Аграрный вопрос и крестьянское движение в Северной Осетии в эпоху империализма - Хоруев Ю.В.

Автор: Хоруев Ю.В.

Теги: империализм история ссср революционное движение история революции издательство ир

Год: 1983

Похожие

Крестьянский вопрос и крестьянское движение в Юго-Осетии в XIX веке

Разрешение земельного вопроса в Северной Осетии

Религия в эпоху империализма

Национальный вопрос и английский империализм в Индии

Текст

Ю. В. Хоруев
АГРАРНЫЙ ВОПРОС И
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В
ЭПОХУ ИМПЕРИАЛИЗМА
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ИР»
ОРДЖОНИКИДЗЕ * 1983

63.3 B) 52 BР—бОсет)
9(СI7(С165)
Х82
Рецензенты: М. М. Блиев, доктор исторических наук, профессор,
Б. X. Ортабаев, канд. исторических наук,
доцент.
Хоруев Ю. В.
Х82 Аграрный вопрос и крестьянское движение
в Северной Осетии в эпоху империализма.—
Орджоникидзе: Ир, 1983—177 с.
В пер. 75 к.
В книге отражены социально-экономические и политические
процессы, вызвавшие широкое аграрное движение в Северной
Осетии в эпоху империализма. Книга рассчитана на широкий
круг читателей.
552—93 63.3BM2BР—бОсет)
Х М131@3)-83 3"83 9(СI7(С165)
© Издательство «Ир», 1985

ВВЕДЕНИЕ
Научное осмысление достижений
Коммунистической партии и советского государства в
социалистическом переустройстве сельского
хозяйства невозможно без сравнения с аграрным
прошлым страны, особенно в эпоху империализма,
который, как определил В. И. Ленин, «есть
канун социальной революции пролетариата»1.
Следовательно, изучение аграрно-крестьяыской
проблемы в эпоху империализма, обобщение
опыта борьбы трудового крестьянства за социальное
и национальное освобождение имеет огромное
научное и практическое значение и является
одной из важнейших и сложных задач исторической
науки. История борьбы трудового крестьянства
имеет и воспитательное значение, ибо показывает
.последующим поколениям тяжесть пройденного
пути, учит ценить и защищать завоевания
Октябрьской революции.
В этой связи актуальность аграрно-крестьян- ,
ской истории окраин дореволюционной России
бесспорна. Специфические особенности их
исторического развития могут быть правильно
поняты только в неразрывном единстве с
аналогичными процессами во всей стране, как частные
проявления общих закономерностей, и наоборот,
в региональных процессах обязательно должны
проявиться общие закономерности.
В этом отношении Северная Осетия — один из
районов, вобравших в себя и общее и особенное.
Крайнее малоземелье и безземелье трудового на-
1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 308.
3

селения, полное бесправие и нищета, посеянная царизмом
национальная вражда, двойной гнет, преследование кавказской вольницы и
свободолюбия под эгидой борьбы с грабежами и разбоями — таков
неполный перечень характернейших черт дореволюционной Осетии.
Все это исключало какое-либо самостоятельное развитие Осетии.
Как и весь Северный Кавказ, она становится сырьевым придатком
Российской экономики. Интенсивная колонизация края ведет, с
одной стороны, к широкой распашке земель колонистами, с другой —
к резкому сокращению земельного достатка горцев.
Русский и иностранный капитал, вторгаясь в горскую деревню,
безжалостно подрывал вековые кустарные промыслы, делал
хозяйственную структуру края многоукладной, создавая условия для
преимущественного развития капиталистического производства и
торгово-ростовщического капитала.
Перечисленные факторы способствовали ускорению
обезземеливания горцев, углублению классового расслоения, развитию
отходничества, обострению межнациональных отношений, ненависти к
колониальной политике царизма. Все это тесно переплеталось с
феодальными пережитками, накладывавшими отпечаток на весь ход
происходящих событий. Феодальная и капиталистическая эксплуата-
тация насаждалась в Осетии в самых безобразных и оюестких
формах, что вызывало особую остроту аграрных и социальных
отношений, развило и подняло на новую ступень классовое и
национальное самосознание осетинского крестьянства.
В истории Северной Осетии не было другого такого отрезка
времени, который по размаху и значению крестьянского движения,
по силе воздействия его на политические процессы мог бы
сравниться с эпохой империализма. Тем не менее аграрное движение и
в целом классовая борьба осетинских крестьян этих лет до сих пор
не были предметом специального изучения.
История Северной Осетии рассматриваемого периода
представлена сравнительно большим числом работ; среди них немало
исследований по аграрной тематике2, но все они посвящены главным об-
2 В-Н-Л. Переходное состояние горцев Северного Кавказа.
Тифлис, 1в96; Гардаити М. К. Социально-экономические
очерки (Современная Северная Осетия).. Владикавказ, 1908;
Городецкий В. М. Осетины нагорной полосы Терской области. Ека-
териподар, 1908; Цаголов Т. М. Край беспросветной нужды.
Владикавказ, 1912; Дзокаев К. X. Экономическое развитие
осетинского крестьянства, ч. '1. Известия СОИИИ, т. XI, вып. 1,
Дзауджикау, 1948; К у лов С. Д. Социально-экономическое
развитие Северной Осетии в конце XIX и в начале XX вв.
Орджоникидзе, 1966 и др.
4

разом социально-экономическим вопросам и нашей темы касаются
весьма поверхностно. Литература, изданная до революции, в ос*
новном экономико-статистического характера и ценна больше как
источник сведений. Главный недостаток дореволюционной
историографии заключается в том, что она не заложила прочных
традиций в научном изучении края. Буржуазные историки почти не
решали вопросов классовой борьбы, зато в их сочинениях накоплен
солидный фактический материал по землевладению и
землепользованию, по характеру аграрных отношений, эволюции крестьянского
хозяйства.
Несмотря на преимущественно сельскохозяйственный характер
региона, аграрный вопрос и крестьянское двиоюение в Осетии и
вообще на Тереке в эпоху империализма не получил должного
развития в науке.
Только в 60—70-е годы начинается всестороннее изучение
истории Северной Осетии, в том числе вопросов сельского хозяйства и
трудового крестьянства. Однако поворот, наметившийся в
последнее время к одной из важнейших проблем кавказоведения, обращен
главным образом к советской аграрной политике и
социалистическим преобразованиям в деревне*.
Таким образом, указанная выше проблема до сих пор не
получила комплексной разработки, изучение ее было отрывочное и
поверхностное, так сказать, «по ходу» исследования других вопросов,
что исключало глубокие научные выводы и обобщения, лишало
возможности проследить за развитием социально-экономических,
политических и этносоциальных процессов в широком сравните льно-ис-
торическом плане.
В настоящей монографии делается попытка восполнить
указанный пробел. С учетом научных достижений предшественников и
новейших исследований ставится задача выполнить по данной
проблеме обобщающую работу за весь рассматриваемый период,
проследить за развитием и характером крестьянской борьбы, показать,
как вследствие распространения среди горцев идей социализма и
аграрной программы партии она росла и усиливалась, становилась
все более целенаправленной и сознательной, а по мере сближения
и установления прочного союза с рабочим классом вливалась в
общее русло общероссийского освободительного движения.
3 X а б а е в М. А. Разрешение земельного вопроса в
Северной Осетии A918—1925). Орджоникидзе, 1966; Гиоев М. И,
Ленинская аграрная политика в горском ауле. Орджоникидзе,
1669; Бадтиев А. А. Ленинский декрет о земле — правовая
основа аграрных преобразований на Северном Кавказе.
Орджоникидзе, 1982 и др.
5

На основе статистических данных и документальных источников,
многие из которых выявлены впервые, в работе прослеживается
проникновение капитализма в горскую деревню, углубление дифф?.*
ренциации крестьянства,, рост эксплуатации и классового антого-
низма. Факты свидетельствуют о том, что в основе аграрного и
всякого другого революционного движения горцев лежат не
только экономические, но в значительной мере политические и
морально-правовые мотивы.
Крестьянское движение в эпоху империализма, для которого
больше всего характерны черносотенная реакция и политический
бонапартизм, во многом зависело и от правового режима, который
был установлен для горцев. «Не подлежит поэтому ни малейшему
сомнению,— писал К. Хетагуров,— что режим, установившийся на
Северном Кавказе после его покорения, с первых же шагов пошел
совершенно вразрез с духовно-социальным строем туземцев, во
всех его разнообразных проявлениях,— до самых пустых мелочей
включительно... Это и послужило одной из главнейших причин
несогласий, установившихся между победителями и побежденными»*.
Основной причиной появления абречества, этой своеобразной на
Кавказе формы протеста сильных натур, такоюе была «преступная
администрация Кавказа и общая политика притеснения»*.
Приспособление аппарата управления к новым историческим
условиям и месту шло в полном соответствии с колониальным куп-
сом царизма. Таков был в общем привнесенный извне фактор,
составлявший одну из особенностей крестьянского движения в крае.
Это явление глубоко затронуло и армию.
Автором ставилась также задача показать в рамках Осетии
формирование и развитие союза рабочего класса и крестьянства на
пути к революции, его формы на разных этапах борьбы. Дать
первую периодизацию этого союза. Вряд ли прав П. Л. Янчевский,
который, утверждая, что на Северном Кавказе «национальный вопрос
заслонил все остальные вопросы», по существу отрицает союз
трудящихся различных национальностей (в том числе с русским
народом) в борьбе за Советскую власть, союз пролетариата и
крестьянства, крепнущие интернациональные связи. Еще более эти
положения были развиты в брошюре «От победы к победе», где он
заключает, что «население Северного Кавказа прежде всего делилось на
угнетенные национальности, к которым принадлежали горские и
4 Хетатуров К. Л. Собрание сочинений, т. IV. М. 1960, с.
189.
5 Шерипов Асланбек. Статьи и речи. Грозный, 1961,
с. 41.
'6

степные народы, и угнетателей — русское население, авангардом
которого являлось казачество»*.
Ошибочна позиция в оценке терского казачества и К. Бутаева,
не допускавшего в нем классового расслоения, нарушения классо*
вого единства. В августе 1921 г. в докладе на 2-й Горской
областной партконференции он заявил: «Казачество, как обеспеченное
землей, находится на положении помещика в отношении к горцам,
не обеспеченным вовсе таковой... О классовых группировках здесь не
приходится говорить. Расслоения здесь нет»1. Не возражая против
первой части тезиса, трудно согласиться со второй, особенно отно-
сительно XX в., когда еще задолго до этого господин купон начал
лихо и безжалостно не только перёряживать, но и перекраивать
целые земли.
М. Овчинникова в пояснении к работе «Политическое и экономии
ческое положение Горской республики» справедливо указывает:
«Материалы сельскохозяйственной переписи 1916 г. опровергают
ранее бытовавшее мнение о социальной однородности терского
казачества8.. Делается попытка переосмысления и переоценки
стихийности ряда наиболее крупных крестьянских выступлений, с тем что- ¦
бы по размаху крестьянского движения Северную Осетию в соста*
ее Терской области отнести к более активной зоне действий.
О том, что аграрное движение в Осетии и других горских
районах было острее, значительно глубже и шире, чем в казачьих
поселениях Терека, говорят и архивные источники. Гонимые нуждой
русские и украинские крестьяне, добравшись до Северного Кавказа
и получив мизерные наделы в среднем по три десятины земли на
семью, оказались на положении изгоев. Казаки, к которым они
главным образом подселялись, поначалу не возражали против но*
вопришельцев (иногородних), так как видели в них дешевую
рабочую силу и нещадно эксплуатировали. Все это продолжалось очень
недолго, добрососедские отношения поддерживались между ними
до тех пор, пока капитализм не столкнул их интересы.
Что же касается горцев, то отношения между ними на первых
порах были сложные, и добрососедство складывалось не сразу.
Местное население усматривало в них одних из виновников своего
земельного стеснения, кроме того, мешало национальное и религии
озное различие, насаждавшаяся рознь. Чувство классового единст*
6 Я н ч е в с к и й П. Л. От победы к победе. Ростов-на-До-
,ну, 1931, с. 3.
7 Бутаев К. Политическое и экономическое положение
Горской республики. Владикавказ, 1921, с. 8. ,
8 О в ч и н н и к о в а М. Советское крестьянство Северного
Кавказа. Ростов-на-Дону, 1972, с. 26.
7

ва местных и русских трудящихся подавлялось
национал-шовинистическим курсом царизма. Иногородние, оторванные от основного
этномассива, окруженные иноязычными, иноверующими племенами,
подверженные той же идеологической обработке, естественно, были
осторожны, держались стороной.
Однако трудовое общение горской бедноты с русскими
рабочими и крестьянами, растущее год от года на полях, заводах и
рудниках, на о/селезной дороге, целеустремленная революционная
работа посланцев партии и передовых русских рабочих постепенно
сняли барьер недоверия друг к другу. Вопреки культивировавшейся
царизмом вражды с каждым днем росла и крепла классовая
солидарность всех трудящихся Северного Кавказа.
Наступление капитализма сопровождалось усиленным
разорением мелких крестьянских хозяйств, пролетаризацией деревни.
Отходничество в поисках дополнительного заработка на стороне
стало обычным явлением для осетинской деревни. Осетинские пауперы
уходили на предприятия и промыслы Грозного, Кубани, Ростова,
Новороссийска, Баку, Тбилиси, добирались до Дальнего Востока,
переправлялись на другие континенты. Отчаявшихся горцев не
останавливали расстояния. Нищета и надежда гнали их даже в
такие далекие страны, как Канада, Австралия, США и др.
Отправлялись молодыми, часто на чужие деньги, взятые под большие
проценты, а возвращались седобородыми и по существу ни с чем, так
как эксплуататорская природа капитализма везде одна. Зато было
другое приобретение—революционное сознание и опыт классовой
борьбы. Умножая эти традиции, они передавали ш? новому
пополнению борцов. Классовая дифференциация на почве земельного и
юридического неравенства стала тем естественным фоном, на
котором развертывалась крестьянская борьба за землю и национальное
освобождение. '
Глубокие социальные борозды были благодатной почвой для
развития идей рабоче-крестьянской революции. В этом отношении
особенно характерно было положение в Осетии. Капитализм, меняя
облик и психологию горцев, в годы своего наивысшего развития,
как никогда раньше приближал их к сознанию необходимости
общественных перемен, социальной революции. «Осетины,— писал
С. М. Киров,— давно знают, что такое капитализм не только
отечественный, но и заокеанский... Многие из них годами жили в
Америке и Канаде. И там испытали подлинную капиталистическую
эксплуатацию. Глубокая дифференциация в деревнях Осетии широко
содействует классовой борьбе и усвоению деревенской беднотой
лозунгов революции»9.
9 К и р о а С. М. Избранные статьи и речи. М., 1957, с. 92.
8

Большинство крестьян без каких-либо средств добирались
только до ближайших поселков и городов (Ллагир, Садон, Мизур, Згид,
Фаснал, Владикавказ и др.). Но и здесь им было не сладко.
Дефицит рабочих рук был много меньше, а поэтому каторэ!Сный труд
оплачивался гораздо ниже.
Таким образом, при двух источниках образования рабочего
класса Осетии — промышленный центр и местные предприятия —
формирование его происходило исключительно из числа разорившегося
крестьянства и частично городских низов. Возникновение
национального отряда рабочего класса относится к началу второй половины
XIX в. и связано со строительством горнопромышленного
общества «Алагир», рудников, владикавказской железной дороги, кирпич-
но-черепичных, мукомольных, маслобойных, лесопильных, мылова--
ренных заводов, колесных и других ремонтных мастерских.
Молодой рабочий класс был интернациональный, особенно много-
было русских, украинцев, грузин, армян, евреев. Однако уже тогда
половину его составляли осетины, обездоленные вольнонаемные
окрестных сел — основные поставщики крестьянских рук. Больше-
всего их было в горнорудной промышленности Осетии и в селах:
вдоль железных дорог. Рядом с уральскими, луганскими и
алтайскими кадровыми рабочими трудились по вольному найму
коренные о/сители горных селений: Садон, Ход, Згид, Холст, Тиб, Нузал
и др.
На всем пути формирования осетинского пролетариата
руководящим и организующим звеном был русский рабочий класс,
успевший уже к этому времени вооружиться значительным опытом
борьбы с самодеро/савием и буржуазией. Присутствие здесь кадровых
русских рабочих было необходимой для всех горских народов
закономерностью. По справедливому замечанию Г. Казбекова, их
«опыт. передавался национальным отрядам пролетариата, и в
процессе взаимного общения и доверия создавалась и цементировалась
революционная солидарность всех групп пролетариата на основе
общности их классовых интересов в борьбе с капиталом»10.
Несмотря на сравнительно большой рост осетинского рабочего
класса, предпринимательскую горячку, аграрный строй Осетии не
подвергся существенным изменениям. Осетия в пореформенный
период только начинала свое промышленное развитие, и
политическое влияние рабочих на значительно преобладавшую массу
крестьянства было невелико. Крестьянская идеология в этот период
являлась доминирующей. Но так могло быть только до конца XIX
в. С начала нового столетия воздействие рабочего класса Осетии на
10 К а з б е к о в Г. В. Формирование и развитие рабочего клас-,
са в Северной Осетии A860—1940). Орджоникидзе, 1963, с. 24—26.
9.

общественную жизнь существенно возрастает. И если выступления
рабочих Садона в 80—90 гг. XIX в. были началом рабочей
биографии Осетии, то события начала нового столетия явились ее
революционным, продолжением.
Крестьянское движение в Осетии рассматривается во
взаимосвязи с общероссийской революционной борьбой, показывается влияние
приливов и отливов русской революции, рабочего класса России и
Терека на ход событий в осетинской деревне, влияние самого
аграрного движения на решение земельного вопроса.
Методологической основой настоящей работы явились
многочисленное наследие В. И. Ленина по аграрному вопросу, а также
важнейшие партийные документы, резолюции и решения съездов,
конференций, пленумов ЦК партии. Огромное количество работ,
написанных по жгучим вопросам крестьянства,— свидетельство
того, какое исключительно серьезное значение придавал этому В. И.
.Ленин. В специально посвященном Югу нашей страны письме
«Товарищам коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении,
Дагестана, Горской республики» В. И. Ленин более всего обращал
внимание местных партийных и советских органов на то; что «кавказские
республики — страны еще более крестьянские, чем Россия»11, и
призывал, соблюдая осторожность, максимально учитывать в
национальном вопросе особенности социально-экономического развития и
хозяйственно-бытовой уклад горских народов. Эти указания В. И.
Ленина имеют основополагающее значение для. советских
историков-аграрников, они явились отправным пунктам ш длж шас в
данном исследовании.
¦¦О
11 ЛенинВ. И., соч., т. 43, с. 199,
10

Глава 1
СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ В КОНЦЕ XIX —
НАЧАЛЕ XX ВВ.
Развитие капитализма в горской деревне
и положение трудящихся
Буржуазные реформы 60—'/и п\ сс^,.и; -. ¦: ^:.; •
мые условия для развития капитализма. Российский
капитализм с его тенденцией «к безграничному росту
производства, перерастающему'старыо, узкие границы
прежних хозяйственных единиц»1 постепенно втягивал в
мировое товарное обращение и Северный Кавказ как
один из ближайших и экономически важных районов
царской России.
С падением крепостного права и завершением
политического завоевания Кавказа в широком масштабе шло
его экономическое завоевание. «Причем, совпадение этих
двух событий еще более усиливало ,тх значение»2
Усиленно развивающийся капитализм не мог
удовлетвориться прежними размерами рынка и стал искать его
«среди того нового населения, которое колонизовало Но-
вороссию, юго-восточное Заволжье, Северней Кавказ,
затем Сибирь и т. д.»3 Происходит развитие
капитализма р:чирь, распространение сферы его господства па
новые территории, в частности на Северный Кавказ,
близость которого к метрополии и материковая связь с ним
поставили его в ряд самых доступных и зависимых
стран. «Еще более приложимо это понятие колонии к
другим окраинам, например, к Кавказу», —писал В. И.
Ленин, отмечая, что его «экономическое завоевание не
закончено и поныне»4.
1 Л е пи и В. П., т. 3. с Г 592.
2 Ф а д е е в Л. В. Вовлечение Северного Кавказа а
экономическую систему пореформенной России. «История СССР», 1959,
№ 6, с. 44.
3 Л е и и и В. И., т. 3, с. 592.
4 Там же, с. 593-594,
11

Освоение новых земель сделало темпы роста1
населения южных окраин значительно выше, чем в России. Это
происходило далеко не за счет только естественного
прироста, но и вследствие широкого притока извне, главным
образом из внутренних губерний России. По данным
А. В. Фадеева, с 1867 по 1897 год население Северного
Кавказа (без Дагестана) увеличилось на 2 394 тыс.
человек, из которых «пришлых» 1586 тыс. человек5. На
переселение как на основную причину роста населения
здесь указал и В. К. Ядунский6.
Начальник области писал: «... принимая во внимание,
что прилив на свободные земли крестьян из внутренних
губерний России и в особенности поселенных крупными
благоустроенными селами,, с церквами, школами,
торговлей и промышленностью несомненно ускорили
умиротворение области посредством развития в ней русского
населения с русской культурой и гражданственностью, я
пришел к убеждению о необходимости самого широкого
содействия таким переселенцам в приобретении ими
земель для прочных поселений»7.
Особая роль в этом принадлежала казачеству.
«Главное назначение казачества, — указывал Александр II,—
заключается в завоевании Кавказа путем его
колонизации, и в этой колонизации казаки призваны играть
главную роль не только своей военной службой, но они
должны, сверх того, являться первыми переселенцами на
завоеванных местах и закреплять их своими станицами»8.
Согласно положению 21 апреля 1869 г., на душу
мужского пола рядовое казачество получало по 30, а
офицерский состав— от 200 до 400 десятин земли. Кроме
того, для приобретения «свободных» земель казакам
выдавались большие суммы денег. В результате терское
казачество, равное перед Октябрьской революцией 19,5%
всего населения, владело 60% земли, то есть, не
5 Фадеев А. В. Указ. соч., с: 44:
в Я и у н с к и й В. К. Изменения в размещении населения
Европейской России в 1724—1916 гг. «История СССР», 1057, № 1, С;
213.
7 ЦГЛ СОАССР, ф. 11, оп. 3, д. 1866, л. 3.
8 «Революция и горец», 1929, Ла 4, с. 33.
12

составляя и пятой доли населения, распоряжалось
почти 2/3 наиболее полезных угодий9.
Не менее обеспечена была землей и национальная
знать. Так, князьям Бековичам-Черкасским было
пожаловано 100 000 дес, генералам Султану Азамат-Гирею
— 10 294 дес, Асланбеку Туганову — 19 7913/4 дес10
Сотнями десятин были награждены «за верность» баде-
лята Абисаловы, Каражаевы, Кубатиевы и др. Они же
получили многие тысячи десятин общественных лесов:
Абисаловы — 100, Кубатиевы — 296, Каражаевы —400,
Тугановы — 1980 дес. Всего в одной лишь Дигории
помещики и кулаки владели 4356 дес. леса11.
Северная Осетия — в то время Владикавказский
округ — входила в Терскую область и занимала площадь
(без г. Владикавказа) около 5000 кв. км. Это был
преимущественно аграрный край с земельным фондом в
510 750 дес, из которых пашни, пастбища и сенокосные
луга занимали 326 440 дес, леса и сады — 136 900,
остальные 47 410 дес (около 7ю) были непригодны для
земледелия.
Вся эта земля (кроме непригодной) была
распределена следующим образом: в частной собственности
находилось 75 600 дес, из них более 20 000 дес. в " руках
крупных землевладельцев: в общинном пользовании —
176 600 дес, в распоряжении казны — 95 241 дес,
остальное у казачества. Но и эта неравномерность в
разных частях округа была неодинаковой, особенно крайние
формы приняла она в Дигории, где 2/з земель находилось
в руках баделят.
В новом столетии положение крестьянских масс
стало еще хуже. К 1904 г. средний надел на одного жителя
составил немногим более 2 дес, а в 1910 т. стал равен
1,61 дес. Надел на единицу учета сократился на 2 и
даже на 3 дес12. Горец, располагавший основным наделом
два—три десятка лет назад, теперь стоял перед лицом
крайнего малоземелья, а диалектика современных аграр-
9 См.: Бойков С, Б у р к и н Н., Кандюрина 3.
Октябрь на Северном Кавказе. Ростов/Дон, 1934, с. 39.
10 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 66, л. 25.
11 ЦГА СО АССР, ф. 50, оп. 1, д. 20, л. 2.
12 Там же, ф. 224, оп. 1, д. 95, л. 2 (расчеты сделаны по
таблице).
13

ных отношений не предвещала ничего хорошего, кроме
полного безземелья.
Получая от царизма плодородные земли и в больших
количествах, чиновничье-бюрокр этическая верхушка
превращалась в полубуржуазную полупомещичью про-
слойку. А переселение из внутренних губерний страны
приняло такой размах, что в начале XX в- «на Кавказе
не оказалось более свободных земель для русского
переселения»13. В итоге в 1905 г. власти официально закрыли
'Кавказ как переселенческий район и была сделана
• еоеориентация на Сибирь и Среднюю Азию. Однако
приток русского крестьянства, хотя и в меньших
размерах, продолжался.
Вследствие превращения .земли в товар широкое
распространение получила купля-продажа земли. Ленивое
дворянство, не способое по-новому вести хозяйство,
расставалось с землей, уступая ее деловым людям с
предпринимательской жилкой. С 1866 по 1894 г. дворянское
землевладение уменьшилось на 9361 дес, а земли
зажиточного крестьянства, сельской буржуазии
увеличились на 8000 дес.14 Это был закономерный процесс
пореформенной эпохи со своими глубокими и сложными
конфликтами и противоречиями, под давлением которых
«целый ряд хозяев терпит крушение и т. д.»15
Переход земель в кулацкие руки в начале XX в.
продолжался так же интенсивно. Одна часть зажиточного
крестьянства, несмотря на обеспеченность надельной
землей, концентрировала в руках множество купчих и
арендуемых земель, чтобы поднять свое хозяйство
путем простого расширения площадей. Другая часть,
кулачество, скупала или арендовала огромные земельные
отмеры не для выгодной перепродажи или
переарендования, а для создания крупного капиталистического
хозяйства с применением машин и наемной силы. В итоге
купленные земли в Осетии к началу февральской
революции составили примерно 15—20%, 1/5 —1/6 часть
всех земель частного владения.
Таким образом, развитие капитализма в сельском
хозяйстве ломало вековой уклад безмятежной жизни,
13 Кавказ и Россия, б. м. г., с. 159.
14 Д з о к а е в К. X. Экономическое развитие осетинского
крестьянства, с. 4.
15 Ленин В. И., т. 3, с. 187.
14

меняло социальную структуру общества, подрывая
старое помещичье землевладение, вело к развитию
фермерства, концентрируя землю в руках одних, обездоливая
других.
Острая нужда в земле неимоверно подняла ее
стоимость. Выкладывая последние деньги, заработанные
трудом всей семьи за многие годы, беднякам
приходилось арендовать и покупать участки не только
поблизости, но и отстоящие за десятки верст. Накануне
Октябрьской революции осетинское крестьянство
арендовало земли в Кабарде, казачьих станицах и в Моздоке
6000 дес, а арендная плата достигала 500 000 руб.16
На этом ловко грели руки ростовщики и спекулянты.
Скупая у крупных землевладельцев так называемые
излишки, они перепродавали их мелкими участками,
заламывая цены, так только можно, или сдавали ¦ третьим
лицам на более тяжелых условиях. Скупщики туганов-
ских земель, например, пересдавая их другим по
спекулятивной цене, получали от 30 до 70 руб. чистой
прибыли за десятину.
Особенно бедствовали жители нагорной полосы. На
одну семью там приходилось меньше чем 0,5, а нередко
0,1—0,2 дес. пашни, 'в пересчете же на душу населения
эта цифра доходила до сотых долей десятины. Поэтому
продуктов земледелия, производимых в горах на этих
лоскутах, а главным образом хлеба, хватало только на
1/3 или 1/4 года, а иногда и того меньше. И ничего
другого не оставалось, как остальной хлеб покупать на
стороне или арендовать землю.
.«Поразительное малоземелие» в Дигории
констатировал и редактор «Терских ведомостей» Е. Д. Максимов,
выступивший под псевдонимом М. Слобожанин. Земли,
писал он, «на двор приходится менее полудесятины: на
душу мужского пола 0,27, а на «едока» менее 0,15
десятины... И это ничтожное количество земли дает
урожай только после приложения к ней... колоссального
, труда»17.
Можно ли назвать такие семьи имеющими землю?
Даже после грабительской «реформы 1861 г. размер крес:
16 ЦГА СО АССР, ф. р. 45, оп. 1, д. 1, л. 68—69.
17 Слобожанин М. В горах и предгорьях Северного
Кавказа. В кн.: На культурной работе. СПб., 1908, с. 28А
15

тьянского надела в России был намного выше, чем у
горца.
В силу указанных причин цены на землю
неимоверно росли, казалось, они не имели предела.
Действительный член Императорского русского географического
общества Н. К- Зейдлиц еще в 1873 г. писал: «Об
осетинах, обитающих в горах, скажу только то, что они
весьма мало дорожат своим временем и весьма высоко
ценят каждый клочок пахотной земли, достигающий у
них баснословной цены — 400, 600 и даже 1000 рублей
за десятину, цены, никогда не окупающейся
обработкою»18.
В начале XX в. земельная проблема стала еще
острей. Депутат от Терской области А. П. Маслов
вынужден был признать в Государственной думе, что горцы
находятся в таком ужасающем положении, которое
«заставляет невольно задуматься, каким образом они
существуют»19. Гибельное . малоземелье в горах вызвало
широкую волну переселения осетин на равнину. В 90-х
гг. XIX 1в. таких осевших на чужой земле горцев,
прозванных временнопроживающими, насчитывалось свыше
4000 человек, а в 1906 г. одного только мужского пола их
было уже 5376 душ20.
Не имея по месту нового жительства надела, а часто
и своей крыши над головой, временнопрожизающие
должны были участвовать во всех сельских сборах и
повинностях: вносить посаженную плату за землю, занятую
под усадьбу, содержать правление, нести караул, строить
дороги и т. д. Коренные жители нередко взимали с них
повышенную плату, желая хоть частично покрыть свои
расходы. Так, в сел. Кадгарон усадебный платеж с
десятины в 1905 г. поднялся до 80 руб., тогда как
раньше он был равен'1 руб21, а в сел. Дарг-Кох временно-
проживающие платили за выпас каждой лошади, быка
или буйвола по 3 руб., за корову 2, за годовалый скот
18 3 е й д л и ц Н. К- Поездка в нагорную Осетию. Известия
Кав. отдела Императ. географ, общества, 1873, № 3.
19 «Терские ведомости», 1906, № 126.
20 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 257.-
21 К у л о в С. Д. Социально-экономическое развитие Северной
Осетии в конце XIX и в начале XX вв. Орджоникидзе, 1966,
с. 37.
16

— 1 руб., за телка—50 коп., за барана — 20 коп.22 Это
была самая бесправная и нищенствующая категория
крестьян.
На таком же положении находились русские
переселенцы, иногородние. Они отбывали все мирские и
земские повинности и /так же, как временнопроживающи;,
платили посаженную плату по 120 руб. за десятину (из
расчета 5 коп. за квадратный сажень), за пользование
выгоном — 50 коп. с крупного, 25 — с мелкого'
рогатого скота. Все эти деньги поступали в доход станичных
обществ, зачастую пополняя карманы казачьих верхов.
Как видно, в Северной Осетии, как и на всем
Северном Кавказе, классовые интересы более всего
столкнулись в земельном вопросе. В зависимости от форм
землевладения и действующего аграрного законодательства
складываются земельные отношения. В Осетии
существовало более десятка различных форм землевладения:
феодальная, казенная, казачья, церковная, общинная,
частновладельческая, удельная войскового запаса,
фамильно-родовая, подворная и подворно-общинная
(смешанная).
В горной Осетии наиболее распространенными были
подворное, общинное и смешанное землевладение. Пер*
вое относилось к пахотным и покосным землям и имело
все признаки права собственности, предусмотренные
законами. Второе относилось к пастбищным и лесным
пространствам, которые обыкновенно находились в
общественном пользовании селений или фамилий,
составляющих отдельные роды. Третье, когда общинное право
пользования простиралось на некоторые пахотные и
покосные земли и на все выгонные пастбищные и лесные
угодья.
Исторический процесс образования этих форм
землевладения и землепользования происходил двояко: путем
заимки и путем захватов (по праву сильного). В первом
случае земля закреплялась за теми, кто по праву
первого поселенца обращал дикий участок, бесплодную
каменистую почву в пахотную землю. Для этого «требовались
неимоверные усилия человеческих рук, равным образом:
и луговые земли требовали немало труда для их
обработки, поэтому такие земли становились собственностью
тех, кто их обрабатывал, и по воззрениям горцев они
22 Архив СОНИИИФЭ, ф. 1, оп. 1, д. 68, л. 65—66.

Являются неотъемлемой собственностью, санкционирован;
ной народными обычаями»23. Другие земли, не
поддающиеся культуре, обращались в пастбищные и поступали
в общее пользование целого рода. Эти земли оставались
неприкосновенными в первоначальных, площадях, в тэ
время как пахотные и покосные земли постепенно
дробились.
Основателями захватного права стали
представители высших сословий, присваивавшие лучшие земли,
которые не требовали особой обработки.
Многочисленны были формы временного пользования
землей. Среди них, кроме обычной аренды, наиболее
распространенными являлись бегенда — залог земли под
ссуду. Временная передача земли производилась по
правилам «хацон хай» — с третьей доли, «аембисыл» — с
половины урожая и «бавстау» — вид залога, который
заключался в том, что земля, предмет залога,
отдавалась в полное распоряжение заимодавца до тех пор,
пока не будет выплачена. А так как срок платы не
устанавливался, то он мог длиться бесконечно. Такие земли в
условиях растущей конкуренции и дорожания жизни
редко удавалось выкупить назад, и они переходили в
собственность ссудодателя24.
Таким образом, правовые нормы были не менее
пестры, чем сложившиеся земельные отношения.
Не будучи юридически оформленными (актами,
грамотами и т. д.), земли, находившиеся в фактическом
владении горцев, были предметом постоянного
посягательства со стороны казны и знати.
Право собственности на землю и законность своих
претензий на отчужденные участки осетинское
крестьянство обосновывало давностью владения и заимочпым
правом. Земельные отношения в Осетии, особенно
между крестьянами, регулировались нормами обычного
права. На их основе происходили наследование,
купля-продажа, уплата в счет калыма, аталычество (отдача детей
на воспитание и уплата за это частью надела).
Несмотря на это, землеустроительная комиссия Абрамова
старалась подчеркнуть «неопределенность» и запутанность
23 Труды комиссии по исследованию современного положения
землепользования и землевладения в нагорной полосе Терской
области. Владикавказ, 1908, с. 80.
24 «Жизнь национальностей», 1921, 26 нояб.
18

земельного вопроса, необходимость «его
законодательного разрешения».
Земельный дефицит вызвал земельные споры. Они
начались во второй половине XIX в., когда стали
наносить границы владений на план, участились семейные
разделы, развилось переселенческое движение. Чем
дефицитнее становилась земля, тем острее была борьба
за нее.
Так, например, предметом особого спора,
длившегося несколько десятилетий, стало урочище Харес в Стур-
Дигории, которое представители высшего сословия —
царгасат — оспаривали у общества. Только в
результате борьбы дигорских крестьян (после восстания, в
котором приняло участие около 400 человек) было
признано комиссией, а затем и властями, что эти пастбищные
места составляли достояние всего стурдигорского
населения.
Предметом частых споров в горах были
полупустующие земли временнопроживающих, переселившихся на
равнину. В спорах между горцами администрация не
возражала и против применения норм обычного ппава.
Когда же одной из сторон выступала казна,
признавались только общерусские законы. Такая двойственность
была во вред земельной практике в Осетии: наличие
множества спорных, без достаточных юридических
доказательств земель позволяло казне перекраивать их в
своих интересах.
Северная Осетия стала краем неурядиц,
неопределенных земельных прав. Не было.в России уголка, где
крестьянское землевладение имело столь шаткую опору
в законе. Это создавало условия для произвола и
захватов земли, за чем обязательно следовали бесконечные
споры и тяжбы.
. Составной частью общей колониальной программы
царизма была ее налоговая политика. На каждом новом
этапе она становилась все сложней и утонченней, а
царские сатрапы сами еще изощрялись в изобретении
новых поборов и повинностей «применительно к местным
условиям». В очерках начала XX в. справедливо
отмечалось, что «все кавказские земли обложены в 10 раз
выше, чем наиболее обложенные крестьянские земли в
России»25. Горцы платили все государственные, земские
25 П о г о ж е в В. П. -Кавказские очерки. СПб., 1910, с. 250, 251.
19

и мирские сборы, а число новых налогов и их размеры
продолжали расти. Кроме того, для мусульман был
установлен воинский налог вместо отбывания этой
повинности. За 11 лет, с 1906 по 1916 г., налоги по Осетии
увеличились з 6,5 раз. Особенно возросли они в годы
реакции и первой мировой войны.26 Непосильные
налоги подрывали хозяйства и по мере того, как падала их
платежеспособность, росли недоимки. За 1." лет, с 1899
по 1914г., податные оклады выросли по области
(соответственно и по Осетии) более чем вдвое, а недоимки
почти в 6 раз, поземельные налоги за это же время
увеличились в 5, а недоимки по ним — в 211 с лишним27.
Герцы просили сократить денежные сборы и
повинности. Но администрация отклоняла их, ссылаясь на то,
что они «далеко не так обременительны». Между тем,
они поступали, как признавался наместник,
преимущественно «благодаря принятым мерам
принудительного взыскания»28.
С обнищанием трудящихся масс области
параллельно шел процесс социального расслоения, классовой
дифференциации, постоянно растущей в связи с
проникновением в деревню капиталистических отношений. Он
стал особенно усиливаться к концу XIX началу XX в.
И чем больше вторгался капитал, тем быстрее
разорялись мелкие хозяйства, а их прежние владельцы
подавались на заработки в город. Шел неумолимый процесс
отвлечения населения от земледелия к промышленности.
С вступлением в действие аграрного законодательства
1905 и 1910тг. делается новый шаг по пути
перераспределения земли, готового довести существовавшее
неравенство до крайних пределов.
Потребности рынка стимулировали развитие торгового
земледелия и животноводства. Первое характерно для
равнинных хозяйств, хотя и здесь было немало
скотоводов, второе — для нагорной Осетии.
Основными культурами земледелия были пшеница,
рожь, ячмень, кукуруза, просо, овес, подсолнух. Однако
в 90-х *гг. XIX в. кукуруза становится важнейшей
сельскохозяйственной культурой и, приобретя товарное зна-
26 ЦГА СО' АССР, ф. 224, оп. 1, д. 119, л. 122.
27 Терский календарь на 1916 г. Владикавказ, 1915, с. 55.
28 Всеподданнейший отчет за пятилетие управления Кавказом.
СПб., 1910, с. 59.
20

чение, занимает особое место в развитии зернового
хозяйства. Легко произрастая и дорого ценясь, «в
несколько лет она вытеснила пшеницу, ухудшив питание»29
горца. Став основным продовольствием горцев, она
получила и обеспеченный сбыт как на местном рынке, так и
за его пределами. Тысячами пудов из Владикавказа и
со станций Беслан, Дарг-Кох, Эльхотово хлеб
отправлялся в центральную Россию и за границу через
Новороссийск. Северная Осетия в 1902 г., самом
неурожайном за последние четыре года (с 1899 г.), с посевных
площадей собрала 383 262 четверти хлебов, превысив
на многие десятки и даже сотни тысяч четвертей
Хасавюртовский и почти вдвое превосходящее ее по
территории Кабардинский округа (соответственно 163 424 и
213 400четв.30).
Товарный хлеб не только теснил другие культуры, но
властно раздвигал границы посевных площадей. Этот
рост происходил в основном за счет распашки
сенокосных угодий и лесных полян. Выгоды от полеводства
стали отвлекать население равнин от животноводства,
особенно после изъятия у народа в 1888 г. более 20 000
дес. леса. Этому способствовали также два других
фактора: оснащение крестьянских хозяйств более
совершенной техникой (сеялки, жатки, молотилки и т. д) и
повышение культуры земледелия. И то и другое
было связано с Россией. Сельское хозяйство Осетии
•становилось составной частью российского капитализма,
неотъемлемой отраслью его товарного хозяйства. Так,
-если в 1897 г. вывоз хлебных грузов из Осетии и
Терской области в целом составлял 1580 тыс. пудов, то в
1913 г. он был равен 7833,1 тыс. пудов31.
Высокая степень специализации и развития
земледелия заметно потеснила скотоводство. По признанию
начальника области, раньше одной из главных отраслей
сельского хозяйства было скотоводство, отчасти
коневодство и овцеводство. Но с ростом населения душевой
надел уменьшился, площадь распашки увеличилась,
29 В.-Н.-Л. (псевдоним А. Ардасенова). Переходное состояние
,горцев Северного Кавказа. Тифлис, 1896, с. 10.
30 Отчет начальника Терской области за 1902 год.
Владикавказ, 1903, с. 81.
31 Северо-Осетинское областное статистическое бюро.
Бюллетень № 2. Владикавказ, 1925.
21

отчего животноводство пошло на убыль, а табунное
коневодство почти исчезло.
В пользу нового ориентира населения говорит и тот
факт, что в 1913 г. хлебопашеством уже занималось
более 80% населения. Из года в год росли посевные
площади. В 1908 г. в Осетии запахивалось 50 351 дес, а в
1913 г. эта цифра была доведена до 51 450. Урожай с
этих площадей стабильно превышал урожай хлебов в
других округах области32. Соответственно здесь были и
самые низкие цены на важнейшие хлебные культуры и
сено.
Все это можно объяснить низкой покупательной
способностью основной массы населения, но главным
образом более высокой в сравнении с другими районами
области капитализацией сельского хозяйства, культурой
земледелия, технической оснащенностью, хотя Терская
область в*целом в этом отношении занимала одно из
последних* мест по Северному Кавказу33. .
Как отмечалось выше, доминирующая тенденция к
развитию товарного хлеба объективно тормозила
развитие скотоводства. Статистика предвоенных лет
указывает на рост животноводства, но этот рост
относительный, так как темпы его отставали от роста населения.
Состояние скотоводства во Владикавказском округе
в 1902 и 1913 гг.34
Год
Население
без г.
Владикавказа
со
о
ч
и са .
° §
а* >>
!*
Крупного
рогатого
скота и тел.
Овец и
коз

Свиней
Всех домаш )
животных
общее
число
на 100
душ
нас.
на 10

десятин
1902 100 109 22 029 87 069 206 175 1283 316 556 316,2 61,9
1913 129 948 33 198 87 874 131 661 1339 255 072 197,8 43,5
Такова сравнительная статистика. Скотоводство в
Осетии не только не развилось за 11 лет, но значительно
упало: почти по всем видам животных показатели мно-
32 См.: Отчет начальника Терской области за 1913 год.
Владикавказ, 1914, с. 63.
33 См.: Я нчевский П. Л. Гражданская борьба на Северном
Кавказе. Ростов/Дон, 1927, с. 12.
34 Отчет начальника Терской области за 1913 год.
Владикавказ, 1914, с. 77.
22

го ниже отправных за 1902 г. и даже средних
общеобластных: на 100 душ — 287,7 и на 100 дес. — 78,6.
Только первая группа животных выросла примерно на 11
тыс. голов, что тоже связано с возросшей потребностью
в рабочехМ скоте в условиях развивающегося
капиталистического земледелия и товарообмена.
Таким образом, из-за систематически сокращающихся
пастбищ и выгонов, несмотря на улучшение
зооветеринарной службы, развитие скотоводства в Осетии сга;о
падать. Другой не менее важной причиной такого
положения явилось постоянное увеличение числа
малоземельных и безземельных крестьян. Известно, что крайне
мелкое, парцеллярное хозяйство «по своей природе
исключает развитие общественных производительных сил
труда.., общественную концентрацию капиталов,
скотоводство в крупных размерах, прогрессивное применение
науки»35. Не располагая продовольственным минимумом,
крестьяне таких маломощных хозяйств вынуждены
расстаться даже с последней скотиной.
В годы первой мировой войны состояние скотоводства
в Осетии стало еще хуже. В 1916 г. в равнинных селениях
Осетии на двор в среднем приходилось по одной голове
крупного рогатого и мелкого скота. Это значит, что по
сравнению с 1912 г- лошадей и скота стало меньше на
тот же двор почти в 1,5 раза, а за этим последовало
резкое подорожание их.
Дороговизна, поднимая одни хозяйства и подрывая
другие, еще больше углубляла социальный водораздел.
Правовое положение, крестьян становилось все хуже и
хуже. В политической и административной жизни
общества возрастала роль кулачества и сельской
буржуазии. Закон неравномерного развития, материализуясь
в столыпинских реформах, ежедневно и ежечасно, все
отчетливее обозначал социальные полюса. В цифровом
выражении классовая дифференциация в Северной
Осетии в начале XX в. выглядела следующим образом: по
переписи 1917 г. в Северной Осетии насчитывалось
11,4% беспосевных хозяйств, 43,9 бедняцких (из них
,75,7% бесплужных), 36,6 середняцких и 8,1%
зажиточно-кулацких хозяйств36. В нагорной полосе крестьянская
35 М а р к с К. Капитал, т. 3, с. 820. , .
36 Статистический справочник Север о-Осетинской автономной
области. Владикавказ, 1927, с. 73.
23

беднота составляла 57,1%, средняя прослойка — 36,1,.
кулацкая — 6,8%. В то же время 20% хозяйств
сельской буржуазии (не считая алдаро-баделятских) имели
50,5% всей посевной площади, 37,7% всего поголозья
рабочего скота37. Хозяйств, владеющих одной головой
рабочего скота, было 38,7%, не имевших его совсем —
23,6%.
Расслоение осетинской деревни продолжалось и
позже. Февральская революция не только не помешала
этому, но придала новый импульс фермерско-стяжа-
тельской инициативе. Если владельцы крупных
экономии, огромных земельных массивов были в
растерянности, то кулацко-середняцкая часть деревни и сельская
буржуазия, напротив, великолепно чувствовали себя в
струе аграрного законодательства правительства
Керенского.
Развитию капитализма в деревне способствовал
промышленный и торговый капитализм. Индустриализация
юга, особенно характерная для Северного Кавказа в
пореформенный период, вызвала бурный рост городов,
ремесла и торговли, строительство железных дорог,
шахт и рудникоз, добывающей к обрабатывающей про-
ьг^тшленности. Из всех городов Северного Кавказа
наиболее быстро росли индустриальные — Ростов,
Новороссийск, а также Владикавказ и Грозный Терской
области.
.Возникший в военно-стратегических целях
Владикавказ очень скоро делается центром административной,
политической и культурной жизни Терской области и
даже оказывает «неотразимое влияние на все условия
общественной жизни всего Северного Кавказа»38.
-Выгодное расположение на путях в Грузию и Закавказье
обусловило его рост и значение. В 70-80-х гг. прошлого
столетия этому способствовали и работы по расширению
Военно-Грузинской дороги и постройка железной
дороги Ростов — Владикавказ.
В 1894 г. железная дорога протянулась через Беслан
до ст. Петровская (Махачкала). Новая линия соединила
37 Т о т о е в М. С. Борьба трудящихся Северной Осетии за
Советскую власть в 1917—1920 гг. Известия СОНИИ, т. XVIII.
Орджоникидзе, 1958, с. 94.
38 Р а к о в и ч Д. В. Прошлое Владикавказа. Владикавказ,
1911, с. 45.
24

Владикавказ с портом, что значительно увеличило
грузооборот.
Железная дорога открыла новые перспективы
развития края, развязала руки деловым кругам,
товариществам, коммерческим объединениям. В Терскую
область, в том числе в Осетию, хлынул русский и
иностранный капитал. Созданное бельгийцами в 1895 г.
горно-промышленное общество «Алагир» построило Садон-
ские рудники и Алагирский серебросвинцовый завод. К
этому времени относится возникновение пос. Садон,
позже Мизура и Фаснальской обогатительной фабрики,
принадлежавшей также бельгийскому капиталу.
Для развитого капитализма характерно слияние
капиталов, создание компаний по совместному
производству и сбыту. Построенные ими предприятия, как
правило, оснащались новейшим оборудованием и
технологией. К числу таких предприятий в Осетии относился кир-
пично-черепичный завод Штейнгеля и Грозмани,
оснащенный гофманскими печами и нефтемоторами. Он
производил более 1/3 всей продукции, которую давали 30
других подобных предприятий округа, и сбывал их по
всей линии Владикавказской железной дороги, вплоть
до Баку. Строят совместно мощный кирпичный завод
Симонов и Петросов, вкладывают свои средства в
крахмальный завод братья Израилевы и Мостовенко,
испрашивают у правительства разрешения создать
акционерное общество мукомольного, макаронного и
хлебопекарного производства «Гигиена» Прохановы А. И. и В. С.
и т. д. В 1904 г. к предприятиям иностранного капитала
прибавилось еще одно «Общество. Владикавказских
трамваев и электрического освещения», основанное
бельгийцем Г. И. Скарамангой.
Значительными предприятиями были чугунолитейный
и механический завод Береславцева Н. Л. —
единственный в округе, который, помимо выпуска основной
продукции, занимался ремонтом оборудования других
предприятий, вагоностроительный и вагоноремонтный
мастерские Владикавказской железной дороги и т. д.
Предпринимательский азарт захватил осетинскую
буржуазию и кулачество. В начале XX в. к действующим
предприятиям прибавилось множество новых, в
результате общее число их достигло 115. В основном это
кирпично-черепичные, винокуренные, известковые,
пивоваренные, маслоделательные, сыроваренные, кожевен-
25

ные, лесопильные заводы и мельницы. Число рабочих
только крупных предприятий (без занятых на железной
дороге и в строительстве) в 1913 г- в Осетии составило
3335 человек, з среднем 15 рабочих на одном
предприятии.
Большое развитие получила торговля. В 1913 г.
торговых заведений во Владикавказском округе
насчитывалось 645, в гор. Владикавказе — 1190, число занятых в
торгозле людей выросло с 466 человек в округе и 1525
во Владикавказе до 705 и 3738 человек соответственно39.
Терская область, в том числе Осетия, была страной,
вывозящей продукцию. С развитием капитализма в крае
рос, как уже отмечалось, и валовой объем вывоза.
Развитию торговли и частного предпринимательства
в огромной мере способствовала широкая сеть
банковских учреждений.
По уровню экономического развития Северная
Осетия опередила другие районы Терской области. К
моменту Октябрьской революции здесь имели место три
формы общественного производства: простое товарное
хозяйство с чертами натурального производства
(особенно в горах), феодализма на уровне рентных
отношений и интенсивно внедряющегося в экономику Северной,
Осетии капитализма. Причем последняя была уже
доминирующей. Существуя и переплетаясь, эти формы
общественного производства создавали сложную
социально-экономическую структуру.
Капитализм, размывая^ деревню и ликвидируя
непрочные промежуточные группы (остаточные элементы
феодализма), пестовал себе опору в лице помещиков и
кулаков. С другой стороны, те же законы
социально-экономического развития вели к умножению деревенской
голытьбы и образованию рабочего класса- Изменения
в социальной структуре Северной Осетии выявили
новые силы, заметно влиявшие на весь ход общественной
жизни. Вместе с трудовым крестьянством, остававшимся
социальной основой населения, откуда брали начало все
другие профессионально-классовые группы, росло и
ширилось революционное влияние молодого рабочего
класса.
Благодаря прочным экономическим и культурным
39 Отчеты начальника Терской области за 1902 и 1913 гг., с.
89, 114, 1,15.
2Ь

^связям с Россией осетины «к началу XX в. и особенно в
эпоху империализма далеко продвинулись по пути
национального становления. В кавказском регионе они
принадлежали к той разновидности народностей,
которые достигли стадии, близкой к консолидации нации40.
Октябрьская революция застала осетин наряду с
такими сравнительно крупными национальными общностями,
как таджики, казахи, узбеки, «на пути перехода к
нации»41.
К указанному времени появляется значительная
прослойка осетинской национальной буржуазии,
пролетариата, интеллигенции, получает дальнейшее развитие
культура, письменность и литература,
общественно-политическая и государственно-правовая мысль, национально-
освободительная борьба. Этносоциальное развитие
осетин могло завершиться образованием нации еще до
революции, если бы не национально-колониальный гнет
царизма. Особенно пагубными были колонизационный
захват земель Кавказской низменности и передача их
казне и казачеству, .система правовых ограничений, штоа-
фов и налоговых обложений, военно-административное
давление (тюрьмы, ссылки и т. д.), заслон в подготовке
^национальных кадров, преследование национального
языка, высокомерно-презрительное отношение к
духовной культуре и вековым традициям иноязычных
народов. *
Все эти формы национального угнетения,
ужесточавшиеся с каждым новым протестом против них, тормо-
;. зили этническую консолидацию осетин, препятствовали
I завершению образования нации.
' Осетины и другие -народы избежали этого
благодаря действию на них факторов .другого — положительно-
{ го свойства, оказавшиеся более значительными и жиз-
? ненными. Это прежде всего внутренние силы народа,
• сближение с трудовой и революционной Россией, срав-
3нительно короткий период влияния реакции и
двойственный характер форм национального угнетения. Нес-
I мотря на антинародную направленность, последние
оказывали одновременно и положительное влияние на мест-
I ное население.
40 См.: К а л о е в Б. А. Осетины. М., 1969.
41 Современные этнические процессы в СССР, 2-е изд. М., 1977,
Ьс-75-
6.
27

Само вхождение Осетии в состав России имело
непреходящее значение в судьбе осетин. Это
способствовало включению их в общий процесс экономического
развития России, приобщению к передовой общественной
мысли, сближению с русским рабочим классом и
крестьянством, с их революционной борьбой против царизма.
Важным условием сближения были постоянные
контакты присоединенных к России народов с русским народом
вследствие единства территории метрополии и
национальных окраин и то, что «на окраины наряду с военной
администрацией, войсками, чиновниками, торговцами и
разного рода искателями легкой наживы переселялись
обедневшие крестьяне из центральных губерний; на
железных дорогах, предприятиях, в горной
промышленности работали вместе с местными рабочими
переселившиеся сюда русские»42. Большое значение в развитии
процесса сближения с русским народом имела также
деятельность политических ссыльных, революционных
демократов и сочувствовавшей им передовой интеллигенции,
много сделавших для общего и политического
просвещения коренного населения.
Социально - правовое и морально -
политическое положение трудящихся горцев
До последнего времени в науке существовала
тенденция объяснять аграрное движение на Тереке главным
образом как результат земельного голода и жестокой
эксплуатации. Нисколько не умаляя марксистское
положение о материальной первооснове всякого общественного
движения, преследуется цель показать, что в условиях
многонационального Терека в антиколониальной борьбе
горцев видное место занимали и внеэкономические
мотивы, то есть политические и морально-правовые причины.
Изучение вопроса о социально-правовом и
морально-политическом положении терского крестьянства имеет
немаловажное значение не только в плане выяснения
объема его политических прав и свобод и их гарантий, но и в
плане действия этих факторов на ход и размах
крестьянской борьбы с царизмом.
Окончание Кавказской войны побудило
правительство и кавказскую администрацию пересмотреть систе-
42 Современные этнические процессы в СССР, с. 75.
28

му управления краем с целью «устройства
гражданского быта населения» применительно к мирным условиям.
Первым шагом в этом направлении явился приказ
главнокомандующего Кавказской армией князя
Барятинского от 3 мая 1860 г.43 Приказом упразднялась
Кавказская линия, просуществовавшая более ста лет, и все
пространство к северу от Главного Кавказского хребта
стало именоваться Северным Кавказом, включившим в
себя вновь образованные Терскую, Кубанскую области
и Ставропольскую губернию.
Преобразования были продиктованы
экономическими и военно-стратегическими соображениями: до коада
привязать к России район значительной сырьевой базы,
приспособить его население к условиям и задачам
русской государственности, закрепить колониальное
господство над Кавказом. Князь Барятинский официально-
заявил, что на устройство «гражданского быта» горцев
необходимо смотреть как на «продолжение их
покорения». А 19 ноября 1860 г. правительство образовало
Терское казачье войско.
Юридическим основанием для нового управления
Северным Кавказом (после военного) послужили
введенные в 1865—1866 гг. «Положения и штаты военно-
народных управлений», в которых ничего народного не
было, и назывались они так только потому, что кроме
военно-казачьего контингента. управлению подлежало
все гражданское население. В 1870 г. в Терокой области
были введены общие губернские учреждения, которые
находились в подчинении начальника области,
являвшегося вместе с тем и командующим войсками,
атаманом. История показала, что в последующем все
начальники Терской области строго придерживались казачьей
ориентации и мало что делали для горцев и русских
крестьян-переселенцев.
После своего официального образования терское
казачество получило общий для всех казачьих войск
правовой статус. Пополняемое беглыми крепостными и
переселенцами с Дона, Волги и Украины, крещеными
инородцами — моздокскими осетинами, Терское казачье
войско после Донского было вторым по старшинству я
третьим по численности, став самой могущественной
43 См.: Терский календарь на 1895 год. Владикавказ, 1894,.
с. 1г
29^

•спорой России на Северном Кавказе. Щедро наделенное
землей за «государеву службу», поставленное в особое
положение среди покоренных племен и народов и
пришлого русского населения, некогда «вольное казачество»
превратилось в орудие колонизаторской политики
царизма, в оплот монархии.
Содержание огромных вооруженных сил наложило
отпечаток на управление краем'. Вся область была
покрыта густой сетью административных органов, воинских
частей и подразделений, полиции и жандармерии. В
связи с этим все управление Терской областью было
передано в ведение Военного министерства, а не
Министерства внутренних дел, как в центральных губерниях
России. Это определило узкокастовое, военно-казачье
управление областью, без участия в нем не только
представителей горских народов, но и всего неказачьего
населения. Только в 1912 г. гражданское население
области, проживавшее на неказачьих землях, было передано
в ведение Министерства внутренних дел.
Много раз перекраивалась административная карта
Кавказа, вместе с ней и Терской области. Одна и та
же в размерах область неоднократно меняла свое
деление на округа и отделы то для того, чтобы подвести
все население под общее управление, то для того,
чтобы вновь разъединить его.
В целях безопасности и удобного наблюдения
горцев селили в заранее отведенных местах, которые
окружались казачьими станицами, а там, где это было
невозможно (например, в нагорной полосе), они
разбивались у входов в ущелья. Так, в 1865 г. кабардинцы
были поселецы в 36 аулах вместо 116 прежних.44
Иногда рассеивался целый народ. Абазинцы, составлявшие
в 1878 г. всего 9369 человек, были расселены по
кабардинским, черкесским и ногайским селам. Царизм
старался смешать народы, чтобы разрушить их родопле-
менные связи, этническую целостность и таким
образом ослабить сопротивление.
С этой же целью широко практиковалась
национальная рознь: казаки натравливались на цнгушей, ингуши
на осетин. Чтобы национальная война никогда не
затухала, власти использовали самые гнусные средства
(вплоть до подкидывания трупов). Потом в разыграв-
« ЦГА Груз. ССР, ф. 545, д. 3220, л. 4.
30

Ьейся трагедии царизм начинал выступать в роли
арбитра и миротворца.
| Не менее пагубным было особое расположение
казачьих станиц. Отводя им лучшие земли, станицы
разбивались таким образбм, чтобы не только изолировать
|друг от друга многоплеменной состав области, но и
:рассечь каждый район на части. Так, например, земли
казачьих станиц Архонской, Ардонской, Николаевской
и ЗмейскО|й, вытянувшись по левой стороне Терека,
от юго-восточной до северо-западной границы
Владикавказского округа, клином рассекли Осетию на две
части. Точно так же станицы кизлярского отдела
полностью изолировали северную часть от остальной
территории Грозненского округа.
Подобное расположение казачьих станиц и череспо-
лосность земель затрудняли связи не только между
отдельными частями области, но даже внутри одного и
того же народа. Горцы были лишены права свободного
передвижения через казачьи поселения. Им не
разрешалось, по положению военного времени, селиться в
некоторых городах и даже селах- Так, законом 14 мая
1893 г. горцам, не имеющим офицерского чина или не
состоящим на государственной службе, воспрещалось
селиться в г. Грозном и слободах Воздвиженской, Ша-
тое, Ведено45.
Имеющим там недвижимое имущество предлагалось
продать его в течение года, в противном случае отби-
: ралось в казну. В 1896 г. начальник Терской области
Каханов распорядился «не выпускать во Владикавказе
после солнечного заката туземцев из своих жилищ»..
Другим распоряжением он запретил горцам одного пле-
; мени арендовать земли в пределах другого племени,,
ездить по полевым дорогам в наделах казачьих ста-
¦ ниц46. Еще не были отменены эти законы, как 6 октяб-
\г ря 1910 г. по Терскому казачьему войску ген.-лейт..
Михеев издал приказ, по которому категорически
воспрещалось «въезжать кому бы то ни было из туземцев
; в ночное время в станицы»47.
Административное устройство округов, как и ка-
• зачьих отделов, было однотипно. Высшие должности в
\
;;, 45 Терский календарь на 1895) г. Владикавказ, 1894, с. 157.
46 Архив СОКИИИФЭ, ф. 18, оп. 1, д. 9, л. 113, 177.
\ 47 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 1056, л. 47.
31

округах занимали военные. Начальником округа
обычно назначался полковник, начальником участка —
штабс-капитан. Часто умственно ограниченные, но
вполне удобные для высшей администрации, они были
облачены большой властью, которая всегда
употреблялась против бедствующей массы и почти никогда в их
защиту.
По положению должность пристава, как и
начальника округа, не мог занимать представитель коренной
национальности, даже в Осетии, несмотря на наличие
в ней большого числа (более 3000) офицерства высших
и низших званий. Это положение глубоко возмущало
горцев. Такое недоверие оскорбительным для себя
считала и та часть государственных служащих-туземцев,
чья верноподданническая служба была вне всяких
сомнений.
С 1871 г. в сельских обществах и приходах
существовало так называемое общественное самоуправление
во главе со старшиной. По «Положению о сельском
(аульном) самоуправлении в Терской области»
старшина избирался на сельском сходе с участием не мене 2/3
всех коренных жителей. Но администрация нарушала
демократический порядок и назначала старшинами
людей со стороны, часто никому не известных.
В ноябре 1905 г. был утвержден новый порядок
выборов старшины, по которому общий сельский сход
был заменен собранием гласных — по одному от
каждых десяти дворов. Двухстепенные выборы были
удобнее для выдвижения старшины из зажиточной среды,
так как с развитием капитализма крестьяне
становились все более зависимыми от сельской буржуазии. В
число выборщиков проходили состоятельные сельчане,
которые потом уже избирали старшиной человека из
своей среды или из предложенных администрацией
кандидатур. Замена выборных начал системой назначения
старшин исключала всякое влияние крестьян на
общественные дела.
Так, терскими властями уничтожались последние
демократические элементы в деревне. С этого времени
«в рассмотрении и решении сельских общественных
дел участвует лишь незначительное число жителей»48
«Капитализм,— указывал В. И. Ленин,— неизбежно ве-
48 ЦГА СО АССР, ф. И, оп. 10, д. 31, л. 1 и 3.
32

дет к централизации государственной власти, и всякое
местное самоуправление безусловно будет побеждено
при реакционной государственной власти»49.
Администрацию не интересовали моральные
качества старшин, лишь бы они обеспечивали необходимый
порядок и исправное поступление в казну всех
обложений. Старшины избирались на 3 года, но вследствие
хищения общественных денег и других крайне неблаговидных,
часто уголовных дел они не могли удержаться даже
несколько месяцер, а то и недель. За один 1903 г. в
сел. Христиановском, Ардоне, Эльхотово сменилось по
6 старшин, в Батакоюрте — 5, Карджиие и Кадгароне
по 4 и т. д.5с
Личный состав кавказской администрации с самого
начала не отвечал своему назначению. Гражданская
служба в России не была в почете, и на Кавказ
соглашались ехать не лучшие люди. И вот в то время, как
в рядах кавказских войск в николаевскую эпоху мы
видим цвет русского общества (декабристы и другие
вольнодумцы,—Ю. X.), в рядах кавказского
чиновничества первого призыва мы видим «почти сплошь
неудачников и мелких карьеристов, соблазнившихся
преимуществами службы на далекой окраине»51.
Чтобы не уронить совсем престиж русской власти
на Кавказе, проштрафившихся стали изгонять со
службы. Но и последователи первых, чиновники «второго
призыва», в начале XX в. были не лучшего образца:
тот же карьеризм, та же алчность и стяжательство. В
погоне за. наживой они мало что делали для
удовлетворения нужд трудящихся. Были глухи к прошениям,
многие жалобы, теряясь в инстанциях, не доходили о
начальства или придерживались, и потом уже ничего
не значили, так как произвол и самоуправство, которые
они должны были предупредить, становились
свершившимся фактом.
Чтобы устранить этот барьер, в 1916 г. осетинская
интеллигенция составила докладную записку
наместнику о свободном избрании уполномоченных от каждого
племени горцев для непосредственного общения с выс-
«Ленин В. И., т. 17, с. 164.
50 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 139, л. 1.
51 Евангулов Г. Г. Местная реформа на Кавказе. СПб.,
1914, с. 14—15.
2 Ю. В. Хоруев
33

шей властью. В «ей резко осуждается управление
осетинским округом, во главе которого стоит начальник
с двумя помощниками. «Власть его всеобъемлюща,—
говорится в записке,—начальник округа ведает не
только административно-полицейской частью округа, но он
еще является единственным органом
культурно-экономической жизни осетин. То же и в остальных округах.
Насколько успешно окружные справляются со своими
обязанностями, красноречивее всего говорит из года в
год растущая преступность...»
Авторы проекта отмечают, что «громадное число
преступлений обязаны своим существованием
преступности самой администрации и ее скверному
управлению»52. Случаев, печально характеризующих
местные власти с момента «приобщения горцев к русской
гражданственности», больше чем надо. Полковник Эг-
лау, правивший Владикавказским округом с 1865 по
1877 год, за растрату 17 000 руб. штрафных сумм и
другие служебные преступления был осужден на 15 лет
и сослан в Томскую губернию. Полковник Голубев,
заподозренный в соучастии с грабителями почты, был
переведен в Веденский округ, а затем предан суду.
За растрату 8000 руб. был уволен со службы
подполковник Мищенко. Помощник нач. округа Пахатинский
за служебные преступления осужден на 15 лет.
Осужден и другой помощник Семенов за растрату
общественных денег. Третий помощник Макаев после
возбуждения против него судебного преследования за
взяточничество и вымогательство предпочел смерть
судебному разоблачению его деяний и отравился.
Полицмейстер гор. Владикавказа Котляревский, переведенный на
должность начальника Назранского округа, состоял в
отряде абрека Зелимхана и, уличенный в разбоях, з^ •
стрелился. С ужасом вспоминали люди о «знаменитом
трио» мародеров-грабителей: начальниках участков Ор-
жеховском, Антоновском и Якубовском.
Приведенных примеров достаточно, чтобы
представить себе убогость царской администрации в Осетии и
во всей Терской области. Если таков был состав
высшей власти, то какова же была низшая в лице старшин,
их помощников и других «охранителей благополучия
горцев». Это были «заведомые преступники, бывшие
52 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 168, л. 2 об.
34

лакеи и сыщики,— лица, которые в более отдаленные
времена и близко не допускались к общественным
делам»53.
Много страданий и неудобств перенесли горцы,
. и в частности осетины, на судебной почве. В Терской
5 области «е было единой системы судебных учреждений.
/В Осетии и в кавминводской группе городов было
одинаковое с Россией судоустройство, в остальной части
области (в Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и
Хасавюртском округе) продолжали действовать
горские словесные суды. Состав и компетенция старых и
новых судов были неодинаковыми.
Буржуазные суды по реформе 1864 г. были
прогрессивнее всех старых судебные установлений, тем более
таких феодальных институтов, как горские словесные
суды, и осетины в общем-то с одобрением встретили
судебные нововведения. Но вскоре были разочарованы
в них из-за неудобств: дороговизны и низкой
подсудности. В своих жалобах они указывали, что «получили
суд дорбгой до разорительности, мучительно тягучий
и в своей справедливости народу непонятный»54.
Особенно возмущали народ волокита и низкая
подсудность сельских судов. В соседних казачьих отделах
и в Закавказье подсудность тех же сельских судов
доходила до 100 руб., в России —до 300, а в Осетии на
превышала 30 руб. Основная масса споров по
гражданским делам приходилась на иски от 200 до 300 руб.,
«каковые каж в горских, так и в волостных судах разбираются
тут же, под рукой у населения, на основании местных
обычаев, беспошлинно и без расходов на поездки в город
и на адвокатов»55. Осетинам же по таким делам
приходится обращаться в обход сельского суда к
мировому и в окружной суд, «для чего надо ездить в
город и нанимать адвокатов, так как наши горские судьи
не знают обыкновенно ни обычаев, ни языка тех, кого
они судят. А так как по одному и тому же делу
приходится ездить верст за 50—100 и каждый раз
проживать в городе два-три дня с рабочим скотом, часто в
страдную пору, то сплошь и рядом расходы как истца,
так и ответчика ко времени окончания спора выраста-
53 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 168, л. 3.
54 Там же, л. 5.
55 Там же, л. 6 об.
53

ют в сумму, в несколько раз превышающую цену иска.
И проклинают этот суд обе стороны»56. •
Во Владикавказском округе осетинское население
оказалось лишенным судебной защиты и в своем
праве на землю. На этой почве широко разрослось
самоуправство и самосуд—источник преступлений, вплоть до
убийств.
Особое недовольство у населения вызвал
окружной суд, его уголовное отделение, прослывший «среди
других судов империи как самый каторжный»57. Суд
работал без штатного переводчика, осетина, из-за чего
показания в протоколе почти всегда теряли свой точный
смысл или умышленно извращались. Безусловно, во
многом выиграли бы и население, и суды, если бы п
состав последних вводились лица коренного
происхождения.
Закон не установил никаких ограничений для
осетин на занятие судебных должностей, между тем ни
один из них с юридическим образованием не мог
занять штатной должности в окружном суде или получить
должность мирового судьи. 'Кто-то всегда
препятствовал, особенно председатель Владикавказского
окружного суда Петровский, неоднократно заявлявший, что
«пока он тут, он не допустит ни одного осетина в сословие
присяжных поверенных»58. Далее те, кто получил это
звание на стороне,—Александр Кубалов, Датиев,
приписанный к сословию Петроградского суда и по болезни
переехавший во Владикавказ, наконец, Александр Ца-
голов, переведенный три года назад из Тифлисского
окружного суда во Владикавказский, не могли получить
свидетельства на ведение дел при окружном суде, хотя
имелись свидетельства с прежнего места работы и из
съезда мировых судей Владикавказского окружного
суда.
Такое нарушение законности дорого обходилось
осетинам. «Правосудие — основа всеобщего порядка, и мы
его лишены»59,— утверждал народ. В результате веек
этих частных и общегосударственных мер недопустимо
56 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 168, л. 6 об.
57 Там же.
58 Там же, л. 7.
59 Там же.
36

усугублялась карательная деятельность судов и в
первую очередь — уголовного.
Самоуправству терской администрации не было
предела. Каждый новый случай ограбления народа и
бесчинства над ним превосходил прежний, а найти защиту
ни в заколе, ни у властей было невозможно. Не успев
оправиться от одного обмана, народ становился
жертвой другого. Так, на устройство телефонной связи в
плоскостных селах Владикавказского округа было
собрано 35 000 руб., но вскоре обнаружилось, что «в
расходовании этих сумм были допущены злоупотребления
на. значительную сумму»60. То же самое было и со
130 000 руб., которые были собраны с населения на
содержание стражи, сформированной для борьбы с
разбоями и грабежами, с той лишь разницей, что здесь
«злоупотребление выразилось в больших размерах».
Мировая война вызвала новые формы произвола и
злоупотребления властью. Осетины отбывали воинскую
повинность в осетинском конном дивизионе,
развернутом позже в полк, который пополнялся только по
особому высочайшему повелению. Но летом 1915 г. было
мобилизовано еще 1800 человек, которые несколькими
партиями пополнили различные батальоны и пехотные
полки. Потом оказалось, что это было сделано
незаконно, по приказу местных властей.
В системе угнетения видное место занимали штрафы.
Штрафовали за все: за неуплату в срок земельной
ренты, налога с недвижимого имущества, промыслового
налога, земских сборов, за порубку леса, потраву,
невыставление караула, неисполнение подводной повинности,
за «доведенные следы», за укрывательство абрека и т. д.
Для взимания штрафов правительство утвердило
специальное руководство «О наложении административным
порядком денежных штрафов на туземные сельские
(аульные) общества Терской области», которое затем
нашло отражение в законодательстве.
С 1906 г. штрафы стали налагаться на основании
-т. 26. т. II Учреждения управления кавказским краем
В год введения этого закона штрафы составили 21 938
руб. 95 коп.61 Самыми массовыми были «лесные»
штрафы. Только в 1898 г. в Терской области числилось
50 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 168, л. 12.
61. ЦГВИА, ф. 400, оп. 262/912, д. 153, л. 24—27.
37

10 612 дел на общую сумму ИЗ тыс. руб. Ничего не
изменилось и позже. Спустя 15 лет одни недоимки
по нарушениям лесного устава в дачах Терского
казачьего войска составили 11319 руб. 57 коп. Штрафы
были так часты и многочисленны, что в Терском
календаре на 1916 г. появился новый раздел — «штрафные
суммы».
Одним из самых несправедливых и унизительных
обложений для горцев была плата «за доведенные
следы». Если совершалась кража, весь причиненный ущерб
обязано было внести то село, где терялись следы
преступника. Точно так, как было в Древней Руси 8—9
веков назад.
Горцы открыто возмущались чудовищной налоговой
политикой царизма и требовали пересмотреть ее,
«чтобы по возможности облегчить, где нужно, непосильное
бремя, которое часть населения давно уже ведет к
материальному разорению, а следовательно и к духовному
одичанию. Не нужно скрывать, что уже десятки лет
принудительно распродаются за недоимки по казенным
податям, мирским сборам, по экзекуциям клочки наших
земель, скот и домашняя обстановка»62.
Не вдаваясь в причины распространения в области
грабежей и разбоев и не желая принять мер к их
устранению, правительство пошло по карательному пути,
объявив кавказские народы дикарями. «Что касается
особой хищнической наклонности горцев,— с
возмущением заявляли трудовые народы,— то все это ложь и
раздуто нарочно, с целью... За 10 лет в сел. Христиа-
новском (860 дворов), сел. Заманкул B00 дворов),
Ольгинское C00 дворов), Карджин B50 дворов) — са
мое большее было совершено всего 5 краж и одно
ограбление (у односельчанина мальчики стащили
баранов). Всего 1800 дворов и за 10 лет —несколько краж.
Таким образом , если и усилилось воровство в кра,е,
то только за последние годы — как результат
непосильных плат за следы, штрафы, экзекуции, обязательную
охрану железной дороги и вообще непосильные
натуральные повинности»63.
В этих условиях у горцев не было другого выхода,
как силой возвращать отобранное. Отсюда — захваты,
62. ЦГА СО АССР, ф. 224, оп 1, д. 118, л. 126.
63 Там нке, д. 14, л. 1.
33

^речество, укрывательство и т. д., то, что власти
сознательно квалифицировали как грабежи и разбои, что-
|ы применять к горцам самые жесткие санкции.
ж Что же касается просвещения народов в целом, раз-
^тия их культуры, то это никогда не занимало
внимания царизма. Ограничивая рост начальных . школ в
Щсетии, он абсолютное большинство местного
населения лишал возможностей получить хотя бы основы
грамотности. Отказывая ей в средних школах, он мешал
^олучить среднее образование той части молодежи,
которая имела эту возможность. Наконец, препятствуя
Открытию высших учебных заведений, самодержавие
;'Йрмозило создание и рост национальной
интеллигенции, научных и технических кадров. А в тех начальных
$Ькояах (церковмо-приходеких и др.), которые все-таки
Цыли пожалованы, изгонялись местные языки,
преследовались буржуазно-националистические цели. Вместо
шага национальной, русской и общемировой культуры
дай становились рассадниками реакционных идей.
||,, Отсутствие просвещения среди горцев, условий для
приобщения к передовой русской культуре, а через нее
Щ общечеловеческой, приводило* к тому, что горцы в
|воей жизни продолжали руководствоваться древними
йбычаями, которые подчас находились в конфликте с
Действующим законодательством российской империи.
Щ' Проявляя резко отрицательное отно'шение и
нетерпимость к «туземцам», власти нередко преследовали их
Действия, которые допускались обычаями, а потому
воспринимались как вмешательство в традиционный быт
горцев, как посягательство на их достоинство и вековые
а Даты.
Щ; Культивируя в местном населении невежество,
самодержавие вместе с тем делало все, чтобы предать
забвению достижения его культуры и быта. А такие
требования, как ведение делопроизводства, обучение в
Шдолах на местном языке могли быть признаны по
Меньшей мере странными. Никакими государственными
актами эти демократические начала не были и не
могли быть предусмотрены.
Все это свидетельствует о том, что цивилизаторская
Деятельность самодержавия на национальных окраинах
империи, в частности на Северном Кавказе, была
направлена на русификацию края, на лишение его
самобытности. Эту цель преследовал и подгон под. общий
39

шаблон с Россией системы административных органов
и управления. Царизм своими реформами предусмот^
рел, что для окончательного слияния Кавказа с Рос-
сией необходимо единство государственного механизмп
вообще и учреждений в частности.
Таковы основные социально-правовые и
морально-политические условия жизни горцев-крестьян, которые
явились важным подспорьем, вторым запалом
крестьянской борьбы за землю, за освобождение.
ооо

Глава II
КРЕСТЬЯНСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПЕРЕД ПЕР-
ВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ
Борьба дурдурских крестьян за землю
V Упорная борьба крестьян за землю составляет
неотъемлемую страницу истории как русской, так и
национальной деревни. Крестьянские выступления на поч-
§е аграрных беспорядков встречаются в Осетии задолго
що рассматриваемого периода, но особенно массовый
характер принимают в .конце XIX— начале XX в.
Аграрное движение все чаще приобретает форму
вооруженной борьбы. В этом отношении события,
развернувшиеся в 1900—1902 гг. в Дур-Дуре, не составляют
исключения, но они примечательны тем, что явились
Первыми и послужили началом целого ряда других.
крестьянских волнений.
¦; Для упрочения самодержавной власти на Кавказе?
царское правительство искало опору в привилегирован-
.йых сословиях края. Оно щедро раздаривало земли осо-
' февно тем из них, кто проявлял исключительное
верноподданническое старание. Так, в Дигории были
пожалованы землей баделята Кубатиевы, Каражаевы, Аби-
каловы. Но больше всех был вознагражден за службу
|в русской армии и участие в покорении Кавказа штабе-
! ротмистр лейб-гвардии Кавказского горского
полуэскадрона, впоследствии генерал-майор, Асланбек Туга-
• нов, получивший на себя и других лиц, происходящих от
|его деда Афая, 19791 3/4 дес- земли.
Кавказская администрация считалась естественным
и законным распорядителем земельного фонда края.
[Раздавала она «земли, конфискованные у непокорных
;и неблагонадежных землевладельцев и сельских обще-
ртв, а равно и земли пустопорожние, не
принадлежащие никому в особенности»1, а цель заключалась в том,.
у*
1 ЦГВИА, ф. 40, оп. 262/912, д. 113, л. 177.
41

чтобы заручиться симпатиями наиболее влиятельных
лиц и целых фамилий. Но как только на Кавказе прои~
зошли выгодные для России военно-политические
изменения, царское правительство вынуждено было
признать, что раздача земель в таких масштабах лишит
казну запасов, необходимых для устройства военных
поселений на Кавказе и казачьих кордонов. Земельные
пожалования сократились, а излишки выкупались назад.
Так в 40-х гг. поступили с Тугановыми, 60-х —с Беко-
вичами-Черкасскими, владельцами 100 000 дес. Из
пожалованной Тугановым земли была отрезана часть в
6287 1/4 дес. и отведена под казачью станицу
Николаевскую, а на остальные 12954 дес/ 1495 кв. саж. выдан
акт и план участка2.
В состав отмежеванной Тугановым земли вошел и
аул Туган (он же Дур-Дур), один из древнейших
поселений на равнине, в 173 двора с 900 человек жителей.
Дурдурцы заселили его примерно в конце
XVIII—начале XIX в., еще задолго до того, как Тугановым была
пожалована земля. С того времени «дурдурцы
бесспорно и беспрепятственно пользовались землей»3.
Между тем Тугановы при каждом случае прибирали
.•к рукам новые участки соседних земель общего
пользования. Последний раз Тугановыми «было отдано в
аренду самоуправно как людьми сильными»4 место
между р. Хуасфараг и Даргтага, находившееся раньше
под кутаном стурдигорцев. Алчность Тугановых и
недовольство крестьян вызвали беспокойство властей. 25
августа 1852 г. наместник Воронцов предписал
командующему войсками на Кавказской линии: «Владеемьк
генерал-майором Тугановым участки, сверх высочайше
дарованной ему земли, должны быть обращены в надел
другим дигорцам, а ему теперь же воспретить поль
зоваться ими»5. Этот приказ должен был положить
конец захватам земель, но не был произведен промер
участка, что еще тогда окончательно опредилило бы
границы общественной и тугановской земель. А «раз
не все границы тугановского участка были обмежеваны,
2 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 66, л. 25.
3 Там же, л. 26.
4 Известия СОНИИ, вып. 1. Владикавказ, 1925, с. 275—276.
5 ЦГА СО АССР, ф . 224, оп. 1, д. 61, л. 16 об.
42

щ открывался полный простор для всяческих
захватов»6.
?' Неопределенность надельных границ была
повсеместным явлением и в самой России. И в этом прежде
/всего были заинтересованы дворяне и помещики, так
как создавались условия*для их нарушения.
«Межевание при отводе земли крестьянам, когда оно имело
место,— отмечает проф. А. М. Анфимов,— было
проведено технически из рук вон плохо. Мировые посредники
У большинстве случаев просто показывали крестьянам
границы их наделов, не закрепив их в натуре. К началу
XX в. эти праницы совершенно потеряли юридическое
Значение, и из-за них велись бесконечные споры и ра^
^орительные судебные разбирательства между
крестьян/нами и помещиками, а нередко и между сельскими об-
/ществами»7.
| • Дурдурокое дело — убедительное подтверждение это-
;(му. Длительная аренда земли (начиная с 50-х гг.)
закрепила постепенно за ними положение постоянно
пользующихся «чужой» землей, а затем и подвластное
состояние. Этому способствовали и «Временные правила»
: 1865 г., «на основании которых безземельные дигорцы,.
:лезгорцы и хехесы8 допущены были к пользованию,
•землями, принадлежащими баделятам на обремени-
Отельных для первых условиях...»9.
!!; В рапорте командующему округом подчеркивал Мчэ
и начальник Терской области Толстов, отмечавший,, что
}«ъ настоящее время как землевладельцы Тугановы, так
и другие дигорские баделята-частновладельцы
находятся к проживающим у них в имениях безземельным
^горцам только в тех поземельных отношениях, которые
ими устанавливаются»10.
;;:'; В обстановке общего роста цен разыгрались
аппетиты Тугановых. Сначала за пользование угодьями кре-
V
6 Дзагуров Д. А. Странички из социально -эконом и ческой
Жизни Дигории, с. 226.
. 7 Анфимов А. М. Крупное помещичье хозяйство
Европейской России. М., 1969, с. 35.
8 Так называются жители по месту выселения: дигорцы — из
Дигорского ущелья, лезгорцы из аула Лезгор, хехесы — из ала-
Гйрсксго общества.
9 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 66, л. 19—19 об.
10 Там же, л. 19 об.
43

стьяне платили Тугановым натурой, а потом деньгами.
Постепенно плата и повинности выросли до того, что
они составили половину к,рестьянского бюджета.
Терпение крестьян лопнуло, когда в 1898 г. Тугано-
вы потребовали от них посаженной платы. Дурдурцы
решительно отказались от уплаты. Тот же Толстое
писал в штаб округа: «Почему Тугановыми назначена
была на дурдурцев за усадебные места плата, не
представилось возможным выяснить»11.
За отказ от посаженной платы Тугановы запретили
жителям Дур-Дура эксплуатировать часть земли, не
вошедшей в черту пожалованной Тугановым земли, «но
которой они, дурдурцы, пользуются издавна»12.
В областную администрацию посыпались жалобы. И
те, и другие просили защиты. Но жалобы остались
«без последствий, им предложили обратиться в
надлежащий суд»13. А как оказалось — не совсем без
последствий. Некоторые из дурдурцев были обвинены в
.самоуправстве и подверпнуты административному
наказанию.
В августе 1900 г. Тугановы передали дело в суд,
чтобы, выселить «ответчиков» из их имения.
Ходатайство помещиков было удовлетворено. Приговором суда 19
семьям, выходцам из Ново-Уруха, было предложено
переселиться к местам своей постоянной приписки и внести
,в пользу Тугановых судебные издержки.
В срочном порядке дурдурцы обратились к
начальнику области с просьбой наделить их казенной
свободной землей на участках Ахсарисар и между реками
Кабагуатдон и Црау как равноценные их наделам.
Пока шел ответ, 29 января 1901 г. начальник
третьего участка поручик юрмальский прибыл в с. Туга-
иовр (Дур-Дур) с 19 исполнительными листами.
Крестьяне категорически отказались покинуть село. Они
заявили, что не выселятся до тех пор, пока не получат
ответа на поданное ими прошение. «И не только
ответчики, —докладывал Кармальский,— но все жители
с. Туганово, собравшись без всякого зова, не допустили
» ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 66, л. 20.
12 Там же.
*3 Там же.
44

приступить к исполнению... законных действий»14 по
выдворению новоурухцев.
С наступлением весны во Владикавказ к
начальнику области были командированы Гулла Кдоев и Бебба
Дзусов. Но и личная встреча ничего положительного
не дала. Подлежащие выселению дурдурцы, негодуя,
в одном порыве вышли за околицу села и стали
распахивать спорную землю, расположенную между реками
Хуасфарагдон и Даргтагидон.
В сопровождении поручика Ахсарова, хорунжего
Слесарева, старшины с. Магометановского Цавкилова
и других лиц начальник Владикавказского округа
полковник Вырубов отправился на место происшествия.
На сходе начальник округа объявил, что «всякое
самоуправство должно быть немедленно прекращено», так
как он имеет «распоряжение начальника Терской
области охранять право пользования землею владельцев
гг. Тугановых, которым земля в количестве 12954 дес.
высочайше пожалована...»15.
Участники схода заявили, что «претензии о 12
тысячах дес. земли к Ту га-новым не имеют, спора о них
не возбуждают, но оспаривают у Тугановых. место, на
котором расположено сел. Дур-Дур»16. Они заявили,
что эту землю считают своей и завтра, 22 апреля,
выйдут, чтобы ее запахать.
Отношения между сторонами обострились. Успоко-.
ить дурдурцев административными мерами стало
невозможно.
В июле 1901 г. магометановский старшина и писарь
вновь прибыли в село для вручения повесток о
выселении. 40 дурдурцев во главе с помощником старшины
Фацбаем Гегуевым скрутили руки старшине Цавкилову,
сбили с ног писаря Агубекира Аришева при попытке
к бегству и отняли у них служебные бумаги. Людская
масса гудела, воздух оглашался криком: «Их надо
убить, бейте, убивайте!»
Не удалось выселить новоурухцев «принудительными
полицейскими мерами» и в сентябре того же года,
когда явился поручик Кармальский с целой свитой
старшин и их помощников, а в октябре еще и судебный
14 Известия СОНИИ, вып. 1, 1925, с. 266.
15 Там же, с. 267—268.
16 Там же, с. 268.
45

пристав М. Никитин. В обоих случаях дурдурцы
выступили всем селом, и власти убедились, что «без призыва
войска» не обойтись.
К такому же выводу пришли Тугановы и
председатель съезда мировых судей. «Мы в своем имении
очутились в... осадном положении... Окажите нам полную
защиту... Не откажите нам,— взывали Тугановы,—
командированием в помощь приводящим в исполнение
чинам воинской команды теперь же»17.
А председатель суда запросил у начальника области
военный «аряд в 50 конных казаков. Но Толстое не
решался на та-к|ую меру без одобрения командующего
кавказскими войсками и обратился к кн. Голицину. Он
сообщил, что «к выселению предназначаются 44
семейства,, состоящих из 126 взрослых и 143 малолетних».
19 дворов из них были приписаны к Ново-Уруху, 14—
к другим селам Владикавказского округа. Ни те, ни
другие в местах новой приписки не имели ни паевого
надела, ни оседлости. Остальные 11 дворов нигде не
значились вообще. По решению Голицина, из-за
наступившей зимы выселение было отложено «до
наступления более благоприятного времени года».
Многочисленные попытки найти правду и защиту у
местных властей не дали положительных результатов,
и дурдурцы направили жалобу в Сенат и главноначаль-
ствующему Кавказа. Возмущенные поведением властей,
дурдурчцы активизируют борьбу. Протоколы и рапорты
чиновников донесли до нас свидетельства об усилении
классового антагонизма. Почти ежемесячно
происходили столкновения между враждующими сторонами.
Начальник 0!бласти доносил командующему округа, что
«жители поселка Дур-Дур дозволяют себе
насильственные действия, которые могут окончиться вооруженным
нападением на местную администрацию и на команду
казаков». После этого в Дур-Дур был направлен отряд
казаков под командой офицера, снабженного «нужной
инструкцией», а «главные зачинщики самоуправных
действий на земле Тугановых были арестованы». Но
крестьян и это не запугало. 4 апреля произошла еще одна
схватка с командой казаков и караульными во главе
с поручиком Кармальским. Крестьяне были вооружены
дубинками, кинжалами, оружием. Раздались выстрелы..
17 ЦГВИА, ф. 1300, оп. А д. 66, л. 75.
46

Казаки выхватили шашки, но вступить в бой не
решились. Все было предпринято, доносил Кармальокий,
«чтобы успокоить дурдурцев и восстановить порядок...
Настроение дурдурцев в высшей степени напряженное,
и даже дошло до того, что несколько верховых
дурдурцев бросились в керьер в сел. Христиановское дать
там своим сторонникам тревогу,, чтобы они вышли к
ним на помощь»18.
Власти были встревожены развернувшимися
событиями, крестьянской солидарностью, ' участившимися
столкновениями. Они боялись, как бы эти волнения не
переросли в крупные аграрные беспорядки во всей
области, чему способствовало усиливающееся в
европейской России крестьянское движение.
Для успешной борьбы «с озлобленными дурдурца-
ми» в Дуд-Дур по требованию Толстова был направлен
целый баталыш 81-го Апшеронского полка. А 11 мая
командующий войсками (Кавказского военного округа
получил рапорт-с берегов Терека о том, что
проживающие в поселке Дур-Дур осетины «выселены из поселка
1-го и 2-го сего мая и водворены в местах приписки.
В поселке Дур-Дур оставлены только три лица совершен*
но больные, с их приближенными, до выздоровления»19.
Дальнейшая судьба дурдурцев была не менее
печальной. Вместо 44 семейств было выселено 143.
Областное правление постановило расселить 115 из них по
местам их приписки, а 26 семейств влить в хутор
Веселый Моздокского отдела.
Но «и тех, ни других нигде не принимали.
Отказалось принять с наделом приписанные к нему 34
семейства сел. Магометановское. Враждебно были
встречены дурдурцами и жителями сел. Веселого, куда еще до
этого переселилось много безземельных горных осетин.
Опротестовали постановление и общества Ардонское
и Ольгинское.
Для защиты своих прав дурдурцы трижды выбирали
уполномоченных, но все безуспешно. Тогда они решили
передоверить дело присяжному поверенному Г. Баеву,
который в жалобе на высочайшее имя должен был
передать просьбу дурдурцев: «вторично произвести обмер
участка земли, пожалованного Тугановым еще в 1837 г.,
к* Известия СОНИИ ,вып. 1, 1925, с. 322—324.
19 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 66, л. 128.
47

так как неправильно была замежевана тогда их
общественная земля в пределы тугановской земли»20.
Баев охотно согласился выполнить поручение, тем
более, что это было в интересах его родного сел. Оль-
гинского. Обстоятельно излагая суть дела, он писал,
что Аслапбек Туганов, впоследствии генерал-майор, жил
раньше в ст. Черноярской, но, задумав переселиться
обратно, просил дурдурское общество принять его к
себе. «Отцы и деды наши разрешили ему обзавестись
по соседству, но не в черте селения. В то время былб
начало продолжительной войны с щрскими племенами...
Желая умиротворить край, правительство начало
раздавать тем или другим из горцев земельные участки»21.
Дурдурцы отмечали, что в этом случае выигрывали
только немногие ловкие люди, которые сумели
приобрести доверие военного начальства и стали
обладателями огромных земель на праве личной потомственной
собственности. «Генерал-майор Асламбек Туганов,
первый по времени офицер из осетин, добился того, что
по докладу шефа жандармов, высочайше
утвержденному... фамилия Тугановых получила сразу такое
количество земли, какое впоследствии не получили в
совокупности княжеские кабардинские фамилии»22.
Дурдурцы подчеркивали, что ввиду земельного
простора, общество, владея в определенных границах
доставшимися им от отцов участками земли, никогда ни
в какие споры с Тугановыми не вступали, ни в какой
зависимости от них не находились, никаких
повинностей — ни натуральных, ни денежных — в их пользу не
несли. Платили им только за пользование землей, и то
с недавнего времени, а в границы пожалованной Туга-
новым земли сел. Дур-Дур никогда не входило, так как
еще до 1837 г. оно уже существовало на этом месте
многие десятки лет. Общество, свободно пользуясь
своим участком земли, считало излишним ходатайствовать
об юридическом закреплении его за собой, вполне
уверенное в том, что его никто не в состоянии удалить
из насиженного веками места.
Прося «высочайшего заступничества», дурдурцы
обратились прямо к царю, «дабы велено было: приоста-
20 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 61, л. 14.
21 Там же.
22 Там же.
43

новить выселение.., произвести окончательную съемку
и обмер дачи Тугановых (даже за счет общества) и
оказавшийся излишек против нормы... передать в
надел... селению, земельное устройство которого до сего
времени правительством не совершено»23. Но все их
усилия были тщетны. Слезные прошения и
ходатайства брошенных на произвол судьбы крестьян остались
на бумаге, пустым звуком. После долгой волокиты
им было объявлено, что они не могут быть наделены
землей до решения общего вопроса о поземельном
устройстве горцев Терской области.
В 1905 г., «когда некоторой свободой повеяло и на
Кавказе», дурдурцы вновь просят наместника
назначить для «беспристрастного расследования» их «дела
особое лицо, которому население верит». И тоже
напрасно — закон и власть были на стороне сильных.
В истории Северной Осетии и всего Северного
Кавказа это был, пожалуй, первый случай, когда по
необоснованным частным искам было выселено целое село,
снесены жилые строения, разорены хозяйства. Это была
неприкрытая расправа властей- «ад безземельными
крестьянами, расправа, поразившая самого начальника
области. «Я в законе не нахожу,—признавался генерал
Толстов в рапорте наместнику,— чтобы по частным
искам можно было бы прибегать к таким мерам в
отношении ответчиков, в особенности из
землевладельческого класса»24.
Как видно, акт грубого насилия видели в этом и
сами власти, но санкционировали. Такова сущность
эксплуататорского государства. Это было грозным
предупреждением для окружающих. Но крестьянское
движение <не утихало. В середине марта 1902 г. 57
фамилий Салугарданского прихода захватили участок
казенной земли в 128 десятин и распахали его.
Следующий месяц апрель был особенно насыщен такими
событиями. С 5 по 26 апреля 1902 г. начальнику того же
3-го участка было подано 36 актов «о захвате участков
разными лицами» с просьбой: «принять энергичные
меры к ограждению означенных участков от таковых
захватов». А 28 апреля в 7 верстах от канцелярии
губернатора разразилось гизельское восстание. Налицо
23 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 66, л. 30.
24 Известия СОНИИ, вып. 1, 1925, с. 241.
49

воодушевляющий пример дурдурских крестьян и
солидарность с ними горской бедноты.
Особенностью дурдурских и других волнений было
то, что они соединили в себе два направления — борьбу
за понижение арендной платы и признание земельных
наделов за теми, кто их обрабатывает, и вытекающую
из этого борьбу против крупного помещичьего
землевладения как главного виновника всех крестьянских бед.
Несмотря на свою стихийность и разрозненность,
крестьянские восстания в Осетии были одинаково острыми.
Восстание гизельских крестьян
В 'начале XX столетия положение гизельских
крестьян, как и всех горцев Терской области, было крайне
тяжелым. Оно усугублялось тем, что представители
многочисленной сельской администрации чинили грубый
произвол и беззаконие. Особенно распоясались
старшины, которые зачастую являлись единственными
представителями власти и пользовались неограниченными
правами. Редкий старшина отягощал себя заботами
о сельских жителях. Главной его заботой было как
можно глубже залезть в общественный карман,
поживиться за счет крестьянина. Старшины нередко были
связаны с преступным миром, продавались за взятки.
Одним из таких старшин был 'Кундухов в сел. Ги-
зель. Наглости и издевательствам его -над людьми не
было предела. Но в конце концов терпению пришел
конец. Жители селения обратились к начальнику
Терской области с жалобой на незаконные действия Кун-
духова и настойчиво просили назначить старшину из
их среды, а вместо трех писарей оставить одного.
Развернувшиеся в Гизели бурные события
представляют большой научный интерес. Они показывают,
что еще за много лет до первой русской -революции в
Осетии нарастало недовольство самодержавием. Во
всех уголках страны, в том числе в Осетии, вспыхивали
волнения, перераставшие в открытое вооруженное
сопротивление властям- •
Одним из таких массовых крестьянских выступлений
и было гизельское восстание 1902 г. Архивные
материалы дают основание, считать, что оно было во многом
подготовленное и явилось важной вехой в борьбе
против колониальной политики самодержавия на Северном
50

Кавказе. «Дело о вооруженном сопротивлении гизельдев
властям и избиении начальника участка», начатое 28
апреля и оконченное 16 декабря 1902 г. (свыше 400
страниц), позволяет не только восстановить с
документальной точностью события восьмидесятилетней
давности, но и дать им объективную историческую оценку,
не имеющую ничего общего с той, которая дана им в
анналах царского судопроизводства.
Начало гизельскому восстанию было положено еще
задолго до развития его основных событий. Причин,
побудивших к этому восстанию, было много. Одна из
них — назначение и гнусная деятельность старшины
Б. Кун духов а. Не лучше зарекомендовали себя
помощник Б. Зугутов и исполняющий обязанности старшины
К. Дадьянов.
Направляя жалобы по поводу неправильных
действий сельской администрации, гизельщы просили
начальника области заставить ее добросовестно исполнять
свои обязанности или принять к ней другие меры. Но
жалобы оседали у покровителей в отделах областного
правления, а старшина и его помощники продолжали
бесчинствовать и мстить жалобщикам.
Видя, что жалобы отдельных лиц ничего не дают,
жители села подали коллективное прошение: 39
домохозяев «предъявили старшине... Кундухову ряд
обвинений в злоупотреблениях по службе, а именно: 1) без
ведома и вопреки желанию общества, подложно,
составляет общественные приговоры о разного рода
общественных сборах и раскладках; 2) сменяет по своему
произволу общественных должностных лиц и заменяет
их послушными ему лицами; 3) раздает 0;бщественные
земли по произволу своему.., снабжая подложными
приговорами одаряемых лиц; 4) делает долги от имени
общества; 5) в августе 1901 года, вопреки желанию
общества, составил приговор об увольнении от
должности школьного попечителя Федора Голиева, человека
интеллигентного и оцененного обществом; 6) за время
службы Кундухова в Гизели... убито 4 человека,
похищение девиц не слышно было в Гизели лет 10—12,
теперь же этрт дикий обычай сделался обыкновенным
явлением; 7) Кундухов приблизил к себе самый
подозрительный и ненадежный элемент общества, а
независимых и уважаемых лиц не терпит, почему приходится
думать, что все преступления в Гизели делаются с
51

ведома Кундухова; 8) из представленного г. начальнику
области летом 1901 г. рапорта членов ревизионной
комиссии гизельского сельского общества Ф. Голиева и
А. Коцоева видно то бесцеремонное расхищение
общественных сумм, которое практикуется Кундуховым»25.
Крестьяне просили произвести дознание о
злоупотреблениях Кундухова и в случае подтверждения
предать его суду.
Расследование было поручено начальнику
Владикавказского округа полковнику Вырубову, который не
особенно утруждал себя. Затребовав объяснения от
начальника 1-го участка Степанова и с самого
Кундухова, он составил справку, в которой не только
полностью выгородил кундухова, «о и просил о
возбуждении «уголовного преследования против гизельцев,
подавших прошение».
О многих неблаговидных делах - Кундухова и его
помощников гизельцы узнавали от членов ревизионной
комиссии Федора Голиева и Афанасия Коцоева. Это
были образованные люди, состоявшие, первый в
должности секретаря съезда мировых судей
Владикавказского округа, второй—письмоводителем в дирекции
Владикавказского реального училища, —«коренные жители
сел. Гизель, ло по месту службы постоянно
проживавшие в городе Владикавказе»26.
Крестьяне верили своим землякам и остро
реагировали на каждое выявленное ими злоупотребление
местной власти. Голиев и Коцоев видели избавление от
беззаконий и издевательств только в совместных
усилиях всего села.
«Неосновательные доклады членов гизельской
комиссии, проверяющих вот уже три года
приходно-расходные книги общественных сумм,— писал Вырубов,—
порождают в населении мысль относиться с недоверием
к местной администрации, действующей якобы в ущерб
общественных интересов, и был случай, что
подстрекаемые жители гизельского селения, собравшись
вооруженною толпою, имели намерение избить старшину селения
урядника Кундухова и местного сельского писаря»27.
Власти прибегли к мерам пресечения. На участников
25 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 38, л. 21—21 об.
29 Там же, л. 23 об.
27 Там же, д. 3128, л. 23.
52

сходки был составлен протокол и передан в суд, а в
01 ношении Голиева и Коцрева было решено
«справедливым и для дела полезным освободить их от
обязанности членов ревизионной комиссии, так как они...
ничего не сделали, кроме подстрекательства общества
к недоверию местной власти»28.
Сохранившееся «Дело» свидетельствует о том, что
это было организованное выступление крестьян. В
материалах дрпроса крестьянина М. Торчинова говорится:
«Я знаю, что издавна чиновники Федор (Дзиболка)
Голиев и Афако Коцоев приезжали в селение Гизель...
на квартиру учителя Харитона Уруймагова, куда
приходил также учитель Налык Цаллагов. При каждом
приезде этих чиновников Бараспи Дзугутов садился
верхом и, объезжая по селению, собирал в школу Ас-
ланбека Пхалагова, Асланбека Тулатова, Николая
Торчинова, Дзицика Мамрурова, Гагку Моргоева, Афако
Моргоева, Дахцко Доева, Угалыка Кодзаева и других
лиц, которых я теперь не могу припомнить. Лица ,эти
собирались в школе под председательством чиновников
Голиева и Коцоева, а также учителей. Обсуждали
всегда вопрос, как им избавиться от старшины Кунду-
хова. Я сам несколько раз был на этих тайных
совещаниях...»29.
В показаниях свидетелей отмечено, что перед
вооруженным выступлением гизельцев в селение снова
прибыли Дзиболка Голиев и Афако Коцоев. Они, а
также поименованные выше лица собрались в доме
Дахцко Доева. Здесь были учителя Уруймагов и
Цаллагов. На этом собрании было решено во время схода
избить Кундухова.
В конце протокола значится, что 'была найдена
также визитная карточка С. Шиманчевского с надписью
«ночные сходки».
Из показаний участников видно, что выступление
гизельцев не было абсолютно стихийным. Его
подготовила местная прогрессивная интеллигенция.
Инициаторы готовившегося выступления действовали дружно, а
выдвинутые требования о наведении порядка в
землепользовании и предоставлении гизельцам права самим
избирать старшину носили ультимативный характер.
28 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 38, л. 24 об.
29 Там же, ф. 24, оп. 1, д. 278, л. 61—62.
53

Для успокоения крестьян в Гизель в спешном
порядке был направлен начальник 1-го участка Степанов.
Что же произошло в сел. Гизель в весенний день 28
апреля 1902 г., когда штабс-капитан Степанов прибыл
туда?
25 апреля 1902 г. жители сел. Гизель Дадо Хосроев,.
Лев Пхалагов и с ними еще пять человек явились к
начальнику Терской области с жалобой на сельского
старшину Кундухова. Уполномоченные от горцев
возражали против: 1) назначения под эшелон Апшерон-
ского полка свыше 25 подвод; 2) получения старшиной
жалованья за 1902 г., за время, когда он не состоял
в этой должности; 3) непринятия никаких мер к
разрешению опоров и недоразумений в вопросе о
пользовании землей.
Признав первую жалобу (несостоятельной,
начальник области приказал Степанову собрать сельский сход
в Гизели 28 апреля 1902 г., разобрать 2 и 3 пункты
жалобы и принять меры к устранению недоразумения.
В назначенный день Степанов, захватив с собой
податного инспектора Владикавказского округа
Михайлова, явился в Гизель. При наведении справки по
финансовым отчетам он установил, что «второй пункт жалобы
также несостоятелен, как и первый»30, и сделал об
этом запись в финансовой книге.
После этого начальник участка вместе с податным
инспектором вышел к сходу и предложил назначить
переводчика. Сход избрал Уруймагова. На вопрос, есть
ли у гизельцев какие-нибудь недоразумения или споры
в деле землепользования и в чем именно они
заключаются, общество ответило, что они хотят уменьшить
паевую плату в счет увеличения платы за посевы. Дадо
Хосроев, бывший при кинжале, вышел вперед и
обратился к сходу по-осетински. Он возмущался тем, что
общество, страдающее от многих притеснений,
безмолвствует и неизвестно чего ждет. Начальник участка
Степанов потребовал не перебивать его, а когда тот
настойчиво продолжал говорить, предложил ему оставить
сход. Хосроев не подчинялся и даже угрожал,
размахивая кулаком.
Штабс-капитан приказал снять кинжал с Хосроева..
ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 278, л. 61—62.
30 Там же, д. 2, л. 157.
54

Но сделать это никто не посмел, а Дахцко Доев, Бичи
Моргоев и другие, обступив Степанова, решительно
заявили, что не допустит снять с Хосроева кинжал.
Излагая в протоколе ход событий до мельчайших
подробностей, Степанов писал: «Общество,
подстрекаемое и увлекаемое этими главарями, ободряемое
стоявшими поблизости чиновниками Голиевьгм и Коцоевым,
подняло .невообразимый шум и крик, а затем произошла
настоящая свалка. Вследствие этого дальнейшие
разговоры с обществом сделались для меня невозможными,
так как восстановить порядок я, имея в своем
распоряжении лишь двух помощников старшины из числа тех
же гизельцев (старшина выехал еще утром по тревоге),
не мог, почему и удалился в сельское правление»*1-
После этого одна часть схода с Голиевым и
Коцоевым, «которые, — писал Степанов,—как мной дознано,
прибыли в Гизель именно с целью произвести смуты»32,
направилась к школьной площади, другая — к дому
священника. Настигнув первых, Степанов приказал Го-
лиеву и Коцоеву удалиться с площади и покинуть
народ. «Убирайся, пока сам цел!»— ответил Голиев.
Вышедший из толпы Татархан Дауров замахнулся на
штабс-капитана палкой и закричал: «Ты приехал
разорять нас, мы все сейчас идем с жалобой *к начальнику
области»33.
С площади возбужденная толпа направилась ко
двору священника на соединение с другой группой.
Степанов вновь потребовал от бунтующего схода разойтись,
но никто не повиновался. Напротив, все двинулись
теперь прямо на него. Начальник участка торопливо
подбежал к линейке, где уже сидел инспектор, и под окрики
подгонявшей толпы укатил во Владикавказ.
Пока бежавшие спрашивали у губернатора военной
подмоги, чтобы покарать бунтарей, гизельцы составили
план новых действий, вытащили на сход писарей
Тараканова и Зазулина и заставили их писать приговор о
разделе земли и решениях схода.
Крестьяне знали, что Степанов не простит им такого,
поэтому Голиев и Крцоев призывали всех покончить с
ним, если он явится вновь.
31 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 2, л. 16—17.
32 Там же, л. 17.
33 Там же.
53

Несомненный интерес представляет протокол, в
котором описывается роль чиновника Станислава
Ивановича Шиманчевского в гизельоких событиях. В
протоколе говорится: «Чиновник С. И. Шиманчевский,
производя расследование по жалобе гизельцев «а
своего старшину Кундухова, позволил себе присутствовать
на общественном сходе жителей этого селения. На
сходе гр. Шиманчевский принимал деятельное участие в,
обсуждении вопроса, как избавиться от старшины
Кундухова. Участие гр. Шиманчевского выразилось в том,
что он не только председательствовал на сходе и
предлагал на обсуждение схода меры ,к удалению
Кундухова, но даже сам составил приговор по этому делу, а
затем дал переписать его учителю Уруймагову»34.
Этот документ убедительно свидетельствует о том,,
что в защиту простых горцев смело выступали и
представители передового русского чиновничества.
Самодержавие стремилось разжечь национальную рознь,
натравливало казаков на горцев, внушало обществу, что
все горцы поголовно являются смутьянами и разбой-
пиками, стремясь тем самым оправдать колониальный
режим, военное засилие, помешать сближению трудовых
слоев русского и других народов. Но достичь этой цели
не удалось. Горцы боролись за свободу и землю, против
эксплуататоров, независимо от национальной
принадлежности последних. И в этой борьбе ковалась дружба
народов. О большой и верной дружбе Уруймагова и
Шиманчевского говорят протоколы допроса и визитная
карточка последнего с пометкой «ночные сходки».
Прибыв во Владикавказ, Степанов немедленно
доложил о случившемся начальнику округа Вырубову, а
тот поставил в известность начальника области. И
подступил приказ: «Командировать его же, Степанова, со
взводом, казаков 1-й сотни Кизляро-Гребенского полка
для ареста виновников буйства»35.
Направляя в Гизель казачий взвод, начальник
области рассчитывал устрашить крестьян, осмелившихся
поднять бунт всего в нескольких верстах от
Владикавказа. Но расчеты не оправдались. Гизельские крестьяне
выработали план встречи карательной экспедиции и
решили действовать организованно. 28 апреля 1902 г. был
34 ЦГАСОАССР, ф. 24,. оп. 1, д. 2, л. 119—119 об.
35 Там же, л. 1.
56

позорным днем для царской администрации «а Тереке.
Казачий взвод во главе со Степановым, прибыв в
Гизель, начал аресты «зачинщиков бунта» Д. Доева,
Т. Даурова, Д. Хосроева и др. Крестьяне ударили в
набат. Вооруженные люди толпами стали заполнять
площадь перед правлением и вступать в схватку с
казаками. Набат собрал на площадь до 400 человек.
Во Владикавказе с нетерпением ждали победного
возвращения Степанова. Но вместо него прибыл гонец,
который принес тревожную весть: гизельцы оказали
взводу вооруженное сопротивление, избили начальника
участка и казаков, которые с трудом укрылась в
здании правления.
Сообщение гонца в административных кругах
Владикавказа вызвало переполох. Несмотря на поздний час,
полковник Вырубов лично отправился в Гизель, а
следом за ним на помощь казачьему взводу была в
спешном порядке командирована команда 81-го Апшерон-
ского полка. На пути в сел. Гизель Вырубов встретил
взвод казаков с сотником Ермолаевым и четырьмя
арестованными, на дрожках лежал избитый Степанов36.
Полковник Вырубов допросил десятки свидетелей.
В деле имеется объемистый протокол, написанный его
рукой. Чем объяснить то обстоятельство, что Вырубов
лично занялся расследованием? Дело в том, что гизель-
ские волнения из обычного столкновения с сельским
старшиной вылились в «открытое вооруженное
сопротивление властям»37, которое готовилось заранее. Вот
что говорят следственные материалы:
1) «Гизелец Асланбек Тулатов имел приготовленный
.яд, привезенный им из Китая, для отравления штабс-
капитана Степанова».
2) «Когда били начальника участка, Бариспи Дзу-
гутов ударил его рукояткой .револьвера по голове, а
потом выстрелил, но промахнулся».
3) «Копда мы вели арестованных к сельскому
правлению,— показал казак Труфанов,— в церкви раздался
набатный звон, и площадь перед правлением быстро
заполнилась сбегавшимися отовсюду людьми. Все это
были здоровые люди от 18 и старше... У каждого в
руках были колья и дубины. Когда были посажены
36 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 2, л. 1—9.
37 Там же, л. 9.
57

под арест приведенные нами люди, толпа сама хлынула
к сельскому правлению. Начальник участка приказал
жителям разойтись, но его никто не слушал- Тогда он
попросил сотника Ермолаева приказать казакам
удалить собравшихся с площади. В толпу въехали казаки..,
но никто не трогался с места. Видя это, начальник
участка подошел сам к стоящим впереди и стал оазд-
вигать толпу руками. Один из них ударил начальника
участка кулаком по лицу, а вслед за ним с криком
«ура» бросились другие и стали бить дубинками.
Казацкие лошади отступили назад. Сотник скомандовал
вынуть шашки и открыть огонь»38.
Приведенные выдержки из документов довольно
ясно указывают на харажтер и размах гизельских событий.
Церковный набат стал призывом к восстанию. Сотни
людей, вооруженные чем попало, повалили на
центральную площадь, чтобы в неравной борьбе постоять за
свои права. Может быть, крестьяне тогда впервые
осознали, что добиться победы можно только сообща и
организованно.
Набат заставил трусливо забиться сердца не только
сельских правителей. Не на шутку забеспокоилась
терская администрация, принявшая энергичные меры к
подавлению народного волнения. На второй день после
восстания полковник Вырубов приказал наиболее
активных смутьянов «заключить под стражу во
Владикавказской областной тюрьме». К четырем ранее
арестованным гизельцам прибавилось еще 19.
Но этим не ограничился список репрессированных.
В тот же день, 29 апреля Вырубов потребовал
арестовать и Джиора Гасиева. Второго мая штабс-капитан
Высоцкий, продолжавший следствие после Вырубова,
просил начальника округа «о немедленном отправлении
в тюрьму» еще 21 человека. А 3 мая сам взял под
стражу 5 человек. Таким образом, было арестовано 58
человек, в том числе и вдохновители восстания X. Ур.уй-
магов и А. Цаллагов. У всех арестованных
производился обыск, отбирались оружие и вещественные
доказательства. 8 мая 1902 г. Толстое подписал приказ:
«Ввиду возмущения жителей сел. Гизель
Владикавказского округа против представителей власти и буйства
общества 28 апреля... лишаю всех жителей того селения
38 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 2, л. 8, 37, 64—64 об.
58

права имения и ношения оружия навсегда, предлагаю
немедленно отобрать все имеющееся у них оружие»39.
Как видно, высшее начальство области было серьезно
напугано восстанием в Гизели и уже не выдавало его за
уголовное деяние группы «заговорщиков». Сам Толстой
признал, что это не что иное, как «возмущение жителей»
против «представителей власти».
Арест активных участников восстания и изъятие у
населения оружия не были единственной карательной
мерой терской администрации. За . этим последовало
наказание лояльных чиновников.
Гизельские крестьяне, несмотря на поражение,
заметно поколебали основу местной власти.
28 сентября 1902 г. Владикавказский окружной суд
вынес приговор по делу об участниках восстания. Дадо
Хосроев, Дахцко Доев, Бекмурза Моргоев, Бариспи,
Хасако и Уруспи Дзугутовы, Бацу Голиев, Дзибо Ке-
саев, Адильгирей Доев, Дзахо Танклаев, Гиго Торчинов,
Асланбек и Гахамет Тулатовы, Миша и Николай Хос-
роевы, Дзибо Моргоев были осуждены к различным
срокам тюремного заключения с «лишением всех
особенных, лично и по состоянию присвоенных им прав
и преимуществ». Многие другие участники восстания
подверглись штрафу по 25 руб.
Ряд обвиняемых по делу был оправдан. В связи
с этим начальник участка Степанов написал рапорт,
в котором протестовал против оправдания 25
обвиняемых, в первую очередь Дзиболка Голиева, и выражал
недовольство тем, что суд подверг сравнительно легким
(от 1 до 3 лет тюрьмы) наказаниям остальных лиц. Все
это произошло, как указывает Степанов, по той причине,
что многие свидетели на суде стали отказываться от
своих первых показаний.
Конечно, это было не без давления со стороны.
Осетинская демократическая интеллигенция после
восстания активно влияла и на ход судебного процесса,
несмотря на то, что он проходил негласно, и дело
слушалось при закрытых дверях.
«Каждому из подсудимых было предоставлено право
пригласить по дв-а человека из своих знакомых или
родственников, и зал был полон туземной
интеллигенции, сочувствовавшей подсудимым.-,—отмечал начальник
39 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 2, л. 106.
59

участка в рапорте.— Могу указать на усиленно
распускавшиеся осетинской интеллигенцией в городе слухи,
целью которых было оправдать действия гизельцев.
Некоторые из этих господ доходили до того, что уверяли,
будто меня 28 апреля никто и не бил, а вся эта история
выдумана мной совместно с Кундуховым, чтобы
насолить Голиеву»40. И Степанов назвал прапорщика Цицка
Колиева и поэта Коста Хетагурова. Таким образом,
выясняется еще одна сторона общественной деятельности
великого поэта, неизвестная до этого. Надо полагать,
что народный поэт Осетии оказал огромное влияние
и -на процесс, приняв самое деятельное участие в
оказании помощи подсудимым крестьянам.
«Другие, как, например, прапорщик Сосланбек Ку-
батиев, повсеместно разглашали, будто бы 28 апреля я
явился в сел. Гизель сильно пьяным и сам произвел
там дебош, а гизельцы лишь защищались от моего
дебоширства, что в этом виновато само начальство,
назначающее начальниками участка всякую сволочь!»41.
В гизельских событиях особенно активное участие
приняли Голиевы. В рапорте Степанова совсем
недвусмысленно говорится о действиях Вано Голиева, в
которых усматривается противозаконное и недостойное для
царского офицера поведение: «Офицер Вано Голиев,
присутствуя при показаниях одних свидетелей, делал
заметки на бумаге и, проходя во время перерывов
заседания через свидетельскую комнату, постоянно
разговаривал то с тем, то с другим свидетелем.., а затем
с подсудимым...» И далее. «Тот же офицер позволил
себе прогнать с поста городового, по распоряжению
надлежащего начальства не дозволявшего идти
толпою через мост в день начала судебного
разбирательства девятого сентября... Тот же Голиев произвел
беспорядок и в самом суде, громко крикнув, будто бы
старшина Кундухов подслушивает допрос
свидетелей...»42.
Не менее активно действовали другие Голиевы, Ма-
ну и Магомет, которые были в числе тех, кто
непосредственно осуществлял выработанный на тайных сходах
план действий. И, наконец, самой видной личностью
40 Архив СОНИИИФЭ, ф. 1, оп. 1, д. 64, л. 79—81.
41 Там же.
42 Там же, л. 176, об. 178.
60

из них был Федор Голиев. Степанов глубоко досадовал,
что «главный виновник событий 28 апреля Дзиболка
(он же Федор) Голиев и с ним 25 человек других
подсудимых по обвинению их в восстании 28 апреля 1902 г.
в сел. Гизель против властей, правительством
установленных, и в покушении при этом на убийство меня
признаны невиновными и по суду оправданными»43.
Как видно, восстание в Гизели нашло широкую
поддержку у передовой части терского общества, особенно
владикавказской интеллигенции и либеральной части
осетинского офицерства. Это обстоятельство оказало
определенное влияние на решение суда.
Крестьянские выступления 1902 г. на Северном
Кавказе, в том числе в Терской области, обеспокоили
правительство. 21 мая департамент полиции повсеместно
разослал секретный циркуляр «Об усилении действий
по подавлению крестьянских волнений», который
требовал от губернаторов принятия экстренных мер по
пресечению крестьянских выступлений и привлечению
«виновных в самоуправстве и насилии к законной
ответственности»44. 14 августа того же 1902 г. последовал
второй циркуляр по Кавказу, на этот раз в
Министерстве внутренних дел, в котором сообщалось, что в
Кавказский край тайно ввозится оружие и боеприпасы.
Губернаторам предлагалось в связи с этим провести
тщательное расследование с целью выявления «связи
виновных лиц с общим политическим движением»45.
Но воспрепятствовать растущему революционному
движению было уже нелегко. Трудовой народ Осетии,
как и в других частях страны, готовился к решающим
схваткам с самодержавием. Прелюдией к ним был ги-
зельский набат.
¦ <>¦
43 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 278, л. 79.
44 Там же, д. 277, л. 35.
45 Там же, л. 17—18.
61*

Глава III
УЧАСТИЕ КРЕСТЬЯН СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В
ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Выступления крестьян Терской области в
первой половине 1905 года
Революция 1905—1907 гг. явилась новым этапом
национально-освободительного движения в Осетии. От
всей предшествующей истории его отличала более
высокая степень политической активности и классового
самосознания трудящихся масс. Эпоха империализма
в Осетии отмечена активнейшей борьбой против старых
полукрепостнических феодальных отношений и системы
местного управления. Двойной гнет—классовый и
национально-колониальный — конденсировал гнев и
революционную энергию трудящихся масс. Крестьянская
борьба за землю и социальные права проходила под
революционными лозунгами русской социал-дембкратии
и ее аграрной программы, важнейшее требование
которой относительно немедленного уничтожения всего
помещичьего землевладения способствовало
дальнейшему разжиганию классового антагонизма в деревне.
В. И. Ленин говорил, что все вопросы, касающиеся
землеустройства и землепользования, должны
решаться и «могут быть правильно решены исключительно с
точки зрения крестьянской аграрной революции в
России»1.
Осетия была вполне готова к тому, чтобы
решительно поддержать русскую революцию. «Тяжелый
административный гнет, местами острое безземелье, высокая —
сравнительно с другими горскими племенами —
культура, довольно широко поставленная работа «Осетинской
. группы РСДРП — все это создало из осетинского
народа политически сознательную единицу»,2 — писала
большевистская газета «Волна».
1 ЛенинВ. И, т. 12, с. 253.
2 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг. Сб.
документов. Орджоникидзе, 1955, с. 179.
62

Появление рабочей партии в России внесло новую-
струю в антиправительственную деятельность на Тереке.
Возникают революционные кружки. Первые из них в
Осетии создается во Владикавказе и с. Христиановском.
Вернувшийся из России Симон Такоев писал: «В селе
Христиановском я застал определенное оппозиционное,
еще не оформившееся настроение. Условия жизни В'
Дигории были таковы, что здесь революционные идеи
могли привиться... Обстановка для пропаганды
революционных идей была . самая подходящая... Мы
(X. Уруймагов, М. Гарданов, Б. Туккаев.—Ю. X.)
решили, что будем группировать все недовольные
элементы и разъяснять им политическую и аграрную
программу социал-демократии... Результаты работы были
самые блестящие»3.
В короткий срок подпольные кружки возникли во
всех крупных населенных пунктах Осетии: в Батакоюр-
те (Владимирское), Заманкуле, Хумалаге, Эльхотово,
Ардоне, Хидикусе, Даллагкауском приходе, Ногкауе,
Алагире и др., всего более двадцати. В кружках изучали
марксистскую литературу, решения РСДРП, обсуждали-
текущие дела и вопросы, связанные с рабочим и
освободительным движением. Одним из постоянных
вопросов был аграрный. Кружковцы организовывали
манифестации с требованием земли и свободы. Во
Владикавказе расклеивали противоправительственные
прокламации, создавали нелегальные библиотеки, типографии.
Тогда же, в 1903 г., в Христиановском состоялось
первое уличное шествие с красным флагом и пением
Марсельезы. В 1904 г. прошла массовка в Батакоюрте,
а заманкульский кружок выработал дерзкий план
нападения на правительственные учреждения во
Владикавказе, освобождения заключенных и захвата склада
оружия.
Весной 1904 г. в рабочих центрах Терской области
возникли первые организации РСДРП. Разрозненные,
они не обеспечивали целенаправленной работы, и по
рекомендации центра в конце того же года был создан
Терско-Дагестанский комитет РСДРП, немедленно при-
3 Такоев Симон. К истории революционного движения
на Тереке. Известия СОНИИ, вып. И. Владикавказ, 1926, с.
311—312.
63

ступивший к объединению всех революционных сил
Терской области и Дагестана.
Терские партийные группы строили свою работу,
исходя из трех основных задач партии — идеологической,
организационной и тактической. В январе 1905 г. был
разоблачен цреда'тельский расстрел царизмом петербур-
ских рабочих, а летом распространена прокламация
РСДРП с призывом к вооруженному восстанию.
Установилась связь с солдатами Апшеронского полка, с
осетинским конным дивизионом. Крестьяне повсеместно
изгоняли правительственных старшин. Вышел первый
номер местной социал-демократической газеты «Искра»,
осуществлен Б. Тугановым перевод на осетинский язык
1 части «Коммунистического манифеста».
Терско-Дагестанский комитет стал ведущей
политической организацией области. Однако меньшевистская
часть комитета в силу своего формального большинства
захватила руководство комитетом, что ослабило ее
влияние на массы. Но рабочие Терека по-прежнему с большим
воодушевлением встречали революционный призыв
большевиков.
Чтобы остановить революцию, правительство
предприняло ;ряд государственных актов. Но все попытки
были тщетны. Рабочие и крестьяне повсеместно
ответили на это растущей борьбой с самодержавием.
Революционное брожение разлилось по всей области,
захватив также учащуюся и солдатскую среду.
' Вслед за рабочими и солдатами в движение пришло
все крестьянство области. Бедняки Стур-Дигоры, Хри-
стиановского, Салугардана, Алагира, Ардона, Майра-
мадага, Магометановского громили помещичьи и
кулацкие усадьбы, захватывали их земли и объявляли
собственностью народа.
Так, ;ранней весной 1905 г. жители с. Алагир
самовольно распахали казенные земли, а в мае другая
группа крестьян захватила земли горнопромышленного
общества. В том же году был освобожден от должности,
как не справившийся со своими обязанностями,
старшина Басиев в связи с самовольными покосами
жителями с. Разбун тугановского участка Камунта. Никакие
«энергичные» меры администрации «для восстановления
порядка не имели успеха»4.
4 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 44—45.
64

Почти одновременно с разбунцами жители Салугар-
дана разгромили постройки и имущества
штабс-капитана Д. Колиева. д еще через несколько дней 600 жителей
сел. Ардбн потребовали от своего старшины снять с
себя знаки отличия — служебную цепь (медную бляху
на цепи) и надели ее на своего избранника. Затем на
сход вызвали священника и объявили ему, что
«находящаяся в его пользовании церковная земля переходит
в пользование сельского общества, церковный сад
сдается в аренду, арендные деньги поступают в
общественную кассу, состояние церковных сумм ревизуется
избранными от общества доверенными, а за исполнение
религиозных треб священник не должен брать
поборов»5. Их примеру последовали и крестьяне Стур-Дигор-
ского прихода, сел. Батакоюрт и Христиановского:
удалили старшину и обобществили церковную землю.
Помимо конфискации церковных земель и
назначения своих старшин крестьянские сходы решали ряд
морально-этических и общественных вопросов, чего не
могли добиться от администрации. Например, ардонский
сход дал клятву в том, что «никто из них не будет
требовать калыма свыше 100 руб.»6 Нарушителя
клятвы ожидало разрешение жилища и изгнание из
общества.
Крестьяне отселков Урсдон и Карагач требовали в
достаточном количестве казенной земли и леса, права
выбирать или увольнять должностных лиц сельской
администрации, введения суда присяжных,
обязательного знания местного языка мировыми и коронными
судьями, всеобщего обязательного бесплатного обучения
для детей до 16-летнего возраста и т. д.7
Широкое распространение в Осетии получили
«лесные беспорядки». Леса были большим подспорьем в
крестьянском хозяйстве, в «их крестьяне заготавливали
дрова, строительный материал, пасли окот, занимались
охотой. С изъятием лесов у горцев и передачей их в
1886 г. казне, Управлению государственных имуществ,
администрация под разными предлогами сокращала,
а затем и совсем прекратила отпуск леса, в то время
как лесопромышленники усиленно расхищали его.
5 «Тифлисский листок», 1905, № 135.
6 Там же.
7 ЦГА СО АССР, ф. 52, оп. 1, д. 98.
3 Ю. В. Хорусв
65

Не имея другого выхода, крестьяне целыми
кварталами шли самовольно рубить лес. «Это объяснялось,—
пишет Б. Гарда-нов,— не любовью горца к рискованным
предприятиям и легкой наживе, как это старалась
представить лесная администрация, а экономической
необходимостью и никогда не покидавшим осетина
сознанием, что окружающий его родной аул, лес является
достоянием его и соаульников. Это было в то же время
и одним из видов его протеста против насилия
русского самодержавия»8.
Поэтому так внушительны данные статистики по
этой категории нарушений. По сведениям Лесного
департамента, только в 1898 г. таких дел по Терской
области насчитывалось 10612 на общую сумму 113 тыс-
рублей.
В сентябре 1905 г. начальник областного
жандармского управления доносил заведующему полицией, что
«осетины Алагирского селения... на общественном сходе
порешили, что леса они считают своею, а не казенной
собственностью, после чего усиленнее стали
распространяться тревожные слухи о готовящемся поголовном
истреблении осетинами чинов лесной стражи в случае
противодействия их к вольной рубке леса»9.
К решению алагирцев присоединились крестьяне Син-
дзикау, Ногкау, Салугардана, Ардона и других сел. В
ночь на 18 февраля вооруженные ардонцы напали на
дом стражника в лесной даче и после часового обстрела
сожгли все его надворные постройки, а затем и
сторожевые будки Владикавказского лесничества.
Поясняя причины такого резкого подьема
революционного настроения в области, начальник
жандармского управления указывал, что они «вытекают из
экономических нужд населения, стесненного в пользовании
лесами и участками для выпаса скота». В качестве
другой не менее важной причины он отмечал «аграрные
крестьянские беспорядки, проходившие в южно-русских
и других губерниях, о чем осетины осведомлялись из
подпольных прокламаций от имени «Осетинского
революционного комитета»10.
8 Гарда нов Б. К истории лесных беспорядков 1905 г,
в Осетии. Архив» ;СОНИИИФЭ, ф. 19, оп. 1, д. 72, л. 9.
9 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 98.
10 Там же, с. 98—99.
66,

Желая владеть лесами и горными пастбищами на
законном основании, крестьяне Владикавказского
округа обратились с прошением к министру земледелия
и государственных имуществ признать за ними такое
право. «Осетины,— указывала администрация,—
подробно изложили свои нужды, проводя невыгодную для себя
параллель с кабардинцами, обставленными гораздо
лучшими условиями, но результаты прошения > пока
неизвестны»11.
Горцы с нетерпением ждали ответа, но не дождались.
И лесные беспорядки приняли еще более грозный
характер. Жители разных сел произвели нападение на Суа-
дагскую, Майрамадагскую, Тагардонскую, Фиагдонскую,
Чернореченскую, Заманкульскую сторожевые будки и
сожгли их12.
В помощь крестинам весной 1905 г. стали
создаваться особые дружины из студентов и молодежи. При их
содействии решались многие общественные вопросы.
Одной из первых такая дружина была создана в Кур-
татинском ущелье писателем Елбыздыко Бритаевым,
которая настолько выросла, что в июле в течение целого
месяца ей принадлежала вся власть в Даллагкауском
обществе13. Изгнав из ущелья старшин и писарей, а
затем и лесных объездчиков, дружинники захватили
«х канцелярии, сожгли лесные караулки и установили
общественный контроль за всем лесом в Хусадаге, Та-
гардоне, в Гусурах и у входа в Джинага, т. е. всего
прихода.
Видя, что «во всех казенных дачах Осетии идет
-беспощадная рубка леса, принесшая уже огромный
ущерб казне и в будущем обещающая большой погром
в этом смысле», лесное ведомство настоятельно
просило администрацию принять срочные меры, с одной
стороны, «к удовлетворению справедливых нужд населения
и, с другой — к энергичному подавлению их
насильственного произвола, дискредитирующего власть.., что
может... перекинуться в Дагестан и Кубанскую
область»14.
Систематическое изгнание правительственных стар-
11 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 99.
12 Там же, с. 107.
13 «Растдзинад», 1925, № 65.
и Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 99.
67

шин привело практически к потере администрацией
реальной власти на местах: управление в большинстве сел
области, особенно в Осетии, крестьяне взяли в свои
руки. В связи с этим наместник срочно командировал
во Владикавказ в качестве полномочного представителя
и парламентера генерала Михайлова, который должен
был созвать здесь съезд народных представителей.
Не бездействовала и терская администрация. Но
предпринятые меры ,не могли потушить разгоревшееся
движение. Оно, как лесной пожар, перекинулось в
прилегающие к Осетии села Нальчикского и Веденского
округов и при поддержке бедняков устремилось в глубь
их земель.
Для подавления революции царизм использовал все
методы и средства. Применение одной только силы не
давало нужных результатов. Не изменили положения
и обещания административных реформ, которые выте-
текали из общероссийских планов борьбы с
нарастающей революцией. Поэтому большевики -Кавказа
призывали всех трудящихся к бойкоту земских
преобразований и законосовещательной Булыгинской думы. В
ответ на «булыгинские акты», опубликованные 6 августа
1905 г., Кавказский союзный комитет предложил своим
местным организациям разоблачать реакционные цели
правительственных уступок, «подчеркивая цх
вынужденный характер и несостоятельность самодержавия
дать народу удовлетворяющие его реформы»; вести
широкую агитацию среди крестьян, чтобы сельские сходы
«бойкотировали лживую политику царского сатрапа на
Кавказе, не посылали своих представителей на
совещания»15. Все эти положения нашли широкую
поддержку среди трудящихся и армии. Лживость и
несостоятельность обещанных «реформ» наместника была
очевидна, потому они не могли изменить настроения масс.
Подводя итоги весенне-летних революционных
выступлений 1905 г. в Северной Осетии, необходимо
отметить, что они значительно возросли по сравнению с
предыдущим временем: в них участвовали все слои
населения.
Значение крестьянских выступлений данного периода
в том, что они сделали шаг от стихийности к
сознательной борьбе, были открытыми и массовыми, в них обоз-
15 См : «Борьба пролетариата», 1905, № 12.
68

начились присущие этому району Северного Кавказа,
а именно Северной Осетии, формы аграрного движения,
методы и средства борьбы горской бедноты за
полную ликвидацию старых феодально-крепостнических
отношений. В силу своего размаха они парализовали
сельскую и окружную администрацию, заразили духом
борьбы другие районы, остававшиеся еще глухими,
явили пример целесообразности и успешности совместной
борьбы рабочих и крестьян. При всем этом нельзя не
отметить обособленность крестьянских .выступлений в
этот период, а также их еще в значительной мере
неорганизованность и стихийность.
Развитие крестьянской борьбы во второй
половине 1905 года
Осенью 1905 г. революция поднялась на новую
ступень. События 9 января пронеслись по всей стране и,
обойдя окраины, вернулись в сердце России в новом
витке своего развития.
Волнения в центре с невиданной быстротой
подняли сотни и тысячи пролетариев Терской области. К
началу первой «русской революции здесь, особенно *в
Осетии и Грозном, уже сложился свой рабочий класс.
На предприятиях одного Владикавказа было занято
аколо 5 тыс. человек, более трети которых составляло
прослойку постоянных промышленных рабочих. В
составе рабочих Северной Осетии было немало грузин,
армян, украинцев, особенно русских. Кроме того, сотни
осетин испытали капиталистическую эксплуатацию в
городах и промышленных центрах Северного Кавказа,
Закавказья и других районов страны. Только в Баку и
Тифлисе проживало более 13 тыс. осетин, работавших
там преимущественно в качестве рабочих. Рабочий класс
Северной Осетии формировался как составная часть
общероссийского пролетариата.
7 ноября 1905 г. и. о. начальника области Ржевус-
ский докладывал главнокомандующему в Тифлис, что
«значительное большинство рабочих комплектуется
пришлым элементом со всех мест империи и, как часто
обнаруживается по возникающим делам политического
характера, среди рабочих встречаются люди с очень се-
69

рьезным прошлым по политическим преступлениям»16.
Усилия социал-демократов были направлены' на
достижение организованной борьбы с царизмом. Под
руководством большевиков осенью 1905 г. революционное
движение в Осетии развернулось с новой силой. 11 июля
по решению большевиков забастовали
железнодорожники Владикавказской железной дороги, их поддержали
рабочие городских предприятий. 12 июля забастовка
перекинулась на Мизурскую обогатительную фабрику.
16 июля во второй раз бросили работу рудовозы, из-за
чего Садонские рудники и фабрика были временно
закрыты. 4 сентября в знак протеста против расправы
царских властей над участниками митинга в Тифлисе
на окраине Владикавказа собрался
антиправительственный митинг, организованный местной
социал-демократической группой. 5 сентября здесь же в городском
саду состоялась еще одна антиправительственная
демонстрация под лозунгом «Долой самодержавие!»17 11
октября бастовали кондукторы трамвайного парка, 18
и 19 октября состоялись митинги и мощные
демонстрации протеста против манифеста 17 октября. «Против
демонстрантов были брошены войска и полиция.
Произошло вооруженное столкновение, в результате
которого были убитые и раненые»18.
С лета 1905 г. усилилось и аграрное движение.
Рабочие забастовки рядом и русская революция в целом
подняли на борьбу многострадальное крестьянство
Осетии.
Наряду с известными социально-экономическими
причинами этому способствовал военно-колониальный
режим и другие политические факторы. Прежде всего
закон 1893 г., ограничивающий свободное передвижение
горцев по области, предписания кавказской
администрации и военных властей, запрещающие горцам ношение
оружия вне своих аулов, появление на улицах
Владикавказа после захода солнца, унизительные обыски,
лишение сельского схода права самоуправления и пр.
/Кроме того, под разными предлогами в селах
устраивались казачьи постои, а для вооружения русского и
другого нетуземного населения с целью защиты их от
: ,6 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 24, д. 160, л. 2.
17 ЦГА СО АССР, ф. 1, д. 63, л. 46.
18 К а з б е к о в Г. В. Указ соч., с. 46.
70

^горцев «областному начальству было предоставлено
право дополнительно получить бесплатно 1500 винтовок
-бердана и 15000 боевых патронов к ним»19.
Указанные меры были попыткой властей обезоружить
недовольные массы, помешать сближению народов.
Однако это еще больше накаляло обстановку. Горцы все
^чаще вступали в открытую борьбу с царизмом. И не беда,
,что борьба нередко была еще стихийной, эпизодической.
Важно, что простой горец-труженик вслед за русским
мужиком «начал... становиться демократом, начал
свергать попа и помещика»20.
Одним из первых в Осетин аграрное движение
захватило район Дигории. Оно началось с самовольной
порубки казенных лесов. В разгар движения из Рязани
прибыл С. Такоев. Для расправы с восставшими
горцами была направлена казачья сотня под началом
атамана Сунженского отдела подполковника Кулеша.
Местная социал-демократическая группа поручила
А. Такоеву и Г. Собиеву организовать отпор
карателям. Крестьянские дружины обезоружили казачью
сотню, а самого Кулеша взяли в плен и доставили в сел.
Христиановское.
«Власти чувствовали себя бессильными,—
вспоминал С. Такоев,— и поэтому против такого
«неслыханного восстания» ничего не могли предпринять. Мы
фактически были хозяевами. Ежедневно нарушались на-
<шими кружковцами «священные права» .собственности
помещиков-баделят... Тем более, что аграрному
движению в Дигории начали помогать и другие осетинские
села. Так, ардонцы под руководством Сосланбека Нас-
кидаева... с красными флагами двинулись на помощь
крестьянам, рубившим помещичьи леса»21.
Через неделю Кулеш и его сотня были освобождены
из плена, а 25 участников его пленения были
осуждены на сроки от 6 месяцев до 3 лет тюремного
заключения и исправительных работ.
Непрекращающиеся стачки рабочих и соединенное
с ними нарастающее крестьянское движение
поколебало последнюю опору царизма — армию. Указывая на
это как на характерную особенность всякой народной
19, «Тифлисский листок», 1905, № 136.
20 Лени н В. И., т. 26, с. 107.
21 Т а к о е в С и м о н. Указ. соч., с. 317—318.
%
71

революции, В. И. Ленин писал: «Каждый подъем
волны стачечного и крестьянского движения во время
революции сопровождается солдатскими восстаниями во
всех концах России»22.
Так было и в Осетии. Рабочие и крестьянские
выступления поддерживались отдельными казачьими и
войсковыми частями. «Войска хотя и несут
обязанности службы, выходя даже на учения с офицерами, но
настолько распропагандированы, что не могут быть
использованы для подавления анархии, офицеры ждут с
минуты на минуту над собой всяких насилий»23.
30 ноября 1905 г. солдаты 81-го пехотного
Апшеронского полка, расположенного во Владикавказе,
предъявили командирам список своих требований, а затем
передали в газету «Казбек». В опубликованном на
следующий день письме они указывали, что их задержали
сверх срока для того, «чтобы опять заставить идти
против наших братьев рабочих и других людей... Но мы не
пойдем стрелять в них..\ Пусть наше «начальство» на
нас не рассчитывает...»24.
12 декабря восстал Осетинский конный дивизион.
Убив ворвавшихся к ним с обыском пристава и
городового, а также двух ночных стражников, дивизион
принял обращение к казакам и солдатам о поддержке
рабочих и крестьян в их борьбе против царизма.
«Берите оружие и станем дружно на защиту наших
человеческих прав и прав всего народа,— гласил текст
обращения.— Вся Россия встала на борьбу со своими
грабителями. Мы подняли знамя восстания и
примкнули к народу»25.
Конники дивизиона требовали восьмичасовой
занятости, выборности должностей* выдачи зарплаты и
мундиров, освобождения всех товарищей из Апшеронского
полка, арестованных только за то, что требовали
улучшения положения, не посылать их против своих
братьев— рабочих и крестьян. Центральным требованием
дивизиона был немедленный созыв всенародного Учре-
22 Ленин В. И., т. 30, с. 316-317.
23 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 211.
24 Апухтин В. 1905 г. среди горцев Северного Кавказа.
«Новый Восток», 1926, № 13,14, с. 163.
2Г) Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 149.
72

дительного собрания на основе демократического
избирательного права.
Дивизион поддержал лозунг большевистской партии.
Вместе с тем он еще верил и в царскую Учредилку.
Однако несмотря на его политические заблуждения,
главное заключалось в том, что он решительно выступил
за народ, чтобы «показать Этому кровожадному
правительству, что мы поддерживать будем народ»26.
Осетинский конный дивизион, как признал
начальник Терской жандармерии, оказал «растлевающее
влияние на войска». У него были все основания заявить
так. По примеру дивизиона выступили солдаты 82-го
Дагестанского пехотного полка в Грозном. Почти в те
же дни в другом конце области, в Пятигорске,
началось восстание 250-го Ахульгинского резервного
батальона.
Декабрь 1905 года был в Осетии временем острой
борьбы с самодержавием. Ежедневно в жандармское
управление и в канцелярию области поступали сигналы о
рабочих забастовках, волнениях в войсках и
крестьянских восстаниях. А. М. Колюбакин доносил начальнику
штаба Кавказского военного округа Ф. Ф. Грязнову:
«Весь период с 8 по 20 декабря ознаменовался целым
рядом происшествий весьма тревожного характера.
Ежедневно со всех концов области, кроме Чечни и Киз-
лярского отдела, получались известия, требовавшие
серьезных мероприятий и значительного числа войск»27.
Подходила к концу переживаемая страной полоса
перерастания политических стачек в вооруженное
восстание. В этих условиях всероссийская политическая
стачка, начавшаяся 7 декабря, была активно
поддержана всеми трудящимися Терской области. «Туземное4 на-
селение относится с большим сочувствием к
освободительному движению, постепенно к нему примыкают и
казачьи станицы»28,— писала газета «Казбек».
Чтобы довести революцию до полной победы,
большевики Терека через свои партийные группы и
организационное бюро делали все возможное для развития
наступления. В то время как «станция М. Воды
сделалась передовым боевым постом, где формироч
26 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 162.
27 ЦГИА Гр. ССР, ф. 521, оп. 2, д. 28, л. 157».
28 «Казбек», 1905, 10 дек.
73

вались боевые дружины и откуда организационное
бюро распоряжалось всей железнодоржной линией иа
участке от Кавказской до Петровска, шла усиленная
пропаганда и в самом Владикавказе, главным образом
среди учащейся молодежи и местных осетин, затем
среди слобожан, известных под именем курских, среди
запасных, только что вернувшихся с войсковых частей,
главным образом в Апшеронском полку. Пропаганда
при посредстве нескольких десятков учителей,
студентов, священников и воспитанников Ар(донской духовной
семинарии получила наибольшее развитие среди осетин
плоскостной Осетии, что и вызывало главным образом
беспорядки в Осетинском дивизионе и погромы в Ала-,
гирском районе»29.
Вторая половина декабря была особенно грозовой. В
донесении жандармского управления отмечалось:
«Ежедневно приходят тревожные известия из разных мест
области о начавшихся погромах (Моздок, Нальчик, Ар-
дон и др.) и повсюду ощущается недостаток войск»30.
Одним из наиболее значительных крестьянских
выступлений стало алагирское восстание. 21 декабря весь
Алагир облетел слух, что его намереваются разгромить
восставшие жители окрестных осетинских селений. Бес-,
покойство росло еще в связи «с уходом казачьей сотни,
вызванной на усиление гарнизона Владикавказа»31. К
полудню с «окрестных селений: Ардона, Кадгарона,
Ногкау и других в Алагир начали прибывать массы
осетин на арбах, санях, пешком и верхом при оружии
числом около 1000 человек. На вопросы местных
жителей о цели их прибытия давались уклончивые ответы»3-0.
Как показывают обвинительные акты, еще до
начала восстания перед народом с речами выступали
агитаторы. Состоятельная часть общества, пытаясь
предотвратить наступающие события, устроила во дворе Са-
раби Бесолова переговоры с организаторами восстания,
но безуспешно. «Чего их слушать, мы должны .
исполнить, что мы порешили»,— кричали одни ораторы. «Осе-
29 ЦГИА Гр. ССР, ф. 521, оп. 2, д. 28, л. 157.
30 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 163.
31 Там же, с. 212.
32 Там же, с. 173.
74

тины больше терпеть не могут... правительство сосет их
кровь»33,— кричали другие.
Восставшие заполнили и перекрыли все
центральные улицы. По сигналу вооруженный ружьями и
кинжалами народ с криком «ура» устремился к
намеченным объектам. К концу дня к восставшим
присоединились местные жители, а вскоре на помощь к ним
пришли и жители смежного с Алагиром сел. Салугар-
дан. В течение 21, 22, 23 декабря было уничтожено 15
торговых заведений, много домов и квартир
зажиточных людей, в том числе генерал -лейтенанта Трейтера,
дворянина Б. Счастливцева, полковника А. Майсурадзе
и др. Были уничтожены аптека, казенная винная лавка,
канцелярии старшин и лесничего, подожжены камеры
судебных следователей. Всего. сожжено и повреждено
домов и имущества на 214577 руб.34
Участники выступления взломали хранилища,
уничтожили официальные документы, вещественные
доказательства конфискованного оружия, выбили двери
гауптвахты и освободили арестованных. Насильственными
действиями они «вынудили... должностных лиц не
только отказаться от выполнения служебных обязанностей,
но... удалиться с места своей службы»35. Беспомощные
власти бежали во Владикавказ.
Для подавления восстания в помощь местным силам
с Военно-Грузинской дороги была переведена сотня 2-го
Горско-Моздокского полка, а сотня Сунженского
Владикавказского полка была послана для защиты Ардон-
ской и Архонской станиц. Администрации хотелось
нанести такой удар восставшим, «который был бы
памятен им на десяток-другой лет»; для этого «нужен был
отряд более внушительного состава»36, но
революционный Пятигорск и Владикавказ связали начальника
области по рукам. Позднее в период разгула реакции 84
его участника предстали перед судом.
Но революционное движение в крае ширилось с
каждым днем. 22 и 23 декабря забастовали рабочие
Садонских рудников и Мизурской фабрики. Их
активно поддержали крестьяне окрестных сел. В результате
33 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с*. 173.
34 Там же, с. 195.
35 Там же, с. 172.
36 ЦГИА Гр. ССР, ф. 521, оп. 2, д. 28, л. 158.
75

забастовка переросла в целое восстание. 28 и 29
декабря восставшие разгромили Фаснальскую
обогатительную фабрику, захватили сельское правление в Мах-
ческе и уничтожили все документы, составленные на
крестьян.
В дни декабрьского вооруженного восстания в
Москве и Петербурге в Осетии поднялась новая волна
революционного движения. Большевики, передовые
рабочие и представители левых партий призывали
наращивать революцию. Повсюду — во Владикавказе, Грозном,
Нальчике, Пятигорске, Минеральных Водах
многотысячные митинги и демонстрации проходили под
лозунгами: «Долой самодержавие!». «Вся земля —
крестьянам!»
Земельный вопрос был одним из животрепещущих
вопросов революционных масс, и предложение о кон-
фискациии частновладельческой и казенной земли и
передаче; ее беднякам горячо поддерживалось всеми
трудящимися.
Декабрь 1905 г. в Осетии, как и в центре страны,
стал самым насыщенным революционными событиями
месяцем. Это признал в политическом отчете за декабрь
1905 г. сам временный генерал-губернатор Колюбакин.
Для ужесточения борьбы с революцией Терская
область была объявлена на военном положении, а ее
начальник присвоил себе права генерал-губернатора. В
специальном оповещении он , подчеркивал, что делается
это единственно в целях «водворения должного порядка
в Терской области... и ради исключительного
воздействия на железнодорожных революционеров»37.
Волнения на Владикавказской железной дороге
действительно приняли угрожающие размеры, но истинная
причина заключалась не столько в них, сколько в том,
что в движение пришла вся область. В телеграмме в
Кавказский военный округ указывалось:
«В Пятигорске образовано временное революционное
правительство во главе с доктором Кобылиным. Выступил
отряд трех родов оружия из Грозного под начальством
полковника Абрезова. Занятие станции открывает
действия. Конечная цель—освобождение Пятигорска...
Признаки восстания в Осетии, охваченной аграрными
беспорядками, выразились нападением целого скопища осе-
37 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д.- 29, л. 24.
76

тин на Алагйр, разграблением и сожжением там
казенных учреждений... лавок, имения генерала Трейтера,
нападением на станицу Ардонскую, где атака отбита,
рядом самоуправств в Осетинском дивизионе во
Владикавказе, устранением офицеров и самовольным
прибытием сотни из Нальчика без офицеров, наконец,
беспорядки в Моздоке, в Георгиевске с намерением толпы
в несколько тысяч, руководимой вооруженными
железнодорожными революционерами, овладеть
артиллерийским складом и полная пропаганда анархии местными
газетами заставила меня, несмотря на крайнюю
ограниченность войск, объявить сегодня область на военном
положении»38.
Приведя в боевую готовность войска, оставшиеся
верными царизму, ген.-губернатор занял станции Хасав-
Юрт, Беслан, Незлобную, промежуточные между ними
пункты и Пятигорск. Разоруженные в этих местах
полиция и жандармы были снова вооружены.
Через день в Тифлис была вновь отправлена
телеграмма. Указывая на растущие «волнения среди
осетин», начальник области просил «присылки батальона
из Душета Военно-Грузинской дорогой» и «перевести
Осетинский дивизион в Закавказье». На телеграмме
сделана приписка Воронцовым-Дашковым: «Следует
помочь Колюбакину. Не послать ли два батальона
мингрельских? Дивизион осетин желательно перевести, но
куда? Сообразите»39.
Но ни перевод обладти на военное положение, ни
временные успехи генерал-губернатора не поколебали
революционный дух рабочих и крестьян. В день
объявления области на военном положении в урочище
Црау-ком окрестным населением были сожжены лесной
склад и все постройки при нем, а имущество
разгромлено. Жители Синдзикау потребовали от старшего
объездчика Алагирского лесничества Ц. Магаева все
протоколы для уничтожения, а самому удалиться совсем
из этих мест. Попытавшийся «воспротивиться
объездчик был избит до беспамятства, а бумаги сожжены»40.
38 Революция 1905 г. в Закавказье (хроника событий —
документы, материалы). Тифлис, 1926, с. 136.
39 Там же, с. 135.
40 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 183, 198,
242.
77

Вскоре вооруженные крестьяне совершили нападение
на станицу Зольскую, но были казаками отогнаны к
ст. Марьинской.
Таких событий с 21 по 25 декабря было еще очень
много. Всего же в Терской области в период 1905—
1907 гг. произошло около 20 крупных крестьянских
выступлений, из которых на одну Осетию приходится
более половины41.
Революция в ряде мест Терской области полностью
парализовала власти. Временный генерал-губернатор
Колюбакин в рапорте главнокомандующему
кавказскими войсками объяснял, что бездействие его
администрации наступило вследствие «излишней доверчиво-',
сти и неумения ориентироваться в наседавших
отовсюду новых факторах общественной жизни, а равцо дать
им правильную оценку, строго разграничив, что в
программе Манифеста 17 октября и что вне таковой. Такой
упрек, как небезызвестно... может быть сделан многим
занимавшим даже более высокие
административные посты. Это и понятно — революцию мы
переживали впервые и нагрянула она на нас слишком спешно
и неожиданно. Усугубляло затруднительность его,
положения отсутствие инструкций...»42.
Зато терские крестьяне по достоинству оценили
пресловутый Манифест 17 октября. Лживость и лице-1;
мерность царского манифеста была разгадана в крае
всеми трудящимися. В «Письме из Северной Осетии»,
помещенной в петербургской «Волне», неизвестный
корреспондент писал: «Манифест 17 октября не застал
Осетию врасплох. Тяжелый административный гнет,
местами острое безземелье, высокая, сравнительно с
другими горскими племенами культура, довольно
широко поставленная работа осетинской группы РСДРП—
все это создало из осетинского народа политически
сознательную единицу. Скрывавшиеся в подполье кипучие
жизненные силы вылились после манифества широкой
и могучей волной наружу»43.
Несомненно автор имел в виду события 19 октября
во Владикавказе, уличные бои, в которых вместе с
рабочими участвовала и молодежь.
41 ЦГА СО АССР, ф. 11, 12, 20, 24, 54, 120:
42 Там же, ф. 12, оп. 8, д. 368, л. 4.
43 «Волна», 1906, № 4.
78

Эхо событий на Тереке докатилось до Петербурга,
где особое беспокойство вызывала боевая
революционная солидарность горцев с русскими рабочими. 7
января 1906 г. министр внутренних дел П. Н. Дурново в
шифрованной телеграмме наместнику на Кавказе И. И.
Воронцову-Дашкову писал: «Имею достоверные
сведения, что в Пятигорском и других прилегающих
местностях революционное движение при полном бездействии
и неспособности властей достигло размеров,
вызывающих серьезные опасения. Справедливость этих сведений
подтверждается тем, что бунт в Ростове долго не был
лодавлен исключительно потому, что революционеры
постоянно получали подкрепления из Терской области
и других мест Кавказа.., Безусловное подавление
мятежа и истребление мятежников совершенно
необходимы и не терпят, по положению дел в Империи,
отлагательства»44.*
Эти известия заставили министра внутренних дел
отправить тут же другую телеграмму зав. полицией на
Кавказе Е. Н. Ширинкину с требованием применения
строгих репрессивных мер к участникам
революционного движения. «Революционеры, главари, зачинщики,—
говорилось в зашифрованном тексте,— подлежат
безусловному арестованию, которые не могут быть преданы
формальному производству, и не должны быть
освобождены из-под стражи... Те арестованные подлежат
высылке в отдаленные губернии. Убийцы и покушавшиеся
на убийство должностных лиц подлежат безусловному
преданию военному суду. Вообще мятеж должен быть
подавлен без всяких колебаний»45.
Реакция собиралась с силами. В ход было пущено
все: подкуп, оружие, тюрьмы.
Крестьянское движение в 1906—1907 гг. и
наступление реакции
Одним из первых революционным выступлением
встретил начало 1906 года Моздок. В секретном
донесении начальника Терского жандармского управления
отмечалось: «В г. Моздоке... возобновились беспорядки
в виде погромов, туда направлены со станции Про-
44 ЦГИА Гр. ССР, ф. 521, он. 2, д. 28, л. 30—30 об.
45 Там же, ф. 83, оп. 1, д. 89, л. 38.
79

хладной две роты 83-го пехотного Самурского полка»46.
Выступление жителей Моздока и близлежащих сел
было организовано местной социал-демократической
группой во главе с Розеном. В подпольной типографии
в доме Артемьева печатались листовки и прокламации,
в распространении которых участвовали Гала Текиев,
Николай Полянский, Кодоев, Александр Лукьянченко,
Амос Рак, Воробцов, Артем Ишханов и др.
Подошедшими войсками волнение было подавлено. Реакция
выследила организацию и учинила облаву на ее членов
и активистов. Розен, Ишханов и некоторые другие
были арестованы и сосланы в Сибирь.
Все это свидетельствует о том, что отлив
революции сопровождался периодическими взрывами
крестьянских выступлений. На их подавление власти нередко
бросали резервные части. Так, сотня 2-го Кизляро-Гре-
бенского полка «за одну первую половину января
1906 г. трижды вызывалась для подавления и
предупреждения беспорядков»47.
Предательство и раскольническая деятельность
соглашательских партий в центре и на местах подорвали
организованную борьбу трудящихся. Мелкобуржуазная
стихия, довольная обещанными «свободами», отошла от
революции. Реакция усилила наступление по всем
направлениям.
Особенно беспощадно действовала реакция в
национальных районах, где движение за общедемократические
свободы было соединено с борьбой против
национально-колониального гнета. Задействовав все имеющиеся
на Кавказе войска и сознавая их недостаточность,
Воронцов-Дашков испрашивал новые резервы. «Лишь
направление из России достаточных сил с опытными
энергичными начальниками может вернуть край к
нормальной жизни»,— писал он царю. И они были направлены.
Утопить в крови революцию в Терскую область
прибыли жесточайший погромщик генерал Дубасов из
столицы и три сотни 18-го батальона с Кубани48. На
Кавказ и с Украины была вызвана целая дивизия. На
попытку отозвать ее к месту постоянной приписки на-
46 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 244.
47 Там же, с. 247—248.
48 ЦГВИА, ф. 400, 1905, оп. 2, д. 21 а, л. 96.
80

чальник штаба Кавказского военного округа Н. П.
Шатилов докладывал в Главный штаб в Петербурге, что
«главнокомандующий не только не находит возможным
выяснить время, когда может быть возвращена в
Киевский округ 33-я пехотнаяйдивизия с артиллериею, но
признает безусловно необходимым оставление на
Кавказе или замену другой полевой дивизией»49. Кроме
того, «для обеспечения внутреннего порядка»
предполагалось использование возвращающихся «с Дальнего
Востока в Европейскую Россию и на Кавказ в первую
очередь» казачьих частей. «Ввиду этого при
возвращении мобилизованных первоочередных и льготных
частей в войска к демобилизации приступлено не будет»50,—
сообщала газета «Правда».
Реакция на Кавказе, как и всюду в стране,
наступала широким фронтом. Еще 22 октября 1905 г.
Воронцов-Дашков просил Витте ускорить «опубликование
правил о печати с карательными мерами за выход
изданий без предварительной цензуры»51.
С объявлением Терской области на военном
положении реакция перешла к активной карательной
практике—экзекуциям, арестам, обыскам, увольнениям с
работы. 7 января 1906 г. для расправы с повстанцами в
Осетии был назначен экзекуционный отряд во главе с
полковником генштаба В. П. Ляховым, на которого
было также «возложено управление гражданской ча-(
стью в районе действия этого отряда». Отряд из трех
родов оружия — пехоты, кавалерии и артиллерии был
призван: 1) водворить порядок, 2) обезоружить
население, 3) произвести арест главных виновников
восстаний и погромов, 4) получить с населения контрибуции.
Развернув штаб в Ардоне, в центре
Владикавказского округа, чтобы легко было достать до каждого
населенного пункта, отряд приступил к разгрому
осетинских селений, аресту революционеров. За время с 7 по
15 января отряд совершил походы в Ногкау, Кадгарон,
Ардов, Салугардан. Жители бежали из сел, а отряд,
вступая в них, требовал от населения «в самое
короткое время выдать все имеющееся... оружие, «порочных
лиц» и контрибуции. После такой расправы у одного
49 ЦГИА ГР. ССР, ф. 521, оп. 2, д. 28, л. 214.
50 «Правда», 1906, 26 янв.
51 ЦГИА Л, ф. 1276, 1905, оп. 1, д. 152, л. 20.
81

только кадгаронского общества было изъято «40 бер-
д'анок, 150 кинжалов и много ружей старой системы.
Составлен приговор на уплату 60 тыс. руб...
Арестованные и возы с оружием и товарами под конвоем
солдат были отправлены к месту назначения»52.
Еще более жестокой была расправа над
крестьянами Дигории. Заняв с. Христиановское, отряд согнал
жителей в лютый мороз на площадь и под угрозой
разрушения села орудиями потребовал выдачи
революционеров, оружия и контрибуции. Ляхов рассчитывал на
беспрекословное выполнение требований. Однако
крестьяне решительно отказались выполнять ультиматум.
Не добившись ничего, отряд обстрелял село. Затем
началось массовое избиение людей. От испуга прямо на
снегу разрешались женщины, 16 человек было тяжело
ранено, из которых двое вскоре умерли, убито несколько
лошадей, разрушены постройки и взято 100 заложников.
Это было 25 января. А утром следующего дня
каратели совершили поход на Магометановское. Его
жители, как и христиановцы, отказались подчиниться
властям и даже оказали им вооруженное сопротивление.
Упорство магометановцев было сломлено орудийным
огнем, которым было убито и ранено 40 человек,
уничтожено много скота, разрушены дома и постройки53.
Кровавый палач цинично признавал, что расправа над
мирными жителями этого села учинена из-за того, что
они «сожгли договорные документы с соседними
землевладельцами Тугановыми и рубили у последних
самовольно лес»54.
События 26 января вызвали большой общественный
резонанс. Для оказания медицинской помощи раненым
были командированы военные врачи. На место
происшествий редакция «Правды» срочно направила
специального корреспондента, а полковник Шпицбарт
отправил в Тифлис заведующему полицией на Кавказе
зашифрованную телеграмму с обещанием донести
подробности по получении сведений.
На население восставших сел было наложено 216
тыс. руб. денежного штрафа, которая должна была
быть уплачена в двухмесячный срок. Всего с осетин-
52 «Правда», 1906, № 25.
53 ЦГА Груз. ССР, ф. 63, 1906, д. 46, л. И.
54 Там же, л. 12.
82

ского крестьянства за его участие в революционном
движении специальная комиссия определила взыскания
в сумме 321 613 руб., из ко'торых уже к середине
марта 1906 г. Ляховым было истребовано 184 273 руб.55
Осетинские села были поставлены в тяжелейшие
условия, особенно Ардон, Кадгарон, Салугардан, так как,
писала «Правда»: «каких-нибудь доходных статей в
виде свободных сенокосных, пахотных или лесных уча^-
стков, сдаваемых в аренду, как ;это водится в казачьих
станицах, здесь не имеется; напротив, большинство
жителей принуждены арендовать ер у казаков за большие
деньги... В последние годы сумма раскладки до того
увеличилась, что... вместо денег зачастую приходится
уносить от жителей домашнюю утварь, которая и
продается с молотка»56. Чтобы в4указанный срок сделать
обязательный первоначальный взнос в размере
четверти контрибуции, ардонцы, и без того испытывая нужду
в земле, продали 1500 дес. пахотной земли по 10 руб.
за десятину. Многие продавали свои строения, жилые
помещения. В результате повальных обысков у
населения было изъято 443 револьвера, 2340 кинжалов и
шашек и 100 стволов57.
Все эти меры губительно сказались на крестьянских
хозяйствах, многие из них были разорены
окончательно.
Погромы осетинских селений сопровождались
массовыми арестами. Царская охранка немало поработала,
чтобы обезглавить революцию. Наиболее активные
участники революционного движения предавались военно-
полевым судам, ссылались в Сибирь. Тюрьмы были
забиты. Газета «Правда» сообщала, что «грозненская
тюрьма,' как и все тюрьмы России, переполнена» и в
ней, «рассчитанной на 100 человек, содержится 207,
временами эта цифра увеличивается до 300»58.
Свидетельством тотальных репрессий явилась
телеграмма, направленная самим Колюбакиным 16 апреля
1906 г. в главное тюремное управление, где говорилось,
что за прошедшие шесть недель арестованных стало
55 «Правда», 1906, №31.
56 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 281.
57 ЦГА СО АССР, Приказы по Кавказскому военному округу
за 1906 г., инв. № 950.
58 «Правда», 1906, 20 июня.
83-

больше чем вчетверо. В тюрьмах области
содержалось 1122 человека.
Расправа над участниками революции продолжалась
много лет. В сентябре 1908 г. военно-полевой суд
Владикавказа осудил членов Терско-Дагестанского
комитета РСДРП А. Емельянова, А. Александрова, Ф. Зура-
ева, П. Амирова за пропаганду вооруженного восстания
в воинских частях с целью свержения царизма. В
марте— апреле того же года проходил судебный процесс
над 84 активными участниками декабрьских событий в
Алагире, большинство из которых было брошено в
тюрьму. К судебной ответственности были привлечены по
обвинению в «разбойном нападении» на Фаснальскую
фабрику 20 чел., среди них Аслангирей Цаллаев, Исай
Секинаев, Харитон Хуадонов, Харитои Колиев, Харитон
Гетоев и 15 чел. из Махческого прихода; по обвинению
в разбойном нападении на Мизурскую фабрику—2 чел.:
Цомак Бесаев, Савкуй Такоев; по обвинению в
разбойном похищении пороха и динамита из склада Фасналь-
ской фабрики—3 чел.: Сабан Тавасиев, Георгий Габи-
сов, Дрис Баев59. Саханджери Мамсуров, Харитон
Гетоев, Миша Каллагов, Чермен Баев, Георгий Кесаев,
Симон Такоев, Юрий Пашковский, Гиго Дзасохов и
другие были приговорены к ссылке. В 1908 г. за
хранение и распространение среди населения нелегальной
политической литературы полиция арестовала X. Цалико-
ва, А. Цгоева, А. Таболова, Н. Кевросова.
Реакция свирепствовала повсюду: закрывались
учебные заведения (Ардонское отделение епархиального
училища), налагались штрафы, производились обыски,
массовые увольнения с работы, понижения в
должности. Зато «победители» были удостоены особых
почестей, Колюбакину и Ляхову «за успешное... подавление
беспорядков в Осетии» была объявлена
благодарность.
Карательные действия Ляхова и Шатова
приумножили глубокое недовольство крестьян. Всех
причастных к этим репрессивным мерам ожидала народная
месть. В марте 1907 г. жители сел. Салугардан Савлох
к Дзарах Гозюмовы произвели взрыв в доме, хозяин
которого принимал «участие в совещании начальника
карательного отряда в Осетии, считая его виновником
59 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 277, л. 2—4, 14—15.
84

выдачи их родственника, участника погрома
Константина Макеева»60.
В мае в ответ на притеснения администрации
воспитанники Ардонской духовной семинарии потребовали
уволить эконома и отказались от экзаменов. Их
настроения разделяли многие жители Ардона. Боясь, что
«волнения по поводу неисполнения их ... требования...»
могут вылиться в крупные беспорядки, вр. ген.-губ.
сделал «распоряжение о переводе в станицу Ардонскую
взвода казачьей сотни из Алагира»61.
Одновременно в мае крупные стачки и беспорядки
прошли на Садонских рудниках и в Алагире. Не успел
казачий взвод расположиться в Ардоне, как следующим
приказом Колюбакин предписал отозвать его назад.
Покончить с революцией царизму одним разом не
удалось. Поэтому дорого обходилось ему и медленное
отступление революции. Даже в эту пору он вынужден
был идти на новые уступки, хотя и частного
характера (отмена системы назначения старшин и
предоставления населению права выбирать старшин по своему
усмотрению, принятие закона 4 марта 1906 г. об
учреждении в Терской области землеустроительных
комиссий и т. д.).
Под ударами значительных сил реакции революция
на Тереке пала. Главный вопрос революции —
аграрный — остался нерешенным. Однако более чем
двухлетняя борьба не прошла бесследно. Революция на
Тереке явилась замечательной. школой политического
воспитания крестьян. Кровавые Экспедиции карательных
отрядов, полицейский террор и судебная расправа над
крестьянами были отрезвляющим средством избавления
от иллюзий. Царские пожалования и уступки слишком
дорого обошлись горцу и русскому мужику, чтобы
убедиться наконец, кто настоящий борец за народное
счастье.
Революция оказала могучее влияние на
пробуждающиеся народы окраин царской империи. Цели и
задачи русской^ революции горцы восприняли как свои
собственные. Они сознавали положительные . последствия
этой революции для всех угнетенных, поэтому ответили
решительной поддержкой ее. Развернув у себя иацио-
60 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. I, д. 127, л. 2.
61 Там же, д. 32, л. 18.
85

нально-освободительную и классовую борьбу, горцы
оказали активную помощь революционной России.
Когда 8 декабря 1905 г. на ст. Минеральные Воды рабочие
и служащие Владикавказской железной дороги
собрались на митинг по поводу организации забастовки в
честь общероссийского декабрьского вооруженного
восстания, присутствовавшие на нем горцы заявили, что
они «готовы поддержать это дело, раз оно необходимо
для блага народов России».
В то время, как реакция усиленно сколачивала
карательные отряды из «азиатов» для усмирения и
подавления трудящихся России, горцы Терека в помощь
своим русским братьям формировали боевые
добровольческие дружины. «Осетинская молодежь,
вооружившись, отправилась туда, где революционные волны
бурлили наиболее сильно, — с оптимизмом писала газета
«Волна».— Она составила ядро знаменитой Минерало-
водской дружины. В Ростове-на-Дону осетины храбро
сражались рядом с рабочими на баррикадах и не раз
гнали перед собой пьяную орду калмыков и казаков.
Некоторые из них попали даже в Москву»62.
«А когда забастовал Осетинский дивизион,— пишет
тот же автор,— и прошел слух, что против него
посланы войска во Владикавказ, «из окрестных аулов
явились несколько сот вооруженных осетин на помощь
своим собратьям». Осетинские аулы, расположенные
по линии железной дороги, выражали горячее
сочувствие забастовщикам и охраняли их от нападения со
стороны черносотенных элементов.
В 1905 г. по инициативе Терско-Дагестанского
комитета РСДРП и забастовочных комитетов были
созданы преимущественно из горцев и другие революционные
дружины в Эльхотово, Пятигорске, Ессентуках,
Кисловодске, Нальчике, Грозном. Дружины бок о бок с
рабочими дрались с царизмом, разоружали полицейских
и жандармов, нападали на станционные кассы. Только
17 декабря вооруженная дружина в 70 человек
произвела нападение на 8 пунктов: ст. Владикавказ, Беслач,
Дарг-Кох, Эльхотово, Муртазово, Котляревскую,
Прохладную, Солдатскую, обезоружила десятки офицеров
и «захватила 27000 руб. кассовых денег,
принадлежащих Обществу владикавказской железной дороги, 9 ка-
62 «Волна», 1906, »4,
86

зенных, 5 собственных шашек и 2 казенных револьве-
ра»аз,— докладывал ротмистр Чернов прокурору
Владикавказского окружного суда.
Денежные средства, оружие и живые силы горцы
направляли в Ростов для оказания помощи его
рабочим, боровшимся в декабре 1905 г. с
правительственными войсками на Темернике. 22 декабря
«специальный поезд доставил к вечеру на станцию Минеральные
Воды до 500 вооруженных ружьями осетин из Дарг-
Коха, Эльхотово и др. аулов. Главные наиболее стойкие
силы мятежников на Минеральных Водах состоят из
хорошо вооруженных туземцев, которых насчитывается
свыше тысячи человек, и нескольких сот,
преимущественно отбросов общества, русских, среди которых
казаков незначительное число»64.
Военное командование стянуло тогда свои войска,
захватило ряд узловых станций Владикавказской
дороги и перекрыло пути продвижения революционных
дружин на север. Соединиться эти дружины с ростовскими
рабочими не смогли. Но этот и другие факты
свидетельствуют о высокой революционной солидарности
горцев с трудящимися России, о духовной и классовой
близости трудящихся разных народов, поставившая их
лод единое знамя социал-демократии. Революция 1905—
1907 гг. ускорила и углубила этот процесс,
обратившийся в конечном счете в колоссальную неодолимую силу,
с которой уже царизм до самой своей гибели не в
силах был справиться.
Иначе говоря, в период первой русской революции
произошла революционная смычка рабочих, и крестьян
Терской области, трудящихся Терской области с
трудящимися Северного Кавказа и центральной России,
наметилась обнадеживающая перспектива прочного
союза рабочего класса и трудового крестьянства, не
только в рамках Терской области, но и во всегосударствен-
ном масштабе. .
После второго съезда РСДРП большевики заметно
усилили свою работу и влияние на массы.
В донесении заведующему Кавказской полицией Ко-
любакин сообщал, что «установлено в пределах Тер*
ской области существование в настоящее время четы-
63 Северная Осетия в революции 1905—1907 гг., с. 160.
64 Там же, с. 210.
87

рех преступных организаций, причем в гор.
Владикавказе и Владикавказском округе функционируют
подпольные издания «Терско-Дагестанского комитета
российской социал-демократической рабочей партии» и
«Владикавказской военно-революционной организации»,
в г. Пятигорске и Пятигорском отделе—«Минераловод-
ской группы социалистов-революционеров», в г.
Грозном и его округе «Грозненской группы
Терско-Дагестанского комитета РСДРП»65. Кроме того, на Северном
Кавказе действовала основанная большевиками в
Грозном военная организация, связанная с Бакинским
комитетом РСДРП.
В общественно-политической жизни Терека в годы
первой русской революции видное место занимает и
печать. Воззвания, прокламации и листовки Терско-
Дагестанского союза и других кавказских организаций
РСДРП сыграли огромную роль в сплочении всех
трудовых горцев против царизма.
В разгар революции 1905 г. Кавказский союзный
комитет РСДРП издал прокламацию «К осетинам и
всем горцам Кавказа», в которой «горцы призывались
принять участие в борьбе с самодержавием вместе с
«передовой» частью русского народа». Выпущенная
большим тиражом прокламация была распространена
по всей Терской области. Вслед за ней стали
появляться противоправительственные прокламации и на
осетинском языке.
Таким образом, даже из далеко неполного перечня
мер по партийно-политической пропаганде среди
населения можно заключить, что роль Коммунистической
партии в организации и руководстве революционным
движением в Терской области была очень велика. И
пусть не до каждого аула дошли пока руки
большевиков, но есть все основания считать, что
«революционное брожение», как выражались официальные власти,
не желая признать, что Это гораздо больше, чем
брожение, проникло во все уголки многоплеменной
разноязыкой Терской области.
65. Революция 1905—1907 годов иа Тереке, с. 172.
ООО

Глава IV
ПОПЫТКИ КАВКАЗСКОЙ
АДМИНИСТРАЦИИ РАЗРЕШИТЬ ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС В
ТЕРСКОЙ ОБЛАСТИ
Землеустройство жителей нагорной полосы
Долгие годы аграрного движения и активное
участие крестьян в революции 1905—1907 гг. заставили
кавказскую администрацию вплотную заняться
землеустройством в крае. В XIX в. для определения «личных
и поземельных прав» горцев учреждалось много
различных комиссий, но ни одна из них по сути не
выполнила возложенных на нее задач. Предметом
исследований всегда были равнинные земли. Что касается на,-
горной полосы Терской области, то она всякий раз
обходилась под разными предлогами.
Для горной Осетии всегда было характерно
малоземелье. Не изменило положения и активно
проводившееся правительством переселение на равнину. За пос-
лереформенные полстолетия из гор выселилась добрая
половина осетинского населения, «и Это выселение,—
говорится в официальной переписке,— постоянно
продолжается, ибо фактически сотни дворов ежегодно,
благодаря семейным разделам и приросту населения,
становятся безземельным пролетариатом, единственным
источником жизни для которого является только
батрацкая жизнь и отхожие заработки»1.
В начале XX в. малоземелье приняло катастрофи- -
ческие размеры. Ранее поощряемому выселению с гор-
теперь стали препятствовать из-за участившихся
столкновений (вплоть до вооруженных) между коренными
жителями и переселенцами — временнопроживающими.
Эта мера была вызвана растущим недовольством
старожилов равнин и нежеланием терской администрации
пополнять у себя под боком легко воспламеняющийся
отряд безземельных горцев, который, возрастая в чис-
1 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 82, л. 11.
89

ле, консолидировался в один оппозиционный
пролетарский класс. Продолжение переселения понуждало
власти искать запасные земли, которых неоткуда было
брать, кроме как из войскового или казенного фондов
или у крупных землевладельцев,, а их-то они не хотели
трогать. В результате очень скоро перенаселение в
горной Осетии достигло крайнего предела. «Количество
населения давно уже перевалило за эту границу, которою
определяется емкость данной территории: на сорок
тысяч населения едва приходится годной к обработке
земли 12 тысяч дес, которые, конечно, не могут
прокормить это население»2.
Значительно осложнившаяся аграрная проблема в
нагорной полосе настоятельно требовала своего
разрешения, «Десятки лет там шла настоящая война среди
населения, в особенности она обострилась с развитием
горнопромышленной деятельности»3.
Однако после землеустроительных работ на
плоскости в 60—70-х годах XIX в. всякая законодательная
деятельность в этом направлении с 1881 г. была
прекращена. Только в новом столетии земельный вопрос
вновь был вынесен на повестку дня. Жалобы и
прошения горцев наводнили государственные учреждения.
В. таком напряженном и хаотическом состоянии
застал край Воронцов-Дашков, вступая на пост
наместника на Кавказе в 1905 г. Наместник был хорошо
осведомлен о положении дел в нагорной полосе Терской
области. Выделяя особенно горных осетин, он отмечал,
что наличное количество пахотных земель «далеко не
удовлетворяет насущных потребностей их, хлеба со
своих полей не хватает на прокормление во многих
приходах даже на 1/2 года, а в некоторых селениях... даже
на 1 месяц»4.
Бедственное положение горцев усугублялось
непосильными налогами, расходами на аренду,
продовольственные и земские нужды, содержание скота и т. д.,
которые выливались в фантастическую сумму.
10 января 1905 г. начальник штаба округа генерал-
лейтенант Белявский по запросу командующего
кавказскими войсками представил доклад: «Вопрос о по-
2 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 82, л. 11.
3 ЦГА СО АССР, ф. 224, он. 1, д. 92, л.11.
4 Там же, ф. 52, оп. 1, Д. 7, л. 29.
80

земельном устройстве жителей ' нагорной полосы;
занимающей около Уз Терской области,—писал он,—
настолько уже назрел, а увеличивающиеся с каждым
годом земельные недоразумения между населением
Достигли таких пределов, .что всякое промедление в
разрешении этого вопроса представляется более чем
нежелательным». Белявский подчеркивал, что скорейшее
окончание этого дела, кроме решающего значения для
самих жителей, имеет «существенное государственное
значение... и в смысле поддержания порядка в крае»5.
Волна крестьянских выступлений в начале XX в. в
России, на Украине и непосредственно в Осетии
(восстания крестьян в Дур-Дуре и Гизели), а также
начало первой русской революции явились грозным
предостережением для властей. Весной 1905 г. при
управлении наместника была образована особая комиссия,
состоящая из людей, по мнению кавказской
администрации, «опытных, близко знакомых как с нуждами, так
и с народными обычаями и земельными правами
горцев», а в сентябре — особое совещание под
председательством тайного советника Медведева, на котором
был выработан «Проект главных оснований
поземельного устройства нагорной полосы Терской области».
«Этот проект внес сразу же успокоение в умы
осетинского населения», так как он был построен на
принципе «утверждения всех земель в нагорной полосе на
праве собственности как за отдельными лицами,
семьями, родами, так и за целым народом».
Известным ускорителем явились «высочайший» указ
об учреждении землеустроительных комиссий и Наказ
для них от 4 марта 1906 г. Заложенная в них
столыпинская идея аграрных преобразований требовала
скорейшего приведения старых земельных отношений в
нагорной полосе в соответствие с текущей «земельной
политикой в коренной России»6.
18 апреля 1906 г. во Владикавказе приказом-
главнокомандующего кавказскими войсками была создана
землеустроительная комиссия во главе с
юрисконсультом Кавказского военно-окружного совета Абрамовым.
В комиссию вошли: лесные ревизоры Ставропольско-
Терского управления земледелия и государственных
5 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 74, л. 27
6 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 82, л. 127.
91

имуществ Балков и Шанаев, помощники управляющих
Терской и Кубанской областных чертежных Тер-Ару-
тюнянц и Иваненко, старшие землемеры двух
областных чертежных/Гульчинский и Закусилло. Вскоре
единственный представитель горцев — осетин Шанаев —
выбыл из комиссии, которая представляла собой
официальную триаду военного и межевого ведомств и
Управления земледелия и государственных имуществ.
Учреждение комиссии было одобрительно встречено
горцами. Они возлагали на нее большие надежды, не
предугадывая наперед, что все упования их будут
напрасны.
1 мая 1906 г. комиссия «открыла свои действия». В
помощь ей были выделены шесть участковых
начальников, столько же техников-землемеров. При определений
характера и назначения лесов привлекались лесничие.
Комиссии предстояло: а) исследовать существующие
в нагорной полосе Терской области и у карачаевского
народа Кубанской области виды землевладений и
землепользовании и определяющие их правовые, обычные
и другие основания; б) выяснить, какие существуют в
названных местностях земельные споры; в) определить
степень земельного обеспечения населения, наличие
свободных земель и лесов и другие вопросы.
По результатам исследования комиссия должна
была составить проект положений о том, какие права
признавать за сельскими обществами, отдельными членами
их, а также за частными лицами, не принадлежащими
к обществам; какие из существующих и могущих
возникнуть при землеустройстве споры подлежат отне-ч
сению к ведению общих судебных установлений, а
какие предоставить разрешению Общего присутствия
областного правления; выработать правила
размежевания земель и землеустройства нагорных крестьян.
Таков был круг основных задач и обязанностей аб-
рамовской комиссии, где правовая сторона
доминировала над остальными. Однако в комиссии не было
других юристов, кроме самого председателя, что явно
указывало на ее формальный характер и иную
целенаправленность в деле землеустройства горцев, тем более что
вг комиссии не было ни одного представителя горских
народов.
Исследования начались с Терской области, нагорная
полоса которой, простираясь от горы Эльбрус до реки
92

Сулак Дагестанской области, заключала в себе 1309600
дес. удобной и неудобной земли с населением в 187 193
человека, размещенным в 722 селениях и в 34018
дворах. Исследования проводились одновременно, по
каждой народности отдельно, и в расчет принималась
главным образом удобная земля. Осетия была поручена
Тульчинскому.
Итогом почти 3-летней работы комиссии явилось
составление ею трех проектов о земельных правах, о
направлении поземельных споров, правил о
размежевании земель и землеустройства жителей нагорной
полосы. К каждому из проектов была предпослана особая
объяснительная записка. Все эти материалы были
объединены в общие «Труды комиссии по исследованию
современного положения землепользования и
землевладения в нагорной полосе Терской области» и изданы
во Владикавказе в 1908 г.
Сделав небольшой исторический Экскурс, комиссия
перешла к изложению состояния аграрного вопроса по
районам расселения народов. Второй раздел «Трудов»
посвящен Осетии.
По данным комиссии, население горной Осетии
составляло 40959 душ обоего пола или 4834 двора.
Отмечается также, что помимо указанных, многие
семейства, числящиеся коренными жителями в горах,
временно проживают в селениях равнинной части
территории. Комиссия отметила острый недостаток земли в
горах. На одну мужскую душу пашни в среднем
приходилось: в балкарских обществах—0,2 дес, в
Ингушетии—0,3, в горах Осетии, Салаватии и в Карачае—
0,4, в Чечне — 0,9 дес.
Устранить земельный дефицит в горах путем
внутреннего перераспределения наличных земель было почти
невозможно без войсковых или казенных запасных
земель. Однако Абрамов не рискнул даже назвать эти
земли в качестве условия разрешения злободневной
проблемы, не говоря уже о крупном частном
землевладении.
При разрешении другого основного вопроса — какие
права признать за жителями нагорья на находящиеся
и их владении земли — комиссия разделилась. Три
члена комиссии (признанные «большинством») отвергли
главные основы проекта и предложили «признать за
отдельными членами сельского общества право потомст-
93

венного владения на усадебные, пахотные и покосные
участки..., за сельскими же обществами право
постоянного владения пастбищными, выгонными и лесными
угодьями». Таким образом, «большинство», признавая
за горцами лишь право «потомственого» и
«постоянного» владения, собственником земли объявляло
государство.
Остальные члены комиссии, исследовавшие Осетию,
выступили с категорическим возражением против
такого вывода. Придерживаясь и отстаивая основы
тифлисского проекта, они отмечали, что «большинство» «даже
не попыталось занять свою позицию в этом вопросе,
поспешив признать земли нагорной полосы казенными
только на том сновании, что горцы платили за них
государственную оброчную подать и во всех
прокламациях наместников Кавказа к туземному населению
говорится, что земля ему предоставляется , во владение,
а не в сс/бственноеть... Веками сложившийся земельный
строй, противоречащий принципу неотчуждаемости, —
писали они,— следовало бы санкционировать законом,
то есть признать право собственности на подворные и
общественные земли...»7
«Меньшинство» высказалось за предоставление
горцам как собственникам, права на все виды владения и
распоряжения землёй, на полную свободу отчуждения
участков, что обязательно явится хорошей
«предпосылкой к экономическому развитию», и, наоборот,
отрицание их приведет к застою. Несомненно,
«меньшинство» комиссии было на голову выше'своих
противников, оно явилось, по словам проф. Б. В. Скитского,
ярким апологетом развития буржуазных отношений в
горах, полной свободы в экономической жизни. Оно было
глашатаем и проводником новой столыпинской
политики в земельном вопросе.
В целом выводы комиссии об отрицании за горцами
права собственности на земли были обусловлены
исторически: поражением революции и столыпинской
реакцией. Однако восполнить потери царизма не могла и
новая аграрная политика, направленная на то, чтобы
предотвратить следующую революцию.
7 Труды комисси по исследованию современного положения
землепользования и землевладения в нагорной полосе Терской
области. Владикавказ, 1908, с. 310.
94

Реформа Столыпина, проводившаяся в интересах
помещиков и кулаков, вызвала новую волну крестьянского
недовольства. Не случайно крестьяне метко прозвали
землеустроительные комиссии «землеграбительными», а
само столыпинское землеустройство — «землерасстройст-
вом».
Задача землеустройства нагорной полосы
заключалась в том, чтобы укрепить там в собственность
веками установившееся землевладение путем применения
заимочного права и института давности. Это было
единственным реальным основанием, так как до
присоединения к России у горцев не было письменности
и они не могли располагать официальными документами,
подтверждающими их права собственности на землю.
Правильно было бы поэтому в земельных спорах
исходить из этих двух факторов, а не из
«топографических» или «экономических и хозяйственных
соображений», как это делала комиссия.
«Большинство» подводило свои исследования под
такой проект, который отрицал бы нормы обычного права
в признании законности земельных прав горцев. Вот
почему понятие о праве собственности сознательно было
заменено понятием о владении землей. «Земли под
усадебными и другими постройками, а равно пахотные
и луговые участки, огороды, виноградные и фруктовые
сады и рощи, подвергшиеся предварительной
обработке посредством очистки от камней и из-под леса, а
также искусственно орошаемые, остаются в
потомственном владении за настоящими их владельцами»8,—
гласил первый параграф абрамовского проекта о
земельных правах.
Между тем комиссия указывала, что в нагорной
полосе земельная собственность развита настолько, что
«вся семья горца знает, где лежит каждый камешек на
своей земле», а «границы этих участков отчетливо
знают не только взрослые мужчины и женщины, но и
дети»9. Земельная собственность здесь так «глубоко
внедрилась в народном сознании, что горец и представить
себе не может, чтобы пашни, луг и сад могли быть
отняты у него. Посягательство на пашню или луг, или
8 Труды комиссии... с. 341.
9. Там же, с. 309.
95

сад равносильно посягательству на его личную
свободу»10.
Вместе с тем, лишая горцев права земельной
собственности, комиссия заявила, что «у нее нет основания
навязывать населению то, чего у него не было и чего
оно не просит»11.
Наличие у горцев права собственности на землю не
подлежит сомнению. Но комиссия утверждала, что
население его «не просит». Так ли это? В тех же «Трудах»
па 108—125 страницах перечисляются многочисленные
споры, которые вели горцы между собой и казной о
праве владения и праве собственности на земли, причем
многие из них разбирались в судебных инстанциях по
15—20 лет. Причина споров — неправильные и
безосновательные распоряжения администрации. Так, 31
декабря 1892 г. Управление Бладиказского округа
предписало начальнику 1 участка запретить населению
«продавать или закладывать какие бы то ни было
земли— усадебные, пахотные и покосные»12.
Подобные распоряжения только накаляли
обстановку. Не отрицала это и сама комиссия. Она отмечает,
что распоряжение Управления земледелия и
государственных имуществ «вызвало протест со стороны
сельских обществ и отдельных лиц, выразившийся в
судебных процессах о праве собственности и о правах
нарушения владения»13.
Таким образом, комиссия противоречила себе. С
одной стороны, она утверждает, что горцы предъявляют
иски о праве собственности на землю, с другой —
пыталась убедить, что они этого права «не просят».
На комиссию Абрамова, «которой были даны
громадные материальные средства и предоставлено
содействие всех почти органов правительственной власти, с
привлечением к ее работам и местных общественных сил,
была возложена разработка проектов по
землеустройству, одной из главных задач каковой в пределах на-
10 Труды комиссии... с. 30.9.
11 Там же, с. 310.
12 Д а т и е в А. Г. Замечания на труды комиссии по
исследованию современного положения землепользования и землевладения
в нагорной полосе Терской области и карачаевского народа
Кубанской области. Минск, 1909, с. 18.
13 Труды комиссии... с. 94.
96

горной Осетии является наделение безземельных
горцев землею»14. Однако она «совершенно неправильно и
произвольно переименовала себя в комиссию только по
исследования горной полосы и ввела этим в
заблуждение все местное население и положительно ничего
нового не внесла в это большое государственное
дело»15. «Разочарование горцев было полное... Труды
комиссии не только не внесли успокоения, но, наоборот,
вызвали в народе крайне жгучее возбуждение»16,—
писал А. Датиев.
Прислужническая, реакционная деятельность ко?лис-
сии, точнее ее большинства», подверглась резкой
критике со стороны прогрессивной части общества.
Отрицательная оценка ее «Трудов» буквально
захлестнула печать. Писались статьи, фельетоны, целые
научные трактаты. С самого начала всех Еозмущал
состав комиссии. Выступивший одним из первых против
абрамовского землеустройства публицист А. Г. Датиев
писал: «Возлагать эту задачу на землемеров и
техников, впрягать их в эту чуждую для них работу, конечно,
было ошибкой, и население с самого начала,
разумеется, не должно было ожидать ценных результатов от
трудов этих доморощенных законодателей... В течение
20 с лишним лет говорили, что будет назначена
комиссия для исследования землевладения горцев, многое по
этому поводу писалось, поднимался шум и т. д. и з
конце концов «гора родила мышь», а население
нагорной полосы за свое геркулесово терпение вновь
осталось с одним лишь «разбитым корытом»17.
Полемизируя с комиссией, А. Г. Датиев на
конкретных примерах доказывал, что горцы издавна
добивались как формального, закрепления за ними права на
все культурные участки, так и возвращения изъятых из
их владения лесов.
В своих выводах и проектах комиссия не
посчиталась с нормами обычного права, регулировавшими
земельные отношения с незапамятных времен,
игнорировала их и исходила лишь из положения о том, каков
14 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 100, л. 4.
15 Там же.
16 Д а т и е в А. Г. Указ. соч., с. 46—47.
17 Там же, с. 13.
4 Ю. В. Хоруев
97

был взгляд правительства на горные земли, чьей-
собственностью оно их считало.
«Но неужели,— спрашивал Датиев,— для того,
чтобы, выяснить характер отношения правительства к
землям в нагорной полосе, необходимо было комиссии
путешествовать в течение трех лет по горам, эксплуатируя
гостеприимство туземцев, и производить якобы научные
исследования быта населения. Ведь если комиссии
важно было только выяснить взгляды и пожелания
правительства, то это она могла с успехом выполнить у себя
же в кабинете, имея к своим услугам все местные
архивы»18.
Создавая видимость «заботы о землеустройстве»
горцев, комиссия пыталась подвести почву под
колонизационные планы самодержавия: признать земли
казенными, а исконных владельцев их, горцев, — простыми
арендаторами-пользователями.
Гневному обличению подвергли 'комиссию
революционные демократы поэт-публицист Г. М. Цаголов,
философ-материалист А. Гассиев и многие другие.
В 1912 г. Г. М. Цаголов издал яркий политический
памфлет «Край беспросветной нужды», появление
которого непосредственно было связано с нашумевшим.
землеустройством горцев. Видный экономист своего
времени опубликовал множество статей в местной и
центральной печати о бедственном положении горцев в
связи с малоземельем. И всегда в качестве основной
причины он указывал на «ошибки администрации», т.е.
колонизаторскую политику царизма. Именно последнее
положение—главный виновник бесплодной
деятельности абрамовской комиссии. Ожидать от нее чего-либо
другого было нельзя. Если за полстолетия власти не
решили поземельный вопрос в основной, равнинной,
части Терской области, то будут ли они утруждать себя
какой-то нагорной полосой, которая «представляется
им микроскопической точкой где-то.там в богом
забытых краях,— саркастически замечал Г. Цаголов.— А
между тем в этой микроскопической «точке» проживает
более 187 тысяч душ населения...»19.
18 Датиев А. Г. Указ. соч., с. 23.
19 Цаголов Г. М. Край беспростветной нужды. Владикавказ,
1912, с. 15.
98

На проекты абрамовской комиссии поступили
возражения от 12 приходов горной Осетии20.
В 1908 г. комиссия представила результаты своего
исследования с проектами, объяснительной запиской и
возражениями местного населения на заключение
Терского областного правления. Общее присутствие
Терского областного правления стало на позицию
«меньшинства» и сочло, что предложенный «большинством»
принцип потомственного владения подворными участками и
постоянного владения общественными землями
противоречит извечным представлениям горцев и может
вызвать «серьезные волнения и недоразумения среди
горского населения». Было отмечено также, что авторы
этого принципа отстали от официальной аграрной
политики. Закон 9 ноября 1906 г. положил право
собственности «в основание земельной политики правительства»,
а для горцев, с одинаковой как у русского народа
формой землевладения, проектировалось только право
владения.
Это противоречило самому факту существования в
горах долговременного и никем не нарушавшегося
права неограниченного распоряжения землей. Идею
собственности, выраженную «меньшинством», поддержали
также суд и лично наместник Воронцов-Дашков.
«Новый проект областного правления исходил, как
указывает профессор Скитский Б. В., «из признания за
горцами права собственнности на землю.
Констатировалось, что у горцев-общинников и частных лиц уже
существовало право собственности, включавшее право
владения, пользования и распоряжения этой
собственностью, и что горцам не достает лишь формального
укрепления землевладения за их фактическими
владельцами»21.
В 1909 г. после долгих споров Терское областное
правление, признав земли нагорной полосы за горцами,
представило все материалы в Тифлис, где они
рассматривались на различных уровнях с перерывами в
течение 1909—1911 гг. В 1910 г. было созвано особое
совещание под председательством помощника наместника
Н. П. Шатилова. Это было первое обсуждение проек-
20 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 96, л. 41 об.
21 С к и т с к и и Б. В. Очерки истории горских народов.
Орджоникидзе, 1972, с. 221.
9Э

тов абрамовской комиссии на уровне высшего
кавказского начальства. Не добившись одинарной оценки,^
особое совещание составило свое «Положение о
поземельном устройстве населения нагорной полосы Терской
области и карачаевского племени Кубанской области».
Таким образом, за время с 1905 г. по 1910 г. было
выработано несколько «противоречащих друг другу!
проектов: проект особого совещания, состоявшегося в
Тифлисе, 1905 г.; проекты комиссии д.с.с. Абрамова
1908 т.; проект общего присутствия Терского областного
правления 1909 г. и проект особого совещания,
образованного в Тифлисе под председательством генерала от
инфантерии Н. П. Шатилова, 1910 г.»22.
Последний проект вызвал многочисленные
возражения как со стороны официальных лиц, так и тех,
кого это касалось непосредственно? «С одной стороны,—
указывали они,— «Положение» стремится расширить
земельный фонд, а с другой — создать в нагорной
полосе новое земельное стеснение в виде создания
казенных оброчных пастбищ. Бросается в глаза стремление
применить к разрешению земельного вопроса устарелых
поземельных законов 80-х гг., полное умалчивание о
применении законов нового землеустройства... на
мрачном базисе мелкой поземельной собственности»23.
Поэтому наместником был поставлен вопрос о
пересмотре последнего и выработке нового проекта. 21
марта 1911 г. во дворце наместника было вновь
созвано особое совещание с участием 16 горцев —
представителей всех народностей и высших гражданских'
и военных чинов Кавказского наместничества.
Председательствующему Шатилову и директору канцелярии Пе-
терсону на совещании был представлен «Проект
главных оснований Положения поземельного устройства
нагорной полосы Терской области», подписанный всеми
представителями горских народов. В основание проекта
был положен общерусский землеустроительный закон,
принятый Государственной думой 14 июня 1910 г., а
также некоторые положения иностранных горных
законодательств.
Окончательно землеустроительный проект был
выработан в конце того же год& междуведомственным со-
22 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 100, л. 2.
23 Там же.
100

вещанием, работавшим 12, 15, 17 и 20 декабря, теперь
уже под председательством члена Государственного
совета сенатора А. П. Никольского. Вместе с 40 лицами
высших чинов всех министерств и представителей
наместника Никольским были приглашены представители
осетинского, балкарского и чеченского народов.
15 декабря 1911 г. в зале Совета министров
Марьинского дворца, давая «по многим вопросам
обстоятельные разъяснения», представители горцев утверждали,
что «земли эти должны быть укреплены на праве
общенародной и частной собственности»24. Однако отстоять
до конца проект главных оснований, составленный «по
инициативе группы наиболее* компетентных знатоков
земельного вопроса нагорной полосы, не удалось. В
измененном виде он лег в основу общеказказского
«Закона о поземельном устройстве населения нагорной
полосы Терской области, Карачая Кубанской области,
Дагестанской, Карской и Батумской областей и Закаталь-
ского округа»25.
Для лиц, желающих приобрести в частную
собственность свои участки, были установлены
особые*правила. Они предусматривали выкупную операцию,
растянутую на 38 лет, а стоимость подлежащих выкупу
земель исчисляли в 77% от трехлетнего срока,
начиная с 1912 г. Сумма эта составляла 1571 тыс. руб.. И
это после того, как горцы уже нечраз успели выкупить
свои земли, уплачивая за них до 1900 г. подымную
подать, а затем государственную оброчную подать
ежегодно в сухмме 680 944 руб. 41 коп.
Горцы не могли довольствоваться половинчатым
решением жизненно важного земельного вопроса. По их
настоянию состоялось новое обсуждение его с
участием народных представителей. Долгое, более чем
двухлетнее обсуждение вопроса говорит о том, что и здесь
не пришли к единому мнению. Не исключено, что
именно поэтому наместник вынужден был изложить свое
особое мнение.
Выработанный в Тифлисе проект был направлен в
столицу с заключением наместника о том, что он
«полагал бы правильным земли нагорной полосы Терской
области и Карачая Кубанской области укрепить в за-
24 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 100, л. 14 об.
25 Там же, л. 32 об.
101

конном порядке в собственность их действительных
владельцев»26. Общественные леса в горах наместник
также признал собственностью горского населения и
считал необходимым укрепить их за ним, включая и
леса, находившиеся в ведении Управления земледелия и
государственных имуществ. Такую позицию наместник
избрал не потому, что интересы горцев ему были
ближе. Он понимал, что от передачи земель нагорной
полосы казне политические потери могут быть гораздо
больше, чем экономические выгоды.
В Петербурге проект был снова подвергнут
обсуждению междуведомственным совещанием под
председательством того же сенатора Никольского, а в 1913 г.
он поступил на рассмотрение Государственной думы.
Окончательный'проект поземельного устройства
горского населения не признавал уже права собственности за
населением нагорной полосы даже на пахотные
участки, которые были на горных плешинах отвоеваны у
суровой природы упорным трудом многих поколений.
Единственным собственником земли признавалась
казна.
В особом журнале Совета министров за 24 января
1913 г. записано: «Переходя далее к обсуждению
второго проекта, касающегося поземельного устройства
населения, водворенного на казенных землях Кавказского
края, Совет не мог не отметить, что
поземельно-устроительное дело на Кавказе значительно отстало от
внутренних губерний Империи, где население, водворенное
на казенных землях, давно уже устроено в поземельном
отношении, владеет отведенными ему наделами на
праве собственности и в последние годы широко
воспользовалось мероприятиями по внутринадельному
землеустройству. Между, тем. по всем местностям Кавказского
края наблюдается полное отсутствие основанного на
законе твердого порядка в земельных отношениях,
причем отдельные, издававшиеся высшею местною властью
законоположения и административные распоряжения,
не разрешая коренным образом земельного вопроса на
Кавказе, усугубили лишь крайне твердую пестроту и
неопределенность земельных правоотношений»27.
26 Цит. по кн.: Скитский Б. В. Указ. соч., с. 222.
27 ЦГВИА, ф. 400, Аз. часть, оп. 262/912—915, 1912 г., д. 113,
л. 197 об.
102

Таким образом, прибирая земли к своим рукам,
правительство настаивало на проведении на Кавказе
выкупной операции, нового чудовищного% ограбления
нищенствующих горцев, как это было проделано с
российским крестьянством.
Но и в таком виде законопроект, на создание
которого ушло без малого восемь лет»народного терпения,
не был рассмотрен Думой. И помешало в этом не
начало первой мировой войны, как считают некоторые
историки, а колонизаторская политика царизма. Ничего
не изменилось и при Временном правительстве, ибо оно
не внесло «твердого порядка в земельные отношения.и
не разрешило коренным образом земельного вопроса»28.
Землеустройство временнсшрожш&ющих
Институт времеинопроживающих — это, можно
сказать, осетинское явление. Они были и в Кабарде, но в
таком малом числе (всего 26 дворов), что сливались с
другим населением и ни у кого не вызывали тревоги.
У осетин эта категория крестьян была настолько
значительной, что в деловых бумагах, частных и
официальных, она именовалась классом.
Образование времеинопроживающих происходило
двумя способами: главным образом путем выселения
жителей горных приходов на равнину после
окончательного устройства плоскостных селений в 60—70 гг.
XIX в. и отчасти из горцев, бежавших с гор от кровной
мести. Председателю Совета министров кавказский
наместник докладывал, что «подобное переселение горцев
имело больше всего место в горной Осетии, которая,
как известно, находится в суровых климатических
условиях и где удобной земли'крайне недостаточно»29.
По своему имущественному положению временно-
проживающие делились на четыре группы. Одни имели
в плоскостных селениях собственные усадебные места,
скот и лошадей, .другие, имея свой скот и лошадей,
арендовали у коренных жителей усадебные места,
28 ЦГВИА, ф. 400, Аз. часть, оп. 262/912—116, 1912 г., д. 113,
л. 205.
29 <ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 97, л. 5.
г 103

третьи — арендовали усадьбы, но не имели ни скота, ни
лошадей, четвертые — просто снимали квартиры30.
Первоначально общества плоскостных селений в си*
лу избытка земли, а также свойственного горцам
гостеприимства и обычая давать убежище нуждающимся в
том лицам, относились к новым переселенцам
сочувственно и не чинили им никаких препятствий, даже плату
за землю взимали низкую или вообще отказывались от
нее. Поэтому многие из них вскоре оправились и до-
стигли благосостояния. Но с течением времени
вследствие естественного прироста и семейных разделов
коренного населения, а также продолжающегося
наплыва временнопроживающих эти села «начали сами
чувствовать стеснение в земле» и стали не только
отказывать переселенцам в принятии их в свою среду, но
даже просили «содействия начальства о выселении
пришельцев к местам их приписки»31.
Все это определило дальнейшее поведение тех и
других, особенно с развитием капитализма, вступлением его
в свою высшую фазу, когда начался общий пересмотр
аграрно-правовых порядков на почве диктующих
законов товарного производства. Открыто проявляя
враждебное настроение к временнопроживающим, «сельские
общества стали облагать их денежными сборами в
доход общественных сумм, из года в год
увеличивающимися, с явною целью заставить их уйти из
селений»32. Временнопроживающие оказались в крайне
тяжелом положении. Обзаведясь в селах усадьбой и
приусадебным участком, они не могли сколотить прочное
хозяйство из-за отсутствия земельных наделов, хотя
должны были платить в доход общества значительные
денежные налоги. Выселиться же в места приписки они
тоже уже не могли, так как это было для них
равносильно разорению, ибо хозяйственные затраты лишили
их последних средств. Кроме того, покинув десяток лет
назад горы, они потеряли с ними всякую связь, а
оставленные когда-то строения пришли в ветхость или
совсем разрушились.
Положение коренных жителей было не легче. Во
многих селениях число временнопроживающих достигло
30 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 216.
31 Тан же, я. 216 об.
32 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 80.
104

таких угрожающих размеров, что «коренные жители
всеми силами стараются оградить себя от дальнейшего
наплыва иногородних: облагают их непомерно высокими
денежными сборами и за несвоевременный платеж
таковых арестовывают у них скот»33.
Все это вело к стремительному развитию
антагонизма между коренными жителями и'времеинопрожива-
ющими, «между ними часто происходят ссоры,
доходящие до драк с оружием в руках, были случаи, что
жители скопом разрушали постройки у временнопрожива-
ющих»34. Нередко на подобные действия коренных
жителей временнопроживающие отвечали контрмерами.
Так, например, в 1905 г. в сел. Алагир осетины и
грузины (временнопроживающие.— Ю. X.) отказались
выходить на укрепление берегов реки Ардон, мотивируя,
отказ тем, что в течение двух лет на их нужды
общество и старшина не дали ни грана песка и камня
бесплатно»35.
Чтобы удержаться на обжитом месте,
временнопроживающие использовали каждый случай. Еще в 1886 г..
во время переписи населения перед введением воинской
повинности в Осетии, временнопроживающие десяти та-
гаурских селений добились занесения их в число
коренных жителей, и списки эти удостоились утверждения
при окончательном разрешении поземельного устройства
этих селений в 1890 г. Это было сделано против воли
коренных жителей, поэтому вызвало у последних иеуга-
сающую враждебность, хотя закон и. сравнил их в
правах на землю.
Примеру тагаурцев решили последовать временно-
проживающие других сел, но их попытки не имели
успеха, а лишь больше обострили отношения. Так было
в малоземельных селах Христиановском, Магометанов-
ском, Ардонском, Салугарданском, Беслане и др., где
скопилось особенно .много подселившихся дворов.
Чтобы приостановить самовольную миграцию, не
дать переселенцам уклониться от приписки и
обложения государственными и общественными повинностями,
начальник Терской области в 1884 г. издал циркуляр о
том, чтобы «а) переселение лиц податного сословия в
33 ЦГВИА, ф, 11300, оп. 7, д. 8% л. 217 об.
34 Там же.
35 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 80.
ЮE,

туземных селениях дозволялось не иначе, как... по
увольнительным приговорам от своих обществ и
приемных тех обществ, к которым лица намерены
приписаться и «притом с утверждения каждый раз
Областного правления; б) поселившиеся самовольно в чужих
селениях без законных документов были немедленно
выселены на места их приписки»36.
Несмотря на это распоряжение, поселившиеся
издавна в плоскостных селениях осетинские семейства
продолжали оставаться там, не будучи приписанными к
числу коренных жителей. «Благодаря семейным
разделам и приросту населения в горах,— докладывал
кавказский наместник председателю Совета министров,—
многие осетинские семейства обратились в
безземельный пролетариат. Гонимые нуждою, эти безземельные
горцы постоянно спускаются в плоскостные осетинские
деления, где образовывают класс так называемых зре-
,'меинопроживающих»37.
Часто временнопроживающие были приписаны в
одном приходе и даже в горах, а жили и держали
хозяйство в другом. Это вносило путаницу, приводило к
спорам, где им отбывать повинности— по месту приписки
или по месту приобретенных земель и жительства.
Такой спор возник в сел. Лескен Донифарского прихода,
где доверенные общества требовали, чтобы временно-
проживающие участвовали у них во всех сборах, по
месту их основного жительства.
В разрешении подобных споров местная
администрация не придерживалась определенных правил и
каждый раз поступала так, как ей было выгодней. Горцы
жалойались, писали прошения, дорого- платя писарям
и адвокатам за услуги .Однако спор о месте отбывания
повинностей был разрешен только в 1906 г., когда
принимались новые правила для Терской области. Не
предвидя в скором времени каких-либо аграрных
преобразований в области, в 1905 г. «в виду сильно
обострившихся отношений между коренными и пришлыми»
Терское областное Правление возбудило перед штабом
Кавказского военного округа ходатайство о запрещении
обществам плоскостных селений «увеличивать размеры
платы, взимаемой с временнопроживающих... за уса-
36 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 216, об.—217.
37 Там же, л. 217.
106

дебные места и выпас скота на общественной земле»38.
Устанавливая для всех временнопроживающих (заодно
и для иногородних) единую плату за землепользование,
местные власти хотели разрядить обстановку.
Главнокомандующий войсками округа нашел вопрос
неподготовленным и предложил, чтобы областное
правление прежде само выработало соответствующие
правила «применительно к действующим среди казачьего
населения области правилам о посаженной плате,
взимаемой с лиц невойскового сословия, имеющих
недвижимую собственность на войсковой или станичной
земле, и о праве пользования сих лиц общим выгоном для
собственного их домашнего скота»39.
Вскоре и. д. начальника Терской области генерал-
майор Ржевуский представил «проект временных
правил о правах, и обязанностях временнопроживающих
(иногородних) в селениях и слободах Терской области,
а также проект таксы посаженной платы за выпас на
общественном выгоне скота и лошадей...»40 на
пятилетие с 1 августа 1905 г. По новым правилам все
государственные, земские и общественные повинности
времеинопроживающие должны были нести по месту
коренного жительства (приписки). Была установлена
посаженная плата в год за каждую квадратную сажень
5 коп., за выпас на общественном выгоне с головы:
лошади—2 руб., крупного рогатого скота—1 руб.,
мелкого— 10 коп. От посаженной платы освобождались
времеинопроживающие, которые не имели собственных
проектов, а жили на квартирах или на арендуемых
усадьбах».
Проекты были направлены главнокомандующему и в
Окружной штаб, откуда тут же были высланы назад
для рассмотрения их в коллегиальном совещании —
Общим присутствием Терского областного правления с
участием председателя комиссии по землеустройству
жителей нагорной полосы действительного статского
советника Абрамова. Доработанный проект был вновь
представлен в Окружной штаб. Признав так(?у посаженной
платы в 5 коп. «слишком высокой», как превышающую
арендные и покупные цены на земли, Окружной шта§
38 ЦГА СО АССР, ф. II, оп. 10, д. 5952 а, л. 79.
ау Там же, 79 об.
40 Там же, л. 80.
107

высказался, что (земские и общественные) повинности
должны отбываться временнопроживающими «не по
месту приписки, а в тех селениях, где они
проживают»41.
14 декабря 1906 г. вместе с рапортом начальник
Терской области Колюбакин представил копию с
журнального постановления Общего присутствия
областного правления, в кртором нашли отражение все
указания и ^поправки высшего начальства. Но одобрения
властей и на этот раз не последовало, так как к этому
времени началась подготовка к образованию особой
комиссии для устройства временнопроживающих в
плоскостных селениях Владикавказского округа. Полагая,
что эга комиссия способна «устранить возможность
столкновения между ними и сельскими обществами,
вышеупомянутого представлению областного
начальства не было дано дальнейшего движения впредь до
-окончания работ упомянутой комиссии»42. Это пример
того, как власти решали многие вопросы: не разрешив
один, они цепляли за него другой, и так — бесконечно.
Что касается землеустроительных комиссий, то и они
не были продуктом доброй воли властей. В результате
неотрегулированных взаимоотношений между «старым»
и «новым» населением, чрезмерного ограничения
гражданских прав последнего сложилась обстановка,
которая в любой час могла вызвать мощное аграрное
движение. И начало первой буржуазно-демократической
революции заставило кавказскую администрацию
срочно предпринять меры по отвлечению масс от борьбы.
Одной из них, как отмечалось, было Особое
совещание, созванное в Тифлисе в начале 1905 г. для
выработки плана землеустройства жителей нагорной
полосы Терской и Кубанской областей. Другой —
создание в августе того же года комиссии под
председательством начальника Владикавказского округа полковника
Вырубова, которая должна была урегулировать острые
отношения между временнопроживающими и
коренными жителями в плоскостных осетинских селениях. И
хотя комиссия просуществовала около года, она ничего
не сделала для достижения цели. «Осмотрев на месте
положение временнопроживающих и выслушав заявле-
41 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 81.
42 Там же.
108

ния сторон, комиссия объявила жителям, что вопрос о
поземельном устройстве временнопроживающих будет
рассмотрен Особым совещанием в г. Тифлисе, и вместе
с тем просила коренных жителей, чтобы они до
разрешения окончательного вопроса не притесняли
временнопроживающих»43. Вряд ли было так просто
«урегулировать» указанные «острые отношения».
В сентябре 1905 г. Особое совещание, рассмотрев
предложенные ему ходатайства временнопроживающих,
«пришло к заключению, что они должны быть устроены
на. свободных землях... Терской области и
Ставропольской губернии» и что это дело «необходимо возложить
на особую комиссию»44.
В марте 1906 г. была учреждена такая комиссия во
главе с советником Терского областного правления
В. А. Вертеповым, которая, составив проект, наметила
три способа землеустройства временнопроживающих
Владикавказского округа: а) переселение части
временнопроживающих на свободные казенные земли в
Моздокском районе, б) приписка части
временнопроживающих к тем селениям, в которых они проживают с
нарезкой им участков из соседних казенных дач и в)
образование для части временнопроживающих отдельных
поселений на участках свободной казенной земли в
пределах Владикавказского округа, а именно на Гизель-
ской, Бирагзангской и Алагирской казенных дачах»45.
Осведомившись об образовании комиссии для
землеустройства временнопроживающих, горцы стали
усиленно переселяться на плоскость. Аграрный вопрос стал
еще острей. 2 апреля 1909 г. из штаба округа
начальнику области было предписано «принять меры теперь
же ... к совершенному прекращению наплыва с гор на
плоскость новых переселенцев»46.
Комиссия Вертепова, произведя на месте подробное
исследование семейного, имущественного и
хозяйственно-экономического положения всех
временнопроживающих осетин, а также осмотрев все казенные лесные
дачи, разделила временнопроживающих условно на две
группы, на старых, подселившихся к плоскостным се-
43 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 218.
44 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1; д. 71; л. 6.
45 Там же, ф. 11, оп. 16, д. 292, л. 13—14.
46 Там же, л. 61.
109

лениям до революции, т. е. за два года до комиссии, и
на новых, недавно выселившихся с гор, и «постановила
немедленно устроить ... только тех из них, которые,
водворившись в- плоскостных селениях не менее двух
лет тому назад и обзаведясь достаточным домашним
инвентарем, самостоятельно занимаются сельским
хозяйством»47. Комиссия «зарегистрировала всех лиц
означенной категории — 5376 душ мужского пола, но
подлежащих к немедленному землеустройству признала
только 1538 душ мужского гола», т. е. менее чем одну
треть. Через три года, в 1909, последних стало 482
семейства в числе 1726 душ мужского пола»48, что в
конечном счете тоже не изменило положения. Остальные
2/3 временнопроживающих, которые не вошли в верте-
повский список, должны были устраиваться вместе со
всеми горцами Терской области», ожидая окончания
работ по землеустройству вообще всех жителей нагорной
полосы Терской области по проекту Абрамова.
1500 душ первой группы временнопроживающих (из
172(-)) комиссия решила поселить на намеченных уча-1
стках с наделом по 4,16 дес. на каждую из них, а
остальных оставить при своих селениях с отводом этим
сельским обществам дополнительных наделов по такому
же расчету или же в крайнем случае переселить их на
казенный участок в Моздокский отдел. Однако для всех
них комиссия ставила одно непременное условие:
«производить отвод земли на казенных участках только тем
семействам временнопроживающих, которые фактически
переселятся на указанные им места, и только в том
случае, если они формально откажутся от всяких
притязаний на оставшиеся у них в горах родовые участки
в пользу живущих там малоземельных родственников
или других безземельных горцев»49,. и от всяких
вообще притязаний на достояние тех сельских обществ,
членами которых они были до переселения. Этой мерой
комиссия и власти хотели*, остановить или хотя бы
ослабить наплыв переселенцев и поправить земельные дела
тех, кто остался в горах. Проект комиссии Вертепова,
как «вполне отвечающий разрешению аграрного
вопроса», был «одобрен главнокомандующим войсками окру-
47 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 218 об.
48 Там же, л. 218 об., 257.
49 Там же.
110

га и «препровожден для приведения в исполнение
местной администрацией»50. ч
На основании действовавших норм права всякая
приписка новых переселенцев могла производиться только с
согласия и по приговору общества. Поэтому второй
пункт проекта вертеповской комиссии коренные жители
решительно отвергли. Из поступивших от них в
комиссию общественных приговоров только одно сел. Маго-
метановское изъявило согласие принять в свою среду
временнопроживающих, если на них будет нарезан
дополнительный надел.
Для осуществления вертеповского проекта была
образована еще одна комиссия под председательством
•старшего помощника начальника Владикавказского
округа подполковника князя Макаева. Она должна была
установить наличие и точные границы казенных участков
«дабы при передаче их в ведение областной админист-.
рации для землеустроительных целей не встретилось бы
впоследствии каких-либо препятствий к осуществлению
упомянутого проекта»51.
По мнению комиссии, количество осетин, устройство
которых не могло быть отложено до разрешения
общего вопроса о поземельном устройстве населения
нагорной полосы, достигло 482 дворов с населением 3226
человек и требовалось 7165 дес. земли. Из этого числа
предполагалось устроить путем переселения на
свободные казенные земли площадью 5100 дес. 358 дворов из
2472 человек и путем приписки к существующим
плоскостным селениям на площади 2065 дес. 124 двора из
844 человек. При этом, как уже указывалось, это
должно было «коснуться только тех временнопроживающих,
которые дадут формальные подписки, что они
отказываются от всяких прав на свои родовые и надельные
земли в горах и от всяких вообще притязаний на достояние
тех сельских обществ, членами которых они были до
переселения»52.
Землеустройство, предложенное Макаевым и его
комиссией, встретило повальное возражение коренных
жителей, так как проект предусматривал «причисление
временнопроживающих осетин к подлежащим, сельским
50 ЦГВИЛ, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 257 об.
51 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 23—24.
52 Там же, л. 24.
111

обществам плоскостных селений» даже без согласия
этих обществ. В случае принудительной приписки их к
тем или иным сельским обществам проект находил
единственно возможным, не противоречащим принятой
при землеустройстве населения общей аграрной
политике Столыпина, расселение пришлого населения
хуторами и отдельными поселениями, частью на казенных
свободных землях, частью же па казенных землях
малоценных лесных дач. Это согласовывалось с законом 4
марта 1906 г.
Результаты работы комиссии были доставлены в
Окружной штаб для доклада наместнику. 7 июня 1910 г.
уполномоченный главнокомандующего по делам
землеустройства и земледелия на Кавказе подал шефу
пространный рапорт. Он отмечал, что проект кн. Макаева
встретил серьезное препятствие, которое заключается в
том, что все селения . Владикавказского округа, за
исключением Магометановского, «решительно отказались
принять в свою среду означенных временнопроживаю-
щих, даже при условии прирезки на долю последних
дополнительных земельных наделов из соседних
казенных дач»53. Уполномоченный хотел выяснить у
наместника, «имеет ли он право, и на основании каких
законоположений, сделать распоряжение о причислении вре-
меннопроживающих осетин к сельским обществам
плоскостных селений, помимо согласия этих последних»54.
Вопрос был не праздный. В отзыве председателю
Совета министров Столыпину наместник отмечал, что
«вопрос об устройстве поземельного быта части времен-
нопроживающих в плоскостных селениях решен в
окончательном смысле, но при осуществлении означенного
мероприятия на практике возникает серьезное
препятствие в деле приписки времеинопроживающих 'К тем
сельским обществам, среди которых они нынче
проживают и которые не изъявляют согласия на прием их в
свою среду, хотя бы даже и с прирезкой к их юртовым
наделам соответствующего дополнительного надела из
смежных казенных земельных дач»55.
Наместник был серьезно озабочен этим, но в то же
время находил такие трения необоснованными. Согласт
53 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 24.
54 Там же.
55 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 220.
112

но действовавшим законам прием в число коренных
жителей новых членов мог быть осуществлен лишь с
согласия сельских обществ и отражен в их приемных
приговорах. Но применение этих законоположений,
указывал наместник, «может иметь место только тогда,
когда причисление новых членов в состав того или иного
общества совершается с правом на получение
земельного надела из юртового довольствия этого же
общества»56. Но так как в данном случае причисление
времеинопроживающих к сельским обществам
производится с отводом для них дополнительных наделов, то
возражения коренных жителей заслуживают того, чтобы
оставить их без последствий.
Однако, помня о грозных событиях 1905—1907 гг.,
наместник, «утвердив проекты отвода земельных
участков, вместе с тем признал, что в случае отказа
существующих осетинских обществ от принятия в свою
среду времеинопроживающих, последние должны быть
устроены самостоятельными поселками или отдельными
хуторами»57. Совет министров и сам Столыпин одобрили
это решение как соответствующее новой аграрной
политике царизма.
21 апреля 1909 г. комиссия Макаева приступила к
своей работе. Свою задачу она видела в том, чтобы
скорее привести в исполнение проект комиссии Верте-
пова. Поскольку последняя границы отчуждаемых уча:
стков определила приблизительно, землемер макаевской
комиссии Золотницкий пповел более точное
межевание, в результате чего обнаружилась разница в
определении количества земель отводимых участков. Так,
например, излишек на Гизельской даче составил 138
дес. Для времеинопроживающих Алагира, Салугардана,
Ардона, Дарг-Коха и Христиановского комиссия Верте-
пова предлагала к 1000 дес. из Алагирской казенной
дачи добавить еще 1000 лес. земли, принадлежащей
серебросвинцовому заводу. Но так как русское
население Алагира давно просило отвести ему эту тысячу
десятин, комиссия Макаева постановила удовлетворить
ходатайство, а вместо нее взять из Магометановской
лесной дачи 740 дес. Это вместе с спроектированными
комиссией Вертепова ,1300 дес. составило 2040 дес, ко-
56 ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7, д. 85, л. 220.
57 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 90.
из

торые распределили следующим образом: поскольку
жители сел. Магометановского согласились принять к
себе в качестве коренных жителей 57 своих временно-
проживающих, прирезать к их основному наделу 228
дес, а остальные 1812 дес. предоставить таковым Хри-
стиановского, Текаевского, Тугановского, Каражаевско-
го, Разбуна и разбить для них новое селение на Ахса-
рисарской поляне между Урухом и Чиколой58.
С прошением наделить землей обратились в
комиссию временнопроживающие хут. Веселого. В связи с
этим комиссия постановила: Эдиссейский участок в 714
дес, предназначенный по проекту комиссии Вертепова
в надел временнопроживающим в сел. Шанаево, не
отводить, а их, временнопроживающих, распределить так:
«из Заманкульской лесной дачи в дополнительный
надел сел. Эльхотово прирезать излишек земли против
проектироваичного 350 дес. и еще 286 дес. для 115 душ
временнопроживающих сел. Шанае'во, которых и
приписать в сел. Эльхотово, а к Заманкульскому
дополнительному наделу прирезать излишек 68 дес. для 22 душ
сел. Шанаевского и приписать их к сел. Заманкул»59.
В сентябре 1909 г. Макаев представил в областное
правление восемь актов комиссии, приложив к ним
планы отвода земель и списки временнопроживающих, а
также свой доклад.
Начальник области препроводил материалы
главнокомандующему Кавказа, откуда уже 24 октября
пришел отзыв. В нем указывалось, что так как проект о
поземельном устройстве лиц вышеназванной категории
будет восходить на разрешение высших
государственных учреждений, главнокомандующий признал крайне
необходимым, чтобы все труды землеустроительной
комиссии, изложенные в отдельных актах, были
подвергнуты детальной обработке и тщательной проверке, а
затем по составлении обстоятельного доклада
всесторонне рассмотрены в Общем присутствии Терского
областного правления при участии начальника местного
Управления земледелия ц государственных имуществ и
бывшего председателе названной комиссии
подполковника князя Макаева»60.
58 ЦГА СО АССР, ф. И, оп. 10, д. 5938, л. 160.
59 Там же, л. 161.
60 Там же.
114

Общее присутствие Областного правления оставило'
Эдиссейский казенный участок в 714 дес. и Алагирский
горнозаводской участок в 1000 дес. свободными «для
отвода их тем безземельным осетинам, землеустройство
которых будет производиться впоследствии по проекту
комиссии Абрамова»61. Оно указало, что увеличение-
земельных наделов в остальных казенных дачах должно
происходить только за счет прилегающих к ним лесных
площадей, «так как слишком широкое уничтожение
лесов не желательно ни в общегосударственных
интересах, ни в интересах самого местного населения». В
связи с этим Эдиссейский и Алагирский горнозаводской
участки были исключены из числа земель,
предназначенных для землеустройства временнопроживающих
осетин, а все остальные участки в Гизельской.,. Бирагзан-
ской, Алагирской, Магометановской и Заманкульской
казенных лесных дачах разрешалось отвести для этой
цели в границах и площадях, проектированных
комиссией Вертепова, «допустив лишь самые незначительные
отступления, вызываемые конфигурацией местности,
расположением жилых урочищ, существующими
хозяйственными устройствами и т. п.62 Эти изменения общую
площадь всех предназначенных к отводу участков
уменьшили на 1500 дес, а средний надел
временнопроживающих понизили до 3 дес. на каждую мужскую душу.
Областное правление утвердило проект в следующей
редакции: 1) отводы в Гизельской, Ардонской и Бираг-
г^ангской дачах оставить в проектированных границах;
2) в остальных дачах отводы уменьшить до размеров,
проектированных комиссией Вертепова, а именно: з
Алагирской даче до 1000 дес, в Магометановской — до
1300 дес и в Заманкульской до 325 дес, допуская лишь
самое незначительное увеличение или уменьшение этих
площадей по вышеуказанным причинам.
Комиссии было поручено: 1) составить подробные
платы всем предполагаемым к отводу участкам; 2)
распределить всех предназначенных к землеустройству
временнопроживающих A726 чел.)на указанных 6 дачах
из расчета 3 дес на каждую мужскую душу, допуская
небольшое понижение или повышение этой нормы в
зависимости от качества угодий, удобства их для эксплуа-
61 ЦГА СО АССР, ф, 11, оп. 10, д. 5938, л. 161.
62 Там же, л. 162,
115

тации, удобства присоединения отдельных семейств в
ту или другую группу и т. п.; 3) составить новые
списки временнопроживающих по каждой группе отдельно,
с указанием против каждой семьи, где она временно
проживает и к какому нагорному обществу
приписана63.
30 ноября 1909 г. комиссия Макаева и начальники I
и II участков Владикавказского округа собрались во
Владикавказе, чтобы заново и окончательно
пересмотреть землеотводные дела. 4 декабря Макаев
представил в Областное правление семь списков
временнопроживающих, подлежащих землеустройству, восемь
планов земельных участков, предназначенных под поселе-
ление временнопроживающих, и акт комиссии о
проведенном землеустройстве.
Согласно первому пункту предписания на участке
Гизельской дачи площадью 1917 дес. 480 кв. саж.
подлежало поселению: из Гизели—73 души, Ольгинского—
26, Хумалагского — 98, Тулатовского — 164, Зильги — 26
Владимирского—17, Шанаевского—173, Кора—31,
Карагач —17, Разбун —21, Тугановского —19, Текаевско-
го—8 и Караджаевского—1, итого 638 душ. Было
решено разбить селение на правом берегу реки Майрама-
даг, определив ширину главной улицы 10 саж., а
боковых — 8 саж. Участок из Ардонской дачи площадью
457 дес. 1632 кв. саж. был причислен в дополнительный
надел сёл. Кадгарон для землеустройства 158 душ
мужского пола, а участок из Бирагзангской дачи площадью
540 дес. был передан в дополнительный надел сел. Ног-
кау для 111 душ64.
По второму пункту было решено: а) из отведенного
Алагирской казенной даче участка площадью 1273 дес.
1630 кв. саж.отрезать восточную часть в количестве
268 дес. и 1630 кв. саж., а остальные 1005 дес.
распределить между временнопроживающими Салугардана,
Алагира, Ардона и Дарг-Коха соответственно—38,6,
173, 117 паев, всего 334 пая из расчета 3 дес. на
мужскую душу, и оставить под лесной казенной караулкой
3 дес. Проектировать самостоятельное поселение
временнопроживающих в районе реки Кабагуатдон; б) от
отведенного участка из Магометановской дачи, Алагир-
63 ЦГА СО АССР, ф. И, оп. 10, д. 5938, л.162.
64 Там же, л. 163.
116

кжого лесничества в количестве 1812 дес. отрезать с вое-
•точной стороны 740 дес, а на оставшемся пространстве
земли в 1072 дес. поселить временнопроживающих осе^
•тинских селений: Христиановского — 219 душ, "Ново-
гурухского — 57, Синдзикау — 39, Урсдонского — 40,
всего 335 мужских душ по 3 дес. на каждую. На поляне
же Ахсарисар между реками Урухом и Чиколою по
обеим сторонам шоссе проектировать новое селение,
определив ширину главной улицы в 14 саж., а боковых по
8 саж. Дополнительный надел в 328 дес. для 57
временнопроживающих в сел. Магометановском оставить
без изменения в отведенных границах и в виду моча-
жинников, неудобных для сельскохозяйственных целей,
установить надел по 4 дес. на душу и приписать их к
коренным жителям, сел. Магометановского; в) от
отведенного участка из Заманкульской лесной дачи в
дополнительный надел к сел. Эльхотово отрезать 345 дес.
и на участке 291 дес. поселить из расчета 3 1/2 дес. на
душу 83 временнопроживающих: в селении Эльхотово—
22, Заманкул—47 и Карджин—14 душ, приписав их
к сел. Эльхотово; г) участок, отведенный в
дополнительный надел сел. Заманкул в количестве 188 дес, ввиду
приписки к сел. Эльхотово временнопроживающих в
сел. Заманкул упразднить с уничтожением грациц и
временных курганов и оставить в распоряжении
казны65.
19 января 1907 г. главнокомандующий одобрил
журнальное постановление Терского областного правления.
О его содержании сообщили всем сельским обществам.
Поначалу они придерживались установленной таксы.
Особенно, когда в области начались работы
землеустроительной комиссии и горцы поверили, «что пра!витель-
ство действительно приступило к разрешению
аграрного вопроса», и «во многих селениях наступило заметное
успокоение»66. Однако к концу действия новых правил
'A910 г.) коренные жители стали вновь притеснять
временнопроживающих, «постепенно увеличивая размеры
.платимых ими денежных сборов»67. Притеснялись уже
[те, которые, не попав в списки комиссии Макаева,
должны были ожидать общего землеустройства горцев по
• 65 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5938, л. 163—164.
[ 66 Там же, д. 5952, л. 80.
) 67 Там же, л. 82.
I: 117

проекту Абрамова и проживать еще в течение
неопределенного времени в качестве чужаков.
Пользуясь безвыходностью временнопроживающих,
коренные жители стремились за-счет их решить многие
свои хозяйственные нужды. Это было организованной
эксплуатацией но'воприходцев всем сельским обществом
через сход, по .приговору которого устанавливались
размеры их возрастающих повинностей. Изменить
что-либо в интересах временнопроживающих местные в'ласти
были бессильны, как бессильны были остановить
бурные процессы, происходящие .в экономике страны.
Таким образом, капитализм в своей высшей стадии внес
совершенно новые отношения между этими слоями
населения, отношения, которые плохо регулировались (из-
за отставания законоаательства) и потому все более
обострялись.
Землеустройство, на которое уповали горцы,
затягивалось. И чем больше уходило времени, тем
невыносимей становилась жизнь подселившихся. От них
требовали уплаты всех повинностей и в покинутых ими
обществах (по месту прописки) и по месту нового жительства.
Доверенные временнопроживающих в селениях Замаи-
кул, Ольгинском, Тулатовском, Зильгинском, Эльхотов-
ском, Шанаевском, Гизельском, Хумалагском просили
наместника оградить их от двойных, непомерно тяжких
окладов, которые грозят им полным разорением.
«Старшины тех селений, в. которых мы числились
коренными,— писали они,— >ныне настойчиво требуют со всех
нас раскладку казенных и мирских 'Денежных
повинностей, а сельские общества, .в которых мы все время
проживаем, наложили на нас такие денежные налоги,
которые грозят привести к полному разорению, т. е. Шана-
евское, Хумалагокое и Кадгаронское сельские
общества обложили временнопроживающих по 5 руб. за
каждую штуку скота, так что многим приходится платить в
доход обществ до 100 руб. в год, а если прибавить
сюда еще полный неурожай прошлого года, раскладку
податей по месту прежнего нашего коренного
жительства, то полное разорение неизбежно»68. ,Временнопрожи-
вающие просили ссуду на обсеменение и для
поддержания своих семей, просили не 'взыскивать вклад по гор-
68 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 3, 4.
118

ной полосе, убавить налоги по месту постоянного
жительства, но... во всем им было отказано.
Выходцы Даргавского прихода жаловались на то,
что, неся все денежные и натуральные повинности
наравне с коренными жителями Ср. Уруха, они
уплачивают еще государственный налог в свой Даргавский
приход, не пользуясь ыигде землей. При этом общество
Среднего Уруха «не только не выделяет нам из их
общественной земли — паев, как бы это следовало по
закону, но и не дает нам в аренду, и мы вынуждены за
непомерную плату арендовать землю Еаали, и еще берет
плату за пастьбу нашего скота»69. Не довольствуясь всем
этим, выборные Среднеуруховского общества
постановили, чтобы временнопроживающие уплатили
наложенное на них по суду взыскание в сумме 700 руб. Хату-Ан-
зоровскому обществу «наравне с коренными жителями
по раскладке за потраву их скотом, произведенную на
Хату-Анзоровской земле года за три до нашего
поселения в Среднем Урухе, т. е. за то время, когда мы в нем
-еще не жили и никакого скота и вообще какого-либо
имущества не имели»70.
Сыпались жалобы, составлялись коллективные
прошения, депутации обивали пороги начальства, а дело
йе двигалось. «Меры нравственного воздействия...—
признавалась администрация, — не привели к
благоприятным результатам». Поэтому для «предупреждения
столкновений меладу коренными жителями и временно-
проживающими, которые уже имели место во
Владикавказском округе в 1905 г. и которые легко могут
возникнуть вновь», начальник области Михеев обратился к
главнокомандующему с просьбой «издать в виде
временной меры, впредь до завершения общего
землеустройства горцев Терской области, распоряжение о
запрещении... увеличивать размеры платежей, взыскиваемых с
временнопроживающих..., против размеров,
существовавших до 1910 г.»71. Одновременно просил предоставить
ему особые полномочия «на правах временного генерал-
губернатора для соответствующего воздействия на
сельские и слободские общества, с целью предотвращения
69. ЦГА СО АССР, ф. 11, он. 81, д. 146, л. 1.
70 Там же.
71 Там же, оп .10, д. 5952 ,л. 82.
119

непомерного обложения сборами
временнопроживающих»72.
Ходатайства эти не были удовлетворены из-за
ложного представления, что деятельность
землеустроительной комиссии заметно разрядила' обстановку в области,
«и острая нужда в каких-либо экстренных
мероприятиях миновала»73.
Общее присутствие Терского областного правления
при участии начальника Ставропольско-Терского
управления землеустройства и государственных имуществ
одобрило все проектированные комиссией Макаева
отводы, за исключением одного — Алагирской казенной
дачи, в проект которого были внесены незначительные
изменения. Все решения и материалы макаевской
комиссии были направлены в штаб Кавказского военного
округа для доклада главнокомандующему.
После утверждения их высшей властью во
Владикавказском округе развернулись землеотводные работы
и заселение временнопроживающих. Но поскольку
земли нарезались только остро нуждающимся, лишь 1/3
всех временнопроживающих, то другие продолжали
писать слезные прошения в разные инстанции.
Землеустроительная работа терской администрации не
оправдала надежд трудовых масс. Сочтя свою миссию
законченной, комиссии оставили без надельной земли сотни
полуголодных семей. На десятки новых прошений
«причислить... к какой-либо группе временнопроживающих,
наделяемых землей, и наделить таковою наравне с
ними, так как без земли мы — труженики-земледельцы,
обречены не только на нищенство, но и вымирание со
своими семьями»,— власти отвечали по шаблону:
«работы по землеустройству временнопроживающих осетин
уже закончены, и комиссия закрыта, с ходатайством же
о наделении их землей наравне со всеми вообще
жителями -нагорной полосы области просители на основании
приказа по Терской области от 15 мая 1906 г. должны
были своевременно обратиться к надлежащему члену
комиссии Абрамова». В лучшем случае им обещали, что
они «должны ожидать окончания работ по землеустрои-
72 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 10, д. 5952, л. 82.
73 Там же.
120

ству всех вообще жителей нагорной полосы Терской
области по проекту Абрамова»74.
Из-за того, что решение вопроса о поземельном
устройстве крестьян было растянуто на многие годы
высокими сановниками при крайней пассивности местной
администрации, в селах участились не только самозахваты
земель, но и массовые крестьянские выступления.
Однако власти, отвергая истинные причины, давали им
другое объяснение. Так, Г. А. Вертепов в своем докладе
указывал, что текущие аграрные беспорядки явились
следствием не экономических, а социальных и
политических причин. Он -подчеркивал, что волнения в сел.
Хумалаг происходили из-за того, что там живет много
интеллигентных людей, хотя земельный надел
достаточный. Этой же точки зрения придерживался и В. Стани-
шевский: «Я со своей стороны,— писал он,— соглашаюсь
с последним мнением на том основании, что
плоскостные селения не обрабатывают до сего времени всей
земли, которая находится в их владении»75.
74 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 81, д. 146, л. 3—4.
75 «Терские ведомости», 1906, 8—11 марта.

Глава V
/ФАРНОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГОДЫ ПЕРВОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ФЕВРАЛЬСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ
Борьба горцев и трудового казачества
Осетин против войны и милитаристской
политики царизма
Не сбылись надежды, которые возлагали крестьяне
Осетии на землеустроительные комиссии. Они все более
убеждались в том, что экономическая политика
царизма и егЪ аграрная программа нисколько не
соответствуют царским обещаниям 1905—1906 гг. Третьеиюньский
переворот, столыпинское аграрное законодательство
1906—1910 гг., кавказский запрос в Государственной
думе и деятельность земельных комиссий лучше всего по-,
казали, чего можно ждать трудовому народу от
самодержавия.
Столыпинское аграрное законодательство к началу
первой мировой войны по существу уже выполнило
задачу перестройки сельского хозяйства и в целом всей
деревни на капиталистический лад. Несмотря на то, что
«это законодательство, несомненно, прогрессивно в
научно-экономическом смысле»1, оно явилось настоящим
бедствием для основного большинства деревни —
безземельных и малоземельных крестьян. При разрушении
общины за крестьянами закрепились те наделы,
которыми пользовались они с момента последнего передела
земли. А так как наделы были крайне мизерными и
прикупить дополнительно земли малоземельные крестьяне не
могли, то и положение их с каждым годом становилось
невыносимо тяжелым. На урезанных пастбищах и
сенокосных угодьях падало'животноводство.
Огромный дефицит в земле подстегивал спекуляцию,
а это делало еще острее земельный голод. Невероятно
вздорожавшую землю стало трудно не только купить»
но и арендовать. «Главное неудобство ныне
практикующегося арендного пользования заключается в том,— от-
1 ЛенинВ. И., т. 16. с. 219.
122

мечали власти,— что по истечении срока аренды
нынешние арендаторы могут вовсе не получить необходимых
им земель или получить их на условиях более
обременительных»2. И крестьяне, как правило, шли наниматься
к землевладельцам на половинных или еще более
обременительных началах.
Итогом аграрных реформ Столыпина явилось
безземелье крестяьян, в результате потрясающая нищета.
Рушились хозяйства бедняков, падало животноводство.
Земля была сконцентрирована в руках помещиков,
государственных чиновников, кулаков и зажиточного
крестьянства. Только в Осетии с начала XX в. до 1915 г.
«1208 домохозяевами из сельской буржуазии и прочих
сословий — купцов, мещан и других было куплено в
частную собственность около 14 000 десятин земли, в
том числе до 2000 десятин... у прежних
землевладельцев»3. Накануне войны «357 крупных землевладельцев
владели 58 проц. всей частновладельческой пахотной
земли в Осетии»4.
В поисках внеземледельческого заработка крестьяне
покидали дом, родину. «Одни из них переваливали в
Закавказье — на нефть, марганец, медь. Другие
рассыпались в качестве стражников или рабочих по экономиям
Европейской России. Часть отправлялась в приисковые
районы Сибири. Немалая часть их, наконец,
перебиралась за море и океан и скиталась то по
сельскохозяйственным предприятиям далекой Австралии, то т/о
разным, дышащим пламенем углам Америки, то по
заводам и приискам Канады... и даже холодной
негостеприимной Аляски»5.
Начавшееся еще в прошлом столетии отходничество
стало настолько массовым, что терская администрация
не могла обеспечить даже своевременное оформление
^документов.
Несмотря на все эти тяготы и разорения, Терская
область вступала в 1914 год относительно мирно.
Секретные сведения из округов и отделов, поступавшие в
I 2 ЦГИАЛ, ф. 1276, оп. 19, д. 593, л. 230.
(|- 3 Д з о к а е в К- X. Указ. соч., с. 27.
| 4 К у л о в С. Д. Северная Осетия накануне и в период
перовой мировой империалистической войны. Ученые записки СОГПИ,
|г. XVIII. Дзауджикау, 1949, с. 49.
| 5 Ц а г о л о в Г. Край беспросветной нужды, с. 286—287.

канцелярию начальника области, не вызывали тревоги.
В них сообщалось, что общественное движение и
настроение масс находится в рамках дозволенного. А в
официальных отчетах в графе «Аграрное движение»
значилось: «не было», «не замечалось», «беспорядков со
стороны инородческого населения не было». «Случаев
забастовочного движения рабочих не было»,— отмечалось
в графе «Рабочее движение и профессиональные
союзы». «Вызова войсковых частей в округе не было»,—
указывалось в третьей. «Настроение обыкновенное, не
вызывающее никаких подозрений в политическом
отношении»6,— гласит ответ в графе «Настроение
интеллигентных слоев».
Все сведения за 1914 г. удивительно идентичны —
начальниками округов и атаманами отделов из отчета
в отчет внушалась мысль о полном порядке в области,
что во вверенных им населенных пунктах ничего
противоправительственного не наблюдается.
Могло ли быть так после целой полосы нового
революционного подъема в стране?! Конечно, нет. Скорее,
это была тенденция не замечать, скрыть
продолжающееся политическое брожение в народе.
Мировая война началась не в лучшее для России
время. Не было ни денег, ни развитой военной
промышленности, ни налаженного сельского хозяйства. Из-за
технико-экономической отсталости страны уже в первый
год войны начались поражения на фронте и
хозяйственный развал в тылу, который коснулся и далеких
окраин России. Во всей Осетии катастрофически
сократились посевные площади, поголовье скота, снизилась
урожайность. Так, с 1914 по 1916 гг. посевы сократились с
52 011 до 28 591 дес, снизилась урожайность колосовых
до 30—40 и кукурузы до 70—80 пудов с десятины.
Поголовье лошадей к концу 1916 г. уменьшилось на 20%,
крупного рогатого скота — на 26,7%, овец и коз — на
47%, рабочих волов — на 14,7%. А по данным
сельскохозяйственной переписи 1916 г., «число безлошадных,
безинвентарных и беспосевных крестьян с 30% в 1913 г.
выросло до 62,3% к 1917 г.»7
Все это — свидетельство того, как война поглощала
огромное количество материальных средств и людских
6 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 303, л. 1.
7 Архив СОНИИИФЭ, ф. экон., д. 78, п. 14, л. 13.
124

ресурсов. «Селения наши оскудели и людьми и
продуктами,— писала горская общественность.— Одна
маленькая Осетия поставила на фронт свыше 500 офицеров
всех родов оружия, свыше 2000 добровольцев в разные
части войск и поставила в транспорт свыше 10 тыс. арб
с таким же количеством людей и лошадей, не считая
Осетинского конного дивизиона»8.
Война была разорением для бедняков и ареной
наживы для богачей. В то время как сельская буржуазия
получала большие доходы от военных поставок,
спекуляции, крестьянские массы стонали от нищеты и
непосильных налогов. Так, если в 1913 г. вся сумма
налоговых платежей в Осетии была равна 269 837 руб., та
в 1916 г. она достигла уже 534 954 руб., то есть
увеличилась в два раза9, а недоимки составили 101 054 руб. 90
коп.
Как говорил В. И. Ленин, «каждая из этих цифр
содержит в себе длинную повесть бесконечной крестьянской
нужды, кабалы и разорения»10.
Проигранная по. существу война требовала огромных
средств. Поэтому министр финансов Барк 26 июля 1914 г.
в докладе Государственной думе отмечал, что
«независимо от мер, принятых в этом направлении, на
Министерстве финансов лежит обязанность изыскивать источники
средств на ведение войны»11.
Отсутствие таковых в казне заставило правительство
прибегнуть к займам и повышению цен на товары первой:
необходимости. Легко представить возможности страны,
если циркулярно предписывалось всей царской
администрации повсеместно провести сборы железных пуговиц,
кнопок, граммофонных игл. На основании этой
директивы атаман Сунженского отдела -генерал-майор Соколов,
незамедлительно отдал приказ D марта 1916 г.)
«...организовать по станицам сбор игранных граммофонных
иголок, идущих на весьма важные надобности в деле
государственной обороны. Собранные иголки направлять
Владикавказскому военно-промышленному комитету ,и всякий
8 ЦГА СО АССР, ф. 224, оп. 1, д. 168, л. 10.
9 Там же, д. 236, л. 30.
10 Ленин В. И., т. 15, с. 68.
11 Библиотека ЦГА СО АССР, инв. № 771, с. 14.
125

раз доносить м.не с указанием веса собранных и
отправленных в комитет'иголок»12.
Война вызвала вздорожание цен, дефицит
товаров. Деньги -поразила инфляция. Промышленность и
крестьянские хозяйства в центре и на окраинах приходили в
упадок.
Правительство и власти на местах делали видимость
борьбы с раздирающими общество явлениями. Но
поражения на фронте усиливали общий хаос в стране. В
порядке выполнения законопроекта Государственной думы
пр докладу Барка голова Владикавказской городской
думы Г. Баев в январе 1915 г. созвал собрание гласных.
С докладом о нормировании цен на пищевые продукты
выступил председатель городской продовольственной
комиссии Г. А. Ткачев. Такая постановка вопроса была
вызвана тем, что в результате государственного повышения
цен на товары «стали обнаруживаться во многих местах
попытки к внезапному повышению цен на важнейшие
жизненные продукты»13.
Принявшая, невообразимые масштабы спекуляция
явилась «вторым бедствием для рабочих и крестьян.
Представляя это явление народу как «нарушение травильного
движения по железным дорогам 1и сокращение провоза
продуктов», гласные думы вынуждены были признать,
что спекуляция явилась и «отчасти вследствие
недостатка продуктоз»14.
Возрастание цен более всего сказалось на удорожании
хлебных продуктов — муки и зерна. А сотни и тысячи
мелких хозяйств, оставшиеся без людской и тягловой
силы, не могли обработать свои пахотные угодья. Земли
таких хозяйств приходили в запустение, а налоги за них
приходилось платить такие же, как раньше.
С крестьян драли сразу несколько шкур, на его плечи
государство перекладывало и многие свои обязанности.
•Летом 1915 г. для семей, пострадавших от войны, были
организованы пожертвования под девизом «Ковш зерна
нового урожая». Самодержавие не ошиблось в своем
расчете на доброту и сочувствие трудящихся. Причем в
12 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 76, л. 28.
13 Там же, ф. 17, оп. 1, д. 151, л. 1.
14 Там же.
*126

качестве пожертвований принималось все: и зерно, \т
деньги, и одежда15.
Все военные расходы и пожертвования,, сделанные
народом, были помножены на жестокую
капиталистическую эксплуатацию в условиях крайней хозяйственной
разрухи и недостатка рабочих рук. В результате
капитализм еще раз доказал, что пауперизм,
характеризующийся полным обнищанием народных масс, является
закономерным явлением эксплуататорского общества и
становится неизбежным, особенно в период войн.
Хозяйственная разруха и массовая нищета трудового
народа усугублялись особым военным режимом,
установленным в Терской области. Через Терскую область
проходили кратчайшие пути на Кавказский фронт по
Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогам. В связи с
их огромным стратегическим значением 13 августа
1914 г. специальным распоряжением правительства
Терская область была объявлена на положении
«чрезвычайной охраны», а начальнику области генерал-майору
Флейшеру предоставлены права временного
генерал-губернатора с непосредственным подчинением
главнокомандующему Кавказской армией. А еще через три дня
было введено «временное положение о военной цензуре».
Особое положение Терской области позволяло
военным и гражданским властям производить облавы,
обыски, массовые аресты, высылать из пределов области
«неблагонадежных». Создалась широкая возможность для
сведения личных счетов с народом.
Одновременно проводилась чистка аппарата
управления. Располагая секретными сведениями о' том, что
«революционные организации уже мобилизуют свои силы
для использования крестьянских масс тотчас по
окончании войны»16, начальник Терской области 15 июля 1915 г.
счел «чрезвычайно важным условием замещение
должностей, атаманов станиц, сельских старшин, старост и
писарей, авторитет которых и влияние их на крестьян и
станичников неоспоримы, лицами вполне благонадежными и
соответствующими их служебному положению..., чтобы
на означенные выше должности попадали люди
безупречной нравственности и политически благонадежные».
Предписывалось также установить тщательное наблюде-
15 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. Ю64, л. 2.
10 Там же, ф. 11, оп. 57, д. 2799, л. 1.
127

ние за этими людьми и «в подлежащих случаях
немедленно принимать законные меры к удалению от
должностей лиц, не соответствующих своему назначению»17.
Создаваемые войной бедствия не могут не порождать
в массах революционных настроений, писал В. И. Ленин.
Всюду в промышленных районах страны прошла волна
забастовок и стачек. Рабочий класс повсеместно
поддерживало .крестьянство. Недовольство охватило почти весь
рядовой состав войск.
Ряд крупных рабочих выступлений произошел в
Осетии. В начале декабря 1915 г. забастовали перевозчики
свинцовоцинковой руды. Перед бастующими рабочими
выступали агитаторы, расклеивались призывы, были
выработаны требования о 8-часовом рабочем дне, о
повышении оплаты труда аробщиков.
В апреле 1916 г. поднялись подмастерья и портные
Владикавказа. Участники забастовки потребовали от
своих хозяев «увеличить им заработную плату, а потом
отказались от работы»18. Вечером забастовавшие стали
собираться за городом, чтобы договориться о своих
дальнейших действиях, но полиция разогнала их.
20 мая 1916 г. на алагирском заводе четверо рабочих
были арестованы за призыв к забастовке. А на
следующий день во Владикавказе началась забастовка
трамвайных рабочих,
Под прямым воздействием рабочих выступлений,
стачек и забастовок, прошедших во всех горо/дах Терской
области, особенно под влиянием революционного
движения многомиллионного пролетариата России,
разворачивалась крестьянская борьба. Эта борьба разоренных
войной крестьян на данном этапе была главным образом
антивоенной, а для инородцев и антиколониальной.
Антивоенные настроения стали перерастать в
антиправительственные. Стихшие, казалось, в начале войны
крестьянские выступления вскоре участились. Первые
массовые выступления крестьян в Осетии были
зарегистрированы уже в конце 1914 и в начале 1915 г. Это были
вооруженные нападения на стражников и
администрацию, уклонения от исполнения повинностей, самовольные
порубки леса, запашки лугов, угон скота, поджоги
имений.
17 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 57, д. 2799, л. 1.
18 «Терек», 1916, № 5520, с. 3.
128

Священник Новоурухского прихода Владикавказской
епархии С. Галазов в сентябре 1914 г., буквально через
месяц после начала войны, писал начальнику области,
ген.-лейт. Фле'йшеру: «Новоурухские десятидворные
выборные, будучи прельщаемы тем, что правительство
сейчас занято только вопросами войны, творят совершенно
противоположное, взявшись за то, чтобы во что бы то ни
стало отобрать причтовую землю и разделить таковую
вместе с прилегающей к ней общественной землей под-
ворно на паи /для распашки. Это явление, которому я
придаю характер чисто аграрного движения, в Новоуру-
хе не новость»19. Не было это новостью и для всей
Терской области.
В октябре 1915 г. жители с. Даллагкау, сговорившись,
насильственно захватили кулацкие земли. В июне 1916 г.
во Владикавказе был обезоружен и убит городовой20. А
в ноябре группа горцев из 8.человек напала на военных
патрулей из казаков и офицера21.
Волна террористических актов и крестьянских
выступлений вызвала беспокойство властей. Начальник
области строго секретно.предписал подчиненным инстанциям
усилить бдительность и боевую готовность. В циркуляре
Сунженскому атаману от 17 июля 1916 г. говорилось:
«Ввиду возможности возникновения среди туземного
населения волнений и вооруженных преступных
выступлений на почве отбывания ймви вызванных военными
обстоятельствами реквизиций и различных повинностей,
предписываю Вам безотлагательно в станицах
.вверенного Вам отдела выяснить число казаков, способных
носить оружие и могущих быть употребленными как
вооруженная конная или пешая сила. Вменяю Вам в
обязанность энергично принять все меры для доведения числа
казаков до возможно большей численности, при
наибольшей готовности для действий в пределах войска по
первому вызову»22.
Таких полных тревоги предписаний начальника
области атаманы отделов давно не припоминали. Не были они
столь резкими даже во время первых мобилизаций на
фронт. Помня о характере воспитания казаков, фанатич-
19 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 16, д. 346, л. 1.
20 «Терек», 1915, № 5310; 1916, № 5521.
21 «Терек», 1916, № 5633.
22 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 2710, л. 1—1 об.
5 Ю. В. Хоруев
129

кости наиболее отсталой ее части и предусмотрев
возможные последствия в случае неукоснительного
исполнения спущенных циркуляров, окружной штаб решил тут
же подправить дело. 19 июля по тем же каналам в
спешном порядке был направлен новый циркуляр с
требованием «принять са^ые энергичные меры к тому, чтобы
никакие самостоятельные выступления со стороны казаков
в отношении туземцев не предпринимались ни под
какими предлогами без приказания Его Превосходительства,
без Вашего»23, т. е. начальника области.
Указанные меры предосторожности имели под собой
реальную почву. В области повсюду наблюдалось
открытое недовольство, участились массовые рабочие и
крестьянские выступления. В силу этих обстоятельств
царизм вынужден был отвлечь определенные силы от
фронта и держать их в тылу для поддержания порядка,
обеспечения действующей армии всем необходимым.
Восстание Осетинской пешей бригады
Одной из форм проявления недовольства крестьян
были массовые побеги с фронта, уклонение от военной
мобилизации. Начальник Терской области в мае 1916 г.
потребовал от начальника Владикавказского округа
«принять самые энергичные меры к обнаружению лиц,
уклоняющихся от военной службы, как равно и
самовольно возвратившихся от таковой»24.
Но меры предупреждения дезертирства не имели
успеха. «Самовольно из сборного пункта выбыли по домам
новобранцы» 14 селений плоскостной Осетии: Тулатова,
Алагира, Ольгинского, Дарг-Коха и др.25. Остановить
дезертирство власти были не в состоянии, так как почти
три года кровопролитной войны и поражений, унесшие
тысячи жизней, подорвали моральные и физические силы
народа. В войне гибли те, кто меньше всего был в ней
заинтересован. Поэтому день ото дня росло недовольство
широких трудящихся масс империалистической войной,
грабительскими устремлениями самодержавия.
Самым значительным протестом осетинского
крестьянства против такой политики царизма явилось вос-
23 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 2710, л.. 9.
24 История Ссверо-Осетинскон АССР, т. I. М., 1959, с. 314.
25 Там же.
130

стание запасной «Осетинской пешей бригады» в августе
1916 г. В связки с большими потерями в живой силе и
«оголением» фронта царское правительство весной 1916 г.
проводило поголовную мобилизацию мужского
населения в возрасте от 20 до 50 лет. На сборный пункт во
Владикавказ свозились новобранцы из осетинских сел и
аулов. В короткий срок Осетия поставила пластунскую
пешую бригаду из 4 батальонов по 400 человек.
Сформированная бригада для обучения была направлена- в
слободу Воздвиженскую близ. Грозного.
Во время мобилизации немало постарались
буржуазные националисты и полицейская охранка. С их
помощью была призвана почти вся осетинская прогрессивно
настроенная интеллигенция, составившая политическое
адро и наложившая свой отпечаток на характер
поведения и действий бригады.
Осетинская интеллигенция, преимущественно
студенты и учителя, хорошо ориентировалась в царившей в
стране обстановке, знала и понимала лозунги и
платформы политических партий. Есть сведений о том, что до
восстания в бригаде побывал активный участник
революции 1905 г. М. Калагов. Он доставил от С. М. Кирова
инструкции и организовал революционное подполье,
которое возглавил Андрей Гостиев, впоследствии видный
терский большевик, расстрелянный в* 1919 г.
меньшевиками в Хевсуретии.
Антивоенные настроения, охватившие ополченцев с
первых дней пребывания в бригаде, подогревались
несправедливостью и жестокостью командиров, которые
подбирались из числа самых рьяных служак и казаков.
Под предлогом поддержания дисциплины они грубили
и издевались над рядовыми солдатами. Часто по
пустякам, а то и без всякого повода наказывали их.
Один из очевидцев писал: «С первых же дней, как
осетины начали проходить строевое обучение за
казарменным валом, ежедневно можно было видеть по
несколько неподвижно стоящих фигур в черкесках и
бешметах, с кирпичами в мешке за спиной, жарящихся на
солнце «под винтовкой» за «недисциплинированность».
Так начальство бригады водворяло порядок и
дисциплину среди рядовых «Пешей осетинской бригады»26.
26 Из воспоминаний У. Едзиева. Архив СОНИИИФЭ, ф. 1,
оп. 1.
131

Новобранцы должны были пройти военную
подготовку в течение шести месяцев, но время шло, а обучение
не продвигалось. Солдатам не выдавали
обмундирования, оружия, хотя военный арсенал был рядом. Бригада
получила оружие, только вступив в Карпаты, до этого
командование не решалось вооружать их.
Особенно возмутил перевод бригады в состав
пехоты. Горцы, потОхМственные наездники, восстали. К
всеобщему нежеланию идти на империалистическую бойню
за чужие интересы прибавилось и это недовольство.
Началось массовое дезертирство. Ополченцы целыми
группами разбегались по домам, прятались в лесах и
соседних аулах. Не удалось остановить разброда и после
приказа начальника" Владикавказского округа «сделать
немедленное распоряжение начальникам участков и
сельским старшинам о спешном возвращении в слободу
Воздвиженскую отлучившихся осетин»27.
Назревал революционный конфликт между рядовым
и командным составом. Подкупами и репрессиями
командование решило расколоть бригаду, привлечь хотя
бы часть ее на свою сторону. Но усилия были тщетны.
Снова побеги из бригады, снова самовольные отлучки.
А в одно августовское утро 1916 г. горнист не дозвался
ни одного ополченца. Все оставались в казармах, никто
не пожелал выйти на занятия. Когда же взводные
командиры вместе с дежурным офицером попросили
объяснить, что все это значит, им ответили: «Осетины всегда
служили в кавалерийской части. Пехотинцами быть не
хотим. Требуем кооней! Пока не дадите коней, никто не
выедет на строевые занятия»28.
Бригадный командир и офицерский состав решили
доложить о чрезвычайном положении в бригаде генерал-
губернатору области,; а до получения ответа провести с
пластунами строевые занятия. Но бригада и на этот раз
отказалась, потребовав выполнения своих условий. «Так
проходило время. Каждое утро в обычный час горнист
играл подъем, командный состав выходил на занятия,,
но, постояв немного на плацу, тоже расходился»29.
Поняв, что собственными силами не навести порядка
в бригаде, командование для переговоров с восставши-
27 К у л о в С. Д. Указ. соч., с. 65.
28 Там же.
29 Там же, с. 66.
132

ми вызвало из Осетии «почетных» представителей
осетинского народа: генерала Кусова, представителя знати
Дударова, священников Цомаева и Сохиева,
Владикавказского городского голову Г. Баева.
На восьмой день восстания по случаю их приезда был
устроен нитинг, который открыл генерал Чиковани. Но
митинг не удался. Пытавшихся выступить с елейными
речами и призывами от имени осетинского народа
восставшие освистали и заклеймили позором. «Долой!» —
кричали ополченцы городскому голове. «Сам иди на войну,
мы воевать не пойдем». «А вы повесили на шею крест за
счет чьей крови? — спросили генерала Кусова.— Вы еще
хотите получить что-нибудь другое за счет наших
шкур?»30.
Миссия «почетных стариков» не удалась. Не солоно
хлебавши, они возвратились назад, а на второй день за
«бунт» 13 наиболее революционно настроенных солдат
были преданы военно-полевому суду и отправлены на
фронт. Одновременно для расправы с восставшими
солдатами из Грозного выслали войска. Совсем близко, в
соседних казармах, стояли русские ополченцы, но
начальник Воздвиженского гарнизона, по-видимому, не мог
положиться на них, поэтому испросил более надежные
части.
Казачья конница окружила расположение осетинской
бригады. Две роты солдат, выйдя из укрепления
Воздвиженского, с винтовками наперевес направились к
верхним казармам.
Оценив обстановку, пластуны приготовились к
неравной схватке. Против верховых и солдат, вооруженных
ружьями и шашками, встали плотные ряды горцев с
кинжалами, камнями, кольями. В полустах метрах от них
полковник под угрозой расстрела отдал команду
разойтись по казармам. В ответ на это пластуны с криком
«Ура!» лавиной хлынули на приближающихся солдат.
«Обезоруживайте солдат!»—эхом прокатилось по рядам
пластунов.
Раздался залп, второй, третий... Несколько
безоружных ополченцев пали. Но пластуны не дрогнули.
Перешагивая через убитых и раненых, восставшие
продолжали идти вперед. Первая шеренга солдат снова
разрядила свои винтовки в бесстрашных горцев, потом еще и
30 К улов С. Д. Указ. соч., с. 66.
133

еще. И опять несколько пластунов сразило и ранило.
«Назад»,— скомандовал тот же голос по-осетински
Наступать дальше было бессмысленно. Толпа
заметалась, потом стала отступать, а солдаты продолжали
расстреливать бегущих в разные стороны безоружных
людей. Только один горец не подчинился команде.
Раненный, с обнаженным кинжалом в руке, он бросился
вперед и, падая ниц, с силой метнул его в солдат.
Горцы устремились к воротам крепости, но конница
оттеснила их. Бросились к казармам, однако и там уже
были солдаты. После третьей попытки большой группе
пластунов удалось прорваться через казачью цепь и
скрыться в Аргунских лесах и в соседних селах. В ту же
ночь чеченцы снарядили осетин своим транспортом,
продуктами и отправили домой. Почти вес они возвратились
в Осетию, навсегда покинув белую армию и проклиная
империалистическую войну, из-за которой еще в тылу,
так и-не дойдя до нее, потеряли десятки своих
Мужественных друзей. С «поля боя» подобрали 16 убитых и 30
тяжело раненных бойцов. Сражение было проиграно.
' Под штыками и дулами пулеметов остальных
вынудили начать строевые занятия. Офицеры проводили их
нарочно на том месте, где еще оставались лужи крови
после расстрела.
Участник этих событий некий Бучуев рассказывал
позже, что из Владикавказа к А. Гостиеву в
Воздвиженскую слободу, чтобы организовать революционную
подпольную работу среди ополченцев, приезжал Михаил
Калагов, близко знавший Сергея Мироновича и
руководимую им социал-демократическую группу31.
Революционное настроение солдат подогревалось и
общим революционным накалом в стране, подъемом
национально-освободительной борьбы на Тереке и, в
частности осетинского крестьянства, откуда они происходили
и с которым были кровно связаны. Многие из них были
детьми и братьями той высокосознательной и
политически грамотной части осетинских крестьян, которые при
помощи передовой национальной интеллигенции по
примеру русского пролетариата предпринимали меры по
созданию своей политической партии, по формированию
боевых отрядов.
Вместе с тем, выступление Осетинской пешей брига-
К у л о в С. Д. Указ. соч., с. 68.
134

ды само оказало огромное революционное влияние на
трудящихся области, на настроения в солдатской и
казачьей среде. Участник Воздвиженского восстания поэт-
революционер Созур Баграев, сложивший о павших
борцах за свободу проникновенные стихи, писал:
«Бессмертна честь и слава ваша! Геройски бились вы со злом. За
честь родной отчизны нашей народ расправится с царем».
Пророческие слова поэта сбылись. Через несколько
месяцев самодержавие в России пало.
Терское крестьянство в период от
февральской до Октябрьской революции
27 февраля восставший народ во главе с
пролетариатом и под руководством большевиков сверг
самодержавие. В течение нескольких дней вторая
буржуазно-демократическая революция победила.
Эхо русской революции докатилось и до Северного
Кавказа. Рабочие Владикавказа, Грозного, Пятигорска
и других городов восторженно встретили весть о
свержении царя, повсюду проходили митинги, собрания.
Сбылась вековая мечта и крестьян. Собираясь на сходах, они
заявляли своим угнетателям, что их время кончилось,
теперь все будут равноправны.
Тем не менее Терская область не переживала столь
бурных революционных событий. Она относительно
мирно пребывала в ожидании перемен. «На Грозненских
нефтяных промыслах, где работает около десяти тысяч
рабочих, полное спокойствие и интенсивная
беспрерывная работа, все заняты мыслями и стараниями помочь
новому правительству в скорейшем осуществлении
организации победы»32,— говорилось в телеграмме,
посланной 9 марта 1917 г. руководителями промышленных
предприятий Терской области министру торговли и
промышленности.
Но это длилось недолго — пока трудящиеся области
не раскусили Временное правительство и его двойников
на местах, пока легализующиеся организации
большевиков не возглавили революционную борьбу масс.
Спокойствие в крае «при происходящих в Петербурге
с 21 февраля серьезных беспорядках на политической
почве» вполне не устраивало Флейшера. 1 марта он при-
32 ЦГА СО АССР, ф. 169, оп. 1, д. 83, л. 2.
135

казал всем по подчинению «установить самое бдительное
негласное и наружное наблюдение за настроением
населения, действуя при этом крайне осторожно и не
принимая никаких мер стеснительного для населения
характера». И добавил карандашом на копии такого циркуляра
атаману Сунженского отдела: «К делу отнестись самым
серьезным образом, не по шаблону»33.
Бурно развивающиеся события меняли яе только
облик страны, но и тех, кто еще вчера диктовал целым
народам свою и монаршью волю. Надменный хозяин
области, грозившийся сгноить своих врагов в казематах и
сырых подвалах, 4 марта 1917 г. со всеми грифами
секретности и срочного исполнения предписал атаманам
отделов, начальникам округов и полицмейстерам
«немедленно освободить всех лиц, содержащихся под стражей в
порядке охраны по преступлениям религиозным и
политическим всех категорий»34.
Это была установка нового буржуазного Временного
правительства, решение министра юстиции Керенского,
вошедшего в правительство якобы от народа. Она
преследовала цель придать демократический характер
действиям Временного правительства и тем самым привлечь
на его сторону симпатии народа и армии.
Однако дешевый фарс заигрывающей с народом
буржуазии длился недолго. Коммунистическая партия
вышла из подполья, стала создавать Советы рабочих и
солдатских депутатов, развернула огромную
партийно-политическую работу, идейно и организационно укрепляла
свои ряды. В ответ на стремление буржуазии и
Временного правительства использовать боевой дух народа для
более активного участия России в империалистической
войне большевики' вскрывали антинародную сущность
Временного правительства, продолжающего царскую
политику захватнической войны, разоблачали
предательство меньшевиков и эсеров.
Кипучая деятельность большевистской партии, ее
лозунги1 и идеи оказали огромное влияние на дальнейшее
развитие революции. Народные массы все больше
убеждались в лживости обещаний эсеров и меньшевиков, в
соглашательстве их с буржуазией и переходили на
сторону большевиков/Чтобы уничтожить организаторов и
33 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 3344, л. 50-50 об,
34 Там же, д. 3350, VI. И.
136

запугать движущие силы революции, Временное
правительство от политики закулисных комбинаций перешло к
открытому наступлению против революции. В своей
борьбе оно больше всего рассчитывало на армию, поэтому
всячески оберегало ее от разлагающего влияния.
Предостерегающая против этого телеграмма Верховного
главнокомандующего была спущена всем военным, и
гражданским властям.
5 марта Флейшер срочно телеграфировал в отделы и
округа: «Из Петрограда начинают разъезжать и
появляться в тылу армии какие-то делегации, именующие
себя делегациями от рабочей партии, обезоруживающие
полицию и офицеров. Прошу принять самые
решительные меры, чтобы этот преступный элемент не проникал
в армию, имея на узловых станциях достаточно сильные
караулы. Если таковые шайки будут появляться, то
надлежит немедленно их задерживать. Нам всем надо
принять самые решительные меры, дабы дезорганизация и
анархия не проникли в армию»35.
Политическое положение и расстановка классовых
сил на Тереке после февральской революции создавали
все условия для установления двоевластия по типу
центра. В начале марта был создан Владикавказский
городской гражданский исполнительный комитет Временного
правительства, заменивший Терскую администрацию. Он
получил статус высшей власти в области и должен был
проводить в жизнь курс правительства, поддерживать
спокойствие в крае. Управление национальными
округами осуществляли окружные комиссары. Комитет вместе
со всем местным управлением состоял, как и прежде,
исключительно из лиц военных званий, верхов буржуазии
и казачества.
Во главе вновь сформировавшегося буржуазного
органа власти встал один из прежних атаманов Терского
казачьего войска, депутат правого, крыл а IV
Государственной думы М. А. Караулов. Военная власть была
сосредоточена в руках полковника Михайлова, на которого
исполком области 7 марта 1917 г. возложил временное
исполнение обязанностей начальника области и
наказного атамана Терского казачьего войска.
Оставшиеся у власти ярые реакционеры по-прежнему
проводили антинародную политику, призывали к продол-
35 ЦГА СО АССР, ф. 20, оп. 1, д. 3348, л. 28.
137

жению войны. Питая глухую ненависть к горцам,
Караулов ^вместе с другими комиссарами Временного
правительства добился введения в области ряда чрезвычайных
мер и смертной казни. Вскоре под нажимом
революционных сил разоблачивший себя перед народом глава
гражданского исполнительного комитета был смещен. Но и
после этого комитет продолжал оставаться центром всех
контрреволюционных сил области.
Сразу после падения царизма в горных и рабочих
центрах области стали создаваться Советы рабочих и
Советы солдатских депутатов. Такие советы возникли в
марте в Грозном, Кизляре, Моздоке, Владикавказе,
Пятигорске, Георгиевске, Нальчике. На первых порах они
существовали раздельно, но потом слились. В Грозном
буквально через день после образования Совет рабочих
депутатов был переименован в Совет рабочих,
солдатских и казачьих депутатов.
Советы как органы народной власти проводили
большую массовую работу. С помощью большевиков они
добивались осуществления экономических и политических
требований трудящихся: введения . 8-часового рабочего
дня и надбавки к зарплате на владикавказском заводе
«Алагир», сохранения депутатам Совета среднего
заработка и заработка воскресных дней с прибавкой на
дороговизну в Грозном, оплачивать рабочих, занятых в
милиции, и т. д-. Советы контролировали деятельность
основной части предприятий и территории области,
устанавливали революционный правопорядок. Так, по
постановлению грозненского Совета были арестованы начальник
Грозненского округа, жандармские офицеры и некоторые
другие царские чиновники. Рабочие отряды, захватив
штурмом тюрьму, разоружили полицейских и
освободили всех политзаключенных.
Всей этой и немалой другой работой Советов
руководили большевистские организации Терека. Вышедшие
из подполья обескровленными и малочисленными, они
сумели многое сделать по укреплению своих рядов и
упрочению позиций в Советах. С этой целью произошло
объединение их во Владикавказскую организацию
РСДРП. Возглавив большевистскую фракцию РСДРП,
С. М. Киров добился избрания ответственным
секретарем объединенной организации Е. А. Поляковой —
члена Владикавказской подпольной организации
большевиков с 1913 г. Вскоре большевистская фракция пополни-
Ш

лась такими замечательными революционерами, как С.
Мамсуров, Г. А. Цаголов, Е. Рамонов, Г. И. Ильин и др.
Крупным завоеванием Советов и началом вытеснения из
них меншьевиков и эсеров явилось избрание С. М.
Кирова и Я. М. Маркуса в состав исполкома
Владикавказского Совета рабочих и солдатских депутатов..
С первых дней февральской революции развернулась
борьба за завоевание трудящихся. Большевистские
организации повели широкую пропаганду и агитацию среди
рабочих и крестьян, солдат, служащих и молодежи. Вся
политмассовая работа проходила под лозунгом ЦК
партии и большевиков, и главное направление ее
составляла, подготовка трудящихся масс к новому этапу
революции.
Однако впереди предстояло очень много трудной и
сложной работы. Влияние мелкобуржуазных партий на
массы и Советы было велико. Смена правительства и
туманная программа этих партий первоначально
показались крестьянам и некоторой части рабочих
достаточными, чтобы получить свободу и землю, все то, о чем
мечталось раньше. Потянули их за собой и такие эсеровско-
меньшевистскне псевдореволюционные лозунги, как «В
борьбе обретешь ты право свое» и другие.
Защитники царизма на Тереке, как и их'столичные
лидеры, не щадили сил и средств для восстановления
самодержавия. Как только «Терские ведомости»
поместили материал об отречении Николая II от престола,
городской голова Г. Баев, не скрывая от гласных думы своего
возмущения этим, приветствовал образование «Комитета
национального спасения». Боясь, что отсутствие сильной
тронной власти может вызвать народную смуту, он
призвал собрание принять все меры к поддержанию старого
общественного строя с прежним правопорядком и
властями, если они даже будут названы по-новому. С таким
же призывом он обратился через «Терские ведомости»36.
С лозунгами национальной свободы выступили
местная национальная буржуазия, духовенство, казачьи вер-
'Хи, крупные землевладельцы. Чтобы «оторвать
трудящихся горцев от общего фронта борьбы, возглавляемой
революционным пролетариатом России»37, в Северной
Осетии, Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии были соз-
36 «Терские ведомости», 1917, 7» марта.
37 История Северо-Осетинской АССР, т. 1, с. 319.
^9

даны «Национальдые советы», которые наделялись
большой исполнительной властью.
Состоявшийся во Владикавказе съезд представителей
горских народов 1 мая 1917 г. создал Союз
объединенных горцев Северного Кавказа и избрал его
Центральный исполнительный комитет. Это был орган идейного
руководства всей контрреволюцией в области. Его
главари — обладатели тугих кошельков — чеченский
миллионер Чермоев, кумыкский князь Капланов, кабардинский
коннозаводчик Коцев, дагестанский шейх Гоцинский,
меньшевик Цаликов и др. уповали на свой авторитет
властелинов и возлагали большие надежды на будущее.
Попытку оторвать горцев от революционной России и
«всецело присоединиться к российской демократии» они
выдавали за желание добиться всем народам национальной
независимости, покончить с угнетением одной нации
другой.
Играя на национальных чувствах, им удалось увлечь
за собой наиболее отсталую часть населения. Угар
борьбы за национальную независимость захватил ее и
заслонил собой классовую борьбу. Но ненадолго. Временное
правительство и все эти карликовые «союзы» и
«комитеты»" как порождение буржуазии не могли дать народу
ничего из того, что он требовал и в чем нуждался.
Таким образом, свержение самодержавия
активизировало деятельность всех политических сил в стране. В
результате в многонациональных условиях Терека после
революции выявилась еще одна особенность —
многообразие властей. Это значительно затрудняло на первых
порах партийно-политическую работу среди трудящихся,
так как они не всегда могли разобраться в том, какая из
них действительно выступает с программой реальных
действий в интересах трудового народа, а какая для
того-, чтобы одурманивать его и выиграть политический
момент.
Политическое развитие Северной Осетии шло прямо
в соответствии с политическим развитием России,
русским рабочим движением, под его непосредственным
влиянием. Вследствие сравнительно высокого социально-
экономического уровня Осетии, бурного развития
капитализма здесь действовали общие с Россией
закономерности. Каждый новый день зримо убеждал, что
демократическая республика «с новым правительством из каде-
140

тов, меньшевиков и эсеров»38 является диктатурой
буржуа и помещиков, и рассчитывать трудовой народ на
защиту его интересов никак не может.
Свержение царизма явилось также началом острых
.политических дискуссий и борьбы во всех сферах
общества, среди всех населяющих Россию народов, на самом
различном уровне, начиная от Государственного совета
и Государственной думы, кончая как грибы
объявляющимися «правительствами», федерациями, комитетами, и
т. ,д. и т. п. Рождаются десятки теорий, союзов, партий,
законопроектов. И в центре всей этой труднейшей,
длительной и не бескровной борьбы — вопросы национально-
государственного и земельного строительства. По этим
вопросам высказывались на национальных окраинах
больше всего, ибо они затрагивали существо существ
каждой нации и народности и, надо заметить, именно по
этим вопросам было меньше всего ясности и
законченных идей.
Царская политика стравливания народов осталась
прежней. Новое буржуазное правительство, боясь
усиления революции, выхода ее за чисто русские рамки,
продолжало сеять вражду и рознь между нациями. В
данное время это было крайне выгодно: антагонизм наций
нейтрализовал антагонизм классов внутри наций, и тем
самым подрывались силы революции. В ярких формах
это было и в Терской области. Царизм разжигал
национальную вражду между кавказскими народами, между
казаками и горцами-аборигенами. Такая политика
облегчала овладение и упрочение позиций царизма на
Кавказе. Так было с первого похода на Кавказ, так
продолжало быть до Великого Октября.
В этом направлении активно поработал тогда терский
атаман ген.-лейт. Колюбакин. Свою власть и «авторитет»
начальника области он немало употребил для
раздувания ненависти между осетинами и ингушами, коренными
кавказскими народами, имеющими много общего в быте
и материальной культуре.
Возлагая определенные надежды на новоявленное
правительство, осетины обратились в Петербург к
военному министру с телеграммой, в которой жаловались на
шовинистические устремления атамана области. В
составленной в середине 1917 г. телеграмме представители
38 Л е н и н В. И., т. 34, с. 24.
141

осетинского народа писали: «Колюбакин с самого
начала прибытия в Терскую область систематически... везде
и повсюду открыто, публично выражал свои враждебные
чувства к горским народам., явно покровительствовал
проявлению вражды к осетинам со стороны других
племен... Своим отношением к осетинам он явно указывал на
полную безнаказанность за нападение на них». В
телеграмме далее указывалось, что «и в данном случае из его
визита, сделанного 25 мая сперва в селение Базоркин-
екое, а затем в селение Ольгинское, явно видно всем
стремление замять во что бы то ни стало
спровоцированное им столкновение жителей двух разноплеменных сел
и в конце концов возложить всю вину на паше
общество»39. - '
Терская администрация никогда не затруднялась в
выборе виновника. По ее желанию им были то одни, то
другие, и обвинялись не отдельные представители, а
целые народы.
Колонизаторская политика царизма исключала
возможность предоставления северокавказским народам
права на самоопределение. Царизм силой оружия
подавлял всякую попытку борьбы за независимость.
Решение вопроса о государственном устройстве по
собственному усмотрению народов Терека не
предвиделось и при Керенском. Кадетско-эсеровская
демократическая республика была далека от демократических
преобразований страны. Однако завоевания
буржуазно-демократической революции оживили творческую энергию
ума, обратили внимание каждой национальной
интеллигенции, рабочих и крестьян к делам и чаяниям своего
народа и непосредственно к вопросам
национально-государственного строительства.
Тяжелая изнурительная война настоятельно ставила
и аграрный вопрос. Политический кризис в стране, а
также политическое бессилие всплывших на гребень событий
марионеток буржуазии и помещиков острее всего
сказывались на экономике, на восполнении воюющей армии
больших потерь в оружий, продовольствии, фураже.
Временное правительство и его исполнительные комитеты -на
местах были серьезно озабочены «крайним обострением
продовольственного кризиса» и всем подвластным орга:
нам предписывали «принять решительные меры к скорей-
39 ЦГА СО АССР, ф. 224, шт. 1, д. 244, л. 6.
142

шему беспрепятственному получению от населения»40
недостающего продовольствия.
Положение с хлебом ,в стране было действительно
тяжелое. Народ устал от войны и отказывался от
продовольственной помощи государству и армии. Амбары
многих хозяйств были пусты, из них вымели все
прошлогоднее зерно, а новый урожай не поступал — прямо с токов
он шел по целевому назначению. Те же хозяйства,
которые были покрепче, не хотели остатки хлеба сдавать по
твердым государственным расценкам. Крестьяне видели,
что война проиграна, а все, что уходит на нее,— самая
обычная напраслина: не будет ,ни победы, ни хлеба.
Министр продовольствия Пашехонов в спущенной
председателю Терского облпродкома телеграмме
потребовал немедленного выполнения нарядов его
министерства и предупредил, что «в случае нежелания населения
сдавать хлеб должны быть применены меры
принудительные, в том числе вооруженная сила»41. Пашехонов
указывал, что крайняя мера диктуется государственной
необходимостью равносильно воинской повинности.
В резко отрицательном отношении к войне, к ее
пагубным последствиям для народа немалая заслуга
принадлежит партии большевиков, ее антивоенной
пропаганде и агитации. Кроме того, гна настроение крестьян
существенно повлияло двоевластие. Крестьян России и
Кавказа в их антиимпериалистической борьбе воодушевляло
существование вместе с сомнительным буржуазным
правительством близкой к ним власти рабочих и крестьян в
лице Советов. Крестьяне находили в них полную
поддержку и защиту, поэтому они выполняли чаще всего
только их распоряжения, не придавая никакого
значения даже строгим директивным установкам
безавторитетного правительства Керенского.
Видимо, поэтому вынужден был министр
продовольствия предложить всем органам по подчинению
«привлекать к уголовной ответственности виновных в нарушении
обязательных постановлений по 29 статье Устава о
наказаниях в новой редакции, а также призывающих
публично к неисполнению законных распоряжений Времен-
40 ЦГА СО АССР, ф. 11, оп. 11, д. 6618, л. 10.
41 Там же, л. 11.
143

ного правительства согласно закону 6 июля сего года,
карающего тюрьмой»42.
Идентичное с Россией положение было на Кавказе.
Главноуполномоченный министра продовольствия на
Кавказе Л. Л. Быч сообщил телеграммой всем
областным продовольственным комитетам, в том числе
Терскому, «о чрезвычайно тяжелом положении, грозящем
гибелью Кавказской армии, которая съедает последние
запасы провианта»43. Однако никаких запасов хлеба не
было и в Терской области. Продовольственная управа,
обращаясь к областному комиссару за помощью, отмечала,
что «столь грозное положение требует срочного принятия
исключительных мер для немедленной заготовки и
доставки к станциям хлебных продуктов, вплоть до
применения реквизиции хлеба и принудительного истребования
подвод от населения для подвоза к станциям». 1—2
сентября состоялось специальное областное совещание, а
через два дня с такой же повесткой заседал Терский
комитет. Принятыми на них постановлениями местные власти
обязывались оказать прадкомам всяческое содействие
«по снабжению продовольствием армии и населения и по
проведению в жизнь закона о хлебной монополии»44.
Империалистическая война и поддерживающее ее
Временное правительство подвели страну к неминуемой
катастрофе.
Не так представляло себе будущее трудовое
крестьянство Северного Кавказа. Оно возлагало на революцию
большие надежды, связывало с ее победой
положительное решение аграрного вопроса. Но Временное
правительство, издав более ста законодательных актов по
самым различным вопросам, не осмелилось реально
подойти к аграрному вопросу и отложило его решение до
Учредительного собрания. «Важнейший очередной вопрос
для нашей страны — вопрос земельный — может решить
окончательно и правильно только Учредительное
собрание»45,— заявило оно публично, так и не определив
времени его созыва. Это был тактический маневр,
рассчитанный на весь переходный период, чтобы выиграть вре-
42 ЦГАСО АССР, ф. 11, оп. 11, д. 6618, л. П.
43 Там. же, л. 14.
44 Та.м же, л. 14—14 об.
45 Библиотека ЦГА СО АССР, инв. № 610, с. 1.
144

мя для подавления революции, расстановки классовых
сил в свою пользу и полного захвата власти.
Но полная бездеятельность в этом направлении была
крайне опасна. Поэтому Временное правительство стало
лавировать и дурачить гнарод, обратившись к нему для
начала со специальным воззванием по земельному
вопросу, а 21 апреля 1917 г. при Министерстве земледелия
образовало главный земельный комитет с целой сетью
губернских, уездных и волостных комитетов. В связи с
этим Департамент государственных земельных имуществ,
канцелярия комитета -по землеустроительным делам и их
комиссии |На местах были упразднены.
Воззвание определило круг задач, которые стояли
перед вновь созданными учреждениями. Комитеты обязаны
были собирать сведения о местных земельных порядках
и земельных нуждах .населения в течение переходного
периода, до проведения земельной реформы в
Учредительном собрании, а также решать споры и
недоразумения по земельным делам.
Что нового вносила эта перестройка? Даже при
самом поверхностном знакомстве с компетенцией и
полномочиями земельных комитетов становится ясно, что они
должны были буквально повторять деятельность
предшествующих учреждений, .и разница только -в замене
названий, так как и те и другие создавались «в целях
упорядочения земельных отношений, принятия временных
мер, направленных к предупреждению и разрешению
разного рода споров и недоразумений из-за земли»46.
Всего этого было достаточно, чтобы околпачить
народ, создать видимость заботы о его благополучии. На
деле же было другое. Предоставленные самим себе
местные земельные комитеты решали возложенные на них
задачи по своему усмотрению, как кому вздумается, а
многие из них просто бездействовали.
Подводя первые итоги, 5 августа 1917 г. совет
Главного комитета направил министру письмо, в котором с
тревогой отмечалось, что «создающиеся особенно за
последнее время условия деятельности местных земельных
комитетов ставят в самой острой форме вопрос о
возможности каких-либо положительных результатов их
деятельности в указанном отношении»47. В том же докумен-
46 ЦГАОР, ф. 6, оп. 1, 1917, д. 1110, л. 1.
47 Там же.
145

те указывалось, что «местные земельные комитеты
теперь каждый по-своему, вне определенных норм и
границ власти, отвечают «а неотложные требования местной
жизни, в результате чего на всем пространстве России
земельные отношения приходят прямо в хаотическое
состояние»48.
Для избавления страны от новых потрясений Глав-'
ный комитет настойчиво акцентировал внимание
правительства на крестьянском вопросе. Он предупреждал,
что опасная обстановка создалась в стране, «с одной
стороны, 'Вследствие признания декларацией Временного
правительства от 21 апреля и распоряжениями
отдельных министров о /неприкосновенности существовавших до
сих пор условий землепользования, а с другой,—ввиду
явного колебания и нерешительности правительства с
проведением каких-либо законодательных мер,
направленных к упорядочению в.ж>вь возникающих земельных
отношений»49. /
' Главный комитет предлагал поэтому ввести хотя бы
временно правила по урегулированию неустойчивых
земельных отношений и о порядке согласованных действий
центральных правительственных учреждений с
земельными комитетами. В числе первых правил на особом
совещании при министерстве земледелия был выдвинут
проект о приостановлении продажи -и залога земельных
имуществ. Мотивом к -принятию этой меры послужило,
во-первых, «опасение уменьшения земельного фонда ко
времени разрешения аграрного вопроса посредством
приобретения земель иностранцами и, во-вторых,
посредством раздробления земель на такие минимальные
участки, отчуждение коих по аграрному закону было бы
недопустимо»50.
Такая буферная политика была 'направлена на то,
чтобы остановить дальнейший процесс аграрной анархии
и продлить народное терпение. Это. было очень важно,
так как до 'разрешения аграрного .вопроса
Учредительным собранием пришлось бы ждать, по прогнозам
современников, «в течение весьма продолжительного времени
(вероятнее всего около двух лет), так как несомненно,
что Собрание будет рассматривать в первую очередь
48 ЦГАОР, ф. 6, оп. 1, 1917, д. 1110, л. 1 об.
49 Там' же, л. 2.
50 Там же, д. 1027, л. 1.
146

вопросы о государственном устройстве и новых основных
законах и только впоследствии перейдет к аграрному
закону, сложность коего должна потребовать для его
разрешения весьма продолжительного времени»51.
По-разному представляли себе аграрную реформу
трудящиеся массы и те, от кого ее требовали. Даже в
самом демократическом плане она мало чего могла дать
народу и не решила бы земельной проблемы, так как
даже мало-мальское обеспечение крестьян землей не
могло обойтись без принуждения крупных и средних
землевладельцев. Таким образом, мирное решение вопроса
исключалось, а «принудительный в значительном числе
случаев характер землеустройства неоднократно
вызывал неудовольствие среди сельского населения»52.
Как видно, власти вконец запутались в своих
обещаниях и желаниях, в том, что есть и что должно быть, но
продолжали трубить, что единственный и истинный
устроитель земли русской — Учредительное собрание,
которое найдет справедливое решение земельного (вопроса и
установит новый земельный строй, но что его нужно
дождаться. Нужно дождаться! Именно эта концовка
очень удачно и лаконично определяет классовую сущ^
ность и основное содержание всей общей и аграрной
политики Временного правительства, ее антинародный
характер, именно она указывает на нежелание буржуазной
власти дать землю тем, кто ее обрабатывает, ее
настоящим хозяевам.
Рушились мифы и иллюзии -в крестьянском сознании
и вместо них вставал перед взором светлый день счастья,
к которому вела единственная дорога -^ борьба, острое
классовое бескомпромиссное сражение за свободу до
победного конца. И именно тогда, когда терское
крестьянство усвоило эту формулу как истину, как непреходящий
закон,— успехи ближайшего союзника рабочего класса в
революции на Тереке стали неминуемы и значительнее.
А пока крестьянство, самый многочисленный класс в
стране, возможный резерв революции, пытаются
перехватить, перемануть на свою сторону его злейшие враги.
Если не удастся это сделать, то хотя бы отвлечь его от
революции. Для достижения цели использовались все
51 ЦГАОР, ф. 6, оп. 1, 1917, д. 1027, л. 1 об.
52 Там же, д. 1013, л. 2.
147

средства. И в первую очередь обман, что давалось в
невежественной стране легче всего.
Еще в первые дни своего существования 19 марта
1917 г. Временное правительство опубликовало
выработанное министром председателем Львовым совместно с
другими министрами постановление ,«0 подготовке и
разработке материалов по земельному вопросу».
Отмечая разрушительный характер империалистической
войны и причину падения старого строя, Львов считал, что
земельная реформа в данный момент «составляет
основное требование программы всех демократических
партий» и «она несомненно станет на очередь в
предстоящем Учредительном собрании»53. Но умышленно
откладывая его созыв до конца войны. Временное
правительство откладывало .и разрешение аграрного вопроса до ее
окончания, как об этом было сказано 1на пленуме ЦК
правительственной партии кадетов еще несколькими
днями раньше, 11 марта.
Временное правительство, делая демагогическое
заявление, вовсе не думало о горцах Северного Кавказа.
Даже в специально принятом «Постановлении
Временного правительства о введении земельных учреждений в-
Терской области» горцы были обойдены, зато очень
подробно описывались формы и условия казачьего
землепользования. В соответствии с решением Временного'
правительства М. А. Караулов, комиссар исполкома
Государственной думы по Терской области, предупреждал,
что «земельный вопрос не может быть'решен путем
захвата, а только Государственной думой в
законодательном порядке»54, чтобы не было аграрных беспорядков.
Потом на I съезде горских народов в мае 1917 г..он
объявил: «Земли ваши, леса ваши, объявленные
казенными, теперь, конечно, должны принадлежать вам как
исконным собственникам»55. На этот раз,— чтобы вконец,
запутать горцев. Как утверждает профессор М. И. Гноев,
обнадеживающее заявление Терского комиссара было
вовсе «не о национализации, а всего лишь о «возвращении»
53 Сборник узаконений и постановлений Временного
правительства, вып. 1. Петроград, 1917, с. 9.
54 «Терские ведомости», 1917, № 62.
55 Первый горский съезд (отчет). Владикавказ, 1917, с. 12.
148

народу так называемых казенных земель. Частная
собственность должна была оставаться незыблемой»56.
Эта идея прошла через всю работу I съезда, на
котором заправляли горская буржуазия, дворянско-помещи-
чьи верхи 1И офицерство. В его резолюции указывалось,
что съезд считает необходимым:
«1. Чтобы все земли и леса, занимаемые горским
населением, теперь же, не дожидаясь созыва
Учредительного собрания, были признаны неотъемлемой
собственностью перечисленных народов.
2. Чтобы земли, леса и воды, отнятые казной у горцев
и народностей, 'входящих в состав Союза объединенных
горцев, были немедленно возвращены оим народам...
3. Чтобы все свободные казенные земли и земли
крестьянского поземельного банка в пределах территории
горского населения и смежных с нею поступили
немедленно для обеспечения землей безземельных и
малоземельных горцев и пр. народностей, вступивших в Союз
объединенных горцев»57.
Такое решение вопроса нельзя назвать даже
половинчатым. Целиком сохранялось старое землеустройство с
крупным дворянско-помещичьим землевладением и
эксплуатацией (п. 1). Горцам возвращались все отнятые у
них казенные и банковские земли, но они не подлежали
перераспределению (п. 2). Для удовлетворения нужд
широких масс безземельных и малоземельных горцев
выделялись только свободные земли (п. 3), (не касаясь других,
частновладельческих, т. е. тех, что были розданы и
проданы раньше. Притом не всех абсолютно, а только тех
горцев .и народностей, которые вступили в Союз
объединенных горцев.
Таким образом, первый Терский съезд под видом
земельной реформы в интересах крестьянской бедноты
оставлял незыблемым прежний экономический строй. И
хотя в его резолюции подчеркивалось, что окончательное
разрешение аграрного вопроса необходимо предоставить
Учредительному собранию, он предварял по сути и
будущую структуру земельных отношений.
Это подтвердил II общегорский съезд, который про-
56 Г и о е в М. И. Борьба большевиков Терека за разрешение
аграрного вопроса в период победы социалистической революции
и установления Советской власти. Орджоникидзе, 1966, с. 12,
57 Первый горский съезд.., с. 101—102.
149

ходил 21 сентября 1917 г. во Владикавказе. Съезд
открыл крупный капиталист Т. Чермоев. Ни до, ни после
II съезда никаких изменений в аграрной политике не
произошло. Он не только не обсудил заново майскую
аграрную программу, но даже не коснулся ее. В этом не
было необходимости, ибо она вполне устраивала ее
творцов. Поэтому II съезд «в дополнение к принятой на
I общегорском съезде резолюции по аграрному вопросу»
ограничился лишь поручением ЦК Союза объединенных
горцев «способствовать^ скорейшей организации во всех
горских округах земельных комитетов, приняв на себя
вместе с тем согласование работ указанных комитетов
путем образования при Центральном комитете
самостоятельного земельного отдела»58.
В общем съезды проходили под углом
максимального сохранения строго классового принципа: нам все
наше,^ вам все, что осталось после нас.
Жалкая аграрная политика «Союза» на этом
исчерпала себя. Она ©ытекала из его общей программы,
выдвинувшей в качестве главного тезиса, что «революция
кончилась» и «теперь уже нет вопроса об углублении
революции (подч. М!ной.— Ю. X.), а есть вопрос о спасении
ее, о закреплении»59.
Со своей программой выступила так называемая
«Осетинская социалистическая группа», организованная
3 июля 1917 г. В программе был намечен широкий круг
социально-экономических, политических и культурных
мероприятий. Объявив осетинский народ трудовой
демократией, «группа» в качестве своего главного
назначения выдвинула задачу создания «таких форм строя и
жизни, при которых и власть (как в пределах Осетии,
так и в пределах России), и земля, и орудия, и средства
производства, и распределение продуктов будут
находиться в руках всего народа». Вместе с тем как
обязательная мера предусматривалось «проведение для
осетин плоскостных* и нагорной полосы принципа
уравнительного со всеми народами России пользования
землей»60.
58 Важнейшие резолюции II общегорского съезда.
Владикавказ, 1917, с. 1.
59 «Горская жизнь», 1917, № 2.
60, ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 40, л. 61.
150

Касаясь вопроса национальной государственности и
суверенитета нации, «группа» была за установление
осетинского областного самоуправления, в функции
которого входило бы также: «1) учреждение осетинских' школ
с преподаванием на осетинском языке в низшей школе;
2) широкая поддержка всех видов кооперации; 3)
борьба против шовинизма отдельных лиц, целых обществ,
партий и групп;» 4) уничтожение обычаев, тормозящих
культурное развитие осетин, как то: «ирад» (калым),
«хист» (поминки) и пр.» И наконец, «Осетинская
социалистическая группа,— говорилось в последнем G)
пункте программы,— содействует развитию политического
самосознания всех горцев, идет навстречу всякой
инициативе к созданию групп, разделяющих и стремящихся
проводить в ж,изнь идеи социализма среди других горцев, и
стремится к объединению...»61.
Программа лишена каких-либо юридических
концепций и трактовок, поэтому невозможно в - полной мере
представить политическую ориентацию общества,
конструкцию органов власти и управления, принципы их
действия. И ©се же -появление «группы» и ее программы
говорит о живой, активной работе политической мысли в
Осетии, о горячем желании преобразить старое
общество. Судя по программе, революционность этой «группы»
не идет далее общедемократических задач. Но и ее
невозможно было осуществить в период двоевластия, тем
более .в условиях буржуазной республики. Но, возникнув
в пору нарастания мелкобуржуазной стихии и не сумев
подняться выше ее, «группа» оказалась во власти
породившей ее обстановки и времени, что наложило свой
социально-политический отпечаток на состав и программу
се.
Именно в силу указанных причин было
провозглашено, что она «объединяет лиц, разделяющих программы
социалистических партий». Только поэтому не
уточнялось, в руках какого класса (или классов) должна и
будет находиться экономическая основа «нового общества.
Именно этим объясняется относительная , аморфность
(одинаково для всех членов общества, без классовых
различий) предлагаемого ею принципа уравнительного
распределения земли. Наконец, совершенно обойдены
вопросы частной собственности и эксплуатации. Как вид-
61 ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 1, д. 40, л. 61.
151

но, и эта программа, хотя и более народная, чем все
предыдущие, «е была той, какой себе представляла,—
истинно социалистической. Она не давала никаких
привилегий трудовому народу и слишком туманно
представляла защиту его интересов, его будущее.
Осенью 1917 г., когда симпатии основной массы
трудящихся всей России были уже на стороне большевиков,
новых Советов, горско-казачьи верхи Северного
Кавказа предприняли новую попытку удержать под своим
знаменем крестьянство, сохранить 'прежний порядок в крае.
Проходившие почти одновременно (с 20 по 23 сентября)
съезд «Союза» во Владикавказе и конференция
Донского, Кубанского, Терского, Оренбургского, Уральского и
Астраханского казачьих войск и горских народов
Кубанской области в Екатеринограде были специально
созваны для того, чтобы заново подтвердить свою
приверженность Временному правительству и его политике.
Широким представительством этих органов
организаторы хотели оказать влияние и сбить с истинного пути
трудящиеся массы Северного Кавказа, отвлечь их от
подлинно революционной борьбы за свои интересы,
указывая <на «бесклассовую» особенность здешних народов
и необходимость "защиты завоеванной у самодержавия
свободы. «Мы помним нашу особенность,— говорил на
съезде председатель корпусного комитета
кавалерийского туземного корпуса командир чеченского полка
полковник Султан-Крым-Гирей,— что у нас мет ни классов,
ни партий, и идеи классовой борьбы нам чужды.
Поэтому напрасны были стремления вовлечь нас в классовую
борьбу. У -нас нет почвы для этого, так как мы не видим
среди нас особенной разницы между богатым и бедным,
у нас нет лиц, обладающих колоссальными богатствами,
а рядом с ними нищих. Поэтому мы сохранили то, что
было разрушено у других — дисциплину»62.
Дальний прицел очевиден, хотя завуалирован. Под-'
черкивая «сохранившуюся <на Кавказе дисциплину»,
оратор уводил от классовой борьбы, призывал народы к
«миру». Так нацеливали народ у подножья Казбека. А в
это время на Кубани в унисон этому заявлению
принималась резолюция казачьих верхов, пытавшихся тоже
представить все казачество и горцев как союзников, как
две равные и дружественные общественные силы, одина-
62 ЦГА СОАССР, ф. 1, оп. 1.
152

ково стоящие за новый буржуазный государственный
строй. «Казачество и горцы,— говорится в ней,— с
первых часов приняв активное участие в совершении
великой Всероссийской революции, приветствовали новый
государственный строй и признали Временное
правительство (коалиционное) единственной властью, способной
закрепить добытую свободу и довести страну до
Учредительного собрания, оградив ее от анархии и разрухи»63.
Таким образом, все вышеперечисленные принципы
распределения земли не имели под собой никакой
реальной почвы, а их творцы были лишены конкретной
программы действий. Они, самовольно возложившие на
себя миссию народоправцев, стояли на распутьи, перед
неразрешимой дилеммой. Они провозглашали лозунги,
делали громкие заявления, но были беспомощны как
только дело доходило до их осуществления.
Такова была одна сторона медали, призрачная,
миражная. Другая — откровенно реакционная,
антинародная — была той реальностью, которая не только не
гарантировала трудящимся землю, свободу и личные
права, но прямо исключала их. Главноначальствующий Тер-
ско-Дагестанским краем ген.-лейт. Ляхов в обращении к
населению заявил, что «оставшиеся на свободе
представители партии коммунистов и других- партий, близких к
последним по своим делам, продолжают распространять
свои учения о необходимости уничтожения права
собственности и раздела государственных и частных имуществ
на коммунистических началах... Поэтому
главноначальствующий, ставя себе в обязанность преследовать всею
силою закона всякую проповедь, направленную против*
права собственности, под каким бы знаменем эта
проповедь ни велась, все дела о подстрекательстве, призыве
или склонении другим каким бы то ни было способом к
уничтожению, отобранию, захвату или разделу
государственного или общественного имущества, либо частной
собственности, будет предавать военно-полевому суду
для осуждения по законам военного времени»64.
Что касается демократических прав, то и здесь шло
наступление реакции по всему фронту. Чтобы подавить
всякую попытку борьбы со стороны рабочего класса,
изолировать солдатские массы от него и разлагающего вли^-
68 ЦГА СО .АССР, ф- 24, оп. 1, д. 263, л. 17. -
64 Там же, д. 'ЛАу л. 6—7.
153

ния революции, власти усиливали гарнизоны,
перемещали целые части. 14 июня атаман Терского казачьего
войска получил из Грозного депешу, в которой
высказывалась тревога за состояние дел на промыслах, -явный
намек на растущую солидарность казаков и рабочих,
«Телеграфировать ,не хотел, чтобы не дать никому в руки
наших замыслов. Пользуюсь оказией. Необходимо 80
человек 12-й Кубанской отдельной соттни, которые
находятся на наших войсковых промыслах, -перевести в другое
место, а вместо .юих поставить столько же от нашей ЬС-
Гребенской .запасной сотни, время от времени заменяя
одних людей другими... Замена одной воинской части
другой «не бросится резко в глаза рабочим, а мы
постепенно приберем дело в свои руки. О переводе сотни ку-
/банцев нужно телеграфировать куда следует и
настаивать на спешном исполнении нашей просьбы ввиду
шаткого положения нашего на промыслах. Мотивировку
:;мож/но сделать весьма сильную. Положение дел здесь
весьма серьезное, но справимся»65.
6 июля г. Владикавказ был объявлен на военном
положении. В связи с этим комиссар Владикавказского
округа поручик С. Такоев экстренно предписал всем
старшинам «объявить на полном сходе нсем жителям
#сех обществ, что въезд в город, впредь до особого
распоряжения, разрешен только с 5 часов утра до 8 часов
вечера и чтобы жители, следующие в город, не имели при
себе никакого оружия, так как таковое воинскими час-,
тями будет отбираться»66. Запрещалось ношение не
только огнестрельного оружия, но и холодного, в том числе
кинжалов — неотъемлемого элемента национального
костюма горцев.
По настоянию Войскового круга, в Терской области
был учрежден «военный суд на началах, объявленных
Временным правительством для действующей армии, но
с распространением его юрисдикции .на все население
войсковой территории»67. Вся административная власть
была сосредоточена в руках войскового атамана. *
Охрана внутренней безопасности области вместе с
воинскими частями была поручена также милиции «в сос-
65, ЦГА СО АССР, ф. 24, оп. 2, д. 287, л. 6—6 об.
66 Там же, оп. 1, д. 40, л .67.
67 ЦГА СО АССР, библиотека, инв. № 1182, протокол
заседания Войскового круга Терского казачьего войска, 1917, с. 15.
154

таве 8 конных сотен, численностью в 20 офицеров, 54
урядника и 858 всадникое»68.
В довершение ко всему в соответствии с указом
Временного правительства в области, как указывалось
выше, была введена смертная казнь. Вслед за
Владикавказом на военном положении были объявлены
Грозненский, Веденский и Хасаз-Юртский округа, а 16
октября и вся Терская область. Контрреволюция,
неспособная дать народу то, в чем он нуждается, приводила в
действие весь арсенал карательных, административных
и идеологических мер, подкупами и обещаниями
склоняла на свою сторону одноприродные с ней
мелкобуржуазные партии.
Но сколько ни рядилось Временное правительство в;
тогу демократа, подлинной сути его скрыть не удалось..
«О выполнении правительством Керенского программы:
демократии, от которой зависит судьба революции,—
программы мира, земли и хлеба — сейчас нет -и речи»69,—
отмечала либеральная печать в сентябре 1917 г.,
характеризуя политический момент в России. Поэтому все
указанные меры лишь ускорили духовное освобождение и
открытый переход трудящихся на сторону большевиков.
Летом и осенью 1917 г. в Терской области стали
создаваться Советы крестьянских депутатов и земельные
комитеты. Запоздалость их объясняется тем, что в
первые месяцы после февральской революции большевики
на Тереке были малочисленны и заняты р основном
среди «рабочих и 'В их Совдепах.
Этим обстоятельством воспользовались органы
Временного правительства, эсеро-меньшевистские партии и
различные фракции национал-религиозного толка,
которые под предлогом демократизации деревни и
разрешения земельного вопроса стали образовывать
крестьянские советы и земельные комитеты. Создаваемые советы
состояли из 3—5, иногда более 10 человек, нередко из
кулако.в и лавочников, -представителей старой
администрации, тех, кто и раньше вершил судьбами крестьян.
Делая вид, что озабочены ими, на деле они уводили
сельскую бедноту от политической борьбы.
Разрешение векового чаяния крестьян затягивалось и
68 Сборник узаконений и распоряжений Временного правитель-,
ства, отд. 1, 1917, 9 окт., № 248, с. 1756.
69 «Горская жизнь>, 1917, 11 сент.
155;

откладывалось до Учредительного собрания, о времени
созыва которого :не было ничего определенного. По
образному выражению В. И. Ленина, буржуазное
Временное правительство, называющее себя революционным и
демократическим, месяцами водило крестьян за нос,
надувало обещаниями и оттяжками. «С землей поаожди до
Учредительного собрания. С Учредительным собранием
подожди до конца войны. С концом войны подожди до
полной победы... Над крестьянами прямо издеваются
капиталисты и помещики, имея свое большинство в
правительстве»70.
В крестьянских' массах стало нарастать недовольство
и озлобление, начались самозахваты и земли и леса. .
Июльские события открыли глаза рабочим и
.крестьянам. Наметился новый рост партии большевиков, ее
авторитета среди трудового народа. В осенние месяцы 1917 г.
г. Советах Терека прошла волна большевизации. Один
из лидеров Блацикавказских большевиков М. Д. Орахе-
.лашвили так характеризовал обстановку: «Массы
очнулись и признали своим авангардом нашу партию...
Именно июльские события... в Петрограде и последовавшие
репрессии и клеветнические лаветы на лучших
товарищей со стороны «подхалимов, буржуазии сыграли роль,
противоположную той, какая виделась во оне к наяву
нашим врагам; думая, что они забивают последний гвоздь
в крышку гроба большевизма, они не заметили, что сами
заживо погребают себя... Так было в сердце
революционной России, то же самое наблюдалось и у нас, на
Северном Кавказе»71.
Рост партийных радов позволил поправить
крестьянские дела, усилить большевистское влияние на них. Для
организации на местах земельных ,комитетов и Советов
крестьянских депутатов формировались специальные
инструкторские группы, одна из которых была в начале
сентября направлена в Осетию. В течение месяца с ее
помощью в селах и приходах Северной Осетии было
создано более 20 земкомов и крестьянских Советов72.
Аграрная и национальная программа большевиков, с
которой неустанно выступали перед терскими крестьяна-
70 Л е н и н В. И., т. 34, с. 57.
71 Борьба за Советскую власть в Северной Осетии 1917—
1920 гг., с. 88.
72 ЦГА СО АССР, ф. 24, д.. 88, л. 29—70.
156

ми С. М. Киров, С. Г. Буачщдзе, Г. Цаголов, С. Мамсу-
ров, Н. Анисимов, М. Орахелашвили, Г. Анджиевский, И.
Малыгин и другие, резко изменила расстановку сил в
сельских .районах. От коренного разрешения этих вопросов,
особенно земельного, зависела судьба революции в
многонациональном крае. Поэтому большевистская
программа экспроприации всей земли и передачи ее крестьянам
нашла решительную поддержку в народе. Характеризуя
этот перелом, М. Орахелашвили писал: «Нами ведется
партийная работа среди осетин, в осетинских деревнях
наше влияние сильно»73.
Под воздействием большевистских организаций
приходила в себя одураченная часть населения. Она все
больше и чаще выступала как союзница рабочего класса
и революционного крестьянства. А в это -время
меньшевики и эсеры, скатившиеся -в лагерь контрреволюции,
теряли свои позиции и влияние в массах. «Даже
крестьянские .организации, которые создавались при их активном
участии, постепенно отходили от них и явно становились
на большевистские позиции»74.
Я»вляясь предметом постоянного внимания В. И.
Ленина и партии на всех этапах борьбы за социализм,
аграрный вопрос особую остроту приобрел в период
подготовки и проведения Октябрьской социалистической
революции. В соответствии с новыми условиями он был
изложен в таких работах В. И. Ленина, как «О задачах
пролетариата в данной революции», «Съезд
крестьянских делегатов», а также в решениях XII (Апрельской)
конференции РКП (б) и др.
Излагая взгляды партии большевиков на аграрный
вопрос на Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов
крестьянских депутатов, В. И. Ленин подчеркивал, что
крестьянский вопрос — только часть общего вопроса
пролетарской революции, поэтому «вопрос о земле не может
быть решен независимо от других задач революции»75, а
именно «...без гигантской экономической революции, без
взятия под общенародный контроль банков, без
национализации синдикатов, без ряда самых беспощадных
революционных мер против капитала»76.
73 Архив СОНИИИФЭ, ф. 21, оп. 1, д. 3, л. 4.
74 Г и о е в • М. И. Указ. соч., с. 43.
75 ЛенинВ. И., т. 35, с. 94. •
76 Ленин В. И., т. 34, с. 35.
157

Из этого следует, что разрешение аграрного вопроса
в интересах крестьянства целиком зависит от успехов
пролетариата, от его победы над буржуазией и
помещиками, от захвата им власти. А поскольку крестьянство не
способно самостоятельно решить "и части указанных
задач, но абсолютно заинтересовано в этом как класс,
одинаково ушетаемый с пролетариатом, оно становится
естественным союзником последнего.
В. И. Ленин скрупулезно оберегал (и призывал к
этому всех большевиков) идею союза рабочего класса и
трудового крестьянства, видя в нем непреклонное
условие победы пролетарской революции. Следовательно,
чтобы победить и действительно решить аграрный
вопрос, трудовое крестьянство должно было всемерно
поддерживать самые решительные, самые революционные
меры партии и' пролетариата в борьбе против
эксплуататорского строя, за установление диктатуры
пролетариата, ибо только после этого возможно4такое
переустройство землевладения и землепользования в деревне,
которое позволит «... положить конец его экономической
нищете и общественной деградации»77. «Без такого союза
нельзя победить капиталистов,—указывал В. И. Ленин в'
письме к делегатам Всероссийского съезда крестьянских
депутатов в мае 1917 г.— А если не победить их, то -ни-'
какой переход земли в руки народа не избавит от
народной нищеты»78.
Аграрная (Проблема как национальная проблема
России во всей полноте и определенности была поставлена
социал-демократической партией еще в 1903 г. на II
съезде РСДРП, который и выработал первую аграрную
программу партии. Но эта программа, получившая
определение «отрезочной», оказалась в целом
неудовлетворительной, так как переоценивала степень развития
капитализма в деревне и не содержала точного
представления о характере и направлении будущей аграрной
борьбы. Зщесь, несомненно, сказалось и влияние той части
съезда, которая составит в партии фракцию меньшеви-*
ков.
Ленинская аграрная концепция была принята вскоре
на Таммерфорской конференции большевиков в декабре
1905 г., где В. И. Ленин выступил с докладами о теку-
77 Маркс К. нЭнгельсФ, Соч., т. VIII, с. 76.
71 Ленин В. И., т. 32, с. 44.
158

щем моменте и по аграрному вопросу. Аграрная
резолюция конференции предлагала принципиально новое
решение вопроса. Развивая решение III съезда, она
предложила снять пункт аграрной программы партии об
«отрезках» и вместо него указать, что партия
поддерживает самые «революционные мероприятия крестьянства
©плоть до конфискации всей государственной, церковной,
монастырской, удельной, кабинетской и
частновладельческой земли, ставя своей главной и постоянной задачей
самостоятельную организацию сельского пролетариата,
разъяснение ему непримиримой .противоположности его
интересов и интересов сельской буржуазии, указание
конечной цели социализма, единственно способного
уничтожить деление общества на классы и всякую
эксплуатацию человека человеком»79.
Как только марксисты-большевики во главе с В. И.
Лениным .выдвинули идею необходимости аграрной
революции в России и в качестве главного условия —
конфискацию всей земли с передачей ее в руки государства, в
руки тех, кто ее обрабатывает,— курс партии был
встречен в штыки всеми классовыми противниками.
Острая дискуссия с самого начала развернулась
внутри партии, а затем и вне. Шпаги скрестились особенно
в вопросе о том, кто должен распоряжаться
конфискованной землей. Меньшевики Маслов, Жордания и другие
вместо национализации предлагали муниципализацию
помещичьей земли, передачу ее органам самоуправления,
которые должны будут сдавать ее крестьянам и всем
нуждающимся в ней на условиях аренды за
определенную плату с учетом своих условий и особенностей. Они
утверждали, что крестьяне не поддержат
национализацию земли, так как в каждом из цих живет душа
собственника. С -видом ведущего теоретика марксизма
поддержал их Плеханов, заявивший, что национализация
земли не является революционной мерой. При известных
обстоятельствах, когда в политической среде
восстанавливается сломленный реакционный режим,
национализированная земля автоматически переходит в руки этого
режима80.
79 Ленин В. И., т. 12, с. 148.
80 См.: Малыш А. И. Вклад Ленина в разработку аграрной
теории марксизма. Сб. В. И. Ленин — великий теоретик. М., 1966,
с. 278.
159

В. И. Ленин резко осудил программу
муниципализации, которая под видом удовлетворения интересов
крестьянских масс фактически обернулась бы против них,
ибо «муниципализация означает сословную и областную
замкнутость крестьян, раздробленных различиями в
размерах землевладения, в платежах, в условиях
средневекового пользования землей за службу и т. д...
Раздробленность областей есть гарантия от революции»81. В
силу этого «муниципализация есть реакционный лозунг,
идеализирующий средневековую особенность областей,
притупляющий <в крестьянстве сознание необходимости
централизованной аграрной революции»82.
Правильность ленинских положений подтвердила
история. Национализация земли стала всенародным
требованием на всех этапах революции и особенно перед
Октябрьским вооруженным восстанием. В. И. Ленин писал:
«В настоящее время революция поставила аграрный
вопрос в России неизмеримо шире, глубже и острее, чем в
1905—1907 годах»83. В. И. Ленин исходил из того, что
империалистическая война принесла «такие
неслыханные бедствия воюющим странам» и их народам, «так
гигантски ускорила развитие капитализма, превращая
монополистический капитализм в
государственно-монополистический, что ни пролетариат, ни революционная
мелкобуржуазная демократия не могут ограничиваться
рамками капитализма»84. В эт4их условиях, несомненно,
национализация земли приобретает как' никогда острый
характер и новую постановку в аграрной программе..
«Именно: национализация земли есть не только
«последнее слово» буржуазной революции, но и шаг к
социализму»85,—говорил В. И. Ленин.
Партия учила сделать этот шаг всем
революционным силам сообща и немедленно, не дожидаясь
Учредительного собрания, как предлагали оборонческие
партии. «Если вы будете ждать, пока закон напишется,
а сами не разовьете революционной энергии, то у вас
не будет ни закона, ни земли»86,— подчеркивал В. И. Ле-
81 Ленин В. И., т. 16, с. 315—316.
82 Там же, с. 316.
83 Там же, С. 412.
84 См.: там же.
85 Тацже, с. 413.
86 Ленин В. И., т. 31, с. 419. -
160

нин в «Докладе по аграрному вопросу 28 апреля A1
мая) на 7-й апрельской Всероссийской конференции
РСДРП.
Меньшевики и эсеры достаточно ясно усвоили
подлинный смысл ленинского тезиса, хотя пытались
представить его как призыв к всеобщему беспорядку и
анархии. «Мы абсолютно против анархических захватов»,—
учил В. И. Ленин. Но «мы высказываемся за
немедленный переход земли к крестьянам с максимальной
организованностью»87.
Вместе с тем В. И. Ленин неоднократно подчеркивал,,
что -передача земли крестьянам 1ке означает передачи ее
в его собственность. Она должна принадлежать
государству, без чего невозможно успешное строительство
социалистического сельского хозяйства, машинного
земледелия.
Действительно народный характер научно
обоснованной аграрной программы большевиков был очевиден.
Широкие слои трудового крестьянства как в центре, так:
и на местах повернули в сторону большевистской партии.
Наметился массовый отлив крестьянства не только от
кадетов и октябристов, обнаживших себя полностью как
буржуазные черносотенно-помещичьи партии, но и от
меньшевиков и эсеров, скатившихся в лагерь
контрреволюции.
Борьба большевиков за массы, за сплочение сил
революции обнадеживала и венчала успех повсюду.
Однако каждая победа в борьбе за резерв революции
давалась большевикам нелегко. Особенно на дальних
окраинах страны. На долю сравнительно небольших
партийных сил на Тереке приходилась тяжелейшая работа в
сложных многонациональных условиях края.
Контрреволюция принимала все меры к тому, чтобы
помешать большевикам в сплочении народов Терека и
всего Северного Кавказа. Играя на старых
национальных обидах и распрях в прошлом, она разжигала
вражду и ненависть между кавказскими народами, между
горцами и казаками.
Одновременно эсеры и меньшевики развернули
клеветническую кампанию против большевиков, именуя их
изменниками, наемными агентами. Организовывались
провокации, подсылались убийцы. Складывалась опасная
87 Л е н и н В. И., т. 31, с. 419.
5 Ю. В. Хоруев
161

для жизни и здоровья большевиков обстановка.
Характеризуя обстановку, в которой приходилось -большевикам
выполнять программу VI съезда РСДРП, газета
«Кавказский рабочий» писала в декабре 1917 г.: «Месяца
четыре тому назад в наших краях было небезопасно
называться большевиком. Копыта (казенных эсеров и...
меньшевиков прочно утоптали дорожку ядовитой
клеветой на партию пролетариата, как наемницы немецкого
генерального штаба, работающей на германское золото
в цепях провокаций и государственной измены»88.
Раскольническая деятельность эсеров и меньшевиков
в местных организациях РСДРП затрудняла всю пар-
тийно-лолитическую и организаторскую работу в массах.
Их подрывная деятельность внутри партии вынудила
наиболее революционную часть отмежеваться от
остальных и образовать самостоятельные организации. Так
поступили большевики Кисловодска и Грозного. .
В период борьбы партии за перерастание буржуазно-
демократической революции в социалистическую, борьба
за массы стала основным пунктом повестки дня. В
вопросе — кто кого: большевики или контрреволюция —
успех дела решали массы. Это внесло изменения в общую
стратегию и тактические действия партии, которые
определены были еще 8B1) мая 1917 г. в докладе В. И.
Ленина об итогах VII (Апрельской) Всероссийской
конференции РСДРП (б). На первый план выступала
повседневная и кропотливая работа по разъяснению всем
трудящимся очередных задач и политики партии,
разоблачение врагов революции. «Мы, большевики, должны
терпеливо, но настойчиво разъяснять рабочим и крестьянам
наши (взгляды. Каждый из нас должен забыть прежние
взгляды на нашу работу, каждый, не ожидая того, что
приедет агитатор, пропагандист, более знающий
товарищ, и все разъяснит,— каждый должен сделаться всем:
и агитатором, и пропагандистом, и устроителем нашей
партии.
Только так мы добьемся того, что народ поймет наше
учение, сумеет продумать свой опыт и действительно
возьмет власть в свои руки»89.
В этом тезисе вождь революции четко определил все
то, что должен уметь и делать коммунист в современных
88 «Кавказский рабочий», 1917, 22 дек.
89 Ленин В. И., т. 32, с. 51.
162

условиях. И ленинские указания стали установкой
партии.
Под руководством С. М. Кирова и Н. Буачидзе на
Тереке развернулась широкая агитационная работа
местных коммунистов и беспартийных большевиков. Их
зажигательные речи выражали волю масс, подкупали
своей правдой.
Горцы и все трудящиеся края потянулись к своим
подлинным защитникам. Вот что пишет об этом в своих
воспоминаниях комсомолец Василий Кудрявцев: «В это
время (сентябрь — октябрь 1917 г.— Ю. X.) в городе
(Владикавказе.— Ю. X.) проводилась подготовка к
выборам Учредительного собрания. Партии, в это время
существовавшие, проводили собрания с агитацией
поддерживать выдвигавшиеся списки. Я тогда
беспартийный, грешный, побывал на многих собраниях: слышал
эсера Мамулова, этакого здоровяка с раскатистым
голосом, слышал меньшевика доктора Шмигелда и наконец
побывал на нескольких собраниях большевиков,
руководимых тт. Кировым и Маркусом. И вот после сравнения
громких обещаний эсеровского «рая», меньшевистской
/гармонии» классов, я, как испытавший на своих плечах
гнет капитализма, будучи батраком, в душе решил
примкнуть к большевикам»90.
Из примера В. Кудрявцева видно, что
притягательная сила большевиков росла с каждым днем. В
лозунгах партии содержалось то, за что боролись рабочие и»
крестьяне, что составляло суть их жизни. Особенно
высок был в народе авторитет снискавших себе славу не-,
истовых революционеров Г. Цаголова, С. Мамсурова, Н.
Анисимова, А. Шерипова, Г. Ахриева, Б. Калмыкова,
Анджиевского, Малыгина, Ю. Албогачиева, Ю. Пашковског
го, М. Энеева. Большевики Терека стояли за
немедленное разрешение аграрного вопроса в интересах народа,
за предоставление каждому из них фактического права
на подлинную свободу и общенациональное самоопреде-
ние. Это были самые животрепещущие и кардинальные
•проблемы в жизни края.
Как требовали директивы партии, усилия терских
коммунистов были направлены не только на решение
организационных и агитационных задач, но и на всемерное
развитие пропагандистской работы. Видную роль в этом
90 ЦГА СО АССР, ф. 852, оп. 1, д. 4 а, п. 1-2.
163

сыграла Периодическая печать как наиболее оперативная
форма распространения и доведения до масс текущих
задач партии и всей большевистской программы.
Местные партийные организации усилили свое влияние на
корреспондентский актив, формировали его и в целом но-
Еое направление газет, журналов, с помощью рабочих
типографий нелегально печатали запрещенную литературу,
листовки и прокламации. В результате в деятельности
всей прогрессивной печати вскоре ведущее место заняли
коммунисты, рабочие, прогрессивная национальная
интеллигенция, которые в тесном союзе с передовой частью
русского населения успешно боролись за свое
национальное освобождение.
Неоценимый вклад :В дело разъяснения национальной
и аграрной политики большевиков, как самой острой и
волнующей горцев, внес пламенный трибун революции
С. М. Киров, который находился на Тереке с 1909 по 1918
год. Все это время он был во Владикавказе в качестве
репортера, а затем литературного сотрудника и
заведующего редакцией либерально-демократической газеты
«Терек». СМ. Киров сотрудничал и в других прогрессивных
газетах. Работа в газете была своеобразной
конспирацией. Она помогала ему не только продолжить
революционную деятельность, но и беспредельно развить ее в
новой форме, используя газету как средство
постоянного и ежедневного общения с многотысячной, аудиторией
рабочих и крестьян. Революционная деятельность,
являвшаяся главным занятием С. М.' Кирова, прикрывалась от
царских ищеек и агентуры журналистикой.
Вездесущий характер репортерской службы позволял
С. Кирову быть в центре событий и гуще маос, иметь
[доступ к официальным кругам, питаться сведениями из
прямых источников. И все это увязывалось с
возможностью почти беспрепятственно использовать газету как
легальную трибуну.
Киров выступал по самым различным вопросам,
интересующим газету и ее издателя. Но это составило лишь
незначительную часть всего огромного многотомного
публицистического наследия революционера. Львиная же
доля его посвящена пропаганде среди горских народов
марксизма-ленинизма, важнейших решений ленинской
партии, борьбе за чистоту ее рядов. Киров поднимал в
газете злободневные для края вопросы, самоотверженно
отстаивая интересы его народов.
164

Особое место в публицистике С. М. Кирова занимают
статьи, написанные в защиту земельных прав
задыхающихся от безземелья и малоземелья горцев. Только на
страницах газеты «Терек» их было опубликовано около
160. Среди них наибольшее внимание привлекают
статьи и памфлеты: «Прежде и теперь», «Второе
раскрепощение», «Новая земельная реформа», «Боязнь за
неприкосновенность», «Старая история», «Полуразбитые
надежды», «Земельная реформа», «Сила черноземная»,
«Энергичная политика», «Организация сельских
хозяйств», «Война и деревня», «Новая панацея», «Еще один
удачный год», «Успехи аграрной реформы», «Старый
спор», «Духовенство и деревня», «Неужели это правдам,
«Хлебная торговля»91 и др.
Каждая из них была настоящей сатирой на
существующий строй. Киров гневно обличал царскую аграрную
политику, показал реакционную сущность столыпинского
указа 9 ноября 1906 г., узаконившего второе ограбление
крестьян и «крестовый» поход кулаков на
земледельческую общину. «Закон 9 ноября,— писал С. М. Киров,— на
который смотрели, как на панацею от всех зол, породил
совершенно непредвиденные для его апологетов
последствия. В числе их—самая широкая спекуляция.
Особенно хорошо почувствовал себя с изданием закона кулак.
Опасность деревне со стороны последнего стала
настолько очевидной, что ее .не могли не заметить даже нововре-
менцы...
Закон 9 ноября повлек за собой, или, вернее, усилил,
те тенденции, которые таились в сельском хозяйстве.
Пролетаризация крестьянства пошла форсированным
темпом и это наряду с тем, когда пауперы лишены
возможностей приложить свою рабочую силу в индустрии. Если
этот процесс пойдет и дальше таким же темпом, а
задержать его едва ли что может, «то деревне грозит
полное обнищание»92.
Киров был прав. В 1913 г., подводя итоги семилетней
(практики этого аграрного закона, Киров в статье
«Земельная реформа», писал, что она «нисколько не
прояснила туманных 'последствий земельной реформы... До сих
пор мы имеем богатую бытовую судебную хронику, всеце-
91 См.: Мостиев Б. М. Революционная публицистика СМ.
Кирова 1909—1917 гг. Орджоникидзе, 1973.
92 «Терек», 1910, 21 дек.
165

ло обязанную земельным разделам... Авторы нового
земельного проекта ошиблись в том отношении, что
учитывали следствие дробления участков, а не причины этого,
поэтому они остановились на таком поверхностном
средстве»93.
В том же году Киров пишет еще одну статью по
поводу столыпинской реформы и снова подчеркивает, что
она, вопреки ожиданиям даже самых умеренных
оптимистов, не оправдала возложенных, надежд. Поэтому
необходимо «третье раскрепощение», с сарказмом
заключает автор, явно намекая на то, что сколько бы их ни
было и к какому бы «длинному ряду мероприятий в этом
направлении» не прибегло царское правительство, вряд
ли вся «сельская Россия выйдет на путь экономического
подъема»94. Они на руку только сельской буржуазии и
крестьянской верхушке с крепко сбитым хозяйством.
Для деревенской же бедноты всякое такое
раскрепощение есть не что иное, как разорение хозяйства или
освобождение от земли.
Именно такой вывод делает Киров в статье «Второе
раскрепощение». «Очевидно,— лишет он,— что создание
'экономически сильных идет за счет слабого, и выделение
из отруба часто равносильно полному «освобождению»
от земли. Такого рода «освобождение» происходило и до
закона 9 ноября, но -последний, несомненно, усилил этот
процесс...»95.
Губительной для крестьян оказалась и
переселенческая политика царизма. Она решала ту же задачу
создания прочной социальной опоры на селе в лице
кулачества и наряду с ней искоренения революционных
элементов, хотя проводилась под демократическим лозунгом
обеспечения крестьян землей в малонаселенных районах
страны. Киров обнажил горькую суть и этой елейной
политики изощряющегося в экспериментах правительства.
Он «писал: «Переселяя крестьян, обещая им «райскую
жизнь» в Сибири, помещики хотели избавиться от
бунтарей, хотели получить тишину и покой, уйти от
призрака «красного петуха». Но обманутые крестьяне возвра-
93 «Терек», 1912, 17 мая.
94 «Терек», 1912, 27 окт.'
95 «Терек», 1912, I авг.
т
\

щались домой, истерзанные и нищие, моля о помощи и
поддержке»96.
• Острая бескомпромиссная публицистика С. М. Кирова
открывала горцам и всем трудящимся области глаза на
окружающую ужасную действительность, называла
причины и ее прямых (виновников. Она способствовала
дальнейшему политическому росту прогрессивной части
общества, пробуждению масс в самых глухих уголках,
подъему революционного накала в крае. Читая статьи
Кирова, в сердце горца западал главнейший вывод их
автора о том, что «нельзя решить аграрную проблему
самостоятельно и изолированно от общих задач
революционной борьбы пролетариата. Только победоносная
демократическая и социалистическая революции могут
решить аграрный вопрос в интересах народа, в интересах
нового общественного строя»97.
Наряду с Кировым этому учили и призывали на
страницах местной печати его соратники Г. Ильин, С. Мамсу-
ров, К- Бутаев, А. Шерипов, они несли в народ аграрную
программу большевиков. С обличительными статьями
выступал публицист Г. М. Цаголов.
Русская революционная действительность и широкая
пропаганда марксистско-ленинских идей значительно
подняли политический уровень горских народов.
Большая работа в этом направлении была проделана и мест-,
ными революционерами во главе с Кировым и Буачидзе.
Особенно по обучению и воспитанию, молодых
революционеров.
Во Владикавказе в то время существовала
«полулегальная в тех условиях партийная школа», где Киров,
Буачадзе, Мамсуров, Цаголов, Орахелашвили и другие
занимались «организованной теоретической подготовкой
молодых кадров, пропагандируя марксизм-ленинизм»98.
Бурное развитие революции в 1917 г., отдельные
периоды которого по своей значимости В. И. Ленин
приравнивал к целым годам «мир.ного» развития, и растущая
повседневно массовая работа в кавказской деревне
революционизировали трудовое население области,
поднимали авторитет большевиков. Свидетельством высокого
политического и классового самосознания горской бедноты
96 «Терек», 1913, 11 дек.
97 «Терек», 1916, 17 авг.
98 Архив СОНИИИФЭ, ф. 31, оп. 1, д. 15, л. 13—14.
167

является создание в Осетии в июле 1917 г.-
революционно-демократической партии «Кермен», которая была
популярной в народе массовой организацией, имевшей
свои ячейки во многих селах Северной Осетии. В нее
входили представители трудящегося крестьянства и
трудовой интеллигенции.
Партия «Кермен» оказала огромную помощь
Владикавказской партийной организации в борьбе за
установление и упрочение Советской власти в Осетии.
В октябре 1917 г. свершилась в России Великая
Октябрьская социалистическая революция. Героический
русский рабочий класс при активной поддержке армии и
беднейшего крестьянства навсегда сверг власть
буржуазии и помещиков, взял -в свои руки политическое
руководство обществом. Крестьяне Северной Осетии, как и
все угнетенные народы, давно ждали того момента,
когда окончательно сведут свои счеты с эксплуататорами.
И час настал. Рабочие отряды промышленных центров.
Терека, в том числе Осетии, во главе с большевиками
приступили к социалистическому переустройству края в
плане ленинской национальной и аграрной программы
партии. Декреты о мире и земле, величайшие
революционные манифесты новой эпохи," явились замечательным
подтверждением всенародных ожиданий, свидетельством
глубочайшей правды и жизненности коммунистических
идеало,в, началом утверждения на земле социальной и
национальной справедливости.
Осененные знаменем большевизма, слитые воедино,
народы Терека под руководством Коммунистической
партии решительно отстаивали завоевания Октября в
огненные годы гражданской войны.
¦оо

7 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, решение извечного аграрного вопроса
большевиками диктовалось общей задачей социалистической
революции и было обусловлено развитием капитализма в
России. При этом в каждом отдельном районе страны
существовали определенные хозяйственно-бытовые,
социально-классовые и политические условия,
накладывавшие свой отпечаток на аграрное движение. В этом
смысле многонациональный Северный Кавказ являл собой
уникальный пример, в том числе Терская область, и в
частности Северная Осетия.
Анализ данной проблемы подводит нас к следующим
выводам.
1. В начале XX в. в Северной Осетии неравномерное
распределение земли между4 имущими и угнетенными
классами получило свое наиболее четкое выражение. В
руках кулаков и помещиков сосредоточились десятки,
сотни и даже тысячи десятин лучших угодий, тогда как
сельская беднота располагала на равнине немногим
более одной десятины на мужскую душу, а в горах и того
меньше. Отводы земли под строительство дорог и
рудников, захваты ее казной и казачеством свели до
минимума земельный фонд. Вследствие всего этого земельный
дефицит достиг крайних пределов, особенно остро он
стоял среди горцев.
2. Реформы 60-х гг. XIX в. положили начало раави-
тию капиталистических отношений. Российский
капитализм, развиваясь, все более выходил за рамки прежних
территорий. Втягивая Кавказ в мировое товарное
обращение, он ликвидировал его местные особенности —
феодальную косность, замкнутость, рутинные способы
ведения хозяйства, обеспечив таким образом возможности
нового общественного развития. Близость к метрополии,
материковая связь России с Северным Кавказом
облегчали экономическое освоение края, который русская
буржуазия превращала в сырьевой придаток своей
промышленности и рынок сбыта товаров.
Однако такое положение сыграло для Кавказа и
огромную шоложительную роль в будущем. С одной
стороны, территориальное единство Кавказа с метрополией
обеспечило народы Юга условиями для добрососедской
взаимовыгодной жизни, постоянно крепнущих связей с
великим русским народом, которые привели к
совместно

ной борьбе их с царизмом и бескорыстному братству.
Но, с другой стороны — Кавказ, находясь близко к
метрополии, в условиях царизма постоянно был под
всевидящим оком и разящим мечом его реакции. Поэтому
всякая освободительная борьба подавлялась в самом
начале стоящими под боком крупными воинскими частями,
за чем следовало дальнейшее ужесточение режима. Это
еще более озлобляло против самодержавия и еще более
толкало угнетенные народы к единению с великим
собратом, русским пролетариатом и крестьянством.
В Осетии капитализм внедрялся особенно
интенсивно. Сравнительно короткий для Осетии, в сравнении с
другими народами Терека, переходный от феодализма к
капитализму период завершился в 80—90-е гг. С этого
времени промышленный капитализм в Осетии получает
бурное развитие, чему способствовали не только русский
и иностранный капитал, но и местные
социально-экономические условия. Так же активно капитализм
внедряется в сельское хозяйство.
Сознавая выгоды, которые сулил Северный Кавказ;
самодержавие усиленно экспортировало сюда капитал,
строило дороги, шахты, заводы, открывало промыслы.
Промышленное развитие края, трудовое общение горца
с русскими способствовали подъему материальной и
духовной культуры, созданию национального отряда
рабочего класса и прогрессивной интеллигенции, сближению
трудящихся горцев с революционной Россией. Таким
образом, вовлечению Терской области во всероссийский
рынок, в сферу капиталистического производства имело
огромное объективно прогрессивное значение для всех
горских народов.
3. В связи с крайним безземельем в аграрном
секторе Терской области классовое расслоение и классовая
борьба наиболее остро проходили в горских районах, в
том числе в Северной Осетии, хотя классовая
дифференциация и борьба между казаками и иногородними,
казаками и горцами и внутри самого казачества, особенно в
условиях товарного производства, были также
бескомпромиссной никогда не прекращались.
Аграрное движение, преимущественно горское на
первых порах, со временем (особенно после первой русской
революции) теряет свои этнограницы и становится
интернациональным, общетерским движением. Этому
способствовали трудовая и ратная дружба, общая револю*
170

ционная борьба народов, титаническая работа партии.
Первоначально автономное, национальное аграрное
движение в Северной Осетии, на Тереке и даже на всей
южной окраине России (Северном Кавказе) является
той региональной особенностью, которая исходила из
сложных межнациональных отношений. Это был тот
исторический фактор, редко где повторившийся, который
сделал работу большевиков здесь исключительно
трудной, заставил обогатить свой опыт новыми
тактическими средствами. Вместе с общим „революционным
воспитанием масс была проведена огромная работа по
интернациональному единению народов, прежде чем
многонациональный Терек *был подведен к социалистической
революции. Таким образом, партии большевиков в этом
крае в отличие от работы в Центральной России с его
единым этномаосивом предстояло еще снять барьер
национального недоверия и на этой почве классовое
безразличие к угнетенному собрату. После февральской
революции эта часть русского населения, главным образом
в лице иногородних и беднейшей части казачества, уже
активно подключилась к освободительному движению на
Тереке.
4 Крестьянское движение в Осетии, широко
развернувшееся в условиях развитого капитализма, ошибочно
признавалось до сих пор /исключительно аграрным
движением иа почве безземелья и других неурядиц. Такое
представление складывалось под влиянием
впечатляющего размаха крестьянских выступлений, большинство
которых происходило действительно на аграрной «почве. Но
были и другие причины. . Лизельское, алагйрское и фас-
нальское восстания — не что иное, как революционные
выступления горской бедноты против «произвола терской
администрации, порядка управления, против
монархического строя в целом. Это одна из форм активной
вооруженной борьбы горцев за свое социальное и .национальное
освобождение. В основе вышеназванных выступлений
лежат социально-политические мотивы и мало что у них
общего с чисто аграрным движением, хотя и там и здесь
движущей силой их было осетинское крестьянство. В корне
неправы те, кто утверждает, что эти революционные
выступления горцев есть часть аграрного движения в
Осетии только потому, что они были крестьянскими.
В эпоху империализма (политическое сознание
осетинского крестьянства сделало значительный скачок, оно
171

революционизировалось под прямым воздействием
русской передовой общественной мысли, русского рабочего
класса и его авангарда — РСДРП. С ростом
политического самосознания осетинской горской бедноты и всего
терского крестьянства подготавливались условия и
предпосылки для революционного союза и борьбы двух
особенно угнетавшихся классов — пролетариата и
'Крестьянства.
Под влиянием рабочих выступлений и особенно
революций 1905—1907 гг. менялась социальная психология
крестьянства, шел быстрый процесс его социального и
политического созревания. Этому в еще большей степени
способствовал усиливавшийся из года в год процесс
разложения крестьянства. Указанные изменения вели к
изменению анатомии и географии крестьянских движений,
раздвигая их границы, втягивая в их орбиту новые
народные массы.
5. Крестьянское движение на Тереке носило
волнообразный характер, разнилось оно и по формам борьбы.
Шире и активнее движение было там, где острее и
глубже проявлялись классовые противоречия, сильнее было
влияние рабочего класса, где больше получила
распространение аграрная программа партии.
В связи с этим аграрное движение начинает
проявлять себя раньше всех в Северной Осетии и получает
размах в конце XIX — начале XX вв. и особенно в годы
революции.
6. Крестьянское движение в Северной Осетии,
несмотря на свою неустойчивость и кратковременные спады,
никогда не прекращалось. Особую остроту придавали ему
существование такой категории малоземельного
крестьянства, как временнопроживающие (до 15 тыс.),
свойственные преимущественно Осетии, отходничество
(до 5—6 тыс. скитальцев ежегодно), работа в массах
революционно-демократической интеллигенции,
повсеместная близость к рабочему классу вследствие размещения
промышленности по всей территории Осетии (Садон, Ми-
зур, Алагир, Владикавказ, Беслан, Дарг-Кох, Эльхото-
во). Это была та благодатная, питающая среда, которая
не давала затухать революционному выступлению
крестьян в Осетии.
7. Важнейшим условием победы социалистической
революции был прочный союз рабочего класса и
крестьянства. Становление и упрочение этого союза в Северной
Р2

Осетии было тесно связано с формированием и развитием
рабочего класса, причем в ускорении и углублении этого
процесса важную роль сыграл его национальный отряд,
как связанный с крестьянством своим генезисом.
Становление и развитие союза рабочего класса и
крестьянства прошло четыре этапа. Первый этап — с
60-х гг. XIX в. до 1905 г.— время формирования
рабочего класса в Осетии, особенно его национального отряда.
Этот период характеризуется разобщенными действиями
двух трудящихся классов. Влияние рабочего класса
слабое, опосредованное, больше путем воодушевляющего
примера. Второй этап—1905—1907 гг.— прямое
боевое содружество. Кроме общего участия двух классов
в революции, множество фактов совместной борьбы в
отдельных восстаниях. Однако боевое садружество было
ограниченным, так как в совместных выступлениях
участвовали только крестьяне из близлежащих к городам и
железной дороге сел. Третий этап — 1908—
февраль 1917 г.—период дальнейшего политического
сближения двух классов, движения по пути идейной
консолидации их, роста авторитета пролетариата до
признания его руководящей роли. Четвертый этап —
март 1917 г.— конец 1918 г.— качественно новый этап
боевой солидарности рабочих и крестьян на основе
общих целей и задач в социалистической революции. В это
время создается революционно-демократическая,
преимущественно из крестьян, партия «Кермен», в боевых
формированиях которого плечом к плечу сражались за
Советскую власть и рабочие и крестьяне.
8. Однако крестьянское движение в Осетии, несмотря
на признанную царскими властями широту и размах, не
достигло наивысшего уровня. Этому мешало, с одной
стороны, то, что и в эпоху империализма в силу
сравнительно слабого проникновения капитала в горскую деревню
не закончился процесс расслоения крестьянства, не было
организационного единства с крестьянским движением
других народов, других частей Терской области,
большинство выступлений носило стихийный и локальный
характер, с другой — духовная отсталость, наличие в
Осетии и -всей Терской области больших военных
дислокаций и казачьих войск.
В 1904—1905 гг. в Осетии стали создаваться
организации РСДРП. Их члены больше работали с рабочими в
городах. Крестьяне пока еще в своей борьбе оставались
175

сами по себе. «Отрезочная» программа РСДРП не была
доведена до горцев, да она и не имела здесь под собой
материальной основы, так как в Осетии крестьянские
наделы не отрезались: лоскутные участки горцев-бедняков
были так малы, что отрезать было нечего и не с чего.
Поэтому, если в России крестьянское движение до и в
ходе первой русской революции было направлено на
возвращение отрезков и далее — на расширение надельных
участков за счет помещичьей и казенной земли,— то в
Осетии и в целом на Тереке суть крестьянского вопроса
была во второй ее части.
9. Приезд С. М. Кирова во Владикавказ и начало
нового революционного подъема в России внесли
оживление в политическую жизнь Осетии. В повседневной
партийной работе заметное место занял аграрно-крестьян-
ский вопрос. В речах и выступлениях в печати
большевики Терека во главе с С. М. Кировым к моменту
социалистической революции проделали огромную работу на
селе по пропаганде аграрной программы партии среди
трудового крестьянства.
Ленинская аграрная программа, развитая до
ликвидации помещичьего землевладения и национализации
земли с последующим уравнительным распределением ее
между крестьянами, поддерживалась осетинским
крестьянством на всех этапах борьбы. Идеи окончательной
аграрной программы партии были близки думам и
интересам трудового крестьянства многочисленных
национальных окраин страны. Выход ее за пределы Центральной
России не был простым расширением границ действия, он
юбеспечил революцию новыми огромными социальными
резервами и придал ей еще более интернациональный
характер. Национальные крестьянские движения, таким
образом, стали составной частью общей освободитель^
:ной борьбы народов во главе с великим русским наро-
.дом.
10. В эпоху империализма в народе зреет
революционная мысль, идеи социализма вступают в борьбу с
мелкобуржуазной крестьянской идеологией, готовность
бороться за новый общественный строй без эксплуататоров
и угнетателей охватывает самые широкие массы.
Однако резервы крестьянской революции в Осетии не
были до конца использованы. Крестьянское движение
здесь могло быть гораздо сильней, но ослабело из-за
Л74

межнациональных трений, двурушничества эсеров к
меньшевиков, вер>ы в Учредительное собрание.
Заблуждение и растерянность части крестьян,
недостаточное руководство ими со стороны большевиков
позволили соглашательским партиям оказать на них свое
разрушительное действие и отвлечь их от революции. Это
была одна из причин установления на Тереке в конце
1917 и начале 1918 гг. равновесия сил и изменения в
связи с этим тактики большевиков. В таких условиях
установление Советской власти на Тереке стало
невозможным. Созданный большевиками, при поддержке партии
«Кермен», Советов рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов революционно-демократический фронт
провозгласил народную власть в лице Терской республики, что-;
открывало путь к демократическим преобразованиям, а
затем и к окончательной победе социалистической
революции на Тереке.
При абсолютном и решительном участии крестьян в
революции эта переходная форма могла быть исключена
и одним разом установлена Советская власть. Однако
очевидно и то, что, не будь крестьянское движение на
Тереке столь широким и сильным, победа социалистической
революции могла быть оттянута еще, так как здесь в
чрезвычайно больших масштабах были
сконцентрированы силы внутренней и внешней контрреволюций. При
относительно небольшом отряде рабочего класса,
сохранившем свою авангардную роль и на Тереке, в деле
победы социалистической революции в крае, еще более
аграрной, чем Россия, была особенно велика роль
революционного крестьянства, поэтому его значение в этом
больше, чем в центральных районах страны. Таковы в.
общем основные черты и особенности аграрио-крестьян-
ской истории Северной Осетии.
¦¦<>
\
175»

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава I. Северная Осетия в конце XIX —начале XX в.
Развитие капитализма в горской деревне и
положение трудящихся •• . 11
Социально-правовое и морально-политическое
положение трудящихся горцев « 28
Глава II. Крестьянские выступления перед первой русской
революцией
Борьба дурдурских крестьян за землю . . 41
Восстание гизельских крестьян 50
Глава III. Участие крестьян Северной Осетии в первой
русской революции
Выступления крестьян Терской области в первой
половине 1905 года. 62
Развитие крестьянской борьбы во второй половине
1905 года 69
Крестьянское движение в 1906—1907 гг. и
наступление реакции 79
Глава IV. Попытки кавказской администрации разрешить
земельный вопрос в Терской области
Землеустройство жителей нагорной полосы . , 89
Землеустройство временнопроживающих . . 103
Глава V. Аграрное движение в годы первой мировой войны
и февральской революции
Борьба горцев и трудового казачества Осетии
против войны и милитаристской политики царизма. 122
Восстание Осетинской пешей бригады . . 130
Терское крестьянство в период от февральской до
Октябрьской революции ........ 135
Юрий Владимирович Хоруев
АГРАРНЫЙ ВОПРОС И КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В ЭПОХУ ИМПЕРИАЛИЗМА
Редактор А. Т. Г о л и е в а. Художник В. В. Т а в а с и е в.
Художественный редактор X. Т. Сабанов. Технический • редактор
3. С. М и с и к о в а. Корректор О. П. Д з а н а е в а.
ИБ №841
Сдано в набор 16.08.83. Подписано к печати 18.11.83. ЕЙ 02278.
Формат бумаги 84х1081/32. Бум. тип. № 3. Гарн. шрифта
литературная. Печать высокая. Усл. п. л. 9,24. Учетно-изд. листов 9,50.
Тираж 1000 экз. Заказ № 514. Цена 75 коп.
Издательство «Ир» Государственного комитета Северо-Осетинской
АССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли,
362040, г. Орджоникидзе, ул. Димитрова, 2.
Книжная типография Государственного комитета Северо-Осетинской
АССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, 362011,
г. Орджоникидзе, ул. Тельмана, 16.