/
Автор: Бланъ Луи
Теги: история франции историческая библиотека великая французская революция
Год: 1908
Текст
ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛІОТЕКА
Луи Бланъ
ИСТОРІЯ
ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦІИ
1789 года
ТОМЪ VIII
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
1908
ОГЛАВЛЕНІЕ.
ГЛАВА IX.
Пренія объ обращеніи къ народу.
СТРАН.
Пренія объ обращеніи къ народу.—Ораторская борьба между Робеспье¬
ромъ и Верньо.—Мнѣніе Марата объ обращеніи къ народу.—Ба¬
реръ склоняетъ вѣсы въ сторону Горы. — Жирондистовъ обви¬
няютъ въ сношеніяхъ съ королемъ. — Обвиненіе это надаетъ.—
Внутреннее положеніе Конвента. — Сильныя нападки на Ро¬
беспьера. — Существованію секцій грозитъ опасность. — Рели¬
гіозная смута въ Парижѣ ...................................................................................... 1
ГЛАВА X.
Казнь Людовика XVI.
Истинная роль Дантона въ процессѣ Людовика XVI. — Людовикъ при¬
знанъ виновнымъ. — Отклоненіе проекта объ обращеніи къ на¬
роду.—Порицаніе, выраженное Камиллу Демулену.—Голосованіе
Барбару и Дюпра, обусловленное странными мотивами.—Письмо
Манюеля въ пользу. Людовика XVI. — Фантастическое обличіе
Конвента въ засѣданіи 16 января. — Спокойное настроеніе Па¬
рижа. — Поименное голосованіе. — Нерѣшительность жиронди¬
стовъ. — Мотивированная подача голосовъ. — Голосъ, поданный
Филиппомъ Эгалите—Оригинальное зрѣлище въ залѣ и на гале¬
реяхъ. — Подсчетъ голосовъ. — Большинство въ пользу смертной
казни.—Какъ голосовалъ въ дѣйствительности аббатъ Грегуаръ.—
Отклоненіе ходатайства заступниковъ Людовика XVI.—Робеспьеръ
у Дюплэ.—Людовику XVI сообщаютъ о постигшей его участи.—
Вопросъ объ отсрочкѣ казни разрѣшается противъ Людовика XVI.—
Министръ юстиціи въ Тамплѣ. — Какъ держалъ себя Людо¬
викъ XVI. — Оскорбительныя мѣры предосторожности. — Людо¬
викъ XVI предъ своимъ духовникомъ. — Свиданіе приговорен¬
наго съ семьею. — Убійство Лепельтье-Сенъ-Фаржо. — Колебанія
осужденнаго въ моментъ отправленія на казнь.—Похоронное
IV
СТРАН.
шествіе.—Аббатъ Ледюкъ. — Робеспьеръ приказываетъ запереть
ворота дома Дюплэ.—Его отвѣтъ на разспросы Элеоноры. — Лю¬
довикъ у подножія эшафота; на эшафотѣ.—Правда объ обстоя¬
тельствахъ, при которыхъ состоялась его казнъ.—Неожиданный
зритель.—Парижъ вечеромъ 21 января.—Марія-Антуанета обра¬
щается со своимъ сыномъ, какъ съ королемъ...................................................... 32
КНИГА ДЕВЯТАЯ.
ГЛАВА I.
Питтъ и Конвентъ.
Конвентъ проявляетъ послѣ смерти Людовика XVI величественный
характеръ.—Похороны Лепелетье Сенъ-Фаржо.—Самоубійство его
убійцы.—Впечатлѣніе, произведенное на различные европейскіе
дворы извѣстіемъ о казни Людовика XVI.—Убіеніе Басвилля въ
Римѣ. — Лукавое поведение Питта. — Приводимыя англійскимъ
правительствомъ мнимыя жадобы.—Расколъ въ средѣ виговъ.
Питтъ отказался въ свое время принять хотя бы малѣйшія
мѣры къ спасенію Людовпка ХѴI.—Вызванное въ Лондонѣ дви¬
женіе.—Увольненіе Шовлена.—Оскорбленіе Конвента англійскимъ
правительствомъ.—Дипломатическія интриги Талейрана и Дю¬
мурье. — Тайная миссія Марата въ Лондонѣ. — Неукротимое на¬
строеніе Конвента. — Бриссо побѣдоносно опровергаетъ ложныя
жалобы Англіи. — Вполнѣ основательныя жалобы Франціи.—
Обсужденіе Alien Bill въ палатѣ общинъ; рѣзкая сцена, разы¬
гранная Бёркомъ. — Ужасное положеніе Франціи; сила сплотив¬
шихся между собою враговъ.—Конвентъ проявляетъ удивитель¬
ное безстрашіе, спокойствіе и отвагу.—Война, вызванная Пит¬
томъ, объявляется Конвентомъ. — Самоотверженность народа.—
Отставка Ролана,—Офиціальное письмо Монжа во всѣ примор¬
скіе порты.—Умышленно лживыя заявленія Питта въ палатѣ
общинъ.—Горячія выходки Бёрка.—Англія допускаетъ захватъ
Польши. — Рѣшительное возраженіе Фокса Питту и Бёрку.—
25-е февраля въ Парижѣ, — Искусственно подготовленный мя¬
тежъ. — Декретъ противъ Марата. — Контръ-революціонные
происки въ Ліонѣ.—Заговоръ Дюмурье.—Пораженія на грани¬
цахъ.—Военный и патріотическій энтузіазмъ въ Парижѣ ..................................72
ГЛАВА II.
Лжетрибуны.
Происки роялистовъ и иностранцевъ, съ цѣлью вооружить революцію
противъ себя самой.—Орудіями этихъ происковъ становятся про-
V
СТРАН.
дажные анархисты. — Яростныя рѣчи Дюгема противъ свободы
печати.—Засѣданіе 9 марта.—Женщинамъ воспрещенъ доступъ
въ задъ засѣданій.—Конвентъ декретируетъ учрежденіе чрезвы¬
чайнаго уголовнаго суда.—Освобожденіе арестованныхъ за долги;
отмѣна личнаго задержанія. — Клубъ якобинцевъ вечеромъ
9 марта.—Варле и Фурнье-Американецъ.—Разгромъ типографій
Горза и Фьеве.—Парижъ не увлекается.—Въ Сентъ-Антуанскомъ
предмѣстьѣ никто не шевелится.—Конвентъ декретируетъ, что
каждому слѣдуетъ избрать одно изъ двухъ: быть либо представи¬
телемъ, либо журналистомъ. — Обманныя дѣйствія устроителей
мятежей.—Коммуна указываетъ на нихъ въ горячемъ воззваніи
къ народу.—Засѣданіе 10 марта; прекрасныя слова Барера; Ро¬
беспьеръ противится преждевременному принятію какихъ бы ни
было мѣръ противъ Дюмурье.—Рѣчь Дантона.—Камбасересъ на¬
стаиваетъ на скорѣйшемъ учрежденіи революціоннаго суда.—Му¬
жественный отпоръ со стороны Бюзо.—Проектъ Лэнде.—Декре¬
тируется, что при Революціонномъ трибуналѣ будутъ состоять
присяжные. — Декретъ объ организаціи Революціоннаго суда.—
Банкетъ на Хлѣбномъ рынкѣ.—Посѣщеніе клуба якобинцевъ участ¬
никами банкета.—Поднятая Луве фальшивая тревога. — Гара въ
ратушѣ.—Паника въ военномъ министерствѣ.—Полнѣйшее спо¬
койствіе въ Парижѣ. — Роялизмъ уличенъ въ организаціи мя¬
тежа. — Маратъ требуетъ арестованія Фурнье-Американца. —
Клубъ якобинцевъ клеймитъ Варле.—Ослѣпленіе Луве. — Рѣчь
Верньо о попыткахъ 9 и 10 марта. — Отвѣтъ Марата. — За¬
явленіе министра юстиціи. — Истинный характеръ движенія
10 марта................................................................................................................ 106
ГЛАВА III.
Возстаніе Вандеи.
Заговоръ маркиза Руари.—Тереза Молльенъ.—Дворяне въ Пуату.—Ихъ
предразсудки, федералистскія традиціи, невѣжество. — Священ¬
ники и женщины въ Вандеѣ.—Вандейскій крестьянинъ и его
приходскій священникъ. — Въѣздъ конституціоннаго епископа
Родригавъ Фонтенэ,—Буржуазія въ Вандеѣ.—Пишаръ дю-Пажъ.—
Замокъ Прутьеръ.—Дюмурье въ Вандеѣ.—Предварительныя воз¬
мущенія.—Контръ-революціонная и фанатическая пропаганда.—
Географія Вандеи.—Возстаніе.—Его общія причины и причина
случайная. — Катлино. — Крестьяне овладѣваютъ Машкулемъ.—
Сушю.—Шареттъ.—Роялистскіе сентябрскіе дни. — Охватившій
крестьянъ духъ. — Боншанъ. — Катастрофа въ окрестностяхъ
замка Уа.—Отправка Мерсье дю-Роше и Первенкьера въ Па¬
рижъ.—Опросъ ихъ Комиссіей всеобщей безопасности.—Настрое¬
ніе различныхъ наличныхъ членовъ комиссіи по отношенію къ
Вандеѣ.—Усердіе Сантера и Марата; странное хладнокровіе жи¬
рондистовъ; любопытная сцена между Мерсье дю-Роше и
Бриссо ......................................................................................................................138
VI
ГЛАВА IV.
Измѣна Дюмурье.
СТРАН.
Контръ-революціонныя тенденція Дюмурье. — Его свиданіе съ Камю¬
сомъ. — Миранда. — Валансъ. — Дюмурье проигрываетъ сраженіе
подъ Неервинденомъ; причина этого,—На взглядъ генерала-дипло¬
мата, всякое сраженіе является маневромъ политическимъ. — Не¬
справедливое обвиненіе Миранда.—Тайное совѣщаніе на Желѣз¬
ной горѣ.—Дюмурье затѣваетъ измѣну.—Очищеніе Бельгіи—Въ
Парижѣ получается извѣстіе о пораженіи подъ Неервинденомъ.—
Конвентъ принимаетъ крутыя мѣры.—Свиданіе Дюмурье съ Проли,
Перейрой и Дюбюисономъ.—Ласурсъ нападаетъ на Дантона; окон¬
чательный разрывъ Дантона съ жирондистами. — Ослѣпленіе
обѣихъ борющихся партій.—Требованіе, предъявленное генералу
Дюмурье комиссарами Камюсомъ, Ламаркомъ Банкалемъ и Ки¬
нетомъ, прибывшими въ сопровожденіи Бёрнонвилля.—Аресто¬
ваніе министра и четырехъ комиссаровъ.—Дипломатическій кон¬
грессъ въ Брюсселѣ.—Безумная наглость враговъ революціи.—
Бѣгство графини Жанлисъ.—Герцогъ Шартрскій и его сестра.—
Войска отступаются отъ Дюмурье. — Даву преслѣдуетъ Дю¬
мурье.—Его отпаденіе ......................................................................................... 172
ГЛАВА V.
Страсти и идеи.
Учрежденіе Комитета общественнаго спасенія. — Обмѣнъ обвиненіями
въ орлеанпзмѣ.—Бриссо нападаетъ на Робеспьера.—Петиція про¬
тивъ жирондистовъ.—Примирительныя попытки Дантона.—Рѣчь
Робеспьера противъ жпрондпстовъ.—Отвѣтъ Верньо.— Прискорб¬
ныя сцены ярости.—Атлеты были мыслителями.—Сопоставленіе
доктрины Робеспьера и якобинцевъ съ доктриною Кондорсе и
жирондистовъ.—Рѣчь Робеспьера о собственности.—Философское
заключеніе................................................................................................................. 199
ГЛАВА VI.
Торжество Марата.
Нежиданная горячность Петіона. — Онъ переходитъ въ жирондистскую
партію. — Глубокомысленное изреченіе Дантона: Не дѣлайте
надрыва въ Конвентѣ!—Декретъ объ арестованіи Марата.—Не¬
годованіе въ Парижѣ.—Умѣренность Робеспьера. — Предложеніе
Дантона, противное декрету 15 декабря 1792 г.—Гордое письмо
Марата къ Собранію.—Монтаньяры одобряютъ рѣзкій адресъ.—
Жестокое слово Камилла Демулена. — Издается декретъ о воз¬
бужденіи преслѣдованія противъ Марата.—Празднество въ честь
люттихцевъ. — Петиція объ изгнаніи двадцати двухъ жиронди-
VII СТРAH.
стовъ.—Жирондисты снова поднимаютъ вопросъ объ обращеніи
къ народу.—Верньо, изъ благороднаго патріотизма, устраняетъ
этотъ вопросъ.—Петиція, направленная противъ двадцати двухъ
жирондистовъ отвергается, какъ клеветническая.—Борьба между
большинствомъ Конвента л Коммуной. — Составъ Революціон¬
наго суда; его первые приговоры.—Фукье-Тенвилль. — Маратъ
въ тюрьмѣ.—Его оправданіе.—Его несутъ въ торжественной про¬
цессіи.—Смерть и погребеніе Лазовскаго .......................................................... 232
ГЛАВА VII.
Жирондисты и Вандея.
Вліяніе вандейскаго возстанія на паденіе жирондистовъ.—Вандея въ
концѣ марта.—Лакей Дюшаффо.—Нападеніе на Сабль.—Бер¬
рюйе въ Анжерѣ.—Странное поведеніе Карра. — Успѣхи, а за
ними пораженія.—Пріемы борьбы у вандейцевъ.—Ихъ суевѣріе.—
Вандейскія героини: г-жа Ларошфуко; Петронилія Аданъ.—Окон¬
чаніе ужасной машкульской драмы. — Машкуль во власти Бес¬
сера. — Смерть Сушю. — Ларошжакленъ и Лескюръ въ замкѣ
Клиссонъ.—Отъѣздъ Ларошжаклена; Лескюръ прячется въ Брес¬
сюирѣ.—Одежда вандейскихъ солдатъ.—Вандейцы опираются на
иностранцевъ. — Ларошжакленъ бросается въ возстаніе. — Бой
подъ Обье.—Кетино покидаетъ Брессюиръ.—Взятіе Туара. — Ке¬
тино подозрѣваетъ измѣну.—Агрскій епископъ; сила обмана.—
Картина силъ вандейцевъ.—Жоли. — Стофле.— Д'Эльбе.—Поло¬
женіе республики въ апрѣлѣ 1793 г.—Автографъ Вильяма Плей¬
фера.—Прекрасное воззваніе комиссаровъ Конвента въ Вандеѣ.—
Характерное сопоставленіе. — Средства спасенія, предложенныя
департаментомъ Эро. — Лжедепутація отъ Сентъ-Антуанскаго
предмѣстья. — Дипломатія Дантона. — Максимальная цѣна на
хлѣбъ. — Жирондисты возстаютъ противъ нея. — Постановленіе
Коммуны; реквизиція и принудительный заемъ на подавленіе
вандейскаго возстанія.—Возмущенія конторщиковъ и приказчи¬
ковъ. — Въ этихъ волненіяхъ замѣшаны жирондисты. — Ярост¬
ныя статьи въ Patriote français. — Жирондистская партія ока¬
зывается помѣхою всякимъ мѣрамъ общественнаго спасенія.—
Совершенно противоположный образъ дѣйствій якобинцевъ.—
Отъѣздъ въ Вандею.—Пораженіе Шальбо подъ Шатеньре,—Онъ
одерживаетъ побѣду надъ вандейцами въ бою подъ Фонтенэ.—
Успѣхъ Будара подъ Леже.—Мерсье дю Роше въ Турѣ и Со¬
мюрѣ.—Положеніе дѣлъ въ обоихъ этихъ городахъ. — Необы¬
чайная бесѣда Мерсье дю Роше съ Карра. — Взятіе, занятіе и
очищеніе Фонтенэ вандейцами .............................................................................. 239
VIII
ГЛАВА VIII.
Комитетъ Двѣнадцати.
СТРАН.
Конвентъ въ Тюильрійскомъ дворцѣ.—Братья Дюпра.—Внѣшній видъ
Парижа въ началѣ мая 1793 г, — Иступленіе жирондистской
партіи.—Гнусная расправа съ Теруань де Мерикуръ.—Оправда¬
ніе Революціоннымъ судомъ жирондистскаго генерала Миранды;
исторически-важное значеніе этого факта.—Предсѣдателемъ Кон¬
вента становится Изнаръ.—Агрессивная рѣчь Гаде. — Торже¬
ственное заявленіе Изнара.—Шумныя сцены.—Гаде предлагаетъ
упразднить установленныя парижскія власти и созвать въ Буржѣ
собраніе ихъ замѣстителей.—Учрежденіе Комитета Двѣнадцати.—
Впечатлѣніе въ Парижѣ. — Въ городскую ратушу вносится въ
отсутствіе Паша кровавое предложеніе.—Роль Паша въ засѣда¬
ніи слѣдующаго дня.—Всѣ еще очень далеки отъ мысли о разгонѣ
народнаго представительства. — Неблагоразумныя яростныя вы¬
ходки жирондистовъ пробуждаютъ эту мысль.—Оппозиція Бар¬
бару и Бюзо предложенію Камбона о принудительномъ займѣ въ
милліардъ ливровъ.—Рѣзкость Комитета Двѣнадцати. — Ничтож¬
ность основаній, на которыхъ онъ строитъ предположеніе о
существованіи обширнаго заговора.—Коммуна рѣзко осуждаетъ
въ особомъ постановленіи произнесенныя въ мэріи отвратитель¬
ныя рѣчи; вызовъ, брошенный секціи Братства, оставляется по¬
слѣднею безъ вниманія. — Своими безпрестанными предположе¬
ніями о существованіи опасности жирондисты дѣйствительно
создаютъ ее.—Ихъ тайныя собранія.—Предложенныя Комитетомъ
Двѣнадцати мѣры.—Комитетъ ведетъ за собою Болото.—Онъ пред¬
писываетъ произвести нѣсколько арестовъ, въ томъ числѣ и
арестъ Гебера.—Протестъ Коммуны.—Проклятіе, посылаемое Па¬
рижу Изнаромъ. — Всеобщее негодованіе.—Въ своихъ дикихъ
обращеніяхъ къ департаментамъ Изнаръ является органомъ
своей партіи.—Призваніе, сдѣланное министру Гара Рабо-Сентъ-
Этьенномъ. — Комитетъ Двѣнадцати усваиваетъ замашки тира¬
ніи.—Его клевета на Паша.—Печаль Робеспьера; онъ опасается,
какъ бы народное представительство не было разогнано. — Его
сильная рѣчь въ клубѣ якобинцевъ.—Комитетъ Двѣнадцати при¬
казываетъ окружить Конвентъ вооруженными людьми. — Ро¬
беспьеру отказываютъ въ словѣ. — Тиранническое поведеніе
Изнара. — Тюріо клевещетъ на Изнара. — Безумный возгласъ
Бурдона (депутата отъ д-та Уазы).—Подозрѣнія Гара. — Гара на
трибунѣ. — Упраздненіе Комитета Двѣнадцати. — Декретъ объ
упраздненіи этого Комитета.—Роковыя послѣдствія возстановле¬
нія Комитета Двѣнадцати ...................................................................................... 287
ГЛАВА IX.
Жирондисты въ Ліоне.
Двѣ партіи въ Ліонѣ.—Роялисты, сплотившіеся подъ флагомъ жирон¬
дистской партіи. — Сила этой партіи въ буржуазіи. — Шалье;
IXСТРАН.
его ярость, преданность, вліяніе. — Роверъ, Лежандръ и Базиръ
въ Ліонѣ.—Заявленіе Базира. — Заявленіе Лежандра. — Образъ
дѣйствій троихъ комиссаровъ.— Постановленіе 14 мая относи¬
тельно набора и принудительнаго займа въ виду событій въ Ван¬
деѣ.—Разнузданность ліонскихъ реакціонеровъ.—Крайности про¬
тивной партіи. — Муниципальный дѣятель Сотмушъ.—Предло¬
женная Шалье присяга. — Неизбѣжность контръ-революціи въ
Ліонѣ. — Прибытіе туда народныхъ представителей Ніоша и
Готье. — Событія 29 мая 1793 г. — Побѣда жирондистовъ въ
Ліонѣ. — Распущеніе ліонскаго муниципалитета. — Арестованіе
Шалье .......................................................................................................................320
ГЛАВА X.
Низложеніе Комитета Двѣнадцати.
Стеченіе роковыхъ для жирондистской партіи обстоятельствъ.—«Исторія
бриссотинцевъ» Камилла Демулена. — Обнаруженіе дѣйствій
одного изъ агентовъ Ролана по части подкупа.—Признанія Гон¬
шона.—Письмо Гадоля. — Мѣры, вотированныя въ совѣщаніи,
происходившемъ во дворцѣ епископства.—Клубъ якобинцевъ плы¬
ветъ безъ руля.—Тяжкія колебанія Робеспьера; колебаніе Ком¬
муны, сдержанность Дантона. — Изъ числа вліятельныхъ глава¬
рей одинъ Маратъ рѣшительно ведетъ дѣло къ гибели жиронди¬
стской партіи.—Внезапно наступившая бездѣятельность Коми¬
тета Двѣнадцати. — Гара получаетъ зловѣщую анонимную за¬
писку.—Ложные слухи.—Настроеніе Паша.—Озабоченность Ком¬
муны.—Временная важная роль людей, засѣдающихъ въ епи¬
скопствѣ.—Л'Юилье и Пашъ передъ Комитетомъ общественнаго
спасенія.—Моральное возстаніе. — Жирондисты въ ночь съ 30
на 31 мая. — Illa suprema dies!— Странное заявленіе Дантона
министру Гара.—Упраздненіе и возстановленіе Коммуны.—Вре¬
менной главнокомандующій Анріо.—Гара на трибунѣ. — Энерги¬
ческое поведеніе Валазе.—Робкія рѣчи Верньо.—Внѣшній видъ
Парижа.—Воззваніе Коммуны. — Настроеніе внутри городской
ратуши.—Рабо Сентъ-Этьену отказываютъ въ словѣ. —Г-жа Ро¬
ланъ въ задѣ петиціонеровъ.—Члены секцій у рѣшетки,—Горячая
выходка Гаде.—Двѣ рѣзко отличающіяся одна отъ другой мысли
дѣлятъ ратушу пополамъ. — Странное предложеніе Верньо.—
Колебанія Собранія. — Новая депутація. — Бареръ предлагаетъ
упразднить Комитетъ Двѣнадцати.—Л'Юплье у рѣшетки.—Мон¬
таньяры на скамьяхъ жирондистовъ.—Ложный шагъ Верньо.—
Грозное обращеніе Робеспьера къ Верньо.—Декретъ объ упразд¬
неніи Комитета Двѣнадцати. — Братская сцена. — Предложенное
Бареромъ гражданское празднество. — Бесѣда г-жи Роланъ съ
группою санкюлотовъ ........................................................................................... 334
XГЛАВА XI
Паденіе жирондистовъ.
СТРАН.
Нtдовольство участниковъ собранія въ епископскомъ дворцѣ. — Сдер¬
жанность Коммуны. — Парижъ послѣ 31 мая. — Медоточивый
докладъ Барера.—Раннее закрытіе засѣданія; вновь возникаетъ
возбужденіе.—Второстепенная роль Комитета общественнаго спа¬
сенія; настроеніе Дантона. — Предложеніе Гapà. — Маратъ въ
ратушѣ; онъ самъ бьетъ въ набатъ.—Шометтъ осуждаетъ поль¬
зованіе набатомъ.—Приготовленія Коммуны. — Послѣдній общій
обѣдъ собравшихся жирондистовъ.—Жена Луве и мать Барбару.—
Вечернее засѣданіе Конвента; правая сторона пуста. — Рѣзкій
адресъ Коммуны.—Благородныя слова Дюссо.—Снисходительное
презрѣніе Марата. — Лежандръ предлагаетъ арестовать всѣхъ
подававшихъ голосъ въ пользу Людовика XVI; отвѣтъ Камбона
и Барера.—Обсужденіе доклада о петиціи Коммуны отклады¬
вается на три дня. — Удаленіе вооруженной силы отъ Кон¬
вента.— Жирондисты укрываются у Мейльяна. — Роковыя вѣсти
2 іюня; весь Парижъ на ногахъ и подъ ружьемъ.—Ланжюине;
своеобразность его роли; его безстрашіе. — Гладіаторы на три¬
бунѣ.—Почтенный порывъ Собранія,—Замѣчательное поведеніе
монтаньяровъ.—Мрачный пріемъ, оказанный рѣчи Левассёра.—
Ужасная сѣть, раскинутая вокругъ Конвента. — Участики соб¬
ранія въ епископскомъ дворцѣ подвергаются нападенію со сто¬
роны Комитета общественнаго спасенія и устраняются Комму¬
ной.—Добровольная отставка, просимая Бареромъ, предлагаемая
Менаромъ, Лантена и Фуше, и отклоняемая отъ себя Ланжюине
и Барбару.—Достойное обращеніе Ланжюине къ Шабо. — Горде¬
ливое восклицаніе Марата,—Давленіе извнѣ.—Негодованіе Собра¬
нія и Горы.—Горячая выходка Барера. — Минута простраціи.—
Конвентъ въ разбродѣ и въ плѣну.—Безумная смѣлость Анріо.—
Лакруа заявляетъ, что свобода погибла; онъ плачетъ. — Дву¬
смысленный образъ дѣйствій Дантона. — Печаль Горы. — Де¬
кретъ противъ жирондистовъ.—Впечатлѣніе, произведенное ихъ
паденіемъ.—Сужденіе о жирондистахъ.—Историческая критика .....................363
ГЛАВА XII.
Попытки вызвать междоусобную войну.
Новый внѣшній видъ Конвента послѣ 2 іюня.—Преобладающее впеча¬
тлѣніе въ Парижѣ.—Умѣренность якобинцевъ.—Замѣна партій¬
ныхъ ссоръ обсужденіемъ общественныхъ дѣдъ. — Сильнѣйшее
раздраженіе жирондистовъ; многіе изъ нихъ ѣдутъ въ провин¬
цію раздувать междоусобную войну.—Ихъ планъ.—Положеніе дѣлъ
на границахъ; величайшія опасности. — Возстаніе департамента
Эры; данный вожакамъ лозунгъ. — Жирондисты въ Канѣ; они
XI
СТРАН.
устраиваютъ здѣсь центральный очагъ возстанія провинцій.—
Чѣмъ былъ Феликсъ Вимпфенъ.—Подозрѣнія Луве.—Клеветниче¬
скій манифестъ Центральнаго собранія для отпора гнету. —
Арестованіе Пріёра и Ромма; Роммъ передъ Вимпфеномъ.—
Воспламененіе провинцій; подкладкою мѣстнаго сопротивленія
является роялизмъ. — Негодованіе Парижа. — Дантонъ лживо
приписываетъ себѣ честь событій 31 мая. — Двусмысленный до¬
кладъ Барера.—Декретъ Конвента относительно событій 31 мая
и 2 іюня. — Несправедливая и рѣзкая выходка Робеспьера про¬
тивъ Бриссо.—Не менѣе несправедливое и рѣзкое письмо Верньо
къ Бареру и Роберу Ленде. — Воззваніе Вимпфена къ парижа¬
намъ. — Искренній республиканизмъ жирондистовъ. — Роялисты
сбрасываютъ маску.—Коалиція распадается.—Пюизэ.—Пораженіе
безъ боя. — Городъ Эврё торжественно отрекается отъ своихъ
заблужденій.—Вимпфенъ предлагаетъ жирондистамъ опереться
на Англію; они съ отвращеніемъ отказываются отъ этого.—
Бѣгство ихъ чрезъ Бретань; опасности и приключенія; отъѣздъ
въ Бордо ............................................................................................................... 392
Луи Бланъ. — Исторія французской революціи.
КНИГА ВОСЬМАЯ.
(Продолженіе).
ГЛАВА IX.
Пренія объ обращеніи къ народу.
Пренія объ обращеніи къ народу.—Ораторская борьба между Робеспьеромъ и
Верньо.—Мнѣніе Марата объ обращеніи къ народу.—Бареръ склоняетъ вѣсы
въ сторону Горы.—Жирондистовъ обвиняютъ въ сношеніяхъ съ королемъ.—
Обвиненіе это падаетъ.—Внутреннее положеніе Конвента.—Сильныя нападки
на Робеспьера. — Существованію секцій грозитъ опасность. — Религіозная
смута въ Парижѣ.
Людовикъ ХVІ былъ занятъ чтеніемъ Тацита, когда въ Тампль
впервые явился Мальзербъ. Онъ тотчасъ же оставилъ лежав¬
шій передъ нимъ открытымъ на столикѣ томъ, и весь въ вол¬
неніи, кинувшись на встрѣчу почтенному старику, въ глазахъ
котораго стояли слезы, нѣжно обнялъ его. «Ваша жертва—ска¬
залъ онъ ему— тѣмъ болѣе благородна, что вы рискуете соб¬
ственною жизнью, а моей жизни все равно не спасете» 1).
Хотя слова эти свидѣтельствовали, казалось, о полномъ
упадкѣ духа, однако Людовикъ XVI съ замѣчательною энергіей
занялся приготовленіемъ своей защиты. Съ 14 по 26 декабря
онъ регулярно совѣщался со своими адвокатами, которые явля¬
лись въ Тампль въ 5 часовъ и уходили въ девять. Каждое утро
Мальзербъ приносилъ какія-либо газеты, печатныя мнѣнія де¬
путатовъ, относившіяся къ процессу, и король никогда не ло¬
1) Извлечено изъ Journal de Malesherbes. См. также Journal de Cléry,
p. 99.
2
жился, не прочитавъ всѣ эти разные документы, которые за¬
тѣмъ собственноручно сжигалъ въ печкѣ своего кабинетъ, чтобы
не скомпрометировать своихъ защитниковъ 1).
17-го декабря Мальзербъ и Тронше написали Конвенту: «Мы
съ прискорбіемъ узнали, что Собраніе назначило на очень близкій
срокъ (26-е число) явку предъ его лицомъ Людовика и его за¬
щитниковъ. Двумъ людямъ, изъ которыхъ одному больше шести¬
десяти, а другому больше семидесяти лѣтъ, невозможно приго¬
товить защиту противъ обвиненія, подраздѣленнаго на сорокъ
слишкомъ пунктовъ и подкрѣпляемаго сто пятидесятью восемью
отдѣльными документами. Мы чрезвычайно нуждаемся въ по¬
мощи третьяго адвоката и лицо, которое намъ предстоитъ за¬
щищать, избрало для этого юриста г. Десеза».
Конвентъ немедленно удовлетворилъ это ходатайство 2), и со¬
ставленіе защитительной рѣчи было поручено Десезу, молодому
адвокату изъ Бордо.
Въ дневникѣ Мальзерба говорится, что эта рѣчь, въ томъ
видѣ, какъ составилъ ее вначалѣ Десезъ, заканчивалась такимъ
патетическимъ заключеніемъ, что оба его сотоварища залились
слезами, когда онъ прочиталъ имъ его. Но Людовикъ XIV по¬
желалъ, чтобы заключеніе было выброшено, сказавъ: « Я не
хочу разжалобливать ихъ 3)». Мальзербъ разсказываетъ также,
что когда Людовикъ XVI выразилъ ему однажды сожалѣніе по
поводу того, что онъ не можетъ вознаградить Тронше и Десеза
за ихъ усердіе, онъ сказалъ ему: «Государь, ихъ вознагражденіе
получатъ ихъ совѣсть и потомство; но уже вы можете дать имъ
награду, которая удовлетворитъ ихъ свыше мѣры».—Какую же?—
«Поцѣлуйте ихъ, государь». Дѣйствительно, на слѣдующій день
Людовикъ XVI поцѣловалъ ихъ, и они заплакали 4).
Какъ ни бдителенъ былъ надзоръ со стороны муниципаль¬
ныхъ должностныхъ лицъ, однако все же не настолько, чтобы
помѣшать королю поддерживать таинственныя сношенія съ семьею.
Объ этомъ сообщаетъ намъ Клери: «Тюржи предупредилъ меня,
что принцесса Елизавета, отдавая ему послѣ обѣда свою сал¬
фетку, всунула туда маленькую записку, написанную булавоч¬
1) Journal de Gléry, р. 103 et 104.
2) Montgaillard, Histoire de France, t, III, p. 311.
3) Извлечено изъ Journal de Malesherbes, въ историческихъ поясненіяхъ
въ концѣ Journal de Gléry, примѣчаніе J.
4) Ibidem.
3
ными проколами... Я передалъ письмо короля Тюржи, а тотъ
принесъ мнѣ отвѣтъ въ клубкѣ нитокъ, который и подбросилъ
мнѣ подъ кровать, когда проходилъ мимо двери моей комнаты...
Свѣчи, которыя давали мнѣ комиссары, были въ перевязанныхъ
веревочкой пакетахъ... Часть этой веревочки я переслалъ прин¬
цессѣ Елизаветѣ, жившей надо мною, а окно ея приходилось
перпендикулярно надъ окномъ сообщавшагося съ моею комнатой
небольшого коридора. По ночамъ принцесса могла, привязавъ
свои письма къ веревочкѣ, спускать ихъ до окна, находивша¬
гося подъ ея окномъ, при чемъ, благодаря приспособленію въ
видѣ опрокинутаго абажура, паденія писемъ въ садъ опа¬
саться было нечего» 1).
19 декабря, когда подали завтракъ, Людовикъ XVI сказалъ:
«Сегодня я не буду завтракать, сегодня постъ Quatre-Temps» 2).
Въ этотъ день дежурившій въ тюрьмѣ Дора-Кюбьеръ видѣлъ,
какъ Людовикъ XVI, вставъ поутру съ постели, взялъ какую-то
книгу и принялся съ проникновеннымъ видомъ читать ее.
Вдругъ, подойдя къ комиссарамъ, онъ спросилъ: «Не можете ли
вы дать мнѣ ножикъ для разрѣзыванія этихъ листковъ?» Дора-
Кюбьеръ, подошедши, замѣтилъ, что книга была молитвенни¬
комъ. Когда объ этихъ подробностяхъ было доложено Коммунѣ,
гдѣ послышался ропотъ—быть можетъ потому, что дѣло пока¬
залось не стоющимъ вниманія—докладчикъ сталъ оправдываться
въ томъ, что упомянулъ объ этомъ въ своемъ докладѣ. «Вамъ
надо знать—сказалъ онъ—что Людовикъ набоженъ; въ королѣ
это нехорошее качество. Карлъ IX и Генрихъ III тоже были
набожны, а они были чудовищами» 3).
Въ тотъ же день, 19-го числа, король сказалъ Клери, въ
присутствіи нѣсколькихъ муниципальныхъ должностныхъ лицъ:
«Въ теченіе четырнадцати лѣтъ вы приходили ко мнѣ раньше,
чѣмъ сегодня». Клери понялъ, что онъ думаетъ о своей дочери.
«Сегодня ея рожденіе—растроганнымъ голосомъ прибавилъ за¬
точенный государь—и быть лишеннымъ возможности повидаться
съ нею!..» И онъ на минуту умолкъ 4).
22-го декабря Коммуна, обсудивъ прошеніе арестанта, ко¬
1) Journal de Gléry, р. 104 et 105.
2) Qгatre-Temps—четвертные посты, т. е. трехдневные посты, установлен¬
ные у католиковъ для каждой четверти года. Перев.
3) Докладъ Дора-Кюбьера, о службѣ въ башнѣ, въ засѣданіи Коммуны
21 декабря 1792 г.
4) Journal de Сléry, р. 109.
4
торый тяготился отросшею у него бородой, и боясь допустить
посторонняго къ бритью, постановила выдать ему бритвы, подъ
условіемъ, чтобы онъ брился не иначе, какъ на глазахъ двухъ
муниципальныхъ должностныхъ лицъ 1). Онъ жаловался на
флюсъ и выражалъ желаніе посовѣтоваться съ зубнымъ вра¬
чомъ; желаніе это было удовлетворено; и нѣкоторые роялистскіе
писатели 2) облыжно винятъ Коммуну въ томъ, будто она отка¬
зала Маріи-Антуанетѣ, ея дочери и принцессѣ Елизаветѣ даже
въ ножницахъ для стрижки ногтей 3).
25-го декабря Людовикъ XVI окончилъ дорогой для него
трудъ, надъ которымъ онъ усердно работалъ уже три дня. То
было его завѣщаніе. Простымъ, благороднымъ слогомъ, въ вы¬
раженіяхъ, проникнутыхъ христіанскимъ смиреніемъ и являв¬
шихся какъ бы жалобнымъ отголоскомъ нѣжнаго сердца, чело¬
вѣкъ, еще недавно окруженный блестящимъ дворомъ, а теперь,
по его собственнымъ словамъ, не имѣвшій «никакихъ, кромѣ
Бога, свидѣтелей своихъ мыслей», поручалъ Небу свою жену,
дѣтей и сестру; онъ заявлялъ, что прощаетъ своихъ враговъ,
проситъ прощенія у тѣхъ, кого, можетъ быть, обидѣлъ, благо¬
словляетъ своихъ вѣрныхъ слугъ и завѣщаетъ своему сыну
забвеніе оскорбленій... «если онъ будетъ имѣть несчастіе стать
королемъ!» 4)
До этого въ покорности павшаго монарха къ своей судьбѣ
чувствовалась примѣсь нѣкоторой тревоги; написавъ же завѣ¬
щаніе, онъ сталъ болѣе спокоенъ, что и высказалъ Мальзербу
въ слѣдующихъ словахъ: «Я привелъ мои дѣлишки въ поря¬
докъ; теперь могутъ дѣлать со мною, что угодно».
На слѣдующій за Рождествомъ день, 26 декабря, Людо¬
вику XVI предстояло явиться во второй разъ предъ судомъ
Національнаго Конвента. Когда мэръ, прокуроръ Коммуны, де¬
журные комиссары и главный комендантъ пришли извѣстить,
что Собраніе ожидаетъ его, лицо его выразило чувство удовле¬
твореннаго нетерпѣнія, и онъ отправился тотчасъ же. Это было
въ половинѣ десятаго 5). Во время проѣзда онъ держался такъ
спокойно, что поразилъ лицъ, которымъ поручено было сопро¬
1) Journal de Gléry, р. 110.
2) Напр., Montgaillard въ его Histoire de France, t. ІII, p. 312.
3) См. объ этомъ въ Histoire parlementaire, t. XXII, p. 339.
4) Текстъ завѣщанія in extenso см. въ Journal de Gléry, p. 111—118.
5) Supplément au Jotirnal de Gléry, par un ami du trône, p. 117.
5вождать его 1). Пока карета ѣхала между двумя длинными ря¬
дами вооруженныхъ людей, стоявшихъ неподвижно, молча и
глядѣвшихъ мрачно, бывшій монархъ запросто разговаривалъ
съ однимъ изъ своихъ защитниковъ, сидѣвшимъ рядомъ съ
нимъ, говоря о литературѣ, исторіи и сравнивая слогъ Тита
Ливія со слогомъ Тацита. Когда кто-то изъ сопровождавшихъ
сказалъ о Сенекѣ, что его богатства сильно противорѣчили его
показной философіи и что непростительно было стараться сгла¬
дить передъ сенатомъ преступленія Нерона, Людовикъ XVI
умолкъ и сталь безстрастенъ 1 2). Такъ какъ шелъ сильный дождь
и было очень вѣтрено, то онъ попросилъ поднять окна въ ка¬
ретѣ, чего, однако, сдѣлать не рѣшились, боясь раздражить зри¬
телей 3).
Когда онъ предсталъ предъ рѣшеткою Собранія, предсѣда¬
тельствовавшій Дефермонъ сказалъ ему: «Людовикъ, Конвентъ
декретировалъ выслушать васъ сегодня» 4).
Тогда Десезъ началъ свою защитительную рѣчь. Началъ
онъ ее слѣдующимъ обращеніемъ къ великодушію Собранія:
Людовикъ—сказалъ онъ—теперь уже не болѣе, какъ человѣкъ,
да еще и подсудимый; онъ уже не пользуется престижемъ, не
можетъ уже ни внушать опасеній, ни вызывать надеждъ; слѣ¬
довательно, ему должно быть оказано нѣчто большее, чѣмъ право¬
судіе.
Перейдя затѣмъ къ обсужденію вопроса о неприкосновен¬
ности, разумѣемой какъ принципъ, онъ пытался доказать, что
если народы приняли этотъ принципъ, то ради самихъ себя,
а не ради государей, такъ какъ неприкосновенность послѣднихъ
является лучшимъ средствомъ къ тому, чтобы оградить отъ
безпорядочныхъ поползновеній честолюбцевъ первое мѣсто въ
государствѣ, т. е. то мѣсто, на которое болѣе всего зарятся
люди и около котораго, при отсутствіи неприкосновенности,
могли бы разыграться опаснѣйшія бури. Нѣтъ сомнѣнія, монар¬
хическая неприкосновенность основана на фикціи; но разъ она
благопріятна для общественнаго порядка, зачѣмъ объявлять ее
противною природѣ вещей? Поэтому Десезъ требовалъ, чтобы
1) Докладъ Коммунѣ о второй доставкѣ Людовика XVI.
2) Ibidem.
3) Другой докладъ.
4) Histoire parlementaire, t. XXII, р. 2.
6
его кліенту, все величіе котораго заключалось теперь един¬
ственно въ чрезмѣрности его несчастія, было дано воспользо¬
ваться благомъ торжественно признанной неприкосновенности.
Что сказано въ конституціонномъ договорѣ? спрашивалъ онъ.
Тамъ сказано, что личность короля священна и неприкосновенна, но
что если онъ откажется отъ принятія присяги или же, по при¬
нятіи ея, отречется отъ нея, то будетъ признанъ отрекшимся
отъ королевской власти; что такъ же будетъ поступлено и въ
томъ случаѣ, если онъ станетъ во главѣ арміи и направитъ ее
противъ націи. Такимъ образомъ,—замѣчалъ защитникъ Людо¬
вика ХVІ, единственною карой, которая установлена для короля
конституціоннымъ договоромъ, даже въ предположеніи самаго
гнуснаго изъ преступленій, является фактическое отреченіе,
послѣ чего, по условіямъ національнаго договора, монархъ мо¬
жетъ быть обвиненъ и судимъ только за послѣдовавшія за его
отреченіемъ дѣянія.
Если ужъ настаивать на непремѣнномъ лишеніи Людовика
его королевской неприкосновенности, то слѣдуетъ оставить за
нимъ, по крайней мѣрѣ, принадлежащія ему права гражданина!
Гдѣ же тѣ гарантіи, необходимую охрану которыхъ законъ предо¬
ставляетъ всѣмъ? Если Людовику приходится теперь склонить
до общаго уровня свою отнынѣ лишенную короны голову, то
почему же также и ему не обезпечиваютъ права воспользо¬
ваться благомъ тѣхъ охранительныхъ формъ, которыхъ на по¬
слѣдней ступени соціальной іерархіи могутъ требовать для себя
очутившаяся въ опасности невинность или спорное преступле¬
ніе, а именно: двухъ жюри—обвиняющаго и судящаго,—права
представить опроверженіе, большинства двухъ третей и закры¬
таго голосованія? Какъ! у Людовика разомъ отнимаютъ и
королевскія прерогативы, чтобы легче было сразить его, и права
простого гражданина—изъ опасенія, какъ бы не пришлось при¬
знать его невиновнымъ! «Я ищу»—съ горечью и большимъ му¬
жествомъ воскликнулъ при этомъ Десезъ—«я ищу среди васъ
судей, а вижу только обвинителей!» Затѣмъ онъ продолжалъ:
Противъ Людовика XVI нѣкоторые выдвигали единственное
право—право возстанія! О, горе тѣмъ безумнымъ обществамъ,
которыя строятъ зданіе своего будущаго на такомъ зыбучемъ
пескѣ! И очень неразуменъ народъ, предоставляющій свои судьбы
на прихотливый произволъ своего озлобленія!
Другіе говорили, что королевская власть есть преступленіе
7
уже по одному тому, что она королевская власть. Но въ та¬
комъ случаѣ конституція, присягнуть которой заставили Людо¬
вика XVI, просто поставленная ему ужасная ловушка! Вѣдь въ
такомъ случаѣ нація, сказавъ ему: Я даю тебѣ корону, сама
себѣ говорила: Я накажу тебя за то, что ты ее принялъ!
Смѣло приступивъ къ разбору фактовъ, грозный перечень
которыхъ былъ выставленъ обвиненіемъ, Десезъ раздѣлилъ ихъ
на два разряда: на факты, предшествовавшіе конституціи,—и
объ нихъ онъ заявилъ, что они покрываются принятіемъ кон¬
ституціоннаго договора,—и на факты, относящіеся ко времени
послѣ конституціи. Эти послѣдніе онъ призналъ покрытыми тою
неприкосновенностью, принципъ который былъ формально при¬
знанъ тѣмъ же договоромъ.
Это было какъ нельзя болѣе ловкимъ пріемомъ. Къ несча¬
стію для себя, защитникъ, желая исчерпать средства оправданія
и стремясь, по поводу каждаго обвиненія, доказать невиновность
Людовика XVI, рисковалъ заблудиться въ безвыходномъ лаби¬
ринтѣ, что съ нимъ и случилось. Совершенно вѣрно, что ре¬
дакторы обвинительнаго акта примѣшали въ немъ къ нѣкото¬
рымъ капитальнымъ пунктамъ, вполнѣ доказаннымъ, нѣсколько
такихъ пунктовъ обвиненія, которые не были ни безповоротно
доказаны, ни даже опредѣлены съ точностью: это было замѣ¬
чено Маратомъ, который жаловался на это и съ большимъ умомъ
предвидѣлъ, какъ защита можетъ использовать такое неловкое
смѣшеніе 1). Но чего уже никакъ нельзя было отрицать, не
оскорбляя общественной совѣсти, такъ это того, что изъ сово¬
купности предъявленныхъ обвиненій вытекало несомнѣнное су¬
ществованіе постояннаго заговора противъ революціи и новой
идеи, заговора, которому служили какъ личные поступки Лю¬
довика XVI, такъ и тѣ дѣйствія, отвѣтственными за которыя
являлись, по закону, его министры. Удачнѣе поступилъ Десезъ
въ другомъ мѣстѣ своей защитительной рѣчи, когда, ставъ выше
дворцовыхъ кривотолковъ и возвращаясь къ исходной точкѣ
этого трагическаго царствованія, онъ сказалъ въ заключеніе:
«Людовикъ вступилъ на престолъ въ двадцати-лѣтнемъ воз¬
растѣ и въ двадцать лѣтъ явилъ на тронѣ примѣръ добронра¬
вія; онъ не внесъ на тронъ никакой преступной слабости, ни
какой развращающей страсти; онъ былъ бережливъ, справе-
1) Journal de République française,
8
ливъ, строгъ; онъ всегда являлся вѣрнымъ другомъ народа.
Народъ желалъ отмѣны угнетавшаго его разорительнаго налога—
онъ отмѣнилъ его. Народъ требовалъ отмѣны сервитутовъ—онъ
началъ самъ съ ихъ отмѣны въ своихъ помѣстьяхъ. Народъ
просилъ преобразованій въ уголовномъ законодательствѣ, въ
видахъ смягченія участи осужденныхъ—онъ произвелъ эти пре¬
образованія. Народъ хотѣлъ, чтобы тысячи французовъ, до тѣхъ
поръ лишенные правъ, пріобрѣли или вернули ихъ себѣ—онъ
своими законами предоставилъ имъ эти права. Народъ пожелалъ
свободы—онъ даровалъ ее ему. Онъ даже пошелъ ему навстрѣчу
своими жертвами; а между тѣмъ теперь именемъ этого самаго
народа требуютъ... Граждане, я не договариваю... Я умолкаю
передъ исторіей. Подумайте: она будетъ судить вашъ приговоръ,
а ея приговоръ будетъ приговоромъ вѣковъ!» 1)
Немедленно вслѣдъ за своимъ защитникомъ Людовикъ XVI
прочиталъ слѣдующую рѣчь:
«Вамъ только что были изложены мои средства защиты; по¬
вторять ихъ я не стану. Говоря съ вами, быть можетъ, въ по¬
слѣдній разъ, заявляю вамъ, что совѣсть моя ни въ чемъ не
упрекаетъ меня и что мои защитники сказали вамъ только
правду. Я никогда не боялся публичнаго разсмотрѣнія моихъ
поступковъ: но у меня разрывается сердце по поводу того, что
въ обвинительный актъ включено обвиненіе, будто я хотѣлъ
пролить кровь народа, и особенно по поводу того, что несчастія
10 августа приписываются мнѣ! Сознаюсь, мнѣ казалось, что
неоднократно и во всѣ времена дававшіяся мною доказательства
моей любви къ народу и все мое поведеніе должны свидѣтель¬
ствовать, что я не слишкомъ-то боялся рисковать собою, чтобы
уберечь народную кровь и навсегда отстранить отъ себя подоб¬
ное обвиненіе 2)».
Рѣчь эта весьма мало тронула Конвентъ. Оставшись недо¬
воленъ уже нѣсколькими неосторожными словами Десеза, осо¬
бенно слѣдующею фразой, которую пришлось вычеркнуть въ
рукописи; «Людовикъ даровалъ народу свободу», Конвентъ оскор¬
бился тою увѣренностью, съ которой Людовикъ XVI заявлялъ,
что онъ чистъ передъ своею совѣстью; въ его словахъ: «Мои
1) См. эту защитительную рѣчь. Histoire parlementaire, t. ХХII, р. 57.
2) Ibid., р. 58 et 59.—Версія, въ которой рѣчь эту передаетъ Moniteur,
слегка измѣнена.
9
защитники сказали вамъ только правду» онъ усмотрѣлъ тотъ же
недостатокъ правдивости, который побудилъ Людовика отречься
отъ собственнаго почерка; а когда онъ заговорилъ о своемъ
ужасѣ при одной только мысли о пролитіи крови народа, при¬
сутствовавшіе естественно вспомнили о письмѣ, которое онъ
написалъ генералу Булье на другой день послѣ нансійской бойни,
выражая ему свое «величайшее удовольствіе по поводу этого
прискорбнаго, но необходимаго дѣла».
Ослабленію впечатлѣнія отъ защитительной рѣчи поспособ¬
ствовало одно непредвидѣнное обстоятельство. Читатель помнитъ,
что на допросѣ Людовикъ XVI утверждалъ, что знать не знаетъ о
желѣзномъ шкапѣ. А послѣ того въ Тюльерійскомъ дворцѣ, въ
комнатѣ камеръ-лакея Тьери, найдена была связка ключей,
одинъ изъ которыхъ подходилъ къ желѣзному шкапу и былъ
снабженъ сдѣланною самимъ Тьери надписью: Ключи, передан¬
ные мнѣ королемъ въ зданіи фелъянтинцевъ 12 августа 1792 г. На
вопросы президента по этому поводу, Людовикъ XVI отвѣчалъ,
что значеніе этой надписи ему неизвѣстно, а когда ему предъ¬
явлены были ключи, сказалъ: «За столько времени я не могу
ихъ узнать... Помнится, что я видѣлъ нѣсколько такихъ 1)»,
Президентъ больше не допытывался и сказалъ: «Можете идти»
Затѣмъ Людовикъ ХVI и трое его защитниковъ прошли въ
сосѣднюю комнату. Тутъ король крѣпко обнялъ Десеза и долго
держалъ въ объятіяхъ и оказывалъ ему всяческіе дружескіе
знаки 2).
Пока его везли обратно въ Тампль, онъ держалъ себя не
столько какъ сильный и гордый человѣкъ, сколько какъ чело¬
вѣкъ незлобивый. Онъ говорилъ о множествѣ различныхъ вещей:
о Пуфендорфѣ, о месмеризмѣ, о больницахъ и о расходахъ на
эти учрежденія, о необходимости построить по больницѣ въ
каждой секціи, о своей склонности къ путешествіямъ; онъ по¬
желалъ узнать, откуда родомъ Шометъ, и добродушно сталъ раз¬
спрашивать его о семьѣ. Замѣтивъ, что табакерка парижскаго 21) Histoire parlementaire, t. XXII, p. 58 et 59.—Barante, въ своей His¬
toire de la Convention, t. II, p. 153, брюссельское изданіе, передаетъ это такъ:
«Послѣ нѣсколькихъ объясненій, нe имѣвшихъ значенія!..» Вотъ какъ иногда
простые пропуски оказываются равносильными самому несомнѣнному извра¬
щенію истины.
2) Mémoires de М. Hüe въ Journal de Cléry, примѣчаніе J, въ псториче¬
скbхъ поясненіяхъ,
10
мэра украшена портретомъ, онъ взялъ ее у него изъ рукъ и
спросилъ: «Это портретъ вашей жены?»—«Да».—«Поздравляю:
она прехорошенькая». Одному изъ комиссаровъ, бывшему въ
шляпѣ, онъ сказалъ шутя, а можетъ быть и съ тайнымъ на¬
мѣреніемъ сдѣлать ему упрекъ: «Въ послѣдній разъ, когда вы
приходили, вы забыли вашу шляпу, а вотъ сегодня болѣе аку¬
ратны». Онъ такъ мало сознавалъ серьезность своего положенія
или до такой степени совсѣмъ упускалъ ее изъ вида, что раз¬
говорился также и о своихъ проектахъ на будущее, особенно о
своемъ намѣреніи въ два года сдѣлать объѣздъ всей Франціи 1).
Пробило пять часовъ, когда Людовикъ XVI вернулся въ
Тампль. Видъ у него былъ совершенно спокойный, такъ какъ
совѣсть не упрекала его, какъ короля и набожнаго человѣка,
ни въ чемъ, даже и въ томъ, что ради своей защиты онъ на¬
рушилъ правду передъ лицомъ цѣлаго народа.
Тѣмъ временемъ въ Собраніи разразилась ужасная буря.
Дюгемъ и Базиръ потребовали, чтобы Людовика XVI судили
немедленно, но неустрашимый Ланжюине заявилъ, что формъ
не слѣдуетъ нарушать даже по отношенію къ отвратительнѣй¬
шимъ тиранамъ, и это нетерпѣливое желаніе нанести ударъ на¬
звалъ чувствомъ свирѣпымъ; онъ оспаривалъ право законода¬
телей выступать въ качествѣ судей и просилъ Конвентъ декре¬
тировать не то, что онъ будетъ судить Людовика XVI, а то, что, въ
видѣ мѣры охраненія общей безопасности, онъ постановитъ при¬
говоръ объ его участи. Въ порывѣ своей страстной импровизаціи
онъ сказалъ, между прочимъ: «заговорщики 10 августа»; при
этихъ словахъ на скамьяхъ Горы раздался взрывъ яростныхъ
криковъ. А онъ, протянувъ руку къ украшавшему залъ изобра¬
женію Брута, воскликнулъ: «Вотъ одинъ изъ этихъ славныхъ
и святыхъ заговорщиковъ». И тотчасъ же воцарилась глубокая
тишина 2).
Роялистскіе писатели 3) разсказываютъ, что когда Ланжюине
сошелъ съ трибуны, Лежандръ произнесъ жестокую фразу:
«Пусть тирана распластаютъ на восемьдесятъ три куска и ра-
1) Mercier, Le Nouveau Paris, t. III, chap. CLXV. См, также объ этихъ
подробностяхъ докладъ Главному Совѣту Коммуны, приведенный въ Supplé¬
ment au journal de Gléry, par un ami du trône, p. 121 et 122.
2) Histoire parlementaire, t. XXII, p. 62.
3) Hanp., Barante, въ своей Histoire de la Convention, t. II, p. І55, брюс¬
сельское изданіе.
11
зошлютъ по куску въ каждый департаментъ». Офиціальнаго от¬
чета, который подтверждалъ бы произнесеніе Лежандромъ при¬
писываемой ему фразы, не существуетъ; но достовѣрно, что Ле¬
жандръ былъ однимъ изъ тѣхъ, которые отличились въ этомъ
засѣданіи наиболѣе прискорбными выходками. Страсти были до
такой степени возбуждены, что когда показалось, будто большин¬
ство встаетъ, высказываясь за отсрочку судбища надъ Людо¬
викомъ XVI, человѣкъ шестьдесятъ изъ членовъ лѣвой, въ томъ
числѣ Дюгемъ, Тюріо, Бильо - Вареннъ и Камиллъ Демуленъ, съ
шумомъ вышли на средину зала и, бросившись съ угрожающимъ
видомъ къ предсѣдателю, стали обвинять его въ противозакон¬
номъ срывѣ преній. Жюльенъ воскликнулъ: «Я живу на высо¬
тахъ, которыя нагло именуются Горою, но я живу тамъ, не дѣ¬
лая наглостей. Этотъ проходъ, на который ведутъ здѣсь атаку,
станетъ проходомъ Өермопильскимъ». И вся Гора поднялась цѣ¬
ликомъ, крича: «Да, да, мы умремъ здѣсъ!» Робеспьеръ наблю¬
далъ эти бурныя сцены молча и съ глубокой печалью 1). Другу
его, Кутону, удалось успокоить на минуту умы нѣсколькими
благоразумными словами, послѣ чего онъ предложилъ слѣдую¬
щій декретъ, который и былъ принятъ единогласно: «Конвентъ
декретируетъ, что пренія о судѣ надъ Людовикомъ Капетомъ
открыты и будутъ продолжаться, съ пріостановкою всѣхъ дру¬
гихъ дѣлъ, впредь до постановленія приговора» 1 2).
Такимъ образомъ, казалось, что все кончено. Но шумъ воз¬
обновился, такъ какъ, вопреки этому декрету, Ланжюине, съ
упорствомъ и прямолинейностью янсениста, снова заговорилъ о
своей редакціи декрета, при чемъ Салль поддержалъ его, а Пе¬
тіонъ потребовалъ, чтобы мнѣніе Ланжюине не было отклоняемо
безъ предварительнаго обсужденія, хотя самъ онъ, Петіонъ, вы¬
сказывается за принятую редакцію. Стали кричать: «Какъ! Пе¬
тіонъ выступаетъ съ рѣчами послѣ закрытія преній, вотиро¬
ваннаго по всей формѣ? Да еще говоритъ такъ настойчиво? Да
вѣдь онъ диктаторски захватываетъ трибуну!» «Чортъ возьми!—
кричитъ ему одинъ изъ членовъ лѣвой,—вамъ не ввести здѣсь
привилегій!» Членъ этотъ — Маратъ. Другіе разразились горь¬
кими и ироническими возгласами: «Ха, ха, ха! Король Петіонъ!»
1) См. ниже, что онъ сказалъ въ своей рѣчи по вопросу объ обращеніи
къ народу.
2) Histoire par1етentaire, t. XXII, р. 76,
12
Скандалъ оконченъ былъ голосованіемъ, утвердившимъ предло¬
женіе Кутона съ оговоркой, которой требовалъ бывшій париж¬
скій мэръ 1).
Въ этотъ день, отвѣчая лицамъ, оспаривавшимъ право на¬
родныхъ представителей судить Людовика XVI, при чемъ они ссы¬
лались на то, что народъ является заинтересованною стороной,
Амаръ сказалъ: «И куда же придется подавать апелляцію? Вѣ¬
роятно, къ планетамъ 1 2 3); а на слѣдующій день, 27-го декабря,
Сенъ-Жюстъ пошелъ далѣе. Подобно Ланжюине, онъ протесто¬
валъ противъ обращенія Собранія въ судебное учрежденіе, но
совсѣмъ въ другомъ смыслѣ и по совершенно другимъ соображе¬
ніямъ. Если онъ не хотѣлъ, чтобы судили Людовика XVI, то по¬
тому, что не могъ понять, какъ можно колебаться относительно
нанесенія ему удара. Относиться какъ къ тяжущемуся... къ врагу!
Его дикой логикѣ это представлялось безсмысленнымъ, неспра¬
ведливымъ, недопустимымъ. Свойственнымъ ему рѣзкимъ и холод¬
нымъ языкомъ онъ говорилъ Собранію: «Значитъ, вы намѣрены
приберечь строгость для народовъ, а чувствительность свою для
государей?—Намъ больше непозволительно проявлять слабость.—
Вы—его судьи? Да вы допустили измѣненіе постановки вопроса:
обвинитель—Людовикъ, а народъ—подсудимый. Революція на¬
чинается только тогда, когда пришелъ конецъ тирану». Жалуясь
на молчаніе множества людей, сознавшихъ истину, но таящихъ
ее въ самихъ себѣ, онъ прибавилъ: «Истина горитъ во всѣхъ
сердцахъ, какъ лампада у гробницы»8).
Между тѣмъ, жирондисты втайнѣ желали вырвать Людовика XVI
у смерти. Къ этому побуждало ихъ великодушное состраданіе къ
нему, но, съ другой стороны, ихъ удерживала боязнь утратить
свою популярность; къ какому же маневру прибѣгнуть? Они при¬
думали свалить на народъ заботу о назначеніи кары. Чтобы под¬
готовить умы къ этому обращенію къ народу, Роланъ разослалъ—
на великолѣпной бумагѣ, пишетъ Маратъ—два слѣдующихъ вопроса:
«Не должно ли считать неоспоримымъ, что народъ, какъ верхов¬
ная власть, имѣетъ право помиловать Людовика Капета?—Какъ
1) Подробности этого засѣданія см. въ Histoire parlementaire, t. XXII,
р. 59—81.
2) Ibidem, р. 65.
3) Ibidem, р. 84.
13
можетъ народъ осуществитъ это право, если мнѣніе его не будетъ
спрошено 1)?
Маратъ очень хорошо доказалъ, что нѣтъ преступника, ко¬
торый не могъ бы потребовать примѣненія къ нему выгодъ по¬
добнаго разсужденія. Не стѣсняясь оскорбительностью для пав¬
шаго монарха унизительнѣйшей изъ параллелей, онъ писалъ, что
приглашаетъ перваго попавшагося карманнаго вора тоже потре¬
бовать—хотя бы только ради выигрыша времени—вмѣшательства
верховновластія народа 2)!
Другіе указали на запоздалость этого религіознаго уваженія
жирондистовъ къ всеобщей подачѣ голосовъ. Въ самомъ дѣлѣ,
отчего же имъ не приходило въ голову почтительно пасть на ко¬
лѣни передъ урнами, когда шла рѣчь о декретированіи низложе¬
нія короля, или о провозглашеніи республики, или объ отправкѣ
Людовика XVI въ Тампль? Оставлять за собою право устанавли¬
вать наличность преступленія, а народу предоставлять только
право примѣнять наказаніе, значило впадать въ противорѣчіе, въ
которомъ слишкомъ замѣтно проглядывали неувѣренныя коле¬
банія и спутанность мыслей жирондистской партіи.
Вопросъ объ обращеніи къ народу первымъ поставилъ, въ
засѣданіи 27-го декабря, Салль. Онъ обратилъ вниманіе Кон¬
вента на то, что послѣдній можетъ признать собственную ком¬
петенцію не иначе, какъ становясь лицомъ къ лицу передъ гроз¬
ною альтернативой. Если онъ признаетъ Людовика XVI неви¬
новнымъ, то какой откроется источникъ раздоровъ! Какой рас¬
пахнется просторъ для толковъ со стороны подозрительныхъ
умовъ и для нареканій со стороны людей пылкихъ! Какой по¬
водъ явится для организаторовъ народныхъ возмущеній! И ка¬
кой скандалъ составитъ уже одинъ только фактъ безнаказанно¬
сти! Если же Конвентъ осудитъ Людовика XVI? Тогда слѣдуетъ
ожидать, что память его будетъ чтиться, какъ память мученика,
притязанія его будутъ восприняты по наслѣдству болѣе чѣмъ
онъ опасными государями и ненависть къ преступленію рано или
поздно замѣнится въ сердцахъ жалостью, которая останется при
воспоминаніи о казни. Поэтому всего безопаснѣе предоставить
народу выборъ между двумя слѣдующими наказаніями: смертная
казнь или изгнаніе, въ видахъ всеобщаго спокойствія 3). 11) Journal de la République française, № 77.2) Ibidem.
3) Histoire parlementaire, t. XXII, p. 85.
14
Къ этимѣ соображеніямъ Салль прибавилъ еще одно, заслу¬
живающее вниманія: «Неудивительно ли, — сказалъ онъ, — что
при такихъ серьезныхъ обстоятельствахъ государи хранятъ мол¬
чаніе? Неужели потому, что они молчатъ, мы повѣримъ, будто
они равнодушны къ участи одного изъ имъ подобныхъ? Нѣтъ,
у нихъ виды болѣе глубокіе. Они не Людовика хотятъ спасти,
а королевскую власть. Для ихъ плановъ казнь Людовика нужна.
Они хотятъ его смерти» 1).
Ничего болѣе вѣскаго не было до сихъ поръ высказываемо
противъ смертной казни Людовика XVI. И справедливость этого
замѣчанія, которое достойно проницательнаго генія Макіавелли,
хорошо доказывалась словами, произнесенными ранѣе Казале-
сомъ въ Учредительномъ Собраніи: «Тутъ важенъ не король». А
какія рѣчи публично вели, съ своей стороны, эмигранты въ Ко¬
бленцѣ? «Спасемъ королевскую власть, хотя бы даже въ ущербъ
королю» 2). Князь Гарденбергъ сознается въ своихъ «Запискахъ»,
что «за короля слабо вступались лишь очень немногія державы,
еще остававшіяся нейтральными» 3). Онъ не скрываетъ, что въ
Англіи все ограничилось нѣсколькими пустыми демонстраціями,
и что если главные вожди опозиціи, Фоксъ, Шериданъ и Грей,
приглашали Питта вмѣшаться во имя гуманности, то имѣли при
этомъ въ виду не столько спасти французскаго монарха, сколько
поставить министерство въ затрудненіе 4). Кромѣ того, ихъ при¬
глашеніе и адресъ, вотированный по ихъ почину палатою об¬
щинъ въ его поддержку, не оказали дѣйствія на эгоистическую
и холодную политику Питта, того Питта, который впослѣдствіи,
въ 1794 г., говорилъ: «Участь отдѣльныхъ членовъ Бурбонскаго
дома интересуетъ Англію лишь въ очень слабой степени; она
борется съ революціонною Франціей» 5).
Значитъ, на самомъ дѣлѣ несчастный Людовикъ XVI былъ
до такой степени оставленъ своими вѣнценосными собратьями,
что можно было заподозрѣть, будто въ ихъ контръ-революціонные
расчеты входило соображеніе о томъ впечатлѣніи жалости или
ужаса, которое произвела бы въ Европѣ его смерть. Одинъ только
испанскій король сдѣлалъ прямую, но крайне робкую попытку
1) Засѣданіе 27 декабря 1792 г.
2) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 333.
3) Mémoires d’un homme d’Etat, t. II, p. 163.
4) Ibidem.
5) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 333.
15
въ его пользу, поручивъ своему повѣренному въ дѣлахъ, кава¬
леру Окарицу, заявить Конвенту, въ возможно болѣе умѣренныхъ
выраженіяхъ, что такой процессъ не можетъ быть чуждъ испан¬
скому королю. «Его католическое величество,—сказалъ испанскій
дипломатъ,—не можетъ быть обвиненъ въ желаніи вмѣшиваться
во внутреннія дѣла Франціи, когда онъ поднимаетъ голосъ въ
пользу родственника, союзника несчастнаго государя, главы
его семейства...» Но Конвентъ, въ которомъ по отношенію къ
государямъ преобладала неукротимая гордость и высокомѣріе рим¬
скаго сената, отвѣтилъ на просьбы испанскаго короля только
изданіемъ декрета, которымъ воспрещалось всѣмъ французскимъ
агентамъ входить въ переговоры со всѣми коронованными особами,
которые торжественнымъ образомъ не признаютъ республики.
«Мы не будемъ больше вступать въ переговоры съ государями,
мы будемъ вести ихъ съ народамп», сказалъ одинъ изъ членовъ
Собранія; а большинство довело свое презрѣніе до того, что
не хотѣло даже допустить прочтенія письма испанскаго по¬
сланца 1).
Получивъ такой отпоръ, мадридскій дворъ попытался пойти
подпольнымъ путемъ. Для Людовика XVI оставалось теперь
всего одно средство: обращеніе къ народу. И вотъ Окарицъ по¬
лучаетъ тайную миссію добиваться вотированія этого плана и
въ этихъ видахъ въ его распоряженіе предоставляются два мил¬
ліона. Шабо, находившійся въ сношеніяхъ съ испанскимъ по¬
сланникомъ, тотчасъ же былъ посвященъ въ тайну и обѣщалъ
свое содѣйствіе и содѣйствіе четырехъ главныхъ вожаковъ своей
партіи... Но оказалось, что хитрый капуцинъ только для того
дѣлалъ видъ, будто готовъ служить интригѣ, чтобы легче раз¬
строить ее. Планъ потерпѣлъ неудачу 2).
Ораторами, говорившими послѣ Салля въ пользу обращенія
къ народу, были Бюзо и Рабо-Сентъ-Этьенъ. Подобно Саллю,
Бюзо настаивалъ на вмѣшательствѣ первичныхъ народныхъ
сходовъ, но только для утвержденія приговора, который, по его
мнѣнію, долженъ постановить самъ Конвентъ. Что касается
Рабо-Сентъ-Этьена, то онъ, въ числѣ другихъ замѣчательныхъ
фразъ, сказалъ: «Я изнываю подъ налагаемой на меня долею
деспотизма; я усталъ, издерганъ, измученъ тираніей, и жду не
1) Засѣданіе 28 декабря 1792 г.
2) Mémoires d’un homme d’Etat, t. II, p. 167 et 168.
16
дождусь той минуты, когда вы создадите судъ, съ учрежденіемъ
котораго я утрачу формы и роль тирана 1).
Выступивъ, въ свою очередь, Робеспьеръ произнесъ противъ
обращенія къ народу одну изъ самыхъ сильныхъ рѣчей, какія
только когда-либо раздавались изъ его устъ. Онъ началъ такъ:
«...Я раздѣляю съ слабѣйшимъ изъ насъ всѣ тѣ особыя
привязанности, которыя могутъ побуждать его интересоваться
участью подсудимаго. Я неумолимъ, когда вопросъ идетъ объ
отвлеченномъ опредѣленіи той степени строгости, какую спра¬
ведливые законы должны проявлять противъ враговъ человѣ¬
чества; но республиканская натура дрогнула въ сердцѣ моемъ
при видѣ преступника, униженнаго предъ верховною властью
народа... Однако, граждане, высшее доказательство преданности
родинѣ заключается въ подавленіи первыхъ движеній естествен¬
ной чувствительности ради спасенія великаго народа и угне¬
теннаго человѣчества... Милосердіе, входящее въ сдѣлки съ ти¬
раніей—дѣло варварское».
Перейдя затѣмъ къ самой сущности предмета, Робеспьеръ на¬
бросалъ широкую, трепетавшую жизнью картину послѣдствій
обращенія къ народу, его неудобствъ и опасностей. Онъ раз¬
вернулъ передъ слушателями такую перспективу: всѣ секціи
городовъ обращены въ арены бурной борьбы; республика взята
подъ сомнѣніе; фельянтинцы и аристократы устремляются въ пер¬
вичные народные сходы, изъ которыхъ оказались бы устранен¬
ными и связанный полевыми работами земледѣлецъ, и задер¬
жанный работою въ мастерской ремесленникъ; въ деревняхъ,
еще окутанныхъ мракомъ, простодушные люди отданы во власть
интригановъ или оставлены подъ чарами отравленныхъ рѣчей;
слабосиліе центральнаго собранія приводитъ къ сплоченію на
деревенскихъ сходахъ роялистовъ, оправившихся, послѣ рево¬
люціоннаго кризиса, отъ подавленности и оцѣпенѣнія; война;
при первыхъ пушечныхъ выстрѣлахъ лучшіе граждане бро¬
саются къ границамъ, а внутренняя арена остается предоста¬
вленною интригующимъ рептиліямъ, болтливымъ адвокатамъ,
подкупу, совершаемому либо путемъ таланта, либо вліяніемъ
богатства; или же такъ: непріятель уже пришелъ, а Франція,
уподобившись вавилонской башнѣ, все еще произноситъ рѣчи,
препирается, споритъ, читаетъ уголовный уставъ; наконецъ, без-
1) Засѣданіе 28 декабря 1792 г.
17
конечныя проволочки по поводу жгучаго вопроса, не поддаю¬
щаяся учету анархія и при болѣе чѣмъ вѣроятномъ антаго¬
низмѣ сорока тысячъ соперничающихъ парламентовъ... междо¬
усобная война!
Налицо была такая дилемма: народъ либо хочетъ, либо не
хочетъ смерти тирана. Если она ее хочетъ, то почему бы и не
обратиться къ нему? Если же онъ ея не хочетъ, то по какому
праву предписывать ее? Идя навстрѣчу этимъ вопросамъ, Ро¬
беспьеръ говорилъ:
«Что вы разумѣете подъ словомъ народъ? Есть ли это боль¬
шинство, безъ исключенія изъ него наиболѣе многочисленной,
наиболѣе обездоленной и наиболѣе чистой части общества, той
части, которую угнетаютъ всѣ преступленія эгоизма и тира¬
ніи?.. Но это большинство не можетъ быть на вашихъ полити¬
ческихъ сходахъ, когда оно находится въ своихъ мастерскихъ;
оно не можетъ тратить время на то, чтобы судить Людовика ХVI,
когда оно въ потѣ лица кормитъ тѣхъ крѣпкихъ дѣтей, кото¬
рыхъ даетъ отечеству».
И Робеспьеръ оспаривалъ мысль жирондистовъ не только съ
точки зрѣнія суда надъ Людовикомъ XVI; нѣтъ, въ убѣжденіи,
что если мысль эта будетъ принята въ одномъ частномъ слу¬
чаѣ, то нѣтъ основанія не распространить ее и на разрѣшеніе
всѣхъ дѣлъ вообще, Робеспьеръ воскликнулъ: «Неужели вы не
видите, что вашъ проектъ клонится къ упраздненію самого
Конвента? Неужели вы не видите, что если только первичные
сходы будутъ созваны, то интриги и фельянтизмъ побудятъ
ихъ къ обсужденію всѣхъ предложеній, могущихъ сослужить
службу ихъ коварнымъ замысламъ?»
Въ такомъ постоянномъ, смутномъ, но очерченномъ опредѣ¬
ленными границами, вмѣшательствѣ народной массы, теорія ко¬
тораго возрождена въ наше время подъ обманчивымъ названіемъ
прямого народнаго управленія чрезъ народъ, Робеспьеръ видѣлъ
безпорядокъ и смерть. Онъ хорошо понималъ, что спрашивать,
выгоденъ или вреденъ націи такой порядокъ, значило тоже, что
спрашивать—какъ мы сами имѣли случай говорить въ прежнихъ
нашихъ полемическихъ статьяхъ—выгодно ли или вредно:
Если исчезнетъ всякая централизація общихъ интересовъ;
Если вмѣсто великой единой и нераздѣльной республики
окажется лишь тридцать или сорокъ тысячъ разрозненныхъ
обрубковъ республики;
18
Если во всемъ томъ, что требовало бы сильнаго и скораго
дѣйствія, быстрота развязки будетъ зависѣть отъ ведущихся
въ каждой секціи интригъ, а затѣмъ отъ дѣятельности или мед¬
ленности собиранія голосовъ, отъ небрежности или усердія, отъ
вѣрности долгу или пристрастія, съ которыми производились
бы подсчетъ голосовъ и отправка итоговъ въ центръ;
Если въ разгаръ внѣшней войны начата будетъ междоусоб¬
ная война какихъ-нибудь сорока тысячъ маленькихъ сенатовъ;
Если сплошь по всей Франціи всюду и по всякому поводу
будетъ разгораться соперничество между всѣми общинами;
Если провозглашено будетъ упраздненіе умственнаго главен¬
ства Парижа и городовъ, переполненныхъ людьми съ новыми
идеями;
Если, наконецъ, вопросъ о революціи будетъ обсуждаться
тамъ, гдѣ, по самой природѣ вещей, всегда будутъ налицо угне¬
татели народа, а угнетеннаго народа не будетъ вовсе.
Нечего сказать, хороша система, по которой рѣшеніе соціаль¬
ныхъ вопросовъ, даже тѣхъ, что томятъ и пугаютъ избраннѣй¬
шіе умы, отдается на произволъ узко-мѣстныхъ вліяній, лука¬
выхъ агитаторовъ, воздѣйствующихъ рѣчами на людей, про¬
никнутыхъ предразсудками, недобросовѣстныхъ ловкачей, влія¬
ющихъ на искреннюю, но непросвѣщенную толпу! Желательно
ли, чтобы помыслы Франціи, ея новыя вѣрованія, энергія, ге¬
ній истощились въ безсвязныхъ усиліяхъ, растворились въ не¬
ясныхъ препирательствахъ, вмѣсто того, чтобы сосредоточиться
на одномъ пунктѣ, на цѣли, къ которой обращены всѣ взоры,
чтобы образовать сверкающій очагъ и озарить лучами міръ?
Вотъ что Робеспьеръ постарался если не развить такъ про¬
странно, какъ это сейчасъ сдѣлано нами, то, по крайней мѣрѣ,
намѣтить и указать. «Если вы питаете такое щепетильное ува¬
женіе къ верховной волѣ народа—говорилъ онъ жирондистамъ—
то исполните сами ввѣренную вамъ миссію; отсылать же на¬
роду-государю дѣло, которое онъ поручилъ вамъ покончить
самимъ, значитъ смѣяться надъ его величіемъ. Если бы у народа
было время собираться для разбирательства судебныхъ дѣлъ и
рѣшенія государственныхъ вопросовъ, онъ не ввѣрилъ бы за¬
боту о своихъ интересахъ вамъ. Лучшій способъ засвидѣтель¬
ствовать ему вашу вѣрность, это — издавать справедливые за¬
коны, а не создавать ему междоусобную войну 1).
1) См. Histoire parlementaire, t. XXII, р. 115.
19
Итакъ, по отношенію къ верховновластію народа, его истин¬
ному характеру, формамъ и размѣрамъ, Робеспьеръ, въ качествѣ
политическаго дѣятеля, затрогивалъ тѣ широкіе вопросы, кото¬
рые съ такою силой выдвинулъ Руссо въ «Общественномъ до¬
говорѣ» и которые составляютъ одну изъ мучительныхъ задачъ
нашего мыслящаго вѣка. Но онъ затронулъ ихъ также и въ
качествѣ философа.
Еще недавно мы писали:
Право сильнаго есть актъ, право болѣе многочисленнаго есть
результатъ соглашенія. Вы говорите: управленіе народомъ чрезъ
самый народъ? Берегитесь! Вы получите нѣчто совершенно другое,
именно управленіе наименьшаго числа наибольшимъ числомъ, а во
многихъ случаяхъ—почемъ знать?—управленіе большинства ми¬
нусъ одинъ, меньшинствомъ плюсъ два. И это былъ бы народъ;
верховновластіе же, понятіе котораго неизбѣжно связано съ по¬
нятіемъ всеобщности, оказалось бы лишь болѣе или менѣе боль¬
шою цифрой, а вы объявили бы эту цифру всемогущею!
Значитъ, деспотизмъ числа представляется вамъ менѣе опас¬
нымъ или болѣе разумнымъ, чѣмъ деспотизмъ дубины? Если
въ собраніи выборныхъ людей, которые признаются равно¬
цѣнными, или при самыхъ выборахъ ихъ, исходятъ изъ того
соображенія, что меньшинство неправо, то такъ тому и слѣдуетъ
быть; но наудачу призывать всѣхъ къ безапелляціоному рѣше¬
нію всѣхъ вопросовъ и предполагать, что тѣ, кто сильнѣе чис¬
ломъ, непремѣнно правы — не значитъ ли это грубо, безпово¬
ротно, безъ надежды на измѣненіе, порабощать фалангу само¬
отверженныхъ людей, благородныхъ умовъ, людей, обреченныхъ
на мученичество за завоеваніе или возстановленіе истины, всегда,
увы, значительному въ нашихъ несовершенныхъ обществахъ
числу людей, придавленныхъ невѣжествомъ, предразсудками, ру¬
тиной, эгоизмомъ? Пусть большинство прикажетъ мнѣ погасить
въ себѣ эти оба факела: очевидность, составляющую свѣтъ ума,
и совѣсть, которая служитъ Свѣтомъ сердца, и—клянусь—я от¬
вергну право большинства подъ его давящимъ меня на смерть
гнетомъ и, умирая, прокляну его!
Что Робеспьеръ придерживался именно этой доктрины 1), по¬
казываетъ слѣдующее его восклицаніе во время борьбы съ жи-
1) Мы развили ее въ двухъ брошюрахъ: Plus de Girondins и La Répu¬
blique une et indivisible.
20
рондистами: «Меньшинство всюду имѣетъ одно вѣчное право,
именно право провозглашать истину или то, что оно считаетъ
истиной. Добродѣтель всегда бывала на землѣ въ меньшинствѣ.
Не будь этого, развѣ земля была бы заселена тиранами и рабами?
Гемпденъ и Сидней принадлежали къ меньшинству, потому что
умерли на эшафотѣ; Критіи, Аниты, Цезари, Клавдіи принадле¬
жали къ большинству. Но Сократъ былъ изъ меньшинства, по¬
тому и долженъ былъ выпить отраву; Катонъ тоже былъ изъ
меньшинства, потому и вынужденъ былъ зарѣзаться. Я знаю здѣсь
людей, которые, если будетъ нужно, послужатъ свободѣ по об¬
разу Сиднея и Гемпдена 1)...
Въ извѣстныя минуты истина имѣетъ дивную власть! Едва
Робеспьеръ, рискуя своею популярностью, произнесъ мужествен¬
ныя слова: «добродѣтель всегда бывала на землѣ въ меньшин¬
ствѣ», народъ на трибунахъ разразился рукоплесканіями. Впе¬
чатлѣніе было колоссальное, неотразимое. Предсѣдателю, чтобы
возстановить тишину, пришлось надѣть шляпу 1 2)!
Противъ Робеспьера жирондисты могли выставить, съ нѣко¬
торымъ шансомъ на успѣхъ, всего одного человѣка: 31 декабря
выступилъ съ рѣчью Верньо. И никогда еще его душевное вол¬
неніе не сослужило бы лучшей службы его краснорѣчію, если бы
послѣднее не было подобно спиртовому пламени, которое жжетъ,
но не свѣтитъ. Онъ сказалъ:
Что народъ, избирая своихъ представителей, не имѣлъ въ
виду создавать себѣ деспотовъ. Какъ будто между деспотизмомъ
и хаосомъ нѣтъ средины!
Что только народу принадлежитъ право «не сдержать своего
обѣщанія», лишивъ Людовика XVI обѣщанной ему неприкосно¬
венности. Какъ будто недобросовѣстность является законнымъ
актомъ верховновластія!
Что анархіи у избирательныхъ урнъ опасаться нечего, по¬
тому что агитаторы только въ Парижѣ проявляютъ свое узурпи¬
рованное вліяніе. Какъ будто въ рѣчи Робеспьера говорилось о
якобинскихъ ораторахъ!
Что вѣдь такого большого страха никто не проявлялъ въ то
время, когда первичные народные сходы созывались для санкціо-
1) Histoire parlementaire, t. XXII, р. 122.
2) Ibidem.
21
нированія конституціи; какъ будто разумно было сравнивать
редакцію всѣми признанныхъ принциповъ съ вопросомъ о смерт¬
ной казни короля, вопросомъ, который могъ смутить столько не¬
установившіеся умы, вызвать опасенія множества случаевъ
мести, породить борьбу между чувствами злобы и жалости, на¬
конецъ, распространить на всю Францію пожаръ, уже такъ ярко
разгорѣвшійся въ Конвентѣ!
Ничего не могло быть скуднѣе подобной логики, а къ изъяну
логики присоединился, на бѣду, еще и недостатокъ искренности.
Сказать по правдѣ, Верньо оказалъ неуваженіе своему собствен¬
ному таланту, обвинивъ своего соперника въ томъ, будто онъ
изобразилъ большинство націи состоящимъ изъ интригановъ,
тогда какъ аргументація Робеспьера сводилась, напротивъ, къ
указанію на опасность того, что это большинство, которое онъ
признавалъ честнымъ, но невѣжественнымъ, можетъ быть обма¬
нуто нѣсколькими ловкими интриганами. И не меньше недобро¬
совѣстности было въ утвержденіи Верньо, будто Робеспьеръ взво¬
дилъ позоръ и клевету на человѣческій родъ тѣмъ, что не же¬
лалъ распространенія всеобщаго голосованія за его естественные
предѣлы, не желалъ, чтобы этому голосованію предоставлено было
выносить противорѣчивые или слѣпые приговоры, способные
дискредитировать его, словомъ, не желалъ, чтобы всеобщее голо¬
сованіе было обращено въ провозвѣстникъ междоусобной войны.
Народу нужно, чтобы ему служили, а не льстили; упрекать
Робеспьера въ презрѣніи къ народу изъ-за того, что онъ доста¬
точно любилъ его, чтобы не становиться его льстецомъ, значило
находить поводъ къ оскорбленію въ томъ, что имѣло право на
почтительное удивленіе!
Болѣе вѣрнымъ себѣ оказался Верньо въ томъ мѣстѣ своей
рѣчи, гдѣ, отражая упрекъ въ слабости, сдѣланный тѣмъ ли¬
цамъ, которыя не рѣшались осудить Людовика, не спросивъ мнѣ¬
нія народа, онъ воскликнулъ: «Для нападенія на Людовика
10 августа, когда онъ былъ- всемогущъ, нужно было мужество;
развѣ столько же мужества требуется для того, чтобы Людовика,
побѣжденнаго и обезоруженнаго, отправить на эшафотъ? Нѣкій
кимвръ вошелъ въ тюрьму Марія, съ цѣлью зарѣзать его; но,
испугавшись при видѣ своей жертвы, онъ бѣжалъ и не посмѣлъ
нанести ему удара. Неужели вы сомнѣваетесь въ томъ, что если бы
этотъ солдатъ былъ членомъ сената, то не поколебался бы по¬
дать голосъ за казнь тирана? Какое мужество видите вы въ
22
совершеніи поступка, на который былъ бы способенъ даже
трусъ? 1)»
Партійныя страсти, когда онѣ чрезмѣрно возбуждены, сво¬
дятъ рѣшительно все къ партійной цѣли: монтаньяры и жирон¬
дисты волей-неволей стали смотрѣть на смерть Людовика XVI
съ точки зрѣнія одушевлявшей ихъ взаимной ненависти и —
страшно сказать—споря объ участи этого несчастнаго государя,
они, казалось, дрались надъ его трупомъ!
Робеспьеръ сказалъ: «Путемъ клеветы у насъ идутъ къ распа¬
денію Національнаго Собранія. Нужны ли другія тому доказа¬
тельства, какъ не эти пренія? Какую, повидимому, другую цѣль
имѣютъ они, какъ не упроченіе тѣхъ зловѣщихъ предвзятыхъ
обвиненій, которыми отравила всѣ умы клевета? Противъ ли
тираніи Людовика XVI возстаютъ здѣсь? Нѣтъ, противъ мнимой
тираніи нѣсколькихъ угнетенныхъ патріотовъ. Заговоры ли ари¬
стократіи разоблачаются? Нѣтъ, разоблачается диктатура невѣсть
какихъ народныхъ депутатовъ, держащихся наготовѣ, чтобы за¬
мѣстить собою народъ. Хотятъ сохранить тирана, чтобы противо¬
поставить его неимѣющимъ власти патріотамъ. Коварные люди!
Они располагаютъ всею общественною силой, всѣми сокровищами
государства, а сами обвиняютъ въ деспотизмѣ насъ! Въ респу¬
бликѣ нѣтъ деревушки, гдѣ они не обезславили бы насъ; ради
умноженія своихъ клеветъ, они нарушаютъ почтовую тайну,
проявляя тѣмъ презрѣніе къ общественному довѣрію, а сами
называютъ клеветниками насъ! Они лишаютъ насъ даже права
подачи голоса и на насъ же указываютъ, какъ на тирановъ!
А это святилище, Собраніе, они оглашаютъ криками мщенія!» 2)
Слова эти, конечно, были полны злобы; но Робеспьеръ, окан¬
чивая свою рѣчь, имѣлъ, по крайней мѣрѣ, благоразуміе посту¬
питься сказаннымъ и обратиться къ слушателямъ съ призы¬
вомъ къ согласію: «Объединимся для спасенія родины—сказалъ
онъ—и пусть эти пренія примутъ, наконецъ, характеръ, болѣе
достойный насъ, и защищаемаго нами дѣла. Устранимъ эти
прискорбные, позорящіе наше дѣло случаи. Не станемъ на наши
взаимныя гоненія тратить больше времени, чѣмъ сколько нужно
для суда надъ Людовикомъ... Характеръ нашихъ преній вол¬
нуетъ и раздражаетъ общественное мнѣніе, а это мнѣніе болѣз-
1) Ibidem, р. 148.
2) Histoire parlementaire, t. XXII, р. 120 et 121.
23
ненно реагируетъ на насъ. Недовѣрчивость народныхъ предста¬
вителей, повидимому, возрастаетъ вмѣстѣ съ тревогами гра¬
жданъ. Всякое слово, малѣйшее событіе, которое мы должны бы
были выслушать хладнокровно, раздражаетъ насъ; злонамѣрен¬
ные люди преувеличиваютъ, распространяются выдумки, ка¬
ждый день создаются анекдоты, имѣющіе цѣлью подкрѣпить лож¬
ныя обвиненія, и простого сколько-нибудь яркаго проявленія
чувствъ публики, которое такъ легко было бы подавить, ока¬
зывается достаточно для принятія самыхъ опасныхъ мѣръ. На¬
родъ, избавь насъ, по крайней мѣрѣ, отъ этого рода несчастія!
Придержи твои рукоплесканія до того дня, когда мы вырабо¬
таемъ полезный для человѣчества законъ. Чѣмъ нарушать
строгія правила, лучше не ходи смотрѣть на наши пренія. Мы
не меньше будемъ бороться вдали отъ твоихъ глазъ; а когда
послѣдній изъ твоихъ защитниковъ погибнетъ, отмсти за нихъ,
если хочешь» 1). Да, такъ говорилъ Робеспьеръ и, напомнивъ
народу о защитѣ, нѣкогда установленной имъ вокругъ дворца,
онъ заклиналъ его поступить такъ же и съ тюрьмою; онъ за¬
клиналъ его не творить, путемъ мятежа, насилія надъ заклю¬
ченнымъ, который находится въ вѣдѣніи правосудія, а не ярост¬
ной толпы: «Кто бы вы ни были, граждане,—говорилъ онъ,—
охраняйте Тампль» 2).
На такія умѣренныя слова Верньо отвѣтилъ лишь тѣмъ, что
еще разъ выставилъ противъ Робеспьера пустой призракъ дик¬
татуры и съ неслыханною рѣзкостью и явною несправедливостью
бросилъ ему въ лицо упрекъ въ пролитіи крови жертвъ, пав¬
шихъ въ сентябрѣ:
«Развѣ вы не слышали здѣсь и въ другихъ мѣстахъ, какъ
люди яростно кричали: «Если хлѣбъ дорогъ, то причина тому
находится въ Тамплѣ; если намъ ежедневно приходится стра¬
дать при видѣ картинъ нищеты, то причина тому находится въ
Тамплѣ?»
«Между тѣмъ люди, держащіе такія рѣчи, знаютъ, что доро¬
говизна хлѣба, недостатокъ подвоза съѣстныхъ припасовъ,
дурное управленіе въ арміяхъ и нищета, зрѣлище которой насъ
огорчаетъ, зависятъ отъ другихъ причинъ, а не отъ Тампля.
Въ чемъ же ихъ замыслы? Кто поручится, что эти люди, кото¬
1) Histoire parlementaire, t. XXII, р. 120 et 121.
2) Ibidem.
24
рые постоянно стараются опошлить Конвентъ и, можетъ быть,
достигли бы этого, если бы пребывающее въ немъ народное
величество могло зависѣть отъ ихъ коварныхъ плановъ, что
эти самые люди, которые повсюду провозглашаютъ, будто нужна
новая революція, которые побуждаютъ тѣ или другія секціи
объявлять себя въ состояніи непрерывнаго возстанія, которые
говорятъ Коммунѣ, что съ переходомъ власти отъ Людовика къ
Конвенту мы только перемѣнили тирана, что нужно повторить
событія 10 августа; что эти самые люди, заявляющіе въ со¬
браніяхъ секцій и въ своихъ сочиненіяхъ, будто необходимо
избрать защитника республики и будто есть только одинъ глава,
могущій спасти ее,—кто, говорю я, поручится мнѣ, что эти са¬
мые люди не станутъ, послѣ смерти Людовика, кричать во весь
голосъ: «Если хлѣбъ дорогъ, то причина тому въ Конвентѣ;
если звонкой монеты мало, если наши арміи дурно продоволь¬
ствуются, то причина тому въ Конвентѣ; если правительствен¬
ный механизмъ дѣйствуетъ съ трудомъ, то причина тому въ
Конвентѣ, который долженъ его направлять; если бѣдствія войны
увеличились вслѣдствіе объявленія войны Англіею и Испаніею,
то причина тому въ Конвентѣ, который вызвалъ эти объявле¬
нія поспѣшнымъ осужденіемъ Людовика?»
«Кто поручится мнѣ, что къ этимъ мятежнымъ, анархиче¬
скимъ крикамъ не присоединятся жаждущая мщенія аристокра¬
тія, жаждущая перемѣнъ нищета и даже тѣ люди, въ которыхъ
застарѣлые предразсудки вызовутъ жалость къ смерти Людо¬
вика? Кто поручится мнѣ, что въ разгаръ этой новой бури, во
время которой снова выползутъ изъ своихъ норъ убійцы 2 сен¬
тября, вамъ не будетъ представленъ, весь въ крови, въ каче¬
ствѣ освободителя, этотъ защитникъ, этотъ глава, который, го¬
ворятъ, сталъ такъ необходимъ? Глава! О, если бы они дерз¬
нули выставить его, то онъ, едва появившись, былъ бы въ ту¬
же минуту пронизанъ тысячью выстрѣловъ».
Прежде чѣмъ сказать, каково было мнѣніе Марата по этому
столь высокой важности пункту, нелишнимъ будетъ отмѣтить,
что якобинское общество только что приняло странное поста¬
новленіе относительно него. Признавая, вмѣстѣ съ Роберомъ и
Бурдономъ (изъ департамента Оазы), которые первыми подняли
этотъ щекотливый вопросъ, что Марата, писателя патріотиче¬
скаго, но впадающаго въ преувеличенія, человѣка искренняго,
но не знающаго мѣры, не слѣдуетъ смѣшивать съ Робеспье¬
25
ромъ, патріотизмъ котораго отмѣченъ такою умѣренностью и
такимъ благоразуміемъ, и что въ такомъ смѣшеніи кроется
опасность, могущая сбить департаменты съ толку и напугать
ихъ, клубъ якобинцевъ постановилъ:
«Маратъ не будетъ вычеркнутъ изъ списка членовъ обще¬
ства (Бурдонъ формально предлагалъ даже это); но всѣмъ про¬
винціальнымъ якобинскимъ обществамъ, пользующимся нравомъ
братскаго общенія, будетъ разосланъ циркуляръ съ подробнымъ
изложеніемъ отношеній, сходственныхъ и несходственныхъ чертъ
между Робеспьеромъ и Маратомъ, на тотъ конецъ, чтобы всѣ
братающіеся съ якобинцами могли сознательно составить себѣ
сужденіе объ обоихъ этихъ защитникахъ народа и научились
наконецъ дѣлать различіе между обоими именами, относительно
которыхъ они ошибочно думаютъ, будто они должны быть со¬
единены навѣкъ» 1).
Но Маратъ не замедлилъ доказать, что, помимо рѣзкихъ вы¬
падовъ, дѣлавшихся имъ въ качествѣ полемиста, онъ способенъ
высказывать и очень здравыя мысли, какъ показали тѣ воз¬
зрѣнія, которыя онъ высказалъ по поводу предмета спора между
Верньо и Робеспьеромъ. Выступая противъ тезиса жирондистовъ,
онъ написалъ:
«Они говорятъ, что верховновластіе неотчуждаемо; кто же въ
этомъ сомнѣвается? Но неужели они называютъ отчужденіемъ
верховновластія народа пользованіе данными народомъ полномо¬
чіями, выполненіе данной имъ миссіи? Въ управленіи, въ кото¬
ромъ были бы усвоены ихъ принципы, было бы необходимо
участіе всѣхъ во всякомъ дѣлѣ; для обсужденія въ окончатель¬
ной формѣ вопроса о пожалованіи шпаги, объ учрежденіи долж¬
ности пристава, о продажѣ національной хижины надо было
бы созывать первичные народные сходы! Кто же не пойметъ,
что эти принципы разрушаютъ всякое представительное пра¬
вленіе и что въ сколько-нибудь обширномъ государствѣ прин¬
ципы эти могутъ породить лишь ужаснѣйшую анархію?—Со¬
вершенно вѣрно, что законъ долженъ быть выраженіемъ все¬
общей воли, но воли просвѣщенной и основанной на правилахъ
вѣчнаго разума, потому что, очевидно, несправедливый декретъ
не есть законъ, хотя бы онъ и былъ утвержденъ всею націей,—
Представительное правленіе есть единственно возможная форма
1) Засѣданіе клуба якобинцевъ 23 декабря 1792 г.
26
въ большомъ государствѣ, желающемъ единства управленія.—
Что можетъ быть смѣшнѣе того, когда великая нація безпре¬
рывно созывается и собирается для обсужденія постановленій
своихъ представителей, какъ бы мелки ни были рѣшенные по¬
слѣдними вопросы! Лишь слабымъ подобіемъ этого была бы па¬
лица Геркулеса, пущенная въ ходъ для того, чтобы убить
муху.—Если бы каждый отдѣльный членъ политической ассо¬
ціаціи призванъ былъ дѣлать постановленія обо всемъ, касаю¬
щемся всей ассоціаціи, то каждый пунктъ государства сталъ
бы его центромъ, каждое отдѣльное лицо превратилось бы въ
законодателя, каждый первичный народный сходъ превратился
бы въ національный сенатъ. И вотъ, каждый отецъ семейства,
каждый купецъ, ремесленникъ, землепашецъ, чернорабочій былъ
бы вынужденъ забросить свои дѣла, свой плугъ, свою мастер¬
скую, свое ремесло, чтобы заниматься только политическими,
экономическими, военными вопросами, въ которыхъ онъ ничего
не смыслитъ! Осуществите на нѣсколько мѣсяцевъ систему
обращенія къ народу, и земля поростетъ бурьяномъ, родъ чело¬
вѣческій погибнетъ отъ голода, и государство обратится въ
пустыню.—Я первый изъ политическихъ писателей, который уста¬
новилъ принципъ утвержденія законовъ народомъ; но право это
я ограничилъ законами конституціонными и поостерегся при¬
мкнуть къ раздутой и смѣшной системѣ подставныхъ судей Лю¬
довика 1).
Такимъ образомъ, противъ этой доктрины жирондистовъ,
вновь усвоенной въ наше время подъ названіемъ управленія
народомъ чрезъ народъ, Маратъ возражалъ, почти одинаковыми,
какъ и Робеспьеръ, доводами и приходилъ къ слѣдующему вы¬
воду: «Народъ долженъ выбирать умныхъ людей въ національ¬
ный сенатъ, а умные люди должны блюсти интересы народа
и ограждать его права» 2).
Наши предшественники выдѣляли и воспроизводили только
лишь нѣкоторыя блестящія мѣста, лишь нѣкоторыя эфектныя
фразы изъ этого знаменитаго спора. Люди, которые примутъ во
вниманіе значеніе даннаго вопроса, легко извинятъ намъ то,
что мы привели его сущность и, такъ сказать, его сердцевину.
1) Journal de la République française, № 94.
2) Ibidem.
27
Чѣмъ чаще повторять, тѣмъ лучше: въ исторіи французской ре¬
волюціи есть нѣчто большее, чѣмъ рядъ дѣяній,—въ ней есть
движеніе идей!
Передачу вопроса въ первичные народные сходы, противъ
которой возставали Моро и Дюбуа-Крансе, горячо поддерживали
Пти, Бриссо и Жансонне. Послѣдній изъ нихъ, въ рѣчи, въ ко¬
торой логики было меньше, чѣмъ страстности, разразился про¬
тивъ Робеспьера нареканіями, окрашенными напускною презри¬
тельностью. «Успокойтесь, Робеспьеръ,—кричалъ онъ ему,—васъ
не зарѣжутъ и вы никого не зарѣжете» 1). Въ споръ вступилъ,
въ свой чередъ, и Бареръ. Теперь уже оставалось выставить
лишь немного доводовъ; но, сдѣлавъ ловкую и обстоятельную
сводку уже приводившихся доводовъ, набросавъ яркую картину
безпорядковъ и опасностей, которыя повлекли бы за собою вся¬
кое малодушное колебаніе и всякая проволочка, выдвинувъ про¬
тивъ Людовика XVI весьма разнообразные, но умѣло сгруппи¬
рованные доводы, которые могли быть почерпнуты изъ прин¬
циповъ, фактовъ, законовъ, надобностей даннаго положенія и
требованій политики, Бареръ произвелъ потрясающее впеча¬
тлѣніе на жирондистовъ, увлекъ центръ и склонилъ побѣду на
сторону Горы 2).
Обсужденіе длилось еще три дня, но такъ какъ предметъ
его былъ исчерпанъ, то пренія были закрыты и постановка во¬
просовъ назначена на 14 января.
Въ этотъ промежутокъ времени въ умахъ господствовало
сильное возбужденіе.
Читатель помнитъ, что ранѣе 10 августа нѣкій живописецъ,
по фамиліи Бозъ, передалъ королю, чрезъ камеръ-лакея Тьери,
письмо за подписями Верньо, Гаде, Бриссо и Жансонне. Объ
этомъ Бозъ сообщилъ жившему у него Гаспарену, а тотъ до¬
несъ 3 января 1793 г. на четырехъ названныхъ жирондистовъ
Конвенту. Партіи вообще бываютъ подозрительны, а въ то вре¬
мя онѣ были особенно полны подозрительности. Боза вызвали
въ Конвентъ и стали допрашивать. Онъ заявилъ, что имъ дѣй¬
ствительно было получено отъ четырехъ названныхъ предста¬
вителей письмо для передачи королю; что письмо это, передать
которое взялся Тьери, имѣло цѣлью добиться отъ Людовика XVI 11) Засѣданіе 2 января 1793 г.
2) Засѣданіе 4 января 1793 г.
28
удаленія непріятельскихъ армій, сокращенія цивильнаго листа
и возвращенія министровъ-патріотовъ на прежнія должности,
что король прочелъ письмо и предоставилъ Тьери написать от¬
вѣтъ въ такомъ духѣ, чтобы первая просьба была обойдена, а
двѣ остальныя отклонены. Обвиняемые ничего не отрицали. Но
Верньо, тономъ сильнѣйшаго негодованія, спросилъ, въ чемъ
же тутъ преступленіе? А ѣдкій Гаде, перейдя изъ положенія об¬
виняемаго въ роль обвинителя, заявилъ среди бури враждеб¬
ныхъ криковъ и брани, перекрещивавшихся съ его собственною
бранью, что онъ не можетъ изобразить дѣйствія своихъ враговъ
и «исторію ихъ слишкомъ хорошо извѣстныхъ проступковъ»,
такъ какъ все это внушаетъ ему слишкомъ сильное отвраще¬
ніе. Достовѣрно, что исторія съ письмомъ свидѣтельствовала
только о честолюбивомъ стремленіи его авторовъ къ власти, свя¬
занномъ съ патріотическими видами; отказа же короля было въ
данномъ случаѣ достаточно для того, чтобы снять вину съ жи¬
рондистовъ. Поэтому тщетно назвалъ ихъ Бантаболь «интрига¬
нами», а Маратъ «заговорщиками», и тщетно клеймилъ Тюріо
ихъ бѣшеную погоню за министерскими должностями: Собраніе
не захотѣло ничего - слышать больше объ этомъ дѣлѣ 1). Оно
сдѣлало еще и не то: черезъ нѣсколько дней послѣ этого, оно
взяло изъ среды жирондистской партіи новаго руководителя
общественнаго надзора, возведя Верньо въ должность предсѣ¬
дателя.
Конвентъ представлялъ въ ту пору ужасное зрѣлище: въ
немъ боролись между собою изступленныя убѣжденія и пере¬
шедшая въ ярость вѣра. Случалось, что жирондисты Барбару,
Серръ, Ребеки, Дюперре и сотня ихъ сторонниковъ срывались
съ мѣстъ и съ горящими глазами, съ угрозами на устахъ, под¬
нявъ руки, бросались къ лѣвой, какъ бы готовясь вступить съ
нею въ драку 1 2); случалось и такъ, что монтаньяръ Бантаболь
подавалъ трибунамъ сигналъ къ рукоплесканіямъ, которыя толь¬
ко что передъ тѣмъ были запрещены предсѣдателемъ 3). Обли¬
ченія сыпались за обличеніями: Шамбону, клеймившему упра¬
вленіе Паша 4), монтаньяры отвѣчали горячими нападками на
1) Подобности этого засѣданія см. въ Histoire parlementaire, t. XXII
р. 396—410.
2) Засѣданіе 26 декабря 1792 г.
3) Засѣданіе 27 декабря 1792 г.
4) Засѣданіе 30 декабря 1792 г.
29
управленіе Ролана. Маратъ, къ которому относились какъ къ
дикому звѣрю, ревѣлъ у подножія трибуны, куда систематиче¬
ски не допускали его шумными проклятіями. Иногда возникали
неожиданныя, потрясающія зрѣлища, при чемъ шумныя сцены
смѣнялись движеніемъ ужаса, какъ было въ тотъ вечеръ, когда
въ освѣщенномъ факелами залѣ къ рѣшеткѣ вдругъ бросились
родственники жертвъ 10 августа, требуя отмщенія Людовику XVI
и размахивая прострѣленною пулями одеждой и лохмотьями окро¬
вавленныхъ рубашекъ 1).
Это было, впрочемъ, трагическимъ отголоскомъ множества
противорѣчивыхъ проклятій, раздававшихся въ то время во
всей Франціи. Изъ одного города писали: «Горе всякому, кто
станетъ говорить о прощеніи! Судите также и Антуанету»; изъ
другого: «Повторяемъ вамъ требованіе наказать низложеннаго
измѣнника! на что это зловредное существо?» Третій городъ,
вдохновлявшійся жирондистами, писалъ: «Изъ развалинъ раз¬
рушеннаго трона встаетъ, повидимому, чудовище (какое? Робес¬
пьеръ?): да погибнетъ оно!» 1 2). Въ засѣданіи 5 января прочитана
было заявленіе департаментскаго совѣта Верхней Луары, пригла¬
шавшая гражданъ двинуться на помощь Конвенту, окружить его и
эскортировать туда, куда онъ заблагоразсудитъ перебраться,
чтобы избѣгнуть давленія Парижа. «Представители—говорилось
въ адресѣ департаментскаго совѣта Финистера—наши величайшіе
враги находятся въ вашей средѣ. Мараты, Робеспьеры, Дантоны,
Шабо, Базиры, Мерлены и ихъ сообщники—вотъ истинные
контръ-революціонеры: гоните ихъ» 3).
И какъ будто эти посланія не могли достаточно дѣятельно
раздуть пожаръ, партія жирондистовъ, духъ которой такъ легко
узнавался по стилю и заключительнымъ словамъ двухъ послѣд¬
нихъ адресовъ, неосторожная партія жирондистовъ сама выда¬
вала свое сочувствіе имъ! Мало того: еще не улеглось волненіе,
вызванное на скамьяхъ Горы бунтарскимъ призывомъ жиронди¬
стовъ департамента Финистера, какъ вдругъ поднялся Ришо и,
мѣтя прямо въ сердце якобинцамъ, предложилъ отмѣнить не¬
прерывность засѣданій секцій. Пройди это предложеніе—и рево¬
люція въ Парижѣ была бы покончена. Лѣвая сторона вздрог-
1) Засѣданіе 30 декабря 1792 г.
2) Адресы департаментовъ, прочитанные Феро, отъ имени комиссіи пе¬
тицій, въ засѣданіи 4 января 1793 г.
3) Адресъ, прочитанный въ засѣданіи 6 января 1793 г.
30
нула, тогда какъ люди противной партіи горѣли нетерпѣніемъ
и намѣревались немедленно вотировать названное предложеніе.
Спрошенное среди шума большинство рѣшительно высказалось
противъ отсрочки. Гора разразилась сильнѣйшими протестами.
Она стала настойчиво требовать поименнаго голосованія, какъ
средства къ наложенію клейма на лбы интригановъ, темныхъ
враговъ Парижа, сѣятелей раздоровъ. «Поименное голосованіе
или междоусобная война!» воскликнулъ художникъ Давидъ.
Среди этого разгара страстей Робеспьеръ хотѣлъ испробовать
силу дѣйствія нѣсколькихъ серьезныхъ словъ; но изъ среды
правой, опасавшейся его вмѣшательства, тотчасъ же понеслись,
подобно тучѣ жалъ, восклицанія и брань. Тогда онъ сказалъ,
негодуя: «Значитъ, свобода мнѣній существуетъ только для кле¬
ветниковъ и мятежныхъ министровъ?» Въ отвѣтъ ему посыпа¬
лись злобныя восклицанія: «Злодѣй!—Безсовѣстный!—Онъ ду¬
маетъ, что теперь 2 сентября, онъ хочетъ господствовать!—Ладно,
Робеспьеръ, мы твоихъ кинжаловъ не боимся!» Робеспьеръ мол¬
чалъ и былъ мраченъ; но Маратъ, выйдя изъ себя, кричалъ:
«Жалкая Роланова партія, безстыжіе негодяи, вы безсовѣстно
предаете родину!..» Граждане, занимавшіе трибуны, были на
ногахъ. Бареръ съ предсѣдательскаго кресла то молилъ, то при¬
казывалъ возстановить тишину, суетился, звонилъ въ колоколь¬
чикъ. Колокольчикъ даже сломался въ его рукѣ. Тогда залъ
стали обходить пристава. Предсѣдатель надѣлъ шляпу. Только
послѣ этого безпорядокъ прекратился. Наконецъ, члены Собра¬
нія начали, одинъ за другимъ, возвращаться на свои мѣста; ти¬
шина возстановилась. И какъ будто Робеспьеръ, бывшій только
поводомъ къ шуму, былъ его причиной; Бареръ призвалъ его
къ порядку, хотя, впрочемъ, и предоставилъ ему слово. Робес¬
пьеръ воспользовался этимъ, чтобы высказаться въ защиту не¬
прерывности засѣданій секцій, что и было сдѣлано имъ въ умѣ¬
ренныхъ выражаніяхъ, безъ горечи. Относительно же сдѣлан¬
наго ему предсѣдателемъ замѣчанія онъ ограничился слѣдую¬
щими словами въ началѣ рѣчи: «Замѣчаніе не позоритъ, когда
оно не заслужено. Презрѣніе націи должно пасть только на того,
кто несправедливо дѣлаетъ замѣчанія 1).
Такъ-то Конвентъ собственными руками раздиралъ себя въ
1) Подробности этого засѣданія 6 января 1793 г. см. въ Histoire parle¬
mentaire, t. XXII, р. 457—472.
31
клочья—да еще въ центрѣ Парижа, который и самъ былъ охва¬
ченъ чрезвычайно бурнымъ движеніемъ. Дѣло въ томъ, что въ
это время развивался рабочій кризисъ; бѣднякъ, которому контръ-
революціонеры систематически отказывали въ работѣ 1), изны¬
валъ въ мрачномъ отчаяніи; а соціальныя бѣдствія увеличивали
во сто кратъ озлобленіе политическихъ страстей. У очага всѣхъ
сидѣвшихъ безъ хлѣба семей ютилась подозрительность, эта сви¬
рѣпая гостья, подательница человѣкоубійственныхъ совѣтовъ.
Всѣ слишкомъ ясно увидѣли это по той трагедіи, которою въ
Сентъ-Антуанскомъ предмѣстьѣ ознаменовался послѣдній день
1792 года. Нѣкто Лувэнъ, котораго называли шпіономъ Лафай¬
ета, былъ убитъ, и ярость убійцъ оказалась такъ велика, что
они не допустили даже носилокъ для перенесенія тѣла своей
жертвы, а сволокли его по землѣ отъ предмѣстья до морга 2).
Прибавьте къ этому тѣ сцены, которыя являлись послѣд¬
ствіемъ схватокъ между фанатизмомъ и безвѣріемъ. Сначала
приверженцы трона и алтаря ограничивались устройствомъ ноч¬
ныхъ сходокъ на чердакахъ, гдѣ они пѣли гимны, жгли свѣчи
или курили өиміамъ въ честь короля, королевы и дофина 3);
но вскорѣ, будучи доведены до крайняго раздраженія постано¬
вленіемъ Коммуны о воспрещеніи открывать церкви въ ночь
подъ Рождество, они, подъ руководствомъ священниковъ, успѣли
взбаломутить весь городъ. Во главѣ сборищъ, образовывавшихся
у дверей многихъ церквей, стали появляться люди, обыкновенно
не ходившіе въ церковь, разные господа съ брелками и увѣ¬
шанные золотомъ 4). Въ живомъ чувствѣ свободы и ея правъ
есть извѣстнаго рода раздражительность, которою легко поль¬
зуются ловкіе люди: въ нѣкоторыхъ парижскихъ кварталахъ эта
раздражительность обратилась къ выгодѣ суевѣрія; напримѣръ
въ то время какъ секція Гравилье приказала закрыть, по вы¬
раженію Шомета, всѣ поповскія лавочки секція Арсенала, на¬
противъ, отправила въ Коммуну депутацію съ заявленіемъ, что
«люди 10 августа желаютъ ходить къ обѣднѣ» 5); а въ Сенъ-
Жерменѣ женщины совсѣмъ уже приготовились было повѣсить
1) См. внесенный въ засѣданіи 24 декабря 1792 г. докладъ Жана Дебри
о положеніи республики.
2) Moniteur 6 января 1793 г.
3) Révolutions de Paris, № 181.
4) Ibidem.
5) Ibidem.
32
на фонарѣ какого-то прохожаго, котораго онѣ приняли за Ма¬
нюеля 1); озлобленіе ихъ объяснялось тѣмъ, что въ засѣданія
30 декабря Манюель предложилъ упразднить праздникъ Бого¬
явленія.
Такою представляется картина смуты, предшествовавшей раз¬
вязкѣ процесса Людовика XVI.
ГЛАВА X.
Казнь Людовика XVI.
Истинная роль Дантона въ процессѣ Людовика XVI. — Людовикъ признанъ
виновнымъ.—Отклоненіе проекта объ обращеніи къ народу.—Порицаніе, вы¬
раженное Камиллу Демулену.—Голосованіе Барбару и Дюпрà, обусловленное
странными мотивами.—Письмо Манюеля въ пользу Людовика XVI.—Фанта¬
стическое обличіе Конвента въ засѣданіи 16 января.—Спокойное настроеніе
Парижа.—Поименное голосованіе.—Нерѣшительность жирондистовъ.—Моти¬
вированная подача голосовъ.—Голосъ, поданный Филиппомъ Эгалите.—Ори¬
гинальное зрѣлище въ залѣ и на галереяхъ.—Подсчетъ голосовъ.—Большин¬
ство въ пользу смертной казни.—Какъ голосовалъ въ дѣйствительности аббатъ
Грегуаръ.—Отклоненіе ходатайства заступниковъ Людовика XVI.—Робеспьеръ
у Дюплэ.—Людовику XVI сообщаютъ о постигшей его участи.—Вопросъ объ
отсрочкѣ казни разрѣшается противъ Людовика XVI.—Министръ юстиціи въ
Тамплѣ.—Какъ держалъ себя Людовикъ XVI.—Оскорбительныя мѣры предо¬
сторожности.—Людовикъ XVI предъ своимъ духовникомъ.—Свиданіе приго¬
вореннаго съ семьею.—Убійство Лепельтье-Сенъ-Фаржо.—Колебанія осужден¬
наго въ моментъ отправленія на казнь.—Похоронное шествіе.—Аббатъ Ле¬
дюкъ.—Робеспьеръ приказываетъ запереть ворота дома Дюплэ.—Его отвѣтъ
на разспросы Элеоноры. — Людовикъ у подножія эшафота; на эшафотѣ.—
Правда объ обстоятельствахъ, при которыхъ состоялась его казнь.—Неожи¬
данный зритель.—Парижъ вечеромъ 21 января.—Марія-Антуанета обращается
со своимъ сыномъ, какъ съ королемъ.
13 января одно изъ муниципальныхъ должностныхъ лицъ
писало Марату; «Никогда еще семья Людовика XVI не была
такъ весела, какъ сегодня. Людовикъ провелъ все утро за вар¬
кою каштановъ» 2).
А между тѣмъ слѣдующій день, 14 января, былъ назначенъ
для постановки въ Собраніи вопросовъ по дѣлу Людовика. Туда
стекались зрители и всѣ были видимо охвачены нетерпѣніемъ.
Въ наше время было писано, будто въ этомъ засѣданіи Дан¬
тонъ, втайнѣ желая спасти короля, предложилъ очень длин¬
ный и очень сложный рядъ вопросовъ, обѣщавшій шансы успѣ¬
ха всякимъ оттѣнкамъ мнѣній: это ошибка. Рядъ вопросовъ, о
l) Révolutions de Péris, № 181.
33
которыхъ идетъ рѣчь, былъ предложенъ не Дантономъ, а Дону.
Дантонъ въ то время еще не пріѣхалъ изъ Бельгіи; онъ не былъ
даже на засѣданіи слѣдующаго дня, въ протоколѣ котораго онъ
отмѣченъ отсутствующимъ вслѣдствіе командировки. Если же
такъ, то что слѣдуетъ думать о нижеслѣдующимъ сообщеніи
г. Мишле?
«Что Людовика XVI судили и осудили, это было весьма по¬
лезно; но присудить его къ казни значило нанести ударъ цѣ¬
лому міру религіозныхъ и сочувствующихъ душъ... Средство,
употребленное Дантономъ,—быть можетъ единственное, на какое
при тогдашнемъ буйномъ настроеніи умовъ могъ рискнуть именно
онъ, Дантонъ, отъ котораго Гора ожидала самыхъ пылкихъ рѣ¬
чей,—заключалось въ томъ, что онъ, безъ всякихъ предисловій
и объясненій, предложилъ списокъ очень многочисленныхъ,
искусно распредѣленныхъ вопросовъ, въ числѣ которыхъ два
раза, въ двухъ формахъ, встрѣчался капитальный вопросъ: Бу¬
детъ ли кара, какова бы она ни была, отсрочена до окончанія войны?
Очевидно, Дантонъ пытался перебросить черезъ пропасть доску
и протягивалъ руку, приглашая перейти по этой доскѣ. Надо
было думать, что жирондисты перейдутъ первыми, подадутъ при¬
мѣръ центру. Гора онѣмѣла отъ изумленія. Протестовалъ всего
одинъ человѣкъ, да и то второстепенный. Робеспьеръ не ска¬
залъ ничего. Онъ холодно смотрѣлъ на то, погубитъ ли себя
Дантонъ своимъ сближеніемъ съ жирондистами. Но тѣ отклонили
его попытку къ сближенію...» и т. д., и т. д. 1).
Итакъ, эту гуманность Дантона, эту уступку съ его сто- 11) См. Histoire de la Révolution, par M. Michelet, t. V, p. 241 et 242.—
Ta же ошибка сдѣлана и г. Ламартиномъ въ его Histoire des Girondins t, Y
p. 38. Édition de Méline.
Гг. Ламартинъ и Мишле были, вѣроятно, введены въ заблужденіе книгою
Histoire parlementaire, авторы которой пишутъ Дюпонъ вмѣсто Дону, t. XXIII,
р. 98, не обращая вниманія на то, что черезъ нѣсколько страницъ далѣе они
сами же сообщаютъ объ отсутствіи Дантона въ этотъ день—отсутствіи, самымъ
опредѣленнымъ образомъ подтверждаемомъ протоколомъ засѣданія 15 января
и притомъ съ указаніемъ причины: Отсутствуетъ по порученію Собранія.
См. въ Bibliothèque historique de la Révolution, въ British Muséum, Procès-
verbaux de la Convention nationale. 1672, 3, 4,
Въ своей Histoire de la Convention, t. II, p. 198, édition Méline, Барантъ
правильно пишетъ DAUNOU. Въ Moniteur, которому въ тѣ времена очень
часто случалось искажать фамиліи, особенно малоизвѣстныхъ членовъ Кон¬
вента, пишетъ DANNON; вѣроятно, эта опечатка и ввела въ заблужденіе
сперва авторовъ Histoire parlementaire, а потомъ гг. Мишле и Ламартина.
34
роды жалости чувствительныхъ душъ, эти заигрыванія его съ
жирондистами, это изумленіе Горы, эту зоркую и холодную не¬
преклонность Робеспьера, смотрящаго на то, погубитъ ли себя
Дантонъ,—все это г. Мишле извлекъ единственно изъ собствен¬
наго воображенія, введеннаго въ заблужденіе фактическою
ошибкой!
А еще хуже то, что, переходя отъ одного толкованія къ дру¬
гому, отъ одного вывода къ другому, историкъ этотъ доходитъ
до заявленія, что если Дантонъ—какъ мы сейчасъ увидимъ—
разразился на слѣдующій же день нападками на Людовика XVI,
то случилось это по винѣ жирондистовъ, не сумѣвшихъ взять
протянутую имъ руку. «Они хотѣть того, говоритъ г. Мишле.
Отнынѣ Дантонъ становится Дантономъ 1793 года».
И вотъ такимъ-то образомъ послѣдствіемъ простой оплошно¬
сти можетъ оказаться самая ложная оцѣнка явленій!
По прибытіи своемъ изъ Бельгіи, Дантонъ появился въ Со¬
браніи лишь 16 января; что же касается его призыва къ «чув¬
ствительнымъ душамъ», то вотъ въ какихъ выраженіяхъ по¬
спѣшилъ онъ формулировать его. Когда въ собраніи говорилось
о запрещеніи какой-то комедіи, онъ воскликнулъ: «Дѣло идетъ
не о жалкихъ комедіяхъ, а о трагедіи, которую вы должны
дать народамъ; дѣло идетъ о томъ, чтобы подъ сѣкирою законовъ
свалилась голова тирана» 1).
Но возвратимся къ засѣданію 14 января. Собраніе не при¬
няло ни ряда вопросовъ, предложенныхъ Дону, ни другого ряда
въ томъ же родѣ, который былъ предложенъ Камбасересомъ.
Многіе торопились положить конецъ колебаніямъ, мучительность
которыхъ была имъ не по-сердцу. Сами жирондисты, послѣ
столькихъ колебаній, обходовъ и проволочекъ, испытывали нѣ¬
которую усталость. Когда Кутонъ, бѣсясь на то, что собраніе
«попусту тратитъ время изъ-за какого-то тамъ короля», увлекся
до того, что сказалъ: «Развѣ мы республиканцы? нѣтъ, мы не
больше, какъ подлые рабы» 2), этотъ желчный порывъ нетерпѣ¬
нія былъ привѣтствованъ дружнымъ крикомъ со всѣхъ скамей;
и Собраніе, безъ дальнѣйшихъ проволочекъ, по предложенію
жирондиста Бойе-Фонфреда, поставило вопросы въ слѣдующей
редакціи:
1) Histoire parlementaire, t, ХХШ, р. 149.
2) Ibidem, р. 108.
36
Виновенъ ли Людовикъ?
Будетъ ли рѣшеніе, какова бы оно ни было, подвергнуто утвер¬
жденію народа!
Какого наказания заслуживаетъ Людовикъ? 1)
Поименное голосованіе по первому изъ этихъ вопросовъ от¬
крылось 15 января. По закону, Собраніе состояло изъ 749 чле¬
новъ 2). По почину Руйе и Жанъ-Бонъ-Сентъ-Андре, постано¬
влено было торжественно выразить порицаніе всѣмъ отсут¬
ствующимъ, безъ уважительныхъ причинъ, при чемъ порица¬
ніе это выразить письменно, напечатать и разослать по депар¬
таментамъ. Но подобныя предосторожности были ненужны въ
Собраніи, которое являлось, быть можетъ, самымъ безстрашнымъ
изъ всѣхъ, когда-либо занимавшихъ міровую сцену: при поимен¬
номъ голосованіи обнаружилось, что отсутствуютъ только 28 чле¬
новъ: 8 по болѣзни и 20 вслѣдствіе командировокъ отъ Собра¬
нія. Въ числѣ лицъ, бывшихъ въ этотъ день вдали отъ страш¬
наго судилища вслѣдствіе возложенныхъ на нихъ патріотиче¬
скихъ миссій, находились янсенисты Камюсъ и Грегуаръ, жи¬
рондистъ Ласурсъ, Колло д’Эрбуа и, наконецъ, Дантонъ 3). Пя¬
теро членовъ заявили, что воздержатся отъ голосованія, и одинъ
изъ нихъ, Ноэль, отъ департамента Вогезовъ, сдѣлалъ заявленіе
это въ трогательной формѣ, сказавъ: «Мой сынъ умеръ на гра¬
ницѣ, защищая отечество: я не могу быть судьею того человѣка,
котораго считаю главнымъ виновникомъ его смерти». 33 голосо¬
вавшихъ признали Людовика виновнымъ, но мнѣніе свое моти¬
вировали различно, при чемъ большинство ихъ отказывалось при¬
знать себя судьями, желая оставаться только законодателями.
683 члена произнесли, не прибавляя никакихъ соображеній, ро¬
ковое да 4).
Такимъ образомъ, по первому вопросу Конвентъ высказался
почти единогласно, частью простыми, частью мотивированными
голосами. Этотъ ужасный результатъ былъ провозглашенъ пред-
1) См. въ вышеприведенномъ сборникѣ протоколъ засѣданія 14 января
1793 г.
2) Въ дѣйствительности же оно состояло въ эту минуту изъ 748 членовъ,
вслѣдствіе смерти одного изъ представителей, который еще не былъ замѣщенъ.
3) Протоколъ засѣданія 15 января 1793 г. въ сборникѣ протоколовъ На¬
ціональнаго Конвента, Bibliothèque historique de la Révolution, 1672, 3, 4.
British Museum.
4) Ibidem.
36
сѣдателемъ въ слѣдующихъ выраженіяхъ: «Отъ имени француз¬
скаго народа, Національный Конвентъ объявляетъ Людовика Ка¬
пета виновнымъ въ злоумышленіи противъ свободы націи и общей
безопасности государства» 1).
Затѣмъ приступлено было къ поименному голосованію вто¬
рого вопроса. Силы порывистой жирондистской партіи были
такъ мало дисциплинированы, что Дюко, Бойе-Фонфредъ, Изнаръ
и Кондорсе подали голоса противъ вопроса, тогда какъ Верньо,
Валазе, Бюзо, Бриссо, Гаде и ихъ сторонники вотировали за
вопросъ. Что касается центра, то два крупныхъ вліянія побу¬
дили его склониться, въ сторону Горы, именно: слова Барера
объ опасныхъ послѣдствіяхъ созыва первичныхъ сходовъ и из¬
вѣстное мнѣніе Сійеса о томъ же. И вышло, что обращеніе къ
народу было принято лишь 281 голосомъ: 423 голоса отклонили
его 2).
Голосованіе это ознаменовалось случаемъ, близкимъ къ скан¬
далу: выражено было порицаніе Камиллу Демулену за то, что
онъ сказалъ по поводу недавнихъ событій: «Не удивляюсь, что
нѣкоторые изъ моихъ сотоварищей продались, такъ какъ про¬
дался самъ польскій король» 3). Филиппъ Орлеанскій, вотируя
противъ обращенія къ народу, произнесъ слѣдующія слова, вы¬
звавшія содроганіе, такъ какъ они ясно предвѣщали болѣе тра¬
гическій вотумъ: «Я забочусь только объ исполненіи моего долга 4)».
Жалкія ребячества ненависти: Барбару и Дюпра сочли для себя
заслугою сказать да только потому, что Филиппъ Орлеанскій
сказалъ нѣтъ!
Въ тотъ же день въ газетѣ Бриссо появилось письмо, въ ко¬
торомъ обращали на себя вниманіе слѣдующія фразы: «Дать
урокъ государямъ, конечно, слѣдуетъ, но еще больше надо дать
урокъ народамъ: государи кончаются, народы начинаются.—Лю¬
довикъ послѣдній, опираясь на скипетръ, не стоющій палки, не
могъ таскаться отъ одного двора къ другому, подобно Велиза¬
рію, который, гордясь своими воспоминаніями, собиралъ подая¬
нія въ свой шлемъ; его слѣдовало бы отвезти въ Соединенные
1) Протоколъ засѣданія 15 января 1793 г. въ сборникѣ протоколовъ На¬
ціональнаго Конвента, Bibliothèque historique de la Révolution. 1672, 3, 4.
British Mnseum.
2) Ibidem.
3) Ibidem,
4) Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 144.
37
Штаты, чтобы онъ видѣлъ зрѣлище народа-государя: таково
было и мнѣніе Пэна, который позналъ въ Англіи, что не смерть
короля убиваетъ государей.—Колыбель республики подобна ко¬
лыбели Моисея: ее можетъ унести волною» 1). Подъ этою статьей
стояла, подпись Манюэля, того самаго, который недавно обронилъ
въ Конвентѣ безжалостную фразу: «Однимъ государемъ меньше
еще не значитъ однимъ человѣкомъ меньше!»
Засѣданіе, въ которомъ должна была рѣшиться участь Лю¬
довика XVI, началось въ 10 часовъ утра 16 января 1793 г. То
было засѣданіе грандіозное, дважды покрывавшееся ночною
тьмой. Множество разъ мѣнялся его видъ, и богато было оно
проявленіями высокой отваги, полными грусти, кровавыхъ ви¬
дѣній, смутной радости. Произносились рѣчи, какихъ никогда
ранѣе не слыхивали земные цари; какъ фанатиками, такъ и
людьми, проникнутыми чувствомъ жалости, проявлено было оди¬
наковое мужество. Выли тутъ и изящно одѣтыя женщины, пря¬
тавшія въ цвѣтахъ свои улыбки. Всему старому міру, его дви¬
нувшимся въ походъ арміямъ, его будущимъ мстителямъ бро¬
саемы были закаленными, какъ сталь, людьми чудовищные вы¬
зовы. Тутъ же передавались изъ рукъ въ руки и кубки съ ви¬
номъ; появленіе призрачно - блѣдныхъ больныхъ, пришедшихъ
для подачи голосовъ, было привѣтствуемо взрывами страннаго
смѣха. Видны были люди закусывавшіе и выпивавшіе; нѣкото¬
рые даже засыпали и, проснувшись, произносили: «Смертная
казнь!»
Театръ этихъ фантастическихъ сценъ былъ зарисованъ че¬
ловѣкомъ, который самъ видѣлъ ихъ и оказался замѣшаннымъ
въ нихъ. И какая же вышла картина! Въ глубинѣ зала рядъ
дамъ въ очаровательномъ неглиже; на верхнихъ трибунахъ люди
всѣхъ состояній, огромное число иностранцевъ; сбоку отъ Горы
отдѣльныя трибуны для разныхъ барынь съ трехцвѣтными лен¬
тами, а на Горѣ какое множество богатыхъ особъ, отъ герцога
Орлеанскаго до маркиза Шатонёфъ, отъ Лепельтье Сенъ-Фаржо
и Геро де Сешелля до богатаго прусскаго барона Кло¬
отца! Въ кулуарахъ пристава ходятъ взадъ и впередъ, размѣ¬
щаютъ прекрасныхъ посѣтительницъ, играя роль капельдинершъ
Опернаго театра. И среди всего этого, конечно, немало склонив¬
шихся въ раздумьѣ головъ, немало серьезныхъ или взволнован-
1) Patriote français, № 1252.
38
ныхъ лицъ, нѣсколько свирѣпыхъ физіономій... Но Мерсье, сри¬
совывавшій залъ 1) со своей скамьи и не упустившій ни одной
характерной черты, не говоритъ, что первыя скамьи народныхъ
трибунъ были заняты молодцами изъ мясныхъ лавокъ; онъ не
говоритъ ни объ ихъ окровавленныхъ передникахъ, ни о томъ,
чтобы они варварски выставляли напоказъ изъ-подъ передни¬
ковъ рукоятки своихъ длинныхъ мясницкихъ ножей. Эти нѣмыя
угрозы людоѣдовъ—выдумка роялистовъ. Если бы Конвенту до¬
велось голосовать подъ подобнымъ давленіемъ, онъ не только не
вынесъ бы этого оскорбленія, но даже и вовсе не допустилъ бы
ничего въ этомъ родѣ.
А что же происходило тѣмъ временемъ за стѣнами Конвента?
Что думалъ, что дѣлалъ Парижъ? Правда ли 1 2), будто съ цѣлью
запугать судей и внѣдрить въ душу каждаго изъ нихъ неумо¬
лимый приговоръ: Либо его, лібо твоя смерть, Конвентъ былъ
обставленъ всѣмъ тѣмъ, что могло придать ему устрашающій
видъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и устрашить его самого: сверкающимъ
и бряцающимъ оружіемъ у дверей, пушками съ зажженными
фитилями, безчисленною толпой у стѣнъ, патрулями, двигавши¬
мися сквозь этотъ океанъ людей въ красныхъ колпакахъ, съ
хриплыми голосами и жестокими жестами, этимъ сборищемъ жи¬
выхъ воплощеній убійства, расположившихся вокругъ ограды Кон¬
вента, чтобы заставить его произнести смертный приговоръ?
Нѣтъ, нѣтъ—и объ этомъ надо сказать какъ можно громче—
честь революціи, Конвента, Франціи не была подобнымъ обра¬
зомъ запятнана и, слава Богу, это неправда, будто доблестные
люди, по рѣшенію которыхъ погибъ Людовикъ XVI, осудили
его лишь подъ вліяніемъ страха. Напротивъ — какъ свидѣтель¬
ствуютъ газеты и оффиціальные документы того времени—Па¬
рижъ никогда не бывалъ болѣе спокоенъ, чѣмъ тогда 3). Декабр¬
скія треволненія прекратились. Работы продолжались какъ обы¬
кновенно. Избирательное собраніе имѣло засѣданіе и, невиди¬
мому, едва думало о королѣ 4). Федераты изъ департаментовъ
пошли депутаціею къ марсельцамъ для передачи имъ братскихъ,
1) См. Le nouveau Paris, chap. CCXLVIII. TOUT'EST OPTIQUE.
2) Какъ передаетъ г. Ламартинъ со словъ авторитетовъ, которыхъ онъ
не указываетъ. См. его Histoire des Girondins, t. V, p. 4—45, édition Méline.
Набросанная на этихъ страницахъ картина цѣликомъ выдумана.
3) Révoiutions de Paris, № 184.
4) Ibidem.
39
а не злобныхъ заявленій. Дѣлались приготовленія къ устройству
гражданскаго празднества въ память мужественно умершихъ фе¬
дератовъ и въ ознаменованіе объединенія федератовъ живыхъ.
Правда, вечеромъ 15 января были кое-какіе безпорядки во Фран¬
цузскомъ театрѣ, но они подстроены были роялистами, по по¬
воду роялистской пьесы L’Ami des lois, которую они хотѣли дать
на сценѣ, хотя она и была запрещена Коммуной и на афишѣ
не стояла. Вмѣшался Сантеръ; онъ подвергся оскорбленіямъ, но
далъ отпоръ и возстановилъ порядокъ. На слѣдующій день все
было спокойно; вокругъ Собранія не было ни шума, и безпо¬
рядочнаго движенія и не только толпы, но даже ни тѣни ея.
Газета Прюдома писала — а развѣ осмѣлилась бы она солгать
передъ всѣмъ городомъ въ дѣлѣ такого рода? — «Мы можемъ
утвердительно сказать, что на террасѣ фёльянтинцевъ не было
и тридцати человѣкъ!» 1).
Справедливо то, что въ Конвентѣ, въ началѣ засѣданія 16 ян¬
варя, нѣкоторые члены притворно проявили большую тревогу,
частью съ цѣлью оттянуть рѣшеніе, частью для того, чтобы за¬
ранѣе дискредитировать его, если бы оно оказалось роковымъ для
короля. Одинъ изъ нихъ утверждалъ, будто закрыты заставы;
другой, Шарль Биллетъ, заявилъ, будто ему грозили на порогѣ
самаго Собранія; третій разсказалъ, будто слышалъ поутру, какъ
разносчикъ газетъ выкрикивалъ: «Вотъ списокъ роялистовъ!»
Шамбонъ прочелъ письмо Ролана въ Комитетъ всеобщей безо¬
пасности, въ которомъ министръ въ тысячный разъ будилъ
остывшія воспоминанія о сентябрскихъ событіяхъ, съ тревогою
говорилъ о прибытіи пушекъ, стоявшихъ въ Сенъ-Дени, и, за¬
щищая малодушныхъ гражданъ, которыхъ винили въ бѣгствѣ
изъ Парижа, восклицалъ: «Что удивительнаго въ томъ, что люди
бѣгутъ?.. Э, не мѣшайте тѣмъ, кому страшно» 2) При этихъ сло¬
вахъ нѣкоторые изъ членовъ Конвента прикинулись объятыми
ужасомъ и, притомъ, въ такой степени, что ужасъ едва не пе¬
редался и другимъ. Руйе предложилъ со слѣдующаго же дня
ввѣрить охрану Конвента федератамъ, а простосердечный Леба,
введенный въ заблужденіе этою злоумышленной агитаціей нѣ¬
сколькихъ ловкихъ роялистовъ, воскликнулъ: «Пусть будетъ
изданъ декретъ о созывѣ въ другомъ городѣ нашихъ замѣсти-
1) Révolntions de Paris, № 184.
2) Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 151.
40
телей, и тогда мы не побоимся здѣсь кинжаловъ убійцъ» 1). Дан¬
тонъ—тотъ въ обманъ не дался. «Я требую—сказалъ онъ—чтобы
Конвентъ немедленно постановилъ рѣшеніе объ участи Людовика»,
и предложеніе это было тотчасъ же декретировано. Упрямый
Руйе завелъ - было вновь рѣчь о своемъ жалкомъ предложеніи,
но Бойе-Фонфредъ, съ благородствомъ чувствъ и рѣчи, достой¬
нымъ его положенія какъ законодателя и судьи, произнесъ слѣду¬
ющія серьезныя слова: «Не взводите клеветы на приговоръ, кото¬
рый будетъ вами сейчасъ постановленъ... Предоставьте заботу объ
этомъ вашимъ врагамъ... Я знаю, что такіе люди, какъ вы, всегда
свободны; но помните, что вы должны еще и казаться свобод¬
ными» 1 2 3 4). Маратъ, все время съ презрительною миной созерцав¬
шій съ своего мѣста всѣ эти притворныя проявленія страха,
такъ хорошо осужденныя Фонфредомъ, теперь всталъ, посовѣ¬
товалъ Конвенту побольше уважать самого себя и, обратившись
къ тѣмъ изъ его членовъ, которые полагали, что имъ прихо¬
дится вести пренія подъ угрозою кинжала, съ вопросомъ, есть ли
изъ нихъ хоть одинъ, получившій хотя бы царапину, расхохо¬
тался 3). Вошли министры, и Гapà въ качествѣ министра юсти¬
ціи, сдѣлалъ докладъ о положеніи дѣлъ въ Парижѣ, при чемъ
оказалось, что ни для какихъ опасеній, если бы они даже дѣй¬
ствительно существовали, нѣтъ основаній: по словамъ министра,
неправда, будто отдано приказаніе закрыть заставы — заставы
открыты; неправда, будто столица волнуется—министръ на всемъ
своемъ пути нашелъ, что все спокойно; неправда, будто въ мэріи
приняты мѣры предосторожности, способныя навести на предпо¬
ложеніе относительно возможности вспышки,—Гара заявилъ, что
мэръ, съ которымъ онъ видѣлся, совершенно спокоенъ и си¬
дитъ, въ одеждѣ больного, въ кругу своей семьи; неправда,
будто привезенныя изъ Сенъ-Дени пушки являются серьезнымъ
поводомъ къ тревогѣ: это двѣ большія осадныя пушки, при ко¬
торыхъ нѣтъ прислуги, необходимой для пользованія ими 4). Вотъ
что остается установленнымъ для исторіи.
Такимъ образомъ, Конвентъ не находился подъ давленіемъ
возставшаго и угрожавшаго Парижа, когда неумолимая логика
1) Histoire parlementaire, t. XXIII, р, 151.
2) Ibidem, р. 156 et 157.
3) Ibidem, р. 167.
4) См. эту рѣчь въ Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 158—160.
41
событій отдала въ его руки рѣшеніе участи Людовика XVI.
Опасность, дѣйствительная опасность для Конвента крылась въ
данномъ случаѣ не въ томъ, чтобы проявить снисходительность,
а въ проявленіи непреклонности. Да, люди, всходившіе на эту
стоявшую на виду предъ всѣмъ міромъ трибуну, чтобы громкимъ
и сильнымъ голосомъ сказать: «Я вотирую смертную казнь!» до¬
стигали крайнихъ предѣловъ твердости. И если они совершили
ошибку, то совершили ее на-подобіе титановъ. Ибо этотъ слабо¬
вольный Людовикъ XVI, этотъ побѣжденный, узникъ, бѣдное, съ
вида какъ бы всѣми покинутое существо, являлся представите¬
лемъ всего того, что съ самаго возникновенія обществъ было
силою, не будучи правомъ; онъ являлся представителемъ мо¬
нарховъ и ихъ армій, духовенства и его легіоновъ фанатиковъ,
дворянъ и тѣхъ милліоновъ людей, которыхъ обрекаютъ на раб¬
ское служеніе имъ невѣжество, обаяніе или привычка; онъ
являлся представителемъ людей, привилегіи которыхъ происте¬
каютъ изъ богатства и его необъятной силы. Неужели было ни¬
чтожнымъ дѣломъ сразить все это, среди бѣла дня, однимъ уда¬
ромъ, внеся его имя въ тотъ списокъ, въ которомъ впослѣдствіи
его найдетъ палачъ? А они очень хорошо знали, что ожидало
ихъ потомъ, когда они вновь вернутся въ безвѣстную толпу! Они
хорошо знали, какая мстительность будетъ преслѣдовать ихъ до
гроба, въ гробу и за гробомъ! Развѣ Леба не зналъ, что кроется
въ будущемъ, когда писалъ отцу: «Вотъ мы и ринулись; пути
къ отступленію отрѣзаны» 1)? А Базиръ? Развѣ онъ думалъ, что
идетъ по дорогѣ, усыпанной розами, когда впослѣдствіи, на во¬
просъ Мерсье, заключилъ ли онъ договоръ съ побѣдой, онъ от¬
вѣтилъ въ приподнятомъ и мрачномъ настроеніи: «Нѣтъ, мы за¬
ключили договоръ со смертью»? 2)
Засѣданіе открылось призывомъ къ свободѣ — искреннимъ
но сдѣланнымъ некстати; поводомъ къ нему послужило для Пе¬
тіона распоряженіе Коммуны о закрытіи театровъ. Затѣмъ нѣ¬
сколько долгихъ часовъ поглощено было искусственно подня¬
тымъ волненіемъ, о которомъ говорено выше. Уже вечерѣло,
когда Ланжюине и Леарди предложили Собранію рѣшить, доста-
1) Histoire des Montagnards, par Esquiros, t. II, ch. II, p. 288.
2) Изъ разсказа Мерсье можно, кажется, заключить, что эта фраза, всѣми
приписываемая Базиру, была произнесена Робеспьеромъ. См. Mercier, Le
Nouveau Paris, ch. CXIV.—LE PETIT CATON.
42
точно ли будетъ для дѣйствительности приговора большинства
двухъ третей голосовъ. Можно было опасаться, что пренія по
этому вопросу затянутся еще надолго. Но Дантонъ круто, въ
нѣсколькихъ словахъ, рѣшилъ дѣло: развѣ учрежденіе респу¬
блики и объявленіе войны не были рѣшены всего только абсо¬
лютнымъ большинствомъ? Развѣ кровь, проливаемая въ бояхъ,
проливается не окончательно? Для рѣшенія участи цѣлой націи
оказалось достаточнымъ простого большинства, а для рѣшенія
участи одного заговорщика простого большинства недостаточно?
Это мнѣніе одержало верхъ и началось поименное голосованіе.
Было 8 часовъ вечера 1).
Согласно обычаю, при поименной подачѣ голосовъ первен¬
ство отводилось, по очереди, каждому департаменту; на этотъ разъ
первымъ пришлось вотировать департаменту Верхней Гаронны и
потому впередъ вышелъ его представитель, Жанъ Майль. Залъ
былъ слабо освѣщенъ и въ немъ царила глубокая тишина.
Майль сказалъ: «Смерть». Затѣмъ вышелъ Дельма и тоже ска¬
залъ: «Смерть». Жюльенъ: «Смерть». Калесъ: «Смерть». Эраль:
«Смерть». Дезази: «Смерть». Подобно глухимъ, однообразнымъ
звукамъ топора, который опускается, вновь поднимается и опять
падаетъ, слово «смерть» прозвучало уже четырнадцать разъ,
при чемъ не больше семи голосовъ высказались за тюремное за¬
ключеніе, т. е. проявили жалость къ подсудимому, къ тому вре¬
мени, когда секретарь выкликнулъ: Верньо!..
При этомъ имени весь залъ вздрогнулъ и всеобщее внима¬
ніе удвоилось. Какой приговоръ произнесутъ эти столь повели¬
тельно краснорѣчивыя уста? Ждущая слѣдомъ за Верньо фа¬
ланга многочисленна и состоитъ изъ людей нерѣшительныхъ:
въ какую сторону данъ будетъ ими толчокъ? Съ сосредоточен¬
нымъ видомъ Верньо произноситъ взволнованнымъ голосомъ:
«Смерть!» Сердце его уступило велѣніямъ совѣсти.
Онъ поспѣшилъ прибавить—какъ уже было сдѣлано Май-
лемъ—просьбу, чтобы въ томъ случаѣ, если мнѣніе его одер¬
житъ верхъ, подвергнутъ былъ обсужденію вопросъ объ от¬
срочкѣ казни. Тутъ говорило уже его сердце.
Въ книгѣ, явно пропитанной желчью, на страницахъ, помѣ¬
ченныхъ числомъ, которое придаетъ имъ подозрительный харак-
1) Протоколъ засѣданія 10 января 1793 г. См. Bibliothèque historique de la
Révolution.—1672. 3. 4. British Museum.
теръ 1), можно прочесть, что возлюбленный дѣвицы Кандейль,
этой нѣжной и милосердной личности, пришелъ на засѣданіе съ
такими мыслями, которыя разсѣялись подъ впечатлѣніемъ ми¬
нуты, что еще въ тотъ самый день онъ обѣщалъ своей подругѣ
не проявлять суровости и что поданный имъ голосъ былъ на¬
рушеніемъ этого обѣщанія. То-же самое повторяли, съ пори¬
цающими толкованіями, писатели партіи, бывшей въ то время
побѣжденною, а впослѣдствіи ставшей побѣдительницей. Все это
позволительно подвергнуть, по меньшей мѣрѣ, сомнѣнію. Но
кто же когда либо повѣритъ, чтобы Верньо струсилъ передъ
мрачными лицами на верхнихъ трибунахъ и подъ взоромъ Ма¬
рата? Чтобы струсилъ Верньо, тотъ Верньо, который былъ го¬
товъ отдать голову во свидѣтельство своей республиканской
вѣры, Верньо, одинъ изъ главарей той жирондистской партіи,
которая въ борьбѣ противъ Робеспьера, противъ якобинцевъ,
противъ кордельеровъ доходила въ мужествѣ до несправедли¬
вости, до головокруженія? Нѣтъ, нѣтъ! Верньо не знавалъ страха,
да въ его время и страха не существовало! Хотя онъ и былъ
вполнѣ убѣжденъ въ виновности Людовика XVI, однако, можетъ
быть, дѣйствительно почувствовалъ на мгновеніе, какъ топоръ
дрогнулъ въ его рукѣ; быть можетъ даже, что наканунѣ рѣши¬
тельнаго дня ему случилось открыться въ этомъ передъ люби¬
мою женщиной. Но если бы это было и такъ? О, пусть осу¬
ждаетъ, кто посмѣетъ, эти колебанія зажатаго въ тиски вели¬
кодушія! Если правда, что Верньо, какъ человѣкъ и гражда¬
нинъ, хотѣлъ высказаться въ пользу того, чтобы Людовика XVI
пожалѣли, и считалъ возможнымъ сдѣлать это, а въ послѣднюю
минуту нашелъ въ себѣ силу высказаться только въ пользу
правосудія, то это благородное безсиліе нѣжной души свидѣ¬
тельствуетъ объ искренности его убѣжденія и дѣлаетъ честь
его гуманности. Хотите ли вы знать истинное объясненіе во¬
тума Верньо, въ сопоставленіи съ тѣмъ, что онъ говорилъ на¬
канунѣ? Объясненіе это даютъ слѣдующія возвышенныя и без¬
конечно трогательныя слова, произнесенныя почти тотчасъ вслѣдъ
затѣмъ его другомъ Дюко: «Осудить человѣка на смерть—вотъ
1) Анекдоты, изданные во второй разъ съ добавленіями Армана изъ
Мёза, человѣка, который—по вѣрному замѣчанію г. Мишле—чаще другихъ
мѣнялъ свои взгляды, сперва въ Конвентѣ, потомъ при послѣдовавшихъ
управленіяхъ. При Бонапарте онъ былъ бонапартистомъ, а при Реставраціи
фанатическимъ роялистомъ.
43
44
единственная ивъ всѣхъ принесенныхъ мною отечеству жертвъ,
которая можетъ идти въ счетъ!» 1)
Тѣ изъ извѣстныхъ жирондистовъ, которые вотировали смерт¬
ную казнь, какъ и Верньо, т. е. съ прибавленіемъ высказаннаго
Майлемъ пожеланія, были: Гаде, Бюзо и Петіонъ. Рабо-Сентъ-
Этьенъ высказался за тюремное заключеніе, Кондорсе—за на¬
значеніе самаго тяжкаго наказанія, но не смертной казни, Кер¬
сенъ—за заточеніе, Салль—за заточеніе и ссылку по заключе¬
ніи мира 1 2), Валазе—за смертную казнь съ отсрочкою ея испол¬
ненія. Смертная казнь съ отсрочкою ея исполненія впредь до
установленія конституціи—таково было рѣшеніе также Бриссо
и Луве 3). Что касается Ребекки, Барбару, Жана Дюпра, Изнара,
Ласурса, Бойе-Фонфреда, то они высказались безъ всякихъ ого¬
ворокъ за смертную казнь. Жансонне, совмѣстивъ въ своемъ
вотумѣ всю свою ненависть, заявилъ, что Людовикъ долженъ
погибнуть, но что, вмѣстѣ съ тѣмъ, министру юстиціи слѣдуетъ
предписать, чтобы онъ возбудилъ преслѣдованіе противъ убійцъ
2-го сентября, съ цѣлью надлежащимъ образомъ показать, что
Національный Конвентъ «не дѣлаетъ никакого различія между
злодѣями».
Изъ числа вотировавшихъ той и другой партіи многіе мо¬
тивировали свое рѣшеніе въ такихъ словахъ, которыя заслу¬
живаютъ передачи.
Робеспьеръ: «Я никогда не умѣлъ разлагать мое политиче¬
ское существованіе, чтобы находить въ себѣ два раздѣльныхъ
качества: качество судьи и качество государственнаго человѣка...
Я непреклоненъ по отношенію къ угнетателямъ, потому что со¬
чувствую угнетеннымъ. Я не признаю той гуманности, которая
1) Мы очень рады, что въ этомъ отношеніи вполнѣ сходимся съ нашимъ
славнымъ собратомъ, г. Мишле, который по этому самому поводу защищаетъ
память жирондистовъ противъ г. Ламартина, въ удивительномъ, полномъ
душевнаго огня и краснорѣчія примѣчаніи. См. его книгу, t. V, р. 255.
2) Въ Histoire des Girondins, t. V, p. 49, édition Méline, мы находимъ
Салля сперва въ спискѣ вотировавшихъ смертную казнь, а черевъ нѣсколько
строкъ далѣе въ спискѣ подавшихъ голоса за заточеніе. Г. Мишле былъ
вполнѣ правъ, сказавъ о г. Ламартинѣ: «Забывчивый и быстрый, онъ не¬
сется широкимъ полетомъ!»
3) Г. Мишле ошибается, говоря, будто Луве подалъ голосъ за заточеніе.
Изъ протокола засѣданія 16 января 1793 г. видно, что онъ вотировалъ
«смертную казнь, съ отсрочкою ея исполненія впредь до установленія кон¬
ституціи».
45
убиваетъ народъ и прощаетъ деспотамъ. Чувство, побудившее
меня потребовать,—хоть и тщетно,—въ Учредительномъ Собра¬
ніи отмѣны смертной казни, есть то самое чувство, которое вы¬
нуждаетъ меня сегодня настаивать, чтобы ее примѣнили къ ти¬
рану моей родины и къ самой королевской власти въ его лидѣ.
Я подаю голосъ за смертную казнь» 1).
Дантонъ: «Я отнюдь не принадлежу къ толпѣ тѣхъ людей,
которые не знаютъ, что съ тиранами въ соглашенія не входятъ,
что имъ наносятъ ударъ не иначе, какъ въ голову... Вотирую
смерть» 2).
Шальонъ: «Я подаю голосъ за тюремное заключеніе. Я
противъ смерти Людовика именно потому, что ея желалъ бы
Римъ, съ цѣлью приданія ему святости».
Жанти: «Подаю голосъ за тюремное заключеніе, потому что
не хочу, чтобы мое мнѣніе способствовало появленію во Фран¬
ціи какого нибудь Кромвеля или неожиданному возвращенію
Карла II» 1 2 3).
Занжіакоми: «Содержаніе подъ стражей во время войны и
ссылка по заключеніи мира, чтобы позорное существованіе Лю¬
довика служило пугаломъ для ему подобныхъ» 4 5).
Альбуи: «Пусть онъ остается въ заключеніи до тѣхъ поръ
когда намъ уже нечего будетъ опасаться, а затѣмъ пусть от¬
правляется себѣ бродить вокругъ троновъ» 5).
Паганель: «Государи не могутъ уже быть полезны ничѣмъ,
кромѣ ихъ смерти: подаю голосъ за смерть» 6).
Бареръ: «Древо свободы, сказалъ одинъ древній писатель,
растетъ только тогда, когда поливается кровью всякаго рода
тирановъ» 7).
Мило: «Законодатели-филантропы не пятнаютъ судебнаго
устава установленіемъ смертной казни; но для тирана... если бы
ея не было, нужно было бы выдумать ее» 8).
Гупильо: «Смерть и, притомъ, безъ проволочекъ. Иначе Лю¬
1) См. вышеупомянутые протоколы или Moniteur.
2) Ibid.
3) Ibid.
4) Ibid.
5) Ibid.
6) Ibid.
46
довикъ выстрадалъ бы ее столько разъ, сколько разъ до слуха его
доносился бы звукъ отодвигаемыхъ засововъ его тюрьмы. А
вѣдь вы не имѣете права усиливать его страданія» 1).
Манюэль: «Я подаю голосъ за тюремное заключеніе. Право
смерти принадлежитъ только природѣ. Деспотизмъ отнялъ его
у нея; свобода возвратитъ его ей!» 2)
Многіе произносили всего одно слово—слово погребальное;
въ числѣ ихъ былъ и Сіейсъ 3).
Вызвали Филиппа Эгалите: онъ былъ на лицо! Разумѣется,
онъ могъ воздержаться отъ подачи голоса; поэтому, когда онъ
всталъ и твердою поступью, съ безстрастнымъ выраженіемъ
лица, взошелъ на лѣстницу бюро, Собраніе какъ бы замерло,
колеблясь между любопытствомъ и неожиданностью. Онъ же, не
обнаруживая никакого замѣтнаго признака, который давалъ бы
поводъ заподозрѣть въ немъ какой бы ни было слѣдъ скрытаго
душевнаго волненія, сказалъ: «Заботясь единственно объ испол¬
неніи моего долга и будучи убѣжденъ, что всѣ тѣ, которые по¬
кушались и будутъ впредь покушаться на верховновластіе народа,
заслуживаютъ смертной казни, я подаю голосъ за смерть». За¬
тѣмъ онъ вернулся на свое мѣсто, среди глухого говора, вы¬
званнаго этимъ вотумомъ, который едва дерзали предвидѣть. Гора
первая вздрогнула отъ этого.
Между тѣмъ, уже прошла ночь, цѣлая длинная ночь. Отъ
проникшихъ въ залъ первыхъ лучей утренняго свѣта померкъ
свѣтъ свѣчей; а засѣданіе все еще не прерывалось. Затѣмъ
взошло солнце 17-го января и никто все еще не могъ знать,
въ какую сторону склонятся грозные вѣсы. Но вотъ на три¬
буну, одинъ за другимъ, торжественно всходятъ всѣ эти люди,
1) См. вышеупомянутые протоколы или Moniteur.
2) Ibidem.
3) «Смерть безъ фразъ» есть выраженіе выдуманное. Знаменитое «безъ
фразъ» не встрѣчается ни въ Moniteur, ни въ протоколѣ засѣданія 16 янва¬
ря, ни въ Révolutions de Paris, а во всѣхъ этихъ документахъ различные
мотивированные вотумы приведены дословно и въ однообразномъ видѣ. Сійесъ
всегда отрицалъ, будто имъ произнесены были эти слова, оскорбительныя
для его сотоварищей и жестокія по отношенію къ королю. Объ этомъ со¬
общаетъ г. Арно въ Souvenirs d’un sexagénaire. Но и г. Арно, въ свою оче¬
редь, ошибается, когда пишетъ, будто въ отчетѣ Moniteur было сказано:
«Сійесъ: Смерть (безъ фразъ)» и будто ошибка произошла оттого, что за при¬
бавку къ вотуму судьи принята была простая отмѣтка, сдѣланная журна¬
листомъ отъ себя.
47
которые сегодня являются судьями, а завтра будутъ въ изгна¬
ніи или на гильотинѣ; мелькнувъ на минуту на возвышеніи,
подъ падающимъ сверху освѣщеніемъ, каждый изъ нихъ произ¬
носитъ роковое слово и сходитъ, снова теряясь въ толпѣ. И
ни одинъ изъ нихъ не призналъ короля невиновнымъ. Но отно¬
сительно выбора наказанія мнѣнія расходились и, казалось,
уравновѣшивались. «Держу пари за смертную казнь.—А я про¬
тивъ нея». Вотъ что говорилось вполголоса среди зрителей; а на
трибунахъ видны были женщины, втыкавшія въ карточки бу¬
лавки, отмѣчая подаваемые голоса, на подобіе того, какъ отмѣ¬
чались ставки во время игры въ Палэ-Роялѣ 1). Стоило раздаться
голосу въ пользу изгнанія или тюремнаго заключенія—и тот¬
часъ же амазонка якобинскихъ бандъ, носившая прозвище «ма¬
тушки герцогини», выкрикивала угрожающимъ тономъ «ого!» 2)
Раздавался ли голосъ за смертную казнь—и на трибунахъ
происходило одобрительное движеніе. Такъ шло это мрачное за¬
сѣданіе, пока пресыщенное возбужденіе не смѣнилось наконецъ
чувствомъ скуки, нетерпѣнія и усталости.
Тогда получилось своеобразное зрѣлище. Въ почетныхъ ло¬
жахъ дамы стали ѣсть мороженое и апельсины 3); депутаты изъ
числа ихъ знакомыхъ приходили здороваться съ ними, заводили
съ ними разговоры, ходили для нихъ за угощеніемъ. На верх¬
нихъ галереяхъ распивали водку и вино, совсѣмъ какъ въ пи¬
тейномъ заведеніи, разсказываетъ одинъ очевидецъ 1 2 3 4). А по¬
именная подача голосовъ шла своимъ чередомъ и близился ве¬
черъ. Вторично зажжены были свѣчи. Утомленіе было такъ ве¬
лико, что тамъ и сямъ видны были уснувшіе на скамьяхъ де¬
путаты. Нѣкоторыхъ изъ нихъ приходилось будить, когда на¬
ступала ихъ очередь подавать голосъ 5). Въ тотъ моментъ, когда
подача голосовъ кончилась, могильное освѣщеніе, падавшее
сверху въ эту обширную залу, придавало предметамъ на столько
мертвенную окраску, что, по выраженію одного роялистскаго
писателя 6), можно было подумать, будто дѣйствіе происходитъ
у окруженныхъ тѣнями адскихъ судей.
1) Mercier, Le nouveau Parie, oh. CCXLVIII.—TOUT EST OPTIQUE.
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Ibidem.
5) Ibid.
6) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 349.
48
Приступлено было наконецъ къ подсчету голосовъ. Вдругъ
на трибунѣ появляется Салль, съ двумя письмами въ рукѣ—
однимъ отъ защитниковъ Людовика, а другимъ отъ министра
иностранныхъ дѣлъ; а въ этомъ послѣднемъ письмѣ было еще
письмо отъ испанскаго посланника. Содержаніе письма послан¬
ника нетрудно было отгадать: Испанія вторично вступалась за
французскаго короля 1). Среди раздавшихся со всѣхъ концовъ
залы крикливыхъ требованій относительно перехода къ очеред¬
нымъ дѣламъ, когда Гаранъ-Кулонъ открылъ было ротъ, чтобы
протестовать противъ иноземнаго вмѣшательства, а Дантонъ
рѣзко повелительнымъ тономъ прервалъ его, Луве крикнулъ ему:
«Дантонъ, ты еще пока не король!»... «Я требую—возразилъ
Дантонъ—чтобы нахалъ, который говоритъ, что я не король,
былъ призванъ къ порядку съ выраженіемъ порицанія» 2), и,
взойдя на трибуну послѣ Гарана-Кулона, сказалъ: «Удивляюсь
смѣлости державы, имѣющей притязаніе вліять на ваши пренія.
Если бы всѣ раздѣляли мое мнѣніе, изъ-за одного этого было бы
сію же минуту вотировано объявленіе войны Испаніи. Какъ!
нашей республики не признаютъ, да еще хотятъ диктовать ей
законы?» Онъ заявилъ, однако, что не противится выслушанію
испанскаго посланника, подъ условіемъ, чтобы предсѣдатель
далъ ему достойный народа отвѣтъ и заявилъ, что побѣдители
при Жеммапѣ найдутъ въ себѣ доставившія имъ побѣду силы
для истребленія всѣхъ сплотившихся противъ Франціи европей¬
скихъ государей 3). Господствовавшее въ Конвентѣ настроеніе
по отношенію къ государямъ было такое же, какъ и въ респу¬
бликанскомъ древнемъ Римѣ: вопросъ былъ оставленъ безъ вни¬
манія.
Что касается защитниковъ Людовика XVI, то такъ какъ
Собраніе не хотѣло выслушивать ихъ ранѣе постановленія при¬
говора, слѣдовало ли ему обязываться выслушать ихъ послѣ
того? Робеспьеръ замѣтилъ, что протестовать противъ приня¬
таго народными представителями декрета не должно быть дозво¬
ляемо никому, такъ какъ въ противномъ случаѣ верховновла¬
стіе окажется обреченнымъ на бездѣйствіе, народъ-государь бу¬
детъ приниженъ, а пренія даже по самымъ настоятельнымъ рѣ-
1) Révolutions de Paris, № 184.
2) Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 199.
3) Ibidem.
49
шеніямъ будутъ затягиваться до безконечности 1). Затѣмъ, по
подсчетѣ голосовъ, вопросъ рѣшено было отсрочить, когда въ
залъ вдругъ вступило нѣчто въ родѣ привидѣнія. То былъ депу¬
татъ отъ департамента обоихъ Севровъ Дюшатель: больной, въ
ночномъ одѣяніи, съ повязанною тряпками головой, онъ былъ
поднесенъ къ трибунѣ, такъ какъ пожелалъ бросить и свой во¬
тумъ на чашку вѣсовъ, съ цѣлью склонить ихъ въ сторону
жалости къ подсудимому. Усиліе его было трогательно, а по¬
явленіе его въ такомъ видѣ носило мрачный характеръ, но на¬
строеніе умовъ оказалось такимъ, что одни запротестовали, а
другіе начали смѣяться 2). Тѣмъ не менѣе, этотъ запоздалый
голосъ былъ принятъ въ счетъ 3), что, однако, не помѣшало
той чашкѣ вѣсовъ, на которую онъ былъ брошенъ, оказаться
все-таки слишкомъ маловѣсною!
Результатъ подсчета голосовъ былъ таковъ:
Отсутствующихъ по случаю командировокъ. 15
» по болѣзни ............................... 7
» безъ причины 4) ....................... 1
Не подавшихъ голоса .............................................. 5Голосовавшихъ ......................................................721
За смертную казнь безусловно ....................................387
За тюремное заключеніе или условную смертную
казнь .....................................................................334
Большинство за смертную казнь ................................... 53 5)
1) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 201.—Въ № 184 Révolutions de
Paris эпизодъ этотъ изложtyь такъ: «Робеспьеръ желалъ, чтобы защитники
были, изъ гуманности, выслушаны ранѣе, а не послѣ приговора, потому что
было бы странно допускать нападки съ ихъ стороны на принятый уже де¬
кретъ».
2) Mercier, Le nouveau Paris, chap. CCXLVIII.—TOUT EST OPTIQUE,
3) Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 203.
4) Депутатъ, упоминаемый здѣсь протоколомъ, имѣлъ слишкомъ закон¬
ную причину не явиться: онъ умеръ. См. объ этомъ въ Moniteur,
5) Протоколъ непрерывнаго засѣданія 16—17 января 1793 г. въ сборникѣ
протоколовъ Конвента, Bibliothèque historique de la Révolution.—1672, 3, 4.
British Museum.
50
Роялистскіе писатели 1) утверждали, будто на самомъ дѣлѣ
Людовикъ XVI былъ приговоренъ къ смертной казни большин¬
ствомъ всего одного голоса, а въ видѣ довода они приво¬
дятъ то соображеніе, что поданными въ пользу короля го¬
лосами можно считать голоса тѣхъ депутатовъ, которые, выска¬
завшись за смертную казнь, выразили, подобно Майлю, поже¬
ланіе, чтобы по отношенію къ совершенію казни былъ под¬
вергнутъ обсужденію вопросъ объ отсрочкѣ. Но тѣ же самые
писатели забываютъ, или дѣлаютъ видъ, будто забываютъ, что
всѣ двадцать шесть человѣкъ, вотировавшихъ соотвѣтственно
предложенію Майля, т. е. требуя обсужденія вопроса объ от¬
срочкѣ приведенія казни въ исполненіе, заявили, что вотумъ
ихъ независимъ отъ этою требованія 2) Надо также замѣтить, что
въ числѣ членовъ, отдавшихъ въ руки палача государя, глав¬
ное несчастіе котораго заключалось въ томъ, что онъ слишкомъ
подчинялся духовенству, были три протестантскихъ пастора и
восемнадцать католическихъ священниковъ 3).
Аббатъ Грегуаръ, отсутствовавшій вслѣдствіе командировки,
написалъ Собранію, такъ же какъ и трое его сотоварищей, Эро,
Жаго и Симонъ, письмо, въ которомъ, между прочимъ, говори¬
лось: «Мы заявляемъ, что желаемъ осужденія Людовика Капета
Національнымъ Конвентомъ, безъ обращенія къ народу». Въ
первоначальной редакціи было сказано: «присужденія къ смерти».
Грегуаръ убѣдилъ сотоварищей вычеркнуть эти два ужасныхъ
слова, сказавъ: «Моя вѣра воспрещаетъ мнѣ проливать человѣ¬
ческую кровь». Первоначальное письмо, съ помаркой, находится
въ Архивѣ 4). Не знали ли объ этомъ или пожелали не знать
тѣ люди, которые въ 1819 г. изгнали аббата Грегуара изъ па¬
латы депутатовъ, какъ человѣка недостойнаго и цареубійцу?
На долю Верньо, въ качествѣ предсѣдателя Собранія, вы¬
пала тягостная честь объявить о результатѣ голосованія. «Гра¬
ждане—сказалъ онъ—вамъ предстоитъ совершить великій актъ
правосудія: надѣюсь, что гуманность побудитъ васъ сохранить
тишину. Когда произнесло свое слово правосудіе, долженъ на¬
1) Напр., Ферьеръ. См. его Mémoires, t. III, р. 345.
2) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 206.
3) Восемнадцать, а не девятнадцать, какъ пишетъ аббатъ Монгайльяръ,
ошибочно причисляющій Грегуара къ вотировавшимъ смертную казнь.
4) Заимствуемъ это изъ Histoire des Montagnards, par. M. Esquiros, t. II,
p. 302.
51
ступить чередъ гуманности». Затѣмъ онъ произнесъ глубоко
взволнованнымъ голосомъ: «Отъ имени Національнаго Конвента
заявляю, что опредѣленная имъ Людовику Капету кара—смерт¬
ная казнь» 1).
Ввели троихъ защитниковъ Людовика ХVІ. Лица ихъ были
блѣдны. Мальзербъ плакалъ. Десезъ началъ умолять, отъ имени
своего кліента, чтобы ему позволено было апеллировать къ на¬
родному суду. Тронше замѣтилъ, что не соблюдена ограждаю¬
щая подсудимаго формальность, требующая, чтобы приговоръ
былъ постановленъ двумя третями голосовъ. Хотѣлъ заговорить,
въ свою очередь, и Мальзербъ, но отъ волненія благородный
старикъ могъ произнести лишь нѣсколько безсвязныхъ фразъ,
прерывавшихся рыданіями 1 2). Это всѣхъ растрогало и Собраніе,
по единодушному порыву, почтило защитниковъ Людовика 3).
Тогда всталъ Робеспьеръ и съ замѣчательнымъ сочетаніемъ до¬
браго чувства человѣка, гордости народнаго представителя и
суровой строгости судьи, сказалъ: «Вы отдали чувству гуман¬
ности дань, въ которой никогда не отказываютъ ему одуше¬
вленные чистою любовью къ нему люди. Я прощаю защитни¬
камъ Людовика замѣчанія ихъ относительно декрета, который
необходимо было издать и нападать на который теперь опасно...
Я прощаю имъ чувства привязанности, связывавшія ихъ съ
человѣкомъ, защиту котораго они на себя взяли; но народнымъ
законодателямъ не подобаетъ позволять, чтобы сюда приходили
подавать сигналъ къ смутѣ въ республикѣ». Продолжая, онъ
указалъ на опасность такихъ ходатайствъ. Допускать ихъ, го¬
ворилъ онъ, значило бы отступаться отъ того, что уже рѣ¬
шено; это значило бы утвердить то самое обращеніе къ на¬
роду, которое отвергнуто послѣ столь горячихъ преній и по
столь вѣскимъ соображеніямъ; это значило бы поставить все
въ сомнительное положеніе да еще въ какую минуту. Опасность
казалась Робеспьеру настолько серьезною, что онъ, не коле¬
блясь, заявилъ, что нужно преслѣдовать, какъ нарушителей
общественнаго спокойствія, тѣхъ людей, которые, домогаясь от¬
мѣны изданнаго декрета и связывая съ этимъ либо знаки пре¬
зрѣнія, либо надежду на безпорядокъ, стали бы стараться про¬
1) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 207.
2) Ibidem.
3) Ibid.
52
будить чувства личныя, въ ущербъ общему чувству гуманно¬
сти, характеризующему истинныхъ республиканцевъ 1).
Послѣ Робеспьера говорилъ Гаде, который, не поддерживая
ходатайства объ апелляціи къ народу, высказался за то, чтобы
Мальзерба выслушали и дали ему собраться съ мыслями къ
слѣдующему дню. Ученый юрисконсультъ Мерлэнъ де Дуэ, съ
своей стороны, указалъ на сдѣланную Тронше ошибку, при чемъ
напомнилъ, что когда дѣло идетъ о назначеніи наказанія, то
законъ требуетъ не двухъ третей голосовъ, а трехъ голосовъ
изъ четырехъ, если судей четверо, и трехъ изъ пяти, если судей
пятеро 1 2). Послѣ этого, Собраніе перешло къ очереднымъ дѣламъ
и въ 11 часовъ вечера засѣданіе было закрыто. Оно длилось
тридцать семь часовъ 3).
Народные представители и зрители разошлись, раздумывая—
быть можетъ, не безъ тайной тревоги—о только что происшед¬
шемъ. Робеспьеръ, вернувшись въ домъ Дюплэ, не промолвилъ
ни слова, боясь опечалить Элеонору и ея молодыхъ сестеръ. Но
онъ былъ сумраченъ и блѣднѣе обыкновеннаго, и жена столяра
отлично поняла, что значитъ его молчаливость 4)!
Въ этотъ самый вечеръ, въ Тамплѣ, Людовикъ XVI повер¬
нувшись спиною къ горѣвшей на каминѣ лампѣ, сидѣлъ въ
глубокомъ раздумьѣ за столомъ, облокотившись на него и за¬
крывъ обѣими руками лицо. Вдругъ онъ встрепенулся, услы¬
шавъ шаги вошедшаго въ комнату неожиданнаго посѣтителя.
Узникъ вздрогнулъ, поднялъ глаза и увидѣлъ Мальзерба, кото¬
1) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 211—213.
По этому поводу г. Барантъ, въ своей Histoire de la Convention, t. II,
p. 219, édition Méline, восклицаетъ: «Вотъ какъ понималъ Робеспьеръ сво¬
бодную защиту подсудимыхъ!» Но съ какихъ же это норъ свободная защита
подсудимыхъ заключается въ подрываніи постановленнаго приговора, когда
онъ, по природѣ своей, имѣетъ, окончательный характеръ и когда ему пред¬
шествовала свободная защита?
2) Ibid., р. 214.
3) А не семьдесятъ два часа, какъ говоритъ Мерсье въ своемъ Nouveau
Paris, chap. CCXLVI1I.—Относительно этого пункта стоитъ только загля¬
нуть въ протоколъ засѣданія 16—17 января 1793 г. въ уже упоминавшемся
сборникѣ протоколовъ.
4) См. Histoire des Montagnard Эскироса, гдѣ приведены интимныя по¬
дробности, представляющіяся достовѣрными въ виду того, что онѣ основаны
на сдѣланныхъ автору личныхъ сообщеніяхъ. Извѣстно, что дочь Дюплэ,
г-жа Леба, еще жива.
53
рый былъ весь въ слезахъ 1). «Вотъ уже два дня—тотчасъ же
сказалъ Людовикъ—я стараюсь найти, могъ ли я въ продолженіе
моего царствованія заслужить хотя бы малѣйшій упрекъ со
стороны моихъ подданныхъ. И вотъ, клянусь вамъ, г. Маль¬
зербъ, со всею искренностью моего сердца, какъ человѣкъ, ко¬
торый скоро предстанетъ передъ Богомъ, что я постоянно же¬
лалъ моему народу счастья и не питалъ ни одного противнаго
ему помысла 1 2).
Зловѣщее извѣстіе король принялъ спокойно. И въ самомъ
дѣлѣ, совѣсть не упрекала его ни въ чемъ, даже и въ томъ,
что онъ навлекъ на свою страну иноземное нашествіе и при¬
бѣгалъ ко лжи, чтобы прикрыть это великое государственное
преступленіе! До такой степени его королевское право казалось
ему первенствующимъ передъ правомъ народа! До такой степени
вкоренился въ его душѣ надменный догматъ: Король не можетъ
поступать дурно! Онъ произнесъ и другія слова, и Мальзербъ
хорошо сдѣлалъ, что передалъ ихъ потомъ, потому что въ нихъ,
по крайней мѣрѣ, закоренѣлость короля не является слитою съ
естественною добротой человѣка. Услышавъ отъ своего защит¬
ника, что говорятъ о безстрашныхъ усиліяхъ, дѣлаемыхъ съ
цѣлью спасти его, онъ благородно выразилъ желаніе, чтобы
людей, задавшихся этою цѣлью, отвратили отъ всякихъ насиль¬
ственныхъ дѣйствій: «Я не простилъ бы имъ—сказалъ онъ—
если бы изъ-за меня пролилась хоть капля крови» 3).
Мальзербъ еще разъ приходилъ въ Тампль 19 января 4). Горе
его было такъ велико, что Людовикъ XVI только о томъ и ду¬
малъ, какъ бы утѣшить его; но когда, по уходѣ этого стараго
слуги, онъ почувствовалъ себя лицомъ къ лицу съ надвигав¬
шеюся смертью, въ немъ затрепетала натура; онъ измѣнился
въ лицѣ и носъ и уши его сразу поблѣднѣли! При видѣ этого,
Клери почувствовалъ себя дурно и несчастный государь схва¬
тилъ его за руки, сталъ нѣжно пожимать ихъ и нашелъ въ
1) Journal de Glêry, р. 124. Извлеченіе изъ Journal de Malesherbes, въ
концѣ Journal de Cléry (I).
Collection des Mémoires sur la Révolution française.
2) Извлечено изъ Journal de Malesherbes.
3) Ibid,
4) Надо замѣтить, что въ Journal de Gléry дни посѣщеній Людовика XVI
Мальзербомъ показаны сбивчиво.
54
себѣ силы ободрить послѣдняго остававшагося у него това¬
рища 1).
Тѣмъ временемъ, судьба его была рѣшена вотумомъ, про¬
тивъ котораго дѣлались—но тщетно—горячія возраженія. Нака¬
нунѣ въ Собраніи, свыше мѣры взволнованномъ изъ-за вопроса
объ отсрочкѣ казни, послѣ продолжительной перебранки и об¬
мѣна страстными возгласами, предсѣдатель, среди бури проте¬
стовъ, вскочилъ съ кресла и, при поддержкѣ всей правой сто¬
роны, разомъ оборвалъ засѣданіе, тогда какъ посреди зала съ
шумомъ столпилось около трехсотъ членовъ лѣвой, требовав¬
шихъ продолженія засѣданія во что бы ни стало 2). 19-го января
вопросъ былъ снова подвергнутъ обсужденію, при чемъ снова
обнаружилось отсутствіе дисциплины въ жирондистской партіи,
которое составляло ея слабость, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, дѣлало ей
и честь, такъ какъ доказывало ея искренность. Отсрочку казни
отстаивалъ Бюзо, а противникомъ ея выступилъ Барбару 3).
Сходились они между собою только въ одномъ: въ лихорадочно
горячемъ требованіи, чтобы Конвентъ, изгнавъ изъ Франціи
герцога Орлеанскаго, тѣмъ самымъ сразилъ ту партію, которая,
по словамъ Бюзо, «желала смерти Людовика XVI только для
того, чтобы возвести на престолъ другого короля» 4). Это было
пошлою клеветой, на которую Робеспьеръ и Дантонъ отвѣтили
на этотъ разъ лишь презрительнымъ молчаніемъ. Робеспьеръ
еще наканунѣ высказался противъ всякой отсрочки. Бриссо
поддерживалъ отсрочку изъ опасенія, чтобы жестокая поспѣш¬
ность въ совершеніи казни не лишила французскую революцію
сторонниковъ, которыхъ она уже имѣла въ Англіи, Ирландіи и
Америкѣ. Берегитесь! восклицалъ онъ: для васъ мнѣніе народовъ
въ Европѣ стоитъ цѣлыхъ армій 5). И мнѣнію Бриссо большой
вѣсъ придавало слѣдующее обстоятельство: появленіе на три¬
бунѣ Томаса Пэна съ рукописью, которую прочиталъ Байкалъ
и въ которой знаменитый иностранецъ высказывался за отсрочку
«отъ имени всѣхъ своихъ братьевъ въ Америкѣ 6)». Заявленіе
1) См. Journal de Сlery р. 125 et 126.
2) О преніяхъ въ засѣданіи 18 января см. Histoire parlementaire t. XXIII.
р. 214—299.
3) Засѣданіе 19 января.
4) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 235.
5) Ibid., р. 250.
7) Ibid.) р. 248.
55это, сдѣланное такимъ демократомъ какъ Томасъ Пэнъ, чело¬
вѣкомъ, жившимъ среди американцевъ, мыслителемъ, показа¬
лось Марату настолько опаснымъ, что онъ, желая парализо¬
вать его дѣйствіе, не поколебался крикнуть: «Я заявляю, что
здѣсь совершонъ обманъ. Утверждаю, что это мнѣніе не Томаса
Пэна. Это невѣрный переводъ» 1). Но окончательное рѣшеніе
принято было не столько вслѣдствіе этого грубаго и произволь¬
наго предположенія Марата, сколько подъ вліяніемъ вкрадчиваго
краснорѣчія Барера. Никто не умѣлъ лучше его находить тотъ
тонъ, которымъ слѣдовало говорить съ центромъ. Странно: от¬
срочку казни онъ отвергалъ, какъ мѣру, до скандальности не¬
гуманную. Что можетъ быть болѣе жестоко—говорилъ онъ—
какъ не постановка жизни человѣка въ зависимость отъ того
или другого движенія арміи! Что же это за новая дипломатія,
которая возитъ человѣческую голову по иностраннымъ дворамъ,
ставя первымъ условіемъ мирнаго договора спасеніе или изгна¬
ніе осужденнаго 1 2 3)? Приступлено было къ поименному голосова¬
нію и большинствомъ 380 голосовъ противъ 310 было рѣшено:
казнить короля въ двадцать четыре часа! 3)
Разставаясь въ послѣдній разъ съ Мальзербомъ, Людовикъ
XVI взялъ съ него обѣщаніе зайти снова. Видя, что онъ не
приходитъ, и не зная, что Коммуна запретила ему являться въ
Тампль, онъ сильно встревожился его отсутствіемъ, хотя безпо¬
койство его и умѣрялось христіанскимъ смиреніемъ. По этому
поводу Клери разсказываетъ, что Людовикъ, предложивъ ему
разгадать логогрифъ, найденный имъ въ старинномъ «Француз¬
скомъ Меркуріи» и поразившій его, сказалъ: «Какъ! вы не мо¬
жете отгадать? А между тѣмъ онъ очень подходитъ! Слово это—
жертва» 4). Онъ пожелалъ достать тотъ томъ «Исторіи Англіи»,
въ которjмъ описана смерть Карла I, и немногіе часы, которые
ему оставалось прожить, провелъ въ размышленіяхъ объ участи
этого короля, столь похожей на его собственную 5).
20 января, когда часы Тампля пробили два, дверь вдругъ
отворилась. Вошелъ Исполнительный совѣтъ, съ Сантеромъ во
1) Histoire parlementaire, t. XXIII, р. 248.
2) См. эту рѣчь, напечатанную цѣликомъ въ Histoire parlementaire,
t. XXIII, р. 253—258.
3) Ibid., р. 269.
4) Journal de Cléry, р. 128.
5) Ibid.
56
главѣ. Впередъ выступилъ Гара. Какъ ни былъ онъ проникнутъ
почтительнымъ сочувствіемъ къ столь глубоко несчастному че¬
ловѣку, министръ юстиціи долженъ былъ, однако, помнить, что
явился для объявленія преступнику приговора, въ качествѣ
уполномоченнаго отъ органовъ единственнаго подлиннаго госу¬
даря, народа. Поэтому онъ подошелъ къ нему, не снимая шляпы.
«Людовикъ—сказалъ онъ—Національный Конвентъ поручилъ
Исполнительному совѣту объявить вамъ его декреты отъ 15, 16,
19 и 20 января. Секретарь совѣта прочтетъ ихъ вамъ». Тогда
Грувелль развернулъ декретъ и слабымъ, дрожащимъ голосомъ
прочиталъ приговоръ. Людовикъ прослушалъ это ужасное чтеніе,
нисколько не мѣняясь въ лицѣ. Только при словѣ злоумышленіе
на устахъ его появилась улыбка негодованія. Онъ вручилъ ми¬
нистру Гара письмо, въ которомъ просилъ у Конвента трехднев¬
ной отсрочки, чтобы приготовиться предстать предъ Богомъ,
разрѣшенія свободно видѣться съ священникомъ, менѣе строгаго
примѣненія установленныхъ надъ нимъ мѣръ надзора и позво¬
ленія повидаться съ семьею. Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ въ трога¬
тельныхъ выраженіяхъ поручалъ благотворительности націи
тѣхъ бѣдняковъ, которые были связаны съ нимъ. Гара взялъ
это письмо, а когда онъ уходилъ, король, вынувъ изъ бумаж¬
ника адресъ, вручилъ его ему. Адресъ былъ написанъ не его
рукою и на немъ значилось: Г. Эджвортъ де Фирмонъ, улица, du
Вас, № 483.
По уходѣ министра юстиціи, Людовикъ вернулся въ свою
комнату и позвалъ по имени дежурнаго муниципальнаго чинов¬
ника. «Вы относились ко мнѣ съ теплымъ чувствомъ, сказалъ
онъ, пожимая ему руку: и мнѣ хочется дать вамъ доказатель¬
ство моего довѣрія...» При этихъ словахъ муниципальный слу¬
жащій въ испугѣ попятился. «Не бойтесь—продолжалъ Людо¬
викъ—я не предложу вамъ ничего такого, что могло бы задѣть
вашу деликатность». Онъ открылъ шкапчикъ и, замѣтивъ воз¬
ростающее смущеніе муниципальнаго должностного лица, поспѣ¬
шилъ объяснить ему, что услуга, которой онъ отъ него ожи¬
даетъ, заключается въ томъ, чтобы передать Мальзербу три
свертка съ 125 луидорами, которые онъ долженъ послѣднему 2).
Затѣмъ онъ выразилъ желаніе остаться одному, и муниципаль- 11) Journal de Cléry, р. 132—136.
2) Révolutions de Paris, № 185.
57
ныя должностныя лица тотчасъ же удалились, но въ такой ка¬
бинетъ, откуда они могли слѣдить за всѣми его движеніями
черезъ стеклянную дверь. Съ полчаса онъ простоялъ непо¬
движно, почти безусловно поглощенный мыслями, потомъ вне¬
запно оживился и въ волненіи началъ ходить по комнатѣ. Въ
числѣ муниципальныхъ должностныхъ лицъ находился нѣкій
каменотесъ, по фамиліи Мерсеро; онъ былъ еще въ треухѣ съ
опущеннымъ передкомъ и въ передникѣ, въ которыхъ незадолго
передъ тѣмъ ходилъ предсѣдательствовать въ Главномъ Совѣтѣ.
Людовикъ XVI, пройдя изъ своей комнаты въ комнату комис¬
саровъ и замѣтивъ висѣвшую на стѣнѣ Декларацію правъ чело¬
вѣка, показалъ на нее Мерсеро и сказалъ: «О, если бы эта
статья была соблюдена, много было бы предотвращено безпо¬
рядковъ!» Мерсеро, самъ не зная, что сказать, отвѣчалъ: «Правда».
Въ означенной статьѣ говорилось: «Законъ долженъ устано¬
влять лишь строго и очевидно необходимыя наказанія; никто
не можетъ быть подвергаемъ наказанію иначе, какъ въ силу
закона, установленнаго и объявленнаго ранѣе совершенія пре¬
ступленія и примѣненнаго законнымъ порядкомъ» 1).
Новая коммуна, та, которая замѣнила Коммуну 10 августа
и въ составъ которой входилъ Геберъ, постоянно превышала
мѣру необходимыхъ предосторожностей по отношенію къ аре¬
станту, доходя до того, что навлекла на себя порицаніе со
стороны республиканскихъ газетъ, достойныхъ этого наимено¬
ванія 2). По мѣрѣ приближенія рокового срока, строгости фана¬
тически-усерднаго надзора еще удвоились и было издано по¬
становленіе: запретить Людовику XVI, во избѣжаніе всякой воз¬
можности самоубійства, пользоваться во время ѣды ножомъ и
вилкой. Дошло до того, что наканунѣ своей смерти онъ выну¬
жденъ былъ ломать себѣ хлѣбъ руками, а поданную ему говядину
рѣзать ложкою. Варварскія—пожалуй, даже болѣе глупыя, чѣмъ
варварскія—строгости, которыя, по замѣчанію республиканской
газеты Прюдома 3), ставили государственнаго преступника въ
положеніе мученика!
Въ этотъ промежутокъ времени Конвентъ постановилъ рѣ-
1) Les Tuileries, le Temple, etc... pour servir de supplément au Journal
Cléry. par un ami du trône, p. 132 et suiv. Paris, 1814.
2) Въ этомъ отношеніи Révolutions de Paris заслуживаютъ особеннаго
упоминанія. См., между прочимъ, № 185.
3) Révolutions de Paris. См., между прочимъ, № 185.
58
шеніе по поводу ходатайствъ Людовика XVI, а именно рѣшилъ,
что ему предоставляется пригласить какого ему вздумается
священника; что онъ можетъ свободно и безъ свидѣтелей ви¬
дѣться съ женой, сестрой и дѣтьми; что нація—всегда великая
и справедливая—озаботится судьбою его семьи и что кредито¬
рамъ его дома будетъ дано надлежащее вознагражденіе. Отверг¬
нуто было только одно изъ ходатайствъ арестанта—ходатайство
объ отсрочкѣ казни—какъ противное окончательному рѣшенію
Конвента 1).
Гара тотчасъ же далъ знать аббату Эджворту де Фирмону и,
взявъ его къ себѣ въ карету, отправился въ Тампль. Будучи
безпристрастенъ почти до скептицизма, но по своему характеру
доступнымъ для благородныхъ впечатлѣній, Гара оказался вы¬
нужденнымъ выполнить, въ качествѣ министра юстиціи, миссію,
суровость которой была противна его душѣ; съ другой стороны,
онъ былъ тронутъ христіанскою покорностью Людовика XVI
судьбѣ. Этого онъ не утаилъ отъ аббата Фирмона; но такъ какъ
послѣдній ничего не отвѣтилъ на это сознаніе, то уполномочен¬
ный отъ судей и духовникъ приговореннаго проѣхали конецъ
пути молча1 2). Было 6 часовъ вечера, когда Гара сообщилъ
арестанту, какъ отнесся Конвентъ къ его ходатайству. Людо¬
викъ выслушалъ и не сдѣлалъ никакого замѣчанія. Единствен¬
ною, очевидно, заботившею его мыслью было увидѣться съ
духовникомъ. «Извѣстили ли вы аббата Фирмона?» спросилъ онъ
Гара; Священникъ явился и когда присутствовавшіе, по знаку
Людовика ХVI, удалились, оба прошли въ сосѣднюю комнату.
Здѣсь не было ни обоевъ, ни какихъ-либо украшеній; была
скверная глиняная печь да стояли столъ и три кожаныхъ
стула 3). «Вотъ—сказалъ хозяинъ этой жалкой обители—вотъ я
и дошелъ до великаго дѣла, которое должно занять меня цѣли¬
комъ!» Онъ говорилъ о дѣлѣ спасенія своей души. Онъ сталъ
читать свое завѣщаніе и прочелъ его два раза 4); затѣмъ началъ
разспрашивать о своемъ духовенствѣ, о положеніи церкви, о
кардиналѣ Ларошфуко, объ епископѣ клермонскомъ и особенно о
1) Засѣданіе 20 января 1793 г.
2) Dernières heures de Louis XVI, roi de France, par l’abbé Edgeworth
de Firmont.
3) Ibid.
4) Ibid.
59
парижскомъ архіепископѣ 1). Среди этого, столь характернаго
разговора, вошелъ комиссаръ: онъ пришелъ сообщить, что пришла
семья Людовика.
Такъ же, какъ Людовикъ XVI, и Карлъ I англійскій послѣ
своего присужденія къ смерти, получилъ разрѣшеніе повидаться
съ дѣтьми и съ духовникомъ изъ служителей его исповѣданія.
Изъ его семьи оставались тогда въ Англіи только принцесса
Елизавета и маленькій, восмилѣтній герцогъ Глостерскій. Карлъ
посадилъ мальчика къ себѣ на колѣyи и, поцѣловавъ его, ска¬
залъ: «Милый сынъ, твоему отцу отрубятъ голову, да, они
отрубятъ мнѣ голову, а потомъ захотятъ сдѣлать королемъ тебя.
Но замѣть хорошенько вотъ что: ты не долженъ быть коро¬
лемъ, пока будутъ живы твои братья Карлъ и Іаковъ. Твоимъ
братьямъ они отрубятъ головы, какъ только будутъ въ состоя¬
ніи захватить ихъ, да и тебѣ они, въ концѣ концовъ, отрубятъ
голову. Вотъ почему не давай имъ сдѣлать тебя королемъ».
Мальчикъ отвѣтилъ, рыдая: «Я скорѣе дамъ разрѣзать себя на
куски» 2).
Свиданіе Людовика XVI съ семьей длилось болѣе двухъ
часовъ. Это была надрывающая сердце сцена. Король сидѣлъ;
слѣва отъ него помѣщалась его жена, справа принцесса Ели¬
завета, противъ обреченнаго на смерть—его дочь, а между ко¬
лѣнъ его стоялъ мальчикъ почти того же возраста, какъ герцогъ
Глостерскій въ моментъ смерти Карла I, и всѣ эти, танъ сильно
любившія другъ друга существа обнимались, рыдая и прощаясь
навѣки... Какъ громко вопіетъ эта сцена противъ смертной казни,
порывающей человѣческія связи и отдающей человѣческую жизнь
на произволъ случайныхъ людскихъ приговоровъ! Вѣдь и вы,
бѣдные бойцы за побѣжденную правду или преданную свободу,
вы, безвѣстные мученики, народные святые, послѣднихъ слезъ
которыхъ никто не сосчиталъ и на агонію которыхъ не дала
отголоска исторія, вы тоже, подобно нѣсколькимъ государямъ, 1 21) Dernières heures etc.
2) «Му child, said he, they will cut off my head, and make thee a king.
But mark what j say: thou must not be a king as long as thy brotbers
Charles and James are alive. They will cut off their heads when they can
take them, and thy head too they will cut off at last, and therefore I charge
thee, do not be made king by them». The child, bursting into tears, replied:
«I will be torn in pieces first». Goldsmith, Hisiory of England, vol. II, p. 443.
60
по которымъ ношенъ былъ трауръ, познали эти полные мучи¬
тельной тоски часы!
Въ четверть одиннадцатаго Людвикъ всталъ первымъ, а за
нимъ поднялись со стономъ и остальные. Рѣшено было свидѣться
еще разъ на слѣдующій день; по крайней мѣрѣ такъ онъ обѣ¬
щалъ. Когда пришло время разстаться, слезы потекли съ новою
силой и дочь осужденнаго лишилась чувствъ 1), маленькій же
принцъ подбѣжалъ къ часовому, крича: «Пропустите, пропустите
меня! Я попрошу народъ, чтобы онъ не допускалъ смерти па¬
паши-короля!» 1 2 3).
Людовикъ вернулся къ своему духовнику и, нѣсколько ус¬
покоившись, сказалъ ему: «Ахъ, и зачѣмъ только я ихъ люблю,
и зачѣмъ меня такъ нѣжно любятъ?.. Но все кончено; забудемъ
все и будемъ думать только о спасеніи нашей души» 3).
Такъ какъ для совершенія религіозныхъ обрядовъ, которыхъ
онъ томительно ожидалъ, требовались извѣстныя приготовленія,
для чего необходимо было позволеніе отъ Коммуны, то аббату
Фирмону пришлось принять мѣру, вызвавшую кое-какія возра¬
женія, но все-таки осуществившуюся съ полнымъ успѣхомъ.
Велѣно было принести изъ сосѣдней церкви требуемыя украше¬
нія, что встрѣчено было кающимся королемъ съ большимъ
удовольствіемъ. Будучи теперь увѣренъ, что онъ получитъ воз¬
можность прослушать обѣдню и причаститься, онъ спокойно легъ
и заснулъ глубокимъ сномъ 4 5).
Тѣмъ временемъ Робеспьеръ, сидя дома, совѣтовалъ Дюплэ
держать на запорѣ, на слѣдующій день, ворота, выходившія на
улицу Сентъ-Оноре, такъ какъ желалъ избавить любимыхъ имъ
людей отъ тяжелаго зрѣлища отправки человѣка на эшафотъ 5).
Парижъ остался спокоенъ; но чувство жалости не дремало
въ городѣ. Не въ одной семьѣ осыпали горькими упреками
сестра—брата, жена—мужа, при чемъ раздавались проклятія и
лились слезы 6). Манюэль, пытавшійся въ засѣданіи 17 января
1) Journal de Gléry, p. 141.
2) Supplément au Journal de Gléry, par un ami du trône, p, 136.
3) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
4) Ibid., p. 167—170.
5) Histoire des Montagnards, t. II, p. 290.—Мы уже говорили, на какихъ
сообщеніяхъ основаны эти приводимыя въ книгѣ Эскпроса подробности
интимной жизни въ домѣ Дюплэ.
6) Révolutions de Paris, № 185.
61
отвлечь нѣсколько голосовъ въ сторону милосердія и едва не
убитый въ кулуарахъ за свою «невѣрность» 1), подалъ въ от¬
ставку, подъ вліяніемъ разочарованія и скорби 1 2). Керсенъ на¬
писалъ въ Конвентъ съ твердостью, которую постарались ума¬
лить клеветники: «Если изъ любви къ родинѣ я выносилъ не¬
счастіе состоять товарищемъ панегиристовъ и иниціаторовъ
событій 2 сентября, то хочу, по крайней мѣрѣ, оградить мою
память отъ упрека въ сообщничествѣ съ ними, и для этого я
могу вопользоваться только настоящею минутой: завтра было бы
уже поздно. Я возвращаюсь въ среду народа» 3).
День 20 января, со всѣми его дѣлами, подходилъ къ концу
и надъ Парижемъ уже опускалась ночь, когда вдругъ разнеслась
неопредѣленная, страшная молва. Пошли толки о заговорѣ съ
цѣлью освободить короля, объ ужасномъ, отважно совершенномъ
преступленіи, объ убійствѣ одного изъ народныхъ представите¬
лей. Возможность подобной попытки представлялась вѣроятною,
въ виду приписывавшагося богатымъ купчихамъ, скупщицамъ
и женщинамъ легкаго поведенія замысла переодѣться пуассард¬
ками и поднять рыночныхъ торговокъ противъ казни короля;
вѣроятіе придавало возникшей молвѣ о заговорѣ также появле¬
ніе памфлета подъ заглавіемъ Молитвенникъ парижанокъ для
защиты Людовика XVI и множества листковъ, спѣшно разбро¬
санныхъ на подъѣздахъ домовъ или подсунутыхъ подъ двери 4 5).
Вскорѣ сомнѣнія разъяснились. Зловѣщая вѣсть дошла до клуба
якобинцевъ и секцій вмѣстѣ съ указаніями на вполнѣ точно
установленныя обстоятельства. Оказывалось, что нѣкто получилъ
ударъ ножа въ бокъ и этотъ нѣкто былъ дорогимъ для рево¬
люціи человѣкомъ, Мишелемъ Лепельтье де Сенъ-Фаржо, тѣмъ
самымъ, который четыре мѣсяца тому назадъ говорилъ: «Сча¬
стливы учредители республики, хотя бы имъ даже пришлось
заплатить за это счастіе своею кровью! 4).
Въ ту пору въ Парижѣ было одно опасное, но окруженное
своего рода роковою прелестью мѣсто. То былъ Палэ-Рояль.
Дворецъ-базаръ, полуаристократическое, полуторговое зданіе, рас¬
положенное между садомъ и дворомъ, застроеннымъ досчатыми
1) Mercier, Le Nouveau Paris, сh. CCXLVIII.—TOUT EST OPTIQUE.
2) Засѣданіе 19 января 1793 г.
3) Засѣданіе 20 января 1793 г.
4) Révolutions de Paris, № 186.
5) Vie de Michel Lepeletier, faite et présentée à la société des Jacobins,
par Félix Lepeletier, son frère, p. 23.
62
амбарами и называвшимся сперва Татарскимъ лагеремъ, а по¬
томъ Деревянными галереями, со множествомъ проходовъ и вы¬
ходовъ, съ настроенными поверхъ погребовъ лавками, Палэ-
Рояль, казалось, былъ созданъ нарочно для того, чтобы служить
театромъ шумныхъ народныхъ движеній и такимъ мѣстомъ, гдѣ
могла укрываться измѣна. Поэтому тутъ-то и бился пульсъ
Парижа, когда Парижъ бывалъ въ лихорадкѣ. Здѣсь разыгры¬
вались скандальныя любовныя исторіи на вольномъ воздухѣ,
клокотала повседневная политика, отражалось всякое крупное
волненіе, происходилъ приливъ и отливъ множества городскихъ
толковъ, было всегда шумно, а подъ-низомъ копошилось немало
подозрительныхъ существованій, протекала мутная жизнь за¬
говорщиковъ и всюду, даже у постелей проститутокъ, вершила
втихомолку свой судъ контръ-революція. Здѣсь же, укрываясь у
своихъ любовницъ, ютились тѣ изъ эмигрантовъ, которые вер¬
нулись въ Парижъ въ надеждѣ на отмщеніе, въ ожиданіи чего-
нибудь непредвидѣннаго или просто соскучившись по столицѣ.
Когда положеніе дѣлъ въ Палэ-Роялѣ дошло до того, что Ком¬
муна, встревожившись, произвела здѣсь чрезъ національную
гвардію обыскъ, число людей, захваченныхъ въ притонахъ
страннаго дворца и не имѣвшихъ ни свидѣтельствъ о личности,
ни пристанища, оказалось равнымъ почти шести тысячамъ! 1)
И вотъ, случилось такъ, что 20 января, часовъ въ 6 вечера,
Мишель Лепелетье, изъ любопытства или случайно, зашелъ за¬
кусить въ одинъ изъ погребковъ Палэ-Рояля, къ ресторатору
Февріе. Вслѣдъ за нимъ вошелъ какой-то молодой человѣкъ,
котораго легко было распознать по высокому росту, синеватой
бородѣ, чернымъ волосамъ, ярко - бѣлымъ зубамъ и смуглому
цвѣту лица 2). Лепелетье былъ одинъ и сидѣлъ въ задней комнатѣ.
Молодой человѣкъ подошелъ къ ресторанной кассѣ и спросилъ
у жены хозяина, правда ли, что у нея находится народный пред¬
ставитель Сенъ-Фаржо 3). Получивъ отъ хозяина утвердительный
отвѣтъ, онъ, по ея указанію, прямо пошелъ къ своей жертвѣ и
спросилъ: «Вы Лепелетье Сенъ-Фаржо?—Да.—Вы подали голосъ
1) Извлеченіе изъ протокола общаго собранія секціи des Arcis, отъ
25 января 1793 г.
2) Описаніе примѣтъ убійцы, сообщенное министромъ юстиціи въ засѣ¬
даніи 21 января.
3) Vie de Michel Lepéletier, faite et présentée à la société des Jacobins,
par Félix Lepeletier, son frère, p. 28.
63
за казнь короля?—Да.—Такъ умри же, злодѣй! Вотъ тебѣ на¬
града». Съ этими словами онъ всадилъ ему ножъ въ бокъ 1).
Сообщили хозяину погребка; онъ прибѣжалъ и схватилъ убійцу,
но тотъ вырвался и скрылся, тогда какъ Лепелетье, изъ опасенія,
чтобы такое гнусное покушеніе не повлекло за собою какой-
нибудь ужасной сцены, умолялъ поднявшихъ его людей не
поднимать тревоги 2). Во время своей непродолжительной, но
страшно мучительной агоніи онъ не потерялъ самообладанія.
Когда прибылъ его братъ, которому немедленно дано было знать
о случившемся, умирающій сказалъ ему: «Я умираю доволь¬
нымъ: умираю за свободу моей родины» 1 2 3). На этомъ онъ ис¬
пустилъ духъ.
Слѣдующій день, 21 января, былъ тѣмъ днемъ, на который
временнымъ Исполнительнымъ совѣтомъ была назначена казнь
короля. Клери, проведшій ночь на стулѣ въ комнатѣ своего
господина, всталъ очень рано и занялся топкою печи. Отъ его
шума Людовикъ проснулся и, раздвинувъ занавѣски у кровати,
спросилъ: «Пять часовъ пробило?»—Да, ваше величество, на
нѣсколькихъ башенныхъ часахъ, а на другихъ еще не било.—
«Я хорошо спалъ; мнѣ это было нужно; вчерашній день утомилъ
меня; гдѣ г. Фирмонъ?» На моей кровати.—«А вы?»—«На этомъ
стулѣ» 5). Людовикъ ХVІ показалъ выразительныхъ жестомъ,
какъ глубоко онъ тронутъ привязанностью этого вѣрнаго слуги.
Когда онъ одѣлся и причесался, первою его заботой было
послать за Фирмономъ. Священникъ явился. Клери уже выдви¬
нулъ на средину комнаты комодъ, убравъ его на-подобіе алтаря 4 5 6).
Король прослушалъ обѣдню, стоя на колѣняхъ на голомъ полу,
безъ скамейки или подушки; причастившись, онъ, по окончаніи
обѣдни, оставался еще нѣсколько времени въ сосредоточенномъ
настроеніи, какъ бы погрузившись въ молитвы 6).
Занимался день; городъ былъ окутанъ густымъ туманомъ.
Вокругъ Тампля царила глубокая тишина. Не слышалось даже
глухого шума, обыкновенно бывающаго по утрамъ отъ подвоза
1) Vie de Michel Lepeletier Протоколъ объ убіеніи Мишеля Лепелетье.
2) Ibid., р. 28.—Показаніе Февріе, въ протоколѣ.
3) Ibid., р. 29.
4) Journal de Сlêry, р. 142 et 143.
5) Ibid., р. 143.
6) Dernier es heures de Louis XVI, par l'abbé Edgeworth de Firmont.
64
въ столицу окрестными жителями съѣстныхъ припасовъ 1). Лю¬
довикъ, поддерживаемый надеждою на загробную жизнь, былъ
спокоенъ. Онъ нѣсколько разъ повторялъ вполголоса слова,
сказанныя Карломъ I епископу Джокстону: «Я смѣню тлѣнную
корону на вѣнецъ безсмертный» 2). Натура, однако, страдала и
стонала въ немъ. Когда выходившій на минуту аббатъ Фирмонъ
возвратился, то засталъ его сидящимъ у печки и замѣтилъ, что
онъ никакъ не можетъ согрѣться 3).
Въ семь часовъ онъ вышелъ изъ своего кабинета и, клик¬
нувъ Клери, сказалъ ему: «Эту печатку вы передадите моему
сыну ... это кольцо королевѣ; скажите ей, что я съ болью раз¬
стаюсь съ ней... Въ этомъ маленькомъ сверткѣ волоса всей
моей семьи; ихъ вы тоже передадите... Скажите королевѣ, моимъ
милымъ дѣтямъ и моей сестрѣ, что я обѣщалъ повидаться съ
ними сегодня утромъ, но обѣщалъ только потому, что хотѣлъ
избавить ихъ отъ горечи такой жестокой разлуки. Какъ
тяжело мнѣ умирать, не обнявъ ихъ въ послѣдній разъ!» И у
него потекли слезы 4). Онъ захотѣлъ, чтобы Клери подстригъ
ему волосы, но въ ножницахъ, которыхъ онъ попросилъ для
этого, ему было отказано съ подозрительною жестокостью 5).
Въ эту минуту Парижъ былъ подъ ружьемъ и во всѣхъ квар¬
талахъ барабаны били сборъ. Вскорѣ вокругъ Тампля образова¬
лось чрезвычайное движеніе и во дворѣ очень отчетливо послы¬
шались голоса кавалерійскихъ офицеровъ и топота лошадей.
«Повидимому, они приближаются», сказалъ король аббату Фир¬
мону, котораго охватила дрожь 6).
Въ сопровожденіи начальника вооруженныхъ силъ, явились
два комиссара Коммуны, оба священники. Осужденный съ ми¬
нуту пробылъ въ ужасѣ 7). Онъ быстро вернулся въ свой ка¬
бинетъ, заперъ за собою дверь и палъ на колѣни передъ абба¬
томъ Фирмономъ: «Все, кончено,—сказалъ онъ — благословите
1) Supplément au Journal de Cléry, p. 138.
2) I go from a corruptible to an uncorruptible crown». Goldsmith, History
of England, vol. II, p. 445.
3) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
4) Journal de Cléry, p. 146 et 147.
5) Ibid., p. 148.
6) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
7) Procès des Bourbons, цитированный въ Histoire parlementaire, t. XXIII,
p. 331.
65
меня и помолитесь, чтобы Богъ до конца поддержалъ меня» 1).
Затѣмъ онъ снова вышелъ изъ Кабинета съ болѣе спокойнымъ
видомъ и, подавъ одному изъ комиссаровъ, Жаку Ру, пакетъ
со своимъ завѣщаніемъ, попросилъ его передать этотъ пакетъ
Главному Совѣту Коммуны. При этомъ Жакъ Ру—«священникъ,
т. е. человѣкъ безъ нутра»,—въ негодованіи восклицаетъ по
этому поводу газета Прюдома 1 2)—произнесъ слѣдующую отвра¬
тительную фразу, которою самъ же поспѣшилъ похвалиться въ
Коммунѣ 3)—фразу, которой аббатъ Фирмонъ, по его увѣренію,
не слышалъ 4 5 6), но которая приведена въ дневникѣ Клери: «Я
здѣсь только для того, чтобы проводить васъ на эшафотъ».
Людовикъ XVI отвѣтилъ: «Это правда» 5). Увидѣвъ, что оба ко¬
миссара стоятъ въ шляпахъ, онъ тотчасъ же потребовалъ и
свою шляпу 6). И все же былая гордость его сана до такой сте¬
пени поникла подъ бременемъ несчастія, что, невольно произ¬
неся слово «королева», онъ поспѣшно поправился, сказавъ: «моя
жена» 7).
Находившійся тутъ же Сантеръ торопилъ отбытіемъ, говоря:
«Милостивый государь, время идетъ, пора отправляться». Но
Людовикъ, какъ бы желая отдалить свою судьбу и какъ бы
питая въ глубинѣ души какую-то таинственную надежду, ко¬
лебался. Онъ во второй разъ попросилъ позволенія удалиться
въ кабинетъ, чтобы собраться съ духомъ, а по выходѣ оттуда
рѣшился тронуться въ путь только послѣ новаго напоминанія
со стороны Сантера. Подъ вліяніемъ, казалось, происходившей
въ немъ борьбы между христіанскою покорностью судьбѣ и
чувствомъ досады, которой онъ не могъ подавить, онъ поднялъ
глаза къ небу, топнулъ ногой 8) и сказалъ: «Ну, идемъ!».
Когда послышался барабанный бой, королева бросилась къ
окну своей комнаты и, прижавъ въ сердцу своихъ дѣтей, крик¬
нула: «Все пропало, мы больше не увидимъ его!» 9). Тѣмъ не
1) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubisupra,
2) Révolutions de Paris, № 185.
3) См. его докладъ въ Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 343.
4) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubisupra.
5) Докладъ Жака Ру Коммунѣ.
6) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubisupra.
7) Докладъ Жака Ру Коммунѣ.
8) Procès des Bourbons, ubi supra,
9) Supplément au Journal de Cléry, p. 147.
66
менѣе, въ Тамплѣ было извѣстно о замыслѣ похитить короля, и
аббатъ Фирмонъ еще наканунѣ полупилъ извѣщеніе объ этомъ
отъ двухъ главныхъ дѣятелей заговора 1). Удастся ли эта от¬
важная попытка? Аббатъ Фирмонъ самъ написалъ, что надежду
на это онъ сохранялъ до самаго прибытія къ гильотинѣ 1 2 3), и
нѣтъ сомнѣнія, что такую же надежду онъ старался внушить
и Людовику XVI.
Осужденный прошелъ первый дворъ пѣшкомъ, при чемъ раза
два оглянулся на темную башню, въ которой остались его жена,
дѣти и сестра. У входа во второй дворъ стояла зеленая карета,
дверцу которой держали открытою два жандарма. Людовикъ
сѣлъ туда; рядомъ съ нимъ помѣстился на заднемъ сидѣньѣ
его духовникъ, а впереди сѣли два жандарма 3). Подали сигналъ,
и кортежъ тронулся.
Какое мрачное зрѣлище! Отъ тюрьмы вплоть до мѣста казни
протянулась въ два ряда щетина пикъ и ружей, застывшихъ
въ рукахъ людей, которыхъ, въ виду ихъ безмолвной неподвиж¬
ности, можно было бы принять за вооруженныя статуи. По¬
года стояла холодная и пасмурная. На всемъ длинномъ пути
слѣдованія царила гробовая тишина, только при выѣздѣ изъ
Тампля нарушившаяся крикомъ. Помилованіе! помилованіе! 4). То
крикнули дрожащими голосами нѣсколько женщинъ. Тамъ и сямъ
виднѣлись полуоткрытыя лавки 5); окна всюду были закрыты.
Для пѣшеходовъ прохода не было; не было и другихъ экипажей,
кромѣ одной кареты, въ которой, среди всеобщаго молчанія,
везли несчастнаго человѣка, прозваннаго тогда «Людовикомъ
Послѣднимъ!»
Главный Совѣтъ имѣлъ въ это время засѣданіе и для того,
чтобы освѣдомлять его о происходившемъ, въ городскую ра¬
тушу посылались одинъ за другимъ курьеры. Въ ратушѣ—
если вѣрить свидѣтельству одного изъ современниковъ—Гэберъ
проливалъ слезы, а когда одинъ изъ его сосѣдей выразилъ по
этому поводу удивленіе, онъ сказалъ: «Тиранъ очень любилъ и
очень часто гладилъ мою собаку: объ этомъ я и думаю теперь» 6).
1) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Journal de Perlet, № отъ 22 января.
5) Révolutions de Paris, № 185.
6) Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 311.
67
Въ томъ же часу старый слуга отца Людовика XVI, аббатъ
Ледюкъ, подалъ въ Конвентъ мужественное и, вмѣстѣ съ тѣмъ,
трогательное ходатайство. Зная, что живымъ короля ему не от¬
дадутъ, онъ просилъ выдать его ему мертвымъ, и жалобнымъ
тономъ настаивалъ, чтобы ему позволили отвезти остывшіе
останки его господина въ свой фамильный склепъ въ Санѣ 1).
Собраніе отклонило это ходатайство и все свое вниманіе сосре¬
доточило на Лепелетье, его роковой смерти и отданіи патріоти¬
ческихъ почестей его памяти.
А тѣмъ временемъ печальная карета все продолжала подви¬
гаться впередъ. При видѣ ея какая-то молодая дѣвушка упала
въ обморокъ 1 2 3). Кортежу приходилось прослѣдовать на пути не¬
далеко отъ дома Дюплэ, который еще спозаранку заперъ свои
ворота; а когда Элеонора спросила, зачѣмъ это сдѣлано, Ро¬
беспьеръ отвѣтилъ ей съ сосредоточеннымъ видомъ: «Вашъ отецъ
поступилъ правильно; тутъ проѣдетъ кое-что чего вамъ не
слѣдуетъ видѣть» 3).
Кортежъ, дѣйствительно, прослѣдовалъ мимо, что было слышно
по стуку колесъ и топоту лошадей. Людовикъ читалъ въ мо¬
литвенникѣ предсмертные псалмы 4 5 6), тогда какъ его духовникъ,
весь поглощенный мыслью объ обѣщанномъ заговорѣ, въ нѣмой
тоскѣ считалъ минуты. Тщетная надежда, похожая на тѣ быстрые
проблески, послѣ которыхъ ночь кажется еще темнѣе прежняго!
Неумолимо бдительныя власти предусмотрѣли все и изъ пяти¬
сотъ человѣкъ, изъ преданности королю безстрашно взявшихся
спасти его, на условленное мѣсто удалось попасть всего двад¬
цати пяти 5).
Въ 10 часовъ 10 минутъ 6) кортежъ прибылъ къ эшафоту. По¬
слѣдній былъ воздвигнутъ противъ Тюльерійскаго дворца, на
площади, называвшейся прежде площадью Людовика XV, на
томъ мѣстѣ, гдѣ до тѣхъ поръ стояла статуя этого развращен¬
нѣйшаго изъ королей, спокойно скончавшагося въ постели!
Осужденный употребилъ цѣлыхъ три минуты на то, чтобы выйти
1) Supplément au Journal de Cléry, par un ami du trône, p. 144.
2) Ibidem, p. 147.
3) Esquiros, Histoire des Montagnards, t. II, p. 291.
4) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
5) Ibidem.
6) Докладъ Жака Ру Коммунѣ.
68
изъ кареты 1). При отъѣздѣ изъ Тампля онъ отказался надѣть
поданный ему Клери сюртукъ 2) и теперь былъ въ коричневомъ
фракѣ, бѣломъ жилетѣ, сѣрыхъ панталонахъ до колѣнъ и бѣ¬
лыхъ чулкахъ 2). Волоса его не были въ безпорядкѣ и въ лидѣ
не замѣчалось никакой перемѣны 4). Аббатъ Фирмонъ былъ въ
простомъ черномъ одѣяніи. Вокругъ эшафота оставлено было
пустое пространство, обставленное пушками, а за этимъ про¬
странствомъ, насколько хваталъ глазъ, видна была невоору¬
женная толпа 5).
Палачу, подошедшему отворить дверцу кареты, Людовикъ
приказалъ—и притомъ властнымъ тономъ—помочь выйти испо¬
вѣднику 6). Выйдя изъ кареты и пристально взглянувъ на окру¬
жавшую его толпу солдатъ, онъ крикнулъ грознымъ голосомъ:
«Перестать!» Барабаны смолкли, но тотчасъ же забили снова
по знаку начальника; тогда Людовикъ воскликнулъ: «Какая
измѣна! я погибъ!» потому что до этой минуты у него, пови¬
димому, еще оставалась нѣкоторая надежда 7). Когда его окру¬
жили палачи съ цѣлью раздѣть его, онъ гордо оттолкнулъ ихъ
и самъ разстегнулъ себѣ воротъ 8). Но когда затѣмъ ему хотѣли
связать руки, вся кровь въ немъ вскипѣла. «Мнѣ? Связать руки?»
закричалъ онъ, и завязалась борьба 9). «Несомнѣнно — пишетъ
Мерсье—что Людовикъ далъ своимъ палачамъ нѣчто въ родѣ сра¬
женія» 10). Аббатъ Эджвортъ стоялъ въ нерѣшимости, оцѣпенѣлъ,
лишился голоса. Наконецъ, замѣтивъ, что Людовикъ посмотрѣлъ
на него какъ бы вопросительно, онъ промолвилъ: «Ваше вели¬
чество, въ этомъ новомъ оскорбленіи я вижу лишь послѣднее
сходство ваше съ Богомъ, который вознаградитъ васъ» 11). При
1) Докладъ Жака Ру Коммунѣ.
2) Journal de Clêry, р. 150.
3) Journal de Perlet, № отъ 22 января.
4) Ibid.
5) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubisupra.
6) Ibid.
7) Разсказы объ этомъ см. въ сборникѣ подъ заглавіемъ Procès des
Bourbons;—Histoire abrégée de la Révolution française et des malheurs qu’elle
a occasionnés;—наконецъ, Le Nouveau Paris, de Mercier, chap. LXXXII.
Аббатъ Фирмонъ, изъ понятнаго чувства, разсказалъ не все.
8) Dernières heures de Louis XVI, par l’abbé Edgeworth de Firmont.
9) Ibidem.
10) Le Nouveau Paris, ch. LXXXII.—DE LA RAGE DETRONÉE.
11) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubisupra.
69
этихъ словахъ озлобленность Людовика уступила мѣсто хри¬
стіанскому смиренію, и онъ сказалъ палачамъ: «Я выпью чашу
до дна» 1). Ему связали руки и обрѣзали волосы, послѣ чего
онъ, опираясь на руку своего духовника, началъ медленно, съ
поникшимъ видомъ, взбираться по очень крутымъ ступенямъ
къ гильотинѣ. Но, дойдя до послѣдней ступени, онъ вдругъ вы¬
прямился, быстро прошелъ всю ширину эшафота, выступилъ
впередъ на лѣвую его сторону и, знакомъ приказавъ бараба¬
намъ смолкнуть, крикнулъ: «Я умираю неповиннымъ во всѣхъ
взведенныхъ на меня преступленіяхъ...». Лицо его было очень
красно 2) и, по разсказу его духовника, «голосъ его былъ на¬
столько силенъ, что его навѣрное можно было слышать на По¬
воротномъ мосту» 3). Очень явственно прозвучали и нѣкоторыя
другія его слова: «Я прощаю виновникамъ моей смерти и молю
Бога, чтобы кровь, которую вы сейчасъ прольете, никогда не
пала на Францію» 4). Онъ хотѣлъ продолжать, но тутъ голосъ
его былъ заглушенъ барабаннымъ боемъ, раздавшимся, какъ
увѣряютъ, по сигналу актера Дюгазона, предупредившаго команду
Сантера 5). «Молчать! Перестаньте!» кричалъ внѣ себя Людо¬
викъ XVI и нѣсколько разъ принимался сильно топать ногой 6).
Одинъ изъ палачей, Ришаръ, схватилъ пистолетъ и навелъ его
на несчастнаго: пришлось тащить его силою. Едва его привя¬
зали къ роковой доскѣ, онъ началъ издавать ужасные крики,
которые пресѣкъ опустившійся ножъ гильотины, отрубивъ ему
голову 7). Палачъ Самсонъ тотчасъ же, подхвативъ ее, показалъ
ее народу, а народъ сталъ кричать: «Да здравствуетъ республика!»
По словамъ одного роялистскаго писателя, утверждающаго,
что онъ слышалъ о томъ отъ нѣсколькихъ очевидцевъ, между
прочимъ и отъ Силлери, въ числѣ зрителей въ ту минуту, когда
1) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubi supra.
2) Révolutions de Paris, № 187.
3) Dernières heures de Louis XVI, etc., ubi supra.
4) Ibidem.
5) Mercier, Le Nouveau Paris, eh. LXXXII.—DE LA RAGE DÉTRONÉE.
6) Раpсказъ самого Сантера члену департаментскаго управленія въ Ван¬
деѣ, Франсуа Мерсье, изъ Роше. У насъ передъ глазами неизданныя его
записки.—Аббатъ Эджвортъ отнюдь не упоминаетъ въ своемъ разсказѣ о
пресловутой фразѣ: «Сынъ св. Людовика, вознесисъ на небо», которой он дѣйстви¬
тельно не произносилъ и которая должна быть отнесена къ числу
историческихъ ошибокъ.
7) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 95.—RÉCIT DE SANTERRE.
70окровавленная голова была показана толпѣ, находился герцогѣ
Орлеанскій; вскочивъ на лошадь, которую держали для него на¬
готовѣ, онъ поспѣшно ускакалъ послѣ казни 1).
Да здравствуетъ республика! Возгласъ этотъ, которымъ при¬
вѣтствовалось нарожденіе новаго міра, повторялся вдоль набе¬
режныхъ Сены восемьюдесятью тысячами человѣкъ 2). Многіе
изъ федералистовъ сочли за удовольствіе омочить свои сабли
или острія пикъ въ только что пролитой крови 3). Какой-то че¬
ловѣкъ взобрался на гильотину и, окунувъ руку по локоть въ
кровь, захватилъ въ ней горсть сгустковъ и затѣмъ трижды
окропилъ ими присутствовавшихъ, которые въ дикомъ изступле¬
ніи тѣснились вокругъ, желая, чтобы на лбы ихъ попало по
каплѣ крови 4). Неизвѣстный, совершая этотъ мрачный обрядъ
крещенія, кричалъ: «Намъ предрекали, что кровь Людовика Ка¬
пета падетъ на наши головы; такъ пусть же она и падаетъ на
нихъ!» При этомъ кто-то сказалъ: «Что вы дѣлаете, друзья?
за-границей насъ назовутъ, пожалуй, свирѣпымъ народомъ, ко¬
торый жаждетъ крови».—«Да, отвѣтили ему, мы жаждемъ крови
деспота; пусть оповѣстятъ объ этомъ по всей землѣ» 5). Воспи¬
танники училища «Четырехъ націй» размахивали шапками; ка¬
кой-то человѣкъ былъ усмотрѣнъ продающимъ съ эшафота ма¬
ленькіе пучки волосъ Людовика 6). Одинъ писатель, современ¬
никъ этого событія, разсказываетъ: «Я видѣлъ, какъ народъ
проходилъ рядами, взявшись за руки, смѣясь и непринужденно
болтая, какъ бываетъ при возвращеніи съ праздника. Печатая,
будто въ городѣ царило оцѣпенѣніе, печатали ложь» 7). Совер¬
шенно вѣрно, что, спустя нѣсколько дней послѣ казни, Парижъ
сталъ омрачаться смутнымъ опасеніемъ за будущее 8); но въ са¬
мый день казни ничего подобнаго замѣтно не было. У моста,
носившаго ранѣе названіе моста Людовика XVI, шла пляска 9).
Зрѣлища были открыты, какъ всегда; въ кабачкахъ, рядомъ съ
1) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 415.
2) Mercier, Le Nouveau Paris, chap. LXXXII.
3) Révolutions de Paris, № 185.
4) Ibidem.
5) Ibid.
6) Mercier, Le Nouveau Paris, ch. LXXXII.—DE LA RACE DÈTRONÊE
7) Ibid.
8) Ibid.
9) Révolutions de Paris, № 185.
71
кровавымъ мѣстомъ, какъ всегда, опоражнивались кружки и
разносчики выкрикивая, продавали пирожки 1).
Были разговоры о томъ, что въ моментъ совершенія казни
слѣдовало бы дать пушечный выстрѣлъ съ Новаго моста; но
выстрѣла сдѣлано не было по тому обрисовывающему эпоху
соображенію, что голова короля, падая, не должна производить
большаго шума, чѣмъ голова всякаго другого человѣка 2). Тѣло
казненнаго было положено въ ивовую корзину и отвезено на
кладбище Мадлены, гдѣ его облили такимъ количествомъ нега¬
шеной извести, что, какъ пишетъ Мерсье, «все золото европей¬
скихъ властителей не могло бы сохранить ни малѣйшаго ку¬
сочка его останковъ» 3).
Существовало ли опасеніе, чтобы на трупѣ не расцвѣлъ роя¬
лизмъ, подобно поросли на засохшемъ деревѣ? Достовѣрно то,
что Марія-Антуанета, съ той минуты, какъ она узнала о совер¬
шившейся казни Людовика XVI, начала относиться къ своему
сыну, ребенку, съ тою почтительностью, какую она считала
подобающею королю!..4)
1) Mercier, Le Nouveau Paris, chap. LXXXII.
2) Révolutions de Paris, № 185.
3) Le Nouveau Paris, chap. LXXXII.
4) Ibid.
КНИГА ДЕВЯТАЯ.
ГЛАВА I.
Питтъ и Конвентъ.
Конвенть проявляетъ послѣ смерти Людовика XVI величественный харак¬
теръ.—Похороны Лепелетье Сенъ-Фаржо.—Самоубійство его убійцы,—Впечат¬
лѣніе, произведенное на различные европейскіе дворы извѣстіемъ о казни
Людовика XVI.—Убіеніе Басвилля въ Римѣ.—Лукавое поведеніе Питта.—
Приводимыя англійскимъ правительствомъ мнимыя жалобы.—Расколъ въ
средѣ виговъ. Питтъ отказался въ свое время принять хотя бы малѣйшія
мѣры къ спасенію Людовика XVI.—Вызванное въ Лондонѣ движеніе.—Уволь¬
неніе Шовлена.—Оскорбденіе Конвента англійскимъ правительствомъ.—Дипло¬
матическія интриги Талейрана и Дюмурье.—Тайная миссія Марата въ Лон¬
донѣ.—Неукротимое настроеніе Конвента.—Бриссо побѣдоносно опровергаетъ
ложныя жадобы Англіи,—Вполнѣ основательныя жалобы Франціи.—Обсужде¬
ніе Mien Bill въ палатѣ общинъ; рѣзкая сцена, разыгранная Бёркомъ.—
Ужасное положеніе Франціи; сила сплотившихся между собою враговъ.—Кон¬
вентъ проявляетъ удивительное безстрашіе, спокойствіе и отвагу.—Война,
вызванная Питтомъ, объявляется Конвентомъ.—Самоотверженность народа.—
Отставка Ролана.—Офиціальное письмо Монжа во всѣ приморскіе порты.—
Умышленно лживыя заявленія Питта въ палатѣ общинъ.—Горячія выходки
Бёрка.—Англія допускаетъ захватъ Польши.—Рѣшительное возраженіе Фокса
Питту и Бёрку.—25-е февраля въ Парижѣ. — Искусственно подготовленный
мятежъ. — Декретъ противъ Марата. — Контръ-революціонные происки въ
Ліонѣ.—Заговоръ Дюмурье.—Пораженія на границахъ.—Военный и патріоти¬
ческій энтузіазмъ въ Парижѣ.
Послѣ казни Людовика XVI, Конвентъ проявилъ самый ве¬
личественный характеръ. Партійныя страсти, уже столько разъ
и такимъ жалкимъ образомъ волновавшія его, на минуту стихли.
Въ воззваніи къ французскому народу Конвентъ безбоязненно
и въ гордыхъ выраженіяхъ заявилъ, что каждый изъ его чле¬
новъ беретъ на себя отвѣтственность за убіеніе короля; а по
отношенію къ Европѣ онъ проявилъ презрительное спокойствіе,
будучи готовъ и бросить и принять всякій вызовъ, вполнѣ
73
полагаясь на свою силу, свое право и свою единодушную рѣ¬
шимость бороться на-смерть. Оказаніе почестей мученикамъ свободы являлось благород¬
нымъ началомъ того похода противъ государей, который на¬
всегда останется для исторіи предметомъ изумленія и почтитель¬
наго удивленія: 24 января состоялось перевезеніе тѣла Мишеля
Лепелетье въ Пантеонъ.
Въ составѣ кортежа находились всѣ члены Конвента, обще¬
ства якобинцевъ, секцій и всѣхъ парижскихъ корпорацій съ ихъ
знаменами. Кортежъ этотъ былъ—народъ.
На тѣлѣ, положенномъ на очень высокую погребальную ко¬
лесницу, всѣмъ видна была рана, бывшая причиною смерти.
Въ минуту отбытія процессіи предсѣдатель Конвента поднялся
къ гробу покойника и возложилъ ему на голову дубовый вѣ¬
нокъ 1). Затѣмъ шествіе тронулось. Знамена въ траурѣ, обтяну¬
тые крепомъ барабаны, блѣдное лицо какъ бы спокойно уснув¬
шаго покойника, его развѣвавшаяся на пикахъ окровавленная
одежда, его братъ, шедшій за гробомъ шатаясь и какъ бы въ
оцѣпенѣніи, статуя Закона, простершая руки какъ бы для того,
чтобы схватить убійцу, украшенныя кипарисовыми вѣтками пики,
погребальные факелы, сумрачное небо—все это производило на
присутствовавшихъ впечатлѣніе героической скорби 1 2).
И на всемъ пути похороннаго шествія велись разговоры о
добрыхъ качествахъ Мишеля Лепелетье, о его преданности но¬
вымъ идеямъ, столь замѣчательной въ сановникѣ стараго ре¬
жима, о его громадномъ богатствѣ, которое отдано было имъ на
служеніе свободѣ, о его благотворительности, о томъ, какъ въ
тяжелый 1788 годъ онъ писалъ своему управляющему, соби¬
равшемуся продавать воду изъ его прудовъ мельникамъ, на
мельницахъ которыхъ воды не хватало: Давайте даромъ, а не
продавайте 3). Вспоминались также его труды, его докладъ объ
уголовномъ уставѣ, проникнутый такимъ живымъ чувствомъ
гуманности, его отвращеніе къ смертной казни и тотъ его проектъ
національнаго воспитанія, въ которомъ, въ видахъ устраненія
нищеты дѣтей, предлагалось, чтобы богатые, отъ своихъ избыт-
1) Révolutions de Paris, № 185.
2) Ibid.
3) См. La Vie de Michel Lepéletier, présentée à la société des Jacobins,
par Felix Lepeletier, son frère. Première édition, p. 10 et. 11.
74
ковъ, обезпечивали воспитаніе сыновей бѣдняковъ. О, конечно,
онъ заслуживалъ того, чтобы его оплакивали: этотъ добрый че¬
ловѣкъ желалъ и предлагалъ ввести общее, безвозмездное и обя¬
зательное обученіе! 1)
Дѣло, однако, не ограничилось только оплакиваніемъ: сдѣ¬
лано было нѣчто большее. Памяти покойнаго оказаны были
щедрою рукой такія почести, подобныхъ которымъ удостоился
въ исторіи одинъ лишь Германикъ. Именемъ Лепелетье названы
были одна изъ секцій, одна изъ улицъ, площадь и одна изъ
общинъ. Конвентъ постановилъ помѣстить въ залѣ засѣданій
картину, на которой написанъ былъ Давидомъ портретъ покой¬
наго. Французскій народъ, въ лицѣ своихъ представителей, объ¬
явилъ, что усыновляетъ его единственную дочь, и по этому по¬
воду введенъ былъ во французскіе законы, по почину Барера,
принципъ усыновленія 1 2 3).
Вызванное похоронами Лепелетье волненіе еще продолжалось,
когда разнеслась вѣсть, что его убійца погибъ. Депари—такъ
звали этого человѣка 3)—по совершеніи убійства оставался нѣ¬
сколько дней въ Парижѣ, гдѣ его удерживало сильнѣйшее же¬
ланіе убить герцога Орлеанскаго, первую изъ намѣченныхъ его
фанатизмомъ жертвъ. Онъ даже имѣлъ смѣлость вмѣшаться въ
провожавшую гробъ Лепелетье процессію, въ звѣрской надеждѣ
обагрить кровью даже его похоронное ложе. Но такъ какъ гер¬
цогъ Орлеанскій на похороны не явился, то пріятелямъ убійцы
удалось убѣдить его, что ему остается только убраться изъ
Франціи, гдѣ примѣты его были оглашены и за голову его на¬
значено вознагражденіе. Онъ рѣшилъ бѣжать по направленію
къ границѣ и вечеромъ прибылъ въ Forges-le-Eaux, въ гости¬
ницу подъ названіемъ «Большой Олень». Весь промокшій отъ
дождя, онъ подошелъ къ печкѣ, у которой разносчики бесѣдовали
о текущихъ событіяхъ. «Какъ думаютъ здѣсь о смерти короля?»
спросилъ онъ, вмѣшавшись въ разговоръ. «Думаютъ—отвѣчалъ
одинъ изъ разносчиковъ—что хорошо сдѣлали, убивъ его. Что
1) См. Projet de Code pénal и Plan d'éducation nationale Мишеля Ле¬
пелетье въ Histoire parlementaire, t. XXIV, р. 11—86.
2) Vie de Michel Lepeletier, par son frère, p.,24, и Biographie universelle,
статья: Michel Lepeletier de Saint-Fargeau.
3) A не Пари. См. объ этомъ Histoire des Montagnards, par Esquiros,
t. II, p. 296.—Авторъ говоритъ ва основаніи сообщеній, полученныхъ отъ
самого брата Депари.
75до меня, то я желалъ бы, чтобы у всѣхъ тирановъ на свѣтѣ
была всего одна голова, такъ, чтобы ее можно было снести од¬
нимъ ударомъ». При этихъ словахъ Депари быстро вскочилъ съ
мѣста, даже не стараясь скрыть охватившій его ужасъ. Нѣ¬
сколько проклятій, произнесенныхъ имъ вполголоса на лѣстницѣ,
которая вела къ его комнатѣ, были услышаны и окончательно
возбудили подозрѣнія. За нимъ стали подсматривать и увидѣли,
что онъ съ растеряннымъ видомъ ходитъ по комнатѣ, бросается
на колѣни, цѣлуетъ свою правую руку. На слѣдующій день,
рано поутру, у постели его уже были жандармы. Но у него
подъ подушкой спрятанъ былъ пистолетъ, и въ ту минуту, когда
его хотѣли арестовать, онъ пустилъ себѣ пулю въ лобъ. Въ
бумажникѣ его найдены были 1,200 ливровъ ассигнаціями и
мѣдная посеребреная лилія, да еще записка слѣдующаго содер¬
жанія: Мой почетный патентъ. Прошу никого не безпокоить;
въ удачной смерти злодѣя Сенъ-Фаржо никто не былъ моимъ
сообщникомъ. Если бы я не встрѣтилъ его на моемъ пути, я
совершилъ бы болѣе прекрасное дѣло: я очистилъ бы землю
отъ отцеубіцы, герцога Орлеанскаго» 1)...
Посланные въ Forges-les-Eaux Талліенъ и Лежандръ удосто¬
вѣрили въ своемъ докладѣ личность убійцы. А между тѣмъ
разнеслась молва, будто Депари скрылся. Говорили, будто въ
Forges-les-Eaux онъ убилъ какого-то проѣзжаго и, чтобы за¬
мести свой слѣдъ, подмѣнилъ бумаги своей новой жертвы сво¬
ими собственными. Такъ думалъ впослѣдствіи и самъ братъ
Мишеля Лепелетье, повѣривъ кое-какимъ, впрочемъ мало убѣ¬
дительнымъ, признакамъ 1 2).
Во Франціи казнь Людовика XVI вызвала одну только де¬
монстрацію: убійство; за-границею она въ слабой степени взвол¬
новала эмигрантовъ. Monsieur, находившійся тогда въ Вестфа¬
ліи, тотчасъ же принялъ титулъ регента Франціи и назначилъ
своего брата, графа д’Артуа, главнымъ намѣстникомъ королев¬
ства. Въ грамотахъ онъ говорилъ: «Небо, конечно, предназна¬
чило намъ быть совершителями правосудія » 3).
А до тѣхъ поръ совершившійся въ Конвентѣ актъ былъ
1) Histoire des Montagnards, par Esquiros, p. 299 et 300.—Révolutions
de Paris, № 187.—Докладъ Талліена Конвенту въ засѣданіи 5 февраля 1793 г.
2) См. въ концѣ Oeuvres de Michel Lepeletier, изданныхъ его братомъ въ
1826 г. въ Брюсселѣ, примѣчаніе, касающееся самоубійства Депари.
3) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 459.
76
привѣтствуемъ во всей Франціи, изъ конца въ конецъ, мрач¬
нымъ, но общимъ сочувствіемъ; отъ всѣхъ общинъ поступали
сочувственные адреса, а арміи, сразу примкнувшія къ этому
движенію, писали Собранію: «Благодаримъ васъ за то, что вы
поставили насъ въ необходимость побѣдить» 1).
Дѣйствительно, все вокругъ революціи воспламенялось.
Нельзя сказать, чтобы государи, мысленно устремляя взоры
на эшафотъ Людовика XVI, были охвачены рыцарскимъ сочув¬
ствіемъ къ его участи: такія побужденія чужды политикѣ госу¬
дарей. Одна только Испанія, какъ мы видѣли, протянула руку
съ желаніемъ отвести роковой ударъ; ни Пруссія, ни Австрія
не пошевельнулись; да и Питтъ, несмотря на приглашеніе
Фокса къ вмѣшательству, оставался какъ бы неподвижнымъ:
онъ возлагалъ свои разсчеты на то, что эта отрубленная го¬
лова вызоветъ въ Европѣ ужасъ.
Но разъ дѣло было сдѣлано, дворы заволновались.
Русская императрица изгоняетъ французовъ изъ своихъ
владѣній и воспрещаетъ своимъ подданнымъ всякое соприкос¬
новеніе съ Франціей 2), какъ съ зачумленной націей.
Испанія, которою уже не руководитъ спокойный умъ графа
Аранда, готовится упрямо вступить въ борьбу.
Прусскій король, взявъ на себя обязанность вознаградить
людей за тѣ услуги, за которыя не могъ вознаградить ихъ Лю¬
довикъ XVI, пишетъ нѣкоему французскому дворянину, по фа¬
миліи д’Обье: «Въ знакъ нѣжной памяти, которую я сохраняю
о вашемъ государѣ, жалую вамъ камергерскій ключъ» 1 2 3).
Намѣренія неаполитанскаго двора не могли вызвать сомнѣ¬
ній: тамъ, подъ покровомъ имени призрачнаго короля и при¬
зрачнаго мужа, царствовала сестра Маріи-Антуанеты, Каролина
Австрійская, вдвойнѣ порабощенная англійскому вліянію ея лю¬
бовникомъ Эктономъ и Эммою Гамильтонъ, тою самой, которая
впослѣдствіи своею безстыдной красотою вознаградила Нельсона
за его вѣроломство и за пролитую имъ кровь 4).
Что касается папскаго правительства, то еще ранѣе 21 ян- 1 2 31) Чтобы судить о размѣрахъ и порывистости этого движенія, можно
просмотрѣть газету Бриссо и особенно №1282 Patriote français.
2) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Ètat, t. II, p. 191.
3) Ibidem, p. 171.
4) Зa кровь, пролитую имъ въ Неаполѣ при первой реставраціи Ферди¬
нанда IV.
77
варя оно открыло по церквамъ проповѣдь противъ французовъ
и, при помощи различныхъ кровавыхъ пѣснопѣній, исполняв¬
шихся на улицахъ и площадяхъ, призывало къ благочестивымъ
убійствамъ 1). Поэтому еще 13 января секретарь французскаго
посольства Басвилль былъ убитъ въ Римѣ за то, что выста¬
вилъ флагъ французской республики. Проѣзжая въ экипажѣ,
несчастный подвергся нападенію богомольныхъ дикарей право¬
бережной части Рима (Транстевера) и успѣлъ пробратьея сквозь
ихъ ревущую толпу до дома одного французскаго банкира. Под¬
стрекаемая патерами, стая бросилась туда за нимъ. Хозяинъ
дома едва успѣлъ выскочить въ окно, въ то время какъ какой-
то цирульникъ на-смерть ранилъ Басвилля бритвой 1 2). Напеча¬
танное въ Римѣ сообщеніе объ этомъ событіи заканчивалось
слѣдующими словами: «Дѣло сдѣлано: по такимъ дѣяніямъ мы
узнаемъ древній Римъ!» 3)
А Англія? Она была тогда въ рукахъ Питта: этимъ все ска¬
зано. Послѣ событій 10 августа Питтъ отозвалъ англійскаго
посла въ Парижѣ, лорда Гауэра, подъ тѣмъ предлогомъ, что
«со времени заточенія короля его вѣрительныя граматы утратили
силу» 4 5 6); а 25 ноября повѣренный въ британскихъ дѣлахъ при
вѣнскомъ дворѣ, Стрэттонъ, вручилъ графу Кобенцелю записку,
имѣвшую цѣлью, по выраженію князя Гарденберга, «починить
разстроившуюся машину коалиціи» 5). Въ тоже время фран¬
цузскаго посланника въ Лондонѣ перестали тамъ считать ли¬
цомъ, имѣющимъ государственный характеръ 6). Онъ тщетно
протестовалъ противъ этого. Въ нотѣ, въ которой лордъ Грен¬
виллъ пространно и жолчно излагалъ мнимыя жалобы англій¬
ской націи, сотоварищъ Питта сухо заявлялъ французскому
дипломату, что онъ могъ быть аккредитованъ при лондонскомъ
дворѣ лишь въ качествѣ посланника его христіаннѣйшаго вели¬
чества 7).
1) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 344.
2) Révolutions de Paris.
3) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 344.
4) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Ftat, t. II, p. 127.
5) Ibidem, p. 133.
6) Ibid., p. 128.
7) «You are yourself no otherwise accredited to the king, than in the
name of his most Christian Majesty». Answer of lord Grenville to Mr. Ghau¬
velin’s note, State papers, Annual Begister, 1793.
78
Это не то, чтобы являлось прямо объявленіемъ войны, но дѣ¬
лало ее неизбѣжною.
Питтъ, дѣйствительно, желалъ ея и, притомъ, желалъ съ ха¬
рактеризовавшею его холодною страстностью.
Что касается его мотивовъ, то главныхъ ихъ было три 1).
Первымъ, наиболѣе вѣскимъ, былъ знаменитый декретъ 19
ноября 1792 г., которымъ Конвентъ обѣщалъ помощь и брат¬
ство всѣмъ угнетеннымъ народамъ, желающимъ стать свобод¬
ными—декретъ, такъ блестяще пополненный затѣмъ декретомъ
15 декабря. Питтъ сразу понялъ, сколько величія было въ этой
системѣ дѣйствій и, не желая оставлять въ рукахъ Конвента
такой могучій рычагъ, рѣшилъ лучше ужъ перевернуть весь
міръ.
Второю его побудительною причиной было опасеніе, что ре¬
спубликанскія арміи, проникнувъ въ Бельгію, вторгнутся затѣмъ
въ Голландію, надъ которою сентъ-джемскій кабинетъ господ¬
ствовалъ чрезъ посредство штатгальтера.
Третья и послѣдняя жалоба заключалась въ слѣдующемъ:
въ виду того, что Шельда протекаетъ какъ въ Бельгіи, такъ и
въ Голландіи, и потому должна принадлежать сообща имъ обѣ¬
имъ, республиканская Франція, изъ высокаго чувства справед¬
ливости, положила конецъ зависимому положенію Шельды, «ко¬
торую Іосифъ II имѣлъ низость продать голландцамъ за нѣ¬
сколько милліоновъ флориновъ» 2). И вотъ, хотя это прямымъ
путемъ нисколько не затрогивало Англіи, англійское правитель¬
ство сдѣлало видъ, будто признаетъ открытіе Шельды Конвен¬
томъ за попытку установить его диктатуру въ Европѣ. «Ан¬
глія—писалъ лордъ Гренвиллъ Шовлэну—никогда не потерпитъ,
чтобы Франція присвоивала себѣ власть упразднятъ по своему
усмотрѣнію и подъ предлогомъ мнимаго естественнаго права ев¬
ропейскую политическую систему» 3).
Говоря вообще, Питту ненавистно было во французской ре¬
волюціи то, что она, повидимому, обѣщала доставить Франціи
величіе, въ награду за даруемую ею міру свободу. Но онъ по¬
нималъ, что атаку нельзя дѣлать очертя голову, изъ боязни,
1) Они подробно изложены въ вышеупомянутой нотѣ лорда Гренвилля.
2) Докладъ Бриссо въ засѣданіи 12 января 1793 г.
3) «England will never consent that France shall arrogate the power of
annulling at her pleasure, and under the pretence of a pretended natural
right... the political system of Europe». State papers, Animal Regieter, 1793.
79
чтобы французская революція не встрѣтила въ самой Англіи
поддержки, въ виду сочувствія, пробужденнаго ею въ сердцахъ
англичанъ. Въ Лондонѣ образовались два общества, проникну¬
тыя якобинскимъ духомъ; одно изъ нихъ приняло названіе
Конституціоннаго общества, а другое—Общества сочувствую¬
щихъ революціи 1688 года 1 2); и множество признаковъ показы¬
вало, что могучее вѣяніе новаго духа перенеслось по ту сторону
Ламанша. Питтъ опасался, чтобы, въ случаѣ преждевременнаго
военнаго клича противъ Франціи, въ отвѣтъ ему не послѣдовало
внутреннее потрясеніе въ Англіи. Поэтому онъ обставилъ свои
приготовленія глубоко обдуманными хитростями и употребилъ
всѣ мѣры къ тому, чтобы свалить на Конвентъ всѣ невыгоды
почина, который, какъ онъ хорошо зналъ, безповоротно раздра¬
жилъ бы англійскую гордость. Уже сентябрскія убійства по¬
будили отвернуться отъ Франціи, все еще защищаемой Фок¬
сомъ и Шериданомъ, многихъ виговъ болѣе мягкаго закала,
въ родѣ герцога Портлэндскаго, лорда Карлейля, лорда Фицъ-
Уильямса, Уиндгема 2), и Питтъ сталъ осторожно поощрять это
непріязненное Франціи движеніе. Въ увѣренности, что ничто не
можетъ болѣе успѣшно ускорить его развитіе, чѣмъ казнь Лю¬
довика XVI, онъ, вопреки великодушнымъ настояніямъ Фокса
и Шеридана, съ самымъ жестокимъ хладнокровіемъ воздержи¬
вался отъ всего, что могло бы спасти этого несчастнаго госу¬
даря. Затѣмъ, съ цѣлью внушить всѣмъ мысль, будто англій¬
ской конституціи и самому существованію Англіи грозитъ
опасность, онъ вдругъ прибѣгъ къ цѣлому ряду репрессивныхъ
мѣръ, чрезвычайно широкое и тревожное выставленіе которыхъ
напоказъ отнюдь не оправдывалось положеніемъ дѣлъ. Состоя¬
лось вооруженіе милиціи юго-восточной части Англіи, войскамъ
приказано было стянуться къ Лондону, собраніе парламента
было назначено на сорокъ дней ранѣе срока, лондонскій Тоуеръ
усиленъ былъ новымъ гарнизономъ и, наконецъ, начата была
жестокая война... противъ книги Томаса Пэна «Права чело¬
вѣка»! 3)
Эти офиціальныя демонстраціи, распространяя страхъ, явля-
1) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’État, t. II, p. 141.
2) Ibidem.
3) См. докладъ Бриссо Конвенту въ засѣданіи 12 января 1793 г., а также
Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Êtat, t. II, p. 144.
80
лись противовѣсомъ пропагандѣ свободы, а тѣмъ временемъ
агенты Питта старались воспламенить умы посредствомъ раз¬
личныхъ пріемовъ, приспособленныхъ къ разнообразнымъ инте¬
ресамъ, страстямъ или предразсудкамъ. Людямъ набожнымъ гово¬
рили, что всѣ революціонеры атеисты, что въ этомъ невоз¬
можно и сомнѣваться съ тѣхъ поръ, какъ Дюпонъ провозгла¬
силъ атеизмъ съ трибуны. Купцамъ, искавшимъ исключитель¬
ныхъ рынковъ, рисовали французовъ алчными завоевателями,
которые пожираютъ Бельгію, въ ожиданіи того времени, когда
имъ будетъ дано поглотить весь міръ. Пресвитеріанскимъ риго¬
ристамъ старались внушить негодованіе указаніемъ на то, что
во Франціи дѣятельность дерзновенно не прерывается и по вос¬
кресеньямъ. Мирнымъ людямъ показывали кинжалы, восклицая:
«Вотъ религія французовъ»! 1 2).
Броженіе съ часу на часъ возростало, а тутъ пришло еще и
извѣстіе о событіи 21 января. Оно какъ громомъ поразило дру¬
зей мира и Франціи. Фоксъ остолбенѣлъ; мысль Питта торже¬
ствовала. Сторонники министерства тотчасъ же облачились въ
трауръ, какъ бы въ знакъ скорби, которая была лишь злобнымъ
лицемѣріемъ. Многіе изъ нихъ, находившіеся въ театрѣ, когда
тамъ объявлено было о событіи, бросились вонъ изъ зритель¬
наго зала, поднявъ руки и оглашая воздухъ громкими криками.
Другіе стали появляться на улицахъ съ черною ленточкой 2).
Потомки людей, убившихъ Карла I, не могли постичь, какъ
можно отрубить голову королю.
Англійское правительство поспѣшило использовать это дви¬
женіе. 24 января министръ иностранныхъ дѣлъ лордъ Гренвиль
послалъ Шовлену приказаніе выѣхать въ восьмидневный срокъ
изъ Англіи 3), а 28 числа обѣимъ палатамъ сообщено было коро¬
левскимъ посланіемъ, что сухопутныя и морскія вооруженныя
силы будутъ увеличены, такъ какъ мѣра эта — говорилось въ
посланіи — стала необходимою, въ виду «состоявшагося въ Па¬
рижѣ жестокаго акта» 4) и тѣхъ опасностей, которыми честолюбіе
Франціи, ея замыслы и принципы угрожаютъ не только могу-
1) Докладъ Бриссо.
2) Montgaillard, Histoire de France, t. III, p. 457.
3) STATE PAPERS, Annual Register, 1793.
4) Ibid. «In conséquence of the atrocious act recently perpetratted ad
Paris».
81
ществу Англіи, но и сохраненію порядка у всѣхъ цивилизован¬
ныхъ народовъ 1).
Такое оскорбленіе Конвента и Франціи было, конечно, равно¬
сильно объявленію войны. Это было настолько очевидно, что,
въ виду горячаго одобренія, съ которымъ королевское посланіе
было встрѣчено англійскимъ парламентомъ, графъ Стэнгопъ—въ
палатѣ общинъ, а лорды Лэндсдоунъ, Лаудердэль и Дерби—
въ палатѣ лордовъ рѣшительно протестовали противъ подобной
демонстраціи, какъ могущей зажечь міровой пожаръ 2). Питтъ
это зналъ и именно того и хотѣлъ, такъ какъ политика его
клонилась къ тому, чтобы сдѣлать войну неизбѣжною, но взва¬
ливъ необходимость объявить ее на Конвентъ, при чемъ онъ,
впрочемъ, съ большою готовностью соглашался на такія мѣры,
которыя могли вызвать похвалы его умѣренности.
Такъ, напримѣръ, въ то самое время, когда онъ вооружалъ
всю Англію и раздражалъ гордость Франціи, онъ своимъ сни¬
сходительнымъ на видъ поведеніемъ способствовалъ развитію
интриги, цѣлью которой было видимое сохраненіе мира, а глав¬
ными дѣятелями Талейранъ и Дюмурье.
Послѣдній совершенно открыто высказался противъ велико¬
душныхъ декретовъ 19 ноября и 16 декабря 1792 г. 3). Одно
время онъ мечталъ о завоеваніи Голландіи, но потомъ началъ
думать или, по крайней мѣрѣ, говорить, что отъ этого надо тща¬
тельно воздерживаться, во избѣжаніе риска лишиться Бельгіи 4);
кромѣ того, онъ проявилъ большую склонность къ союзу съ
Англіей 5); что же касается его отношеній къ якобинцамъ, то для
дипломатіи европейскихъ государей не представлялось никакого
повода тревожиться изъ-за связей съ якобинцами этого чело¬
вѣка, способнаго на всякія хитрости. Изъ всего этого Талей¬
ранъ заключилъ, что будетъ возможно склонить сентъ-джемскій
1) STATE PAPERS. Annual Register, 1793.
2) Protest against а war with France, in conséquence of the rejection of
earl Stanhope’s amendment to the address to his Majesty moved by lord Gren¬
ville on Friday, Feb. 1, 1793.—Protest in the house of lords against the
address voted in answer to the royal message, Feb. 1, 1793. STATE PAPERS,
Annual Register, 1793.
3) См. то, что онъ самъ говоритъ объ этомъ въ своихъ Mémoires, t. III,
liv. VII, chap. IV, p. 304.
4) Ibid., chap. XII, p. 381.
5) Ibid.
82
кабинетъ къ согласію на миръ, если веденіе переговоровъ возь¬
метъ на себя Дюмурье. Генералъ этотъ провелъ январь въ Па¬
рижѣ; съ нимъ было переговорено объ этомъ польстившемъ его
гордости проектѣ, и онъ съ жадностью ухватился за него. Дѣло
было перенесено въ совѣтъ министровъ. Дюмурье, со времени
своего прибытія въ Парижъ, не былъ ни у морского министра
Монжа, ни у министра внутреннихъ дѣлъ Ролана, ни у министра
финансовъ Клавьера; еще менѣе спѣшилъ онъ побывать у своего
явнаго врага, военнаго министра Паша 1 2 3), но зато часто посѣщалъ
дома Лебрена и Гара, нерѣдко обѣдалъ у нихъ 2) и былъ дово¬
ленъ своимъ вліяніемъ на нихъ. Фактъ тотъ, что Гара предло¬
жилъ въ совѣтѣ министровъ отправить Дюмурье чрезвычайнымъ
посломъ въ Лондонъ, но предложеніе это не прошло вслѣдствіе
противодѣйствія Паша, Монжа и Клавьера 3).
Повидимому, оставалось только отказаться отъ этого проекта;
но этого не случилось. Склонность къ интригѣ была настолько
свойственна Дюмурье, что онъ добился согласія Лебрена и Гара
на то, чтобы продолжать дѣло втихомолку, въ ожиданіи благо¬
пріятной для успѣха минуты. И вотъ, въ Гагу посланъ былъ
тайный агентъ съ письмомъ къ англійскому посланнику въ Гол¬
ландіи, лорду Оклэнду 4 5), и Маре—впослѣдствіи герцогъ Бас¬
сано—отправился въ Лондонъ, подъ предлогомъ хлопотъ по
частнымъ интересамъ герцога Орлеанскаго 5), но въ дѣйствитель¬
ности съ цѣлью узнать отъ Питта, искренно ли онъ хочетъ на¬
чать переговоры съ Дюмурье 6).
Является вопросъ: не имѣлъ ли Питтъ въ виду, выслушивая
такія странныя сообщенія, только выгадать время для оконча¬
нія своихъ приготовленій, или не было ли уже у него мысли
завлечь Дюмурье на почву отступничества отъ революціи 7); или же
наконецъ, не искушало ли его, какъ отчасти заподозрили Гара
и самъ Дюмурье—коварное желаніе привлечь въ Лондонъ и здѣсь
задержать лучшаго генерала, какого только могла выставить
противъ него Франція. Достовѣрно только то, что онъ принялъ
1) Mémoires de Doumouriez, liv. VII, chap. IV, p. 309.
2) Ibid.
3) Ibid.
4) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Etat, t. II, p. 157.
5) Annual Register for the year 1793, chap. VI, p. 232.
6) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Êtat, t. II, p. 157,
7) Ibid., p. 155.
83
Марэ особенно доброжелательно, обнаружилъ передъ нимъ вели¬
чайшую неохоту воевать съ Франціей и, при прощаніи, оста¬
вилъ его въ полной увѣренности въ своихъ миролюбивыхъ на¬
мѣреніяхъ 1).
Прельщенный и обманутый такимъ образомъ, Маре уже гото¬
вился сообщить Дюмурье, Лебрену и Гара прекрасныя, по его
мнѣнію, извѣстія, какъ вдругъ французское правительство»
освѣдомленное Шовленомъ, прислало незаконному и тайному
посреднику въ переговорахъ строгій выговоръ, съ приказаніемъ
вернуться во Францію 2). Маре, вынужденный повиноваться, не
упалъ духомъ. Онъ предпринялъ вторичную поѣздку. Но на
этотъ разъ случилось такъ, что въ самый моментъ отъѣзда Маре
изъ Парижа, Шовленъ былъ высланъ изъ Лондона. Это испу¬
гало тайнаго эмиссара. Немедленно по высадкѣ въ Дуврѣ, онъ
написалъ Лебрёну, прося новыхъ инструкцій, и такъ какъ от¬
вѣта не получилъ, то уѣхалъ изъ Англіи, не испросивъ у Питта
вторичнаго свиданія 3).
Такимъ образомъ, всѣ эти мелкія подпольныя комбинаціи не
имѣли никакихъ шансовъ для успѣха, и очень вѣроятно, что Питтъ
только потому дѣлалъ видъ, будто относится къ нимъ серьезно,
что зналъ ихъ безплодность. Какъ могъ Дюмурье, при своемъ
положеніи, какъ могли Лебрёнъ и Гара, каково бы ни было ихъ
положеніе въ совѣтѣ министровъ, хотя бы на минуту льстить
себя надеждой, что они могутъ дѣйствовать съ успѣхомъ безъ
согласія большинства министровъ, безъ содѣйствія дипломатиче¬
ской комиссіи и комиссіи общей обороны и помимо Конвента?
Справедливость требуетъ сказать, что если Питтъ желалъ
войны, то государственные люди въ Конвентѣ далеко не стра¬
шились ея. Мысль о распространеніи свободы путемъ оружія
улыбалась этимъ отважнымъ людямъ; ихъ бурнымъ сердцамъ
ничто не казалось невозможнымъ. Вдохновитель комиссіи общей
обороны, Бриссо писалъ къ Дюмурье на слѣдующій день послѣ
боя подъ Жеммапомъ слѣдующія строки, отлично обрисовываю¬
щія духъ и великія страсти людей того времени: «Это смертный
l) «Of this interview, Mr. Maret always spoke in terms of great satis¬
faction, and never failed to consider Mr. Pitt’s conduct in the course of it with
great respect, both as to his general demeanour and his pacifie disposition»,
Annual Register for the year 1793, chap, VI, p, 232,
2) Ibid.
3) Annual Register for the year 1793, chap, VI, p. 232.
84
бой между свободой и тираніей... Ни одного Бурбона не должно
оставаться на тронѣ... Что такое Альберони и Ришелье, которыхъ
такъ прославили? Что значатъ ихъ мелкіе замыслы въ сравне¬
ніи съ тѣми возстаніями земного шара, съ тѣми великими пере¬
воротами, которые мы призваны совершить? Novus rerum nascitur
ordo (нарождается новый порядокъ вещей). Я хочу вѣрить, что
революція въ Голландіи не остановится передъ призракомъ ил¬
люминатовъ 1) и что она не будетъ для насъ кликомъ sta, sol
(солнце, остановись). Здѣсь распространяется мнѣніе: француз¬
ская республика должна имѣть границею только Рейнъ» 2).
Оставалось выяснить, на чьей сторонѣ будетъ справедливость,
въ случаѣ схватки между Англіей и Франціей. Съ обѣихъ сто¬
ронъ заявлены были жалобы. Одинаково ли основательны онѣ
были?
Мы видѣли, что жалобы Англіи сводились къ тремъ глав¬
нымъ: 1) декреты 19 ноября и 15 декабря, провозгласившіе соли¬
дарность свободныхъ народовъ, 2) предполагаемые замыслы
Франціи противъ Голландіи; 3) открытіе Шельды.
На каждую изъ этихъ трехъ жалобъ Бриссо отвѣтилъ самымъ
солиднымъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, блестящимъ образомъ въ рѣчи,
произнесенной 12 января.
Прежде всего—говорилъ онъ, довольно странно то, что ан¬
глійское правительство стремится воспрепятствовать Франціи
оказывать помощь народамъ, которые прибѣгли бы къ ней, на¬
ходясь подъ несправедливымъ гнетомъ. Это значитъ вмѣнять ей
въ преступленіе самое ея великодушіе и заявлять всему міру,
что, какъ только Франція признаетъ нужнымъ вступиться за
жертвы, Англія можетъ вступиться только за тирановъ. Дѣй¬
ствительно, Питтъ дѣлалъ видъ, будто думаетъ, что декреты
19 ноября и 15 декабря изданы были Конвентомъ лишь въ
видѣ призыва къ буйству имѣющагося повсюду крамольнаго
меньшинства, которому вздумалось бы обзавестись краснымъ
колпакомъ; но на это сентъ-джемскому кабинету даны были
объясненія, устранявшія всѣ поводы къ кривотолкамъ: ему было
офиціально сообщено, что Конвентъ отнюдь не имѣетъ намѣ¬
ренія сѣять раздоры и раздувать страсть къ заговорамъ въ
нейтральныхъ или дружественныхъ государствахъ, что встрево-
1) Фридрихомъ-Вильгельмомъ.
2) Mémoires tirés des papiers d'un homme d’Etat, t. II, p. 159.
85
жившіе Англію декреты относятся единственно къ тѣмъ случаямъ,
когда возстаніе противъ гнета явится въ какой-нибудь странѣ
результатомъ всеобщей воли, проявившейся въ недвусмысленныхъ
признакахъ 1).
Что касается предполагавшагося въ скоромъ будущемъ втор¬
женія въ Голландію, то слѣдовало бы, по крайней мѣрѣ, обо¬
ждать осуществленія этого предположенія, прежде чѣмъ вы¬
ставлять его поводомъ къ войнѣ. Но въ отвѣтъ можно привести
нѣчто гораздо болѣе рѣшительное, а именно вотъ что: въ концѣ
ноября 1792 г. Дюмурье просилъ у Исполнительнаго совѣта раз¬
рѣшенія овладѣть городомъ Маастрихтомъ, безъ чего онъ не могъ
защищать ни районъ Люттиха, ни рѣку Маасъ; и хотя въ моти¬
вахъ, которые оправдывали бы этотъ захватъ, недостатка не было,
въ разрѣшеніи было формально отказано 2). А со стороны фран¬
цузскаго правительства такая умѣренность была тѣмъ болѣе
замѣчательна, что Голландія дала ему немало поводовъ къ не¬
удовольствію, что эмигранты находились въ Гаагѣ подъ ружьемъ
и въ форменномъ одѣяніи, что въ Гаагѣ же была проявляема
сильнѣйшая ненависть къ Франціи, что изъ Амстердама труппа
французскихъ актеровъ была выслана съ такой поспѣшностью,
что они не успѣли даже получить должныя имъ деньги, что
голландскій первый министръ Ванъ-Спигель допускалъ эмигран¬
товъ вести травлю противъ французскаго посланника Ноэля и
секретаря посольства Тэнвилля, которые были, въ концѣ кон¬
цовъ, позорнѣйшимъ образомъ изгнаны 3).
Относительно открытія Шельды Питтъ совершенно правильно
утверждалъ, что оно противно утрехтскому трактату и тому до¬
говору, который въ 1786 г. былъ заключенъ Іосифомъ II съ
Соединенными провинціями. Но уваженіе договоровъ, заключен¬
ныхъ между правительствами безъ содѣйствія или согласія на¬
родовъ, не можетъ же доходить до закрѣпленія самыхъ явныхъ
политическихъ несправедливостей. Открытіе Шельды Франціею,
побѣдительницею Австріи, было мѣрою не только безкорыстною,
но и великодушною. Въ своей рѣчи 12 января Бриссо благо¬
родно сказалъ: «Неужели Франція, возвративъ Бельгіи свободу,
1) STATE PAPERS, note from Mr. Chauvelin to lord Grenville. Annual
Register, for the year 1793.
2) Mémoires de Dumouriez, t. III, liv. VII, ch. XII, p. 380.
3) Ibid., chap. XIV, p. 397.
86
должна была оставить въ порабощенномъ состояніи одну ивъ
прекраснѣйшихъ, орошающихъ эту страну рѣкъ? Неужели ей
слѣдовало нарушить тѣ принципы вѣчной справедливости, ко¬
торые всегда будутъ руководить ея оружіемъ? Такъ какъ Шельда
протекаетъ и чрезъ Бельгію, и чрезъ Голландію, то не принад¬
лежитъ ли она обоимъ народамъ? Какія права дала Голландіи
природа на исключительное владѣніе этого рѣкой? Развѣ она
существованіемъ своимъ обязана ея трудамъ, ея промышлен¬
ности? Шельда, пересѣкающая Зеландію, не та же ли самая
рѣка, которая передъ тѣмъ омыла стѣны Антверпена? И если
справедливо, чтобы рѣка, общая для нѣсколькихъ народовъ,
была собственностью только одного изъ нихъ, то не принадле¬
житъ ли право собственности на Шельду съ одинаковымъ пра¬
вомъ какъ антверпенцамъ, у которыхъ она протекаетъ сперва,
такъ и голландцамъ, получающимъ ее лишь послѣ 1).
Итакъ, изъ трехъ жалобъ, выставленныхъ сентъ-джемскимъ
кабинетомъ, ни одна не оказывалась состоятельною ни съ фак¬
тической, ни съ правовой стороны.
Въ видѣ дополненія, Питтъ жаловался также и на то, что
агенты якобинизма распространяютъ въ Англіи французскія идеи;
но развѣ самъ онъ не содержалъ въ Парижѣ ни одного агента
своей политики? И тогда какъ французскіе пропагандисты упо¬
требляли лишь силу своего слова, не употребляли ли эмиссары
британскаго правительства унижающую людей власть золота? И
развѣ неспособны были стараться расширить вліяніе англій¬
скихъ интересовъ тѣ, кто потратилъ столько денегъ на подав¬
леніе нарождавшейся свободы Соединенныхъ провинцій, на увели¬
ченіе числа сторонниковъ принца Оранскаго, на развращеніе па¬
тріотическихъ войскъ, на подкупъ рейнграфа Сальмскаго и гол¬
ландскаго перваго министра Бливрика? 2).
Гораздо болѣе законными были жалобы французскаго пра¬
вительства, заключавшіяся въ слѣдующемъ:
Отозваніе лорда Гауера на слѣдующій день послѣ событій
10 августа;
Прекращеніе всякихъ офиціальныхъ сношеній съ француз¬
скимъ посломъ въ Лондонѣ со времени отстраненія Людовика
XVI отъ управленія; 1 21) См. Rapport de Brissot sur les dispositions du gouvernement britan¬
nique, помѣщенный цѣликомъ въ Histoire parlementaire, t. XXIII, p. 72.
2) Ibid.
87
Отказъ въ признаніи власти Конвента;
Противодѣйствіе при закупкѣ зерноваго хлѣба и оружія аген¬
тами Французской республики;
Задержаніе судовъ и кораблей съ предназначеннымъ для
Франціи зерновымъ хлѣбомъ, въ нарушеніе трактата 1786 г.;
Запрещеніе парламентскимъ актомъ обращенія ассигнацій;
Инквизиторскій и крайне стѣснительный законъ противъ про¬
живающихъ въ Англіи французовъ, изданный въ нарушеніе
статьи 4 трактата 1786 г.;
Денежная помощь эмигрантамъ и вожакамъ вооружившихся
противъ своего отечества мятежниковъ, въ нарушеніе статьи 1
того же трактата;
Значительныя вооруженія на морѣ и увеличеніе численности
сухопутныхъ силъ, предпринятое безъ вызова со стороны Фран¬
ціи и съ явною цѣлью начать борьбу съ нею;
Коалиція съ врагами Франціи, именно съ императоромъ
австрійскимъ и королемъ прусскимъ.
Вотъ каковы были факты, констатированные въ блестящемъ
трудѣ Комиссіи общей обороны; а за изъятіемъ запрещенія от¬
носительно обращенія ассигнацій въ Англіи — что послѣдняя
была въ правѣ сдѣлать—всѣ эти факты являлись правонаруше¬
ніями, наличность и серьезность которыхъ невозможно было
отрицать 1).
Уже одинъ только аlіеп-bill, въ томъ видѣ, въ какомъ его
вотировалъ парламентъ, заключалъ въ себѣ достаточный по¬
водъ къ войнѣ. Чтобы найти примѣръ такой чрезвычайной и
насильственной мѣры, пришлось бы вернуться мыслью къ цар¬
ствованію Елизаветы 1 2 3). Билль этотъ обязывалъ всякаго при¬
бывшаго въ Англію француза «дать отчетъ о самомъ себѣ» 3),
выдать находящееся у него оружіе, не переѣзжать съ мѣста на
мѣсто безъ паспорта и, наконецъ, въ случаѣ бѣдности, жить въ
опредѣленномъ округѣ подъ надзоромъ полиціи и въ постоян¬
номъ подозрѣніи 4). Тщетно Грей, Тэйлоръ, маіоръ Мэйтлэндъ и
1) См. декретъ 1 февраля 1793 г. въ Histoire parlementaire, t. XXIV,
p. 204—207.
2) Съ этимъ соглашается самъ Annual Register, составлявшійся въ духѣ
идей Бёрка. См. томъ за 1793 годъ, chap. II, р. 35.
3) «Give an account of themselves». Ibid., p. 39.
4) См. заявленіе Дёндэса во время второго чтенія Аliеп-Bill, въ AnnualRegister for the year 1793, chap. II, p. 39 et 40.
88
Фоксъ возставали противъ этого билля, настолько тираниче¬
скаго, что самъ венеціанскій Совѣтъ Десяти не придумалъ бы
лучшаго,—Питтъ провелъ его благодаря именно тому, что при¬
равнялъ его пушечному выстрѣлу по якобинцамъ 1). По этому
поводу въ парламентѣ разыграна была странная сцена. Бёркъ,
высказавшись въ краснорѣчивой и чрезвычайно горячей рѣчи
въ пользу билля, заговорилъ потомъ объ изготовленіи въ Бир¬
мингамѣ трехсотъ кинжаловъ, затѣмъ, швырнувъ на полъ одинъ
изъ нихъ 2), въ бѣшенствѣ крикнулъ: «Смотрите: вотъ одинъ изъ
плодовъ, которые будутъ получены отъ союза съ Франціей. О,
я сдѣлаю все, чтобы предохранить Англію отъ французской за¬
разы и удалить принципы французовъ изъ нашихъ умовъ, а
ихъ кинжалы отъ нашихъ сердецъ» 3).
Таковы были, по отношенію къ Франціи, чувства Питта,
Бёрка, англійскаго правительства и большинства обѣихъ палатъ.
Мѣру оскорбленій переполнило данное представителю Конвента
въ Лондонѣ приказаніе выѣхать въ восьмидневный срокъ изъ
Англіи. Послѣ подобнаго оскорбленія приходилось сдѣлать выборъ
между позоромъ и войною. Конвентъ не задумался ни на минуту.
А между тѣмъ несоотвѣтствіе силъ обѣихъ сторонъ было
поразительное. Въ англійскомъ флотѣ, состоявшемъ изъ 158
линейныхъ кораблей, 22 кораблей съ 60 пушками, 126 фрега¬
товъ и 108 катеровъ, числился полный комплектъ офицеровъ
и экипажей, не считая того, что, ради общаго дѣла, и Голлан¬
дія могла вооружить сто военныхъ судовъ различной величины.
Напротивъ, во французскомъ флотѣ, не досчитывавшемъ офи¬
церовъ вслѣдствіе эмиграціи, числилось всего только 66 линей¬
ныхъ кораблей, 96 фрегатовъ и корветовъ 4). Такимъ образомъ,
чтобы не подвергнуться разгрому со стороны Англіи на ея полѣ
битвы, на морѣ, у Франціи былъ только одинъ шансъ, шансъ—чуда!
Что касается сухопутныхъ армій, то революціи, если бы она
выступила противъ Голландіи и Испаніи, какъ ею и было рѣ¬
шено—предстояло бы побѣдить одиннадцать армій, вполнѣ дис-
1) «In this conntry there had bееn found persons who held a correspon¬
dence with the affiliated societies of Jacobins». Ann. Regist 1893 p. 43.
2) Ibid, p. 140.
3) «He explained with great vehemence that he would, to the utniost of
his power, кеер French infection from our country, their principles from our
minds, and their daggers from our hearts». Annual Register.
4) Mémoires tirés des papiers d'un homme d'Êtat, t. II, p. 179 et 180.
89
циплинированныхъ и хорошо снабженныхъ провіантомъ, ло¬
шадьми, артиллеріей и боевыми припасами, при чемъ эти арміи
со всѣхъ сторонъ облегали Францію какъ бы обширною сѣтью;
Численность ихъ была слѣдующая:
Австрійцевъ: въ Бельгіи ....................................... 50,000
отъ Кобленца до Базеля .............. 40,000
между Маасомъ и Люксем¬
бургомъ ......................................... 33,000
Пруссаковъ: въ Бельгіи ......................................... 12,000
Пруссаковъ, гессенцевъ и саксонцевъ на
Рейнѣ ................................................................ 65,000
Голландцевъ въ Бельгіи ........................................ 20,000
Англичанъ, ганноверцевъ и гессенцевъ въ
Бельгіи .............................................................. 30,000
Имперскихъ войскъ и войскъ Конде на
Рейнѣ ................................................................. 20,000
Австро-сардинцевъ въ Италіи ............................. 45,000
Неаполитанцевъ и португальцевъ въ Ита¬
ліи ...................................................................... 10,000
Испанцевъ на южной границѣ ............................. 60,000
Всего ..................... 375,000.
Арміи же республики къ 1-го января 1793 г. не превышали
220,000 человѣкъ 1).
Не болѣе успокоительно было и состояніе финансовъ: капи¬
тальный долгъ составлялъ восемь милліардовъ тридцать четыре
милліона 1 2). Для поддержанія колоссальнаго бумажнаго обращенія,
наличность была лишь такая, какая окончательно поглащается
съ возникновеніемъ войны, а вѣдь вся Европа была противъ
ассигнацій.
Конвентъ, очутившись съ такими малыми средствами ли¬
цомъ къ лицу передъ столькими опасностями, проявилъ высо¬
кое величіе.
1-го февраля, по докладу Бриссо, онъ, среди поразитель¬
ной тишины, единогласно объявилъ войну англійскому королю.
Штатгальтеръ Соединенныхъ провинцій оскорбилъ француз¬
скихъ агентовъ, далъ пріютъ эмигрантамъ, преслѣдовалъ фран-
1) Histoire parlementaire, t. XXIV, р. 414.
2) Докладъ о финансахъ, отъ 28 февраля 1793 г.
90
цузскихъ патріотовъ, поощрялъ поддѣлывателей ассигнацій и
дѣйствовалъ заодно съ англійскимъ правительствомъ; поэтому
Конвентъ съ величайшимъ презрѣніемъ отнесъ его къ числу
своихъ враговъ 1).
Въ тотъ же день Конвентъ, по докладу Камбона, декретиро¬
валъ: къ находившимся въ ту пору въ обращеніи двумъ мил¬
ліардамъ четыремъ стамъ тысячъ ливровъ ассигнацій добавить
восемьсотъ тысячъ новыхъ, обезпечивъ ихъ стоимостью лѣсовъ,
продажу которыхъ отсрочить, стоимостью имуществъ, отчисляв¬
шихся на цивильный листъ, поступленіемъ прибылей, которыя
получатся отъ возвращенія въ казну заложенныхъ имѣній, стои¬
мостью національныхъ имуществъ, расположенныхъ въ депар¬
таментѣ Монблана и въ недавно присоединенныхъ къ респу¬
бликѣ округахъ, выручкою отъ продажи имуществъ эмигрантовъ
и вознагражденіемъ, подлежащимъ истребованію отъ тѣхъ на¬
родовъ, которые будутъ обязаны побѣдоносной Франціи завое¬
ваніемъ своей свободы. Въ докладѣ сдѣлано было, между про¬
чимъ, слѣдующее заявленіе: «Потомство будетъ немало изумлено
при видѣ того, какъ народъ, находившійся въ борьбѣ со всѣми
сплотившимися деспотами, былъ озабоченъ уплатою долга, сдѣ¬
ланнаго деспотизмомъ, погашалъ изъ него по 72 милліона въ
годъ, аккуратно уплачивалъ ренту по заемнымъ капиталамъ и
громадное количество пенсій лицамъ, которыхъ революція ли¬
шила состоянія» 1 2).
Конечно, опасно было увеличивать такимъ образомъ количе¬
ство и безъ того уже столь многочисленныхъ ассигнацій, ка¬
кія бы предосторожности ни принимались для ихъ обезпеченія.
Но когда нужно во что бы ни стало перейти по трясущемуся
мосту, его переходятъ зажмурившись. По выраженію одного
писателя того времени 3), ассигнація являлась деревяннымъ мо¬
стомъ, переброшеннымъ черезъ клокочущія пропасти, но мостъ
этотъ, за отсутствіемъ каменнаго, все же помогъ французамъ
перебраться на другую сторону.
Надо было позаботиться объ организаціи арміи; военная ко¬
миссія съ жаромъ взялась за работу и 7-го февраля Дюбуа-
Крансе представилъ проектъ, доводившій общую численность
1) Засѣданіе 1 февраля 1793 г.
2) Докладъ Камбона о финансахъ въ засѣданіи 1 февраля 1793 г.
3) Mercier, Le Nouveau Paris, chap. LXXXV.
91
силъ подъ ружьемъ до 500,000 человѣкъ, дѣлившій ихъ на
восемь армій, предписывавшій немедленно произвести наборъ
300,000 человѣкъ, присвоивавшій право назначенія главноко¬
мандующихъ Исполнительному совѣту, подъ условіемъ утвер¬
жденія ихъ народными представителями, придававшій этой мис¬
сіи лишь временный характеръ и упорядочивавшій назначеніе
офицеровъ слѣдующимъ образомъ: треть по старшинству, а
остальныя двѣ трети но выбору, по представленіи нижними
чинами трехъ кандидатовъ.
Собраніе, ставъ скупымъ на слова, но горя нетерпѣніемъ
дѣлать дѣло, вотировало все это сразу 1). Затѣмъ, въ теченіе нѣ¬
сколькихъ дней, оно декретировало, одно за другимъ:
Что Конвентъ будетъ пребывать въ средѣ армій и наблю¬
дать за крѣпостями и лагерями, въ лицѣ девяти комиссаровъ,
облеченныхъ правомъ удалять неспособныхъ, наказывать равно¬
душныхъ, карать измѣнниковъ 2);
Что Пашъ, на котораго дѣлались сильныя нападки, бу¬
детъ замѣненъ, въ качествѣ военнаго министра, генераломъ
Бёрнонвиллемъ 3).
Что золотая и серебряная монета будетъ впредь чеканиться
съ изображеніемъ вѣнка изъ дубовыхъ вѣтокъ и съ надписью:
«Французская республика» 4).
Что въ Парижѣ, въ виду грозящаго ему дефицита, который
оставляетъ единственный выборъ между повышеніемъ цѣнъ на
хлѣбъ и установленіемъ чрезвычайнаго налога, будетъ введенъ
прогрессивный налогъ на богатыхъ 5).
Что всѣ французы, въ возрастѣ отъ 18 до 40 лѣтъ, за исклю¬
ченіемъ общественныхъ должностныхъ лицъ, будутъ объявлены
постоянно подлежащими призыву на войну 6).
И удивительное дѣло: въ то самое время, какъ Конвентъ го¬
товился вести величайшую изъ когда-либо бывавшихъ войнъ,
онъ обдумывалъ проектъ новой конституціи, заботился о пре¬
успѣяніи наукъ и учрежденіи Національнаго музея, выслуши-
1) См. законъ объ организаціи армій въ Histoire parlementaire, t. XXIV
р. 170—190.
2) Декретъ 2 февраля 1798 г.
3) Засѣданіе 4 февраля 1793 г.
4) Декрета 5 февраля 1793 г.
5) Декретъ 7 февраля 1793 г.
6) Декретъ 20 февраля 1793 г.
92
валъ докладъ Барера о работахъ коммисіи, имѣвшей порученіе
собрать въ Луврѣ и въ капуцинскомъ и августинскомъ мона¬
стыряхъ образцовыя произведенія живописи, скульптуры, библіо¬
графіи; онъ разспрашивалъ свою комиссію по народному про¬
свѣщенію объ употребленіи суммъ, назначенныхъ для поощре¬
нія ученыхъ и художниковъ; тою же рукой, которою онъ нанесъ
такой сильный ударъ эмиграціи дворянства, онъ останавливалъ
теперь эмиграцію искусствъ, и грохотъ призывавшихъ къ бою
пушекъ не препятствовалъ Конвенту заботливо наводить справки
объ оригинальной картинѣ Рубенса, найденной подъ слоемъ пыли
на одномъ изъ чердаковъ въ улицѣ Сенъ-Лазаръ 1).
Исполнительный совѣтъ, съ своей стороны, дѣйствовалъ рѣ¬
шительно. 23-го февраля Роланъ подалъ въ отставку, но уда¬
леніе его не только не ослабило министерства, но еще и обѣщало
придать ему единство. Лебренъ, на минуту впутавшійся - было
въ темныя интриги, кончилъ тѣмъ, что уступилъ вліянію Бриссо 2),
а морской министръ Монжъ обратился ко всѣмъ сторонникамъ
свободы въ приморскихъ портахъ съ офиціальнымъ письмомъ,
въ которомъ заключались слѣдующія огненныя строки: «Англій¬
скіе король и парламентъ намѣрены воевать съ нами: потерпятъ
ли это англійскіе республиканцы? Они уже и теперь обнаружи¬
ваютъ нежеланіе поднять оружіе на своихъ братьевъ - францу¬
зовъ. Хорошо же: мы бросимся имъ на помощь; мы высадимся
на ихъ островъ, разбросаемъ тамъ пятьдесятъ тысячъ красныхъ
колпаковъ и водрузимъ священное дерево свободы!» 3)
Было писано, что комиссіи Конвента и Исполнительный ко¬
митетъ получили ложныя извѣстія, будто въ Лондонѣ сторонники
Франціи и мира имѣютъ преобладаніе, будто въ лондонскомъ на¬
селеніи господствуетъ броженіе и даже на стѣнахъ самаго дворца
Георга III наклеенъ былъ листокъ, въ которомъ заявлялось, что
война послужитъ сигналомъ къ его паденію 4). Но были ли или
не были доставлены Конвенту подобныя извѣстія, достовѣрно,
что онъ имѣлъ очень точныя свѣдѣнія объ истинномъ положе¬
ніи дѣлъ и состояніи умовъ въ Англіи отъ Ноэля, человѣка,
извѣстнаго своею проницательностью 5); значитъ, въ проявленной
1) Засѣданіе 6 февраля 1793 г.
2) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Etat, t. II, p. 159.
3) Ibid., p. 177.
4) Ibid., p. 175.
5) Annual Register for the year 1793, chap. VI, p. 234.
93
французскою революціей довѣрчивости не было ни самонадѣян¬
ности, ни легкомыслія. Довѣрчивость эта имѣла вполнѣ героиче¬
скій характеръ; основою ея была... вѣра! И, разумѣется, собра¬
нію, при видѣ того, какъ къ нему идутъ навстрѣчу цѣлыя сек¬
ціи, отдавая въ распоряженіе націи земельныя имущества гра¬
жданъ, изъ которыхъ онѣ состояли1), было позволительно счи¬
тать Францію непобѣдимою.
Такая мощь поразила Европу изумленіемъ. Питтъ не ожи¬
далъ такого внушительнаго сочетанія энергіи и спокойствія
и, казалось, былъ смущенъ имъ. 11-го февраля въ палату об¬
щинъ поступило королевское посланіе, въ которомъ съ непости¬
жимою недобросовѣстностью Конвентъ былъ обвиняемъ въ томъ,
будто онъ объявилъ войну «безъ всякаго вызова и съ легкимъ
сердцемъ» 2); посланіе это послужило предметомъ продолжитель¬
ныхъ преній, вполнѣ обнажившихъ душу Питта. Вся разъѣдав¬
шая ее желчь выступила наружу въ слѣдующихъ его словахъ,
сказанныхъ вслѣдъ за прямо-таки смѣшнымъ опроверженіемъ
предъявленныхъ Конвентомъ жалобъ: «Повидимому, французы
объявляютъ намъ войну, прежде всего, за то, что мы любимъ нашу
конституцію, затѣмъ за то, что мы относимся съ отвращеніемъ
къ ихъ поведенію, и, въ-третьихъ, за то, что мы осмѣливаемся
оплакивать убитаго ими короля. Да, они хотѣли бы отнять у
насъ послѣдній рессурсъ гуманности, заключающійся въ ноше¬
ніи траура по жертвамъ: Quis gemitus populo romano liber erit? Они
хотѣли бы вырвать изъ насъ съ корнемъ любовь къ человѣку,
превратить наше сочувствіе несчастію въ преступленіе, подавить
наши вздохи и запретить намъ проливать слезы» 3).
Англійскій министръ не постѣснялся утверждать, будто жа¬
лоба на присоединеніе сентъ-джемскаго кабинета къ заключен¬
ному между Австріею и Пруссіей договору «совершенно ложна» 4).
Совершенно ложнымъ было именно это утвержденіе, какъ уста¬
новлено обнародованными послѣ того документами и какъ не¬
оспоримо доказывается разоблаченіями князя Гарденберга: «Дѣло
1) Такъ поступила, напр., въ февралѣ этого года секція Финистеръ. См.
засѣданіе 22 февраля.
2) «Unprovoked and wanton aggression». STATE PAPERS, Annual
Register for the year 1793.
3) «They would repress our sighs and restrain our tears». Annual Re¬
gister for the year 1793, chap. II, p. 59.
4) «Entirely false». Ibid.
94
шло о томъ, чтобы привести союзные австрійскій и прусскій
дворы къ выработкѣ общей системы военной обороны... Сентъ-
джемскій кабинетъ проявлялъ готовность содѣйствовать въ
этомъ направленіи. Таковы были духъ и смыслъ дипломати¬
ческой меморіи, доставленной 25-го ноября (1792 г.) англій¬
скимъ курьеромъ британскому повѣренному въ дѣлахъ при вѣн¬
скомъ дворѣ, Стрэттону... Такимъ образомъ, именно въ сообще¬
ніи, сдѣланномъ вѣнскому двору Стрэттономъ о присланной лон¬
донскимъ дворомъ меморіи мы находимъ первую попытку этого
кабинета оживить и упрочить коалицію противъ Франціи» 1).
Выходитъ, что эту попытку, сдѣланную втайнѣ 25-го ноября
1792 г., Питтъ отрицалъ 11-го февраля 1793 г. въ парламентѣ
и предъ лицомъ Европы!
Чтобы пріобрѣсти право укорять Конвентъ въ коварствѣ,
Питтъ выразилъ напускное негодованіе на то, что война объ¬
явлена въ такое время, когда съ Дюмурье велись переговоры 2),
какъ будто ему было неизвѣстно, что эти переговоры были интри¬
гою, веденною помимо установленныхъ властей! Какъ могло быть
дозволено англійскому министерству тайно договариваться съ
простымъ генераломъ, когда оно отказывалось признать Кон¬
вентъ, т. е. ту власть, отъ которой этотъ генералъ зависѣлъ и
которая одна только и была представительницею Франціи?
Противъ этого сплетенія оскорбленій, софизмовъ и—надо со¬
знаться—лживыхъ заявленій Фоксъ выдвинулъ соображенія по¬
литики, основанной на уваженіи истины и справедливости: бу¬
дучи убѣжденъ, что если война объявлена Франціей, то вызвана
она была неоспоримо Англіей, онъ внесъ поправку, которая могла
бы возстановить согласіе между обѣими странами 3). Но всталъ
Бёркъ и заговорилъ озлобленнымъ тономъ: «Мысли почтеннаго
оратора, если бы палата приняла ихъ, могли бы быть переданы
такъ: французы, вы силились нарушить покой всѣхъ европей¬
скихъ націй; вы внесли въ свою среду анархію и покрыли соб¬
ственную страну развалинами; вы убили вашего короля: ничего,
продолжайте ваши преступленія; къ убіенію вашего короля при¬
соедините убіеніе его жены, сестры, сына и уничтоженіе осталь-
1) Mémoires tirés des papiers d'un homme d’Etat, t. II, p. 133—136.
2) Annual Register for the year 1793, chap. II, p. 55.3) Поправку эту см. въ Annual Register, chap. II, p. 62.
95
ныхъ членовъ его семьи; и будьте увѣрены, что никто не тро¬
нетъ ни волоса на вашихъ головахъ» 1).
Эти ядовитыя разглагольствованія, противъ которыхъ тщетно
возставалъ Шериданъ, получили перевѣсъ: побѣда осталась за
Питтомъ 2).
Надо замѣтить, что необходимость обузданія захватывавшаго
всѣхъ духа Франціи являлась однимъ изъ доводовъ, приводив¬
шихся въ этихъ преніяхъ съ наибольшимъ успѣхомъ. А въ то
же самое время Россія и Пруссія быстрыми шагами шли ко вто¬
рому раздѣлу Польши, причемъ Англія ни словомъ, ни дѣломъ
не останавливала ихъ. Дѣйствительно, русскіе уже были въ Вар¬
шавѣ, а Фридрихъ-Вильгельмъ, подъ тѣмъ предлогомъ, что поль¬
ская конституція 3-го мая 1791 г. связана была съ успѣхами
революціонной пропаганды, обложилъ Данцигъ, не удовлетворив¬
шись занятіемъ уже нѣсколькихъ округовъ великой Польши 3 4).
Правда, это предпріятіе, внушенное захватною политикой, по¬
старалась оттѣнить почти трогательными соображеніями: на
что было жаловаться Польшѣ? вѣдь то, что съ нею дѣлали,
могло только послужить ей на благо; у нея брали ея террито¬
рію съ единственною цѣлью обезпечить ея покой; ее дро¬
били на куски для того, чтобы «прикрыть ея пограничныя обла¬
сти и воспрепятствовать проникновенію туда заразы!» 4)
Однако же Питтъ допускалъ это, тотъ самый Питтъ, кото¬
рый къ числу обстоятельствъ, могущихъ вызвать міровой по¬
жаръ, относилъ предполагаемое вторженіе французскихъ армій въ
Голландію! Фоксъ не упустилъ случая указать на это противо¬
рѣчіе. «Что это такое? воскликнулъ онъ въ негодованіи: развѣ мы
ужъ такъ виновны въ томъ, что видимъ въ выставленномъ мо¬
тивѣ простой предлогъ, когда мы видимъ, что министерство, съ
одной стороны, громко провозглашаетъ неприкосновенность ней¬
тральныхъ государствъ, а съ другой стороны само же позволяетъ
топтать ногами Польшу?» 5). Онъ сдѣлалъ послѣднее, благородное
усиліе предотвратить войну; но все было тщетно. Внѣшніе враги
1) Annual Register, р. 64.
2) Ibid., р. 68.
3) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’État, t. II, p. 194.
4) Это подлинныя выраженія деклараціи Фридриха-Вильгельма отъ
16 января 1793 г.
5) См. засѣданіе палаты общинъ 18 февраля 1793 г. въ Annual Re¬
gister, p. 70.
96
революціи, быть можетъ, простили бы ей ея бури, но то, что
она была такъ величественна, было въ ихъ главахъ преступле¬
ніемъ непростительнымъ.
Притомъ, клеветать на революцію не было трудно, въ виду
безпорядковъ, которые всякое очень сильное потрясеніе либо вле¬
четъ за собою естественно, либо даетъ поводы возбуждать. И
это какъ нельзя лучше доказали событія 25-го февраля въ Па¬
рижѣ.
Съ тѣхъ поръ, какъ въ англійскомъ парламентѣ открылись
пренія о войнѣ, разные члены Конвента получили секретнымъ
путемъ изъ Лондона извѣщеніе, что эмиссары Питта подготов¬
вляютъ въ Парижѣ мятежъ, такъ какъ это представляется са¬
мымъ подходящимъ средствомъ поспособствовать видамъ англій¬
скаго правительства и привести его противниковъ въ замѣша¬
тельство. Дюбуа-Крансе получилъ свѣдѣніе, что уже издавна ве¬
дутся происки, съ цѣлью вызвать возстаніе путемъ искусственно
подстроенной голодовки 1). Но потому ли, что онъ лишь наполо¬
вину вѣрилъ этому сообщенію, или потому, что хотѣлъ попол¬
нить его и опасался преждевременно разоблачить эту тайну, онъ
выжидалъ.
Между тѣмъ, цѣна на хлѣбъ въ Парижѣ подверглась силь¬
ному повышенію и, по непонятной для всѣхъ причинѣ, цѣна на
мыло тоже поднялась съ 14 и 16 су за фунтъ до 32 су 2). 24-го фев¬
раля около хлѣбопекаренъ произошло нѣсколько шумныхъ сбо¬
рищъ, и когда на Сенѣ показались барки, груженыя мыломъ, прачки
толпою хлынули на набережную и, дрожа отъ возбужденія, выйдя
изъ себя, заставили уступить имъ мыло по ими самими назначенной
цѣнѣ. Оттуда онѣ двинулись къ Конвенту съ криками; «Мыла и
хлѣба!» Это было въ воскресенье. Собраніе отложило разсмотрѣ¬
ніе ихъ требованія до вторника. А онѣ, расходясь, стали кри¬
чать; «А мы беремъ отсрочку только до понедѣльника. Когда наши
дѣти просятъ у насъ молока, мы не назначаемъ имъ отсрочки до
слѣдующаго дня!» 3) Вечеръ носилъ угрожающій характеръ. Глу¬
хое броженіе предвѣщало приближеніе бѣды. Маратъ ударилъ въ
набатъ въ своей газетѣ, въ бѣшенствѣ набросалъ картину бѣд¬
ствія и, въ видѣ средства противъ него, указалъ на «разграбле-
1) Révolutions de Paris, № 190.
2) Ibidem
3) Ibidem.
97
ніе нѣсколькихъ магазиновъ, у дверей которыхъ слѣдуетъ пере¬
вѣшать скупщиковъ» 1). Зловѣщій нумеръ его газеты вышелъ
утромъ 25-го февраля. Ничто не могло быть болѣе на руку интри¬
ганамъ, состоявшимъ въ услуженіи у роялизма или на жало¬
ваньѣ у иностранцевъ. Въ 8 часовъ утра шайки людей различ¬
наго состоянія двинулись къ мелочнымъ и свѣчнымъ лавкамъ.
Улицы Les Cinq-Diamants и Ломбардская оказались буквально
осажденными. Какіе-то невѣдомые люди ходили по лавкамъ, спра¬
шивая: «Есть у васъ сахаръ, кофе, мыло? отдавайте все по той
цѣнѣ, какую вамъ скажутъ, въ противномъ случаѣ ваше имущество
будетъ въ опасности» 2). У многихъ изъ женщинъ были за поя¬
сомъ пистолеты, которыхъ онѣ не старались и скрывать. Въ ря¬
дахъ ихъ были также переодѣтые мужчины, и нѣкоторые изъ
послѣднихъ не позаботились даже побриться 3 4). Толпа заставляла
лавочниковъ уступать ей сахаръ по 20 и 25 су за фунтъ, а
мыло и свѣчи по 12 су. Много товаровъ расхищалось не только
женщинами изъ простонародья, но и дамами въ шляпкахъ, очень
хорошо одѣтыми и убранными ленточками. Одной изъ нихъ, очень
тонкое и очень бѣлое бѣлье которой рѣзко отличало ее отъ ея
сотоварокъ, какой-то мелочной торговецъ сказалъ: «Вамъ, суда¬
рыня, тоже угодно мыла для стирки вашего бѣлья?»4). Грабили
даже спиртъ; а что въ этотъ день орудовалъ не подлинный на¬
родъ—съ глубокой горечью пишутъ республиканцы газеты «Ré¬
volutions de Paris»—такъ это доказывается тѣмъ, что во многихъ
лавкахъ отбираемо было сало въ кускахъ, а свѣчныя формы под¬
вергались уничтоженію, а также тѣмъ, что въ то время, когда
все было дорого, масло и медъ безпощадно разбрасывались и топ¬
тались ногами 5).
По прискорбной случайности, Сантеръ находился въ этотъ
день въ Версалѣ, гдѣ онъ дѣлалъ смотръ драгунамъ, такъ что
національной гвардіи не было отдано никакого приказанія. Съ
своей стороны, и Пашъ, за нѣсколько дней передъ тѣмъ выбран¬
ный на должность парижскаго мэра, оказался вынужденнымъ не
выходить изъ дома вслѣдствіе мятежа. Въ 10 часовъ вечера со¬
брался Главный совѣтъ Коммуны и, постановивъ работать не¬
1) Journal de la République française 24 февраля 1793 г.
2) Révolutions de Paris, № 190.
3) Ibidem.
4) Ibidem.
5) Ibidem.
98
прерывно, занялся обсужденіемъ средствъ къ возстановленію по¬
рядка 1). Каждую минуту приходили граждане, комиссары секцій
или полицейскія должностныя лица съ безотрадными вѣстями, а
съ трибунъ неслись крики: «Тѣмъ лучше!» Жака Ру, того свя¬
щенника, который провожалъ Людовика XVI на эшафотъ, стали
винить предъ его сотоварищами въ подстрекательствѣ къ гра¬
бежу; онъ ограничился безстыднымъ отвѣтомъ, что онъ «всегда
держался истинныхъ принциповъ и не отступится отъ нихъ,
хотя бы его даже прозвали Маратомъ Главнаго Совѣта» 2).
Тѣмъ временемъ, въ Конвентѣ происходило обсужденіе двухъ
предложеній: одно изъ нихъ, внесенное Саладэномъ, сводилось
къ требованію, чтобы для отвѣта предъ Конвентомъ вызваны были
судьи Аміенскаго округа, которые выпустили на волю священ¬
ника, застигнутаго на служеніи обѣдни во Франціи послѣ эми¬
граціи; другое предложеніе, внесенное Гупилемъ, касалось разрѣ¬
шенія департаментскимъ управленіямъ производить обыски во
всѣхъ мѣстахъ, на которыя будетъ указано, какъ на мѣста укры¬
тія эмигрантовъ, какъ дворянъ, такъ и священниковъ 3). Ро¬
беспьеръ горячо поддержалъ оба эти предложенія 4), и они только
что были приняты, когда Базиръ, вдругъ взойдя на трибуну,
обратилъ вниманіе Собранія на происходящіе въ Парижѣ без¬
порядки. Конвентъ тотчасъ же поручилъ муниципалитету при¬
нять всѣ требуемыя обстоятельствами мѣры, предоставивъ ему
право бить сборъ 5); вмѣшательство это оказалось, однако, запоз¬
давшимъ и положило конецъ мятежу лишь послѣ того, когда
повсюду уже были на лицо оставленные имъ слѣды!
Всѣ сторонники революціи были ошеломлены; секціи de Bon-
Conseil, des Piques, des Droits de l'Homme одна за другою отпра¬
вили въ Коммуну заявленія о своей скорби по поводу прискорб¬
ныхъ событій этого дня 6). Огорченіе патріотовъ было очень
хорошо выражено газетою Прюдома, которая писала: «Они пред¬
видятъ, что событія 25 февраля заставятъ удалиться изъ Парижа
тѣхъ, кто хотѣлъ прочно поселиться здѣсь, что внутренняя тор-
1) Засѣданіе Главнаго Совѣта Коммуны 25 февраля 1793 г.
2) То же засѣданіе.
3) Засѣданіе Главнаго Совѣта Коммуны 26 февраля 1793.
4) См. его рѣчь въ Histoire parlementaire, t. XXIV, р. 348, 349.
5) Ibidem, р. 352.
6) Ibidem, р. 340 et 341.
99
говля погибнетъ и что подданные деспотовъ будутъ прикованы
къ ярму боязнью подобныхъ возбужденій» 1).
Затѣмъ, эта газета, которую какъ бы вдохновлялъ изъ своей
могилы Лустало, съ крайнею рѣзкостью набрасывалась на Кон¬
вентъ, черезчуръ медлившій заняться безпорядками, на Коммуну,
слишкомъ медлившую ихъ подавленіемъ, и особенно на Марата,
формально обвиняемаго ею въ томъ, что за нѣсколько дней до
25 февраля онъ сказалъ одному изъ своихъ близкихъ друзей:
«Отнюдь не покупайте дома въ Парижѣ» 2).
26 февраля Бареръ потребовалъ въ Конвентѣ, чтобы под¬
стрекатели или организаторы бывшихъ наканунѣ безпорядковъ
были привлечены къ суду и наказаны. Затѣмъ, когда Салль
указалъ на Марата, Пеньеръ прочелъ ту статью въ Ami dи
peuple, въ которой совѣтовалось разграбить нѣсколько магазиновъ
и перевѣшать у ихъ дверей скупщиковъ. Въ залѣ возникъ
сильный шумъ. Одни кричали, что противъ Марата слѣдуетъ
тотчасъ же возбудить преслѣдованіе, другіе—что Маратъ сума¬
сшедшій, но сумасшедшій опасный, и что съ нимъ надо посту¬
пить, какъ съ сумасшедшимъ. Банкаль предложилъ освидѣтель¬
ствовать его чрезъ врачей. Бойе-Фонфредъ выразилъ желаніе,
чтобы Конвентъ ограничился слѣдующимъ заявленіемъ: Вчера
поутру Маратъ проповѣдовалъ грабежъ; вчера вечеромъ грабежъ
состоялся. Бюзо злобно посовѣтовалъ отнюдъ не привлекать
господина Марата къ суду изъ опасенія, что онъ будетъ оправ¬
данъ. Самъ же Маратъ нисколько не волновался. Онъ ничего
не отрицалъ, а самъ выступилъ съ обвиненіями. Членовъ пра¬
вой онъ назвалъ преступною партіей и, въ свою очередь, по¬
требовалъ заключенія ихъ въ Petites Maisons (домъ душевно-боль¬
ныхъ). Тиріонъ хотѣлъ было вступиться за него, но онъ воспро¬
тивился этому, сказавъ: «Я и самъ сумѣю защититься». Его,
повидимому, очень забавляло притязаніе жирондистовъ разыграть
роль государственныхъ людей. «Дурачье!» сказалъ онъ и, будучи
прогнанъ съ трибуны поднявшимися криками, сошелъ съ нея,
пожимая плечами и смѣясь. Подобныя сцены могли опошлить
Конвентъ, на что и пожаловался одинъ изъ его членовъ; пренія
1) Révolutions de Paris, № 190.
2) Ibidem.
100
были закрыты и обвиненіе противъ Марата направлено въ обык¬
новенные суды 1).
Поднялись дышавшія ненавистью пререканія, посыпались
неосновательныя обвиненія. Въ клубѣ якобинцевъ Колло-д’Эрбуа
сталъ винить Ролана въ томъ, будто именно онъ вызвалъ безпо¬
рядки 25 февраля, съ цѣлью опозорить муниципальное управленіе
Паша; и какъ будто недостаточно было этой нелѣпой клеветы,
онъ еще добавилъ, что бывшій министръ внутреннихъ дѣлъ
помѣстилъ въ Англіи 12 милліоновъ, чему онъ, Колло, «имѣетъ
доказательства»; однако доказательствъ этихъ онъ не предста¬
вилъ 1 2 3).
Менѣе трудно было доказать наличность контръ-революціон¬
ныхъ происковъ въ происшествіяхъ 23 февраля. Выло выяснено,
что недостатка въ мукѣ въ Парижѣ не было; что опасеніе голода
возникло преимущественно изъ тревожныхъ толковъ, распро¬
странявшихся съ систематическимъ коварствомъ; что встрѣчались
женщины, не бывшія ни замужемъ, ни матерями семействъ,
однако хватавшія сразу до шести четырехъ-фунтовыхъ хлѣбовъ,
тогда какъ съѣсть могли онѣ едва по два хлѣба; что въ числѣ
людей, арестованныхъ за грабежъ, оказались титулованныя
лица, аббаты и одна переодѣтая графиня, которая раздавала
ассигнаціи 3)...
Нѣтъ никакого сомнѣнія, что были еще и другія причины
зла: дѣйствительная нищета, тревожное состояніе умовъ, склон¬
ность ко всему относиться съ подозрѣніемъ, озлобленіе, поддер¬
живавшееся анархическими проповѣдями и такими, напр., статьями,
какъ статья Марата. Но если Moniteur былъ правъ, когда пи¬
салъ: «Не слѣдуетъ думать, что республику приводятъ въ воз¬
бужденіе только происки и золото нашихъ враговъ», то правъ
онъ былъ и въ томъ, что не отрицалъ участія этихъ происковъ
и этого золота въ бѣдствіяхъ Франціи 4).
1) См. засѣданіе 26 февраля 1793 г. въ Histoire parlementaire, t. XXIV
р. 334—372.
2) Засѣданіе клуба якобинцевъ 25 февраля 1793 г.
3) Заявленіе управляющаго продовольственною частью, Жеврена.—Пока¬
заніе одного хлѣбопека, сообщенное Матьё, въ засѣданіи Конвента 24 февраля
1793 г.—Révolutions de Paris, № 190.—Протоколъ Коммуны, засѣданіе 25 фе¬
враля 1793 г. и т. д.
4) См. письмо Moniteur’a, 18 іюня 1791 г. Въ письмѣ этомъ, которое Ба¬
рантъ, въ своей Histoire de la Convention, t. II, p. 310 (брюссельское изда¬
ніе), приводитъ въ доказательство того, что безстыдно было заявлять о вліяніи
101
Таково было положеніе дѣлъ, когда пришло извѣстіе, что
произведенные въ Ліонѣ домовые обыски, заключеніе полуто¬
раста человѣкъ въ тюрьму и отставка ліонскаго мэра Нивьера
Шоля вызвали всеобщее волненіе въ этомъ важномъ городѣ,
кишѣвшемъ, какъ увѣряли, аристократами и роялистами. Они
дѣйствительно имѣли тамъ силу, опираясь на буржуазію, и про¬
являли сильнѣйшую ненависть къ «Центральному клубу», слу¬
жившему убѣжищемъ ліонскихъ якобинцевъ. Изъ всѣхъ рево¬
люціонеровъ особенно ненавистенъ имъ былъ Шалье, предсѣда¬
тель уголовнаго суда, человѣкъ, которому они приписывали
проектъ установки гильотинъ на мосту Сенъ-Клэръ и на площади
Терро, при чемъ они говорили, что онъ жаждетъ крови своихъ
враговъ. Отставка его соперника, Нивьера Шоля, послужила для
нихъ сигналомъ, котораго они, въ своей враждебности, поджидали,
и теперь они выступили открыто. И въ тотъ самый день, когда
въ Парижѣ бушевалъ мятежъ, Конвентъ узналъ, что въ Ліонѣ
восторжествовала контръ-революція, что домъ Шалье очутился
въ опасности, «Центральный клубъ» подвергся разгрому, архив¬
ная книга его сожжена на площади, бюстъ Жанъ-Жака позорно
пригвожденъ къ дереву свободы, посты у арсенала и порохового
завода заняты и Нивьеръ Шоль выбранъ вновь. Факты эти,
изложенные Тальеномъ въ засѣданіи 25 февраля 1), вызвали
изданіе Конвентомъ декрета, которымъ предписывалось Испол¬
нительному совѣту отправить въ Ліонъ экзекуціонныя силы и
назначались три комиссара, облеченные широкими полномочіями.
Въ комиссары выбраны были Роверъ, Базиръ и Лежандръ. Они
тотчасъ же и уѣхали. Но Ліонъ оказался отнынѣ добычею,
обреченной на растерзаніе противоположными партіями. Въ числѣ
задержанныхъ оказался лакей одного изъ эмигрантовъ и при
немъ найдены были памфлеты, касавшіеся Людовика XVI. При¬
казано было препроводить его въ Руанъ, и когда его вели туда,
одинъ изъ конвойныхъ вдругъ вышелъ изъ ряда, подбѣжалъ къ
арестованному и ударомъ штыка въ животъ положилъ его на
мѣстѣ 2). Такъ началось въ Ліонѣ царство ярости.
роялизма и иностранцевъ на устройство безпорядковъ 25 февраля, ничего
подобнаго не доказывается. Прибавимъ, что Барантъ тщательно опускаетъ
всѣ тѣ факты, которые обнаружили это вліяніе.
1) Слѣдуетъ сопоставить этотъ докладъ съ разсказомъ Révolutions de
Paris, № 190, и повѣствованіемъ Journal de Lyon, № 33, воспроизведеннымъ
въ Histoire parlementaire, t. ХХІV, p. 395 и слѣд.
2) Révolutions de Paris, № 190.
102
Въ опроверженіе своего доклада, Тальенъ получилъ письмо,
въ которомъ взводились сильныя обвиненія на ліонскихъ яко¬
бинцевъ. Въ письмѣ прокуроръ ліонской Коммуны Лоссель былъ
осыпанъ ругательствами и въ качествѣ трибуна, и въ качествѣ
священника; Шалье выставлялся въ видѣ современнаго Суллы.
По словамъ письма, у него тоже были свои проскрипціонные
списки, и всѣ помыслы его сосредоточивались на казняхъ; ему
приписывалось даже желаніе поставить гильотину на мосту,
чтобы отрубленныя головы падали въ рѣку. И авторъ письма
восклицаетъ: «Великій Боже! сотвори такъ, чтобы Конвентъ
внялъ мнѣ и принялъ строжайшія мѣры противъ столькихъ
покушеній! 1)». Этотъ человѣкъ, съ такимъ ужасомъ остана¬
вливавшійся передъ мыслью о пролитіи человѣческой крови въ
рѣку, былъ Каррье—тотъ самый, фамилію котораго, кажется, и
донынѣ еще съ ужасомъ повторяютъ вполголоса въ департаментѣ
Луары!
Прискорбныя событія 25 февраля въ Парижѣ, безпорядки въ
Ліонѣ, смута, разразившаяся въ то же время въ Бордо и Ди¬
жонѣ 2), начинавшееся возстаніе въ Вандеѣ, таинственная связь,
повидимому, объединявшая въ столькихъ пунктахъ разомъ усилія
духа возстанія или анархіи—все это было какъ нельзя болѣе
на-руку коалиціи.
Кромѣ того, она пріобрѣла грозное развитіе, благодаря заклю¬
ченію двухъ договоровъ между Екатериною II и Англіей: договора
о военномъ союзѣ противъ Франціи и договора о союзѣ торго¬
вомъ. Обѣ державы обязывались не только закрыть французскимъ
товарамъ доступъ въ свои порты, но еще и прервать всякія
торговыя сношенія между Франціей и нейтральными государ¬
ствами 3). Въ ожиданіи, пока можно будетъ схватиться съ рево¬
люціей въ-рукопашную и задавить ее, старались ее и изоли¬
ровать.
Съ своей стороны, Австрія, которую Англія настойчиво торо¬
пила вновь завоевать Нидерланды и на которую было спеціально
возложено веденіе войны наступательной, двинула впередъ 112,000
человѣкъ подъ начальствомъ принца Саксенъ-Кобургскаго; по¬
слѣднему отдано было предпочтеніе передъ болѣе искуснымъ
1) Révolutions de Paris, р. 191.
2) См. рѣчь Верньо въ засѣданіи 13 марта.
3) Mémoires tirés des papiers d'un homme d’État, t. II, p. 198.
103
воиномъ, но менѣе знатнымъ по происхожденію человѣкомъ,
Клерфэ 1).
Этотъ послѣдній, котораго побѣда подъ Жеммапомъ и быстрое
завоеваніе Бельгіи еще не отбросили за Рейнъ, занималъ тогда
Бергемъ, гдѣ его отдѣляли отъ французовъ только небольшая
рѣчка Руръ и весьма посредственная крѣпостца Жюлье.
Между тѣмъ Дюмурье уѣхалъ изъ Парижа. Съ какими
замыслами? Онъ самъ разоблачилъ ихъ впослѣдствіи въ своихъ
«Запискахъ». Планъ его заключался въ томъ, чтобы вторгнуться
въ Голландію, какъ онъ ранѣе вторгся въ Бельгію, разогнать
голландскій революціонный комитетъ, отмѣнить декретъ 15 дека¬
бря, предложить англичанамъ нейтралитетъ, а австрійцамъ
пріостановку военныхъ дѣйствій, объединить Бельгійскую и Ба¬
тавскую республики, предложить Франціи объединиться съ ними
и, въ случаѣ отказа, двинуться на Парижъ, разогнать Конвентъ
и раздавить якобинцевъ 2).
Планъ этотъ, бывшій измѣнническимъ, хотя Дюмурье, завѣщая
его исторіи, повидимому, и не подозрѣвалъ того, былъ сообщенъ
по секрету всего только четыремъ лицамъ, въ числѣ которыхъ
Миранда называетъ Дантона, Лакруа и Вестермана 3). Если это
сообщеніе правдиво, то оно ужасно! Но на этотъ счетъ ничего
нельзя утверждать съ увѣренностью, кромѣ развѣ того, что
Дантонъ поддерживалъ Дюмурье 4), независимо отъ того, былъ ли
онъ или не былъ посвященъ въ его замыслы.
Для осуществленія этихъ замысловъ, отважный генералъ
посылаетъ Мирандѣ приказаніе осадить Маастрихтъ, отряжаетъ
отъ своей разсѣянной по Маасу арміи 14,000 человѣкъ, 1,000 ло¬
шадей и почти всю артиллерію, вступаетъ 22 февраля въ Гол¬
ландію, 26-го овладѣваетъ Бредою, 26-го Клундерлемъ 5) и на¬
водитъ трепетъ на всѣхъ вокругъ себя и передъ собою.
Но вотъ что онъ оставилъ позади себя. 3 марта одинъ
офицеръ писалъ въ Révolutions de Paris:
«Мы не можемъ положиться на нашихъ генераловъ. Д’Арвилль
предалъ насъ въ Аахенѣ, гдѣ мы были застигнуты врасплохъ.
Если вы услышите о снятіи осады Маастрихта, то не удивляйтесь.
1) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Êtat, d. II, p. 203—205.
2) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, ch. I, p. 13 et 15.
3) Ibid. См. примѣчаніе на стр. 14 Mémoires.
4) См. его похвалы Дантону въ засѣданіи 10 марта 1793 г,
5) Histoire parlementaire, t, XXIV, p. 419.
104
Наша артиллерія появилась тамъ только вчера, 2 марта, и наши
канониры справедливо корили этимъ Миранду. Войска наши
держатся подъ огнемъ удивительно; лишенія, повидимому, уси¬
ливаютъ ихъ храбрость. Но у насъ есть всего нѣсколько дурно
снабженныхъ припасами мортиръ, а изъ крѣпости дѣлаютъ по
шестидесяти выстрѣловъ въ часъ. Генералы хотятъ доставитъ
большому числу ихъ друзей, запертыхъ въ городѣ, возможностъ
выбраться оттуда».
Письмо было подписано капитаномъ одной изъ брестскихъ
ротъ Рене Белланже 1).
5 марта появилось другое письмо, въ которомъ говорилось:
«Кто повѣритъ когда либо, что происходящее здѣсь совершенно
естественно? Аахенъ отнятъ, Бреда осталась открытой, осада
Маастрихта снята! Кто не увидитъ, что было желательно спасти
четырнадцать или пятнадцать тысячъ эмигрантовъ, блокирован¬
ныхъ въ послѣднемъ изъ названныхъ городовъ? Много толкуютъ
объ измѣнѣ. Обвиняютъ Баланса. Раздаются крики противъ
Миранды» 2).
Вскорѣ вся правда стала извѣстна. 1 марта принцъ Кобург¬
скій соединился съ Клерфэ въ Бергемѣ; австрійцы же, восполь¬
зовавшись отсутствіемъ нѣсколькихъ французскихъ генераловъ,
преступною небрежностью или раздорами другихъ, увѣренностью
Миранды, полагавшаго, что онъ имѣетъ дѣло всего съ двадцатью
тысячами человѣкъ, вдругъ сдѣлали попытку атаки, перешли
рѣку Руръ, форсировали три редута подъ Альденгофеномъ,
заняли послѣ кровопролитнаго уличнаго боя Аахенъ и оттѣснили
французовъ къ Люттиху, тогда какъ Стенгель и Нёйльи были
отброшены въ Лимбургъ, а Миранда, снявъ осаду Маастрихта
и даже очистивъ лѣвый берегъ, отступилъ къ Тонгру 3).
Итакъ, положеніе дѣлъ было таково: въ коалиціи приняли
участіе всѣ; Франція окружена со всѣхъ сторонъ всѣми опас¬
ностями; на морѣ не было мѣста для французскихъ судовъ; во
французскихъ городахъ—возстанія; во главѣ французскихъ ар¬
мій—духъ измѣны; на французскихъ границахъ — пораженіе.
1) Révolutions de Paris, № 191.
2) Ibid.
3) Объ этихъ передвиженіяхъ см. Tableau historique de la Révolution de
France, par les généraux Servan et Grimoard, приведевную въ t. XXIV, p. 427
и слѣд. книги Histoire parlementaire, а также Mémoires tirés des papiers
d’un homme d’Ètat, t. II, p. 209.
105
Положеніе безпримѣрное! Одно только могло поравняться —
и поравнялось—съ нимъ: героизмъ Конвента, сочетавшійся съ
безстрашнымъ порывомъ французскаго народа.
4 марта безсмертное Собраніе начало принимать пожертвова¬
нія оружіемъ, одеждой, носками, башмаками: все это присыла¬
лось обществами для снабженія полуголыхъ французскихъ сол¬
датъ 1).
5-го числа, по предложенію Шудьё, которое сперва оспари¬
валось Бюзо и Барбару, а потомъ было принято съ поправкою
ихъ единомышленника Бойе-Фонфреда, Собраніе декретировало
отправить на границы находившихся въ Парижѣ федератовъ 2).
6-го оно вызвало въ свою среду Лабретеша, получившаго
подъ Жеммапомъ сорокъ одну сабельную рану, и, рукою пред¬
сѣдателя, возложило на его голову гражданскій вѣнецъ 3).
7- го оно покрыло рукоплесканіями слова Барера: «Однимъ
врагомъ больше для Франціи, это значитъ лишь одною побѣдой
больше для свободы» и, въ полномъ высокомъ довѣріи къ бу¬
дущему, спокойно, единодушно объявило войну Испаніи 4).
8- го, по предложенію Дантона, оно постановило, что взятые
изъ его среды комиссары отправятся въ сорокъ восемь париж¬
скихъ секцій и во всѣ департаменты республики, чтобы напо¬
мнить гражданамъ, способнымъ носить оружіе, о клятвенномъ
обѣщаніи хранить свободу и равенство до самой смерти 5).
Но весь Парижъ былъ уже на ногахъ; секціи собрались; зрѣ¬
лища закрылись; въ каждомъ кварталѣ возобновилась замедлив¬
шаяся было запись добровольцевъ 6); всѣ молодые люди, слу¬
жившіе въ разныхъ бюро Коммуны, стали уходить въ армію, и
Коммуна объявила, что не будетъ больше принимать на город¬
скую службу холостыхъ 7); Главный Совѣтъ напечаталъ слѣду¬
ющее воззваніе, вокругъ котораго въ трепетѣ тѣснился народъ:
«Дѣятели 14 іюля 8), 5 октября, 10 августа, пробудитесь!» Надъ
ратушей взвился черный флагъ и собравшіеся въ походъ добро-
1) Révolutions de Paris, № 191.
2) Histoire parlementaire, t. XXIV, p. 450—462.
3) Révolutions de Paris, № 191.
4) Histoire parlementaire, t. XXIV, p. 474.
5) Ibid,, t. XXV, p. 8.
6) Révolutions de Paris, № 190.
7) Адресъ, прочитанный Шометомъ въ засѣданіи Конвента 9 марта 1793 г
8) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 13.
106
вольды останавливались только для того, чтобы попросить Кон¬
вентъ позаботиться объ ихъ дѣтяхъ и женахъ, такъ какъ сами
они идутъ умирать 1).
ГЛАВА II.
Лжетрибуны.
Происки роялистовъ и иностранцевъ, съ цѣлью вооружить революцію противъ
себя самой.—Орудіями этихъ происковъ становятся продажные анархисты.—
Яростныя рѣчи Дюгема противъ свободы печати.—Засѣданіе 9 марта.—Жен¬
щинамъ воспрещенъ доступъ въ залъ засѣданій.—Конвентъ декретируетъ
учрежденіе чрезвычайнаго уголовнаго суда.—Освобожденіе арестованныхъ за
долги; отмѣна личнаго задержанія,—Клубъ якобинцевъ вечеромъ 9 марта.—
Варле и Фурнье-Американецъ.—Разгромъ типографій Горза и Фьеве.—Парижъ
не увлекается,—Въ Сентъ-Антуанскомъ предмѣстьѣ никто не шевелится.—
Конвентъ декретируетъ, что каждому слѣдуетъ избрать одно ивъ двухъ: быть
либо представителемъ, либо журналистомъ.—Обманныя дѣйствія устроителей
мятежей.—Коммуна указываетъ на нихъ въ горячемъ воззваніи къ народу.—
Засѣданіе 10 марта; прекрасныя слова Барера; Робеспьеръ противится прежде¬
временному принятію какихъ бы ни было мѣръ противъ Дюмурье.—Рѣчь
Дантона.—Камбасересъ настаиваетъ на скорѣйшемъ учрежденіи революціоннаго
суда.—Мужественный отпоръ со стороны Бюзо.—Проектъ Лэнде.—Декрети¬
руется, что при Революціонномъ трибуналѣ будутъ состоять присяжные.—
Декретъ объ организаціи Революціоннаго суда.—Банкетъ на Хлѣбномъ рынкѣ.—
Посѣщеніе клуба якобинцевъ участниками банкета.—Поднятая Луве фальшивая
тревога.—Гара въ ратушѣ.—Паника въ военномъ министерствѣ.—Полнѣйшее
спокойствіе въ Парижѣ.—Роялизмъ уличенъ въ организаціи мятежа.—Маратъ
требуетъ арестованія Фурнье-Американца. — Клубъ якобинцевъ клеймитъ
Варле.—Ослѣпленіе Луве.—Рѣчь Верньо о попыткахъ 9 и 10 марта.—Отвѣтъ
Марата. — Заявленіе министра юстиціи. — Истинный характеръ движенія
10 марта.
Наиболѣе полезными для враговъ всякой революціи явля¬
ются тѣ люди, которые ее преувеличиваютъ.
Это, впрочемъ, знали Питтъ и роялистскіе заговорщики.
Чрезвычайное волненіе въ первые дни марта, подозрѣнія, вы¬
званныя вѣстью о военныхъ неудачахъ, возроставшая непопу¬
лярность жирондистовъ, раздавшіеся вопли противъ генераловъ,
распространившійся слухъ о нѣкоторыхъ глухихъ проискахъ въ
пользу Филиппа-Эгалите, приходившія изъ провинціи мрачныя
извѣстія—все это, даже и энтузіазмъ, съ которымъ тысячи лю¬
дей устремлялись къ границамъ, повидимому, указывало, что
для того, чтобы героическій порывъ Парижа обратить въ без¬
порядочное движеніе, достаточно было пустить нѣсколькихъ
яростныхъ безумцевъ, руководимыхъ искусными интриганами.
1) Histoire parlamentoire, t, XXV, p. 17.
107
И вотъ, агенты иностранцевъ и роялистовъ нашли для себя
вполнѣ готовое орудіе въ тѣхъ изступленныхъ людяхъ, кото¬
рыхъ всегда несетъ съ собою пѣна большихъ городовъ, когда
они кипятъ.
Честолюбецъ низшаго разбора, Варле, таскавшій съ собою съ
мѣста на мѣсто маленькую переносную трибуну, съ которой онъ
произносилъ рѣчи передъ прохожими 1); пошлые декламаторы
Шампьонъ и Дефьё; полякъ Лазовскій, одна изъ тѣхъ нервныхъ
и легко возбуждающихся натуръ, которыхъ анархія опьяняетъ,
какъ вино; наконецъ Фурнье, этотъ главный убійца орлеанскихъ
арестантовъ, кровожадный плантаторъ, который во время собы¬
тія на Марсовомъ полѣ схватилъ подъ уздцы лошадь Лафайета
и выстрѣлилъ по немъ изъ пистолета, а потомъ преспокойно
прогуливался по Парижу, гдѣ въ то время шла травля патріо¬
товъ 2),—таковы были герои задуманнаго движенія.
Планъ заключался въ томъ, чтобы распустить Конвентъ,
оперевшись на подозрительность или ненависть Горы, съ цѣлью
ввергнуть жирондистовъ въ опалу.
Разъединить и разогнать Собраніе какъ разъ въ такой мо¬
ментъ, когда оно только что показало, насколько оно сильно и
величественно именно вслѣдствіе своего единодушія—это, конеч¬
но, было самымъ лучшимъ расчетомъ, особенно въ томъ слу¬
чаѣ, если бы удалось водворить мракъ путемъ подавленія жур¬
нализма и дезорганизовать оборону страны путемъ возбужденія
обвиненія противъ Дюмурье.
Къ осуществленію этого гнуснаго плана приступлено было
слѣдующимъ образомъ:
Клубъ якобинцевъ не имѣлъ ничего сходнаго съ франмасон¬
скимъ учрежденіемъ; принятіе въ его члены не обусловливалось
никакимъ искусомъ, который могъ бы безусловно гарантировать
искренность вступавшаго въ число членовъ; а такъ какъ, подъ
вліяніемъ увлеченія того времени, число это стало очень боль¬
шимъ, то въ клубъ естественно проскользали люди интриги,
лжетрибуны и люди, продавшіеся иностранцамъ 3). Такимъ обра¬
зомъ, въ средѣ якобинскаго общества могли составляться заго-
1) Рѣчь министра юстиціи Горза въ засѣданіи Конвента 19 марта 1793 г.
2) Рѣчь Бильо-Варенна въ засѣданіи клуба якобинцевъ 13 марта 1793 г.
3) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. IV, p. 147. Bruxelles, 1838.
108
воры, способные скомпрометировать его, хотя бы само оно даже
и относилось къ тому съ негодованіемъ.
Этимъ объясняются рѣчи, которыми ознаменовалось засѣда¬
ніе клуба якобинцевъ 8 марта.
Для подготовки умовъ къ тому шагу, который имѣлось въ
виду сдѣлать, подстрекатели къ безпорядкамъ распредѣлили ме¬
жду собою роли. Одинъ изъ нихъ заявилъ, что настоятельно
необходимо «произвести перерожденіе Конвента»; другой разра¬
зился нападками на журналистовъ, на Горза, на Бриссо; третій,
поддерживая предложеніе объ отозваніи Дюмурье, Кюстина и
Диллона, воскликнулъ: «Въ каждомъ солдатѣ я найду генерала,
а во всѣхъ генералахъ не найду и одного солдата». Сентъ-Юрюжъ
вызвалъ сильнѣйшій шумъ разсказомъ о томъ, что одна жен¬
щина въ Брюсселѣ сказала ему: «Какъ г. Эгалите любезенъ!
какъ онъ интересенъ! его слѣдовало бы сдѣлать губернаторомъ
Нидерландовъ!»1)
Эти разглагольствованія, какова бы ни была ихъ тайная
цѣль, не настолько отличались, со стороны формы, отъ всѣхъ
другихъ, какія ежедневно раздавались въ залѣ, чтобы могли осо¬
бенно сильно взволновать клубъ. Присутствовавшіе слушали ихъ;
нѣкоторые при наиболѣе пламенныхъ словахъ рукоплескали и
собраніе разошлось, не принявъ никакого рѣшенія 2).
Тѣмъ временемъ, въ городѣ продолжалось возбужденіе, но
возбужденіе благородное, воинственное, вызванное стремленіемъ
побороть грозившія родинѣ опасности и сознаніемъ долга спасти
ее; возбужденіе это было до такой степени велико, что потребо¬
валось изданіе декрета, предписывавшаго хлѣбопекамъ вернуться
къ своимъ печамъ, а почтовымъ служащимъ къ отправленію
своихъ служебныхъ обязанностей 3). Однако среди разсѣянныхъ
по улицамъ группъ тамъ и сямъ слышались странныя рѣчи; на
рынкѣ женщины громко говорили: «Ей-ей, лучше ужъ, чтобы у
пасъ былъ король, чѣмъ не быть no-утру увѣренною, что вечеромъ
доведется спать въ своей постели!» Нѣкоторыя походя повторяли
яростныя проклятія, которыя въ тотъ же самый день Дюгемъ
расточалъ въ Конвентѣ, горячась противъ свободы печати: «Надо
заставить замолчать клеветниковъ-насѣкомыхъ... этихъ паскви-
1) Journal des débats et la correspondance de la société des Jacobins‘
№ 368.
2) Ibid., № 368.
3) Mémoires de Mené Levasseur, t. I, chap. IV, p. 137.
109
лянтовъ-газетчиковъ, единственнымъ дѣломъ которыхъ является
развращеніе общественнаго мнѣнія, этихъ газетныхъ писакъ,
этихъ вѣстниковъ, вносящихъ тревогу въ департаменты... Я
требую, чтобы Конвентъ изгналъ изъ своей среды этихъ нечи¬
стыхъ тварей» 1).
Подобныя рѣчи, одинаково угрожавшія какъ Марату, такъ
и Горза, и, можетъ быть, выдававшія со стороны Дюгема лишь
фанатическое желаніе усилить революціонную власть, имѣли,
тѣмъ не менѣе, при данныхъ условіяхъ особенно зловѣщее зна¬
ченіе. Свобода печати, которую съ большимъ благоразуміемъ за¬
щищали съ трибуны Фонфредъ и Сентъ-Андре 2), встрѣтила
страстную защиту и въ газетѣ Прюдома. «Дюгемъ—писалъ по¬
слѣдній—ты дурной гражданинъ, если хочешь устранить един¬
ственную для законодателей узду, способную удерживать ихъ
въ рамкахъ долга; ты трусъ, если не умѣешь относиться къ кле¬
ветѣ съ пренебреженіемъ» 3).
Относиться съ пренебреженіемъ къ клеветѣ! Такова была
дѣйствительно тяжкая необходимость, въ которую ставило въ
ту пору каждаго бойца ослѣпленіе противоположныхъ страстей.
Вслѣдствіе ли легкомыслія или вслѣдствіе недобросовѣстности,
но ложныя нареканія обильно сыпались газетами, какого бы от¬
тѣнка онѣ ни были, и надо сказать, что въ этомъ отношеніи
Бриссо нисколько не приходилось завидовать Марату.
Напримѣръ, изъ протокола секціи Bonne-Nouvelle явствуетъ,
что вечеромъ 8 марта Робеспьеръ и Бильо-Вареннъ, явившись
въ эту секцію въ качествѣ комиссаровъ, вели себя такъ, какъ
слѣдовало въ то критическое время всѣмъ добрымъ гражданамъ:
они изложили, какія опасности грозятъ отечеству, описали пе¬
чальное положеніе французскихъ солдатъ въ Бельгіи и закли¬
нали патріотовъ поспѣшить къ границамъ, при чемъ заявили,
что тѣмъ временемъ они, народные представители, озаботятся
подавленіемъ внутреннихъ враговъ и обезпеченіемъ нуждъ тѣхъ
семей, которыя, вслѣдствіе защиты территоріи, лишились сво¬
ихъ естественныхъ кормильцевъ. Отмѣтивъ, что собравшіеся раз¬
дѣляли всѣ мысли Бильо-Варенна и Робеспьера, протоколъ при¬
бавляетъ, что нѣкій гражданинъ, по фамиліи Пуарье, внесъ
1) Засѣданіе Конвента 8 марта 1793 г.
2) Ibid.
3) Révoltitions de Paris, № 192.
110
вслѣдъ затѣмъ предложеніе, которое было дурно принято Собра¬
ніемъ и вызвало безпорядочный шумъ. Авторъ предложенія не
только вынужденъ былъ удалиться, но и подвергся нападенію,
при чемъ былъ тяжело раненъ. Вернувшись, онъ сталъ жало¬
ваться на учиненное надъ нимъ насиліе, призналъ, что его мнѣ¬
ніе заслуживало, правда, порицанія, но что только Собранію при¬
надлежитъ право наказать его. Послѣ этого одинъ изъ членовъ
депутаціи пригласилъ гражданъ возстановить миръ и думать
только о средствахъ къ отраженію непріятеля. И затѣмъ депу¬
тація удалилась среди рукоплесканій 1).
А вотъ какъ факты эти были на слѣдующій день искажены
газетою Бриссо: «Робеспьеръ и Бильо-Вареннъ были комисса¬
рами по секціи Bonne-Nouvelle. Робеспьеръ говорилъ тамъ, какъ
истинный Мазанъелло; онъ призывалъ народъ возстать противъ
тѣхъ, кого онъ зоветъ интриганами и умѣренными; и смыслъ
этихъ словъ былъ такъ хорошо воспринятъ, что какой-то сопро¬
вождавшій его канониръ внесъ предложеніе: перерѣзать подпи¬
савшихъ петиціи отъ лица восьми и двадцати тысячъ. Разра¬
зилась вспышка всеобщаго негодованія; канониръ скрылся; въ
свалкѣ онъ былъ раненъ, а Робеспьеръ произнесъ похвальное слово
этому превосходному гражданину» 2).
Вотъ такого-то рода лживыми сообщеніями печать пріучала
умы видѣть въ ея безконтрольной свободѣ лишь средство къ
разжиганію ненависти и отравленію источниковъ общественнаго
мнѣнія; направленіе это было гибельно и, какъ мы вскорѣ уви¬
димъ, имъ какъ нельзя лучше воспользовались искренніе анар¬
хисты, наряду съ анархистами лицемѣрными.
Въ субботу утромъ, 9 марта, неизвѣстные люди заняли въ
очень раннюю пору подступы къ Конвенту; послышался воз¬
гласъ: Не впускайте женщинъ! 1 2 3) И женщинъ дѣйствительно от¬
тѣснили, такъ что члены Конвента могли замѣтить при входѣ
въ залъ, какъ сильно измѣнилась обычная физіономія трибунъ.
1) См. протоколъ секціи Bonne-Nouvelle въ Histoire parlementaire,
t. XXV, р. 29.
2) Г. Мишле, вѣроятно, незнакомый съ вышеприведеннымъ протоколомъ,
имѣлъ несчастіе принять безъ дальнѣйшаго разсмотрѣнія версію Бриссо, съ
тѣмъ варіантомъ, что тамъ, гдѣ жирондистская газета ограничивается, по
меньшей мѣрѣ, заявленіемъ о буйномъ авторѣ предложенія: сопровождавшій
Робеспьера канониръ», г. Мишле говоритъ, ради усиленія: Одинъ изъ ею
присныхъ»! См. его Histoire de la Révolution, liv. X, chap. IV, p. 374.
3) Рѣчь Гамона въ засѣданіи 9 марта 1793 г.
111
У рѣшетки, одинъ за другимъ, предстали Пашъ, Шометъ и
Одуэнъ. Всѣ они дали прекрасный отзывъ о патріотическомъ и
воинственномъ настроеніи народа; первые двое говорили отъ
имени Коммуны, а послѣдній являлся ораторомъ депутаціи отъ
канонировъ 1). Но нужно было, чтобы вмѣстѣ съ Парижемъ дви¬
нулась впередъ вся Франція. И вотъ Карно страстнымъ голо¬
сомъ предложилъ Конвенту послать отъ себя восемьдесятъ двухъ
комиссаровъ въ департаменты для призыва народа къ грани¬
цамъ; предложеніе это было тотчасъ же принято.
Этого было еще недостаточно: нужно было непремѣнно до¬
стигнуть того, чтобы Франціи, когда она станетъ лицомъ къ
лицу съ непріятелемъ, не было надобности оглядываться на¬
задъ; а какъ сдержать врага внутренняго? По самому умѣрен¬
ному расчету, число эмигрантовъ, сумѣвшихъ проникнуть въ
столицу, оказывалось не меньше пятнадцати или двадцати ты¬
сячъ 1 2); при обыскѣ, произведенномъ недавно въ Палэ-Роялѣ
Сантеромъ, по предписанію Комитета всеобщей безопасности, было
обнаружено, что измѣнники находили пріютъ и укрытіе даже
въ домахъ разврата 3); обыкновенные суды оказывались безсиль¬
ными, на что жаловался самъ Бриссо 4). Значитъ, нужно было
принять какое-нибудь рѣшеніе; но какое? Вторично выдвинуть
противъ крайней опасности ужасы убійствъ и снова повторить
ужасныя сентябрскія сцены было невозможно; массовое избіеніе
арестованныхъ и безъ того уже оставалось для Парижа пово¬
домъ къ угрызеніямъ совѣсти. А потому да не будетъ больше
кровожадныхъ порывовъ! Но, въ такомъ случаѣ, было совер¬
шенно естественно, чтобы тѣмъ явственнѣе выступила необхо¬
димость въ строгой и быстрой судебной расправѣ, что и случи¬
лось. Высказана была мысль объ учрежденіи Революціоннаго
суда, а кѣмъ высказана — неизвѣстно: она носилась въ воз¬
духѣ!
8 марта мысль эта проникла въ клубъ якобинцевъ и обле¬
тѣла секціи, а 9 числа Карье облекъ ее въ форму предложенія,
при чемъ Конвентъ принялъ ее въ слѣдующемъ изложеніи, ре¬
дакція котораго принадлежала Левассёру: «Конвентъ декрети¬
руетъ учрежденіе чрезвычайнаго уголовнаго суда, который бу-
1) См. ихъ рѣчи въ Histoire parlementaire, t. XXV, р. 16—18.
2) Révolutions de Paris, 192.
3) См. бюллетень парижской Коммуны, засѣданіе 28 января 1793 г.
4) По поводу оправданія Лакоста.
112
детъ безапелляціонно и безъ соучастія кассаціоннаго суда су¬
дить всѣхъ измѣнниковъ, заговорщиковъ и контръ-революціо¬
неровъ» 1).
Протестовалъ противъ этого декрета одинъ только Ланжюине;
онъ назвалъ декретъ отвратительнымъ и предложилъ ограни¬
чить примѣненіе этого бѣдственнаго мѣропріятія, по крайней
мѣрѣ, только однимъ Парижскимъ департаментомъ 1 2).
Освобожденіе арестованныхъ за долги, единогласно декрети¬
рованное по предложенію Дантона, и вотированная по предло¬
женію Сентъ-Андре отмѣна личнаго задержанія служили бы за¬
ключеніемъ этого засѣданія, въ которомъ былъ наполовину вы¬
кованъ великій обоюдоострый мечъ, послужившій въ рукахъ
революціи сперва орудіемъ ея спасенія, а потомъ орудіемъ ея
самоубійства.
Во время перерыва работъ Собранія между дневнымъ и ве¬
чернимъ засѣданіями, въ клубѣ якобинцевъ происходило обсу¬
жденіе вопроса объ общественныхъ опасностяхъ, при чемъ со
стороны якобинцевъ не замѣчалось ничего такого, что предвѣ¬
щало бы замыселъ относительно возстанія. Высказанное Дефьё
желаніе, чтобы контръ-революціонныхъ журналистовъ арестовали,
предложеніе какого-то военнаго относительно посылки ста чле¬
новъ клуба съ порученіемъ провозгласить въ Конвентѣ верховно¬
властіе народа и потребовать смѣщенія Жансонне, а также при¬
влеченія Ролана и Бриссо къ суду, пробудили въ слушателяхъ
мысль единственно лишь о подачѣ петиціи въ этомъ смыслѣ.
Но такъ какъ даже и въ этомъ отношеніи мнѣнія раздѣлились,
а предсѣдатель замѣтилъ, что клубъ не можетъ позволять себѣ
никакого коллективнаго дѣйствія, то было рѣшено, что лица,
которыя пожелаютъ подать петицію, соберутся въ отдѣльномъ
помѣщеніи, и больше ничего. Что же касается остальной части
засѣданія, то она посвящена была пріему трехъ депутатовъ изъ
Лувена, которыхъ предсѣдатель клуба, Колло д’Эрбуа, поцѣло¬
валъ среди шумныхъ привѣтственныхъ возгласовъ; затѣмъ были
еще выслушаны различныя сообщенія. Одно изъ нихъ было отъ
жителей Живе и касалось ужаснаго положенія этого города, въ
которомъ, по ихъ словамъ, оставалось не болѣе 500 мѣшковъ
1) См. Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. IV, p. 136, и Histoire
parlementaire, t. XXV, p. 19.
2) Histoire parlamentaire, t. XXV, p. 19.
113
муки; другое сдѣлано было Мольдомъ относительно его прере¬
каній съ Лебреномъ; наконецъ, третье сообщеніе сдѣлалъ одинъ
недавно прибывшій изъ Бельгіи членъ клуба, который разска¬
залъ, что въ Лувенѣ духовенство сѣетъ смуту, что Брюссель
находится подъ неустойчивымъ управленіемъ генерала Мортона,
человѣка малодушнаго, «настоящей дѣвушки», а Антверпенъ ки¬
шитъ женщинами, по цѣлымъ часамъ простаивающими на ко¬
лѣняхъ, съ фонаремъ въ рукахъ, передъ изображеніемъ Бого¬
родицы 1).
Все это достаточно доказываетъ, какъ далекъ былъ клубъ
якобинцевъ вечеромъ 9 марта отъ мысли вызвать пожаръ въ
Парижѣ; но о чемъ клубъ якобинцевъ даже и не думалъ, того-
то страстно и желали разные Фурнье, Варле и тѣ, которые тол¬
кали ихъ впередъ или сами были подталкиваемы ими. Въ 8 ча¬
совъ вечера шайка людей, вооруженныхъ пистолетами, саблями
и молотками, двинулась къ типографіи Горза, на улицѣ Тик-
тонъ, взломала двери и переломала печатные станки. Горза, схва¬
тивъ пистолетъ, пробился сквозь толпу этихъ изступленныхъ
людей, которые подожгли домъ. Отсюда они бросились на улицу
Серпанъ, разставили по обоимъ концамъ ея караульныхъ и во¬
рвались въ контору газеты «Chronique», и когда къ нимъ вышла
сестра домовладѣльца, они, замахнувшись саблями, крикнули
ей: «Если станешь кричать, тутъ тебѣ и смерть!» Позорная драма
возобновилась и здѣсь: типографія Фьеве была разгромлена 1 2).
Когда возобновилось засѣданіе Конвента, туда пришло письмо
съ извѣщеніемъ объ этихъ безпорядкахъ. Но письмо это оказа¬
лось за подписью неизвѣстнаго лица. По этой ли причинѣ или
же подъ вліяніемъ оцѣпенѣнія, Собраніе не проявило никакихъ
признаковъ негодованія и не приняло никакой репрессивной
мѣры или, вѣрнѣе, внявъ проклятіямъ Лакруа по адресу нѣко¬
торыхъ смутьяновъ и нападкамъ Бильо-Варенна на Горза, оно
1) Въ Histoire parlamentaire, t. XXV, р. 32, напечатано: «Мы не можемъ
привести (относительно засѣданія клуба якобинцевъ 9 марта) протокола преній
этого общества, потому что въ экземплярѣ Королевской библіотеки, которымъ
мы донынѣ пользовались, начинаютъ съ этого дня оказываться пробѣлы, да
и пріобрѣтенный нами другой экземпляръ тоже неполонъ.
Намъ посчастливилось больше, чѣмъ авторамъ Histoire parlamentaire:
мы нашли въ British Muséum полный экземпляръ, и изъ него-то и заимство¬
вана вышеприведенная нами картина засѣданія 9 марта.
2) Révolutions de Paris, № 192.
114
декретировало, что отнынѣ каждый долженъ сдѣлать выборъ и
быть либо народнымъ представителемъ, либо журналистомъ 1).
По отношенію къ Марату это значило либо сломать его перо,
либо стащить его съ депутатской скамьи.
Во всякомъ случаѣ, заговорщики дурно разсчитали: Парижъ
не пошевельнулся. Сентъ-Антуанское предмѣстье, сильно озабо¬
ченное тогда записью добровольцевъ, ни на минуту не дало
отвлечь себя отъ этой героической задачи, и газета Прюдома
упрекнула народъ единственно въ томъ, что онъ не проявилъ
достаточной дѣятельности... противъ агитаторовъ 2).
Тѣмъ не менѣе, послѣдніе не унывали. Слѣдующій день былъ
воскресенье; на Хлѣбномъ рынкѣ долженъ былъ состояться
большой банкетъ, и агитаторы разсчитывали, что головы будутъ
разгорячены. И вотъ они стали ночью обходить кварталы, сѣя
смуту на завтра. Они распространяли нѣчто въ родѣ манифеста,
въ которомъ говорилось, что вторженіе въ Бельгію дѣло без¬
божной партіи, при чемъ высказывались проклятія по адресу
Дюмурье, призывалась общая ненависть на жирондистовъ, по¬
рицалось учрежденіе Революціоннаго суда, какъ мѣра смѣхо¬
творная, и, подъ конецъ, указывалось на необходимость очистить
Конвентъ отъ извѣстнаго числа «вѣроломныхъ депутатовъ» 3).
Выдавая себя за депутатовъ отъ клуба кордельеровъ, т. е.
путемъ лжи, распространители этого манифеста—ихъ было всего
четверо 4)—успѣли увлечь на свою сторону секцію des Quatre-
Nations, которая, впрочемъ, вскорѣ отступилась отъ нихъ 5). На
этомъ успѣхъ ихъ и кончился. Тщетно пытались они добиться
отъ секціи Финистера, чтобы въ ней ударили въ набатъ и пу¬
шечнымъ выстрѣломъ подали сигналъ къ тревогѣ. «Кто вы такіе?»
спрашивали ихъ.—«Члены общества якобинцевъ, и вотъ это
постановленіе опирается на множество сочувственныхъ заявле¬
ній».—«Давайте-ка, посмотримъ ихъ». Заявленія разсматрива¬
лись, а на нихъ не оказывалось печати ни одной изъ секцій 6).
1) Вечернее засѣданіе 9 марта см. въ Histoire parlementaire, t. XXV,
р. 22-25.
2) Révolutions de Paris, № 192.
3) См. рѣчь Верньо въ засѣданіи 13 марта 1793 г.
4) См. протоколъ Парижской Коммуны, засѣданіе 10 марта 1793 г.
5) Révolutions de Paris, № 192.
6) Заявленіе одного изъ комиссаровъ комитета секціи Финистера въ за¬
сѣданіи Коммуны 10 марта.
115
Не болѣе удачными оказались эти нагло-обманныя попытки
и въ секціи Гравиллье 1), а въ клубѣ кордельеровъ разстроилъ
ихъ не кто иной, какъ самъ Маратъ 2).
Оставалось попытать удачи въ Коммунѣ: заговорщики яви¬
лись туда 10 марта, но здѣсь предложенія ихъ были безусловно
отвергнуты, послѣ чего они въ бѣшенствѣ удалились, обругавъ
злодѣями Гебера и нѣсколькихъ изъ его сотоварищей 3).
Было около 11 часовъ. Въ ратушу прибылъ Сантеръ, котораго
заговорщики поклялись погубить, намѣреваясь поставить на его
мѣсто Фурнье 4). Популярный пивоваръ энергически высказался
противъ подстрекателей къ безпорядкамъ; вслѣдъ затѣмъ Глав¬
ный Совѣтъ постановилъ разослать въ 48 секцій слѣдующее
письмо, которое тутъ же прочелъ Реаль:
«Граждане, откройте глаза. Васъ окружаютъ великія опас¬
ности. Нѣкоторые впавшіе въ заблужденіе граждане требуютъ,
чтобы заставы были закрыты и чтобы раздался набатъ; они
хотятъ новаго возстанія. Сопоставьте нѣкоторыя событія, и вы
будете въ состояніи судить объ этихъ злодѣяхъ, сбивающихъ
гражданъ съ толку. Вспомните, что какъ разъ въ ту минуту,
когда непріятельскія колонны нападали на мѣста расположенія
нашихъ войскъ, въ Парижѣ производилось попытки къ без¬
порядкамъ, отъ которыхъ намъ пришлось стонать; подумайте,
что теперь, какъ разъ въ ту минуту, когда арміи варваровъ,
разграбивъ Люттихъ, идутъ на Живе, вамъ толкуютъ о возстаніи,
которое пресѣкло бы наборъ добровольцевъ и уничтожило бы
единственный центръ власти, могущій спасти общественное дѣло.
Граждане, для того, чтобы намъ быть побѣдоносными за предѣ¬
лами родины, нужно, чтобы у насъ внутри господствовало спо¬
койствіе. Злонамѣренные люди хотятъ его нарушить; разстройте
ихъ умыслы» 5).
Итакъ, оказывалось, что противъ Конвента стояла горсть
темныхъ бунтарей, а за него—весь Парижъ. Этимъ обусловли¬
валось презрительное отношеніе Конвента къ опасности. На
тревожные вопли депутата Гамона и на его жалобы на то, что
1) Заявленіе Жака Ру въ засѣданіи Коммуны 10 марта,
2) См. его рѣчь въ засѣданіи 12 марта.
3) См. протоколъ засѣданія Коммуны 10 марта 1793 г.
4) Révolutions de Paris, № 192.
5) См. Histoire parlementaire, t. XXV, p. 63 et 64.
116
наканунѣ отказано было женщинамъ въ доступѣ въ залъ засѣ¬
даній, Дюгемъ отвѣчалъ: «Женщины заняты на дому шитьемъ
рубашекъ или гетръ для защитниковъ отечества» 1); а когда
Гамонъ, несмотря на общій ропотъ, попытался продолжать свои
сѣтованія, Дантонъ крикнулъ презрительнымъ тономъ: «Поймите:
женщины любятъ силу, а у патріотовъ въ ней нѣтъ недо¬
статка» 2).
Никто не обладалъ въ такой высокой степени, какъ Бареръ,
способностью схватывать и хорошо выражать, въ извѣстныя
минуты, общее настроеніе большого собранія. Въ данномъ случаѣ
онъ нашелъ по-истинѣ прекрасныя слова для выраженія того,
что происходило въ средѣ Конвента: «Бури—сказалъ онъ—
мало волнуютъ меня: изъ нихъ-то именно и возникаетъ свобода.—
Головы народныхъ представителей хорошо обезпечены: онѣ по¬
коятся на каждомъ департаментѣ республики; кто же посмѣлъ
бы тронуть ихъ?—Свобода кроется въ силѣ характера и въ пыл¬
кой горячности сердца; человѣкъ свободенъ всегда, когда хочетъ
быть свободнымъ» 3).
Говорившій вслѣдъ затѣмъ Робеспьеръ выразилъ настроеніе
Собранія съ неменьшею возвышенностью и не менѣе удачно.
Далеко отбросивъ все то, что могло бы походить на сомнѣніе
или боязнь, онъ утверждалъ, что «для людей не существуетъ
дѣйствительныхъ пораженій» 4). По его словамъ, какъ бы при¬
скорбны ни были дошедшія съ границы вѣсти, ни удивляться
имъ, ни бояться ихъ нѣтъ основаній. Множество солдатъ Фран¬
ціи—говорила онъ—не знаетъ непреодолимыхъ опасностей; надо
только, чтобы мужествомъ этимъ руководили дѣльныя, твердыя
руки и чтобы ни одна измѣна начальниковъ не оставалась без¬
наказанною. Поэтому Робеспьеръ требовалъ двухъ вещей: во-
первыхъ, чтобы правительству придано было болѣе дѣятельно¬
сти путемъ могучей организаціи, а во-вторыхъ, чтобы судьбы
войны не были отдаваемы на произволъ подозрительныхъ гене¬
раловъ. Ужасныя догадки—сказалъ онъ—высказываются про¬
тивъ Штенгеля, и нужно возбудить противъ него преслѣдованіе,
а если онъ бѣжалъ, то конфисковать его имѣнія. Поведеніе нѣ- 1 2 3 41) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 40,
2) Ibid.
3) Ibid., p. 40—48.
4) Ibid., p. 43.
117
которыхъ офицеровъ представляется неяснымъ; надо выяснить
его.
Что касается Дюмурье, то вопросъ о немъ былъ щекотливъ.
До сихъ поръ побѣда ему не измѣняла и если существовали
опасенія на счетъ его прямодушія, то въ талантѣ его все же
нуждались. Сразить его, даже пригрозить ему, значило бы идти
на рискъ, разстроить оборону территоріи. Робеспьеръ прекрасно
понялъ это и, принеся въ жертву своему патріотизму свое ин¬
стинктивное и въ высшей степени пророческое нерасположеніе
къ Дюмурье, онъ произнесъ слѣдующія замѣчательныя слова:
«Дюмурье одерживалъ до сихъ поръ однѣ блестящія побѣды;
для меня онѣ не представляютъ достаточнаго ручательства,
чтобы высказаться за него; но я питаю къ нему довѣріе, по¬
тому что его личный интересъ, интересъ самой его славы, свя¬
занъ съ успѣхами нашего оружія» 1).
Дантонъ стремительно бросился на арену, которую, невиди¬
мому, открывали ему такія рѣчи. Если ужъ подозрительный Ро¬
беспьеръ счелъ нужнымъ покрывать побѣдителя подъ Жемма¬
помъ, то ему, Дантону, можно было позволить себѣ осыпать его
похвалами безъ оговорокъ. Онъ такъ и сдѣлалъ. Потомъ, оду¬
шевившись, онъ продолжалъ: «Если мы хотимъ быть свободными,
впередъ!.. Возьмемъ Голландію—и Карөагенъ будетъ разрушенъ...
Пусть ѣдутъ ваши комиссары; поддерживайте ихъ вашею энер¬
гіей; пусть они ѣдутъ нынѣшнею же ночью, сегодня же вечеромъ;
пусть они скажутъ богатому классу: европейская аристократія,
падая подъ нашими усиліями, должна уплатить наши долги, или
вы должны ихъ уплатить. У народа только и есть, что кровь, и
онъ щедро проливаетъ ее. Ну-ка, негодяи, расщедритесь вашими
богатствами!.. Смотрите, граждане, какая ждетъ васъ прекрасная
участь. Какъ! у васъ цѣлая нація въ качествѣ рычага, у васъ
разумъ въ качествѣ точки опоры, а вы еще не перевернули
міра!» 2). Среди взрыва рукоплесканій, Дантонъ, какъ бы самъ
до опьяненія взволнованный собственнымъ краснорѣчіемъ, обмол¬
вился жестокою фразой. Заявивъ, что въ виду непріятеля вну¬
тренніе раздоры жалки, что великая задача теперь—это драться
съ непріятелемъ, что онъ, Дантонъ, считаетъ измѣнниками ро¬
динѣ и ставитъ на одну доску всѣхъ, кто надоѣдаетъ ему сво 1 21) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 44.
2) Ibid.
118
ими частными спорами, онъ вдругъ, безъ всякаго перехода, вос¬
кликнулъ: «Пусть Франція будетъ свободна, а мое имя пусть
будетъ заклеймено. Что мнѣ за дѣло до того, что меня прозо¬
вутъ кровопійцей? Пускай! станемъ же пить кровь враговъ че¬
ловѣчества, если это нужно!» Слова эти были бы ужасны, если бы
не были просто безплодною лавой при изверженіи вулкана и
если бы онъ тотчасъ же не искупилъ ихъ трогательнымъ при¬
зывомъ къ единенію. «Да не будетъ больше ни споровъ, ни ссоръ—
сказалъ онъ въ заключеніе—и отечество будетъ спасено» 1).
Согласно видамъ Робеспьера, Собраніе декретировало вызвать
для объясненій генераловъ Штейнгеля и Лану, а тотчасъ вслѣдъ
затѣмъ Камбасересъ высказался съ трибуны за скорѣйшее устрой¬
ство Революціоннаго суда. Это, какъ мы уже видѣли, было
главною заботой данной минуты. Въ сильномъ волненіи взбѣ¬
жалъ на трибуну Бюзо. Онъ выступилъ борцомъ противъ раз¬
витія деспотизма, который, по его увѣренію, истомилъ наконецъ
его самого; будучи встревоженъ стремленіемъ Конвента сосредо¬
точить въ своихъ рукахъ всѣ власти, онъ предостерегалъ его
отъ тираніи, не менѣе гибельной въ томъ случаѣ, когда она
представляетъ собою единственное учрежденіе со многими голо¬
вами. Въ залѣ послышался ропотъ; Бюзо отнесся къ этому
ропоту, быть можетъ, съ чрезмѣрною горечью, но зато и съ
патетическимъ мужествомъ. Можно ли читать безъ умиленія
слѣдующія слова его, если сопоставить ихъ съ конечнымъ ре¬
зультатомъ: «За каждую минуту моего существованія я воздаю
благодарность тѣмъ, кому угодно не лишать меня жизни; я счи¬
таю мою жизнь за добровольную уступку съ ихъ стороны; но
пусть они дадутъ мнѣ, по крайней мѣрѣ, время спасти мою
память отъ позора!» 2).
Ибо такъ рисовалось въ смущенномъ воображеніи нѣсколь¬
кихъ членовъ жирондистской партіи учрежденіе того трибунала,
мрачное будущее котораго поражало ихъ гораздо больше, чѣмъ
необходимость его въ настоящемъ. И противъ ихъ тревоги, ко¬
1) Histoire parlementaire, р. 49.—Г. Ламартинъ, приводя рѣчь Дантона,
вычеркиваетъ эти слова. Это бы еще куда ни шло; но—кто бы повѣрилъ?—
онъ приписываетъ ихъ Марату, будто бы произнесшему ихъ въ какомъ-то
воображаемомъ совѣщаніи.—См. Histoire des Jirondins, t. V, p. 241 et 236.
Bruxelles, édition Méline.
2) Ibidem., t. XXV, p. 50.
119
нечно, нечего было бы возразить, если бы Конвентъ принялъ
слѣдующій проектъ, представленный тогда Лэнде:
«Чрезвычайный судъ будетъ состоять изъ десяти членовъ,
назначенныхъ Конвентомъ.
«Члены эти не будутъ связаны никакими формами для про¬
изводства слѣдствія.
«Они будутъ составлять себѣ убѣжденіе всѣми возможными
средствами.
«Въ залѣ будетъ постоянно находиться одинъ изъ членовъ
для принятія доносовъ.
«Судъ будетъ имѣть право преслѣдовать тѣхъ, кто своими
поступками или проповѣдью своихъ мнѣній будетъ пытаться
смутить народъ» и т. д., и т. д. 1).
Ужасный проектъ! тѣмъ болѣе страшный, что онъ заставлялъ
понимать его смыслъ обширнѣе сказанныхъ словъ. По всѣмъ
скаьмямъ правой прошелъ трепетъ, и Верньо сказалъ измѣнив¬
шимся голосомъ: «Вамъ предлагаютъ инквизицію, въ тысячу
разъ болѣе страшную, чѣмъ венеціанская; мы скорѣе умремъ,
чѣмъ согласимся на это» 2). Этотъ великій вопль великой души
отдался въ глубинахъ совѣсти всѣхъ и каждаго. И это было
еще лучше понято послѣ слѣдующаго дикаго заявленія Дюгема:
«Какъ ни дуренъ этотъ судъ, онъ все еще слишкомъ хорошъ
для злодѣевъ» 3).
Камбонъ горячо возсталъ противъ установленія тираніи,
изъ-подъ дѣйствія которой, по его словамъ, не имѣлъ бы увѣ¬
ренности ускользнуть ни одинъ другъ свободы.
Бареръ привелъ слѣдующую выдержку изъ Саллюстія: «Ла¬
кедемоняне, побѣдивъ аөинянъ, подчинили ихъ управленію
тридцати человѣкъ. Люди эти сперва присуждали къ смерти
ненавистныхъ всѣмъ злодѣевъ; народъ рукоплескалъ ихъ казни.
Затѣмъ власть эта усилилась и вскорѣ стала произвольно по¬
ражать добрыхъ и дурныхъ, такъ что республика, угнетенная
подъ игомъ, была наказана за то, что довѣрилась этимъ лю¬
дямъ» 4).
И въ самомъ дѣлѣ, какое значеніе могло имѣть то, что ру-
1) Histoire parlementaire, р. 51.
2) Ibid., t. XXV, р. 52.
3) Ibid.
4) Ibid., р. 54.
120
коятка меча находилась бы въ Конвентѣ, если остріе его было
повсюду? Бильо-Вареннъ самъ призналъ, что Революціонному
трибуналу слѣдуетъ придать, по крайней мѣрѣ, присяжныхъ
засѣдателей. Высказываясь въ пользу этого грознаго суда, онъ
сказалъ, между прочимъ: «Мы хотимъ его!» А Бареръ тотчасъ
же возразилъ: «Такъ говорили государи стараго порядка вещей» 1).
Конвентъ декретировалъ—и, при томъ, очень значительнымъ
большинствомъ—учредить при революціонномъ трибуналѣ жюри 1 2).
Затѣмъ засѣданіе было закрыто и всѣ начали уже расходиться,
какъ вдругъ на трибуну поспѣшно взошелъ Дантонъ и сказалъ:
«Приглашаю всѣхъ добрыхъ гражданъ остаться на мѣстахъ».
При звукахъ этого повелительнаго голоса, всѣ снова направи¬
лись къ своимъ мѣстамъ; водворилась глубокая тишина, и ора¬
торъ произнесъ: «Какъ! въ ту минуту, когда наше положеніе
таково, что, въ случаѣ пораженія Миранды, Дюмурье былъ бы
вынужденъ сложить оружіе вы могли бы разойтись, не принявъ
требуемыхъ общественнымъ дѣломъ мѣръ?.. Нынѣшнимъ же ве¬
черомъ организовать трибуналъ, завтра начать военныя дѣй¬
ствія! Пусть завтра же уѣдутъ ваши комиссары; пусть встанетъ
вся Франція; пусть сдѣлано будетъ вторженіе въ Голландію,
Бельгія будетъ свободна, англійская торговля уничтожена; пусть
восторжествуютъ друзья свободы; пусть наше повсюду побѣдо¬
носное оружіе доставитъ народамъ счастіе, и народъ да будетъ
отмщенъ!» 3).
Вечерѣло. Прерванное ненадолго засѣданіе возобновилось въ
тотъ же вечеръ и организація революціоннаго суда состоялась
въ слѣдующемъ видѣ:
«Въ Парижѣ будетъ учрежденъ чрезвычайный уголовный
судъ, который будетъ вѣдать всякія контръ-революціонныя дѣй¬
ствія, всякія покушенія на свободу, равенство, единство и
нераздѣльность республики, внутреннюю и внѣшнюю безопас¬
ность государства, а также всѣ заговоры, имѣющіе цѣлью воз¬
становить королевскую власть—все равно, будутъ ли подсуди¬
мыми гражданскія или военныя должностныя лица или простые
граждане.
«Судъ будетъ состоять изъ жюри и пяти судей, которые
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 53.
2) Ibid., р. 55.
3) Ibid., р. 55—57.
121будутъ примѣнять законъ послѣ постановленія присяжныхъ о
самомъ фактѣ.
«Судьи не могутъ постановлять никакого приговора, если
будутъ въ числѣ менѣе трехъ.
«Судьи будутъ избираться Конвентомъ по относительному
большинству голосовъ, которое, однако, не можетъ быть ниже
четверти всѣхъ голосовъ.
«При судѣ будутъ состоять прокуроръ и двое его товарищей,
которые будутъ избираться Конвентомъ, какъ и судьи, и тѣмъ же
порядкомъ.
«Конвентъ изберетъ двѣнадцать гражданъ Парижскаго де¬
партамента и четырнадцати окрестныхъ департаментовъ для испол¬
ненія обязанностей присяжныхъ засѣдателей и четырехъ замѣ¬
стителей къ нимъ, на случай отсутствія, отвода или болѣзни.
«Разсмотрѣніе и докладъ всякаго рода документовъ, соста¬
вленіе и представленіе обвинительныхъ актовъ будутъ возложены
на комиссію изъ шести членовъ, взятыхъ изъ состава Конвента.
«Подсудимые, пожелавшіе предъявить отводъ одного или
нѣсколькихъ присяжныхъ, обязаны представить въ одномъ и
томъ же документѣ причины отвода; судъ разсмотритъ уважи¬
тельность этихъ причинъ въ 24 часа.
«Присяжные произносятъ свое заключеніе вслухъ.
«Приговоры будутъ приводиться въ исполненіе безъ обра¬
щенія въ кассаціонный судъ» 1).
Статьею 11-ю декрета постановлялось, что имущество при¬
говоренныхъ къ смертной казни будетъ поступать въ собствен¬
ность республики, подъ условіемъ обязанности съ ея стороны
обезпечить существованіе вдовъ и дѣтей, если у нихъ нѣтъ
другихъ средствъ 2).
Нужно замѣтить, что первая статья этого декрета, въ томъ
видѣ, въ какомъ она была первоначально составлена, имѣла до
ужаса неопредѣленный характеръ; она обнимала всѣхъ заговор¬
щиковъ, что являлось выраженіемъ неопредѣленнымъ, очень рас¬
тяжимымъ и открывавшимъ самый широкій просторъ для ти¬
раніи, какое бы направленіе ни придали ей событія. На это съ
глубокою проницательностью и обратилъ вниманіе Конвента
1) См. текстъ, напечатанный въ полномъ видѣ въ Histoire parlementaire,
t. XXV, р. 59—62.
2) Ibid., р. 61.
122
Робеспьеръ, потребовавъ болѣе точной редакціи ея; по его указа¬
ніямъ, редакція статьи была измѣнена Изнаромъ, и Собраніе
приняло ее 1). Новая редакція быта та самая, въ какой чита¬
тель прочелъ первую статью выше.
Статья, обязывавшая присяжныхъ вести обсужденіе и воти¬
ровать вслухъ, была введена въ декретъ по мысли Тюріо 2). Въ
ней крылась цѣликомъ вся система Террора.
Тогда какъ Конвентъ шелъ, такимъ образомъ, своимъ пу¬
темъ, Фурнье, Варле и ихъ сообщники истощались въ тщетныхъ
усиліяхъ поднять столицу. Мы видѣли, что они возлагали кра¬
мольныя надежды на гражданскій банкетъ, который предложила
устроить секція Хлѣбнаго рынка. Банкетъ этотъ дѣйствительно
состоялся 10 марта, но не подалъ повода къ проявленію ни¬
какихъ другихъ чувствъ, кромѣ чувствъ гражданскаго братства
и воинственнаго патріотизма. Столы были накрыты подъ колон¬
нами рынка; приглашены были всѣ граждане и каждый при¬
несъ съ собою за общій столъ тѣ блюда, изъ которыхъ обы¬
кновенно состоялъ его частный обѣдъ 1 2 3). То былъ пиръ героевъ:
большинство его участниковъ отправлялось на слѣдующій день
на границу, и очень немногимъ изъ нихъ суждено было вер¬
нуться! Но тутъ же, выжидая благопріятной минуты, находи¬
лась и небольшая группа агитаторовъ. Едва обѣдъ окончился,
они стали кричать: «Въ клубъ якобинцевъ! въ клубъ якобин¬
цевъ!» Въ ту пору мысль о посѣщеніи этого знаменитаго клуба
всегда и непремѣнно была встрѣчаема сочувственно: всѣ встали
изъ-за столовъ и двинулись по направленію къ улицѣ Сентъ-
Оноре.
Дѣло было вечеромъ: засѣданіе Конвента окончилось, а клубъ
якобинцевъ открылъ свое засѣданіе. Граждане съ Хлѣбнаго
рынка явились туда въ ту минуту, когда Бантаболль давалъ
отчетъ о занятіяхъ Національнаго Собранія; онъ остановился;
посѣтители были встрѣчены съ восторгомъ и прошли процессіей
по залу, среди рукоплесканій, сливавшихся съ звуками военной
музыки и барабаннымъ боемъ. Восторгъ достигъ высшаго пре¬
дѣла: такъ много трогательнаго было въ этомъ посѣщеніи, ко¬
торое со стороны добровольцевъ являлось прощальнымъ визи-1) Въ засѣданіи слѣдующаго дня, 11 марта 1793 г.
2) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 59.
3) Journal de Perlet, упоминаемый въ Histoire parlementaire, t. XXV, p. 37.
123
томъ! Развернулись трехцвѣтныя знамена, и изъ всѣхъ устъ по¬
неслись клики: «Да здравствуютъ защитники республики!» 1).
Заговорщики сочли эту минуту удобной для того, чтобы
превратить восторженное настроеніе въ озлобленіе, тѣмъ болѣе,
что Бантаболль въ своемъ докладѣ о засѣданіи Конвента жа¬
ловался на нѣкоторыя мѣры, по его мнѣнію, недостаточно ре¬
волюціонныя 1 2). Не теряя ни минуты, Дефьё предложилъ пойти
и арестовать на дому—однако такъ, «чтобы съ ними ничего не
случилось» 3),—сторонниковъ апелляціи, т. е. тѣхъ, кто подавалъ
голосъ въ пользу Людовика XVI, словомъ—жирондистовъ; пред¬
ложеніе это было поддержано какимъ-то гражданиномъ въ во¬
енной формѣ; другой произнесъ слово: Отмщеніе и повторилъ
его троекратно, предпославъ ему нѣкій свирѣпый комментарій 4 5).
Но масса якобинцевъ не только не отвѣтила на это рукоплес¬
каніями, но, напротивъ, заволновалась какъ бы отъ удивленія и
негодованія. Ораторъ снова заговорилъ: «Что значитъ непри¬
косновенность? Я швыряю ее себѣ подъ ноги!» При этихъ сло¬
вахъ шумъ усилился и сталъ оглушительнымъ. Нѣсколько гра¬
жданъ осадили трибуну, но не могли перекричать толпу. Въ
общей сумятицѣ освѣщеніе погасло, и собравшіеся начали рас¬
ходиться, при чемъ одни говорили, что пойдутъ въ клубъ кор¬
дельеровъ, а другіе, что идутъ въ Конвентъ 5).
Какъ будетъ доказано послѣдующимъ разсказомъ, большин¬
ство якобинцевъ вернулось домой совершенно мирно, и агита¬
торы не замедлили убѣдиться по спокойствію Парижа, что по¬
пытка ихъ кончилась неудачей.
Но, въ силу ли искренняго преувеличенія, проистекавшаго
изъ страха, или вслѣдствіе инстинктивнаго желанія сдѣлать
своихъ противниковъ ненавистными для другихъ, наиболѣе пыл¬
кіе изъ жирондистовъ стали въ эту пору окружать себя оскор¬
бительными для многихъ предосторожностями. Луве увѣряетъ
въ своихъ запискахъ, что онъ всегда носилъ при себѣ оружіе
и каждую ночь ночевалъ въ новомъ мѣстѣ 6).
1) Journal des débats et de la correspondance de la société des Jaco¬
bins, № 370.
2) Ibid.
3) Ibid.
4) Ibid.
5) Ibid.
6) Mémoires de Louvet, p. 72. — Collection des Mémoires relatifs à la Ré¬
volution française.
124
Въ этотъ вечеръ, вернувшись въ свой домъ, находившійся
на улицѣ Сентъ-Оноре, неподалеку отъ клуба якобинцевъ, онъ
узналъ отъ своей фаворитки, Лодоиски, что въ названномъ
клубѣ только что была очень шумная сцена, что тамъ «нагово¬
рили кучу ужасовъ, потушили свѣчи, обнажили сабли», что
клубъ кордельеровъ готовится къ выступленію и что Конвенту
грозитъ опасность. Луве тотчасъ же помчался къ Петіону, у
котораго собралось нѣсколько его пріятелей, и онъ засталъ ихъ
мирно бесѣдующими и совершенно спокойными. Онъ сознается,
что ему стоило большого труда внушить и имъ обуревавшій
его ужасъ и добиться того, чтобы они не ходили на начавшееся
уже вечернее засѣданіе 1). Оттуда онъ пошелъ предостеречь по¬
очередно Валазе, Бюзо, Салля, Барбару и Кервелегана. Послѣд¬
ній имѣлъ частныя связи съ баталіономъ брестцевъ; онъ по¬
спѣшно отправился въ предмѣстье Сенъ-Марсо, гдѣ былъ рас¬
положенъ этотъ баталіонъ, и предупредилъ его, чтобы баталіонъ
держался наготовѣ для выступленія при первомъ ударѣ набата 1 2 3).
Тѣмъ временемъ Бриссо и Жансонне находились въ мини¬
стерствѣ иностранныхъ дѣлъ, вмѣстѣ съ Лебреномъ, Бёрнонвил¬
лемъ, Клавьеромъ и Гара 3). Имъ посланы были сообщенія въ
такомъ же родѣ, какъ то, которое такъ сильно встревожило
Луве. Какъ быть? Обсудивъ дѣло, рѣшили, что Лебренъ и Гара
немедленно отправятся требовать у Коммуны отчета о происхо¬
дящемъ 4 5 6).
Конечно, они должны были ожидать, что имъ придется про¬
ѣзжать охваченнымъ безпорядками городомъ; каково же было
ихъ удивленіе! Вокругъ Собранія, въ окрестностяхъ клуба яко¬
бинцевъ все было вполнѣ спокойно; на улицахъ ни малѣйшаго
оживленія и только слышались топотъ изрѣдка проходившихъ
мѣрнымъ шагомъ патрулей, да шумъ шедшаго въ тотъ вечеръ
дождя 5).
Пашъ принялъ обоихъ министровъ со свойственнымъ ему
«вѣчнымъ спокойствіемъ лица и души» 6); онъ успокоилъ ихъ,
1) Mémoires de Louvee, p. 73.
2) Ibid.
3) Mémoires de Garat, въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 366.
4) Ibid., p. 367 et 368.
5) Ibid.
6) Это выраженіе употреблено Гара по отношенію къ Пашу.
125
сказалъ имъ, что дѣйствительно приходила депутація просить
закрытія заставъ и приказаній ударить въ набатъ, но что Ком¬
муна не только отклонила эти просьбы, а еще и предписала
секціямъ удвоить бдительность, напомнивъ имъ о законѣ, ка¬
рающемъ смертною казнью всякаго, кто зазвонитъ въ набатъ
или дастъ сигналъ къ тревогѣ пушечнымъ выстрѣломъ 1).
Въ благонадежности Паша Гара нисколько не сомнѣвался.
Новый парижскій мэръ всегда казался ему человѣкомъ, неспо¬
собнымъ ненавидѣть кого бы ни было, даже своихъ враговъ, и
любить что бы то ни было, кромѣ своей семьи и демократіи 2).
Онъ былъ далекъ отъ мысли приписывать ему зловѣщіе за¬
мыслы, что такъ охотно дѣлали нѣкоторые жирондисты и Бёр¬
нонвилль, называвшій его «Чернымъ человѣкомъ» 3).
Кромѣ того, въ данномъ случаѣ искренность Паша ясно до¬
казывалась уже однимъ тѣмъ, что Парижъ держался спокойно.
На площадяхъ, на улицахъ, на мостахъ не было никакого дви¬
женія и нигдѣ не раздавалось ни возмутительныхъ криковъ,
ни набата 4).
А между тѣмъ распространенные Луве и нѣкоторыми дру¬
гими лицами тревожные слухи произвели такое впечатлѣніе, что
Бёрнонвилль поспѣшно ушелъ изъ военнаго министерства, а
Клавьеръ, съ своей стороны, пошелъ проситься на ночлегъ къ
одному изъ своихъ друзей въ отдаленной части города 5 6). Болѣе
благоразумнымъ и лучше освѣдомленнымъ оказался Петіонъ,
основательно знавшій парижанъ, благодаря своей долгой улич¬
ной агитаціи. Когда Луве вторично явился къ нему съ настоя¬
тельнымъ совѣтомъ позаботиться о своей безопасности, онъ по¬
дошелъ къ окну, открылъ его и, взглянувъ на небо, сказалъ:
«Дождь идетъ; ничего не будетъ» 6).
Дѣйствительно, ночь прошла настолько спокойно, что на
слѣдующій день, 11-го марта, въ засѣданіи Собранія на нее
даже и намека сдѣлано не было. Только въ засѣданіи 12-го
числа вопросъ снова поднялся вслѣдствіе адреса секціи Пуа¬
соньеръ, въ которомъ высказано было порицаніе Конвенту, тре-
1) Mémoires de Garat, въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 868.
2) Ibid., p. 371.
3) Ibid.
4) Ibid., p. 369.
5) Ibid.
6) Mémoires de Louvet, p. 74.
126
бовалось замѣщеніе другимъ лицомъ Бёрнонвилля, хотя онъ
еще наканунѣ подалъ въ отставку 1), и, наконецъ, настаивалось
на привлеченіи Дюмурье къ суду 1 2). Это было слишкомъ по¬
хоже на послѣдній отголосокъ тѣхъ воплей, которые были изда¬
ваемы людьми, шедшими слѣдомъ за Фурнье-Американцемъ и
Варле. Собраніе возмутилось. Шазаль заявилъ, что предсѣдате¬
лемъ секціи Пуасоньеръ состоитъ хорошо извѣстный аристо¬
кратъ. Лакруа указалъ пальцемъ на флагъ депутаціи: флагъ
былъ украшенъ лиліями и бѣлыми лентами! Произошло сильное
волненіе. Какая-то женщина бросила съ трибунъ трехцвѣтную
ленту, потребовавъ, чтобы ее привязали къ флагу, и такое
удовлетвореніе, данное республикѣ, Франціи, было привѣтство¬
вано нѣсколькими взрывами рукоплесканій 3). Нѣтъ никакого
сомнѣнія, что въ секціи Пуасоньеръ, которую часто обличалъ
Маратъ 4), велись роялистскія интриги; тѣмъ не менѣе, въ ней
было нѣсколько республиканцевъ, проникнутыхъ пламеннымъ
патріотизмомъ, которыхъ именно поэтому легко было сбить съ
толку: теперь они, придя въ ярость отъ сознанія, что ихъ об¬
маннымъ образомъ вовлекли въ контръ-революціонную затѣю,
изорвали бѣлыя ленты и истоптали ихъ, а на древко флага
вздѣли колпакъ свободы, при чемъ Собраніе, поднявшись съ
мѣстъ въ полномъ составѣ, разразилось страстными кликами 5).
Первымъ послѣ этой сцены ораторомъ выступилъ Изнаръ.
Онъ съ проклятіемъ указалъ на наличность въ только что вы¬
яснившемся случаѣ происковъ аристократіи, «этого новаго Про¬
тея, — сказалъ онъ, — который надѣваетъ маску патріотизма,
чтобы довести насъ до полной дезорганизаціи» 6). Рѣчь свою
онъ заключилъ совѣтомъ зорко слѣдить за происходящимъ и
дѣйствовать объединенно.
Затѣмъ на трибунѣ появился Маратъ, но, едва онъ открылъ
ротъ, въ Собраніи произошло странное движеніе. На него смо¬
трѣли съ изумленіемъ, спрашивая себя, подлинно ли это онъ,
Маратъ, неутомимый обвинитель Дюмурье, голова Медузы, пе¬
редъ которою въ ужасѣ отступали жирондисты? Онъ разразился
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 65.
2) Іbid, р. 71 et 72.
3) Ibid.
4) Онъ самъ заявилъ о томъ въ этомъ засѣданіи.
5) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 72 et 73.
6) Ibid.
127
громомъ противъ устроителей безпорядковъ. Нападая на секцію
Пуасоньеръ, онъ назвалъ ее притономъ роялистскихъ заговор¬
щиковъ, а частичныя насилія 9-го и 10-го марта заговоромъ,
составленнымъ съ целью погубить свободу. Онъ назвалъ без¬
смысленнымъ и коварнымъ предложеніе о привлеченіи къ суду
Дюмурье, заявивъ, что послѣдній отнынѣ связанъ успѣхами
оружія и что арестованіе его можетъ только открыть непріятелю
ворота республики. Онъ назвалъ «ужаснѣйшимъ преступленіемъ»
ту статью петиціи, въ которой требовали головъ Жансонне,
Верньо и Гаде. Онъ похвалялся тѣмъ, что самъ, лично, возста¬
валъ противъ группъ «подкупленныхъ аристократіею убійцъ».
Фурнье-Американца онъ назвалъ «злодѣемъ», котораго надо по¬
скорѣе арестовать, чтобы дознаться, кто его союзники, и всѣхъ
ихъ предать суду революціоннаго трибунала 1).
Въ устахъ Марата такія слова являлись неожиданностью,
которая не только удивила, но и очаровала членовъ правой.
На минуту они отступили отъ той системы «возмутительнаго
пристрастія», которую усвоили по отношенію къ Другу народа 2),
и когда одинъ изъ ихъ присныхъ тутъ же оскорбилъ его, имя
этого провокатора было немедленно записано въ протоколъ съ
порицаніемъ 3).
Они еще не знали, съ какимъ человѣкомъ имѣли дѣло! Въ
то самое время, когда они старались такимъ образомъ щадить
его, онъ готовилъ имъ перемѣну декорацій, которая была спо¬
собна изумить ихъ болѣе, чѣмъ все остальное, и которая на
этотъ разъ возмутила ихъ. Въ томъ же самомъ засѣданіи, по
прошествіи нѣсколькихъ часовъ, онъ, снова появившись на
трибунѣ, попросилъ Собраніе хранить полнѣйшую тишину, такъ
какъ «то, что онъ хочетъ сказать, касается по существу обще¬
ственнаго спасенія» 4). Всѣ сосредоточились, стали слушать. Онъ
же сказалъ: «Возможно, что предсѣдатель секціи Пуасоньеръ и
тотъ, кто служитъ органомъ этой секціи, точно впали въ за¬
блужденіе. Что касается меня, то я получилъ донесеніе, въ ко¬
торомъ мнѣ говорятъ, что они только подручные агенты и что
1) Текстъ этой рѣчи въ полномъ видѣ см, въ Histoire parlementaire,
t. XXV, р. 75 et 76.
2) Это собственныя выраженія, употребленныя Левассеромъ въ его Mé¬
moires, t. I, chap. III, р. 150.
3) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. III, p. 150,
4) Histoire parlementaire, t, XXV, p. 80.
128
очагъ заговора находится въ средѣ Конвента». По этой вы¬
ходкѣ въ немъ снова узнали прежняго Марата и его прервали
ропотомъ, пополамъ со взрывами смѣха. Онъ продолжалъ, ни¬
чуть не смутившись, и сталъ нападать на партію Ролана, при¬
писывая ей стремленіе погубить республику. Ропотъ усилился,
а онъ отвѣтилъ на него своимъ любимымъ восклицаніемъ: «При¬
зываю васъ къ стыду» 1). Но, повторяя, что онъ не любитъ
государственныхъ людей—жирондистовъ—и сумѣетъ оградить рес¬
публику отъ ихъ махинацій, онъ заявилъ, что готовъ засло¬
нить ихъ собственнымъ своимъ тѣломъ, если только сдѣлано
будетъ покушеніе на ихъ безопасность, и затѣмъ категорически
заговорилъ вновь о необходимости привлечь Фурнье къ суду,
потому что,—прибавилъ онъ,—«это главарь шайки; я самъ слы¬
шалъ, какъ онъ говорилъ это въ обществѣ кордельеровъ» 2).
Такимъ образомъ, осуждая бунтарскія попытки 10-го марта,
Маратъ заявлялъ о прикосновенности къ нимъ жирондистовъ,
что было большою клеветой. Это значило наталкивать жирон¬
дистскую партію на репрессіи, а въ партіи было слишкомъ
много членовъ, готовыхъ принять брошенный ей жалкій вызовъ!
Однако для этого требовалась отвага, потому что послѣднее
движеніе и его организаторы были заклеймены съ безпримѣр¬
ными единодушіемъ и силою какъ членами Горы, такъ и клу¬
бомъ якобинцевъ.
12-го марта, вечеромъ, когда клубъ якобинцевъ былъ въ
сборѣ, туда явился, съ самоувѣреннымъ видомъ, Варле. Онъ
сталъ жаловаться на изданный противъ Фурнье декретъ, за¬
явилъ, что желаетъ раздѣлить участь Фурнье, отозвался съ по¬
рицаніемъ о модерантизмѣ Коммуны и приготовился прочесть
письмо, доставленное имъ въ клубъ кордельеровъ. Но въ залѣ
тотчасъ же поднялся страшный шумъ и изъ разныхъ мѣстъ
зала оратору начали кричать: «Мы здѣсь не въ клубѣ корделье¬
ровъ! Къ очередному порядку!» Тщетно на помощь Варле подо¬
спѣлъ одинъ изъ его сообщниковъ, заговорившій о томъ, что
удары, наносимые патріоту, наносятся свободѣ, что декретъ
имѣетъ тираническій характеръ и что нужно требовать его
отмѣны; переходъ къ очереднымъ дѣламъ былъ все-таки при¬
нятъ. Но Варле, разсчитывая на силу рѣзкихъ декламацій, уже 1 21) Histoire parlementaire, t. XXV р. 80, et 81.
2) Ibid., р. 81.
129
снова взошелъ на трибуну и закричалъ: «Какой для насъ прокъ
въ томъ, что мы сломали скипетръ Капета, если онъ перешелъ
въ руки Ролана и Бриссо? Мы только перемѣнили тирановъ».
Тутъ шумъ возобновился и такъ какъ Варле настаивалъ на
прочтеніи своего адреса, то предсѣдатель, надѣвъ шляпу, ска¬
залъ: «Ясно, что общество якобинцевъ хотятъ погубить». Одинъ
изъ членовъ прибавилъ: «Въ Конвентѣ есть люди, оказавшіе
отечеству большія услуги. Что станетъ съ республикой, если
этихъ людей подведутъ подъ ножъ?» Такъ думало и все собра¬
ніе; Варле заставили сойти съ трибуны. Тогда выступилъ Бильо-
Вареннъ, горячо возставшій противъ агитаторовъ, которые, по
его словамъ, «стремясь дезорганизовать рѣшительно все, вы¬
брали такую минуту, когда отечество въ опасности». Въ ихъ
недавнихъ поступкахъ, даже въ самыхъ ихъ рѣчахъ, ораторъ
видѣлъ явное доказательство существованія заговора съ цѣлью
распустить Конвентъ и погубить якобинизмъ. Въ полныхъ не¬
годованія словахъ онъ напомнилъ о тѣхъ обстоятельствахъ, ко¬
торыя должны сдѣлать подозрительными для всякаго просвѣ¬
щеннаго патріота революціонныя преувеличенія и яростныя вы¬
ходки Фурнье. Наконецъ, онъ заявилъ, что крестовый походъ,
проповѣдуемый противъ лицъ, вотировавшихъ въ пользу Людо¬
вика XVI, есть дѣло рукъ Питта и признакъ того, какія заботы
Конвентъ причиняетъ врагамъ Франціи. Затѣмъ Бурдонъ, въ
свой чередъ, разсказалъ, что 10-го августа Фурнье, шедшій
вмѣстѣ съ нимъ ко двору, скрылся при первыхъ ружейныхъ
выстрѣлахъ. Не лучше того отозвался о Варле Дюфурни, по¬
требовавшій, чтобы къ Варле и Фурнье примѣнена была оскор¬
бительная мѣра: провѣрка путемъ голосованія, достойны ли они
оставаться членами клуба. Лжетрибунъ хотѣлъ отвѣтить, но
клубъ отказался выслушать его и немедленно же постановилъ,
чтобы клубскій комитетъ въ трехдневный срокъ сдѣлалъ пред¬
ставленіе о способѣ вышеупомянутаго очистительнаго голосо¬
ванія 1).
Робеспьеръ былъ не такой человѣкъ, чтобы смолчать въ
данномъ случаѣ. Онъ тоже торжественно высказался противъ
агитаціи, имѣвшей столь очевидно подозрительное или роковое
значеніе 2).
1) Объ этомъ засѣданіи см, № 372 Journal des Jacobins, за изложеніемъ
котораго мы слѣдили шагъ за шагомъ.
2) Ibid., № 373.
130
Что послѣ этого нашлись-таки люди, достаточно слѣпые или
недостаточно щепетильные для того, чтобы приписывать яко¬
бинцамъ безпорядки, тогда какъ они такъ энергично порицали
и характеръ безпорядковъ, и ихъ зачинщиковъ—этого нельзя
было бы понять, если бы партійный фанатизмъ не былъ спосо¬
бенъ на всякія ошибки и на всякую ложь.
Въ то время въ Парижѣ существовалъ комитетъ, который
Луве называетъ въ своихъ запискахъ Комитетомъ Валазе 1),
Тутъ собирались особнякомъ наиболѣе горячія головы жирон¬
дистской партіи, люди, постоянно старавшіеся и иногда успѣ¬
вавшіе увлекать ее къ крайнимъ рѣшеніямъ. Вслѣдствіе ли
намѣренія во что бы ни стало очернить своихъ противниковъ,
или вслѣдствіе ослѣпленія ненавистью, члены комитета Валазе
не преминули обратить въ свое оружіе противъ Горы попытку
9-го и 10-го марта, сдѣлавъ видъ, будто неуспѣхъ ея они при¬
писываютъ твердости брестцевъ, и утверждая—ради вящшаго
уязвленія якобинцевъ—что храбрость ихъ оказалась, къ счастью,
мало соотвѣтствовавшею ихъ пылкости.
Въ такомъ духѣ говорилъ особенно Луве, непреодолимую
горячность котораго такъ хорошо охарактеризовалъ Дюссо въ
слѣдующихъ строкахъ: «Вы были предсѣдателемъ, когда, при
обсужденіи правъ человѣка, Лежандръ воскликнулъ: «Такъ какъ
здѣсь только и говорятъ, что о злоупотребленіяхъ свободою
печати, то прошу позволенія защитить ее», вы предсѣдатель¬
ствовали и вы же съ жолчною горячностью отвѣтили Лежандру:
«Слово принадлежитъ не тебѣ, оно принадлежитъ вонъ тѣмъ,
вонъ тѣмъ и вонъ тѣмъ», при чемъ вы рѣзко тыкали указатель¬
нымъ пальцемъ въ разныя мѣста зала. Всѣ могли видѣть, какъ
исказились ваши черты, какъ измѣнились вы въ лицѣ, какъ въ
глазахъ вашихъ засверкала злоба 2), и каждый, должно быть,
оцѣнилъ тотъ тонъ, которымъ вы говорили». Вотъ Луве весь
цѣликомъ! Онъ сердцемъ до такой степени вполнѣ отдался не¬
нависти, что его собственное дѣло становилось ненавистнымъ ему,
когда въ защиту его выступали его враги. Съ 9-го и 10 марта
онъ постоянно говорилъ—и, почемъ знать? можетъ быть и
думалъ—что это было дѣломъ монтаньяровъ, и съ заносчивымъ
1) Mémoires de Louvet, р. 75.
2) Lettre de Dussault à Louvet, 1815, приведенное издателями его Mé¬
moires, внизу стр. 79 и 80.
131
бѣшенствомъ, доходившимъ до смѣшного, прибавлялъ: «Заговор¬
щиковъ было всего только три тысячи, а брестцевъ четыреста
человѣкъ: какъ же было рисковать атакой? Они не посмѣли» 1).
Но однихъ словъ, какъ оскорбительны они ни были бы, было
недостаточно для пылкой враждебности Луве и того маленькаго
кружка, душою котораго онъ состоялъ: имъ нуженъ былъ фор¬
мальный и, притомъ, публичный доносъ на дѣятелей Горы.
Луве совсѣмъ было собрался взять это на себя и сдѣлалъ бы
это, если бы возбужденіе вопроса о послѣднихъ безпорядкахъ не
принялъ на себя Верньо.
Однако случилось такъ, что Верньо понялъ свою миссію со¬
отвѣтственнымъ своему характеру и дарованію образомъ. Слиш¬
комъ часто бывало, что онъ, по безпечности или лѣни, под¬
давался гибельному вліянію своихъ молодыхъ единомышлен¬
никовъ; но на этотъ разъ онъ остался самимъ собою. Рѣчь его
13-го марта была какъ нельзя болѣе краснорѣчива и возвышенна.
Сперва онъ указалъ въ ней на то, какъ контръ-революціонеры,
пользуясь нѣсколькими бѣшеными людьми, какъ оружіемъ,
успѣли извратить самыя священныя понятія нравственности и
патріотизма и начали вызывать безсмысленную злобу противъ
защитниковъ народа и доводить людей до того, что они пере¬
ставали дѣлать различіе между порывами гнѣва и энергіей духа,
между безумными поступками и мѣрами общественнаго блага
между убійственными безпорядками и великимъ возстаніемъ во
имя свободы. Потомъ онъ воскликнулъ со скорбью: «Послѣ
этого позволительно опасаться, что революція, подобно Сатурну,
пожретъ одного за другимъ всѣхъ своихъ дѣтей... Бъ этомъ
собраніи запылалъ огонь страстей и аристократія, уже не ставя
предѣловъ для своихъ надеждъ, составила адскій замыселъ
уничтожить Конвентъ чрезъ него самого».
Существованіе этого дѣйствительно адскаго замысла Верньо
доказалъ, набросавъ живую и вѣрную картину происходившихъ
событій. Онъ показалъ, что всюду позади зачинщиковъ анархіи
видна рука роялизма, и что въ каждомъ ихъ движеніи ощущается
вѣяніе контръ-революціи. Затѣмъ онъ сказалъ—и слова его
проникая сквозь стѣны Конвента, обращались ко всей Франціи:
«Несчастный народъ, долго ли ты будешь даваться въ обманъ
лицемѣрамъ, которымъ болѣе любо получать даромъ, чѣмъ за- 11) См. Mémoires de Louvet, р. 74.
132
служивать твои рукоплесканія, и скрывать твое расположеніе
врасплохъ, льстя твоимъ страстямъ, чѣмъ оказать тебѣ хотя бы
одну услугу? Неужели ты никогда не научишься признавать
мужество того гражданина, который въ свободномъ государствѣ,
имѣя возможность заимствовать свою славу только отъ тебя,
дерзаетъ, однако, сердить тебя, когда тебя сбиваютъ съ толку,
и не обращаетъ вниманія даже на твой гнѣвъ, лишь бы обезпечить
твое счастіе? (Рукоплесканія).
«Роялисты старались придавить тебя словомъ конституція;
анархисты обманули тебя, злоупотребивъ словомъ верховновластіе;
еще немного, и они опрокинули бы республику, увѣривъ каждую
секцію, что верховновластіе пребываетъ именно въ ней. Въ
настоящее время названіями равенства и свободы обманываютъ
тебя контръ-революціонеры.
«Въ древности у одного тирана было желѣзное ложе, на
которое онъ клалъ свои жертвы и пригонялъ ихъ къ длинѣ ложа,
калѣча тѣхъ изъ нихъ, которыя были длиннѣе, и мучительно
растягивая тѣхъ, кто былъ короче. Тиранъ этотъ любилъ ра¬
венство: таково же и равенство у тѣхъ злодѣевъ, которые бѣшено
рвутъ другъ друга. Для соціальнаго человѣка равенство только
въ равенствѣ правъ. Оно такъ же мало является равенствомъ
состояній, какъ и равенствомъ роста, силъ, ума, дѣятельности,
промышленности и труда.
«Тебѣ часто изображаютъ его въ видѣ двухъ растерзываю¬
щихъ другъ друга тигровъ: ты же долженъ видѣть его въ болѣе
утѣшительной эмблемѣ двухъ обнимающихся братьевъ. То ра¬
венство, которое тебѣ хотятъ навязать, порождено злобою и
завистью и всегда вооружено кинжалами. Равенство истинное,
рожденное природой, не разъединяетъ, а объединяетъ людей
узами всемірнаго братства; только оно одно и можетъ доставить
счастіе и тебѣ и міру. Твоя свобода? Разныя чудовища стремятся
задушить ее и, взамѣнъ ея, внушаютъ твоему заблудшему уму
поклоненіе распущенности. У распущенности, какъ у всѣхъ
лжебоговъ, есть свои друиды, желающіе питать ее человѣческими
жертвами. Да подвергнутся эти жестокіе жрецы той же участи,
какъ и ихъ предшественники! Да будетъ навсегда заклейменъ
позоромъ тотъ осрамленный камень, который покроетъ собою
ихъ прахъ!
«À вамъ, сотоварищи мои, я скажу: пришла пора; вы должны
сдѣлать выборъ между энергіей, которая вась спасетъ, и сла-
133
бостью, которая губитъ всѣ правительства, между законностью
и анархіей, между республикой и тираніей. Если вы, лишивъ
преступленіе той популярности, которую оно насильственно от¬
няло отъ добрыхъ нравовъ, проявите противъ него большую
твердость, все будетъ спасено. Если же вы разслабнете, станете
игралищемъ всѣхъ партій и жертвами всѣхъ заговорщиковъ, то
вскорѣ станете рабами. Мы едва не были побѣждены безъ боя
тѣмъ развращеннымъ министромъ, который по своей хвастли¬
востью былъ бы только смѣшонъ, если бы ему, путемъ происковъ,
не удалось поселить раздоръ между двумя великими націями,
способными уважать одна другую, при чемъ ихъ взаимное рас¬
положеніе сохранило бы спокойствіе въ Европѣ. Мы едва не
пали подъ интригами Питта и знаменитыхъ своими ядовитыми
выходками ораторовъ—Берковъ, Уиндгэмовъ, Шеффильдовъ, ко¬
торые изображали насъ людоѣдами за то, что мы не хотѣли
допустить, чтобы насъ пожрали людоѣды привилегированные,
т. е. государи; на землѣ, не разъ обагренной кровью, которую
они именуютъ королевскою, ораторы эти выражали жалость по
поводу участи тирана, вѣроломство котораго сами же знали и
смерть котораго сами же предрѣшили своими враждебными при¬
готовленіями и угрозами.
«Граждане, воспользуемся уроками опыта; побѣдами мы
можемъ перевернуть вверхъ дномъ цѣлыя царства, но перевороты
у народовъ мы произведемъ лишь зрѣлищемъ нашего счастія» 1).
Верньо сошелъ съ трибуны при громѣ рукоплесканій 2). По¬
требовано было, чтобы рѣчь его была напечатана; тогда всталъ
Маратъ. Будучи затронутъ нѣсколькими ѣдкими намеками Верньо,
онъ заявилъ, что изложитъ сейчасъ «нѣсколько свѣтлыхъ-
мыслей, способныхъ разсѣять всю только что выслушанную
пустую трескотню». По существу, эти свѣтлыя мысли сводились
къ новому вызову по адресу государственныхъ людей, при чемъ
вызовъ этотъ былъ смягченъ изложеніемъ общаго взгляда, окра¬
шеннаго умѣренностью. Рѣчь свою онъ заключилъ словами:
«Я противъ напечатанія рѣчи, которая внесла бы въ департа¬
менты наши тревоги и дала бы картину нашихъ раздоровъ» 3).
1) Рѣчь эту въ полномъ изложеніи см. въ Histoire parlementaire, t. XXV,
р. 86—99,
2) Ibid., р. 98.
3) Ibid., р. 99.
134
Нѣкоторые изъ членовъ желали, чтобы напечатаны были
обѣ рѣчи; на это Верньо отвѣтилъ увѣреніемъ, что его рѣчь
импровизирована, и отклонилъ отъ себя честь, которую ему при¬
шлось бы раздѣлить съ Маратомъ.
Луве никакъ не ожидалъ, что ораторъ жирондистской партіи
придастъ обвиненію такой оборотъ: онъ былъ озадаченъ. Какъ!
вмѣсто того, чтобы воспользоваться такимъ прекраснымъ слу¬
чаемъ бросить вызовъ Горѣ, люди забавляются преслѣдованіемъ
роялизма! «Чѣмъ объясняется ваше поведеніе?» спросилъ онъ
Верньо. Если вѣрить книгѣ, въ которой правда извращается на
каждой страницѣ и которая, собственно говоря, является лишь
сплошнымъ яростнымъ воплемъ, Верньо, будто бы, отвѣтилъ:
«Я счелъ нужнымъ разоблачить заговоръ, не называя истин¬
ныхъ заговорщиковъ, такъ какъ боялся слишкомъ озлобить
буйныхъ людей, уже и безъ того дошедшихъ до всякихъ край¬
ностей» 1). Отвѣтъ этотъ, столь мало правдоподобный и столь
недостойный Верньо, передаетъ самъ же Луве, набрасывая, такимъ
образомъ, подозрѣніе въ лицемѣріи и трусости на друга, про¬
винившагося въ его глазахъ тѣмъ, что онъ не сумѣлъ рискнуть
на клевету! Самъ онъ не былъ настолько щепетиленъ; онъ
взялъ отъ Комитета Валазе порученіе исправить то, что онъ
называлъ «новымъ промахомъ жирондистовъ» 1 2), и издалъ пам¬
флетъ подъ заглавіемъ: «Къ Національному Конвенту и къ моимъ
довѣрителямъ, о заговорѣ 10-го марта и о партіи герцога Орлеан¬
скаго». Въ то же время онъ старался увѣрить всѣхъ въ суще¬
ствованіи инсурекціоннаго комгтгета Горы и въ томъ, что оттуда-
то все и пошло. Пришлось публично запросить на этотъ счетъ
министра юстиціи Гара. И что же заявилъ послѣдній съ трибуны
въ засѣданіи 19-го марта? Что мнимый инсурекціонный коми¬
тетъ просто химера, если только подъ этимъ названіемъ не
подразумѣвается собраніе, въ составъ котораго входятъ Дефьё,
испанецъ Гусманъ и нѣкій Проли, побочный сынъ князя Кау¬
ница,—собраніе, засѣданія котораго происходятъ въ кафе Ко¬
раззы, по окончаніи засѣданій клуба якобинцевъ 3). Министръ
утвердительно сказалъ, что всетаки производятся самые тща-
1) Mémoires de Louvet, p. 75.
2) Ibid., p. 76.
3) См. рѣчь Гара въ Histoire parlementaire, t. XXV, p. 124—134.—Также
см. Mémoires de Garat, Ibid., t. XVIII.
135
тельные розыски 1), которые, однако, не могутъ же открыть того,
что существуетъ только въ больномъ воображеніи нѣсколькихъ
жирондистовъ.
Таково-то было это пресловутое движеніе 10-го марта.
Обстоятельствами, опредѣлившими его истинный характеръ,
являются:
Присутствіе во главѣ движенія агитаторовъ, не имѣвшихъ
ни власти, ни миссіи и давно уже находившихся въ подозрѣніи;
Ихъ безусловное безсиліе всколыхнуть Парижъ—Парижъ
революціонной поры;
Ложь, къ которой они вынуждены были прибѣгать, чтобы
тамъ и сямъ увлечь на свою сторону кое-какія группы, почти
тотчасъ же вслѣдъ затѣмъ снова отпадавшія отъ нихъ;
Ярко выраженное имъ Коммуною неодобреніе и выпущен¬
ное ею противъ нихъ воззваніе;
Ихъ умыселъ замѣстить Сантера Фурнье-Американцемъ;
Потребованное Маратомъ арестованіе послѣдняго;
Сильная рѣчь, которою Бильо-Вареннъ заклеймилъ въ
клубѣ якобинцевъ какъ самую попытку вызвать безпорядки,
такъ и ея виновниковъ;
Очистительное голосованіе, вотированное обществомъ яко¬
бинцевъ противъ Фурнье и Варле;
Замѣченные въ движеніи эмблемы роялизма;
Отказъ Верньо послужитъ проводникомъ клеветническихъ
обвиненій Комитета Валазе и Луве;
Наконецъ, торжественное свидѣтельство министра юстиціи
Гapà.
Именно эти-то рѣшающія вопросъ обстоятельства и были у
предшествовавшихъ намъ историковъ либо отодвинуты въ тѣнь,
либо отчасти опущены, либо даже совсѣмъ обойдены молчаніемъ.
А отсюда произошло различіе въ оцѣнкахъ событія, которыя
всѣ одинаково ошибочны.
Одни представляли происшествія 10-го марта въ видѣ пред¬
варительной сцены, чѣмъ-то въ родѣ 20-го іюня, и, не утверждая,
что то было заговоромъ Горы, и не умалчивая объ оппозиціи,
встрѣченной бунтарями со стороны Коммуны и Сантера, они
давали понять, что, въ сущности, вліятельные главари вовсе
1) См. Рѣчь Гapà въ Histoire parlementaire, t. XXV, р. 124. — 134.—
Также см. Mémoires de Garat, ibid., t. XVIII.
136
не были недовольны движеніемъ, этимъ «результатомъ народнаго
возбужденія», движеніемъ, «отъ котораго можно было и отречься,
если бы оно оказалось слишкомъ преждевременнымъ или дурно
подготовленнымъ» 1).
Другіе отнесли все на счетъ клуба якобинцевъ, прибѣгнувъ
къ уловкѣ, состоящей, во-первыхъ, въ выдачѣ за выраженіе
мнѣній всего клуба яростныхъ разглагольствій нѣсколькихъ его
членовъ, а во-вторыхъ, въ опущеніи разсказа о томъ засѣданіи,
въ которомъ эти самые члены были заклеймены постановленіемъ,
принятымъ по мысли Бильо-Варенна и Дюфурни 2).
Есть и такіе историки, которые, презрѣвъ офиціальные доку¬
менты и давъ вѣру какимъ-то жалкимъ пасквилямъ, соблаго¬
волили набросать самыя фанстастическія картины, очень про¬
странно изложили намъ полныя ужасовъ, но никогда не про¬
исходившія совѣщанія, выставили Бильо-Варенна сообщникомъ
тѣхъ самыхъ людей, происки которыхъ онъ громилъ, обратили
Марата, который добился арестованія Фурнье, въ подстрекателя
къ массовому избіенію жирондистовъ, вложили ему въ уста
слова, произнесенныя Дантономъ и т. д. 3).
Что сказать еще? По словамъ одного извѣстнаго писателя,
событія 10-го марта слѣдуетъ приписать крупнымъ революціон¬
нымъ вожакамъ, въ томъ смыслѣ, что они, усматривая въ не¬
умѣстной умѣренности жирондистовъ затрудненіе, хотѣли, будто
бы, если не перерѣзать, то, по крайней мѣрѣ, напугать ихъ 4).
Но къ какимъ только произвольнымъ догадкамъ и капиталь¬
нымъ пропускамъ не повела этого автора необходимость уста¬
новить такой взглядъ! Ему пришлось, не представивъ на этотъ
счетъ даже и тѣни доказательства, обвинить Сантера и Паша
въ томъ, будто они играли двуличную роль; ему пришлось,
чисто въ видѣ догадки и вопреки тому, что Робеспьеръ говорилъ
въ клубѣ якобинцевъ, возложить на него отвѣтственность за
проектъ арестованія членовъ жирондистской партіи; ему при¬
шлось опустить и уличеніе Фурнье - Американца Бильо-Варен¬
номъ передъ всѣмъ клубомъ, и требованіе объ его арестованіи,
заявленное Маратомъ въ Собраніи, и тотъ фактъ, что въ планъ
1) Thiers, Histoire de le Révolution, t. II, chap. VIII, p. 316—330, édi¬
tion Mélino.
2) De Barante, Histoire de la Convention, t. II, p. 327, и слѣд. Édition Méline.
3) De Lamartine, Histoire des Girondins, t. V, p. 234 и слѣд. Édition Méline.
4) Michelet, Histoire de le Révolution, liv. X, chap. IV.
137
агитаторовъ входило замѣщеніе Сантера, и свидѣтельство Гара
о намѣреніяхъ Паша, и рѣзкое неодобреніе, высказанное клубомъ
якобинцевъ по адресу Варле, и безсиліе Луве съ успѣхомъ
оклеветать Гору, и ту знаменитую рѣчь, въ которой Верньо,
говоря объ этихъ безпорядкахъ, разсказывая о нихъ, характеризуя
ихъ, указывалъ въ нихъ слѣды происковъ... только роялизма.
Притомъ, неправда, будто въ началѣ марта жирондисты были
тѣмъ, чѣмъ они дѣйствительно стали въ концѣ мая, именно, за¬
трудненіемъ; и весьма важно не смѣшивать эпохъ, какъ бы
близки онѣ ни были одна къ другой, когда нужно изображать
положеніе дѣлъ, такъ часто и такъ внезапно измѣнявшееся. Въ
мартѣ жирондисты, далеко не составляя препятствія для бы¬
страго хода революціи передъ лицомъ иноземныхъ государствъ,
со всѣмъ пыломъ способствовали ему. Почти всѣ внушительныя
и смѣлыя мѣры, принятыя съ цѣлью дать отпоръ Европѣ, были
приняты единодушно, а слѣдовательно при содѣйствіи жирон¬
дистовъ. Объявленіе войны англійской аристократіи ускорено
было именно жирондистомъ Бриссо. Первая статья декрета объ
учрежденіи Революціоннаго трибунала составлена была жирон¬
дистомъ же, Изнаромъ. Если учрежденіе трибунала безъ при¬
сяжныхъ казалось опаснымъ Верньо и его единомышленникамъ,
то это опасеніе было присуще не только имъ однимъ; мы видѣли,
что самъ Бильо-Вареннъ допускалъ необходимость жюри, и
справедливость требуетъ не забывать, что принципъ присяж¬
ныхъ былъ декретированъ въ Конвентѣ огромнымь большин¬
ствомъ 1). Значитъ, не было ничего такого, что въ началѣ марта
1793 г. побуждало бы крупныхъ революціонныхъ вожаковъ,
напримѣръ Робеспьера, стремиться къ ниспроверженію Конвента.
Напротивъ, было очевидно, что въ ихъ интересахъ было не допу¬
скать этого; и они настолько хорошо понимали опасность вну¬
тренняго переворота въ такое время, когда все грозило Франціи
извнѣ, что они возставали противъ нападокъ на Дюмурье, чтобы
не повредить оборонѣ территоріи! Въ эти возвышенныя минуты
заинтересованы были въ безпорядкахъ одни только роялисты,
которымъ анархія непремѣнно доставила бы и орудіе и шансы
успѣха. Оглашенія именно этого-то и не хотѣлъ ослѣпленный
страстями Луве, но это-то и имѣлъ мужество провозгласить
Верньо въ благородномъ порывѣ къ истинѣ и справедливости.
1) См. Histoire parlementaire, t. XXV, р. 55.—Засѣданіе 10 марта 1893 г.
138
ГЛАВА ІII.
Возстаніе Вандеи 1).
Заговоръ маркиза Руари.—Тереза Молльенъ.—Дворяне въ Пуату.—Ихъ пред¬
разсудки, федералистскія традиціи, невѣжество.—Священники и женщины въ
Вандеѣ.—Вандейскій крестьянинъ и его приходскій священникъ.—Въѣздъ
конституціоннаго епископа Родрига въ Фонтенэ.—Буржуазія въ Вандеѣ.—
Пишаръ дю-Пажъ.—Замокъ Прутьеръ.—Дюмурье въ Вандеѣ.—Предваритель¬
ныя возмущенія.—Контръ-революціонная и фанатическая пропаганда.—Гео¬
графія Вандеи.—Возстаніе.—Его общія причины и причина случайная.—
Катлино.—Крестьяне овладѣваютъ Машкулемъ.—Сушю.—Шареттъ.—Роялист¬
скіе сентябрскіе дни.—Охватившій крестьянъ духъ.—Боншанъ.—Катастрофа
въ окрестностяхъ замка Уа.—Отправка Мерсье дю-Роше и Первенкьера въ
Парижъ.—Опросъ ихъ Комиссіей всеобщей безопасности.—Настроеніе различ¬
ныхъ наличныхъ членовъ комиссіи по отношенію къ Вандеѣ.—Усердіе Сан¬
тера и Марата; странное хладнокровіе жирондистовъ; любопытная сцена ме¬
жду Мерсье дю-Роше и Бриссо.
Тѣмъ временемъ, въ Вандеѣ начиналось возстаніе.
Уже въ 1791 г. въ Бретани составился роялистскій заговоръ,
главою котораго былъ знаменитый искатель приключеній. То
1) Для изображенія картины вандейской войны намъ посчастливилось
имѣть подъ рукою неоцѣнимое сокровище, въ видѣ офиціальныхъ докумен¬
товъ и подлинныхъ бумагъ, составляющихъ четыре огромныхъ тома.
Извлеченія изъ мѣстныхъ архивовъ, протоколы, донесенія, писанныя въ
тотъ самый моментъ, когда происходили описываемыя въ нихъ событія, соб¬
ственноручныя письма различныхъ вандейскихъ главарей или администра¬
торовъ Вандеи, удостовѣренія, паспорты, афиши, объявленія, словомъ все то,
что составляетъ истинные источники, изъ которыхъ долженъ черпать исто¬
рикъ—вотъ что, какъ увидитъ читатель, было любезно предоставлено въ
наше распоряженіе г. Бенжаменомъ Филдономъ (изъ Фонтенэ), выдающимся
библіографомъ, авторомъ нѣсколькихъ замѣчательныхъ работъ и отпрыскомъ
семьи, которая благородно поплатилась въ Вандеѣ кровью за свою предан¬
ность свободѣ.
Къ документамъ, которыми мы ему обязаны, г. Филдонъ присоединилъ
отъ себя въ высшей степени цѣнныя замѣтки; а также Mémoires inédits et
manuscrits de Mercier du Rocher; послѣднія въ виду того офиціальнаго по¬
ложенія, которое онъ занималъ, и въ виду его образованія, честности и про¬
никнутаго умѣренностью взглядовъ патріотизма, являются надежнымъ путе¬
водителемъ для изслѣдователя событій того времени.
Богатства наши будутъ пополнены новыми и цѣнными свѣдѣніями, ко¬
торыхъ мы ожидаемъ отъ г. Дюга Матифё; но уже и теперь мы можемъ
утверждать, что великое вандейское возстаніе представится въ настоящей
книгѣ въ совершенно новомъ освѣщеніи, потому что слѣдуетъ замѣтить, что
до сихъ поръ о возстаніи этомъ разсказывали едва ли не одни только его
139
былъ Арманъ Тюффенъ, маркизъ де ла Руари, бывшій офицеръ
французской гвардіи, пылкій, любовникъ актрисы Флёри, изъ-за
которой онъ дрался на дуэли. Послѣ сдѣланной имъ попытки
отравиться, онъ сдѣлался траппистомъ, но потомъ бурный
нравъ снова увлекъ его на военную карьеру; подъ именемъ пол¬
ковника Армана, онъ участвовалъ въ Американской войнѣ, а по
возвращеніи во Францію сталъ органомъ феодальной оппозиціи,
былъ заточенъ въ Бастилію, а затѣмъ оказался на короткое
время сочувствующимъ революціи. Кончилось же все это тѣмъ,
что онъ организовалъ въ Бретани обширный заговоръ, въ ко¬
торый, изъ любви къ этому человѣку, вступила романтическая
и смѣлая женщина, Тереза Молльенъ 1).
Заговоръ сталъ быстро развѣтвляться; но въ то время, какъ
заговорщики готовились приступить къ открытому возстанію,
за ними слѣдили въ тѣни пытливые взоры; не подозрѣваемыя
ими руки уже замахнулись надъ ихъ головами топоромъ, и ка¬
ждый шагъ ихъ былъ на счету. Неосторожный Руари довѣ¬
рился своему врачу Латушу; тотъ тайно далъ знать Дантону,
а Дантонъ, въ свою очередь, сообщилъ революціонному прави¬
тельству, которое, будучи отнынѣ увѣрено въ возможности раз¬
громить заговоръ, когда наступятъ надлежащіе день и часъ,
предоставило ему распространяться, чтобы выслѣдить всѣхъ
своихъ враговъ и покончить съ ними однимъ ударомъ 2).
Руари полагалъ, что успѣхъ его близокъ, а между тѣмъ онъ
самъ былъ недалекъ отъ эшафота, когда 30 января 1793 г.
болѣзнь свела его въ могилу. Тутъ Комитетъ всеобщей безо¬
пасности рѣшила уже дѣйствовать круто; бумаги главаря заго¬
вора были захвачены въ винномъ бокалѣ у Дезилля, отца уби¬
таго въ Нанси юнаго офицера этого имени; заговорщики, желая
возможно дольше сохранить смерть Руари въ тайнѣ, скрытно
унесли его тѣло въ чащу лѣса и похоронили. Арестовано было
устроители или такіе писатели, которые, подобно г-ну Кретино-Жоли, шагъ
за шагомъ слѣдовали за ихъ - изложеніемъ въ интересахъ партіи. Г. Мишле
бросилъ на этотъ предметъ отблески своего проницательнаго ума, но и только.
Что же касается гг. Ламартина, Тьера и пр., то говорить о нихъ здѣсь, право,
не приходится.
1) См. Guerres de la Vendée, par Bonchamps, сочиненіе, цитируемое авто¬
рами Histoire parlementaire, t. XXV, p. 191 и слѣд.
2) Латушу, послѣ сдѣланныхъ имъ разоблаченій, поручено было продол¬
жать держаться роли, которая могла бы послужить для полученія дальнѣй¬
шихъ свѣдѣній.
140
двадцать восемь человѣкъ и число ихъ было бы больше, если бы
Тереза Молльенъ, которой переданъ былъ списокъ заговорщи¬
ковъ, не сожгла его при первой же вѣсти о смерти маркиза 1).
Тѣмъ не менѣе, давно уже заряженная мина взорвалась и
въ различныхъ мѣстахъ вспыхнуло яростное, дикое возстаніе.
Предсѣдателемъ округа Рошъ-Бернаръ состоялъ одинъ изъ
тѣхъ людей, которыхъ революція превращала въ героевъ и му¬
чениковъ. Звали его Совёръ. Попавъ въ руки мятежниковъ,
которые принялись всячески истязать его, чтобы вырвать у
него возгласъ: Да здравствуетъ король! онъ привелъ этихъ бѣ¬
шеныхъ людей въ изумленіе непреодолимою чистотой своей
республиканской вѣры: его истерзали въ клочья и бросили въ
огонь, а онъ, умирая, крикнулъ: Да здравствуетъ пародъ! Бла¬
годарное отечество переименовало округъ Рошъ-Бернаръ въ
Рошъ-Совёръ и это одно изъ самыхъ живучихъ воспоминаній,
оставшихся о возстаніи, о которомъ можно сказать, что оно
было потоплено въ крови 2).
Но тогда какъ въ Бретани пожаръ уже потухалъ, онъ вспых¬
нулъ въ Пуату, т. е. въ провинціи, раздѣленной Учредитель¬
нымъ Собраніемъ на три департамента: Обоихъ-Севровъ, Віенны
и Вандеи. Но тутъ, къ сожалѣнію, возстаніе затянулось надолго
и было особенно сильно: то была уже междоусобная война, со
всѣми ея самыми трагическими проявленіями ярости. И такому ро¬
ковому результату способствовало все: происки дворянъ, интриги
духовенства, пользовавшагося услугами женщинъ, гнусное от¬
ступничество части буржуазіи, ошибки, дѣлавшіяся революціон¬
ными властями, и, наконецъ, неистребимая привязанность кре¬
стьянина къ своему приходскому священнику, къ колокольнѣ
своей деревни, къ своимъ воламъ и пустошамъ.
До 1789 г. дворянство въ Пуату отличалось не монархиче¬
скимъ духомъ, какъ часто было повторяемо, а духомъ чисто
феодальнымъ. Мѣстные дворяне принадлежали къ тѣмъ надмен¬
нымъ барамъ, которые являлись въ исторіи Франціи людьми,
шагъ за шагомъ оспаривавшими у центральной власти свои за¬
воеванія и завидовавшими королю. Въ знаменитую эпоху фран¬
цузскихъ внутреннихъ раздоровъ они ставили свои феодальныя
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 191 и слѣд.
2) «Инсургенты совершали неслыханныя жестокости». Histoire parlemen¬
taire., t. XXV, р. 191 и слѣд.
141
знамена выше королевскаго знамени 1) и назначали себѣ вождей
въ войнѣ противъ Франціи. Позднѣе въ генеральныхъ штатахъ,
представители ихъ были послѣдними изъ протестовавшихъ про¬
тивъ соединенія трехъ сословій; и даже послѣ революціи, послѣ
Имперіи, они все еще вели заговоры съ цѣлью обратить свой
край въ независимую провинцію великаго отечества: эта попытка
и послужила для Людовика XVIII наиболѣе справедливымъ съ
виду предлогомъ, какимъ онъ только могъ прикрыть свою не¬
благодарность по отношенію къ Вандеѣ.
Другое характерное обстоятельство состояло въ томъ, что
въ моментъ революціи большинство дворянъ Пуату было завѣ¬
домо нерелигіозно. Питая нерасположеніе къ священникамъ въ
силу мѣстнаго антагонизма, поддерживавшагося постоянными
мелочными спорами, частью по поводу десятинныхъ сборовъ,
частью изъ-за почета при кажденіи и раздачѣ просфоръ 1 2), многіе
изъ нихъ охотно прислушивались къ поученіямъ философіи и
вступали въ ряды свободомыслящихъ людей. Нельзя сказать,
чтобы притязанія ихъ въ этомъ отношеніи оправдывались ихъ
образованностью: главари контръ-революціонной Вандеи оста¬
вили послѣ себя множество собственноручныхъ писемъ, которыя
всѣ, за исключеніемъ бумагъ Лескюра, Ла Рошжаклена, Мариньи
и Пирона, свидѣтельствуютъ о ихъ кругломъ невѣжествѣ 3). Но
таково уже было вліяніе Вольтера, что невѣріе стало въ ХVIII
вѣкѣ почти дѣломъ хорошаго тона, а потому дворяне Пуату,
многіе изъ которыхъ были къ тому же потомками протестан¬
товъ, силою или подкупомъ обращенныхъ въ католичество,
охотно освобождали себя отъ посѣщенія церквей, вплоть до той
поры, когда революція, явившись угрозой для ихъ привилегій
и состоянія, вернула ихъ къ подножію алтаря. Поворотъ со¬
вершился внезапно и вполнѣ, и мятежный католицизмъ встрѣ¬
тилъ въ лицѣ внуковъ гугенотовъ наиболѣе пылкихъ сторонни¬
ковъ 4).
Во главѣ высшаго духовенства въ этой части королевства
1) См. Tableau des émigrés du Poitou, aux armées des princes et de Condé,
par Beauchet-Filleau. — У меня нѣтъ подъ рукою этой брошюры, но о ней
упоминаетъ г. Филлонъ, который ее читалъ и которому я обязанъ нѣсколь¬
кими изъ чертъ, обусловившихъ вышеприведенную оцѣнку.
2) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher, p. 11.
3) Мы будемъ имѣть случай привести тому примѣры.
4) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher, p. 11.
142
стоялъ Мерси, младшій членъ семьи, преданной Австріи, кото¬
рый богатымъ епископствомъ люсонскимъ обязанъ былъ Маріи-
Антуанетѣ. Достойный послѣдователь кардинала Рогана, прелатъ
этотъ обратилъ сперва свой епископскій дворецъ, а потомъ свою
дачу Шатору, въ мѣсто празднествъ, о которомъ въ краѣ шли
большіе толки. Царицею этихъ празднествъ была г-жа Серванто
де л’Эшасри, прелестная женщина, бывшая замужемъ, но за
старикомъ и съ мужемъ не жившая. Другими главными вожа¬
ками были епископъ въ Пуатье Бопуаль де Сентъ-Олеръ и епи¬
скопъ ларошельскій Куси, которые оба отличались крайнею не¬
терпимостью.
Нетрудно догадаться, какова могла быть армія, предводимая
такими вождями. Чтобы фанатизировать невѣжественное и про¬
стодушное населеніе, которое уже въ силу своего добродушія
легко поддавалось обману, главари прибѣгали къ самымъ по¬
стыднымъ пріемамъ, унижались до почти невѣроятнаго обмана.
Объ ухищреніяхъ, на которыя были способны благочестивые за¬
чинщики междоусобной войны, можно составить себѣ понятіе
по жалкой и смѣшной исторіи съ большой черной кошкой, ко¬
торую пономарь одного присяжнаго священника предательски
заперъ въ дарохранилище, а священники, отъ присяги уклонив¬
шіеся, признали за дьявола, когда она, выскочивъ изъ алтаря,
начала метаться среди перепуганныхъ молящихся 1). Порою они
распространяли ненависть къ революціи, ссылаясь на откровенія,
полученныя ими ночью отъ Бога, порою показывали фантасти¬
ческія процессіи ангеловъ, нарочно нисходившихъ по ночамъ
съ небесъ, и, собравъ крестьянъ на какомъ-нибудь бугрѣ, ди¬
вили ихъ, при помощи помѣщеннаго въ сторонѣ волшебнаго
фонаря, разными поразительными зрѣлищами 1 2). Любопытно от¬
мѣтить, какъ они доказывали этимъ простакамъ, что папа
является дѣйствительно представителемъ Бога на землѣ. По ихъ
словамъ, когда надо избрать папу, кардиналы собираются съ
незажженными свѣчами въ рукахъ и начинаютъ молиться, а Богъ
являетъ Свою волю тѣмъ, что внезапно зажигается свѣча у того, 1) Случай этотъ произошелъ въ Шатильонѣ-на-Севрѣ и Мерсье дю-Роше
подробно разсказываетъ о немъ въ своихъ Mémoires inédits, р. 17.
2) Сцена такого рода происходила на полѣ близъ Шатильона-на-Севрѣ;
она описана въ Mémoires inédits de Mercier du Hocher, p. 17.
143
кого онъ желаетъ поставить Своимъ намѣстникомъ въ этомъ
мірѣ 1).
Какъ это ни больно, но надо отмѣтить, что пропаганда, по¬
зорившаяся такими лживыми завѣреніями, нашла способы при¬
влечь къ себѣ содѣйствіе многихъ восторженныхъ, но сбитыхъ
съ толку женщинъ. Такъ слабы эти столь могущественныя су¬
щества! Поэтическія струны ихъ сердецъ съ такою готовностью
приходятъ въ колебаніе подъ рукою людей, окружающихъ себя
тайною, и звучатъ въ честь невѣдомыхъ боговъ! То, что было
сказано однимъ краснорѣчивымъ и глубокомысленнымъ писате¬
лемъ нашего времени о властномъ вліяніи, которое священникъ
оказываетъ на мужа чрезъ жену и на дѣтей чрезъ мать 1 2), ни¬
когда не проявлялось съ большею ясностью, чѣмъ въ Вандеѣ
той эпохи. Полныя затаеннаго пламени слова, которыя священ¬
никъ нашептывалъ чрезъ рѣшетку исповѣдательной будки, въ
темномъ углу церкви, въ уши колѣнопреклоненной говѣльщицы,
вскорѣ переходили на уста ея мужа, у котораго они уже зву¬
чали свирѣпо; да и любовникъ, самъ того не зная, дѣлался
орудіемъ духовника. О, какое множество людей содѣйствовало
съ отчаявшимся сердцемъ убійству людей, которые, какъ нѣ¬
когда адмиралъ Колиньи, въ сущности, только поддались прось¬
бамъ женщины, самый ядъ которой такъ сладокъ!
Дѣятельность высшаго духовенства встрѣчала, однако, серьез¬
ное препятствіе въ искреннемъ благочестіи бѣдныхъ сельскихъ
приходскихъ священниковъ, у многихъ изъ которыхъ это благо¬
честіе сливалось съ демократическими инстинктами. Отсюда та
горячность, съ которою они привѣтствовали въ революціи, когда
она разразилась, пришествіе провозвѣщеннаго евангеліемъ ра¬
венства; отсюда и тотъ блескъ, который внесли въ революціон¬
ныя собранія такіе священнослужители, какъ Доминикъ Дил¬
лонъ, Лесэвъ, Жалле, Балларъ.
Для вандейскихъ же крестьянъ истиннымъ вождемъ, кото¬
раго они признавали себя обязанными слушаться, являлся при¬
ходскій священникъ. Владѣлецъ бенефиціи, монахъ, вельможа
далеко не пользовались ихъ довѣріемъ и уваженіемъ; напротивъ,
1) Ibid., р. 16.—Не слѣдуетъ забывать, что эти подробности опираются
на авторитетъ серьезнаго, честнаго и умнаго человѣка, занимавшаго важныя
должности въ краѣ, о которомъ онъ говоритъ, при чемъ онъ разсказываетъ
только чего былъ свидѣтелемъ.
2) Г. Мишле, въ своей прекрасной книгѣ: Le Prêtre et la Famille.
114
они нерѣдко служили для нихъ предметомъ насмѣшекъ, и если
ихъ больше привлекалъ къ себѣ простой мелкопомѣстный дво¬
рянчикъ, любитель охоты и немножко пьяница, то потому, что
онъ въ физическомъ отношеніи еще больше, чѣмъ въ мораль¬
номъ, походилъ на нихъ самихъ. Притомъ, крестьяне были, до
извѣстной степени признательны революціи за то, что она для
нихъ сдѣлала, освободивъ ихъ отъ феодальныхъ привилегій и
десятинныхъ поборовъ. Мало того, они такъ сильно ощутили
вѣяніе новаго духа, что когда развернули свое знамя, то вы¬
ступили во имя принципа равенства. Предоставить командованіе
наиболѣе достойному! таковъ былъ ихъ крикъ и — что порази¬
тельно—такъ это то, что выборные вожди роялистскаго возста¬
нія представили собою пеструю смѣсь дворянъ, людей подлаго
сословія, возчиковъ, бароновъ. Когда смотритель охоты Стофле
вызвалъ маркиза Боншана на дуэль, маркизъ, отказавшись
драться съ нимъ, написалъ ему не такъ, какъ навѣрное напи¬
салъ бы въ подобномъ случаѣ его дѣдъ или отецъ: «Дворянинъ
не дерется съ человѣкомъ простого званія»; нѣтъ, отвѣтъ его
былъ таковъ, какъ будто былъ написанъ рукою Лустало: «Нѣтъ,
милостивый государь, вашего вызова я не принимаю; моею
жизнью могутъ располагать только Богъ и король, потеря же
вашей жизни была бы слишкомъ большою утратой для нашего
дѣла» 1).
Такимъ образомъ, если бы приходскіе священники остались
вѣрными республикѣ, не было бы и военной Вандеи. Но, по
настоянію Камюса, принято было положеніе о гражданскомъ
устройствѣ духовенства, и все пропало. Въ революціи нѣтъ ни¬
чего опаснѣе людей съ узкимъ кругозоромъ, когда ихъ посред¬
ственность сочетается съ непреклоннымъ характеромъ и скра¬
шивается добродѣтелями. Камюсъ обладалъ душою Катона Ути¬
ческаго; самъ Дюмурье, при всей своей наглости, не могъ бы
спокойно вынести безстрашнаго взгляда этого ученика Сенъ-Си-
рана и никто не могъ усомниться въ его честности, послѣ того
какъ онъ съ радостью отказался отъ годового дохода въ 40,000
ливровъ, который давала ему до революціи его должность адво¬
ката духовенства 2). Но онъ вѣрилъ въ чудеса діакона Париса!
1) См. Notices sur quelques généraux vendéens, въ концѣ Mémoires de
M-me de Sapinaud.
2) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher, p. 8.
145
Заядлый яyсенистъ, онъ задумалъ преобразовать церковную
дисциплину и не понялъ, что гражданское устройство духовен¬
ства является «зажженнымъ на пороховой бочкѣ фитилемъ» 1). Мы
уже имѣли случай оцѣнить характеръ этой мѣры, врасплохъ
отвоеванной въ Учредительномъ Собраніи у насмѣшливаго скеп¬
тицизма однихъ и непредусмотрительной уступчивости другихъ;
что же касается ея результатовъ, то въ Вандеѣ они были ужасны.
Въ средѣ духовенства были мошенники и невѣжды; первымъ
нетрудно было убѣдить послѣднихъ, что религіи грозить опас¬
ность. Нужно ли было чего либо больше? Приходскій священ¬
никъ отступился отъ революціи, а за нимъ пошелъ и кре¬
стьянинъ.
Въ одномъ изъ предшествовавшихъ томовъ читатель уже
видѣлъ картину тѣхъ послѣдствій, которыя были вызваны какъ
обязательствомъ для священниковъ принимать присягу, такъ и
возникшимъ изъ этого расколомъ. Церковь, въ которой богослу¬
женіе было совершаемо присяжнымъ священникомъ, объявля¬
лась запретною и считалась какъ бы мѣстомъ заразы. Напро¬
тивъ, вокругъ алтаря, который ставилъ въ лѣсу священникъ,
присяги не пріемлющій, собиралась изъ отдаленныхъ, очень от¬
даленныхъ мѣстъ толпа крестьянъ и крестьянокъ. Въ домѣ мис¬
сіонеровъ и монахинь въ Сенъ-Лоранѣ завелась фабрика под¬
дѣльныхъ чудесъ, доводившихъ набожность простодушныхъ лю¬
дей до изступленія. Разносимыя всюду изображенія сердца Іису¬
сова служили средоточіями мистическихъ изувѣрствъ. Не разъ
группы завывавшихъ женщинъ закидывали камнями отмѣчен¬
ныхъ значкомъ революціи пастырей, преслѣдуя ихъ даже на
церковныхъ папертяхъ, даже на кладбищахъ. У семейнаго очага
стали возникать раздоры; счастье супружескаго ложа стало на¬
рушаться проклятіями. Налицо была междоусобная война! 2)
Еще было бы понятно, если бы присяжные священники дѣлали
честь своему званію святостью своей жизни или достойнымъ
поведеніемъ! Но, рядомъ съ личностями, вродѣ Камюса и аб¬
бата Грегуара, въ средѣ конституціоннаго духовенства были и
другія, которыя проявляли честолюбіе, эгоизмъ и если не лег-
1) Мерсье дю-Роше, въ своихъ Mémoires inédits, говоритъ, что это вы¬
раженіе было употреблено въ разговорѣ съ нимъ аббатомъ Мори.
2) Относительно этого слѣдуетъ справиться въ докладѣ, сдѣланномъ За¬
конодательному Собранію Галуа и Жансонэ, хотя выраженія въ этомъ до¬
кладѣ и смягчены. Мы уже приводили его.
146
кость нравовъ, то, по крайней мѣрѣ, недостаточную пристой¬
ность поведенія. Вотъ, напримѣръ, портретъ назначеннаго въ
департаментъ Вандеи конституціоннаго епископа, набросанный
человѣкомъ, который, находясь все время на описываемомъ имъ
театрѣ событій, слѣдилъ за всѣми перипетіями драмы и лично
зналъ всѣхъ ея дѣйствующихъ лицъ.
«Когда приходскій священникъ въ Фужре, Родригъ, въѣз¬
жалъ въ Фонтенэ въ качествѣ епископа, патріоты отправились
для встрѣчи его къ Нантской заставѣ. Предсѣдатель общества
встрѣчавшихъ, Мулэнъ, произнесъ рѣчь, изобразивъ тѣ бѣд¬
ствія, которыя сѣетъ въ Вандеѣ фанатизмъ. Новый пре¬
латъ былъ въ высокихъ сапогахъ; сутана его была засучена
кверху, а въ рукѣ онъ держалъ палку. Слуга его держалъ въ
поводу маленькую, очень тощую клячонку, на спинѣ которой
были привязаны дорожные вьюки. Вмѣсто всякаго отвѣта на рѣчь
оратора, Родригъ покачалъ головой, пожалъ плечами и снова
сѣлъ въ сѣдло, чтобы ѣхать въ гостиницу. Кортежъ направился
слѣдомъ за нимъ; я же за нимъ не пошелъ. Этотъ человѣкъ
чистѣйшій эгоистъ, которому никогда не было дѣла ни до чего,
кромѣ содержанія по должности... Когда, спустя два года, появи¬
лась мода отказываться отъ священства, онъ отказался отъ по¬
честей клобука съ такимъ же равнодушіемъ, съ какимъ прини¬
малъ ихъ. Впрочемъ, онъ честенъ; нравы его чисты; характе¬
ромъ онъ твердъ и событіямъ онъ мало поддается» 1).
При этомъ обзорѣ причинъ, побудившихъ Вандею къ крова¬
вымъ безумствамъ, необходимо принять въ разсчетъ существо¬
вавшій противовѣсъ имъ, особенно настроеніе мѣстной буржуа¬
зіи. Какъ въ Вандеѣ, такъ и въ другихъ мѣстахъ, буржуа, про¬
питанный идеями философіи XVIII вѣка, терпѣть не могъ свя¬
щенника и былъ очень доволенъ тѣмъ, что сравнялся съ дво¬
ряниномъ. Признаніе правъ человѣческаго разума, свобода мы¬
слить и писать, равенство передъ закономъ, доступъ каждаго къ
занятію общественныхъ должностей, обезоруженіе феодальной
тираніи, упраздненіе привилегій для промышленности — все это
были такія побѣды, которыми буржуа хвалился съ патріотиче¬
скою гордостью, отнюдь не допуская, чтобы онѣ были у него
отняты, и въ этихъ предѣлахъ онъ былъ искренно революціо-
1) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher.
147
ненъ 1). Но можно ли было разсчитывать на то, что движеніе
остановится, пока не будетъ уничтожена хоть одна изъ неспра¬
ведливостей? и до чего дойдетъ это движеніе, какъ только на¬
родъ начнетъ требовать и своей доли въ общей побѣдѣ? На
этотъ счетъ въ буржуазіи возникли опасенія, подготовившія не
одинъ случай отпаденія отъ революціи; доказательствомъ является
отпаденіе Пишара дю-Пажа.
Человѣкъ этотъ, подъ привлекательною внѣшностью котораго
таился просвѣщенный умъ, однимъ изъ первыхъ воспринялъ въ
1789 г. новую вѣру—не ту, которую потомъ проповѣдовалъ Ро¬
беспьеръ, а ту, которою удовлетворялся робкій умомъ Неккеръ.
Въ моментъ революціи Пишаръ дю-Пажъ принадлежалъ къ
числу лицъ, возведенныхъ въ дворянское званіе, такъ какъ со¬
стоялъ въ должности секретаря короля; такимъ образомъ, его
желаніе, чтобы пали почетныя отличія, имѣло благородный ха¬
рактеръ. Но въ 1789 г. онъ, будучи прокуроромъ-синдикомъ Ван¬
деи, не желалъ ничего большаго, чѣмъ англійская конституція, съ
ея уравновѣшенностью властей и съ тѣмъ уваженіемъ къ за¬
конности, которымъ она, повидимому, ограждаетъ свободу. Же¬
лать большаго казалось ему опаснымъ; а такъ какъ проявлен¬
ный революціей поразительно широкій размахъ сперва ослѣпилъ,
а потомъ изумилъ его и наконецъ поразилъ ужасомъ, то онъ
скомпрометировалъ себя нѣкоторыми мѣрами двусмысленнаго ха¬
рактера. Въ довершеніе несчастія, нѣкая милая и умная жен¬
щина, г-жа Гримуаръ де Сенъ-Лоранъ, овладѣвъ его сердцемъ,
успѣла незамѣтнымъ образомъ измѣнить направленіе его мыслей.
Колебаніе очень часто бываетъ похоже на раскаяніе, а когда
страсти чрезмѣрно возбуждены, раскаяніе всегда немного похо¬
дитъ на измѣну: и вотъ, Пишару дю-Пажу, котораго народъ еще
недавно чествовалъ, пришлось прочесть свою фамилію въ спискѣ
«подозрительныхъ», а 9-го фрореаля II года голова его свалилась
въ роковую корзину, въ которой въ тотъ же день очутились и
головы Латуръ дю-Пэна, адмирала д’Эстэна и герцога Вилльруа!
Здѣсь въ исторіи одного человѣка отразилась исторія части бур¬
жуазіи во время революціи, и можно ли не ощутить глубокой
1) Письмо прокурора-синдика округа des Sables, Бире, къ департамент¬
скому управленію Вандеи о положеніи дѣлъ въ означенномъ округѣ въ на¬
чалѣ 1793 г.
148
грустя, когда Сопоставишь начало подобной карьеры съ ея кон¬
цомъ 1)?
Другимъ бичомъ этого пылавшаго края была разнородность
состава управленія. Рядомъ съ безкорыстными и стойкими па¬
тріотами, въ него втерлось много юристовъ, проникнутыхъ пред¬
разсудками судейской сферы, жадныхъ прокуроровъ, разныхъ
приказныхъ, сожалѣвшихъ о своихъ былыхъ поборахъ, круп¬
ныхъ купцовъ, злобствовавшихъ по поводу застоя въ торговлѣ.
Нѣкоторые изъ нихъ завели съ женами дворянъ любовныя связи,
причемъ въ нѣжныхъ путахъ утрачивали свой патріотизмъ 2).
Къ дурнымъ послѣдствіямъ равнодушія однихъ присоедини¬
лись злоупотребленія, проистекавшія изъ невѣжественнаго усер¬
дія другихъ. Ненужныя насилія озлобили жителей хижинъ. Изъ-
за многихъ ошибочныхъ мѣропріятій возгорѣлось естественное
соперничество городовъ и деревень. Въ офиціальномъ донесеніи,
относящемся къ началу 1793 года, мы встрѣчаемъ въ числѣ при¬
чинъ всеобщаго броженія невыносимыя проволочки въ отправле¬
ніи административнаго суда, несправедливости національнаго вѣ¬
домства по сбору доходовъ, творившіяся по отношенію къ арен¬
даторамъ и управляющимъ имѣній эмигрантовъ, тираническія
дѣйствія сборщиковъ, которые, объѣзжая деревни, говорили: «За¬
платите, чортъ возьми, а если не хватитъ приставовъ, мы сами
пріѣдемъ для расправы съ вами» 3).
Такимъ образомъ, все вело къ междоусобной войнѣ и еще до
своего возникновенія она уже заранѣе обрисовывалась въ видѣ
множества частичныхъ возмущеній, имѣвшихъ цѣлью то отмѣну
заставныхъ пошлинъ, то удаленіе конституціоннаго священника,
и почти всегда находившихся въ связи съ происками какихъ-то
скрытыхъ подстрекателей. Театромъ этихъ волненій въ проме¬
жутокъ времени между декабремъ 1790 г. 4) и іюнемъ 1791 г.,
т. е. въ ту пору, когда дворянами сдѣлана была первая попытка
1) Mercier du Rocher, въ своихъ Mémoires inédits, судитъ Пишара дю-
Пажа со строгостью, чрезмѣрность которой мы могли смягчить, благодаря
любезнымъ сообщеніямъ г. Бенжамена Филдона.
2) Изъ Mémoires inédits de Mercier du Bocher видyо, что въ департа¬
ментскомъ управленіи Вандеи состояло много людей такого рода.
3) Письмо прокурора-синдика округа des Sables къ департаментскому
управленію Вандеи.
4) Замѣтки, сообщенныя Бенжаменомъ Филлономъ.
149
общаго возстанія, были общины Брессюиръ, Молеврье, Клиссонъ,
Віейвинь, Сенъ-Кристофъ де Линьеронъ и Монтуаръ.
Во главѣ заговора стоялъ Роберъ Лезардьеръ, человѣкъ за¬
служенный, хорошо образованный и большой другъ Мальзерба.
Въ концѣ 1790 г. пронесся неопредѣленный слухъ, что Роберъ
Лезардьеръ ведетъ крамольную переписку съ нѣкоторыми вожа¬
ками въ Парижѣ, что сигналъ къ обширному возстанію долженъ
быть поданъ въ Шатильонѣ-на-Севрѣ и что тамъ, въ назначен¬
ный день, банды изъ епископствъ люсонскаго и ларошельскаго
должны соединиться съ дворянами Верхняго Пуату. Молва объ
этомъ дошла до слуха Пишара дю-Пажа, который не обратилъ
на нее вниманій; и заговоръ развился такъ успѣшно, что съ
20-го по 27-ое іюня 1791 г. замокъ Прутьеръ, близъ Тильмона,
сталъ мѣстомъ сборищъ всего мѣстнаго дворянства и около сотни
лакеевъ или смотрителей охоты, подобранныхъ для сопровожденія
ихъ господъ въ поѣздкѣ въ Шатильонъ. Впослѣдствіи, путемъ
допроса повара изъ замка Прутьеръ, было дознано, что суще¬
ствовалъ проектъ овладѣть городомъ Сабль д’Оллонъ, что дока¬
зывалось, впрочемъ, присутствіемъ въ виду этого города четы¬
рехъ иностранныхъ судовъ, переполненныхъ людьми. Къ счастью,
опасность была устранена благодаря зоркости берегового упра¬
вленія. Съ другой стороны, своевременно были оповѣщены и
власти округа des Sables. Поспѣшно прибыли національные гвар¬
дейцы, замокъ былъ быстро очищенъ и сожженъ, а изъ обра¬
тившихся въ бѣгство заговорщиковъ значительное число было
задержано и препровождено сперва въ Монтэгю, а потомъ въ
Сабль. Послѣдовало изданіе декрета объ амнистіи, который, спасши
ихъ, послужилъ для нихъ поводомъ къ торжеству, такъ какъ въ
Саблѣ господствовалъ священникъ. По выходѣ изъ тюрьмы, Ле¬
зардьеръ и его сыновья были доставлены подъ конвоемъ къ
г-жѣ Вожидаръ, гдѣ ихъ ожидалъ роскошный банкетъ; конвой
состоялъ изъ тридцати солдатъ, которые шли попарно, ведя подъ
руку, каждый, по дамѣ-дворянкѣ 1). Выставленіе напоказъ этой
оскорбительной радости и то, что заговорщики обставили свою
безнаказанность пышностью побѣды, не могло не вызвать въ
патріотахъ глубокаго негодованія, такъ что амнистія, вмѣсто
того, чтобы утишить озлобленіе, только обострила его.
Тѣмъ временемъ прибыли присланные центральною властью
1) Извлечено изъ письма викарія въ Саблѣ.
150
два комиссара. Однимъ изъ нихъ былъ Жансонне, впослѣдствіи
столь знаменитый, а другимъ Галуа, переводчикъ Филанджьери.
Они тотчасъ же предприняли объѣздъ края, въ сопровожденіи
командовавшаго тогда тамъ Дюмурье. Но такъ какъ полномочія
ихъ были недостаточны, Да и зло успѣло уже пустить слишкомъ
глубокіе корни, то оии, увидѣвъ это, только установили суще¬
ствованіе недуга, но не исцѣлили его. Первою изъ ихъ мѣръ
было закрытіе безприходныхъ церквей, съ предоставленіемъ мо¬
нахинямъ полной свободы приглашать священника въ свои мо¬
настыри для богослуженія, подъ условіемъ, чтобы не было ко¬
локольнаго звона; священники же истолковали эту мѣру въ та¬
комъ духѣ, что она прослыла неслыханнымъ гоненіемъ. И вотъ
получилось унизительное зрѣлище: толпа женщинъ стала еже¬
дневно переполнять монастырскіе дворы, гдѣ онѣ простаивали по
цѣлымъ часамъ на колѣняхъ, съ четками въ рукахъ 1).
Что касается Дюмурье, то онъ не столько заботился о предот¬
вращеніи бѣдствія, сколько старался высмотрѣть на небѣ
звѣзду Орлеановъ и пріумножить свое состояніе, соблазняя вся¬
каго, кто казался ему пригоднымъ для этого, заманчивыми пер¬
спективами. Въ Mémoires inédits Мерсье дю-Роше говорится:
«Когда Дюмурье былъ назначенъ генералъ-лейтенантомъ коро¬
левскихъ армій, онъ съ восторженнымъ видомъ разсказалъ мнѣ
о своемъ производствѣ и, тронувъ меня за бока, сказалъ: «Я
васъ буду имѣть въ виду, дружокъ!» 2). Нельзя сказать, чтобы
этотъ скептикъ-вояка питалъ особенную нѣжность къ сенъ-ло¬
ранскимъ монахинямъ и миссіонерамъ: этого, конечно, не было,
и онъ даже довольно рѣшительно говорилъ, что ихъ надо про¬
гнать. Но это не мѣшало ему якшаться со всякимъ священни¬
комъ-гулякой; и, не слишкомъ-то обременяя себя патріотическими
заботами, онъ поддерживалъ свою популярность среди прекрас¬
наго пола, отплясывалъ фарандолу съ женщинами изъ просто¬
народья, заводилъ любовныя интрижки почти на глазахъ своей
молодой и хорошенькой признанной любовницы, г-жи Боверъ, и
въ своемъ домѣ Данферъ дю-Клузи задавалъ веселые обѣды, за
которыми разсказывалъ о своихъ приключеніяхъ, а Учредитель¬
ное Собраніе называлъ старою, отработавшеюся... куртизанкой;
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 27.
2) Ibidem, p. 44.
151
тѣмъ временемъ, его пресловутый камердинеръ Батистъ разли¬
валъ вино очарованнымъ сотрапезникамъ 1).
Съ конца іюня 1791 г. до конца августа 1792 г. было сдѣ¬
лано не менѣе девяти попытокъ возстанія, частью въ департа¬
ментѣ Нижней-Луары, частью въ депертаментѣ Вандеи 2). Послѣд¬
няя изъ нихъ произошла въ окрестностяхъ Брессюира и про¬
изведена была бѣдными крестьянами, которыхъ возмутили чрезъ
своихъ слугъ Моруа и Ла-Рошжакленъ. Явными вождями этого
движенія были жившій неподалеку отъ Форе-на-Севрѣ Бодри
д’Ассонъ и брессюирскіи мэръ Делоншъ, вмѣстѣ съ ихъ ла¬
кеями. Извѣстіе объ этомъ привело въ волненіе Фонтенэ. Упра¬
вленіе департамента Вандеи, не теряя ни минуты, снеслось съ
управленіемъ департамента Обоихъ-Севровъ. Въ Шантоннэ на¬
ходился проходившій на югъ нантскій баталіонъ: Мерсье дю Роше
дано было приказаніе взять его и вести въ Брессюиръ; ему пре¬
данъ былъ одинъ изъ его товарищей, Бурденъ, и вотъ они въ
7 часовъ вечера отправились на почтовыхъ 3). Ночь была такъ
темна, что они едва не свалились въ рѣку, протекающую подъ
Шаронскимъ мостомъ. Избѣгнувъ этой опасности и проѣхавъ
сквозь группы священниковъ, которые, во избѣжаніе грозившаго
имъ тюремнаго заключенія, спасались бѣгствомъ чрезъ поля,
оба комиссара прибыли въ Шантоннэ въ первомъ часу пополу¬
ночи. Здѣсь они застали нантскій баталіонъ, выдѣлили изъ него
250 человѣкъ и двинулись по дорогѣ къ Брессюиру. Они уже
подходили къ нему, какъ вдругъ увидали, что земля усѣяна
оружіемъ, колпаками и деревянными башмаками. Подойдя по¬
ближе, они разсмотрѣли, что поле, чрезъ которое дорога идетъ
къ мѣсту Корне, покрыто валяющимся тамъ и сямъ мертвыми
тѣлами. Всѣ они были голы. «Это зрѣлище сильно взволновало
меня, пишетъ Мерсье дю Роше. «Такъ вотъ она, междоусобная
война!» воскликнулъ я. Среди мертвыхъ я замѣтилъ ребенка двѣ¬
надцати-тринадцати лѣтъ. Я велѣлъ пересчитать трупы: ихъ
оказалось около ста. По нѣжнымъ и бѣлымъ рукамъ нѣкоторыхъ
было видно, что они не были простыми земледѣльцами» 4).
Бойня эта была послѣдствіемъ сраженія, произшедшаго на
1) Mémoires inédits de Mercier, du Bocher, p. 33.
2) Замѣтки, сообщенныя Бенжаменомъ Филлономъ.
3) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 64.
4) Ibid., p. 68.
152
канунѣ между національными гвардейцами департамента Обоихъ-
Севровъ и мятежниками,—сраженія, оказавшагося гибельнымъ
для послѣднихъ. Оба комиссара изъ Фоyтенэ были встрѣчены
въ Брессюирѣ громкими радостными криками и узнали, что этотъ
городъ въ теченіе трехъ дней находился въ осадѣ, что жители
сдѣлали нѣсколько вылазокъ, которыя почти всѣ увѣнчивались
успѣхомъ, но что продержаться долѣе они не смогли бы, если
бы не подкрѣпленія, присланныя имъ со всѣхъ сторонъ окрест¬
ными городами 1).
Этотъ предварительный эпизодъ даетъ какъ нельзя болѣе вѣр¬
ное представленіе о состояніи Вандеи. Въ немъ мы находимъ
почти всѣ тѣ черты, которыя вскорѣ сдѣлались характер¬
ными для этой прискорбной войны: умѣніе дворянъ держаться
на заднемъ планѣ, принятіе на себя почина лакеями большихъ
баръ, необходимость для мѣстныхъ властей оказывать одна дру¬
гой взаимную поддержку, противодѣйствіе франмасонства го¬
родовъ возстанію деревень, горячее стремленіе національныхъ
гвардейцевъ—врачей, адвокатовъ, литераторовъ, купцовъ — вы¬
ступать противъ изступленныхъ крестьянъ взамѣнъ отсутство¬
вавшихъ армейскихъ войскъ и, наконецъ, храбрость и ожесто¬
ченіе обѣихъ сторонъ.
Положеніе дѣлъ становилось, однако, все болѣе и болѣе гроз¬
нымъ. Фанатизмъ, на подобіе легкаго пламени, охватывалъ одну
деревню за другою. Даже въ нѣкоторыхъ изъ такихъ центровъ,
гдѣ можно было бы ожидать, что революція окажется достаточно
сильною, патріоты съ тревогою подсчитывали свои силы. На¬
примѣръ, въ Фонтенэ образовалось народное общество, подъ пред¬
сѣдательствомъ обойщика изъ Бордо, Лапарра, друга Ролана, а
состояло оно едва изъ двадцати членовъ 2). Мэръ этого города,
Біаль-Жермонъ, былъ настолько явно враждебенъ успѣхамъ ре¬
волюціи, что, когда ему пришлось объявить жителямъ о состояв¬
шемся въ Парижѣ провозглашеніи республики, онъ выполнилъ
эту обязанность съ такимъ неудовольствіемъ, что вызвалъ обще¬
ственный скандалъ 3).
Не болѣе успокоительно было положеніе дѣлъ и съ точки
зрѣнія военной обороны. Регулярныхъ войскъ въ Вандеѣ не было
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 69.
2) Ibid., p. 49.
3) Ibid., p. 71—78.
153
почти вовсе. Правда, благодаря усердію и предусмотрительности
такихъ администраторовъ, какъ Мерсье дю Роше и Пьеръ-Жанъ
Филлонъ 1), сформированы были постоянная національная гвар¬
дія, получившая жалованье изъ суммъ дополнительнаго обложе¬
нія, и даже канонерскія роты; но, не говоря уже объ отсутствіи
инструкторовъ, подобное войско сильно рисковало оказаться не¬
достаточнымъ, если бы случилось, что центральная власть ока¬
залась бы вынужденною употребить противъ лиги внѣшнихъ
враговъ свои послѣднія денежныя средства и послѣдняго солдата.
Къ этимъ затрудненіямъ присоединялась еще и ненадежность
нѣкоторыхъ генераловъ. Командовавшій 12-ю дивизіей Вертёйль
совсѣмъ не заботился объ оборонѣ береговъ. На батареяхъ, въ
портовыхъ магазинахъ, кордегардіяхъ—всюду видны были слѣды
преступной небрежности. Управленіе департамента Вандеи жало¬
валось на это, а Вертёйль отвѣчалъ, что управленію слѣдуетъ
обратиться къ завѣдующему артиллеріей на островѣ Ре, г. Мерсье
Л’Эпине, какъ къ лицу, на которое возложено распредѣленіе ба¬
тарей. А между тѣмъ, перехвачено было письмо жены этого офи¬
цера, гдѣ она выражала радость по поводу войны съ Англіей и
высказывала надежду, что 1793 годъ окажется болѣе счастли¬
вымъ, чѣмъ 1792 г. 1 2).
А мятежное настроеніе все распространялось; въ предѣлахъ
обширнаго района, граничавшаго съ сѣвера Луарою, отъ ея устья
до Сомюра, съ юга дорогою изъ Туара въ Сабль, съ востока
рѣкою Туэ, вплоть до Туара, и съ запада океаномъ, вся почва
была уже, такъ сказать, минирована. Почти ежедневно возни¬
кала новая тревога. Буржуа тотчасъ же бросалъ свою контору
или лавку, хваталъ ружье и спѣшилъ въ огонь.
24 января 1793 г. прокуроръ-синдикъ округа des Sables, Бире,
писалъ въ управленіе департамента Вандеи:
«Оглашеніе приговора относительно Людовика Капета встрѣ¬
чено было вчера очень дурно. Въ клубѣ «Друзей свободы» нѣ¬
которыя лица не побоялись назвать злодѣями законодателей,
приговорившихъ Людовика къ смертной казни. Сегодня утромъ
на всѣхъ лицахъ замѣчалось мрачное и угнетенное выраженіе;
группы моряковъ расхаживали въ сильномъ возбужденіи по на¬
бережнымъ и отъ времени до времени дѣлали угрожающія тѣло-
1) Дѣдъ того г. Филлона, цѣнными документами котораго мы пользуемся.
2) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 99.
154
движенія. Въ деревняхъ приговоръ произведетъ еще худшее впе¬
чатлѣніе... Нужно слѣдить» 1)...
Дѣйствительно, съ этого момента происки священниковъ и
дворянъ пріобрѣли не только большую активность, но и большее
вліяніе. Въ эту-то пору Куси прислалъ изъ Испаніи, куда онъ
удалился, пресловутое пастырское посланіе, въ которомъ онъ
проповѣдовалъ ненависть къ пришельцамъ и сопротивленіе имъ
не на животъ, а на смерть. Количество приходившихъ изъ-за
границы крамольныхъ писемъ увеличилось. Корреспонденція эта
привозилась обыкновенно на судахъ и была адресована темнымъ
жителямъ Нанта или другихъ портовъ, а тѣ передавали ее бого¬
мольнымъ людямъ, роль которыхъ заключалась въ передачѣ пи¬
семъ тѣмъ, на которыхъ возложена была обязанность разноски
писемъ 1 2). Вскорѣ оказалось возможнымъ замѣнить эту тайную
пропаганду горячею устною проповѣдью. Непокорные священ¬
ники выходили изъ мѣстъ своего укрытія, сзывали земледѣль¬
цевъ и, то призывая благословеніе на нихъ за ихъ мужество,
то исполняя передъ ними пѣснопѣнія или толкуя имъ злоумы¬
шленно подобранныя мѣста изъ св. Писанія, раздували въ нихъ
тотъ фанатизмъ, яркое доказательство котораго явилъ одинъ
изъ нихъ, отвѣтивъ на требованіе жандарма сдаться: «А ты
сперва верни мнѣ моего Бога!» 3) Лакеи эмигрантовъ, съ своей
стороны, объѣзжали деревни съ четками въ рукахъ, объявляя
о предстоящемъ прибытіи своихъ господъ, разсказывая о неиз¬
бѣжномъ появленіи англичанъ на берегахъ и сѣя въ населеніи
смуту чрезъ приходскихъ пономарей и женщинъ 4). Нѣтъ надоб¬
ности прибавлять, что за этимъ движеніемъ стояли, въ сообще¬
ствѣ съ высшимъ духовенствомъ, мѣстные дворяне. Чтобы вы¬
ступить открыто, они только выжидали, пока возстаніе вполнѣ
назрѣетъ и станетъ всеобщимъ. До тѣхъ же поръ они доволь¬
ствовались тѣмъ, что публично щеголяли въ крестьянской одеждѣ
и носили въ бутоньеркѣ образокъ съ изображеніемъ сердца Іи¬
сусова 5).
1) Это письмо находится въ числѣ документовъ, любезно сообщенныхъ
намъ г. Бенжаменомъ Филлономъ.
2) Замѣтки, доставленныя г. Бенжаменомъ Филлономъ.
3) Мы уже имѣли случай привести этотъ отвѣтъ въ одномъ изъ пред¬
шествовавшихъ томовъ,
4) Mémoires inéidts de Mercier du Rocher, p. 116.
5) Ibidem, p. 117.
155
При такихъ обстоятельствахъ появился декретъ, которымъ
предписывалось сдѣлать наборъ 300,000 человѣкъ; это послу¬
жило искрой, упавшей на огромную массу пороха: все разомъ
вспыхнуло. «Какъ! эта республика, осужденная Богомъ — какъ
сказалъ намъ приходскій, священникъ—требуетъ, чтобы мы шли
умирать за Францію? Франція здѣсь, въ нашихъ фермахъ. Бро¬
сить дѣтей, женъ, воловъ? Никогда!» Такъ отвѣчали истекав¬
шей кровью родинѣ эти бѣдные, сбитые съ толку крестьяне; и
какъ ни велико было проявленное ими въ борьбѣ геройство, все
же проглянувшее въ ихъ озлобленіи эгоистическое чувство на¬
ложило неизгладимое пятно на общій взрывъ ихъ одушевленія.
Со времени смерти Людовика XVI среди нихъ было очень рас¬
пространено такое мнѣніе: Такъ какъ короля больше нѣтъ, то мы
не должны больше платить налоговъ 1). Когда отечество потребо¬
вало у нихъ налога въ видѣ крови, въ болѣе чѣмъ шестистахъ
деревень въ тотъ же день ударили въ набатъ 1 2).
Въ довершеніе несчастія, эта ужасная междоусобная война
вспыхнула въ такомъ краѣ, который какъ бы нарочно созданъ
былъ природой для того, чтобы послужить ея театромъ. Одинъ
изъ республиканскихъ генераловъ, о которомъ вѣрно было на¬
писано, что «онъ объѣздилъ этотъ край при заревѣ пожаровъ» 3),
оставилъ его описаніе, которое считаемъ за самое лучшее вос¬
произвести здѣсь:
«Марэ есть та часть Нижняго Пуату, которая соприкасается
съ моремъ. Это плоская и очень открытая страна, выходы изъ
которой непроѣздны зимою и очень затруднительны въ другія
времена года. Но всѣмъ направленіямъ она пересѣчена
каналами или солончаками, что составляетъ нѣчто въ родѣ
естественнаго укрѣпленія, дѣлающаго нападеніе на нее очень
опаснымъ и, слѣдовательно, благопріятнымъ для обороны... Ка¬
налы имѣютъ вообще отъ тридцати до сорока футовъ ширины
отъ верхняго края одного берега до другого. Инсургентъ, неся
ружье на перевязи, опирается на длинный шестъ и съ удиви¬
тельною легкостью перепрыгиваетъ съ одного берега на другой.
Если присутствіе непріятеля не позволяетъ ему сдѣлать этотъ
1) Это признано однимъ роялистомъ. См. Journal de Guerry, стр. 19, из¬
данныхъ Бенжаменомъ Филлономъ Pièces contre-révolutionnaires.
2) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 199.
3) Замѣтка генерала Tюppo во главѣ его Mémoires.
156
прыжокъ, не подвергаясь ружейному выстрѣлу, онъ бросается
въ плоскодонную и очень легкую лодку и чрезвычайно быстро
скользитъ въ ней по каналу, берега котораго всегда достаточно
высоки, чтобы скрыть его отъ преслѣдователей. Вскорѣ онъ по¬
казывается вновь, даетъ но васъ ружейный выстрѣлъ и въ ту
же минуту исчезаетъ... Бокажъ и Лopу образуютъ ту мѣстность,
которую слѣдуетъ называть Вандеей, такъ какъ это та мѣст¬
ность, гдѣ война велась особенно горячо... Мѣстность Бокажа
составляетъ полный контрастъ съ мѣстностью Марэ. Бокажъ—
а также и Лopу, немного менѣе, однако, покрытый, чѣмъ Бо¬
кажъ въ сосѣдней съ берегомъ Луары части,—представляетъ со¬
бою очень пересѣченную мѣстность, хотя большихъ рѣкъ здѣсь
нѣтъ; она очень неровна, хотя горъ на ней нѣтъ, и очень за¬
крыта, хотя лѣсовъ на ней мало. Значительная неровность и
очень большая пересѣченность ея происходятъ оттого, что
здѣсь много холмовъ, долинъ и рвовъ, маленькихъ, почти всегда
проходимыхъ въ бродъ рѣчекъ и ручьевъ, которые можно перей¬
ти, не промочивъ ногъ, по которые отъ малѣйшихъ дождей пре¬
вращаются въ потоки. Очень пересѣчена эта мѣстность потому,
что всѣ имѣнія раздѣлены здѣсь на мелкіе участки или поля,
окопанные канавами; поля эти обсажены густыми живыми
изгородями, тянущимися по берегамъ канавъ, а иногда де¬
ревьями, расположенными въ такомъ порядкѣ, что они ка¬
жутся палисадами вокругъ укрѣпленія. Закрытому характеру
мѣстности способствуетъ то, что, благодаря очень жирной
и плодородной почвѣ, хвощъ, дикій терновникъ, дрокъ и во¬
обще всѣ дикорастущія паразитныя растенія отличаются здѣсь
чрезмѣрными ростомъ и силою... Дороги ужасны и не шире хода
мѣстныхъ повозокъ. Обозы съ трудомъ дѣлаютъ по три льё за
цѣлый день... Какъ вести колонну чрезъ мѣстность, не предста¬
вляющую никакой возможности для атаки и открывающую столько
удобствъ для обороны?.. Какъ тутъ придумать боевой порядокъ,
когда волнистость почвы, живыя изгороди, деревья и кусты, за¬
слоняя поверхность, не даютъ вамъ возможности видѣть на пять¬
десятъ шаговъ вокругъ себя?» 1)
Для того, чтобы затянуть войну на страшно долгое время,
для вандейцевъ было достаточно умѣть приспособить свой спо-
1) Mémoires du général Turreau, liv. I, p. 15, 16, 20—25.
157
собъ ея веденія къ физическому строенію ихъ края, а это, какъ
мы увидимъ, они выполнили какъ нельзя лучше.
10 марта, въ день производства чрезвычайнаго набора, воз¬
станіе вспыхнуло одновременно въ нѣсколькихъ мѣстахъ.
Въ Анжу собралось три тысячи человѣкъ округа Сенъ-Фло-
ранъ; они двинулись въ главный городъ провинціи, чтобы съ
угрозами потребовать для себя изъятія изъ ополченія. Навстрѣчу
имъ выступила горсть республиканцевъ; подошли жандармы;
подвезена была пушка. Но крестьяне, нисколько не испугав¬
шись, бросились на пушку, овладѣли ею, навели ее на респу¬
бликанцевъ и обратили ихъ въ бѣгство. Толпа ворвалась въ
окружное управленіе; побѣдители устроили изъ проклятыхъ бу¬
магъ веселый костеръ и, подѣливъ между собою попавшія имъ
въ руки ассигнаціи, провели день въ гуляньѣ 1).
Неподалеку оттуда, въ деревнѣ Pin-en-Mauge, жилъ нѣкій
дѣльный человѣкъ, лѣтъ сорока, съ открытымъ лицомъ, широко¬
плечій, сильный и храбрый. Былъ онъ сперва рабочимъ по шер¬
стяной части, а потомъ сталъ разносчикомъ и дѣятельнымъ тру¬
домъ содержалъ семью изъ пятерыхъ дѣтей. Сосѣди очень ува¬
жали его 2); кромѣ того, онъ былъ преданъ священникамъ и со¬
стоялъ пономаремъ въ своемъ приходѣ 3). Звали его Катлино.
Когда къ нему пришли разсказать о происшествіи въ Сенъ-Фло-
ранѣ, онъ мѣсилъ тѣсто для своего домашняго хлѣба. Выслу¬
шавъ, онъ тотчасъ же вытеръ руки, надѣлъ сюртукъ, собралъ
своихъ односельцевъ и повелъ ихъ прямо въ Жаллэ, гдѣ нахо¬
дился республиканскій постъ. Со всѣхъ сторонъ неслись звуки
набата и небольшая группа, выступившая изъ деревни Pin-en-
Mauge, постоянно увеличивалась въ дорогѣ. Постъ былъ взятъ.
Крестьяне захватили пушку и въ восторгѣ весело окрестили
ее «Миссіонеромъ» 4).
Эта первая удача сулила дальнѣйшіе успѣхи. 14 марта Кат¬
лино овладѣлъ деревней Шемилье, которую обороняли двѣсти
республиканцевъ, а 15-го, зная, что въ городѣ Шолле имѣется
лишь незначительный гарнизонъ и будучи притомъ подкрѣ¬
пленъ новыми бандами, именно бандою сенъ-флоранскаго героя
1) Mémoires de М-те de la Rochejaquelein, chap. IV, p. 46 et 47.
2) Ibidem, p. 47.
3) Замѣтки, сообщенныя Бенжаменомъ Филлономъ.
4) Mémoires de М-те de la Rochejaquelein, p. 47 et 48.
158
Форе и бандою Стоффле, смотрителя охоты г-на Молеврье, онъ
смѣло двинулся впередъ. Многіе изъ крестьянъ были въ дере¬
вянныхъ башмакахъ и, вмѣсто ружей, несли желѣзные вилы,
прикрѣпленныя торчкомъ косы, палки, даже желѣзныя прутья 1);
но многіе изъ нихъ были искусными охотниками, и въ рядахъ
ихъ были проворные и ловкіе контрабандисты. Патріоты высту¬
пили изъ города въ числѣ пятисотъ человѣкъ, но послѣ горя¬
чей схватки были отброшены обратно въ городъ, куда вмѣстѣ
съ нимъ безпорядочною толпой вступили и преслѣдовавшіе ихъ
по пятамъ крестьяне. Инсургенты нашли здѣсь боевые припа¬
сы, оружіе и пушки, такъ что «Миссіонеру» дана была въ спут¬
ницы «Марія-Жанна» 2).
Этимъ ограничилась первая кампанія вандейцевъ въ Анжу.
Близилась Пасха: они разошлись по домамъ, разсчитывая вскорѣ
возобновить военныя дѣйствія 3).
Но въ это время вспыхнулъ пожаръ въ Марэ. 10 марта кре¬
стьяне изъ окрестностей Машкуля ворвались въ этотъ городъ
и ознаменовали тамъ свою побѣду рѣзнею 4). Ради большаго порядка
при совершеніи убійствъ и изъ опасенія, чтобы ни одна жертва
не миновала своей участи, они учредили комитетъ, и во главѣ
его сталъ вначалѣ человѣкъ, съ которымъ надо познакомиться.
Въ числѣ подлинныхъ документовъ, относящихся къ войнѣ
въ Вандеѣ, находится одинъ, содержаніе котораго таково: «1) Я
буду каждый вечеръ являться въ г. Бріору за приказаніями и
для того, чтобы условиться относительно работъ на слѣдующій
день. 2) Я буду вставать, когда прозвонитъ колоколъ, и буду
слѣдить, чтобы онъ звонилъ въ четыре часа лѣтомъ и немного
раньше пяти зимой. 3) Я буду слѣдить за тѣмъ, чтобы всѣ слуги
встали и чтобы каждый изъ нихъ отправлялся по своему дѣлу:
воловники—прибирать воловъ, конюхъ — лошадей; чтобы стар¬
шая служанка варила супъ и похлебку, а двѣ другія обмыли
и выдоили коровъ и т. д., и т. д. Я буду вести книги, пере-
1) О томъ, какъ были вооружены крестьяне въ началѣ войны, см. Journal
de Guerry, стр. 28 изданныхъ Бенжаменомъ Филлономъ Pièces contre-révo¬
lutionnaires,
2) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 200.
3) Mémoires, de M-me de la Кochejaquelein, p. 49.
4) Pièces contre-révolutionnaires du commencement de l’insurrection ven¬
déenne, publiées par Benjamin Fillon, p. 39. Fontenay, 1847.
159
писку, завѣдывать разсылкой людей съ порученіями, словомъ,
исполнять все, касающееся дѣлъ г. Бріора».
«Писано въ Бріорѣ, 23 апрѣля 1779 г. Сушю».
Два года спустя, Сушю былъ прокуроромъ-фискаломъ Бріо¬
ра, при чемъ положеніе его при хозяинѣ не во многомъ измѣ¬
нилось, потому что въ другомъ заключенномъ между ними усло¬
віи говорится: «Г. Сушю будетъ обѣдать вмѣстѣ со мною, когда
я бываю одинъ; если же соберется большая компанія, то онъ
будетъ ѣсть въ людской. Когда меня не будетъ дома, онъ бу¬
детъ пребывать въ людской или въ кухнѣ, а ѣсть въ людской» 1).
Итакъ, Сушю, этотъ истинный Неронъ деревни Бріоръ, не¬
сомнѣнно принадлежалъ къ кореннымъ жителямъ «области Рэсъ» 1 2);
онъ не былъ—какъ часто говорили—чужаниномъ, занесеннымъ
туда въ роковую минуту роковою случайностью; когда вспых¬
нуло возстаніе, онъ давно уже состоялъ на службѣ у Шаретта
Бріора, дяди слишкомъ хорошо извѣстнаго Аөанасія Шаретта,
и даже получилъ приказаніе сопутствовать послѣднему въ Па¬
рижъ, куда въ началѣ 1792 г. ѣздилъ будущій вандейскій вождь.
Притомъ, онъ значительно превосходилъ умомъ какъ своего па¬
трона, такъ и большинство мѣстныхъ дворянъ. Онъ былъ, до
извѣстной степени, образованъ и, по крайней мѣрѣ, умѣлъ пра¬
вильно писать на своемъ языкѣ.
Въ Машкулѣ онъ, прежде всего, озаботился организаціей ка¬
рательныхъ дѣйствій посредствомъ составившагося подъ его пред¬
сѣдательствомъ кроваваго комитета; затѣмъ онъ послалъ за Ша¬
реттомъ, который, по прибытіи въ Машкуль, былъ собравшеюся
на площади толпою провозглашенъ главнокомандующимъ.
Новый военачальникъ обладалъ всѣми качествами для того,
чтобы съ блескомъ послужить дѣлу роялистовъ и... погубить
его. Подвижный, неустрашимый и смѣлый вояка, человѣкъ, обла¬
давшій рѣшимостью, которою выкупалась его непредусмотри¬
тельность, жаждавшій власти еще болѣе, чѣмъ независимости,
одинаково неспособный допускать рядомъ съ собою равныхъ и
терпѣть надъ собою старшаго, при этомъ нравственно разнуз¬
данный, какъ царедворецъ, и грубый, какъ обитатель лѣсовъ,—
вотъ каковъ былъ Аөанасій Шареттъ.
1) Извлечено изъ архива Нантской мэріи.
2) Pays de Retz—такъ назывался встарь небольшой уголокъ южной Бре¬
тани, нынѣ входящій въ составъ департамента Нижней Луары; главнымъ го¬
родомъ его былъ Машкуль (Примеч. переводч.).
160
Родившись въ Нантѣ, въ старинной семьѣ судостроителей,
сперва лейтенантъ флота, а потомъ стрѣлокъ, онъ очертя го¬
лову ринулся въ жизнь, полную треволненія, опасностей
и неожиданностей, которыя, развивъ его физическую силу, за¬
калили и его душу. Когда, ни мало не думая ни о ѣдѣ, ни о
ночлегѣ, онъ забирался, задыхаясь, въ чащу машкульскаго лѣса
или лѣса Пренсе, имѣющаго не менѣе семи льё въ окружности,
при чемъ цѣлые дни бродилъ по лѣсамъ, живя наудачу, ночуя
у перваго встрѣчнаго крестьянина и иногда возвращаясь домой
лишь черезъ недѣлю 1), онъ, самъ того не вѣдая, готовился къ
предназначенной ему судьбою роли; онъ привыкалъ къ един¬
ственному роду войны, возможной въ такомъ краю, гдѣ всюду
сплошь лѣса, кустарники, обширные рвы, поросшія дрокомъ поля,
непроходимыя дороги; на хищныхъ звѣряхъ онъ учился охотѣ
на людей.
Сказать по правдѣ, герой и разбойникъ до того сливались
въ немъ, что провести разграничительную черту между ними
было бы очень трудно. Въ сущности, онъ никогда особенно не
безпокоился ни о тронѣ, пи объ алтарѣ: защита ихъ была для
него просто поводомъ къ различнымъ похожденіямъ. Впрочемъ,
вначалѣ онъ проявлялъ довольно странное для такого человѣка
стремленіе принимать на себя внѣшность благочестія. Наканунѣ
боя онъ заставлялъ своихъ солдатъ поститься, читать молитвы
по четкамъ и самъ молился съ ними; но роялистскій писатель,
сообщающій намъ эти подробности, вынужденъ сознаться, что
«это рвеніе длилось недолго» 2). Дѣйствительно, оно плохо вяза¬
лось съ легкомысліемъ Шаретта, его склонностью къ кутежамъ
и его любовными приключеніями, походившими на такія же при¬
ключенія хищной птицы. Казалось бы, его низкій лобъ, широ¬
кій ротъ и вздернутый носъ едва ли представляли много со¬
блазна для женщинъ; однако, въ выраженіи его лица было что-
то до того безстыдно-смѣлое, а въ строеніи его странной, почти
уродливой головы сказывался настолько ярко выраженный ха¬
рактеръ силы 3), что онъ смущалъ наименѣе добродѣтельныхъ
1) Mémoires d'un ancien administrateur militaire des armés de la Vendée?
p, 11.—Collection de Mémoires relatifs à la Révolution française.
2) Notice sur quelques généraux vndéens, par le fils, de M-me de Sapinaud,
de Bois-Hugnet, въ концѣ Mémoires de M-me de Sapinaud, p. 114.
3) Proces-verbal du moulage de la figure de Gharette, изданный Бенжа¬
меномъ Филлономъ.
161
женщинъ и внушалъ страхъ другимъ. Въ арміи своей онъ ввелъ
такіе нравы, въ которыхъ распущенность сочеталась со свирѣ¬
постью. Не разъ банды, подражавшія его бандѣ, доходили до та¬
кого бѣдственнаго положенія, что бывали вынуждаемы прибѣ¬
гать къ его помощи, при чемъ ихъ депутаты заставали его то
сладострастно развалившимся на диванѣ, окруженнаго фриволь¬
нымъ роемъ молодыхъ людей и женщинъ, то отплясывающимъ
вмѣстѣ съ ними какіе-нибудь дикіе танцы 1).
Невѣжество его было чрезвычайно велико, хотя и не пре¬
восходило невѣжества большей части мѣстныхъ дворянъ. О его
правописаніи и слогѣ даетъ понятіе слѣдующая записка, послан¬
ная имъ въ маѣ 1793 г. коменданту Роша-на-Іонѣ, Бюлькле:
«Очень сожалѣю, что не могу вполнѣ сдержать мое обѣща¬
ніе; но отъ невозможности ничего не зависитъ... Жалѣю что не
могу прислать вамъ пороху. Вы вѣроятно знаете, что лагерь Луэ
и Круа-Морино были атакованы нантскими разбойниками...
Остаюсь съ чувствомъ братства вашимъ покорнымъ и глубоко-
преданнымъ слугою
«Шевалье Шареттъ» 2).
Слѣдующая записка, писанная имъ къ Сушю въ мартѣ
1793 г., даетъ возможность судить о его мягкосердечіи:
Г-ну Сушю, для прочтенія въ центральномъ комитетѣ.
«Братья и друзья (эту формулу онъ заимствовалъ у якобин¬
цевъ), мы взяли Порникъ. Такъ какъ мѣстные разбойники укры¬
лись въ разныхъ домахъ, то я не нашелъ другого средства, какъ
выгнать ихъ изъ норъ огнемъ. Вы, можетъ быть, найдете, что
я строгъ, но вы знаете, что необходимость есть долгъ... и т. д.
«Шевалье Шареттъ» 3).
Вотъ какого вождя избрали себѣ машкульскіе крестьяне. Съ
прибытіемъ его началась и затѣмъ продолжалась рѣзня, при¬
іемъ ужасы во имя Божіе и короля далеко превзошли ужасы
сентябрскихъ дней. По крайней мѣрѣ, въ сентябрѣ кровавая
1) См. Éclaircissements historiques въ концѣ Mémoires de М-те de la
Rochcjaquelein, № 3.
2) Pièces contre-révolutionnaires du commencement de l’insurrection ven¬
déenne, publiées par M. Benjamin Fillon, p. 38.—У насъ, впрочемъ, передъ
глазами подлинникъ этой записки.
3) Ibidem, стр. 43.
162
расправа творилась подъ впечатлѣніемъ громадныхъ опасностей,
въ опьяненіи яростью; въ сентябрѣ даже самое это опьяненіе
«не послужило препятствіемъ къ вмѣшательству суда, который,
какъ ни былъ ужасенъ, все же постановилъ много оправдатель¬
ныхъ приговоровъ; въ сентябрѣ смертные приговоры были при¬
крываемы обманчивыми формулами, чтобы жертва могла быть
до послѣдней минуты избавлена отъ тяжелой увѣренности въ
неизбѣжности смерти; въ сентябрѣ, если и убивали людей, то
по крайней мѣрѣ среди мрачной тишины, и проявленіями ра¬
дости сопровождалось лишь торжество тѣхъ, кто былъ призна¬
ваемъ невиновнымъ 1). Здѣсь же, въ Вандеѣ, ничего подобнаго
не было, такъ какъ тупая и варварская набожность сумѣла при¬
думать утонченные способы мучительства и проявлялась въ по¬
трясающихъ умъ сценахъ. Представьте себѣ широкую яму; на
краю ея поставлены на колѣни связанные одинъ съ другимъ
люди; позади этихъ несчастныхъ стоятъ другіе люди, прицѣ¬
лившіеся въ нихъ изъ ружей; въ нѣсколькихъ шагахъ оттуда
священники бормочатъ молитвы и женщины съ убитымъ видомъ
молятся по четкамъ. Вдругъ подается сигналъ, священники и
женщины перестаютъ молиться, вооруженные люди даютъ залпъ
и люди, стоявшіе на колѣняхъ на- краю ямы, валятся въ нее 2).
Это сегодняшняя партія; завтра будетъ другая, послѣ-завтра
третья, и такъ подъ-рядъ въ теченіе пяти недѣль 1), до пол¬
наго истребленія всѣхъ патріотовъ, либо захваченныхъ въ Маш¬
кулѣ, либо пойманныхъ въ окрестностяхъ. Каждая партія со¬
стояла изъ тридцати человѣкъ. Наканунѣ казни составлялись
два списка: въ одинъ вносились лица, подлежавшія умерщ¬
вленію на слѣдующій день, а въ другой—тѣ, кого оставляли
на послѣзавтра. Первымъ объявляли о предстоявшей имъ участи,
при чемъ они изъ рукъ духовника передавались въ руки пала¬
чей. На кощунственномъ языкѣ этихъ защитниковъ трона и
алтаря бойня называлась четками, въ видѣ намека на подобіе
цѣпи, которая образовывалась при связываніи жертвъ одной
съ другою 4). При этомъ не стѣснялись пересчитывать четки
1) См. Mémoires sur la Vendée, liv. I, chap. I, p. 14, въ Collection sur
la Révolution française.
2) Это признается самими роялистами; см. Eclaircissements historiques,
№ 2, въ концѣ Mémoires de М-те de la Rochejaquelein,
3) Ibidem.
163
внесенныхъ въ списокъ даннаго дня въ присутствіи людей,
внесенныхъ въ послѣдующій списокъ. Чтобы дать послѣднимъ
предвкушеніе смерти и продлить ихъ агонію, ихъ заставляли
присутствовать при казни сотоварищей и въ теченіе всей пред¬
шествовавшей ихъ собственной казни ночи ихъ оставляли на¬
единѣ съ тѣми видѣніями, которыя порождались ужаснымъ пред¬
ставленіемъ о видѣнномъ 1). Конституціонный приходскій свя¬
щенникъ въ Машкулѣ, какъ священникъ республиканскій, имѣлъ
преимущественное право на ненависть побѣдителей: заботу о
его наказаніи они предоставили мѣстнымъ благочестивымъ жен¬
щинамъ и тѣ разорвали его въ клочки 1 2).
Предсѣдателю округа Жуберу, прежде чѣмъ убить его, отпи¬
лили кисти рукъ. Въ землю зарывали живыхъ людей и, какъ
пишетъ Бошанъ, «по отвоеваніи города, на обширномъ сосѣд¬
немъ лугу, гдѣ хоронили убиваемыхъ республиканцевъ, можно
еще было видѣть торчавшую изъ земли руку, которая ухвати¬
лась за пучокъ травы и казалась рукою привидѣнія, тщетно
старавшагося вылѣзти ивъ могилы 3)».
Таково было начало вандейскаго возстанія; отсюда и данное
инсургентамъ прозвище разбойниковъ.
Справедливость требуетъ, впрочемъ, замѣтить, что эти же¬
стокости, которыя могутъ быть приписаны далеко не всѣмъ
взявшимся за оружіе роялистамъ, многимъ изъ нихъ показа¬
лись отвратительными 4 5). Кромѣ того, по отношенію къ военной
Вандеѣ, необходимо дѣлать различіе между населеніемъ Верх¬
няго Пуату и Анжу съ одной стороны и населеніемъ «области
Рэсъ» и сосѣднихъ съ океаномъ болотъ съ другой. Отвѣтствен¬
ность за наибольшія жестокости падаетъ на второе; первое же
отличалось мягкими нравами, а потому въ этой мѣстности и
поступки были менѣе звѣрскіе и вожаки менѣе суровы 5). Но
однимъ изъ неизбѣжныхъ въ междоусобныхъ распряхъ несча-
1) Mémoires de la Vendée, p. 14.
2) Ibidem.
3) Beauchamp, цитируемый авторами Histoire parlementaire, t. XXVI,
p. 235.—См. также Rapport des commissaires de la Convention nationale, en¬
voyés dans les départements de la Loire-Inférieure et de la Mayenne, fait
par Viller.
4) Именно въ такомъ смыслѣ и упоминается о нихъ въ вышеприведенной
замѣткѣ въ концѣ Mémoires de М-те de la Rochejaquelein.
5) Замѣтка, сообщенная Бенжаменомъ Филлономъ.
164
стій является та солидарность, которая объединяетъ всѣхъ чле¬
новъ одной и той же партіи, солидарность смутная, заставляю¬
щая благоразумныхъ людей нести отвѣтственность за безумцевъ
и людей хорошихъ являться козлищемъ отпущенія за престу¬
пленія дурныхъ.
На слѣдующій день послѣ взятія Машкуля департаментскому
управленію Вандеи сообщенъ былъ документъ, писанный на
имя администраторовъ города Шаллана. Это было высокомѣрное
требованіе, сущность котораго сводилась къ словамъ: «Капиту¬
ляція или смерть». Оно было датировано «изъ гарнашскаго ла¬
геря» 1) и послано нѣкимъ парикмахеромъ, по фамиліи Гастонъ,
который, убивъ какого-то офицера и облачившись въ его форму 2),
сталъ вожакомъ банды. Банда эта, какъ читатель увидитъ изъ
приводимаго нами далѣе воззванія, состояла изъ людей менѣе
свирѣпыхъ, чѣмъ люди, дѣйствовавшіе въ Машкулѣ. Однако и
она не стѣснялась прибѣгать къ такимъ пріемамъ: связавъ сво¬
ихъ плѣнниковъ по-двое, она выставляла ихъ подъ выстрѣлы,
прикрываясь ихъ тѣлами, какъ только появлялся республикан¬
скій отрядъ 3). Администраторы Шаллана не пожелали ни сдаться
на капитуляцію, ни умереть. Какъ только они узнали о при¬
ближеніи Гастона, они поспѣшно укрылись въ Сабль. Мятеж¬
ники, овладѣвъ Шалланомъ, отправили къ бѣжавшимъ властямъ
слѣдующее письмо, въ которомъ съ нѣкотораго рода офиціаль¬
нымъ простодушіемъ вскрываются неудовольствія, изъ-за кото¬
рыхъ возникла эта прискорбная война.
«Шалланъ, 14 марта 1793 г.
«Администраторамъ Шаллана, укрывшимся въ Сабль.
«Дорогіе братья,
«Пишемъ къ вамъ со слезами на глазахъ и съ оружіемъ въ
рукахъ. Мы не хотимъ войны, но не боимся ея... Насъ собра¬
лось здѣсь изъ всѣхъ окрестныхъ приходовъ, по меньшей мѣрѣ,
восемнадцать тысячъ человѣкъ. Каждую минуту подходятъ
еще люди. Всѣ полны рѣшимости умереть ради побѣды. Вамъ
не безъизвѣстны всѣ бѣдствія, постигшія Машкуль и многіе
другіе пункты; мы не причинимъ такихъ великихъ бѣдствій
1) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher, p. 197.
2) Mémoires de M-me de la Rochejaquelein, p. 50.
3) Mémoires inédits et manuscrits de Mercier du Rocher, p, 108.
165
этому городу... Мы намѣрены заключить съ вами добрый и
прочный миръ, если только вы согласитесь на нѣсколько условій,
представляющихся намъ какъ нельзя болѣе справедливыми и не¬
обходимыми. Мы требуемъ: 1) дальнѣйшаго сохраненія нашей рим¬
ской апостолической католической религіи и священниковъ не при¬
сяжныхъ; 2) чтобы не было производимо жеребъевки; 3) отмѣны
всякихъ патентовъ; 4) отмѣны департаментскаго постановленія,
предписывающаго отдамъ дѣтей эмигрантовъ или ихъ заподо¬
зрѣннымъ родственникамъ явиться въ главный городъ. Мы
всѣмъ сердцемъ и помыслами желаемъ, чтобы между нами су¬
ществовали во всей силѣ братство, свобода и равенство, а слѣ¬
довательно желаемъ взаимной амнистіи. Мы готовы сложить
оружіе въ складъ, чтобы его могли взять обратно тѣ, у кого
оно было отобрано. Ждемъ вашего отвѣта и остаемся вашими
братьями.
«Сформированная въ Шалланѣ королевская гвардія
Первою стоитъ подъ этимъ заявленіемъ подпись нѣкоего
«Андре», именующаго себя плѣнникомъ. Затѣмъ слѣдуютъ со¬
рокъ пять подписей, въ томъ числѣ подписи врача Летеннёра
и шатонёфскаго мэра Дуссэна. Гастонъ, который больше уже
не появляется, въ спискѣ не значится. Онъ былъ, спустя не¬
много времени, убитъ въ стычкѣ, происшедшей въ Сенъ-Жерве 2).
Вышеприведенный документъ какъ нельзя лучше характери¬
зуетъ вандейское возстаніе. Великая идея французскаго един¬
ства была до такой степени чужда вандейскимъ крестьянамъ,
что немедленнаго и окончательнаго осуществленія своихъ же¬
ланій они требовали... отъ кого? Отъ шалланскихъ властей, какъ
будто отъ администраторовъ жалкаго маленькаго округа зави¬
сѣло переиначить по собственному усмотрѣнію то, что сдѣлано
было всею Франціей! А съ другой стороны, какъ не подивиться
той неотвратимой власти, которую таила въ себѣ революція, при
видѣ того, что и «сформировавшаяся въ Шалланѣ королевская
гвардія» усвоила революціонную по существу формулу: «Свобода,
равенство, братство»?
Вотъ другое доказательство демократическихъ инстинктовъ,
которые такимъ страннымъ образомъ сочетались у вандейскаго
крестьянина съ суевѣріемъ и роялизмомъ: въ воззваніи, издан-
1) Стр. 54 изданныхъ Бенжаменомъ Филланомъ Pièces contre-révolutionnaires.
2) 10 апрѣля. Mémoires inédits de Mercies du Rocher, p. 153.
166
номъ въ Ремуйлье 19 марта 1793 г. и имѣющемся у насъ въ
оригиналѣ, говорится: «Въ теченіе первыхъ шести дней, какъ мы
собрались, насъ было болѣе двадцати тысячъ, однако между
нами не было ни одного человѣка, который не былъ бы крестья¬
ниномъ. Замѣчательно, что среди насъ не нашлось ни одного
буржуа, ни одного дворянина. Это изволеніе Господа Бога, со¬
бравшаго насъ такимъ образомъ и, при томъ, всѣхъ для одной
цѣли. Идите же къ намъ, всѣ наши братья. Не будемъ больше
употреблять выраженія: аристократъ 1)...» и т. д., и т. д.
Дѣйствительно, въ первые дни во главѣ сборищъ являлись
лишь слуги, управляющіе, комиссіонеры, арендаторы. Изъ дво¬
рянъ появлялись вначалѣ на сценѣ Шареттъ, добрякъ Сапино,
о которомъ шутники Пуату говорили, что у него, на бѣду, ло¬
шади всегда пятятся задомъ, когда надо ѣхать впередъ 1 2), и, на¬
конецъ, маркизъ Боншанъ.
Молодые инсургенты изъ Сенъ-Флорана, пожалуй, менѣе гор¬
дившіеся, чѣмъ затруднявшіеся своими успѣхами, отправились
толпою за Боншаномъ въ его зàмoк Бароньеръ, чтобы про¬
сить его стать во главѣ ихъ 3), въ виду того, что онъ участво¬
валъ въ индійскомъ походѣ, былъ нѣкогда капитаномъ грена¬
деръ подъ начальствомъ графа Дамà и считался превосходнымъ
офицеромъ 4). Сперва онъ поколебался, но потомъ уступилъ и
отправился съ депутаціей. Но когда онъ собирался сѣсть на
лошадь, крестьяне попросили его идти, какъ и они, пѣшкомъ—
требованіе, которое «показалось мнѣ дурнымъ предзнаменова¬
ніемъ», пишетъ маркиза Боншанъ 5). И здѣсь пронеслось вѣяніе
революціи!
Избранникъ сенъ-флоранскихъ инсургентовъ ни въ чемъ не
походилъ на Шаретта. Это былъ человѣкъ съ изящными мане¬
рами, выразительнымъ лицомъ и изысканною рѣчью. Густые
курчавые волосы и смуглый цвѣтъ лица выдавали въ немъ
человѣка боевого, но немного толстоватыя губы придавали ему
видъ добродушія, которое, впрочемъ, было у него и въ харак-
1) Proclamation du peuple en réponse aux corps administrtifs.—Этотъ до¬
кументъ принадлежатъ къ числу подлинныхъ бумагъ, сообщеніемъ которыхъ
мы обязаны г. Бенжамену Филлону.
2) Замѣтки, сообщенныя Бенжаменомъ Филлономъ.
3) Mémoires de М-те de Bauchamps, р. 23.
4) Ibidem, р. 15.
5) Ibidem, 24.
167
терѣ. Онъ, должно быть, больше кого бы ни было удивился,
увидѣвъ себя вожакомъ мятежниковъ, которыхъ прозвали раз¬
бойниками; потому что одинъ писатель, хотѣвшій по-дружески
описать его, сообщаетъ, что внѣшность его была блестяща, вкусы
тонки, а расходы, при его склонности къ пышности, гораздо
болѣе значительны, чѣмъ доходы; что онъ былъ крупнымъ и
искуснымъ игрокомъ, обладалъ остроуміемъ, но злоупотреблялъ
каламбурами. Онъ разсказываетъ также, что Боншанъ, когда
былъ офицеромъ, по нѣсколькимъ часамъ занимался тѣмъ, что
производилъ на столѣ передвиженія металлическихъ пѣхотныхъ
и кавалерійскихъ солдатиковъ или же, сидя въ шелковыхъ брю¬
кахъ передъ зеркаломъ, распѣвалъ любовныя и геройскія пѣсни,
аккомпанируя себѣ на арфѣ 1).
Мы уже говорили, что инсургенты изъ окрестностей Сенъ-
Флорана—тѣ самые, которые завербовали Боншана—разошлись
послѣ взятія Шолле по домамъ и ждали, пока минуетъ пасхаль¬
ное время, чтобы затѣмъ возобновить кампанію. Но возстаніе
происходило не на одномъ только театрѣ; театровъ было мно¬
жество; охвативъ департаментъ Мэны-и-Луары, оно разлилось
также и по департаментамъ Нижней Луары, Обоихъ Севровъ,
Вандеи. Попытки возстанія дѣлаемы были даже въ окрестно¬
стяхъ Пуатье и Сенъ-Мэксена.
Къ счастью, случилось, что междоусобная война встрѣтила
препону въ кальвинистскомъ населеніи департамента Обоихъ
Севровъ и части департамента Вьенны, а также части равнинъ
Ніора, Фонтенэ и Люсона, менѣе фанатически-католическихъ,
чѣмъ лѣсистыя мѣстности. Въ главномъ городѣ Вандеи, Фон¬
тенэ, слуги нѣсколькихъ дворянъ попытались поднять мятежъ
и, можетъ быть, достигли бы успѣха въ этомъ, если бы комис¬
сары департамента, Дюпюи и Пьеръ-Жанъ Филлонъ, не пода¬
вили безпорядковъ въ самомъ зародышѣ, поставивъ пушки въ
мѣстѣ сборищъ мятежниковъ, церкви Богоматери.
4 марта администраторы Фонтенэ послали въ Конвентъ про¬
никнутое тревогою письмо; но пока они томительно ждали от¬
вѣта и помощи, которыя все не приходили 2), возстаніе распро¬
странилось съ быстротою гонимаго яростнымъ вѣтромъ пламени
1) Notices sur quelques généraux vendéens, par 16 fils de M-me de de Sa¬
pinaud de Bois-Huguet, въ концѣ Mémoires de M-me de Sapinaud, p. 109.
2) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 110.
168
на деревни Клиссонъ, Монтэгю, Мортань, Шатильонъ, Ша¬
теньре и Брессюиръ. 14 марта департаментское управленіе
Вандеи отправило въ Парижъ новыхъ гонцовъ 1), а на слѣ¬
дующій день городъ Шантоннэ былъ взятъ и разграбленъ мя¬
тежниками 2).
До сихъ поръ командиръ 12-й военной дивизіи, Вертейль,
какъ будто спалъ; извѣстіе же о занятіи Шантоннэ пробудило
его. По его приказанію, бригадный генералъ Марсе собралъ
около 1,200 человѣкъ армейскихъ войскъ и спѣшно двинулся
къ Шантоннэ. По прибытіи его въ одинъ пунктъ, носившій
названіе Сентъ-Эрминъ, къ нему присоединились различные
отряды національныхъ гвардейцевъ и, между прочимъ, отрядъ
гренадеръ и стрѣлковъ, присланныхъ городомъ Ніоромъ съ двумя
пушками 3). Во главѣ этихъ силъ, т. е. небольшой арміи, чис¬
ленностью въ 2,400 человѣкъ при девяти полевыхъ орудіяхъ,
Марсе пошелъ прямо на Шантоннэ, который мятежники поки¬
нули при его приближеніи, продвинулся къ Сэнъ-Фюльжану,
встрѣтилъ на пути разрушенный крестьянами деревянный моетъ,
исправилъ его и перешелъ по немъ. 17 марта, когда на высо¬
тахъ въ окрестностяхъ Шантоннэ показались инсургенты, Марсе
разсѣялъ ихъ тремя пушечными выстрѣлами и продолжалъ на¬
ступленіе. 19 числа, въ 4 часа пополудни, армія его вступила
въ ущелистыя, тинистыя дороги по сосѣдству съ замкомъ Уа.
Крестьяне, укрывшись въ покрывающихъ окрестные холмы лѣ¬
сахъ, дали ей войти въ узкіе проходы вмѣстѣ съ артиллеріей,
которая становилась тамъ безполезною, а затѣмъ внезапно, съ
громкими криками, выстроились въ видѣ полукруга—что у нихъ,
на мѣстномъ языкѣ, называлось расположиться разсыпнымъ
строемъ—и открыли страшный огонь по колоннамъ, не имѣв¬
шимъ возможности ни развернуться, ни обороняться. Ни одинъ
выстрѣлъ не пропадалъ даромъ, такъ какъ ни въ одной странѣ
міра никогда не бывало такихъ мѣткихъ стрѣлковъ, которые
могли бы идти въ сравненіе съ охотниками мѣстности Лору и
браконьерами Бокажа 4). Съ наступленіемъ ночи безпорядокъ
еще болѣе усилился. Увеличивавшаяся темнота, усиленіе кри-
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 110.
2) Mémoires sur la guerre civile de la Vendée, par un administrateur des
armées républicaines, p. 13.
3) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 110.
4) См. отзывъ на этотъ счетъ генерала Тюрро въ его Mémoires, р. 26.
169
ковъ мятежниковъ окрестнымъ эхо, кажущееся увеличеніе ихъ
числа вслѣдствіе ихъ разсѣянія на большое протяженіе—все
это вызвало въ войскахъ Марсе ужасъ. Они нарушили строй,
побросали ранцы и ружья, бросились бѣжать и, прибывъ въ
безпорядкѣ въ Сентъ-Эрминъ, распространили страхъ и тамъ.
Въ Сентъ-Эрминѣ находились въ то время трое народныхъ
представителей, присланныхъ съ порученіями въ Вандею. Тот¬
часъ же открылось шумное совѣщаніе, но, подъ вліяніемъ
паники, опасность казалось въ сто разъ большею противъ
дѣйствительной и потому всѣмъ каждую минуту мерещилось,
что побѣдители подступаютъ, что уже слышенъ ихъ ревъ; и
вотъ снова началось бѣгство, которое остановилось лишь въ
Ла-Рошелѣ. Это было равносильно очищенію пространства въ
двадцать лье и предоставленію во власть мятежниковъ Фон¬
тенэ, Люсона, Шора и всѣхъ съѣстныхъ припасовъ, имѣв¬
шихся въ равнинной и болотной мѣстностяхъ. Но всего курьез¬
нѣе въ этомъ дѣлѣ было то, что ужасъ, повидимому, охватилъ
одинаково обѣ стороны, такъ какъ черезъ недѣлю на дорогѣ къ
Шантоннэ находимы были оружіе и багажъ, которыхъ не осмѣ¬
лился подобрать непріятель 1).
Солдаты, заподозрѣвъ своего генерала въ измѣнѣ, потребо¬
вали замѣны его полковникомъ Буларомъ, проявившимъ боль¬
шую рѣшимость и энергію. Марсе былъ дѣйствительно смѣщенъ
и вскорѣ вслѣдъ за тѣмъ преданъ, по декрету Конвента, воен¬
ному суду 1 2 3).
Но прежде всего нужны были мѣры спасенія: департаментъ
Вандеи поспѣшилъ отправить въ Парижъ Мерсье дю-Роше и
Первенкьера 3), которые тотчасъ же и отправились туда. Народ¬
ный представитель Леонаръ Бурдонъ только-что подвергся въ
Орлеанѣ нападенію со стороны шайки убійцъ; Мерсье дю-Роше
и Первенкьеръ, проѣздомъ черезъ этотъ городъ, заѣхали къ
нему и застали его въ постели, раненымъ; у постели его нахо¬
дились оба его сотоварища, Лапланшъ и Колло-д’Эрбуа.
23 марта посланныя департаментскимъ управленіемъ Вандеи
лица прибыли въ Парижъ, и Мерсье дю-Роше замѣчаетъ въ
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 111, 112.
2) Mémoires sus la guerre civile de la Vendée, p. 17 et 18.
3) Извлеченіе изъ протокола совѣщанія генераловъ департамента Bangen
и округа Fontenay-le-Peuple, созванныхъ въ экстренное засѣданіе 20 марта
1793 года.
170
оставленномъ имъ разсказѣ объ этой миссіи, что паспортовъ у
нихъ при въѣздѣ не спрашивали, хотя они пріѣхали въ вели¬
колѣпной эмигрантской каретѣ, впереди которой скакалъ курьеръ,
имѣвшій обязанность заготовлять на станціяхъ лошадей 1). Въ
самый день прибытія они явились въ Конвентъ, который, вни¬
мательно выслушавъ ихъ донесеніе 2), предоставилъ имъ, въ
видѣ почести, присутствовать на засѣданіи и декретировалъ,
чтобы они отправились въ Комитетъ всеобщей безопасности.
Въ Комитетѣ были въ сборѣ, подъ предсѣдательствомъ Пе¬
тіона, члены обѣихъ партій, бывшихъ тогда въ борьбѣ одна съ
другою. Напримѣръ, Маратъ и Сантеръ находились здѣсь ря¬
домъ съ Бареромъ, Жfyсонне, Верньо и Барбару; но преобла¬
дающую роль въ Комитетѣ играли жирондисты. Отношеніе по¬
слѣднихъ къ развернутой передъ ними картинѣ бѣдствій въ
Вандеѣ поразило обоихъ комиссаровъ горестнымъ удивленіемъ.
Они отнеслись къ ней равнодушно, почти съ недоброжелатель¬
ствомъ. «Петіонъ—пишетъ Мерсье дю-Роше—держался невыра¬
зимо холодно» 3). Напротивъ, Сантеръ очень заинтересовался
положеніемъ дѣлъ и предложилъ немедленно же отправить въ
Вандею, во всѣхъ повозкахъ, какія только возможно будетъ до¬
быть, 20,000 человѣкъ парижской національной гвардіи. Маратъ
горячо поддержалъ это предложеніе, но, видя, что никто даже
не думаетъ пускать его на голоса, крикнулъ: «Что же это такое?
Развѣ не пора подумать о томъ, что общественное спасеніе есть
наивысшій законъ, и слѣдуетъ вооружить всѣхъ добрыхъ гра¬
жданъ?» Съ этими словами онъ вынулъ изъ-подъ своей блузы
кинжалъ и прибавилъ: «Смотрите, вотъ образецъ того оружія,
которое я вамъ предлагаю». Бареръ отвѣчалъ: «Мы здѣсь не
для того, чтобы заниматься формами кинжаловъ».—«Да ты изъ
какой партіи?» спросилъ Маратъ.—«Изъ партіи республики, а
къ ней ли принадлежитъ Маратъ, не знаю».—«Это ты-то, Бареръ,
республиканецъ?» Споръ разгорался; Конвентъ вмѣшался и за¬
сѣданіе окончилось безъ принятія какого-либо окончательнаго
рѣшенія 4).
Въ Исполнительномъ совѣтѣ Первенкьеръ и Мерсье дю-Роше
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 120 et 121.
2) См. рѣчь Первенкьера въ Moniteur 24 марта 1793 г.
3) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 124.
4) Ibidem, p. 123—125.
171
встрѣтили болѣе благопріятное настроеніе. Бернонвилль сказалъ
имъ, что не будь онъ боленъ, онъ непремѣнно выступилъ бы
самъ противъ мятежниковъ; особенно Монжъ показался имъ про¬
никнутымъ наилучшими намѣреніями. Въ расположеніе ихъ
было тутъ же предоставлено 300,000 франковъ на чрезвычай¬
ные расходы департамента Вандеи; такую же сумму выдали ко¬
миссару департамента Обоихъ Севровъ Мориссе и, кромѣ того,
было постановлено, чтобы генералъ Беррюйе отправился съ
15,000 человѣкъ, при 15 орудіяхъ, въ Фонтенэ, чтобы Ла-Бур¬
доннэ занялъ Реннъ, а Дайя-Бофранше правый берегъ Луары.
Планъ этотъ, который, однако, вскорѣ оказался отчасти на¬
рушеннымъ, успокоилъ комиссаровъ; они поѣхали обратно въ
болѣе спокойномъ настроеніи, но не безъ волненія задавали
себѣ вопросъ о причинахъ равнодушія, замѣченнаго ими въ
жирондистахъ. Возможно ли было предположить, что роялист¬
ское возстаніе не затронуло ни одной струны въ сердцахъ та¬
кихъ искреннихъ республиканцевъ, какъ Барбару, Петіонъ,
Верньо? И, притомъ, какая сила могла побудить ихъ, въ ихъ
борьбѣ съ Горою, къ противодѣйствію, неизбѣжнымъ послѣд¬
ствіемъ котораго должно было явиться чрезмѣрное раздраженіе
революціонныхъ страстей и доведеніе ихъ до крайностей. Быть
можетъ, они не придавали сначала вандейскому возстанію осо¬
бенно важнаго значенія, такъ какъ вниманіе ихъ было погло¬
щено болѣе непосредственными затрудненіями и болѣе близкими
опасностями. «Могу только увѣрить—разсказываетъ Мерсье дю-
Роше—что при моемъ прощальномъ посѣщеніи Бернонвилля, я
встрѣтилъ у него Бриссо, очень занятаго писаніемъ чего-то. Я
хотѣлъ показать ему на картѣ Франціи размѣры занятаго раз¬
бойниками пространства. А онъ даже головы не повернулъ!» 1)...
1) Mémoires inédits de Mercier du Rocher, p. 126 et 127.
172
ГЛАВА IV.
Измѣна Дюмурье.
Контръ-реводюціонныя тенденціи Дюмурье.—Его свиданіе съ Камюсомъ.—Ми¬
ранда.—Валансъ.—Дюмурье проигрываетъ сраженіе подъ Неервинденомъ; при¬
чина этого.—На взглядъ генерала-дппломата, всякое сраженіе является манев¬
ромъ политическимъ.—Несправедливое обвиненіе Миранда.—Тайное совѣщаніе
на Желѣзной горѣ.—Дюмурье затѣваетъ измѣну.—Очищеніе Бельгіи.—Въ Па¬
рижѣ получается извѣстіе о пораженіи подъ Неервинденомъ.—Конвентъ прини¬
маетъ крутыя мѣры.—Свиданіе Дюмурье съ Проли, Перейрой и Дюбюисономъ.—
Ласурсъ нападаетъ на Дантона; окончательный разрывъ Дантона съ жирон¬
дистами.—Ослѣпленіе обѣихъ борющихся партій.—Требованіе, предъявленное
генералу Дюмурье комиссарами Камюсомъ, Ламаркомъ Банкалемъ и Кине¬
томъ, прибывшими въ сопровожденіи Бёрнонвилля.—Арестованіе министра
и четырехъ комиссаровъ.—Дипломатическій конгрессъ въ Брюсселѣ.—Безумная
наглость враговъ революціи.—Бѣгство графини Жанлисъ.—Герцогъ Шартрскій
и его сестра.—Войска отступаются отъ Дюмурье.—Даву преслѣдуетъ Дю¬
мурье.—Его отпаденіе.
Положеніе дѣлъ въ это время было ужасно. Дюмурье, кото¬
рый, какъ мы уже говорили, выѣхалъ изъ Парижа съ мыслью
объ измѣнѣ, прибывъ къ своей арміи въ Лувенъ, прежде всего
написалъ Конвенту грозное письмо 1). Въ немъ онъ называлъ не¬
правильнымъ и преступнымъ порядокъ управленія, котораго дер¬
жался предшественникъ Бёрнонвилля, признавалъ гибельнымъ
финансовое вліяніе Камбона и выступалъ защитникомъ угне¬
тенной, по его словамъ, Бельгіи. Онъ отрицалъ мнѣніе, будто
присоединеніе столькихъ бельгійскихъ городовъ къ Франціи
было добровольнымъ, и осуждалъ проникнутый великодушіемъ
декретъ 15 декабря, тотъ декретъ, которымъ провозглашалась
солидарность народовъ! 2)
Письмо это, будучи доставлено въ Комитетъ общественной
безопасности, сильно озадачило его. Дюмурье, видимо, говорилъ
тономъ человѣка, готоваго обнажить шпагу. Комитетъ вспомнилъ
о притязаніяхъ Лафайета! Тотчасъ же приглашенъ былъ Дан¬
тонъ, при чемъ ему, а также и Лакруа, прочитали дерзкое письмо.
Оба они были уже посылаемы къ генералу съ миссіей и могли
знать его замыслы. Лакруа, не задумавшись, заявилъ, что письмо
1) Въ книгѣ VIII, гл. VI, своихъ Mémoires Дюмурье помѣтилъ свое письмо
12-мъ мартомъ; но это же письмо, цѣликомъ воспроизведенное въ примѣчаніи
D оффиціальныхъ документовъ, напечатанныхъ въ концѣ Mémoires de Du¬
mouriez, t. III, носитъ помѣтку 11-го марта.
2) См. это письмо въ примѣчаніи D оффиціальныхъ документовъ на стр. 3
Mimoires de Dumouriez.
173
надо сохранить въ тайнѣ. «Дюмурье—сказалъ онъ—полезенъ
арміи. Если бы противъ него составили обвинительный актъ, я
предпочелъ бы, чтобы свалилась не его голова, а моя» 1). Дан¬
тонъ, съ своей стороны, предложилъ снова съѣздить съ Лакруа,
чтобы попытаться добиться отъ Дюмурье формальнаго отказа
отъ письма, въ противномъ случаѣ Дантонъ обѣщалъ самъ
выступить обвинителемъ генерала 1 2). Предложеніе это было при¬
нято и Дантонъ съ Лакруа немедленно отправились въ лагерь;
но по тому сопротивленію, которое они встрѣтили съ его сто¬
роны, они прекрасно поняли, что для республики Дюмурье по¬
терянъ! Подъ конецъ онъ согласился написать, что онъ проситъ
Конвентъ ничего не предрѣшать на основаніи его письма, пока
онъ не найдетъ время прислать объясненіе. Больше отъ него
ничего не удалось добиться 3).
Впрочемъ, онъ еще до этого наполовину разоблачилъ свои
замыслы. Его переходъ въ Антверпенъ ознаменовался тѣмъ,
что онъ оставилъ генералу Марассе приказаніе закрыть клубъ
и арестовать его членовъ 4 5 6); проѣзжая черезъ Брюссель, онъ,
прежде всего, распустилъ санкюлотскій легіонъ, учрежденный
генераломъ Мортономъ 5), и всюду онъ разыгрывалъ роль выс¬
шаго покровителя Бельгіи, ея національности, ея банкировъ и
священниковъ. Онъ, этотъ грубый, распутный солдатъ и скеп¬
тикъ, тотъ самый, который письмо свое отъ 11 марта начиналъ
словами: «Гражданинъ предсѣдатель, общественное благо есть
наивысшій законъ» 6), съ негодованіемъ набожнаго человѣка
возставалъ теперь противъ обращенія ненужной серебряной
церковной утвари на нужды войны, съ которою связано было
спасеніе революціи и Франціи.
Нельзя сказать, чтобы нѣкоторыми слишкомъ горячими эмис¬
сарами якобинства не бывало проявляемо кощунства; но не могло
не показаться довольно страннымъ то, что вѣтреный любовникъ
г-жи Боверъ принималъ эти частные выходки гораздо ближе къ
сердцу, чѣмъ благочестивый и строгій нравами Камюсъ, тотъ
1) Показаніе Пеньера въ засѣданіи 1 апрѣля 1793 г.
2) Ibidem.
3) Рѣчь Дантона въ Конвентѣ, въ засѣданіи 1 апрѣля 1793 г.—Mémoires
de Dumouriez, t. IV, p. 107.
4) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, ch. IV, p. 63 et 64.
5) Ibidem, p. 67.
6) Ibid,, t. III, примѣчаніе D оффиціальныхъ документовъ.
174
самый Камюсъ, который и вечеромъ, и утромъ, по цѣлымъ ча¬
самъ стаивалъ передъ распятіемъ въ ростъ человѣка, висѣв¬
шимъ на стѣнѣ въ его комнатѣ 1).
Дюмурье самъ разсказалъ о бесѣдѣ, въ которой этотъ янсе¬
нистъ упрекалъ его за то, что онъ велѣлъ возвратить церквамъ
серебряную утварь, и разсказъ этотъ доказываетъ, что если
Камюсъ и вынесъ изъ этой бесѣды какое-нибудь убѣжденіе, то
ужъ, конечно, не убѣжденіе въ набожности своего собесѣдника,
потому что разговоръ закончился слѣдующимъ діалогомъ: «Ге¬
нералъ, васъ винятъ въ томъ, что вы Цезарь. Если бы я зналъ
это навѣрное, я сталъ бы Брутомъ и закололъ бы васъ».—«Ми¬
лый Камюсъ, я вовсе не Цезарь, а вы совсѣмъ не Врутъ и
угроза смертью отъ вашей руки служитъ для меня патентомъ
на безсмертіе» 2).
Въ ту самую минуту, когда Дюмурье такимъ образомъ отри¬
цалъ свое сходство съ Цезаремъ, онъ думалъ только о томъ,
чтобы перейти Рубиконъ. Но онъ понималъ, что одно выигран¬
ное сраженіе еще не даетъ такого большого блеска, которымъ
онъ могъ бы покрыть такое отважное преступленіе. Только воен¬
ный тріумфъ далъ бы ему возможность увлечь армію, пренебречь
Конвентомъ и назначить за свое вѣроломство какую вздумается
цѣну. Рѣшившись на предательство, онъ намѣревался побѣдить
и, въ своемъ кощунственномъ нетерпѣніи, едва ли даже разсчи¬
талъ шансы.
Австрійская армія, сформированная со всею нѣмецкою ме¬
дленостью, состояла изъ 55,000 человѣкъ; во главѣ ея стояли
лучшіе европейскіе полководцы, слѣдомъ за нею шла громадная
артиллерія, и, овладѣвъ теченіемъ Мааса отъ Мастрихта до
Люттиха, армія эта шла въ бой съ тѣмъ пыломъ, который по¬
черпнула въ своемъ недавнемъ успѣхѣ подъ Аахеномъ 3).
Напротивъ, численность французской арміи доходила всего
до 32,000 человѣкъ; состоя подъ главнымъ командованіемъ Дю¬
мурье, она находилась подъ начальствомъ генераловъ, которые,
какъ онъ зналъ, враждовали между собой 4); въ ней царилъ
1) Брюссельская біографія, цитированная въ выноскѣ новыми издателями
Mémoires de Dumouriez, на стр. 70 тома IV.
2) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 72.
3) Toulongeon, Histoire de France, depuis 1789, t. II, p.164. An XII. Paris.
4) См. что говоритъ Дюмурье о настроеніи Миранды по отношенію къ
Валажу въ своихъ Mémoires, t. IV, p. 93.
175
безпорядокъ, на что главнокомандующій въ эту самую пору
жаловался Конвенту 1), и, сверхъ того, солдаты, хотя и очень
храбрые, находились подъ тягостнымъ впечатлѣніемъ пораженія.
Эти соображенія не остановили Дюмурье. Вполнѣ полагаясь на
свой талантъ и свое счастье, онъ поспѣшно пошелъ къ раз¬
вязкѣ, не дождавшись подкрѣпленій, которыя должны были
вскорѣ подойти и подошли, но слишкомъ поздно.
Въ Кантонѣ Ланденъ, къ сѣверо-западу отъ Люттиха и къ
юго-востоку отъ Лувэна, есть деревня Неервинденъ, ставшая
знаменитою въ 1693 г., благодаря побѣдѣ, одержанной здѣсь
маршаломъ Люксанбургомъ надъ голландцами: тутъ-то Дюмурье
и разыгралъ свою послѣднюю партію.
17 марта, вечеромъ, онъ сдѣлалъ распоряженія на слѣдую¬
щій день, и уже въ самомъ распредѣленіи командованія видны
слѣды его политическихъ замысловъ.
Фронтъ той и другой армій простирался на протяженіе двухъ
льё. Фронтъ обѣихъ линій прикрывался раздѣлявшею противни¬
ковъ небольшою рѣчкой Жетъ, которую непріятель вынужденъ
былъ наканунѣ перейти обратно послѣ боя, причинившаго ему
потери въ 1,200 человѣкъ 2). На правомъ берегу находились
четыре деревни, въ которыхъ надо было перейти черезъ мосты,
чтобы добраться до австрійцевъ, а затѣмъ нужно было еще вы¬
браться по расположенной амфитеатромъ возвышенности на
плоскогорье, гдѣ расположены были еще три деревни, занятыя
непріятелемъ: Неервинденъ, Мильдельвинденъ и Обервинденъ 3).
Такимъ образомъ, предстояло преодолѣть значительныя пре¬
пятствія, особенно—какъ мы увидимъ—слѣва. А Дюмурье, дѣлая
выборъ между двумя своими главными начальниками: Мирандой
и Балансомъ, не задумался ввѣрить первому изъ нихъ наиболѣе
трудный постъ, тотъ постъ, который дѣлалъ атаку почти не¬
возможной 4).
1) Письмо его отъ 11 марта 1793 г.
2) По крайней мѣрѣ, такую цифру приводитъ Дюмурье. См. его Mémoires,
t. IV, liѵ. VIII, chap. V, p. 80.
3) Toulongeon, Histoire de France, depuis 1789, t. II, p .171. An XII. Paris.
4) Само собой разумѣется, что это мнѣніе не Дюмурье, разсказа котораго,
переполненнаго добровольными ошибками, держался Жомини, а нѣсколькихъ
другихъ военныхъ писателей, въ томъ числѣ и автора Tableau historique des
guerres de la Révolution. См. въ концѣ Mémories de Dumouriez, t. IV, примѣ¬
чаніе B оффиціальныхъ документовъ.
176
Были ли у него для этого политическія побудительныя при¬
чины?
Во-первыхъ, Дюмурье не любилъ Миранда, въ которомъ ви¬
дѣлъ искренняго республиканца, друга Петіона и любимаго
жирондистами генерала. За нѣсколько дней передъ тѣмъ, услы¬
шавъ, какъ главнокомандующій говорилъ солдатамъ: «Друзья
якобинцы требуютъ моей головы; неужели вы это потерпите?»
Миранда рѣшился сдѣлать ему кое-какія замѣчанія по этому
поводу, на что Дюмурье отвѣтилъ восклицаніемъ: «Развѣ вы
вѣрите въ равенство, о которомъ толкуютъ бунтари?» Миранда
же возразилъ: «Вѣрю» 1). Въ другомъ случаѣ, когда, по поводу
арестованія генераловъ Штенгеля и Лану, Дюмурье вздумалось
спросить своего помощника: «Что вы сдѣлали бы, если бы полу¬
чено было приказаніе арестовать меня?» тотъ отвѣтилъ: «Я
исполнилъ бы приказаніе». Такая республиканская прямота не
могла нравиться человѣку такого закала, какъ Дюмурье. Въ
самомъ дѣлѣ, Миранда, не доходя въ своихъ воззрѣніяхъ до
крайнихъ предѣловъ якобинства, еще въ очень ранніе годы
доказалъ свою любовь къ свободѣ. Родившись въ Перу, онъ
былъ изгнанъ оттуда за желаніе освободить свою родину. За¬
тѣмъ, странствуя по Европѣ, онъ пренебрегалъ милостями госу¬
дарей и старался заслужить дружбу великихъ людей. Въ Пе¬
тербургѣ онъ благородно отказался отъ предложеній императрицы,
а въ Англіи пріобрѣлъ друзей въ лицѣ Прайса, Пристлея, Фокса
и Шеридана. Потомъ, почувствовавъ непреоборимое влеченіе къ
французской революціи, онъ сталъ боготворить ее въ такой же
степени, какъ Верньо и Петіонъ 2).
Валансъ, напротивъ, былъ однимъ изъ тѣхъ боевыхъ людей,
которые умѣютъ съ мужествомъ сочетать хитрость и любезность
царедворца. Состоя съ 1784 г. при дворѣ герцога Орлеанскаго,
онъ разсказывалъ о себѣ, что однажды, когда отецъ Филиппа
Эгалите засталъ его стоящимъ на колѣняхъ передъ его любов¬
ницей, хорошенькою маркизой Монтессонъ, онъ съ большою
находчивостью импровизировалъ содержаніе просьбы, съ которою,
будто бы, обращался къ маркизѣ; выдумка эта не только от-
1) Bulletin du tribunal révolutionnaire, №№ 30—33.—Допросы Миранды.
2) См. Biographie universelle, статью Miranda, и въ Bulletin du tribunal
révolutionnaire, зa время процесса этого генерала: 1) рѣчь его защитника
Шово-Лагарда; 2) мотивированный отзывъ старшаго присяжнаго засѣдателя,
Дюмона.
177
влекла отъ него подозрѣнія, но еще и имѣла послѣдствіемъ его
женитьбу на младшей дочери г-жи Жанлисъ. Такъ ли происхо¬
дило дѣло или иначе 1), но женитьба эта явилась новою связью
между Орлеанскимъ домомъ и Балансомъ и между Балансомъ
и Дюмурье.
Итакъ, зятю г-жи Жанлисъ ввѣрено было командованіе фран¬
цузскимъ правымъ крыломъ, герцогу Шартрскому командованіе
центромъ, а Миранда, поставленный во главѣ лѣваго крыла,
очутился лицомъ къ лицу передъ герцогомъ Карломъ, который
предводительствовалъ правымъ крыломъ имперскихъ войскъ.
Этотъ молодой принцъ, впослѣдствіи сдѣлавшійся славнымъ
полководцемъ, въ то время впервые испытывалъ себя въ бое¬
вомъ искусствѣ. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что ему отвели такой
постъ, на которомъ побѣда могла быть наиболѣе упорна. Такимъ
образомъ, въ Неервинденѣ, по одному справедливому и мѣткому
выраженію, «роль Миранда заключалась въ томъ, чтобы быть
разбитымъ на-голову» 2).
Конечно, Дюмурье вовсе не имѣлъ въ виду быть разбитымъ:
для этого онъ былъ слишкомъ солдатъ; но солдатъ-то онъ былъ
странный, такой, въ которомъ съ воиномъ сливался дипломатъ.
Въ его глазахъ, сраженіе являлось политическимъ ходомъ, что
и было показано имъ подъ Жеммапомъ, гдѣ онъ подстроилъ
дѣло такимъ образомъ, чтобы честь побѣды досталась герцогу
Шартрскому, которому, онъ протежировалъ, и его, Дюмурье,
приверженцу, Батисту 3). Тотъ же расчетъ былъ у него и подъ
Неервинденомъ: въ его намѣренія входило дать орлеанизму, въ
лицѣ Баланса и герцога Шартрскаго, возможность выиграть
сраженіе, о которомъ можно было бы потомъ сказать, что оно
было скомпрометировано республикой въ лицѣ Миранда.
Во всякомъ случаѣ, послѣдній имѣлъ предчувствіе относи¬
тельно той участи, которую ему готовятъ, и достовѣрно, что
сраженіе было дано наперекоръ его мнѣнію: «на Желѣзной горѣ—
заявилъ онъ впослѣдствіи передъ Революціоннымъ судомъ—мы
находились на позиціи, подобной той, какую занимали въ пред-
1) Приключеніе это не подтверждено въ Mémoires г-жи Жанлисъ, которая
вообще отрицаетъ почти все то, что признаетъ въ своихъ интересахъ подле¬
жащимъ отрицанію; но въ то время фактъ этотъ былъ извѣстенъ публикѣ.
См. Biographie universelle, статью Valence.
2) Michelet, Histoire de la Révolution, liv. X, ch. VI, p. 441.
3) См. то, что было сказано нами объ этомъ въ предшествующемъ томѣ.
178
шедствовавшемъ году въ Сентъ-Мену, т. е. на позиціи непри¬
ступной» 1).
18 марта, въ 9 часовъ утра, французская армія выступила,
а въ 10 часовъ началась атака на лѣвомъ крылѣ. Предводимыя
Мирандою колонны безпрепятственно перешли мосты въ Орсмалѣ
и Леавѣ; но на правомъ берегу рѣчки Жетъ опасность оказа¬
лась такою, какою была и въ дѣйствительности, именно гро¬
мадною. На мѣстности, которую надо было пройти, была сосре¬
доточена сильнѣйшая артиллерія. Имперская кавалерія и легкія
войска занимали деревни, которыми предстояло сперва овладѣть.
Высоты были заняты пѣхотой и, чтобы добраться до нея и до за¬
нимаемыхъ ею деревень, пришлось бы наступать подъ страш¬
нымъ перекрестнымъ артиллерійскимъ огнемъ 2). Дружнымъ на¬
тискомъ, съ неотразимою силой своей обычной порывистости,
французы побѣдоносно ворвались въ деревни и отбросили кава¬
лерію; но по ту сторону деревень пересѣченная мѣстность не
давала ихъ колоннамъ возможности развернуться, а прикры¬
вавшая высоты австрійская артиллерія начала ихъ громить.
Тщетно пытались онѣ отвѣчать на огонь: на ущелистыхъ доро¬
гахъ, гдѣ французы застряли въ грязи, артиллерія ихъ была
сбита, растеряла лошадей и не могла установить батарей.
Тѣмъ временемъ центръ и правое крыло, перейдя, въ свою
очередь, рѣку, не встрѣтивъ сопротивленія, сошлись съ непрія¬
телемъ и завязали менѣе неравный бой. Обѣ стороны дрались
съ яростнымъ ожесточеніемъ. Деревня Неервинденъ была взята
французами, затѣмъ отбита имперскими войсками, потомъ взята
снова и только къ вечеру очищена добровольно, какъ обыкно¬
венно очищается мѣсто, гдѣ образовались ужасныя кучи уби¬
тыхъ людей и лошадей. Балансъ былъ раненъ во время отбитія
отряда имперской кавалеріи. Когда другой кавалерійскій отрядъ
атаковалъ пѣхоту четвертой колонны французовъ, генералъ Те¬
вено приказалъ пѣхотѣ разступиться, чтобы пропустить кава¬
лерію, и такъ своевременно далъ по ней картечный и ружейный
залпъ, что почти весь этотъ кавалерійскій отрядъ былъ уни¬
чтоженъ 1 2 3).
Бой длился съ 11 часовъ и на правомъ флангѣ француз-
1) См. процессъ Миранды въ №№30—37 Bulletin du tribunal révolutionnaire.
2) Докладъ Миранды Конвенту въ засѣданіи 29 марта 1793 г.
3) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, ch, VI, p. 93.
179
скихъ войскъ, въ центрѣ, гдѣ все время находился главно¬
командующій 1), побѣда, повидимому, уже склонялась на сто¬
рону французовъ, когда Дюмурье замѣтилъ, что имперскія ко¬
лонны переходятъ съ праваго фланга на лѣвый, съ цѣлью под¬
крѣпить послѣднихъ. Это движеніе обезпокоило его. Съ двухъ
часовъ пополудни онъ пересталъ слышать стрѣльбу своего
лѣваго фланга и никакихъ вѣстей отъ Миранда къ нему не
доходило. Взявъ тотчасъ же съ собою начальника штаба, двухъ
адъютантовъ и двухъ ординарцевъ, онъ отправился къ лѣвому
крылу. Прибывъ къ мосту въ Орсмалѣ, который онъ предпола¬
галъ занятымъ колоннами Миранда, онъ увидѣлъ, что мостъ
находится во власти австрійскихъ уланъ, къ которымъ едва и
самъ не попался въ руки. Тогда онъ отступилъ по тонгрской
дорогѣ къ Тирлемону, гдѣ—если вѣрить его очень неправдопо¬
добному разсказу объ этомъ—Миранда былъ занятъ тѣмъ, что
«хладнокровно писалъ къ своимъ друзьямъ» 1 2). Почти до самаго
Тирлемона Дюмурье испытывалъ крайнее изумленіе: всюду было
пусто и тихо. Наконецъ, онъ встрѣтилъ на дорогѣ три или че¬
тыре баталіона, которые шли безъ кавалеріи, въ безпорядкѣ, и
сообщили ему, какъ онъ говоритъ, «о позорномъ отступленіи
лѣваго крыла» 3).
Отступленіе дѣйствительно было, но позорнымъ оно не было.
Представъ впослѣдствіи передъ Революціоннымъ судомъ, Ми¬
ранда воскликнулъ: «Я спрашиваю, можно ли считать трусами
людей, дерущихся съ утренней зари до ночи» 4 5). Фактъ тотъ,
что позиція, удержать которую было почти невозможно, была
оставлена лишь послѣ кровопролитнаго отпора. Двое изъ адъю¬
тантовъ Миранда были убиты; на мѣстѣ легло большое число
офицеровъ и, по свидѣтельству самого Дюмурье, одно только
лѣвое крыло потеряло болѣе 2,000 человѣкъ, тогда какъ правое
крыло и центръ вмѣстѣ понесли потерю всего въ 600 чело¬
вѣкъ 5). Число раненыхъ было около тысячи. Что касается
урона австрійцевъ, то ихъ главнокомандующій, принцъ Кобург¬
скій, опредѣлилъ его въ своемъ офиціальномъ рапортѣ въ слѣ-
1) Mémoires de Dumouriez, t. ІV, lіv. VIII, ch. VI, р. 94.
2) Ibidem, р. 95.
3) Ibidem.
4) Процессъ Миранды въ №№ 30—37 Bulletin du tribunal révolutionnaire
5) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 96.
180
дующихъ выраженіяхъ: «Въ виду чрезвычайной храбрости, съ
которою дрался непріятель, побѣда эта обошлась намъ дорого:
мы потеряли убитыми и ранеными отъ 1,200 до 1,500 чело¬
вѣкъ» 1).
Вслѣдствіе отступленія Миранда, французская армія оказа¬
лась раздѣленною на двѣ части, изъ которыхъ одна находи¬
лась впереди, а другая позади Жеты; положеніе было бы ги¬
бельнымъ, если бы непріятель сумѣлъ воспользоваться имъ.
Но принцъ Кобургскій, какъ тактикъ, принадлежалъ къ школѣ
Ласси—полководца нерѣшительнаго и до крайности методич¬
наго 2). Дюмурье, напротивъ, обладалъ быстрымъ соображеніемъ,
которое восполняетъ успѣхъ или исправляетъ несчастія: отдавъ
на слѣдующій день, 19-го марта, приказаніе отступить, онъ
поступилъ какъ полководецъ спокойный и смѣлый. Однако,
отступленіе это едва не обратилось въ пораженіе, вслѣдствіе
несчастнаго случая: лошадь Дюмурье была убита и придавила
собою свалившагося всадника. Къ счастью, онъ вскочилъ на
ноги такъ быстро, что извѣстіе объ этомъ не успѣло распростра¬
ниться среди войскъ 3). Въ эту минуту онъ былъ во главѣ ко¬
лоннъ Миранда, командованіе которыми принялъ на себя; и
онъ самъ сознается, что это лѣвое крыло, которое онъ такъ
сильно винилъ за поведеніе наканунѣ, «съ геройскою стой¬
костью» 4) выносило поражавшій его съ высоты Боммерсенъ
огонь. Правда, онъ прибавляетъ, что вмѣсто холодной неустра¬
шимости ему хотѣлось бы видѣть въ этихъ войскахъ порывъ,
который побудилъ бы ихъ быстрымъ ударомъ въ штыки опро¬
кинуть поставленные на смертоносной высотѣ баталіоны 6); но
такой порывъ могъ бы быть вызванъ имъ лишь при одномъ
условіи: для этого было бы нужно, чтобы, несмотря на пора¬
женіе 18-го марта и на глухіе слухи объ измѣнѣ, съ которыми
связывалось его имя, солдаты сохранили полное довѣріе къ
своему главнокомандующему, а этого-то и не было. Дюмурье
не всегда умѣлъ сдерживаться; уже неразъ онъ своими неосто¬
рожными рѣчами выдавалъ передъ войсками тайну своего вол-
1) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 96, въ офиціальныхъ документахъ.
2) Mémoires d’un homme d’Etat, t. II, p. 205.
3) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, chap, IV, p. 100.
4) Ibid,
5) Ibidem.
181
нуемаго преступными мыслями ума 1). Даже въ глазахъ выс¬
шихъ офицеровъ власть его была серьезно подорвана его по¬
веденіемъ; это доказывается его собственнымъ разсказомъ, изъ
котораго видно, что нѣкоторые генералы—то Ламаршъ, то
Левонёръ—производили безъ приказанія 1 2 3) передвиженія, способ¬
ныя повредить отступленію.
Отступленіе это совершилось, однако, не безславно: когда,
22-го марта, принцъ Кобургскій приказалъ произвести общую
атаку на французовъ въ Пелленбергѣ, близъ Лувена, австрій¬
скія колонны были мужественно отброшены послѣ боя, дливша¬
гося цѣлый день 3).
Но то былъ уже послѣдній отблескъ военной славы Дюмурье.
Терзаясь заботами, съ часу на часъ все болѣе путаясь въ
мысляхъ, злобствуя на якобинцевъ, на Конвентъ, на свои
войска, на самого себя, онъ съ мрачною и безнадежною то¬
ропливостью принялъ рѣшеніе совершить измѣну. 22-го марта,
вечеромъ, австрійскій полковникъ Макъ, котораго онъ пре¬
дупредилъ наканунѣ, прибылъ въ одиноко стоявшій на
Желѣзной горѣ домъ, и тамъ Дюмурье имѣлъ съ нимъ тайное
совѣщаніе, завершившееся соглашеніемъ въ томъ смыслѣ,
что австрійцы будутъ тревожить французскую армію во время
ея отступленія лишь по стольку, по скольку это будетъ
нужно для замаскированія соглашенія между обоими вое¬
начальниками 4 5 6). «Послѣ очищенія Брюсселя—пишетъ исто¬
рикъ собственнаго позора, Дюмурье,—рѣшено было свидѣтся
вновь, чтобы договориться относительно дальнѣйшаго» 5).
Французы продолжали отступать; 25-го марта послѣдовало
очищеніе Брюсселя и въ тотъ же день туда вступилъ эрцгер¬
цогъ Карлъ, въ сопровожденіи принца Кобургскаго и много¬
численной свиты генераловъ 6).
Черезъ день въ Атѣ состоялось новое свиданіе полковника
Мака съ Дюмурье. То, что приходило на этомъ свиданіи, не
осталось неизвѣстнымъ: Дюмурье самъ позаботился оповѣще¬
ніемъ о томъ потомства. Онъ сообщилъ австрійскому полков-
1) См., процессъ Миранды въ Революціонномъ судѣ.
2) Mémoires de Dumouriez, t. ІV, liv. VIII, р. 110.
3) Ibid., р. 108.
4) Toulongeon, t. II, 180. An XII.
5) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 109.
6) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Etat, t. II, p. 216.
182
нику, что намѣревается двинуться на Парижъ и произвести
тамъ не контръ-революцію, а преобразованіе, т. е. возстановить
конституціонную монархію 1). Въ чью пользу? Герцога Орлеан¬
скаго? Дюмурье не говоритъ въ своихъ Mémoires, что онъ
произнесъ это имя; можетъ быть, онъ и въ самомъ дѣлѣ не
произносилъ его, такъ какъ понесенное имъ пораженіе не позво¬
ляло ему диктовать свои условія. Но условлено было то, что
австрійцы будутъ дѣйствовать въ качествѣ вспомогательныхъ
силъ, съ тѣмъ, однако, что впередъ они не двинутся, если въ
помощи ихъ не окажется надобности, въ противномъ же слу¬
чаѣ подчинятся командованію французскаго генерала, который
предоставлялъ себѣ тогда указать число и родъ нужныхъ ему
войскъ. Кромѣ того, было условлено, что крѣпость Конде оста¬
нется въ рукахъ австрійцевъ впредь до окончанія войны, а въ
другія крѣпости, гдѣ потребовалась бы ихъ помощь, будутъ
поставлены гарнизоны, состоящіе наполовину подъ началь¬
ствомъ французовъ 1 2).
Между тѣмъ, вѣсть о пораженіи подъ Неервинденомъ сооб¬
щена была 21-го марта Конвенту письмомъ Дюмурье. Маратъ
тотчасъ же выступилъ на трибунѣ съ обвиненіемъ этого гене¬
рала. Но относительно измѣны, развитіе плана которой мы
только что видѣли, въ Парижѣ подозрѣнія однихъ были еще
настолько неустойчивы, а невѣріе другихъ настолько упорно,
что слова Марата встрѣчены были негодующимъ ропотомъ 3).
Со всѣхъ концовъ зала понеслись крики: Онъ подкупленъ на-
шими врагами! а Лекуантръ-Пюираво потребовалъ, чтобы «Другъ
народа» былъ объявленъ лишившимся разсудка 4 5). Маратъ же,
нисколько не волнуясь изъ-за этого, роздалъ газетчикамъ, для
разноски на террасѣ фёльянтинцевъ, листокъ подъ заглавіемъ:
Крупная измѣна Дюмурье. Разносчиковъ листка, однако, прогнали и
когда на той же террасѣ появились, въ свою очередь, Маратъ,
котораго еще за нѣсколько дней передъ тѣмъ здѣсь же носили
въ тріумфальной процессіи, его встрѣтили крикомъ и свистомъ,
при чемъ раздавались по его адресу и угрозы 5).
Сверхъ того, Конвентъ выступилъ противъ опасности съ
1) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 121 et 122.
2) Ibidem.
3) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 134.
4) Ibidem, p. 135.
5) Ibid., p. 164.— Перепечатка одного мѣста изъ Patriote français.
183
энергіей, которая все болѣе и болѣе принимала свирѣпый ха¬
рактеръ. Имъ декретированы были, одна за другою, слѣдующія
мѣры:
Всякій мятежникъ, задержанный съ оружіемъ въ рукахъ,
будетъ препровождаться въ военную комиссію и, въ случаѣ
признанія виновнымъ, будетъ казненъ въ двадцать четыре
часа 1);
Фактъ будетъ устанавливаемъ протоколомъ, скрѣпленнымъ
двумя подписями, или же устнымъ показаніемъ двухъ свидѣ¬
телей 2);
Священники, бывшіе дворяне, бывшіе крупные землевла¬
дѣльцы, ихъ агенты и слуги, уличенные въ прикосновенности
къ мятежу, будутъ казнимы смертью 3);
Имущество ихъ подлежитъ конфискаціи и обращается: 1) на
выдачу, въ случаѣ надобности, содержанія ихъ ближнимъ; 2) на
смягченіе бѣдствій, явившихся послѣдствіемъ мятежа 4);
Въ каждой секціи, на всемъ пространствѣ республики, бу¬
детъ учреждено по наблюдательной комиссіи 5);
Всѣ подозрительные граждане будутъ обезоружены 6);
Распоряженіе парижской Коммуны, обязывающее всѣхъ жиль¬
цовъ дома выставить на дверяхъ свои имена, фамиліи, родъ
занятій и возрастъ, будетъ не только утверждено, но и распро¬
странено на всю Францію 7).
Поражая интересы, враждебные революціи, Конвентъ дол¬
женъ былъ опасаться того, чтобы не вооружить противъ себя
интересы, связанные съ нею; поэтому онъ остановился на
мысли привлечь къ себѣ одновременно и расположеніе собствен¬
никовъ, порожденныхъ новымъ строемъ, и расположеніе проле¬
таріевъ, которыхъ онъ еще не освободилъ. Чтобы успокоить
первыхъ, онъ рѣшился даже установить смертную казнь для
всякаго, кто сталъ бы предлагать аграрные законы 8), а съ
другой стороны, постановилъ предоставлять нуждающимся
1) Засѣданіе 19 марта 1793 г.
2) Ibid.
3) Ibidem.
4) Ibid.—Этотъ декретъ былъ принятъ по докладу Камбасереса.
5) Засѣданіе 21 марта 1793 г.
6) Засѣданіе 26 марта 1793 г.
7) Засѣданіе 28 марта 1793 г.
8) Декретъ 18 марта 1793.
184
строительный матеріалъ разрушенныхъ замковъ эмигрантовъ и
ввести прогрессивный налогъ на владѣльцевъ земель, промышлен¬
ныхъ и торговыхъ заведеній
Въ то же время Собраніе поручило Комиссіи общественнаго
спасенія выработать и представить мѣры, касающіяся внутрен¬
ней и внѣшней обороны республики. Число членовъ этой Ко¬
миссіи опредѣлено было 25 и въ составъ ея были выбраны:
Дюбуа-Крансе, Петіонъ, Жансонне, Гюитонъ-Морво, Робеспьеръ,
Барбару, Рюль, Верньо, Фабръ-д’Эглантинъ, Бюзо, Дельма,
Гаде, Кондорсе, Бреаръ, Камюсъ, Пріеръ де ла Марнъ, Камиллъ
Демуленъ, Бареръ, Кинетъ, Дантонъ, Сійесъ, Ласурсъ, Изнаръ,
Камбасересъ и Жанъ Дебри 1 2); выборъ этотъ свидѣтельство¬
валъ о вліяніи жирондистской партіи, не исключая Горы.
Декретамъ соотвѣтствовали и дѣйствія. 28 марта, въ пол¬
день, весь Парижъ былъ на ногахъ. Заставы, мосты, улицы и
пассажи были заграждены; ни одинъ гражданинъ не пропускался,
если не имѣлъ при себѣ карточки или удостовѣренія личности.
Сборный кличъ былъ слышенъ еще съ утра; усилены были
караульные посты у общественныхъ кассъ и мѣстъ заключенія
и по городу ходили сильные патрули. Все это было предпри¬
нято въ видахъ выполненія закона объ обезоруженіи подозри¬
тельныхъ лицъ 3). Въ домахъ, гдѣ произведенъ былъ обыскъ,
оружія было арестовано мало и въ этомъ смыслѣ Горза имѣлъ
основаніе сказать, что дѣло это «безусловно не удалось» 4); но
господствовавшее въ этотъ день въ Парижѣ полное спокойствіе
было радостно отмѣчено друзьями революціи; такъ, газета Бриссо,
которую редактировалъ Жюре-Дюпре, заявила: «День этотъ былъ
для Парижа прекрасенъ» 5).
При такихъ обстоятельствахъ, Дюмурье прибылъ со своимъ
авангардомъ въ Турнэ. Планъ его состоялъ въ томъ, чтобы,
очистивъ Бельгію, сохранить въ ней линію крѣпостей, которая про¬
ходила бы черезъ Намюръ, Монсъ, Турнэ, Куртрэ, Антверпенъ,
Бреду и Жертрюиданберъ 6); это дало бы ему возможность какъ дѣй¬
ствовать съ большею для себя выгодою противъ Парижа, такъ и
1) Декретъ 18 марта 1793 г.
2) Засѣданіе 28 марта 1793 г.
3) Patriote français, № 1324.—Courrier des départaments, № 29.
4) Courrier des départements, № 29.
5) Patriote français, № 1324.
6) Mémoires de Dumouriez, t., IV, liv. VIII, ch. IX, p. 119.
185
Держаться болѣе независимо по отношенію къ имперской арміи.
Въ Турнэ онъ узналъ, что планъ этотъ, уже нарушенный вы¬
нужденнымъ очищеніемъ намюрскаго замка, утратилъ еще и дру¬
гой шансъ успѣха; въ Монсѣ генерала Нёйльи не смогъ сдер¬
жать своей дивизіи, которая разграбила магазины и разбрелась 1).
Онъ предавался бѣшенству, въ которое привело его это извѣстіе,
когда къ нему явились три якобинскихъ депутата съ заявле¬
ніемъ, что у нихъ есть порученіе отъ Лебрена. Эти три чело¬
вѣка были: побочный сынъ князя Кауница Проли, португальскій
еврей Перейра и драматическій писатель Дюбюисонъ. Было ли
имъ поручено ловко вывѣдать намѣренія Дюмурье, этого нельзя
утверждать безусловно; но какъ бы то ни было, грубая откро¬
венность генерала избавила, ихъ отъ необходимости напрягать
свою ловкость. Во время свиданій, которыя они имѣли съ нимъ
то порознь, то вмѣстѣ, роль ихъ могла ограничиться просто
выслушиваніемъ съ терпѣливымъ видомъ крайне рѣзкихъ выхо¬
докъ Дюмурье противъ якобинцевъ и Конвента. Сперва одинъ,
а потомъ въ присутствіи многочисленныхъ свидѣтелей, онъ го¬
ворилъ едва вѣроятныя по рѣзкости и смѣлости вещи. «Я—кри¬
чалъ онъ—спасу Францію вопреки Конвенту, хотя бы меня
прозвали Цезаремъ, Кромвеллемъ или Монкомъ... Конвентъ! да
вѣдь это сборище семисотъ сорока пяти тирановъ! Стояли ли
они за казнь короля или не стояли, они противны мнѣ всѣ
безъ различія... Я смѣюсь надъ ихъ декретами; какъ я гово¬
рилъ Дантону, они окажутся вскорѣ дѣйствительными только
въ предѣлахъ Парижа... Нуженъ король; все равно, будетъ ли
онъ называться Людовикомъ или Яковомъ...» «Или Филиппомъ?»
прервалъ Проли. При этомъ словѣ Дюмурье передернуло и онъ
закричалъ, что бросаемый ему упрекъ въ принадлежности къ
партіи герцога Орлеанскаго есть жестокая выдумка якобин¬
цевъ». Такъ какъ въ это время вошли Балансъ и Монжуа, то
онъ взялъ подъ руку Дюбюисона и, отведя его въ уголъ, ска¬
залъ ему, что ни о республикѣ, ни о свободѣ больше и рѣчи
нѣтъ; что онъ вѣрилъ въ нихъ не болѣе трехъ дней; что со
времени сраженія подъ Жеммапомъ онъ плакалъ при каждомъ
успѣхѣ, одержанномъ имъ для такого дурного дѣла; что если
онъ не заключитъ мира, то австрійцы будутъ черезъ три не¬
дѣли въ Парижѣ; что Конвентъ надо замѣнить пятьюстами
1) Mémores de Dumouries, t. IV, liv. VIII, chap. X, p. 124.
186
предсѣдателями округовъ. Когда Дюбюисонъ спросилъ, кому
будетъ принадлежать въ этомъ предполагаемомъ случаѣ починъ
смѣлаго предложенія о возстановленіи короля, Дюмурье отвѣ¬
тилъ: «Моей арміи, да, арміи мамелюковъ; она будетъ именно
арміею мамелюковъ... ненадолго... Я могу усмирить Парижъ въ
недѣлю; для этого мнѣ нужны всего 12,000 человѣкъ... Бролъ
былъ глупецъ, не знавшій своего ремесла». Помолчавъ минуту,
онъ продолжалъ: «Ваши якобинцы могли бы прославиться и за¬
ставить забыть ихъ преступленія. Пусть они заслонятъ своими
тѣлами королевскую фамилію, пусть поднимутъ въ Парижѣ воз¬
станіе, пусть разгонятъ сборище семисотъ сорока пяти тира¬
новъ... тѣмъ временемъ я двинусь съ моею арміей и провоз¬
глашу короля».
Среди этого потока безсмысленныхъ рѣчей, Дюмурье обмол¬
вился конфиденціальнымъ сообщеніемъ, которое бросаетъ стран¬
ный свѣтъ на его поведеніе въ Бельгіи: онъ признался, что,
отнимая эту страну у австрійскаго дома, онъ имѣлъ цѣлью до¬
биться того, чтобы его самого признали главою Нидер¬
ландской республики, которая была бы дружественна Фран¬
ціи 1). Вотъ, вѣроятно, почему соединеніе Бельгіи съ Франціей
встрѣтило въ немъ противника, такъ поспѣшившаго оклеветать
это соединеніе и начать борьбу противъ него!
Тотчасъ же послѣ отъѣздѣ изъ Турнэ, Проли, Перейра и
Дюбюисонъ. составили подробный отчетъ обо всемъ слышанномъ
и докладъ ихъ былъ прочитанъ въ засѣданіи Конвента 1 апрѣля.
Предшествовавшею ночью Наблюдательный комитетъ имѣла
засѣданіе и результатомъ ея ночныхъ преній были не только
рядъ приказовъ объ арестованіи нѣсколькихъ лицъ, заподозрѣн¬
ныхъ въ сообщничествѣ съ Дюмурье, но и приказаніе опеча¬
тать бумаги Ролана 2). Поэтому жирондисты явились въ этотъ
день въ Собраніе сильно взволнованными тѣмъ оскорбленіемъ,
которое нанесено было Катону ихъ партіи, и очень раздражен¬
ными противъ Дантона, котораго они подозрѣвали въ томъ, что
онъ либо самъ нанесъ имъ этотъ наглый ударъ, либо допу¬
стилъ его.
1) Подробности этихъ необычайныхъ свиданій см. въ протоколѣ, соста¬
вленномъ Проди, Перейрой н Дюбюсоиномъ. Онъ находится въ числѣ офи¬
ціальныхъ документовъ, помѣщенныхъ въ концѣ Mémoires de Dumouriez,
примѣчаніе С.
2) Patriote français, № 1328.
187
Отмстить за своихъ единомышленниковъ взялся Ласурсъ, че¬
ловѣкъ строго честный и боевого темперамента. Сославшись на
докладъ Проли, Перейры и Дюбюисона, онъ, прежде всего по¬
ставилъ слѣдующій вопросъ: «Дюмурье замыслилъ контръ-ре¬
волюцію; одинъ ли онъ замыслилъ ее?» Затѣмъ, онъ напо¬
мнилъ—если не въ видѣ основанія для формальнаго и немедлен¬
наго обвиненія, то, по крайней мѣрѣ, въ видѣ матеріала для
зловѣщихъ соображеній—о дружбѣ Дантона съ Дюмурье, о его
горячемъ стремленіи смягчать значеніе ошибокъ и восхвалять
дарованія этого генерала, по отношенію къ которому высказы¬
валось столько основательнаго недовѣрія. Онъ указалъ на
единомышленника Дантона, Лакруа, какъ на человѣка, вне¬
запно проявившаго въ Бельгіи преувеличенно-патріотическія
чувства, которыхъ за нимъ до тѣхъ поръ не водилось, и на¬
чавшаго гоняться за популярностью, чтобы успѣшнѣе служить
-планамъ измѣны. Нападки Дантона на мнимую партію «госу¬
дарственныхъ людей» онъ поставилъ въ связь съ умысломъ при¬
низить Конвентъ, который Дюмурье предполагалъ уничтожить.
Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ обратилъ вниманіе Конвента на то, съ
какою, къ прискорбію, ловкостью Дантонъ раздувалъ грозящія
отечеству опасности, пугалъ новымъ возстаніемъ, когда народъ
былъ спокоенъ, и такимъ образомъ побуждалъ робкихъ къ ис¬
чезновенію со сцены, а въ людяхъ страстныхъ зажигалъ огонь.
Эту ѣдкую обвинительную рѣчь гугенотскій священникъ
Севеннскихъ горъ заключилъ призывомъ Собранія къ принятію
клятвъ въ томъ, что всякій, кто попытается стать королемъ
или диктаторомъ, будетъ казненъ смертью. Самъ онъ поклялся
въ этомъ первымъ и всѣ, вставъ съ мѣстъ и поднявъ руки,
повторили эту клятву при шумныхъ одобрительныхъ крикахъ
на трибунахъ 1).
Во время рѣчи Ласурса Дантонъ, неподвижно сидя на своей
скамьѣ, кривилъ губы съ тѣмъ презрительнымъ видомъ, кото¬
рый былъ ему свойственъ и внушалъ извѣстнаго рода страхъ;
въ выраженіи его глазъ сказывались и гнѣвъ и пренебреженіе,
а по свидѣтельству одного изъ его сотоварищей, присутство¬
вавшаго въ засѣданіи, въ немъ видимо боролись возбужденіе и
спокойствіе, что достаточно ясно показывало, что онъ не пре¬
рывалъ своего противника лишь въ увѣренности, что сумѣетъ
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 215—219.
188
разбить его на всѣхъ пунктахъ 1). Когда Бирото, взошедшій
ранѣе его на трибуну, заявилъ, что въ комиссіи обороны другъ
Дантона, Фабръ-д’Эглантинъ, предлагалъ короля, Дантонъ закри¬
чалъ: «Это подлость! короля защищали вы, а преступленія
свои хотите свалить на насъ!» 2). Уже по этимъ словамъ можно
было предвидѣть, что въ устахъ могучаго трибуна защита обра¬
тится въ обвиненіе; Дельма, испугавшись, предложилъ предотвра¬
тить грозное объясненіе путемъ передачи фактовъ на обсужде¬
ніе комиссіи, и предложеніе это было единоглсано принято 3 4).
Тутъ Дантонъ какъ будто поколебался. Смутило ли его еди¬
нодушіе голосованія или же онъ усомнился въ энергической
поддержкѣ Горы, во всякомъ случаѣ онъ ограничился ссылкою
на авторитетъ правдиваго Камбона по вопросу объ употребленіи
100,000 экю, которые, какъ говорили, были вручены ему и Ла¬
круа; и когда этотъ фактъ, подобно другимъ, рѣшено было пе¬
редать на разсмотрѣніе комиссіи, онъ съ уязвленнымъ серд¬
цемъ, но съ покорностью судьбѣ направился-было къ своему
мѣсту, какъ вдругъ вся крайняя лѣвая встала и криками своими
вернула его на трибуну. Это горячее проявленіе сочувствія и
нѣсколько разъ возобновлявшіяся на галереяхъ рукоплесканія
вновь одушевили его: среди общаго возбужденія онъ взошелъ
на трибуну и «его зычный голосъ раздался подобно пушечной
пальбѣ на бреши» 4).
Впрочемъ, почву для борьбы онъ позаботился подготовить
съ тою ловкостью, которая никогда его не покидала и сочета¬
лась въ немъ съ горячими, самыми необдуманными на видъ
выходками. Повернувшись къ амфитеатру крайней лѣвой, онъ
сказалъ: «Прежде всего я долженъ воздать вамъ, граждане,
сидящіе на Горѣ, честь, какъ истиннымъ друзьямъ народнаго
блага: вы разсудили лучше моего. Я долгое время думаю, что
какъ ни велика порывистость моего характера, мнѣ слѣдуетъ
соблюдать умѣренность, къ которой, какъ мнѣ казалось, обязы¬
вали меня обстоятельства. Вы винили меня въ слабости и были
правы; я признаю это предъ всею Франціей» 5).
Чтобы составить себѣ понятіе о впечатлѣніи, произведенномъ
1) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. V, p. 164.
2) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 219
Ibid.
4) Mémoires de Rene Levasseur, t. I, chap. V, p. 164.
6) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 220 et 221.
189
этими словами, не слѣдуетъ упускать изъ виду, что Дантонъ
часто порицалъ увлеченія якобинцевъ, не разъ возставалъ про¬
тивъ недовѣрчивости Робеспьера, сильно тяготѣлъ къ жирон¬
дистамъ и «хотя и возсѣдалъ на вершинѣ Горы, однако былъ
въ нѣкоторомъ родѣ главою болота» 1). За нѣсколько дней пе¬
редъ этимъ онъ даже имѣлъ совѣщаніе съ членами правой от¬
носительно условій соглашенія 2). Монтаньяры, несомнѣнно, лю¬
били его, но тревожною и смутною любовью. Они пришли въ
восхищеніе отъ его признанія, которымъ онъ какъ бы безвоз¬
вратно отдавался имъ. Онъ же, съ своей стороны, какъ бы
увлекаемый бурными волнами, излилъ горечь своего сердца въ
расплывчатой, безпорядочной, полной повтореніями рѣчи, въ
которой защита и обвиненіе ежеминутно страннымъ образомъ
перемѣшивались, при чемъ, однако, въ ней звучало что-то глу¬
боко прочувствованное и сильное.
Дюмурье не хочетъ соединенія Бельгіи съ Франціей: а кто же,
какъ не онъ, Дантонъ, съ большею горячностью заявлялъ, что
это соединеніе необходимо и славно? Дюмурье врагъ народныхъ
обществъ: а кто же, какъ не онъ, Дантонъ, такъ высоко ста¬
вилъ ихъ? Дюмурье клевещетъ на безстрашныхъ солдатъ, со¬
бранныхъ подъ знамена единственно ихъ собственнымъ энту¬
зіазмомъ; а кто же, какъ не онъ, Дантонъ, отдаетъ такую спра¬
ведливость ихъ патріотизму и храбрости? Революціонный судъ
внушаетъ Дюмурье отвращеніе, а вѣдь учрежденіе этого суда
было вызвано имъ, Дантономъ! Да, изъ двухъ людей, о кото¬
рыхъ говорятъ, что они связаны преступнымъ сообществомъ,
одинъ постоянно оказывается противникомъ видовъ другого!
Изъ этого контраста Дантонъ сдѣлалъ всѣ заключавшіеся въ
немъ убѣдительные выводы, не забывъ представить и оправда¬
ніе Лакруа, которое онъ съ великодушной заботливостью слилъ
воедино со своимъ собственнымъ оправданіемъ.
Недостатокъ же великодушія или, лучше сказать, справед¬
ливости онъ обнаружилъ въ томъ мѣстѣ своей рѣчи, гдѣ, вы¬
ступивъ, въ свой чередъ, обвинителемъ жирондистовъ, онъ по¬
прекнулъ ихъ подачею голосовъ въ пользу Людовика ХVІ, на¬
звавъ этотъ поступокъ заключеніемъ договора съ тираніей. Онъ
1) Это подлинныя слова, употребленныя монтаньяромъ Левассеромъ въ
его разсказѣ объ этомъ засѣданіи. См. Mémoires de René Levasseur, t. I,
chap. V, p. 168.
2) Ibid.
190
зналъ, насколько смертельною для его противниковъ могла
быть, при тогдашнихъ условіяхъ, подобная клевета и съ же¬
стокимъ упорствомъ принялся поворачивать кинжалъ въ ранѣ.
Увлекшись собственною рѣчью, онъ сталъ перечислять всѣ вы¬
сказавшіяся противъ жирондистской партіи обвиненія; онъ за¬
кусилъ удила и уже не могъ остановиться.
Правда, въ то время, какъ онъ развивалъ свою обвини¬
тельную рѣчь противъ жирондистовъ, рядомъ съ нимъ сидѣлъ,
разжигая его краткими восклицаніями, человѣкъ, пронзительный
голосъ котораго сопровождался одобрительнымъ смѣхомъ и былъ
подобенъ щелканью бича надъ ретивою лошадью. Человѣкъ
этотъ былъ Маратъ. Вызывалъ ли Дантонъ, въ неопредѣлен¬
ныхъ выраженіяхъ, воспоминаніе объ убитыхъ или подвергав¬
шихся опасности быть убитыми патріотахъ, Маратъ выкрики¬
валъ имена Лепельтье и Леонарда Бурдона. Говорилъ ли Дантонъ
о перепискѣ съ Дюмурье, никого не называя, Маратъ кричалъ:
«Есть письма Жансонне!» Забывалъ ли Дантонъ упомянуть о
какой-нибудь злостной подробности, Маратъ тотчасъ же под¬
сказывалъ ее: «Ихъ интимные ужины! ихъ интимные ужины!»
И Дантонъ продолжалъ: «Соучастники заговора только тѣ люди,
которые втайнѣ собирались на ужины съ Дюмурье, когда онъ
былъ въ Парижѣ». Но Маратъ, находя, что формулированное
такимъ образомъ обвиненіе недостаточно опредѣленно, тотчасъ же
выкрикивалъ въ упоръ доносъ: «На ужинахъ бывалъ Ласурсъ!»
За спиною Фауста находился, какъ мы видимъ, Мефистофель!
Ропотъ правой, страстныя рукоплесканія лѣвой, восклицанія
Марата, волненіе на трибунахъ — всѣхъ этихъ одновременныхъ
возбужденій было слишкомъ много для вулканической натуры
Дантона. Обратившись лицомъ къ Горѣ и протянувъ руку по
направленію къ жирондистамъ, онъ заключилъ свою рѣчь роко¬
выми словами: «Вы, постановившіе приговоръ надъ тираномъ,
соединитесь противъ трусовъ, желавшихъ пощадить его. Ника¬
кихъ больше соглашеній съ ними!» Послѣ минутнаго перерыва,
вызваннаго восторженными криками Горы, онъ прибавилъ, въ
грубыхъ выраженіяхъ, которыя почти равнялись ихъ преувели¬
ченной рѣзкости: «Я укрылся въ цитадель разума; я выйду изъ
нея съ пушкою истины и испепелю злодѣевъ, хотѣвшихъ обви¬
нить меня» 1). 11) Объ этомъ чрезвычайно знаменитомъ засѣданіи см. Histoire parlemen¬
taire, t. XXV, р. 211—235, и Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. V,
p. 163—169.
191
Впечатлѣніе было громадное. Когда онъ сошелъ съ трибуны,
многіе бросились цѣловать его 1). Гора выходила изъ себя отъ
радости. Ибо таково ослѣпленіе партій! Въ то время Дантонъ
былъ, вѣроятно, единственнымъ человѣкомъ, который былъ бы
въ состояніи воспрепятствовать окончательной борьбѣ между рес¬
публиканцами жирондистской партіи и республиканцами Горы—
той борьбѣ, вслѣдствіе которой республикѣ суждено было погиб¬
нуть. А между тѣмъ и жирондисты и монтаньяры, объятые
одинаковымъ безуміемъ, сдѣлали эту спасительную роль навсегда
невозможною—одни ядомъ своихъ нападокъ, другіе ядомъ своихъ
поздравленій, дѣйствующимъ, быть можетъ, еще быстрѣе!
Это засѣданіе имѣло и другой, не менѣе прискорбный резуль¬
татъ. Такъ какъ Маратъ не переставалъ ревѣть: «Будемъ пора¬
жать измѣнниковъ, гдѣ бы они ни оказались: среди депутатовъ,
министровъ, генераловъ; будемъ всюду поражать измѣнниковъ!»—
то жирондистъ Бирото, разсердившись и отвѣчая на угрозу угро¬
зой, воскликнулъ: «Хорошо, пусть такъ; и да исчезнетъ всякаго
рода неприкосновенность!» Это было равносильно тому, какъ
если бы на трибуну положили обнаженный мечъ. Но жирондисты,
которымъ такъ сильно грозило остріе этого меча, полагали, что
хватаютъ его рукоятку. Поэтому они, по предложенію одного
изъ ихъ сочленовъ, поспѣшили подать голоса за отмѣну парла¬
ментской неприкосновенности; то былъ трагическій вызовъ, пе¬
редъ которымъ Гора даже не подумала отступить! Такимъ обра¬
зомъ вышло такъ, что обѣ партіи съ одинаковою яростью воти¬
ровали право изгонять другъ друга 2).
Тѣмъ временемъ Дюмурье сдѣлалъ двѣ попытки нападенія
на Лилль и Валансьенъ, которыя не удались изъ-за распростра¬
нившагося уже повсюду слуха объ его измѣнѣ. У него оставалась
надежда овладѣть городомъ Конде; чтобы быть поближе къ нему,
онъ перевелъ свою главную квартиру въ Бу-де-Сентъ-Аманъ,
гдѣ уже была, впрочемъ, расквартирована его надежная кава¬
лерія 3). Наканунѣ онъ едва не поплатился жизнью. Къ нему
явились шестеро добровольцевъ въ надѣтыхъ задомъ напередъ
шляпахъ, на которыхъ написано было мѣломъ слово республика.
Явились они съ тѣмъ, чтобы заявить, что если онъ ослушается
1) Mémoires de René Levasseur, t. I, сhap. V, p. 169.
2) Декретъ 1 апрѣля 1793 г.
3) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, chap. XII, p. 144.
192
Конвента, то они рѣшили заколоть его; быть можетъ, они не¬
медленно же и исполнили бы это, если бы Батистъ не кликнулъ
стражу, которая и арестовала ихъ 1). Это было серьезнымъ преду¬
прежденіемъ. Дюмурье получилъ и второе предупрежденіе, не
менѣе многозначительное: 2 апрѣля перехваченъ былъ пакетъ,
въ которомъ оказались приказы объ арестованіи герцога Шартр¬
скаго, Баланса и нѣсколькихъ офицеровъ штаба. Изданіе этихъ
приказовъ за подписью: Дюгемъ 2), взяла на себя простая ко¬
миссія.
Къ этимъ грознымъ признакамъ Дюмурье отнесся съ на¬
пускнымъ спокойствіемъ, но окружавшіе его отлично понимали,
что почва ускользаетъ изъ-подъ его ногъ. Герцогъ Шартрскій
надумалъ обратиться къ Конвенту съ письменною просьбой раз¬
рѣшить ему уѣхать изъ Франціи навсегда; но прежде чѣмъ ото¬
слать это прошеніе въ Собраніе, онъ счелъ долгомъ сообщить
его своему отцу, который сухо отвѣтилъ: «Это глупая мысль» 3).
2 апрѣля Дюмурье, въ своей главной квартирѣ въ Сентъ-
Аманѣ, удивлялся, почему ничего не получаетъ отъ Бёрнонвилля,
какъ вдругъ, около 4 часовъ пополудни, прибыли два курьера
и съ испуганнымъ видомъ объявили, что сейчасъ пріѣдетъ
военный министръ, котораго, по ихъ словамъ, сопровождаютъ
комиссары Конвента. Не успѣли они договорить, какъ вошелъ
Бёрнонвилль, дѣйствительно въ сопровожденіи четырехъ комис¬
саровъ: Камюса, Ламарка, Банкаля и Кинета 4).
Дюмурье находился посреди офицеровъ своего штаба. Онъ
быстро подошелъ къ своему другу Бёрнонвиллю и поцѣловалъ
его. Тогда Камюсъ попросилъ генерала пройти въ другую ком¬
нату для выслушанія тамъ декрета Конвента. Генералъ сперва
отказался, возразивъ, что его поступки всегда были публичны,
но потомъ, уступивъ настояніямъ министра и трехъ остальныхъ
комиссаровъ, перешелъ съ ними и Валансомъ въ кабинетъ,
при чемъ офицеры штаба потребовали, чтобы двери кабинета
были оставлены открытыми. Тамъ Камюсъ предъявилъ декретъ
Конвента, которымъ Дюмурье вызывался къ нему для допроса,
но генералъ сослался на то, что арміи необходимо его присут- 1) Mémoires de Dumouriez, t. IV, liv. VIII, chap. XI, p. 135 et 136.
2) Mémoires de la comtesse de Genlisy t. IV, p. 139. Paris 1825.
3) Ibid.
4) Mémoires de Dimouriez, t. IV, liѵ. VIII, chap. XII, p. 149 et 150.
193
ствіе. Завязался споръ, которому Ламаркъ, Баyкалъ и Кинетъ
старались придать примирительную форму, что страннымъ обра¬
зомъ расходилось съ высокомѣрною непреклонностью Камюса.
«Желаете ли вы повиноваться декрету Конвента?» -такова была
тема, къ которой безпрерывно возвращался престарѣлый янсе¬
нистъ, на что Дюмурье отвѣчалъ то въ сдержанныхъ, то въ
рѣзкихъ выраженіяхъ и съ невольнымъ смущеніемъ, слѣды ко¬
тораго сохранились въ его собственномъ разсказѣ, что онъ не
хочетъ до извѣстной степени хулить постановленіе Національ¬
наго Конвента, что было бы благоразумно пріостановитъ испол¬
неніе этого приказанія, что до тѣхъ поръ, пока онъ будетъ
имѣть около себя хоть одинъ дюймъ желѣза, онъ не подчи¬
нится Революціонному суду, что онъ не будетъ стараться укло¬
ниться отъ суда и приметъ его, но позже, когда у націи будутъ
правительство и законы, что онъ часто игралъ роль Деція, но
что онъ не такой человѣкъ, чтобы, подобно Курцію, бросаться
въ пропасть... «Такъ вы не хотите повиноваться декрету Кон¬
вента?» снова спрашивалъ неумолимымъ голосомъ Камюсъ. Но
Дюмурье все уклонялся отъ отвѣта на этотъ вопросъ, для раз¬
рѣшенія котораго было бы достаточно односложнаго слова, и,
постоянно обращаясь къ Бёрнонвиллю, спрашивалъ его: «что
вы сдѣлали бы на моемъ мѣстѣ?» и все не могъ добиться дру¬
гого отвѣта, кромѣ слѣдующаго: «Мнѣ нечего вамъ совѣтовать;
вы знаете, что вамъ надо сдѣлать». Послѣ переговоровъ, длив¬
шихся почти два часа, совѣщавшіеся разошлись. Комиссары
удалились, чтобы переговорить между собою, а Дюмурье, вмѣстѣ
съ Бёрнонвиллемъ и Балансомъ, вернулся въ общую комнату,
гдѣ его съ нетерпѣніемъ и тревогой поджидали товарищи по ору¬
жію. Здѣсь, подойдя къ состоявшему при арміи доктору Менюре,
Дюмурье — по его увѣренію — весело сказалъ: «Ну-ка, докторъ,
какое средство посовѣтуете вы положить на эту рану?» Докторъ
отвѣтилъ: «Одинъ гранъ неповиновенія». Спустя нѣсколько вре¬
мени, снова пришли комиссары. На лицахъ ихъ видны были
слѣды сильнѣйшаго раздраженія. «Декретъ вамъ извѣстенъ,—
сказалъ Камюсъ голосомъ, не допускавшимъ возраженій,—же¬
лаете ли вы исполнить его?»—«Нѣтъ», отвѣчалъ на этотъ разъ
Дюмурье.—«Значитъ, вы не повинуетесь закону?»—«Мое при¬
сутствіе здѣсь необходимо для арміи».—«Этимъ неповинове¬
ніемъ вы дѣлаете себя виновнымъ».—«Ну, а дальше что?»—
«Ваши бумаги будутъ опечатаны».—«Я этого не допущу». Тогда
194
Камюсъ началъ спрашивать фамиліи присутствовавшихъ и они
стали называть себя... «Меня зовутъ Дево...» «Моя фамилія Де¬
низъ...» и т. д., и т. д. «Вотъ,—сказалъ Дюмурье, указывая на
двухъ женщинъ въ гусарской формѣ,—вотъ дѣвицы Фернигъ».
Одна изъ нихъ произнесла вполголоса: «Это ужасно!» Камюсъ,
не медля долѣе, сказалъ слѣдующія торжественныя слова: «Ге¬
нералъ, въ виду вашего неповиновенія, мы объявляемъ васъ
отрѣшеннымъ отъ вашей должности».—«Отрѣшенъ! Онъ отрѣ¬
шенъ! нашъ отецъ, который ведетъ насъ къ побѣдѣ!» Крикъ
этотъ переходилъ изъ устъ въ уста. «Да что тутъ!—воскликнулъ,
съ своей стороны Дюмурье,—пора положить этому конецъ. По¬
ручикъ, позовите гусаръ!» Въ комнату тотчасъ же вбѣжали
двадцать пять гусаръ полка Бершини, и онъ сказалъ имъ по-
нѣмецки: «Арестуйте этихъ господъ». Подойдя къ Бёрнонвиллю
и взявъ его за руку, онъ прибавилъ: «Вы тоже будете аресто¬
ваны». Приказаніе было немедленно исполнено. Несмотря на
негодующіе протесты военнаго министра, арестантовъ увели въ
другую комнату, гдѣ Дюмурье обѣщалъ имъ, что съ ними будутъ
обращаться со всевозможнымъ вниманіемъ 1).
Вышло, однако, совсѣмъ не такъ. «Насъ оставили безъ
огня,—пишетъ Камюсъ,—и ничуть не заботились о томъ, не
нужно ли намъ чего-нибудь. Принесли только бутылку бѣлаго
вина, до которой никто не дотронулся, да два стакана. Мы съ
большимъ трудомъ добились выдачи верхней одежды, чтобы за¬
щитить себя отъ холода, а когда мы потребовали наши ночные
колпаки и туфли, намъ сказали, что это ненужно, потому что
мы скоро уѣдемъ» 2). Но что значила эта низкая мстительность
1) Относительно этого событія существуютъ двѣ версіи: одна прннадле¬
житъ наименѣе щепетильному изъ историковъ, генералу Дюмурье, а другая
самому строгому и правдивому изъ людей, Камюсу. Историки почти постоянно
держались первой изъ этихъ версій, вѣроятно потому, что не знали второй.
Что касается насъ, то мы составили нашъ разсказъ путемъ сопоставленія
обѣихъ версій, при чемъ въ тѣхъ случаяхъ, когда приходилось дѣлать выборъ
между противорѣчивыми сообщеніями, мы руководствовались соображеніемъ
о моральномъ характерѣ лицъ и о законахъ правдоподобія. Напримѣръ, когда
Дюмурье говоритъ о Камюсѣ, будто «голосъ его былъ неувѣренный, тонъ
смущенный», онъ говоритъ, очевидно, смѣшную вещь, которая въ его же
собственномъ разсказѣ опровергается всѣмъ поведеніемъ неустрашимаго янсе¬
ниста.
2) Отрывокъ изъ Mémoires dе Сатиs, въ концѣ II т. Histoire de France
Тулонжона въ Pièces justificatives.
195
въ глазахъ людей, которыхъ поддерживало и возвышало удовле¬
твореніе отъ сознанія исполненнаго долга? Камюсъ разсказы¬
ваетъ, что когда его арестовали, первымъ чувствомъ его была
радость. «По крайней мѣрѣ,—сказалъ онъ самъ себѣ,—теперь
онъ сбросилъ съ себя маску!» 1). Изъ пяти арестантовъ наиме¬
нѣе спокоенъ былъ Бёрнонвилль. Въ высшей степени раздра¬
женный такою наглостью, онъ не разъ хватался за саблю и его
не безъ труда удавалось сдерживать. Когда вошелъ офицеръ,
котораго онъ узналъ, онъ съ горечью сказалъ ему: «Я видѣлъ
васъ подъ Жеммапомъ». — «Генералъ,—отвѣчалъ офицеръ,—я
этого не забылъ и помню также то, какъ вы скакали въ редуты,
чтобы броситься на непріятеля».—«Не думалъ я, что войскамъ,
съ которыми я билъ австрійцевъ, придется когда-нибудь аресто¬
вать меня, и что ими будете командовать вы». Офицеръ про¬
молчалъ 2).
Министръ и четверо комиссаровъ были переданы Клерфэ и
перевезены изъ Турнэ въ Монсъ, потомъ въ Брюссель и, нако¬
нецъ, въ Маастрихтъ 3).
Такой эфектный пріемъ являлся для непріятеля ручатель¬
ствомъ въ преступной искренности Дюмурье; и вотъ, чтобы дать,
въ нѣкоторомъ родѣ, дипломатическую санкцію состоявшейся
въ Атѣ сдѣлкѣ между обѣими сторонами, коалиціонныя государ¬
ства рѣшили, по почину графа Меттерниха, открыть въ Антвер¬
пенѣ конгресъ, на который были приглашены англійскій послан¬
никъ въ Гаагѣ, лордъ Оклэндъ, посланники императора и прус¬
скаго короля графъ Штарембергъ и графъ Келлеръ, прусскій
генералъ Кнобельсдорфъ и маіоръ прусской службы графъ Тауен¬
цинъ 4). Ни одинъ изъ этихъ дипломатовъ не сомнѣвался, что
французская революція, по отпаденіи отъ нея Дюмурье, скоро
кончится, и двое изъ нихъ—лордъ Оклэндъ и графъ Штарем¬
бергь—не задумались обратиться къ Генеральнымъ Штатамъ
Соединенныхъ провинцій съ нотою, въ которой члены Націо¬
нальнаго Конвента были названы «жалкими людьми», des misé¬
rables. Относительно Камюса, Банкаля, Кинета, Ламарка и Бёр-
нонвилля въ нотѣ было сказано: «Нѣкоторые изъ этихъ нена-
1) Отрывокъ изъ Mémoires de Camus, въ концѣ II т. Histoire de France
Тулонжона въ Pièces justiicatives.
2) Ibidem.
3) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Etat, t. II, p. 223.
4) Ibid,, p. 226.
196
вистныхъ цареубійцъ находятся уже въ такомъ положеніи, что
могутъ бытъ подвергнуты законному дѣйствію меча» 1). Достоин¬
ству и независимости великаго народа никогда еще не было
наносимо болѣе кровнаго оскорбленія. Но такія рѣчи были не
только надменны, а въ еще большей степени и безумны. Какое
значеніе могъ имѣть Дюмурье въ сравненіи съ французскою
націей? Глубокомысленные дипломаты въ Брюсселѣ понимали
это гораздо меньше, чѣмъ Прюдомъ, написавшій въ своей га¬
зетѣ: «Дюмурье не больше, какъ пигмей, котораго Гора разда¬
витъ» 2).
Дѣйствительно, армія, далеко не собиравшаяся послѣдовать
за своимъ начальникомъ, только о томъ и помышляла теперь,
какъ бы сразить его; и видъ у солдатъ былъ настолько мрач¬
ный, что среди окружавшихъ Дюмурье лицъ господствовалъ
отнынѣ лишь страхъ.
Подъ его покровительство пристроилась графиня Жанлисъ,
вмѣстѣ съ мадмуазель Орлеанскою; но какъ только она услы¬
шала объ арестованіи комиссаровъ, она рѣшила бѣжать, оста¬
вивъ юную принцессу на попеченіи ея брата, герцога Шартр¬
скаго. «Я не хотѣла,—пишетъ она,—вовлекать ее въ грозившія
мнѣ опасности и бѣдствія. Пока я размышляла объ этомъ ночью,
она лежала около меня и я слышала, что она глухо стонетъ.
Она видѣла мои приготовленія къ отъѣзду, слишкомъ хорошо
понимала, въ чемъ дѣло, молчала и плакала» 3). Тѣмъ не менѣе,
графиня рѣшилась на эту разлуку, которую признавала нужною;
но на слѣдующій день, когда она уже садилась въ карету, при¬
бѣжалъ герцогъ Шартрскій, неся на рукахъ свою заливавшуюся
слезами сестру. Онъ безъ дальнихъ разговоровъ усадилъ ее въ
карету; почтарь щелкнулъ бичомъ и карета покатилась. Бѣдная
принцесса только что передъ тѣмъ встала съ постели и была
въ простомъ муслиновомъ платьѣ. Съ собою она успѣла захва¬
тить только свои карманные часы, такъ какъ они лежали у
нея подъ подушкой; сундуки же, платья, бѣлье, шкатулка съ
драгоцѣнностями—все это у нея пропало, за исключеніемъ арфы:
вѣрный слуга велѣлъ положить ее на проѣзжавшую повозку,
1) См. текстъ этого документа, цѣликомъ приведеннаго въ Mémoires ti¬
rés des papiers d’un homme d’État, t. II, p. 227—229.
2) Révolutions, de Paris № 195.
3) Mémoires de M-me de Genlis, t. IV, p. 140. Paris. 1825.
197
которая и догнала бѣглянокъ 1). Вотъ одна изъ тысячи чертъ,
обрисовывающихъ положеніе Дѣлъ въ минуту измѣны Дюмурье.
А между тѣмъ онъ все еще на что-то надѣялся. 4 апрѣля
онъ выѣхалъ изъ Сентъ-Амана, чтобы отправиться въ крѣпость
Конде, которую долженъ былъ передать имперскимъ войскамъ,
въ видѣ гарантіи. Но вотъ онъ встрѣчаетъ на дорогѣ три ба¬
таліона добровольцевъ, о перемѣщеніи которыхъ онъ не отда¬
валъ приказа. Въ изумленіи сворачиваетъ онъ съ большой до¬
роги, входитъ въ первый попавшійся домъ и садится писать
приказаніе означеннымъ войскамъ вернуться туда, откуда они
выступили. Въ эту минуту раздается крикъ: Стой! стой! Гене¬
ралъ, къ которому этотъ крикъ относится, являясь для него
угрозой, едва успѣваетъ вскочить на коня и мчится полями среди
ружейныхъ выстрѣловъ; вмѣстѣ съ нимъ скачутъ его племян¬
никъ баронъ Шонбергъ, камердинеръ Батистъ, нѣсколько гусаръ
и нѣсколько слугъ 2). Въ погоню за нимъ понеслись три эскад¬
рона и изъ нихъ наиболѣе горячности проявлено было войсками
департамента Іонны, во главѣ которыхъ находился Даву, впо¬
слѣдствіи французскій маршалъ 3). При этомъ нѣсколько лицъ
изъ свиты Дюмурье было убито; самъ онъ спасся только чу¬
домъ 4).
Только къ вечеру удалось ему свидѣться съ полковникомъ
Макомъ, съ которымъ онъ и просидѣлъ всю ночь за соста¬
вленіемъ воззванія отъ имени принца Кобургскаго. Воззваніе это
вышло на слѣдующій день.
Принцъ заявлялъ въ немъ, что австрійцы имѣютъ цѣлью
присоединиться къ французскимъ войскомъ «для совмѣстныхъ
дѣйствій, въ качествѣ друзей и соратниковъ, достойныхъ обоюд¬
наго уваженія, въ видахъ возвращенія Франціи дарованной ею
себѣ конституціи и ея конституціоннаго короля». Изъ этого
слѣдуетъ, что Дюмурье уже не чувствовалъ себя достаточно
сильнымъ для того, чтобы навязать союзникамъ своего любимаго
кандидата, герцога Орлеанскаго. Впрочемъ, то же самое выте¬
каетъ еще непосредственнѣе и изъ обращенія къ французской
націи, которое онъ издалъ отъ своего собственнаго имени и въ
1) Mémoires de М-те de Genlis, t. VI, p. 140—144.
2) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p, 167—169.
3) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’État, t. II, p. 230.
4) Подробности см. въ его t. IV, Mémoires, p. 169.
198
которомъ онъ признавалъ королемъ сидѣвшаго въ Тамплѣ ре¬
бенка 1).
Вотъ фактъ, который показываетъ, какъ далеко простирались
иллюзіи и смѣлость Дюмурье: 5-го апрѣля, на зарѣ, онъ взду¬
малъ вернуться въ свой лагерь, какъ будто ничего наканунѣ
не случилось. Но солдаты любили его лишь по стольку, по
скольку считали его вѣрнымъ родинѣ, теперь же они видѣли
въ немъ лишь измѣнника, направляющаго мечъ революціи
противъ нея самой и стремящагося низвергнуть якобинство, послѣ
того, какъ самъ же онъ столько разъ рядился въ красный
колпакъ. Когда онъ прибылъ къ войскамъ, то уже по внѣш¬
нимъ признакамъ ихъ настроенія тотчасъ же могъ увидѣть, что
счастливая роль его кончена. Это сказалось тѣмъ явственнѣе,
что онъ сдѣлалъ ошибку, явившись съ эскортомъ изъ пяти¬
десяти австрійскихъ кавалеристовъ, присутствіе которыхъ было
сочтено за оскорбленіе 1 2). Артиллерія припрягла лошадей и
тронулась по дорогѣ въ Валасьеннъ; остальныя войска пошли
за нею. Что касается генераловъ, то они, въ свой чередъ, от¬
ступились отъ человѣка, отъ котораго отступились войска. Со
времени боя подъ Неервинденомъ, Дюмурье всего лишь одинъ
разъ исполнилъ приказаніе Конвента, именно, когда онъ аресто¬
валъ Миранда! 3). Валанса онъ отправилъ въ Брюссель 4) и
теперь, вечеромъ 5-го апрѣля, при немъ находились только оба
брата Тувене, герцогъ Шартрскій, полковникъ Монжуа, подпол¬
ковникъ Баруа, два-три офицера штаба и нѣсколько адъютан¬
товъ 5). Въ сопровожденіи этой-то небольшой группы и съ от¬
чаяніемъ въ душѣ онъ уѣхалъ въ Турнэ, гдѣ остановился у
австрійскаго генерала Клерфэ и гдѣ черезъ часъ присоединились
къ нему полуэскадронъ саксонскихъ гусаръ и полкъ Бер¬
шини 6).
Такъ окончилась политическая и военная карьера этого при¬
скорбной памяти даровитаго человѣка. Отнынѣ его ожидало
долгое, темное и печальное изгнаніе! Поздно пріобрѣвъ славу,
онъ быстро утратилъ ее, и утратилъ вслѣдствіе преступленія; и
1) Mémoires tirés des papiers d’un homme d'État, t. IV, p. 230.
2) Ibid., p. 234.
3) Ibid., p. 120.
4) Ibid., p. 162.
5) Ibid., p. 175.
6) Mémoires de Dumouriez, t. IV, p. 175 et 176.
199
для него—что, увы, рѣдко бываетъ—преступленіе и кара слились
воедино: въ тотъ самый день, когда онъ сталъ преступникомъ,
онъ исчезъ изъ исторіи!
ГЛАВА У.
Страсти и идеи.
Учрежденіе Комитета общественнаго спасенія.—Обмѣнъ обвиненіями въ орле¬
анизмѣ.—Бриссо нападаетъ на Робеспьера.—Петиція противъ жирондистовъ.—
Примирительныя попытки Дантона.—Рѣчь Робеспьера противъ жирондистовъ.—
Отвѣтъ Верньо.—Прискорбныя сцены ярости.—Атлеты были мыслителями.—
Сопоставленіе доктрины Робеспьера и якобинцевъ съ доктриною Кондорсе и
жирондистовъ.—Рѣчь Робеспьера о собственности.—Философское заключеніе.
Во французской революціи замѣчательно было то, что сила
ея увеличивалась съ каждою новой опасностью. Такъ же, какъ
взятіе Вердена послужило лишь къ усиленію ея озлобленія, от¬
паденіе Дюмурье повело лишь къ сосредоточенію ея энергіи.
Когда комиссары различныхъ секцій учредили въ епископ¬
скомъ зданіи Центральное собраніе общественнаго спасенія, а секція
du Mail указала на устройство этого собранія какъ на покушеніе
на единство власти, Конвентъ поспѣшилъ издать декретъ, ко¬
торый, привѣтствуя патріотизмъ названной секціи, приглашалъ
народъ положиться на непоколебимую твердость своихъ упол¬
номоченныхъ 1).
Дѣйствительно, 4 апрѣля Конвентъ взялъ непосредственно
на себя управленіе войсками, отправивъ къ арміямъ въ депар¬
таментахъ Сѣверномъ и Арденновъ восемь комиссаровъ: Карно,
Гаспарена, Бри, Дюгема, Ру-Фазильяка, Дюкенуа, Дюбуа-Дю¬
буа и Дельбре. Имъ поручено было возстановить военныя со¬
общенія, привести крѣпости въ оборонительное состояніе и при¬
нять мѣры къ тому, чтобы до войскъ доходило всякое произ¬
несенное въ Конвентѣ слово 2).
Мѣра эта не имѣла прецедентовъ и готовила міру порази¬
тельное зрѣлище: собраніе юристовъ, ремесленниковъ, адвока¬
товъ, купцовъ и артистовъ издалека передавало свой духъ без¬
численнымъ легіонамъ и внушало трепетъ самымъ гордымъ пол¬
ководцамъ, стоящимъ во главѣ своихъ армій!
1) Засѣданіе 2 апрѣля 1793 г.
2) Засѣданіе 4 апрѣля 1793 г.
200
Такъ какъ авторитетъ командированныхъ представителей на¬
рода долженъ былъ имѣть въ глазахъ солдата двоякій харак¬
теръ, то было рѣшено сдѣлать такъ, чтобы на авторитетъ этотъ
указывало уже самое ихъ одѣяніе, для чего форменною оде¬
ждой для нихъ были установлены: круглая шляпа съ тремя трех¬
цвѣтными перьями, шарфъ, носимый въ видѣ пояса, и обнажен¬
ная сабля на перевязи изъ черной кожи 1).
Въ то же время Конвентъ декретировалъ замѣнить Дюмурье
Дампьеромъ, а Бёрнонвилля—Бушотомъ. Согласно прочитанной
Шометомъ петиціи 2), вотированы были: сформированіе подъ
Парижемъ лагеря въ 40,000 человѣкъ 3) и установленіе цѣны
на хлѣбъ въ соотвѣтствіи съ заработною платой рабочихъ, съ
тѣмъ, чтобы стоимость хлѣба сверхъ этой нормы была оплачи¬
ваема богатымъ классомъ 4). Наконецъ, съ цѣлью придать Рево¬
люціонному суду болѣе широкую дѣятельность, Конвентъ упраз¬
днилъ Комиссію шести, по предложенію Марата 5), а по предло¬
женію Шарлье далъ прокурору право возбуждать впредь пре¬
слѣдованіе противъ всѣхъ заговорщиковъ, за исключеніемъ де¬
путатовъ, генераловъ и министровъ, по отношенію къ кото¬
рымъ починъ въ возбужденіи преслѣдованія Собраніе оставило
за собою 6).
Комитетъ общей обороны или общественнаго спасенія уже
существовалъ, но, состоя изъ 25 членовъ, былъ слишкомъ много¬
люденъ, много говорилъ, а дѣла не дѣлалъ. Притомъ, пренія
его были публичны, что окончательно придавало ему характеръ
учрежденія совѣщательнаго, тогда какъ, по тогдашнимъ обстоя¬
тельствамъ, нужна была власть молчаливая, рѣшающая дѣла
быстро и наносящая удары сильные. Въ довершеніе бѣды, въ
составъ комитета были одновременно включены, въ видахъ при¬
миренія, такіе люди, которые, какъ Вернью и Робеспьеръ, не
могли, стоя лицомъ къ лицу, не бороться одинъ съ другимъ.
Бареръ горячо указалъ на недостатки такой организаціи, при
чемъ въ рѣчи своей предложилъ новый проектъ устройства ко-
1) Декретъ 4 апрѣля 1793 г.
2) Засѣданіе 3 апрѣля 1793 г.
3) Декретъ 5 апрѣля 1793 г.
4) Ibid.
5) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 241.
6) Декретъ 5 апрѣля 1793 г.
201
митета и назвалъ жирондистовъ, съ ихъ вѣчными опасеніями
насчетъ диктатуры, «взрослыми дѣтьми революціи» 1).
Мнѣніе Барера было тотчасъ же одобрено и ему же поручено
было, вмѣстѣ съ Матьё, Тюріо, Дантономъ и Изнаромъ, изло¬
жить его въ видѣ законопроекта; а 6 апрѣля, по докладу Изнара,
Конвентъ, послѣ непродолжительныхъ преній, декретировалъ:
Учредить, путемъ поименнаго голосованія, Комитетъ обще-
ственнаго спасенія, состоящій изъ девяти членовъ Національ¬
наго Конвента.
Пренія этого Комитета будутъ происходить втайнѣ.
На обязанность его возлагается наблюдать за дѣятельностью
министерства и ускорять ее.
Комитетъ можетъ—подъ условіемъ немедленнаго извѣщенія
о томъ Собранія — пріостанавливать дѣйствіе постановленій
Исполнительнаго совѣта въ тѣхъ случаяхъ, когда признаетъ ихъ
противными общему благу.
Въ случаѣ неотложной надобности, онъ имѣетъ право при¬
нимать мѣры внѣшней и внутренней обороны.
Постановленія Комитета, подписанныя большинствомъ его
членовъ, въ числѣ не менѣе двухъ третей, будутъ немедленно
приводимы въ исполненіе Исполнительнымъ совѣтомъ 2).
Въ видѣ гарантіи противъ возможнаго злоупотребленія та¬
кою властью, было рѣшено, что національное казначейство
останется независимымъ отъ Комитета и что послѣдній учре¬
ждается только на мѣсяцъ 3). Ему вмѣнено было въ обязанность
еженедѣльно представлять Конвенту письменный отчетъ о его
дѣйствіяхъ и о положеніи республики 4).
Такъ возникъ тотъ знаменитый Комитетъ общественнаго спа¬
сенія, въ которомъ революція вскорѣ сосредоточила всю свою
страшную жизненность и одно воспоминаніе о которомъ еще и
теперь приводитъ міръ въ содроганіе 5). Въ сущности, создана
была многоголовая диктатура, что понимали и сами создавшіе
ее. Они понимали также, что подобная диктатура, имѣя власть
все спасать, будетъ имѣть и власть все поглотить. Однако они
1) См. эту рѣчь въ Histoire parlementaire, t. XXV, р. 288—293.
2) Histoire parlementaire, t. XXV, p. 301.
3) Ibid.
4) Ibid.
5) «A committee of public salvation whereot the world still shrieks and
shudders». Carlyle, The French Révolution, vol. ІII, p. 176.
202
не поколебались, ставя собственныя свои опасности ни во что,
когда дѣло шло объ отечествѣ. И въ этомъ случаѣ, какъ бы¬
вало всякій разъ, когда нужно было обезпечить спасеніе общей
родины-матери, жирондисты и монтаньяры были единодушны.
Изъ числа первыхъ, только Бюзо и Бирото выразили кое-ка¬
кія опасенія 1).
Тайное безпокойство Собранія сказалось уже въ той край¬
ней осторожности, которую оно проявило въ выборѣ членовъ
комитета. Выборъ, этотъ былъ сдѣланъ съ такимъ расчетомъ,
чтобы одинаково устранить деспотизмъ какъ жирондистской пар¬
тіи, такъ и Горы. Дантонъ оказался выбраннымъ не потому,
что былъ монтаньяромъ, а потому, что со времени его знамени¬
таго отвѣта Ласурсу вернулся, какъ казалось, къ примиритель¬
ному образу мыслей; объ этомъ свидѣтельствовалъ достойный
удивленія возгласъ, совсѣмъ еще недавно вырвавшійся у него
изъ глубины души: «каково бы ни было различіе нашихъ мнѣ¬
ній, большинство изъ насъ все же желаетъ республики. Сбли¬
зимся, сблизимся по-братски. Дѣло идетъ о спасеніи всѣхъ» 1 2 3).
Вотъ изъ кого составился списокъ лицъ, которыя первыми
вошли въ составъ новаго комитета: Бареръ, Дельма, Бреаръ, Дан¬
тонъ, Камбонъ, Жанъ Дебри, Гютонъ-Морво, Трейльяръ и Де¬
лакруа. Въ замѣстители имъ были выбраны: Ла Ревейльеръ-Лепо,
Ласурсъ, Изнаръ, Ленде, Тюріо, Дюбуа-Крансе, Фонфредъ, Мер¬
ленъ и Камбасересъ 3). Изъ этого слѣдуетъ, что вліяніе жирон¬
дистской партіи было представлено съ нѣкоторымъ блескомъ
лишь въ спискѣ замѣстителей, а что касается вліянія Робес¬
пьера, котораго такъ часто винили въ исканіи диктатуры, то
въ вышеприведенномъ перечнѣ именъ едва ли можно усмотрѣть
его слѣды.
Но, создавая такое острое оружіе, надо всегда ожидать, что
оно рано или поздно попадетъ въ руки, достаточно сильныя для
того, чтобы владѣть имъ: нужды нѣтъ, что Робеспьера устра¬
нили изъ Комитета общественнаго спасенія—мѣсто въ немъ было
заранѣе намѣчено для него.
Здѣсь снова возгорится — и уже не прекратится до заклю¬
чительной катастрофы—слишкомъ знаменитая борьба между мон-
1) Подробности этого засѣданія см. въ Histoire parlementaire, t. XXV,
р. 297—301.
2) Засѣданіе 4 апрѣля 1794 г.
3) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 307.
203
таньярами и жирондистами. Эти люди, которые, объединившись,
стали бы непобѣдимыми и которые всегда съ такимъ полнымъ
согласіемъ дѣйствовали противъ государей, станутъ губить другъ
друга подъ вліяніемъ мнительности и безумныхъ взаимныхъ
подозрѣній.
Полемъ битвы послужила измѣна Дюмурье. «Вы дружили съ
этимъ измѣнникомъ!» стали кричать своимъ противникамъ мон¬
таньяры, а тѣ отвѣчали: «Дюмурье былъ орудіемъ честолюби¬
выхъ замысловъ вашего сообщника, герцога Орлеанскаго».
Справедливость требуетъ замѣтить, что Робеспьеръ еще до
измѣны Дюмурье возставалъ противъ орлеанизма. Еще 27 марта,
приглашая Собраніе зорко слѣдить за поведеніемъ Дюмурье, онъ
формально предлагалъ изгнать въ теченіе недѣли всѣхъ Бурбо¬
новъ какъ съ французской территоріи, такъ и съ той, которую
занимали тогда арміи 1). Но Собраніе перешло къ очереднымъ
дѣламъ и даже сама Гора отказалась въ этомъ случаѣ поддер¬
жать основательно подозрѣвавшаго трибуна 1 2 3).
Правда, когда Робеспьеръ вернулся на свое мѣсто, Массьё
спросилъ его, «какъ могло случиться, что онъ, послѣ того, какъ
высказался въ свое время противъ предложенія Луве, теперь самъ
воспроизводитъ его», на что Робеспьеръ, говорятъ, отвѣтилъ:
«Я не могу объяснить моихъ мотивовъ людямъ предубѣжден¬
нымъ и слѣпо увлекающимся но у меня есть основатель¬
ныя причины поступать такъ, и я вижу яснѣе многихъ дру¬
гихъ». Такъ разсказываетъ въ своихъ запискахъ членъ Кон¬
вента Тибодо 3), а съ его словъ повторили и нѣкоторые исто¬
рики 4). Но тутъ явная ошибка. Массьё не могъ просить у Робес¬
пьера объясненія непослѣдовательности, которой тотъ не совер¬
шалъ. Въ тотъ день, когда Луве предложилъ изгнать Бурбо¬
новъ, Робеспьеръ въ засѣданіи не присутствовалъ, а вечеромъ
съ полною опредѣленностью заявилъ въ клубѣ якобинцевъ, что
«если бы онъ былъ въ Конвентѣ, то подалъ бы голосъ за предлооже¬
ніе Луве, потому что оно согласно съ его принципами» 5).
1) См. Histoire parlementaire, t. XXV, р. 144.
2) Mémoires de René Levasseur, t. I, p. 170.
3) Mémoires de Thibaudeau, t. I, chap. III, p. 21.
4) Это мѣсто изъ записокъ Тибодо даже цитировано въ Mémoires de Le¬
vasseur, t. chap. V, p. 170 et. 171.
5) См. засѣданіе клуба якобинцевъ 16 декабря 1792 г.—Мы уже имѣли
случай ссылаться на него въ предшествующемъ томѣ.
204
Быть можетъ, правда—или, по крайней мѣрѣ не представляетъ
ничего невѣроятнаго—то, что Робеспьеръ дѣйствительно сказалъ
Массьё, какъ передаетъ Тибодо: «Какъ возможно вѣрить, чтобы
Эгалите любилъ республику?.. До тѣхъ поръ, пока онъ будетъ
во Франціи, республика всегда будетъ въ опасности. Я вижу
въ числѣ нашихъ генераловъ его старшаго сына; Биронъ его
другъ; царедворцемъ его состоитъ зять Силлери, Валансъ. Дру¬
гіе его сыновья воспитаны женою Силлери» 1). Все это очень
подходитъ къ подозрительному характеру Робеспьера; что же
касается конца разговора въ томъ видѣ, какъ его передаетъ
Тибодо, то онъ довольно хорошо согласуется съ публичными за¬
явленіями Робеспьера 1 2): «Предложеніе объ изгнаніи Бурбоновъ
сдѣлано было жирондистами только потому, что они отлично зна¬
ли, что оно не будетъ принято. Они только для того приписали
Горѣ умыселъ возвести Эгалите на престолъ, чтобы прикрыть
свой собственный замыселъ воцарить его впослѣдствіи.—Но гдѣ
же доказательства?—Доказательства! доказательства! Вы хотите
отъ меня доказательствъ юридическихъ? У меня на этотъ счетъ
нравственное убѣжденіе. Сверхъ того, событія докажутъ, правъ
ли я. Берегитесь, какъ бы не оказалось слишкомъ поздно» 3).
Вотъ какого рода подозрѣнія питали вожди обѣихъ против¬
ныхъ партій, когда завязалась рѣшительная борьба.
Еще въ засѣданіи 3-го апрѣля Робеспьеръ сдѣлалъ на Бриссо
нападеніе, съ виду справедливое, но на самомъ дѣлѣ очень не¬
справедливое и обдуманно рѣзкое 4). Дѣло въ томъ, что Робес¬
пьеръ, подвергавшійся столько разъ ожесточеннѣйшимъ доносамъ,
подъ конецъ и самъ принялъ на себя печальную роль доноси¬
теля. Бриссо нетрудно было оправдаться 5), и Собраніе поспѣшило
перейти къ очереднымъ дѣламъ; но это было лишь предвѣст¬
никомъ болѣе общей, болѣе убійственной схватки.
8-го апрѣля секція de Bon-Conseil прислала въ Конвентъ
заявленіе, что общій голосъ осуждаетъ людей въ родѣ Верньо,
1) Mémoires de Thibaudeau, t. I, chap. III, p. 21.
2) См. его рѣчь въ засѣданіи клуба якобинцевъ 16 декабря 1793 г.
3) Mémoires de Thibaudeau, t. I, chap. III, p. 21.
4) См. въ Histoire parlementaire t. XXV, p. 262—265, эту рѣчь, въ ко¬
торой лишь перечислены уже извѣстные читателю факты.
5) См. въ Histoire parlementaire, t. XXV, р. 262—265, его отвѣтъ, на
которомъ мы не считаемъ нужнымъ останавливаться по той же причинѣ,
которая указана выше.
206
Гаде, Жансонне, Бриссо, Барбару, Луве, Бюзо и нѣкоторыхъ
другихъ членовъ, надъ головами которыхъ какъ бы виситъ во
мракѣ топоръ. Въ тотъ же день Конвентъ издалъ декретъ, ко¬
торымъ предписывалось заключить подъ стражу въ Марселѣ
всѣхъ членовъ Бурбонской фамиліи, въ томъ числѣ и Филиппа
Эгалите.
9-го числа подалъ въ отставку Ребекки, объясняя ее, между
прочимъ, тѣмъ, что Робеспьеръ не былъ казненъ за то, что тре¬
бовалъ руководителя (régulateur) 1).
Наконецъ, 10-го апрѣля, Петіонъ съ негодованіемъ прочиталъ
на трибунѣ адресъ, распространенный въ Парижѣ секціею Хлѣб¬
наго рынка и заявлявшій, что Роланъ заслуживаетъ эшафота,
что большинство Конвента продажно и что въ средѣ самаго
Конвента таится лига, которая хочетъ продать Францію ти¬
ранамъ 2).
Накопившіяся всюду чувства озлобленія разомъ прорвались
наружу. Съ одной стороны, Петіонъ заклеймилъ этотъ адресъ
позоромъ, съ другой — Дантонъ предложилъ дать о немъ по¬
хвальный отзывъ. При этихъ словахъ, Гора разразилась руко¬
плесканіями, а на галереяхъ раздались крики, слившіеся съ ро¬
потомъ правой. Депутаты вскочили со скамей и столпились въ
залѣ шумными группами. Среди общаго безпорядка, на трибунѣ
виднѣлось блѣдное лицо Петіона. Дантонъ бросился къ трибунѣ,
стараясь смѣнить на ней Петіона, но его начали отталкивать,
при чемъ послышались крики: «Оставайтесь на трибунѣ, Петіонъ!»
Другіе голоса кричали: «Мы умремъ, но не одни!» Дюпере во¬
пилъ: «За нашу смерть отмстятъ наши дѣти!» Дантонъ, не вла¬
дѣя собою отъ бѣшенства, закричалъ какъ бы голосомъ рыкаю¬
щаго льва: «Вы злодѣи!» а Бирото крикнулъ ему въ отвѣтъ:
«Диктатура будетъ твоимъ послѣднимъ преступленіемъ. Я умру
республиканцемъ, а ты умрешь тираномъ!» Предсѣдатель на¬
дѣлъ шляпу и Петіону удалось возобновить свою рѣчь лишь тогда,
когда общее возбужденіе улеглось само собою, вслѣдствіе своей
собственной чрезмѣрной силы. Съ необычною для него рѣзкостью,
Петіонъ высказалъ, что адресъ секціи Хлѣбнаго рынка соста¬
вляетъ кровное оскорбленіе Конвента, и потребовалъ привлеченія
его составителей къ отвѣту предъ Революціоннымъ судомъ 3).
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 115.
2) Ibid., р. 320—321.
3) Ibid., р. 323—327.
206
Дантонъ, получивъ въ свой чередъ слово, изумилъ Собраніе
своею сдержанностью—тотъ самый Дантонъ, который только
что ужаснулъ Конвентъ своею яростною выходкой. Онъ обра¬
тился къ депутатамъ съ призывомъ не отдаваться чувству до¬
сады на взаимныя оскорбленія, когда имъ нужно направить всю
свою энергію противъ австрійцевъ. Онъ указалъ на то, какъ
опасно некстати раздражать секціи: «Что должны вы отвѣтить
народу—сказалъ онъ—когда онъ говоритъ вамъ суровую истину?
Вы должны отвѣтить ему... спасеніемъ республики. Съ какихъ
это поръ народъ обязанъ восхвалять васъ? Развѣ миссія ваша
подходитъ къ концу?... Нужно вотъ что: побѣдить враговъ, воз¬
становить внутренній порядокъ и выработать хорошую консти¬
туцію. Конституцію! Мы всѣ хотимъ ея; ея хочетъ Франція; и
она будетъ тѣмъ болѣе прекрасною, что народится среди бурь
свободы» 1).
Дантонъ, очевидно, имѣлъ цѣлью успокоить умы; но жирон¬
дистская партія какъ будто не хотѣла собственнаго спасенія.
Бойе-Фонфредъ назвалъ коварствомъ 2) умѣренность Дантона,
хотя сдѣлалъ бы лучше, если бы взялъ ее себѣ въ примѣръ, а
Гаде сравнилъ общественное мнѣніе, какъ его понимали мон¬
таньяры, съ «кваканьемъ нѣсколькихъ жабъ»; на эту грубость
Маратъ отвѣтилъ другою, не менѣе прискорбною грубостью,
крикнувъ ему съ мѣста: «Молчи, поганая птица! 3) Но Гаде не
только не умолкъ, а еще поспѣшилъ излить всю жолчь свой¬
ственнаго ему ѣдкаго краснорѣчія. Онъ возстановилъ раздра¬
жающее воспоминаніе о событіяхъ 10-го марта, хотя ничто не
давало ему повода къ тому: онъ произнесъ слово «заговоръ» и
назвалъ Робеспьера. Неосторожный ораторъ забылъ то, что въ
одномъ изъ предшествовавшихъ засѣданій было сказано Баре¬
ромъ о наиболѣе гибельной изъ диктатуръ, какой тогда слѣдо¬
вало опасаться: о диктатурѣ клеветы 4). Робеспьеръ, уже при¬
готовившій обвинительный актъ противъ партіи жирондистовъ,
принялъ этотъ вызовъ.
«Сильная партія—сказалъ онъ—ведетъ вмѣстѣ съ европей¬
скими тиранами заговоръ, съ цѣлью дать намъ короля съ своего
l) Histoire parlementaire, t. XXV p. 328.
2) Ibid., p. 331.
3) Ibid.
4) Рѣчь Барера въ засѣданіи 5 апрѣля 1793 г.
207
рода аристократическою конституціей». Далѣе онъ объяснилъ,
въ какомъ отношеніи такая система удобна для большой лиги,
душою которой является Питтъ, для дворянъ, честолюбіе ко¬
торыхъ оживится при этой системѣ, для богатыхъ буржуа, пи¬
тающихъ отвращеніе къ равенству, словомъ, для всѣхъ тѣхъ,
кто въ политическихъ перемѣнахъ видитъ только доступную
захвату добычу. Затѣмъ, онъ началъ набрасывать ужасную
картину поведенія жирондистовъ съ начала революціи. Онъ ука¬
залъ на то, что они съ самаго начала выдвинули, въ видѣ пу¬
гала, аграрный законъ, вызывали панику, клеймили всякаго,
кто не цѣнилъ ихъ выше свободы, и чтобы заручиться распо¬
ложеніемъ людей эгоистическаго и малодушнаго склада, въ нѣ¬
которомъ родѣ разрывали революцію на-двое. О, конечно, они
наложили руку на дворъ, на эмигрантовъ, на священниковъ, но
въ какое время? Когда имъ нужно было завоевать себѣ власть...
Но разъ власть была ими завоевана, какъ быстро остылъ ихъ
пылъ! Какъ поспѣшно дали они своей ненависти другое на¬
правленіе! И съ какимъ, слишкомъ плохо замаскированнымъ
волненіемъ начали они стараться наложить повязки на нане¬
сенныя имъ раны и прикрыть поколебленный тронъ! Но золотая
мечта ихъ честолюбія продержалась недолго; имъ пришлось снова
вернуться въ темную толпу; и тогда они снова начали проявлять
весь свой революціонный порывъ, снова начали штурмовать ко¬
ролевскую власть, вызывали народъ на улицу, затѣяли событія
20-го іюня и въ побѣдѣ 10-го августа отыскивали лишь свои
утраченные портфели. Они дѣйствительно отъискивали ихъ, и
съ возстановленіемъ Сервана, Клавьера и Ролана въ министер¬
скихъ должностяхъ вновь сдѣлались хозяевами положенія. Но
съ тѣхъ поръ для республиканцевъ стало невозможнымъ забыть
усилія жирондистовъ предотвратить низложеніе короля, ихъ по¬
спѣшное предложеніе относительно назначенія воспитателя къ
королевскому принцу и ихъ противодѣйствіе той политикѣ, по¬
слѣдствіемъ которой было заточеніе Людовика XVI. Между тѣмъ
герцогъ Брауншвейгскій проникъ въ самое сердце Франціи,
Парижу грозило быть проткнутымъ насквозь австрійскимъ мечомъ:
а они, эти владыки, эти офиціальные охранители революціи—
о чемъ помышляли они въ ту пору? О бѣгствѣ! Да, жиронди¬
дистскіе министры Роланъ, Серванъ, Клавьеръ, Лебренъ осмѣ¬
лились выдвинуть проектъ бѣгства и, можетъ быть, бросили бы
столицу съ Законодательнымъ Собраніемъ, общественной казной
208
и съ арестованною королевскою семьей, если бы ихъ не задержалъ
тогдашній министръ юстиціи Дантонъ и если бы не поднялся,
дрожа и негодуя, Парижъ. Остальное извѣстно: и какъ отбро¬
шенъ былъ непріятель за предѣлы Франціи, и какъ состоялся
созывъ Конвента, и какъ упразднена была королевская власть.
О, конечно, тогда было самое время озаботиться обезпеченіемъ
общественнаго благополучія и упроченіемъ республики такими
мѣрами, которыя заставили бы народъ благословлять ее! А чѣмъ
занялись жирондисты? Они внесли въ Конвентъ свою завист¬
ливую ярость, стали занимать его незнавшими ни мѣры, ни
конца доносами на парижскій муниципалитетъ, на большинство
парижскихъ депутатовъ, на самый Парижъ; они распространяли
смѣшную басню о неизбѣжной, будто бы, диктатурѣ; съ цѣлью
подавить своихъ соперниковъ, они клеветнически будили кро¬
вавыя воспоминанія о тюрьмѣ Аббатства и, наконецъ, призвали
изъ департаментовъ федератовъ для обузданія столицы. Но—
такова всемогущая сила правды—едва прибывъ къ очагамъ свя¬
щеннаго города, федераты, внезапно принявъ сторону народа,
бросились на Карусельную площадь, чтобы обняться съ окле¬
ветанными парижанами и дать передъ народными дожностными
лицами клятву въ вѣчной ненависти къ тиранамъ.
Затѣмъ Робеспьеръ напомнилъ въ послѣдовательной формѣ,
сквозь которую пробивалась горечь обвинительной рѣчи, о тѣхъ
препятствіяхъ, которыя жирондисты ставили казни Людовика XVI,
о ихъ обращеніи къ народу, призывѣ къ междоусобной войнѣ,
о ихъ стараніи поднять Европу противъ Франціи, когда она
еще была переполнена внутренними врагами и когда вынести
безпримѣрный натискъ ей приходилось, имѣя на престолѣ—вѣ¬
роломнаго короля, въ министерствѣ—враговъ революціи, во главѣ
армій—сообщниковъ непріятеля и всюду—если не безпорядки,
то измѣну. О, если начало борьбы было ознаменовано вѣро¬
ломствомъ и пораженіями, то по чьей винѣ? конечно, не по
винѣ того человѣка, который столько разъ говорилъ и повто¬
рялъ: «Прежде чѣмъ объявлять войну иностраннымъ государ¬
ствамъ, уничтожьте внутреннихъ враговъ; покарайте клятвопре¬
ступый дворъ; перемѣните составъ штабовъ, переполненныхъ
прихвостнями; перемѣните назначенныхъ дворомъ генераловъ;
укрѣпите наши пограничныя крѣпости; подготовьте побѣду на¬
канунѣ боя; и не забывайте, не забывайте, люди новаго міра,
что лучшимъ средствомъ къ расширенію вліянія нашей рево-
209
люціи служатъ успѣхи философіи и зрѣлище счастія Фран¬
ціи».
Придя, такимъ образомъ, къ вопросу о войнѣ, ораторъ про¬
слѣдилъ шагъ за шагомъ изворотливыя дѣйствія Дюмурье, на¬
чиная съ того дня, когда онъ съ такою вѣжливостью прово¬
дилъ къ границамъ вторгшуюся армію, которой надлежало
остаться погребенной на равнинахъ Шампаньи и Лотарингіи,
вплоть до того рокового момента, когда онъ, совершивъ без¬
стыднѣйшую измѣну, сбросилъ съ себя маску. Нѣтъ надобности
прибавлять, что въ рѣчи своей Робеспьеръ привелъ исторію
преступленій Дюмурье въ связь съ исторіею его дружбы съ
Бриссо и съ исторіей его связей, съ одной стороны, съ семьей
герцога Орлеанскаго, а съ другой—съ жирондистами.
«Я требую—сказалъ Робеспьеръ въ заключеніе—чтобы лица
Орлеанской фамиліи были привлечены передъ Революціоннымъ
судомъ, равно какъ Силлери, его жена, Балансъ и всѣ непо¬
средственно связанные съ этимъ домомъ люди и чтобы, вмѣстѣ
съ тѣмъ, суду было поручено начать дѣло о всѣхъ другихъ
сообщникахъ Дюмурье. Смѣю ли назвать здѣсь такихъ заслу¬
женныхъ патріотовъ, какъ гг. Верньо, Гаде и другіе? Я не рѣ¬
шаюсь сказать, что человѣкъ, изо дня въ день имѣвшій сно¬
шенія съ Дюмурье, долженъ быть, по меньшей мѣрѣ заподоз¬
рѣнъ въ сообществѣ съ нимъ, потому что человѣкъ этотъ на¬
вѣрное образецъ патріотизма, и было бы нѣкотораго рода ко¬
щунствомъ требовать декрета о предъявленіи обвиненія къ
Жансонне. Я убѣжденъ въ безплодности моихъ усилій въ этомъ
отношеніи, и во всемъ, касающемся этихъ славныхъ членовъ.
Я полагаюсь на мудрость Конвента» 1).
Таковъ былъ обвинительный актъ. Въ немъ видны зло¬
вѣщіе отблески таланта Робеспьера, а иронію, которою онъ за¬
канчивается, такъ и хочется сравнить съ клинкомъ шпаги,
пронзающимъ вамъ грудь. Съ какимъ искусствомъ этотъ ис¬
кренній и мрачный великій человѣкъ сумѣлъ обмануть себя на¬
столько, чтобы считать себя въ правѣ ненавидѣть съ чистою со¬
вѣстью! И именно это-то и заставляетъ сердце обливаться
кровью. Если угодно, большая часть фактовъ была вѣрна, но
выводы!.. Какъ! изъ-за того, что жирондистамъ можно было
сдѣлать упрекъ въ извѣстной склонности къ интригѣ, въ стре-
1) Эта рѣчь Робеспьера, чрезвычайно длинная, цѣликомъ находится въ
Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 337—360.
210
мленіи къ господству, въ чрезмѣрномъ легкомысліи въ выборѣ
своихъ орудій, а по отношенію къ соперникамъ въ маніи про¬
вокаціи, иногда доходившей до бѣшенства—изъ-за этого жи¬
рондистская партія оказывалась не болѣе, какъ скопищемъ
измѣнниковъ, а ея шествіе черезъ столько бурь не болѣе, какъ
долгимъ заговоромъ противъ республики! Эти несправедливые
выводы Верньо разгромилъ въ рѣчи, которая является образцомъ
краснорѣчиваго одушевленія и была бы еще лучше, если бы не¬
годованіе не говорило въ ней иногда языкомъ ярости и неспра¬
ведливости, какъ показываютъ слѣдующія выдержки: «Мой го¬
лосъ, внесшій съ этой трибуны въ этотъ дворецъ ужасъ и со¬
дѣйствовавшій низверженію тирана, поселитъ ужасъ также и въ
душѣ злодѣевъ, которые желали бы замѣнить тиранію королев¬
ской власти собственною тираніей... Мы-то, мы умѣренные? Я
не былъ умѣреннымъ 10-го августа, Робеспьеръ, когда ты пря¬
тался въ твоемъ подвалѣ...» и т. д. Гораздо болѣе благороднымъ
оказался Верньо, когда произнесъ слѣдующія прекрасныя и
грустныя слова: «Нѣкоторые люди, казалось, видѣли патріо¬
тизмъ въ томъ, чтобы терзать людей, заставлять ихъ проливать
слезы; я же желалъ бы, чтобы патріотизмъ дѣлалъ людей только
счастливыми. Революцію стараются завершитъ терроромъ; я же
желалъ бы завершить ее любовью. Я не думалъ, чтобы, уподо¬
бляясь священникамъ и свирѣпымъ служителямъ инквизиціи,
которые говорятъ о своемъ милосердномъ Богѣ лишь посреди
костровъ, намъ слѣдовало говорить о свободѣ посреди кинжа¬
ловъ и палачей» 1).
Но, увы, выраженное этими словами возвышенное чувство
было чуждо большинству жирондистовъ! Отнынѣ они, такъ же
фатально и такъ же всецѣло, какъ и ихъ противники, были
проникнуты ненавистью. Ненависть охватила Луве, какъ и Ро¬
беспьера. Озлобленіе Гаде съ трудомъ могло бы быть превзой¬
дено. Самъ Петіонъ, серьезный Петіонъ, который съ нѣкоторыхъ
поръ все болѣе и болѣе склонялся въ сторону жирондистовъ,
сталъ неузнаваемъ.
На слѣдующій день послѣ столкновенія между Верньо и Ро¬
беспьеромъ, въ Конвентѣ разыгралась сцена, ясно показывающая,
до какой степени напряженія доведены были страсти взаимными
подозрѣніями и ежедневно возраставшимъ антагонизмомъ. Ма¬
ратъ сказалъ жирондистамъ: «Я сдѣлаю вамъ одно предложеніе, 11) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 378.
211
которое заставить васъ укрыться за вашими послѣдними око¬
пами: я требую, чтобы за голову Эгалите, такъ же какъ и за
голову Дюмурье, была назначена премія». Лекуантръ сталъ
было съ большимъ озлобленіемъ возражать на этотъ вызовъ,
имѣвшій характеръ клеветы, какъ вдругъ на роптавшую лѣвую
стало надвигаться, съ угрожающими криками, большое число
членовъ правой; еще минута—и завязалось бы настоящее сра¬
женіе; жирондистъ Дюперре даже выхватилъ шпагу. Когда отъ
него потребовали объясненія этого безумнаго поступка, онъ за¬
явилъ, что видѣлъ посреди зала одного изъ монтаньяровъ съ
пистолетомъ въ рукѣ, и что это привело его въ святую ярость.
«Но если бы—прибавилъ онъ—мнѣ пришлось поразить народнаго
представителя, клянусь вамъ; я пустилъ бы себѣ пулю въ лобъ».
И Собраніе разошлось въ безпорядкѣ, подъ впечатлѣніемъ еще
потрясавшаго своды зала крика: «Въ тюрьму убійцу!» Тогда
Маратъ, казалось, былъ доволенъ тѣмъ, что вызвалъ хаосъ, и,
уходя, бормоталъ: «Теперь сторонники Капетовъ извѣстны» 1).
Остановимся здѣсь на минуту. Читатель сильно ошибся бы,
если бы вывелъ изъ предшествующаго разсказа заключеніе, будто
революція обратилась теперь не во что иное, какъ въ безпре¬
рывно возобновлявшееся столкновеніе чисто личныхъ враждеб¬
ныхъ чувствъ. Напротивъ, безсмертное величіе ея составляетъ
именно то, что она была въ силахъ одновременно и вести бой,
въ которомъ, капля за каплей, текла кровь ея сыновъ, и зани¬
маться изслѣдованіями, направленными къ благу будущихъ по¬
колѣній. Да, сходя съ арены, на которой они трагически изли¬
вали свое озлобленіе, эти суровые атлеты окружали себя ти¬
шиною, уединяясь, обуздывали свое сердце, чтобы прислуши¬
ваться единственно къ своимъ мыслямъ, и въ размышленіяхъ
объ освобожденіи человѣческаго рода проводили ночи, за кото¬
рыми слѣдовали дни, полные бурь. Можно ли не испытывать
смѣшаннаго чувства грусти и уваженія, когда, сопоставляя даты,
видишь, что въ то самое время, какъ Робеспьеръ и Верньо были,
повидимому, поглощены единственно своимъ споромъ, первый
изъ нихъ подготовлялъ свою знаменитую Декларацію о правахъ
человѣка, между тѣмъ какъ второй, вмѣстѣ съ Кондорсе, Жан¬
сонне, Бареромъ, Томасомъ Пеномъ, Петіономъ, Сіейсомъ и Бар¬
бару, давалъ окончательную отдѣлку проекту конституціи, ко¬ 11) Заседаніе 11 апрѣля 1793 г.
212
торый предстояло установить судьбы республики? 1). И какъ
усиливается болѣзненное удивленіе, внушаемое созерцаніемъ того,
сколько трудовъ было совершаемо среди столькихъ схватокъ,
когда подумаешь о возвышенномъ и спокойномъ характерѣ этихъ
трудовъ! Да позволитъ же намъ читатель на-скоро перенести
его отъ борьбы страстей къ борьбѣ идей. Во время революціи
одна борьба всегда была въ связи другой, что легко доказать,
сопоставивъ декларацію о правахъ, принять которую Робес¬
пьеръ склонилъ клубъ якобинцевъ 21-го апрѣля, съ тою де¬
клараціей, которую Кондорсе поставилъ во главѣ проекта кон¬
ституціи, внесеннаго въ Собраніе 17-го числа того же мѣсяца.
1) Дѣйствительно, 17 апрѣля 1793 г. этотъ проектъ конституціи былъ
внесенъ въ Собраніе, которое занималось имъ, съ перерывами, до 27 мая.
Что же касается робеспьеровой Деклараціи о правахъ, то она была соста¬
влена въ ту же пору, какъ свидѣтельствуетъ № 399 Journal des Jacobins,
гдѣ дномъ принятія этого документа обществомъ якобинцевъ показано 21
апрѣля 1793 г.
ДОКТРИНА РОБЕСПЬЕРА
И ЯКОБИНЦЕВЪ.
Цѣлью всякой политической ассоціа¬
ціи являются поддержаніе естествен¬
ныхъ и неотъемлемыхъ правъ человѣка
и развитіе всѣхъ его способностей.
Главныя права человѣка суть: право
заботиться о сохраненіи своего суще¬
ствованія и право на свободу.
Права эти принадлежатъ всѣмъ лю¬
дямъ одинаково, каково бы ни было
различіе ихъ физическихъ и мораль¬
ныхъ силъ.
Равенство правъ установлено приро¬
дой: общество не только не нарушаетъ
его, но и гарантируетъ его противъ
силы, обращающей его въ иллюзію. 1ДОКТРИНА КОНДОРСЕ
И ЖИРОНДИСТОВЪ.
Такъ какъ цѣлью всякаго соедине¬
нія людей въ общество служитъ под¬
держаніе ихъ естественныхъ, граждан¬
скихъ и политическихъ правъ, то права
эти должны быть основою обществен¬
наго договора: признаніе и провозгла¬
шеніе ихъ должны предшествовать кон¬
ституціи, которая послужитъ для нихъ
обезпеченіемъ.
Естественныя, гражданскія и поли¬
тическія права людей суть: свобода,
равенство, безопасность, собственность,
соціальная гарантія и сопротивленіе
угнетенію.
Равенство состоитъ въ томъ, чтобы
каждый могъ пользоваться одинако¬
выми правами.
213
Свобода есть присущая человѣку
власть проявлять всѣ свои способно¬
сти по собственному усмотрѣнію. Ру¬
ководствомъ для нея является спра¬
ведливость, продѣлали служатъ права
другихъ, а охраною—законъ.
Право устраивать мирныя собранія,
право проявлять свои мнѣнія путемъ
ли печати или всякимъ другимъ спо¬
собомъ, являются настолько очевид¬
ными послѣдствіями свободы человѣка,
что надобность въ заявленіи о нихъ
предполагаетъ наличность либо деспо¬
тизма, либо недавняго воспоминанія о
немъ.
Законъ долженъ быть равенъ для
всѣхъ.
Законъ можетъ воспрещать только
то, что вредно обществу; онъ можетъ
предписывать только то, что Обществу
полезно.
Всякій гражданинъ долженъ благо¬
вѣйно повиноваться должностнымъ ли¬
цамъ и агентамъ правительства, когда
они являются органами и исполните¬
лями закона.
Но всякое дѣйствіе противъ свободы,
противъ безопасности или собственно¬
сти человѣка, совершенное кѣмъ бы то
ни было, даже и именемъ закона, за
исключеніемъ опредѣленныхъ закономъ
случаевъ и установленныхъ имъ формъ,
произвольно и недѣйствительно; самое
уваженіе къ закону запрещаетъ подчи¬
няться такому дѣйствію; если же хо¬
тятъ выполнить насильно, то позво¬
ляется и отравить его силою.
Свобода заключается въ возможности
дѣлать все то, что не противно пра¬
вамъ другихъ; такъ, предѣлами осу¬
ществленія всякимъ человѣкомъ своихъ
естественныхъ правъ являются только
тѣ предѣлы, которые обезпечиваютъ
другимъ членамъ общества пользованіе
тѣми же правами.
Всякій человѣкъ воденъ проявлять
свою мысль или свое мнѣніе.—Свобода
печати (и всякій другой способъ огла¬
шенія своихъ мыслей) не можетъ быть
воспрещаема, пріостанавливаема или
ограничиваема. — Всякій гражданинъ
долженъ быть свободенъ въ совершеніи
обрядовъ своего исповѣданія.
Законъ долженъ быть равенъ для
всѣхъ—все равно, награждаетъ ли онъ,
караетъ ли или подавляетъ.
Всякій гражданинъ, позванный или
задержанный властью закона и въ ука¬
занныхъ закономъ формахъ, долженъ
немедленно повиноваться; оказывая со¬
противленіе, онъ становится виновнымъ.
Безопасность заключается въ охранѣ,
оказываемой обществомъ каждому гра¬
жданину, съ цѣлью охранить его лич¬
ность, имущество и права.—Никто не
долженъ быть привлекаемъ къ суду,
подвергаемъ обвиненію, арестуемъ или
задерживаемъ иначе, какъ въ ука¬
занныхъ закономъ случаяхъ, съ со¬
блюденіемъ установленныхъ закономъ
формъ.—Всякое другое дѣйствіе про¬
тивъ гражданина произвольно и не¬
дѣйствительно.—Лица, которыя стали
бы испрашивать, предписывать, утвер¬
ждать своею подписью, совершать про¬
извольныя дѣйствія или распоряжаться
ихъ совершеніемъ, признаются винов-
214
Законъ есть свободное и торжествен¬
ное выраженіе воли народа.
Собственность есть принадлежащее
каждому гражданину право пользо¬
ваться и распоряжаться тою частью
имуществъ, которая обезпечена за нимъ
закономъ.
Право собственности, какъ и всѣ
другія права, ограничено обязанностью
уважать чужія права.
Оно не можетъ служить къ ущербу
ни безопасности, ни свободы, ни су¬
ществованія, ни собственности намъ
подобныхъ.
ными и должны быть наказаны.—Гра¬
ждане, противъ которыхъ сдѣлана была
бы попытка совершать подобныя дѣй¬
ствія, имѣютъ право воспротивиться
имъ силою.
Такъ какъ всякій человѣкъ предпо¬
лагается невиновнымъ, пока не будетъ
признанъ виновнымъ, то въ случаѣ,
если признано будетъ необходимымъ
арестовать его, всякая строгость, не¬
нужная для его личнаго задержанія,
должна быть строго преслѣдуема зако¬
номъ.
Никто не долженъ быть подвергаемъ
наказанію иначе, какъ въ силу закона,
установленнаго и объявленнаго ранѣе
совершенія проступка и закономѣрно
примѣненнаго.
Законъ, который каралъ бы за про¬
ступки, совершонные ранѣе его суще¬
ствованія, былъ бы актомъ произволь¬
нымъ. Приданное закону обратное дѣй¬
ствіе есть преступленіе.
Законъ не долженъ назначать иныхъ
наказаній, кромѣ строго и очевидно
необходимыхъ для общей безопасности:
наказанія должны быть пропорціо¬
нальны проступку и полезны для обще¬
ства.
Право собственности состоитъ въ томъ,
что человѣкъ воленъ располагать по
собственному усмотрѣнію своимъ иму¬
ществомъ, своими капиталами и про¬
дуктами своего промысла.
215
Всякое владѣніе, всякая сдѣлка, на¬
рушающіе этотъ принципъ, незаконны
и безнравственны.
Общество должно заботиться о про¬
довольствіи всѣхъ своихъ членовъ, либо
доставляя имъ работу, либо обезпе¬
чивая средства существованія тѣмъ
изъ нихъ, которые работать не въ со¬
стояніи.
Необходимая помощь неимущимъ со¬
ставляетъ священный долгъ богатаго
по отношенію къ бѣдному; опредѣленіе
способа, которымъ этотъ долгъ долженъ
быть выполняемъ, принадлежитъ за¬
кону.
Граждане, доходы которыхъ не пре¬
вышаютъ суммы, необходимой для ихъ
пропитанія, освобождаются отъ плате¬
жей на общественные расходы. Другіе
должны нести эти платежи прогрессивно,
соотвѣтственно размѣрамъ ихъ состоя¬
нія.
Общество должно всѣми своими си¬
лами способствовать успѣхомъ обще¬
ственнаго разума и сдѣлать образова¬
ніе доступнымъ для всѣхъ гражданъ.
Всѣ граждане должны быть допу¬
скаемы къ занятію всѣхъ обществен¬
ныхъ должностей, безъ всякаго другого
Человѣку не можетъ быть воспре¬
щенъ никакой родъ труда, торговли и
культуры; онъ можетъ выдѣлывать,
продавать и развозить предметы вся¬
каго рода производства.
Всякій человѣкъ можетъ отдавать въ
наемъ свои услуги, свое время; но онъ
не можетъ продавать себя самого: лич¬
ность его не есть отчуждаемая соб¬
ственность.
Никто не можетъ быть лишаемъ ни
малѣйшей части его собственности безъ
его согласія, если только не требуетъ
того съ очевидностью общественная не¬
обходимость; но и въ этомъ случаѣ
отчужденіе производится подъ условіемъ
справедливаго предварительнаго возна¬
гражденія.
Общественная помощь составляетъ
священный долгъ общества, а размѣры
и примѣненіе ея должны быть опредѣ¬
ляемы закономъ.
Никакой налогъ не можетъ быть
установленъ иначе, какъ въ видахъ
общей пользы и для покрытія обще¬
ственныхъ нуждъ. Всѣ граждане имѣютъ
право содѣйствовать, лично или чрезъ
своихъ представителей, установленію,
общественныхъ налоговъ.
Образованіе есть потребность всѣхъ
и общество обязано давать его всѣмъ
своимъ членамъ.
Всѣ граждане должны быть допу¬
скаемы къ занятію всякихъ обществен¬
ныхъ мѣстъ, занятій и должностей.
216
Свободные народы не могутъ призна¬
вать другихъ причинъ предпочтенія,
кромѣ дарованій и добродѣтелей.
Гарантіею этихъ правъ служитъ вер¬
ховновластіе націи.
Верховновластіе это едино, нераз¬
дѣльно, неотъемлемо и неотчуждаемо.
Оно, по существу, пребываетъ во
всемъ народѣ, и каждый гражданинъ
имѣетъ равное право содѣйствовать его
осуществленію.
Никакое частичное собраніе гражданъ
и никакое отдѣльное лицо не могутъ
приписывать себѣ верховновластіе, осу¬
ществлять какую бы ни было власть и
занимать какую бы ни было обществен¬
ную должность безъ формальнаго за¬
явленія о томъ закона.
различія, кромѣ различія добродѣтелей
и дарованій, и безъ всякихъ другихъ
правъ, кромѣ народнаго довѣрія.
Право подавать петиціи облеченнымъ
властью лицамъ принадлежитъ каждому
человѣку. Лица, къ которымъ обра¬
щаются эти петиціи, должны постано¬
вить рѣшеніе но изложеннымъ въ нихъ
пунктамъ, но никогда не могутъ ни
запретить, ни ограничить, ни осудить
ихъ подачу.
Народъ есть верховный правитель:
правительство есть его созданіе и его
собственность; общественныя должност¬
ныя лица—его приказчики.
Всѣ граждане имѣютъ равное право
участвовать въ назначеніи уполномо¬
ченныхъ народа и содѣйствовать со¬
ставленію законовъ.
Ни одна часть народа не можетъ
осуществлять власть всего народа; но
выраженное ею пожеланіе должно ува¬
жаться, какъ пожеланіе части народа,
которая должна участвовать въ обра¬
зованіи общей воли.
Каждая соединившаяся въ собраніе
часть верховновластнаго народа должна
пользоваться правомъ вполнѣ свободно
выражать свою волю; она совершенно
независима отъ всѣхъ установленныхъ
властей и вольна устанавливать пра¬
вила своего благочинія и своихъ преній.
Чтобы права эти не были мнимы¬
ми, а равенство химеричнымъ, обще¬
ство должно обезпечить общественныхъ
должностныхъ лицъ жалованьемъ и
устроить такъ, чтобы граждане, живу¬
щіе своимъ трудомъ, имѣли возможность
присутствовать на общественныхъ со¬
браніяхъ, къ участію въ которыхъ при¬
зываетъ ихъ законъ, безъ ущерба для
217
существованія какъ ихъ самихъ, такъ
и ихъ семей.
Народъ можетъ перемѣнить свое пра¬
вительство, когда ему угодно, и ото¬
звать своихъ уполномоченныхъ.
Сопротивленіе гнету является послѣд¬
ствіемъ всѣхъ другихъ правъ человѣка
и гражданина.
Когда угнетенію подвергается хотя
бы одинъ изъ членовъ общества, это
составляетъ угнетеніе всего общества
въ дѣдомъ.
Когда угнетается все общество въ
дѣломъ, это составляетъ угнетеніе ка¬
ждаго его члена.
Когда правительство нарушаетъ права
народа, священнѣйшею изъ обязанно¬
стей является возстаніе всего народа
и каждой части его.
Когда гражданину но оказывается
соціальной гарантіи, онъ пользуется
естественнымъ правомъ самому защи¬
щать всѣ свои права.
Въ томъ и другомъ случаѣ подчине¬
ніе сопротивленія гнету легальнымъ
формамъ является крайне утонченнымъ
видомъ тираніи.
Во всякомъ свободномъ государствѣ
законъ долженъ особенно ограждать
Народъ всегда имѣетъ право пере¬
смотрѣть, преобразовать и измѣнить
свою конституцію. Одно поколѣніе не
можетъ порабощать поколѣній буду¬
щихъ и всякая наслѣдственность долж¬
ностей нелѣпа и тиранична.
Является угнетеніемъ то, когда на¬
силуются естественныя, гражданскія и
политическія права, которыя должны
быть гарантируемы закономъ.
Угнетеніемъ является то, когда за¬
конъ нарушается общественными долж¬
ностными лицами при его примѣне¬
ніи къ индивидуальнымъ фактамъ.
Угнетеніемъ является то, когда произ¬
вольными дѣйствіями нарушаются права
гражданъ, въ противность смыслу за¬
кона.
Соціальной гарантіи не можетъ су¬
ществовать тамъ, гдѣ либо не опредѣ¬
лены ясно предѣлы общественныхъ
должностей, либо не обезпечена отвѣт¬
ственность всѣхъ общественныхъ долж¬
ностныхъ лицъ.
Всѣ граждане обязаны содѣйствовать
этой гарантіи и поддерживать силу за¬
кона, когда призываются къ тому его
именемъ.
Люди, объединившіеся въ общество,
должны имѣть легальное средство къ
тому, чтобы давать отпоръ гнету.
Во всякомъ свободномъ управленіи
способъ сопротивленія различнымъ ак-
218
общественную и индивидуальную сво¬
боду отъ злоупотребленія властью со
стороны правящихъ.
Всякое учрежденіе, не предполагаю¬
щее, что народъ хорошъ, а должност¬
ное лицо можетъ быть продажнымъ,
негодно.
Общественныя должности должны
считаться не отличіями или награжде¬
ніями, а общественными обязанностями.
Проступки уполномоченныхъ народа
должны быть караемы строго и без¬
препятственно. Никто не имѣетъ права
считать себя неприкосновеннымъ въ
большой степени, чѣмъ другіе гра¬
ждане.
Народъ имѣетъ право знать обо всѣхъ
дѣйствіяхъ своихъ уполномоченныхъ;
они должны давать ему вѣрный отчетъ
о своихъ мѣропріятіяхъ и съ уваже¬
ніемъ подчиняться его суду.
Люди всѣхъ странъ—братья, и раз¬
личные народы должны, по мѣрѣ своихъ
силъ, помогать другъ другу, какъ гра¬
ждане одного и того же государства.
Тотъ, кто угнетаетъ одну націю,
тѣмъ самымъ объявляетъ себя врагомъ
всѣхъ націй.
Люди, ведущіе съ какимъ нибудь
народомъ войну, съ цѣлью задержать
успѣхи свободы и упразднить права
человѣка, должны быть преслѣдуемы
всѣми не какъ обыкновенные враги,
а какъ убійцы и мятежные разбойники.
Государи, аристократы и тираны, ка¬
ковы бы они ни были, являются рабами,
возмутившимися противъ верховнаго
властителя земли, которымъ состоитъ
родъ человѣческій, и противъ законо¬
дателя вселенной, которымъ является
природа 1).
тамъ угнетенія долженъ быть опредѣ¬
ленъ конституціей.
1) См. первое изъ этихъ двухъ изложеній принциповъ въ Histoire par¬
lementaire, t. XXVI, р. 93—97, а второе въ т. XXIV той же компиляціи,
стр. 106—107.
219
Какое сопоставленіе! съ какою ясностью оно, завершаясь
контрастомъ между нѣкоторыми сильными и сжато изложенными
принципами, показываетъ намъ тотъ великій дуализмъ, изуми¬
тельную и патетическую исторію котораго мы прослѣдили на
протяженіи вѣковъ въ первомъ томѣ настоящаго сочиненія! Вотъ,
послѣ ихъ совмѣстной побѣды надъ принципомъ авторитета
стоятъ теперь лицомъ къ лицу тѣ два принципа: индивидуализма
и братства, между которыми и донынѣ еще колеблется неотра¬
зимо взволнованный міръ! Съ одной стороны, философія раціо¬
нализма, которая разъединяетъ людей, съ другой — философія
чувства, сближающая и объединяющая ихъ. По одну сторону
Вольтеръ и Кондорсе, по другую Жанъ-Жакъ Руссо и Робес¬
пьеръ.
Прочтите со вниманіемъ жирондистское исповѣданіе вѣры:
что можетъ быть удивительнѣе, съ точки зрѣнія гарантій чело¬
вѣка? Съ его пути устранены всѣ препятствія, которыя могли
бы стѣснить его шествіе. Хочетъ ли онъ излить свою душу, по¬
вѣдать себѣ подобнымъ то, что происходитъ въ области его
мысли, избрать себѣ не того Бога, какой у другихъ, и гордо по¬
клоняться Ему, наконецъ, почерпать въ себѣ самомъ правила своей
жизни? онъ воленъ дѣлать все это, лишь бы не препятствовалъ
и сосѣду поступать по-своему. Только въ этомъ послѣднемъ слу¬
чаѣ онъ становится виновнымъ и долженъ быть наказанъ, по¬
тому что, по жирондистской доктринѣ, когда отдѣльный чело¬
вѣкъ страдаетъ отъ другого, то это есть зло, а можетъ быть и
преступленіемъ. Но въ изложеніи этой доктрины, какъ набрасы¬
ваетъ ее Кондорсе, нѣтъ ни слова о томъ, составляетъ ли невы¬
полненіе долга братства зло или преступленіе. «Является угне¬
тіемъ—говоритъ Кондорсе—то, когда законъ нарушаетъ права,
которыя онъ долженъ охранять». А что говоритъ Робеспьеръ?
«Угнетеніемъ всего общества въ цѣломъ является то, когда угне¬
тенію подвергается хотя бы одинъ изъ его членовъ». Значитъ, въ
глазахъ Кондорсе и жирондистовъ общество есть не что иное,
какъ система гарантій, нѣчто въ родѣ искусно устроеннаго меха¬
низма, придуманнаго съ цѣлью дать каждому отдѣльному чело¬
вѣку возможность какъ можно свободнѣе двигаться по собствен¬
ному усмотрѣнію. Но понятіе о сочувственной связи между всѣми
этими отдѣльными людьми, которые, въ концѣ концовъ, одарены
разсудкомъ, требующимъ общенія, чувствами, звучащими въ
унисонъ, и сердцами, которыя влекутся одно къ другому; но не-
320
избѣжность и священное значеніе существованія такой связи,
но налагаемыя ею обязанности, но вытекающая изъ нея соли¬
дарность—вотъ то, чего безусловно не оказалось бы въ жирон¬
дистской концепціи, если бы въ ней не было статьи, которою
образованіе признается за общественный долгъ.
Гораздо болѣе глубокою и возвышенною представляется намъ
идея якобинская, въ томъ видѣ, въ какомъ она формулиро¬
вана Робеспьеромъ. Прежде всего, она покоится на слѣдующемъ
прекрасномъ утвержденіи, котораго въ жирондистскомъ изложе¬
женіи нѣтъ и слѣда: «Люди всѣхъ странъ — братья». Слѣдова¬
тельно, братство людей является центромъ, къ которому все
должно тяготѣть. Зато какая же и разница между обѣими док¬
тринами во взглядахъ на нѣкоторые пункты величайшей важ¬
ности! Чѣмъ объяснить, напримѣръ, то, что въ своемъ опредѣ¬
леніи свободы Кондорсе забываетъ справедливость, которую Ро¬
беспьеръ, съ своей стороны, даетъ свободѣ въ руководство? Тогда
какъ жирондисты признаютъ собственность безусловнымъ и инди¬
видуальнымъ правомъ, якобинцы провозглашаютъ ее правомъ от¬
носительнымъ и соціальнымъ. Робеспьеръ не говоритъ, какъ Кон¬
дорсе, что всякій человѣкъ воленъ распоряжаться по собствен¬
ному усмотрѣнію своимъ имуществомъ, своими капиталами, своими
доходами, своимъ промысломъ; онъ заявляетъ, что собственность
есть принадлежащее каждому гражданину право располагать тою
частью имуществъ, которая гарантирована ему законамъ; а такъ
какъ онъ позаботился заранѣе установить, что законъ явно не¬
справедливый не есть законъ, и такъ какъ законы, по самой
ихъ природѣ, подлежатъ измѣненію, по мѣрѣ совершенствованія
общества, то изъ этого вытекаетъ, что якобинская концепція ли¬
шаетъ право собственности того неизмѣннаго и безусловнаго ха¬
рактера, который придаетъ ему концепція жирондистская. Въ
послѣдней забота объ индивидуалъномъ правѣ преобладаетъ на¬
столько, что не допускается воспрещеніе никакого рода труда,
торговли или культуры; жирондистская же концепція, напротивъ,
подчиняетъ всякое владѣніе и всякія сдѣлки законамъ совѣсти,
принципамъ справедливости, при нарушеніи которыхъ сдѣлки
становятся незаконными и владѣніе безнравственнымъ; вотъ до
какой степени велика здѣсь забота о долгѣ соціальномъ! Громко
провозглашенное право на трудъ, признаніе богатства за долгъ
по отношенію къ бѣдняку, освобожденіе отъ налоговъ всякаго,
кто добываетъ только необходимыя средства пропитанія, приня-
221
тіе состоянія за мѣрку для установленія прогрессивнаго налога,
признаніе общественныхъ должностей общественною обязанностью,
распространеніе на различные народы, населяющіе землю, той
связи, которая должна объединять гражданъ одного и того же
государства, заявленіе, что всѣ свободные народы обязаны вы¬
ступать на защиту угнетенныхъ народовъ, словомъ, провозгла¬
шеніе принципа братства людей повсюду и навсегда—вотъ что
неизгладимою печатью отмѣчаетъ исповѣданіе вѣры Робеспьера.
Это исповѣданіе вѣры было развито имъ самимъ съ трибуны
Конвента въ рѣчи, которую умѣстно привести здѣсь.
Обсуждая принципъ собственности, онъ сказалъ: «Я предложу
вамъ сначала нѣсколько статей, необходимыхъ для пополненія
вашей теоріи собственности; пусть это слово никого не повер¬
гаетъ въ тревогу. Грязныя души, уважающія только золото! я
отнюдь не хочу касаться вашихъ сокровищъ, какъ бы нечистъ
ни былъ ихъ источникъ. Вы должны знать, что тотъ аграрный
законъ, котораго вы такъ боитесь, есть лишь призракъ, выду¬
манный негодяями для устрашенія глупцовъ; не было, конечно,
надобности въ революціи, чтобы повѣдать вселенной, что чрез¬
вычайная неравномѣрность состояній служитъ источникомъ мно¬
гихъ золъ и многихъ преступленій, но мы, тѣмъ не менѣе, убѣ¬
ждены, что равенство имуществъ есть химера. Что касается меня,
то я считаю его еще менѣе нужнымъ для счастія частнаго, чѣмъ
для счастія общественнаго. Сдѣлать бѣдность почтенною гораздо
нужнѣе, чѣмъ пріобрѣсти богатство. Хижинѣ Фабриція не въ
чемъ завидовать дворцу Красса. Самъ я, на свой пай, предпо¬
челъ бы быть однимъ изъ сыновей Аристида, воспитаннымъ въ
пританеѣ на счетъ республики, чѣмъ наслѣдникомъ Ксеркса, ро¬
дившимся въ дворцовой тинѣ для занятія трона, разукрашеннаго
приниженностью народа и блещущаго общественною нищетой.
«Установимъ же добросовѣстно принципы права собственности;
это тѣмъ болѣе необходимо, что нѣтъ ни какого другого прин¬
ципа, который людскіе предразсудки и порядки не старались бы
окутать болѣе густымъ туманомъ.
«Спросите у любого торговца человѣческимъ мясомъ, что такое
собственность; онъ скажетъ вамъ, показавъ на тѣ длинныя по¬
хоронныя дроги, которыя онъ называетъ кораблемъ, куда онъ
набилъ и заперъ людей, кажущихся живыми: «Вотъ моя соб¬
ственность, я купилъ ее по столько-то съ головы». Спросите
этого дворянина, владѣющаго обширными помѣстьями, имѣющаго
222
вассаловъ — и полагающаго, что весь міръ перевернулся вверхъ
дномъ съ тѣхъ поръ, какъ всего этого у него не стало, и онъ
выскажетъ вамъ почти такія же мысли о собственности.
«Опросите августѣйшихъ членовъ Капетингской династіи; они
скажутъ вамъ, что священнѣйшимъ изъ всѣхъ видовъ собствен¬
ности является, безспорно, наслѣдственное право—которымъ они
издревле пользовались—угнетать, принижать и законнымъ обра¬
зомъ, монархически, подчинять себѣ двадцать пять милліоновъ
людей, жившихъ во Франціи подъ покровомъ ихъ благоволенія.
«Въ глазахъ всѣхъ этихъ людей, собственность не зиждется
ни на какомъ нравственномъ принципѣ. Отчего ваша декларація
правъ дѣлаетъ, повидимому, ту же ошибку въ опредѣленіи сво¬
боды, перваго изъ благъ человѣка, священнѣйшаго изъ данныхъ
ему природою правъ? Мы справедливо сказали, что предѣлами
свободы служатъ права другихъ: отчего же не примѣнили вы
этого принципа къ собственности, которая есть учрежденіе со¬
ціальное, какъ будто вѣчные законы природы менѣе ненарушимы,
чѣмъ договоры людей? Вы увеличили число статей, чтобы обез¬
печить пользованію собственностью наиболѣе широкую свободу,
а не сказали ни слова, чтобы опредѣлить природу и законность
собственности; такимъ образомъ, ваша декларація представляется
написанною не для людей, а для богатыхъ, для скупщиковъ, для
спекулянтовъ и для тирановъ».
Затѣмъ Робеспьеръ съ большою силой оттѣнилъ важность
пробѣловъ въ жирондистской деклараціи. «Можно сказать, —
воскликнулъ онъ,—что она составлена для людского стада, стоя¬
щаго въ закутѣ въ одномъ уголкѣ земного шара, а не для той
необъятной семьи, которой природа дала землю во владѣніе и для
пребыванія» 1).
То были великія мысли. Даже сама правая не могла удер¬
жаться, чтобы не проявить своего волненія; и на этотъ разъ
Робеспьеръ сошелъ съ трибуны при единодушныхъ 2) рукопле¬
сканіяхъ.
О, человѣка, написавшаго вышеприведенныя строки, можно
сколько угодно признавать отвѣтственнымъ за бѣдствія, кото¬
рыхъ онъ не имѣлъ силы предотвратить, или за преступленія,
противъ которыхъ онъ возставалъ... все-таки онъ уготовалъ себѣ
1) Засѣданіе, 24 апрѣля 1793.
2) См. Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 133.
223
на одной изъ заоблачныхъ вершинъ гробницу, гдѣ не сможетъ
потревожить его крикъ исторіи: горе побѣжденнымъ!
Но, при всей своей неполнотѣ, мысли жирондистовъ заслужи¬
ваютъ, тѣмъ не менѣе, нашего почтительнаго признанія. Они
желали верховновластія народа, свободы совѣсти и мысли, не¬
прикосновенности домашняго очага, равенства передъ закономъ,
соотвѣтствія между преступленіями и наказаніемъ, побѣды до¬
бродѣтели и дарованія надъ привилегіями рожденія, образованія
для всѣхъ... Жить для этого и умереть за это—конечно, это уже
прекрасное основаніе для славы.
Да будутъ же благословенны эти бойцы той и другой армій,
которые съ одинаково неустрашимыми убѣжденіями боролись для
завоеванія столь многихъ и столь благородныхъ вещей! И такъ
какъ мы должны вернуться къ картинѣ ихъ внутреннихъ раздо¬
ровъ, то да будетъ съ почтительнымъ сочувствіемъ принято во
вниманіе, по крайней мѣрѣ, хоть безкорыстіе ихъ озлобленія.
ГЛАВА VI.
Торжество Марата.
Неожиданная горячность Петіона. — Онъ переходитъ въ жирондистскую пар¬
тію.—Глубокомысленное изреченіе Дантона: Не дѣлайте надрыва въ Кон¬
вентѣ!—Декретъ объ арестованіи Марата.—Негодованіе въ Парижѣ.—Умѣ¬
ренность Робеспьера.—Предложеніе Дантона, противное декрету 15 декабря
1792 г.—Гордое письмо Марата къ Собранію.—Монтаньяры одобряютъ рѣзкій
адресъ.—Жестокое слово Камилла Демулена.—Издается декретъ о возбужде¬
ніи прослѣдованія противъ Марата.—Празднество въ честь люттихцевъ.—Пе¬
тиція объ изгнаніи двадцати двухъ жирондистовъ.—Жирондисты снова под¬
нимаютъ вопросъ объ обращеніи къ народу.—Верньо, изъ благороднаго па¬
тріотизма, устраняетъ этотъ вопросъ.—Петиція, направленная противъ два¬
дцати двухъ жирондистовъ отвергается, какъ клеветническая.—Борьба между
большинствомъ Конвента и Коммуной.—Составъ Революціоннаго суда; его
первые приговоры.—Фукье-Тенвилль.—Маратъ въ тюрьмѣ.—Его оправданіе.—
Его несутъ въ торжественной процессіи.—Смерть и погребеніе Лазовскаго.
До сихъ поръ Петіонъ лишь слегка соприкасался съ жирон¬
дисткою партіей, качества которой — болѣе блестящія, чѣмъ
основательныя—были, повидимому, не такого рода, чтобы увлечь
человѣка его закала. Но такъ какъ народныя бури всегда, даже
въ ту пору, когда онъ руководилъ ими, немного пугали его,
то подъ конецъ онъ рѣшительно отклонился вправо, чего не
прощалъ ему Робеспьеръ, такъ долго бывшій его сторонникомъ
и другомъ.
224
12-го апрѣля, когда Петіонъ потребовалъ, по ничтожному
поводу, чтобы одному изъ членовъ Горы сдѣланъ былъ парла¬
ментскій выговоръ, Робеспьеръ воскликнулъ: «А я требую,
чтобы сдѣланъ былъ выговоръ тѣмъ, кто покровительствуетъ
измѣнникамъ».
Петіонъ, бросившись на трибуну, сказалъ: «Я дѣйствительно
потребую, чтобы измѣнники и заговорщики были наказаны».
«И ихъ сообщники!» сказалъ Робеспьеръ.
«Да, ихъ сообщники и вы сами, возразилъ Петіонъ. Пора
покончить со всѣми этими гнусностями; пора измѣнникамъ
и клеветникамъ сложить свои головы на эшафотѣ, и я прини¬
маю на себя здѣсь обязательство до смерти преслѣдовать ихъ».
«Отвѣчай на факты», возразилъ Робеспьеръ.
«Я именно тебя буду преслѣдовать» 1), окончилъ Петіонъ.
Всего болѣе рѣзки и пылки бываютъ натуры сдержанныя,
когда имъ случится выйти изъ себя. Петіонъ съ такою
яростью набросился на тѣхъ самыхъ якобинцевъ, для ко¬
торыхъ былъ кумиромъ, что Маратъ могъ написать въ своемъ
отчетѣ объ этомъ засѣданіи: «Парень былъ въ теченіе часа съ
четвертью въ конвульсіяхъ; подхожу къ нему... а у него глаза
блуждаютъ, лицо мертвенно-блѣдно, у рта пѣна» 1 2 3). Правда,
Маратъ былъ однимъ изъ тѣхъ, на которыхъ Петіонъ дѣлалъ
наиболѣе желчные нападки, назвавъ его «гнуснымъ злодѣемъ»
и прибавивъ: «Я считалъ за честь для себя его клеветы; онъ
опошливаетъ только то, до чего коснется» 3).
Затѣмъ, чтобы обѣлить себя лично отъ нареканій Робеспьера,
началъ говорить Гаде и говорилъ свойственнымъ ему ѣдкимъ
и вызывающимъ языкомъ, при чемъ, перейдя постепенно изъ
роли обвиняемаго въ роль обвинителя, увлекся до того, что
обратился къ Робеспьеру со словами: «Ты-то и есть сообщ¬
никъ принца Кобургскаго!» Напомнивъ, какъ сдѣлалъ ранѣе
Верньо, но съ гораздо меньшею сдержанностью, что декретъ
объ изгнаніи всѣхъ Бурбоновъ былъ предложенъ жирондистами
и отвергнута Горою, онъ бросилъ якобинцамъ обвиненіе въ со¬
общничествѣ съ герцогомъ Орлеанскимъ; а что касается Дю¬
мурье, то рядомъ съ кѣмъ,—спросилъ Гаде,—онъ, въ бытность
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 401 et 402.
2) Publiciste de la République françaisc, № 169.
3) См. рѣчь Петіона въ Histoire parlementaire, t. XXV, p. 403.
225
свою проѣздомъ въ Парижѣ, появлялся на спектакляхъ? Когда
при этомъ съ устъ оратора слетѣло имя Дантона, онъ былъ
прерванъ громовымъ голосомъ: «А, ты меня обвиняешь, меня?..
Ты не знаешь моей силы» 1)... Гаде, не обративъ на это вни¬
манія, продолжалъ свою рѣчь; онъ началъ нападать на Фабра
д’Эглантина, на Сантера и, дойдя до Марата, прочелъ доку¬
ментъ за подписью Другъ народа, изданный клубомъ якобин¬
цевъ. То былъ мрачный призывъ, обращенный къ собратьямъ
якобинцевъ въ департаментахъ. Конвентъ былъ названъ въ
этомъ документѣ мѣстопребываніемъ «продавшейся англійскому
двору интриги». Маратъ крикнулъ со своего мѣста: «Правда!» При
этихъ словахъ три четверти членовъ Собранія вскочили, какъ
одинъ человѣкъ, и стали кричать: «Въ тюрьму Аббатства!.. Из¬
дать декретъ о привлеченіи его къ суду!..» Шумъ поднялся
невообразимый. А Маратъ говорилъ между тѣмъ съ презри¬
тельнымъ видомъ: «Къ чему, для какой надобности эта пустая
болтовня? Васъ хотятъ увѣрить въ существованіи какого-то хи¬
мерическаго заговора, чтобы скрыть заговоръ, къ несчастію,
слишкомъ реальный». Дальнѣйшая часть его рѣчи была въ томъ
же тонѣ. А съ галереей неслись рукоплесканія, тогда какъ жи¬
рондисты волновались на своихъ скамьяхъ, въ сильнѣшей сте¬
пени негодуя на такую наглость. Они рѣшились сразить Ма¬
рата. Тщетно Дантонъ попытался отвести ударъ сказавъ: не раз¬
шатывайте значенія Конвента!»... Тщетно самъ Маратъ сни¬
зошелъ до объясненій о томъ, что означенный документъ былъ
подписанъ имъ лишь въ качествѣ предсѣдателя якобинскаго
общества, при чемъ онъ даже не читалъ его; Конвентъ, послѣ
горячей рѣчи Фонфреда, декретировалъ препроводить Марата въ
Аббатство и внести на слѣдующій же день докладъ о декретѣ
относительно привлеченія его къ суду 2).
Такимъ образомъ, тѣ самые люди, которыхъ собирались из¬
гнать изъ Конвента, дали сигналъ къ изгнаніямъ вообще! Ма¬
ратъ, по выходѣ съ засѣданія, былъ до такой степени плотно
окруженъ и охраняемъ толпою 3), что легко нашелъ себѣ без¬
опасный пріютъ.
1) Histoire parlementaire, t. XXV, р. 417.
2) Засѣданіе 12 апрѣля 1793 г.
3) Publiciste de la République française, № 169.
226
При извѣстіи о случившемся, Коммуна пришла въ негодо¬
ваніе, вспыхнули секціи и загремѣли предмѣстья. Значеніе со¬
зданнаго жирондистами прецедента было слишкомъ ясно: разъ
Конвентъ вступилъ на этотъ путь, кто могъ предсказать, гдѣ
онъ остановится? Наклонная плоскость, ведшая отъ Марата къ
Робеспьеру, отъ Робеспьера къ Дантону, а отъ Дантона къ про¬
чимъ монтаньярамъ, представлялась чрезвычайно скользкою.
Даже самые пылкіе революціонеры испугались за самихъ себя;
но, видя свое спасеніе единственно въ смѣлыхъ дѣйствіяхъ,
они рѣшили предотвратить изгнаніе Горы изгнаніемъ жиронди¬
стовъ. Поэтому возбужденіе ихъ дошло до крайнихъ предѣловъ.
Вышло то, что предвидѣлъ Маратъ и что онъ гордо возвѣстилъ,
спросивъ въ моментъ вотированія декрета, будетъ ли онъ, въ
случаѣ принятія декрета противъ него, препровожденъ съ двумя
жандармами въ клубъ якобинцевъ для проповѣди тамъ мира 1).
Дѣло въ томъ, что въ то время, можетъ быть, вспыхнуло
бы возстаніе, если бы опасность эта не была предотвращена
голосами вліятельныхъ людей и если бы Робеспьеръ не успо¬
коилъ разгоряченные умы. Онъ очень хорошо понялъ, что свя¬
зать возникновеніе народнаго мятежа съ именемъ Марата зна¬
чило бы придать нареканіямъ жирондистской партіи подобіе прав¬
дивости и дать опасную пищу предвзятымъ опасеніямъ въ де¬
партаментахъ. Онъ явился въ клубъ якобинцевъ, указалъ имъ
на неудобства насильственной политики и добился отъ нихъ
обѣщанія разсѣяться по секціямъ съ совѣтомъ держаться спо¬
койно 1 2).
На слѣдующій день онъ твердо и въ умѣренномъ тонѣ пред¬
ложилъ Конвенту отвергнуть, не читая, недавнее воззваніе
принца Кобургскаго и добился принятія декрета о присужденіи
къ смертной казни всякаго, кто сталъ бы предполагать всту¬
пить въ переговоры или сношенія съ враждебными державами,
пока онѣ не признаютъ предварительно торжественнымъ обра¬
зомъ независимости французской націи и верховновластія, не¬
нераздѣльности и единства республики 3).
Предложеніе это поддержалъ и Дантонъ, сдѣлавъ къ нему,
однако, прискорбное дополненіе, которое Конвентъ и допустилъ
1) Рѣчь Лекуантра въ засѣданіи клуба якобинцевъ 12 апрѣля 1793 г.
2) Ibid.
3) Засѣданіе 13 апрѣля 1793 г.
227
навязать себѣ; заключалось оно въ слѣдующемъ: заявить, что
Національный Конвентъ никоимъ образомъ не будетъ вмѣши¬
ваться въ управленіе другихъ державъ. Но куда же въ та¬
комъ случаѣ дѣвался долгъ солидарности, такъ благородно про¬
возглашенный Конвентомъ въ минуту величайшихъ опасностей?
Куда дѣвался героическій декретъ 15-го декабря 1792 г.? 1). Но
таково уже грустное дѣйствіе внутреннихъ разногласій, что
онѣ, поглощая вниманіе партій, отвлекаютъ отъ великихъ инте¬
ресовъ отечества. Напримѣръ, въ данномъ случаѣ Конвентъ
до того поглощенъ былъ дѣломъ Марата, что едва далъ себѣ
время разсмотрѣть столь внезапно внесенное въ Собраніе пред¬
ложеніе Дантона! Заявлено было, что есть письмо отъ Марата,
и со всѣхъ сторонъ раздались требованія, чтобы было оглашено его
содержаніе. Фонфредъ прочелъ его; оказалось, что никогда еще
ни одно собраніе не было до такой степени бравируемо. Ма¬
ратъ заявлялъ, что онъ отнюдь не дастъ арестовать себя, такъ
какъ изгнаніе его является лишь результатомъ гибельнаго для
свободы заговора. «Прежде чѣмъ принадлежать къ составу Кон¬
вента—прибавлялъ онъ—я принадлежалъ отечеству; л долженъ
служитъ народу, окомъ котораго состою» 1 2). Ничего не могло
быть болѣе пригоднымъ для того, чтобы ускорить принятіе по¬
становленія, но изъ-за одного любопытнаго обстоятельства оно
нѣсколько замедлилось, хотя и не было предотвращено. Изъ
письма, поставленнаго въ вину Марату, Гаде привелъ наканунѣ
только тѣ мѣста, которыя были наиболѣе на-руку злобствовав¬
шимъ жирондистамъ; но теперь, когда письмо было прочитано
1) Г. Мишле съ благороднымъ волненіемъ отмѣчаетъ это въ своей Hi¬
stoire de la Révolution, liv. X, chap. VII, р. 475; но его слѣпое предубѣжденіе
относительно Робеспьера вовлекаетъ его здѣсь въ важную ошибку, оказы¬
вающуюся серьезною несправедливостью. Прискорбное предложеніе, сдѣланное
Собранію Дантономъ, онъ выдаетъ за залогъ зависимости, данный имъ Ро¬
беспьеру, и говоритъ: «Поддерживая предложеніе Робеспьера, Дантонъ скло¬
нилъ Собраніе декретировать...» и проч. Если бы г. Мишле прочелъ со вни¬
маніемъ текстъ того предложенія Робеспьера, о которомъ онъ говоритъ, онъ
увидѣлъ бы, что оно ничуть не касалось невмѣшательства Франціи въ дѣла
другихъ народовъ, а относились исключительно къ необходимости не всту¬
пать съ непріятелемъ въ переговоры. Не для поддержки этого предложенія,
а вслѣдъ за нимъ Дантонъ высказалъ мысль о той политикѣ «каждый у
себя, каждый для себя», порицаніе зa которую, слѣдовательно, и должно
пасть на него одного. Тѣхъ, кто пожелалъ бы провѣрить этотъ пунктъ по
текстамъ, отсылаемъ къ Histoire parlementairе, t. XXV, р. 445
2) Засѣданіе 13 апрѣля 1793 г.
228
цѣликомъ, оказалось, что въ немъ, рядомъ съ бунтарскими фра¬
зами, есть и истинно-патріотическіе призывы: «Къ оружію, рес¬
публиканцы! спѣшите въ Парижъ, тамъ сборное мѣсто Фран¬
ціи: Парижъ долженъ быть главною квартирой республики. Ни¬
какихъ промедленій, иначе свобода погибнетъ. Если на насъ
будетъ сдѣлано нападеніе до вашего прибытія, мы сумѣемъ
драться и умереть и сдадимъ Парижъ не иначе, какъ сожжен¬
нымъ до основанія» 1). Въ душѣ монтаньяровъ слова эти ото¬
звались, какъ бой барабана, зовущій на штурмъ. Дюбуа-Крансе
крикнулъ: «Если это письмо преступно, то привлеките меня де¬
кретомъ къ суду, потому что я его одобряю»; и тотчасъ же
порывисто вскочили со своихъ мѣстъ члены крайней лѣвой,
крича: «Мы всѣ одобряемъ его! мы готовы подписать его!» Отъ
этихъ криковъ и отъ рукоплесканій на трибунахъ сотрясался
весь залъ. Художникъ Давидъ, Тиріонъ, Дюбуа-Крансе, Ка¬
миллъ Демуленъ, а за ними сотня ихъ сотоварищей, бросились
къ бюро и стали подписыватся. Видя это, Гране предложилъ
разослать письмо Марата, вмѣстѣ съ подписями, въ департамен¬
ты и въ арміи; предложеніе это имѣло чрезвычайно серьезный
характеръ и могло повести къ междоусобной войнѣ, на что и
указалъ одинъ изъ депутатовъ, Таво. Но мысль о предоста¬
вленіи рѣшенія спора департаментамъ естественно улыбалась
жирондистамъ. Жансонне, въ видѣ смертнаго вызова Горѣ, пред¬
ложилъ составить обращеніе къ народу. Тогда нѣкоему безвѣст¬
ному члену, депутату Вернье, пришла въ голову мысль, заслу¬
живающая мѣста въ исторіи благородныхъ порывовъ. «Гражда¬
не—воскликнулъ онъ со скорбью—если ужъ мы дошли до та¬
кой степени раздоровъ и взаимнаго недовѣрія, что для насъ
оказывается невозможнымъ послужить какъ слѣдуетъ родинѣ
на занимаемомъ нами посту, то пусть обѣ партіи проявятъ гра¬
жданское мужество: пусть наиболѣе одушевленные люди съ той
и другой стороны, обратившись въ рядовыхъ солдатъ, отпра¬
вятся въ армію и тамъ явятъ примѣръ подчиненія и мужества».
Тѣмъ временамъ, члены крайней лѣвой тянулись къ бюро и
возвращались отъ него на свои мѣста: то были лица, подпи¬
сывавшія письмо, но, убѣдившись изъ рѣчи Жансонне въ не¬
осторожности такого поступка, спѣшили теперь, одинъ за дру¬
гимъ, вычеркнуть свои подписи. Только одинъ счелъ за честь,
1) Засѣданіе 13 апр. 1793 г.
229
не вымарывать своей подписи; это былъ Камиллъ Демуленъ,
который, при своемъ легкомысліи, отличался твердостью не¬
кстати. Хорошо бы еще, если бы онъ этимъ и ограничился; но
Барбару вполнѣ справедливо назвалъ провокаціей къ убійству
слѣдующія жестокія слова этого человѣка, который, однако,
далеко не былъ жестокимъ: «Вожаки—такъ называлъ онъ жи¬
рондистовъ—знаютъ, что сорокъ восемь парижскихъ секцій
должны явиться къ вамъ съ требованіемъ объ изгнаніи двад¬
цати двухъ роялистовъ, сообщниковъ Дюмурье, и такъ какъ
они видятъ, что корабль готовъ затонуть, то они говорятъ себѣ:
«Подожжемъ пороховую камеру и такъ какъ намъ суждено че¬
резъ два-три дня погибнуть, то...» Заключительныя слова его
затерялись среди шума.
Предложеніе Жансонне было отложено до слѣдующаго по¬
недѣльника, и Конвентъ вновь перешелъ къ вопросу о привле¬
ченіи Марата къ суду; поименное голосованіе, безостановочно
прерывавшееся рукоплесканіями или ропотомъ трибунъ, дало слѣ¬
дующіе результаты:
За декретъ о привлеченіи .......................... 220
Противъ ........................................................ 92
За отсрочку ..................................................... 7
Отводовъ заявлено ........................................48
Итого .............. 367 1).
Нѣкоторымъ отдохновеніемъ отъ этой судорожной борьбы
послужило для людей, которыхъ печалило ея созерцаніе, вели¬
чественное и трогательное празднество. Со вступленіемъ австрій¬
цевъ въ Люттихъ изъ этого, душою поистинѣ французскаго
города пришлось бѣжать всѣмъ тѣмъ, кто содѣйствовалъ пере¬
ходу его на сторону революціи и Франціи. Нужно ли говорить,
съ какою любовью принялъ Парижъ бѣглецовъ? Имъ потребо¬
валась зала для устройства собраній и храненія своего архива,—
и Коммуна не замедлила отвести имъ необходимое помѣщеніе
въ зданіи самой ратуши; водвореніе ихъ тамъ дало поводъ устроить
14-го апрѣля праздникъ гостепріимства. Мѣстомъ сбора для нихъ
назначена была Сенъ-Мартэнская застава. Туда явились за ними
1) Дальнѣйшія подробности этого засѣданія см. въ Histoire parlementaire,
t. XXV, отъ стр. 414 до стр. 463.
230
депутаціи отъ всѣхъ организованныхъ корпорацій, чтобы про¬
водить ихъ въ мѣстопребываніе муниципальной власти. Кортежъ
образовался громадный, однако, безъ всякихъ ненужныхъ укра¬
шеній и безъ показной пышности. Повозка, на которую уло¬
жили архивъ люттихской мэріи, была убрана только національ¬
ными флагами. Во главѣ везли бюстъ Брута, статую Свободы
и флагъ съ надписью:
Les tyrans passeront,
Les peuples sont éternele 1).
Когда кортежъ прибылъ къ ратушѣ, съ трудомъ сдержи¬
вашееся въ пути восторженное настронніе вылилось наружу. Всѣ
взапуски спѣшили обнять пріемныхъ дѣтей Франціи; ихъ назы¬
вали самыми нѣжными именами, ихъ со слезами цѣловали. ІПомету
подвернулась удачная фраза: «Вскорѣ Парижъ будетъ въ Лют¬
тихѣ; теперь Люттиху пришлось быть въ Парижѣ». Въ толпѣ
скромно прятался одинъ изъ люттихцевъ, о которомъ говорили,
что онъ какимъ-то чудомъ спасся отъ воздвигнутаго побѣдите¬
лями эшафота; его вывели впередъ и на голову его былъ воз-
ложенъ вѣнокъ изъ дубовыхъ листьевъ. На слѣдующій день въ
газетѣ Прюдома было напечатано: «Праздникъ этотъ устроенъ
былъ единственно побужденіемъ сердца. Никогда тираны, со
всѣмъ ихъ золотомъ, не могутъ давать такихъ праздниковъ» 2).
Тѣмъ временемъ, угроза Камилла Демулена, казалось, готова
была осуществиться. Изъ сорока восьми секцій тридцать пять
только-что приняли петицію объ изгнаніи изъ Конвента глав¬
ныхъ жирондистовъ. Петиція эта была одобрена парижскою Ком¬
муной и 14-го апрѣля передъ Собраніемъ предстали, съ мэромъ
во главѣ, комиссары, которымъ было поручено прочесть эту ро¬
ковую бумагу. Составители петиціи, избравшіе своимъ органомъ
Руслэна, высказывались въ грозномъ, но сдержанномъ тонѣ,
Въ петиціи не было ни слова противъ большинства Конвента;
напротивъ, оно признавалось безупречнымъ, потому что «сра¬
зило тирана» 3). Всякія анархическія намѣренія его торжественно
отрицались. Но,—говорилось въ петиціи,—«будетъ ли храмъ сво¬
боды тѣмъ же, чѣмъ являлись въ Италія тѣ убѣжища, гдѣ зло-
1) «Тираны исчезаютъ, а народы вѣчны».
2) Révolutions de Paris, № 198.
3) Текстъ этой петиціи см. въ Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 3—7.
231
дѣи находили безнаказанность, какъ только вступали туда?» 1)
Значитъ, вопросъ сводился къ разсмотрѣнію того, нѣтъ ли въ
Конвентѣ злодѣевъ, которыхъ слѣдуетъ лишить нрава убѣжища;
и въ петиціи приводился списокъ двадцати двухъ членовъ Со¬
бранія, признаваемыхъ виновными въ преступленіи противъ вер¬
ховновластнаго народа; члены эти были: Бриссо, Гаде, Верньо,
Жансонне, Гранжнёвъ, Бюзо, Барбару, Саль, Бирото, Понтеку¬
ланъ, Петіонъ, Ланжюине, Валазе, Арди, Леарди, Луве, Горза,
Фоше, Лантена, Ласурсъ, Валади и Шамбонъ 2).
Парижскій мэръ Пашъ, на приглашеніе заявить, намѣренъ
ли онъ подписать подобный документъ, тотчасъ же отвѣтилъ:
«Я не принадлежу къ числу петиціонеровъ. Главный Совѣтъ по¬
ручилъ мнѣ только сопутствовать имъ. Впрочемъ, чтобы пре¬
дотвратить всякія сомнѣнія на этотъ счетъ, я сейчасъ под¬
пишу» 3). И онъ подписалъ петицію при рукоплесканіяхъ три¬
бунъ.
Тутъ Фонфредъ проявилъ достойный удивленія порывъ:
«Если бы скромность не была обязательна,—воскликнулъ онъ,—
я оскорбился бы тѣмъ, что моя фамилія не внесена въ пред¬
ставленный вамъ почетный списокъ». При этихъ словахъ три
четверти Собранія, поднявшись съ мѣстъ, закричали: «И мы
тоже, всѣ, всѣ!»
Изгнаніе двадцати двухъ депутатовъ петиціонеры ставили
въ зависимость отъ того, какъ выскажется на этотъ счетъ боль¬
шинство департаментовъ, которыхъ надо опросить; Фонфредъ,
смѣло и ловко воспользовавшись этимъ заключеніемъ петиціи,
напомнилъ, что верховновластіе народа можетъ быть выражаемо
только въ первичныхъ сходахъ. Пусть же,—сказалъ онъ,—ихъ
поскорѣе созовутъ и опросятъ; онъ-де, съ своей стороны, не
противъ этого. Если же это поведетъ къ междоусобной войнѣ,
то дѣлать нечего: вина въ томъ падетъ на петиціонеровъ!
Получивъ, въ видѣ этой неожиданной поддержки петиціи,
предостереженіе относительно ошибки, сдѣланной ими тѣмъ, что
1) Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 6.
2) Ibid., р. 7.
3) Слѣдовательно, будетъ ошибкою говорить, какъ г. Мишле въ своей
Histoire de la Révolution, liv. X, chap. 471: «Осторожный Пашъ... пробормо¬
талъ сперва, что ему поручено только сопутствовать петиціи. Когда стали
настаивать, онъ подписалъ». Это одинъ изъ примѣровъ, показывающій,
какъ исторія можетъ быть измѣняема простымъ мазкомъ живописца.
232
они потребовали вмѣшательства провинціи, враги жирондистской
партіи отступили. Монтаньяръ Тиріонъ, подъ видомъ ѣдкой вы¬
ходки противъ правой, сознался, что петиція нехороша, и въ
тотъ же вечеръ Коммуна постановила отправить въ Конвентъ
новую депутацію, чтобы опредѣленно объяснить, что секціи
имѣли въ виду не обратиться къ первичнымъ сходамъ, а до¬
биться наказанія измѣнниковъ. Это, въ сущности, сводилось къ
слѣдующему: «Нуженъ не судъ, а нужно исполненіе непоста¬
новленнаго приговора» 1),
Дантонъ великодушно встревожился по поводу опасностей,
грозившихъ жирондистамъ, хотя послѣдніе не пожалѣли ника¬
кихъ усилій, чтобы нанести ему рядъ огорченій. Къ огражде¬
нію ихъ влекло его сочувствіе, отъ котораго онъ никогда не
могъ отдѣлаться; съ другой стороны, жирондисты до того глу¬
боко задѣли его гордость 2), что онъ не могъ рѣшиться открыто
выступить въ ихъ защиту! Для него оставалось одно средство:
выдвинуть впередъ своихъ друзей, что онъ и сдѣлалъ. По его
почину—по крайней мѣрѣ, тогда пронесся такой слухъ 3),—
Филипо предложилъ въ засѣданіи 16-го апрѣля объявить декре¬
томъ, что, такъ какъ Конвентъ хочетъ спасти республику, то
будетъ признавать дурными гражданами тѣхъ, кто сталъ бы
требовать распущенія его въ полномъ составѣ или въ одной
части, и что поэтому онъ не одобряетъ поданной отъ имени па¬
рижскихъ секцій петиціи. Казалось бы; жирондисты могли бы
удовольствоваться подобною побѣдой, которую обезпечивало имъ
содѣйствіе друзей Дантона въ единеніи съ членами Болота. Но
они сочли себя въ правѣ требовать большаго, такъ какъ гордились
своимъ господствомъ надъ Собраніемъ, благодаря послѣднимъ
голосованіямъ котораго Ласурсъ сдѣлался предсѣдателемъ Кон¬
вента, а Леарди, Шамбонъ и Понтекуланъ секретарями 4). По¬
этому они, рискуя зажечь во Франціи пожаръ, настаивали на
томъ, чтобы очищеніе Конвента было произведено посредствомъ
опроса первичныхъ сходовъ на всемъ пространствѣ респу-
1) Это злое, но справедливое замѣчаніе принадлежитъ г-ну Мишле. См.
Histoire de la Révolutions, liv. X, chap. VII, p. 473.
2) Mémoires de Levasseur, t. 1, chap. V, p. 208.
3) Ibid., p. 211.
4) Маратъ въ № 176 своей газеты рѣзко высказывается противъ избра¬
нія этихъ лицъ.
233
блики 1). Въ этомъ рѣшительномъ случаѣ только одинъ изъ нихъ
нашелъ жъ себѣ силы отдать любви къ родинѣ предпочтеніе пе¬
редъ любовью къ своей партіи и къ самому себѣ: въ засѣданіи
20-го апрѣля Верньо произнесъ слѣдующія слова, навсегда по¬
крывающія его память почетомъ: «Созывъ первичныхъ схо¬
довъ—мѣра гибельная. Она можетъ погубить Конвентъ, респу¬
блику и свободу; и если ужъ нужно либо декретировать этотъ
созывъ, либо предоставить насъ мести нашихъ враговъ, если у
васъ другого выбора нѣтъ, граждане, то не колеблитесь между
нѣсколькими людьми и общественнымъ благомъ. Бросьте насъ
въ пропасть и спасайте отечество» 2). Это было не только пре¬
краснымъ порывомъ, это было великимъ дѣяніемъ. Жирондист¬
ская партія сохранила возвышенное молчаніе и вопросъ былъ
исчерпанъ принятіемъ слѣдующаго декрета: «Національный Кон¬
вентъ выражаетъ неодобреніе петиціи, поданной ему тридцатью
пятью парижскими секціями и одобренную Главнымъ Совѣтомъ
Коммуны, признавая ее клеветническою. Настоящій декретъ бу¬
детъ разосланъ въ департаменты» 3).
Собраніе этимъ не ограничилось. Зная, что Коммуною при¬
няты были нѣкоторыя постановленія, отдававшія узурпаціей,
оно въ томъ же засѣданіи вызвало къ себѣ муниципальныхъ
должностныхъ лицъ и потребовало отъ нихъ представленія спи¬
ска ихъ постановленій. Тѣ исполнили это требованіе, не про¬
явивъ, однако, ни страха, ни затрудненія. Началось чтеніе спи¬
ска: въ постановленіяхъ говорилось, что Главный Совѣтъ Ком¬
муны сочтетъ себя находящимся въ состояніи революціи, если
не будетъ обезпечено продовольствіе столицы; что кара за мнѣ¬
нія, постановленная по отношенію къ отдѣльному члену Совѣта,
къ предсѣдателю секціи или даже къ простому гражданину, бу¬
детъ признаваться относящеюся ко всему Главному Совѣту въ
цѣломъ; что будетъ приведена въ дѣйствіе, въ составѣ девяти
членовъ, комиссія сношеній съ сорока четырьмя тысячами му¬
ниципалитетовъ, учрежденная ранѣе; наконецъ, что петицію,
внесенную 15-го апрѣля и требующую изгнанія двадцати двухъ
членовъ Конвента, постановлено отпечатать въ количествѣ
1) Это было формально предложено Ласурсомъ въ засѣданіи 16 апрѣля
1793 г.
2) Рѣчь Верньо см. въ Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 81 et 82.
3) Декретъ 20 апрѣля 1793 г.
234
12,000 экземпляровъ 1). Можно ли было сомнѣваться, что Ком¬
муна намѣревается занять, по отношенію къ Конвенту, положе¬
ніе соперничествующей власти? Робеспьеръ младшій поспѣшилъ
загладить чрезмѣрную смѣлость этой попытки, сославшись на
то, что она была вызвана необходимостью, и завѣривъ въ ува¬
женіи парижскаго муниципалитета къ національному предста¬
вительству 1 2 3). Камбула, которому поочередно возражали Валазе
и Ланжюине, выразилъ желаніе, чтобы муниципальнымъ долж¬
ностнымъ лицамъ оказанъ былъ почетъ приглашеніемъ присут¬
ствовать въ засѣданіи. Предложеніе это, будучи пущено на го¬
лоса, послужило искусомъ довольно сомнительнаго характера.
Поднялся сильный шумъ. Цѣлыхъ два часа было употреблено
на рѣшеніе съ страстностью возбужденнаго вопроса о поимен¬
номъ голосованіи. За это время правые, частью вслѣдствіе уста¬
лости, частью подъ вліяніемъ озлобленія, одинъ за другимъ
удалились изъ зала. Монтаньяры, оставшись хозяевами поля
сраженія, вотировали допущеніе муниципальныхъ должностныхъ
лицъ къ почетному присутствію въ засѣданіи, когда засѣданіе
уже кончилось, т. е. въ 1 часъ полуночи 3).
Спустя два дня, обвинительный актъ противъ Марата былъ
препровожденъ къ министру юстиціи, а имъ переданъ проку¬
рору, который 23-го апрѣля далъ Марату подписать его. Въ
тотъ же вечеръ Маратъ явился подъ арестъ, но уже по тому,
какъ съ нимъ обращались, онъ могъ тотчасъ же сообразить,
что ему не предстоитъ серьезной опасности. Въ тюрьму прине¬
сена была хорошая постель; «другу народа» подали ужинъ, при¬
готовленный внѣ стѣнъ тюрьмы. Муниципальныя должностныя
лица слѣдили за подававшимися блюдами и распорядились, чтобы
вода была принесена въ запечатанныхъ графинахъ, какъ будто
допускали возможность отравленія 4). Помимо этого, нѣсколько
секцій, въ томъ числѣ секціи des Quatre-Nations и des Quinze-
Vingts, еще наканунѣ выбрали по четыре комиссара отъ каждой
для наблюденія за безопасностью узника 5).
1) Постановленія эти были приняты ратушей, по предложенію Шомета,
въ засѣданіи 18 апрѣля 1793 г.
2) См. его рѣчь въ полномъ изложеніи въ Histoire parlementaire, t. XXVI,
р. 85 et 86.
3) Засѣданіе 20 апрѣля 1793 г.
4) Подробности эти сообщаетъ самъ Маратъ въ № 179 газеты, которую
онъ тогда издавалъ подъ заглавіемъ Publiciste de la République française.
5) Ibidem.
235
Нужно замѣтить, что присяжные, передъ которыми долженъ
былъ предстать Маратъ, почти всѣ принадлежали къ такъ на¬
зываемому среднему классу: то были типографщики, золотыхъ
дѣлъ мастера, врачи, хирурги, купцы, художники, мелочные тор¬
говцы, и, въ числѣ прочихъ, два-три ремесленника. Но, тѣмъ
не менѣе, судъ этотъ былъ проникнутъ очень революціоннымъ
духомъ. Въ составѣ суда находились: въ качествѣ предсѣда¬
теля—Эрманъ, въ качествѣ вице-предсѣдателя—Дюма, а проку¬
роромъ былъ Фукье-Тенвилль 1), тотъ самый судья въ Сенъ-Кан¬
тенѣ, которому суждено было подвести подъ ножъ гильо¬
тины такъ много головъ, особенно голову Камилла Демулена,
хотя онъ же писалъ послѣднему 20-го августа 1792 г.: «...Льщу
себя надеждою, что вы благоволите похадайствовать за меня пе¬
редъ министромъ юстиціи, чтобы онъ далъ мнѣ мѣсто въ своихъ
бюро или гдѣ-нибудь. Вы знаете, что я отецъ многочисленной
семьи и очень небогатъ. Старшій сынъ мой, шестнадцати лѣтъ,
устремившійся на границы, стоитъ и отбилъ мнѣ много... Напо¬
минаю вамъ о нашемъ общемъ родственникѣ Девьефвиллѣ» 1 2 3).
И затѣмъ Фукье-Тенвилль просилъ покровительства Камилла,
называя его своимъ «дорогимъ родственникомъ».
Съ 10-го марта, т. е. со времени своего учрежденія, до 24-го
апрѣля, когда предъ нимъ предсталъ Маратъ, Революціонный
судъ постановилъ болѣе оправдательныхъ, чѣмъ обвинительныхъ
приговоровъ 3); но характеръ этихъ обвинительныхъ приговоровъ,
при сопоставленіи ихъ съ вызвавшими ихъ причинами, отли¬
чался до странности чрезмѣрною строгостью. Такъ, напримѣръ,
всего шесть дней тому назадъ нѣкая бѣдняжка-служанка Жанна-
Екатерина Клеръ была приговорена къ смертной казни только
за то, что въ нѣсколькихъ публичныхъ мѣстахъ говорила рѣчи,
съ намѣреніемъ вызвать избіеніе членовъ Конвента и возста¬
новленіе королевской власти 4). Смертная казнь за слова, произ¬
несенныя кухаркой! Изнаръ обратилъ на этотъ фактъ вниманіе
1) Списокъ членовъ, входившихъ въ составъ Революціоннаго суда, см. въ
бюллетенѣ этого суда, № 1.
2) См. это письмо въ полномъ видѣ въ Biographie de Camille Desmou¬
lins, par Ed. Fleury, t. I, ch. VIII, p. 273 et 274.
3) Вотъ цифры: 4 смертныхъ и 6 оправдательныхъ приговоровъ, въ чемъ
можно убѣдиться, прочитавъ отчеты о засѣданіяхъ суда 6, 7, 10, 16, 17 и
18 апрѣля 1793 г.
4) Засѣданіе суда 18 апрѣля 1793 г.
236
Собранія и поспѣшность, съ которою послѣднее перешло къ оче¬
реднымъ дѣламъ является однимъ изъ не самыхъ еще порази¬
тельныхъ указаній на то, какое безжалостное настроеніе при¬
дало умамъ тогдашнее безпримѣрное въ исторіи положеніе дѣлъ.
Самъ Изнаръ, какъ бы испугавшись собственной храбрости, ска¬
залъ: «Мы всѣ согласны въ томъ, что всякій, кто съ злымъ умы¬
сломъ и намѣренно будетъ говоритъ въ пользу королевской власти,
долженъ быть караемъ смертью!» 1)
Но, чѣмъ болѣе Революціонный судъ, казалось, былъ скло¬
ненъ не щадить роялизма, тѣмъ естественнѣе было его снисхо¬
дительное отношеніе къ такимъ подсудимымъ, какъ Маратъ. Нѣтъ
никакого сомнѣнія, что онъ, согласно обвинительному акту, про¬
повѣдовалъ грабежъ и убійство, требовалъ назначенія диктатора
и стремился принизить Конвентъ. «Но,—говорилъ народъ,—про¬
тивъ кого проповѣдовалъ онъ грабежъ? Противъ крупныхъ во¬
ровъ, морящихъ насъ голодомъ, противъ скупщиковъ. И для
чего требовалъ онъ диктатора, облеченнаго неограниченною
властью? Для того, чтобы легче было избавить насъ отъ нашихъ
враговъ. А что побуждало его преслѣдовать своими нападками
большинство Конвента? Опасеніе, чтобы изъ-за Конвента не по¬
гибла революція». Такимъ образомъ, сами преувеличенія и ярост¬
ныя выходки Марата давали ему право на славу въ глазахъ
всѣхъ этихъ тысячъ людей, которые метались въ ту пору въ
Парижѣ между патріотизмомъ и разочарованіемъ, между востор¬
женностью и голодомъ.
Недаромъ процессъ Марата глубоко расшевелилъ предмѣстья.
24-го апрѣля необъятная толпа людей, щеголявшихъ названіемъ
санкюлотовъ, съ утра заполнила всѣ залы, коридоры и дворы
Дворца суда, а также и прилегавшія къ нему улицы 2). Маратъ
не защищался: онъ самъ обвинялъ, онъ похвалялся собою. Это
онъ-то виновенъ, онъ, глашатай и мученикъ свободы? Виновны
жирондисты, которые расточили національное имущество, способ¬
ствовали извращенію общественнаго духа и обезславили наибо¬
лѣе чистыхъ патріотовъ! Маратъ очень ловко замѣтилъ, что если
«партіи государственныхъ людей предоставляется погубить его
подъ ложнымъ предлогомъ, то ничто не помѣшаетъ взяться
послѣ него за Робеспьера, Дантона, Колло-д’Эрбуа, Камилла Де-
1) Засѣданіе 19 апрѣля 1793 г.
2) Publiciste de la République française, № 179.
237
мулена... и на комъ же остановится Конвентъ?» Онъ не кон¬
чилъ еще говорить, какъ побѣда его была уже несомнѣнна; и
побѣда эта была такова, что народъ тотчасъ же почтилъ его
тріумфомъ. Едва произнесенъ былъ оправдательный приговоръ,
Марата окружили, начали цѣловать; его приподняли, увѣнчали
лаврами и унесли при громѣ рукоплесканій и криковъ... «Про¬
цессія остановилась наверху большой лѣстницы, чтобы граждане
могли лучше видѣть его. Отъ судебнаго дворца до Конвента
улицы и мосты были сплошь заняты безчисленною толпою, кри¬
чавшею: « Да здравствуютъ республика, свобода и Маратъ!» Воз¬
гласы эти были подхватываемы неисчислимымъ множествомъ
зрителей въ окнахъ домовъ... Вдоль улицъ стояло болѣе 200,000
человѣкъ... на ступеняхъ церковныхъ папертей люди, тѣсня
другъ друга, толпились амфитеатромъ... Не произошло ни ма¬
лѣйшаго безпорядка. Вотъ каковъ онъ, этотъ славный народъ,
на который такъ долго клеветали пасквилянты, состоящіе на
жалованьѣ у Ролана!» 1)
Пока длилось это тріумфальное шествіе, Конвентъ занятъ
былъ обсужденіемъ внесеннаго Кондорсе проекта конституціи.
Робеспьеръ уже произнесъ о правѣ собственности ту прекрас¬
ную рѣчь, которая воспроизведена нами выше, и съ трибуны уже
сходилъ Сенъ-Жюстъ, какъ вдругъ замѣчено было, что какой-
то жандармъ наклонился къ предсѣдателю и что-то говоритъ ему
вполголоса. Давидъ потребовалъ сообщенія доклада жандарма:
оказалось, что онъ докладывалъ о приближеніи Марата и на¬
рода. При этой вѣсти, нѣсколько членовъ быстро вышли изъ
зала; другіе стали требовать закрытія засѣданія. Съ улицы по¬
слышались крики, послѣ чего передъ рѣшеткою Конвента пред¬
сталъ какой-то человѣкъ съ длинною бородой и сказалъ: «Мы
привели къ вамъ обратно славнаго Марата. Маратъ всегда былъ
другомъ народа, а народъ всегда будетъ стоять за Марата». Го¬
ворившій это оказался тѣмъ саперомъ, который 10-го августа
взялъ на руки дофина и снесъ его на бюро Собранія. Онъ при¬
бавилъ: «Если нужно, чтобы свалилась голова Марата, то прежде
свалится голова сапера».
Народъ потребовалъ разрѣшенія продефилировать передъ Кон¬
вентомъ. Разрѣшеніе было дано, и шествіе началось. Но вотъ
усилившіеся снаружи клики возвѣстили о прибытіи Марата...
1) Отчетъ Марата въ № 191 Publiciste de la République française.
238
Онъ вошелъ съ лавровымъ вѣнкомъ на головѣ. На трибунахъ
поднялось прямо бѣснованіе: одни махали шляпами, другіе отъ
радости бросали въ воздухъ свои красные колпаки. «Законода¬
тели французскаго народа, крикнулъ Маратъ. Я представляю
вамъ собою гражданина, который только что совершенно оправ¬
данъ. Онъ отдаетъ вамъ свое чистое сердце. Онъ будетъ по-
прежнему защищать права народа со всею энергіей, на какую
только способенъ». Выраженія восторга возобновились, а Дан¬
тонъ весьма тонко отозвался съ похвалою объ этомъ «прекрас¬
номъ зрѣлищѣ», притворившись, будто усматриваетъ въ немъ
лишь доказательство «уваженія всѣхъ добрыхъ французовъ къ Кон¬
венту». Затѣмъ онъ пригласилъ народъ удалиться, чего и до¬
стигъ безъ труда 1).
Въ клубѣ якобинцевъ, когда Маратъ явился туда, повтори¬
лись тѣ же проявленія восторга. Марату хотѣли поднести но¬
вые вѣнки, но онъ презрительно отклонилъ ихъ, посовѣтовавъ
патріотамъ воздерживаться отъ восторженности. Ничто не пока¬
зывало, притомъ, чтобы такая масса проявленій почета удивила
этого гордаго человѣка или размягчила его сердце. Казалось,
всего больше трогало его въ этой побѣдѣ то, что жирондистамъ
нанесено пораженіе: онъ поздравлялъ себя съ тѣмъ, что набро¬
силъ имъ веревку на шею 1 2).
Жирондистская партія, съ своей стороны, дрожала отъ бѣ¬
шества и Жире-Дюпре писалъ въ газетѣ, служившей ихъ орга¬
номъ: «Этотъ день есть день траура для всѣхъ друзей свободы».
Другимъ тріумфомъ, который являлся для жирондистовъ не¬
меньшимъ огорченіемъ, былъ тотъ тріумфъ, который якобинцы
какъ разъ въ эту пору рѣшили устроить праху Лазовскаго.
Этотъ полякъ, одинъ изъ побѣдителей 10-го августа, только что
умеръ въ Вожирарѣ: «отъ отравы», говорили якобинцы, «отъ
горячки, какъ послѣдствія безсонныхъ ночей и водки», гово¬
ритъ г-жа Роланъ въ своихъ Mémoires 3), гдѣ она изображаетъ
его такъ: въ первый періодъ жизни—«изященъ, хорошо приче¬
санъ, слегка округленныя плечи, ходитъ на пяткахъ, выпячи¬
вая грудь»; потомъ, во второмъ періодѣ, когда онъ сталъ до¬
рогъ предмѣстьямъ, «человѣкъ съ краснымъ лицомъ пьяницы
1) См. Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 142—144.
2) Засѣданіе клуба якобинцевъ 24 апрѣля 1793 г.
3) Томъ II, Portraits, р. 197
239
и блуждающимъ взглядомъ убійцы» 1). Но къ отзывамъ, продик¬
тованнымъ партійнымъ духомъ и ненавистью, надо относиться
съ недовѣріемъ. Г-жа Роланъ, женщина до чрезвычайности
страстная, была слишкомъ склонна видѣть людей сквозь призму
своего недоброжелательства и, безъ колебаній и щепетильности,
готова была утверждать то, что ей разъ вообразилось 2).
Достовѣрно то, что праху Лазовскаго оказаны были выхо¬
дящія изъ ряда почести. Надгробное слово произнесъ Робес¬
пьеръ; секція Финистеръ, къ которой принадлежалъ покойный,
сохранила его сердце, а Коммуна усыновила его дочь 3).
Мы подходимъ къ паденію партіи жирондистовъ.
ГЛАВА VII.
Жирондисты и Вандея.
Вліяніе вандейскаго возстанія на паденіе жирондистовъ.—Вандея въ концѣ
марта.—Лакей Дюшаффо.—Нападеніе на Сабль.—Беррюйе въ Анжерѣ.—
Странное поведеніе Карра.—Успѣхи, а за ними пораженія.—Пріемы борьбы
у вандейцевъ.—Ихъ суевѣріе,—Вандейскія героини: г-жа Ларошфуко; Петро¬
нилія Аданъ.—Окончаніе ужасной машкульской драмы.—Машкуль во власти
Бессера.—Смерть Сушю.—Ларошжакленъ и Лескюръ въ замкѣ Клиссонъ.—
Отъѣздъ Ларошжаклена; Лескюръ прячется въ Брессюирѣ.—Одежда вандейскихъ
солдатъ.—Вандейцы опираются на иностранцевъ.—Ларошжакденъ бросается
въ возстаніе.—Бой подъ Обье.—Кетино покидаетъ Брессюиръ.—Взятіе Туара.—
Кетино подозрѣваетъ измѣну.—Агрскій епископъ; сила обмана.—Картина
силъ вандейцевъ,—Жоли.— Стофле.—Д'Эльбе.—Положеніе республики въ
апрѣлѣ 1793 г.—Автографъ Вильяма Плейфера.—Прекрасное воззваніе ко¬
миссаровъ Конвента въ Вандеѣ.—Характерное сопоставленіе.—Средства спа¬
сенія, предложенныя департаментомъ Эро.—Лжедепутація отъ Сентъ-Антуан¬
скаго предмѣстья.—Дипломатія Дантона. — Максимальная цѣна на хлѣбъ.—
Жирондисты возстаютъ противъ нея.—Постановленіе Коммуны; реквизиція и
принудительный заемъ на подавленіе вандейскаго возстанія.—Возмущенія
конторщиковъ и приказчиковъ.—Въ этихъ волненіяхъ замѣшаны жиронди¬
сты.—Яростныя статьи въ Patriote français.—Жирондистская партія оказы¬
вается помѣхою всякимъ мѣрамъ общественнаго спасенія,—Совершенно про¬
тивоположный образъ дѣйствій якобинцевъ.—Отъѣздъ въ Вандею.—Пораже¬
ніе Шальбо подъ Шатеньре.—Онъ одерживаетъ побѣду надъ вандейцами въ
бою подъ Фонтенэ.—Успѣхъ Будара подъ Леже.—Мерсье дю Роше въ Турѣ
и Сомюрѣ.—Положеніе дѣлъ въ обоихъ этихъ городахъ.—Необычайная бе¬
сѣда Мерсье дю Роше съ Карра.—Взятіе, занятіе и очищеніе Фонтенэ ван¬
дейцами.
Перипетіи, приведшія дѣло къ такой крупной катастрофѣ,
какъ паденіе жирондистовъ, съ такою точностью соотвѣтствуютъ
1) Mémoires г-жи Роланъ, t. II, Portraits, р. 196 et 197.
2) Далѣе мы приведемъ разительное доказательство этого, по поводу сдѣ¬
ланнаго ею описанія квартиры Марата.
3) Коммуна, засѣданіе 28 апрѣля 1793 г.
240
развитію вандейскаго возстанія, а возстаніе роялистовъ за¬
падной части Франціи оказало такое непосредственное вліяніе
на паденіе жирондистовъ, что обѣ эти драмы безусловно нужно
слить воедино, чтобы читатель могъ хорошо понять и ту, и
другую. Этого, повидимому, не замѣчали до сихъ поръ историки
революціи. То, что послѣдняя самымъ тѣснымъ образомъ пере¬
мѣшала одно съ другимъ, историки разъединили въ своихъ
повѣствованіяхъ: они не показали того, какъ происходившія
въ Парижѣ, въ теченіе мая 1793 г., волненія изо-дня въ день
вытекали изъ безпорядковъ въ Вандеѣ; а это привело ихъ къ
тому, что они оставили въ тѣни ту долю вліянія, которую ока¬
залъ на паденіе жирондистовъ суровый законъ бурныхъ эпохъ—
необходимость. Да, если жирондисты погибли, то именно потому,
что ставили препятствія искорененію роялистскаго возстанія.
Они не то, чтобы склонялись къ роялизму, отнюдь нѣтъ; но они,
хотя и были очень пламенными республиканцами, оказывались
все же менѣе республиканцами чѣмъ людьми партіи. Они
ненавидѣли Вандею, но ненавидѣли ее меньше, чѣмъ Гору.
Въ этомъ было ихъ преступленіе, это ихъ и погубило.
Была минута, минута вѣчной скорби для всѣхъ, кого вол¬
нуютъ воспоминанія о свободѣ, когда революція погибла бы,
если бы жирондистамъ не былъ нанесенъ ударъ, оказавшійся,
увы,... ударомъ топора! Но такъ какъ этимъ революція, спасая
себя, лишь себѣ же и нанесла ударъ, то и достигла она только
отсрочки своей гибели. Именно это мы и выставимъ—впервые,
какъ мы полагаемъ—въ полномъ свѣтѣ въ нашемъ разсказѣ.
Всѣ деревни поднялись; возстаніе рвется изъ каждой хи¬
жины и прячется за каждою изгородью; толкотня мелкихъ
импровизированныхъ вожаковъ; арміи въ деревянныхъ баш¬
макахъ; округа взываютъ о помощи; дворяне, сидя въ своихъ
замкахъ, выжидаютъ успѣховъ возстанія; нѣкоторые изъ нихъ
уже руководятъ имъ, смѣшавшись съ смотрителями охоты или
мельниками; много муниципалитетовъ въ бѣгахъ; города бѣд¬
ствуютъ; республиканскіе добровольцы идутъ въ походъ—вотъ
что творилось въ Вандеѣ въ концѣ марта 1793 г.
Среди мятежныхъ крестьянъ замѣчались ни съ чѣмъ не¬
сравнимыя одушевленіе и храбрость; среди вожаковъ господ¬
ствовала зависть другъ къ другу изъ-за командованія. Ни
центра, ни организаціи не было. Какой-нибудь человѣкъ, коман¬
довавшій всего въ одномъ приходѣ, уже считалъ себя полко-
241
водцемъ и, говоря о своей бандѣ, гордо вѣщалъ: «Моя армія».
Съ самаго возникновенія возстанія были учреждены временные
комитеты по гражданскимъ дѣламъ—одинъ въ Паллюо, другой
въ Шалланѣ—и обѣ эти призрачныя власти вдохновлялись
Шареттомъ, который не желалъ имѣть соперниковъ ни по
гражданской, ни по военной части. Главными членами шаллан¬
скаго комитета были Герри дю Клуди, Бомлеръ и Даббэ: Ша¬
реттъ сдѣлалъ ихъ своими помощниками. Наиболѣе виднымъ
лидомъ въ паллюоскомъ комитетѣ былъ Савэнъ: онъ сдѣлалъ
его своимъ намѣстникомъ 1). А этотъ самый Савэнъ говорилъ
своей женѣ: «Прибытіе синихъ внушаетъ мнѣ меньше страха за
тебя, чѣмъ посѣщеніе Шаретта 2).
Въ дѣйствительности, возставшая Вандея съ самаго начала
оказалась раздробленною на столько же вооруженныхъ клановъ,
сколько было облюбованныхъ приходами вожаковъ, и даже
впослѣдствіи нужды каждой группы, шансы войны и общность
опасностей лишь въ слабой степени измѣнили это положеніе
дѣлъ, столь гибельное для контръ-революціи.
Правда, что и среди республиканцевъ господствовала въ ту
эпоху, о которой мы говоримъ, не меньшая безпорядочность.
Такъ какъ Парижъ отправилъ пока на театръ возстанія лишь
очень мало регулярныхъ войскъ, то мѣстнымъ управленіямъ
приходилось прибѣгнуть къ содѣйствію сосѣднихъ департамен¬
товъ, откуда и сбѣжались, подъ звуки набата, отряды добро¬
вольцевъ, конечно, очень храбрыхъ и рьяныхъ, но не имѣвшихъ
ни правильной связи между собой, ни дисциплины 3).
Мы впдѣли, съ какою холодностью жирондисты выслушали
сообщеніе Мерсье дю Роше и Первенкьера о нависшихъ надъ
Вандеей бѣдствіяхъ 4). Оба вандейскіе комиссара еще не верну¬
лись въ Фонтенэ, какъ въ этомъ городѣ состоялась кровавая
казнь. Лакей маркиза Дюшаффо, вмѣстѣ съ нѣсколькими дру¬
гими людьми, былъ схваченъ съ оружіемъ въ рукахъ и 27-го марта
его повели на казнь. Погода стояла дождливая, толпа держа-
1) Pièces contre-révolutionnaires, publiées par Benjamin Fillon, p. 59 et 60.
2) Эта фраза, такъ энергически обрисовывающая нравы Шаретта, со¬
общена г-номъ Мишле, t. VI, р. 88, а подтвержденіе ея мы находимъ въ одной
изъ замѣтокъ Бенжамена Филлона.
3) Mémoires sur la Vendée, par un ancien administrateur des armées ré¬
publicaines, chap. IIІ, p. 28 et 29.
4) См. выше, конецъ главы III.
242
лась молчаливо и сосредоточенно. Лакей Дюшаффо проявилъ
необычайную твердость. Онъ пожелалъ быть казненнымъ послѣ
всѣхъ и, стоя въ крови своихъ сотоварищей, обратился къ зри¬
телямъ съ рѣчью, въ которой высказалъ, что за смерть его бу¬
детъ отмщено и что онъ воскреснетъ на третій день, какъ
Христосъ. Затѣмъ онъ перекрестился и отдалъ себя въ руки
палача 1).
Это было первою казнью вандейцевъ въ Фонтенэ, и народъ
вынесъ зловѣщее впечатлѣніе изъ этой драмы: онъ понялъ, что
вожаковъ на лицо не было, а умирать пришлось простолюди¬
намъ! 1 2)
Фактъ тотъ, что осужденные едва не были спасены по
странной случайности, не зависѣвшей, впрочемъ, отъ воли жи¬
телей Фонтенэ. Въ рѣшительную минуту оказалось, что нельзя
было найти ножа отъ гильотины, который Мерсье дю Роше,
передъ отъѣздомъ въ Парижъ, спряталъ въ шкапъ 3); адми¬
нистративныя же лица, быть можетъ, рады были бы отложить
выполненіе мрачной обязанности, если бы въ городѣ не стоялъ
тогда батальонъ марсельскихъ добровольцевъ. Этимъ пылкимъ
южанамъ показалось, что власти вошли въ сдѣлку съ разбой¬
никами. Они бросились къ тюрьмѣ, гдѣ содержались вандейцы,
и уже собирались перерѣзать ихъ, когда явился предсѣдатель¬
ствовавшій въ департаментѣ Каволо. Человѣкъ этотъ, изъ свя¬
щенника обратившійся въ патріота, удержалъ добровольцевъ
отъ убійства энергическими и, вмѣстѣ съ тѣмъ, великодушными
словами, но роковой ножъ все же пришлось разыскать 4)...
Яростный характеръ обороны вполнѣ объяснялся, впрочемъ,
яростью нападенія. Такъ, 29-го марта вандейскіе крестьяне,
двинувшись на Сабль въ числѣ около десяти тысячъ чело¬
вѣкъ 5), начали обстрѣливать эту мѣстность калеными ядрами.
Жители Сабля, придя въ негодованіе, защищались геройски и
мужеству ихъ оказала поддержку случайность: одно изъ пу-
1) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 134, съ примѣчаніями
Бенжамена Филлона.
2) Ibidem.
3) Ibid., стр. 134.
4) Ibidem.
5) Мерсье дю Роше говоритъ, что ихъ было двѣнадцать тысячъ; въ Mé¬
moires sur la Vendée, par un administrateur, говорится только о шести ты¬
сячахъ.
243
щенныхъ ими ядеръ попало въ печь, въ которой осаждающіе,
накаливали свои ядра; при этомъ нѣсколько искръ зажгли двѣ
бочки пороха и взрывъ его произвелъ ужасное опустошеніе.
Воспользовавшись возникшимъ въ рядахъ вандейцевъ безпо¬
рядкомъ, осаждаемые сдѣлали стремительную вылазку, ударомъ
въ штыки обратили крестьянъ въ бѣгство, перебили у нихъ
много народа и отняли у нихъ нѣсколько пушекъ, перетаски¬
вавшихся на рукахъ съ морского берега. На груди у нѣсколь¬
кихъ труповъ найдены были и взяты бумаги округа Рошъ¬
сюръ-Іонъ, который съ 16-го марта былъ во власти мятежни¬
ковъ; оружія же подобрано было мало, такъ какъ вандейскіе
крестьяне, въ случаѣ вынужденнаго бѣгства, имѣли обыкновеніе
бросать свои деревянные башмаки, а оружіе забирать съ собою.
Нападеніе на Сабль сдѣлано было въ страстную пятницу: для
такого рода предпріятій вожаки возстанія охотно избирали
наиболѣе крупные торжественные дни, видя въ этомъ вѣрное
средство къ тому, чтобы разжечь фанатизмъ своихъ людей 1).
Въ тотъ же день, 29-го марта, генералъ Беррюйе занялъ въ
Анжерѣ мѣсто генерала Витенкофа, отозваннаго Конвентомъ,
какъ лицо подозрительное 2), а 4-го апрѣля прибыли въ Фон¬
тенэ члены Конвента Kappà, Огюи, Бернаръ и Кэнберто 3).
Жалкое средство противъ столькихъ бѣдствій! Ни Беррюйе,
ни Kappà не были людьми, пригодными для даннаго положенія
дѣлъ.
Kappà, казалось, съ самаго начала придавалъ вандейскому
движенію лишь небольшое значеніе и въ Фонтенэ проявилъ
такое же отношеніе къ событіямъ, какое Мерсье дю Роше со
скорбью замѣтилъ въ Парижѣ со стороны главныхъ жирон¬
дистовъ. Поэтому оба его сотоварища, Бернаръ и Кэнберто,
вскорѣ отстранились отъ него. Мало того, они написали въ Ко¬
митетъ общественнаго спасенія: «Сотоварищи-граждане, мы
должны сказать вамъ все. Если Kappà сдѣлалъ ошибку, то это
его вина. Мы видѣли, что въ Фонтенэ онъ держался такъ ве¬
личественно, что мы за него краснѣли; онъ окружилъ себя
пѣшею и конною стражей, бывалъ только у генераловъ, гово-
1) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 137—138.
2) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur des armées républi¬
caines, p. 31.
3) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 135, примѣчаніе Бенжа¬
мена Филлона.
244
рилъ о нихъ только съ намѣреніемъ подольститься къ нимъ,
держался въ сторонѣ отъ народа, не осмѣливался—несмотря на
наши настоянія—обратиться къ какому нибудь генералу тономъ
требованія и даже едва дерзалъ приглашать ихъ... Если онъ не
будетъ вскорѣ отозванъ, то мы, согласно требованію нашей со¬
вѣсти, обличимъ его передъ всею республикой» 1).
Въ довершеніе бѣды, командовавшій въ Фонтенэ Бофранше-
Дайя игралъ тамъ, въ нѣкоторомъ родѣ, роль полководца безъ
арміи, вслѣдствіе того, что одинъ изъ представителей Вандеи
въ Конвентѣ, Гупильйо (изъ Монтегю), позаботился, чтобы
большая часть посланныхъ изъ Парижа силъ была направлена
къ Анжеру. Онъ выхлопоталъ это, быть можетъ, изъ желанія
доставить охрану своимъ имѣніямъ, расположеннымъ въ округѣ
Шолле 2), а можетъ быть и потому, что, руководствуясь болѣе
благородными побужденіями, онъ считалъ заслуживающимъ
особой заботливости департаментъ Мэны-и-Луары, которому угро¬
жали соединенныя силы Боншана, Катлино, Стофле и новаго,
недавно пріобрѣтеннаго возстаніемъ вождя д’Эльбе.
Во всякомъ случаѣ, въ началѣ апрѣля Беррюйе имѣлъ въ
Анжерѣ подъ рукою три отряда войскъ, численностью въ
17,000 человѣкъ, при чемъ подъ его начальствомъ находились
три генерала: Дюгу, Мену и Легоннье 3). Но и по своимъ даро¬
ваніямъ, и по своей дѣятельности онъ былъ ниже лежавшей
на немъ задачи, а окружавшія его лица были таковы, что при¬
вели въ смущеніе честнаго Мерсье дю Роше во время его офи¬
ціальной поѣздки въ Анжеръ, предпринятой съ цѣлью потре¬
бовать, чтобы Фонтенэ не былъ оставленъ безъ защиты.
«Этотъ санкюлотскій генералъ—пишетъ онъ—жилъ на манеръ
якобы бывшаго принца и былъ окруженъ лакеями и поварами.
Въ Анжерѣ я остановился въ гостиницѣ «Бѣлая Лошадь»,
гдѣ помѣщался штабъ. Я предъявилъ Беррюйе мои полномочія.
Онъ ложился спать и едва удостоилъ меня отвѣтомъ. Я сооб¬
щилъ ему о данномъ мнѣ порученіи. Послѣ краткаго обмѣна
1) Correspondance inédite du Comité du salut public, mise en ordre par
М. Legros, t. I, p. 216, chez Mame. 1847.—Указаніемъ этимъ мы обязаны
Бенжамену Филлону.
2) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 144.
3) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur des armées républi¬
caines, p. 31.
245
словами безъ опредѣленнаго значенія, онъ сказалъ мнѣ, что
хочетъ спать; и я удалился» 1).
Впрочемъ, кампанія началась счастливо для республикан¬
цевъ. 12-го апрѣля комиссаръ при Западной арміи, Бодэнъ, пи¬
салъ члену Конвента Шудьё: «Гражданинъ представитель, Ме¬
нилъ взятъ, Сенъ-Флоранъ взятъ. Граждане и гражданки этихъ
общинъ поднесли въ даръ нашему командующему, Говилье,
болѣе шестидесяти непріятельскихъ ядеръ, найденныхъ на по¬
ляхъ и въ пескѣ.., Въ Менилѣ мятежники засѣли за глубокими
изгородями на холмѣ, господствующемъ надъ проходомъ, по ко¬
торому должна была пройти подъ ихъ пушками наша армія.
Прохожденіе совершено было бѣглымъ шагомъ, но не безъ по¬
терь... Въ Менилѣ мы вновь овладѣли знаменитою пушкой, но¬
сящей названіе «Миссіонеръ...» Разбойниками командовалъ
Боншанъ. Онъ стойко держался, пока могъ. Сложивъ набожно руки,
онъ упрашивалъ своихъ людей не покидать собственноручно соору¬
женнаго ими редута; но мужество его оказалось безсильнымъ:
его увлекли въ общемъ бѣгствѣ и онъ ускакалъ со слезами на
глазахъ» 2).
Беррюйе, съ своей стороны, двинулся на Сенъ-Пьеръ де
Шемилье, гдѣ находились въ сборѣ войска д’Эльбе, Катлино и
Стофле; и тутъ тоже успѣхъ республиканцевъ былъ такъ ве¬
ликъ, что Шудьё могъ сообщить своему сотоварищу Ришару:
«У меня есть для васъ хорошія вѣсти. Беррюйе велъ себя
хорошо. Всѣ исполнили свой долгъ. Дюгу пошелъ чрезъ Жю¬
мельеръ, чтобы разогнать мятежную сволочь. У него было двѣ
тысячи человѣкъ. Почти столько же удержалъ при себѣ Беррюйе,
подъ командою котораго находились Мену и Моженъ. Мы не
замедлили увидѣть непріятеля. Онъ окопался на большой до¬
рогѣ и его прикрытая батарея, поддерживаемая съ фланговъ
двумя другими, защищала подступы къ Сенъ-Пьеру де Шемилье.
Со всѣхъ сторонъ мосты были уничтожены, а рѣка и глубокіе
рвы придавали позиціи разбойниковъ грозный характеръ. Мену
и Моженъ спѣшились; обнаживъ шпаги, они овладѣли главною
батареей при содѣйствіи всего нѣсколькихъ бастильскихъ добро¬
вольцевъ. Моженъ палъ близъ Мену, который чудомъ избѣжалъ
1)Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 144 et 145.
2) Письмо Бодена къ Шудьё въ сборникѣ Грилля: Sur la formation du
1-er bataillon des volontaires de Maine-et-Loire, t. IV, p. 407 et 408.
246
смерти, Подавленный численнымъ превосходствомъ противника,
онъ отошелъ и соединился съ Беррюйе и со мною слѣва отъ
Иромы. Тогда появился Дюгу со своею колонной... Атака во¬
зобновилась; окопы и редуты были взяты, шесть пушекъ закле¬
паны или захвачены. Убитыхъ много: дороги и улицы усѣяны
трупами. Въ Шемилье мы не остались, а подожгли его» 1).
Письмо это было помѣчено 12-мъ апрѣля; а вотъ другое
письмо, писанное 16-го, которое показываетъ, какъ мало вре¬
мени потребовалось для того, чтобы измѣнить положеніе дѣлъ:
«О, чортъ возьми, вотъ скверныя дѣла-то! Сначала все шло
хорошо, а потомъ все пошло дурно. Легоннье былъ въ Війе,
въ Коронѣ, въ ВезенѢ; Беррюйе занималъ Шемилье.—Онъ вер¬
нулся туда 15-го.—Говорили, что разбойники отходятъ къ Бопрео.
Дѣйствительно, часть ихъ бандъ шла по дорогѣ туда подъ
предводительствомъ Боншана; но другая, болѣе многочисленная
часть ихъ, будучи, какъ оказывается, усилена людьми изъ но¬
выхъ приходовъ, которые приведены были ихъ священниками,
бросилась, съ д’Эльбе во главѣ, на Легоннье, Вильме и Сентъ-
Илеръ. Это произошло вчера, 15-го, и наши генералы были
тогда же вынуждены бросить Везенъ и Коронъ и отойти къ
Війе; но въ самомъ Війе они встрѣтили Стофле и Берара,
яростныя банды которыхъ, ринувшись на наши колонны, при¬
вели ихъ въ полное разстройство» 1 2).
Черезъ нѣсколько дней вслѣдъ зa тѣмъ, Говилье, понеся
пораженіе подъ Бопрео, поспѣшно перебрался обратно черезъ
Луару, а самъ Беррюйе, прогнанный изъ Шемилье крестьянами,
которымъ онъ далъ время осмотрѣться, былъ вынужденъ отсту¬
пить до Понъ-де-Се 3).
Такія быстрыя перемѣны объясняются фанатизмомъ ван¬
дейцевъ и ихъ пріемами борьбы.
Трудно было усмирять людей, тактика которыхъ заключа¬
лась въ томъ, что они потихоньку разсыпались за живыми
изгородями, не дѣлали ни одного выстрѣла даромъ, высту¬
пали подъ огонь не иначе, какъ выждавъ, пока непріятель
1) Сборникъ Грилля Sur la formation du 1-er bataillon des volontaires
de Maine-et-Loire, p. 411 et 412. Письмо Шудьё къ Ришару.
2) Ibid., сборникъ Грилля, стр. 418 и 419. Письмо Варена къ Симоне изъ
Сомюра, отъ 16 апрѣля 1793 г.
3) Объ этомъ см. Cause de la guerre de la Vendée et des Chouans, et de
l’amnistie manquée, par Jean Antoine Vial, p. 57.
247
окажется поколебленнымъ, а затѣмъ съ громкимъ крикомъ
выскакивали изъ-за изгородей. Если свѣтъ, блеснувшій изъ
наведенныхъ на нихъ пушекъ, показывалъ, что сдѣланъ вы¬
стрѣлъ, они съ быстротою молніи бросались на землю, потомъ
вскакивали, кидались на пушки и, схватившись съ канони¬
рами въ рукопашную, овладѣвали батареей. Усвоивъ привычку
заряжать свое оружіе на бѣгу и умѣя стрѣлять безъ промаха,
они одерживали побѣды, въ высшей степени кровавыя, тогда
какъ въ случаѣ пораженія мигомъ исчезали въ лабиринтѣ
лѣса, кустовъ, мелкихъ тропинокъ и ущелій, всѣ сокровенные
изгибы которыхъ были имъ извѣстны 1). «Пусть генералы—
восклицаетъ Тюро 1 2)—участвовавшіе въ этой ужасной вандей¬
ской кампаніи, скажутъ, такъ же ли ужасны въ сраженіяхъ
пруссаки, австрійцы, вымуштрованные солдаты герцоговъ Нас¬
саускихъ и Фридриховъ, какъ эти свирѣпые и безстрашные
стрѣлки изъ мѣстностей Бокажа и Лору!»
Къ этому надо еще прибавить и то, что мужество вандей¬
цевъ было послѣ каждой неудачи подогрѣваемо набожностью,
доводившеюся до крайней экзальтаціи при помощи постоян¬
ныхъ ухищреній. Право, было бы невозможно повѣрить, на что
дерзали священники, если бы о томъ не свидѣтельствовали пи¬
сатели того времени, люди серьезные и чистые сердцемъ.
«Однажды—разсказываетъ Мерсье дю Роше—священники рас¬
пустили слухъ, будто трое изъ нихъ, которыхъ они на нѣ¬
сколько времени спрятали, побывали въ рукахъ республикан¬
цевъ. Шею они перевязывали имъ веревкой, такъ, чтобы на
ней получился кругообразный слѣдъ, а затѣмъ стали показы¬
вать ихъ темнымъ крестьянамъ, говоря, что это воскресшіе послѣ
казни удавленники» 3). И дѣйствительно, среди крестьянъ распро¬
странилось вѣрованіе, что всякій, умершій за ихъ Бога, вос¬
креснетъ на третій день, какъ Христосъ; мы уже видѣли, что
вѣрованіе это высказалъ на гильотинѣ лакей маркиза Дюшаффо.
Это и тысячи другихъ подобныхъ суевѣрій породили въ
вандейскихъ крестьянахъ воинственный пылъ, который раздѣ¬
ляли ихъ матери, жены, сестры, невѣсты. Для большей части
1) О пріемахъ борьбы у вандейцевъ см. то, что говоритъ г-жа Ларошжакленъ
въ своихъ Mémoires, р. 67—70, и сопоставьте ея разсказъ съ сообщеніемъ въ
Mémoires генерала Тюро, р. 26—28.
2) Его Mémoires, р. 28.
3) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 135.
248
изъ нихъ достаточнымъ побудителемъ была искренняя и слѣ¬
пая набожность; нѣкоторыми же руководили болѣе заурядныя
побудительныя причины: страсть ко всему неожиданному, склон¬
ность къ бродячей и романтической жизни, любовь. Изъ ван¬
дейскихъ героинь особенно выдѣлились двѣ: г-жа Ларошфуко и
Марія-Антуанета-Петронилія Аданъ.
Первая изъ нихъ была женщиной довольно красивою, но
красоты мужеподобной. Мужъ ея эмигрировалъ безъ нея и,
когда крестьяне поднялись, она жила одна въ замкѣ Пюи-Рус¬
со. Тогда ей было тридцать лѣтъ. Она не колеблясь бросилась
въ возстаніе и 13-го марта вступила, съ саблею въ рукѣ, въ
Гарнашъ, организовала тамъ роялистскій комитетъ, взявъ на
себя предсѣдательство въ немъ, и, приказавъ поставить аресто¬
ванныхъ патріотовъ въ рядъ у большой башни, заставила ихъ
заявить, гдѣ они спрятали свои деньги, такъ какъ, по ея сло¬
вамъ, деньги синихъ разбойниковъ должны идти на уплату сол¬
датамъ короля. Арендаторъ имѣнія Кудри, Томазо, увидѣвъ ее,
немедленно отдался ей всею душой, до самозабвенія и на всю
жизнь. Съ этихъ поръ, какъ передаетъ ученый хроникеръ, у
котораго мы заимствуемъ эти подробности 1), она то появлялась
на конѣ въ самомъ разгарѣ битвъ, то распоряжалась устрой¬
ствомъ ужасныхъ казней, то устраивала празднества, на кото¬
рыхъ Шареттъ предавался своимъ дикимъ любовнымъ похо¬
жденіямъ. Но однажды ночью случилось, что національные гвар¬
дейцы, преслѣдовавшіе вандейскую банду, зайдя къ одному изъ
жителей деревни Дезеръ, близъ Донпьера, обнаружили спрятав¬
шихся подъ кроватью мужчину и женщину 1 2 3): то были аренда¬
торъ Кудри и г-жа Ларошфуко. Ихъ повели на казнь, которую
они оба встрѣтили съ твердостью. Оставаясь кокеткою даже у
эшафота, вандейская амазонка сбавила себѣ на допросѣ три
года 3): это была ея единственная слабость.
Что касается другой героини, Маріи-Антуанеты, вступившей
на тотъ же путь, то она прошла этотъ путь такою гордою
поступью, что очарованные крестьяне прозвали ее кавалеромъ
1) Benjamin Fillon, Deux héroïnes vendéennes, p. 4.
2) Ibid., p. 5.—Неправда, будто г-жа Ларошфуко была взята въ плѣнъ
въ бою, какъ утверждаетъ г, Кретино въ своей Histoire de lо Vendée mili¬
taire; это одна изъ ошибокъ, которыми кишитъ эта книга.
3) Benjamin Fillon, Deux héroïnes vendéennes, p. 5. Замѣтка на поляхъ.
249
Аданъ и что, попавъ во власть республиканцевъ, она удостои¬
лась чести быть разстрѣлянною 1).
Такимъ образомъ, въ этой войнѣ занимали свое мѣсто также
и женщины; и не трудно понять, что, гдѣ выступали впередъ
женщины, тамъ мужчины постыдились бы пятиться.
Между тѣмъ, въ Машкулѣ вандейцы продолжали избіенія,
ужасная картина которыхъ уже была нами на половину набро¬
сана. Заканчивать ли ее? Надо ли говорить о томъ, какъ сле¬
саря изготовляли рѣжущія ручныя кандалы, съ тою цѣлью,
чтобы арестованные, при малѣйшемъ движеніи, ранили себѣ
руки? 2) или о томъ нравственномъ уродѣ, который бѣгалъ по
улицамъ съ охотничьимъ рогомъ въ рукѣ, давалъ сигналы къ
избіенію гражданъ, а потомъ возвращался на площадь и тру¬
билъ сборъ, тогда какъ кругомъ раздавались крики: Да здрав¬
ствуетъ король? 3) Вспоминать ли о священникѣ, по фамиліи
Пріу, который, выйдя изъ церкви, гдѣ онъ собирался служить,
отправился на мѣсто рѣзни и приказалъ поставить тамъ алтарь,
чтобы подолъ его одежды влачился въ крови, пока самъ онъ
молится Богу? 4) По увѣренію офиціальнаго доклада, Шареттъ,
съ цѣлью создать поводъ къ этимъ ужасамъ, самъ писалъ къ
себѣ письма, которыя потомъ съ большою торжественностью
сообщалъ убійцамъ 5). Ухищренія такого рода плохо вяжутся
съ хорошо извѣстнымъ характеромъ вандейскаго вождя и есть
вѣроятность, что ему не приходилось трудиться надъ придумы¬
ваніемъ поводовъ, а что ему заботливо доставляли ихъ другіе,
чѣмъ онъ пользовался. Достовѣрно, что наканунѣ Пасхи онъ
публично прочелъ письмо, въ которомъ ему ложно сообщали,
что всѣ содержавшіеся въ Нантѣ священники шестидесятилѣт¬
няго возраста перерѣзаны. Эта ужасная хитрость увѣнчалась
успѣхомъ. Утромъ въ тюрьмѣ были убиты двадцать четыре
1) За болѣе полными подробностями отсылаемъ читателей къ интересной
замѣткѣ Бенжамена Филлона, гдѣ они найдутъ допросъ г-жи Ларошфуко и
кавалера Аданъ.
2) Докладъ комиссаровъ, посланныхъ въ департаменты Ннжней-Луары и
Майенны, представленный въ Конвентъ Вилеромъ, за подписями Виллье и
Фуше.—Въ Bibliothèque historique de la Révolution.— VENDÉE.—British
Museum.
3) Ibidem.
4) Bibliothèque historique de la Révolution.— VENDÉE.—British Muséum
5) Ibidem.
250
патріота, а вечеромъ убійцы говорили за ужиномъ: «Мы сегодня
хорошо разговѣлись» 1).
Ко всему этому примѣшивались всевозможныя обманныя
дѣйствія и церемонія, по поводу которыхъ невольно краснѣешь.
Кто могъ бы когда-нибудь подумать, чтобы на родинѣ Воль¬
тера священники могли прикосновеніемъ руки приводить въ
содроганіе надмогильные камни или выдавать за сошедшія съ
небесъ повелѣнія маленькія записочки, тайкомъ засовывавшіяся
по ночамъ за статую Богородицы 2)?
Съ прибытіемъ Бессера, присланнаго изъ Нанта генераломъ
Канкло, положенъ былъ, наконецъ, предѣлъ этимъ отврати¬
тельнымъ продѣлкамъ.
Бессеръ былъ человѣкъ колоссальнаго роста и обладалъ
энергіею, которая оказала бы республикѣ лучшія услуги, если бы
онъ, въ свой чередъ, тоже не прибѣгалъ къ самымъ варвар¬
скимъ репрессіямъ 4). Побѣдивъ уже мятежниковъ въ Поръ-
Сенъ-Перѣ, онъ вступилъ въ Машкуль 22 апрѣля, въ 10 ча¬
совъ утра, перебивъ и самъ потерявъ много народа. Въ напи¬
санномъ имъ тутъ же письмѣ мы находимъ слѣдующія крова¬
выя строки, выражающія въ нѣсколькихъ словахъ исторію
всѣхъ междоусобныхъ войнъ: «Арестованные немедленно пере¬
даются въ военную комиссію, которая разбираетъ дѣло и за¬
тѣмъ производится разстрѣливаніе 4). Сушю былъ арестованъ од¬
нимъ изъ нантскихъ добровольцевъ въ ту минуту, когда онъ
пытался вскарабкаться на каменный заборъ 5), и поплатился
жизнью за свою зловѣщую и съ мимолетнымъ блескомъ ра¬
зыгранную роль.
Другіе успѣхи улучшили дѣла республики въ Марэ. Буларъ
и Бодри, во главѣ двухъ небольшихъ армій, состоявшихъ изъ
1) Bibliothèque historique de la Révolution.— VENDÉE.—British Muséum.
2) Ibidem.
3) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur des armées républi¬
caines, p. 37.
4) Письмо Верна къ Леонте въ сборникѣ Грилля Sur la formation du
1-er bataillon des volontaires de Maine-et-Loire, p. 422 et 423.
5) «Вопреки утвержденію Кретино-Жоли, Сушю умеръ не отъ удара то¬
поромъ, нанесеннаго ему, будто бы, въ то время, когда онъ, надѣвъ красный
колпакъ, втерся въ ряды республиканцевъ. Арестовавшій его человѣкъ еще
живъ и разсказалъ мнѣ объ этомъ случаѣ, который, при томъ, подтверждается
документами производившагося о Сушю дѣла, хранящимися въ подлинникахъ
въ канцеляріи гражданскаго суда въ Нантѣ». Замѣтка Бенжамена Филлона.
251
сабльскихъ національныхъ гвардейцевъ или изъ добровольцевъ,
набѣжавшихъ частью изъ департамента Нижней-Шаранты, частью
изъ департамента Жиронды, сумѣли въ теченіе мѣсяца охранить
побережье, разсѣять въ неоднократныхъ стычкахъ мятежни¬
ковъ 1), воспрепятствовать ихъ соединенію съ англичанами и
возстановить сообщенія между Люсономъ, Саблемъ, Сенъ-Жил¬
лемъ и Шалланомъ 1 2 3).
Но какъ ни важны были такіе успѣхи, ихъ было недоста¬
точно для возмѣщенія пораженій, которыя около этого же вре¬
мени нанесены были республиканскому оружію въ Анжу и Верх¬
немъ-Пуату вандейскими вождями д'Эльбе, Боншаномъ, Кат¬
лино и Стофле.
Въ числѣ вандейскихъ дворянъ, которыхъ ожидала при¬
скорбная знаменитость междоусобныхъ войнъ, находились въ ту
пору два человѣка, еще не выступавшихъ на сцену. Однимъ
изъ нихъ былъ Анри Ларошжакленъ, человѣкъ молодой, пол¬
ный кипучаго мужества, съ героическими повадками; въ дру¬
гомъ, Лескюрѣ, такое же, хотя болѣе сдержанное мужество со¬
четалось съ искреннимъ благочестіемъ и большою гуманностью.
Лескюръ и Ларошжакленъ были связаны между собою и кров¬
нымъ родствомъ, и братскою любовью; въ первые дни апрѣля
они еще находились въ замкѣ Клиссонъ, неподалеку отъ Брес¬
сюира. Оба были всею душой преданы роялистскому дѣлу; но
брессюирскія власти слѣдили за ними, и благоразумный Лескюръ
не хотѣлъ ввязываться въ возстаніе на-удачу, не обсудивъ его
шансовъ. Однако долго оставаться въ такомъ колеблющемся
состояніи было невозможно. Брессюиръ принадлежалъ къ числу
тѣхъ городовъ, которымъ угрожали мятежники; слѣдовательно,
въ видахъ своей обороны, ему нужно было обратиться съ при¬
зывомъ къ національнымъ гвардейцамъ окрестныхъ мѣстностей.
А такъ какъ въ замкѣ Клиссонъ жило свыше двадцати пяти
человѣкъ способныхъ носить оружіе, то Ларошжакленъ и Лескюръ
могли съ минуты на минуту получить приказаніе двинуться противъ
тѣхъ, съ кѣмъ они, напротивъ, страстно желали соединиться 3).
Было и другое затрудненіе: Ларошжаклену былъ всего 21 годъ,
онъ принадлежалъ къ классу, подлежавшему вынутію жребія и
1) Въ стычкѣ, произошедшей 10 апрѣля, погибъ парикмахеръ Гастонъ.
2) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur, p. 135 et 136.
3) Mémoires de M-me la marquise de La Rochejaquelein, chap. IV, p. 55.
252
полученный имъ вскорѣ призывъ къ жеребьевкѣ въ милицію
подвергъ его роялистскія чувства жестокому искусу. Въ тотъ
самый день въ замокъ Клиссонъ прибылъ молодой крестья¬
нинъ, который принялся разсказывать чудеса о роялистской
арміи. «Баринъ—сказалъ онъ затѣмъ Ларошжаклену,—говорятъ
вы ѣдете въ воскресенье въ Буаме тянуть жребій въ милицію;
неужели это возможно, когда ваши крестьяне дерутся за то,
чтобы жребія не вынимать? Идите, баринъ, съ нами: васъ хочетъ
весь край, и весь онъ будетъ вамъ повиноваться» 1). Ларош¬
жакленъ взялъ толстую палку, пару пистолетовъ и отправился 2).
Лескюръ, который отъѣздомъ своимъ изъ Клиссона риско¬
валъ скомпрометировать многочисленную семью, рѣшилъ остаться
тамъ, пока на выручку ему не явится его двоюродный братъ.
Тщетная предосторожность со стороны подозрительнаго! Спустя
нѣсколько дней въ замокъ явились жандармы съ приказаніемъ
арестовать его обитателей. Въ карету впрягли воловъ, въ нее
сѣли Лескюръ, его жена, теща и еще два другихъ лица и всѣхъ
ихъ повезли въ Брессюиръ, гдѣ, на ихъ счастье, мѣстомъ за¬
точенія ихъ оказался домъ одного очень расположеннаго къ
нимъ муниципальнаго должностного лица 3). Имъ только посо¬
вѣтовали не показываться въ окнахъ и вести себя по возмож¬
ности такъ, чтобы о нихъ позабыли 4). Командовавшій въ Брес¬
сюирѣ Кетино зналъ, гдѣ помѣщенъ Лескюръ, но дѣлалъ видъ,
будто не знаетъ 5).
Между тѣмъ, молодой двоюродный братъ Лескюра прибылъ
къ мятежникамъ Анжу, расположившимся лагеремъ около Шолле
и Шемилье. Странное обличіе имѣла эта армія. Снаряженіе ка¬
толическихъ и королевскихъ войскъ составляли: куртка, шаро¬
вары изъ очень грубой ткани, жилетъ, карманы котораго слу¬
жили патронташами, круглая шляпа на остриженной подъ гре¬
бенку головѣ, холщевая котомка, ружье на перевязи изъ сар¬
жевой тесьмы и деревянные башмаки, подвязанные къ ногамъ
шнурами или надѣтые подъ кожаныя голенища 6).
1)Mémoires de М-тe de La Rochejaquelein, chap. IV, p. 58.
2) Ibid., p. 60.
3) Ibid., p. 60—63.
4) Ibid., chap. V, p. 64.
5) Mémoires de M-me de Boncliamps, p. 29.
6) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur des armées républi¬
caines, p. 25 et 26.
263
Ларошжакленъ прибылъ какъ разъ въ то время, когда гла¬
вари толковали о томъ, что придется распустить людей, въ виду
отсутствія пороха, такъ какъ для крестьянъ это было величай¬
шимъ затрудненіемъ. Вопросъ о продовольствіи заботилъ ихъ
мало въ мѣстности, изобиловавшей зерновымъ хлѣбомъ, ско¬
томъ, фуражемъ; жили они здѣсь всюду припѣваючи, да и бы¬
вали здѣсь въ сборѣ лишь временно; къ тому же, чтобы имъ
выйти здѣсь изъ случайнаго затрудненія, достаточно было за¬
писки, въ родѣ слѣдующей: «Господину командующему въ Мон¬
турнэ, Пузену.—М. Г., завтра долженъ состояться значитель¬
ный сборъ. Пришлите намъ немедленно весь печеный хлѣбъ, ка¬
кой найдется въ вашемъ приходѣ. Ваши братья и друзья Жюб¬
ленъ, Суше, Фоэнъ»1). Но хлѣбъ былъ годенъ только на про¬
питаніе, а имъ нуженъ былъ порохъ.
Они и требовали его и, притомъ, съ самаго начала, — у ко¬
го? У иностранцевъ. Вотъ документъ, неоспоримо доказываю¬
щій это:
«Отъ имени католическихъ и королевскихъ армій Нижняго-
Анжу и Пуату, борющихся за возстановленіе христіанской вѣры
и французской монархіи, привѣтъ. Просимъ г. командующаго
въ первомъ портѣ Англіи представительствовать передъ англій¬
скими властями съ цѣлью добыть для насъ въ кратчайшій
срокъ боевые припасы и внушительныя пѣхотныя силы для до¬
стиженія намѣченныхъ нами цѣлей...
«Командующіе католическими королевскими ар¬
міями въ Анжу и Пуату,
«8 Апрѣля, 1793 г.».
«Д'Эльбе, Бераръ, Сапино» 2)
Подобное же ходатайство, за подписью тѣхъ же лицъ и отъ
того же числа, обращено было къ испанцамъ 3); и изъ числа
имѣющихся у насъ подъ рукою писемъ вандейскихъ главарей
очень многія заключаютъ въ себѣ просьбу о порохѣ.
Ларошжакленъ, узнавъ отъ Катлино и Стофле, что пороха
нѣтъ и двухъ фунтовъ, вернулся одинъ и въ угнетенномъ на¬
1) Подлинникъ этой записки у насъ передъ глазами.
2) Pièces contre-révolutionnaires du commencement de l'insurrection ven¬
déenne, publiées par Benjamin Fillon, p. 34 et 35.
3) Ibid., p. 35 et 36.
254
строеніи въ Сентъ-Обэнъ; мѣстные крестьяне, прослышавъ объ
его возвращеніи, толпою осадили его, и напали умолять, чтобы
онъ сталъ во главѣ ихъ. Онъ согласился и въ теченіе одной ночи
приходы Обье, Нюэйль, Сентъ-Обэнъ, Эшобруань, Серке и Изернэ
собрали для него армію, численностью около 10,000 человѣкъ.
«Анри—пишетъ про него г-жа Ларошжакленъ—разыскалъ шесть¬
десятъ фунтовъ пороха у одного каменщика, который запасся
имъ для взрыванія скалъ: это былъ кладъ» 1).
Легоннье, понеся пораженіе въ Везенѣ и Війе, просилъ Ке¬
тино явиться къ нему на подкрѣпленіе и Кетино, выступивъ,
уже подходилъ къ деревнѣ Обье. Ларошжаклэнъ дѣлаетъ своимъ
людямъ смотръ и говорилъ имъ слѣдующія удивительныя слова:
«Друзья, если бы здѣсь былъ мой отецъ, вы имѣли бы къ нему
довѣріе; но и я своею храбростью докажу, что достоинъ коман¬
довать вами. Если я буду идти впередъ, идите за мной; если я
отступлю, убейте меня; если я умру, отмстите за меня» 2).
Полководецъ, говорившій такимъ тономъ, былъ высокаго
роста блондиномъ; лицо его имѣло очень мягкое выраженіе, но
взоръ его не былъ изъ тѣхъ, въ которыхъ свѣтится неустра¬
шимый духъ: крестьяне, выслушавъ его, разразились радостными
криками и тронулись въ путь. Молча разсыпались они за из¬
городями, залегли въ травѣ и начали поджидать непріятеля, ко¬
торый шелъ въ безпорядкѣ, безъ предосторожности. Но вотъ они
внезапно выскочили изъ-за изгородей, съ криками: Да здрав¬
ствуетъ король! Опрокинувъ первые ряды, они обратили въ бѣг¬
ство вторые, и захватили у непріятеля все: пушки, зарядные
ящики, ружья 1 3). Кетино былъ преслѣдуемъ вандейцами почти
до самаго Брессюира, гдѣ Лескюръ имѣлъ удовольствіе слы¬
шать, какъ республиканцы, проходя мимо дома, гдѣ онъ содер¬
жался, кричали: «Разбойники идутъ за нами слѣдомъ! Зажи¬
гайте! зажигайте!» 4).
Но прежде чѣмъ атаковать Брессюиръ, Ларошжакленъ счелъ
умѣстнымъ пойти на соединеніе съ Боншаномъ, д’Эльбе и Кат¬
лино: мятежники Анжу задумали всѣми своими соединенными
силами сорвать плодъ побѣды подъ Обье. 1 мая въ Брессюирѣ
1) Mémoires de М-те de La Rochejaquelein, chap. V, p. 66.
2) Ibidem.
3) Письмо Richou къ Suzounin, въ сборникѣ Грилля, p. 430 et 431.
4) Mémoires de M-me de La Rochejaquelein, chap. V, p. 65.
255
разнесся слухъ, что они взяли Аржантонъ-ле-Шато, что они
подступаютъ и скоро появятся. Отправили на развѣдки нѣ¬
сколькихъ всадниковъ; они прискакали галопомъ обратно, заяв¬
ляя—такъ велика была паника—что видѣли издали непріятель¬
скую колонну; а когда Кетино захотѣлъ самъ убѣдиться въ
этомъ, то оказалось, что эта непріятельская колонна не что иное,
какъ крестьянинъ, пахавшій свое поле восемью волами! 4) Рѣ¬
шено было очистить городъ, что и было съ большою суматохой
сдѣлано ночью, несмотря на сопротивленіе административныхъ
учрежденій и департаментской комиссіи, которыя приняли по
этому поводу очень энергическое постановленіе противъ Ке¬
тино 3).
Въ томъ, нарушилъ ли Кетино служебный долгъ, покинувъ
Брессюиръ во главѣ 5,000 человѣкъ, позволительно усомниться,
въ виду того, что ограда Брессюира разваливалась отъ ветхо¬
сти, да и замокъ былъ сильно разрушенъ, такъ какъ не под¬
вергался ремонту съ тѣхъ поръ, какъ былъ отнятъ у англи¬
чанъ Дюгескленомъ 3); но несомнѣнно, что республиканскій гене¬
ралъ защищалъ Туаръ, куда онъ отступилъ, съ такою вя¬
лостью, которая имѣла всѣ признаки измѣны. Въ самомъ дѣлѣ,
этотъ послѣдній городъ могъ, кажется, продержаться долго,
такъ какъ былъ защищаемъ многочисленнымъ гарнизономъ и
рѣкою Туэ, которая имѣетъ очень высокіе берега и изъ-за мель¬
ничныхъ плотинъ почти всюду была непроходима въ бродъ 4).
Между тѣмъ, несмотря, при томъ, на геройскій отпоръ, данный
національною гвардіей изъ Эрво на ввѣренномъ ея защитѣ мо¬
сту 5), непріятель, въ четырехъ разныхъ мѣстахъ пытавшійся
переправиться чрезъ рѣку, всюду прорвался и подступилъ къ
самымъ стѣнамъ. У нападавшихъ не было лѣстницъ. Ларош¬
жакленъ крикнулъ шедшему за нимъ крестьянину: «Карлъ, я
стану тебѣ на плечи».—«Валяйте», отвѣчалъ тотъ.—«Давай мнѣ
твое ружье».—«На-те!» Ларошжакленъ взобрался крестьянину
на плечи и вскарабкался на стѣну 6); армія послѣдовала за
нимъ и вандейцы очутились въ городѣ. Кетино, не взирая на 1) Mémoires de М-те de La Rochojaquelein, chap. V, p. 76.
2) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 161.
3) Mémoires de M-me de La Rochiejaquelein, chap. V, p. 77.
4) Ibid., chap. VII, p. 108.
5) Ibid., p. 109.
6) Ibid., p. 110.—См. также Mémoires de M-me Sapinaud, p. 30.
256
протестъ гражданскихъ властей, тотчасъ же велѣлъ поднять
бѣлый флагъ. На его бѣду, побѣдители окружили его странною
внимательностью: Лескюръ горячо благодарилъ его за то, что
онъ въ Брессюирѣ дѣлалъ видъ, будто не зналъ мѣста его за¬
ключенія, т. е. далъ ему возможность вернуться къ возстанію;
Боншанъ отвелъ ему для ночлега свою собственную комнату;
наконецъ, ему предложили либо удержать его у себя, чтобы спа¬
сти отъ подозрѣній и мести республиканцевъ, либо оставить на
свободѣ... Кетино съ храброю довѣрчивостью выбралъ свободу,
которая привела его къ смерти 1).
Со взятіемъ Туара, въ руки вандейцевъ попало значитель¬
ное количество ассигнацій, пушекъ, ядеръ, складовъ, полныхъ
предметами военнаго обмундированія; попалъ имъ въ руки, сверхъ
того, еще и... епископъ, котораго можно было выставить впе¬
редъ—правда, епископъ подложный, но, тѣмъ не менѣе, все же
для нихъ пригодный. Арестованъ былъ священникъ съ оружіемъ
и въ формѣ рядового: на допросѣ онъ показалъ, что вооружился
единственно въ надеждѣ перейти на сторону вандейцевъ и съ
весьма рѣшительнымъ видомъ назвалъ себя епископомъ агрскимъ.
Онъ солгалъ: онъ былъ простымъ аббатомъ, по имени Гюйо Фоль-
вилль. Но онъ обладалъ хорошими манерами, статною фигурой
и добрымъ, удрученнымъ выраженіемъ лица; слѣдовательно, въ
интересахъ вандейцевъ было счесть его за то, за что онъ себя
выдавалъ. Епископъ? Да вѣдь вандейскіе крестьяне будутъ спо¬
собны на все, идя за епископомъ! Главари и не старались слиш¬
комъ глубоко разслѣдовать тайну; находившіеся среди нихъ свя¬
щенника не сказали ни слова, и мнимый агрскій епископъ въ
самомъ скоромъ времени началъ совершать всякія требы на гла¬
захъ опьянѣвшихъ отъ радости и гордости крестьянъ * 2).
Прежде чѣмъ разсказать о событіяхъ, вызванныхъ въ Па¬
рижѣ этими успѣхами вандейскаго возстанія, посмотримъ, ка-
1) Роялистскіе писатели говорятъ о Кетино въ сочувственномъ тонѣ, и
справедливость требуетъ принять это въ расчетъ при сужденіи о постигшемъ
его приговорѣ. См. Mémoires de М-те de La Rochejaquelein, chap. VII, и
Mémoires de M-me de Bonchamps, p. 29.
2) Г-жа Ларошжакленъ, въ своихъ Mémoires, p. 121, пытается обѣлить
главарей отъ подозрѣнія въ соучастіи въ этомъ надувательствѣ, но она упу¬
скаетъ изъ вида, что они могли легко вывести его на чистую воду... если бы
захотѣли! Впрочемъ, она сознается, что эта ложь возымѣла наилучшее дѣй¬
ствіе. См. р. 122.
257
ново было во время взятія Туара состояніе роялистскихъ силъ
въ различныхъ частяхъ охваченной мятежомъ территоріи.
Армія, движенія которой мы только что прослѣдили, состояли
изъ двухъ частей: одна изъ нихъ находилась подъ начальствомъ
Боншана и была сформирована изъ крестьянъ изъ приходовъ,
прилегавшихъ къ Луарѣ, со стороны Сенъ-Флорана; другая со¬
стояла частью изъ жителей Анжера, частью изъ жителей Пуату,
примыкавшихъ къ Анжу, и была подъ командою д’Эльбе, Сто¬
фле, Катлино, Ларошаклена и Лескюра. Эта армія, называвшаяся
вначалѣ арміею Анжу и Верхняго-Пуату, а потомъ большою ар¬
міей, имѣла обыкновенно двадцатитысячный составъ и безъ труда
могла быть увеличена вдвое. Ей приходилось имѣть дѣло глав¬
нымъ образомъ съ республиканскими войсками изъ Анжера.
Третья часть, численностью около 12,000 человѣкъ, состоя
подъ начальствомъ Руарана, занимала Монтегю и его окрест¬
ности.
Между Нантомъ и Монтегю находился отрядъ, силою въ три-
четыре тысячи, которымъ командовалъ Лиро.
Наконецъ, въ Марэ и вдоль побережья, отъ Нанта до Сабля,
стояли войска, предводимыя Катлиньеромъ, Жоли и Шарет¬
томъ 1).
Такимъ образомъ, Вандея оказывалась раздѣленною на семь
большихъ отдѣловъ, согласныя дѣйствія которыхъ могли бы
стать очень грозными, если бы согласіе не парализовалось про¬
никавшимъ вождей духомъ соперничества.
О нѣкоторыхъ изъ этихъ вождей мы уже упоминали въ на¬
шемъ разсказѣ; трое изъ нихъ заслуживаютъ того, чтобы съ
ними познакомиться.
Жоли былъ бывшій сержантъ Фландрскаго полка, таившій
въ себѣ, подъ грубою внѣшностью, рѣдкую даровитость. Все¬
объемлемость его способностей была прямо баснословна: онъ
былъ и часовщикъ, и живописецъ, и архитекторъ, и сапожникъ,
и кузнецъ, и хорошій хирургъ, и превосходный портной 2)... Бе¬
зудержная ярость партизана сочеталась въ немъ съ безстрашіемъ
солдата. Когда ему попался въ руки его сынъ, служившій въ
республиканскихъ войскахъ, онъ, варваръ, велѣлъ разстрѣлять 1 21) См. Pièces contre-révolutiounaires, publiées par M. Benjamin Fillon,
p. 73, и Mémoires de M-me de La Rochejaquelein, chap. VI, p. 91 et 92.
2) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 153.
258
его! Онъ ненавидѣлъ дворянъ и никогда не хотѣлъ уступать имъ
первое мѣсто, допуская только такую іерархію, которая основана
на личныхъ заслугахъ. Поэтому онъ сталъ ненавистенъ Ша¬
ретту. Соперничество ихъ оставалось, однако, полуприкрытымъ
до тѣхъ норъ, когда, по уничтоженіи арміи въ Анжу, оба они
начали домогаться первой роли. Потерпѣвъ пораженіе въ этой
борьбѣ честолюбій, Жоли не могъ сдержаться, нанесъ Шаретту
оскорбленіе въ присутствіи цѣлаго собранія и вскорѣ былъ убитъ.
По чьему приказанію? Въ этомъ убійствѣ прямо обвиняли Ша¬
ретта. Жена убитаго находилась въ Рошъ-сюръ-Іонѣ: явились
какіе-то всадники, схватили ее, отвели на нѣкоторое разстояніе
отъ названнаго мѣстечка и убили. Падая, она успѣла сказать:
«Жоли умеръ. Будь онъ живъ, Шареттъ не посмѣлъ бы тронуть
и волоса на моей головѣ 1)».
Такимъ же независимымъ характеромъ и такимъ же черствымъ
сердцемъ отличался Стофле. Пріѣхавъ во Францію изъ Гер¬
маніи, онъ началъ создавать себѣ извѣстность среди крестьянъ
посредствомъ кое-какихъ фокусовъ, въ которыхъ былъ весьма
искусенъ. Онъ обладалъ знаніями по физикѣ и дѣлалъ, при по¬
мощи магнита, такія вещи, которыя создали ему репутацію кол¬
дуна 2). Крестьяне, ходившіе къ нему то посовѣтоваться о сво¬
ихъ болѣзняхъ, то погадать о своей судьбѣ, до того свыклись
съ его вліяніемъ, что онъ естественнымъ образомъ сталъ однимъ
изъ ихъ вождей, когда они возстали. Такъ какъ робкій видъ
его нисколько не обличалъ того, что онъ таилъ въ своемъ че¬
столюбивомъ и настойчивомъ умѣ, то дворяне считали вначалѣ
возможнымъ отнестись къ нему, какъ къ подчиненному, но онъ
гордо заявилъ имъ, что они ведутъ борьбу за религію, провоз¬
гласившую равенство людей * 2 3). Согласуя свои поступки со сло¬
вами, онъ послалъ однажды Боншану вызовъ, что достаточно
показывало его намѣреніе стоять наравнѣ съ маркизами, хотя
самъ онъ и былъ всего смотрителемъ охоты 4). Притомъ, когда
надо было врѣзаться въ самую гущу какой-нибудь схватки, опе-
1) Эти любопытныя и трагическія подробности заимствованы нами изъ
замѣтки, написанной Бенжаменомъ Филлономъ на поляхъ Mémoires manus¬
crits dé Mercier du Rocher.
2) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 164.
3) Ibid., p. 165.
4) Въ главѣ, озаглавленной «Возстаніе Вандеи», мы уже привели отвѣтъ
Боншана на этотъ вызовъ.
259
редить его было нелегко; да и довѣріемъ крестьянъ онъ поль¬
зовался въ такой же мѣрѣ, какъ Катлино.
Однако, ни онъ, ни Катлино не имѣли въ арміи Анжу го¬
сподствующаго и дѣйствительнаго вліянія: склонность къ интригѣ,
въ связи съ ловкимъ шарлатанствомъ, большимъ хладнокровіемъ,
и познанія въ военномъ дѣлѣ очень скоро доставили это влія¬
ніе бывшему пѣхотному подпоручику д’Эльбэ, человѣку серьез¬
ной и мрачной наружности, церемонно-вѣжливому и проникну¬
тому набожностью, пополамъ съ горделивою разсчетливостью;
человѣку, который, подобно Боншану, очень любилъ воевать съ
полками металлическихъ солдатиковъ, говорилъ сентенціями, обра¬
щался къ солдатамъ съ настоящими проповѣдями, носилъ на
себѣ образки и такъ часто упоминалъ о Провидѣніи, что кре¬
стьяне прозвали его генераломъ Провидѣніемъ 1).
Ставъ хозяевами Туара, роялисты почувствовали въ себѣ
отвагу для осуществленія широкихъ замысловъ. Не довольствуясь
взятіемъ Партенэ, который республиканцы были не въ силахъ
отстоять и очистили, вожди арміи Анжу и Верхняго-Пуату за¬
думали двинуться на Фонтенэ. Значитъ, дѣятелямъ въ Парижѣ
пора было серьезно заняться такими крупными событіями. Къ
сожалѣнію, отражать надо было одновременно множество опасно¬
стей и никогда еще республикѣ не приходилось такъ сильно опа¬
саться за самое свое существованіе.
Въ ту пору, когда учреждался Комитетъ общественнаго спа¬
сенія, т. е. въ апрѣлѣ, положеніе дѣлъ было таково:
Армія Сѣвернаго и Арденнскаго департаментовъ была совер¬
шенно разстроена, вслѣдствіе измѣны Дюмурье; на всей этой
границѣ имѣлось налицо только 2,000 человѣкъ и не было ни
провіанта, ни боевыхъ припасовъ. Дюмурье бросилъ въ Лиллѣ,
сверхъ десяти тысячъ ружей, около 20,000 мундировъ, загото¬
вленныхъ имъ за счетъ Австріи, тогда какъ французскіе сол¬
даты ходили полуголые.
Рейнская и мозельская арміи, будучи вынуждены уйти изъ
окрестностей Майнца, отступали.
Альпійская и итальянская арміи, въ ожиданіи боевъ, стояли
за горами и снѣгами, отдѣлявшими ихъ отъ непріятеля. 1) См. Mémoires de М-те de La Rochejaquelein, chap. VI, p. 94, и, въ
концѣ Mémoires de M-me de Sapinaud, Notices sur les généraux vendéens,
p. 112 et 113.
260
Въ арміяхъ Восточныхъ Пиренеевъ не было ни генераловъ,
ни пушекъ, ни лафетовъ для осадныхъ орудій, и почти не было
хлѣба.
Со стороны Байонны на французовъ насѣдали испанцы.
На брестскомъ и шербургскомъ побережьяхъ, которымъ тоже
угрожалъ непріятель, было разсѣяно лишь нѣсколько солдатъ,
на побережьѣ Бретани находилось едва 5,000 человѣкъ регуляр¬
ныхъ войскъ. Въ Брестскомъ, Рошфорскомъ и Лоріанскомъ пор¬
тахъ стояло всего шестъ линейныхъ кораблей, способныхъ выйти
въ море, а средиземный флотъ чинился въ Тулонѣ.
Неограниченныя полномочія комиссаровъ въ провинціяхъ
скрещивались а, скрещиваясь, парализовали одно другое.
Наконецъ, административныя власти на мѣстахъ, въ инте¬
ресахъ мѣстной обороны, задерживали проходившіе батальоны
и провіантъ, такъ какъ каждая изъ этихъ встревоженныхъ вла¬
стей стремилась оградить свой маленькій уголокъ, составляла
себѣ свою маленькую армію, назначала своего военачальника и,
такимъ образомъ, дѣлала всякій обширный планъ обороны не¬
возможнымъ 1).
Еще если бы революціи приходилось бороться съ озлоблен¬
нымъ, но добросовѣстнымъ противникомъ! Но нѣтъ, для враговъ
ея ничто не было слишкомъ гнуснымъ, ни пользованіе позна¬
ніями измѣнниковъ, ни содѣйствіе искусныхъ фальсификато¬
ровъ.
Напримѣръ, одною изъ мыслей, наиболѣе облюбованныхъ
злобными англичанами, было желаніе наводнить Францію под¬
дѣльными ассигнаціями и ввергнуть ее этимъ путемъ въ ужа¬
сающую агонію. У насъ передъ глазами лежитъ подлинный до¬
кументъ, очень важный и отвратительный: это проектъ фабри¬
каціи фальшивыхъ ассигнацій въ громадныхъ размѣрахъ, пред¬
ставленный англійскому правительству не какимъ-нибудь без¬
вѣстнымъ проходимцемъ, а человѣкомъ, хорошо извѣстнымъ въ
промышленномъ и политическомъ мірѣ, шотландцемъ Уильямомъ
Плейферомъ. Доводы, которыми авторъ проекта старается обо¬
сновать его нравственный характеръ, заимствованы просто изъ
1) Въ этой книгѣ нѣтъ ни одной черты, которая не соотвѣтствовала бы
офиціальнымъ утвержденіямъ. См. докладъ, сдѣланный Камбономъ, отъ лица
Комитета общественнаго спасенія, въ засѣданіи 11 іюля 1793 г., и излагаю¬
щій событія, начиная съ болѣе ранняго времени.
261
логики человѣкоистребленія: такъ какъ вопросъ заключается-де
въ томъ, чтобы погубить Францію, то чѣмъ скорѣе и вѣрнѣе это
сдѣлать, тѣмъ лучше. Поэтому Уильямъ Плейферъ требуетъ воз¬
награжденія, равнаго услугѣ, и ясно, что онъ считаетъ себя бла¬
годѣтелемъ человѣчества. Притомъ, онъ не упускаетъ случая
оповѣстить и будущія поколѣнія, что, когда онъ впервые выска¬
залъ свою идею, она встрѣчена была въ Англіи почти всеоб¬
щимъ одобреніемъ: « The pamphlet met with a pretty general appro¬
bation».
Пусть люди, проклинающіе революцію за тѣ пріемы, кото¬
рыми она защищалась, всегда помнятъ также и пріемы, кото¬
рыми на нее нападали! 1)
Проектъ заготовленія поддѣльныхъ ассигнагцій въ громадныхъ
размѣрахъ.
«1) Въ памфлетѣ, изданномъ въ началѣ февраля подъ загла¬
віемъ Общій взглядъ на средства Франціи, я уже заявилъ пу¬
блично, что, на мой взглядъ, наиболѣе дѣйствительнымъ спосо¬
бомъ нападенія на французскую націю было бы уничтоженіе ея кре¬
дита путемъ поддѣлки ассигнацій. Такъ какъ памфлет этот встрѣ¬
тилъ всеобщее одобреніе, то—поэтому и по другимъ причинамъ—
я рѣшилъ самъ заняться поддѣлкою этихъ ассигнацій.
«2) Такъ какъ мы находимся въ войнѣ съ Франціей, то я
думаю, что каждому англійскому подданному надлежитъ уничто¬
жать силу непріятеля тѣми средствами, которыя онъ считаетъ
наиболѣе рѣшительными и наиболѣе легко осуществимыми. Я
полагаю, что сократить продолжительность настоящей войны зна¬
читъ просто сократить продолжительность періода кражъ и
убійствъ, что, по отношенію къ самимъ французамъ, было бы
актомъ милосердія.
«3) Я думаю, что ассигнаціями оплачены всѣ совершенныя
во Франціи преступленія и что, съ уничтоженіемъ ихъ, изъ рукъ
жалкаго убійцы были бы вырваны кинжалъ и пистолетъ. Изъ
этого ясно, что эта искусственная плата за преступленія могла
бы быть очень скоро уничтожена и что для враговъ Франціи,—
а къ нимъ принадлежатъ нынѣ почти всѣ цивилизованные на¬
роды Европы, — въ высшей степени важно покончить съ тѣмъ
1) Англійскій подлинникъ у насъ передъ глазами. Сообщеніемъ этого
любопытнаго автографа мы обязаны г. Доннадьё.
262
орудіемъ; которымъ пользуются негодяи для нарушенія спокой¬
ствія всего свѣта.
«4) Есть два способа бороться съ Франціей: людьми и день¬
гами. Не лучше ли уничтожить бумагу, опирающуюся на не¬
справедливыя вымогательства, чѣмъ проливать человѣческую
кровь? Поэтому я предлагаю уничтоженіе ассигнацій, какъ сред¬
ство къ предотвращенію кровопролитія, и считаю это достойнымъ
патріота, англичанина, человѣка.
«Вотъ почему я составилъ нижеслѣдующій проектъ. Я знаю,
что осуществленіе его не лишено трудностей, что онъ можетъ
вызвать неодобреніе злонамѣренныхъ людей и что неудача его
повлекла бы за собою досадныя послѣдствія. Но я рѣшился и
не стыжусь объясниться на-чистоту.
«Я только что изложилъ мои мотивы въ томъ, что касается
публики, а теперь выясню ихъ и въ томъ, что касается меня
самого. Я смотрю на себя, какъ на солдата, сражающагося за
свою родину, и передъ какою бы дилеммой я ни очутился, я
никогда не заговорю иначе.
«Мой проектъ заключается въ томъ, чтобы заготовить сто
милліоновъ ассигнацій и распространить ихъ во Франціи все¬
возможными средствами; изгнанному изъ Франціи духовенству,
имущества котораго служатъ ипотекою по ассигнаціямъ, я от¬
числяю пятую долю тѣхъ прибылей, которыя могла бы дать эта
операція, за покрытіемъ всѣхъ издержекъ; суммы эти будутъ
употреблены на выдачу духовнымъ лицамъ пособій, какъ
водится, съ обозначеніемъ лишь однихъ иниціаловъ тѣхъ лицъ,
которыя не по желаютъ, чтобы о нихъ стало извѣстно.
«По моему проекту, всѣмъ врагамъ Франціи было бы выдано
столько этой бумаги, сколько они могли бы распространить при
посредствѣ своихъ армій, и, притомъ, по низкой цѣнѣ.
«За отчисленіемъ суммы, предназначенной для обезпеченія меня
и моихъ сотрудниковъ отъ нужды, остальная часть прибылей по¬
служила бы для покрытія расходовъ англійской арміи на кон¬
тинентѣ и извѣстная часть была бы употреблена на обезцѣне¬
ніе ассигнацій, что могло бы быть достигнуто путемъ продажи
векселей на Парижъ по курсу ниже лондонскаго. Я принялъ бы
также мѣры къ тому, чтобы посѣять въ Національномъ Конвентѣ
раздоры и подкупить его членовъ; словомъ, я не пренебрегъ бы
ничѣмъ, лишь бы ослабить Францію и тѣмъ самымъ доставить
263Англіи побѣду, менѣе дорого стоящую, чѣмъ побѣды, одерживае¬
мыя при помощи штыка и шпаги.
«Я очень хорошо знаю, что условіе, дѣлаемое мною въ мою лич¬
ную пользу, будетъ поставлено мнѣ въ осужденіе эгоистичными
умами и людьми, лишенными общественнаго духа. Такимъ лю¬
дямъ я отвѣчаю, что солдаты и матросы защищаютъ свою ро¬
дину, имѣя въ виду чинопроизводство и за хорошее жалованье;
такъ же поступаю и я.
«Станутъ ли несвѣдущіе люди возражать, что это могло бы
повести къ поддѣлкѣ англійскихъ банковыхъ билетовъ? Отвѣ¬
чаю, что ассигнаціи не походятъ на эту бумагу. Гдѣ произво¬
дится уплата по нимъ? Кому и кѣмъ? Какая ихъ внутренняя
цѣнность? Ассигнаціи такъ же мало похожи на наши банкноты,
какъ кусокъ дубовой коры на гинею. Прибавляю, что поддѣлка
банкнотъ предотвращается не трудностью работы, а вѣроятностью
обнаруженія поддѣлки, вслѣдствіе того, что банкноты оплачиваются
по предъявленіи, и такъ, дѣйствительно, дѣлается со всякою кре¬
дитоспособною бумагой, если исключить ассигнаціи и американ¬
скія бумажныя деньги, которыя поддѣлывались въ арміи гене¬
рала Гау, при чемъ это не считалось преступленіемъ.
«Итакъ, я смѣло рискую собой и протестую противъ всякаго
вмѣшательства со стороны закона въ нашей странѣ, въ надеждѣ,
что въ случаѣ успѣха меня когда-нибудь одобрятъ. Что ка¬
сается опасностей, то я отношусь къ нимъ съ пренебреженіемъ,
какъ всякій человѣкъ, пускающійся въ подобное предпріятіе.
Гдѣ нѣтъ опасностей, тамъ пѣтъ ни наживы, ни славы.
«Удовлетворившись изложенными мною соображеніями, я при¬
ступаю къ дѣлу. Если я буду имѣть удачу, интересъ моей ро¬
дины и мое благосостояніе окажутся въ выгодѣ; если же я по¬
терплю неудачу, то самъ буду въ томъ виноватъ.
«Лондонъ, 20-го марта 1793 г.
«Ульямъ Плейферъ».
Нравственное достоинство этого документа всего лучше мо¬
жетъ быть оцѣнено при сопоставленіи его со слѣдующимъ воз¬
званіемъ, опубликованнымъ комиссарами-монтаньярами, коман¬
дированными въ Вандею, 23-го мая 1793 г., по поводу потравъ,
которыя сдѣланы были нѣкоторыми солдатами изъ состава арміи
«синихъ»:
264«Граждане-солдаты... изъ числа обязанностей республиканца
самою святою, послѣ любви къ отечеству, является уваженіе
собственности, а собственность была нарушена. Пусть контръ-ре¬
волюціонеры, съ которыми мы ведемъ борьбу, грабятъ, жгутъ и
убиваютъ: это доблести разбойниковъ, и поступки ихъ нисколько
не удивляютъ насъ; но о томъ, что имъ подражаютъ респу¬
бликанцы, вы, храбрые солдаты, узнаете съ негодованіемъ. Та¬
кіе люди вамъ не братья; это заговорщики, проникшіе въ вашу
среду, чтобы свалить на васъ отвѣтственность за ихъ отврати¬
тельныя преступленія... Не допускайте того, чтобы эти враги ро¬
дины дѣлили съ вами честь борьбы за нее... Что касается
насъ, то мы, какъ только узнаемъ ихъ, укажемъ на нихъ арміи
и привлечемъ ихъ къ суду для наказанія по всей строгости за¬
коновъ... Армія патріотовъ должна состоять только изъ людей
безупречныхъ, и только доблести принадлежитъ привилегія за¬
щищать свободу.
«Фонтенэ-ле-Пёпль, 23-го мая 1793 г., II-ой годъ французской
республики.
«Огюи, Гупилъйо (изъ Фонтенэ), Ф. Ш. Гу¬
пильйо, Гарнье (изъ Сента» 1).
Положеніе республики, въ томъ видѣ, какъ мы его сейчасъ
описали, настоятельно требовало принятія мѣръ къ ея спасенію:
самыя лучшія и возвышенныя изъ нихъ были предложены од¬
нимъ изъ провинціальныхъ городовъ. По проекту, предложен¬
ному патріотами Монпелье, отъ лица департамента Эро, слѣдо¬
вало:
Приступить къ производству новыхъ наборовъ, но произве¬
сти ихъ путемъ назначенія, т. е. путемъ обращенія съ личными
требованіями къ каждому доброму патріоту.
Предоставить право назначенія въ каждомъ департаментѣ осо¬
бому комитету общественнаго спасенія, составленному, въ рав¬
номъ числѣ, изъ членовъ трехъ административныхъ учрежденій
главнаго города, по назначенію комиссаровъ Конвента.
Обязать названные комитеты, чтобы предварительно соста¬
вленія списковъ онъ освѣдомлялся у народныхъ обществъ отно¬
сительно намѣченныхъ имъ лицъ.
1) Это воззваніе, напечатанное въ Фонтенэ, въ типографіи Тестара и
Гуашо, находится въ числѣ документовъ, сообщенныхъ намъ Бенжаменомъ
Филлономъ.
265Для покрытія расходовъ на эту вооруженную силу сдѣлать
чрезвычайный заемъ въ пять милліоновъ, который былъ бы не¬
медленно покрытъ путемъ принудительнаго сбора съ богатыхъ,
если бы не оказался покрытымъ въ теченіе двухъ дней доброволь¬
ною подпискою капиталистовъ 1).
Одинъ знаменитый писатель нашего времени прекрасно оцѣ¬
нилъ мудрость этого плана въ нѣсколькихъ строкахъ, которыя
мы и заимствуемъ у него, потому что онѣ выражаютъ
наше мнѣніе лучше, чѣмъ могли бы выразить его мы сами.
«Проектъ патріотовъ департамента Эро былъ, если можно такъ
выразиться, одновременно и очень мѣстнымъ, и очень централь¬
нымъ. Онъ глубоко изслѣдовалъ данную мѣстность, проникалъ
ее насквозь, чтобы добраться до ея рессурсовъ; онъ смотрѣлъ
окомъ мѣстнымъ, единственнымъ, которое могло хорошо видѣть;
но рѣшеніе исходило не отъ мѣстной власти, при чемъ, оно могло бы
показаться принятымъ подъ вліяніемъ страстей, завистью, лич¬
ными счетами и мелкою злобой отдѣльныхъ лицъ: рѣшеніе по¬
становлялось въ центрѣ департамента, вліяніемъ комиссаровъ
Конвента... Мудрость и благородство проекта заключались еще
и въ томъ, что требованія предлагалось обращать къ лучшимъ
гражданамъ... Многіе желали, но ничего не дѣлали, отдавались
всѣмъ сердцемъ и однако же оставались дома. Этимъ людямъ
законъ, въ лицѣ высокой власти, говорилъ: «Ты лучшій чело¬
вѣкъ, слѣдовательно, ты принадлежишь мнѣ. Ты хотѣлъ идти
въ походъ и пошелъ бы, если бы не твоя мать или любовница...
Ну, хорошо, ступай, я освобождаю тебя, разрываю моимъ по-
велѣніемъ эти дорогія узы, которыхъ самъ ты разорвать не мо¬
жешь... Благодаря мнѣ, ты будешь свободенъ, будешь поступать
согласно своей волѣ!» 2)
Но революціи всегда рождаютъ людей, готовыхъ испортить
крайностями шансы благоразумной отваги. 1-го мая мнимые упол¬
номоченные отъ Сентъ-Антуанскаго предмѣстья представили въ
Конвентъ оскорбительную петицію, Въ которой заявляли, что,
находясь въ состояніи непрерывнаго возстанія, предлагаютъ на¬
сильно возложить оборону отечества на контръ-революціонеровъ,
въ видѣ наказанія, вмѣсто того, чтобы требовать ея отъ патріо-
1) Итогъ проектъ былъ сообщенъ Камбономъ Собранію въ засѣданіи
27 апрѣля 1793 г.
2) Michelet, Histoire de la Révolution, liv. X, chap. VIII, p. 495 et 496.
266
товъ, какъ долга, и требовали принудительнаго займа у богачей,
повидимому, не столько для нуждъ войны, сколько для пособія
мятежу 1).
Конвентъ на минуту оцѣпенѣлъ; потомъ въ залѣ раздался
негодующій, почти единодушный крикъ. Протестъ отъ имени
оскорбленнаго Конвента выразилъ прежде всѣхъ Лакруа. За¬
тѣмъ, Фелиппо потребовалъ привлеченія оратора депутаціи къ
отвѣтственности передъ Революціоннымъ судомъ. Признавая, что
свобода подобна пламени и распространяетъ блескъ только то¬
гда, когда пылаетъ, Буайе-Фонфредъ выразилъ скорбь по по¬
воду губящихъ ее эксцессовъ и, въ заключеніе, высказался за
арестованіе лицъ, подписавшихъ петицію. Въ томъ же смыслѣ
и даже съ еще большею рѣзкостью, высказался и другъ Робес¬
пьера Кутонъ, котораго никто не могъ бы попрекнуть умѣрен¬
ностью. Но вдругъ возникло сомнѣніе: да кѣмъ же уполномо¬
чены эти люди, подмѣнившіе право подачи петицій правомъ кра¬
молы и говорящіе: «Мы—народъ?» А тутъ явилась новая депутація,
въ сопровожденіи жителей Сентъ-Антуанскаго предмѣстья, и отъ
лица послѣднихъ заявила, что первой депутаціи оно не признаетъ за
свою. Конвентъ, вѣроятно, принялъ бы строгія мѣры, если бы
Дантонъ, порицая и въ то же время защищая подателей пер¬
вой петиціи, не успѣлъ склонить Собраніе къ принятію благо¬
пріятной для нихъ формулы перехода къ очереднымъ дѣламъ 2).
Чѣмъ руководствовался въ данномъ случаѣ Дантонъ? По¬
чему онъ отступился теперь отъ обоихъ своихъ единомышлен¬
никовъ, Фелиппо и Лакруа? Былъ ли онъ втайнѣ подстрекате¬
лемъ къ составленію петиціи? Или не опасался ли онъ, что
чрезмѣрная строгость усилитъ броженіе умовъ?
Несомнѣнно, что броженіе это было въ ту пору очень сильно
и поддерживалось особенно двумя причинами: голодовкой и со¬
бытіями въ Вандеѣ. Двоякою и горячею заботой народа было
предотвратить повышеніе цѣны на хлѣбъ, установивъ для этого
максимальную цѣну, и не дать роялизму возможности одержать
побѣду, для чего схватиться въ рукопашную въ Вандеѣ. Жи¬
рондисты сдѣлали ошибку, не признавъ законности этой заботы,
и несчастіемъ для нихъ было то, что они отнеслись съ прене¬
бреженіемъ къ ея настоятельному характеру.
1) Текстъ петиціи см. въ Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 316—319.
2) Засѣданіе 1 мая 1793 г.
267
Прежде всего, они возстали противъ установленія максималь¬
ной цѣны на зерновой хлѣбъ; какъ будто времена были тогда
обыкновенныя. Установлять постоянную цѣну на зерно—разсу¬
ждали они—да развѣ это возможно! Но имѣется ли въ виду
включить въ эту цѣну, въ видѣ необходимыхъ данныхъ, пред¬
варительныя затраты на сѣмена, на обработку земли, покупку
скота, стоимость земледѣльческихъ орудій, издержки на пере¬
возку и, сверхъ того, вознагражденіе земледѣльца, который мо¬
жетъ прокармливать другихъ не иначе, какъ кормясь и самъ?
Если только эти неизбѣжныя данныя не будутъ приняты во
вниманіе, при установленіи максимальныхъ цѣнъ, то съ земле¬
дѣліемъ придется распроститься. Развѣ согласился бы земледѣ¬
лецъ умереть съ голода среди своего поля? Если же, напротивъ,
при установленіи цѣнъ на зерно будутъ приняты издержки про¬
изводства, то какъ же не видѣть того, что, въ виду безпрерыв¬
наго колебанія этихъ издержекъ, цѣна должна бы слѣдовать шагъ
за шагомъ за этими колебаніями; а было ли бы это для нея воз¬
можно? Тщетно стремиться къ установленію постоянной цѣны
на хлѣбъ, если только не обладать секретомъ относительно того,
какъ установить, вмѣстѣ съ тѣмъ, цѣну плуга, вспахивающаго
землю, вола, который его тянетъ, и плату идущему за плугомъ
человѣку. Притомъ, что произошло бы, если бы оказалось, что
цѣна установлена слишкомъ низкая и что, такимъ образомъ, земле¬
пашецъ поставленъ въ необходимость либо оставить землю безъ
обработки, либо прятать свое зерно до тѣхъ поръ, пока устано¬
вленная цѣна будетъ или повышена или отмѣнена? Стали бы
тогда дѣйствовать путемъ инквизиціонныхъ или принудитель¬
ныхъ мѣръ? Этого нужно остерегаться. Сама тиранія рисковала
поступать такимъ образомъ лишь въ видѣ необходимости, по¬
тому что не легко заставить людей разоряться! Значитъ, всего
лучше положиться на благоразуміе частнаго интереса, предоста¬
вить торговлѣ свободу дѣйствій, такъ какъ соціальный обмѣнъ
всегда справедливъ, когда производится свободно.
Такъ думали жирондисты и такъ говорилъ ихъ органъ, Дюко 1),
Но по взрыву бѣшенства, который рѣчь послѣдняго вызвала на
трибунахъ, взрыву настолько сильному, что трибуны пришлось
очистить отъ публики, жирондисты могли видѣть, что народное
чутье противъ нихъ въ этомъ трагическомъ вопросѣ. Чутье это,
1) Засѣданіе 30 апрѣля 1793 г.
268иногда такое вѣрное, возражало имъ, что обычныя правила не
всегда могутъ быть безнаказанно примѣняемы къ положеніямъ
чрезвычайнымъ; что возрастающее повышеніе цѣны хлѣба зави¬
ситъ не столько отъ увеличенія числа ассигнацій, сколько отъ
безжалостной алчности скупщиковъ и отъ макіавелизма нѣкото¬
рыхъ землевладѣльцевъ, твердо рѣшившихся одолѣть революцію,
заморивъ ее голодомъ; что установленіе максимальныхъ цѣнъ
имѣетъ цѣлью не отнятіе у арендаторовъ ихъ законной прибыли,
а лишеніе скупщиковъ выгодъ, получаемыхъ ими отъ ихъ раз¬
бойничьей торговли; что эта двоякая цѣль была бы достигнута,
если бы, по лишеніи барышниковъ-хлѣботорговцевъ возможно¬
сти поднимать цѣну зерна по собственному усмотрѣнію, цѣна
эта была установлена на такихъ основахъ, чтобы не была на¬
рушена выгода, которую земледѣльцы могутъ имѣть отъ обра¬
ботки земли; что это возможно, такъ какъ въ данныхъ, кото¬
рыя должны быть приняты во вниманіе, нѣтъ ничего такого, что
не поддавалось бы вполнѣ опредѣленной расцѣнкѣ; что это не¬
обходимо потому, что и у голода есть своя логика; что это спра¬
ведливо, потому что между людьми, обладающими всѣмъ, и тѣми,
у кого ничего нѣтъ, свободнаго обмѣна быть не можетъ. Когда, въ
засѣданіи 2-го мая Тиріонъ назвалъ максимальную цѣну уздою
для алчныхъ барышниковъ съ одной стороны и для дезоргани¬
зующей контръ-революціонной системы съ другой, то этимъ онъ
далъ вопросу его истинное освѣщеніе: въ виду тогдашнихъ об¬
стоятельствъ, вопросъ былъ не столько экономическій, сколько
политическій, и не столько относился къ наукѣ, сколько обу¬
словливался необходимостью. И всѣ, кромѣ жирондистовъ, по¬
няли это. 3-го мая Конвентъ вотировалъ установленіе максималь¬
ной цѣны, поручивъ департаментскимъ управленіямъ опредѣлить
ее соотвѣтственно среднимъ цѣнамъ съ 1-го января, и сдѣлавъ
оговорку, что цѣна должна постепенно понижаться 1). Это зна¬
чило сказать владѣльцамъ хлѣбныхъ складовъ: вы все храните
хлѣбъ въ надеждѣ нажить на немъ побольше? Хорошо же: чѣмъ
дольше вы будете хранить его, тѣмъ меньше наживете!
Вслѣдъ за голодомъ, на очереди стояла Вандея. И тутъ пре¬
пятствіемъ опять являлась жирондистская партія.
Великая мѣра, мысль о которой подалъ департаментъ Эро,
подавшій также и примѣръ ея осуществленія, была одобрена не
1) Декретъ 3 мая 1793 г.
269
только народными обществами, но и Конвентомъ; опираясь на
это, парижская Коммуна приняла 1-го мая слѣдующее постано¬
вленіе:
Сформированъ будетъ армейскій корпусъ, силою въ 12,000 че¬
ловѣкъ, съ которымъ двинутся въ походъ трое членовъ Главнаго
Совѣта Коммуны.
Каждая рота, въ составѣ 126 человѣкъ, должна будетъ по¬
ставить еще по четырнадцати человѣкъ.
Выборы ихъ произведены будутъ комиссіею, въ составъ ко¬
торой войдетъ но шести членовъ революціоннаго комитета ка¬
ждой секціи.
Реквизиціонная комиссія должна назначать къ набору только
тѣхъ людей, отсутствіе которыхъ было бы сопряжено съ наи¬
меньшими неудобствами; слѣдовательно, могутъ быть взяты всѣ
неженатые приказчики всѣхъ существующихъ въ Парижѣ кон¬
торъ, за исключеніемъ управляющихъ ими и ихъ помощниковъ
а также ученики нотаріусовъ и адвокатовъ, приказчики банки¬
ровъ, купцовъ и всѣхъ другихъ, при чемъ слѣдуетъ держаться
слѣдующей пропорціи: изъ двухъ человѣкъ пойдетъ въ походъ
одинъ, изъ трехъ пойдутъ двое, изъ четырехъ двое, изъ пяти
трое, изъ шести трое, изъ семи четверо, изъ восьми четверо
и т. д. 1).
Для полученія средствъ на содержаніе этихъ новыхъ войскъ
Коммуна въ тотъ же день приняла постановленіе о принуди¬
тельномъ займѣ въ 12 милліоновъ, подлежавшемъ покрытію отъ
избытка парижскихъ богачей. Такъ какъ за норму необходи¬
маго принятъ былъ доходъ въ 1,500 ливровъ для отца семей¬
ства и, кромѣ того, въ 1000 ливровъ для каждаго изъ про¬
чихъ членовъ семьи, то всякій, пользовавшійся избыткомъ
дохода въ размѣрѣ отъ тысячи до двухъ тысячъ ливровъ, былъ
обложенъ взносомъ въ 30 ливровъ; всякій, имѣвшій избытка
отъ двухъ до трехъ тысячъ, долженъ былъ уплачивать 50 лив¬
ровъ и такъ далѣе, съ повышеніемъ взносовъ вплоть до из¬
бытка дохода въ 50,000 ливровъ, обладатель котораго обязы¬
вался отдавать родинѣ 20,000 ливровъ * 2).
Мѣры эти не могли не показаться очень крутыми. Хотя заемъ
1) Текстъ постановленія см. въ Histoire parlementaire, t. XXVI, р.
332—334.
2) Ibid., р. 399 et 400.
270
падалъ лишь на доходъ одного года, большинство богатыхъ лю¬
дей впало въ глухую ярость. Изъ числа конторщиковъ, купе¬
ческихъ приказчиковъ и писцовъ многіе отвѣтили шумными
проявленіями озлобленія на призывъ, которымъ Коммуна думала
почтить ихъ патріотизмъ, и воспылали ненавистью къ автору
касавшейся ихъ статьи, Шометту 1).
Съ другой стороны, такъ какъ Конвентъ предоставилъ ка¬
ждой секціи распорядиться производствомъ набора по-своему, то
дѣло это производилось безъ единообразія, медленно, и была
минута, когда можно бы усомниться въ горячемъ желаніи на¬
рода потушить междоусобную войну въ Вандеѣ * 2). Между тѣмъ
одна только рота, именно та, которою командовалъ гражданинъ
Вантеръ, поставила Коммунѣ сотню офицеровъ, обезпеченныхъ
жалованьемъ, обмундированныхъ и вооруженныхъ саблями 3). Сан¬
теръ попросилъ разрѣшенія отправиться въ походъ, получилъ
его и уѣхалъ 4 *); а Шометтъ, въ возраженіе на преслѣдовавшіе его
со всѣхъ сторонъ вопли, сдѣлалъ слѣдующее заявленіе: «Моихъ
принциповъ не измѣнитъ ничто; я даже подъ ножомъ буду все-
таки кричать: бѣднякъ сдѣлалъ все, пора и богачу сдѣлать что-
нибудь въ свой чередъ. Я буду кричать, что надо сдѣлать полез¬
ными, наперекоръ имъ самимъ, эгоистовъ, молодыхъ, ничѣмъ
незанятыхъ людей, и дать отдохнуть полезному и заслуживаю¬
щему уваженія работнику» 5).
Неизбѣжна была борьба, и она дѣйствительно возгорѣлась въ
въ средѣ самихъ секцій, которыми попыталась овладѣть бур¬
жуазія. Изъ нѣкоторыхъ секцій, куда вдругъ нахлынули группы
явившихся изъ различныхъ кварталовъ агитаторовъ 6), якобинцы
были изгнаны съ насиліемъ. Въ секціи Le Bon-Conseil, проку¬
роръ-синдикъ парижскаго департамента встрѣченъ былъ свист¬
ками и едва не былъ побитъ. Маратъ, отправившись въ секцію
Кордельеровъ, засталъ полный задъ людей, которые его опле¬
вали и навѣрное избили бы, если бы не вступилась за него
стража 7). Реакція постаралась пробить себѣ дорогу также и пу-
1) Дальше мы увидимъ, какъ онъ отвѣтилъ на это.
2) Révolution de Paris, № 200.
3) Засѣданіе Коммуны 3 мая 1793 г.
4) Ibid.
5) Засѣданіе Коммуны 4 мая 1793 г.
6) Разсказъ одного военнаго въ засѣданіи Коммуны 5 мая 1793 г.
7) Le Publiciste, № 188.
271
темъ мятежа. На Елисейскихъ поляхъ и въ Люксамбурскомъ
саду состоялись шумныя сборища, во время которыхъ былъ
арестованъ лакей Бюзо 1), а по улицамъ Ломбардовъ и Веррери,
по Гревской площади и по набережной Пельтье расхаживали
группы молодежи, кричавшей: Да здравствуетъ республика! до¬
лой Гору! Дѣло въ томъ, что тогда впервые примѣнена была въ
Парижѣ роялистская тактика, состоявшая въ томъ, чтобы на¬
падать на Гору, прикрываясь республикою и жирондистами.
А послѣдніе были до такой степени ослѣплены партійнымъ
духомъ, что даже не замѣтили этого тактическаго пріема! Изъ
двухъ теченій, изъ которыхъ одно клонилось къ чрезмѣрному
усиленію революціи, а другое было благопріятно роялизму, жи¬
рондистская партія склонилась въ роковую сторону. Въ глав¬
номъ ея органѣ, Patriote Français, было напечатано: «Уже съ
довольно давнихъ поръ имѣются въ наличности республика¬
низмъ и анархія, которые, такъ сказать, только и дѣлали, что
заводили стычки; это тягостное состояніе не можетъ долѣе про¬
должаться. Намъ предлагаютъ смертный бой; такъ примемъ же
его! если мы останемся побѣдителями, республика будетъ спа¬
сена... Если мы падемъ, налицо будутъ департаменты... Респу¬
бликанцы, поймите вашу силу! Кто ваши враги? Изступленные
декламаторы, Ахиллы на трибунѣ, Терситы въ бою; подваль¬
ные заговорщики, трепещущіе при видѣ своихъ собственныхъ
кинжаловъ; безстрашные убійцы въ тюрьмахъ, не смѣющіе
взглянуть въ глаза храброму человѣку, гнусное стадо жалкихъ
людишекъ, объединенныхъ жаждою грабежа и разсѣеваемыхъ
дождемъ» 1).
Этотъ призывъ къ междоусобной войнѣ послѣдовалъ 4-го мая,
а на слѣдующій же день, 5-го мая, состоялись сборища, о ко¬
торыхъ мы говорили. Но какимъ презрѣніемъ ни старался Жире-
Дюпре покрыть тѣхъ, кого онъ называлъ врагами республики,
республиканцы, къ которымъ онъ, будто бы, обращался, проявили
свое мужество лишь въ устройствѣ ребяческихъ безпорядковъ,
которые легко были подавлены, и жирондисты остались больше,
чѣмъ когда-нибудь, скомпрометированными въ глазахъ народа.
И списокъ провинностей, которыя могли быть поставлены
въ счетъ этой неблагоразумной партіи, ежедневно пополнялся
1) Histoire parlementaire, t, XXVI, р. 313.
272
какимъ-нибудь новымъ фактомъ. Наводилась ли справка о со¬
стояніи департаментовъ, по которымъ разъѣзжали въ то время
170 комиссаровъ, почти сплошь принадлежавшихъ къ числу
монтаньяровъ, оказывалось, что ихъ революціонная миссія па¬
рализуется письмами, посылаемыми изъ Парижа жирондистами,
при чемъ въ нихъ комиссары аттестуются какъ маратисты 1).
Требовались ли отъ департаментскихъ управленій свѣдѣнія объ
имѣніяхъ эмигрантовъ, оказывалось невозможнымъ получить
отвѣтъ отъ тѣхъ управленій, которыя были или называли себя
жирондистскими * 2). Попадался ли случайно кому нибудь листокъ
изъ частной переписки жирондистовъ, въ немъ оказывались
фразы, въ родѣ слѣдующей: «Единственное средство спасти респу¬
блику—двинуть на Парижъ тѣ сорокъ тысячъ человѣкъ, кото¬
рые сражаются съ мятежниками въ Вандеѣ» 3).
Какой окажется контрастъ, если, разсмотрѣть поступки мон¬
таньяровъ и якобинцевъ за то же время! Рѣчи ихъ несдер¬
жанны, предлагаемыя ими средства спасенія иногда хватаютъ
черезъ край, но если они и заблуждаются, то, по крайней мѣрѣ,
дѣйствуютъ въ духѣ революціи. Съ ихъ стороны не было ни
одного поступка, ни одного слова, которые не указывали бы на
то, какъ страстно заинтересованы они были нанесеніемъ роя¬
лизму быстраго и окончательнаго пораженія. Они рукоплещутъ
всякому порыву воинственнаго патріотизма, настаиваютъ на во¬
оруженіи добровольцевъ, торопятъ производство записи ново¬
бранцевъ. Дантонъ предлагаетъ выдавать вознагражденіе неиму¬
щимъ гражданамъ, которые пойдутъ въ секціи записываться.
Камиллъ Демуленъ настаиваетъ, чтобы добровольцамъ было пред¬
ложено упражняться на Марсовомъ полѣ 4). Робеспьеръ требуетъ
и въ Конвентѣ и въ клубѣ якобинцевъ, чтобы одновременно
съ движеніемъ новобранцевъ противъ возмутившихся вандей¬
цевъ сформирована была изъ патріотовъ армія для обороны
1) См. докладъ, сдѣланный Камбономъ отъ лица Комитета общественнаго
спасенія въ засѣданіи 11 іюля 1793 г. и заключающій въ себѣ обзоръ фак¬
товъ, предшествовавшихъ этому числу.
2) Фактъ этотъ констатируетъ и г. Мишле, несмотря на все свое сочув¬
ствіе жирондистамъ; см, его Histoire dè la Révolution, liv. X, chap. IX,
p. 509.
3) Письмо Ребекки къ Барбару, прочитанное Бэлемъ въ марсельскомъ
клубѣ якобинцевъ и приведенное въ Histoire parlementaire, t. XXVI, p. 457.
4) Засѣданіе Конвента 8 мая 1793 г.
273
Парижа, чтобы всѣ подозрительные люди были арестованы въ
качествѣ заложниковъ, чтобы заготовлялось всякаго рода оружіе
и чтобы нуждающимся гражданамъ выдавалось вознагражденіе
въ тѣ дни, когда они будутъ нести очередную сторожевую
службу 1).
Пришли мрачныя вѣсти: вандейцы занимаютъ Туаръ, а 9-го
мая Дампьеръ, безстрашный Дампьеръ убитъ подъ Валансье¬
номъ, когда бросился на австрійскую батарею. Среди народ¬
ныхъ обществъ поднялись долгіе скорбные и бѣшеные вопли.
Сердце Парижа сильно забилось. Какъ въ Спартѣ, не одна про¬
столюдинка, при послѣднемъ прощаніи съ мужемъ, говорила ему,
чтобы онъ возвращался не иначе, какъ побѣдителемъ 2). Елиза¬
вета Фабръ, явившись въ клубъ якобинцевъ, была привѣтство¬
вана бурными рукоплесканіями. Она была съ мужемъ въ арміи
и такъ отличилась при осадѣ Маастрихта, что канониры выбрали
ее въ помощницы командира 1 2 3). Люттихцы предложили свою
жизнь своей пріемной матери, Франціи. Со всѣхъ сторонъ нес¬
лись требованія о выдачѣ оружія. Тѣ изъ добровольцевъ, у ко¬
торыхъ оружія еще не было, направлялись, распѣвая марсель¬
езу, въ Коммуну требовать его 4); имѣвшіе же вооруженіе ухо¬
дили въ походъ.
Вовремя ли прибудутъ они на мѣста?...
10-го мая одинъ изъ депутатовъ Конвента изъ департамен¬
товъ Обоихъ Севровъ и Вандеи, Гупильйо (изъ Монтегю), пи¬
салъ изъ Фонтенэ въ Комитетъ общественнаго спасенія:
«Сотоварищи-граждане, намъ приходится воевать уже не съ
горстью разбойниковъ, а съ цѣлою арміей, численностью не
менѣе 40,000 человѣкъ. Непріятель захватилъ уже Брессюиръ
и Туаръ; полагаютъ, что онъ двинется на Сенъ-Мексанъ, Ніоръ,
Фонтенэ: какъ противиться ему? У насъ здѣсь всего четыреста
вооруженныхъ мѣстныхъ гражданъ и семьдесятъ жандармовъ!
Правда, въ Шатеньре стоитъ Шальбо съ 2,000 человѣкъ пѣ¬
хоты и 143 чел. конницы; эти войска превосходны и будутъ
1) Засѣданія Конвента и клуба якобинцевъ 8 мая 1793 г.
2) См. въ Républicain, journal des hommes libres, № 194, постановленіе
Société des femmes révolutionnaires, засѣдавшей въ библіотечномъ залѣ клуба
якобинцевъ.
3) См. Procès de Miranda; въ этомъ процессѣ она участвовала въ ка¬
чествѣ свидѣтельницы.
4) Засѣданіе Коммуны 13 мая 1793 г.
274
драться насмерть; но развѣ они могутъ устоять противъ пре¬
восходныхъ силъ непріятеля? Значитъ, Фонтенэ будетъ выну¬
жденъ отворить ворота!... Нантская армія, подъ начальствомъ ге¬
нерала Канкло, единственная, которая можетъ оказать намъ по¬
мощь. Почти всѣ посылаемыя намъ изъ Парижа силы задержи¬
ваются на пути мѣстными административными учрежденіями...
Мы владѣемъ побережьемъ. Сообщеніе между Саблемъ и Нан¬
томъ, черезъ Шалланъ и Машкуль, свободно; свободно оно также
между Саблемъ и Нантомъ, черезъ Мотъ-Ашаръ, Паллоюо и Леже;
но собщеніе между Нантомъ и Фонтенэ безусловно прервано... Вы
должны поскорѣе прислать намъ всѣ свободныя войска, и пусть
Конвентъ запретитъ административнымъ учрежденіямъ измѣ¬
нять ихъ назначеніе, иначе все погибнетъ!» 1)
Вотъ другое письмо, писанное изъ Люсона 11-го мая на имя
комиссаровъ Конвента полковникомъ Файаромъ:
«Граждане-комиссары,—недѣлю тому назадъ я являлся къ
вамъ, чтобы изложить положеніе роты національной гвардіи
Либурнскаго округа. Люди, входящіе въ ея составъ, въ отчая¬
ніи. Будучи по большей части отцами семействъ, купцами,
общественными должностными лицами, они надѣялись вернуться
по домамъ, какъ имъ было обѣщано, и такъ какъ надежда эта
обманута, то крики ихъ женъ и дѣтей, зовущихъ ихъ обратно,
способствуютъ увеличенію ихъ огорченія... Я не долженъ скры¬
вать отъ васъ, что многіе распродали своихъ лошадей, чтобы
отправить вырученныя деньги семьямъ, которыя, какъ имъ
извѣстно, терпятъ нужду... Одинъ кавалеристъ застрѣлился,
когда ему отказано было въ отпускѣ, другой сошелъ съ ума» * 2).
Положеніе дѣлъ въ Вандеѣ было таково: съ одной стороны,
арміи крестьянъ-фанатиковъ, такъ сказать, выроставшія изъ-
подъ земли; съ другой—для защиты республики нѣсколько
солдатъ, жадно ожидавшихъ помощи, которую перехватывали
въ пути, и нѣсколько буржуа, плакавшихъ по своимъ домаш¬
нимъ очагамъ: Linquenda tellus, et domus, et placens uxor.
Было совершенно естественно, что мятежники Анжу, овла¬
дѣвъ Брессюиромъ, Туаромъ и Партенэ, обратили взоры на
Фонтенэ. 13 мая они, въ числѣ 12,000 человѣкъ, атаковали въ
Шатеньре отрядъ Шальбо, состоявшій всего изъ 2,000 чело¬
1) Оригиналъ этого письма у насъ передъ глазами.
2) Подлинникъ у насъ передъ глазами.
275
вѣкъ 1). Бой, поддерживавшійся съ обѣихъ сторонъ съ свирѣ¬
пымъ упорствомъ, принялъ ужасный характеръ. Крестьянская
конница была очень хороша и проявила большую отвагу. Шальбо,
будучи окруженъ всадниками, которые, приставивъ къ его груди
сабли, кричали, чтобы онъ сдался, уцѣлѣлъ только благодаря
храбрости Цезаря Фоше, одного изъ тѣхъ реолъсікихъ близнецовъ 2),
которые отличались такимъ поразительнымъ сходствомъ, что
одного отъ другого нельзя было отличить * 2 3). Бросившись на по¬
мощь къ своему генералу, Цезарь Фоше отбилъ его, схватилъ
наиболѣе смѣлаго крестьянина за горло, свалилъ съ лошади и,
будучи въ ту же минуту раненъ пулею въ грудь, упалъ въ
крови на своего повергнутаго нàзeмь врага. Жаркій бой упорно
продолжался. Подъ конецъ республиканцы, подавленные числен¬
нымъ превосходствомъ противника, вынуждены были отступить
къ Фонтенэ, куда они пришли въ полномъ порядкѣ, продолжая
отбиваться и увезя съ собою артиллерію, боевые припасы, по¬
возки, словомъ, все до послѣднихъ патроновъ, наваленныхъ на
повозку, которая въ дорогѣ сломалась 4).
Хотя такое пораженіе было почетно, тѣмъ не менѣе непрія¬
тель все же поспѣшно наступалъ и Шальбо съ прискорбіемъ
замѣтилъ, что мятежники умѣютъ драться то какъ контрабан¬
дисты, то какъ солдаты. Объ этомъ онъ донесъ военному ми¬
нистру письмомъ, написаннымъ въ благородномъ и мрачномъ
тонѣ, гдѣ онъ предсказывалъ непоправимыя несчастія въ томъ
случаѣ, если не будетъ принято серьезныхъ мѣръ предосторож¬
ности. «Что касается меня—говорилъ онъ въ заключеніе—то я
состарѣлся среди французскихъ солдатъ. Я, какъ и они, знаю
только отечество. Я либо увижу его свободнымъ и счастливымъ,
либо умру въ сѣдлѣ, сражаясь за счастье и свободу родины» 5).
Всего хуже въ этомъ вандейскамъ возстаніи было то, что
оно, если можно такъ выразиться, являлось повсемѣстнымъ.
Огонь, потушенный въ одномъ мѣстѣ, вспыхивалъ въ другомъ.
1) Письмо Шальбо къ военному министру.
2) Братья-близнецы Фоше родились въ одномъ изъ округовъ департа¬
мента Жиронды, Реоле въ 1760 г. (Оба были одновременно разстрѣляны при
Людовикѣ XVIII, въ 1815 г.).-—Примеч. переводч.
3) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 170.
4) Письмо генерала Шальбо къ военному министру, въ неизданныхъ до¬
кументахъ, которые сообщены намъ Бенжаменомъ Филлономъ.
5) Ibid.
276
Мятежники, когда имъ не предстояло правильнаго боя, стара¬
лись пугать населеніе городовъ постоянными тревогами и въ
этихъ видахъ прибѣгали даже къ самымъ затѣйливымъ спо¬
собамъ; доказательствомъ являются дѣйствія двухъ ихъ гла¬
варей, Сенъ-Паля и Шупа, которые велѣли навалить на высо¬
тахъ близъ Марёйля бревна; расположивъ ихъ такимъ образомъ,
чтобы они могли быть приняты издали за артиллерійскія орудія,
при чемъ около этихъ фиктивныхъ орудій разставлены были, въ
видѣ канонировъ, манекены! 1). Они поминутно производили то
частичныя атаки, то фальшивую тревогу. Повсюду раздавался
барабанный бой, повсюду гудѣлъ набатъ, повсюду слышались
оклики часовыхъ!
Мы видѣли, въ какомъ беззащитномъ положеніи находился
городъ Фонтенэ: сознавая себя неприкрытымъ послѣ пораженія
Шальбо, онъ разослалъ по всѣмъ направленіямъ комиссаровъ
за помощью. Мерсье дю Роше уже получилъ предписаніе по¬
спѣшно отправиться сперва въ Туръ, а потомъ въ Сомюръ 2).
Но когда еще придутъ туда ожидавшіяся подкрѣпленія? Не¬
ужели республикѣ суждено было бы погибнуть изъ-за того, что
она немного дальше перемѣстила своихъ пенатовъ и боговъ?
14-го мая въ Фонтенэ собрался военный совѣтъ и на немъ было
рѣшено, что войска отступятъ къ Ніору, а власти, съ своей
стороны, начали готовиться къ выѣзду изъ города * 2 3).
Къ счастью, крестьяне, вмѣсто того, чтобы идти прямо впе¬
редъ, остановились для разграбленія Шатеньре 4). Кромѣ того,
пробывъ нѣсколько дней подъ ружьемъ, они чувствовали уто¬
мленіе и многимъ изъ нихъ хотѣлось вернуться домой 5). Это об¬
стоятельство, да еще прибытіе республиканскаго генералъ-адъю¬
танта Сандо съ трехтысячнымъ отрядомъ, на что было мало на¬
деждъ, измѣнили на минуту положеніе дѣлъ. Только 16-го мая
д’Эльбе, Ларошжаклену и Лескюру удалось подвести къ Фон-
1) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 159.
2) Извлечено изъ протокола генеральныхъ совѣтовъ Вандеи, отъ 12 мая
1793 г.
3) У насъ передъ глазами подлинное извлеченіе изъ протокола, въ кото¬
ромъ это констатировано.
4) Фактъ этотъ, свидѣтельствуюемый находящимися въ нашихъ рукахъ
офиціальными письмами, признается, въ смягченныхъ выраженіяхъ, и г-жою
Ларошжакленъ въ ея Mémoires, chap. VII, р. 117 et 119.
5) Ibid., р. 117.
277
тенэ предводимыя ими силы, въ числѣ около 10,000 человѣкъ 1).
Шальбо, хотя и имѣлъ въ своемъ распоряженіи меньшія силы,
вышелъ изъ Фонтенэ имъ навстрѣчу и въ ту минуту, когда
мятежники спускались съ замыкающихъ равнину холмовъ, стре¬
мительно бросился на нихъ. Натискъ былъ такъ силенъ, что
бой продлился недолго. При томъ, случилось такъ, что артилле¬
рія крестьянъ, скучившись на узкой дорогѣ, не могла дѣйство¬
вать. Однако Лескюръ и Ларошжакленъ, командовавшіе лѣвымъ
крыломъ, отбросили республиканцевъ и дошли почти до пред¬
мѣстій, когда правому крылу и центру нанесено было пораженіе.
Д’Эльбэ былъ раненъ въ ногу, другой вандейскій вождь, Ла¬
марсоньеръ, окруженъ и взятъ въ плѣнъ, вмѣстѣ съ двумя
стами человѣкъ. Произошло общее разстройство и крестьяне
были преслѣдуемы на разстояніи 5000 туазъ 2) отъ поля сра¬
женія, гдѣ они оставили 600 человѣкъ убитыми, 80 человѣкъ
плѣнными, 32 орудія съ англійскимъ гербомъ, значительные
запасы вина, водки, мяса, холста, сорокъ повозокъ и шестьде¬
сятъ паръ быковъ 3). Ярость солдатъ, посланныхъ преслѣдовать
непріятеля, былъ такъ велика, что многіе изъ нихъ вернулись
съ трофеями, въ видѣ нанизанныхъ на нитку ушей наподобіе
четокъ 4).
Наканунѣ безстрашный Буларъ съ силою отразилъ близъ
Льежа, гдѣ у него было всего 1,300 добровольцевъ, нѣсколько
тысячъ мятежниковъ 5), и успѣхъ этотъ, казалось, завершилъ
собою побѣду подъ Фонтенэ.
Но, увы, ничего рѣшительнаго еще не было. Силы респу¬
бликанцевъ были явно недостаточны, а можно ли постоянно
разсчитывать на помощь чудесъ?
Хотя отрядъ Булара до сихъ поръ никогда не бывалъ по¬
бѣжденъ, начальникъ этотъ съ глубокимъ уныніемъ видѣлъ,
что близится часъ неудачъ. Будучи вынужденъ постоянно оста¬
ваться въ оборонительномъ положеніи и располагая для защиты
множества важныхъ постовъ лишь горстью солдатъ, онъ раз-
1) Mémoires de М-те de La Rochejaquelein, chap. VII, p. 177.
2) Старинная франц. мѣра длины toise=1,95 метра Перев.
3) Письмо генерала Шальбо къ военному министру.—Бюллетень Вандей¬
скаго департамента о побѣдѣ 16 мая 1793 г.—Письмо Гупильйо (изъ Фон¬
тенэ) къ Маньену.
4) Les Vendéens à Fontenay, par M. Benjamin Fillon, p. 9.
5) Письмо Булара къ генералу Канкло.
278
сыпался въ сѣтованіяхъ, приписывалъ систематической небреж¬
ности то, что его забросили 1), и началъ предаваться грусти,
которой суждено было преждевременно свести его въ могилу * 2).
Что касается войскъ, охранявшихъ Фонтенэ, то они очень
хорошо знали, что непріятель побѣжденъ, но не сломленъ.
И въ самомъ дѣлѣ, вандейская армія, обращенная въ бѣг¬
ство 16-го мая, быстро оправилась и оживилась подъ вліяніемъ
рѣчей священниковъ 3). Чтобы успѣшнѣе вновь пробудить въ
крестьянахъ довѣріе, главари ихъ въ тотъ самый день, когда
произошло пораженіе, вызвали въ Шатильонъ лже-епископа
агрскаго. При прибытіи этого обманщика поднялся трезвонъ во
всѣ колокола и народъ толпами шелъ за нимъ. Онъ раздавалъ
благословенія, совершилъ, съ митрою на головѣ, богослуженіе и
обѣщалъ народу побѣду. Столь многаго было даже и ненужно:
«Счастіе видѣть въ своей средѣ епископа вернуло крестьянамъ
все ихъ одушевленіе» 4). Кромѣ того, развѣ не лишились они
подъ Фонтенэ своей милой Marie-Jeanne, этой прекрасной брон¬
зовой пушки, на которой красовались гербъ кардинала Ришлье
и—что еще больше трогало ихъ—образъ Богородицы? Надо от¬
бить ее или умереть—средины не было.
Тѣмъ временемъ Мерсье дю Роше прибылъ въ Туръ, гдѣ
засталъ Тальена, окруженнаго хорошенькими женщинами, кото¬
рыя упрашивали его отпустить на волю—однѣ отца, другія
мужа. Тальенъ отвѣчалъ имъ не то въ строгомъ, не то въ
мягкомъ тонѣ и, очевидно, старался всѣмъ угодить, то говоря
съ народомъ въ духѣ пылкаго якобинца, то ходя на конститу¬
ціонныя обѣдни въ окрестностяхъ, при чемъ онъ иногда всходилъ
на церковныя каөедры и произносилъ настоящія проповѣди,
приводившія добрыхъ жителей Тура въ восторгъ 5). Онъ оказалъ
подобающій пріемъ комиссару изъ Фонтенэ; но послѣдній ничего
не могъ добиться отъ него, кромѣ развѣ того, чтобы къ угро¬
жаемому пункту былъ посланъ прибывшій изъ Орлеана бата¬
ліонъ новаго набора, едва имѣвшій необходимое вооруженіе 6).
1) Письмо Булара къ Гупильйо, отъ 19 мая 1793 г.
2) Mémoires sur la Vendée, par un administrateur des armées républi¬
caines, chap. IV, p. 36.
3) Mémoires de M-me de La Rochejaquelein, chap. VII, p. 119.
4) Ibid., p. 122.
5) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 134.
6) Ibid., p. 180.
279
Не больше посчастливилось Мерсье дю Роше и въ Сомюрѣ.
Прежде всего, уже одинъ внѣшній видъ города произвелъ на
него удручающее впечатлѣніе. Десятитысячная армія проводила
здѣсь время въ шумливой праздности. По улицамъ бродили тучи
адъютантовъ съ длинными усами, волочущимися саблями, и
больше ничего. По выраженію Мерсье дю Роше, здѣсь собрались
всѣ парижскіе революціонеры-повѣсы: Сенъ-Феликсъ, Монморо,
Ронсенъ, священникъ Азаръ, котораго якобинцы выгнали въ
1790 г. изъ своего клуба, и, наконецъ, бывшій прихвостень
Вуайе-д’Аржансона, сынъ ткача, именовавшій себя барономъ
Тенкомъ, пока дворянскіе титулы не были упразднены, а
теперь, вмѣстѣ въ Монморо и Ронсеномъ, выступавшій въ Со¬
мюрѣ въ видѣ яростнаго якобинца 1). Что касается офиціаль¬
наго вліянія въ городѣ, то оно принадлежало жирондистскому
депутату Kappà, который жилъ въ великолѣпномъ домѣ, дер¬
жалъ у дверей двухъ часовыхъ и разыгрывалъ вельможу 2).
Мерсье дю Роше отправился къ нему, чтобы сообщить о цѣли
своей миссіи, и былъ не мало удивленъ полнѣйшимъ равно¬
душіемъ, какое проявилъ этотъ народный представитель. Отказъ
свой подать помощь городу Фонтенэ Kappà мотивировалъ побѣдою
16-го мая, о которой онъ недавно получилъ извѣстіе. «Что съ
нами будетъ—замѣтилъ ему Мерсье—если англичане атакуютъ
Сабль?»—«О, тогда еще будетъ время!» возразилъ Kappà.—«Но
подумайте: чтобы дойти отсюда до Сабля, нужно пройти сорокъ
лье по охваченной возстаніемъ мѣстности!» Kappà, подумавъ
минуту, воскликнулъ въ игривомъ тонѣ: «Ну, если явятся ан¬
гличане, то они заберутъ разбойниковъ, перевезутъ ихъ въ Лон¬
донъ, и мы избавимся отъ нихъ» 3). Мерсье дю Роше онѣмѣлъ
отъ изумленія; въ головѣ его вертѣлся вопросъ, не питаетъ ли еще
Kappà въ душѣ замыслъ поставить герцога Іоркскаго коро¬
лемъ французовъ, и удалился съ щемящею болью въ сердцѣ.
Почти все, что онъ, какъ искренній республиканецъ, сообщилъ
въ отчетѣ о своей кратковременной поѣздкѣ, было для него
предметомъ скорби. Въ Сомюрѣ ему довелось слышать, какъ
Жюльенъ (изъ Тулузы) и Бурботъ дѣлали своимъ сотоварищамъ
изъ состава правой такія угрозы, которыя предвѣщали въ 11) Mémoires manuscrits de Mercier du Rocher, p. 183.
2) Ibid., p. 185.
3) Ibid., 188.
280
близкомъ будущемъ раздоры; а въ Турѣ онъ видѣлъ, какъ
народные представители разъѣзжали въ берлинахъ шестеркой,
задерживали по три часа цирульниковъ ради прически волосъ
и подымали въ гостиницахъ неистовый шумъ, когда на столѣ
не оказывалось, по меньшей мѣрѣ, шести свѣчей! 1).
Между тѣмъ подкрѣпленія, которыхъ ожидали въ Фонтенэ,
не подходили. Членъ Конвента Маньенъ, на основаніи письма
своего сотоварища Гупильйо, предложилъ Комитету обществен¬
наго спасенія испросить изданія декрета о наказаніи десяти¬
лѣтнимъ заключеніемъ въ оковахъ тѣхъ изъ департаментскихъ
административныхъ лицъ, которыя будутъ задерживать движеніе
войскъ или измѣнять назначеніе послѣднихъ 1 2 *); но декретъ этотъ
не былъ еще изданъ, злоупотребленія продолжались, а съ другой
стороны запись добровольцевъ въ Парижѣ начата была еще
слишкомъ недавно, такъ что парижскіе добровольцы еще не
могли появиться на театрѣ возстанія.
Вандейскіе военочальники, собравшіеся въ Шатильонѣ, съ
своей стороны, торопились закончить свои приготовленія.
Послѣ взятія Шатеньре, солдаты Боншана, какъ бывало
почти всегда на другой день послѣ боя, такъ настойчиво выра¬
зили желаніе вернуться къ своимъ работамъ, что Боншанъ
оказался вынужденнымъ распустить ихъ по домамъ 3). Поэтому
ни его отрядъ, ни самъ онъ не участвовали въ послѣднемъ бою
подъ Фонтенэ. Ему было предложено вызвать своихъ крестьянъ
обратно и примкнуть къ тѣмъ войскамъ, которыя назывались
отнынѣ не иначе, какъ большою арміей. Онъ явился по этому
зову и между нимъ, д’Эльбэ, Лескюромъ, Ларошжакленомъ,
Стофле и Катлино было рѣшено двинуться, безъ дальнѣйшихъ
промедленій, на Фонтенэ. Крестьяне проявили большое одуше¬
вленіе: чтобы какъ можно больше разжечь ихъ, распущенъ былъ
слухъ, будто Парижъ охваченъ возстаніемъ, Конвентъ распущенъ,
въ столицѣ изъ конца въ конецъ пушечные выстрѣлы сзываютъ
людей по тревогѣ и будто дампьерскій побѣдитель, Дюмурье, идетъ
форсированнымъ маршемъ на Парижъ 4).
Крестьянская армія тронулась въ путь, а передъ самымъ ея
1) Mémoires manuscrit de Mercier du Rocher, p. 186 et 187.
2) Письмо Маньена къ Гупильйо изъ Парижа, 16 мая 1793 г.
3) Mémoires de М-те de Bonchamps, p. 30.
4) Письмо Марешаля къ командующему въ Рошъ сюръ-Iонъ, Бёльклэ, отъ
25 мая 1793 г.
281
выступленіемъ епископъ агрскій, выйдя впередъ во главѣ нѣ¬
сколькихъ священниковъ въ полномъ облаченіи, обратился къ
солдатамъ съ слѣдующими словами: «Старинное и вѣрное племя
слугъ нашихъ королей, благочестивые ревнители трона и алтаря,
сыны Вандеи! идите, сражайтесь, побѣждайте: такъ повелѣ¬
ваетъ вамъ Богъ». Вся армія единодушно крикнула, что испол¬
нитъ все 1).
24-го мая народные представители, прикомандированные къ
арміи побережья Ларошель, въ числѣ шести человѣкъ, были
въ сборѣ въ Фонтенэ, когда имъ сообщили, что въ войскахъ
Шальбо, расположенныхъ лагеремъ передъ городомъ, въ Ша¬
теньре, замѣчается тревожное настроеніе. Трое изъ собравшихся,
Гупильйо (изъ Фонтенэ), Гупильйо (изъ Монтегю) и Гарнье (изъ
Сента), немедленно отправились съ Бофранше-Дайя разузнавать,
что случилось. Когда они прибыли, спокойствіе уже возстано¬
вилось и они вернулись совершенно успокоенными; но часовъ
въ 6 вечера Шальбо получилъ донесеніе, что наступаютъ мятеж¬
ники, съ видимымъ намѣреніемъ окружить его: онъ призналъ
за лучшее отойти къ Фонтенэ, куда и вступилъ въ полномъ
порядкѣ въ 5 часовъ утра 1 2).
Между Фонтенэ и Баньярскимъ лѣсомъ расположена, на
протяженіи одной трети лье, равнина, на краю которой про¬
текаетъ рѣка Вандея: тутъ 25-го мая, около часа пополудни,
расположилась въ боевомъ порядкѣ королевская и католическая
армія, примкнувъ къ рѣкѣ лѣвымъ флангомъ, которымъ коман¬
довалъ Лескюръ, и развернувъ открыто на равнинѣ правое
крыло, состоявшее подъ начальствомъ Боншана. Роялистовъ
было около 25,000; въ арміи синихъ состояло всего 6,000 чело¬
вѣкъ регулярныхъ войскъ и 400 національныхъ гвардейцевъ 3).
Несмотря на громадное несоотвѣтствіе силъ, Шальбо не по¬
колебался выйти въ открытое поле и завязался бой. У многихъ
изъ вандейцевъ не хватало патроновъ; одному крестьянину, про-
1) Mémoire de М-те de Bonchamps, p. 31.
2) Донесеніе о взятіи Фонтенэ, посланное Конвенту народными предста¬
вителями при арміи Ларошельскаго побережья.—Оригиналъ его у насъ пе¬
редъ глазами.
3) Г-жа Ларошжакленъ говоритъ въ своихъ Mémoires, chap. VII, p. 122—
123, будто ихъ было десять тысячъ; это ошибка. См. Les Vendéens à Fon¬
tenay, par M. Benjamin Fillon, p. 13. Приводимая имъ цифра подтверждается
офиціальными документами.
282
сившему дать ихъ ему, его начальникъ сказалъ, указавъ рукою
на синихъ: «Вонъ тебѣ патроны!» 1). Хотя крестьянамъ дано
было отпущеніе грѣховъ, однако въ моментъ атаки они колеба¬
лись. Лескюръ одинъ вышелъ на тридцать шаговъ впередъ и
крикнулъ: Да здравствуетъ король! По немъ сдѣланъ былъ залпъ,
при чемъ у него оказалось только прострѣленною одежда, про¬
битъ правый сапогъ и оторвана шпора, а самъ онъ остался
невредимъ. «Друзья—сказалъ онъ своимъ людямъ—вы видите,
синіе не умѣютъ стрѣлять» 2). И крестьяне тотчасъ же бросились
бѣгомъ на непріятеля такъ стремительно, что Лескюръ долженъ
былъ пустить своего коня крупною рысью, чтобы поспѣть за
ними. Но вотъ они видятъ вдругъ миссіонерскій крестъ; отъ
непріятеля они уже на выстрѣлъ и все-таки падаютъ на колѣни.
Ихъ хотѣли заставить двинуться впередъ, но Лескюръ сказалъ:
«Пусть ихъ помолятся». Вскочивъ, они снова побѣжали 3). Схватка
произошла ужасная. Стрѣлки департамента Жиронды, добровольцы
тулузской вольной роты и четвертаго баталіона департамента
Эро—всѣ проявили удивительное безстрашіе. Уже ряды ван¬
дейцевъ дрогнули, какъ вдругъ нѣсколькихъ солдатъ второй линіи,
въ центрѣ республиканской арміи, охватила паника и они по¬
дались назадъ. Тщетно подбѣжавшій съ пистолетомъ въ рукѣ
Шальбо грозилъ размозжить голову всякому, кто отступитъ;
солдаты продолжали бѣжать, стрѣляя и бросая ружья. «Назадъ!»
крикнулъ одному изъ нихъ народный представитель Гупильйо
(изъ Монтегю), приставивъ шпагу къ его горлу, но, въ отвѣтъ
на это, бѣглецъ самъ едва не проткнулъ его штыкомъ. Жан¬
дармы, испуганные этимъ бѣгствомъ и сильно тѣснимые Бон¬
шаномъ, въ свою очередь, повернули коней и поскакали назадъ,
давя шедшую пѣхоту. Это бѣшенное бѣгство, кавалерійская
атака Ларошжаклена на флангъ лѣваго крыла, стоны людей,
умиравшихъ подъ ногами мчавшихся лошадей, крики разсвирѣ¬
пѣвшихъ крестьянъ: «Marie-Jeanne! Marie-Jeanne!»—все это
вмѣстѣ еще больше увеличивало смятеніе, ставшее уже непопра¬
вимымъ. Народные представители, султаны которыхъ дѣлали
ихъ мишенью для непріятельскихъ выстрѣловъ, выбились изъ
силъ; геройскіе батальоны южанъ отступали, отбиваясь, но все- * 21) Mémoires de М-те de Sapinaud, р. 34.
2) Ibid., p. 34.—Mémoires de M-me de Bonchamps, p. 32,—Mémoires de
M-me de La Rochcjaquelein, ch VII, p. 123.
3) Ibid.
283
же отступали. Храбрый полковникъ Филлонъ былъ убитъ въ
первыхъ рядахъ національной, гвардіи, и мятежники подошли
къ Фонтенэ. Тутъ-то, завернувшись въ знамя, палъ, прижатый
къ стѣнѣ сѣверной заставы и весь израненный, знаменосецъ
Фескъ. Вандейцы хлынули въ городъ 1).
Улицы были переполнены убѣгавшими «синими». Среди без¬
порядка, Боншана ранили пулею въ грудь, и это послужило
сигналомъ къ ужасной бойнѣ, которую лишь съ большимъ трудомъ
прекратилъ Лескюръ. Самъ онъ едва не лишился жизни: когда
онъ вступалъ въ Фонтенэ, какой-то солдатъ выстрѣлилъ въ него
въ упоръ; но Лескюръ только сказалъ ему: «Удирай дуракъ, а
то еще убьютъ» 2). Но не всѣ проявили такое величіе духа;
такъ, одинъ священникъ, зайдя къ некоему старику, своему
благодѣтелю, хватилъ его саблею по головѣ за кое-какія сдѣлан¬
ныя имъ замѣчанія. Священникъ этотъ былъ аббатъ Барботэнъ,
пользовавшійся тогда большимъ вліяніемъ среди мятежниковъ.
Въ городъ онъ вошелъ въ костюмѣ мельника, имѣя при себѣ
оружіе 3).
Въ подлинномъ счетѣ могильщиковъ число убитыхъ со стороны
«синихъ» показано цифрою шестьдесятъ четыре, но это списокъ
лишь частный. Что касается числа плѣнныхъ, то оно было такъ
значительно, что рѣшено было отпустить ихъ, предварительно
остригши имъ волосы, къ великой потѣхѣ крестьянъ 1 2 3 4 5). Но осо¬
бенную радость, восторженное опьяненіе вызвало въ крестьянахъ
то, что «Марія-Жанна» снова попала въ ихъ руки. Вокругъ
этой благословенной пушки они падали на колѣни, убрали ее
лентами и цвѣтами, цѣловали ее, и если случайно мимо проходила
какая-нибудь красивая дама, то и ее заставляли цѣловать «Марію-
Жанну» 5).
1) См., сопоставляя различные разсказы, Mémoires г-жъ Ларошжакленъ,
Боншанъ и Сапино.—Les Vendéens à Fontenay Бенжамена Филлона.—Письмо
Гупильйо (изъ Монтэгю), отъ 27 мая, къ Маньену.—Донесеніе народныхъ
представителей при арміи Ларошельскаго побережья.
2) Въ своей интересной и замѣчательной брошюрѣ Les Vendéens à Fon¬
tenay Бенжаменъ Филлонъ упоминаетъ объ этомъ прекрасномъ поступкѣ со
словъ его очевидца, Пишара дю Пажа-отца.
3) Pièces contre-révolutionnaires du commencement de l'insurrection ven¬
déenne, p. 69.
4) Mémoires de M-me de La Rochejaquclein, chap. VII, p. 126 et 127.
5) Такъ случилось съ г-жею Ларошжакленъ, бывшею тогда г-жею Лес¬
кюръ, въ городѣ Брессюирѣ. См. ея Mémoires, chap. VI, p. 89.
284
Трофеями побѣды оказались для вандейцевъ 5,000 ружей,
множество съѣстныхъ припасовъ и до тридцати пушекъ 2). По
своему обыкновенію, крестьяне сожгли бумаги окружнаго упра¬
вленія и разграбили общественныя кассы. Изъ оказавшихся въ
одной изъ нихъ ассигнацій главарямъ удалось спасти только
900,000 ливровъ, которые и были пущены въ обращеніе за до¬
полнительною подписью, сдѣланною отъ имени короля; осталь¬
ныя же ассигнаціи, попавшія въ руки крестьянамъ, пошли на
папильотки 3). Имущества повреждено было меньше, чѣмъ можно
было опасаться; но все же вандейцы обшарили много домовъ,
забирая башмаки, сапоги, шляпы и особенно носильное бѣлье,
при чемъ угощались вволю у мѣстныхъ домовладѣльцевъ 1).
Нельзя сказать, чтобы погромъ былъ совершенно лишенъ
офиціальнаго харакатера. У насъ передъ глазами подлинное
воззваніе Бодри дю Плесси, расклеенное 26-го мая на улицахъ
Фонтенэ; въ немъ говорилось: «По приказанію гг. командую¬
щихъ католическими и королевскими арміями, а такъ же ниже¬
подписавшагося командующаго, строжайше воспрещается про¬
изводить въ этомъ городѣ грабежи и всякія имущественныя
поврежденія, подъ страхомъ немедленнаго растрѣлянія». Но при¬
казанія эти оказывались дѣйствительными лишь по стольку, по
скольку совпадали съ намѣреніями тѣхъ, къ кому они были
обращены. Такъ какъ, при томъ, начальники были независимы
одинъ отъ другого, то поступки, возбраняемые одними, были
терпимы другими 1). Роялистскіе историки очень старательно
замаскировывали существовавшія между вожаками разногласія,
но что разногласія были, о томъ свидѣтельствуетъ ихъ частная
переписка. Въ письмѣ, написанномъ и подписанномъ собственно¬
ручно Сапино, говорится (съ обычною безграмотностью): «Марія-
Жанна направится не въ вашу сторону, она идетъ въ Сомюръ.
Мы очень желали бы, чтобы часть силъ присоединилась къ
намъ... Взятіе Фонтенэ дѣло великое, но мы извлекаемъ изъ него
мало выгодъ, хотя принимали въ немъ огромное участіе. Такъ
всегда дѣлалось нашими товарищами съ нагорья» 2). Этою-то
1) Les Vendéens à Fontenay, par M. Benjamin Fillon, p. 16.
2) Ibid., p. 24.
3) Протоколъ о занятіи Фонтенэ вандейцами, подписанный городскимъ
мэромъ Біайлемъ Жермономъ.
4) Ibid.
5) Письмо Сапино де ла Вери къ Бёльклэ, отъ 29 мая 1793 г.
285
рознью и объясняется явное противорѣчіе, замѣчающееся между
вандейскими воззваніями, которыми грабежи воспрещались, и
протоколами, свидѣтельствующими, что они производились.
Мало того: изъ имѣющихся у насъ неопровержимыхъ доку¬
ментовъ видно, что вандейцы не всегда стѣснялись грабить
другъ друга. То какой нибудь городъ произвольно и насиль¬
ственно отнималъ у сосѣдней деревни пшеницу или рожь, когда
вздумается 1); то воровались лошади, отобрать которыхъ не было
возможности иначе, какъ посредствомъ сѣченія розгами и даже
засѣканія на-смерть конокрада * 2). Что сказать еще? Ларошжаклену
и Лескюру приходилось иногда брать на себя заботу о томъ,
чтобы у той или другой барыни не воровали дровъ! 3 4). Но у
всякаго въ мірѣ дѣла есть свои дурныя стороны и, въ проти¬
вовѣсъ этимъ унизительнымъ непорядкамъ, справедливо будетъ
указать на тотъ могучій характеръ, которымъ отмѣчено было
возстаніе вандейцевъ, и на тѣ чудеса, которыя творила оду¬
шевлявшая ихъ слѣпая, но глубокая вѣра. Какой-то раненый
крестьянинъ говорилъ въ Фонтенэ: «Мои отецъ и братъ счаст¬
ливѣе меня: они пали около меня мертвыми, но черезъ три
дня уже опять были у насъ!» 4).
Къ счастью, любовь къ революціи тоже была вѣрою, тво¬
рившею чудеса: это какъ нельзя лучше показало взятіе Фонтенэ.
Когда 27-го мая Катлино и Стофле осматривали переполненный
ранеными республпканцами лазарета и когда, на слѣдующій
день, Доннисанъ обратился къ плѣннымъ, собраннымъ на большой
равнинѣ, съ рѣчью, они всѣ трое были поражены тѣмъ, какъ
незначительно оказалось число согласившихся дать вынуждав¬
шуюся у нихъ присягу. Вотъ до какой степени—съ горечью
восклицаетъ біографъ Боншана—ядъ Конвента отравилъ пре¬
красную кровъ Франціи!» 5).
Этого еще мало: можно ли представить себѣ что-нибудь
1) Письмо Бернара де Мариньи къ эпесскому временному совѣту, съ
требованіемъ о возвратѣ 32 четвертей ржи, отнятыхъ у деревни Мейльеро.
2) Приказъ за подписью командовавшаго вандейскою конницей Дом¬
мэнье.
3) Въ массѣ сообщенныхъ намъ документовъ мы находимъ очень любо¬
пытную записку, писанную рукою г-жи Ларошжакленъ и подписанную Лес¬
кюромъ. Написана она была съ цѣлью огражденія нѣкой г-жи Токе отъ по¬
кражи полѣньевъ.
4) Les Vendéens à Fontanay, par M. Banjamin Fillon, p. 26.
5) Ibid.
286
такое, что могло бы идти въ сравненіе съ тѣмъ порывомъ,
вѣчное свидѣтельство котораго оставило будущимъ поколѣніямъ
нижеприводимое постановленіе?
«Народные представители при арміи Ларошельскаго побе¬
режья, принимая во вниманіе: что съ тѣхъ поръ, какъ городъ
Фонтенэ находится во власти мятяжниковъ и они же угрожаютъ
городу Ніору, жители сосѣднихъ округовъ и департаментовъ
поднялись массою, всѣ безъ исключенія, и бросились на
помощь къ послѣднему изъ названныхъ городовъ; что у боль¬
шого числа ихъ нѣтъ ни пикъ, ни ружей; что они вовсе
не организованы, и что пока они организуются, пройдетъ
значительное время, въ продолженіе котораго потребленіе съѣст¬
ныхъ припасовъ приметъ ужасающіе размѣры; что наступило
время сѣнокоса; что есть общины, въ которыхъ остались однѣ
женщины;... въ походъ пожелали пойти и старики, не подумавъ
о томъ, что полезны они быть не могутъ;—принимая все это
во вниманіе, постановляютъ: національнымъ гвардейцамъ со¬
браться сегодня же, чтобы выбрать изъ нихъ тѣхъ, у кого,
вмѣстѣ съ доброю волей, окажутся и наиболѣе пригодныя для
военнаго дѣла качества.
«Огюи, Ф. Ш. Гупилъйо, Гупильйо (изъ Фон¬
тенэ), Панвилье, Гарнье (изъ Сента), Лекуантъ-
Пюираво» 1).
Да, порывъ населенія, направленный противъ людей, ко¬
торые во имя отсутствующаго и невѣдомаго небеснаго отече¬
ства растерзывали грудь отечества живого, былъ такъ силенъ,
что городъ Ніоръ—была такая минута—былъ готовъ погибнуть
отъ голода... Принимая во вниманіе, что есть общины, въ кото¬
рыхъ остались однѣ женщины... Что за черта! и какъ она пока¬
зываетъ, что рано пли поздно власть на землѣ должна была
принадлежать французской революціи! «Революціонныя воззрѣ¬
нія—съ грустью пишетъ г-жа Ларошжакленъ—были сильнѣе и
распространены шире, чѣмъ мы думали» 1 2).
Вандейскіе вожди очень скоро увидѣли это; и эта причина,
въ связи съ обуревавшимъ крестьянъ желаніемъ повѣдать у
1) У насъ передъ глазами подлинный документъ, писанный рукою Ле¬
куанта-Пюираво.
2) Ея Mémoires, сhар. VII, р. 127.
287
себя въ деревняхъ о своихъ подвигахъ, рѣшила вопросъ объ
очищеніи Фонтенэ. 28-го мая, въ полдень, вандейцы начали
выступать изъ города, а 30-го, на зарѣ, потянулись по дорогѣ
въ Бокажъ отсталые, раненые, пушки и провіантскія повозки,
напутствуемые колокольнымъ звономъ, который не смолкалъ
въ продолженіе всего времени оккупаціи 1).
ГЛАВА VIII.
Комитетъ Двѣнадцати.
Конвентъ въ Тюильрійскомъ дворцѣ.—Братья Дюпра.—Веѣшній видъ Па¬
рижа въ началѣ мая 1793 г. — Иступлсніе жирондистской партіи.—Гнусная
расправа съ Теруань де Мерикуръ.—Оправданіе Революціоннымъ судомъ жи¬
рондистскаго генерала Миранды; исторически-важное значеніе этого факта.—
Предсѣдателемъ Конвента становятся Изнаръ,—Агрессивная рѣчь Гаде.—
Торжественное заявленіе Изнара.—Шумныя сцены.—Гаде предлагаетъ упраз¬
днить установленныя парижскія власти и созвать въ Буржѣ собраніе ихъ
замѣстителей.—Учрежденіе Комитета Двѣнадцати.—Впечатлѣніе въ Парижѣ.—
Въ городскую ратушу вносится въ отсутствіе Паша кровавое предложеніе.—
Родь Паша въ засѣданіи слѣдующаго дня,—Всѣ еще очень далеки отъ мысли
о разгонѣ народнаго представительства.—Неблагоразумныя яростныя выходки
жирондистовъ пробуждаютъ эту мысль.—Оппозиція Барбару и Бюзо предло¬
женію Камбона о принудительномъ займѣ въ милліардъ ливровъ»—Рѣзкость
Комитета Двѣнадцати.—Ничтожность основаній, на которыхъ онъ строитъ
предположеніе о существованіи обширнаго заговора.—Коммуна рѣзко осу¬
ждаетъ въ особомъ постановленіи произнесенныя въ мэріи отвратительныя
рѣчи; вызовъ, брошенный секціи Братства, оставляется послѣднею безъ вни¬
манія.—Своими безпрестанными предположеніями о существованіи опасности
жирондисты дѣйствительно создаютъ ее.—Ихъ тайныя собранія.—Предложен¬
ныя Комитетомъ Двѣнадцати мѣры.—Комитетъ ведетъ за собою Болото.—Онъ
предписываетъ произвести нѣсколько арестовъ, въ томъ числѣ и арестъ
Гебера.—Протестъ Коммуны.—Проклятіе, посылаемое Парижу Изнаромъ.—
Всеобщее негодованіе.—Въ своихъ дикихъ обращеніяхъ къ департаментамъ
Изнаръ является органомъ своей партіи.—Признаніе, сдѣланное министру
Гара Рабо-Сентъ-Этьенномъ.—Комитетъ Двѣнадцати усваиваетъ замашки ти¬
раніи.—Его клевета на Паша.—Печаль Робеспьера; онъ опасается, какъ бы
народное представительство не было разогнано.—Его сильная рѣчь въ клубѣ
якобинцевъ.—Комитетъ Двѣнадцати приказываетъ окружить Конвентъ воору¬
женными людьми.—Робеспьеру отказываютъ въ словѣ.—Тиранническое пове¬
деніе Изнара.—Тюріо клевещетъ на Изнара.—Безумный возгласъ Бурдона
(депутата отъ д-та Уазы).—Подозрѣнія Гара.—Гара на трибунѣ.—Упраздненіе
Комитета Двѣнадцати.—Декретъ объ упраздненія этого Комитета.—Роковыя
послѣдствія возстановленія Комитета Двѣнадцати.
Тогда какъ эти событія волновали Вандею, монтаньяры и
жирондисты продолжали въ Парижѣ свою неукротимую борьбу. 11) Протоколъ о занятіи Фонтенэ.—Les vendéens à Fontenay, par M. Ben¬
jamin Fillon, p. 33 et 34.
288
10-го мая Конвентъ перенесъ свои засѣданія изъ зала Ма¬
нежа въ Тюильрійскій дворецъ, въ это эпическое обиталище,
гдѣ рѣяли различныя привидѣнія и которое со времени Людо¬
вика XVI стало роковымъ для всѣхъ властей, провозглашав¬
шихъ себя въ немъ безсмертными.
Итакъ, поле битвы перемѣнилось, но ничего не перемѣни¬
лось въ способѣ борьбы!
Вражда была такъ сильна, что недавно братьями Дюпра,
изъ которыхъ одинъ былъ монтаньяромъ, а другой жирон¬
дистомъ, почти была повторена исторія Этеокла и Полиника.
Въ Конвентѣ разыгрались вотъ какія сцены: съ трибуны чита¬
лось письмо, въ которомъ старшій братъ обвинялъ младшаго
въ томъ, что онъ запродалъ душу жирондистамъ, и призывалъ
на него за это гнѣвъ фурій 1); потребовано было по этому поводу
объясненіе, которое изъ-за горячности Манвьеллей едва не кон¬
чилось убійствомъ; тѣ же Манвьелли были арестованы за обѣ¬
домъ у Дюпра-младшаго, послѣ сдѣланнаго ими нападенія на
Дюпра-старшаго въ его домѣ; братъ, говоря о братѣ, воскли¬
цалъ съ трибуны: «Я вамъ докажу, что онъ былъ дурнымъ
отцомъ и невѣрнымъ другомъ» 2). Было очевидно, что такая
озлобленность ведетъ къ катастрофѣ.
Однако, несмотря даже на вызванныя наборомъ доброволь¬
цевъ волненія, физіономія Парижа въ первыя двѣ недѣли мая
отнюдь не имѣла зловѣщаго характера. На всѣхъ улицахъ про¬
изводились строительныя работы; муниципальное должностное
лицо едва успѣвало вести запись совершавшихся во множествѣ
браковъ; спектакли были всегда переполнены публикой и на¬
родъ толпами посѣщалъ театръ на улицѣ Эстрападъ, гдѣ дава¬
лась пьеса подъ заглавіемъ «Торжество Марата» 3). Никогда
еще женщины такъ не щеголяли кокетливостью п свѣжестью
своихъ нарядовъ 4). Въ римскомъ или греческомъ одѣяніяхъ,
съ прическою à la Titus, въ плотно облегавшихъ тѣло платьяхъ,
съ обнаженными руками и плечами, въ высокихъ сапожкахъ
древняго стиля, съ гражданскими гирляндами на головѣ и съ
опахаломъ въ рукахъ, онѣ толпами съѣзжались на концерты * 2 31) Маратъ напечаталъ это письмо въ № 194 своей газеты.
2) Засѣданіе Конвента 29 апрѣля 1793 г.
3) Révolutions de Paris, № 200.
4) Ibidem.
289
въ Провансской улицѣ послушать, какъ Фодоръ играетъ свое
попури «Сыновняя любовь», или какъ гитаристъ Лампарелли
исполняетъ равныя варіаціи 1).
Кто же придалъ такой мрачный для жирондистовъ и такой
роковой для нихъ характеръ концу того мѣсяца, въ- которомъ,
повидимому, было отведено такъ много мѣста развлеченіямъ?
Кто? Увы, сами жирондисты!
Въ городской ратушѣ Шометтъ какъ-то сказалъ: «Причину
нашихъ бѣдъ я усматриваю въ эгоизмѣ богача, который, лежа
на мягкомъ ложѣ въ обвѣшанномъ коврами альковѣ, сожалѣетъ
о былыхъ злоупотребленіяхъ; я усматриваю ее въ преступныхъ
спекуляціяхъ ажіотажа, въ преступномъ образѣ дѣйствій этихъ
копителей сокровищъ, которые ради утроенія своихъ капита¬
ловъ вопятъ противъ революціи... что сдѣлано для бѣдняка?
Ничего» 2). Подобныя рѣчи, принудительный заемъ, начавшіе
подниматься крики противъ феодальной власти золота, ока¬
завшейся преемницею феодальной власти меча—все это не могло
не склонить богатой части парижской буржуазіи на сторону,
жирондистовъ: послѣдніе поняли это и, слѣпо повѣривъ важ¬
ности такой поддержки, начали съ какимъ-то изступленіемъ
стараться ускорить наступленіе кризиса, который ихъ погу¬
билъ 3).
Нѣтъ, никогда еще не бывало болѣе прискорбнаго зрѣлища,
чѣмъ упорное стремленіе этихъ благородныхъ, но объятыхъ
горячечнымъ бредомъ людей все привести въ смятеніе, все па¬
рализовать и оставить революціи, которую они въ сущности
обожали, единственный выборъ: погубить ихъ или погибнуть
самой. Какими мрачными жалобами, какими вызовами, полными
презрѣнія и желчи, сумѣли они, несчастные, довести до бѣшен¬
ства озлобленіе какъ своихъ сторонниковъ, такъ и враговъ!
Своими постоянными угрозами, постоянными заявленіями, что
надъ ихъ головами повисъ ножъ, они подъ конецъ освоили на¬
родъ съ мыслью о своей проскрипціи, благодаря тому, что
слишкомъ часто называли своихъ противниковъ не иначе, какъ
гонителями и убійцами. Послѣ сдѣланныхъ ими, изъ ненависти 1 * 31) Lettres, Mémoires et Documents, publiés par F. Grille, t. IV, p. 329.
2) Révolutions de Paris, № 201.
3) Объ этомъ см. главу VI Mémoires члена Конвента Рене Левассёра—
книги, написанной съ трогательною, а порой и величественною добросо¬
вѣстностью.
290
къ Горѣ, попытокъ убѣдить свои департаменты, будто противъ
ихъ личностей составленъ заговоръ, они—какъ глубокомысленно
замѣтилъ Прюдомъ, стали поступать такъ, «словно боялись,
чтобы это не было опровергнуто» 1). Такъ, Жире-Дюпре писалъ
въ ихъ газетѣ: «Эти господа (якобинцы) хотятъ покончить съ
нами: пусть они осмѣлятся, мы требуемъ этого; затѣя ихъ кон¬
чится ихъ смертью» * 2 * 4 * 6). Гаде добился отъ Конвента распоря¬
женія о распубликованіи адреса отъ жителей Бордо, въ кото¬
ромъ говорилось: Мы хотимъ погибнуть всѣ, прежде чѣмъ на¬
ступитъ царство разбойниковъ и убійцъ... Парижане, спасите
насъ отъ отчаянія, спасите себя отъ междоусобной войны» 3).
Барбару, забывъ, съ какою стремительностью жирондисты захва¬
тывали ранѣе мѣста, громилъ теперь честолюбіе якобинцевъ,
коря одного изъ нихъ тѣмъ, что онъ изъ капитана сталъ гене¬
ралъ-адъютантомъ, другого, приходскаго викарія, тѣмъ, что онъ
удостоился руки дочери Паша, третьяго—за которымъ числи¬
лось сорокъ девять лѣтъ службы—тѣмъ, что онъ получилъ
должность съ окладомъ въ 12,000 ливровъ 4). Бюзо, стремясь
унизить въ глазахъ роялистовъ и иностранцевъ представителей
власти революціи, требовалъ, чтобы всякій разбогатѣвшій за¬
конодатель, подъ страхомъ десятилѣтняго тюремнаго заключенія
въ оковахъ, представилъ въ кратчайшій срокъ свой денежный
отчетъ, и чтобы его состояніе было обслѣдовано 5). При малѣй¬
шемъ нарушеніи установленныхъ закономъ формъ, по поводу
малѣйшей неправильности въ дѣйствіяхъ полиціи, жирондисты
разражались проклятіями 6),—тѣ самые жирондисты, которые
вдребезги разбили монархическую власть, потворствовали по¬
рыву санкюлотизма, оказывали покровительство красному кол¬
паку, вычеркнули изъ обихода слово monsieur и, введя въ
употребленіе обращеніе «на ты», перевернули вверхъ дномъ
даже старыя формы рѣчи 7). Горе было полезнымъ мѣрамъ, если
ихъ предлагалъ монтаньяръ: ихъ тотчасъ же отклоняли 8). Остав-
1) Révolutions de Paris, № 203.
2) Patriote français, № 1369.
3) Засѣданіе Конвента 14 мая 1793 г.
4) Ibidem.
5) Засѣданіе Конвента 14 мая 1793 г.
6) Засѣданіе 17 мая 1793 г., пренія по поводу арестованія нѣкоего Ру.
7) См. предшествующіе томы.
8) На это горько сѣтовалъ Républicain, journal des hommes libres въ
статьѣ, приводимой авторами Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 159.
291
шись въ Собраніи хозяевами, вслѣдствіе отправки въ провинцію
большого числа комиссаровъ изъ монтаньяровъ, жирондисты
наводняли трибуну, которую забрали въ свои руки, пылкими
рѣчами не объ опасностяхъ революціи и не о лучшихъ сред¬
ствахъ къ ея спасенію, а о своихъ собственныхъ опасностяхъ,
о той или другой помѣхѣ со стороны Коммуны, о ненадлежа¬
щемъ учрежденіи въ Ліонѣ революціоннаго суда 1), о томъ, что
ихъ хотятъ перерѣзать, о чемъ дѣйствительно возникла было
среди подонковъ общества мысль, которая повлекла за собою
событія 10-го марта, но которою Гаде и его единомышленники
совершенно несправедливо пользовались для проклятій по адресу
всякаго, кто не принадлежалъ къ ихъ партіи. Иногда изъ-за
отказа жирондистовъ признать за меньшинствомъ обезпеченныя
за нимъ парламентскимъ уставомъ гарантіи, пропадали даромъ
цѣлыя засѣданія 2); такъ было, напримѣръ, въ тотъ день, когда
Кутону предстояло говорить о поименномъ голосованіи, кото¬
раго требовала Гора; противники же ея отвергали это голосо¬
ваніе съ такимъ упорствомъ, что Моръ схватилъ разбитаго
параличомъ оратора и на рукахъ отнесъ его на трибуну. Въ
такихъ случаяхъ бывало, что выведенная изъ терпѣнія Гора
поднимала ревъ, переполненныя женщинами изъ простонародья
трибуны дрожали, и въ то время, какъ лѣвая сторона бѣшено
вопила о тираніи правой, правая выражала негодованіе противъ
тираніи зрителей.
Справедливость требуетъ замѣтить, что, по отношенію къ
нѣкоторымъ крайнимъ выходкамъ, озлобленіе жирондистовъ
проистекало изъ такого чувства, горячность котораго была не
только естественна, но и законна. Такъ, напримѣръ, очень
прискорбнымъ явленіемъ было постановленіе, которымъ комис¬
сары Конвента въ Орлеанѣ, Бурботъ и Жюльенъ (изъ Тулузы),
вздумали опорочить всѣ жирондистскія газеты, распростра¬
нявшіяся въ предѣлахъ ихъ проконсульства 3); и невольно вы¬
зываетъ чувство отвращенія при воспоминаніи о томъ, какъ
бѣдную Теруань де Мирекуръ схватила въ Тюильрійскомъ саду
шайка мегеръ и безжалостно высѣкла за то, что она была 1 2 31) Засѣданіе 15 мая 1793 г.
2) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI, p. 233.
3) Это постановленіе подверглось энергическому порицанію въ № 202 га¬
зеты Révolutions de Paris.
292
бриссотинкой: отъ этой ужасной, унизительной расправы не¬
счастная сошла съ ума 1). Но винить въ подобныхъ гнусностяхъ
всю якобинскую партію было и недобросовѣстно и не умно.
Въ сущности, если, въ видахъ полнаго ознакомленія съ
тогдашнимъ настроеніемъ якобинской партіи, изслѣдовать его
въ лидѣ дѣйствительныхъ ея представителей, въ лицѣ Робеспьера
и главныхъ вожаковъ Горы, то будетъ видно, что враги жи¬
рондистовъ стали желать ихъ окончательнаго упраздненія только
въ послѣднюю минуту, только тогда, когда они какъ бы на¬
чали кричать: «Если вы насъ не убьете, такъ мы убьемъ
васъ!»
Самымъ разительнымъ доказательствомъ этой потрясающей
истины является оправданіе генерала Миранды Революціоннымъ
судомъ за день до постановленія тѣмъ же ужаснымъ судомъ
смертнаго приговора относительно сообщника Дюмурье, въ лицѣ
генерала Мячинскаго. Если гдѣ нибудь преобладалъ якобинскій
духъ, то ужъ, конечно, въ Революціонномъ судѣ. И вотъ, Ми¬
ранда, пользовавшійся покровительствомъ Бриссо, другъ Петіона,
такъ сказать, живой мечъ жирондистской партіи, былъ не только
оправданъ, но еще осыпанъ похвалами и съ тріумфомъ пре¬
провожденъ домой 2). Здѣсь весьма замѣчательно сопоставленіе
чиселъ: якобинцы Революціоннаго суда оправдали Миранду
15-го мая, за двѣ недѣли, всего только за двѣ недѣли до ка¬
тастрофы!..
Но вотъ, 16-го мая, въ предсѣдатели Конвента выбранъ
Изнаръ. Это значило зажечь на предсѣдательскомъ креслѣ фа¬
келъ. И дѣйствительно съ этой минуты все пошло съ чрезвы¬
чайною быстротой 3).
18-го мая законодательная комиссія, устами Ланжюине, пред¬
ложила увеличить съ пятидесяти до ста число членовъ, тре¬
буемыхъ для обязательности постановленія о поименной подачѣ
голосовъ. Меньшинство, у котораго отнималась этимъ драгоцѣн¬
ная гарантія, заволновалось и запротестовало. Всталъ Гаде и
со свойственною ему горячностью сказалъ: «Когда въ Англіи 1 2 31) Это возмутительное насиліе совершено было 15 мая 1793 г. Совершили
его не мужчины, какъ говорили, а женщины. См. № 201 Révolutions de
Paris.
2) Révolutions de Paris, № 201. См. Histoire parlementaire, t. XXVII,
p. 26—71, относительно подробностей этого процесса, длившагося пять дней.
3) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI.
293
захотѣли распустить Долгій парламентъ, средствомъ для этого
избрана была передача власти въ руки меньшинства... Мень¬
шинство призвало къ себѣ на помощь патріотовъ по преиму¬
ществу, сбитую съ толку толпу, которой посулили раздѣлъ зе¬
мель и грабежъ. Призывъ этотъ, мотивированный мнимымъ угне¬
теніемъ меньшинства, повлекъ за собою очистку парламента,
т. е. покушеніе, исполнителемъ котораго былъ Прайдъ, сдѣлав¬
шійся изъ мясника полковникомъ. Сто пятьдесятъ членовъ были
выгнаны и хозяиномъ управленія стало меньшинство. Но при¬
шелъ чередъ и патріотовъ по преимуществу, орудій Кромвеля.
Предлогомъ послужили для узурпатора ихъ собственныя престу¬
пленія. Однажды онъ вошелъ въ парламентѣ и началъ обра¬
щаться ко всѣмъ этимъ членамъ: одному сказалъ: «Ты воръ»,
другому: «Ты пьяница;.. набилъ себѣ карманы общественными
деньгами; ты волокита и посѣтитель непотребныхъ мѣстъ... Уби¬
райтесь же всѣ вонъ, уступайте мѣсто людямъ добросовѣстнымъ».
Они это мѣсто уступили и его занялъ Кромвель» 1).
По чьему адресу дѣлались эти оскорбительные намеки? Кто
эти расхитители общественныхъ суммъ: не Дантонъ ли и Ла¬
круа, которыхъ глухо обвиняли въ растратахъ? А Прайдъ? ужъ
не мясникъ ли это Лежандръ? Кромвель — не Робеспьеръ ли?
Въ этихъ рѣчахъ сказалось бурное дарованіе Гаде. Онѣ вызвали
волненіе, которое едва только начало стихать, когда съ трибуны
раздались пронзительные крики. Уже нѣсколько дней было за¬
мѣчаемо, что по Тюильрійскому саду, да и по коридорамъ
Собранія, бродятъ какія-то женщины, почти всѣ нищенски одѣ¬
тыя. Онѣ осматривали у прохожихъ кокарды и загораживали
дорогу людямъ, которыхъ находили подозрительными 2); но осо¬
бенную бдительность проявляла эта новаго рода полиція по
отношенію къ зрителямъ, имѣвшимъ входные билеты въ Кон¬
вентъ 3). 18-го мая, когда на трибуны пробрался какой-то гра¬
жданинъ, возбудившій въ нихъ недовѣріе къ себѣ, одна изъ жен¬
щинъ сдѣлала попытку вывести его. Это вызвало шумъ. Левас¬
сёръ заявилъ, что виною тому существованіе на трибунахъ
отдѣльныхъ мѣстъ, и прибавилъ: «Можетъ ли народъ не испы¬
тывать негодованія, когда онъ видитъ, что эти привилегиро- * 2 3l) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 121.
2) Révolutions de Paris, № 201.
3) Рѣчь смотрителя зала, Гамова, въ засѣданіи 18 мая 1793 г.
294
ванныя мѣста предназначены для аристократовъ, вродѣ...» Тутъ
онъ назвалъ фамилію—кто бы повѣрилъ чью? Одного изъ пер¬
выхъ проповѣдниковъ республики во Франціи, «Бонвилля»! 1)
А Маратъ тотчасъ же еще и прибавилъ: «Это гнусный аристо¬
кратъ, это подручный Фоше» * 2).
Тогда Изнаръ произнесъ съ совершенно неожиданною тор¬
жественностью: «Граждане, то, что здѣсь происходитъ, откры¬
ваетъ мнѣ глаза на одинъ фактъ, о которомъ мнѣ было сооб¬
щено. Аристократія, Питтъ, Англія, Австрія проводятъ новый
планъ съ цѣлью уничтожить во Франціи свободу... Слушайте,
народъ и законодатели: дѣло идетъ о вашемъ спасеніи...» Далѣе,
онъ заявилъ, что иностранцами составленъ заговоръ, съ цѣлью
разогнать Конвентъ посредствомъ его самого, что надо взвол¬
новать народъ, начавъ возстаніе черезъ женщинъ, что англи¬
чане уже приготовились произвести высадку, что возстаніе
вспыхнетъ и что, такимъ образомъ, контръ-революція не¬
избѣжна.
Не давъ Собранію придти въ себя, Верньо потребовалъ и
добился вотированія того, чтобы это заявленіе Изнара было на¬
печатано. Изнаръ снова заговорилъ о томъ же, подтвердилъ,
ссылаясь на авторитетъ одного гражданина, фамилію котораго
обѣщалъ указать комиссіи всеобщей безопасности, что среди
женщинъ ходятъ странные толки, что онѣ готорятъ: За наши
билеты мы получаемъ ассигнаціи, а часто звонкую монету 3).
Одинъ изъ членовъ сталъ обвинять Марата въ произнесеніи
кровожадныхъ рѣчей противъ государственныхъ людей, на что
Маратъ ограничился отвѣтомъ, что государственные люди— со¬
общники Дюмурье и что они, погнавшись за смертью возмутив¬
шихся Капетовъ, должны «надѣть себѣ веревку на шею», какъ
сдѣлали патріоты Горы 4).
До засѣданія, въ комиссіи Валазе было рѣшено, что жирон¬
дистская партія предложитъ упразднить парижскія власти вре¬
менно и немедленно замѣнить муниципалитетъ предсѣдателями
секцій, и, наконецъ, созвать въ Буржѣ замѣстителей Собранія 5).
Предложенія эти изложилъ на трибунѣ Гаде. На скамьяхъ лѣ-
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 123.
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Ibid., р. 126.
5) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap, VI, p. 236.
295
вой они вызвали сильное движеніе. Дантонъ потребовалъ слова.
Колло д’Эрбуа воскликнулъ: «Значитъ, вотъ и открытъ заго¬
воръ!» Но выступилъ Бареръ, и спокойствіе возстановилось.
«Упразднить парижскія власти! сказалъ онъ: если бы я желалъ
анархіи, я поддержалъ бы это предложеніе. Что же касается
созыва въ Буржѣ вашихъ замѣстителей, то зачѣмъ это? Развѣ
въ случаѣ распущенія Конвента ударъ не пришелся бы также
и по нимъ?» По его мнѣнію, лучше было бы учредить комиссію
изъ двѣнадцати членовъ, съ возложеніемъ на нее обязанности
принимать всѣ мѣры, необходимыя для поддержанія обществен¬
наго спокойствія 1).
Мѣра эта манила жирондистовъ надеждой на безусловную
побѣду, хотя только въ области закона; за эту надежду они
ухватились съ жадностью и Собраніе безъ преній вотировало
учрежденіе Комитета Двѣнадцати 2).
Какъ и слѣдовало ожидать, весь составъ Комитета Двѣнад¬
цати былъ взятъ цѣликомъ изъ среды жирондистской партіи; но
странно было то, что партія эта выбрала въ этомъ случаѣ, для
своего послѣдняго, рѣшительнаго боя, такихъ людей, которые,
за исключеніемъ двоихъ, не могли властно выступать въ Ко¬
митетѣ: въ члены его были выбраны Буайе-Фонфредъ, Рабо
Сентъ-Этьенъ, Кервелеганъ, Сенъ-Мартенъ, Виже, Гомеръ, Бер¬
гуенъ, Буало, Мольво, Ларивьеръ, Гардьенъ и Бертранъ 3). Но
насколько люди эти были мало солидны, настолько же смѣлы,
и, при томъ, вѣдь за ними, чтобы подгонять ихъ впередъ, стояли
Гаде, Луве, Изнаръ и Валазе... Но въ этомъ была не сила ихъ,
а ихъ несчастіе!
Учрежденіе Комитета Двѣнадцати являлось угрозой, важность
которой якобинцы сразу поняли: клубъ ихъ вздрогнулъ отъ нея;
второстепенные вожаки, которые, какъ Варле, собравшись въ
епископскомъ дворцѣ, выступили съ яростными предложеніями,
и въ секціяхъ занялся пожаръ.
Послѣ вызванныхъ послѣднимъ наборомъ волненій среди
конторщиковъ и приказчиковъ, полицейское управленіе признало 1 * 31) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 130—132.
2) Засѣданіе 18 мая 1793 г.
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 161. Шассе былъ выбранъ, но от¬
казался.
296
нужнымъ установить надзоръ за предполагаемыми зачинщиками,
съ цѣлью пресѣчь всякія волненія этого рода 1). Вслѣдствіе
этого, мэріею разослано было комиссарамъ секцій циркулярное
приглашеніе собраться въ городскую ратушу для составленія
списка подозрительныхъ лицъ 2). Первое собраніе состоялось
18-го мая и прошло очень мирно; но на слѣдующій день дѣло
приняло другой оборотъ, такъ какъ пренія въ засѣданіи откры¬
лись подъ впечатлѣніемъ озлобленія, вызваннаго учрежденіемъ
Комитета Двѣнадцати.
Относительно того, что произошло въ этомъ собраніи, гдѣ
находились представители тридцати семи секцій и присутство¬
валъ представитель полиціи, одинъ изъ присутствовавшихъ сдѣ¬
лалъ впослѣдствіи слѣдующее заявленіе въ Комитетѣ Двѣнад¬
цати: «Какой-то блѣдный человѣкъ, уже не молодой, говорившій
медленно и сидѣвшій слѣва отъ входа въ залъ, почти у самой
печки, сказалъ относительно подозрительныхъ лицъ: «Я не знаю
другихъ, кромѣ засѣдающихъ въ Національномъ Конвентѣ;
туда-то и надо направить ударъ. Поэтому я предлагаю, аресто¬
вать двадцать двухъ, да еще восьмерыхъ членовъ, которыхъ я
укажу. Мы засадимъ ихъ въ надежное мѣсто и сентябризуемъ
ихъ... Не мы сами, нѣтъ... Но за небольшія деньги мы найдемъ
людей для ихъ убіенія. Когда они умрутъ, мы подкинемъ фаль¬
щивыя письма изъ иноземныхъ странъ и докажемъ, что они
эмигрировали» 3).
Правда ли, что эти жестокія рѣчи были говорены? Да, это
вытекаетъ изъ согласныхъ между собою показаній; но тѣ же
показанія не согласуются ни относительно имени, свирѣпаго ора¬
тора, котораго одинъ изъ свидѣтелей называетъ Марино 1 2 3 4 5), а
другой Бизе 5), ни относительно общаго настроенія слушате¬
лей. О томъ, что одинъ изъ членовъ былъ выгнанъ за воз¬
раженія противъ кроваваго предложенія, показанія свидѣтелей
1) Письмо парижскаго мэра къ Конвенту, прочитанное 24 мая 1793 г.
2) Ibid.
3) Показаніе данное въ Комитетѣ двѣнадцати членомъ Наблюдательнаго
комитета при секціи Французскаго Пантеона. Л..., въ концѣ Mémoires de
Meillan, примѣчаніе В.
4) Показаніе члена Тюильрійской секціи, Луи П..., въ концѣ Mémoires
de Meillan, примѣч. В.
5) Показаніе члена Наблюдательнаго комитета при секціи Фонтэнъ-де-Гре¬
нелль, Д..., въ концѣ Mémoires de Meillan, примѣч. В,
297
рѣшительно противорѣчивы 1). Но вотъ въ чемъ ничто не
даетъ права сомнѣваться: одинъ изъ членовъ сказалъ, что
нужно обождать плана возстанія, выработаннаго въ клубѣ яко¬
бинцевъ Робеспьеромъ и Маратомъ; другой настаивалъ на ско¬
рѣйшемъ осуществленіи этого плана, сказавъ: « Колиньи въ пол¬
ночь былъ при Дворѣ, а въ часъ былъ уже мертвъ;» одинъ изъ
членовъ секціи Братства былъ исключенъ за то, что составлялъ
какія-то записи; нѣкоторые требовали, чтобы отведено было
помѣщеніе, куда можно было бы сажать подозрительныхъ людей,
и въ числѣ такихъ мѣстъ заключенія называли страшной па¬
мяти кармелитскій домъ при Люксамбургскомъ дворцѣ * 2 3)... Впро¬
чемъ, никакого рѣшенія принято не было и Собраніе разошлось,
отложивъ все до слѣдующаго дня 3).
На этотъ разъ въ Собраніе явился Пашъ. Едва онъ усѣлся
въ креслѣ, снова поднято было внесенное наканунѣ предложеніе;
но одинъ изъ присутствовавшихъ запротестовалъ. «Вчера—ска¬
залъ онъ—я возставалъ противъ этого предложенія; присут¬
ствующіе здѣсь члены рукоплескали, и я не понимаю, почему
его возбуждаютъ сегодня вновь, тогда какъ вчера вечеромъ о
немъ не было уже и вопроса» 4 5). Пашъ отвѣтилъ, что дѣло идетъ
вовсе не объ арестахъ; что Конвентъ является мѣстомъ, ввѣ¬
реннымъ городу Парижу; что покушеніе хотя бы на одного изъ
членовъ Національнаго Собранія вызоветъ междоусобную войну;
что самъ онъ, хотя и подписалъ петицію, требовавшую уда¬
ленія двадцати двухъ членовъ, не допуститъ преній объ этомъ
въ мэріи. Затѣмъ, спросивъ фамиліи завѣдомо подозрительныхъ
лицъ, онъ закрылъ засѣданіе, и собравшіеся спокойно разо¬
шлись 5).
Несомнѣнно, что мысль о покушеніи на народное представи¬
тельство имѣла въ Парижѣ провозвѣстниковъ и сторонниковъ
пока лишь въ лицѣ нѣсколькихъ изъ тѣхъ людей, которыхъ
1) Слѣдуетъ сопоставить то, что напечатано на стр. 180 Mémoires de
Меillап съ напечатаннымъ тамъ же на стр. 183.
2) См. примѣчаніе В. въ концѣ Mémoires de Меillап.
3) Ibid.
4) Показаніе члена Наблюдательнаго комитета при секціи Французскаго
Пантеона, Л...; примѣчаніе В въ концѣ Mémoires de Меillап.
5) Сопоставьте воспроизведенныя въ вышеупомянутыхъ Mémoires пока¬
занія съ письмомъ Паша къ Конвенту, читаннымъ въ засѣданіи 24 мая
1793 г.
298
революціи выносятъ на поверхность общества, когда оно расше¬
веливаетъ свои подонки. Революціонные комитеты испугались
предложенія, внесеннаго 19-го мая въ мэрію, какъ только по¬
лучили о немъ извѣстіе 1). Газета Прюдома писала: «Честные
граждане Марселя, Ліона, Версаля, Авиньона, Нанта, Бордо, вы,
кажется, опасаетесь за безопасность народныхъ представителей
и за свободу ихъ преній? Успокойтесь: порукою вамъ за нихъ
являются интересъ и честь Парижа» * 2). Та же газета писала
еще: «Конвентъ—это маякъ въ морѣ во время бури» 3 4). Въ клубѣ
якобинцевъ Робеспьеръ очень горячо возсталъ какъ противъ
«крайнихъ мѣръ», такъ и противъ тѣхъ, кто ихъ предлагаетъ 4).
Самъ клубъ кордельеровъ благосклонно выслушалъ Лежандра,
когда тотъ выступилъ въ его засѣданіяхъ 22-го и 23-го мая
противъ пылкихъ предложеній Леонарда Бурдона и Варле и
заявилъ, что народные представители неприкосновенны 5).
Тѣмъ не менѣе, положеніе было таково, что со дня на день
могло внезапно разразиться катастрофой; это зависѣло отъ того,
какъ поведетъ себя жирондистская партія.
Къ сожалѣнію, всякій разъ, когда надо было спасать рес¬
публику, партія эта словно ставила себѣ задачей всему пре¬
пятствовать, ничего не предлагая. Такъ, изъ ея среды оказано
было сопротивленіе такой мѣрѣ, которая, при всей своей суро¬
вости, была необходима, именно принудительному займу въ
одинъ милліардъ, со взысканіемъ его съ богачей и съ покры¬
тіемъ его имѣніями эмигрантовъ. Настоятельная необходимость
такого займа была настолько очевидна, настолько сознавалась
всѣми, что предложеніе Камбона на этотъ счетъ было настой¬
чиво поддержано двумя жирондистами, Рабо-Сентъ-Этьеномъ и
Ланжюине. Но когда два другихъ жирондиста, Барбару и Бюзо
высказались противъ займа, на трибунахъ опять начался силь¬
ный шумъ, такъ что предложенная мѣра была вотирована лишь
послѣ долгаго смятенія, во время котораго противники обмѣ¬
нивались проклятіями, при чемъ, когда Верньо произнесъ слово
1) Показаніе члена Наблюдательнаго комитета при секціи Пантеона, Л...;
иbi supra, р. 181.
2) Révolutions de Paris, № 200.
3) Ibid., № 202.
4) Засѣданіе клуба якобинцевъ 12 мая 1793 г.
5) Показаніе гражданина Т... — См. примѣч. В въ концѣ Mémoires de
Meïllan.
299
убійцы, художникъ Давидъ крикнулъ ему: «Это ты, уродъ,
убійца» 1)!
Комитетъ Двѣнадцати, съ своей стороны, раздувалъ огонь,
который онъ долженъ бы былъ тушить. Твердо рѣшивъ раскрыть
заговоръ, чтобы имѣть случай покарать заговорщиковъ, онъ
оглашалъ Парижъ угрозами и сѣялъ тревогу, требуя отъ людей
признаній, поощряя доносы, собирая малѣйшіе слухи и обращая
въ рѣшающія улики разныя слова, сказанныя какими-нибудь
темными людьми или приписанныя неизвѣстнымъ лицамъ: ка¬
кой-то молодой человѣкъ, фамиліи котораго никто не зналъ, го¬
ворилъ на Тюильерійской террасѣ, что пора, молъ, гильотини¬
ровать уже не извозчиковъ, поваровъ да санкюлотовъ, а «брис¬
сотинцевъ» * 2); изъ подслушаннаго въ кафе Шайльо разговора
какого-то добраго гражданина съ буржуа въ синемъ сюртукѣ,
оказывалось, что нѣкоторые добровольцы, передъ уходомъ въ
Вандею, затѣвали сдѣлать какое-то «дѣло» 3 4); нѣкій сентябри¬
заторъ, по фамиліи Лафоре, и его жена, занимавшіеся разнос¬
ною торговлей на Луврской набережной, заявляли, что шесть
тысячъ санкюлотовъ держатся наготовѣ, чтобы, по первому
сигналу, перебить дурныхъ депутатовъ, послѣ чего состоится
всеобщій грабежъ, при чемъ Лафоре назначено разграбить, на
свой пай, пятьдесятъ домовъ Вотъ на какомъ фундаментѣ
Комитетъ Двѣнадцати старался построить зданіе обширнаго за¬
говора, о которомъ такъ много толковали жирондисты! А такъ
какъ главнымъ было стремленіе вовлечь въ заговоръ всѣхъ
тѣхъ, кого желательно было погубить, то отвѣтственность за то,
что могъ говорить «Въ кафе Шайльо буржуа въ синемъ сюр¬
тукѣ», ребячески взваливалась какъ на вождей Горы, такъ и
на членовъ Коммуны.
Отвратительная рѣчь 19-го мая дѣйствительно была произ¬
несена при всѣхъ въ мэріи и на этотъ счетъ имѣлось вѣское
свидѣтельство, именно свидѣтельство секціи Братства 5); но Пашъ
въ тотъ день въ Собраніи не. присутствовалъ, а на слѣдующій
день, когда тѣ же мысли стали снова развивать при немъ, онъ
1) Засѣданіе Конвента 20 мая 1793 г.
2) См. офиціальные документы въ концѣ Mémoires de Meillan, р. 186.
3) Ibid., р. 189.
4) Ibid., р. 188.
5) Секція внесла свой докладъ о томъ въ Конвентъ, въ засѣданіи 23 мая
1793 г.
300
высказался о нихъ съ рѣшительнымъ осужденіемъ 1). Мало того,
Коммуна настолько не была расположена принимать эти мысли
лодъ свою эгиду, что 23-го мая поторопилась издать слѣдующее
постановленіе, по выслушаніи обвинительной рѣчи Шометта:
«Главный Совѣтъ, освѣдомившись, что депутація отъ секціи
Братства сдѣлала Національному Конвенту донесеніе объ ужас¬
номъ заговорѣ, имѣющемъ цѣлью перебить народныхъ предста¬
вителей, а затѣмъ пустить молву, будто они эмигрировали; при¬
нимая во вниманіе, что настоятельно необходимо арестовать со¬
ставителей столь отвратительныхъ заговоровъ, приглашаетъ ре¬
дакторовъ и предъявителей означеннаго донесенія явиться для
представленія Совѣту необходимыхъ свѣдѣній, чтобы онъ могъ
обнаружить измѣнниковъ и нынѣшнимъ же вечеромъ препро¬
водить ихъ въ судъ 1 2 3 4)».
Порицаніе было энергическое и брошенный секціи вызовъ
не допускалъ возраженій. Но секція закрыла глаза на порица¬
ніе, а вызовъ оставила безъ вниманія 3), и жирондисты про¬
должали указывать на городскую ратушу, какъ на берлогу ди¬
кихъ звѣрей.
Своими постоянными предположеніями опасности они сами
создавали ее.
Притомъ, себѣ самимъ они отнюдь не ставили въ вину того,
что и сами тоже устраивали собранія—гораздо болѣе тайныя,
чѣмъ собранія противной партіи—и имѣли свои лозунги и свои
циркулярныя письма, разсылавшіяся по домамъ. Одно изъ этихъ
писемъ попало въ руки Комитета всеобщей безопасности и было
оглашено въ № 203 газеты Марата. Содержаніе его было та¬
ково: «Депутату Лаказу.—Ровно къ 10 часамъ въ Собраніе, съ
оружіемъ: кто не явится туда, тотъ баба!—Дюфритъ-Валазе 4)».
Было объявлено, что вскорѣ появится отчетъ Комитета Двѣ-
1) что бы ни говорили на этотъ счетъ историки, которые, со словъ Mе¬
moires г-жи Роланъ, непремѣнно хотятъ выставить Паша лицемѣромъ.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 179.
3) Ibid., р. 179 et 180, уклончивый и, вмѣстѣ съ тѣмъ, наглый отвѣтъ
секціи Братства Коммуны.
4) Лассурсъ утверждалъ въ засѣданіи 23 мая, будто въ запискѣ было
сказано просто: Въ Конвентъ, въ 10 часовъ; захвати съ собою какъ можно
больше сотоварищей.
Какъ бы ни было, нѣтъ ничего невѣроятно въ томъ, что Валазе напи¬
салъ слова съ оружіемъ. Луве сообщаетъ въ своихъ Mémoires, р. 72, что онъ
уже три мѣсяца носилъ при себѣ оружіе, въ видахъ самообороны.
301
надцати и Парижъ ждалъ его съ нетерпѣніемъ; каково же было
всеобщее изумленіе, когда въ засѣданіи 24-го мая Виже, не
представивъ ни одного доказательства, не приведя ни одного
факта, предложилъ принять чрезвычайныя мѣры предосторож¬
ности, мотивированныя тѣмъ, будто раскрытъ ужасный за¬
мыселъ! «Еще нѣсколько дней—сказалъ онъ торжественнымъ
тономъ—и республика погибла бы, да и васъ не было бы
больше на свѣтѣ». И, отъ имени Комитета, онъ потребо¬
валъ, чтобы Конвентъ, общественная казна и городъ Па¬
рижъ были поставлены подъ охрану добрыхъ гражданъ, чтобы
каждый былъ обязанъ немедленно явиться на сборное мѣсто
своего баталіона, чтобы караулъ у Конвента былъ усиленъ
двумя человѣками отъ каждой роты и чтобы общія собранія
секцій были закрываемы каждый вечеръ въ 10 часовъ, Это
были еще только предварительныя мѣры, и Виже заявилъ, что
будутъ предложены другія, болѣе важныя, которыя и завер¬
шатъ собою ввѣренное Комитету Двѣнадцати дѣло обществен¬
наго спасенія. Проектъ, горячо поддержанный Буайе-Фонфре¬
домъ и Верньо, былъ принятъ, несмотря на оппозицію Дан¬
тона, который сказалъ: «Декретировать то, что вамъ предла¬
гаютъ, значитъ... декретировать страхъ» 1).
Получивъ отнынѣ увѣренность, что Конвентъ пойдетъ слѣ¬
домъ за ними, члены Комитета Двѣнадцати уже не поколеба¬
лись приступить къ крутымъ мѣрамъ. Въ тотъ же день были,
по ихъ приказанію, арестованы двое полицейскихъ начальни¬
ковъ, Мишель и Марино, обвиненные въ подстрекательствѣ къ
убійствамъ, и Комитетъ издалъ приказаніе о приводѣ въ судъ
товарища прокурора Коммуны Геббра, за статью въ Père Dи¬
chêne.
Статья эта заключала въ себѣ, рядомъ съ основательными
нападками на жирондистовъ, грязныя клеветы на нихъ, изло¬
женныя самымъ циническимъ языкомъ; государстветымъ лю¬
дямъ гнуснымъ образомъ приписывался починъ въ ограбленіи
лавокъ, задуманномъ съ тою цѣлью, чтобы имѣть предлогъ для
клеветы на Парижъ; въ статьѣ они обвинялись въ отнятіи
хлѣба у хлѣбопековъ, съ цѣлью вызвать голодовку; авторъ
статьи напоминалъ о томъ, какъ укоротили Капета, и утвер¬
1) Засѣданіе Конвента 24 мая 1793.
302
ждалъ, что не большаго труда будетъ стоить уничтоженіе из¬
мѣнниковъ 1)...
Все это было, конечно, возмутительно; тѣмъ не менѣе, едва
распространилась вѣсть о постигшей автора карѣ, всюду вспых¬
нуло негодованіе. Дѣло не ограничилось однѣми рѣзкими рѣ¬
чами или желчными сопоставленіями. Одни замѣчали, что
статьи Гебера, если отбросить ихъ тривіальную форму, ничѣмъ
не отличаются отъ рѣчей, произносившихся въ обратномъ смы¬
слѣ, редакторомъ газеты Patriote français; крайности въ напад¬
кахъ Père Duchêne они объясняли общимъ тономъ печати въ ту
пору, и выражали удивленіе по поводу того, что Комитетъ Двѣ¬
надцати не преслѣдуетъ газету Марата. Другіе спрашивали, отъ
кого жирондисты получили привилегію стоятъ выше оскорбле¬
ній во время неизбѣжнаго броженія, и когда сами они, еже¬
дневно ругая своихъ противниковъ разбойниками и убійцами,
безпрерывно навлекаютъ на себя мщеніе провинціи. И, кромѣ
того, Геберъ не только журналистъ, но и членъ магистратуры:
ужъ не Коммуну ли хотятъ покорять въ его лицѣ? Не имѣетъ
ли Комитетъ Двѣнадцати намѣренія посягнуть, согласно выражен¬
нымъ Гаде взглядамъ, на упраздненіе установленныхъ па¬
рижскихъ властей? Куда приведетъ этотъ первый шагъ по
скользкому пути тираніи? Геберъ, можетъ быть, и оклеветалъ
своихъ противниковъ, но развѣ не всѣ партіи были тогда, къ
сожалѣнію, повинны въ клеветѣ, и развѣ Комитетъ Двѣнадцати
учрежденъ для того, чтобы обезпечить за партіею жирондистовъ
исключительное право быть несправедливою? * 2)
Такія рѣчи вызывали въ умахъ желаніе дать отпоръ. Въ
9 часовъ вечера Геберъ отправился въ Коммуну и, находясь, въ
виду опасности, въ приподнятомъ настроеніи, сказалъ съ до¬
стоинствомъ: «У меня вырываютъ мои функціи; но я долженъ
повиноваться закону. Вы не забывайте, что вы поклялись счи¬
тать всякій ударъ, нанесенный одному изъ васъ, за нанесенный
вамъ всѣмъ. Я ссылаюсь на эту клятву не ради себя, такъ
какъ я твердо рѣшилъ принять смерть, если она можетъ по¬
служить на пользу моему отечеству, но ради моихъ согражданъ,
1) См. эту статью, цѣликомъ перепечатанную въ Histoire parlementaire,
t. XXVII, р. 268—272.
2) Эти жалобы наши отголосокъ въ Révoltitions de Paris. См. № 202
этой газеты.
303
которымъ грозитъ угнетеніе». Затѣмъ онъ подошолъ къ Шо¬
метту, котораго поцѣловалъ, принялъ поцѣлуй предсѣдателя отъ
имени Совѣта, и спокойно вернулся домой, откуда, однако, былъ
насильно взятъ ночью по приказанію Комитета Двѣнадцати и
препровожденъ въ тюрьму Аббатства 1).
Въ томъ же часу, по приказанію Комитета Двѣнадцати, аре¬
стованъ былъ Варле, тотъ Варле, котораго Жире-Дюпре назы¬
валъ на своемъ ядовитомъ языкѣ ворошителемъ парижской грязи * 2).
Со своей переносной трибуны Варле говорилъ народу, что ве¬
личайшіе мятежники не въ Вандеѣ, а въ законодательной ла¬
вочкѣ 3). Кромѣ того, его обвиняли въ томъ, что онъ подстре¬
калъ клубъ кордельеровъ къ возстанію и требовалъ, чтобы въ
Собраніе была отнесена декларація о правахъ человѣка оку¬
танною траурнымъ покровомъ 4).
Эти одновременные аресты указывали на то, что Комитетъ
Двѣнадцати рѣшилъ покончить съ противниками: Коммуна, ко¬
торую онъ страстно желалъ подавить, почувствовала надъ со¬
бою какъ бы холодный мечъ. 25-го мая составлявшіе ее члены
собрались въ тревогѣ и волненіи. Прибылъ Шометтъ и сооб¬
щилъ имъ, что онъ ѣздилъ поутру въ Аббатство но не могъ
повидаться съ Геберомъ, который тогда спалъ: «Вотъ доказа¬
тельство — прибавилъ онъ — что Геберъ невиновенъ, потому
что преступный человѣкъ не спитъ». Положеніе было таково,
что надо было дѣйствовать скорѣе: рѣшили отправиться тор¬
жественною депутаціей въ Конвентъ, чтобы заявить о сдѣлан¬
номъ нарушеніи свободы печати, и разослать въ сорокъ восемь
секцій офиціальное циркулярное извѣщеніе объ арестованіи на¬
роднаго должностного лица. Циркуляръ этотъ былъ тотчасъ же
составленъ, и пока конные нарочные развозили его по всѣмъ
направленіямъ, депутаты Коммуны отправились въ Національ¬
ное Собраніе 5).
Когда ихъ допустили къ рѣшеткѣ, Конвентъ только что при¬
нялъ жирондистскій доносъ изъ Марселя на монтаньярскихъ
комиссаровъ Моисея Бэля и Буассе и отмѣнилъ, по предложе¬
нію Барера, постановленіе, которымъ Бурботъ и Жюльенъ (изъ
1) Засѣданіе Коммуны 24 мая 1793 г.
2) Patriote français, № 1375.
3) Révolutions de Paris, № 203.
4) Mémoires de Meillan, p. 178 офиціальныхъ документовъ.
5) Засѣданіе Коммуны 25 мая 1793 г.
304
Тулузы) пытались изъять жирондистскія газеты изъ обращенія
въ Орлеанѣ. Ораторъ Коммуны въ умѣренныхъ, но твердыхъ
выражіяхъ изложилъ, что такъ какъ секція Братства сооб¬
щила Конвенту о произнесенныхъ въ мэріи отвратительныхъ,
рѣчахъ, то справедливость требуетъ, чтобы названная секція
назвала виновныхъ поименно, послѣ чего ихъ можно, будетъ
препроводить въ Революціонный судъ, а съ невиновныхъ снять
подозрѣніе. Что касается Гебера, то ораторъ прибавилъ:. «Мы
требуемъ, чтобы вы вернули къ исполненію своихъ обязанно¬
стей члена магистратуры, заслужившаго уваженіе своими гра¬
жданскими добродѣтелями и своимъ умомъ. Мы требуемъ бы¬
страго суда надъ нимъ. Незаконные аресты служатъ граждан¬
скими вѣнками для благомыслящихъ людей 1)».
Среди рукоплесканій и ропота, одновременно вызванныхъ
этими словами, всталъ Изнаръ; лицо его выражало крайнее воз¬
бужденіе и, подъ вліяніемъ навсегда прискорбнаго побужденія,
онъ сказалъ: «...Выслушайте тѣ истины, которыя я вамъ вы¬
скажу. Франція избрала мѣстопребываніемъ народнаго предста¬
вительства Парижъ... Если бы случилось, что на это предста¬
вительство сдѣлано было покушеніе, то заявляю вамъ именемъ
всей Франціи...» «Да, да, да, именемъ всей Франціи», прервали
его члены правой, вскочивъ съ мѣстъ 1 2 3). Изнаръ продолжалъ:
«Заявляю вамъ, что Парижъ былъ бы уничтоженъ»... При
этихъ странныхъ словахъ со всѣхъ скамей лѣвой раздались
ужасные крики; со скамей же противной партіи кричали:
«Да, да, вся Франція, жестоко отмстила бы за это покушеніе!» 3)
Маратъ былъ на ногахъ. Протянувъ руку по направленію
къ Изнару, онъ крикнулъ: «Предсѣдатель, сойдите съ кре¬
сла: вы играете роль труса... Вы позорите Собраніе... Вы по¬
кровительствуете государственнымъ людямъ». Изнаръ мрачно
заговорилъ снова: «Въ скоромъ времени на берегахъ Сены стали
бы разыскивать, существовалъ ли Парижъ». И правая разра¬
зилась рукоплесканіями 4), то а какъ Дантонъ, Дантзель, Друэ
и Фабръ-д’Эглантинъ, наперерывъ другъ передъ другомъ тре¬
бовали слова, чтобы отвѣтить на эти кощунственныя слова.
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 224.
2) Ibid., p. 225.
3) Ibidem.
4) Ibidem.
305
Впечатлѣніе было глубокое и проявлялось различно, соотвѣт¬
ственно различію стремленій. Трибуны свирѣпо молчали. Спо¬
койными казались только депутаты Коммуны 1). Ораторъ ихъ
ограничился произнесеніемъ лишь слѣдующихъ словъ, благора¬
зуміе которыхъ, при данныхъ обстоятельствахъ, не было ли¬
шено извѣстнаго величія: «Должностныя лица народа, только
что просившія васъ наказать виновныхъ, поклялись защищать
безопасность лицъ и имуществъ: они достойны уваженія фран¬
цускаго народа» * 2). Слова эти вызвали рукоплесканія на трибу¬
нахъ. Всталъ Дантонъ и выразилъ осужденіе брошенному въ
лицо Парижу проклятію, при чемъ говорилъ неопровержимо,
строго, но безъ желчи, а, скорѣе, какъ бы съ цѣлью прими¬
рить умы 3). Очевидно, онъ опасался разбередить открывшуюся
на тѣлѣ республики рану.
Но время, когда противники еще щадили другъ друга, мино¬
вало! Угрозы Изнара произвели въ Парижѣ громадное и гибель¬
ное впечатлѣніе. Не прошло незамѣченнымъ то, съ какимъ из¬
ступленіемъ присоединилась къ этимъ угрозамъ правая сторона.
Значитъ, нельзя было и сомнѣваться въ томъ, что Изнаръ
только выразилъ мысль цѣлой партіи, а партія эта, лозунгомъ
которой было горе парижанамъ! господствовала надъ Конвен¬
томъ и своимъ неумолимымъ настроеніемъ вдохновляла Коми¬
тетъ Двѣнадцати! Какъ разъ въ клубѣ якобинцевъ только что
было прочитано письмо Верньо къ жителямъ Бордо, а въ письмѣ
этомъ, вызвавшемъ большое волненіе среди слушателей, гово¬
рилось: «Мужи департамента Жиронды! будьте наготовѣ: если
меня вынудятъ къ тому, я кликну васъ съ трибуны, чтобы
вы шли защищать насъ и отмстить за свободу истребленіемъ
тирановъ. Нельзя терять ни минуты. Если вы проявите долж¬
ную энергію, вы силою приведете къ миру тѣхъ людей, кото¬
рые вызываютъ междоусобную войну» 4). Если ужъ такъ гово¬
рилъ Верньо, самый умѣренный членъ жирондистской партіи,
то чего же слѣдовало ожидать отъ Гаде, Луве, Барбару, Бюзо?
И вотъ, въ воображеніи встревоженныхъ людей стало группи-
1) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI, p. 239.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 226.
3) Ibid., p. 227—230.
4) Письмо это, помѣченное 5-мъ мая, было сообщено газетѣ Républicain,
journal des hommes libres, г-номъ Гюфруа.
306
роваться множество обвинительныхъ фактовъ, клонившихся къ
доказательству того, что противъ Парижа ведется систематиче¬
ская травля, съ цѣлью опозорить его 1). Не возставалъ ли Луве,
въ своей газетѣ Sentinelle, противъ названія столица и противъ
того, что онъ называлъ аристократіею городовъ? Не говорилъ
ли Гаде еще недавно съ трибуны: «Жители Бордо послали въ
Вандею четыре тысячи человѣкъ, которымъ не было надобно¬
сти набивать карманы ассигнаціями, чтобы двинуться на вы¬
ручку къ своимъ братьямъ»? Это было жестокимъ оскорбле¬
ніемъ для парижанъ, у которыхъ наборъ добровольцевъ, про¬
изведенный среди бѣдняковъ, производился отчасти за деньги 1 2 3 * 5 6).
Не выставляли ли безпрерывно жирондисты Парижъ притономъ
убійцъ и не грозили ли они ему своими департаментами? Доказа¬
тельствомъ тому являлись слѣдующія слова Верньо въ засѣда¬
ніи 24 мая: «Никто изъ насъ не умретъ неотмщеннымъ: наши
департаменты стоятъ наготовѣ» 3); или слова Бюзо въ засѣда¬
ніи 8-го мая: «Моей жизни часто угрожали, но я заявляю, что
дорого поплатятся тѣ, которые лишатъ меня ея; въ этомъ весь
мой департаментъ далъ мнѣ клятву 4); то же доказывается еще
и многими мѣстами въ Patriote français, которыя составляли
лишь развитіе фразы: «Если мы падемъ, за насъ вступятся де¬
партаменты» 5). Въ Парижѣ припомнили также, что въ ту лору,
когда обсуждался конституціонный договоръ, Изнаръ, при под¬
держкѣ Бюзо, внесъ въ Собраніе проектъ, который лишалъ Па¬
рижъ его изстари установившагося вліянія, ставилъ судьбы на¬
ціи въ зависимость отъ чего-то въ родѣ нотаріальнаго акта п въ
депутатахъ великой французской семьи видѣлъ лишь послан¬
никовъ различныхъ державъ 6). Совокупность всѣхъ этихъ фак¬
товъ вызывала въ обществѣ сильно повышенное настроеніе,
чему способствовалъ еще и рядъ слѣдующихъ обстоятельствъ:
зловѣщее освѣщеніе, которое бросало на политику жирондистовъ
сопоставленіе перечисленныхъ выше фактовъ; наплывъ изъ
Марселя, Ліона, Версаля, Авиньона, Нанта и Бордо настойчи¬
выхъ адресовъ, внушавшихся и вызывавшихся жирондистами
1) Révolutions de Paris, № 201.
2) Ibid., № 200.
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 197.
4) Ibid., t. XXVI, p. 385.
5) Patriote français} № 1360.
6) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI, p. 215 et 216.
307
же 1); офиціальное поощреніе ими же броженія въ провинціи, ко¬
торый они сами вызывали путемъ своей тайной переписки 2);
необъяснимое равнодушіе ихъ къ безпорядкамъ въ Вандеѣ,
куда Карра поѣхалъ, казалось, только для того, чтобы заглу¬
шить революціонное воздѣйствіе и оказывать покровительство * 2 3 4 5)
военачальникамъ, виновнымъ — какъ Катино — если не въ из¬
мѣнѣ, то, по меньшей мѣрѣ, въ дряблости. Таковы были факты;
прискорбная сцена въ засѣданіи Собранія 25-го мая перепол¬
нила мѣру. Съ этого момента аресты, производившіеся по при¬
казанію жирондистскаго комитета, начали представляться даже
наименѣе горячимъ людямъ лишь началомъ осуществленія за¬
говора, цѣлью котораго было разрушеніе единой и нераздѣльной
республики. Комитетъ Двѣнадцати стали называть не иначе
какъ децемвирами, т. е. тѣмъ словомъ, посредствомъ котораго
въ Римѣ нѣкогда поднимали толпу 4). Геберъ обратился въ му¬
ченика, Варле сталъ трибуномъ. Рядомъ съ людьми, дѣйстви¬
тельно опасавшимися за священный городъ, были и такіе, ко¬
торые только дѣлали видъ, будто опасаются за него; и послѣд¬
ніе вели себя ничуть не менѣе шумно и были нисколько не
менѣе окружаемы слушателями. Ибо когда въ партіи есть люди
благонамѣренные, въ числѣ ея враговъ всегда находится соот¬
вѣтствующее число людей дурныхъ, такъ что ошибки партіи
оказываются роковыми въ томъ отношеніи, что способствуютъ
утвержденію вліянія злонамѣренныхъ лицъ.
Это, кажется, понимали нѣкоторые изъ жирондистовъ. Во
время одного изъ свиданій съ Гарà Рабо-Сентъ-Этьеннъ при¬
знался ему, что онъ отнюдь не одобряетъ арестованія Гебера 5).
Буайе-Фонфредъ, при всей своей молодости и пылкости, тоже
возставалъ противъ этой мѣры 6). Но безумцы, при поддержкѣ
страстей, обыкновенно ведутъ за собою людей благоразумныхъ.
Таща за собою большинство Конвента и будучи сами напра¬
вляемы вожаками сборища Валазе, Комитетъ Двѣнадцати усвоилъ
1) Révolutions de Paris, № 201.
2) Сопоставьте письмо Верньо съ тѣмъ засѣданіемъ, въ которомъ было
вотировано, по почину Гаде, напечатаніе адреса жителей Бордо.
3) У насъ передъ глазами удостовѣренная копія письма, написаннаго
Карра по этому предмету въ управленіо департамента Обоихъ Севровъ.
4) Mémoires de Garat, t. XVIII, p. 384 Histoire parlementaire.
5) Ibid., p. 386.
6) Ibidem.
308
замашки тираніи, хотя члены его и не были въ душѣ тира¬
нами. Онъ властно потребовалъ представленія ему списковъ
секцій и велѣлъ бросить въ тюрьму предсѣдателя и секретаря
секціи de la Cité, бывшихъ слишкомъ вѣрными охранителями
правъ секціи 1). Комитетъ—тотъ самый, который заключилъ въ
тюрьму члена народной магистратуры за то, что онъ въ своей
газетѣ назвалъ жирондистовъ измѣнниками—освободилъ, пу¬
темъ декрета Собранія, гражданъ, которые были арестованы ре¬
волюціоннымъ комитетомъ секціи Единства за то, что они на¬
звали Робеспьера, Марата и всѣхъ якобинцевъ злодѣями 1 2 3 * 5). И по
этому поводу Комитетъ Двѣнадцати добился отъ большинства
слѣдующаго постановленія: названный революціонный комитетъ
упразднить, другимъ такимъ же комитетамъ приказать доволь¬
ствоваться только властью, предоставленною имъ закономъ по
отношенію къ иностранцамъ, и наименованіе Революціонный
комитетъ воспретить 3). Это значило идти къ деспотизму, не
имѣющему противовѣса. Для членовъ Комитета Двѣнадцати
Пашъ являлся помѣхой: его неизмѣнное спокойствіе и благо¬
разуміе разстраивали всѣ ихъ враждебные замыслы; и вотъ,
стремясь скомпрометировать его и желая придать характеръ
лицемѣрія тѣмъ мирнымъ увѣреніямъ, которыми онъ, по ихъ
мнѣнію, убаюкивалъ Конвентъ, они облыжно заявили, будто
получили отъ него извѣщеніе о предстоящемъ вскорѣ возста¬
ніи; но было доказано, что это ложь 4). Что касается Изнара,
возсѣдавшаго на предсѣдательскомъ креслѣ, то ничего равнаго
надменности, которую онъ проявлялъ, нельзя себѣ и предста¬
вить. Въ засѣданіи 26-го мая, когда явилась отъ имени шест¬
надцати секцій депутація съ просьбою объ освобожденіи Гебера,
Изнаръ, зажавъ Лежандру ротъ, закрылъ засѣданіе съ такою
рѣзкостью и съ такимъ высокомѣрнымъ видомъ, что газета
Прюдома замѣтила: «Онъ, вѣроятно, думалъ, что предсѣдатель¬
ствуетъ въ засѣданіи королевскаго суда!» 5)
1) См. петицію, представленную Конвенту секціею de la Cité въ засѣда¬
ніи 27 мая 1793 г.
2) См. засѣданіе Конвента 26 мая 1793 г.
3) Декретъ 26 мая 1793 г.
4) См. письмо Паша, прочитанное въ Собраніи 27 мая 1793 г. Оно за¬
ключаетъ въ себѣ формальное опроверженіе, противъ котораго никто не
осмѣлился возражать.
5) Révolutions de Paris, № 203,
309
Въ то же время, вслѣдствіе разныхъ угрозъ, высказанныхъ
всколзь—какъ подозрѣвалъ самъ столь симпатичный жиронди¬
стамъ Гapà—Комитетомъ Двѣнадцати, началъ распространяться
слухъ, что судъ, оправдавшій Марата, будетъ замѣненъ новымъ,
и что Конвентъ, составъ котораго не удалось «очистить» пу¬
темъ голосованія, будетъ «очищенъ» силою законовъ 1). Потомъ
послышалась другая, болѣе страшная угроза: Комитетъ Двѣнад¬
цати оповѣстилъ, что будетъ преслъдоватъ измѣнниковъ даже и
на Горѣ! * 2 3) Итакъ, якобинцамъ нечего уже было ожидать по¬
щады: имъ оставалось либо раздавить противниковъ, либо быть
самимъ раздавленными. Этимъ и объяснялись всѣ толки жи¬
рондистовъ о заговорѣ.
Послѣдній бой, бой на-смерть, былъ неизбѣженъ и пред¬
вѣстниками его явились крупные безпорядки. Раздоры въ средѣ
республиканской партіи были слишкомъ благопріятны для роя¬
лизма, чтобы онъ не попытался выступить на арену. Принявъ
жирондистское обличіе, въ ожиданіи того времени, когда имъ
станетъ возможно выступить въ своемъ настоящемъ видѣ, роя¬
листы начали стараться вызвать анархическія демонстраціи.
День 26-го мая имѣлъ судорожный характеръ. Почти во всѣхъ
секціяхъ шла съ перемѣннымъ успѣхомъ борьба. По улицамъ
расхаживали женщины съ флагами и обращались къ толпѣ съ
воззваніями, склоняя прохожихъ двинуться къ тюрьмѣ Аб¬
батства 3).
Робеспьеръ смотрѣлъ на все это съ истерзаннымъ сердцемъ.
Хотя онъ питалъ къ жирондистамъ ненависть, которую усили¬
вала и, казалось, облагораживала искренность его убѣжденій,
однако онъ хотѣлъ бы устранить ихъ, не губя, и обезоружить,
не нарушая столь дорогого ему принципа національнаго предста¬
вительства. Онъ хорошо понималъ, что нарушеніе неприкосно¬
венности Конвента было бы не менѣе опаснымъ, чѣмъ самое
зло. Что оставалось бы возможнымъ дѣлать, когда народъ
былъ бы пріученъ разрушать свое собственное созданіе? И какіе
шансы прочности имѣла бы республика, построенная на сыпу¬
чемъ пескѣ мѣняющихся народныхъ настроеній? Робеспьеръ
былъ не изъ тѣхъ людей, которые видятъ лишь настоящую
l) Mémoires de Garat. См. Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 384.
2) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI, p. 249.
3) Засѣданіе Коммуны 26 мая 1793 г.
310
минуту, и еще менѣе изъ тѣхъ, которымъ нравятся уличныя
бури: онъ тревожился будущимъ и одною изъ характерныхъ
чертъ его природы была склонность къ порядку. Онъ не то
чтобы былъ правителъственнымъ человѣкомъ въ безусловномъ
значеніи этого слова, и это достаточно доказывается слѣдующими,
недавно высказанными имъ взглядами на конституцію: «пусть
власть будетъ радѣлена—говорилъ онъ—лучше увеличить число
общественныхъ должностныхъ лицъ, чѣмъ ввѣрить слишкомъ
грозную власть немногимъ лицамъ. Избѣгайте старинной маніи
правительствъ править черезчуръ широко. Предоставьте отдѣль¬
нымъ лицамъ и семьямъ право дѣлать все, что не вредитъ дру¬
гимъ. Предоставьте общинамъ право распоряжаться ихъ собствен¬
ными дѣлами во всемъ томъ, что не касается общаго управле¬
нія республикой. Предоставьте индивидуальной свободѣ то, что
не относится по существу къ свободѣ общественной» 1). Значитъ,
Робеспьеръ желалъ, въ принципѣ, свободы и въ этомъ отноше¬
ніи взгляды его расходились съ воззрѣніями Сенъ-Жюста, ко¬
торый всего больше цѣнилъ сильное правительство. Но онъ
желалъ свободы, благоразумно упорядоченной, которая умѣла бы
сама себя уважать, а агитація ради агитаціи была ему противна.
Никто не имѣлъ въ виду повести революцію такъ далеко, какъ
онъ, но онъ хотѣлъ, чтобы это было совершено посредствомъ
закона.
Въ какомъ тонѣ говорилъ онъ, поэтому, въ тотъ день, когда
предлагалъ въ клубѣ якобинцевъ сформировать въ Парижѣ ре¬
волюціонную армію, завести повсюду въ городѣ мастерскія для
изготовленія оружія, подчинить всѣхъ подозрительныхъ людей
дѣятельному надзору и принять на счетъ государства расходы
по вознагражденію бѣдняковъ, которые будутъ привлечены къ
отправленію этихъ гражданскихъ обязанностей? «Вы, можетъ
быть, думаете—говорилъ онъ тогда—что вамъ слѣдуетъ поднять
бунтъ, придать своимъ дѣйствіямъ видъ возстанія? Ничуть;
враговъ нашихъ надо искоренять путемъ закона... Очень воз¬
можно, что не всѣ члены Конвента одинаково любятъ свободу
и равенство, но большее число ихъ рѣшилось поддерживать
права народа и спасти республику. Часть Конвента, пораженная
гангреной, не помѣшаетъ народу бороться съ аристократами. 11) См. эту замѣчательную рѣчь, изъ которой мы приводимъ это яркое
мѣсто, въ Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VI, p. 215—221.
311
Неужели вы думаете, что у Горы не достанетъ силы сдержать
сторонниковъ Дюмурье, герцога Орлеанскаго, принца Кобург¬
скаго? Полагаю, вы не можете этого думать» 1).
Олова эти, произнесенныя 8-го мая, въ высшей степени зна¬
менательны и если ихъ сопоставить съ другими словами, кото¬
рыми Робеспьеръ въ томъ же залѣ якобинскаго клуба осуждалъ,
черезъ четыре дня послѣ того, горячность профессіональныхъ
агитаторовъ и «крайнія мѣры» 2), то невозможно не увидѣть,
какъ сильно заботило и страшило его представленіе о насиліи
надъ народнымъ представительствомъ.
Но съ 12-го мая учрежденіе Комитета Двѣнадцати и его на¬
сильственныя мѣры значительно обострили положеніе. Неужели
стоять на берегу Рубикона и ждать смерти революціи? А, съ
другой стороны, куда не забрела бы свобода, если бы ее заста¬
вить перешагнуть черезъ рѣку, которую такъ охотно переходятъ
всѣ Цезари? Мучимый мрачною загадочностью этихъ вопросовъ,
Робеспьеръ отправился 26-го мая въ клубъ якобинцевъ и тамъ
заявилъ въ рѣчи, безпорядочность которой свидѣтельствовала
о его тревожномъ настроеніи, что пришла пора возстать народу,
такъ какъ всѣ законы нарушены, деспотизмъ дошелъ до по¬
слѣдняго предѣла и нѣтъ уже ни добросовѣстности, ни стыда.
Онъ прибавилъ, что лучше умретъ съ республиканцами, чѣмъ
станетъ праздновать побѣду съ злодѣями. Какъ будто пред¬
чувствуя, что голосу его уже не бывать услышаннымъ въ Со¬
браніи, отнынѣ порабощенномъ его врагами—что и оправдалось
уже на слѣдующій день—онъ воскликнулъ, что если ему будетъ
отказано въ словѣ, то онъ рѣшилъ возстать одинъ какъ противъ
предсѣдателя, такъ и противъ всѣхъ засѣдающихъ въ Конвентѣ
членовъ. Въ заключеніе, онъ сказалъ: «Если измѣна призоветъ
во Францію иноземныхъ враговъ, если мы увидимъ, что къ на¬
шему городу подступаетъ непріятель, когда ваши канониры
держатъ въ рукахъ молнію, долженствующую истребить тира¬
новъ и ихъ спутниковъ, то- заявляю, что тогда я самъ покараю
измѣнниковъ, и обѣщаю признавать всякаго заговорщика моимъ
собственнымъ врагомъ и соотвѣтственно расправляться съ нимъ * 2 3).
1) Засѣданіе клуба якобинцевъ 8 мая 1793 г.
2) «Я никогда не могъ принять—говорилъ онъ въ засѣданіи 12 мая—
какъ находится въ критическія минуты столько людей для внесенія предло¬
женій, компрометирующихъ друзей свободы!»
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 244.
312
Какъ ни сильны были эти послѣднія слова, они, повидимому,
были внушены Робеспьеру не столько желаніемъ повести дѣло
къ возстанію, сколько желаніемъ отдалить его, поставивъ его
въ зависимость отъ того случая, если иностранцы начнутъ под¬
ступать къ Парижу. Но, подъ вліяніемъ очевидной путаницы
въ мысляхъ, Робеспьеръ обмолвился словомъ, которое якобинцы
подхватили, не останавливаясь на выводахъ, которые, вѣроятно,
имѣли цѣлью точно установить и смягчить его смыслъ. Они
разразились страстными привѣтственными кликами и провоз¬
гласили себя находящимися «въ возстаніи противъ продажныхъ
депутатовъ» 1).
Комитетъ Двѣнадцати не терялъ ни минуты. Въ ночь съ
26-го на 27-е мая онъ разослалъ въ три преданныя ему секціи—
Бюттъ-де-Мулэнъ, Quatre-vingt-douze и дю-Майль—приказаніе
явиться на слѣдующій день съ оружіемъ для занятія карауловъ
вокругъ Конвента * 2). Приказаніе это было отважною узурпаціей
власти, такъ какъ только Коммуна имѣла по закону право тре¬
бовать вооруженную силу. Поэтому главноначальствующій счелъ
долгомъ сообщить о происходящемъ Пашу письмомъ, которое
тотъ получилъ 27-го мая, въ 10 часовъ утра 3). Пашъ немед¬
ленно написалъ въ Комитетъ Двѣнадцати, что право требовать
военную силу ему не принадлежитъ, и что поэтому онъ проситъ
Комитетъ или воздержаться отъ исполненія своего приказанія,
или же исходатайствовать декретъ, которымъ это приказаніе
было бы легализовано. Отвѣта не послѣдовало. Члены Комитета
Двѣнадцати, когда имъ говорили объ означенномъ письмѣ, утвер¬
ждали, что не получили его, что оно, вѣроятно, затерялось 4)...
и приказаніе Комитета было исполнено.
Въ Конвентѣ засѣданіе 27-го мая открылось прочтеніемъ
письменнаго донесенія Паша, которое оканчивалось слѣдующими
словами: «Если нѣкоторымъ членамъ Конвента будетъ угодно
забыть свои злобныя чувства и дать Собранію возможность
заниматься великимъ дѣломъ конституціи, то нѣтъ другого го¬
рода, какъ Парижъ, гдѣ оно могло бы быть болѣе уважаемо и
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 244.
2) Донесеніе парижскаго мэра Главному Совѣту, въ № 149 газеты Chro¬
nique de Paris, приводимое авторами Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 272.
3) Ibid.
4) Ibid.
313
гдѣ члены его были бы въ большей безопасности» 1). Но жи¬
рондисты, принявъ свою стремительность за силу, считали себя
уже близкими къ побѣдѣ. Они съ презрительнымъ молчаніемъ
встрѣтили внесенное Маратомъ предложеніе объ упраздненіи Ко¬
митета Двѣнадцати; а когда депутаты секціи de la Cité явились
съ жалобою на ночное арестованіе своихъ предсѣдателя и се¬
кретаря, то Изнаръ отвѣтилъ этимъ людямъ, большинство ко¬
торыхъ было старше его годами: «Граждане, Національный Кон¬
вентъ прощаетъ васъ, въ виду вашей молодости...» 2). Такая
презрительная манера едва ли была пригодна для успокоенія
умовъ. Пошелъ ропотъ, и Робеспьеръ попросилъ слова. Тогда
стало видно, какъ крута наклонная плоскость тираніи. Тщетно
ссылался Робеспьеръ на трибунѣ на свое право, на свободу
преній, на справедливость: Изнаръ не желалъ, чтобы оратора
слушали и ничто не могло сломить его деспотическаго упорства.
«Вы тиранъ!» закричалъ ему Маратъ. Другой членъ, Бантаболь,
упрекнулъ его въ томъ, что онъ вызываетъ смуту въ Собраніи.
«Насъ угнетаютъ, кричали члены лѣвой: мы будемъ сопро¬
тивляться!» Волненіе достигло крайняго предѣла. Кто могъ бы
повѣрить, что при такихъ обстоятельствахъ выступилъ самъ
Верньо—до такой степени заразительны партійныя страсти! —
не съ цѣлью спасти своихъ единомышленниковъ отъ ихъ соб¬
ственнаго безумія, а для того, чтобы своимъ требованіемъ о
созывѣ первичныхъ сходовъ снова ударить въ набать, воззвать
къ междоусобной войнѣ! 1 2 3). И жирондисты съ шумомъ присоеди¬
нились къ этому требованію 4). Пущенъ былъ на голоса и раз¬
рѣшенъ въ отрицательномъ смыслѣ вопросъ о томъ, выслушать
ли Робеспьера. Снова поднялся шумъ. Лѣвая требовала, чтобы
путемъ поименнаго голосованія вся Франція была взята въ
свидѣтели этихъ актовъ угнетенія. Правая выражала намѣреніе
закрыть засѣданіе. «Такое безстыдство,—крикнулъ Дантонъ,—
начинаетъ давить насъ; мы дадимъ вамъ отпоръ!» «Мы дадимъ
вамъ отпоръ!» взапуски повторяли монтаньяры. Дантонъ про¬
должалъ: «Заявляю отъ моего собственнаго имени — и готовъ
подписать это заявленіе—что отказъ Робеспьеру въ словѣ—гнус-
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 247.
2) Ibid., р. 251.
3) Ibid., р. 253.
4) Ibidem.
314
пая тиранія!» 1) «Я—сказалъ Тюріо—требую слова, чтобы вы¬
сказаться противъ предсѣдателя... Это онъ, говоря на-дняхъ объ
Іисусѣ Христѣ, провозгласилъ себя вождемъ христіанской арміи
въ Вандеѣ» * 2), что было весьма несправдоподобною клеветой. И
ужъ, конечно, теперь было вовсе не время несправедливыми об¬
виненіями умалять силу обвиненій вполнѣ заслуженныхъ, на
которыя Изнаръ напрашивался съ такою дикою спесью. Но у
ненависти бываютъ минуты опьяненія. Трибуны затаили дыханіе.
Предсѣдатель уже два раза надѣвалъ шляпу. Дрожащею отъ
злости рукою онъ нѣсколько разъ хваталъ какую-то бумагу,
прочтенію которой мѣшали крики и которая, какъ увѣряли,
была сигналомъ къ междоусобной войнѣ. Депутатъ департамента
Уазы, Бурдонъ, крикнулъ изступленнымъ голосомъ: «Если онъ
посмѣетъ объявитъ ее, я его убью 3).
Было 5 часовъ пополудни, а около Конвента не замѣчалось
еще никакихъ признаковъ движенія. Но вдругъ было донесено,
что подходятъ секціи съ оружіемъ и выстраиваются въ боевомъ
порядкѣ противъ зала засѣданій. Это была армія жирондист¬
ской партіи. Монтаньяры, не зная о принятыхъ ихъ противни¬
ками за ночь мѣрахъ и не имѣя возможности отгадать ихъ,
тревожно и съ удивленіемъ переглядываются между собою. За¬
чѣмъ эти штыки? Кто позвалъ ихъ сюда? Вызываютъ коман¬
дующаго къ рѣшеткѣ; онъ предъявляетъ полученный имъ при¬
казъ Комитета Двѣнадцати, и большинство не только не дѣлаетъ
ему выговора, но еще и оказываетъ ему честь позволеніемъ
присутствовать въ засѣданіи 4).
Странное дѣло! тогда какъ вооруженныя секціи Бютъ-де-
Муленъ, Quatre-vingt-douze и Майль явились, такимъ образомъ,
какъ бы въ качествѣ преторіанской стражи для охраны жирон¬
дистовъ, въ Парижѣ разнесся слухъ, будто жирондистская партія
въ Конвентѣ осаждена ея врагами, что ее оцѣпили вооруженной
силой, что всѣхъ членовъ ея собираются перерѣзать и что, по
всей видимости, предстоятъ схватка и рѣзня 5). Распустили ли
этотъ слухъ сами жирондисты или способствовали ли они, по
крайней мѣрѣ, его распространенію, радуясь тому, что охраняв-
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 225.
2) Ibid., р. 256.
3) Ibid., р. 257.
4) Ibid., р. 259.
5) Mémoires de Garat въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 386.
315
тую ихъ вооруженную силу приняли за силу, ихъ оцѣпившую,
и втайнѣ привѣтствуя эту ошибку, свалившую на монтаньяровъ
позоръ насилія, которое, напротивъ, угрожало именно имъ,—
это тогдашній министръ внутреннихъ дѣлъ Гара высказываетъ,
въ видѣ догадки, невольно пришедшей ему въ голову 1). «Не
разъ, — пишетъ онъ по этому поводу,—я видывалъ, что люди
нравственные прибѣгали ради самыхъ чистыхъ принциповъ
и для выполненія законнѣйшихъ мѣръ къ такимъ средствамъ,
въ которыхъ ложь хитро переплеталась съ правдой, и при¬
писывали своимъ преступнымъ врагамъ преступленія, которыхъ
тѣ не совершали, лишь бы вѣрнѣе разстроить ихъ замыслы и
наказать ихъ. Я это видѣлъ и только одно могъ дѣлать: закры¬
вать не глаза, а ротъ... Быть можетъ, есть нѣкоторая правда
въ томъ, что сказалъ мнѣ однажды одинъ изъ нашихъ самыхъ
знаменитыхъ революціонеровъ: Въ вашей революціонной тактикѣ
есть одинъ большой порокъ: вы не хотите идти на злодѣйство,
когда того требуетъ общественное благо. Онъ смѣялся, потому
что полагалъ, что говоритъ забавную вещь, а я погрузился въ
тяжкія размышленія, потому что сознавалъ, что его замѣчаніе
имѣетъ глубокій смыслъ» * 2).
Какъ бы ни было, едва авторъ только что приведенныхъ
строкъ узналъ о грозившей, будто бы, жирондистамъ опасности,
какъ тотчасъ же поспѣшилъ къ Конвенту. Проходя чрезъ Тю¬
ильрійскій садъ, онъ замѣтилъ тамъ нѣсколько — впрочемъ, не
особенно много — группъ, не очень многолюдных и не очень
шумныхъ 3). На большой дворцовой лѣстницѣ, у дверей зала
Свободы, тѣснилась значительная и сильно волновавшаяся толпа,
бывшая, однако, безъ оружія, по крайней мѣрѣ, видимаго 4).
Совсѣмъ другую картину представляли дворы. Тамъ, а также
вдоль дворцоваго фасада, со стороны Карусельной площади,
мѣрнымъ шагомъ двигалась взадъ и впередъ милиція жирон¬
дистовъ, держа надъ пушками зажженные фитили 5). Гара не со¬
мнѣвался, что это движеніе организовано и имѣетъ вождей; и
Конвента, дѣйствительно, казался осажденнымъ. Но кѣмъ и ради
чьей выгоды? Пашъ, котораго онъ встрѣтилъ и сталъ распра-
1) Histoire parlementaire, t. XVIII, р. 395.
2) Іbid., р. 395 et 396.
3) Ibid., р. 387.
4) Ibidem.
5) Mémoires de Garat въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 387.
316
шивать, ограничился заявленіемъ, что требованіе о присылкѣ
вооруженной силы онъ подписалъ, потому что не могъ отка¬
заться. Гара поднялся въ залъ, гдѣ были въ сборѣ члены Ко¬
митета Двѣнадцати, увидѣлъ Рабо-Сентъ-Этьена, который, изне¬
могавши отъ усталости, пилъ бульонъ, обратился къ нему съ
разспросами, но отвѣта не получилъ. Узнать ему удалось только
то, что какъ внутри дворца, такъ и снаружи, усиливается бро¬
женіе. Пашъ шелъ въ Конвентъ: министръ внутреннихъ дѣлъ
рѣшилъ пойти за нимъ, и оба они вошли въ Собраніе 1).
Одно обстоятельство поразило Гара: когда онъ проходилъ
дворами, рядомъ съ парижскимъ мэромъ и въ сопровожденіи
нѣсколькихъ муниципальныхъ должностныхъ лицъ, онъ слы¬
шалъ, какъ вооруженные люди говорили: Ага, вотъ они, эти
поганые шарфы! А тамъ, гдѣ стояла толпа безъ оружія, среди
которой было много женщинъ, при проходѣ членовъ Коммуны
слышались возгласы: Вотъ идутъ наши отцы родные! * 2). Это
сопоставленіе обрисовывало положеніе: на сторонѣ жирондистовъ
штыки, на сторонѣ монтаньяровъ и Коммуны—народъ.
Едва министръ внутреннихъ дѣлъ появился въ Собраніи,
какъ его вызвали къ рѣшеткѣ. Гара былъ человѣкъ благодуш¬
ный, философъ мягкаго нрава. Будучи неспособенъ цѣнить не¬
преклонныя добродѣтели, онъ дурно судилъ о Робеспьерѣ, чув¬
ствовалъ влеченіе къ Дантону только потому, что находилъ въ
немъ покладистую натуру, и имѣлъ рѣшительную склонность
къ жирондистамъ, въ числѣ которыхъ у него было нѣсколько
личныхъ друзей 3). Однако провинности жирондистской партіи
въ послѣднихъ событіяхъ были такъ очевидны, что, когда ему
предложено было объясниться, онъ не могъ рѣшиться пожертво¬
вать истиною ради своихъ друзей. Со всѣми оговорками,
продиктованными ему его частными симпатіями, онъ заявилъ,
что вся бѣда произошла оттого, что отвѣтственность за нѣ¬
сколько отвратительныхъ рѣчей, произнесенныхъ въ мэріи въ
отсутствіе мэра, несправедливо возложена какъ на Паша, кото¬
рый эти рѣчи осудилъ, такъ и на Коммуну, которая тоже за¬
клеймила ихъ. Онъ выразилъ удивленіе по поводу того, что
отвергнутыя съ негодованіемъ предложенія оказались превра-
1) Mémoires de Garat въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 387.
2) Ibid., p. 388.
3) См. его Mémoires, въ равныхъ мѣстахъ.
317
щенными въ заговоръ. Онъ доказывалъ также, что Коммуна,
дѣлая сборы на войну и требуя гражданъ на военную службу,
только исполняла декреты Собранія. Не выдавая себя за побор¬
ника Гебера, съ которымъ онъ не знакомъ, и не скрывая своего
отвращенія къ его писаніямъ, говорящимъ уму и нравственному
чувству недостойнымъ ихъ языкомъ, Гара отозвался съ пори¬
цаніемъ о преслѣдованіи этого человѣка, плохо вяжущемся съ
тою терпимостью, которою пользуются столь многія, не менѣе
рѣзкія, хотя и болѣе литературныя газеты. Далѣе онъ заявилъ,
что, на его взглядъ, члены Комитета Двѣнадцати люди благо¬
намѣренные, но съ слишкомъ сильнымъ воображеніемъ, вовле¬
каемые чрезмѣрно пылкимъ патріотизмомъ и болѣзненнымъ
желаніемъ проявить свое мужество въ совершенно непостижимыя
ошибки. Въ заключеніе, онъ увѣрялъ, что вооруженныхъ силъ
вокругъ Конвента гораздо больше, чѣмъ собравшагося народа,
и что если Конвентъ, въ предшествіи установленныхъ властей,
пожелаетъ отправиться на мѣсто сборища, чтобы удостовѣриться
въ настроеніи народа, то онъ увидитъ, что толпа почтительно
разступится передъ нимъ. При этихъ словахъ, на трибунахъ
раздались рукоплесканія, а Гара прибавилъ: «Неужели вы ду¬
маете, что эти санкюлоты, рукоплещущіе моимъ увѣреніямъ
относительно ихъ чувствъ, стали бы рукоплескать, если бы намѣ¬
ренія ихъ были преступны?» 1).
Этотъ очеркъ, вѣрность котораго подтверждена была Пашемъ,
озадачилъ жирондистовъ: чтобы устранить его дѣйствіе и пре¬
дотвратить опросъ многочисленыхъ петиціонеровъ, толпившихся
у дверей зала, они стали требовать закрытія засѣданія. И Из¬
наръ быстро оставилъ предсѣдательское кресло, которое занялъ
затѣмъ Геро до Сешель. Засѣданіе продолжалось; Анри Ларивьеръ
попросилъ слова, желая высказаться въ защиту Комитета Двѣ¬
надцати, но монтаньяры, въ свой чередъ проявивъ стремленіе
къ тираническому воздѣйствію, заглушили голосъ оратора. Тогда
открыли двери петиціонерамъ и депутаціи начали, одна за другой,
подходить къ рѣшеткѣ, при чемъ всѣ онѣ угрожающимъ тономъ
требовали освобожденія заключенныхъ гражданъ. Геро де Се¬
шель произнесъ слѣдующую фразу, которую одни восхваляли
1)Эту важную рѣчь Гара , которую г. Мишле, не приводя ея характер¬
ной и исторической части, называетъ скучною проповѣдью, см. въ Histoire
parlementaire, t. XXVII, р. 250—264.
318
потомъ, признавая ее смѣло высказанною истиной, а другіе
осуждали, какъ вычурно-нелѣпую лесть: «Сила разума и сила
народа—одно и то же». Выла ночь и нѣкоторые члены уже
вышли; многіе изъ петиціонеровъ смѣшались на скамьяхъ съ
депутатами лѣвой и возникла путаница, дававшая основаніе
сомнѣваться въ дѣйствительности вотума, въ случаѣ голосованія
при такихъ условіяхъ. Мейльянъ увѣряетъ въ своихъ Mémoires,
что, сидя противъ предсѣдателя, въ десяти шагахъ отъ него,
и не сводя съ него глазъ, онъ не видѣлъ, чтобы Геро де Сешель
пустилъ на голоса декретъ объ освобожденіи арестованныхъ и
объ упраздненіи Комитета Двѣнадцати 1). Но противъ этого сви¬
дѣтельства говорятъ показанія Геро де Сешеля 1 2) и Рене Левас¬
сёра 3), заявленіе бюро 4 5 6) и, наконецъ, протоколъ этого засѣданія,
составленный Жанъ-Бономъ-Сентъ-Андре, Моннелемъ, Дюпюи,
Билло-Варенномъ, Роберомъ Ленде, Шабо и Лалуа 5).
Когда разнеслась вѣсть объ упразденіи Комитета Двѣнадцати,
Коммуна вздогнула отъ радости, да и въ Парижѣ мѣра эта про¬
извела хорошее впечатлѣніе. «Члены Горы—пишетъ Гара —
перестали питать опасенія, а также перестали и давать къ нимъ
поводы. Въ Коммунѣ и въ наиболѣе бурливыхъ секціяхъ заго¬
ворили о мирѣ и отдохновеніи. Мэръ, лицо котораго не особенно
подвижно и не слишкомъ-то отражаетъ его душевныя движенія,
имѣлъ видъ довольный, какъ человѣкъ, освободившійся отъ опа¬
сеній за общественное дѣло и за себя самого 6). Огорчены были
только извращенные люди, а возмущены одни только жирон¬
дисты.
Послѣдніе, обсудивъ въ теченіе ночи, какъ поступить на слѣ¬
дующій день, явились 28 мая въ Собраніе мрачными и трепе¬
щущими отъ негодованія. Во главѣ ихъ стоялъ теперь человѣкъ,
набожность котораго составляла сильный контрастъ съ ихъ
религіознымъ скептицизмомъ, но который съ крѣпостью духа и
желѣзнымъ характеромъ поддерживалъ ихъ политику. То былъ
Ланжюине. Онъ заявилъ, что никакого декрета издано наканунѣ
не было. Поднялся ропотъ, Ланжюине стоялъ на своемъ; по¬
1) Mémoires de Meillan, р. 44.
2) См. его заявленіе въ засѣданіи 28 мая 1793 г.
3) Ibidem.
4) См. заявленіе, сдѣланное въ томъ же засѣданіи д’Оссленомъ.
5) Историческія поясненія въ концѣ Mémoires de Meillan, примѣчаніе С.
6) Mémoires de Garat, ubi supra, р. 398.
319
слышались рѣзкія выходки противъ него, онъ потребовалъ
наказанія проповѣдниковъ убійства. Лежандръ пригрозилъ ему
тѣмъ, что сброситъ его съ трибуны, но онъ едва обратилъ вни¬
маніе на эту угрозу. Впрочемъ, прибавилъ онъ, если декретъ
есть, то пусть ого отмѣнятъ. Гаде горячо поддержалъ это пред¬
ложеніе, мотивированное тѣмъ, что пренія Конвента происходили
среди оскорбительныхъ выходокъ, что залъ засѣданій былъ
переполненъ петиціонерами и Петіонъ и Лассурсъ не могли
протискаться сквозь густую толпу. «Ну, такъ поименное голо¬
сованіе!» закричала лѣвая. Вызовъ этотъ былъ тотчасъ же
принятъ правою. Приступили къ подачѣ голосовъ и декретъ
былъ отмѣненъ большинствомъ всего сорока голосовъ 1)!
Получилось явленіе неожиданное: Болото сближалось съ
Горой! Это обстоятельство должно было бы побудить жиронди¬
стовъ къ осторожности; къ тому же, казалось бы, должны были
бы послужить и слѣдующіе факты: то, что Кондорсе не всталъ
при вотированіи отмѣны * 2 3 4) декрета, въ которой жирондисты
усматривали свое пораженіе, но которая являлась спасеніемъ;
сказанная Дантономъ фраза: «Если народныя должностныя лица
не будутъ освобождены, то мы, уже доказавъ, что превосходимъ
нашихъ враговъ благоразуміемъ, докажемъ имъ, что превосхо¬
димъ ихъ также революціонными смѣлостью и силой» 3), и еще
фраза Лапланша: «Мы требовали, чтобы прежде всего данъ
былъ пушечный выстрѣлъ, въ видѣ сигнала къ тревогѣ» 4). Все
это, дѣйствительно, должно было заставить жирондистовъ
поостеречься. Но у какой же партіи не бываетъ временами
головокруженія? Жирондистская партія вообразила, будто дѣ¬
лаетъ очень много уже однимъ тѣмъ, что не противится осво¬
божденію арестованныхъ, на чемъ настаивалъ самъ Буайе-
Фонфредъ 5) : такъ какъ власть возвращена была въ руки Ко¬
митета Двѣнадцати, то жирондисты были опьянены своею опасною
побѣдой; они дали предсѣдателю, по собственному его усмотрѣнію,
допустить, въ видѣ почета, къ участію въ засѣданіи оратора
депутаціи, которая явилась съ жалобою на то, что револю¬
1) Большинство составило 279 голосовъ, а меньшинство 238, изъ общаго
числа 617 голосовъ. См. Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 287.
2) Mémoires de Garat ubі supra, p. 399.
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 287.
4) Ibid., p. 288.
5) Ibid.. p. 291.
320
ціонныя орудія слишкомъ долго оставляются въ распоряженіи
народа.—«А! надо отнять у народа орудія революціи!» восклик¬
нулъ Дантонъ 1).
Возстановленіе Комитета Двѣнадцати могло только вновь
поднять въ Парижѣ бурю, которая улеглась было вслѣдствіе
его упраздненія. Снова возникло безпокойство, усиленію котораго
способствовали множество грозныхъ слуховъ, выдумывавшихся
и распространявшихся въ различныхъ группахъ безвѣстными
устроителями безпорядковъ. Одни увѣряли, что всѣ парижскіе
депутаты будутъ заключены въ тюрьму Аббатства, другіе—что
рѣшено разогнать Гору 1 2). Геберъ, поднятый съ той жалкой тю¬
ремной койки, на которой онъ валялся, по словамъ его друзей 3),
снова появился въ Коммунѣ и получилъ отъ нея вѣнокъ, ко¬
торый онъ тутъ же скромно возложилъ на бюстъ Жанъ-Жака,
сказавъ : «Вѣнки—только умершимъ» 4 5). Въ секціяхъ поставленъ
былъ на очередь вопросъ о средствахъ къ спасенію отъ неиз¬
бѣжной гибели города, являющагося очагомъ ума и знаній и
бывшаго колыбелью республики ; секція des Arcis приготовилась
потребовать у жирондистовъ объясненія по поводу словъ Изнара:
«На берегахъ Сены будутъ разыскивать, гдѣ существовалъ
Парижъ» 5).
ГЛАВА IX.
Жирондисты въ Ліонѣ.
Двѣ партіи въ Ліонѣ.—Роялисты, сплотившіеся подъ флагомъ жирондистской
партіи.—Сила этой партіи въ буржуазіи.—Шалье; его ярость, преданность,
вліяніе.—Роверъ, Лежандръ и Базиръ въ Ліонѣ.—Заявленіе Базира.—Заявле¬
ніе Лежандра.—Образъ дѣйствій троихъ комиссаровъ.—Постановленіе 14 мая
относительно набора и принудительнаго займа въ виду событій въ Вандеѣ.—
Разнузданность ліонскихъ реакціонеровъ.—Крайности противной партіи.—
Муниципальный дѣятель Сотмушъ.—Предложенная Шалье присяга.—Неиз¬
бѣжность контръ-революціи въ Ліонѣ.—Прибытіе туда народныхъ представи¬
телей Ніоша и Готье.—Событія 29 мая 1793 г.—Побѣда жирондистовъ въ
Ліонѣ.—Распущеніе ліонскаго муниципалитета.—Арестованіе Шалье.
Остановимся здѣсь на минуту. Чтобы надлежащимъ образомъ
понять катастрофу, о которой намъ предстоитъ разсказать,
1) Засѣданіе 28 мая 1793 г.
2) Mémoires de Garat, ubi supra, p. 399.
3) Докладъ Дора-Кюбьера въ засѣданія Коммуны 26 мая 1793 г.
4) Засѣданіе Коммуны 28 мая 1793 г.
5) Ibidem.
321
нельзя выдѣлять изъ нея ни одного изъ связанныхъ съ нею
событій. Наканунѣ того дня, когда жирондисты были побѣждены
въ Парижѣ, они одержали побѣду въ Ліонѣ, и характеръ ихъ
побѣды въ этомъ городѣ показываетъ, насколько было необхо¬
димо ихъ пораженіе въ столицѣ.
Въ Ліонѣ были на лицо двѣ партіи.
Въ составъ одной изъ нихъ входили: во-первыхъ, извѣстное
число робкихъ, но искреннихъ республиканцевъ, безпорядочно
сгруппировавшихся подъ флагомъ жирондистской партіи; во-
вторыхъ, много роялистовъ, которыхъ любовь къ покою при¬
ближала къ жирондистамъ 1) ; затѣмъ хитроумные агенты дво¬
рянства, прикрывавшіеся знаменемъ республики единственно съ
цѣлью погубить ее; наконецъ, контръ-революціонеры всякихъ
оттѣнковъ : отщепенцы-священники, заграничные эмиссары,
бывшіе дворяне, спекулянты, финансовые тузы пли крупные
фабриканты * 2). Хотя партія эта и слагалась изъ очень неодно¬
родныхъ элементовъ, однако дѣйствовала она съ необычайнымъ
согласіемъ, такъ какъ въ эту пору единственною цѣлью ея
было уничтоженіе якобинцевъ, единственнымъ побужденіемъ—
ненависть, единственною заботой—страхъ. Сила ея коренилась
въ интересахъ буржуазіи, а главною опорой ея являлась депар¬
таментская администрація. Къ жирондистской партіи принадле¬
жали пли считались принадлежащими тѣ люди, которыхъ она
выдвигала впередъ, въ родѣ негоціанта Нивьеръ-Шоля или врача
Жилибера, и въ ея распоряженіи была газета, издатель которой,
Карье, считался ставленникомъ Ролана 3).
Другая партія, якобинская, опиралась на Коммуну. Въ Ліонѣ,
переполненномъ бѣдняками, работавшими на богачей, партія эта
являлась представительницею легіона блѣднолицыхъ рабочихъ
на шелковыхъ фабрикахъ, — людей, устраненныхъ отъ совре¬
менной цивилизаціи, людей, которыхъ думалъ провести въ обѣ¬
тованную землю самый чудной и самый подвижный человѣкъ,
какого только породила революція.
Говоря о Ліонѣ, нельзя не назвать Шалье.
Шалье былъ небольшого роста, отличался желчнымъ цвѣ-
1) Mémoires de l'abbê Guillon de Montléon, t. I, chap. V, p. 194.
2) См. докладъ Тальена въ засѣданіи Конвента 25 февраля 1793 г.
3) По словамъ письма Лебрёна къ департаментскихъ администраторамъ,
отъ 29 марта 1789 г., это утверждаетъ аббатъ Гпльйонъ де Монлеонъ. См.
его Mémoires, t. I, chap. V, p. 217.
322
томъ лица и судорожною походкой. Родился онъ въ Пьемонтѣ,
и чрезвычайная живость его тѣлодвиженій почти напоминала
итальянскую пантомиму и придавала причудливую выпуклость
его краснорѣчію, состоявшему сплошь изъ образныхъ выра¬
женій. На лысой головѣ онъ носилъ пудренный парикъ 1). Хотя
онъ постоянно сыпалъ угрозами и проклятіями, складъ его губъ
свидѣтельствовалъ о его добротѣ, и не разъ желтоватосѣрые
глаза его внезапно увлажнялись жгучими слезами, источникъ
которыхъ онъ носилъ въ сердцѣ. Никогда не бывало въ одной
и той же душѣ такой жестокой борьбы между нѣжностью и
яростью, какая происходила въ душѣ Шалье. Никогда въ че¬
ловѣкѣ не проявлялось болѣе неразрывнаго сочетанія сострада¬
тельнаго друга обездоленныхъ, бѣшенаго трибуна, мудреца, шута,
изувѣра и мученика * 2). Чтобы дать понятіе о работѣ мозга этого
могучаго больного, надо было бы имѣть возможность изобразить
хаосъ, разсматриваемый при вспышкахъ молніи. У него бывали
припадки самаго яростнаго гнѣва, которыя, однако, походили
на вспышки отчаянія любви. Не подлежитъ сомнѣнію, что онъ
любилъ народъ всѣмъ своимъ нутромъ, какъ мать любитъ своего
ребенка. Вначалѣ онъ предназначалъ себя къ духовному званію,
потомъ былъ преподавателемъ испанскаго и итальянскаго язы¬
ковъ, а подъ конецъ занялся торговлею матеріями; на этомъ
онъ нажилъ состояніе и сталъ употреблять его съ еще большею
горячностью на помощь бѣднякамъ 3): несомнѣнно, что страстное
исканіе справедливости тѣсно, облекало его, на-подобіе туники
Несса, въ которой онъ и чахнулъ!
Роялистъ Шассаньонъ, человѣкъ ума мрачнаго, писавшій
не иначе, какъ передъ распятіемъ и черепомъ 4), знавалъ Шалье
ранѣе 1789 г., когда тотъ, еще молодымъ, поселился въ Ліонѣ.
Вотъ какъ онъ описываетъ его: «Я увидѣлъ его въ училищѣ
доминиканцевъ; онъ словно былъ кусаемъ шпанскими мушками,
словно его укусилъ тарантулъ: велъ онъ себя какъ канатный
плясунъ и скакалъ какъ пиөія. Онъ отыскивалъ грустныя лица,
какъ ночныя птицы ищутъ темныхъ сводовъ. «Головы у людей
1) Biographie universelle.
2) См. въ концѣ Mémoires de ГаЪЪс Guillon de Montléon необычайную
статью подъ заглавіемъ Offrande à Сhalіer, par Chassagnon.
3) Journal de Lyony редактировавшійся его злѣйшими врагами, называлъ
его «безкорыстнымъ разбойникомъ».
4) Mémoires de l'abbé Guillon de Montléon, t. I, p. 93.
323
ограничены—говорилъ онъ мнѣ—а сердца ледяныя; родъ чело¬
вѣческій вымеръ... О, Создатели излей свѣтъ !.. Великое Существо
сотворило прекрасныя вещи, но оно слишкомъ спокойно. Если
бы я былъ Богомъ, я сталъ бы ворочать горами, звѣздами,
рѣками, океаномъ; я низвергнулъ бы природу, чтобы возобно¬
вить ее» 1)... А съ наступленіемъ вечера этотъ изступленный
человѣкъ отправлялся поливать садикъ своего пріятеля, домъ
котораго находился въ двухъ тагахъ отъ города; и тутъ все
приводило его въ восторгъ: малѣйшій цвѣтокъ, листокъ, травка;
ему казалось, что онъ владѣетъ обширнымъ полемъ, живетъ въ
какой-нибудь дальней пустынѣ» 1 2 3).
Какъ сильно должна была встряхнуть французская революція
человѣка такого закала! Еще до нея онъ объѣздилъ, въ качествѣ
паломника свободы, Неаполь, Испанію, Португалію и всюду былъ
изгоняемъ. Взошло солнце 1789 года, и вотъ Шалье въ Парижѣ.
Онъ стучится въ дверь къ Лустало. «Кто вы?»—«Другъ людей».—
«Милости просимъ!» Они стали бесѣдовать объ удручающихъ
человѣческую семью бѣдствіяхъ. Вдругъ Шалье впадаетъ въ
мрачную мечтательность и вспоминаетъ о самоубійствѣ Катона.
Но Лустало строго говоритъ ему: «Развѣ твоя задача выполнена?
Ты долженъ быть полезенъ, долженъ жить». Шалье отправился
обратно въ Ліонъ въ состояніи восторженности, близкой къ по¬
мѣшательству. Онъ увезъ съ собою камни отъ Бастиліи: въ
восторгѣ онъ цѣловалъ ихъ, давалъ цѣловать прохожимъ, бро¬
сался на улицахъ на колѣни и орошалъ слезами уличныя объ¬
явленія, обѣщавшія свободу 4 5).
Вскорѣ этотъ пылкій патріотизмъ доставилъ ему муници¬
пальный должностной шарфъ и блестящая честность его была
вознаграждена должностью судьи. Онъ сталъ народнымъ куми¬
ромъ. Надо было видѣть, какъ онъ вращалъ глазами и ломалъ
руки въ центральномъ клубѣ якобинцевъ!
Революціонерамъ онъ кричалъ: «Вставайте, санкюлоты!
Санкюлотство идетъ на смѣну королевской власти. Дорогіе то¬
варищи мои, босяки, обнимемся... Я обую васъ» 5)...
Богачамъ онъ говорилъ: «Проснитесь вы, дрыхнущіе на
1) Offrande à Chalier.
2) Ibidem.
3) Ibid.
4) Biographie universelle.
5) Offrande à Chalier.
324
ватѣ; труба трубитъ, вамъ надо спѣшить въ бой. Вы протираете
себѣ глаза, зѣваете, корчите дѣтей! Васъ обнимаетъ сладостраст¬
ными руками жена, прелестная гетера... Живо, живо! послѣдній
поцѣлуй!.., и одѣвайтесь» 1).
Обращаясь къ республиканскимъ солдатамъ, онъ взывалъ:
«Избѣгайте поединка,—это эпилепсія храбрости. Сократъ, полу¬
чивъ пощечину, сказалъ ударившему его насильнику: «Если бы
моя щека была прикрыта шлемомъ, ты поранилъ бы себѣ
руку» * 2).
И еще онъ говорилъ: «О французы, аөиняне, ребята въ де¬
сять локтей ростомъ, народъ, который взростила революція и
которому вѣчно нужны мишура и побрякушки, что значатъ эти
заимствованныя звонкія имена: Брутъ, Вильгельмъ Телль, Сце¬
вола?.. Будемте экономны и оставимъ эти имена про запасъ,
какъ награду за ожиданіе» 3).
Противъ жалкихъ людей, которыхъ пытались купить или
которые сами продавались, онъ разражался слѣдующими сло¬
вами: «Подлые нищіе, васъ ослѣпляетъ ассигнація: можетъ ли
она возмѣстить хоть одну каплю вашей величественный крови?
Неужели вы не чувствуете, что въ вашихъ жилахъ течетъ вер¬
ховновластіе? Знайте, о знайте, что вы государи и даже больше,
чѣмъ государи!» 4 * 6).
Порою онъ пересыпалъ смѣхъ угрозами, порою находилъ
безконечно нѣжныя выраженія. Во время вторженія мятежни¬
ковъ въ центральный якобинскій клубъ въ Ліонѣ, жена при¬
вратника воскликнула съ плачемъ: «Этого святого человѣка,
добраго Шалье, друга бѣдняковъ, хотятъ довести до смерти отъ
огорченія... Я слышу это каждый день. Онъ проповѣдуетъ
евангеліе... и я знаю его благотворительность» 5).
Онъ, дѣйствительно, былъ добръ, безкорыстенъ, щедръ по
отношенію къ униженнымъ 6). Впрочемъ, о томъ, достоинъ ли
былъ онъ любви тѣхъ, кто зналъ его внутреннюю жизнь, сви¬
дѣтельствуютъ какъ мужественная привязанность, которую до
1) Offrande à Chalier,
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Ibid.
5) Ibidem.
6) La vie, la mort et le triomphe de Chailer, p. 4. Bibliothèque historique
de la Révolution.—1320, 1, 2.—British Museum.
325
конца сохраняла къ нему его домоправительница, такъ и безу¬
словная преданность его учениковъ—ибо у него были ученики,
которые, притомъ, гордились его дружбой, какъ своимъ глав¬
нымъ правомъ на почетъ: доказательствомъ тому служитъ науч¬
ная брошюра, изданная двоими изъ нихъ подъ заглавіемъ:
«Открытіе относительно... и т. д.; сочиненіе гражданъ Лора и
Бернаскона, близкихъ друзей Шалъе» 1).
Какія числились за нимъ преступленія? Ихъ не было ни¬
какихъ, кромѣ словъ. Словà онъ, въ самомъ дѣлѣ, произносилъ
кровавыя, но только по адресу противниковъ, рѣчи которыхъ
носили не менѣе изступленный характеръ, чѣмъ его собственныя.
«Трепещите—говорилось въ одной, изданной въ Ліонѣ брошюрѣ
противъ якобинцевъ,— трепещите, разбойники! Помните, что
убійцы Карла Стюарта пали подъ ударами истинныхъ англи¬
чанъ; такая же участь ожидаетъ и васъ» * 2 * 4). Таковъ былъ тонъ
того времени. Что касается гильотины, то въ этомъ отношеніи
единственною разницей между Шалье и его врагами было то,
что онъ только говорилъ о гильотинѣ, а они воздвигали ее 3),
оправдывая, такимъ образомъ, слова Базира: «Люди, говорящіе,
что надо рубитъ головы, не тѣ, которые ихъ рубятъ» 4)!
Мы уже разсказали о томъ, какъ въ февралѣ жирондисты,
соединившись съ роялистами, произвели разгромъ центральнаго
клуба ліонскихъ якобинцевъ и какъ Конвентъ, желая успо¬
коить или сдержать Ліонъ, отправилъ туда Ровера, Лежандра
и Базира. Они застали этотъ городъ въ самомъ разгарѣ реакціи.
Департаментское управленіе было тамъ въ открытой борьбѣ съ
муниципалитетомъ. Первой изъ этихъ властей военный министръ
Бёрнонвилль прислалъ, въ видѣ преторіанской стражи, два ба¬
таліона марсельцевъ, вполнѣ преданныхъ Барбару; и эти жи¬
рондистскіе солдаты срывали революціонныя объявленія, пѣли
хвалу Барбару и Ролану, прерывали въ театрахъ спектакли пѣ¬
ніемъ ругательныхъ пѣсенъ о Маратѣ и всюду сыпали ужасными
угрозами. Одинъ изъ нихъ осмѣлился написать Лежандру, отно¬
сительно Шалье и его приверженцевъ, что онъ «будетъ носитъ
ихъ кишки въ видѣ перевязи и сохранитъ ихъ черепа, чтобы питъ
1) Bibliothèque historique de la Révolution française.—1320, 1, 2.—Bri¬
tish Museum.
2) См. докладъ Тальена въ засѣданіи Конвента 25 февраля 1793 г.
3) Это мы увидимъ далѣе.
4) См. Mémoires de l’abbé Guillon de Montléon, t. I, p. 204.
326
изъ нихъ за здоровье истинныхъ республиканцевъ» 1). Особенно по
отношенію къ Шалье ярость жирондистовъ была такъ велика,
что муниципалитетъ долженъ былъ дать ему стражу для его
личной охраны * 2).
При такихъ обстоятельствахъ, трое комиссаровъ Конвента
вели себя благоразумно и твердо. Въ отвѣтъ на петицію, кло¬
нившуюся къ тому, чтобы противопоставить Коммуну внезапно
созваннымъ секціямъ, Лежандръ заявилъ, что самъ разгонитъ
бунтарей вооруженною силой, и прибавилъ: «Я, конечно погибну.
Ну, пусть! они раздѣлятъ мое тѣло и разошлютъ по кусочкамъ
въ восемьдесятъ четыре департамента для засвидѣтельствованія
своей гнусности» 3). Реакціонная партія была обуздана, якобинскій
клубъ возстановленъ и марсельская стража отправлена обратно.
Но, въ то же время, комиссары съ неменьшею силой подавляли
эксцессы и противной партіи. Они заключили въ тюрьму трехъ
членовъ, обвиненныхъ въ подлогахъ и злоупотребленіи властью,
отпустили на свободу товарища прокурора Коммуны, неспра¬
ведливо наказаннаго послѣднею, и привлекли къ отвѣтствен¬
ности передъ революціоннымъ судомъ въ Парижѣ маратиста
Лосселя за преступные происки 4).
Мѣры эти, можетъ быть, и возстановили бы спокойствіе,
если бы успокоить Ліонъ было возможно. Какъ только трое ко¬
миссаровъ уѣхали, пламя вспыхнуло вновь. Воспользовавшись
проѣздомъ Дюбуа-Крансе, Альбита, Ніоша и Готье, которыхъ
ждали въ альпійской арміи, ліонскіе якобинцы потребовали,
чтобы Ліонъ послѣдовалъ примѣру департамента Эро, чтобы
патріоты были призваны на помощь въ Вандею; я по ихъ на-
1) Mémoires dе. l'аbbe Guillon de Montlêon, t. I, p. 204.
2) La vie, la mort et le triomphe de Chalier, p. 8, ubi supra.
3) Эта-то фраза Лежандра и послужила поводомъ къ тому, что ему было
приписано пресловутое заявленіе: «Тѣло Людовика XVI надо разрубить на
восемьдесятъ четыре куска и разослать ихъ по департаментамъ». Аббатъ
Гильйоyъ де Монлеонъ съ удовольствіемъ приводитъ эти жестокія слова на
стр. 202 своихъ Mémoires, приводя, однако, на стр. 206 фразу, дѣйствительно
произнесенную Лежандромъ и такъ сильно расходящуюся съ ними. Первая
фраза хотя и воспроизводилась многими историками, которые только списы¬
вали одинъ у другого, принадлежитъ къ числу вполнѣ установленныхъ нынѣ
историческихъ клеветъ.
4) Все это признаетъ аббать Гпльйонъ де Монлеонъ, свидѣтельство кото¬
раго въ данномъ случаѣ не вызываетъ подозрѣній. См. ого Mémoires, р. 219
et 220.
327
стояніямъ 14-го мая соединенныя административныя власти, въ
присутствіи и при содѣйствіи членовъ Конвента Дюбуа-Крансе,
Альбита, Ніоша и Готье, рѣшили сформировать революціонную
армію въ составѣ восьми баталіоновъ путемъ разсылки личныхъ
требованій наиболѣе рьянымъ и храбрымъ патріотамъ. На со¬
держаніе этой арміи рѣшено было сдѣлать принудительный заемъ
въ шесть милліоновъ, при чемъ постановлено: что изъ восьми
гражданскихъ баталіоновъ два, которые окажутся снаряженными
раньше другихъ, будутъ немедленно двинуты противъ мятеж¬
ныхъ вандейцевъ, при четырехъ пушкахъ и въ сопровожденіи
двухъ комиссаровъ Коммуны; что всякій, кто но полученіи тре¬
бованія о вступленіи въ войска, откажется отъ этого, будетъ
заклейменъ позоромъ, а въ противномъ случаѣ внесенъ въ спи¬
сокъ, озаглавленный такъ: фамиліи, гражданъ, оказавшихъ заслуги
передъ отечествомъ; что семьямъ, которыя останутся безъ про¬
питанія за отбытіемъ ихъ главъ, будетъ обезпечено пособіе; что
всякій, кто совершитъ покушеніе на чужую собственность, де¬
зертируетъ со своего поста или отступитъ передъ непріятелемъ,
будетъ вычеркнутъ изъ книги республиканцевъ 1).
Постановленіе это, въ которомъ какъ бы возродился духъ
республиканскаго Рима, не заключало въ себѣ ничего такого,
что не было бы уже предложено департаментомъ Эро, утверждено
Конвентомъ и осуществлено столицей. Но оно налагало на на¬
селеніе жертвы, одна мысль о которыхъ приводила въ бѣшен¬
ство роялистовъ, потому что они сочувствовали Вандеѣ, боль¬
шую часть богатыхъ людей, потому что принудительный заемъ
касался ихъ, и жирондистовъ, потому что починъ исходилъ
отъ ихъ противниковъ. Такимъ образомъ, образовался едино¬
душный хоръ проклятій. Всѣ прикидывались, будто видятъ въ
революціонной арміи не что иное, какъ толпу въ нѣсколько ты¬
сячъ убійцъ 2). «Организація отборныхъ убійцъ, головорѣзовъ,
забрызганный кровью сбродъ негодяевъ, выдрессированныхъ для
грабежа и бойни», вотъ какъ въ бѣшенствѣ своемъ называли
новобранцевъ окруженной опасностями республики противники
1) Histoire parlemmtaire, t. XXVII, р. 414—421.
2) Это выраженіе аббата Гильйона де Монлеона, вся книга котораго,
впрочемъ, написана въ этомъ стилѣ, что не удивитъ тѣхъ, кто въ Avertis¬
sement, помѣщенномъ въ главѣ Mémoires de l'abbe Guillon, прочтетъ, что
«его склонности сильно влекли его поддержать почтенный замыселъ относи¬
тельно возстановленія престола святого Людовика».
328
принятыхъ мѣръ 1). Не меньше того раздражало ихъ предполо¬
женное учрежденіе въ Ліонѣ революціоннаго суда л когда Кон¬
вентъ, воспретивъ это 1 2), отнялъ у нихъ этотъ поводъ къ руга¬
тельствамъ, они набросились на учрежденіе мѣстнаго Комитета
общественнаго спасенія, находя его отвратительнымъ!
Справедливость требуетъ прибавить, что ліонскіе якобинцы,
съ своей стороны, давали поводы для нападокъ на себя, со¬
вершая поступки, въ которыхъ не было ни умѣренности, ни
осторожности. Та статья постановленія 14-го мая, которая взи¬
маніе принудительнаго займа ставила въ зависимость отъ «импе¬
ративныхъ мандатовъ, дававшихъ роковой двадцатичетырехча¬
совой срокъ», была чрезмѣрно крута и приводилась въ испол¬
неніе съ чрезмѣрною строгостью. Разсказывали, что муници¬
пальный агентъ Сотмушъ явился съ требованіемъ четырехъ
тысячъ ливровъ къ двумъ сестрамъ 3), одна ихъ которыхъ, уви¬
дѣвъ у него въ рукѣ саблю, тутъ же умерла отъ страха 4).
Шалье внесъ нѣсколько фамилій контръ-революціонеровъ въ
списокъ 5 6), который называлъ Компасомъ патріотовъ для напра¬
вленія ихъ по стезѣ цивизма: не былъ ли то каталогъ будущихъ
жертвъ? Такъ думали или дѣлали видъ, будто думаютъ, его
враги 6). Не подлежитъ сомнѣнію, что онъ предложилъ формулу
присяги, составленную въ слѣдующихъ выраженіяхъ: «Клянусь
поддерживать свободу, равенство, единство и нераздѣльность
республики, безопасность лицъ и собственности или умереть,
защищая ихъ, а также истреблять всѣхъ тирановъ въ мірѣ,
равно какъ и ихъ пособниковъ, именуемыхъ аристократами; и
еще фёльянтинцевъ, умѣренныхъ, эгоистовъ, барышниковъ, ро¬
стовщиковъ, спекулянтовъ и всѣхъ ненужныхъ гражданъ свя¬
щеннической касты, злобной противницы свободы и покрови-
1) Такъ выражается авторъ изступленнаго памфлета подъ заглавіемъ
Histoire de la révolution de Lyon, p. 40. — См. примѣчаніе, помѣщенное въ
концѣ настоящей главы.
2) Декретъ 15 мая 1793 г.
3) Mémoires de l'abbe Guillon de Montléon, p. 239.
4) Это отмѣчено въ Histoire de la révolution de Lyon, p. 50; но надо за¬
мѣтить, что аббатъ Гильйонъ объ этомъ не упоминаетъ. См. его Mémoires,
р. 239.
5) Ibid.
6) См. что говоритъ объ этомъ авторъ Histoire de la révolution de Lyon,
p. 50.
329
тельницы деспотизма» 1). Истреблять! Подъ перомъ пылкаго де¬
кламатора и въ сопоставленіи съ обязанностью умирать, защи¬
щая безопасность лицъ и собственности, подобное выраженіе
могло и не означать смерти; но есть слова, которыми въ рево¬
люціонное время играть не слѣдуетъ!
26-го мая Дюбуа-Крансе, Альбитъ, Ніошъ и Готье были въ
Шамбери, когда имъ вдругъ были доставлены изъ Ліона двѣ
депеши: въ одной сообщалось о разграбленіи склада топленаго
масла, несмотря на присутствіе муниципальныхъ должностныхъ
лицъ и на вызовъ вооруженной силы; въ другой говорилось о
неизбѣжности контръ-революціи. Они тотчасъ же рѣшили, что
двое изъ нихъ поѣдутъ въ Ліонъ и что туда будутъ посланы
войска подъ командою генерала. 27-го мая, вечеромъ, Ніошъ
и Готье прибыли въ Ліонъ. Здѣсь они узнали, что народный
мятежъ по поводу скупки масла въ однѣ руки прекращенъ, но
что секціи, въ которыхъ господствующую роль играетъ буржу¬
азія, пожелали объявить свои собранія непрерывными, что де¬
партаментское управленіе разрѣшаетъ имъ это, что муниципа¬
литетъ тому противиться и что Ліонъ находится наканунѣ воз¬
станія. На слѣдующій день явилась отъ секцій депутація съ
петиціей, чтобы муниципалитетъ былъ упраздненъ. Народные
представители попросили членовъ депутаціи мотивировать свое
требованіе и, притомъ письменно; депутація, обѣщавъ испол¬
нить это, ушла; но 29-го она явилась уже не съ петиціей, а
съ приказаніемъ 1 2).
И въ самомъ дѣлѣ, жирондисты и роялисты уже взялись
за оружіе, назначили себѣ вождя, овладѣли арсеналомъ и учредили
въ немъ инсуррекціонный комитетъ 3). Услышавъ бой барабана,
бившаго тревогу, Ніошъ и Готье поспѣшили въ Коммунальный
домъ, служившій мѣстопребываніемъ трехъ административныхъ
учрежденій. Тамъ не оказалось только членовъ департамент¬
скаго управленія 4). Тотчасъ же составлено было воззваніе въ
примирительномъ духѣ, и Ніошъ отправился читать его мятеж-
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 424.
2) Rapport de Gauthier, représentant du peuple, tant pour lui que pour
son collègue Nioche, absent.—Fait à Grenoble, quartier général de l’armée des
Alpes, 9 juin 1793.
3) Разсказъ жирондистской газеты Journal de Lyony воспроизведенный
въ Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 424—443.
4) Донесеніе Готье.
330
никамъ, начинавшимъ наполнять улицы; но тѣ не только не
стали слушать чтенія, но еще схватили Ніоша и отвели его въ
арсеналъ, гдѣ онъ и былъ арестованъ 1).
Тѣмъ временемъ, городской мэръ Бертранъ и муниципальныя
должностныя лица стали готовиться къ оборонѣ, для чего со¬
звали къ ратушѣ возможно большее число гражданъ, призывали
ихъ стойко держаться противъ «мюскаденовъ» * 2), раздавали имъ
патроны и—если вѣрить заявленіямъ изъ противнаго лагеря—
угощали ихъ виномъ, къ которому былъ подмѣшанъ порохъ 3).
Въ числѣ вызванныхъ Коммуною баталіоновъ былъ одинъ,
называвшійся баталіономъ Брута, настроеніе котораго счита¬
лось ненадежнымъ. Одинъ изъ муниципальныхъ служащихъ,
желая провѣрить его настроеніе, подошелъ къ баталіону въ
каскѣ и съ саблею въ рукѣ; вмѣстѣ съ нимъ подошелъ и на¬
чальникъ легіона Ріаръ. Оба они, обмѣнялись вполголоса нѣ¬
сколькими словами съ командиромъ баталіона Брута, Барбье,
послѣ чего Барбье, обратившись къ своимъ людямъ, крикнулъ:
«Граждане, надѣюсь, что вы не обратите оружія противъ на¬
рода и оградите своимъ тѣломъ вашихъ должностныхъ лицъ» 4).
Изъ рядовъ баталіона послышался угрожающій отвѣтъ: «Мы
потеряли довѣріе къ муниципалитету». Тогда... но тутъ пока¬
занія расходятся. По однимъ изъ нихъ, Ріаръ выхватилъ саблю,
а Барбье взмахнулъ въ воздухѣ шляпой и, по этому знаку, съ
террасы сдѣланы были два пушечныхъ выстрѣла, которые обра¬
тили баталіонъ Брута въ бѣгство 5). Другіе утверждаютъ, что
нападеніе послѣдовало со стороны самого баталіона, что затѣмъ
раздался крикъ: Долой муниципалитетъ! и залпъ, уложившій
нѣсколько патріотовъ, стоявшихъ на перронѣ, и что защитники
Коммуны только отвѣчали на выстрѣлы 6). Любопытно то, что
Барбье, будучи доставленъ въ ратушу, подвергся со стороны
обѣихъ партій обвиненію въ измѣнѣ: тогда какъ мятежники
1) Донесенье Готье.
2) Muscadin—«франтъ, надушившійся мускусомъ»—кличка, данная въ
эпоху первой республики лицамъ, которыя принадлежали сперва къ терми¬
доріанцамъ, а впослѣдствіи къ роялистамъ Переводч.
3) Заявленіе Монбланскаго баталіона.
4) Протоколъ баталіона Брута, въ томъ видѣ, въ какомъ онъ приведенъ,
въ числѣ оправдательныхъ документовъ, въ Histoire de la Révolution de
Lyon.
5) Разсказъ Journal de Lyon.
6) Донесеніе Готье.
331
винили его въ томъ, будто онъ вѣроломно привелъ свой баталіонъ
на бойню 1), одинъ изъ муниципальныхъ служащихъ приста¬
вилъ къ его груди пистолетъ и непремѣнно убилъ бы его,
если бы Готье не отвелъ пистолета и не спасъ жизни этого чу¬
дака, приказавъ арестовать его 1 2 3).
Пока все это происходило, Ніошъ добился у мятежниковъ
позволенія сходить въ мэрію для передачи ихъ требованій, но
подъ условіемъ вернуться къ нимъ подъ арестъ 3): такъ мало
уважали они его званіе народнаго представителя и самый Кон¬
вентъ, грозное величіе котораго такъ сильно чувствовалось во
всѣхъ другихъ мѣстахъ! Издано было второе постановленіе, въ
умѣренномъ духѣ, но твердое: имъ предписывалось очистить
арсеналъ, гражданамъ, вооружившимся не но требованію вла¬
стей, приказывалось спокойно разойтись по домамъ и обѣщалось
не возбуждать противъ нихъ никакого преслѣдованія, пока не
выскажется на этотъ счетъ Конвентъ 4). Инсургенты отвѣтили
на это ружейною пальбой. Посреди безоружной толпы, выражав¬
шей свое негодованіе лишь глубокимъ молчаніемъ 5), жирон¬
дистская и роялистская армія продефилировала вдоль набереж¬
ныхъ двумя колоннами, при чемъ та изъ нихъ, которая напра¬
вилась по набережной Ропы, заставила идти во главѣ своей
арестованныхъ мятежниками муниципальныхъ должностныхъ
лицъ Картрона и Сотмуша, съ тою цѣлью, чтобы они первыми
пали подъ пулями, въ случаѣ стрѣльбы 6).
Инсургентовъ было четыре тысячи, при восьми пушкахъ, и
командиромъ ихъ состоялъ нѣкій Мадинье, по профессіи аппре¬
турщикъ суконъ 7). Муниципалитетъ располагалъ менѣе значи¬
тельными силами, которымъ, къ тому же, было строго приказано
ограничиваться одними оборонительными дѣйствіями, что и
было исполнено, какъ доказывается мѣстомъ стычки 8).
Со стороны Роны атака не удалась: нападавшіе были здѣсь
отброшены и лишились своихъ пушекъ: но около Кармелитской
1) Разсказъ Journal de Lyon.
2) Донесеніе Готье.
3) Ibidem.
4) Ibidem.
5) Какъ видно изъ сообщеній даже жирондистскаго происхожденія.
6) Разсказъ Journal de Lyon.
7) Mémoires de l'abbé Guillon, p. 252.
8) Донесеніе Готье.
332
площади дѣло было болѣе серьезнымъ. Однако ничего еще не
было рѣшено къ тому времени, когда съ передовыхъ постовъ
получено было предложеніе относительно соглашенія. Готье
вступилъ на площадь и началъ переговоры съ парламентерами.
Къ несчастію, нападавшимъ дано было знать, что къ нимъ
идутъ подкрѣпленія изъ окрестныхъ деревень. При вѣсти объ
этомъ, раздался свирѣпый крикъ; переговоры прервались; какіе-то
изступленные люди бросились на Готье, съ намѣреніемъ ра¬
зорвать его въ клочья; но парламентеры, изъ остатка стыда,
оградили его отъ этого гнуснаго насилія 1). Когда защитники
Коммуны отступили, ратуша, по которой открыта была пушеч¬
ная пальба, не могла долго держаться: въ 5 часовъ утра въ
нее вступили нападавшіе.
Остальное нетрудно отгадать: муниципалитетъ былъ вре¬
менно закрытъ и началось гоненіе на якобинцевъ 2). Въ одномъ
офиціальномъ донесеніи говорится: «Полученныя изъ-за гра¬
ницы письма свидѣтельствуютъ, что тамъ еще за недѣлю до
того было извѣстно о готовившейся патріотамъ участи» 3).
Шалье, продолжавшій съ прежнимъ усердіемъ исполнять
свой долгъ, отправился 29-го мая, въ 8 час. утра, въ свой
судъ, откуда потомъ вышелъ лишь въ срединѣ дня и вернулся
домой въ сопровожденіи своей домоправительницы Піа и своего
лучшаго друга, Луи Бернаскона 1 2 3 4 5). Такъ какъ слышались пу¬
шечные выстрѣлы, то его стали настойчиво упрашивать укрыться
отъ опасности; но онъ, сознавая свою невиновность и достоин¬
ство своего судейскаго званія, отказался. Встревоженному другу
и рыдавшей домоправительницѣ онъ говорилъ: «Неужели вы
не можете быть такъ же спокойны, какъ я?» На слѣдующій
день его арестовали и повели въ тюрьму. По дорогѣ туда враги
были его, плевали ему въ лицо; были и такіе, которые, желая
наказать его за любовь къ народу, кричали: «Устроимъ такъ,
чтобы его убилъ самъ народъ» 5)...
1) Донесеніе Готье.—Journal de Lyon, умалчивая объ обстоятельствахъ,
усиливающихъ отвратительный характеръ этой попытки къ убійству, на¬
зываетъ ее проявленіемъ «извинительнаго озлобленія».
2) Journal de Lyon пишетъ: «Съ успѣхомъ неразрывно были связаны
многочисленные аресты».
3) Донесеніе Готье.
4) La vie, la mort et le triomjihe de Chalier, p. 9.
5) Событія 29 мая въ Ліонѣ послужили матеріаломъ для разсказовъ, чу-
333
довищнымъ образомъ расходящихся между сабою. Изъ нихъ внушаетъ къ
себѣ довѣріе не только по своему офиціальному характеру, но и по его умѣ¬
ренному тону единственно разсказъ народнаго представителя Готье. Раз¬
сказъ Фэна въ Journal de Lyon заимствованъ изъ анонимнаго памфлета, ко¬
торымъ руководствовался аббатъ Гильйонъ де Монлеонъ; оба они противо¬
рѣчатъ одинъ другому въ нѣсколькихъ пунктахъ, хотя и написаны въ оди¬
наковомъ духѣ, при чемъ оба не имѣютъ никакихъ признаковъ правдивости.
Вполнѣ достаточное сужденіе о нихъ можно составить себѣ хотя бы по однимъ
только ихъ умолчаніямъ.
Не надо забывать, что Journal de Lyon былъ газетою побѣдившей партіи
и говорила въ такое время, когда партія эта, въ видахъ оправданія своей
побѣды, имѣла громадный интересъ въ томъ, чтобы возможно болѣе очер¬
нить побѣжденныхъ, которые находились тогда подъ арестомъ и были при¬
ведены къ вынужденному молчанію.
Что касается анонимнаго памфлета, изданнаго подъ заглавіемъ Histoire
de la Révolution de Lyon, то это самый рѣзкій пасквиль и, при томъ, самаго
дурного сорта. Въ немъ нѣтъ ни одной строки, которая не была бы пропи¬
тана ядомъ, ни одного слова, которое не было бы ругательствомъ. Въ концѣ
своей книги авторъ помѣстилъ рядъ якобы оправдательныхъ документовъ
не сдѣлавъ никакихъ указаній, которыя поставили бы читателя въ возмож¬
ность провѣрить ихъ подлинность. Къ счастью, нѣкоторые изъ этихъ доку¬
ментовъ выдаютъ поддѣлку. Напр., что можно думать о письмѣ, будто бы
писанномъ нѣкимъ эмигрантомъ, Мис... де Сенъ-В., изъ Рейнгаузена, къ
Шалье, на другой день по его арестованіи, и оканчивающемся такъ: «По¬
стоянно старайтесь прикрываться тогою патріотизма, чтобы получше слу¬
жить намъ. Вашъ проектъ очень понравился принцу. Если это удастся, мы
будемъ слишкомъ счастливы, что могли найти такого честнаго человѣка
какъ вы». Здѣсь клевета до того груба, что сразу выдаетъ поддѣлку, и
авторы Histoire parlementaire, t. XXIV, p. 387—388, совершенно правы,
когда приводятъ этотъ документъ, какъ доказательство того, какъ мало до¬
вѣрія заслуживаетъ Histoire de la Révolution de Lyon servant de développe¬
ment et de preuve à une conjuration formée en France contre tous les gouver¬
nements et contre l'ordre social.
Авторы Histoire parlementaire прибавляютъ, что брошюра, о которой
идетъ рѣчь и которая принесена была г-номъ Бёшо въ даръ Парижской
библіотекѣ, написана во время осады Ліона адвокатомъ Герромъ и что она
составляетъ большую рѣдкость. Оба эти заявленія вѣрны. Первое изъ нихъ
подтверждается «предувѣдомленіемъ:», помѣщеннымъ во главѣ Mémoires de
l'abbé Guillon de Montléon (см. примѣч. на стр. 11), a второе опирается на
тотъ фактъ, что послѣ взятія Ліона всѣ, у кого только были экземпляры этой
ядовитой брошюры, поспѣшили уничтожить ихъ. Впрочемъ, въ British Mu¬
seum есть одинъ экземпляръ, который мы читали и который составляетъ
часть Bibliothèque historique de la Révolution française, № 1320. 1. 2.
Если мы настаивали на этихъ подробностяхъ, то это потому, что именно
книга аббата Гпльйона де Монлеона составляетъ главный источникъ, къ ко¬
торому обращаются для ознакомленія съ ліонскими событіями въ продолженіе
великаго революціоннаго кризиса и для сужденія о нихъ. И необходимо
334
ГЛАВА X.
Низложеніе Комитета Двѣнадцати.
Стеченіе роковыхъ для жирондистской партіи обстоятельствъ.—«Исторія брис¬
сотинцевъ» Камилла Демулена. — Обнаруженіе дѣйствій одного изъ агентовъ
Ролана по части подкупа.—Признанія Гоншона.—Письмо Гадоля.—Мѣры, во¬
тированныя въ совѣщаніи, происходившемъ во дворцѣ епископства.—Клубъ
якобинцевъ плыветъ безъ руля.—Тяжкія колебанія Робеспьера; колебаніе
Коммуны, сдержанность Дантона. — Изъ числа вліятельныхъ главарей одинъ
Маратъ рѣшительно ведетъ дѣло къ гибели жирондистской партіи.—Внезапно
наступившая бездѣятельность Комитета Двѣнадцати.—Гара получаетъ зло¬
вѣщую анонимную заппску.—Ложные слухи.—Настроеніе Паша.—Озабочен¬
ность Коммуны.—Временная важная роль людей, засѣдающихъ въ епископ¬
ствѣ.—Л'Юилье и Пашъ передъ Комитетомъ общественнаго спасенія.—Мо¬
ральное возстаніе, — Жирондисты въ ночь съ 30 на 31 мая.—Illa suprema
dies!—Странное заявленіе Дантона министру Гара .—Упраздненіе и возстано¬
вленіе Коммуны.—Временной главнокомандующій Анріо.—Гара на трибунѣ.—
Энергическое поведеніе Валазе.—Робкія рѣчи Верньо.—Внѣшній видъ Па¬
рижа.—Воззваніе Коммуны.—Настроеніе внутри городской ратуши.—Рабо-
Сентъ-Этьену отказываютъ въ словѣ.—Г-жа Роланъ въ залѣ петиціонеровъ.—
Члены секцій у рѣшетки.—Горячая выходка Гаде.—Двѣ рѣзко отличающіяся
одна отъ другой мысли дѣлятъ ратушу пополамъ.—Странное предложеніе
Верньо.—Колебанія Собранія.—Новая депутація.—Бареръ предлагаетъ упраз¬
днить Комитетъ Двѣнадцати.—Л'Юилье у рѣшетки.—Монтаньяры на скамьяхъ
жирондистовъ.—Ложный шагъ Верньо.—Грозное обращеніе Робеспьера къ
Ворньо.—Декретъ объ упраздненіи Комитета Двѣнадцати.—Братская сцена.—
Предложенное Бареромъ гражданское празднество.—Бесѣда г-жи Роланъ съ
группою санкюлотовъ.
29-го мая 1793 г., ознаменовавшееся въ Ліонѣ побѣдою жи¬
рондистовъ, оказалось для нихъ гибельнымъ днемъ въ Парижѣ.
Дѣйствительно, въ этотъ день опредѣленно выяснилась и стала
всеобщею мысль, что теперь надо повторить, уже по отношенію
къ жирондистамъ, событія 10-го августа: поводомъ къ широкому
распространенію этой мысли послужили сперва возстановленіе
Комитета Двѣнадцати, а затѣмъ и роковое совпадете цѣлаго
ряда мрачныхъ вѣстей.
знать, что книга эта, большей частью, сама составляетъ заимствованіе—какъ
но части фактовъ, такъ по части подкрѣпляющихъ ихъ другихъ докумен¬
товъ—изъ жалкаго пасквиля адвоката Герра. Возможно ли усомниться въ
этомъ? Въ «предуведомленіи», которымъ открываются Mémoires роялистскаго
аббата, въ первомъ ряду источниковъ, изъ которыхъ онъ черпалъ, поставлена
«Histoire de la Révolution de Lyon, au 31 mai 1793, avec les pièces justifi¬
catives par M. l'av. Guer..., en 1793, brochure de 176 pages in - 8°». Затѣмъ
идутъ слѣдующія строки: «Въ первомъ томѣ нашей книги мы будемъ часто
ссылаться на нее; а такъ какъ заглавіе ея длинно, то мы будемъ указывать
на не вкратцѣ буквами М. и Р.».
Мы просимъ читателя не забывать этого.
335
Одно за другимъ получены были слѣдующія извѣстія: что
сѣверная армія отбита; что между Камбрэ и Валансьеномъ пре¬
рваны всѣ сообщенія; что въ Перпиньянѣ отступили жандармы;
что Шальбо разбитъ вандейцами; что вандейцы угрожаютъ
Фонтенэ-ле-Пёплю 1).
Въ этихъ неудачахъ жирондистская партія была, неповинна;
но для того, чтобы ихъ приписали ей, было достаточно ея
прикосновенности къ внутреннимъ безпорядкамъ, ею возбу¬
ждавшимся или поддерживавшимся. Къ сожалѣнію, это было
основательно; ибо извѣстно, что въ Нантѣ отпускались на волю
враги свободы и подвергались заточенію ея защитники; что въ
Реннѣ комиссары Конвента уже не признавались, такъ какъ
были монтаньярами; что департаментъ Юры подымается и де¬
партаментъ Лозеры, повидимому, готовится поступить по при¬
мѣру Вандеи; что въ Бордо появляются на стѣнахъ плакаты,
въ которыхъ жирондистская опозиція грозитъ междоусобною
войной; что въ Марселѣ жирондисты, захвативъ господствующую
роль, обѣщаютъ покровительство тѣмъ изъ богачей, которые
покинутъ Францію и увезутъ съ собою свое состояніе; нако¬
нецъ, что въ Ліонѣ жирондистская партія является уже просто
лишь авангардомъ роялизма 1 2).
Въ числѣ роковыхъ обстоятельствъ не слѣдуетъ забывать
современное появленіе въ печати Histoire des Brissotins Камилла
Демулена. Книга эта была, въ сущности, обвитымъ цвѣтами
мечомъ. Все, что только могло сдѣлать жирондистовъ ненавист¬
ными, собрано было въ ней съ смертоносною ловкостью и изло¬
жено стилемъ, полнымъ вольтеровской веселости и граціи.
«Въ 1790 г.—писалъ Демуленъ—я зашелъ къ Силлери, на
улицѣ Neuye-des-Mathurins... Мы сидѣли одни въ желтой гости¬
ной... Старикъ Силлери, несмотря на свою подагру, самъ на¬
теръ паркетъ мѣломъ, изъ боязни, чтобы не случилось поскольз¬
нуться прелестнымъ танцовщицамъ. Г-жа Силлери только что
спѣла подъ арфу пѣсенку,- которую я храню, какъ драгоцѣн¬
ность, и въ которой она призывала къ непостоянству, а дѣ¬
вицы Памела и Сирсе протанцовали русскій танецъ; я забылъ
1) Засѣданіе Конвента 29 мая 1793 г.
2) См. Proclamation de la société des Amis de la liberté et de l'égalité
aux départements, sur l'insurrection du 31 mai. Histoire parlementaire, t, XXVIII
p. 134.—Mémoires de Louvet, p. 88.—Засѣданія клуба якобинцевъ 17 и 20
мая 1793 г.
336
только его названіе, но онъ былъ проникнутъ такимъ сладо¬
страстіемъ и такъ исполненъ, что, я думаю, сама молодая Иро¬
діада не могла бы лучше проплясать передъ своимъ дядей,
чтобы вскружить ему голову, когда ей нужно было добиться
отъ него приказа о казни Іоанна Крестителя. Въ полной увѣ¬
ренности, что не поддамся соблазну, я вкушалъ то же удоволь¬
ствіе, какое долженъ былъ испытывать св. Антоній. Каково же,
среди охватившаго меня восторга, было мое удивленіе, когда
въ ту минуту, когда волшебница всего сильнѣе дѣйствовала на
мое воображеніе и когда дверь должна была оставаться закры¬
тою для непосвященныхъ, я увидѣлъ, что вошелъ... кто же?
адъютантъ Лафайета»...—«Я вполнѣ убѣдился—сказалъ онъ,—
въ существованіи связи между Бриссо и герцогомъ Орлеанскимъ.
Теперь я почти закончилъ пополненіе всей совокупности неопро¬
вержимыхъ уликъ, которыя многихъ удивятъ,—уликъ въ томъ,
что Бриссо, Петіонъ и вся ихъ клика составляла лишь про¬
долженіе партіи герцога Орлеанскаго. Такъ какъ я съ давнихъ
поръ сталъ въ глазахъ Силлери подозрительнымъ и онъ уже
не приглашалъ меня къ себѣ, то я не могъ продолжать моихъ
наблюденій на мѣстѣ; но легко было догадаться, что Луве,
Горза и Карра обѣдали вмѣсто меня и сидя за моимъ столо¬
вымъ приборомъ въ залѣ Аполлона... и т. д.»...—«Не фактъ ли
то, что Бриссо состоялъ секретаремъ г-жи Силлери (Жанлисъ)
или ея брата, Дюкреста? и что Петіонъ ѣздилъ въ Лондонъ въ
дормезѣ съ г-жею Силлери, мадмуазель герцогинею Орлеанскою
и Памелой, которыхъ можно было назвать тремя граціями и
которыя пожимали его добродѣтельныя и, къ счастью, непод¬
купныя колѣни? и что по своемъ возвращеніи онъ былъ назна¬
ченъ парижскимъ мэромъ?» 1)... и т. д.
Такъ процѣдилъ Камиллъ Демуленъ смертоносной ядъ кле¬
веты чрезъ игривыя описанія и легкія фразы.
Но партійной ненависти дана была болѣе серьезная пища
докладомъ, сдѣланнымъ Бривалемъ отъ имени Комиссіи всеобщей
безопасности, о бумагахъ, взятыхъ у Ролана. Изъ девяти пи¬
семъ безъ подписи, почеркъ которыхъ былъ, однако, провѣ¬
ренъ, оказывалось, что Роланъ, для пропагандированія того, 11) Эти слова мы заимствуемъ изъ Biographie de Camille Desmoulins, par
M. Ed. Fleury, такъ какъ нѣтъ въ настоящую минуту подъ рукой самой
брошюры Демулена.
337
что онъ называлъ общественнымъ умомъ, пользовался услу¬
гами пошлаго, грязнаго дѣльца, по фамиліи Гадоль, дѣятель¬
ность котораго молено оцѣнить по слѣдующимъ выдержкамъ:
«Надо будетъ прислать мнѣ чрезъ нѣмца Гобеля сегодня
вечеромъ, по меньшей мѣрѣ, 600 ливровъ ассигнаціями въ
50 и 5 ливровъ, а если возможно, то и нѣсколько болѣе мел¬
кихъ. Я издержалъ уже много, а мнѣ нужно пріобрѣсть друзей...
Маленькая вечеринка устроитъ это дѣло: за десертомъ я стану
убѣждать, открою нѣкоторые проекты» 1)...—«Причина, по ко¬
торой я склонилъ этого человѣка принять 50 ливровъ, заклю¬
чалась въ томъ, что ему понадобилось бы угостить нѣсколькими
стаканами вина своихъ приспѣшниковъ изъ предмѣстья, изъ опа¬
сенія, чтобы они не впали въ моральную спячку за недостаткомъ
вакхической сноровки 1 2). Онъ со мною вполнѣ откровененъ.
Точно такъ же и тотъ саперъ съ острой саблей, который слу¬
житъ привратникомъ въ Тамплѣ. Вообще, всѣ мои люди видятъ
во мнѣ лишь пламеннаго патріота, который относится ласково
и нѣжно къ защитникамъ отечества, дружитъ съ ихъ дѣтьми,
даетъ имъ взаймы или даритъ деньги на покупку красивыхъ
игрушекъ, въ увѣренности, что это будетъ небезвыгодно и для
ихъ семьи.—Я доставлю Пёшону и другимъ расположеніе гвардіи
(департаментской). Будемъ дѣйствовать полегоньку» 3)...
Такъ какъ въ нѣкоторыхъ письмахъ Гобеля къ г-жѣ Ро¬
ланъ упоминалась фамилія Гоншона, то 24-го апрѣля 1793 г.
этотъ пресловутый ораторъ предмѣстій былъ вызванъ въ
Комиссію всеобщей безопасности. На допросѣ онъ сознался, что
Гадоль имѣлъ съ нимъ нѣсколько свиданій, во многихъ слу¬
чаяхъ училъ его, что говорить и какъ поступать, и часто да¬
валъ ему денегъ, между прочимъ, и въ тотъ день, когда онъ,
Гоншонъ, представилъ въ Конвентъ петицію 4).
Понятно, что ничто изъ всего этого не осталось тайною.
Докладомъ Бриваля, розданнымъ поутру 19-го мая, занялся
клубъ якобинцевъ, который въ тотъ же день и постановилъ не
1) Письмо Гадоля къ г-жѣ Роланъ, отъ 15 октября 1792 г.
2) Ibid., отъ 21 октября 1792 г.
3) Ibidem.
4) Докладъ Вриваля.—Въ немъ показаніе Гоншона приведено дословно.
См. Histoire parlementairе, t. XXVIII, р. 95 et 96.
338
только перепечатать его, но и разослать въ филіальные от¬
дѣлы 1).
Не могло оказаться недостатка и въ коментаріяхъ. «Неужели—
говорилъ Бриваль—льстятъ себя надеждой дать народу обще¬
ственный духъ путемъ развращенія его? Неужели возстановить
добрые нравы надѣются тѣмъ, что соблазняютъ дѣтей дорогими
игрушками, вскорѣ превращающимися въ. рукахъ матерей въ
другія бездѣлки, замѣняютъ разсудокъ спаиваніемъ людей, до¬
ставляютъ рабочему средства для существованія безъ работы?..
Значитъ, эмиссаръ Ролана, по собственному его признанію, только
носилъ маску патріотизма, и лицемѣрно стоялъ за братство! И
дѣятельность его заключалась въ преступномъ обыкновеніи
выпытывать у патріотовъ ихъ тайны, чтобы злоупотреблять
ими!» * 2). Такія рѣчи естественно должны были вызвать множество
отголосковъ, такъ что все способствовало гибели несчастныхъ
жирондистовъ.
Собраніе, отъ котораго суждено было послѣдовать первому
толчку, состоялось въ епископскомъ дворцѣ 29-го мая. Въ немъ
были представлены, чрезъ своихъ комиссаровъ, тридцать шесть
секцій изъ сорока восьми. Собраніе, куда допускались только
предъявители билета патріотическаго общества, состояло,
приблизительно, изъ пятисотъ человѣкъ, въ числѣ которыхъ
были сто женщинъ. Наканунѣ учреждена была комиссія, названная
Комиссіею шести, для изысканія чрезвычайныхъ мѣръ обще¬
ственнаго спасенія; и вотъ, отъ имени этой комиссіи Дюфурни
предложилъ: прежде всего послать въ Коммуну просьбу о назна¬
ченіи временно командующаго національною гвардіей. Одна
изъ присутствовавшихъ женщинъ горячо поддержала это пред¬
ложеніе и была первою выбрана въ число комиссаровъ, намѣ¬
ченныхъ для представленія въ Коммуну означенной просьбы.
Затѣмъ рѣшено было потребовать отъ Конвента кары Изнару
за совершенное имъ по отношенію къ Парижу преступленіе;
рѣшили также пригласить къ участію въ собраніи, чрезъ
выборныхъ, тѣ двѣнадцать секцій, которыя не имѣли предста¬
вителей въ епископскомъ дворцѣ, просить различные кантоны
департамента, чтобы они вошли въ соглашеніе съ Парижемъ,
1) Journal des débats du club des Jacobins, № 427.
2) Докладъ Бриваля, ubi supra, p. 71 et 72.
339
и отправить въ Версаль депутатовъ съ особыми инструкціями 1).
Говорили о возстаніи, но лишь неопредѣленно. Ораторы, слиш¬
комъ близко подходившіе къ этому жгучему вопросу, были преры¬
ваемы и навлекали на себя упреки въ неосторожности. Одинъ
изъ нихъ началъ было настаивать на своемъ; тогда Дюфурни
воскликнулъ: «Если вы будете тратитъ столько времени на
обсужденіе, то я боюсъ, что упустите случай». Отъ имени Ко¬
миссіи шести были потребованы и обѣщаны собравшимися
безграничное довѣріе и слѣпое повиновеніе 1 2). Но какая мысль
руководила самимъ этимъ Комитетомъ? Мысль не Робеспьера и
не Дантона, а Марата. Въ числѣ вожаковъ были: Варле и Доб¬
санъ, только что вышедшіе изъ тюрьмы, куда ихъ засадилъ
Комитетъ Двѣнадцати; Ассенфратсъ; грубый Анріо и мрачный
сентябрскій судья Майаръ 3). Могло, однако, показаться, что
они боятся слишкомъ выставлять напоказъ свою буйность, по¬
тому что на скамьяхъ зала совѣщаній выставленъ былъ флагъ
со странною при данныхъ обстоятельствахъ надписью: «Доста¬
витъ людямъ равенство могутъ только образованіе и добрые
нравы» 4 5).
Что касается клуба якобинцевъ, то мнѣнія въ его средѣ
были, казалось, неодинаковы. Одни хотѣли, чтобы, прежде чѣмъ
прибѣгать къ возстанію, были испробованы легальныя средства;
другіе полагали, что пришла пора разомъ разсѣчь затрудненія,
и Лежандра, раздѣлявшаго первое изъ этихъ мнѣній, называли
усыпителемъ 5). Нужно, однако, замѣтить, что въ засѣданіи
29-го мая, когда одинъ изъ членовъ клуба сказалъ, что въ
Римѣ сенаторы были неприкосновенны, что ничуть не препят¬
ствовало преслѣдованію измѣнниковъ даже и въ самомъ сенатѣ,
предсѣдатель прервалъ оратора, обративъ его вниманіе на то,
что слова его подаютъ поводъ къ клеветѣ 6).
Не подлежитъ сомнѣнію, что клубъ якобинцевъ самъ еще
1) Замѣтки, представленныя Комитету Двѣнадцати о происходившемъ
29 мая въ епископскомъ дворцѣ. См. брошюру Бургуена, воспроизведенную
въ Histoire parlementaire, t. ХХVIІІ, р. 125—127, и № В офиціальныхъ до¬
кументовъ, помѣщенныхъ въ концѣ Mémoires de Meillan.
2) Брошюра Бургоена въ Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 125—127.
3) Précis des évènements des 31 mai et 2 juin 1793, par Gorsas.
4) Замѣтки, представленныя въ Комитетъ Двѣнадцати, иbi supra.
5) Засѣданіе клуба якобинцевъ 29 мая 1793 г.
6) Ibid.
340
не зналъ, на какомъ рѣшеніи остановиться. Онъ привыкъ по¬
лучать указанія отъ одного только Робеспьера, а Робеспьеръ и
самъ терзался тогда мучительною нерѣшимостью. И ненависть,
и убѣжденія одинаково побуждали его желать паденія жирон¬
дистовъ; но, по мѣрѣ приближенія кризиса, онъ чувствовалъ,
какъ усиливались его пророческія опасенія относительно на¬
силія надъ народнымъ представительствомъ, прежде всего охва¬
тившія его душу. Къ тому же, онъ былъ вообще подверженъ
тѣмъ припадкамъ если не унынія, то меланхолическаго утомле¬
нія, которымъ серьезные и искренніе умы подвергаются при
видѣ человѣческихъ бѣдствій. Всего два мѣсяца тому назадъ,
бесѣдуя съ Гара о безпрестанно возрождающейся борьбѣ, онъ
обмолвился слѣдующими словами: «Я очень усталъ отъ рево¬
люціи; я боленъ; никогда еще отечество не было въ большей
опасности, и я сомнѣваюсь, чтобы оно выпуталось изъ нея» 1).
А съ тѣхъ поръ не произошло ничего такого, что могло бы
успокоить умъ такого склада, какъ его. Это достаточно ясно
проявилось въ рѣчи, произнесенной имъ въ клубѣ якобинцевъ
вечеромъ 29-го мая. «Если парижская Куммуна—сказалъ онъ—
не соединится съ народомъ, не образуетъ съ нимъ тѣснаго
союза, то она нарушитъ свой первый долгъ... Я неспособенъ
предначертать народу средства къ его спасенію; сдѣлать это не
дано одному человѣку, не дано и мнѣ: я изнуренъ четырьмя
годами революціи и раздирающимъ душу зрѣлищемъ торжества
тираніи, я гибну отъ медленной горячки, особенно отъ горячки
патріотизма. Вотъ и все: другого долга мнѣ больше не остается
выполнить въ настоящую минуту» 2).
Итакъ, Робеспьеръ не могъ рѣшиться ни на то, чтобы вы¬
носить долѣе господство жирондистовъ, которое онъ считалъ
вреднымъ, ни на то, чтобы взять на себя лично отвѣтствен¬
ность за такую мѣру, которая, поражая жирондистовъ, въ то же
время поражала и принципъ; и, въ своей трагической нерѣши¬
мости, онъ возлагалъ обязанность позаботиться о спасеніи
общественнаго дѣла на Коммуну.
Но и Коммуна, въ свой чередъ, тоже была въ нерѣшимости.
Когда, въ ночь съ 29-го на 30-ое мая, Гара , освѣдомившись о
томъ, что происходило въ епископскомъ дворцѣ, поспѣшилъ 1 21) Mémoires de Garat въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 339,
2) Засѣданіе клуба якобинцевъ 29 мая 1793 г.
341
въ городскую ратушу, чтобы объясниться по этому поводу съ
Пашемъ, послѣдній признался, что и ему собраніе въ епископ¬
скомъ дворцѣ внушаетъ безпокойство 1). Одно только пред¬
ставлялось ему, повидимому, успокоительнымъ: выраженное этимъ
собраніемъ признаніе своей некомпетентности для принятія ка¬
кихъ бы ни было исполнительныхъ мѣръ 2).
Возможнымъ главаремъ движенія оставался, помимо мара¬
тистовъ, Дантонъ. Но Дантонъ былъ далекъ отъ ненависти къ
жирондистамъ и, можетъ быть, охотно вступилъ бы съ ними
въ соглашеніе, если бы они первые не сдѣлали всякое согла¬
шеніе невозможнымъ. Въ его истинныхъ чувствахъ по отно¬
шенію къ нимъ было не столько горечи, сколько сожалѣнія, и роль
его была соотвѣтственна настроенію его ума. Онъ не думалъ
ни бороться съ движеніемъ, ни руководить имъ. Жирондисты
однажды уже оттолкнули руку, которую онъ имъ протягивалъ * 2 3):
видя, что они близки къ гибели, онъ воздержался и остался
въ сторонѣ 4).
Не такова была дѣятельность Марата. Онъ не отступалъ,
какъ Дантонъ, передъ низложеніемъ жирондистовъ и не думалъ,
какъ Робеспьеръ, чтобы грубое насиліе надъ народнымъ пред¬
ставительствомъ ужъ такое большое несчастіе. На его взглядъ,
народъ обязанъ былъ уважать своихъ уполномоченныхъ лишь
по-стольку, по-скольку они оказываются достойными его довѣ¬
рія: разъ они это довѣріе обманули, ихъ слѣдуетъ лишить жа¬
лованья и наказать. Но ужъ не предоставить ли этотъ высшій
судъ народа-государя на произволъ первой встрѣчной партіи?
1) Mémoires de Garat въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 400.
2) Ibid.
3) См. предыдущій томъ.
4) См. далѣе то, что говоритъ Рене Левассёръ о поведеніи сторонниковъ
Дантона въ засѣданіи 31 мая.
Почти всѣ различные историки революціи имѣли манію—можно бы ска¬
зать: одни, съ цѣлью побольше возвеличить Дантона, другіе, чтобы посильнѣе
заклеймить его—приписывать ему, при помощи догадокъ, главнѣйшія револю¬
ціонныя движенія этой эпохи. Догадки эти какъ нельзя болѣе противорѣчатъ
фактамъ. 10 августа Дантона вовсе не было въ числѣ вожаковъ, которыхъ
можно назвать: онъ лишь едва показался; 20 іюня онъ не появлялся совсѣмъ;
въ сентябрѣ онъ только шелъ слѣдомъ за народнымъ потокомъ, и смѣшно
приписывать ему 31 мая фразу: «Мы докажемъ имъ, что превосходимъ ихъ
революціонною силой», какъ будто слова эти не повторялись тогда всѣми
монтаньярами.
342
По какимъ несомнѣннымъ признакамъ было бы возможно узнать,
что довѣріе націи обмануто? Чтобы узаконить отозваніе уполно¬
моченныхъ и ихъ наказаніе, достаточно ли того, чтобы возстала
небольшая часть народа, назвавъ себя народомъ? Если трудное
дѣло законодательства должно отнынѣ быть совершаемо лишь
подъ давленіемъ вѣчной угрозы, при шумѣ громыхающихъ по
мостовой пушекъ и въ состояніи унизительнаго страха, то какой
порядочный человѣкъ согласился бы на такое низкое отреченіе
отъ совѣсти и мысли? Очевидно, надо не допускать того, чтобы
права государя были захвачены мятежомъ; пока существуетъ
режимъ совѣщательныхъ собраній, надо согласовать свободу и
достоинство ихъ членовъ съ правленіемъ народнаго верховно¬
властія: гдѣ провести между ними границу? Эти вопросы могли
занимать Робеспьера; Маратъ же былъ не изъ тѣхъ людей, ко¬
торые останавливаются передъ подобными тонкостями. Поэтому
онъ бросился въ епископскій дворецъ, гдѣ и зажегъ пожаръ
своими рѣчами 1).
Комитетъ Двѣнадцати былъ постоянно освѣдомляемъ о про¬
исходившемъ подробными донесеніями 1 2 3); но потому ли, что онъ
не вѣрилъ, что опасность такъ близка, или потому, что вдругъ
утратилъ увѣренность, онъ не принялъ 30-го мая никакихъ
ни оборонительныхъ, ни наступательныхъ мѣръ. Папки свои
съ дѣлами онъ перевезъ, даже не извѣстивъ о томъ министра
внутреннихъ дѣлъ, въ домъ Бретёйля, гдѣ Гapа засталъ 30-го
мая только двухъ членовъ Комитета 3).
День этотъ былъ полонъ всякаго рода тревожныхъ слуховъ.
Увѣряли, что въ епископскомъ дворцѣ дѣло шло ни много, ни
мало, какъ о томъ, чтобы закрыть заставы, ударить въ набатъ,
дать пушечный залпъ въ знакъ тревоги. Предшествовавшею
ночью Гара получилъ анонимную записку слѣдующаго содержа¬
нія: Я прямо изъ епископскаго дворца; въ семъ часовъ республика
будетъ въ трауръ 4). Кромѣ того, по улицамъ разносили листки,
въ которыхъ обличались ночныя совѣщанія, происходившія,
какъ говорили, въ Шарантонѣ между Робеспьеромъ, Дантономъ,
1) Въ своей Histoire des Montagnards, t. II, p. 350—353, Эскиросъ при¬
водитъ, по замѣткамъ сестры Марата, рѣчь, которую Маратъ произнесъ
30 мая въ епископскомъ дворцѣ.
2) Они были приведены выше.
3) Mémoires de Garat, въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 401.
4) Ibid.
343
Маратомъ, Шометтомъ и Пашемъ. Послѣдняго называли въ
листкахъ «политическимъ Эскобаромъ» (лицемѣромъ) и обви¬
няли въ томъ, будто онъ, вмѣстѣ со своими мрачными едино¬
мышленниками, подготовляетъ новыя сентябрскія массовыя
убійства 1).
Гара, въ качествѣ министра внутреннихъ дѣлъ, послалъ
провѣрить эти слухи: они оказались ложными, за исключеніемъ
тѣхъ изъ нихъ, которые касались епископскаго дворца. Крова¬
выя совѣщанія въ Шарантонѣ оказались чистѣйшей клеветой,
а семь часовъ, которые, по словамъ анонимной записки, должны
были повергнуть республику въ трауръ, прошли, при чемъ спо¬
койствіе Парижа ничѣмъ нарушено не было 1 2).
Впрочемъ, спокойствіе было только снаружи; въ глубинѣ
сердецъ, въ глубинѣ самаго положенія вещей, таилось волненіе,
и собраніе въ епископскомъ дворцѣ именно о тотъ и совѣща¬
лось, какъ найти ему выходъ.
Еще наканунѣ Пашъ считалъ это собраніе не болѣе какъ
сходкою гражданъ, занятыхъ общественными дѣлами 3), и хотя
оно и въ такомъ видѣ казалось ему тревожнымъ, онъ одно
время надѣялся, что бури изъ этого не возникнетъ 4 5). Но 30-го
мая онъ узналъ, что на горизонтѣ образуется черная точка,
такъ какъ большинство секцій отправило въ епископскій дво¬
рецъ комиссаровъ съ революціонными полномочіями 5). Было ли
проявленное имъ неудовольствіе по этому поводу лишь лице¬
мѣріемъ, неизвѣстно: враги его постоянно утверждали это, но
никогда не могли доказать. «Пашъ—пишетъ Гара—былъ, на
мой взглядъ, въ отчаяніи отъ этого движенія, которое онъ при¬
писывалъ возстановленію Комитета Двѣнадцати 6)».
Съ другой стороны, изъ протокола засѣданія Коммуны 30-го
мая видно, что Коммуна была сильно озабочена происходившимъ.
Вслѣдствіе замѣчанія Шометта, что собраніе въ епископскомъ
дворцѣ можетъ поднять тревогу среди гражданъ, Главный Со¬
вѣтъ отправилъ туда четырехъ изъ своихъ членовъ, чтобы
1) Mémoires de Garat, въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 402.
2) Ibid., p. 401 et 402.
3) Такъ онъ говорилъ 29 мая Гара , по свидѣтельству послѣдняго. См. его
Mémoires, ubі supra, р. 400.
4) Ibid.
5) Ibid., р. 401.
6) Ibidem.
344
ознакомиться съ дѣйствіями собранія и представить о нихъ от¬
четъ. Отправился самъ Пашъ, въ сопровожденіи шести комис¬
саровъ 1).
Странное дѣло! Положеніемъ, съ которымъ не считали себя
въ силахъ совладать ни Гора, ни клубъ якобинцевъ, ни Ком¬
муна, ни Дантонъ, ни Робеспьеръ, овладѣли, какъ одну минуту
казалось, люди темные, какъ Добсанъ, или лишенные нравствен¬
наго авторитета, какъ Варле! Правда, въ епископскомъ дворцѣ,
наименовавшемъ себя Центральнымъ Клубомъ, были комиссары
большей части секцій, что придавало собранію такой видъ, будто
оно является представителемъ верховновластія Парижа; но, по¬
мимо того, что секціи, изъ которыхъ въ эту пору удалилось
значительное число гражданъ, отнюдь не соотвѣтствовали массѣ
населенія, развѣ не было у Парижа естественнаго и правиль¬
наго представительства въ лицѣ Коммуны? Значитъ, временная
сила «Центральнаго Клуба» зависѣла не столько отъ его офи¬
ціальнаго значенія, сколько отъ рѣшительности, съ которою онъ
выразилъ желаніе того, чего, въ сущности, желали сообща,
хотя и гораздо болѣе неопредѣленнымъ образомъ, и Гора, и
якобинцы, и Коммуна, т. е. паденія жирондистовъ.
Между тѣмъ, такъ какъ Комитетъ общественнаго спасенія
желалъ навести справки у установленныхъ властей, то Гара
отправился въ городскую ратушу за Пашемъ. Онъ встрѣтилъ
его на большой лѣстницѣ, когда тотъ всходилъ по ней, «въ со¬
провожденіи десяти-двѣнадцати человѣкъ, на поясахъ которыхъ
виднѣлось столько пистолетовъ, сколько было кармановъ» 2).
Мэръ, возвратившійся изъ епископскаго дворца, едва увидѣвъ
Гара, сказалъ ему вполголоса нк ухо: «Сколько я ни проти¬
вился, они заявили постановленіемъ, что парижская Коммуна
и департаментъ, котораго они состоятъ представителями, нахо¬
дятся въ состояніи возстанія». Получивъ отъ Гара сообщеніе,
что его ждутъ въ Комитетѣ общественнаго спасенія, Пашъ
успѣлъ только разсказать своимъ сотоварищамъ о томъ, что
происходитъ въ «Центральномъ Клубѣ», прибавивъ, что воз¬
станіе. объявлено тамъ наперекоръ его мнѣнію и вопреки его
стараніямъ предотвратить такой шагъ 3). Сказавъ это, онъ вы¬ * 21) См. отчетъ о засѣданіи Коммуны 30 мая въ Histoire parlementaire,
t. XXVII, р. 305.
2) Mémoires de Garat, иbi supra, р. 403.
3) Ibidem.
345
шелъ, догналъ министра, и оба они отправились въ Комитетъ
общественнаго спасенія. Дорогою Гара высказывалъ свои сѣто¬
ванія, къ которымъ, какъ онъ увѣряетъ, присоединился и Пашъ.
«Выражая такія же опасенія и такую же скорбь.—пишетъ онъ,—
мэръ сокрушался, да и я сокрушался съ нимъ объ этихъ
ужасныхъ столкновеніяхъ страстей, которыя однѣ только и
могли сдѣлать возможными такія крупныя покушенія 1).
Когда они прибыли въ Комитетъ общественнаго спасенія,
тамъ уже были департаменскій прокуроръ-синдикъ Л’Юилье и
два члена департаментскаго управленія. Изъ ихъ признаній или,
скорѣе, изъ ихъ заявленій, оказывалось, что департаментъ на¬
ходится, по ихъ выраженію, въ возстаніи. «Пашъ говорилъ
далеко не такъ, какъ Л’Юилье. Онъ давалъ отчетъ о фактахъ,
безъ одобренія, безъ порицанія, безъ унынія или увлеченія, съ
грустью и серьезностью 1 2 *)».
Впрочемъ, онъ утвердительно заявилъ, что до тѣхъ поръ,
пока онъ будетъ на своемъ посту, возстаніе не повлечетъ за
собою никакихъ насилій. Такое же увѣреніе дали Комитету
общественнаго спасенія и члены департаментскаго управленія,
а Л’Юилье, желая опредѣлить характеръ движенія, употребилъ
выраженія: моральное возстаніе; и дѣйствительно, наслѣдующій
день выраженіе это красовалось, въ видѣ надписи, на нѣсколь¬
кихъ маленькихъ флагахъ 3).
Рядъ событій, ознаменовавшихъ собою день 30-го мая, завер¬
шился вечернимъ засѣданіемъ, въ которомъ Конвентъ избралъ въ
президенты Малярме, взамѣнъ Изнара, а Ланжюине, со свойствен¬
нымъ ему мужествомъ, разоблачилъ затѣянный въ епископскомъ
дворцѣ заговоръ 4). Несмотря на то, что впускъ въ епископскій
дворецъ производился только по предъявленіи билета, Ланжюине
удалось проникнуть туда, и его враги, не зная его, раскрыли
передъ нимъ свои замыслы 5).
Наступила ночь, не принеся городу отдохновенія. «Для меня—
пишетъ Гара —не могло быть сна во время этихъ бурь респу-
1) Mémoires de Garat, ubi supra.
2) Ibidem.
3) Ibid., p. 404.
4) Cm. Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 300 et suiv.
5) Fragment, par M. le comte Lenjuinais, pair de France, ancien conven¬
tionnel, въ концѣ Histoire de la Convention nationale, par Durand de Maillane.
346
блики» 1). Съ своей стороны, Бюзо, Барбару, Гаде, Бергуенъ,
Рабо-Сентъ-Этьенъ и Луве забрались въ отдаленную комнату,
гдѣ были три плохихъ постели, но зато имѣлось хорошее ору¬
жіе 1 2 3). Тамъ они проспали до трехъ часовъ утра, когда ихъ
разбудилъ зловѣщій звукъ 3): съ собора Богоматери гудѣлъ на¬
батъ 4 5). Въ 6 часовъ они, хорошо вооружившись, вышли и на¬
правились къ Тюильри. Всѣ они твердо шли навстрѣчу своей
судьбѣ, за исключеніемъ Рабо-Сентъ-Этьена, который безпре¬
станно восклицалъ дорогою: Illa suprema dies 5)! (пришелъ по¬
слѣдній день!).
Когда они вошли въ залъ, тамъ уже были три монтаньяра. «Ви¬
дишь,—сказалъ Луве, обращаясь къ Гаде и указывая на одного
изъ нихъ,—видишь, какая ужасная надежда свѣтится на этомъ
отвратительномъ лицѣ?» — «Навѣрное, отвѣтилъ Гаде, сегодня
Клавдій отправитъ въ ссылку Цицерона 6)».
Гара, подъ вліяніемъ своихъ тревожныхъ думъ, зашелъ на
зарѣ во дворы Тюильрійскаго дворца, въ эту пору еще почти
пустовавшіе, и встрѣтилъ тамъ Дантона. Удивившись, онъ по¬
дошелъ къ нему и сталъ разспрашивать. «Что все это значитъ?
Кто заводитъ пружины? Чего добиваются?» — «Хе! отвѣчалъ
Дантонъ: надо дать имъ переломать нѣсколько печатныхъ стан¬
ковъ; съ тѣмъ они и уйдутъ».—«О, Дантонъ, я боюсь, не хо¬
тятъ ли они поломать кое-что другое, а не станки».—«Ну, такъ
не надо зѣвать» 7).
Часъ спустя, комиссары епископскаго дворца отправились
заявить Коммунѣ, черезъ Добсана, что парижскій народъ упразд¬
няетъ установленныя власти. Они говорили отъ имени большин¬
ства секцій: имѣли ли они право на это? По требованію Шо-
метта, имъ было предложено выяснить свои полномочія, и они
доказали, что ими дѣйствительно получено порученіе отъ боль¬
шинства секцій 8).
Но каковы были предѣлы этого порученія? Одинъ историкъ
1) Mémoires de Garat, ubi supra, р. 405.
2) Mémoires de Louvet, p. 88.
3) Ibidem.
4) Засѣданія Коммуны 30—31 мая 1793 г.
5) Mémoires de Louvet, p. 89.
6) Ibidem.
7) Mémoires de Garat, ubi supra, p. 405.
8) Засѣданія Коvvуны 30 и 31 мая 1793 г.
347
просмотрѣвшій изъ сорока восьми протоколовъ секцій сорокъ
одинъ, утверждаетъ, что только въ пяти изъ нихъ упомянуто
о неограниченныхъ полномочіяхъ; что въ трехъ протоколахъ это
выражено въ сомнительной формѣ и въ видѣ приписки; что
четыре секціи положительно отказали въ такихъ полномочіяхъ; что
четырнадцать дали полномочія только на переговоры и подачу пе¬
тиціи, а въ остальныхъ четырехъ о полномочіяхъ умалчивается 1).
Съ другой стороны, достовѣрно, что Коммуна разсудила иначе,
потому что въ отчетѣ о ея засѣданіяхъ 30-го и 31-го мая со¬
вершенно опредѣленно сказано: «Изъ разсмотрѣнія полномочій,
данныхъ тридцатью тремя секціями ихъ комиссарамъ, оказы¬
вается, что полномочія на спасеніе общественнаго дѣла неогра¬
ниченны 1 2 *).
Какъ бы ни было, но по провѣркѣ бумагъ Добсанъ объявилъ,
что власти муниципалитета упразднены. Главный Совѣтъ тот¬
часъ же, словно по повелѣнію государя, удалился, но черезъ
нѣсколько минутъ былъ призванъ вновь комиссарами Денталь¬
наго Клуба и возстановленъ въ должности, при крикахъ
Да здравствуетъ республика! 3). Цѣлью этой, съ виду излишней
формальности было дать Коммунѣ, въ нѣкоторомъ родѣ, револю¬
ціонную инвеституру. Затѣмъ Анріо былъ назначенъ временнымъ
главнокомандующимъ парижскихъ вооруженныхъ силъ 4 5 6). Это
былъ человѣкъ исполнительный, грубо-отважный; командуя
секціею санкюлотовъ, онъ обратилъ на себя вниманіе людей
буйнаго характера.
Въ эту минуту принесли въ ратушу бумагу, которою мэръ
вызывался въ Конвентъ для доклада о положеніи дѣлъ въ
Парижѣ. Онъ отправился туда, въ сопровожденіи тутъ же вы¬
бранной депутаціи 5).
Конвентъ собрался съ ранняго утра, подъ гулъ набата и
барабаннаго боя. Когда появился Пашъ, съ трибуны сходилъ
Гapà. Раньше, въ ту минуту, когда послѣдній только что вошелъ
въ залъ, Ланжюине, подойдя къ нему, сказалъ не злобно, но
съ усмѣшкой: Ну Гара, вотъ вамъ и кафе Кораза! 6). Это было
1) Michelet, Histoire de la Révolution, liv. X, chap. X, p. 553.
2) См Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 306.
3) Ibid., p. 307.
4) Ibidem.
5) Ibid., p. 308.
6) Mémoires de Garat, ubi supra, p. 376.
348
Ѣдкимъ намекомъ на событія 10-го марта, значенія которыхъ
министръ внутреннихъ дѣлъ, какъ корили его жирондисты, не
понялъ въ свое время! На этотъ разъ сомнѣваться въ серьез¬
ности положенія было нечего, но Гара не могъ сообщить Со¬
бранію ничего, кромѣ развѣ того, что заставы въ данную ми¬
нуту закрыты, что вооруженные граждане собираются въ своихъ
секціяхъ и что по улицамъ ходятъ многочисленные патрули:
все такія вещи, которыя всякому были извѣстны. Пашъ, въ
свою очередь, ограничился сообщеніемъ, что онъ приказалъ вре¬
менному командующему удвоить сторожевые посты у обществен¬
ныхъ учрежденій, у казначейства, а особенно на Новомъ Мосту,
чтобы не допустить подачи пушечнаго сигнала о тревогѣ 1).
Едва онъ успѣлъ кончить, какъ пришло донесеніе... Анріо
хотѣлъ дать пушечный выстрѣлъ, а начальникъ сторожевого
поста на Новомъ Мосту воспротивился этому. При этомъ извѣ¬
стіи, Валазе вспыхнулъ. Онъ напомнилъ о декретѣ, которымъ
подача пушечнаго сигнала къ тревогѣ запрещена подъ страхомъ
смертной казни, при чемъ выразилъ удивленіе и негодованіе по
поводу дерзости Анріо! На этомъ мѣстѣ рѣчь его была прервана
ропотомъ на трибунахъ, но потомъ онъ продолжалъ твердымъ
тономъ: «Я здѣсь представитель двадцати пяти милліоновъ лю¬
дей» и заключилъ свою рѣчь требованіемъ, во-первыхъ, чтобы
Анріо былъ арестованъ, во-вторыхъ, чтобы выслушанъ былъ
докладъ Комитета Двѣнадцати. «Что до меня, сказалъ Тюріо, то
я ходатайствую объ упраздненіи этого Комитета». «Вотъ пушеч¬
ный сигналъ къ тревогѣ!» воскликнулъ одинъ изъ членовъ.
Верньо бросилъ нѣсколько словъ, въ которыхъ сказались упа¬
докъ его духа и увѣренность, что если произойдетъ бой, то
республика погибнетъ: «Чтобы доказать, что Конвентъ свобо¬
денъ,—сказалъ онъ,—не слѣдуетъ сегодня упразднять Комитетъ
Двѣнадцати; отложимъ это до завтра». Это робкое требованіе
плохо отвѣчало настроенію Валазе и слишкомъ походило на
вопль партіи, которая сдается. Когда Верньо прибавилъ, что
необходимо выяснить, кто приказалъ ударить въ набатъ, съ
противныхъ скамей раздался страшный отвѣтъ: «Кто? Сопро¬
тивленіе гнету!» Заключеніе Верньо сводилось къ тому, что
Анріо надо вызвать въ Конвентъ къ отвѣту и всѣмъ поклясться,
что каждый умретъ на своемъ посту. Поклялись всѣ... О, если бы
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 324.
349
для спасенія свободы не требовалось ничего больше, какъ только
умереть!
Тѣмъ временемъ, городъ волновался на разные лады. Одни,
не зная о принятыхъ за ночь рѣшеніяхъ, посылали въ Коммуну
узнавать, почему бьютъ въ набатъ и что надо дѣлать 1). Другіе
хватались за ружья и поспѣшно шли строиться подъ знаменами
секцій, развѣвавшимися у домовъ начальниковъ 2). Третьи, подъ
вліяніемъ машинальнаго любопытства, направлялись къ Тюиль¬
рійскому дворцу 1 2 3). Какъ всегда бываетъ при такихъ обстоятель¬
ствахъ, въ городѣ ходило множество ложныхъ слуховъ. Въ
одномъ мѣстѣ говорили, что схвачены пять депутатовъ, пытав¬
шихся бѣжать; въ другомъ увѣряли, что коменданту Валансьена
отрубили голову за измѣну и что у него въ карманѣ найдены
доказательства его сообщничества къ Комитетомъ Двѣнадцати.
Нѣкоторые утверждали, что Валансьенъ бомбардируютъ; по сло¬
вамъ другихъ, Валансьенъ занятъ непріятелемъ. Наиболѣе горячія
головы изъ числа противниковъ жирондистской партіи старались
вызванную этими росказнями тревогу превратить въ озлобленіе
противъ жирондистовъ, тогда какъ въ средѣ бѣдняковъ, озабо¬
ченныхъ не столько партійными ссорами, сколько собственными
нуждами, нѣкоторые винили весь Конвентъ цѣликомъ во вздо¬
рожаніи съѣстныхъ припасовъ и, при неопредѣленности своихъ
желаній, связывали мыслъ о распущеніи Конвента съ надеждою
на лучшія времена 4 5).
Воззваніе, изданное при такихъ обстоятельствахъ муниципа¬
литетомъ, лишило общественную тревогу опаснаго характера,
не разсѣявъ ея, однако, вполнѣ. Въ воззваніи этомъ, выпущен¬
номъ ранѣе полученія Коммуною революціонной инвеституры
отъ комиссаровъ епископскаго дворца, было сказано: «Граждане,
Парижу больше чѣмъ когда-либо нужно теперь спокойствіе.
Департаментъ созвалъ на нынѣшнее утро установленныя власти
и всѣ сорокъ восемь секцій. Всякая мѣра, принятая ранѣе тѣхъ
мѣръ, которыя должны быть приняты этимъ собраніемъ, могла-
бы оказаться гибелью. Благо отечества требуетъ, чтобы вы
оставались спокойными и обождали результата совѣщанія» 5).
1) Засѣданія Коммуны 30 и 31 мая 1793 г.
2) Précis rapide des événements des 30 et 31 mai, 1-er et 2 juin 1793
par. Gorsas.
3) Разсказъ газеты Chronique de Paris.
4) Ibidem.
5) Засѣданія Коммуны 30 и 31 мая 1793 г.
350
Подобные совѣты отъ лица Коммуны имѣли большую силу,
такъ какъ тогда ни одна власть не пользовалась болѣе глубокимъ
уваженіемъ, что доказывается, впрочемъ, тѣмъ движеніемъ, един¬
ственнымъ центромъ котораго была Коммуна въ вотъ день.
Картина, представляемая въ этомъ отношеніи ея протоколомъ,
чрезвычайно характерна и оживлена. Tо секція de Bon Conseil
сообщаетъ о сдѣланномъ ею распоряженіи, чтобы почтовые
курьеры отложили свой отъѣздъ, а административныя лица
оставались на своихъ постахъ; то секція Обсерваторіи присылаетъ
спросить, какой отвѣтъ дать подвозчикамъ провіанта въ Парижъ,
которые задержаны у заставъ и требуютъ, чтобы ихъ выпустили
изъ города. Со всѣхъ сторонъ являются гражданскія должност¬
ныя лица, мировые судьи, разные служащіе, простые граждане,
чтобы передъ засѣдающею въ городской ратушѣ властью при¬
нять революціонную присягу, т. е. присягу въ томъ, что они
будутъ вѣрны единой и нераздѣльной республикѣ и будутъ до
самой смерти защищать «святую свободу, святое равенство,
уваженіе къ собственности и безопасность лицъ». Въ томъ же
присягаютъ съ восторгомъ, среди рукоплесканій, дефилируя въ
залѣ Совѣта, жандармы 33-го дивизіона, которые получаютъ,
въ награду за услуги, лестное разрѣшеніе выставить на ихъ
флагѣ надпись: Они всегда были вѣрны народу. Затѣмъ прихо¬
дитъ депутація съ заявленіемъ, что пожарные отправили людей
на всѣ караульные посты, но просятъ оружія, потому что рѣшили
вдвойнѣ послужить республикѣ, какъ тушеніемъ пожаровъ, такъ
и участіемъ въ бояхъ 1).
Въ Конвентѣ продолжались въ это время пренія по вопросу
объ упраздненіи Комитета Двѣнадцати. Дантонъ настаивалъ не
только на этомъ упраздненіи, но и на томъ, чтобы произведено
было судебное разслѣдованіе особыхъ дѣйствій членовъ этого коми¬
тета 2). Рабо-Сентъ-Этьенъ попытался было защитить власть,
подвергшуюся такимъ рѣзкимъ нападкамъ, но былъ прерванъ,
и многіе стали требовать, чтобы его лишили слова. «Нѣтъ,—
сказалъ Вазиръ,—дайте ему говорить, онъ не опасенъ; онъ
лгунъ» 1 2 3). Доложено было, что явилась депутація отъ Коммуны.
Ввести ли ее сейчасъ или направить въ Комитетъ обществен-
1) Засѣданія Коммуны 30 и 31 мая 1793 г.
2) Рѣчь его см. въ Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 329.
3) Ibid., р. 331.
351
наго спасенія? Когда начали обсуждать этотъ вопросъ, Перрэнъ
крикнулъ: «Рабо, кончайте же вашу рѣчь!» И Рабо сказалъ:
«Ну, хорошо; я дѣлаю заключеніе въ томъ смыслѣ, чтобы Коми¬
тета Двѣнадцати больше не было, а производство всѣхъ розыс¬
ковъ было возложено на облеченный вашимъ полнымъ довѣріемъ
Комитетъ общественнаго спасенія». Онъ упомянулъ о письмѣ,
будто бы доказывавшемъ, что Сантеръ намѣревается идти на
Парижъ во главѣ вандейскихъ добровольцевъ, но прочесть это
письмо не могъ, вслѣдствіе того, что рѣчь его прерывали. Теперь,
когда онъ сходилъ съ трибуны, правая настойчиво потребовала,
чтобы онъ взошелъ снова и ознакомилъ всѣхъ съ такою важною
вещью; но онъ не могъ перекричать покрывавшаго его голосъ
ропота 1).
Въ комнатѣ, предназначенной для подателей петицій, боль¬
шими шагами уже около часа расхаживала женщина въ утрен¬
немъ платьѣ, закутанная въ черную шаль и подъ вуалью; она
съ волненіемъ прислушивалась къ страшному шуму, доносив¬
шемуся отъ времени до времени изъ зала Собранія, и взгляды¬
вала туда всякій разъ, когда открывалась дверь, съ нетерпѣ¬
ніемъ ожидая Верньо, котораго передъ тѣмъ просила вызвать.
Женщина эта была г-жа Роланъ, пришедшая съ цѣлью до¬
биться принятія Конвентомъ подъ свое покровительство ея
мужа, котораго Коммуна только-что приказала арестовать. Героиня
жирондистской партіи страстно желала, чтобы ее допустили къ
рѣшеткѣ. Собранія. Объятая душевнымъ порывомъ, дающимъ
краснорѣчіе, негодованіемъ, ставившимъ ее выше всякаго страха,
и приподнятая сознаніемъ опасностей, грозившихъ самому доро¬
гому для нея существу, она разсчитывала на то, что ея присут¬
ствіе, ея рѣчи произведутъ надлежащее впечатлѣніе... Верньо,
наконецъ, пришелъ. Она передала ему о своемъ намѣреніи, но
онъ грустно отвѣтилъ: «Вы не должны питать особенной надежды.
Если васъ допустятъ къ рѣшеткѣ, то, можетъ быть, вамъ, какъ
женщинѣ, оказано будетъ немного больше благосклонности; но
Конвентъ уже не можетъ сдѣлать больше ничего».—«Онъ могъ
бы сдѣлать все,—возразила г-жа Роланъ,—потому что большин¬
ство Парижа только того и жаждетъ, какъ бы узнать, что ему
слѣдуетъ дѣлать... Я не боюсь ничего въ мірѣ и если я не спасу
Ролана, я съ силою выскажу истины, которыя будутъ не без-
1) Histoire parlementaire, t, XXVII, p. 333.
352
полезны для республики... Порывъ мужества послужилъ бы, по
крайней мѣрѣ, великимъ примѣромъ».—«Но Конвенту предстоитъ
разсмотрѣть проектъ декрета изъ шести статей; у рѣшетки ждутъ
петиціонеры, присланные въ качествѣ депутатовъ отъ секцій:
видите, сколько вамъ придется ждать!»—«Такъ я съѣзжу домой
узнать, что тамъ было, и вернусь; дайте знать нашимъ дру¬
зьямъ».—«Ихъ, большей частью, нѣтъ теперь здѣсь; когда они
здѣсь бываютъ, то держатъ себя мужественно, но они не всегда
усердно посѣщаютъ засѣданія».—«Къ сожалѣнію, это правда».
Г-жа Роланъ ушла, а Верньо вернулся въ пылающую печь 1).
Петиціонеры были уже тамъ; они представились въ качествѣ
присланныхъ отъ Коммуны для сообщенія Конвенту о принятыхъ
мѣрахъ, а именно о томъ, что сохраненіе собственности возло¬
жено на отвѣтственность истинныхъ республиканцевъ, что забота
объ ея охранѣ ввѣрена санкюлотамъ и что рабочимъ, которыхъ
придется отвлекать отъ ихъ труда, рѣшено платить по 40 су
жалованья въ день, пока будетъ существовать надобность въ
противодѣйствіи контръ-революціоннымъ замысломъ. Петиція
написана была во властномъ тонѣ. Въ ней указывалось на
существованіе заговора, упоминалось о событіяхъ 14-го іюля и
10-го августа и заявлялось, что народъ возстаетъ уже въ третій
разъ 2).
Тотчасъ же на трибуну взбѣжалъ Гаде и желчно заговорилъ:
«Петиціонеры обмолвились: они говорили о большомъ заговорѣ,
который ими открытъ, а слѣдовало бы имъ сказать, что они
сами хотѣли его привести въ исполненіе» 3). Среди ропота, кото¬
рый предсѣдателю лишь съ трудомъ удалось унять, онъ выска¬
залъ затѣмъ мнѣніе, что если Комитетъ Двѣнадцати будетъ со¬
храненъ, то ему слѣдуетъ поручить розыскъ тѣхъ людей, кото¬
рые остановили почтовыя сообщенія, били въ набатъ и подавали
пушечные сигналы о тревогѣ 1 * 3 4).
Ввели новую депутацію, которая тоже представилась отъ
имени Коммуны. Но какимъ тономъ она заговорила! «Законо¬
датели, въ настоящія критическія минуты муниципалитетъ раз¬
судилъ, что было бы очень выгодно установить прямыя сношенія
1) См. Mémoires de М-те Roland, t. II, р. 74—79.—Collection Веrvіllе et
Barrière.
2) Текстъ см. въ Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 334—335.
3) Ibid.
4) Ibid., р. 338.
353
между нимъ и Конвентомъ... Мы желаемъ, чтобы вы указали
намъ помѣщеніе, гдѣ могли бы собираться комиссары Коммуны» 1).
Такимъ образомъ, вмѣсто угрозъ Собранію теперь выражалось
желаніе дѣйствовать въ согласіи съ нимъ. Конвентъ поспѣшилъ
согласиться на это.
Но откуда взялась эта внезапная перемѣна въ видимомъ
настроеніи Коммуны? Произошла она потому, что до сихъ поръ
Коммуна дѣйствовала подъ вліяніемъ двухъ весьма отличныхъ
одна отъ другой мыслей. Какъ въ Главномъ Совѣтѣ, такъ и въ
комитетѣ, который, составился изъ части его членовъ и принялъ
наименованіе Революціоннаго комитета, были на лицо: съ одной
стороны, люди, которые, не заботясь ни о достоинствѣ, ни о
существованіи Конвента, желали, чтобы на депутатовъ, под¬
лежавшихъ проскрипціи, была смѣло наложена рука; съ другой
стороны, такіе, которые, путемъ легальной мѣры, поддержанной
внушительною народною демонстраціей, желали заставить самый
Конвентъ послѣдовать, по отношенію къ жирондистамъ, гибель¬
ному примѣру, ими же поданному при декретированіи арестованія
Марата.
Въ числѣ первыхъ находились агитаторы случайные, въ родѣ
Варле и многихъ людей, яростныя выходки которыхъ стали
немного подозрительными въ виду того, что они были иностран¬
цами; Гусманъ — испанцемъ, Піо и Дюфурни — итальянцами,
Проли — австрійцемъ, Перейра — бельгійцемъ, Арзсёръ — англи¬
чаниномъ 2).
Вторые, напротивъ, были представителями дѣйствительно
серьезныхъ силъ революціи; въ ихъ рядахъ — чему мы вскорѣ
увидимъ доказательства — находились: парижскій мэръ Пашъ,
прокуроръ Коммуны Шометтъ, товарищъ прокурора Коммуны
Геберъ и даже Добсанъ, который послѣ сліянія ратуши съ
участниками собранія въ епископскомъ дворцѣ, сталъ подъ
знамя того движенія, что Л’Юилье назвалъ моральнымъ возста¬
ніемъ. Эта идея моральнаго возстанія была, впрочемъ, та самая,
которая водворилась и въ клубѣ якобинцевъ, и въ департа¬
ментѣ; и всѣ знали, что она согласна съ мыслями Робеспьера. * 21) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 338 et 339.
2) Mémoires de Louvet, p. 95. — Къ этому перечню Луве присоединяетъ
американца Фурнье. Послѣдній долго жилъ въ Америкѣ, почему его и назы¬
вали Фурнье-Американецъ, но въ дѣйствительности онъ былъ французомъ,
такъ какъ родился въ Лимузэнѣ. См. Mémoires de Meillan, p. 25.
354
Однако буйные элементы имѣли, повидимому, за собою ту
власть, которою секціи облекли собиравшихся въ епископскомъ
дворцѣ, пославъ туда своихъ комиссаровъ; и вотъ якобинцы,
чтобы уничтожить этотъ престижъ, устроили, въ свою очередь,
собраніе, куда созвали — все еще подъ флагомъ общественнаго
спасенія—какъ депутатовъ отъ 48 секцій, такъ и представите¬
лей департаментской власти. На этомъ собраніи было рѣшено;
выбрать двѣнадцатичленную комиссію; предоставить ей право
принимать и приводить въ исполненіе всякія мѣры, какія бу¬
дутъ признаны нужными; поручить ей, тотчасъ по избраніи,
присоединиться къ Главному Совѣту Коммуны и работать со¬
вмѣстно съ нимъ надъ упроченіемъ свободы и равенства 1).
Съ этого момента вліяніе буйныхъ элементовъ въ городской
ратушѣ оказалось совершенно побѣжденнымъ. Когда какой-то
гражданинъ, фамилія котораго не сохранилась, началъ настаи¬
вать на принятіи быстрыхъ и рѣшительныхъ мѣръ, Шометтъ ука¬
залъ на необходимость поступать осмотрительно, а такъ какъ
гражданинъ все-таки стоялъ на своемъ, то Шометта горячо под¬
держалъ Геберъ 1 2 3). Когда же другой гражданинъ предложилъ
стать во главѣ парижскихъ баталіоновъ и двинуться на Кон¬
вентъ, то Главный Совѣтъ «ужаснулся» 3). Пашъ даже сказалъ
по этому поводу, что парижскій народъ умѣетъ «отличать своихъ
истинныхъ друзей отъ изувѣровъ и глупцовъ, старающихся сбить
его съ толку» 4 ). Такая рѣзкая выходка со стороны такого сдер¬
жаннаго человѣка, какъ Пашъ, заслуживаетъ вниманія. Нако¬
нецъ, по поводу одного предложенія въ такомъ же родѣ, какъ
предыдущія, Шометтъ съ негодованіемъ заявилъ, что если кто-
нибудь посмѣетъ внести его снова, то онъ самъ донесетъ на
него народу 5).
Только этими подробностями можетъ быть объяснено то, что
Парижъ представлялъ такое странное зрѣлище: по улицамъ во
всѣхъ направленіяхъ ходили баталіоны съ ружьями, безъ ясно
опредѣленной цѣли и съ видомъ воинственнаго спокойствія,
точно войска, созванныя на смотръ. Тревожное настроеніе, вы-
1) См. протоколъ засѣданія Коммуны 31 мая (въ пятницу) 1793 г. въ
Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 36.
2) Ibid., р. 318.
3) Такъ сказано въ протоколѣ.
4) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 318.
5) Ibid., р, 321.
355званное поутру набатомъ или массою распространявшихся тамъ
и сямъ слуховъ, незамѣтно смѣнилось чувствомъ безопасности;
а такъ какъ ничего зловѣщаго не произошло, никакихъ безпо¬
рядковъ произведено не было и, сверхъ того, погода стояла
превосходная, то всѣ прогуливались, смѣялись; и много жен¬
щинъ разсѣлось у своихъ дверей, чтобы посмотрѣть, какъ мимо
будетъ проходитъ возстаніе 1).
Это дало поводъ Кутону отвѣтить на нападки Гаде слѣдую¬
щими слова: «Въ Парижѣ, конечно, есть движеніе и Парижъ
заслуживаетъ похвалы за то, что назначилъ должностныхъ лицъ
для своего спасенія... Но гдѣ доказательство того возстанія, въ
подготовкѣ котораго Гаде обвиняетъ Коммуну? Говорить, что
народъ въ возстаніи, значитъ оскорблять его» 2). По словамъ
оратора, все зло произошло отъ Комитета Двѣнадцати, который
нужно поскорѣе упразднить. «Я,—прибавилъ онъ,—не держусь
ни Марата, ни Бриссо; я держусь своей совѣсти. Пусть спло¬
тятся всѣ тѣ, кто держится только партіи свободы» 3).
Если Кутонъ старался успокоить Собраніе, чтобы не дать
ему повода думать, будто оно поддается насилію, уничтожая
имъ же самимъ установленную власть, то вѣдь это было какъ
нельзя болѣе естественно со стороны монтаньяра; но что всѣхъ
удивило, такъ это внезапно раздавшееся восклицаніе Верньо:
«Нынѣшняго дня будетъ достаточно, чтобы доказать, какъ Па¬
рижъ любитъ свободу. Стоитъ только пройтись по улицамъ,
увидѣть господствующій на нихъ порядокъ, расхаживающіе
многочисленные патрули... Я предлагаю выразить декретомъ,
что Парижъ оказалъ услугу отечеству!»
Этимъ предложеніемъ, столь страннымъ въ его устахъ, Верньо
думалъ, вѣроятно, привлечь секціи или придать другой харак¬
теръ ихъ возстанію и его цѣли; но враги жирондистовъ уви¬
дѣли въ этомъ лишь сознаніе слабости. Въ очарованныхъ умахъ
монтаньяровъ возгласъ Верньо отозвался лишь какъ крикъ
страха, и Гора рукоплескала съ торжествующимъ видомъ 1 2 3 4). За
стѣнами Собранія впечатлѣніе было такое же. «Вы съ радостью
и съ нѣкоторымъ удивленіемъ узнаете,—сказалъ Шометтъ въ
1) Разсказъ Chronique de Paris.
2) См. рѣчь Кутона въ Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 339 et 340.
3) Ibidem.
4) См. объ этомъ въ Mémoires de René Levasseur, t. I, chap, VII, p. 254.
356
Коммунѣ,—о декретѣ, принятомъ по предложенію Верньо... Впро¬
чемъ, откуда ни исходило бы такое заявленіе, оно согласно съ
истиной» 1).
Вотъ поразительный примѣръ, какимъ колебаніямъ изъ сто¬
роны въ сторону подвергается многолюдное собраніе: тогда какъ
Гора приписывала рѣчь Верньо внушеніямъ его смутившагося
сердца, та же рѣчь, казалось, оживила бодрость правой. Кам¬
була категорически предложилъ возбудить преслѣдованіе про¬
тивъ тѣхъ, кто распорядился закрытіемъ заставъ, приказалъ
ударить въ набатъ и дать пушечный сигналъ къ тревогѣ; дѣй¬
ствія эти онъ назвалъ преступленіями. Тщетно Робеспьеръ-
младшій говорилъ: «Вы хотите знать, кто велѣлъ ударить въ
набатъ? Велѣла измѣна нашихъ военачальниковъ, велѣло вѣро¬
ломство, сдавшее Фамарскій лагерь, велѣли бомбардированіе
Валансьена, разстройство въ сѣверной арміи, внутренніе заго¬
ворщики, многіе изъ которыхъ находятся здѣсь...»—Несмотря
на эту сильную выходку, предложеніе Камбула, поддержанное
на этотъ разъ нѣсколькими голосами съ трибунъ, было пущено
на голоса и принято 2).
Быть можетъ, у членовъ Болота и правой, въ виду предло¬
женія Верньо, мелькнула на минуту надежда, что движеніе въ
Парижѣ и въ самомъ дѣлѣ направлено не противъ нихъ; быть
можетъ, они захотѣли показать, будто относятся къ будущему
съ довѣріемъ, какъ дѣлаетъ испуганный путникъ, который
поетъ, проходя лѣсомъ въ ночную пору.
Во всякомъ случаѣ, иллюзія не могла продержаться долго.
Въ залъ вошла депутація и сдѣлала такое заявленіе:
«Законодатели, въ вашей средѣ есть люди 14-го іюля, 10-го
августа и 31-го мая. Мы требуемъ:
«Чтобы отмѣненъ былъ убивающій свободу декретъ, кото¬
рый былъ вырванъ у васъ злодѣйскою партіей;
«Чтобы вы декретировали сформированіе центральной рево¬
люціонной арміи санкюлотовъ, съ жалованьемъ въ 40 су въ
день на человѣка;
«Чтобы цѣна хлѣба была установлена во всѣхъ департамен¬
тахъ въ три су за фунтъ;
1) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VII, p. 254.
2) Histoire parlementaire, t, XXVII, p. 341—342,
357
«Чтобы повсемѣстно были заведены мастерскія для изгото¬
вленія оружія для санкюлотовъ;
«Чтобы посланы были комиссары въ Марсель и другіе го¬
рода южной Франціи, гдѣ происходило контръ-революціонное
движеніе;
«Чтобы за Парижъ было отмщено его клеветникамъ;
«Чтобы министры Лебренъ и Клавьеръ были подвергнуты
аресту...»
Чего еще требовала депутація?
Составители этой петиціи не забыли и о двадцати двухъ
непопулярныхъ депутатахъ, прося возбудить, изданіемъ декрета,
преслѣдованіе противъ нихъ, а также и противъ членовъ Ко¬
митета Двѣнадцати. Они даже предлагали себя въ заложники,
принимая на себя отвѣтственность передъ департаментами за
личность этихъ важныхъ обвиняемыхъ; но, вмѣстѣ съ тѣмъ,
они достаточно ясно указали, до какого предѣла намѣрены они
довести эту гарантію, когда въ началѣ своего заявленія ска¬
зали, обратившись лицомъ къ Горѣ: «Делегаты народа, не измѣ¬
нившіе его дѣлу, предайте интригующихъ заговорщиковъ мечу
правосудія!» 1).
Тѣмъ не менѣе, имъ была оказана почесть допущеніемъ ихъ
къ присутствію въ засѣданіи, и Собраніе рѣшило напечать эту
петицію и разослать въ департаменты, что было вотировано—
непостижимая вещь—по предложенію Верньо! 1 2 3).
Тогда Бареръ внесъ, отъ имени Комитета общественнаго
спасенія, проектъ декрета о предоставленіи вооруженныхъ силъ
Парижа въ распоряженіе Конвента и объ упраздненіи Коми¬
тета Двѣнадцати. Предложеніе это, съ виду направленное про¬
тивъ жирондистовъ, было, въ сущности, очень благопріятно
для нихъ, потому что передавало въ руки большинства, т. е.
въ ихъ же руки, тѣ штыки, которыми до сихъ поръ имѣла
право располагать одна только Коммуна. Но они, повидимому,
не поняли этого. Робеспьеръ, со своей стороны, это сообразилъ
и уже собирался отвѣтитъ, когда пренія были прерваны при¬
бытіемъ членовъ департаментской администраціи, вмѣстѣ съ
установленными властями Коммуны и комиссарами секцій 3).
1) Histoire parlementaire, t. XXVIII, р. 343 et 344.
2) Ibid., t. XVII p. 343 et 344.
3) Ibid.
358
Отъ лица депутаціи началъ говорить главный прокуроръ -
синдикъ Л’Юилье. Выражаясь слогомъ, не лишеннымъ напы¬
щенности, но чрезвычайно ѣдкимъ, онъ сталъ винить жиронди¬
стовъ въ томъ, что они сѣютъ убійственные раздоры, потвор¬
ствуютъ бойнѣ въ Вандеѣ, стремятся сбить съ пути народъ,
чтобы пріобрѣсть право жаловаться на него, безпрерывно ука¬
зываютъ на воображаемые заговоры, чтобы породить заговоры
подлинные, стараются принизить установленныя власти и, осо¬
бенно, ненавидятъ Парижъ и не разъ клеветали на него. Говоря
объ Изнарѣ, ораторъ сказалъ: «Онъ одновременно позволилъ
себѣ поруганіе Парижа, высказавъ предположеніе, будто этотъ
городъ могъ когда-либо заслуживать такой ужасной участи,
какъ быть уничтоженнымъ, и поруганіе департаментовъ, припи¬
савъ имъ такую же жестокость, какою обладаетъ самъ». Но
развѣ виновенъ одинъ только Изнаръ? Нѣтъ; и Л’Юилье на¬
звалъ Бриссо, Гаде, Верньо, Жансонне, Бюзо, Барбару, Ролана
и Клавьера. Выразивъ затѣмъ удивленіе по поводу того, что
люди могли составить кощунственный умыселъ разрушить Па¬
рижъ, этотъ центръ искусствъ и наукъ, очагъ просвѣщенія,
это сверкающее зеркало идей и чувствъ всей Франціи, онъ про¬
должалъ: «Вы не тронете, вы защитите это хранилище человѣ¬
ческихъ знаній. Вы будете помнить, что Парижъ былъ колы¬
белью свободы и донынѣ служитъ ея школой, что онъ централь¬
ный пунктъ республики, что онъ всегда можетъ доставить сто
тысячъ бойцовъ для защиты отечества, что онъ принесъ рево¬
люціи громадныя жертвы и ни объ одной изъ нихъ не жалѣетъ;
наконецъ, что онъ питаетъ самую искреннюю, самую братскую
любовь къ другимъ департаментамъ» 1).
Рѣчь эта покрыта была громкими рукоплесканіями въ Со¬
браніи и на трибунахъ. Позади депутаціи тѣснилась значитель¬
ная толпа гражданъ; когда вошла депутація, слѣдомъ за нею
вошли и эти граждане, и смѣшались съ членами лѣвой стороны.
Члены правой воспользовались этимъ; Левальёръ крикнулъ
монтаньярамъ: «Ну, намъ остается только перейти на противную
сторону; тогда наши мѣста будутъ хорошо охранены петиціоне¬
рами». Монтаньяры тотчасъ же вскочили и поспѣшно пересѣли
на скамьи жирондистовъ 1 2).
1) Засѣданіе 31 мая 1793 г.
2) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VII, p. 253 et 254.
359
Таковъ былъ внѣшній видъ Собранія, когда оно вотировало
отпечатаніе представленнаго департаментомъ адреса. Для жирон¬
дистовъ этого было достаточно, чтобы заявить о незаконности
постановленія. Валазе заявилъ протестъ. Поднялись крики:
«Мы несвободны! мы окружены людьми, которыхъ не знаемъ!
неприкосновенность убѣжища народныхъ представителей на¬
рушена!...»
Среди общаго возбужденія, Верньо предложилъ Собранію
присоединиться къ расположенной на площади вооруженной
силѣ и самъ сейчасъ же вышелъ, въ сопровожденіи нѣсколькихъ
изъ своихъ сотоварищей 1). Онъ надѣялся увлечь за собою
почти весь Конвентъ. Тщетная надежда! члены центра остались
неподвижны, а зрители разразились насмѣшливыми рукоплеска¬
ніями. Верньо вернулся униженный, въ отчаяніи; становилось
очевиднымъ, что изъ эгоизма или страха Болото отступается
отъ жирондистской партіи.
Въ ту минуту, когда Верньо возвращался на свое мѣсто,
Робеспьеръ, просившій слова еще до прибытія послѣдней депу¬
таціи, былъ на трибунѣ. «Я не стану занимать Собраніе—жестко
сказалъ онъ—бѣгствомъ или возвращеніемъ тѣхъ лицъ, которыя
покидали его засѣданіе». Затѣмъ, разбирая предложеніе Барера,
онъ старался доказать, что упраздненіе Комитета Двѣнадцати—
мѣра недостаточная, и что если вооруженныя силы будутъ пре¬
доставлены въ распоряженіе Конвента, то это будетъ значить,
что онѣ отданы въ руки жирондистской партіи. Хотя онъ
успѣлъ пока произнести всего нѣсколько словъ, Верньо крикнулъ
ему: «Давайте же заключеніе!» Робеспьеръ продолжалъ съ раз¬
драженіемъ: «Да, я сдѣлаю заключеніе и оно будетъ противъ
васъ, противъ тѣхъ людей, которые послѣ революціи 10 ав¬
густа хотѣли возвести на эшафотъ тѣхъ, кто ее совершилъ; про¬
тивъ васъ, не перестававшихъ клонить дѣло къ разрушенію Па¬
рижа; противъ васъ, желавшихъ спасти тирана; противъ васъ, зло¬
умышлявшихъ вмѣстѣ съ Дюмурье; противъ васъ, съ ожесто¬
ченіемъ преслѣдовавшихъ тѣхъ патріотовъ, головъ которыхъ онъ
требовалъ; противъ васъ, мстительностью своею вызвавшихъ
тѣ самые крики негодованія, которые вы вмѣняете въ престу¬
пленіе людямъ, являющимся вашими жертвами. Мое заключеніе?
вотъ оно: издать декретъ о привлеченіи къ суду всѣхъ сообщ-
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 349.
360никовъ Дюмурье и всѣхъ тѣхъ, которые указаны подателями
петиціи» 1).
Верньо не отвѣтилъ, хотя раньше и просилъ слова 2). Онъ
былъ подавленъ этимъ страшнымъ натискомъ. Но Робеспьеръ
поступилъ несправедливо, причисливъ его къ сообщникамъ
Дюмурье; и мало великодушія было въ томъ, чтобы такъ попи¬
рать ногами партію, уже поверженную на-земь.
Какъ бы то ни было, послѣ нѣкоторыхъ преній о томъ, ка¬
кимъ способомъ требовать вооруженную силу, принятъ былъ
декретъ, въ которомъ было сказано, что «общественная воору¬
женая сила Парижскаго департамента будетъ, впредь до новаго
распоряженія, находиться на положеніи постояннаго призыва;
право разысканія слѣдовъ указанныхъ Конвенту заговоровъ
будетъ отнынѣ принадлежать Комитету общественнаго спасенія,
по соглашенію съ установленными властями. Комитетъ Двѣнад¬
цати упраздняется; дѣла и бумаги его будутъ сданы въ Коми¬
тетъ общественнаго спасенія. Въ департаменты и въ арміи бу¬
детъ разослано воззваніе съ объясненіемъ декретовъ и обстоя¬
тельствъ 31 мая» 3).
Такая мѣра имѣла рѣшающій характеръ. По большому числу
голосовъ, поданныхъ за означенный декретъ, жирондисты могли
видѣть, что Болото начинаетъ отпадать отъ нихъ 4) и что цар¬
ствію ихъ въ Собраніи пришелъ конецъ. И этотъ признакъ,
предвѣстникъ ихъ паденія, былъ не единиченъ: утвердивъ, по
предложенію Лакруа, постановленіе Коммуны, которымъ призван¬
нымъ подъ ружье рабочимъ обезпечивалась поденная плата въ
два ливра, впредь до возстановленія общественнаго спокойствія 5),
Конвентъ тѣмъ самымъ какъ бы закрѣплялъ продолженіе дви¬
женія, которое могло кончиться не иначе, какъ полною гибелью
жирондистской партіи.
Засѣданіе близилось къ концу, когда мѣсто передъ рѣшеткою
внезапно заполнилось толпою гражданъ, проявлявшихъ веселое
настроеніе. «Объединеніе состоялось, восторженно воскликнулъ
одинъ изъ нихъ. Граждане Сентъ-Антуанскаго предмѣстья и
секцій des Moulins, des Quatre-vingt-douze, des Gardes-Françaises, 1) Histoire 'parlementaire, t. XXVII, p. 350.
2) Ibid.
3) См. текстъ декрета въ Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 351.
4) Cm. Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VII, p. 264.
5) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 361.
361
которыхъ злодѣи хотѣли заставить перерѣзать другъ друга,
сейчасъ перецѣловались и въ настоящую минуту ихъ радостные
клики и трогательныя слезы сливаются воедино» 1).
Въ самомъ дѣлѣ, произошло вотъ что:
Въ числѣ секцій, преданныхъ жирондистской партій, была
одна, именно секція du Mail, которая сохранила свой старый
флагъ—бѣлый съ лиліями. На этотъ фактъ было 31 мая ука¬
зано въ Коммунѣ Шометтомъ и отъ названной секціи было по¬
требовано, чтобы она немедленно замѣнила роялистскій флагъ
трехцвѣтнымъ 1 2). Это породило слухи о роялистскомъ движеніи;
одни распространяли его, повидимому, вѣря ему, тогда какъ
другіе повторяли, не вѣря, единственно съ цѣлью взбаламутить
предмѣстья. Послѣднія, дѣйствительно, зашевелились такъ сильно,
что Сентъ-Антуанское предмѣстье двинулось въ городъ. Съ
своей стороны, секція des Moulins, которая тоже поднялась, но
не для нападенія на жирондистовъ, а съ цѣлью защитить ихъ,
получила донесенія, являвшіяся для нея угрозой: говорили,
будто ее готовятся разоружить. Рѣшившись лучше драться на¬
смерть, чѣмъ подвергнуться такому оскорбленію, и получивъ
подкрѣпленіе въ видѣ нѣсколькихъ ротъ секціи du Mail, она
собралась въ Пале-Рояльскомъ саду, окопалась тамъ, заперла
рѣшетчатыя ворота и расположилась въ боевомъ порядкѣ. Вотъ
прибыло, въ трепетномъ возбужденіи, страшное предмѣстье;
вотъ уже наведены пушки... Но одинъ изъ канонировъ гово¬
ритъ: «Что это мы хотимъ дѣлать? Избивать нашихъ братьевъ
изъ-за слуховъ, можетъ быть еще и ложныхъ? Сперва провѣ¬
римъ, въ чемъ дѣло». Затѣмъ нѣсколько человѣкъ отдѣляются
и входятъ, въ качествѣ депутатовъ, въ передній дворъ... Что
же они видятъ? Колпакъ свободы и на всѣхъ шляпахъ трех¬
цвѣтныя кокарды. Люди объясняются, перемѣшиваются, цѣлу¬
ются. Впечатлѣніе отъ этой трогательной сцены еще болѣе уси¬
ливается при видѣ одного изъ командировъ, который, услышавъ,
что его и его товарищей заподозрѣли въ роялизмѣ, упалъ въ
обморокъ, и въ крикѣ Да здравствуетъ республика! къ небу
возносится обѣтъ вѣчнаго союза 3).
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 351 et 352.
2) Это обстоятельство формально отмѣчено въ протоколѣ 31 мая. См. то,
что говорятъ о немъ авторы Histoire parlementaire, t. XXVI, р. 406.
3) Разсказъ Chronique de Paris.—Précis des événements, par Gorsas.
362
Въ Собраній, какъ только ему было сообщено объ этомъ
событіи, Базиръ потребовалъ, чтобы Конвентъ, закрывъ засѣ¬
даніе, побратался съ окружившими его тысячами гражданъ, и
чтобы устроено было гражданское праздненство, которымъ былъ
бы заранѣе осуществленъ союзъ сердецъ. Раздались рукопле¬
сканія и засѣданіе было закрыто. Выла половина десятаго ве¬
чера.
Въ это время г-жа Роланъ, оставивъ мужа въ надежномъ
мѣстѣ, направлялась къ Собранію. Дойдя до Карусельной пло¬
щади, она замѣтила, что вооруженной силы тамъ уже нѣтъ.
Только у воротъ Національнаго дворца стояли пушка и при
ней нѣсколько человѣкъ. Значатъ, засѣданія Собраніе не не¬
прерывны? Значитъ, оно исполнило все, что ему было прика¬
зано? Съ этими мрачными мыслями г-жа Роланъ подошла къ
группѣ санкюлотовъ и спросила: «А что, граждане, все прошло
хорошо?»—«О, какъ нельзя лучше! Они перецѣловались, и вонъ
тамъ, у дерева Свободы, спѣли марсельскій гимнъ».—«Правая сто¬
рона стихла?»—«Еще-бы! нельзя же ей было не одуматься».—
«А Комитетъ Двѣнадцати?» — «Провалился». — «А тѣ двадцать
два?»—«Муниципалитетъ велитъ ихъ арестовать».—«Такъ; но
развѣ онъ можетъ сдѣлать это?»—«Вона! да развѣ онъ не вер¬
ховная власть?»—«Да, но департаменты...»—«Что вы толкуете!
парижане ничего не дѣлаютъ иначе, какъ въ согласіи съ де¬
партаментами; объ этомъ и въ Конвентѣ было говорено».—«Это
не слишкомъ-то надежно; чтобы узнать желанія департаментовъ,
надо бы созвать первичные сходы».—«А развѣ нужны они были
10 августа? И развѣ департаменты не одобрили Парижа? Они
поступятъ такъ же, какъ онъ; спасаетъ то вѣдь ихъ Парижъ».—
«А можетъ быть Парижъ ихъ губитъ...» 1). Г-жа Роланъ пошла
домой съ тоскою въ сердцѣ. Улицы были пустынны и «иллю¬
минованы» 2).
1) Mémoires de М-те Roland, t. II, р. 79—81.
2) Разсказъ Chronique de Paris.
363
ГЛАВА XI
Паденіе жирондистовъ.
Недовольство участниковъ собранія въ епископскомъ дворцѣ.—Сдержанность
Коммуны,—Парижъ послѣ 31 мая.—Медоточивый докладъ Барера.—Раннее
закрытіе засѣданія; вновь возникаетъ возбужденіе.—Второстепенная роль Ко¬
митета общественнаго спасенія; настроеніе Дантона.—Предложеніе Гара.—
Маратъ въ ратушѣ; онъ самъ бьетъ въ набатъ.—Шометтъ осуждаетъ поль¬
зованіе набатомъ.—Приготовленія Коммуны.—Послѣдній общій обѣдъ собрав¬
шихся жирондистовъ.—Жена Луве и мать Барбару.—Вечернее засѣданіе Кон¬
вента; правая сторона пуста.—Рѣзкій адресъ Коммуны.—Благородныя слова
Дюссо.—Снисходительное презрѣніе Марата.—Лежандръ предлагаетъ аресто¬
вать всѣхъ подававшихъ голосъ въ пользу Людовика ХVІ; отвѣтъ Камбона
и Барера.—Обсужденіе доклада о петиціи Коммуны откладывается на три
дня.—Удаленіе вооруженной силы отъ Конвента.—Жирондисты укрываются
у Мейльяна. — Роковыя вѣсти 2 іюня; весь Парижъ на ногахъ и подъ
ружьемъ.—Ланжюине; своеобразность его роли; его безстрашіе.—Гладіаторы
на трибунѣ.—Почтенный порывъ Собранія.—Замѣчательное поведеніе мон¬
таньяровъ.—Мрачный пріемъ, оказанный рѣчи Левассёра.—Ужасная сѣть,
раскинутая вокругъ Конвента.—Участники собранія въ епископскомъ дворцѣ
подвергаются нападенію со стороны Комитета общественнаго спасенія и устра¬
няются Коммуной.—Добровольная отставка, просимая Бареромъ, предлагаемая
Изнаромъ, Лантена и Фуше, и отклоняемая отъ себя Ланжюине и Барбару.—
Достойное обращеніе Ланжюине къ Шабо.—Горделивое восклицаніе Марата.—
Давленіе извнѣ.—Негодованіе Собранія и Горы,—Горячая выходка Барера.—
Минута простраціи.—Конвентъ въ разбродѣ и въ плѣну.—Безумная смѣлость
Анріо.—Лакруа заявляетъ, что свобода погибла; онъ плачетъ.—Двусмыслен¬
ный образъ дѣйствій Дантона. — Печаль Горы. — Декретъ противъ жирон¬
дистовъ.—Впечатлѣніе, произведенное ихъ паденіемъ.—Сужденіе о жирон¬
дистахъ.—Историческая критика.
Вечеромъ 31-го мая Анріо написалъ въ главное общество
якобинцевъ, предлагая ему свои услуги и спрашивая, при¬
знаетъ ли оно, что общественное дѣло находится въ безопасности1).
Это было равносильно предоставленію вооруженной силы въ
распоряженіе якобинцевъ. 31-е мая только что фактически за¬
свидѣтельствовало ихъ силу: въ этотъ день они разомъ побѣ¬
дили и жирондистскую партію, путемъ упраздненія Комитета
Двѣнадцати, и собраніе въ епископскомъ дворцѣ, путемъ поста¬
новки нравственнаго давленія на мѣсто дикаго покушенія.
Въ вожакахъ перваго «центральнаго клуба» это вызвало
озлобленіе, котораго они даже не трудились скрывать. Въ Ком¬
мунѣ Варле не нашелъ нужнымъ утаивать, что считаетъ 31-е мая
неудачею. По его словамъ, мэръ, облеченный законною властью, 11) Histoire de France, par Tonlongeon, t. II, septième époque, p. 252, in-40.
An XII.
364
можетъ только препятствовать революціоннымъ дѣйствіямъ, и
ему слѣдовало бы предписать не выходить изъ дома. Онъ раз¬
горячился даже до того, что сталъ обвинять избранника епи¬
скопскаго дворца, Добсана, въ недостаточномъ проявленіи силы 1).
Надо замѣтить, что въ этомъ случаѣ противъ Варле высту¬
пилъ съ опроверженіями Геберъ. Далеко не находя, чтобы 31-е
мая было лишь безплоднымъ усиліемъ, Геберъ назвалъ этотъ
день однимъ изъ прекраснѣйшихъ дней, съ какими только мо¬
гутъ поздравить себя республиканцы, и напрямки заявилъ, что
онъ радуется такому образу дѣйствій, столь способному дока¬
зать всей Франціи, что парижане полагаются не столько на
силу оружія, сколько на силу разума 2).
Нельзя сказать, чтобы въ лагерѣ враговъ жирондистской
партіи побѣда считалась полною даже наименѣе буйными людьми.
что могло значить упраздненіе Комитета Двѣнадцати, если оста¬
влено было неупраздненнымъ то, что его породило? Жирондист¬
ская партія—говорили въ лагерѣ ея противниковъ—является
помѣхою, которая будетъ встрѣчаться постоянно, если только
не будетъ найдено средства устранить ее разъ навсегда. Сдѣ¬
лана только половина дѣла—говорили въ клубѣ якобинцевъ
Шабо и Билло-Вареннъ—не надо давать народу остыть 3).
Такого же мнѣнія были Пашъ, Шометтъ, Геберъ, клубъ якобин¬
цевъ и революціонный Комитетъ одиннадцати. Такимъ образомъ,
затрудненіе составлялъ лишь вопросъ о томъ, какія употребить
средства, преобладающею же мыслью являлась мысль о легаль¬
номъ возстаніи.
Въ этомъ-то смыслѣ и было составлено Революціоннымъ ко¬
митетомъ, 1-го іюня, въ 6 часовъ утра, воззваніе къ сорока
восьми секціямъ. Въ немъ было сказано: «Граждане, ваши ко¬
миссары передали вашимъ делегатамъ ваши справедливыя жа¬
лобы... Мы уже достигли перваго успѣха. Конвентъ упразднилъ
инквизиторскій Комитетъ Двѣнадцати, передалъ дѣйствія винов¬
ныхъ на разсмотрѣніе комиссіи и утвердилъ постановленіе Ком¬
муны объ уплатѣ по сорока су въ день рабочимъ, которые бу¬
дутъ призваны въ критическое время подъ ружье. Кромѣ того,
онъ объявилъ, что секціи оказали отечеству добрыя услуги:
1) Протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
2) Ibidem.
3) Toulongoon, Histoire de France, t. II, septième époque, p. 252.
365
по тому, что сдѣлано имъ вчера, мы разсчитываемъ на то, что
онъ сдѣлаетъ сегодня. Граждане, оставайтесь на ногахъ» 1).
Какъ видите, въ представленіи Революціоннаго комитета все
должно было исходить отъ самого Конвента, но Конвента, во¬
тирующаго на глазахъ вооруженнаго народа. Другими словами,
дѣло шло о томъ, чтобы низвергнуть жирондистскую партію,
при чемъ, однако, не казалось бы, что Собраніе насилуется, и
только путемъ устрашенія; то былъ разсчетъ опасный: чтобы
Конвентъ казался свободнымъ, его, для начала, подвергали по¬
рабощенію!
Впрочемъ, хотя вышеприведенное воззваніе, въ сущности,
соотвѣтствовало видамъ Главнаго Совѣта, онъ отложилъ его
опубликованіе, не признавъ его, по словамъ протокола, «доста¬
точно энергичнымъ» 1 2).
Тѣмъ временемъ, въ городѣ шла обычная работа. Утро 1-го
іюня прошло въ Парижѣ въ глубокомъ спокойствіи. Мастерскія
работали полнымъ ходомъ; каждый возобновилъ свои занятія;
по внѣшнему виду никто и не подумалъ бы, что близится но¬
вая вспышка 3).
Съ другой стороны, докладъ о вчерашнихъ событіяхъ, про¬
читанный Бареромъ въ этотъ день въ Конвентѣ, былъ какъ
нельзя болѣе успокоителенъ.
Въ Парижѣ—говорилось въ этомъ докладѣ—движеніе было,
но лишь съ цѣлью пресѣчь кое-какія слишкомъ крутыя мѣры.
Секціи, вооружившись, поднялись, но въ какомъ удивительномъ
порядкѣ онѣ разошлись, послѣ того какъ поставили безопас¬
ность личности и собственности подъ охрану добрыхъ респу¬
бликанцевъ! Набатъ билъ и пушечный сигналъ о тревогѣ былъ
поданъ, но это не вселило ужаса населенію и не заглушило
трудового шума въ мастерскихъ. У рѣшетки Конвента поданы
были петиціи такого рода, какія внушаются и извиняются есте¬
ственною гордостью свободныхъ людей, но независимость Кон¬
вента ярко сказалась въ горячихъ преніяхъ и ни одинъ изъ
его членовъ, жизни которыхъ, будто бы, угрожала опасность,
не подвергся ни малѣйшему риску. Со стороны Конвента, окру¬
женнаго почтительнымъ и энергическимъ народомъ, все ограни¬
1) Протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
2) Засѣданіе Коммуны 1 іюня 1793 г.
3) Разсказъ Chronique de Paris.—Mémoires de Garat.
366
чилось тѣмъ, что почетнымъ удаленіемъ несправедливостей было
подготовлено всеобщее примиреніе 1).
Вотъ какое освѣщеніе придалъ событіямъ 31-го мая гибкій
талантъ Барера. Докладчикъ не отрицалъ того, что лжепатріоты
стремились вызвать излишества, но доказывалъ, что сокрушаться
по этому поводу нечего, такъ какъ благоразуміе народа раз¬
строило всѣ ихъ замыслы. «Таковы были событія этого дня—
говорилось въ заключеніи доклада: на минуту они вызвали без¬
покойство, но всѣ ихъ результаты были благополучны» 1 2)
Если вѣрить Дюрану де Майльяну, докладъ этотъ встрѣченъ
былъ не безъ ропота; Луве даже воскликнулъ: «Я противъ на¬
печатанія и разсылки этой лжи 3 4 5 6). Напротивъ, Левассёръ утвер¬
ждаетъ въ своихъ запискахъ, что жирондисты согласились на
принятіе этого документа, въ такихъ ясныхъ выраженіяхъ под¬
тверждавшаго законность одержанной надъ ними побѣды, и на¬
зываетъ это согласіе «актомъ непостижимой слабости» 4).
Какъ бы ни было, никакихъ преній по поводу доклада не
послѣдовало и засѣданіе было закрыто 5).
А такъ какъ было еще рано, то Конвентъ, расходясь, хо¬
тѣлъ, повидимому, избѣгнуть посѣщеній, подобныхъ тѣмъ, ка¬
кія были сдѣланы наканунѣ; это не замедлили замѣтить. Об¬
стоятельство это возбудило подозрѣнія; на улицахъ, по само¬
произвольному почину, стали бить тревогу и возбужденіе во¬
зобновилось 6).
Комитетъ общественнаго спасенія—хотя и былъ осужденъ
на второстепенную роль въ этомъ кризисѣ, однако вполнѣ не
стушевывался: изъ желанія ли удовлетворить народъ, или въ
надеждѣ успокоить его, онъ задумалъ созвать вечеромъ чрезвы¬
чайное засѣданіе; это встревожило членовъ правой. «Насъ это
обезпокоило, разсказываетъ Мейльянъ... Пеньяръ и я, посовѣто¬
вавшись съ нѣсколькими друзьями, отправились въ Комитетъ
1) Текстъ этого доклада см. въ Histoire parlementaire, t. XXVII, р.
360—363.
2) Histoire parlementaire, t, XXVII, р. 362.
3) Histoire de la Convention nationale, par Durand do Maillane, chap.
VI, p. 118.
4) Mémoires de René Levasseur, chap. VII, p. 255.
5) Cm. Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 363.
6) Отчетъ Главнаго революціоннаго Совѣта парижской Коммуны, въ Ré¬
volutions de Paris, № 206.
367
общественнаго спасенія и застали тамъ только Трельяра и Дан¬
тона. Другіе или отсутствовали; или сидѣли въ задней комнатѣ
съ Дантономъ, который, какъ я видѣлъ, черезъ минуту вышелъ
оттуда. Трельяръ и Дантонъ едва выслушали насъ. По ихъ сло¬
вамъ, имъ хотѣлось воспользоваться остававшеюся имъ чет¬
вертью часа, чтобы пойти прогуляться. Трельяръ сознался, од¬
нако, что созывъ засѣданія можетъ оказаться опаснымъ. Дан¬
тонъ, не столько отвѣчая на то, что я ему говорилъ, сколько
увлекшись бродившими у него въ головѣ мыслями, сказалъ:
«Одной изъ обѣихъ сторонъ надо сойти со сцены. Такъ дольше
продолжаться не можетъ. Мы послали за этой Коммуной, чтобы
узнать, чего она хочетъ». Эти послѣднія слова убѣдили меня,
что Дантонъ начинаетъ опасаться муниципалитета. У меня тот¬
часъ явился проектъ поддержать это опасеніе и направить да¬
рованія и нравственный вѣсъ Дантона на службу возстановленію
власти народнаго представительства... «Дантонъ—сказалъ я ему—
дѣла идутъ дурно и никогда не пойдутъ хорошо, пока во главѣ
не станетъ сильный человѣкъ». Онъ посмотрѣлъ на меня и
сказалъ: «У нихъ нѣтъ довѣрія»,—«Это я знаю; но если вы
предложите только благоразумныя вещи, то довѣріе возстано¬
вится... Вы можете направить Комитетъ и сдѣлать благое дѣло».—
Онъ еще разъ взглянулъ на меня и повторилъ: «У нихъ нѣтъ
довѣрія». Затѣмъ онъ отошелъ отъ меня и пошелъ догонять
Трейльяра» 1).
Изъ этого слѣдуетъ: во-первыхъ, что Дантонъ не состоялъ
въ числѣ вожаковъ и даже не былъ въ точности освѣдомленъ
относительно ихъ проектовъ; во-вторыхъ, что жирондисты, ме¬
нѣе предубѣжденные противъ него, легко приняли бы его себѣ
въ союзники.
Вотъ другое, не менѣе характерное обстоятельство:
Въ Аөинахъ, волновавшихся вслѣдствіе раздоровъ между
Аристидомъ и Өемистокломъ, первый благородно сказалъ од¬
нажды: «О, аөиняне, вы только тогда можете бытъ спокойны и
счастливы, когда бросите насъ, Өемистокла и меня, въ бара¬
өонскую пропасть» вспомнивъ этотъ случай, Гара выразилъ
пожеланіе, чтобы тѣ изъ членовъ обѣихъ сторонъ Конвента,
взаимная ненависть которыхъ вызываетъ наиболѣе скандала,
подвергли себя добровольному остракизму, При этомъ Дантонъ
1) Mémoires de Meillan, р. 48—51.
368
поднялся со слезами на глазахъ и воскликнулъ: «Я предложу
эту мысль въ Конвентѣ и беру на себя первымъ отправиться
заложникомъ въ Бордо». Не менѣе тронуты были, повидимому,
Дельма, Камбонъ и Бареръ. «Но,—пишетъ Гара ,—предложеніе объ
этомъ сдѣлалъ въ Собраніи одинъ только Бареръ, подвергнуться
добровольному изгнанію предложилъ за себя одинъ только Лан¬
тена; а потомъ я узналъ, что эта мысль, съ восторгомъ вос¬
принятая въ Комитетѣ общественной безопасности, но неосто¬
рожно сообщенная Конвенту прежде, чѣмъ она была торже¬
ственно произнесена съ трибуны, встрѣчена была съ презрѣ¬
ніемъ и насмѣшкою Робеспьеромъ, усмотрѣвшимъ въ ней ло¬
вушку, разставленную патріотамъ» 1).
Съ своей стороны, Маратъ изо всѣхъ силъ клонилъ дѣло
къ возстанію. Часовъ въ пять вечера, вѣроятно, опасаясь нѣ¬
котораго колебанія со стороны Коммуны, онъ поспѣшно напра¬
вился туда, попросилъ самого мэра доложить о себѣ и серьез¬
нымъ тономъ, составлявшимъ контрастъ съ его полунаглыми,
полуироническими словами, какими онъ имѣлъ обыкновеніе го¬
ворить въ Конвентѣ, сказалъ: «Когда народъ, да еще народъ
свободный, ввѣрилъ свое благополучіе установленной имъ
власти, онъ безспорно долженъ уважать предписанія своихъ
уполномоченныхъ, не нарушать ихъ преній и считать ихъ
неприкосновенными въ исполненіи ихъ обязанностей. Но
если представители народа обманутъ его довѣріе, поставивъ
общественное дѣло въ опасность, вмѣсто того, чтобы спа¬
сать его, то народъ долженъ спасать себя самъ. Встань
же, народъ-государь, явись въ Конвентъ, прочти свой адресъ
и не отходи отъ рѣшетки до тѣхъ поръ, пока не полу¬
чишь окончательнаго отвѣта, согласно которому ты, народъ-го¬
сударь, будешь поступать такъ, какъ соотвѣтствуетъ сохране¬
нію твоихъ законовъ и защитѣ твоихъ интересовъ. Вотъ какой
совѣтъ я хотѣлъ тебѣ дать» 2). Онъ вышелъ среди горячихъ
рукоплесканій 3), поднялся на часовую башню ратуши и самъ
принялся бить въ набатъ, проявивъ болѣе рѣшимости, чѣмъ
Шометтъ, который не желалъ шумныхъ призывовъ къ возста-
1) Mémoires de Garat, иbi supra, р. 407.
2) Протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
3) Ibidem.
369
нію, находя, что они только «безъ надобности утомляютъ гра¬
жданъ» 1).
Но въ этотъ вечеръ граждане не стали дожидаться, чтобы
возстать, ни колокольнаго звона, ни пушечнаго сигнала. Во
всѣхъ секціяхъ и безъ того уже били сборъ и вооруженная
сила была на ногахъ 1 2 3).
Коммуна озабочена была уже только тѣмъ, чтобы использо¬
вать этотъ общій порывъ. Получивъ отъ Паша извѣщеніе о
благопріятномъ настроеніи Комитета общественнаго спасенія 3)
и о его намѣреніи созвать вечеромъ Собраніе, она держала на¬
готовѣ составленную въ властномъ тонѣ петицію. Рѣшено было
немедленно представить эту петицію въ Конвентъ чрезъ восем¬
надцать комиссаровъ, изъ которыхъ шестеро были взяты изъ
Революціоннаго комитета, а двѣнадцать изъ состава Главнаго
Совѣта 4 5). Можно было предвидѣть нѣкоторыя препятствія. Со¬
брать парижанъ въ минуту дѣйствія было бы нетрудно, но
трудно было бы удержать ихъ, когда наступитъ обѣденное
время и всѣхъ ихъ потянетъ по домамъ. Какъ прекрасно за¬
мѣчаетъ Тулонжонъ 5), еще во время Фронды знаменитый ко¬
адъюторъ Ретцъ сильно жаловался на то, что парижанъ нельзя
выбить изъ ихъ привычныхъ часовъ. Чтобы устранить это неудоб¬
ство, Коммуна постановила предложить секціямъ, чтобы онѣ
распорядились отправкою вслѣдъ за баталіонами повозки съ
провизіей 6), а для болѣе успѣшной поддержки движенія было
условлено, что вечеромъ муниципальныя лица отправятся, подъ
эскортомъ, провозглашать касающіеся Парижа декреты, призы¬
вать гражданъ къ отстаиванію пріобрѣтенныхъ ими правъ и
къ тому, чтобы они снова взялись за оружіе въ томъ случаѣ,
если на эти права опять будетъ сдѣлано покушеніе 7).
Тѣмъ временемъ Луве созвалъ главныхъ жирондистовъ и они
въ послѣдній разъ собрались пообѣдать вмѣстѣ. Естественно,
что за этимъ похороннымъ обѣдомъ они занялись обсужденіемъ
вопроса о томъ, на что рѣшиться, въ виду обступившаго ихъ
1) Протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Ibidem.
5) См. его Histoire de France, septième époque, t. II, p. 256.
6) Протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
7) Ibidem.
370
кризиса. Луве горячо предлагалъ бѣжать, видя въ бѣгствѣ сред¬
ство къ возобновленію борьбы. «Наши враги,—говорилъ онъ со¬
трапезникамъ,— овладѣли здѣсь вооруженною силой; изъ-подъ
нашихъ ногъ ускользаетъ почва. Вернуться въ Собраніе? Очу¬
титься заложниками въ рукахъ монтаньяровъ? Нѣтъ, нѣтъ; оты¬
щемъ себѣ на нынѣшній вечеръ какое-нибудь безопасное убѣ¬
жище, а завтра уѣдемъ. Въ Бордо и въ департаментѣ Кальвадо
съ инсургенты начинаютъ выступать внушительно: соберемся же
на томъ или другомъ изъ этихъ полей битвы. Францію не мо¬
жетъ уже спасти ничто, кромѣ департаментскаго возстанія 1)...»
Въ то время, какъ Луве говорилъ это, со всѣхъ сторонъ несся
гулъ набата: и знаменитые сотрапезники знали, что Роланъ, ко¬
торому наканунѣ грозилъ арестъ, долженъ былъ бѣжать, и что
г-жа Роланъ находится въ эту самую минуту въ тюрьмѣ Аббат¬
ства 1 2). Луве былъ поддержанъ Лесажемъ, но Бриссо, Верньо,
Жансонне, Манвьель, Валазе, Дюко, Дюпра и Фонфредъ были
противнаго мнѣнія 3). Вдругъ пришло ложное извѣстіе, будто квар¬
тиры каждаго изъ нихъ будутъ опечатаны. Они разошлись. Нѣ¬
сколько человѣкъ изъ нихъ отправились въ обширный пусто¬
вавшій домъ, который занималъ Мейльянъ неподалеку отъ Кон¬
вента 4 5). Луве пошелъ потомъ къ женѣ, которую любилъ, чтобы сооб¬
щить ей о положеніи дѣлъ. «Лодоиска,—пишетъ Луве,—бросилась
за матерью Барбару и, вмѣстѣ съ нею, укрылась у одной родствен¬
ницы. Отсюда онѣ въ теченіе всего вечера слышали набатъ, ба¬
рабанный бой и яростные крики, требовавшіе нашихъ головъ.
Дрожа, въ отчаяніи, внѣ себя, бѣдная мать моего достойнаго друга
глухо стонала и неоднократно впадала въ глубокій обморокъ.
«Достойные люди,—воскликнула она,—васъ еще вознесутъ, зато,
что вы всѣхъ ихъ перерѣзали». Жена моя, безъ слезъ, но съ растер¬
заннымъ сердцемъ, боясь, что я, пожалуй, не доберусь до избран¬
наго убѣжища, ждала только смерти. Волосы ея въ нѣсколько
часовъ посѣдѣли» 5).
Было 9 часовъ вечера, когда открылось второе засѣданіе Со¬
бранія. Собралось оно не по созыву Комитета общественнаго спа¬
1) См. Mémoires de Louvet, p. 91.
2) См. Mémoires de М-те Roland, t. II. — Въ концѣ Notices historiques
sur la Révolution, p. 74—89.
3) См. Mémoires de Louvet, p. 91.
4) Mémoires de Meillan, p. 52.
5) Mémoires de Louvet, p. 92,
371
сенія, такъ какъ послѣдній нарушилъ свое обѣщаніе, «чтобы не
показалось,—говоритъ Камбонъ,—будто онъ благопріятствуетъ
той или иной партіи, которая раньше явилась бы на свой постъ» 1).
Предсѣдательское кресло занималъ бывшій президентъ Грегуаръ
и при началѣ засѣданія въ залѣ находилось всего около ста чле¬
новъ. Правая сторона была почти совсѣмъ пуста 1 2 3 * 5 6), на что Ле¬
жандръ указалъ въ слѣдующихъ словахъ: «Когда корабль стоитъ
на рейдѣ и матросъ видитъ, что вѣтеръ благопріятенъ, онъ, не
колеблясь, уходитъ» 3). И Собраніе, оставивъ безъ вниманія отсут¬
ствовавшихъ, допустило депутацію отъ Коммуны къ своей рѣ¬
шеткѣ.
Въ адресѣ Коммуны, прочитанномъ Ассенфратсомъ, только
повторено было, съ усиленіемъ угрозъ, то требованіе, котораго
всѣ ожидали. Только списокъ лицъ, привлеченія которыхъ къ
суду требовала Коммуна, оказался увеличеннымъ: вмѣсто двад¬
цати двухъ виновныхъ теперь указывалось двадцать семь 4).
Дюссо, услышавъ въ числѣ ихъ свою фамилію, поздравилъ
себя съ этимъ въ трогательной и благородной формѣ. «Такая
честь,—воскликнулъ онъ,—увеличитъ, надѣюсь, славу, которую
я пріобрѣлъ, борясь въ теченіе двухъ лѣтъ за свободу» 5). Но сни¬
сходительно-презрительный отзывъ Марата оказался для Дюссо
лучшею защитой, чѣмъ его собственное мужество. «Изъ этого
списка отозвался Ami du peuple, въ то время позволявшій себѣ
фантазировать въ тонѣ всемогущества — слѣдуетъ вычеркнуть
трехъ человѣкъ: Дюссо, который не что иное, какъ старый бол¬
тунъ, скудоумнаго Лантена и Дюко, погрѣшности котораго изви¬
няются его зеленою молодостью» 6).
Лежандръ имѣлъ смѣлость предложить, чтобы были аресто¬
ваны всѣ, кто вотировалъ обращеніе къ народу. Будь это чудо¬
вищное предложеніе принято, свободѣ мнѣній положенъ былъ бы
конецъ. Два члена Комитета общественнаго спасенія запротесто¬
вали. Одинъ изъ нихъ, Камбонъ, заявилъ, что никто не посмѣетъ
уже и рта раскрыть, если съ него станутъ снимать голову за
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 364.
2) Ibid., р. 263.
3) Ibid., р. 264.
4) Ibidem.
5) Histoire de la Convention nationale, par Durand de Maillane, chap. VI,
p. 120.
6) Ibid., p. 121.
372
выраженіе своихъ мнѣній 1). Другой, Бареръ, доказывалъ, что
только падшая нація можетъ принять конституцію, про¬
диктованную силой. Однако, взять на себя защиту жирондист¬
ской партіи онъ не рѣшился. «Парижъ,—сказалъ онъ,—былъ
правъ въ томъ, что возмутился, потому что существовало на¬
мѣреніе провести между департаментами и Парижемъ разграни¬
тельную линію, что составляетъ no-истинѣ національное престу¬
пленіе-» * 2). Но только при этомъ онъ замѣтилъ, что арестованіе
Гебера, въ смыслѣ беззаконности, должно быть поставлено въ
вину не столько тѣмъ, кто отдалъ приказаніе на этотъ счетъ,
сколько людямъ, приказаніе это исполнившимъ 3 4 5 *). Заключеніе его
сводилось къ тому, что если ужъ преслѣдовать депутатовъ, на
которыхъ сдѣланъ доносъ, то надо преслѣдовать ихъ не за мнѣ¬
нія, а за дѣянія 4).
Вслѣдъ затѣмъ, Собраніе декретировало обязать Комитетъ
общественнаго спасенія представить, въ трехдневный срокъ, до¬
кладъ относительно петиціи парижскихъ установленныхъ вла¬
стей 5).
Выло половина перваго ночи 6). Въ теченіе всего времени, пока
длилось засѣданіе, вокругъ Конвента стояла двадцатитысячная
вооруженная толпа, и разошлась она лишь около часа пополу¬
ночи, по приказанію Коммуны 7). Но набатъ все-таки не пере¬
ставалъ гудѣть. Ужъ не по приказанію ли Анріо? Вызванный въ
ратушу, Анріо, въ отвѣтъ на разспросы по этому поводу, за¬
явилъ, что никакого приказанія онъ не давалъ, «но,—прибавилъ
онъ,—народъ поднялся и не хочетъ успокоиться, пока не будутъ
арестованы измѣнники» 8).
Дѣйствительно, на слѣдующій день, съ разсвѣтомъ, весь го¬
родъ былъ уже вооруженъ. Тѣ изъ жирондистовъ, которымъ
Мейльянъ далъ у себя убѣжище, отлично понимали, что имъ надо
быть въ Конвентѣ, стать лицомъ къ лицу передъ врагами, а не
1) Histoire de la Convention Nationale, par Durand doeMaillane, chap. VI
p. 120.—Révolutions de Paris, № 203.
2) Révolutions de Paris, № 203.
3) Ibidem,
4) Histoire de la Convention nationale, par Durand do Maillane, chap. VI,
p. 121.
5) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 368.
6) Ibidem.
7) См. протоколъ засѣданія Коммуны 1 іюня 1793 г.
8) Ibid.
373
прятаться отъ опасности. Бюзо, глубоко огорченный арестомъ
г-жи Роланъ, только о томъ и толковалъ, что хочетъ умереть и,
притомъ, умереть на трибунѣ. Но Мейльяну удалось настойчи¬
выми просьбами удержать Петіона, Бриссо, Гаде, Салля и Жан¬
сонне; затѣмъ онъ разстался съ ними, обѣщавъ увѣдомлять ихъ
каждый часъ о томъ, что будетъ происходить въ Собраніи. Бюзо
удержали силою. Барбару посчастливилось ускользнуть и онъ
занялъ мѣсто на своей скамьѣ въ Конвентѣ,—въ видѣ живой
иллюстраціи агоніи жирондистской партіи 1).
Это похоронное засѣданіе 2-го іюня 1793 г. открылось на по¬
хоронный ладъ. Министръ Клавьеръ, вынужденный бѣжать ночью
изъ дома, въ присланномъ письмѣ просилъ защиты закона 1 2), и
уже одно это письмо достаточно ясно указывало, что кризисъ
близится къ развязкѣ. Несчастные жирондисты! какая суровая
фатальность, повидимому, тяготѣла надъ ними! Въ это самое утро
изъ Вандеи, отъ которой они слишкомъ отвращали свои взоры,
пришли депеши, въ которыхъ Конвентъ съ ужасомъ прочиталъ:
«Главный городъ нашего департамента только что попалъ въ
руки мятежниковъ; пропало все: наша артиллерія, наши боевые
припасы, провіантъ, бумаги» 3). Затѣмъ прочитаны были другія
депеши, посланныя изъ департамента Лозэры и извѣщавшія, что
край объятъ пламенемъ, что мятежники уже овладѣли Маржево¬
лемъ и скоро овладѣютъ Мандомъ, что льется кровь патріотовъ 4 5).
Далѣе, Конвентъ узнаетъ то, что до тѣхъ поръ было неизвѣстно,
да еще при какихъ обстоятельствахъ узнаетъ онъ это! Въ Ліонѣ
власть жирондистской партіи воздвиглась на пьедесталѣ изъ
восьмисотъ перебитыхъ патріотовъ. Это ужасное, убійственное
извѣстіе привезъ Жанъ-Бонъ Сентъ-Андре, который при этомъ
говоритъ: «Надо рубить голову каждому, кто будетъ противиться
установленію свободы» 5).
И тотчасъ же, не давъ улечься общему волненію, на трибунѣ
появляется съ блѣднымъ, возбужденнымъ лицомъ Ланжюине.
Человѣкъ этотъ съ такимъ упорствомъ бравировалъ людей, быв¬
шихъ теперь господами положенія, что они ненавидѣли его больше,
чѣмъ кого бы ни было. Будучи въ душѣ роялистомъ и католи-
1) См. Mémoires de Meillan, р. 52.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 382.
3) Ibid., p. 280.
4) Ibid.
5) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 384.
374
комъ, онъ не могъ выносить презрѣнія, которое постигло рели¬
гію его предковъ 1). Онъ не водился съ жирондистами, не зналъ
даже въ лицо г-жи Роланъ 2) и не раздѣлялъ ни одного изъ фи¬
лософскихъ воззрѣній Гаде и его единомышленниковъ. Но онъ
былъ одною изъ тѣхъ бурно-благородныхъ натуръ, которыя при¬
тягиваетъ къ себѣ всякая угрожаемая партія, на-подобіе того,
какъ желѣзо притягивается магнитомъ: посреди жирондиствъ онъ
помѣстился для того, чтобы монтаньяры были ему лучше видны.
Первымъ словомъ его въ Собраніи, окруженномъ 2-го іюня вось¬
мидесятитысячною толпой, было: «Я хочу поговорить о барабан¬
номъ боѣ, бьющемъ въ Парижѣ тревогу». Не обращая вниманія
ни на ревъ трибунъ, ни на страстные перерывы со стороны Тю¬
ріо, Лежандра, Жюльена и Билло-Варенна, онъ продолжалъ го¬
ворить, стыдя Конвентъ его порабощеніемъ соперничествующей
силѣ, выражая удивленіе по поводу того, что возмутившаяся
Коммуна еще существуетъ, отзываясь съ презрѣніемъ о петиціи,
«протащенной по уличной грязи», и высказывая сожалѣніе о
Парижѣ, угнетенномъ тиранами, которые «жаждутъ крови и вла¬
дычества» 1 * 3 4). При этихъ словахъ Гора разразилась яростными
воплями. «Сходи съ трибуны,—закричалъ Лежандръ,—а не то я
убью тебя!» Ланжюине повернулся къ нему и холодно сказалъ:
«Сперва, добейся декрета о признаніи меня быкомъ». Едва онъ кон¬
чилъ, какъ на него набросились Тюро, Друэ, Шабо, Робеспьеръ-
младшій и нѣкоторые другіе, съ пистолетами въ рукахъ. Ле¬
жандръ приставилъ свой пистолетъ къ его груди. Съ своей сто¬
роны, члены правой Бирото, Дефермонъ, Леклеръ, Лидонъ, Пе¬
ньеръ и Пиластръ, тоже съ пистолетами, кинулись къ нему на вы¬
ручку и вокругъ него завязалась борьба, при чемъ одни оборо¬
няли его, а другіе старались стащить его съ трибуны, за кото¬
рую онъ ухватился. Наконецъ, шумъ затихъ, нападавшіе ото¬
шли, а Люнжюине снова заговорилъ, громя теорію относительно
«подозрительныхъ» 4).
1) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VIII, p. 268.
2) Онъ никогда не былъ у нея, нигдѣ съ нею не встрѣчался и не при¬
сутствовалъ въ Собраніи въ тотъ день, когда она появилась у рѣшетки.
См. въ концѣ Histoire de la Convention nationale, par Durand de Maillane,
страницы, озаглавленныя Fragment, par M. le comte Lanjuinais, pair de
France.
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 386 et 387.
4) Fragment, par M. le comte Lanjuinais, pair de France, ubi supra.
375
Въ ту самую минуту, когда онъ дѣлалъ заключеніе, предла¬
гая упразднить революціонныя власти и постановить объ аре¬
стованіи всякаго, кто присвоитъ себѣ противную закону власть,
было доложено о прибытіи депутаціи отъ революціонныхъ и уста¬
новленныхъ властей Парижскаго департамента. «Народные деле¬
гаты,—сказалъ ораторъ депутаціи,—граждане Парижа уже че¬
тыре дня не разстаются съ оружіемъ,.. Народъ усталъ и не хо¬
четъ больше откладывать свое счастье... Спасите его, или онъ,
заявляетъ вамъ, что самъ станетъ спасать себя» 1).
Это была какъ разъ та самая формула, которую высказалъ
въ Коммунѣ Маратъ. Твердъ и спокоенъ былъ отвѣтъ предсѣ¬
дательствовавшаго монтаньяра Малларме: «Если среди насъ есть
измѣнники, то они должны подпасть мечу закона; но, прежде
чѣмъ карать, нужно доказать ихъ преступленія... Конвентъ раз¬
смотритъ ваше требованіе; онъ взвѣситъ мѣру, которую укажетъ
ему его благоразуміе, и мужественно приведетъ въ исполненіе ту
мѣру, которую признаетъ необходимою» 1 2).
Немедленно же было единогласно декретировано препроводить
петицію въ Комитетъ общественнаго спасенія. Когда Билло-Ва¬
реннъ потребовалъ, чтобы докладъ о петиціи былъ представленъ
въ этомъ же засѣданіи, а нѣкоторые другіе члены требовали при¬
нятія формулы перехода къ очереднымъ дѣламъ, Лежандръ крик¬
нулъ: «Формула перехода въ томъ, чтобы спасти отечество!» Въ
то же время податели петиціи, которымъ былъ оказанъ почетъ
допущеніемъ ихъ къ присутствію въ засѣданіи, встали, какъ бы
въ негодованіи, и вышли изъ зала. На. трибунахъ проявилось
движеніе; послышался крикъ: къ оружію! и мужчины бросились
вонъ, такъ что остались однѣ женщины 3). Тогда со скамей Болота
послышалась малодушная мольба: «Спасите народъ отъ него са¬
мого; спасите вашихъ сотоварищей: декретируйте ихъ арестова¬
ніе на время». Но Собраніе еще не испытало настолько силь¬
наго давленія, чтобы утратить чувство собственнаго достоинства.
Мейльянъ и нѣкоторые другіе члены, выходившіе въ нѣкоторомъ
родѣ на развѣдки, не вынесли никакого страшнаго впечатлѣнія
изъ видѣннаго ими внушительнаго зрѣлища. Правда, они видѣли
вокругъ Конвента весь Парижъ въ оружіи, но полагали, что вся
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 388.
2) Ibid., р. 389.
3) Ibid.
376
эта масса готова стать на сторону мужественной партіи; и это
мнѣніе, передаваясь изъ устъ въ уста, приподняло настроеніе 1).
При высказанной, подъ вліяніемъ страха, мысли объ изданіи
декрета относительно проскрипціи, правая и часть лѣвой стали
кричать: «Нѣтъ, нѣтъ!» а Ревельеръ-Лепо крикнулъ: «Мы всѣ
пойдемъ въ тюрьму дѣлить узы съ нашими сотоварищами!» * 2).
Но хотя монтаньяры и имѣли намѣреніе защитить своихъ про¬
тивниковъ отъ всякаго насилія, они вовсе не намѣревались
пропустить это засѣданіе, не постаравшись добиться исклю¬
ченія тѣхъ изъ главарей правой стороны, присутствіе ко¬
торыхъ въ Конвентѣ представлялось имъ несовмѣстимымъ съ
общественнымъ спасеніемъ 3). Поэтому Левассёръ въ пространной
рѣчи настаивалъ на томъ, чтобы къ главнымъ жирондистамъ
былъ примѣненъ законъ о «подозрительныхъ», т. е. чтобы ихъ
арестовали 4 *). Замѣчательная вещь! Когда Гора чего-нибудь хо¬
тѣла, то хотѣла со всѣмъ пыломъ; а между тѣмъ тутъ она впала
въ колебаніе, словно какое-то сокровенное чутье подсказывало
ей, что она готовится вырыть сама себѣ могилу! Впечатлѣніе,
вызванное въ Собраніи рѣчью Левассёра, носило—какъ онъ за¬
являетъ—характеръ мрачнаго оцѣпенѣнія. Никто этой рѣчи не
поддержалъ, никто не попросилъ послѣ нея слова. Преній не по¬
слѣдовало. Только депутаты время отъ времени жаловались, что
имъ, при попыткѣ выйти изъ зала, нанесены были оскорбленія 5).
Вызвали къ рѣшеткѣ начальника караула и тотъ объяснилъ, что
дѣйствительно нѣсколько женщинъ загородили кулуары правой,
но что по его приказанію онѣ уже удалились. Тутъ Маратъ вос¬
кликнулъ: «Вы видите, что все это стратагема, разсчитанная
на то, чтобы оскорбить Собраніе и оклеветать Парижъ!» 6)
Нѣтъ, однако, никакого сомнѣнія въ томъ, что развернувшаяся
вокругъ Собранія картина была грозна. Вооруженныхъ гражданъ
было около ста тысячъ, въ томъ числѣ три тысячи канонировъ
при 163 артиллерійскихъ орудіяхъ 7). Революціонный комитетъ
1) См. Mémoires de Meillan, р. 54 et 55.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 389.
3) Mémoires de René Levasseur, t. I, chap. VII, p. 259.
4) Рѣчь его см. въ Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 389—393.
5) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VII, p. 267.
6) Histoire parlementaie, t. XXVII, p. 393.
7) Récit des événements du 2 juin 1793, par Lanjuinais, въ концѣ Histoire
de la Convention nationale, par Durand de Maillane.
377
вызвалъ сюда изъ окрестностей различные отряды, въ числѣ
которыхъ были легіоны Розенталя. Паролемъ были слова Воз¬
станіе и сила 1). Въ Собраніи, кромѣ того, увѣряли, что въ Бу¬
лонскомъ лѣсу расположился лагеремъ резервный отрядъ, а на
Елисейскихъ поляхъ размѣщенъ, будто бы, артиллерійскій паркъ,
съ пушками, бомбами, боченками угля и жаровнями для накаливанія
ядеръ 2); и какъ ни неправдоподобна была вся эта роскошь гроз¬
ныхъ предосторожностей, толки эти поражали воображеніе и имъ
вѣрили.
Комитетъ общественнаго спасенія не безъ тревоги относился
къ возможнымъ послѣдствіямъ всего этого. Изъ всѣхъ соста¬
влявшихъ его членовъ одинъ только Лакруа ждалъ ихъ, неви¬
димому, хладнокровно. Дантонъ былъ въ состояніи жалкой не¬
рѣшимости; что касается Барера, Бреара, Камбона, Дельма и
Трейльяра, то они были возмущены приниженіемъ Конвента 3).
Будучи убѣждены, что въ составѣ Революціоннаго комитета есть
опасные элементы, они послали просить Коммуну, чтобы составъ
этотъ былъ какъ можно скорѣе обновленъ; Коммуна съ готов¬
ностью согласилась удовлетворить это желаніе и постановила,
что Революціонный комитетъ будетъ состоять только изъ тѣхъ
лицъ, которыя были назначены установленными департаменскими
властями 1 2 * 4). Это значило лишить людей, участвовавшихъ въ со¬
браніи въ епископскомъ дворцѣ, ихъ доли участія въ руководствѣ
движеніемъ. Тѣмъ не менѣе Комитетъ общественнаго спасенія
не захотѣлъ покрывать своимъ заступничествомъ тѣхъ членовъ
жирондистской партіи, на которыхъ указывали ораторы секцій.
Такъ какъ, въ виду настоятельности дѣла, ему пришлось соста¬
вить докладъ немедленно, а не въ трехдневный срокъ, какъ слѣ¬
довало бы на основаніи вотированнаго наканунѣ рѣшенія, онъ
сдѣлалъ попытку компромисса, и Бареръ поспѣшилъ прочесть
въ Конвентѣ проектъ декрета, въ. которомъ членамъ, навлекшимъ
1) Histoire de la Convention nationale, par Durand de Maillane.
2) Въ анонимномъ разсказѣ, напечатанномъ въ концѣ Mémoires de Meil¬
Іапе, примѣч. D, сообщеніе этихъ подробностей приписано самому Базпру; но
слѣдовъ приписываемой здѣсь Базиру рѣчи нѣтъ ни въ Histoire parlemen¬
taire, ни въ отчетѣ секретаря Собранія Дюрана де Майльяна.
3) См. отзывъ Гара , въ его Mémoires, о томъ, какія чувства возбудило
въ Комитетѣ общественнаго спасенія арестованіе депутатовъ. Мы еще вер¬
немся къ этому.
4) Протоколъ засѣданія Коммуны 2 іюня 1793 г.
378
на себя нареканія секцій, предлагалось «добровольно сложить съ
себя должность» 1).
Изнаръ, Лантена и Фоше тотчасъ же заявили, что соглаша¬
ются на эту жертву, если отечество требуетъ ея. Но Ланжюине
сказалъ: «Отъ меня не ждите ни отставки, ни временнаго сло¬
женія должности... Жертвы! Онѣ должны быть свободны, а вы
не свободны!» Всталъ, въ свой чередъ, Барбару и не менѣе
твердо, чѣмъ этотъ суровый бретонецъ, заявилъ: «Я поклялся
умереть на моемъ посту, и сдержу эту клятву». Когда со ска¬
мей Горы послышались оскорбительныя слова, Ланжюине, на¬
правивъ взоры на произнесшаго эти слова Шабо, сказалъ:
«Я говорю священнику Шабо: въ древности жертвы украшались
цвѣтами и лентами; но жрецъ, который совершалъ закланіе, не
оскорблялъ ихъ» 1 2). Маратъ сказалъ: «Я не одобряю предложен¬
ной Комитетомъ мѣры. Для принесенія жертвъ отечеству надо
быть чистымъ; пожертвовать собою долженъ я, истинный муче¬
никъ за свободу». Билло-Вареннъ прибавилъ: «Если они неви¬
новны, пусть остаются; если же виновны, пусть будутъ нака¬
заны» 3). И въ заключеніи своемъ онъ высказался за мотивиро¬
ванное поименное вотированіе декрета о привлеченіи виновныхъ
къ суду 4 5). Именно такъ поступили, въ свое время, жирондисты
по отношенію къ Марату. Они сами обнажили этотъ страшный
мечъ проскрипціи, а теперь, когда рукоятка этого меча была уже
не въ ихъ рукахъ, противники приставили остріе его имъ къ
горлу!
Пренія были прерваны громкимъ говоромъ. Выходы изъ зала
вторично оказались загражденными. Депутаты, хотѣвшіе выйти,
были грубо отталкиваемы назадъ. Дюссо заявилъ жалобу, что
его ударили: его стали винить въ обманѣ 5). Буаси д’Англа,
взойдя на трибуну, показалъ свои изорванные галстухъ и ру¬
башку 6). Даже Лакруа, самому Лакруа, преградили дорогу. Все
Собраніе огласилось единодушнымъ крикомъ негодованія. Члены
какъ правой, такъ и лѣвой были глубоко раздражены. Лакруа
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 393.
2) Fragment, par Laujuinais, въ концѣ Histoire de la Convention, par
Durand de Maillane.
3) Mémoires de René Levasseur.
4) Histoire parlemantaire, t. XXVII, p. 398.
5) См. прbмѣч. D въ концѣ Mémoires dé Meillan.
6) Ibid.
379
требовалъ, чтобы тому, кто отдалъ приказаніе не выпускать
депутатовъ, въ эту же ночь отрубили голову, и Гора поддер¬
жала это требованіе 1). Тотчасъ же вызванный начальникъ ка¬
раульнаго поста заявилъ, что онъ не отдавалъ подобнаго при¬
казанія, но еще самъ, вмѣстѣ со своими офицерами, получилъ
приказаніе не отлучаться съ мѣста отъ какихъ - то людей съ
усами, которые овладѣли постомъ * 2).
Тогда Бареръ сказалъ: «Рабамъ не подобаетъ заниматься
выработкою законовъ... За нами зорко слѣдятъ новые тираны;
насъ окружаетъ ихъ караулъ... Коммуна въ ея средѣ есть люди,
за нравственность которыхъ я не поручился бы... Угрожающее
намъ движеніе исходитъ изъ Лондона, Мадрида, Берлина...
Одинъ изъ членовъ Революціоннаго комитета, Гусманъ—испа¬
нецъ... Народъ, тебя предаютъ! Англійскій принцъ занимаетъ
фамарскій лагерь, и его эммиссары находятся въ твоей средѣ...
Нужно, чтобы пала голова того смѣльчака, который дерзнулъ
бы покуситься на свободу народныхъ представителей» 3).
Правда ли, что въ эту минуту какой-то военный разъ¬
ѣзжалъ верхомъ вокругъ Собранія, раздавая окружавшей его
толпѣ пятиливровыя ассигнаціи? Это только что было утверди¬
тельно заявлено съ трибуны Бареромъ, а Ланжюине, въ своемъ
разсказѣ о событіяхъ 2 іюня, категорически говоритъ: «Я это
видѣлъ». Онъ говоритъ еще и слѣдующее, но уже съ чу¬
жихъ словъ: «Мэръ Пашъ выдалъ на эти дни сто пятьдесятъ
тысячъ франковъ, предназначавшихся для колонистовъ Санъ-
Доминго» 4). Остается неизвѣстнымъ, не производилась ли эта
раздача денегъ, относительно значенія которой такъ легко было
ошибиться, просто во исполненіе постановленія, обезпечившаго
опредѣленную плату призваннымъ подъ ружье рабочимъ — по¬
становленія, изданнаго Коммуной и утвержденнаго Конвентомъ.
Какъ бы ни было, Собраніе фактически оказывалось подъ
арестомъ и не могло, не унижая себя, оставаться въ этомъ по¬
ложеніи. По предложенію Лакруа, оно признало наглое распо¬
ряженіе недѣйствительнымъ и, по предложенію Дантона, обѣ¬
щавшаго «жестоко отмстить за оскорбленіе національнаго ве-
1) Mémoires de Meillan, р. 56.
2) Ibid., р. 57.
3) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 399—400.
4) Souvenirs sénatoriaux, par М. le comte Cornet.
380
личія, поручило Комитету общественной безопасности доискаться
источника отданнаго приказанія... Источникомъ была секція
de Bon-Conseil, а выполнителемъ мѣры нѣкій капитанъ Лезэнъ.
Объ этомъ сообщилъ Собранію депутатъ Соринъ, послѣ чего
названный офицеръ немедленно былъ вызванъ къ рѣшеткѣ 1).
Но въ этотъ день Конвенту было, невидимому, суждено
явить навсегда памятный примѣръ той измѣнчивости впеча¬
тлѣній, которая можетъ въ извѣстныя трагическія минуты про¬
являться въ многолюдномъ собраніи. Анріо послано было при¬
казаніе прибыть для изложенія мотивовъ чрезвычайнаго ско¬
пленія состоявшихъ подъ его начальствомъ войскъ, а Анріо не
являлся 1 2 *). Засѣданіе затянулось и озлобленіе членовъ Конвента
очень скоро смѣнилось чувствомъ болѣзненнаго утомленія. «За
исключеніемъ пяти или шести людей дѣйствія, въ числѣ кото¬
рыхъ не было ни одного изъ друзей Дантона, Гора находилась
въ такомъ же оцѣпенѣніи, какъ и правая 3). Малларме, отъ уста¬
лости, покинулъ предсѣдательское кресло и замѣнившій его Геро
де Сешелль молча предсѣдательствовалъ въ нѣмомъ собраніи 4).
Вдругъ снова послышались крики, показывавшіе, что все еще
продолжается насиліе, терпѣть которое Конвенту стало больше
не въ мочь, и Бареръ предложилъ своимъ сотоварищамъ выйти
въ полномъ составѣ къ вооруженному народу, чтобы удосто¬
вѣриться, что имъ нечего бояться съ его стороны, и засвидѣ¬
тельствовать свое довѣріе къ добропорядочности парижанъ.
«Такъ и было сдѣлано — объясняетъ Дюранъ де Майльянъ—
чтобы снять съ Конвента и его авторитета оскорбленіе, только
что нанесенное имъ главнокомандующимъ, отказавшимся явиться
для объясненія, съ какою цѣлью залъ Собранія окруженъ та¬
кимъ большимъ сборищемъ войскъ» 5).
По принятіи предложенія Барера, Геро де Сешелль сошелъ
съ президентскаго мѣста и торжественно открылъ шествіе. Слѣ¬
домъ за нимъ тронулись правая и Болото; Гора, казалось, была
въ нерѣшимости, такъ какъ ее удерживали «крики многихъ
1) Histoire parlementaire, t. XXVII, р. 400.
2) Histoire de la Convention nationale, par Durand de Maillane, p. 125.—
Секретарю Собранія Дюрану де Майльяну было поручено 2 іюня составленіе
протокола.
3) Mémoires de Levasseur, chap. VII, p. 266.
4) Ibid.
5) Histoire de la Convention Nationale, par Durand de Maillane, p. 125.
381
женщинъ, которыя, наполовину высунувшись ивъ трибунъ, про¬
сили ее не выходить» 1). Однако, частью увлекшись примѣромъ
другихъ, частью по внушенію мужества, Гора рѣшилась-таки
выйти. Одни маратисты остались на мѣстахъ, неподвижно сидя
съ безстрастными лицами.
Шествіе депутатовъ, выступавшихъ съ непокрытыми головами
за президентомъ, надѣвшимъ шляпу въ знакъ печали 2); неожидан¬
ность этого выступленія и неизвѣстность развязки; превраще¬
ніе Дворца закона въ осаждаемую крѣпость и шествіе законодате¬
лей Франціи, на-подобіе сдающагося на капитуляцію гарнизона;
дворцовый дворъ, переполненный оружіемъ, лошадьми, пушками
громадный, раскинувшійся, на сколько хваталъ глазъ, колеблю¬
щійся лѣсъ штыковъ и рѣющее надъ всею этой сценой вели¬
кое мрачное воспоминаніе о такомъ же шествіи Людовика XVI
утромъ 10 августа... Какой предметъ для размышленій, какое
зрѣлище! Дойдя до входныхъ воротъ, примыкающихъ ко двору
со стороны Карусельной площади, Конвентъ остановился... Тутъ
стоялъ, съ султанами на головномъ уборѣ, штабъ подъ началь¬
ствомъ Анріо. Геро де Сешелль прочиталъ декретъ о снятіи ка¬
раула и удаленіи вооруженной силы; но это ни къ чему не
повело. Тогда предсѣдатель спросилъ скорбнымъ голосомъ, съ
оттѣнкомъ упрека: «Чего хочетъ народъ? Конвентъ озабоченъ
только его счастьемъ».—«Народъ, отвѣтилъ Анріо, возсталъ не
для того, чтобы выслушивать фразы, а для того, чтобы давать
приказанія. Онъ хочетъ, чтобы ему были выданы тридцать че¬
тыре преступника» 3). По словамъ Ланжюине, онъ, нахлобучивъ
себѣ шляпу одною рукой и выхвативъ саблю другою, сказалъ:
«Вы не можете давать приказаній. Вернитесь на свой постъ и
выдайте депутатовъ, которыхъ требуетъ народъ» 4). Депутаты,
окружавшіе предсѣдателя, закричали «Пусть выдадутъ насъ
всѣхъ!» Лакруа сказалъ: «Никакихъ средствъ больше нѣтъ,
свобода погибла», и заплакалъ 5). Анріо осадилъ своего коня
1) Mémoires de Meillan, p. 58.
2) См. разсказъ о событіяхъ 2 іюня 1793г., написанный Ланжюине,
иbi supra.
3) Mémoires de Меillan, р. 58 et 59.—Tonlongeon, Histoire de France,
t. II, septième époque, p. 264, in-4°.
4) Разсказъ Ланжюине о событіяхъ 2 іюня 1793 г.
5) Показаніе одного очевидца, присяжнаго по дѣлу Дантона. См. His¬
toire parlementaiе, t. XXXII, p. 154.
382
на нѣсколько шаговъ назадъ и скомандовалъ громовымъ голо¬
сомъ: «Канониры, къ орудіямъ!» 1) Но кто же былъ этотъ чело¬
вѣкъ, осмѣлившійся такъ обращаться съ Собраніемъ, внушав¬
шимъ ужасъ всей Европѣ? Онъ былъ сынъ бѣднаго жителя
Нантерра, бывшій, прогнанный хозяиномъ, лакей, бывшій при¬
казчикъ на заставахъ, скомпрометировавшій себя пособниче¬
ствомъ въ ихъ поджогѣ 1 2). Выть можетъ, онъ и сробѣлъ бы,
если бы ему пришлось отъ угрозы перейти къ дѣлу; но окру¬
жавшіе его кавалеристы выхватили сабли изъ ноженъ, пѣхо¬
тинцы взяли ружья на-перевѣсъ, а канониры взялись за фи¬
тили...3 4 5 *) Кто-то взялъ Геро де Сешелля за руку и оттащилъ
его къ другой группѣ, которая держалась вовсе не угрожающе.
Конвентъ тронулся въ обратный путь, прошелъ подъ павильо¬
номъ de l'Horloge и вошелъ въ садъ. Здѣсь войска встрѣтили
его «благосклонно» 4). Преобладавшимъ крикомъ было: Да здрав¬
ствуетъ Конветъ! Нѣкоторые кричали: Да здравствуетъ Гора!
другіе, въ меньшемъ числѣ: На гильотину Бриссо, Гаде, Верньо,
Жансонне! Слышались также крики: Сдѣлайте очистку въ Кон¬
вентѣ! Выпустите дурную кровь! Но, увы, никто не кричалъ:
Да здравствуютъ жирондисты! 5)
Пока члены Собранія проходили садомъ, нѣкоторые изъ
нихъ, взойдя на парапетъ, чтобы посмотрѣть, что творится за
садовою стѣной, увидѣли на набережной множество отрядовъ
вооруженныхъ гражданъ, безпокойный видъ которыхъ пора¬
зилъ ихъ. Они жестами подзывали депутатовъ къ себѣ, но
когда тѣ подошли къ Разводному мосту, проходъ оказался за¬
крытымъ 6). Въ эту минуту появился Маратъ, въ сопровожде¬
ніи—«толпы вооруженныхъ людей» 7), па словамъ однихъ, «де¬
сятковъ двухъ подростковъ-оборванцевъ 8), по словамъ другихъ.
1) Toulongeon.—Mémoires de Meillan.
2) Biographie universelle.
3) Примѣчаніе D къ историческимъ поясненіямъ въ концѣ Mémoires de
Meillan.
4) Durand de Maillane, p. 125.
5) По словамъ Мейльяна, преобладалъ крикъ: Да здравствуетъ Гора!
Напротивъ, Ланжюине говоритъ, что это выкрикивало «небольшое число лю¬
дей», но и самъ Ланжюине не заявляетъ, чтобы слышался крикъ: Да здрав¬
ствуютъ жирондисты!
6) Mémoires de Meillan, p. 60.
7) См. прbмѣч. D въ концѣ Mémoires de Meillan,
8) См, самыя Mémoires, p. 60.
383
Онъ кричалъ: «Пусть вѣрные депутаты вернутся на свой
постъ!» 1) Собранію не оставалось выбора: оно направилось къ
Тюильрійскому дворцу и вошло въ него, при чемъ могло бы
повторить слова, сказанныя упавшею духомъ Маріей-Антуане-
той при видѣ возвращенія Людовика XVI утромъ 10-го авгу¬
ста: «Въ смотру такого рода больше дурного, чѣмъ хорошаго».
Въ самомъ дѣлѣ, чего можно было ожидать Собранію по¬
слѣ безумно-смѣлой выходки, какую позволилъ себѣ Анріо? А
что касается возгласовъ, которыми Конвентъ только что былъ
привѣтствованъ въ пути, то какое они имѣли значеніе, какъ
не то, что популярность его была пріобрѣтена цѣною принесе¬
нія жирондистовъ въ жертву и подрыва собственнаго его до¬
стоинства? Въ средѣ Конвента былъ человѣкъ, который могъ
бы спасти его отъ опасности героической рѣшимости, громко
присовѣтовавъ ему быть именно рѣшительнымъ. Но въ дан¬
номъ случаѣ Дантонъ оказался крайне слабымъ, и даже болѣе,
чѣмъ слабымъ, если правда, что его поведеніе въ этотъ день дало
Сенъ-Жюсту право бросить ему, нѣсколько мѣсяцевъ позже,
рядъ слѣдующихъ страшныхъ упрековъ: «Ты съ ужасомъ смо¬
трѣлъ на революцію 31 мая. Геро, Лакруа и ты требовали го¬
ловы Анріо, который сослужилъ службу свободѣ, и вмѣнили ему
въ преступленіе то движеніе, которое онъ поднялъ, чтобы избѣг¬
нуть акта насилія съ вашей стороны. Въ этомъ, Дантонъ, ты про¬
явилъ свое лицемѣріе: не имѣвъ возможности осуществить свой
умыселъ, ты затаилъ свою ярость; ты, смѣясь, взглянулъ на
Анріо и сказалъ ему: Не бойся, продолжай дѣйствовать по-своему,
желая дать ему понять, что порицалъ ты его только для види¬
мости, а въ сущности раздѣляешь его мнѣніе. Минуту спустя,
ты подошелъ къ нему, за буфетомъ, съ ласковымъ видомъ под¬
несъ ему стаканъ вина и сказалъ: не сердись» * 2).
Засѣданіе возобновилось подъ впечатлѣніемъ щемящей пе¬
чали, отъ которой не могли отдѣлаться сами мотаньяры. Въ
сущности, ихъ собственная побѣда унижала и тревожила ихъ,
потому что не столько они одержали ее, сколько она сама при¬
шла къ нимъ. Тщетно Кутонъ попытался отстранить эту не¬
кстати напрашивавшуюся мысль, воскликнувъ: «Члены Кон-
1) Mémoires de Meillan.
2) Докладъ Сенъ-Жюста отъ лица Комитетовъ общественнаго спасенія и
общей безопасности. См. Histoire parlementaire, t. XXXII, р. 93.
384
вента должны быть теперь спокойны за свою свободу, вы по¬
шли къ народу и всюду нашли его добрымъ, великодушнымъ,
неспособнымъ покуситься на безопасность своихъ уполномо¬
ченныхъ»...; такія рѣчи только вызвали удивленіе съ примѣсью
негодованія1); и когда Кутонъ потребовалъ—не декрета о при¬
влеченіи обвиняемыхъ членовъ къ суду, а ихъ временнаго аре¬
стованія 1 2), Верньо, слушавшій его съ ѣдкою усмѣшкой, пре¬
рвалъ его словами: «Подайте Кутону стаканъ крови, ему хочется
пить» 3).
Началось чтеніе списка подлежавшихъ проскрипціи депута¬
товъ, послѣдовали разсужденія по поводу различныхъ фамилій.
Маратъ, какъ бы пользуясь верховною властью, указывалъ,
какія сдѣлать сокращенія или добавленія въ спискѣ 4). По со¬
глашенію съ Кутономъ, онъ добился исключенія изъ рокового
списка Дюко, Дюссо и Лантена. На основаніи замѣчанія Ле¬
жандра, вычеркнуты были также фамиліи Сенъ-Мартена и Фон¬
фреда, которые были противъ распоряженій объ арестахъ, сдѣ¬
ланныхъ Комитетомъ Двѣнадцати 5 6). Кто бы повѣрилъ? при вы¬
кличкѣ фамиліи Ланжюине, Гора на минуту проявила колеба¬
ніе. Почему Ланжюине попалъ въ списокъ? спрашивалъ Шабо, на
что двое монтаньяровъ отвѣтили: «Ланжюине? католикъ, като¬
ликъ, католикъ!» 6)
Пущенъ былъ на голоса слѣдующій декретъ:
«Національный Конвентъ декретируетъ подвергнуть ниже¬
поименованныхъ депутатовъ аресту на ихъ квартирахъ, гдѣ
они будутъ оставаться подъ охраною французскаго народа,
Національнаго Конвента и закономѣрности парижскихъ гра¬
жданъ.
«Депутаты эти слѣдующіе:
«Жансонне, Гаде, Бриссо, Горза, Петіонъ, Верньо, Салль,
Барбару, Шамбонъ, Бюзо, Бирото, Лидонъ, Рабо-Сентъ-Этьенъ
Ласурсъ, Ланжюине, Гранжневъ, Леарди, Лесажъ, Луве, Валазе,
Кервелеганъ, Гардьенъ, Буало, Бертранъ, Виже, Мольво, Анри
Ларивьеръ, Гомеръ и Бергуенъ.
1) Mémoires de Meillan, р. 60.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 401.
3) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VIII, p. 277.
4) Mémoires de Meillan, p, 61.
5) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 401.
6) Fragment, par M. le comte Lanjuinais, pair de France.
385
«Равнымъ образомъ, подвергнуть аресту на ихъ квартирахъ
гражданъ: министра общественныхъ податей Клавьера и мини¬
стра иностранныхъ дѣлъ Лебрена» 1).
Такъ какъ Изнаръ и Фоше добровольно сложили съ себя
должности, то было рѣшено не подвергать ихъ аресту, но
только воспретить имъ выѣздъ изъ Парижа * 2).
Было мимолетное мгновеніе, когда Собраніе, казалось, впало
въ нерѣшимость, но Болото было объято робостью, а Гора чув¬
ствовала, что погибнетъ, если отступитъ. Когда кто-то крикнулъ:
«Лучше уклониться отъ голосованія, чѣмъ измѣнить своему
долгу» 3), всѣ тѣ, что боролись со своею внутренней тревогой,
ухватились за этотъ жалкій пріемъ, какъ за законный мотивъ
для того, чтобы воздержаться отъ подачи голоса — и декретъ
былъ принятъ.
Но монтаньяры такъ живо чувствовали необходимость зама¬
скировать сдѣланное надъ Собраніемъ насиліе, что составленный
Дюраномъ де Майльяномъ протоколъ былъ исправленъ Тюріо
и измѣненъ во всемъ томъ, что касалось давленія извнѣ 4).
Съ другой стороны, тотчасъ по принятіи декрета, Дюранъ
де Майльянъ получилъ нѣсколько протестовъ, которые онъ на¬
рочно записалъ на отдѣльномъ листкѣ, предвидя, что подпи¬
савшіе не замедлятъ попросить его, чтобы онъ этотъ листокъ
сжегъ, какъ оно дѣйствительно и случилось.
Въ концѣ засѣданія предсѣдателю подано было письмо, въ
которомъ говорилось: «Весь народъ Парижскаго департамента
посылаетъ насъ къ вамъ, граждане-законодатели, чтобы сказать
вамъ, что только-что принятый вами декретъ клонится къ спа¬
сенію отечества; мы предлагаемъ себя вамъ въ заложники въ
числѣ, равномъ числу депутатовъ, которыхъ Собраніе повелѣло
арестовать, при чемъ беремъ на себя передъ ихъ департаментами
отвѣтственность за ихъ безопасность» 5).
1) Протоколъ засѣданія 2 іюня 1793 г., за подписями: предсѣдателя.
Билло-Варенна, докладчгика Моннеля, секретарей Лежёна, Рамеля, Дюгема,
Мерлена (изъ Дуэ), Гарнье (изъ Сента) и Лаканаля.
2) Іbid.
3) Mémoires de Meillant р. 62.
4) Измѣненія эти были, при томъ, маловажны, если судить по тому от¬
чету, который Дюранъ де Майльянъ приводитъ въ своей книгѣ, какъ основу
первоначальнаго протокола. См. его Histoire de la Convention, p. 122—126.
5) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 401 et 402.
386
Эта мысль о предоставленіи Конвенту заложниковъ была
ранѣе, въ теченіе дня, представлена на обсужденіе совѣта Ком¬
муны, который, руководясь замѣчаніями Шометта, отклонилъ
ее 1). Несмотря на это, она воспроизведена была въ Собраніи,
гдѣ вызвала прекрасное заявленіе Барбару : «Моими заложниками
являются чистота моей совѣсти и добросовѣстность парижскаго
народа, въ руки котораго я и отдаю мою судьбу» * 2).
Жирондистъ Мейльянъ пишетъ: «Монтаньяры вышли пер¬
выми... Мы хотѣли выйти, по нашему обыкновенію, чрезъ про¬
тивоположную дверь: чрезъ нее не пропускали... Я бѣгу къ
предсѣдателю, жалуюсь; предсѣдательское кресло снова занималъ
Малларме... Онъ, дѣлая видъ, будто ищетъ какія-то бумаги и
не глядя на меня, отвѣчаетъ мнѣ, что онъ «въ это не вмѣши¬
вается». Но кому же вмѣшиваться? Является приставъ, который
проситъ насъ обождать нѣсколько минутъ, «потому что—равно¬
душно говоритъ онъ—уже послано въ Коммуну за приказаніемъ
о снятіи запрета». Черезъ четверть часа приказаніе было полу¬
чено и мы получили свободу удалиться» 3 4).
Монтаньяръ Левассёръ пишетъ: «Мы разошлись съ потря¬
сеннымъ сердцемъ 4)...
Не менѣе болѣзненно было впечатлѣніе, произведенное на
членовъ Комитета общественнаго спасенія. Бреаръ, который едва
могъ двигаться изъ-за подагры, вышелъ изъ Конвента, чтобы
заявить своимъ сотоварищамъ, что Конвентъ въ рукахъ зло¬
дѣевъ. Бареръ безпрестанно говорилъ: «Надо будетъ разсмо¬
трѣть, кто является представителемъ французской республики:
парижская ли Коммуна или Конвентъ». Камбонъ рѣзко выска¬
залъ Бушоту, что въ числѣ вожаковъ есть должностныя лица
военнаго министерства. Лакруа, казалось чувствовалъ себя не¬
ловко, Дантонъ былъ, повидимому, встревоженъ и пристыженъ 5).
Гара взялъ перо и на столѣ Исполнительнаго совѣта написалъ
прошеніе объ отставкѣ, которое взялъ назадъ только по на¬
стояніямъ Дюко и Кондорсе 6).
Совершенно иныя чувства, какъ и слѣдовало ожидать, про-
1) Протоколъ засѣданія Коммуны 2 іюня 1793 г.
2) Histoire parlementaire, t. XXVII, p. 402.
3) Mémoires de Meillan, р. 63.
4) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VII, p. 270.
5) Mémoires de Garat, ubi supra, p. 408.
6) Ibid.
387
явлены были Коммуной; и чтобы съ паденіемъ жирондистовъ
связать принятіе энергическихъ мѣръ, которымъ они препят¬
ствовали и противъ которыхъ они возставали, Коммуна въ ту
же ночь постановила немедленно привести въ исполненіе декретъ
о назначеніи максимальныхъ цѣнъ на зерновой хлѣбъ, немед¬
ленно же приступить къ вооруженію гражданъ, заняться взы¬
сканіемъ принудительнаго займа и организовать революціонную
армію 1).
Впрочемъ, по отношенію къ депутатамъ, которыхъ декрети¬
ровано было, арестовать, никакихъ строгостей принято не было.
Находясь подъ стражей, по своимъ домамъ, они пользовались
возможностью ходить и ѣздить по Парижу въ сопровожденіи
жандарма, котораго были обязаны кормить; и имъ продолжали
выдавать вознагражденіе въ 18 франковъ въ день, полагавшееся
каждому члену Конвента 2).
Такъ пала партія жирондистовъ, столь великая по энтузіазму,
краснорѣчію и мужеству. Увлекшись свѣтовою стороной новыхъ
явленій, прелесть которыхъ сливалась въ ихъ умѣ съ прекрас¬
нѣйшими воспоминаніями древности, и съ боя захвативъ власть,
жирондисты воспользовались ею для подавленія дворянъ, изгнанія
духовенства, гибели трона, введенія въ моду краснаго колпака,
поощренія санкюлотизма и бравированія Европы.
Разнуздавъ такимъ образомъ революцію, они сочли себя
достаточно сильными, чтобы руководить ею; эти изящные, уди¬
вительные артисты пышно облекли себя званіемъ государствен¬
ныхъ людей. Гордясь своею силой въ ораторскихъ схваткахъ,
они возымѣли поползновеніе господствовать безраздѣльно, а
когда увидѣли, что вліянію ихъ оказываютъ противовѣсъ та¬
лантливые люди, глубины которыхъ они даже не подозрѣвали,
они были поражены горделивымъ изумленіемъ, которое вскорѣ
перешло въ озлобленіе.
Тогда началась съ ихъ стороны война съ ихъ же послѣдо¬
вателями въ революціи, война, сосредоточившая на себѣ всю
ихъ духовную энергію и поглотившая всѣ ихъ помыслы; тогда
открылась эра тѣхъ личныхъ нападокъ, которымъ суждено было
обратить Конвентъ въ арену гладіаторовъ. Прежде всѣхъ Изнаръ
провозгласилъ мрачную теорію «подозрительныхъ»; прежде
1) Протоколъ засѣданія Коммуны 2 іюня 1793 г.
2) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VIII, p. 267.
388
всѣхъ, Гаде произнесъ съ трибуны слово эшафотъ а Луве былъ
первымъ, подавшимъ сигналъ къ произнесенію обвинительныхъ
рѣчей, взамѣнъ обсужденія законовъ, произнеся: «Робеспьеръ,
обвиняю тебя...» и пр.!
Съ обѣихъ сторонъ были проявлены и несправедливость и
ярость, но съ тою разницей, что монтаньяры сдѣлали все для
предотвращенія борьбы, а жирондисты, напротивъ, сдѣлали все,
что могли, для ея начатія.
Къ ошибкѣ въ видѣ наступательныхъ дѣйствій жирондисты
прибавили еще и ту ошибку, что дурно выбрали почву для боя.
Преслѣдовать, въ лицѣ Робеспьера и Дантона, преступное стре¬
мленіе къ диктатурѣ было безсмысленно; что же касается сен¬
тябрскихъ событій, то зачѣмъ было съ такимъ ожесточеніемъ
указывать, какъ на партійную махинацію, на то, что было,
очевидно, лишь припадкомъ народнаго безумія? Безпрерывно и
безжалостно ворошить это кровавое воспоминаніе значило слиш¬
комъ явно напоминать, что умѣренность жирондистовъ началась
лишь съ того времени, когда вліяніе ихъ пошло на убыль; что
они сами требовали забвенія убійствъ Гласьеры; что въ сен¬
тябрскіе дни никто изъ нихъ не пошелъ отстранять убійцъ отъ
ихъ жертвъ ; что правая сторона Собранія, какъ и лѣвая, оста¬
валась нѣмою и неподвижною среди изобиловавшаго похоронами
Парижа; что посланный въ тюрьму Аббатства Изнаръ вернулся
оттуда, не сказавъ ни слова; что на слѣдовавшій за избіеніями
день Роланъ почти амнистировалъ убійцъ, оплакивая случившееся,
и что Верньо протестовалъ поздно, когда уже нечего было дѣ¬
лать ни палачамъ, ни могильщикамъ.
Еще если бы жирондисты хотя бы дѣлили свои заботы между
собственными врагами и врагами республики! Но нѣтъ: тогда
какъ Гора, заботясь не столько о самозащитѣ, сколько о спа¬
сеніи впавшей въ опасность революціи, разсылала по всѣмъ
дорогамъ своихъ комиссаровъ, зажигала своимъ дыханіемъ про¬
винцію, торопила передвиженія армій, дѣлала принудительный
заемъ, хватала скупщиковъ за горло, устанавливала максималь¬
ныя цѣны и бросала въ роялистскую Вандею легіоны трепещу¬
щихъ патріотизмомъ добровольцевъ,—жирондисты занимали вни¬
маніе общества лишь толками о своихъ личныхъ опасностяхъ,
о кинжалахъ, которыми они, по ихъ словамъ, были окружены,
о числѣ ихъ сторонниковъ или мстителей, и вообще поступали
такъ, какъ будто позабыли обо всемъ: и о, нищетѣ народа, и о
389
Вандеѣ, и объ Англіи, и о лигѣ государей, а видѣли и старались
донять только одного врага—Гору!
Дойдя до этого, они встрѣтились съ роялистами, которые,
поддерживая ихъ, окончательно ихъ погубили.
Потомъ, такъ какъ вокругъ нихъ ропталъ враждебно на¬
строенный противъ нихъ Парижъ, они стали мучить его чрезъ
Комитетъ Двѣнадцати, составленный изъ ихъ же членовъ, стра¬
шить его угрозами, раздражать проклятіями и довели дѣло до
полдороги къ междоусобной войнѣ. Этимъ было все сказано. А
въ довершеніе несчастія, оказалось, что они сами научили своихъ
враговъ тому способу, какимъ можно было нанести имъ ударъ,
такъ какъ опорочили парламентскую неприкосновенность въ
лицѣ герцога Орлеанскаго и попрали ее въ лицѣ Марата!
И вотъ они пали; но, къ славѣ ихъ, они вынудили побѣди¬
телей отозваться о собственной побѣдѣ въ слѣдующихъ выра¬
женіяхъ: «Не мы вызвали войну, которая могла окончиться
только смертью... Очутившись, противъ нашего желанія, на
бреши, мы должны были нападать ради самозащиты. Увы, они
сами хотѣли этого!» 1). Да, эта славная и несчастная жирон¬
дистская партія служила такому возвышенному дѣлу, произно¬
сила такія благородныя рѣчи и, несмотря на свои ошибки, про¬
являла столько прелести, столько героизма, что враги ея, уви¬
дѣвъ ее повергнутою на-земь, склонились подъ нею съ поблѣд¬
нѣвшими лицами и сокрушеннымъ сердцемъ, сами не зная,
добить ли или поднять ее. Какія новыя и еще болѣе преступныя
ошибки угасили, по отношенію къ ней, идеалъ справедливости—
милосердіе? Какъ намъ ни горько, но мы обязаны сказать объ
этихъ ошибкахъ. Но что же это? для такихъ людей, въ видѣ
искупленія ошибокъ... эшафотъ! О, революція, которую они
вынудили убить ихъ, будетъ навѣки носить по нимъ трауръ! * 2)
1) René Levasseur, t. I, р. 270.
2) Мы уже говорили, что цѣлаго отдѣльнаго сочиненія было бы недоста¬
точно для того, чтобы разсмотрѣть, одно за другимъ, заблужденія, распро¬
страненныя различными историками французской революціи. Быть можетъ,
намъ когда-нибудь дано будетъ предпринять эту критико-историческую ра¬
боту: она была бы какъ нельзя болѣе поучительна и любопытна.
О паденіи жирондистовъ, какъ легко догадаться, разсказывалось такъ же
невѣрно, какъ и обо всѣхъ другихъ крупныхъ событіяхъ революціи. Не го-
390
воря уже о Ламартинѣ, который навѣрное не разсчитывалъ, чтобы публика
приняла за книгу исторіи ту великолѣпную эпическую поэму въ прозѣ, на
которую вдохновили его жирондисты, у какого историка найти о ихъ паде¬
ніи и его причинахъ разсказъ, который былъ бы свободенъ отъ вымысла,
преувеличеній, искаженій, упущеній? Гдѣ былъ донынѣ вставленъ въ пол¬
номъ освѣщеніи и развитъ, исторически до степени преобладающаго значенія
въ разсказѣ о паденіи жирондистовъ тотъ фактъ, что жирондисты были един¬
ственными виновниками своей гибели, что наступательныя дѣйствія исходили
отъ нихъ, что они не оставили Горѣ выбора между уничтоженіемъ ихъ и
собственною гибелью и что Гора сразила ихъ лишь со скорбью, по необхо¬
димости, чтобы спасти себя и революцію? Гдѣ найти освѣщеніе этого столь
капитальнаго, столь трагическаго и поучительнаго факта?
Примѣръ, взятый наудачу и, притомъ, у высоко заслуженнаго писателя,
дастъ намъ представленіе о той мелочной тщательности, какой требуютъ
историческія изысканія, особенно со стороны тѣхъ авторовъ, которые слиш¬
комъ склонны держаться опасной системы наведенія.
Въ числѣ роковыхъ для жирондистской партіи обстоятельствъ г. Мишле
(liv. X, chap. XI, р. 574—577) приводитъ ту ненависть, которую, по его сло¬
вамъ, питало къ ней духовенство, что какъ бы выставляетъ жирондистовъ
мучениками философіи.
Однако эта точка зрѣнія, правильность которой не можетъ быть уста¬
новлена никакими данными въ документахъ той эпохи, нуждается въ тѣмъ
болѣе внимательномъ разсмотрѣніи, что подъ перомъ г. Мишле она, повиди¬
мому, связывается съ какимъ-то, будто бы, соотвѣтствіемъ между стремле¬
ніями—кто бы повѣрилъ?—жирондистовъ и священниковъ. Такъ, г. Мишле
старательно выставляетъ на видъ, что на скамьяхъ Горы находилось немало
епископовъ, что епископъ Одрэнъ вышелъ въ бѣшенствѣ изъ зала въ тотъ
день, когда Жакобъ Дюпонъ назвалъ себя атеистомъ и что именно этотъ
Одрэнъ былъ учителемъ Робеспьера; не правда ли, какое убѣдительное дока¬
зательство? Но это еще ничто въ сравненіи со слѣдующимъ. Наиболѣе рѣ¬
шительнымъ доказательствомъ является въ глазахъ г. Мишле роль священ¬
ника Дюрана де Майльяна. Онъ напоминаетъ, что этотъ священникъ былъ
редакторомъ позорнаго протокола 2 іюня и что онъ допустилъ его поддѣлку;
напоминаетъ также, что Дюранъ де Майльянъ былъ взбѣшенъ произнесен¬
ными однажды Верньо словами: «Намъ ничуть не нужны обманы, ни нимфы
Нумы Помпилія, ни голубь Магомета», изъ чего онъ, Майльянъ, будто бы уви¬
дѣлъ, что «жирондистская партія еще болѣе нечестива, чѣмъ партія Робес¬
пьера». Наконецъ, онъ пишетъ дословно: «Выше мы видѣли благоразуміе
Дюрана де Майльяна, священника и депутата правой, Робеспьеръ велѣлъ ему
передать: «Безопасность на лѣвой сторонѣ». Дюранъ, который въ своихъ
Mémoires является болѣе жирондистомъ, чѣмъ сами жирондисты (онъ даже
похвалилъ богохульную выходку Изнара противъ Парижа), тѣмъ но менѣе,
послѣдовалъ совѣту Робеспьера: онъ сидѣлъ справа, но вотировалъ влѣво.
Мы видѣли, какъ онъ, въ вопросѣ о народномъ образованіи, смѣло отдѣлив¬
шись отъ невѣрующихъ (бывшихъ въ большой опасности), энергически го¬
ворилъ противъ философіи и называлъ себя хорошимъ священникомъ, хоро¬
шимъ якобинцемъ».
391
Послѣднія слова подчеркнуты самимъ г. Мишле.
Однако, прежде всего, странно то, что въ подтвержденіе своего тезиса
онъ приводитъ человѣка, котораго признаетъ «болѣе жирондистомъ, чѣмъ
сами жирондисты».
Съ другой стороны, гдѣ видѣлъ г. Мишле, чтобы въ вопросѣ о народ¬
номъ образованіи Дюранъ де Майльянъ «называлъ себя хорошимъ священни¬
комъ и хорошимъ якобинцемъ» ? Наравнѣ съ авторами Histoire parlementairе,
мы всюду искали рѣчь Дюрана де Майльяна и не нашли ея нигдѣ. Patriote
Français (№ 1221) ограничивается тѣмъ, что называетъ эту рѣчь «горячею
діатрибой противъ просвѣщенія и литературы. Съ такой же точки зрѣнія
осуждаетъ ее и Courrier Горза. Moniteur называетъ ее порицаніемъ фило¬
софскихъ притязаній и того образованія, которое предполагалось давать юно¬
шеству. Наконецъ, Histoire parlementaire (см. t. XXII, р. 255 et 256) смогла
только цитировать Patriote Français, Courrier и Moniteur. Спрашиваемъ еще
разъ: гдѣ же видѣлъ г. Мишле, чтобы въ рѣчи, который самъ онъ не вос¬
производитъ, Дюранъ де Майльянъ «называлъ себя хорошимъ священникомъ
и хорошимъ якобинцемъ»?
Но къ чему настаивать? заявленія этого Дюранъ де Майльянъ никогда
не дѣлалъ, по той простой причинѣ, что это невозможно. Ибо связь, соеди¬
нявшая якобинцевъ со священниками, доказанная вышеприведеннымъ сопо¬
становленіемъ и подчеркнутая; особенная ненависть священниковъ къ жи¬
рондистамъ, доказанная тѣмъ, что нѣкоторыя слова Вернью возмутили Дю¬
рана де Мейльяна; тайная нѣжность Робеспьера къ священникамъ, доказан¬
ная переданнымъ отъ него Дюрану де Мейльяну замѣчаніемъ: «Безопасность
на лѣвой сторонѣ»,—все это, какъ оказывается, зиждется—надо ли это го¬
ворить?—на матеріальной ошибкѣ, которую г. Мишле, безпрерывно возвра¬
щаясь къ ней, заставилъ сдѣлать мимоходомъ и насъ, на стр. 641 пред¬
шествующаго тома; какъ ни маловажна она сама по себѣ, въ виду темной и
ничтожной роли Дюрана де Майльяна въ революціи, тѣмъ не менѣе она
пріобрѣтаетъ весьма серьезное значеніе, когда ее кладутъ въ основу такой
постройки, какъ только-что описанная нами. Постройка эта составляетъ
одно, единственное слово; и вотъ она рушится: Дюранъ де Майльянъ былъ
юрисконсультомъ, а вовсе не священникомъ!— Относительно этого см. біогра¬
фическую замѣтку, напечатанную во главѣ его Histoire de la Convention
Nationale.
Дальше мы не пойдемъ: этого не допускаютъ рамки нашего труда. Но
пусть читатель, желающій знать дѣло, сопоставитъ различные разсказы и
сравнитъ ихъ между собою! Что до насъ, то мы не упустили ничего, чтобы,
при помощи указанія источниковъ, поставить читателя въ возможность до¬
браться до истины.
392
ГЛАВА XII.
Попытки вызвать междоусобную войну.
Новый внѣшній видъ Конвента послѣ 2 іюня.—Преобладающее впечатлѣніе
въ Парижѣ.—Умѣренность якобинцевъ.—Замѣна партійныхъ ссоръ обсужде¬
ніемъ общественныхъ дѣлъ.—Сильнѣйшее раздраженіе жирондистовъ; многіе
изъ нихъ ѣдутъ въ провинцію раздувать междоусобную войну.—Ихъ планъ.—
Положеніе дѣлъ на границахъ; величайшія опасности, — Возстаніе департа¬
мента Эры; данный вожакамъ лозунгъ.—Жирондисты въ Канѣ; они устраи¬
ваютъ здѣсь центральный очагъ возстанія провинцій.—Чѣмъ былъ Феликсъ
Вимпфенъ.—Подозрѣнія Луве.—Клеветническій манифестъ Центральнаго со¬
бранія для отпора гнету. — Арестованіе Пріёра и Ромма; Роммъ передъ
Вимпфеномъ.—Воспламененіе провинцій; подкладкою мѣстнаго сопротивленія
является роялизмъ.—Негодованіе Парижа. — Дантонъ лживо приписываетъ
себѣ честь событій 31 мая.—Двусмысленный докладъ Барера.—Декретъ Кон¬
вента относительно событій 31 мая и 2 іюня.—Несправедливая и рѣзкая вы¬
ходка Робеспьера противъ Бриссо.—Не менѣе несправедливое и рѣзкое письмо
Верньо къ Бареру и Роберу Ленде.—Воззваніе Вимпфена къ парижанамъ.—
Искренній республиканизмъ жирондистовъ.—Роялисты сбрасываютъ маску.—
Коалиція распадается,—Пюизэ.—Пораженіе безъ боя.—Городъ Эврё торже¬
ственно отрекается отъ своихъ заблужденій.—Вимпфенъ предлагаетъ жирон¬
дистамъ опереться на Англію; они съ отвращеніемъ отказываются отъ
этого.—Бѣгство ихъ чрезъ Бретань; опасности и приключенія; отъѣздъ въ
Бордо.
Послѣ 2-го іюня Конвентъ принялъ совершенно новое обли¬
чie. Бѣшеные вопли, еще наканунѣ потрясавшіе залъ засѣданій,
смѣнились настроеніемъ, близкимъ къ горестному оцѣпенѣнію.
Монтаньяры не могли скрыть печали, отравлявшей ихъ побѣду 1).
Мертвое молчаніе царило на почти совсѣмъ опустѣвшихъ скамьяхъ
правой стороны, гдѣ представителями талантовъ, страстей и му¬
жества жирондистской партіи являлись уже только Дюко и Фон¬
фредъ, героическіе молодые люди, оставшіеся на своихъ мѣстахъ
съ намѣреніемъ защищать своихъ падшихъ единомышленниковъ
или вмѣстѣ съ ними умереть.
Въ Парижѣ преобладающее впечатлѣніе было окрашено не
столько сожалѣніемъ, сколько надеждою. Всѣ думали, что лич¬
ныя схватки наконецъ прекратились, и поздравляли съ этимъ
другъ друга. Даже тѣ люди, которые въ душѣ не одобряли со¬
вершеннаго надъ Собраніемъ насилія, утѣшали себя мыслью,
что теперь революціи придется уже бороться, какъ съ врагами...
только со своими врагами. И, въ самомъ дѣлѣ, не могли же
люди не видѣть внушительности этого возстанія, которое прошло
безъ сколько-нибудь серьезнаго безпорядка и не дало повода
1) См. Mémoires de Levasseur, t. I, chap. VIII, p, 282.
393
оплакивать смерть хотя бы одного человѣка?» Какой день въ те¬
ченіе всей революціи—восклицалъ Прюдомъ — сдѣлалъ Парижу
больше чести?» 1). А вѣдь Прюдомъ писалъ это въ состояніи
сильнаго раздраженія, такъ какъ послѣ событій 2-го іюня ре¬
волюціонный комитетъ секціи произвольно приказалъ арестовать
его, а Центральный Революціонный комитетъ отмѣнилъ это при¬
казаніе лишь по просьбѣ товарища прокурора Коммуны, Реаля 2).
Впрочемъ, этотъ Революціонный комитетъ, едва окончивъ дѣло,
для котораго онъ былъ учрежденъ, подалъ въ отставку 3). Въ
числѣ составлявшихъ его одиннадцати членовъ не было ни од¬
ного, который носилъ бы сколько-нибудь извѣстную фамилію и
занималъ бы болѣе или менѣе замѣтное положеніе; однако же
никто изъ нихъ не оказался опьяненнымъ вслѣдствіе своего
внезапнаго возвышенія и не обнаружилъ поползновенія продлить
свою власть дольше обусловленнаго срока. Въ свою очередь, и
Анріо сложилъ съ себя командованіе, сказавъ членамъ Коммуны
съ большимъ благородствомъ, чѣмъ можно было ожидать отъ
такого человѣка, какъ онъ: «Спокойствіе возстановлено. Мои
услуги больше не нужны. Генералу санкюлотовъ нужно умѣть
быть солдатомъ: я возвращаюсь въ мое прежнее безвѣстное су¬
ществованіе» 1 * 3 4). Безкорыстіе и умѣренность были тогда въ модѣ.
Коммуна, узнавъ, что неопредѣленные слухи приписываютъ
ей замыслы относительно узурпаціи и что это тревожитъ Ко¬
митетъ общественнаго спасенія, выразила въ торжественно-не¬
годующемъ тонѣ протестъ, а когда нѣкій юный ліонскій депу¬
татъ, по фамиліи Леклеръ, высказалъ передъ нею кровожадныя
пожеланія, она сдѣлала ему выговоръ, который былъ подтвер¬
жденъ одобрительными криками всѣхъ присутствовавшихъ при
этомъ гражданъ. «Всякій, кто станетъ предлагать пролитіе крови—
воскликнулъ Геберъ—дурной гражданинъ». Онъ потребовалъ, чтобы
объ этомъ было заявлено формальнымъ образомъ, и требованіе
это было единогласно принято 5). Что сказать еще? Рыцарски-
благородно пожелалъ поступить и Маратъ: въ виду особенной
ненависти, которою преслѣдовали его жирондисты, онъ добро-
1) Révotutions de Paris, № 205.
2) Ibid., № 204.
3) Ibid,, № 205.
4) Протоколъ засѣданія Коммуны 11 іюня 1793 г.
5) Histoire parlementaire, t. XXVIII, р. 157 et 158.
394
вольно сложилъ съ себя обязанности депутата, впредь до по¬
становки окончательнаго надъ ними приговора 1).
Другою, не менѣе замѣчательной чертой моральнаго движе¬
нія, проявившагося непосредственно послѣ 2-го іюня, было то,
что Конвентъ сталъ заботиться объ общественныхъ дѣлахъ, не¬
зависимо отъ личнаго соперничества и партійной вражды.
Ставши вдругъ воздержаннымъ въ рѣчахъ и тѣмъ въ боль¬
шей степени дѣятельнымъ, Конвентъ началъ съ того, что обно¬
вилъ составъ всѣхъ комитетовъ, за исключеніемъ Комитета об¬
щественной безопасности 2), сохраненіемъ котораго признаны
были его услуги. Особой комиссіи изъ двѣнадцати членовъ
Конвентъ поручилъ произвести пересмотръ гражданскаго и
уголовнаго уставовъ и приспособить ихъ статьи къ основамъ
республиканскаго управленія * 2 3); онъ выработалъ правила от¬
носительно пенсій военнослужащимъ, декретировалъ карать двух¬
лѣтнимъ тюремнымъ заключеніемъ всякаго, кто станетъ повре¬
ждать памятники искусствъ 4), и, наконецъ, ускорилъ завершеніе
великаго дѣла выработки конституціи, для чего къ членамъ
Комитета общественной безопасности присоединилъ Геро де
Сешелля, Рамеля, Матьё, Кутона и Сенъ-Жюста 5 *).
Съ своей стороны, якобинцы, пользуясь засѣданіями, став¬
шими на нѣкоторое время спокойными, за отсутствіемъ волненія
страстей, подготовляли законодательные матеріалы съ такими
порядкомъ, пристойностью и дисциплиной, какихъ еще и при¬
мѣра не бывало. Шабо указывалъ на необходимость дать въ
обсуждавшейся конституціи мѣсто разрѣшенію трагической за¬
дачи: какъ сдѣлать, чтобы у всѣхъ былъ хлѣбъ. Робеспьеръ-
младшій призывалъ вниманіе Конвента къ вопросу о томъ,
допустима ли свобода печати въ тѣхъ случаяхъ, когда она
подрываетъ общественную свободу 6). Пэйръ настаивалъ на
скорѣйшемъ сформированіи революціонной арміи, т. е. арміи, со¬
ставленной изъ гражданъ, имѣющихъ удостовѣреніе въ цивизмѣ 7).
Билло-Вареннъ, развивая и резюмируя мнѣнія якобинскаго
1) Histoire parlementaire, t. XVIII, р. 163.
2) Ibid., р. 162.
3) Ibid., р. 162 et 163.
4) Ibid., р. 165.
5) Ibid., р. 178.
6) Journal de la Montagne, № 6.
7) Ibid., 8.
395
клуба, относительно мѣръ къ спасенію революціи, предлагалъ
слѣдующее: карать, безъ колебаній и проволочекъ, виновныхъ
полководцевъ; установить серьезную отвѣтственность для пол¬
ководцевъ неспособныхъ; уволить высшихъ офицеровъ, при¬
надлежавшихъ къ дворянству; смѣстить военныхъ агентовъ,
назначенныхъ Дюмурье или Бёрнонвилемъ; сдѣлать министровъ
отвѣтственными за выборъ должностныхъ лицъ; на то время,
пока отечество въ опасности, удалить всѣхъ ненатурализован¬
ныхъ иностранцевъ; изгнать всѣхъ людей, не имѣющихъ опре¬
дѣленныхъ занятій; подвергнуть безусловному затворничеству
всѣхъ бывшихъ безбрачныхъ монахинь и такихъ, которыя не
вернулись въ свои семьи; задержать въ городахъ женъ эмигран¬
товъ; ввести прогрессивный налогъ; собрать съ богатыхъ
принудительный заемъ въ размѣрѣ одного милліарда; обезпечить
оборону Парижа, создавъ революціонную армію на жалованьи! 1).
Все это были, конечно, мѣры крайне суровыя, но, по крайней
мѣрѣ, онѣ не были продиктованы партійнымъ духомъ и свидѣ¬
тельствовали лишь о горячей заботливости о спасеніи респу¬
блики—о высшей цѣли, къ которой, какъ можно было одну
минуту думать, направлены будутъ всѣ помыслы и всѣ усилія!
Къ несчастію, жирондисты не примирились со своимъ пора¬
женіемъ и нашли способъ «заполнить своимъ отсутствіемъ» ту
сцену, которую они ранѣе занимали съ такимъ блескомъ. Чтобы
смягчить ихъ несчастіе и успокоить ихъ досаду, сдѣлано было
все, допускавшееся даннымъ положеніемъ вещей; но сломить
ихъ упорство нельзя было ничѣмъ: ни ослабленіемъ надзора
надъ арестованными депутатами, сведеннаго къ присутствію
всего одного жандарма, съ предоставленіемъ свободы движенія
по Парижу * 2); ни едва замаскированною благосклонностью Коми¬
тета общественной безопасности 3 4); ни увѣреніями въ сочувствія
со стороны Гара, оставшагося министромъ съ цѣлью покрови¬
тельствовать имъ 4); ни отказомъ Марата отъ обязанностей законо¬
дателями распущеніемъ Центральнаго Революціоннаго комитета;
пи готовностью Кутона отправиться въ Бордо въ качествѣ
заложника 5). Страсть мщенія, разгорѣвшаяся у однихъ изъ нихъ
1) Histoire parlementairе, t. XXVIII, р. 160 et 161.
2) См. Mémoires de Levasseur, уже цитированныя на счетъ этого.
3) Mémoires de Garait, ubi supra, р. 408.
4) Ibid,
5) Histoire parlementaire, t. ХХVIII, р. 163.
396
подъ вліяніемъ надежды, облагороженная у другихъ подъ влія¬
ніемъ опасности и узаконившаяся въ глазахъ ихъ всѣхъ подъ
впечатлѣніемъ вынесенной несправедливости, охватила всѣхъ
жирондистовъ поголовно и не давала имъ покоя.
Многіе изъ нихъ скрылись изъ Парижа съ единственною
цѣлью поднять провинціи. Валазе, имѣвшій возможность бѣжать,
спросилъ совѣта у своего друга Лаказа, который отсовѣтовалъ
ему ѣхать. Лаказъ, которому тоже грозила опасность и котораго
настойчиво убѣждали скрыться изъ города, отвѣчалъ на это:
«Нѣтъ, я удержалъ здѣсь Валазе. Если онъ погибнетъ, то и я
хочу раздѣлить его участь» 1). Верньо и Жансонне тоже от¬
казались воспользоваться возможностью побѣга, которую имъ
предоставляли, ставя, такимъ образомъ, ихъ невиновность подъ
охрану ихъ собственнаго мужества. Мало того, они стали бра¬
вировать побѣдителей съ нѣкотораго рода показнымъ высоко¬
мѣріемъ. Когда разнесся слухъ, что предполагается объявить
амнистію членамъ бывшаго Комитета Двѣнадцати, Валазе за¬
явилъ, что онъ съ негодованіемъ отвергаетъ мысль объ амнистіи,
и требовалъ суда въ томъ случаѣ, если не будетъ принято
строгихъ мѣръ противъ гнусныхъ убійцъ 1 2). Верньо написалъ въ
Конвентъ письмо, въ которомъ была слѣдующая фраза: «Л'Юилье,
Ассенфратсъ и люди, которые воспроизвели въ Конвентѣ петицію
уже признанную клеветническою, обѣщали подтвердить свои
новые доносы доказательствами. Если они ихъ представятъ, я
добровольно подвергнусь аресту, чтобы искупить головою ту
измѣну, въ совершеніи которой я былъ бы уличенъ. Если же
они доказательствъ не представятъ, то я требую, чтобы ихъ
отправили на эшафотъ 3).
Какъ ни рѣзки были эти слова, въ устахъ людей побѣжден¬
ныхъ и взятыхъ въ плѣнъ, они, быть можетъ, показались бы
лишь великодушными, если бы не были отголоскомъ бурь, кото¬
рыми всѣ были утомлены. И потомъ слова эти, повидимому,
выдавали то, что жирондисты упорно продолжаютъ руководиться
личными домогательствами, совершенно неумѣстными въ виду
окружавшихъ республику затрудненій.
1) Mémoires de Buzott p. 191 et 192.
2) См. письмо Валазе къ предсѣдателю Конвента въ Histoire parlemen¬
taire, t, XXVIII, p, 164 et 165.
3) Письмо его см. въ Histoire parlementaire, t. XXVIII, p. 166 et 167.
397
Фактъ тотъ, что со времени арестованія заподозрѣнныхъ де¬
путатовъ скамьи правой стороны, пустовавшія всякій разъ,
когда на очереди стоялъ вопросъ общественнаго блага, наполня¬
лись только въ тѣхъ случаяхъ, когда какое-нибудь происше¬
ствіе, связанное съ событіями 31 мая, обѣщало снова вызвать
недавніе горячіе споры. Это съ ѣдкостью замѣтилъ Бурдонъ
(отъ департамента Уазы) въ томъ засѣданіи, въ которомъ было
прочитано письмо Верньо. «Въ протоколѣ—сказалъ онъ—должно
быть отмѣчено, что эти господа съ правой стороны явились въ
нынѣшнее засѣданіе только затѣмъ, чтобы мѣшать намъ, и ушли
въ. ту минуту, когда приступлено было къ обсужденію полез¬
наго закона» 1).
Для жирондистской партіи было бы еще счастіемъ, если бы
дѣлу ея вредили только такіе поступки, какъ дѣйствія Верньо
и Валазе! Но тогда какъ эти лица ограничивались, по крайней
мѣрѣ, бросаніемъ вызововъ Горѣ, друзья ихъ отправились под¬
стрекать къ междоусобной войнѣ во множество различныхъ
мѣстъ: Бюзо, Горза и Барбару поѣхали въ департаментъ Каль¬
вадосъ, Мейльянъ и Дюшатель, которые декретомъ затронуты не
были,—въ Бретань; Шассе—въ Ліонъ; Рабо-Сентъ-Этьенъ—въ
Нимъ; Бриссо—въ Муленъ 1 2).
Имѣли ли они намѣреніе, какъ ихъ въ этомъ обвиняли, фе¬
дерализировать Францію, расчленить ее на клочки? Нѣтъ: если
они подвергали отечество опасности быть растерзаннымъ, то дѣ¬
лали они это безъ всякаго систематическаго умысла, чисто изъ
увлеченія и подъ вліяніемъ ярости. Они утверждали, что защи¬
щаютъ противъ Парижа единство и нераздѣльность республики, и
дѣйствительно они такъ думали: послѣднее было бы необъясни¬
мо, если бы было на свѣтѣ хоть одно безуміе, которое не объ¬
яснялось бы чрезмѣрностью страсти. Планъ ихъ былъ таковъ:
вызвать единеніе между департаментскими войсками и жите¬
лями Парижа, возстановить Конвентъ во всей его цѣльности,
обезпечить свободу посредствомъ собранной изъ всѣхъ департа¬
ментовъ стражи и судить членовъ Конвента судомъ, составлен¬
нымъ изъ судей, прислать которыхъ должны были бы всѣ депар¬
таменты 3); дальше этого федерализмъ ихъ не заходилъ. Зна-
1) Засѣданіе Конвента 6 іюня 1793 г.
2) См. Mémoires de Louvet, р. 101. — Mémoires de Meillan, p. 65.—His¬
toire parlementaire, t. XXVIII, p. 148.
3) Mémoires de Buzot, p. 83 et 84.
398
читъ, они старались поднять провинцію съ тою рѣшимостью,
которую даетъ людямъ спокойная совѣсть.
И въ какое время это дѣлалось!
Всякій, кто объѣздилъ бы въ ту пору Францію, не зная
силы переполнявшей ея душу идеи, счелъ бы ее безвозвратно
осужденною на гибель.
Въ альпійской арміи—впрочемъ, довольно хорошо органи¬
зованной—состояло много новобранцевъ, которые, не имѣя ни
сабель, ни ружей 1), могли умирать, но не драться.
Итальянская армія взяла съ бою нѣсколько фортовъ; но,
находясь въ мѣстности, пересѣченной горами и оспариваемой у
нея шагъ за шагомъ, она подвигалась по ней впередъ, лишь
отмѣчая свое движеніе длиннымъ кровавымъ слѣдомъ, и крѣ¬
пость Саорджіо, взятіе которой обезпечило бы обладаніе Ниц¬
скимъ графствомъ, находилась еще въ рукахъ непріятеля 1 2).
Испанская эскадра, овладѣвъ островомъ Сенъ-Пьеръ, крей¬
сировала у береговъ Ниццы и Виллафранки, всегда готовая со¬
единиться съ эскадрою англійской 3). Пиренейской арміи почти
вовсе не существовало, такъ какъ контръ-революціонерамъ какъ
нельзя лучше удалось помѣшать набору рекрутъ и чрезвычай¬
нымъ вербовкамъ людей, которыхъ могъ бы поставить край. Ко¬
митетъ общественнаго спасенія приказалъ перевезти туда мно¬
жество оружія и боевыхъ припасовъ, взятыхъ изъ ліонскаго
арсенала, но это оказалось тщетнымъ. Контръ-революція ничего
этого не допустила къ отправкѣ, такъ что пиренейская граница
оказалась защищенною—помимо гарнизоновъ Перпиньяна и дру¬
гихъ пунктовъ—лишь какимъ-нибудь десяткомъ тысячъ чело¬
вѣкъ, размѣщенныхъ въ палаткахъ и не имѣвшихъ силы воспро¬
тивиться взятію крайне важнаго поста Бельгарда, который являлся
съ этой стороны по-истинѣ ключомъ къ Франціи 4).
Что касается брестской и шербургской армій, то онѣ еще не
были сформированы, вслѣдствіе пущенныхъ въ Парижѣ клеветъ,
которыя дошли въ эти департаменты ранѣе прибытія монтаньяр¬
скихъ комиссаровъ и парализовали ихъ распоряженія 5).
1) Докладъ Камбона отъ имени Комитета общественной безопасности, въ
Bibliothèque historique de la Révolution.—Situation de la France.—1164, 65.
2) Ibid.
3) Ibid.
4) Ibidem.
b) Ibidem.
399
Но наиболѣе настоятельныя опасности грозили на границѣ
сѣвернаго департамента. Тамъ еще въ апрѣлѣ шестьдесятъ ты¬
сячъ пруссаковъ или имперскихъ войскъ вторглись на терри¬
торію республики и угрожали одновременно Лиллю, Валансьену
и Конде. Дампьеръ, у котораго послѣ измѣны Дюмурье осталась
армія численностью едва въ двадцать двѣ тысячи человѣкъ,
при чемъ армію эту онъ расположилъ сперва въ фамарскомъ ла¬
герѣ, а потомъ подъ Бушеномъ, герой Дампьеръ далъ непрія¬
телю нѣсколько сраженій съ перемѣннымъ успѣхомъ, вернулся
въ фамарскій лагерь, чтобы быть ближе къ Валансьену, возоб¬
новилъ наступленіе, взялъ Орши и Лануа и посредствомъ пяти
атакъ, произведенныхъ на протяженіи семи слишкомъ льё,
попытался освободить Конде. Къ несчастію, саксенъ-кобург¬
ская армія, вмѣстѣ съ голландскими войсками, подъ началь¬
ствомъ юнаго принца Оранскаго, и англійскими войсками, кото¬
рыхъ привелъ герцогъ Іоркскій, была въ то время силою не
меньше восьмидесяти тысячъ человѣкъ: какъ было устоять про¬
тивъ такого громаднаго превосходства силъ? Храбрости и оду¬
шевленія республиканскихъ солдатъ оказалось недостаточно;
Дампьеръ со славою палъ, и вскорѣ французы, подвергшись на¬
паденію въ самомъ фамарскомъ лагерѣ, были вынуждены, послѣ
упорнаго сопротивленія, очистить его.
Побѣда, одержанная генераломъ Ламарльеромъ, со стороны
Лилля, надъ войсками принца Оранскаго, не была достаточнымъ
возмѣщеніемъ этой неудачи; и хотя случившіяся въ это время
событія 2 іюня послужили къ ея покрытію, однако они все-таки
не загладили ее. Для того, чтобы утѣшить національную гор¬
дость, можно было, правда, поднять большой шумъ по поводу
взятія въ плѣнъ трехсотъ голландцевъ и торжественно показать
парижскому народу знамя, отбитое гренадеромъ Гро-Ламберомъ
въ сраженіи подъ Тюркуэномъ и Ронкомъ, но положеніе все же
оставалось, какимъ было, т. е. ужаснымъ. Когда Кюстинъ, полу¬
чивъ командованіе на сѣверной границѣ, поспѣшно прибылъ на
берега Рейна, что засталъ онъ тамъ? Армія, начальство надъ
которою онъ долженъ былъ принять, стояла лагеремъ подъ
Бушеномъ и была наполовину разстроена; Конде выносилъ на¬
тискъ, не имѣя надежды на помощь; непріятель, владѣя Ансэн¬
скими высотами, осыпалъ снарядами валансьенскую цитадель,
которую обложилъ; и на всей линіи границъ, отъ Дюнкирхена
400
до Живе, замахнувшемуся непріятелю, повидимому, оставалось
уже только нанести послѣдній ударъ 1).
Не болѣе успокоительно было положеніе дѣлъ и на герман¬
ской границѣ. Мозельская армія, объединенная послѣ отъѣзда
Кюстина подъ начальствомъ генерала Лаажа, состояла всего
только изъ 14,000 человѣкъ, а непріятель осаждалъ Майнцъ
силою въ 60,000 человѣкъ 1 2). Казалось, правда, что вскорѣ
должна бы увѣнчаться успѣхомъ попытка диверсіи, имѣвшей
цѣлью овладѣть Арлономъ, создать угрозу Люксембургу и, та¬
кимъ образомъ, заставить непріятеля раздѣлить свои силы,
отвлекши войска частью отъ нападенія на границы. Дѣйстви¬
тельно, 9 іюня союзники были отброшены къ Люксембургу и
въ большомъ безпорядкѣ, а французы овладѣли Арлономъ. Но
успѣхъ этотъ, не будучи поддержанъ, отнюдь не повелъ къ
ожидавшейся диверсіи. Люксембургъ оставался хорошо снабжен¬
нымъ, а мозельская армія оказалась не въ состояніи предпри¬
нять осаду 3).
Могла ли Франція быть доведена до болѣе прискорбныхъ
крайностей? Князь Гарденбергъ пишетъ объ этомъ: «Двѣнадцати
дней ускоренныхъ переходовъ къ столицѣ было бы достаточно,
чтобы занять господствующія надъ нею высоты, прогнать Кон¬
вентъ и его приверженцевъ и овладѣть этимъ очагомъ дѣятель¬
ности и вооруженія революціи 4).
Если съ этою картиной сопоставить картину внутреннихъ
опасностей; если представить себѣ, что въ это время изъ горъ
департамента Лозэръ появлялись тысячи мятежниковъ 5 6); что
роялизмъ, съ недавнихъ поръ владѣвшій Сомюромъ, продолжалъ
слѣдовать въ Вандеѣ своимъ кровавымъ путемъ 6); что Паоли
готовился бросить въ объятія Англіи опьяненную злобой и обма¬
нутую Корсику 7), то, конечно, нужно будетъ признать, что жи-
1) Подробности см. въ Histoire de France, par Toulongeon, t. II, huitième
époque. In-4°, an XII.
2) Histoire de France, par Toulongeon, t. II, p. 284.
3) Ibid., p. 285.
4) Mémoires tirés des papiers d’un homme d’Etat, t. II, p. 286 et 287.
5) Докладъ, внесенный Комбономъ 8 іюля 1793 г. отъ имени Комитета
общественнаго спасенія.
6) См. ниже.
7) Докладъ Комбона, иbі supra.
401
рондисты, потрясая надъ своимъ отечествомъ факелы междо¬
усобной войны, дошли въ своемъ ослѣпленіи до безумія.
Пожаръ занялся, прежде всего, въ департаментѣ Кальвадосъ.
4 іюня, Главный Совѣтъ этого департамента, получивъ извѣстіе
о парижскихъ событіяхъ, созвалъ по два члена отъ каждаго
окружнаго управленія, чтобы договориться въ общемъ собраніи
о мѣрахъ къ спасенію отечества, а два дня спустя коммуна Эврё
была приглашена къ участію въ бунтарскихъ совѣщаніяхъ. Она
колебаться не стала и выбрала своими представителями нотабля
Гарданбуа и городского мэра Шомона 1).
Пока все это происходило, прибыли депутаты отъ Кана
(Caen) и, въ ихъ числѣ, прокуроръ-синдикъ канскаго округа,
невоздержный ораторъ Кайль. Они сообщили, что были въ Па¬
рижѣ во время возстанія и все видѣли; они набросали потря¬
сающую картину того, что назвали анархіей, и ея послѣдней по¬
бѣды, при чемъ настоятельно совѣтовали патріотамъ возстать,
вооружиться и двинуться въ походъ. Вскорѣ явились, въ свой
чередъ, Бюзо, Салль, Бергуенъ, и стали увѣрять, что Конвентъ
на краю гибели, что партія, подкупленная Питтомъ, поклялась
разогнать его 2). Эти рѣчи окончательно воспламенили народъ.
Сдѣлано было постановленіе въ томъ смыслѣ, чтобы безъ за¬
медленія набрана была вооруженная сила въ четыре тысячи
человѣкъ и начата переписка съ другими департаментами 3). Это
роковое постановленіе было разослано 14 іюня въ различныя
секціи города, которыя и поспѣшили примкнуть къ нему; а
21 іюня, когда ламаншскіе драгуны и стрѣлки округа Эврё по¬
лучили отъ военнаго министра приказъ идти въ Версаль, на¬
родъ массою бросился имъ навстрѣчу, чтобы не дать имъ вый¬
ти 4). Возмущеніе было на лицо.
Нужно, однако, замѣтить, что повстанцы, далеко не бравируя
Конвента, выставляли предлогомъ возстанія стремленіе отмотать
за него и заявляли, что ищутъ только чести защитить его. Та¬
ковъ былъ лозунгъ, я народъ дался на него въ обманъ 5).
1) Précis des événements qui ont eu lieu dans le département de l'Eure,
après les journées du 31 mai et du 2 juin, par Gardembas.
2) Ibidem.
1 2 3) Текстъ см. въ Histoire parlementaire, t. XXVIII, p. 149 et 150.
4) Précis des événements qui ont eu lieu dans le département de l’Eure,
ubi supra.
5) Ibidem.
402
Луве бѣжалъ изъ Парижа 24 іюня, вмѣстѣ со своею доро¬
гой Лодоиской. Въ Мёланѣ ему пришлось перемѣнить экипажъ,
и онъ разсказываетъ, что ихъ новый ямщикъ осыпалъ бранью
подлецовъ-депутатовъ, которые собираются вызвать пожаръ въ
департаментахъ. «Однако—прибавляетъ Луве—мы весело под¬
держивали этотъ разговоръ, который окончился только, когда
пришла пора спать» 1). На слѣдующій день онъ пріѣхалъ въ
Эврё, который засталъ въ полномъ возстаніи; вечеромъ онъ уже
собирался выѣхать, чтобы добраться до Кана, когда увидѣлъ,
что къ нему подходитъ обойщикъ-подмастерье... То былъ Гаде,
который въ такомъ ряженомъ видѣ прошелъ пѣшкомъ двадцать
два льё въ день 1 2). Они поѣхали дальше вмѣстѣ и 26 іюня были
въ Канѣ, куда раньше ихъ прибыло нѣсколько ихъ друзей и
который уже сталъ центромъ коалиціи, образовавшейся между
восемью департаментами: пять изъ нихъ было отъ Бретани и
три отъ Нормандіи 3).
Тутъ былъ командующій шербургскимъ побережьемъ Фе¬
ликсъ Вимпфенъ, храбрый вояка, большой противникъ Горы,
которому по этимъ двумъ причинамъ жирондисты и ввѣрили
свою судьбу: это было большою неосторожностью съ ихъ сто¬
роны и имѣло какъ бы видъ измѣны, потому что этотъ чело¬
вѣкъ, которому республиканцы поручали отстаивать ихъ дѣло,
не былъ республиканцемъ. Членъ Учредительнаго собранія, онъ
возставалъ противъ упраздненія дворянства и предлагалъ—какъ
полагаютъ, въ насмѣшку—учредить демократическую монархію 4);
и роялизмъ его всегда настолько проглядывалъ изъ-подъ рево¬
люціонной внѣшности, что при осадѣ Фіонвилля—который онъ,
впрочемъ, защищалъ какъ хорошій полководецъ—партія прин¬
цевъ заигрывала съ нимъ 5). Послѣ событій 31 мая онъ пред¬
ложилъ свои услуги жирондистамъ, не потрудившись, однако,
скрыть сущность своихъ воззрѣній. Поэтому Луве не замедлилъ
обезпокоиться этимъ. «Я спросилъ—пишетъ онъ—у Барбару и
Бюзо, чего они могутъ ожидать отъ такого человѣка... Бюзо
отвѣтилъ мнѣ, что Вимпфенъ честный человѣкъ, правда, роя-
1) Mémoires de Louvet, р. 102,
2) Ibid.
3) Mémoires de Louvet, p. 103. — Recherches sur les Girondins, p. 82, въ
главѣ Mémoires de Buzot.
4) Biographie universelle.
5) Ibidem.
403
листъ, но неспособный измѣнить принятымъ на себя обязатель¬
ствамъ. Я нашелъ, что другъ мой былъ совсѣмъ очарованъ очень
любезными качествами Вимпфена. Только что прибывшіе Гаде
и Петіонъ не постигали моихъ тревогъ. Они удивлялись чрез¬
мѣрной поспѣшности, съ которою я заподозрѣваю всякаго, кто
не такой республиканецъ, какъ я. Съ тѣхъ поръ я увидѣлъ,
что въ Канѣ все должно пойти такъ же, какъ шло въ Пари¬
жѣ» 1). Каково признаніе! На этой наклонной плоскости жирон¬
дистская партія—если бы только задержалась на ней—рисковала
услышать вопросъ: что ты сдѣлала со своимъ знаменемъ?
Какъ бы ни было, въ Канѣ составилось собраніе, принявшее
наименованіе Центральнаго собранія для отпора гнету, и опубли¬
ковало заявленіе, которое было либо добровольно обойдено мол¬
чаніемъ предшествовавшими намъ историками, либо осталось
имъ неизвѣстнымъ. Вотъ это заявленіе:
«Послѣ покушеній 10 марта и 31 мая, послѣ злодѣяній
2 іюня, мы требовали правосудія и не добились его. Негодуя,
республиканцы сѣвера и запада возстали; они сказали намъ:
«Поѣзжайте къ нашимъ братьямъ въ департаментъ Кальвадосъ,
которые первыми водрузили знамя святого возстанія; учредите
свой центральный комитетъ противодѣйствія гнету»,—и вотъ мы
его учредили... Сыны Арморики и Нейстріи, вы тоже взываете
къ оружію... Уже знамена департаментовъ Кальвадосъ, Иль-и-
Виллэнъ и Эры объединились при крикахъ общей радости, Уже
вашъ авангардъ находится въ возставшемъ противъ узурпато¬
ровъ Эврё. Вы хотите, чтобы они были наказаны, и они будутъ
наказаны. Они будутъ наказаны: за то, что совершили сентябр¬
скія кражи и убійства, переполнили управленія своими креату¬
рами, оставили Альпы безъ защиты, открыли Испаніи удобную
дорогу черезъ Пиренеи, дали погибнуть отъ лишеній рейнскимъ
легіонамъ, разстроили сѣверныя арміи, погубили флотъ, сдали
англичанамъ нашу торговлю и наши колоніи, развратили день¬
гами народъ; присовѣтовали, подготовили и совершили февраль¬
скіе грабежи, оправдали Марата. Они будутъ наказаны за то,
что выдавали жалованье публичнымъ женщинамъ и гладіато¬
рамъ, съ тѣмъ, чтобы тѣ преслѣдовали народныхъ представи¬
телей криками. Они будутъ наказаны за то, что входили въ
сдѣлки съ герцогомъ Орлеанскимъ и Дюмурье, хотѣли перебить
10 марта наиболѣе непреклонныхъ республиканцевъ, учредили
404
Революціонный судъ и отдали провинцію въ жертву тираніи
ихъ проконсуловъ. Они будутъ наказаны за то, что повсюду
разсылали эмиссаровъ узурпаторской Коммуны и двухъ мини¬
стровъ-заговорщиковъ, Бушота и Гapà, проповѣдовать доктрину
грабежа и убійства. Они будутъ наказаны за то, что въ іюнѣ то¬
чили въ домѣ Паша кинжалы, предназначавшіеся для ихъ
жертвъ; за то, что 31 мая и 2 іюня окружили сотнею пушекъ
Конвентъ и въ эту минуту, которую сочли благопріятною, сдѣ¬
лали первую попытку къ тому, чтобы народъ назначилъ себѣ
главу 1). Они будутъ наказаны за то, что подвергли задержанію
народныхъ представителей, допустили сдачу Сомюра выбран¬
ными ими генералами и заставили національное представитель¬
ство, въ томъ состояніи распада, до котораго они довели, выра¬
ботать призракъ конституціи, новый источникъ раздоровъ, отвра¬
тительный скелетъ... Несчастные благородные парижане, мы
пришли повергнуть въ прахъ муниципальныхъ тирановъ, раз¬
бить ваши оковы, обнять васъ... Ты, Пашъ, и всѣ твои присные,
и твои муниципальныя должностныя лица, и твои кордельеры,
и твои революціонерки, всѣ вы, всѣ отвѣчаете намъ головами
не только за движеніе, которое повлекло бы за собою убіеніе
заточенныхъ представителей, но и за всякаго рода несчастные
случаи, которые могли бы какимъ нибудь, съ виду менѣе насиль¬
ственнымъ, образомъ пресѣчь ихъ жизнь.
«Подписали: предсѣдатель Ренъо; секретарь Кайль» 1 2 3).
Было бы невозможно въ меньшемъ числѣ словъ высказать
болѣе клеветъ. Монтаньяры, якобинцы, Коммуна, конечно, не
были свободны отъ погрѣшностей; но развѣ можно было валить
ихъ въ одну кучу и винить ихъ всѣхъ безраздѣльно? Сентябр¬
скія событія, въ которыхъ роль Робеспьера была такова же,
какъ и роль Верньо; февральскіе погромы, въ которыхъ можно
было бы винить одного только Марата, и по поводу которыхъ
сокрушались всѣ другіе пламенные патріоты; событія 10 марта,
такъ громко осужденныя якобинцами, причемъ одинъ изъ ихъ
иниціаторовъ, Фурнье-Американецъ, былъ арестованъ по пред¬
ложенію самого Марата!.. И все это слить въ одно общее обви-
1) Намекъ на выраженіе, которое ставили въ упрекъ Марату 2 іюня.
2) Bibliothèque historique de la Révolution.—652—3, British Мuseum.
3) См, предшествующія главы.
405
неніе? Что же касается выставленія монтаньяровъ сообщниками
герцога Орлеанскаго, Дюмурье и вандейскихъ роялистовъ си¬
стематическими разрушителями французскихъ армій и флота,
пособниками англичанъ, то это, право, было уже прямымъ безу¬
міемъ. Нужна была исключительная, чрезмѣрная страсть, чтобы
признавать Гара, самаго умѣреннаго человѣка революціи, орга¬
низаторомъ проповѣди грабежа и убійствъ. А что сказать о за¬
ключительныхъ строкахъ вышеприведеннаго документа, въ ко¬
торыхъ якобинцамъ, повидимому, отказывалось даже въ му¬
жествѣ для убіенія ихъ жертвъ, тогда какъ они же предпола¬
гались способными прибѣгать къ яду!
Позволительно усомниться въ томъ, чтобы Верньо присоеди¬
нился къ этому позорному пасквилю, если бы мнѣніе его могло
быть спрошено; но такова уже участь людей партіи, что имъ
приходится страдать за извѣстныя ошибки, которыя ими осу¬
ждаются, еще въ большей степени, чѣмъ за ошибки, совершаемыя
ими самими.
Конвентъ отправилъ въ департаментъ Кальвадосъ двухъ ко¬
миссаровъ: Пріёра (отъ департамента Котъ-д’Оръ) и Ромма; ихъ
арестовали и заключили въ канскій замокъ. Когда Вимпфенъ,
навѣстивъ ихъ, спросилъ, считаютъ ли они свое арестованіе за¬
коннымъ, Роммъ отвѣтилъ: «Да. Граждане департамента Каль¬
вадосъ могли счесть себя угнетаемыми и имѣли право поднять
возстаніе» 1). Роммъ, человѣкъ твердаго характера и строгой
нравственности, былъ воспитателемъ сына графа Строганова,
котораго воспиталъ въ принципахъ революціи, водя его на пре¬
нія въ Собраніе и въ клубы. Впослѣдствіи, въ ту пору, когда
возмутившійся народъ кричалъ: Хлѣба и конституцію 1793 года!
онъ внесъ предложеніе о томъ, чтобы на будущее время до¬
пускалось печеніе хлѣба лишь одного сорта и чтобы пекарямъ
было воспрещено печь пироги. Эта черта и его отвѣтъ Вимпфену
характеризуютъ Ромма. Это былъ одинъ изъ тѣхъ прямолиней¬
ныхъ умовъ, которые, внося въ оцѣнку житейскихъ дѣлъ мате¬
матическій духъ, желаютъ разсуждать правильно во что бы ни
стало и до конца. Роммъ обладалъ, впрочемъ, всѣми родами
логики, въ томъ числѣ и логикою добродѣтели, и слава его
имени связана не только съ принятіемъ Республиканскаго кален¬
даря: Роммъ находился въ числѣ послѣднихъ бойцовъ за уми-
1) Biographie universelle.
406
равшую свободу, а когда она умерла, онъ состоялъ въ числѣ
тѣхъ шести человѣкъ, которые, будучи осуждены за неукроти¬
мую любовь къ свободѣ, закололи себя, при чемъ, имѣя на всѣхъ
шестерыхъ всего одни ножницы и два ножа, передавали ихъ
другъ другу послѣ нанесенія себѣ удара!
Между тѣмъ извѣстіе о событіяхъ 31 мая вызвало во мно¬
гихъ городахъ движеніе, подобное тому, какое возникло въ Канѣ
и Эврё.
Въ первыхъ числахъ іюня установленныя власти Бордо со¬
брались и объявили себя состоящими временно въ состояніи не¬
зависимости, наименовавшись Народною комиссіей общественной
безопасности. Но, тотчасъ по своемъ избраніи, комиссія эта при¬
своила себѣ законодательныя функціи, распорядилась производ¬
ствомъ набора и сборомъ денегъ и препроводила въ Конвентъ
бумагу, въ которой безъ околичностей вызывалось возстаніе 1).
Въ Реннѣ поспѣшно созванные первичные сходы вотировали
рѣзкій адресъ къ Конвенту, а члены администраціи приступили
къ набору войскъ, предназначенныхъ для похода на Парижъ * 2 3).
Изъ Лиможа посланы были во всѣ главные города центра
гонцы съ призывомъ въ Буржъ депутатовъ, бывшихъ замѣсти¬
телями Конвента 3).
Въ Марселѣ учреждено было нѣчто въ родѣ временнаго пра¬
вительства 4).
Въ Нимѣ, Греноблѣ, Буржѣ, Безансонѣ, Дижонѣ и Маконѣ
произошли вспышки, являвшіяся предвѣстницами междоусобной
войны 5 *).
Въ Тулузѣ установленныя власти расклеили на улицахъ
рѣчь Ланжюине противъ парижской Коммуны, наполнили тюрь¬
мы патріотами, набрали вооруженную силу въ тысячу человѣкъ
и вызвали въ Перпиньянъ всѣ департаментскія войска края 6).
Что касается Ліона, то онъ вошелъ въ сношенія съ Бордо 7),
и близилась минута, когда пришлось бы осадить Ліонъ, чтобы
привести его къ покорности.
1) Toulongeon, t. II, septimèe époque, p. 239.
2) Histoire parlementaire, t. XXVIII, p. 149.
3) Ibid., p. 151.
4) Ibid., p. 152.
5) Ibid., p. 163.
6) Ibid., p. 151.
7) Cm. Mémoires de Guillon de Montléon, t. I, p. 280.
407
Печальная и любопытная вещь, показывающая, насколько
обманчивъ былъ видимый характеръ этой попытки возстанія:
въ Гарденомъ департаментѣ, гдѣ въ 1790 г. противники патріотовъ
водрузили крестъ и гдѣ католики съ протестантами дрались на
смерть, избиватели шли теперь бокъ-о-бокъ съ дѣтьми убіен¬
ныхъ 1) и фанатическіе зачинщики безпорядковъ въ Жалесѣ
подталкивали впередъ тѣхъ людей, которые едва не сдѣлались
ихъ жертвами! * 2). Священники оказывались сообщниками вольте¬
ріанцевъ жирондистской партіи! Кто могъ бы когда-либо ожи¬
дать увидѣть такое зрѣлище? Но, дѣло въ томъ, что въ основѣ
всѣхъ мѣстныхъ сопротивленій крылся роялизмъ. Аристократы,
толпами собравшіеся на первичные сходы 3),—на которыхъ по-
неволѣ отсутствовали какъ люди, занятые земледѣльческими ра¬
ботами, такъ и тѣ, кого задерживала работа въ мастерскихъ,—
аристократы, понятно, поостереглись развернуть свое собствен¬
ное знамя: они говорили о защитѣ Конвента, объ отмщеніи за
него, объ освобожденіи Парижа отъ тираніи анархистовъ, объ
уничтоженіи парижской Коммуны къ выгодѣ республики; и слу¬
чилось такъ, что въ первую минуту многіе патріоты дались въ
обманъ, слушая такія хитросплетенныя рѣчи. То, что было въ
Ліонѣ, гдѣ, по выраженію одного писателя того времени, «увле¬
каемыми были патріоты, а вожаками—агенты иностранцевъ или
роялистовъ» 4), происходило почти во всей Франціи. Хотя жи¬
рондисты и приняли, ради оправданія своего возстанія, священ¬
ный девизъ: единая и нераздѣльная республика, однако въ устахъ
ихъ новыхъ союзниковъ девизъ этотъ былъ такою ложью, что
во многихъ городахъ, принадлежавшихъ къ департаментской
коалиціи, ассигнаціи съ изображеніемъ бывшаго короля стояли
на 5, на 10 процентовъ выше ассигнацій республиканскихъ! Да
и въ устахъ самихъ жирондистовъ что могли значить слова
единство и нераздѣльность республики, когда они мирились съ
тѣмъ, что ихъ споръ сталъ поводомъ къ ужасающей смутѣ?
Развѣ изъ-за департаментскихъ коалицій не останавливалось
передвиженіе съѣстныхъ припасовъ? Развѣ однимъ изъ ихъ по¬
слѣдствій, какъ замѣтилъ Камбонъ, не было то, что онѣ воспре-
1) Докладъ Камбона 8 іюля 1793 г.
2) Ibidem.
3) Ibidem.
4) Toulongeon, t. II, septième époque, p. 241.
408
пятствовали уничтоженію ассигнацій, что было равносильно уве¬
личенію ихъ числа? 1) А департаментскія вооруженныя силы,
которыя были направляемы къ Парижу—развѣ онѣ не были
нужны на Пиренеяхъ—для отраженія испанцевъ, и въ Вандеѣ,
для дѣйствій противъ Ларошжаклена и Лескюра?
Вотъ что говорилось въ Парижѣ и что незамѣтнымъ обра¬
зомъ угашало даже въ наименѣе черствыхъ людяхъ то сочув¬
ствіе, которое могла возбуждать къ себѣ несчастная участь
жирондистовъ.
Читатель помнитъ поведеніе Дантона 31 мая и 2 іюня: оно
было настолько двусмысленно, что въ засѣданіи клуба яко¬
бинцевъ 7 іюня Камиллу Демулену пришлось просить слова,
чтобы подтвердить цивизмъ его друга, такъ какъ одинъ изъ
членовъ клуба не побоялся воскликнуть: «У меня сильныя по¬
дозрѣнія на счетъ нынѣшняго настроенія Дантона: этотъ депу¬
татъ уже не такъ революціонно настроенъ, какъ прежде!» 1 2 3 4) До¬
стовѣрно, что Дантонъ далеко не считалъ паденіе жирондист¬
ской партіи за побѣду. «Онъ, казалось, стыдился ея и трево¬
жился по ея поводу», пишетъ Гара въ своихъ Mémoires; а ниже
мы увидимъ, что положеніе, занятое имъ 2 іюня, послужило
поводомъ къ нареканіямъ на него со стороны Сенъ-Жюста. И
вотъ, моральное впечатлѣніе волновавшихъ провинцію происковъ
было таково, что самъ Маратъ счелъ себя вынужденнымъ сдѣ¬
лать яркое выступленіе. Но онъ сдѣлалъ ту ошибку, что зашелъ
дальше цѣли, какъ иногда бываетъ съ людьми, которымъ при¬
ходится разсѣевать павшія на нихъ подозрѣнія. Жирондистовъ
онъ назвалъ безбожною сектой, а Бриссо жалкою тварью; онъ
заявилъ, что событія 31 мая и 2 іюня составятъ славу Парижа;
онъ даже сталъ приписывать себѣ честь послѣдняго возстанія
и, при томъ, единственно на томъ основаніи, что однажды ему
случилось сказать: «Если бы въ Конвентѣ была сотня людей,
походящихъ на меня, мы устояли бы противъ гнета» 4). Лживая
похвальба, въ которой не было ни благородства, ни мужества!
Въ томъ же засѣданіи Кутонъ потребовалъ отъ собранія,
чтобы оно освѣдомило общественное мнѣніе Франціи о собы-
1) Докладъ Камбона 8 іюля 1793 г.
2) Le Républicain français, № 207, цитируемый авторами Histoire par¬
lementaire, t. XXVIII, p. 160.
3) Стр. 408, ubi supra.
4) Засѣданіе Конвента 13 іюня 1793 г.
409
тіяхъ 31 мая и 2 іюня. Бареръ, въ докладѣ 1), достойномъ его
лукаваго таланта, изобразилъ ихъ въ довольно двусмысленномъ
свѣтѣ, и потому было естественно, что въ глазахъ провинціаль¬
наго населенія они представлялись лишь смутно. Предложеніе
Кутона, поддержанное Робеспьеромъ, было принято и послужило
основою для слѣдующаго декрета: «Національный Конвентъ за¬
являетъ, что во время событій 31 мая и 2 іюня Главный рево¬
люціонный Совѣтъ Коммуны и парижскій народъ оказали могу¬
щественное содѣйствіе спасенію свободы, единства и нераздѣль¬
ности республики» 1 2).
Но этого было недостаточно; надо было преслѣдовать возму¬
щеніе въ лицѣ его иниціаторовъ. Когда у одного изъ вандей¬
скихъ главарей найдено было письмо, доказывавшее, что Дю¬
шатель находится въ перепискѣ съ роялистами, изданъ былъ
декретъ объ его арестованіи 3). Вимпфенъ осмѣлился написать
военному министру: «Требуютъ, чтобы я явился въ Парижъ
для сообщенія свѣдѣній? Генералъ могъ бы явиться не иначе,
какъ въ сопровожденіи шестидесяти тысячъ человѣкъ; потре¬
буете ли вы это отъ него?» Послѣдовалъ декретъ о привлеченіи
Вимпфена къ суду, а также о привлеченіи Бриссо, который
былъ взятъ и арестованъ въ Муленѣ 4).
Пора было обратить вниманіе на плоды снисходительности,
проявлявшейся по отношенію къ арестованнымъ депутатамъ;
что ни день, кто нибудь изъ нихъ скрывался: вслѣдъ за Петіо-
номъ—Ланжюине; послѣ Ланжюине—Кервелеганъ; послѣ Керве¬
легана—Бирото. На эти побѣги можно было бы смотрѣть сквозь
пальцы, если бы жирондистская партія покорилась своей участи,
теперь же становилось весьма важно не допускать ихъ, въ виду
того, что послѣдствіемъ такихъ побѣговъ оказывалось поддер¬
жаніе междоусобной войны. Это навело на мысль помѣстить въ
національные дома тѣхъ изъ обличенныхъ жирондистовъ, «кото¬
рые еще не уклонились отъ отвѣтственности передъ закономъ»:
именно такъ формулировалъ Амаръ свое предложеніе объ этомъ.
Дюко, не удовольствовавшись возраженіями на это предложеніе,
выразилъ желаніе, чтобы былъ сдѣланъ докладъ объ арестован-
1) Засѣданіе 6 іюня 1793 г.
2) Histoire parlementaire, t. ХХVIIІ, р. 202.
3) Ibid.
4) Ibid, р. 203.
410
ныхъ членахъ. Тутъ на трибуну бросился Робеспьеръ. «Какъ!
воскликнулъ онъ: еще есть люди, дѣлающіе видъ, будто имъ
неизвѣстны факты, о которыхъ знаетъ вся Франція! Какъ! это
дѣлается въ ту минуту, когда вандейскіе разбойники опусто¬
шаютъ наши департаменты, когда въ нашей средѣ пробуждается
отвага ихъ сообщниковъ, когда мы здѣсь, въ Конвентѣ, слы¬
шимъ крики возстанія! Сейчасъ было сказано, что требуютъ
доклада для васъ самихъ. Какъ! Національный Конвентъ ста¬
вятъ наравнѣ съ горстью заговорщиковъ! 1). Онъ продолжалъ
въ этомъ тонѣ, при чемъ былъ прерываемъ то рукоплесканіями,
то ропотомъ. Негодованіе его было такъ велико, что, позабывъ
объ уваженіи и къ несчастію, и къ справедливости, онъ ска¬
залъ о Бриссо въ сильномъ увлеченіи: «Подлый полицейскій
шпіонъ, котораго рука народа схватила покрытымъ позоромъ и
преступленіями» 2).
Бриссо здѣсь не было и отвѣтить онъ не могъ: дѣло исторіи
отвѣтить за него! Когда его, больного, перевезли изъ тюрьмы
Аббатства въ Консьержери, онъ былъ оставленъ тамъ на со¬
ломѣ, на хлѣбѣ и водѣ, «потому что у него не было тридцати
трехъ ливровъ» 3), стоимости лучшаго содержанія; и приказаніе
идти на эшафотъ застало бы его въ этомъ бѣдственномъ по¬
ложеніи, если бы друзья его, узнавъ о томъ, не внесли тре¬
буемой суммы 4)!...
Впрочемъ, въ этомъ столкновеніи неумолимыхъ страстей яс¬
ность духа была утрачена всѣми, и справедливости, повидимому,
негдѣ было искать. Тогда какъ якобинцы попрекали Барера въ
послабленіяхъ по отношенію къ жирондистской партіи, Бареръ
и Роберъ Ленде получили отъ Верньо, въ качествѣ членовъ
Комитета общественнаго спасенія, письмо, въ которомъ авторъ
его обращался къ нимъ въ слѣдующихъ выраженіяхъ:
«Вы, люди, подло продающіе свою совѣсть и счастіе респу¬
блики, чтобы сохранить ускользающую отъ васъ популярность и
пріобрѣсть не дающуюся вамъ знаменитость!
«Я указываю на васъ Франціи, какъ на обманщиковъ и
убійцъ. 1 21) Засѣданіе 24 іюня 1793 г.
2) Ibidem.
3) Mémoires de Buzot, р. 191 et 192.
4) Ibidem.
411
«Вы—обманщики; ибо если бы вы думали, что обвиняемые вами
члены виновны, то уже составили бы докладъ и исходатайство¬
вали бы декретъ о привлеченіи ихъ къ суду, декретъ, который
былъ бы такъ пріятенъ вашей ненависти и ярости ихъ враговъ.
«Вы—убійцы; ибо, не осмѣливаясь предать ихъ суду, гдѣ—
вы это знаете—ихъ оправданіе покрыло бы васъ позоромъ, вы
держите ихъ, при помощи одинаково клеветническихъ замалчи¬
ванія и докладовъ, подъ бременемъ отвратительнѣйшихъ подо¬
зрѣній и подъ топоромъ народнаго мщенія...
«Вы—убійцы еще и потому, что умѣете наносить имъ удары
только сзади...
«Вы—обманщики потому, что обвиняете ихъ въ возбужденіи
въ республикѣ смуты, которую посѣяли одни вы и нѣкоторые
другіе господствующіе члены вашего Комитета...
«Въ самомъ дѣлѣ, большое число департаментовъ возстало
не въ интересахъ обвиняемыхъ членовъ, а въ интересахъ на¬
ціональнаго представительства, надъ которымъ совершено на¬
силіе.
«Быстрое внесеніе доклада предотвратило бы всякое дви¬
женіе.
«Подлецы!... моя жизнь можетъ быть въ вашей власти.
«Въ ужасающихъ тратахъ военнаго министерства, къ кото¬
рымъ вы относитесь такъ снисходительно, вы имѣете цивиль¬
ный листъ, дающій вамъ средства для устройства новыхъ дви¬
женій и для совершенія новыхъ жестокостей.
«Мое сердце на все готово: оно не дрогнетъ передъ желѣ¬
зомъ убійцъ и палачей.
«Моя смерть была бы послѣднимъ преступленіемъ нашихъ
современныхъ децемвировъ.
«Я вовсе не боюсь ея, я ея желаю: прозрѣвшій чрезъ нее
народъ вскорѣ освободился бы наконецъ отъ ихъ ужасной ти¬
раніи.
«Парижъ, 28-го іюня 1798 г. «Верньо» 1).
А въ то время, какъ Верньо возлагалъ, такимъ образомъ,
отвѣтственность за междоусобіе на тотъ самый Комитетъ обще¬
ственнаго спасенія, въ которомъ, по свидѣтельству Гapà, арестъ
подвергшихся проскрипціи депутатовъ вызвалъ лишь чувства
1) См. въ концѣ Mémoires de Meillan примѣчаніе F.
412
оцѣпенѣнія и скорби 1), друзья Верньо, собравшись въ Канѣ,
старались скопить тамъ матеріалъ для обширнаго пожара; Горза,
Гаде, Луве, Петіонъ, Ланжюине, Кервелеганъ и Мольво пооче¬
редно являлись въ Центральное собраніе для отпора гнету и
зажигали его своими рѣчами * 2); граждане, носившіе прозвище
carabots 3 4), вооружались, производили смотры, а предсѣдатель
ихъ общества клялся, принимая знамя, принести его обратно
цѣлымъ или окровавленнымъ 4). Въ канскій замокъ заключили,
по обвиненію въ произнесеніи возмутительныхъ рѣчей, двухъ
офицеровъ: одинъ изъ нихъ былъ племянникъ Дантона 5), а дру¬
гой братъ Дюгема 6). Съ Эврё, Нимомъ, Марселемъ и Ліономъ
велась дѣятельная переписка 7). Наконецъ, издано было слѣ¬
дующее воззваніе:
«Отъ Феликса Вимпфена добрымъ парижскимъ гражданамъ
привѣтъ.
«Одинъ разъ я уже оказалъ существенное содѣйствіе спа¬
сенію республики, а бунтари оклеветали и стали преслѣдовать
меня. Нынѣ я призванъ спасти республику болѣе дѣйствитель¬
нымъ образомъ; они воздвигаютъ гоненіе на меня и назначаютъ
цѣну за мою голову.
«Злоумышленники говорятъ вамъ: «Феликсъ Вимпфенъ идетъ
на Парижъ». Не вѣрьте этому; я иду бороться за Парижъ и за
спасеніе единой и нераздѣльной республики...
«Добрые парижскіе граждане, соединимся ради общаго дѣла.
Я командую бретонцами и нормандцами.
«Братья, я побратаюсь съ вами; но мнѣ приказано бороться
со всѣмъ тѣмъ, что стало бы тревожить меня въ походѣ. Я буду
бороться со всѣми помѣхами и преодолѣю ихъ; правда будетъ
услышана и правосудіе совершится.
«Генералъ Феликсъ Вимпфенъ» 8).
1) Mémoires de Garat, въ Histoire parlementaire, t. XVIII, p. 407.
2) Бюллетень собравшихся въ Канѣ установленныхъ властей; ст. Мe-
moires de Meillan, примѣч. Е, стр. 241 и слѣд.
3) Прозвище санкюлотовъ, огранизовавшихся въ общества.—Перев.
4) Бюллетень властей въ Канѣ, стр. 241.
5) Mémoires de Меіllаn, р. 250.
6) Ibid») р. 253.
7) Ibid., passim.
8) Ibid.) p. 269.—Этотъ документъ воспроизведенъ также и въ Biblio¬
thèque historique de la Révolution.—652—3.—British Museum.
413
Къ счастью для Франціи, которую подобное столкновеніе по¬
вергло бы умирающею къ ногамъ иностранцевъ, угрозы эти не
осуществились. И къ осуществленію ихъ было одно препят¬
ствіе: искренній республиканизмъ жирондистовъ. Въ пылу гнѣва
они могли не оттолкнуть отъ себя лукавой поддержки рояли¬
стовъ, могли—и въ этомъ они уже были болѣе, чѣмъ повинны—
добровольно впасть въ ослѣпленіе относительно послѣдствій
борьбы между провинціей и Парижемъ; но они не были спо¬
собны отречься отъ своего достоинства передъ трономъ, от¬
речься отъ разума передъ алтаремъ и желать уничтоженія Горы
какою бы ни было цѣною, хотя бы даже подъ развалинами
низвергнутой революціи. Нѣтъ, они не замышляли погубить ту
республику, которой обязаны были какъ своею славой, такъ и
своими несчастіями. Въ запискѣ, съ черезчуръ большою охотой
воспроизведенной Тулонжономъ, Вимпфенъ напрасно винитъ Пе¬
тіона и Бюзо въ томъ, будто они мечтали о новой династіи 1);
какъ можно повѣрить свидѣтельству человѣка, который увѣ¬
ряетъ даже, будто Петіонъ предполагалъ поджечь городъ Канъ,
съ цѣлью приписать это злодѣяніе Горѣ и, такимъ образомъ,
побудить жителей двинуться на Парижъ? 1 2). При чтеніи бюлле¬
теня собравшихся въ Канѣ установленныхъ властей бросается
въ глаза пламенный республиканизмъ, которымъ дышитъ ка¬
ждый изъ документовъ, составляющихъ этотъ бюллетень, соста¬
влявшійся подъ непосредственнымъ вліяніемъ жирондистской
партіи. И не подъ сѣнь ли единой и нераздѣльной республики
становится Вимпфенъ въ вышеприведенномъ воззваніи? «Мон¬
таньяры—писалъ Рене Левассёръ много времени спустя послѣ
бури—считали жирондистовъ измѣнниками... Теперь я не могу
думать такъ же. Довольно большое число нашихъ противниковъ
пострадало за свободу и многіе изъ нихъ проявили прекрас¬
нѣйшій характеръ—особенно Луве, который являлся нашимъ
самымъ ожесточеннымъ врагомъ—такъ что я долженъ видѣть
только ошибки въ томъ, что раньше признавалъ преступленіями.
Мы были несправедливы, сами того не зная, и, можетъ быть,
то же самое было и со многими членами правой стороны... Ро¬
ланъ и Луве смѣшали Лафайета и Бальи съ Мори и Булье.
Неудивительно, что когда первые остановились въ свой чередъ,
1) Toulongeon, t. II, huitième époque, р. 386, Іn-4°.
2) Ibid
414
мы были склонны смѣшать Верньо и Петіона съ Рамономъ и
Дюма. Это естественный ходъ вещей. Мы видѣли только цѣль
и помѣху къ ея достиженію» 1).
Такъ какъ жирондистская партія желала сохраненія респу¬
блики, то со стороны роялистовъ было бы ловкою политикой
тщательно замаскировывать свою цѣль. Вначалѣ они такъ и
дѣлали; но вскорѣ, ослѣпившись кажущимся успѣхомъ, они
сочли возможнымъ обходится безъ лицемѣрія, и съ этой минуты
коалиція распалась. Распалась она тѣмъ скорѣе, что изъ числа
провинціальныхъ патріотовъ, которыхъ жирондистская партія во¬
влекла въ свой водоворотъ, многіе вооружились противъ мон¬
таньяровъ только потому, что имъ изображали ихъ переодѣтыми
орлеанистами, жалкими людьми, которые путемъ анархіи под¬
готовляли единоличное правленіе, что въ департаментахъ вы¬
ражалось общимъ названіемъ маратистовъ. Можно себѣ пред¬
ставить, какое смущеніе охватило честныхъ республиканцевъ,
когда, увидавъ по проискамъ роялизма, кто ихъ истинные враги,
они поняли, что, стремясь убить Гору, они рисковали убить
революцію!
А вотъ еще рѣшающее обстоятельство: такъ нетерпѣливо
ожидавшаяся конституція была со 2-го іюня вновь подвергнута
обсужденію, передѣлана, закончена и опубликована въ продолже¬
ніе мѣсяца * 2). И каковы ни были бы недостатки этого огромнаго
труда, исполненнаго исключительно Горою, на утвержденіе на¬
рода, конечно, никогда не было представляемо болѣе глубоко¬
демократическаго общественнаго договора. А съ другой стороны,
состоявшееся послѣ паденія жирондистовъ окончаніе выработки
конституціи придавало дѣлу такой видъ, будто до тѣхъ поръ
все парализовалось жирондистами, ихъ спесью, ихъ бѣшенымъ
стремленіемъ замѣнять вопросы принципіальные вопросами лич¬
ными.
Этимъ объясняется чрезвычайная быстрота, съ которою
какъ бы само собою угасло возстаніе, бывшее вначалѣ такимъ
грознымъ и всеобщимъ. Почти для всѣхъ республиканцевъ раз¬
личныхъ оттѣнковъ, но искреннихъ, конституція была знаме-
1) Mémoires de Levasseur, t. I, chap. V, p. 208:
2) Во избѣжаніе всякой неясности въ разсказѣ и въ виду важности всего
связаннаго съ конституціей 1793 г., мы посвятили ей особую главу. Консти¬
туція была окончена 23 іюня, а 24.-го Геро де Сешель прочиталъ ее въ окон¬
чательномъ видѣ.
415
ніемъ объединенія, и растерявшіеся роялисты снова отошли въ
тѣнь.
Мы видѣли, какимъ пыломъ были одно время охвачены мя¬
тежники департамента Кальвадосъ, но когда пришло время идти
на Парижъ, и Вимпфенъ пожелалъ провѣрить силы, которыми
онъ можетъ располагать, отъ Кана, гдѣ былъ произведенъ смотръ
восемнадцати баталіонамъ, явилось только семнадцать добро¬
вольцевъ; Варъ прислалъ всего двадцать солдатъ, а другіе го¬
рода департамента Кальвадосъ и вовсе воздержались отъ по¬
ставки людей 1). Пришлось вызвать изъ глуши Бретани пять¬
сотъ—шестьсотъ человѣкъ, которыхъ Вимпфенъ поставилъ подъ
начальство роялиста Пюизэ и которые двинулись по направле¬
нію къ Эврё 1 2).
Тѣмъ временемъ изъ Парижа двинутъ былъ навстрѣчу мя¬
тежникамъ на-скоро набранный отрядъ въ 1,200 человѣкъ, къ
которому присоединились триста жандармовъ, прибывшихъ изъ
сосѣднихъ со столицею мѣстностей. Этотъ небольшой отрядъ
былъ уже всего въ трехъ льё разстоянія отъ Эврё, когда туда
прибылъ и Пюизэ. Онъ тотчасъ же приказалъ національной
гвардіи этого города примкнуть къ приведеннымъ имъ войскамъ,
заявивъ, однако, что въ виду имѣется единственно то, чтобы
идти брататься съ парижскою арміей, расположенной лагеремъ
въ Вернонѣ 3). На основаніи этого увѣренія граждане Эврё
тронулись въ походъ; но такъ какъ по пушечной пальбѣ въ
Брекурѣ они сообразили, что дѣло идетъ не о братаніи, а о
сраженіи, то они бросили строй и въ ночь съ 13 на 14 іюля
разошлись по домамъ 4). Остальные послѣдовали ихъ примѣру.
Такимъ образомъ вышло пораженіе безъ боя.
14 іюля Пюизэ, вернувшись въ Эврё, приказалъ бить сборъ,
велѣлъ своимъ людямъ идти въ Лизье, а членамъ департамент¬
скаго совѣта, которыхъ засталъ въ засѣданіи, предписалъ со¬
провождать его, вмѣстѣ съ кассою, пригрозивъ употребить силу,
въ случаѣ отказа съ ихъ стороны. Члены администраціи, испу¬
гавшись, повиновались ему; но едва коммуна Эврё избавилась
1) Toulongeon, t. II, huitième époque, p. 287. In-4°.
2) Ibid.
3) Précis de ce qui c’est passé dans le département de l’Eure, après les
journées des 31 mai et 2 juin, par Gardembas.
4) Ibid.
416
отъ присутствія бретанцевъ, какъ устроила общее собраніе и
поспѣшила наотрѣзъ отречься отъ своей ошибки 1).
Вимпфенъ безъ тревоги встрѣтилъ извѣстіе о неудачѣ сво¬
его замѣстителя. Онъ началъ толковать объ укрѣпленіи Кана, о
введеніи въ этомъ городѣ осаднаго положенія, о выпускѣ бу¬
мажныхъ денегъ. Рѣчи эти плохо вязались съ первоначальнымъ
планомъ жирондистовъ и открывали для нихъ въ перспективѣ
только вѣроятность оказаться запертыми въ трудно защитимомъ
пунктѣ, при чемъ у нихъ спереди были бы якобинцы, а въ тылу
роялисты. Луве и Салль заподозрѣли здѣсь скрытую ловушку,
за спиною Вимпфена имъ виднѣлся Питтъ, и подозрѣнія ихъ,
вначалѣ отвергавшіяся съ недовѣріемъ ихъ сотоварищами, пере¬
шли въ увѣренность, когда Вимпфенъ, пригласивъ всѣхъ депу¬
татовъ на собесѣдованіе, сказалъ имъ, предварительно разы¬
гравъ—впрочемъ, довольно дурно—комедію ужаса: «Послушайте,
я откровенно говорю вамъ, что вижу уже только одно средство
къ тому, чтобы быстро получить людей, оружіе, боевые при¬
пасы, деньги и всякаго рода пособія: средство это—вступитъ
въ переговоры съ Англіей. Я имѣю способы къ тому, но мнѣ нужны
ваше разрѣшеніе и ваши обязательства». Безъ всякаго уговора
между собою, присутствовавшіе жирондисты, подъ вліяніемъ
естественнаго негодованія, встали, и собесѣдованіе прервалось1 2 3).
Вимпфенъ отправился въ Лизье собирать остатки мятежныхъ
бандъ, потомъ вернулся въ Канъ и сдѣлалъ здѣсь кое-какія
приготовленія къ оборонѣ; но почва уже ускользала у него изъ-
подъ ногъ. Гора, по ловкимъ соображеніямъ благородной поли¬
тики, рѣшила отнестись къ возстанію въ департаментѣ Каль¬
вадосъ какъ къ заблужденію, возникшему изъ происковъ нѣ¬
сколькихъ бунтарей 3): наименѣе скомпрометированные изъ нихъ
поспѣшили воспользоваться этимъ снисходительнымъ настрое¬
ніемъ Горы. Администраторы департамента Кальвадосъ, желая
успѣшнѣе заслужить себѣ прощеніе, даже вывѣсили на воро¬
тахъ управленія, гдѣ жили подвергшіеся проскрипціи жирондисты,
монтаньярское объявленіе, заключавшее въ себѣ декретъ о при-
1) Précis etc., par Gardenbas.—Въ Mémoires de Louvet дѣло изложено не
совсѣмъ такъ; но Луве не могъ быть такъ хорошо освѣдомленъ о происхо¬
дившемъ въ Эврё, какъ одинъ изъ видныхъ людей этого города, бывшій на
мѣстѣ и лично участвовавшій въ движеніи.
2) Mémoires de Louvet, р. 107—109.
3) Объ этомъ см. Toulongeon, t. II, huitième époque, p. 289.
417
знаніи ихъ состоящими внѣ закона 1). Это было равносильно
суровому указанію имъ на то, чтобы они сами позаботились о
своей безопасности, а при такой угрозѣ колебаться было уже
нельзя.
Когда банда, предводимая Пюизэ, отправилась въ Эврё, Бюзо
предложилъ своимъ сотоварищамъ ѣхать за ней слѣдомъ, находя,
что лучше умереть съ оружіемъ въ рукахъ, чѣмъ влачить, по
его собственному выраженію, безполезное и безславное существо¬
ваніе въ пустыряхъ Бретани или подпольѣ департамента Жи¬
ронды 1 2 3 4 5)... «Потому что—прибавляетъ онъ—я никогда не вѣрилъ
распространявшимся всюду блестящимъ вѣстямъ о патріотическомъ
(онъ разумѣетъ: жирондистскомъ) настроеніи этой части Франціи;
слухи объ этомъ разсѣивались какъ дымъ, по мѣрѣ того, какъ
человѣкъ приближался къ этому краю» 3). Но друзья Бюзо не
раздѣляли его унынія; они не могли повѣрить, чтобы югъ от¬
палъ отъ нихъ, и особенно влекъ ихъ къ себѣ Бордо 4). Туда-то
они и рѣшили отправиться, какъ только увидѣли, что на западѣ
дѣло ихъ совершенно погибло. Въ Канѣ стоялъ тогда баталіонъ
изъ департамента Финистеръ, который, казалось, былъ имъ пре¬
данъ; въ этотъ баталіонъ они и зачислились, рѣшившись со¬
вершить съ нимъ переходъ до Кемпера, и, тогда какъ Вимпфенъ
скрылся въ Байё 5), они тронулись въ путь подъ видомъ добро¬
вольцевъ.
Но якобинскій духъ настолько проникъ въ самую сердце-
вину этого отряда, посланнаго противъ якобинцевъ, что въ немъ
не замедлило обнаружиться разногласіе мнѣній, весьма мало благо¬
пріятное для подвергшихся проскрипціи депутатовъ; поэтому
они, наполовину изъ благородства, наполовину изъ осторожности,
разстались съ баталіономъ 6). Такимъ образомъ, составъ ихъ
сократился до маленькаго каравана изъ 19 человѣкъ: Петіона,
Барбару, Бюзо съ его лакеемъ, Луве, Салля, Бергуена, Лесажа,
Кюсси, Мейльяна, редактора Patriote français Жире-Дюпре, нѣ¬
коего молодого человѣка Ріуфа, присоединившагося къ судьбамъ
1) Mémoires de Louvet, р. 128.
2) Mémoires de Buzot, chap. I, p. 144.
3) Ibid.
4) Mémoires de Meillan, p. 139.
5) Biographie universelle.
6) Mémoires de Louvet, p. 136.—Mémoires de Meillan, p. 121.
418
жирондистовъ, и шести жителей департамента Финистеръ, въ
качествѣ проводниковъ 1). Что касается Гаде, Дюшателя и
Кервелегана, то они уѣхали въ Кемперъ ранѣе своихъ сотова¬
рищей. Вооружившись съ ногъ до головы и надѣвъ поверхъ
мундировъ бѣлыя, отороченныя краснымъ, блузы, какія носили
во время переходовъ солдаты, славные бѣглецы продолжали путь
среди всевозможныхъ тревогъ, приключеній и опасностей, проходя
чрезъ деревни, гдѣ били барабаны и гудѣлъ набатъ, питаясь
чернымъ хлѣбомъ и плохимъ сидромъ, ночуя въ овинахъ или
на сырой землѣ, блуждая по проселкамъ, постоянно рискуя быть
узнанными и будучи вынуждены—либо для бравированія над¬
зора въ округахъ, либо для того, чтобы обмануть его—то грозить
штыкомъ, то ложиться плашмя въ густой заросли, то прики¬
дываться весельчаками и распѣвать карманьолу * 2).
Такъ они добрались до Кемпера послѣ очень долгаго и очень
труднаго перехода, о которомъ даетъ представленіе слѣдующая
выдержка изъ записокъ Мейльяна: «...Тогда я въ первый и
единственный разъ видѣлъ, что Петіонъ оживился. До сихъ поръ
онъ никогда не утрачивалъ своего флегматическаго вида; но
когда мы едва ускользнули отъ такой большой опасности и онъ
замѣтилъ, что нѣкоторые изъ насъ идутъ недостаточно скоро,
онъ до того разсердился, что не хотѣлъ слышать никакихъ
извиненій, и онъ былъ правъ... Барбару надъ всѣмъ смѣялся;
еще только при видѣ города Ростренена онъ, шутя, сказалъ, что
«мы покрыты славой и потомству трудно будетъ повѣрить, чтобы
семнадцать человѣкъ могли одержать побѣду надъ цѣлымъ
округомъ». А между тѣмъ у бѣдняка былъ вывихъ ноги, при¬
чинявшій ему сильную боль и не дававшій ему ходить безъ
опоры. Мы, чередуясь, поддерживали его, но больше всѣхъ при¬
ходилось помогать мнѣ, такъ какъ онъ утверждалъ, что никто
не облегчаетъ ему ходьбы такъ хорошо, какъ я. Я тащилъ его
такимъ образомъ до самаго Кемпера, куда и прибылъ съ еще
болѣе больными ногами, чѣмъ онъ самъ... Помучились мы также
и съ Ріуфомъ. Онъ натеръ себѣ сапогомъ ногу, а мы не могли
дать ему ни сапогъ, ни башмаковъ. Ему пришлось идти сперва
въ чулкахъ, а потомъ босикомъ, и онъ исцарапалъ себѣ ноги
въ кровь. Часто онъ долженъ былъ останавливаться и ложиться
1)Mémoires de Meillan, р. 122.
2) См. Mémoires de Louvet и Mémoires de Meillan, passim.
419
посреди дороги; и хотя онъ замедлялъ наше движеніе, однако
бросить его было невозможно: его взяли бы въ плѣнъ» 1).
Въ Кемперѣ подвергшіеся просѣрипціи депутаты нашли пріютъ
подъ гостепріимнымъ кровомъ укромныхъ домовъ, а тѣмъ вре¬
менемъ Дюшатель публично и довольно неосторожно принималъ
мѣры къ зафрахтованію барки для доставки ихъ въ Бордо.
Послѣ двѣнадцати дней, проведенныхъ ими среди страха и
надежды, барка была готова и отплыла съ девятью пассажирами:
Кюсси, Дюшателемъ, Буа-Гюйономъ, Жире-Дюпре, Саллемъ,
Мейльяномъ, Бергуеномъ, Ріуфомъ и другомъ Бриссо, испанцемъ
Мархена. Барбару поѣхать съ ними не могъ, такъ какъ заболѣлъ
вѣтряною оспой. Что касается Петіона, Бюзо, Гаде и Луве, то
они предпочли ѣхать другимъ путемъ и уѣхали съ Барбару лишь
нѣсколько времени спустя * 2), Всѣ они, за исключеніемъ Бюзо,
думали, что стоитъ только имъ попасть въ департаментъ
Жиронды, какъ всѣмъ ихъ горестямъ положенъ будетъ конецъ.
А что готовила имъ эта столь желанная земля? Участь, увы,
настолько трагическую, что при воспоминаніи объ ихъ несчастій
исторія едва находитъ въ себѣ силы указывать на ихъ провин¬
ности! Тѣмъ не менѣе намъ придется закончить эту прискорб¬
ную повѣсть и разсказать о томъ, какъ Луве, павъ съ высоты
своихъ чаяній, вынужденъ былъ воскликнуть: «О, несчастные
люди, ваши радости бываютъ иногда такъ же неумѣстны, какъ и
ваши печали!» 3).
КОНЕЦЪ ВОСЬМОГО ТОМА.
1) Mémoires de Meillan, p. 130 et 131.
2) Mémoires de Louvet, p. 165 и слѣд.
3) Ibid., p. 191.