣровали, что основателемъ ихъ ордена былъ Илія; относи-
тельно же іезуитовъ—этого ужаса всей земли—то на нихъ стало
трудно клеветать. Ни дремлющія добродѣтели картезіанцевъ, ни
блаженная невинность «ничтожнѣйшихъ», изъ воздержанія воз-
ложившихъ на себя обѣтъ ѣсть все на прованскомъ маслѣ и
соблюдавшихъ это правило даже въ такихъ странахъ, гдѣ такая
пища является роскошью,—ничто не находило пощады передъ
геніемъ Вольтера. И если онъ, какъ и всѣ, любовался на герои-
ческихъ монаховъ ордена Св. Троицы и искупленія заключен-
ныхъ, если онъ благословлялъ учрежденія, посвященныя краси-
выми и молодыми лицами слабаго пола помощи бѣднымъ и уходу
за больными, то тѣмъ не менѣе онъ преслѣдовалъ своими сар-
казмами тѣ безчисленные монастыри, которые, не давая при-
роста населенія, тѣмъ самымъ создавали въ странѣ пробѣлъ,
равнозначущій съ громадною смертностью. «Дѣвушки—говорилъ
онъ—родятся для распространенія человѣческаго рода, а не для
чтенія латыни, которой онѣ не понимаютъ1)... Есть безполез-
ные монастыри, которые пользуются годовымъ доходомъ въ
200,000 ливровъ. Разумъ показываетъ, что если бы эти 200,000 лив-
ровъ раздать ста должностнымъ лицамъ, да женить ихъ, то
оказалось бы сто добрыхъ, вознагражденныхъ гражданъ, сто
пристроенныхъ дѣвушекъ, а. черезъ десять лѣтъ четыреста лиш-
нихъ людей въ государствѣ, вмѣсто пятидесяти бездѣльни-
ковъ» * 2).
Послѣ Вольтера явился Дидро. Въ краснорѣчивой книгѣ, гдѣ
онъ, однако, иногда унижалъ свое писательское достоинство
непристойностями, онъ набросалъ ужасающую картину тиран-
ства, скорбей, опасностей соблазна и нравственнаго убожества
монастырской жизни3). Сколько несправедливостей творилось въ
См. Ьа ѵоіх сіи 8аде еі (Іи Реиріе въ МёІапде8.
2) ІЪійет.
3) Съ тѣхъ поръ, какъ изъ этой книги были исключены нѣкоторыя опи-
санія, являвшіяся, повидимому, плодомъ умственной разнузданности, на кото-
рую авторъ рискнулъ въ рукописи, не предназначавшейся для печати, Реіі-
діеизе Дидро обратился въ трогательную книгу, многія мѣста которой вызы-
ваютъ сочувственное удивленіе. Притомъ, недавніе примѣры доказали, что въ
разсказѣ автора не было никакихъ преувеличеній. См. Мётоігез сіе М. Тіі-
ИагЯ, съ примѣчаніями сестры Маріи Лемонъе; выдержки изъ этой книги
приводились въ газетахъ за мартъ 1845 г.
269
тѣни толстыхъ стѣнъ, отдѣлявшихъ отъ міра столькихъ бѣд-
ныхъ молодыхъ дѣвушекъ, ставшихъ жертвами неосторожныхъ
клятвъ и обѣтовъ, которые даны были ими въ томъ возрастѣ,
когда онѣ еще не знали собственнаго сердца! Сколько надры-
вающихъ душу криковъ подавлялось подъ сводами этихъ чер-
ныхъ обителей, порога которыхъ не дерзалъ переступать за-
конъ! Бывало, какое-нибудь сообщество пускало въ ходъ ласки
и соблазны, чтобы плѣнить и убаюкать въ мечтахъ о вѣчности
слабую натуру, легко соблазнявшуюся неожиданными преле-
стями новиціата и легкостью нестрогихъ правилъ, впредь до
мрачнаго дня принятія монашескаго обѣта, послѣ чего сожалѣ-
ніе считалось уже преступленіемъ; бывало и такъ, что поль-
зующаяся довольствомъ семья, желая сдѣлать сына богатымъ
или скрыть навсегда какую-нибудь кровавую тайну, насиловало
призваніе запуганной юницы и, какъ древнюю весталку, под-
давшуюся искушенію любви, осуждало ее на муки сошествія
живою въ могилу. Ужасны могли быть преслѣдованія и муче-
нія, крывшіяся въ катакомбахъ, во мракъ которыхъ съ такимъ
трудомъ пробивался свѣтъ извнѣ и гдѣ безшумно совершалась
жестокость обращенія нѣжныхъ сердецъ въ сердца ожесточен-
ныя!.. О, въ патетическомъ разсказѣ о возможныхъ въ мона-
стырской жизни несчастіяхъ было не мало такого, чтб должно
было поразить семьи ужасомъ, тѣмъ болѣе, что Дидро встрѣ-
тилъ въ своей злосчастной героинѣ и вложилъ ей въ уста пре-
краснѣйшія религіозныя мысли, благороднѣйшія побужденія хри-
стіанскаго чувства!г)
Весь тогдашній вѣкъ читалъ философовъ, и книгамъ ихъ,
давшимъ направленіе общественному мнѣнію, предстояло дать
матеріалъ также и для текста законовъ. Подобно тому, какъ
декретъ о возвращеніи націи церковныхъ имуществъ былъ лишь
выраженіемъ мыслей, высказанныхъ Тюрго въ «Энциклопедіи»
въ статьѣ Ропйаііоп, зародышъ декрета о предстоящемъ упразд-
неніи монашескихъ орденовъ находился въ сочиненіяхъ Воль-
тера и его единомышленниковъ. Дѣло въ томъ, что великіе
историческіе факты являются сколкомъ съ мыслей нѣсколькихъ
избранныхъ умовъ. Исторія составляетъ какъ бы результатъ
мыслей.
х) См. особенно стр. 15 народнаго изданія, напечатаннаго въ Ѵеіііёезііі-
іёгаігез іііизігёез по исправленному изданію Сепіп еі Рігтіп Рісіоі.
270
Если судить о монастырскихъ учрежденіяхъ хладнокровно,
они давали поводъ сказать о нихъ и много хорошаго и много
дурного.
Бываютъ раны, которымъ нужно сочиться не на виду; бываютъ
душевныя скорби, для которыхъ только уединеніе оказывается
благотворнымъ; неужели же ничего не значили эти убѣжища отъ
міра, отъ горечи его удовольствій, отъ гнета его сутолоки и бурь?
Взгляните, каковы были первоначальныя характерныя черты
монастырской жизни на Востокѣ, гдѣ она впервые возникла:
прежде всего здѣсь бросаются въ глаза склонность къ уедине-
нію, отвращеніе къ жалкому и испорченному обществу, такъ
что своимъ возникновеніемъ монастырская жизнь была обя-
зана—быть можетъ, не исключительно, но преимущественно—
тайному стремленію человѣческой природы, которому способ-
ствовали непорядки распадавшагося соціальнаго состоянія. Это
настолько правда, что монахи были вначалѣ мірянами; духовен-
ству, въ подлинномъ значеніи этого слова, они оставались чу-
ждыми въ теченіе двухъ столѣтій слиткомъ. Однако, мало-по-
малу ихъ—по выраженію св. Іеронима—кольнуло желаніе стать
должностными лицами; во всякомъ случаѣ, они лишь въ началѣ
VII столѣтія оказываются включенными, въ общемъ, въ цер-
ковное общество.
Теперь, если мы вспомнимъ о замыслѣ того знаменитаго че-
ловѣка, который въ первую половину VI вѣка явился законо-
дателемъ монаховъ на Западѣ, то мы, конечно, сочувственно
подивимся ему. Св. Бенедикту, безъ сомнѣнія, можно и должно
поставить въ упрекъ то, что въ своихъ правилахъ монастырской
жизни онъ подавилъ самопроизвольный починъ душъ наложе-
ніемъ на него свинцоваго ига, довелъ законъ повиновенія до
полнаго поглощенія личности и путемъ установленія обѣтовъ
на вѣчныя времена наложилъ руку на будущее; но зато заслу-
живаетъ памяти заботливость св. Бенедикта о томъ, чтобы за-
крытъ былъ доступъ въ монастыри праздности и лѣни.
«Праздность,—говорится въ правилахъ монастырской жизни,—
есть врагъ души; слѣдовательно, братья должны въ извѣстное
время заниматься ручнымъ трудомъ, въ другое время душеспа-
сительнымъ чтеніемъ... Они будутъ дѣйствительно монахами,
если будутъ жить трудами рукъ своихъ, какъ жили наши предки
и апостолы» 2).
Ведіе сіе Іа ѵіе топазіідие, сЬ. ХЬѴІІІ.
271
Итакъ, монастырская жизнь, помимо ея поэтической сто-
роны, не была лишена и своего рода полезности, способной тро-
нуть даже самую матеріалистическую эпоху. Подавая обществу,
въ то время еще варварскому, примѣръ ассоціаціи, она привела
въ движеніе—правда, въ очень несовершенной и грубой формѣ—
плодотворную мысль. Земледѣліе, литература и искусства мно-
гимъ обязаны монахамъ. Крупное сельское хозяйство, такъ
сильно способствующее развитію животнаго царства, необходимо,
быть можетъ, чѣмъ гдѣ бы ни было, во Франціи, гдѣ почва,
пересѣченная горами, оврагами и рѣками, постоянно разнообра-
зится то по характеру, то по цѣнности. Вслѣдствіе такого разно-
образія, раздѣлы наслѣдствъ оказываются во Франціи болѣе
вредоносными, чѣмъ въ странахъ однообразнаго строенія, потому
что, въ виду желанія каждаго наслѣдника получить на свою
долю землю всякаго качества, послѣдствіемъ дробленія земель-
ныхъ участковъ поневолѣ является разореніе земледѣльца, вслѣд-
ствіе множества разъѣздовъ, потери времени, нехозяйственной
траты удобренія и истощенія скота. Земли же, принадлежавшія
монашескимъ общинамъ, воздѣлывались, какъ извѣстно, въ видѣ
крупныхъ формъ и наслѣдственно-арендныхъ имѣній. Въ каче-
ствѣ землевладѣльцевъ, монахи, которымъ случалось и самимъ
ходить за плугомъ, являли довольно замѣчательныя доказатель-
ства прекрасныхъ результатовъ веденія крупнаго хозяйства.
Если же къ проистекавшимъ отсюда доходамъ прибавить выгоды
отъ установленнаго въ каждой конгрегаціи порядка расходова-
нія, отъ доставляемыхъ совмѣстною жизнью сбереженій, отъ
трезвости, которая—по крайней мѣрѣ въ тѣхъ монастыряхъ, гдѣ
не было поврежденія нравовъ—служила основою правилъ жизни,
то станутъ понятны слѣдующія слова маркиза Мирабо: <Я жилъ
по сосѣдству съ однимъ сельскимъ аббатствомъ. Аббатъ, дѣлив-
шійся съ монахами, извлекалъ доходъ въ 6,000 ливровъ. На осталь-
ные 6,000 ливровъ жило ихъ тридцать пять человѣкъ, а именно:
пятнадцать своихъ и двадцать молодыхъ послушниковъ-уча-
щихся, такъ какъ въ этомъ аббатствѣ читались лекціи. У этихъ
тридцати пяти хозяевъ было, сравнительно, мало прислуги, но
все же не менѣе четырехъ человѣкъ. Я васъ спрашиваю: не
держалъ ли бы большее число прислуги дворянинъ, живущій
въ своемъ помѣстьѣ, на 6,000 ливровъ годового дохода? Зна-
читъ, на этомъ земельномъ участкѣ, считая дворянина, его жену
и нѣсколькихъ дѣтей, жили бы десять человѣкъ, а въ аббат-
272
ствѣ, благодаря особому распорядку, устроились сорокъ чело-
вѣкъ» х).
У церкви были крѣпостные, что являлось одною изъ ея по-
зорныхъ сторонъ; но справедливость требуетъ признать, что она
поступала со своими крѣпостными мягче и гуманнѣе, чѣмъ фео-
дальные вельможи; она охраняла ихъ даже на чужихъ земляхъ,
отлучая отъ церкви притѣснявшихъ ихъ должностныхъ лицъ и
отвергая приношенія на церковь, дѣлавшіяся безчеловѣчными
хозяевами* 2). Провинившимся или гонимымъ крѣпостнымъ она
давала священное убѣжище, изъ котораго они выходили только
прощенными. Она запрещала калѣчить ихъ, въ какомъ бы пре-
ступленіи они ни обвинялись, такъ какъ въ феодальную эпоху
существовалъ ужасный обычай отсѣкать ухо крѣпостному за
троекратный побѣгъ, отрубать правую руку дважды провинив-
шемуся въ томъ, что работалъ въ воскресный день, оскоплять
крѣпостного, уличеннаго въ кражѣ на сумму 40 деньеі3). Пьеръ
де Клюньи выражается слѣдующимъ образомъ въ «Апологіи»
своего ордена: «Мы пользуемся нашими имѣніями лучше мі-
рянъ, которые по три или по четыре раза берутъ подушную по-
дать со своихъ крѣпостныхъ, обременяютъ ихъ повинностями и
неслыханными притѣсненіями»4). Примѣръ освобожденія крѣ-
постныхъ подали первыми монахи. Преобразователь монастырей
въ каролингскихъ государствахъ, св. Бенедиктъ аніанскій, по-
лучилъ отъ набожныхъ вѣрующихъ значительныя имѣнія, но,
принявъ земли, онъ отпустилъ на волю жившихъ на нихъ крѣ-
постныхъ5). Дарованіе нѣкоторыхъ земель обыкновенно соеди-
нялось съ такимъ освобожденіемъ вассаловъ, такъ что однимъ
изъ соборовъ епископамъ было запрещено выдавать освобо-
ждаемымъ ими крѣпостнымъ больше 20 су и маленькаго зе-
мельнаго участка съ пашней или виноградникомъ и жильемъ.
’) ПАті сіез Ііоттез, раг Іе тагдпія (іе МігаЪеап, і. I, р. 41.—Это мнѣ-
ніе было очень обдуманно у маркиза, и онъ возвращается къ нему въ нѣ-
сколькихъ мѣстахъ своей книги.
2) Роіурііцие йе ІаЪЬе Ігтіпоп, ои ЛёпотЪгетепі (Іез шапзез, (Іез зет[з еі
(іез геѵепиз сіе ѴаЬЬауе 8аіпі-6гегтаіп сІез-Ргёз, зоиз Іе Рёдпе (іе Скагіепіадпе,
раг М. Сгнегапі, 1. I, р. 331. Ргоіё&отёпез.
3) ІЪісІ.^ р. 331. Ргоіё&отёнеа.
4) Нізіоіге ессіёзіазіідие^ раг М. ЬЧепгу, ргёіге, сопГезвепг <1п гоі. 1713 —
1738, і. IV, р. 356.
5) См. у о. Неіуоз.
273
Что касается литературы и искусствъ, неоспоримо, что со-
храненіемъ своимъ онѣ обязаны отчасти монашескимъ орденамъ.
Вольтеръ признаетъ, что уцѣлѣвшее у варваровъ небольшое ко-
личество знаній было увѣковѣчено въ монастыряхъ, что бене-
диктинцы переписывали книги, обрабатывали землю, славосло-
вили пѣснопѣніями Бога, жили трезво, были гостепріимны и
своимъ примѣромъ способствовали смягченію свирѣпости вре-
менъ варварства1). Почти всѣ средневѣковые писатели, живо-
писцы и скульпторы были монастырскими монахами. «Карте-
зіанцы, строго соблюдавшіе обѣтъ бѣдности,—говоритъ Маби-
льонъ,—тѣмъ не менѣе съ великимъ усердіемъ составляли бога-
тыя библіотеки» 2). Да развѣ и самъ ученый, говорящій намъ
здѣсь объ усердіи картезіанцевъ, не принадлежалъ къ ордену
бенедиктинцевъ, воздѣлывавшихъ наши поля и нашу литера-
туру? Съ ХП вѣка монахи изъ Клюньи придали изящнымъ
искусствамъ то развитіе, на которое св. Бернардъ жаловался
въ своей «Апологіи», коря этихъ монаховъ великолѣпіемъ ихъ
церквей и особенно красотою внутренней отдѣлки ихъ монасты-
рей: «Зачѣмъ, — говоритъ онъ, — ставите передъ глазами мона-
ховъ писаныя изображенія причудливыхъ фигуръ, сраженій,
охотничьихъ сценъ, львовъ, центавровъ и разныхъ чудовищъ
и тѣмъ доставляете имъ развлеченія?...» 3).
Вотъ чтб думали сторонники монастырскихъ орденовъ, но и
вообще рѣдко случалось, чтобы кому-нибудь пришло въ голову
защищать ихъ, даже среди свѣтскаго духовенства, всегда смо-
трѣвшаго на монастыри завистливымъ окомъ4). То хорошее, ко-
торое можно было говорить о монастыряхъ, прошло, а дурное
было налицо. Въ XVIII вѣкѣ монашескіе ордена были уже не
болѣе, какъ тѣнью прежнихъ. Миссія ихъ кончилась, роль ихъ
извратилась. Дѣятельность ихъ замерла или жалкимъ образомъ
растратилась въ ребяческой обрядности. Въ монастыри нахлы-
нули всѣ пороки вѣка и былъ моментъ, когда, какимъ-то стран-
нымъ образомъ, изгнанная изъ міра жестокость нашла себѣ убѣ-
жище въ тѣхъ самыхъ монастыряхъ, откуда нѣкогда впервые
Еззаі зиг Іез мжг/г.9, пЫ «ирга.
2) МаЪіІІоп, Ттаііё (Іез ёішіез топазіідиез^ сЬ. X, р. 63.
3) Нізіоі/ге ессіёзіазіідие, раг Еіеигу, Т. XIV, р. 355.
4) Отсюда различіе между свѣтскимъ духовенствомъ и монахами. Въ этомъ
согласны сторонники духовенства. См. Нізіоіге (Іез согрогаііопз гёіідіеизез еп
Егапсе, раз М. ВпШІѳпІ. Рагіз, 1846.
ЛУИ вланъ. т. іп. 18
274
слышались наставленія въ гуманности. Высшія въ монастыряхъ
лица, присвоивъ себѣ право творить судъ и быть у себя уго-
ловными слѣдователями, завели истязанія, кончавшіяся смертью.
Въ уставѣ кармелитовъ было сказано, что преступникъ дол-
женъ быть подвергнутъ тюремному заключенію и истязуемъ
тамъ до послѣдняго издыханія. ІЫ регреіио іетроге тізегаЪИі-
іег а/^ИдепЛиз. Такимъ образомъ, монастырскія тюрьмы бывали
иногда могилами и назывались тогда ѵаде іп рах (иди на по-
кой), потому что попадавшему туда предстояло тамъ же и
окончить жизнь1). Это были подземные погреба въ видѣ мо-
гилъ. Приговореннаго отводили туда въ процессіи. Одѣтый въ
саванъ, онъ присутствовалъ при собственномъ отпѣваніи. Ему
давали хлѣбъ, кувшинъ воды, зажженную восковую свѣчу и,
спустивъ въ погребъ, замуравливали входъ. Иногда, въ видахъ
сокращенія агоніи, его погребали заживо, и несчастный умиралъ
тотчасъ же, задохнувшись подъ насыпанной на него землей2 3).
Орлеанскій епископъ Куалэнъ освободилъ одного несчастнаго,
котораго монахи спустили въ водосточную яму, заваливъ ее за-
тѣмъ большимъ камнемъ3). Въ 1763 г. парижскій парламентъ
наказалъ за подобное же дѣяніе монаховъ въ Клерво: они по-
платились за это сорока тысячами экю.
Въ нѣкоторыхъ орденахъ дѣйствовали непристойныя правила
и были въ ходу наказанія, унижавшія человѣческое существо.
Правилами Фантевро монахинямъ предписывалось (гл. XXVIII)
закидывать свою черную рясу себѣ на голову и поднимать
нижнее бѣлье, чтобы обнажить часть тѣла, которую надлежало
подставить подъ розги начальницы монастыря. Кармелитамъ до-
водилось пить грязную воду, въ видахъ смиренія плоти4 * *); нѣ-
которые изъ нихъ давали привязывать себя къ ножкѣ стола
въ трапезной и, какъ животныя, хватали ртомъ то, что имъ
бросали на полъ8); другіе ходили на четверенкахъ, съ вьюч-
2) МаЫПоп, Вё{'1ехіопз зиг Іез ргізопз (Іез огсігез геііугеих^ въ посмерт-
ныхъ сочиненіяхъ, і. II, р. 324.—Авторъ съ негодованіемъ возстаетъ противъ
этихъ истязаній и противъ системы келейнаго заключенія, которое составляло
одну изъ монастырскихъ каръ.
2) См. Скгопіуие сіи рёге 8аіиі-Ѵгапдоізу приведенную у СЬаІоі, въ Епсу-
сіорёсіге іпопазіідие подъ словомъ Іп расе. Рагіз. 1827.
3) Еззаі зиг Іез тсхигз, 1. IV, сіі. СХХХІХ, р. 439. ЁсШіоп Беіап^іѳ.
4) Нгзіогге дёпёгаіе (Іез сагтез сіёскагіззёз, ІІ-е рагііе, Ііѵ. III, сіі. XII,
р. 281. Рагіз, Віаігоі. 1666.
ь) ІЫй., Ііѵ. III, сЬ. XVII, р. 824.
275
нымъ сѣдломъ на спинѣ; бывали и такіе, которые послѣ само-
бичеванія ложились у дверей трапезной, чтобы монахини, при
выходѣ изъ-за трапезы, топтали имъ лицо1). Монахини унижа-
лись до всего, что только можно придумать отвратительнаго:
пили изъ тазовъ выпущенную у больныхъ кровь, жевали дох-
лыхъ мышей и заплѣсневѣлый, кишащій червями хлѣбъ* 2). Слу-
чалось, что начальница посылала ту или другую сестру пастись
на травѣ, вмѣстѣ съ монастырскимъ муломъ3 4), что напоминало
уставъ августинцевъ, гласившій, что каждый изъ этихъ монаховъ
долженъ повиноваться старшимъ, какъ вьючный скотъ погон-
щику, іапдиат йотезіісипг апітаі оЪейіепііае Іогіз*).
12-го февраля 1790 г. Собраніе, въ виду доклада, предста-
вленнаго Трейаромъ отъ имени церковной комиссіи, занялось
обсужденіемъ вопроса о существованіи монашескихъ орденовъ.
Аббатъ Грегуаръ сталъ защищать ихъ, нѣсколько робко, но
съ авторитетностью, которую давала ему въ этомъ случаѣ его
хорошо извѣстная приверженность идеямъ революціи. Варнавъ
выступилъ съ нападками на монастырскія учрежденія, доказы-
вая, что они являются скандальнѣйшимъ попраніемъ правъ че-
ловѣка. «Въ минуту мимолетнаго экстаза, — сказалъ Гара-стар-
шій, — юноша даетъ обѣтъ не признавать впредь ни отца, ни
семьи, никогда не вступать въ бракъ, никогда не быть гражда-
ниномъ; это гражданское самоубійство»5). Слова эти вызвали
бурю. Жюинье, аббатъ Мори, епископы нансійскій и клермон-
скій начали кричать, что это кощунство, и заявили, что вне-
сутъ предложеніе о признаніи римско-католической апостоличе-
ской религіи религіею національной. Подобное предложеніе могло
возбудить и вооружить фанатизмъ, что и было такъ понято.
Дюпонъ де Немуръ, Рёдереръ и Карлъ Ламетъ заявили, что
это значило бы усомниться въ религіозныхъ чувствахъ Собра-
нія. Успокоившись, Собраніе вернулось къ очередному порядку
и по предложенію аббата Монтескье, согласному съ заключе-
ніями Трейара, вотировало отмѣну монастырскихъ и конгрега-
ціонныхъ обѣтовъ для лицъ обоего пола, при чемъ постановило,
*) Нізіоіте дёпёгаіе Лез сагтез йёскаиззёз, 1І-е рагііѳ, ііѵ. I, сЬ. XV. Ра-
гія, Віаігоі. 1666.
2) Ог&гез топазНдеив) ѣ. I, р. 492. Вегііп, 1751.
3) ІЫЛ.
4) Сііаіоі;, Епсусіорёсііе топахіірие, подъ словомъ УЬёшапсе аѵеидіе.
5) Мопеіеиг^ засѣданіе 13 февраля. 1790 г.
19*
276
что монахи, которые пожелали бы выйти изъ монашества, должны
заявить о томъ муниципалитетамъ и что для тѣхъ, кто не по-
желаетъ воспользоваться декретомъ, монастыри должны быть
назначаемы. Орденовъ, на обязанности которыхъ лежали обще-
ственное обученіе и уходъ за больными, Собраніе пока не кос-
нулось. Что касается монахинь, Собраніе сочло своимъ долгомъ
предоставить имъ нѣкоторыя льготы: оно разрѣшило имъ оста-
ваться въ занимаемыхъ ими монастыряхъ, изъявъ ихъ отъ дѣй-
ствія постановленій, предписывавшихъ соединять нѣсколько мо-
настырей въ одинъ1).
Монашескіе ордена были небезполезны для несовершеннолѣт-
няго человѣчества: именно поэтому міръ освободившійся уже не
желалъ больше имѣть ихъ. До тѣхъ поръ цивилизація была
обязана частью своего прогресса принципу ассоціаціи, примѣ-
ненному лишь отчасти, сопряженному съ суевѣрными или вар-
варскими обрядами и связанному путами тираническаго деспо-
тизма; отнынѣ же тѣмъ, что должно было толкать людей на
путь счастья, слитаго съ долгомъ, являлась ассоціація всеобщая,
дочь науки и мать свободы.
Разрушая монастыри, Національное Собраніе только засви-
дѣтельствовало закономъ ихъ естественную смерть, наступив-
шую ранѣе появленія декретовъ. Послѣдній шагъ, какъ гово-
ритъ Монтань, не создаетъ утомленія, а заявляетъ о немъ.
ГЛАВА V.
Обсужденіе власти парламента.
Странныя притязанія парламентовъ.—Какъ мало основательны были эти при-
тязанія. — Происхожденіе парламентовъ въ качествѣ судебныхъ учрежденій;
они не были представителями чего бы7 то ни было, кромѣ монархическаго
принципа: «источникомъ всякаго правосудія является король», въ противо-
вѣсъ принципу феодальному: «во Франціи правосудіе вотчинное».—Превраще-
ніе права записи въ право провѣрки.—Политическіе захваты со стороны пар-
ламентовъ; что сдѣлало такіе захваты возможными; безусловно неистребимый
инстинктъ свободы.—Пререканія между парламентскою и королевскою вла-
стями одинаково гибельны для обѣихъ.—Запоздалыя сожалѣнія парламентовъ;
поднятіе завѣсы надъ ихъ прошлымъ; непоправимый упадокъ уваженія къ
нимъ.—«Катехизисъ парламентовъ».
Между изданіемъ декрета противъ священниковъ и декрета
противъ монаховъ совершилось важное событіе: пала, въ свою
очередь, и власть парламентовъ. Агонія ихъ составляетъ одно
*) Декретъ отъ 13 февраля 1790.
277
изъ самыхъ своеобразныхъ зрѣлищъ въ исторіи. Говоря о про-
бужденіи умовъ въ управленіе Мазарини, т. е. въ ту пору, когда
желѣзная рука «краснаго преосвященства» тяготѣла уже не на
всѣхъ головахъ, кардиналъ Рэцъ пишетъ:
«Этотъ признакъ жизни, вначалѣ почти незамѣтный, по-
даютъ не Мопвіепг, не принцъ и не знатныя лица королев-
ства; ихъ подаетъ парламентъ, который до нашихъ временъ ни-
когда не начиналъ революціи и навѣрное осудилъ бы крова-
выми постановленіями ту революцію, которую совершалъ онъ
самъ, если бы ее началъ кто-нибудь другой. Онъ заворчалъ по
поводу эдикта о тарифѣ, и едва съ его стороны послышался ро-
потъ, всѣ встрепенулись. Встрепенувшись, стали ощупью оты-
скивать законы, но уже не находили ихъ. Послѣдовало смяте-
ніе, поднялись крики, требованія законовъ, и въ этой суматохѣ
вызванные ихъ толкованіемъ вопросы, которые были темны и
въ виду своей темноты считались достойными почитанія, стали
теперь сомнительными, а потому и ненавистными для половины
людей. Народъ вступилъ въ святилище и приподнялъ завѣсу,
которая всегда должна прикрывать все то, что можно говорить
и думать о правѣ народовъ и о правѣ монарховъ, т. е. о пра-
вахъ, которыя только среди молчанія пребываютъ въ добромъ
согласіи между собою. Дворцовый залъ парламента профаниро-
валъ эти тайны» 1).
То, чтб кардиналъ Рэцъ писалъ о первыхъ движеніяхъ въ
залѣ министерства юстиціи при Мазарини, еще болѣе примѣ-
нимо къ той борьбѣ, которую парламенты начали противъ
Бріенна и Ламуаньона* 2). Именно тогда парламенты, чувствуя,
что имъ грозитъ смерть, если они останутся сами собою, осмѣ-
лились выдать себя за націю, древнюю и незыблемую верхов-
ную власть которой они сочли возможнымъ провозгласить безъ
опасности для себя или, скорѣе, къ своей выгодѣ. Писаки ихъ,
со страстнымъ эгоизмомъ, всюду предались изученію исторіи
французской старины; они отыскивали ея затерявшееся въ пыли
библіотекъ начало, издавали памфлетъ за памфлетомъ, громоз-
дили цитаты на цитаты... и все это для того, чтобы доказать
двѣ вещи: во-первыхъ, что во Франціи истинный государь есть
народъ; во-вторыхъ, что парламенты замѣняютъ этотъ народъ.
г) МЪпоігез (Іи сагйіпаі (іе Веіг, ѣ. I, Ііѵ. II, въ главѣ.
2) Подробности этой борьбы см. во II томѣ.
278
«Можно ли въ этомъ сомнѣваться?»—вопили они въ одинъ
голосъ. Не сказано ли въ салическомъ законѣ: «Франки бу-
дутъ судьями одинъ надъ другимъ, вмѣстѣ съ государемъ, и
будутъ вмѣстѣ издавать законы на будущее время, сообразно
возникающимъ обстоятельствамъ?» 1). Не сказано ли Карломъ
Великимъ: «Пусть будетъ запрошенъ народъ относительно сдѣ-
ланныхъ недавно дополнительныхъ статей къ законамъ, пусть
народъ подпишется на самихъ дополнительныхъ статьяхъ и
подписями своими скрѣпитъ ихъ?»2). Возможны ли недоразумѣ-
нія относительно значенія слѣдующаго знаменитаго утвержденія
въ капитуляріяхъ Карла Лысаго: «Законъ создается согласіемъ
народа и распоряженіемъ короля»?3). И до какихъ предѣловъ
не распространяется власть собраній, именуемыхъ парламентами?
Пепинъ, въ ущербъ царствовавшей семьѣ, возведенъ на пре-
столъ въ парламентѣ. Въ парламентѣ же, засѣдавшемъ въ
768 г., призваны были на царство оба сына Пепина, Карлъ и
Карломанъ4). Опятъ-таки въ парламентѣ же, собравшемся въ
813 г. въ Аахенѣ, возведенъ былъ на царство Людовикъ
Благочестивый5). И въ парламентѣ же, засѣдавшемъ въ 869 г.
въ Мо, обсуждалсл вопросъ о выборѣ преемника Людовику Косно-
язычному, и королевская власть ввѣрена двумъ его сыновьямъ,
Людовику и Карломану, хотя и родившимся отъ отвергнутой
матери6), и т. д. «Потомъ, — говоритъ Вильардуэнъ по поводу
задуманнаго похода къ Святымъ Мѣстамъ,—бароны съѣхались
въ парламентъ, чтобы выяснить, когда имъ выступить и когда
вернуться». Значитъ, парижскій парламентъ, опиравшійся на
парламенты провинціальные, имѣлъ славную преемственность:
въ смыслѣ своего родословія, онъ восходилъ къ самой колыбели
французской націи; онъ, въ нѣкоторомъ родѣ, воплощалъ въ
себѣ безсмертный принципъ верховной власти народа и имѣлъ
задачею выставить противъ величія одного лица величіе всѣхъ.
Никто не думалъ отрицать того, что на протяженіи вѣковъ
строй старинныхъ собраній подвергался многимъ измѣненіямъ;
но эти измѣненія не могли перемѣнить того высокаго характера,
2) Ваіиге, 1. II, р. 78.
2) Сарііиіаігез, ѣ. I, р. 231. Ёдіііоп де Різі.
3) Рех сопзепзи рориіі /гі еі сопзШиііопе гедІ8. ІЪісІ., I. П, р. 178.
4) Ар. запсіі Вуопізіі саріі., і. I, р. 187.
6) Воиіаіпѵііііегз, Ъеіігез зиг Іез- апсіепз рагіетепіз Не Егапсе.
6) іын.
279
который былъ присущъ парламенту съ самаго его возникнове-
нія: право записи королевскихъ повелѣній, остававшееся за
нимъ какъ орудіе противъ насильственныхъ или несправедли-
выхъ мѣропріятій монарховъ, достаточно ярко свидѣтельствовало,
что въ немъ не переставала держаться та великая традиція, на
которой покоится жизнь націи: Ьех Ці сопзепзи рориіі еі сопзіі-
іиііопе гедіз1).
Такое внезапное и глубокое паденіе парламентовъ нельзя
было хорошенько объяснить, если только притязанія ихъ, о кото-
рыхъ мы сейчасъ напомнимъ, были бы исторически обоснованы.
Но этого-то и нѣтъ.
Какъ прекрасно замѣчаетъ Вольтеръ въ своей Нізіоіге Ли
рагіетепі йе Рагіз, слово «парламентъ», будучи введено во фран-
цузскій языкъ, стало употребляться для обозначенія весьма раз-
личныхъ вещей, отъ городскихъ собраній до университетовъ* 2).
Оно было выраженіемъ родовымъ—и только. А съ другой сто-
роны, что можетъ быть нелѣпѣе сближенія и смѣшенія подъ
однимъ и тѣмъ же названіемъ—не принимая въ расчетъ раз-
личія эпохъ, происхожденія, нравовъ и полномочій — собраній
воиновъ при Меровингахъ, своего рода соборовъ при Каролин-
гахъ и съѣздовъ бароновъ при Капетингахъ?
Истина въ томъ, что это право всѣхъ вмѣшиваться въ об-
щія дѣла никогда не осуществлялось во Франціи—по крайней
мѣрѣ, единообразнымъ, полнымъ, правильнымъ и систематиче-
скимъ образомъ. Этого далеко не было и ужъ, конечно, не бу-
дутъ доказывать противное ссылки на кое-какія заимствованныя
изъ старинныхъ текстовъ формулы, съ истолкованіемъ ихъ въ
смыслѣ многозначительныхъ новѣйшихъ формулъ.
По постановленіямъ салическаго закона, всякій, кто убьетъ
франка, долженъ былъ уплатить родственникамъ убитаго воз-
награжденіе въ 200 су, тогда какъ за убіеніе римлянина-владѣльца
вознагражденіе полагалось лишь въ половинномъ размѣрѣ3).
т) Эти соображенія, разсѣянныя во множествѣ парламентскихъ брошюръ,
резюмированныя въ очень тяжеловѣсной формѣ, но довольно полно въ ма-
ленькомъ сочиненіи подъ заглавіемъ Соп^ёгепсе епіге ип тіпізіге еі ип соп-
зеіііег. См. Соііесііоп тёікойідие (Іе8 ріёсез геіаііѵез а Іа Нёѵоіиііоп [гап^аізе.—
Рагіѳтѳпіз.—Вгііізіі Мизент.
2) ѴоКаіге, Нізіоіге (Іи рагіетепі йе Рагіз, 1. XXVI его сочиненій, сЬ. I,
р. 8. 1785.
а) 8і дпіз іп&ешшз Ьотіпет Ргапспт анѣ ВагЪагпт осскіегіі, диі Іѳ&ѳ за-
Ііса ѵіѵіѣ, осію тіііе йепагііз, циі іасіипі зоііііоз (Іисепіоз, сиІраЬіІіз )шіісеІиг
8і Вотаппз Ьото роззѳззог... оссізиз Гиегіі зоііііоз 100». Ьех заііса, ііі. ЬХѴ,
агі. 1, 7 еі 8.
280
Это лучше всего указываетъ ту разграничительную черту, ко-
торая, вслѣдъ за завоеваніемъ галловъ франками, была прове-
дена между побѣдителями и побѣжденными, а въ такомъ слу-
чаѣ какимъ же образомъ и побѣжденные п побѣдители были
бы допущены къ равноправному засѣданію въ верховныхъ со-
браніяхъ?
Франкскіе воины, сплотившіеся вокругъ своего вождя и, съ
мечомъ въ рукѣ, совмѣстно совѣщающіеся о томъ, чтб дѣлать,—
вотъ вѣрная картина собраній при франконскихъ короляхъ
Хлодвигахъ2).
При Каролингахъ собранія имѣли уже совсѣмъ другой ха-
рактеръ. Такъ какъ Пепинъ Короткій включилъ въ нихъ пре-
латовъ и на ряду съ епископами засѣдали въ собраніяхъ только
главные вожди, что было естественнымъ послѣдствіемъ разселенія
побѣдителей по территоріи, то собранія походили одновременно
и на аристократическія корпораціи, и на соборы. По свидѣтель-
ству Гинкмара, при Карлѣ Великомъ общія собранія устраи-
вались всюду, гдѣ угодно было королю созвать ихъ. Король
предлагалъ сущность закона, и затѣмъ открывались пренія, про-
исходившія подъ открытымъ небомъ, если погода стояла хорошая,
или же въ нарочно приготовленныхъ крытыхъ помѣщеніяхъ.
Ёпископы, аббаты и причетники высшаго ранга собирались от-
дѣльно; отдѣльно же происходили и собранія графовъ и мірскихъ
сановниковъ. Впрочемъ, они могли засѣдать и вмѣстѣ, если на-
ходили это нужнымъ; среди нихъ появлялся и король. По окон-
чаніи преній, о результатѣ ихъ сообщалось разсѣянному по
окрестностямъ народу, который, нисколько не участвуя въ пре-
ніяхъ и даже не присутствуя на нихъ, встрѣчалъ объявленное
рѣшеніе одобрительными криками.
«Многіе — говоритъ Булэнвилье, процитировавъ Гинкмара —
пожелаютъ узнать, почему въ этихъ общихъ собраніяхъ явля-
ются только два сословія: духовенство и вельможи, которыя со-
ставляли двѣ отдѣльныя палаты, при чемъ толпа, отнюдь не
принимавшая участія въ преніяхъ, присутствовала въ парла-
ментѣ только для того, чтобы обѣщаніемъ повиновенія съ своей
стороны подтвердить его полномочія; обѣщаніе это выражалось
одобрительными криками, которыми народъ встрѣчалъ такъ на-
зывавшееся въ ту пору «оповѣщеніе», т. е. объявленіе о резуль-
!) Ѵоііаіге, 1. XXVI его сочиненій, сЬ. I, р. 8.
281
татѣ совѣщаній собранія,—объявленіе, во главѣ котораго всегда
стояло имя государя. Извѣстно, однако, что французы, по за-
воеваніи Галліи въ царствованіе Хлодвига, ввели въ ней свое
управленіе, совершенно отдѣльное отъ управленія покореннаго
народа, который, оставаясь въ состояніи, среднемъ между рим-
скимъ рабствомъ и свободою, всегда считался у завоевателей
обреченнымъ на физическій трудъ и землепашество, а не на то,
чтобы дѣлить почетнный трудъ управленія»1).
Булэнвилье, конечно, ошибается и впадаетъ въ преувеличеніе,
относя все это къ существовавшему между обѣими націями раз-
личію, что составляетъ основу его исторической системы; потому
что изъ того самаго мѣста, на которое онъ опирается, вытекаетъ
явное доказательство, что среди изъятой отъ участія въ упра-
вленіи массы находились, вмѣстѣ съ галлами, всѣ тѣ франки,
которые не принадлежали къ болѣе или менѣе высокому классу.
Притомъ, какъ ни ограничено, какъ ни призрачно было это
сопвепзиз рориіі (согласіе народа), оно было вскорѣ и совсѣмъ
устранено, сперва перерывомъ въ созывѣ народныхъ собраній
при послѣднихъ короляхъ изъ дома Каролинговъ, а потомъ
почти полнымъ прекращеніемъ ихъ дѣятельности при первыхъ
короляхъ-Капетингахъ.
Слѣдовательно, для горделивыхъ притязаній парламентовъ,
вродѣ предъявленныхъ при началѣ революціи, не было под-
линно-исторической основы. Мало того, налицо былъ фактъ
возникновенія парламентовъ въ качествѣ судебныхъ учрежденій,
и фактъ этотъ являлся вѣскимъ опроверженіемъ ихъ утвер-
жденій относительно ихъ политическаго происхожденія.
Въ самомъ дѣлѣ, на какой формулѣ и для какой надобности
было построено ихъ существованіе? На формулѣ, что «.'источ-
никомъ правосудія является король», и на необходимости согла-
совать эту формулу съ другою, которая, казалось, такъ сильно
противорѣчила ей: «во Франціи правосудіе вотчинное».
Для оправданія нашей точки зрѣнія достаточно будетъ не-
многихъ словъ.
Читатель помнитъ разсказъ Григорія Турскаго о франкскомъ
воинѣ, который, услышавъ, что при дѣлежѣ добычи Хлодвигъ
требовалъ себѣ сосудъ, выпавшій по жребію не на его долю,
2) Вопіаіпѵііііег, Ьеіігез зиг Іез апсіепз рагіетепіз (іе Ргапсе. Ьеііге II.
282
поднялъ свою сѣкиру и гордо воскликнулъ: «Ты получишь
здѣсь только то, что законно досталось тебѣ по жребію»1).
Когда это такъ горячо остаиваемое право дѣлежа распро-
странилось на завоеванныя земли, то участки, образовавшіе
владѣніе вождя, получили названіе фисковъ, и участки, выпавшіе
на долю товарищей вождя названы были алодоми, отъ тевтон-
скаго слова Іоз, что значитъ жребій. Алодъ, въ силу своего
первоначальнаго характера, былъ изъятъ отъ всякихъ повин-
ностей, былъ владѣніемъ, вполнѣ свободнымъ: онъ пріобрѣтался
по жребію и по праву завоеванія, а на взглядъ франкскаго
воина это значило, что онъ пріобрѣтенъ отъ Бога и силою соб-
ственнаго меча. Слѣдовательно, владѣлецъ алода былъ неогра-
ниченнымъ хозяиномъ своей земли и тѣхъ людей, которые отъ
нея кормились: онъ могъ вводить у себя тѣ или другіе рас-
порядки, чеканить монету, установлять налогъ, набирать войска* 2).
Такимъ образомъ, пользованіе общественною властью оказалось
связаннымъ съ обладателемъ землею, а такъ какъ лучшею пре-
рогативой власти является право творить судъ, то право это
стало неразрывно съ землевладѣніемъ3). Судебною властью чело-
вѣкъ владѣлъ такъ же, какъ владѣлъ землею.
Правда, не всѣ земельныя владѣнія — даже въ самомъ на-
чалѣ-были алодіальными. Почти немедленно по завоеваніи слу-
чилось, что богатые вожди, желая вознаградить тѣхъ или другихъ
изъ своихъ товарищей, одарили ихъ, вмѣсто денегъ, оружія и
коней, земельными участками, съ которыми—вслѣдствіе даренія—
оказалось связаннымъ понятіе зависимости. Пожалованіе вла-
дѣній такимъ образомъ дѣлалось не безъ оговорокъ: на земли
эти возлагались повинности; за пожалованнымъ лицомъ онѣ за-
крѣплялись лишь въ пожизненное владѣніе, при чемъ лицо это,
именовавшееся вассаломъ, обязано нести службу подъ знаменемъ
дарителя, сюзерена. Именно этого рода владѣнія и носятъ въ
старинныхъ документахъ, въ V по X в., названіе бенефицій, отъ
словаъ Ъепе/ісіит, благодѣяніе, а начиная съ X в. получаютъ
наименованіе феодовъ (или леновъ)—названіе, производное отъ
двухъ древне-германскихь словъ: /ее—жалованіе и оІЛ—владѣніе4).
*) Ьіпс ассіріея, пІ8І ццае, 1іІ)і яогэ Іаг^Ииг». (Зге^ог. Тшопеп., Ііѵ. II,
сар. XXVIII.
2) Воіщиеѣ, Ье Вгоіі <1е Ргапсе ёсіаігсі, р. 259. Рагіз, МОССЬѴІ.
3) 1ЫЛ., р. 281.
4) Нѣкоторые источники государственнаго права производятъ выраженіе
/іе/, і'еойит, отъ латинскаго слова Но это словопроизводство гораздо
менѣе правоподобно и менѣе принято, чѣмъ усвоенное нами.
283
Необходимость для вождей обезпечить за собою, путемъ возна-
награжденія, вѣрность своихъ товарищей; трудность достиженія
этого иначе, какъ пожалованіемъ недвижимости, въ ту пору,
когда деньги были рѣдкостью; стремленіе слабыхъ и угрожаемыхъ
землевладѣльцевъ искать покровительства землевладѣльцевъ
болѣе могущественныхъ, признавая ихъ своими сюзеренами,—
все это настолько способствовало распространенію бенефиціяль-
наго владѣнія, что алоды незамѣтно исчезли; преобладаніе полу-
чило правило: «нѣтъ земли безъ господина» и въ концѣ X в.
съ іерархическимъ сцѣпленіемъ бенефицій или феодовъ, уже объ-
явленныхъ Карломъ Лысымъ наслѣдственными, окончательно
сложился феодальный строй.
Но прекратило ли свое существованіе это сліяніе верховной
власти съ собственностью, которое, возникнувъ изъ факта на-
сильственнаго завоеванія, а можетъ быть также и изъ воспо-
минанія о патріархальномъ укладѣ германскаго племени, создало
характеръ алода? Нѣтъ: каждый владѣлецъ феода, хотя и свя-
занный со своимъ сюзереномъ извѣстными отношеніями зависи-
мости, оставался хозяиномъ у себя, въ предѣлахъ собственныхъ
владѣній. Значитъ, право творить судъ не было отдѣлено отъ
землевладѣнія. Съ пріобрѣтеніемъ одного пріобрѣталось и другое;
наслѣдовавшій землю наслѣдовалъ и сопряженное съ нею право
творить судъ; отсюда эта пресловутая формула: «во Франціи
правосудіе вотчинное ».
Таковъ былъ законъ феодолизма и онъ былъ настолько
всеобщимъ, что самъ король былъ ему подчиненъ. Если онъ
владѣлъ землею въ предѣлахъ имѣнія, зависѣвшаго отъ какого-
нибудь леннаго владѣнія, то становился вассаломъ этого вла-
дѣнія, но только въ этомъ случаѣ ему предоставлялось право
принять чрезъ представителя присягу, въ качествѣ вассала, на
вѣрность своему же собственному вассалу. Такъ, въ 1284 г.
Филиппъ III присягалъ на вѣрность Муасакскому аббатству1).
Такимъ образомъ, по точному смыслу правилъ феодальнаго строя,
если король и обладалъ судебною властью, то не столько въ
качествѣ короля, сколько въ качествѣ землевладѣльца.
Но на ряду съ этимъ принципомъ, если не выше его, стоялъ
еще другой, германскаго происхожденія, и короли были заинте-
г) СІіаѣеапЪгіапд, Апаіузе гаізоппёе сіе Ѵкгзіогге сіе Егапсе, ѣ. I, полнаго
собранія его сочиненій, р. 668. Гагпе, 1834.
284
ресовапы въ томъ чтобы сохранить его въ силѣ навсегда. Они
не забывали, что у древне-германцевъ король былъ первымъ
судьею: Ргіпсірев диі }ига рег радоз геЛЛипі1').
Такимъ образомъ, налицо оказались двѣ системы: та, которая
связала отправленіе правосудія съ землевладѣніемъ, и та, ко-
торая право творитъ судъ приписывала королевской власти, какъ
естественному источнику правосудія.
Какое же было средство къ тому, чтобы примирить эти двѣ
системы? Средство было только одно: освятить право обжалованія,
Нѣтъ надобности говорить, что это послужило предметомъ
большой борьбы, такъ какъ землевладѣльцы не щадили никого,
лишь бы присвоить себѣ юрисдикцію въ послѣдней инстанціи,
а короли, съ своей стороны, изо всѣхъ силъ способствовали
подачѣ апелляцій, что усиливало ихъ власть.
Судомъ, который короли открыли для жалобщиковъ, былъ
ихъ собственный совѣтъ, тотъ самый, въ которомъ рѣшались
дѣла ихъ частныхъ владѣній, и который всюду слѣдовалъ за
ними при переѣздахъ. Совѣтъ этотъ, называемый въ старинныхъ
документахъ то сигіа гедіз, то рагіатепіит, долгое время былъ
странствующимъ; Филиппъ Красивый, эдиктомъ 1302 г., сдѣлалъ
его осѣдлымъ, при чемъ въ эдиктѣ было сказано, что для блага
подданныхъ и для разбирательства процессовъ два раза въ годъ
будутъ засѣдать: парламентъ въ Парижѣ, высшій областной судъ
(ёсііідиіег) въ Руанѣ, чрезвычайный судъ (§гапй Іоиг) въ Труа,
а также парламентъ въ Тулузѣ, какъ онъ обыкновенно засѣдалъ
встарь* 2 3).
Раньше Филиппа Красиваго, для разсмотрѣнія въ послѣдней
инстанціи жалобъ на судебныя рѣшенія землевладѣльцевъ Лю-
довикъ Святой учредилъ, сверхъ большихъ судовъ въ Вермандуа,
Санѣ, Сенъ Пьерѣ-ле-Мутье и Маконѣ малые парламенты, ко-
торымъ дано было названіе «королевскихъ говориленъ» (раг-
Іоігз Ли гог2). Значитъ, Филиппъ Красивый только пошелъ
впередъ уже по намѣченному пути.
’) СЬаГсаиЪгіапсі, Апаіузе гаівоппёе Не І’ііізіоіге Не Ргапсе, 1. I полнаго со-
бранія его сочиненій, р. 671, Егапсе, 1834.
2) сРгорІег сотшосіат заімііііогит нозігат еі ехрѳсІШонѳт саазагат, рго-
ропітиз опііпаге цио(і (Іио рагіатепіа Рагізііз, (Іио зсасагіа Воіота^і, (ііез
Тгесензіз, Ъіз ІепеЬипІиг іп аппо, еі дно! рагіатепіит, Тоіоза ІепеЪіІиг, зісиі
зоІеЬаІ Іепегі ІѳтрогіЬиз геігоасііз». Иэд. 28 марта 1302 г.
3) Ѵоііаіге, Ніхіоііе Пи рагіетепі Не Рагіз, I. XXVI его сочиненій, сЬ. II,
р. 16. 1785.
285
Изъ этого бѣглаго очерка можно видѣть, насколько химерична
была та блестящая родословная преемственность, которую стали
приписывать себѣ парламенты, когда почувствовали себя въ
смертной опасности. Разсматривая ихъ съ самаго ихъ возник-
новенія, мы видимъ, что они не только не были учрежденіемъ
политическимъ, предназначеннымъ служить препоною для ко-
ролей, но даже, въ качествѣ учрежденія судебнаго, могли бы счи-
тать себя представителями только юрисдикціи государя противъ
юрисдикціи землевладѣльцевъ, право обжалованія рѣшеній
мѣстной^высшей власти и монархическаго принципа: «.источникомъ
всякаго правосудія является король», въ противовѣсъ принципу
феодальному: «во Франціи правосудіе вотчинное».
Учрежденіе чисто судебное, введенное въ качествѣ противо-
вѣса независимости феодальныхъ судовъ—вотъ что такое парла-
ментъ. При своемъ возникновеніи они ничѣмъ больше не были,
что доказываатся и самымъ ихъ составомъ.
Извѣстно, что, напр., парижскій парламентъ состоялъ сперва
изъ старинныхъ бароновъ, но что когда съ открытіемъ пандек-
товъ Юстиніана во французское законовѣдѣніе введены были
римскіе законы и на судей нахлынули свѣдѣнія, чуждыя имъ,
какъ невѣжественнымъ воинамъ, то имъ пришлось дать по-
мощниковъ, взятыхъ изъ болѣе низкаго класса. Мало-по-малу,
вслѣдствіе небрежности и ухода бароновъ, правомъ творить
судъ были облечены ихъ помощники, и отсюда произошло су-
дейское дворянство. Что было сказано въ постановленіи, которымъ
Филиппъ Валуа придалъ парламенту, въ 1344 г., ту организа-
цію, которую онъ приблизительно сохранялъ съ тѣхъ поръ
вплоть до своего исчезновенія? Въ постановленіи этомъ было
сказано, что тридцать судей, наполовину духовнаго, наполовину
мірского званія, будутъ состоять въ палатѣ, называемой иско-
вою (впослѣдствіи ее называли большою палатой, дгапЛ’-скатЪге),
сорокъ судей въ слѣдственной палатѣ, гдѣ дѣла разбирались
письменнымъ порядкомъ, и восемь судей въ палатѣ прошеній,
куда поступали прошенія тяжущихся и гдѣ разбирались мелкія
дѣла. Что тутъ такого, что хотя какимъ-бы то ни было обра-
зомъ напоминало бы тѣ внушительныя собранія на Марсовомъ
полѣ, неприкосновеннымъ преемникомъ которыхъ осмѣлился объ-
явить себя въ 1789 г. парижскій парламентъ?
И что за важность, что слово парламентъ было употребляемо
до Людовика Святого и Филиппа Красиваго? Вольтеръ справед-
286
либо замѣчаетъ: пэры-бароны старинныхъ парламентовъ попа-
дали туда по праву владѣнія феодами и по праву рожденія;
жалованья они не получали. Напротивъ, въ парламентѣ судеб-
номъ, появившемся послѣ «королевскихъ говориленъ», члены
этого совѣта получали по пяти парижскихъ су въ день; они
исполняли свои обязанности временно, при чемъ часто бывало
такъ, что совѣтники, засѣдавшіе на Пасхѣ, были другіе, чѣмъ
засѣдавшіе въ день Всѣхъ Святыхъ. «Судъ, образуемый для
разбора тяжебныхъ дѣлъ, такъ же мало похожъ на старинные
парламенты, какъ консулъ консульской юрисдикціи на консу-
ловъ римскихъ» г).
Если же изъ простого королевскаго суда парламентъ обра-
тился въ политическую власть, если изъ обычая зарегистровы-
вать эдикты, съ цѣлью ихъ сохраненія, онъ выработалъ право
обсуждать, критиковать ихъ и отказывать въ ихъ записи и если,
со дня на день увеличивая смѣлый тонъ парламентскихъ «пред-
ставленій», онъ сталъ, наконецъ, причинять трону затрудненія,
то это, конечно, является однимъ изъ признаковъ властнаго
вліянія на людей неистребимаго инстинкта свободы. Народъ,
остававшійся безъ защиты вслѣдствіе слишкомъ рѣдкаго созыва
генеральныхъ штатовъ, хотѣлъ найти постоянную защиту отъ
покушеній деспотизма; это-то и создало возможность полити-
ческихъ захватовъ со стороны парламента: и контроль его,
какъ бы онъ ни былъ непослѣдователенъ, узко-партіенъ и почти
всегда эгоистиченъ, все-таки былъ въ извѣстныхъ случаяхъ
популяренъ уже потому, что былъ контролемъ.
Потому-то, когда кардиналъ де-Бріеннъ и Ламуаньонъ сдѣ-
лали натискъ на парламентъ, стремясь наполовину уничтожить
его, общественное мнѣніе вспыхнуло яркимъ пламенемъ, и вся
Франція затрепетала. Страна наводнилась памфлетами, общій
гнѣвъ прорвался съ невѣроятною силой. Можно было подумать,
что въ существованіи парламента было заключено существова-
ніе самой націи. А между тѣмъ, какой же вредъ причиняли на-
роду эдикты, которыми отмѣнялся «допросъ на скамейкѣ»,
«допросъ съ пристрастіемъ» и многіе другіе безумные и жестокіе
пріемы? Какой вредъ приносило народу установленіе новой
системы, клонившейся къ изъятію нѣкоторыхъ уголовныхъ дѣлъ
изъ вѣдѣнія тѣхъ судей съ запятнанными кровью руками, о
Ѵоіѣаіге, Нізіоіге сіи рагіетепі сіе Рагіз, сй. III, р. 22.
287
неправосудіи которыхъ вопіяли тѣни столькихъ невиновныхъ?
Развѣ народу наносился ударъ—да еще прямо въ сердце—тѣмъ,
что компетенція парламента урѣзывалась передачею сорока семи
большимъ областнымъ судамъ разсмотрѣнія въ послѣдней- ин-
станціи гражданскихъ дѣлъ на суммы ниже 20,000 ливровъ?
или тѣмъ, что дѣятельность суда упрощалась, судебныя издержки
сокращались и судъ становился ближе къ бѣдняку, котораго
онъ долженъ ограждать, за котораго онъ долженъ мстить? Но
основною причиною всеобщаго возбужденія было то, что этими
самыми эдиктами право записи королевскихъ повелѣній и на-
логовъ переносилось изъ парламента въ общее собраніе суда,
поставленное въ непосредственную зависимость отъ короля...
Читатель помнитъ остальное: охваченный ропотомъ Парижъ,
объятыя тревогою провинціи, сплотившіеся парламенты, кото-
рые стали лицемѣрно прикрывать свои привилегіи, какъ щи-
томъ, ссылкою на верховныя права націи, пробужденіе въ умахъ
памяти о генеральныхъ штатахъ, толчкомъ къ чему послужило
сорвавшееся съ устъ одного парламентскаго дѣятеля слово, па-
деніе Бріенна, призваніе вновь Неккера, выборы, революція...
Было бы почти невозможно привести разборъ серьезныхъ
или легковѣсныхъ, ученыхъ или сатирическихъ брошюръ, ми-
ріады которыхъ были порождены этимъ періодомъ предвари-
тельныхъ схватокъ между королевскою властью и парламен-
томъ; уже одного перечня ихъ достаточно для того, чтобы уто-
мить перо историка: Ъеіігез сГип апсіеп тоиздиеіаіге а зоп {'ііз.—
Бе ѵгаі (VЁргётепіі.—Без аЪеіІІез сіе Іа 8еіпе.— Соп/ёгепсе спігс
ип тіпізіге еі ип сопзеіііег.—Беііге сіе ИоЫп І-ег, гоі Іез Ііез
8аіпіе-Матдиегііе, рсіііе8 таізопз сі тсгз аідасспісз, а Боиіз XVI,
гоі сіе Ргапсе.—Аѵіз аи ііегз ёіаі сіе Іа рагі Іез зоіііаігез сіе
Раззу.— Б’ёскаррё сіи раіаіз ои дёпёгаі Бадиоі регіи. — Бе
скатіег Іез Іппосепіз 1/), и т. д., и т. д... Въ сущности, въ этихъ
памфлетахъ нѣтъ ничего такого, что не было уже сказано либо
парламентомъ въ его протестахъ, либо канцлеромъ Мопу въ его
рѣчахъ, когда въ 1771 г. этотъ энергическій человѣкъ, будучи
не въ силахъ одолѣть крамольныхъ судей, рѣшилъ замѣнить
ихъ другими. Но насколько болѣе непосредственною, болѣе го-
рячею и яркою стала съ тѣхъ поръ форма нападокъ! Какъ все
Соііесііоп тёііюсііцис сісз ріесез геіаііѵез а Рёѵоіиііоп і'гап^аізе.—Раг-
Іетепіз.—ВгШзЬ Мивеиш.
288
это уже пахло революціей! И какъ нетрудно было предвидѣть, что
парламентъ и королевская власть свалятся вмѣстѣ въ зіяющую
пропасть, на краю которой они съ одинаковой неосторожностью
боролись между собой!
Послушайте, что говорятъ парламентаріи: ”
Нѣтъ, неправда, будто государственное устройство француз-
ской монархіи по праву деспотично или было когда-либо деспо-
тическимъ. Даже въ самый разгаръ феодальной анархіи, въ смут-
ныя и мрачныя времена, созывались парламенты, въ видѣ тор-
жественнаго протеста противъ законности произвола среди ха-
оса. Развѣ Филиппъ-Августъ считалъ себя неограниченнымъ
распорядителемъ судьбами Франціи, когда въ 1204 г. предоста-
вилъ парламенту въ Вилльнёвъ-ле-Руа утвержденіе приказа
подъ заглавіемъ зіаЫІітепіит [еиЛогит? Развѣ Людовикъ ѴШ
признавалъ свою зависимость единственно отъ собственныхъ
прихотей, когда говорилъ въ 1223 г.: «Да будетъ вѣдомо, что
по волѣ и съ согласія архіепископовъ, графовъ, бароновъ и ры-
царей королевства мы издали распоряженіе о евреяхъ, которые
поклялись наблюдать за нижепоименованными»? *) А Людо-
викъ IX—развѣ онъ считалъ себя какъ бы стоящимъ выше
всякаго контроля, когда въ 1230 г., въ лагерѣ подъ Аннеси,
представилъ на утвержденіе парламента и къ подписи его чле-
новъ актъ, которымъ графъ Бретанскій былъ объявленъ устра-
неннымъ отъ опеки надъ его сыномъ* 2). Развѣ изъ-за того, что
при Филиппѣ Красивомъ парламентъ сталъ осѣдлымъ, а при
Карлѣ VI обратился въ учрежденіе постоянное, онъ пересталъ
служить продолженіемъ той славной цѣпи свободныхъ собраній,
первое звено которой связано съ колыбелью монархіи? Первона-
чальное право націи содѣйствовать составленію законовъ могло
быть затемнено, могло быть несправедливымъ образомъ огра-
ничено, но оно никогда не было утрачено и сохранилось въ ру-
кахъ парламента, выражаясь въ провѣркѣ новыхъ законовъ,
что являлось священнымъ контролемъ, необходимою гарантіей,
устраненіе которой было бы величайшимъ скандаломъ и грозило бы
величайшою опасностью. Впрочемъ, развѣ вопросъ этотъ не раз-
рѣшенъ множествомъ яркихъ признаній со стороны самихъ ко-
ролей? Людовикъ XI говорилъ герцогу Бургундскому, что «онъ
г) НЪиѵеаи гесеиіі (Іез огйоппапсез, р. 47.
2) Соііесііоп йе Магіёпе, і. I, р. 1239.
289
желаетъ съѣздить въ Парижъ для оглашенія договоренныхъ
съ герцогомъ условій въ парламентскомъ засѣданіи, такъ какъ
во Франціи существуетъ обычай оглашать въ парламентѣ всякія
соглашенія; иначе соглашеніе не имѣло бы никакого значенія» х).
Въ одномъ важномъ дѣлѣ Генрихъ Ц сообщалъ Карлу V, что
«провѣрка требуется какъ по положенію и по праву, такъ и
повелѣніями и обычаями королевства» * 2). Провѣрка зако-
новъ составляетъ право, настолько присущее государственному
устройству монархіи, что собраніе сословій въ Блуа пору-
чило своимъ депутатамъ заявить королю Наваррскому, что
«эдикты должны быть провѣряемы и какъ бы контролируемы
въ собраніяхъ парламента, прежде чѣмъ стать обязательными
для исполненія, при чемъ оныя собранія, хотя они и являются
лишь сокращенною до малыхъ размѣровъ формою трехъ сосло-
вій, имѣютъ власть пріостанавливать, измѣнять и отклонять
означенные эдикты» 3). Да какъ и не признать эту власть, когда
она оказывается формально признанною въ статьѣ ССѴІІ издан-
наго въ Блуа повелѣнія, которымъ признана была правильность
измѣненій, сдѣланныхъ верховными парламентскими собраніями
въ различныхъ эдиктахъ Генриха III? Поэтому и Папонъ, го-
воря о собраніяхъ парламента, высказываетъ слѣдующее поло-
женіе: «Съ нѣкоторыхъ поръ, когда оставленъ былъ обычай
созывать и выслушивать сословія Франціи, для общественнаго
блага образуются и созываются свѣдующія въ дѣлахъ право-
судія группы» 4). Что же толкуютъ люди, осмѣливающіеся при-
писывать королямъ безпредѣльную власть? Они оставляютъ безъ
вниманія, что все то, что не имѣетъ предѣловъ, вскорѣ оказы-
вается лишеннымъ опоры; они забываютъ, что только Богъ
можетъ существовать Самъ по Себѣ, и взоры ихъ надо обратить
на слѣдующія прекрасныя слова кардинала Рэца: «Мироны,
Арлэ, Марійаки, Пибраки и Фэи—эти государственные мученики,
которые своими дѣльными и здравыми принципами разсѣяли
большее число партій, чѣмъ сколько ихъ было порождено золо-
т) Слова, приводимыя въ Ъеііге (Іез аѵосаіз аи рагіетепі (Іе Тоиіоизе а
топзеідпеиг Іе дагсіе без зсеаих, въ Соііесііоп теіііоеіідие (Іез ріёсез геіаііѵез
а Іа Еёѵоіиііоп ргап^аізз.—Рагіетепіз.—ВгіііяЬ Мпзепт.
2) Инструкціи, данныя Генрихомъ II своему послу, приведены іп ехіепзо
въ Ргоіезіаііоп (іез оЦісісгз (Іи рагіетепі ГАіх.
3) Мётоігез (Іи (Іис (Іе Кеѵег, ѣ. I, р. 448.
4) Ноіаігез (Іе Рароп, III и послѣдняя книга списка рескриптовъ.
ЛУИ вланъ. т. ш. 19
290
томъ Испаніи и Англіи—были защитниками того ученія, ради
сохраненія котораго кардиналъ Ришльё заточилъ президента
Карильона въ Амбуазъ; и онъ же началъ карать судей за вы-
сказываніе истинъ, за которыя онѣ были обязаны присягою
рисковать жизнью. Короли, которые были умны и понимали
свои истинные интересы, предоставляли свои повелѣнія на усмо-
трѣніе парламентовъ, преимущественно для того, чтобы сложить
съ себя часть ненависти, которая иногда вызывается исполне-
ніемъ самыхъ святыхъ и даже самыхъ необходимыхъ повелѣній.
Они не думали, будто унижаются тѣмъ, что сами себя свя-
зываютъ, и поступали подобно Богу, всегда исполняющему то,
что Имъ однажды повелѣно» х).
Но на эти соображенія, заимствованныя изъ исторіи и по-
литики, защитники королевскаго абсолютизма съ горячностью
возражали такъ:
Кто вы такіе, чтобы выступали въ роли опекуновъ надъ
королями? Не отъ нихъ ли ваше существованіе? А полнота вла-
сти—развѣ она пребываетъ не въ даровавшей эту власть рукѣ,
а въ иномъ мѣстѣ? Среди мрака истекшихъ вѣковъ вы ищете
величія вашего происхожденія, но мы слишкомъ хорошо знаемъ,
съ чего началось ваше существованіе, знаемъ также и то, что
никогда не было ничего общаго между судомъ, вродѣ вашего,
обязаннаго творить судъ, и старинными собраніями, слѣдъ ко-
торыхъ тоже скоро затерялся и которыя засѣдали не лицомъ
къ лицу съ трономъ, а вокругъ него или ниже его. Изъ про-
вѣрки королевскихъ повелѣній вы дѣлаете одинъ изъ основныхъ
уставовъ монархіи... Это представляется страннымъ, когда при-
помнишь, что это мнимое право провѣрки эдиктовъ почерпнуто
вами въ обычаѣ вести имъ запись, и что обычай этотъ возникъ
изъ того, что въ одинъ прекрасный день секретарю парламента,
по фамиліи Монлюку, пришло въ голову составить для собствен-
наго удобства точную запись, послѣ чего примѣру этому тот-
часъ же послѣдовали короли, распоряженія которыхъ и сохрани-
лись такимъ образомъ въ канцеляріи парламента! Захватъ не
есть право, и вамъ не позволительно не знать, что въ продолже-
ніе столѣтія слишкомъ ваши предшественники просто только
вели списки эдиктовъ. Людовикъ XI впервые дозволилъ парла-
*) Мётоігея йи сагйіпаі йе Иеіг, і. I, Ііѵ. II, р. 131 еі. 132. Ейіііоп йе
Оепёѵе.
291
менту дѣлать представленія, но это дозволеніе не влекло за со-
бою права отказывать въ записи и тѣмъ самымъ оказывать
давленіе на политику. Поэтому въ 1484 г. первый президентъ
Жанъ де Ла Вакри вотъ что отвѣтилъ герцогу Орлеанскому,
ходатайствовавшему о регентствѣ и раздувавшему интригу:
«Парламентъ существуетъ для того, чтобы творить народу пра-
восудіе; финансы же, войны и правленіе короля его не касаются».
Если впослѣдствіи присоединеніе пэровъ къ парламенту поощ-
ряло честолюбіе этого суда и сослужило ему службу; если при
Францискѣ I, въ тотъ самый моментъ, когда должности стали
продажными, честолюбивый парламентъ впервые дерзнулъ вмѣ-
шаться въ финансовыя дѣла; если, не удовольствовавшись борь-
бою противъ конкордата этого государя, а позднѣе пробою сво-
ихъ силъ противъ Генриха IV по поводу Нантскаго эдикта, пар-
ламентъ проявилъ во время малолѣтства Людовика XIV такое
сильное сопротивленіе, что привелъ въ возбужденіе весь Парижъ;
если его оппозиція финансовымъ планамъ Лоу, министерству
Мопу и реформамъ Ламуаньона занимаетъ такъ много мѣста въ
исторіи французской смуты,—то все это доказываетъ только
одно: пылкое стремленіе парламента выйти за предѣлы своего
вѣдѣнія. Государи вродѣ Генриха II могли, конечно, въ извѣст-
ныхъ случаяхъ укрыться за необходимость записи, видя въ томъ
средство уклониться отъ послѣдствій обременительныхъ или не-
удачныхъ дипломатическихъ конвенцій; но изъ подобныхъ уло-
вокъ нельзя вывести никакихъ заключеній, которыя вы были бы
въ правѣ выставить въ вашу пользу. И какое же значеніе имѣли бы,
въ виду вашихъ притязаній, слова: «Такъ угодно королю,
такъ требуетъ законъ?» Чему соотвѣтствовала бы слѣдующая
формула эдиктовъ: «Въ силу нашего вѣрнаго свѣдѣнія, полно-
властія и королевской власти, заявляемъ, повелѣваемъ, объ-
являемъ и желаемъ... ибо такъ намъ угодно»? Было бы чудо-
вищно, еслибы, уплачивая за вашу должность, вы покупали власть
парализовать правительственныя дѣйствія короля. Ваши должно-
сти? Въ моментъ смерти государя онѣ всегда считались какъ бы
вакантными, впредь до утвержденія грамотами его преемника;
можетъ ли быть болѣе блестящее доказательство вашей безуслов-
ной зависимости отъ монарха? Еслибы отказъ въ записи эдикта
могъ все остановить, вы были бы не должностными лицами ко-
роля, а его повелителями. Къ счастью, существовали ІИ сіе
19*
292
дисіісе1), чтобы приводить васъ къ повиновенію, и преемники
Генриха IV умѣли припоминать, когда бывало нужно, обращен-
ныя имъ къ парламенту суровыя слова: «Я король и желаю,
чтобы мнѣ повиновались. Правосудіе—моя правая рука; но если
правая рука поражена гангреной, лѣвая должна отсѣчь ее. Когда
мои полки ни на что мнѣ не нужны, я распускаю ихъ»а).
Эта умственная борьба между парламентомъ и дворомъ, ко-
торая велась съ большимъ оживленіемъ до созыва сословій и
во время его, 'утратила весь интересъ вслѣдствіе созыва трехъ
сословій въ Національное Собраніе, колоссальныхъ реформъ, вы-
работанныхъ въ ночь 4-го августа, установленія государственнаго
строя, изъ котораго возникъ новый міръ, и новыхъ условій, въ
которыя была поставлена королевская власть. Какое значеніе
могло имѣть притязаніе парламента служить представителемъ—
по крайней мѣрѣ косвенно—старинныхъ правъ націи, когда су-
ществованіе Собранія, признаннаго верховнымъ, освятило собою
прямое, постоянное, яркое представительство этихъ правъ? Что
могъ значить, въ смыслѣ гарантіи общественныхъ свободъ и въ
смыслѣ тормаза для королевской власти, обычай записи эдик-
товъ, превратившійся въ право провѣрки, когда для монарха,
лишеннаго законодательной власти, не осталось ничего, кромѣ
смѣшного права отсрочивать своимъ ѵеіо парламентскія поста-
новленія?
Поэтому парламенты не замедлили раскаяться въ своихъ
нападкахъ на тронъ. Они были поражены принятымъ событіями
оборотомъ, приведены въ отчаяніе торжествомъ, которое, по от-
ношенію къ нимъ, такъ походило на самоубійство; они убѣди-
лись, что сыграли тѣхъ упоминаемыхъ Монтанемъ рыбаковъ,
«которые бьютъ и мутятъ воду для другихъ рыбаковъ»; по-
этому имъ хотѣлось бы вернуться вспять, упрочить то, что
было ими поколеблено, и спасти тронъ, чтобы спастись самимъ.
Напрасныя, эгоистичныя, запоздалыя сожалѣнія! Они погибли,
Торжественныя судебныя засѣданія въ парламентѣ подъ личнымъ пред-
сѣдательствомъ короля. (Дерев.}.
2) Это представляетъ собою лишь очень бѣглый, сжатый очеркъ нападокъ,
заключавшихся въ безчисленномъ множествѣ выпущенныхъ противъ парла-
мента брошюръ, изъ числа которыхъ мы укажемъ двѣ наиболѣе достойныхъ
замѣчанія; одна озаглавлена 8епіітепі сіе Непгі IV зиг І’іпсііззоІиЪіІііё сіи
рагіетепі; другая носитъ названіе Ъеііге сі’ип тоиздиеіаіге а зоп [ііз, въ Соі-
іесііоп тёіігоёіідие сіез геіаііѵез а Іа Еёѵоіиііоп /гап^аізе,—ВгііівЬ Мпвѳпт.
293
безвозвратно погибли; разнуздавъ общественное мнѣніе, они по-
неволѣ должны были сами подчиниться ему; вызвавъ обсужде-
ніе вопроса о королевской власти, они тѣмъ самымъ выдви-
нули обсужденіе своей собственной власти, и въ великой книгѣ
исторіи, которю они неосторожно раскрыли, люди прочли имъ
осужденіе. Въ книгѣ этой они являлись то наглыми, то пре-
смыкающимися, смотря по тому, съ кѣмъ имѣли дѣло: со сла-
бостью или съ силою. Передъ Анною Австрійской, передъ Лю-
довикомъ XIV во время его дѣтства, передъ мертвымъ Людови-
комъ XIV, передъ безпечнымъ патрономъ кардинала Дюбуа,
сладострастнымъ Людовикомъ XV и нерѣшительнымъ Людови-
комъ XVI они держались стоя, а передъ Генрихомъ IV, Ршплье
и Людовикомъ XIV, когда онъ возмужалъ, ползали на колѣ-
нахъ. Въ дѣлахъ религіи ихъ янсенистская нетерпимость часто
превосходила фанатизмъ соперничавшей съ ними власти, духо-
венства; въ области уголовнаго суда они сохранили допросъ на
скамьѣ, заточеніе въ секретныхъ кельяхъ, пытки и, отъ дѣла
Дюбура до дѣла Каласа 1), путь ихъ отмѣченъ былъ длинною
кровавой полосой.
Нельзя сказать, чтобы изъ среды этихъ красныхъ мантій не
выдѣлялись изрѣдка внушительныя и строгія лица, но для ис-
купленія прошлаго этого было слишкомъ мало. И даже еслибы
отмститель за Каласа, Вольтеръ, не наполнилъ всего XVIII вѣка
громомъ своего негодованія, даже еслибы Бомарше, обличая под-
купность судей, не увѣковѣчилъ ихъ позора, развѣ возможно
было, чтобы революція допустила сохраненіе и впредь передачи
путемъ продажи или по наслѣдству самой высокой и святой
функціи: творить судъ?
Прибавимъ, что распутство временъ регентства и царство-
ванія Людовика XV сильно испортили парламентскіе нравы.
Рядомъ съ совѣтниками лысыми, въ лицѣ которыхъ увѣковѣ-
чивался набожный духъ янсенизма, его надутость и спесь, было
множество молодыхъ судей, старавшихся подражать двору; они
’) ^юбуръ былъ совѣтникомъ парижскаго парламента п сторонникомъ
кальвинизма; за либеральныя мысли, смѣло высказанныя имъ Генриху II, не-
медленно былъ заточенъ въ Бастилію, а потомъ повѣшенъ и сожженъ на Грев-
ской площади (1559 г.). — Каласъ — тулузскій купецъ, протестантъ; будучи
облыжно обвиненъ въ убійствѣ собственнаго сына, казненъ колесованіемъ въ
1762 г. Впослѣдствіи, благодаря Вольтеру, дѣло Каласа было пересмотрѣно и
память невинно казненнаго обѣлена судомъ. (Перев.).
294
соперничали съ галантными аббатами, таскались по домамъ раз-
врата и кичились своимъ напускнымъ распутствомъ. Общество
уже не скрывало своего презрѣнія къ нимъ; обличенія дѣлались
все чаще и чаще, и нападки становились все болѣе убійствен-
ными.
Въ ряду безчисленныхъ памфлетовъ того времени заслужи-
ваетъ воспроизведенія, по крайней мѣрѣ въ выдержкѣ, слѣду-
ющій, такъ какъ онъ въ популярной и живой формѣ вѣрно
характеризуетъ политическую жизнь парламентовъ:
«Вопросъ. Кто вы такіе по природѣ?
«Отвѣтъ. Мы—должностныя лица короля, на которыхъ возло-
жено отправленіе правосудія для его народовъ.
«В. Чѣмъ вы стремитесь стать?
« О. Законодателями, а слѣдовательно и хозяевами государства.
«В. Какимъ образомъ могли бы вы сдѣлаться его хозяевами?
«О. Когда у насъ будетъ власть законодательная и испол-
нительная, кто же будетъ въ состояніи противиться намъ?
«В. Какія мѣры примете вы, чтобы достигнуть этого?
«О. Мы будемъ дѣйствовать въ разрѣзъ съ королемъ, духо-
венствомъ, дворянствомъ и народомъ.
«В. Какъ будете вы поступать, во-первыхъ, по отношенію
къ королю?
«О. Мы постараемся лишить его довѣрія націи, выступая
противъ всякихъ его повелѣній, увѣряя народъ, что являемся
его защитникали и что для его же блага отказываемъ въ за-
писи налоговъ.
«В. Не увидитъ ли народъ, что противъ введенія нѣкото-
рыхъ налоговъ вы возстаете потому, что платить ихъ пришлось
бы вамъ самимъ?
«О. Не увидитъ, потому что мы сочтемся съ нимъ, заявивъ,
что только нація имѣетъ право давать согласіе на установленіе
налоговъ; и мы потребуемъ созыва генеральныхъ штатовъ.
«В. Что вы сдѣлаете, если, къ вашему несчастію, король
поймаетъ васъ на словѣ, и генеральные штаты будутъ созваны?
«О. Мы придеремся къ формѣ и потребуемъ формы 1614 г.
«В. Почему же?
«О. Потому что, согласно этой формѣ, третье сословіе будетъ
представлено юристами, что обезпечитъ за нами перевѣсъ.
«В. Но вѣдь юристы васъ ненавидятъ?
«О. Если они ненавидятъ, то и боятся насъ.
296
«В. Можете ли вы надѣяться, что духовенство раздѣлитъ
ваши виды, зная, что вы его враги?
«О. Съ духовенствомъ мы заключимъ лишь временной союзъ;
мы убѣдимъ его, что оно погибнетъ, если третье сословіе будетъ
имѣть вліяніе; мы дадимъ ему понять, что мы еще меньше его
намѣрены платить налоги и что намъ надо сплотиться, чтобы
переложить ихъ на народъ.
«В. Какъ вы поступите по отношенію къ дворянству?
«О. Мы пообѣщаемъ ему поддерживать ихъ привилегіи.
«В. Не опасаетесь ли вы, что народъ разгадаетъ васъ и
возмутится тѣмъ, что вы приносите его въ жертву подъ пред-
логомъ его защиты?
«О. У народа нѣтъ ни твердости, потому что онъ разъеди-
ненъ, ни настойчивости, потому что онъ не умѣетъ достигать
соглашенія между собою.
«В. Значитъ, искренно вы не хотите генеральныхъ штатовъ?
«О. Нѣтъ.
«В. А чтб вы сдѣлаете, если король и нація согласно по-
желаютъ созыва генеральныхъ штатовъ въ формѣ, болѣе на-
родной, чѣмъ форма 1614 года?
«О. Мы побудимъ дворянство и духовенство къ протесту и
сами станемъ протестовать.
<В. Чтб же изъ этого выйдетъ?
«О. Что король будетъ арестованъ, а народъ разъединится.
«В. Что вы предпримите для разъединенія и ослѣпленія
народа?
«О. Хе! развѣ въ нашемъ распоряженіи нѣтъ пособниковъ
во дворцѣ, въ высшемъ податномъ судѣ, въ счетныхъ палатахъ,
въ числѣ повсюду разсѣянныхъ судей, во всѣхъ лицахъ судей-
скаго званія?
«В. Въ такой просвѣщенный вѣкъ, какъ нынѣшній, очень
трудно ввести націю въ обманъ!
«О. Если мы не сможемъ обмануть, мы сможемъ навести
трепетъ. Всѣ достаточно знаютъ, что наше мщеніе неумолимо.
Мы сожжемъ произведенія печати, станемъ карать авторовъ,
наведемъ на гражданъ страхъ нашею властью обвинять ихъ
чрезъ нашего главнаго прокурора, нашею властью преслѣдовать
ихъ, судить и въ двадцать четыре часа... вѣшать.
«В. Чтб вы отвѣтите, если вамъ скажутъ, что ваши декреты
2йб
гораздо деспотичнѣе, чѣмъ ІеМгез сіе сасЬеі;, противъ которыхъ
вы такъ много вопіяли?
«О. Мы не станемъ отвѣчать, мы отклонимъ вопросъ въ
другую сторону и будемъ метать громы противъ деспотизма:
это вѣрное средство къ тому, чтобы заслонить нашъ собственный
деспотизмъ» * 2).
ГЛАВА VI.
Война буржуазіи съ парламентами.
Волненія въ королевствѣ.—ПровинціальныяісословіяДофинэ.—Бѣгство Мунье.—
Парламенты становятся сообщниками агитаціи. — Совѣщаніе у Дюпора; Ла-
метъ открываетъ нападеніе на парламенты.—Декретъ отъ 3-го ноября, кото-
рымъ предписывается парламентамъ оставаться на вакаціяхъ впредь до даль-
нѣйшаго распоряженіи. — Свиданіе Шампіона де Сисе съ президентомъ Ро-
замбо.—Публичное изъявленіе покорности парижскимъ парламентомъ; тайный
протестъ, вложенный въ жестяной футляръ. — Возмущеніе руанскаго парла-
мента, обличенное самимъ Людовикомъ XVI.—Рѣшеніе Собранія; Людовикъ XVI
добивается помилованія руанской вакаціонной камеры.—Возмущеніе мецскаго
парламента; его помилованіе по просьбѣ народа. — Реннскіе судьи въ Собра-
ніи.—Мирабо одерживаетъ побѣду въ «битвѣ бретонцевъ >. — Конецъ парла-
ментовъ.
Спорами, о которыхъ мы только что напомнили читателю,
нація была вполнѣ подготовлена къ упраздненію парламентовъ;
они сами приблизили минуту своего паденія, ставъ зачинщи-
ками раздоровъ.
Со времени октябрскихъ событій, провинціи были полны
волненій. Въ Алансонѣ Караманъ, командовавшій отрядомъ кон-
ницы силою въ 200 человѣкъ, едва не поплатился жизнью, на-
влекши на себя подозрѣніе въ измѣнѣ. Въ Вернонѣ голодающее
населеніе взялось за оружіе, и еслибы не самоотверженность
одного молодого англичанина, завѣдывавшій продовольственнымъ
дѣломъ палъ бы жертвою народнаго недовѣрія. Въ Бретани на-
селеніе Бреста, Морлэ и Ландерно яростно возстало и двину-
лось съ оружіемъ въ рукахъ на Ланніонъ, чтобы отбить по-
возки съ хлѣбомъ, предназначенныя къ доставкѣ въ Брестъ,
но несправедливо задержанныя въ пути2). Чьи-то невидимыя
руки повсюду зажигали злобу, сѣяли тревогу и подозритель-
’) Саіёскізте йез рагіепіепіз въ Соііесііоп іпёікойідие (Іез ріёсез теіаіі-
ѵез а Іа Вёѵоіиііоп {'гапдаізе.—Рагіепіепіз.—ВгШзЬ Мпзепт.
2) Подробности см. въ Нізіоіге (іе Іа Вёѵоіиііоп, раг (іеих атіз сіе Іа
ІіЪегіё, I. III, сЬ. XIV.
297
ноетъ. Контръ-революція, гнусно пользуясь голодовкою, вела
атаку на Парижъ чрезъ питавшія его провинціи. Изъ Тоннэра,
Крепи, Невэра, Руана неслись крики отчаянія, сливавшіеся съ
своеобразными угрозами. Въ Тулузѣ 89 дворянъ и 80 членовъ
парламента подписали бумагу, въ которой, именуя себя дворян-
скимъ сословіемъ, осмѣлились приглашать духовное сословіе и
третье сословіе принять всѣ мѣры къ тому, чтобы «возвратить
религіи ея полезное вліяніе, вернуть законамъ силу, а монарху
его законную власть и свободу» х). Съ другой стороны беарнскія
сословія устраивали собранія. Сословія Дофинэ, въ отважномъ
порывѣ, въ которомъ угадывались внушенія и рѣзкій роялизмъ
Мунье, сами созвали себя въ трехсословномъ составѣ, съ удвоен-
нымъ числомъ представителей, какъ будто революціи вовсе не
было!
Къ счастію, ни одно изъ этихъ движеній не имѣло проч-
ныхъ послѣдствій. Бретань успокоилась сама собою; возмутив-
шіеся города были успокоены присланными изъ Парижа комис-
сарами. Одному молодому иностранцу изъ Вернона поднесены
были гражданскій вѣнокъ и шпага съ вырѣзанною на клинкѣ
надписью: «Парижская коммуна англичанину С. Дж. Нешэму
за спасеніе жизни французскаго гражданина»* 2). Что касается
постановленія тулузскихъ дворянъ, то оно навлекло на себя
сильнѣйшее порицаніе со стороны городскихъ управленій Ту-
лузы, Нима, Пезенаса и Нарбонны. Наконецъ, Національное
Собраніе разомъ положило конецъ агитаціи въ Дофинэ, декре-
тировавъ закрыть всѣ сословныя собранія, по какимъ бы пово-
дамъ они ни были созваны. Людовикъ XVI въ тотъ же вечеръ
утвердилъ этотъ декретъ. И оскорбленному, проклинаемому, го-
нимому изъ города въ городъ и изъ дома въ домъ3) Мунье не
оставалась ничего больше, какъ укрыться со своимъ отчаяніемъ
по поводу неудавшагося преступленія въ Женеву.
Надо было сдѣлать нѣчто большее. Парламенты были при-
косновенны ко всѣмъ надавнимъ мятежамъ, и потому было рѣ-
шено уничтожить ихъ. Состоялось совѣщаніе у Дюпора, гдѣ и
состоялось соглашеніе относительно того, какимъ образомъ это
сдѣлать; нанести парламентамъ ударъ взялся Ламетъ.
3-го ноября, въ тотъ самый день и въ томъ самомъ засѣ-
*) Нізіоіге (іе Іа Вёѵоіиііоп, раг (Іеих атіз ііе Іа НЪегіё^ 1. IV, сіі. II.
2) ІЪІЛ.
А) Мётоігез (Іе Ееггіегез ѣ. I, Пѵ. V, р. 365.
298
даніи, когда имущества духовенства были отданы въ распоря-
женіе націи, Александръ Ламетъ предложилъ декретировать, что
парламенты останутся вакантными впредь до дальнѣйшаго рас-
поряженія, и что обязанности ихъ будутъ исполняться вака-
ціонными камерами1). Это значило обезоружить ихъ до боя.
Декретъ прошелъ и Ламетъ, уходя съ засѣданія, могъ сказать
по правдѣ: «Мы похоронили ихъ заживо».
У короля было тотчасъ же испрошено и получено утвер-
жденіе и, по ходатайству Собранія, Людовикъ XVI немедленно
разослалъ курьеровъ съ декретомъ ко всѣмъ парламентамъ.
Окажутъ ли парламенты сопротивленіе? Этого ждали. Про-
шелъ слухъ, что парижскій парламентъ намѣренъ противиться
стойко. Это было бы для министровъ большимъ затрудненіемъ;
и вотъ хранитель печатей, въ перепугѣ, поспѣшно вызываетъ
къ себѣ предсѣдателя Розамбо, излагаетъ ему всю опасность
неповиновенія и заклинаетъ его не подвергать тронъ еще разъ
случайностямъ народнаго возстанія. Президентъ отвѣчалъ, что
онъ принадлежитъ къ корпораціи, по отношенію къ которой
бунтъ никогда не входилъ въ соображеніе, и Парижъ не за-
медлилъ узнать, что декретъ зарегистрованъ парламентомъ* 2).
Вслѣдствіе этого вакаціонная камера, предсѣдателемъ кото-
рой былъ Лепельтье де Розамбо, зять Мальзэрба, продолжала
свою дѣятельность. Но вотъ что долгое время оставалось не-
извѣстнымъ: члены этой камеры, въ числѣ четырнадцати чело-
вѣкъ, подписали протестъ противъ записи декрета, съ тѣмъ,
чтобы сослаться на свой протестъ впослѣдствіи. Документъ
этотъ былъ ввѣренъ предсѣдателю Розамбо, съ разрѣшеніемъ
воспользоваться имъ, когда позволятъ обстоятельства. Его за-
ключили въ жестяной футляръ и тщательно припрятали; нѣ-
сколько лѣтъ спустя, во время террора, въ безпощадные дни,
существованіе его было обнаружено, вслѣдствіе невѣрности лакея
Розамбо, и подписавшіе протестъ погибли на эшафотѣ3).
9-го ноября Собраніе внимательно слушало возникшія не-
давно пренія по вопросу о раздѣленіи королевства на департа-
менты, какъ вдругъ принесли письмо отъ хранителя печатей.
Это было обличеніе парламента Нормандіи, сдѣланное Собранію
’) Т. е. особыми депутаціями, на которыя возлагается веденіе текущихъ
дѣлъ въ вакаціонное время {Перев.).
2) Іігог, Нізіоіге Ли гёдпе (Іе Іоиіз XVI, I. ІП, аррепйісе, р. 140.
8) Ѵіе йе МаІеекегЪез.
299
самимъ королемъ. Какое негодованіе охватило сердца! Руанская
вакаціонная камера декретъ зарегистровала, но передъ тѣмъ
послала Людовику XVI протестъ, въ которомъ по отношенію
къ королю выражалась языкомъ преданности, а о народѣ гово-
рила въ оскорбительномъ тонѣ. Вотъ какими красками изобра-
жалась революція въ постановленіи руанской вакаціонной ка-
меры: большинство гражданъ объято полнѣйшею слѣпотой, ста-
ринные законы оклеветаны и принижены, власть ихъ пала подъ
градомъ оскорбленій, государь удрученъ скорбью, окруженъ не-
благодарными людьми и находится въ плѣну среди своихъ за-
блудшихъ подданныхъ. Въ документѣ этомъ было сказано:
«Камера заявляетъ, что если она рѣшается приступить къ
записи эдикта, то только для того, чтобы явить государю-ко-
ролю новыя доказательства своей непоколебимой любви, своего
глубокаго уваженія и безпредѣльной покорности, а также изъ
опасенія нарушить виды его величества и, можетъ быть, уве-
личить своимъ справедливымъ сопротивленіемъ раздирающую
государство ужасную смуту. Но, сверхъ того, фактъ помянутой
записи ни въ какомъ случаѣ не можетъ имѣть послѣдствій, въ
виду того, что означенная камера произвела запись безъ до-
статочныхъ свободы и правомочій и будучи вынуждена един-
ственно силою обстоятельствъ».
Затѣмъ слѣдовали оскорбительная оцѣнка изданнаго противъ
парламентовъ декрета и увѣреніе въ томъ, что судьи, входящіе
въ составъ руанской вакаціонной камеры желаютъ жить только
для служенія законной власти короля *).
Подобное постановленіе, составленное въ такихъ выраже-
ніяхъ; должно быть, показалось министрамъ либо очень пре-
ступнымъ, либо очень опаснымъ, такъ какъ они склонили Лю-
довика XVI взять на себя унизительную роль доносителя. До-
стовѣрно то, что впечатлѣніе, произведенное на Собраніе, было
ужасно. Всѣ члены вскипѣли сразу, отъ самыхъ неистовыхъ до
самыхъ умѣренныхъ, отъ Барэра и Петіона до Клермонъ Тон-
нэра г). Одинъ предлагалъ возбудить противъ судей преслѣдо-
ваніе за неисполненіе долга; другой требовалъ, чтобы преслѣдо-
ваніе было возложено, отъ имени націи, на четырехъ комисса-
ровъ; всѣ полагали, что слѣдуетъ благодарить короля за по-
2) МопИеиг, засѣданіе 9 ноября 1789.
2) ІЪійет.
300
спѣшное осужденіе крамольнаго постановленія. Эти гнѣвныя
рѣчи нашли, впрочемъ, отвлеченіе въ слѣдующемъ странномъ
зрѣлищѣ: на трибунѣ появился человѣкъ съ сильно искажен-
нымъ лицемъ, со слезами иа глазахъ, въ просительной позѣ.
То былъ депутатъ Фрондвилль, президентъ нормандскаго парла-
мента. Онъ не принималъ въ выработкѣ постановленія никакого
участія и явился просить милости для своихъ сотоварищей.
«Бросьте взглядъ—сказалъ онъ—на эти древнія корпораціи.
Онѣ видѣли, что потокъ общественнаго одушевленія прорвался
за предѣлы, которые ваша мудрость хотѣла ему предначертать.
Онѣ высказали свои жалобы среди всеобщаго ошеломленнаго
состоянія. Не жестоко ли не позволять страдающему крикнуть
отъ боли? Не должны ли преслѣдуемые вами судьи быть по-
давлены горемъ, когда они теряютъ свое положеніе и суще-
ствованіе?.. Судьи, отдаваемые на ярость народа, бѣглые ски-
тальцы, экспатріированные, разлученные съ семьями»... При
этихъ словахъ, глубоко взволнованный, ораторъ остановплся,
умолкъ и залился слезами 1). Собраніе, на минуту растроганное,
но не успокоившееся, приняло слѣдующій'декретъ:
«Принимая во вниманіе, что постановленіе, принятое 6-го
числа настоящаго мѣсяца вакаціонною камерой руанскаго парла-
мента и сообщенное Собранію по повелѣнію короля, составляетъ
покушеніе на верховную власть націи, Національное Собраніе
декретировало и декретируетъ:
«1) что г. предсѣдатель отправиться къ королю для прине-
сенія благодарности отъ имени націи за быстроту, съ которою
король осудилъ означенное постановленіе и пресѣкъ уклоненіе
названной камеры отъ ея долга;
2) что документъ этотъ будетъ препровожденъ въ судъ,
коему временно подлежитъ разсмотрѣніе дѣлъ о преступномъ
оскорбленіи націи, для возбужденія процесса противъ состави-
телей, согласно установленному для того порядку;
«3) что къ королю будетъ обращено ходатайство о назна-
ченіи новой вакаціонной камеры изъ числа членовъ руанскаго
парламента, съ предоставленіемъ имъ тѣхъ же полномочій и
функцій, какъ и у предшеставовавшей камеры, при чемъ новая
камера только зарегистрируетъ, безъ оговорокъ, декретъ 3-го
1) Мопііеиг, засѣданіе 10 ноября.
301
ноября, который и будетъ немедленно представленъ на утвер-
жденіе короля» х).
Руанскій парламентъ испугался и, принизившись, сослался
въ свое оправданіе на то, что оскорбившій Національное Со-
браніе документъ долженъ былъ храниться въ тайнѣ. Король,
съ своей стороны, выступилъ въ качествѣ посредника. Онъ соб-
ственноручно написалъ Національному Собранію, выражая же-
ланіе, чтобы всякое преслѣдованіе было прекращено. «Король
можетъ быть снисходительнымъ—воскликнулъ Александръ Ла-
метъ—онъ явитъ эту снисходительность послѣ рѣшенія дѣла
судомъ». Ламетъ хотѣлъ продолжать, но голосъ его былъ за-
глушенъ бурнымъ ропотомъ разнообразныхъ восклицаній. «Нужно
отложить», сказалъ Пріёръ, а баронъ Мену прибавилъ: «Если
судьи, которыхъ мы рѣшили преслѣдовать, будутъ помилованы,
то остается только признать невиновными всѣхъ преступниковъ,
арестованныхъ въ настоящее время за оскорбленіе націи».
Однако графъ Крильоиъ замѣтилъ: «О преступленіи руанскихъ
судей заявлено было вамъ королемъ; было бы варварствомъ
отказывать ему въ томъ, чего онъ у васъ проситъ». Тогда Гле-
зэнъ напомнилъ, съ какою добротой Людовикъ XVI, уступивъ
ходатайству Собранія, даровалъ прощеніе гражданамъ, силою
ворвавшимся въ арестныя помѣщенія Сенъ-Жерменскаго аббат-
ства. При этомъ воспоминаніи нѣсколько депутатовъ шумно
поднялись въ своихъ мѣстъ; волненіе ихъ распространилось отъ
одного къ другому и было постановлено, что желаніе короля
становится желаніемъ Собранія2).
Нѣсколько дней спустя послѣдовало второе крамольное по-
становленіе—на этотъ разъ со стороны мецскаго парламента—
и въ Собраніе поступила новая бумага, извѣщавшая, что рѣ-
шеніемъ совѣта постановленіе это отмѣнено.
Но мецскіе судьи, въ противность судьямъ руанскимъ, не
удовольствовались тайнымъ протестомъ, а явно засвидѣтель-
ствовали свое возмущеніе. Они не ограничились изворотливыми
обвиненіями: они безъ увертокъ и въ дерзкихъ выраженіяхъ
заявляли, что и народные представители, и король лишены
всякой свободы. Въ Руанѣ подняла голосъ одна только вака-
ціонная камера; въ Мецѣ же отважный воинственный кличъ
’) Мопііеиг, засѣданіе 10 ноября.
2) ІЫЛет.
302
раздался со стороны всѣхъ соединившихся камеръ. Тамъ были
солдаты генерала Булье!..
Было ли національное представительство до тѣхъ поръ дѣй-
ствительно свободнымъ? Въ этомъ позволилъ себѣ выразить
сомнѣніе виконтъ Мирабо, въ оправданіе мецскаго парламента,
въ засѣданіи 17-го ноября. Развѣ было что-либо необычайное
въ томъ, что 12,000 человѣкъ, ходившихъ просить короля,
чтобы онъ вернулся въ Парижъ, показались людьми, насильно
заставившими его ѣхать въ столицу? Вотъ что виконтъ Ми-
рабо посмѣлъ спросить тономъ самой наглой ироніи. «Я пред-
лагаю—сказалъ Робеспьеръ—напечатать рѣчь оратора: это до-
кажетъ, что вы свободны». Барэръ потребовалъ, чтобы кра-
мольный парламентъ былъ, безъ дальнѣйшихъ проволочекъ,
упраздненъ и чтобы члены его были доставлены въ слѣд-
ственную комиссію. Менѣе суровы были заключенія Барнава:
въ сочетаніи съ искусными извиненіями, которыя были пред-
ставлены Рёдереромъ и поддержаны Эмери, заключенія эти по-
вели къ принятію декрета о вызовѣ мецскаго парламента въ
недѣльный срокъ въ Собраніе *). Однако милосердіе одер-
жало верхъ еще и на этотъ разъ. Такъ какъ мецскіе судьи
отреклись отъ своего постановленія, горячо засвидѣтельствовавъ
свое раскаяніе, то мецская община стала ходатайсвовать за
нихъ и дѣло кончилосьг). Руанскіе судьи обязаны были своимъ
помилованіемъ королю, мецскіе же—народу.
Такая большая снисходительность имѣла свои опасныя сто-
роны: въ свою очередь, поднялъ голову и бретанскій парла-
ментъ, да еще съ особымъ проявленіемъ надменности. Здѣсь
судьями были дворяне. Еще сто лѣтъ тому назадъ, реннская
магистратура исключила изъ своей среды, путемъ тайныхъ
постановленій, членовъ общинъ 8), и спесь ея была такъ ве-
лика, что она даже запретила сословіямъ провинціи устраивать
собранія4). Поэтому сопротивленіе ея декрету 3-го ноября было
гораздо болѣе сильно, чѣмъ сопротивленіе другихъ парламен-
товъ. Реннская вакаціонная камера напрямки отказалась заре-
гистровать декретъ; она заявила, что не станетъ исполнять
*) Мопііеиг, засѣданіе 17-го ноября.
2) Нізіоіге (Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг (Іеих атіз (Іе Іа ІіЬегіё, і. IV, сЬ. II
р. 61. Ё(1Шоп (іи 1792.
3) ІЫЛ., сЬ. VI, р. 159.
4) ІЫ(1., р. 160.
303
судебныхъ обязанностей и, наконецъ, когда король прислалъ
ей, одно за другимъ, два повелѣнія, не захотѣла считаться съ
ними.
При извѣстіи объ этомъ, Собраніе приказало составить новую
вакаціонную камеру и потребовало крамольную палату къ себѣ
на судъ.
Прошли тѣ времена, когда Бруселей *) торжественно носилъ—
по выраженію кардинала Рэца—«на рукахъ народъ!» Изъ
Ренна, Нанта, Ванна, Сенъ-Мало раздался могучій крикъ, клей-
мившій неповиновеніе судей названіемъ измѣны. Вокругъ нихъ
грозно ревѣла, вооружившись, національная гвардія. Имъ
пришлось сдаться. 8-го января 1790 г. они явились въ Собраніе.
Трибуны были переполнены зрителями, жаждавшими узнать,
какой приговоръ будетъ вынесенъ этимъ послѣднимъ предста-
вителямъ стараго міра и какъ они его примутъ. Они явились,
полные презрительнаго спокойствія, съ увѣренностью во взо-
рахъ, съ высоко поднятыми головами и, по словамъ писателей
того времени* 2), какъ бы выражая своимъ внѣшнимъ видомъ
мысль генуэзскаго дожа въ галереяхъ Версальскаго дворца:
«Больше всего удивляетъ меня то, что я вижу себя здѣсь».
Въ это время въ Собраніи предсѣдательствовалъ аббатъ
Монтескьё. Онъ заговорилъ такъ, какъ говоритъ сила, когда ей
хочется быть снисходительною. «Не забывайте—сказалъ онъ
этимъ судьямъ, нынѣ подсудимымъ—не забывайте, что вы
являетесь предъ отцами отечества, всегда счастливыми, когда
они могутъ извинить своихъ дѣтей и признать въ ихъ проступ-
кахъ лишь заблужденіе ума и простыя ошибки».
Президентъ реннской вакаціонной камеры, Ла Уссэ, въ пер-
выхъ же словахъ своего отвѣта старался устранить мысль,
будто его сотоварищи, являясь предъ Собраніемъ, дѣлаютъ это
изъ повиновенія народу. Онъ доказывалъ, что на такую явку
они снизошли единственно съ цѣлью оттѣнить свое почтительное
отношеніе къ королю. Отказъ ихъ отъ записи эдикта онъ
*) Брусель (РіеггѳВгонзаеІ), игравшій выдающуюся роль въ войнахъ Фронды,
отличался рѣзко оппозиціоннымъ отношеніемъ къ правительственнымъ мѣро-
пріятіямъ. По повелѣнію регентши Анны Австрійской онъ былъ арестованъ
(въ 1648 г.), чтб вызвало возстаніе народа, требовавшаго его освобожденія.
(Перев.).
2) Нізіоіге Не Іа Вёѵоіиііоп, раг Неих атіз Не Іа ІіЬегіё, і. IV, сЬар. VI,
р. 163.
304
объяснилъ тѣмъ, что вакаціонная камера считала невозмож-
нымъ взять на себя, отъ имени парламента, то, что имѣетъ
право сдѣлать только парламентъ въ полномъ составѣ. При
этомъ онъ сослался на привилегіи Бретани, на ея капитуляціи,
завѣщанія, брачные договоры герцога Франциска, герцогини
Анны, Франциска I. Онъ напомнилъ о трактатахъ, связы-
вавшихъ Бретань съ Франціей, какъ будто налицо еще были
двѣ отличныя одна отъ другой націи! Онъ дѣлалъ видъ, будто
не знаетъ, что сердце Бретани уже съ давнихъ поръ слилось
съ сердцемъ Франціи! Въ заключеніе, онъ прибавилъ: «Это
обстоятельство прославитъ мое имя и имена моихъ товарищей.
Исторія скажетъ, что мы предпочли не уклоняться отъ опас-
ностей, вмѣсто того, чтобы подавить вопль чести и совѣсти...
Когда-нибудь бретонцы, одумавшись, воздадутъ почести нашимъ
принципамъ. Счастливъ былъ бы я, еслибы мои лѣта, мое не-
прочное здоровье дали мнѣ дожить до того дня и еще дока-
зать, что я всегда былъ достоинъ носить драгоцѣнное званіе
вѣрноподданнаго и истиннаго гражданина!» 4)
Здѣсь смерть говорила передъ жизнью. Нѣкоторые изъ при-
сутствующихъ были тронуты, какъ будто услышали вдали от-
звуки ослабѣвшаго голоса Матьё Моле2); большинство же было
возмущено этою рѣчью, обличавшею въ ораторѣ кощунствен-
ное поползновеніе воскресить провинціальный федерализмъ и
растерзать грудь великаго французскаго отечества. Упорнымъ
защитникамъ парламентовъ — Мори, Казалэсу, д’Эпременилю—
побѣдоносно отвѣтили, среди рева трибунъ, Варнавъ и Ле-Ша-
пелье, Ланжюине и Барэръ; но несравненнымъ атлетомъ въ
этой борьбѣ былъ Мирабо.
Какъ!—сказалъ онъ—эти самые судьи, въ теченіе столькихъ
вѣковъ стремившіеся господствовать надъ королями чрезъ на-
родъ, а надъ народомъ чрезъ королеіі, какъ оказывается, еще
ставятъ свое возмущеніе себѣ въ честь! Да на что же надѣ-
ются эти отважные люди? Гдѣ ихъ сила противъ революціи,
сломившей уже столько гораздо болѣе сильныхъ сопротивленій?
Ужъ не вообразили ли они, что имъ удастся доставить своимъ
старымъ мѣстнымъ дѣлишкамъ, вершившимся путемъ насилій
’) Мопііеиг, засѣданіе 8 января 1790 г.
‘2) Матьё Молѳ (1584—1656), членъ парламента, потомъ главный проку-
роръ, подъ конецъ хранитель печатей, отличался выдающеюся стойкостью въ
исполненіи долга и гражданскимъ мужествомъ. (ІІерев,),
ЗОБ
или хитрости, перевѣсъ надъ великодушнымъ договоромъ, одо-
бреннымъ всѣми французами? Не собираются ли они остановить
свободу націи въ ея шествіи или оттѣснить ея судьбы назадъ?
Болѣе полутора часовъ продолжалъ Мирабо говорить въ
этомъ тонѣ съ невѣроятною силой убѣжденія и гнѣва. На слѣ-
дующій день онъ заболѣлъ; у него сдѣлалось воспаленіе въ лѣ-
вомъ глазу, онъ испытывалъ невыносимую боль: пришлось пу-
стить ему кровь. Но, твердо рѣшивъ не проиграть того, что
онъ назвалъ «битвою бретонцевъ», онъ прибылъ на слѣдующій
день въ Собраніе и тамъ, несмотря на сильныя боли, съ повяз-
кою на глазахъ, цѣлыхъ пять разъ принималъ участіе въ пре-
ніяхъ х).
Что же такое была эта «битва бретонцевъ»? Какъ! Мирабо
не замѣчалъ, что онъ пускалъ тутъ въ ходъ громадную силу
на разбитіе того, чтд уже перестало существовать! Онъ не чув-
ствовалъ, что топчетъ ногами пустыя тѣни! «Въ этомъ событіи—
писалъ онъ конфиденціально графу Ла Марку—т. е. въ возмуще-
ніи реннскихъ судей, я видѣлъ и теперь еще вижу уничтоженіе
революціи..., если мы не выступимъ благородно и рѣшительно»* 2).
Отъ этого языка интимныхъ изліяній было далеко до той
гордой увѣренности, съ которою Мирабо говорилъ съ трибуны.
Какое значеніе могъ имѣть болѣе или менѣе рѣшительный во-
тумъ Собранія противъ выдохшагося учрежденія? Вѣдь револю-
ція не состояла въ распоряженіи Собранія!
11-го января 1790 г. бретонскіе судьи были снова вызваны
въ Собраніе для выслушанія приговора. Воцарилась полная ти-
шина и предсѣдатель спокойнымъ голосомъ прочелъ слѣдую-
щій декретъ:
«Выражая неодобреніе поступкамъ судей реннской вакаціон-
ной камеры и выставленнымъ ими въ свое оправданіе мотивамъ,
Національное Собраніе заявляетъ, что ихъ сопротивленіе закону
дѣлаетъ ихъ непригодными для исполненія какихъ бы ни было
обязанностей активныхъ гражданъ до тѣхъ поръ, пока по ихъ
ходатайству передъ законодательнымъ корпусомъ имъ не будетъ
позволено принять присягу на вѣрность конституціи, декрети-
рованной Собраніемъ и принятой королемъ» 3).
г) Соггезропсіапсе епіге Іе сотіе МігаЬеаи еі сіе сотіе Ба Магск, 1. I,
р. 450.
2) ІЫЛ.
3) Мопііеиг, засѣданіе 11 января 1790 г.
дуй бланъ. т. ш. 20
306
Осужденные отвѣсили Собранію съ серьезнымъ видомъ по-
клонъ и удалились, не сказавъ ни слова.
Юридически парламенты еще не были упразднены, но съ
этого момента они были упразднены фактически.
Такъ пали эти корпораціи, такъ долго бывшія могуществен-
ными и грозными. Налагая на нихъ, какъ въ то же время и на
духовенство, свою руку, буржуазія содѣйствовала довершенію
своего господства, при чемъ устраивала и дѣла народа. Тѣмъ не
менѣе это событіе произвело на народъ лишь слабое впеча-
тлѣніе. Со времени выступленія на сцену генеральныхъ шта-
товъ парламенты утратили такъ много значенія! Они свали-
лись съ недостаточно большой высоты, чтобы паденіе ихъ могло
произвести много шума.
ГЛАВА ѴП.
Честолюбіе Мирабо (1789).
Люди, которыхъ ненавидѣлъ Мирабо.; его трудное положеніе. — Тайная за-
писка, которую онъ составляетъ для двора. — Записка эта подносится Моп-
зіеиг, который отказывается взять на себя ея передачу. — Людовикъ XVI по
опредѣленію его брата.—Дюпоръ, Барнавъ и Ламетъ хотятъ сблизить Мирабо
съ Лафайетомъ; почему?—Совѣщаніе у маркизы Арагонской.—Лафайетъ пред-
ставляетъ Мирабо Монморэну: ему предлагаютъ посольство въ Константино-
полѣ; выдача денегъ.—При какихъ обстоятельствахъ Мирабо восхваляетъ Ла-
файета съ трибуны.—Интриги въ впдахъ смѣны министерства.—Талонъ, графъ
Ла Маркъ, Шампіонъ, де Сисе.—Мирабо составляетъ списокъ министровъ. —
Мирабо требуетъ допущенія министровъ въ среду Собранія.—Его предложеніе
отвергается.—Досада Мирабо; временной упадокъ духа у него; поворотъ въ
его честолюбіи.
Подъ прикрытіемъ агитаціи завязывались интриги. Но не
наименѣе поучительны бываютъ и тѣ факты, которые исторія
прячетъ въ тѣни своихъ кулисъ.
Мы уже разсказали о возникновеніи и развитіи партіи графа
Провансскаго, котораго со времени восшествія Людовика XVI на
престолъ называли, согласно дворцовой терминологіи, Мопзіеиг.
Въ послѣдніе мѣсяцы 1789 г. эта партія взяла для своихъ
услугъ орудіе, которое было менѣе опорочено и потому очень
для нея полезно, именно графа Мирабо.
Въ то время были два человѣка, популярности и силѣ ко-
торыхъ Мирабо завидовалъ съ дурно скрываемымъ бѣшенствомъ:
стоявшій у власти Неккеръ внушалъ ему чувство озлобленія,
которое онъ любилъ облекать въ форму презрѣнія; въ порывѣ
307
гордости онъ негодовалъ также и на Лафайета, видя, что тотъ,
находясь во главѣ національной гвардіи, сдѣлался хозяиномъ
уличныхъ движеній. Мирабо казалось, что его генію не хватаетъ
воздуха, что онъ задыхается посреди этихъ двухъ именъ, молва
о которыхъ раздражала его, посреди этихъ двухъ крупныхъ
положеній, захватывавшихъ все то мѣсто, которое онъ самъ хо-
тѣлъ бы занять; надо было послушать, когда онъ изливалъ
свою досаду! По его словамъ, Неккеръ не что иное, какъ пре-
зрѣнный шарлатанъ1), извѣстность котораго жалка, и который
долженъ бы былъ краснѣть за свою пышную бездарность. Ла-
файетъ — под - великій человѣкъ* 2, нѣкій Кромвеллъ-Грандиссонъ,
Юлій Цезарь, генералъ Жако3). Такъ мстилъ взбѣшенный Ми-
рабо, но то, что свидѣтельствуетъ о страданіяхъ уязвленнаго
сердца, вовсе не облегчаетъ его; какое ужасное зрѣлище пред-
ставлялъ собою Мирабо въ этотъ періодъ его карьеры, если
взглянуть на него вблизи! Онъ горѣлъ желаніемъ подняться,
достигнуть высотъ, а между тѣмъ дурная репутація тяготѣла
на немъ невыносимымъ грузомъ; его снѣдали сладострастныя
желанія, мучили ненасытныя нужды, угнетала бѣдность. Кто
заплатитъ его долги? Они значительны, и въ числѣ ихъ были
долги странные, были и позорные; будучи женатъ уже семнад-
цать лѣтъ, онъ до сихъ поръ еще былъ долженъ Аннѣ Пуат-
венъ за свой свадебный костюмъ и вынужденъ былъ говорить
ей, прося подождать: «Я скоро буду министромъ, это вѣрно»4).
Я буду министромъ! Онъ дѣйствительно стремится стать ми-
нистромъ, стремится неистово; почему? Не только потому, что
жаждетъ власти, но и потому, что... ему надо жить!
«Однажды—разсказываетъ Ла Маркъ—въ сентябрѣ 1789 г.,
Мирабо пришелъ ко мнѣ очень рано и сказалъ мнѣ съ озабо-
ченнымъ видомъ: «Другъ мой, отъ васъ зависитъ оказать мнѣ
очень большую услугу». — Говорите. — «Мнѣ негдѣ голову пре-
клонить, у меня нѣтъ ни одного экю,—дайте мнѣ сколько-ни-
будь взаймы». Я далъ ему свертокъ въ пятьдесятъ луидоровъ,
•х) СоггезропЛапсе епіге Іе сотіе Ле МігаЪеаи еі Іе сотіе Ле Ьа Магск.
Ьеііге (іо МігаЪеаи а ЬаГауеііе, 1. I, р. 389. Рагіз, 1851.
2) ІЫЛ, Ьеііге (Іи сотіе МіггаЪаеи ап сотіе (іе Іа Магск, (Іи 17 осіоЪге
1789, і. I, р. 386. Рагіз, 1851.
а) См. і. I той же СоггезропЛапсс, примѣчаніе на стр. 438.
4) Показаніе дѣвицы Анны Пуатвенъ въ РгосёЛиге сгітіпеііе Ли СЪаіеІеі,
І-ге рагііе, р. 89.
308
единственный, бывшій въ моемъ распоряженіи. Онъ очень благо-
дарилъ меня и сказалъ: «Не знаю, когда я вамъ отдамъ; я еще
не успѣлъ разобраться въ наслѣдствѣ послѣ отца, а родствен-
ники уже судятся со мной» х).
Человѣкъ, къ которому обращался Мирабо, былъ человѣкомъ
придворнымъ: онъ сразу понялъ, какъ легко будетъ овладѣть
такимъ трибуномъ, благодаря его безнравственности, страстямъ и
нуждѣ. Онъ переговорилъ съ королевой, но Марія-Антуанета,
въ то время болѣе гордая, чѣмъ нѣсколько мѣсяцевъ спустя,
воскликнула: «Я думаю, мы никогда не будемъ настолько не-
счастны, чтобы оказаться вынужденными къ тяжелой крайно-
сти прибѣгать къ услугамъ Мирабо» * 2).
А Мирабо, между тѣмъ, рѣшилъ либо заставить принять его
услуги, либо навязаться насильно, и сталъ держать себя то
гибко, то надменно, проявляя одинаковую готовность давать со-
вѣты и угрожать, то подползая къ подножію трона темными
путями, то разражаясь буйными выходками, леденившими ко-
роля ужасомъ. Читатель помнитъ, какъ онъ нашумѣлъ по по-
воду обѣда гвардейцевъ въ Версалѣ и впуталъ въ эту исторію
отвѣтственность королевы, тѣмъ самымъ показавъ, что значитъ
врагъ такого роста, какъ онъ. И вотъ, едва прошли двѣ недѣли
со времени вынужденнаго водворенія двора въ Парижѣ, какъ
онъ уже испытывалъ себя въ роли тайнаго совѣтчика.
«Если Парижъ—писалъ онъ въ предназначенной для Людо-
вика XVI запискѣ—если Парижъ обладаетъ большою силой, то
онъ кроетъ въ себѣ также и великіе поводы къ вспышкамъ.
Населеніе его волнуется, и противиться ему невозможно: бли-
зится зима, можетъ обнаружится недостатокъ продовольствія,
можетъ разразиться банкротство; чѣмъ будетъ Парижъ черезъ
три мѣсяца? Навѣрное больницей, а можетъ быть театромъ ужа-
совъ. Сюда ли слѣдуетъ главѣ націи сдавать на храненіе свое
существованіе и всю нашу надежду?
«У министровъ нѣтъ никакихъ способовъ; популярностью
еще пользуется только одинъ, у котораго всегда были, скорѣе,
восторженные сторонники, чѣмъ партія; но средства его извѣстны:
онъ только что показалъ себя во весь ростъ; его по-истинѣ пу-
стая голова осмѣлилась лишь на установку подпорокъ подъ нѣ-
*) СотропЛапсе епіге Іе сотіе <1е МігаЪеаи еі Іе сотіе Леім Магк. Іпіго-
(Іисііоп, р. 101 еі 102.
2) ІЪііІ., р. 107.
309
которыми частями со всѣхъ сторонъ рушащагося зданія; онъ
хочетъ продлить агонію до той минуты, которую намѣтилъ для
своего удаленія отъ политики и въ которой онъ думаетъ со-
здать мнимое развновѣсіе между доходами и расходами. Удастся-
ли его средство или потерпитъ неудачу, успѣхъ продолжится
не болѣе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, и этотъ финансистъ-разруши-
тель даетъ Парижу передышку только путемъ разоренія коро-
левства... Что станется съ націей послѣ этой безполезной по-
пытки, дѣлающей банкротство неизбѣжнымъ? Нынѣ мы только
утомлены и пали духомъ; опасаться же надо момента отчаянія.
«Провинціи не расчленены, но онѣ наблюдаютъ однѣ за дру-
гими; глухой расколъ предвѣщаетъ бури; сообщенія все болѣе и
болѣе прерываются для подвоза продовольствія; число недоволь-
ныхъ увеличивается отъ неизбѣжнаго дѣйствія справедливѣй-
шихъ декретовъ Собранія. Нація, въ конечномъ выводѣ, бы-
ваетъ лишь тѣмъ, что представляетъ собою ея трудъ; нація
отвыкла отъ труда... Потребовалось бы нѣсколько лѣтъ, чтобы
возмѣстить то, что разрушено за послѣдніе полгода, и нетерпѣ-
ливое настроеніе народа, обостряемое нуждою, проявляется со
всѣхъ сторонъ.
«Готовится еще болѣе зловѣщее событіе: съ каждымъ днемъ
уменьшается довѣріе къ трудамъ Національнаго Собранія, прин-
ципіально такъ дурно составленнаго, слагающагося изъ столь
неоднородныхъ и съ такимъ трудомъ соединенныхъ между со-
бою партій. Наилучтпія намѣренія не спасаютъ отъ ошибокъ;
пагубная неотмѣняемость, присвоенная Собраніемъ его первымъ
декретамъ, вынуждаетъ его отступать отъ своихъ собственныхъ
принциповъ, и оно, не осмѣливаясь ни противорѣчить себѣ,
ни возвращаться вспять, создаетъ себѣ изъ собственной силы
лишнее препятствіе».
Далѣе слѣдовало кощунственное проклятіе Парижу, какъ
мозгу и сердцу революціи:
«Парижъ издавна поглощаетъ всѣ налоги королевства; Па-
рижъ является мѣстопребываніемъ ненавидимаго провинціями
фискальнаго режима; Парижъ создалъ долгъ; своимъ пагубнымъ
ажіотажемъ Парижъ погубилъ государственный кредитъ и на-
несъ ущербъ чести націи. Должно ли Собраніе заботиться только
объ этомъ городѣ и изъ-за него губить все королевство?
«Что же остается дѣлать? Свободенъ ли король? Его свобода
неполна; она не признана».
310
Вслѣдствіе этого, Мирабо дѣлалъ заключеніе, что королю
надо поселиться внѣ Парижа, куда такъ властно перемѣстили
его октябрскія событія. Но, по мнѣнію автора записки, ко-
ролю не слѣдовало переѣзжать въ Мецъ или въ какой-нибудь
другой городъ у границы, что было бы равносильно объявле-
нію войны народу и отреченію отъ престола. Мирабо предла-
галъ двору перебраться въ Руанъ, «потому, что этотъ городъ
находится въ центрѣ королевства, и потому, что занятая въ
этомъ пунктѣ военная позиція командуетъ надъ обширнымъ
судоходствомъ, располагаетъ съѣстными припасами единствен-
наго очага отпора, который дѣйствительно нужно имѣть въ
виду, при чемъ отпоръ этотъ замѣнился бы благословеніями,
если бы благотворительности короля, его усиліямъ и личнымъ
жертвамъ удалось внести въ этотъ край изобиліе» *).
Итакъ, вотъ что въ тайнѣ совѣтовалъ королю Мирабо: по-
рвать съ Парижемъ, покинуть его; бросить кровавый вызовъ
женщинамъ предмѣстій, этимъ солдатамъ Майара; аппелировать
противъ разъяренной столицы къ возставшимъ провинціямъ;
бѣгствомъ своимъ набросить клевету на октябрскія событія и
этимъ бѣгствомъ подать сигналъ къ неизбѣжной и нечестивой
войнѣ!.. Поистинѣ странные совѣты!
Какова же была цѣль Мирабо? Хотѣлъ ли онъ путемъ со-
вѣтовъ, соблазнительность которыхъ была такъ пригодна для
замаскированія опасности въ глазахъ неосторожнаго двора, по-
губить этотъ дворъ, очаровавъ его? Хотѣлъ ли онъ угодить
двору, оставивъ себѣ, на случай неудачи своего плана, мораль-
ное оправданіе, будто онъ завѣдомо обманулъ и предалъ его?
Выть можетъ, онъ былъ болѣе искрененъ въ своемъ эгоизмѣ;
быть можетъ, Парижъ въ самомъ дѣлѣ былъ ненавистенъ ему
уже однимъ тѣмъ, что онъ дѣлился между буржуазнымъ влія-
ніемъ Лафайета и нарождавшейся популярностью извѣстныхъ
агитаторовъ, которыхъ умъ Мирабо угадывалъ, подобно тому,
какъ Сулла угадалъ Цезаря; наконецъ, можетъ быть, этотъ
смѣлый отъѣздъ, къ которому склоняли Людовика XVI, былъ
придуманъ съ такимъ расчетомъ, чтобы послужить честолюбію
лукаваго принца, проживавшаго въ Люксамбургскомъ дворцѣ?
Достовѣрно то, что записка, о которой только что говорено,
*) Мётоіге /аіі раг Іе сотіе (Іе МігаЪеаи, артёз Іез ёѵёпетепі Лез 5 еі
6 осіоЪге,
311
не была представлена прямо королю; будучи ввѣрена графу
Ла Марку, она была доставлена Мопзіеиг, съ тѣмъ, чтобы, по
одобреніи, онъ показалъ ее своему брату.
Графъ Ла Маркъ разсказалъ1), какъ онъ былъ введенъ Ла
Шатромъ въ Люксамбургскій дворецъ между двѣнадцатью и
часомъ ночи и какія рѣчи держалъ во время этого таинствен-
наго свиданія Мопзіеиг.
Нѣтъ никакого сомнѣнія—и въ этомъ читатель вскорѣ убѣ-
дится—что удаленіе двора входило въ замыслы этого принца.
Но онъ, вѣроятно, опасался, что если онъ лично присовѣтуетъ
Людовику XVI бѣгство, то тѣмъ самымъ поставитъ себя въ не-
возможность воспользоваться имъ. Поэтому онъ отказался взять
на себя передачу подобной записки. Онъ старался убѣдить
графа Ла Марка, что не можетъ расчитывать ни на рѣшимость
короля, ни на супружеское вліяніе королевы: «Слабость и не-
рѣшительность короля — сказалъ онъ — превышаютъ все, что
можно сказать. Чтобы составить себѣ понятіе о его характерѣ,
представьте себѣ смазанные масломъ шары изъ слоновой кости,
которые вы старались бы удержать вмѣстѣ» * 2 3).
Такимъ образомъ, проектъ былъ оставленъ; но Мирабо, тѣмъ
не менѣе, продолжалъ изыскивать средства къ тому, чтобы по-
пасть въ министерство; надежды его, къ тому же, оживились
до высшей степени въ виду одного благопріятнаго обстоя-
тельства.
Въ первомъ ряду противниковъ совѣта министровъ шли три
человѣка, союзъ которыхъ получилъ пышное названіе тріум-
вирата-, то были Дюпоръ, Ламетъ и Барнавъ. Всѣ трое одина-
ково пылкіе, они желали низверженія министровъ. Чтобы до-
стигнуть этого, они сочли необходимымъ содѣйствіе двухъ лицъ:
Мирабо, котораго они не любили, и Лафайета, котораго нена-
видѣли. И вотъ они задумали сблизить ихъ другъ съ другомъ,
чтд и было сдѣлано на совѣщаніи, состоявшемся въ Пасси, у
племянницы Мирабо, маркизы Арагонской8). Ничего здѣсь рѣ-
шено не было; только Мирабо вышелъ съ совѣщанія очень до-
вольный тѣмъ, что вошелъ въ сношенія съ Лафайетомъ, под-
’) Соггевропйапсе епіге Іе сотіе сіе МігаЪеаи еі Іе сотіе (Іе Іа Ба Магсіс.
Іпігосіасііоп, р. 123. Рагіз, 1851.
2) ІЫй., р. 125.
3) Бгох, Ніеіоіге <1и гёдпе йе Іонія X. VI, 1. Ш, аррепйісе, р. 49.
_312_
держки котораго онъ искалъ, не оставляя, впрочемъ, завистливо-
презрительнаго чувства.
Этотъ новый союзникъ представилъ его 17 октября Монмо-
рэнуг). Онъ пришелъ, чтобы предложить свои услуги. Собра-
ніе— сказалъ онъ министру—это ортачлквый оселъ, на которомъ
можно ѣздитъ верхомъ лишь съ большою осторожностью. Однако
онъ не отчаивается въ возможности сѣсть на этого ортачливаго
осла. Монморэнъ заговорилъ о мѣстѣ посла въ Константино-
полѣ; Мирабо небрежно, тономъ человѣка, который желаетъ
большаго, завелъ рѣчь о посольствѣ въ Англію. Бесѣда завер-
шилась тѣмъ, что послѣ свиданія Монморэнъ послалъ графу
Мирабо, отъ имени короля, денегъ на уплату его долговъ* 2).
Графъ Ла Маркъ, съ своей стороны, писалъ удрученному
заботами наслѣднику маркиза Рикетти3):
«Зачѣмъ вы сказали, что въ понедѣльникъ будете говорить
о затруднительномъ положеніи вашихъ дѣлъ? Это меня снѣснило.
Я не могъ говорить достаточно гордо, а я всегда хочу держаться
гордо для васъ и чрезъ васъ. Впрочемъ, я доказалъ, что лучше
пойти вамъ навстрѣчу. Поэтому Лафайетъ, какъ только вы уви-
дитесь съ нимъ, предложитъ вамъ 60,000 франковъ. Я спро-
силъ, могу ли я извѣстить васъ объ этомъ; онъ отрицательнаго
отвѣта не далъ, но выразилъ желаніе, чтобы вы знали только,
что онъ готовитъ вамъ къ понедѣльнику крупное пособіе» 4).
И вотъ въ этотъ самый день, въ понедѣльникъ 19 октября,
Мирабо сказалъ на трибунѣ великолѣпное похвальное слово
Лафайету и добился вотированія ему, такъ же какъ и мэру
Бальи, торжественной благодарности5 б).
Изъ этого еще не слѣдуетъ, что Мирабо уже получилъ тогда
обѣщанную сумму, заимствованную, вѣроятно, изъ фонда,
предоставленнаго цивильнымъ листомъ въ распоряженіе Ла-
файета на расходы по увеличенію числа сторонниковъ короля
или по уменьшенію числа его враговъ. Переписка между гра-
фомъ Ла Маркомъ и Мирабо доказываетъ, что послѣдній нѣ-
т) Соггезропсіапсе епіге Іе сотіе сіе МігаЪеаи еі Іе сотіе сіе Ъа Магск,
I. I, р. 385.
2; Бгох, Нізіоіге сіе гедпе сіе Ъоиіз XVI, 1. III, р. 80.
3) Графъ Мирабо быль сыномъ маркиза Мирабо де Рикетти (Перев.).
4) Соггезропйапсе епіге Іе сотіе йе МігаЪеаи еі Іе сотіе йе Ъа Магск,
р. 386 еі 387.
б) Мопііеиг, засѣданіе 19 октября 1789 г.
313
сколько времени не рѣшался связать себя тою унизительною
зависимостью, которая является естественнымъ послѣдствіемъ и
карою продажности. Но его денежныя затрудненія становились
съ каждымъ днемъ все болѣе невыносимыми; лишенія обостряли
его потребности, нужда хватала его за горло. Графъ Ла Маркъ
писалъ ему: «Берите! Ваши враги будутъ больше считаться съ
вами. Дѣла ваши уже не будутъ причинять вамъ второстепен-
ныхъ затрудненій; тогда вы цѣликомъ станете такимъ, какимъ
заслуживаете быть, т. е. человѣкомъ, стоящемъ выше всѣхъ»х).
Впрочемъ, письмо Мирабо къ его демону-искусителю, помѣ-
ченное 28 октября, показываетъ, что его сопротивленіе не было
неопредѣленнымъ и что онъ даже сталъ жаловаться, что ему
не даютъ столько, на сколько позволили надѣяться: «Лафайетъ
прислалъ сегодня утромъ, безъ объясненій, смѣшную сумму,
которая не даетъ возможности разсчитаться даже съ вами. Ка-
кой толкъ въ этомъ? Не хватитъ даже на переѣздъ, который
крайне необходимъ и настоятельно требуется приличіемъ» * 2).
О слабость силы! О скандалъ!
И все-таки Паскаль, говоря о человѣкѣ и сказавъ: «если
онъ хвалится, я принижаю его», былъ правъ, прибавляя: «если
онъ принижается, я восхваляю его». Потому что отнести, на-
примѣръ, Мирабо къ числу безусловно низменныхъ натуръ зна-
чило бы дурно понимать его. Нѣтъ ничего трогательнѣе того
рода болѣзненной гордости, съ которою онъ усиливался нести
ярмо своей низости. Въ своей нравственной приниженности онъ
не логъ, однако, отдѣлаться отъ извѣстнаго уваженія къ соб-
ственной славѣ. Совѣсть, быть можетъ, оставила бы его спокой-
нымъ, потому что онъ былъ безпринципенъ и презиралъ лю-
дей; но, будучи неспособенъ опуститься до презрѣнія къ са-
мому себѣ, онъ оставался подъ гнетомъ упрековъ со стороны
своего ума. Отсюда иллюзія, въ силу которой онъ видѣлъ спа-
сеніе государства въ торжествѣ режима, наилучше приспособлен-
наго къ характеру его страстей. Его заранѣе ужасала пред-
усмотрѣнная имъ строгость республиканскихъ нравовъ; вотъ
почему онъ употребилъ всю силу своего ума на то, чтобы вы-
работать себѣ монархическія убѣжденія. Революція, шество-
вавшая героическимъ путемъ черезъ пропасти, обѣщала впереди
*) Соггезропсіапсе епіге Іе сотіе сіе МігаЪеаи еі Іе сотіе сіе Ъа Магск,
1. I, р. 408.
2) ІЫ(1п р. 409.
314
однѣ передряги и опасности; вотъ почему онъ охотно убѣ-
ждалъ себя, что, послѣ оказанія содѣйствія ея движенію впе-
редъ, сразу пресѣчь ее будетъ актомъ величественнымъ. Почемъ
знать, не сталъ ли онъ наконецъ искреннимъ, постоянно на-
силуя себя въ этомъ направленіи? У него, несчастнаго, была
потребность вѣрить, что когда его подкупали, то онъ не про-
давался!
Тайные переговоры, которымъ предстояло ввести Мирабо въ
министерство и поставить власть подъ непосредственное влія-
ніе Лафайета, велись съ большою поспѣшностью въ теченіе
послѣднихъ дней октября. Главными посредниками были Та-
лонъ и графъ Ла Маркъ.
Въ этой интригѣ участвовалъ Шампіонъ де-Сисе, архіепи-
скопъ бордоскій, товарищъ и тайный врагъ Неккера. Была
минута, когда Мирабо уже радовался побѣдѣ, которую считалъ
близкою. Слѣдующая собственноручная его замѣтка, найденная
въ его бумагахъ, разоблачаетъ министерскій списокъ, который
онъ, въ своемъ честолюбіи, составилъ:
«Г. Неккеръ—первый министръ, потому что онъ настолько же
безсиленъ, насколько бездаренъ, а между тѣмъ это сохранитъ
королю популярность.
«Архіепископъ бордоскій—канцлеръ; но тщательно подобрать
ему редакторовъ.
«Герцога Ліанкура—военнымъ министромъ, потому что онъ
въ почетѣ, обладаетъ твердостью и лично привязанъ къ королю,
что доставитъ послѣднему безопасность.
«Герцогу Ларошфуко—королевскій дворъ и городъ Парижъ
(при немъ Туре).
«Графа Ла Марка—въ морское министерство, потому что онъ
вѣренъ, имѣетъ характеръ и исполнителенъ (при немъ Ла Пре-
валэ).
«Епископъ отёнскій—министръ финансовъ. Мѣсто это при-
надлежитъ ему въ виду его предложенія о духовенствѣ; никто
не могъ бы лучше его сослужить имъ службу на этомъ посту
(при немъ Ла Бордъ).
«Графа Мирабо—въ королевскій совѣтъ, безъ управленія
отдѣльною частью. Мелкая щепетительность насчетъ человѣче-
скаго уваженія теперь уже несвоевременна. Правительство должно
заявить во всеуслышаніе, что отнынѣ его первыми помощни-
ками будутъ добрые принципы, характеръ и дарованіе.
315
«Тарже—мэръ Парижа (которымъ, по прежнему, будетъ ру-
ководить корпорація парламентско-судейскихъ секретарей, Іа
Ъазоске).
«Лафайета — въ совѣтъ, маршаломъ Франціи, генералисси-
мусомъ на срокъ, для преобразованія арміи.
«Г. Монморэна—губернаторомъ, герцогомъ и пэромъ; долги
его уплатить.
«Г. Сегюра, изъ Россіи—министромъ иностранныхъ дѣлъ.
«Г. Мунье—въ библіотеку короля.
«Г. Шапелье—министромъ зданій» ’).
Изъ этой замѣтки видно, что составитель списка оста-
влялъ Неккера; но это сдѣлано было имъ въ надеждѣ вскорѣ
занять его мѣсто. На бѣду Мирабо, ему приходилось бороться
съ нерѣшительностью Лафайета, который, почти испугавшись
соприкосновенія, начинавшаго казаться ему, какъ человѣку
честному, слишкомъ интимнымъ, очень хотѣлъ бы удалить своего
временнаго союзника путемъ назначенія его куда - нибудь по-
сломъ—въ Константинополь ли или въ Лондомъ. Мирабо отка-
зывался, обнаруживалъ нетерпѣніе, винилъ маленькій комитетъ
Юлія Цезаря въ томъ, что онъ даетъ министрамъ водить себя
за носъ. 5-го ноября, перейдя отъ интриги къ угрозѣ, онъ сдѣ-
лалъ Національному Собранію заявленіе, что дѣйствія марсель-
скаго главнаго городского старшины противны декретамъ объ
уголовномъ судопроизводствѣ, и побудилъ Собраніе вотировать
декретъ, которымъ хранителю печатей и государственнымъ се-
кретарямъ предписывалось представить доказательства, что вре-
менныя распоряженія Собранія относительно уголовнаго судо-
производства были сообщены подлежащимъ судамъ! Это зна-
чило требовать мира съ мечомъ въ рукѣ. Гордый своимъ успѣ-
хомъ, онъ не отчаивался на этотъ разъ вступить въ министер-
ство, хотя бы даже низвергнувъ Неккера, переступивъ черезъ,
него, и 6-го ноября поспѣшилъ произнести съ трибуны рѣчь,
въ которой указалъ на неспособность перваго министра по фи-
нансовой части. Въ финансовой части настоящей исторіи мы
скажемъ, какія мысли были тогда изложены графомъ Мирабо
относительно недостатка звонкой монеты, изъяновъ учетной
кассы, необходимости болѣе заботливаго отношенія къ продо-
’) СотгеяропЛапсе епіге Іе сотіе Ле МігаЪеаи еі Іе сотіе Ле Ьа Магск,
1. I, р. 411.
316
вольственному дѣлу и средствъ снабженія: цѣлью всего этого
было стремленіе насильно распахнуть для себя двери министер-
ства, а по выраженію Мирабо, это было простою эволюціей так-
тики * 2). И вотъ внесенное имъ предложеніе распадалось на три
пункта: 1) недостатокъ звонкой монеты; 2) государственный
долгъ и учрежденіе національной кассы; 3) допущеніе мини-
стровъ въ Собраніе съ совѣщательнымъ голосомъ2).
Добиться утвержденія этого послѣдняго пункта было важнѣе
всего, потому что Мирабо очень хорошо чувствовалъ, что три-
буна—его сила. Дѣлаясь министромъ, онъ не имѣлъ намѣренія
отказаться отъ роли оратора и смѣнить свою власть на другую.
Значитъ—какъ и отмѣчено въ его мемуарахъ 3)—ему нужно
было добиться того, чтобы депутаты, возведенные въ рангъ ми-
нистровъ, продолжали засѣдать въ Собраніи и подавать мнѣнія
по всѣмъ вопросамъ, въ качествѣ членовъ, въ средѣ самого
Собранія, а не за балюстрадой, и притомъ уже не въ ограни-
ченномъ числѣ случаевъ, а по собственному ихъ желанію и во
всякихъ случаяхъ, уже не только для отвѣта на запросы, но и
съ правомъ самимъ дѣлать запросы, когда понадобится, нахо-
дясь уже не въ инертномъ и пассивно-оборонительномъ поло-
женіи агентовъ приниженной власти, а въ активной роли со-
уполномоченныхъ верховластной націи.
Соиггіег йс Ргоѵепсе уже въ первые дни сентября огласилъ мнѣ-
ніе Мирабо на этотъ счетъ:
«Присутствіе министровъ въ средѣ Собранія справедливо,
говорила эта газета: министры такіе же граждане, какъ и про-
чіе французы; и если за нихъ поданы въ округахъ голосй, то
нельзя видѣть, почему для нихъ былъ бы закрытъ доступъ
въ Національное Собраніе.
«Оно полезно: законодательный корпусъ занимается тѣми же
.предметами, какъ исполнительная власть; вся разница заклю-
чается въ томъ, что одинъ выражетъ желанія, а другая дѣй-
ствуетъ. Отъ законодательнаго учрежденія нельзя ожидать умныхъ,
удачныхъ, соотвѣтствующихъ обстоятельствамъ результатовъ,
если она не будетъ пользоваться помощью знаній, которыя испол-
нительная власть постоянно почерпаетъ изъ опыта, привычки къ
Соггевропйапсе епіге Іе сотіе (Іе МігаЪеаи еі Іе сотіе сіе Ба Магск,
р. 418.
2) Мопііеиг, засѣданіе 6 ноября 1789 г.
8) Мётоігея сіе МігаЪеаи^ 1. VI р. 401. Рагіз, 1835.
317
веденію дѣлъ и освѣдомленности относительно трудностей выпол-
ненія» х).
Такова была тема, которую Мирабо развилъ въ засѣданіи
6-го ноября. Обстоятельства были благопріятны: министры про-
сили передъ тѣмъ у Собранія свѣдѣній о положеніи продоволь-
ственнаго дѣла; они жаловались, что на каждомъ шагу встрѣ-
чаютъ задержки, вслѣдствіе непредвидѣнныхъ препятствій;
власть не находила способовъ; анархія разросталась; все, ка-
жется, вопило о необходимости полнаго взаимнаго довѣрія между
обѣими главными властями государства. Но за предложеніемъ
Мирабо слишкомъ ясно видны были его честолюбивые замыслы.
Кромѣ того, Неккеръ предупредилъ своихъ близкихъ, да и Шам-
піонъ де Сисе отступился отъ Мирабо. Собраніе начало съ того,
что отложило пренія до слѣдующаго дня, 7-го ноября, и въ этотъ
день Ланжюинс открылъ атаку на Мирабо рѣчью, въ которой
даже не постарался прикрыть свою ненависть логикой. Заклю-
ченіе его было таково:
«Въ случаѣ, если предложеніе Мирабо будетъ принято—т. е.
если будетъ декретировано допущеніе министровъ въ среду
Собранія—я, въ противовѣсъ такому рѣшенію, внесу слѣдую-
щую статью, почти цѣликомъ извлеченную изъ моего наказа:
Представители націи не могутъ получать отъ исполнительной
власти, въ теченіе сессіи законодательнаго учрежденія, членами
котораго они будутъ, и въ теченіе трехъ послѣдующихъ лѣтъ,
никакого мѣста въ министерствѣ, никакой милости, никакой
должности, никакого порученія, никакой пенсіи, никакого по-
вышенія или платнаго мѣста, подъ страхомъ признанія недѣй-
ствительности полученнаго и лишенія правъ активнаго гражда-
нина на пять лѣтъ» * 2).
Ударъ пришелся прямо въ сердце Мирабо: враги его вздрог-
нули отъ радости. Блэнъ горячо поддержалъ Ланжюине. Онъ
сослался на торгъ голосами въ англійскомъ парламентѣ, въ
видѣ доказательства того, какую нравственную порчу несетъ
съ собою присутствіе министровъ среди народныхъ представи-
телей. Онъ указалъ, на то, что исполнительная власть стала бы
всемогущею, еслибы ей удалось руководить Собраніемъ, кото-
рое было бы опошлено, еслибы оказалось вынужденнымъ вла-
х) Мётоігез сіе МігаЬеаи, і. VI, р. 401.
2) Мопііеиг, засѣданіе 7 ноября 1789.
318
питься слѣдомъ за нею. Будучи однако менѣе прямолинеенъ
чѣмъ Ланжюине, онъ ограничился предложеніемъ, чтобы от-
нынѣ ни одинъ членъ Національнаго Собранія не могъ всту-
пать въ министерство въ продолженіе сессіи1).
Мирабо сперва сдержалъ себя. Покорившись необходимости
говорить строгимъ языкомъ разсудка, онъ поставилъ вопросы:
должно ли довѣріе, оказанное націею гражданину, считаться
исключающимъ довѣріе къ нему со стороны монарха; есте-
ственно ли, чтобы король, прибѣгая къ совѣтамъ представите-
лей великой семьи, не могъ избирать себѣ совѣтниковъ изъ ея
среды; совмѣстимо ли исключеніе 1,200 избранныхъ народомъ
депутатовъ съ принципомъ допустимости всѣхъ ко всѣмъ долж-
ностямъ; должны ли Національное Собраніе и министерство
быть настолько разъединены, настолько противопоставлены
другъ другу, чтобы слѣдовало устранять всякіе способы, кото-
рые могли бы установить между ними большую близость, боль-
шее довѣріе, большее единство въ мѣропріятіяхъ и планахъ.
Пока Мирабо говорилъ, волненіе его усиливалось. Подъ ко-
нецъ, не преодолѣвъ своего гнѣва и утративъ способность при-
крывать далѣе сочившуюся въ его гордомъ сердцѣ рану, онъ
разразился горячими ироническими выходками. Затронувъ пред-
ложеніе Ланжюине, оскорбительность котораго была всѣми по-
нята, онъ воскликнулъ: «Въ Собраніи есть только двое людей,
противъ которыхъ втайнѣ направлено это предложеніе... Эти
двое—авторъ предложенія и я. Я потому называю сперва автора
предложенія, что считаю возможнымъ, что онъ, по щекотливой
скромности и недостаточному мужеству, опасался вызвать ка-
кое-нибудь крупное проявленіе довѣрія къ нему и пожелалъ
приберечь себѣ средство къ тому, чтобы отклонить отъ себя
это довѣріе, добившись допущенія Собраніемъ исключенія для
всѣхъ. Затѣмъ я называю самого себя потому, что распростра-
нившіеся въ народѣ слухи на мой счетъ вызвали въ нѣкото-
рыхъ людяхъ опасенія, а въ другихъ, быть можетъ, надежды;
а также потому, что авторъ предложенія—это очень возможно—
повѣрилъ этимъ слухамъ и имѣетъ обо мнѣ представленіе, какое
я самъ имѣю о немъ. Въ такомъ случаѣ, я не удивляюсь, что
онъ считаетъ меня неспособнымъ исполнить миссію, которую
я признаю сильно превосходящею не усердіе и не мужество мое,
’) Мопііеиг, засѣданія 7 ноября 1879.
319
но мои познанія и дарованія, особенно еслибы она лишила меня
уроковъ и совѣтовъ, которые я постоянно получалъ въ этомъ
Собраніи. Итакъ, господа, вотъ предлагаемая мною вамъ по-
правка: ограничить требуемое исключеніе однимъ только депу-
татомъ отъ общинъ Эсскаго (Аіх) сенешальства, Мирабо» *).
Этотъ насмѣшливый тонъ, эта проникнутая горечью на-
пускная скромность, это оскорбительное предложеніе увеличили
озлобленіе умовъ. Согласно предложенію Блэна, Собраніе поста-
новило, что ни одинъ депутатъ не можетъ имѣть мѣста въ ми-
нистерствѣ * 2).
Такимъ образомъ, Мирабо увидѣлъ, что карьера его пресѣ-
чена. Это глубоко огорчило его. Онъ уже не сталъ больше
скрывать презрѣнія, которое внушало ему Собраніе. Не доволь-
ствуясь своимъ отдаленіемъ отъ Лафайета, онъ написалъ ему
въ холодно-рѣзкомъ и жесткомъ тонѣ, укоряя его слабостью,
опьяненіемъ отъ высокаго положенія, роковымъ характеромъ
его постоянныхъ колебаній, склонностью къ посредственнымъ
людямъ и снисходительностью къ собственнымъ своимъ вку-
самъ 3). Въ то же время онъ писалъ своей отсутствовавшей въ
до время сестрѣ: «Не говори мнѣ объ этихъ чувствахъ ненави-
сти, которыя слишкомъ глупы, если не бываютъ свирѣпы» 4).
И, подъ вліяніемъ мрачнаго унынія, онъ писалъ еще: «Я бли-
жусь къ закату жизни; я не обезкураженъ, но я усталъ. Об-
стоятельства уединили меня. Я больше, чѣмъ думаютъ люди,
жажду покоя и достигну его въ тотъ день, когда буду имѣть
возможность пріобрѣсть его съ честью и безопасностью. Тогда,
если у меня окажется достаточно состоянія, я постараюсь быть
счастливымъ, хотя бы играя въ кегли; вотъ и все» 5)...
Но терзаніемъ гордыхъ и сильныхъ натуръ является по-
требность дѣятельности. Это коршунъ, впивающійся въ тѣло
Прометея. Когда человѣкъ принадлежитъ къ числу родившихся
съ желаніемъ похитить небесный огонь, когда ему даны это
х) Мопііеиг, засѣданіе 7 ноября 1789.
2) ІЫйет.
8) Согге&рстйапсе епіге Іе сотіе йе МігаЬеаи еі Іе сотіе сіе Іа Магск.—
Ьеііге <іе МігаЬеаи а ЬаГауеіѣе, 1. I, р. 424.
4) Мётоігез сіе МігаЬеаи, I. VI, р. 420.
б) Ьеііге сіе М-те Іа піагциізе (Іи НаіИапі, зоеиг (Іи сотіе сіе МігаЬеаи, а
Іа /етте йе сеіиі-сі въ Соггсзропгіапсе епіге іе сотіе йе МігаЬеаи еі Іе сотіе
йе Ъа Магск, 4. I, р. 430.
320
величіе и это несчастіе, то онъ обманываетъ самого себя, если
думаетъ, что мститъ людямъ, переставъ заботиться о нихъ.
Всякому раздраженному Ахиллу можетъ казаться пріятнымъ
укрыться въ своей палаткѣ; но оставаться въ ней, оставаться
долго—вотъ гдѣ мученіе.
Когда Валленштейнъ, по смѣщеніи его Фердинандомъ II, уѣ-
халъ жить въ Прагу, онъ позаботился окружить себя тамъ
внѣшними признаками бездѣятельности въ пышной обстановкѣ.
Двѣнадцати коннымъ патрулямъ, неподвижно расположившимся
вокругъ дворца, было приказано устранять отъ него всякій
шумъ. Улицы, которыя вели ко дворцу, онъ велѣлъ засло-
нить желѣзными цѣпями. Около него все стало такъ же тихо и
молчаливо, какъ онъ самъ. Обманчивая внѣшность! въ то время,
какъ онъ казался уснувшимъ со своею затаенной обидой, мысль
его бодрствовала и работала. Онъ прислушивался издали къ
звуку шаговъ Густава-Адольфа, проходившаго чрезъ взволно-
ванную Германію. Въ нѣмой дѣятельности онъ ждалъ часа,
когда къ нему вернется власть, и какъ только часъ этотъ на-
ступилъ, онъ засталъ Валленштейна готовымъ.
Что касается Мирабо, покорность року, которою онъ одно
время похвалялся, была ему до того ненавистна, что, не имѣя
возможности домогаться власти для себя, онъ сталъ домогаться
ея для принца, надъ которымъ надѣялся получить господство
и которому только въ этой надеждѣ и началъ служить.
ГЛАВА VIII.
Заговоры Люксамбургскаго дворца (1789 — 1790).
Маркизъ Фавра; его юность; его приключенія; финансовый проектъ: «Устра-
неніе финансоваго дефицита во Франціи».—Заговоръ; его развитіе.—Розыскной
комиссіи сдѣлано извѣщеніе.—Арестованіе Фавра. — Публичное обличеніе со-
участія Мопзіеиг. — Совѣщаніе въ Люксамбургскомъ дворцѣ; Мирабо уча-
ствуетъ въ немъ.—Мопзіеиг предъ представителями коммуны; результаты по-
сѣщенія ратуши этимъ принцемъ.—Возростающая популярность Лафайѳта.—
Мнимое убійство. — Мопзіеиг въ роли посредника между Мирабо и дворомъ;
сдѣлка между дворомъ и Мирабо.—Усилія, дѣлаемыя къ тому, чтобы предо-
отвратить нежелательныя разоблаченія. — Процессъ Фавра; его положеніе пе-
редъ судьями.—Свиданія Талона съ Фавра въ тюрьмѣ; Фавра даетъ обѣща-
ніе не называть соучастниковъ.—Фавра осужденъ и идетъ на казнь; его за-
вѣщаніе; казнь его при факелахъ.—Внутренній видъ Люксамбургскаго дворца
въ вечеръ казни Фавра. — Важное заявленіе Лафайета. — Письмо Мопзіеиг,
найденное у Фавра въ минуту его арестованія.—Цѣна крови.
Бываютъ люди, по поводу которыхъ можно бы сказать, что
прирожденное величіе явяется ошибкою или насмѣшкою судьбы;
321
у нихъ огромныя способности, но способности эти безпрестанно
остаются безъ примѣненія; они способны на обширные замыслы,
но имъ выпадаютъ на долю единственно только случаи совер-
шать малыя дѣла. Тогда какъ передъ ихъ глазами и какъ бы
съ цѣлью какъ можно болѣе отравить ихъ желанія люди по-
средственнаго ума легко выплываютъ на поверхность исторіи и
удерживаются наверху, сами они, всегда влекомые, но всегда и
обманываемые какою-то насмѣшливою фатальностью, бываютъ
осуждены оставаться въ самомъ низу или, если и появятся на
виду, то, ища славы, вызываютъ только шумъ и какимъ-ни-
будь отважнымъ поступкомъ, навлекающимъ на нихъ жесто-
кую кару, сразу обличаютъ въ себѣ не героя, а искателя при-
ключеній.
Таковъ былъ Тома Маги (Маѣу), маркизъ Фавра.
По свидѣтельству современниковъ х), мало подозрительныхъ
въ смыслѣ пристрастія, онъ обладалъ красивымъ и гордымъ
лицомъ, высокимъ ростомъ, пылкимъ взоромъ и общимъ обли-
чіемъ, предвѣщавшимъ ему благопріятное будущее, противъ чего
не говорила и его судьба въ первые годы жизни. Состоя въ
1755 г. мушкетеромъ, а въ 1761 г. ставъ драгунскимъ капита-
номъ3), онъ, благодаря неожиданной случайности во время воен-
ныхъ передвиженій, женился на принцессѣ Каролинѣ Ангальт-
ской, когда былъ еще лишь невѣдомымъ офицеромъ: это былъ
бракъ почти королевскій. Въ 1773 г. онъ былъ старшимъ лей-
тенантомъ швейцарскихъ стражниковъ Мопзіеиг и получалъ отъ
этого принца 1,200 ливровъ пенсіи на воспитаніе сына.
Ему шелъ тогда всего тридцатый годъ; поэтому онъ могъ бы
ждать... Но нѣтъ, онъ торопился жить. Когда ему нужно было
отправиться по семейнымъ дѣламъ въ Австрію, онъ вышелъ въ
отставку, а потомъ, по возвращеніи во Францію, сталъ выжи-
дать событій. Вспыхнувшія въ Голландіи, въ 1785 г., волненія
явились искушеніемъ для этого пылкаго человѣка и мечтою его
стало набрать легіонъ для службы Соединеннымъ провинціямъ;
но за быстрымъ замиреніемъ Голландіи онъ первый разъ вы-
нужденъ былъ вернуться къ покою3). То была пора финансо-
’) еГизіі/ісаііоп (Іе М. (Іе Раѵгаз, ргоиѵёе раг Іез /аііз еі Іаргосёдмге.—
Извлеченіе изъ этого произведенія помѣщено въ продолженіи Мётоігез сіе
РеггіёгеЗу і. I, примѣчаніе Е.
2) ІГЕвсІіегпу, ТаЪІеаи Ызіогідие сіе Кёѵоіиііоп, р. 254.
3) ІЫсі.
ЛУИ ВЛАНЪ. Т. III.
21
322
выхъ спекуляцій, и вотъ онъ начинаетъ добиваться съ перомъ
въ рукѣ того, чего не довелось ему добиться мечомъ; онъ по-
гружается въ вычисленія, затѣваетъ произвести переворотъ въ
финансахъ. 19-го марта 1788 г. комиссары Лекульте, Ла Норэ,
Аллэръ, Леспара и Вандермондъ составили весьма благопріят-
ный докладъ о составленномъ имъ проектѣ, а Неккеръ, пись-
мами въ ноябрѣ и декабрѣ того же года, призналъ новизну и
цѣнность финансовыхъ мыслей маркиза Фавра. Поощренный
Фавра пополнилъ свои взгляды, смѣло развилъ ихъ и изло-
жилъ въ сочиненіи, которое вышло въ 1789 г. съ велерѣчи-
вымъ эпиграфомъ: рго геде, рго раігіа, подъ заглавіемъ: «Фи-
нансовый дефицитъ во Франціи устраненъ» х). Онъ предлагалъ
особый способъ ежегоднаго погашенія государственнаго долга
и надѣялся этимъ способомъ погасить весь долгъ въ тридцати-
лѣтній срокъ, не прибѣгая, притомъ, къ новымъ налогамъ, не
выпуская бумажныхъ денегъ, не сокращая рентъ и не упразд-
няя должностей. Книга эта, заканчивавшаяся остроумною, прит-
чей, начиналась слѣдующими словами: «Я родился французомъ
и блескъ трона всегда представлялся мнѣ нераздѣльнымъ съ
истиннымъ счастьемъ и благоденствіемъ народовъ». Она была
посвящена членамъ генеральныхъ штатовъ, и авторъ воскли-
цалъ съ гордостью: «Я справлюсь съ довѣріемъ, я увѣренъ въ
возстановленіи кредита» * 2).
Какъ ни блестящи были эти обѣщанія, маркизъ Фавра былъ
награжденъ за нихъ только одобреніемъ, за которымъ вскорѣ
послѣдовало глубокое равнодушіе къ нему; но утѣшеніемъ для
него явилось возстаніе въ Брабантѣ, подавшее ему надежду
вновь пустить въ ходъ проектъ, который былъ задуманъ имъ
въ 1785 г.3). Тогда замыслы его расширились: планъ революціи
въ Брабантѣ онъ дерзнулъ связать съ планомъ контръ-револю-
ціи во Франціи. Мы уже видѣли, какъ онъ во время октябр-
скихъ событій требовалъ у Сенъ-При лошадей изъ королевскихъ
конюшенъ, чтобы двинуться навстрѣчу парижской милиціи и
т) Ъе ёіё/ісіі сіез /іпапсез йс Іа Ргапсе ѵаіпси, Это сочиненіе, ставшее до-
вольно рѣдкимъ, находится въ Вгііізіі Мизсит, такъ же какъ и большинство
изданныхъ во время Революціи брошюръ, которыхъ имѣется въ Англіи очень
цѣнное собраніе.
2) Ъе сІё(гсгі (Іез {іпапсез Де Іа Ргапсе шіпси, раг М. Іе шагцніз (Іе Еа-
ѵгаз, р. 3. Рагіз, 1789.
3) Ъизіі/ісаііоп йе М. Раѵгаз, ргоиѵёе раг Іез /'аііз еі Іа ргосёйиге.
323
разогнать ее саблями; когда же дворъ былъ возвращенъ въ Па-
рижъ, онъ присоединился къ нему, жаждая какого-нибудь слу-
чая создать заговоръ. По его собственнымъ заявленіямъ, на
него было въ ту пору возложено наблюденіе за Сентъ-Антуан-
скимъ предмѣстьемъ, за что онъ получилъ отъ принца Люксам-
бургскаго сто луидоровъх). Но этому безпокойному человѣку
нужна была болѣе рѣшительная и особенно болѣе высокая
роль.
Въ 1785 г. маркизъ Фавра завязалъ сношенія интригующаго
и честолюбиваго характера съ нѣкимъ офицеромъ рекрутскаго
присутствія, по фамиліи Туркати. Человѣкъ этотъ, ставшій его
злымъ духомъ, попался ему на его пути, ослѣпилъ его надеждою,
что въ немъ онъ найдетъ полезнаго сообщника, втерся къ нему
въ довѣріе и внушилъ ему довѣріе также и къ одному изъ
своихъ товарищей, Морелю.
Однажды вечеромъ—это было 15-го ноября—Туркати и Мо-
рель съ наступленіямъ темноты явились къ маркизу Фавра. Они
пришли изъ театра, гдѣ давалась трагедія «Карлъ IX». Съ оду-
шевленіемъ передавая маркизу свои впечатлѣнія, они разгоря-
чились, начали выражать негодованіе по поводу пьесы. Траге-
дія эта—говорили они—не что иное, какъ революціонный пам-
флетъ: отчего никому не приходитъ въ голову, что ее можно бы
погубить, устроивъ ей позорный провалъ? Но у Фавра были
совсѣмъ другіе замыслы.
Вопреки отрицаніямъ многихъ писателей, нельзя сомнѣваться,
что онъ велъ заговоръ въ пользу Мопзіеиг въ согласіи съ нимъ.
Достовѣрно, что онъ являлся орудіемъ партіи Люксамбургскаго
дворца; достовѣрно, что онъ получалъ инструкціи непосред-
ственно отъ Монзісиг. Однако, пользуясь его услугами, принцъ
отнюдь не раскрывалъ передъ нимъ свою Душу. Фавра, служа
темнымъ замысламъ брата Людовика XVI, могъ думать, что
служитъ королевской власти; это доказывается тѣмъ, что, прежде
чѣмъ безвозвратно связать себя, онъ настаивалъ на участіи
королевы въ дѣлѣ. Устроить ему свиданіе съ Маріей-Антуане-
той было бы легко, но такъ какъ Мопзіеиг не былъ намѣренъ
устраивать заговоры за счетъ другихъ, онъ сумѣлъ уклониться
отъ исполненія этой просьбы и удовольствовался обѣщаніемъ—
конечно, обманнымъ -что въ такой-то день и часъ королева
т) Теяіатепі сіе тогі йе М. йе Гаѵгаь-, изданное его братомъ, Корысре.
21*
324
выйдетъ гулять на террасу у воды и, проходя мимо Фавра,
скажетъ ему извѣстныя условныя слова.
Почти для всѣхъ заговоровъ подводнымъ камнемъ является
необходимость заговорщику открыться кому-нибудь: Фавра былъ
выданъ. Освѣдомленная обо всемъ Морелемъ, розыскная ко-
миссія окружила смѣлаго маркиза нѣмымъ, невидимымъ, но по-
стояннымъ надзоромъ. Каждый шагъ его усчитывался, каждое
слово принималось къ свѣдѣнію.
Однажды вечеромъ, подъ аркадами Пале-Рояля сошлись три
человѣка; одинъ изъ нихъ былъ бывшій сержанта французской
гвардіи Маркіе, приглашенный на это свиданіе анонимною за-
пиской; другой былъ авторъ этой записки, Морель, а третьимъ
Фаврк. Спрятавшись за одною изъ колоннъ, стоялъ шпіонъ
Жофруа. Маркіе въ октябрскіе дни явилъ королевской семьѣ
доказательства преданности: находясь около кареты, въ которой
Марія-Антуанета ѣхала съ дѣтьми изъ Версаля въ Парижъ,
онъ заливался слезами, и это было небезъизвѣстно маркизу
Фавр&. Въ бывшемъ сержантѣ французской гвардіи онъ усмо-
трѣлъ полезное для своихъ плановъ оружіе. Этимъ объясняется
то, что Морель написалъ записку и что состоялась встрѣча. Не
открывая, кто онъ такой, маркизъ Фаврй, заговорилъ о поло-
женіи короля, объ опасностяхъ, которыми онъ окруженъ, о тра-
гической октябрской поѣздкѣ; онъ сталъ разспрашивать Маркіе
о скрытомъ настроеніи французскихъ гвардейцевъ, о всюду
распространившемся слухѣ, что честь охраны монарха станетъ
вскорѣ исключительною привилегіей роты гражданской стражи.
Потерпятъ ли это? Маркіе, озадаченный такими рѣчами незна-
комца, отвѣчалъ сдержанно; тѣмъ не менѣе, колеблясь между
любопытствомъ и тревогой, онъ согласился придти на свиданіе
вторично, а затѣмъ и въ третій разъ. Рѣчи Фавра становились
все болѣе и болѣе многозначительными; подъ конецъ онъ вру-
чилъ Маркіе памфлетъ подъ заглавіемъ: «Откройте же глаза!»
прося дать его для прочтенія товарищамъ-гвардейцамъ. То
былъ ярый призывъ къ возстанію. Маркіе перепугался, свиданія
прекратились; но розыскная комиссія пріобрѣла противъ Фавр&
оружіе, которому онъ предполагалъ дать ужасное употребленіе.
Для осуществленія своихъ плановъ Фаврй нуждался въ день-
гахъ; Морель свелъ его къ нѣкоему банкиру, по фамиліи По-
маре, и черезъ нѣсколько дней начались переговоры. Морель къ
участію въ этихъ переговорахъ допущенъ не былъ; заслужи-
325
ваетъ вниманія и то, что, заявивъ банкиру, что заемъ дѣлается
для Мопзіеиг, Фавра просилъ Поморе не говорить о томъ Мо-
релю ’). Изъ этого слѣдуетъ, что была такая—и самая важная—
часть заговора, тайна которой не была открыта маркизомъ Фавра
его подчиненнымъ агентамъ, дѣйствительно, какъ мы увидимъ,
не упоминавшимъ имени Мопзіеиг въ своихъ показаніяхъ. Имя
это выяснилось для розыскной комиссіи только изъ дѣла о
займѣ.
Такъ какъ Поморе—изъ недовѣрія или потому, что предло-
женныя условія показались ему недостаточно выгодными—укло-
нился отъ сдѣлки, то обратились къ голландскому банкиру ПІо-
мелю, при чемъ и ему—какъ и его предшественнику—пришлось
объяснить, что дѣло ведется отъ имени Мопзіеиг и за его счетъ.
Впослѣдствіи Шомель прослылъ тайнымъ агентомъ розыск-
ной комиссіи и предложеніе это, повидимому, подтверждается
кое-какими лукавыми вопросами, встрѣчающимися въ письмахъ
этого банкира къ Фавра. Какъ бы то ни было, дѣло велось казна-
чеемъ Мопзіеиг, и принцъ, по его собственному признанію2),
принялъ въ немъ личное участіе при заключеніи сдѣлки. Обя-
зательство было подписано на цѣлыхъ два милліона.
Первая уплата должна была состояться вечеромъ 24-го де-
кабря. Управляющій Мопзіеиг, Шедвилль, получаетъ приглаше-
ніе прибыть къ банкиру Серторіюсу, у котораго приготовлена
для него сумма въ 40,000 франковъ. Онъ является, и каково
же его удивленіе, когда Серторіюсъ, ссылаясь въ свое извине-
ніе на отсутствіе кассира, откладываетъ выдачу до слѣдующаго
дня! Фаврй, сидѣлъ у главнаго казначея Мопзіеиг, Ла Ферте, въ
ожиданіи результата свиданія. Узнавъ объ отсрочкѣ, онъ ушелъ,
но едва сдѣлалъ нѣсколько шаговъ по улицѣ Борепэръ, какъ
на него набросились ѣхавшіе въ экипажахъ Жофруа и нѣсколько
офицеровъ главнаго штаба и арестовали его. Въ то же самое
время арестовали г-жу Фаврй на ея квартирѣ. Всѣ бумаги ихъ
были забраны, а ихъ обоихъ отвезли въ тюрьму Аббатства.
На слѣдующій день было въ изобиліи распространено слѣ-
дующее объявленіе:
Въ ночъ съ 24-го на 2.5-е число арестованы на Королевской
площади маркизъ Фавра и его супруга за составленный марки-
*) Іи$1г('іса1гоп йе М. Раѵгав, ргоиѵёе раг Іее (аііе еі Іа ргосёйиге.
См. рѣчь, произнесенную Мыміеиг въ общемъ собраніи представителей
коммуны. Мопііеиг, отъ 28 декабря 1789.
326
зомъ умыселъ вызвать возстаніе тридцати тысячъ человѣкъ, съ
цѣлью убитъ г. Лафайета и городского мэра, а затѣмъ отрѣзать
намъ подвозъ провіанта. Во главѣ находился Момяіепк, братъ ко-
роля. Подпгісано: Баро.
Фамилія Баро была выдумана и, несмотря на дѣятельные
розыски, открыть автора объявленія не могли.
Какъ описать волненіе Парижа и тревогу Люксамбургскаго
дворца при этомъ извѣстіи! Приверженцы Мопзіеиг собрались
на совѣтъ и въ числѣ ихъ, рядомъ съ герцогомъ Леви, нахо-
дился... Мирабо. Какъ быть? Полагали, что принцу надо отпра-
виться прямо въ ратушу и тамъ оправдаться передъ предста-
вителями коммуны; присутствовавшіе не сомнѣвались, что та-
кой шагъ, польстивъ гордости представителей, настроитъ ихъ
благопріятно. Что касается Фавра, то теперь онъ уже ни на что
больше не годенъ и отъ него слѣдуетъ отречься, а лучше
всего—сдѣлать видъ, будто его вовсе не знаютъ. Выработанъ
былъ, съ общаго совѣта, слѣдующій проектъ рѣчи Мопзіеиг,
«Господа, я являюсь къ вамъ для того, чтобы опровергнуть
жестокую клевету. По приказанію вашей разыскной комиссіи
арестованъ г. Фавра и сегодня распространяютъ, съ прикра-
сами, слухъ, будто я имѣю съ нимъ большія связи. Въ каче-
ствѣ гражданина Парижа, я счелъ долгомъ самъ сообщить вамъ
о единственныхъ отношеніяхъ, по которымъ я знаю г. Фавр&.
Въ 1772 г. онъ поступилъ въ мою швейцарскую охрану; онъ
вышелъ изъ ея состава въ 1775 г., и съ тѣхъ поръ я никогда
не говорилъ съ нимъ. Лишившись нѣсколько мѣсяцевъ тому
назадъ пользованія моими доходами и безпокоясь о значитель-
ныхъ платежахъ, которые мнѣ предстоитъ произвести въ ны-
нѣшнемъ январѣ, я желалъ покрыть мои обязательства, не обре-
меняя государственной казны. Поэтому я задумалъ отчудить
мои договоры; но мнѣ объяснили, что для моихъ финансовъ
будетъ менѣе обременительно, если я сдѣлаю заемъ. Около
двухъ недѣль тому назадъ г. Ла Шатръ указалъ мнѣ на
г. Фавра, какъ на лицо, которое можетъ реализовать заемъ
черезъ двухъ банкировъ, гг. Шомеля и Серторіюса. Вслѣдствіе
этого, я подписалъ обязательство на два милліона, т. е. на
сумму, необходимую для расчета по моимъ обязательствамъ
и для уплаты моему дворцовому штату. Дѣло это было чисто
финансовое; вести его я поручилъ моему казначею... Вы, ко-
нечно, не ждете отъ меня, что я унижусь до оправданія себя
327
въ такомъ подломъ преступленіи. Но въ такое время, когда са-
мыя нелѣпыя клеветы легко могутъ довести многихъ до смѣ-
шиванія наилучшихъ гражданъ съ врагами революціи, я счелъ
долгомъ предъ королемъ, предъ вами и самимъ собою войти во
всѣ тѣ подробности, которыя вы сейчасъ слышали, чтобы об-
щественное мнѣніе не могло ни минуты оставаться въ неиз-
вѣстности».
Эти объясненія до странности уклончивы. Можно ли кого-
нибудь увѣрить, что, нуждаясь въ заключеніи займа, принцъ
кровп, братъ короля, глава могущественнаго дома, вдругъ по-
забылъ бы, что къ его услугамъ есть казначеи, управляющіе,
сановные дѣльцы? Какъ допустить, чтобы онъ оказался выну-
жденнымъ прибѣгнуть къ бѣдному дворянину, забытому имъ
съ 1775 года? Вѣроятію, что Мирабо не находилъ этой рѣчи
достаточно рѣшительною. Убѣжденный, что существеннѣе всего
возможно болѣе отвлечь вниманіе, направивъ его на револю-
ціонное поведеніе принца въ прошломъ, онъ самъ прибавилъ1)
къ проекту рѣчи слѣдующее мѣсто:
г Съ того дня, какъ я высказался во второй палатѣ нотаблей
по основному вопросу, донынѣ раздѣляющему умы, я никогда
не переставалъ вѣрить въ готовность великаго переворота, что
король, по своимъ намѣреніямъ, добродѣтелямъ и по своему
сану, долженъ быть во главѣ этого переворота, такъ какъ по-
слѣдній могъ быть выгоденъ націи только въ случаѣ выгодно-
сти также и для монарха, и, наконецъ, что королевская власть
является оплотомъ національной свободы, а національная сво-
бода—основою королевской власти» 2).
Въ тотъ же день Мирабо писалъ графу Ла Марку, сообщая
ему объ арестованіи Фавра и о носящихся о Мопзіеиг слу-
хахъ:
«О томъ, какъ дѣйствовали мы, т. е. я и, подъ моимъ ру-
ководствомъ, «сѣрый человѣкъ»3), говорить нѣтъ надобности.
По результату вы догадаетесь обо всемъ остальномъ. Мопзіеиг
послалъ за Лафайетомъ и сказалъ при постороннихъ: «Г. Ла-
файетъ, въ Парижѣ распространяютъ вотъ эту записку. Вы
пользуетесь въ Парижѣ большимъ довѣріемъ, г. Лафайетъ; не
сомнѣваюсь, что приложите нѣкоторую энергію, чтобы пресѣчь
2) І)го2, Нізіоігс сіи Нёдпе сіе Ъоигз XVI, ѣ. III, арретиіісе, р. 87.
2) См. его рѣчь цѣликомъ въ Мопііеиг отъ 28 декабря 1789.
3) Такъ называлъ Мирабо герцога Леви, старшаго камергера Мопзіеиг.
328
клевету, изъ которой, какъ говорятъ злые языки, вы извле-
каете пользу. Я отправлюсь сегодня вечеромъ въ парижскую
коммуну для объясненій на этотъ счетъ; надѣюсь, что и вы
тамъ будете». Пригласительный билетъ отъ коммуны на чрез-
вычайное собраніе; заявленіе королю, что принцъ отправится
на это собраніе; потомъ рѣчь, копію которой прилагаю. Прежде
чѣмъ запечатать письмо, я сообщу вамъ о результатѣ. Довольны
ли вы?» *).
Въ этомъ письмѣ Мирабо не сообщилъ графу Ла Марку, но
Гувернеръ-Моррисъ занесъ въ свой, веденный изо дня въ день,
дневникъ* 2) слѣдующій фактъ, прибавляя, что узналъ о немъ
лично отъ Лафайета: у Фаврй, въ минуту его арестованія, най-
дено было письмо отъ Мопзіеиг. Его снесли къ Лафайету, но
тотъ, быть можетъ, будучи поставленъ въ большое затрудненіе
этою странной находкою, имѣлъ осторожность сохранить ее въ
тайнѣ, извѣстивъ, однако, принца, что его письмо у него.
26-го декабря, согласно тому, какъ было условлено въ Лю-
ксамбургскомъ дворцѣ, братъ Людовика XVI отправился въ ра-
тушу. Представители коммуны, предувѣдомленные о его прибы-
тіи, отправили ему навстрѣчу депутацію изъ двѣнадцати чле-
новъ. Онъ былъ принятъ съ знаками величайшаго уваженія и
усаженъ слѣва отъ мэра на креслѣ, поставленномъ рядомъ съ
кресломъ послѣдняго, какъ было принято при дворахъ госуда-
рей по отношенію къ принцамъ крови3). Буржуазные распоря-
дители ратуши, очарованные тѣмъ, что такая высокопоставленная
особа являлась оправдываться передъ ними, не преминули вы-
разить свое удовольствіе по этому поводу соотвѣтственнымъ от-
ношеніемъ къ рѣчи принца. Фаврй былъ только что отданъ въ
руки тюремщика, впредь до сдачи палачу, а его высокаго со-
общника встрѣчали шумными рукоплесканіями, мэръ осыпйлъ
его комплиментами и вообще съ нимъ обошлись такъ хорошо,
что Мирабо могъ написать графу Ла Марку: «Рѣчь, хотя ее еще
испортили, имѣла громадный успѣхъ. Если Мопзіеиг сумѣетъ
идти и далѣе тѣмъ же путемъ, онъ пріобрѣтетъ величайшее
вліяніе и фактически станетъ первымъ министромъ» 4).
') Письмо Мирабо къ графу Ла Марку отъ 26 декабдя 1789 г., въ икъ
Соггезропйапсе, изданной Бакуромъ, і. I, р. 438 еі 439.
-) См. дневникъ (тоиѵегпеиг-Моггіи’а, за этотъ день.
3) Мопііеиг отъ 26 декабря 1789 г.
4) Соггехрошіапсе епіге Іе сотіе <іе МігаЪеаи еі Іе сотіе (іе Ъа Магсіс,
і. I, р. 439 еі 440.
329
Тѣмъ временемъ въ Парижѣ царило сильное возбужденіе.
Съ тѣхъ поръ, какъ приверженцы Лафайета ловко пустили слухъ,
будто ему грозитъ смерть отъ руки убійцы, онъ сталъ героемъ
дня1). Національныя гиайкгі, какъ ихъ называлъ Мирабо, безъ
обиняковъ заявляли, что «если съ ихъ генераломъ случится ка-
кая-нибудь бѣда, эта громадная жертва повлечетъ за собою мас-
совое избіеніе дворянъ, прелатовъ, духовенства»2). Для поддер-
жанія восторженно-приподнятаго настроенія сторонники Лафайета
снизошли до хитрыхъ уловокъ. 29-го декабря розыскная комис-
сія торжественно донесла Собранію о покушеніи, будто бы со-
вершенномъ на жизнь стоявшаго на часахъ солдата національ-
ной гвардіи. Въ будкѣ, гдѣ, по утвержденію часового, совер-
шено было это покушеніе, найдено было заржавленное шило и
клочокъ бумаги, на которомъ оказались написанными угрожаю-
щія слова: «Ступай впередъ и жди Лафайета»3). ДІо осмотрѣ
раны гвардейца оказалось, что она нисколько не серьезна4) и
это породило причудливыя догадки, которыми враги Лафайета
воспользовались какъ оружіемъ противъ него. Но среди тѣхъ,
кому его популярность была нужна, она все росла.
Сторонники Мопзіеиг, съ своей стороны, напрягали втайнѣ
всѣ силы, чтобы создать ему роль. Постоянною заботою Мирабо
было въ то время провести его въ министерство, чтобы править
отъ его имени. Но его нетерпѣливое стремленіе къ этому, воз-
никшее недавно, разбивалось о лукавую осторожность принца,
которую, однако, самъ же онъ вынужденъ былъ однажды въ
прежнее время налагать на него5). Къ тому же, Мопзіеиг мѣ-
тилъ выше, чѣмъ въ министерство, и осмотрительность его по-
ступковъ обусловливалась именно смѣлостью его поползновеній.
Мирабо, которому не терпѣлось, бѣсился по поводу столькихъ
проволочекъ; онъ попрекалъ принца незнаніемъ того, что ему
легко въ двадцать четыре часа сдѣлаться вторымъ герцогомъ
Орлеанскимъ; онъ корилъ его тѣмъ, что онъ «радуется успѣху
лишь въ той степени, въ какой радуются выигранному сраже-
нію, которое дѣлаетъ необходимою гадательную осаду»; онъ ри-
*) Соггезропсіепсе епіѵе Іе сотіе МігаЬеаи еі Іе сотіе (Іе Ба Магск,
I. I, 442.—Письмо Мирабо къ графу Ла Марку.
2) іыа.
3) Мопііеиг отъ 29 декабря 1789.
4) ІЫ(1.
б) См. письмо Мирабо къ Мопзіеиг, уже цитированное нами въ главѣ
подъ заглавіемъ < Партія графа Провансскаго».
330
совалъ его страдающимъ по поводу того, что королева обхо-
дится съ нимъ «какъ съ цыпленкомъ, котораго ласкаютъ че-
резъ рѣшетку клѣтки, но не выпускаютъ оттуда» х) и, въ бѣ-
шенствѣ отъ его активнаго безсилія, восклицалъ: «Эхъ, да не-
ужели ни въ какой странѣ міра мячъ не попадетъ въ руки
игрока?»2).
Тогда-то онъ и составилъ и передалъ Мопзіеиг чрезъ Се-
нака Мейана тотъ политическій проектъ, о которомъ было упо-
мянуто въ одной изъ предшествующихъ главъ?3). Выражаясь
словами самого Мирабо, проектъ этотъ заключается въ томъ,
чтобы сдѣлать Мопзіеиг «номинальнымъ лоцманомъ новаго эки-
пажа, безъ котораго судно уже не можетъ плыть» 4). Мопзіеиг
прочелъ эту записку, проявляя интересъ въ приличныхъ слу-
чаю предѣлахъ, но умышленно не сообщилъ о ней королю.
Однако, польщенный надеждою вліять на дворъ чрезъ Мирабо,
а на Мирабо чрезъ дворъ, онъ принялъ участіе въ заключеніи
слѣдующей сдѣлки:
«1) Король обѣщаетъ Мирабо посольскую должность; обѣ-
щаніе это будетъ объявлено г-ну Мирабо самимъ Мопзіеиг.
«2) Впредь до исполненія этого обѣщанія, король немедленно
назначитъ г-ну Мирабо особое содержаніе въ 50,000 ливровъ еже-
мѣсячно, которое и будетъ выдаваемо ему въ теченіе, по мень-
шей мѣрѣ, четырехъ мѣсяцевъ.
«Г. Мирабо обязывается помогать королю своими познаніями,
силами и краснорѣчіемъ въ томъ, что Мопзіеиг признаетъ по-
лезнымъ для блага государства и интересовъ короля, т. е. въ
томъ, что безпрекословно признается добрыми гражданами не-
раздѣльнымъ; въ случаѣ же, когда г. Мирабо не будетъ убѣ-
жденъ въ основательности доводовъ, которые могутъ быть пред-
ставлены ему, онъ воздержится отъ произнесенія рѣчей по дан-
ному предмету.
«Одобрено. Людовикъ.
«Графъ Мирабо» 5).
2) Письма Мирабо къ Ла Марку. — См. ихъ Соггевропііапсе, 1. I, р. 440,
441, 442.
2) ІЬйІ., р. 443.
3) См. главу подъ заглавіемъ «Партія графа Провансскаго».
4) Соггезрошіапсе епіге Іе сотіе сіе МігаЬеаи еі Іе сотіе (Іе Іа Магск,
і. I, р. 448.
ь) Авторъ Мётоігез Не МігаЬеаи отрицаетъ подлинность этого договора,
но Дро (Игои), свидѣтельство котораго на этотъ счетъ не вызываетъ подозрѣ-
ній, утверждаетъ, что лично удостовѣрился, что договоръ этотъ былъ написанъ
въ двухъ экземплярахъ самимъ Мопьіеиг. См. Нгьіогге Нгі гедпе (Іе Іоиіь X VI,
1. 111; аррепйісе, р. 98 еі 99.
331
При такихъ обстоятельствахъ, когда разнесся слухъ, что
Фавра будетъ выпущенъ, гнѣвъ людей, желавшихъ его смерти,
и тревога тѣхъ, для кого жизнь его представляла опасность,
проявлялись въ сильнѣйшихъ крикахъ. Возбужденная, увлечен-
ная толпа бросилась съ угрозами къ суду Шатлэ, тогда какъ
триста солдатъ наемной гвардіи съ шумом^ собрались на Ели-
сейскихъ поляхъ. Лафайетъ тотчасъ же послалъ нѣсколько ба-
таліоновъ къ Шатлэ для защиты его отъ нападенія, а самъ, во
главѣ значительнаго отряда пѣхоты и конницы, двинулся къ
Елисейскимъ полямъ. Онъ безъ труда окружилъ мятежниковъ,
которые, къ тому же, были весьма плохо вооружены. Онъ при-
казалъ сорвать съ нихъ національную кокарду и мундиры, не-
смотря на всѣ ихъ просьбы и слезы, и велѣлъ отвести ихъ
связанными по-двое въ участокъ Сенъ-Дени. Кто былъ зачин-
щикомъ этого движенія? Безпристрастные историки, современ-
ники описываемыхъ ими событій, не колеблясь, приписываютъ
починъ сообщникамъ Фавра, которые дѣйствительно были очень
заинтересованы въ томъ, чтобы предотвратить разоблаченія и
потопить тайну въ крови1). Такъ или иначе, но въ эту пору
Мирабо писалъ графу Ла Марку: «Если Мопзіеиг не будетъ въ
совѣтѣ и не намѣтитъ программы посредствомъ одного изъ тѣхъ
шаговъ, которые кажутся успокоительными хотя бы только по-
тому, что вызываютъ ожиданія, то онъ можетъ оказаться серьезно
скомпрометированнымъ»2). Нѣсколько дней спустя, говоря о
продолжительномъ содержаніи Фаврй, подъ арестомъ, онъ пи-
салъ: «Это значитъ постоянно держать змѣю въ бодрственномъ
состояніи, чтобы безпрерывно грозить ея жаломъ»3).
Эта тревога длилась недолго: о томъ позаботился судъ Шатлэ.
13-го января 1790 г. начался процессъ маркиза Фавра при
громадномъ стеченіи народа, который съ трудомъ сдерживали
войска. Толпа была въ ярости; арестантъ держалъ себя спо-
койно. На основаніи показаній отчасти Туркати, отчасти Мо-
реля его обвиняли въ томъ, что онъ вступилъ въ крамольныя
сношенія съ провинціями Артуа, Пикардіей, Лотарингіей, Шам-
паньей и Эльзасомъ; что онъ назначилъ Монтаржи сборнымъ
пунктомъ для 26,000 человѣкъ, навербованныхъ въ этихъ про-
2) См. Нізіоіге (Іе Іа Вёѵоіиііоп, раг (Ісих атіз сіе Іа ІіЪегіё, і. IV,
сЬ. VII, р. 202. Рагіз, 1792.
2) Соггезропііапее спіге МігаЬеаи еі Іе сотіе (Іе Ьа Магск, 1. I, р. 449.
3) ІЪйІ., р. 459.
332
вияціяхъ, поставивъ себѣ цѣлью произвести контръ-революцію;
что, вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ составилъ умыселъ ввести въ Па-
рижъ ночной порой 1,200 всадниковъ, которые, раздѣлившись
на три отряда, должны были убить Бальи и Лафайета, во-
рваться въ Тюльеріііскій дворецъ, пригрозить Людовику XVI
возстаніемъ предмѣстій, вынудить у него согласіе на побѣгъ,
въ случаѣ отказа, увезти его силою и силою же препроводить
въ Перонну. Въ доносѣ было сказано, что ведутся переговоры
о наймѣ 20,000 швейцарцевъ, 12,000 нѣмцевъ и 12,000 сардин-
цевъ. Общій же планъ состоитъ въ томъ, чтобы поднять знамя
междоусобной войны, воззвать къ вѣрности арміи, вернуться къ
Парижу, осадить и взять его и, распустивъ Собраніе, сразу
пресѣчь революцію.
Фавр& твердо отвергъ справедливость этого обвиненія. Обоихъ
главныхъ свидѣтелей онъ опровергалъ ихъ же собственными
показаніями, а доносъ — нелѣпостью приписываемаго ему заго-
вора. Онъ указывалъ на чудовищность допущенія доносчика
въ свидѣтели. Наконецъ, онъ мужественнымъ поведеніемъ сво-
имъ расширилъ значеніе своей роли и, вперивъ взоры въ сво-
ихъ обвинителей, повидимому, не слышалъ уличныхъ воплей,
требовавшихъ его головы.
Нѣтъ, однако, никакого сомнѣнія, что онъ былъ виновенъ.
Заговоръ былъ, но не такой, какъ тотъ, противорѣчивыя и хи-
мерическія подробности котораго были выставлены передъ пу-
бликой г). Говорятъ даже, что когда Фавра былъ арестованъ,
бумаги, относившіяся къ подлинному заговору, лежали на ста-
ромъ шкапу въ отхожемъ мѣстѣ, гдѣ и не подумали искать
ихъ* 2).
Но вѣдь пришлось бы назвать по имени нѣкое лицо, кото-
рое было силою. Относительно его у многихъ зародилось подо-
зрѣніе, но имя это не было произнесено никѣмъ.
30-го января королевскій прокуроръ Дефландръ де Брён-
вилль произнесъ обвинительную рѣчь. Наканунѣ выпущенъ
былъ на свободу баронъ Безанваль3), и это обстоятельство должно
’) Въ этомъ признавался передъ Лафайетомъ братъ Фавра, Кормерѳ. См.
Мётоігев (Іе Ъа/ауеИе^ і. IV, § 14.
2) ІЫ(1.
3) Баронъ Безанваль командовалъ собранными вокругъ Парижа войсками,
но скрылся съ своего поста, былъ арестованъ, судимъ и оправданъ судомъ
Шатлэ, несмотря на злобное отношеніе народа къ этому офицеру. (Перев.\
333
было оказаться роковымъ для маркиза Фавра, потому что бро-
сать объятому духомъ мщенія народу два вызова разомъ судъ
Шатлэ не осмѣлился бы.
Судъ имѣлъ внушительный и зловѣщій видъ. Въ верхнемъ
концѣ зала сидѣли полукругомъ четверо судей; президентъ по-
мѣщался подъ балдахиномъ, а позади его висѣла картина съ
изображеніемъ распятаго Христа. Де Брёнвилль потребовалъ для
подсудимаго смертной казни, по въ такихъ отрывистыхъ фра-
захъ и такимъ взволнованнымъ голосомъ, что по всѣмъ при-
сутствующимъ пробѣжала дрожь1). Когда гренадерамъ прика-
зали увести подсудимаго, онъ принялъ покорный судьбѣ, но,
вмѣстѣ съ тѣмъ, и надменный видъ. Онъ былъ тщательно одѣтъ
и сильно напудренъ, а на груди его сверкалъ орденъ св. Лю-
довика* 2). Стоя передъ судьями, онъ заявилъ, что замыслы от-
носительно революціи, которые хотятъ вмѣнить ему въ пре-
ступленіе, относились только къ Нидерландамъ и Голландіи.
Судьи удалились изъ залы суда лишь поздно ночью, не поста-
новивъ приговора, такъ какъ предстояло выслушать еще но-
выхъ свидѣтелей.
Остались письма Фавра, писанныя имъ изъ тюрьмы къ женѣ.
Въ нихъ сказывается нѣжная тревога въ сочетаніи съ разсу-
дочнымъ стоицизмомъ. Читая ихъ, видишь, что этотъ человѣкъ,
съ виду такой рѣшительный, не чувствуетъ себя способнымъ на
слабости любящаго сердца и боится ихъ. Онъ мучительнымъ
образомъ противится желанію повидаться съ дѣтьми, перецѣло-
вать ихъ; онъ боится слезъ, которыя ему пришлось бы про-
лить при этомъ. Притомъ, отъ него гнуснымъ образомъ отсту-
пились. Нельзя ли было опасаться, что онъ постарается, пу-
темъ нѣкоего потрясающаго разоблаченія, либо откупить свою
жизнь, либо заранѣе отмстить за свою смерть? Достовѣрно то,
что, когда одинъ изъ его судей, Талонъ, зашелъ къ нему въ
тюрьму, арестантъ сказалъ ему, подавая бумагу, въ которой
была изложена вся исторія его заговора: «Если мнѣ суждено
умереть, я не хочу умирать одинъ». При этихъ словахъ Талонъ
вздрогнулъ отъ ужаса, началъ настоятельно просить, заклинать
Фавр& до конца сохранить пагубную тайну; онъ взывалъ къ
его благородству. Смолчать подъ рукою палача значило остаться
2) ОЬзегѵаіеиг ргоѵіпсіаЦ ІІ-е рагііе, № 3.
2) В’ЕзсЬегпу, ТаЫеаи Ішіогіоие (Іе Іа Вёѵоіиііоп, і. I, р. 259.
334
жить для славы. И, кромѣ того, на что надѣяться? Подъ гото-
вой уже висѣлицей, посреди толпы, которой назначенъ часъ
казни, доносъ безчеститъ, но не спасаетъ!.. Фавра, кажется, ко-
лебался; но подъ конецъ, сдавшись на просьбы судьи, превра-
тившагося въ просителя, онъ обѣщалъ унести свою тайну съ
собою въ могилу1). Слово свое онъ сдержалъ.
19-го февраля Фавра стоялъ въ своей комнатѣ, опершись
спиною о печку, съ яснымъ выраженіемъ лица, когда пришли
сказать ему, что надо идти внизъ. Онъ понялъ, что наканунѣ
состоялся приговоръ, и слегка измѣнился въ лицѣ, но вскорѣ
оправился. Въ залѣ допросовъ онъ оставался безстрастнымъ,
пока люди бросились вязать его, а когда у него потребовали
орденскій крестъ, онъ заявилъ, что, какъ солдатъ, онъ желаетъ от-
дать его только солдату* 2). Послѣ прочтенія приговора, онъ ска-
залъ: «Граждане, вы заслуживаете большого сожалѣнія, такъ
какъ для того, чтобы приговорить человѣка къ смерти, вамъ
достаточно свидѣтельства двухъ негодяевъ»3). Въ 3 часа онъ
вышелъ изъ Шатлэ и отправился на казнь.
Его привязали къ повозкѣ и сидѣлъ онъ въ ней босой,
простоволосый, съ длинными волосами, въ надѣтой сверхъ
одежды бѣлой рубахѣ, а на грудь повѣсили ему ярлыкъ съ
надписью: «Заговорщикъ противъ государства». Его сопрово-
ждалъ приглашенный имъ сенъ-польскій приходскій священ-
никъ. Около него горѣлъ факелъ; позади шелъ палачъ. Эта
мрачная обстановка, высокій ростъ осужденнаго, спокойное и
твердое выраженіе его лица, видъ, съ которымъ онъ слѣдо-
валъ насмерть въ позорномъ одѣяніи—все это взволновало на-
родъ, и одна роялистская газета разсказывала потомъ, что, когда
Фаврй подъѣхалъ къ церкви Коіге Баше, къ мѣсту, гдѣ, со-
гласно приговору, онъ долженъ былъ произнести публичное
покаяніе, одни стали кричать въ толпѣ: «Помиловать!», тогда
какъ другіе кричали: «На висѣлицу!» 4).
Въ эту ужасную минуту осужденный крикнулъ, что онъ
невиновенъ. Затѣмъ, взявъ изъ рукъ пристава свой приговоръ,
т) Свѣдѣнія, данныя самимъ Талономъ. См. Нізіоіге (Іи тёдпе сіе
Ъотз X VI, 1. III; арропШсе, р. 88.—Подтвержденіе этого есть въ Мётоігез
(Іе Ьа/аусНе, 1. IV, § 14.
2) В’Езсйегпу, ТаЫеаи Іъізіогідие (Іе Іа Иёѵоіиі'юп^ Т. I, р. 77.
а) Аппаіез і'гап^аізез, 1. II, р. 79.
4) Іоигпаі сіе Іа соиг еі сіе Іа ѵіііе, № 51.
335
онъ твердымъ голосомъ прочелъ его, предварительно сказавъ:
«Хотя мотивы этого приговора ложны, я повинуюсь суду людей,
которые, какъ вы знаете, непогрѣшимы». Потомъ онъ попро-
силъ, чтобы его свезли въ ратушу для важныхъ разоблаченій,
что и было исполнено. Улицы охранялись солдатами; для за-
нятія Гревской площади было командировано по 110 человѣкъ
отъ каждаго баталіона1).
По прибытіи въ ратушу, куда отправились докладчикъ и
два члена совѣта, Фавра продиктовалъ тамъ свое предметное
заявленіе, проявляя поразительное присутствіе духа, тщательно
отдѣлывая редакцію, поправляя стиль и заставляя измѣнять
недостаточно правильныя или точныя выраженія 2). Когда онъ
упомянулъ объ одномъ вельможѣ, а приставъ записалъ фа-
милію графа Ла Шатра, онъ воскликнулъ: «Зачѣмъ вы пишете
эту фамилію, которой я не произносилъ? Вычеркните ее. Это
не графъ Ла Шатръ». И заявленіе это онъ просилъ, записать
въ документъ 3). Когда докладчикъ попросилъ его назвать фа-
милію, на которую онъ намекалъ, онъ спросилъ, будетъ ли въ
такомъ случаѣ отложено исполненіе приговора. На это ему
отвѣчено было молчаніемъ.
Предсмертное заявленіе Фавра, несмотря на свою чрезмѣрную
длинноту, не давало никакого разъясненія. Вѣроятно, что осу-
жденный имѣлъ цѣлью выиграть время, въ надеждѣ, что его
сообщники въ Люксамбургскомъ дворцѣ сдѣлаютъ въ послѣднюю
минуту какую-нибудь попытку спасти его... Плохо же онъ зналъ
принцевъ!
Напротивъ, достовѣрно, что въ Люксамбургскомъ дворцѣ съ
величайшимъ нетерпѣніемъ ждали развязки драмы. Въ Мётоігез
Лафайета говорится, что крики, раздававшіеся вокругъ тюрьмы и
подавлявшіеся національною гвардіей, приписывались скорѣе
сообщникамъ, чѣмъ врагамъ Фавра4). Наступила ночь. Разсы-
павшаяся по Гревской площади толпа нетерпѣливо волновалась
при свѣтѣ факеловъ. Фавра не являлся. Въ массѣ начали раз-
даваться грозные возгласы. «Если бы это былъ кто-нибудь изъ
нашего брата, его давно бы повѣсили; но это дворянинъ, мар-
2) ѴЪ&етѵаіеиг рготіпсіаі, № 8, ІІ-е рагбе.
2) СатіПѳ Вѳзтоиііпз, Вёѵоіиііопз сіе Вгапсе еі сіе ВгаЪапі.
3) В’ЕвсЬегпу, ТаЫеаи кізіогіцис сіе Іа Вёѵоіиііоп, 1. I, р. 279.
4) См. параграфъ 11-й Мётоігез сіе Ьа^ауеііе.
336
кизъ, его хотятъ спасти» х).—И въ самомъ дѣлѣ, развѣ не
былъ только что признанъ невиновнымъ баронъ Безанваль?
Развѣ не выпустили на волю главнаго откупщика налоговъ и
секретаря королевы, Ожара, хотя у него захвачена была соб-
ственноручная его записка съ изложеніемъ плана бѣгства ко-
роля? * 2). Или всякому, кто дворянинъ или придворный, въ самомъ
дѣлѣ обезпечена безнаказанность? Разгоряченная такими рѣ-
чами и такими воспоминаніями, толпа стала кричать: «Фаврсі!
Фавра!»
Въ 8 часовъ онъ показался на верхнихъ ступеняхъ лѣстницы
ратуши, съ которой началъ сходить безъ страха, поддерживая
сенъ-польскаго священника, почти лишившагося чувствъ въ
его объятіяхъ. На площади и въ окнахъ домовъ горѣли тысячи
огней и на всемъ пути до висѣлицы были размѣщены плошки.
Фавр&, остановившись на среднихъ ступеняхъ лѣстницы эша-
фота, снова заявилъ о своей невиновности; но такъ какъ
господствовавшій на площади гулъ заглушалъ его голосъ, то
палачъ, расчувствовавшись, сказалъ ему со слезами: «Кричите
громче, пусть они услышатъ васъ!» Фавра повторилъ: «Я не-
виновенъ», и затѣмъ сказалъ палачу: «Исполняйте свой долгъ!»
На минуту все стихло—и все было кончено.
Тогда послышались безжалостные голоса. «Ну-ка, маркизъ,
попрыгай»! крикнулъ какой-то ребенокъ3).
Когда Фавра, послѣ сдѣланнаго имъ заявленія, что онъ хо-
четъ представить важныя разоблаченія, всходилъ на лѣстницу
ратуши, двое всадниковъ поскакали во весь опоръ въ Версаль4);
въ минуту казни нѣсколько другихъ всадниковъ, стоявшихъ
на углу площади и набережной, пробились чрезъ толпу и быстро
поѣхали въ Люксамбургскій дворецъ.
Что тутъ происходило? Вотъ что разсказалъ потомъ Ба-
рэръ:
«Если бы французы, эмигрировавшіе съ цѣлью служить по-
добнымъ господамъ, могли собраться въ эту роковую ночь въ
Люксамбургскомъ дворцѣ, ихъ взгляды на ихъ наслѣдственнаго
кумира были бы прояснены отвратительнымъ зрѣлищемъ: оно
раскрыло бы имъ глаза и переполнило бы ихъ сердца негодо-
’) Ю’ЕвсЬегпу, ТаЫеаи ківіогіцие (Іе Іа Вёѵоіиііоп, і. I, р. 279.
2) Мётоігеа Ле Ѵеггіеге, ѣ I, Иѵ. V, р. 389. Соііесііоп ВѳгѵШе еі Ваггіёге.
’) Аппаіее {гап^аіеея, і. II, р. 84.
4) Тоигпаі Леи Вёѵоіиііопе Ле І’Еигоре еп 1789, і. IV, р. 35.
337
вашемъ. Въ Парижѣ всѣмъ извѣстны свидѣтели слѣдующаго
факта, и тогдашній секретарь королевы, Ожаръ, которому коро-
лева велѣла слѣдить за всѣмъ происходившимъ въ Люксамбург-
скомъ дворцѣ, зналъ и называлъ фамиліи всѣхъ придворныхъ
принца. Графъ Л. Ш. (Ла Шатръ) былъ посланъ имъ присут-
ствовать при казни Фавра: до такой степени его королевское
высочество опасался, чтобы этотъ слишкомъ преданный каз-
нимый не проговорился и не сробѣлъ при видѣ эшафота. Надо
было до послѣдней минуты поддержать въ немъ стойкость и
силу. Въ Люксамбургскомъ дворцѣ собрался довольно мало-
численный кружокъ; на всѣхъ лицахъ были написаны неизвѣст-
ность и тревога; съ дрожью ожидали здѣсь исхода этой кро-
вавой трагедіи, развязка которой могла скомпрометировать не
одну могущественную особу. Бьетъ 9 часовъ. Является графъ;
онъ даетъ подробный и вѣрный отчетъ о послѣднихъ минутахъ
жертвы и объявляетъ, что она не нарушила молчанія... Тогда
къ присутствующимъ возвращаются спокойствіе и ясность духа;
хозяинъ дворца уже позабылъ, для какой надобности воздвиг-
нута была на Гревской площади висѣлица» г). Если въ цар-
ствованіе Людовика XVIII не посмѣли привлечь Лафайета ни
къ дѣлу о заговорѣ генерала Бертона въ Сомюрѣ, ни къ про-
цессу четырехъ унтеръ-офицеровъ въ Ла Рошелѣ, то только изъ
боязни, чтобы онъ не разорвалъ завѣсы, прикрывавшей пре-
ступленіе. Это заявлялъ самъ Лафайетъ2).
Теперь понятно, къ кому было написано то письмо, ориги-
налъ котораго былъ у насъ въ рукахъ и которое мы уже при-
водили3). «...Этотъ проектъ имѣетъ то преимущество, что наго-
нитъ страхъ на новый дворъ и заставитъ убрать безполезный
чурбанъ. Разъ онъ будетъ въ Мецѣ или въ Пероннѣ, онъ по-
неволѣ покорится своей участи. Все, чего мы хотимъ, клонится
къ его благу; такъ какъ онъ любитъ націю, то будетъ въ во-
сторгѣ, когда увидитъ, что ею правятъ хорошо».
Есть вѣроятность, что именно это письмо и было найдено у
Фавр& въ моментъ его арестованія, послѣ чего доставлено Ла-
файету, который, какъ уже сказано, поспѣшилъ извѣстить о
немъ Мопзіеиг.
На слѣдующій день послѣ казни, г-жа Фавра, къ которой
2) Мётоігез йе Вагёге, К IV; подъ словомъ ВоигЪопз.
*) ІЫй.
я) См. главу подъ заглавіимъ «Партія графа Провансскаго».
ЛУИ БЛАНЪ. Т. III, 22
338
вѣсть о смертномъ приговорѣ ея мужа проникла въ тюрьму,
гдѣ она содержалась, была выпущена на свободу, и увѣряютъ,
что кто-то невѣдомый препроводилъ къ ней запечатанный кон-
вертъ съ 400,000 ливрами въ билетахъ государственной кассы 2).
Можно думать, что она отвергла эту отвратительную подачку.
То была награда за кровь.
ГЛАВА IX.
Новая организація королевства (1789—1790).
Органическіе труды Учредительнаго Собранія. — Старое раздѣленіе королев-
ства. — Проектъ, составленный Сійесомъ, изложенный и развитый Туре. —
Проектъ, предложенный графомъ Мирабо. — Пренія между Мирабо и Туре.—
Замѣчанія Банжи де Пюи-Валле.—Принятая Учредительнымъ Собраніемъ си-
стема территоріальнаго и избирательнаго дѣленія. — Активные и пассивные
граждане} возмущеніе общественнаго мнѣнія.—Административное дѣленіе ко-
ролевства; департаментское и окружное управленіе. — Принятая Учредитель-
нымъ Собраніемъ муниципальная система.—Неудовлетворительныя стороны
его трудовъ.—Нравственное и умственное вліяніе улицы; Парижъ какъ вдох-
новитель.—Клубъ якобинцевъ; его отдѣлы.—Единство управленія и законовъ;
единство революціи.
Тѣмъ временемъ, Собраніе продолжало свои труды, такъ
какъ недостаточно было разрушать: нужно было и пересози-
дать.
Опрокинувъ феодальную систему, сопоставивъ лицомъ къ
лицу принципы выборный и наслѣдственный, отведя трону
подчиненную роль, провозгласивъ право народа вотировать на-
логи и прогнавъ со сцены парламенты, Учредительное Собраніе
приняло на себя героическое обязательство передъ націею и
самимъ собою создать новый міръ. Если же такъ, то воз-
можно ли было сохранить старое раздѣленіе королевства какъ
въ территоріальномъ, такъ и въ политическомъ и администра-
тивномъ отношеніяхъ?
Чтобы надлежащимъ образомъ измѣрить значеніе только
что совершенныхъ французскою революціей великихъ дѣлъ,
необходимо припомнить, каково было до тѣхъ поръ положеніе
Франціи.
Она дѣлилась:
Въ политическомъ отношеніи- на провинціи;
Въ финансовомъ—на податные округа (дёпегаіііёз');
*) ^Іоитаі (Іев Вёѵоіиііопв (іе ѴЕигоре, і. IX, р. 75
339
Въ гражданскомъ—на интендантства',
Въ военномъ—на управленія-,
Въ церковномъ—на епархіи-,
Въ судебномъ — на судебные и областные округа (ЬаіШаЛез
еі вепёсііаизвеев).
Притомъ, между различными властями не существовало ни-
какой правильно установленной іерархіи, никакой гарантіи, а
между различными частями огромнаго тѣла не было никакого
согласованія; всюду царили безпорядокъ или запутанность и
нигдѣ не было единства.
Я сказалъ «Франція», но которая? Потому что налицо
были:
Франція, говорившая на языкѣ (Гос или Франція римскаго
нрава, и Франція, говорившая на языкѣ (ГоИ или Франція обыч-
наго права}
Франція, платившая соляной налогъ, и Франція, отъ него от-
купившаяся-,
Франція папскаго конкордата и (франція, въ сферу конкордата
не вошедшая (рауа (ГоЬёсІіепсе);
Франція податного суда (рауз (Гёіесііоп), т. е. та, которая
уплачивала потребительный налогъ (ітрді сіев аісіез), и Франція
земелъ съ сословнымъ представителъсгпвомъ (рауз (Гёіаі), т. е. та
часть, гдѣ дѣйствовалъ порядокъ взноса королямъ со стороны
духовенства добровольныхъ даяній (допз угаініів). Что за анархія!
и сколько она представляла источниковъ для всякаго рода дес-
потизма, начиная съ произвола перваго министра до самоволь-
ства послѣдняго подручнаго сборщика налоговъ!
Этому нечего удивляться, если вспомнить, что, въ силу фео-
дальнаго принципа, верховная власть связывалась первоначально
съ землевладѣніемъ, влѣдствіе чего каждый землевладѣлецъ ста-
новился владыкою въ предѣлахъ своего леннаго владѣнія.
Правда, королевская власть непрестанно и, при томъ, небез-
успѣшно боролась съ феодальною властью землевладѣльцевъ,
но когда вспыхнула революція, то эта самая борьба не чтб
иное, какъ причудливое и безпорядочное смѣшеніе двухъ про-
тивоположныхъ принциповъ. Монархическое единство далеко не
было водворено, а логика феодальнаго строя исчезла.
Не нужно также забывать, что владѣнія короны мало-по-малу
разрослись и что они состояли изъ ряда послѣдовательныхъ
пріобрѣтеній.
22*
340
Не было, однако, ни одного договора, ни одной дарственной
записи или завѣщанія, ни одного брачнаго контракта, касав-
шихся передачи новой провинціи въ королевское владѣніе, въ
которыхъ не было бы поставлено условіемъ, что провинція эта
сохранитъ свои традиціонные обычаи, свои особые законы и
свой независимый порядокъ управленія.
Напримѣръ, у Бургундіи былъ свой договоръ, составлен-
ный 29 января 1477 г., принятый комиссарами Людовика XI
и скрѣпленный приложеніемъ ихъ печати.
Фландрія, ставшая французскою въ 1667 г., сохраняла свои
права и привилегіи, тщательно записанныя въ ея капитуляцію.
Въ одномъ изъ договоровъ, заключенныхъ между сосло-
віями Бретани и королемъ, было сказано, что никакой эдиктъ
не будетъ имѣть силы, если состоится безъ согласія сословій
и провѣрки со стороны высшихъ судовъ провинціи, даже и въ
томъ случаѣ, если онъ будетъ изданъ для всего королевства
въ совокупности.
Какъ трудно было подавить духъ федерализма къ выгодѣ
національнаго единства, станетъ понятно, если сдѣлать подсчетъ
тираническимъ силамъ, которымъ онъ служилъ дворянамъ, дѣя-
телямъ парламентовъ, интендантамъ, сборщикамъ налоговъ...
Къ счастью, въ силу какого-то невѣдомаго явленія—самаго
чрезвычайнаго и самаго трогательнаго, какое только предста-
вляетъ исторія—была минута, минута божественнаго вдохнове-
нія, когда братское единеніе вдругъ предстало предъ народомъ
въ видѣ возвышеннѣйшаго средства къ свободѣ, при чемъ угне-
тенные люди Бретани и Бургундіи, Франшъ-Конте и Фландріи
издали протянули другъ другу руки. Города пошли, въ нѣко-
торомъ родѣ, на встрѣчу городамъ, деревни на встрѣчу дерев-
нямъ. Въ столь раздробленной, разъединенной, безтолково сложив-
шейся Франціи жилъ благородный и страдающій народъ; у на-
рода этого оказалась единая душа, и эта душа создала отечество.
Вызвавшій федеративныя чувства порывъ появился, впро-
чемъ, пока только въ нѣсколькихъ частичныхъ признакахъ,
когда предпринято было дѣло перестройки, въ которомъ труды
Учредительнаго Собранія предстанутъ передъ пами въ наиболѣе
славномъ видѣ.
Дѣло шло о томъ, чтобы совершить слѣдующее: устранить
въ самой основѣ сопротивленіе провинцій; устранить всѣ прежнія
разграниченія, которыя порождали множество мелкихъ, соперни-
341
чествовавшихъ между собою верховныхъ властей; лишить при-
вилегіи ихъ послѣдняго убѣжища; положить основаніе одновре-
менно и территоріальному и административному единству коро-
левства; установить пропорціональное равенство представитель-
ства; замѣнить разрозненныя государства однимъ государствомъ,
на мѣсто извѣстнаго числа провинцій, существовавшихъ бокъ-
о-бокъ одна съ другою, поставить Францію...
Скажемъ теперь, въ чемъ заключается проектъ, составлен-
ный Сіейсомъ, изложенный и развитый Туре отъ имени кон-
ституціонной комиссіи и послужившій основою преній въ Учре-
дительномъ Собраніи.
1) Принявъ Парижъ за центръ и, идя отсюда къ грани-
цамъ, предполагалось раздѣлить:
Все королевство на 80 департаментовъ, приблизительно оди-
наковыхъ размѣровъ;
Каждый департаментъ на 9 округовъ;
Каждый округъ на 9 кантоновъ;
Каждый кантонъ на первичныя собранія.
2) Собраніе избирателей, выбранныхъ первичными собра-
ніями, составляло бы окружныя собранія;
Собраніе избирателей, выбранныхъ окружными собраніями
образовало бы собранія департаментскія;
Собраніе депутатовъ, выбранныхъ департаментскими собра-
ніями, составляло бы Національное Собраніе;
3) Число депутатовъ, посылаемыхъ въ Національное Собра-
ніе каждымъ департаментомъ, было бы опредѣляемо въ соот-
вѣтствіи съ территоріей, населеніемъ и суммою уплачиваемыхъ
прямыхъ сборовъ.
4) Въ каждомъ департаментѣ предполагалось учредить выс-
шее управленіе, а въ каждомъ округѣ соотвѣтственное низшее;
оба они должны бы быть выборными, оба дѣлились бы на два
отдѣла, изъ которыхъ одинъ, подъ названіемъ совѣта, былъ бы
постановляющею инстанціей, а другой, подъ именемъ директо-
ріи,—инстанціею исполнительною.
Таковы были главныя данныя плана Сіейса.
Съ виду очень простой и совершенно симметричный, онъ,
тѣмъ не менѣе, выдвигалъ задачи громадной трудности.
Прежде всего, нѣтъ ли какого-нибудь изъяна въ формѣ дѣ-
ленія, заключавшейся въ томъ, что за точку отправленія при-
нимается Парижъ и отъ него дѣленіе распространяется до гра-
342
ницъ? Не ведетъ ли эта форма къ слѣпому, грубому, непреклон-
ному расчлененію, вслѣдствіе котораго треть такой-то провинціи,
четверть такой-то другой, пятая часть одной, половина другой
могутъ оказаться вошедшими въ составъ одного департамента?
Годится ли дѣлить Францію, какъ кусокъ сукна, не прини-
мая въ расчетъ привычекъ, обычаевъ, нравовъ, произведеній,
языка? Ради точнаго соблюденія математической стороны по-
добной системы, не придется ли обратиться къ дѣленію на части
также домовъ и колоколенъ? Да еще это неудобство было бы
меньшимъ, чѣмъ разрываніе сразу множества нравственныхъ
связей, установившихся, въ нѣкоторомъ родѣ, споконъ вѣка!
Это было первымъ возраженіемъ, которое выставилъ про-
тивъ предложеннаго проекта Мирабо. Онъ не одобрялъ также
и равенства территоріальныхъ размѣровъ, которое предполага-
лось установить для департаментовъ, такъ какъ это равенство
представлялось ему создающимъ чудовищное неравенство. Въ
самомъ дѣлѣ, одинаковое пространство земли можетъ быть по-
крыто лѣсами и городами; одна и та же поверхность предста-
вляетъ то пески, то плодородныя поля; въ одномъ мѣстѣ не-
обитаемыя горы, въ другомъ скопленіе людей, и неправда,
будто на территоріяхъ одинаковаго размѣра города, деревушки
и пустыри возмѣщаютъ другъ друга1). «Я взялъ географическія
карты—говорилъ Мирабо—расчертилъ одинаковыя площади по
324квадратныхъ льё, и чтд же я увидѣлъ?.. Всюду у меня была оди-
наковая территорія, но нигдѣ не было ни одинаковаго населенія,
ни одинаковой цѣнности, ни одинаковаго значенія; и я сказалъ
себѣ: если хотѣли создать департаменты неравные, то не стоило
давать имъ равную площадь; если же хотѣли сдѣлать ихъ рав-
ными, то какимъ образомъ вышло, что выбрали какъ разъ
самую неравную мѣру?»
Вслѣдствіе этого Мирабо требовалъ, чтобы вмѣсто дѣленія
королевства безъ принятія въ соображеніе прежнихъ разграни-
чительныхъ линій, произведено было раздѣленіе каждой про-
винціи такимъ образомъ, чтобы возможно было избѣгнуть раз-
розненія, которое онъ считалъ болѣзненнымъ, и случаевъ со-
противленія, казавшихся ему неизбѣжными. Онъ требовалъ также,
чтобы вмѣсто раздѣла королевства на части одинаковаго раз-
мѣра, оно было раздѣлено на части одинаковаго значенія, т. е.
Мопііеиг, засѣданіе 3-го ноября 1789.
343
чтобы за основу проектированнаго дѣленія принято было на-
селеніе, а не территорія х).
Атлету такой силы, какъ Мирабо, нуженъ былъ и против-
никъ сильный: не замедлилъ встать Туре, который и поддер-
жалъ съ замѣчательнымъ талантомъ борьбу.
Онъ утверждалъ, что именно уничтоженіе провинціальныхъ
единицъ и было бы славнымъ дѣяніемъ революціи и знакомъ
ея верховной силы. И когда же—говорилъ онъ—придетъ, если еще
не пришелъ, тотъ день, въ который французы, слившись въ еди-
ную судьбу и отрекшись отъ предразсудковъ мѣстной обосо-
бленности, признаютъ только единый законъ и заставятъ міръ
поклониться французской идеѣ? Чего бояться? Неужели нѣтъ
никакихъ признаковъ, указывающихъ на стремленіе душъ къ
сліянію, на стремленіе интересовъ къ объединенію въ обшир-
номъ, святомъ союзѣ? Это — явленіе дивное; его необходимо
понять, облегчить, использовать. Что же касается равенства
территоріальныхъ размѣровъ, противъ котораго такъ горячо
возстаетъ графъ Мирабо во имя того, что онъ называетъ истин-
нымъ равенствомъ, тѣмъ равенствомъ, которое относится къ
области не землемѣра, а государственнаго человѣка, то Мирабо
забываетъ въ своей критикѣ одно важное обстоятельство: именно,
что предложенный проектъ отнюдь не принимаетъ территорію
за исключительную мѣрку представительства. Сдѣлавъ депар-
таменты приблизительно равными по размѣрамъ, изъ этого еще
не выводятъ заключенія, что всѣмъ имъ слѣдуетъ назначить
и равное число депутатовъ; напротивъ, дѣлается тотъ выводъ,
что число это должно быть устанавливаемо въ соотвѣтствіи
съ численностью населенія, въ сочетаніи съ суммою уплачи-
ваемыхъ налоговъ: это расчетъ, по самой сущности своей, по-
литическій, расчетъ государственнаго человѣка, а не земле-
мѣра! Въ концѣ концовъ, въ чемъ дѣло? Хочетъ ли Мирабо
доставить населенію политическое вліяніе? Если такъ, то для
достиженія этой цѣли есть два средства: одно—образовать рав-
ныя, но не равно населенныя пространства, которыя и вліяніе
оказывали бы неравное; другое—создать пространства неравныя,
но равно населенныя, которыя оказывали бы вліяніе равное.
Изъ этихъ двухъ системъ Мирабо принимаетъ второе и откло-
няетъ первое; на его ли сторонѣ при этомъ политика и логика?
Мопііеиг, засѣданіе 10 ноября 1789.
344
Какъ онъ не видитъ, что если разумно принять населеніе за мѣ-
рило для представительства интересовъ, то неразумно ставить его
мѣриломъ матеріальнаго дѣленія территоріи? Какъ могло ускольз-
нуть отъ его вниманія, что населеніе составляетъ измѣнчивый
элементъ, что два департамента, равномѣрно населенные сего-
дня, не будутъ равномѣрно населенными завтра? Если бы взду-
малось раздѣлить всю массу жителей на равныя группы и
если бы изъ каждой территоріи, обитаемой каждою изъ этихъ
группъ, было образовано по департаменту, то оставалось бы
только покорно принять то смѣшное неудобство, что карту
Франціи пришлось бы измѣнять каждое утро, а въ такомъ слу-
чаѣ раздѣлъ территоріи королевства обратился бы въ ткань
Пенелопы.
Эти соображенія, которыя мы пытались резюмировать въ
довольно живой формѣ, чтобы немного скрасить ихъ сухость,
были развиты Туре безъ ораторскаго блеска, но съ большою
обстоятельностью и силой1). Они одержали верхъ.
Туре одержалъ побѣду также и въ вопросѣ о томъ, на ка-
кое число департаментовъ раздѣлить Францію: на 80 (или около
того), какъ предлагала конституціонная комиссія, или на 120,
какъ предлагалъ Мирабо.
Мирабо отдавалъ предпочтеніе цифрѣ 120 по слѣдующимъ
соображеніямъ:
Путемъ образованія большого числа департаментовъ, кото-
рые поэтому имѣли бы меньшіе размѣры, люди и дѣла были бы
поставлены ближе къ центральному управленію;
Ббльшему числу городовъ было бы доставлено удовлетворе-
ніе возможностью сдѣлаться главнымъ пунктомъ департамента;
Большее число гражданъ было бы призвано къ участію въ
дѣлахъ;
Была бы создана возможность обходиться безъ окружныхъ
и кантональныхъ собраній, являющихся обременительными по-
средствующими звеньями, механизмомъ, который только услож-
нялъ бы ходъ административной машины, и создающихъ не
менѣе, какъ три степени выборовъ* 2).
Туре отвѣтилъ:
«Что предполагаетъ сдѣлать г. Мирабо?
’) Засѣданія 9-го и 11-го ноября, раыіт.
2) Засѣданія 3-го и 10-го ноября.
346
«Приблизить управляемыхъ гражданъ въ большей степени
къ административнымъ собраніямъ? Департаментъ, на одну треть
большій, имѣющій окружныя собранія, гораздо полнѣе дости-
гаетъ этого результата, чѣмъ департаментъ меньшій—безъ по-
средствующихъ собраній;
«Доставить участіе въ общественномъ управленіи большему
числу гражданъ? Это, конечно, будетъ осуществлено лучше,
если будутъ существовать окружныя управленія, чѣмъ въ томъ
случаѣ, если они будутъ уничтожены;
«Обойтись безъ посредствующихъ инстанцій? Но зачѣмъ?
Съ отпаденіемъ двухъ первыхъ выгодъ отпадаетъ и эта» *).
Собраніе раздѣлило мнѣніе Туре; но Мирабо, говоря о трехъ
степеняхъ выборовъ, указалъ въ проектѣ конституціонной ко-
миссіи изъянъ, прикрыть который было невозможно: комиссія
заявила, устами Туре и Тарже, что она отказывается отъ окруж-
ныхъ избирателей. Этого—говорилъ Мирабо—слишкомъ мало,
потому что выборы—будутъ ли они производиться въ трехъ
или только въ двухъ степеняхъ—все равно перестаютъ быть
прямыми, а всякіе непрямые выборы рискуютъ остаться призрач-
ными.
Два послѣдніе мѣсяца 1789 года были посвящены этимъ
важнымъ преніямъ, въ которыхъ, притомъ, участвовали не
только Мирабо и Туре, но и множество ораторовъ отъ всѣхъ
партій Собранія: Варнавъ, Робеспьеръ, Мори, Фермонъ, Ла
Рошфуко, Гар^, Варэръ, Дюпонъ де Немуръ и многіе другіе,
менѣе извѣстные. Въ числѣ послѣднихъ справедливость требуетъ
отмѣтить депутата отъ Берри, по фамиліи Ванжи де Пюи-Валле.
Никто не выступалъ противъ проекта конституціонной комиссіи
съ болѣе серьезными, чѣмъ онъ, доводами, съ соображеніями,
основанными на точнѣйшемъ знакомствѣ съ географіею страны;
и, вѣроятно, подъ впечатлѣніемъ его рѣчей, Собраніе отказа-
лось отъ единообразнаго, неизмѣннаго, заранѣе опредѣленнаго
дѣленія каждаго департамента на девять округовъ и каждаго
округа на девять кантоновъ2).
Относительно этого дѣленія и порядка выборовъ, который
долженъ былъ съ нимъ связываться, Собраніе, послѣ долгаго
и тщательнаго разсмотрѣнія, рѣшило:
*) Засѣданіе 11-го ноября.
’) См. рѣчь Ванжи де Пюи-Валле въ Мопііеиг, засѣданіе б ноября 1789.
346
Что число департаментовъ будетъ отъ 75 до 85;
Что каждый изъ нихъ будетъ подраздѣляться на три,
шесть или девять округовъ, смотря по мѣстнымъ условіямъ;
Что каждый округъ будетъ, въ свою очередь, подраздѣляться
на кантоны, пространствомъ, приблизительно, въ четыре квад-
ратныхъ льё;
Что въ каждомъ кантонѣ, гдѣ число активныхъ гражданъ
не достигаетъ 900 человѣкъ, будетъ первичное собраніе, и что
такихъ собраній будетъ два, въ составѣ не менѣе пятидесяти
человѣкъ, если въ кантонѣ окажется болѣе 900 активныхъ
гражданъ;
Что между первичными и административными будетъ по-
ставлена только одна посредствующая степень выборовъ;
Что число депутатовъ Національнаго Собранія отъ каждаго
департамента будетъ опредѣляться въ соотвѣтствіи съ терри-
торіей, численностью населенія и суммою прямыхъ налоговъ;
Что выбранные первичными собраніями избиратели будутъ
съѣзжаться въ единственное департаментское собраніе для вы-
бора депутатовъ въ Національное Собраніе;
Что первичныя собранія будутъ выбирать избирателей, по
расчету одного на сто жителей, изъ среды всѣхъ активныхъ
гражданъ кантона;
Что избиратели будутъ выбирать членовъ департаментскаго
управленія изъ числа лицъ, пользующихся правомъ быть
избранными, во всѣхъ округахъ, а депутатовъ Національнаго
Собранія—изъ числа избираемыхъ лицъ избирающаго департа-
мента 1).
Прежде чѣмъ идти далѣе, прежде чѣмъ перейти къ адми-
нистративной организаціи, которая, вмѣстѣ съ организаціей
муниципальною, завершила собою громадный трудъ Учреди-
тельнаго Собранія, остановимся здѣсь на минуту, чтобы ука-
зать недостатки только что изложенной части проекта и отмѣ-
тить ея духъ.
Кто были эти активные граждане, которые одни только и
пользовались правомъ подачи голосовъ? Учредительное Собраніе
назвало этимъ именемъ тѣхъ гражданъ, которые достигли пол-
ныхъ двадцати пяти лѣтъ и, имѣя осѣдлость въ кантонѣ не
менѣе одного года, были въ состояніи платить прямыхъ нало-
Мопііеиг, засѣданія 11, 12, 16, 17 и 18 ноября 1789.
347
говъ на сумму, равную, по мѣстной стоимости, тремъ, рабочимъ
днямъ. Удовлетворяя этимъ условіямъ, всякій, не служащій на
жалованіи, имѣлъ право избирательнаго голоса на выборахъ въ
первичныя собранія. Чтобы быть избирателемъ второй степени,
надо было платить налога на сумму, равную десяти рабочимъ
днямъ, а отъ каждаго гражданина, притязавшаго на честь быть
народнымъ представителемъ, требовалась уплата налога въ раз-
мѣрѣ одной марки серебра1) или 64 ливровъ.
Если конституціонная комиссія думала, что подобныя по-
становленія пройдутъ незамѣченными, то она сильно ошиблась:
общественное мнѣніе страшно возмутилось. Запротестовали газеты,
стали выражать негодованіе клубы. Лусталд разразился скорбными
и серьезными жалобами, съ которыми слился пронзительный
крикъ Камилла Демулэна. Итакъ—писалъ онъ—попирая декла-
рацію правъ человѣка, создаютъ двѣ націи въ націи! Стоило ли
низвергать аристократію дворянскую, если ее приходится за-
мѣнить аристократіей богачей! Неужели довѣрія избирателя не-
достаточно для дѣйствительности даваемаго имъ полномочія?
Когда бѣдняка зовутъ защищать границы, развѣ у него спра-
шиваютъ, сколько онъ платитъ налога? А эти граждане, которыхъ
признаютъ пассивными,—развѣ будутъ они считаться пассивными,
когда ихъ позовутъ умирать?* 2) «О, глупые пастыри! рѣзко
воскликнулъ Камиллъ Демулэнъ: пастыри-обманщики, вотиро-
вавшіе этотъ законъ, развѣ вы не видите, что Іисусъ Христосъ
оказался бы лишеннымъ права быть избраннымъ и что вы
отодвигаете вашего Бога въ ряды общественныхъ подонковъ!»
Испуганная этими воплями, конституціонная комиссія захо-
тѣла вернуться немного вспять. Въ засѣданіи 3-го декабря Тарже
предложилъ, въ видѣ забытой статьи, слѣдующее постано-
вленіе: «Условіе избираемости, касающееся уплаты прямыхъ на-
логовъ и признанное необходимымъ для того, чтобы быть
активнымъ гражданиномъ, избирателемъ или избираемымъ, бу-
детъ считаться выполненнымъ со стороны всякаго гражданина,
который въ теченіе двухъ лѣтъ сряду добровольно уплачивалъ
гражданскую дань, равную стоимости означенныхъ налоговъ, и
который обяжется продолжать уплачивать такъ же и впредь».
Это значило уменьшить число исключенныхъ. Но относительно
*) Магс (Раг&епі, стариный парижскій вѣсъ. (Перев.).
2) Вёѵоіиііопз (Іе Егапсе еі (Іе ВгаЪапі.
348
этого пункта большинство оказалось несговорчивымъ. Тарже,
Демёнье, Мильсанъ, Петіонъ, Тара, одинъ за другимъ, пыта-
лись—и всѣ тщетно- бороться съ настоящею бурей поднявша-
гося ропота. Самому Мирабо пришлось употребить чрезвы-
чайныя усилія, чтобы покрыть шумъ своимъ властнымъ голо-
сомъ. Кончилось тѣмъ, что статья была отвергнута, среди
всеобщей тревоги, большинствомъ нѣсколькихъ голосовъ послѣ
перваго голосованія, признаннаго сомнительнымъ1).
Всеобщая подача голосовъ могла въ ту пору дать шесть
милліоновъ голосовъ, но цифра вотирующихъ оказалась умень-
шившеюся, приблизительно, до 4.200,000.
Если бы еще этому народу активныхъ гражданъ предоставили
хоть выгоду прямыхъ выборовъ. Но нѣтъ: мы видѣли, что пер-
вичнымъ собраніямъ было дано выбирать себѣ делегатовъ только
чрезъ посланцевъ.
Это еще не все. Изъ 745 членовъ, которые, на принятыхъ
основаніяхъ, должны были составлять впредь Національное
Собраніе, избираемое на два года и непрерывное, 247 изби-
рали соотвѣтственно территоріи, 249 соотвѣтственно числу на-
селенія, а такое же число—соотвѣтственно суммѣ прямыхъ на-
логовъ.
Справедлива ли была эта комбинація? Соотвѣтствовала ли
она принципамъ демократіи или была допустима хотя бы только
по здравому смыслу? Какъ! право представительства присвои-
лось равнинамъ, камнямъ, деревьямъ, когда надо было имѣть
представителей народа! Ибо именно это и означало признаніе
территоріи за одну изъ основъ для представительства. А что
сказать о приданіи важнаго значенія этому другому элементу:
уплатѣ прямыхъ налоговъ? «Если разсмотрѣть—сказалъ во время
преній Банжи де Пюи-Валле—интересъ, какой каждая часть
королевства можетъ имѣть въ національномъ представительствѣ,
то на первой взглядъ покажется, что чѣмъ больше данный де-
партаментъ вноситъ на поддержаніе государственнаго дѣла,
тѣмъ большее вліяніе долженъ онъ имѣть на законодательство.
Но не обращаютъ вниманія на то, что чѣмъ край плодороднѣе,
тѣмъ больше у него богатствъ, чѣмъ большимъ его жители
пользуются, тѣмъ бблыпимъ они обязаны защищающей ихъ
мощи, общественной силѣ, которая охраняетъ ихъ имущества.
*) См. въ Мопііеиг засѣданіе 3 декабря 1789.
349
Дань, платимая ими отечеству, пропорціональна выгодѣ, которую
они изъ него извлекаютъ, и получаемой ими отъ него охранѣ;
вносимые ими платежи являются съ ихъ стороны долгомъ
строгой справедливости. Но долгъ не составляетъ исключитель-
наго права. Слѣдовательно, взносъ платежей не можетъ быть
основою національнаго представительства. Когда дѣло идетъ о
защитѣ отечества, каждый человѣкъ—солдатъ и долженъ жертво-
вать собою; точно такъ же, когда нужно быть представителемъ
націи, всякій человѣкъ—гражданинъ и имѣетъ право послать
представителя своего голоса. Слѣдовательно, національное пред-
ставительство нужно исчислять по числу гражданъ. Истинная
его основа—народонаселеніе» 1). Но Учредительное Собраніе ока-
залось глухимъ передъ этимъ голосомъ разсудка, такъ какъ
находилось подъ господствомъ буржуазнаго культа золота, за-
мѣнившаго собою феодальный культъ желѣза.
Другой недостатокъ принятой системы былъ тотъ, что вы-
боръ департаментскихъ избирателей она ограничивала узкими
предѣлами ихъ департаментовъ, вмѣсто того, чтобы дать этому
выбору просторъ для отыскиванія и назначенія наиболѣе до-
стойнаго по всей Франціи. Конституціонная комиссія не была
повинна въ этомъ покушеніи на избирательное право; покуше-
ніе это было результатомъ поправки д’Амбли, противъ которой
горячо, но тщетно возставали Тара, Ревбель, Ла Рошфуко
Ле Шапелье и Мирабо. Изъ различныхъ, приводившихся во время
преній доводовъ Деменье сдѣлалъ слѣдующее энергичное ре-
зюме: «Во-первыхъ, всякій депутатъ есть представитель всей
совокупности націи.—Во-вторыхъ, первымъ условіемъ для того,
чтобы быть выбраннымъ, является довѣріе избирателей.—Въ-
третьихъ, ограничивать правоспособность избирателей значитъ,
можетъ быть, при нѣкоторыхъ обстоятельствахъ, препятствовать
имъ сдѣлать хорошій выборъ». Кто бы подумалъ, что человѣ-
комъ, который склонилъ вѣсы въ сторону ограниченія права,
явился одинъ изъ тѣхъ ораторовъ, которыхъ считали тогда
принадлежащими къ народной партіи, именно Барнавъ? Вслѣд-
ствіе ли отсутствія въ немъ демократической вѣры, или изъ
тайной зависти къ Мирабо, Барнавъ воскликнулъ: «Примите
предложеніе г. д’Амбли: вы привлечете города въ деревни». И
поправка была вотирована. 2).
’) Засѣданіе 5 ноября 1789.
2) Засѣданіе 18 ноября 1789,
350
Итакъ, къ новой организаціи королевства было приступлено
съ цѣлью подорвать провинціальный духъ, а вотъ принима-
лась мѣра, которая, казалось, призывала департаментскихъ де-
путатовъ туда, гдѣ ожидали депутатовъ Франціи!
Чтобы дать вѣрное представленіе о данной королевству
административной организаціи, намъ всего лучше воспроизвести
главныя изъ декретированныхъ Учредительнымъ Собраніемъ мѣръ
въ ихъ логической послѣдовательности.
«Каждое управленіе—какъ департаментское, такъ и окружное—
будетъ дѣйствовать непрерывно и составъ членовъ его будетъ
возобновляться чрезъ каждые два года: въ первый разъ по
истеченіи двухлѣтней дѣятельности жеребьевымъ порядкомъ, а
затѣмъ на началахъ старшинства.
«Члены административныхъ собраній будутъ оставаться въ
должности въ теченіе четырехъ лѣтъ, за исключеніемъ тѣхъ изъ
нихъ,которые выйдутъ изъ состава при первомъ его возобновленіи
жеребьевымъ порядкомъ по истеченіи первыхъ двухъ лѣтъ.
«Избравъ депутатовъ Національнаго Собранія, тѣ же изби-
ратели каждаго департамента выберутъ затѣмъ членовъ, подле-
жащихъ избранію въ управленіе своего округа.
«Департаментское собраніе будетъ состоять изъ тридцати
шести, а окружное изъ двѣнадцати членовъ.
«Каждое департаментское управленіе будетъ раздѣляться на
два отдѣла: одинъ, подъ названіемъ департаментскаго совгыпа,
будетъ засѣдать ежегодно въ продолженіе, по большей мѣрѣ, мѣ-
сяца, если въ томъ окажется необходимость, для установленія
правилъ по каждой части управленія, для распоряженій по
части работъ и опредѣленія расходовъ; другой отдѣлъ, име-
нуемый департаментской директоріей, будетъ дѣйствовать по-
стоянно, занимаясь веденіемъ дѣлъ, и отчетъ въ своей дѣя-
тельности будетъ представлять департаментскому совѣту.
«Члены директоріи, въ числѣ восьми человѣкъ, будутъ изби-
раться изъ среды департаментскаго управленія, при чемъ со-
ставъ ихъ будетъ возобновляться наполовину чрезъ каждые
два года.
«Каждое окружное управленіе будетъ подчинено управленію
департаментскому и также состоять изъ совѣта и директоріи.
«Административныя собранія, какъ носители королевской
власти, будутъ дѣйствовать отъ имени короля, по его повелѣ-
ніямъ, и будутъ подчинены ему.
351
«Всякій выборный гражданинъ будетъ считаться представи-
телемъ не той или другой части Франціи, а всей Франціи и,
вслѣдствіе этого, не можетъ быть ни отозванъ, ни караемъ смѣ-
неніемъ иначе, какъ въ случаѣ осужденія судомъ за престу-
пленіе г).
Пренія объ этихъ различныхъ статьяхъ прошли гладко и очень
быстро. Исходя изъ соображенія о выгодѣ, доставляемой «уве-
личеніемъ числа опоръ и защитниковъ народа», Робеспьеръ пред-
ложилъ было, чтобы число администраторовъ было увеличено
съ тридцати шести до восьмидесяти; но это предложеніе было
отклонено* 2) по соображеніямъ экономіи, которыми нѣкоторые
поспѣшили прикрыть свои политическія опасенія.
Не была принята въ расчетъ также и высказанная Банжи
де Пюи-Валле мысль о томъ, что департаментамъ, очень нерав-
нымъ |либо по числу населенія, либо по богатствамъ, неудобно
давать одинаковое число администраторовъ. Департаментъ Берри—
говорилъ этотъ ораторъ—находился бы въ такомъ отношеніи къ
равному съ нимъ по площади департаменту Фландріи, какъ
двѣсти тысячъ къ милліону. Но вѣдь расходы по управленію,
которые могутъ быть сносными при раскладкѣ на милліонъ че-
ловѣкъ, становятся гнетущимъ бременемъ при раскладкѣ на
двѣсти тысячъ душъ3).
Учредительному Собранію можно было, однако, сдѣлать и
болѣе серьезный упрекъ. Отнимать у избирателей право отозва-
нія своего выборнаго не значило ли обезоруживать государя?
Обезоруживать же его подъ тѣмъ предлогомъ, что выборный
отъ простой общины является представителемъ всей Франціи,
не значило ли нарушать принципъ путемъ софизма? Вѣдь если
предполагается, что часть націи дѣйствуетъ отъ имени всей на-
ціи, когда выбираетъ, то отчего же не предположить, что она
дѣйствуетъ точно такъ же, когда отзываетъ своего предста-
вителя?
Функціи департаментскихъ управленій и управленій окруж-
ныхъ, состоявшихъ подъ властью первыхъ, заключались въ
слѣдующемъ:
Во исполненіе декретовъ Національнаго Собранія, упорядо-
т) Статьи декрета относительно организаціи управленія, разсѣянныя въ
Мопііеиг^ напечатаны въ собранномъ видѣ въ Вёѵоіиііопз сіе Рагіз, № XX.
2) Мопііеиг, засѣданіе 19 ноября 1789.
3) ІЬыІ., засѣданіе 5 ноября.
352
чивать раскладку департаментами между округами и округами
между общинами всѣхъ прямыхъ налоговъ.
Соблюдая королевскія повелѣнія, но всегда дѣйствуя согласно
декретамъ Собранія, наблюдать за общественнымъ воспитаніемъ,
за политическимъ и нравственнымъ обученіемъ, за благоустрой-
ствомъ водъ, лѣсовъ, дорогъ, рѣкъ, каналовъ и всякаго рода
общественныхъ работъ, относящихся къ нуждамъ департамента;
Заботиться объ общественныхъ здравіи, безопасности и спо-
койствіи; о поддержаніи церквей и церковныхъ домовъ и обо
всемъ томъ, чтб касается облегченія участи бѣдныхъ или пода-
вленія преступленій: о благотворительныхъ домахъ и мастер-
скихъ, мѣстахъ заключенія, тюрьмахъ, о надзорѣ за бродягами
и нищими1).
Какъ только что видѣлъ читатель, административныя собра-
нія, по закону, были подчинены королю; забыли, однако, ука-
зать, какимъ образомъ. Впослѣдствіи опущеніе это было вос-
полнено тѣмъ, что монарха облекли правомъ пріостанавливать
дѣятельность всякаго управленія, не исполнившаго его повелѣній,
съ обязательствомъ увѣдомлять о томъ законодательный корпусъ,
который можетъ утвердить или отмѣнить распоряженіе о пріо-
становкѣ. Что за анархія! восклицаетъ по этому поводу одинъ
новѣйшій историкъ. Несомнѣнно, являлся рискъ, что вспыхнетъ
анархія, пока у общества будутъ двѣ главы, пока оставлены
будутъ рядомъ Собраніе и король. Но что требовалось для того,
чтобы при данныхъ условіяхъ новой системы водворился поря-
докъ? Нужно было, чтобы исчезла королевская власть. И на-
родъ сумѣлъ, помимо конституціонной комиссіи, сдѣлать надле-
жащій выводъ.
Мы дали бы читателю лишь очень неполное представленіе
объ органическихъ видахъ Учредительнаго Собранія, если бы къ
сказанному нами ранѣе не прибавили плана мунгщипалитетовъ
въ томъ видѣ, въ какомъ его приняло это знаменитое Собраніе.
У человѣка, живущаго въ обществѣ, бываютъ, такъ сказать,
двѣ жизни: одна ширится въ даль, ставитъ его въ сношенія съ
вещами, которыя ему бываетъ трудно оцѣнить, и съ людьми,
которыхъ онъ, быть можетъ, никогда не увидитъ; другая про-
текаетъ въ извѣстномъ ограниченномъ кругу, площадь и пре-
*) Иёѵоіиііопа (Іе Рагіз, № XXI.
2) І)го70 Нізіоіге (Іе гёдпе (Іе Ьоиіа X VI, і. 111, арреіпіісе, р. 128.
353
дѣлы котораго онъ удивительно хорошо знаетъ. Первую изъ
этихъ двухъ жизней молено бы было назвать жизнью національ-
ною, а вторую жизнью общинною.
И вотъ, законами, картину которыхъ мы только что пред-
ставили, Учредительное Собраніе упорядочило первую, и ему
оставалось озаботиться упорядоченіемъ второй.
Рѣшивъ, чтобы въ странѣ такихъ размѣровъ, какъ Франція,
во всемъ, касающемся общихъ интересовъ, т. е. національной
жизни, законодательныя функціи отправлялись не безразлично
и не наудачу всѣми гражданами, а тѣми изъ нихъ, на которыхъ
нація укажетъ, какъ на наиболѣе способныхъ и достойныхъ,
члены Учредительнаго Собранія постудили лишь очень разумно;
они примѣнили къ политикѣ великій принципъ раздѣленія труда,
основанный на согласованіи функцій со способностями, и от-
вратили отъ Франціи бѣдствія и опасности, которыя неизбѣжно
проистекли бы изъ противоположной доктрины.
Въ самомъ дѣлѣ, предположимъ, что вмѣсто единственнаго
и внушительнаго Собранія, засѣдающаго въ Парижѣ, на види-
мыхъ со всѣхъ концовъ свѣта высотахъ, въ городѣ, являющемся
звучнымъ отголоскомъ столкновенія всѣхъ голосовъ, сверкаю-
щимъ пунктомъ, въ которомъ сходятся всѣ лучи, блестящимъ
маякомъ, зажженнымъ за счетъ и для пользованія всей вселен-
ной, — во Франціи было бы около 40,000 мелкихъ разрознен-
ныхъ собраній, темныхъ, ведущихъ пренія каждое въ своемъ
углу, безъ торжественныхъ споровъ между собою, безъ возмож-
ности обмѣниваться различными своими мыслями. Представимъ
себѣ около 40,000 мелкихъ собраній, находящихся подъ властью
мѣстныхъ предразсудковъ, собраній, въ которыхъ, какъ только
дѣло коснется задачъ, по своей широтѣ и сложности недоступ-
ныхъ пониманію всѣхъ, безотвѣтственные честолюбцы, какіе-
нибудь деревенскіе вожаки, вызываютъ волненіе, тревоги, расте-
рянность... Каково было бы при такихъ условіяхъ будущее рево-
люціи? Республика разодрана въ клочья, государь искалѣченъ; во
многихъ мѣстахъ меньшинство, являющееся охранителемъ про-
гресса, подавлено большинствомъ, взятымъ изъ рядовъ невѣже-
ства и рутины; общины обращены въ буйныя сборища, гдѣ
велась бы борьба въ пользу или противъ чего угодно; враги
народа собрались въ засиліи тамъ, куда не могли бы явиться ни
прикованный къ полевому труду землепашецъ, ни связанный
мастерскою ремесленникъ; въ случаѣ войны, лучшіе граждане
дуй бланъ. т. ш. 23
354
спѣшатъ къ границамъ, тогда какъ дрянные люди, гады сутяж-
ничества остались бы хозяевами арены, и вѣроятныя разно-
гласія между множествомъ собраній подготовляли бы, въ самый
разгаръ иноземной войны, почву для войны междоусобной...
Вотъ какая сильная картина была впослѣдствіи нарисована
Робеспьеромъ, при изложеніи опасностей отъ прямого вмѣша-
тельства гражданъ, взятыхъ въ отдѣльности, въ то, что отно-
сится къ области національной жизни, когда дѣло идетъ о на-
ціи, разсѣянной на территоріи громаднаго протяженія1).
Но стоитъ вглядѣться пристальнѣе, и станетъ видно, что ни
одно изъ этихъ, столь горячихъ, сильныхъ и рѣшительныхъ
возраженій оказывается непримѣнимымъ, когда дѣло касается
только общинной жизни. Съ одной стороны, общинные интересы,
по своей природѣ, очень несложны и легко поддаются оцѣнкѣ,
такъ какъ имѣютъ источникомъ повседневныя отношенія; съ
другой стороны, жители общины знаютъ другъ друга, имъ не-
трудно собраться, они составляютъ лишь увеличенную семью.
Въ такомъ случаѣ, отчего бы не предоставить имъ рѣшать дѣла
самимъ, непосредственно? Зачѣмъ навязывать общинѣ, подъ на-
званіемъ муниципалитета, мѣстныхъ законодателей, безъ кото-
рыхъ они могутъ обойтись?
Лустало поставилъ этотъ вопросъ съ краснорѣчивою го-
речью* 2); и если онъ сдѣлалъ ошибку, отвергая мысль о деле-
гаціи тамъ, гдѣ она необходима, то онъ былъ правъ, возставая
противъ нея тамъ, гдѣ она ненужна, т. е. въ жизни общины.
Но его крики не тронули Собранія. Конституціонная комиссія
предложила образовать муниципалитеты, которые, будучи изби-
раемы всѣми собравшимися активными гражданами, рѣшали бы
мѣстныя дѣла, вопросы о покупкахъ, городскихъ пошлинахъ,
отчужденіяхъ и т. д.: предоставленіе муниципальнымъ упра-
вленіямъ и законодательной и исполнительной власти было во-
тивировано.
Глава муниципальнаго управленія получилъ наименованіе
мэра, а прокуроромъ-синдикомъ назвали должностное лицо—тоже
выборное—обязанность котораго составляла защита интересовъ
общины.
г) Этотъ серьезный вопросъ поднимался также и въ наше время, и я
имѣлъ случай разбирать его въ двухъ брошюрахъ, одна изъ которыхъ но-
ситъ заглавіе: Р1и$ Ле &ігопЛіпь\ а другая: Ра ВёриЫісріе ипе еі іпЛіѵшЫе.
2) Вёѵоіиііопз Ле Рагі$, № XVI.
365
Возникло другое затрудненіе.
Цѣлью Учредительнаго Собранія было—связать всѣ движенія
политической машины съ дѣйствіемъ одной общей пружины; оно
хотѣло установить единство, централизацію, и въ этихъ видахъ
подчинило окружныя управленія управленіямъ департаментскимъ,
департаментскія—высшей исполнительной власти и, наконецъ,
агентовъ этой высшей исполнительной власти—законодательной.
Будетъ ли полезно, если муниципалитеты станутъ непремѣн-
ною составною частью этого механизма? Слѣдуетъ ли подчи-
нить ихъ окружнымъ управленіямъ, подобно тому, какъ по-
слѣднія подчинены управленіямъ департаментскимъ, а тѣ—цен-
тральной власти? Или же не признать ли независимость муни-
ципалитетовъ, въ виду различія, существующаго между част-
ными и общими интересами, между общинною и національною
жизнью?
Учредительное Собраніе, не дерзая высказаться исключительно
за ту или другую изъ этихъ двухъ системъ, рѣшило сочетать
ихъ одну съ другою. Оно признало нѣкоторыя функціи принад-
лежащими муниципальной власти и постановило, что въ отно-
шеніи другихъ функцій она будетъ зависѣть отъ высшаго
административнаго учрежденія.
Функціи, признанныя принадлежащими муниципальной вла-
сти—да и тѣ не свободныя отъ всякаго надзора — были слѣ-
дующія:
Завѣдываніе общими имуществами и доходами городовъ, мѣ-
стечекъ, приходовъ и общинъ;
Упорядоченіе и оплата частныхъ расходовъ, покрываемыхъ
общими вносами;
Направленіе и выполненіе лежащихъ на обязанности общины
общественныхъ работъ;
Управленіе принадлежащими общинѣ учрежденіями;
Обезпеченіе жителямъ выгодъ хорошей полиціи.
Функціи, въ исполненіи которыхъ муниципальная власть
была оставлена въ подчиненіи административнымъ учрежде-
• ніямъ, были слѣдующія:
Раскладка прямыхъ налоговъ между гражданами, жителями
общины;
Взиманіе этихъ налоговъ и внесеніе ихъ въ окружныя кассы;
Завѣдываніе общеполезными учрежденіями;
23*
356
Надзоръ и мѣропріятія, необходимыя для сохраненія обще-
ственныхъ имуществъ;
Непосредственный надзоръ за работами по исправленію и
перестройкѣ церквей, церковныхъ домовъ и другихъ относя-
щихся къ богослуженію предметовъ.
Такимъ образомъ, муниципальная власть получила двоякій
и противорѣчивый характеръ: это была власть гермафродитная.
Слѣдовало бы предвидѣть, что, безпрестанно видя надъ собою
власть несходнаго съ нею характера, всегда готовую оказать
на нее давленіе, муниципальная власть будетъ часто уступать
искушенію дать отпоръ и что изъ этого возникнутъ пагубные
раздоры, если не будетъ угнетенія. Но Учредительное Собраніе
поддалось ошибочному мнѣнію, которое и донынѣ далеко еще
не разсѣяно. Оно ошибочно предположило, будто между част-
ными интересами и интересами общими существуетъ роковая,
необходимая враждебность, противъ которой, прежде всего,
нужно принять мѣры предосторожности; оно не поняло, что го-
сударство и община являются двумя сторонами одной и той же
идеи; что если государство соотвѣтствуетъ идеѣ политическаго
единства, то община соотвѣтствуетъ не менѣе существенной
идеѣ единства соціальнаго. Община не есть собраніе просто сопо-
ставленныхъ рядомъ отдѣльныхъ лицъ,—она есть ассоціація,
которая будетъ тѣмъ болѣе имѣть этотъ характеръ, чѣмъ болѣе
свободы будетъ предоставлено ей въ упорядоченіи интересовъ,
возникающихъ изъ частыхъ, повседневныхъ, непосредственныхъ
отношеній, изъ которыхъ слагается ея существованіе.
Таковы были въ 1789 году органическіе труды Учредитель-
наго Собранія.
Они давали основанія для серьезной критики, и мы не скры-
вали, что они часто бывали отмѣчены пагубнымъ характеромъ
буржуазнаго духа. Однако же, если ихъ разсматривать въ сово-
купности и особенно если сравнить то, что они дали, съ тѣмъ,
что существовало до тѣхъ поръ, то невозможно не признать
за ними—по крайней мѣрѣ, въ извѣстныхъ отношеніяхъ—ха-
рактера отваги, новизны и величія. Нѣтъ, нѣтъ, предпринятое
тогда дѣло не было легкимъ, такъ какъ нужно было совер-
шить слѣдующее: передѣлать карту обширной страны съ
истинно національной точки зрѣнія; вернуть власть къ ея источ-
нику; придать общій, если не всемірный обликъ избирательной
дѣятельности, этому кровообращенію въ политическомъ тѣлѣ;
357
поставить слугъ націи на мѣсто королевскихъ чиновниковъ,
замѣнить интендантства департаментами, субделегатовъ округами,
продажные муниципалитеты—муниципалитетами представитель-
ными; наконецъ, создать ту могущественную систему централи-
заціи, которая отнеслась, быть можетъ, съ недостаточнымъ ува-
женіемъ къ принципу общинныхъ свободъ, но навсегда поло-
жила конецъ провинціальнымъ привилегіямъ, въ высшей степени
облегчила вершеніе дѣлъ, придала единообразіе судебному упра-
вленію, обезоружила мѣстный произволъ, допустила единство
законодательства и сдѣлала Францію настолько сильною, что
впослѣдствіи она могла, не погнувшись, вынести громадный на-
тискъ вооруженной Европы.
Притомъ, съ какою быстротой, съ какою торжествующею
энергіей проведено было это гигантское дѣло, которое, казалось
бы, должно было продлиться нѣсколько лѣтъ! Менѣе чѣмъ въ
три мѣсяца прежняя географическая Франція исчезла, унеся
съ собою даже прежнія названія. Наименованія, которыми окре-
щены были департаменты, были заимствованы у морей, рѣкъ,
горъ; ихъ заимствовали у земли, общей кормилицы людей.
Прибавимъ, что новая организація королевства была не един-
ственною заботой Учредительнаго Собранія и не единственнымъ
преобразованіемъ, занимавшимъ плодотворные дни, потому что
въ это время Собраніе:
Было занято продажею церковныхъ имуществъ;
Вело описанную нами борьбу съ парламентами;
Карало возставшія сословія Камбрези;
Разрабатывало мысль о національномъ банкѣ и о кредитѣ;
Приступило къ преобразованію уголовнаго судопроизводства,
возложило слѣдствіе и судъ на присяжныхъ, установило глас-
ность судоговоренія, отмѣнило пытки, воспретило откладывать
допросъ обвиняемаго свыше двадцати-четырехъ часовъ1);
По предложенію Гильотэна, постановило, чтобы однородныя
преступленія были наказываемы однородными же карами, неза-
висимо отъ ранга и положенія виновнаго* 2);
Декретировало добровольное поступленіе на военную службу3);
Создало 400 милліоновъ ассигнацій, бумажныхъ денегъ, пред-
назначенныхъ къ пріему въ уплату за національныя земель-
!) Декретъ 9 октября 1789 г.
2) Засѣданіе 1 декабря 1789 г.
3) Декретъ 16 декабря 1789 г.
358
ныя владѣнія, и тѣмъ самымъ заложила основы вполнѣ рево-
люціонной финансовой теоріи
Признало за не-католиками право на занятіе всякихъ, какъ
военныхъ, такъ и гражданскихъ должностей2) и, по отношенію
къ протестантамъ, евреямъ, актерамъ, дало жизнь принципамъ,
выраженнымъ въ деклараціи правъ человѣка.
Великія дѣла, безсмертной памяти! и, тѣмъ не менѣе, Учре-
дительное Собраніе не можетъ приписывать себѣ главную за-
слугу въ нихъ передъ будущими поколѣніями. Оно было, правда,
искрящимся очагомъ; но поддерживать и разжигать этотъ очагъ
приходилось дувшему тогда на улицѣ вѣтру. Въ тѣ несравнен-
ные дни сама смута порождала изъ своей буйной среды такія
мудрыя вдохновенія! Каждое возмущеніе было такъ полно мыс-
лей! И не былъ ли налицо, всегда налицо, Парижъ, святой
городъ, съ его стремительною бдительностью, съ его совѣтами
въ формѣ агитаціи и его пылающимъ дыханіемъ?
Во владѣніи доминиканскихъ братьевъ-проповѣдниковъ, ко-
торыхъ обыкновенно называли якобинцами, потому что ихъ
главный монастырь находился на улицѣ св. Іакова, была на
улицѣ Сентъ-Оноре зала—длинная, прямоугольная, съ четырьмя
рядами сидѣній, годная для многолюдныхъ собраній. Тотчасъ
послѣ перемѣщенія Собранія въ Парижъ, залу эту, полную тра-
гическихъ воспоминаній о Лигѣ и нѣкогда слышавшую священ-
никовъ, проповѣдывавшихъ цареубійство, наняли члены Бретон-
скаго клуба. Они основались здѣсь подъ именемъ Клуба друзей
констигпуціи и приготовили здѣсь народную трибуну, явившуюся
соперницей другой трибуны: можно себѣ представить, какой
энергичный порывъ проявленъ былъ Парижемъ, когда онъ по-
лучилъ это средство сосредоточить свои чувства и начать вы-
сказывать свою волю! Парижъ сдѣлалъ этотъ клубъ своимъ
собственнымъ и тотчасъ же отдалъ его революціи. Парижъ на-
звалъ его Клубомъ якобинцевъ; Парижъ силою вломился въ его
двери, открытыя вначалѣ только для депутатовъ, поколебавъ
нездоровое вліяніе разныхъ Ламетовъ и Барнавовъ, Парижъ
бросился въ свой клубъ привѣтствовать добродѣтели Робеспьера.
А съ другой стороны, благодаря Клубу якобинцевъ и его отдѣле-
Ч Декретъ 19 декабря 1789 г.
2) Іліегп. 24 декабря 1789 г.
359
ніямъ въ главныхъ городахъ королевства, Парижъ могъ раз-
литься повсюду и заразить своею кипучею жизнью всю Францію.
Итакъ, пока Собраніе старалось установить единство упра-
вленія и законовъ, неодолимою силой вещей подготовлялся го-
раздо болѣе важный, гораздо болѣе чудный результатъ: един-
ство революціи.
КОНЕЦЪ ТРЕТЬЯГО ТОМА.