м

"Г^-Йэ

f.i'wti'

m.
J

Библіотеки
ИМПЕРАТОРСКАГО Моековекаго
и Румянцовекаго Музея

^9

1
Q
J

^ U^IC^
/ / / A '

Y

і ф ^ с " / / у '
^^

ІНЕV

ИСТОРІЯ
ВЕЛИКОЙ

войны
томъ

II
лтіЕівлторскш
Л*СХ1ЖКІЙмРУМ!тцоВСШ
МУЗЕ ж

Eiwi-^.

. I

І-іі--

1. •

і'
т" ' '
• V-

If./",
5 • ..

'Г I
іѴ.'-:

Исполнено вЪ типографіи Русскаго Тоізарищестиа
Печатнаго и ИздашслЬскаго д'Ьла.
Москііа, MbLxbtinKou'b пер., (бл. ЧистЬіхЪ прудоиЪ;, соб. д.

'а

МЗДАНІЕ

вЬіходитЬ

подЪ

РЕДАКЩЕЙ:
ГенералЬнаго. штаба ген.-майора А. Д. Шеманскаго
(военнЬій отдЪлЪ), вице-адмирала М. В. Князева
(морской отдЪлЪ), проф. А. А. Пиленко (обществ.іоридическіи отдЪлЪ), Члена Гос. Сов. проф.
И. X. Озерова (экономическіи отдЪлЪ), началЬн.
архива Мин. Народн. Проев. А. КВоенскаго
(историческій отдЪлЪ), Ив. Лазаревскаго (художественнЬій отдЪлЪ)

И при

уЧАСТІИ:

Проф. К- И. Арабажина, акад. В. М. Бехтерева,
ген.-отЪ-инф. М. И. Бошьянова, А. Н. Брянчанинова,
полк, артилл. А. Дмитревскаго, князя 11. Д. Долгорукаго, проф. Н. П. Коломійцова, шт.-кап. С. А. Корсакова, полк. генералЬн. шт. 77. Корсунъ, князя
м. м. Кочубея,
худ. 77. И. Кравченко,
полк.
М. Крита, Г. К Лукомскаго, С. Маковскаго, Чл.
і ос. ДумЬі князя С 77. Мансырева, генералЬн. шта^ ген.-майора /7. Н. Оболешова, проф. ген.-майора
11. А Овчинникова, А. М. Оссендовскаго, проф.
и

тУ'и
поАк. А. В. Резанова, акад.
Д. Fe^xa, акад. Н. С. Самокиша, Ев. 77. Семенова,
Андрея 77. Семенова-Тянь-Шанскаго, ссрбск. посланн.
при россійск. Имп. ДворЪ М. Сполайковича, проф.
сенатора барона М. А. Таубе, гр. Ал. Н. Толстого,
члена сербск. посольства вЪ ПетроградЪ Марка
ІМмовича,
проф. Л. А. Шалланда,
кап.-лейтсн,
В. Г. Энгельмана, проф. В. 77. Ястребова и др.
і
,I

ік. Луч.
V

- L

'J V'-'

• V-'

:

'',
it
f.:

V- •
; ' Л '.

N

ІІ^

SfWt'.

*

M

A ^ ' - B ' f l ' . l .

- в -

- я : , -.-t-

ш т щ

-5'

5с;

•ГІ

Императорское ВЬісочество Белихій КнязЬ

Николай НиколаевичЪ.

'

-в

^

>ѵ

Щ
ышт
Ш
ш
щ
ІЙг

щ

Ж

ш

т о м ъ

II

СдавяАекая"еторона Великой
войны 1914 — 15 гг.
+ Ч- + + Ч
проф. Н. В. Ястребова.

I.
Когда канцлеръ Германской имперіи Бетманъ-Гольвег.ъ незадолго до
начала кровавой бойни, охватившей почти всѣ народы Европы, произнесъ
въ рейхстагѣ свою рѣчь о грядущемъ столкновеніи германской и славянской расъ, немногіе люди въ нашемъ, русскомъ обществѣ, поняли смыслъ
этой угрозы и близость грозы.
Въ кругахъ, руководящихъ нашимъ общественнымъ мнѣніемъ, полагали, что горючій матеріалъ, съ угрозами взрывомъ, накопился гдѣ угодно,
только не въ славяно-германскихъ отношеніяхъ: въ торгово-промышленномъ соперничествѣ Германіи и Англіи, Японіи и Америки, въ планахъ
Франціи получить р е в а н ш ъ за разгромъ ея Германіей въ 1870 —71 годахъ; въ мечтахъ Италіи о національномъ объединеніи и имперіализмѣ, въ
неразрѣшенныхъ еще спорахъ государствъ Балканскаго полуострова и т. п.
Если у насъ иногда съ тревогой и помышляли, наконецъ, о возможности
столкновенія Германіи съ Россіей, то считали эту возможность очень
небольшой и легко устранимой, находили ея корни въ военно-политическомъ положеніи, занятомъ Германіей въ Турціи, въ посягательствахъ
Германіи на наши торговые интересы въ Персіи, въ ожидаемыхъ притязаніяхъ Германіи при предстоящемъ заключеніи русско-германскаго торговаго
договора. И въ кругу э т и х ъ мыслей о столкновеніи интересовъ Россіи и
Германіи, какъ о причинѣ возможной европейской войны, Россія являлась
предъ нашимъ общественнымъ мнѣніемъ всего лишь одной изъ міровыхъ и
европейскихъ державъ, въ связяхъ и отношеніяхъ съ разнообразными государствами и народами, либо союзниками, либо противниками Россіи при ея
возможномъ и далекомъ столкновеніи съ Германіей.

-

3

Но мало кто у насъ въ Россіи думалъ о томъ, что при столкновеніи
Германіи съ Россіей будетъ поставленъ на очередь и вѣковой споръ нѣмцевъ и славянъ, что въ нѣіѵіецко-русской распрѣ будетъ рѣшаться вопросъ
о «быть или не быть» для Россіи, к а к ъ представительницы и выразительницы всего славянства, тѣмъ болѣе —для остального, кромѣ русскаго, славянства, что въ этой роковой борьбѣ Россія должна искать и найти союзниковъ не только во французахъ, италіанцахъ, англичанахъ, но и въ
славянствѣ южномъ и западномъ. Даже въ т о т ъ моментъ, когда Великая
война началась въ силу заступничества Россіи з а южно-славянскій, сербскій народъ противъ задуманнаго Германіей, Австро-Венгріей и Турціей
сокрушительнаго натиска на него, когда вслѣдъ з а вступившейся за Сербію
Россіей послѣдовали Франція и Англія, хотя имѣвшія и свои особыя причины для вмѣшательства въ войну, но едва ли бы оказавшіяся въ войнѣ
съ нѣмецко-турецкой коалиціей, не наступи столкновенія Россіи съ этой
коалиціей изъ-за славянскаго, сербскаго вопроса — даже въ э т о т ъ моментъ
для русскаго общественнаго сознанія далеко еще не ясна была с л а в я н с к а я сторона Великой войны.
Въ той рѣчи, съ которой обратился к ъ Государю отъ имени русскаго
народнаго представительства предсѣдатель Государственной Думы на пріемѣ
въ З и м н е м ъ дворцѣ, вскорѣ послѣ начала войны, и которая была, разумѣется, результатомъобмѣнамнѣній среди думскихъфракцій, не было сказано ни одного слова о значеніи войны для славянства, для Россіи, к а к ъ
представительницы славянства. Лишь выслушавъ слова, раздавшіяся въ
залѣ Зимняго дворца до произнесенія привѣтствія отъ Думы, слова, прозвучавшія до того и на пріемѣ чиновъ арміи, русское народное представительство—Дума и Совѣтъ — заговорило о славянскихъ задачахъ Россіи
въ ходѣ грозныхъ событій. И только послѣ этого и послѣ воззваній Верховнаго Главнокомандующаго к ъ полякамъ, к ъ славянскимъ народамъ
Австро-Венгріи, волной покатились по Россіи, въ рѣчахъ и адресахъ высш и х ъ учебныхъ заведеній, земскихъ и городскихъ учрежденій, сословныхъ
собраній, слова объ «освобожденіи и объединеніи славянства»... Съ той
поры эти слова на долгое время стали общимъ мѣстомъ, «припѣвомъ» въ
газетныхъ и журнальныхъ статьяхъ, въ рѣчахъ публичныхъ собраній.
Но нельзя сказать, чтобы въ русскихъ умахъ достаточно раскрылось
конкретное содержаніе э т и х ъ словъ: наличный, до войны, з а п а с ъ русской научной и популярной литературы о славянствѣ былъ слишкомъ
незначителенъ, изученіе славянства въ нашей высшей и средней школѣ

—

4

было въ забросѣ, а журнальная и газетная — не говоря у ж е о книжной —
публицистика наша во время войны оказалась по части славянства
не на высотѣ положенія. Въ результатѣ «славянскіе лозунги» Великой
войны оказались не только не раскрывшимися, но даже поблекшими,
особенно подъ впечатлѣніями отъ встрѣченныхъ з а годъ войны славянс к и х ъ «недоумѣній» и «недоразумѣній», въ родѣ поведенія Болгаріи,
раздоровъ въ галицко-русскомъ народѣ, «польскихъ легіоновъ» Галиціи,
несбывшихся ожиданій возстанія славянъ Австро - Венгріи... Неудачи
нашего оружія
съ половины
апрѣля, завершившіяся
вторженіемъ
германско-австрійскихъ армій въ глубину Россіи, довершили дѣйствіе
этихъ
обстоятельствъ:
«средній»
русскій
интеллигентъ
не только
махнулъ рукой на «славянскіе лозунги» войны, но даже готовъ обвинять
то «славянство» вообще, то Сербію особенно, какъ едва ли не первопричину свалившихся на насъ несчастій... Было бы печально, если бы
у насъ утвердились этого рода настроенія и чувства. Возвратъ к ъ намъ
военнаго счастья, на который всѣ мы надѣемся, конечно, будетъ хорошимъ
противоядіемъ т а к и м ъ теченіямъ въ русскомъ обществѣ. Но и въ эти печальные моменты не лишнимъ будетъ остановить вниманіе русскаго читателя на той сторонѣ Великой войны, которую должно назвать славянской,
напомнить ему о тѣхъ ф а к т а х ъ и явленіяхъ современной жизни Европы,
которые должны свидѣтельствовать о серьезности и цѣнности поблекшихъ-было «славянскихъ лозунговъ» перваго, побѣднаго для насъ, періода
міровой борьбы.

П.
Что з н а ч и т ъ программа «освобожденія» и «объединенія» славянства?
Она имѣетъ т о т ъ смыслъ, что должны быть освобождены изъ-подъ нѣмецко-турецкаго (мадьярскаго и турецкаго) ига, изъ-подъ власти Германіи,
Австро - Венгріи и Турціи тѣ многіе милліоны славянства, которые испытываютъ эту злую судьбу въ теченіе ряда вѣковъ. Правда, подъ игомъ
Турціи находятся уже немного ю ж н ы х ъ славянъ: это — менѣе 1 милл.
болгаръ въ Адріанопольскомъвилайетѣ. Больше славянъ живетъ подъ гнетомъ
Германіи: сверхъ 175 тыс. сербовъ - л у ж и ч а н ъ въ Саксоніи и Пруссіи, до
3 » д _ 4 милл. поляковъ (вмѣстѣ съ кашубами) въ Познани, Опольской Си-

5

.-

лезіи, Восточной Пруссіи, Западной Пруссіи (отчасти—Помераніи). Главной ж е поработительницей славянства является Австро - Венгрія: 10 милл.
нѣмцевъ (35,5 7о населенія), опираясь на нѣмцевъ Германіи, д е р ж а т ь подъ
своей властью не менѣе 17 милл. (60,67„) славянъ, а 10 милл. мадьяръ
Венгріи (около 59"/» населенія), пользуясь поддержкой нѣмцевъ Австріи и самой Венгріи, господствуютънадъ572 милл. славянъ. Вотъ э т и - т о 2 2 — 2 3 милл.
славянъ, въ составѣ которыхъ находится значительная доля всего западнаго славянства (до 7 милл. чеховъ въ Чехіи, Моравіи и Силезіи, 2 милл.
словаковъ въ сѣв. Венгріи и около 4 милл. поляковъ въ зап. Галиціи и
Тѣшинской Силезіи), ббльшая половина южнаго славянства ( б ^ — 6 м и л л .
сербо-хорватовъ, именно: въ австрійской Далмаціи — 5 0 0 тыс, и Истріи —
180 тыс., въ венгерской Хорватіи со Славоніей — около 3 милл. и въ
ю ж н ы х ъ частяхъ Венгріи — около 700 тыс., въ австро-венгерскихъ Босніи
и Герцоговинѣ — о к о л о 1,9 милл., т а к ж е около 2 милл. словинцевъ въ
австрійскихъ Крайнѣ, Штиріи, Каринтіи, Приморьѣ и въ венгерскомъ
Междумурьѣ), даже небольшая доля восточнаго, русскаго славянства
(47^ милл. въ австрійской восточной Галиціи и примыкающей къ ней
сѣверной Венгріи), и должны быть освобождены отъ нѣмецко-мадьярскаго
засилія. Долженъ быть положенъ конецъ нѣмецкой работѣ, уже въ теченіе
средневѣковья истребившей почти безъ остатка (кромѣ сербовъ-лужичанъ
и кашубовъ) полабское славянство, тогда же погубившей въ завоевательныхъ походахъ значительныя доли поляковъ (работа Тевтонскаго Ордена
и Бранденбурга), чеховъ и словинцевъ (дѣло нѣмцевъ Священно-римской
имперіи нѣмецкой націи, особенно Баваріи и Австріи), пытавшейся губить
и русскихъ (Орденъ Меченосцевъ). Настало время устранить такія дѣла
нѣмцевъ, какъ уничтоженіе чешскаго государства усиліями Габсбурговъ XVI
и XVII вв., обезсиленіе и истребленіе польской государственности коварствомъ и силой тѣхъ же нѣмецкихъ Габсбурговъ и Гогенцоллерновъ, увы,
облегченныя близорукимъ содѣйствіемъ «внутреннихъ» славянскихъ, т.-е.
и чешскихъ, и польскихъ, и русскихъ нѣмцевъ. Пришла пора положить
конецъ посягательствамъ нѣмецкихъ державъ на свободу и бытіе существующихъ державныхъ частей славянства посредствомъ тѣхъ подкуповъ,
интригъ, угрозъ экономическимъ разореніемъ (торговые договоры) и
вооруженнымъ нападеніемъ, которымъ подвергались и маленькая Сербія
съ Черногоріей со стороны Австро-Венгріи, начиная съ первыхъ лѣтъ
XIX вѣка и великая Россія — со стороны Германіи съ Австро - Венгріей,
начиная со 2-й половины XIX вѣка, которыя, наконецъ, завершились

•6

—

Мобплизація вЪ Сербін.

іюльскими ультиматумами 1914 года, предъявленными Австро - Венгріей
Сербіи, а Германіей — Россіи.
Конечно, уже непосредственный военный разгромъ, который будетъ
нанесенъ Германіи, Австро-Венгріи и Турціи Россіей и ея союзниками, а въ
связи съ нимъ угрожающія имъ контрибуціи и ограниченія въ области
сухопутныхъ и морскихъ вооруженій надолго з а д е р ж а т ъ продолженіе
наступленія нѣмецко-турецкой силы на славянскій міръ. Но еще болѣе
вѣрнымъ
обезпеченіемъ о т ъ опасности можетъ быть, конечно, территоріальная хирургическая операція надъ Турціей, Венгріей, Австріей и
Германіей, т.-е. освобожденіе отъ ихъ власти подъяремныхъ частей славянства и занимаемой ими территоріи, подкрѣпленное такимъ же освобожденіемъ порабощенныхъ нѣмцами и мадьярами частей народовъ
романскихъ (французскаго, италіанскаго и румынскаго), захваченныхъ
турками частей народа греческаго.
Но, чтобы дѣло побѣдоносной для Россіи войны стало еще болѣе прочнымъ, освобожденіе славянства должно сопровождаться и завершиться его
объединеніемъ. Вопросы національнаго самоопредѣленія, болѣе или менѣе
разрѣшенные для романскаго и германскаго племени въ XIX вѣкѣ, дождались своей очереди и въ области славянской. Присоединеніе 4 ' / , — 5 милл.
малороссовъ Австро-Венгріи къ Россіи должно завершить процессъ
національнаго объединенія русскаго народа. Если здравый смыслъ и
честь подскажетъ Болгаріи должный образъ дѣйствій, то соединеніе
съ ней болгаръ Адріанопольскаго вилайета, сербской и греческой частей
Македоніи приведетъ къ созданію такъ-называемой «Великой Болгаріи»,
включающей въ себя весь 6—7-милліонный болгарскій народъ
Сербія съ
Черногоріей, объединяющія сейчасъ только около
сербо-хорватскаго
народа (4 —
милл.), объединивъ съ собой остальныя 7»
народа
(6 — 6 7 , милл.) и 17^ милл. словинцевъ, превратятся въ «Великую
Сербію», гдѣ на пространствѣ болѣе 200 тыс. квадратныхъ клм. окажется
населеніе въ 12 — 1 3 милл. Объединенные въ одно цѣлое 6 7 , — 7 милл. чеховъ Чехіи, Моравіи и Силезіи и 2 милл. венгерскихъ словаковъ представятъ — д а ж е безъ 175 тыс. с е р б о в ъ - л у ж и ч а н ъ (среди и чеховъ и
лужичанъ имѣются теченія въ пользу объединенія, противопоставляемаго
оЗразованію изъ сербо-лужицкихъ земель одного изъ мелкихъ княжествъ
') Поведеніе Болгаріи, присоединеніе ея къ нѣмецко-мадьяро-турецкой коалиціи ставитъ на очередь
для Россіи прежде всего задачу освобожденія Болгаріи и ея народа—если не современнаго, то грядущаго г:оі<олѣнія—отъ Кобургской династіи, отъ нѣмецко-турецкаго засилья.

9

.-

среди Германіи)— величину въ 9 милл. чел., достаточную для образоваиія
условно «Великой Чехіи». Еще болѣе правъ на обозначеніе «Великой»
придется признать за объединенной Польшей, которая, находясь въединеніи
съ Великой Россіей, включить въ свой составъ территорію около 250 тыс.
квадратныхъ клм. и все сплошное «этнографическое тѣло Польши»,
т.-е. до 15 — 17 милл. чел., въ толіъ числѣ около 9—10 милл. поляковъ
Царства Польскаго, Конечно, ни одно и з ъ э т и х ъ славянскихъ политическихъ тѣлъ по своимъ силамъ не можетъ войти въ число т а к ъ - н а з ы ваемыхъ «великихъ державъ Европы», но каждое и з ъ никъ будетъ не
менѣе жизнеспособно, чѣмъ небольшія романскія и германскія государства. Во всякомъ случаѣ, ни мадьярскій, ни нѣмецкій остатки Австро-Венгріи,
каждый съ 9—10 милл. населенія, ни одно и з ъ составляющихъ Германію
государствъ, ни сама цѣлая, но ослабленная войной, Германія, ни тѣмъ
болѣе — о т б р о ш е н н а я въ Малую Азію Турція не смогутъ уже угрожать развитію и бытію грядущихъ двухъ з а п а д н о - с л а в я н с к и х ъ и двухъ южнославянскихъ государствъ, особенно при наличіи Россіи, которая поведетъ
національную, русскую и славянскую, политику, для которой появленіе
на ея границахъ, вмѣсто нынѣшнихъ враждебныхъ и сильныхъ Германіи,
Австро-Венгріи (съ ихъ сателлитомъТурціей),дружественныхъславянскихъ
государствъ-буферовъ с т а н е т ъ гарантіей отъ покушеній враговъ, отъ и х ъ
плановъ реванша.
Вся грядущая система славянскихъ государствъ будетъ, наконецъ, поставлена въ благопріятныя условія для мірового народно-хозяйственнаго
оборота: Россія, съ разгромомъ Германіи и Турціи, получитъ свободу
морскихъ сообщеній на западѣ и югѣ дополнительно къ свободѣ на
востокѣ и сѣверѣ; этой свободы морскихъ сообщеній по всѣмъ основнымъ географическимъ направленіямъ
будутъ причастны и Польша
въ своемъ ближайшемъ единеніи съ Россіей и Чехія въ своемъ сосѣдствѣ к а к ъ съ Россіей, т а к ъ и съ Польшей; Сербія, съ разложеніемъ
Австро-Венгріи, получитъ свободныя морскія сообщенія на западѣ —
черезъ Адріатику
и на югѣ— черезъ Эгейское море, к а к ъ сосѣдъ
Волгаріи, которая тоже можетъ упрочить свое положеніе на берегахъ
Эгейскаго моря.
Созданіе цѣлой системы славянскихъ государствъ не можетъ не быть
въ интересахъ и настоящихъ союзниковъ Россіи и освобождаемаго и объединяемаго ею славянства, враговъ нѣмецко-мадьярско-турецкой коалиціи.
Нельзя представить себѣ какихъ-либо мотивовъ, которые могли бы настро-

10

ить, напримѣръ, Францію противъ готовящихся измѣненій въ судьбахъ
славянства: никакіе интересы Франціи не могутъ пострадать отъ э т и х ъ
измѣненій. Напротивъ, устроеніе жизни въ славянствѣ послѣ войны откроетъ и французскому капиталу и французской промышленности еще
^Золѣе обширные, чѣмъ нынѣ, рынки; даже надобность во французскомъ союзѣ
для Россіи вовсе не минуетъ послѣ войны: нѣмецкій народъ и послѣ по^ѣды Россіи съ союзниками надъ Германіей и Австро-Венгріей представить
такую силу, страхованіе отъ которой, помимо общности интересовъ
со славянскими государствами, будетъ требовать еще ббльшаго скрѣпленія
франко-русскаго союза. Трудно предполагать и у Англіи серьезныя
опасенія насчетъ подъема славянства: географическое размѣщеніе англосаксонскихъ территорій и интересовъ исключаетъ серьезныя столкновенія
Англіи съ обновленнымъ славянствомъ; мало того: нѣмецкая опасность,
способность славянства питать развитіе англійской промышленности и
торговли предуказываютъ еще болѣе живое, чѣмъ было доселѣ, дружественное общеніе Англіи и славянства, съ Россіей во главѣ. Къ сожалѣнію
з а послѣднее время появились признаки расхожденія интересовъ славянства и новѣйшаго его союзника — Италіи. Правда, это расхожденіе
частично, касается ближайшимъ образомъ народовъ сербо-хорватскаго и
словинскаго. Но оно довольно существенно: не только общественное мнѣніе
Италіи, но и ея правительство х о т я т ъ получить изъ «австро - венгерскаго
наслѣдства», кромѣ безспорныхъ италіанскихъ частей Тироля и Форальберга с ъ 400 тыс. италіанцевъ, еще 10 тыс. квадратныхъ клм., именно
австрійское Приморье (Горица съ Градишкой, Тріестъ, Истрія) съ прилегающей частью Крайны, часть хорватскаго Приморья (округъ Рѣки-Фіуме)
и большую часть Далмаціи (къ югу — до гор. Сплѣта), т.-е. территорію,
гдѣ ж и в е т ъ всего лишь 300 тыс. (съ небольшимъ) италіанцевъ и болѣе
1 милл. сербо-хорватовъ и словинцевъ. Нужно думать, что въ рѣшительный
моментъ Италія откажется о т ъ главной части э т и х ъ притязаній, по своей
природѣ —посягательству на полноту объединенія с е р б о - х о р в а т о в ъ и словинцевъ, на свободу выхода Великой Сербіи къ морю и на экономическое ея
благосостояніе — несущихъ сѣмена длительнаго и жестокаго раздора,—тѣмъ
болѣе, что и безъ осуществленія столь затрогивающихъ славянство притязаній Италія получитъ возможность обезпечить положеніе своихъ соотечественниковъ въ Великой Сербіи, извлекать большія экономическія выгоды
изъ сношеній съ ней и сдѣлать безспорными свою безопасность и главное
мѣсто на Адріатикѣ.

—

11

—

III.

Но, допуская, что освобожденіе славянъ изъ-подъ власти Германіи и
Австро-Венгріи, объединеніе и х ъ въ значительныя политическія тѣла существенно ослабятъ германизмъ и мадьяризмъ и потому желательны
для Россіи и ея союзниковъ, позволительно поставить вопросъ о томъ
соотвѣтствуютъ ли это освобожденіе и объединеніе нуждамъ, потребностямъ и желаніямъ самихъ славянъ...
Стоитъ только присмотрѣться к ъ условіямъ жизни германскаго и
австро-венгерскаго славянства, чтобы убѣдиться въ томъ, что провозглашенные Россіей славянскіе лозунги войны открываютъ славянамъ единственный выходъ и з ъ ихъ тяжкаго положенія, что они соотвѣтствуютъ и
идеаламъ самихъ славянъ.
Т я ж к о экономическое положеніе славянъ, которые съ трудомъ могутъ
находить на родной землѣ источники и средства существованія, иногда ж е и
совсѣмъ не находятъ ихъ. Природа славянскихъ земель гогенцоллернской
и габсбургской имперій — не мачеха для славянъ. Умѣренный и теплый
климатъ, довольно равномѣрное распредѣленіе горъ и долинъ, обиліе водъ,
растительности и минераловъ—всѣ эти черты славянскихъ земель представляютъ благопріятныя для ж и з н и славянства условія. Обширныятерриторіи, при плотности населенія, лишь въ Силезіи достигающей до 170 чел. на
1 кв. клм., а въ другихъ польскихъ областяхъ колеблющейся между 100—
50 чел., въ чешскихъ земляхъ не превышающей 130 чел., а въ сербохорватскихъ и словинскихъ—средней между 90 чел. (Горица съ Градишкой) и
38 чел, (Боснія съ Герцеговиной), казалось бы, обезпечиваютъ славянству
пропитаніе. Въ дѣйствительности мы видимъ совсѣмъ другое. Славянство
бѣжитъ съ родной земли з а работой и хлѣбомъ. Ежегодно сотни тысячъ
поляковъ и малороссовъ Германіи и Австріи, словаковъ Венгріи уходятъ
на «сезонную» сельскохозяйственную работу въ нѣмецкія и мадьярскія
области. Такія ж е сотни тысячъ славянъ ежегодно похищаются у родной
земли настоящей эмиграціей въ промышленные и сельскохозяйственные
районы Европы и Америки, постепенно теряя здѣсь свое національное обличіе, да и при сохраненіи его отрываясь отъ жизни родины.
Особенно разительно это явленіе у поляковъ и словаковъ. Въ настоящее
время по Германіи, особенно въ Вестфаліи и Рейнскихъ провинціяхъ, «разсѣяно» до 350 тыс. поляковъ, въ Америкѣ, особенно сѣверной, болѣе

12

—

3 милл. чел. Изъ одной только, напримѣръ, Галиціи въ 1913 году выселилось въ Америку до 110 тыс. человѣкъ. Если считать и поляковъ, еще
въ старыя времена добровольно ушедшихъ въ среду русскую (Восточная
Галиція, Западная Русь), то все польское «разсѣяніе» можно опредѣлить
въ 7 — 8 милл., т.-е. почти въ половину того числа, которое осталось въ
исконномъ польскомъ этнографическомъ ядрѣ.
Венгерскіе словаки только за 1900 — 1910 года выдѣлили въ Америку
болѣе 200 тыс. своихъ эмигрантовъ, т.-е. около 107„ своего національнаго
состава. Хотя и не столь печальны, но все жеугрожающій характеръ имѣютъ
и цифры, касаіощіяся остальныхъ славянъ. Можетъ-быть, цѣлый милліонъ
чеховъ вынужденъ ж и т ь внѣ родины: начиная съ 1880 годовъ, въ Америкѣ
накопилось до 7, милл. чеховъ; въ Германіи и х ъ ж и в е т ъ болѣе 150 тыс.,
въРоссіи болѣе 60 тыс., наконецъ, нѣсколько сотъ тысячъ ихъ разбросано
по всей Австро-Венгріи, главнымъ образомъ, въ Вѣнѣ. Даже сербо-хорваты
Австро-Венгріи разбѣгаются съ родины: число ихъ въ Америкѣ опредѣляется
въ 'Д милл. чел.; за одно десятилѣтіе 1900 — 1910 годовъ ихъ выселилось
т у д а с ъ родины около 350 тыс. чел., т.-е. до 57„ всего состава. На покидаемыя
славянами мѣста садятся ихъ враги — нѣмцы и мадьяры: это ихъ движеніе,
имѣющее за собой вѣковую исторію, не ослабѣваетъ, пользуясь такими
мѣропріятіями правительствъ, какъ, напримѣръ, устройство особой Колонизаціонной комиссіи въ Пруссіи, гдѣ на скупку польской земли и раздачу
ея въ нѣмецкія руки за 35 лѣтъ ассигновано до 1 милліарда марокъ, к а к ъ
законы о принудительномъ выкупѣ польской земли, о воспрещеніи полякамъ возводить жилыя постройки на вновь пріобрѣтенныхъ ими участкахъ и т. п. Въ результатѣ на исконной польской землѣ сидитъ нынѣ
нѣсколькомилліоновънѣмцевъ:60тыс. (157, населенія) въТѣшинской Силезіи, около 800 тыс. ( 4 0 7 ^ в ъ Познани, около 1,1 милл. ( 4 2 7 J въ Опольскомъ
краѣ, около 1 милл. ( 6 5 7 J въ западной Пруссіи и 1,7 милл. ( 8 4 7 J — в ъ
восточной. Въ чешскихъ земляхъ почти всѣ окраины и многія мѣста въ
центрѣ земель заняты нѣмцами, которыхъ насчитывается до З'Д милл.
чел., т.-е. только вдвое меньше, чѣмъ самихъ чеховъ. Число мадьяръ среди
словаковъ только за 1900 — 1910 года увеличилось на десятки тысячъ. Чужеродцы растутъ и на сербо-хорватскихъ и словинскихъ земляхъ: въ Хорватіи
нѣмцы составляютъ болѣе 57„ населенія, мадьяры — 4 7 , ; даже въ Босніи
за время австро-венгерскаго владычества до 1910 года обосновалось около
60 тыс. (1,27„ населенія) чужеродцевъ; особенно сильно нѣмецкое движеніе на путяхъ къ Адріатикѣ: въ Истріи ііѣмцы дошли до 13 тыс. чел.

—

1 3

(3,37о), обнаруживъ з а 30 лѣтъ ростъ въ 166"!^; то же замѣтно и в ъ Т р і естѣ. Въ виду всего этого понятны такіе факты, к а к ъ постепенное ослабленіе роста польскаго населенія въ Пруссіи (паденіе его "Д-наго отношенія ко
всему населенію провинцій сравнительно съ нѣмецкимъ),убыль словацкаго
населенія въ Венгріи з а 10 лѣтъ (1900—1910 гг.) на 51 тыс. чел., т.-е. на
2>67о» у м е н ь ш е н і е роста чеховъ з а т о т ъ ж е періодъ и крайне малый размѣръ его—0,87„ въ годъ (ниже обще-австрійскаго), т а к о е ж е уменьшеніе
роста сербо-хорватовъ въ Австріи (съ 1,57„ въ годъ до 1 7 J и крайне малый размѣръ его въ Венг-ріи (у х о р в а т о в ъ — 0,97» въ годъ, у сербовъ —
0,57„), точно т а к ъ ж е и у словинцевъ (0,5°/„ въ годъ). Нѣкоторые славянскіе народы (словаки), повидимому, у ж е н а ч и н а ю т ъ вымирать на родныхъ
территоріяхъ, другіе—близки к ъ тому.
Такіе р е з у л ь т а т ы объясняются тѣмъ, что большинство славянъ — з е мледѣльческое населеніе, к ъ несчастью, лишенное достаточнаго количества земли и не имѣющее и н ы х ъ источниковъ пропитанія, т.-е. промышленности и торговли. И з ъ всѣхъ славянъ только чехи н а ч и н а ю т ъ т е р я т ь
х а р а к т е р ъ народа — преимущественно земледѣльца: 4 3 7 , его состава ж и в е т ъ
земледѣліемъ и 45,87,, промышленностью (36,57») и торговлей (9,37о); з а
исключеніемъ Опольской и Тѣшинской Силезіи, гдѣ земледѣліе на второмъ
планѣ, и поляки—преимущественно земледѣльцы (въ Галиціи—737о); такой
ж е х а р а к т е р ъ имѣютъ сербо-хорваты и словинцы, с ъ 807о (и болѣе) земледѣлыдевъ; у словаковъ промышленностью и торговлей ж и в е т ъ всего с ъ
н е б о л ь ш и м ъ 30 тыс. человѣкъ. Но десятки милліоновъ славянъ, желающ и х ъ о б р а б а т ы в а т ь землю, не имѣютъ ея: въ с л а в я н с к и х ъ с т р а н а х ъ крупное землевладѣніе непомѣрно р а з в и т о з а счетъ мелкаго. У ж е у сербо-хорватовъ мы видимъ это явленіе: въ Хорватіи крупнымъ владѣльцамъ прин а д л е ж и т ъ болѣе 267о земли, въ Босніи почти вся земля въ р у к а х ъ помѣщиковъ. На Словачинѣ 32"/^ земли въ р у к а х ъ к р у п н ы х ъ собственниковъ, въ Чехіи и Моравіи — и того больше, именно 377^ и 347„. Польскія
ж е земли особенно отмѣчены преобладаніемъ крупныхъ землевладѣльцевъ:
если у ж е въ зап. Галиціи въ и х ъ р у к а х ъ сосредоточено до 30°/^ земли,
то въ П о з н а н и — у ж е 527„, въ Опольской С и л е з і и — 5 7 7 „ , въ Тѣшинской—
д а ж е 757о' Положеніе м е л к и х ъ владѣльцевъ и о т р и ц а т е л ь н а я роль крупнаго землевладѣнія с т а н е т ъ еще очевиднѣе, если мы сообразимъ національный
х а р а к т е р ъ крупнаго землевладѣнія: только въ зап. Галиціи оно славянское,
польское, въ Познани — л и ш ь въ Ѵз польское, въ о с т а л ь н ы х ъ ж е польс к и х ъ земляхъ — и с к л ю ч и т е л ь н о нѣмецкое. Если в ъ Хорватіи крупное зе-

—

14

%

ЧеріюгорпЪі на могилах!-) прсдконЪ,

млевладѣніе лишь отчасти хорватское (остальное — нѣмецкое и мадьярское), то въ прочихъ славянскихъ странахъ оно сплошь неславянское: въ
Словачинѣ — мадьярское, въ словинскихъ областяхъ — нѣмецкое, отчасти и
италіанское, въ чешскихъ — либо нѣмецкое, либо полунѣмецкое. Къ тому
ж е Чехія съ Моравіей и обѣ Силезіи — классическія страны латифундій.
Если бы земля, не попавшая въ руки крупныхъ собственниковъ, и была
сравнительно равномѣрно распредѣлена между мелкими собственникамикр^естьянами, то и въ такомъ случаѣ крестьяне страдали бы отъ малоземелья, а между тѣмъ у нѣкоторыхъ славянъ и этой равномѣрности
нѣтъ: напримѣръ, въ Чехіи болѣе 507„ земли принадлежитъ 250 тыс. владѣлыдевъ участковъ по 5—100 гект. и л и ш ь 127„—650 тыс. владѣльцевъ
участковъ ниже 5 гект. О крайнемъ развитіи крестьянскаго малоземелья
у славянъ говорятъ слѣдуіощія данныя: даже въ Хорватіи 447о хозяйствъ
размѣромъ ниже 2—2'/, гект. (въ томъ числѣ 13°/, менѣе
гект.); въ
польскихъ земляхъ около 800 тыс. хозяйствъ, т.-е. около 807в, менѣе
5 гект. (въ томъ числѣ 426 тыс. хозяйствъ — менѣе 2 гект. и 200 т ы с . —
менѣе 1 гект.); въ чешскихъ земляхъ — около 300 тыс. хозяйствъ мен fee
72 гект. Развитія мелкаго землевладѣнія з а счетъ круп наго почти незамѣтно.
Крупное землевладѣніе прочно держится своей силой вездѣ, кромѣ
Хорватіи, Галиціи и Познани, гдѣ парцеллируется сравнительно менѣе крупное землевладѣніе, при этомъ славянское, а не нѣмецкое. Бѣдное крестьянство не имѣетъ ни своихъ средствъ для покупки земли, ни государственнаго
кредита. Только кое-гдѣ, благодаря заработкамъ за границей и кредитной
коопераціи самого крестьянства (въ Познани, Чехіи и Моравіи, отчасти въ
Галиціи, въ послѣднее время и въ Хорватіи), удается крестьянамъ частичная парцелляція крупнаго землевладѣнія; но даже противъ нея ведется
правительственная и общественно-нѣмецкая борьба въ Пруссіи.
Крестьянинъ-славянинъ можетъ еще держаться и на маломъ участкѣ
земли тамъ, гдѣ правительство или само крестьянство энергично ведутъ
сельскохозяйственную меліорацііо всякаго рода, поддерживаютъ сельскохозяйственное образованіе. Но правительство повсюду у славянъ ведетъ
себя въ этой области жизни либо безучастно, либо прямо враждебно къ
славянскимъ интересамъ; мало дѣлаютъ и мѣстныя земскія учрежденія,
даже тамъ, гдѣ они въ славянскихъ рукахъ, напримѣръ, въ Хорватіи,
Далмаціи — по скудости средствъ, въ Галиціи — въ силу господства шляхты,
и только, пожалуй, въ чешскихъ земляхъ сеймы исполняютъ свой долгъ

—

17

относительно крестьянства хотя бы въ этой области. Крестьянская самодѣятельность и кооперація въ области агрикультуры, сами' по себѣ все ж е
вообще недостаточныя, замѣтно работаютъ л и ш ь у чеховъ и словинцевъ;
гораздо скромнѣе онѣ у поляковъ, особенно галиційскихъ, у сербо-хорватовъ, и совсѣіѵіъ незаіѵіѣтны у словаковъ. Арендное землепользованіе
вездѣ крайне затруднено высотой арендной платы за землю; положеніе
болѣе,чѣмъ половины крестьянъ Босніи, такъ-называемыхъ кметовъ, э т и х ъ по.
лукрѣпостныхъ арендаторовъ земель помѣщиковъ—агъ (мусульманъ), лиціь
немного хуже положенія крестьянъ - арендаторовъ и у другихъ славянъ,
напримѣръ, у поляковъ Галиціи... Милліоны славянъ — крестьянъ вынуждены либо эмигрировать, либо батрачить у крупныхъ землевладѣльцевъ или даже у своихъ ж е сотенъ тысячъ братьевъ — болѣе богатыхъ
крестьянъ.
Промышленность и торговля плохо обезпечиваютъ потребность малоземельныхъ или безземельныхъ славянскихъ крестьянъ въ работѣ и кускѣ
хлѣба. Уже по условіямъ природы, напримѣръ, изъ-за отсутствія угля,
металловъ и т. п. нѣкоторыя славянскія области лишены возможности
развитія въ нихъ какой-либо крупной промышленности, кромѣ сельскохозяйственной ( с п и р т о - и пивовареніе и т. п.), какъ извѣстно, мало емкой
на рабочихъ: таковы польскія Познань, западная и восточная Пруссіи,
почти всѣ словинскія земли, сербо-хорватская Славонія. Другія области
имѣютъ благопріятныя природныя условія для развитія крупной промышленности, напримѣръ, польская Галиція, сербо-хорватскія Далмація и Боснія,
Словачина, но онѣ не имѣютъ достаточныхъ капиталовъ, организацій промышленности и торговаго кредита,удобныхъ путей сообщенія. Правительства
же почти ничего недѣлаютъдля устраненія э т и х ъ недостатковъ, не исключая
даже Галиціи, ибо не ж е л а ю т ъ поддерживать области съ подавляюще славянскимъ населеніемъ, боясь подрыва промышленности областей чисто-нѣмецк и х ъ и мадьярскихъ или съ сильной примѣсью э т и х ъ національностей.
Не только сербо-хорваты, словинцы, словаки, но и поляки въ АвстроВенгріи справедливо жалуются на то, что правительства не привлекаютъ
въ ихъ земли иностранныхъ капиталовъ, не даютъ субсидій промышленникамъ, не обезпечиваютъ сбыта продуктовъ в ъ в и д ѣ правительственныхъ
заказовъ, если и строятъ желѣзныя дороги, то главнымъ образомъ стратегическія (Галиція, Боснія) или такія линіи, которыя связываютъ области
не съ нужными имъ пунктами, а съ выгодными для нѣмецкихъ и мадьярскихъ областей (Хорватія связана не столько съ Босніей или Далмаціей,

—

18

—

сколько съ Будапештомъ и Фіуме, Чехія и Моравія—не другъ съдругомъ,
а съ Вѣной и т. п.), назначаютъ тарифы, дѣлающіе невозможной конкуренцію славянскихъ областей съ неславянскими (желѣзнодорожные тарифы отъ
Будапешта до Фіуме гораздо дешевле, чѣмъ на значительно болѣе короткихъ разстояніяхъ между Фіуме и городами Хорватіи и Босніи, и т. п.).
Если кое-какое покровительство еще и оказывается промышленности славянскихъ областей, то почти исключительно неславянскимъ предпріятіямъ
въ нихъ. Такимъ-то образомъ не приходится даже говорить о какой-либо
значительной промышленности во всѣхъ н а з в а н н ы х ъ славянскихъ областяхъ если даже въ Галиціи предъ войной вся промышленность (довольно
скромныхъ по размѣрамъ операцій) измѣрялась едва 100 тысячами занят ы х ъ въ ней рабочихъ и цѣнностыо производства въ 550 милл. кронъ
(220 милл. рублей). Если
и можно говорить о дѣйствительно промышленномъ развитіи какихъ-либо славянскихъ областей Германіи и
Австро-Венгріи, то только прусской и австрійской Силезій и чешскихъ
земель Австріи. Обѣ Силезіи и районы пограничныхъ горъ Чехіи и Моравіи — мѣста колоссальнаго развитія крупной промышленности, особенно
въ виду мощныхъ залежей угля, наличности громадныхъ капиталовъ,
массы образованныхъ техниковъ и рабочихъ, густой сѣти желѣзныхъ
дорогъ и т. д. Но каково участіе слявянъ — чеховъ и п о л я к о в ъ — в ъ этой
промышленности?
Крайне слабое и одностороннее сравнительно съ
участіемъ нѣмцевъ. Слѣдуетъ помнить, что не только капиталъ и управленіе, но и запасы сырья (уголь и т. п.) находятся въ рукахъ нѣмцевъ, а
не поляковъ и чеховъ (за рѣдкими исключеніями), что въ чешскихъ земляхъ промышленные районы л е ж а т ъ главнымъ образомъ въ пограничной
полосѣ, заселенной нѣмцами, что, слѣдовательно, даже главный контингентъ
рабочихъ поставляется здѣсь нѣмцами и только уже во вторую очередь
немилыми гостями, чехами изъ внутреннихъ чешскихъ округовъ. Только
у чеховъ, но не у поляковъ за послѣднія десятилѣтія можно отмѣтить
ф а к т ъ появленія дѣйствительно чешскихъ предпріятій, хотя бы и въ небольшомъ числѣ, менѣе крупныхъ, притомъ лишь въ нѣкоторыхъ спеціальностяхъ ( п и в о - и сахаровареніе, отчасти машиностроеніе и ткацкое дѣло),
накопленіе капиталовъ (до 3 милліардовъ кронъ въ чешскихъ финансовыхъ учрежденіяхъ, до 300 милл. кронъ—въ чешскихъ банкахъ), хотя такое
явленіе, к а к ъ помѣщеніе чешскаго капитала за границами Чехіи (Галиція,
Боснія), даже за границами монархіи (въ Сербіи, Царствѣ Польскомъ), обнаруживаетъ трудность промышленной конкуренціи съ нѣмцами для чеховъ

—

19

—

у себя дома. Если даже чехи участвуютъ въ развитіи промышленности
своихъ земель главнымъ образомъ въ видѣ доставленія нѣмецкому капиталу рабочей силы, отчасти и техническаго знанія и умѣнія, то для поляковъ участіе въ развитіи промышленности сводится къ поставкѣ для
нѣмецкаго капитала рабочаго пролетаріата.
Промышленное развитіе чешскихъ и части польскихъ земель, зародыши промышленности въ другихъ славянскихъ о б л а с т я х ъ н е с у т ъ с ъ с о б о й
для славянъ не только хозяйственную, часто очень тяжелую ихъ эксплуатацію чужимъ капиталомъ, но и опасность для сохраненія національности.
Нѣмецкіе и мадьярскіе собственники и руководители предпріятій пользуются своей экономической властью какъ для затрудненія своимъ
рабочимъ-славянамъ возможности удовлетворять національныя нужды и
осуществлять такія ж е права (школьное дѣло, выборы и т. п.), т а к ъ и д л я
прямой насильственной германизаціи и мадьяризаціи.
Столь ж е мало участіе славянъ и въ торговлѣ, особенно крупной,
оптовой. Торговцы - оптовики еще изрѣдка встрѣчаются среди чеховъ и
среди сербо-хорватовъ. Но и въ мелкой торговлѣ, з а исключеніемъ развѣ
поляковъ въ Познани и тѣхъ ж е сербо-хорватовъ и чеховъ, славяне почти
совершенно вытѣснены нѣмцами, италіанцами (въ Приморьѣ и Далмаціи)
и евреями (въ Галиціи и въ Словачинѣ).
Понятно, что славяне Германіи и Австро-Венгріи, находясь въ столь
т я ж к и х ъ экономическихъ условіяхъ, если не разбѣгаются по бѣлому
свѣту, то прозябаютъ у себя на родинѣ, обреченные на зависимое, полуголодное существованіе...

IV.
Непокидающее свою родную землю и съ трудомъ добывающее на ней
пропитаніе славянское населеніе Германіи и Австро-Венгріи терпитъ еще
и культурное угнетеніе, задержку въ развитіи національнаго образованія
и просвѣщенія. Наиболѣе т я ж к о положеніе славянъ въ Германіи. Не только
маленькіе народцы, въ родѣ кашубовъ и сербовъ - лужичанъ, лишены національной школы, но и 3'/» милл. поляковъ Германіи, хотя принадлеж а т ъ къ большому, со старой и . цѣнной культурой, народу, не имѣютъ
ни одного высшаго учебнаго заведенія, ни одной
средней школы,

—

2 0

ни одного начальнаго училища, гдѣ преподаваніе велось бы на польскомъ языкѣ, по польскимъ учебнымъ книгамъ, со вниманіемъ къ нуждамъ
и потребностямъ польскаго народа. Конечно, Германія столь богата всякаго рода школами, что каждому поляку, желающему и могущему получать образованіе, не встрѣтится препятствій къ образованііо въ э т и х ъ
школахъ. Но это — ш к о л ы національно - нѣмецкія и по языку и по духу
преподаванія, мало того — враждебныя всему славянскому и польскому.
Частныя польскія школы нетерпимы въ Германіи, частные преподавателиполяки подвергаются правительственнымъ преслѣдованіямъ. Боязнь предъ
«польскимъ духомъ» польской молодежи столь велика въ Германіи, что
на польской территоріи Германіи не устроено даже ни одной высшей
нѣмецкой школы, гдѣ могло бы образоваться
скопленіе и польской
молодежи... Правительство едва терпитъ существованіе вольной, существующей на частныя средства, ученой организаціи — «Научнаго Общества» въ
Позиани, и то потому только, что оно едва влачитъ свое существованіе
и избѣгаетъ ярко проявлять свой польскій характеръ. Только культурная
ж и з н ь словаковъ Венгріи находится въ подобномъ печальномъ состояніи.
Здѣсь т о ж е нѣтъ ни одной словацкой высшей или средней школы: словаки должны учиться въ мадьярской школѣ. З а послѣднее время фактически уничтожены и словацкія начальныя школы: вѣроисповѣдныя (католическія и протестантскія) приходскія школы законами 1907 и 1913 годовъ,
назначившими и з ъ 26 недѣльныхъ часовъ 17 на изученіе чуждаго словакамъ, финско-турецкаго, мадьярскаго языка и требующими отъ школьниковъ послѣ четвертаго года обученія умѣнья правильно говорить и писать помадьярски, иначе угрожающими учителю увольненіемъ, фактически превращены въ столь же мадьярскія, к а к ъ и немногочисленныя правительственныя начальныя училища. Та ж е судьба постигла и начальную школу
у сербо-хорватовъ въ южной Венгріи. Въ отличіе о т ъ словаковъ, православные сербы южной Венгріи, правда, сумѣли сохранить предъ войной
нѣсколько церковныхъ среднихъ школъ — гимназіи и семинаріи (учительскія и духовныя) — сербскихъ; но и онѣ частью помадьярены и находятся
подъ строгимъ надзоромъ съ точки зрѣнія «національнаго» направленія.
Сербы Венгріи немного счастливѣе словаковъ и въ области организаціи научной и научно-популярной работы: сербы, хотя и подъ суровымъ надзоромъ правительства, могутъ своими частными средствами поддерживать
работу своей «Сербской Матицы» въ Новомъ Садѣ, въ то время какъ словаки лишены своей «Матицы» въ Турчанской Св. Мартинѣ, закрытой еще

—

2 1

—

въ 1870 годахъ, съ конфискаціей ея имущества, и не замѣненной позднѣе
о т к р ы т ы м ъ «Музейнымъ Обществомъ», б е з ъ средствъ, безъ работниковъ...
Нѣсколько лучше условія развитія національной культуры въ другихъ
областяхъ подъяремнаго славянства въ Австріи: здѣсь, по крайней мѣрѣ,
не отрицается открыто право славянъ на свое національное образованіе,
не объявляется программа онѣмеченія и омадьяренія; напротивъ, законами
признается право славянъ на національную школу, а на центральныя государственныя и мѣстныя автономныя учрежденія возлагается обязанность
удовлетворять потребность славянскаго населенія въ такой школѣ. Но въ
дѣйствительности государственная власть часто поступаетъ вопреки этимъ
принципамъ, гдѣ и какъ только можетъ. Только къ просвѣтительнымъ
нуждамъ поляковъ она давно относится, повидимому, столь ж е благосклонно,
сколько и къ нуждамъ нѣмцевъ, впрочемъ, изъжеланія подчеркнуть печальное
положеніе польской школы въ Россіи... ВъГалиціи не только начальная школа,
но и средняя и высшая ведется въ польскомъ національномъ духѣ — и
по языку, и по учебной литературѣ, и по направленію, и, наконецъ, по составу управляющихъ и учащихъ. Мѣстный галиційскій Школьный совѣтъ
управляетъ не только начальной школой, но — въ отличіе отъ всѣхъ другихъ областей государства — и средней, отчасти даже высшей. Предоставляя, какъ и въ прочихъ областяхъ, финансированье низшей школы мѣстнымъ учрежденіямъ, Сейму и Земскому комитету, центральная власть
отпускаетъ на высшія и среднія школы Галиціи очень большія средства,
позволяющія полякамъ имѣть богато обставленную и хорошо работающую
Академію Наукъ въ Краковѣ, 2 университета (Краковъ и Львовъ), Политехническій институтъ (Львовъ), 56 среднихъ школъ. И не стремленіемъ
правительства задерживать ростъ польской культуры, а господствомъ въ
Галиціи реакціонной шляхты, недостаточными заботами сейма объясняется
то, что въ Галиціи не менѣе 507„ поляковъ неграмотны. Но несомнѣнно,
что австрійское правительство и нѣмцы враждебно относятся къ росту
просвѣщенія у другихъ своихъ славянскихъ подданныхъ. Это сказывается
въ задержкѣ развитія славянской начальной школы въ тѣхъ провинціяхъ^
автономныя учрежденія которыхъ находятся въ рукахъ нѣмецкихъ (Тѣшинская Силезія, Штирія, Каринтія), вообще не славянскихъ (Приморье,
гдѣ въ сеймахъ господствуютъ италіанцы). Это отражается въ скупости
правительственныхъ ассигнованій на славянскія среднія и высшія школы,
субсидій научнымъ, художественнымъ, вообще просвѣтительнымъ учрежденіямъ славянскимъ. Даже поляки, при всемъ покровительствѣ имъ въ Га-

—

2 2

—

лиціи со стороны правительства въпротивовѣсъ прежней русской политикѣ
въ Царствѣ Польскомъ, не всегда избѣгаютъ въ Австріи общей славянской
печальной доли. Поляки Тѣшинской Силезіи, гдѣ въ сеймѣ царятъ нѣмцы,
не имѣютъ достаточнаго количества низшихъ школъ и только совсѣмъ
недавно добились отъ правительства удовлетворенія — далеко неполнаго —
нужды въ польской средней школѣ. Столь значительный, столь выгодный
для государства плательщикъ налоговъ и податей, столь энергичный борецъ
за свои національныя права, какъ чешскій народъ, тоже встрѣчаетъ серьезныя затрудненія въ пользованіи своимъ правомъ на образованіе. Процентное отношеніе начальныхъ чешскихъ школъ Чехіи и Моравіи къ нѣмецкимъ школамъ этихъ земель не соотвѣтствуетъ процентнымъ отношеніяліъ
обѣихъ національностей: чеховъ въ Чехіи 63,17^, въ Моравіи — 71,77„,
но чешскія начальныя школы въ Чехіи составляютъ лишь 58,77о, въ Моравіи же — и того меньше. И если чехи почти поголовно грамотны, если
ихъ грамотность стоитъ выше даже нѣмецкой, то это результатъ народной
самопомощи, выразившейся въ дѣятельности «Школьной Матицы», которая за 30 лѣтъ своего существованія истратила на школы до 13 милл.
кронъ, собранныхъ путемъ пожертвованій. О степени безпристрастія правительства въ удовлетвореніи нужды въ средней школѣ говоритъ то, что
чехи Чехіи, 63,1 7„ населенія, имѣютъ 67 чешскихъ среднихъ школъ, а нѣмцы,
36,97о населенія,—50 нѣмецкихъ среднихъ школъ, что для чеховъ Моравіи, 71,77д населенія, существуетъ 34 среднихъ школы, въ то время какъ
нѣмцы, 28,37„ населенія, располагаютъ 30 средними школами. Еще болѣе
терпятъ чехи въ области высшаго образованія: для 37^ милл. нѣмцевъ
чешскихъ земель, къ услугамъ которыхъ всѣ нѣмецкіе университеты Австріи, въ томъ числѣ и близкій вѣнскій, правительство содержитъ нѣмецкій
университетъ въ Прагѣ, гдѣ только 1.300 студентовъ; и тоже одинъ чешскій университетъ, въ Прагѣ же, сбдержитъ правительство для 67^ милл.
чешскаго народа, дающагѳ университету до 47^ тыс. студентовъ, и н и к а к ъ
не хочетъ открыть для чеховъ второго университета (въ Моравіи). Крайне
скромны и субсидіи правительства на чешскія культурныя учрежденія, служащія наукѣ (Академія Наукъ въ Прагѣ, ученыя общества), искусству и т. д.,
если сравнить ихъ съ субсидіями нѣмецкимъ учрежденіямъ, въ родѣ Вѣнской Академіи Наукъ и т. п. И въ этой области жизни чехи должны расчитывать главнымъ образомъ на пожертвованія меценатовъ и добровольные взносы массъ населенія. Если таково положеніе чешскаго народа, то
еще печальнѣе дѣла словинцевъ и даже сербо-хорватовъ, не исключая и

2 3

.-

тѣхъ ихъ областей, гдѣ они пользуются «автономіей» въ дѣлахъ просвѣщенія, ие зависятъ отъ ассигнованій центральныхъ властей, именно въ
Хорватіи со Славоніей и въ Босніи съ Герцоговиной. Что касается словинцевъ,
то, при недостаткѣ у нихъ въ низшихъ школахъ вообще, при не вполнѣ
словинскомъ ихъ характерѣ въ Каринтіи и Тріестѣ (все это объясняется
преобладаніеліъ въ сеймахъ нѣмцевъ и италіанцевъ), они все же отличаются
высокой грамотностью (около 857о)- Плохо обстритъ дѣло у нихъ со среднимъ образованіемъ: имѣется всего б — 7 не вполнѣ словинскихъ среднихъ
школъ, сосредоточенныхъ почти исключительно въ Крайнѣ; поэтому словинцы остальныхъ областей вынуждены обучаться въ нѣмецкихъ или
италіанскихъ среднихъ школахъ. Понятно, что хлопоты словинцевъ о
національномъ университетѣ не находятъ отклика у государства; л и ш ь
нѣсколько профессоровъ Грацкаго университета читаютъ по-словински.
Скромныя субсидіи выдаетъ правительство нѣкоторымъ учрежденіямъ,
служашіимъ наукѣ и популяризаціи ея, въ родѣ «Словинской Матицы» въ
Люблянѣ или Обществъ («Дружба») св. Мохора, св. Кирилла и Меѳодія;
но и этого рода учрежденія вынуждены добывать свои средства преимущественно изъ пожертвованій своего бѣднаго народа. «Пасынками просвѣщенія» являются и сербо-хорваты Габсбургской монархіи, какъ въ австрійскихъ провинціяхъ Истріи и Далмаціи, т а к ъ и въ «автономныхъ»
областяхъ Босніи съ Герцоговиной, въ Хорватіи со Славоніей. Общая
бѣдность большинства"этихъ земель, истощеніе ихъ финансовыхъ средствъ
требованіями центральныхъ правительствъ объясняютъ отсталость сербохорватовъ даже въ начальномъ образованіи: неграмотные составляютъ 507о
среди населенія Хорватіи, около бО"/» — въ Далмаціи и южной Венгріи и
около 8 4 7 „ — в ъ Босніи; всѣ сербо-хорватскія земли монархіи имѣютъ
менѣе 3.000 наЧальныхъ школъ, т а к ъ что 1 школа приходится на 3 тыс.
жителей (въ Босніи — н а 4.290 жителей...). Въ области средняго образованія
результатомъ скудости автономнаго бюджета Хорватіи и Босніи и небреженія
австрійскаго правительства къ нуждамъ народа является то, что сербохорваты монархіи располагаютъ всего лишь 40 средними школами (съ небольшимъ), т.-е. 1 школой на 120 тыс. человѣкъ. Высшее образованіе представлено
однимъ университетомъ въ Загребѣ (Хорватія), притомъ безъ медицинскаго
факультета, слабо оборудованнымъ, дипломы котораго имѣютъ силу только
въ Венгріи. Научная работа ведется еще Юго-славянской Академіей Наукъ
въ Загребѣ, съ очень скромнымъ бюджетомъ, около 25 тыс. руб. Учрежденія,
служащія популяризаціи наукъ и литературы, какъ «Матицы» Сербская (Новый

2 4

.-

Садъ), Хорватская (Загребъ), Далматинская (Задръ), «Просвіета» (Боснія),
большей частью располагаютъ скромными матеріальными средствами и въ
то же время находятся подъ строгимъ политическимъ контролемъ австровенгерскихъ властей. Обрисованныя образовательныя условія у славянъ
Германіи и Австро-Венгріи подрываютъ развитіе у нихъ національнаго
просвѣщенія вообще, рсобенно ж е въ его высшихъ формахъ изящной литературы и науки, періодической печати, театра, во всѣхъ у к а з а н н ы х ъ
областяхъ духовно-культурной жизни, сокращая кругъ и работниковъ, и
потребителей, отвлекаемыхъ черезъ школу всѣхъ ступеней въ сферу притяженія чужихъ, не славянскихъ культурныхъ сферъ, главнымъ образомъ
нѣмецкой, отчасти и мадьярской и италіанской. Денаціонализація славянъ,
совершаемая на экономической почвѣ, подкрѣпляется, такимъ образомъ,
работой духовно-культурныхъ факторовъ. Такія черты духовно-культурной
жизни славянскихъ народовъ, даже крупнѣйшихъ,—какъ малый размѣръ
мысли и воображенія, скорбное, усталое настроеніе, особенно бросающіяся
наблюдателю при сравненіи съ духовной культурой не только великихъ,
но ц малыхъ народовъ германской и романской Европы, объясняются
этой постоянной борьбой з а существованіе, постоянными потерями. Порывъ,
блескъ и радость усвоены будутъ славянскими національными культурами
только тогда, когда будутъ устранены основные недостатки экономическаго и духовно-культурнаго быта славянскихъ народовъ.

V.
Однако требуется устраненіе еще одного вида славянскихъ бѣдъ,
именно печальнаго политическаго положенія славянъ въ Германіи и АвстроВенгріи, стоящаго въ причинно-слѣдственной связи съ бѣдами и экономическими и образовательными. Основной ф а к т ъ политическаго бытія э т и х ъ
славянъ — пребываніе ихъ въ составѣ государствъ, созданныхъ и существующихъ въ интересахъ враждебныхъ имъ нѣмцевъ и мадьяръ, сказывается
въ самыхъ разнообразныхъ областяхъ государственной жизни. Прежде всего
и государственными законами и беззаконной практикой государственной
исполнительной власти славяне лишены возможности играть соотвѣтствующую ихъ многочисленности роль въ центральныхъ законодательныхъ
учрежденіяхъ и въ мѣстномъ представительствѣ Германіи, Венгріи и Ав-

—

2 5

стріи. Особенно рѣзко сказывается это въ Германіи (Пруссіи) и Венгріи.
Запугивая избирателей, особенно крестьянъ, при системѣ открытаго голосованія, пользуясь плутократическимъ характеромъ избирательнаго' закона,
прусское правительство допускаетъ въ прусскій ландтагъ всего лишь около
15 польскихъ депутатовъ (ни одного отъ Восточной Пруссіи. 3 — отъ З а - ,
падной и 10 — о т ъ Познани), еще менѣе въ «провинціальныя собранія»:
только 5 поляковъ допущено въ познанское (изъ 50 депутатовъ) собраніе,
притомъ отъ Познани, но не отъ Опольской Силезіи (здѣсь всѣ депутаты —
нѣмцы); въ силезскомъ и прусскомъ (для обѣихъ Пруссій) собраніяхъ нѣтъ
ни одного поляка-депутата. Но, по крайней мѣрѣ, въ иліперскомъ парламентѣ, при системѣ всеобщаго и тайнаго голосованія, поляки могутъ имѣть
представительство, болѣе соотвѣтствующее ихъ количеству — около 20; но
и здѣсь, проводя отъ Познани 1 0 — 1 1 поляковъ и з ъ 15 всѣхъ депутатовъ, отъ Опольской Силезіи 7 — 5 и з ъ 12, они все ж е не могутъ добиться
своего представительства отъ Восточной Пруссіи.
Венгрія превзошла и Пруссію. Правительство почти совсѣмъ недопускаетъ славянъ въ комитатскія собранія (губернскія земства) собственной
Венгріи (безъ Хорватіи). Террористически примѣняя отсталый избирательный законъ, оно въ теченіе ряда сессій не допускало въ Будапештскій
парламентъ ни одного депутата-славянина и только въ послѣднюю предъ
войной сессііо дало возможность с л а в я н а м ъ — и м е н н о словакамъ и сербамъ —провести неполный десятокъ депутатовъ (3 словака вмѣсто 50!),
хотя всячески устраняетъ ихъ отсюда по поводу р а з н ы х ъ политическихъ
противъ нихъ процессовъ; оно съ трудомъ терпитъ присутствіе въ парламентѣ около 40 делегатовъ отъ хорватскаго сейма, лишь въ силу «венгерско-хорватскаго соглашенія», не подлежащаго измѣненію односторонней
волей Венгріи.
Лучше положеніе австрійскихъ славянъ, особенно послѣ послѣдней
парламентской реформы. Но и здѣсь по избирательному закону славяне
не получили естествен наго, соотвѣтствующаго ихъ количественному превосходству преобладанія, ибо нѣмцы избираютъ 1 депутата на 39 тыс.
человѣкъ, словинцы — на 49 тыс., поляки — на 51 тыс., чехи — на 56 тыс.,
русскіе—на 102 тыс.... Благодаря этому, пользуясь и союзомъ съ италіанцами и отсутствіемъ солидарности среди депутатовъ славянъ (распря
поляковъ и русскихъ и з ъ - з а внутреннихъ отношеній въ Галиціи), нѣмцы
являются господами въ парламентѣ, противъ чего славяне борются
только обструкціей. То ж е подчиненное, неполноправное положеніе

2 6

.-

занимаютъ славяне и въ областныхъ сеймахъ, въ силу устарѣлой куріальной системы выборовъ, обезпечивающей не славянскіе интересы. Какъ въ
венгерской Хорватіи, т а к ъ и въ областяхъ Австріи сеймы слишкомъ заполнены представителями, непосредственно зависимыми отъ правительствъ,
«вирилистами», т.-е. духовными и свѣтскими бюрократами (въ Босніи
ихъ 20 на 92 чл. сейма, въ Хорватіи ихъ 45 на ряду съ 90 депутатами),
или депутатами отъ курій, по существу не славянскихъ. Особенно отрицательное значеніе для славянъ имѣетъ курія крупнаго землевладѣнія.
Только въ Галиціи подавляюще польская, въ Хорватіи — отчасти сербохорватская, въ Босніи — х о т я и сербская по языку, но мусульманская,
враждебная сербству по вѣрѣ, въ чешскихъ земляхъ и въ части словинскихъ — нѣмецкая, она вездѣ, между тѣмъ, располагаетъ значительнымъ
количествомъ мандатовъ. Сильно неславянское представительство и по
остальнымъ куріямъ: въ чешскихъ земляхъ и большей части словинскихъ
оно нѣмецкое, по куріямъ городской, сельской и всеобщаго голосованія
въ другой части земель словинскихъ и въ части с е р б о - х о р в а т с к и х ъ
земель, италіанское по куріи городской. И вотъ въ результатѣ мы видимъ,
что, напримѣръ, въ сеймѣ Моравіи, съ
чешскаго населенія, за чехами
(73 депутата) необезпечена даже половина мандатовъ (76), что въ Истріи
славянское (сербо-хорватское и словинское) большинство населенія имѣетъ
лишь меньшинство мандатовъ (18), а италіанское меньшинство населенія
располагаетъ большинствомъ мандатовъ (26) и т. д. Въ то время к а к ъ въ
Далмаціи и Крайнѣ нѣмцы и италіанцы — меньшинство населенія — имѣютъ
количество сеймовыхъ депутатовъ выше полагающагося имъ по справедливости, словинцы въ Каринтіи и Ш т и р і и — т о ж е меньшинство — вопіюще
обижены въ пользу нѣмцевъ въ дѣлѣ распредѣленія сеймовыхъ мандатовъМежду тѣмъ какъ славяне на тѣхъ сеймахъ, гдѣ они въ большинствѣ
(Чехія, Крайна, Далмація, Хорватія), внимательны къ нуждамъ нѣмецкаго
населенія, нѣмцы и мадьяры, если только они обладаютъ большинствомъ
или исключительно властвуютъ въ представительныхъ собраніяхъ, совершенно не считаются со славянскими интересами, напротивъ, рѣзко нарушаютъ ихъ: т а к ъ обстоитъ дѣло и въ Германіи (Пруссіи), и въ Австріи,
и въ Венгріи — въ парламентахъ, ландтагахъ, сеймахъ... Недовольство ж е
нѣмцевъ и мадьяръ самостоятельностью славянскихъ представительствъ
выражается либо обструкціей нѣмецкаго меньшинства (ЧехІя), либо репрессіями центральной власти — роспускомъ сеймовъ, отмѣной конституціонныхъ гарантій, учрежденіемъ комиссаріатовъ (Хорватія и Чехія) и т . п.

—

2 7

Но, и при нормальномъ дѣйствіи автономныхъ учрежденій, уже самый
х а р а к т е р ъ «автономій» является надежной уздой нѣмцевъ и мадьяръ на
славянъ. Кругъ компетенціи органовъ мѣстнаго самоуправленія крайне
узокъ не только въ польскихъ областяхъ Пруссіи, но и въ провинціяхъ
Австріи: законодательныя права ничтожны, исполнительные органы не
развиты и находятся подъ стѣснительнымъ контролемъ центральныхъ
государственныхъ властей; автономныхъ финансовъ почти не существуетъ.
Даже автономія Хорватіи — законодательная и административная — ограничивается дѣлами внутренняго управленія, судебными, просвѣтительными:— экономическая ж и з н ь и финансы Хорватіи находятся въ непосредственной власти венгерскаго парламента и правительства. Автономія
Босніи зависитъ отъ усмотрѣнія австро - венгерскаго министра финансовъ
и его замѣстителя въ провинціи — командира австро-венгерскихъ войскъ,
квартирующихъ въ Босніи,
Въ связи сътакими притѣсненіями славянъ въ области народнаго представительства, организаціи законодательной власти стоятъ и невзгоды для н и х ъ
въ области администраціи. Составъ правительства—министерствъ — въ Пруссіи и Венгріи — исключительно нѣмецкій и мадьярскій, притомъ ярко окрашенный въ противославянскомъ духѣ. Если же въ составѣ австрійскихъ кабинетовъ иногда и бываютъ славяне, то въ крайне небольшомъ числѣ,
главнымъ образомъ изъ поляковъ, рѣже изъ чеховъ, но всегда изъ людей,
готовыхъ слу>і<ить идеѣ нѣмецкой Австріи. Въ составѣ низшей бюрократіи
Австріи славяне представлены въ количествѣ, не соотвѣтствующемъ и х ъ
количественной силѣ въ государствѣ, и з а н и м а ю т ъ обычно посты болѣе
скромные, чѣмъ нѣмцы; на служебный ж е успѣхъ могутъ расчитывать
только тѣ славяне, которые не ярко обнаруживаютъ свое славянское происхожденіе и сознаніе, главнымъ ж е образомъ — ренегаты. Въ Пруссіи и
Венгріи славяне, можно сказать, совсѣмъ не допускаются на государственную
службу, если только совершенно не отреклись отъ своего славянства.
Такой составъ администраціи вполнѣ соотвѣтствуетъ взгляду на славянъ,
какъ гражданъ не полноправныхъ, «второго разряда». Славянскіе языки
не только не пользуются въ государственныхъ учрежденіяхъ равноправіемъ
съ нѣмецкимъ и мадьярскимъ, но часто совершенно не признаются въ н и х ъ .
Въ Пруссіи и Венгріи абсолютно господствуютъ языки государственные,
нѣмецкій — в ъ первой, мадьярскій — во второй: языки польскій, словацкій,
словинскій, сербо-хорватскій не допускаются ни въ представительныхъ
собраніяхъ, ни въ администраціи, ни въ судѣ. Мадьяры еще терпятъ въ

2 8

теоріи право хорватской сеймовой делегаціи пользоваться своимъ родыымъ
языкомъ въ будапештскомъ парламентѣ, подчиняясь «венгерско-хорватскому соглашенііо», хотя всячески мѣшаютъ пользованію этимъ правомъ
на практикѣ. Въ то ж е время мадьяры, вопреки «соглашенію», признающему сербо-хорватскій языкъ единственнымъ государственнымъ языкомъ
въ предѣлахъ автономной Хорватіи, пытаются добиться здѣсь для мадьярскаго языка положенія тоже государственнаго языка, притомъ стоящаго
выше хорватскаго. Въ «автономной» Босніи, находящейся въ австро-венгерскомъ «совладѣніи», признаніе сербо-хорватскаго языка офиціальнымъ
языкомъ государственныхъ учрежденій тоже соединяется съ попытками
центральныхъ властей создать конкурентовъ ему въ видѣ нѣмецкаго и
мадьярскаго языковъ. Но и въ Австріи, гдѣ положеніе славянскихъ языковъ
въ государственныхъ учрежденіяхъ нѣсколько лучше, чѣмъ въ Пруссіи и
Венгріи, все же ясно сказывается нѣмецкое засилье въ области «языковаго
права». Хотя основные законы Австріи и не установили для нѣмецкаго
языка положенія государственнаго, однако фактически онъ въ значительной
степени з а н я л ъ такое положеніе, стѣсняя права славянскихъ языковъ.
Въ вѣнскомъ парламентѣ царитъ нѣмецкій языкъ, славянскіе же языки
звучатъ тамъ изрѣдка, какъ нѣчто демонстративное. Всѣ исполнительные
органы центральной власти на мѣстахъ, равно какъ и всѣ органы мѣстной
автономіи ведутъ свои служебныя сношенія съ центральными государственными учрежденіями (и обратно) только по-нѣмецки. Что касается «внутренней службы» государственныхъ учрежденій на славянскихъ областныхъ
территоріяхъ, то лишь польскій языкъ въ Галиціи съ конца I860 годовъ
и сербо-хорватскій въ Далмаціи з а послѣдніе годы получили положеніе
авнутренняго» служебнаго языка, взамѣнъ нѣмецкаго и италіанскаго; во
всѣхъ остальныхъ славянскихъ областяхъ Австріи, даже въ Чехіи и Моравіи,
«внутреннимъ» служебнымъ языкомъ является я з ы к ъ нѣмецкій. Но даже въ
вопросѣ о «внѣшнемъ» служебномъ языкѣ (въ сношеніяхъ съ гражданами)
славяне не имѣютъ равноправія сънѣмцами: в ъ т о время какъ нѣмцы во всей
Австріи имѣютъ право обращаться на родномъ языкѣ во всѣ государственныя учрежденія и получать отъ нихъ отвѣты на этомъ языкѣ, славяне
даже въ своихъ областяхъ далеко не всѣ имѣютъ это право. Для поляковъ
это право безспорно въ Галиціи и Буковинѣ, но уже очень спорно въ Тѣшинской Силезіи; для чеховъ оно, спорное въ той же Силезіи, по закону
безспорно въ Чехіи и Моравіи, хотя въ нѣмецкихъ частяхъ э т и х ъ земель,
фактически часто оспаривается; словинцы пользуются этимъ правомъ

2 9

.-

вполнѣ только въ Крайнѣ и лишь частично — въ другихъ своихъ областяхъ;
и сербо-хорваты вполнѣ обезпечены относительно правъ своего языка во
внѣшней службѣ учрежденій лишь на территоріи Далмаціи, но не Истріи.
Если мы обратимся къ автономнымъ учрежденіямъ, то и здѣсь славяне
не пользуются языковымъ равноправіемъ съ нѣмцами, даже съ италіанцами.
Въ то время к а к ъ въ автономныхъ учрежденіяхъ областей съ преобладающимъ славянскимъ населеніемъ нѣмецкій я з ы к ъ меньшинства пользуется
равноправіемъ съ языкомъ славянскаго большинства, обратнаго явленія не
замѣчается: нѣмецкій я з ы к ъ исключительно господствуетъ въ Тѣшинской Силезіи,Штиріии Каринтіи, италіанскій—въ Приморьѣ, за исключеніемъ развѣ
Истріи,гдѣ сербо-хорваты и словинцы добились кое-какихъязыковыхъ правъ.
Что касается общественной жизни, то славянскіе языки въ Австріи
не стѣснены. Но въ Венгріи ведется борьба противъ употребленія, напримѣръ, словацкаго языка въ публичныхъ собраніяхъ, въ Пруссіи почти
уничтожено право поляковъ говорить на родномъ языкѣ въ публичныхъ
собраніяхъ, ибо оно признано только для мѣстностей, гдѣ поляки составляютъ не менѣе 607о населенія.
Ожесточенная борьба нѣмцевъ и мадьяръ противъ славянской рѣчи
выражается даже въ замѣнѣ правительствами вѣковой польской географической номенклатуры въ Пруссіи номенклатурой нѣмецкой и всякой
славянской номенклатуры въ Венгріи номенклатурой мадьярской.
Своимъ преобладаніемъ и господствомъ въ законодательныхъ учрежденіяхъ и въ администраціи нѣмцы и мадьяры пользуются для стѣсненія
гражданскихъ и политическихъ свободъ славянскаго населенія. Если австрійское правительство борется противъ періодической печати своихъ
славянъ, з а исключеніемъ развѣ поляковъ, то правительство прусское,
особенно мадьярское, прямо терроризуетъ славянскую печать. Судебные
процессы противъ польской печати въ Пруссіи, денежные штрафы и тюрьмы
для редакторовъ и сотрудниковъ газетъ блѣднѣютъ предъ тѣмъ, что дѣлаетъ мадьярская власть со славянской печатью: напримѣръ, въ 1897 —
1907 годахъ противъ одной только скромной по размѣрамъ словацкой
печати было возбуждено 76 политическихъ процессовъ, а обвиненные
редакторы были присуждены к ъ 40 годамъ тюрьмы и къ уплатѣ 100 тыс.
кронъ судебныхъ издержекъ.
Австрійская администрація и полиція затрудняютъ для славянъ, кромѣ
поляковъ, пользованіе свободой собраній и союзовъ; прусскія власти еще
менѣе допускаютъ эту свободу для своихъ поляковъ; мадьярская полиція

—

3 0

—

совершенно отрицаетъ у своихъ славянскихъ подданныхъ коалиціонное
право... Свобода совѣсти, религіи и церкви, далеко не всегда является
удѣломъ прусскаго и австро-венгерскаго славянина, особенно тамъ, гдѣ
вѣра и Церковь оказываются поддержкой национальности. Протестантская
Пруссія безцеремонна съ католической церковью поляковъ; въ періодъ
Kulturkampf'a она расточила весь польскій епископатъ, сотни священниковъ,
и съ той поры держитъ польскую религіозно-церковную жизнь подъ надзоромъ своей полиціи. Католическая Австрія особенно не чинится съ православіемъ, преслѣдуя православный сербскій клиръ въ Далмаціи (удаленіе
извѣстнаго епископа-канониста Милаша) и Босніи (конкордатъ съ константинопольскимъ патріархатомъ, отдавшій епископатъ Босніи во власть
правительства); но и противъ католической церкви у славянъ она не задумывается выступать, когда находитъ это выгоднымъ для себя, напримѣръ, воздѣйствуя на папъ въ смыслѣ препятствій славянскому богослуженію (глаголитизму) у хорватовъ Далмаціи и Истріи. Для мадьярскаго
правительства Венгріи одинаково безразличны и православіе, и католичество, и протестантизмъ: оно всегда систематически нарушало гарантированную законами автономію православной сербской церкви, а въ 1912 г.
и открыто отмѣнило ее; оно ставитъ во главѣ католическихъ епархій и
протестантскихъ сеньоратовъ у словаковъ—уніатскихъ епископій, у угроруссовъ—людей, готовыхъ проводить черезъ Церковь мадьяризацію.
Въ настоящей статьѣ невозможно дать полный обзоръ всѣхъ формъ
политическаго угнетенія славянъ въ Германіи и Австро-Венгріи, характернаго для общаго положенія здѣсь славянъ, к а к ъ политическихъ илотовъ.
Всячески несомнѣнно, что только освобожденіе славянства изъ-подъ государственной власти Германіи, Австріи и Венгріи и объединеніе освобожденныхъ славянъ въ самостоятельныя государства могутъ положить конецъ
столь печальному современному политическому положенію славянства,
стоящему въ тѣснѣйшей связи съ его экономическими и духовно-культурными бѣдами.

IV.
Конечно, обѣ цѣли, которыя поставлены Россіей и ея союзниками въ
борьбѣ съ противниками, поскольку эта борьба ставитъ на очередь рѣшеніе судебъ славянства, неразрывно связаны, какъ два этапа одного пути.

—

3 1

—

Н-0 освобожденіе славянства изъ-подъ власти его враговъ — б л и ж а й ш а я ,
непосредственная цѣль войны, организація ж е освобожденныхъ въ самостоятельныя государства будетъ совершаться лишь послѣ побѣды надъ угнетателями. Поэтому обсужденіе сложныхъ вопросовъ, связанныхъ съ осуществленіемъ второй задачи, въ настоящій моментъ не столь существенно
необходимо и неотложно для русскаго общества. Во всякомъ случаѣ можно
и сейчасъ сказать, что жизнеспособность тѣхъ четырехъ значительныхъ
славянскихъ политическихъ организмовъ, которые должны возникнуть въ
результатѣ побѣдоносной для Россіи и ея союзниковъ войны, то-есть
Польши, Чехіи, Сербіи, Болгаріи, объединяющихъ разбитыя нынѣ части
родныхъ народовъ, несомнѣнна, что она не можетъ быть подорвана такими фактами, какъ наличность среди освобождаемыхъ и объединяемыхъ
славянъ группъ инонародныхъ (нѣмцы и евреи на польскихъ земляхъ,
нѣмцы и мадьяры — н а чешско-словацкихъ, нѣмцы, мадьяры и италіанцы —
на сербо-хорватскихъ и словинскихъ), какъ этнографическое разнообразіе
среди самихъ славянъ, различіе въ ихъ средѣ направленій религіозныхъ,
культурныхъ, политическихъ и т. п. Придетъ время, когда русскому человѣку придется углубиться въ пониманіе и этой стороны славянскаго вопроса,
равно какъ и будущихъ взаимоотношеній Россіи и остального, освобожденнаго и объединеннаго, славянства. Въ настоящій ж е моментъ необходимо
укрѣпиться ,въ убѣжденіи, что лозунги освобожденія и объединенія славянства— недомыселъ теоретиковъ и сентименталистовъ, что они служатъ
выраженіемъ ж и з н е н н ы х ъ потребностей Россіи, остального славянства и
ихъ союзниковЪ'и соотвѣтствуютъ началамъ человѣчности.

Проф. Н. Ястребовъ.
Петроградъ, 8 сентября 1915 г.

3 2

.-

Габсбурги,

Гогенцоддерны,

ВиттедьебаХй

Взаимоотношенія т р е х ъ главныхъ нѣмецкихъ
династій.

Сенатора барона М. А. Таубе.

Если взять карту южной Германіи и провести по пересѣкающей ее
48-й параллели поясъ всего въ одинъ градусъ шириною, то въ ничтожной (по нашимъ русскимъ разстояніямъ) его части, лежащей между Базелемъ и Мюнхеномъ, мы захватимъ три пункта, давшихъ имя тремъ главнымъ династіямъ современной Германіи: Г а б с б у р г ъ , Г о г е н ц о л л е р н ъ ,
В и т т е л ь с б а х ъ . З а м о к ъ Габсбургъ — въ настоящее время только живописныя развалины на берегу лѣваго притока Рейна Аара, немного выше
города Бругга (Brugg), въ сѣверной Швейцаріи; Гогенцоллернъ — пышно
реставрированный въ срединѣ прошлаго столѣтія обширный замокъ въ
Швабской Юрѣ, къ югу отъ города Хехингена въ княжествѣ Гогенцоллернскомъ; Виттельсбахъ —небольшой баварскій городокъ къ сѣверо-востоку
о т ъ Аугсбурга, крѣпкій замокъ котораго былъ снесенъ еще въ 1209 году,
въ наказаніе за содѣянное однимъ изъ Виттельсбаховъ цареубійство... і)
Въ э т и х ъ т р е х ъ незначительныхъ пунктахъ центральной части старой «Священной Римской Имперіи германскаго народа» — колыбель т р е х ъ
;іинастій'), судьбы которыхъ, страннымъ образомъ переплетаясь, напол*) Источниками для настоящаго очерка послужили обширные матеріалы по международно-дипломатической исторіи Западной Европы, собранные въ свое время авторомъ для «Исторіи зарожденія
современнаго международнаго права» (т. 1. С.-Пб. 1896 г., т. II. Харьковъ 1899 г.), а также для его лекцій
по международному праву.
>) Убійство Филиппа Гогенштауфена въ 1208 г.
2) Изъ трехъ династій, о которыхъ идетъ рѣчь въ настоящей статьѣ, только Гогенцоллерны и
Виттельсбахи существуютъ въ прямой нисходящей мужской линіи; родъ Габсбурговъ, какъ извѣстно,
пресѣкся собственно съ императрицей Маріей-Терезіей ( t 1780 г.), потомство которой отъ брака съ
Францемъ Л о т а р и н г с к и м ъ и составляетъ царствующій нынѣ въ Австро-Венгріи новый «Габсбургско-Лотарингскій» домъ. Исторически интересны для насъ, конечно» лишь н а с т о я щ і е старые
Габсбурги, судьбы которыхъ шесть вѣковъ были связаны съ Австріей, а не генеалогическія величины
извѣстныхъ съ Хі вѣка герцоговъ Лотарингскихъ, прямыхъ мужскихъ предковъ Франца-Іосифа.

3 3

няютъ своимъ, часто зловѣщимъ, блескомъ германскую исторію послѣднихъ
семисотъ лѣтъ.
Этимъ взаимоотношеніямъ т р е х ъ главныхъ владѣтельныхъ домовъ
Германіи и посвященъ нижеслѣдующій очеркъ. Исторія ихъ естественно
распадается на 3 періода:
1) с р е д н е в ѣ к о в ь е — время постепеннаго роста в н у т р е н н о - г е р м а н с к а г о значенія и могущества т р е х ъ династій, владѣнія которыхъ изъ
мелкихъ феодальныхъ территорій превращаются въ эту эпоху въ первенствующія государства Германіи;
2) н о в а я и с т о р і я , отъ Реформаціи до 1870 года,— время дальнѣйшаго роста Габсбурговъ и Гогенцоллерновъ н выхода ихъ на о б щ е - е в р о п е й с к у ю арену, ознаменованное ихъ соперничествомъ и борьбою за
гегемонію въ Германіи;
3) н о в ѣ й ш і й п е р і о д ъ — с о времени основанія Германской имперіи
прусскихъ Гогенцоллерновъ до н а ш и х ъ дней, — отмѣченный ихъ притязаніями на м і р о в о е господство.

Первый (средневѣковый) періодъ исторіи трехъ разсматриваемыхъ династій, несомнѣнно, наименѣе извѣстенъ русской читающей публикѣ, а
между тѣмъ онъ представляетъ во многихъ отношеніяхъ значительный
и н т е р е с ъ — п р е ж д е всего, к а к ъ эпоха, когда было положено основаніе
ихъ послѣдующему могуществу и, до нѣкоторой степени, опредѣлилось ихъ
отношеніе къ славянскому міру.
Политическую исторію и Габсбурговъ, и Гогенцоллерновъ, и Виттельсбаховъ, можно и должно начинать только съ конца XII вѣка. Только въ
эту эпоху и тѣ, и другіе, и третьи, выходятъ изъ своихъ маленькихъ родовыхъ гнѣздъ на болѣе широкую и замѣтную арену исторической жизни
Германіи, превращаясь, если можно т а к ъ выразиться, изъ величинъ чисто
генеалогическихъ въ довольно уже замѣтныя политическія единицы: въ
1180 году графъ Оттонъ «Великій» фонъ-Виттельсбахъ получаетъ отъ императора инвеституру г е р ц о г с т в а Б а в а р с к а г о , около того ж е времени графъ Фридрихъ ф о н ъ - Ц о л л е р н ъ (или Гогенцоллернъ) становится
б у р г г р а ф о м ъ Н ю р н б е р г с к и м ъ, а графъ Альбрехтъ «Богатый» фонъ-

3 4

Габсбургъ ( 1 1 1 9 9 г.) — наслѣдственнымъ л а н д г р а ф о м ъ в ъ В е р х н е м ъ
Эл ь з а с ѣ .
Такимъ образомъ, на исходѣ XII столѣтія во всѣхъ т р е х ъ интересующихъ насъ фамиліяхъ почти одновременно происходитъ весьма важная эволюція. Первоначально мелкіе и мало - извѣстные — хотя, можетъ - быть, и
знатнаго р о д а — южно-германскіе феодальные «династы» становятся
болѣе или менѣе важными территоріальными владѣтелями въ имперіи,
княжескаго (какъ баварскіе Виттельсбахи) или почти-что княжескаго ранга.
Вся ихъ послѣдующая исторія за періодъ среднихъ вѣковъ и заключается въ постепенной консолидаціи ихъ растущаго территоріальнаго могущества, при усиливающихся взаимныхъ с в я з я х ъ — т о дружественныхъ,
то враждебныхъ, — при чемъ въ первомъ ряду здѣсь идутъ, какъ болѣе
старыя, богатыя и могущественныя, двѣ соперничествующія фамиліи Габсбурговъ и Виттельсбаховъ (обѣ еще въХІІІ—ХІѴвв. достигшія, к а к ъ извѣстно, императорскаго вѣнца Германіи); отъ нихъ стараются не отстать
сравнительно скромные императорскіе «губернаторы» въ Нюрнбергѣ— фонъЦоллерны, — только къ срединѣ XIV вѣка добившіеся княжескаго ранга
и лишь въ началѣ XV столѣтія, съ пріобрѣтеніемъ Бранденбургской марки,
превратившіеся въ «настоящихъ» крупныхъ имперскихъ князей.
Какъ же, спрашивается, происходитъ эта любопытная эволюція? Она
опредѣляется въ эти три столѣтія (XIII — X V ) взаимодѣйствіемъ цѣлаго
ряда переплетающихся историческихъ факторовъ, при чемъ на первомъ
планѣ т у т ъ стоятъ не только внутренно-германскія политическія силы и
комбинаціи (какъ, напр., территоріально-династическая политика императоровъ и отдѣльныхъ владѣтельныхъ Домовъ, ихъ взаимныя родственныя отношенія, борьба за императорскую корону, вліяніе Церкви и папъ, городовъ,
дворянства и пр.), но уже и чисто-внѣшніе (международные) политическіе
моменты въ видѣ б о р ь б ы г е р м а н и з м а с о с л а в я н с т в о м ъ н а в о с т о к ѣ. Какъ сейчасъ увидимъ, уже въ XIII вѣкѣ исторія возвышенія
Габсбурговъ — есть, собственно, въ значительной степени исторія крушенія
грандіознаго плана велико-славянской державы въ центрѣ Европы.
1) Позднѣйшіе генеалоги выводятъ Габсбурговъ отъ эльзасскаго герцога Этикона въ ѴІІ вѣкѣ,
Виттельсбаховъ отъ старыхъ баварскихъ же герцоговъ X вѣка (такъ-наз. «Луитпольдинговъ») и Гогенцоллерновъ отъ герцогскаго дома Бурхардинговъ. Документально можно считать доказаннымъ только
происхожденіе Габсбурговъ отъ нѣкоего эльзасскаго графа Гонтрана или Гунтрама, жившаго въ X вѣкѣ,
и Виттельсбаховъ—отъ феодальныхъ графовъ von Scheyern, бывшихъ уже въ XI вѣкѣ имперскими пфальцграфами въ Баваріи. Гогенцоллерны документально впервые упоминаются въ 1061 году въ лицѣубитыхъ
тогда «Burkardus et Wezil de Zolorin» и именуются графами только сто лѣтъ спустя, съ 1171 года.

-

3 5

—

XIII вѣкъ, безспорно, одинъ изъ самыхъ блестящихъ періодовъ въ
исторіи Габсбурговъ. Сначала, искусной политикой они только стараются
постепенно увеличить и округлить свои родовыя владѣнія въ Эльзасѣ и въ
Швейцаріи; затѣмъ, послѣ событія 1273 года (о которомъ сейчасъ будетъ
итти рѣчь), они, въ лицѣ знаменитаго графа Рудольфа Габсбургскаго,
круто поворачиваютъ свою политику к ъ неизмѣримо болѣе широкимъ
замысламъ и,
почти забросивъ швейцарскія
владѣнія,
переносятъ
центръ тяжести своей маленькой верхне-рейнской династіи въ другія
страны — н а востокъ, на средній Дунай, гдѣ рядомъ смѣлыхъ и удачныхъ
шаговъ имъ и удается положить основаніе будущему могуществу ихъ рода и, вмѣстѣ съ тѣмъ, одной изъ великихъ европейскихъ монархій.
Событіе 1273 года —было избраніе графа Рудольфа Габсбургскаго королемъ на вакантный послѣ Гогенштауфеновъ престолъ Германской имперіи*), совершившееся п р и б л и ж а й ш е м ъ у ч а с т і и и д ѣ я т е л ь н о й п о д д е р ж к ѣ е г о р о д с т в е н н и к а и д р у г а Ф р и д р и х а III Г о г е н ц о л л е р н а , б у р г г р а ф а Н ю р н б е р г с к а г о . Главной причиной, побудившей
германскихъ князей - избирателей взять себѣ въ короли Габсбургскаго
графа было желаніе найти для Германіи — пришедшей за двадцатилѣтнее
междуцарствіе въ полное разстройство — энергичнаго, храбраго и расчетливаго главу по возможности изъ в т о р о с т е п е н н а г о по могуществу
княжескаго дома, вліяніе котораго не тяготѣло бы постоянно (какъ это
было при Гогенштауфенахъ) надъ другими помѣстными династіями Германіи. С ъ этой двойной точки зрѣнія выборъ Рудольфа былъ чрезвычайно
удаченъ, но именно поэтому ж е новый король, тотчасъ послѣ своего избранія, начинаетъ всѣми силами создавать себѣ то, отсутствіе чего выдвинуло его, правда, на германскій престолъ, но и грозило, въ свое время,
лишить этого престола его потомковъ: онъ старается создать для своей
императорско-королевской власти подходящій территоріальный субстратъ.
Пользуясь своей властью и положеніемъ, онъ кладетъ основаніе, въ пользу своего Дома, новой крупной монархіи, глава которой, уже въ силу собственнаго удѣльнаго вѣса, всегда могъ бы быть подходящимъ (или
даже неизбѣжнымъ) кандидатомъ въ римско-германскіе императоры. Эти дальновидные расчеты,—вполнѣ оправдавшіеся съ средины XV вѣка въ формѣ почти непрерывнаго дальнѣйшаго главенства Габсбурговъ въ старой
1) Какъ извѣстно, выборный глава «Священной Римской имперіи германскаго
германскій—получалъ титулъ Императора только послѣ коронованія его Папой.

—

3 6

—

народа"—король

Германской имперіи'), — были осуществлены Рудольфомъ Габсбургскимъ
благодаря з а в л а д ѣ н і ю а в с т р і й с к и м ъ
наслѣдствомъ.
Австрія или «Восточная марка» (Ostmark, plaga australis) — выдвинутое
противъ венгровъ маркграфство еще временъ Каролинговъ (до 1156 г.
формально зависѣвшее о т ъ баварскихъ герцоговъ), затѣмъ герцогство и
«эрцгерцогство»,— имѣла съ конца X вѣка свою собственную славную династію Б а б е н б е р г о в ъ (сидѣвшихъ, съ средины XII вѣка, въ Вѣнѣ),
послѣдніе представители которой присоединили къ своимъ землямъ средняго Дуная обширныя владѣнія на югѣ—герцогство Штирію (1192 г.) и значительную часть Крайны. Послѣ бездѣтной смерти послѣдняго Бабенберга,
Фридриха Воинственнаго (f въ 1246 г. въ сраженіи на Лейтѣ противъ
венгровъ) изъ всѣхъ многочисленныхъ претендентовъ на его богатое наслѣдство, въ концѣ-концовъ, одержали верхъ сильные чешско-моравскіе сосѣди,
въ лицѣ извѣстнаго чешскаго короля изъ рода Пржемысловичей Оттокара II (1253 г.). Завладѣвъ Австріею, Штиріею и Крайною, «золотой король»,
какъ его называли въ Чехіи, — о д и н ъ изъ самыхъ блестящихъ государей
своего времени —присоединилъ къ этимъ владѣніямъ (1269 г.) еще сосѣднюю Каринтію и такимъ образомъ основалъ-было въ центрѣ Европы подъ
главенствомъ Чехіи своеобразную обширную славяно-нѣмецкую державу
отъ Судетскихъ горъ до Адріати ческа го моря. Какъ оказалось, всѣ труды
предпріимчиваго и воинственнаго славянскаго короля (доходившаго, между
прочимъ, — п р о т и в ъ языческихъ пруссовъ — и до Балтійскаго моря и основавшаго здѣсь Королевецъ —Кенигсбергъ) пошли, однако, на пользу только Габсбургамъ. Король Рудольфъ, нѣкогда простой наемникъ Оттокара
въ его прусскихъ походахъ, а затѣмъ счастливый его соперникъ на выборахъ 1273 года, не замедлилъ потребовать о т ъ чешскаго короля предъявленія юридическихъ титуловъ на его обширныя пріобрѣтенія, сдѣланныя
во время междуцарствія
Воспослѣдовавшее вооруженное столкновеніе
между славянскимъ и германскимъ міромъ изъ-за владычества на среднемъ
Дунаѣ рѣшило споръ не въ пользу славянъ. Въ кровавой битвѣ на Мархфельдѣ 26 августа 1278 года, стоившей жизни Оттокару, Рудольфъ и его
нѣмецкіе союзники — имѣя во главѣ опять-таки Гогенцоллерна, Фридриха
1) До самаго ея разрушенія Наполеономъ въ 1806 г.,—ибо послѣ смерти имп. Сигизмунда изъ Люксембургской династіи (t 1437 г.) императорская корона, за исключеніемъ кратковременнаго царствованія
женатаго на габсбургской принцессѣ Карла VII Еаварскаго (1742—1745 гг.), принадлежала все время Габсбургскому—или съ 1780 года Габсбургско-Лотариигскому—Дому.
Старыя хроники передаютъ презрительный отвѣтъ, будто бы данный королемъ Оттокаромъ
«я ему рѣшитѳльно ничего не долженъ,—онъ получилъ свое жалованье».

3 7

Нюрибергскаго, несшаго хоругвь Св. Имперіи, — осилили «золотого короля»
съ его чехами, моравами, поляками и галичанами. Австрія вмѣстѣ со
Штиріей, Каринтіей и Крайней немедленно перешла въ руки Габсбургскаго
графа, а черезъ четыре года, въ декабрѣ 1282 года, имперскій сеймъвъ Аугсбургѣ формально закрѣпилъ всѣ эти пріобрѣтенныя Рудольфомъ земли и
за его сыновьями. Такъ, к ъ к о н ц у XIII в ѣ к а с к р о м н ы е
рейнскоэ л ь з а с с к і е Габсбурги, при б л и ж а й ш е й п о м о щ и
Гогенцолл е р н о в ъ , не т о л ь к о ( в р е м е н н о ) д о с т и г а ю т ъ г е р м а н с к о й королевской
к о р о н ы , но и п р і о б р ѣ т а ю т ъ д л я с в о е г о д о м а
цѣлое о б ш и р н о е а в с т р і й с к о е г о с у д а р с т в о Б а б е н б е р г о в ъ и
О т т о к а р а Чешскаго, —основное ядро будущей Австро-Венгерской Монархіи.
На такомъ территоріальномъ фундаментѣ дальнѣйшее развитіе могущества Габсбурговъ могло бы, казалось, иттйбезпрепятственно. Однако, слѣдующій (XIV) вѣкъ не благопріятенъ для этой династіи. Здѣсь она испытываеТъ рядъ серьезныхъ неудачъ въ своихъ честолюбивыхъ замыслахъ,
частію отъ только-что побѣжденныхъ чеховъ, частію отъ своихъ первоначальныхъ подданныхъ швейцарцевъ, частію, наконецъ, отъ соперниковъ — Виттельсбаховъ. Не входя здѣсь въ излишнія подробности, достаточно констатировать, что XIV" вѣкъ начинается и оканчивается
полнымъ пораженіемъ Габсбургскаго рыцарства швейцарцами ^), что всѣ
старанія второго нѣмецкаго короля (и перваго императора) и з ъ дома Габбурговъ Альбрехта, сына Рудольфа, (1298 — 1308 гг.) пріобрѣсти чешскую корону для своей семьи окончились плачевной неудачей®) и что съ его
смертью королевскій скипетръ Германіи болѣе чѣмъ на сто лѣтъ выскальзываетъ изъ рукъ Габсбурговъ. Любопытно только отмѣтить, что и въ
чешскомъ, и въ германскомъ вопросѣ, к а к ъ еще не разъ въ исторіи Габсбургскаго дома, здѣсь обнаружилась о б о р о т н а я сторона тонкой и изворотливой матримоніальной политики — «tu felix, Austria, nube». Въ числѣ
браковъ, которыми Рудольфъ Габсбургскій искусно связалъ свою семью
съ цѣлымъ рядомъ владѣтельныхъ домовъ, едва ли не главными былъ
бракъ его младшаго сына, Рудольфа, съ Агнесой Чешской, дочерью побѣ') 1315 годъ—Моргартенъ и 1386 годъ—Земпахъ.
2) Бракъ старшаго сына имп. Альбрехта, Рудольфа, на вдовѣ Вячеслава 11 Чешскаго (Елизаветѣ
Польской) и матери послѣдняго бездѣтнаго Пржемысловича Вячеслава III (f 1306 г.) прекратился въ слѣдуюицемъ же году за преждевременной смертью Рудольфа. Другого сына императора, Фридриха Красиваго, чехи категорически отвергли, а самъ Альбрехтъ, рѣшившійся сломить сопротивленіе силой,
трагически погибъ во время подготовки похода въ Чехію (см. ниже).

—

3 8

жденннаго имъ короля Оттокара II, и бракъ его дочери Матильды съ герцогомъ Баварскимъ Людовикомъ Строгимъ (Виттельсбахомъ). И вотъ, сынъ
отъ перваго и з ъ э т и х ъ браковъ, Іоаннъ «Parricida» (внукъ одновременно
Рудольфа Габсбургскаго и Оттокара Чешскаго!) сдѣлался героемъ одной
изъ первыхъ зловѣщихъ семейныхъ трагедій въ домѣ Габсбурговъ
убійцей своего родного дяди (и императора) Альбрехта (f 1308 г.), вразгаръ
его приготовленій къ «карательной экспедиціи» противъ Чехіи
а сынъ
о т ъ второго брака, Людовикъ (младшій) Виттельсбахъ, — выступилъ упорнымъ и счастливымъ соперникомъ своего двоюроднаго брата, Фридриха
Красиваго Австрійскаго, въ соисканіи на германскій императорско-королевскій престолъ
Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ борьбы неудачная для австрійцевъ битва при Мюльдорфѣ (1322 г.) устранила Габсбурга въ пользу Виттельсбаха, и «Императоръ Людовикъ IV Баварскій» пробылъ еще четверть
вѣка во главѣ Германіи (f 1347 г.). Использовать это время для своей
династіи т а к ъ же, к а к ъ Габсбурги использовали царствованіе Рудольфа,
Виттельсбахи, однако, не сумѣли, и попытка Людовика Баварскаго укрѣпить за своимъ родомъ маркграфство Бранденбургское послѣ угасшей въ
1320 году старшей линіи «Асканійскаго» дома (потомство графа Ангальтскаго
Альбрехта Медвѣдя) окончилась л и ш ь кратковременнымъ (1324 —1373гг.) и
весьма неудачнымъ правленіемъ разныхъ баварскихъ принцевъ въ будущей вотчинѣ Гогенцоллерновъ. Эти послѣдніе, со своей стороны, заняты
въ теченіе всего XIV вѣка исключительно своими домашними дѣлами, —
медленнымъ, но вѣрнымъувеличеніемъ родовыхъ владѣній въ южной Германіи
(Франконіи), гдѣ бережливостью, покупками и искусными браками имъ
удается, въ концѣ-концовъ, «сколотить» себѣ еще два графства (Ансбахъ
и Кульмбахъ) и добиться признанія того, что Виттельсбахи получилъ у ж е
въ 1180 году, а Габсбурги съ пріобрѣтеніемъ Австріи, — ранга князей
Имперіи (1363 г.)..,
XIV вѣкъ это, такимъ образомъ, вѣкъ не Габсбурговъ, не Гогенцоллерновъ, и даже не Виттельсбаховъ, — а блестящей полу-французской династіи Люксембурговъ, которая еще въ началѣ вѣка дала Германіи одного
императора изъ своей среды (Генриха VII), черезъ бракъ его сына (Іоанна
Слѣпого) пріобрѣла чешскую корону, и послѣ смерти Людовика Баварскаго
цѣлыхъ 90 лѣтъ (съ небольшимъ перерывомъ на рубежѣ XIV и XV вв.,
') Въ довершеніе этого рокового и знаменательнаго сцѣпленія обстоятельствъ,
совершено на берегахъ Рейсса, въ виду ихъ родового Габсбургскаго замка.
Освободившійся за смертью Генриха VII Люксембургскаго (1312 г.).

—

3 9

убійство

было

опять въ пользу Виттельсбаха — Рупрехта Пфальцскаго) занимала императорскій престолъ.
З а т о XV вѣкъ снова чрезвычайно счастливь и для Гогенцоллерновъ,
и для Габсбурговъ. Для первыхъ —осуществляется давнишняя мечта ихъ
рода: 18апрѣля 1417 года, на рыночной площади гор. Констанца, происходить
торжественная инфеодація императоромъ Сигизмундомъ маркграфства
Бранденбургскаго бургграфу Фридриху VI Нюрнбергскому (въ награду за
услуги, оказанныя Сигизмунду при избраніи на императорскій престолъ),
и Гогенцоллерны превращаются наконецъ въ государей крупной территоріальной единицы Св. Римской имперіи съ достоинствомъ князя-избирателя (курфюрста). Весь XV вѣкъ и проходитъ для н и х ъ въ з а б о т а х ъ объ
укрѣпленіи за собою фактической власти въ ихъ новыхъ владѣніяхъ —
противъ воинственнаго, своевольнаго и непокорнаго феодальнаго дворянства бранденбургской «марки»
Тѣмъ временемъ ихъ старые друзья и
союзники, Габсбурги, закрѣпляли за собою утраченную болѣе ста лѣтъ
предъ тѣмъ королевскую корону Германіи: въ 1437 году скончался послѣдній «Люксембургъ» — императоръ Сигизмундъ — и германскій престолъ занялъ мужъ его единственной дочери Альбрехтъ Габсбургско-Австрійскій
(t 1439 г.). С ъ тѣхъ поръ до самаго исчезновенія прямого мужского потомства Габсбурговъ,
въ теченіе 350 лѣтъ, императорское достоинство
Св. Римской имперіи уже не вышло изъ ихъ цѣпкихъ рукъ.
Чтобы покончить съ средневѣковой эпохой, намъ остается замѣтить,
что и для Виттельсбаховъ XV вѣкъ означалъ собою т а к ж е періодъ извѣстной «консолидаціи»: Альбрехтъ IV Мудрый (f 1508 г.) постепенно объединяетъ въ своихъ рукахъ всѣ баварскія земли и провозглашенною з а
два года до смерти «Прагматическою санкціею» устанавливаетъ единство
и нераздѣльность территорій Баваріи, переходящихъ по праву первородства.
Таковы итоги средневѣковья для т р е х ъ знаменитыхъ нѣмецкихъ династій. Изъ сравнительно мелкихъ феодаловъ — Виттельсбахи превращаются
въ могущественныхъ герцоговъ Баварскихъ и (въ другой линіи) въ курфюрстовъ-пфальцграфовъ Рейнскихъ, Гогенцоллерны въ курфюрстовъ и марк») Эти старые, гордые Квитцовы, Роховы, Бредовы, Бюловы и пр., встрѣтили, будто бы,
своихъ новыхъ государей ироническимъ замѣчаніемъ: «хотя бы цѣлый годъ шелъ наръ нами дождь
изъ бургграфовъ, мы не дадимъ имъ пустить корни въ нашей Маркѣ!» Однако, «нюрнбергскія игрушки»
(какъ въ насмѣшку они называли артиллерііо курфюрстовъ) очень скоро привели ихъ къ послушанію
новымъ пришедшимъ изъ южной Германіи господамъ.

—

4 0

—

графовъ Бранденбургскихъ, Габсбурги въ эрцгерцоговъ австрійскихъ и
императоровъ Св. Римской имперіи.
«Новая исторія» должна была принести въ теченіе перваго ж е своего
(XVI) вѣка еще дальнѣйшее развитіе могущества э т и х ъ двухъ послѣднихъ
Домовъ, но при значительно измѣнившемся уже, какъ сейчасъ будетъ
видно, взаимоотношеніи между Габсбургами и Гогенцоллернами.

Второй изъ указанныхъ выше т р е х ъ періодовъ — три съ половиной
вѣка, протекшіе со времени реформаціи до образованія новой Германской
имперіи въ 1870 году, — можетъ быть охарактеризованъ для Габсбурговъ
и Гогенцоллерновъ въ слѣдующемъ положеніи: ихъ могущество, получающее
въ этомъ періодѣ обще-европейское значеніе, продолжаетъ расти и развиваться, находя себѣ опору въ пріобрѣтенныхъ ими внѣ-германскихъ владѣніяхъ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, между ними начинаетъ расти и взаимное соперничество изъ-за гегемоніи въ Германіи, переходящее наконецъ въ длительную упорную борьбу, окончившуюся, какъ извѣстно, въ пользу Гогенцоллерновъ. Что касается Виттельсбаховъ, то въ этомъ періодѣ, сравнительно
съ обѣими другими династіями, они отходятъ на второй планъ, появляясь
на международной исторической сценѣ большею частью лишь эпизодически
и иногда въ довольно неожиданныхъ и дтранныхъ, съ точки зрѣнія ихъ
родной Баваріи, роляхъ: среди нихъ мы встрѣчаемъ, дѣйствительно, то
эфемернаго «зимняго короля» Чехіи
то рядъ воинственныхъ шведскихъ
королей второй половины XVII вѣка
то перваго короля освобожденной
о т ъ турокъ Греціи ")... Но судьбы ихъ всѣхъ — вплоть до несчастнаго ко1) Избранный въ короли Чехіи (1619 г.) богемскими, моравскими и силезскими реформатами (кальвинистами и «утраквистами») и потерпѣвшій пораженіе отъ габсбургско-католической «лиги» въ знаменитой битвѣ при Бѣлой Горѣ (1620 г.) Фридрихъ V былъ курфюрстомъ Пфальцскимъ изъ протестантской линіи Виттельсбаховъ.
Призванная на шведскій престолъ послѣ отреченія королевы Христины (1654 г.) династія трехъ
воинственныхъ Карловъ второй половины XVII вѣка (Карлъ X Густавъ, Карлъ XI и Карлъ XII) была
родственной по женской линіи дому Ваза вѣтвью Пфальцскихъ Виттельсбаховъ—графовъ Цвейбрюккенскихъ. У насъ мало кто знаетъ, что неудачный вомсдь шведовъ подъ Полтавой былъ чистѣйшій
Виттельсбахъ, потомокъ по прямой мужской линіи императора германскаго Рупрехта (f 1410 г.) и
<5аварскихъ герцоговъ XII—XIII вѣка!
3) 1832—1862 гг.—Оттонъ I, братъ короля баварскаго Максимиліана П.

—

4 1

—

роля - Лоэнгрина, заоблачное царствованіе котораго кончилось въ таинственныхъ водахъ Штарнбергскаго озера
— тѣсно переплетаются съ
исторіей Габсбурговъ и Гогенцоллерновъ.
Могущество э т и х ъ двухъ послѣднихъ фамилій идетъ, к а к ъ сказано^
по восходящей линіи и въ ноеомъ періодѣ исторіи.
Главные этапы политическаго роста Габсбурговъ съ того момента, когда
императорская корона Германіи вернулась къ нимъ въ срединѣ XV вѣка^
достаточно извѣстны изъ общей исторіи. Мы ихъ напомнимъ здѣсь только въ
формѣ нѣсколькихъ именъ и датъ: Императоръ Фридрихъ III (1440 — 1493 гг.),
объединитель
всѣхъ
наслѣдственныхъ
австрійскихъ
земель, — его
сынъ императоръ Максимиліанъ 1 (t 1519 г.), черезъ жену, Марію Бургундскую (1477 г.), государь Нидерландовъ, — сынъ послѣднихъ Филиппъ Красивый (t 1506 г.), супругъ Іоанны Испанской (1496 г.), наслѣдницы всего
огромнаго государства Фердинанда и Изабеллы, — наконецъ дѣти ихъ и основатели испанской и австрійской линіи Габсбурговъ, Карлъ V, императоръ
римско-гер.манскій и король Испаніи, и Фридрихъ I Австрійскій, король
Чешскій и Венгерскій (1526 г.) — ч е р е з ъ бракъ съ Анной польско-богемской...
Т а к ъ старинная династическая
программа Габсбурговъ — «tu felix,
Austria, nube»®) — привела къ знаменитому девизу Карла V и его потомковъ:
А. Е. I. О. и . , т.-е «Austriae est imperare orbi universe». И дѣйствительно,
Карлъ V Австрійскій, король Германіи, императоръ Св. Римской Имперіи,
государь Бургундско-Нидерландскій, король Испанскій и «обѣихъ Сицилій»,
повелитель Индіи, вмѣстѣ съ своимъ братомъ и преемникомъ по Имперіи
Фердинандомъ Австрійскимъ, королемъ Чешскимъ и Венгерскимъ, представляютъ собою такой апогей обще-европейскаго и даже мірового могущества Габсбургскаго дома, который съ тѣхъ поръ не былъ превзойденъ на за1) Мы, конечно, имѣемъ въ виду безумнаго короля Людвига II (f 1886 г.).
2) Знаменитый дистихъ:
йВеІІа gerant alii- tu felix Austria nube.
Nam quae Mars aliis, dat tibi regna Venus».
— T.-e.: «пусть ведутъ войны другіе, ты же, счастливая Австрія, заключай браки, ибо государства,
которыя другимъ даетъ Марсъ, тебѣ даритъ Венера».
Интересную сводку династическимъ Габсбургскимъ бракамъ со времени прочнаго занятія ими
Императорскаго престола (сред. X V в.) до паденія Св. Римской имперіи (1806 г.) даетъ К. Peez, 2йг Неіraths Politik derDynastie Habsburg-Lothringen (Wien 1883 г.). Изъ общаго числа 97 браковъ, только 34 приходятся на долю различныхъ нѣмецкихъ Домовъ, изъ коихъ на однихъ Виттельсбаховъ 14 случаевъ
(9—на Баварскую и 5 на Пфальцскую линію). Съ Гогенцоллернами (какъ протестантами) брачныхъ
союзовъ не было.

—

4 2

—

падѣ даже Наполеономъ. Особенно важное значеніе собственно для Австріи
имѣли при этомъ, конечно, пріобрѣтенія Фердинанда I, т.-е. соединеніе
съавстрійской короной престоловъ чешскаго и венгерскаго (1526 г.), благодаря
чему а в с т р і й с к а я м о н а р х і я п о л у ч и л а с и л ь н ѣ й ш у ю
опору
в ъ д в у х ъ б о г а т ы х ъ в нѣ-ге р м а н с к и х ъ к о р о л е в с т в а х ъ.
Приблизительно такимъ ж е путемъ, какъ бы идя по стопамъ Габсбурговъ, усиливаютъ и укрѣпляютъ свое положеніе въ Германіи (и въ Европѣ)
и бранденбургскіе Гогенцоллерны: р о л ь В е н г р і и и Ч е х і и
здѣсь
и г р а е т ъ ( т а к ж е в н ѣ - г е р м а н е к а я ) П р у с с і я , Только пріобрѣтеніе
ея далось Гогенцоллернамъ гораздо труднѣе — не путемъ удачно комбинированной системы династическихъ браковъ, а черезъ долгую и упорную
политическую кампанію, длившуюся 250 лѣтъ и полную всякихъ изворотовъ и интригъ. На этой политической игрѣ стоитъ нѣсколько остановиться, ибо съ пріобрѣтеніемъ Пруссіи именно на эту послѣднюю переносится весь центръ тяжести монархіи Гогенцоллерновъ.
Прусское государство рыцарей тевтонскаго ордена, основанное въ
третьемъ десятилѣтіи XIII вѣка въ бассейнѣ нижней Вислы «братьями нѣмецкаго госпиталя Сз. Маріи Іерусалиліской»
неосторожно призванными
сюда мазовецкимъ княземъ Конрадомъ для совмѣстной борьбы съ языческими пруссами, достигло блестящаго развитія и значительнаго могущества
івъ XIV столѣтіи, но въ XV принуждено было подчиниться новой крупной
политической силѣ въ восточной Европѣ—польско-литовскому государству.
Знаменитая Танненбергская битва 1410 года, въ которой соединеннымъ
польско-литовско-русскимъ силамъ удалось нанести рѣшительный ударъ
Ордену, привела, въ конечномъ результатѣ, къ не менѣе знаменитому
такъ-называемому Торнскому мирному договору 1466 года
по которому
вся западная половина Пруссіи съ Данцигомъ была уступлена Польшѣ
(и образовала «польскую Пруссію»), а восточная, съ Кенигсбергомъ, оставлена
за Орденомъ, но на основаічіяхъ л е н н о й з а в и с и м о с т и
его
отъ
П о л ь ш и . Менѣе, чѣмъ черезъ 50 лѣтъ Гогенцоллернамъ удалось устроить
т а к ъ , что великимъ магистромъ Ордена оказался одинъ изъ и х ъ родичей
(1511 г.)—Альбрехтъ Бранденбургскій (двоюродный братъ тогдашняго курфюрста Іоахима I), который для превращенія своей власти въ Пруссіи въ
Таково было офиціальное наименованіе тевтонскаго или «Маріанскаго» монашеско-рыцарскаго
ордена, основаннаго въ Палестинѣ въ XII вѣкѣ.
2) Мы говоримъ «такъ-называемому» потому, что договоръ между Польшей и тевт. орденомъ
1466 года былъ заключенъ собственно въ Нессау (Nassau) близъ Торна.

4 3

н а с л ѣ д с т в е н н у ю , не постѣснился... упразднить самый Орденъ! Ловкій
Гогенцоллернъ воспользовался для этого возникшимъ въ то время въ Германіи реформаціоннымъ движеніемъ, въ основѣ котораго для тогдашнихъ
правительствъ, к а к ъ мы теперь хорошо знаемъ, лежало не столько стремленіе къ религіозно-нравственному обновленію католической церкви, к а к ъ
весьма прозаическое желаніе обогатиться на счетъ ея громадныхъ территоріальныхъ владѣній, а заодно отдѣлаться и отъ весьма стѣснительнаго
иногда моральнаго контроля папы (вспомнимъ многоженца Генриха VIII
Англійскаго). Вотъ почему послушный совѣтамъ самого Лютера: «seine
thorichte und verkehrte Regel fahren zu lassen» (отбросить свой глупый и
извращенный орденскій уставъ), гросмейстеръ тевтонскихъ монаховъ-рыцарей
Альбрехтъ Бранденбургскій незамедлилъ совершить а к т ъ открытаго отступничества и, несмотря на протесты лучшей части своихъ рыцарей, оставшихся вѣрными старой вѣрѣ (и вскорѣ оставившихъ Пруссію), несмотря
даже на объявленіе его со стороны императора лишеннымъ покровительства Имперіи (Reichsacht), провозгласилъ Пруссію — принявшей реформацію,
Орденъ — «секуляризованнымъ», а самого себя — наслѣдственнымъ главою
новаго свѣтскаго герцогства Прусскаго. Король польскій (приходившійся
Альбрехту дядей), послѣ нѣкотораго колебанія, призналъ эту узурпацію
подъ условіемъ все той ж е вассальной зависимости отъ Польши, и 10 апрѣля 1525 года въ Краковѣ, въ торжественной обстановкѣ, новый протестантскій герцогъ Пруссіи изъ дома Гогенцоллерновъ принялъ инвеституру
своего владѣнія отъ сюзерена, короля Сигизмунда 1, за себя и своихъ
братьевъ съ ихъ потомствомъ.
Какъ только этотъ важнѣйшій для всей послѣдующей исторіи восточной
и средней Европы а к т ъ былъ совершенъ, и въ Кенигсбергѣ, на обломкахъ
стараго государства тевтонскаго ордена, длительно водворилась, хотя и
подъ польскимъ верховенствомъ, вѣтвь дома Гогенцоллерновъ, тотчасъ
ж е главная ихъ линія, курфюрсты Бранденбургскіе, стали перестраивать
всю свою политику по новому плану, осуществленіе котораго должно было
дать имъ огромную, независимую о т ъ Германіи, силу и тѣмъ поднять ихъ до
уровня самого Австрійскаго дома. Э т о т ъ грандіозный планъ, который они
въ теченіе двухъ съ половиной столѣтій проводили, до полнаго своего торжества, съ рѣдкимъ умѣніемъ и упорствомъ, былъ настолько простъ и т а к ъ
подсказывался всѣми обстоятельствами того времени, что намъ остается теперь
только удивляться, к а к ъ могущественная еще тогда Польша не приложила в с ѣ х ъ своихъ силъ к ъ его устраненію, а уступала Гогенцоллернамъ

—

4 4

—

позицію за позиціей, пока не поплатилась за это самымъ своимъ существованіемъ...
Въ нѣсколькихъ словахъ, естественный планъ бранденбургскихъ правителей заключался въ постепенномъ достиженіи слѣдующихъ четырехъ
логически вытекавшихъ одна изъ другой цѣлей:
1) добиться с о в м ѣ с т н о й съ прусскими Гогенцоллернами инвеституры герцогства прусскаго, т.-е., юридически распространить инвеституру,
данную Альбрехту и его потомству, на и х ъ (бранденбургскую) линію;
2) добиться фактическаго перехода герцогства прусскаго къ бранденбургскимъ курфюрстамъ;
3) добиться отмѣны въ немъ польскаго сюзеренитета;
4) добиться возсоединенія съ нимъ западной, польской Пруссіи и
тѣмъ создать одно сильное бранденбургско-прусско е государство отъ Эльбы до Нѣмана.
Всѣ эти цѣли и были безошибочно осуществлены, одна за другою:
первая — в ъ 1562 году, вторая — въ 1618 году (послѣ смерти послѣдняго
прямого потомка герцога Альбрехта), третья — въ 1657 году (по договору въ
Велау, послѣ неудачной для Польши войны), четвертая — в ъ 1772 году (попервому «раздѣлу» Польши), Какъ извѣстно, достиженіе третьей изъ э т и х ъ
цѣлей — независи-мости отъ Польши — повело къ превращенію бранденбургскаго «маркиза» въ «короля» прусскаго (1701 г.), а достиженіе четвертой —
къ весьма быстрой, въ теченіе двадцати съ небольшимъ лѣтъ, ликвидаціи
самого прежняго сюзереннаго государства этой Пруссіи — одной и з ъ с а м ы х ъ
блестящихъ и нѣкогда могущественнѣйшихъ славянскихъ державъ.
Таковы, въ основныхъ чертахъ, успѣхи двухъ главныхъ интересующ и х ъ насъ нѣмецкихъ династій—Габсбурговъ и Гогенцоллерновъ — в ъ
теченіе т р е х ъ столѣтій «новой исторіи»'). Въ чемъ же состояли и х ъ
взаимоотношенія за э т о т ъ п е р і о д ъ ? — К а к ъ вскользь уже упомянуто выше,
они характеризуются постояннымъ нарастаніемъ между ними соперничества изъ-за преобладанія и гегемоніи въ Германіи — соперничества, разразившагося въ ХѴ111 столѣтіи рядомъ кровавыхъ войнъ.
Дѣйствительно, для прежняго дружнаго сожительства Габсбурговъ съ
Гогенцоллернами въ новомъ періодѣ исторіи — послѣ реформаціи — нѣтъ
1) Изъ исторіи Виттельсбаховъ за этотъ періодъ заслуживаетъ особаго упоминанія развѣ только
долгое и удачное для Баваріи правленіе Максимиліана 1 Великаго (1596—1651 г.), который воспользовался
тридцатилѣтней войною (главнымъ образомъ за счетъ пфальцской линіи своего дома) не только дли
увеличенія своихъ владѣній, но и для пріобрѣтенія курфиршескаго достоинства, въ свое время (по
Золотой Буллѣ 1356 г.) признаннаго не за Баваріей, а за Палатинатомъ (пфальцской линіей).

—

4 5

болѣе мѣста. XVI и XVII столѣтія въ Западной Европѣ, какъ извѣстно,
по преимуществу время религіозныхъ войнъ. Вся Европа и, въ особенности,
вся Геріѵіанія дѣлится на два лагеря — католическій и протестантскій —
и вотъ, бранденбургско-прусскіе Гогенцоллерны, покровители то чешскихъ
«экзулантовъ»'), то французскихъ гугенотовъ, столь ж е естественно находятся среди князей протестантскаго лагеря «Евангелической уніи», к а к ъ
строго-католическіе и часто даже фанатичные австрійскіе Габсбурги и
и баварскіе Виттельсбахи — во главѣ контръ-реформаціи и «Святой католической лиги»'). Правда, въ отличіе о т ъ э т и х ъ пылкихъ идеологовъ —
или Донъ-Кихотовъ — старой, единой по вѣрѣ Германіи, Гогенцоллерны
никогда особенно не увлекаются религіозными интересами^), но зато
когда на сценѣ интересы чисто «государственные», знаменитая «Staatsraison», — т.-е. возможность безнаказанно увеличить прусскую территорію
или вопросъ гегемоніи въ Германіи — они немедленно сбрасываютъ маску
и, опираясь на постепенно увеличиваемую и тщательно организуемую
армію («Великій курфюрстъ» Фридрихъ-Вильгельмъ, король Фридрихъ-Вильгельмъ I, Фридрихъ II) идутъ прямо къ намѣченной цѣли. Таково типичное для прусскихъ Гогенцоллерновъ царствованіе Фридриха Великаго, при
которомъ эра мирнаго состязанія въ военномъ могуществѣ и территоріальномъ ростѣ съ Австріею переходитъ въ эпоху длительныхъ вооруженныхъ столкновеній, Дѣйствительно, въ теченіе 4б-лѣтняго правленія
Фридриха 11, старые друзья и союзники средневѣкового періода, Гогенцоллерны и Габсбурги, четыре .раза поднимали оружіе другъ противъ
друга').
Вполнѣ подходящимъ случаемъ для начала этой воинственной эры
было событіе 1740 года — смерть послѣдняго мужского представителя
австрійскихъ Габсбурговъ (Карла VI), черезъ 40 лѣтъ послѣ прекращенія
1) Обычное въ XVII стол, названіе религіозныхъ «бѣженцевъ» изъ странъ католической контръ
реформаціи, въ частности и въ особенности изгнанныхъ послѣ 1620 года чешскихъ протестантовъ.
Ея признанньімъ главою во время 30-лѣтней войны былъ именно только что упомянутый
Максимиліанъ Баварскій, а могущественнѣйшимъ представителемъ — имп. Фердинандъ II, сынъ Маріи
Виттельсбахъ и воспитанникъ италіанскихъ іезуитовъ. Для пониманія духа того времени характерно,
что Фердинандъ ІІ далъ въ молодости особый торжественный обѣтъ Лореттской Божіей Матери всѣми
силами искоренять сересьо въ своихъ владѣніяхъ.
') Напр., въ теченіе всей 30-лѣтней войны они балансируютъ между двумя борющимися группами
державъ и, въ конечномъ результатѣ, пріобрѣтаютъ часть Помераніи и различныя новыя территоріи
на Рейнѣ и въ Вестфаліи.
•) 1-я и 2-я Силезская война (мирные договоры: въ Бреславлѣ—Берлннѣ 1742 г. и въ Дрезденѣ
1745 г.) Семилѣтняя (1756—1763 гг.) и война за Баварское наслѣдство (1778—1779 гг.).

4 6

.-

этой династіи т а к ж е и въ Испаніи^). Совершенно игнорируя признанную
и подтвержденную всѣми европейскими кабинетами (въ томъ числѣ Пруссіей въ 1728 г.) знаменитую «Прагматическую Санкцію» послѣдняго императора (1713 г.), которою весь комплексъ австрійскихъ земель передавался
въ руки ж е н с к а г о потомства Карла VI, всѣ западно-европейскіе сосѣди
его старшей дочери и наслѣдницы, 23-лѣтняго «короля» Маріи-Терезіи,
немедленно подняли вопросъ объ « а в с т р і й с к о м ъ н а с л ѣ д с т в ѣ » . Во
главѣ этой противо-габсбургской коалиціи встали — Виттельсбахъ и Гогенцоллернъ: курфюрстъ баварскій Карлъ-Альбертъ (вскорѣ и провозглашенный императоромъ, но въ 1745 году уже скончавшійся) и король прусскій
Фридрихъ И. Первый подкрѣплялъ свои притязанія... ссылкой на старыя
права сюзеренитета Баваріи надъ австрійской «маркой» въ XII вѣкѣ
(см. выше), а второй — оставленною емуотцомъ, грубымъ солдатомъ Фридрихомъ-Вильгельмомъ I, превосходною арміей. Второй аргументъ возымѣлъ,
конечно, больше силы. «Война за австрійское наслѣдство» не дала Баваріи
ничего, а Пруссіи принесла богатую Силезію, оторванную отъ Австріи
взамѣнъ признанія всѣхъ остальныхъ габсбургскихъ земель з а Маріей-Терезіей и выбора ея мужа, герцога Франца Лотарингскаго (и Тосканскаго),
императоромъ. Затѣмъ — сдѣланная Австріею черезъ 11 лѣтъ попытка
вернуть Силезію и з ъ рукъ Пруссіи, противъ которой весьма искусно
была коализована почти вся Европа, какъ извѣстно, не удалась несмотря на всѣ «семилѣтнія» усилія т р е х ъ ю б о к ъ — к а к ъ въ насмѣшку
называлъ своихъ противницъ прусскій король''),—а ловко задуманный
планъ захвата Габсбургско-Лотарингскимъ домомъ Баваріи послѣ бездѣтной смерти послѣдняго курфюрста баварскаго и з ъ герцогской линіи
Виттельсбаховъ') былъ разрушенъ «войною за Баварское наслѣдство»
въ 1778—79 году, которую не задумался начать противъ Австріи Фридрихъ
II и которая передала баварскій престолъ въ другую (пфальцскую) линію
Виттельсбаховъ,
Наконецъ, аналогичная попытка, снова повторенная
Австріею черезъ 20 лѣтъ, при бездѣтной смерти и новаго курфюрста,
1) Въ 1700 году скончался послѣдній испанскій Габсбургъ Карлъ II, начавшаяся послѣ чего война
«за испанское наслѣдство» (противъ Филиппа V изъ дома'Бурбоновъ) доставила Австріи всѣ бельгійскія, а также сѣверо- и южно-италіанскія владѣнія испанской линіи (Баденскій и Раштадтскій мирные
договоры 1714 г.).
2) Т.-е. королева-императрица Марія-Терезія (Австрія), императрица Елизавета Петровна (Россія)
и... маркиза Помпадуръ (Франція).
3) Максимиліана-Іосифа (t 1777 г.), сына только-что упомянутаго курфюрста — императора
Карла VII.

4 7

была разстроена (иронія судьбы!) австрійскою же принцессой, вдовой
этого послѣдняго, поспѣшившей, при поддержкѣ Пруссіи, призвать въ
въ Мюнхенъ «бѣднаго родственника» и з ъ дальней, младшей линіи
Виттельсбаховъ — прямого родоначальника
теперешнихъ
баварскихъ
королей '),
Эта картина взаимоотношеній трехъ династій въ теченіе XVIII вѣка
остается типической до самыхъ бО-хъ годовъ минувшаго столѣтія: д в ѣ
к р у п н ы х ъ , б о р ю щ и х с я за п р е о б л а д а н і е въ Германіи, соперницы и боящаяся п о т е р я т ь свою самостоятельность,
кол е б л ю щ а я с я м е ж д у н и м и Б а в а р і я . Только ненадолго, въ началѣ
XIX вѣка, такое соотношеніе силъ было разрушено Наполеоновскою
грозою, потрясшей самыя основанія архаической «Священной римской
имперіи германскаго народа», теперь попросту упраздненной (1806 г.) новымъ прееліникомъ римскихъ кесарей. Новая ж е «австрійская имперія»
Габсбурговъ, потерявшая половину своихъ старыхъ владѣній, почти
уничтоженная Наполеономъ Пруссія и наконецъ значительно разросшаяся Баварія — всѣ онѣ вернулись къ своей прежней политикѣ и прежнимъ взаимоотношеніямъ послѣ международной реставраціи 1815 года.
Вѣнскому конгрессу не удалось, правда, воскресить «Священную имперію»,
но зато въ созданномъ имъ Германскомъ союзѣ (съ формальнымъ главенствомъ Австріи) и Габсбурги, и Гогенцоллерны, и Виттельсбахи, тотчасъ ж е
заняли свои привычныя прежнія мѣста и вступили въ свои старыя роли,
съ такою ясностью опредѣлившіяся уже въ теченіе ХѴІП вѣка.
Прошло еще 50 лѣтъ пока не измѣнились эти традиціонныя отношенія. Но,.чегоне сдѣлалъ — или что не додѣлалъ — Наполеонъ, то закончилъ,..
Висмаркъ съ Вильгельмомъ «Великимъ». Они упразднили Германскій союзъ
т а к ъ же, к а к ъ великій корсиканецъ упразднилъ средневѣковую «РимскоГерманскую» имперію, и силой оружія (Австро-Прусская война 1866 г.)
выбросили Габсбургскую Австрію — несмотря на поддержку ея единовѣрныхъ и родственныхъ Виттельсбаховъ-) — изъ вновь образованнаго «Сѣ') Вдова скончавшагося въ 1799 году курфюрста Карла-Теодора была Анна-Марія Австрійская.
Ср. замѣчанія объ ея противо-габсбургской политикѣ въ интересной статьѣ М. А і к і г ё , Qaelques
figures de Wittelsbach въ журналѣ лЬе Correspondant» за 1911 г., стр. 1067 сл. «Бѣдный родственникъ»,
сдѣлавшійся тогда курфюрстомъ Баварскимъ, былъ Максимиліанъ-Іосифъ изъ младшей линіи Zweibrucken-Birkenfeld пфальцскихъ Виттельсбаховъ. Королевскій титулъ получилъ онъ же—«Наполеоновой
милостью»—въ 1805 году, значительно увеличивъ территорію Баваріи.
") Жена и мать императора Франца-Іосифа были баварскія принцессы,—не говоря о безчисленныхъ другихъ бракахъ между Габсбургами и Виттельсбахами за послѣднее столѣтіе.

4 8

.-

веро-Геріѵіанскаго Союза», который на развалинахъ второй французской
имперіи не замедлилъ превратиться — на сей разъ при помощи Баваріи
и безсильномъ молчаніи Австріи — въ новую Германскую имперію, съ
Пруссіей во главѣ (1870 г.).
Т а к ъ окончился второй періодъ взаимоотношеній между Габсбургами, Гогенцоллернами и Виттельсбахами въ теченіе новой исторіи. Послѣ
долгаго и блестящаго параллельнаго восхожденія первыхъ двухъ династій
все къ большему и большему могуществу, вспыхнувшее между ними
соперничество и борьба привели къ полному переустройству старой
Германской имперіи: п р и п о с т о я н н ы х ъ к о л е б а н і я х ъ В и т т е л ь с баховъ, Габсбурги насильственно вытѣснены изъ Германіи
въ о с о б о е внѣ-германское г о с у д а р с т в е н н о е тѣло (АвстроВ е н г р і ю ) и п р у с с к і е Г о г е н ц о л л е р н ы в л а с т н о в с т а л и во г л а в ѣ
новой, в о з с т а н о в л е н н о й Германской имперіи.

III.
Намъ остается сказать всего только нѣсколько словъ о послѣднемъ
періодѣ взоимоотношеній трехъ нѣмецкихъ династій — о б ъ ихъ исторіи
послѣ 1870 года. Подводить окончательные итоги этой исторіи о б ъ е к т и в н о — какъ д ѣ й с т в и т е л ь н о слагались в н у т р е н н і я политическія отношенія Габсбурговъ, Гогенцоллерновъ и Виттельсбаховъ послѣ основанія
новой Германской имперіи — еще преждевременно: вспомнимъ, хотя бы,
далеко еще не выясненныя для исторіи подробности трагическихъ ударовъ,
поразившихъ одинъ за другимъ Домъ Виттельсбаховъ и Домъ Габсбурговъ, въ концѣ минувшаго вѣка, — самоубійство короля Людвига II Баварскаго и таинственную
смерть
австрійскаго наслѣднаго
эрцгерцога
Рудольфа. Напротивъ, вся в н ѣ ш н я я картина взаимоотношеній э т и х ъ
трехъ династій какъ нельзя болѣе ясна. Въ краткихъ, основныхъ чертахъ
она состоитъ въ слѣдующемъ.
В и т т е л ь с б а х и , принявшіе непосредственное участіе въ возстановленіи Германской имперіи и столь самоотверженно отдавшіе въ ней
первое мѣсто тѣмъ, кого еще незадолго до 1870 года они считали за к а к и х ъ '
то «parvenus» среди старыхъ нѣмецкихъ династій, вполнѣ примирились

—

4 9

—

со скромною ролью чисто локальныхъ германскихъ принцевъ и фактическихъ вассаловъ прусскаго короля, платонически утѣшаясь своими «особыми
правами» — правомъ чеканить свою монету, содержать безполезныхъ посланниковъ въ иностранныхъ государствахъ и... втайнѣ презирать новыхъ
сѣверныхъ властелиновъ Германіи, чуждыхъ имъ по вѣрѣ, грубыхъ, смѣшанной крови, протестантовъ-пруссаковъ.
Г а б с б у р г и , въ бО-хъ годахъ не только вытѣсненные изъ Германіи, но
и лишенные своихъ италіанскихъ владѣній (благодаря побѣдамъ Наполеона III и объединенію Италіи), почувствовали теперь всю мощь своихъ
прежнихъ соперниковъ и, едва избѣжавъ въ 1866 году окончательнаго разгрома, поспѣшили подобострастно принять протянутую имъ предусмотрительнымъ побѣдителемъ
руку: всего черезъ 13 лѣтъ послѣ Кениггреца,
въ 1879 году, представитель единственной специфически - императорской
династіи въ Германіи и «апостолическій король» Венгріи, Ф р а н ц ъ - І о с и ф ъ ,
заключаетъ союзный договоръ (превратившійся впослѣдствіи въ знаменитый «тройственный союзъ») съ потомкомъ гогенцоллернскихъ графовъ,
окончательно вырвавшимъ у Габсбурговъ главенство въ нѣмецкомъ мірѣ.
Такимъ образомъ, старая средневѣковая дружба между обѣими династіями
возобновляется, но только... съ обратнымъ распредѣленіемъ ролей: знаменосецъ короля Рудольфа Габсбургскаго (см. выше) самъ теперь становится германскимъ императоромъ, готовымъ «въ блистательномъ вооруженіи» защитить своего юридическаго союзника и фактическаго вассала. И,
что любопытно, объектъ, связавшій и х ъ вновь послѣ многовѣковаго соперничества, все т о т ъ же, что и въ XIII вѣкѣ, — т.-е. с л а в я н с к і й м і р ъ .
Ибо весь смыслъ австро-германской политики въ Европѣ послѣ 1870 года
заключается въ томъ (вспомнимъ только Берлинскій конгрессъ и пріобрѣтеніе Босніи и Герцоговины), что в ы т ѣ с н е н н ы е и и з ъ Г е р м а н і и , и
изъ Италіи Габсбурги ловкою и сильною рукою Гогенцолл е р н о в ъ т о л к а ю т с я на в о с т о к ъ , въ с л а в я н с к і я с т р а н ы , на
Б а л к а н с к і й п о л у о с т р о в ъ и, к о с в е н н о , н а Р о с с і ю .
Наконецъ, Г о г е н ц о л л е р н ы, оставившіе за собою верховное руководительство этой отнынѣ обще-нѣмецкой политикою, я в н о с т р е м я т с я в ъ
') Какъ извѣстно, несмотря на всѣ настоянія военной партіи, Бисмаркъ убѣдилъ короля Вильгельма
отказаться отъ территоріальнаго использованія побѣды надъ Австріей и тѣмъ сдѣлалъ возможнымъ
дальнѣйшее съ нею сближеніе и м и р н о е п о д ч и н е н і е в с е й е я п о л и т и к и и н т е р е с а м ъ
Пруссіи.

—

5 0

—

э т о м ъ п е р і о д ѣ к ъ м і р о в о й г е г е м о н ! и . Не-даромъ, въ ближайшее
ж е десятилѣтіе послѣ закліоченія союза съ Австріей въ 1879 году, еще при
Бисмаркѣ, Г е р м а н с к а я и м п е р і я п р е в р а щ а е т с я в ъ к о л о н і а л ь н у ю д е р ж а в у («раздѣлъ Африки» и пріобрѣтеніе другихъ внѣ-европейскихъ владѣній, особенно въ Австраліи). Но Бисмаркъ еще связанъ старыми прусскими традиціями. Для него еще не ясно, дѣйствительно ли
«будущность Германіи — н а морѣ», для него еще Балканы и Константинополь, въ концѣ-концовъ, «не с т о я т ъ костей померанскаго гренадера» и
потому сомнительно, не слѣдуетъ ли въ рѣшительный моментъ предпочесть, в с е - т а к и , старой соперницѣ, Австріи, — старую ж е традиціонную
союзницу, Россію, спасшую Пруссію отъ Наполеона и своимъ благожелательнымъ нейтралитетомъ въ 1870 году дозволившую ей объединить Германію. Но рескриптъ молодого германскаго императора 20 марта 1890 года
(отставка Бисмарка) разрубилъ Гopдieвъyзeлъ^), и государственный корабль
Германіи на всѣхъ парахъ пошелъ по бурнымъ волнамъ такъ-называемой
«Weltpolitik».
С ъ тѣхъ поръ эта безпорядочно-грандіозная, грубо-энергичная и не•сомнѣнно легкомысленная (по своимъ слишкомъ широкимъ заданіямъ)
политика не разъ повергала въ смущеніе — и страхъ за будущее — безпристрастнаго наблюдателя. Вѣдь, среди ея многообразныхъ проявленій мы
одновременно видѣли Марокко и Кіао-Чао, торгово-промышленное соперничество съ Англіей и «экономическое проникновеніе» въ Россію, Скандинавскія государства, Голландію, Швейцарію и сѣверную Италію, любезничанье
съ мусульманскими «сенусси» и дружественный союзъ съ турками («кровавымъ султаномъ» или младо - турками — безразлично), «бархатную перчатку» якобы «экономической» Багдадской желѣзной дороги и «бронированный кулакъ» полу-вассальной Австріи, послушно лѣзшей на Боснію,
Сербію, Албанію... Людьми, возомнившими себя «сверхчеловѣками» и открыто признававшими лишь культъ силы, прославляемый въ наукѣ и въ
литературѣ, въ философіи и съ церковной каеедры, лихорадочно возводилось какое-то грандіозное зданіе, настоящая новая «Вавилонская башня»
») Мемуары канцлера кн. Гогенлоэ заставляютъ думать, что одной изъ главныхъ причинъ отставки кн. Бисмарка была также его восточная политика, въ которой онъ былъ склоненъ (въ эпоху
80-хъ годовъ) поддерживать широкіе русскіе планы относительно востока и турецкихъ проливовъ,
игнорируя интересы Австріи. См. чрезвычайно замѣчательныя (но мало до сихъ поръ оцѣненныя) отмѣтки о противоположности политики стараго канцлера и новаго императора подъ 15 декабря 1889 г
26 и 31 марта 1890 и 13 декабря 1891 г. Denkwiirdigkeiten des Fijroten chlodwig zu Hoheiiloh-Schillingsfiirst,
(Stuttgart 1907), стр. 461, 465, 466, 484.

-

5 1

воскресшему Вотану или Тору')—и никогда не умиравшему золотому тельцу,—
на фронтонѣ которой ярко горѣла надпись: « п а н г е р м а н е к а я э к с п л у а т а ц і я м і р а p e r f a s e t n e f a s » . И невольно возникавшій, уже неотнократно за послѣдніе годы, старый вопросъ — «quousque, tandem» — наконецъ вновь всталъ предъ всѣмъ цивилизованнымъ міромъ въ 1914 году.
Гогенцоллерны, Габсбурги и Виттельсбахи, на э т о т ъ р а з ъ въ тѣсномъ
союзѣ (чтобы не сказать «сообщничествѣ») другъ съ другомъ, отвѣтили
на э т о т ъ вопросъ разбойнымъ нападеніемъ на слабую Сербію и «вѣчнонейтральную» Белыію—войною т а к ж е «per fas et nefas»...
Будущій безпристрастный историкъ постепеннаго м о р а л ь н а г о о д и ч а н і я н а ш и х ъ сосѣдей послѣ 1870 года, выразившагося въ превращеніи
Германіи Гете и Шиллера, Канта и Вагнера въ своеобразное царство
Ницше-Круппа-Блейхредера'), несомнѣнно возложитъ значительную долю
общей тяжелой отвѣтственности за эту нравственную катастрофу на три
руководящія династіи исторической Австро-Германіи, съ Гогенцоллернами
во главѣ.
Будемъ надѣяться, что въ интересахъ всечеловѣческаго прогресса
эта совершенно очевидная уже м о р а л ь н а я катастрофа германскаго
міра —будетъ для него и катастрофой п о л и т и ч е с к о й .

Бар. М. Таубе.

•) Въ характерной для имперіалистической Германіи послѣднихъ 35 лѣтъ пестрой амальгамѣ извращеннаго ницшеанства въ философіи, монизма въ наукѣ, отрицательнаго («анти-божественнаго»)
теченія въ протестантскомъ вѣроученіи, анти-правового направленія въ наукѣ международнаго права
и политикѣ (рядъ юристовъ, историковъ и военныхъ писателей) извѣстную роль несомнѣнно играетъ
также курьезное стремленіе къ возрожденію и восхваленію древняго «истинно - германскаго о духа —
такъ-наз. «Ur-Germanentum», свободнаго отъ вліянія христіанства и романской расы. Для культивированія этого своеобразнаго теченія въ различныхъ сферахъ государственной и общественной жизни
создалось даже особое австро-германское общество — «Die Guide-List Gesellscbaft». Этотъ Ur-Germanentum восторжествовалъ, повидимому прежде всего, въ нѣкоторыхъ «циклопическихъ» постройкахъ современной германской архитектуры и, къ сожалѣнію, ужъ нааѣрно въ способѣ веденія войны нынѣшними
поклонниками Вотана и Тора.
') Это, по картинному выраженію одного швейцарскаго профессора, «о т п а д е н і е о т ъ к р е с т а
Х р и с т о в а к ъ 42-с а н т и м е т р о в о й п у ш к ѣ и бросается въ глаза и нейтральнымъ наблюдателямъ
Ср. замѣчательное письмо цюрихскаго проф. L. Ragaz по поводу настоящей войны въ «Blatter fur
zwischenstaatliche Organisationu (продолженіе извѣстной «Friedens-Warte») Августъ 1915 г.

—

5 2

—

Иеторйчеекія причины руееко-французекаго
еоюза.
^ [ Ж Ж Ж Ж Ж Ж Ж Ж Ж Ж

А. М. Оссендовскаго.

«Европа признала новую германскую имперію
оплотомъ общаго мира».
(Б и с м а р к ъ).

Франко-прусская война и еще раньше —войны начала XIX столѣтія
совершенно измѣнили русло европейской политики. Появилась германская
имперія, т.-е. объединенныя нѣмецкія государства подъ военнымъ господствомъ Пруссіи.
Сеньобосъ въ своей «Политической исторіи современной Европы» говоритъ: «Французская война доставила Германіи неоспоримое преобладаніе
въ Европѣ».
С ъ 1871 года вся Европа твердо знала, что Франція, сдѣлавшаяся непримиримымъ врагомъ Германіи, ждала лишь случая начать съ ней войну,
и тогда-то впервые родилась формула, высказанная Гамбеттой:
— Будемъ думать объ этомъ всегда, но не будемъ никогда объ этомъ
говорить!
Какъ и послѣ 1815 года, т а к ъ и послѣ франкфуртскаго трактата, европейская политика стремилась лишь къ одному: удержать Францію въ
мирномъ положеніи. Германія впервые заявила новый курсъ, курсъ сохраненія «Status quo», стараясь удержать свои завоеванія и свою гегемонію.
Агрессивная политика Бисмарка въ 1864 — 1866 г.г., а равно территоріальныя присоединенія 1866 и 1870 г.г., исключительно основанныя на правѣ завоеванія, убѣдили Европу въ томъ, что Германія стремится использовать безспорное превосходство своей арміи и будетъ продолжать общую политику наступленія. Нидерландамъ, Швейцаріи, нѣмецкимъ провинціямъ Австріи, по мнѣнію европейскихъ политиковъ, въ бли-

—

5 3

—

ж а й ш е м ъ будущемъ угрожала опасность, Вокругъ Германіи создавалась
атмосфера недовѣрія, и германскому императору въ прокламаціи 18-го января и въ тронной рѣчи 21 мая 1871 года пришлось заявить, что «могущественная Германія будетъ стремиться къ поддержанію только мира
въ Европѣ».
Европейскія державы примирились съ мыслью о преобладаніи Германіи и тогда появился курсъ сохраненія мира въ Европѣ путемъ сближенія с ъ Германіей.
Начало положила Австрія. Слѣдуя совѣту Бисмарка, съ 1852 года
Австрія естественно тяготѣла къ своей сѣверной сосѣдкѣ въ противовѣсъ
Россіи въ вопросахъ Ближняго Востока. Это тяготѣніе обнаружилось въ
1871 году цѣлымъ рядомъ манифестацій: заявленіемъ Бейста австрійскимъ
делегаціямъ о дружбѣ имперіи Габсбурговъ съ Германіей и Италіей, свиданіемъ Бисмарка и Бейста въ Гаштейнѣ и свиданіемъ германскаго и австрійскаго императоровъ въ Залыдбургѣ. Однако, самой большой и внушительной
манифестаціей было предоставленіе портфеля министра иностранныхъ дѣлъ
Андраши, — венгерскому государственному дѣятелю и заклятому врагу
славянъ.
Въ русскихъ общественныхъ кругахъ, какъ ни слабо были они организованы въ то время, среди славянофиловъ и даже среди представителей
бюрократическаго міра началось враждебное движеніе противъ Германіи.
Но императоръ Александръ II, связанный личной дружбой съ императоромъ Вильгельмомъ, стремился к ъ дружбѣ съ Германіей, видя въ этомъ
«лучшую гарантію мира и порядка въ Европѣ».
Германской имперіи благопріятствовало счастье. Политическая конъюнктура въ Европѣ складывалась въ ея пользу. Въ Италіи, встревоженной
выступленіями католической Франціи въ пользу возстановленія свѣтской
власти Папы, общественное мнѣніе высказывалось за сближеніе съ Германіей. Почти до Русско - турецкой войны 1877 — 1878 г.г. оплотомъ
мира въ Европѣ были Германія, Россія, Австрія и Италія. Франція и Англія, во главѣ которой стояло въ то время министерство Дизраэли, оставались изолированными. Большія перемѣны въ группировкѣ державъ и въ
естественномъ влеченіи, основанномъ на правильно понятыхъ политическихъ и экономическихъ выгодахъ, произошли послѣ того, какъ возникъ
и обострился ближневосточный вопросъ.
Рѣшенія, принятыя въ Берлинѣ по восточному вопросу, нарушили согласіе между тремя имперіями.

—

5 4

—

Князь Горчаковъ не могъ простить Бисмарку, что т о т ъ о т к а з а л ъ въ
своевременной поддержкѣ русскихъ требованій, Австрія, получившая Боснію, слишкомъ стремительно старалась завоевать вліяніе на балканскихъ
христіанъ и проложить себѣ торговый путь черезъ Салоники, рождая этими
стремленіями соперничество между собою и Россіей.
Вражда проявлялась въ Россіи газетными статьями противъ Германіи
и вооруженіями на русско-австрійской границѣ.
Въ октябрѣ 1879 года, поступившись нѣкоторыми статьями пражскаго
мира, Австро-Венгрія заключила съ Германіей и Италіей союзъ, т а к ъ называемый «взаимный, мирный и оборонительный союзъ для безопасности
обѣихъ имперій и спокойствія обоихъ народовъ». Союзъ э т о т ъ былъ направленъ исключительно противъ Россіи.
Традиціонная дружба Императора Александра II съ Вильгельмомъ поддерживала видимое согласіе. Но, хотя въ мартѣ 1880 года императоръ
провозгласилъ тостъ въ честь «своего лучшаго друга Императора Вильгельма», русское правительство дѣлало военныя приготовленія въ Польшѣ,
к а к ъ бы предназначавшіяся для войны на западной границѣ, и не прекращало газетной кампаніи противъ Германіи и Австріи, поощряя появленіе
сочувственныхъ статей по адресу Франціи.
Тогда газеты впервые вспоминали, что мысль о сближеніи Франціи съ
Россіей возникала еще при Наполеонѣ I, Ришилье и Полиньякѣ. Мысль эта
затѣмъ умерла почти на полстолѣтіе и, подъ вліяніемъ нѣмецкаго напора,
предъ призракомъ разрастающагося германскаго милитаризма, подъ тяжестью вызванныхъ нѣмецкой политикой чрезмѣрныхъ военныхъ бюджетовъ, мысль эта вновь возродилась. Франція и Россія начали пріискивать
себѣ союзниковъ противъ Германіи, противъ той гегемоніи, которая ввергла
Европу, еще не оправившуюся отъ великихъ потрясеній начала XIX вѣка
и конца бО-хъ годовъ, въ трясину «вооруженнаго мира», въ тревогу ожиданія начала новой войны, Въ э т о т ъ періодъ появилась знаменитая статья
«Голоса», посвященная генералу Шанзи, бесѣда князя Горчакова съ сотрудникомъ французской газеты «Зоіеіі», въ статьяхъ журнала «Nouvelle Revue»
и въ рѣчахъ Гамбетты и генерала Скобелева.
Восточный вопросъ тогда, какъ и нынѣ, въ эпоху великой европейской войны, нарушилъ согласіе между тремя восточными монархіями и
подготовилъ новую европейскую группировку.
Франція, перенесшая свою внѣшнюю политику въ Африку и Азію,
столкнулась съ Италіей. Въ октябрѣ 1881 года италіанскій король сдѣлалъ

—

5 5

—

визитъ австрінекому императору, и это было началомъ тройственнаго союза. Въ 1882 году уже послѣ смерти Александра ІІ, возникъ тройственный союзъ. Цѣлью его офиціально было поддержаніе мира въ Европѣ при
помощи т р е х ъ центральныхъ европейскихъ имперій.
Французскій дипломатъ Годанкуръ въ бесѣдѣ съ сотрудниками французскихъ газетъ на другой день послѣ извѣстія о заключеніи тройственнаго союза заявилъ:
— Бисмаркъ въ 1877 году во всеуслышаніе заявилъ, что агрессивные
замыслы Германіи онъ считаетъ «колоссальной глупостью». Я — с т а р ъ .
Мнѣ, быть-можетъ, не дождаться того дня, когда сбудутся мои предсказанія, но я увѣренъ, что тройственный с о ю з ъ приведетъ Европу къ величайшему въ исторіи человѣчества столкновенію.
Къ могущественному тройственному союзу начали примыкать путемъ
частныхъ договоровъ и соглашеній почти всѣ государства Европы. Казалось, что тройственному союзу суждено было послужить ядромъ для общеевропейской коалиціи, и Бисмаркъ, бывшій въ то время политическимъ
прорицателемъ, съ насмѣшкой говорилъ:
— Образуется к а к а я - т о коалиція. Противъ кого обратятся ея силы?
Въ Европѣ нѣтъ враговъ, л и ш ь — д р у з ь я и друзья...
Однако, т о т ъ ж е ближне-восточный вопросъ вторично перемѣнилъ
всю политику Европы. Возстаніе въ Румеліи 1885 года заставило державы
выйти и з ъ положенія безразличія.
Александръ III былъ раздраженъ противъ Австріи и Германіи, не пож е л а в ш и х ъ вмѣшаться въ ближне-восточныя дѣла. Въ Россіи началась
немедленная агитація противъ нѣмцевъ и она совпала съ агитаціей, которая происходила во Франціи, вслѣдствіе нѣсколькихъ инцидентовъ на
германской границѣ, когда былъ арестованъ французскій полицейскій
комиссаръ Шнебеле въ 1887 году и убитъ на французской территоріи
охотникъ Раонъ, въ котораго стрѣляли германскіе патрули. Агитація
противъ нѣмцевъ очень помогла кампаніи, которую вела т а к ж е «лига
патріотовъ».
Хотя это были лишь манифестаціи, но Бисмаркъ отвѣтилъ на нихъ
обнародованіемъ союзнаго договора съ Австріей и увеличеніемъ контингента германской арміи.
Хотя это не былъ еще офиціальный разрывъ съ Россіей, но германскіе банки и биржи начали усиленно сбывать русскіе государственные
фонды и частныя дивидендныя бумаги.

5 6

—

Дипломаты Россіи и Франціи очень внимательно слѣдили въ э т о т ъ
періодъ за отношеніями Великобританіи к ъ вопросамъ
европейской
политики.
Консервативное министерство Салисбюри продолжало политику Дизраэли и тяготѣло въ сторону тройственнаго союза. Въ э т о т ъ періодъ произошелъ обмѣнъ между Англіей и Германіей, островомъ Гельголандомъ, за
который Англія получила рядъ компенсацій въ Восточной Африкѣ. Въ
1891 году тройственный союзъ былъ подтвержденъ офиціальнымъ заявленіемъ. Такая политическая конъюнктура убѣдила императора Александра III
пойти на открытое сближеніе съ Франціей, и въ 1891 году союзъ былъ
заключенъ.
Начались публичныя демонстраціи. Въ Кронштадтѣ была торжественно
встрѣчена французская эскадра, а императоръ послалъ президенту республики телеграмму, которою онъ подтверждалъ глубокія симпатіи, связывающія Францію и Россію.
Во Франціи былъ покрытъ русскій заемъ.
Императоръ Александръ III нѣсколько отложилъ отдачу визита германскому императору, а самый визитъ состоялся впослѣдствіи, въ іюнѣ
1892 года, въ видѣ кратковременной, длившейся всего нѣсколько часовъ,
встрѣчи въ Килѣ при возвращеніи русскаго императора и з ъ Даніи.
Во Франціи состоялись сердечныя встрѣчи русскихъ моряковъ въ Тулонѣ и Парижѣ въ 1893 году.
Общественное мнѣніе во Франціи и Россіи было удовлетворено заключеніемъ формальнаго союза между обѣими странами.
Послѣ подписанія русско-французскаго союза, вся европейская политика состояла въ борьбѣ между тройственнымъ и франко-русскимъ
союзами.
И та, и другая политическія комбинаціи предназначались для сохраненія мира въ Европѣ.
Въ сторонѣ осталась Англія. Ея попытка сблизиться съ Италіей, для
чего были произведены дружественныя манифестаціи при посѣщеніи англійской эскадрой италіанскихъ портовъ, не имѣла дальнѣйшихъ послѣдствій.
Когда ж е Англія столкнулась съ Германіей въ вопросѣ о Трансваалѣ
въ декабрѣ 1895 и январѣ 1896 годовъ правительство Великобританіи поняло
свою изолированность. Тогда уже начались первыя попытки сближенія
съ Франціей и политика благопріятствованія по отношенію къ Россіи.

5 7

Это сближеніе становилось съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе тѣснымъ
и завершилось договорными соглашеніями съ Франціей и тѣмъ неформальнымъ, но нынѣ запечатлѣнныліъ кровью, союзомъ, который заставилъ
нѣмецкія государства вести войну не съ одной какой-либо изъ сосѣднихъ
державъ, но со всей Европой.
Таковы историческія причины, вызвавшія появленіе русско-французскаго союза, и таковы его ближайшія послѣдствія.
Если русско-французскій союзъ позволялъ во многихъ случахъ парализовать агрессивность германской политики, если онъ уравновѣшивалъ
чрезмѣрное развитіе военныхъ силъ въ центрѣ Европы путемъ усовершенствованія и усиленія боеспособности двухъ державъ, находящихся на
флангахъ Европы, то въ этомъ главная заслуга русско-французскаго союза, т а к ъ долго отдалявшаго день возникновенія великой войны.
Образованіе двухъ вооруженныхъ группъ-державъ, установившихъ въ
Европѣ вооруженный миръ, исключила навсегда возможность веденія національныхъ войнъ. Войны сдѣлались все-европейскими, и это именно
свойство современной войны въ Европѣ удерживало послѣднюю отъ рѣшимости разорвать, наконецъ, узы милитаризма и сбросить бремя непосильныхъ военныхъ бюджетовъ, рѣшивъ на поляхъ сраженій въ послѣдній
р а з ъ кровавый споръ.
Русско-французскій союзъ представлялъ собою настолько могущественное орудіе мира, что германцы напрягли всѣ свои силы, чтобы создать в ъ
своей странѣ и въ странѣ своихъ союзниковъ достаточно сильное оружіе
для борьбы съ двойственнымъ союзомъ. Настало время усиленія контингента армій при помощи введенія краткосрочной службы, необычайные
военные расходы, возникновеніе субсидируемыхъ правительствомъ т а к и х ъ
гигантскихъ предпріятій, какъ заводы Крупна и Шкода, накопленіе золотого запаса при помощи расширенія торговли и промышленности и доведеніе до высшаго напряженія внѣшней торговли.
Слѣдуя за Германіей, Россія и Франція прибѣгали съ своей стороны
къ увеличенію своей боеспособности. При этомъ, однако, союзъ упустилъ
изъ виду то, что, наравнѣ съ усиленнымъ вооруженіемъ, составляло могущественное средство защиты и нападенія въ рукахъ нѣмецкихъ державъ.
Обѣ страны не позаботились о расширеніи своихъ торговыхъ сношеній.
Мало того, они съ полнымъ равнодушіемъ наблюдали за захватомъ внѣшнихъ рынковъ германской промышленностью. Союзницы не принимали
рѣшительно никакихъ мѣръ противъ внѣдренія нѣмецкихъ торговцевъ и

—

5 8

промышленниковъ въ народную жизнь, а руководители русскихъ финансовыхъ и торговопромышленныхъ круговъ съ какой-то циничной покорностью почти до возникновенія войны 1914 года указывали на невозможность эмансипаціи русскаго рынка отъ вліянія и засилья германскихъ
промышленниковъ и финансистовъ.
Плоды такого недальновиднаго веденія политики, такого пробѣла въ
международныхъ отношеніяхъ сказались весьма ощутительнымъ образомъ.
Какъ Россія, т а к ъ и Франція, превратились для Германіи почти исключительно въ рынки сбыта, а сырье э т и х ъ странъ находило размѣщеніе
на рынкахъ Германіи л и ш ь съ большими затрудненіями. Русско-французскій союзъ пропустилъ т о т ъ моментъ, когда германская промышленность
находила для себя новые, внѣ Россіи и Франціи расположенные рынки
сырья, какъ-то: Ближній Востокъ и особенно Малая Азія, Испанія, Китай,
Персія и Южная Америка.
При такомъ положеніи неизбѣжно должно было появиться неравновѣсіе въ распредѣленіи золота, которое утекало въ Германію и лишь съ
большой медленностью возвращалось въ Россію и Францію.
Этимъ и можно объяснить т о т ъ большой з а п а с ъ золота, который
оказался въ распоряженіи германскаго казначейства въ іюлѣ 1914 года.
Политика вооружен наго мира, регулируемая тройственнымъ союзомъ
и русско-французскимъ союзомъ, привела Европу къ неизбѣжному столкновенію. Русско-французскому союзу
предстояло выдержать тяжелыя
испытанія, не только при помощи своихъ армій и боевой подготовки, но
и путемъ привлеченія на свою сторону новыхъ участниковъ великаго
европейскаго спора.
Испытаніе происходитъ для двойственнаго союза весьма успѣшно.
О т ъ тройственнаго союза отторгнута Италія, выступившая противъ
Австріи, и въ великой войнѣ приняла участіе Англія, сразу рѣшившая
вопросъ о германскихъ колоніяхъ и запершая германскій флотъ въ
Балтійскомъ морѣ.
При ликвидаціи великой европейской войны русско-французскому союзу, к а к ъ ядру новой периферической коалиціи въ Европѣ, будетъ принадл е ж а т ь выдающаяся роль. Судьбы Европы, к а к ъ бы тяжелы ни были еще
предстоящія испытанія, будутъ рѣшены этой новой коалиціей и лишены по
законамъ справедливости и согласно интересамъ всѣхъ державъ и государствъ,
возставшихъ противъ гегемоніи австро-германцевъ и противъ того экономическаго гнета, который установленъ милитаристической политикой

5 9

Гермаиіи 1871 года и послѣдующаго періода, когда вершителемъ европейской политики былъ тройственный союзъ.
Европа, признавшая нѣкогда новую германскую имперію оплотомъ общаго мира въ 1870 году сдѣлала роковую ошибку и, исправляя ее в ъ
1914 и 1915 годахъ, старалась сдѣлать Германію безвредной въ смыслѣ постоянной угрозы войны и опасности культурѣ и прогрессу.

А. М. Оссендовскій.

6 0

Тройетвенное еогдаеіе
и Германія.
Проф. A. A.

Пиленко.

«ПРЕДЛОЖЕНІЕ, ДЪЛАЕМОЕ ГЕРМАНІЕЙ АНГЛ1И, НАСТОЛЬКО ПОСТЫДНО, ЧТО ДОБРОЕ ИМЯ НАШЕЙ СТРАНЫ НИКОГДА

НЕ ОПРАВИЛОСЬ

БЫ ОТЪ ПОЗОРА!»
Излагая сущность дипломатическихъ переговоровъ, предшествовавшихъ
войнѣ, мы изобразили выше: въ чемъ заключался конфликтъ между Австріей и Сербіей (т. I, стр. 279)? — к а к ъ отнеслась к ъ этому конфликту
Россія (т. I, стр. 301)? — и въ чемъ именно выразилась подстрекающая
роль Германіи (т. I, стр. 3 1 0 ) ? — В ъ настоящее время намъ надлежитъ изложить, к а к ъ отнеслись къ конфликту тѣ державы, которыя входятъ въ
составъ, такъ-называемаго, тройственнаго согласія. Эта часть нашего изложенія, естественно, распадается на два отдѣла: во-первыхъ, р о л ь А н г л і и ,
во-вторыхъ, р о л ь Ф р а н ц і и . Освѣтивъ эти два вопроса, мы, естественнымъ
образомъ, будемъ приведены къ изложенію той части переговоровъ, въ
которой вылилась о б щ а я п о л и т и к а тройственнаго согласія.

1.
Нѣтъ никакой необходимости доказывать ту самоочевидную истину,
что Англія не желала европейской войны: — что Англія могла быть послѣднимъ европейскимъ государствомъ, которое пожелало бы войны. Власть
находилась въ рукахъ либерально - радикальнаго министерства, которое,
скорѣе, можно было заподозрить въ склонности къ самому опасному пацифизму,—чѣмъ въ намѣреніяхъ вызвать вооруженное столкновеніе. До-

—

6 1

статочно будетъ сослаться на нѣсколько заявленій того лица, которому
въ Англіи была поручена защита страны, а именно, военнаго министра, лорда
Хольдена. Ученикъ германскаго университета и близкій другъ цѣлаго ряда
выдающихся нѣмецкихъ политическихъ дѣятелей, лордъ Хольденъ, находясь у власти, нисколько не скрывалъ ни своихъ глубочайшихъ симпатій
къ Германіи и германскому императору, ни своей непоколебимой увѣренности въ миролюбіи послѣдняго. «Великобританія и Германія имѣютъ великую общую задачу — сдѣлать міръ лучшимъ; зная, что германскій императоръ
глубочайшимъ образомъ раздѣляетъ это убѣжденіе, я съ большимъ удовольствіемъ подымаю э т о т ъ бокалъ з а его здоровье»: — т а к ъ говорилъ
лордъ Хольденъ при посѣщеніи германскаго госпиталя въ Дальстонѣ еще
въ іюнѣ 1912 года. Во время т у р н э по Канадѣ, въ сентябрѣ 1913 года,
лордъ Хольденъ принималъ всѣ мѣры к ъ тому, чтобы успокоить воинственность своихъ заокеанскихъ сородичей, «То варварство, которое прежде
видѣло въ веденіи успѣшныхъ войнъ и побѣдахъ — главную задачу государственныхъ дѣятелей, отходитъ теперь въ область преданій». Та ж е
мысль была выражена имъ въ ноябрѣ 1913 года въ Лондонѣ: «я могу увѣрить присутствующихъ на этомъ митингѣ, что начальники континентальныхъ генеральныхъ штабовъ суть весьма разумныя лица и думаютъ о
вторженіяхъ въ чужія страны гораздо меньше, чѣмъ нѣкоторые среди насъ
предполагаютъ». Нѣсколькими днями позднѣе, изображая, спеціально, англогерманскую проблему, лордъ Хольденъ сказалъ: «наши отношенія съ Германіей въ настоящее время вдвое лучше, чѣмъ два года тому назадъ». И
€ще въ январѣ 1914 года руководитель великобританской военной политики говорилъ: «Европа представляетъ собой вооруженный лагерь; но въ
этомъ вооруженномъ лагерѣ все дышитъ миромъ; существуетъ цѣлый рядъ
указаній на то, что мирное развитіе Европы въ настоящее время обезпечено
больше, чѣмъ когда бы то ни было прежде; никто не ж е л а е т ъ войны».
Если таковы были публичныя выступленія военнаго м и н и с т р а , — т о можно
себѣ представить, насколько миролюбивыми были остальные, еще болѣе
штатскіе министры короля англійскаго.
Затѣмъ, столь ж е несомнѣннымъ является и тезисъ, что самое происхожденіе войны (столкновеніе между Австріей и Сербіей) отнюдь не
располагало англичанъ въ пользу войны. Эта сторона дѣла была прекрасно
разъяснена сэромъ Эдуардомъ Греемъ въ той рѣчи, которую онъ произнесъ въ Палатѣ общинъ, наканунѣ объявленія войны Германіи (21-го іюля
новаго стиля). Излагая въ э т о т ъ день сущность франко-англійскихъ отно-

6 2

—

шеній, англійскій министръ иностранныхъ дѣлъ указалъ, что послѣдній, по
счету, серьезный кризисъ происходилъ по поводу мароккскаго вопроса.
«Мароккскій вопросъ былъ споромъ, который, прежде всего, затрогивалъ
Францію, затрогивалъ ея жизненные интересы, и притомъ затрогивалъ
въ видѣ послѣдствія такого соглашенія, которое было заключено между
Франціей и Великобританіей и въ которомъ указывалось, что Великобританія должна предоставить Франціи дипломатическую поддержку». Указывая на шаги, предпринятые Великобританіей по поводу Марокко, сэръ
Эдуардъ Грей подчеркнулъ, что въ т о м ъ періодѣ европейской дипломатической исторіи Англія не была, правда, обязана ни къ чему такому, что
шло бы за предѣлы дипломатическаго содѣйствія, «но, во всякомъ случаѣ,
мы были обязаны предоставить французамъ именно дипломатическое содѣйствіе»... «Совершенно иначе», продолжалъ министръ, «стоитъ теперешній вопросъ. Сейчасъ споръ произошелъ изъ-за отношеній, по которымъ мы не имѣемъ никакого спеціальнаго соглашенія съ французами.
Отношенія эти совершенно не затрогиваютъ ж и з н е н н ы х ъ
интересовъ
Франціи; они касаются только Австріи и Сербіи; и я могу сказать съ полнѣйшей увѣренностью, что ни одно правительство и ни одна страна не
ж е л а е т ъ менѣе вступать въ войну по поводу австро-сербскихъ споровъ, —
чѣмъ именно Франція; если Франція все-таки выступитъ, то это произойдетъ только потому, что у нея есть долгъ чести на основаніи союзнаго
договора съ Россіей; и въ этомъ случаѣ справедливо отмѣтить, что подобный долгъ чести къ намъ совершенно не относится; мы не состоимъ договаривающейся стороной въ русско-французскомъ союзѣ; мы даже не
знаемъ, въ чемъ э т о т ъ союзъ заключается». И [въ результатѣ э т и х ъ разсужденій, сэръ Эдуардъ Грей приходилъ въ своей рѣчи къ категорическому заключенію: «я полагаю, что я точно и ясно разъяснилъ предъ вами
весь вопросъ; н и к а к и х ъ о б я з а т е л ь с т в ъ н а н а с ъ , в ъ д а н н ы й мом е н т ъ, п о т р а к т а т а м ъ н е л е ж и т ъ » . Это весьма категорическое заявленіе требуетъ нѣкоторой поправки, которая будетъ изложена ниже. Во
всякомъ случаѣ, это заявленіе доказываетъ, что Англія, не желая войны вообще,—въ частности не имѣла никакого намѣренія оружіемъ поддерживать
именно сербскіе интересы. Эта мысль, въ весьма рельефной формѣ, была
выражена сэромъ Эдуардомъ Греемъ германскому послу въ Лоыдонѣ,
кн. Лихновскому, еще 7-го іюля, т.-е. до предъявленія ультиматума. «Я
ненавижу (hate) самую мысль о возможности войны между великими
державами; допустить же, что какая-нибудь и з ъ нихъ будетъ втянута

-

6 3

въ войну изъ-за Сербіи, — для меня представляется
отвратительнымъ
(detestable)».
Но въ чемъ ж е тогда заключалось такъ-называемое тройственное согласіе? — Какъ только-что было указано, между Россіей и Англіей не существовало никакого письменнаго обязательства. Что касается франкоанглійскихъ отношеній, то они были регулированы нотой 9 ноября
1912 года. Въ виду важности этого документа, полезно привести выдержки
и з ъ него въ подлинникѣ. Соглашеніе это имѣло видъ неформальныхъ писемъ, коими обмѣнялись французскій посолъ въ Лондонѣ и сэръ Эдуаръ
Грей; содержаніе э т и х ъ писемъ было таково:
Дорогой посолъ!
Въ послѣдніе годы, отъ времени до времени, французскіе и британскіе спеціалисты по военнымъ
дѣламъ имѣли совмѣстныя совѣщанія. При этомъ всегда предполагалось, что эти совѣщанія не связываютъ свободы каждаго изъ двухъ правительствъ въ смыслѣ рѣшенія, во всякій данный моментъ, желаетъ ли данное правительство помочь другому — военными силами... Напримѣръ, расположеніе французскаго и англійскаго флотовъ не основано на обязательствѣ помогать другъ другу въ случаѣ войны.
Вы указали, что — въ случаяхъ выяснившейся возможности нападенія со стороны третьей державы— было бы весьма важно знать, можетъ ли каждое изъ нашихъ правительствъ расчитывать на
помощь другого.
Вслѣдствіе этого я высказываю согласіе, чтобы — въ случаѣ, когда одно изъ правительствъ будетъ имѣть серьезныя причины ожидать нападенія со стороны третьей державы, или вообще какихълибо выступленій, могущихъ нарушить европейскій м и р ъ — э т о правительство тотчасъ же вступило бы
съ другимъ правительствомъ въ переговоры, для того, чтобы предотвратить нападеніе и сохранить
миръ, а также для того, чтобы выяснить, какія мѣры могутъ быть приняты сообща.

Изъ т е к с т а этого письма явствовало, что Англія, во всякій данный
моментъ, въ случаѣ поставленнаго ей категорическаго вопроса со стороны
Франціи, — должна была отвѣтить, будетъ она, или не будетъ поддерживать
Францію своими вооруженными силами. И т а к ъ какъ Франція могла поставить, въ качествѣ союзницы Россіи, э т о т ъ вопросъ въ такой моментъ,
когда это было необходимо именно для Россіи, — то въ результатѣ и получалось, что тройственное согласіе сводилось къ обезпеченію дружескихъ
и откровенныхъ дипломатическихъ переговоровъ по всякому важному
вопросу, могущему затронуть интересы Россіи, Франціи и Великобританіи.

*

Начало этимъ переговорамъ было положено въ т о т ъ самый день, когда
русское правительство получило т е к с т ъ австрійскаго ультиматума. Это
было въ пятницу 11-го іюля. Переговоривъ съ гр. Шапари (см. т. I, стр. 305),

—

6 4

—

г. Сазоновъ тотчасъ ж е телефонировалъ сэру Джорджу Бьюкенену, прося
его заѣхать во французское посольство, гдѣ, за завтракомъ, и произошла
историческая бесѣда т р е х ъ государственныхъ дѣятелей. Бесѣда эта происходила, приблизительно, слѣдующимъ образоліъ.
Указавъ на 48-часовой срокъ и подчеркнувъ, что предъявленіе этого
•срока, несомнѣнно, свидѣтельствуетъ о неизбѣжности войны, — русскій
министръ иностранныхъ дѣлъ продолжалъ:
— Поведеніе Австріи является провокаціоннымъ и противорѣчащимъ
нравственности; затѣмъ, нужно итѣть въ виду, что Австрія, конечно, никогда не рѣшилась бы на такой шагъ, если бы она предварительно не
выслушала мнѣнія Германіи; слѣдовательно, австрійцамъ, навѣрное, обезпечена помощь Берлина. Между тѣмъ, нѣкоторыя части ультиматума
формулированы такимъ образомъ, что Сербія ни въ какомъ случаѣ принять
ихъ не можетъ. При т а к и х ъ условіяхъ, создается весьма опасное положеніе. Надо надѣяться, что правительство короля англійскаго не преминетъ
объявить о своей солидарности съ Россіей и Франціей и этимъ путемъ
ломожетъ предотвратить войну.
— С ъ своей стороны, я считаю долгомъ у к а з а т ь , — с к а з а л ъ французскій посолъ, — что Франція цѣликомъ исполнитъ, если это понадобится,
всѣ обязательства, лежащія на ней въ силу союза съ Россіей; французское правительство самымъ рѣшительнымъ образомъ поддержитъ Россію
во всѣхъ ея дипломатическихъ выступленіяхъ; но, въ случаѣ, если бы эти
выступленія не увѣнчались успѣхомъ, французское правительство не остановится т а к ж е и предъ военными мѣрами.
Англійскій посолъ, захваченный врасплохъ (его правительство, какъ
указано выше, совершенно не предполагало возможности войны и, слѣдовательно, не снабдило его никакими инструкціями по этому вопросу),—
отвѣтилъ довольно уклончиво:
— Я тотчасъ ж е протелеграфирую полный отчетъ о всемъ томъ, что
я сейчасъ выслушалъ. Я, конечно, не могу говорить о т ъ имени правительства его величества, но, лично самъ, я не вижу причинъ, почему
можно было бы ожидать, что правительство его величества сдѣлаетъ заявленіе о своей полной солидарности с ъ Россіей и Франціей и о своей
безусловной готовности поддержать и х ъ силой оружія. Не нужно упускать
изъ вида, что британскіе интересы въ Сербіи равняются нулю; война изъз а С е р б і и никогда не будетъ санкціонирована британскимъ общественнымъ
мнѣніемъ.

-

6 5

— Надо п о м н и т ь , — с ъ живостью отвѣчалъ г. Сазоновъ, — что на очередь поставленъ обще-европейскій вопросъ, по отношенію къ которому
сербскія препирательства представляютъ собой лишь ничтожную часть.
Въ разрѣшеніи обще-европейской проблемы Великобританія, во всякомъ
случаѣ, должна участвовать, т а к ъ какъ было бы немыслимо, чтобы она
стушевалась въ такой важный моментъ.
— Если я вѣрно понялъ ваши указанія, — продолжалъ англійскій посолъ, — то вы предлагаете, чтобы Великобританія присоединилась къРоссіи
и Франціи и объявила, что она не потерпитъ никакого активнаго вмѣшательства Австріи во внутреннія дѣла Сербіи. Но представьте себѣ, что
Австрія, несмотря на такое наше заявленіе, все-таки пустится въ военныя
операціи на сербской территоріи. Долженъ ли я понять, что въ этомъ
случаѣ русское правительство тотчасъ ж е объявитъ войну Австріи?
— Я полагаю, что намъ, во всякомъ случаѣ, придется немедленно
произвести мобилизацію; сегодня днемъ будетъ происходить совѣтъ министровъ, на которомъ э т о т ъ вопросъ будетъ вырѣшенъ; затѣмъ, на завтра
назначенъ новый совѣтъ министровъ, на которомъ будетъ предсѣдательствовать самъ Государь Императоръ; значитъ, только завтра можно будетъ
дать окончательный отвѣтъ.
Видя, что дѣло принимаетъ необычайно серьезный оборотъ, сэръ Джорджъ
Бьюкененъ попробовалъ прибѣгнуть к ъ палліативу:
— Самое важное заключается въ томъ, чтобы Австрія продлила срокъ
отвѣта; надо было бы повліять на нее въ этомъ смыслѣ ').
— Но позвольте, — воскликнулъ французскій посолъ, — надо считать,
что Австрія или рѣшила н е м е д л е н н о дѣйствовать, или просто блефируетъ.
И въ томъ, и въ другомъ случаѣ — единственнымъ способомъ предотвратить войну было бы
всѣмъ тремъ государствамъ согласія принять
солидарную и рѣшительную позицію. Къ тому ж е я убѣжденъ, что не
х в а т и т ъ времени для солидарнаго выступленія державъ по вопросу о продленіи срока.
Видимо признавъ значительную справедливость э т и х ъ замѣчаній,
англійскій посолъ сказалъ:
— Но не можемъ ж е мы связывать свою свободу дѣйствій до тѣхъ
поръ, пока мы не знаемъ, въ к а к и х ъ предѣлахъ Сербія готова удовлетворить требованія, изложенныя въ австрійской нотѣ?
') Какъ извѣстно, эта мысль англійскаго посла была тотчасъ
стромъ и использована по мѣрѣ возможности (см. т . I, стр. 294).

6 6

же

подхвачена

русскимъ

мини-

— Э т о т ъ вопросъ,— сказалъ г. С а з о н о в ъ , — т а к ж е будетъ обсуждаться
на совѣтѣ министровъ; во всякомъ случаѣ, надо считать, что нѣкоторыя
и з ъ австрійскихъ требованій могутъ быть исполнены Сербіей.
Т а к ъ к а к ъ французскій посолъ и русскій министръ иностранныхъ
дѣлъ продолжали съ величайшею настойчивостью атаковывать англійскаго
посла, указывая ему, насколько важнымъ было бы объявленіе солидарности
т р е х ъ державъ—онъ рѣшилъ сдать еще одну, очень небольшую позицію,
и сказалъ:
— Я полагаю, что сэръ Эдуардъ Грей, можетъ-быть, сдѣлаетъ рѣшительное представленіе германскому и австрійскому правительствамъ, у к а з а в ъ
имъ, что австрійское нападеніе на Сербію поставить въ опасность миръ
всей Европы. При этомъ, можетъ-быть, правительство его величества
сочтетъ возможнымъ прибавить, что подобнаго рода выступленіе Австріи
будетъ обозначать вмѣшательство Россіи и вызоветъ военныя дѣйствія,
какъ Франціи, т а к ъ и Германіи. Можетъ-быть, наконецъ, можно было бы
заявить, что, въ случаѣ возникновенія общей войны, Великобританіи будетъ
чрезвычайно трудно остаться пассивнымъ зрителемъ.
Тогда Сазоновъ еще разъ и въ наиболѣе рѣшительной формѣ выдвинулъ свою точку зрѣнія:
— Рано или поздно васъ, все-равно, затянетъ въ себя эта война.
Весь вопросъ заключается въ томъ, что вы сдѣлаете ее неизмѣримо болѣе
близкою, если вы тотчасъ ж е и сразу не встанете заодно съ Россіей и Франціей. Только рѣшительнымъ выступленіемъ можете вы испугать Германію.
Передавая содержаніе этого весьма важнаго разговора, сэръ Джорджъ
Бьюкененъ прибавилъ въ концѣ своей телеграммы: «Я вынесъ такое впечатлѣніе, что даже если Англія откажется присоединиться къ Франціи,
Россія и Франція намѣрены сопротивляться рѣшительнымъ образомъ («make
а strong stand»).
Сэръ Эдуардъ Грей, получивъ телеграмму объ изложенномъ разговорѣ,
отвѣтилъ своему послу въ смыслѣ полнаго одобренія: «Будучи поставлены
въ весьма трудныя обстоятельства. Вы высказались совершенно правильно
относительно будущаго поведенія правительства его величества. Я всецѣло
одобряю занятую Вами позицію, т а к ъ какъ я не могу обѣщать со стороны
англійскаго правительства ничего большаго». И затѣмъ опять была повторена та мысль, о которой мы говорили выше: «общественное мнѣніе Англіи не можетъ и не должно санкціонировать нашего военнаго выступленія
йзъ-за какой-то сербской ссоры».

—

6 7

—

*

*

*

Такимъ образомъ, предъ великой британской имперіей вставала великая политическая проблема: к а к ъ именно поступить лучше? Какимъ и з ъ
двухъ способовъ лучше можно будетъ "сохранить миръ: уговаривая ли Германію, или сразу ее припугнувъ?
Теорія устрашенія поддерживалась Франціей и Россіей; теорія дружескаго уговариванія проводилась сэромъ Эдуардомъ Греемъ. «По моему мнѣнію», писалъ французскій посолъ въ Берлинѣ, Жюль Камбонъ, «одна только
Англія можетъ остановить Берлинъ; что бы ни случилось, Парижъ, С.-Петербургъ и Лондонъ могутъ сохранить миръ только въ томъ случаѣ, если
они покажутъ себя рѣшительными и вполнѣ солидарными». Совершенно
ту ж е мысль отстаивалъ и французскій посолъ въ Петроградѣ, Палеологъ:
«Одно только проявленіе полной солидарности тройственнаго согласія мож е т ъ остановить германцевъ въ дальнѣйшемъ развитіи ихъ провокаціонной политики». Весьма знаменательнымъ является т а к ж е т о т ъ фактъ, что
теорію о необходимости припугнуть нѣмцевъ отстаивали не только иностранные дипломаты, но т а к ж е и выдающіеся англійскіе политическіе дѣятели. Въ этомъ отношеніи необходимо процитовать весьма важное письмо,
въ которомъ лидеры англійской (консервативной) оппозиціи обратились къ
г. Асквиту, по собственной своей иниціативѣ утромъ, 20-го августа:
Лордъ Ленсдоунъ и я (т.-е. г. Бонаръ Лоу) считаемъ долгомъ увѣдомить васъ, что, по нашему
мнѣнію и по мнѣнію всѣхъ тѣхъ ихъ друзей, съ которыми мы имѣли возможность посовѣтоваться,
было бы фатальнымъ для чести и безопасности Соединеннаго королевства, если бы правительство стало
колебаться по вопросу о необходимости помочь Франціи и Россіи; мы обѣщаемъ полную поддержку
правительству во всѣхъ тѣхъ мѣропріятіяхъ, которыя оно въ указанномъ направленіи предприметъ.

Если имѣть въ виду то удивленіе, которое впослѣдствіи высказано
было германскимъ министромъ иностранныхъ дѣлъ по поводу «совершенно
неожиданнаго» выступленія Великобританіи въ защиту Франціи и Бельгіи
(см. ниже) и если вообще оцѣнивать происшедшія событія съ точки зрѣнія
уже создавшейся исторической перспективы, — то мы, несомнѣнно, придемъ
к ъ тому выводу, что теорія устрашенія, дѣйствительно, была единственнымъ возможнымъ способомъ удержать Германію о т ъ неосторожныхъ шаговъ. Нѣмцы были совершенно далеки отъ мысли о возможности вооруженнаго вмѣшательства со стороны англичанъ. Они хорошо знали, что
англійское министерство насчитываетъ въ своихъ рядахъ видныхъ и убѣж д е н н ы х ъ пацифистовъ. Поэтому, всѣ уклончивыя и нерѣшительныя за-

—

6 8

—

явленія сэра Эдуарда Грея истолковывались въ Берлинѣ не к а к ъ дипломатическая мягкость, въ которую намѣренно запрятывается очень серьезное
содержаніе, — а лишь к а к ъ несомнѣнныя доказательства существующаго
намѣренія оставить Францію и Россію на произволъ судьбы, (подобно тому,
к а к ъ это было сдѣлано въ 1870 году). Трудно, конечно, сказать, даже и
теперь, была ли бы предупреждена война, если бы англичане еще 12-го
или 13-го іюля заявили о своемъ непоколебимомъ намѣреніи поддержать
Россію и Францію силой оружія. Но можно сказать съ достаточной мѣрой
увѣренности, что осторожная политика сэра Эдуарда Грея, во всякомъ
случаѣ, должна была менѣе подѣйствовать на германцевъ (ихъ моральный
обликъ теперь намъ всѣмъ хорошо извѣстенъ!), — чѣмъ тѣ крутыя мѣры,
которыя указывались французскимъ и русскимъ дипломатами.
Въ чемъ же заключалась противоположная теорія, теорія мирнаго уговариванія нѣмцевъ? — Э т а теорія лучше всего можетъ быть изображена
на основаніи двухъ разговоровъ, которые имѣлъ сэръ Джорджъ Бьюкененъ
съ г. Сазоновымъ, 13 -го и 14-го іюля. Первый изъ э т и х ъ разговоровъ происходилъ,приблизительно, такъ.
— Мы высказываемъ самую серьезную надежду, — сказалъ англійскій
посолъ,^—что Россія не ускоритъ развитія событій объявленіемъ мобилизаціи; вы должны дать намъ время произвести давленіе въ пользу сохраненія мира,
— Россія, — отвѣтилъ русскій министръ иностранныхъ дѣлъ, — не
имѣетъ никакихъ агрессивныхъ намѣреній; она не начнетъ военныхъ дѣйствій, покуда она не будетъ вынуждена къ тому. Но не забудьте, что австрійское выступленіе, въ сущности своей, направлено противъ Россіи; Австрія, вѣдь, просто ж е л а е т ъ нарушить создавшійся на Б а л к а н а х ъ status quo
и установить тамъ свою гегемонію.
— Неужели вы думаете, что Германія будетъ воевать во имя этой гегемоніи?
— Германія не имѣетъ намѣренія воевать во чтобы т о ни стало; но
ея поведеніе всецѣло опредѣляется поведеніемъ Великобританіи. Если вы
рѣшительнымъ образомъ станете на сторону Франціи и Россіи, войны не
будетъ. Въ противномъ случаѣ потекутъ рѣки крови и вы, рано или поздно,
все-равно принуждены будете воевать.
Тогда посолъ формулировалъ изображаемую нами теперь точку зрѣнія
слѣдующимъ образомъ:
— Англія можетъ съ успѣхомъ играть роль медіатора въ Берлинѣ и
Вѣнѣ только въ томъ случаѣ, если она будетъ выступать к а к ъ дружествен-

6 9

пая Франціи и Россіи держава, которая въ случаѣ, если бы ея совѣты умѣренности не были услышаны,— можетъ> въ крайнемъ случаѣ, превратиться
въ союзника; совсѣмъ иное впечатлѣніе произведутъ наши заявленія, если
мы сразу объявимъ себя союзникомъ Россіи.
— Такого рода ваше поведеніе, къ сожалѣнію, создаетъ въ Берлинѣ убѣжденіе, что Германія можетъ расчитывать на в а ш ъ нейтралитетъ...
Приблизительно та ж е точка зрѣнія уговариванія была формулирована сэромъ Джорджемъ Бьюкененомъ 14-го іюля:
— Ваше высокопревосходительство ошибаетесь, если вы думаете, что
дѣло мира будетъ подвинуто впередъ нашими угрозами. Мы не можемъ
категорически сказать германскому правительству, что ему придется считаться съ нами, если оно, германское правительство, будетъ поддерживать
Австрію силою оружія. Ибо эта угроза приведетъ только к ъ тому, что германское правительство еще болѣе закинется (their attitude would be merely stiffened). Если мы желаемъ, чтобы германское правительство произвело умѣряющее воздѣйствіе на Вѣну, то мы можемъ достигнуть этого
только въ качествѣ друга, который осторожнымъ образомъ настаиваетъ на
необходимости сохранить миръ.

^

*

*

А между тѣмъ, событія быстро развивались. Необходимо было, т а к ъ
или иначе, сдвинуть англійское министерство съ той весьма опасной точки
зрѣнія, на которую оно стало. Со стороны Россіи, въ этотъ моментъ, были
уже исчерпаны всѣ средства. Руководящая роль переговоровъ, естественнымъ образомъ, переходила к ъ Франціи. 17-го іюля французское правительство прибѣгло' къ'; Предпослѣднему средству, бывшему въ его распоряженіи. Президентъ французской республики вызвалъ къ себѣ сэра Френсиса Берти, англійскаго посла въ Парижѣ, и попробовалъ убѣдить его въ
необходимости рѣшительнаго англійскаго выступленія. Разговоръ происходилъ, приблизительно, въ слѣдующемъ видѣ. У к а з а в ъ на то, что Россія
выступила съ примирительными предложеніями относительно австро-сербскихъ отношеній, и что предложенія эти, вѣроятно, не будутъ приняты
Австріей, президентъ продолжалъ:

—

7 0

—

— я убѣжденъ, что дѣло мира въ настоящее время находится всецѣло
въ рукахъ Великобританіи. Если правительство ' его величества объявить,
что Англія будетъ стоять на сторонѣ Франціи въ случаѣ вооруженнаго
конфликта между Франціей и Германіей, могущаго быть послѣдствіемъ
австро-сербскихъ переговоровъ, — то тогда войны не будетъ. Германія тотчасъ ж е перемѣнитъ занятую ею позицію.
Посолъ, согласно имѣвшимся у него общимъ инструкціямъ, сталъ
опять говорить, что англійскому правительству весьма трудно выступить съ такого рода заявленіемъ, т а к ъ к а к ъ мнѣніе Палаты не извѣстно и общее настроеніе англійскаго общественнаго мнѣнія вовсе не
склоняется к ъ тому, чтобы воевать изъ-за Сербіи. Тогда президентъ
сказалъ:
— А я все-таки долженъ настаивать на томъ, что подобнаго рода
политика ваша противорѣчитъ интересамъ мира. Вы знаете, что Франція
въ высшей степени миролюбива. Франція не ж е л а е т ъ войны; если мы сдѣлали нѣкоторыя приготовленія къ общей мобилизаціи, то это только для
того, чтобы насъ не застали врасплохъ. Когда обще-европейская война, всетаки, начнется, то Англія не будетъ въ состояніи оставаться безразличной,
ибо эта война поставить на карту жизненные интересы самой Великобританіи. Лучше заранѣе учитывать это обстоятельство и немедленно сдѣлать
заявленіе о намѣреніи поддержать Францію: такое заявленіе, навѣрное,
остановить воинственность Германіи.
На слѣдующій день французское правительство прибѣгло еще къ болѣе
рѣшительной, у ж е послѣдней мѣрѣ. Видя, что посолъ не имѣетъ надлеж а щ и х ъ инструкцій, президентъ Пуанкарэ обратился съ личнымъ письмомъ
къ королю Георгу. Спеціальный курьеръ прибыль въ Лондонъ поздно вечеромь 18-го іюля, и вручиль это письмо королю. Мы приводимъ здѣсь
главные отрывки.
Дорогой и великій другъі
Въ тяжелыя минуты, переживаемыя теперь Европой, я считаю себя обязаннымъ сообщить Вашему
Величеству о тѣхъ свѣдѣніяхъ, которыя мы получаемъ изъ Германіи. Франція, рѣшившаяся до конца
работать надъ сохраненіемъ мира, предприняла пока только самыя необходимыя мѣры предосторожности. Но оказывается, что наша умѣренность и наше благоразуміе не только не останавливаютъ Германію, но даже, наоборотъ, подзадориваютъ ее. Несмотря на спокойствіе, сохраняемое нашимъ общественнымъ мнѣніемъ и несмотря на умѣренность французскаго правительства. — мы, вѣроятно, находимся наканунѣ ужасныхъ событій.
Всѣ свѣдѣнія, получаемыя нами, сводятся къ тому, что война будетъ неизбѣжной, если Германія
будетъ думать, что британское правительство не вмѣшается въ ту войну, которая можетъ сдѣлаться
для Франціи обязательной. Наоборотъ, есть весьма много шансовъ, что миръ останется ненарушен-

7 1

—

нымъ, если Германія будетъ увѣрена, что сердечное согласіе проявится, въ случаѣ нужды, въ видѣ
совмѣстныхъ военныхъ дѣйствій.
Правда, правительство Вашего Величества сохраняетъ полную свободу въ военныхъ и морскихъ
соглашеніяхъ, и письма, коими въ 1912 году обмѣнялся сэръ Эдуардъ Грей и г. Поль Ка'мбонъ, доказываютъ, что Великобританія и Франція не связаны ничѣмъ, кромѣ взаимнаго обязательства совѣтоваться другъ съ другомъ въ случаяхъ возникновенія европейскаго кризиса.
Но тѣсная дружба, въ которую облечено было сближеніе Великобританіи и Франціи.,. позволяетъ
мнѣ выразить настроеніе правительства Республики и всей Франціи.
Настроеніе это сводится къ тому, что послѣднія надежды на сохраненіе мира зависятъ отъ того,
какимъ языкомъ будетъ говорить британское правительство и какія выступленія оно сдѣлаетъ...
Я надѣюсь, что Ваше Величество проститъ мнѣ шагъ, который внушенъ мнѣ былъ единственно
•іселаніемъ сохранить и укрѣпить существующее въ Европѣ равновѣсіе.
Прошу принять выраженіе моихъ наиболѣе дружескихъ чувствъ
(подпись) Р. П у а н к а р э .

Отвѣтъ на этотъ, весьма драматическій, призы въ получился неудовлетворительный. Письмо короля Георга гласило т а к ъ :
Дорогой и великій другъ!
Я весьма высоко цѣню тѣ чувства, которыя заставили Васъ написать мнѣ столь дружественнымъ
и сердечнымъ образомъ; я благодарю Васъ за то, что Вы выяснили Вашу точку зрѣнія такъ полно и
такъ откровенно...
Я удивляюсь тому самообладанію, съ которымъ Вы и Ваше правительство воздерживаетесь отъ
принятія-военныхъ мѣръ на границѣ, дабы никто не могъ Васъ обвинить въ вызывающемъ поведеніи.
я лично прилагаю величайшія усилія, для того, чтобы подѣйствовать на императоровъ Россіи и
Германіи и найти такое рѣшеніе, которое позволило бы, по крайней мѣрѣ, отложить начатіе активныхъ
военныхъ дѣйствій; надо полагать, что этимъ путемъ удастся выиграть время для спокойныхъ дипломатическихъ переговоровъ. Я расчитываю продолжать эти усилія безостановочно, до тѣхъ поръ
пока будетъ оставаться хоть какая-нибудь надежда на полюбовное разрѣшеніе конфликта.
Что касается позиціи, занятой моей страной, то событія развиваются слишкомъ быстро и поэтому
невозможно ихъ предсказывать; Вы можете быть увѣрены, что мое правительство будетъ продолжать
свободное и откровенное обсужденіе всѣхъ тѣхъ вопросовъ, которые будутъ возбуждены г. Камбономъ
по поводу отношеній между нашими двумя націями.
Вѣрьте мнѣ, г. президентъ.
(Подпись) Г е о р г ъ , К. И.

Никто изъ русскихъ, конечно, не долженъ упрекать правительство
г. Асквита за то, что оно — руководясь патріотическими соображеніями —
no крайности своего разумѣнія приняло эту, а не иную позицію. Но мы
имѣемъ право процитировать отзывъ, который сдѣланъ былъ о только-что
приведенномъ письмѣ англичаниномъ, членомъ парламента, Макзэ. Въ
издаваемомъ имъ журналѣ «National Review» (мартъ 1915 г., стр. 5) о н ъ
сказалъ, что въ Англіи установилось «политическое перемиріе» между
партіями и что «ни одно выраженіе, допустимое во время политическаго
перемирія, не можетъ соотвѣтствовать тѣмъ чувствамъ, которыя возбуждаетъ
въ насъ поведеніе лицъ, заставившихъ короля въ такой моментъ послать
такое посланіе французскому президенту».

7 2

На развЪдкЪ.

I

-л
» I* .

•

vl

f.
?

i

яр
^«v / " Л : . -

.>

•

><»•'*::

f

V

Y

•V-

t

- '•ЧгЙЦ

щт'

^ 'Л

и

'

".1

M

V'

t ж

f-г

T"^!;» V

.у "

Vf

u.

^

-

n

>1 V

ш

Мы думаемъ, что можно пожалѣть о побѣдѣ, одержанной во время
составленія только-что приведеннаго письма—англійскими пацифистами

Я:

*

Но раньше чѣмъ окончательно закрыть эту печальную страницу въ
исторіи тройственнаго согласія, мы принуждены остановиться еще на одномъ
инцидентѣ.
До сихъ поръ мы излагали только тѣ дипломатическіе переговоры,
которые подтверждаются безусловными, никѣмъ неоспариваемыми документами. Теперь, переходя к ъ только-что указанному германо-англійскому
инциденту, мы должны оговориться, что сэръ Эдуардъ Грей категорически
заявилъ о п р о и с ш е д ш е м ъ — в о время этого и н ц и д е н т а ~ я в н о м ъ н е д о р а з у м ѣ н і и, Разъ произошло недоразумѣніе, мы, конечно, не можемъ ставить
дальнѣйшее наше изложеніе вровень съ предыдущимъ; но т а к ъ какъ государственные переговоры первостепенной важности дѣлаются, конечно,
весьма обдуманнымъ образомъ, то мы считаемъ, что историкъ можетъ
учитывать (какъ матеріалъ для дальнѣйшихъ умозаключеній) т а к ж е и недоразумѣнія; а въ особенности, — недоразумѣнія, столь серьезныя, какъ то,
къ которому мы теперь переходимъ.
Въ концѣ августа
Вѣстникѣ» напечатано

1914 года въ германскомъ «Правительственномъ
было нѣсколько документовъ, имѣющихъ, молъ,

') Австрійская «Красная книга» содержитъ нѣсколько документовъ, свидѣтельствующихъ о томъ,
что гр. Берхтольдъ, на всемъ протяженіи кризиса, отводилъ Англіи совершенно особенное, такъ-сказать, привилегированное положеніе, видимо твердо расчитывая на то, что ее можно будетъ отдѣлить
отъ Франціи и Россіи. Такъ, напримѣръ, мы уже указывали раньше (томъ I, стр. 292), что Анрлія была
единственнымъ государствомъ въ Европѣ, которому гр. Берхтольдъ сообщилъ если не текстъ, то подробное содержаніе ультиматума р а н ь ш е , чѣмъ этотъ ультиматумъ былъ врученъ Пашичу. Давая этг
порученіе своему послу въ Лондонѣ (гр. Менсдорфу), гр. Берхтольдъ писалъ: сбудетъ особенно выгодно
заручиться въ Англіи — ранѣе, чѣмъ въ другихъ державахъ тройственнаго согласія, — объективнымъ
отношеніемъ къ тому шагу, который мы сегодня предпринимаемъ въ Бѣлградѣ; поэтому я прошу ваше
превосходительство переговорить съ статсъ-секретаремъ о будущей циркулярной нотѣ и сказать ему
и т . д.» Въ томъ же смыслѣ высказывается и телеграмма отъ 15-го ііоля («Красная книга», № 39), подписанная тоже гр. Берхтольдомъ: «для насъ представляется особливо важнымъ, чтобы сэръ Эдуардъ Грей
имѣлъ безпристрастное мнѣніе о нашихъ дѣйствіяхъ противъ Сербіи вообще, и о нашемъ отказѣ
принять сербскую ноту, въ частности; я прошу поэтому ваше превосходительство найти случай и въ
подробностяхъ прокомментировать г. статсъ-секретарю то досье, которое я вамъ отправилъ по почтѣ;
при этомъ вы должны обратить особенное вниманіе сэра Эдуарда Грея на наиболѣе важный части
этого досье». Такимъ образомъ, несомнѣнно, еще 15-го іюля въ Вѣнѣ существовало твердое убѣжденіе, что Англія будетъ относиться къ конфликту иначе, чѣмъ Россія и Франція;—что въ ней можно
будетъ найти «объективное» сужденіе объ австро-сербскомъ конфликтѣ.

—

7 3

—

цѣлью дополнить ту переписку, которая воспроизведена въ англійской «Синей
книгѣ». Первый изъ э т и х ъ документовъ есть телеграмма отъ кн. Лихновскаго
германскому
канцлеру, д-ру ф о н ъ - Б е т м а н ъ - Г о л ь в е г у ; она помѣчена
18 іюля и гласить такъ:
Сэръ Эдуардъ Грей только-что подозвалъ меня къ телефону и спросилъ, могу ли я, по моему
мнѣнію, заявить, что мы не будемъ нападать на Францію, если Франція останется нейтральной во время
германо-русской войны. Я отвѣтилъ, что считаю себя вправѣдать подобнаго рода обѣщаніе.

Если КН. Лихновскій правильно понялъ сэра Эдуарда Грея, то мы должны
прійти къ тому безконечно печальному выводу, что 18-го іюля, наканунѣ
объявленія войны, англійскій министръ иностранныхъ дѣлъ настолько далеко простиралъ свое «миролюбіе», что началъ работать надъ разрушеніемъ
франко-русскаго союза! Само собой разумѣется, что нѣмцы обѣими руками
немедленно ухватились за столь выгодное для нихъ предложеніе. Дѣйствительно: Англія собиралась радикальнымъ образомъ облегчить имъ войну,
сведя ее къ одному единственному фронту, вмѣсто двухъ! Императоръ
Вильгельмъ тотчасъ ж е телеграфировалъ королю Георгу V:
я только-что получилъ сообщеніе твоего правительства, предлагающаго мнѣ гарантированный
Великобританіей нейтралитетъ Франціи. При этомъ, насъ спрашивали, согласимся ли мы не нападать
на Францію. По техническимъ условіямъ мобилизаціи, приказанія, которыя были отданы на востокѣ и
на западѣ, не могутъ быть остановлены; твоя телеграмма въ этомъ отношеніи пришла слишкомъ
поздно. Но если Франція согласна оставаться нейтральной, и если ея нейтралитетъ будетъ гарантированъ британской арміей и британскимъ флотомъ, я, конечно, воздержусь отъ нападенія на Францію
и употреблю мои войска въ иномъ мѣстѣ. Я надѣюсь, что Франція не будетъ нервничать. Мои войска
на границѣ получили въ настоящее время приказаніе по телефону и по телеграфу въ томъ смыслѣ,
чтобы они не переходили французской границы.

Въ этой телеграммѣ, съ русской точки зрѣнія, наиболѣе интереснымъ
является, конечно, заявленіе императора Вильгельма о томъ, что, если Франція
будетъ нейтральной, то онъ «употребить свои войска въ иномъ мѣстѣ».
Телеграмма императора Вильгельма была тотчасъ ж е подтверждена офиціальнымъ заявленіемъ рейхсканцлера, который указалъ, что германскія
войска не перейдутъ французской границы, если Великобританія гарантируетъ французскій нейтралитетъ не позже семи часовъ вечера,' въ понедѣльникъ 21-го августа. Что случилось дальше, и какіе переговоры в ъ
э т о т ъ моментъ произошли между сэромъ Эдуардомъ Греемъ и французскимъ
правительствомъ—мы сказать не можемъ. Мы можемъ т а к ж е высказать
только предположеніе, что французское правительство категорически отказалось даже разсматривать подобнаго рода комбинацію, ибо она разрушала
все дѣло русско-французскаго союза. Во всякомъ случаѣ, отвѣтная теле-

7 4

—

грамма короля Георга императору
гласила такъ:

Вильгельму

(отправленная

19-го іюля)

Въ отвѣтъ на только-что полученную мною телеграмму я сообщаю, что произошло недоразумѣніе, касающееся предложеній, будто бы сдѣланныхъ сэромъ Эдуардомъ Греемъ во время дружескаго
разговора съ кн. Лихновскимъ; во время этого разговора они обсуждали, какимъ образомъ конфликтъ
между Германіей и Франціей могъ бы быть замедленъ вплоть до того момента, когда будетъ найдено
рѣшеніе австро-русскаго спора. Сэръ Эдуардъ Грей посѣтитъ кн. Лихновскаго завтра утромъ и выяснитъ ему, что онъ совершенно ошибся.

Р а з ъ сэръ Эдуардъ Грей заявляетъ, что кн. Лихновскій не понялъ его
и этимъ путемъ вызвалъ недоразумѣніе, мы, конечно, должны довѣрять
англійскому государственному дѣятелю. Но при всемъ томъ нельзя не имѣть
въ виду, что и кн. Лихновскій — т о ж е не маленькій мальчикъ и, вѣроятно,
выучился за свою долгую дипломатическую карьеру слушать собесѣдника
и воспроизводить сказанное. Такимъ образомъ, мы имѣемъ право утверждать, что нѣкоторыя, несомнѣнно неосторожныя слова были, в с е - т а к и
произнесены сэромъ Эдуардомъ Греемъ, стремившимся уклониться о т ъ
участія въ войнѣ. Во всякомъ случаѣ, эпилогомъ этого инцидента была
телеграмма кн. Лихновскаго, формулированная слѣдующимъ, тоже знаменательнымъ, образомъ:
Предложенія сэра Эдуарда Грея, основанныя на желаніи сохранить нейтралитетъ Великобританіи,
<5ыли сдѣланы безъ предшествующаго соглашенія съ Франціей и, потому, въ настоящее время оставлены,
какъ безпочвенныя (futile).

Конечно, можно принять и такую версію, что кн. Л и х н о в с к і й — п о д ъ
вліяніемъ всеобщей растерянности, охватившей дипломатовъ наканунѣ
войны — или спуталъ, или злонамѣренно исказилъ слова сэра Эдуарда Грея.
Во всякомъ случаѣ, э т о т ъ инцидентъ позволяетъ намъ закончить тѣмъ,
чѣмъ мы начали наше изложеніе: Великобританія и, въ частности, либеральное министерство Асквита менѣе всего ж е л а л о — у ч а с т і я Англіи въ
европейской войнѣ.

П.
Совершенно инымъ было поведеніе нашего французскаго союзника.
Насколько англичане проявили нерѣшительность и отсутствіе точно опредѣленной программы, — настолько Франція оказалась блестящимъ и вѣрнымъ другомъ. Этого почти не нужно подтверждать документами. Уже того
мелкаго факта, который приведенъ выше (см. стр. 143), достаточно для

7 5

того, чтобы въ полной мѣрѣ охарактеризовать происшедшее. Когда утромъ
11-го іюля г. Сазоновъ пріѣхалъ во французское посольство и встрѣтилъ
тамъ г. Палеолога и сэра Джорджа Бьюкенена, ни тотъ, ни другой, конечно, не могли еще получить отъ своихъ правительствъ никакихъ спеціальныхъ инструкцій по сербскому вопросу, не нужно забывать, что австрійская дипломатія выступила съ своими заявленіями во всѣхъ столиц а х ъ Европы одновременно, именно утромъ въ пятницу. Такимъ образомъ,
г. Сазоновъ велъ свой историческій разговоръ съ двумя послами, находившимися въ совершенно одинаковомъ положеніи и принужденными отвѣчать на ставимые имъ вопросы исключительно на основаніи общихъ
тенденцій своихъ правительствъ, въ генеральныхъ посольскихъ инструкціяхъ изложенныхъ. Всякій, кто имѣетъ нѣкоторое представленіе о чрезвычайной осторожности, проявляемой (въ вѣкъ телеграфа) послами, не запросившими своего министра именно по данному вопросу, — пойметъ, съ
какою благодарностью должно относиться русское общественное мнѣніе къ
той энергіи и непоколебимой увѣренности, которыя были проявлены г. Палеологомъ въ э т о т ъ моментъ. Несмотря на французское «отвращеніе къ
войнѣ», которымъ ранѣе очень часто оперировали всѣ враги франко-русскаго союза; несмотря на то, что австро-сербскій споръ, дѣйствительно,
былъ проблемой, очень мало говорившей воображенію среднихъ французскихъ классовъ; несмотря на нахожденіе у власти такого министра-президента, который еще недавно числился чуть-что.не въ рядахъ соціалистической партіи, — г. Палеологъ сразу з а н я л ъ безусловно ясную, недопускающую никакихъ кривотолковъ позицію. Англійскій посолъ характеризовалъ эту позицію почти непереводимыми словами «а strong stand»,
т.-е. приблизительно «рѣшительный отпоръ». Такимъ образомъ, на дѣлѣ
оправдывались всѣ тѣ надежды, которыми жило русское общество въ
теченіе долгихъ десятилѣтій, протекшихъ со времени Кронштадта и
Тулона,
Г. Палеологъ не ошибся относительно настроеній министра-президента
Вивіани. Когда, нѣсколькими днями ' позднѣе, русскій посолъ въ Парижѣ,
Извольскій явился къ г. Вивіани и заявилъ ему, что Россія расчитываетъ
на помощь Франціи, то послѣдній отвѣтилъ т а к ъ :
— Франція исполнена рѣшимости сдѣлать то, что предписываетъ ей
союзный договоръ съ Россіей. Но, само собой разумѣется, Франція прилож и т ъ всѣ старанія къ тому, чтобы сохранить, если возможно, обще-европейскій миръ.

7 6

—

Соотвѣтственно этому заявленію, на слѣдующій день, когда бар. фонъШенъ, германскій посолъ въ Парижѣ, явился къ г. Вивіани и отъ имени
своего правительства поставилъ ему вопросъ: «каково будетъ поведеніе
Франціи, въ случаѣ вооруженнаго конфликта между Германіей и Россіей?»—
то министръ-президентъ тотчасъ ж е телеграфировалъ г. Палеологу: «завтра,
въ субботу, когда онъ явится ко.мнѣ з а отвѣтомъ, я не собираюсь дѣлать
ему никакихъ заявленій, но ограничусь указаніемъ, что Франція будетъ
руководиться своими собственными интересами; французское правительство
не обязано отчетомъ въ своихъ будущихъ дѣйствіяхъ никому, кромѣ своего
собственнаго союзника».
Этимъ можно было бы исчерпать вопросъ о поведеніи Франціи въ развитіи конфликта. Но мы не можемъ закончить этого отдѣла нашего изложенія, не упомянувъ объ одномъ, сравнительно второстепенномъ, инцидентѣ, проливающемъ любопытный свѣтъ на пріемы германской дипломатіи
и на тѣ двусмысленным ухищренія, къ которымъ она прибѣгала. Инцидентъ э т о т ъ заключается въ слѣдующемъ.
Какъ у к а з а н о было раньше (см. томъ I, стр. 313), въ пятницу 11-го іюля
днемъ бар. фонъ-Шенъ, германскій посолъ въ Парижѣ, сдѣлалъ французскому правительству весьма важное заявленіе, клонившееся къ тому, что,
по мнѣнію Германіи, споръ между Сербіей и Австріей представляетъ ихъ
внутреннее дѣло, въ которое ни одна изъ европейскихъ державъ не мож е т ъ вмѣшаться подъ страхомъ вызвать обще-европейскую войну. Само
собой разумѣется, что подобнаго рода важная декларація не осталась неизвѣстной прессѣ; на слѣдующій день утромъ во всѣхъ французскихъ газ е т а х ъ и, въ частности, въ хорошо освѣдомленномъ по внѣшней политикѣ
«Echo de Paris» появились разно формулированным, но къ одному и тому
ж е выводу приводящія замѣтки о томъ, что внѣшнее положеніе сдѣлалось
весьма серьезнымъ именно въ виду выступленія бар. фонъ-Шена.
Въ воскресенье 13-го іюля, въ 5 часовъ вечера, бар. фонъ-Шенъ опять
явился къ французскому министру иностранныхъ дѣлъ и сталъ настаивать
на томъ, чтобы Франція, въ интересахъ сохраненія мира, сдѣлала умиряющія
представленія въ Петербургѣ. Посолъ при этомъ принялъ всѣ мѣры къ тому,
чтобы подчеркнуть миролюбивое настроеніе Германіи и воинственность Россіи:
— Наша союзница Австрія, — сказалъ онъ, — сообщила Россіи, что не
и щ е т ъ никакихъ территоріальныхъ приращеній и не будетъ посягать на
неприкосновенность Сербіи. Намѣренія Вѣны сводятся къ тому, чтобы обезпечить свою собственную безопасность и осуществить на сербской тер-

—

7 7

—

риторіи нѣкоторыя полицейскія функціи. Война и миръ въ настоящее время
находится въ рукахъ Россіи. Что касается германскаго правительства, то
оно всецѣло присоединяется к ъ Франціи въ горячемъ желаніи сохранить
миръ; поэтому оно надѣется, что Франція сочтетъ нужнымъ выступить въ
С.-Петербургѣ съ умиротворяющими заявленіями.
Эта неожиданная постановка вопроса, согласно которой Германія оказывалась «горячимъ сторонникомъ мира» и чуть-что не союзникомъ Франціи
въстремленіи воздѣйствовать на воинственную Россію, — видимо возмутила
французскаго министра, и онъ, еле сдерживаясь, формулировалъ германскому послу нѣсколько т а к и х ъ тезисовъ, которыхъ тотъ, по видимому, не
хотѣлъ имѣть въ виду:
— По нашему мнѣнію, Россія ведетъ весьма умѣренную политику; она
до сихъ поръ не совершила ни единаго поступка, который заставилъ бы
насъ усомниться въ ея умѣренности. Мы находимся съ Россіей въ полномъ
согласіи и солидарно съ ней ищемъ мирнаго исхода и з ъ создавшагося положенія. Поэтому, суть дѣла должна заключаться въ томъ, чтобы Германія
произвела соотвѣтствующее давленіе на Вѣну—давленіе, не могущее остаться
безрезультатнымъ,—и попросила бы австрійцевъ воздержаться отъ занятія
сербской территоріи.
Тогда германскій посолъ съ тупостью, которая очевидно, не могла не
быть искусственною, отвѣчалъ:
— Но вѣдь то, что вы намъ предлагаете, совершенно противорѣчило
бы занятой нами позиціи. Мы вѣдь указали, что весь э т о т ъ вопросъ касается исключительно Австріи и Сербіи.
— Въ такомъ случаѣ медіація, — холодно отвѣчалъ министръ, — могла
бы быть сдѣлана четырьмя державами, наименѣе заинтересованными въ
конфликтѣ.
По этому вопросу у меня нѣтъ рѣшительно никакихъ инструкцій.
Если у васъ нѣтъ инструкцій для переговоровъ по поводу дѣлаемыхъ нами предложеній, то я, само собой разумѣется, не могу произвести
односторонняго давленія на С.-Петербургъ.
Послѣ этого, к а к ъ свидѣтельствуетъ «Желтая книга», «нашъ разговоръ закончился повторными заявленіями посла о томъ, что намѣренія
Германіи въ высшей степени миролюбивы и что въ этомъ отношеніи Германія всецѣло стоитъ на сторонѣ Франціи».
Трудно было бы предположить, что искушенный долгимъ опытомъ
французскій министръ могъ быть введенъ въ заблужденіе миролюбивыми

—

7 8

—

заявленіями бар. фонъ-Шена. И въ этомъ случаѣ, естественно, возникаетъ
вопросъ: для чего же, собственно, велся этотъ разговоръ и во имя какой
цѣли германскій посолъ т а к ъ настойчиво—и въ началѣ, и въ концѣ разговора—подчеркивалъ свою «солидарность» съ Франціей? Отвѣтъ на э т о т ъ
вопросъ станетъ совершенно яснымъ для всякаго, кто ознакомится съ дальнѣйшими шагами бар. фонъ-Шена. Эти дальнѣйшіе шаги заключались въ
слѣдующемъ. Выйдя отъ министра иностранныхъ дѣлъ, бар. ф о н ъ - Ш е н ъ
тотчасъ ж е попросилъ, чтобы ему было устроено свиданіе съ директоромъ
политическаго департамента, т.-е. съ лицомъ, во всякомъ случаѣ второстепеннаго, по сравненію съ министромъ, значенія. Разсказавъ директору
политическаго департамента сущность происшедшаго разговора (какъ-будто
бы онъ не могъ лучше узнать этого о т ъ своего непосредственнаго начальника), бар. фонъ-Шенъ заявилъ, что у него есть небольшая просьба:
— Было бы желательно, чтобы прессѣ дана была офиціозная замѣтка;
дѣло мира весьма страдаетъ о т ъ тенденціозныхъ сообщеній, въ родѣ того,
которое появилось вчера въ газетѣ «Echo de Paris».
— Какого ж е рода сообщеніе ж е л а е т е вы сдѣлать французской прессѣ?
Тогда бар. фонъ-Шенъ продиктовалъ своему собесѣднику слѣдующую
формулу, по его мнѣнію, правильно изображающую то, чтб произошло
между посломъ и министромъ: «Германскій посолъ и министръ иностранныхъ дѣлъ имѣли сегодня днемъ новое совѣщаніе, во время котораго они
разсматривали, въ самомъ дружескомъ смыслѣ и съ чувствомъ полной миролюбивой солидарности, средства, могущія сохранить обще-европейскій
миръ»,
Политическій директоръ, вѣроятно еще не успѣвшій переговорить съ
министромъ, страшно обрадовался:
— З н а ч и т ъ , по вашему мнѣнію, все окончательно рѣшено; вы убѣждены, что Австрія приметъ сербскую ноту, или во всякомъ случаѣ, начнетъ
с ъ державами переговоры по поводу этой ноты?
Э т о т ъ прямой и простой вопросъ, видимо, страшно смутилъ германскаго посла; онъ тотчасъ ж е и весьма энергично сталъ доказывать, что
Австрія не можетъ принять сербской ноты:
— Вы хорошо знаете, что Австрія вручила свою ноту Сербіи безъ
всякаго опредѣленнаго уговора съ нами. Но мы, конечно, раздѣляемъ и
одобряемъ ея точку зрѣнія на бѣлградскія дѣла. И теперь, когда стрѣла
выпущена, Германія можетъ только руководствоваться своими союзническими обязанностями.

7 9

Политическій директоръ, сообразивъ, въ чемъ дѣло, сказалъ тогда у ж е
совсѣмъ другимъ тономъ;
— Въ такомъ случаѣ, предлагаемая вами формула сообщенія для прессы является недопустимой. Вѣдь, значитъ, ничто не измѣнилось въ безусловно отрицательной позиціи германскаго правительства. Если мы напечатаемъ такого рода communique, то мы создадимъ во французскомъ обществѣ совершенно ошибочное представленіе безопасности и возбудимъ, на
счетъ существующаго положенія, такія иллюзіи, которыя могутъ стать
опасными для Франціи.
Посолъ, к а к ъ говоритъ офиціальный документъ, «снова разлился потокомъ оптимистическихъ увѣреній»:
— Весь шумъ происходитъ изъ газетъ, которыя всегда бываютъ очень
скверно освѣдомленными. Германія полна миролюбія. Она не будетъ противодѣйствовать тому, чтобы, напримѣръ, англичане въ дружескомъ тонѣ дали
бы нѣсколько добрыхъ совѣтовъ Вѣнѣ. Нужно имѣть въ виду, что Австрія
не будетъ упрямиться; единственно, противъ чего протестуетъ Австрія —
это противъ «привидѣнія» обще-европейской конференціи. Нѣсколько
мирныхъ словъ изъ Петербурга, дружескіе совѣты изъ Парижа и Лондон а — и дѣло, несомнѣнно, м о ж е т ъ устроиться.
— Въ такомъ случаѣ, я доведу до свѣдѣнія министра о происшедшемъ
между нами разговорѣ и предложу ему передать прессѣ короткое сообщеніе, выдержанное въ умѣренномъ тонѣ.
Въ т о т ъ ж е день вечеромъ агентство Гаваса опубликовало с о т т и п і я и ё ,
безцвѣтная формулировка котораго намѣреннымъ образомъ избѣгала говорить о какой-либо солидарности между Франціей и Германіей.
Германскій посолъ и на этомъ не угомонился; на слѣдующій день,
рано утромъ, онъ прислалъ директору политическаго департамента частное
письмо, подъ предлогомъ необходимости зафиксировать т о т ъ разговоръ,
который произошелъ наканунѣ. Въ этомъ письмѣ, настойчивость котораго
дѣлаетъ честь нѣмецкой дисциплинѣ, но не чуткости, было сказано: «Очень
жаль, что вы не обратили вниманія на мои слова о солидарности мирныхъ
настроеній; эти слова вовсе не были банальной фразой; они истиннымъ
образомъ выражали правду, к а к ъ она есть»,
Оцѣнивая весь э т о т ъ инцидентъ сквозь призму исторической перспективы, мы можемъ весьма легко расшифровать «мирныя настроенія» и
«дружескую солидарность» бар. фонъ-Шена. Въ воскресенье, 13-го іюля,
когда поведеніе Россіи оставалось далеко еще не окончательно выяснен-

-

8 0

—

нымъ, и когда всякая, малѣйшая, деталь могла имѣть значеніе въ смыслѣ
если не парализованія, то, во всякомъ случаѣ, въ смыслѣ затрудненія
переговоровъ между державами тройственнаго согласія, — совершенно
естественнымъ было желаніе германскаго правительства получить о т ъ
французской прессы такое офиціозное сообщеніе, которое, въ Петроградѣ,
несомнѣнно, было бы истолковано если не к а к ъ полная измѣна, то, во
всякомъ случаѣ, к а к ъ начало серьезныхъ колебаній французской дипломатіи. Можно еебѣ представить, какое удручающее впечатлѣніе произвела
бы на русскихъ телеграмма агентства Гаваса, въ которой было бы сказано,
что Германія, въ миролюбивой солидарности съ Франціей, старается сох р а н и т ь миръ. Сохранить миръ — о т ъ кого? Очевидно, о т ъ посягающей
на миръ Россіи. По Европѣ пронеслась бы вѣсть, что Россія совершенно
изолирована. Какъ бы кратковременно ни было вліяніе такой вѣсти, оно
не могло бы не быть выгоднымъ для нѣмцевъ.
Въ исторіи этого инцидента слѣдуетъ, опять-таки, особливо подчеркнуть ту добросовѣстность и чуткость, съ которыми французское правительство блюло высшіе интересы франко-русскаго союза.

ІП.

Дипломатическія выступленія тройственнаго согласія, какъ органическаго цѣлаго, могутъ быть изображены слѣдующимъ образомъ.
Какъ только въ Лондонѣ сдѣлался извѣстнымъ т е к с т ъ австрійскаго
ультиматума, сэръ Эдуардъ Грей вызвалъ къ себѣ французскаго посла
въ Лондонѣ, Камбона, и спросилъ его не будетъ ли лучшимъ способомъ
разрѣшенія конфликта — устройство нѣкоторой четверной конференціи.
Разговоръ происходилъ приблизительно т а к ъ :
— Если Россія, — сказалъ министръ, — приметъ по отношенію к ъ ультиматуму ту позицію, которая является единственно возможною для государства, заинтересованнаго въ сербскихъ дѣлахъ, то намъ, конечно, будетъ
очень трудно произвести на нее умѣряющее вліяніе; ультиматумъслишкомъ
рѣзокъ и категориченъ; это для всякаго ясно. Единственный шансъ заключался бы въ томъ, что Германія, Франція, Италія и Великобританія, к а к ъ
государства, непосредственно въ сербскихъ дѣлахъ не заинтересованныя.

8 1

произвели бы совмѣстное и одновременное выступленіе въ интересахъ мира
к а к ъ въ Вѣнѣ, т а к ъ и въ Петербургѣ.
Посолъ тотчасъ ж е у к а з а л ъ на тѣ трудности, съ которыми будетъ
соединенъ подобный проектъ конференціи:
— Само собой разумѣется, что если предлагаемая вами медіація осуществится, то мы съ величайшей радостью къ ней присоединимся. Однако,
не надо упускать изъ вида, что осуществить эту медіацію будетъ чрезвычайно трудно; — прежде всего, по условіямъ времени. Ни Франція, ни Англія
не могутъ предпринять никакихъ шаговъ — естественно! — до тѣхъ поръ,
пока Россія не выяснитъ своей точки зрѣнія какими-либо заявленіями или
дѣйствіями. Для этого потребуется время,—-день или два. Въ промежуткѣ,
Австрія уже введетъ войска въ Сербію, т а к ъ какъ, само собой разумѣется,
бѣлградское правительство не можетъ принять австрійскихъ требованій.
Россія тотчасъ ж е принуждена будетъ, силой общественнаго мнѣнія, вмѣшаться, ибо она не можетъ допустить, чтобы Австрія напала на Сербію.
Такимъ образомъ, въ конечномъ результатѣ, получится, что медіація сдѣлается невозможной, к а к ъ только австрійцы вступятъ на сербскую территорію.
— Вы совершенно правы въ томъ отношеніи, что мы не можемъ
предпринимать никакихъ шаговъ до тѣхъ поръ, пока не выяснится, что
Россія недовольна поведеніемъ Австріи. Но дальнѣйшее мнѣ не представляется въ такомъ мрачномъ свѣтѣ, к а к ъ вамъ. Представимъ себѣ, что
австрійцы войдутъ въ Сербію; допустимъ даже, что Россія произведетъ мобилизацію. Все-таки, четыремъ державамъ, даже и въ этомъ случаѣ, возможно будетъ настаивать на томъ, чтобы австрійцы не двигались слишкомъ
далеко впередъ, а русскіе — не переходили бы австрійской границы.
— А я все-таки думаю, что медіація сдѣлается совершенно невозможной,
какъ только австрійцы войдутъ на сербскую территорію. Медіацію надо
предлагать сейчасъ, а сейчасъ можетъ предложить медіацію одна только
Германія.
— Я т о ж е исходилъ изъ той мысли, что участіе Германіи является
conditio sine qua поп какого бы то ни было успѣха; я сегодня ж е переговорю съ германскимъ посломъ.
Вслѣдствіе э т и х ъ соображеній, англійскій министръ иностранныхъ дѣлъ
предложилъ кн. Лихновскому (германскій посолъ въ Лондонѣ) объединить
дѣйствія Германія, Франціи, Италіи и Великобританіи въ солидарномъ
стремленіи воспрепятствовать возникновенію войны между Австріей и

-

8 2

—

Россіей. — Можно будетъ, — сказалъ онъ, — попросить, чтобы ни одно изъ
этихъ государствъ не переходило границъ другого; э т и м ъ путемъ мы выиграемъ время и успѣемъ устроить дѣло. Князь Лихновскій, у котораго,
очевидно, не было спеціальныхъ инструкцій и который могъ разговаривать
лишь на основаніи обще-политическихъ соображеній, здравымъ смысломъ
диктуемыхъ, — отвѣчалъ словами, которыя слѣдуетъ запомнить:
— Если вашъ планъ дѣйствій заключается въ томъ, чтобы устроить
медіацію между Австріей и Россіей, то я полагаю, что Австрія можетъ пойти
на это безъ всякаго уменьшенія своего достоинства; лично отъ себя, я
обѣщаю всяческую поддержку вашему начинанію.
Послѣ этого заявленія, носившаго столь благородный и успокоительный характеръ, сэръ Эдуардъ Грей — надо признать, не безъ наивности! —
рѣшилъ, что предложенный имъ проектъ уже почти осуществленъ и сталъ
(эту часть телеграммы нельзя читать безъ горькой улыбки) убѣждать своего
собесѣдника, что онъ, сэръ Эдуардъ Грей, постарается подѣйствовать въ
благопріятномъ смыслѣ... на французовъ:
— Участіе Германіи необходимо и неизбѣжно; безъГерманіи я ничего
сдѣлать не могу. Французское правительство въ настоящее время находится
въ путешествіи {въ открытомъ морѣ, на переходѣ изъ Россіи во Францію)
и я, поэтому, не могъ посовѣтоваться съ г. Вивіани; я не увѣренъ въ
томъ, какой точки зрѣнія онъ придерживается; но если германское правительство согласится поддержать мое предложение, то я, во всякбмъ
случаѣ, обѣщаю вамъ произвести серьезное давленіе на французское правительство.
Оптимизмъ сэра Эдуарда Грея казался тѣмъ болѣе обоснованнымъ,
что почти одновременно онъ получилъ телеграмму отъ сэра Гораса Рембольда,
британскаго повѣреннаго въ дѣлахъ въ Берлинѣ, который сообщалъ о
миролюбивомъ настроеніи фонъ-Ягова и о томъ, что онъ сочувствуетъ идеѣ
конференціи: «если отношенія между Австріей и Россіей сдѣлаются угрожающими, то онъ (фонъ-Яговъ) совершенно готовъ принять ваше предложеніе о совмѣстномъ умѣряющемъ воздѣйствіи четырехъ державъ въ Вѣнѣ
и въ С.-Петербургѣ». Если прибавить, что на слѣдующій день изъ Италіи была
получена телеграмма, въ коей маркизъ ди-Санъ-Джуліано привѣтствовалъ
идею конференціи, — то можно сказать, что въ воскресенье, 13-го іюля,
планъ сэра Эдуарда Грея могъ казаться совершенно налаженнымъ.
Отчего немедленно не была пущена въ ходъ комбинація четверного
вмѣшательства? — Оттого, что въ т о т ъ ж е день, 13-го іюля днемъ, русскій

8 3

министръ иностранныхъ дѣлъ выступилъ съ самостоятельнымъ предложеніемъ, сдѣлавшимъ четверную конференцію если не абсолютно невозможной, то, во всякомъ случаѣ, временно неудобной. Эта часть дипломатической исторіи остается довольно темной. Нельзя, конечно, предположить,
что г. Сазоновъ намѣренно сдѣлалъ такой шагъ, который долженъ былъ
парализовать иниціативу сэра Эдуарда Грея. Но, при той нервной спѣшности, которой отличалась послѣдняя недѣля предъ войной, возможно
было, что русское предложеніе пересѣклось съ предложеніемъ англійскимъ
по недоразумѣнію, по недостаточной освѣдомленности г. Сазонова. Во всякомъ случаѣ, мы должны отмѣтить чрезвычайно важное указаніе, содержащееся въ англійской «Синей книгѣ», въ телеграммѣ о т ъ 16-го іюля,№ 78:
«Министръ иностранныхъ дѣлъ (Сазоновъ) сказалъ, что непосредственные
австро-русскіе переговоры были предложены имъ п о м ы с л и г е р м а н с к а г о п о с л а » . Это случайное, попутное указаніе сэра Джорджа Бьюкенена, можетъ-быть, проливаетъ свѣтъ на сложную интригу Германіи: для
того, чтобы парализовать предложеніе сэра Эдуарда Грея (на которое
у ж е послѣдовало согласіе Германіи), германскій посолъ въ Петроградѣ предл о ж и л ъ самостоятельные русско-австрійскіе переговоры, а г. Сазоновъ на
нихъ согласился. Французы, повидимому, у ж е начинали въ э т о т ъ моментъ
разгадывать сущность германской игры. Поэтому, 14-го іюля французскій
посолъ въ Берлинѣ поѣхалъ к ъ фонъ-Ягову и предложилъ ему такую формулу, которая въ замаскированной формѣ, указывала бы австрійцамъ на
нежелательность ихъ вторженія въ сербскіе предѣлы: «воздержаться о т ъ
всякаго акта, который ухудшилъ бы существующее въ настоящій моментъ
положеніе вещей». (Очевидно, что русско-австрійскіе переговоры не могли
итти нормальнымъ ходомъ, если бы въ это время австрійцы начали продвигаться по Сербіи), Фонъ-Яговъ, вопреки всякому здравому смыслу, «отнесся
къ предложенію посла рѣзко отрицательно». Г. Камбонъ пробовалъ, было,
у к а з а т ь , к а к ъ на хорошую сторону предложенія — на то обстоятельство,
что она смѣшиваетъ группировку державъ, и уничтожаетъ то противоположеніе тройственнаго союза и тройственнаго согласія, на которое т а к ъ
часто жаловался самъ фонъ-Яговъ. Но и э т о т ъ аргументъ никакого впечатлѣнія на нѣмца не произвели
Что произошло дальше? — Ходъ русско-австрійскихъ переговоровъ былъ
изображенъ нами выше (томъ I, стр. 315). Мы указывали тамъ, к а к ъ
гр. Берхтольдъ сначала совсѣмъ отказался вести переговоры съ Петроградомъ, а затѣмъ, подъ предлогомъ какого-то «недоразумѣнія», согласился

—

8 4

—

вести такіе переговоры, которые не касались бы сербскихъ интересовъ и
не останавливали бы военныхъ дѣйствій Австріи противъ Сербіи
Какъ только невозможность продолженія австро-русскихъ переговоровъ выяснилась окончательно, г. Сазоновъ вызвалъ къ себѣ сэра Джорджа
Бьюкенена и сказалъ, что онъ очень проситъ сэра Эдуарда Грея вернуться
къ первоначальному своему предложенію о четверной конференціи. «Всякаго
рода комбинація, одобренная Англіей и Франціей, будетъ для меня пріемлемой: мнѣ совершенно все-равно, въ какой именно формѣ будутъ происходить переговоры».
') Этотъ чрезвычайно важный пунктъ требуетъ спеціальнаго подтвержденія дипломатическими
документами. Мемуаръ гр. Берхтольда отъ 16-го іюля (австрійская «Красная книга», № 44) слѣдующимъ
образомъ изображаетъ противоположеніе русскихъ и сербскихъ интересовъ: «Австро-венгерское правительство не можетъ скрыть своего удивленія по поводу того, что его выступленіе противъ Сербіи разсматривается, какъ направленное противъ Россіи и какъ уменьшающее вліяніе Россіи на Балканахъ;
если бы это было вѣрно, можно было бы предположить, что организованная противъ монархіи пропаганда имѣетъ не только сербскіе, но и русскіе корни. До сихъ поръ мы считали, что офиціальная РосС1Я остается въ сторонѣ отъ враждебныхъ нашей монархіи манифестацій. Поэтому теперешнее наше
выступленіе направлено исключительно противъ Сербіи, въ то время, какъ чувства наши по отношенію
къ Россіи являются безусловно дружескими». Всякій, кто прочитаетъ эту цитату, замѣтитъ, какую
мелкую и жалкую передержку она содержитъ въ себѣ. Въ стилѣ бездарныхъ бульварныхъ полемистовъ,
гр. Берхтольдъ выставляетъ такого рода тезисъ: если Россія считаетъ, что ея вліяніе на Балканахъ
будетъ уменьшено нашимъ выступленіемъ противъ Сербіи, то, значитъ, это вліяніе на Балканахъ именно
и проявлялось въ дѣйствіяхъ революціонеровъ и бомбистовъ! — Затѣмъ, во-вторыхъ, во время разговора гр. Шапари съ г. Сазоновымъ, происшедшаго 16-го іюля, когда г. Сазоновъ настойчиво указывалъ,
что въ разбираемомъ конфликтѣ «русскіе интересы совпадаютъ съ интересами сербскими», австрійскій
посолъ назвалъ это «заколдованнымъ кругомъ, изъ котораго можно вырваться только путемъ перемѣны
разговорам («Красная книга», №• 41). — Въ-третьихъ, инструкція гр. Берхтольда, отъ 17-го іюля
говорить, что австрійское правительство предоставляетъ своему послу право, съ одной стороны, « р а з ъ я с н и т ь г. Сазоновуотдѣльные пункты австрійской ноты»,а съ другой стороны, « п о д в е р г н у т ь обс у ж д е н і ю вопросы, непосредственно затрогивающіе отношенія Австріи и Россіи».Такимъ образомъ, въ
этой инструкціи совершенно яснымъ образомъ противополагалось сербское дѣло, не затрогивающее Россіи»
и «непосредственно австро-русскіе интересы», по которымъ Россія только и можетъ возбуждать переговоры
По первымъ гр. Шапари долженъ былъ дать оразъясненіе», а по вторымъ — «вступить въ переговоры».—
Наконецъ, въ-четвертыхъ, въ дополнительной телеграммѣ гр. Берхтольда къ гр. Шапари отъ 15-го іюля
сказано («Красная книга», № 50): «во всякомъ случаѣ, этотъ комментарій (австрійскаго ультиматума)
долженъ ограничиться лишь нѣкоторыми дополнительными объясненіями.такъ какъ въ наши виды никогда
не входило допустить торгъ по поводу отдѣльныхъ параграфовъ этой ноты; но я разрѣшаю вашему превосходительству дружескимъ образомъ обсуждать съ г. Сазоновымъ наши спеціальныя (p.irticuli^res) отношенія къ Россіи». Впрочемъ, страницей ниже. въ той же инструкціи (видимо, не сознавая допускаемаго
противорѣчія) гр. Берхтольдъ говоритъ: «по какимъ мотивамъ Россія мобилизуется? Я этихъ мотивовъ
не знаю, такъ какъ между нами и Россіей въ настоящее время не существуетъ ни одного спорнаго вопроса». Можно себѣ представить, насколько плодотворными были бы переговоры между Россіей и Австріей объ австро-русскихъ отноиіеніяхъ, если апстрійскій министръ заранѣе предукааывалъ, что между
Россіей и Австріей не существуетъ никакого спорнаго вопроса!—При наличности всѣхъ этихъ неопровержимыхъ австрійскихъ документовъ, можно говорить съ увѣренностью, что предложенные гр. Берхтольдомъ переговоры о непосредственно русско-австрійскихъ интересахъ должны были свестись къ пустой комедіи и только прикрыть собой экспедицію противъ Сербіи.

8 5

1 6 - г о іюля сэръ Эдуардъ Грей офиціально сообщилъ германскому
послу въ Лондонѣ, что онъ возобновляетъ свое предложеніе о четверной
конференціи. При этомъ, для того, чтобы возможно болѣе облегчить австрійцамъ принятіе англійскаго предложенія, онъ самымъ категорическимъ
образомъ указалъ, что конференція не будетъ мѣшать и х ъ военнымъ дѣйствіямъ. «Конечно, Россія не можетъ допустить, чтобы конференція свелась къ простому затягиванію дѣла и этимъ путемъ позволила бы Австріи
раздавить Сербію; но, съ другой стороны, мы должны признать, что и Австрія не можетъ пріостановить своихъ военныхъ приготовленій противъ
Сербіи; весьма скоро, я полагаю, австрійскія силы займутъ Бѣлградъ и
часть сербской территоріи; но даже и въ этомъ случаѣ мы будемъ
считать медіацію возможной, если Австрія заявитъ, что она заняла
территорію лишь въ обезпеченіе своихъ требованій и что она не будетъ
двигаться далѣе опредѣленной линіи до тѣхъ поръ, пока медіація не
закончится».
Какія событія произошли за эти два дня въ Берлинѣ, мы, конечно,
не знаемъ. Но является несомнѣннымъ фактомъ, что Германія къ этому
моменту радикально измѣнила свое отношеніе к ъ идеѣ четверной конференціи, еще недавно принятой ея министромъ иностранныхъ дѣлъ и ея
лондонскимъ посломъ. И характернымъ является то обстоятельство, что,
начавъ увиливать отъ идеи конференціи, Германія, прежде всего, озаботилась занять такую позицію, которая сдѣлала бы совершенно неясными
ея намѣренія. Фонъ-Яговъ и фонъ-Бетманъ-Гольвегъ стали говорить, что
они принципіально согласны на совмѣстное дѣйствіе державъ, но что выступленіе это не должно принимать непріятной для австрійцевъ формы.
Наиболѣе характерный разговоръ произошелъ по этому вопросу
между Жюлемъ Камбономъ, французскимъ посломъ въ Берлинѣ, и статсъсекретаремъ фонъ-Яговымъ. Посолъ сказалъ, что онъ пришелъ поддерж а т ь своимъ авторитетомъ предложеніе сэра Эдуарда Грея о четверной
конференціи,
— Къ сожалѣнію, — сказалъ ф о н ъ - Я г о в ъ , — я не могу согласиться на
то, чтобы италіанскій, французскій и германскій послы получили, вмѣстѣ
съ сэромъ Эдуардомъ Греемъ, право обсуждать австро - русскія дѣла: это
привело бы къ созданію новой конференціи.
— Очень жаль, что вы т а к ъ смотрите на дѣло; главною цѣлью сэра
Эдуарда Грея является такая проблема, которая стоитъ неизмѣримо выше
всѣхъ вопросовъ формы; онъ стремится къ сотрудничеству Франціи, Англіи,

—

8 6

Германіи и Италіи въ дѣлѣ сохраненія мира; если это сотрудничество будетъ установлено, то оно, конечно, въ той или иной формѣ, проявить себя
и въ С.-Петербургѣ, и въ Вѣнѣ. Вспомните, что вы сами очень часто выражали сожалѣніе о томъ, что въ Европѣ образовалось двѣ группы союзовъ и что эти двѣ группы постоянно противополагаются другъ другу.
Если вы теперь будете поддерживать сэра Эдуарда Грея, то вы именно покажете, что выше двухъ группъ стоитъ обще-европейское стремленіе сохраненія мира.
Фонъ-Яговъ, видимо, стѣсненный э т и м ъ открытымъ и прямодушнымъ
указаніемъ, уклончиво сказалъ:
— У меня есть соглашеніе съ Австріей, которое мѣшаетъ мнѣ согласиться на конференцію.
— Отношенія между Германіей и Вѣной, конечно, не болѣе тѣсны,
чѣмъ отношенія между Франціей и Россіей.
— Кромѣ того, я вовсе и не отказываюсь содѣйствовать улаженію
австро-русскаго конфликта; единственно, чего я не могу сдѣлать, это вмѣшаться въ австро-сербскія дѣла.
— Вы должны понять, что одно вытекаетъ изъ другого; неужели вы
не заинтересованы въ томъ, чтобы Россія воздержалась отъ военнаго выступленія?
Фонъ-Яговъ съ убогою настойчивостью опять повторилъ, что онъ долж е н ъ соблюдать существующее соглашеніе съ Австріей.
— Но вѣдь не обязались ж е вы, — воскликнулъ съ живостью французскій посолъ, — итти з а Австріей вслѣпую, куда бы она ни пошла? Скажите, напримѣръ: читали ли вы т о т ъ отвѣтъ, который врученъ вамъ былъ
сегодня сербскимъ повѣреннымъ въ дѣлахъ?
— Нѣтъ, я еще не успѣлъ,
— Это очень жаль. Вы увидѣли бы, что сербы, по очень многимъ вопросамъ, совершенно уступили. Австрія одержала, благодаря вашей поддержкѣ, громадную побѣду, и теперь вы, конечно, имѣете право посовѣтовать ей быть умѣренною: во всякомъ случаѣ, обсудить съ сербами содержаніе сербскаго отвѣта.
Прижатый буквально къ стѣнѣ, фонъ-Яговъ отвѣтилъ такой фразой,
которую посолъ, при всей его дипломатической способности, не могъ ни
понять, ни запомнить.
— С к а ж и т е у ж ъ прямо, что вы хотите войны! — воскликнулъ тогда
г. Камбонъ.

—

8 7

— я самымъ категорическимъ образомъ протестую противъ этого; я
знаю, вы приписываете намъ воинственныя намѣренія; но это совершенно
не соотвѣтствуетъ истинѣ.
— Въ такомъ случаѣ, будьте послѣдовательны въ в а ш и х ъ поступкахъ.
Прочитайте сербскій отвѣтъ, взвѣсьте по-совѣсти каждый его параграфъ
и потомъ — я умоляю васъ во имя человѣчества! — подумайте хорошенько
о томъ, какую громадную личную отвѣтственность вы примите, подготовляя катастрофу.
— А я еще р а з ъ повторяю, что мы войны не желаемъ. Я скажу даже
больше: мы совершенно готовы присоединиться къ Англіи и Франціи въ
ихъ общихъ усиліяхъ; но мы просимъ васъ найти такую формулу вмѣшательства, которая была бы для насъ пріемлема и которую кабинеты могли
бы совмѣстно обсудить.
Э т о т ъ явно уклончивый отвѣтъ привелъ французскаго посла въ полное отчаяніе. Прощаясь съ статсъ-секретаремъ фонъ-Яговымъ, онъ сказалъ:
— Сегодня утромъ у меня было такое впечатлѣніе, что наконецъ наступаетъ долгожданная detente. Но теперь я ясно вижу, что я ошибся.
— - Увѣряю васъ, что дѣла стоятъ на хорошей дорогѣ и весьма скоро,
вѣроятно, будутъ окончательно улажены.
— Если вы т а к ъ оптимистичны, то позвольте вамъ посовѣтовать энергично работать въ Вѣнѣ; иначе въ Россіи очень скоро образуется такое
теченіе, которое смететъ все, что будетъ стоять у него по дорогѣ.
Приблизительно такой ж е неуловимый въ своихъ очертаніяхъ и не
допускающій никакой юридической формулировки разговоръ произошелъ
т а к ж е и между французскимъ министромъ иностранныхъ дѣлъ и барононъ ф о н ъ - Ш е н о м ъ , германскимъ посломъ въ Парижѣ. Первый у к а з а л ъ
что сэръ Эдуардъ Грей снова настаиваетъ на идеѣ четверной конференціи,
идеѣ, у ж е принятой въ принципѣ и Италіей, и Германіей.
— Германское правительство, — сказалъ фонъ-Шенъ, — конечно, искренно желаетъ присоединиться къ выступленію другихъ державъ; но оно
не можетъ допустить, чтобы это выступленіе приняло форму арбитража
или конференціи, т а к ъ к а к ъ на это не соглашается Австрія.
—• Если дорогу намъ останавливаетъ только и м я того выступленія,
которое мы собираемся сдѣлать, то это препятствіе будетъ, конечно, очень
легко устранить. Ваше правительство легко можетъ обратиться къ Австріи
съ просьбой, чтобы она предоставила державамъ время, необходимое для
дипломатическихъ переговоровъ.

—

8 8

— По этому вопросу я не имѣю никакихъ инструкцій; во всякомъ случаѣ, я знаю, что Германія отказывается производить давленіе на Австрію,
а Австрія не желаетъ никакой конференціи.
Мы подошли, такимъ образомъ, къ тому моменту въ исторіи дипломатическихъ переговоровъ, когда двойственность игры, ведомой Германіей,
стала выясняться наиболѣе очевиднымъ образомъ. Въ принципѣ — говорили
нѣмцы — мы, конечно, совершенно согласны выступить, вмѣстѣ съ остальными державами, съ умиротворяющимъ предложеніемъ. Но мы возражаемъ
противъ формы: выступленіе не должно быть ни арбитражемъ, ни конференціей, ни медіаціей. У насъ, молъ, есть съ Австріей такое соглашеніе,
которое намъ не позволяетъ произвести на нее давленіе. Въ чемъ заключается это соглашеніе?—нѣмцы, конечно, не говорили. Но если принять
во вниманіе все наше предыдущее изложеніе, и считаться съ той основной
точкой зрѣнія, которая была заявлена германскимъ правительствомъ офиціально (см. томъ I, стр. 3 1 4 ) , — т о мы невольно придемъ къ выводу, что,
вообще, никакое воздѣйствіе на Австрію не было для Германіи возможнымъ, ибо, по мнѣнію Германіи, конфликтъ долженъ былъ быть «локализованъ». Подъ локализаціей же нѣмцы, очевидно, разумѣли такое развитіе австро-сербскаго столкновенія, которое н е п о з в о л и л о б ы п р и к о снуться
къ
австрійскому
ультиматуму
ни
одной
изъ
в е л и к и х ъ д е р ж а в ъ . Такимъ образомъ, принципіальное германское
«согласіе» произвести какое-то выступленіе въ Австріи явнымъ образомъ
противорѣчило всей и предшествующей, и послѣдующей политикѣ германскаго правительства; это согласіе давали только для того, чтобы выиграть
время. Эта точка зрѣнія особенно ярко подтверждается однимъ изъ документовъ, помѣщеннымъ въ австрійской «Красной книгѣ», А именно, телеграмма, посланная австрійскимъ представителемъ въ Берлинѣ гр. Берхтольдомъ 15-го іюля (т.-е. наканунѣ того дня, когда фонъ-Яговъ сталъ
доказывать, что онъ принимаетъ медіацію въ принципѣ, но в о з р а ж а е т ъ
противъ формы) гласила такъ: «предложеніе медіаціи, дѣлаемое Великобританіей и заключающееся въ томъ, чтобы Германія, Италія, Англія и
Франція собрались на конференцію въ Лондонѣ, о т в е р г н у т о Германіей,
которая указываетъ, что ей невозможно привлечь свою союзницу на европейскій трибуналъ въ вопросахъ, касающихся ея спора съ Сербіей». Совершенно очевидно, что эта рѣшительная и безусловная мотивировка
совершенно расходится съ тѣмъ, что фонъ-Яговъ говорилъ французскому
и англійскому посламъ. Въ ней нѣтъ ни слова о принятіи «въ принципѣ»;

8 9

не говорится въ ней т а к ж е и о возможности какого-либо иного «умиротворяющаго вліянія четырехъ державъ». Телеграмма эта всецѣло стоить
на той точкѣ зрѣнія «локализаціи конфликта», которая, очевидно, и была
единственной формулой, опредѣлявшей австро-германскія отношенія.
Этотъ пунктъ имѣетъ особенно важное значеніе. Какъ извѣстно, германскій канцлеръ, въ рѣчи, произнесенной въ августѣ 1915 года, подчеркивалъ, что дѣло о вмѣшательствѣ онъ отстаивалъ въ Вѣнѣ энергичнымъ
образомъ, — что дѣло это уже совершенно налаживалось, — что только
русская мобилизація парализовала миролюбивыя намѣренія австрійскаго и
германскаго правительствъ. Поэтому мы должны со всяческою тщательностью формулировать: какова именно была точка зрѣнія австрійскаго
правительства наканунѣ русской мобилизаціи? Мы увидимъ тогда — изъ
сопоставленія съ послѣдующимъ, что 15-го іюля, когда русской мобилизаціи еще не было объявлено, австрійское правительство занимало точку
зрѣнія, н е и з м ѣ р и м о б о л ѣ е н е п о д а т л и в у ю , ч ѣ м ъ в п о с л ѣ д с т в і и ,
наканунѣ германской мобилизаціи. Позицію гр. Берхтольда въ э т о т ъ знаменательный день лучше всего можно изобразить на основаніи документовъ, имѣющихся въ австрійской «Красной книгѣ» (телеграмма № 41).
15-го іюля днемъ къ гр. Берхтольду явился англійскій посолъ, сэръ Морисъ
Бунзенъ, и изложилъ ему точку зрѣнія сэра Эдуарда Грея на конфликтъ
съ Сербіей.
— Англійское правительство съ большимъ интересомъ слѣдитъ за всѣми
перипетіями кризиса; оно симпатизируетъ австрійскимъ точкамъ зрѣнія и
прекрасно понимаетъ, насколько обоснованы ваши жалобы на сербовъ.
Англія не имѣетъ основаній спеціально заниматься австро-сербскимъ конфликтомъ; тѣмъ не менѣе лондонскій кабинетъ считаетъ, что э т о т ъ конфликтъ можетъ поставить на очередь вопросъ о всемъ европейскомъ
мирѣ. По этому соображенію, единственно интересующему Англію, сэръ
Эдуардъ Грей принужденъ былъ предложить Италіи, Франціи и Германіи,
какъ державамъ, прямо не заинтересованнымъ въ конфликтѣ — организацію такого совѣщанія, которое, по примѣру лондонской конференціи, могло
бы уладить конфликтъ,
Гр. Берхтольдъ поблагодарилъ посла за сдѣланное сообщеніе, ввернувъ
при этомъ ядовитую шпильку: «моя точка зрѣнія на конфликтъ отличается отъ воззрѣній сэра Эдуарда Грея; это возникаетъ изъ самаго существа дѣла, т а к ъ к а к ъ Англія, какъ вы сами признали, непосредственно
не заинтересована въ спорѣ и, поэтому сэръ Эдуардъ Грей можетъ быть

—

9 0

—

ІШі
не вполнѣ даже освѣдомленъ о важности и жизненности тѣхъ вопросовъ
которые поставлены на очередь».
Самой идеѣ переговоровъ австро-венгерскій министръ противопоставилъ абсолютное поп possumus;
— Что касается мысли о возможности какого-либо компромисса, въ
основу котораго была положена сербская нота, т о я долженъ отнестись
къ такой идеѣ безусловно отрицательно. Мы требовали безусловнаго принятія н а ш и х ъ предложеній; но Сербія стала увиливать; мы хорошо знакомы съ этими ея пріемами. Если Англія желаетъ содѣйствовать сохраненію мира, то въ этомъ отношеніи мы будемъ ее всячески поддерживать.
Но слѣдуетъ имѣть въ виду, что не будетъ служить сохраненію европейскаго м и р а — т а к а я политика, которая сведется къ помѣщенію великихъ
державъ за спиной Сербіи и к ъ гарантированію этимъ путемъ полной
безнаказанности сербскимъ бомбистамъ.
Получивъ только-что изложенное сообщеніе отъ своего посла изъ
Вѣны, сэръ Эдуардъ Грей телеграфировалъ сэру Реннелю Родду, своему
послу въ Римѣ, (англійская «Синяя книга» № 881), такъ: «Австрійскій
министръ иностранныхъ дѣлъ сообщаетъ мнѣ, что Австрія не допуститъ
никакого обсужденія, въ основу котораго будетъ положена сербская нота.
У меня создается общее впечатлѣніе, что Австрія вообще не согласится
ни на какую медіацію державъ между ею и Сербіею». Т а к ъ к а к ъ это
было послѣднее слово, сказанное Австріей наканунѣ русской мобилизаціи,
то можно считать, что нѣмцы сознательно лгутъ, выставляя тезисъ: русская мобилизація ухудшила положеніе дѣла. Какъ видно будетъ ниже,
русская мобилизація, прежде всего, пришла к ъ тому результату, что
австрійцы стали уступать и, вѣроятно, уступили бы до конца, если
бы имъ, к а к ъ извѣстно, не помѣшалъ, германскій ультиматумъ, вызвавшій войну.

Получивъ о т к а з ъ и и з ъ Берлина, и изъ Вѣны, сэръ Эдуардъ Грей,
несомнѣнно почувствовалъ, что нужно рѣшиться на какія-то окончательныя предложенія. Почва подъ ногами дипломатіи все болѣе и болѣе накалялась; дѣйствовать надо было быстро и рѣшительно; иначе, послѣднія
надежды на сохраненіе мира были бы упущены. Чтб ж е было предпринимать? Отвѣтъ подсказывался самъ собой. Если Германія, въ принципѣ,

—

91

—

согласна сдѣлать выступленіе въ Вѣнѣ и в о з р а ж а е т ъ только противъ
формы, и если, съ другой стороны, Россія (какъ было указано выше) согласна на всякую форму, какая бы ни была ей п р е д л о ж е н а , — т о здравый
смыслъ, естественно, подсказывалъ: пусть ж е сама Германія у к а ж е т ъ , в ъ
какой именно формѣ она с о г л а с н а п р о и з в е с т и свое выступ л е н і е ? Т а к ъ и было сдѣлано. Многіе изъ дипломатовъ у ж е въ это
время понимали, что фонъ-Яговъ издѣвается надъ ними и ведетъ т а к у ю
линію, при которой новая — только-что у к а з а н н а я — у с т у п к а будетъ т о ж е
безполезной. Но признакъ войны столь искреннимъ образомъ пугалъ всю
не-австро-германскую дипломатію, что руководители внѣшней политики
не остановились даже и предъ этимъ шагомъ, сильно отзывавшимъ наивностью. Пусть, молъ, ни одно мыслимое усиліе не останется неиспользованнымъ; пусть наша совѣсть будетъ совершенно чиста.
16-го іюля днемъ сэръ Эдуардъ Грей телеграфировалъ сэру Эдуарду
Гошену (британскому послу въ Берлинѣ):
Германское правительство заявило, что оно въ принципѣ согласно на медіацію между Россіей и
Австріей. Германское правительство полагало, что, спеціально, предложенный мною методъ конвенціи,
консультаціи, обсужденія, или даже
разговоровъ (conversations) является методомъ слишкомъ
формалистичнымъ. Поэтому я предлагаю, чтобы германское правительство само указало тотъ методъ,
путемъ котораго вліяніе четырехъ державъ можетъ быть использовано въ цѣляхъ предотвращенія
войны между Австріей и Россіей. Франція согласна, италія согласна. Вся идея медіаціи или медіаціоннаго воздѣйстБІя можетъ быть тотчасъ же пущена въ ходъ, какъ только германское правительство
укажетъ тотъ методъ, коимъ оно желаетъ замѣнить методъ, предложенный мною.

Путемъ ЭТОЙ телеграммы, Германія, въ полномъ смыслѣ этого слова, была
прижата къ стѣнѣ; ей приходилось открывать свои карты. Что ж е отвѣтилъ фонъ-Яговъ?—16-го іюля, вечеромъ, фонъ-Яговъ сообщилъ сэру Эдуарду Гошену, что «онъ еще не имѣлъ времени отправить отвѣтъ» (англійская
«Синяя книга» № 107). А на слѣдующій день, когда къ фонъ-Ягову явился
французскій посолъ, г. Жюль Камбонъ, то отвѣтъ получился еще болѣе
странный:
— Для того, чтобы выиграть время (!), я рѣшилъ запросить Австрію,
въ какой формѣ она согласилась бы принять участіе въ разговорахъ.
Процитовавъ э т о т ъ отвѣтъ, посолъ меланхолически прибавляетъ: «подъ
предлогомъ ускоренія прецедуры, этотъ отвѣтъ устраняетъ умиряющее вліяніе Англіи, Франціи и Италіи и поручаетъ все дѣло уговариванія австрійскихъ дипломатовъ — г. фонъ-Чиршкому, хорошо извѣстному своими пангерманскими и руссофобскими идеями». Посолъ, конечно, не могъ знать
той переписки, которая происходила между Берлиномъ и Вѣной; но въ
только-что процитованныхъ словахъ онъ, все-таки проявилъ весьма боль

—

9 2

Шую чуткость; ибо его пессимизмъ оказался даже превзойденнымъ дѣйствительностью. А именно: вотъ въ какой формѣ сообщалъ гр. Берхтольдъ О'
соотвѣтственномъ выступленіи Германіи (австрійская «Красная книга», № 43):
_ Германскій посолъ сообщилъ намъ, что сэръ Эдуардъ Грей просилъ германское правительствоповліять на австро-венгерское правительство въ томъ смыслѣ, чтобы мы признали бѣлградскій отвѣтъ
удовлетворительнымъ или, по крайней мѣрѣ, согласились положить его въ основаніе для переговоровъ
между европейскими канцеляріями. Г. фонъ-Чиршкій имѣлъ порученіе передать англійское предложеніе
на разсмотрѣніе вѣнскаго кабинета.

Такимъ образомъ, оказывается, что фонъ-Яговъ, несомнѣнно, солгалъ
французскому послу. Онъ вовсе не сообщилъ въ Вѣну, что англійское правительство предлагаетъ самимъ австро-германцамъ выбрать форму участія
четырехъ державъ въ конфликтѣ. Вмѣсто этого онъ телеграфировалъ
фонъ-Чиршкому именно то, что должно было подѣйствовать особенно непріятнымъ образомъ на гр. Берхтольда: англійское правительство, молъ,.
предлагаетъ признать сербскую ноту удовлетворительной. Отмѣтимъ также,,
что ни о какомъ умиротворяющемъ вліяніи Берлина не можетъ быть въ.
данномъ случаѣ и рѣчи, т а к ъ к а к ъ фонъ-Чиршкій сообщилъ, что ему поручено «передать» англійское предложеніе и «предоставить споръ на разсмотрѣніе вѣнскаго кабинета» (т.-е., з н а ч и т ъ , н е п о д д е р ж и в а я англійскаго предложенія с о с в о е й с т о р о н ы ) . При такомъ положеніи дѣла
результатъ предопредѣлялся самъ собой. Если мы возьмемъ ту же австрійскую
книгу (№51), то мы найдемъ формулу, принять которую «уговорилъ» фонъЧиршкій — г р а ф а Берхтольда. Формула эта гласитъ такъ:
Мы согласны принять предложеніе сэра Эдуарда Грея о медіаціи между нами и Сербіей. Во всякомъ случаѣ, первыми условіями для осуществленія медіаціи явилось бы, что наши вооруженныя дѣйствія противъ Сербіи будутъ развиваться безпрепятственно, и что англійскій кабинетъ предложитъ
русскому правительству пріостановить мобилизацію, направленную Россіей противъ насъ; въ этомъ
случаѣ, мы, само собой разумѣется, остановимъ чисто оборонительныя мѣры, предпринятыя нами
въ Галиціи.

Такимъ образомъ, послѣднее слово Австріи сводилось къ тому, что
она соглашалась на медіацію, имѣвшую цѣлью обезопасить Вѣну отъ всякаго нападенія со стороны русскихъ и, слѣдовательно, предоставлявшую
австро-венгерскимъ войскамъ тѣмъ большую свободу дѣйствій въ Сербіи.
А затѣмъ, когда, не стѣсняемая русскими войсками, Австрія закончила бы
«карательную экспедицію» и пошла бы изъ к р а я в ъ край черезъ всю Сербію,—
то конференція, конечно, распалась бы сама собой: Австрія, вѣдь, ни однимъ
словомъ не обязывалась подчиниться медіаціи или положить въ основу
этой медіаціи какія бы то ни было, заранѣе выработанные принципы. Э т о т ъ
именно элементарный въ своей развязности планъ предуказанъ былъ и Гер-

9 3

маніей (англійская «Синяя книга», № 100): «можно будетъ помѣшать тому,
чтобы Австрія предъявила слишкомъ крутыя (exorbitant) требованія, если
Сербія подчинится и попросить мира въ самомъ ближайшемъ будущемъ,
напримѣръ, тотчасъ ж е послѣ того, какъ австрійцы займутъ Бѣлградъ».
Медіація, значить, должна была согласить интересы не двухъ независимыхъ
государствъ, а побѣжденной и умоляющей о мирѣ С е р б і и — и властно занявшей Бѣлградъ Австріи!
*

»

Совокупность всѣхъ вышеизложенныхъ нами обстоятельствъ сначала
приводить англійскій кабинетъ — повидимому впервые — к ь той мысли, что
избѣжать обще-европейскоіі войны невозможно. Возникаль, слѣдовательно,
дальнѣйшій вопрось: что будетъ дѣлать Великобританія, въ случаѣ, если
Франція и Россія будутъ вовлечены въ войну?
Необычайное миролюбіеанглійскихъ министровь — можно сказать отвращеніе э т и х ъ министровь к ь войнѣ — наиболѣе ясно проявляется в ь той
необычайной осторожности и медленной постепенности, сь которыми
Великобританія подходила къ окончательному рѣшенію. Первыя мѣры были
приняты относительно флота. Какъ извѣстно, незадолго до предьявленія
австрійскаго ультиматума, всему англійскому ф л о т у — совершенно случайно —
производился королевскій смотръ; т а к и м ь образомь знаменитое десятое
іюля застало всѣ англійскія военныя суда почти-что въ открытомь морѣ
и, во всякомъ случаѣ, съ полнымь составомь экипажей. Эти экипажи
должны были быть демобилизованы приблизительно вь воскресенье, 13-гоіюля.
Но еще въ пятницу, 11-го іюля, первый лордь адмиралтейства, по собственной иниціативѣ, отдалъ секретный приказъ о томъ, чтобы демобилизація
была замедлена. 14-го іюля сэръ Эдуардь Грей, послѣ совѣщанія съ остальными министрами, рѣшиль «вслѣдствіе необычайно примирительнаго настроенія, проявляемаго вь Россіи и Сербіи», опубликовать во всеобщее
свѣдѣніе, что англійскій ф л о т ь временно остается мобилизованнымь.
Это было все, что было предпринято Великобританіей въ первые дни
конфликта.
Особенно тщательно избѣгали англійскіе министры того, что могло
имѣть малѣйшій х а р а к т е р ь трактата, договора, или даже устнаго соглашенія о будущихъ выступленіяхъ Великобританіи. Выше мы привели
цѣлый рядъ примѣровъ того, съ какою ревнивою
осторожностью

—

9 4

—

взвѣшивали англичане каждое слово, могущее быть истолковано — противниками или единомышленниками — въ смыслѣ того, что Англія уже отказалась отъ свободы дѣйствія. Теперь намъ надлежитъ подойти къ дѣлу съ
противоположной стороны, и показать, въ чемъ ж е заключались тѣ шаги,
путемъ которыхъ Великобританія — несмотря на все свое миролюбіе
всетаки начала предупреждать третьи государства о возможности активныхъ
вооруженныхъ дѣйствій съ ея стороны.
Первое и самое скромное указаніе въ этомъ направленіи содержитъ
англійская «Синяя книга» (телеграмма № 46). 14-го іюля сэръ Эдуардъ Грей, въ
разговорѣ съ германскимъ посломъ, княземъ Лихновскимъ, сказалъ т а к ъ :
— Вы сами нѣсколько р а з ъ указывали на то, какое серьезное положеніе создастся, если война не будетъ локализована. Германія собирается
помогать австрійцамъ противъ русскихъ, независимо отъ того, правы ли
первые, или нѣтъ: — т о л ь к о потому, что Германія не согласна присутствовать при уничтоженіи Австріи. Я обращаю ваше вниманіе на то, что
аналогичное соображеніе
можетъ
втянуть въ войну и другія державы; въ этомъ случаѣ война будетъ величайшей, какую когда-либо видѣлъ міръ.
Второе и (если взвѣшивать, такъ-сказать, на аптекарскихъ вѣсахъ)
нѣсколько болѣе решительное выступленіе сэра Эдуарда Грея состоялось
16-го іюля, въ разговорѣ опять-таки съ княземъ Лихновскимъ. Разговоръ э т о т ъ происходилъ приблизительно въ слѣдующей формѣ. Приведя
общую оцѣнку европейскаго положенія, сэръ Эдуардъ Грей прибавилъ:
— Я хотѣлъ бы вамъ сказать то, что у меня на душѣ,—сказать совершенно частнымъ, дружескимъ образомъ. Несомнѣнно, что мы приближаемся къ очень серьезному кризису. До тѣхъ поръ, пока кризисъ этотъ
остается въ теперешнихъ его рамкахъ, мы не имѣемъ никакого намѣренія
вмѣшиваться. Но если вовлечена будетъ въ войну Германія и потомъ
Франція, то столкновеніе сразу приметъ грандіозные объемы и поставитъ на
очередь всю совокупность европейскихъ интересовъ. Въ этомъ случаѣ,
вамъ надо имѣть въ виду, что мой дружескій тонъ не долженъ вводить
васъ въ заблужденіе. Я надѣюсь, что наши разговоры будутъ продолжаться
въ томъ ж е тонѣ. Но вы не должны и з ъ нихъ дѣлать того вывода, что
Англія останется въ сторонѣ.
— Я это хорошо понимаю, — с к а з а л ъ посолъ. — Но з н а ч а т ъ ли ваши
слова, что существуютъ такія опредѣленныя обстоятельства, при наличіи
которыхъ вы обязательно вмѣшаетесь въ войну?

9 5

— я этого не говорю и не хочу сказать. Я вообще не хочу ни угрожать
вамъ, ни производить на васъ давленія; но я считалъ своимъ долгомъ предупредить васъ, что если дѣла сильно ухудшатся, то мы, можетъ-быть,
выступимъ. .Конечно, объ этомъ выступленіи не можетъ быть и рѣчи до
тѣхъ поръ, пока въ конфликтъ не замѣшана Германія и Франція. Но если
британскіе интересы будутъ затронуты и возникнетъ необходимость нашего
вмѣшательства, то мы вмѣшаемся сразу; наше рѣшеніе будетъ чрезвычайно
быстрымъ, столь ж е быстрымъ, какъ и рѣшеніе другихъ державъ. Повторяю,
я надѣюсь, что наши разговоры будутъ продолжаться въ прежнемъ дружескомъ тонѣ, и что мы, совмѣстно съ германскимъ правительствомъ,
будемъ работать надъ сохраненіемъ мира. Но если бы это намъ не удалось,
то вы — впослѣдствіи—не должны упрекать меня въ томъ, что дружескими
своими завѣреніями я ввелъ въ заблужденіе васъ и ваше правительство.
Въ частности, вы не должны упрекать меня, напримѣръ, въ такомъ смыслѣ,
что, молъ, если бы мой тонъ не былъ столь дружественнымъ, то событія
приняли бы другой оборотъ.
Выслушавъ эту чрезвычайно добросовѣстную, болѣзненно-осторожную
формулировку, германскій посолъ не сдѣлалъ никакихъ дальнѣйшихъ замѣчаній и ограничился указаніемъ;
— Ваши слова совершенно совпадаютъ съ той оцѣнкой создавшагося
положенія, которую я давалъ въ моихъ телеграммахъ.
Искренни или неискренни были эти слова германскаго посла, сказать,
конечно, невозможно. Существуютъ, однако, косвенныя указанія, на то, что
телеграммы, отправленный посломъ въ Берлинъ послѣ разговора съ
сэромъ Эдуардомъ Греемъ, произвели тамъ потрясающее впечатлѣніе. Вплоть
до этого момента Берлинъ, повидимому, ласкалъ себя непоколебимой увѣренностью въ томъ, что Англія останется нейтральной. Теперь ж е пришлось
спохватиться. Первымъ изъ косвенныхъ доказательствъ нѣкоторой перемѣны въ настроеніяхъ Берлина является, т а к ъ - н а з ы в а е м а я , ошибочная
нѣмецкая мобилизація. Ниже (см. стр. 186) мы излагаемъ, к а к ъ и при к а к и х ъ
обстоятельствахъ произошелъ въ Берлинѣ т о т ъ невѣроятный фактъ, что
ультра-аккуратные нѣмцы въ такомъ священномъ для и х ъ милитаристическаго міросозерцанія вопросѣ, к а к ъ мобилизація, выпустили объявленія,
оказавшіяся (потомъ) ошибочными. Мы полагаемъ, что Германія способна
была ошибиться въ чемъ угодно, но только не въ дѣлѣ объявленія мобилизаціи. Если, тѣмъ не менѣе, 17-го числа фонъ-Ягову пришлось брать
объявленіе назадъ и говорить посламъ по телефону, что произошла «при-

9 6

—

скорбная ошибка», — т о мы именно имѣемъ право сказать, что заявленія
сэра Эдуарда Грея, переданныя въ Берлинъ поздно вечеромъ 16-го іюля^
повліяли на рѣшеніе короннаго совѣта, засѣдавшаго въ Потсдаліѣ к а к ъ
разъ въ это время и, — надо полагать — постановившаго сдѣлать мобилизацію.
Позиція, неожиданно для нѣмцевъ з а н я т а я сэромъ Эдуардомъ Греемъ,
повела къ тому, что это рѣшеніе короннаго совѣта было тотчасъ ж е
отмѣнено.
Второе косвенное подтвержденіе того громаднаго впечатлѣнія, которое
произвели въ Берлинѣ слова сэра Эдуарда Грея, мы находимъ въ телеграммѣ,
которую (на первый взглядъ, совершенно неизвѣстно, почему?) послалъ
принцъ Генрихъ прусскій англійскому королю, въ четвергъ 17-го іюля
днемъ. Принцъ Генрихъ прусскій, з а недѣлю предъ тѣмъ, ѣздилъ въ Англію
съ таинственной миссіей, до сихъ поръ еще невыясненной. Исполняя эту
миссію, онъ имѣлъ въ Букингэмскомъ дворцѣ, въ воскресенье 13-го іюля,
какой-то разговоръ съ англійскимъ королемъ, Въ чемъ заключался э т о т ъ
разговоръ — т о ж е неизвѣстно. Но з а «сообщеніе, которое ты (т.-е, король
англійскій) дружески сдѣлалъ мнѣ при этомъ свиданіи», императоръ Вильгельмъ, потомъ, благодарилъ короля Георга V. Т а к ъ вотъ, — въ связи съ
э т и м ъ секретнымъ разговоромъ и по поводу заявленій, сдѣланныхъ сэромъ
Эдуардомъ Греемъ 16-го іюля, — принцъ Генрихъ прусскій счелъ нужнымъ
отправить въ Англію телеграмму, которая цѣликомъ расчитана на то, чтобы
создать въ англійскомъ кабинетѣ впечатлѣніе безусловнаго миролюбія, проявляемаго императоромъ Вильгельмомъ. Основные абзацы этой телеграммы
гласили такъ:
Вильгельмъ, который очень обезпокоенъ, дѣлаетъ невозможное для того, чтобы исполнить просьбу
Николая (Государя Императора) и способствовать сохраненію мира; онъ находится въ непрерывной теяеграфической перепискѣ съ Николаемъ; сегодня послѣдній подтвердилъ ему, что онъ приказалъ принять
военныя мѣры...
Если ты дѣйствительно и искренно желаешь избѣжать войны, то я позволилъ бы себѣ предложить тебѣ воздѣйствовать на Францію и на Россію и понудить ихъ къ сохраненію нейтралитета. Подобнаго рода выступленіе навѣрное сохранитъ миръ; можетъ-быть, оно является единственнымъ способомъ
сохранить миръ. Я прибавлю, что Германія и Англія должны въ настоящее время — болѣе, чѣмъ когдалибо — поддерживать другъ друга, дабы избѣжать такой катастрофы, которая, въ противномъ случаѣ
чіудетъ неизбѣжна.
Вильгельмъ, ты можешь мнѣ вѣрить, абсолютно лойяленъ въ своихъ усиліяхъ сохранить миръ.
Генрихъ.

Телеграмма э т а настолько ш и т а бѣлыми нитками, что прибавлять к ъ
ней что-либо не является нужнымъ. Англійскій король отвѣтилъ на нее
сухо и дѣловито:

—

9 7

—

Мое правительство старается склонить Россію и Францію къ пріостановкѣ военныхъ приготовленій въ случаѣ, если Австрія удовольствуется занятіемъ Бѣлграда и прилегающей сербской территоріи
(въ видѣ гарантіи послѣдующаго удовлетворенія ея претензій). Я надѣюсь, что Вильгельмъ употребитъ
свое большое вліяніе для того, чтобы уговорить Австрію къ принятію этого предложенія. Этимъ онъ
докажетъ, что Англія и Германія работаютъ солидарно надъ предотвращеніемъ международной катастрофы .
Г е о р г ъ.

Эта телеграмма по тонкости формулировки и по ясности намека на то
какимъ единственнымъ способомъ возможно установить солидарность Германіи и Англіи, — не оставляетъ ж е л а т ь ничего лучшаго.
Изложеннымъ мы исчерпали ту часть англійскихъ переговоровъ, которые представляли собой обезпеченіе англійской свободы дѣйствій, такъсказать, съ германскаго фланга. Но сэръ Эдуардъ Грей не былъ бы вѣренъ
самому себѣ и основнымъ принципамъ внѣшней политики, выработаннымъ
кабинетомъ Асквита, если бы онъ одновременно не обезпечилъсебѣ т у ж е
свободу дѣйствій т а к ж е и съ французскаго фланга. Къ этому клонился
разговоръ, который онъ имѣлъ съ французскимъ посломъ в ъ т о т ъ ж е день, т.-е.
16-го іюля. Разговоръ происходилъ приблизительно слѣдующимъ образомъ:
Сообщивъ г. Камбону, что обще-европейское положеніе представляется весьма
серьезнымъ, — сэръ Эдуардъ Грей не с к р ы л ъ о т ъ него, что германское правительство не находится въ неизвѣстности одѣйствительномъ соотношеніи
между дружескимъ тономъ англійскихъ завѣреній и возможнымъ выступленіемъ англійскихъ вооруженныхъ силъ.
— Но, — продолжалъ сэръ Эдуардъ Грей, — разрѣшите мнѣ и вамъ
выяснить мою мысль до конца. Общественное мнѣніе Англіи относится
къ теперешнему конфликту совсѣмъ иначе, чѣмъ къ тому, который, въ
свое время, возникъ и з ъ - з а Марокко. Мароккскій к р и з и с ъ непосредственно'
касался Франціи; кромѣ того, мы считали, что Германія собиралась —
т о г д а ! — раздавить Францію путемъ использованія такого вопроса, пО'
которому мы имѣли съ вами спеціальное соглашеніе. Теперешній споръ.
между Австріей и Сербіей насъ совершенно не касается. Даже если бы
э т о т ъ споръ превратился въ австро-русское состязаніе, мы не чувствовали
бы себя призванными вмѣшиваться въ него. Если возникнетъ война изъза славянской и тевтонской гегемоніи на Балканскомъ полуостровѣ, мы
все-таки держались бы того принципа, что намъ не слѣдуетъ воевать
изъ-за Ближняго Востока, Допустимъ, далѣе, что Германія вмѣшалась бы
и Франція вмѣшалась бы въ эту войну. На случай этой гипотезы, у насъ
н ѣ т ъ е щ е г о т о в а г о р ѣ ш е н і я . Намъ придется тогда обдумать создавшееся положеніе. Въ этомъ случаѣ Франція будетъ з а т я н у т а въ споръ,

9 8

который не ея споръ и который она сдѣлаетъ своимъ споромъ только
потому, что, въ силу союз наго договора, ея честь и ея интересы заставляютъ ее выступить. Въ этомъ случаѣ мы окажемся свободными о т ъ
какого-бы то ни было обязательства; намъ придется рѣшить, чтб предписываютъ намъ британскіе интересы. Я считалъ нужнымъ сказать вамъ
все это, потому что мы принимаемъ мѣры предосторожности съ нашимъ
флотомъ и даже предупреждаемъ князя Лихновскаго о возможности нашего выступленія. Но всѣ эти обстоятельства не должны вводить васъ,
господинъ посолъ, въ заблужденіе; вы не должны думать, что мы уже
имѣемъ готовое рѣшеніе насчетъ такой комбинаціи обстоятельствъ, которая, мы надѣемся, еще не наступитъ.
— Ваше объясненіе чрезвычайно ясно. Я понимаю его въ томъ смыслѣ, что въ случаѣ балканскаго спора или спора за тевтонскую и славянскую гегемонію на Балканскомъ полуостровѣ, вы не вмѣшаетесь. Но если
другіе интересы будутъ поставлены на карту, и если Германія и Франція
вмѣшаются въ войну (каковое обстоятельство дѣлаетъ эту б о р ь б у — б о р ь бой за гегемонію въ Европѣ), то вы, въ надлежащій моментъ, будете рѣшать, чтб, именно, вамъ дѣлать. Я всегда былъ готовъ выслушать отъ васъ
такого рода заявленіе. Что касается Франціи, то можете быть увѣренными,
что мы не останемся нейтральными, если Германія нападетъ на Россію.
*

*

Такова была, исполненная деликатной осторожности и щепетильной
добросовѣстности, позиція, занятая сэромъ Эдуардомъ Греемъ. Какъ тонкій аристократъ-джентльменъ, британское государство боялось главнымъ
образомъ того, чтобы его, впослѣдствіи, кто-нибудь случайно, не обвинилъ
въ двуличіи и недобросовѣстности.
Весьма скоро стало, однако выясняться, что всѣ эти изысканныя и
утонченныя манеры совершенно неумѣстны въ сношеніяхъ съ Берлиномъ,
милитаризированнымъ выскочкой, у ж е начавшимъ выбираться на большую
дорогу для грабежа. Оказалось, мапримѣръ, что именно въ т о т ъ день,
когда сэръ Эдуардъ Грей, въ Лондонѣ, велъ съ англійскимъ и французскимъ послами только-что воспроизведенные нами деликатные разговоры,—
д-ръ фонъ-Бетманъ-Гольвегъ, вызвавъ к ъ себѣ англійскаго посла, велъ съ
нимъ въ Берлинѣ совсѣмъ иныя рѣчи. Эта знаменитая бесѣда происходила,
приблизительно, слѣдующимъ образомъ.

-

9 9

Канцлеръ, — который только-что предъ тѣмъ вернулся и з ъ Потсдама,
и, слѣдовательно, былъ, такъ-сказать, подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ императорскихъ инструкцій, — заявилъ, что онъ саліымъ серьезнымъ образомъ
предлагаетъ англичанамъ остаться нейтральными:
— Если Австрія, — сказалъ онъ англійскому послу, — будетъ атакована Россіей, обще-европейскій пожаръ неизбѣженъ, т а к ъ какъ Германія
связана съ австрійцами союзными обязательствами. Въ этомъ случаѣ для
насъ былъ бы весьма важнымъ англійскій нейтралитетъ. Насколько я понимаю главные принципы, положенные въ основаніе британской внѣшней
политики,—ваше правительство никогда не согласится присутствовать въ
качествѣ безучастнаго свидѣтеля при разгромѣ Франціи. Поэтому заявляю, что
э т о т ъ разгромъ вовсе не является нашей цѣлью. Если мы будемъ увѣрены
въ томъ, что Великобританія сохранитъ нейтралитетъ, мы дадимъ вамъ
самое торжественное обязательство не присоединять, въ случаѣ, если мы
окажемся побѣдителями, ни одного клочка французской территоріи.
Англійскій посолъ не былъ бы искушеннымъ долголѣтней службой дипломатомъ,если бы онъ тотчасъ ж е не понялъ, къ чему собственно клонится германское предложеніе, и если бы о н ъ не спросилъ съ чисто-англійской прямотой:
— Распространяется ли это ваше обѣщаніе т а к ж е и на французскія
колоніи?
— Въ этомъ отношеніи я не могу принять на себя никакихъ обязательствъ, — сухо отвѣтилъ канцлеръ.—Я могу опредѣлить нашу политику
только по отношенію къ Голландіи и Белыіи. Что касается Голландіи, то
мы будемъ уважать ея нейтралитетъ до тѣхъ поръ, пока наши враги будутъ поступать тождественнымъ образомъ. Что касается Бельгіи, т о ея
судьба будетъ всецѣло зависѣть о т ъ дѣйствій французовъ; возможно, что
эти дѣйствія принудятъ Германію войти на бельгійскую территорію; но
даже и въ этомъ случаѣ неприкосновенность бельгійскихъ владѣній будетъ возстановлена послѣ окончанія войны, если только бельгійцы не
встанутъ на сторону н а ш и х ъ враговъ.
Сдѣлавъ эти умопомрачительныя заявленія, канцлеръ, на котораго,
повидимому, у ж е начала
накатываться
та
волна безсознательнаго
цинизма, которая потомъ охватила весь германскій народъ,—продолжалъ,
к а к ъ это ни звучало странно, увѣреніями дружбы и преданности къ
англійскому народу.
— Съ тѣхъ поръ, к а к ъ я былъ назначенъ канцлеромъ, — сказалъ
о н ъ , — я всегда стремился создать длительное соглашеніе между нашими

—

1 0 0—

двумя странами; я надѣюсь, что принципы, только - что изложенные мною,
могутъ быть положены въ основаніе такого рода соглашенія. Еще р а з ъ
повторяю, что я имѣю въ виду генеральное соглашеніе о нейтралитетѣ,
имѣющее связать Англію и Германію. Въ настоящее время, конечно, еще
слишкомъ рано обсуждать детали этого соглашенія; но я думаю, что если
бы англійское правительство согласилось на изложенные мною принципы,
то это весьма подвинуло бы впередъ дѣло заключенія именно генеральнаго соглашенія.
Пораженный наглой наивностью канцлера, посолъ молчалъ. Тогда
канцлеръ съ настойчивостью, явно выдававшей его затаенныя надежды,
спросилъ:
— Какъ, по вашему мнѣнію, отнесется къ моимъ предложеніямъ сэръ
Эдуардъ Грей?
— Я не считаю вѣроятнымъ, чтобы, при создавшемся положеніи вещей, наше правительство сочло возможнымъ связать себя въ какомъ бы
т о ни было направленіи;я полагаю, что сэръ Эдуардъ Грей желаетъ сохранить
полную свободу дѣйствій.
Англійскій отвѣтъ не заставилъ себя ждать. Телеграммой о т ъ 17-го іюля
сэръ Эдуардъ Грей высказалъ, съ исчерпывающей полнотой, тѣ чувства,
которыя внушены были ему предложеніями канцлера. Эта телеграмма,
написанная, вопреки установившимся въ англійской дипломатіи обычаямъ
лапидарнымъ нервнымъ стилемъ, съ большимъ количествомъ красныхъ
строкъ (можно поручиться, что эта телеграмма не составлена подчиненными
канцелярскими органами, а цѣликомъ продиктована, подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ, выдающимся государственнымъ дѣятелемъ!), — гласила буквально т а к ъ :
Правительство его величества не можетъ ни на минуту входить въ обсужденіе тѣхъ предложеній о нейтралитетѣ, которыя сдѣлалъ канцлеръ.
Дѣйствительно—онъ проситъ насъ стоять въ сторонѣ и смотрѣть, какъ Франція будетъ раздавливаема германскими войсками, и какъ французскія колоніи будутъ отъ нея отбираться, подъ единственнымъ условіемъ, что Германія не будетъ присоединять частей европейской территоріи Франціи.
По существу дѣла, такого рода предложеніе непріемлемо. Ибо Франція, даже не теряя европейскихъ своихъ владѣній, можетъ быть уничтожена настолько, что ей придется выйти изъ числа великихъ державъ и подчиниться германской гегемоніи.
Но даже независимо отъ этого, для насъ было бы постыдно заключать съ Германіей торгъ за
счетъ Франціи;—настолько постыдно, что доброе имя нашей страны никогда бы не оправилось
отъ позора.
Канцлеръ предлагаетъ намъ также вступить въ торгъ относительно правъ и интересовъ,
которые мы можемъ имѣть по отношенію къ бельгійскому нейтралитету. Этотъ торгъ для насъ
также немыслимъ.

101

Послѣ всего сказаннаго ясно, что нѣтъ никакой надобности обсуждать вопросъ о томъ, представитъ ли для насъ генеральное соглашеніе о нейтралитетѣ такія выгоды, которыя могли бы компенсировать потерю свободы. Мы должны сохранить полнѣйшую свободу, для того чтобы дѣйствовать
согласно обстоятельствамъ въ случаѣ предусматриваемаго канцлеромъ неблагопріятнаго поворота дѣлъ.
Вы должны изложить все предыдущее канцлеру.

Посолъ ВЪ Берлинѣ, конечно, исполнилъ преподанное ему порученіе;
но изъ послѣдующаго мы убѣдимся, что германскій канцлеръ не понялъ
ни того скрытаго негодованія, которое сквозить и з ъ каждой строчки толькочто приведенной телеграммы, ни той перемѣны въ настроеніяхъ въ
Англіи, которая создана была его циничнымъ выступленіемъ.
Намъ остается указать, что негодованіе, выраженное сэромъ Эдуардомъ Греемъ въ только-что приведенной депешѣ, не осталось платоническимъ. Созванный Асквитомъ Совѣтъ министровъ, почти непосредственно
послѣ этого, рѣшилъ сдѣлать французскому правительству слѣдующую
декларацію, значительнымъ образомъ переносившую Великобританію на
сторону Франціи и, слѣдовательно, Россіи:
я уполномоченъ заявить, что если германскій флотъ войдетъ въ Ламаншъ или пройдетъ черезъ
Сѣверное море для того, чтобы предпринять враждебныя дѣйствія противъ французскихъ береговъ
и французскаго флота,—британскія морскія силы окажутъ все то содѣйствіе, которое будетъ въ
ихъ распоряженіи.
Это заявленіе находится въ связи съ послѣдующимъ одобреніемъ политики министровъ его
величества въ британскомъ парламентѣ; оно не должно быть толкуемо въ томъ смыслѣ, что правительство его величества обязалось предпринять какія-нибудь мѣры ранѣе того момента, когда произойдутъ указанныя выше дѣйствія германскагс флота.

Это было очень немного. Но это было все-таки лучше, чѣмъ ничего.
Германскому послу, который дополнительно явился к ъ сэру Эдуарду Грею
и спросилъ, не можетъ ли Великобританія указать условія, на которыхъ
она останется нейтральной, («напримѣръ, въ случаѣ неприкосновенности
Бельгіи и Франціи съ к о л он ія м и»)—было отвѣчено сэромъ Эдуардомъ
Греемъ:
>) Существуетъ одинъ разительный документъ, доказывающій, насколько вообще безталанной
была въ это время австро-германская дипломатія, насколько она не чутко относилась къ надвигающимся
событіямъ и какъ мало она понимала психологію не-германскихъ государствъ. Документъ этотъ помѣщенъ въ австрійской «Красной книгѣ» подъ № 36; онъ представляетъ собой телеграмму австрійскаго
представителя въ Токіо, барона фонъ-Мюллера, отправленную гр. Берхтольду 15 іюля 1914 года. Эта
телеграмма должна быть приведена во всей ея удивительной непосредственности: «Газета Таймсъ»,
офиціозно выражающая взгляды японскаго правительства, печатаетъ сегодня передовую статью, въ
которой говорится, что Японія находится въ наилучшихъ отношеніяхъ съ тремя заинтересованными
государствами, Австро-Венгріей, Германіей и Россіей, въ то время какъ Сербія совершенно не затрогиваетъ японскихъ интересовъ. Въ случаѣ войны, императорское японское правительство, само собою
разумѣется, будетъ сохранять самый строжайшій нейтралитетъ». Никакихъ намековъ на комментаріи
въ телеграммѣ не имѣется, такъ-что бар. фонъ-Мюллеръ добросовѣстно считалъ участіе Японіи въ
войнѣ совершение! исключеннымъ.

—

1 0 2

—

— я принужденъ окончательно отказаться отъ к а к и х ъ бы то ни было
обѣщаній въ смыслѣ сохраненія нейтралитета; я могу только сказать, что
мы должны сохранить полную свободу дѣйствій.

IV.
Намъ остается изобразить, въ к а к и х ъ именно формахъ разрѣшился
т о т ъ обще-европейскій конфликтъ, который назрѣвалъ въ только-что изложенномъ выше порядкѣ.
Во вторникъ 15-го іюля (см. томъ I, стр. 318) австро-венгерское правительство объявило Сербіи войну. Затѣмъ, въ т о т ъ ж е день, графъ Берхтольдъ отвѣчалъ рѣшительнымъ отказомъ на русское предложение о совмѣстномъ обсужденіи сербской ноты (томъ I, стр. 317). Вслѣдствіе этого,
русское правительство рѣшило произвести частичную мобилизацію, а
именно привести на военное положеніе Одесскій, Кіевскій, Московскій и
Казанскій округа, т.-е. тѣ, которые должны были, въ случаѣ войны, дѣйствовать противъ Австро-Венгріи. Сначала предполагалось принять болѣе
обширныя мѣры; на нихъ между прочимъ, энергично, настаивалъ н а ш ъ
генеральный штабъ (французская «Желтая книга», № 102); но затѣмъ
рѣшено было, дабы не давать Германіи повода для общей мобилизаціи,
строго ограничиться только тѣми распоряженіями, которыя должны были
подчеркнуть Австріи, что мы относимся совершенно серьезно къ сербскому
конфликту. Для того, чтобы, по возможности, успокоить германское общественное мнѣніе, начальникъ нашего генеральнаго штаба вызвалъ къ себѣ германскаго военнаго а т т а ш е и далъ ему честное слово, что мобилизація никоимъ
образомъ не направлена противъ Германіи. Одновременно съ этимъ, русскому послу въ Берлинѣ поручено было вручить германскому правительству
слѣдующаго рода заявленіе:
Вслѣдствіе того, что Австрія объявила войну Сербіи, императорское правительство завтра (16-го
іюля) объявитъ мобилизацію Одесскаго, Кіевскаго, Московскаго и Казанскаго округовъ. Благоволите
сообщить объ этомъ германскому правительству, подтвердивъ ему, что Россія не имѣетъ никакихъ
агрессивныхъ намѣреній противъ Германіи.
Русскій посолъ въ Вѣнѣ не отозванъ со своего поста.

Впечатлѣніе, которое было произведено русской мобилизаціей на болѣе
или менѣе объективныхъ наблюдателей, можетъ быть лучше всего изображено тѣмъ разговоромъ, который имѣлъ, 16-го іюля, англійскій посолъ въ

—

1 0 3

—

Петроградѣ, сэръ Джоржъ Бьюкененъ, со своимъ германскимъ коллегой.
Первый горячо нападалъ на Россію и обвинялъ ее въ томъ, что она, путемъ своей мобилизаціи, ставитъ на карту миръ Европы. Британскій посолъ
въ отвѣтъ перечислилъ нѣкоторые и з ъ поступковъ австрійскаго правительства, но германскій посолъ тотчасъ ж е замѣтилъ, что онъ «не можетъ
обсуждать э т о т ъ предметъ». Тогда сэръ Джоржъ сказалъ:
— Австрія теперь объявила войну Сербіи. Изъ всего того, что произошло во время послѣдняго балканскаго кризиса, Австрія должна была хорошо
знать, что Россія не допуститъ активныхъ дѣйствій Австріи противъ Сербіи,
т а к ъ к а к ъ это совершенно подорвало бы русскій авторитетъ на Балканахъ,
и унизило бы Россію. Если бы Россія — путемъ своей мобилизаціи — не
показала, что она относится серьезно къ развивающимся событіямъ, то
Австрія, конечно, учла бы русское миролюбіе и рѣшила бы, что предъ ней
открыты любыя возможности.
Кромѣ у к а з а н н ы х ъ выше русскихъ примирительныхъ заявленій (въ
Берлинѣ) существовалъ еще одинъ фактъ, въ силу котораго мы имѣли
полное право считать, что наша мобилизація, противъ Австріи направленная,
не возбудитъ въ Германіи неоправдываемыхъ положеніемъ подозрѣній.
Это обстоятельство заключается въ слѣдующемъ. Въ понедѣльникъ 14-го
іюля, французскій посолъ въ Берлинѣ, Жюль Камбонъ, имѣлъ разговоръ
съ статсъ - секретаремъ фонъ - Яговымъ; во время этого разговора послѣдній указывалъ на предстоящую русскую мобилизацію и на необходимость для Германіи отвѣтить соотвѣтствующими мѣрами, «въ каковомъ
случаѣ война сдѣлается неизбѣжной». Тогда посолъ поставилъ ему вопросъ:
— Будетъ ли Германія считать себя обязанной мобилизовать свои войска, въ томъ случаѣ, если Россія произведетъ мобилизацію только на
австрійской границѣ?
Статсъ-секретарь категорически отвѣчалъ:
— Нѣтъ. Я формально уполномочиваю васъ довести объ этой оговоркѣ
до свѣдѣнія вашего правительства. Но само собой разумѣется, что если
Россія нападетъ на Австрію, то Германія тотчасъ ж е принуждена будетъ
прійти на помощь Австріи.
Казалось бы, это формальное обѣщаніе разрѣшало въ благопріятномъ
смыслѣ всѣ сомнѣнія. Однако, уже 17-го іюля германскій министръ иностранныхъ дѣлъ круто измѣнилъ свою точку зрѣнія. Г. Жюль Камбонъ
доноситъ объ этомъ слѣдующимъ образомъ (французская «Желтая книга», № 109):

—

1 0 4

—

— я у к а з а л ъ статсъ-секретарю, что онъ самъ недавно заявлялъ мнѣ
о ненужности германской мобилизаціи, въ случаѣ, если Россія мобилизуетъ
только на австрійской границѣ.
Фонъ-Яговъ отвѣчалъ:
— Это вѣрно; но всѣ наши генералы настаиваютъ на томъ, что
промедленіе ослабляетъ силу германской арміи. Что касается тѣхъ словъ,
которыя вы мнѣ только-что напомнили, то они, конечно, не представляли
собой окончательнаго обязательства съ моей стороны (engagement fernne).
Здѣсь, значить, былъ разорванъ не клочокъ бумаги, а слово германскаго дипломата. И, дѣйствительно, къ этому времени германская имперія
уже начала занимать очень угрожающую позицію. Въ частности, къ этому
моменту относится первая изъ телеграммъ, отправленныхъ императоромъ
Вильгельмомъ Государю Императору. Т а к ъ к а к ъ Германія, впослѣдствіи,
очень много оперировала съ десятью телеграммами, коими въ это время
обмѣнялся Берлинъ и Петергофъ, и т а к ъ к а к ъ нѣмцы и по сіе время
утверждаютъ, что и з ъ э т и х ъ телеграммъ съ особенною ясностью можетъ
быть усмотрѣно «миролюбіе» императора Вильгельма и «агрессивность»
Россіи, — то мы въ дальнѣйшемъ текстѣ постараемся, привести, въ соотвѣтственныхъ мѣстахъ, большія выдержки въ переводѣ.
Первая изъ телеграммъ относится къ 15-му іюля (послана изъ Берлина
въ 10 часовъ 45 минутъ вечера). Она гласитъ т а к ъ :
Съ величайшимъ безпокойствомъ узналъ я о томъ впечатлѣніи, которое было произведено въ
Твоей имперіи движеніемъ Австро-Венгріи противъ Сербіи. Безсовѣстная агитація, которая уже много
лѣтъ продолжается въ Сербіи, привела къ возмутительному покушенію на эрцгерцога Франца-Фердинанда. Тѣ настроенія, благодаря которымъ сербы убили своего собственнаго короля и его жену,—
царствуютъ до сихъ поръ въ этой странѣ. Ты согласишься со мной, что мы оба,—точно такъ же, какъ
всѣ друпе монархи,—имѣемъ общій интересъ настаивать на томъ, чтобы лица, морально отвѣтственныя за это ужасное убійство, получили заслуженное наказ^ніе...
Въ воспоминаніе о той сердечной дружбѣ, которая насъ издавна связываетъ, я пользуюсь всѣмъ
моимъ вліяніемъ для того, чтобы склонить Австро-Венгрію къ лойяльной и удовлетворяющей Россію
сговорчивости, я расчитываю, что ты мнѣ поможешь въ моихъ усиліяхъ, направленныхъ на устраненіе
еще остающихся препятствій.
Твой другъ и весьма искренній и преданный кузенъ
В и л ь г е л ь м ъ.

На эту телеграмму, тотчасъ ж е (16-го іюля, въ 1 часъ дня) было отвѣчено изъ петергофскаго дворца слѣдующимъ образомъ:
Въ эту серьезную минуту я настойчиво прошу тебя помочь Мнѣ. Постыдная война была объявлена
слабому государству; Я цѣликомъ раздѣляю негодованіе, которое уже достигло громадныхъ размѣровъ въ Россіи.
Я предвижу, что очень скоро Я не буду въ состояніи сопротивляться тому давленію, которое
производится на меня; Я принужденъ буду принять мѣры, могущія насъ привести къ войнѣ.

1 0 5

Для того, чтобы предупредить то несчастіе, которымъ была бы европейская война, я тебя прош у,
во имя нашей старой дружбы, сдѣлать все зависящее — для того, чтобы твоя союзница не шла
слишкомъ далеко.
Николай.

Въ т о т ъ ж е день, въ 6 часовъ 30 минутъ вечера, и з ъ Берлина была
отправлена слѣдующая, третья, телеграмма:
я не могу разсматривать движеніе Австро-Венгріи впередъ, какъ «постыдную войну». АвстроВенгрія знаетъ по опыту, что нельзя довѣряться обѣщаніямъ Сербіи, покуда они существуютъ
только на бумагѣ.
Заявленіе австрійскаго кабинета укрѣпляетъ меня въ той мысли, что Австро-Венгрія не стремится ни къ какимъ территоріальнымъ пріобрѣтеніямъ за счетъ Сербіи.
Поэтому я полагаю, что Россіи было бы вполнѣ возможно сохранить, на время австро-сербской войны, роль зрителя и этимъ путемъ не подвергать Европу самой ужасной войнѣ, какая когдалибо происходила.
Я полагаю, что непосредственное соглашеніе между Твоимъ правительствомъ и Вѣной вполнѣ
возможно и желательно; какъ я уже Тебѣ телеграфировалъ, мое правительство всячески старается
способствовать заключенію этого непосредственнаго соглашенія.
Само собой разумѣется, что военныя мѣры, предпринимаемыя Россіей, могутъ быть признаны
Австро-Венгріей за угрозу; въ этомъ случаѣ онѣ ускорятъ то бѣдствіе, которое мы оба стараемся
предотвратить, и сдѣлаютъ невозможной ту роль медіатора, которую я съ поспѣшностью принялъ на
себя, когда Ты воззвалъ къ моей дружбѣ и моей помощи.
В и л ь г е л ь м ъ.

Резюмируя приведенныя двѣ телеграммы императора Вильгельма, можно
сказать, что онъ въ нихъ, в о - п е р в ы х ъ , одобрялъ поведеніе Австріи, — вовторыхъ, заявлялъ, что онъ принимаетъ на себя роль медіатора и постарается устроить непосредственное австро-русское соглашеніе; — въ-третьихъ^
у к а з ы в а л ъ , что Австрія можетъ счесть русскую мобилизацію за угрозу и,
вслѣдствіе этого, прервать переговоры. Ниже (см. стр. 194) мы докажемъ,
что Австрія не только не остановила переговоровъ послѣ объявленія полной русской мобилизаціи, но, наоборотъ, именно подъ вліяніемъ этой полной мобилизаціи, сдѣлала Россіи такія предложенія о совмѣстномъ разсмотрѣніи сербскаго вопроса, которыя ставили Европу на порогъ мирнаго разрѣшенія всего конфликта. Слѣдовательно, эта часть утвержденій императора Вильгельма была, во всякомъ случаѣ, преувеличена. Но даже и въ
преувеличеніяхъ своихъ онъ держался, все-таки, опредѣленныхъ рамокъ:
русская мобилизація можетъ испугать, молъ, А в с т р і ю ; ни одного слова
не было еще, въ э т о т ъ моментъ, сказано о томъ, что русская мобилизація
четырехъ военныхъ округовъ можетъ испугать т а к ж е и Германію. Это соотвѣтствовало, конечно, во-первыхъ, здравому политическому смыслу, а вовторыхъ, и приведеннымъ выше (см. стр. 182) обѣщаніямъ фонъ-Ягова о
томъ, что русская мобилизація противъ Австріи не вызоветъ мобилизаціи
германской.

—

1 0 6

—

и вотъ, можно доказать, что т е к с т ъ второй телеграммы Вильгельма
оказался въ рѣдкомъ противорѣчіи съ тѣмъ, что въ т о т ъ ж е самый день
сдѣлала германская дипломатія. Ибо именно 16-го іюля германскій посолъ
явился къ г. Сазонову и сталъ доказывать, что русская мобилизація *четырехъ округовъ опасна уже не для Австріи, а именно для Г е р м а н і и ^
которая принуждена, молъ, будетъ принять соотвѣтственныя военныя мѣры.
Въ концѣ этого разговора посолъ категорически заявилъ, что правительство «рѣшило мобилизовать свои силы, если Россія не прекратитъ дѣлаемыхъ ею военныхъ приготовленій». Въ сущности говоря, это было уже
ультиматумомъ; — ультиматумомъ, въ которомъ не указывалось срока, но
который былъ тѣмъ болѣе опаснымъ. И существуетъ косвенное указаніе,
что ультиматумъ э т о т ъ предъявленъ былъ Германіей совершенно серьезно.
Какъ извѣстно, въ четвергъ, 17-го іюля, въ Берлинѣ произошло недоразу.мѣніе, тѣмъ болѣе странное, что оно совершенно не соотвѣтствуетъ германской дѣловитости и аккуратности. Днемъ въ четвергъ, неизвестно, почему, — офиціозный «Локаль-Анцейгеръ» вдругъ выпустилъ экстренное прибавленіе о томъ, что мобилизація объявлена; спеціальные разносчики понеслись по Unter den Linden; телеграфъ заработалъ и, въ частности, новость достигла Вѣны, гдѣ она сразу пріостановила налаживавшіеся русскоавстрійскіе переговоры (см. томъ I, стр. 327). Уже черезъ получаса фонъЯговъ телеграфировалъ нашему послу въ Берлинѣ, что «пущенное извѣстіе
о мобилизаціи германской арміи и флота не вѣрно, что листки газетъ были
напечатаны заранѣе въ предвидѣніи всякихъ возможностей и пущены въ
продажу въ часъ дня; теперь ж е они конфискуются». Трудно предположить,
чтобы это объясненіе соответствовало истинѣ. Видимо, наканунѣ на
чрезвычайномъ коронномъ совѣтѣ въ Потсдамѣ, поздно вечеромъ, мобилизація, действительно, была рѣшена окончательно; послѣ этого нѣмецкая
административная машина заработала и, к а к ъ ей было приказано, въ часъ
дня, выпустила объявленіе о мобилизаціи. Надо полагать, что въ высшихъ
нѣмецкихъ кругахъ, рано утромъ въ четвергъ (въ виду того, что
Англія к а к ъ р а з ъ въ это время объявила о своемъ желаніи сохранить свободу дѣйствій) дѣло было перерѣшено; но, впопыхахъ забыли предупредить,
если не военныя власти, то уже двигавшіяся по инерціи германскія газеты.
Русское правительство не сочло возможнымъ умолчать о противорѣчіи,
получавшемся между выступленіями германскаго посла, съ одной стороны,
й"гелеграммами императора Вильгельма — съ другой. Соответственно этому,
и з ъ Петергофа была послана телеграмма следующаго содержанія:

—

107—

Спасибо за твою примирительную дружественную телеграмму. Въ виду того, что офиціальное
заявленіе, сдѣланное сегодня твоимъ посломъ моему министру, было формулировано въ выраженіяхъ
совершенно иного характера, я прошу тебя объяснить эту разницу. Было бы справедливо передать австросербскую проблему гаагской конференціи. Я надѣюсь на твою мудрость и на твою дружбу.
Николай.

Эта телеграмма представляетъ собой весьма замѣчательный документъ.
Т а к ъ какъ, обыкновенно, не принято печатать личную переписку монарховъ, то европейское общественное мнѣніе было нѣсколько удивлено, когда
Германія, уже послѣ объявленія войны, воспроизвела въ своемъ «Правительственномъ Вѣстникѣ» текстъ телеграіѵімъ, пересылавшихся и з ъ Берлина
въ Петергофъ и обратно. Но каково ж е было возмущеніе русскихъ правящ и х ъ круговъ, когда, и з ъ сопоставленія германскихъ документовъ съ архивами, выяснилось, что нѣмцы намѣренно выпустили при опубликованіи
именно только-что приведенную весьма важную телеграмму. Въ ней, вѣдь,
говорилось о томъ, что Россія согласна передать весь сербско-австрійскій
конфликтъ на разсмотрѣніе гаагской арбитражной палаты; германское правительство сочло нужнымъ скрыть отъ нѣмецкаго общественнаго мнѣнія
э т о т ъ документъ, столь неопровержимо устанавливавшій [примирительную
позицію русскаго правительства.
Отвѣтъ и з ъ Берлина получился въ видѣ телеграммы слѣдующаго содержанія (отъ 17-го іюля, въ 1 часъ дня):
Моему послу было поручено обратить вниманіе твоего правительства на опасности и серьезны»
послѣдствія мобилизаціи; это самое я говорилъ и въ моей послѣдней телеграммѣ.
Австро-Венгрія мобилизовала только противъ Сербіи и, притомъ, часть своей арміи. Если Россія,.
какъ это вытекаетъ изъ твоей телеграммы и изъ сообщенія твоего правительства, мобилизуетъ противъ Австро-Венгріи, — то роль медіатора, которую ты мнѣ дружески поручилъ и которую я принялъ
согласно твоей просьбѣ, будетъ или скомпрометирована, или даже сдѣлана совершенно невозможной.
Весь вѣсъ рѣшеній лежитъ въ настоящее время на твоихъ плечахъ; тебѣ впослѣдствіи придется,
отвѣчать за миръ и за войну.
В и л ь г е л ь м ъ.

Изъ сопоставленія текста этой телеграммы съ предыдущимъ нашимъ
изложеніемъ можно съ легкостью убѣдиться, что императоръ Вильгельмъ
снова обошелъ молчаніемъ главный вопросъ: почему онъ считаетъ, что
роль медіатора можетъ сдѣлаться невозможной послѣ русской мобилизаціи^
р а з ъ сама Австрія держится противоположной точки зрѣнія? И почему Германія увидѣла для себя опасность въ такой частичной русской мобилизаціи,
вѣсъ которой былъ съ избыткомъ компенсированъ произведенною въ это
время австрійцами полною мобилизаціею всѣхъ своихъ вооруженныхъ
силъ? —Надо полагать, что приведенная выше телеграмма была послана

1 0 8

исключительно и з ъ - з а послѣдней фразы, громкой, но совершенно недоказательной.
Русское правительство правильно подчеркнуло фальшивую позицію,
занятую императоромъ Вильгельмомъ, когда изъ Петергофа, 1 7 - г о іюля,
въ 1 часъ 20 минуть дня, была отправлена телеграмма, въ которой говорилось:
я надѣюсь отъ всего сердца, что принятия Россіей мѣры ни въ чемъ не повліяютъ на высоко
цѣнимую мною твою роль медіатора. Намъ необходимо твое энергичное вмѣшательство, для того чтобы
Австрія. вошла съ нами въ соглашеніе.
Николай.

Во всякомъ случаѣ, на э т о т ъ р а з ъ непосредственная опасность была
избѣгнута. 17-го іюля днемъ германскій посолъ снова явился къ г. Сазонову и, явнымъ образомъ измѣнивъ свое вчерашнее предложеніе въ болѣе
миролюбивую сторону, — спросилъ: НС можетъ ли Россія удовлетвориться
обѣщаніемъ, что Австрія не будетъ нарушать цѣлостности сербскаго королевства? Это, очевидно, было ему предписано послѣдними инструкціями.
Г. Сазоновъ отвѣчалъ категорическимъ о т к а з о м ъ обсуждать эту формулу.
— Мы должны с о х р а н я т ь , — в о з р а з и л ъ г. С а з о н о в ъ , — н е только территорію Сербіи, но т а к ж е ея независимость и ея суверенитетъ; мы не мож е м ъ допустить, чтобы Сербія сдѣлалась вассаломъ Австріи.
Въ э т о т ъ моментъ германскій посолъ, повидимому, впервые почуялъ,
что война становится неизбѣжной; — ч т о всѣ тѣ предсказанія, которыми
онъ засыпалъ Берлинъ и въ которыхъ развивалась мысль о невозможности
для Россіи, будто бы поглощенной борьбой съ революціоннымъ движеніемъ,
начать войну противъ Германіи, оказывается вздоромъ. Какъ разсказываютъ въ дипломатическихъ кругахъ, бар. фонъ-Шенъ совершенно растерялся
(completely broke down) и, видимо въ отчаяніи, сталъ умолять русскаго министра иностранныхъ дѣлъ, чтобы онъ «подсказалъ какую-нибудь идею,
которую можно было бы телеграфировать въ Берлинъ, к а к ъ послѣднюю
надежду на миръ». Тогда г. Сазоновъ сказалъ:
— Часъ слишкомъ серьезенъ для того, чтобы я сталъ вамъ разсказывать все, что у меня есть на душѣ. Вмѣшиваясь въ Петербургѣ и, въ
то ж е время отказываясь вмѣшаться въ Вѣнѣ, вы явнымъ образомъ хотите
выиграть время для того, чтобы Австрія могла раздавить маленькое сербское королевство—раньше, чѣмъ мы успѣемъ помочь ему; но желаніе Государя Императора избѣжать войны настолько велико, что я исполню вашу
просьбу и сдѣлаю вамъ еще одно предложеніе.

—

1 0 9

—

Послѣ этого министръ иностранныхъ дѣлъ продиктовалъ послу, для
срочной передачи въ Берлинъ, слѣдующую формулу:
Если Австрія, признавая, что австро-сербскій вопросъ принялъ характеръ обще-европейскаго
вопроса, заявить готовность исключить изъ своего ультиматума пункты, которые нарушаютъ суверенныя права Сербіи, то Россія обязуется прекратить свои военныя приготовленія.

Какъ извѣстно (томъ I, стр. 325,) германское правительство, даже не
посовѣтовавшись съ австрійцами, заявило, что русская формула непріемлема. Тогда, въ видѣ послѣдней уступки, по настояніямъ англійскаго министра иностранныхъ дѣлъ, г. Сазоновъ измѣнилъ свою формулу и согласился ее изложить т а к ъ :
Если Австрія согласится остановить движеніе своихъ войскъ на сербской территоріи и если,
признавая, что австро-сербскій конфликтъ принялъ характеръ европейскаго вопроса, она допуститъ
чтобы великія дежавы разсмотрѣли вопросъ о томъ удовлетвореніи, которое Сербія могла бы дать
австро-венгерскому правительству безъ нанесенія ущерба своимъ правамъ сувереннаго государства и
своей независимости, — то Россія принимаетъ на себя обязательства сохранять свое выжидательное
положеніе.

Если всмотрѣться ВЪ это второе изданіе примирительной формулы, то
можно тотчасъ же замѣтить, что она, дѣйствительно, заключаетъ въ себѣ
колоссальныя уступки со стороны русскаго правительства. Въ ней, во-первыхъ, говорится, что Австрія должна остановить движеніе своихъ войскъ
на сербской территоріи: это, конечно, implicite подразумѣваетъ, что Австрія займетъ часть сербской территоріи и, въ частности, Бѣлградъ. Такимъ образомъ, Россія, соотвѣтственно совѣтамъ Англіи и Франціи, давала
свое разрѣшеніе на то, чтобы австрійцы заняли столицу сербскаго государства! Затѣмъ, въ первой формулѣ говорилось о необходимости «исключить и з ъ ультиматума пункты, нарушающіе суверенныя права Сербіи»;
наоборотъ, во второй формулѣ ультиматумъ уже совершенно выпущенъ и
остается только право д е р ж а в ъ разсмотрѣть, «какое удовлетвореніе мож е т ъ дать Сербія австро-венгерскому правительству». Если считать, что
для австрійскаго самолюбія, дѣйствительно, могъ быть обиднымъ пересмотръ ультиматума, т.-е, взятіе назадъ документа, по самому своему
существу безусловно окончательнаго, — то формула
«удовлетворенія»
должна была быть пріемлема даже съ австрійской точки зрѣнія. Ибо она
оставляла открытымъ вопросъ, з а что, собственно, будетъ давать Сербія
удовлетвореніе: за убійство ли эрцгерцога Франца Фердинанда, — или,
можетъ-быть, т а к ж е и з а вызванныя непринятіемъ ультиматума военныя
мѣры Австріи? Такимъ образомъ, въ этомъ второмъ своемъ толкованіи,
разбираемая формула приводила ч у т ь - ч т о не къ признанію, что Сербія

—

1 1 0

—

(какъ это, въ свое время, предлагалъ гр. Берхтольдъ) должна оплатить
австро-венгерцамъ расходы по мобилизаціи.
Такимъ образомъ, можно считать, что формула 18-го іюля, дѣйствительно, шла навстрѣчу австрійскимъ желаніямъ даже дальше, чѣмъ это слѣдовало бы по существу дѣла. Сэръ Эдуардъ Грей тотчасъ ж е телеграфировалъ
въ Берлинъ, что, по его мнѣнію, формула, принятая русскимъ правительствомъ, является тѣмъ основаніемъ переговоровъ, которое представляетъ
наиболѣе шансовъ
для мирнаго разрѣшенія
конфликта.
При этомъ онъ выразилъ надежду, «что ни одна великая держава не
начнетъ военныхъ дѣйствій до разсмотрѣнія этой формулы». Этой надеждѣ было суждено осуществиться только отчасти. Цвѣтныя книги, по
вполнѣ понятнымъ причинамъ, не указываютъ, какія именно хожденія
сдѣланы были англійскимъ посломъ въ Петроградѣ, для того, чтобы Россія
дала обѣщаніе въ смыслѣ «надежды» сэра Эдуарда Грея. Но уже самые
результаты, непосредственно слѣдовавшіе телеграммѣ сэра Эдуарда Грея,
показываютъ, съ какимъ щепетильнымъ вниманіемъ относилось русское
правительство ко всему тому, что могло содѣйствовать сохранен!ю мира.
А именно, въ т о т ъ ж е день, вечеромъ, изъ Петергофа была послана телеграмма, представлявшая собой высшую гарантію, какую только могла дать
Россія, какую только могло дать, вообще, монархическое государство.
Телеграмма эта гласила такъ:
Мы далеки отъ того, чтобы желать войны; въ теченіе всего того времени, пока будутъ продолжаться переговоры съ Австріей, касающіеся Сербіи, мои войска не совершатъ ни одного провоцирующаго акта. Я тебѣ даю въ этомъ мое честное слово.
я безусловно надѣюсь на Божію помощь и желаю, чтобы твое вмѣшательство въ Вѣнѣ было
успѣшно во имя блага моего государства и мира всей Европы.
Весьма сердечно твой

Николай.

Такимъ образомъ, Германія въ э т о т ъ моментъ имѣла честное слово
русскаго императора относительно того, что наши войска не перейдутъ
ни австрійской, ни германской границы. Никакихъ соотвѣтственныхъ
завѣреній Берлина, въ смыслѣ «надежды» сэра Эдуарда Грея, мы не
получили. Ни германское, ни австрійское правительство не только не удостоили тройственное согласіе отвѣта на русско-англійскую формулу, но
Австрія даже произвела, рано утромъ, 18-го іюля полную мобилизацію.
Что ж е касается Германіи, то въ ней уже давно дѣйствовало, такъ-называемое, «положеніе военной опасности», подъ покровомъ котораго она
производила если не полную мобилизацію, то, во всякомъ случаѣ, всѣ

—1 1 1

—

предварительныя къ ней м ѣ р ы О с т а в а л о с ь , слѣдовательно, сдѣлать еще
одно послѣднее усиліе и попросить императора Вильгельма, чтобы онъ,
соотвѣтственно «надеждѣ» сэра Эдуарда Грея, взялъ на себя такое ж е
обязательство, к а к ъ то, порукой котораго являлось честное слово русскаго
императора. Эта послѣдняя попытка и была сдѣлана въ телеграммахъ,
коими обмѣнялись два императора 19-го іюля. Въ виду того, что императ о р ъ Вильгельмъ телеграммой о т ъ 18-го іюля, сообщалъ о предстоящей
германской мобилизаціи, — изъ Петергофа, въ два часа дня, 19-го іюля была
отправлена телеграмма слѣдующаго содержанія:
я вполнѣ понимаю, что ты принужденъ мобилизовать. Но я хотѣлъ бы имѣть отъ тебя такую
же гарантію, какъ и та, которую я далъ тебѣ, а именно, что германская мобилизація не будетъ обозначать собой войны и что мы будемъ продолжать переговоры во имя блага нашихъ двухъ странъ и столь
дорогого для насъ всѣхъ европейскаго мира.
Наша испытанная и продолжительная дружба должна, при помощи Бога, предотвратить пролитіе
крови, я съ надеждой ожидаю твоего отвѣта.
Н и к о л а й.

На э т о т ъ
содержанія:

призывъ — и з ъ Берлина

послѣдовалъ отвѣтъ

слѣдующаго

я благодарю тебя за твою телеграмму; я вчера указалъ твоему правительству единственный
исходъ, путемъ котораго можно предотвратить войну...
Немедленный отвѣтъ, ясный и недвусмысленный отъ твоего правительства является единственнымъ способомъ предотвратить громадное несчастье. До тѣхъ поръ, пока я не получу этого отвѣта,
для меня, къ сожалѣнію, невозможно вступать въ переговоры по существу твоей телеграммы. Я долженъ
тебя просить категорическимъ образомъ немедленно приказать твоимъ войскамъ, чтобы они ни въ
какомъ случаѣ не совершали посягательствъ на границѣ моего государства.
Вильгельмъ.

Послѣдняя фраза, по сопоставленіи со всѣмъ тѣмъ, чтб было изложено
выше, — является явно ненужной. Что ж е касается намека на «категорическій отвѣтъ русскаго правительства», т о — к а к ъ видно будетъ сейчасъ же—
отвѣтъ э т о т ъ долженъ былъ заключаться въ полной демобилизаціи русскихъ
войскъ (не гарантирована") была демобилизація войскъ австрійскихъ).
Произошло это т а к ъ . Ровно въ полночь с ъ восемнадцатаго на девятнадцатое іюля германскій посолъ предъявилъ г. Сазонову ультиматумъ:
') Объявленіе такъ-называемаго «положенія военной опасности» позволило германскимъ властямъ,
не объявляя мобилизаціи, призвать подъ знамена шесть послѣднихъ возрастныхъ классовъ. Между
тѣмъ, трехъ классовъ достаточно для того, чтобы передовыя арміи германской имперіи были доведены
до той численности, которую онѣ должны имѣть во время войны; остальные три класса представляютъ
собой уже излишекъ и потому относятся къ резерву передовыхъ армій (см. англійская «Синяя книга»,
№ 136).
Въ разговорѣ, который произошелъ между сэромъ Эдуардомъ Гошеномъ и фонъ-Яговымъ, въ
субботу 19-го іюля, послѣдній отмѣтилъ, что германскій ультиматумъ требуетъ «русской демобилизаціи
не только на германской, но также и на австрійской границѣ». Британскій посолъ, несмотря на всю
его флегму, «былъ болѣе чѣмъ удивленъ» и сказалъ, что послѣдній пунктъ явно непріемлемъ для
Россіи (см. французская «Желтая книга», № 121).

1 1 2

-

«если черезъ двѣнадцать часовъ, т.-е. въ полдень въ субботу, Россія не
приступить къ демобилизаціи не только противъ Германіи, но и противъ
Австріи, германское правительство вынуждено будетъ отдать приказъ
о іѵіобилизаціи».
Какъ только извѣстіе объ этомъ ультиматумѣ было получено въ Парижѣ, президентъ республики подписалъ мобилизаціонный декретъ.
19-го іюля, въ семь часовъ десять минутъ вечера, германскій посолъ
вручилъ нашему министру иностранныхъ дѣлъ ноту объ объявленіи
войны
слѣдующаго содержанія:
Императорское Правительство старалось съ начала кризиса привести его къ мирному разрѣшенію.
Идя навстрѣчу пожеланію, выраженному Его Величествомъ Императоромъ Всероссійскимъ, Его Величество Императоръ Германскій въ согласіи съ Англіей прилагалъ старанія къ осуществленію роли посредника между Вѣнскимъ и Петербургскимъ Кабинетами, когда Россія, не дожидаясь ихъ результата,
приступила къ мобилизаціи всей совокупности своихъ сухопутныхъ и морскихъ силъ. Вслѣдствіе этой
угрожающей мѣры, не вызванной никакими военными приготовленіями Германіи, Германская Имперія
оказалась предъ серьезной и непосредственной опасностью. Если бы Императорское Правительство не
приняло мѣръ къ предотвращенію этой опасности, оно подорвало бы безопасность и самое существованіе Германіи. Германское Правительство поэтому нашло себя вынужденнымъ обратиться къ Правительству
Его Величества Императора Всеррссійскаго, настаивая на прекращеніи помянутыхъ военныхъ мѣръ.
Въ виду того, что Россія отказалась
(не нашла нужнымъ отвѣтить) удовлетворить это пожеланіе и
выказала этимъ отказомъ (принятымъ положеніемъ), что ея выступленіе направлено противъ Германіи,
я имѣю честь, по приказанію моего Правительства, сообщить Вашему Превосходительству нижеслѣдующее: Его Величество Императоръ, мой Августѣйшій Повелитель, отъ имени Имперіи, принимая вызовъ,
считаетъ себя въ состояніи войны съ Россіей.
С.-Петербургъ, 19 іюля/1 августа 1914 года.
(подп.)
*

Ф.-Пурталесъ.

*

Выше мы неоднократно указывали, что германское правительство систематически выставляло, въ качествѣ предлога для военнаго выступленія
(эта сторона дѣла искусно была подготовлена императоромъ Вильгельмомъ
>) Выше (томъ I, стр. 317) мы указывали, что австрійское правительство, объявивъ войну Сербіи
лицемѣрно заявило, что какіе-то сербскіе солдаты первые напали на австрійскіе посты и, такимъ образомъ, Сербія явилась атакующей державой. Тотъ же самый пріемъ примѣненъ былъ и по отношенію
къ Россіи; онъ находится въ противорѣчіи съ послѣдними словами приведеннаго въ текстѣ ультиматума, но очевидно, что у австро-германцевъ на этотъ счетъ былъ уже выработанъ трафаретъ. Телеграфируя изъ Берлина въ воскресенье, 20-го августа, гр. Шегіени писалъ: «русскія войска перешли
границу Германіи около Швиддена, къ юго-востоку отъ Вялы, и Россія, слѣдовательно, атаковала Германію. Германія считаетъ себя въ состояніи войны съ Россіей». Едва ли нужно комментировать это
сообщеніе.
Слова, помѣщенныя въ скобкахъ, находятся въ оригиналѣ; повидимому, заракѣе были пригоtoвлeны два варіанта, и по ошибкѣ оба эти варіанта были включены въ одну и ту же ноту; посолъ»
•потомъ, извинялся...

—

1 1 3

и канцлеромъ), чтодѣлу мира м ѣ ш а ю т ъ р у с с к і е в о е н н ы я п р и г о т о в л е н ! я. Эта версія, очевидно, кажется нѣмцаіѵіъ наиболѣе выгоднымъ для
нихъосвѣщеніеіѵіъдѣла; къ ней вернулся и подробно ее развилъ рейхсканцлеръ
въ рѣчи, произнесенной при открытіи рейхстага 19 августа 1915 года. «Милостивые государи», с к а з а л ъ онъ, «я повторяю: мы поддерживали идею непосредственныхъ переговоровъ между Вѣной и Петербургомъ — съ величайшей настойчивостью и успѣхомъ. Утвержденіе, что мы виновны въ войнѣ,.
т а к ъ к а к ъ мы отклонили англійское предложеніе конференціи, относится
къ категоріи тѣхъ клеветническихъ измышленій, за которыя наши противники прячутъ свою собственную вину. В о й н а с д ѣ л а л а с ь н е и з б ѣ ж н о й п о т о м у , ч т о Р о с с і я п р о и з в е л а м о б и л и з а ц і ю».
Послѣ всего сказаннаго нами выше, мы можемъ ограничиться немногими указаніями, для того, чтобы неопровержимо установить, насколько
расходится съ истиной канцлеръ.
Выше (см. томъ I, стр. 317) мы указали, что 15-го іюля, т.-е. р а н ѣ е
какой бы то ни было русской мобилизаціи, гр. Берхтольдъ категорически
отказался вести австро-русскіе переговоры. Когда послѣдовала частичная
русская мобилизація (1б-го іюля), гр. Берхтольдъ не только не сдѣлался
м е н ѣ е уступчивымъ, но, наоборотъ, проявилъ я в н у ю с г о в о р ч и в о с т ь .
А именно, о н ъ согласился п р и з н а т ь наличность «недоразумѣнія» и послалъ
въ Петроградъ инструкцію о томъ, что его посолъ можетъ вести съ г. Сазоновымъ переговоры, съ тѣмъ, однако, условіемъ, чтобы эти переговоры
не касались австрійскаго ультиматума и сербскаго отвѣта на э т о т ъ ультиматумъ (см. выше, томъ II, стр. 163). Мы уже излагали въ соотвѣтственномъ мѣстѣ, что эта формулировка, противополагая сербскіе и русскіе интересы, не представляла собой комбинаціи, пріемлемой для Россіи. Но теперь
мы должны все-таки отмѣтить, что 17-го іюля, т.-е. послѣ частичной русской мобилизаціи, гр. Берхтольдъ сдѣлалъ въ этой комбинаціи значительный шагъ впередъ. И затѣмъ намъ останется указать, что вечеромъ 18-го
іюля, т.-е. послѣ полной русской мобилизаціи, гр. Берхтольдъ окончательно
отказался о т ъ прежней своей непримиримости и согласился вести съ Россіей такіе переговоры, в ъ о с н о в у к о и х ъ б ы л ъ б ы п о л о ж е н ъ и м е н н о с е р б с к і й о т в ѣ т ъ н а а в с т р і й с к і й у л ь т и м а т у м ъ . Въ подтвержденіе этого чрезвычайно важнаго факта, безспорно доказывающаго, что
русская полная мобилизація т о ж е не ухудшила дѣла, а, наоборотъ, заставила гр. Берхтольда дѣлать еще одинъ, окончательный, шагъ впередъ,
мы можемъ сослаться на слѣдующіе документы.

—

1 1 4

19-го іюля французскій министръ-президентъ, г. Вивіани циркулярно
сообщилъ своимъ дипломатическимъ представителямъ з а границей (французская «Желтая книга», № 120), что наканунѣ вечеромъ къ нему явился
австрійскій посолъ и формулировалъ три предложенія категорически, а
четвертое — попутно. Предложенія эти заключались въ слѣдующемъ: 1) австровенгерское правительство офиціально извѣстило Россію, что оно не собирается посягать ни на территоріальную ея неприкосновенность, ни на суверенитетъ Сербіи; 2) австро-венгерское правительство не имѣетъ н и к а к и х ъ
намѣреній занять Санджакъ; 3) эти деклараціи о незаинтересованности
остаются въ силѣ лишь до тѣхъ поръ, пока война локализована будетъ
между Австріей и Сербіей; въ случаѣ возникновенія обще-европейской
войны, откроются такіе горизонты, предсказать которыхъ невозможно. При
этомъ, «комментируя свои заявленія, австрійскій посолъ далъ мнѣ понять,
что его правительство не м о ж е т ъ разговаривать съ державами, если онѣ
будутъ выступать о т ъ своего собственнаго имени; но оно несомнѣнно отвѣтило бы и самой Сербіи, и той державѣ, которая выступила бы отъ имени
Сербіи». Если эти указанія еще оставляютъ возможность нѣкоторыхъ сомнѣній, то дальнѣйшія данныя, заключающіяся въ той ж е телеграммѣ, у ж е
съ полною несомнѣнностью доказываютъ, насколько далеко шелъ въ этотъ
моментъ гр. Берхтольдъ въ своемъ желаніи сговориться съ Россіей: «въ
С.-Петербургѣ австрійскій посолъ посѣтилъ г. Сазонова и сообщилъ ему,
что австрійское правительство согласно войти въ такое обсужденіе, въ
основу котораго будетъ поставленъ ультиматумъ, переданный Сербіи; русскій министръ заявилъ, что эта декларація его удовлетворяетъ и предлож и л ъ вести переговоры въ Лондонѣ при участіи остальныхъ державъ». Мы,
конечно, не располагаемъ матеріаломъ, для того, чтобы опредѣлить, нас к о і ь к о выступленія двухъ пословъ (въ Парижѣ и Петроградѣ) были искренними; весьма возможно, что за ними скрывалось намѣреніе еще р а з ъ перекинуть «агрессивность» на франко-русскій союзъ. Но это послѣднее предположеніе относится уже къ такъ-называемой области чтенія въ сердцахъ,
ф а к т ъ ' ж е остается фактомъ. Поздно вечеромъ 18-го іюля, т.-е. п о с л ѣ т о г о ,
к а к ъ пол^ная р у с с к а я м о б и л и з а ц і я с д ѣ л а л а с ь и з в ѣ с т н о й в ъ
В^ѣнѣ, — гр. Берхтольдъ согласился обсуждать австрійскій ультиматумъ и;
слѣдовательно, п р и н я л ъ р у с с к у ю т о ч к у з р ѣ н і я . При т а к и х ъ условіяхъ, мы имѣемъ право утверждать, что русская мобилизація не ухудшила
положеніе, а, наоборотъ, приблизила его къ мирному исходу... Если э т о т ъ
мирный исходъ, тѣмъ не менѣе, фактически не произошелъ, то этимъ

1 1 5

Европа о б я з а н а и с к л ю ч и т е л ь н о г е р м а н с к о м у
ультиматуму.
Императоръ Вилыельмъ, видимо чуя, что Австрія с т о и т ь на порогѣ полной
уступчивости, и что гр. Берхтольдъ у ж е испугался открывшихся предъ нимъ
колоссальныхъ перспективъ, — поспѣшилъ отправить въ Петроградъ т о т ъ
ультиматумъ, послѣ котораго война сдѣлалась неизбѣжной. Войну, значить,
вызвала не русская мобилизація, а — германская.
Создавшееся въ э т о т ъ моментъ положеніе лучше всего было охарактеризовано французскимъ посломъ въ Берлинѣ, г. Жюлемъ Камбономъ, въ
телеграммѣ, которую онъ отправилъ въ Парижъ 19-го іюля: «Споръ имѣлся
только между Россіей и Австріей; Германія вмѣшивалась лишь въ качествѣ
союзницы Австріи. При т а к и х ъ условіяхъ — разъ двѣ наиболѣе заинтересованныя державы готовы разговаривать — непонятно, какимъ образомъ
Германія могла послать ультиматумъ Россіи, если только она сама и за
свой счетъ не ж е л а е т ъ войны». (Французская «Желтая книга», телеграмма № 121).
*

*

*

Послѣдующее можетъ быть изложено вкратцѣ. Мобилизовавъ свои
войска, французское правительство приказало отвести и х ъ на десять километровъ отъ германской границы, дабы даже по недоразумѣнію не произошло такого пограничнаго инцидента, который могъ бы быть использованъ
нѣмцами для и х ъ цѣлей. Но остановить Германію такими мѣрами было
невозможно. Уже въ субботу неприкосновенность французской территоріи
была нарушена въ нѣсколькихъ мѣстахъ. Къ сѣверу отъ Делль два германскихъ патруля, принадлежащихъ полку, имя котораго извѣстно, перешли границу утромъ 20-го іюня и продвинулись до деревни Жоншери, т.-е.
километровъ на десять; при этомъ начальникъ одного изъ отрядовъ и з ъ
револьвера застрѣлилъ французскаго солдата.
Но Германія не была бы Германіей, если бы она не заявила, въ видѣ
заключительнаго аккорда, что война съ Франціей (точно т а к ъ же, какъ
война съ Сербіей и война съ Россіей) есть война оборонительная,
вызванная н а п а д е н і е м ъ французовъ. Фонъ-Яговъ пріѣхалъ во французское посольство и передалъ протестъ по поводу дѣйствій какихъ-то
авіаторовъ.
— Вотъ, здѣсь имѣются прямыя доказательства того, что Франція
совершила нападеніе на германскую территорію. Въ Нюрнбергѣ и Ко-

—

1 1 6

ks»'
бленцѣ были усмотрѣны французскіе авіаторы, которые прилетѣли и з ъ
Бельгіи (?).
У посла въ это время лежала на столѣ только-что приготовленная
нота съ протестомъ по поводу событій въ Жоншери. Онъ сказалъ:
— А мое правительство поручило мнѣ передать вамъ сообщеніе о томъ,
что во французской деревнѣ совершено убійство французскаго солдата,
застрѣленнаго однимъ и з ъ в а ш и х ъ офицеровъ, находившимся во главѣ кавалерійскаго отряда. Вы признаете, что подобнаго рода дѣйствіе не м о ж е т ъ
быть поставлено ни въ какое сравненіе съ аэропланными полетами, если
даже допустить, что послѣдніе имѣли мѣсто. Авіаторы —смѣлые люди, и
правительство почти не имѣетъ средствъ парализовать и х ъ индивидуальную предпріимчивость. Къ тому же, вы сами говорите, что эти авіаторы
только летали и, значитъ, не причинили ни малѣйшаго вреда вашему населенію.
— Пограничныя столкновенія всегда возможны, когда двѣ возбужденныя арміи стоятъ лицомъ къ лицу,
Въ это время, какъ сообщаетъ посолъ, толпа, стоявшая на «Парижской
площади» и имѣвшая возможность, сквозь открытыя окна, видѣть двухъ
собесѣдниковъ, начала кричать оскорбительныя для Франціи вещи.
— Когда окончится это безобразіе? — спросилъ посолъ.
— Правительство еще не приняло окончательнаго рѣшенія, — сухо отвѣтилъ фонъ-Яговъ, — вѣроятно, бар. фонъ-Шенъ сегодня будетъ просить о
выдачѣ ему паспорта; вы тотчасъ ж е получите — вашъ.
Прощаясь съ фонъ-Яговымъ, посолъ сказалъ:
— Я хотѣлъ бы сдѣлать визитъ рейхсканцлеру, т а к ъ какъ это, вѣроятно, будетъ послѣдній разъ, что я его увижу.
— Вамъ не слѣдуетъ приводить въ исполненіе это намѣреніе; свиданіе
будетъ совершенно безполезнымъ и непріятнымъ для обѣихъ сторонъ.
Въ 6 часовъ вечера того ж е дня посолъ получилъ паспорты и предложение немедленно выѣхать изъ Германіи. Исторія о томъ, к а к ъ послѣ этого
членовъ французскаго посольства перестали кормить въ ресторанахъ, к а к ъ
нѣмцы трижды мѣняли направленіе посольскаго поѣзда (на Данію, на
Австрію и на Швейцарію), к а к ъ з а проѣздъ посла (вопреки всѣмъ дипломатическимъ обычаямъ) взяли крупную сумму денегъ золотомъ и какъ, наконецъ, при переѣздѣ черезъ Кильскій каналъ, члены посольства были
окружены солдатами, державшими револьверы со взведенными курками, —
не будетъ нами здѣсь изложена, т а к ъ к а к ъ она относится к ъ главѣ гер-

—1 1 7

—

манскаго цинизма и варварства, а не къ главѣ объ исторіи дипломатическихъ сношеній
Дипломатія къ этому моменту уже окончательно сыграла свою роль,
такъ-сказать, закончивъ, собираніе тѣхъ матеріаловъ, которые въ настоящее
время неопровержимо доказываютъ, что Германія хотѣла войны во что бы
то ни стало. Работа канцелярій была прервана первымъ раздавшимся пушечнымъ выстрѣломъ. Съ этого момента политику стали дѣлать не въ
украшенныхъ краснымъ деревомъ и бронзой кабинетахъ, а на поляхъ сраженій, въ траншеяхъ, на подводныхъ лодкахъ, на аэропланахъ. На Европу
надвигалась волна крови, гноя и слезъ...

Проф.

А. А,

Пиленко

*) Что касается объявленія войны Англіей, то оно находится въ тѣсной связи съ вопросомъ о
нарушеніи бельгійскаго нейтралитета. Для Англіи нарушеніе бельгійскаго нейтралитета было тѣмъ рѣшающимъ моментомъ, послѣ котораго война сдѣлалась общенароднымъ рѣшеніемъ. Соотвѣтственно этому, мы изложимъ вопросъ объ объявленіи англо-германской войны — въ главѣ о бельгійскомъ нейтралитетѣ
(см. ниже, глава III).

—

1 1 8

—

Начало войны.
Геиералъ-майора
Мобилизація

М. О.

Блома.

въ Германіи и Австро-Венгріи.—Наступленіе
германцевъ во Франціи и Россіи.

МОБИЛИЗАЦІЯ ВЪ ГЕРМАНІИ И АВСТРО-ВЕНГРІИ.
Германія давно тщательно готовилась къ войнѣ на два фронта и довела свои вооруженныя силы до полнаго напряженія, а матеріальная часть
Германіи, снабженіе ея боевыми припасами . и другими предметами, благодаря существованію заводовъ Круппа и развитію техники и промышленности вообще, ставило ее въ исключительно выгодное положеніе.
Для опредѣленія численности вооруженныхъ силъ государства слѣдуетъ принять во вниманіе два главныхъ фактора: число людей, которыми
можно располагать для пополненія арміи, и состояніе кадровъ, т.-е. содержимую въ мирное время армію и кадры новыхъ частей, формируемыхъ
при мобилизаціи и въ теченіе самой войны.
Опытомъ послѣднихъ войнъ дознано, что государство при полномъ
напряженіи силъ (Болгарія въ послѣднюю Балканскую войну) можетъ располагать для пополненія арміи Ю — 1 2 % своего населенія. На основаніи
этого расчета Германія, при населеніи въ 68 милліоновъ душъ могла имѣть
для упомянутой цѣли около 8 милліоновъ человѣкъ въ возрастѣ отъ 18
до 45 лѣтъ. Для провѣрки этой цифры можно получить ее и другимъ
выводомъ: ежегодный контингентъ лицъ призывного возраста въ Германіи

—1 1 9

—

з а послѣдніе годы составлялъ около 400.000 человѣкъ, годныхъ для военной
службы (считая въ томъ числѣ временно получающихъ отсрочку по недоразвитію); въ 28 возрастныхъ классахъ (18—45 л.), принимая во вниманіе ежегодную убыль въ З'/о з а смертью и неспособностью къ службѣ,
получится нѣсколько болѣе 8 милліоновъ человѣкъ; если справедливы слухи о томъ, что были призваны лица 17 лѣтъ и въ возрастѣ отъ 46 до
50 лѣтъ, то первыхъ надо считать 400.000, а второй категоріи около 1 милліона, и такимъ образомъ наибольшее число людей, въ возрастѣ отъ 17
до 50 лѣтъ, которымъ могла располагать германская армія, составитъ около 97^ милліоновъ человѣкъ; это уже будетъ по самому широкому расчету,
ибо контингенты прежнихъ лѣтъ не достигали 400.000 человѣкъ. Эти
9 7 , милліоновъ человѣкъ служили какъ для пополненія постоянной арміи до
военнаго состава, и для формированія новыхъ частей, т а к ъ и для пополненія громадной убыли въ войскахъ въ теченіе войны, при чемъ по прошествіи каждаго года могъ быть выставленъ новый контингентъ новобранцевъ
около 400.000 человѣкъ.
Теперь обратимся къ другому ф а к т о р у — к ъ кадрамъ арміи, къ числу
войсковыхъ единицъ, которое могла выставить Германія. Постоянная армія
ея состояла изъ 25 корпусовъ, въ томъ числѣ одного гвардейскаго прусскаго, 18 прочихъ прусскихъ, 3 баварскихъ, 2 с а к с о н с к и х ъ (12-й и 19-й) и
1 вюртембергскаго (13-й); нормальный составъ корпуса: 2 дивизіи пѣхоты по
4 полка въ 3 батальона, 2 бригады кавалеріи по 2 полка въ 4 эскадрона
(5-й запасный), 4 артиллерійскихъ полка (всего 18 легкихъ батарей, б батарей
легкихъ 10-сантиметровыхъ гаубицъ по 6 пушекъ ил и гаубицъ и 4 батарей тяжел ы х ъ 15-сантиметровыхъ гаубицъ, всего 160 орудій на корпусъ); въ гвардейскомъ корпусѣ было 3 дивизіи пѣхоты, кавалерія его сведена въ дивизію
изъ 8 полковъ; въ нѣкоторыхъ корпусахъ была лишняя бригада пѣхоты, въ
другихъ — лишняя бригада кавалеріи; часть кавалеріи при мобилизаціи
предполагалось свести въ 10 отдѣльныхъ кавалерійскихъ дивизій по 3 бригады; при каждомъ корпусѣ егерскій батальонъ съ пулеметною и велосипедною ротами, и піонерный батальонъ, обозный батальонъ, прожекторы
и пр.; въ каждомъ пѣхотномъ полку—пулеметная рота (13-я) съ 6 пулеметами, при кавалерійской дивизіи—пулеметное отдѣленіе съ 8 пулеметами.
Внѣ состава корпусовъ имѣлись 42 полка тяжелой артиллеріи (для крѣпостей, береговыхъ укрѣпленій и въ случаѣ надобности для осадъ и усиленія полевой арміи), 3 желѣзнодорожныхъ полка, б телеграфныхъ батальоновъ, 5 батальоновъ воздухоплавателей и 4 батальона летчиковъ.

—

1 2 0

—

f

«'V. *•

^-

""-'v ,
T

T>

V
/•Л''
Л/.

P:

' P

•
г

.

•• •

•r-m
V- •
'

'т

-V'

•• Т",» •

„ Д ^ і ч > / t^/

•... •

V -Г-^.'

•Ш

Ч r - ^ f л ; Ш Ш І

Составь постоянной арміи давалъ 669 батальоновъ пѣхоты, 550 эскадроновъ кавалеріи и 700 батарей; общая ж е численность ея по составу
военнаго времени, считая 1050 человѣкъ на батальонъ, 740 на кавалерійскій полкъ и 150 на батарею, со всѣми прочими частями, съ обозомъ и
парками, доходила до 40.000 человѣкъ на корпусъ или около 1 милліона
человѣкъ, а съ прибавленіемъ частей, не входящихъ въ составь корпусовъ и принимая во вниманіе части сверхъ нормы въ нѣкоторыхъ корпус а х ъ и тыловыя учрежденія,—общій составь мобилизованной постоянной
арміи быль вь 1.200.000 человѣкь.
Мобилизація ея происходила очень быстро; еще в ь мирное время сос т а в ь пѣхоты в ь пограничныхь областяхъ быль по 180 человѣкъ на роту (военный 250) и комплектованіе производилось и з ь мѣстныхъ элементовь,
что давало возможность мобилизовать пограничныя части пѣхоты въ одни
сутки; въ прочихъ ч а с т я х ь имперіи роты содержались вь составѣ 160 человѣкь и могли быть пополнены ч е р е з ь 3 сутокь. Кавалерія даже вь
мирное время содержалась в ь полномъ военномь составѣ.
Одновременно с ь мобилизаціей постоянной арміи было сформировано
соотвѣтствующее число резервныхъ корпусовь, для чего въ составѣ арміи
имѣлся небольшой спеціальный кадръ офицеровь; всѣ запасы и матеріальная часть были на-лицо; формированіе резервныхъ корпусовь потребовало о т ъ 7 до 14 дней. Такимъ образомь армія сразу удвоилась. Въ ч а с т я х ь
постоянныхь и резервныхъ корпусовь были тотчасъ образованы запасныя
части, пополняемыя эрзаць-резервистами (людьми не попавшими в ь ряды
арміи за излишкомь контингента, но получавшими подготовку на особыхъ
сборахъ); запасныя части дополняли подготовку людей и составляли маршевыя команды, отправляемыя в ь армію для пополненія убыли.
Помимо упомянутыхъ двухъ категорій съ самаго начала мобилизаціи
формировались отдѣльныя ландверныя дивизіи и з ь чиновь ландвера и з ь
т р е х ъ родовъ войскь, повидимому по одной в ь корпусномь округѣ; онѣ
по истеченіи мѣсяца принимали участіе в ь военныхь дѣйствіяхъ наравнѣ
с ь частями постоянныхь и резервныхъ корпусовь.
Наконець, одновременно быль мобилизовань и ландштурмъ в ь составѣ
отдѣльныхь частей по заранѣе подготовленному плану; онъ предназначался для несенія этапной службы на п у т я х ь сообщеній и внутренней
службы, но части его получили примѣненія и внѣ границъ страны.
Вскорѣ послѣ мобилизаціи, еще в ь началѣ войны, было сформировано
е щ е 24 новыхь резервныхъ корпуса; они были образованы изъ э р з а ц ь -

—121

—

резервистовъ, которыхъ накопилось очень много въ запасныхъ батальонахъ,
и изъ многочисленныхъ добровольцевъ съ.придачею кадровъ изъ дѣйствующихъ частей. Такимъ образомъ Германія въ началѣ войны выставила всего
74 корпуса, 24 ландверныхъ дивизіи и части ландштурма всего около
4 милліоновъ человѣкъ, имѣя въ запасѣ еще около З'Д милліоновъ человѣкъ для пополненія убыли и дальнѣйшихъ формированій. Слѣдуетъ отмѣтить, что такое чрезвычайное напряженіе силъ было возможнымъ лишь
вслѣдствіе предварительнаго накопленія громадныхъ запасовъ обмундированія, снаряженія и вооруженія, необходимой матеріальной части и боевыхъ припасовъ. Постоянная армія въ мирное время была сведена въ
8 инспекцій и начальники ихъ заранѣе были намѣчены и подготовлены для
занятія въ дѣйствующей арміи высшихъ должностей—командующихъ отдѣльными арміями,
Въ Австро-Венгріи организація вооруженныхъ силъ отличалась большею сложностью, чѣмъ въ Германіи, и значительно меньшимъ совершенствомъ. Къ числу главныхъ недочетовъ слѣдуетъ отнести отсутствіе подготовки формированія резервныхъ войскъ, составленія частей войскъ изъ
отдѣльныхъ національностей, при чемъ въ славянскихъ частяхъ находилось
много элементовъ, не сочувствующихъ идеѣ настоящей войны, а т а к ж е
слабый составъ частей въ мирное время (въ среднемъ въ зависимости о т ъ
категорій войскъ 120 человѣкъ въ ротѣ въ пограничныхъ областяхъ
и около 100—въ прочихъ), что вліяло на медленность мобилизаціи.
На основаніи расчета, примѣненнаго к ъ Германіи, Австро-Венгрія при
полномъ напряженіи силъ, имѣя населеніе въ 52 милліона душъ, могла
располагать для пополненія своей арміи приблизительно 67^ милліонами
годныхъ к ъ службѣ людей. Но состояніе кадровъ и запасовъ не позволяли
ей при мобилизаціи достигнуть такого даже относительнаго развитія силъ,
к а к ъ въ Германіи.
Постоянная армія ея состояла и з ъ т р е х ъ категорій—-обще-имперской
арміи, австрійскаго ландвера и венгерскаго ландвера, (гонведа), при чемъ
выраженіе «ландверъ» имѣло совершенно другое значеніе, чѣмъ въ Германіи; здѣсь австрійскій и венгерскій ландверы были постоянными войсками,
наравнѣ съ общею арміею, въ Германіи же ландверъ, какъ извѣстно — категорія запаса людей. Постоянная армія состояла изъ 16 корпусовъ, нормально въ составѣ 3 дивизій пѣхоты (двухъ общей арміи и одной ландверной) съ соотвѣтствующею кавалеріею и артиллеріею (120 орудій на
корпусъ), и и з ъ 11 отдѣльныхъ кавалерійскихъ дивизій. Въ мирное время

—1 2 2

—

дислокація частей войскъ была очень сложною; вслѣдствіе политическихъ
соображеній части полковъ были раздѣлены по разныіѵіъ областямъ, батальоны изъ Галиціи и Богеміи находились въ нѣмецкихъ областяхъ или въ
Венгріи, части нѣмецкихъ и венгерскихъ полковъ—въ Галиціи, Богеміи
или Босніи. Это должно было вызвать медленность въ мобилизаціи арміи
и значительно осложнить перевозки запасныхъ чиновъ и отдѣльныхъ частей войскъ во время мобилизаціи. Это было одною и з ъ причинъ, по которымъ Австрія медлила объявленіемъ намъ войны, стараясь выиграть время
для осуществленія своей сложной мобилизаціи. С ъ другой стороны мобилизація эта по сравненію съ германской, упрощалась тѣмъ, что не происходило формированія резервныхъ корпусовъ. Кадровъ для резервныхъ
войскъ, какъ сказано, не существовало, организація ихъ не была выработана, да и предметовъ снаряженія для нихъ не имѣлось. Поэтому о формированіи резервныхъ войскъ въ Австро-Венгріи, по крайней мѣрѣ въ началѣ войны, ничего не было слышно, и австро-венгерская дѣйствующая
армія состояла изъ 48 дивизій пѣхоты и 11 кавалерійскихъ дивизій, при
чемъ части ея только были доведены до полнаго военнаго состава. Въ сос т а в ъ ея входили 682 батальона, 353 эскадрона и 394 батареи, и численность ея можетъ быть принята въ 1 милліонъ человѣкъ.
З а т о австро-венгерскій ландштурмъ былъ весь мобилизованъ и сведенъ въ отдѣльныя части войскъ; для него въ мирное время имѣлась особая организація; страна была раздѣлена на ландштурмные округа, въ каждомъ изъ которыхъ имѣлось управленіе, склады и небольшой кадръ;
численность мобилизованнаго ландштурма можетъ быть принята въ
560.000 человѣкъ; части его мѣстами принимали участіе въ бояхъ въ пограничной полосѣ. Т а к и м ъ образомъ Австро-Венгрія повидимому въ началѣ
войны мобилизовала около 1
милліона человѣкъ 'и въ запасѣ оставалось
5 милліоновъ человѣкъ, служившихъ для пополненія громадныхъ потерь
при помощи запасныхъ частей постоянной арміи.

НАСТУПЛЕНІЕ ГЕРМАНЦЕВЪ ВО ФРАНЦ1И И Р0СС1И.
Планъ кампаніи на два фронта былъ давно у ж е заготовленъ въ германскомъ генеральномъ штабѣ. Онъ заключался въ томъ, чтобы сначала
значительнымъ большинствомъ силъ обрушиться на Францію, пока про-

—1 2 3

—

исходила медленная, по убѣжденію германцевъ, мобилизація русской арміи,
нанести молніеносное пораженіе французской арміи и овладѣть Парижемъ,
а затѣмъ главными силами, вмѣстѣ съ австрійцами, обратиться противъ
нашей арміи и стремиться одержать рѣшительную побѣду на восточномъ
фронтѣ, Кратчайшимъ путемъ къ столицѣ Франціи былъ путь черезъ
Бельгію. О н ъ вмѣстѣ съ тѣмъ былъ и удобнѣйшимъ, т а к ъ к а к ъ обходилъ
сильно укрѣпленную линію французскихъ первокласныхъ крѣпостей Бельфоръ—Эпиналь—Туль—Верденъ и велъ къ участку пограничной линіи
Франціи, слабо защищенному крѣпостями Лонгви, Монмеди, Мезіеръ, Мобежъ, Лиль. Надъ нарушеніемъ нейтралитета Бельгіи и Люксембурга нѣмцы
ни минуты не призадумались, т а к ъ какъ, по выраженію ихъ министрапрезидента, подписанный ими договоръ былъ лишь «лоскуткомъ бумаги».
Успѣхъ всего плана былъ основанъ на быстротѣ его выполненія и въ этомъ
отношеніи германцы имѣли два важныхъ преимущества—быстроту мобилизаціи и чрезвычайно развитую сѣть желѣзныхъ дорогъ, допускавшую
быстрое сосредоточеніе арміи къ границѣ и потомъ, быстрое перебрасываніе войскъ съ одного фронта на другой. И в с е ж е э т о т ъ первоначальный
планъ потерпѣлъ полное крушеніе и вмѣсто молніеносныхъ побѣдъ на
обоихъ фронтахъ и скораго окончанія кампаніи, привелъ к ъ продолжительной, затяжной войнѣ съ громадными жертвами и тяжкими лишеніями
для всего населенія Германіи, благодаря блокадѣ портовъ британскимъ
флотомъ.
Причины неудачи германскаго плана кампаніи заключались, въ геройскомъ сопротивленіи Бельгіи, задержавшемъ по крайней мѣрѣ на недѣлю
наступленіе нѣмцевъ, въ мудрой стратегіи французскаго главнокомандующаго генерала Жоффра, а главное въ томъ, что планъ этотъ, будучи
«давно» заготовленъ, былъ основанъ на отжившей легендѣ о чрезвычайно
медленной мобилизаціи нашей арміи: переброска войска на восточный
ф р о н т ъ потребовалась гораздо раньше, чѣмъ предполагали германцы.
Изъ 25 корпусовъ своей постоянной арміи германцы, насколько извѣстно,
направили 21 къ своему западному фронту, которые затѣмъ постепенно
были еще усилены резервными корпусами; сосредоточеніе происходило на
линіи Аахенъ—Триръ—Диденгофенъ, впереди Меца и въ Эльзасѣ, Когда выяснилось, что Бельгія намѣрена оказать сопротивленіе вторженію германской арміи, до начала общаго наступленія къ французской границѣ, нѣмцамъ предстояло овладѣть бельгійскою оборонительною линіею вдоль
р. Маасъ съ двумя вполнѣ современными крѣпостями Л ь е ж ъ и Намюръ, пред-

—

1 2 4

ставлявшею собою фланговую позицію по отношенію к ъ этому пути наступленія. Поэтому уже 22-го іюля части германскихъ 7 и 10-го корпусовъ
изъ Аахена перешли бельгійскую границу. (Въ Люксембургъ нѣмцы вступили
уже 20-го іюля) и черезъ Вервье направились къ Льежу; за ними слѣдовали
части 9 и 4-го корпусовъ. Для выигрыша времени рѣшено было овладѣть
крѣпостью Льежъ, которую обороняла 3-я бельгійская дивизія генерала
Лемана, открытою силою; здѣсь германскія войска, число коихъ постепенно
возросло до 100.000 человѣкъ, подъ начальствомъ генерала фонъ-Эмиха въ
ночь на 23-е іюля начала яростныя атаки фортовъ Льежа на правомъ берегу Мааса (начиная съ сѣвера форты Боршонъ, Эвенье, Флеронъ, ШоДфонтенъ, Эмбуръ, Бонсель) и промежутковъ между ними; весь день
23-го іюля и всю ночь на 24-е число продолжались непрерывно бѣшеныя
атаки нѣмцевъ, которымъ бельгійцы въ числѣ около 40.000 человѣкъ, считая въ томъ числѣ дивизію и гарнизонъ крѣпости, оказывали самое упорное
сопротивленіе, развивая убійственный огонь и з ъ крѣпостныхъ орудій, полевыхъ батарей, пулеметовъ и ружей противъ штурмующихъ линій противника, нанося ему громадныя потери и отбивая одну атаку за другою.
Наконецъ, благодаря демонстраціи, германцамъ удалось проникнуть въ
городъ: они производили усиленныя атаки по обѣ стороны форта Бонсель,
а когда бельгійцы стянули сюда свои резервы, бросились въ промежутокъ
Флеронъ—Эвенье и, послѣ упорнаго боя, 25-го іюля вступили въ г. Льежъ,
открывъ съ двухъ сторонъ огонь по фортамъ праваго берега и приведя
ихъ наконецъ къ молчанію и сдачѣ. Генералъ Леманъ отвелъ III дивизію
на лѣвый берегъ Мааса и продолжалъ здѣсь оборону фортовъ, пока они
не были разрушены огнемъ новыхъ германскихъ 42-сантиметровыхъ гаубицъ;
послѣдній изъ фортовъ Лонсинь, запиравшій главный узелъ дорогъ внутренней Бельгіи, былъ разрушенъ 1-го августа и изъ-подъ развалинъ его
штурмовавшіе его германцы вынесли находившагося въ безсознательномъ
состояніи отъ послѣдняго взрыва генерала Лемана, славнаго з а щ и т н и к а
крѣпости Льежъ; III дивизія успѣла отойти и присоединиться къ арміи,
которая занимала позицію за р, Гетъ.
Взятіе Льежа стоило германцамъ около 20.000 человѣкъ.
Германія объявила войну Франціи 21-го іюля въ 5 час. 45 мин. дня;
22 -го числа бельгійское правительство просило помощи Франціи и въ т о т ъ
ж е день французскіе дирижабли и летчики летали надъ белыійской территоріей и германской границей, собирая свѣдѣнія о сосредоточеніи противника; 24-го іюля германская кавалерійская дивизія перешла рѣку Маасъ у

—1 2 5

—

Визе, ниже Льежа, и распространилась къ сѣверу отъ крѣпости; въ т о т ъ
ж е день французскій кавалерійскій корпусъ былъ направленъ въ Бельгію
для производства развѣдокъ и задержанія наступленія противника; 26-го
числа происходили серьезныя стычки кавалеріи къ югу о т ъ р. Мааса, а
27-го іюля французская кавалерія вошла въ соприкосновеніе съ противникомъ по всему фронту вдоль р. Уртъ (течетъ съ юга на сѣверъ и впадаетъ въ Маасъ близъ Льежа); 29-го числа германцы появились изъ Люксембурга у небольшой французской крѣпости Лонгви, предложили коменданту сдаться, но получили о т к а з ъ ; въ т о т ъ ж е день они перешли границу
нѣсколько южнѣе и подошли къ Спинкуру на р. Отэнъ, но здѣсь были
отбиты 30-го іюля, оставивъ въ рукахъ французовъ плѣнными 9 офицеровъ и около 1.000 н и ж н и х ъ чиновъ.
Между тѣмъ къ сѣверу о т ъ р. Маасъ германская кавалерія наступала
въ Бельгіи между Льежемъ и Антверпеномъ, стараясь отвлечь бельгійскую
армію о т ъ оборонительной линіи на р. Маасъ; 29-го іюля произошло столкновеніе на фронтѣ С. Тронъ — Ж о д о н ь (27 вер. къ сѣверу отъ Намюра)
2.000 германскихъ всадниковъ, поддержанныхъ частями пѣхоты и пулеметами,
с ъ бельгійской кавалеріею, при чемъ нѣмцы были отброшены; 30-го іюля
и х ъ кавалерія уже въ числѣ 6.000 человѣкъ сѣвернѣе наступала черезъ
Хеленъ на Діестъ, но бельгійцы устроили ей достойную встрѣчу; дивизія
кавалеріи маскировала расположеніе бригады пѣхоты и 12 орудій, а когда
германцы подошли, открыла фронтъ ихъ и германская кавалерія была
разстрѣляна съ близкаго разстоянія; она отступила, потерявъ около половины своего состава; третья попытка кавалеріи продвинуться южнѣе к ъ
Эгезе (12 вер. сѣвернѣе Намюра), 31-го іюля т а к ж е была неудачна.
1-го августа значительныя французскія силы вступили въ предѣлы
Бельгіи; въ т о т ъ ж е день началось сосредоточеніе англійской экспедиціонной арміи и з ъ 3 дивизій пѣхоты и 1 дивизіи кавалеріи позади крѣпости
Мобежъ. Благодаря сопротивленію бельгійцевъ и дѣйствіямъ французской
кавалеріи, наступленіе германцевъ было задержано, столь часто предвѣщаемое молніеносное вторженіе въ предѣлы Франціи не состоялось и французская армія, т а к ъ ж е какъ и англійская, могла въ полномъ порядкѣ закончить мобилизацію и сосредоточеніе. Въ періодъ времени со 2-го по
8-е августа съ обѣихъ сторонъ происходили передвиженія войскъ для занятія исходнаго положенія, предшествовавшаго крупнымъ столкновеніямъ.
Бельгійская армія отведена была къ сѣверу, гдѣ она должна была соста,Бить лѣвый флангъ союзниковъ, поддерживать сообщенія съ главною бель-

—

1 2 6

ЗащитникЪ ЛЬежа гемсралЪ ЛемапЪ.

гійскою крѣпостью Антверпеномъ и служить угрозою правому флангу
противника.
Первое серьезное столкновеніе французскихъ войскъ съ германскими
произошло 3-го августа у Динана (на р. Маасъ, 20 вер. южнѣе Намюра).
Оборона переправь к ъ югу отъ Намюра была поручена двумъ дивизіямъ
подъ начальствомъ генерала Манжена; двѣ попытки переправы у Бувинь
и Гу были отбиты. Къ Динану подошли 2 германскія кавалерійскія дивизіи
(гвардейская и 5-я) и отбросили съ праваго берега рѣки французскія передовыя части; послѣ этого начался артиллерійскій бой; нѣмцы переправились черезъ рѣку, но на лѣвомъ берегу были атакованы и въ безпорядкѣ
отброшены з а рѣку, при чемъ многіе утонули; французская кавалерія въ
свою очередь перешла мостъ и преслѣдовала противника, понесшаго при
этомъ большія потери.
Къ сѣверу отъ р. Мааса продолжалось наступленіе германцевъ о т ъ Льежа,
при чемъ бельгійская армія отходила подъ напоромъ превосходныхъ силъ:
3-я дивизія направилась на Эршотъ, 2-я на Лувенъ; 1-я послѣ упорнаго
боя у Тирлемона, гдѣ она понесла значительныя потери и отошла, а части,
оборонявшія переправы черезъ Маасъ о т ъ Намюра до Гюи, т а к ж е стали
отходить на сѣверъ. Рѣшено было бельгійскую армію отвести къ Антверпену, откуда она могла угрожать флангу противника, наступавшаго на
западъ; 6-го августа германцы заняли г. Лувенъ, а кавалерія близъ Жамблу
(22 вер. къ сѣверо-востоку о т ъ Шарлеруа) заставила отойти французскую 5-ю кавалерійскую дивизію.
Такимъ образомъ постепенно обрисовывалось наступленіе очень значительныхъ германскихъ силъ по обѣ стороны р. Маасъ по направленію на
Намюръ и Шарлеруа; французы стали сосредоточиваться вокругъ послѣдняго, при чемъ всѣ мосты на Маасѣ выше Намюра, кромѣ моста у Динана,
были ими взорваны. На южномъ участкѣ фронта въ Бельгіи германскія
арміи къ б-му августа уже подходили к ъ линіи Д и н а н ъ — Н е в ш а т о . Днемъ
7-го августа германская кавалерія заняла Брюссель, а за нею черезъ городъ прошли части IV корпуса со 100 пулеметами на автомобиляхъ; для
занятія города оставлено было 3.000 человѣкъ.
Крѣпость Намюръ, которую обороняли части 4-й бельгійской дивизіи
подъ начальствомъ генерала Мишеля, была частью обложена германцами
8-го августа и, послѣ обстрѣливанія фортовъ ея германскими 42-сантиметровыми гаубицами и привезенными сюда австрійскими 30,5-сантиметровыми мортирами, взята 11-го августа, гарнизону удалось пробиться к ъ

1 2 9

сторонѣ французовъ. И з ъ Брюсселя германская кавалерія продвигалась
по направленію къ Генту и сѣверной французской границѣ; 9-го августа
у ж е появился уланскій разъѣздъ у Куртрэ, близъ самой границы.
Къ 9-му августа сосредоточеніе армій обѣихъ сторонъ было закончено
и два гиганта стояли одинъ противъ другого, оба воодушевленные наступательнымъ духомъ и рѣшимостью вступить въ роковой бой. Главныя силы
французской арміи (съ англійскою) были расположены отъ Лилля, на сѣверѣ,
до Спинкура, впереди р. Отэнъ, на протяженіи около 280 верстъ; фронтъ
ихъ приблизительно по срединѣ его, въ углу между pp. Самбръ и Маасъ,
обра.зовалъ исходящій уголъ и имѣлъ отъ Лилля черезъ Кондэ, Монсъ, Шарлеруа до упомянутаго угла — приблизительно направленіе на сѣверъ; отсюда
онъ тянулся на югъ з а р. Маасъ до высоты Живэ, а затѣмъ въ общемъ
направленіи на юго-востокъ впереди р. Семуа, а на югѣ впереди р. Отэнъ.
Э т о т ъ фронтъ, начиная съ праваго фланга, занимали:
и армія генерала Руффей (6, 5, 4 и 2-й корпуса) — о т ъ Спинкура до р. Семуа,
имѣя на крайнемъ правомъ флангѣ 10-ю кавал. дивизію.
IV армія генерала Де-Лангльде-Кари (12,17, 11 и 9-й корпуса)—отъ р. Семуа
до р. Маасъ, съ кавалеріей на своемъ лѣвомъ флангѣ.
Резервная дивизія 1-го корпуса, генерала Бутегура — позади р. Маасъ, отъ
Живэ, до впаденія р. Самбръ (подчинена командующему
V арміею).
V армія генерала Ланрезака (резервн. дивизія 2-го корпуса, 10 и 1-й корпуса, колоніальныя войска въ составѣ двухъ алжирскихъ
и одной ліароккской дивизій, 3 и 8-го корпуса, двухъ
резервныхъ дивизій, поддерживавшихъ связь съ британской арміей) — о т ъ угла между pp. Самбръ и Маасъ
черезъ Шарлеруа до Бинша.
Британская дрмія фельдмаршала Френча (1 и 2-й корпуса) — о т ъ Бинша
черезъ Монсъ до Кондэ.
Отрядъ генерала Персена (изъ частей постоянной арміи, резервныхъ и территоріальныхъ, назначенныхъ для отраженія рейда германской кавалеріи) — о т ъ Кондэ до Лиля.
і
Бельгійская армія отошла къ крѣпости Антверпену и, вслѣдствіе быстраго
движенія на сѣверъ германской арміи, потеряла связь съ
.
. прочими арміями союзниковъ.

1 3 0

Къ югу отъ главныхъ силъ на границѣ Лотарингіи была сосредоточена
II армія генерала де-Кастельно, а противъ Эльзаса I армія
генерала Дюбайля.
Германцы на франке-бельгійскомъ фронтѣ къ этому времени сосредоточили всего 34 корпуса, изъ коихъ 21 и з ъ состава постоянныхъ корпусовъ и 13 резервныхъ (по французскимъ
источникамъ), или всего около 1.350.000 человѣкъ. Войска
эти были распредѣлены по 8 арміямъ:
VIII армія генерала Деймлинга (15-й корпусъ и ландверныя части) оперировала въ верхнемъ Эльзасѣ.
ѴП армія генерала Херингена (2-й баварскій и 14-й корпуса и резервныя
части) въ Эльзасѣ въ районѣ Донона.
VI армія кронпринца баварскаго Рупрехта (1 и 3-й баварскіе корпуса и
резервн. части) въ Лотарингіи,
Связью между этою группою армій и сѣверною служила крѣпость Мецъ.
Пять германскихъ армій сѣверной группы, въ составѣ 900.000 человѣкъ, назначены были для наступленія противъ главныхъ силъ союзниковъ черезъ Бельгію и Люксембургъ къ границѣ Франціи. Изъ нихъ двѣ
сѣверныя быстрымъ движеніемъ въ сѣверной Бельгіи, подъ прикрытіемъ
массъ кавалеріи, стремились обойти лѣвый флангъ союзниковъ, а противъ
бельгійской арміи къ сторонѣ Антверпена выставленъ былъ заслонъ, вѣроятно, изъ 2 корпусовъ.
Къ 9-му августа положеніе германскихъ силъ противъ французскихъ и
британской армій было слѣдующее, начиная съ праваго фланга:
Масса кавалеріи—на крайнемъ правомъ флангѣ въ направленіи отъ Рента
къ французской границѣ.
I армія генерала Клука (2, 4 рез., 4, 9 и 10-й рез. корпуса) — м е ж д у Турнэ
и Нивель противъ британской арміи фронтомъ на югъ.
II армія генерала Бюлова (7, гвардейскій, 10 и 3-й корпуса)—между Нивель
и Жамблу противъ арміи генерала Ланрезака, фронтомъ
на югъ.
III армія генерала Гаузена (12, 12 рез. и 19-й корпуса) — между Намюромъ
и Живэ, противъ отряда генерала Бутегура на р. Маасъ,
фронтомъ на западъ.

—

131

—

IV армія герцога вюртембергскаго Альбрехта (8, 8 рез., 18 рез. и 18-й корпуса)— между Ж и в э и Невшато противъ арміи генерала Де-Лангль, фронтомъ на юго-западъ.
V армія германскаго кронпринца ( 6 , 6 рез., 11, 13 и 16-й корпуса) — между
Невшато и южной границей Люксембурга, противъ арміи генерала Руффей, фронтомъ на юго-западъ.
Таково было положеніе обѣихъ сторонъ на франко-бельгійскомъ фронтѣ наканунѣ перваго большого, рѣшительнаго боя, получившаго общее названіе сраженія подъ Шарлеруа.

Относительно сосредоточенія германскихъ войскъ въ началѣ войны
на нашемъ фронтѣ и о военныхъ дѣйствіяхъ на этомъ фронтѣ еще не
имѣется т а к и х ъ подробныхъ свѣдѣній, какъ объ операціяхъ въ Белыіи
и Франціи.
Несомнѣнно, однако, что германцы, расчитывая на медленность нашей мобилизаціи и на выступленіе австро-венгерской арміи, противъ нашего фронта, сосредоточили сравнительно небольшія силы. Въ Восточной
Пруссіи были сосредоточены 1-й и 20-й корпуса (изъ Кенигсберга и Аленштейна) съ резервными частями, ландверными дивизіями и частями ландштурма; въ районѣ Торна находился 17-й корпусъ изъ Данцига, а южнѣе
вдоль границы резервныя части 5 и 6-го прусскихъ корпусовъ; вдоль всей
границы сосредоточены были кавалерійскія части, которыя тотчасъ перешли границу и вступили въ соприкосновеніе съ нашею конницею и передовыми отрядами, прикрывавшими нашу мобилизацію и сосредоточеніе.
Въ первыхъ числахъ августа было закончено сосредоточеніе н а ш и х ъ
войскъ и они имѣли возможность перейти въ наступленіе. Война была объявлена намъ Германіею 19-го іюля, а Австро-Венгріей 24-го іюля; между
э т и м ъ срокомъ и 4-мъ августа противники наши имѣли дѣло лишь съ прикрывающими частями, преимущественно конницей, и воспользовались э т и м ъ
временемъ для вторженія мѣстами въ наши предѣлы небольшими отрядами;
съ другой стороны и наша конница въ цѣляхъ развѣдки мѣстами проникала на непріятельскую территорію.
Уже 19-го іюля небольшіе германскіе отряды заняли на южномъ
участкѣ нашего фронта города Бендинъ и Калишъ, а 20-го іюля — Ченстоховъ. Наша конница вступила въ Восточную Пруссію со стороны Граева

—

1 3 2

—

ПЪхота вЪ ц'Впи.

и дошла до линій Бяла-Боржименъ, при чемъ противникъ отходилъ, сжигая селенія. У Эйдкунена и Маркграбова обнаружены были непріятельскіе
отряды съ артиллеріей. 20-го іюля германскій крейсеръ подошелъ къ Либавѣ и выпустилъ по городу нѣсколько снарядовъ; 23-го іюля наши р а з ъ ѣзды, подходившіе къ Сольдау, были обстрѣляны артиллерійскимъ огнемъ;
2 4 - г о и 25-го іюля происходили столкновенія въ районѣ Эйдкунена, при
чемъ германская кавалерійская бригада, избѣгая боя съ нашею конницею,
отошла по дорогѣ на Столупяны.
Австрійскіе небольшіе отряды конницы, поддерживаемые частями ландштурма, уже 25-го іюля въ нѣсколькихъ мѣстахъ перешли нашу границу.
Довольно значительныя силы австрійцевъ переправились черезъ верхнюю
Вислу у Баранова, и отсюда и изъ Кракова вмѣстѣ съ германскими частями
войскъ изъ Бендина направились къ г. Андрееву, который з а н я т ъ ими
27-го іюля, въ т о т ъ ж е день преслѣдовавшая германцевъ отъ Эйдкунена наша
конница у Столупянъ была обстрѣляна германской артиллеріей; небольшой
нѣмецкій отрядъ занялъ г. Влоцлавскъ на нижней Вислѣ, 28-го іюля германцы заняли Сѣрадзъ и Конецполь, къ востоку отъ линій Калишъ — Ченстоховъ; у Конецполя они окопались, а у Сѣрадза разрушили переправу
черезъ р. Варту; на лѣвомъ берегу нижней Вислы у Кутно германскій драгунскій разъѣздъ былъ разстрѣлянъ стражниками и жандармами.
На австрійскомъ фронтѣ наши войска 27-го іюля перешли границу въ
долинѣ р. Стырь, сѣвернѣе Радзивилова, отбросивъ у Лешніова части австрійскаго ландштурма: изъ селенія Золожце были выбиты части 33 - го
ландвернаго пѣхотнаго и 13-го уланскаго полка, а у Збоража, к ъ сѣверозападу отъ Воло.чиска, изрублена застава 15-го пѣхотнаго полка; на границѣ происходили мелкія стычки; австрійцы очистили Радзивиловъ, были
отбиты отъ Волочиска, но южнѣе австрійскій отрядъ перешелъ границу
и дошелъ до Каменецъ-Подольска, который занималъ два дня, а затѣмъ
ушелъ обратно черезъ границу.
Помимо движенія австрійцевъ къ Кѣльцамъ, откуда они были отброшены 2-го августа, они заняли районъ Андреевъ — Сандомиръ, а южнѣе кавалерійскія части ихъ, поддержанныя пѣхотой, къ 1-му августа дошли до линіи З а в и х о с т ъ — Заклиновъ — Яновъ — Тарноградъ на нашей
территоріи; къ вечеру 3-го августа это наступленіе было остановлено нашими войсками; южнѣе въ районѣ Томашева наша конница лихимъ натискомъ опрокинула охраняющія части противника и проникла на полпе
рехода въ Галицію по направленію на Рава-Русска; у Нароля она изрубила

1 3 5

эскадронъ австрійскихъ драгунъ; 3-го августа, вслѣдствіе натиска противника, наша конница очистила Кѣльцы; 4-го августа цѣлая австрійская пѣхотная дивизія, оттѣснивъ наши разъѣзды, атаковала г. Красникъ на Люблинскомъ направленіи; послѣ подхода подкрѣпленій наши войска отбили
непріятельскій охватъ и перешли въ наступленіе, захвативъ въ плѣнъ
б офицеровъ и 250 солдатъ. У Городка, къ сѣверо-востоку отъ Гусятина,
австрійская кавалерійская дивизія, послѣ 5-часового боя, отступила, преслѣдуемая казаками.
На границѣ Восточной Пруссіи въ районѣ Эйдкунена 30-го іюля произошелъ горячій бой, при чемъ наши передовыя части удержали свои позиціи; 2-го августа германцы были оттѣснены отъ Эйдкунена, а 4-го августа
у Бильдервейтшена близъ Столупянъ произошелъ серьезный бой съ 1 германской пѣхотной дивизіей, поддерживаемой 12 батареями; нашими войсками было захвачено 7 орудій, 2 пулемета, зарядные ящики и много плѣнныхъ, Здѣсь началось наступленіе нашихъ войскъ.
Такимъ образомъ надо считать, что къ 4-му августа закончился періодъ
развѣдокъ конницы и мелкихъ боевыхъ столкновеній и съ этого времени
начались серьезныя военныя операціи. Германскія войска на своемъ фронтѣ
видимо не готовились къ крупной наступательной операціи, а ограничивались активною обороною, которая выражалась въ занятіи нашей пограничной полосы въ Завислинскомъ краѣ, лишь наблюдаемой нашими передовыми частями, и въ попыткахъ къ слабымъ продвиженіямъ въ районѣ
Эйдкунена.
Напротивъ, австрійцы видимо готовились къ наступательнымъ дѣйствіямъ по обѣ стороны верхней Вислы и особенно на правомъ берегу ея
между Завихостомъ и Томашевымъ.

М. О.

—

1 3 6

Бломъ.

Король АлЬбертЪ на фронтЪ

ІУІобйдизацш воююіЦй](ъ фдотовъ и первые
морекіе бои.

rw
Кап.-лейт.

I.

В. Г.

Энгельмана.

МОБИЛИЗАЦІЯ.

Міровая война застала флоты воюющихъ державъ въ большей или
меньшей готовности къ бою, при вполнѣ налаженной организаціи отдѣльныхъ тактическихъ единицъ, входящихъ въ составъ любого флота, при
детально разработанныхъ мобилизаціонныхъ планахъ и благодаря тому,
что начало войны пришлось лѣтомъ, главныя морскія силы всѣхъ государствъ, т.-е. ихъ активный флотъ, находились въ плаваніи, что весьма
облегчило развертываніе морскихъ силъ при началѣ военныхъ дѣйствій.
О р у с с к о м ъ ф л о т ѣ извѣстно, что 16-го іюля былъ опубликованъ
Высочайшій указъ о частичной мобилизаціи арміи и флота и она прошла
согласно мобилизаціоннымъ планамъ, безъ всякихъ затрудненій, и объявленіе Германіей войны Россіи, состоявшееся 19-го іюля, отнюдь не застало н а ш ъ флотъ врасплохъ,'^и онъ оказался въ полной боевой готовности
и, безъ всякой помѣхи со стороны непріятеля, продолжалъ свое стратегическое развертываніе и подготовку к ъ оборонѣ опредѣленныхъ районовъ
Балтійскаго моря.
Мобилизація а н г л і й с к а г о ф л о т а представляется въ слѣдующемъ
видѣ. 7-го іюля въ Портсмутѣ состоялся грандіозный королевскій смотръ
британскому флоту, для котораго была произведена пробная мобилизація
морскихъ силъ Великобританіи. Къ этому дню на Портсмутскомъ рейдѣ
были собраны всѣ суда, входившія въ составъ I, И и III флотовъ англій-

—

157

—

скаго « Н о т е fleet», т.-е. флота отечественной обороны. Всего на смотру
было болѣе 200 крупныхъ судовъ съ экипажемъ въ 90.000 человѣкъ, а
всѣхъ вымпеловъ было 493, изъ нихъ 55 линейныхъ кораблей и 4 линейныхъ крейсера.
Послѣ этого небывалаго въ лѣтописяхъ исторіи англійскаго флота
смотра I, II и III флоты
и различныя флотиліи ушли въ море для маневровъ, но к ъ концу недѣли, т . - е . к ъ 12-му іюля большинство судовъ
вернулось въ свои порта, а суда третьяго флота, согласно раньше отданнаго приказа, должны были быть демобилизованы, и резервисты, призванные на десять дней службы во время мобилизаціи, должны были быть
распущены по домамъ. Что ж е касается экипажей перваго и второго флотовъ, то они должны были получить отпуски, начиная съ 14-гр іюля.
Но 12-го іюля, въ виду выѣзда австрійскаго посланника изъ Бѣлграда,
положеніе на континентѣ Европы стало очень серьезнымъ, тѣмъ болѣе,
что въ э т о т ъ день германскій императоръ спѣшно вернулся изъ своей
поѣздки въ норвежскія шкеры. Поэтому англійскими морскими властями
было признано необходимымъ, не дѣлая большого шума, принять нѣкоторыя мѣры, чтобы располагать въ нужный моментъ значительными морскими силами. Т а к ъ к а к ъ согласно прежнихъ распоряженій тысячи офицеровъ и нижнихъ чиновъ должны были разъѣхаться съ своихъ судовъ въ
отпускъ, начиная съ 14-го іюля, почему ф л о т ъ могъ оказаться въ критическомъ положеніи въ моментъ международнаго конфликта, то 13-го іюля
адмиралтейство сдѣлало слѣдующее распоряженіе: «первому флоту, сосредоточенному въ Портландѣ, не выходить на маневры впредь до распоряженій. Всѣ суда второго флота должны вернуться въ свои порта для того,
чтобы быть поблизости о т ъ своихъ мобилизаціонныхъ пунктовъ». Это
распоряженіе не успѣло дойти до главнокомандующаго флотомъ и онъ
1 4 - г о іюля утромъ вышелъ въ море съ 1 флотомъ, но былъ возвращенъ посредствомъ радіотелеграфа и его суда, по приходѣ въ Портландъ,
немедленно приступили къ погрузкѣ угля. Вечеромъ 14-го іюля адмиралтейство отдало приказъ не начинать занятій въ спеціальныхъ школахъ,
какъ это полагалось послѣ маневровъ, и вернуть учениковъ э т и х ъ школъ
на суда II флота
1) Распредѣленіе англійскаго флота на I, II и т. д. флоты и эскадры см. въ I томѣ нашего
изданія, въ статьѣ «Морскія силы воюющихъ державъ».
') Часть экипажей И флота является въ то же время учениками различныхъ спеціальныхъ школъ
(машинисты, комендоры, минеры и т. д.).

—

158

IS-ro іюля Австрія объявила войну Сербіи и въ Англіи продолжали
приниматься различныя предохранительныя мѣры на случай могущихъ
быть осложненій и была организована, между прочимъ, охрана складовъ
въ районахъ морскихъ и военныхъ учрежденій, а мѣстнымъ властямъ было
предписано оберегать склады нефти и угля, станціи радіотелеграфа, судостроительные заводы и проч. Въ высшей степени важной мѣрой является
выходъ 1 6 - г о іюля въ море изъ Портланда I флота, подъ начальствомъ
адмирала Каллаганъ, который у ш е л ъ по неизвѣстному назначенію съ запечатанными приказами. Въ э т о т ъ ж е день германскій «Hochseeflotte», находившійся въ лѣтнемъ практическомъ плаваніи въ норвежскихъ водахъ,.
гдѣ онъ долженъ былъ пробыть до 18-го іюля, вернулся въ Киль, при чемъ
онъ выбралъ не ближайшій путь черезъ Сѣверное море и Кильскій каналъ, который съ 24-го іюня былъ приспособленъ для прохода самыхъ.
большихъ судовъ, а пошелъ черезъ Скагерракъ, Категатъ и датскіе проливы, к а к ъ бы избѣгая встрѣчи съ англійскимъ I флотомъ. Пока мы
знаемъ только э т о т ъ фактъ, приведенный въ англійскомъ полуофиціальномъ изданіи «The Royal Navy list», и онъ заслуживаетъ очень большого
вниманія, т а к ъ к а к ъ здѣсь мы имѣемъ дѣло с ъ извѣстнымъ маневрированіемъ флотовъ, еще не бывшихъ на положеніи войны другъ съ другомъ,
но, несомнѣнно, готовыхъ ко всякимъ случайностямъ и безусловно, что
англійскій флотъ, находясь въ морѣ и слѣдя з а движеніемъ германскаго
флота, былъ въ полной готовности парализовать попытку германскихъ
судовъ произвести внезапное нападеніе на непріятеля по примѣру РусскоЯпонской войны, къ чему нѣмцы особенно усердно готовились.
Послѣ этого ничего не было извѣстно о дѣятельности англійскаго
флота до 2 0 - г о ііоля, т . - е . слѣдующаго дня послѣ объявленія Германіей
войны Россіи. Въ э т о т ъ день было опубликовано распоряженіе о призывѣ
всѣхъ чиновъ резерва, и мобилизація распространилась на всѣ классы
«резерва королевскаго флота», т . - е . непосредственный резервъ и классы
А и В^), морской резервъ, включая и резервъ стоящихъ судовъ, пенсіонеровъ флота и морской пѣхоты до 55-лѣтняго возраста и королевскій
резервъ волонтеровъ «Royal Volunter Reserve». Число лицъ, явившихся к ъ
исполнен!ю долга, превысило всѣ расчеты адмиралтейства и многіе ре>) Резервъ англійскаго флота состоитъ изъ двухъ частей: «Royal Fleet Кезегѵеч — «резервъ королевскаго флота», т.-е. лица, пополняющія суда флота при мобилизаціи, и «Коулі Няѵаі Reserve» —
«королевскій морской резервъ», т.-е. лица, пополняющія суда обороны и служащія для портовыхъ надобностей.

—141

—

веристы предлагали свои услуги правительству задолго до того времени,
какъ флотъ с т а л ъ приводиться въ военное положеніе. Благодаря тому, что
призывъ адмиралтейства былъ выполненъ немедленно и съ большимъ подъемомъ, удалось закончить мобилизацію въ срокъ около 24 часовъ и
вечеромъ 3-го августа адмиралтейство, получивъ свѣдѣнія о числѣ явившихся резервистовъ, могло объявить, что «мобилизація британскаго флота
закончена во всѣхъ отношеніяхъ въ 4 часа утра этого дня. Весь флотъ
находится въ полной боевой готовности».
Кромѣ того, въ то время, когда была объявлена мобилизація флота,
адмиралтейство позаботилось о пріобрѣтеніи тѣхъ военныхъ судовъ, которыя строились въ Англіи для другихъ государствъ, и въ списки королевскаго флота было внесено семь судовъ, бывшихъ въ полной боевой готовности. Въ числѣ э т и х ъ судовъ были два линейныхъ корабля, строившихся
для Турціи: «Решадіе», заканчивавшійся вооруженіемъ на заводѣ Виккерса,
переименованный въ «Erin» и начавшій кампанію 9-го августа, и «Султанъ
Османъ 1», бывшій бразильскій « Р і о - д е - Ж а н е й р о » , строившійся на заводѣ Армстронга, переименованный въ «Agincourt» и начавшій кампанію
25-го іюля.Затѣмъ въ числѣ э т и х ъ судовъ было два большихъ истребителя
миноносцевъ, строившихся для Чили на заводѣ Уайта, въ Коусѣ, которые
были переименованы въ «Broke» и «Faulkner», и три бронированныхъ канонерскихъ лодки и рѣчныхъ монитора, строившихся у Виккерса для Бразиліи, и переименованные въ «Severn», «Humber» и «Mersey», оказавшіе
въ октябрѣ мѣсяцѣ большія услуги при операціяхъ у бельгійскихъ береговъ. Что ж е касается другихъ судовъ, находившихся въ постройкѣ на
англійскихъ верфяхъ, т о они т а к ъ ж е были предназначены для зачисленія
въ списки англійскаго флота по мѣрѣ и х ъ готовности.
Война между Великобританіей и Германіей была объявлена въ 11 часовъ ночи 22-го іюля и застала англійскій флотъ въ полной боевой готовности.
Вмѣстѣ с ъ объявленіемъ войны вице-адмиралъ Джонъ Джеллико былъ
назначенъ главнокомандующимъ «Home-fleet» и вмѣстѣ съ этимъ назначеніемъ получилъ чинъ адмирала. С э р ъ Джеллико былъ предназначенъ на
э т о т ъ постъ еще въ іюнѣ, но т а к ъ к а к ъ онъ долженъ былъ исполнять обязанности второго лорда адмиралтейства до сентября, а адмиралу Каллагану оставалось еще три мѣсяца для того, чтобы закончить третій годъ
своего командованія флотомъ, т о до начала воеиныхъ дѣйствій это перемѣщеніе не состоялось, но понятно, съ того момента, когда флотъ дол-

1 4 2

ж е н ъ былъ получить начальника, который могъ бы командовать имъ продолжительное время, всѣ эти соображенія мирнаго времени отпали и адмиралъ Каллаганъ, съ честью прокомандировавшій различными эскадрами
и флотами получилъ особое назначеніе при генеральномъ штабѣ Адмиралтейства и былъ, кромѣ того, назначенъ первымъ и главнымъ морскимъ
адъютантомъ Короля.
Адмиралъ Джеллико поднялъ свой флагъ на кораблѣ «Jron-Duke» и
начальникомъ его штаба былъ назначенъ к о н т р ъ - а д м и р а л ъ Мидденъ. Въ
это ж е время всѣ флоты и эскадры, сосредоточенные подъ командой адмирала Джеллико, получили новое, офиціальное названіе «Grand-Fleet». По
этому поводу Король осчастливилъ адмирала Джеллико слѣдующей телеграммой: «Въ э т о т ъ знаменательный моментъ исторіи нашего народа Я
шлю Вамъ, а т а к ж е и офицерамъ и нижнимъ чинамъ флота, которымъ Вы
имѣете честь командовать, мою увѣренность, что подъ Вашимъ управленіемъ будетъ возобновлена и пополнена старая слава Королевскаго флота
и онъ будетъ надежной защитой, к а к ъ Британіи, т а к ъ и всей нашей Имперіи въ э т о т ъ часъ испытанія. Георгъ».
На это привѣтствіе адмиралъ Джеллико отвѣтилъ слѣдующей телеграммой: «Отъ лица офицеровъ и н и ж н и х ъ чиновъ « Н о т е fleet», я прошу
принять нашу вѣрноподданническую и почтительную благодарность Вашему
Величеству з а милостивую телеграмму, которая насъ вдохновляетъ быть
достойными славныхъ традицій минувшихъ временъ».
Кромѣ того, обмѣнялись сердечными телеграммами адмиралъ Джеллико
и генералъ Френчъ и въ нихъ опять была подтверждена та дружба, которая всегда существовала между арміей и флотомъ.
Затѣмъ, кромѣ полной мобилизаціи военнаго флота, большое число
коммерческихъ судовъ было назначено для службы въ рядахъ флота, при
чемъ большія изъ э т и х ъ судовъ были вооружены и отправлены на торговые пути для охраны ихъ, а малыя получили различныя назначенія при
прибрежной оборонѣ и для вылавливанія минъ. Т а к ж е нѣсколько пароходовъ было оборудовано, к а к ъ госпитальныя суда. Точно число э т и х ъ судовъ неизвѣстно, но въ сентябрьскомъ выпускѣ «Royal Navy list» говорится,
что 107 траулеровъ, т.-е. рыболовныхъ пароходовъ, было назначено для
вылавливанія минъ, затѣмъ 27 пароходовъ было передѣлано въ вспомогательные крейсера, 6 траулеровъ получили особое назначеніе, затѣмъ было
оборудовано 10 госпитальныхъ судовъ и 34 коммерческихъ судна было назначено для различныхъ потребностей военнаго флота.

1 4 3

Кромѣ того, суда «морского резерва моторныхъ лодокъ» были предоставлены ихъ владѣльцами въ распоряженіе правительства, а многіе собственники я х т ъ предложили свои суда для несенія развѣдочной службы.
Что ж е касается англійскихъ колоній, то онѣ всѣ предложили свои
военныя суда въ распоряженіе правительства, не говоря у ж е о выраженной
ими готовности прислать на любой т е а т р ъ военныхъ дѣйствій экспедиціонные отряды сухопутныхъ войскъ. Затѣмъ всѣ колоніи предоставили въ
распоряженіе адмиралтейства большія денежныя средства, а Британская
Колумбія, сравнительно незначительная колонія и не имѣвшая въ своемъ
распоряженіи боевыхъ судовъ, купила въ Сѣв.-Амер. Соед, Ш т а т а х ъ
двѣ подводныхъ лодки, строившихся для Чили, и предоставила ихъ въ
распоряженіе адмиралтейства, назначившее ихъ для службы въ Тихомъ
океанѣ.
Наконецъ слѣдуетъ сказать о п р и н я т ы х ъ британскимъ правительствомъ мѣрахъ для организаціи государственнаго страхованія торговыхъ
судовъ отъ военнаго риска, проектъ которой разсматривался въ началѣ
1914 года особой комиссіей при комитетѣ государственной обороны, которая разсматривала положеніе торговаго мореплаванія въ теченіе первыхъ
недѣль войны, считаясь съ тѣмъ, что на торговыхъ морскихъ путяхъ могутъ оказаться германскіе крейсера, дѣятельность которыхъ м о ж е т ъ повлиять въ нежелательномъ, для сношенія Англіи съ другими странами,
смыслѣ на торговыя фирмы и владѣльцевъ судовъ. Эта комиссія постановила, что правительство беретъ на себя страхованіе грузовъ въ размѣрѣ
80 процентовъ и х ъ стоимости страхованія отъ случайностей войны тогда,
когда судно покидаетъ портъ. 4-го августа это постановленіе было распространено, кромѣ груза, еще на стоимость страхованія судна. Но подобное,
обезпечивающее вполнѣ судовладѣльцевъ и торговцевъ положеніе не пришлось примѣнить во время войны, т а к ъ к а к ъ дѣйствительность показала, что
правительство можетъ взять на себя только 20 процентовъ страховой
преміи, а затѣмъ это дошло до 5 процентовъ и вообще страховыя преміи
за все время войны не поднимались выше 25 процентовъ противъ нормъ
мирнаго времени.
Въ т а к о м ъ видѣ и выполнивъ описанныя мѣропріятія англійскій
ф л о т ъ началъ военныя дѣйствія, къ которымъ онъ оказался превосходно
подготовленнымъ, и его организація позволила ему въ самый короткій
с р о к ъ быть готовымъ къ бою съ самымъ серьезнымъ для него въ Европѣ
врагомъ.

—

1 4 4

Англійскій флотЪ.

Ф р а н ц у з с к і й ф л о т ъ , о дислокаціи котораго во время мира у
насъ говорилось въ I томѣ этого изданія, въ іюнѣ былъ собранъ въ Тулонѣ для частичной мобилизаціи и маневровъ, которые прошли вполнѣ
успѣшно. Послѣ маневровъ к а к ъ французская « а г т ё е паѵаіе» въ Средиземномъ морѣ, т а к ъ и суда этого флота, находящіяся въ Атлантическомъ
океанѣ, продолжали плаваніе и благодаря этому мобилизація французскаго
флота, объявленная 19-го іюля, прошла съ полнымъ успѣхомъ, и э т о т ъ
ф л о т ъ оказался к ъ тому времени, когда ему предстояло выступить, в ъ
полной боевой готовности. Относительно частныхъ свѣдѣній, имѣемыхъ
въ нашемъ распоряженіи о мобилизаціи французскаго флота и томъ состояніи, въ которомъ его застала война, наиболѣе интересными являются
сообщенія въ англійскомъ журналѣ «Naval and Military Record», что французскій ф л о т ъ въ продолженіе послѣднихъ 4 лѣтъ дѣятельно готовился
к ъ войнѣ и командующій « а г т ё е Navale» адмиралъ Буэ-де-Ланейреръ
сумѣлъ прекрасно подготовить свой флотъ к ъ бою. Затѣмъ мы имѣемъ
такой ф а к т ъ прекрасной боевой подготовки французскаго флота, к а к ъ
возвращеніе дреднота «France», на которомъ президентъ французской
республики г. Пуанкаре посѣтилъ Петроградъ; т а к ъ к а к ъ президенту
французской республики, послѣ его посѣщенія 12-го іюля Стокгольма, пришлось спѣшно возвращаться во Францію, то э т о т ъ броненосецъ развилъ среднюю скорость въ 19Ѵа узловъ, что указываетъ на превосходное
состояніе его котловъ и машинъ. Затѣмъ мы имѣемъ свѣдѣнія, что при
мобилизаціи французскаго флота вошли въ строй « а г т ё е паѵаіе» всѣ тѣ
суда, которыя т а м ъ чинились по спискамъ, и кромѣ того избытокъ явившихся къ исполненію своего долга моряковъ былъ настолько великъ, что
можно было выдѣлить, кромѣкомандъсудовъ и необходимагодля нихъ резерва, еще цѣлую морскую дивизію для операцій на бельгійскомъ театрѣ войны.
И т а л і а н с к і й ф л о т ъ . Офиціальная мобилизація италіанскаго флота
была объявлена 9 мая 1914 г. и къ 11-му мая она была не только закончена,
но италіанскій флотъ смогъ приступить къ военнымъ дѣйствіямъ на
Адріатическомъ морѣ, что было вполнѣ естественнымъ, т а к ъ какъ италіанцы
з а все время этой войны постепенно вводили въ строй флота резервный
суда и, пользуясь опытомъ войны, подготовляли планомѣрную и безошибочную дѣятельность своего флота съ момента военныхъ выступленій и х ъ
судовъ на морѣ.
Что ж е касается я п о н с к а г о ф л о т а , то, въ виду наличія у этого
государства большого активнаго флота, полной мобилизаціи здѣсь не

-

1 4 7

было. Мы знаемъ только, что съ начала европейской войны и посылки
ультиматума различныя эскадры и отряды японскаго флота были направлены по различнымъ направленіямъ, о чемъ будетъ сказано ниже, но о
времени мобилизаціи японскаго флота, если таковая была, въ нашемъ распоряженіи нѣтъ достовѣрныхъ свѣдѣній.
Переходя к ъ флотамъ нашихъ противниковъ, извѣстно, что главныя
силы г е р м а н с к а г о ф л о т а , т.-е. «Hoch see flotte» въ составѣ 2 эскадръ линейныхъ кораблей, одной развѣдочной эскадры крейсеровъ и
3 или 5 флотилій истребителей миноносцевъ находились во время начала
міровой войны, которое надо считать съ момента объявленія войны Австріей
Сербіи въ полной боевой готовности, т а к ъ к а к ъ э т о т ъ ф л о т ъ находился въ
плаваніи въ норвежскихъ водахъ, излюбленномъ мѣстѣ плаванія repманскихъ кораблей и являющимися благодаря своимъ фіордамъ (заливамъ
и бухтамъ) превосходными стратегическими пунктами для нападенія на
Англію. О возвращеніи этого флота въ Киль мы у ж е говорили и мобилизація арміи и флота въ Германіи была объявлена офиціально 18-го іюля,
но несомнѣнно, что э т о т ъ а к т ъ подготовлялся гораздо раньше, и т а к ъ к а к ъ
мобилизаціонный срокъ считался для флота въ 5 дней, то несомнѣнно,
что к ъ моменту объявленія войны Россіи германскій флотъ былъ давно
мобилизованъ, тѣмъ болѣе, что по германскому мобилизаціонному плану
пополняются э к и п а ж и только резервные и портовыхъ судовъ, почему
всегда считалось, что германскій флотъ можетъ быть мобилизованъ въ
болѣе короткій, чѣмъ 5 дней, срокъ.
О томъ, к а к ъ произошла мобилизація въ Германіи, мы имѣемъ въ
своемъ распоряженіи только слѣдующія цифры изъ англійскихъ источниковъ. Въ первые дни мобилизаціи было принято долго служившихъ во
флотѣ волонтеровъ 17.000, прослужившихъ 34 мѣсяца въ строю —10.000,
прослужившихъ 22 мѣсяца — 1 8 . 0 0 0 и прослужившихъ 10 мѣсяцевъ —
20.000 человѣкъ, всего — 75.000 человѣкъ. Къ этому надо прибавить резервистовъ 1913, 1912 и 1911 годовъ — 50,000 человѣкъ, откуда получается
число призванныхъ въ 120.000 человѣкъ, а по другимъ аиглійскимъ
источникамъ было призвано до 200.000 человѣкъ, отчего понятно, что
въ снабженіи, превышающемъ всѣ нормы обыкновенной комплектаціи
боевыхъ судовъ, нѣмцы могли послать въ Бельгію корпусъ, спеціально составленный изъ морскихъкомандъ, т а к ъ к а к ъ в ъ ч и с л ѣ имѣвшагося въ распоряженіи германскаго правительства «пушечнаго мяса» у него недостатка
не было.

—

1 4 8

о мобилизаціи а в с т р і й с к а г о ф л о т а извѣстно пока очень мало,
разумѣется по офиціальнымъ свѣдѣніямъ; она прошла согласно мобилизаціонному плану и австрійскій флотъ былъ несомнѣнно готовь къ бою, т а к ъ
какъ въ іѵіаѣ прошлаго года ему дѣлалъ смотръ убитый въ Сараевѣ эрцгерцогъ Австрійскій и всѣ силы Австріи были напряжены для того,
чтобы, к ъ такому историческому моменту к а к ъ война Германіи съ
Франціей и Россіей, быть въ полной готовности и поддержать своего
союзника.
Т у р е ц к і й ф л о т ъ къ началу-міровой войны находился въ довольно
печальномъ состояніи, хотя въ Константинополѣ еще оставались англійскіе инструкторы съ контръ-адмираломъ Лимнусомъ во главѣ, которымъ была
поручена реорганизація турецкаго флота и кромѣ того фирмой Армстронгъ
были начаты работы по устройству большого адмиралтейства въ Измидѣ.
Кромѣ того, въ виду дипломатическихъ треній съ Греціей, бывшихъ въ
маѣ и іюнѣ, часть турецкихъ судовъ готовилась въ это время к ъ выходу
въ морѣ, а въ Дарданеллахъ производились кое-какія работы по подготовкѣ для и х ъ загражденія. Но фактически Турціей въ это время распоряжалась германская военная миссія съ генер. фонъ-Сандерсомъ во главѣ.
Положеніе англичанъ было весьма непрочно и к а к ъ только началась мобилизація англійскаго флота и Англія задержала строившіеся на ея верф я х ъ два турецкихъ дреднота, какъ англійскіе инструкторы выѣхали изъ
Турціи, а съ приходомъ 28-го іюля въ Дарданеллы «Гебена» и «Бреслау»,
фиктивно проданныхъ Германіей Турціи и названныхъ «Султанъ Селимъ»
и «Мидали», власть надъ турецкимъ флотомъ, согласно пока еще неизвѣстно когда заключеннаго договора между Германіей и Турціей, перешла къ
контръ-адмиралу Сушону, прибывшему на «Гебенѣ». Послѣ этого, насколько
это извѣстно и з ъ отрывочныхъ свѣдѣній, турецкій флотъ сталъ усиленно
готовиться к ъ войнѣ и б-го сентября на рейдѣ Константинополя были собраны всѣ суда этого флота, которымъ султанъ произвелъ' смотръ, усердно
раздутый въ турецкихъ, германскихъ и австрійскихъ газетахъ. Послѣ
этого смотра 15-го сентября былъ отмѣченъ первый выходъ въ Черное море
«Гебена» и «Бреслау», послѣ чего всѣ суда турецкаго флота довольно
часто стали выходить въ это море для практики. Наконецъ 1 б-го сентября
турки первый разъ закрыли Дарданеллы и ставшее въ высшей степени
неопредѣленнымъ положеніе Турціи окончилось активнымъ выступленіемъ
ея судовъ въ ночь съ 15-го на 1б-е октября противъ Россіи и къ воюющимъ
державамъ прибавился новый союзникъ Германіи и Австріи. О томъ, к а к ъ

—

1 4 9

шла подготовка къ войнѣ турецкаго флота мы не знаемъ пока ничего,
кромѣ того, что черезъ Румынію и Болгарію въ продолженіе первыхъ
3 мѣсяцевъ міровой войны везлось громадное число германскихъ офицеровъ и матросовъ, артиллеристовъ, инженеровъ, рабочихъ, боевыхъ припасовъ, р а з л и ч н ы х ъ судовыхъ механизмовъ и прочаго, благодаря чему
нѣмцы могли свободно и широко поставить дѣло подготовки турецкаго
флота для активныхъ дѣйствій подъ предводительствомъ германскихъ
моряковъ.

П. НАЧАЛО ВОЕННЫХЪ ДѢЙСТВІЙ.
Р О С С I Я.

Послѣ начала войны между Австріей и Сербіей, которая была объявлена 15-го іюля, Германія 19-гоіюля объявила войну Россіи и первыя военныядѣйствія на морѣ произошли у Либавы, гдѣ 21-го іюля германскій легкій
крейсеръ «Augsburg» бомбардировалъ э т о т ъ городъ. Э т о т ъ крейсеръ, почти з а
все время войны находящійся въ Балтійскомъ морѣ, строился на казенной
верфи въ Килѣ и спущенъ на воду 27 іюня 1909 года. Водоизмѣщеніе
его 4.350 тоннъ и онъ построенъ по однимъ чертежамъ съ крейсерами
«Кбіп», «Mainz» и «Golberg», въ настоящее время потопленными англичанами,
первые два 15 августа 1914 года в ъ бою при Гельголандѣ, а послѣдній
11 января 1915 года въ бою у Доггеръ-Банки {Сѣверное море). Мощность
машинъ его 29.000 инд. силъ, ходъ на пробѣ 27 узловъ, вооруженъ онъ
двѣнадцатью 4-дюймовыми орудіями въ 40 калибр, длиной, четырьмя пулеметами, двумя подводными минными аппаратами для 18-дюймовыхъ минъ.
Э к и п а ж ъ его состоитъ изъ 18 офицеровъ и 361 нижняго чина.
Э т о т ъ крейсеръ въ сопровожденіи 2 истребителей миноносцевъ около
10 часовъ утра подошелъ къ Либавѣ и открылъ огонь, направляя свои
выстрѣлы преимущественно въ городъ. Всего имъ было сдѣлано 20 выстрѣловъ, при чемъ нѣкоторые снаряды попали въ госпиталь и на пляжъ,
гдѣ гуляла публика, но эта бомбардировка обошлась безъ человѣческихъ
жертвъ. Кромѣ этого крейсера, въ э т о т ъ день далеко въ морѣ держалась
германская эскадра и з ъ 19 судовъ и 22-го іюля она т а к ж е появлялась
въ виду Либавы, но ничего не предпринимала.
Кромѣ этого выступленія германскихъ судовъ у Либавы они за все
время конца іюля ничѣмъ себя не проявили и согласно офиціальному

1 5 0

сообщенію о дѣятельности Балтійскаго флота, опубликованному 17-го марта,
германскій флотъ ограничивался только наблюденіемъ за нашимъ и это
обстоятельство дало намъ время привести въ оборонительное положеніе
занятый районъ и выдвинуть впередъ линію обороны. Весь районъ дѣйствія флота былъ минированъ и объявленъ закрытымъ для судоходства.
Послѣ того, к а к ъ мы заняли прочное положеніе, нѣкоторыя части нашего флота начали развивать операціи вблизи береговъ противника. Выходившая въ море развѣдка нѣсколько р а з ъ обнаруживала германскія суда
и при этомъ легкіе крейсера противника каждый р а з ъ уклонялись отъ боя
и уходили, пользуясь превосходствомъ хода. Изъ т а к и х ъ встрѣчъ можно
отмѣтить день 29-го іюля, когда одинъ и з ъ н а ш и х ъ развѣдчиковъ встрѣтилъ
два непріятельскихъ крейсера и два миноносца на широтѣ острова Готландъ.
Дѣло было ночью игерманскія суда, увеличивъ ходъ, скрылись въ темнотѣ.

А

Н

г

л

I

я.

Какъ было уже сказано, война между Англіей и Германіей началась
въ 11 часовъ ночи 22-го іюля и рано утромъ 23-го іюля у береговъ Англіи,
У графства Суффолькъ, въ 60 миляхъ къ востоку о т ъ порта Гарвичъ, появился германскій заградитель «Копідіп Louise» и поставилъ минное загражденіе. Германскій заградитель былъ передѣланный пароходъ ГамбургоАмериканской компаніи въ 2163 регистр, тонны, съ ходомъ 20 узловъ,
плававшій раньше въ Средиземномъ морѣ съ туристами во время увеселительныхъ прогулокъ, Э к и п а ж ъ его состоялъ изъ 250 — 300 человѣкъ.
Присутствіе непріятельскаго судна было немедленно замѣчено частью
третьей флотиліи истребителей миноносцевъ подъ командой капитана Сесиля Фокса и онъ былъ атакованъ истребителями «Lance», «Lark» и «Linnet»
(каждый и з ъ нихъ спушіенъ въ 1913 году, водоизмѣщеніе 807 тоннъ, ходъ
35 узловъ, вооруженъ тремя 4-дюйм. орудіями и пулеметами и четырьмя
21-дюйм, минными аппаратами, э к и п а ж ъ 100 человѣкъ), которые его потопили послѣ б-минутнаго обстрѣла. При этомъ англійскія суда потерь
не имѣли, а съ тонувшаго германскаго судна было снято 28 человѣкъ и
взято въ плѣнъ.
Но зато, въ то ж е утро, легкій крейсеръ «АтрЫоп», флагманское судно
третьей флотиліи истребителей миноносцевъ, бывшее подъ командой вышеназваннаго капитана Фокса, во время руководства работами по выла-

151

вливанію германскихъ минъ, наткнулось на одну и з ъ минъ, разставленныхъ геріѵіанскимъ заградителемъ, которая взорвалась подъ передней
частью судна, Отъ этого взрыва взорвался патронный погребъ и крейсеръ
затонулъ черезъ три минуты, при чемъ погибли казначей и 148 нижнихъ
чиновъ, а легкораненый капитанъ, 16 офицеровъ и 135 н и ж н и х ъ чиновъ
были спасены, Такимъ образомъ въ первый ж е день войны англичане потеряли боевое судно и выяснился т о т ъ планъ, который пытались привести въ
исполненіе нѣмцы, т.-е. загородить минами выходы изъ англійскихъ портовъ. Что ж е касается крейсера «АтрЫоп», то онъ былъ спущенъ въ
1911 году, водоизмѣщеніе его 3.500 тоннъ, мощность турбинныхъ машинъ
20.000 ИНД. силъ, ходъ 25'/, узловъ, былъ вооруженъ десятью 4-дюйм. орудіями въ 50 калибр, длиной, четырьмя мелкими и четырьмя пулеметами,
Минныхъ аппаратовъ для 21-дюйм, минъ было два двойныхъ. Стоимость его
3 7 , милліона рублей.
Послѣ этого знаменательнаго дня въ продолженіе нѣсколькихъ дней
не было никакихъ извѣстій о дѣятельности воюющихъ флотовъ на Сѣверномъ морѣ и только 25-го іюля было объявлено, что началась перевозка
англійскихъ войскъ на континентъ, почему вѣроятно всѣ силы англійскаго
флота были распредѣлены т а к и м ъ образомъ, чтобы эта операція могла
пройти въ полномъ порядкѣ и б е з ъ к а к и х ъ - л и б о жертвъ, что и удалось,
т а к ъ к а к ъ до сихъ поръ, т.-е. въ продолженіе 13 мѣсяцевъ, не пострадалъ ни одинъ транспортъ съ войсками. Какъ было организовано наблюденіе з а германскимъ флотомъ мы не знаемъ, но несомнѣнно, что англійскіе развѣдчики проявили самую энергичную дѣятельность и въ этомъ
дѣлѣ приняли участіе и подводныя лодки, что видно и з ъ донесенія командира Кейса, опубликованнаго въ офиціальномъ изданіи «London Gazette»
9-го октября, въ которомъ, между прочимъ, говорится: «черезъ три часа послѣ
начала войны подводныя лодки Е. 6 (подъ командой лейтенанта-комендора
Тальбота) и Е. 8 (подъ командой лейтенанта-комендора Годдарта) приступили к ъ развѣдкѣ въ Гельголандской бухтѣ. Оба эти судна возвратились съ весьма цѣнными свѣдѣніями и такимъ образомъ явились піонерами
въ этомъ новомъ для подводныхъ судовъ дѣлѣ».
Если англійскому флоту въ первые дни войны пришлось ограничиться
только развѣдкой и организаціей охраны путей сообщенія между Англіей и
Франціей, т а к ъ к а к ъ германскій флотъ въ морѣ не показывался, то нѣмцы
начали приводить въ исполненіе свой планъ борьбы съ англійскимъ флотомъ, который, судя по тѣмъ свѣдѣніямъ, которыя имѣются въ заграничной

1 5 2

Германская подводная лодка.

печати, заключался въ томъ, чтобы ослабить при помощи разбрасыванія
минъ и нападеній подводныхъ лодокъ силы англійскаго флота настолько,
чтобы онъ могъ равняться съ германскимъ, и только тогда дать ему рѣшительное сраженіе. Что касается разбрасыванія минъ, т о нѣмцы съ
первыхъ ж е дней войны усиленно занялись этимъ дѣломъ, при чемъ примѣняли для этого самыя разнообразныя суда, к а к ъ спеціальные заградители, т а к ъ и передѣланные коммерческіе пароходы и траулеры (рыболовные пароходы), при чемъ не стѣснялись поднимать флаги или нейтральныхъ державъ, или даже англійскій и переодѣвать команду э т и х ъ
судовъ въ англійскую форму. Мины они бросали и загражденія, т.-е. на
якоряхъ, и свободно плавающія (дрейфующія), что запрещено правилами
войны, выработанными на Гаагской мирной конференціи 1907 года. Но
на э т и х ъ минахъ не только з а разсматриваемый нами періодъ, т.-е. до
1-го августа ст. ст., но и з а все время войны погибло, кромѣ «Amphion»,
ничтожное число военныхъ судовъ (2 истребителя миноносцевъ, 1 канонерская лодка и 1 подводная лодка) и большее число ж е р т в ъ пришлось на
торговыя суда англійскія и нейтральныя, точную цифру которыхъ пока
привести нѣтъ возможности, но она не превышаетъ двухъ десятковъ судовъ. Относительно района, гдѣ ставились эти мины, т о въ первые дни
войны нѣмцы стремились забрасывать устье рѣкъ Телізы и Т а й н ъ , т . - е ,
въ первомъ случаѣ выходы и з ъ Лондона, Шарнесса, Чатама и другихъ портовъ, и во второмъ Нью-Кэстля. Что ж е касается германскихъ подводныхъ
лодокъ, то, насколько это извѣстно, первое появленіе судовъ этого типа
у англійскихъ береговъ было 28-го іюля, когда подводная лодка U.15
(500 тоннъ при надводномъ плаваніи, 1 4 7 , узловъ надъ водой и 11 узловъ
подъ водой хода) пыталась войти въ устье рѣки Тайнъ, гдѣ встрѣтила
отрядъ англійскихъ легкихъ крейсеровъ, изъ которыхъ крейсеръ «Birmingham» (подъ командой капитана Дуффа; спущенъ въ 1913 году, 5.500 тоннъ
водоизмѣщенія, 25*/j узловъ хода, вооруженъ девятью 6-дюйм. орудіями
въ 50 калибр, длины, 380 человѣкъ экипажа) обстрѣлялъ ее и послѣ
этого протаранилъ, при чемъ она пошла ко дну со всѣмъ экипажемъ.
Кромѣ э т и х ъ случаевъ мы не имѣемъ подробностей о дѣятельности
воюющихъ флотовъ въ Сѣверномъ морѣ до 1-го августа ст. стиля прошлаго года и теперь слѣдуетъ перейти къ дѣятельности судовъ англійскаго
флота при началѣ войны на другихъ моряхъ.
В ъ С р е д и з е м н о м ъ м о р ѣ , к а к ъ у насъ было сказано въ I томѣ
нашего изданія, находилась довольно сильная англійская эскадра, большая

—

1 5 5

часть судовъ которой находились на островѣ Мальта. У Германіи на этомъ
морѣ были: линейный крейсеръ «Гебенъ» (спущенъ въ 1911 году, водоизмѣщеніе 23.000тоннъ, мощность машинъ 86.000 инд. силъ, ходъ 28 узловъ, вооруженіе: десять 11-дюйм, въ 50 калибр, длиной, двѣнадцать 6-дюйм. въ 45калибр.,
двѣнадцать 3,4-дюйм., 2 пулемета и 4 подводныхъ минныхъ аппарата, экипажъ состоялъ и з ъ 31 офицера и 1.077 н и ж н и х ъ чиновъ) и легкій крейсеръ
«Бреслау» (спущенъ въ 1911 году, водоизмѣщеніе 5.550 тоннъ, мощность
машинъ 33.000 инд. силъ, ходъ
узловъ, вооруженіе: двѣнадцать 4,1-дюйм,
въ 40 калибр, длиной, 4 пулемета и 2 подводныхъ минныхъ аппарата,
э к и п а ж ъ состоялъ изъ 18 офицеровъ и 355 н и ж н и х ъ чиновъ), которые
находились въ этомъ морѣ съ конца 1912 года, т.^е. со времени Балканской войны.
Война между Франціей и Германіей была объявлена 22-го іюля и, к а к ъ
сообщалось въ нѣкоторыхъ англійскихъ газетахъ, германскіе крейсера з а
нѣсколько дней до начала военныхъ дѣйствій находились въ Сирѣ (въ
Архипелагѣ) и предполагали устроить для себя базу между Цикладскими
и Спорадскими островами, но 22-го они появились у береговъ Алжира и
«Гебенъ» бомбардировалъ портъ Филинвилль, а «Бреслау» — Бонъ. Эти
бомбардировки продолжались очень незначительное время, при чемъ было
повреждено нѣсколько зданій и убито нѣсколько человѣкъ, Затѣмъ, отойдя
о т ъ алжирскаго берега, эти суда пошли по направленію къ Мессинскому
проливу, куда и прибыли 23-го іюля. Войдя въ портъ Мессины, они приняли уголь отъ частной германской фирмы и съ германскихъ пароходовъ
и т а к ъ какъ имъ было предложено покинуть портъ по истеченіи 24-часового срока, то они вошли въ проливъ, прикрываясь берегомъ и темнотой ночи. Англо-французскіе крейсера з а это время напали на и х ъ
слѣдъ, но затѣмъ потеряли ихъ и з ъ виду и только англійскій легкій
крейсеръ «Gloucester» (подъ командой капитана Келли; спущенъ въ
1909 году, водоизмѣщеніе 4.900 т о н н ъ , мощность машинъ 25.000 инд.
силъ, ходъ 26'/» узловъ, вооруженіе: два б- и десять 4-дюйм. орудій
въ 50 калибр, длиной и подводныхъ 18-дюйм. минныхъ аппарата, экип а ж ъ состоитъ и з ъ 376 человѣкъ), находившійся къ востоку отъ Мессинскаго пролива, обнаружилъ эти крейсера и преслѣдовалъ и х ъ всю ночь,
а утромъ 25-го іюля онъ замѣтилъ, что «Бреслау» повернулъ на него.
«Gloucester» открылъ энергичный огонь съ разстоянія 5 7 , морскихъ миль,
при чемъ въ него попало только два или три снаряда съ германскаго
крейсера, которые повредили нѣсколько шлюпокъ. Послѣ этого «Гебенъ»

—1 5 6

—

повернулъ на помощь «Бреслау», т а к ж е открылъ безрезультатный огонь
и выпустилъ нѣсколько минъ, которыя не попали. Послѣ этого германскіе
крейсера повернули и стали уходить, «Gloucester» ихъ преслѣдовалъ, но
полумиль по безпроволочному телеграфу приказаніе не продолжать преслѣдованія далѣе мыса Матапанъ. Послѣ этого германскіе крейсера 28-го
іюля пришли въ Дарданеллы и 31-го іюля подняли турецкій флагъ, при
чемъ было сообщено, что они «куплены» Турціей. Относительно поврежденій, полученныхъ этими крейсерами во время этого боя, имѣются свѣдѣнія, что они имѣли по приходѣ въ Дарданеллы много пробоинъ въ корпусѣ и трубахъ, затѣмъ ихъ механизмы и котлы были надорваны отъ
большого хода и было свезено на берегъ около 40 человѣкъ убитыхъ и
раненыхъ, а на англійскомъ крейсерѣ потерь въ личномъ составѣ не было.
З а э т о т ъ бой командиръ англійскаго судна получилъ крестъ Викторіи, при
чемъ было сказано, что «этотъ бой можетъ служить примѣромъ для каждаго другого англійскаго корабля».
По поводу того, что англійская эскадра линейныхъ крейсеровъ будто
упустила германскія суда, было произведено разслѣдованіе и затѣмъ было
судебное разбирательство, которымъ командовавшій эскадрой Средиземнаго моря адмиралъ Милькъ былъ оправданъ. Послѣ этого боя англійская
эскадра совмѣстно съ французскими судами занялась охраной морского пути
между Алжиромъ и Тунисомъ и Франціей, а послѣ и между Портъ-Саидомъ,
французскими портами и Гибралтаромъ, по которымъ перевозились войска
и производилось движеніе торговыхъ судовъ.
В ъ д р у г и х ъ м о р я х ъ и о к е а н а х ъ съ началомъ военныхъ дѣйствій англійскимъ судамъ пришлось, во-первыхъ, организовать преслѣдованіе германскихъ крейсеровъ, свѣдѣнія о которыхъ были нами приведены
въ 1 томѣ, затѣмъ организовать защиту торговыхъ путей и з а х в а т ъ германскихъ и австрійскихъ торговыхъ судовъ, находившихся въ морѣ, и,
наконецъ, начать операціи по занятію германскихъ колоній.
З а разсматриваемый нами періодъ (до 1-го августа ст. ст.) произошло
немного событій, т а к ъ к а к ъ всѣ эти операціи только-что начались и и з ъ
н и х ъ извѣстны только встрѣча 25-го іюля англійскаго броненоснаго крейсера
«Suffalk» съ германскимъ легкимъ крейсеромъ «Karlsruhe» въ 200 морскихъ
миляхъ къ югу отъ Берлудскихъ острововъ, когда тотъ передавалъ нѣкоторыя изъ своихъ орудій на вспомогательный крейсеръ «Kronprinz Wilhelm»,
но германскимъ судамъ удалось благодаря наступленііо темноты избѣжать
боя. Затѣмъ 27-го іюля германскій крейсеръ «Emden» з а х в а т и л ъ въ Цусим-

—

157

—

скомъ проливѣ н а ш ъ пароходъ Добровольнаго флота «Рязань» и привелъ
его въ Циндао и 31-го іюля произошла стычка между англійскимъ и германскимъ колоніальнымъ отрядами на озерѣ Ніясса (Центральная Африка),
когда былъ захваченъ германскій пароходъ. Что ж е касается германскихъ
коммерческихъ судовъ, которыхъ начало войны застало въ океанѣ, то
многимъ и з ъ нихъ удалось спастись благодаря широко раскинутой сѣти
германскихъ станцій безпроволочнаго телеграфа, на что нѣмцы, готовясь
къ войнѣ, не жалѣли денегъ, и въ т о т ъ моментъ, когда была объявлена
война, всѣ пароходы, имѣющіе э т о т ъ телеграфъ, получили сообщеніе, что
война объявлена и имъ слѣдуетъ спасаться въ ближайшій нейтральный
портъ. Благодаря этому многіе изъ германскихъ пароходовъ избѣжали
захвата ихъ англійскими крейсерами и укрылись въ тѣ порта, гдѣ они
находятся до настоящаго времени.

Ф р А н ц I я.

О дѣятельности французскаго флота при началѣ военныхъ дѣйствій
имѣется очень мало свѣдѣній и относительно ф р а н ц у з с к и х ъ морскихъ
силъ, находившихся въ Англійскомъ каналѣ и Атлантическомъ океанѣ,
извѣстно только, что они поступили подъ главное командованіе адмирала
Джеллико, начальника англійскаго «Grand Fleet», а въ Средиземномъ морѣ
« а г т ё е паѵаіе» адмирала Буз-де-Лапейреръ послѣ бѣгства «Гебена» и «Бреслау»
въ Дарданеллы должны были предпринять операціи противъ австрійскаго
флота. Здѣсь надо сказать, что 23-го іюля сообщалось о потопленіи французскимъ судномъ у береговъ Марокко германской канонерской лодки
«Panther» (спущена въ 1901 году, 1000 т о н н ъ водоизмѣщенія, 14 узловъ
хода, вооружена двумя 4,1-дюйм, орудіями и шестью мелкими и 2 пулеметами,
э к и п а ж ъ состоялъ изъ 9 офицеровъ и 121 нижняго чина), но во французскихъ офиціальныхъ источникахъ объ этомъ ничего не говорилось,
хотя французское адмиралтейство во время этой войны является наиболѣе
скупымъ на какія-либо сообщенія, и до сихъ поръ мы не знаемъ, что
сталось съ этимъ германскимъ судномъ, о которомъ было извѣстно, что
оно предъ началомъ войны находилось у береговъ Марокко и послѣ этого
о немъ ничего не было слышно.
Война между Франціей и Австріей началась 30-го іюля и до этого
времени объ австрійскомъ флотѣ было извѣстно, что э т о т ъ флотъ до

1 5 8

начала войны съ Франціей выступалъ при помощи своихъ единичныхъ
судовъ противъ единственнаго Черногорскаго порта Антивари, который
о н ъ бомбардировалъ 16-го и 28-го іюля, оба раза очень нерѣшительно и
въ продолженіе короткаго времени. Кромѣ того, австрійцы въ ожиданіи
войны съ Франціей и Англіей поспѣшили разставить у своихъ береговъ
минныя загражденія, но вскорѣ послѣ и х ъ постановки потеряли 1-го августа между Люссиномъ и Тріестомъ свой торговый пароходъ «Вагоп Gautsch»,
при чемъ погибло 131 человѣкъ, а 5-го августа миноносецъ № 19 (250 тоннъ,
28 7з узловъ хода).
Война между Франціей и Австріей началась 30-го іюля, а 3-го августа
франко-британская эскадра появилась у входа въ Адріатическое море
вблизи Каттаро, при чемъ одна часть ея направлялась по направленію къ
Антивари, а другая къ западу ближе к ъ италіанскому береГу. Одна изъ
э т и х ъ частей обнаружила у Антивари австрійскую эскадру, которая намѣревалась предпринять рѣшительныя операціи противъ этого порта, но,
обнаруживъ непріятеля, она не приняла боя и стала быстро удаляться. Во
время преслѣдованія французскія суда настигли австрійскій легкій крейсеръ «Zenta» (спущенъ въ 1897 году, водоизмѣщеніе 2.350 тоннъ, ходъ
20 узловъ, вооруженъ восьмью 4,7-дюйм. и десятью мелкими орудіями и
двумя надводными минными аппаратами, э к и п а ж ъ 305 человѣкъ) и два
истребителя миноносцевъ, при чемъ австрійскій крейсеръ былъ потопленъ
артиллерійскимъ огнемъ съ разстоянія въ У'Д морскихъ миль, а истребители скрылись въ Каттаро. Послѣ этого союзная эскадра приступила къ
блокадѣ и операціямъ у Каттаро и стала развивать операціи у австрійс к и х ъ береговъ въ Адріатическомъ морѣ. Эта операція была сопряжена
съ большими затрудненіями, т а к ъ к а к ъ союзникамъ приходилось базироваться на островъ Мальта, находящійся отъ входа въ это море въ разстояніи около 300 морскихъ миль, и только бездѣятельность австрійскаго
флота позволила союзникамъ сдѣлаться хозяевами въ Адріатическомъ морѣ
съ первыхъ ж е дней войны и отрѣзать австрійскіе порта отъ всѣхъ морскихъ путей. Кромѣ того, французскія суда приняли дѣятельное участіе
по охранѣ торговыхъ путей на Средиземномъ и другихъ моряхъ и океанахъ и при преслѣдованіи германскихъ крейсеровъ, уничтоженіи германской и австрійской морской торговли и занятіи германскихъ колоній
дѣйствовали совмѣстно съ англійскими судами.

1 5 9

3 А к л Ю Ч Е Н I Е.

Въ этомъ обзорѣ первыхъ дней войны, а также и слѣдующихъ, приходится говорить больше всего о дѣятельности англійскаго флота и это
происходить потому, что, во-первыхъ, онъ, какъ превосходящій по числу
судовъ и ихъ силѣ флоты своихъ союзниковъ, принялъ наибольшее участіе въ этой войнѣ, а, во-вторыхъ, потому, что о дѣятельности этого флота
въ нашемъ распоряженіи имѣется больше всего матеріала, т а к ъ какъ
англійское адмиралтейство даетъ наибольшее число свѣдѣній о происходящихъ на морѣ событіяхъ, и англійская печать наиболѣе полно ихъ
освѣщаетъ, хотя, разумѣется, многое остается еще намъ неизвѣстнымъ и
многія интересныя подробности морскихъ боевъ и передвиженій воюющихъ
эскадръ и судовъ пока находятся подъ покровомъ военной тайны, но всетаки въ настоящее время можно имѣть болѣе или менѣе ясное представленіе о происшедшихъ на морѣ событіяхъ, не входя въ ихъ детали и
часто не уясняя себѣ ихъ истинное стратегическое значеніе. Изъ приведенныхъ выше фактовъ видно, что всѣ воюющіе флоты къ началу войны
оказались въ полной боевой готовности, не одна изъ державъ не была
застигнута на морѣ врасплохъ и всѣ первыя выступленія нашихъ противниковъ были быстро парализованы и иниціатива военныхъ дѣйствій на
морѣ съ первыхъ ж е дней войны выпала и з ъ ихъ рукъ и перешла къ
намъ и нашимъ союзникамъ. Такой результатъ былъ слѣдствіемъ надлежащей мирной подготовки воюющихъ флотовъ и ихъ организаціи, о
которой говорилось въ I томѣ нашего изданія, что является вполнѣ понятнымъ, т а к ъ какъ въ этой войнѣ принимають участіе флоты такъ-называемыхъ великихъ морскихъ державъ (кромѣ Турціи), которыя изучили
и использовали на дѣлѣ примѣры такихъ войнъ, какъ Японско-Китайская
(1894 — 1 8 9 5 гг.), Испанско - Американская (1898 г.) и особенно РусскоЯпонская (1904 — 1 9 0 5 гг.) и приняли мѣры для того, чтобы ихъ морскія
силы находились бы въ постоянной боевой готовности и мобилизація флота
и его развертываніе не были задержаны какими-либо непредвидѣнными
препятствіями, благодаря которымъ противникъ могъ бы широко использовать въ свою пользу первые дни войны, во время которыхъ сразу
опредѣляется, которая изъ воюющихъ сторонъ имѣетъ наибольшее число
шансовъ на окончательную побѣду надъ врагомъ.
^лад.

Августъ 1915 года.

—

1 6 0

—

Эпгельманъ.

Ведйкая война.
Генералъ-майора

М. О.

Блома.

Развитіе боевъ на Западномъ фронтѣ.—Сраженіе при Шарлеруа. — Наступленіе германцевъ
къ Парижу. — Сраженіе на Марнѣ. — Развитіе боевъ на русскомъ фронтѣ.

РАЗВИТІЕ БОЕВЪ НА ЗАПАДНОМЪ ФРОНТЪ.
С Р А Ж Е Н І Е ПРИ

ШАРЛЕРУА.

Первое рѣшительное столкновеніе на западномъ фронтѣ, трехдневное
сраженіе подъ Шарлеруа, 9, 10 и 11-го августа, происходило при невыгодной
для союзниковъ обстановкѣ. Приведенное выше распредѣленіе силъ показываетъ, что силы германцевъ составляли 22 корпуса противъ 17 корпусовъ союзниковъ, и на наиболѣе важномъ участкѣ, на сѣверномъ фронтѣ
и на рѣкѣ Маасъ у генераловъ Френча и Ланрезака было 9 корпусовъ
противъ 12 германскихъ; особенно слабо было занятіе переправъ на Маасѣ
между Намюромъ и Жива резервною дивизіею генерала Бутегура противъ
трехъ саксонскихъ корпусовъ генерала Гаузена. Расположеніе французовъ
между pp. Самбръ и Маасъ представляло собою опасный исходящій уголъ,
подвергавшійся сильному давленію противника съ сѣвера и съ востока.

161

Обѣ стороны 9-го августа перешли въ наступленіе, Армія генерала
Де-Лангля оперировала на очень трудной мѣстности к ъ востоку о т ъ
р. Семуа въ Арденскихъ лѣсахъ, сѣверная окраина которыхъ находилась
въ р у к а х ъ противника; послѣ цѣлаго ряда отдѣльныхъ боевъ с ъ частями
арміи герцога вюртембергскаго Альбрехта, она принуждены были отойти за
р. Семуа. Правофланговая армія генерала Рюффей геройски боролась съ
сильною арміею германскаго кронпринца, которая съ 8-го августа бомбардировала крѣпость Лонгви. Въ цѣломъ рядѣ боевъ 9 и 10-го августа ей не
удалось продвинуться впередъ, но 11-го августа на крайнемъ правомъ
флангѣ б-й французскій корпусъ генерала Сарайля между Спинкуромъ и
ііонгіономъ перешелъ въ рѣшительное наступленіе, нанесъ противнику
большія потери и преслѣдовалъ его, но вслѣдствіе событій на главномъ
участкѣ фронта и отступленія арміи генерала Де-Лангля, наступательное
движеніе по распоряженію генерала Ж о ф ф р а было здѣсь остановлено и
III армія генерала Рюффей отошла къ р. Маасъ.
Главный ударъ противника былъ направленъ противъ V" арміи генерала Ланрезака и британской арміи. Три саксонскихъ корпуса генерала
Гаузена быстро справились съ дивизіей генерала Бутегура на р. Маасъ
и овладѣли переправой у Динана и Живэ; это было главною причиною
отступленія двухъ лѣвофланговыхъ армій союзниковъ. Резервная дивизія
генерала Манжена мужественно оборонялась на р. Самбръ близъ Намюра,
который былъ з а н я т ъ нѣмцами вечеромъ 9-го августа; нѣкоторые форты
держались до 11-го числа.
Въ районѣ Шарлеруа и западнѣе его 9-го августа бой начался сильнымъ развитіемъ артиллерійскаго огня; наступавшимъ германцамъ въ нѣкоторыхъ пунктахъ удалось переправиться черезъ р. Самбръ; однако африканскія войска и части 1 -го корпуса (генерала Ф р а н ш э д'Эсперэ) въ районѣ
Шарлеруа съ отвагою бросились въ атаку подъ убійственнымъ огнемъ; но
контръ-атака прусской гвардіи заставила ихъ отойти; между гвардіей и
африканскими стрѣлками и сенегальскими неграми произошелъ ожесточенный рукопашный бой; г. Шарлеруа пять р а з ъ переходилъ и з ъ рукъ въ
руки и подвергся жестокой бомбардировкѣ; послѣ кровопролитныхъ уличныхъ боевъ французы уступили нѣмцамъ нижнюю часть города, но артиллерія ихъ тотчасъ начала осыпать ее снарядами, а пѣхота снова пошла
въ атаку и овладѣла нѣкоторыми пригородами и бой къ вечеру Ю-го августа прервался за полнымъ истощеніемъ обѣихъ сторонъ; улицы города
были завалены трупами.

—1 6 2

—

Западнѣе Шарлеруа 3-й корпусъ принужденъ былъ отойти, а 18-й
хотя удержался на своихъ позиціяхъ и временно даже продвинулся впередъ, но на крайнемъ лѣвомъ флангѣ французовъ резервная дивизія, поддерживавшая связь съ англичанами, отходила подъ давленіемъ натиска
германцевъ, которые развивали охватывающее движеніе противъ британской арміи.
Англійская армія занимала позиціи по обѣ стороны г. Монса, 1-й корпусъ вправо, 2-й влѣво отъ него, кавалерійская дивизія находилась въ резервѣ; развѣдки кавалеріи 9-го августа показали, что повидимому противъ
англичанъ находилось 2 корпуса противника; однако 10-го числа 1-й корпусъ былъ сильно атакованъ, а 2-й подъ натискомъ противника началъ
отходить, а въ 5 часовъ дня о т ъ генерала Ж о ф ф р а получена была телеграмма о томъ, что передъ фронтомъ англичанъ находится по крайней
мѣрѣ 3 непріятельскихъ корпуса, и одинъ (2-й германскій) со стороны
Турнэ пытается обойти лѣвый флангъ англичанъ; вмѣстѣ съ тѣмъ сообщалось, что V армія генерала Ланрезака начинаетъ отходить.
Генералъ Френчъ въ виду сего рѣшилъ отвести свою армію на заранѣе намѣченныя позиціи между крѣпостью Мобежъ и г. Валансіенъ.
Подъ прикрытіемъ 1-го корпуса, который утромъ 11-го августа выдерж а л ъ сильный натискъ германцевъ, началъ отходить 2-й корпусъ и къ
вечеру 11-го августа оба корпуса отошли на новыя позиціи. Потери англичанъ за время боевъ простирались до 2.000 человѣкъ.
На крайнемъ лѣвомъ флангѣ войска генерала Персена, по невыясненнымъ причинамъ, не могли о к а з а т ь содѣйствія. Вечеромъ 10-го августа
генералъ Ж о ф ф р ъ отдалъ приказаніе V арміи генерала Ланрезака отступить на линію между Ж и в э и Бомонъ; отступленіе было совершено въ
полномъ порядкѣ и к ъ утру 12-го августа эта армія заняла указанныя
позиціи, при чемъ связь ея съ англичанами между. Бомонъ и Мобежъ
поддерживалась тремя кавалерійскими дивизіями подъ начальствомъ генерала Сордэ.
Остается еще упомянуть о дѣятельности массъ германской кавалеріи
на сѣверѣ Франціи; одинъ отрядъ силою около дивизіи вечеромъ 10-го августа появился въ районѣ Рубэ-Туркоенъ, откуда пошелъ на Лилль; здѣсь
онъ былъ отброшенъ по дорогѣ на Дуэ и у Моншо отбитъ и принужденъ
къ отступленію; другой отрядъ, болѣе сильный, вечеромъ 11-го августа черезъ
Кондэ обошелъ Валансіенъ и дошелъ до Бушена (на р. Шельдѣ), гдѣ
12-го августа былъ разсѣянъ огнемъ артиллеріи; третій отрядъ наступалъ къ

1 6 3

западу о т ъ р. Шельды по направленііо на Камбрэ. Такимъ образомъ эти
массы кавалеріи не принимали участія въ болыиомъ сраженіи у Шарлеруа
и не могли помѣшать благополучному отступленію союзниковъ.
Что касается бельгійской арміи, то она отвлекала нѣсколько дивизій
къ линіи Малинъ—-Брюссель, все время занимая ихъ мелкими боями;
12-го августа она вышла изъ-подъ Антверпена и отбросила нѣмцевъ за Малинъ (въ э т о т ъ день былъ сбитъ цеппелинъ, бросавшій бомбы въ Антверпенъ); 12-го августа германцы въ безпорядкѣ отступили къ Лувену; въ замѣшательствѣ части ихъ стрѣляли одна въ другую; это было истолковано нѣмцами т а к ъ , что стрѣляли жители Лувена, и городъ былъ варварски разрушенъ и с о ж ж е н ъ нѣмцами; 13-го августа германцы получили подкрѣпленія
и отбросили бельгійцевъ у Вильворде и Семпста, на желѣзной дорогѣ
Брюссель—Малинъ.

НАСТУПЛЕНІЕ ГЕРМАНЦЕВЪ КЪ

ПАРИЖУ.

С ъ 12-го по 20-е августа германскія арміи продолжали продвигаться
впередъ, при чемъ правый флангъ, кавалерія и армія генерала Клука, усиленными переходами, стремительно наступали к ъ Парижу, насѣдая на британскую армію и охватывая ея лѣвый флангъ; англійскимъ войскамъ приходилось отступать съ одной позиціи на другую при непрерывныхъ почти
бояхъ подъ натискомъ превосходящихъ и х ъ численностью силъ противника (5 корпусовъ и кавалерія), при чемъ отдѣльныя французскія единицы
по возможности и х ъ поддерживали; 12-го августа генералъ Френчъ рѣшилъ отвести армію на линію Ландреси—Ле-Като—Камбрэ; однако на правомъ флангѣ 1-й корпусъ генерала Дугласа Хега, подходя к ъ Ландреси,
былъ втянутъ въ ожесточенный бой, продолжавшійся на улицахъ города;
хотя противнику здѣсь были нанесены сильныя потери, но германцевъ
было много и только благодаря помощи справа двухъ французскихъ дивизій 1-му корпусу удалось высвободиться и продолжать отступленіе на
Гизъ. Въ э т о т ъ день 2-й корпусъ генерала Смитъ Доріена, согласно диспозиціи, отошелъ на линію Ле-Като—Камбрэ и былъ усиленъ прибывшей
изъ Англіи 4-ю дивизіею (3-го корпуса).
Генералиссимусъ Ж о ф ф р ъ , въ виду создавшагося положенія и серьезной угрозы обхода лѣваго фланга союзныхъ армій, издалъ 12-го августа
директиву объ общемъ отступленіи, при чемъ арьергарды должны были
упорно задерживать противника на удобныхъ позиціяхъ; вмѣстѣ съ тѣмъ

—

1 6 4

образованы были двѣ новыя арміи: IX армія генерала Фока позади центра
и з ъ т р е х ъ корпусовъ, назначенныхъ для заполненія промежутка между V и
ІѴ арміями генераловъ Ланрезака и Де-Лангля, и VI армія генерала ІѴІонури, и з ъ 7-го корпуса, взятаго изъ Эльзаса, 4 резервныхъ дивизій и
3 дивизій кавалеріи генерала Сордэ; э т а армія формировалась у Амьена и
назначалась для операцій на крайнемъ лѣвомъ флангѣ, лѣвѣе англичанъ;
12-го августа V армія генерала Ланрезака отошла к ъ линіи Авенъ-Шимэ,
13-го к ъ р. Уазѣ; IV армія генерала Де-Лангля и 111 армія генерала Рюффей сражались въ районѣ р. Маасъ; 26-го августа сдалась крѣпостца Лонгви
съ гарнизономъ въ 1 батальонъ; въ т о т ъ ж е день германцы обложили
крѣпость Мобежъ с ъ 30.000-мъ гарнизономъ.
Генералъ Френчъ предполагалъ 13-го августа отвести 2-й корпусъ за
р. Сомъ, но на разсвѣтѣ онъ къ югу о т ъ Камбрэ былъ атакованъ 3 германскими корпусами и выдержалъ здѣсь ожесточенный бой; 1-й корпусъ,
находясь въ отступленіи, не могъ помочь ему, кавалерія генерала Сордэ
за усталостью коней т а к ж е не поспѣла на выручку; лишь послѣ упорнаго
боя съ большими потерями, въ томъ числѣ нѣсколько орудій, 2-му корпусу удалось, благодаря самопожертвованію британской кавалеріи генерала Аленби, высвободиться и въ 3 часа 30 минутъ начать отступленіе
къ С. Кантену. До ІЗ-го августа включительно англичане потеряли всего
6000 человѣкъ.
Съ 14-го августа положеніе англичанъ облегчилось; кавалерія генерала Сордэ перешла на ихъ лѣвый флангъ, и и з ъ Арраса противъ германцевъ выступили 2 резервныя дивизіи подъ начальствомъ генерала д'Амада,
которыя вступили въ бой съ германцами на переправахъ черезъ р. Сомъ,
а потомъ вошли въ составъ VI арміи генерала Монури. Англійская армія
14 и 15-го августа продолжала отступленіе, угрожаемая съ обоихъ фланговъ германскою кавалеріею, и вечеромъ 15-го числа остановилась на линіи Ла-Феръ—Нойонъ на р. Уазѣ.
Тѣмъ временемъ французская V армія также, съ арьергардными
боями, постепенно отходила назадъ, уклоняясь къ юго-западу для сохраненія связи съ англичанами и 15-го августа п е р е ш л а ' з а р. Уазу на линію
Гизъ-Ла-Феръ; IV армія генерала Де-Лангля 14-го и 15-го числа обороняла
переправы на р. Маасъ отъ Шарлевиля до Стенэ; части арміи герцога
вюртембергскаго мѣстами переправлялись черезъ рѣку, но въ нѣсколькихъ
кровопролитныхъ бояхъ были вновь отбрасываемы за нее; близъ Седана
французы захватили знамя 28-го германскаго полка; на правомъ флангѣ

—

1 6 5

—

Ill армія генерала Руффей вновь переходила р. Маасъ и отбрасывала противника отъ праваго берега рѣки; между V" и IV арміями постепенно вдвигалась IX армія генерала Фока.
Между тѣмъ, саксонцы, армія генерала Гаузена, переправившись черезъ
р. Маасъ между Динанъ и Живэ, перемѣнили ф р о н т ъ къ югу; войдя въ
связь со II арміею генерала Бюлова; 15-го августа они продвинулись до
Лонуа — Новіонъ —Порсіенъ, гдѣ произошелъ ожесточенный бой, стоившій
саксонцамъ большихъ потерь; 1б-го августа близъ Дена на Маасѣ былъ
почти совершенно уничтоженъ германскій полкъ.
Армія генерала Де-Лангля отошла отъ р. Маасъ и 16—17-го августа
находилась впереди Ретеля; къ ней справа примкнула армія генерала
Руффея, опираясь своимъ правымъ флангомъ на укрѣпленный районъ Вердена. Армія герцога вюртембергскаго перешла Маасъ, взяла ф о р т ъ Эйвель (южнѣе Мезіера) и крѣпостцу Монмеди. Французы продолжали
отступленіе и 19-го августа саксонцы заняли г. Ретель на р. Энъ.
На лѣвомъ флангѣ французовъ 1б-го августа VI армія генерала Монури вошла въ боевую линію, лѣвѣе англичанъ въ районѣ Руа; въ т о т ъ ж е
день генералъ Ж о ф ф р ъ имѣлъ въ Компьенѣ свиданіе с ъ генераломъ Френчемъ; рѣшено было отвести британскую армію на линію Суасонъ — Компьень, выдвинувъ впередъ французскія территоріальныя части войскъ;
16 — 17-го августа происходилъ бой по всему фронту: на лѣвомъ флангѣ
VI армія имѣла успѣхъ на берегахъ р. Сомъ, но все болѣе обозначавшееся
обходное движеніе слѣва заставило ее отойти; к ъ сѣверу отъ С. Компьеня на
дорогѣ въ Камбрэ территоріальныя части были оттѣснены; въ центрѣ части
V арміи генерала Ланрезака нанесли частичное пораженіе 10-му корпусу и гвардіи, и отбросили ихъ къ Гизъ, но отступленіе лѣваго фланга повлекло за собою дальнѣйшій отходъ французскихъ армій. Генералъ Ж о ф ф р ъ приказалъ
центру отойти къ р. Марнѣ, а всѣмъ остальнымъ арміямъ сообразоваться
с ъ этимъ движеніемъ. Германскій правый флангъ наступалъ очень быстро, дѣлая переходы до 40 верстъ, и 18-го августа, когда французскій
центръ еще находился въ районѣ Лаона, нѣмцы уже подходили къ Компьеню. Британская армія 17-го и 18-го августа отходила, имѣя лишь слабые
арьергардные бои, но 19-го числа къ югу отъ Компьеня завязался бой: англійская кавалерія потеряла батарею, но прибывшими къ лѣвому флангу
частями 3-го британскаго корпуса ген. Пултенэ (онъ цѣликомъ присоединился къ арміи) батарея была вновь отнята у германцевъ; на правомъ
флангѣ у Вилеръ-Котерэ германцы сильно насѣдали на 1-й корпусъ, при

—

1 6 6

ВидЪ

АЬежа.

ч:

»

rf ( >V

t "Pi

ts

^

V

,

с v^

С .

/ь-чV*

41 >

Ih

чемъ большія потери понесла британская гвардія; 20-го августа германцы
заняли Санлисъ. Къ 20-іѵіу августа положеніе армій союзниковъ было слѣдующее: VI армія генерала Монури отходила къ сѣверу отъ Парижскаго укрѣпленнаго лагеря, британская армія отходила за р. Марну въ районѣ Mo,
V армія генерала Ф р а н ш е д'Эсперэ (замѣнилъ генерала Ланрезака) и
IV армія генерала Де-Лангля перешли р. Марнъ и находились въ дальнѣйшемъ отступленіи, а III армія генерала Сарайля (замѣнилъ генерала Руффей), опираясь правымъ флангомъ на Верденъ, остальными частями совершала захожденіе съ сѣвера на югъ. Германцы у Санлиса находились въ
35 верстахъ о т ъ Парижа, а остальныя войска ихъ, продолжая наступленіе полукругомъ, вдавались во французское расположеніе.
Бельгійская армія во время наступленія германцевъ к ъ Парижу оставалась въ районѣ Антверпена; 14-го и 15-го августа нѣмцы бомбардировали
Малинъ; 22-го они пытались атаковать Термондъ, но были отражены и
отошли къ Брюсселю. Слѣдуетъ отмѣтить, что, начиная съ 15-го августа,
нѣмцы стали отсылать войска съ французской границы и изъ Бельгіи на
восточный ф р о н т ъ подъ вліяніемъ наступленія нашей арміи въ Восточной
Пруссіи; 18-го и 19-го августа нѣсколько отдѣльныхъ частей корпусовъ изъ
Бельгіи были направлены въ Германію. Бельгійская армія не оставалась
праздною: 23-го августа происходилъ бой у Тисельта, западнѣе Малина; въ
т о т ъ же день германцы были отброшены къ югу о т ъ Термонда; 24-го
нѣмцы перешли въ наступленіе изъ Брюсселя, прервали сообщенія Антверпена съ Гентомъ и принудили къ отступленію бельгійскихъ велосипедистовъ, 27-го августа бельгійская армія вышла изъ-подъ Антверпена и
заняла снова Эршотъ, послѣ нѣсколькихъ удачныхъ столкновеній оттѣснила германцевъ въ треугольникъ Брюссель — Лувенъ — Малинъ, 29-го августа она одержала рѣшительный успѣхъ надъ германскимъ корпусомъ у
Кортенберга (между Брюсселемъ и Лувеномъ); кавалерія генерала де-Вита
и 7-я бригада, при которой находился король, подходили къ самому Лувену. Къ этому времени въ Бельгіи стали появляться части ландвера и
ландштурма и 15.000 человѣкъ морскихъ командъ съ судовъ флота, которыми германцы замѣняли войска, отправляемыя на. н а ш ъ фронтъ и на
усиленіе(3-го и 9-го корпусовъ) войскъ во Франціи; 31-го августа противникъ
настолько усилился, что бельгійская армія вновь отошла къ Антверпену.

—1 6 7

—

СРАМ<ЕН1Е НА

МАРНЪ.

Близость противника к ъ Парижу требовала обезпеченія парижскаго
укрѣпленнаго лагеря, комендантомъ котораго назначенъ былъ генералъ
Галіени (вмѣсто генерала Мишеля, замѣнившаго генерала Персена въ Лиллѣ);
прикрытіе и оборона Парижа возложена была на VI армію генерала Монури, ш т а б ъ котораго 21-го августа былъ въ Ле-Ранси (8 вер. къ востоку
о т ъ Парижа); британская армія перешла черезъ р. Марну, взорвала на
ней переправы и по предложенію генерала Ж о ф ф р а продолжала отступленіе къ югу. Германцы достигли всей линіи р. Марны, наводили мосты
и продолжали дальнѣйшее наступленіе.
На другой день 22-го августа о т ъ летчиковъ было получено донесеніе,
что правофланговые корпуса арміи генерала Клука прекратили дальнѣйшее движеніе къ Парижу и отъ линіи Санлисъ—Крепи уклонились на юговостокъ и наступаютъ к ъ р. Марнѣ и р. Уркъ (притокъ Марны), при чемъ
4-й резервный корпусъ двигается эшелономъ позади праваго фланга въ
видѣ бокового прикрытія.
Дѣйствительно, германская главная квартира, видя, что арміи союзниковъ уклоняются отъ рѣшительнаго боя, и желая нанести имъ пораженіе, а затѣмъ обложить Парижъ, рѣшила, продолжая энергичное наступление съ фронта, ударить въ лѣвый флангъ союзниковъ корпусами арміи
генерала Клука; германцамъ было извѣстно, что VI арміяѴенерала Монури
назначена для обороны Парижа, и поэтому они не расчитывали на ея
появленіе на полѣ сраженія.
Генералиссимусъ Жоффръ, взвѣсивъ сложившуюся обстановку, рѣшилъ,
что наступила минута прекратить отступательное движеніе и, перейдя
въ общее наступленіе, воспользоваться фланговымъ движеніемъ корпусовъ
арміи генерала Клука, чтобы нанести имъ ударъ во флангъ и тылъ,
Онъ издалъ 22-го августа соотвѣтствующія директивы, у к а з а в ъ для
различныхъ армій положеніе, которое онѣ должны занять 23-го числа съ
тѣмъ, чтобы 24-го августа утромъ перейти въ наступленіе: VI армія генерала
Монури становится такъ, чтобы находиться въ готовности наступать къ
переправамъ на р. Уркъ въ общемъ направленіи на Шато-Тіери (она
т а к и м ъ образомъ 23-го августа должна была совершить захожденіе лѣвымъ
флангомъ впередъ) и 24-го числа ударить во флангъ и тылъ арміи генерала Клука; ей приданы были части 1-го канал, корпуса.

1 6 8

Британской арміи надлежало занять фронтъ между р. Марной и г. Куломье (на р. Грандъ Моренъ) и наступать въ общемъ направленіи на Монмираль(т.-е. во флангъ германскихъармій, наступающихъ отъ средней Марны).
V армія генерала Д'Эсперэ располагается на фронтѣ Куртаконъ —
Сезанъ и наступаетъ съ юга на сѣверъ; ей приданъ 2-й кавал. корпусъ
для поддержанія связи съ британской арміей.
IX арміи генерала Фока надлежало прикрывать правый флангъ V арміи,
владѣя южными выходами изъ болотъ С. Гонъ и выставивъ часть силъ
на плато къ сѣверу отъ Сезанъ.
IV армія генерала Де-Лангля занимаетъ позиціи позади р. Марны о т ъ
Хембовиля—южнѣе Витри Ле-Франсуа до Сермезъ, сообразуя свои дѣйствія съ 111 арміеіо, переходящею въ наступленіе на ея правомъ флангѣ;
промежутокъ въ 20 верстъ между IX и IV арміями наблюдается 9-к)
кавал. дивизіею.
ІЛ армія генерала Сарайля о т ъ линіи Ревиньи до сѣвернаго района крѣпости Верденъ должна была охватывать лѣвый флангъ германскихъ армій.
Слѣдуетъ отмѣтить, что к ъ половинѣ августа германскія силы на
всемъ французскомъ фронтѣ увеличились еще 4 новыми резервными корпусами, сформированными и з ъ эрзацъ-резервистовъ, общее число германскихъ корпусовъ на западномъ фронтѣ составляло 38; изъ нихъ въ
описываемой операціи на р. Марнѣ участвовало 25 противъ 22 корпусовъ союзниковъ. Составъ пяти германскихъ армій, начиная съ праваго
фланга, былъ слѣдующій: 1 генерала Клука — 4 рез., 2, 4, 3 и 9-й корпуса;
II генерала Бюлова — 7 , 10, гвардейскій и 10-й рез.; Ill генерала Гаузена —
— 12, 12 рез. и 19-й саксонскіе корпуса; IV герцога вюртембергскаго—
8, 8 рез., 18 рез. и 18-й корпуса; V кронпринца германскаго — 6, б рез.,
11, 13, 16-й, подошедшій изъ Меца 5-й корпусъ и еще 3 корпуса, выдвинутые и з ъ резерва,
Генералъ Монури 23-го августауспѣлъ сосредоточить слѣдующія войска
VI арміи: на лѣвомъфлангѣ 14-я дивизія генерала Де-Виларэ (7-го корпуса), въ
центрѣ двѣ рез. дивизіи генерала Де-Ламаза и на правомъ флангѣ африканскую
террит. дивизію, и въ т о т ъ ж е день, выполняя указанное движеніе, имѣлъ
столкновеніе съ противникомъ. Генералъ Де-Ламазъ атаковалъ арьергардъ
4-го рез. корпуса германцевъ на высотахъ Монже-Монтюонъ, а марокканцы
на правомъ флангѣ повели ожесточенныя атаки на Паншаръ; позиціи противника были заняты, а 14-я дивизія генерала Виларэ быстро обходила флангъ
угрожая тылу противника; 24-го атаки и обходъ продолжались и вечеромъ

—

1 6 9

—

генералъ Виларэ занималъ уже Аси въ 7 в. о т ъ р. Уркъ, фронтомъ на востокъ.
Но 25-го августа здѣсь произошелъ переломъ: генералъ Клукъ,какъ только убѣдился въ обходѣ, вернулъ съ фронта 2-й корпусъ, а потомъ и 9-й корпусъ и они мимо англичанъ прошли к ъ угрожаемому флангу; 25-го августа
2-й корпусъ переходитъ р. Уркъ и вмѣстѣ съ сильно пострадавшимъ
4-мъ рез. корпусомъ отбрасываетъ генерала Виларэ о т ъ Аси; къ нимъ вскорѣ
присоединяется 9-й корпусъ, и лѣвый флангъ генерала Монури поспѣшно
отходитъ, имѣя фронтъ уже не на востокъ, а на сѣверъ,
Получивъ о семъ донесеніе, генералъ Ж о ф ф р ъ п р и к а з ы в а е т ъ 4-му корпусу
генерала Бёля и з ъ III арлііи генерала Сарайля спѣшить на сѣверъ, и онъ 26-го
августа усиливаетълѣвый флангъ арміи Монури, гдѣ прекращается отступленіе; но предварительно около одной дивизіи этого корпуса по просьбѣ генерала
Френча выдѣляется въ поддержку лѣваго фланга англичанъ; 27-го августа по
распоряженію генерала Монури къ Нантейлю по желѣзной дорогѣ и въ автобус а х ъ прибываютъ остававшіяся еще въ Парижѣ части VI арміи (7-го корпуса);
прибываетъ т а к ж е бригада кавалеріи. Внезапно возникаетъ новое осложненіе: противъ лѣваго фланга французовъ о т ъ Баронъ наступаютъ германцы, въ составѣ около одной ландверной дивизіи, изъ числа этапныхъ
войскъ, части 4-го и 7-го французскихъ корпусовъ начинаютъ подаваться назадъ, но въ это время около 5 час. дня генералъ Монури получаетъ сообщеніе
генерала Ж о ф ф р а о томъ, что въ центрѣ армія нанесла германцамъ жестокіе
удары и что необходимо возобновить давленіе на флангъ арміи генерала Клука.
Монури посылаетъ генералу Белю приказаніе держаться до послѣдняго человѣка. Послѣдній останавливаетъотступленіе и смѣлыми контръ-атаками задерж и в а е т ъ противника до наступленія ночи. Несмотря на большія потери и
утомленіе войскъ послѣ четырехдневныхъ боевъ, ночью генералъ Монури издаетъдиспозицію объ общемъ наступленіи. На разсвѣтѣ 28-го августа колонны
начинаютъ наступать, но сталкиваются только съ арьергардами противника,
быстро отступающаго на Вилеръ — Котерэ. Вечеромъ генералъ Монури
издаетъ прочувствованный благодарственный приказъ по войскамъ. Въ
сраженіи на р. Уркъ VI армія захватила 3 германскихъ знамени.
Британская армія, имѣя передъ собою сначала 3 корпуса арміи Клука, а
потомъ лишь два и двѣ дивизіи кавалеріи, медленно продвигалась впередъ;
24-го вечеромъ она достигла Куломье, 25-го августа тѣснила германцевъ, сильно
стѣсненныхъ на обоихъ флангахъ, въ нѣсколькихъ арьергардныхъ бояхъ,
при чемъ германская гвардейская кавалерія сильно пострадала отъ англійской кавал, бригады генерала Лисля; 26-го августа, получивъ въ подкрѣпле-

1 7 0

—

ніееще часть 4-го французскаго корпуса, продолжала наступленіе и имѣла нѣсколько значительныхъ столкновеній съ германскими арьергардами, особенно
1-й корпусъ въ районѣ Ребэ и Ла-Третуаръ на р. Пти-Моренъ; 27-го августа
1-й и 2-й корпуса форсировали переправу черезъ Марну у Ножена, а 3-й корпусъ подошелъ къ Ла-Фертэ; здѣсь мостъ оказался взорваннымъ и нѣмцы
сильно сопротивлялись, но, съ наступленіемъ темноты, англичане переправились и оттѣснили противника; 28-го числа 1-й и 2-й корпуса имѣли бои
съ сильными арьергардами, но отбросили ихъ; это былъ послѣдній день
боя для англичанъ; 29-го августа они перешли р. Уркъ безъ сопротивленія
и кавалерія и х ъ достигла берега р. Энъ; англичане захватили около
2.000 плѣнныхъ, 13 орудій, 17 пулеметовъ и много обозовъ.
V армія генерала Д'Эсперэ имѣла передъ собою 3-й и 7-й корпуса арміи
Клука и часть праваго фланга арміи Бюлова; 24-го августа она успѣшно продвигалась впередъ, 25-го встрѣтила упорное сопротивленіе, но энергичною
атакою отбросила германцевъ з а р. Пти-Моренъ; послѣ ожесточеннаго
боя 27-го августа въ районѣ Монмираль французы отбросили противника
з а р. Марну и заняли Шато-Тьери; нѣмцы поспѣшно отступали.
IX армія генерала Фока, въ составѣ всего 3 корпусовъ (11,9-й и двѣ отдѣльныхъ дивизіи) въ центрѣ столкнулась съ большею частью арміи Бюлова, главнымъ образомъ 10-мъ корпусомъ и гвардіею, и тремя корпусами
арміи Гаузена. Перейдя въ наступленіе 24-го августа утромъ, генералъ Фокъ
подвергся сильной атакѣ, особенно противъ 11-го корпуса на правомъ флангѣ
между Моренъ и Ленхарэ; натискъ продолжался до 26-го числа и армія
Фока отошла н а з а д ъ на 15 верстъ, но въ виду успѣховъ V арміи генералъ Ф о к ъ не потерялъ увѣренности, доносилъ генералу Жоффру, что положеніе его отличное, и 27-го августа приказалъ вновь перейти въ наступленіе; онъ
совершаетъ искусный маневръ, переводя 42-ю дивизію съ лѣваго фланга къ
своему центру къ Феръ-Шампенуазъ и опрокидываетъ здѣсь прусскую
гвардію въ болота С. Гонъ, гдѣ она теряетъ 8.000 человѣкъ и почти всю
свою артиллерію; на правомъ флангѣ 2-й корпусъ удерживаетъ саксонцевъ,
а на лѣвомъ на р. Пти-Моренъ, мароккская дивизія ожесточенно а т а к у е т ъ
германцевъ у замка Мондемонъ, который переходитъ изъ рукъ въ руки;
28-го августа германцы отступаютъ (саксонцы насѣверо-востокъ); 29-го числа
IX армія переходитъ Марну и генералъ Ф о к ъ прибываетъ въ Шалонъ; трофеи
французовъ — 50 орудій и нѣсколько тысячъ плѣнныхъ.
IV армія генерала Де-Лангля имѣла 4 корпуса (2, колоніальный, 12 и 17-й)
противъ 5 корпусовъ герцога вюртембергскаго; она была очень истощена

—

171

—

непрерывными боями во время отступленія; 12-йкорпусъ въ центрѣ могъ
выставить въ боевую линію только 6 батальоновъ; тѣмъ не менѣе армія
выказала много доблести; на правомъ флангѣ и въ центрѣ она удерживала
противника, на лѣвомъ 25-го августа германцы стали подаваться назадъ к ъ
Витри-ле-Франсуа; получивъ въ подкрѣпленіе 21-й корпусъ, прибывшій изъ
Эльзаса и з ъ арміи генерала Дюбайля, генералъДе-Лангльутромъ27-гоавгуста
направилъ его на свой лѣвый флангъ и здѣсь перешелъ въ наступленіе; туда ж е
была переведена справа одна колоніальная дивизія, слѣва помогала 9-я
кавал. дивизія; 28-го августа происходилъ ожесточенный бой между лагеремъ
Мальи и Витри-ле-Франсуа; 29-го германцы очистили Витри и затѣмъ весь
фронтъ, а 30-го августа IV армія перешла р. Марнъ.
ІПармія генерала Сарайля имѣла трудную задачу на крайнемъ правомъ
флангѣ. Въ составъ ея входили: подвижная оборона крѣпости Вердена, двѣ
резервныхъ дивизіи, 6-й, 5-й и 4-й корпуса. Было извѣстно, что германцы
намѣревались совершить прорывъ между Верденомъ и Ревиньи и съ этою
цѣлью усилить армію кронпринца (5 корпусовъ), наступавшую въ Аргоннахъ, еще 4 корпусами: одинъ и з ъ нихъ 5-й корпусъ и з ъ Меца былъ направленъ къ правому берегу Маасъ въ районъ С. Міэль-Тройонъ въ т ы л ъ
арміи генерала Сарайля; противъ него генерала Сарайльвыставилъ только резервныя части, правильно расчитывая на оборону р. Маасъ фортами правого берега Канъ-де-Романъ, Тройонъ и Женикуръ. Искусными маневрами генералу
Сарайлю удалось удержаться противъ численнаго превосходства противника,
несмотря на уходъ 4-го корпуса къ арміи Монури; помогли т а к ж е случайности: одинъ и з ъ германскихъ корпусовъ, направленный противъ войскъ и з ъ
Вердена, заблудился, другой попалъ подъ огонь крѣпости и сильно пострадалъ; высланные и з ъ резерва два корпуса въ лѣсахъ и горахъ Аргоннъ
сбились съ пути и въ туманѣ вступили въ бой между собою; 5-й корпусъ
ничего не могъ сдѣлать на р. Маасъ и отступилъ.
Все ж е борьба на правомъ флангѣ армій была упорная; германцы з а няли Ревиньи, въ районѣ Тріокура и Бозэ происходили ожесточенные
бои и армія кронпринца дольше другихъ не начинала отступленія; только
ЗО-го августа она стала подаваться назадъ и постепенно къ 1-му сентября
отошла на линію Варенъ—Консанвуа (на Маасѣ).
Большое сраженіе на Марнѣ, продолжавшееся для различныхъ армій
о т ъ 5 д о 8 д н е й , показало искусство главнокомандующаго генерала Ж о ф ф р а и
доблесть французской арміи. Генералъ Ж о ф ф р ъ правильно оцѣнилъ обстановку и выбралъ наиболѣе удачную минуту для перехода въ наступленіе,

1 7 2

.•дат

г!.l

»

i" •<---t^tP

шшш

воспользовавшись неосторожнымъ маневромъ генерала Клука; онъ проявилъ
быструю рѣшимость и издалъдирективы, приведшія къ побѣдѣ. Французская
аріѵіія,асънею и британская, несмотря на неудачное первое большое сраженіе
у Шарлеруа и утомительное отступленіе съ непрерывными боями, сохранила бодрость духа и по первому з н а к у своего вождя перешла въ стремительное наступленіе, при чемъ командующими отдѣльными арміями, генералами Монури, Фокъ, Де-Лангль, Сарайль было выказано много энергіи
и иниціативы. Германцы попались въ свои собственныя сѣти: они путемъ
шпіонажа узнали, что VI армія генерала Монури предназначена для обороны
Парижа, потому не ожидали появленія ея въ полѣ и предприняли опасный
фланговый маршъ. С ъ военной точки зрѣнія въ обоихъ сраженіяхъ подъ
Шарлеруа и на Марнѣ очень интересенъ ф а к т ъ отсутствія съ обѣихъ
сторонъ общаго резерва —всѣ корпуса были сразу выдвинуты въ первую
линію. На Марнѣ это вызвало передвиженіе единицъ съ одного участка
фронта на другой и въ районѣ частныхъ армій — с ъ одного фланга къ
центру или обратно. Это явленіе характерно для современной войны; оно
вызвано непомѣрнымъ протяженіемъ боевыхъ фронтовъ и стремленіемъ
полководцевъ всюду «предупредить» прорывъ, а т а к ж е совершенствамъ путей и способовъ сообщенія. Все ж е значеніе общаго резерва остается въ
силѣ; назначеніе его усилить фронтъ въ рѣшительномъ пунктѣ въ рѣшительную минуту; весьма возможно, что обладаніе имъ доставило бы французамъ еще болѣе блестящіе результаты. Въ данномъ случаѣ, очевидно,
ихъ лѣвый флангъ, VI армія генерала Монури, обходившій противника, былъ
рѣшительнымъ пунктомъ и развитіе здѣсь первоначальнаго успѣха могло
привести к ъ разгрому германской арміи. Насколько важно вливаніе въ
боевую линію свѣжихъ войскъ, показываютъ операціи на томъ ж е флангѣ:
25-го августа прибытіеодной дивизіи французскаго 4-го корпуса возстанавливаетъ здѣсь положеніе. Т у т ъ ж е имѣемъ примѣръ вліянія моральнаго элемента: 27-го августа лѣвый ф л а н г ъ генерала Монури отступаетъ подъ угрозою
атаки ландверной дивизіи отъ Баронъ; но о т ъ генерала Ж о ф ф р а приходитъ
извѣстіе объ успѣхахъ въ центрѣ и тѣ ж е войска, воодушевленныя э т и м ъ
извѣстіемъ, переходятъ въ наступленіе и отбрасываютъ противника.
Большое сраженіе на Марнѣ и частные бои на р. Уркъ, у Ф е р ъ Шампенуаза, у Витри и др. останутся навсегда блестящими страницами
въ исторіи доблестной французской арміи.
Послѣ сраженія на Марнѣ германцы продолжали отступленіе къ р. Энъ,
при чемъ французы пытались обходить и х ъ правый флангъ, подобно тому,

—

1 7 3

—

какъ нѣмцы при наступленіи къ Парижу охватывали лѣвый флангъ соіозниковъ. Къ сожалѣнію, вслѣдствіе сдачи крѣпости Мобежъ 25-го августа,
освободились осаждавшія ее войска, что значительно облегчило отступленіе германцевъ къ р. Энъ.
Такимъ образомъ планѣ кампаніи германцевъ на западномъ фронтѣ
потерпѣлъ крушеніе: имъ не удалось разбить французской арміи, ни занять столицу Франціи и, воспрянувшія духомъ арміи союзниковъ, въ свою
очередь, тѣснили германцевъ. Въ виду этого и развивавшихся серьезныхъ
боевъ на восточномъ фронтѣ, германскій генералный штабъ рѣшилъ на
западномъ фронтѣ перейти къ оборонѣ. Къ 1-му сентября германская армія
здѣсь занимала сильныя позиціи з а р. Э н ъ отъ Нойона на правомъ флангѣ
(въ углу между pp. Уазъ и Энъ) на Краонъ, сѣвернѣе Реймса, на Варенъ
до Кансанвуа на р. Маасъ (15 вер. къ сѣверу отъ Вердена); позиціи эти
германцы сильно укрѣпили, и снабдивъ ихъ многочисленною артиллеріею
различныхъ калибровъ и множествомъ пулеметовъ, постепенно превратили
весь фронтъ въ неприступную крѣпость. Французы съ своей стороны т а к ж е
сильно окопались впереди э т и х ъ позицій и здѣсь началась длительная
«позиціонная война» съ частыми, мѣстными активными выступленіями
с ъ обѣихъ сторонъ, получившими общее названіе «сраженія на р. Энъ».
Однако французы, какъ сказано, пытались обойти правый флангъ германской арміи, постепенно усиливая свой лѣвый флангъ и продвигаясь къ сѣверу; германцы удлиняли свой правый флангъ подъ прямымъ угломъ къ
общему фронту и к ъ 15-му сентября, послѣ многихъ ожесточенныхъ столкновеній въ районахъ Руа, Альбера, Арраса и Ла-Бассе, германскій фронтъ
протянулся на сѣверъ до Лиля. Дальнѣйшее параллельное стремленіе къ
сѣверу обѣихъ сторонъ, къ границѣ Бельгіи и к ъ морю привело къ новому
затяжному «сраженію во Фландріи».
Ознакомившись съ событіями на главномъ театрѣ военныхъ д ѣ й с т в і й
западнаго фронта о т ъ начала войны до 15-го сентября, обратимся къ второстепенному театру, гдѣ отъ Вердена до Швейцарской границы оперировали II и I французскія арміи генераловъ де-Кастельно и Дюбайль, противъ
германскихъ VI и VII армій наслѣднаго принца Рупрехта баварскаго и генерала
Херингена, а т а к ж е малой арміи генерала Деймлинга въ верхнемъ Эльзасѣ.
Разгорѣвшаяся война естественнымъ образомъ оживила во французскомъ народѣ затаенную надежду на освобожденіе о т ъ германскаго владычества отторгнутыхъ о т ъ Франціи въ 1871 году областей — Эльзаса и Лотарингіи. Хотя указанія стратегіи требовали сосредоточенія возможно боль-

—

1 7 4

—

шихъ силъ на главномъ театрѣ — сѣверномъ, и ограниченія одною обороною
на южномъ участкѣ на фронтѣ большихъ крѣпостей: Бельфоръ — Эпиналь —
Туль — Верденъ, тѣмъ не менѣе главнокомандующій Ж о ф ф р ъ не могъ не
прислушаться к ъ голосу народа; кромѣ того, успѣшное наступленіе въ
Эльзасъ-Лотарингіи могло оказать неоцѣнимую услугу въ смыслѣ подъема
духа въ населеніи и въ арміи. Поэтому въ самомъ началѣ войны были
предприняты наступательныя операціи на южномъ театрѣ; 25-го іюля бригада пѣхоты изъ Бельфора черезъ проходъ между Вогезами и Юрой проникла въ верхній Эльзасъ и, встрѣчая лишь слабое сопротивленіе, заняла
Альткирхъ и Мюлузъ, но уже на другой день наступленіе значительныхъ
силъ германцевъ съ нѣсколькихъ сторонъ заставило ее отойти обратно к ъ
границѣ. Вторая попытка къ наступленію въ этомъ районѣ была сдѣлана
1-го августа въ значительно большихъ размѣрахъ; руководство операціей
было поручено опытному генералу По, и двѣ дивизіи двинуты черезъ южные
перевалы Вогезъ отъ Данмари до Танна и сѣвернѣе его; 2-го августа Альткирхъ и Мюлузъ были вновь заняты французами, которые затѣмъ стали
продвигаться на сѣверъ к ъ гор. Кольмару; однако событія на главномъ театрѣ, гдѣ потребовалось усиленіе войскъ на счетъ южнаго участка фронта,
не позволили развить наступленіе въ Эльзасѣ, гдѣ французскія войска
сражались съ большимъ одушевленіемъ и захватили знамя и плѣнныхъ.
Они были отведены к ъ переваламъ горъ, а позднѣе даже передъ линіею
крѣпостей.
II армія генерала де-Кастельно т а к ж е перешла границу отъ линіи Люневиль — Нанси, направляясь на Аврикуръ и Шато Саленъ; у Лагарда въ теченіе 29-го іюля — 1-го августа происходили боевыя столкновенія, заставившія
французовъ пріостановиться, но затѣмъ они продолжали "наступленіе и к ъ
5-му августа подошли къ Саарбургу (на шоссе между Мецемъ и Страсбургомъ); однако армія принца Рупрехта баварскаго, усиленная частями арміи
генерала Херингена, б-го августа перешла въ наступленіе и въ бою 7-го августа у Моранжа французы потерпѣли неудачу, заставившую ихъ отойти
на свою территорію, при чемъ временно германцы занимали Люневиль: но
арміи генерала Кастельно удалось удержаться впереди Нанси на укрѣпленной линіи, носящей названіе Грандъ Куронъ де-Нанси. Въ такомъ положеніи
обѣ стороны оставались на этомъ театрѣ до половины сентября, при чемъ
происходили столкновенія съ перемѣннымъ успѣхомъ на французской территоріи, безъ существеннаго измѣненія въ расположеніи фронтовъ.

1 7 5

—

РАЗВИТІЕ БОЕВЪ НА РУССКОМЪ ФРОНТѢ.
Иниціатива перваго серьезнаго наступательнаго движенія на нашемъ
фронтѣ принадлежитъ нашей доблестной арміи. Какъ только стало извѣстнымъ, что германцы подавляющимъ большинствомъ своихъ силъ обрушились на нашихъ союзниковъ въ Бельгіи и Франціи и наши арміи сѣверно-западнаго фронта изготовились къ началу кампаніи, рѣшено было
о к а з а т ь содѣйствіе союзникамъ вторженіемъ н а ш и х ъ войскъ въ предѣлы Восточной Пруссіи для отвлеченія силъ германцевъ о т ъ ихъ западнаго фронта.
Для этой цѣли назначены были армія генерала Ренненкампфа, наступавшая на западъ о т ъ линіи Вильковишки — Сувалки, и армія генерала
Самсонова, наступавшая о т ъ линіи р. Нарева на сѣверо-западъ, обѣ въ
составѣ нѣсколькихъ корпусовъ. Германскими войсками въ Восточной
Пруссіи командовалъ начальникъ армейской инспекціи генералъ Притвицъ Гафронъ; войска его составлялись изъ двухъ группъ, и з ъ которой
въ каждой ядро составлялъ одинъ изъ корпусовъ постоянной арміи съ
придачею резервныхъ частей, ландверныхъ дивизій и частей ландштурма:
сѣверная группа, 1-й корпусъ, оперировала вдоль линіи Кенигсбергъ — Э й д куненъ, опираясь на укрѣпленную оборонительную линію по р. Ангерапъ.
отъ Инстербурга до Ангербурга; южная группа, 20-й корпусъ, дѣйствовала
вдоль линіи Аленштейнъ — Л ы к ъ , имѣя сильную укрѣпленную оборонительную позицію на линіи Мазурскихъ о з е р ъ . Германцы въ виду выдвинутаго положенія Восточной Пруссіи и сравнительно слабаго занятія ея войсками, особенно тщательно подготовили э т о т ъ районъ къ упорной оборонѣ. Помимо двухъ чрезвычайно сильныхъ оборонительныхъ линій на
р. Ангерапъ и на Мазурскихъ озерахъ, было подготовлено нѣсколько рядовъ позицій съ сильными земляными укрѣпленіями, цѣлою сѣтью проволочныхъ загражденій и другихъ искусственныхъ преградъ, особенно въ
районѣ сѣверной группы; мѣстность ж е въ районѣ южной группы самой
природой к а к ъ нельзя лучше была подготовлена для упорной обороны: здѣсь
отъ Лыка до Аленштейна и Остероде встрѣчалось нѣсколько естественныхъ оборонительныхъ линій вдоль группъ озеръ, к ъ тому ж е сильно
укрѣпленныхъ нѣмцами, а между ними болотистыя пространства и лѣсные
участки, могущіе затруднить наступающему движеніе и руководство войсками въ этомъ районѣ; однако оборонительныя линіи вдоль о з е р ъ здѣсь
имѣли одинъ важный недостатокъ — онѣ легко могли быть обойдены наступленіемъ съ юго-востока.

—

1 7 6

—

Наша доблестная армія къ началу кампаніи явила такія достоинства,
что своиіѵіъ совершенствомъ удивила многихъ, не только з а границею, но
и у насъ; мобилизація и сосредоточеніе ея, несмотря на невыгодныя условія
пространства и путей сообщенія, были выполнены замѣчательно быстро и
точно, что явилось неожиданностью для н а ш и х ъ противниковъ, подготовка ея оказалась отличною, снабженіе всѣмъ необходимымъ было обильное, а духъ войскъ выше всякой похвалы. Первое выступленіе ея было
блестящимъ. Вторженіе н а ш и х ъ войскъ въ Восточную Пруссію, во главѣ
которыхъ гвардейская кавалерія показала примѣръ доблести и самоотверженія, о т ъ Вержболова к ъ Кенигсбергу, было побѣдоноснымъ шествіемъ,
несмотря на упорное сопротивленіе германцевъ и тщательно подготовленныя укрѣпленныя позиціи.
Послѣ перваго удачнаго для насъ боя 4-го августа съ германской дивизіею у Бильдервейтшена, между Эйдкуненомъ и Столупянами, 5-го, б-го и
7-го августа завязались упорные бои на всемъ фронтѣ и заняты были
Лыкъ, Гольдапъ и Арисъ; 7-го августа армія наша близъ Гумбинена встрѣтилась съ противникомъ, сила котораго достигала состава до т р е х ъ корпусовъ: германцы пытались охватить н а ш ъ правый флангъ, но переходъ
въ наступленіе нашего центра, при чемъ было захвачено много непріятельс к и х ъ орудій, парализовалъ это движеніе; 8-го августа н а ш ъ лѣвый флангъ
съ боемъ продвинулся впередъ'и сбилъ противника, а 9-го августа германцы отступили с ъ огромными для нихъ потерями, преслѣдуемые нашими
войсками; они отошли за линію р. Ангерапъ и переправа у Даркененъ была
з а н я т а нашими войсками, 10-го августа наше наступленіе продолжалось
широкимъ фронтомъ, а нѣмцы поспѣшно отступали по направленію къ Кенигсбергу, покинувъ оборонительную линію за р. Ангерапъ; наши войска
заняли Ангербургъ и Инстербургъ; т а к о в ъ былъ блестящій результатъ
трехдневнаго боя подъ Гумбиненомъ. Продолжая наступленіе, армія генерала Ренненкампфа къ 20-му августа дошла до линіи Гердауенъ — Лабіау,
въ одномъ переходѣ о т ъ Кенигсберга, а кавалерія ея подходила к ъ самому
району крѣпости.
Тѣмъ времеиемъ съ юго-востока въ Восточную Пруссію вторглась армія
генерала Самсонова, обходя южный флангъ оборонительной линіи больш и х ъ Мазурскихъ озеръ; 9-го августа части этой арміи заняли города
І о г а н и с б у р г ъ , Ортельсбургъ и Вилленбергъ, 10-го августа они вступили въ
Сольдау, а гор. Нейденбургъ германцы очистили и подожгли, отступая въ
сѣверномъ направленіи; 10-го и 11-го августа къ сѣверу о т ъ Нейденбурга

1 7 7

происходили упорные и успѣшные для насъ бои; германскій 20-й корпусъ,
усиленный до т р е х ъ дивизій, занималъ укрѣпленную позицію Орлау—Франкенау; столкновенія доходили до ближняго боя ручными гранатами и а т а к ъ
въ штыки; наконецъ, 11-го августа въ 11 часовъ утра, когда сталъ обнаруживаться охватъ позиціи съ лѣваго фланга, германцы отступили по
направленію къ Остероде, оставляя нашимъ войскамъ орудія, пулеметы и
прочую военную добычу.
Между тѣмъ въ Восточной Пруссіи, гдѣ командованіе германскими
войсками перешло въ руки генерала Хинденбурга-Бенекендорфъ, произошла
перегруппировка войскъ, облегчаемая чрезвычайно густою сѣтью желѣзныхъ дорогъ; при э т о м ъ въ районѣ Сольдау — Аленштейнъ — Бишофсбургъ
сосредоточены были значительныя силы и среди нихъ замѣчены свѣжія
войска, переведенныя съ Кенигсбергскаго направленія; 12, 13 и 14-го августа происходили упорные бои; н а ш ъ правый флангъ продвигался впередъ и 12-го августа занялъ Бишофсбергъ, Зенсбуръ, и станцію Ротфлисъ,
а 14-го августа былъ з а н я т ъ Аленштейнъ.
Однако силы противника постоянно увеличивались; къ нему подошли
подкрѣпленія отъ гарнизоновъ Торна и Грауденца и подвезена была многочисленная тяжелая артиллерія; особенно значительныя силы германцевъ
сосредоточились у Мюлена, между Остероде и Нейденбургомъ. Войска наши
15, 16 и 17-го августа подверглись ожесточеннымъ а т а к а м ъ и сильнѣйшему обстрѣлу тяжелою артиллеріею и понесли большія потери. Къ сожалѣнію при очень невыгодныхъ условіяхъ мѣстности, которая конечно хорошо была изучена нашимъ противникомъ, среди многочисленныхъ озеръ,
болотъ и лѣсныхъ участковъ, связь между отдѣльными корпусами арміи
генерала Самсонова была потеряна и высшее руководство войсками утрачено; командующій арміей, часть высшихъ начальниковъ и ш т а б о в ъ погибли или попали въ плѣнъ и два корпуса понесли большія потери плѣнными. Тотчасъ были приняты мѣры для умаленія послѣдствій этой неудачи; утомленныя непрерывными боями и сильно порѣдѣвшія о т ъ потерь
войска были отведены назадъ къ линіи Нарева, а на мѣсто ихъ для встрѣчи
наступавшаго противника были выдвинуты свѣжія части, которыя задерживали его движеніе.
Желая воспользоваться одержаннымъ успѣхомъ, германцы перевезли
въ Восточную Пруссію нѣкоторыя части войскъ съ своего западнаго фронта
и сосредоточили значительныя силы на р. Алле, а 25-го августа генералъ
Хинденбургъ перешелъ въ общее наступленіе на востокъ по направленію

—

1 7 8

—

ОтрядЪ казаковЪ вЪ ropogK'B Восточной Прз-ссіп.

къ Мазурскимъ озерамъ и на югъ; 27-го августа произошло столкновеніе
съ нашими передовыми частями, которыя отходили, по возможности задерживая противника; наступавшія въ южномъ направленіи германскія
войска дошли до линіи Хоржеле — Мышинецъ, но здѣсь 28-го августа были
отброшены нашими войсками, Наступленіе германцевъ къ востоку ставило
въ затруднительное положеніе армію генерала Ренненкампфа, занимавшую
позиціи на линіи Гердауенъ — Лабіау: 28-го августа обнаружился глубокій
обходъ ея лѣваго фланга. Это вынудило отступленіе этой арміи; 29-го августа на нѣкоторыхъ у ч а с т к а х ъ она пыталась дать отпоръ противнику, но
силы его оказались слишкомъ значительными и она продолжала отходить
к ъ границѣ; германцы наступали быстро и, заходя своимъ правымъ флангомъ впередъ, продвигались на фронтѣ Норденбургъ^—Гольдапъ — Сувалки,
угрожая флангу и тылу нашей сѣверной арміи, но самоотверженіе н а ш и х ъ
войскъ, прикрывавшихъ флангъ этой арміи, помогло ей къ 1-му сентября
выйти изъ затруднительнаго положенія.
Пока на сѣверномъ участкѣ нашего фронта происходили описанныя
операціи, на югѣ разыгрывались событія чрезвычайной важности, блестящій результатъ которыхъ совершенно ватмилъ собою временную неудачу
въ Восточной Пруссіи.
Австрійскій главнокомандующій эрцъ-герцогъ Фридрихъ сосредоточилъ
свои главныя силы въ составѣ I арміи между верхней Вислой и нижнимъ
Саномъ; армія эта переправилась черезъ р. Санъ и, наступая на сѣверовостокъ въ ю ж н ы х ъ уѣздахъ Люблинской и Холмской губерній, дошла до
линіи З а в и х о с т ъ — Я н о в ъ —Бѣлгорай — Томашовъ — Бельцъ, имѣя на своемъ лѣвомъ флангѣ частную армію генерала Данкля, а на правомъ —армію
генерала Ауфенберга, общею численностью около 600.000 человѣкъ. Для
обезпеченія праваго фланга 1 арміи о т ъ войскъ нашего юго-западнаго
фронта, впереди Львова была сосредоточена II армія генерала Брудермана
въ составѣ около 200 батальоновъ (3,11 и 12-й корпуса и 5 кавалерійскихъ
дивизій, которыя затѣмъ были еще усилены частями 7, 13 и 14-го корпусовъ и нѣсколькими частями ландштурма; наконецъ, на лѣвомъ берегу
верхней Вислы перешедшія границу австрійскія части, вмѣстѣ съ нѣсколькими германскими дивизіями, направлялись к ъ переправамъ на Вислѣ для
принятія участія въ общемъ большомъ сраженіи, получившемъ названіе
большой Галиційской битвы. Всего австрійцы сосредоточили противъ насъ
40 пѣхотныхъ и 11 кавалерійскихъ дивизій въ составѣ около 1 милліона
человѣкъ при 2.500 орудіяхъ.

—

181

—

Въ виду грозившаго наступленія главныхъ силъ австрійцевъ, наши
главныя силы сѣверо-западнаго фронта стали сосредоточиваться к ъ линіи
Люблинъ — Холмъ.
Въ районѣ Кіевскаго военнаго округа наши войска сосредоточились
на фронтѣ Луцкъ — Дубно — Проскуровъ и 7-го августа перешли въ наступленіе по направленію на Львовъ — Галичъ съ тѣмъ, чтобы разбить
австрійскую II армію и этимъ обнажить флангъ австрійскихъ главныхъ
силъ; 9-го августа наша конница отбросила австрійскія части между Злочевымъ и Зборовымъ и захватила 160 плѣнныхъ; атаковавшіе ВладиміръВолынскій австрійцы отошли к ъ Сокалю; нами была занята часть переправъ черезъ р. Серетъ; 10-го августа наступленіе въ Галиціи продолжалось широкимъ фронтомъ; австрійскіе арьергарды пытались оказать сопро-'
тивленіе на р. Серетѣ у Тарнополя и Чорткова, но были отброшены; 12-го
августа продолжалось успѣшное для насъ наступленіе.
Къ этому времени наши войска вошли въ тѣсное соприкосновеніе съ
австрійцами отъ Вислы до направленія к ъ переправамъ на Днѣстрѣ на протяженіи фронта около 300 верстъ; ІЗ-го августа начались бои въ районѣТомашова и Монастыржиска и постепенно развивалось генеральное сраженіе
на всемъ упомянутомъ фронтѣ,
Въ э т о т ъ день ІЗ-го августа главныя силы австрійцевъ перешли въ
наступленіе въ сѣверномъ направленіи къ линіи Люблинъ—Холмъ. Переходъ въ наступленіе на сѣверъ въ то время, когда наши превосходныя
силы уже тѣснили Львовскій заслонъ — И австрійскую армію — и такимъ
образомъ обнажался правый флангъ главныхъ силъ, нельзя назвать удачнымъ рѣшеніемъ. Оно, повидимому, было вызвано желаніемъ, — а, можетъбыть, и приказаніемъ и з ъ Берлина, — отвлечь наше вниманіе о т ъ Восточной Пруссіи, гдѣ въ это время обозначился н а ш ъ успѣхъ подъ Кенигсбергомъ и у Аленштейна.
Сначала бои на направленіи Люблинъ — Холмъ имѣли встрѣчный характеръ, но постепенно на многихъ участкахъ австрійцы принуждены были
перейти къ оборонѣ; захвачено было знамя 11-го гонведнаго полка; сѣвернѣе Томашова взято 1 .ООО плѣнныхъ, и къ востоку о т ъ него у Лащова
разбита цѣлая дивизія, при чемъ сдавались цѣлые полки и захвачено 100
орудій, 4.600 плѣнныхъ и знамя 65-го полка; въ направленіи на Люблинъ
были направлены главныя усилія австрійцевъ, здѣсь происходили упорные
бои, до штыковыхъ ударовъ включительно; части противника, наступавшія
к ъ Кѣльцамъ стали переправляться черезъ Вислу для участія въ общемъ

1 8 2

Взятая русскими нЪічецкая ферма.

7
-1!?

f'l

V

>

-

Xi

,

"

1 >г

)

^ 4
Х'3'IJ я"- І -f ^

v'/t "

іѴ.
г»

дач,

1

f

'Ш:
• ЛЧ?!^.
'••й-

'v.-1 '^

ш щ ш ш

сраженіи; 14-го августа наши войска на Люблинскомъ направленіи перешли въ наступленіе по мѣстности, усѣянной непріятельскими трупами;
18-го августа продолжались упорные бои; на нашемъ правомъ флангѣ австрійцы нѣсколько отошли, потерявъ 3 орудія, 10 пулеметовъ и свыше
1.000 человѣкъ плѣнными; 19-ro августа противникъ пытался произвести
прорывъ въ направленіи между Люблиномъ и Холмомъ, но былъ отброшенъ, при чемъ захвачено знамя, 8 пулеметовъ и около 1.000 плѣнныхъ.
Между тѣмъ на Львовскомъ направленіи наши войска продолжали
наступать, одерживая крупные успѣхи; 13-го августа къ востоку отъ Львова захвачено было 3.000 плѣнныхъ; у Подгайцы съ боя взято 4 пулемета
и много зарядныхъ ящиковъ и подобраны брошенные австрійцами на З о лотой Липѣ 9 орудій и 60 зарядныхъ ящиковъ; 14-го августа наши войска
овладѣли фронтомъ Каменка — Глиняны — Перемышляны — Бржуховице;
18-го и 19-го августа происходили упорные бои на сильныхъ укрѣпленныхъ позиціяхъ австрійцевъ о т ъ Каменки до Галича; особенно ожесточенные бои велись на берегахъ р. Гнилой Липы, гдѣ, несмотря на неприступныя позиціи на крутомъ берегу рѣки, австрійцы были сбиты, усѣявъ поле
сраженія до 4.800 трупами, при чемъ были взяты въ плѣнъ 1 генералъ,
32 офицера и много солдатъ и захвачена артиллерія; к ъ востоку отъ
Львова 20-го августа взято 20 орудій; австрійцы отступали и наши войска арміи
генерала Рузскаго, стремительно преслѣдуя ихъ, 21-го августа ворвались
въ укрѣпленный городъ Львовъ, гдѣ завладѣли обильною матеріальною
частью и въ томъ числѣ многочисленнымъ подвижнымъ составомъ желѣзныхъ дорогъ, Въ т о т ъ ж е день наступавшая южнѣе армія генерала Брусилова съ бою овладѣла предмостными укрѣпленіями у Галича на
р. Днѣстрѣ.
Наша доблестная армія совершила блестящій подвигъ, непрерывно
наступая съ 7-го августа, переходя серьезнѣйшія преграды, каковыя представляли собою лѣвые притоки Днѣстра рѣки: Серетъ, З л о т а и Гнилая
Липа, овладѣвая по пути сильными укрѣпленными позиціями, з а х в а т и в ъ
около 200 орудій и обративъ противника въ бѣгство; лѣвое крыло ея
съ 4-го по 21-е августа прошло 220 верстъ, с ъ 7-го августа — с ъ боями.
З а н я т і е главнаго города Галиціи Львова, а т а к ж е связаннаго для насъ с ъ
историческими традиціями Галича порадовало сердца всѣхъ русскихъ людей и имѣло большое политическое значеніе. Въ военномъ отношеніи т а к ж е
былъ достигнутъ важный успѣхъ — разбита и обращена въ бѣгство
II австрійскаяармія, служившая заслономъ и охраною праваго фланга австрій-

1 8 5

с к и х ъ главныхъ силъ, наступавшихъ на сѣверъ по направленію на Люблинъ—Холмъ.
Большая часть австрійской арміи отъ Львова отступала на западъ
къ сильной позиціи Яновъ — Городокъ, поддерживая еще связь съ главными
силами — I арміею, а часть ея южнѣе Львова еще пыталась оборонять
укрѣпленныя переправы на Днѣстрѣ у Миколаева, Нижніова и Залещиковъ.
На фронтѣ Люблинъ — Холмъ наши силы вначалѣ были невелики;
австрійцы сначала наиболѣе налегали у Красники, потомъ у Томашова;
21-го августа наибольшаго напряженія бои достигли на фронтѣ Ополе —
Быхава; восточнѣе австрійцы подошли къ Травникамъ и захватили Красноставъ, Замостье и Грубешовъ; у Юзефова они на Вислѣ наводили мосты,
по которымъ переправлялась радомская группа войскъ. Мы усилились на
нашемъ правомъ флангѣ и продолжали успѣшныя дѣйствія у Львова, но
на Холмскомъ направленіи войскъ у насъ было мало; они 6 дней геройски
отбивались, но 20-го августа ихъ пришлось нѣсколько отвести назадъ.
Однако, 22-го августа, въ виду успѣховъ армій генераловъ Рузскаго и
Брусилова въ Галиціи, наши войска перешли въ общее наступленіе, которое особенно обозначалось въ центрѣ, гдѣ австрійцы были разбиты у Суходолья и натискомъ между Туробинымъ и Замостьемъ порвана связь
между Красниковскою и Томошовскою группами австрійцевъ; к ъ западу
о т ъ Красностава сдался 45-й австрійскій полкъ, въ составѣ командира,
44 офицеровъ и 1.600 н и ж н и х ъ чиновъ; на лѣвомъ берегу Вислы была
атакована германская дивизія, шедшая на помощь австрійцамъ; въ Галиціи
былъ з а н я т ъ гор. Стрый и наша конница появилась на перевалахъ Карпатъ; 23-го августа заняты были сильныя укрѣпленія у Миколаева на
Днѣстрѣ, при чемъ захвачено 40 орудій; начали развиваться упорные бои
въ районѣ Равы Русской съ большими австрійскими силами; въ Галиціи
началась атака сильной позиціи у Городка; на лѣвомъ берегу Вислы наше
наступленіе продолжалось.
23-го и 24-го августа наши войска атаковали Томашовскую группу съ
сѣверо-запада отъ Замостья и съ сѣверо-востока о т ъ Грубешова; она отступила и у Фрамболя наша конница врѣзалась въ обозъ; вмѣстѣ съ тѣмъ
части арміи генерала Рузскаго атаковали эту группу съ юго-востока и ей
пришлось отбиваться на три фронта, Красниковская группа т а к ж е была
сбита съ позиціи и отступала на югъ; наша артиллерія съ лѣваго берега
Вислы обстрѣляла обозъ на дорогѣ Юзефовъ —Аннополь. Вмѣстѣ съ
тѣмъ стали развиваться упорные бои на фронтѣ о т ъ Равы-Русской до

—

1 8 6

—

Лнѣстра, гдѣ австрійцы получили подкрѣпленія; 25-го августа у Раны Русской атаковали части 14-го тирольскаго корпуса, но 26-го они были отбиты, потерявъ 500 человѣкъ плѣнными; 27-ro августа войска наши на
Люблинскомъ направленіи штурмомъ овладѣвали позиціею Ополе — Туробинъ, протяженіемъ въ 60 верстъ, и 28-го числа преслѣдовали непріятеля
съ боемъ на разстояніи въ 30 верстъ; австрійцы пытались атаковать наше
лѣвое крыло, но и здѣсь наши войска 30-го августа перешли въ рѣшительное-наступленіе, послѣ упорнаго боя заняли гор. Томашовъ и отбросили
противника.
Такимъ образомъ австрійцы всюду потерпѣли пораженіе и начали
безпорядочное отступленіе. Т а к ъ окончилась большая Галиційская битва,
продолжавшаяся 17 дней, въ которой было взято въ плѣнъ свыше 200 офицеровъ и 30.000 н и ж н и х ъ чиновъ. Она навсегда останется новымъ памятникомъ славы нашей доблестной арміи, Значеніе ея въ стратегическомъ
отношеніи было громадное: аріѵіія нашего главнаго въ то время противника
на нашемъ фронтѣ (такъ к а к ъ главныя силы германцевъ были заняты на
западѣ) была разбита и послѣ довершенія. побѣды преслѣдованіемъ на
долгое время не способна ни на какія наступательныя операціи.
1-го сентября наши войска начали переправляться черезъ р. Санъ,
преслѣдуя отступающаго противника; у Равы Русской было взято 30 орудій 8.000 плѣнныхъ; въ болотахъ близъ Бѣлгорая отысканы брошенныя
австрійцами батареи; на правомъ берегу Днѣстра австрійцы отступали къ
Дрогобычу; главный городъ Буковины—Черновицы былъ з а н я т ъ нашими
войсками безъ сопротивленія.
На путяхъ о т ъ Львова наши войска, овладѣвъ Городскою позиціею,
1-го сентября заняли Мосциску, въ одномъ переходѣ о т ъ крѣпости Перемышля; 2-го сентября сильныя предмостныя укрѣпленія у Кржешова на
нижнемъ Санѣ взяты съ налета, при чемъ н а ш ъ батальонъ перешелъ черезъ мостъ на плечахъ австрійцевъ; въ районѣ Яворова захвачены обозы
6-го и 14-го австрійскихъ корпусовъ, свыше 10 орудій, 5.000 плѣнныхъ и
много огнестрѣльныхъ припасовъ; въ т о т ъ же день з а н я т ъ гор. Сандомиръ
на лѣвомъ берегу Вислы.
4-го сентября въ Галиціи наши войска, преслѣдуя противника, приблизились къ укрѣпленіямъ Синявы, Ярослава и Перемышля. На слѣдующій день были заняты Синява и Самборъ; австрійскія войска отъ р. Вишни
отброшены за р. Санъ; въ районѣ Сандомира захвачено свыше 3.000 плѣнныхъ и 10 орудій, а у Немирова (къ с.-з. отъ Львова) —3.000 повозокъ

187

съ боевыми припасами; 6-го сентября австрійскіе арьегарды между Вислой
и Саномъ на линіи Барановъ — Ранишовъ пытались задержать преслѣдованіе, но были отброшены; наша тяжелая артиллерія открыла огонь по
укрѣпленіямъ Ярослава; завязались боевыя дѣйствія съ гарнизономъ Перемышля; въ лѣсахъ находили брошенныя австршцами батареи.
8-е сентября ознаменовалось новымъ подвигомъ н а ш и х ъ войскъ; они
взяли приступомъ укрѣпленія Ярослава на правомъ берегу р. Сана, захвативъ въ н и х ъ 20 орудій; затѣмъ продолжали наступленіе и, несмотря на
взрывъ моста австрійцами, овладѣли гор. Ярославомъ. Наступленіе въ
Галиціи всюду продолжалось; наша конница слѣдовала по пятамъ за поспѣшно отступающими австрійскими арьергардами; з а х в а т ъ плѣнныхъ и
орудій продолжался; 10-го сентября нашими войсками взята укрѣпленная
позиція Чишки — Фульстынъ, к ъ юго-западу о т ъ Перемышля, прикрывавшая узловую станцію Хыровъ на желѣзнодорожной магистрали изъ Перемышля въ Будапештъ; къ сѣверу отъ Перемышля взяты укрѣпленія у Радымно, а къ востоку отъ крѣпости австрійцы очистили с. Медыку и были
оттѣснены к ъ линіи фортовъ; 11-го сентября австрійцы были вытѣснены
и з ъ Хырова; по направленію отъ Дрогобыча къ перевалу У ж о к ъ наши
войска, отбросивъ два гонведныхъ полка, заняли с. Турка; 13-го числа былъ
разбитъ непріятельскій отрядъ на перевалѣ У ж о к ъ и наши войска вступили въ предѣлы Венгріи; гарнизонъ Перемышля предпринималъ безуспѣшныя вылазки; 15-го сентября въ западной Галиціи близъ Дуклы р а з б и т ъ
непріятельскій арьергардъ; всѣ дороги з а рѣкою Саномъ были усѣяны
брошенными предметами снаряженія, продолжался з а х в а т ъ плѣнныхъ, все
свидѣтельствовало о безпорядочномъ отступленіи противника.
Австро-венгерской арміи былъ нанесенъ рѣшительный ударъ; части
ея оказались разъединенными и въ безпорядкѣ отступали въ разныхъ
направленіяхъ: армія генерала Данкля — къ Кракову, армія генерала Ауфенберга —частью з а перевалы Карпатъ въ западной Галиціи, частью ж е заперлась въ крѣпости Перемышль; II австрійская армія о т ъ Львова и съ Днѣстра
уходила въ Перемышль и на перевалы Карпатъ въ восточной Галиціи.
Закончившаяся неотступнымъ преслѣдованіемъ операція наша на
юго-западномъ фронтѣ вполнѣ отвѣчала важнѣйшему указанно стратегіи,
которая одна имѣетъ рѣшающій голосъ на войнѣ, — нанести рѣшительное пораженіе главнымъ силамъ противника. Но у насъ былъ еще и другой врагъ — Германія и для достиженія полнаго успѣха на нашемъ фронтѣ
оставалось одержать побѣду надъ германскою арміею.

1 8 8

Пока описанныя событія происходили на нашемъ юго-западномъ фронтѣ, на сѣверномъ участкѣ фронта германцы, воспользовавшись тѣмъ, что
главныя силы нашей арміи были заняты отраженіемъ австрійцевъ, продолжали наступленіе въ В. Пруссіи и вторглись въ предѣлы Сувалкской губерніи. Однако уже 4-го сентября армія генерала Ренненкампфа остановила
наступленіе противника. Нѣсколько южнѣе германцы продвигались впередъ
къ среднему Нѣману и доходили до переправь на этой рѣкѣ у Олиты и
Друскеникъ, а т а к ж е вступили въ предѣлы Ломжинской губерніи.
Тѣмъ временемъ послѣ пораженія австрійской арміи у насъ была
предпринята перегруппировка в о й с к ъ с ъ цѣлью отраженія германцевъ; 10-ro
сентября была отбита попытка германскаго авангарда продвинуться дальше
на востокъ въ Сувалкской губерніи, а въ районѣ Щучина и Винцента
происходили удачныя для насъ столкновенія передовыхъ частей; 12-го сентября на фронтѣ Сопоцкинъ — Друскеники начался бой съ германскими
войсками, закончившійся отступленіемъ противника; ІЗ-го августа нѣмцы
приблизились съ сѣвера къ Осовцу и начали артиллерійскій бой съ крѣпостью, въ которомъ приняли участіе тяжелые калибры артиллеріи противника; 14-го сентября огонь достигъ значительнаго напряженія; попытка
непріятельской пѣхоты продвинуться ближе къ крѣпости была о т р а ж е н а . Въ
Августовскихъ лѣсахъ наши войска съ боемъ успѣшно продвигались впередъ.
15-го сентября развивались бои на всемъ фронтѣ Осовецъ — Друскен и к и — Симно (западнѣе Олиты); новая попытка противника переправиться
черезъ Нѣманъ была отражена; ожесточенные бои происходили за сѣверные выходы изъ Августовскихъ лѣсовъ, послѣ чего наши войска овладѣли
германскими позиціями у Августова, а т а к ж е у Копціева (западнѣе Друскеникъ); 16-го сентября были взяты проходы между озерами на фронтѣ
Симно — С е р е е —Лейпуны; непріятель отброшенъ въ районъ Сувалки —
Сейны — Маріамполь; онъ продолжалъ безуспѣшное бомбардированіе Осовца;
17-го сентября подъ натискомъ нашихъ войскъ продолжалось отступленіе
германцевъ изъ предѣловъ Сувалкской и Ломжинской губерній, при чемъ
особенно горячій бой происходилъ въ районѣ западнѣе Симно; атаковавшія Осовецъ войска стали поспѣшно уходить на сѣверъ. Ночною а т а к о ю
германскія позиціи у Красно, западнѣе Симно, были окончательно захвачены; отступленіе противника на шоссе Сейны — Сувалки подъ ударами
нашей конницы и обстрѣломъ артиллеріи мѣстами обращалось въ безпорядочное бѣгство; въ районѣ Сувалокъ германцы подвезли подкрѣплеиія
къ Маркграбову и на фронтѣ Августовъ — Сувалки переходили въ насту-

1 8 9

—

пленіе, при чемъ у Рачки ночью произвели атаку въ штыки, но потерпѣли
жестокій уронъ; Августовъ бомбардировался тяжелою артиллеріею, но
18-го сентября въ 2 часа дня наша пѣхота перешла въ рѣшительное наступленіе и совершенно отбросила противника изъ этого района. Онъ былъ
также выбитъ изъ района Граева и Щучина и н а ш и войска здѣсь перешли на германскую территорію, при чемъ часть обоза и автомобилей непріятельскаго отряда, дѣйствовавшаго противъ Осовца, была захвачена; въ
районѣ Млавы непріятель предпринималъ демонстративное наступленіе,
отраженное нашими войсками; 19-го сентября непріятель оборонялся на
позиціяхъ к ъ сѣверу о т ъ озера Вигры и велъ ожесточенныя атаки отъ
Рачки и Боржимена, стремясь з а х в а т и т ь западные выходы и з ъ Августовскихъ лѣсовъ; на шоссе Лодзее — Шиплишки 1-я германская кавал. дивизія пыталась остановить наступленіе нашей конницы; бой происходилъ
уже въ темиотѣ; германскіе эскадроны, не принявъ конныхъ атакъ, бросились назадъ, понесли большія потери и увлекли за собою поддерживавшую
ихъ пѣхоту. Нашими войсками были заняты Райгродъ, Кальварія и Маріамполь.
20-го сентября германцы отступили къ границѣ и дѣлали попытки
удержаться на укрѣпленныхъ позиціяхъ отъ Вержболова до Лыка; нашими
войсками было взято свыше 1.000 плѣнныхъ, нѣсколько орудій, зарядныхъ
ящиковъ, автомобилей и пр. Т а к и м ъ образомъ 20-го сентября закончилось для насъ побѣдно большое Августовское сраженіе, и противникъ былъ
вытѣсненъ и з ъ предѣловъ Сувалкской и Ломжинской губерній.
Между тѣмъ уже 14-го сентября замѣчалось усиленіе германскихъ
войскъ на Силезскомъ фронтѣ; 17-го сентября обнаружились в ъ з а п а д н ы х ъ
уѣздахъ Петроковской и Кѣлецкой губерній значительныя силы германцевъ, большею частью перевезенныя съ западнаго ихъ фронта; наша
конница и передовыя части, дѣятельно наблюдая з а противникомъ, энергичными частными контръ-атаками старались задерживать продви>і<еніе
его. Это были первые признаки готовившейся второй наступательной операціи германцевъ на э т о т ъ разъ къ средней Вислѣ, къ участку Варшава —
Ивангородъ.

М. Бломъ.

1 9 0

хр'- ^ ѣШі Ж

Его Императорское ВЬісочество Великій КнязЬ

т.

... «,:.,• -

- •

.

-71.

. г. •••

Николайі НиколаевичЪ.

^ ^ ^

Верііобный Главйокомандующій русской арміей
Его Ииператорское Высочество
Ведйкій КНйвь

Николай Никодаевичъ.
Кап.-лейш.

В. Г.

Энгельмана.

Верховный Главнокомандующій Русской арміей Е. И. В. Великій Князь
Николай Николаевичъ —старшій сынъ покойнаго Великаго Князя Николая
Николаевича (Старшаго) и Великой Княгини Александры Петровны и внукъ
императора Николая I. Онъ родился 6 ноября 1856 года и первоначальное образованіе получилъ подъ руководствомъ Августѣйшихъ родителей.
11 іюня 1871 года онъ былъ зачисленъ юнкеромъ въ Николаевское
инженерное училище, а въ 1872 году былъ произведенъ въ прапорщики
и командированъ въ учебный пѣхотный батальонъ, Въ 1873 году онъ состоялъ въ учебномъ кавалерійскомъ эскадронѣ, по окончаніи занятій въ
которомъ былъ зачисленъ слушателемъ въ Николаевскую академію генеральнаго штаба (нынѣ Императорская Николаевская военная академія), которую
окончилъ въ 1876 году съ серебряной медалью и занесеніемъ Его имени
на мраморную доску. Въ томъ ж е году онъ былъ зачисленъ въ генеральный штабъ, произведенъ въ капитаны и назначенъ флигель-адъютантомъ
къ Его Императорскому Величеству.
Съ началомъ Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. онъ былъ назначенъ состоять при своемъ отцѣ, Главнокомандующемъ Дунайской арміей,
и въ первый періодъ ея на него было возложено производство рекогносцировки береговъ Аржиса и Дуная для выбора мѣста переправы черезъ
эту рѣку. Затѣмъ во время переправы нашихъ войскъ у Зимницы онъ
состоялъ при генералѣ Драгомировѣ, руководившемъ этой операціей и
взятіемъ Систовскихъ высотъ, гдѣ онъ отличился и былъ награжденъ
орденомъ Св. Георгія 4-й степени. Послѣ этого Великій Князь участвовалъ въ атакѣ и занятіи Шипкинскаго перевала войсками князя Святопол къ-Мирскаго и за проявленныя при этомъ отличія былъ награжденъ

1 9 1

—

золотымъ оружіемъ съ надписью «за храбрость». Кромѣ того, за время этой
войны Великій Князь былъ произведенъ въ полковники, а по окончаніи ея
былъ прикомандированъ к ъ лейбъ-гвардіи Гусарскому полку, гдѣ командовалъ сперва эскадрономъ, затѣмъ дивизіономъ, а въ 1884 году былъ назначенъ командующимъ этимъ полкомъ. Въ 1885 году онъ былъ произведенъ
въ генералъ-майоры и утвержденъ въ должности командира этого полка.
Въ 1888 году, продолжая командовать полкомъ, Великій Князь былъ назначенъ командиромъ 2-й бригады, 2-й гвардейской кавалерійской дивизіи,
а въ 1890 году былъ отчисленъ отъ командованія полкомъ и назначенъ
командующимъ этой дивизіей. Въ 1893 году Его Высочество былъ произведенъ въ генералъ-лейтенанты и утвержденъ въ должности начальника 2-й
гвардейской, кавалерійской дивизіи, а въ 1894 году былъ пожалованъзваніемъ
генералъ-адъютанта Его Императорскаго Величества. Въ 1895 году Его
Высочество былъ н а з н а ч е н ъ генералъ-инспекторомъ кавалеріи и въ
1901 году былъ произведенъ въ генералы отъ кавалеріи, Послѣ этого
въ 1905 году онъ былъ назначенъ главнокомандующимъ войсками гвардіи
и Петроградскаго военнаго округа и въ этой должности пробылъ до
назначенія его 20 іюля 1914 года Верховнымъ Главнокомандующимъ
Русской арміей.
Изъ э т и х ъ к р а т к и х ъ свѣдѣній видно, что Великій Князь всю свою
ж и з н ь провелъ въ строю, послѣдовательно проходя службу во всѣхъ должностяхъ и лучшей оцѣнкой Его дѣятельности служатъ слова Государя Императора, приведенныя въ Высочайшемъ Рескриптѣ, данномъ на Имя Его
Высочества 11 іюня 1911 года, когда исполнилось 40 лѣтъ Его службы
въ рядахъ арміи. Въ этомъ рескриптѣ говорится: «Въ 1895 году въ виду
испытанной Вашей опытности Я счелъ за благо назначить Васъ генералъинспекторомъ кавалеріи, въ каковой должности Вы пробыли свыше десяти
лѣтъ. Проявленные Вами за это время любовь къ кавалерійскому дѣлу,
знаніе и опытъ оставили неизгладимый слѣдъ, и результатами достигнутаго
Вами успѣха гордится по сей день русская конница. С ъ 26 октября
1905 года, будучи назначены на отвѣтственный постъ Главнокомандующаго
войсками гвардіи и Петроградскаго военнаго округа. Вы, первые три года,
въ тяжелое время, переживаемое нашимъ дорогимъ отечествомъ, по волѣ
Моей, совмѣщали эту должность съ предсѣдательствованіемъ въ Совѣтѣ
государственной обороны, при чемъ Вы сумѣли напряженной Вашей работой
по многосложной сей должности о к а з а т ь Россіи великія услуги. Плодотворность трудовъ Вашихъ и заботливость Ваша по улучшенію воспитанія

—

1 9 2

—

г
Ставка Верховнаго Главнокомандующаго.

о

т
-I

fi/i
р ^ -t

4 V

Л
-f t

ш

J

•V)

Ч, -с»

Ш
n

T

^I

ft

І5Г

-

\

M

-IS--

т.

л
(

%

J,

1 IS
if,

rtt,

Ал

г

TP

л ' y'l:.

•.i's;

л
i-

f

я
T1

(

г

kjiv
«

5 v^

»

•'u-y

id^n

'11

V

11

S-i

''il^fi!

№

l

воинскаго духа и пониманія военнаго дѣла въ войскахъ гвардіи не р а з ъ
уже Мною отмѣчены. Воздавая должную справедливость сорокалѣтней многотрудной и полезной Вашей дѣятельности, въ коей всегда сквозила любовь къ родинѣ и славной арміи Россійской, въ рядахъ которой Имя Ваше
останется запечатлѣннымъ проведенными Вами съ любовью и знаніемъ дѣла
усовершенствованіями, особенно въ кавалеріи, а равно цѣня желѣзную, несокрушимую энергію Вашу и самоотверженную Вашу службу, я жалую Вамъ,
препровождаемый при семъ для ношенія на груди, осыпанный брилліантами
портретъ Мой. Пребываю къ Вамъ неизмѣнно благосклонный и сердечно
любящій Васъ Н и к о л а й » .
Ко времени своего назначенія ВерховнымъГлавнокомандующимъВеликій
Князь состоялъ: шефомъ лейбъ-гвардіи Литовскаго, 56-го пѣхотнаго Житомирскаго, 16-го Иркутскаго гусарскаго полковъ и 3-й роты лейбъ-гвардіи 4-го
Стрѣлковаго Императорской фамиліи полка; почетнымъчленомъ Николаевской
инженерной и Императорской Николаевской военной академій, Императорскаго русскаго военно-историческаго общества и попечителемъ офицерскаго
собранія арміи и флота и числился въ лейбъ-гвардіи Преображенскомъ,
Павловскомъ, Казачьемъ Его Величества, Гусарскомъ, 4-мъ Стрѣлковомъ
Императорской фамил'ш полкахъ, лейбъ-гвардіи саперномъ батальонѣ и 8-мъ
драгунскомъ Астраханскомъ полку.
Въ настоящее время нельзя дать хоть приблизительную оцѣнку дѣятельности Великаго Князя на занимаемомъ имъ въ настоящее время
отвѣтственномъ и высокомъ посту кромѣ того, что извѣстно и з ъ офиціальныхъ сообщеній его штаба, ежедневно дающихъ свѣдѣнія о геройской
борьбѣ, которую ведутъ съ настойчивыми и сильными врагами наши
доблестныя войска подъ Его руководствомъ, почему какъ всѣ успѣхи нашихъ армій, т а к ъ и блестящее ихъ маневрированіе, когда наша армія все
усиливается въ своемъ составѣ и готовитъ непріятелю рѣшительный ударъ,
являются лучшей оцѣнкой дѣятельности ихъ Вождя, на котораго устремлены взгляды и надежды всей Россіи.
Т а к ъ какъ мы ведемъ войну вмѣстѣ съ нашими доблестными союзниками, то, несомнѣнно, что личность Великаго Князя привлекаетъ всеобщее
вниманіе за границей, почему слѣдуетъ привести нѣсколько выдержекъ
изъ англійской и французской печати, характеризующихъ, съ точки зрѣнія
иностранцевъ Его личность.
Напримѣръ въ популярномъ англійскомъ изданіи «The illustrated W a r
News» мы находимъ слѣдующія строки: «Великій Князь Николай является

—

1 9 3

—

воиномъ съ громаднымъ административнымъ и организаціоннымъ опытомъ.
З а все время своей жизни онъ зналъ только одно — работу на пользу
военнаго дѣла и долгіе годы научнаго и внимательнаго труда завершаются въ настоящее время блестящими результатами. Великій Князь
вмѣстѣ съ военнымъ министромъ, реорганизовалъ русскую армію послѣ
Русско-японской войны и настоящее его назначеніе принадлежитъ ему
по праву, т а к ъ к а к ъ онъ подготовлялся для этого и его появленіе
во главѣ русской арміи было встрѣчено съ восторгомъ и чувствомъ
полнаго удовлетворенія. Говорятъ, что онъ взялъ своимъ образцомъ
Наполеона и хотя обстановка этой войны значительно разнится отъ
бывшей въ 1815 году, но его стратегическіе пріемы указываютъ, что
онъ слѣдуетъ наполеоновскимъ принципамъ при веденіи войны. Великій
Князь высокаго роста и кажется моложе своихъ лѣтъ, онъ ведетъ спартанскій образъ жизни, проводя день и ночь въ напряженной работѣ въ
поѣздѣ, который служитъ ему штабъ-квартирой. Здѣсь онъ работаетъ
вмѣстѣ со своимъ штабомъ, который онъ з а р а ж а е т ъ своимъ энтузіазмомъ.
Такъ же, какъ и генералъ Френчъ, Великій Князь представляетъ кавалерійскаго офицера par excellence, и кавалерія является самымъ любимымъ
родомъ оружія, но к а к ъ всесторонне военно-образованный человѣкъ,
отлично знающій всѣ отрасли военнаго дѣла, онъ является выдающимся
организаторомъ. Когда въ концѣ іюля начали сосредоточиваться русскія
войска, то народъ сразу почуялъ кто руководитъ этой операціей. «Это
мобилизація по указаніямъ Великаго Князя Николая», говорили въ народѣ.
И это было справедливо, т а к ъ к а к ъ онъ подготовилъ армію къ бою, онъ
з н а е т ъ ея силу и онъ знаетъ, когда настанетъ время для нанесенія рѣшительнаго удара врагу. Дѣйствительность показала, что онъ выказалъ
большую предусмотрительность въ дѣлѣ организаціи арміи и скоро мы
узнаемъ результаты дѣятельности этого выдающагося человѣка и послѣдствія его грандіозной работы».
Затѣмъ въ журнал'^ «Illustrated London News» мы находимъ слѣдующій отзывъ о Великомъ Князѣ одного изъ англійскихъ корреспондентовъ,
состоящихъ при его штабѣ: «Это человѣкъ большого роста, въ 6 футовъ
и 4 дюйма, и онъ обладаетъ величественной внѣшностью безъ малѣйшаго
признака принужденности и крайне простой въ обращеніи. Онъ говоритъ
быстро съ большой убѣдительностью и производитъ чарующее впечатлѣніе
своимъ разговоромъ, Одѣвается онъ очень просто, т а к ъ ж е к а к ъ и его
многочисленные адъютанты. Вообще производитъ впечатлѣніе серьезнаго,

—

1 9 4

—

уравновѣшеннаго человѣка, сознающаго всю отвѣтственность, лежащую
на немъ и увѣреннаго въ успѣхѣ громаднаго дѣла, во главѣ котораго онъ
с т о и т ь и умѣло руководить операціями русской арміи».
Наконець, во французскомь журналѣ «Illustration» имѣются слѣдующія
строки: «начиная с ь первыхь дней войны, вниманіе всей Россіи приковано
Kb тому, что происходить въ штабѣ Верховнаго Главнокомандующаго,
мѣстоположеніе котораго неизвѣстно большинству русскаго общества.
И з ь этого штаба Верховный Главнокомандующій русской арміей Великій
Князь Николай Николаевичъ руководить военными операціями при помощи
своихь б л и ж а й ш и х ь помощниковь. Тѣ, которые предполагають, что э т о т ь
ш т а б ь представляеть нѣчто грандіозное вь виду тѣхь событій, которыми
о н ь управляеть, жестоко ошибутся. Э т о т ь ш т а б ь состоить и з ь поселка,
составленнаго и з ь вагоновь различныхь классовь, с т о я щ и х ь вь одномь
и з ь желѣзнодорожныхь узловыхь пунктовь. Эти вагоны с л у ж а т ь для
жилья, а вокругь нихь имѣется нѣсколько деревянныхь построекь, служ а щ и х ь для различныхь нуждь ш т а б а . С ь утра до ночи и с ь ночи до
утра небольшой клочокь русскаго лѣса ж и в е т ь самой интенсивной жизнью.
Все время получаются и обсуждаются донесенія, передаваемыя каждую
минуту с ь многочисленныхь пунктовь громаднаго боевого фронта и послѣ
этого отдаются приказанія, немедленно разсылаемыя по многочисленнымь
телеграфнымь линіямь.
Вь настоящее время имя Верховнаго Главнокомандующаго благословляется всей Россіей, которая видить вь немь спасителя родины. Его имя
всегда останется окруженнымь славой, и районь, гдѣ онъ работаеть, буд е т ь служить впослѣдствіи мѣстомъ для паломничества. Великій Князь
Николай Николаевичъ провель всю свою ж и з н ь вь р я д а х ь арміи, послѣдовательно проходя всѣ должности до назначенія его начальникомъ гвардіи
и петроградскаго военнаго округа. Онъ находился на этомь посту, когда
была объявлена война и когда еще не знали, кто будетъ назначень Верховнымь Главнокомандующимъ, общественное мнѣніе опредѣленно указывало на него, какъ на то лицо, которое должно повести русскія войска
въ бой. Держась всегда вдали о т ъ высшаго свѣта, солдать въ лучшемь
понятіи этого слова, чуждый всякаго искательства, Великій Князь посвят и л ь всю свою ж и з н ь исключительно военному искусству, которое о н ь
обожаетъ. Человѣкъ с ь твердымъ характеромъ и неутомимый работникъ,
онъ чувствоваль, что Царь не могъ сдѣлать другого выбора, кромѣ своего
двоюроднаго брата. Во время Русско-турецкой войны онъ получилъ боевое

1 9 5

в»

крещеніе подъ начальствомъ своего отца, бывшаго главнокомандующимъ
арміей, и тогда онъ заслужилъ за свои отличія крестъ Святого Георгія.
Верховный Главнокомандующій превосходно з н а е т ъ душу своихъ подчиненныхъ, а они, въ свою очередь, отвѣчаютъ ему любовью и преданностью,
Человѣкъ въ высшей степени твердаго характера, онъ является пламеннымъ патріотомъ и благодаря своему обаянію онъ является начальникомъ,
за которымъ идутъ съ полнымъ довѣріемъ его подчиненные. Онъ знаетъ
только цѣль и одно стремленіе — соблюденіе высшихъ интересовъ своей
страны. С ъ такимъ человѣкомъ во главѣ, какимъ является Великій Князь,
русская армія находится въ х о р о ш и х ъ рукахъ и всѣ знаютъ, что онъ приведетъ её къ побѣдѣ. Генералъ Ж о ф ф р ъ , который лично з н а е т ъ Великаго
Князя и пользуется Его большимъ уваженіемъ, на что онъ отвѣчаетъ
взаимностью, отлично знаетъ, чего можно ожидать о т ъ Него. И поэтому
у «нашего» Ж о ф ф р а всегда играетъ на его добродушномъ лицѣ улыбка,
когда онъ получаетъ извѣстія о дѣятельности Великаго Князя».
Подобныхъ отзывовъ можно было бы привести очень много, т а к ъ какъ
вся печать союзныхъ намъ государствъ наполнена ими, откуда видно,
какой популярностью пользуется имя Великаго Князя, стоящаго во главѣ
самой большой изъ сражающихся во время этой войны, русской арміи,
принимающей на себя наиболѣе сильные удары враговъ, тщетно старающихся сокрушить ту силу, которая была создана во-время при ближайшемъ сотрудничествѣ Великаго Князя.
Въ сентябрѣ 1915 года, когда Государь Императоръ сталъ Самъ во
главѣ арміи, Великій Князь былъ назначенъ Верховнымъ Главнокомандующимъ Кавказскихъ армій и Августѣйшимъ Намѣстникомъ на Кавказѣ.

Кап.-лейт.

1 9 6

В. Г. Энгелъманъ.

f.

Щ
\s-V

Ж

f , t

'•"I J*.;tM.v- '

J

mm
[•«js

-fj'x

Генерадиееимуеъ Доффръ
І\ап.-лейт.

В. Г.

Энгельмапа.

Главнокомандующій
французской
арміей
или
генералиссимусъ
Іосифъ-Жакъ-Цезарь Ж о ф ф р ъ родился въ Ривезальтѣ, маленькомъ городкѣ, находящемся на южныхъ склонахъ Пиринейскихъ горъ, въ 1852 году.
Дѣтство и отрочество прошли въ скромной обстановкѣ небогатой семьи,
его отецъ былъ бочаромъ, и постепенно, только благодаря личнымъ заслугамъ, онъ дошелъ до положенія «нашего Ж о ф ф р а » , этого выдающагося
героя и перваго лица, на котораго обращено вниманіе всей Франціи. Онъ
воспитывался сначала въ училищѣ въ Перпиньянѣ, гдѣ о н ъ пробылъ до
шестнадцатилѣтняго возраста. Послѣ этого училища онъ поступилъ въ
Политехническую школу, и Франко-прусская война 1870 — 1871 года застала его въ чинѣ младшаго лейтенанта, когда о н ъ принялъ участіе въ
оборонѣ Парижа. Послѣ этой войны онъ быстро продвигается по службѣ
и въ 1872 году о н ъ былъ произведенъ въ лейтенанты, въ 1876 году въ капитаны и былъ назначенъ организовать учрежденія военнаго округа въ
Понталье. Послѣ этого онъ служилъ въ Китаѣ и во время Франко-китайской войны 1882 года былъ подъ начальствомъ адмирала ЬСурбе, организуя
оборону острова Формоза. З а это время уже ясно обрисовались его качества,
к а к ъ храбраго и хладнокровнаго офицера. Затѣмъ онъ служилъ въ Африкѣ,
а въ 1889 году былъ произведенъ въ майоры и послѣ этого его служба
проходитъ преимущественно во Франціи, гдѣ онъ былъ произведенъ въ
1894 году въ подполковники, въ 1897 году въ полковники и въ 1901 году въ
бригадные генералы. Въ 1905 году онъ назначается дивизіоннымъ генераломъ, а въ 1910 году членомъ Военнаго совѣта. Въ 1911 году онъ былъ наз н а ч е н ъ генералиссимусомъ, т.-е. главнымъ начальникомъ французской
арміи во время войны. Во время этой войны онъ является полновластнымъ
руководителемъ операцій французской арміи и имѣетъ за свои заслуги
большой крестъ Почетнаго легіона и «военную медаль», боевое отличіе,

—

1 9 7

—

которое дается во французской арміи только нижнимъ чинамъ и командующимъ арміями. Этимъ исчерпывается краткій послужной списокъ этого
выдающагося человѣка и къ нему можно только прибавить, что онъ состоитъ, кромѣ того, въ числѣ «безсмертныхъ», т.-е. членомъ французской
Академіи, куда онъ былъ избранъ вмѣсто скончавшагося графа де-Мюнъ,
извѣстнаго французскаго патріота, сражавшагося въ 1870 — 1871 гг.
и послѣ этого посвятившаго свою ж и з н ь литературѣ.
Но кромѣ э т и х ъ сухихъ свѣдѣній слѣдуетъ дать характеристику личности генералиссимуса Жоффра, для чего французская печать даетъ обильный матеріалъ, т а к ъ к а к ъ э т о т ъ скромный человѣкъ, пользовавшійся
заслуженной извѣстностью въ военныхъ кругахъ во время мира, оставался
въ тѣни и только война и его образцовое командованіе французскими
войсками привлекли къ нему вниманіе всего міра.
Одинъ изъ выдающихся французскихъ писателей Генри Лаведонъ посвящаетъ генералиссимусу Ж о ф ф р у слѣдующія строки: «онъ большого
роста, плотнаго тѣлосложенія, солидный, широкій въ плечахъ и въ то ж е
время, стоя передъ вами, онъ является тихимъ и скромнымъ человѣкомъ,
несмотря на то, что онъ производитъ обаятельное впечатлѣніе. До этой
войны онъ былъ заключенъ въ кругу своихъ прямыхъ обязанностей и
велъ почти отшельническій образъ жизни. Его почти не видѣли въ Парижѣ, среди его шумной жизни, онъ почти не участвовалъ на торжественныхъ пріемахъ и на блестящихъ военныхъ празднествахъ. Толпа, которая
ищетъ только счастливыя и довольныя лица, передъ которой мелькаютъ
силуэты лицъ, обращающихъ на себя вниманіе текущими событіями дня,
почти не знала Ж о ф ф р а и онъ не запечатлѣвался въ ея памяти.
Но когда въ одинъ изъ лѣтнихъ вечеровъ совершенно неожиданно
началась война и все вниманіе было обращено къ боевому фронту, Ж о ф ф р ъ
немедленно сдѣлался популярнымъ и на него были возложены всѣ надежды Франціи. И съ того времени с ъ замѣчательной скромностью и съ соблюденіемъ полной тайны онъ отдаетъ свои распоряженія, сдерживаетъ
натискъ врага, безпокоитъ его или разбиваетъ его планы и медленно, но
вѣрно ведетъ дѣло войны к ъ побѣдоносному концу».
Затѣмъ въ журналѣ «Illustration» мы находимъ слѣдующее описаніе
производства генераломъ Жоффромъ смотра войскамъ и его характеристику:
«автомобиль останавливается и изъ него выходитъ генералъ Жоффръ; онъ
высокаго роста и имѣетъ внушительный видъ. Сѣдые волосы выбиваются
изъ-подъего фуражки и они придаютъ его энергичному лицу доброе отеческое

—

1 9 8

—

ГенсралмссимусЪ ЖоффрЪ па фронт'Ь бссЪдуетЪ
сЪ фелЬдмаріиаломЪ ФрспчемЪ.

выраженіе. Генералъ одѣтъ въ новую форму, но не совсѣмъ, на немъ голубой китель, но рейтузы красные и на головѣ онъ носить кепи съ галунами дивизіоннаго генерала, окаймленными шитьемъ,
изображающимъ
лавровые листья. Для представленія ему собраны батальоны и эскадроны
и онъ быстрой и легкой походкой обходитъ ихъ. Кажется безконечной
линія штыковъ, уходящая далеко за предѣлы зрѣнія и, несмотря на это,
генералъ обходитъ весь фронтъ, опытнымъ взглядомъ замѣчаетъ самые
мелкіе недостатки, и можно быть увѣреннымъ, что, отъ него не ускользнетъ
ни одна мелочь и онъ сумѣетъ деликатно сдѣлать замѣчаніе начальника.
Когда обходъ дивизіи конченъ, передъ строй выносятся знамена, позади
которыхъ выстраиваются генералы и офицеры, которые должны получить
награды. Послѣ этого играется «встрѣча» (1е ban) и генералиссимусъ голосомъ, который слышенъ въ самыхъ отдаленныхъ частяхъ поля, произносить полагающуюся при награжденіи орденами рѣчь. Затѣмъ, принимая
и з ь р у к ь своего а д ъ ю т а н т а ордена, генералъ прикалываеть и х ъ на грудь
награждаемымь офицерамь, при чемь каждаго цѣлуеть, внимательно выполняя э т о т ъ обрядь, и послѣ этого парадь заканчивается церемоніальнымъ маршемъ, а генералъ, пропустивь мимо себя войска, ѣдетъ на автомобилѣ Kb другой дивизіи и это повторяется до двадцати р а з ъ въ день.
Несмотря на утомительность т а к и х ъ смотровъ, генералъ относится строго
къ своимь обязанностямъ, т а к ъ какъ, благодаря имъ, знакомится со всѣми
частями своей арміи, узнаетъ ихъ начальниковъ и можеть близко входить
въ нужды солдатъ. Что ж е касается послѣднихъ, то они съ нетерпѣніемъ
ждутъ прибытія любимаго вождя, къ которому обращены ихъ сердца.
Невольно вспоминается Наполеонъ, который т а к ж е входилъ въ личную
связь со своей арміей и с ч и т а л ь это крайне необходимымъ и если это
было необходимо при э т о м ь великомъ человѣкѣ, то сейчасъ, когда предъ
современной французской арміей наполеоновская «Grande Агтёе» кажется
совсѣмъ маленькой, это необходимо еще болѣе. Присматриваясь къ личности нашего генералиссимуса и изучая всѣ тѣ распоряженія, которыя
онъ сдѣлаль и которымь армія обязана тѣмъ благопріятнымь стратегическимъ положеніемъ, которое она занимаетъ, невольно вспоминаются '
«Записки на островѣ Св. Елены» («Memorial de Sainte-Helfene») эта Библія
каждаго военнаго человѣка, въ которой Наполеонъ излагаетъ тѣ качества,
которыми долженъ обладать великій полководецъ.
Напримѣрь, въ одномь мѣстѣ о н ъ говорить: «прежде всего необходимо, чтобы знаніе и т а л а н т ъ были бы въ равновѣсіи съ характеромь и

2 0 1

—

мужествомъ. Если ж е мужество преобладаетъ надъ другими качествами,
то полководецъ предпринимаетъ рискованныя операціи, если ж е происход и т ь наоборотъ и о н ъ не обладаетъ достаточной рѣшительностью, то его
х а р а к т е р ъ и мужество остается за его знаніями, которыя ему не приносятъ
пользы». Затѣмъ, возвращаясь къ своей мысли, Наполеонъ говорить;
«полководець, обладающій мужествомь вь большемь обьемѣ, чѣмъ талантомъ, напоминаеть фрегатъ, у котораго оснастка слишкомъ велика по
сравненію съ его корпусомъ, и нѣть ничего удивительнаго, если э т о т ъ
фрегатъ перевернется при первомъ порывѣ вѣтра». Что касается нашего
Ж о ф ф р а , то у него все находится в ь полномь равновѣсіи и к а к ь оснастка,
т а к ь и корпусъ судна соотвѣтствують другъ другу, и вотъ почему красивый фрегать Франціи т а к ь благополучно избѣжаль самаго ужаснаго
урагана на морѣ, усѣянномь всевозможными опасностями, и благополучно
плаваеть, ожидая того дня, когда его опытный к а п и т а н ъ поведетъ его в ь
воды побѣды».
Приблизительно вь т а к и х ь ж е выраженіяхь отзываются о «нашемъ
Жоффрѣ», к а к ь принято во Франціи называть своего генералиссимуса, вся
французская и англійская печать и нельзя не признать, что наши союзники правы, и если вспомнить только обстановку тѣхь боевь, годовщину
которыхь недавно праздновали во Франціи, т.-е. боевь на pp. Марнѣ, Э н ъ и
другихь, кончившихся пораженіемь германской арміи, подступившей к ь Парижу и отброшенной о т ь него мастерскимь ударомь генерала Ж о ф ф р а , то
нельзя не признать громаднаго таланта этого полководца, воскресившаго
вь эти дни лучшія страницы военной исторіи и будеть вполнѣ понятно
то уваженіе и преклоненіе, которымъ окружена обаятельная личность
главнокомандующаго союзной намь французской арміи.

В. Г.

—

2 0 2

—

Энгельманъ.

Бедьгійекій нейтрадитетъ и его нарушеніе.
проф.

А. А.

Пиленко.

Нарушеніе бельгійскаго нейтралитета есть одно изъ тѣхъ немногочисленныхъ международныхъ преступленій, когда государство, разорвавшее
т р а к т а т ъ , открыто призналось, что оно отказывается соблюдать международное право.
Надо полагать, что сама Германія въ настоящее время весьма и весьма
сожалѣетъ о томъ, что ея дипломаты подсказали императору Вильгельму —
въ несчастливый день! —мысль нарушить договоръ 1839 года. Тѣ результаты, которые были послѣдствіемъ нападенія на Льежъ, еще и сейчасъ не
могутъ быть учтены во всемъ своемъ объемѣ; но, во всякомъ случаѣ, можно
считать почти доказаннымъ, что Англія, м о ж е т ъ - б ы т ь , не выступила бы
противъ нѣмцевъ, если бы они не нарушили неприкосновенности бельгійской территоріи; — что вся агитація противъ Германіи въ Соединенныхъ Штат а х ъ въ теченіе долгихъ мѣсяцевъ опиралась исключительно на ф а к т ъ
нарушенія бельгійскаго нейтралитета; — что въ нейтральныхъ с т р а н а х ъ
(Голландія, Швейцарія, Данія) очень и очень считались съ судьбой, выпавшей на долю т р а к т а т а 1839 года; — наконецъ, что во всемъ вообще цивилизованномъ мірѣ неслыханныя страданія бельгійскаго населенія произвели
сугубое впечатлѣніе, т а к ъ к а к ъ всякому было ясно, насколько невинными
жертвами германскаго милитаризма являются тѣ дѣти и женщины, которыя
были разстрѣляны въ Термондѣ, т а неоцѣненная библіотека, которая по-

-

2 0 3

—

гибла въ Лувенѣ, и тѣ сотни тысячъ бѣженцевъ, которые принесли свои
страданія на территорію гостепріимной Англіи. Впрочемъ, нѣкоторое отмщеніе нѣмцы уже и теперь получили: они вѣроятно сознаютъ, что война повернулась бы совсѣмъ иначе, если бы они, не идя навстрѣчу пораженію
на Марнѣ, ограничились бы выставленіемъ небольшого заслона въ Эльзасѣ
и Лотарингіи и, затѣмъ, всей силою соединенныхъ германской и австрійской
армій бросились бы на Россію не въ апрѣлѣ 1915 года, а въ августѣ 1914 года,
въ тотъ іуіоментъ, когда русская мобилизація еще не была закончена. Намъ
трудно было справиться съ австрійской арміей подъ Люблиномъ; можно
себѣ представить, какой у ж а с ъ выпалъ бы на долю Россіи, если бы натискъ
былъ поведенъ и совершенно еще нетронутою арміею австрійцевъ, и всѣми
свѣжими силами перволинейныхъ германскихъ войскъ! Можно съ увѣренностью сказать, что въ этомъ случаѣ нѣмцы у ж е давно были бы въ Смоленскѣ, а австрійцы — въ Кіевѣ. Будемъ утѣшать себя мыслью, что и сами
нѣмцы теперь понимаютъ, сколько драгоцѣнныхъ силъ они безъ всякой
пользы для дѣла истратили на Марнѣ и на Ипрѣ и к а к ъ они испортили свое
собственное стратегическое положеніе именно нарушеніемъ бельгійскаго
нейтралитета. Очевидно: есть какая-то извѣчная справедливость въ судьб а х ъ народовъ! Всякое содѣянное зло ничего, кромѣ несчастія, для содѣявшаго не порождаетъ.
Дальнѣйшее изложеніе имѣетъ цѣлью освѣтить два вопроса: т е о р е т и ч е с к і й — о томъ, что надо разумѣть подъ понятіемъ постояннаго нейтралитета и к а к ъ это понятіе было примѣнено именно къ Бельгіи (и Люксембургу, который мы обрисуемъ попутно); п р а к т и ч е с к і й — о томъ,
какія судьбы пришлось пережить бельгійскому постоянному нейтралитету
въ періодъ дипломатическихъ переговоровъ, предшествовавшихъ войнѣ, и
какое возмездіе со стороны англичанъ получили нѣмцы, т а к ъ сказать,
предварительно, въ счетъ тѣхъ другихъ, болѣе полныхъ и болѣе величественныхъ санкцій, безъ достиженія которыхъ дальнѣйшее существованіе
правового порядка въ Европѣ представляется совершенно немыслимымъ.
Соотвѣтственно этому, наше изложеніе распадается на двѣ части, сущность которыхъ можетъ быть усмотрѣна изъ самыхъ заголовковъ: 1) Какъ
это было въ теоріи? и 2) Какъ это вышло на практикѣ?

—

2 0 4

—

vjl

ArCtcMy Т^ ІГ^ е/ Л^ ^imwi^

ItiU ІЛАМ^ЛЛ^ЛЯ^ tU-

„КлочокЪ бумажки".
ДоотмеитЪ, подписаниЬій послами великиЛ gepжавЪ и гарантироівавшШ неприкосновенность белЬпи.
Германія признала э т о т Ъ документЪ „клочкомЪ бумажки", ч т о и послужило причиною вЬіступленія
Англіи.

Г

1. КАКЪ ЭТО БЫЛО ВЪ ТЕОРІИ?
Раньше, чѣмъ говорить о нейтралитетѣ Бельгіи, необходимо выяснить
самое понятіе «вѣчнаго нейтралитета», т а к ъ к а к ъ нѣмцы, послѣ совершоннаго ими преступленія, привнесли въ это понятіе очень много постороннихъ
элементовъ: всякій преступникъ, пойманный на мѣстѣ преступленія, всегда
старается сдѣлать свой процессъ возможно болѣе сложнымъ, т а к ъ к а к ъ
только въ запутываніи судей в и д и т ъ о н ъ шансъ какъ-нибудь ослабить свою
отвѣтственность.
Понятіе постоянно или вѣчно нейтральнаго государства было въ достаточной степени подробно разработано наукой международнаго права въ
періодъ, предшествовавшій войнѣ. Главные выводы, къ которымъ пришла
наука, можно формулировать на основаніи спеціальной работы, вышедшей
сравнительно недавно на русскомъ языкѣ (бар. Б. Э. Нольде, «Постоянно
нейтральное государство», С.-Петербургъ, 1905 г.). Авторъ этой работы
излагаетъ понятіе вѣчно нейтральнаго государства въ видѣ нѣкотораго количества тезисовъ, которые мы воспроизведемъ въ дальнѣйшемъ въ нѣсколько сокращенномъ и упрошіенномъ видѣ.
Т е з и с ъ п е р в ы й . Провозглашеніе постояннаго нейтралитета совершается международнымъ договоромъ, въ которомъ, по общему правилу,
участвуютъ: будущее нейтральное государство и великія державы. Возникновеніе постояннаго нейтралитета возможно и безъ участія будущаго нейтральнаго; но обратной гипотезы невозможно; такимъ образомъ, односторонняго заявленія какого-либо государства (въ томъ смыслѣ, что онъ, молъ,
ж е л а е т ъ быть постоянно нейтральнымъ) недостаточно, для того чтобы создать для него положеніе постояннаго нейтралитета.
Т е з и с ъ в т о р о й , Въ видѣ общаго правила, постоянно нейтральному
государству запрещается веденіе войны. Въ видѣ исключенія, постоянно
нейтральное государство имѣетъ право з а щ и щ а т ь свой нейтралитетъ
военными мѣрами. Право производить военныя дѣйствія начинается для
постоянно нейтральнаго государства съ того момента, когда его нейтралитетъ
будетъ нарушенъ вступленіемъ иностранныхъ войскъ на его территорію.
Т е з и с ъ т р е т і й . Вслѣдствіе этого, постоянно нейтральное государство не ограничено въ дѣлѣ созданія арміи и въ дѣлѣ расходованія своего
бюджета на матеріальныя средства обороны (стратегическія желѣзныя дороги, крѣпости и т. д.).

—

2 0 5

—

Т е з и с ъ ч е т в е р т ы й . Наоборотъ, постоянно нейтральному государству
запрещено вступать во всѣ тѣ договоры съ иностранными государствами,
которые могутъ лишить его въ будущемъ необходимой свободы дѣйствій
въ смыслѣ сохраненія нейтралитета. Въ этомъ отношеніи запрещеніе касается: политическихъ союзовъ наступательнаго характера, таможенныхъ
уній, передачи иностранному государству желѣзнодорожной администраціи и т. д.
Т е з и с ъ п я т ы й . На остальныхъ государствахъ, подписавшихъ договоръ о постоянномъ нейтралитетѣ, л е ж и т ъ обязанность не воевать съ постоянно нейтральнымъ и, соотвѣтственно этому, безусловно уважать его
территоріальную неприкосновенность.
Т е з и с ъ ш е с т о й . Если одно и з ъ государствъ нарушитъ нейтралитетъ
постоянно нейтральнаго, то другія государства имѣютъ право игнорировать
свои обязанности по отношенію къ вѣчно нейтральному и могутъ т а к ж е
нарушить неприкосновенность его территоріи.
Т е з и с ъ с е д ь м о й . Если договоръ постояннаго нейтралитета былъ
гарантированъ, то это значитъ, что на каждомъ, подписавшемъ договоръ,
л е ж и т ъ обязанность не только уважать нейтралитетъ, но еще и заставляетъ
другихъ воздерживаться отъ нарушенія нейтралитета. Каждый поручитель
можетъ исполнить обязанности гарантіи безъ согласія другихъ поручителей.
Порядокъ исполненія обязанностей гарантій подлежитъ свободному выбору
поручителя; въ частности, поручитель можетъ заключить съ постоянно нейтральнымъ государствомъ эвентуальный оборонительный с о ю з ъ противъ
нарушителей нейтралитета.
Такимъ образомъ, дѣло представляется въ сущности чрезвычайно простымъ. Всякое независимое государство имѣетъ право воевать. Со всякимъ
независимымъ государствомъ можно воевать. Въ видѣ особаго исключенія,—
по соображеніямъ высшей политики—европейскія государства, въ цѣломъ
рядѣ случаевъ, пришли къ мысли о необходимости создать привилегированныя государства: такія государства, съ которыми воевать нельзя и которыя, естественно, и сами ни съ кѣмъ воевать не могутъ. Эти государства (до извѣстной степени ограниченныя въ своемъ внѣшнемъ суверенитетѣ) называются постоянно или вѣчно нейтральными. Т а к ъ к а к ъ постоянный нейтралитетъ накладываетъ на сосѣдей постоянно нейтральнаго очень
тяжелыя обязанности (изъ дипломатическихъ возможностей вычеркивается самое важное и, подчасъ, единственно-реальное средство воздѣйствія на
сосѣда), то естественно, что возникновеніе вѣчно нейтральнаго государ-

—

2 0 6

—

ства должно компенсироваться твердою увѣренностью въ томъ, что э т о т ъ
вѣчный нейтралитетъ будетъ соблюдаться всѣми участвующими въ договорѣ
государствами свято и ненарушимо. Въ противномъ случаѣ получится
безобразное положеніе какъ для вѣчно нейтральнаго (расчитывающаго на
свою неприкосновенность и, слѣдовательно, всегда, до извѣстной степени,
упускающаго изъ виду вопросы своей обороны), т а к ъ и для сосѣдей вѣчно
нейтральнаго (несущихъ тяготы нейтралитета и не увѣренныхъ въ томъ,
что имъ обезпечены, соотвѣтственно, выгоды нейтралитета).

с

•х-

*

Понятіе вѣчнаго нейтралитета было примѣнено къ Бельгіи вслѣдствіе
того, что Европа желала ослабить Францію (въ настоящее время это звучитъ парадоксомъ). Произошло это слѣдующимъ образомъ.
Послѣ пораженія Наполеона, Европа долгое время не могла себѣ дать
отчета въ томъ, что истощенная его начинаніями Франція уже окончательно
вышла и з ъ числа тѣхъ государствъ, которыя могутъ претендовать на гег е м о н а въ Европѣ. Европейскимъ дипломатамъ все еще чудилась возможность появленія новаго геніальнаго французскаго полководца, который снова
с т а н е т ъ бросать свои войска и въ Голландію, и въ Италію, и въ Испанію,
и даже въ Россію. Образовывались союзы и выдумывались политическія
комбинаціи съ единственною цѣлью воспрепятствовать новому и, будто бы,
неминуемому натиску Франціи на Европу. Главное мѣсто въ области э т и х ъ
противофранцузскихъ комбинацій занимали долины Бельгіи, тѣ долины, которыя искони представляли собой т е а т р ъ всѣхъ наступательныхъ французскихъ дѣйствій. Бельгійскія провинціи были объявлены «вакантными»
и переданы голландскому королю, дабы новое, весьма значительное по пространству территоріи, нидерландское королество могло съ успѣхомъ противопоставить свои войска будущимъ французскимъ притязаніямъ. Но и этого
показалось недостаточно. Въ силу договора 3 ноября 1818 года король Нидерландовъ обязался не только содержать въ порядкѣ цѣлый рядъ крѣпостей на франко-нидерландской границѣ, но еще и открыть эти крѣпости для
англійскихъ и прусскихъ гарнизоновъ въ томъ случаѣ, если бы возникла
опасность войны. Предполагалось, слѣдовательно, что король Нидерландовъ
будетъ только почетнымъ хранителемъ э т и х ъ крѣпостей; фактическая ихъ

2 0 7

—

з а щ и т а останется въ рукахъ Германіи и Великобританіи. (Самыя крѣпости
были построены з а счетъ контрибуціи, взятой съ французовъ). Въ настоящее
время можно съ улыбкой читать, что по договору 1818 года крѣпости
Остендэ и Ипръ должны были получить англійскіе гарнизоны, а Намюръ,
Динанъ, Шарлеруа и Маріенбургъ — прусскихъ солдатъ, к а к ъ з а щ и т и и ковъ е в р о п е й с к а г о мира.
Событія 1830 года нанесли страшный ударъ меттерниховской консервативной дипломатіи. Съ одной стороны, въ Брюсселѣ произошла р е в о л юц і я , т.-е. проснулся т о т ъ старый освободительно-демократическій духъ,
который въ началѣ девятнадцатаго вѣка вдохнулъ такую страшную силу
вофранцузскія войска и который попрежнему внушалъ инстинктивный у ж а с ъ
дипломатамъ старой школы. С ъ другой стороны, бельгійцы, не имѣя возможности долго сопротивляться противъ навязаннаго имъ голландскаго короля, первымъ ж е дѣломъ обратились за помощью въ Парижъ. Временное
брюссельское правительство отправило делегата въ Парижъ и самымъ серьезнымъ образомъ поставило вопросъ о присоединеніи бельгійскихъ провинцій
къ Франціи; нѣкоторые и з ъ лидеровъ французскаго іюльскаго движенія
т а к ж е склонялись къ этому радикальному рѣшенію вопроса, т а к ъ какъ бывшіе Нидерланды представлялись имъ главнымъ оплотомъ консервативной
Европы. Во всякомъ случаѣ, французское правительство заявило прусскому послу, что Франція не допуститъ вступленія въ Бельгію иностранныхъ
войскъ и отвѣтитъ войной каждому вмѣшавшемуся государству. Такимъ
образомъ, предъ старой Европой вставалъ вопросъ уже не о томъ, чтобы
вернуть Бельгію подъ власть ирландскаго короля, а о томъ, чтобы к а к ъ нибудь удержать ее отъ присоединенія къ Франціи.
Мы не будемъ передавать содержанія тѣхъ весьма длинныхъ дипломатическихъ разговоровъ, которые велись на такъ-называемой лондонской
конференціи. Это завело бы насъ слишкомъ далеко. Для нашей цѣли достаточно отмѣтить, что, приблизительно, в ъ н а ч а л ѣ 1 8 3 1 года компромиссъ
назрѣлъ самъ собой: строго говоря, ни одна и з ъ великихъ д е р ж а в ъ не
имѣла серьезнаго намѣренія воевать; сущность французскихъ желаній сводилась к ъ уничтоженію унизительнаго договора 1818 года объ иностранныхъ гарнизонахъ въ пограничныхъ крѣпостяхъ; консервативная ж е Европа
скоро привыкла къ той мысли, что з а щ и т и т ь бельгійскія долины отъ вторженія ф р а н ц у з о в ъ можно и иными способами, кромѣ того, который былъ
выдуманъ въ 1815 году. Самая форма компромисса настолько висѣла въ
воздухѣ, что она была подсказана сразу съ т р е х ъ сторонъ, почти одно-

—

2 0 8

—

<SN
ВидЪ

Люксембурга.

f

я.

t ¥ 11)

^

временно. Русская дипломатія, въ ноябрѣ 1830 года, остановилась на такой
мысли: «средство для спасенія Бельгіи отъ Франціи... было бы слѣдующее:
пять державъ гарантируютъ сообща, посредствомъ протокола и трактата,
•существованіе бельгійскаго королевства и объявляютъ, что ни одна и з ъ
нихъ не можетъ ни въ какомъ случаѣ ни нападать на него, ни занимать
его б е з ъ согласія четырехъ другихъ державъ». Двумя мѣсяцами позднѣе,
французскій представитель писалъ такъ: «послѣ долгихъ и р а з н о о б р а з н ы х ъ
поисковъ и опытовъ я пришелъ къ мысли, которой осуществленіе, бытьможетъ, удастся лучше, чѣмъ другихъ: ею устраняются, по крайней мѣрѣ,
интриги. Это образованіе въ Бельгіи федеральнаго правительства подобно
швейцарскому, т.-е. съ признаннымъ нейтралитетомъ». Если отбросить мысль
о «федеральномъ правительствѣ» (совершенно неизвѣстно почему припутавшуюся к ъ идеѣ нейтралитета), то окажется, что Талейранъ находился
у ж е въ полномъ согласіи съ русской дипломатіей. Еше нѣсколько позднѣе
представитель Пруссіи (Бюловъ) высказался такъ: «Бюловъ по этому
поводу не упустилъ случая обратить вниманія на идею, въ которой
онъ, Бюловъ, видѣлъ узелъ разрѣшенія: во всякомъ случаѣ, Бельгіи дол
ж е н ъ быть присвоенъ постоянный нейтралитетъ, и э т о т ъ послѣдній
долженъ быть поставленъ подъ гарантію всѣхъ державъ». Изъ этого
сопоставленія т р е х ъ отзывовъ можно вывести заключеніе, что мысль о
провозглашеніи бельгійскаго нейтралитета назрѣла совершенно естественнымъ образомъ, к а к ъ единственное цѣлесообразное разрѣшеніе конфликта.
15 ноября 1831 года въ Лондонѣ былъ подписанъ договоръ между
пятью великими державами и Бельгіей. Статья седьмая этого договора
гласила:
Бельгія, въ границахъ, опредѣляемыхъ статьями первой, второй и четвертой, будетъ образовы
вать независимое и вѣчно нейтральное государство. Она будетъ обязана соблюдать э т о т ъ нейтралитѳтъ
по отношенію ко всѣмъ остальнымъ государствамъ.

Статья двадцать пятая того ж е договора ставила всю совокупность его
одержанія подъ гарантію пяти великихъ державъ. Эта с т а т ь я гласила:
Русскій, австрійскій, французскій, великобританскій и прусскій дворы гарантируютъ его величеству
королю бельгійцевъ исполненіе всѣхъ предшествующихъ статей.

Голландія признала независимость Бельгіи только восемью годами п о з ж е
и поэтому окончательный договоръ о белыійскомъ нейтралитетѣ былъ подписанъ 19 апрѣля 1839 года.

2 0 9

*

*

Выше мы изложили, что бельгійскійнейтралитетъбылъцѣликомъсозданъ
въ видѣ противовѣса французскимъ завоевательнымъ вожделѣніямъ. Если
перейти къ вопросу о нейтралитетѣ Люксембурга, то придется констатировать, что этотъ нейтралитетъ (очевидно, въ связи съ тѣмъ, что онъ создавался на 35 лѣтъ позже бельгійскаго, т.-е. въ такой моментъ, когда Пруссія уже сдѣлала громадные шаги впередъ на пути своего политическаго
развитія и упроченія), этотъ нейтралитетъ формулировался уже р а с ч е т о м ъ - въ равной мѣрѣ! — и на французское, и на нѣмеідкое наступленіе.
Исторія люксембургскаго нейтралитета вкратцѣ можетъ быть изложена
такъ. Городъ Люксембургъ издавна считался первостепенною крѣпостью.
Поэтому, на вѣнскомъконгрессѣПруссія сочла необходимымъ — по отношенію
къ Люксембургу — пойти дальше того, что было сдѣлано для южно-бельгійскихъ крѣпостей; она потребовала, чтобы Люксембургъ былъ органически
связанъ съ обще-германской стратегической системою. Соотвѣтственно этому,
было постановлено въстатьѣ67-й вѣнскаго трактата, что король нидерландскій
«въ качествѣ гроссгерцога Люксембургскаго» приступитъ къ германскому
союзу и будетъ пользоваться всѣми правами и преимуществами другихъ
германскихъ государей: «городъ Люксембургъ въ военномъ отношеніи будетъ почитаться крѣпостью, принадлежащей союзу». Т а к и м ъ образомъ,
право посылать гарнизоны въ б е л ь г і й с к і я крѣпости строилось для прусскаго короля л и ш ь эвентуально, на случай войны; Л ю к с е м б у р г о м ъ ж е
онъ могъ распоряжаться, въ качествѣ хозяина крѣпости, т а к ж е и въ мирное время. Во время лондонской конференціи 1830 года французскіе делегаты сначала ходатайствовали о присоединеніи Люксембурга къ Франціи,
а затѣмъ, по крайней мѣрѣ, о распространен!и идеи бельгійскаго нейтралитета на всѣ владѣнія люксембургскія. Но эти предложенія встрѣтили самый энергичный отпоръ Пруссіи; статья 67 вѣнскаго т р а к т а т а не подверглась
еще никакому измѣненію.
Положеніе въ значительной степени обострилось послѣ войны 1866 года.
Старый германскій союзъ былъ объявленъ распавшимся; съ этого момента
права Пруссіи на содержаніе гарнизона въ Люксембургѣ становились болѣе
чѣмъ спорными: Пруссія, вѣдь, держала э т о т ъ гарнизонъ именно к а к ъ представительница германскаго союза; собственнаго права на это у нея не было.
Что касается политической стороны вопроса, то Франція, естественно, не
желала остаться безъ компенсаціи въ такой моментъ, когда Пруссія, силой-

—

2 1 0

—

оружія, получала громадное приращеніе территоріи и вліянія. Сначала сама
Пруссія, какъ извѣстно, предлагала французамъ чуть что не всю Бельгію
въ обмѣнъ за доброжелательный нейтралитетъ. Позднѣе, когда австрійцы
были безповоротно разбиты, берлинское правительство сдѣлалось естественно значительно менѣе уступчивымъ; во всякомъ случаѣ, Франція носилась
съ тою мыслью, что минимальнымъ ея требованіемъ будетъ удаленіе прусс к и х ъ гарнизоновъ и з ъ территоріи, глубокимъ клиномъ вдающейся въ самое сердце Франціи.
Происходившіе въ 1867 году переговоры относительно Люксембурга, въ
подробностяхъ своихъ, насъ здѣсь интересовать не могутъ. Французское
правительство допустило во время э т и х ъ переговоровъ очень много ошибокъ.
Напримѣръ, оно начало ихъ не съ обращенія къ голландскому королю, какъ
законному держателю Люксембурга, а почему-то къ Пруссіи: этимъ путемъ
Франція косвенно признала тѣ самыя права Берлина, которыя самъ Бисліаркъ считалъ болѣе, чѣмъ проблематичными. Потерпѣвъ неудачу въ Берлинѣ, Наполеонъ 111 пошелъ по тому пути, съ котораго слѣдовало начать:
о н ъ предложилъ королю голландскому продать Люксембургъ з а денежное
вознагражденіе. Голландія имѣла очень малый интересъ сохранить въ своихъ
рукахъ Люксембургъ, поэтому весьма скоро франко-голландскіе переговоры
дошли до такого пункта, когда можно было уже говорить о самой суммѣ
подлежащаго выплатѣ вознагражденія. Былъ даже н а з н а ч е н ъ день для подписанія трактата. И въ э т о т ъ моментъ Пруссія—уже окончательно справившаяся со всѣми своими врагами и потому болѣе не нуждавшаяся ни въ
какой поддержкѣ Франціи — выступила съ рѣшительнымъ вето. Бисмаркъ
сообщилъ Голландіи, что ей слѣдуетъ «подумать о состояніи общественнаго
мнѣнія въ Германіи и о затрудненіяхъ, которыя можетъ повлечь за собой
уступка Люксембурга». Эта нота была страшнымъ ударомъ для французскаго императорскаго правительства. Но т а к ъ какъ воевать было уже поздно,
то Наполеонъ 111 рѣшился обратиться къ послѣднему способу, могшему до
извѣстной степени спасти его престижъ: онъ апеллировалъ къ великимъ
державамъ. При этомъ Франція заявила, что она согласна на всякое рѣшеніе люксембургскаго вопроса, р а з ъ это рѣшеніе будетъ основываться на
выводѣ прусскаго гарнизона изъ Люксембурга. С ъ этого момента положеніе
Бисмарка сдѣлалось затруднительнымъ: не имѣя на то никакого права, онъ
з а д е р ж и в а л ъ свои войска въ Люксембургѣ и мѣшалъ миролюбивому исходу,
предложенному Франціей. Послѣ долгихъ переговоровъ Пруссіи пришлось
уступить и принять русское предложеніе: «собраться на конференцію въ

-

2 1 1

—

Лондонѣ съ цѣлью разрѣшенія люксембургскаго вопроса на основѣ признанія герцогства нейтральнымъ и распространенія на него гарантіи, которою
пользуется Белыія». Окончательный договоръ былъ подписанъ 11 мая 1867 года. Онъ отличается отъ формулъ, изложенныхъ въ договорѣ 1839 года,
только тѣмъ, что люксембургскій н е й т р а л и т е т ъ — н е въ примѣръ нейтралитету бельгійскому — поставленъ подъ к о л л е к т и в н у ю гарантію великихъ
д е р ж а в ъ ( э т о слово Англія толкуетъ въ томъ смыслѣ, что «ни одна изъ
державъ не обязана дѣйствовать отдѣльно о т ъ другихъ; это случай, если
можно т а к ъ выразиться, ограниченной отвѣтственности; если державы, находящіяся въ совершенно одинаковомъ съ нами (англичанами) положеніи,
откажутся дѣйствовать совмѣстно съ нами, мы не обязаны одни дѣйствовать за остальныхъ»). Кромѣ того, по статьѣ третьей договора 1867 года,
Люксембургъ лишенъ права содержать старыя и строить новыя крѣпости.
Въ силу этой статьи укрѣпленія Люксембурга были с р ы т ы й съ тѣхъ поръ
не возстанавливались. Въ виду крайне незначительнаго размѣра люксембургской территоріи, эта статья истолковывалась въ томъ смыслѣ, что на
великомъ герцогствѣ Люксембургскомъ не лежитъ обязанности своими вооруженными силами сопротивляться нарушителямъ нейтралитета.
Таковы незначительныя отличія, характеризующія положеніе Люксембурга по сравненію съ положеніемъ Бельгіи.

*
*

*

Во время франко-прусской войны 1870 года Белыія подвергалась весьма
большой опасности, но — въ конечномъ результатѣ — нейтралитетъ ея, хотя
и съ величайшими усиліями, все-таки былъ убереженъ.
Опасности происходили оттого, что въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, предшествовавшихъ фра и ко-прусской войнѣ, обѣ наиболѣе заинтересованныя
державы (Франція и Пруссія) совершенно серьезнымъ образомъ допускали
мысль о томъ, что бельгійская территорія можетъ сдѣлаться матеріаломъ
для компенсацій. Исторія соотвѣтственныхъ дипломатическихъ переговоровъ
до сихъ поръ не выяснена съ надлежащей полнотой: историки расходятся
по вопросу о томъ, кому, собственно, принадлежала иниціатива мысли о
возможности посягнуть на бельгійскую территорію. Обѣ стороны до сихъ
поръ сваливаютъ другъ на друга отвѣтственность за несомнѣнно происходившій въ это время постыдный торгъ. Указываютъ, напримѣръ, что еще

—

2 1 2

—

предъ войной 1866 года Бисмаркъ предлагалъ Наполеону III Бельгію въ
видѣ компенсаціи за союзъ противъ Австріи. Нѣсколько позднѣе, въ моментъ заключенія пражскаго договора, Бисмаркъ хотѣлъ уступкой бельгійской территоріи въ пользу французовъ купить себѣ право исключить
Австрію изъ германскаго союза и присоединить Ганноверъ и другія нѣмецкія
земли. Въ 1 867-мъ году иниціатива уже несомнѣнно перешла въ руки императора французовъ. Французскому посланнику, Бенедетти, было поручено
передать Бисмарку проекты двухъ конвенцій; въ силу первой, явной, Франція получала право з а н я т ь Люксембургъ; вторая, строго секретная, предоставляла императору Наполеону занять Бельгію въ обмѣнъ за присоединеніе
южно-германскихъ государствъ къ Пруссіи. «Мы должны рѣшительнымъ
образомъ стать на точку зрѣнія національностей — писалъ Наполеонъ 111 въ
это время. —Мы должны установить, что никакой бельгійской національности не существуетъ; въ этомъ отношеніи мы должны быть согласными
съ Пруссіей». Проектъ секретной конвенціи, написанный рукой Бенедетти,
какъ извѣстно, былъ задержанъ у себя Бисмаркомъ и, затѣмъ, въ моментъ
объявленія войны 1870 года, опубликованъ имъ въ газетѣ «Таймсъ», каковое обстоятельство не могло не увеличить безпокойства Европы.
Когда начались военныя дѣйствія, то и Франція, и Пруссія передали
бельгійскому правительству ноты, подтверждающія договоръ 1839 года.
Французская нота гласила; «Правительство императора... рѣшило уважать
нейтралитетъбельгійской территюріи подъусловіемъ, что о н ъ б у д е т ъ у в а ж а е м ъ
Пруссіей и ея союзниками». Что касается нѣмецкой ноты, то она была формулирована т а к ъ : «Имѣю честь дать письменное заявленіе, и з л и ш н е е п р и
с у щ е с т в у ю щ и х ъ д о г о в о р а х ъ , что сѣверо-германскій союзъ и его
союзники будутъ уважать бельгійскій нейтралитетъ, разумѣется, если оиъ
будетъ уважаться другою воюющею стороной». Но волненіе, вызванное, въ
частности, разоблаченіями Бисмарка, было настолько велико, что Англія
не сочла возможнымъ удовлетвориться только-что приведенными подтвержденіями договора 1839 года. Либеральное министерство, всячески старавшееся локализовать войну, сочло нужнымъ въ особомъ, торжественномъ
актѣ, подчеркнуть т о т ъ интересъ, который проявляетъ Англія къ факту
существованія бельгійскаго нейтралитета, и ту энергію, съ которой она будетъ бороться противъ эвентуальныхъ нарушителей договора 1839 года.
Поэтому англійское правительство обратилось къ воюющимъ съ дополнит е л ь н ы м ъ заявленіемъ: «если правительства, рѣшившія сохранить бельгійскій нейтралитетъ, пожелали бы получить увѣренія, что великобританское

—

2 1 3

—

правительство, со своей стороны, равнымъ образомъ, рѣшилось на такую
ж е политику, — то правительство ея величества готово занести въторжественный актъ, будь-то договоръ, или протоколъ, такое ихъ соотвѣтственное
рѣшеніе». Реально-юридическое значеніе этой англійской формулы было
довольно неяснымъ; французское правительство первымъ сумѣло выйти и з ъ
получившагося недоразумѣнія; оно заявило англичанамъ, что понимаетъ
ихъ послѣднюю ноту въ смыслѣ «желанія з а щ и щ а т ь совмѣстно бельгійскій
нейтралитетъ въ томъ случаѣ, если онъ будетъ нарушенъ другой воюющею
стороной». Англія тотчасъ ж е ухватилась за эту постановку вопроса и въ
двухъ договорахъ, заключенныхъ съ Пруссіей 9 августа 1870 года, а съ Франціей
11 августа 1870 года, подписала, т а к ъ сказать, союзное соглашеніе для совмѣстной охраны бельгійскаго нейтралитета п р о т и в ъ т о г о и з ъ государствъ,
которое первое вступитъ на бельгійскую территорію. Англійская королева
объявляла, что «если во время этой войны арміи сѣверо-германскаго союза
или Франціи нарушатъ указанный нейтралитетъ, то она будетъ готова
помогать (соотвѣтственно) французскому императору или прусскому королю
въ дѣлѣ защиты этого нейтралитета способомъ, который будетъ установленъ по взаимному соглашенію, употребляя въ дѣло морскія и военныя
силы».
Послѣ подписанія двухъ у к а з а н н ы х ъ союзныхъ договоровъ, Англія пригласила т а к ж е и Австрію, и Россію присоединиться к ъ нимъ. Указанныя
двѣ великія державы, не отрицая ф а к т а необходимости поддерживать бельгійскій нейтралитетъ всѣми возможными способами, отказались, однако,—
по соображеніямъ, на которыхъ нѣтъ надобности останавливаться — дѣйствовать противъ нарушителя нейтралитета вооруженными силами. Т а к ъ
русское правительство заявило, что «Его Величество не можетъ обязаться
принять участіе въ принудительныхъ мѣрахъ противъ Франціи и Пруссіи,
въ случаѣ, если одна и з ъ э т и х ъ д е р ж а в ъ нарушитъ неприкосновенность
бельгійской территоріи».
Въ результатѣ всѣхъ э т и х ъ сложныхъ переговоровъ получилось подтвержденіе той основной точки зрѣнія, что Англія имѣетъ твердое намѣреніе з а щ и щ а т ь белыійскій нейтралитетъ вооруженной силой даже въ томъ
случаѣ, если бы другія державы отнеслись къ этому вопросу пассивно.
Это и есть точка зрѣнія с о л и д а р н о й г а р а н т і и бельгійскаго нейтралитета, т.-е. такой гарантіи, которая всею своею тяжестью л е ж и т ъ на каждомъ и з ъ подписавшихъ договоръ 1839 года (независимо отъ того, что
дѣлаютъ другія государства).

—

2 1 4

--

Послѣдующія тридцать лѣтъ представляютъ собой эпоху мирнаго развитія европейскихъ государствъ, т а к ъ что о нарушеніи нейтралитета
Бельгіи въ это время разговоровъ не было.
Но какъ только манджурская война всколыхнула установившееся в ъ
Европѣ положеніе вещей, тотчасъ же— параллельно съ разговорами о
возможномъ германо-французскомъ столкновеніи— стали обсуждать т а к ъ
ж е и вопросъ о возможномъ нарушеніи бельгійскаго нейтралитета.
Германскіе публицисты при этомъ заняли совершенно опредѣленную
точку зрѣнія. Если, молъ, въ 1870 году белыійскій нейтралитетъ фактически не былъ нарушенъ французами, то это произошло только потому,
что молніеносное нѣмецкое наступленіе, приведшее къ Седану, не позволило Макъ-Магону осуществить имѣвшійся у него, будто бы, планъ
окруженія германскихъ силъ лѣвымъ флангомъ ч е р е з ъ бельгійскую территорію. Въ подтвержденіе той мысли, что Франція не можетъ о т к а з а т ь с я
отъ мысли нарушить бельгійскій нейтралитетъ, ссылались на рѣчь Тьера
(«долина Мааса является естественнымъ путемъ, по которому Франція мож е т ъ двигаться по направленію к ъ сѣверу Германіи») и на одну статью
Теофила Лавалэ, въ которой говорилось, что «пространство между Самброй и Шельдой является наилучшимъ пунктомъ для французскаго наступленія, т а к ъ к а к ъ именно здѣсь можно обойти съ сѣвера тѣ крѣпости,
которыми усѣяна западная граница Германіи». Ж у р н а л ъ
«Preussische
Jahrbucher» въ длинной статьѣ доказывалъ, что французы не могутъ не
броситься черезъ Бельгію, т а к ъ к а к ъ «занятіе Брюсселя явилось бы,
въ г л а з а х ъ и х ъ общественнаго
мнѣнія, громадной моральной побѣдой».
Но весьма скоро покиванія нѣмцевъ въ сторону французовъ прекратились сами собой. С ъ одной стороны, германскій милитаризмъ дѣлалъ
такіе быстрые шаги впередъ, что становилось какъ-то даже неловко говорить о нападеніи французовъ — в н е з а п н о или не внезапно — н а германскую имперію; для всѣхъ становилось ясно, что фра^іцузская республика
если и помышляетъ о чемъ, то только о томъ, к а к ъ спасти свое собственное существованіе, въ случаѣ новаго натиска германизма. С ъ другой стороны, цѣлый рядъ разоблаченій, сдѣланныхъ во французскихъ и англійскихъ повременныхъ изданіяхъ (первое мѣсто въ этомъ отношеніи принадлежитъ полковнику Репигтону, постоянному военному сотруднику га-

—

2 1 5

--

зеты «Таймсъ») стали выяснять — со все болѣе и болѣе неопровержимою
очевидностью — что германскій генеральный ш т а б ъ питаетъ весьма недвусмысленныя намѣренія насчетъ Люксембурга и Бельгіи. Дѣло въ томъ,
что при теперешнихъ милліонныхъ арміяхъ скрыть планъ будущаго стратегическаго развертыванія своихъ войскъ почти невозможно: плану этому
должны въ точности соотвѣтствовать опредѣленньія стратегическія желѣзныя дороги. И вотъ, — роенные спеціалисты, посѣщавшіе германо-люксембургскую и германо-белыійскую границы въ 1907, 1908 и 1909 годахъ,
принуждены были склониться предъ очевидностью: вся эта территорія
стала покрываться широко разработанною сѣтью новыхъ двухколейныхъ
желѣзныхъ дорогъ; — длиннѣйшими станціонными платформами, приспособленными для одновременнаго высаживанія большого количества войскъ,—
вынесенными во вторую, часто въ третью плоскость пересѣченія рельсовыхъ путей (для ускоренія движенія), — и такими новыми направленіями
желѣзныхъ дорогъ, которыя, не обслуживая н и к а к и х ъ мирныхъ, торговыхъ потребностей, могли быть предназначены только для стратегичес к и х ъ цѣлей.
Вообще по вопросу о нейтралитетѣ Бельгіи нужно исходить и з ъ такого тезиса, который лицамъ непосвященнымъ покажется, можетъ быть,
совершенно неожиданнымъ: уже задолго до начала теперешней войны,
среди спеціалистовъ было распространено г л у б о ч а й ш е е у б ѣ ж д е н і е ,
что, въ случаѣ войны между Германіей и Франціей, п е р в а я н а р у ш и т ь
н е й т р а л и т е т ъ и Люксембурга и Бельгіи. Т а к ъ к а к ъ э т о т ъ тезисъ находится въ нѣкоторомъ (видимомъ) противорѣчіи съ тѣмъ негодованіемъ,
которое пронеслось по Европѣ послѣ фактическаго вступленія нѣмецкихъ
войскъ на бельгійскую территорію, то я позволю себѣ подтвердить его
одною довольно длинною цитатою, имѣющею цѣлью доказать, что намѣренія Германіи ни для кого не представляли секрета. Вотъ, что писалъ
авторъ, скрывшійся подъ псевдонимомъ «Landrecies» въ журналѣ «Дипломатическіе и колоніальные вопросы» въ Л? 365, вышедшемъ въ свѣтъ
1 мая 1912 года.
Зона непосредственнаго соприкосновенія между двумя націями, отъ Лонгви до Бельфора, настолько покрыта съ обѣихъ сторонъ крѣпостными укрѣпленіями, что количество мыслимыхъ стратегическихъ комбинацій сведено до минимума... Эта зона сравнительно очень невелика, въ особенности,
если принять во вниманіе тѣ громадныя массы, которыя приводитъ въ движеніе современная война... Та
изъ двухъ державъ, которая способна выставить большее количество солдатъ, не можетъ — при такихъ
условіяхъ — считать, что ей удастся надлежащимъ образомъ использовать всѣ тѣ преимущества, которыя
въ теоріи сопряжены съ численнымъ превосходствомъ. Поэтому эта держава (читай: Германія) будетъ
имѣть прямой интересъ расширить свое поле дѣйствія такимъ образомъ, чтобы, сражаясь приблизи-

—2 1 6

--

Герцогиня Люксембургская,
заточенная н'Ьмцами в'Ь Мюренбергскую кр'ЬпостЬ.

>
4

>іс

(КЖЗШь if '
^^ 5

ГЛ
Р sr

кЧ

фй^»

1

/.VI

1

.Лі » J

«

-

«ѵі W я -fr* iTr^atJ/

-і

'

^

ІІ

іJ

к

' i f Д ' -

\ 'Ѣ.

<
^^

1 ГВЧЯ^Х I

І

і

f

•'ir

:

»

^

-

е

'

Ш

Lv
С
>«V

^

ЯкящІ&очІгб^
к!

-..•іѴііі-.ѵТі*'.'

тельно въ равномъ числѣ на главномъ театрѣ войны, она могла бы въ надлежащій моментъ произвести
важную диверсію на томъ и другомъ театрѣ, на который ей можно будетъ бросить излишекъ своихъ
солдатъ. Нигдѣ этотъ дополнительный театръ — дополнительный, но въ то же время и рѣшительный —
не можетъ быть лучше избранъ Германіей, въ случаѣ конфликта съ Франціей, какъ именно на бельгійской территоріи. Эта возможность уже достаточно освѣщена и повременной прессой, и въ книгахъ
въ теченіе послѣднихъ нѣсколькихъ мѣсяцевъ ее изучали во всѣхъ возможныхъ формахъ, взвѣшивая
то вліяніе, которое она будетъ имѣть на исходъ борьбы, и предупреждая французское общественное
мнѣніе относительно опасности, грозящей именно съ этой стороны.

И дальше авторъ писалъ строки, которыя
жутся прямо пророческими:

въ

настоящее время ка-

Что касается Льежа, этого ключа къ дверямъ, ведущимъ изъ Берлина въ Парижъ, то онъ не
будетъ въ состояніи защищаться болѣе, какъ нѣсколько часовъ, въ особенности, если внезапная германская атака будетъ произведена на Льежъ ранѣе четвертаго дня бельгійской мобилизаціи. Что касается Намюра, то онъ н а х о д и т с я въ нѣсколько менѣе опасномъ положеніи, такъ какъ отстоитъ
километровъ на шестьдесятъ назадъ; но и Намюръ наврядъ ли будетъ въ состояніи лучше защищаться.
Такова правда для тѣхъ, кто знаетъ положеніе военнаго дѣла въ Бельгіи и кто не хочетъ себѣ закрывать глаза на грозящую опасность.
Германія располагаетъ слишкомъ сильными средствами и слишкомъ большою быстротою дѣйствій — въ особенности, если она будетъ дѣйствовать на японскій образецъ — для того, чтобы устарѣлыя мѣры, предусмотрѣнныя новымъ бельгійскимъ военнымъ закономъ и мобилизаціонными инструкціями, изъ него проистекающими, могли своевременно оказать надлежащее дѣйствіе. Подъ вліяніемъ
послѣднихъ событій, крѣпости на Маасѣ были до извѣстной степени усилены и снабжены военными
припасами, въ соотвѣтствіи съ весьма экономнымъ бельгійскимъ бюджетомъ; но даже и несмотря
на всѣ эти улучшенія, мы можемъ поставить себѣ вопросъ: будетъ ли Льежъ въ рукахъ бельгійцевъ
•черезъ три дня послѣ того, какъ нѣмцы начнутъ военныя дѣйствія?

Что ж е касается юридической и моральной стороны
торъ писалъ совершенно недвусмысленно:

вопроса, то ав-

Ни одно изъ этихъ соображеній не остановитъ наступательныхъ нѣмецкихъ дѣйствій: — Германія
это сама весьма ясно заявляетъ;достаточно,чтобы германское правительство уридало въ этихъ наступательныхъ дѣйствіяхъ на Бельгію способъ болѣе или менѣе увеличить свои шансы на успѣхъ.

При т а к и х ъ условіяхъ, т.-е. если спеціалисты единогласно заявили о
неизбѣжности нарушенія бельгійскаго нейтралитета нѣмецкими войсками,
можетъ возникнуть вопросъ: почему ж е не было принято болѣе реальныхъ
ліѣръ для борьбы съ этой очевидной опасностью?
Въ нашу задачу не можетъ входить обсужденіе этого вопроса, т а к ъ
к а к ъ онъ с в я з а н ъ съ такими закулисными сторонами внутренней бельгійской партійной борьбы, подробное освѣщеніе которой завело бы насъ
слишкомъ далеко. Ограничимся поэтому л и ш ь самыми краткими замѣчаніями.
Несмотря на всѣ предупрежденія, исходившія и изъ Англіи, и изъ
Франціи, бельгійское правительство долго не могло справиться съ проблемой реорганизаціи своихъ военныхъ силъ. Дѣло въ томъ, что двѣ, наиболѣе могущественныя бельгійскія партіи (католики и соціалисты), по раз-

—2 1 7

--

нымъ соображеніямъ, рѣшительно отвергали введеніе обязательной службы^
настаивая на томъ, что законъ 1902 года о добровольной службѣ представляется совершенно достаточнымъ для «нейтральной» страны. А между
тѣмъ, благодаря этому закону, въ 1901 году подъ знаменами находилось
42.800 человѣкъ, а въ 1907 году у ж е всего только тридцать шесть тысячъ
человѣкъ. Теперешній король Альбертъ (въ то время насл-ѣдникъ престола)
принималъ всѣ зависѣвшія отъ него мѣры, для того, чтобы измѣнить это
ужасное положеніе; но недостаточная популярность короля, въ связи съ
громадными расходами на непонятную для большихъ народныхъ массъ
колонію въ центральной Африкѣ, дѣлали введеніе обязательной личной
службы и вотированіе необходимыхъ для сего большихъ дополнительныхъ
кредитовъ почти невозможными. Въ апрѣлѣ 1909 года спеціальная парламентская комиссія, произведя полное обслѣдованіе военныхъ вопросовъ,
пришла к ъ тому удручающему выводу, что въ мирномъ составѣ бельгійской арміи не х в а т а е т ъ почти пяти т ы с я ч ъ человѣкъ, и что, въ силу
этого безопасность страны является сильно скомпрометированной. Но и
э т о т ъ докладъ не сдвинулъ вопроса съ мѣста, т а к ъ к а к ъ самъ кабинетъ
(Шолларта) раскололся по вопросу объ обязательной военной службѣ; одинъ
изъ министровъ (Вестэ) прямо заявилъ, что онъ никогда не подпишетъ
такого проекта закона, который будетъ противорѣчить идеѣ добровольной
службы въ войскахъ. Послѣ долгихъ переговоровъ какъ внутри министерства, т а к ъ и съ парламентскими партіями, г. Шолларту, наконецъ, удалось
провести законъ 16 декабря 1909 года, въ силу котораго военная служба
сдѣлалась обязательной; но т а к ъ к а к ъ пришлось сдѣлать очень много
уступокъ различнымъ партіямъ (католики требовали, чтобы изъяты были
отъ воинской повинности всѣ священники и семинаристы; либералы, съ
своей стороны, не соглашались брать болѣе одного сына изъ каждой семьи),
контингентъ мирнаго времени опредѣлился въ совершенно недостаточной
цифрѣ сорока двухъ тысячъ восьмисотъ человѣкъ.
Такими минимальными силами, конечно, обезпечить неприкосновенность страны было невозможно, въ особенности, если вспомнить, что одинъ
только Антверпенъ, съ обводомъ наиболѣе выдвинутыхъ фортовъ въ 120
километровъ, требовалъ большаго количества солдатъ, чѣмъ только-что
указанная цифра. Событія, развившіяся въ связи съ франко-германскимъ
кризисомъ (по мароккскому вопросу), показали, что з а к о н ъ 1909 года совершенно неудовлетворителенъ. Когда предъ правительствомъ совершенно
серьезнымъ образомъ встала проблема обезпеченія страны отъ вторженія

—

2 1 8

--

нѣмцевъ, ~ то оказалось, что укрѣпленія на Маасѣ требуютъ серьезной
перестройки, что для защиты э т и х ъ укрѣпленій имѣется лишь совершенно
недостаточное количество людей, что полки кавалеріи «суш[ествуютъ лишь
въ видѣ скелетовъ», и что снарядовъ и патроновъ не х в а т а е т ъ многими
милліонами. Эта тревога создала въ Бельгіи, даже среди католической napTin, глубокое убѣжденіе, что при существующемъ положеніи вещей защитить бельгійскій нейтралитетъ сколько-нибудь серьезнымъ образомъ невозможно. Король Альбертъ немедленно былъ вызванъ изъ путешествія
по Тиролю; между нимъ, министрами и начальниками главныхъ военныхъ
управленій произошло нѣсколько очень серьезныхъ совѣщаній; въ результатѣ было рѣшено произвести весной 1912 года пробную полную мобилизацію всѣхъ бельгійскихъ милиціонеровъ; это было названо большими
маневрами 1912 года. Маневры эти, какъ впослѣдствіи призналъ съ парламентской трибуны самъ военный министръ, дали мѣсто «весьма печальнымъ разоблаченіямъ», Въ результатѣ пришлось тотчасъ ж е (въ декабрѣ
1912 года) внести новый законопроектъ, сразу удвоившій число бельгійс к и х ъ солдатъ и доведшій, значитъ, составъ арміи въ военное время до
трехсотъ сорока тысячъ. Въ наши задачи не входитъ — обсуждать, хорошъ или плохъ былъ законопроектъ 1912 года. Для дальнѣйшаго достаточно указать, что п о л н о е с в о е д ѣ й с т в і е з а к о н ъ 1913 года могъ
произвести только по истеченіи четырнадцати лѣтъ, т.-е. въ 1926 году.
При э т и х ъ условіяхъ не будетъ преувеличеніемъ утверждать, что Бельгія
вступила въ теперешнюю войну не только съ незаконченной военной организаціей, но даже еще и съ неначатымъ осуществленіемъ своихъ проектовъ. Относительно бельгійскихъ крѣпостей одинъ спеціалистъ писалъ въ
декабрѣ 1913 года («Колоніальные и дипломатическіе вопросы», № 404):
Большія вспомогательный работы должны быть произведены для того, чтобы вѣрнѣе закрыть бельгійскія долины, и для того, чтобы фланкировать наиболѣе опасно выдвинутые форты. Въ 1911 году бельгійское правительство купило большое количество участковъ земли для производства этихъ новыхъ
р а б о т ъ ; намѣчены были новые пути сообщенія; можетъ-быть, изготовлены чертем<и для нѣкоторыхъ
мостовъ. Но еще очень и очень многаго не хватаетъ для того, чтобы даже наиболѣе законченныя изъ
этихъ paбotъ могли бы надлежащимъ образомъ способствовать остановкѣ врага. По самому приблизи.
тельному расчету придется употребить полъ-милліона рабо_чихъ дней, послѣ объявленія войны, для того,
чтобы бельгійскія крѣпости сколько-нибудь могли сопротивляться осадѣ.

При т а к и х ъ условіяхъ можно только удивляться, что бельгійцы продержались въ Льежѣ и тѣ восемь дней, въ теченіе которыхъ они удивляли
всю Европу.

-

2 1 9

*

Намъ остается указать, что офиціальная Германія въ послѣдніе предъ.
войной годы всячески старалась усыпить общественное мнѣніе Бельгіи; ни
въ обѣщаніяхъ, ни въ завѣреніяхъ не было недостатка.
Уже въ 1911 году, въ связи съ назрѣвавшиіѵіъ мароккскимъ кризисомъ,
бельгійское министерство иностранныхъ дѣлъ обратилось въ Берлинъ съ
конфиденціальныіѵіъ предложеніемъ. Цѣлый рядъ французскихъ и англійскихъ газетъ —указывалось въ нотѣ — обсуждаютъ за послѣднее время возможность нарушенія белыійскаго нейтралитета германскими войсками; поэтому было бы въ высшей степени желательно, чтобы возбуждаемыя такими
статьями опасенія были уничтожены путемъ категорическаго заявленія германскаго канцлера; наиболѣе удобнымъ моментомъ для такого заявленія
были бы, конечно, дебаты по внѣшней политикѣ въ германскомъ рейхстагѣ.
Д-ръ фонъ-Бетманъ-Гольвегъ отвѣтилъ, что онъ можетъ поручиться за свою
страну: «Германія не имѣетъ никакого намѣренія нарушить бельгійскій нейтралитетъ». Однако, о н ъ отказался сдѣлать публичное заявленіе въ рейхстагѣ,
т а к ъ какъ, молъ, дѣло свелось бы лишь къ облегченію стратегическихъ задачъ
Франціи: получивъ офиціальное заявленіе, что сѣверные французскіе департаменты не находятся ни въ какой опасности, Франція, въ силу этого,,
могла бы перенести все свое вниманіе на восточную границу. Если, к а к ъ
можно считать несомнѣнно доказаннымъ, уже въ это время германскій
генеральный штабъ разрабатывалъ нарушеніебельгійскаго нейтралитета,—
то отвѣтъ д-ра фонъ-Ветманъ-Гольвега нужно считать классическимъ образцомъ утонченнаго маккіавелизма: германскій канцлеръ открыто заявляетъ,
что онъ не хочетъ содѣйствовать ослабленію французскихъ вооруженій в ъ
сѣверныхъ департаментахъ; всякій, даже и не очень близорукій, человѣкъ
будетъ имѣть право умозаключить, что Германія, вѣроятно, будетъ прорываться чрезъ восточную французскую границу, т а к ъ какъ она старается поддерживать бдительность французскаго правительства въ сѣверномъ направленіи.
Болѣе рѣшительное заявленіе сдѣлано было германскимъ правительствомъ въ апрѣлѣ 1912 года, т.-е. приблизительно за четырнадцать мѣсяцевъ до войны. Во время обсужденія военнаго. бюджета въ комиссіи германскаго рейхстага, одинъ и з ъ соціалъ-демократовъ указалъ, что Бельгія
опасается возникновенія франко-германской войны, т а к ъ к а к ъ существуетъ
убѣжденіе, что Германія не будетъ соблюдать ея нейтралитета. На это
фонъ-Яговъ, статсъ-секретарь по иностраннымъ дѣламъ, отвѣтилъ — соглас-

—

2 2 0

но сообщенію нѣмецкаго «Правительственнаго Вѣстника» — такъ: «Нейт р а л и т е т ъ Бельгіи опредѣляется международными соглашеніями, и Германія
твердо рѣшилась соблюдать эти соглашенія». Какъ сообщаетъ т а ж е газета, другой соціалъ-демократъ потребовалъ дополнительныхъ объясненій,
т а к ъ какъ заявленія фонъ-Ягова показались ему недостаточно точными.
Но фонъ-Яговъ отказался вступать по этому поводу въ дальнѣйшіе разговоры, ибо, по его мнѣнію, германо-белыійскія отношенія были имъ охарактеризованы достаточно точно. Тогда третій соціалъ-демократъ сталъ допрашивать военнаго министра, г. фонъ-Дерингена. Послѣдній отвѣтилъ (мы
опять-таки цитуемъ буквально по германскому «Правительственному Вѣстнику»): «Бельгія не играетъ никакой роли въ вопросѣ о реорганизаціи
германской арміи; реорганизація эта вызвана восточнымъ вопросомъ, а не
бельгійскимъ вопросомъ. Германія никогда не упустить изъ вида, что бельгійскій нейтралитетъ гарантированъ международными трактатами». Э т о т ъ
министръ, слѣдовательно, т о ж е сослался на собліоденіе международныхъ
трактатовъ, а не на то, что Германія не войдетъ на бельгійскую территорію;
оставляя себѣ, слѣдовательно, возможность нарушить бельгійскій нейтралитетъ въ видѣ репрессіи или даже въ видѣ предупрежденія чужихъ посягательствъ (какъ это именно и произошло въ 1914 году). Вслѣдствіе этого
одинъ и з ъ болѣе умѣренныхъ депутатовъ (прогрессивной партіи) тоже не
вытерпѣлъ и завелъ разговоръ о Вельгіи, Но фонъ-Яговъ положилъ конецъ
преніямъ, указавъ, что его декларація совершенно ясна.
Въ видѣ контраста, приведемъ еще одну цитату, показывающую, к а к ъ
именно освѣщало вопросъ о бельгійскомъ нейтралитетѣ то же германское
правительство п о с л ѣ о б ъ я в л е н і я в о й н ы . 20 августа 1914 года нѣмецкимъ солдатамъ раздавался очередной нумеръ газеты «Deutsche Krieger
Zeitung», издаваемый спеціально для войскъ нѣмецкимъ военнымъ министерствомъ. (Статьи, помѣщаемыя въ этой газетѣ, слѣдовательно, должны
считаться точнымъ отраженіемъ взглядовъ германскаго правительства). Вотъ
что говорилось въ нумерѣ шестомъ газеты по вопросу о Бельгіи:
Нашъ планъ вторженія во Францііо былъ уже давно и точно разработанъ. Это вторженіе должно
было произойти черезъ сѣверъ Франціи и черезъ Бельгію, дабы обойти правымъ флангомъ тѣ сильныя
крѣпости, которыя наши враги выстроили на границѣ съ Германіей и который взять штурмомъ было
бы очень трудно. Планъ удался во всѣхъ отношеніяхъ; объ этомъ можно судить по теперешнему положенію германскихъ армій.

Т а к ъ сплеталась изъ международныхъ обязательствъ и офиціальныхъ
германскихъ обмановъ та сѣть, которою былъ опутанъ бельгійскій вопросъ
въ моментъ начатія военныхъ дѣйствій.

—2 2 1

--

II.

КАЬСЪ

Э Т О

В Ы Ш Л О

Н А

П Р А К Т И К А ?

Основной проблемой, стоявшей предъ бельгійскимъ правительствомъ
въ моментъ предъявленія австрійскаго ультиматума, было: обезпечить высшую драгоцѣнность бельгійскаго народа, е г о н е й т р а л и т е т ъ , путемъ
принятія соотвѣтственныхъ дипломатическихъ и военныхъ мѣръ. Исторія
переговоровъ показываетъ, что съ этой своей основной задачей правительство короля Альберта справилось надлежащимъ образомъ, проявивъ при
этомъ доходящую до крайнихъ предѣловъ щепетильность.
Текстъ австрійскаго ультиматума не былъ сообщенъ въ Брюсселѣ;
гр. Берхтольдъ ограничился тѣмъ, что передалъ соотвѣтственное сообщеніе
бельгійскому посланнику въ Вѣнѣ. Посланникъ переслалъ копію ультиматума въ Брюссель по почтѣ; надо предполагать, что письмо его прибыло
въ Брюссель не ранѣе к а к ъ 12-го іюля въ субботу. Но уже въ пятницу,
11-го іюля (т,-е. въ такой моментъ, когда бельгійское правительство могло,
з н а ч и т ъ , з н а т ь о выступленіи гр. Берхтольда только по газетамъ), — собранъ былъ отвѣтъ бельгійскихъ министровъ, на которомъ и были рѣшены
мѣры необходимой дипломатической предосторожности. Трудность заключалась, при этомъ, въ слѣдующемъ: съ одной стороны, Бельгія была заинтересована въ томъ, чтобы возможно заблаговременно предупредить всѣ
заинтересованныя державы о намѣреніи бельгійскаго правительства охранять свой нейтралитетъ, въ случаѣ франко-германской войны; но, съ другой
стороны, могло показаться и неосторожнымъ, и даже безтактнымъ, если
бы въ пятницу 11-го іюля, т.-е. въ такой моментъ, когда предусмотрѣть дальнѣйшее развитіе событій было еще совершенно невозможно, первымъ заговорило бы о возможности войны именно правительство вѣчно нейтральнаго государства. Изъ создавшагося затрудненія бельгійское правительство
вышло слѣдующимъ образомъ. По окончаніи совѣта, бельгійскій министръ
иностранныхъ дѣлъ, г. Давиньонъ, разослалъ всѣмъ своимъ представителямъ, аккредитованнымъ при великихъ державахъ, секретнѣйшія инструкціи, къ которымъ было приложено п и с ь м о б е з ъ д а т ы , содержавшее въ
себѣ оповѣщеніе, что «бельгійская армія мобилизована и разворачивается
на тѣхъ стратегическихъ позиціяхъ, которыя должны обезпечить защиту
бельгійскаго нейтралитета». Въ инструкціяхъ было сказано, что это письмо
должно быть снабжено датой и передано соотвѣтственному министру иностранныхъ дѣлъ только въ томъ случаѣ, если изъ Брюсселя будетъ полу-

—

2 2 2

—

чена телеграфная инструкція о томъ, что армія, дѣйствительно, мобилизована, и что насталъ моментъ объяснить э т о т ъ шагъ всѣмъ государствамъ
Европы.
Послѣ этого, нѣсколько дней прошли сравнительно спокойно. Белыійское правительство, конечно, находилось въ перепискѣ съ остальными державами, освѣдомлялось о происходящихъ переговорахъ, слѣдило за появляющимися въ прессѣ свѣдѣніями: но по главному, интересовавшему его, пункту, т.-е. по вопросу о сохраненіи бельгійскаго нейтралитета, вплоть до
Іб-го іюля (среда) ничего существеннаго не произошло. Въ э т о т ъ день, въ
виду все болѣе и болѣе сгущавшихся политическихъ тучъ, правительство
короля Альберта прибѣгло къ нѣкоторому усиленію своей арміи; она не
была мобилизована, но доведена до нѣкотораго промежуточнаго состоянія,
именуемаго въ Бельгіи технически «усиленный мирный составъ». Объясняя
э т о т ъ шагъ, г. Давиньонъ циркулярно сообщилъ всѣмъ державамъ, что
Бельгія не м о ж е т ъ не принять нѣкоторыхъ мѣръ предосторожности уже
потому, что ея территорія необычайно мала и потому можетъ считаться—
во всемъ своемъ объемѣ—«пограничной полосой». Въ мирное время бельгійская армія содержитъ въ своихъ рядахъ всего только одинъ призывъ
милиціонеровъ; «усиленный мирный составъ» призываетъ подъ знамена еще
три класса милиціонеровъ и доводитъ бельгійскую армію приблизительно
до того состава, который узаконенъ сосѣдними великими державами именно
для войскъ, находящихся въ пограничной полосѣ.
Только въ пятницу, 18-го іюля, начаты были первые переговоры о нейтрал итетѣ Бельгіи съ точки зрѣнія международныхъ отношеній. Переговорамъ этимъ было положено начало выступленіемъ французскаго посла въ
Брюсселѣ, который,явившись къ министру иностранныхъ дѣлъ и ссылаясь
на уже объявленное въ Германіи «положеніе военной опасности», заявилъ
отъ имени своего правительства:
— Французскія войска не проникнутъ на бельгійскую территорію даже
въ томъ случаѣ, если бы Германія сосредоточила на вашей границѣ очень
значительныя силы; Франція не ж е л а е т ъ брать на себя той отвѣтственности, которая упала бы на нее, если бы наши войска совершили, по отношенію къ Бельгіи, первый недружелюбный актъ. Поэтому, соотвѣтственныя
инструкціи будутъ въ самой категорической формѣ даны всѣмъ французскимъ властямъ.
Г. Давиньонъ, благодаря французскаго посланника за это весьма важное сообщеніе, въ заключеніе сказалъ слѣдующія слова, свидѣтельствующія

2 2 3

о томъ, съ какой наивной вѣрой еще относились въ этотъ моментъ заинтересованныя государства къ поведенію Германіи:
— Мы имѣемъ полное основаніе считать, что поведеніе германскаго
правительства будетъ совершенно соотвѣтствовать той позиціи, которую
заняла французская республика.
Нѣсколькими часами позднѣе г. Давиньонъ имѣлъ соотвѣтственный
разговоръ и съ британскимъ посланникомъ. Послѣдній, сообщивъ, что
Англія находится съ Франціей и Германіей въ переговорахъ относительно
бельгійскаго нейтралитета, прибавилъ:
— С э р ъ Эдуардъ Грей предполагаетъ, что Бельгія приложитъ всѣ усилія
для сохраненія своего нейтралитета; мы надѣемся, что Бельгія о ж и д а е т ъ
о т ъ всѣхъ .заинтересованныхъ государствъ точнаго исполненія договора
1839 года.
Г. Давиньонъ отвѣчалъ:
— Великобританія и другія державы, гарантировавшія нашу независимость, мог.утъ быть увѣрены, что мы приложимъ всѣ усилія для сохраненія
нашего нейтралитета; мы убѣждены, что другія державы, въ виду прекрасныхъ отношеній дружбы и довѣрія, установившихся у насъ съ ними, будутъ соблюдать и поддерживать нейтралитетъ.
Вѣрилъ ли белыійскій министръ иностранныхъ дѣлъ тому, что о н ъ
говорилъ французскому и англійскому посланникамъ, — мы установить, конечно, не можемъ. Во всякомъ случаѣ, онъ старался дѣлать видъ, что
Германія не возбуждаетъ въ немъ никакихъ подозрѣній; это былъ послѣдній, имѣвшійся въ его распоряженіи, способъ повліять на рѣшенія германскаго правительства.
А рѣшенія эти уже назрѣвали. Въ пятницу, 18-го іюля, британское правительство офиціально обратилось къ французскому и германскому кабинетамъ съ просьбой сообщить («для насъ весьма важно имѣть отвѣтъ
весьма скоро»), собираются ли указанные два кабинета, въ случаѣ войны,
соблюдать нейтралитетъ Белыіи. Слѣдуетъ, однако, отмѣтить, что даже и
въ э т о т ъ моментъ англійское правительство еще не прекратило своихъ
колебаній (см. выше, глава I, стр. ) и не рѣшилось дать окончательныя указанія насчетъ того, какою будетъ политика Великобританія въ случаѣ, если
нейтралитетъ Бельгіи будетъ нарушенъ. Во время разговора, происходившаго въ э т о т ъ день между французскимъ посломъ въ Лондонѣ и сэромъ
Эдуардомъ Греемъ, послѣдній сказалъ буквально такъ: «сохраненіе нейтралитета Бельгіи будетъ, не скажу, рѣшающимъ, но во всякомъ случаѣ важ-

—

2 2 4

--

нымъ факторомъ въ опредѣленіи нашей позиціи; п р е д л о ж и т ь ли мы, или
не предложимъ парламенту вмѣшаться въ войну, — онъ, во всякомъ случаѣ, пожелаетъ знать, к а к ъ с т о и т ь в о п р о с ь о Бельгіи». Это было все, чѣмъ
осторожность тогдашняго англійскаго министерства соглашалась себя связ а т ь по вопросу о Бельгіи.
Отвѣть французскаго правительства не заставилъ себя ждать. Тому,
кто дѣйствуетъ честно и прямо, нетрудно формулировать свою политику.
Отвѣтъ гласиль т а к ь :
Французское правительство рѣшило уважать нейтралитетъ Бельгіи. Только въ томъ случаѣ, если
какая-нибудь другая держава нарушила бы этотъ нейтралитетъ, Франція можетъ оказаться въ необходимости измѣнить свою точку зрѣнія, въ цѣляхъ самозащиты. Это завѣреніе давалось французскимъ
правительствомъ нѣсколько разъ раньше. Президентъ французской республики говорилъ объ этомъ
королю бельгійцевъ; французскій посланникъ въ Брюсселѣ, по собственной иниціативѣ, возобновилъ
сегодня это увѣреніе бельгійскому министру иностранныхъ дѣлъ.

Совсѣмъ иную форму приняль отвѣть германскаго правительства. Когда
британскій посоль в ь Берлинѣ явился къ фонъ-Ягову за отвѣтомъ, то послѣдній, прежде всего, с к а з а л ь , что ему «нужно посовѣтоваться с ь императоромь и канцлеромъ». Изъ послѣдовавшихь, затѣмъ, разговоровъ, посолъ- вынесъ такое впечатлѣніе, что, по мнѣнію нѣмцевъ, всякій данный
ими отвѣть раскрылъ бы часть и х ъ стратегическаго плана; «весьма вѣроятно, что они вообще никакого отвѣта не дадутъ». Особенно характернымъ является при этомъ финалъ разговора двухъ вышеуказанныхъ государственныхъ дѣятелей. А именно, фонь-Яговъ обвинилъ бельгійцевъ въ
томъ, что они «уже совершили по отношенію къ Германіи рядъ враждебн ы х ь актовъ; въ видѣ примѣра, онъ у к а з а л ъ на хлѣбный грузъ для Германіи, на который быль наложенъ эмбарго».
Эта ссылка на враждебныя дѣйствія Бельгіи заслуживаетъ особеннаго
вниманія. Выше мы, в ь н а д л е ж а щ и х ь мѣстахъ, подчеркивали, что, по мнѣнію нѣмецкой дипломатіи, Сербія первая напала на Австрію, Россія первая
напала на Германію, Франція первая напала тоже на Германію. Очевидно,
въ грубыхъ и неповоротливыхъ представленіяхъ тѣхъ тупыхъ людей, которые въ это время назывались германскими дипломатами, всеподавляюшею
являлась идея, что нужно, во что бы то ни стало, — per fas et n e f a s — и з о бразить приближающуюся войну, какъ н а с т у п а т е л ь н у ю со стороны
союзниковъ и о б о р о н и т е л ь н у ю со стороны Австро-Германіи, А р а з ъ
была дана такая директива, то, т а к ь с к а з а т ь , за компанію, прихватили и
Бельгію: Бельгія тоже совершила первые враждебные акты противь германской имперіи! Для того, чтобы э т о т ъ пунктъ быль совершенно яснымъ,

2 2 5

позволю себѣ въ точности разъяснить, въ чемъ именно заключался вопросъ
о пресловутомъ эмбарго, наложенномъ Бельгіей. Оказывается, что 18-го іюля
бельгійское правительство опубликовало, въ видѣ временной мѣры, королевскій декретъ, коимъ запрещался вывозъ цѣлаго ряда товаровъ, а въ томъ
числѣ и хлѣба. Въ т о т ъ ж е день германскій посланникъ въ Брюсселѣ сообщилъ бельгійскому правительству, что въ Антверпенѣ въ таможнѣ находится нѣкоторое количество зернового хлѣба, имѣвшаго пройти черезъ
бельгійскую территорію т р а н з и т о м ъ ; поэтому онъ высказывалъ надежду,
что бельгійское правительство не распространитъ именно на э т о т ъ грузъ
декретъ, запрещающій в ы в о з ъ товаровъ. На слѣдующій же день г. Давиньонъ сообщилъ нѣмецкому посланнику, что интересующій его грузъ
будетъ немедленно выпущенъ антверпенской таможней и что впредь всѣ
транзитирующіеся черезъ Бельгію грузы будутъ считаться изъятыми о т ъ
дѣйствія королевскаго декрета отъ 18-го іюля. Такимъ образомъ, можно считать, что непріязненныя дѣйствія Бельгіи сводились къ простому недоразумѣнію, немедленно ж е улаженному, съ величайшею предупредительностью,
бельгійскимъ правительствомъ. Если я остановился на этомъ вопросѣ, т а
только потому, что въ дальнѣйшемъ мнѣ еще нѣсколько р а з ъ придется
отмѣчать, какъ неумѣло и растерянно искала германская дипломатія п о в о д а , могущаго оправдать ея дѣйствія по отношенію к ъ бельгійскому нейтралитету. Мы пока можемъ отмѣтить, т а к ъ сказать, поводъ нумеръ первый;
весьма поучительно будетъ сравнить и х ъ впослѣдствіи съ поводами подъ
слѣдующими нумерами. Изъ этого сопоставленія выяснится, что когда Германія рѣшила нарушить бельгійскій нейтралитетъ, то инсценировка этого
преступленія, — несмотря на всѣ приложенныя канцлеромъ усилія — оказалась ниже всякой критики.
Какъ только уклончивый отвѣтъ Берлина сдѣлался извѣстнымъ въ Лондонѣ (рано утромъ, 19-го іюля), былъ созванъ совѣтъ министровъ, на которомъ
было постановлено немедленной въ самой рѣшительной формѣ выяснить нѣмцамъ основную англійскую точку зрѣнія на бельгійскій нейтралитетъ. Во
исполненіе этого порученія с э р ъ Эдуаръ Грей вызвалъ къ себѣ кн. Лихновскаго, германскаго посла, и сказалъ ему, приблизительно, слѣдующее:
— Отвѣтъ вашего правительства на н а ш ъ запросъ относительно нейтралитета Бельгіи чрезвычайно огорчилъ британское правительство; нейтралитетъ Бельгіи глубочайшимъ образомъ затрогиваетъ настроенія здѣшняго общественнаго мнѣнія. Если бы Германія сумѣла намъ дать такое ж е
завѣреніе, какое мы получили и з ъ Франціи, то это обстоятельство в ъ з н а -

—

2 2 6

--

чительной степени способствовало бы уменьшенію напряженнаго состоянія
въ Великобританіи. Наоборотъ, если нейтралитетъ Бельгіи будетъ нарушенъ однимъ и з ъ воюющихъ въ то время, к а к ъ другой будетъ исполнять
договоръ 1839 года, то мы окажемся, вѣроятно, въ невозможности дольше
сдерживать настроеніе нашей страны. Всѣ эти вопросы обсуждались сегодня
на совѣтѣ министровъ, и я уполномоченъ передать вамъ меморандумъ, подтверждающій наши рѣшенія.
У Лихновскаго, очевидно, не было никакихъ инструкцій на случай такого энергичнаго выступленія сэра Эдуарда Грея. Но у него были другія
инструкціи, въ связи со всей германской политикой, к а к ъ она развивалась з а послѣдніе два года: инструкціи о томъ, чтобы, мытьемъ или катаньемъ, обезпечить Германіи нейтралитетъ англичанъ. Поэтому кн. Лихновскій тотчасъ ж е попробовалъ повернуть простой и честный вопросъ
англійскаго министра — в ъ сторону новаго торга, такого торга, въ результатѣ котораго англичане заплатили бы добавочную плату з а исполненіе
нѣмцами договора 1839 года.
— Можете ли вы — с к а з а л ъ о н ъ — гарантировать, что Англія будетъ нейтральной въ томъ случаѣ, если Германія не нарушитъ нейтралитета Бельгіи?
Безпримѣрный цинизмъ этого предложенія, видимо, не сдѣлался яснымъ
послу даже тогда, когда сэръ Эдуардъ Грей, съ явнымъ возмущеніемъ, рѣзко
ему отвѣтилъ:
— Нѣтъ, я не могу вамъ этого обѣщать; мы не связываемъ своихъ
рукъ и еще не рѣшили, каково будетъ наше поведеніе. Но я могу вамъ
сказать, что это наше поведеніе будетъ въ значительной степени опредѣляться настроеніями обш[ественнаго мнѣнія. А вопросъ о бельгійскомъ нейтралитетѣ произведетъ потрясаіош[ее впечатлѣніе именно на англійское
общественное мнѣніе.
ТогдаЛихновскій, видимо совершенно потерявшій представленіе о сущности
происходящаго разговора и все еще лаская себя надеждой, что сэръ Эдуардъ
Грей согласится вступить въ какой-нибудь торгъ, сталъ спрашивать, въ чемъ
ж е будутъ заключаться тѣ условія, на которыхъ Англія согласилась бы оставаться нейтральной. С э р ъ Эдуардъ Грей положилъ конецъ тягостной сценѣ
словами:
— Я чувствую себя обязаннымъ рѣшительно и окончательно отказаться
о т ъ всякихъ разговоровъ по вопросу о нашемъ будущемъ нейтралитетѣ.
Насколько, однако, была велика увѣренность германскаго правительства въ томъ, что англійскій нейтралитетъ м о ж н о купить, и что весь

—

2 2 7

--

вопросъ заключается лишь въ р а з м ѣ р ѣ платы, — можно судить по тому
факту, что, получивъ рѣшительный и, до извѣстной степени, даже презрительный отвѣтъ сэра Эдуарда Грея, кн. Лихновскій, тѣмъ не менѣе, выйдя
изъ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, тотчасъ ж е сообщилъ корреспондентамъ офиціальную замѣтку о томъ, что «Германія не будетъ предпринимать никакихъ морскихъ операцій и не будетъ пользоваться бельгійскимъ побережьемъ, к а к ъ морской базой, если Англія останется нейтральной». Реальнаго смысла въ этомъ новомъ выступленіи (которое могло быть
расчитано исключительно на имѣвшіеся въ э т о т ъ моментъ въ Лондонѣ
германофильствующіе круги), очевидно, не было никакого; какимъ образомъ
Германія могла ограничить себя въ веденіи морскихъ операцій, если ей
хорошо было извѣстно, что Франція отъ употребленія своего флота не
отказывается? Центръ тяжести communiqu6 заключался, очевидно, въ обѣщаніи не пользоваться бельгійскимъ побережьемъ, т.-е., иначе говоря, въ
обѣщаніи не посягать, даже косвенно на неприкосновенность Великобританіи. Цѣну этого обѣщанія легко пойметъ тотъ, кто отдастъ себѣ о т ч е т ъ
въ слѣдующемъ: начиная войну съ Россіей и Франціей, Германія, конечно —
помимо всякихъ обѣщаній — принуждена была бы избѣгать всего того, что
могло бы внушить опасенія англичанамъ; ибо навязывать себѣ на шею третью
великую державу было совсѣмъ не въ ея интересахъ.
Къ чести англійскаго общественнаго мнѣнія нужно отмѣтить, что «сообщеніе» германскаго посла даже и не обсуждалось серьезнымъ образомъ
въ англійской прессѣ; оно прошло совсѣмъ незамѣченнымъ.

*

*

Послѣ этого переговоры замерли, приблизительно, на 48 часовъ; пантера подготовляла свой прыжокъ, ничѣмъ не проявляя с в о и х ъ намѣреній;
остальной цивилизованный міръ замеръ въ трепетномъ ожиданіи: неужели
они рѣшатся на такое преступленіе?
Получившимся промежуткомъ времени нѣмцы воспользовались для того,
чтобы, попутно съ другимъ дѣломъ, зарѣзать еще одну невинную жертву.
Уже 18-го іюля люксембургскій стасъ-секретарь, Эйшенъ, явился къ французскому посланнику въ Люксембургѣ и сталъ жаловаться, что нѣмцы
производятъ дѣйствія, несовмѣстимыя съ понятіемъ люксембургской независимости и нейтралитета: закрываютъ мосты, запрещаютъ вывозъ нѣко-

—2 2 8

--

ОЪгство жителей изЪ ОелЬгіи,

т о р ы х ъ продуктовъ и т. д. г. Э й ш е н ъ спросилъ поэтому, не можетъ ли
французское правительство дать такое ж е обѣщаніе относительно люксембургскаго нейтралитета, какое имъ было формулировано относительно Бельгіи.
При этомъ о н ъ указалъ, что онъ только что посѣтилъ германскаго посланника (фонъ-Бушъ) и предлагалъ ему т о т ъ ж е самый вопросъ. Фонъ-Бушъ,
молъ, былъ совершенно категоричнымъ относительно твердаго намѣренія
германскаго правительства сохранить нейтралитетъ Люксембурга:
— Это — с к а з а л ъ онъ — само собой разумѣется; но необходимо, чтобы
и французское правительство дало соотвѣтственное обѣщаніе.
Разъ нѣмцы просили о т ъ французовъ подтвержденія договора 1867 года,
то невозможно было имъ въ этомъ отказать. Уже на слѣдующій день
французскій посланникъ въ Люксембургѣ получилъ о т ъ г. Вивіани категорическое заявленіе слѣдующаго содержанія:
Сообщите, пожалуйста, премьеру, что — согласно съ лондонскимъ договоромъ 1867 года—правительство республики намѣревается уважать нейтралитетъ великаго герцогства Люксембургскаго; соотвѣтственные шаги уже приняты французскимъ правительствомъ. Однако, если бы Германія нарушила
люксембургскій нейтралитетъ, то это принудитъ Францію дѣйствовать въ соотвѣтствіи съ интересами
ея самозащиты.

Т а к ъ к а к ъ французское правительство исполнило желаніе г. фонъ-Буша,
то, «само собой разумѣется», нѣмцы на слѣдующій ж е день нарушили нейтралитетъ Люксембурга. Рано утромъ, въ воскресенье 20-го іюля, германскія
войска проникли на люксембургскую территорію черезъ мосты у Вассербилига и у Реммиха. Нѣкоторое количество блиндированныхъ поѣздовъ с ъ
войсками и военными припасами двинуто было по направленію къ столицѣ,
а пѣхота стала занимать южную часть люксембургской территоріи. Трогательная легенда говоритъ, что въ т о т ъ моментъ, когда первые германскіе
солдаты стали приближаться к ъ столицѣ, великая герцогиня Люксембургс к а я — молоденькая дѣвушка —велѣла поставить свою карету поперекъ
моста, черезъ который должны были пройти нѣмцы; въ этой каретѣ она,
т а к ъ сказать, своимъ тѣломъ хотѣла з а щ и т и т ь права государства. Но это,
конечно, не помогло...
Насколько хладнокровно было обдумано нѣмцами нарушеніе люксембургскаго нейтралитета, можно судить по слѣдующему факту, впослѣдствіи сообщенному одной голландской газетой. На первомъ жеавтомобилѣ, пріѣхавшемъ
въ столицу, германскимъ офицеромъ генеральнаго штаба былъ привезенъ
большой т ю к ъ прокламацій; въ то время, какъ офицеръ поднялся въ квартиру статсъ-секретаря Эйшена и разговаривалъ съ нимъ и люксембургскимъ бургомистромъ,— шоферъ роздалъ нѣсколько прокламацій стоявшимъ

—2 3 1

--

кругомъ зѣвакамъ и журналистамъ. Одинъ изъ этихъ экземпляровъ попалъ
въ руки сотрудника голландской газеты «Новые Роттердамскіе Куранты».
Если прочитать т е к с т ъ прокламаціи, воспроизведенной этой газетой, то
можно легко понять, почему — послѣ разговора съ люксембургскимъ министромъ — нѣмецъ приказалъ остановить раздачу прокламацій и уничтож и т ь привезенный тюкъ. Дѣло въ томъ, что г. Эйшенъ самымъ безусловнымъ образомъ доказалъ офицеру, что — вопреки заявленіямъ прокламацій —
на люксембургской территоріи не имѣется ни одного французскаго солдата,
и что, слѣдовательно, опубликовывать такого рода документъ будетъ совершенно зазорно. Прокламація (кстати; напечатанная въ Кобленцѣ заблаговременно, т.-е. тогда, когда германское правительство лишено было возможности знать будущіе планы Франціи) гласила:
Всѣ усилія его величества нашего .императоря й короля, стремившагося сохранить миръ, оказались
<Зезплодными. Врагъ самъ втиснулъ мечъ въ руку Германіи, Франція, нарушивъ нейтралитетъ Люксембурга, начала военный дѣйствія противъ германскихъ войскъ на люксембургской территоріи; это установлено неопровержимымъ образомъ; вслѣдствіе этого его величество, подъ давленіемъ горькой и желѣзной необходимости, приказалъ и германскимъ войскамъ -7- въ частности, восьмому армейскому корпусу,
проникнуть на территорію Люксембурга.

На слѣдующій день г. Эйшенъ явился лично къ французскому посланнику при великой герцогинѣ и — облекая свое заявленіе въ возможно болѣе
любезную форму — сказалъ, что германскія власти требуютъ немедленнаго
удаленія его съ люксембургской территоріи. Посланникъ отвѣтилъ, что
онъ уступитъ только силѣ; Эйшенъ сказалъ, что онъ самъ дѣйствуетъ по
принужденію и что онъ готовъ засвидетельствовать э т о т ъ ф а к т ъ на письмѣ.
И действительно, черезъ часъ онъ доставилъ во французскую миссію записки того самаго фонъ-Буша, который за два дня до того т а к ъ т о р ж е ственно гарантировалъ неприкосновенность люксембургской территоріи; въ
запискѣ было сказано, что его превосходительство генералъ Фуксъ прос и т ъ французскаго посланника немедленно выѣхать и з ъ Люксембурга; «въ
противномъ случаѣ, военныя власти окажутся въ непріятной необходимости
подвергнуть г. Моллара военному наблюденію, а затѣмъ и аресту». Послѣ
этого, конечно, дальнѣйшіе разговоры оказались безполезными.
Нарушеніе люксембургскаго нейтралитета вызвало только платоническій протестъ державъ. Когда г. Камбонъ спросилъ сэра Эдуарда Грея,
будетъ ли онъ силой противодействовать нарушенію люксембургскаго
нейтралитета, то послѣдній отвѣтилъ отрицательно, сославшись на известную доктрину лорда Дарби, формулированную еще въ 1867 году (о томъ,
что люксембургскій нейтралитетъ охраняется лишь совместными высту-

—2 3 2

--

О^лВ'ееЬтЪ* К ^ о л В . О е л Ь і І ш . ,

М-

'ft;

пленіями всѣхъ гарантовъ). Ясно было, что Люксембургъ не затрагиваетъ
жизненныхъ интересовъ Великобританіи и что изъ з а правъ великой герцогини англичане воевать не собираются.
*

*

*

Въ воскресенье, 20-го іюля, днемъ бельгійскій министръ иностранныхъ
дѣлъ, г. Давиньонъ, отправилъ одного изъ своихъ подчиненныхъ къ германскому посланнику въ Брюсселѣ, фонъ-Белову. Т а к ъ какъ французскій
посланникъ въ Брюсселѣ (Клобуковскій) собирался въ э т о т ъ день вечеромъ дать во всѣ газеты текстъ того французскаго сообщенія (см. выше),
коимъ Франція обязывалась соблюдать нейтралитетъ Бельгіи, — то г. Давиньонъ счелъ своимъ долгомъ предупредить объ этомъ и германскаго
представителя, дабы онъ не оказался въ неловкомъ положеніи. Германскій
посланникъ, благодаря министра иностранныхъ дѣлъ за вниманіе, сказалъ:
— До сихъ поръ я еще не получилъ инструкцій о томъ, чтобы выступить съ успокоительнымъ заявленіемъ; но вы хорошо знаете мое личное
мнѣніе: Бельгія можетъ съ полнымъ спокойствіемъ взирать на своихъ
восточныхъ сосѣдей.
Разъ нѣмецкій посланникъ поручился въ томъ, что Бельгія м о ж е т ъ
с ъ полнымъ спокойствіемъ взирать на своихъ восточныхъ сосѣдей, то
€стественно, что черезъ нѣсколько часовъ послѣ этого (въ семъ часовъ
вечера, въ воскресенье 20-го іюля) т о т ъ ж е самый г. фонъ-Беловъ явился
въ Министерство Иностранныхъ дѣлъ и передалъ весьма «конфиденціальный» ультиматумъ. НЪкоторыя части этого ультиматума должны быть воспроизведены во всей красотѣ подлинника.
Императорское правительство располагаетъ надежными свѣдѣніями въ томъ смыслѣ, что французскія военный силы собираются перейти Маасъ въ районѣ Живэ и Намюра. Эти свѣдѣнія не оставляютъ никакого сомнѣнія въ томъ, что Франція собирается напасть на Германію, проникнувъ черезъ
<5ельгійскую территорію.
Императорское правительство не можетъ не опасаться, что Бельгія, несмотря на всю свою добрую
волю, не будетъ въ состояніи безъ чужой помощи воспрепятствовать прохожденію французскихъ войскъ
съ такимъ успѣхомъ, чтобы надлежащимъ образомъ гарантировать безопасность Германіи. Интересы
ч:амосохраненія предписываютъ Германіи предупредить нападеніе враговъ. Поэтому германское правительство исполнится величайшей скорби, если Бельгія усмотритъ враждебный актъ, направленный противъ себя, въ томъ, что дѣйствія враговъ заставляютъ Германію, обороняясь, со своей стороны также
вступить на бельгійскую территорію.

Въ дальнѣйшемъ текстѣ ультиматума говорилось, что Германія «не
собирается учинять враждебныхъ дѣйствій противъ Бельгіи», если Бельгія

—

2 3 3

--

будетъ сохранять дружественный нейтралитетъ,то при послѣдующемъзаключеніи мира ея территоріальная неприкосновенность и независимость будутъ
гарантированы Германіей. Кромѣ того, Германія обязывалась очистить бельгійскую территорію, какъ только будетъ заключенъ миръ, и уплачивать за всѣ
реквизиціи, произведенныя германскими войсками. Затѣмъ шли уже угрозы:
Если Бельгія выступить враждебно противъ германскихъ войскъ и, въ особенности, если она
будетъ мѣшать ихъ проходу обороной крѣпостей на Маасѣ, или уничтоженіемъ желѣзныхъ дорогъ,
шоссе, туннелей и другихъ искусственныхъ сооруженій,—то Германія будетъ принуждена, къ крайнему
своему сожаленію, разсматривать королевство, какъ врага. Въ этомъ случаѣ Германія отказывается
принять по отношенію къ королевству какія бы то ни было обязательства; регулированіе послѣдующихъ
отношеній двухъ государствъ будетъ, въ такомъ случаѣ, предоставлено силѣ оружія.

На отвѣтъ давалось 12 часовъ. Въ этомъ ультиматумѣ, слѣдовательно,
изображался поводъ нумеръ второй: надо нарушить нейтралитетъ Бельгіи
не потому, что Бельгія совершаетъ враждебныя дѣйствія по отношенію къ
Германіи, а потому, что Франція с о б и р а е т с я ввести свои войска въ.
районъ Ж и в э и Намюра. Какъ бываютъ предупредительныя войны, т а к ъ
возможны, значитъ, и предупредительныя нарушенія вѣчнаго нейтралитета.
Эта постановка вопроса, видимо, мало нравилась самимъ нѣмцамъ. Подтвержденіе этому можно видѣть въ разговорѣ, который имѣлъ т о т ъ ж е
фонъ-Беловъ съ генеральнымъ секретаремъ бельгійскаго • Министерства:
Иностранныхъ дѣлъ, Ванъ-деръ-Эльтъ, въ половинѣ второго часа ночи,
т.-е. приблизительно за пять часовъ до истеченія срока ультиматума. Явившись въ столь неурочный часъ въ Министерство которое, очевидно, было
въ э т о т ъ моментъ завалено самой срочной работой, г. ф о н ъ - Б е л о в ъ
заявилъ своему собесѣднику:
— Я уполномоченъ своимъ правительствомъ сообщить вамъ, что французскіе дирижабли бросали бомбы и что французскій кавалерійскій патруль^
нарушивъ международное право, перешелъ границу, несмотря на то, что
война еще не объявлена.
— Но гдѣ ж е эти факты произошли? — съ величайшимъ изумленіемъ
спросилъ бар. Ванъ-деръ-Эльтъ.
— Въ Германіи.
— Простите, но, въ такомъ случаѣ, я совершенно не понимаю, почему
вы меня объ этомъ оповѣщаете?
Фонъ-Беловъ, видимо, совершенно не подозрѣвая, насколько онъ былъ
въ э т о т ъ моментъ смѣшонъ въ своемъ тевтонскомъ самодовольствѣ, не
допускающемъ и мысли, что германская точка зрѣнія кому-нибудь можетъ.
показаться неубѣдительной, отвѣчалъ:

2 3 4

— Дѣйствія французовъ противорѣчатъ международному праву, и поэтому они позволяютъ предполагать, что Франція способна совершить и
другія дѣйствія, противорѣчащія существующимъ трактатамъ.
Ровно въ семь часовъ утра, въ понедѣльникъ 21-го іюля, г. Давиньонъ
вручилъ германскому посланнику отвѣтную ноту:
Нота германскаго правительства вызвала у правительства короля глубокое и болѣзненное удивленіе. Намѣренія, которыя эта нота приписываетъ Франціи, находятся въ противорѣчіи съ формальными заявленіями, сдѣланными французской республикой 19-го іюля. Къ тому же, если бы, вопреки нашимъ
ожиданіямъ, Франція совершила какое-нибудь нарушеніе нейтралитета, Бельгія исполнила бы всѣ лежащія на ней международныя обязательства, и бельгійская армія оказала бы вторгшемуся врагу самое
ожесточенное сопроти вленіе.
Договоръ 1839 года, подтвержденный договоромъ 1870 года, устанавливаетъ независимость и нейтральность Бельгіи подъ гарантіей державъ, въ томъ числѣ н е г о величества короля прусскаго... Посягая на независимость Бельгіи, германское правительство дѣлается виновнымъ въ явномъ нарушеніи международнаго права. Никакой стратегическій интересъ не можетъ оправдать собой нарушеніе права. Что
же касается бельгійскаго правительства, то оно, принимая сдѣланное ему Германіей предложеніе, принесло бы въ жертву честь націи и въ то же время измѣнило бы обязанностямъ, возложеннымъ на
Бельгію Европой. Зная, какую роль играла Бельгія въ исторіи цивилизаціи за послѣднія восемьдесятъ
лѣтъ, правительство короля отказывается допустить, что независимость Бельгіи можетъ быть сохранена
только путемъ наруаіенія ея нейтралитета. Если эта надежда правительства будетъ обманута, то бельгійское правительство твердо рѣшило бороться съ нарушеніями его правъ всѣми доступными ему мѣрами.

Одновременно бельгійскій король отправилъ королю англійскому знаменитую телеграмму, трагичность которой еще болѣе оттѣняется
краткостью текста:
Вспоминая многочисленныя доказательства дружбы вашего величества и вашихъ предшественниковъ, а также ту благосклонную позицію, которую заняла Англія въ 1870 году,—я обращаюсь съ послѣднимъ призывомъ къ дипломатическому вмѣшательству правительства вашего величества во имя сохраненія бельгійскаго нейтралитета.

Извѣстно, какое потрясающее впечатлѣніе произвела эта телеграмма,
когда она была прочитана сэромъ Эдуардомъ Греемъ въ палатѣ обЩинъ
вечеромъ 21-го іюля.
Но нѣмцевъ у ж е остановить было невозможно. Въ шесть часовъ утра
22-го іюля во вторникъ, фонъ-Беловъ заявилъ бельгійскому правительству,
что, въ виду отказа принять «весьма благорасположенныя»! предложенія
германскаго правительства,—дальнѣйшее осуществленіе мѣръ безопасности
будетъ предоставлено оружію.
Въ э т о т ъ день въ Берлинѣ произошли три чрезвычайно важныхъ дипломатическихъ разговора. Въ первомъ и з ъ нихъ участвовалъ сэръ Эдуардъ
Гошенъ, британскій посолъ въ Берлинѣ, и статсъ-секретарь ф о н ъ - Я г о в ъ .
— Мое правительство — сказалъ сэръ Эдуардъ — узнало, что Германія
предъявила въ Брюсселѣ ультиматумъ и грозитъ ввести свои войска на
бельгійскую территорію. О т ъ имени правительства его величества, я про-

2 3 5

силъ бы сказать мнѣ: собирается ли германское правительство осуществить на дѣлѣ свои угрозы и не согласится ли оно воздержаться отъ нарушенія бельгійскаго нейтралитета?
— Къ крайнему сожалѣнію, я долженъ на послѣдній вопросъ отвѣтить
отрицательно; германскія войска уже перешли черезъ границу и, слѣдовательно, нейтралитетъ Бельгіи уже нарушенъ.
— Но въ силу к а к и х ъ ж е соображеній германское правительство рѣшилось на такой серьезный шагъ?
— Мы должны двигаться на Францію самымъ быстрымъ и самымъ
легкимъ путемъ, для того чтобы опередить ее и нанести ей рѣшительный
ударъ возможно скорѣе. Для насъ это вопросъ жизни и смерти. Если
мы пойдемъ болѣе южнымъ путемъ, то, въ виду недостаточнаго количества дорогъ и большой силы крѣпостей, мы не можемъ расчитывать на
возможность пробиться б е з ъ значительной потери времени. А потеря времени будетъ обозначать, что Россія броситъ свои войска на германскую
границу. Главнымъ козыремъ германской стратегіи является быстрота, въ
то время, к а к ъ Россія расчитываетъ преимущественно на неисчерпаемость
своихъ человѣческихъ запасовъ.
Если мы стоимъ предъ fait accompli, то это — вы легко поймете — соз д а с т ъ весьма серьезное положеніе: нельзя ли сдѣлать такъ, чтобы войска
были отозваны обратно и этимъ путемъ предотвращены были тѣ страшныя послѣдствія, которыя каждому и з ъ насъ должны представляться весьма нежелательными?
— По всѣмъ тѣмъ соображеніямъ, которыя я только-что имѣлъ честь
вамъ развить, взять наше рѣшеніе обратно мы не можемъ.
Если вмѣшаться въ э т о т ъ разговоръ, то мы увидимъ, что въ немъ
статсъ-секретарь фонъ-Яговъ обѣщаетъ нарушеніе бельгійскаго нейтралитета у ж е съ точки зрѣнія повода нумеръ третій: рѣчь идетъ не о томъ,
что Бельгія нарушила свой нейтралитетъ, и не о томъ, что Франція ввела
свои войска на бельгійскую территорію, Подобнаго рода росказни хороши
для толпы; во время разговора двухъ реально мыслящихъ государственныхъ дѣятелей, фонъ-Яговъ прямо открываетъ свои карты: стратегичес к и планъ Германіи т а к ъ былъ расчитанъ, что часть войскъ должна проникнуть во Францію черезъ белыійскую территорію; э т о т ъ стратегическій
планъ выработанъ годами работъ германскаго генеральнаго штаба; измѣнить его нельзя; Германія нарушаетъ бельгійскій нейтралитетъ, потому
что она уже давно усмотрѣла въ этомъ способѣ веденія войны — главный

—2 3 6

--

свой военный шансъ. Втотъ поводъ — уже безъ всякихъ сентиментальностей и юридическихъ прикрасъ — излагаетъ основную точку зрѣнія Германіи во всей ея отвратительной неприглядности: договоръ? право? обязанности? — всѣ эти слова мѣшаютъ германскому милитаризму.
Второй разговоръ происходилъ между тѣмъ ж е фонъ-Яговымъ и
бельгійскимъ посланникомъ, бар. Бейенсомъ, пришедшимъ просить разъясненій по поводу совершенно неожиданнаго ультиматума.
— Абсолютная необходимость — сказалъ фонъ-Яговъ — принудила насъ
обратиться къ вамъ съ этимъ требованіемъ. Германскому императору и
его правительству пришлось много перестрадать, раньше чѣмъ они подчинились этой необходимости. Для меня это рѣшеніе было т а к ж е очень болѣзненнымъ; это рѣшеніе было самымъ важнымъ, какое когда-либо принялъ я во всей моей карьерѣ. Но проходъ н а ш и х ъ войскъ черезъ Бельгік>
есть вопросъ жизни и смерти для Германіи (дальше онъ сталъ р а з в и в а т ь
вышеприведенныя соображенія о необходимости нанести молніеносный
ударъ Франціи, раньше чѣмъ Россіи и т. д.).
— Но вѣдь граница — в о з р а з и л ъ бар. Бейенсъ — между Германіей и
Франціей измѣряется болѣе, чѣмъ двумя стами километровъ. Для чего ж е
вамъ понадобилось сдѣлать такой обходъ?
Французская граница очень сильно укрѣплена; ихъ крѣпости удержали
бы насъ и дали бы время Россіи з а к о н ч и т ь мобилизацію.
— Франція формально обѣщала соблюдать н а ш ъ нейтралитетъ. Что
сказали бы вы, если бы Франція — вмѣсто того, чтобы, по собственной
иниціативѣ дать такого рода удостовѣреніе — обратилась къ намъ съ ультиматумомъ, аналогичнымъ германскому, но раньше, чѣмъ вы бы намъ его
предъявили? Что сказали бы вы, если бы мы согласились на французскій
ультиматумъ? Вы бы навѣрно указали, что мы неспособны защищать н а ш ъ
нейтралитетъ и недостойны быть независимымъ государствомъ.
Смущенный фонъ-Яговъ не нашелся, что отвѣтить. Тогда бар. Бейенсъ продолжалъ:
— Можете ли вы насъ въ чемъ-нибудь упрекать? Развѣ наше поведеніе не было безусловно корректнымъ?
— Нѣтъ, Бельгія, конечно, дѣйствовала вполнѣ лойяльно.
— Итакъ, вы признаете нашу лойяльность и въ то ж е время х о т и т е
сдѣлать нашу страну полемъ сраженія для столкновенія чуть ни всей Европы? Мы знаемъ, какія опустошенія и разоренія причиняются современными сраженіями. Подумали ли вы объ этомъ обо всемъ?

—

2 3 7

--

— Если бельгійская армія пропустить насъ безпрепятственно, то мы,
впослѣдствіи гарантируемъ вашу неприкосновенность и вознаградимъ з а
всѣ убытки.
— Господинъ статсъ-секретарь. На т а к о е предложеніе можно дать
только одинъ отвѣтъ: тотъ, который формулированъ былъ моимъ правительствомъ. Вся нація одобрить поведеніе короля и его правительства.
Вы сами должны признать, что никакой другой отвѣтъ не былъ бы
возможенъ.
Статсъ-секретарь опять промолчалъ. И когда бар. Бейенсъ, съ живостью и настойчивостью, с т а л ъ указывать, что, вѣдь, должно ж е быть у
него какое-нибудь мнѣніе по данному вопросу, фонъ-Яговъ отвѣчалъ:
— Да, я признаю это; я понимаю в а ш ь отвѣть. Но я понимаю его,
к а к ъ частный человѣкъ; к а к ъ статсъ-секретарь, я не имѣю возможности
выразить никакого мнѣнія.
— Бельгія потеряла бы свою честь, если бы она послушала васъ. Нація точно т а к ъ же, к а к ъ и частное лицо, не можетъ ж и т ь безъ чести.
Кромѣ того, вамъ не удастся взять Льежъ т а к ъ легко, к а к ъ вы думаете;
къ намъ придетъ на помощь вѣрная охранительница нашего нейтралитет а — Великобританія.
Фонъ-Яговъ молча п о ж а л ь плечами,
Въ этомъ разговорѣ, слѣдовательно, представитель германскаго правительства сдѣлалъ еще одинъ шагъ впередъ. З а щ и щ а я точку зрѣнія предупредительнаго нарушенія нейтралитета, призналь, что дѣйствія Германіи — по крайней мѣрѣ, сь точки зрѣнія частной морали — не выдерживаютъ критики. Оставалось сдѣлать еще одинъ шагъ --впередъ. Оставалось
заявить, что Германія вообще с ч и т а е т ь международные договоры необязательными для себя, если они противорѣчатъ ея интересамъ.
Эта послѣдняя формулировка была сдѣлана во время третьяго разговора, между сэромь Эдуардомъ Гошеномъ и германскимъ канцлеромъ.
Разговоръ э т о т ъ произошелъ при слѣдующихъ обстоятельствахъ. Днемъ,
22-го іюля, англійское правительство предъявило Германіи ультиматумъ:
ранѣе полуночи объявить о томъ, что нѣмецкія войска не будутъ нарушать
бельгійскаго нейтралитета, Передавъ э т о т ъ ультиматумъ фонъ-Ягову и
получивъ отъ него неудовлетворительный отвѣтъ, сэръ Эдуардь Гошенъ
пожелаль видѣть рейхсканцлера.,
«Я н а ш е л ь канцлера — п и ш е т ь онъ въ своей депешѣ — весьма возбужденнымъ. Онъ тотчасъ ж е началъ длинную рѣчь, которая продолжалась

—

2 3 8

не менѣе 20 минуть. Онъ доказывалъ, что шагъ, предпринятый британскимъ правительствомъ, ужасенъ.»
Изъ-за одного слова, изъ-за слова «нейтралитетъ», и з ъ - з а слова, которое т а к ъ часто нарушалось во время всѣхъ войнъ, изъ-за какого-то
к л о ч к а б у м а г и , Великобританія собирается воевать съ родственнымъ
народомъ, ищущимъ лишь дружественныхъ отношеній съ англичанами.
Всѣ мои усилія въ смыслѣ улучшенія англо-германскихъ отношеній погибли
изъ-за этого ужаснаго шага; вся политика, которую я настойчиво проводилъ со времени занятія должности канцлера, разваливается, какъ карточный домъ. То, что вы дѣлаете — нельзя себѣ даже представить: вы ударяете въ спину человѣка, который сражается за свою ж и з н ь
противъ
двухъ нападающихъ на него. На Великобританію падетъ вся отвѣтственность з а страшныя послѣдствія ея рѣшенія.
Давъ канцлеру выговорить все то, что у него было на душѣ, посолъ сказалъ:
— Я совершенно съ этимъ не согласенъ. Г, фонъ-Яговъ и в ы , господинъ
канцлеръ, стараетесь убѣдить меня, что нарушеніе бельгійскаго нейтралит е т а является для васъ вопросомъ ж и з н и и смерти; совершенно въ такомъ
ж е положеніи находится и Великобританія: для нея, такъ-сказать, вопросъ
ж и з н и и смерти—поддержать то торжественное международное соглашеніе,
въ силу котораго она обязалась сохранять нейтралитетъ Бельгіи. Если
э т о т ъ торжественный договоръ не будетъ исполненъ, то кто въ будущемъ
будетъ довѣрять какимъ-либо англійскимъ завѣреніямъ?
— Но какой цѣной придется вамъ заплатить з а соблюденіе этого
международнаго акта? Подумали ли вы объ этомъ?
— С т р а х ъ предъ послѣдствіями не м о ж е т ъ быть извиненіемъ для
уничтоженія международнаго договора.
«Его высокопревосходительство — отмѣчаетъ при этомъ посолъ — находился въ т а к о м ъ возбужденномъ состояніи и былъ т а к ъ пораженъ на
шимъ ультиматумомъ, что онъ, повидимому, у ж е потерялъ способность
прислушиваться къ голосу здраваго разсудка; поэтому я пересталъ подливать масла въ огонь».
Свиданіе закончилось обычными взаимными комплиментами; вернувшись въ посольство, сэръ Эдуардъ Гошенъ написалъ текстъ обширной
телеграммы, но, какъ потомъ оказалось, она не была передана германскимъ
телеграфнымъ вѣдомствомъ въ Лондонъ.
Э т о т ъ разговоръ представляетъ собой кульминаціонный пунктъ въ
развитіи германской психики по вопросу о бельгійскомъ нейтралитетѣ.

—2 3 9

--

Здѣсь уже не ищутъ поводовъ для нарушенія трактата; здѣсь самый тракт а т ъ названъ обезсмертившимъ фонъ-Бетманъ-Говега терминомъ «клочокъ бумаги». Можно себѣ представить, во что бы превратилась вся Европа, если бы подобное отношеніе къ международнымъ договорамъ утвердилось въ сознаніи всѣхъ государствъ!
Къ сожалѣнію, можно констатировать, что «клочокъ бумаги» вовсе
не былъ т а к и м ъ lapsus lingure, какимъ его потомъ хотѣли изобразить
германскіе офиціозы. Въ т о т ъ ж е самый день канцлеръ германской имперіи, читая съ трибуны рейхстага заранѣе приготовленный текстъ своей рѣчи, сказалъ:
— Мы находимся въ состояніи необходимой обороны, а необходимость н е з н а е т ъ законовъ. Наши войска уже заняли Люксембургъ и, вѣроятно, уже проникли въ Бельгію. Это находится въ яркомъ противорѣчіи съ предписаніемъ международнаго права... Франція могла выжидать,
но не мы. Французская а т а к а во флангъ нашего расположенія на нижнемъ Рейнѣ была бы для насъ смертельной. Поэтому мы должны были
оставить безъ вниманія вполнѣ обоснованные протесты люксембургскаго
и бельгійскаго правительствъ. Несправедливость, которую мы, такимъ образомъ, совершаемъ, будетъ нами возмѣщена, к а к ъ только мы достигнемъ стратегической цѣли. Тому, кто находится въ опасности, столь ж е
великой, какъ та, которая намъ грозитъ — приходится думать только
о способахъ пробиться насъ поддерживаетъ всецѣло Австрія. Какъ мы
увидимъ ниже, канцлеръ потомъ неоднократно старался загладить —
тѣмъ или другимъ способомъ — неосторожную экспансивность, съ которою
о н ъ призналъ съ трибуны рейхстага «нарушеніе международнаго права» и
«несправедливость».

*

*

*

Дальнѣйшія событія могутъ быть изложены вкратцѣ. Въ то время,
к а к ъ сэръ Эдуардъ Гошенъ писалъ свою телеграмму въ Лондонъ, къ нему
явился помощникъ статсъ-секретаря, г, ф о н ъ Циммерманъ, выразившій сожалѣніе по поводу того, что «весьма дружественныя офиціальныя личныя отношенія между нимъ и посломъ должны впредь прекратиться»,—
г. Циммерманъ, между прочимъ, такъ-сказать, къ слову, спросилъ посла,

—2 4 0

--

равносильна ли его просьба о врученіи паспортовъ объявленію войны. Посолъ не безъ ироніи отвѣчалъ:
— Такой авторитетъ въ дѣлахъ международнаго права, какимъ васъ
всѣ считаютъ, долженъ лучше меня знать, въ чемъ заключаются обычныя послѣдствія отозванія посла. Есть много случаевъ, что дипломатическія сношенія были прерваны, а войны не послѣдовало; но изъ меморандума, который я сегодня вручилъ г. фонъ Ягову, вы, вѣроятно, усмотрѣли,
что правительство его величества, въ случаѣ, если оно не получитъ удовлетворительнаго отвѣта до 12 часовъ ночи, приметътакія мѣры, какія будутъ вызваны существующими международными соглашеніями.
— Тогда это равносильно объявленію войны; германское правительство не можетъ дать требуемаго отъ него обѣщанія ни сегодня ночью, ни
какою бы то ни было другою послѣдующею ночью.
Какъ р а з ъ въ это время окна гостиной, въ которой сидѣлъ посолъ
съ своимъ собесѣдникомъ, были разбиты камнями, брошенными съ улицы
враждебными демонстрантами. Впослѣдствіи нѣмцы утверждали, что и
эти военныя дѣйствія начались потому, что члены англійскаго посольства
«неприличными жестами и бросаніемъ предметовъ» первые объявили войну собравшимся у посольства мирнымъ тевтонамъ. Но впослѣдствіи оказалось, что это невѣрно.
Инцидентъ былъ исчерпанъ тѣмъ, что на слѣдующій день утромъ къ
послу пріѣхалъ одинъ изъ адъютантовъ Вильгельма и сдѣлалъ слѣдующее заявленіе:
Императоръ сожалѣетъ, что вчера произошли непріятныя событія, но онъ просить передать вамъ>
что изъ этихъ событій вы можете сами заключить, какія чувства внушило германскому народу поведеніе Великобританіи, присоединившейся къ другимъ націямъ, для того чтобы вмѣстѣ съ ними сражаться
противъ стараго союзника на ватерлооскомъ полѣ. Его величество также проситъ передать королю,
(англійскому), что онъ до сихъ поръ былъ очень гордъ титуломъ британскаго фельдмаршала и британскаго адмирала,—но что, вслѣдствіе происшедшаго, онъ долженъ избавить себя отъ этихъ титуловъ.

Т а к и м ъ образомъ, война вошла въ свои права въ сношеніяхъ Франціи и Германіи съ вечера 21-го іюля, а въ сношеніяхъ Англіи и Германіи
съ вечера 22-го іюля.
Но Германіи оставалось еще одинъ р а з ъ удивить міръ безконечною,
наглою въ своемъ цинизмѣ, самоувѣренностью. Произошло это слѣдующимъ образомъ. Уже 27-го іюля германское правительство переслало въ
Брюссель тамошнему американскому посланнику предложеніе новаго компромисса съ Белыіей. Поеланникъ отказался передать э т о т ъ компромиссъ
правительству короля Альберта. Тогда нѣмцы обратились къ голландскому

—

2 4 1

министру иностранныхъ дѣлъ, который «безъ всякаго энтузіазма» согласился передать предложение нѣмцевъ аккредитованному въ Гаагѣ бельгійскому посланнику. Предложеніе это, въ главныхъ своихъ чертахъ, гласило такъ:
Крѣпость Люттихъ (Льежъ) взята штурмомъ послѣ очень храбраго сопротивленія. Германское
правительство глубочайшимъ образомъ сожалѣетъ, что, вслѣдствіе позиціи, занятой бельгійскимъ правительствомъ противъ Германіи, дѣло дошло до кровавыхъ столкновеній... Послѣ того, какъ бельгійская армія героическимъ сопротивленіемъ противъ значительно превосходящаго врага, самымъ блестящимъ образомъ обезпечила честь своего оружія,—германское правительство проситъ его величество
бельгійскаго короля и бельгійское правительство избавить свою страну отъ новыхъ ужасовъ войны.
Германское правительство готово войти съ Бельгіей во всякое соглашеніе, которое хоть въ какой-нибудь мѣрѣ можетъ быть согласовано съ франко-германскимъ столкновеніемъ. Германія еще разъ и самымъ торжественнымъ образомъ завѣряетъ, что у вея не было намѣрепія присоединить бельгійскую
территорію и что она ни въ какомъ случаѣ не будетъ настаивать на какихъ-либо аннексіяхъ.

Германское правительство, очевидно, совершенно не отдавало себѣ отчета въ томъ, что маленькій народъ, несмотря ни на какое превосходство
силъ, можетъ продолжить почти безнадежную борьбу только для того,
чтобы не помириться съ наглымъ нарушителемъ его правъ. Нѣмцы были,
вѣроятно, чрезвычайно удивлены, когда 30-го іюля они получили о т ъ г. Давиньона рѣшительный и безусловный отказъ. Борьба на бельгійской территоріи начинала принимать ту затяжную форму, которую она сохраняе т ъ и по сіе время, несмотря на то, что въ рукахъ бельгійскаго к о р о і я
остался лишь ничтожный клочокъ родной земли.

Проф. А. А.

—2 4 2

--

Пиленко.

Вожди Руеекой йрміи.
Полковника

А. М.

Дмшпревскаго.

ГЕНЕРАЛЪ Н. 1. ИВАНОВЪ.
Главнокомандующій арміями юго-западнаго фронта, генералъ-адъютантъ, генералъ-отъ-артиллеріи Николай Іудовичъ Ивановъ — и з ъ д в о р я н ъ
Калужской губ., сынъ штабсъ-капитана. Родился 22 іюля 1851 года. 0 6 разованіе получилъ въ Павловскомъ кадетскомъ корпусѣ, 2-й военной
С-Петербургской гимназіи и спеціальное — въ Михайловскомъ артиллерійскоіѵіъ училищѣ. По тѣмъ временамъ поступленіе въ артиллерійское училище свидѣтельствовало объ отличныхъ успѣхахъ по математическимъ
предметаіѵіъ въ военной гимназіи. Ф а к т ъ же, что Николай Іудовичъ по
окончаніи Михайловскаго артиллерійскаго училища имѣлъ возможность
взять вакансію въ гвардейскую артиллерію, свидѣтельствуетъ о томъ, что
и въ артиллерійскомъ училищѣ Николай Іудовичъ былъ однимъ и з ъ первыхъ по успѣхамъ спеціальной подготовки.
15 лѣтъ отъ роду Николай Іудовичъ уже кончилъ военную гимназію
и на Іб-мъ году, 14 сентября 1866 года считался уже вступившимъ на
службу. 18 лѣтъ въ 1869 году 12 іюля онъ уже кончилъ артиллерійское
училище и вышелъ подпоручикомъ въ 3-ю гвардейскую гренадерскую артиллерійскую бригаду, гдѣ былъ назначенъ сначала во 2-ю батарею, а
черезъ 1 7а 1'ОАа — въ 1 -ю батарею.
Очень интересна подробность, характерная для того времени: Николай Іудовичъ получилъ двѣ денежныя награды. 1-я въ размѣрѣ 180 руб.
—въ 1872 году (30-го авг.); во 2-й разъ 30 апрѣля 1875 года ему В ы с о ч а й ш е пожаловано 200 руб. з а особые труды по вооруженію Новогеоргіевской крѣпости.
Произведенный 27 марта 1877 года въ штабсъ-капитаны,
Николай
Іудовичъ въ этомъ маломъ чинѣ исполняетъ важное порученіе передачи
румынскому правительству осадныхъ орудій для румынскихъ войскъ, а съ

—

2 4 3

--

30 апрѣля по 16 іюля 1877 года онъ з а свои дѣйствія осадными батареями при румынскихъ войскахъ, у г. Калафата противъ крѣпости Видина,
полумиль орденъ св. Владимира 4-й степени съ мечами и бантомъ. Необходимо замѣтить, что эта награда въ то время стояла неизмѣримо высоко.
Послѣ этого 9-го августа Николай Іудовичъ назначается въ осадную
артиллерію западнаго отряда (подъ Плевну) и съ 25-го августа командовалъ правой 8-орудійной осадной батареей при 9-мъ армейскомъ корпусѣ. С ъ 29-го Августа — командовалъ лѣвой 4-орудійной батареей при
4-мъ армейскомъ корпусѣ и съ 3-го сентября — командовалъ осадной № 7
батареей при 9-мъ армейскомъ корпусѣ.
З а отличія съ 2б-го по 30-е августа производится въ капитаны 10 іюля
1878 года, но приказомъ 14 марта 1879 года ему дается старшинство
въ чинѣ капитана съ 26 августа 1877 года.
Послѣ этого капитанъ Ивановъ 14 октября 1877 года назначается въ
распоряженіе помощника начальника отряда обложенія г. Плевны генералъ-адъютанта графа Тотлебена. 30-го декабря — въ восточный отрядъ
дѣйствующей арміи, а 2 февраля 1878 года назначается въ составъ комиссии по пріему турецкихъ крѣпостей Рущука и Силистріи.
З а дѣла при обложеніи и взятіи г. Плевны 28-го ноября
капитанъ
Ивановъ награжденъ 31 октября 1878 года орденомъ Св. Станислава 2-й ст.
съ мечами, а за «полезную дѣятельность» по пріему турецкаго имущества въ крѣпости Рущукъ — орденомъ Св. Анны 2-й ст.
Характеривуетъ капитана Иванова объявленіе ему 19 февраля 1881
года В ы с о ч а й ш а г о благоволенія «за полезную дѣятельность», выказанную при произведенномъ въ октябрѣ 1880 года крѣпостномъ маневрѣ въ
окрестностяхъ Ивангорода. 28 іюля 1884 года капитанъ Ивановъ назначается командующимъ 2-ю батареею Лейбъ-гвардейской 2-й артиллерійской бригады, а 30 августа 1884 года производится въ полковники съ
утвержденіемъ въ должности. Въ слѣдующемъ году полковникъ . Ивановъ
награждается орденомъ Владимира 3-й ст.
Въ 1887 году Николай Іудовичъ опять выполняетъ особыя порученія,
выходящія изъ рамокъ исполненія прямыхъ обязаностей. Сначала онъ
командируется въ крѣпость Новогеоргіевскъдля «присутствованія при перевозкѣ имущества осадной артиллеріи, а затѣмъ 15-го декабря по распоряженію Военнаго Министра послѣ гіредварительнагосоглашенія съ Е. И. В.
Главнокомандующимъ войсками командируется въ крѣпость «Динабургъ»
для производства опытовъ нагрузки осадной артиллеріи.

—

2 4 4

ГенералЪ-адЪютантЪ

Н. I. ИвановЪ.

і

Ш

Ji^W''^'

^ V

Щі'
"

^^ Д

-

я»?!

л

.

' S t

Въ 1890 году полковникъ Ивановъ назначенъ командующимъ Кронштадтскою крѣпостною артиллеріей.
Очень характерно, что, почти черезъ мѣсяцъ послѣ прибытія въ
Кронштадтъ, Николай Іудовичъ приказомъ Кронштадтскаго военнаго губернатора назначается попечителемъ Кронштадтскаго кладбища.
Въ 1892-мъ году Н. I. получаетъ офицерскій крестъ Почетнаго легіона.
30 августа 1894 года 43 лѣтъ отъ роду, Н. 1. уже генералъ-майоръ.
14 мая 1896 года онъ награждается орденомъ Св. Станислава 1-й ст., а
14 мая 1898 года — получаетъ румынскій орденъ «Большого Креста
Короны».
14 декабря 1899 года генералъ-майоръ Ивановъ назначается состоя т ь для порученій при Е. И. В. генералъ-фельдцейхмейстерѣ.
14 августа 1900 года генералъ-майоръ Ивановъ получаетъ назначеніе исправлять должность Начальника артиллеріи десантнаго корпуса
«съ оставленіемъ въ настоящей должности». Прибываетъ по назначенііо
16-го сентября и, по расформированіи десантнаго корпуса 10-го декабря
возвращается. З а эти труды «во время военныхъ дѣйствій въ Китаѣ» Н. 1.
9 іюня 1902 года получаетъ орденъ Св. Анны 1-й степени.
В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ 22 апр. 1904 года Н. I. назначенъ в ъ р а с поряженіе командующаго манджурской арміей съ оставленіемъ въ настоящей должности и 21-го мая прибываетъ в ъ Л я о я н ъ . 18-го іюня онъ вступилъ въ командованіе Восточнымъ отрядомъ, который приказомъ Главнокомандующаго 30 іюля 1904 года (№ 992) былъ переименованъ въ 3-й
сибирскій армейскій корпусъ.
С ъ 18 декабря 1904 года по 14 февраля 1905 года Н. I. былъ въ
распоряженіи Главнокомандующаго для исполненія особыхъ порученій по
руководству осадной артиллеріей.
Боевая дѣятельность Николая Іудовича, въ войну 1904—1905 годовъ
характеризуется полученіемъ имъ т а к и х ъ высшихъ боевыхъ наградъ: ордена Св. Георгія 4-й ст. по удостоенію мѣстной Георгіевской думы «за отличіе въ бояхъ съ японцами съ 11-го по 18 августа 1904 года. 3 октября
1904 года—«золотого» оружія з а отличія въ бояхъ съ 27 сентября
по
3 октября 1904 года; золотого оружія съ брилліантовыми украшеніями
«за отличія въдѣлахъ противъ японцевъ « ( В ы с о ч а й ш і й приказъ 23 августа 1905 года); ордена Св. Георгія 3-й ст. ^за мужество и храбрость
и исскусную распорядительность, выказанную при оборонѣ Гаутулинскаго
перевала». Въ февралѣ 1905 года по удостоенію кавалерійской Думы воен-

-

2 4 5

наго ордена Св. Георгія В ы с о ч а й ш і й приказъ 25 февраля 1907 года.
Высочайшимъ приказомъІЗ
сентября 1905 года Н. I. назначенъ
командиромъ 3-го Сибирскаго армейскаго корпуса. Затѣмъ съ 15-го декабря
1905 года по 18 апрѣля 1906 года Н. I. исправляетъ трудную должность
Главнаго начальника тыла манджурскихъ армій.
Собственно съ Японской войны и начинается особая популярность
Николая Іудовича.
С ъ 16 мая 1906 года Н. 1. командуетъ 1-мъ армейскимъ корпусомъ,
а 6-го ноября того ж е года В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ — назначается временно и. д. Кронштадтскаго генералъ-Губернатора. Вскорѣ послѣдовало
назначеніе. Н. I. постояннымъ членомъ Совѣта Государственной обороны
на 1907 годъ. 20 апрѣля 1907 года Н. I. назначенъ Главнымъ Начальникомъ Кронштадта съ оставленіемъ постояннымъ членомъ Совѣта Государственной обороны. Въ этомъ ж е году Н. I. зачисляется въ списки 12-го
Восточно-сибирскаго стрѣлковаго Е. И. В. Наслѣдника Цесаревича полка.
Въ этомъ ж е году Н. I. получаетъ В ы с о ч а й ш у ю благодарность за
командованіе восточной арміей на маневрахъ войскъ Красносельскаго, Владимирскаго и Усть-Ижорскаго
лагерныхъ сборовъ;
Высочайшимъ
4 ноября того ж е года приказомъ награжденъ «за отлично-усердную службу
и труды, понесенные во. время военныхъ дѣйствій» орденомъ Владимира
2-й ст.; В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ 6 декабря того же года — назначенъ генералъ-адъютантомъ. Въ томъ ж е году назначенъ
постояннымъ
членомъ Государственной обороны и на 1908 годъ.
2 декабря 1908 года Н. I. произведенъ
въ генералъ-отъ-артиллеріи и назначенъ командующимъ войсками Кіевскаго военнаго округа.
Въ 1911 году Н. И. получаетъ орденъ Бѣлаго Орла, а въ 1913 году
—орденъ Александра Невскаго. Н. I. работалъ во многихъ «особыхъ» и
не особыхъ комиссіяхъ. Между прочимъ, онъ работалъ въ составѣ комиссіи для переработки наставленія для мобилизаціи полевой пѣшей артиллеріи и артиллерійскихъ полковъ — въ 1902 году, затѣмъ — въ комиссіи относительно установления порядка служебнаго движенія " строевыхъ офицеровъ
гвардейской артиллеріи сравнительно со строевыми офицерами, кончившими
курсъ артиллерійскихъ училищъ — въ 1902 году, въ комиссіи по пересмотру статута ордена Св. Георгія—въ 1908 году.
Въ службѣ Н. I. особенно замѣчательно то, что онъ выполнялъ такія порученія и исполнялъ такія обязанности, которыя возлагаются лишь
на получившихъ академическій дипломъ и то послѣ отбытія цензовъ. Н. I.

2 4 6

послѣдній могиканъ — артиллеристъ, получившій корпусъ, не откомандовавъ дивизіей. С ъ другой стороны интересно, что Н. 1. много р а з ъ участвовалъ въ полевыхъ поѣздкахъ офицеровъ спеціально генеральнаго штаба (въ 1872 г. — партій Московскаго и Варшавскаго военныхъ округовъ
подъ руков. генералъ-лейтенанта Роопа, въ 1884 году подъ руководствомъ
генералъ-лейтенанта Обручева въ окрести, крѣпости Новогеоргіевска и Варшавской цитадели; въ 1882 году подъ руководствомъ генералъ-лейтенанта
Роопа, въ 1884 году—подъ руководствомъ генералъ-лейтенанта Эллерса).
Н. 1. — холостъ и потому ничто ему не препятствовало отдаться всецѣло своему дѣлу и службѣ.

ГЕНЕРАЛЪ Н. В. РУЗСКІЙ.
Главнокомандующій арміями сѣвернаго фронта г е н е р а л ъ - а д ъ ю т а н т ъ ,
генералъ-отъ-инфантеріи Николай Владимировичъ Рузскій — изъ дворянъ
Калужской губ. Родился 6 марта 1854 года. Общее образованіе получилъ
въ 1-й С.-Петербургской военной гимназіи; спеціальное во II военномъ Константиновскомъ училищѣ и Николаевской академіи генеральнаго штаба
(нынѣ военной) по 1-му разряду. Благодаря отличнымъ успѣхамъ въ Константиновскомъ училищѣ Н. В. имѣлъ возможность взять вакансію въ
гвардііо и произведенный по окончаніи училища 14 апрѣля въ 1872 году
былъ произведенъ въ подпоручики, съ прикомандированіемъ къ лейбъгвардейскому Гренадерскому полку, въ который и былъ назначенъ въ 1873
году (11-го августа), съ переименованіемъ въ прапорщики. Вплоть до Турецкой войны 1877 — 78 года Н. В. ж и л ъ полковой жизнью, нормально повышаясь въ чинахъ и въ должностяхъ: 30 августа 1875 года сталъ подпоручикомъ, 27 марта 1877 года поручикомъ, и въ э т о м ъ чинѣ 25 іюля
того ж е года — н а з н а ч е н ъ командующимъ 2-й ротой, съ которой и перешелъ 1-го сентября границу княжества Румыніи. 21-го сентября Н. В. назначается командующимъ 9-ю ротою. С ъ 10-го по 12-е октября переправлялся черезъ р. Дунай въ составѣ отряда Его Величества Князя Румынскаго. Въ сраженіи с ъ турками при взятіи укрѣпленной позиціи у с. Горный Дубнякъ подъ начальствомъ г е н е р а л ъ - а д ъ ю т а н т а Гурко, Н. В. былъ

—

2 4 7

раненъ ружейной пулей на вылетъ въ верхнюю треть правой ноги въ
мягкія части и потому, сдавъ роту 13-го сентября, былъ эвакуированъ.
З а эти бои Н. В. 19 декабря 1877 года награждается «краснымъ темлякомъ» (Св. Анны 4-й ст. съ надписью: «за храбрость»), тогда — предметомъ
великой гордости, а потому — и вожделѣній всѣхъ оберъ-офицеровъ, т а к ъ
какъ краснымъ темлякомъ и надписью «за храбрость» награждались лица,
именно выдѣлившіяся особою храбростью. 3 марта 1878 года Н. В. по излѣченіи раны возвратился въ полкъ, получивъ вновь 9-ю роту. Полкъ
тогда былъ въ составѣ гвардейскаго корпуса на бивакѣ въ окрестностяхъ
Константинополя, 1б-го апрѣля Н. В. повышается въ чинъ ш т а б с ъ - к а п и тана, а 27-го іюля сдаетъ роту «для подготовки въ академію», въ которую
и прибываетъ 20-го августа и по выдержаніи экзаменовъ 10-го октября
«зачисляется въ Николаевскую Академію генеральнаго штаба». 16 ноября
1878 года Н. В. награждается орденомъ Св. Анны 3-й ст. съ мечами и бантомъ
{обойдя очередной орд. Станислава 3-й ст.) «за отличное мужество и храбрость, оказанныя въ разновременныхъ дѣлахъ во время войны съ Турціей».
Въ 1881 году Н. В.-оканчиваетъ Академію, награждается годовымъ
жалованіемъ по .чину, причисляется къ генеральному штабу и назначается
въ Казанскій военный округъ съ прикомандированіемъ на лѣто к ъ Красносельскому лагерному сбору. При выпускѣ изъ Академіи получаетъ обычныя
300 рублей на «первоначальное обзаведеніе лошадью со всею принадлежностью».
5 декабря 1881 года — «переводится» въ генеральный ш т а б ъ капитаномъ. 11 марта 1882 года назначается старшимъ адъютантомъ штаба Кіевскаго Военнаго Округа; на основаніи 827-й ст. И ч. 1-й кн. Св.-В.-П. производится 28-го марта въ подполковники и утверждается въ должности.
15 мая 1883 года награжденъ орденомъ Св. Станислава 2 - й ст. Въ 1834
году прикомандировывается на 5 мѣсяцевъ къ 131 пѣхотному Тираспольскому полку для командованія батальономъ. 24 марта 1885 года производится въ полковники. 26 ноября 1887 года назначается начальникомъ штаба
11-й кавалерійской дивизіи и 30 августа 1888 года награждается орденомъ
Св. Анны 2-й ст.
Во время б о л ь ш и х ъ маневровъ въ Волыни въ 1890 году Н. В. назначенъ и. д. начальника штаба коннаго корпуса Волынской арміи: Послѣ
этого въ 1891 году Н. В. назначается начальникомъ штаба 32-й пѣхотной
дивизіи и въ этой должности остается нѣсколько лѣтъ, а именно до назначенія его 13 іюля 1896 года командиромъ 151-го пѣхотнаго Пятигор-

2 4 8

ГеііералЪ-отЪ-инфантерш

Н. в. Рузскій.

скаго полка. Предъ этимъ назначеніемъ Н. В. въ 1895 году исправлялъ
должность начальника штаба 11-го корпуса.
30 августа 1891 года Н. В. награждается Владимиромъ 4-й степени, а
30 августа 1894 года и Владимиромъ 3-й ст. 13 декабря 1896 года Н. В.
производится въ генералъ-майоры съ назначеніемъ генералъ-квартирмейстеромъ штаба Кіевекаго военнаго округа и съ переводомъ въ генеральный штабъ (изъ котораго былъ исключенъ при назначеніи командиромъ
полка). Послѣ этого, Н. В. получаетъ румьінскій Большой офицерскій крестъ
звѣзды. 6 декабря 1899 года получаетъ Станислва 1-й ст. Ю-го апрѣля
1902 года назначается начальникомъ штаба Виленскаго военнаго округа.
Въ тоіѵіъ же году получаетъ В ы с о ч а й ш е е разрѣшеніе носить персидскій
орденъ «Льва и Солнца» 1-й ст. 6 апрѣля 1903 года Н. В. производится
въ генералъ-лейтенанты.
28 сентября 1904 года Н. В. былъ назначенъ начальникомъ полевого
штаба 2-й Манджурской арміи (Генерала Гриппенберга, а послѣ отъѣзда
генерала Гриппенберга —генерала Каульбарса). Въ войнѣ съ Японіей участвовалъ съ 18 ноября 1904 года по 4 іюня 1905 года въ сраженіяхъ: при
Сандепу. Ч ж а н т а н ъ (12, 13, 14 и 15 января 1905 года); при МатураньШуанго (17 февраля 1905 года); при Сатхеза (19-го февраля); у Императ о р с к и х ъ могилъ, Вазые, Умантунь, разъѣздѣ № 97 и Цуэртунь (25-го
февраля); при этомъ отступленіи отъ г. Мукдена, Н. В., находясь въ
арьегардѣ арміи, упалъ съ лошади на насыпи желѣзной дороги. Паденіе
было т а к ъ неудачно, что получился переломъ 7-го ребра — п о д ъ правымъ
соскомъ.
З а эту войну Н. В. былъ награжденъ орденами: Св. Анны 1-й ст. съ
мечами (13 іюля 1905 г.) и Св. Владимира 2 - й ст. съ мечами (23 августа 1905 г.).
Съ 24 ноября 1905 года Н. В. оказался з а штатомъ (съ сохраненіемъ
денежнаго довольствія) съ прикомандированіемъ къ главному штабу. 6 октября 1906 года Н. В. назначается командиромъ 21-го армейскаго корпуса.
Въ 1909-мъ году — производится въ г е н е р а л ъ - о т ъ - и н ф а н т е р і и и н а з н а чается членомъ Военнаго Совѣта. Въ 1911-мъ году награждается орденомъ
Бѣлаго Орла. 7 февраля 1912 года назначенъ былъ помощниковъ командующаго войсками Кіевскаго военнаго округа. Въ 1913-мъ году — н а г р а ждается орденомъ Св. Александра Невскаго.
Всесвѣтную извѣстность и особую популярность генералъ Рузскій пріобрѣлъ уже въ настоящую войну, послѣ разгрома имъ австрійскихъ армій

—

2 4 9

--

и взятія укрѣпленнаго гор. Львова, з а что и былъ награжденъ орденами
Св. Влкм. и Побѣд. Георгія 4-й и 3-й степени.
Н. В. женился уже въ чинѣ полковника, имѣя около 40 лѣтъ отъ роду,
на дочери отставного капитана Б о р ж е з о в с к а г о — З и н о в і и Александровнѣ,
уроженкѣ Бессарабской губ. и имѣетъ т р е х ъ дочерей: Вѣру, Наталію и
Ольгу.

ГЕНЕРАЛЪ П. К. РЕННЕНКАМПФЪ.
Бывшій командующій арміей, В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ б октября
1915 года уволенный въ отставку генералъ-адъютантъ генералъ-отъ-кавалеріи Павелъ-Георгъ Карловичъ-Эдлеръ фонъ-Ренненкампфъ (по присоединеніи къ православію въ 1915 году — Павелъ Карловичъ ф о н ъ - Р а н н е н каіѵіпфъ) происходитъ изъ дворянъ Эстляндской губ. Образованіе получилъ
въ Гельсингфорскомъ пѣхотномъ юнкерскомъ училищѣ по І-му разряду
и въ Николаевской академіи генеральнаго штаба (нынѣ Императорской
военной) по 1-му разряду. Въ службу вступилъ 16 лѣтъ отъ роду (13 мая
1870 г.), въ 89-й пѣхотный Бѣломорскій полкъ унтеръ-офицеромъ, откуда
б-го октября и былъ командированъ въ Гельсингфорское пѣхотное юнкерское училище. Предъ окончаніемъ училища (24 іюля 1872 г.) перевелся въ 6-й (нынѣ 16-й) драгунскій полкъ. 7 іюля 1872 года производится
въ портупей-юнкера, а предъ самымъ выпускомъ 14 іюля 1872 года по
опредѣленію училищнаго учебнаго комитета «за отличное поведеніе, знаніе
строевой службы и успѣхи въ наукахъ» портупей-юнкеръ Ренненкампфъ
получаетъ по одному экземпляру сочиненій генерала Драгомирова: «Подготовка частей к ъ бою» и «Наставленіе для военно-глазомѣрной съемки».
Прибылъ въ полкъ 20 іюня 1882 года, а 10 января слѣдующаго года
перевелся въ 5-й Уманскій (нынѣ 14-й драгунскій) Литовскій полкъ.
Въ корнеты былъ произведенъ 24 февраля 1873 года; въ поручики
27 марта 1876 года и въ штабъ-ротмистры 22 марта 1877 года.
Въ 1878-мъгоду 12 іюня былъ командированъ въ запасный эскадронъ
полка, а съ 29-го іюня по 29-ое августа исправлялъ должность маршеваго
эскадрона. Въ Академію попадаетъ въ 1879 году. 1 апрѣля 1882 года
производится на вакансію въ ротмистры, а 4-го апрѣля за отличные
успѣхи въ наукахъ въ Академіи — въ майоры. По окончаніи Академіи

—

2 5 0

7 апрѣля того же года причисленъ къ генеральному штабу и назначенъ
въ Варшавскій военный округъ, получивъ при выпускѣ установленные
300 р. «на первоначальное обзаведеніе...» По распоряженію штаба Варшавскаго военнаго округа назначенъ «для занятій и испытанія по службѣ»
в ъ ш т а б ъ 14-го армейскаго корпуса и. д. оберъ-офицера генеральнаго
штаба для порученій; 24 ж е ноября 1882 года В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ переведенъ въ генеральный штабъ капитаномъ съ оставленіемъ
въ той же должности въ штабѣ. б мая 1884 года — награждается орденомъ Станислава 3-й ст. 25 сентября того ж е года отчисляется отъ настоящей
должности съ прикомандированіемъ къ 42-му драгунскому Митавскому
полку и съ оставленіемъ въ генеральномъ штабѣ. 9 ноября того ж е
года н а з н а ч е н ъ командиромъ 2-го эскадрона. Затѣмъ В ы с о ч а й ш и м и
приказами: 13 апрѣля 1886 года — произведенъ въ подполковники;
23 сентября того ж е г о д а — н а з н а ч е н ъ въ распоряженіе начальника
штаба Варшавскаго военнаго округа; 2 ноября того ж е года — назначенъ состоять для порученій при штабѣ Казанскаго военнаго округа;
13 марта 1888 года — назначенъ старшимъ адъютантомъ войскового
штаба войска Донского; 30-го августа — награжденъ орденомъ Св. Анны
3-й ст.; 31 октября 1889 г о д а — н а з н а ч е н ъ штабъ-офицеромъ для особыхъ
порученій при штабѣ2-го армейскаго корпуса; 27 марта 1890 года—назначенъ
.начальникомъ штаба Осовецкой крѣпости; 1 апрѣля того ж е года —
произведенъ въ полковники; 26 марта 1891 года назначенъ начальникомъ
ш т а б а 14-й кавалерійской дивизіи. Затѣмъ 1 апрѣля 1892 г о д а — п р и командированъ к ъ 41-му драгунскому полку по 1-е октября «для ознакомленія съ общими требованіями управленія и веденія хозяйства въ
л о л к а х ъ кавалеріи». Затѣмъ опять В ы с о ч а й ш и м и приказами: 12 декабря 1895 г о д а — н а з н а ч е н ъ командиромъ 36-го драгунскаго Ахтырскаго
полка; 19 мая 1899 года награжденъ орденомъ Св. Владимира 4-й ст.;
25 ноября того ж е года — назначенъ начальникомъ штаба войска З а байкальской области съ переводомъ въ генеральный ш т а б ъ (изъ котораго
былъ исключенъ при назначеніи командиромъ полка); 9 апрѣля 1900 года —
произведенъ въ генералъ-майоры. Со слѣдующаго назначенія — по распоряженію Командующимъ войсками Пріамурского округа 3 іюля 1900 года —
начальникомъ Амурскаго отряда для уничтоженія шаекъ по правому
берегу р . А м у р а до Благовѣщенска» — начинаются блестящія страницы
боевой дѣятельности генерала Ренненкампфа, напоминающія беззавѣтную
удаль временъ русскихъ витязей и выясняющія истинное призваніе къ

—

2 5 1

военному дѣлу. Здѣсь нѣтъ возможности полно перечислить все совершенное генераломъ Ренненкампфомъ во время военныхъ дѣйствій, но и
то, что здѣсь имѣется, поражаетъ. С ъ первыхъ боевыхъ дѣйствій генералъ Ренненкампфъ обнаруживаетъ самыя цѣнныя боевыя качества,
исключительную рѣшимость, стремительность и способность отличать
главное и существенное отъ второстепеннаго и посторонняго. Въ послѣднемъ отношеніи генералъ Ренненкампфъ т а к ъ выдѣлялся, что не могъ
избѣжать злостныхъ нападковъ со стороны завистниковъ, объяснявшихъ
эту способность—отличать въ дѣлѣ главное и быструю рѣшимость достигать
главнаго жертвою второстепеннымъ — безпринципностью или
неразборчивостью въ средствахъ при достиженіи цѣлей. Генералъ Ренненкампфъ началъ свои боевые подвиги съ экспедиціи для очистки Желтугинскихъ золотыхъ пріисковъ, выступивъ и з ъ Моро 16 іюля 1900 года;
очистилъ въ т о т ъ ж е день боемъ Желтугу и вернулся пароходомъ. Послѣ
этого 21-го іюля во главѣ своего Амурскаго отряда отправился въ Благовѣщенскъ.
22-го іюля генералъ-майоръ Ренненкампфъ принимаетъ участіе при
штурмѣ крѣпости Айгунъ въ качествѣ «волонтера-ординарца» при начальникѣ Благовѣщенскаго отряда генералѣ Грибскомъ!! 23'Г0 іюля — начальникомъ преслѣдующаго авангарда и въ т о т ъ ж е день возвращается на
бивакъ около Айгуна. 24-го і ю л я — н а з н а ч а е т с я начальникомъ «Мергенскаго
отряда съ цѣлью настойчиваго преслѣдованія противника на МергеръЦицикаръ. 25-го іюля — выдерживаетъ съ отрядомъ бой подъ Эюромъ и
того же числа подъ Хинганскимъ хребтомъ, З-го августа — форсируетъ
Хинганскій хребетъ и наноситъ на разсвѣтѣ полное пораженіе противнику. 5-го августа — преслѣдуя противника послѣ Хинганскаго боя, съ
боя ж е утромъ овладѣлъ городомъ Мергеномъ. 10-го августа ~ форсировалъ переправу р. Немеръ.
З а эти «боевые подвиги «съ 24-го іюля по 20-е августа и отбитіе
20 орудій генералъ-майоръ Ренненкампфъ В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ.
21 декабря 1900 года награжденъ орденомъ Георгія 4-й ст.
Въ августвѣ ж е — с ъ бою занимаетъ укрѣпленный и занятый значительными непріятельскими силами Цицикаръ. 24-го августа — двигается
и з ъ Цицикара въ Бодунэ, который и занимаетъ 29-го августа послѣ
перестрѣлки.
Выступивъ затѣмъ б-го сентября на гор. Куанченцы, занимаетъ э т о т ъ
городъ 8-го сентября.

2 5 2

. VI,

I
Д

Рис.

H.

И.

Кравченко.

ГенсралЪ-адЪюгаантЪ

П. К. ренненкампфЪ.

и

1 ^^

рШ ^тіЛ^

Выступивъ 9-го сентября, — уже 10-го сентября захватываетъ городъ
Гиринъ. Послѣ этого— выступаетъ 13-го сентября съ рекогносцировочнымъ
отрядомъ и з ъ Гирина на Дагушань для соединенія съ коннымъ отрядомъ.
23-го сентября съ летучимъ отрядомъ—занимаетъ гор. Телинъ, 2б-го сентября
гор. Кай-юань-сянь, 27-го сентября гор. Гантуфу. Возвращается въ Телинъ и
оттуда вновь выступилъ 30-го сентября и вступилъ 8-го октября въ
дер. Шуань-янь, а оттуда выступилъ съ летучимъ отрядомъ на Мопашань.
15-го октября — наноситъ пораженіе катайскому отряду при дд. Удядзя и
Дадуй-хэ. 16-го октября наноситъ пораженіе китайцамъ при гор. Янту-Шанѣ;
17-го октября — выдерживаетъ съ отрядомъ упорный бой подъ крѣп. Мопаленомъ и 22-го октября прибываетъ въ Гиринъ... 18-го ноября съ бою
занимаетъ гор. Чао-ян-женъ и наноситъ противнику жестокое пораженіе.
21-го ноября при ночномъ переходѣ и з ъ Хайшито-уна въ Гуангай
нагналъ отступающую пѣхоту противника и разсѣялъ ее. 6-го декабря —
прибываетъ
въ Телинъ и 26-го декабря — расформировываетъ свой
отрядъ.
В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ 21 декабря 1900 года — награждается
орденомъ Георгія 3-й ст. «за отличную храбрость и распорядительность
при преслѣдованіи непріятеля, з а х в а т ъ съ боя Цицикара и занятіе Гирина,
при чемъ взято 122 орудія».
15 февраля 1901 года генералъ-майоръ Ренненкамфъ опять занимаетъ
должность начальника штаба Забайкальской области, при чемъ съ 20 мая
по 13 іюля 1901 года исправляетъ должность командующаго войсками
этой области. 24 іюля 1901 года — назначается начальникомъ 1-й отдѣльной кавалерійской бригады. 22 марта 1903 года — генералъ-майору Ренненкампфу В с е м и л о с т и в ѣ й ш е предоставлено званіе почетнаго старика
хутора Димскаго, Нояровской станицы, Амурскаго казачьяго войска.
6 декабря того ж е года — награждается Владимиромъ 3-й ст. 1 февраля
1904 года — назначается Командующимъ Забайкальской казачьей дивизіей
съ зачисленіемъ по казачьему Забайкальскому войску и въ спискахъ
генеральнаго штаба. 2 апрѣля 1904 года генералъ-майоръ Ренненкампфъ
прибываетъ въ Ляоянъ и 21-го апрѣля вмѣстѣ со 2-й бригадой З а б а й кальской казачьей дивизіи отправляется на фронтъ Восточнаго отряда,
въ дер. Сейманцзы «для обезпеченія лѣваго фланга арміи».
Дальше будутъ перечислены только нѣкоторые изъ подвиговъ и дѣлъ
генерала Ренненкампфа въ Японскую войну за трудностью полнаго описанія по ограниченности мѣста.

—

2 5 3

27 апрѣля 1914 года генералъ-майоръ Ренненкампфъ съ 6 сотнями каз а к о в ъ предпринимаетъ рекогносцировку въ Куаньданьсанъ, гдѣ и выдерживаетъ бой. По возвращеніи въ Сейманцзы, 2-ro мая вновь съ 6 сотнями
и 2 конными орудіями предпринимаетъ рекогносцировку въ долинѣ рѣки
Бадлохэ. 9-го мая съ 6 сотнями выступилъ на Айянямынь въ долину р. Айхэ
для рекогносцировки района средняго теченія рѣки. 11-го мая выдержалъ
бой у дер. Дапу. Подошелъ къ дер. Шаогоу, гдѣ выдержалъ ночное нападеніе японцевъ. Перешелъ къ гор. Айянямынь, затѣмъ к ъ гор. Цзянганъ.
29-го мая — с ъ 9 сотнями — на развѣдку р. Айхэ.
9-го іюня съ отрядомъ изъ 10 ротъ 23-го Вост.-сибирскаго стрѣлковаго полка, 9 сотенъ казаковъ, 6 конныхъ орудій и 4 конно-горныхъ орудій
произвелъ наступленіе на Айянямынь, з а н я т ы х ъ 2 полками японской пѣхоіы
при 18 орудіяхъ и выдержалъ упорный бой. 12-го іюня — отходя съ бригадой казаковъ на Фыншуйлинскій хребетъ, выдержалъ бой у Сыфалацзы.
13 — 14-го і ю н я - ^ в ы д е р ж а л ъ бой въ долинѣ рѣки Паохэ у подножія Фыншуйлинскаго хребта. С ъ 8 сотнями и 4 конно-горными орудіями произвелъ
набѣгъ на сообщенія 12-й японской дивизіи и имѣлъ дѣло у Сыгоулинскаго
перевала. 30-го іюня — былъ раненъ въ лѣвую ногу съ раздробленіемъ
кости при производствѣ развѣдки въ направленіи на гор. Фандзяпуцзы
всего съ 5 сотнями казаковъ.
Послѣ лѣченія раны — вернулся въ отрядъ 26-го августа. Уже 2-го сентября вступилъ въ командованіе отрядомъ въ составѣ 2-й бригады Забайкальской казачьей дивизіи, 213-го Оровайскаго полка, батальона Срѣтенскаго, батальона Читинскаго пѣхотнаго полковъ, батареи 26-й артиллерійской
бригады и б к о н н о - г о р н ы х ъ орудій. 2і-го августа за отличія въ дѣлахъ
противъ японцевъ — п р о и з в е д е н ъ въ генералъ-лейтенанты, при чемъ старшинство въ этомъ чинѣ дано съ 30-го іюля.
4-го сентября — съ отрядомъ въ составѣ 8 сотенъ при 4 конно-горныхъ
орудіяхъ началъ набѣгъ въ тылъ праваго фланга противника на Гаухуанэ.
9-го сентября — въ стычкѣ на перевалѣ Хоэлинъ и дер. Шанпинтайцзы.
12-го сентября — начальникомъ развѣдки около дд. Суншуйцзы и Чанхаза.
15-го сентября прибылъ въ дер. Уланченъ, будучи назначенъ начальникомъ
отряда въ составѣ Мокшанскаго, Черноярскаго и Бугульминскаго пѣхотныхъ полковъ, 3 батарей 26-й артиллерійской бригады, батальона Срѣтенскаго полка съ 2 орудіями пограничной стражи, батальона Читинскаго
полка, 2 сотенъ Амурскаго полка, 2 сотенъ Аргунскаго полка, 2-й бригады
Забайкальской казачьей дивизіи, 4-й батареи пограничной стражи и роты

2 5 4

5-го сапернаго батальона, — для охраны лѣваго фланга. 22-го сентября —
для наступленія всей арміи з а н я л ъ дер. Тудаохецзы. 23-го с е н т я б р я — продолжая наступленіе, занялъ съ отрядомъ дер.' ІѴІицзы на р. Тайцзыхэ.
26-го сентября съ боя захватилъ позицію у Уйнянина. Послѣ 27-го сентября (сраженіе при Шахэ) дѣйствовалъ въ направленіи Уйнянинъ - Бенсиху. Затѣмъ по распоряженію командующего арміей отошелъ съ отрядомъ
на дер. Гаолинцзы и Бейлинпуцзы. 1-го ноября ^—назначенъ начальникомъ
отряда, состоявшаго и з ъ 72-й пѣхотной дивизіи Забайкальской казачьей
дивизіи и дивизіона 26-й артиллерійской бригады.
Приказомъ Главнокомандующаго 24 декабря 1904 года—«за отличіе
въ бояхъ съ японцами съ 27-го сентября по 3-е октября» — награжденъ
золотымъ оружіемъ. Съ 26 января по 12 февраля 1915 года — временно
командовалъ конницей праваго фланга (отрядъ г е н е р а л ъ - а д ъ ю т а н т а Мищенко), 12-го февраля экстренно вызванъ на лѣвый флангъ для начальствованія своимъ прежнимъ Цинхенченскимъ отрядомъ. 13-го сентября — въ
бою у Мадзядзянъ-Кудяза.
8 марта 1905 года — з а отличіе въ дѣлахъ противъ японцевъ — н а гражденъ орденомъ Св. Станислава 1-й ст. съ мечами.
16-го і ю н я — д о п у щ е н ъ къ командованію 7-мъ Сибирскимъ армейскимъ
корпусомъ. 31-го а в г у с т а — н а з н а ч е н ъ въ распоряженіе Главнокомандующаго и затѣмъ 9-го ноября В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ — назначенъ командиромъ 7-го Сибирскаго армейскаго корпуса. 4 января 1906 года командированъ по В ы с о ч а й ш е м у повелѣнію для возстановленія порядка
на Забайкальской и Сибирской жел. дорогахъ. Возвратился изъ этой командировки 16-го мая.
5-го марта 1906 года В ы с о ч а й ш е пожалованы з а отличія въ дѣлахъ
противъ япоцевъ блилліантовыя украшенія къ золотому оружію. 15-го апрѣля
расформировалъ 7-й Сибирскій корпусъ и 23-го мая-—былъ командированъ въ Эссентуки для лѣченія минеральными водами. 9-го іюня — назначенъ командиромъ 3-го Сибирскаго армейскаго корпуса, 27-го декабря —
н а з н а ч е н ъ командиромъ 3-го армейскаго корпуса. 17-го октября — получилъ австрійскій орденъ Желѣзной Короны 1-й ст., 4-го ноября —
Св. Анны 1-й ст., 30 мая 1908 года — получилъ большой крестъ Шведскаго ордена меча, 6 декабря 1910 года — произведенъ въ генералы-отъкавалеріи.
18 сентября 1910 года н а з н а ч е н ъ членомъ военно - окружного Совѣта и послѣдовательно былъ н а з н а ч а е м ъ и на 1911 и 1912 годы.

—2 5 5

--

5 октября 1912 года — генералъ-адъютантомъ, 20 января 1913 года—
командующимъ войсками Виленскаго военнаго округа.
Имѣлъ двѣ В ы с о ч а й ш і я благодарности за блестящее состоя'ніе 2 кавалерійскихъ полковъ на смотру. Въ 1913 году — полумиль Черногорскій
орденъ Князя Даніила 1-й ст.
19 іюля 1914 года — назначенъ командующимъ — арміей. 1б-го августа — награжденъ (первымъ) орденомъ Св. Владимира 2-й ст. съ мечами.
18-го ноября — назначенъ въ распоряженіе Военнаго Министра, а б октября
1915 года В ы с о ч а й ш и м ъ приказомъ уволенъ отъ службы.
Генералъ Ренненкампфъ много разъ участвовалъ въ засѣданіяхъ Георгіевской Думы и въ комиссіи по пересмотру Георгіевскаго статута.
Семейное положеніе: Павелъ Карловичъ ж е н а т ъ 3 раза и отъ каждаго брака имѣетъ по дочери; отъ 1-го — Ираиду-Герминію (лютеранскаго вѣроиспов.), отъ 2-го —^Лидію (правосл.) и отъ 3-го —Татіану (правосл.),
которой выпало счастье имѣть своей воспреемницей Государыню И м п е р а т р и ц у А л е к с а н д р у Ѳ е о д о р о в н у . Нынѣ у генерала оказалась и
4-я дочь — Ольга,— удочеренная падчерица отъ 3-й жены, бывшей вдовы, дворянки Вѣры Николаевны Красанъ. В ы с о ч а й ш и м ъ указомъ Правительствующему Сенату Всемилостивѣйше повелѣно Ольгѣ принять фамилію Ренненкампфъ, отчество — Павловна и пользоваться правами потомственнаго
дворянства, разрѣшивъ принятіе въ русское подданство (1-й мужъ настоящей супруги генерала — былъ греческій подданный).
Къ этимъ краткимъ біографическимъ свѣдѣніямъ нельзя не добавить
нѣсколькихъ штриховъ. На стр. 93-й и 9б-й книги барона фонъ-Теттау
(состоявшаго во время войны при русской арміи): «отъ Мукдена до Портсмута» читаемъ по поводу назначенія генерала Ренненкамфа для возстановленія порядка на Забайкальской и Сибирской желѣзныхъ дорогахъ:
«Генералъ Ренненкампфъ для подобной задачи былъ вполнѣ подходящимъ
человѣкомъ. Послѣ генерала Мищенко это былъ одинъ изъ наиболѣе выдающихся генераловъ. Если э т о т ъ генералъ во время войны и не далъ военныхъ успѣховъ, то все же онъ обнаружилъ достаточную энергію, пользовался довѣріемъ войскъ»..,. (стр, 93) «Читинская республика»... быстро
исчезла только благодаря энергичнымъ дѣйствіямъ одного безстрашнаго
человѣка (генерала Ренненкампфа). Теперь только, набравшись храбрости,
рѣшился, наконецъ, и генералъ Линевичъ на энергичныя дѣйствія...
О популярности генерала Ренненкампфа разсказовъ много. Особенно
о т ъ бывщихъ въ его отрядѣ. Т а к ъ разсказываютъ — какая была великая

—2 5 6

--

ГеиералЪ-отЪ-кавалеріи

А. А. Орз^силовЪ.

І І Ш І

к

•„

,

,

- -ГГ-

•

• !

штшші

'«г.

радость во всемъ отрядѣ, даже среди запасныхъ, когда генералъ Ренненкампфъ вернулся въ Цинхенченскій отрядъ: генералъ находился всегда вблизи
цѣпей. Нѣсколько запасныхъ, которымъ показалось, что генералъ Ренненкампфъ среди нихъ, пошли удостовѣриться и моментально сообщили другимъ. Буквально черезъ нѣсколько минутъ вѣсть облетѣла ближайшія части
отряда, и генералу, вѣроятно, было пріятно сознать, что причиною раздавшагося громкаго «ура» было его возвращеніе.
Генералъ обладаетъ невѣроятною подвижностью. Нерѣдко части его
корпуса, находящіяся далеко отъ его штабъ-квартиры (Вильна), какъ. напримѣръ, въ Ковнѣ и въ другихъ городахъ, вдругъ видятъ его, быстро обходящаго войсковыя части. Мѣстное начальство, обыкновенно сидящее въ
штабахъ, никогда не могло догнать чрезвычайно быстро ходившаго корпусного командира.
Генералъ преслѣдовалъ шаблонъ въ боевой подготовкѣ войскъ и пытался, напр., маневры устраивать похожими на боевую обстановку, гдѣ
неизвѣстны мѣста и время дѣйствій, отдыха. Но его не понимали и въ
результатѣ оказывалось, что войска, пришедши куда-нибудь, находили тамъ
своихъ подрядчиковъ...
Въ эту войну была подобрана нѣмецкая газета, въ которой, между
прочимъ, ирознизировалось насчетъ того, что генералъ Ренненкамфъ обѣщ а л ъ къ Рождеству (1914 г.) быть въ Берлинѣ. Газета находила, что это
грустно, но утѣшалась, тѣмъ, что русскій календарь запаздываетъ, а потому запоздаетъ и прибытіе генерала Ренненкампфа, и нѣмцы могутъ еще
приготовиться...

ГЕНЕРАЛЪ А. А. БРУСИЛОВЪ.
Командующій арміей генералъ-адъютантъ, генералъ отъ кавалеріи
Алексѣй Алексѣевичъ Брусиловъ — и з ъ дворянъ Орловской губ. Родился
1 августа 1853 года. Образованіе получилъ въ Пажескомъ корпусѣ и въ
отдѣлѣ эскадронныхъ и сотенныхъ командировъ. 29 іюля 1857 года былъ
назначенъ пажемъ къ В ы с о ч а й ш е м у Двору. Опредѣленъ въ Пажескій
Е г о И м п е р а т о р с к а г о В е л и ч е с т в а корпусъ 27 іюня 1867 года. По
окончаніи Пажескаго корпуса произведенъ въ прапорщики — въ 15-й дра-

—

2 5 7

гунскій Тверской Е. И. В. Великаго Князя Николая Николаевича полкъ
17 іюля 1872 года. Съ 17 февраля по 2 іюня 1873 года и. д. адъютанта
«на законномъ основаніи». 2 марта 1874 года получилъ отъ Ша?<а Персидскаго орденъ «Льва и Солнца» 5-й ст. 2 апрѣля 1874 года — произведенъ
въ поручики. 10 августа 1874 года назначенъ адъютантомъ. 29 октября
1877—«въ сравненіе со сверстниками» произведенъ въ штабъ-ротмистры
со старшинствомъ съ і августа. Боевое крещеніе получилъ 12 арпѣля
1877 года въ отрядѣ генералъ-адъютанта Лорисъ-Меликова въ кавалерійской перестрѣлкѣ у Джелабъ - Кочута и Малла-Муса. Дальнѣйшее участіе
въ войнѣ 1877—1878 гг.: 16-го апрѣля—въ переходы кавалеріи подъ Карсомъ у Азатъ-Кева; съ 16-го по і9-е апрѣля—въ поискѣ кавалеріи подъ
начальствомъ генералъ-майора князя Чавчавадзе по южную сторону Карса
въ Саганлугу и въ преслѣдованіи части Карсскаго гарнизона; 26-го апрѣля
въ кавалерійской рекогносцировкѣ свиты Е г о В е л и ч е с т в а генералъмайора Шереметева по сѣверо-западную сторону Карса; 1-го мая —въ усиленной рекогносцировкѣ Ардагана генералъ-адъютанта Лорисъ-Меликова;
4-го мая — въ бомбардировкѣ Ардагана и штурмfe Гелявердонскихъ высотъ
войсками генералъ-лейтенанта Девеля и во взятіи Ардагана войсками генералъ-лейтенанта Геймана и Девеля подъ личнымъ начальствомъ генералаадъютанта Лорисъ-Меликова.
З а отличія въ дѣлахъ 4-го и 5-го мая—награжденъ орденомъ Св. Станислава 3-й ст. съ мечами и бантомъ.
Далѣе участвуетъ въ дѣлѣ кавалеріи подъ начальствомъ генералъадътюанта Лорисъ Меликова у Магараджира — 13-го мая. Въ блокадѣ Карса
съ 22-го мая. Въ рекогносцировкѣ генералъ-лейтанантомъ Гейманомъ Шарахскихъ высотъ 27-го мая. Въ рекогносцировкѣ сѣверныхъ фортовъ Карса
лично Е. И. В. Главнокомандующимъ Кавказскою арміею. Въ дѣлѣ при
вылазкѣ турокъ изъ Карса и дѣлѣ у Мелико-Кева — 28-го мая. Въ отраженіи войсками генералъ-майора Шереметева вылазки войскъ Карсскаго гарнизона съ сѣверныхъ ф о р т о в ъ — 3 0 - г о мая. Въ началѣ бомбардированія
сѣверо-восточныхъ фортовъ Карса: Араба, Карадага и Мухлиса—4-го іюня.
Послѣ прекращенія бомбардировки и снятія блокады Карса 28-го іюня —
въ рекогносцировкѣ генералъ-адъютанта М. Лорисъ Меликова праваго фланга
расположенія непріятеля на Аладжинскихъ высотахъ у развалинъ Ани —
14-го іюня.
З а отличія, оказанныя въ дѣлахъ съ турками 23 и 24 Августа 1878 года
награжденъ орденомъ Св. Анны 3-й ст. съ мечами и бантомъ.

2 5 8

Далѣе — участвуетъ въ трехдневномъ сраженіи съ турецкой арміей
подъ Аладжинскими высотами и у горъ Б. и М. Ягны подъ начальствомъ
генералъ-адъютанта Лорисъ Меликовымъ и подъ личнымъ руководствомъ
Е. И. В. Главнокомандующаго Кавказской арміей съ 20-го по 22-го сентября. Въ
занятіи 1-ю бригадою Кавказской Гренадерской дивизіей подъ начальствомъ
генералъ-лейтенанта Геймана турецкихъ передовыхъ позицій у сел. Хаджи
Вали и Суботана, въ кавалерійскомъ дѣлѣ генералъ-адъютанта /ІорисъМеликова у горы Инахъ-Тепели—27-го сентября. Въ отраженіи частями
15-го Тифлисскаго и 16-го Мингрельскаго гренадерскихъ полковъ атаки
непріятеля на Б. Ягны, въ кавалерійскомъ дѣлѣ полковника Толстого у
сел. Алямъ—1-го октября. Въ пораженіи турецкой арміи на Аладжинскихъ
высотахъ войсками, дѣйствующими подъ начальствомъ Генералъ-адъютанта
Лорисъ-Меликова и подъ личнымъ руководствомъ Е. И. В. Главнокомандующаго—3-го октября. Въ перестрѣлкѣ кавалеріи съ частями войскъ Карсскаго гарнизона у сел. Магараджира—5-го октября. Во второмъ обложеніи
крѣпости Карса—8-го октября. Въ усиленной рекогносцировкѣ юго-восточныхъ фортовъ Карса генералъ-лейтенантомъ Лазаревымъ — 24-го октября.
Въ штурмѣ крѣпости Карса частью войскъ дѣйствующаго корпуса подъ
начальствомъ генералъ-адъютанта Лорисъ-Меликова и подъ непосредствен•нымъ руководствомъ Е. И. В. Главнокомандующаго — съ 5-го по 6-е ноября, за это — награжденъ орденомъ Св. Станислава 2-й ст. съ мечами.
Послѣ роспуска полковъ 1-й сводной кавалерійской д и в и з і и — с ъ полкомъ выступилъ на отдыхъ на зимнія квартиры — 17-го ноября.
15 мая 1878 года—^ въ составѣ Сарыкамышскаго отряда выступили съ
зимнихъ квартиръ. 8 іюня 1878 года — п о л к ъ перемѣстился изъ Сарыкамыша въ Эрзерумскій оккупаціонный отрядъ подъ начальствомъ генералъмайора Шереметева для содержанія постовъ на демаркаціонной линіи —
7-го сентября — при сдачѣ гор. Эрзерума обратно турецкимъ войскамъ.
Алексѣю Алексѣевичу пришлось « отсидѣть» 2 мѣсяца въ Тифлисской
главной гауптвахтѣ за то, что ему пришлось быть секундантомъ въ одномъ
поединкѣ, окончившемся смертью одного изъ противниковъ. Тогда даже
секундантство было наказуемо въ случаѣ смертельнаго исхода поединка и
наказаніе на А. А. было наложено по рѣшенію Главнаго военнаго суда.
Но это наказаніе повелѣно не считать препятствіемъ къ наградамъ и
преимуществамъ по службѣ.
Съ 1878 года — завѣдывалъ полковой учебной командой. 7 октября
1881 года — командированъ бъ «Петербургъ» въ учебный кавалерійскій

2 5 9

эскадронъ. 17-го октября — зачисленъ въ штатное число перемѣннаго состава проектируемой офицерской кавалерійской школы. 15 декабря 1881 года—
за отличіе произведенъ въ капитаны. 5 сентября 1883 года — переведенъ
въ постоянный составъ офицерской кавалерійской школы. 3 октября
1883 года — награжденъ орденомъ Св. Анны 2-й ст. 12-го ноября—назначенъ адъютантомъ школы. 20 августа 1887 года — переведенъ въ лейбъгвардейскій конно-гренадерскій полкъ тѣмъ же чиномъ. 29 ноября
1889 года — назначенъ и. д. старшаго учителя верховой ѣзды и выѣздки
лошадей. 9 февраля 1890 года — переименованъ въ подполковники и утвержденъ старшимъ учителемъ ѣзды и выѣздки лошадей школы, съ оставленіемъ въ спискахъ того ж е полка. 27 октября 1890 года—назначенъ помощникомъ начальника отдѣла верховой ѣзды и выѣздки лошадей. Затѣмъ
былъ назначенъ штабъ-офицеромъ, завѣдывающимъ обученіемъ офицеровъ
въ отдѣлѣ эскадронныхъ и сотенныхъ командировъ. 30 августа 1892 года—
произведенъ въ полковники съ зачисленіемъ по гвардейской кавалеріи.
I января 1893 года — п о упраздненіи отдѣла эскадронныхъ и сотенныхъ
командировъ назначенъ начальникомъ драгунскаго отдѣла. 6 декабря
1895 года — награжденъ орденомъ Св. Владимира 4-й степени. 17 іюня
1896 г о д а — Б у х а р с к и м ъ орденомъ Золотой звѣзды 2-й ст. 12 октября
1897 года — французскимъ орденомъ Почетнаго легіона офицерскаго креста.
I I ноября 1907 года — съ В ы с о ч а й ш а г о соизволенія разрѣшено производить изъ суммъ Интендантства особо добавочныхъ денегъ по 1200 р.
въ годъ во время состоянія въ занимаемой должности. 22 сентября
1898 года—получилъ прусскій орденъ Краснаго орла. 10 ноября 1898 года —
назначенъ помощникомъ начальника школы (по Гвардейской кавалеріи).
6 декабря 1898 года — награжденъ орденомъ Св. Владиміра 3-й ст. 6 Мая
1901 года — произведенъ въ генералъ-майоры, послѣдующимъ Манифестомъ—
старшинство въ этомъ чинѣ отдается съ б декабря 1900 года. 10 февраля
1902 года — н а з н а ч е н ъ начальникомъ школы. 12 апрѣля 1902 года — получилъ Большой офицерскій крестъ Болгарскаго ордена «За военныя заслуги».
14 апрѣля 1903 года — Италіанскій орденъ короны. 11 ноября 1903 года—
Персидскій орденъ «Льва и Солнца» 1-й ст... 6 декабря 1903 года — орденъ
Св. Станислава 1-й ст... 27 апрѣля 1904 года — французскій орденъ Командорскаго креста Почетнаго легіона. 29 января 1906 года — Болгарскій орденъ
Св. Александра —большой крестъ. 19 апрѣля 1906 г о д а — н а з н а ч е н ъ командующимъ 2-й гвардейской кавалерійской дивизіей. 6 декабря 1906 года —
произведенъ въ генералъ-лейтенанты. Въ 1909-мъ году — назначенъ команди-

2 6 0

ромъ 14-го армейскаго корпуса. Въ 1912-мъ году — помощникомъ командующаго войсками Варшавскаго военнаго округа (по гвардейской кавалеріи).
Зачисленъ въ списки офицерской кавалерійской школы. 6 декабря
1912 года — произведенъ въ генералы-отъ-кавалеріи. Въ 1913-мъ году—награжденъ орденомъ Св. Владимира 2-й ст. Въ томъ же году — назначенъ
командиромъ 12-го армейскаго корпуса.
Въ эту войну — Алексѣй Алексѣевичъ — одинъ и з ъ самыхъ популярныхъ и самыхъ извѣстныхъ н а ш и х ъ вождей: «Герой Галича и Городка»,
з а которые и награжденъ орденами Св. Влкм. и Побѣд. Георгія 4-й
и 3-й ст. Послѣдняя награда — Георгіевское оружіе («Р, Инвалидъ» въ ноябрѣ; приказъ 12-го октября.). «За отличное руководство дѣйствіями
войскъ ввѣренной ему арміи при переходѣ ея 1—5 августа 1915 года правымъ флангомъ въ наступленіе въ районѣ Колки—Сокаль—Луцкъ—Млыновъ
и въ бояхъ 4 — 10 октября 1915 года при вторичномъ переходѣ этой арміи
въ наступленіе правымъ ея флангомъ, при чемъ въ означенныхъ бояхъ
войсками упомянутой арміи взято въ плѣнъ 720 офицеровъ и 44.230 нижн.,
чиновъ и захвачено знамя, 9 орудій и 108 пулеметовъ.
Алексѣй Алексѣевичъ женился въ чинѣ подполковника на дочери
подполковника Аннѣ Николаевнѣ фонъ-Гагемейстеръ съ 1886 году. Имѣетъ
сына Алексѣя.
Съ 21 по 30 мая 1898 года — былъ командированъ за границу въ
Германію, Австрію и Францію для осмотра кавалерійскихъ полковъ, школъи для пріобрѣтенія лошадей.

Аі

—

2 6 1

--

Дмитревскій.

Германйзмъ и едавянетво
проф. А. А. Пиленко.

Когда вспыхнула война, тысячи и тысячи русскихъ людей были поражены не столько самымъ фактомъ возникновенія русско-германского военнаго
состязанія, сколько сразу выяснившеюся при этомъ неизмѣримою ненавистью нѣмцевъ ко всему славянскому и русскому. Сцены, разыгравшіяся при
отъѣздѣ русской дипломатической миссіи изъ Берлина и сопровождавшія
массовое страдальческое паломничество русскихъ посѣтителей нѣмецкихъ
курортовъ, — казались совершенно непонятными и необъяснимыми для значительнаго большинства тѣхъ русскихъ обывателей, которые до войны
пребывали наполовину въ блаженненькомъ преклоненіи предъ благами нѣмецкой «культуры», а наполовину невѣжественно-пассивномъ распространеніи на иностранные народы (въ томъ числѣ, значитъ, и на нѣмцевъ)
тѣхъ непротивленческихъ идеаловъ, которыми ж и в е т ъ средній русскій
интеллигентъ. Для всѣхъ э т и х ъ людей звѣрство и напорная жестокость,
проявленныя нѣмцами въ моментъ объявленія войны, были откровеніемъ:
этакая нація, — и вдругъ т а к ъ странно поступаетъ...
Затѣмъ мы хорошо помнимъ и другое. Только-что улеглось волненіе,
вызванное необычайно сложнымъ отъѣздомъ русскихъ посѣтителей нѣмецкихъ курортовъ, — какъ еще большее изумленіе вызвали тѣ воззванія, съ
которыми обратились къ цивилизованному міру наиболѣе культурные слои
германскаго общества. Однимъ и з ъ первыхъ застрѣльщиковъ явился ученѣйшій нѣмецъ, профессоръ Вильгельмъ Освальдъ, имѣвшій дотолѣ многихъ
поклонниковъ т а к ж е и въ Россіи. Онъ сразу занялъ такую рѣзкую позицію,
которая явнымъ образомъ дѣлала войну — борьбою на ножахъ. «Уничтоженіе Германіи», говорилъ онъ, «повлекло бы за собой гибель столь высокихъ
культурныхъ цѣнностей, что одна важность ихъ сохраненія дѣлаетъ нашу
пооѣду необходимой. Если бы союзъ маніи величія, атавистическаго стремленія къ реваншу и вульгарнаго меркантильнаго, духа долженъ былъ восторжествовать надъ Германіей, то подобная побѣда повела бы за собой

2 6 2

въ жизни народовъ преобладаніе н и з ш и х ъ иистинктовъ надъ высшими(!),
животнаго надъ человѣкомъ, и была бы регрессомъ нравственности, который
являлся бы предвѣстникомъ крушенія европейской цивилизаціи(!)... На нашихъ плечахъ покоится будущая судьба европейской культуры». Въ этой
замѣчательной тирадѣ культурный нѣмецъ сообщалъ изумленной Европѣ,
что вся европейская цивилизація покоится и с к л ю ч и т е л ь н о на нѣмецкихъ плечахъ: что культура можетъ быть спасена только путемъ побѣды
Германіи: — естественно, что эти точки зрѣнія вызвали глубокое недоумѣніе.
А затѣмъ послѣдовалъ знаменитый манифестъ интеллигентной Германіи
ц и в и л и з о в а н н о м у м і р у , манифестъ, подписанный такими именами,какъ
Вундтъ, Шмоллеръ, Листъ, Лабандъ, Винтельбандъ, Гауптманъ, Зудерманъ,
Вейнгартнеръ, Зигфридъ Вагнеръ и т. д. Манифестъ интеллигентной Германіи доходилъ уже совершенно до геркулесовыхъ столбовъ: онъ сознательно
и намѣренно солидаризировалъ германскую культуру съ прусскимъ милитаризмомъ! «Невѣрно, что борьба противъ того, что называютъ нашимъ милитаризмомъ, не направлена противъ нашей культуры, какъ утверждаютъ
наши лицемѣрные враги. Безъ нашего милитаризма наша цивилизаціябылабы
давно уничтожена. Для того, чтобы ее охранять, и былъ созданъ э т о т ъ
милитаризмъ въ нашей странѣ, больше всякой другой открытой для нашествій, повторявшихся изъстолѣтія въстолѣтіе. Германская армія и германскій народъ составляютъ одно цѣлое». Этотъ манифестъ представлялъ собой
объявленіе войны уже не о т ъ государства государству, а отъ германскаго
духовнаго міра —всѣмъ остальнымъ культурамъ.
Дальнѣйшее изложеніе преслѣдуетъ триглавныя цѣли. Во-первыхъ, мы
считаемъ полезнымъ установить, что высокомѣрное презрѣніе ко внѣшнему
міру вообще и къ славянамъ въ частности появилось въ Германіи не въ
день объявленія войны и не за недѣлю до предъявленія австрійскаго ультиматума; ссылками на такого осторожнаго и серьезнаго изслѣдователя, к а к ъ
покойный профессоръ В. И. Ламанскій, мы докажемъ, что горделивое возвеличеніе германскаго народа въ качествѣ хозяина и властителя —является
идеей, господствующей въ германской литературѣ уже много, много десятковъ лѣтъ; если эта сторона дѣла не была извѣстна русскимъ среднимъ
обывателямъ, то виноваты въ этомъ они сами; выдвинувъ на первый планъ
идею экономическихъ классовъ, русская интеллигенція намѣренно закрывала
глаза на все то, что, прямо или косвенно, относилось къ національнымъ
проблемамъ; именно поэтому интеллигентская Россія и просмотрѣла ростъ
нѣмецкаго Drang nach Osten.

—

2 6 3

--

Доказавъ, что нѣмцы всегда не только ненавидѣли, но и презирали
Россію, мы, затѣмъ, перейдемъ ко второй части нашего изложенія: мы постараемся доказать, что и русскія бюрократическія сферы (обыкновенно,
находящіяся въ остромъ антагонизмѣ съ интеллигенціей) намѣренно закрывали глаза на ту проповѣдь антиславянскихъ идей, которая систематически
дѣлалась въ Германіи. Происходило это потому, что русская бюрократія
на всемъ протяженіи XIX вѣка, была принципіально и послѣдовательно
германофильствующей.
Наконецъ, третья часть нашего изложенія будетъ посвящена разрѣшенію вопроса, который неминуемо долженъ сформироваться у учителя при
сопоставленіи первыхъ двухъ отдѣловъ; а именно — вопроса о томъ; въ
чемъ заключались тѣ волшебныя средства, путемъ примѣненія которыхъ
Германія заставляла офиціальную Россію закрывать глаза на антиславянскую пропаганду, ведомую въ Германіи и принуждала русскую бюрократію
видѣть въ Германіи — лучшаго друга Россіи, несмотря на то, что вся мыслящая Германія только и дѣлала, что доказывала и повторяла противное.
«Волшебное средство» должно было быть очень сильнымъ — для того, чтобы
приводить къ т а к и м ъ чрезвычайнымъ результатамъ. Мы увидимъ, что это
волшебное средство было идеей, которая принесла Россіи много вреда не
только въ области русско-германскихъ отношеній.

Если средняго русскаго обывателя спросить объ его отношеніи къ Россіи,
если онъ (что т а к ж е бываетъ, къ сожалѣнію, очень часто) не склоненъ
к ъ принципіальному самооплевыванію,—то онъ, вѣроятно, отвѣтитъ, что
о н ъ любитъ Россію больше другихъ государствъ, и что, по его мнѣнію,
русскій народъ отличается весьма многими хорошими качествами. Далѣе
э т и х ъ скромныхъ и рѣшительно никого не задѣвающихъ мнѣній и симпатій, ни одинъ русскій никогда не пойдетъ, т а к ъ какъ будетъ чувствовать,
что въ противномъ случаѣ онъ сдѣлается смѣшнымъ. Если обратиться съ
тѣми ж е вопросами к ъ нѣмцу, то онъ отвѣтитъ, если будетъ откровеннымъ
ссылкой на «Deutschland uber alles» и на пресловутую нѣмецкую «культуру».
Германія имѣетъ недосягаемую для другихъ государствъ культуру и поэто-

—

2 6 4

му она должна стоять выше всѣхъ остальныхъ народовъ. Русскій обыватель, который выслушаетъ эти заявленія, будетъ ихъ понимать по-своему—
вотъ, іѵіолъ, нѣмецъ, который считаетъ, что у нѣмецкаго народа есть нѣкоторыя хорошія качества, и который, поэтому, ставить свое государство выше
остальныхъ. Но это истолкованіе нѣмецкихъ заявленій будетъ совершенно
невѣрнымъ: оно пройдетъ сквозь призму русской добродушной скромности
и совершенно потеряетъ т о т ъ агрессивный характеръ, который является
•специфически германскимъ оттѣнкомъ мысли. Германская «культура» не
есть совокупность нѣкоторыхъ качествъ, въ которыхъ нѣмцы превосходятъ
другіе народы, уступая имъ, въ то ж е время—въ другихъ, не менѣе важныхъ
отношеніяхъ. Нѣтъ: нѣмецкая культура есть именно идеалъ культуры,
высшее проявленіе культуры, какое только доступно человѣческому генію.
Рѣчь идетъ не о томъ, что одинъ народъ болѣе аккуратенъ, а другой народъ болѣе сердеченъ, — а о томъ, что германская культура въ абсолютной
формѣ соединяетъ въ себѣ всѣ лучшія стороны человѣческагО духа, к а к ъ
онѣ развивались въ другихъ народахъ только въ несовершенной степени.
С ъ другой стороны формула «Германія превыше всего» вовсе не значитъ,
что Германія заслоняетъ другія государства въ симпатіяхъ нѣмцевъ: Германія
должна морально и умственно г о с п о д с т в о в а т ь надъ всѣмъ остальнымъ
міромъ, т а к ъ к а к ъ это принесетъ благословеніе не германскимъ народамъ;
иначе они не пріобщатся къ германской культурѣ и будутъ находиться
въ состояніи невыгодной отсталости. Германія должна быть превыше всего
фактически, р е а л ь н о : иначе не совершается велѣнія того разума, которыя появляются въ исторіи ').
Средній русскій обыватель скажетъ: «Вѣдь это же вздоръ!» Ни отдѣльный
человѣкъ, ни, тѣмъ паче, цѣлый народъ не могутъ, молъ, дойти до такого
«) Конечно, нѣмцы не могутъ. даже въ наиболѣе распущенномъ своемъ воображеніи, мечтать о
томъ, чтобы подчинить себѣ все славянство. Слишкомъ ужъ много славянъ на свѣтѣ: можно этимъ
кусомъ подавиться. Но если бы, какимъ-нибудь чудомъ, это имъ удалось, то германская наука и теперь
имѣетъ готовую теорію, спеціально предназначенную для того, чтобы оправдать поглощеніе славянства
германизмомъ. Въ самомъ дѣлѣ. Славяне по мягкости и женственности своего этническаго типа, больше
всего подходятъ къ кельтамъ. А кельты, какъ извѣстно, растворились въ другихъ болѣе сильныхъ
народностяхъ. Ихъ судьба оцѣнивается Момзеномъ такъ: «въ сильномъ круговоротѣ всемірной исторіи,
который безжалостно сокрушаетъ всѣ народы некрѣпкіе и негибкіе, подобно стали, кельты не могли
долго держаться; достойно и праведно (billig) заслужили кельты ту же долю, которую ихъ соплеменники
въ Ирландіи испытываютъ отъ саксовъ. Судьба ихъ исчезнуть, подобно дрождямъ будущаго развитія,
въ политически превосходящей ихъ національности». Не-даромъ тотъ же Момзенъ говорилъ о славянахъ, какъ о «народѣ —навозѣ» (Diingervolk), т.-е. народѣ, представляющемъ собой удобреніе для будущихъ германскихъ всходовъ.

—

2 6 5

--

самообожанія и самооболыценія, чтобы отвергнуть право на самостоятельное
существованіе у другихъ народныхъ индивидуальностей. — Дальнѣйшее
изложеніе иліѣетъ цѣлью показать, что, къ сожалѣнію, подобная обывательская точка зрѣнія не соотвѣтствуетъ дѣйствительности.
О томъ, какъ нѣмцы рисуютъ себѣ значеніе германской культуры^
можно составить себѣ ясное представленіе по статьѣ проф. д-ра Фридриха
Паульсена, помѣщенной въ такъ-называемомъ «Руководствѣ для германизма
заграницей». Это руководство, вышедшее первымъ изданіемъ въ 1904 году,,
имѣло цѣлыо объединить нѣмцевъ, работающихъ внѣ Германіи; т а к ъ вотъ,—
въ видѣ основного напутствія для э т и х ъ нѣмцевъ, проф. Паульсенъ и
написалъ «Введеніе». Мы имѣемъ, значитъ, въ данномъ случаѣ документъ,
исходящій не отъ какого-нибудь случайно завравшагося шовиниста, а отъ
всемірно извѣстнаго, солиднаго ученаго - философа, очевидно, умѣющаго
взвѣшивать каждое свое слово раньше, чѣмъ пустить его въ печать. Мы
позволимъ себѣ привести нѣсколько ц и т а т ъ изъ этого «Введенія», для тогочтобы показать, к а к ъ именно проф. Паульсенъ понимаетъ идею нѣмецкой
культуры.
Введеніе начинается съ цитаты изъ Шиллера. «Ему (нѣмцу) сужденовысшее. Соотвѣтственно тому, что онъ живетъ въ серединѣ Европы,—
онъ является сердцевиной человѣчества. Онъ избранъ духомъ временъ,
для того, чтобы работать — въ смѣнѣ событій — надъ извѣчнымъ строеніемъ.
человѣческаго образованія. Поэтому онъ воспринялъ въ себя много чужого
и сохранилъ это чужое, накопивъ сокровища прошлыхъ столѣтій. Каждый
народъ имѣетъ въ исторіи свой день; но день нѣмцевъ — ж а т в а всего времени». Дальнѣйшее изложеніе вполнѣ соотвѣтствуетъ такому грандіозно
звучащему началу; оно посвящено выясненію тезиса, что « н ѣ м е ц к а я
культура есть культура человѣчества».
«Германія, — говоритъ Паульсенъ, — является сосредоточіемъ Европы и
въ географическомъ, и в ъ культурномъ отношеніяхъ; она была посредникомъ между западомъ и востокомъ, между югомъ и сѣверомъ; соотвѣтственно этому, она восприняла въ себя всѣ лучшіе результаты чужихъ.
культуръ, переработала эти результаты и создала нѣчто свое, превосходящее отдѣльныя культуры каждаго не-нѣмецкаго народа. «Языки и литературы всѣхъ народовъ изучены нѣмцами; — въ большинствѣ случаевъ
настолько подробно, что изслѣдователи на мѣстахъ ограничиваются воспроизведеніемъ результатовъ, добытыхъ нѣмецкой наукой. Исторія всѣхъ
народовъ настолько изучена и описана нѣмцами, что сами эти народы

—2 6 6

--

считаютъ нѣмецкія изслѣдованія недосягаемыми образцами. Лучшимъ доказательствомъ этого доминирующаго значенія нѣмецкой науки является то
что ученая молодежь другихъ странъ пріѣзжаетъ въ нѣмецкіе университеты и здѣсь вводится нѣмецкими профессорами въ филологически - историческія знанія». Носителемъ нѣмецкой культуры является, очевидно, нѣмецкій языкъ, «безцѣнный сосудъ». Нѣмецкій языкъ является величайшимъ и лучшимъ способомъ распространенія культуры. «Всякое ограниченіе, всякій, даже ничтожный шагъ назадъ въ распространеніи нѣмецкаго языка, всякая уступка въ пользу другихъ языковъ — было бы потерей
не только для нашей народности, но и для всего человѣчества». Вотъ въ
этой фразѣ уже начинаетъ проявляться именно агрессивность германскаго
самообожанія: нѣмецкій я з ы к ъ имѣетъ цѣнность не для нѣмцевъ (субъективную), а именно для всего человѣчества (объективную). Эта мысль
дальше развивается во всей полнотѣ: «Тотъ, кто работаетъ надъ сохраненіемъ и р а с п р о с т р а н е н і е м ъ нѣмецкаго языка, т о т ъ работаетъ на
пользу всего человѣчества: національный интересъ въ этомъ отношеніи
совпадаетъ съ интересомъ человѣчества. Современное общеніе культурн ы х ъ христіанскихъ народовъ, обнимающее и востокъ, и западъ, не можетъ
обойтись безъ нѣмецкаго языка и нѣмецкой культуры, т а к ъ какъ только
они всепроникающи и вездѣсущи; отказываясь о т ъ нѣмецкаго языка, это
общеніе потерпѣло бы громадный ущербъ к а к ъ въ силѣ, т а к ъ и въ богатствѣ своей духовной жизни». Нельзя быть болѣе откровеннымъ: сохраненіе
и р а с п р о с т р а н е н і е нѣмецкаго языка ставится въ обязанность всѣмъ
народамъ; каждый народъ долженъ работать надъ тѣмъ, чтобы нѣмецкій
я з ы к ъ распространялся з а с ч е т ъ его народнаго языка: двигая ж е свой
народный я з ы к ъ въ ущербъ нѣмецкаго я з ы к а — к а ж д ы й членъ европейскаго общенія совершаетъ преступленіе противъ человѣчества. Легко можно
себѣ представить, какія притязанія во ввутренней жизни иностранныхъ
государствъ могутъ построить нѣмцы на только-что изложенной основѣ и
к ъ какимъ геркулесовымъ столбамъ придутъ они, если предоставить имъ
полную свободу. Статья заканчивается панегирикомъ именно въ честь нѣмецкаго языка, не могущаго, молъ, итти ни въ какое сравненіе ни съ англійскимъ, ни съ французскимъ, ни, тѣмъ паче, съ русскимъ діалектами.
«Нѣмецкій я з ы к ъ все выражаетъ, —глубокое и поверхностное, духовное,
душевное, осмысленное: н а ш ъ я з ы к ъ д о л ж е н ъ в л а д ѣ т ь в с ѣ м ъ мір о м ъ » . Если вдуматься въ эти слова и если пріучить себя къ мысли, что
они представляютъ собой не легкомысленное, ни къ чему не о б я з ы в а ю щ е е

—2 6 7

--

шовинистическое бахвальство, а именно реальную программу
реальнойполитики, основанной на «научныхъ» убѣжденіяхъ, — то можно только
содрогнуться отъ ужаса. И въ особенности страшно станетъ тому, кто
представитъ себѣ, что проф. Фридрихъ Паульсенъ — приведенными выше
словами — преспокойно протягиваетъ руку проф. Нейманну, который еще
въ 1815 году, т.-е. тогда, когда Германія представляла собой самое слабое
изъ европейскихъ государствъ, говорилъ: «только германское или восточноазіатское племя, отнюдь ж е не славянское, — останется навѣки украшеніемъ творенія и в л а д ы к а м и м і р а » . Въ области народной мегаломаніи
нѣмцы имѣютъ прочно установившіяся традиціи и непрерывную преемственность науки.
Нѣмецкая культура — высшая культура въ мірѣ. Это особенно ясно въ.
отношеніяхъ Германіи къ Востоку. «Жители э т и х ъ безконечныхъ областей
(т.-е. Россія) были пріобщены къ европейской культурѣ», говоритъ Паульсенъ, «только потому, что на всемъ протяженіи XVII, XVII! и XIX вѣковъ
къ нимъ выселялись толпами и з ъ Германіи военные, государственные люди,,
техники, ремесленники, ученые, профессоры, учители и воспитатели. Эти
нѣмецкіе эмигранты утвердили на Востокѣ (т.-е. въ Россіи) нѣмецкую науку,,
нѣмецкое образованіе и всѣ добрыя искусства. Въ результатѣ этого получается, что на Востокѣ (т.-е. въ Россіи) нѣмецкій я з ы к ъ — какъ бы к ъ
нему тамъ мало ни проявляли любви и благодарности— является неизбѣжнымъ и необходимымъ способомъ для всякаго умственнаго оборота».
Такимъ образомъ, проф. Паульсенъ, ученѣйшій и образованнѣйшій нѣмецъ, совершенно серьезно утверждаетъ, что въ Россіи настоящій умственный оборотъ можетъ происходить только на нѣмецкомъ языкѣ! О т ъ этихъ.
представленій вѣетъ глубокимъ средневѣковьемъ. Вѣетъ — соображеніями
того нѣмецкаго ученаго (Людвигъ, 1752 годъ), который слѣдующимъ образомъ отзывался о золотой буллѣ Карла ІѴ, предписывавшей, к а к ъ извѣстно, нѣмецкимъ курфюрстамъ учиться славянскимъ языкамъ: «это предписаніе было скорѣе осмѣяно, чѣмъ принято во вниманіе и введено въ
употребленіе; курфюрсты должны были бы стыдиться, если бы про нихъ.
сказали, что они время и трудъ потратили на изученіе рабскаго языка;
кКакъ римляне распространили свой языкъ и свою цивилизацію въ Испаніи, Италіи, Брита
Иллирикѣ, Дакіи,—такъ нѣмцы доставили своему языку господство у тридцати слишкомъ милліоновъ
славянъ и другихъ племенъ греко-славянскаго міра, литовцевъ, латышей, эстовъ, мадьяръ, румынъ
словомъ, всѣхъ племенъ такъ-называемой субъ-германской поднѣмецкой Европы». (Трейчке.) Обращаю,
вниманіе на терминъ «субъ-германская Европа»!

—

2 6 8

--

у ж е въ это время славяне были въ такомъ презрѣніи, что считались наравнѣ съ рабами и собаками».

*

*

Если нѣмецкая культура есть сосредоточіе всѣхъ завоеваній человѣческаго духа, то, спрашивается: какова роль культуры славянской? *)
Гегель, имѣвшій цѣлыо изложить синтезъ всей міровой исторіи, упоминаетъ о славянахъ только для того, чтобы совершенно выдѣлить и х ъ
изъ сферы своего изученія: «Хотя различныя отрасли славянъ и образовали впослѣдствіи государство и вели мужественную борьбу съ различными
племенами, однако, они должны быть выпущены въ нашемъ изложеніи,
ибо они составляютъ нѣчто среднее между европейскимъ и азіатскимъ духомъ и потому ихъ вліяніе на постепенное развитіе духа не было достаточно дѣятельно и важно». Другіе нѣмецкіе историки слѣдуютъ примѣру
Гегеля. Бунзенъ и Конрадъ въ своихъ обще-историческихъ обзорахъ и Гервинусъ во «Введеніи въ исторію XIX столѣтія» совершенно не упоминаютъ о славянахъ: даже тѣ славяне, которые жили на территоріи германской имперіи, являются для нихъ к а к ъ бы несуществующими; о Россіи и
говорить нечего. «Въ средніе вѣка славяне», говоритъ Луденъ, «мало на
себя обращаютъ вниманія, ибо то, чт5 черезъ нихъ или у н и х ъ случалось,
рѣдко или никогда не вліяло на тѣ событія, въ которыхъ проявлялись разумъ и образование». Имѣются, конечно, и такіе ученые, которые упоминаютъ болѣе подробно о славянахъ; но какъ? — Подъ общимъ заглавіемъ
«Восточная Германія»! Чехи и Польша изображаются чѣмъ-то въ родѣ
восточной окраины Германіи, при чемъ борьба западныхъ славянъ съ нѣмц а м и — естественно — принимаетъ видъ дѣла домашняго и внутренне-германскаго, чего-то въ родѣ мятежей и возстаній ослушныхъ и непокорныхъ
подданныхъ. Наиболѣе полно эта мысль освѣщена у Гефтера. Борьба нѣмцевъ съ противостоявшими имъ славянами была, молъ, борьбой христіанства съ язычествомъ, неограниченной религіозной свободы съ государственнымъ культомъ, образованности съ варварствомъ. По мѣрѣ того, какъ побѣждали нѣмцы, побѣждали и эти болѣе свѣтлыя начала, проникая все
>) Въ дальнѣйиіемъ я широко пользуюсь извѣстной диссертаціей
историческомъ изученіи греко-славянскаго міра».

—

2 6 9

проф. В. И. Ламанскаго «Объ

далѣе на Востокъ. С ъ этой точки зрѣнія, по мнѣнію Гефтера, нѣмцы были
орудіемъ въ рукахъ Провидѣнія: «Какъ иногда ни утомительно изложеніе
многихъ часто безуспѣшныхъ стремленій нѣмцевъ и вѣчныхъ малыхъ дракъ
и схватокъ, но вообще въ высшей степени занимательно наблюдать з а
этимъ поступательнымъ движеніемъ германизма, замѣчать, к а к ъ одна земля,
одна мѣстность за другою выясняется и з ъ мрака временъ и принимается
въ область нѣмецкой имперіи, націи и всеобщаго вѣдѣнія».
Существуетъ небольшое количество нѣмецкихъ историковъ, которые
спеціально посвятили себя изученію славянства. У нихъ, значитъ, можно
съ надлежащею подробностью найти тѣ научные мотивы, въ силу которыхъ другіе нѣмецкіе ученые отказываются даже вводить славянство въ
общій циклъ историческихъ свѣдѣній '). Въ 1815 году нѣкій Нейманнъ,
не обинуясь, высказался, что «народы славянскіе составлены изъ другихъ
веществъ, чѣмъ нѣмцы, и поэтому самой природой предопределено имъ
другое, чѣмъ нѣмцамъ, призваніе». «Во всѣхъ славянскихъ земляхъ», говоритъ другой подобный изслѣдователь (Мендель), «господствуетъ грязь.
Германизація подвигается впередъ вмѣстѣ съ рукомойникомъ и мыломъ
Грязный Гораль, попавъ въ австрійское войско и прилично тамъ вымытый
и вычесанный, — не можетъ уже привыкнуть к ъ славянскому свинству,
когда онъ возвратится домой; онъ уже не женится на своей грязной землячке, а беретъ себѣ въ жены нѣмку и тогда дѣти говорятъ по-нѣмецки.
Третій нѣмецкій ученый (Тренкъ) т а к ъ изображаетъ х а р а к т е р ъ чеховъ:
«чехъ золъ, коваренъ, предатель, непримиримъ, глупъ и только тогда выходитъ хорошимъ солдатомъ, когда его съ принужденіемъ и палочными
ударами выучиваютъ на плацу». Кроме т а к ъ изображаетъ австрійскихъ
славянъ: «вслѣдствіе долгаго рабства и задержанной образованности, они
1) Въ дальнѣйшемъ мы приведемъ только наиболѣе разительные отзывы. Если хорошенько поискать въ германской псевдо-наукѣ, то можно прійти въ полное уныніе отъ тѣхъ ухищреній, путемъ
которыхъ нѣмецкіе филологи доказывали отсталость славянской расы. Такъ, напримѣръ, по мнѣнію
Лео, «понятіе собственности» выступаетъ гораздо опредѣленнѣе въ языкахъ нѣмецкихъ, въ доступныя
нашему знанію времена, чѣмъ въ языкахъ кельтскомъ и славянскомъ, которые первоначально совершенно лишены глагола, выражающаго c.habenu, и обозначаютъ это понятіе только описаніями fest mihi,
meum est и пр.). лВслѣдствіе этого, славянство не имѣетъ никакого наслѣдственнаго права (?)». У того
же Лео можно прочитать еще и слѣдующій, претендующій на глубокомысліе вздоръ: «У славянъ слово
о Б о г ъ » выражаетъ счастье, красоту, славу, короче, всѣ высшія чувственныя блага человѣка» въ ихъ
совокупности. Напротивъ того, нѣмецкое слово «Gott» связано съ тяжелой дисциплиной, которой подчинялись исповѣдники нѣмецкой религіи, глубоко проникнутые ея героическимъ духомъ, связано съ
кудрявыми, въ строгомъ порядкѣ расчесаннымии волосами, которые носилъ Богъ, и подражаніе чему
было отличіемъ тѣхъ, которые покорили свою жизнь его дисциплинѣ. Слово «Gott» связано съ сансритскимъ gat.^ и guta, обозначающимъ расчесанные волосы (1)». Упаси, Боже, отъ этакой учености!
Нейманнъ, говоря о славянахъ, употребляетъ выраженіе: «племя вшеѣдовъ» (Liiusefressender Stamm).

2 7 0

if,

отличаются грубостью, вялостью, нечистотою, грубою чувственностью и
великимъ легкомысліемъ; при этомъ часто предаются пьянству, обыкновенно лѣнивы, скрытны, вороваты, принизительны съ высшими». Приведемъ еще характеристику русскихъ, проживающимъ въ Угорщинѣ: «Характеръ русняковъ общій всѣмъ славянамъ; недовѣрчивъ, обманчивъ, лукавъ, безъ малѣйшей нравственности, безъ религіи, непослушный начальству, въ высшей степени тупой и грубый, преданный пьянству и разврату».
Само собой разумѣется, что о какихъ-либо высшихъ культурныхъ достоинствахъ славянъ не м о ж е т ъ быть и рѣчи: «искренняго религіознаго одушевленія они (славяне) не обнаруживали никогда; они не произвели никакихъ глубокихъ мыслителей и реформаторовъ, никакихъ подвижниковъ
вѣры, и доселѣ не высылаютъ н и к а к и х ъ миссіонеровъ» (Зугенгеймъ).
Понятно, что народности, отличающіяся подобными качествами, самою судьбою предназначены занимать второстепенное положеніе въ государствѣ, въ которомъ они сталкиваются съ нѣмцами, «Всѣ попытки
славянъ къ освобожденію отъ нѣмецкаго господства безполезны, безсмысленны, тщетны и заранѣе осуждены исторіей». Въ случаѣ временной удачи,
потеряли бы сами славяне, лишившись необходимаго имъ руководства назначенныхъ Проведеніемъ повелителей, учителей и обуздателей, (Bezwinger,
Lehrer, Zuchtmeister); исторія человѣчества, при этомъ, сдѣлала бы огромный
шагъ назадъ. «Въ германскомъ принципѣ», говоритъ Мендель, «заключается
что-то такое, чему долго не можетъ противиться принципъ славянскій».
Наиболѣе полнымъ образомъ изображены всѣ эти точки зрѣнія въ сочиненіи Гефтера, появившемся въ свѣтъ въ 1859 году. «Торжество и господство германизма», говоритъ онъ, «на востокѣ предопредѣлено самимъ божественнымъ Промысломъ, уготовившимъ нѣмецкому народу въ мѣсто жительства и подвиговъ самыя лучшія и центральныя мѣстности въ самой
лучшей и центральной части свѣта, въ Европѣ»; и это съ тою конечною
цѣлью, дабы избранный Богомъ нѣмецкій народъ, мирно упражняясь, на
славу и украшеніе человѣчества, въ усовершенствованіи своихъ высшихъ,
исключительно ему принадлежащихъ способностей и добродѣтелей, могъ
спокойно благоденствовать и, ничтоже сумняся, выполнять свое предопредѣленіе, т.-е. безпрепятственно повелѣвать истощеннымъ и отжившимъ Романскимъ юго-западомъ и господствовать и хозяйничать на Славянскомъ
востокѣ съ тою честностью и прямотою, какія нѣмцамъ благоприличны;
н е с л а б о , не вяло, не довѣрчиво-снисходительно и добродушно, — а съ
мудрою, справедливою, быстрою энергіею».

—

2 7 1

--

*

*

Намъ остается показать, какъ относились нѣмцы на протяженіиХІХ вѣка,
въ частности, къ Россіи. Россія, по мнѣнію германскихъ историковъ, есть
государство, неизмѣримо менѣе культурное, чѣмъ Германія, и потому имѣетъ
только одно великое историческое призваніе, могущее послужить на пользу
человѣчества: «Россія должна служить (по мнѣнію Менделя) аванпостомъ
западной церкви и цилизаціи и подготовлять развитіе соотвѣтствующихъ
идей въ Азіи». Россія же, которая обращаетъ главную свою дѣятельность
на западъ, «становится для Европы передовымъ постомъ оріентализма и
угрожаетъ всей Европѣ завоевательнымъ варварствомъ». Мы еще встрѣтимся
ниже съ аналогичными точками зрѣнія т а к ж е и у русскихъ германофиловъ:
задачи Россіи, молъ, л е ж а т ь на дальнемъ азіатскомъ востокѣ, а отнюдь
не въ Европѣ и, конечно, не на Востокѣ ближнемъ.
Чѣмъ ж е доказываютъ, что Россія — варварское государство? Прежде
всего — этническими особенностями русскаго крестьянскаго населенія. «Великоруссу», говорить Гагенъ, «врожденъ рабскій смыслъ, рабскій духъ
(Sclavensinn), Поэтому, между прочимъ, русскіе не могутъ быть освобождены
отъ крѣпостной зависимости, для которой они рождены и назначены. Указанная особенность русскихъ «роднитъ ихъ съ неграми». А негры, какъ'
извѣстно, представляютъ собой самостоятельный видъ (species) въ родѣ
человѣческомъ. («Негръ развивается только до отрочества и потомъ останавливается въ своемъ развитіи; въ этомъ отношеніи онъ очень близокъ
к ъ обезьянѣ, которая въ ранніе годы бываетъ развита и забавна, а потомъ
съ годами тупѣетъ»). Особенно бездарны и ничтожны русскіе в ъ п о л и т и ч е с к о м ъ о т н о ш е н і и , т а к ъ какъ имъ недостаетъ энергіи и организаціонной воли; они замѣчательно неспособны въ стилѣ государственнаго
устройства. Почти всѣ идеи государственнаго образованія, городового устройства, ремеслъ, искусствъ, торговли, мѣщанства — русскими заимствованы
и з ъ - з а границы
Средняго сословія они создать не умѣли; его мѣсто занимаютъ иностранцы. Дворянство т а к ж е по большей части не національное; «русскіе имѣютъ, собственно, только одно сословіе: мужиковъ». Мысль
о томъ, что русскіе органически неспособны создать государство, съ^осо1) «Славяне такъ легко и покорно подчиняются самому отвратительному деспотизму, потому что
они не могутъ себѣ представить никакого понятія о лучшей власти». (Гакетъ, 1816 г.).

—

2 7 2

бенной настойчивостью проводится Вольфгангомъ Менцелемъ (1854 г.). «Что
было бы», говоритъ онъ, «съ русской исторіей, если бы съ Петра Великаго
они управлялись только своими боярами, к а к ъ поляки своими воеводами
и старостами?
если бы ихъ цари не пользовались вѣрными, твердыми и
геніальными нѣмцами, дабы крѣпко держать въ уздѣ бояръ и народъ и
дѣлать безвредными заговоры Долгорукихъ и народныя возстанія въ родѣ
пугачовщины? Русская исторія не представляетъ никакихъ доказательствъ,
чтобы русскій народъ обладалъ высокими нравственными и духовными силами. Только нѣмецкою династіеіо, господствующею въ Россіи около ста
лѣтъ, нѣмецкими министрами, генералами, учеными и техниками, нѣсколько,
и то внѣшнимъ образомъ, русскіе оцивилизовались и были удерживаемы
въ покорности». Другой нѣмецкій ученый, Дитцель, высказывается по этому
вопросу слѣдующимъ образомъ: «Русскіе любимцы Петра I, которыхъ онъ
всячески старался удержать на пути чести и обезпечить отъ всѣхъ искушеній, осыпавъ ихъ богатствами, нисходили до самыхъ низкихъ обмановъ,—
и Петръ нашелъ только нѣмцевъ, которые съ истинною заботливостью и
любовью посвящали себя служенію государству. Б е з ъ нѣмца Остермана, который твердою и неподкупною рукою провелъ русскій государственный
корабль черезъ всѣ бури и непогоды, бывшія по смерти Петра і, бытьможетъ не было бы нынѣ никакого русскаго государства, т.-е. ничего, чтб
бы заслуживало это имя». Не нужно при этомъ думать, что помощь нѣмцевъ нужна была только Петру въ критическій періодъ его коренныхъ преобразованій. Нѣтъ. Нѣмецкіе администраторы и в ъ н а с т о я щ е е в р е м я
являются той основой, на которой зиждется вся русская государственность.
Эту мысль въ серединѣ XIX вѣка высказывалъ Густавъ Дитцель. По его
мнѣнію, «если Россія въ настоящее время кое-какъ прозябаетъ и держится,
то единственно лишь благодаря политической слабости и разорванности
Германіи и тѣмъ, многочисленнымъ, впрочемъ, нѣмцамъ, которые занимаютъ
всевозможныя должности въ русскихъ министерствахъ и канцеляріяхъ; ибо
сами добросовѣстные и нѣмцамъ враждебные русскіе противъ воли должны
сознаться, что русскіе чиновники (не изъ нѣмцевъ), какъ въ высшихъ,
т а к ъ и низшихъ должностяхъ совершаютъ всевозможныя беззаконія, несправедливости и притѣсненія, пока по ихъ мнѣнію, они могутъ оставаться
безнаказанными и неоткрытыми, — что страхъ есть единственная, хотя, понятно, не всегда достаточная, узда, которая ихъ удерживаетъ о т ъ всякаго
рода мерзостей; — что пунктуальность, честность и неподкупность нѣмцевъ
есть необходимое средство при управленіи государственномъ». Къ тому же,

-

2 7 3

по мнѣнію Менделя, сами русскіе совершенно ясно понимаютъ и открыто
признаютъ превосходство нѣмцевъ: «Славянскія населенія, хотя ихъ и подстрекаютъ къ зависти и ненависти къ нѣмцамъ, невольно чувствуютъ
решпектъ предъ нѣмцами и оказываютъ больше довѣрія къ нимъ, чѣіѵіъ
къ своимъ соотчичамъ. Русскій охотнѣе покупаетъ у нѣмецкаго купца
булочника, аптекаря, чѣмъ у русскаго, ибо онъ увѣренъ, что найдетъ
у нихъ лучшій товаръ и болѣе честности. Славянскій господинъ всегда
больше боится быть обворованъ скорѣе славянскимъ, чѣмъ нѣмецкимъ
слугою».
При т а к и х ъ условіяхъ насъ не удивитъ воззрѣніе Трейчке о роли германскихъ администраторовъ въ Россіи. Нѣмецъ — по мнѣнію этого ученаго — не можетъ быть подчиненъ славянамъ, т а к ъ к а к ъ э т о состояніе «противоестественное». Нѣмцы, проживающіе въ Россіи, не могутъ перестать быть
нѣмцами, т а к ъ к а к ъ они унизили бы самихъ себя и, руссифицируясь, спустились бы на болѣе низкую культурную степень. Императоръ Николай
однажды высказался, что нѣмцы въ Россіи должны считать себя русскими сердцемъ и душою. Требовать этого, по выраженію Меркеля, все-равно что желать, «чтобы человѣкъ, ночевавшій въ конюшнѣ, считалъ себя лошадью».
На всякій случай, для того, чтобы Россія не вздумала предоставлять у себя
на территоріи нѣмцамъ такое ж е положеніе, какимъ пользуются славяне
въ предѣлахъ Германіи,— создается спеціальная теорія о томъ, что нѣмцы
въ Россіи и славяне въ Германіи находятся въ совершенно несхожемъ
юридическомъ положеніи: «положеніе нѣмцевъ въ Россіи предпочтительнѣе
положенія славянъ въ нѣмецкихъ государствахъ. Нѣмцы были первоначально
побѣдителями и повелителями населяемой ими страны (!) и, к а к ъ таковые,
к а к ъ свободные (Freie), отдались подъ русское владычество съ капитуляціями и договорами, съ признаніемъ не маловажныхъ преимуществъ». Коренное населеніе прибалтійскихъ губерній не мало пострадало на протяженіи двухсотъ лѣтъ отъ э т и х ъ «капитуляцій» и преимуществъ!
Мы думаемъ, что тотъ, кто внимательно ознакомится съ приведенными
цитатами, уже не будетъ впредь удивляться германскому высокомѣрію,
проявленному к а к ъ въ моментъ объявленія войны, т а к ъ и на всемъ протяженіи нѣмецкой оккупаціи въ Бельгіи и Россіи. Высокомѣріе это не есть
случайное проявленіе грубости отдѣльныхъ индивидовъ: — оно есть необходимый результатъ тѣхъ идей, которыя въ теченіе ста лѣтъ культивировались германской наукой и германской школой. «Германія превыше всего» —
ужасная и безстыдная формула...

—

2 7 4

п.
Въ предыдущемъ изложеніи мы показали, насколько унизительньшъ
было высокомѣрное отношеніе даже лучшей, наиболѣе интеллигентной,
части германскаго общества — къ славянству. Теперь намъ надлежитъ доказать, что политика руководящихъ русскихъ консервативно-бюрократическихъ круговъ, вплоть почти до кануна войны, была, тѣмъ не менѣе, глубоко германофильской. Установивъ э т о т ъ тезисъ, мы будемъ въ состояніи
перейти къ третьей части нашего изложенія, т.-е. къ выясненію вопроса:
чѣмъ именно объясняется такое возмутительное поведеніе русскихъ правящихъ круговъ и примыкавшихъ къ нимъ правыхъ партій?
Разрѣшеніе этой загадки представляетъ тѣмъ большій интересъ, что
правыя партіи всегда кичились острымъ чувствомъ патріотизма, т а к ъ что
для нихъ изложенныя выше исходныя точки зрѣнія германизма должны
были быть сугубо невыносимыми. Страшными было т а к ж е то, что, считая
себя преемниками славянофиловъ, эти партіи, въ то ж е время, п о д д е р ж и в а л и главнаго, если не единственнаго врага славянства — германизмъ,
прусскій милитаризмъ.
Итакъ, мы будемъ доказывать, что консервативно-бюрократическіе
русскіе круги, вплоть до конца войны, были прониктуты принципіальнымъ
германофил ьствомъ.
Наилучшимъ идеологомъ и теоретикомъ русскаго бюрократическаго консерватизма является, конечно, покойный князь Мещерскій. Его статьи въ
«Гражданинѣ» всегда разсматривались, к а к ъ яркое выраженіе идей чиновничьей Россіи, какъ наиболѣе сильная и обоснованная апологія офиціальной политики. Кн. Мещерскій, какъ извѣстно, посвятилъ не мало статей
вопросу объ отношеніи славянства и германизма, въ особенности, во время
боснійскаго кризиса въ тотъмоментъ, когда предъ Россіей въ острой формѣ
встала проблема: или съ сербами противъ Вѣны, или съ Берлиномъ противъ
сербовъ?
Въ своихъ филиппикахъ противъ тѣхъ, кто говорилъ, что Россія не
должна проглотить оскорбленія, нанесенаго ей и всему славянству аннексіей
Восніи, кн. Мещерскій исходилъ и з ъ того основного начала, что Россія вовсе не славянское государство. «Ложь, что Россія — славянское государство;
никогда имъ она не была. Россія есть огромная раса, создавшаяся изъ мно-

—

2 7 5

жества разныхъ племенъ и расъ, въ которыхъ славяне—капля въ морѣ.
Въ XI вѣкѣ, к а к ъ свидѣтельствуетъ лѣтописецъ, во Владимірскомъ княжествѣ славяне были единицами, затерянными въ народной массѣ двухъ неславянскихъ племенъ — мери и муромцевъ; к а к ъ нижегородское княжество
было заселено единицами славянъ и народною массою мещеры, мордвы и
и другихъ племенъ; какъ на сѣверо-востокѣ Россіи главною массою народною были корелы и финны, а славяне были единицами, и т. д. Слово «проклятые» въ устахъ Андрея Боголюбскаго, коимъ онъ назвалъ болгаръ въ
XI вѣкѣ, достаточно подтверждаетъ отсутствіе всякаго понятія въ русскихъ
о братскомъ единеніи со славянами. И въ исторіи Россіи съ X вѣка до
половины XIX вѣка, когда подъ вліяніемъ московскихъ славянофиловъ была
Россіею объявлена Турціи первая война за славянскихъ братьевъ, ни одного
нѣтъ звука о славянахъ, к а к ъ о братьяхъ, и о Россіи, к а к ъ о славянскомъ
государствѣ («Гражданинъ», 1913 года, № 27). Если Россія не славянское
государство, то совершенно естественно, что ей нѣтъ надобности вмѣшиваться въ славянскія дѣла балканскаго востока. «Съ чего ж е выдумана
миссія Россіи освобождать подвластныя Турціи народы; тѣмъ паче, что
Турція, во всякомъ случаѣ, была менѣе варварскимъ государствомъ, чѣмъ
подвластные ей славянскіе народы? Турція дала бы имъ всѣ нужныя для
свободной жизни права, и Балканскій полуостровъ никогда бы не поливался кровью. А теперь, благодаря нашей вѣковой политической ошибкѣ,
нѣсколько лѣтъ свободы, дарованной нами славянамъ на Балканскомъ полуостровѣ, предъ цѣлымъ міромъ свидѣтельствуютъ, что турки были ангелами сравнительно со звѣрствами свободныхъ славянъ. Вотъ единственный
р е з у л ь т а т ъ нашей восточной политики». Въ задачи моего изложенія, конечно, не входитъ полемика съ кн. Мешіерскимъ. Иначе, конечно, мнѣ
пришлось бы указывать ошибки, содержащіяся ч у т ь - ч т о не въ каждой
и з ъ приведенныхъ ф р а з ъ (напримѣръ, что до половины XIX вѣка не было
объявлено Турціи ни одной войны во имя освобожденія славянскихъ братьевъ
и т. д.). Для меня достаточно удостовѣрить, что кн. Мещерскій считалъ
всякаго рода освободительную политику на Балканскомъ полуостровѣ —
ошибкой, т а к ъ какъ, молъ, турки заливали кровью Болгарію и Сербіютолько потому (!), что Россія старалась освободить эти родственные ей народы.
У Россіи нѣтъ и не можетъ быть на Балканскомъ полуостровѣ никакой специфическо-славянской политики. Основная причина этого заключается въ томъ, что славянская политика, какъ таковая, вообще принципіально невозможна. Причина этого явленія «чрезвычайно серьезная». «Это

—

2 7 6

--

причина не случайная, а роковая и заключается въ духовномъ и природноіѵіъ организмѣ славянской расы. Славянская раса лишена способности патріотическагообъединенія. Война ФранціисъГерманіейвъ 1870 году не побѣдами германскихъ войскъ создала силу Германіи, а тѣмъ, что она вызвала
патріотическое расовое объединеніе всѣхъ составныхъ частей Германіи.
Наша война съ Турціей 1877 года за освобожденіе балканскихъ славянъ
имѣла противоположный войнѣ 1870 года результатъ: побѣды русскаго
войска и освобожденіе славянскихъ народовъ отъ ига Турціи имѣли послѣдствіемъ разъединеніе э т и х ъ славянскихъ народовъ между собою и съ
Россіею» («Гражданинъ», 1913 г. № 20). Такимъ образомъ, кн. Мещерскій
исходитъ въ своихъ дальнѣйшихъ настроеніяхъ сразу изъ двухъ, ярко
отрицательныхъ тезисовъ: во-первыхъ, Россія не есть славянское государство; во-вторыхъ, даже если бы она была славянскимъ государствомъ, то
это бы ей ни въ чемъ не помогало, т а к ъ к а к ъ сами славяне ни къ какой
политической солидарности неспособны.
Дальнѣйшее подсказывается само собой. Славянская политика Россіи
не только безполезна, но и вредна, ибо она насъ постоянно ссоритъ съ
Австріей. Она насъ толкаетъ на Балканскій полуостровъ, т.-е. туда, гдѣ
не мы, а именно Австрія имѣетъ — н е въ примѣръ Россіи— совершенно
жизненные интересы. Только тогда, когда Россія перестанетъ тормозить
развитіе э т и х ъ австрійскихъ интересовъ, возможно будетъ сближеніе Вѣны
и Петрограда. «Стоитъ только отвернуться р а з ъ навсегда отъ балканскихъ
славянъ и заключить союзъ съ Австріей и Турціей, и мы будемъ избавлены
отъ необходимости, въ угоду капризамъ н а ш и х ъ славянофиловъ-сумасбродовъ, вооружаться въ кубѣ противъ нормальныхъ (!) кадровъ'пограничныхъ
войскъ вдоль Австріи» («Гражданинъ», 1914 г., № 7). «Австрія — единственное государство, прямо заинтересованное въ балканскихъ дѣлахъ, которыя,
кстати, насъ нисколько не касаются; поэтому Европа должна предоставить
Австріи полную свободу дѣйствій, напримѣръ, относительно Черногоріи.
Какое намъ дѣло до Черногоріи?» («Гражданинъ», 1913 г., № 16). Сближаясь
съ Австріей, мы тѣмъ самымъ создадимъ дружескія отношенія и к ъ Турціи. Турція ж е должна быть основною осью нашей внѣшней политики. «Главной заботой нашей дипломатіи должно быть достиженіе задачи союза и
дружескаго общенія съ Турціей, во-первыхъ, потому, что наши ближайшіе
интересы, и политическіе, и экономическіе, настоятельно требуютъ этого союза, какъ прочнагообезпеченія нашего свободнаго выхода и з ъ Чернаго моря (!),
безъ котораго половина Россіи постоянно рискуетъ быть жертвою экономи-

—

2 7 7

ческихъ бѣдствій, во-вторыхъ, потому, что изъ всѣхъ государствъ Европы
Турція — с а м о е честное государство и самый честный народъ («Гражданинъ»,
1913 г., № 49).
Кн. Мещерскаго отнюдь не останавливало въ его проповѣди то опасеніе, что рекомендуемая имъ политика можетъ оказаться опасной для славянъ. Разъ Россія не славянское государство, — то ей совершенно безразлично, какая судьба постигнетъ славянъ. Кн. Мещерскій соглашался даже
предупредить событія: «надо раздѣлить Балканскій полуостровъ между Турфей и главными европейскими государствами, съ объявленіемъ проливовъ
и Константинополя нейтральными, а славянскія государства, какъ государства самостоятельныя, надо уничтожить, дабы предупредить т о т ъ день,,
когда они сами себя у н и ч т о ж а т ь войнами» («Гражданинъ», 1913 г., № 27).
Сближеніе съ Австріей, конечно, представить собой т о т ъ мостъ, при
посредствѣ котораго могутъ улучшиться и наши отношенія съ Германіей.
Германская имперія и германскій императоръ представлялись кн. Мещерскому какъ идеалъ государства и монарха. «Въ теченіе 25 лѣтъ царствованія императора Вильгельма II, Россія могла отдохнуть отъ утомительной
своимъ коварствомъ политики Бисмарка. Ее смѣнила, какъ удовлетвореніе
потребности честной, умной, искренней и безстрашной натуры новаго монарха Германіи, политика столь ж е честная, ровная, прямодушная и неизмѣнная, к а к ъ онъ самъ, по отношенію къ Россіи. Отличительною чертою этой политики была строгая правдивость» («Гражданинъ», 1913 г.,
№ 23).^ Только съ германскимъ монархомъ, проникнутымъ высокими идеалами самодержавной власти, возможно такое длительное соглашеніе, которое обезпечитъ Россію о т ъ всякихъ случайностей. Въ частности, этому
должно способствовать т а к ж е и то обстоятельство, что наиболѣе миролюбивымъ монархомъ на всемъ континентѣ Европы является, опять-таки,
императоръ Вильгельмъ. «Огромная заслуга императора Вильгельма предъ
судомъ не только его подданныхъ, но и всего міра, была его 25-лѣтняя
политика, посвященная миролюбію (!!). Съ самыхъ молодыхъ лѣтъ въ немъ
кипѣло непреодолимое стремленіе къ военной славѣ; подъ вліяніемъ этого
природнаго стремленія, онъ все свое царствованіе посвятилъ неутомимымъ
заботамъ и работамъ для усиленія арміи и флота. А между тѣмъ, з а все
это время онъ ни разу не увлекся стремленіемъ своей натуры и всегда ее
побѣждалъ. Почему? Вотъ въ этомъ — разгадка вопроса и въ то же время
главная заслуга и самая великая страница во всемірной исторіи предъ судомъ Божіимъ и человѣчествомъ: онъ ни разу не поддался искушенію

—

2 7 8

--

извлечь мечъ и з ъ ноженъ изъ любви къ своему государству и къ своимъ
подданнымъ, и ни разу за эти 25 лѣтъ не поставилъ славолюбіе выше святого долга христіанина и монарха — побѣждать свое природное стремленіе
голосомъ совѣсти и любви къ своимъ подданнымъ. Ни разу онъ не предпочелъ славу побѣдоносныхъ потоковъ крови — славѣ побѣды надъ собою
для упроченія мирнаго благосостоянія и силы своего государства» («Гражданинъ», 1913 г., № 23). Конечно, теперь смѣшно читать бюрократическаго оракула, который т а к ъ рьяно распинался за «христіанскія настроенія» и за «миролюбіе» императора Вильгельма. Но если вдуматься во всю
конструкцію той политической схемы, которую рисовалъ себѣ кн. Мещерскій, то вовсе не смѣхъ возбудятъ въ насъ только-что процитованныя
строки. Въ тѣхъ же своихъ статьяхъ кн. Мещерскій съ большою откровенностью раскрываетъ карты и объясняетъ, въ чемъ заключается т а коренная причина, которая заставляла его пресмыкаться предъ императоромъ Вильгельмомъ. «Нельзя т а к ж е забыть, что въ теченіе всего царствованія императора Вильгельма, твердый взглядъ его на необходимость борьбы
за порядокъ и безопасность государства съ разрушительными политическими партіями имѣлъ большое значеніе для Россіи, к а к ъ поддержка такого
ж е взгляда русскаго правительства» («Гражданинъ, 1913 г. № 23). В о т ъ
в ъ э т о м ъ з а р ы т а с о б а к а . Нужно искать дружбы съ императоромъ Вильгельмомъ, потому что онъ солидаренъ съ русской бюрократіей
въ дѣлѣ борьбы съ крамолой. Австрія и Турція проникнуты аналогичными
антиреволюціонными настроеніями: они, слѣдовательно, примкнутъ къ русско-германскому союзу весьма легко. Славяне, въ такомъ случаѣ, становились той жертвой, которая должна была быть принесена на алтарь нашего
антикрамольнаго объединенія съ германцами.
Но вѣдь сближеніе съ Германіей и Австріей, дѣйствительно, должно
отозваться на русско-французскомъ союзѣ, этомъ лучшемъ дѣтищѣ императора Александра III? — К н . Мещерскій и предъ э т и м ъ послѣдствіемъ не
останавливался. «Я воюю съ франко-русскимъ союзомъ, не к а к ъ съ идеей,
симпатичной въ смыслѣ дружбы двухъ націй, но какъ съ реальнымъ обязательствомъ. Тройственный союзъ — э т о договоръ прочный (!), т а к ъ к а к ъ
онъ заключенъ тремя монархами, верховными вождями своихъ армій.
Франко-русскій ж е союзъ не можетъ имѣть прочности (!), т а к ъ к а к ъ онъ
заключался бы между русскимъ монархомъ, коего обязательство неотмѣнимо, и французскимъ правительствомъ, которое не только не м о ж е т ъ
отвѣчать за прочность народнаго договора, но за собственную свою проч-

—

2 7 9

HOCTb не можетъ отвѣчать ни на одинъ день» («Гражданинъ», 1914 г., № 23).
Франко-русскій союзъ есть не только безполезное (непрочное) международное обязательство; онъ, кромѣ того, еще и вреденъ для Россіи. Вреденъ — опять-таки тѣмъ, что сближеніе съ Франціей, по необходимости,
увеличиваетъ въ Россіи силу демократическаго движенія. Началось распѣваніемъ «Марсельезы», а кончается тѣмъ, что вся наша ж и з н ь заражается
ядомъ французской революціи. «Главнымъ политическимъ ядомъ была зараза отъ революціи 1793 года, заразившая наши верхнія сословія ядомъ
кривого и холопскаго толкованія политической свободы, послужившая почвою, 8 лѣтъ назадъ, для э т и х ъ же наднародныхъ сферъ, на которой, к а к ъ
ядовитые грибы, расплодились во множествѣ видовъ политическія партіи,
которыми мы перещеголяли самую Францію, отравившую насъ этимъ ядомъ».
И нѣсколько дальше: «Въ итогѣ, отравленная почти до мозга костей партійнымъ ядомъ, взятымъ изъ той французской политической жизни, изъ
которой мы беремъ всѣ либеральныя и всѣ революціонныя инспираціи,—
4-я Государственная Дума является разъединенною съ Россіей, разъединенною съ правительствомъ и разъединенною съ самой собой» («Гражданинъ»,
1914 г., № 23).
Позиція, слѣдовательно, совершенно ясная. Кн. Мещерскій выше всего
ставитъ не достиженіе какихъ-либо внѣшнихъ (напримѣръ, славянскихъ)
проблемъ, а укрѣпленіе того полицейско-бюрократическаго строя, который
ему былъ т а к ъ дорогъ. Во имя этого укрѣпленія полицейскаго строя, онъ
стремится сблизить Россію съ государствами, придерживающимися аналогичныхъ политическихъ принциповъ: Германіей и Австріей. Дабы охранить, скажемъ, Государственную Думу отъ «тлетворныхъ» вліяній французской демократіи, кн. Мещерскій съ легкимъ сердцемъ разрываетъ франкорусскій союзъ, т.-е. основу всего европейскаго равновѣсія на протяженіи
послѣднихъ 25 лѣтъ, забывая даже то, казалось бы, важное именно въ
глазахъ кн. Мещерскаго — обстоятельство, что франко-русскій союзъ былъ
заключенъ императоромъ Александромъ III (вѣроятно, считавшимся при
этомъ съ идеей революціонной опасности), — издатель «Гражданина», к а к ъ
онъ самъ указываетъ, «въ теченіе 20 лѣтъ боролся съ русско-французскимъ союзомъ». Въ этомъ отношеніи за нимъ слѣпо шли и другіе органы
русской реакціонной печати. Вотъ какъ, напримѣръ, привѣтствовало пріѣздъ
президента Пуанкаре «Русское Знамя» 10 Іюля 1914 года, т.-е. за нѣсколько дней до объявленія войны. Я, конечно, далекъ о т ъ мысли приписывать
газетѣ «Русское Знамя» какое-нибудь политическое значеніе; но, въ то ж е

—

2 8 0

время, я считаю себя въ правѣ исходить изъ той предпосылки, что эта газ е т а слѣпо отражала взгляды совершенно опредѣленныхъ высшихъ бюрократическихъ круговъ типа Маклакова и другихъ. Начинается статья съ
комплимента: «Мы имѣемъ достаточно мотивовъ и основаній привѣтствовать гостя нашего Царя, главу дружественной намъ Франціи и представителя французскаго народа, являющагося нашимъ союзникомъ». Но — тотчасъ ж е оговаривается газета — «никогда не слѣдуетъ ни при какихъ
обстоятельствахъ утрировать и фантазировать». Что ж е было бы утрировкой въ примѣненіи къ президенту Пуанкаре?—Отвѣтъ на это подсказывается, для газеты г-жи Полубояриновой, самъ собой. Привѣтствуя
царскаго гостя, мы, тѣмъ не менѣе, отнюдь не можемъ восторгаться порядками, установившимися во Франціи. Поэтому мы, прежде всего, можемъ
«выразить горячее пожеланіе, чтобы французское правительство прекратило развитіе безбожія и гоненія на религію, которое сейчасъ развивается
во Франціи стараніемъ жидовъ и масоновъ. Еще не было примѣра, чтобы
народъ, гонящій Бога, не погибъ бы, предоставленный Господомъ своей
участи». Далѣе эта мысль развивается уже подробнымъ образомъ: «Мы не
можемъ не пожелать, чтобы наша союзница вырвалась и з ъ когтей жидовъ
и масоновъ, покровительствуя которымъ, она страшно вредитъ намъ,
ослабляя себя и развивая этотъ въ высшей степени вредный элементъ. Какъ
бы мы ни сочувствовали Франціи, мы не должны никогда забывать, что
сейчасъ еще это государство находится вполнѣ въ рукахъ масонскихъ и
жидовскихъ организацій и является поэтому очагомъ опасности для себя
и для насъ». Чувствуя нѣкоторую неловкость, звучащую въ приведенныхъ
черносотенныхъ изліяніяхъ, — газета тотчасъ ж е оговаривается, что она
«высказываетъ эти горькія истины отъ полноты нашего дружественнаго
чувства къ нашимъ дорогимъ гостямъ». Но послѣ этого оселъ тотчасъ ж е
с ч и т а е т ъ нужнымъ лягнуть, если не самого президента, то, по крайней
мѣрѣ, сопровождающаго его г. Вивіани, главу французскаго правительства:
«Насколько духомъ революціонизма пропитаны французскіе дѣятели, прекрасный примѣръ представляетъ сообщеніе гучково-виттевской газеты,
что г. Вивіани просилъ не жаловать ему ордена, т а к ъ какъ это нарушило
бы его демократическіе принципы. Даже и въ такомъ историческомъ и
совершенно исключительномъ случаѣ, какъ посѣщеніе русскаго императора, представитель французскаго правительства рисуется своимъ дерзкимъ
невѣжествомъ (sic)». Написавъ все вышеизложенное, газета, вдобавокъ,
еще любуется сама собой: «Если разныхъ кутилъ и апашей, хотя бы и

—2 8 1

--

газетнаго толка, м о ж е т ъ плѣнять атмосфера парижскихъ бульваровъ и
(если) въ холопскомъ чувствѣ они могутъ припадать къ ногамъ французс к и х ъ безбожныхъ писателей, но все это для настоящаго русскаго, не
зараженнаго атмосферой парижскихъ бульваровъ, конечно, отвратительно».
Наврядъ ли можно привести болѣе яркую иллюстрацію того направленія
нашей высшей правящей бюрократіи, которая, офиціально (по необходимости) поддерживая русско-французскій союзъ, — въ то ж е время старалась
сжить со свѣту т а к и х ъ французскихъ пословъ, к а к ъ Бомпаръ.
Намъ остается еще указать, что и Англія, съ ея демократическимъ и
парламентарнымъ строемъ, всегда вызывала сугубую ненависть реакціонныхъ партій. Въ этомъ отношеніи приведемъ одну цитату, т а к ъ какъ она
достаточно характерна и говоритъ за всѣ остальныя, Въ тѣ времена,
когда крайніе правые еще выступали въ Государственной Думѣ съ заявленіями по внѣшней политикѣ, Пуришкевичъ (въ засѣданіи 12 декабря 1908
года) разюмировалъ политику своей фракціи по отношенію къ Англіи
слѣдующимъ образомъ: «Тотъ рядъ договоровъ, которые у насъ были съ
Англіей, начиная съ Іоанна Грознаго, всегда показывалъ, что мы ведемся
на буксирѣ англійскихъ политическихъ и общественныхъ дѣятелей и
проигрываемъ всегда и всюду въ тѣхъ сношеніяхъ и тѣхъ ententes cordiales, которыя заключали до сихъ поръ съ Сенъ-Джемскимъ кабинетомъ».

*

Такимъ образомъ, мы получаемъ стройную картину. Событія послѣдняго
года показали, что при построеніи этой картины наши реакціонныя партіи
не проявили слишкомъ много прозорливости: но вѣдь это ихъ прирожденный недостатокъ. Ослѣпленныя маніакальною идеею о необходимости, всѣми
доступными путями, бороться съ крамолой, правыя партіи переносили
этотъ основной принципъ всей своей дѣятельности т а к ж е и на внѣшнюю
политику, считая, что всѣ реальные интересы, какіе бы ни могла имѣть
Россія за границей, могутъ и должны быть принесены въ жертву идеѣ
объ антикрамольной солидарности т р е х ъ сѣверныхъ Дворовъ: берлинскаго,
вѣнскаго и петроградскаго. Я сказалъ: «маніакальныя идеи». Реакціонныя
партіи, имѣвшія raison d'etre только въ борьбѣ съ крамолой, естественно
исходили изъ той точки зрѣнія, что и противники ихъ, въ каждомъ и з ъ
своихъ дѣйствій, руководятся п р о т и в о п о л о ж н ы м ъ принципомъ: со-

—

2 8 2

дѣйствовать развитію крамолы. Что это убѣжденіе, несомнѣнно, царствовало въ н а ш и х ъ реакціонныхъ кругахъ, можно доказать цѣлой массой
литературныхъ матеріаловъ. Въ дальнѣйшемъ, я ограничусь лишь немногими, наиболѣе яркими выдержками изъ реакціонной прессы.
Почему нѣкоторые изъ балканскихъ славянъ (сербы, болгары) т а к ъ
дороги сердцу русскихъ газетъ?—Реакціонеры, со свойственною имъ привычкою читать въ душахъ, тотчасъ ж е даютъ готовый отвѣтъ: сербамъ и
болгарамъ симпатизируютъ не потому, что они славяне, а потому, что
въ Сербіи и Болгаріи чрезвычайно и сильно развиты д е м о к р а т ч ч е с к і я
и, какъ слѣдствіе, р е в о л ю ц і о н н ы я идеи. Д л я т о г о чтобы сохранить—
въ предѣлахъ славянъ — разсадникъ демократическихъ идей, стараются
избавить сербовъ и болгаръ о т ъ поглощенія германизмомъ. Между тѣмъ,
эта цѣль вовсе не прельщаетъ собой правыя русскія партіи. «Что ж е касается поглощенія нѣмцами именно славянъ», глубокомысленно и довольно
безграмотно писало «Русское Знамя» (1908 г., № 245), то для Россіи интересно сохранить въ неприкосновенности настоящихъ славянъ, которые
могли бы сохранить въ неприкосновенности обликъ славянина, какъ православнаго христіанина, преданнаго самодержавію и чистотѣ славянскаго
коренного языка и славянскихъ обычаевъ, Т а к и х ъ только славянъ Россія
можетъ признавать своими братьями, А т а к и х ъ славянъ, которые, подобно
чехамъ, будучи призваны въ Россію преподавать юношеству, внесли въ
Россію, будучи католиками, неуваженіе къ православію, будучи конституціоналистами, непреданность самодержавію и, будучи нѣмцами въ жизни,
пренебреженіе къ русскимъ народнымъ обычаямъ, такіе славяне не только
не желательны, но даже опасны для всякой страны, желающей сохранить
свою самобытность», Правыя партіи отнюдь не заинтересованы въ томъ,
чтобы Сербія и Болгарія сохранили свою независимость: «балканскія народности всѣ конституціоналисты; а этого основного различія (отъ русскаго
народа) совершенно достаточно для того, чтобы стремиться быть отъ нихъ
(Подальше, чтобы не заразиться о т ъ нихъ ихъ разрушающими славянство
воззрѣніями» («Русское Знамя» 1908 г., № 245). Лучшимъ примѣромъ того
вреднаго вліянія, которое будетъ имѣть независимая Сербія на Россію,
можетъ, молъ, служить т а телеграмма, съ которою предсѣдатель сербской
скупщины обратился (какъ извѣстно, взывая о помощи) къ русской Государственной Думѣ: «Предсѣдатель сербской скупщины знаетъ, что внѣшняя
политика не составляетъ предмета обсужденія въ Государственной Думѣ, но
относится всецѣло к ъ личному усмотрѣнію Государя; и все-таки онъ при-

—

2 8 3

--

глашаетъ членовъ Думы вмѣшаться въ область, имъ не принадлежащую,
чѣмъ производить величайшее раздраженіе между правыми и лѣвыми
партіями. Для г. Іовановича сочувствіе предателей отечества Милюкова и
др. жидовъ и жидовствующихъ гораздо дороже, чѣмъ расположеніе всего
русскаго народа, и онъ приглашаетъ э т и х ъ внутреннихъ враговъ Россіи
на борьбу даже съ ея Царемъ! ради спасенія какой-то, окровавленной
кровью убитаго короля, Сербіи», Газета заканчиваетъ свою статью въ
торжрствующемъ тонѣ: «Вотъ какое разложеніе вносить в ь Россіи первое
сближеніе съ дурными членами славянской семьи. Подальше о т ь сербовъ,
подальше! — будемь просить мы Царя: недостойны они, чтобы пальцемъ о
палець ударить для спасенія ихъ о т ь нѣмцевъ». Картина, значить, тоже
совершенно ясна: если погибнетъ самостоятельная Сербія, то однимъ конституціонно-демократическимь государством^ будеть меньше; — прямая прибыль для политиковь типа Маркова 2-го...
Но это еше не все. Когда у «Русскаго Знамени» разыграется фантазія,
то удержу для нея нѣть. Выступленіе въ защиту Сербіи опасно для Россіи
не только косвенно, вслѣдствіе сохраненія цѣлости демократическаго государства, но еще и прямо, в ь смыслѣ созданія непосредственныхъ поводовъ
для новой русской революціи. Всякая война обозначаеть собой революцію:
реакціонныя партіи, зачатыя и родившіяся въ періодъ московскихъ и всероссійскихъ забастовокь, носятъ во внутреннемъ существѣ своемь паническій страхъ предъ войной, какъ источникомъ революціоннаго движенія.
Въ этомъ переубѣдить ихъ нельзя. А р а з ь принять указанную основную'
точку зрѣнія, то тотчасъ ж е сдѣлается яснымь все то сложное построеніе,
въ силу котораго русская реакція трепетала даже предъ мыслью о какойлибо войнѣ съ Австріей. Славянофильскіе аффекты — писалъ «Колоколъ»
въ 1908 году ( № 8 0 9 ) — являются довольно искусственными, такь-что возник а е т ъ подозрѣніе, что дѣло «не обходится безъ тѣхъ закулисныхъ дѣятелей, которые стремились и стремятся раздуть пожаръ въ Россіи». С ъ точки
зрѣнія «Колокола», дѣло представляется совершенно яснымь. Лѣвымъ
партіямъ нужно втянуть въ войну для того, чтобы подготовить , почву для
новой революціи; эти лѣвыя партіи, конечно, солидарны с ь соотвѣтственными
организаціями на Балканскомь полуостровѣ; вторыя помогаютъ первымъ,
какъ только Россія будеть втянута въ войну, остальное приложится само
собой. «Убійство короля Александра въ Сербіи, заговоръ на жизнь князя
Николая въ Черногоріи показываютъ, что нити всемірной революціонной
масоно-еврейской организаціи свили прочное гнѣздо и въ Балканскихъ

2 8 4

государствахъ. Цѣль масонской организаціи — зажечь европейскую войну
и втянуть въ нее Россію, т а к ж е очень прозрачна». Сдѣлавъ это необычайное открытіе, газета съ торжествомъ прибавляетъ: «Вотъ на чемъ
построены всѣ расчеты; вотъ причина неожиданнаго шовинизма, которымъ
проникнулись вдругъ русскія революціонныя партіи, дѣйствующія, конечно,
солидарно со своими собратіями на Балканскомъ полуостровѣ, т а к ж е
всѣми силами старающимися подогрѣть народный энтузіазмъ, чтобы довести дѣло до разрыва»,
Намъ остается освѣтить еще одну сторону дѣла. Если славянофильство вредно для Россіи, к а к ъ консервативнаго государства, то какъ слѣдуетъ охарактиризовать деятельность славянофиловъ? Изъ предшествующаго вытекаетъ, что славянофилы работаютъ въ руку революціонеровъ.
Значитъ, славянофилы — революціонеры. Но позвольте — с к а ж е т ъ всякій,
кто с к о л ь к о - н и б у д ь знакомъ съ исторіей русской политической мысли
неужели преемники Аксакова и Хомякова—революціонеры? Такая мелочь не
останавливаетъ невѣжеств мн!>іхъ идеологовъ русской реакціи. Р а з ъ имъ
выгодно доказывать, что и х ъ іуютивники—революціонеры, и р а з ъ славянофилы не соглашаются съ ІІолубояриновой, то, значитъ, славянофилы —
революціонеры. Но сколько ни дика эта мысль, она, тѣмъ не менѣе, проповѣдывалась даже и кн. Мещерскимъ, который, конечно, былъ много
образованнѣе, чѣмъ редакторы «Русскаго Знамени». «Новое Время» задалось вопросомъ — писалъ въ «Гражданин^», (1913 года, № 14) князь: «Революціонеры ли всѣ имъ гипнотизируемые сегодняшніе славянофилы?» На
э т о т ъ вопросъ дается слѣдующій мотивированный отвѣтъ. «Разумѣется
само собою, что э т о т ъ вопросъ возбуждается газетою съ исключительною цѣлью приказать своимъ глупымъ и легковѣрно-податливымъ читателямъ вѣрить и повторять, что нынѣшніе славянофилы не только не революціонеры, но самые ярые защитники интересовъ правительства и порядка,— благо нововременская бумага все терпитъ. По поводу этого вопроса
весьма кстати повторить прелестное слово гр. Делянова, сказанное в ъ
Государственномъ Совѣтѣ. Когда заговорили .объ одномъ лицѣ, и одинъ
и з ъ собесѣдниковъ назвалъ это лицо благонамѣреннымъ, гр. Деляновъ сказалъ: «Понятіе благонамѣренности весьма относительно. Возьмите, напримѣръ, Гамбетту (онъ тогда былъ депутатомъ во французской палатѣ): если
его сравнить съ Флоккэ (либералъ радикальный), то онъ, пожалуй, благонамѣренный, а если сравнить его съ Гизо, то выходитъ, что онъ прощалыга. Т а к ъ и тутъ; если нынѣшнихъ славяномановъ (они недостойны

—

2 8 5

- -

названія славянофилы) Сувориныхъ и всю компанію ѣдоковъ славянскихъ
банкетовъ сравнить съ Онипками и Хрусталевыми, то первые могутъ быть
признаны благонадежными; но если и х ъ сравнить съ московскими славянофилами давно-былого времени—Аксаковыми, Хомяковымъ, Кирѣевскимъ
и другими, то нынѣшніе славаноманы—прощалыги и больше ничего». О
томъ, что всѣ славянофилы—революціонеры, кн. Мещерскій твердилъ съ
необычайною настойчивостью, со старческимъ упрямствомъ. Когда въ Петроградѣ происходили извѣстныя манифестаціи по поводу скутарійскаго
вопроса, то онъ изображалъ эти трогательныя проявленія русскаго общественнаго мнѣнія слѣдующимъ образомъ («Гражданинъ», 1913 г. № 13),
Максимумъ, что могли собрать исполнители замысла революціонеровъ:
славянофилы-декаденты для демонстраціи, было человѣкъ 200-300 на весь
полуторамилліонный Петербургъ, къ которымъ присоединились на ходу,
по случаю воскресенья, толпы гуляющаго люда, начиная съ любопытныхъ
и кончая пьяными хулиганами и массою мальчишекъ. Какой видъ имѣла
эта процессія съ флажками, съ крестомъ и з ъ цвѣтовъ и съ двумя плакатами съ надписями «Св. Софія» и «Скутари», можно судить по подслушаннымъ однимъ моимъ знакомымъ возгласамъ у двухъ домовъ въ
минуту прохожденія процессіи. Изъ однихъ воротъ выбѣжала баба и зо•ветъ, вѣроятно, свою дочь: «Маша, «кричитъ баба», иди домой, видишь
риволюція идетъ». А рядомъ дворникъ велитъ подручному запереть ворота, поясняя причину приказанія: «хулиганъ идетъ» и.т.п. Я не могу отказать себѣ въ удовольствии процитовать еще одну съ паѳосомъ написанную страничку и з ъ «Гражданина» (1913 г. № 30); когда читаешь ее,
то невольно пожалѣешь о смерти кн. Мещерскаго, ибо интересно было
бы узнать, к а к ъ почтенный бюрократъ согласовалъ бы офиціальныя выступленія Россіи по славянскому и польскому вопросамъ — съ тѣми словами,
которыми заканчивается цитата. «Все, что хотите, но только не славяне,
ибо все, что разыгралось за эти 10 мѣсяцевъ на сценѣ Балканскаго полуострова, въ видѣ эпилога трагикомедіи русско-славанскихъ приключеній, — обнаружило предъ цѣлымъ міромъ такую бездну, отдѣляющую
русскій народъ отъ славянскихъ балканскихъ народишекъ кровью, нравственностью, идеалами, принципами, духомъ, въ каждомъ атомѣ, въ каждомъ дыханіи, что отнынѣ нѣтъ уголка Россіи, гдѣ бы слово «славяне»
не звучало какъ нѣчто, чего надо стыдиться. Да, это думаетъ и чувствуетъ вся Россія, и если остался только одинъ темный уголокъ въ Эртелевомъ переулкѣ въ Петроградѣ, гдѣ и з ъ разныхъ скрытныхъ собствен-

—

2 8 6

ныхъ интересовъ — маленькій союзникъ людишекъ, ставши спиною къ Россіи, съ утра до ночи и съ ночи до утра оретъ: «да здравствуютъ герои Болгаріи, Греціи, Сербіи, Румыніи и Черногоріи, мы за васъ, а р а з ъ мы за
васъ, можете быть спокойны, можете на все плевать, даже на Россію,—
мы васъ не оставимъ, и нашими банкетами создадимъ вѣка вашей славы
и сотремъ Турцію съ лица земли», — то знайте, балканскіе славяне, что
это крики пьяныхъ». И статья заканчивалась все тѣмъ же полубояриновскимъ припѣвомъ. «Эти крики были бы смѣшны, если бы въ углахъ тайной славянофильской ассоціаціи не пахло жаждою наживы въ одномъ углу и жаждою крови—въ другомъ».
ІѴІнѣ остается сказать немногое. Если идеаломъ русской внѣшней
политики является тѣсног антикрамольное сближеніе съ Австріей и Берлиномъ, то спрашивается: какъ и въ какомъ смыслѣ надо вести теперешнюю войну? Казалось бы, что э т о т ъ вопросъ чрезвычайно щекотливъ для
партій, кичащихся своимъ патріотизмомъ. Германія напала на Россію; значительная часть русской территоріи разорена германскими полчиидами;
можетъ ли истинный патріотъ не стремиться к ъ отмщенію и къ обезпеченію своей родины отъ новыхъ нападеній?—Наши реакціонеры не останавливаются предъ такими пустяками. Они чрезвычайно послѣдовательны
и прямолинейны; кромѣ того, такія безграмотныя газеты, какъ «Русское
Знамя», абсолютно лишены способности во-время промолчать; онѣ съ очаровательною наивностью выбалтываютъ всю свою подноготную. Позволимъ
себѣ привести нѣсколько цитатъ и з ъ газеты «Русское Знамя», отъ 29 сентября 1914 года; война свирѣпствовала къ этому моменту у ж е болѣе
двухъ мѣсяцевъ, т а к ъ что д-ру Дубровину легко было бы, повидимому,
оріентироваться. Обширный фельетонъ называется: «Враги отечества». Кто
эти враги? Нѣмцы? Императоръ Вильгельмъ?—Отнюдь нѣтъ: евреи и еврействующіе. Цитуемъ подлинникъ: «Жидъ Нотовичъ требуетъ безповоротнаго, полнаго разгрома германскихъ вооруженныхъ силъ, смертельнаго удара нѣмецкому милитаризму и уничтоженія современной германской имперіи, съ Гогенцоллернами во главѣ». Мы т а к ж е желаемъ полнаго
разгрома германской арміи, но не по жидовскимъ побужденіямъ. Что ж е
это за жидовскія побужденія и въ чемъ они заключаются?—«Нужно», говоритъ Дубровинъ, «умѣть читать то, что пишутъ евреи. Когда они говорятъ,
что настоящая война есть война съ центромъ европейской реакціи—Берлиномъ, то подъ словомъ «реакція» надо разумѣть монархическое управленіе. Если Нотовичи считаютъ, что результатомъ пораженія Германіи

2 8 7

будетъ «внутреннее преуспѣяніе Россіи», то подъ этимъ надо разумѣть
«осуществленіе народоправства съ жидовскиіѵіъ равноправіемъ». Когда ж е
лѣвыя газеты трактуютъ о нѣмецкой опасности, то это надо понимать
въ смыслѣ «поддержки нѣмцами монархической идеи вообще». Послѣ этого авторъ начинаетъ расшифровывать писанія прогрессивныхъ газетъ.
«Такимъ образомъ, ясно, чего домогаются жиды: безповоротнаго полнаго
разгрома монархической идеи и Германіи, к а к ъ ея очага. Что ж е касается Гогенцоллернской династіи,—то, считая ее носительницей и наиболѣе способной къ осуществленію монархическаго принципа, к а к ъ идеала,
они желаютъ уничтоженія самой династіи». Нѣсколько дальше та ж е
мысль развивается съ еще большимъ краснорѣчіемъ. Евреи, молъ, желаютъ
уничтожить Гогенцоллернскую Германію, какъ очагъ политической реакціи. «Иначе сказать, имъ важно не то, чтобы Германія была побѣждена,
но важно уничтожить въ ней самодержавное начало — идею монархизма,
усиливъ народоправство; а т а к ъ какъ Гогенцоллерны со своею идейностью
монархизма являются неподходящими для осуществленія въ Германіи конституціоннаго режима, то надлежитъ, по убѣжденію кагала, Гогенцоллернскую династію лишить престола». Само собой разумѣется, что «Русское
Знамя» на такую удочку не пойдетъ. Если д-ра Дубровина спросятъ, противъ кого, собственно, Россія должна воевать: противъ ли германскаго народа, или противъ Гогенцоллернской династіи, то онъ, вопреки всякому
здравому смыслу, отвѣтитъ, конечно, что можно сражаться съ первымъ,
но отнюдь не со второй: «Россія должна бороться съ излишествомъ германской мощи, противъ злоупотребленій ею и противъ ея чрезмѣрнаго
и опасиаго увеличенія, но отнюдь ни противъ идеи монархизма, ни прот и в ъ идеи патріотизма, питомникомъ которыхъ является Германія, ни съ
Гогенцоллернской династіей, к а к ъ носительницей и насадительницей этихъ
высокихъ для человѣчества принциповъ, единственно ограждающихъ человѣчество отъ порабощенія сатанинскому воинству въ лицѣ жидовства...
Русскій народъ пусть сокрушитъ германскую армію, какъ силу разбушевавшагося германизма, но отнюдь не германское монархическое начало и
германскую высокую любовь къ отечеству.
Дальше итти, конечно, некуда. Ведя войну съ Германіей, Россія, по
мнѣнію Дубровина, должна дѣйствовать т а к ъ , чтобы одновременно поддерживать Гогенцоллернскую династію. Легко понять, куда насъ можетъ завести подобная точка зрѣнія.

2 8 8

Мнѣ могутъ сказать, что я цитую т а к и х ъ черносотенныхъ изувѣровъ, съ которыми невозможно серьезно считаться. По этому поводу я
повторю сказанное выше: ошибаются тѣ, кто думаютъ, скажемъ, что
бывшій министръ внутреннихъ дѣлъ Маклаковъ имѣлъ иное міросозерцаніе, чѣмъ Дубровинъ или кн. Мещерскій. Для того, чтобы не быть голословнымъ, сошлюсь на извѣстную, столь нашумѣвшую на Западѣ, записку
<3ар. Розена, нашего бывшаго посланника въ Токіо, поданную имъ
б сентября 1912 года и потомъ появившуюся какъ въ нѣмецкой, т а к ъ и во
французской прессѣ. Подлинника этой записки я въ рукахъ не имѣлъ, но
т а к ъ какъ иностранные переводы не были опровергнуты бар. Розеномъ,
то съ ними можно считаться, какъ съ достовѣрнымъ изображеніемъ взглядовъ этого дипломата, имѣвшаго существенное вліяніе на возникновеніе
Русско-Японской войны. Записка бар. Розена двигается совершенно по тѣмъ
же рельсамъ, что и сдѣланныя выше выписки изъ черносотенныхъ газетъ.
Славянофилы выдумали, молъ, такъ-называемую историческую миссію Россіи, будто бы заключающуюся въ томъ, чтобы освобождать силой оружія
балканскихъ славянъ. Эта историческая миссія, толкая насъ на Константинополь и въ проливы, естественно, привела, во-первыхъ, къ распаденію
такъ-называемаго союза т р е х ъ императоровъ (русскаго, австрійскаго и германскаго), а во-вторыхъ, къ тѣмъ униженіямъ, которыя намъ пришлось
пережить во время берлинскаго конгресса въ 1878 году. Фіаско санъ-стефанскаго мирнаго т р а к т а т а ясно показало, что борьба съ Берлиномъ намъ
не по плечу. Къ этому нужно прибавить, — продолжаетъ бар. Розенъ, —
что антагонизмъ съ Берлиномъ вовсе и не полезенъ для Россіи. На чемъ
основанъ э т о т ъ антагонизмъ? На томъ,— что нами пользуются, какъ орудіемъ для борьбы съ германской гегемоніей въ Европѣ. «Но какое намъ
дѣло до «гегемоніи» Германіи въ Европѣ? —Россія, въ существѣ своемъ,
есть азіатская держава; предоставивъ Германіи преимущественную роль
въ Европѣ, отказавшись отъ всякаго вмѣшательства въ чисто европейскія
дѣла, мы можемъ съ тѣмъ большею энергіею обратить все наше вниманіе
на Азію»
Тотъ, кто считаетъ Россію европейскою державою, — продолж а е т ъ бывшій посланникъ, — т о т ъ никогда не проникалъ въ глубину русскаго искусства, русской культуры и русскаго мышленія. Европа м о ж е т ъ
принести Россіи только разложеніе и гніеніе ( п р и м ѣ ч а н і е а в т о р а :
какъ искусно использованы аксаковскіе мотивы!); всякій умный и прозор') Ср. выше, стр. 8, мнѣніе Менцеля.

—2 8 9

--

ливый государственный человѣкъ въ Россіи долженъ стремиться къ тому,
чтобы свести русско-европейскія отношенія къ минимуму. А если у насъ
есть имперіалистическія тенденціи, то для н и х ъ достаточно простора въ
богатыхъ и плодородныхъ мѣстностяхъ, именуемыхъ Монголіей, Манджуріей и Персіей. Эти идеи бар. Розена, отъ первой и до последней буквы,
совершенно совпадаютъ съ затаенными планами Берлина. Не даромъ, захватывая Кіао-чао и поддерживая н а ш ъ протестъ противъ захвата ПортъАртура японцами (въ 1895 году), императоръ Вильгельмъ намѣренно толкалъ насъ на такой конфликтъ съ японцами, который р а з в я з а л ъ бы ему
руки въ Европѣ и далъ бы ему доминирующее вліяніе на Ближнемъ Востокѣ. Не даромъ Берлинъ всегда проповѣдывалъ, что и з ъ двухъ востоковъ
Россія жизненнымъ образомъ заинтересована только — въ Дальнемъ. Этито берлинскія мысли и отстаивалъ бар. Розенъ, со свойственнымъ ему т а лантомъ, въ запискѣ 1912 года.
Если вспомнить, что, незадолго предъ тѣмъ, бар. Розенъ былъ активнымъ русскимъ дипломатомъ, то можно прійти къ простому выводу; идеи
«Русскаго Знамени» не суть идеи только отдѣльныхъ черносотенныхъ изувѣровъ; если поискать хорошенько, то можно найти искреннихъ сторонниковъ э т и х ъ идей т а к ж е и въ высшей русской бюрократіи.

III.
Въ предыдущемъ изложеніи мы показали, что Германія, в о - п е р в ы х ъ ,
всегда относилась съ ненавистью и презрѣніемъ къ Россіи; в о - в т о р ы х ъ ,
что русскіе бюрократическіе круги, несмотря на это, были ярко германофильствующими. Теперь намъ надо перейти к ъ разрѣшенію вопроса: какимъ образомъ это произошло? какія были въ рукахъ Берлина пружины,
достаточно сильныя для того, чтобы з а к р ы т ь глаза «русскихъ патріотовъ»
на грозящую изъ Германіи опасность и поддерживать, несмотря на всю
очевидность, германофильствующія тенденціи Петрограда? Въ концѣ предъидущаго отдѣла мы уже принуждены были до нѣкоторой степени предвосхитить дальнѣйшее наше изложеніе.
Я попрошу читателя на минуту вернуться памятью к ъ историческому
очерку дипломатическихъ сношеній, предшествовавшихъ войнѣ (см. выше,
томъ II, глава 3). На Европу надвигается война, неслыханная по своимъ

2 9 0

размѣрамъ. Еще нѣсколько дней, — и многомилліонныя войска бросятся
другъ на друга, пустивъ въ ходъ всѣ тѣ орудія взаимнаго самоуничтоженія, которыя накоплялись десятилѣтіями. Самыя основы европейскаго государственнаго хозяйства будутъ подорваны; милліоны людей безвременно
лягутъ въ могилы; другіе милліоны сдѣлаются калѣками и инвалидами;
десятки милліоновъ будутъ навсегда разорены. Надо какъ-нибудь предотвратить это неслыханное бѣдствіе. По мнѣнію германскаго императора, судьба
мира и войны находится въ рукахъ Россіи. Только Россія, по мнѣнію Германіи, можетъ сдѣлать тѣ шаги, послѣ которыхъ война будетъ предотвращена. Въ э т о т ъ моментъ, 15-го іюля, въ 10 часовъ вечера, германскій императоръ обращается къ русскому императору съ телеграммой, прося содѣйствовать сохраненію мира. Наврядъ ли во всей міровой исторіи можно
найти документъ, болѣе важный по проистекающимъ изъ него послѣдствіямъ. И въ такомъ случаѣ, мы имѣемъ право сказать: вѣроятно, редактируя эту телеграмму, германское правительство формулировало въ ней
всѣ тѣ послѣдніе аргументы, которые, по мнѣнію Германіи, могли повліять
на уступчивость Россіи. Другими словами: въ этой телеграммѣ должна заключаться квинтъ-эссенція тѣхъ мотивовъ, которые, по мнѣнію Берлина
должны управлять рѣшеніями Петрограда.
Попробуемъ съ этимъ критеріемъ подойти къ телеграммѣ. Что представляетъ центръ ея тяжести? «Безсовѣстная агитація, которая уже много
лѣтъ продолжается въ Сербіи, привела къ возмутительному покушенію на
ж и з н ь эрцгерцога Франца-Фердинанда; тѣ настроенія, благодаря которымъ
сербы убили своего короля, царствуютъ и до сихъ поръ въ этой странѣ.
Ты согласишься со мной, что мы оба, — точно т а к ъ же, к а к ъ всѣ другіе
монархи, — имѣемъ общій интересъ настаивать на томъ, чтобы лица, морально отвѣтственныя за это ужасное злодѣяніе, получили заслуженное
наказаніе».
И все, Дальнѣйшее уже не интересно. Желая остановить Россію въ
ея военныхъ приготовленіяхъ, германскій императоръ в ъ о с н о в у своей
аргументаціи к л а д е т ъ а н т и к р а м о л ь н ы й м о т и в ъ . Все то, что мы
сейчасъ, молъ, дѣлаемъ, является борьбой съ сербскими бомбистами; всѣ
монархи Европы заинтересованы въ томъ, чтобы эти бомбисты были наказаны; Россія должна присоединиться къ Австріи и Германіи. Если вчитаться въ только-что приведенную цитату, то мы увидимъ, что Берлинъ
пользуется аргументаціей кн. Мещерскаго, двигается въ плоскости мышленія д-ра Дубровина.

-

2 9 1

и этотъ способъ воздѣйствія на Петроградъ проводился — на всемъ
протяженіи кризиса —самымъ послѣдовательныіѵіъ образомъ. Наканунѣ
русской частичной мобилизаціи офиціозный органъ австрійскихъ придворныхъ круговъ газета «Рейхспостъ» писала: «Можетъ ли войско царя стать
на защиту тѣхъ, кто отказывается дать удовлетвореніе за убійство австрійскаго наслѣдника престола? Можетъ ли русскій царь, который долженъ заботиться о своей династіи, мобилизовать свои войска для того,
чтобы защитить преступныхъ фанатиковъ цареубійцъ? Россія н е м о ж е т ъ
стать на сторону э т и х ъ злодѣевъ; ибо: к а к о й пожаръ вспыхнетъ въ русскихъ степяхъ, когда тамъ пронесется вѣсть, что метатели бомбъ и цареубійцы пользуются поддержкой офиціальной Россіи!» Когда гр. Шапари
принесъ г, Сазонову текстъ австрійскаго ультиматума (11-го іюля) и имѣлъ
съ нимъ первый разговоръ по вопросу объ австро-сербскомъ конфликтѣ,
то, по его словамъ (см. австрійская «Красная книга» № 14) «со всею мыслимою энергіею настаивалъ я на томъ, что было бы для насъ печально, —
въ вопросѣ, ставящемъ на карту самыя наши святыя блага,— не имѣть
поддержки со стороны Россіи». «Что бы вы ни говорили, г. министръ, эти
блага священны т а к ж е и для Россіи». И когда г. Сазоновъ началъ доказывать, что призывы къ монархической антикрамольной солидарности не
могутъ въ данномъ случаѣ повліять на рѣшенія Россіи, посолъ съ горечью
сказалъ: «напрасно вы стараетесь, г. министръ, преуменьшить монархическую сторону даннаго дѣла». Приведемъ еще одну цитату. Когда гр, Шапари указалъ, что настроеніе Россіи съ каждымъ часомъ становится все
воинственнѣе и запросилъ отъ своего шефа окончательныхъ инструкцій,
(австрійская «Красная книга», № 26), то оказалось, что центральную часть
въ э т и х ъ инструкціяхъ занимаютъ опять соображенія о необходимости
бороться съ революціей: «съ тѣхъ поръ, какъ субверзивныя движенія, развивающіяся въ Сербіи противъ нашей монархіи, приняли крайнія формы,—
жизненные интересы Австро-Венгріи и нашей династіи оказались подъ
угрозой, исходящей о т ъ подпольной работы сербскихъ революціонеровъ.
Мы должны предполагать, что консервативная, вѣрная своему монарху, Россія одобритъ наше энергичное наступленіе противъ тѣхъ, кто въ равной
мѣрѣ грозитъ основамъ всякой государственности». Такимъ образомъ, и
въ этой послѣдней инструкціи высказывалась та надежда, что Россія поддержитъ Австрію по соображеніямъ полицейско-консервативнымъ. Другими
словами: гр. Берхтольдъ твердо расчитывалъ, что Россія принесетъ сербовъ въ жертву своимъ охранительно-консервативнымъ идеаламъ. Мы,

—2 9 2

--

ліолъ, протагонисты борьбы съ вездѣсущей крамолой, и вы не можете
намъ мѣшать.
Въ дальнѣйшемъ я постараюсь изобразить, что изложенный способъ
разсужденій не является случайнымъ; я постараюсь доказать, что приведенная выше телеграмма Вильгельма, статья «Рейхспостъ», разговоръ
гр, Шапари и инструкція гр. Берхтольда —являются примѣненіемъ, по адресу Россіи, такого оружія, которое всегда считалось въ Вѣнѣ наиболѣе
эффектнымъ.
Такимъ образомъ, мнѣ надлежитъ проанализировать вкратцѣ всѣ
русско-германо-австрійскія отношенія съ 1815 года и показать, что каждый
разъ, когда вѣнская дипломатія считала нужнымъ сбить русское министерство иностранныхъ дѣлъ съ толку и заставить его дѣлать поступки, невыгодные для Россіи, — оно прибѣгало къ угрозамъ революціей. «Если вы
не пойдете съ нами, то вы сыграете въ руку международной крамолѣ».
Русское министерство иностранныхъ дѣлъ, слыша э т о т ъ призывъ, закрывало глаза на всѣ остальныя соображенія и покорно шло за тѣми, кого
оно считало неподражаемыми мастерами и главными своими учителями въ
борьбѣ съ европейскимъ подпольемъ.

*

Первый большой политическій вопросъ, на которомъ австрійскіе и русскіе интересы должны были разойтись въ діаметрально противоположныхъ направленіяхъ, былъ вопросъ г р е ч е с к і й . Для Россіи было, конечно,
чрезвычайно важно, въ соотвѣтствіи съ екатерининской политикой, способствовать освобожденію грековъ изъ-подъ турецкаго ига. С ъ одной стороны, это соотвѣтствовало исконной идеѣ о необходимости борьбы между
Крестомъ и полумѣсяцемъ и отвѣчало мистически - религіознымъ настроеніямъ императора Александра I, — а съ другой стороны, это должно было
создать намъ важныхъ, въ политическомъ отношеніи, кліэнтовъ въ южной
части Балканскаго полуострова. Ибо греки, освобожденные русскими, естественно стали бы впредь координировать свою внѣшнюю политику съ
указаніями, исходящими и з ъ Петрограда. Наоборотъ, ничто т а к ъ не противорѣчило австрійскимъ интересамъ, к а к ъ именно освобожденіе Греціи.
Еще со средины XVIII вѣка Австрія разсматривала Турцію — к а к ъ времен-

2 9 3

наго держателя большого количества т а к и х ъ территорій, которыя, въ
случаѣ удобно образовавшейся обще-политической конъюнктуры, могутъ постепенно перейти подъ власть Габсбургскаго дома; образованіе самостоятельныхъ христіанскихъ государствъ отсѣкло подобныя австрійскія
надежды (въ частности, на Салоники), т а к ъ какъ наслѣдовать можно было
только у умирающаго турка, а отнюдь не у возродившагося грека. Такимъ
образомъ, Россія была заинтересована въ томъ, чтобы поддерживать грековъ, а Австрія — въ томъ, чтобы спасать турокъ.
Руководителемъ австрійской внѣшней политики въ это время былъ
Меттернихъ. На немъ, слѣдовательно, лежала обязанность сбить русскую
дипломатію съ единственно правильной возможной позиціи и подчинить
ее видамъ Вѣнскаго двора. Какіе аргументы употребляетъ Меттернихъ, въ
видахъ достиженія этой, само собой разумѣется, нелегкой цѣли?—Позволю
себѣ процитировать меморандумъ 26 апрѣля 1821 года, впервые формулировавшій основную точку зрѣнія на греческія дѣла. «Возстаніе грековъ»,
писалъ Меттернихъ, «есть, безъ всякаго сомнѣнія, послѣдствіе предумышленнаго плана и прямо направлено противъ силы наиболѣе страшной для
мятежниковъ, а именно, противъ единенія двухъ монарховъ въ духѣ охраненія и возстановленія. Да и какъ могло это возстаніе быть задумано въ
интересѣ греческаго народа, низведеннаго въ продолженіе нѣсколькихъ
вѣковъ на крайнюю ступень позорнаго упадка? Это — искра раздора, брошенная между Австріей и Россіей, средство поддержать либеральный пож а р ъ , поставить въ затрудненіе самаго могущественнаго монарха греческаго исповѣданія по отношенію къ своимъ единовѣрцамъ и в о з м у т и т ь
р у с с к і й н а р о д ъ въ смыслѣ противоположномъ тому направленію, которое государь его даетъ своей политикѣ». И дальше Меттернихъ писалъ
въ томъ ж е меморандумѣ: «Должно приложить к ъ турецкимъ дѣламъ, точно
т а к ъ же, какъ и ко всѣмъ дѣламъ, могущимъ занимать насъ теперь и въ
ближайшемъ будущемъ, к о н с е р в а т и в н о е н а ч а л о . Это начало неразрывно со святостью договоровъ. С ъ точки зрѣнія политической, нѣтъ
нужды, кто управляетъ, турки или греки, л и ш ь б ы т о л ь к о н е г о с п о д с т в о в а л а р е в о л ю ц і я и неминуемое ея слѣдствіе — пропаганда». Нѣсколько позднѣе, 18 ноября 1824 года, Меттернихъ снова вернулся къ той
мысли, что греки суть революціонеры и что, поддерживая грековъ, Россія
будетъ играть въ руку крамолѣ: «Брешь, пробитая въ системѣ европейскаго
монархическаго союза войною съ турками, явилась бы брешью, чрезъ которую ускореннымъ шагомъ вторглась бы революція. Судьба цивилизаціи

2 9 4

находится нынѣ въ мысляхъ и въ рукахъ вашего императорскаго величества. Едва ли вы можете допустить хоть малѣйшее сомнѣніе въ томъ,
что въ одномъ сознаніи этого факта я почерпаю главный залогъ моего
спокойствія, мои самыя прочныя надежды и необходимую энергію для того,
чтобы, насколько эта задача л е ж и т ъ на мнѣ, поддерживать п р и н ц и п ъ
добра противъ принципа зла и принципъ здраваго смысла противъ торжества заблужденій».
Тщетно старался Каподистрія избавить Государя отъ гипноза той
опасной мысли, которую ему навязывалъ Меттернихъ. «Султанъ», писалъ
онъ, «наиболѣе отвратительный и з ъ военныхътирановъ, можетъ ли быть
приравненъ, поскольку дѣло идетъ и его суверенитетѣ, къ другимъ европейскимъ монархамъ? Греческіе націоналисты, всею своею совокупностью
поднимающіеся противъ мусульманскихъ утѣснителей, могутъ ли быть поставлены на одну доску съ карбонаріями?... Никакой связи между тремя
средиземноморскими полуостровами не существуетъ; у грековъ нѣтъ агентовъ ни въ Италіи, ни въ Испаніи; республиканскіе дѣятели у нихъ не
распространены; если они добьются свободы, то они, конечно, попросятъ
Европу, чтобы она дала имъ короля». Когда до Меттерниха дошли свѣдѣнія о томъ поворотѣ дѣла, который старался придд^ть греческому вопросу
Каподистрія, то онъ тотчасъ ж е принялъ мѣры къ выставленію этого послѣдняго въ подозрительномъ свѣтѣ. Австрійскимъ канцеляріямъ приказано было изготовить подложные документы, на основаніи которыхъ Меттернихъ, въ частной бесѣдѣ съ Государемъ, «установилъ» связь Ипсиланти
съ карбонаріями и существованіе т а к и х ъ т а й н ы х ъ происковъ послѣднихъ,
которые имѣютъ цѣлью «при содѣйствіи греческаго возстанія, нарушить
согласіе между Россіей и Австріей». Особенно нападалъ при этомъ Меттернихъ именно на Каподистрію. Во время одной знаменательной бесѣды,
«за чаемъ», австрійскій министръ, принимая весьма таинственные виды,
сказалъ, что онъ «не понимаетъ» того, что дѣлаетъ Каподистрія... «Я
часто упрекалъ его за это», отвѣчалъ Александъ, и, затѣмъ, допуская возможность, что у Каподистріи имѣются «заднія мысли», онъ сталъ склоняться къ такимъ точкамъ зрѣнія, которыя, по словамъ Меттерниха, дѣлали его «изъ чернаго — бѣлымъ». Послѣ этого разговора съ Государемъ,
Меттернихъ имѣлъ полное право говорить: «Императоръ Александръ укрѣпился въ моей школѣ на прочныхъ якоряхъ».
Результаты доносовъ Меттерниха скоро сказались. Императоръ Александръ I сталъ забывать, что онъ является иниціаторомъ священнаго со-

2 9 5

юза, т.-е. союза, имѣющаго цѣлью поддерживать развитіе христіанскихъ
идей въ международныхъ сношеніяхъ; вмѣсто этого, онъ сталъ всецѣло
склоняться именно къ полицейской точкѣ зрѣнія. «Если мы отвѣтимъ туркамъ войной», сказалъ онъ во время одного разговора съ Каподистріей,
«то парижскій главный комитетъ (?) восторжествуетъ, и ни одно правительство не останется на ногахъ. Я не намѣренъ предоставить свободу дѣйствій въ ногахъ порядка. Во что бы то ни стало, надо найти средство
устранить войну съ турками». Приблизительно въ то ж е время императору
Францу было послано слѣдующее собственноручное письмо императора
Александра: «Я не буду разбирать причинъ греческаго возстанія, но имѣю
основаніе думать, что революціонеры произвели революцію на Востокѣ съ
цѣлью разобщить союзныя державы. Я думаю также, что Союзъ, который
побѣдилъ ихъ въ Неаполѣ и Туринѣ, предохраняя отъ заразы остальную
Италію, побѣдитъ ихъ въ Левантѣ сопротивленіемъ этому новому испытанію и свидѣтельствуя предъ цѣлымъ свѣтомъ несокрушимость связей
мира и дружбы, существующихъ между европейскими державами». Такимъ
образомъ, у императора Александра I начинала созрѣвать совершенно
ясная картина: борьба съ остатками французской революціи держится на
тѣсномъ единеніи французскаго и русскаго дворовъ; греческій вопросъ, конечно, можетъ поколебать это единеніе, т а к ъ к а к ъ австрійскіе и русскіе
интересы въ греческомъ вопросѣ не солидарны; поэтому очевидно, что революціонеры избрали возстаніе грековъ именно, какъ способъ поссорить
Россію съ Австріей и этимъ путемъ нарушить единеніе консервативныхъ
державъ; съ этими стремленіями революціонеровъ нужно бороться; бороться ж е можно только путемъ весьма существенныхъ уступокъ Австріи
и, въ частности, путемъ отказа отъ поддержки греческихъ націоналистовъ. С ъ этого момента въ Петроградѣ принимали вѣнскую точку зрѣнія: греческіе націоналисты являются не борцами за свободу христіанскаго
народа, а именно агентами международной революціи.
Рѣшительное совѣщаніе по греческому вопросу произошло въ Люблянахъ, на конгрессѣ. Греки послали туда своихъ делегатовъ, прося, чтобы
великія державы заступились за интересы Эллады. Союзу т р е х ъ сѣверныхъ
монарховъ надлежало занять окончательную позицію: за грековъ, или противъ грековъ. Вотъ, к а к ъ Гентъ, правая рука Меттерниха, описываетъ переговоры, происшедшіе 3 марта 1821 года (отмѣчу, что совѣщаніе происходило у императора Франца и что на него были приглашены министры
иностранныхъ дѣлъ австрійскій и прусскій; Каподистрія намѣренно былъ

2 9 6

устраненъ, для того, чтобы онъ не вліялъ на Государя), «Это совѣщаніе
было», говоритъ Гентъ, «однимъ изъ величайшихъ и величественнѣйшихъ
событій нашего времени, т а к ъ прекрасно, т а к ъ трогательно, что описать
€го я могу лишь на словахъ. Каждый изъ четырехъ высокихъ участниковъ имѣлъ случай выказать себя во всей своей силѣ. Конференція продолжалась всего часъ, но въ теченіе этого часа были обсуждены важнѣйшіе вопросы, и созрѣли важнѣйшія рѣшенія. Императоръ Александръ говорилъ въ заключеніе т а к ъ превосходно, что глубочайшее умиленіе (!) овладѣло нашимъ императоромъ и обоими министрами. Всѣ встали и выразили живѣйшее к ъ нему удивленіе. Онъ отвѣчалъ изъ глубины души: «Не
ко мнѣ, господа, а къ Богу должны быть обрашены ваши слова. Если мы
спасемъ Европу, на то будетъ Его воля» и т, д. Когда Гентъ вернулся домой, то онъ просто не вѣрилъ самому себѣ: настолько невѣроятнымъ, даже
нѣмцамъ, казалось, что русскій императоръ можетъ съ ними согласиться.
«Богъ за насъ!» писалъ онъ: «все это чистое чудо». Въ результатѣ чуда,
опубликована была Люблянская декларація 12 мая 1821 года; она всецѣло
стоитъ на антикрамольной точкѣ зрѣнія: «Монархи разсматриваютъ, какъ
ничтожныя, всѣ такъ-называемыя реформы, произведенныя открытой силой; руководясь этимъ принципомъ, они будутъ дѣйствовать въ Неаполѣ,
Пьемонтѣ, а т а к ж е въ тѣхъ странахъ (Греція даже не была названа), который, при нѣсколько отличныхъ обстоятельствахъ, но путемъ комбинацій,
одинаково преступныхъ, предали восточную часть Европы неисчислимымъ
конвульсіямъ». И почти одновременно съ этимъ императоръ Александръ 1
п р и к а з а л ъ рѣзкимъ и категорическимъ письмомъ отвѣтить своему бывшему адъютанту Ипсиланти, молившему о помощи для грековъ: «Я сожалѣю, что к н я з ь поддался химерической надеждѣ осуществить путемъ
бунта естественное желаніе грековъ объ улучшеніи ихъ политическаго положенія... Россія никогда не будетъ той великой державой, которая помож е т ъ возстанцамъ: было бы недостойно Царя подкапываться подъ основы
турецкой имперіи путемъ постыдной и преступной работы тайнаго общества». Т а к и м ъ образомъ, Россія совершенно отреклась отъ какого бы то
ни было содѣйствія грекамъ; если она понуждала Священный Союзъ выступать противъ революціонеровъ на Апеннинскомъ и Пиринейскомъ полуостровахъ, то — р а з с у ж д а я послѣдовательно — о н а должна была поддерживать законную, т.-е, турецкую, власть султана т а к ж е и на Балканскомъ
полуостровѣ. Борьба съ карбонаріями, гдѣ бы они ни появились,— таковъ
былъ антикрамольный лозунгъ.

2 9 7

Цѣною этой уступки императоръ Александръ I, какъ онъ думалъ, покупалъ прочность сѣвернаго союза трехъ императоровъ. Эта мысль
о
особенною ясностью была выражена имъ въ бесѣдѣ съ Шатобріаномъ. Россія,
молъ, не настолько наивна, чтобы искать «частныхъ выгодъ» въ т о т ъ моментъ, когда «образованный міръ находится въ опасности». «Теперь у ж е
не можетъ быть болѣе политики англійской, французской, русской, прусской, австрійской; существуетъ только одна политика, общая, которая для
спасенія всѣхъ должна быть принята сообща народами и государями.
Я первый долженъ показать вѣрность началамъ, на которыхъ я основалъ
союзъ. Одинъ случай представился къ тому: возстаніе Греціи. Ничто, безъ
сомнѣнія, не казалось болѣе отвѣчающимъ моимъ интересамъ, интересамъ
моихъ народовъ, общественному мнѣнію моей страны, какъ религіозная
война съ Турціей; но въ волненіяхъ Пелопоннеса я усмотрѣлъ признаки
революціи. И тогда я воздержался. Чего только не было сдѣлано, чтобы
порвать союзъ? Пытались то внушить мнѣ предубѣжденія, то задѣть мое
самолюбіе; меня открыто оскорбляли. Меня очень плохо знали, если думали,
что мои убѣжденія проистекали изъ тщеславія или могли уступить чувству
злобы. Нѣтъ, я никогда не отдѣлюсь отъ монарховъ, съ которыми нахожусь въ союзѣ. Государямъ должно быть позволено заключать явные
союзы для защиты отъ тайныхъ обществъ». Тотъ, кто внимательно вчитается въ эту цитату, увидитъ, что въ ней впервые появляется противоположеніе ч а с т н ы х ъ интересовъ Россіи и о б щ и х ъ интересовъ Европы.
Общіе интересы Европы, молъ, заключаются въ борьбѣ съ международной
крамолой; а частные интересы Россіи, реальные запросы ея внѣшней политики, именно потому что они «частные», —должны быть п р и н о с и м ы
в ъ ж е р т в у общимъ интересамъ Европы. Въ этомъ заключается подчиненіе русской внѣшней политики тѣмъ директивамъ, которыя давались и з ъ
Вѣны, подъ покровомъ полицейскихъ идей.
Каподистрія имѣлъ гражданское мужество высказать свое имѣніе о
Люблянской деклараціи. Государь сказалъ ему: «На вашемъ мѣстѣ я сталъ
бы говоритъ точно т а к ъ же, но въ моемъ положеніи я не могу перемѣнить
моего рѣшенія.» И, затѣмъ, Государь объяснилъ причины, руководившія
его политикой: «Предпочтеніе, оказываемое мною австрійской системѣ, вызвано лишь крайнею существенною необходимостью сохранить спокойствіе
(полицейское) въ Европѣ и согласіе между кабинетами, на которомъ это
спокойствіе основано». Каподистрія отвѣтилъ, что онъ вынужденъ смотрѣть
на вещи съ другой точки зрѣнія, и подалъ въ отставку. Эта отставка была

—

2 9 8

--

приветствована въ Вѣнѣ, какъ величайшее торжество меттерниховской
политики. Поздравляя своего министра съ успѣхомъ, императоръ Ф р а н ц ъ
говорилъ ему: «Побѣда, одержанная вами, можетъ-быть, самая трудная изъ
всѣхъ, ознаменовавшихъ ваше министерство; я не могу достаточно отблагодарить васъ, но нужно, чтобы и весь міръ призналъ бы проистекающія
изъ этой побѣды благодѣянія». Съ Меттернихомъ торжествовала и вся
вообще европейская реакція; одинъ изъ мелкихъ германскихъ князей выр а ж а л ъ свои чувства слѣдующимъ образомъ: «Дѣло Греціи, кажется, клонится къ концу, и я отъ всего сердца поздравляю государя, который своею
неподражаемою умѣренностью т а к ъ хорошо доказалъ, что онъ истинный
христіанинъ. Императоръ сумѣлъ побѣдить Наполеона, теперь ж е онъ
с а м ъ себя побѣдилъ; предстоитъ ему еще побѣдить, съ помощью Бога и
Священнаго Союза, опустошительное начало революціонеровъ, будь они
карбонары, этеристы, тевтоны, арминіанцы, радикалы, или какъ бы они
себя ни называли». Самъ ж е Меттернихъ, съ необычайною ясностью мышленія, записывалъ въ э т о т ъ моментъ въ свой дневникъ: «Процессъ выигранъ;
с ъ Каподистріей покончено. Россія играетъ очень жалкую роль. Я одержалъ
побѣду болѣе полную, чѣмъ когда-либо одинъ кабинетъ одержалъ надъ
другимъ. Р у с с к і й к а б и н е т ъ о д н и м ъ у д а р о м ъ у н и ч т о ж и л ъ в с е
т в о р е н і е П е т р а В е л и к а г о и е г о п р е е м н и к о в ъ . То, что Россія
теряетъ въ смыслѣ моральной силы, выигрываетъ Турція». Затѣмъ австрійскій канцлеръ, со злѣйшею ироніею, прибавлялъ: «Императоръ былъ въ
лабиринтѣ; з а нитью онъ обратился къ своей старой Аріаднѣ». Впрочемъ,
не одинъ Меттернихъ понималъ истинную суть своей дипломатической
игры; существовали въ Европѣ и другіе люди, достаточно прозорливые
для того, чтобы понять, к а к ъ искусно Австрія дурачитъ Россію. Въ одной
и з ъ анонимныхъ брошюръ, появившихся въ 1822 году, говорилось: «Развѣ
мы знаемъ, какими событіями чреватъ приближающійся 1823 годъ? Турція,
чувствующая, насколько ея положеніе опасно, тѣснимая колоссомъ-державою, стоящимъ у ея дверей, д о л ж н а в о с п о л ь з о в а т ь с я с в о е г о р о д а
у ж а с о м ъ, в н у ш а е м ы м ъ в л а с т и т е л я м ъ
м я т е ж и ы м ъ д у х о м ъ,
приписываемымъ христіанскимъ народамъ, и я не удивлюсь, если Диванъ
дойдетъ до того, что станетъ требовать отъ Россіи возвращенія Очакова
и Крыма».
Занявшій мѣсто Каподистріи Нессельроде, въ меморандумѣ отъ 9 января 1824 года, уже всецѣло шелъ по рельсамъ, намѣченнымъ австрійскимъ
канцлеромъ: «Революціонеры, изгнанные изъ государствъ, гдѣ они сумѣли

—

2 9 9

--

соединить слабость съ измѣною, перенесутъ всю свою гибельную дѣятельность въ Грецію, дадутъ здѣсь торжество своимъ разрушительнымъ ученіямъ и, быть-можетъ, успѣютъ ввести въ заблужденіе народы, обвиняя
Союзъ въ стремленіи отдать Грецію подъ власть анархическую и варварскую и поставить на одну линію магометанство и религію христіанскую.
Излишне исчислять всѣ вредныя послѣдствія т а к и х ъ заблужденій. Они отнимутъ духъ друзей добра и наполнятъ радостію сердца заводчиковъ смуты,
которые расчитываютъ на бѣдствія человѣчества. Союзу необходимо, слѣдовательно, уяснить свои истинныя намѣренія, показать, что всюду онъ
успѣлъ установить миръ; для этого онъ долженъ спѣшить приведеніемъ,
къ счастливому концу переговоровъ, иначе часть Европы будетъ страдатьотъ продолжительнаго кровопролитія, и нельзя будетъ установить прочныхъ отношеній между Россіею и Портою».
Изложенныхъ дипломатичёскихъ документовъ, по нашему мнѣнію,
достаточно, для того чтобы доказать (поскольку дѣло касается греческаго
вопроса) тотъ тезисъ, который нами высказанъ выше: когда въ греческомъ
вопросѣ Австріи нужно было заставить Россію итти въ разрѣзъ своимъ
жизненнымъ интересамъ, то Меттернихъ достигъ этого, пугая Петербургъ
революціонной опасностью и доказывая, что только тѣсная солидарность съ
Вѣной спасаетъ Петербургъ отъ игранія въ руку международной крамолѣ.

*

*

*

Второй примѣръ остраго расхожденія русскихъ и австрійскихъ интересовъ касается С е р б і и . Независимость Сербіи для австрійцевъ была еще
болѣе непріятной и невыгодной, чѣмъ независимость Греціи. Греція, въ
концѣ-концовъ, отхватывала отъ австрійскихъ вожделѣній самую южную
оконечность Балканскаго полуострова: самостоятельное существованіе греческаго государства можно было вполнѣ согласовать съ австрійскимъ выходомъ на Салоники. Въ иномъ положеніи была Сербія: Сербія реально и
безповоротно заграждала своимъ государственнымъ тѣломъ не только движеніе австрійцевъ на Эгейское море, но и всякое ихъ вообще проникновеніе на Балканскій полуостровъ. Ибо попасть въ долину Вардара можно
изъ Австріи не иначе, какъ черезъ Боснію, Герцеговину и теперешнюю
Сербію. Поэтому австрійская дипломатія съ особенною р е в н о с т ь ю — и надо
признать съ большимъ успѣхомъ, чѣмъ въ греческомъ вопросѣ — задержи-

—

3 0 0

вала всякія проявленія независимости у сербовъ. Самостоятельное сербское
государство, к а к ъ извѣстно, сумѣло создаться въ силу непрекращающихся
австрійскихъ интригъ, только на 5о лѣтъ позже, чѣмъ Греція. Что касается
Россіи, то ея интересы по отношенію к ъ Сербіи, к а к ъ аванпосту славянства, были совершенно ясными: всемѣрное содѣйствіе развитію сербской
государственности диктовалось самыми основными, самыми жизненными
интересами Россіи.
Когда въ 1803 году Карагеоргій съ девятью гайдуками впервые поднялъ
знамя сербскаго возстанія, страна была, съ точки зрѣнія государственной,
въ болѣе, чѣмъ безнадежномъ состояніи. На нее повліяли ;дезорганизующимъ образомъ не только три столѣтія безпросвѣтнаго турецкаго режима,
но т а к ж е всѣ тѣ безконечныя движенія, которыя производились сначала
наступающими на Европу турками, а затѣмъ спасающимися отъ ударовъ
австрійцевъ и венгерцевъ турками — именно, все, на сербской территоріи,
У сербовъ въ это время не только не было государства, главы и какихълибо служилыхъ сословій: — о н и лишены были даже намека на какіе-либо
сербскіе законы. Оперировать приходилось съ приведенной к ъ одному
уровню безправною райею, забывшею о всякой государственности массой.
Единственнымъ связующимъ элементомъ оставался языкъ; все остальное
приходилось создавать сызнова, Карагеоргія, обыкновенно, теперь называютъ первымъ сербскимъ княземъ; онъ былъ вовсе не княземъ, а просто
начальникомъ довольно многочисленнаго четническаго отряда. Когда его
выбирали старѣйшиной, онъ сказалъ: «Я человѣкъ лютый и злой, и если
кто уклонится въ сторону, то я убью того». «Теперь намъ такого главаря
и надо», — отвѣтили сербы. Программа государственной жизни, какъ можно
видѣть изъ этого, была болѣе, чѣмъ несложная.
Чего можно было ожидать отъ дальнѣйшаго? —Для того, чтобы, по
возможности, скорѣе справиться съ анархіей, Сербіи надлежало соорганизоваться на началахъ демократическихъ: очевидно, что никакой другой
режимъ не былъ мыслимъ въ странѣ, лишенной самыхъ элементовъ к а к ъ
аристократической олигархіи, т а к ъ и какого-либо абсолютизма. Этимъ послѣднимъ двумъ формамъ государственной ж и з н и , въ буквальномъ смыслѣ
слова, не на что было опереться въ тѣхъ условіяхъ, въ которыхъ рождалась Сербія.
Надо отдать справедливость сербамъ: они весьма скоро если не поняли, то просто инстинктомъ почувствовали эту элементарную истину. Уже
въ 1804 году Божо Груевичъ, составляя записку объ обязанностяхъ вер-

3 0 1

ховнаго вождя, писалъ: «Только въ общемъ подчиненіи закону заключается
истинная свобода и вольность народа. Своеволіе отдѣльнаго лица ведетъ
къ земской погибели; а потому каждый вождь народа долженъ заботиться
о безопасности жизни, имущества и чести каждаго человѣка; если онъ не
можетъ этого сдѣлать, то недостоинъ быть вождемъ». Сила вещей заставляла сербовъ, параллельно съ назначеніемъ верховнаго военнаго вождя,
устраивать народныя собранія, скупщины (успенская скупщина, смердеревская скупщина и т. д.): очевидно, что всенародное возстаніе могло происходить только въ рамкахъ и на путяхъ, указываемыхъ самимъ народомъ.
Бухарестскій договоръ 1812 года предоставилъ сербамъ право внутренняго самоуправленія на началахъ тѣхъ выгодъ, которыми съ XVIII вѣка
пользовались жители острововъ Архипелага. «Блистательная Порта», говорилось въ трактатѣ, «даруетъ сербамъ, по ихъ просьбамъ, тѣ самыя
выгоды, коими пользуются подданные ея острововъ Архипелага и другихъ
мѣстъ, и, давъ имъ восчувствовать дѣйствіе своего великодушія, предоставляетъ имъ в н у т р е н н е е с а м о у п р а в л е н і е , опредѣливъ размѣръ податей и получая оныя изъ собственныхъ рукъ». Затѣмъ, х а т т и - ш е р и ф ъ
1830 года устанавливалъ званіе наслѣдственнаго князя сербской націи и
указывалъ, что управленіе внутренними дѣлами страны должно находиться
въ рукахъ князя^ дѣйствующаго съ согласія собранія старѣйшинъ. Въ видѣ
естественнаго результата такихъ новыхъ международныхъ постановленій,
въ Сербіи начались все болѣе и болѣе оживленные разговоры о необходимости издать у с т а в ъ , основной законъ. Необходимость такого устава
признавалась и самимъ княземъ. Въ февралѣ 1834 года въ Крагуевцѣ Мил о ш ъ держалъ знаменательную рѣчь: «Намъ много еще нужно сдѣлать: у
насъ нѣтъ законовъ, нѣтъ административной, финансовой и судебной системы. До сихъ поръ только нашъ здравый смыслъ былъ н а ш и м ъ руководителемъ. Въ положеніи непрочномъ, въ которомъ мы находились среди
неувѣренности насчетъ будущаго, этого было достаточно; но теперь, когда
мы свободны, когда мы составляемъ націю, мы должны показать образованному міру, что мы не шайка дикихъ разбойниковъ, неспособныхъ управлять собой, к а к ъ любятъ говорить о насъ враги наши: докажемъ же,
что мы народъ храбрый и достойны свободы».
Какія идеи должны были быть положены въ основаніе будущаго сербскаго устава? По этому поводу голоса начали раздѣляться; 30 лѣтъ полусвободной ж и з н и , в с е - т а к и , дали себя знать въ смыслѣ нѣкоторой ди-

—

3 0 2

ференціаціи соціальныхъ классовъ; къ тому же, вліяніе сосѣдей Румыніи,
съ ея олигархически-крупноземельнымъ строемъ, давало себя чувствовать
на неустановившихся отдѣльныхъ сербахъ Появилась т а к ъ - называемая
партія великашей, т.-е. людей, которые и з ъ Бухареста усвоили себѣ отрицательное отношеніе къ демократическимъ идеямъ. Симичъ прямо говорилъ о необходимости установить крѣпостное право. По его мнѣнію, только феодальныя права бояръ были бы ручательствомъ за правильную и
постоянную обработку земли крестьянами; Симичъ указывалъ, что въ Сербіи нужно ввести такое ж е феодальное устройство, какъ и въ Валахіи,
посредствомъ продажи и раздачи имѣній, принадлежавшихъ прежде турецкимъ спахіямъ; эти его идеи находили живѣйшій откликъ въ рядахъ
сербскихъ чиновниковъ, которые надѣялись получить за свои прежнія заслуги земли, оставшіяся свободными послѣ турокъ. Но существовали, конечно, къ счастью сербскаго народа, и противоположныя идеи; наиболѣе
ярко онѣ выразились въ извѣстномъ письмѣ Караджича отъ 18 апрѣля
1832 года. Караджичъ, обращаясь прямо къ князю, рѣшительнымъ образомъ требовалъ ликвидаціи того автократическаго режима, который сохранялся въ Сербіи, лишь к а к ъ наслѣдіе военнаго возстанія. «Правду говорили наши старики», писалъ Караджичъ, «что ни кто неможетъ приготовить колача на весь міръ; но правда и то, что теперешнимъ правленіемъ
вашей свѣтлости никто недоволенъ». Не довольно ж е населеніе потому,
что права его, основныя права личности не обезпечены незыблемымъ закономъ. И дальше шли почти-что угрожающія слова: «Можетъ-быть кто
скажетъ, что ваша свѣтлость многое потеряете отъ того, что устроете
правительство и дадите народу пристойныя права; а я думаю, что не только не потеряете, но еще выгадаете. Когда каждый человѣкъ въ народѣ
будетъ обезпеченъ въ своей жизни, имѣніи и чести, тогда только вы будете обезпечены, и не только вы, но и ваши дѣти по вашей смерти. До
тѣхъ ж е поръ, пока вы имѣете власть всякаго по своей волѣ, безъ всякой причины, погубить, отнять у него все и осрамить его;—до тѣхъ поръ
и народъ будетъ имѣть право, при всякомъ удобномъ случаѣ, поступить
съ вами и вашими дѣтьми, к а к ъ ему угодно».
Въ мои задачи не входитъ излагать тѣ внутреннія потрясенія, путемъ которыхъ разрѣшился конфликтъ у к а з а н н ы х ъ двухъ направленій.
Для меня достаточно отмѣтить, что демократы одержали верхъ надъ великашами; въ основу скупщины 1835 года было положено пять пунктовъ:
«свобода личности, свобода имущества, неприкосновенность чести, закон-

3 0 3

ное правосудіе и правительственный уставъ, который долженъ свято сохраняться». Принимая эти пункты, князь категорически заявилъ: «Я признаю необходимымъ дать уставъ для Сербіи, въ которомъ были бы опредѣлены права и обязанности князя и населенія Сербіи; этотъ статутъ будетъ вамъ прочитанъ; вы увидите изъ него, что общія права народа и
права каждаго серба основаны на началахъ, предписываемыхъ человѣколюбіемъ; вы найдете тутъ личную свободу для каждаго, а равно и то, что
каждый сербъ есть господинъ своего имущества». Выработанный, затѣмъ,
уставъ, въ восьмой главѣ, регулировалъ институтъ скупщинъ, дотолѣ собиравшихся лишь по мѣрѣ надобности, безъ всякихъ предустановленныхъ
правилъ. Въ уставѣ говорилось, что скупщина созывается княжескимъ указомъ разъ въ годъ. Никакая дань не можетъ быть наложена или распредѣлена безъ одобренія народной скупщины; всякая дань опредѣляется лишь
на одинъ годъ до слѣдующей скупщины; годичное жалованье князя не
можетъ быть увеличено безъ одобренія народной скупщины; народная скупщина имѣетъ право дѣлать представленія князю объ изданіи новыхъ законовъ, о злоупотребленіяхъ, замѣченныхъ въ управленіи, о нарушеніи
уставовъ какими бы то ни было властями. Этого перечисленія достаточно,
для того, чтобы убѣдиться, какърѣшительно становилась Сербія въ 1835 году на пути демократическаго конституціоннагоразвитія. Въ уставѣ 1835 года находился весь залогъ ея дальнѣйшаго процвѣтанія; только-что
установленный и сильно еще колебавшійся «тронъ» князя Милоша, конечно, нуждался въ принципіальномъ единеніи съ народомъ, для того, чтобы работать плодотворно. Предъ Сербіей открывались великолѣпные горизонты к а к ъ въ смыслѣ дальнѣйшей борьбы съ турками, т а к ъ и въ смыслѣ привлеченія на сторону конституціоннаго князя Сербіи — симпатій всѣхъ
тѣхъ славянъ сербскаго происхожденія, которые еще находились за рубеж о м ъ къ западу, на австрійскихъ и венгерскихъ владѣніяхъ. Во всякомъ
случаѣ, Россія могла только привѣтствовать, что сербскій аванпостъ т а к ъ
умѣло кладетъ фундаментъ для дальнѣйшаго своего государственнаго процвѣтанія.
Но все это, само собой разумѣется, совершенно противорѣчило видамъ Австріи. Въ виды Меттерниха вовсе не входило, чтобы Сербія развивалась нормальнымъ образомъ и чтобы принципы
конституціоннаго
образа правленія, провозглашенные въ Бѣлградѣ, смущали настроеніе габсбургскихъ сербовъ. Поэтому онъ тотчасъ ж е забилъ тревогу. Немедленно
послѣ опубликованія устава 1835 года, Меттернихъ обратился одновре-

—

3 0 4

--

менно: къ Милошу съ протестомъ, а къ Россіи и Портѣ — съ жалобами. Въ сербской конституціи онъ видѣлъ революціонную искру, которая можетъ з а ж е ч ь цѣлый пожаръ и взволновать сосѣднія съ Сербіей области». Уставъ, молъ, основывался на тѣхъ самыхъ
конституціонныхъ
идеяхъ, борьба съ которыми являлась главной задачей союза т р е х ъ сѣверныхъ монарховъ.
Порта, конечно, съ радостью ухватилась за протестъ австрійцевъ: для
нея было важно обезпечить себѣ право вмѣшательства во внутреннія дѣла сербовъ, подъ какимъ бы предлогомъ это вмѣшательство ни шло. Что
касается Россіи, то ея отношенія къ сербскому уставу можетъ быть лучше
всего изображено на основаніи отзыва одного публициста, который
писалъ позднѣе, но который весьма точно отражалъ взгляды тогдашней
дипломатической русской бюрократіи: «Несмотря на заявленную русскимъ
Дворомъ рѣшимость ни подъ какимъ видомъ не вводить въ княжествѣ
представительной системы, уставъ воспроизводилъ всѣ главныя основанія
'свропейскаго парламентаризма: начало раздѣленія властей законодательной, исполнительной и судебной, выборныя собранія, ежегодно созываемыя
для обсужденія бюджета и изданія законовъ, судебную организацію по западному образцу и т. д.» Въ Бѣлградъ былъ командированъ бар. Рикманъ,
которому было поручено переговорить съ сербскимъ правительствомъ
относительно невозможности сохранить уставъ въ той формѣ, въ какой
онъ былъ изданъ.
Въ з а п и с к а х ъ Живановича мы имѣемъ весьма яркое описаніе тѣхъ
разговоровъ, которые велъ бар. Рикманъ съ сербскими делегатами, назначенными спеціально для выясненія точки зрѣнія русскаго правительства.
«Варонъ на этой конференции осыпалъ насъ живымъ огнемъ: зачѣмъ мы
учинили такія постановленія, которыя никакъ не могутъ быть приняты
для нашей земли; такія постановленія будто бы заимствованы Богъ зна•етъ и з ъ к а к и х ъ чужестранныхъ теорій, республиканскихъ и тому подобныхъ; и высокая Порта, и покровительствующій Дворъ весьма недовольны нашимъ, такъ-называемымъ, уставомъ; намъ-де и не нужно было
заводить ничего новаго, а слѣдовало остаться при старомъ; такими-то дѣйствіями разсѣиваются революціонныя сѣмена, которыя не ведутъ къ добру; но государь императоръ прощаетъ всѣ наши январскіе и февральскіе
поступки подъ условіемъ, чтобы князь все, что было принято въ февралѣ,
уничтожилъ». Затѣмъ, па второй конференціи, происходившей, кстати
сказать, на н ѣ м е ц к о м ъ языкѣ, делегаты, нѣсколько осмѣлѣвъ, стали

—

3 0 5

--

полемизировать съ бар. Рикманомъ. Какъ, молъ, можетъ князь' обойтись
безъ народнаго собранія? «Можетъ ли князь т а к ъ легко обдумать всѣ
приказы и издавать такъ, чтобы народъ ими оставался доволенъ? Мы просимъ ваше превосходительство разрѣшить это».
Баронъ отвѣчалъ:
— Вамъ надобно оставаться при старомъ.
Сербскіе делегаты возразили:
— Что значитъ старое? О какой старинѣ вы говорите, баронъ? О
старинѣ ли нашихъ прежнихъ королей?
Баронъ, который, вѣроятно, все-таки зналъ, что до разгрома прежняго сербскаго королевства турками скупщины были нормальнымъ явленіемъ сербской жизни, отвѣчалъ:
— Нѣтъ, я говорю не о старинѣ прежнихъ королей.
— Но послѣ нашихъ королей было турецкое правленіе; этой турецкой старины мы, конечно, ж е л а т ь не можемъ.
— И я разумѣю не ее.
— Послѣ турецкаго правленія было — карагеоргіево; но онъ безпрестанно воевалъ и не имѣлъ времени ввести и утвердить какое-либо формальное правленіе.
— Я не имѣлъ въ виду карагеоргіева правленія.
— Остается, стало-быть, только нынѣшнее правленіе князя Милоша;
но мы совершенно ясно убѣдились, что оно не можетъ удовлетворить
всѣхъ. Намъ не до чужихъ теорій; намъ надо завести одинъ постоянный
порядокъ въ дѣловодствѣ для изданія и исполненія законовъ и независимое судопроизводство. А потомъ, ваше превосходительство, болѣе насъ
енаете: можетъ ли изворачиваться одинокое правленіе такъ, чтобы не запнуться и не оборваться? Извольте намъ показать составъ такого правленія,
по образцу, какой вамъ болѣе угоденъ; у ж ъ , конечно, выйдетъ иначе,
чѣмъ состоящій изъ одной такой канцеляріи, какъ у насъ княжеская, и
изъ одного народнаго суда, к а к ъ у насъ народный судъ.
На всѣ эти, здравымъ смысломъ дышавшія, рѣчи, баронъ отвѣчалъ
уклончиво, частью ссылаясь на отсутствіе инструкцій. Видя, что съ делегатами ему сговориться трудно, баронъ потребовалъ свиданія съ народными старѣйшинами (извѣстна бюрократическая теорія о томъ, что «простой
народъ» конституціи не желаетъ, и что его мутятъ агитаторы!). Съ этими
старѣйшинами баронъ говорилъ «грознымъ голосомъ», закончивъ свою рѣчь
указаніемъ, что, молъ, въ Сербіи есть горячія головы, которыя проповѣ-

—3 0 6

--

дуютъ революціонныя начала и слѣпо преданы державамъ, поддерживающимъ эти начала; надо, молъ, строго слѣдить за такими лицами, чтобы
они были осторожнѣе, дабы не навлечь на себя гнѣвъ Россіи, который
можетъ имѣть самыя печальныя послѣдствія.
Тотчасъ ж е послѣ отъѣзда бар. Рикмана Милошъ фактически вернулся
къ прежнему, автократическому образу правленія; уставъ велѣно по всей
Сербіи отбирать и, вмѣстѣ съ непроданными экземплярами, запечатать.
Такимъ образомъ, подорвана была въ самомъ началѣ попытка сербовъ
основать свое государственное устройство на правильныхъ началахъ. Вмѣшательство Россіи дорого обошлось сербамъ: начавшаяся послѣ этого
борьба съ такъ-называемыми уставобранителями вызвала потоки крови,
отказы отъ княжеской власти, бунты. Нормальное развитіе сербскаго государства было остановлено на многіе и многіе годы. Австрійцы добились
этого исключительно благодаря тому, что они успѣли запугать Петроградъ
призракомъ общеевропейской крамолы, будто бы свившей свое гнѣздо въ
Сербіи и выявившей себя въ уставѣ 1835 года.

*

*

*

Третій примѣръ долженъ касаться отношеній Россіи къ Т у р ц і и .
Въ извѣстный моментъ Австро-Венгріи удалось сбить насъ съ екатерининской позиціи (необходимость борьбы съ Турціей и постепеннаго ея уничтоженія) и привести насъ къ убѣжденію, что Россіи полезно поддерживать сохраненіе турецкой власти въ Византіи, На этой части моего изложенія я могу остановиться совершенно вкратцѣ, т а к ъ какъ оно предвосхищено тѣмъ историческимъ очеркомъ, которымъ начинается первый томъ:
«Историческіе корни теперешней войны въ эпоху императоровъ Александра I
и Николая Ь>. Въ этомъ о.черкѣ бар. М. А. Таубе съ надлежащею ясностью
и подробностью изложилъ, въ чемъ заключалась екатерининская политика
по отношенію къ Турціи, и какъ, подъ давленіемъ австрійской и германской
дипломатіи, мы согласились повернуть нашу внѣшнюю политику по отношенію к ъ Т у р ц і и въ діаметрально противоположномъ направленіи. Суть этого
поворота, слѣдовательно, уже хорошо извѣстна читателямъ. Мнѣ въ настоящее
время остается только показать — въ соотвѣтствіи съ основной задачей
моего изложенія — что Австро-Венгрія воспользовалась, для достиженія
столь грандіознаго результата, о п я т ь - т а к и
антикрамольными

—3 0 7

--

а р г у м е н т а м и о необходимости сохранить солидарность трехъ сѣверныхъ Дворовъ и во имя этой солидарности поддерживать Турецкую имперію.
Вторая четверть XIX вѣка (эпоха Нессельроде) можетъ быть охарактеризована, какъ т о т ъ періодъ, когда русская дипломатія совершенно подчинилась гипнозу антикрамольной солидарности и всѣ свои дѣйствія опредѣляла не иначе, какъ этимъ мотивомъ. Тогдашній наиболѣе глубокій
«умъ» въ министерствѣ, бар. Брунновъ, съ настойчивостью и необычайною
ясностью изображалъ, насколько важнымъ является союзъ сѣверныхъ монарховъ въ противоположность революціонной Франціи. Какъ только нарушится согласіе, существующее между германскими государствами и Россіей, — говорилось — послѣдній консервативный оплотъ падетъ. «Борьба
мнѣній, происходящая на берегахъ Рейна, перенесется на наши собственныя границы. Словомъ, Россія, какъ и въ 1812 году, будетъ вынуждена
снова схватиться съ Франціей, но борьба эта, можно смѣло сказать, будетъ опаснѣе, чѣмъ тогда. Придется не сражаться съ врагомъ въ открытомъ бою, а обороняться отъ болѣе страшнаго противника. Мы станемъ
лицомъ къ лицу съ р е в о л ю ц і о н н ы м ъ д у х о м ъ , глухо подтачивающимъ
державы самыя сильныя. Существенная польза Россіи требуетъ, чтобы мы
держали его въ удаленіи отъ себя, посредствомъ странъ, отдѣляющихъ
насъ отъ очага революціи. Поддерживать между нами и Франціей нравственную преграду, состоящую и з ъ дружественныхъ намъ державъ и монархій, твердо основанныхъ на началахъ, сходныхъ съ нашими, — таковъ
истинный и постоянный интересъ Россіи». Если такова основная задача,
то естественно, что все остальное,—мелкое, преходящее, временное — должно
быть принесено въ жертву: русско-австрійской солидарности. Австрія жел а е т ъ поддерживать независимое существованіе Турціи? — Россія т о ж е
должна стать на эту точку зрѣнія; иначе погублены будутъ болѣе высокіе
принципы. Соотвѣтственно этому, Нессельроде, въ одномъ и з ъ всеподданнѣйшихъ отчетовъ, прямо указывалъ, что Ближній Востокъ является
предметомъ второстепеннымъ, «а часто и помѣхой, т а к ъ к а к ъ на Ближнемъ
Востокѣ религіозные и національные интересы Россіи идутъ въ разрѣзъ
съ австрінекими», Славизмъ, — писалъ канцлеръ въ одномъ и з ъ своихъ
донесеній, — есть не что иное, к а к ъ маска, которою прикрываетсл революціонная пропаганда французовъ и поляковъ, ищущихъ возмутить славянскихъ подданныхъ австрійскаго императора и султана. Если у насъ
есть нѣкоторыя спеціальныя права, обезпеченныя въ Турціи екатерининскими трактатами, то ихъ слѣдуетъ отставить на второй планъ; въ бесѣ-

—

3 0 8

--

дахъ съ иностранными
«неудобными».

дипломатами

Нессельроде

называлъ

эти

права

Антикрамольная точка зрѣнія настолько подавляла въ это время русскихъ дипломатовъ, что подъ ея уровень подводились всѣ текущія событія
внѣшней политики. Когда началось возстаніе Мегметъ-Али, и когда Константинополю угрожала большая опасность, то однимъ и з ъ важнѣйшихъ
аргументовъ въ пользу необходимости бороться противъ бунтовщическихъ
дѣйствій египетскаго паши, — было именно указаніе на полицейскія затрудненія, могущія проистечь и з ъ появленія египтянъ въ Константинополѣ.
«Надобно з а щ и щ а т ь Константинополь», сказалъ императоръ Николай I,
отправляя Муравьева въ Константинополь, «отъ нашествія Мегметъ-Али.
Вся эта война не что иное, к а к ъ послѣдствіе возмутительнаго духа, овладѣвшаго нынѣ Европой и въ особенности Франціей. Самое завоеваніе
Алжира есть дѣйствіе безпокойныхъ головъ, которыя къ тому склонили
бѣднаго Карла X. Нынѣ онѣ далѣе распространили вліяніе свое и возбудили египетскую войну. С ъ завоеваніемъ Царьграда мы будемъ имѣть въ
сосѣдствѣ гнѣздо всѣхъ людей безпріютныхъ, безъ отечества, изгнанныхъ
всѣми благоустроенными обществами. Люди сіи не могутъ оставаться въ
покоѣ. Они нынѣ окружаютъ Мегметъ-Али-пашу, наполняютъ флотъ и
армію его. Надобно низвергнуть э т о т ъ новый зародышъ зла и безпорядка».
И совершенно т а ж е мысль проводилась и въ инструкціи, которую получилъ, въ видѣ напутстБІя, Муравьевъ, 1 ноября 1832 года: «Если бы
Мегметъ-Али-пашѣ удалось низвергнуть султана и самому замѣнить его,
то это обстоятельсто имѣло бы самыя вредныя для насъ послѣдствія.
Французское вліяніе, преобладающее въ совѣтахъ паши египетскаго, вмѣстѣ съ нимъ перенеслось бы въ Константинополь. Столица эта стала бы
убѣжищемъ всѣхъ революціонныхъ выходцевъ, злоумышляющихъ противъ
Россіи».
Совершенно тѣ ж е исходныя точки зрѣнія встрѣчаемъ мы и въ молдовалахскомъ вопросѣ. Въ 1848 году въ Молдавіи и Валахіи произошло
революціонное движеніе, выразившееся въ низложеніи господаря и въ
провозглашеніи временнаго правительства. Поддержка сепаратныхъ идей
въ двухъ дунайскихъ княжествахъ всегда была основной идеей екатерининской политики, т а к ъ к а к ъ освобожденіе румынъ изъ-подъ турецкаго ига при помощи Россіи естественнымъ образомъ увеличивало наше
вліяніе на балканскія дѣла. Но Нессельроде посмотрѣлъ на дѣло иначе.
«Государь», писалъ онъ нашему послу въ Вѣнѣ, «выразилъ свое строгое

—

3 0 9

--

осужденіе заговору, направленному противъ Порты; — заговору, основанному
на революціонныхъ началахъ, всегда нами осуждаемыхъ и каждую минуту
способному произвести пожаръ на всемъ Востокѣ». Соотвѣтственно этому
русское правительство вызывалось «добросовѣстнымъ образомъ поддерживать Порту въ ея усиліяхъ къ усмиренію взбунтовавшихся подданныхъ и
къ возвращенію и х ъ къ покорности». Когда турки двинули корпусъ подъ
начальствомъ Сулеймана-паши и когда корпусъ э т о т ъ дѣйствовалъ недостаточно энергично, русскимъ войскамъ приказано было занять княжество, для
того чтобы подавить революціонныя стремленія румынъ. И затѣмъ, 19 апрѣля
1849 года, подписана была постыдная балто-лиманская конвенція, во вступленіи къ которой говорилось о «заботливомъ» отношеніи къ благосостоянію
княжествъ, а въ текстѣ которой принимались «дѣйствительныя мѣры для
защиты льготъ и привилегій княжествъ отъ революціонныхъ и анархическихъ переворотовъ». Эти мѣры, какъ извѣстно, заключались въ томъ,
что, во-первыхъ, было отмѣнено право избранія господарей; ихъ сталъ
назначать султанъ и не пожизненно, а на семилѣтній срокъ; во-вторыхъ,
уничтожены были какъ обыкновенныя, т а к ъ и чрезвычайныя собранія
бояръ; ихъзамѣнили совѣщательные органы при господаряхъ для раскладки
податей и установленія бюджета. Таковы были результаты нашей антикрамольной политики въ Румыніи; естественно, что они быстро увеличивали ненависть молдо-валахскаго населенія ко всему тому, что называлось
русскимъ. Русскіе сами ставили себя на одну доску съ турками.
Для памяти отмѣчу, что когда въ Бельгіи вспыхнуло возстаніе, то въ
Берлинъ былъ посланъ Дибичъ Забалканскій съ предложеніемъ отправить
такія русскія войска, которыя помогли бы возстановленію порядка въ
Брюсселѣ. Это, казалось бы столь далекое о т ъ истинныхъ русскихъ жизненныхъ задачъ, предпріятіе оцѣнивалось русской дипломатіей, опять-таки, съ
точки зрѣнія борьбы съ крамолой: «нельзя избѣгнуть всеобщей кровопролитной борьбы между законной властью и революціонной гидрой, желающей подъ маскою общественнаго блага низвергнуть все и построить кровавый свой престолъ на могилахъ и развалинахъ». Инструкція заканчивалась
словами: «не Бельгію думаю побороть тамъ, а всеобщую революцію».
Такимъ образомъ, наканунѣ крымской кампаніи русская дипломатія
была окончательно закабалена Меттернихомъ; цѣпи, которыя были надѣты
на ея свободу, были цѣпи антикрамольной солидарности. Не даромъ Меттернихъ съ торжествомъ писалъ, изображая себя абсолютнымъ хозяиномъ
создавшагося положенія: «Защитники и стражи охранительныхъ началъ.

—3 1 0

--

А'
три монарха, не могли колебаться ни въ выборѣ задачи, возложенной на
нихъ Провидѣніемъ, ни въ томъ направленіи, которому они должны слѣдовать для ея достиженія. Общественное тѣло вовлечено въ борьбу, въ
коей болѣе или менѣе принимаютъ участіе всѣ государства. Борьба эта
началась не вчера: она общеизвѣстна; сторонники двухъ единственныхъ
системъ, существующихъ въ дѣйствительности: системы охранительной и
той, которую называютъ системой мнимо-соціальнаго преобразованія, не
сомнѣваются болѣе ни относительно того, чего они хотятъ, ни того, чего
должны хотѣть, служа дѣлу, подъ знаменами котораго партіи все болѣе
и болѣе обозначаются съ каждымъ днемъ. Отдавъ себѣ взаимно о т ч е т ъ
въ потребностяхъ минуты, могучіе хранители общественнаго мира согласились въ мысляхъ между собой, и поведеніе каждаго и з ъ нихъ окрѣпло,
въ силу убѣжденія, что мысли эти тѣ ж е во всемъ». Наша дипломатія
смотрѣла на дѣло нѣсколько иначе; она считала, что уступки, сдѣланныя
Россіей Австріи, связываютъ эту послѣднюю. Основное антиреволюціонное
русско-австрійское соглашеніе (въ Мюнхенгрецѣ) изображалось русской
дипломатіей, какъ «блестящая дипломатическая побѣда». «Эта конвенція»,
писалъ Нессельроде во всеподданнѣйшемъ отчетѣ за 1833 годъ, «обѣщаетъ
намъ, что во всѣхъ будущихъ замѣшательствахъ на Востокѣ мы будемъ
видѣть Австрію съ нами, а не противъ насъ». Событія 1854—1855 годовъ
должны были показать, насколько ошибочна была подобная постановка
дѣла и насколько правъ былъ Меттернихъ, который говорилъ, что не онъ
идетъ за Россіей, а Россія покорно шествуетъ по предначертанному ей
и з ъ Вѣны пути.
Война 1855 года естественно ставила предъ русской дипломатіей вопросъ: будемъ ли мы пользоваться, по примѣру Екатерины, тѣми славянскими диверсіями, которыя устраивалъ, въ свое время, Орловъ и Спиридовъ
въ Средиземномъ морѣ? Будемъ ли мы, кромѣ того, обращать въ свою
пользу то пробудившееся славянское самосознаніе, которое уже яснымъ
образомъ вырисовывалось и на австрійской территоріи?
Первая мысль совершенно ясно была высказана императоромъ Николаемъ Павловичемъ въ т о т ъ моментъ, когда онъ увидалъ, насколько опасный оборотъ принимаетъ дѣло о святыхъ мѣстахъ. «Надлежитъ теперь ж е
объявить всѣмъ державамъ», писалъ онъ, «что наступило время возстановить независимость христіанскихъ народовъ въ Европѣ, подпавшихъ нѣсколько вѣковъ тому назадъ оттоманскому игу; принимая на себя починъ
этого святого дѣла, мы приглашаемъ всѣ христіанскія націи присоединиться

—

3 1 1

къ намъ для достиженія этой священной цѣли». Такимъ образомъ, императоръ Николай, со свойственнымъ ему дипломатическимъ чутьемъ, оцѣнилъ ту громадную выгоду, которая могла бы проистечь для Россіи и з ъ
идеи освободительной войны. Но убѣдить н а ш и х ъ меттерниховскихъ дипломатовъ въ необходимости подобной постановки дѣла было совершенно
невозможно. Нессельроде составилъ докладъ, въ которомъ онъ заявлялъ,
что записка императора противорѣчитъ тому политическому направленію,
котораго Россія неуклонно держалась полстолѣтія. «Мы», говорилъ онъ, «не
можемъ вызвать возстаніе турецкихъ христіанъ,- а должны ждать, когда
они это сами сдѣлаютъ». Послѣдняя оговорка — въ виду явной своей практической неосуществимости — предназначена была только для того, чтобы
маскировать въ приличныя формы основную идею: о томъ, что Россія, ведя
войну съ Турціей, не можетъ — по полицейскимъ соображеніямъ — пользоваться бунтами турецкихъ славянъ.
Что касается идеи о возможности создать крупныя затрудненія для
Австріи путемъ привлеченія на нашу сторону именно габсбургскихъ слав я н ъ , — т о она наиболѣе оживленной проповѣдывалась въ рукописныхъ
воззваніяхъ Погодина. «Союзники наши въ Европѣ», писалъ онъ, «единственные, надежные и могущественные, это славяне, родные намъ по крови,
по языку, по сердцу, по исторіи и по вѣрѣ; ихъ 20 милліоновъ въ Австріи...
Вотъ естественные наши союзники. Покажите имъ прекрасную святую
цѣль освобожденія отъ несноснаго иноплеменнаго ига, подъ которымъ они
стонутъ четыреста лѣтъ, умѣйте управить ихъ силами, живыми, могучими
и восторженными, и вы увидите, какія чудеса ими сотворятся». И з ъ той
записки, которая пущена была въ обращеніе Погодинымъ въ іюлѣ 1854 года,
мы, косвеннымъ образомъ, узнаемъ, какіе аргументы выставлялись русскими
дипломатами противъ отстаиваемой имъ идеи общеславянскаго возстанія
въ Австріи, «Говорятъ, что главная задержка этой войны заключается въ
опасеніи Государя подать поводъ къ европейской войнѣ, вооружиться противъ консервативнаго государства и ободрить революціонную партію. Австрія есть консервативное государство — т а к ъ зачѣмъ ж е она не осталась
съ нами? она сама не боится подать повода къ нарушенію у себя порядка,
а мы должны останавливать свои дѣйствія, уступать нападающимъ для
того, чтобы у нея порядокъ не нарушился. Вѣдь здѣсь смысла нѣтъ! Въ
такомъ точно положеніи находятся тѣ, кто задерживаетъ войну, изъ опасенія, чтобы у н а ш и х ъ враговъ не поднялась революціонная партія». И
затѣмъ, въ позднѣйшей запискѣ (въ декабрѣ 1854 года) Погодинъ опять

—3 1 2

--

писалъ: «Камень преткновенія — чтобы не содѣйствовать революціонному
движенію. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! Напрасно нѣкоторые смѣшиваютъ необходимое движеніе, предполагаемое мною, съ революціоннымъ. Русскимъ свергнуть иго т а т а р ъ развѣ было непозволительно, револіоціонно? Европа позволила бельгійцамъ отдѣлиться отъ Голландіи: почему ж е отдѣленіе Венгріи, Богеміи, Кроаціи и Ломбардіи отъ Австріи не позволительно и революціонно? Во всѣхъ н а ш и х ъ войнахъ съ Турціей мы пользовались движеніемъ т а м о ш н и х ъ христіанъ: почему ж е нынѣ только считаемъ эти дви-.
женія революціонными?»
Вліяніе Погодина на умы тогдашняго общества было настолько велико,
что въ концѣ войны самъ Нессельроде принужденъ былъ выступить съ
подробной запиской, имѣвшей задачей оправдать его тактику. И эта записка является наилучшимъ подтвержденіемъ выставленнаго мною выше
тезиса, т а к ъ к а к ъ она офиціально и недвусмысленно основывается на идеѣ:
русская внѣшняя политика должна быть подчинена полицейскимъ антикрамольнымъ соображеніямъ. Вотъ наиболѣе важный отрывокъ изъ этой
записки: «Его Величество императоръ Николай, менѣе нежели которыйлибо изъ его предшественниковъ, могъ принять иную систему. Царствованіе свое онъ началъ подавленіемъ въ самой Россіи ужаснаго бунта. Чер е з ъ пять лѣтъ ему пришлось укрощать возмущеніе въ Польшѣ, болѣе
опасное и ожесточенное. С ъ этой минуты его путь явственно былъ ему
начертанъ. Сосѣднія державы Австрія, Пруссія, Германія были средоточіемъ
или цѣлью революціонныхъ предпріятій, подобныхъ предыдущимъ, и онъ
по необходимости былъ принужденъ заключить союзъ съ государями и
матеріальными силами поддерживать ихъ противъ безначалія. Вслѣдствіе
этой ж е самой причины на его нравственную опору могли полагаться и
всѣ прочіе государи, какъ бы они ни были отдалены отъ насъ, если только
вступали въ борьбу съ безначаліемъ — общимъ врагомъ всѣхъ престоловъ.
Слѣдуя этой политикѣ и подчиняя ей свои союзы, императоръне дѣлалъ
выбора: онъ невольно повиновался не чувствамъ личнаго предпочтенія, но
требованіямъ, внушаемымъ ему чувствами самосохраненія».

*

sf:

*

Попробуемъ вернуться нѣсколько назадъ. Въ наиболѣе критическую
минуту въ русско-германскихъ отношеніяхъ императоръ Вильгельмъ обратился въ Царское Село съ телеграммой, которая должна была остановить

3 1 3

вмѣшательство Россіи въ балканскія дѣла и, слѣдовательно, окончательно
закрѣпить подчиненіе Сербіи австрійцамъ. Въ этой телеграммѣ содержался п р и з ы в ъ п о м о ч ь н а к а з а н і ю т ѣ х ъ б о м б и с т о в ъ , которые
сначала убили сербскаго короля Александра, а потомъ совершили покушеніе на эрцгерцога Франца-Фердинанда.
Если мое предшествующее изложеніе могло создать въ читателѣ
убѣжденіе, что э т а с с ы л к а н а а н т и к р а м о л ь н ы е м о т и в ы б ы л а —
въ телеграммѣ 15 іюля 1914 года — н е с л у ч а й н о й , то цѣль моя вполнѣ
достигнута.

Проф. А. А.

—

3 1 4

Пиленко.

Приложенге-.

О

Ф

И

Ц

І

А

Л

Ь

Н

Ы

Е

Д

О

К

У

М

Е

Н

Т

Ы

.

Выеочайшій МаниФѳетъ.
БОЖІЕЮ

МИЛОСТІЮ,

МЫ, Н И К О Л А Й
ИМПЕРАТОРЪ

и

САМОДЕРЖЕЦЪ

В Т О Р Ы й,
ВСЕРОССІЙСКІЙ,

Царь Польскій, Великій К н я з ь Финляндскій,
и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляемъ всѣмъ вѣрнымъ Н А Ш И М Ъ подданнымъ:
Слѣдуя историческимъ своимъ завѣтамъ, Россія, единая по вѣрѣ и
крови съ славянскими народами, никогда не взирала на ихъ судьбу безучастно. Съ полнымъ единодушіемъ и особою силою пробудились братскія
чувства русскаго народа къ славянамъ въ послѣдніе дни, когда АвстроВенгрія предъявила Сербіи завѣдомо непріемлемыя для державнаго государства требованія.
Презрѣвъ уступчивый и миролюбивый отвѣтъ Сербскаго правительства, отвергнувъ доброжелательное посредничество Россіи, Австрія поспѣшно перешла въ вооруженное нападеніе, открывъ бомбардировку беззащитнаго Бѣлграда.
Вынужденные, въ силу создавшихся условій, принять необходимыя
мѣры предосторожности, Мы повелѣли привести армію и флотъ на военное положеніе, но, дорожа кровью и достояніемъ Н А Ш И Х Ъ подданныхъ,
прилагали всѣ усилія къ мирному исходу начавшихся переговоровъ.
Среди дружественныхъ сношеній, союзная Австріи Германія, вопреки
Н А Ш И М Ъ надеждамъ на вѣковое доброе сосѣдство и не внемля завѣренію
НАШЕМУ, что принятыя мѣры отнюдь не имѣютъ враждебныхъ ей цѣлей,
стала домогаться немедленной ихъ отмѣны и, встрѣтивъ о т к а з ъ въ этомъ
требовании, внезапно объявила Россіи войну.

—

3 1 5

—

Нынѣ предстоитъ у ж е не заступаться только з а несправедливо обиженную родственную Н А М Ъ страну, но оградить честь, достоинство, цѣлость Россіи и положеніе ея среди Великихъ Державъ. Мы непоколебимо
вѣримъ, что на з а щ и т у Русской Земли дружно и самоотверженно в с т а н у т ъ
всѣ вѣрные Н А Ш И подданные.
Въ грозный часъ испытанія да будутъ забыты внутреннія распри. Да
укрѣпится еще тѣснѣе единеніе Царя съ Его народомъ, и да о т р а з и т ь
Россія, поднявшаяся, к а к ъ одинъ человѣкъ, дерзкій н а т и с к ъ врага.
С ъ глубокою вѣрою въ правоту Н А Ш Е Г О дѣла и смиреннымъ упованіемъ на Всемогущій Промыселъ, Мы молитвенно призываемъ на С в я т у ю
Русь и доблестныя войска Н А Ш И Божіе благословеніе.
Данъ въ Санктъ-Петербургѣ, въ двадцатый день іюля, въ лѣто о т ъ
Рождества Х р и с т о в а т ы с я ч а девятьсотъ четырнадцатое, Царствованія ж е
НАшего въ двадцатое.
На подлинномъ
Собственною Его Императорскаго Величества рукою подписано

„НИКОЛАЙ".

—

3 1 6

--

Выеочайшій МаниФѳетъ.
БОЖ^ЕЮ

М Ы ,

МИЛОСТІЮ,

Н И К О Л А Й

ИМПЕРАТОРЪ

и

В Т О Р Ы

САМОДЕРЖЕЦЪ

й,

ВСЕР0СС1ЙСКІЙ,

Царь Польскій, Великій К н я з ь Финляндскій,
и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляемъ всѣмъ Н А Ш И М Ъ вѣрнымъ подданнымъ:
Немного дней тому назадъ Манифестомъ Н А Ш И М Ъ ОПОВѢСТИЛИ МЫ
русскій народъ о войнѣ, объявленной НАМЪ Германіей.
Нынѣ Австро-Венгрія, первая зачинщица міровой смуты, обнажившая
посреди глубокаго мира мечъ противъ слабѣйшей Сербіи, сбросила съ себя
личину и объявила войну не р а з ъ спасавшей ее Россіи.
Силы непріятеля умножаются: противъ Россіи и всего славянства ополчились обѣ могуществен и ыя нѣмецкія державы. Но съ удвоенною силою
растетъ навстрѣчу имъ справедливый гнѣвъ мирныхъ народовъ и съ несокрушимою твердостью встаетъ предъ врагомъ вызванная на брань Россія,
вѣрная славнымъ преданіямъ своего прошлаго.
Видитъ Господь, что не ради воинственныхъ замысловъ или суетной
мірской славы подняли Мы оружіе, но, ограждая достоинство и безопасность
Богомъ хранимой Н А Ш Е Й Имперіи, боремся з а правое дѣло. Въ предстоящей войнѣ народовъ Мы не одни: вмѣстѣ съ НАМИ встали доблестные союзники Н А Ш И , т а к ж е вынужденные прибѣгнуть къ силѣ оружія, дабы
устранить, наконецъ, вѣчную угрозу германскихъ державъ общему миру
и спокойствію.
Да благословитъ Господь Вседержитель Н А Ш Е И союзное НАМЪ оружіе
и да поднимется вся Россія на ратный подвигъ съ желѣзомъ въ рукахъ,
съ крестомъ въ сердцѣ.
Данъ въ Санктъ-Петербургѣ, въ 2б-й день іюля, въ лѣто отъ Рождества Христова тысяча девятьсотъ четырнадцатое, Царствованія ж е НАШЕГО
въ двадцатое.
На подлинномъ Собственною Его Императорскаго Величества рукою написано:

„НИКОЛАЙ".

—3 1 7

--

В О З З В А Н І Е

В Е Р Х О В Н А Г О

Г Л А В Н О К О М А Н Д У Ю Щ А Г О .

ПОЛЯКИ!
Пробилъ часъ, когда завѣтная мечта в а ш и х ъ отцовъ и дѣдовъ можетъ
осуществиться.
Полтора вѣка тому назадъ живое тѣло Польши было растерзано на
куски, но не умерла душа ея. Она жила надеждой, что наступитъ часъ
воскресенія Польскаго народа, братскаго примиренія его съ Великой Россіей.
Русскія войска несутъ вамъ благую вѣсть этого примиренія.
Пусть сотрутся границы, разрѣзавшія на части Польскій народъ. Да
возсоединится онъ воедино подъ скипетромъ РУССКАГО Ц А Р Я .
Подъ скипетромъ этимъ возродится Польша, свободная въ своей вѣрѣ,
въ языкѣ, въ самоуправленіи.
Одного ждетъ отъ васъ Россія — такого ж е уваженія къ правамъ тѣхъ
народностей, съ которыми связала васъ исторія.
Съ открытымъ сердцемъ, съ братски протянутой рукой идетъ вамъ
навстрѣчу Великая Россія. Она вѣритъ, что не заржавѣлъ мечъ, разившій
врага при Гринвальдѣ.
Отъ береговъ Тихаго океана до Сѣверныхъ морей движутся Русскія рати.
З а р я новой жизни занимается для васъ.
Да возсіяетъ въ этой зарѣ знаменіе Креста —символъ страданія
воскресенія народовъ.

Верховный Главнокомандующій, Генералъ-Адъютантъ

„НИКОЛАЙ".

1/14 августа 1914 года.

—

3 1 8

и

ВОЗЗВАНІЕ ВЕРХОВНАГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩАГО.

РУССКОМУ

НАРОДУ.

Братья!
Творится судъ Божій.
Терпѣливо, с ъ христіанскимъ смиреніемъ, въ теченіе вѣковъ томился
Русскій народъ подъ чужеземнымъ игомъ, но ни лестью, ни гоненіемъ
нельзя было сломить въ немъ чаяній свободы.
Какъ бурный потокъ рветъ камни, чтобы слиться съ моремъ, т а к ъ
нѣтъ силы, которая остановила бы Русскій народъ въ его порывѣ къ объединенію.
Да не будетъ больше подъяремной Руси. Достояніе Владиміра Святого, земля Ярослава Осмомысла, князей Даніила и Романа, сбросивъ иго,
да водрузитъ стягъ единой, великой, нераздѣльной Россіи.
Да свершится Промыселъ Божій, благословившій дѣло великихъ собирателей Земли Русской,
Да поможетъ Господь Царственному Своему Помазаннику Императору
Николаю Александровичу всея Россіи з а в е р ш и т ь дѣло великаго к н я з я
Ивана Калиты.
А ты, многострадальная братская Русь, встань на срѣтеніе Русской рати.
Освобождаемые русскіе братья!
Всѣмъ намъ найдется мѣсто на лонѣ Матери Россіи. Не обижая мирныхъ людей, какой бы они ни были народности, не полагая своего счастья
въ притѣсненіи иноземцевъ, к а к ъ это дѣлали швабы, обратите мечъ свой
на врага, а сердца свои к ъ Богу съ молитвой з а Россію, з а РУССКАГО ЦАРЯ.

Верховный Главнокомандующій Генералъ-Адъютантъ

„НИКОЛАЙ".

5-го августа 1914 года.

-

3 1 9

В 0 3 3 В А Н 1 Е

В Е Р Х О В Н А Г О

НАРОДЫ

Г Л А В Н О К О М А Н Д У Ю Щ А Г О .

АВСТР0-ВЕНГР1И!

Вѣнское правительство объявило Россіи войну за то, что Россія, вѣрная своимъ историческимъ завѣтамъ, не могла оставить беззащитной Сербію
и допустить ея порабощеніе.
Народы Австро-Венгріи!
Вступая во главѣ россійскаго войска въ предѣлы Австро-Венгріи, Именемъ Великаго Русскаго Царя объявляемъ вамъ, что Россія, не разъ уже
проливавшая кровь за освобожденіе народовъ отъ иноземнаго ига, ничего
иного не ищетъ, кромѣ возстановленія права и справедливости. Вамъ, народы Австро-Венгріи, она т а к ж е несетъ теперь свободу и осуществленіе
вашихъ народныхъ вожделѣній.
Австро-венгерское правительство вѣками сѣяло между вами раздоры
и вражду, ибо только на вашей розни зиждилась его власть надъ вами.
Россія, напротивъ, стремится только к ъ одному, чтобы каждый изъ
васъ могъ развиваться и благоденствовать, храня драгоцѣнное достояніе
отцовъ — языкъ и вѣру, и, объединенный съ родными братьями, жить въ
мирѣ и согласіи съ сосѣдями, уважая ихъ самобытность.
Увѣренный, что вы будете всѣми силами содѣйствовать достиженію
этой цѣли, призываю васъ встрѣчать русскія войска, какъ вѣрныхъ друзей и борцовъ за ваши лучшіе идеалы.
Верховный Главнокомандующій, Генералъ-Адъютантъ

„НИКОЛАЙ".

Августъ 19U года.

—

3 2 0

—

о гААВ

АЕ

НI

Е.

Славянская сторона Великой войнЬі—проф. Н. В. Ястребова
Габсбурги, ГогенцоллернЬі и ВиттелЬсбахи — Сенатора,
барона М. А. Таубе

33

Историческія причинЬі русско - французскаго союза —
А. М. Оссендовскаго
Тройственное согласіе и Германія—проф. А. А. Пиленко
Н а ч а л о войнЬі—ген.-майора М. О. Блома

53
6і
119

3

Мобилизація вЪ Гсрманіи и Австро-Веигріи. — Наступленіе германцевЪ во Францііі іі pocci'ii,

М о б и л и з а ц і я воіоіощихЪ ф л о т о в Ъ и первЬіе морскіе
бои — кап.-лейт. В. Г. Энгельмана

137

Велрп^ая война—ген.-майора М, О. Блома

ібі

Развитіе боевЪ на заііадномЪ фронтЪ.—Сраженіе при Шарлеруа,—
I Іаступлепіе германцевЪ кЪ Паримсу, — СраженКе на МарнѢ.—раавитУс
ОосвЪ па русскомЪ фронт'Б.

ВерховнЬій Главнокомандуіощій русской арміей. Его
Император, ВЬісочество Великій князЬ Н и к о л а й
НиколаевичЪ — кап. лейт. В. Г. Энгельмана
...
ГенералиссимусЪ Ж о ф ф р Ъ — кап.-лейт. В. Г. Энгельмана
белЬгійскій нейтралитетЪ и его нарушеніе — проф.
А. А. Пиленко
Вояѵди Р у с с к о й Арміи—полковника А. Дмитревскаго

191
197
203
243

Генера.\Ъ I. Н. ИваыовЪ, — Геыера^\Ъ Ы. В. рузскій. — ГенералЪ
П. К. рененнкампфЪ.—ГенералЪ А. А. ОрусиловЪ.

ГерманизмЪ и Славянство — п^оф. А. А. Пиленко

263

ОфищалЬнЬіе документЬг

315

7-S7

ШЭД

ш

I

.^ts

І5

jii