Текст
ISSN O130-5972
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖУРНАЛ
АНАДЕМИИ НАУК СССР
2
1985
fe :?£
miiihh.*
химия и жизнь
Издастся
с 1965 годе
Ежемесячный .мучно-пгч улярныи журнап Ака/*
№ 2 февраль
Москва 198 i
Размышления
Из пнссм ь редакцию
Сорокалетие Победы
Страницы истории
Гипотезы
Живые лаборатории
Фотоинформация
Веши и вещества
Технолошя и природа
Земля и ее обитатели
Ресурсы
Болезни и лекарства
Ученые досуги
Э. А. Абелева, Г. И. Абелев. ЭТИКА: ЦЕМЕНТ НАУКИ
Б. В. Вольтер. КТО ЖЕ ОТКРЫЛ КОЛЕБАТЕЛЬНЫЕ
РЕАКЦИИ?
С. Чаморовский. ЕЩЕ ОДНО ЗАКРЫТИЕ
В. А. Энгельгардт. ЖИЗНЬ И НАУКА
В. И. Иванов. ДВА ОТКРЫТИЯ ПРОФЕССОРА РИЧА
Александр Рич : «МОЯ ЦЕЛЬ — УЗНАТЬ ВО ВСЕХ
ДЕТАЛЯХ, КАК РАБОТАЮТ БИОЛОГИЧЕСКИЕ
МОЛЕКУЛЫ»
С. И. Вольфкович. СОВРЕМЕННАЯ ХИМИЯ И ВОЙНА
А. И. Бернштейн. В ГОНДОЛЕ — ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
Б. А. Курчий, Г. Н. Койдан. ЧТО РЕГУЛИРУЮТ
РЕГУЛЯТОРЫ РОСТА
Ю. П. Лаптев. СИМОНДСИЯ, ОНА ЖЕ ХОХОБА
САМОЕ ДРЕВНЕЕ ЗОЛОТО
Р. К. Акчурин. НЕСДАЮЩАЯСЯ ПОСУДА
А. П. Меркин, М. И. Зейфман. МИКРОКЛИМАТ КВАРТИРЫ
В. В: Крючков. РАНИМОСТЬ СЕВЕРА
С. Старикович. БЕЛЫЙ КЛЮВ, АЛАЯ БРОВЬ
Е. И. Таубман, О. И. Бодюл. КАК ОБЕЗВРЕДИТЬ
ХОЛОДИЛЬНИК
М. Кривич. ПОРТФЕЛЬ С ТЫСЯЧЕЙ ПАР БАШМАКОВ,
ИЛИ СЕКРЕТ «МАСИСА»
Т. Д. Попова. ПОПАСТЬ В ДЕСЯТКУ
ВТОРГАЕМСЯ В СПОРНУЮ ОБЛАСТЬ...
А. Гланц. РЫБА-ЧАСЫ
2
8
9
12
IS
f9
24
27
36
40
45
46
50
55
59
76
78
82
87
89
Фантастика
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
художника Г. Басырова
к сообщению об открытии
108-го элемента.
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — гравюра по дереву
«Сапожник» швейцарского
художника Поста Аммана
A539—1591). Создатели
современной обуви охотно
используют традиционные
элементы старинных моделей,
а современные обувные фабрики —
и приемы сапожников далекого
прошлого наряду с самой
передовой технологией. Об этом
рассказано в репортаже «Портфель
с тысячей пар башмаков, или
секрет «Масиса»
В. Покровский. ШАРЛАТАН
90
ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ
ИНФОРМАЦИЯ
ПРАКТИКА
ОБОЗРЕНИЕ
БАНК ОТХОДОВ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
ПЕРЕПИСКА
10
33
34
42
69
70
93
94
96
V
."•£
■ * * ?
**^г*л* *д*л*а>-
w<>**~<
i
~ "/ЛИ*
fe*C**l
A«r
k>, ,* £>.
*^>^. V
ЗГ>7
'*>Yi+
Ilk* !^l
wv> *^v
;vt
■w&
* jl * H>*f* ^ . "ж
П*
4*. r>. /a ".
4V<U*
%£%?*
!*•*
Этика:
цемент науки
Кандидат биологических наук
Э. А. АБЕЛЕВА,
доктор биологических наук
Г. И. АБЕЛЕВ
Непредсказуемость открытий — а они
составляют главную ценность науки,
неожиданность ее поворотов,
открывающих вчера еще не существовавшие
горизонты, отсутствие готовых путей для
достижения ее не сформулированных
еще целей делают организацию науки
по обычным моделям невозможной и не
позволяют управлять ею так, как
управляют, например, промышленностью.
Каким же цементом скреплено это на
редкость прочное и вместе с тем
динамичное сооружение? В отличие от других
видов человеческой деятельности
организация науки определяется, прежде
всего, этикой ее строителей. Ибо главное
в ее организации не может быть
определено однозначно, не может быть
регламентировано и формализовано и
зависит от совести самих ученых.
Цель науки — выявление и
исследование законов природы, поиск истины.
Наука ищет общее в различном и
различное в общем, пытается постичь
сущность окружающего нас мира, изучая
механизмы и взаимосвязи явлений. При
этом научный поиск основан на
естественной потребности человека понять,
объяснить, найти простые первопричины
всего наблюдаемого многообразия
природы.
Пути поиска уникальны, они часто
основаны на интуиции и
индивидуальности ученого, требуют от него
глубокого интереса, нестандартного подхода,
сильного воображения, настойчивости и
мужества. В поиске громадную роль
играет случай, даже везение; ученый,
ведущий поиск, незаменим, как
незаменим художник или композитор.
Наука не исчерпывается поиском.
Пожалуй, даже большая ее часть
относится к разработкам. Но поиск —
острие науки. Созданию оптимальных
условий именно для поиска и должны
быть подчинены структурная
организация и этика науки.
Какие же особенности организации
науки призваны обеспечить свободу
поиска, его объективность и
эффективность? Мы можем назвать три
фактора.
Полицентричность. В целом в мировой
науке свобода поиска определяется,
главным образом, ее организационной
полицентричностью. Наука
финансируется из разных, не связанных друг с
другом источников — общих
государственных бюджетов, международных
фондов, промышленных,
сельскохозяйственных и медицинских фондов, из средств
университетов и даже средств частных
лиц.
Совершенно особое значение имеет
международный характер науки,
гарантирующий ее от одностороннего
давления политики, религии, конъюнктуры,
от узкопотребительского подхода.
Существенно, что в международном
характере науки заинтересованы не только
ученые, но и государства: ни одному
государству не под силу, да и
невыгодно, развивать науку во всем ее
объеме самостоятельно.
Полицентричность науки
обеспечивается также разнообразными
возможностями для публикаций результатов
исследований. Существование множества
научных журналов, перекрывающихся по
тематике (что обычно преподносится
как несчастье XX века), автономных
и независимых в своих решениях, с
разными составами редакционных
коллегий, обеспечивает публикацию
результатов практически любого исследования
или любой идеи, если только они
выполнены с учетом элементарных
технических требований и содержат хоть
какой-то элемент нового. И в этом
случае особое значение имеют
международные научные журналы, свободные
от локальной предвзятости.
Совершенно очевидно, что
полицентричность в поддержке и публикации
исследований и международный
характер науки создают гарантию для
разработки любого научного направления
и любой идеи, делают невозможным
административное подавление научных
направлений и твердо гарантируют
права меньшинства в науке. Очевидно
также, что полицентричность оставляет
только одну возможность существенно
1*
3
повлиять на развитие науки —
убедить ученых в правильности и
ценности новой идеи.
Принцип цикличности. Настоящая
наука начинается там, где известные
факты и выводы из них не дают ни
решения проблемы, ни даже пути к реше-
_ нию, когда все определяет интуиция
исследователя. ТТоэтому субъективизм,
неотделимый от интуиции, служит
основой научного поиска, его движущей
силой и главной ценностью.
Но как идеи и факты, добываемые
субъективно настроенными учеными,
складываются в объективную научную
истину?
Для науки факты начинают
существовать лишь после их независимого
воспроизведения. Причем
воспроизведение не носит, как правило, характера
преднамеренной проверки
добросовестности автора. Просто чтобы идти дальше,
надо сначала воспроизвести уже
полученные результаты, поскольку иначе их
невозможно использовать в иной системе
взглядов, в иных условиях и для других
целей. В ходе многократных и
разносторонних воспроизведений научных
данных из них постепенно отсеивается
исходный субъективизм, случайные и
несущественные элементы; эти данные
дополняются и уточняются и, в конце
концов, входят как окончательные,
полностью воспроизводимые в систему
научных знаний.
Иначе говоря, научные факты или идеи
начинают жить не с момента их
получения или публикации, но лишь после того,
как они «запускают» новый цикл
исследований или включаются в уже
существующий цикл, индуцированный другими
данными или идеями.
Из этого вытекает ряд конкретных
организационных следствий. Во-первых,
дублирование в поисковых
исследованиях не только не вредно, но абсолютно
необходимо. Во-вторых, неадекватность
«метода комиссий»: никакая комиссия
не может заменить естественной
цикличности в становлении научной
истины.
Таким образом, научный подход вовсе
не исключает субъективизма; более того,
он питается субъективизмом даже в его
крайних проявлениях как неизбежным
следствием полного раскрытия
индивидуальности исследователя. Научная
этика дает исследователю даже право на
ошибки. Но при этом наука извлекает из
деятельности ученого только
положительные элементы, оставаясь
безразличной ко всему остальному.
Стимуляция лучшего- Высокую
эффективность научного поиска
обеспечивают два механизма. Первый из них
автоматический — хорошая продуктивная
идея, ценное и воспроизводимое
наблюдение естественным образом привлекают
внимание исследователей, и фронт работ
в новом направлении сам собой
расширяется за счет менее актуальных работ.
Второй механизм организационный —
финансирующие организации,
опирающиеся на мнение компетентных
специалистов, стимулируют наиболее
активно работающих исследователей, в
результате чего то или иное направление
становится доминирующим в данной
области науки.
Бесперспективное исследование или
исследование, не индуцировавшее цикла
«расширенного воспроизводства», не
привлекают притока свежих сил и при
современных темпах развития науки
быстро и прочно забываются. При этом
важно подчеркнуть — никто специально
ни с чем не борется — все происходит
как бы само собой. Но лишь при
условии, что нет внешних
некомпетентных вмешательств во внутренний
ход развития науки, в ее самостоятельно
сложившиеся организационные
принципы.
В профессиональной этике ученого
можно выделить вопросы, связанные как
с собственно исследовательской работой,
так и с научно-организационной
деятельностью.
Точность фактического материала —
основа науки. Профессионального
исследователя в этом отношении может
характеризовать даже некоторый
педантизм — излишняя, казалось бы,
скрупулезность в изложении фактов. Что же
касается существа этих фактов, то
заранее предполагается, что они верны.
Недобросовестное или просто
несерьезное отношение к научным фактам
ведет к самому страшному для
исследователя — к научной смерти. Человек
продолжает жить и работать, но работ
его не читают и не цитируют, он как бы
перестает существовать для науки.
Причем никому не интересно, почему данные
не воспроизвелись — из-за
недобросовестности или просто из-за ошибки.
И хотя право на ошибку —
неотъемлемое право исследователя,
злоупотреблять этим правом не позволено никому.
4
Далее. Решая какой-то вопрос,
исследователь сначала старается собрать все,
что было сделано в этой области до него,
и затем, естественно, в ходе работы
следит за текущей литературой. Публикуя
затем полученные результаты, автор
ссылается на все родственные работы
вне зависимости от своего к ним
отношения. Он имеет полное право высказать
свое отношение к цитируемой работе,
но замолчать труд предшественника или
современника — неэтично: требуя
честности к себе, мы должны тщательно
соблюдать ее по отношению к другим.
Впрочем, дело не только в неизбежном
общественном порицании за
умалчивание достижений коллег. Есть особая
прелесть в открытом и честном общении
с коллегами, в чувстве общности
интересов и доверии. И особенно приятно
убеждаться во взаимности таких
отношений.
Этика индивидуального исследования
непосредственно смыкается с этикой
руководства научной группой или
лабораторией. Это особая тема. По существу,
здесь мы имеем дело с коллективным
исследованием или комплексом
исследований, и отношения участников этой
общей работы должны определяться
их реальной ролью в ее замысле и
осуществлении, а не административным
положением. Лаборатория
жизнеспособна как плодотворно работающий
коллектив только в том случае, если положение
ее сотрудников соответствует и
органически вытекает из их действительной
роли в исследованиях, и это затем
находит адекватное отражение в
совместных публикациях. В случаях же, когда
такого соответствия нет, рано или поздно
возникают ложные отношения, идущие
во вред делу и приводящие к распаду
коллектива.
Соблюдение этических норм, верность
духу науки играет определяющую роль
и в деятельности ученого,
непосредственно не связанной с его личными
исследованиями,— там, где он выступает в
качестве судьи работ своих коллег и
принимает решения, влияющие на ход
развития науки.
Этическое положение ученого в
научно-организационной сфере более
сложно, чем в области исследования. Его
личная позиция формально отделена от
принятия решения ученым советом или
редколлегией журнала, что опять же
чисто формально освобождает эксперта
от моральной ответственности за
принятое, решение. В то же время подобная
процедура обезличивает принятое
решение, дробит ответственность за него,
лишает этическую позицию ученого той
очевидности, какой она обладает в сфере
индивидуального исследования.
Само принятие решений тоже далеко
не однозначно. Следует ли голосовать
за недостаточно сильную диссертацию
талантливого и перспективного
исследователя? Надо ли поддерживать хорошего
администратора в его продвижении в
чисто научной сфере? Следует ли
учитывать этические аспекты деятельности
ученвго при оценке, поддержке или
критике его научной программы?
Таким образом, в
научно-организационной сфере как скрытая
ответственность за решения, так и сама их
возможная множественность ослабляют
этическую позицию ученого, временами
делают ее гибкой до аморфности,
чувствительной к давлению конъюнктуры,
администрации и даже чисто личных
интересов. Но именно поэтому в
научно-организационной сфере ученый с особой
остротой сталкивается с истинно этическими
проблемами — проблемами, за решение
которых он либо дорого платит и сам
непосредственно ничего не получает, либо
сам ничего не платит, а за-его решения
расплачиваются другие.
Мы не беремся формулировать
этические нормы для конкретных ситуаций
научно-организационной деятельности,
хотя полагаем, что во многом они
совпадают с нормами, принятыми в
собственно научной работе — строгим
отношением к фактам и честностью
по отношению к коллегам. Но одно
положение профессиональной этики
имеет, по-видимому, особое значение
в научно-организационной сфере —
это терпимость.
Печальные примеры из истории науки
показывают, сколь вредоносны бывают
фанатически убежденные в своей
непогрешимости ученые, в особенности
имеющие заслуженный авторитет,—
даже если они не прибегают к мерам
административного воздействия на
инакомыслящих. Их ошибочные или
поверхностные суждения о работах
начинающего или менее удачливого коллеги,
высказанные публично, приобретают
подчас силу окончательного приговора
в глазах общества и подрывают
уверенность в правильности выбранного пути
у самого автора исследования.
Научная терпимость предполагает
5
широту взглядов, глубокое понимание
принципов организации науки,
подлинную заинтересованность в ее прогрессе;
она требует от ученого преодоления
личной ограниченности, личных
симпатий и антипатий, а когда нужно, и
совершения поступков, даже
противоречащих собственным интересам. То есть,
если субъективизм в сфере
исследования — явление нормальное и даже
полезное, то предельная объективность
и терпимость просто обязательны в
научно-организационной деятельности.
Вместе с тем, научная терпимость
может быть плодотворной лишь в
сочетании с абсолютно принципиальным,
нетерпимым отношением к
безграмотности и халтуре, к позерству, к
проповедям «единственно правильных путей»
в науке — то есть ко всему
неподлинному, противоречащему научной этике.
Принципы научной этики просты и
естественны; хотя они и несколько
стесняют крайние проявления темперамента
и индивидуальности, их польза и для
ученого, и для науки в целом абсолютно
очевидна. Так почему же научная
принципиальность не так уж часта, как
следовало бы ожидать, и почему временами'
ее проявление воспринимается чуть ли
не как акт гражданского мужества?
Очевидно, что постоянное движение
науки вперед сталкивается с ее же
собственным консерватизмом как в чисто
научной, так и в организационной
сферах. Также очевидно, что личные
интересы ученого время от времени
мешают ему быть вполне объективным
и этичным. Однако нам кажется, что
главное заключается не в этом. Для
последовательного соблюдения норм
профессиональной этики необходимы два
условия — независимость ученого и
высокая требовательность
общественного мнения.
Независимость ученог© предусмотрена
на всех уровнях организации науки
и обеспечивается ее полицентризмом,
правовым статусом ученых советов и
экспертов, не зависящих от
администрации, тайным голосованием и
анонимными рецензиями там, где это
необходимо, а также правом всех
исследователей открыто высказывать и обсуждать
любые мнения по рассматриваемым
вопросам на научных собраниях. Так же
реализуется и общественное мнение,
носителем которого выступают
эксперты, члены ученых советов, редколлегий
и проблемных комиссий, а также
участники научных конференций и
комитетов и, наконец, просто читатели научных
журналов.
Но как только нарушается хотя бы
один из принципов организации науки,
ее веками слагавшийся механизм
сразу же дает осечку, причем в первую
очередь страдает этический компонент
системы. Наиболее типичный случай —
ограничение полицентризма или замена
его жесткой моноцентрической
организацией по вертикальной схеме.
При такой организации науки
возникает очень сильная зависимость в
средствах, сотрудниках и самом положении
каждого нижестоящего научного
работника от всей иерархической
административной системы. В этом случае
отстаивание или реализация своей независимой
линии в научной или организационной
сфере, если она не совпадает с линией
руководства, грозит ученому
ослаблением положения или даже потерей работы.
Естественно, что ученый не может
постоянно рисковать своей работой,
не может без конца расшатывать свое
положение. В его этике возникает
граница, отделяющая возможные отступления
от профессиональной этики от
невозможных,— граница весьма
субъективная, растяжимая и со временем все легче
поддающаяся давлению ситуации.
Обычный ее предел — честность в
собственном исследовании при невмешательстве
и компромиссах в
научно-организационной деятельности.
Размягчается и общественное мнение,
которое не может требовать от ученого „
постоянного риска. Оно не простит
нарушение этики ради карьеры, но и не
осудит компромисса, вызванного
объективными обстоятельствами. А это, в свою
очередь, облегчит дальнейший сдвиг
резиновой границы соглашательства,
пока два-три мужественных поступка —
а по существу просто нормальных акта
научного и человеческого достоинства —
не прекратят этот процесс.
Весьма типично и другое явление,
питающее беспринципность,— явление,
в основе которого лежит утрата
независимости и которое можно обозначить
формулой «человек не на своем месте».
Если ученый занимает свое место по
праву, то это порождает в нем чувство
устойчивости, независимости,
внутренней свободы и уравновешенности, то
есть создает условия, когда легко
услышать голос совести. Такой человек
дорожит своей честью, он чувствует себя ор-
6
X
ганической частью науки, ее носителем
и деятелем, для него изменить
принципам науки значит лишить себя смысла
собственного существования.
Иное дело — человек не на своем
месте. Профессиональная этика без
профессионализма превращается в мертвую
формальность. Нет внутренней
уверенности ни в себе, ни в собственном мнении;
нет не только внутренней, но и внешней
независимости, так как своим
положением ты кому-то обязан; надо казаться
не тем, что ты есть, надо не жить, а
играть роль, надо подбирать людей от
тебя зависимых,— человек не на своем
месте неизбежно порождает подобных
себе, так как только на них он и может
надежно опереться.
Человек не на своем месте, если он
не враг себе,— враг научной этики. Ибо
этика поддерживает естественную
структуру науки, естественную иерархию ее
членов, основанную на научном
авторитете, или точнее, на авторитете в той
функции, которую выполняет ученый или
администратор. Человек не на своем
месте — явление гораздо более грозное,
чем просто пустое место; это активно
опустошающая сила, создающая вокруг
себя мертвую зону. Из-за таких людей
простые нормы научной этики
становятся временами недостижимыми идеалами,
требующими подлинно гражданского
мужества, риска и энергии,
заслуживающих лучшего применения.
В жизни ученого нередко возникают
ситуации, когда ради этичного поступка
он вынужден жертвовать интересами
своей собственной работы. Причем
эффект такого поступка кажется иногда
несоизмеримо меньшим платы за него.
Стоит ли спешить с докладом или
публикацией важного исходного
наблюдения, зная, что более сильные
лаборатории смогут быстрее его разработать и
исчерпать найденную вами жилу? Стоит ли
высказываться в защиту или против чего-
либо, зная, что все уже предрешено и
изменить дело шансов нет? Стоит ли
отказываться от предлагаемого отли чного
места, где вы заведомо сможете быть
полезным, если ваш предшественник
или конкурент устранен неэтичным
способом? И, наконец, допустимо ли
ученому выражать свой протест против
неэтичных решений администрации уходом
с работы, идя тем самым на заведомое
снижение темпа исследований, потерю
времени, спад результативности и вред
коллегам? Вот краткий перечень
проблем, с которыми не часто, но все же
приходится сталкиваться ученым, и
которые решаются ими на основе
собственного понимания научной этики и
требований общественного мнения.
Один из наиболее распространенных
принципов при выборе решения (а
точнее, при воздержании от него) — это
принцип прагматический. Он исходит
из необходимости соизмерять реальный,
непосредственный результат поступка с
его «стоимостью», то есть с теми
потерями и вредом, которые получает
совершающий его ученый или даже дело, ради
которого этот поступок совершается.
При этом крайне существенно, что и
результат, и плата за него оцениваются
не в моральных, а так сказать, в
материальных категориях, то есть с позиций
конкретного интереса того дела, ради
которого возникла этическая ситуация.
Отсюда возникают типичные
вопросы — чем реальным я могу помочь
в данной ситуации, а если не могу, то
стоит ли реагировать? Не сделаю ли я
хуже для дела своим принципиальным
поведением? Имею ли я право рисковать
своей работой и положением своих
сотрудников? Это часто и удерживает
нас от этичных поступков, особенно
в научно-организационной сфере.
Однако при прагматическом подходе,
во-первых, полностью игнорируется
громадный моральный ущерб для самого
ученого, ставшего на путь морального
компромисса, во-вторых, подрываются
этические основы научного сообщества,
и в-третьих, опасность представляют
собой отдаленные последствия
неэтичных поступков.
Мы уже говорили о том, что ученый
плодотворен лишь при наличии
внутренней свободы, когда он следует своим
собственным научным интересам,
доверяет своему мнению, эмоционально
живет в мире научных понятий и
чувствует себя живой плотью науки.
Такое состояние достигается не вдруг,
а в результате многочисленных (и
подчас болезненных) проб и ошибок,
переживания подлинного и внешнего
успеха, подлинных и внешних.удач,
отказа от влияний моды и честолюбия. И чем
с большим трудом достигнуто состояние
внутренней свободы, тем оно дороже
ценится и тем сильнее оберегается.
Но внутренний мир неразделим, и,
предавая принципы научного
сообщества, ученый теряет внутреннее равнове-
7
сие и убивает в себе способность
получать удовлетворение как от самого
исследования, так и от его результатов.
Мы подчиняемся требованиям этики
прежде всего для самих себя, а не для
кого-то, кому мы помогаем, и не для
конкретного, осязаемого результата. Мы
подчиняемся этим требованиям
зачастую с досадой и раздражением, но
подчиняемся потому, что иначе
поступить не можем. Изменяя научной
совести, мы убиваем в себе исследователя.
Однако каждый этический поступок
несомненно дает не только личный,
но и общественный эффект, который
невозможно оценить с
узкопрагматических позиций. Нам кажется, что
реальный эффект этических поступков
возникает лишь из их совокупности, причем
элементы этой совокупности не просто
суммируются, а становятся как бы
началом цепной реакции — они могут
либо дать взрыв, либо кончиться
тупиком. Предсказать же результат каждого
конкретного этического поступка, как
правило, невозможно.
В чем же все-таки выражается эффект
таких малорезультативных, с
прагматической точки зрения, поступков?
Во-первых, в обострении сознания
личной ответственности у каждого, кто
участвует в принятии решения.
Во-вторых, в формировании и
повышении требовательности общественного
мнения — мощного органа
профессиональной этики,— для чего все должно
быть названо своими именами.
И, наконец, в силе примера, в силе
первого прорыва, исходного толчка,
который приводит в движение метастабиль-
ную часть научного сообщества.
Заканчивая наш очерк, мы надеемся,
что он привлечет внимание к этическим
аспектам научной деятельности,
которые, на наш взгляд, не менее важны
для прогресса науки, чем чисто
материальные факторы.
Авторы приносят свою искреннюю
благодарность профессорам А. Е. Гурви-
чу и Л. Н. Фонталину за ценные
замечания и мысли, высказанные ими при
обсуждении затронутой проблемы и
использованные в настоящей статье.
Кто же открыл
колебательные
реакции?
Об этих реакциях «Химия
и жизнь» писала
неоднократно. Их открытие
связывают с именем Б. П. Бе-
лоусова, который в 50-х
годах заметил колебания при
каталитическом
взаимодействии лимонной кислоты с
броматом калия. Это
явление — в немалой степени
благодаря вашим
публикациям — стали называть первой
колебательной реакцией.
Отдавая должное
экспериментальному мастерству Белоу-
сова, тем не менее считаю
должным дополнить
информацию о такого рода
процессах.
«Прошло уже более
100 лет, как было впервые
обнаружено, что гомогенная
химическая реакция может
протекать колебательным
образом». Эти слова взяты
из статьи, опубликованной
в 1949 г. «Журналом
физической химии» (т. XXIH,
№ 3, с. 258). Ее автор,
И. Е. Сальников, представил
подробную библиографию
ранних работ по
колебательным реакциям, первая из
которых датирована 1834
годом. Собственная же первая
работа Сальникова по этой
проблеме выполнена
совместно с его учителем
Д. А. Франк-Каменецким
в 1941 г. и опубликована
в том же журнале двумя
годами позднее (т. XVII,
№ 3, с. 79). Были также
публикации в «Докладах
АН СССР» за 1948 г.
Авторы обобщили накопленный
к тому моменту
экспериментальный материал,
впервые применив
математический аппарат молодой в
то время теории колебаний,
введя на страницы
химических журналов понятия,
без которых анализ
подобных систем немыслим:
автоколебания, предельные
циклы, бифуркации.
Примечательна судьба
кандидатской диссертации
Сальникова, посвященной
химическим автоколебаниям
и завершенной в 1947 г.
в столичном Институте
химической физики. Она не
нашла понимания со
стороны некоторых видных
химиков, и после семинара
соискатель, по совету своего
научного руководителя
Д. А. Франк-Каменецкого,
вернулся в Горький, откуда
был ранее командирован в
Москву, и год спустя
успешно защитился в Горьковском
университете. Там к этому
времени сформировалась
всемирно известная школа,
разрабатывавшая теорию
колебаний. Тема же
исследования, кстати, была
предложена Сальникову еще в 1940 г.
ее основателем, академиком
А. А. Андроновым.
Справедливости ради
следует отметить, что и в Моск-
8
ве далеко не все химики
встретили новое
направление в штыки. Публикации
Сальникова представляли в
«Доклады АН СССР»
академики Н. Н. Семенов и
В. Н. Кондратьев; работы
по химическим колебаниям
вызвали интерес Н. М.
Эмануэля и Н. С. Ениколопова.
Тем не менее после
защиты его исследования были
прекращены, и автор
вернулся к ним лишь в 1960 г.
в связи с автоколебаниями,
обнаруженными в процессе
промышленной
полимеризации этилена.
В заключение считаю
полезным отметить такой
факт. В работе,
опубликованной нами совместно с
Сальниковым (Доклады АН
СССР, 1963, т. 152, с. 171),
доказано, что химические
колебания возможны не
только в сложных системах
типа белоусовской, но и —
при определенных
условиях — даже в простейшей
мономолекулярной реакции,
происходящей в проточном
реакторе с отводом тепла
через стенку.
Доктор технических наук
Б. В. ВОЛЬТЕР
Еще одно
закрытие
В июньском номере «Химии
и жизни» за 1982 г. была
опубликована интересная
статья П. Катинина
«Неудавшийся каскад, или
История одного закрытия». Мне
кажется, что читателям
журнала будет любопытно
узнать продолжение этой
истории.
Напомню вкратце, о чем
шла речь в статье П.
Катинина.
Молодой американский
биохимик М. Спектор
обнаружил в 1980 г. в раковых
опухолях ферменты,
вызывающие злокачественное
перерождение клеток, и
показал, чем эти ферменты
отличаются от нормальных.
Работа была выполнена за
очень короткое время и
имела шумный успех.
Обозначились контуры стройной
молекулярной теории рака.
Многие исследователи
меняли направление работы,
чтобы принять участие в
«финальной гонке за раком».
Однако при ближайшем
рассмотрении выяснилось, что
результаты опытов
Спектора были фальсифицированы.
Желая получить тот
результат, который казался ему
правильным, молодой
ученый просто подменял в
исследуемой системе одни
белки другими. Последовало
разоблачение, скандал,
научная карьера блестящего
исследователя закончилась.
Статья завершалась
сообщением о том, что он забрал
свою диссертацию и,
казалось, ушел из науки...
Однако довольно скоро
имя М. Спектора появилось
в другой, не менее
популярной области биохимии —
биоэнергетике. В 1980 г.
в журнале "Proceedings of
National Academy of Science
USA" вышла его работа
в соавторстве с Дж. Винд-
жетом, в которой
утверждалось; что обнаружен белок,
играющий важную роль в
фотосинтезе, а точнее, в
процессе выделения растениями
кислорода. Тут необходимо
отметить, что, хотя
способность растений выделять
кислород под действием
света была открыта в конце
XVIII века, молекулярные
механизмы этого процесса и
по сей день остаются
малоизученными. В настоящее
время твердо установлено,
что кислород образуется при
окислении воды
хлорофиллом и что окисление это
не прямое, а катализируется
сложным ферментом или
набором ферментов. О
строении и механизмах действия
этих ферментов известно
было очень мало.
Именно поэтому
сообщение исследователей о том,
что им удалось открыть
белок, катализирующий
фотосинтетическое
окисление воды и выделение
кислорода, привлекло к себе
широкое внимание. В вышедшей
недавно книге профессора
Корнеллского университета
Р. Клейтона «Фотосинтез.
Физические механизмы и
химические модели» (М.:
Мир, 1984) описанию
опытов Спектора и Винджета
уделено несколько страниц.
Многие из ученых,
посвятивших гизучению
фотосинтеза долгие годы, были бы
польщены таким вниманием
со стороны одного из
патриархов современной
биоэнергетики фотосинтеза.
Однако и тут М. Спектот
ра ожидало разочарование.
Выводы этой его
нашумевшей работы, а также
защищенной в 1980 г.
диссертации оказались
опровергнуты другими авторами.
Тщательные исследования,
проведенные в лабораториях
США и. Японии, показали,
что обнаруженный Спекто-
ром белок действительно
существует, однако ничего
общего с
фотосинтетическим выделением кислорода
не имеет. Он представляет
собой всего лишь фрагмент
другого белка — так
называемого фактора CFj,
который входит в состав
фотосинтетической мембраны.
Фактор CF| давно известен
и интенсивно исследуется.
Способность его фрагментов
катализировать выделение
кислорода подтверждена не
была. Ошибка могла
заключаться в недостаточной
очистке препарата,
исследованного Спектором: вполне
возможно, что в нем
присутствовали истинные
белки-катализаторы или
неорганические активаторы (например,
ионы марганца).
Так или иначе, еще одно
открытие незадачливого
исследователя подверглось
«закрытию». В данном
случае речь, по-видимому, идет
не о подлоге, а о
недостаточно аккуратном
эксперименте и его поспешной
интерпретации. Масштаб
взлета и падения не тот, однако,
как показывает и этот опыт,
чрезмерное стремление к
успеху — опасный поводырь
в науке.
Кандидат биологических наук
С. ЧАМОРОВСКИЙ
Тяжелыми ионами физики называют ионы всех элементов,
кроме водорода и гелия. Эти ионы на специальных
ускорителях разгоняют до релятивистских скоростей и
направляют на мишени из урана и других элементов. В тех
случаях, когда ионам удается преодолеть естественное (ку-
лоновское) отталкивание одноименно заряженных частиц
и слиться с ядрами мишени, образуются компаунд-ядра,
которые могут быть и ядрами новых элементов. Важно
только, чтобы это составное ядро избавилось от
избыточной энергии, испустив лишь нейтроны и гамма-кванты.
И, конечно, нужно уметь зарегистрировать эти очень
редкие события. Дело осложняется малым временем жизни
далеких трансуранов, а также фоновым излучением попутно
образующихся ядер известных элементов.
Элементы № 102—105 были впервые получены
интернациональными коллективами физиков и радиохимиков Дубны
под руководством академика Г. Н. Флерова в
классических «горячих» ядерных реакциях, когда уран или
плутоний бомбардировали, в частности, неоном. Из компаунд-
ядра вылетали 4—5 нейтронов, на детекторы «ловили»
единичные атомы 102—105-го элементов, определяли их
свойства...
Позже методом «холодного» синтеза группа Ю. Ц.
Оганесяна получила элементы № 106 и 107. В этих опытах
мишенью служили ядра «магического» свинца или
соседнего с ним висмута. Бомбардировали их ионами хрома,
ускоренными до энергий порядка 5 МэВ на нуклон. Из
составного ядра при этом вылетали 1—2 нейтрона.
Регистрировали новые ядра по осколкам спонтанного деления.
Однако может быть и так: новые ядра не
распадаются на два осколка примерно равной массы, а лишь
испускают альфа-частицы — слепки двух протонов и двух
нейтронов. При временах жизни, измеряемых
миллисекундами, «отфильтровать» такие ядра очень трудно. О том,
что они образовались, судят по радиоактивным
характеристикам хорошо изученных дочерних и внучатых
продуктов. Оттого долгое время не удавалось зарегистрировать
распад образующихся в подобных реакциях ядер
следующего — 108-го элемента. Первые обнадеживающие
результаты были получены в Дубне лишь в 1983 г. А весной
1984 г. в трех ядерных реакциях, проведенных на новом
циклотроне У-400 (в реакциях свинца с железом и
висмута с марганцем), были зарегистрированы 44 случая
распада трех изотопов 108-го элемента с атомными
массами 263, 264 и 265. Все они чрезвычайно короткожи-
вущи и распадаются не спонтанно, а испуская альфа-
частицы. По спонтанному же делению они не менее живучи,
чем 104-й и 106-й элементы,— вывод, очень важный для
теории и практики.
Одновременно три ядра 108-го элемента (изотоп 265108)
были зарегистрированы в аналогичной ядерной реакции,
проведенной на ускорителе «УНИЛАК» группой
западногерманских физиков во главе с профессором П. Амб-
рустером. Располагая уникальным, пока единственным в
мире чрезвычайно селективным масс-сепаратором,
западногерманские физики установили важнейшие характеристики
изотопа 2t,5108: период полураспада — около двух
миллисекунд, энергия альфа-частиц — 10,4 МэВ.
Совокупность этих работ позволяет считать 108-й элемент
открытым. В одном из ближайших номеров журнала
мы расскажем о нем подробнее.
В. СТАИЦО
^ У
Жизнь
при 250 °С —
под вопросом
I- 1>"Ч
В середине 1983 г. появилась сенсационное сообщение о том,
что в подводных термальных источниках, «черных куриль^
щиках», найдены бактерии, способные жить и размножаться
при фантастически высокой температуре: 250 °С (см.
«Химию и жизнь», 1983, № 10). Статья американских биологов
Дж. Барроса и Дж. Деминга в журнале «Nature» выглядела
вполне убедительно, и научный мир принялся бурно
обсуждать возможные последствия этого открытия.
К тому времени уже были известны бактерии, способные
существовать при температуре до 105 с С. Такие
термофильные микроорганизмы изучают сравнительно давно, и их
существование уже не ставит никого в тупик. Совсем другое
дело, если жизнь возможна при 250 °С. Это означало бы
радикальный пересмотр взглядов в биологии, геохимии и даже
в проблеме поиска внеземных форм жизни.
Однако шло время, а новых публикаций ни авторов
открытия, ни чьих-либо еще в подтверждение нашумевших данных
не появлялось. Зато стали появляться критические статьи.
Самая убедительная из них — статья Р. Уайта (университет
штата Вирджиния, США) — опубликована в журнале
«Nature» A984, т. 310, с. 430).
Исходя из того, что известно сейчас науке, а также из
результатов собственных экспериментов, Уайт доказывает, что
при температуре 250 5С белки и нуклеиновые кислоты
функционировать не могут. В таких условиях разрушается
не только их пространственная структура, но очень быстро
(буквально за секунды и даже еще быстрее) рвутся
химические связи, соединяющие аминокислоты в белковые цепи и
нуклеотиды в цепи ДНК и РНК. Столь быстрая деструкция
происходит уже при сравнительно небольших (до 40 атм)
давлениях, повышение давления только ускоряет процесс.
Разлагаются не только биополимеры, но и универсальный
переносчик энергии в клетке АТФ — его концентрация
в растворе падает в тысячу раз за 30 с прогревания при
250 °С. Иными словами, жизнь, основанная на белках и
нуклеиновых кислотах, при 250 °С существовать не может
вообще.
Но Баррос и Деминг снабдили свою статью фотографиями
бактерий из «черных курильщиков», сделанными после
длительной инкубации микроорганизмов при 250 °С. Что же они
наблюдали? Уайт, в распоряжении которого не было этих
бактерий, проделал модельный опыт. Он взял самые обычные
клетки (сперму быка, кишечную палочку) и стал прогревать
их при 250 °С и давлении 40 атм. Сквозь стекло было видно,
что получился мутный бульон. Однако после охлаждения
бульон просветлел и под микроскопом обнаружились
сферические тельца, очень напоминающие бактериальные
клетки. Но это были не клетки, а коацерваты, образованные
продуктами тепловой деструкции биополимеров клеток. Уайт
считает, что они-то и были приняты Барросом и Демингом за
бактерии из «черных курильщиков».
Итак, есть веские основания считать, что сверхтермо-*
стойкие бактерии, обитающие в адской жаре «черных
курильщиков», всего лишь артефакт. Сенсация пока не
состоялась.
М. ФРАНК-КАМЕНЕЦКИЙ
11
ж*
Г> *
«*«•*
*** *
Статья, отрывки из которой мы предлагаем
вниманию читателя, была написана
академиком В. А. Энгельгардтом для журнала
«Annual Review of Biochemistry» A982, т. 51),
а на русском языке впервые опубликована
в конце прошлого года в книге «Познание
явлений жизни», вышедшей в издательстве
«Наука». Составленная из статей, очерков.
Жизнь и наука
Академик
В. Л. ЭНГЕЛЬГАРДТ
ДЕТСТВО. УНИВЕРСИТЕТ.
ПЕРВЫЕ ШАГИ В НАУКЕ
...Может быть, первые признаки наклонности к научной профессии проявились у меня
в очень раннем возрасте. Еще в начальной школе мои одноклассники, как все ребята
на свете, любили награждать своих собратьев прозвищами. Меня они удостоили титула
«Володя-ученый». Вероятно, это объяснялось моей страстью возиться со всякими
немудреными приборами вроде электрических звонков или незамысловатых игрушек. Я даже
вспоминаю свое первое «изобретение». Это была стеклянная трубочка с бузинным
шариком внутри и двумя проволоками по концам. Я объявил своим одноклассникам, что
это не что иное как «хитроекоп»; его назначение состояло в том, чтобы, коснувшись
тела проводами, наблюдать за высотой подъема бузинного шарика. Едва ли нужно
объяснять, что поднятие шарика вызывалось незаметным натиранием стеклянной трубки
шелковым платком, в который была завернута трубка. Таким образом, мою научную карьеру
приходится считать начавшейся некоторой фальсификацией, чтобы не сказать
шарлатанством. Я надеюсь, что моя последующая деятельность дала некоторые основания
к исправлению этой мало лестной квалификации.
Другая «знаменательная» точка моей научной карьеры относится к области химии,
которой я заинтересовался в старших классах школы. Как всякого начинающего
химика, меня особенно привлекало оперирование взрывчатыми материалами. Излюбленным
объектом был йодистый азот. В сухом виде он взрывается при легчайшем прикосновении. Я помню,
что принес в класс этот препарат во влажном состоянии, но на свою беду уронил
проклятое вещество на пол около кафедры учителя, на которой восседал
преподаватель закона божьего. К концу урока ученик, читавший заключительную молитву, наступил
ногой на кусочек йодистого азота, который взорвался с изрядным шумом, не причинив
никакого вреда.
Это было время, когда очень популярны были покушения на жизнь царей и лиц
царствующего дома. Преподаватель закона божьего, соскочив с кафедры, помчался к
кабинету директора с криком: «На мою жизнь совершили покушение!»
Потребовалисьчусилия родителей, чтобы избежать моего исключения из училища. Однако у меня не
оказалось пятерки за поведение в дипломе об окончании, который нужно было предъявить
в Политехнический институт в Петербурге, где я хотел изучать электротехнику. Это
было немалым ударом по моему самолюбию, так как я не прошел конкурса.
Быть может, неудачи на химическом поприще способствовали тому, что мои
интересы оказались направлены на изучение электрических явлений. Еще будучи в школе,
без каких-либо содействий со стороны преподавателей, я уже сумел сконструировать
ряд электрических приборов, У меня был полный комплект самодельной радиоаппаратуры
с передатчиком и приемником, при помощи которой я передавал сигналы через несколько
стен, разграничивавших комнаты нашей квартиры, к немалому изумлению моих
родителей. У меня был трансформатор Тесла, высокочастотный зеркальный гальванометр и т. д.
Я даже опубликовал в полупопулярном журнале маленькую заметку о замене обычного
вибрационного прерывателя небольшой румкорфовой катушки на миниатюрный ртутный
прерыватель, который вдвое повышал производительность прибора, Такова была моя
первая научная публикация!
Потерпев неудачу с поступлением в Политехнический институт, я поступил на
математический факультет Московского университета, рассчитывая, что хорошие познания
в математике будут мне полезны для продолжения образования в качестве инженера.
В школе я считался довольно хорошим, способным учеником по математике, но
достаточно было нескольких месяцев университетской учебы, чтобы рассеять эту иллюзию.
Я оказался абсолютно неспособным воспринимать утонченные принципы высшей
математики, излагавшейся выдающимся ученым профессором Н. Н. Лузиным.
После совершенно бесплодно проведенного семестра я начал слушать курсы по
химии и даже сдал один экзамен, но потом мои наклонности снова претерпели
перепублицистических произведений Энгельгард-
та, она стала его последней книгой. Владимир
Александрович завершить работу так и не
успел. Читали корректуру и подписывали ее
в печать ближайшие его сотрудники и
ученики — академик А. А. Баев, доктора наук
Т. В. Венкстерн, Б. П. Готтих и Л. Л. Киселев.
13
мену, и я окончательно сосредоточил свои усилия и интересы на медицине. Я уделял
мало внимания теоретическим курсам или проведению практических занятий на
соответствующем факультете, но затрачивал все свое время, работая в биохимических
лабораториях при нескольких кафедрах. Как мне удалось получить медицинский диплом,
остается до сих пор загадкой для меня. Может быть, тут решающую роль сыграли
две увлекательные книги, с которыми мне порекомендовал ознакомиться выдающийся
биолог профессор Н. К. Кольцов, блестящие лекции которого мне не забылись до сих
пор. Это были книги Фишера «Отек» и «Нефрит». Я не только изучал в
лаборатории процессы поглощения воды срезами тканей, но, кроме того, во время летних
каникул, работая в качестве волонтера в небольшой ярославской больнице, попытался
приложить мои скромные познания для лечения почечных заболеваний. К сожалению,
результаты были не слишком благоприятными для пациентов, и мне было строго-настрого
запрещено продолжать свои опыты...
Дома электрическая аппаратура постепенно оказалась замененной самодельным
термостатом, нагревавшимся керосиновой лампой, а опасные взрывчатые вещества —
безобидными пробирками с простейшими микроорганизмами или взвесью дрожжей. Мне удалось
установить ошибку в высказанных Н. К. Кольцовым взглядах о влиянии рН на фагоцитоз.
Наблюдаемый эффект заключался в изменении скорости поглощения одноклеточными
организмами частичек туши. Мне удалось показать, что ответственным за наблюдавшиеся
явления был электрический заряд частичек туши, а не поведение микроорганизмов. Когда
я воспроизвел свои опыты в лаборатории Кольцова и изложил ему мое толкование,
он был восхищен и сказал, что мое поведение соответствует правильному пути в
истолковании экспериментальных результатов — не считать себя связанным расхождением
своих взглядов с таковыми, высказанными авторитетами.
Гражданская война терзала страну. Первое социалистическое государство противостояло
в одиночестве, лишенное каких-либо поступлений извне, приверженцам разрушенного
царского режима и так называемых «белых» сил, пользовавшихся поддержкой многих
западных стран. Это была борьба идей против военной силы, и в конечном счете победу
одержали идеи.
Немедленно после окончания университета я был призван на военную службу и
провел два года на Южном фронте в качестве начальника полевого госпиталя
кавалерийской дивизии. Я проделал путь от Дона до Крыма и закончил его на Кавказе после
изгнания оттуда английских оккупационных сил.
В эти годы война велась в такой же мере против сыпного тифа, как и против
военных сил, это была «война против вшей», и медицинский персонал был среди первых
жертв в этой неравной борьбе. Было чистой случайностью или чудом, что я избежал
преждевременной кончины. Я перенес тяжелую инфекцию в самых неблагоприятных
условиях — лежа на носилках в коридоре неотапливаемого вагона во время отступления
перед бело казачьими силами. Верному другу я обязан спасением. Он, не жалея сил,
расходовал камфарное масло, поддерживая мою жизнь на протяжении почти двух
недель, пока я был в бессознательном состоянии. Через месяц после выздоровления я
уже снова был на работе, приобретя, к своему счастью, необходимый иммунитет.
В 1921 г. гражданская война практически закончилась. Я был демобилизован,
вернулся в Москву, и с этого времени началась моя научная деятельность...
ОТКРЫТИЕ ОКИСЛИТЕЛЬНОГО ФОСФОРИЛИРОВАНИЯ
В 1929 г. я принял приглашение Казанского университета занять кафедру биохимии.
Лабораторию пришлось организовать совершенно заново, так как в ней не было даже
самого скромного набора простейшего оборудования. Все, чем я располагал для моей
личной работы после целого года усилий,— это убогое воспроизведение респирометра
Варбурга, сконструированного в университетской мастерской, и простейший колориметр-
Результаты тем не менее были в немалой мере утешительны: было обнаружено, что
дыхание клеток может повлечь за собой синтез АТФ. В тот период было хорошо
известно, что АТФ синтезируется в процессе неокислительного распада глюкозы, идущего
при брожении или гликолизе. Может показаться удивительным, что тогда ничего не было
известно относительно возможного участия АТФ или вообще фосфата в другом
крупнейшем энергодающем процессе, каким является дыхание.
Объяснение этому можно видеть в простом факте. Для глубокого анализа не хватало
подходящего экспериментального объекта. В те времена для опытов использовали очень
ограниченный набор экспериментальных объектов. Для изучения источников энергии
в-живых объектах — брожения и дыхания — служили, с одной стороны, дрожжи, с другой —
печеночная ткань. Экспериментаторы пренебрегали важным высказыванием
замечательного биолога Крога о том, что природа щедра к изучающим ее ученым — она создала
объекты, будто специально предназначенные для разрешения- наиболее животрепещущих
проблем. Успех ученого, берущегося за решение таких проблем, определяется его
умением найти подходящий объект.
14
Как парадокс можно отметить, что первые указания на участие АТФ в процессах
клеточного дыхания были получены в опытах, где дыхание отсутствовало.
Можно считать счастливой случайностью, что для своих исследований, касавшихся
возможного участия АТФ в дыхательных процессах, мне удалось выбрать особенно
благоприятный объект. Им оказались эритроциты птиц. Структура этого объекта предельно
проста: эритроцитам надлежит выполнять лишь одну, строго, определенную функцию, что
достигается заключением в ничтожно ограниченном объеме высококонцентрированного
раствора гемоглобина, в котором плавает крупное клеточное ядро. Совершенно
очевидно, что именно поэтому они обладают чрезвычайно интенсивным дыханием в отличие
от безъядерных эритроцитов млекопитающих. И, что особенно важно,— в птичьих
эритроцитах высоко содержание АТФ, грубо говоря, оно того же порядка, что и в
мышечной ткани.
Это содержание АТФ остается практически постоянным до тех пор, пока продолжается
дыхание. Но стоит нарушить дыхательный процесс — отравлением цианистым калием
или удалением кислорода повторной эвакуацией и промыванием чистым азотом, как
тотчас наблюдается быстрое дефосфорилирование АТФ, сопровождающееся нарастанием
минерального фосфата. На протяжении часа при 37 сС весь кислотнолабильный фосфат
оказывается разрушенным, будучи гидролизован до неорганического фосфата. Как можно
было объяснить постоянство концентрации АТФ при аэробных условиях? Совершенно
очевидно, что надо было выбирать между двумя объяснениями. Либо расщепление АТФ
приостанавливалось при окислительных условиях, либо, напротив, оно продолжалось, но
компенсировалось непрерывно обратным процессом, реэтерификацией неорганического
фосфата, который продолжал освобождаться.
Не подлежала сомнению большая вероятность второго объяснения, ибо в его основе
лежало существование «фосфатного цикла», а мы не знали никаких примеров того, чтобы
гидролитические процессы угнетались кислородом. Может быть, такое заключение
носило бы еще косвенный характер, если бы не было поддержано прямым показом эте-
рификации неорганического фосфата, которая наблюдалась после анаэробиоза, при
восстановлении аэробных условий. Аэробная реэтерификация неорганического фосфата с
образованием АТФ была подтверждена самым непререкаемым образом. Этот процесс был
мною обозначен как «респираторный ресинтез АТФ». В наши дни это соответствует
общепринятому термину «окислительное фосфорилирование».
МИОЗИН
И АДЕНОЗИНТРИФОСФАТАЗА
Не подлежит сомнению, что мышцы — наилучший объект для изучения проблем
биоэнергетики. С открытием, принадлежащим Эйнару Лундсгаарду, обнаружившему «алакто-
цидное сокращение», стало ясно, что непосредственным источником энергии для работы
мышцы служит расщепление АТФ и что, следовательно, особенное внимание должно
быть уделено ферменту, который катализирует это расщепление,— АТФазе. Имелось
немало указаний на то, что этот фермент выполняет ключевую роль в функции мышцы.
Однако, как ни странно, выявлением его свойств не занимались. Причина этого
своеобразна: при изучении водных экстрактов мышечной ткани не было обнаружено
способности к расщеплению АТФ. А именно экстракты являлись излюбленным материалом
биохимиков, изучавших мышцу.
Усилия исследователей были направлены на то, чтобы обнаруживать ферменты,
участвующие в гликолитических процессах, в растворимой форме. Воднорастворимые ферменты
оказались как бы избранной группой; открытие нового фермента, принадлежащего к
этой группе, оставалось излюбленной целью экспериментальных усилий, будучи окружено
как бы загадочным очарованием. Но в соответствующих экстрактах АТФаза не
обнаруживалась и оставалась пренебрежимой, как некая энзиматическая Золушка, хотя и было
известно, что если АТФ добавлять к измельченной мышце, то он быстро расщепляется.
Однако экстрактивный остаток, остававшийся после удаления всех водорастворимых
ферментов, обычно рассматривали как не представляющий дальнейшего интереса и
направляли в отходы.
В сотрудничестве с Милицей Любимовой, моей женой и долголетним сотрудником,
мы предприняли поиски ускользающей способности расщеплять АТФ. Наше внимание
было направлено на то, что оставалось после экстракции водорастворимых ферментов.
Первый же опыт, прозаический по своей простоте, принес однозначный ответ:
чрезвычайно высокая энзиматическая активность была обнаружена в «нерастворимой» части
мышцы после сравнительно мягкой обработки и экстракции водой или солевыми
растворами, как это обычно делалось.
На этой стадии наши заслуги были скромные. Выражаясь фигурально, мы просто
извлекали из ведра для отходов тот материал, который для других экспериментаторов
не представлял интереса. Гораздо более значительным оказался следующий шаг, когда
мы попытались изолировать АТФазную активность, то есть отделить фермент от раз-
15
личных нерастворимых в воде белков, которым приписывалось участие в явлениях
сокращения.
Нарушивши один раз каноны по отношению к нерастворимой части мышцы и
занявшись изучением остатка вместо экстракта, мы продолжали и дальше следовать по
«еретическому» пути, применяя для экстракции вместо воды или слабых солевых
растворов концентрированные растворы солей, относительно которых было известно, что они
способны извлекать главный сократительный белок — миозин. Представлялось
естественным начинать эксперименты с удаления этого белка, который был известен как
главная составная часть нерастворимой белковой фракции. Но велико было наше изумление,
когда после обработки остатка мышечной ткани растворами возрастающей ионной силы,
как это делается при изолировании миозина, мы обнаружили в полной мере всю
ферментативную активность, заключенную в экстракте, содержащем миозин. Этот результат
лрямо противоречил нашим ожиданиям.
Мы намеревались удалить главную массу «структурного белка» и обнаружить фермент
в какой-нибудь исчезающе малой, индивидуальной фракции. В противоположность этому
вся активность была обнаружена в самой миозиновой фракции. Все методы, известные
к тому времени для изолирования миозина, неукоснительно приводили к тому, что
получаемый продукт обладал полной ферментативной активностью. В довершение к этому
хорошо известная большая температурная чувствительность миозина оказалась
характерной также и по отношению к ферментативным свойствам. Вопреки нашим ожиданиям,
пришлось придти к заключению, на первый взгляд малоправдоподобному, что
ферментативное АТФазное свойство принадлежит самому миозину. В нашей первой публикации
в «Nature» мы предложили ввести сокращенное обозначение энзиматических свойств
миозина, обозначив их краткой формой «АТФаза» вместо громоздкого обычного названия
аденозинтрифосфатаза. Однако редакция журнала не приняла это предложение. К
настоящему времени наше наименование все-таки получило общее признание...
Едва ли нужно подчеркивать значение того обстоятельства, что была установлена
ферментативная активность миозина. Это означает, что структурная сократительная
субстанция, которая выполняет механическую работу мышцы, сама обусловливает движущую
силу для этой работы, расщепляя АТФ и освобождая химическую энергию.
Можно удивляться тому, как столь долгое время изучение мышцы шло по двум
совершенно независимым, обособленным линиям. С одной стороны, это было изучение
структурного материала мышцы, тех белков, которые составляют физическую основу живой
машины. С другой стороны, это были химические процессы и соответствующие белки,
которые продуцируют движущую силу для выполнения механической работы. То
обстоятельство, что химические и механические свойства оказыва'ются объединенными в
миозине, установление АТФазных свойств послужило тому, чтобы преодолеть барьер,
отделяющий два подхода, и тем самым внести элемент единства, пришедшего на смену
прежнему дуализму...
АДМИНИСТРАТИВНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Годы шли за годами, и обязанности, не относящиеся к исследовательской работе,—
организационного, административного и общественного характера — накапливались.
Управление человеческими делами, даже и близкими к науке, отнимало все больше времени
от занятий за рабочим столом.
Большое удовлетворение принесло мне назначение директором нового, созданного в
1959 г. Института молекулярной биологии АН СССР*. Кабинет директора и письменный
стол заменили мне мое лабораторное окружение. Я стремился и стремлюсь оставаться
на уровне тех исследований, которые ведут молодые и более зрелые сотрудники
института, стараюсь обеспечить им все условия для наиболее полноценного воплощения их
научных интересов, а также обеспечить атмосферу дружественности, сотрудничества и
взаимного уважения.
Организация Института молекулярной биологии отмечала собою поворотный пункт в
развитии физико-химической биологии в нашей стране. Это был первый центр такого
рода. На-м удалось привлечь способных химиков; с биологами было легче, а вот физики
уступали им в числе, но они стремились внести свой посильный вклад в работу. Я
поставил целью сделать равным соотношение представителей разных специальностей в
научном коллективе института. Нам пришлось начинать практически с нулевого уровня. Но мы
не могли жаловаться иа отсутствие энтузиазма и с признательностью ценили поддержку
Академии наук СССР. Институт организовал публикацию монографий по наиболее
важным вопросам молекулярной биологии. Большим удовлетворением для меня и счастливым
обстоятельством для института было то, что немало отличных исследователей среднего
и более молодого возраста вошли в наше содружество уже на первых порах су шее т-
* В первые годы своего существования институт назывался Институтом радиационной и физико-
химической биологии. — Ред.
16
вования института. В особенности плодотворно было содружество с моими прежними
учениками, такими как А. А. Баев и А. Е. Браунштейн. Они были моими молодыми
соратниками в давно прошедшие годы и теперь проявили себя прочной основой
института. Мы обязаны Баеву и его группе первым выдающимся успехом в изучении
нуклеиновых кислот. Речь идет о раскрытии полной первичной структуры валиновой тРНК
дрожжей.
В настоящее время институту уже более 20 лет. При нем функционирует Научный
совет по проблемам молекулярной биологии. Он включает несколько десятков членов, которые
представляют главные центры биолого-молекулярного исследования, успевшие за эти годы
вырасти. На собраниях совета подводятся итоги достигнутым успехам, намечаются
пути дальнейшего развития и изыскиваются способы избежать ненужного
дублирования, а также восполнения нежелательных пробелов в развитии исследовательской
работы в нашей стране. Особое внимание мы уделяем публикации научной литературы,
организации справочных изданий и т. д., а также выпуску специального журнала
«Молекулярная биология», который в настоящее время выходит и на английском языке
в США...
Обычно в биографических литературных материалах, даже более коротких, типа анкет,
отводится известное место и любимым увлечениям. Я мог бы упомянуть здесь только
одно — горовосхождение. Большей частью я предпринимал экскурсии в горы в
сопровождении моей жены. Мы посетили Центральный Кавказ, затем последовали ледники
Памира, а потом горные хребты Тянь-Шаня. В моей памяти и сейчас ясно стоит тот
день, когда вместе с участвовавшей в нашей поездке швейцарской альпинисткой Эллой
Майяр мы стояли наверху горного хребта, отделяющего Советский Союз от Китая. А перед
нами расстилалась подернутая туманом пустыня Такла-Макан. В горах завязываются
особенно прочные дружеские отношения. Я был счастлив, что смог навестить Эллу Майяр
в ее горной хижине в кантоне Валэй, когда я участвовал в научном симпозиуме,
проходившем в ее стране. Велика была радость нашей встречи после многих лет разлуки!
Мы с полным правом рассматриваем наше столетие как решающее для нашей страны
и для мира в целом. Мое отечество прошло через несколько войн: русско-японскую
в начале века, когда огромная, но беспомощная держава была разбита маленьким,
казалось бы, ничтожным соседним государством; первую мировую войну, когда Россия вновь
была побеждена, но в то же время она освободилась от прогнившего царского режима.
Последовала гражданская война, в которой новое правительство выступало против
остатков прежнего режима, поддерживавшегося вооруженными силами чуть ли не дюжины
интервенционистских и оккупационных государств: английских сил в Крыму и на Кавказе,
где их особенно привлекали богатства нефтяных областей; французов в Архангельске,
японцев на Дальнем Востоке, австро-румынских сил на Южном фронте и т. д. Два
десятилетия спустя последовала Великая Отечественная война... Мы пережили две
революции: в 1905 г., которую потопил в крови царь Николай II, и победоносную
Великую Октябрьскую революцию. Она изменила картину мира и создала новое общество,
в котором человеческие ценности — братство, социальное равенство и свобода от
эксплуатации — заменили собой лживые ценности предшествующего поколения — богатства
среди нищеты, наживы как господствующей силы всей социальной структуры. В новом
обществе денежное богатство исчезло и уступило место социальным, духовным и
интеллектуальным ценностям.
Это были годы больших трудностей и борьбы, но также и крупных триумфов. Я думаю,
что все это вместе взятое помогло мне развить мой оптимизм.
Недавно мои друзья, кинематографисты, снимавшие фильм «Повесть о Фаусте», в
котором я принимал участие, спросили меня, что бы я сделал, если бы смог
прокрутить фильм моей жизни заново, многое ли я изменил бы? Я ответил, что судьба была
ко мне благожелательна и я не имею никаких претензий к тому сценарию, который
она мне уделила. Единственно только я пожелал бы продлить жизнь моей матери,
которая погибла в юном возрасте... А в остальном я не имею претензий, и фильм мог бы
быть прокручен в том же порядке.
Мне всегда вспоминаются прекрасные строки нашего крупнейшего поэта-лирика
Тютчева:
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
17
Два открытия профессора Рима
В беседе с корреспондентом «Химии и жизни» Александр Рич, по существу,
рассказывает свою научную биографию. Для большинства читателей журнала имя этого
американского ученого ассоциируется с определением структуры транспортной РНК
и открытием левозакрученной Z-формы ДНК. Но специалистам он известен почти
с самого возникновения молекулярной биологии, когда вместе с одним из авторов
модели двойной спирали — Джеймсом Уотсоном он опубликовал в 1954 г. работу,
посвященную попытке определить пространственное строение молекулы РНК.
Алекс Рич — кристаллограф, ученик Лайнуса Полинга. Сознавая могущество
метода рентгеноструктурного анализа, он берется за решение самых трудных задач,
когда, казалось бы, для успеха нет никаких предпосылок. Так было, например,
со структурой транспортной РНК — молекулы, которая играет ключевую роль
в биосинтезе белка, подтаскивая аминокислоты к месту сборки белковой цепи.
Рич подступился к исследованию тРНК,^уже имея опыт работы с
рибонуклеиновыми кислотами. Но опыт не был обнадеживающим. РНК никак не удавалось
получить в виде кристалла, а без этого невозможно установить структуру молекулы
с высоким разрешением. Среди всех рибонуклеиновых кислот тРНК — одна из
самых малых. Но тем не менее она в десятки раз больше тех отдельных звеньев РНК,
которые умели закристаллизовывать к тому времени, как Рич взялся за дело. И все-
таки ему удалась его затея. Он получил кристаллы тРНК, пригодные для
рентгеноструктурного анализа.
Справедливости ради надо отметить, что в этой работе у Рича были серьезные
конкуренты — группа А. Клуга из Кембриджского университета. Англичане чуть
раньше соперников закристаллизовали тРНК. Зато Рич все-таки первым
опубликовал модель этой молекулы.
тДо того уже существовали достаточно правдоподобные модели строения тРНК,
созданные чисто умозрительно, на основе анализа последовательностей мономеров
в этой молекуле. Но облик реальной молекулы, который выявил Рич, не напоминал
ни одну из них: молекула походила на букву «Г», у которой каждый отрезок состоял
из витка двойной спирали. Очевидно, что такая форма должна быть как-то связана
с ролью, которую выполняет тРНК в белковом синтезе. Но и сейчас еще, спустя
десять лет после этого открытия, мы не знаем, почему молекуле придана форма
бумеранга.
Второе важнейшее открытие Рича связано с еще более неожиданной структурой.
Известно, что длинные молекулы ДНК никак «не хотят» превращаться в кристаллы.
Поэтому, как только химики научились синтезировать короткие одинаковые отрезки
цепочек ДНК, Рич и его группа стали пытаться закристаллизовать эти отрезки.
Первым получился кристалл спиральки, построенной из шести пар оснований ГЦ,
где гуанин — цитозин чередуются в каждой цепочке. Начали исследовать этот
кристалл. В общем-то работа полезная, но, казалось бы, не слишком интересная.
В самом деле, чего можно было от нее ожидать? Разве лишь подтверждения
знаменитой модели Уотсона — Крика.
Но результат был как гром среди ясного неба: спираль оказалась не правой, как
в модели Уотсона — Крика, а левой, да и ход цепей в ней был зигзагообразный,
а вовсе не гладкий, как в классической модели ДНК. Отсюда пошло и название новой
формы — Z-форма, то есть зигзагообразная.
Что же, Уотсон и Крик ошиблись со своей правозакрученной спиралью? Нет,
конечно, структура ДНК в целом весьма близка к их модели. Но работа Рича
показала, что отдельные участки в ДНК могут быть закручены и наоборот. Опять-таки
многие отмахнУлтгеь от такого предположения — мало ли что получается в
кристалле и почему надо думать, что Z-форма играет какую-нибудь биологическую роль?
Но Рич остался верен себе. Он развернул обширнейшие исследования,
кооперировался со многими биологами, пытаясь доказать, что Z-форма встречается
в живой природе, и стремясь выяснить, зачем она может быть нужна организму.
Попытки эти привели к чрезвычайно интересным результатам. О них, как, впрочем,
и о многих других примечательных событиях в своей жизни в науке, Рич
рассказывает на этих страницах.
Доктор физико-математических наук
В. И. ИВАНОВ
18
Профессор
Александр Рич:
«Моя цель —
узнать
во всех деталях,
как работают
биологические молекулы»
Профессор, вы не раз приезжали в нашу страну,
принимаете активное участие в научных
собраниях, организуемых советскими учеными. Можно
думать, что вы придаете большое- значение
международным встречам?
Думаю, что такие встречи на самом
деле очень важны. Я вижу здесь сразу два
аспекта. Один связан со всеобщностью
самой науки. Наука — это достояние
всех людей, всех стран, она выходит за
рамки отдельных государств.
Международные встречи
дают возможность
очень широко
обменяться научной
информацией, чего
узкие
национальные собрания
зачастую позволить
не могут. Второй
аспект имеет
отношение к той
реальной общественной
- рождается при взаимных контактах.
Я всегда подчеркиваю, что у
международных съездов, особенно у тех,
в которых принимают участие советские
и американские ученые, есть важная
особенность. США и Советский Союз —
супердержавы, которые наделены
способностью полного взаимного
разрушения. Это делает более важными
контакты, которые усиливают то, что у нас
есть общего. А общее особенно
отчетливо проступает в научной деятельности.
Сообща мы можем создать такую
ситуацию, в которой возможность
ядерной войны была бы полностью
исключена, в которой стабильные дружеские
пользе,
Профессор Массачусетсского технологического
института Александр Рич был среди гостей,
приглашенных в июне 1984 года Академией
наук СССР на Международный симпозиум
«Перспективы биоорганической химии
и молекулярной биологии*
%
отношения между двумя
супердержавами стали бы не исключением, а нормой.
Вы — физик, а работаете в молекулярной
биологии. Почему вы пришли в эту науку, как
определились в ней ваши собственные интересы?
.Исследовательская работа началась для
меня в конце сороковых — начале
пятидесятых годов. Пять лет я провел
тогда, сотрудничая с Лайнусом Полин-
гом в Пасадене, в Калифорнийском
технологическом институте, называемом
коротко в просторечьи Калтех. Попав в
Калтех, я еще не очень ориентировался
в новом для себя обществе. По
образованию я физик, а «залетел» к химикам и
биологам. Но меня ошеломили
возможности, которые открывала рентгеновская
дифракция в изучении трехмерного
строения молекул.
Собственные мои интересы
сосредоточились на больших молекулах.
Первое исследование было связано с
аномальным гемоглобином, поскольку По-
линг тогда только что обнаружил
существование модифицированной формы
гемоглобина у больных серповиднокле-
точной анемией. Поначалу и я принялся
искать аномальный гемоглобин у
больных другими формами анемии,
например талассемией.
Однако уже в это время меня очень
интересовали и нуклеиновые кислоты.
Частично этот интерес родился
случайно — просто потому, что нуклеиновые
кислоты тоже большие молекулы; но
частично это связано с тем, что
нуклеиновые кислоты — важные компоненты
вирусов, которыми очень активно
занимались в Калтехе в то время.
Моя первая работа заключалась в
получении хороших рентгенограмм нитей
ДНК. У нас не было подходящего
оборудования, то есть рентгеновских
установок, и я потратил немало времени,
стараясь их сконструировать. Но тут
стали известны исследования,
выполненные в Англии Морисом Уилкинсом
и Розалинд Фрэнклин, точно так же,
как и статьи Уотсона и Крика о
двойной спирали. Эти работы
свидетельствовали, что молекула ДНК обладает
не только интересным строением, но и
наделена важными биологическими
свойствами, которые можно понять,
исходя из структуры молекулы. Сливки
были сняты. Вот тогда я и решил
заняться молекулярной структурой РНК,
о которой почти ничего не было
известно.
/Вскоре в Калтех приехал из Англии
Джим Уотсон. И мы вместе принялись
изучать разные РНК. Мне сейчас бывает
интересно перечитывать статьи того
времени, потому что они яснее ясного
показывают, как мало мы знали, а
точнее, не знали ничего о связи физического
строения молекулы РНК с ее
биологической ролью. Рентгенограммы
свидетельствовали, что молекула РНК может,
подобно ДНК, образовывать двойную
спираль, но вместе с тем соотношение
нуклеотидов в РНК не соответствует
принципу комплементарности, то есть
противоречит тому, что известно о ДНК.
Как же в таком случае образоваться
двойной спирали? И почему это в ДНК
и РНК соотношение нуклеотидов
разное — ведь РНК считывается с ДНК,
то есть представляет собой ее копию?
Мы были озадачены... Это только потом
стало ясно, что цепь РНК, перевиваясь
сама с собой, может давать короткие
двойные спирали. Полной
комплементарности тут не требуется. Да, немного
мы тогда знали о нуклеиновых
кислотах. Даже не отличали
информационную РНК от рибосомальной.
Но ведь это было замечательное время. Все:
биологи, физики, химики — ощущали, что вот-
вот что-то произойдет. Факты накапливались,
чтобы в вашей науке произошел наконец,
говоря на языке астрофизиков, Большой взрыв.
Обстановка в Пасадене в этот период —
с 1949 по 1954 год — была и впрямь
волнующей. Полинг сделал свое
замечательное открытие главных структурных
элементов в молекуле белка: а-спирали и
6-складчатой структуры. Много усилий
он потратил на выяснение структуры
аминокислот и коллагена — главного
белка соединительной ткани. Эти
исследования увлекли и меня. И позднее
вместе с Криком мы сумели придумать, как
белковые цепочки образуют тройную
спираль коллагена.
рбиологическом отделе изучали
также бактериофагов: там исследовали
способ, которым фаги преобразуют
метаболизм в клетках E.coli — так, что
бактерия начинает производить (в ущерб
себе!) новые вирусы. Все это время нас
не покидало чувство первооткрывателей.
Во всем ощущалось, что в Пасадене
дело идет, хотя мы и знали, что в
Англии тоже не дремлют. В 1953 г. в Калтех
приезжали Макс Перутц и Джон Кенд-
рю и рассказывали о своих первых
работах по гемоглобину и миоглобину. Об
20
этих их исследованиях теперь знают
все...
Я был тогда молодым
исследователем, и мною владело чувство, что мир
широко распахнут для науки, что мы
входим в долгожданный период, когда
наконец-то сумеем понять молекулярные
основы жизни. Это ощущение волнения,
которым мы жили в тот давний
период, сохранилось во мне до сих пор.
Вы еще долго проработали в Пасадене?
Нет, в 1954 г. я перешел в
Национальный институт здравоохранения, и именно
там Северо Очоа дал мне несколько
образцов полинуклеотидов — полиури-
диловую и полиадениловую кислоты.
Мне удалось вытянуть нити из их смеси
и проанализировать структуру молекул,
формирующих эти нити. Оказалось, что
цепочки полиуридиловой и полиадени-
ловой кислот обвивают друг друга,
образуя двойную спираль, похожую на ДНК.
До сих пор помню наше
воодушевление — эта работа ясно
продемонстрировала, что цепи нуклеотидов сами
создают двойную спираль! Что
стабильность спирали заложена в самой ее
структуре и спираль не нуждается в
помощи фермента, который бы
производил на свет эту форму. Так мои новые
опыты сомкнулись с работой по|РНК,
проделанной в Калтехе. С этого началась
большая серия исследований,
посвященных конформации биологических
молекул.
Героем которых и стала для вас транспортная
РНК?
Да, хотя получилось это не сразу. Идею
о существовании переносчика
аминокислот высказал в 1957 году все тот же
неугомонный Крик. Молекулы эти были
очень быстро открыты — позже их
назвали тРНК. К этому времени я уже
работал в Массачусетсском
технологическом институте. Я создал здесь рент-
геноструктурную лабораторию, чтобы
продолжить изучение полинуклеотидов.
Но тут обнаружили информационную
РНК (иРНК). Это было в 1961 году, и
мне захотелось узнать, как проявляет
себя этот вид нуклеиновых кислот в
синтезе белков.
Мне показалось, что молекулы иРНК
должны быть намного длиннее, чем
рибосомы, в которых реализуется
генетическая информация. А уж отсюда
следовал вывод, что одна иРНК должна
взаимодействовать сразу с несколькими
рибосомами. Так оно и оказалось. Нам
удалось обнаружить то, что вошло теперь
в научный обиход под названием
полирибосом, или полисом. Это не что
иное, как наборы рибосом, работающие
на одной молекуле информационной
РНК.
Дальше я стал подумывать: а нельзя
ли закристаллизовать рибосомы? Или же
закристаллизовать какие-либо
компоненты системы синтеза белков,
например транспортные РНК? Работа
началась в середине шестидесятых годов.
Сначала это были робкие попытки. Но
в конце концов к 1969 году мы
оказались в состоянии подробно
проанализировать структуру индивидуальной
молекулы — фенилаланиновой
транспортной РНК дрожжей. Правда, работа
эта растянулась на десять лет. Но мы
сумели составить совершенно ясное
представление о трехмерной структуре
транспортных РНК.
Более десяти лет ушло на изучение биосинтеза
белков. Круг интересов сложился, он четко
очерчен. И вдруг, откуда ни возьмись, Z-форма
ДНК. Что за зигзаг, извините за каламбур?
Бывает, что идешь постоянно одним
и тем же путем совершенно
сознательно. Но бывает и так, что работа
делает неожиданный поворот, и этому
не противишься, потому что вдруг
открываются совершенно новые возможности.
Много лет назад я очень хотел
выяснить «устройство» ДНК, построив
карту ее электронной плотности с
высоким разрешением. Но тогда — сделать
этого было нельзя. Недавно я вернулся
к этой проблеме, но уже располагая
другими, более совершенными
техническими возможностями. Удалось
закристаллизовать олигонуклеотид — отрезок,
состоящий из шести пар оснований. Это
позволило получить дифракционную
картину с очень высоким (как говорят,
атомарным) разрешением.
Первый же монокристалл, который
мы проанализировали, содержал
двойные спирали. Но что за спирали —
левые! Было чему удивиться...
Открытие так заинтересовало меня,
что я решил детально изучить химию
и биологию этой формы ДНК. Быстро
выяснилось, что это типичная двойная
спираль с уотсон-криковскими парами
оснований, с двумя цепями, которые
идут антипараллельно, с типичными
водородными связями. И все-таки это
21
была спираль левая, а не правая!
Анализ показал, что такова еще одна
стабильная форма двойной спирали,
и мне показалось естественным, что
природа могла бы найти применение этой
форме в живых организмах.
Правда, многие полагали, что мы
столкнулись с химическим курьезом,
не имеющим никакого биологического
смысла. Но за последние годы
накапливается все больше данных в пользу
того, что \левая спираль ДНК замешана
во многих важных процессах.
Например, не так давно открыты белки,
обладающие свойством связываться именно
с левозакрученной ДНК. Они, эти
белки, выполняют важные биологические
функции, возможно, даже участвуют в
регуляции работы генов. А совсем
недавно Уильям Холломан и Эрик Кмиц
из Флоридского университета
преподнесли мне приятный сюрприз. Они
установили, что Z-форма возникает в ходе
важнейшего биологического процесса —
кроссинговера, когда при образовании
половых клеток перетасовываются гены
предков*. Я думаю, что после этого
открытия скептикам придется туговато.
Самое замечательное в науке то,
что она преподносит сюрпризы,
заставляет ученого менять планы, подчиняясь
ее зову. Так случилось и со мной, когда
я столкнулся с левой Z-формой.
С момента рождения молекулярной биологии
прошло три десятилетия. Вы знаете, кто начинал
эту науку,— расскажите, что это были за люди?
Откуда они пришли? Как изменилась ваша наука
за свою короткую историю и кто делает ее теперь?
Молекулярная биология вбирала в себя
людей из самых разных дисциплин.
Лучшие пришли из физики, из
математики, из физикохимии. Были генетики,
были химики. Всех объединяло
понимание того, что для объяснения основ
жизни необходимо изучать
биологические молекулы и их поведение. Но так
как все эти люди пришли из далеких
друг от друга, разобщенных тогда
областей знания, то в нашей работе
царил поначалу некоторый разнобой.
Зато обернулось все это разнообразием
методов и идей.
\Теперь молекулярная биология
вступила в более зрелый период. Сейчас
это установившаяся дисциплина. Целые
институты заняты ею. Есть много жур-
* Сообщение об этой работе напечатано в журнале
«Cell» A984, т. 36, с. 593). — Ред.
налов... И она непосредственно получает
студентов прямо сразу, после общего
университетского обучения, без того,
чтобы они углублялись в другие
дисциплины. В некотором смысле это имеет
свои преимущества; идет быстрое
пополнение свежими силами. Но такая
система обладает и недостатками, люди
больше не приносят в молекулярную
биологию свой опыт работы в физике,
математике или физической химии. В какой-
то степени это даже замедляет развитие
нашей науки.
Дело в том, что молекулярная
биология на самом деле одна из самых
междисциплинарных областей знания.
И сила ее как раз в том, что она
использует достижения прочих наук —
физики, математики, биологии, химии.
Надеюсь, что эта ее особенность не
утратится со временем. Но опасаюсь, что
будет происходить дальнейшая
концентрация тех, кого специально обучали
молекулярной биологии, и уменьшаться
доля чужаков, проникающих в нее со
стороны. Это грозит тем, что ослабеет
приток новых приемов, приборов,
технологий. А главное — свежих идей.
Но вы, конечно, слышали толки — они возникали
уже не один раз — о том, что молекулярная
биология пережила свой золотой век, что она
выбрала все,, что могла. Что осталась ей в удел одна
лишь рутинная работа. Согласны ли вы с этим
суждением хотя бы отчасти?
Знаете, скучными людьми не
становятся — ими рождаются. Что на самом
деле может вызвать в нашей науке
уныние или скуку? Может быть, то, что она
постоянно переворачивает только что
устоявшиеся представления? Вот вам
только один пример. Давно ли мы свято
уверовали в то, что генетическая
информация записана в ДНК строго
определенным образом, что все основания,
кодирующие определенный белок,
расположены по порядку? Это было совсем
еще недавно. А представления, только-
только оформившиеся, уже
опровергнуты. Мы узнали, что текст в ДНК
подобен мозаике, в нем смысловые
куски отделены друг от друга
«бессмысленными», не несущими информации
фрагментами. Когда с ДНК снимается
копия в виде информационной РНК,
лишним кусочкам предстоит быть
вырезанными. Так и происходит в клетках
всех эукариот. Зачем природе нужна
мозаичность генетического текста, как
она возникла — об этом приходится
22
пока только гадать. Но так или иначе,
а открытие это полностью перевернуло
наши представления об организации
генетического материала.
Если такие революции могут
происходить в какой-то области знания —
значит она. эта область, пребывает
еще на ранней стадии своего развития.
Наши знания о молекулярных основах
жизни еще очень фрагментарны. Мы
понимаем не так много, как нам
кажется. Молекулярные биологи только
начали проникать в причины многих
болезней, только ищут способы лечения
наследственных и прочих недугов. Мы
только подступаемся к исследованию
высших организмов. А проблема рака...
А возможности генной инженерии... Нет,
это даже хорошо, что кому-то
становится скучно,— пусть эти люди уходят.
Освобождают место для тех, кто открыт
волнению и азарту.
Скажите, наверное, у вас есть свой «проклятый»
вопрос, на который вы больше всего хотели бы
получить ответ?
Да, конечно. Это тайна происхождения
жизни.
Вы надеетесь, что ответ на него даст
молекулярная биология?
Увы, нет. Это проблема
междисциплинарная. Очень важно, что тут сумеют
физическая химия и астрономия.
В последнее время немало спорили о
происхождении генетического кода. Мы знакомили наших
читателей с некоторыми популярными, а порой и
весьма экзотическими гипотезами в этой области.
Не кажется ли вам, что тот, кто ответит на вопрос
о происхождении кода, по-видимому, и узнает,
как произошла жизнь?
Да, я согласен. Именно здесь нас
поджидают замечательные открытия. Хочется
понять, как именно были отобраны
нуклеиновые кислоты на роль
переносчиков генетической информации.
Конечно, они (/чень подходят для этой
работы, но, возможно, были и есть другие
кандидаты на ту же роль. Ясно, что
переносчик должен быть полимером,
чтобы нести в себе длинный текст, но
в принципе не так уж обязательны в
его составе сахара или азотистые
основания. Безусловно, стоит поразмыслить
о других возможных носителях
наследственной информации, о других
способах ее реализации.
То есть вы допускаете существование жизни
разной молекулярной природы?
А чему вы удивляетесь? Вселенная
велика, условия в ней далеко не везде
одинаковы; иные, чем у нас, формы отбора
могли дать и другие формы жизни.
Сколько часов длится ваш рабочий день?
Столько же, сколько и у советских
ученых,— 24 часа.
Так уж совсем без передышки? Знаете, даже
самые одержимые из знакомых мне научных
работников ходят слушать джаз или плавают на
байдарках.
Ну а я зато выращиваю помидоры.
И, должен вам признаться,— с большим
удовольствием. Мои помидоры
получаются куда вкуснее тех, что продаются
в магазине...
С каким настроением вы уезжаете на этот
раз из Москвы?
С мыслью о том, как расширить
сотрудничество между советскими и
американскими учеными. Я думаю, что это и
возможно, и в высшей степени
желательно. Одна из форм такого
сотрудничества, существующая уже сейчас,—
обмен между нашими академиями наук.
Было бы очень полезно сделать его
более активным — с тем, чтобы
большее число советских ученых могло
приехать в США, американских ученых —
в Советский Союз. Совместная работа
приносит пользу не только самой науке,
но всем вообще. Когда человек
работает в другой стране, он узнает очень
много о ее обществе, о его ценностях
и о том, как оно развивается, по каким
законам живет. И исчезает тайна
заграницы. Я думаю, что очень важно
избавиться от ощущения тайны в отношениях
между Соединенными Штатами и
Советским Союзом. Они должны стать
друзьями. Научное сотрудничество —
хороший путь к этому.
Беседу вела
В. ЧЕРНИКОВА
23
Сорокалетие Пг^еды
Современная
химия
и война
ИЗ ДОКЛАДА
ВО ВСЕСОЮЗНОМ
ХИМИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
ИМ. Д. И. МЕНДЕЛЕЕВА,
ОКТЯБРЬ 1942 г.
Член-корреспондент АН СССР
С. И. ВОЛЬФКОВИЧ (
Военно-химический потенциал страны
определяется не только уровнем развития
всего народного хозяйства и мощностью ее
химической промышленности и сырьевой базы,
но и заблаговременно заготовленными
резервами дефицитного сырья и продукции,
а также мобилизационной способностью ее
производственной базы и творческим
потенциалом ее химических кадров.
Само собой разумеется, ни в иностранной
печати, ни в других официальных
источниках мы не находим сведений о размере
производства военно-химических средств. До
войны печатались лишь некоторые данные
о добыче и производстве нефти, каучука,
минерального сырья и небольшого числа
химических продуктов. С началом второй
мировой войны в Европе опубликование и этих
данных либо прекратилось, либо они
отражают состояние отдельных, главным
образом невоюющих стран. Разумеется, в
строжайшей тайне держатся новинки
химической техники, имеющие военное значение-
Огромное значение сырьевых ресурсов
для войны образно выразил бывший
французский министр Клемансо, сказавший, что
в будущей войне нефть и каучук будут
играть не меньшую роль, чем человеческая
кровь. Английский министр лорд Керзон,
говоря о войне 1914—1918 гг., сказал, что
«союзники приплыли к победе на волнах
нефти»...
Мировая добыча нефти составляла в 1940 г.
около 300 млн. т... Советский Союз по
запасам нефти стоит на первом месте в мире.
Каждый год в различных районах СССР
открываются новые месторождения нефти.
Из этих районов особо важное значение
имеет район между Волгой и Уралом
(Второе Баку), а также районы Сибири,
Дальнего Востока и Средней Азии-
СССР сделал гигантский скачок от старых
карликовых, полукустарных химических
фабрик царской России к новой, мощной
химической промышленности, оснащенной
передовой техникой, выпускающей сотни новых
Выдающийся советский химик С. И. Вольфкович
A896—1980) в 1946 г. был избран действительным
членом АН СССР,— Ред.
продуктов. Во исполнение решений
XVIII съезда ВКП(б) многочисленные
индустриальные гиганты построены в
восточных районах СССР, вдали от границ создан
ряд заводов-дублеров. Эти предприятия
снабжают нашу Красную Армию и Военно-
Морской Флот своей продукцией...
Советский Союз занимает в настоящее
время первое место в мире по запасам
нефти, торфа, железных руд, фосфатов, калия,
натрия, магния, марганца и ряда других
видов сырья. По запасам каменного угля
СССР занимает второе место, то есть
обладает 1/5 мировых запасов.
Второе место наша страна занимает также
по запасам свинца, никеля и ряда других
видов сырья.
...В настоящее время мощность мировой
химической промышленности не менее чем в
три с половиной раза превышает ее
мощность к началу первой мировой войны, а в
некоторых странах (например, в Японии) не
менее чем в 5—6 раз.
Промышленность СССР выросла еще
больше. В 6—7 раз в США увеличилась
продукция органической химической
промышленности. Военно-химический потенциал
воюющих стран повысился в очень высокой
степени. Поэтому особенно большое
влияние на ход войны должны оказать
оперативность и инициатива в использовании
воюющими странами наиболее доступных
сырьевых ресурсов, во внедрении
технических новшеств, новой химической
продукции, разного рода заменителей дефицитных
материалов и т. п. Очень многое зависит от
творческого потенциала химиков, от их
инициативы и уменья быстро переходить от слов
к делу.
В СССР мобилизация науки на нужды
обороны проводится в широких размерах. К ней
привлечены тысячи лабораторий,
научно-исследовательских институтов, заводов и
высших школ. Мощная сеть
научно-исследовательских институтов и лабораторий
Всесоюзной, Украинской, Белорусской и Грузинской
академий наук, а также
научно-исследовательских институтов и лабораторий
наркоматов вместе с десятками низших
химических школ по кадрам и материальному
оснащению обеспечивает возможность решения
любой научно-технической задачи...
Советские химики за время
Отечественной войны сильно расширили и углубили
работы по изучению сырьевых ресурсов
путем всемерного вовлечения в производство
местных видов сырья и утилизации
отходов, а также внедрения заменителей
дефицитных материалов и пищевого сырья.
Большая работа проведена ими по увеличению
производительности действующих
предприятий без крупных капиталовложений, путем
интенсификации производственных
процессов. Разработан ряд новых видов
вооружений и способов повышения
эффективности боеприпасов, средств химзащиты, воен-
24
но-санитарных, лечебных, пищевых и других
средств, имеющих большое значение в
военных условиях.
Из большого числа законченных и
реализованных научно-исследовательских работ
отметим в качестве примера следующие.
Значительно расширена сырьевая база для
производства взрывчатых веществ.
На основе научных работ сильно развито
производство и применение разнообразных
пластмасс.
Освоено производство заменителей ряда
дефицитных1 металлов, а также новых
сверхтвердых, жаростойких, высокоомных и
других специальных сталей и
металлических сплавов, необходимых для
производства разных видов вооружения. Достигнуты
серьезные успехи в области защитных
покрытий металлов от коррозии.
С помощью научно-исследовательских
работников на действующих заводах сильно
увеличено производство ряда кислот, солей
и важных органических соединений.
Проведен ряд ценных работ по
получению высококачественных моторных топлив,
а также по увеличению эффективности
горения и экономии моторных топлив.
Разработана технология новых видов
синтетического каучука.
Созданы методы синтеза новых военно-
санитарных и лечебных средств —
антисептических, антипаразитных, болеутоляющих,
возбуждающих дыхание, снимающих
усталость и сон. Предложена новая
антисептическая бальзамическая повязка, ускоряющая
заживление ран; новый тип гипсовой повязки
облегчает с корую помощь при переломах
костей. Разрешен ряд вопросов
производства новых витаминов, в том числе кровеоста-
навливающего витамина. Разработан новый
простой метод консервирования крови и ряда
пищевых продуктов.
Производятся химические обогреватели
для индустрии, транспорта и санитарных
нужд.
Разработан ряд простых способов
придания огнестойкости одежде и дереву.
Внедряются химические способы
крепления грунтов и придания им
водонепроницаемости.
Серия исследовательских работ
усовершенствовала современные средства
химической защиты.
Разработаны способы ускорения и
облегчения индикации и быстрого анализа военно-
химических продуктов.
Расширена сырьевая база и разработаны
новые рецептуры светящихся составов.
Освоено производство исключительно
эффективных органических клеев.
Разумеется, перечисленные достижения
являются лишь небольшим числом примеров
из тематики, над которой успешно работают
в настоящее время советские химики.
...Наиболее давней областью применения
химии является производство ВВ, которое в
настоящее время растет весьма быстрыми
темпами. Благодаря большой творческой
работе химиков за последние два-три
десятилетия сырьевая база для производства по-
рохов и взрывчатых веществ резко
расширилась. В производстве одного из самых
распространенных взрывчатых веществ —
тротила (тринитротолуола) было достигнуто
большое повышение степени извлечения
толуола при коксовании углей и получение
его из нефтепродуктов. Наряду с толуолом
стали широко применять другие, менее
дефицитные ароматические соединения, а за
последние годы начинают использовать и
весьма распространенные нефтяные
углеводороды жирного ряда.
Производство другого взрывчатого
вещества — нитроглицерина получило более
широкую сырьевую базу в синтетическом
глицерине. В США глицерин начали получать
из нефтепродуктов. Хлопок, необходимый
для производства нитроклетчатки, начали
заменять древесной клетчаткой. Азотная
кислота в настоящее время почти во всех
странах получается не из природной
чилийской селитры, а из синтетического
аммиака.
Как для сельского хозяйства и
горновзрывных работ, так и для артиллерийских
снарядов, авиабомб, морских мин за
последнее время начинают применять твердые и
жидкие взрывчатые вещества из
недефицитных видов минерального и синтетического
сырья.
Для увеличения бризантности фугасных
авиабомб, мин и других снарядов химики
непрерывно работают над повышением
мощности взрывчатых веществ, синтезируя в
промышленном масштабе ряд новых
продуктов. Освоены различные комбинации
взрывчатых веществ с отравляющими и
дымообразующими.
Химические вещества вводятся и в
технику взрывания снарядов: например,
химические взрыватели замедленного действия
со сроком действия от нескольких минут
до нескольких месяцев. В состав
металлической оболочки снарядов вводятся новые
легирующие добавки, усиливающие или
ослабляющие прочность оболочки,
защищающие их от коррозии, и др.
Широкое применение в современной
войне получили зажигательные вещества (ЗВ),
твердые и жидкие. Кроме известных
термитных, электронных, щелочно-металличе-
ских, комбинированных с гуттаперчей
листов и т. п., современная война
выдвинула применение гранат, бутылок и мин,
начиненных горючими и
самовоспламеняющимися продуктами, содержащими фосфор, ме-
таллоорганические и другие вещества. Эти
вещества играют большую роль не только
на фронте, но и в партизанской войне
с немецкими оккупантами.
Сигнальные и осветительные ракеты,
помогающие летчикам ориентироваться, в
результате успешной работы химиков дости-
25
гают в настоящее время огромной
светосилы в несколько тысяч и более свечей.
Защитные краски, маскирующие дымы
разных цветов, горизонтальные и
вертикальные дымовые завесы, позволяющие скрыть
аэродромы, склады, самолеты в воздухе и
корабли на море, непрерывно
совершенствуются и производятся в крупных
масштабах.
Основными ОВ в войну 1914—1918 гг.
были ядовито-удушающие средства, которых
было произведено 123 тыс. т,
кожно-нарывные — 12 тыс. т, чихательные — 7 тыс. т
и слезоточивые (лакриматоры) — 6 тыс. т.
Более всего было произведено фосгена,
дифосгена и хлора, меньше — иприта, затем
хлорпикрина, дифенилхлорарсина, этилди-
хлорарсина, венсенита (боевая смесь на
основе синильной кислоты), а остальные
ОВ в небольших количествах.
Эффективность ОВ характеризуется
следующими статистическими данными,
относящимися к 1914—1918 гг.: на одно
поражение приходилось около 5 тыс. пулеметных
или винтовочных выстрелов; в случаях
применения О В на одно поражение
приходилось 45 химических снарядов (для
иприта — 22,5 снарядов). В среднем на одно
поражение пришлось 225 кг ВВ, а ОВ —
лишь 86 кг без взрывного заряда и
оболочки (иприта — 27 кг). К концу войны
1914—1918 гг. около 50 % всех
германских артиллерийских снарядов содержало
ОВ, причем в подготовке большинства
наступательных операций на западном
фронте в 1917—1919 гг. применялись ОВ. Число
пораженных ОВ во всех случаях составило
в первую мировую войну около 1300 тыс.
человек, из них умерло около 90 тыс. человек.
Всего было выпущено 60 млн. химических
снарядов...
В опубликованных нашей печатью в июле
1941 г. секретных инструкциях
германского командования о химической войне
подчеркивается необходимость внезапности и
массовости химического нападения. В
инструкции указывается, что «целям внезапности
служит также каждое изменение характера
применяемого боевого отравляющего
вещества и способов его применения...
Одновременно должны быть подготовлены
другие мероприятия, например стрельба
бризантными и дымовыми снарядами».
...Только точные и конкретные знания
всей армией и населением свойств БХВ и
мер защиты от них дают возможность
успешной борьбы с опасностью, а
бдительность, высокая квалификация и инициатива
военных химиков являются необходимыми
для быстрой ликвидации неожиданного
нападения и успешной борьбы против новых
средств нападения.
Это бесспорное положение об
исключительной роли знания и науки в химической
войне приходится повторить, потому что
успехи на фронте нередко приводят к
самоуспокоенности и недооценке новых средств
и методов войны.
Хорошо организованная разведка, служба
наблюдения и оповещения обеспечивают
своевременное предупреждение населения о
грозящей опасности. Еще и еще раз
необходимо проверить готовность всех
газоубежищ, а там, где простейшие укрытия еще
не оборудованы для противохимической
защиты, быстрейшим образом закончить
эту работу. Дегазационные камеры и
станции должны быть везде приведены в
полную готовность, а там, где они еще не
сделаны, необходимо срочно их подготовить,
широко использовать всякую возможность
получения пара, горячей воды,
растворителей, химикалий и пр.
Надо научиться работать в противогазе
возможно дольше, учитывая, что без
тренировки человек быстро изнуряется, а
нападающая сторона может рассчитывать не только
на удушение, но и на изнурение
противника, что может сделать его
небоеспособным.
Беспечность выражается на практике в
том, что люди перестают носить
противогазы, проверять его пригонку и качество,
не следят за состоянием защитной одежды
(газоубежищ, дегазаторов).
Гитлеровское командование до сих пор не
решилось на применение химического
оружия — вероятно, потому, что боится
ответного нападения со стороны мощных в
химическом отношении союзных антифашистских
стран.
Необходимо широко разъяснить, что
опасность химической войны не уменьшилась,
а увеличилась. В теплое время года
применение О В значительно облегчается. Зимою
упругость паров ОВ понижается; некоторые
из них переходят в твердое состояние,
что делает их на холоду менее активными.
Тем не менее не исключена возможность
зимнего применения ОВ как одного из
последних и грозных средств войны...
Необходимо внимательное изучение
трофейных образцов.
Необходима всемерная мобилизация
местных сил и ресурсов для усиления резервных
и подручных средств химзащиты и дегазации.
Для быстрого и инициативного
разрешения задач, которые могут внезапно
возникнуть в химической войне, необходимо
всемерно стимулировать инициативную работу
наших научно-исследовательских кадров...
Нет сомнения, что после предстоящей
победы всех живых, прогрессивных сил
человеческого общества над смертоносным
фашизмом — гитлеризмом химия не только
поможет залечить раны, нанесенные врагом,
но и вновь поднимет благосостояние и
культуру свободолюбивых народов.
«Вестник
Академии наук СССР».
1943, Л'<> I- 2
26
В гондоле —
исследователь
Л. И. БЕРИШТЕЙИ,
под полковник-инженер в отставке
Стратостат «СССР-1»
перед стартом.
Последний предполетный
осмотр аэростата на
малых воздушных шарах.
Снимок сделан
30 сентября 1933 г.
Воздухоплавание — логическое и
последовательное продолжение мореплавания.
И дело тут не только в общем втором корне,
айв сходности явлений по существу. Ибо
физическая основа обоих явлений — закон
Архимеда. Правда, на газовые среды
распространил этот закон не сам Архимед, а
Галилее Галилей — почти через две тысячи лет.
Чуть больше года назад отмечен
200-летний юбилей воздухоплавания: за точку
отсчета взяли 27 августа 1783 г.— день
первого полета первого аэростата братьев
Жозефа и Эжена Монгольфье. Но это был
беспилотный, «безлюдный» полет.
КОМУ ЛЕТЕТЬ ПЕРВЫМ
Симптоматично, что одним из первых
людей, готовых отправиться в столь
рискованное путешествие, был молодой, но уже
известный химик профессор Пилатр де
Розье. Его спутником должен был стать
военный — маркиз д'Арланд. Собственно, де
Розье был первым: он уже поднимался в
одиночку на небольшую высоту на
привязном монгольфьере, но кому лететь в первый
официальный полет, назначенный на 21
ноября 1783 г., решать должен был сам король.
Людовик XVI, приказавший казнить
немало верноподданных, заподозренных в
неверности и интригах, проявлял вдруг
несвойственную ему заботу о ближних: в опасный
полет, по его мнению, должны были лететь
два каторжника. «Величайший подвиг во имя
Франции не должен совершить
каторжник!» — писал в прошении на высочайшее
имя Пилатр де Розье... И чкороль, говоря
нынешним языком, снял с себя
ответственность. 21 ноября в галерее огромного по тем
временам (объемом около 3000 м3)
разукрашенного воздушного шара с жаровней
разместились де Розье и д'Арланд.
Весь полет их занял 25 минут, но они
были первыми... Позже, полтора года спустя,
15 июня 1785 г., Пилатр де Розье
предпримет попытку пересечь на воздушном шаре
Ла-Манш. Попытка закончилась трагически:
шар загорелся, и первый воздухоплаватель-
исследователь (уже академик) Пилатр де
Розье погиб вместе со своим спутником
Роменом.
Вторым исследователем, поднявшимся в
небо на аэростате A декабря 1783 г.), был
профессор парижской Консерватории
искусств и ремесел Жак Александр Сезар
Шарль A746—1823). В его воздушном шаре
впервые был применен водород. У братьев
Монгольфье оболочка была холшевая,
обклеенная бумагой. Видный физик и химик
своего времени Шарль пропитал шелковую
оболочку своего воздушного шара каучуком,
что повысило газонепроницаемость.
Жаровня отсутствовала — аэростат не был
тепловым, а подъемную силу имел в три раза
больше, чем монгольфьер того же объема.
Конструкция Шарля оказалась настолько
совершенной, что дошла почти без изменений
« 1
до второй четверти XX века. Во всяком
случае, лично мне в 30-х годах приходилось
подниматься в воздух и летать на
аэростатах очень близкой конструкции.
Пример воздухоплавателей Франции
немедленно нашел подражателей.
Монгольфьеры и их подобия — аэростаты на водороде —
стали строить и в других странах — Англии
и Бельгии в первую очередь. В одном из
германских княжеств — герцогстве Саксен-
Веймар-Эйзенах — первые опыты с
небольшими монгольфьерами проводил
Иоганн Вольфганг Гёте, будущий автор
«Фауста».
Демонстрационный полет небольшого
монгольфьера впервые в России состоялся
24 ноября 1783 г. на набережной Невы,
напротив Эрмитажа, «при стечении
любознательной публики».
О первом полете, предпринятом по
инициативе Российской Академии наук (это
была и первая в мире воздухоплавательная
экспедиция с научными целями — 1804 г.,
пилотом-исследователем был химик —
академик Я. Д. Захаров), «Химия и жизнь»
уже рассказывала. В № 11 за 1983 г.
воспроизведен «мемуар» самого Я. Д. Захарова
«О разложении воды...»
Продумывая предстоящий полет, Захаров
не ограничился профессиональными
интересами. Им был разработан способ
приземления аэростата с тормозным канатом,
значительно облегчающим приземление,
повышающим безопасность. Тормозной канат —
гайдроп до сих пор применяется во всех
странах при полетах на аэростатах. Гайдропом
пользовался и Дмитрий Иванович
Менделеев в знаменитом своем полете 1887 г. на
аэростате «Русский».
В связи со 150-летием со дня рождения
Д. И. Менделеева об этом полете было
несколько публикаций в начале 1983 года.
Поэтому здесь о нем — совсем кратко.
...«Меня так заняла гордая мысль под-
Аэростат Ж. А. С. Шарля
няться выше знаменитого англичанина (здесь
имеется в виду подвиг профессора Джеймса
Глейшера, директора Гринвичской
обсерватории, достигшего в 1862 г. на аэростате
высоты 9000 м.— Л. Б.) и постичь закон
наслоения воздуха при нормальном
состоянии атмосферы, что временно я оставил все
другие занятия и стал изучать
аэростатику...» — писал Д. И. Менделеев за
несколько лет до полета. А изучив, сумел и в эту
область науки внести свой вклад.
Он пришел, # частности, к вполне
обоснованному выводу о том, что для
исследования атмосферы на большой высоте нужны
будут стратостаты с герметичными
гондолами. Статья Менделеева с конкретными
техническими выкладками была
опубликована в Женеве в 1875 г. Спустя полвека
знаменитые рекорды высоты устанавливали
именно в герметичных гондолах... Но
вернемся к полету Менделеева. Его целью
было наблюдение с заоблачных высот
солнечного затмения, которое, согласно
расчетам, должно было наблюдаться в средних
широтах 7 августа 1887 г. по ст. стилю.
Наблюдать редкое явление с воздушного
шара предложил (и обосновал
предложение) военный инженер С. К. Джевецкий,
прославившийся впоследствии как
изобретатель подводного миноносца.
Воздушный шар «Русский» объемом
около 640 mj был наполнен водородом.
Подготовкой к полету руководил
инженер-механик А. Е. Гарут. Лететь должны были
двое: Д. И. Менделеев и пилот — поручик
А. М. Кованько, в распоряжение которого
и был выдан служебный аэростат.
Ранним утром 7 августа на поле под
Клином собралось множество народу. Илья
Ефимович Репин делал зарисовки. Солнечное
затмение начиналось в 6.40. Однако всю
ночь лил дождь — аэростат отяжелел и
подняться с двумя аэронавтами не мог.
Д. И. Менделеев настоял, что полетит один...
В гондоле было всего 40 кг балласта — ниже
всяких норм, но больше аэростат не
поднимал...
За две минуты до начала затмения, в
6.38, аэростат был отпущен. «Шар рвануло
кверху и при криках «ура» он исчез в
темноте... Как сейчас вижу огромную фигуру
профессора, его развевающиеся волосы из-
под нахлобученной шляпы...» Хак описывал
взлет «Русского» король русских репортеров
того времени В. А. Гиляровский.
Менделеев поднялся на высоту около 3,5 км, провел
все необходимые наблюдения и замеры.
Потом, с трудом гася слишком большую
скорость спуска, приземлил аэростат на
гайдропе с помощью крестьян около деревни Оль-
гино под Тулой. За этот вошедший в историю
полет великий химик был награжден
золотой медалью Парижского общества
аэронавтов. Позже Д. И. Менделеев писал, что на
его решение лететь одному повлияло, в част-
28
ности, и то соображение, что (далее цитата)
«о нас, профессорах и ученых, обыкновенно
думают повсюду, что мы говорим, советуем,
но практическим делом владеть не умеем».
И далее: «Мне хотелось демонстрировать,
что это мнение несправедливо к
естествоиспытателям».
Что же касается напарника Менделеева
по полету — Александра Матвеевича Ко-
ванько, то надо признать, что он проявил
не меньшее мужество, передав без приказа
вверенную ему военную технику другому.
Он не побоялся ради науки взять на себя
ответственность за это, а впоследствии сам
много летал на аэростатах и учил летать
других. Получал при посадках ранения,
дважды тонул в Финском заливе при
вынужденных посадках, но дожил до
преклонного возраста и командовал знаменитым
петербургским Воздухоплавательным
парком — уже в звании генерала, а не поручика.
Среди других русских ученых конца XIX в.,
связавших свою жизнь и работу с
аэронавтикой, следует непременно упомянуть
известных метеорологов — академика М. А. Рыка-
чева и профессора М. М. Поморцева. Они
неоднократно поднимались на аэростатах,
изучая главным образом состояние погоды
и ветровые потоки. Вместе с Д. И.
Менделеевым организовали под Петербургом
Воздухоплавательный парк и журнал
«Воздухоплаватель».
НА ПУТИ К ПОЛЮСУ
В конце прошлого столетия во многих
странах обострился интерес к полярным
исследованиям, встала задача достигнуть
Северного полюса. Первые попытки санных и
корабельных экспедиций (их было около десяти)
результатов не дали. Возникла идея
добраться до полюса на воздушном шаре.
На первый взгляд идея странная: ведь
воздушный шар летит по воле ветра. Однако,
изучив розу ветров, шведские исследователи
Воздушный шар «Русский», на котором
7 августа 1887 г. Д. И. Менделеев
поднялся в небо, чтобы
наблюдать солнечное затмение
пришли к выводу, что в полярных широтах
воздушные массы идут в основном в
сторону полюса... И тогда был сконструирован
водородный аэростат «Орел» объемом около
5000 м*. С тремя аэронавтами в корзине
он должен был лететь на высоте 200—300 м,
а при необходимости снижаться до 50—80 м
и идти на гайдропе с развернутыми
парусами. Это давало возможность
корректировать направление полета и идти под углом
до 30° к направлению ветра.
Воздухоплавателям предстояло лететь до полюса около
трех суток. Расстояние по прямой —
примерно 1300 км.
Организатор экспедиции и командир
экипажа инженер С. Андре был опытным
воздухоплавателем — уже сотни раз
подымался в воздух. 18 июля 1897 г. вместе с
Н. Стринбергом и К. Френкелем С. Андре
поднялся на борт гондолы. «Орел»
стартовал со Шпицбергена и поплыл в сторону
полюса. Так началась эта уникальная
экспедиция.^
Их нашли только через 33 года под
глубоким снегом. По сохранившимся записям
было установлено, что они летели почти трое
суток. Но уже на второй день «Орел» попал
в полосу тумана, к тому же начался снегопад.
Аэростат обледенел; спускаясь, он ударялся
о торосы, снова поднимался, но сутки спустя
окончательно опустился на лед, так и не
долетев до полюса.
Два месяца шли аэронавты обратно, везя
на санках по торосам продукты и оружие.
Они достигли побережья и погибли, уже
ощущая под ногами твердь земную...
Северный полюс воздушным путем был
достигнут в 1926 г. на дирижабле
«Норвегия». Организатором этой экспедиции был
знаменитый полярный исследователь
Р. Амундсен, а командиром корабля —
построивший его итальянский инженер
Умберто Нобиле.
ЭКСПЕДИЦИЯ МОСКВА —
ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН
Дирижаблестроение в нашей стране в
начале тридцатых годов пережило бурное
время. Страна восстановила разрушенное в
гражданскую войну хозяйство. Предстояло
освоение Сибири, берегов Ледовитого и
Тихого океанов... Нужно было начать глубокую
разведку маршрутов с воздуха, выверить
карты, найти подходящие посадочные
площадки, изучить метеорологические условия
на трассах... Авиации такое было не под
силу, не было и дирижаблей, которые могли
бы выполнить такие полеты. И тогда вновь
обратились К аэростатам.
С января 1927 г. адъюнкт военной
академии пилот-воздухоплаватель В. А. Семенов
и пилот-инструктор И. И. Зыков приступили
29
к подготовке к исследовательскому полету
на аэростате по маршруту Москва — берег
Ледовитого океана.
В музее Военно-воздушной академии
имени Н. Е. Жуковского сохранилась тетрадь
с записями В. А. Семенова почти 60-летней
давности. Тетрадь озаглавлена «Москва —
Ледовитый океан (по свежим
впечатлениям)».
Экипаж должен был лететь на
аэростате с попутным северо-восточным ветром над
восточной частью Вологодской губернии,
затем через Северо-Двинскую, потом над
нынешней республикой Коми к Северному
Уралу. Перелетев через хребет, приземлиться
на побережье Северного Ледовитого океана.
Главные задачи: выверить карты, сделать
фотосъемку, вести наблюдения и записи,
изучить метеорологическую обстановку в пути.
Полет был рассчитан на двое суток, со
средней скоростью 50—60 км в час. На борт
взяли паек на 12 суток, кислородные маски,
оружие, измерительные приборы — само
собой разумеется.
Старт аэростата «Осоавиахим — СССР»
(объем 1600 м3; водород) был назначен на
21.00 30 апреля 1927 г. из Кунцева, не
входившего тогда в городскую черту Москвы.
Сначала все шло по плану: летели с
попутным ветром весь день 1 мая. Пролетев
Вологодчину, попали в полосу проливных
дождей. Пришлось подняться на
шестикилометровую высоту, надеть кислородные
маски. Но, как говорится, из огня да в
полымя: скорость ветра и соответственно
полета возросла до 100 км/час.
Практически шли бок о бок с ураганом.
К вечеру скорость полета достигла
120 км/час. В наступившей темноте
ориентировка была полностью потеряна. Опасаясь
раньше времени, до рассвета, перелететь
через Урал и оказаться над Ледовитым
океаном, В. А. Семенов принял решение
выпустить гайдроп и, постепенно снижаясь»
пробить облачность, взять ориентиры. И тут
случилось непоправимое: в 23.40 при спуске
в облаках гондола ударилась о верхушки
кедров, росших на скалах. Ударом был
выброшен из гондолы аэронавт И. И. Зыков.
Облегченный арростат взмыл вверх. В такой
ситуации В. А. Семенов начал
стравливать водород, чтобы посадить аэростат. Это
ночью, над горами, над лесом! Аэростат стал
снижаться, но верно говорят: беда не
ходит в одиночку. Все повторилось:
ураганным ветром аэростат ударило о верхушки
деревьев, гондола опрокинулась, и В. А.
Семенов упал в снег с высоты 10—15 м.
Аэростат же с оружием и продуктами унесло
ураганом.
Как выяснилось потом, двойная авария
произошла у горы высотой 1641 мт название
которой Тел-Поз-Ис с одного из местных
наречий переводится как «гнездо ветров».
Над ней почти всегда крутящие ураганные
ветры. До океанского побережья лету
оставалось два-три часа.
Придя в себя, Семенов выбрался из-под
снега, взял ориентировку, пополз к
юго-западу, к предполагаемой точке падения
Зыкова. Через два часа они встретились, оба с
тяжелыми ушибами и окровавленные. На
двоих оказался один компас, часы, один
финский нож и ни крошки хлеба. Приняли
решение двигаться — ползти — строго на юг
до ближайшей реки, там и искать
человеческое жилье. Я пишу «ползти», придерживаясь
записи В. Семенова, ибо по глубокому снегу
Северного Урала в первых числах мая можно
было только ползти или, если угодно, плыть.
Позднее из сучьев сделали опорные
площадки, чтобы передвигаться на своих двоих.
Двигаясь по 20 часов в сутки, в день
проходили по 15—20 км.
Вышли к реке. Сделали плот, связав его
остатками одежды. Дважды оказывались по
горло в ледяной воде, когда бурное течение
и удары о камни опрокидывали плот. Снова
шли по валунам и снежным глыбам вниз
по реке. Ели только снег, руки и ноги были
окровавлены, обморожены и невероятно
распухли. На шестые сутки силы полностью
оставили Семенова. И он приказал Звжову
продолжать движение одному. Подчеркиваю,
это была не просьба — приказ... Через
семь суток Зыкова нашли (и испугались его
вида) два охотника — семидесятилетний
Иван Мезенцев и его десятилетний внук
Александр. Они отнесли его в поселок (всего
три дома). С большим трудом им удалось
на лодке подняться вверх по реке примерно
на 20 км и спасти Семенова.
Но оба аэронавта нуждались в
экстренной медицинской помощи. На лодках по реке
и на носилках доставили их в ближайший
медицинский пз'нкт — за 300 км в село
Троицко-Печорское на реке Печоре.
Заведующий пунктом фельдшер П. А.
Хохловских объявил Семенову, что у него гангрена
ног и что их придется ампутировать.
Однако делать ампутацию сам отказался —
«из-за отсутствия прав», приступил к
лечению подручными медикаментами, включая
отвары трав. Ноги удалось спасти. Из
Троицке- Печорского дали в Мое кву телеграмму,
и 14 мая в газете «Правда» появилась
корреспонденция о мужественных
воздухоплавателях и их спасителях.
Тетрадь с записями В. А. Семенова
заканчивается, как обычная научная статья,
выводами. Приведем их почти дословно:
«1. Этим полетом проложен путь на
Северо-Восток. Район, считавшийся недоступным
для воздушного флота, оказался доступным
для аэростатов.
2. Получен богатый научный материал по
метеорологии. Предгорье и горы Урала
(вершина Тел-Поз-Ис) находится в области
совершенно своеобразных ветров. Этот район
Северного Урала особенно необходим для
изучения, так как здесь может пройти в
дальнейшем большой путь для роздушных
кораблей... Потребуется еще не один
исследовательский полет на аэростатах.
30
3. Полет показал точность аэрологов и
умение организовать... научный полет.
4. Для нашего летного состава нет
недоступного и нет страха ни перед чем.
5. Полет имел огромное агитационное
значение для Северного Урала».
Краткое дополнение: с героями этого
полета автор был знаком. С Иваном
Ивановичем Зыковым мы встретились на фронте.
Он командовал отдельным дивизионом
аэростатов артиллерийского наблюдения. Полет
к Северному Уралу для него был одним
из многих. В том же 1927 г. он совершил
почти суточный полет к побережью Каспия,
а в 1935 г. вместе с А. М. Тропиным —
рекордный полет на восток с научным
заданием. В этом полете за 91 час 15 минут
мужественные аэронавты преодолели более
3000 км.
С Виктором Александровичем
Семеновым я познакомился уже после войны.
Через два года после описанного полета,
в 1929 г., В. А. Семенов закончил адъюнктуру
и с 1934 г. возглавлял кафедру
воздухоплавания в академии имени Н. Е.
Жуковского. Читал курс высшей математики и
теории полета воздушных кораблей. 2
октября 1935 г. вместе с Г. А. Прокофьевым
он в открытой гондоле поднялся на высоту
9300 м для отработки спасательной
техники. Автор более 40 научных трудов и
изобретений, монографий и учебников.
Заслуженный деятель науки и техники, доктор
технических наук, пилот 1 класса, генерал-
майор, профессор В. А. Семенов прослужил
в Советской Армии 50 лет.
ПОЛЕТЫ В СТРАТОСФЕРУ
Эта страница истории отечественного
воздухоплавания более известна. Поэтому
буду краток.
В тридцатых годах в нашей стране уже
строились дирижабли мягкой и полужесткой
конструкции, готовились кадры инженеров
и пилотов-воздухоплавателей. Регулярными
стали тренировочные полеты и полеты с
научными целями на аэростатах и дирижаблях.
В эти годы из 24 зарегистрированных
мировых рекордов в полетах на аэростатах
и дирижаблях 17 принадлежали советским
воздухоплавателям.
Развитие авиации и воздухоплавания во
всем мире требовало досконально изучить
атмосферу на больших высотах. Нужно было
получить сведения об интенсивности
солнечной радиации, космических лучах, составе
и физических характеристиках воздуха в
стратосфере, расположении и интенсивности
струйных потоков на разных высотах и т. д.
Потолок тогдашней авиации был невелик.
Высота в 15 км и выше была доступна
лишь специальным высотным аэростатам —
стратостатам.
В 1932 г. швейцарский физик
профессор Огюст Пиккар поднялся на стратостате
на высоту 16 370 м. Это был рекорд.
Превзошли его советские аэронавты.
Экипаж стратостата «СССР-1»: Г. А. Прокофьев,
К. Д. Годунов, Э. Д\ Бирнбаум. Фото 1933 г.
Экипаж стратостата «Осоавиахим-1» незадолго
до старта: И. Д. У сыскан, П. Ф. Федосеенко,
А. Б. Васенко. Фото 1934 г.
Экипаж стратостата «СССР-1 бис»: А. Б. Вериго,
Ю. П. Прилуцкий, X. Я. Зилле. После приземления
на парашютах экипаж собрался у стратостата.
Снимок сделан 26 июня 1935 г. Публикуется
впервые
Их было два, два стратостата и два экипажа.
Они одновременно были готовы идти на
штурм стратосферы, хотя работали над ними
разные коллективы.
Стратостат «СССР-1» объемом около 25
тысяч м3 был спроектирован и изготовлен
в Москве и принадлежал военно-воздуш-
31
ным силам. Экипаж московский: командир —
кадровый военный Г. А. Прокофьев, пилот-
воздухоплаватель — Э. К. Бирнбаум,
инженер-исследователь — К. Д. Годунов (он же
конструктор оболочки стратостата).
Стратостат «Осоавиахим-l», объемом
также 25 тысяч м\ принадлежал Осоавиахиму.
Спроектировали и изготовили его в
Ленинграде. В экипаж входили: командир
экипажа — кадровый военный П. Ф. Федосеенко,
инженер (он же конструктор и создатель
оболочки) — А. Б. Васенко и научный
сотрудник — И. Д. Усыскин из того самого
Физтеха, который вырастил для науки
И. В. Курчатова, Н. Н. Семенова и многих
других выдающихся ученых нашего времени.
Меньше двух лет назад отмечалось
50-летне этих выдающихся полетов, о них много
писали — и о первом рекордном,
триумфальном, и о втором, тоже рекордном, но
закончившемся трагически.
Стратостат «СССР-1» стартовал 30
сентября 1933 г. в 8 часов 40 минут с Ходынского
поля недалеко от нынешнего метро
«Аэропорт». Стратонавты достигли
19-километровой высоты, выполнили все необходимые
замеры и исследования. Через 8 часов 20
минут они благополучно приземлились.
Через четыре месяца, 30 января 1934 г.,
стартовала вторая научная экспедиция в
.стратосферу — экипаж «Осоавиахима-1».
Им предстояло повторить эксперименты,
проведенные экипажем стратостата «СССР-1» и,
кроме того, дополнить их новыми
исследованиями космических лучей.
В этом подъеме была достигнута
рекордная высота 22 000 метров, однако уже при
снижении элементы стратостата не
выдержали перегрузки и оторвавшаяся гондола
разбилась о землю.
Трагическая гибель П. Ф. Федосеенко,
А. Б. Васенко и И. Д. Усыскина не прервала
цепи исследований верхних слоев
атмосферы. Менее чем через полтора года, 26 июня
1935 г., в очередную научную экспедицию
отправился стратостат «СССР-1 бис». В его
экипаж входили командир X. Я. Зилле,
военный инженер Ю. П. Прилуцкий и крупнейший
специалист по космическим лучам, физик
профессор А. Б. Вериго. Главной задачей
экспедиции было углубленное исследование
космических лучей на высоте до 16 км. На
заданной высоте стратостат был
уравновешен, все необходимые химические и
физические замеры и наблюдения были
проделаны. Казалось бы, ничего не предвещало
опасности. Однако и на этот раз события
сложились драматически.
При входе в плотные слои атмосферы
скорость спуска резко возросла — началась
утечка водорода из корпуса стратостата.
В распоряжении экипажа был групповой
парашют, на котором герметичная гондола
могла спуститься, отделившись от оболочки,
подобно тому как спускаются сейчас
космонавты. В предыдущих полетах такого
резервного спасательного средства у стратонавтов
32
не было — только индивидуальные
парашюты.
Однако в такой ситуации безвозвратно
терялся стратостат, и командир экипажа
Христап Янович Зилле принял другое
решение. На высоте около трех километров он
приказал Ю. П. Прилуцкому и А. Б. Вериго
покинуть гондолу на парашютах. Стратостат
стал легче,'скорость падения уменьшилась,
и, сбрасывая остатки груза как балласт,
рискуя жизнью, X. Я. Зилле сумел-таки
приземлить стратостат.
За отличное выполнение научного
задания и проявленное мужество экипаж
стратостата «СССР-1 бис», как и два
предыдущих экипажа, был награжден орденами
Ленина.
Христап Янович Зилле, член партии с
1918 г., участник боев против Деникина,
Краснова, Врангеля, Махно, человек
железной выдержки, прожил 58 лет A896—
1954), из них почти четверть века — с пулей
в сердечной мышце... В годы Великой
Отечественной войны X. Я. Зилле был
начальником штаба в полку аэростатов заграждения.
Полет стратостата «СССР-1 бис» не был
последним. Исследовательские полеты в
стратосферу продолжались. 1 ноября 1961 г.
гигантский стратостат «Волга» объемом
72 900 м* поднял на высоту 25 458 м
исследователей П. И. Долгова и Е. Н. Андреева.
Они покинули гондолу с парашютами, чтобы
испытать новые спасательные средства для
летчиков. Оба стали Героями Советского
Союза — П. И. Долгов, к сожалению,
посмертно...
Аэростаты и воздухоплавательная
техника вообще и сегодня не отошли в
прошлое: аэростатический принцип
воздухоплавания изобретен самой природой. Потому он
естествен, экономичен, принципиально
перспективен. Автоматические беспилотные
стратостаты поднимаются на 40 км и даже
выше, работая на науку. Возродился
интерес к дирижаблям. Недавно на страницах
журнала «Коммунист» A984, № 10)
заслуженный деятель науки и техники, Герой
Социалистического Труда С. М. Егер назвал
дирижабли нового поколения «самым
эффективным транспортом для Сибири, Севера,
Дальнего Востока». Причем он отдает
предпочтение в качестве рабочего тела не гелию,
а нагретому до 150—200 °С воздуху...
Думая о будущем воздухоплавания, мы с
благодарностью вспоминаем
воздухоплавателей прошлого — пилотов и
исследователей, героев. Сегодня, в канун 40-летия
великой Победы, вспоминаем тех из них, кто
воевал в полках аэростатов заграждения
и воздушно-десантных войсках. Воевали
практически все аэронавты-пилоты и
аэронавты-исследователи нашего поколения.
О некоторых из них рассказано в этой и
прошлой A983, № 5) публикациях, о других
еще предстоит рассказать. Это наш долг —
долг живых перед Памятью.
Информация
НАУЧНЫЕ ВСТРЕЧИ
АПРЕЛЬ
Конференция по
стеклообразным полупроводникам.
Ленинград. Физико-технический
институт A94021 Ленинград,
Политехническая ул., 26, 247-91 -
82).
Конференция «Кинетика и
механизм электронного переноса в
белковых системах и их
моделях». Вильнюс. Институт
биохимии B32021 Вильнюс, ул.
Мокслининку, 12, 77-98-11).
Конференция «Актуальные
проблемы медицинской биохимии».
Тарту. Тартуский университет
B02400 Тарту, ул. Юликооли,
18, 3-11-50).
Симпозиум «Клеточные
механизмы адаптации». Карадаг
Крымской обл. Институт
цитологии A94064 Ленинград К-64,
Тихорецкий просп., 4, 247-18-
59).
Конференция «Регуляция
дыхания и транспорт газов в
организме». Ленинград. Институт
физиологии A99164 Ленинград,
наб. Макарова, 6, 218-43-62).
Конференция «Трансплантация
органов». Киев. НИИ
трансплантологии и искусственных
органов A23436 Москва, Пехотная
ул., 2/3, 196-18-03).
Конференция «Актуальные
вопросы гигиены труда в ведущих
отраслях промышленности».
Ярославль. НИИ гигиены труда
и профзаболеваний A05275
Москва, просп. Буденного, 31, 365-
02-09).
Конференция «Пути повышения
эффективности использования
вторичных полимерных
ресурсов». Кишинев. ЦП ВХО им.
Д. И. Менделеева A01907
Москва, Кривоколенный пер., 12,
221-73-64).
Совещание «Современные
методы профилактики, обнаружения
и тушения лесных пожаров».
Петрозаводск. ЦП НТО
лесной промышленности и
лесного хозяйства A03062 Москва,
ул. Чернышевского, 29, 227-19-
08).
Конференция «Основные
направления и меры по
ускорению научно-технического
прогресса в золото- и
алмазодобывающей промышленности на(
период до 2000 года». Иркутск.
Иргиредмет F64000 Иркутск,
бул. Гагарина, 38, 4-36-44).
Конференция «Катализ и
каталитические процессы в
производстве
химико-фармацевтических препаратов». Ташкент. Тех-
управление Минмедпрома СССР
A03823 Москва, Центр, ГСП-3,
пр. Художественного театра, 2,
924-36-74).
Совещание «Концентрация,
выделение и очистка продуктов
микробиологического синтеза».
Одесса. ВНИИбиотехника
A19034 Москва, Кропоткинская
ул., 38, 246-18-79).
Конференция молодых ученых
и специалистов «Пути
повышения эффективности
пиво-безалкогольного, ликероводочного и
винодельческого производства».
Москва. ЦНИИТЭИпищепром
A21830 Москва ГСП-2, ул.
Воровского, 22, 291-77-85).
Совещание «Продуктивность
сенокосов и пастбищ». Пущи но
Моск. обл. Научный совет АН
СССР по проблемам биогео-
ценологии и охраны природы
A17312 Москва, ул.
Ферсмана, 13, 124-54-44).
Совещание «Рациональное
использование и улучшение
пастбищных экосистем в различных
природных зонах СССР».
Ашхабад. Институт пустынь G44000
Ашхабад, ул. Гоголя, 15, 5-44-
99).
III конференция «Изучение
грибов в биогеоценозах». Ташкент.
И нститут микробиологии
G00143 Ташкент, ул. Гоголя,
70, 66-09-81).
Совещание «Снижение уровня
загрязнения окружающей среды
путем разработки более
совершенных технологических
процессов». Пенза. Отдел по
охране природы и рациональному
использованию природных
ресурсов Минмедпрома СССР
A03823 Москва, Центр, ГСП-3,
пр. Художественного театра, 2,
291-37-85).
Совещание «Экологические
последствия загрязнения
Мирового океана». Пущино Моск. обл.
Лаборатория мониторинга
природной среды и климата Гос-
комгидромета СССР A07258
Москва, Глебовская ул., 20-6,
169-02-52).
Семинар «Экономические и
правовые проблемы
изобретательства и рационализации в
области охраны природы». Москва,
ВДНХ СССР. НИИТЭИХИМ
A05318 Москва, ул.
Ибрагимова, 15-а, 369-79-46).
МАЙ
IV совещание по химии
твердого тела. Свердловск.
Институт химии F20219 Свердловск,
Первомайская ул., 91, 54-26-22).
IV совещание «Современные
методы ЯМР и ЭПР в химии
твердого тела». Черноголовка Моск.
обл. Институт химической
физики A42432 Черноголовка
Ногинского р-на Моск. обл.,
524-50-48).
Конференция «Термодинамика
органических соединений».
Куйбышев. Куйбышевский
политехнический институт D43010
Куйбышев, Галактионовская ул., 141,
32-42-26).
II конференция по химии
кластерных соединений. Одесса.
Институт общей и неорганической
химии A17071 Москва В-71,
Ленинский просп., 31,
234-38-41).
VIII конференция по химии
фосфорорганических
соединений. Казань. Институт
органической и физической химии
D20083 Казань, ул.
Академика Арбузова, 8, 6-82-54).
VIII конференция по методам
получения и анализа
высокочистых веществ. Горький.
Институт химии F03600
Горький ГСП-445, ул. Тропини-
на, 49, 66-47-50).
III Всесоюзная конференция по
массовой кристаллизации и
кристаллизационным методам
разделения смесей. Черкассы. «Со-
юзреактив» Минхимпрома СССР
A01887 Москва,
Кривоколенный пер., 12, 294-80-63).
XI совещание «Получение,
структура, физические свойства и
применение монокристаллов
тугоплавких и редких металлов».
Москва. Институт
металлургии A17911 ГСП-1 Москва
В-334, Ленинский просп., 49,
135-96-13).
VIII Всесоюзный семинар по
электрофизике горения.
Караганда.
Химико-металлургический институт D70032
Караганда 32, ул. Дзержинского, 63,
51-36-12).
Совещание «Процессы студне-
образования в растворах
полимеров». Саратов. ЦП ВХО
им. Д. И. Менделеева A01907
Москва, Кривоколенный пер., 12,
221-68-50).
IV симпозиум «Физика и
химия полиметиновых красите-.
лей». Звенигород Моск. обл.
ВНИИ
химико-фотографической промышленности A25167
Москва, Ленинградский просп.,
47, 158-66-60).
Продолжение —
в следующем номере
2 «Химия и жизнь» № 2
33
Практика
Надежный ремонт
Во многих химических
технологиях применяются аппараты
со стеклоэмалевыми
покрытиями, которые весьма стойки в
самых агрессивных средах. Но у
таких покрытий есть серьезный
недостаток: они очень хрупкие,
поэтому на них нередко
обнаруживаются дефекты —
сколы, трещины, отслоения.
Оголяется металл, и аппарат
перестает быть коррозионностой-
ким — требуется ремонт.
На поврежденные участки
эмали ставят накладки,
трещины заливают особыми
композициями на основе крем ни
морганически х лаков и
эпоксидных компаундов, на
обнаженный металл напыляют
керамику, а поры, которые всегда в ней
есть, пропитывают
термопластичными составами. Все эти
способы ремонта довольно
трудоемки и к тому же далеко
не всегда эффективны: металл
Плазменное восстановление
стеклоэмалевого покрытия
под отремонтированным
участком покрытия вскоре начинает
корродировать.
Недавно специалисты
кафедры химии Белорусского
института инженеров
железнодорожного транспорта (Гомель) и
НПО «Биохимреактив» (Олай-
не) предложили новый метод
ремонта аппаратов, покрытых
стеклоэмалью. Он заключается
в том, что на поврежденные
участки плазменным способом
наносится покрытие, которое
состоит из двух слоев:
неорганического (оксиды алюминия
и циркония или коррозионно-
стойкие сплавы) и
органического (пентапласт или
фторопласт). Обнаженную
металлическую стенку аппарата
зачищают абразивным кругом,
подвергают пескоструйной
обработке, обдувают сжатым
воздухом и обезжиривают
ацетоном. После этого с помощью
ручного плазмотрона наносят
слой неорганического
материала толщиной 0,5—1,2 мм, а
поверх него, расплавляя в
плазменной струе порошок
полимера, напыляют тонкий A00—
250 мкм) полимерный слой.
Такое двухслойное покрытие
отличается хорошей адгезией к
металлу, оно практически
беспористое и потому надежно
защищает металл от разрушения.
Новый метод ремонта успешно
применяется в объединении
«Биохимреактив».
«Хими ческая промышленность»,
1984, № 9, с. 48, 49
Рукоять по руке
От формы рычагов и рукоятей
аппаратов и машин зависит
многое: эффективность работы
оператора, производительность и
безопасность его труда. С
точки зрения эргономики при
конструировании органов
управления должно быть два главных
критерия: удобство захвата и
равномерное распределение
усилий, которые человек
прикладывает к рукояти на всей
траектории перемещения рычага.
Недавно предложен новый метод
оценки рукоятей по этим
критериям, он основан на
определении усилия, с которым
рукоять давит на ладонь, то есть
удельного давления.
При правильно выбранной
форме рукояти удельное
давление должно быть наименьшим.
И наоборот, эргономически
неудачная конфигурация ручки
приводит к неравномерному
распределению усилий; при
давлении 5 кг/см- человек уже
испытывает не просто
неудобство, а боль в ладони. Понятно,
что для наиболее равномерного
распределения нагрузки
необходимо, чтобы площадь
соприкосновения руки с рукоятью
была как можно больше.
На рукоять наносят слой
легко смываемой краски, например
гуаши. Испытатель кладет руку
на рычаг и ведет его по
рабочей траектории. После этого он
прижимает ладонь к бумаге с
координатной сеткой и
оставляет на ней отпечаток
площади контакта. Остается
сравнить отпечатки, полученные на
рукоятках разной формы, и
выбрать самую удобную — ту, что
по руке.
«Техническая эстетика»,
1984, № 9, с. 21, 22
Ультрафиолетом —
по кремниевой
цепи
Если воздействовать
ультрафиолетовым излучением на
молекулы полисилана, основу
которых составляют атомы
кремния, то кремниевая цепочка
распадается на свободные
радикалы. Эти радикалы способны
разрушать двойные связи в
молекулах мономеров, а значит,
могут служить инициаторами
полимеризации, и не каких-
ниЬудь экзотических
материалов, а столь распространенных,
как полистирол и полиметил-
метакрилат (органическое
стекло).
Разумеется, известны и
другие фотоинициаторы реакции
полимеризации, но полисиланы
выгодно отличаются от них,
во-первых, высокой активностью
(а следовательно, малым
расходом отнюдь не дешевого
34
инициатора); во-вторых,
способностью работать и в присутствии
кислорода (другим требуется
инертная атмосфера); наконец,
в-третьих, можно в принципе
сконструировать молекулы так,
чтобы они распадались на
радикалы под воздействием
излучения в заданной области
спектра. Изящная возможность —
сменив светофильтр, запустить
реакцию...
«Science News», I984,
т. 125, № 16, с. 249
всегда содержит большее или
меньшее количество серы, то с
дымом тепловых
электростанций в атмосферу выбрасывается
огромное количество ее
ядовитых оксидов.
Очищать дымовые газы от
оксидов серы чрезвычайно
сложно. Но есть надежда, что
проблему помогут решить
недавно открытые бактерии,
которые способны питаться серой,
содержащейся в каменном угле.
Предполагается, что
измельченный уголь перед сжиганием в
топках электростанций будут
обрабатывать водой,
насыщенной этими микроорганизмами;
возможно, что бактерии смогут
удалять серу даже из кусков
каменного угля.
«New Scientist», I984,
№ 142/, с. 10
Бактерии
против серы
До сих пор каменный уголь
служит не столько химическим
сырьем, сколько источником
энергии. А так как он почти
Деловые люди
Если вы, руководитель, хотите проверить самостоятельность и
компетентность своих сотрудников, а заодно и эффективность вашего
руководства, поставьте небольшой управленческий эксперимент —
уйдите в отпуск. Вернувшись, вы узнаете много полезного и
интересного. Например, вот что.
«Довольно легко определить, кто из подчиненных оказался
чрезмерно самоуверен или беспечен: такие сотрудники легко и
спокойно без дополнительных вопросов проводили вас в отпуск,
но первыми пришли к вам на прием для получения указаний
по просроченным делам.»
«Насколько правильно вы выбрали своего временного
заместителя? Если на вас навалилась орда подчиненных и представителей
высоких инстанций, то это означает, что все только и ждали вашего
возвращения, не рассчитывая на авторитетное решение вопросов.
Но будьте осторожны в выводах, подумайте: может быть, вы сами
приучили всех к тому, что только вы и никто другой в состоянии
правильно решать вопросы?»
«Не был ли ваш и. о. чрезмерно решителен, не наломал ли дров,
можно определить по появлению новых конфликтов, которых
до отпуска не было...»
ЭКО, 1984, № 9, с. 157—163
Сейчас свыше 250 американских фирм используют труд служащих-
надомников. На квартирах таких сотрудников устанавливают
терминалы и небольшие ЭВМ, включенные в единую систему
фирмы. Это дает возможность служащим получать необходимую
им информацию, выполнять свою работу, а ее результаты
передавать сослуживцам и руководителям, не выходя из дома.
За последние десять лет выяснилось, что производительность
труда работающих на дому на 25—35 % выше, чем у служащих,
которые сидят в учреждении. В привычных домашних условиях
легче сосредоточиться; каждый может работать в самое удобное для
него время («совы» — по ночам, «жаворонки» — ранним утром);
не нужно тратить время и силы на поездки; наконец, при небольшом
недомогании, например легкой простуде, совсем не обязательно
прекращать работу. Труд служащих-надо мни ков, которых в каждом
учреждении может быть в принципе не меньше 10 %, позволяет
экономить на рабочих помещениях и более эффективно
использовать драгоценное ныне машинное время. Очень важно, что таким
способом можно вовлекать в трудовую деятельность
квалифицированных специалистов, которым по той или иной причине трудно
каждый день ходить на службу, например многодетных женщин.
"The Office", 1984, т. 99, № 2,
с. 46, 50—51, 53
Мастер на промышленном предприятии решает ежедневно от
250 до 400 производственных и чисто человеческих проблем.
"Organizacija a rizeni", 1983, Л5? 3, с. 81—93
Что можно
прочитать
в журналах
Об опыте освоения и
интенсификации крупных
нефтехимических комплексов («Химическая
промышленность», 1984, № 9,
с. 3, 4).
О тенденциях
совершенствования электросинтеза
органических соединений («Химическая
промышленность», 1984, № 9,
с. 5—11).
О применении полимеров и
сополимеров акриламида
(«Пластические массы», 1984, № 9,
с. 55—58).
О газохроматографическом
анализе продуктов окисления этил-
бензола («Заводская
лаборатория», 1984, № 8, с. 14, 15).
О превращении пропилена на
сверхвысококремнеземных
цеолитах («Нефтехимия», 1984,
№ 4, с. 482—484).
О получении волокнистых иони-
тов на основе полиакрилнит-
рильных волокон («Журнал
прикладной химии», 1984, № 9,
с. 1892—1894).
О свойствах износостойких
покрытий из эвтектических
сплавов хром — карбид
(«Порошковая металлургия», 1984, № 9,
с. 42—46).
О регулировании свойств
портландцемента добавками отходов
химической промышленности
(«Химическая технология»,
1984, № 5, с. 27—29).
Об использовании отходов
химической промышленности для
производства керамических
плиток («Стекло и керамика», 1984,
№ 9, с. 19, 20).
О применении ферментных
препаратов и ПАВ для мойки и
обезжиривания меховой овчины
(«Кожевенно-обувная
промышленность», 1984, № 9, с. 50—52).
О высокоскоростном способе
счета пуговиц («Известия
вузов. Технология легкой
промышленности», 1984, № 5,
с. 107—111).
О себестоимости минеральных
вод и резервах ее снижения
(«Промышленность Армении»,
1984, № 7, с. 63—65).
О выпечке хлеба в поле СВЧ
(«Известия вузов. Пищевая
технология», 1984, № 4, с. 34—37).
2*
35
Гипотезы
Что регулируют
регуляторы роста
Любой живой организм в больших или
меньших количествах синтезирует
вещества, регулирующие его рост. У
животных они называются гормонами, у
растений — фитогормонами. Гормоны —
сложные белковые соединения, фитогор-
моны относительно просты, о чем
свидетельствует их небольшая молекулярная
масса — от 28 (этилена) до 346 (гиб-
береллиновая кислота).
Возможность с помощью фитогормо-
нов направленно влиять на рост
растений, ускорять или тормозить его,
увеличивать урожаи зерна, клубней, плодов и
ягод всегда казалось привлекательной.
Поэтому изучением регуляторов роста
занимались многие исследователи; поиск
новых веществ и соединений,
обладающих этим действием, шел непрерывно.
Сейчас известны десятки природных
фитогормонов, сотни их синтетических
аналогов, тысячи органических
соединений, влияющих на физиологическую
активность растений. Наконец,
регулировать рост можно некоторыми простыми
неорганическими соединениями,
различными видами излучений —
ультрафиолетовым, рентгеновским, а также
электрическим и магнитным полями.
В сельском хозяйстве регуляторы
роста применяют давно и в огромных
количествах. Либо для усиления роста
растений (так называемые стимуляторы
роста), либо для торможения роста (эти
вещества называют ретардантами), либо
для полного уничтожения каких-либо
растений (это всем известные
гербициды).
Стимуляторами роста сейчас
обрабатывают цветущие деревья, кустарники и
лозы — после этого урожаи яблок,
груш, сливы, вишни, винограда и других
Ч';' —
>ть.
**'.■ .•■»') „т.
. » . . • -л, л
w4i**U-itfGK>
, l± ...l*?i'S.: i1 ч „
плодов увеличиваются. Веществами,
стимулирующими рост корней —
ауксинами, обрабатывают черенки растений,
размножающихся вегетативным путем,
например цветов, декоративных растений.
В результате этого они лучше
приживаются после посадки. Раньше
считалось невозможным привить черенок
одного хвойного дерева на другое,
сейчас подобран стимулятор роста (бета-
индол илу ксусная кислота),
позволяющий проводить подобные операции. Это
имеет большое практическое значение:
кедр — дерево, дающее ценные орехи,
очень привередлив к почвенно-климати-
ческим условиям, выращивать его там,
где хотелось бы, не удается, а привив
его черенки на деревцах ели и сосны
местных популяций, можно получать
кедровые шишки практически везде, где
растут хвойные деревья.
Дефолианты (вещества, вызывающие
опадение листьев) намного облегчают
уборку урожая машинами. Например,
при уборке хлопка вместе с
коробочками срывают и листья. Чтобы не тра-
Механизм действия регуляторов роста
тить силы на сортировку, посевы перед
уборкой обрабатывают дефолиантами.
Или другая проблема: у многих
продуктивных сортов пшеницы и ржи
стебли высокие и тонкие, они часто
полегают под тяжестью колосьев, из-за
дождя и т. п. Если посевы злаков
обработать ретардантами, размеры колосьев и
вес зерна практически не изменятся, а
стебли станут короче и толще, посевы
не будут полегать. Еще одна область
применения ретардантов —
овощеводство и плодоводство. Яблоки или, к
примеру, помидоры созревают
неодновременно. Раньше приходилось начинать
уборку, когда поспевала большая часть
урожая, при этом часть оказывалась
перезревшей, а часть — недозревшей.
Теперь перед сбором урожая сад или
поле обрабатывают гидрелом, композа-
ном или хлорхолинхлоридом, в
результате плоды созревают одновременно.
А посевы, гибнущие из-за засухи,
удается спасти, обработав абсцизовой
кислотой: развитие растений
приостанавливается и они, находясь в состоянии
покоя, доживают до дождя.
О гербицидах сказать что-либо новое
трудно, это название давно примелька-
оетлеопа гегаи^идАМи.
ОЬПВтЛ f£TAfААНГАМЧ
ttfjftntf стимуляторами
focr*
О
ktrzcntymu tout afm *мг*1г?ирГ1ШУ
СОСТоДИИе 4?И*И*Л*Г«С4есК0ГО
тк
»- ^-^.w.
лось. Гербицидами сплошного действия
(уничтожающими всю растительность на
месте обработки) и избирательного
(уничтожающими только определенные
виды растений) пользуются сейчас
повсюду.
Объем применения регуляторов роста
в сельском хозяйстве постоянно растет.
Но сказать, что эти вещества
представляют сейчас только практический
интерес, было бы ошибкой. Дело в том,
что до сих пор непонятно, что же
регулируют регуляторы роста. Рост? Но
ведь это сложнейший физиологический
процесс, он складывается из множества
отдельных реакций, протекающих в
клетках; не могут же фитогормоны
воздействовать сразу на все.
Сейчас известны фитогормоны пяти
типов: ауксины, гиббереллины, цитоки-
нины, этилен и абсцизины. Вещества
первых трех типов действуют на
растения одинаково: в малых количествах
стимулируют рост, в средних тормозят,
в больших убивают растение. (Точно
так же действуют на организмы
рентгеновские и другие излучения,
электрические и магнитные поля.) Абсцизины
только тормозят рост растений, причем
устраняют действие других регуляторов.
Считается, что фитогормоны
должны обладать такими основными
признаками: присутствовать в тканях в очень
маленьких концентрациях (от 10~1(J до
Ю-5 молей на литр); обладать
подвижностью, чтобы независимо от места
образования попадать в любую часть
растения; влиять на проницаемость мембран,
включать и регулировать обширные
программы жизнедеятельности растения.
Если вещества с различной
химической структурой вызывают у растений
При основных биохимических процессах в клетке
возникают крайне активные частицы: гидроксил-
радикал (ОН), супероксидный анион радикал
(ОТ) и синглетный кислород (Of). Несмотря на
короткое время их жизни, молекула этилена
вступает с ними во взаимодействие, образуя
алкильные радикалы. Соединяясь с кислородом,
они дают умеренно активные пероксильные
радикалы — специфические инициаторы
свободнорадикального окисления липидов
(<*»), Met tHlc = tHti
Так в растениях из холина клеточных мембран
образуется простейший фитогормон — этилен
однотипные ответные реакции, можно
предположить, что либо действие их
однотипно, либо первичное действие их
различно, но образовавшиеся вторичные
продукты обладают сходным действием.
В любом случае все контролируемые
организмом процессы обмена веществ
осуществляются через клеточные
мембраны. Это сложные
самоорганизующиеся системы, состоящие из двух
слоев подвижных молекул липидов,
включающих фрагменты
полиненасыщенных карбоновых кислот. Мембраны
изнутри и снаружи облеплены и
пронизаны белковыми структурами с
функциями датчиков, клапанов, помп или
фильтров. Согласованные биохимические и
электрические процессы этих живых
устройств объединены общим
понятием — «полупроницаемость мембран».
По нашему предположению, все
регуляторы роста влияют на образование в
клетках растений свободных радикалов,
которые инициируют цепные реакции
окисления полиненасыщенных
карбоновых кислот, входящих в состав
липидов мембранных структур.
Современным представлениям
биологии это не противоречит. Теория
цепных процессов свободнорадикального
окисления в среде тканевых липидов
живых организмов была создана еще в
пятидесятых годах Б. Н. Тарусовым и
Н. М. Эмануэлем. Правда,
эксперименты велись с клетками животных.
На аналогичных растительных
образцах этот процесс удается наблюдать
далеко не всегда, сказываются
существенные отличия клеток. Например,
растения в отличие от животных
приспособлены к фотосинтезу; в их тканях от-
Н.с-ск,
ОН
С (С 00'
>№-мь-^№-снх <-
РААИКЬЛ
HJ
UjC^CH^
окна, этилькк
о
У \
cochl~ см, -i-> Иооси^с^ ^ / v + ^__j
38
носительно много фенольных
соединений; химический состав и свойства
самих липидов отличаются. Все же
публикации последних лет свидетельствуют,
что открытые закономерности
распространяются и на растения. Сейчас
считается, что свободнорадикальное окисление
непрерывно протекает во всех тканях
живых организмов, а свободнорадикаль-
ные процессы определенной
интенсивности — один из типов нормальных
метаболических процессов.
Косвенное доказательство
справедливости гипотезы — то, что при
многократном сравнивании скорости
изменения роста растений под действием
обычного этилена (С2Н4) и этилена с
тяжелым изотопом водорода (C9D4)
оказывалось, что действие их одинаково —
растения развивались с одинаковой
скоростью. До сих пор
удовлетворительного объяснения этому не было. Если же
допустить, что под действием
регуляторов роста (и этилена в том числе) в
растениях происходят не обычные
ионные реакции, а свободнорадикальные, то
все вполне объяснимо: эти химические
реакции в отличие от всех прочих
протекают со скоростью, не зависящей от
изотопного состава веществ.
Конечно, не все свободные радикалы
могут быть регуляторами роста. Эту
функцию могут выполнять лишь те из
них, активность которых не слишком
велика или мала, то есть те, что
успевают прореагировать только с
полиненасыщенными карбоновыми кислотами
липидов клеточных мембран.
Тем не менее источников свободных
радикалов много; если рост растений
зависит только от них, то почему липи-
ды клеточных мембран не окисляются
полностью до гибели организма?
Развитие цепных реакций перекисного
окисления липидов клеток в
нормальном состоянии регулируется веществами
противоположного действия — антиок-
сидантами (антиокислителями),
которые тормозят перекисное окисление и
нейтрализуют свободные радикалы в
клетке.
Важнейшим антиоксидантом,
пожалуй, можно считать абсцизиновую
кислоту, давшую название одному из типов
регуляторов роста — абсцизинам. Это
вещество хорошо растворяется в воде и
липидах, а следовательно, может
быстро проникать в любое место
растительного организма. Другие антиоксиданты,
в значительных количествах
синтезируемые растениями и накапливаемые в
клетках или непосредственно в липидах
мембран,— фитоалексины, полифенолы,
витамины С, Р, К, бета-каротин, альфа-
токоферол, а также производные госси-
пола, пирокатехина, убихинонов.
Механизм действия регуляторов роста
представляется следующим. При
нормальном росте растений происходит
ферментативное и неферментативное
перекисное окисление полиненасыщенных
карбоновых кислот липидов клеточных
мембран. При искусственном увеличении
уровня свободных радикалов скорость
перекисного окисления липидов
возрастает, а концентрация антиоксидантов
снижается. Это ведет к изменению
физико-химических свойств мембран,
увеличению их проницаемости, а
следовательно, к интенсификации процессов
внутриклеточного синтеза. Клетки
начинают расти и делиться быстрее. Такое
действие характерно для стимуляторов
роста.
При дальнейшем возрастании
количества свободных радикалов
концентрация антиоксидантов снижается
настолько, что липиды окисляются. Из-за этого
структура мембраны меняется, она
теряет главное свое свойство —
полупроницаемость. Это становится
причиной истощения энергетических запасов
клетки, в результате прекращается
синтез нуклеиновых кислот, деление и рост
клеток. Такое действие характерно для
ретардантов.
При полном израсходовании
антиоксидантов на нейтрализацию свободных
радикалов наступает дисбаланс
метаболических процессов и в конечном
итоге гибель отдельных клеток, а затем и
всего организма. Такое действие
характерно для гербицидов.
Торможение внутриклеточных
процессов и остановка роста могут
происходить и по другой причине — из-за
превышения в растении оптимальной
концентрации антиоксидантов. Это можно
наблюдать в природе: известно,
например, что во второй половине лета, когда
рост растений замедляется, в них
увеличивается количество абсцизовой кислоты
и веществ полифенольного типа.
Таким образом, на вопрос, что
регулируют регуляторы роста, можно,
видимо, ответить: они регулируют цепные
реакции окисления полиненасыщенных
карбоновых кислот липидов мембран.
б. л. курчий,
Институт физиологии растений АН СССР
Г. Н. КОЙ ДАН,
Институт органической химии АН УССР
39
*<*F^
Живые лаборатории
Симондсия,
она же хохоба *
Мир растений полон неожиданностей.
Вот, например, какой сюрприз
преподнес недавно невзрачный кустик,
обитающий на юго-западе США и в
северозападной Мексике на скудных,
засоленных землях и известный среди
ботаников под названием симондсия
калифорнийская (Simondsia californica Nutt.),
или хохоба. Кустик как кустик, на
первый взгляд ничего особенного — разве
что вечнозеленый, малость смахивает
на самшит и приносит маслянистые
плоды размером с виноградину. Но когда
лет десять назад биохимики сделали
анализ масла, содержащегося в этих
плодах, оказалось, что это вовсе не масло!
Все растительные масла представляют
собой смесь сложных эфиров,
образованных высшими жирными кислотами
и трехатомным спиртом глицерином.
Таково масло «нормальных» масличных
растений — подсолнечника, хлопчатника
или, скажем, сои. Так вот, масло
хохобы оказалось исключением: в его состав^
вместо глицерина входит значительна
более крупная линейная молекула,
имеющая только одну спиртовую группу,
а не три.
В сущности, это «масло» следует
считать не маслом, а воском; воска, по
определению, и есть сложные эфиры
жирных кислот и высокомолекулярных
одноатомных спиртов. К их числу
относятся, например, пчелиный воск, или
содержащийся в овечьей шерсти воск
ланолин, или воск, покрывающий кожицу
яблок и виноградин. Но все такие воска
твердые, а «масло» симондсии —
жидкий воск. Это неожиданное открытие
и объяснило совершенно непонятные до
тех пор свойства хохобового «масла».
Нельзя сказать, что биохимики
первыми обратили внимание на хохобу. Она
издавна пользовалась почетом у
американских индейцев, применявших ее для
лечения ран, разнообразных болезней и
как будто бы, согласно одному
канадскому литературному источнику, для
восстановления волос (впрочем, лысый
индеец — явление в природе крайне
редкое). Привлекали индейцев и
пищевые достоинства жира хохобы,
обладающего приятным ореховым запахом и,
главное, удивительной способностью
храниться, не изменяя вкуса,
неопределенно долгое время.
Все прочие растительные масла, как
и животные жиры, рано или поздно
прогоркают: под действием света, воздуха
и окислительных ферментов, выделяе-
*=*Z<S
мых микроорганизмами, жир
расщепляется на глицерин и жирные
кислоты, которые, окисляясь, распадаются
дальше с образованием веществ,
придающих маслу своеобразный
«прогорклый» вкус и запах. А «масло» симонд-
сии-хохобы этого недостатка лишено,
оно при хранении не расщепляется и
не приобретает неприятного вкуса. Не
изменяется его вкус — по той же
причине — и при многократном
нагревании.
Но «масло» хохобы признали чудом
природы не только пищевики. Еще
более неотразимое впечатление его
свойства произвели на машиностроителей.
Оказалось, что у него очень большая
вязкость, которая сохраняется при
необычайно высоких давлениях и
температурах. Поэтому высокоскоростные
двигатели, в которых в качестве смазки
используется масло хохобы, служат в
5—6 раз дольше, чем работающие на
традиционных машинных маслах.
А жмых, остающийся после
извлечения жира из плодов хохобы,
оказался прекрасным кормом: он содержит до
35 % белка — больше, чем яйца A2—
13 %), говядина B0 %) и даже соя
C4,7 %). Правда, этот белок плохо
усваивается организмом из-за
содержащегося в жмыхе особого вещества си-
мондзина, но его легко удалить
несложной химической обработкой.
Урожай семян с куста хохобы в
естественных условиях не так уж мал —
до 2,5 кг, а в культурных — до 5У5 кг,
» и половина веса семян приходится на
«масло». Сообщалось даже, что в
возрасте 40—50 лет куст может дать
урожай до 13,5 кг, но это, похоже, уже
из области легенд. Кстати, хохоба —
долгожитель: если ее не рвать и не
топтать, она доживает до 100—200 лет.
В последние годы симондсию-хохобу
принялись вводить в культуру во
многих странах мира: Венесуэле, Колумбии
и Бразилии, Кении и Нигерии, Египте и
Израиле, Австралии и Индии. В нашей
стране первую плантацию хохобы
заложил в 1983 г. в Туркмении
Всесоюзный научно-исследовательский институт
растениеводства им. Н. И. Вавилова.
А когда через 2—3 года хохоба
зацветет, за нее возьмутся селекционеры.
И как знать, может быть, и в других
республиках страны появятся посадки
этого удивительного растения...
Доктор биологических наук
Ю. П. ЛАПТЕВ
4*
ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ
Дети разных народов
В формировании характера и мировоззрения подростков
гораздо большую роль играет система ценностных установок
родителей и ближайшего окружения семьи, .нежели взгляды и нравы
так называемой улицы, считают нью-йоркские социологи,
проводившие специальное обследование. Правда, отмечает журнал
"Science News" A984, № 7), этот вывод касается более или
менее благополучных семей.
Дети, которые постоянно слышат в семье: «Нельзя», «Не
упади», «Не урони». - став подростками, легче попадают в дурные
компании. Об чгом предупреждает родителей журнал
«Воспитание школьников» A984, № 2).
В нашей стране большинство детей, которым, скажем, уже
исполнилось 12 лет, но нет тринадцати, на вопрос о возрасте
ответят, что им 12 лет. А вот, например, канадский ребенок
в возрасте от 12 лет до 12 лет и 364 дней считает себя
тринадцатилетним. Подобный разнобой, пишет журнал «Теория
и практика физической культуры» A984, № 7), вносит изрядную
путаницу в протоколы детских и юношеских спортивных
состязаний.
Плотницкий метр состоит из десяти шарнирно соединенных
звеньев. Этого вполне достаточно, чтобы сложить почти
любую букву или цифру. Новый метод обучать дошколят
грамоте изобрел четырехлетний Костя Юсупов, а его папа
сообщил об этом в редакцию журнала «Юный техник» (читайте
№ Ю за 1984 год).
}°«*
X-L-
1^
ОБОЗРЕНИЕ
Вроде бы мелочь
Чтобы зажечь газовую горелку,
нужна одна спичка. Чтобы в
течение года зажигать все 60
миллионов газовых плит и колонок,
имеющихся в нашей стране,
требуется девять миллиардов
коробков. Поэтому журнал
«Коммерческий вестник» A984,
№ 17) ратует за переход на
пьезоэлектрические зажигалки,
массовый выпуск которых
налажен. Одной такой зажигалкой
ценой в 4 рубля можно зажечь
горелку 20 тысяч раз, то есть
экономится 400 коробков,
которые также обходятся в 4 рубли.
Кстати, мы расходуем спичек
гораздо больше, чем жители |
многих других стран. В ГДР в
среднем на человека приходится
в год 34 коробка, в
Швеции — 29, в ФРГ — 2.
А у нас — 70.
Ш1 «fill llfl I ОВаЩ
вовгл HI О J til
В чем корень зла?
Больные, страдающие
хроническими мигренями и при этом
жалующиеся на семейные
неурядицы, как правило, не
поддаются медикаментозному
лечению, утверждается в журнале
"Psychosomatics". Правда, не
вполне ясно, что — причина,
а что — следствие. То ли
постоянные головные боли отца
(или матери) семейства
приводят к раздорам в семье. То ли,
наоборот, вечные склоки
виноваты в непрекращающихся
головных болях.
а о о М А и I I М Я 0 1:Е
о в м 1 в * f' D J' ' i~
Отходы — в доходы
Канадская служба обмена
отходами создана около десяти лет
тому назад, регулируемый ею
товаропоток достигает 200
тысяч тонн в год, а число
клиентов — четырех тысяч. Служба
издает информационный
бюллетень, в котором отходы
разделены на десять категорий:
органические химикаты и
растворители; масла, жиры, воски;
кислоты; щелочи; прочие
неорганические химикаты; металлы
и металлосодержащие отходы;
пластмассы; ткани, кожа и
резина; древесина и бумага;
прочие отходы.
За год служба получает шесть
миллионов долларов — по 3
цента с каждого килограмма
отходов.
«Cbemische Technik». 1984.
т. 14, № 2
ОБОЗРЕНИЕ
Мафусаилова диета
Советские и американские
ученые, обследовавшие
долгожителей Абхазии, считают, что
наряду с кисломолочными
продуктами долголетию
способствуют красный перец
(регулирует температуру тела и
нормализует липидный обмен),
чеснок (снижает уровень
холестерина), а также сухое вино в
небольших количествах. Более
подробно об этом можно
прочитать в журнале «Вопросы
питания», 1984, № 5.
Цитата
Если кто полагает, что собрать
телегу просто, то глубоко
ошибается. Даже самое
обыкновенное колесо состоит из 44
деталей.
«Коневодство
и конный спорт», 1984, № 10,
с. 15
Памятная дата
200 лет
назад
родился Пьер
Луи Дю-
лонг,
знаменитый французский химик-
и физик. Медик по
образованию, Дюлонг на первых
порах занимался химией для
души. А как врач он
прославился тем, что пользовал бедня-
Живая батарейка
Как сообщает журнал «Science
Digest» A984, № 8), в Англии
разработан биохимический
источник тока, анод которого
представляет собой колонию
бактерий, питающихся
углеводами, например сахаром.
Волшебная сила
искусства
Когда в торговых залах
магазина играет неторопливая,
едва слышная музыка,
товарооборот повышается ни много
ни мало на 38 процентов,
рассказывает журнал «Торговля за
рубежом» A984, № 9). Причем
рекомендуется проигрывать толь
ко инструментальные пьесы.
Слова песен или арий
отвлекают покупателя — вместо
того, чтобы заниматься
покупками, он пытается разобрать, о
чем это там поют.
LJtfAi» и повторяй еное жкже^вече-
*- --**
В 1985 г. количество свежих научных khhi и журнальных
статей превысит общее число научных публикаций, вышедших
с начала эпохи Возрождения до 1976 г.
"Futuribles", 1984, № 74
К 2000 году женщины будут пробегать дистанцию 1500 м с той
же скоростью, что и мужчины. К 2003 году — дистанцию 3000 м,
к 2020-му — четырехсотметровку, к 2021-му — восьмисот-
метровку. С двухсотметровкой дело обстоит несколько хуже:
на этой дистанции результаты сравняются не раньше 2066 года.
"Morning Star'\ 2J0.84
е ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ
В одном из японских городов
была в экспериментальном
порядке введена залоговая цена
на металлические банки из-под
пива и других напитков. И хотя
цену за банку установили
невысокую — всего десять иен
(обычно в Японии счет идет
на тысячи), в приемные
пункты вернулось до 70 процентов
жестянок. Соответственно и
мусора в городе стало меньше.
«Хайкибуцу», 1984, т. 10, № I
Гранулированные шлаки
никелевого производства, которые
раньше почти нигде не
использовались, можно переработать
в песок по методу,
предложенному институтом «УралН ИИ-
строй проект». В измельченных
шлаках мелких частиц почти в
два раза больше, чем в обычном
песке. Поэтому железобетонные !
изделия с таким наполнителем
оказываются прочнее.
Например, прогиб плит,
изготовленных из шлакового песка, в два
раза ниже обычного. К тому же
шлаковый песок дешевле
кварцевого.
ков бесплатно, покупая
лекарства на собственные деньги.
И лишь растратив таким
образом состояние, Д юл он г был
принужден взяться за
преподавание химии.
Имя Дюлонга связано с
окончательным утверждением
водородной теории кислот и
исследованиями в области теплоты.
Он впервые получил фосфорно-
ватистую кислоту и хлористый
азот. Работая с этим легко
взрывающимся веществом, Дю-
лонг лишился глаза и
нескольких пальцев. В 1819 году вместе
с Алексисом Пти Дюлонг
сформулировал закон атомной
теплоемкости, впоследствии
получивший их имена. Также
совместно Дюлонг и Пти
изобрели катетометр, затем Дюлонг
изобрел водяной калориметр.
Скончался Пьер Луи Дюлонг
в 1838 году, он был тогда
непременным секретарем
Парижской Академии наук.
Самое
древнее
золото
Двенадцать лет назад
бульдозерист Райчо Маринов,
копая на окраине Варны
канаву для кабеля, наткнулся
на полутораметровой
глубине на какие-то вещицы из
металла, похожего на
бронзу. Зная, что всякая
древняя бронза очень интересует
историков, он отвез находку
в краеведческий музей
своего родного города
Долгопола. Там взглянули — и
ахнули: вещи оказались на самом
деле не бронзовые, а
золотые, и золота в них было ни
много ни мало — 1091 грамм!
Находкой занялись
археологи варненского
Окружного исторического музея под
руководством сотрудника
музея Ивана Иванова. На
месте, где были
обнаружены вещи, немедленно
начались раскопки. И вскоре
стало ясно, что здесь
находится огромный некрополь —
древнее кладбище,
относящееся к IV тысячелетию до
нашей эры.
Самые разнообразные
вещи были найдены в могилах.
Много среди них украшений
из камня и меди, что
неудивительно: эпоха позднего
энеолита, к которой
относится некрополь,— это закат
каменного века и заря века
бронзового, время
зарождения металлургии.
Но больше всего поразило
археологов обилие золота,
и не просто золота, а
довольно совершенных золо-
Золотые кольца, спираль, бусы
из кварца и раковин
моллюсков, найденные
в Варненском некрополе
тых изделий. Здесь были
браслеты и спирали, кольца
и бляхи-подвески, фигурки
быков и козлов... На
сегодняшний день археологи
извлекли из могил некрополя
около 2800 золотых
предметов, общим весом примерно
6 кг. И все они были
изготовлены больше 5 тысяч
лет назад. Это самые
древние из известных науке
золотых изделий, они почти
на два тысячелетия старше
сокровищ Тутанхамона, не
говоря уже о золоте скифов
или золотых кладах
Средней Азии, которым всего-то
каких-нибудь две тысячи
лет...
Откуда же брали золото
для своих изделий древние
мастера? Ответ на подобный
вопрос нередко дает
химический анализ. Например,
происхождение медных
предметов, обнаруженных в
некрополе, более или менее
ясно: судя по химическому
портрету металла, по составу
примесей, определенному
спектральным анализом
(этот метод впервые широко
применил в археологии
бронзового века советский
исследователь Е. Н.
Черных), сырьем для древних
металлургов служили руды
из месторождений Фракии,
расположенных
сравнительно недалеко, в 250—300 км
от Варны.
Но вот для варненского
золота такие сопоставления
еще не проведены.
Известно только, что оно очень
чистое (98 %) и что в
части изделий есть заметная
примесь платины.
Проводивший это исследование
археолог из ФРГ А. Хартман
полагает, что такое золото
было привозным. Но откуда?
Не исключено, что издалека.
Во всяком случае, уже
установлено, что раковины мол-
люс ков, из которых
сделаны найденные в некрополе
бусы, проделали путь по
меньшей мере в полторы
тысячи километров: этот
моллюск — денталиум, по
свидетельству определивших
его биологов, водится только
в западной части
Средиземноморья.
Как предполагают болгар-
Фигурки животных из
Варненского некрополя
ские археологи, сюда
свозили для захоронения самых
чтимых своих покойников
племена, обитавшие в
энеолите по всему западному
побережью Черного моря.
Здесь, судя по всему, был
их главный могильник,
возможно, связанный с каким-
то религиозным или
административным центром.
Между прочим, этим
можно объяснить
примечательную особенность
Варненского некрополя: здесь очень
много «пустых» могил, не
содержащих самого
главного, что в могиле должно
быть,— останков
захороненного человека. Из 214 могил,
раскопанных на
сегодняшний день, костяки найдены
только в 160. Должно быть,
за дальностью расстояния
тело, подлежавшее
захоронению, не всегда
оказывалось в наличии, и тогда
приходилось устраивать
символическое погребение.
Впрочем, на щедрости
погребальных даров это не
сказывалось: как раз в «пустых»
могилах лежало практически
все золото, в то время как
могилы «обитаемые»
содержали, как правило, лишь самый
скудный и бедный
погребальный инвентарь.
Изучение Варненского
некрополя вызывает у
археологов исключительный
интерес: другого подобного
памятника наука не знает.
Раскопки продолжаются.
А. ИОРДАНСКИЙ
45
Вещи и вещества
Несдающаяся
посуда
Солнце опрокинулось в виноград,
виноград опрокинулся в бочки,
бочки опрокинулись в бурдюки,
бурдюки опрокинулись
в луженые глотки.
Пауль Эрик РУММО
Даже в наш прагматический
век сосуды для вина
достаточно разнообразны: не
только прозаическая евро-
бутылка, но и элегантная
кавказская квеври,
отдаленно напоминающая античную
амфору... Проследим
историю некоторых винных
сосудов. Кроме привычных
стеклянных.
...другой открывает амфору,
.запах веселый вина разливая
далече.
А. С ПУШКИН
Первая история — об
амфорах, хотя не они были
первыми винными сосудами из
глины. Кувшины древних
мастеров старше, и это
естественно — проще
технология. Горшки тем более. А до
кувшинов и горшков были
посудины из долбленого
камня, не претендовавшие
на красоту форм. Первые
сосуды из обожженной
глины появились около 7000 лет
назад, первые амфоры —
заметно позже.
Одна из самых древних
расписных амфор хранится
в афинском музее. Ее
датируют XI—X веком до н. э.
Но это, определенно, не
самая древняя амфора. В том
же музее есть более старый
пифос, а пифосы и амфоры,
надо полагать, появились
почти одновременно, ибо
одно дополняло другое.
Толстостенные пифосы
как более емкие сосуды
служили для сбраживания и
хранения вина. Древние
греки промазывали пифос
изнутри смесью смолы с
пчелиным воском или
растительным ладаном. Готовый
пифос с вином (или маслом)
зарывали в зе млю или же
просто отправляли в погреб.
Хранили в пифосах и
другие припасы, в том числе
зерно. Но все-таки в первую
очередь они служили
емкостями для выдержки вин.
Когда вино в пифосе
созревало, его переливали в
амфоры, элегантные и
тонкогорлые. До сих пор
восхищаемся изяществом их
форм, но если вдуматься, то
окажется, что амфоры
лучше любого другого
произведения прикладного
искусства подтверждают старый и
мудрый тезис о том, что
красота целесообразна.
46
Удобные симметричные
ручки — «руки в боки» —
служили для переноски. Узкое
горлышко легко было
заткнуть пробкой (часто
обходились просто паклей, залитой
сверху смолой или воском),
и вино в таком сосуде
меньше окислялось. Заостренное
дно позволяло воткнуть
амфору в песок или в мягкую
землю, которую насыпали
в корабельные трюмы,
предназначенные для перевозки
подобных грузов. То же
заостренное дно лучше
скапливало выпавший из вина
осадок. Широкие «бедра» и
удлиненное тело амфоры
позволяли разливать вино при
малом наклоне...
В одну амфору, как
правило, наливали не больше 15—
20 литров вина. И еще одно
правило, отразившееся в
дошедшей до нас
древнегреческой пословице,
соблюдалось неизменно: «Когда
амфора опорожнена, поздно
беречь вино»... Вошли в
пословицу и пифосы: «Начиная
пифос и кончая, насыщайся,
середину же сберегай». Это
справедливо: в большущих
пифосах вино часто
оказывалось неодинакового
качества — верхняя часть
окислялась, нижняя
становилась немного мутной из-за
осадка, лучшее же вино
находилось посередине.
Прямыми потомками
пифосов и амфор можно
считать грузинские глиняные
сосуды для вина — квеври
и карасы, а совсем уж
отдаленными — короткогорлые
керамические цилиндрики
для рижского бальзама.
Розами рога обвиты.
Плющ на черных волосах.
Козий мех, вином налитый,
У сатира на плечах...
А. С ПУШКИН
Библия утверждает, что
молодое вино в ветхие мехи
не вливают. В наши дни
этот вид винной тары редок
и экзотичен. Бурдюк легче
увидеть в кино, чем в жизни.
Тем не менее, если верить
фольклору и письменным
памятникам старины, сосуды
для вина, сделанные из
козьего меха и вообще из
кожи, в свое время не были
чем-то из ряда вон
выходящим.
Историки сообщили,
правда, и об истинно
экзотическом мехе. Для одного из
торжеств, устроенных при
Птоломее Филадельфе (он
правил в 285—246 гг. до н. э.),
вином наполнили мех,
сшитый из пантерьих шкур.
Скольких точно, не указано.
Зато указаны размеры по-
CWjk
Фрагмент росписи амфоры
конца VI — начала V в, до н. г
Эта роспись называется «Пир*,
известен ее автор — Евтимид
Пифос «дворцового» стиля,
ок. 1450 г. до н. э.
Классические — не расписные —
амфоры и пифос
47
Знаменитая гейделъбергская
бочка емкостью 212 422 л
сделана знаменитым бондарем
времен немецкого ренессанса
М. Берне ром. Полагают, что он
ее сделал не только
из престижных соображений,
но и для того, чтобы
к княжескому столу могли
поставлять вино единообразного
качества. Лестница и площадка
наверху тоже были сделаны
из дуба
лученного сосуда: в
переводе на привычные нам
единицы измерения это около
семи метров в обхвате и около
12 в длину... Не было на
них «Красной книги»!
Обычно же мехи и
бурдюки делали из шкур коз и
овец. В Грузии и Армении
подобные сосуды
назывались гуда и ткчори.
Предназначались они главным
образом для транспортировки
вина по горным дорогам.
Гуда и ткчори вмещали до
60 литров вина. Более
крупные сосуды такого типа
делали из шкур буйволов
и быков. Интересно, что с
древних мехов мех —
волосяной покров, шерсть с
подшерстком — не удаляли.
Они служили
дополнительным природным фильтром.
Готовя мех, шкуру
выворачивали мехом вовнутрь,
снаружи кожу натирали солью,
а изнутри пропитывали
пригорелым дегтем. Вино,
побывавшее в таком необычном
для нас сосуде, приобретало
дополнительные тона в
букете. Сейчас «дымный
оттенок» встречается в
некоторых сортах кахетинских вин.
Но это уже не от
пропитанного подгоревшим дегтем
меха, а из естественным
путем образовавшихся при
брожении сусла сложных
смесей ароматических
соединений.
Слово «бурдюк» —
тюркского происхождения. Во
Франции кожаные мешки
для перевозки вина
назывались «бутье». Отсюда, как
полагают, идет слово
«бутыль».
В эпоху Возрождения
бутыли делали главным
образом в Италии, они были
плоской формы, из тонкого
стекла и обвиты для
прочности тонкими ивовыми
прутиками.
Впрочем, бутыль — за
пределами темы. Но...
— Бутылкалш-с, и пребольшими.
— Нет-с, бочками сороковыми.
А. С. ГРИБОЕДОВ
Оставим в стороне бутылку.
Обратимся к бочке, ибо без
нее, особенно дубовой,
история виноделия могла бы
просто не состояться.
Круг обязанностей бочки
издавна многолик и
разнообразен. «Во времена оны»
бочку использовали в
качестве орудия пыток:
вспомните про Данаид, обреченных
за грехи тяжкие наполнять
водой бездонную бочку в
подземном царстве. Есть у
словосочетания «бездонная
бочка» и другой смысл,
более близкий к теме этой
статьи.
Бочку сумел
приспособить для жилища беспечный
Диоген. В детстве узнаем
мы о бочке — временном
пристанище юного князя
Гвидона с матерью. По-
Нико Пиросмани. «Свири.
Из видов Имеретии». Тут
и бурдюк, и- квеври, и бочка..
48
Современные штольни
винохранилищ нередко
сооружают метростроевцы,
однако лучшие вина хранятся
в них по-прежнему в дубовых
бочках
взрослев, слышим иногда не
слишком приятное: «Деньги
на бочку». Иногда могут
«бочку катить» на кого-то,
скажем, с целью оговора.
Рассказывают, что на
озерах в Тобольской губернии
в прикрытых камышом и
дерном бочках охотники
устраивали когда-то засады
на перелетных птиц. А в
старинной русской поговорке
«дурак, и в бочке сидя,
волка за хвост поймал».
Согласно преданию, гунны
некогда перехитрили
римлян, перебравшись на другой
берег реки в бочках. (Правда,
неизвестно, были ли эти
бочки винными.)
Первые дубовые бочки
накатились на виноделие
около 350 г. до н. з. Их
изобретение приписывают
древнегреческому философу
Спевсиппу Афинскому —
племяннику и ученику
Платона.
Однако тотальная зра
деревянных бочек наступила
некоторое время спустя,
и прежде всего у галлов,
населявших территорию
современной Франции,
Северной Италии, Швейцарии и
Северной Испании.
В бочках будущее вино
бродит, пенится («играет»)
и при этом очищается. В
бочках же оно созревает
и выдерживается. В
результате составляющие его
компоненты обретают
гармоничную слитность —
складываются букет и вкус вина.
В бочках вино «дышит»
через поры дубовых клепок,
а почти бесцветный
коньячный спирт при выдержке
в дубовых бочках
приобретает золотисто-коричневый
цвет. Бочка влияет и на цвет
вина, но не так сильно.
Старые бондари не без
гордости возглашали: «В
бочку вино наливается, в
бочке выдерживается,
наконец, в бочке вино
перевозится, вся суть — в бочке».
Виноделы им не очень
возражали, недаром же
молдавская пословица гласит: «Без
дубовой бочки нет хорошего
вина». А известный поэт из
другой нашей
винодельческой республики Алим Ке-
шоков
(Кабардино-Балкария) справедливо заметил
еще одну обязанность
бочки в виноделии:
«Красуются бочки в прохладном
подвале,
А в них отдыхает с дороги вино,
Чтоб капли веселья
прозрачными стали,
А мутность печали осела на дно»
(перевод Я. Козловского).
Бочкой раньше
пользовались и как мерой вина,
равной в среднем 40 ведрам
(отсюда «бочки сороковые» в
комедии Грибоедова). Однако
знаменитая гейдельбергская
бочка — царь-бочка, если
можно так выразиться,
вмещала более 19 тысяч ведер
вина.
Впрочем, в наши дни не
стоит преувеличивать
заслуги дубовой бочки перед
виноделием. Нынешнее
винодельческое производство
вместо бочек использует
крупные эмалированные
(металлические) и
железобетонные резервуары.
Иногда в них, особенно в
коньячном производстве,
помещают дубовые брусочки. А
лучшие виноматериалы и
коньячные спирты пбтпрежне-
му заливают в дубовые
бочки, иногда столетней
давности, с барельефом и
орнаментом.
Виноделие исстари часто
шло рука об руку с
искусством. И не виноделы,
очевидно, повинны в нередко
отвратительных
последствиях пьянства. Неумеренность
вредна и в искусстве...
Кандидат
сельскохозяйственных наук
Р. К. АКЧУРИН
49
Микроклимат
квартиры
Помещение стало для человека
наиважнейшей средой. От того, сколь оно
комфортно, зависит здоровье, самочувствие
и работоспособность. Ведь три четверти
жизни большинство людей проводит в
помещении — на работе, дома, в
кинотеатре...
В чем же, собственно, комфорт?
Телевизор, холодильник, удобное кресло или
вид из окна? Отнюдь нет, главное —
тепловой комфорт, о котором мы
задумываемся, лишь когда температура в
комнате падает ниже 15 °С, не говоря
уже о промерзших и промокших стенах.
Вот тогда-то мы и поминаем тех, кто
проектирует и строит такие дома. Неважно
чувствуют себя люди и при чрезмерном
повышении температуры в комнате.
Здесь множество нюансов. Взгляните на
график, напечатанный рядом, и вы
убедитесь, сколь сильно умственная
работоспособность зависит от температуры
воздуха в помещении.
Физиологи выяснили, что
оптимальная температура воздуха для
обнаженного человека 26—29 С, а для легко
одетого 22—23 С. Но это слишком общие
сведения. Некоторые до дробности,
например температуру головы, груди, рук
и ног в зависимости от внешней
температуры, можно узнать из графика,
напечатанного на стр. 51.
Что же касается теплоощущения
самого человека, то выражение «пар
костей не ломит» годится разве для
кратковременного пребывания в парилке.
А вообще-то при 35° и выше человеку
очень жарко, кровообращение и
потоотделение работают на пределе, нависает
опасность теплового удара и нарушения
кровоснабжения сердечных сосудов. При
30 тепло, и организм справляется с
нормальной терморегуляцией путем
потоотделения; при 25е комфортно, а
регуляция обеспечивается мышечным
кровообращением. При 20° уже прохладно,
усиливается явная теплоотдача
организма и нужна регуляция с помощью
одежды. При 15 становится холодно,
начинается сужение кровеносных сосудов ног
и рук, появляется сухость слизистых
оболочек и кожи. Если же раздетый
человек долго пребывает при наружной
температуре плюс 10°, то свои
ощущения он квалифицирует как «очень
холодно» и испытывает боли в мышцах и
нарушение периферийного
кровообращения.
Тысячелетиями вершиной комфорта
была пещера, для обогрева которой
пращур жег костер. Незадолго до нашей
эры римляне изобрели скрытую под
полом обогревательную систему, по
которой циркулировал нагретый в печи
теплый воздух. После падения Римской
империи люди опять вернулись к
отоплению вроде огня в очаге, а впоследствии
к более модернизированному
решению — печке. В наши дни почти везде
городское жилье обогревает центральное
отопление. Однако это не значит, что с
его появлением исчезли все проблемы.
Тепловую энергию мы получаем при
сжигании топлива, запасы которого не
безграничны, и отапливаемые здания-по-
ра рассматривать как своеобразные
емкости для хранения ценного продукта —
тепла. Однако стены этих емкостей
часто невысокого качества, что не только
чревато серьезными потерями тепла, но
и резко ухудшает комфортность.
Из-за негодных теплозащитных
характеристик керамзитобетонных стен
крупнопанельных домов серии «1-335»,
возведенных в Брянске
(«Строительная газета», № 55^ от 8 мая 1983 г.),
в квартирах промокают стены, а
температура воздуха опускалась зимой ниже
плюс 15 °С. При этом годовой
перерасход топлива на отопление такого
пятиэтажного дома составил примерно
тысячу рублей. А ведь в Брянске уже
построено 570 таких домов! Вот другой
грустный факт. Обследование жилого
фонда Москвы, Ленинграда,
Новосибирска, Челябинска и Тольятти,
выполненное Академией коммунального
хозяйства, показало, что более чем в 7 %
квартир крупнопанельных домов время
от времени промерзали стеновые панели.
А сколько написано про то, что третье
стекло в нынешних громадных окнах
сбережет не только много тепла, но и
предохранит от уличного шума!
Каждый год в СССР вводится в
50
эксплуатацию свыше 100 млн. мJ
площади жилых домов и около 30 млн. м"
общественно-бытовых зданий. На
отопление только этих новых строений
требуется около 6 млн. т топлива в год,
для перевозки которого необходим
состав из 100 тысяч вагонов. И при всем
при том полезно расходуется лишь
пятая часть этого топливного поезда, а
остальное тепло безвозвратно теряется
через окна, стены, потолки и полы
квартир.
Всюду ратуют за экономию
топливно-энергетических ресурсов. Всюду
изыскивают всевозможные новые источники
энергии, вплоть до утилизации теплоты
кухни при приготовлении пищи (так
предлагают некоторые зарубежные
исследователи). И в то же время мы
продолжаем мириться с тем, что около
80 % тепла, образно выражаясь,
вылетает в форточку, внося ощутимую
лепту в нарушение экологического баланса
района и планеты в целом.
И недаром внимание архитекторов и
строителей все больше
сосредоточивается на архитектурно-планировочных
решениях с улучшенной теплоизоляцией.
Самые разные проекты такого рода
были показаны в 1981 г. на выставке
«Мир домов» в городе Милтон-Кинз
(Англия).
Любой предмет можно рассматривать
как проводник тепла или, что
равносильно, холода. Например, металлы
великолепно проводят тепло; дерево,
стекло, кирпич, пластмассы — хуже,
пористые же материалы — плохо.
Последние поэтому называют теплойзолятора-
ми. Очень низкая теплопроводность у
газов в неподвижном состоянии. Это
наглядно иллюстрирует простенький опыт.
Если не сжимать руку в кулак, то на
ладони можно некоторое время держать
каплю жидкого азота с температурой
минус 196 СС, не боясь травмы, ибо
вокруг капли азота возникает «паровая
рубашка». Но, конечно, самый лучший
теплоизолятор — вакуум, именно он
хранит тепло или холод в термосах.
Но делать ограждающие конструкции
домов с вакуумированными полостями
пока нереально — стена должна
«дышать». Значит, надо Использовать
низкую теплопроводность самого дешевого
газа — воздуха, которая однако низка,
лишь когда воздух неподвижен.
Читатель, конечно, помнит, что потери
тепла возможны в трех ипостасях: путем
теплопроводности, конвекции и
теплового излучения. Теплопроводность — это
перенос тепла в сплошной среде. Она
зависит от физического строения
материала, его химического состава и
наличия примесей, условий эксплуатации.
Теплопроводность материалов
предопределена длиной свободного пробега
тепловых квантов (фононов), она тем
больше, чем больше средняя длина пробега.
Этот путь велик в крупных
монокристаллах и меньше в мелкокристаллических
материалах, а в стеклообразных телах
совсем мал — лишь несколько
межатомных расстояний. Теплопроводность
зависит и от химического состава и мо-
ff 2JO 2S SO ЗУ 40
Умственная работоспособность школьников
и людей среднего возраста при разной температуре
воздуха
Изменение средней температуры кожи одетого
человека A), температуры головы B), груди C),
рук и ног D и 5) в зависимости от окружающей
температуры
~т 1 ' =—» ' Г 71
& *& гх is 5о я м
+ /#
51
лекулярного строения веществ. У
веществ, простых по составу и строению,
более высокая теплопроводность, чем
у сложных.
Из сказанного вроде бы ясно, как
уменьшить тепло пере нос в стенах
зданий. Но, к сожалению, стена из
плотного материала плохой теплоизолятор.
Однако введя в твердый материал
пузырьки газов, можно серьезно снизить
его теплопроводность. Именно поэтому
в теплоизоляционных материалах на
долю твердых веществ приходится
всего 1 — Ю % объема, все остальное
занимают газы, которым, увы,
свойственна интенсивная конвекция.
Мы то и дело сталкиваемся с
конвекцией и даже используем ее. Когда
жарко, обмахиваемся веером или
включаем вентилятор; размещаем
отопительные батареи у пола, а форточки — в
верхней части окна. Если поменять
местами форточку и батарею, мы не
прогреем и не проветрим комнату, так как
не будет циркуляции холодного и
теплого воздуха. Да и вода в чайнике
не закипит, не будь конвекции.
Но в стене как раз и надо ее
исключить. Чем больше размер пор и
воздушных прослоек, тем выше конвекция и
хуже теплозащитные свойства воздуха, а
следовательно, лучше теплопроводность
материала. Иначе говоря, задача
создания стен с высокими теплозащитными
свойствами сводится к разработке
технологических приемов изготовления
высокопористых материалов с мелкими
изолированными порами.
Ныне применяют более десятка
способов, используют сотни твердых,
жидких и газообразных органических и
минеральных порообразователей, одни из
которых дают поры при нормальной, а
другие при высокой температуре.
О тепловом же излучении или
лучеиспускании стен домов нет смысла
говорить, так как теплообмен
лучеиспусканием ощутим лишь при довольно
высоких температурах C00 °С и выше).
Объем выпуска теплоизоляционных
материалов в стране громаден —
25 млн. м3 в год, площадь
теплоизоляционных изделий в виде плит, скорлуп
и так далее достигла 350 млн. м2.
Однако доля жесткой изоляции весьма
скромная — менее пятой части выпускаемых
материалов. А ведь в эффективной
теплоизоляции нуждаются не только стены
и крыши, но и перекрытия над
подвалом, трубы, стыки...
В холодное время года все живое
прибегает к ухищрениям для сохранения
тепла, причем особенно широко
использует отменные теплозащитные
свойства воздуха. У птиц перья, а у
млекопитающих волосяной покров
удерживают вокруг тела слой неподвижного
воздуха, намного уменьшая тем самым
теплопотери. Пожалуй, самый лучший
теплоизолятор — гагачий пух. По своим
теплозащитным характеристикам один
килограмм пуха равносилен 20 кг ватина.
Заботятся о теплоизоляции и деревья,
окутывая себя корой, которая с северной
стороны толще. Прекрасный
теплоизолятор камыш, который высоко ценили
наши деды, покрывая им потолки и даже
крыши.
Но это еще что — недавно в Англии
среди замороженных мясных туш нашли
супермышей, которые обзавелись
чрезвычайно густой меховой шубкой, чтобы
не дрожать от холода при температуре
минус 28 °С, поддерживаемой в
рефрижераторе, где они поселились. Мыши
дали инженерам немалую фору —
толщина искусственной теплоизоляции стен
рефрижератора в восемь раз превышала
толщину мышиной шубки.
Первобытный человек носил одежду
из меха животных, которая позволяла
ему не очень-то беспокоиться о
тепловом комфорте жилища. Однако
население планеты так стремительно растет,
что природа не в состоянии обеспечить
каждого добротной шубой и обилием
шерстяных вещей, а счастливые
обладатели дубленок и манто все же
предпочитают дома и на работе обходиться
без оных. Но для этого в помещениях
должно быть тепло.
Человек усердно их отапливает, что
весьма накладно. И в промышленно
развитых странах ныне резко
ужесточились нормативы на теплозащитные
свойства стен и кровель всех видов зданий.
Так, новые «Строительные нормы и
правила», принятые в нашей стране в
1980 г., диктуют снизить
теплопередачу стен в 1,2—2,5 раза.
Добиться этого можно с помощью
слоистых стен и панелей, например
трехслойных. Наружные слои делают из же-
J**^fuli#xe XfUtut^j £uy**WXH&
^MeMacaJ4Hu таим-
лезобетона, кирпича, асбестоцементной
или гипсоволокнистой плиты, а
внутренний — из теплоизолятора.
Применение таких трехслойных конструкций
позволит сократить расход топлива на
стадии производства и эксплуатации до
50 кг условного топлива на 1 м~ жилой
площади, или на 25—35 %, при
благодатном микроклимате в комнатах.
Казалось бы, все ясно — есть,
наконец, удачное конструктивное решение.
Но — опять злополучное «но»! —
материалы, призванные взять на себя
теплозащиту домов и состоящие на 90 % из
воздуха, очень непрочны и легко
впитывают влагу. Эти серьезные недостатки
и не дают в полной мере реализовать
преимущества трехслойных
конструкций.
Ныне теплоизоляционные материалы
делают на специализированных
предприятиях, которые поставляют их на
домостроительные комбинаты. Чтобы
теплоизоляция не разрушилась при
транспортировке, в ней уменьшают
содержание воздуха, который как раз и
служит изолятором. Увы,
соответственно ухудшаются и теплозащитные
характеристики. Но все равно перевозка
теплоизоляции с предприятия-поставщика
потребителю превращается в
транспортировку воздуха. А транспорт-то, между
прочим, потребляет немало топлива.
И это еще не все. При перевозке и
хранении невозможно предотвратить
контакт теплоизоляции с дождем или
снегом. И тут уж материалы в полную
силу используют свою водопоглощаю-
щую способность: влажность изделий
возрастает в 3—10 раз сверх нормы.
Результаты этого дают о себе знать в
первую же зиму. Теплозащитные
свойства подмоченных панелей ухудшаются
на треть, что заставляет поддерживать
в помещениях температуру на 2 С выше
нормативной. А это лишние затраты
сотен тысяч тонн топлива и миллионов
рублей ежегодно.
Беда еще и в том, что подсушивание
панелей идет несколько отопительных
сезонов. Кроме того, укладка штучных
теплоизоляционных изделий при
изготовлении крупных трехслойных панелей
практически невозможна без зазоров
между плитами. Эти швы превращаются
в своеобразные мостики холода, через
них идет утечка тепла из помещений.
Читатель вправе спросить: «Где же
выход?» На наш взгляд, весьма
перспективны монолитные теплоизоляции из
вспенивающихся композиций, сотопла-
стов, а также рулонная упругая
теплоизоляция или заливочные массы -из
суперлегких заполнителей. Это выгодно
сразу в нескольких отношениях: снизив
требования к прочности теплоизоляции
при ее транспортировке и монтаже, что
в свою очередь позволит уменьшить
плотность теплоизоляции и
соответственно улучшить ее свойства.
Монолитную теплоизоляцию хорошо
бы делать прямо на заводах,
изготовляющих стены и кровлю зданий. Это
предотвратит невольное впитывание ею
влаги при перевозке и хранении, а
также сократит транспортные затраты,
уменьшит площади складских
помещений и т. д.
Конечно, переход от нынешней к
монолитной теплоизоляции потребует
изменений в конструкции стен зданий.
И здесь может очень и очень
пригодиться оригинальная трехслойная панель с
гибкими связями, разработанная в
ЦНИИЭПжилища. Эта панель
складывается наподобие створок раковины.
Ждет нововведений и технология
теплоизоляционных материалов. Особое
внимание здесь приковано к методам
так называемой устойчивой объемной
гидрофобизации, а также к разработке
пленкообразующих покрытий из
недорогих, недефицитных, негорючих и
нетоксичных композиций.
Объемная гидрофобизация — это не
что иное, как введение в пористую
теплоизоляцию водоотталкивающих
веществ: кремнийорганических
соединений, растворов парафина или битума, что
не позволит теплоизоляции впитывать
воду или ее пары и тем самым
терять свойства, столь нужные для нас с
вами.
Закончить же статью нам хочется
словами профессора В. А. Сокольского,
который в давнишней монографии
«Принципы экономичности и их выражение в
современном строительстве» (Петербург,
1910 г.) писал: «Сознание вреда плохого
жилья должно быть общественным, им
должен проникнуться каждый и
считать этот вопрос близким и кровным не
из филантропических побуждений, а по
ясному пониманию государственного ■
блага».
Доктор технических наук
А П. МЕРКИН,
кандидат технических наук
М. И. ЗЕЙФМАН
54
Технология и природа
Ранимость
Севера
Кроме общеизвестных трудностей -
суровости климата, удаленности от главных
экономических центров страны, слабой
транспортной сети и малой заселенности —
есть и еще одна, пожалуй, самая весомая,
которая серьезно осложняет и будет
осложнять освоение Севера. Это чрезвычайная
хрупкость северной природы.
Природа здесь очень уязвима потому, что
в биологический круговорот на единицу
площади и в единицу времени вовлекается
в десятки и сотни раз меньше вещества
и энергии, чем в средней полосе.
Северные растения и многие животные существуют
на пределе своих возможностей. И не стоит
удивляться тому, что ежегодный прирост
растительной массы на единицу площади
в тундре в 5—15 раз меньше, чем в тайге или
лесостепи. Столь же скудны почвенная
микрофауна и микрофлора. А ведь чем
больше растений, животных и вообще
органического вещества (прежде всего гумуса)
в ландшафте, тем выше его защитные
свойства, тем устойчивее он к загрязнению.
ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ РАСТЕНИЙ
Большинство растений Севера крайне
чувствительно к загрязнению воздуха: они не могут
нормально существовать, когда в воздухе
витает даже очень малое количество
загрязнений, не превышающее предельно
допустимых концентраций (ПДК) — санитарных
норм, рассчитанных на человека. Сильнее
всего страдают лишайники, потом мхи
(особенно сфагновые), затем пихта, кедр, ель,
сосна, лиственница и можжевельник, то есть
растения-доминанты, слагающие сообщества
тундры, лесов и болот. Все они могут выжить
лишь при таких уровнях загрязнения
воздуха: SO, 0,009—0,05 мг/м'*; NF 0,003—
0,005; Ni02 0,0009—0,001; пыль 0,02—0,05.
Вторые цифры в парах — это ПДК —
санитарные нормы, которые, однако,
губительны для северных растений.
Летом на вечной мерзлоте оттаивает лишь
тонкий слой почвы. Загрязнения в ней
накапливаются, а не вымываются, как на
обычных грунтах. Низкая температура
тормозит биохимические процессы, что тоже
способствует накоплению вредных примесей.
А зимой все сковывает лед.
На Севере зима тянется 8—9 месяцев.
Из-за сжигания большого количества
топлива для поддержания приемлемых температур
в помещениях выброс загрязняющих веществ
с единицы производственной и бытовой
площади здесь при прочих равных условиях
больше, чем в средней полосе.
Зимой особо сложная обстановка и в
водоемах — поверхность воды, покрытая
льдом, не соприкасается с воздухом и почти
не обогащается кислородом, хотя расход его
больше, чем в средней полосе, из-за обилия
гуминовых веществ, попадающих в реки с
обширных заболоченных пространств и
окисляющихся в озерах и реках. Поэтому
самоочищение водоемов Севера очень мало.
Основной путь улучшения качества вод при
загрязнении — не менее чем
десятикратное разбавление их чистой водой.
Из-за чрезвычайной ранимости всех
компонентов природы Севера территории, где
началось нарушение экосистем, растут по
принципу, близкому к геометрической
прогрессии, в то время как площади под
промышленными объектами и населенными
пунктами увеличиваются гораздо медленнее,
примерно в арифметической прогрессии.
Конечно, коэффициент прогрессии
распространения загрязнений зависит от очень
многого: от характера загрязняющих
веществ, их количества, рельефа, скорости
ветров, соотношения холодного и теплого
времен года и т. д. Выявление этого
коэффициента насущно необходимо — ведь
солидная доля прогнозных запасов полезных
ископаемых страны сосредоточена на
Севере: нефть, газ, уголь, железные руды...
Сюда пришла горнодобывающая
промышленность, а вслед за ней и перерабатывающая.
ПРОГНОЗ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО СТРЕССА
Территории, где началось нарушение
экосистем (хвойных лесов» мохово-лишайниковых
тундр, моховых болот), неудержимо
разрастаясь, могут сомкнутвся. Это чревато
своеобразным экологическим стрессом на
пространствах, намного превышающих
общую площадь далеко отстоящих друг от друга
промышленных узлов.
55
v Г _
':..:*"'*■'■"-> '■•■■'^; ■•"
', ^ ..' .... ♦ '£**"••-V .,', >-'-"- - .,"**■ ь\ V-" ^ ';л,/.^,,\£^:
Не надо забывать .if о ' той*,;)Щ0^ШВ9°^^ ■ - • ^
"загрязнение • i.разйгшительААе*4 • *flitf|hw^^ftfc^^f^4,„г
-, экстремальных условиях., Так, в задодорнСгц . >> '.;''* 'X1
се верной, тай ге даже на невввдкйхь -5ЦЦр* ;♦ •' • .v \\ -^ ► [ * у / ■*
600 м над уровнем моря, горных массщвЭД^г:,, ,"/й /,-п *
разрушение экосистем идет -быстрее H^ji$>K^|WW (?У *•'
же, чем в окружающей равнинно*",
ТуНДРА НАСТУПАЕТ,
Со времен неолита северная гра№4Ца .фдов.
все быстрее отступает на юр мЧюявДякЛчзя
обширные тундровоподобмд. чзрттори^сф
достаточно тепла для роста деревьев.; Эту
антропогенно обезлесенную плоЦадЬ (^мсоло
500 тыс. км2) назвали полосойш
множительного бе зле си я тундры. Даже* .на, памяти,
современного поколения лесотущфа во
многих местах превратилась в безлеснУив» тунг
дру, а на место северной тайги' приходит
.лесотундра.
Здесь немалый вред нанесли не тольке
хозяйственная деятельность, но и
умозрительные концепции о наступлении лесев на
тундру, о «неисчерпаемых», прежде всего
биологических, ресурсах Севера. Одна
из,последних таких концепций предлагает
опрыскивание северных лесов растворами хими-
чесаих соединений для «нейтрализации
каталитической активности
промышленных'выбросов путем обработки древесных растений».
Автор этой «концепции» П. Т. Рбыдянцлй
считает, что опрыскивать надо древес но-
кустарниковые растения, ослабленные1,
промышленными выбросами. Он предлг(гает*
пользоваться растворами солей токсичных
металлов — ртути, кадмия, кобальта с
концентрацией 0,1—0,3 r/л. Специальные ошыты,
поставленные в руководимой мной
Лаборатории охраны природы Кольского филиала
АН СССР, показали, что при таких концент-
w.. *i.'
рациях начисто гибнут проростки овса
посевного, который служит общепринятым
тест-объектом для испытания действия
тяжелых металлов. А деревья, особенно ель и
сосна, те, что предлагает обрабатывать
автор, чувствительнее к загрязнениям, чем
однолетние растения, в том числе овес.
К сожалению, некоторые работники
лесного хозяйства соглашаются- на подобные
эксперименты. Ответная реакция лесов будет
однозначна — расширение территорий с
погибшими деревьями.
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОТИВОВЕС
ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Создание малоотходной и безотходной
технологии, конечно же, станет немалым
вкладом в дело охраны природы Севера. Но
пришло время заняться и системой
охраняемых природных территорий. Ее основой
призваны стать заповедники — эталоны
природы, ее стандарты в конкретных
ландшафтах. Однако одних заповедников будет явно
недостаточно, если не создать полосы
охраняемых территорий вокруг них. Иначе
природа заповедника, расположенного среди
антропогенной пустоши, обеднеет и не
сможет быть ни эталоном, ни резерватом
генетического фонда, ни экологическим
противовесом промышленности.
Чтобы заповедники тундры, лесотундры
или гор Заполярья остались
саморегулирующимися экосистемами, они должны быть
большими, не менее 10 тыс. км2. Их
нынешнюю общую площадь надо увеличить в
несколько раз, хотя бы до 200 тыс. км2, что,
однако, составит лишь около 2,5 %
территории Севера. Особо следует беречь при-
тундровые леса, протянувшиеся от Кольского
полуострова до Чукотки полосой в
несколько 'десятков, а кое-где и сотен километров.
Эти леса в соответствии с существующим
законодательством уже выделены в ранг
защитных лесов I группы. Их общая площадь
почти I млн. км\ около 10 % территории
Севера.
Несложные расчеты говорят, что на Севере,
где вегетационный период длится всего
2—3 месяца, площадь под растениями,
которые смогут обеспечить годовым
запасом кислорода одного человека, весьма
внушительна — не менее 500 м~.
Получается, что зеленая зона северного города
с населением в 50 тысяч человек займет
30 км2, с населением 100 тысяч — 60 км\
В эти расчеты не включены траты
кислорода промышленностью и транспортом,
которые примерно на три порядка больше
того, что требуется для дыхания людей.
И если учесть -аппетит промышленности,
то зеленые насаждения вокруг города с
населением в 50 тысяч человек должны занять
не менее 30 тыс. км2. Иначе говоря,
северному городу необходима зеленая зона со
стокилометровым радиусом.
Общую же площадь тех или иных
охраняемых природных территорий на Севере
целесообразно довести до 80—90 % площади
региона. Это не станет мешать освоению
Севера, так как индустриальные и
урбанизированные районы займут к 2000 году лишь
около 1 % его площади. На большей части
так или иначе охраняемых природных
территорий возможна и даже необходима
эксплуатация природных ресурсов: в реках и
водоемах — рыболовство, в тундрах и притунд-
ровых защитных лесах, в запретных зонах
вдоль рек, в зеленых зонах вокруг
поселений — регулируемое охотничье-промысловое
хозяйство, оленеводство, туризм...
О том, что это вполне реально, можно
судить по имеющимся отрадным фактам.
Взять хотя бы «Красную книгу экосистем
Кольского Севера» (авторы — В. В.
Крючков, И. И. Кондратович, Г. Н. Андреев;
Апатиты, 1983 г.), в которой показано, что
уже 44 % площади Мурманской области
охвачено системой охраняемых природных
резерватов разного ранга. Это —
заповедники, заказники, памятники природы,
зеленые зоны городов, притундровые
защитные леса по берегам озер и рек, защитные
леса вдоль дорог и т. д. Книга не только
излагает факты, но и дает конкретные
рекомендации для расширения системы
охраняемых территорий до 80—90 % площади
Мурманской области. И эти рекомендации ни
в коей мере не будут сдерживать рост
промышленности и сельского хозяйства
Кольского Севера.
Мне думается, что научно обоснованные
рекомендации, в том числе и такие
«Красные книги», созданные для всех
регионов Севера, в немалой степени
поспособствуют сохранению хорошего качества
природной среды при полновесном
использовании недр.
Доктор биологических наук
В. В. КРЮЧКОВ
58
Земля и ее обитатели
Белый клюв,
алая бровь
Не знаю как он меня, а я его очень
даже уважаю. При первом же свидании
проникся почтением к обладателю
крепкого белого клюва и отчаянно алых
бровей. Он никому не причиняет вреда,
держится горделиво, с достоинством, а
сам из себя молодцеватый, солидный,
ростом аж с индюка. Этакий лесной
северный гигант среди куриных птиц.
Попробуй такого не уважь.
Супертяжеловесы среди глухарей
(о сей замечательной птице и пойдет
у нас речь) тянут чуть ли не по семь
килограммов. Обычный же вес красно-
бровых молодцов четыре-пять
килограммов. А скромные глухарки не только
брови не красят, но и не разъедаются,
берегут фигуру и весят вдвое меньше."
Но именно на их рябенькие плечи,
вернее, крылья и голову ежегодно
ложится бремя многодетных
матерей-одиночек. Ничего не поделаешь — эволюция
по каким-то, известным только ей
соображениям отстранила белоклювых
красавцев от родительских забот и вообще
напрочь от семьи: А ежели семью в
глаза не видишь, жди сюрпризов: между
глухаркой и соседом — петухом
тетерева — нередки помеси, называемые меж-
няками.
И при всем при том глухарь и
глухарка вовсе не легкомысленные летуны.
Они степенны, домовиты, оседлы и из
дому ни ногой. Особенно из сосняка-
зеленомошника или бора со сфагновыми
болотцами. Но, увы, глухарей всюду все
меньше и меньше. В Западной Европе
их теперь и днем с огнем не сыщешь,
разве лишь кое-где в горных лесах.
И в европейской части нашей страны
глухарь ныне редок. Так, в 1957 году
во всей Белоруссии насчитали лишь три
с небольшим тысячи этих птиц. В
Марийской АССР с 1945 по 1965 год
глухариный народец поредел всемеро.
И вовсе исчезли глухари из лесостепи
между Днепром и Доном, из боров Ку-
станайской области... И дабы не горевать
об их повсеместном исчезновении, в
Дарвинском и Березинском
заповедниках взялись за разведение и
одомашнивание этой птицы. Но об этом
поговорим в своем месте, а сейчас давайте
посетим весеннее глухариное празднество.
Переживает глухарь на току, распускает
хвост и крылья, топчется на
обледенелой ветке или на земле, как палку,
вытягивает раздувшуюся шею. Раз
посмотрев, не забудешь ни алые брови, ни
бородку, ни шикарный веер хвоста, ни
эффектные перьевые ботфорты, в
которые обут певец. Но несмотря на
великолепие костюма и все старания, даже
в экстазе могучая птица с размахом
крыльев чуть ли не в полтора метра
выдавливает из себя жиденькие звуки —
песня слышна всего шагов за двести.
Любовная ария глухаря начинается с те-
канья, или, как его еще именуют,
щелканья. Экая досада — расфуфыренные
кавалеры щелкают не кастаньетами и
даже не языком, а так называемыми
голосовыми струнами, от которых
настоящего щелчка, конечно же, не
дождешься. Концовка арии и вовсе похожа
на звуки, раздающиеся при точении
косы. Вся песнь коротка, а на точение,
или, как еще говорят, скирканье,
отведено не более трех секунд. Краткость
песни солист компенсирует
непрестанным ее повторением, до 500 раз кряду.
В этом есть свой резон — надо
очаровать глухарку и заодно пресечь
поползновения коллег.
Представьте, такие концерты ранней
весной очаровывают не только
сладострастных пернатых слушательниц. По
мнению натуралиста Н. А. Зворыкина,
песнь глухаря поражает томностью и
глухостью звука. Профессору
В. Н. Шнитникову вторая часть лесных
куплетов — скирканье напомнила
заглушённое стрекотание сороки; орнитологу
А. В. Михееву — еще и скрип снега
в мороз. А сам знаменитый Л. П.
Сабанеев сетовал, что на холоде концерты под
открытым небом идут по сокращенной
программе: «В сильный мороз и вообще
перед резкой переменой погоды глухари
только хрюкают — скиркают, не тэкая
и не делая трели».
59
А вот что писал о лесной
самодеятельности выдающийся натуралист
прошлого века А. А. Черкасов: «Первый удар
можно сравнить как бы с выкриком
(глухо) слова «тот» или «ток» — уж не
вследствие ли этого русские и говорят,
что глухарь токует, а самое место его
любовной песни зовут током. Самое то-
ченье передразнить, а тем более
передать читателю на бумаге невозможно,
и я думаю, что в подражании ему не
дойдет ни один охотник». Наряду со
всем этим глухарь на току «такие
штуки выкидывает, что просто смех берет,
особенно когда сойдутся два или три
петуха вместе и, перекрикивая друг
друга, начнут спесивиться и подплясывать
один перед другим».
И если передразнить точение никому
не дано, то подражание первой части
любовной арии не ахти какая задача.
Щелкать по-глухарнному может
каждый. «Нам дважды удавалось
спровоцировать глухаря на звуки, имитирующие
токование, которые воспроизводили с
помощью спичечной коробки»,— пишет
охотовед А. Романов. На удары ногтя
по неполной спичечной коробке два
сезона подряд на одном и том же месте
откликался один и тот же солист. Он,
как и его сотоварищи по вокалу,
невидимыми цепями прикован к сцене, где
был бенефис, или к другой, но
ближайшей лесной эстраде.
Тока вечны в полном смысле слова.
Одно и то же дерево, одна и та же
поляна служат магнетическим центром для
* многих поколений глухариного
общества. Служат до тех пор, пока все здесь
не искорежит бульдозер, не вытопчет
стадо или ружье не отнимет жизнь у
последнего артиста. Глуха'рь оседл. Где
его жизнь, там и смерть, ныне сплошь
и рядом преждевременная.
Места на току так же, как на
дипломатическом приеме, занимают по чинам.
Чем ближе к центру тока, тем
почетнее певец. Но перед лицом смерти все
уравнивается — после гибели хозяина
за его место не дерутся, оно пустует
годами. Птицы как бы чтут память
погибшего.
Увы, арена празднества любви все
чаще становится лобным местом. И дабы
не ахать и не охать просто так,
приведу авторитетные слова охотоведа
А. Романова: «Когда впервые был
обнаружен ток B9.IV.1967 г.), создавалось
впечатление, будто все вокруг шипит и
потрескивает, как на гигантской
разогретой сковородке, наполненной
шкварками. Центр тока находился у тропинки,
которая спускалась с бора. К
сожалению, музыка тока через каждые пять
минут заглушалась шумом
электропоездов (дело было в Кировской
области.— С. С). На этом току собиралось
до 15 поющих самцов. С тех пор
прошло шесть лет, и все сильно
изменилось... В 1972 и 1973 гг. после
проведения охоты на току осталось по одному
токующему самцу». Не кажется ли вам,
что комментарии излишни?
Глухарь во время точения
становится калекой — не слышит даже
выстрела. Охотников снабжают сведениями и
о том, что поющий глухарь,
растопыривший перья, крепок к выстрелу, и,
если целить в зоб, мелкая дробь либо
отскочит, либо легко ранит птицу, зато
при выстреле в спину певец обречен.
Но как этот выстрел в спину соотнести
с моралью? Не противоестественно ли
читать или слушать бравые советы про
то, что искалеченный солист с
перебитыми крыльями может назавтра пешком
прийти на ток и тут-то его песенка
будет окончательно спета...
А ведь глухарь вне тока необычайно
пуглив и осторожен. В принципе ему
не так уж трудно ускользнуть от
охотника: мощные мышцы мгновенно, как
катапульта, поднимают тяжелую птицу в
воздух. Правда, бело клювы й гигант
быстро устает, но это не беда — в лесу
есть где спрятаться. Оглушительно
хлопая крыльями, он взмывает ввысь,
опрокидывая тезис о том, будто двигатель,
сжигающий древесину (зимой глухарь
истый вегетарианец, да и летом
букашки отнюдь не основа его меню), не
поднимет в воздух летательный аппарат.
Аппарат, может, и не поднимет,
птицы — иное дело. Эволюция избавила
их от лишнего веса. Так, для
облегчения головы функция зубов перешла к
желудку, который размещен близ центра
тяжести тела. Чтобы перья всегда были
сухими, пернатые не потеют, даже
надрываясь от натуги,— потовых желез
попросту нет. Отсутствует и мочевой
пузырь — ни к чему таскать с собой
отходы жизнедеятельности. У самок
только один яичник; вне сезона
размножения редуцируются и половые органы
самцов — после тока вес гонад у крас-
нобровых солистов падает в двадцать
раз. И так далее и тому подобное.
Чтобы набрать необходимую подъем-
60
ную силу, тяжеловесному глухарю надо
пролетать не менее 15 метров в
секунду. Наибольшая же скорость, на
которую он способен, — 16 метров. И наш
певец потому быстро устает, что летает
на пределе возможностей: медленнее
нельзя — упадешь, быстрее — не
хватает сил. Но глухарю долго быть в
воздухе ни к чему — его скорости в 57
километров в час хватит, чтобы скрыться
от охотничьего прицела и спрятаться
в густой кроне. И если бы наш летун
не глох, он не был бы такой легкой
добычей.
Так почему же глохнет глухарь?
В «Химии и жизни» A972, № 4) уже
обсуждалась эта проблема. Но, как
говорится, из песни слова не выкинешь,
и придется частично повториться.
Некоторые орнитологи уверяют, будто
глухоту порождает кожистая лопасть
позади слухового прохода птицы. В
марте-апреле она наливается кровью и
якобы сдавливает слуховой проход. Этому
же вроде способствует косточка,
которая давит на лопасть, когда глухарь в
песенном экстазе во всю ширь
раскрывает клюв. Но разиньте рот,
чем-нибудь заткните себе уши и пальните из
ружья. Что-то вы, наверное, услышите.
Есть версия и о том, будто глухарь
затыкает себе уши еще и изнутри. Как
это ни странно, дыхательное горло
самцов на треть длиннее шеи. И поэтому
часть горла обернута вокруг зоба. Язык
прикреплен к ротовой полости
длиннющими связками и тонкими мышцами и
так свободно болтается, что глухари
иногда похрапывают по ночам. Из-за
этой анатомической особенности певцы
во время точения втягивают язык и
верхнюю гортань далеко назад, чтобы
увеличить объем глотки, выполняющей роль
резонатора. И тогда их уши могут быть
стиснуты с двух сторон косточкой,
кожистой лопастью и гортанью.
И все же анатомическая версия
глухариной глухоты не очень-то
достоверна. Предпочтительнее
нервно-психическая гипотеза: в конце песни глухарь
приходит в такое возбуждение, что не
слышит того, что делается кругом. И не
только не слышит, но, наверное, и не
чувствует. Вячеслав Васильевич Немцев,
который в Дарвинском заповеднике вот
уже двадцать лет наблюдает за
токованием в руководимом им глухарином
питомнике, говорил мне, что в экстазе
точения можно безнаказанно теребить
пернатого певца, например дергать за шею.
Тот реагирует на такое оскорбление
лишь после окончания арии. И не
вспомнить ли, что в состоянии экстаза и
мы сами не обращаем внимания на то,
что творится вокруг?
Самцы проводят на току около двух
месяцев и покидают сцену гораздо
позже того, как последняя глухарка
сыграла здесь свадьбу. Будто на что-то
надеются, чего-то ждут. К концу
токования из-за нервного и физического
напряжения самцы сильно худеют, теряют
в весе. Зато их распухшая шея
делается чуть ли не вдвое толще. Сибиряки
говорят в таких случаях, что глухарь
набормотал себе шею. А уж сибиряки
толк в глухарях знают.
Сотрудник Зоологического института
АН СССР Р. Л. Потапов обосновывает
тезис о том, что прародина
глухариного народца не где-то неимоверно далеко,
а почти в Сибири — на Южном Урале.
В доказательство он приводит факты,
что именно здесь обитают молодцы,
которые по окраске оперения, длине
хвоста и прочим статям ближе всего к
предковой форме. Например, у местных
глухариных старцев перья на брюхе так
седеют, что пернатые аксакалы
совершенно белобрюхи. Значит, отсюда
давным-давно могучие птицы разбрелись по
лесам Евразии. Шло время, и
западноевропейские глухари запели по-иному.
В их бормотушных куплетах появилась
так называемая «пробка» — звук
откупориваемой бутылки.
Получается, будто глухари западной
ориентации на току откупоривают
бутылку за бутылкой. «У восточноевропейских
и азиатских форм глухарей этой
«пробки» нет, вместо нее между дробью и
точением следует пауза в доли секунды.
Обычно «пробка» у старых птиц
является наиболее громким звуком токовой
песни и слышна на значительно большем
расстоянии, чем дробь или точение».
Из нашенских же краснобровых
певунов «пробкой» обзавелись лишь те, кто
в Прибалтике, остальные бормочут по
старинке.
Когда распускается листва, те солисты,
кого не пристрелили, отправляются на
периферию, в глушь, в чащобу из чащоб.
И до осени в обществе не
показываются. Причина уважительная —
отставные артисты ходят полуголые. В разгар
лета у них ли ня ют не только са мые
нужные маховые и рулевые перья, но
даже роговой покров клюва и когтей.
61
Представьте на минуточку, что у вас
линяют ногти и зубы. Каково?!
У глухарок после тока и вовсе забот
полон клюв. Еще загодя в каких-то
сотнях метров от эстрады молодка
выбирает местечко поуютнее. Такое, чтоб от
дождя было защищено и от ворога
скрыто. Например, под корнями упавшего
дерева. Там она разгребает ямку и кое-
как выстилает ее сухими листочками и
травинками. И в свой срок откладывает
в ямку от пяти до шестнадцати яиц.
По величине они точь-в-точь куриные,
но желтоватее или красноватее и с
бурыми пестринами. По одним сведениям,
глухарка несется ежедневно, по
другим — через день. Не зависит ли это
от погоды или настроения?
В рассказах о жизни пернатых,
выложив такого рода сведения, обычно
сразу же принимаются за птенчиков.
Мол, презабавные, беспомощные
симпатяги. Согласен, глухарята симпатяги, но
не беспомошные. И про это скажу в
своем месте. А здесь нужно отдать
должное героической самоотверженности
мамаш. Почти месяц они грудью
прикрывают кладку от невзгод, больших и
малых, страшных и не очень. Бывало, что
после лесных пожаров находили
обуглившиеся тельца пернатых матерей, не
дрогнувших перед всепожирающим
пламенем. И при встрече с хищниками
глухарки принимают огонь на себя.
Скособочившись, волоча крыло, играют со
смертью перед лисьим носом, чтобы
отвести беду от гнезда.
Пока птенчики не вылупились, стоит
еще немного сказать о хлопотах
пернатых мамаш. Например, задумывались
ли вы, где они достают такую прорву
материала для скорлупы? Не по
знакомству же. В лесу рассчитывай только на
себя. А в данном случае — на свои
внутренности. Скорлупа — всего лишь
кальцит, кристаллический карбонат
кальция. Сырье для его синтеза
берется из плазмы крови, которую в свою
очередь снабжает смежник — скелет.
И если потребуется, птица за день
перекачает в кровь десятую часть костного
вещества скелета. Этими
умопомрачительными сведениями науку обогатила
курица. Но поскольку глухарка ее
близкая родственница, то и у нее дела
обстоят примерно так же.
Птицы берут кальций не откуда
попало, скажем, из левой ноги, а из так
называемого полостномедуллярного
костного вещества. Вы с ним знакомы —
это нечто вроде губки внутри
трубчатого птичьего каркаса. И если красно-
бровым кавалерам ввести половые
гормоны самок — эстрогены, то и в
рыцарских костях появится губка — склад
кальция. В должности завскладом
пребывает паращитовидная железа — от нее
зависит концентрация ионов кальция в
крови. Железа работает на совесть —
едва появится дефицит, она его тут же
ликвидирует.
А теперь про жизнь в яйце. Правда,
тесновато, но не жарко и не холодно.
Не душно. Кислород в эту
однокомнатную квартирку поступает через
форточку — 10 тысяч микроскопических пор.
За время инкубации форточка
пропускает внутрь несколько литров
кислорода, наружу — углекислый газ и
водяные пары. С едой тоже все устроено
наилучшим образом. Скатерть
самобранка — жиры желтка — всегда под рукой.
При расщеплении жиров выделяется
энергия, которая подпитывает
зародыш, и высвобождается вода. Много
воды. И чтобы птенец не утонул, яйцо
в виде водяных паров теряет 15 %
исходной массы. И, мне думается,
Джонатан Свифт зря не включил в план
перспективных разработок Великой
академии в Лагадо изучение способа
добычи воды из глухариных, куриных,
утиных и прочих яиц.
Глухарята до смешного похожи на
рябеньких цыплят, но по коренастей,
покрепче. Едва обсохнув, шустро семенят
за матушкой. В десятидневном возрасте
глухарята радостно перепархивают, а в
месячном — вполне прилично летают.
И не потому ли они спешат встать на
крыло, чтобы успеть хоть немного
отдалиться от земных жестокостей?
Лес — не курятник. На Урале из-за
плохой погоды в первые три недели
существования прощается с жизнью
половина глухариных выводков.
Вдумайтесь: каждого второго птенчика
расстреливают холодные дождевые капли.
А ведь у глухаренка неплохой запас
прочности: первые два-три дня при
благодатной погоде он сможет обойтись без
маковой крошки в клюве. Но, увы,
дождь и ветер при 10п несут смерть,
даже если матушка пускает погреться
под свои растопыренные перья, даже
если она расстаралась разрыть
муравейник, чтоб несмышленыши подкрепились
вершиной детского лакомства —
«муравьиными яйцами», даже если вокруг
полно ягод. Повторяю, лес не курятник:
в Завидовском охотничьем хозяйстве Ка-
62
ли ни некой области подсчитали, что к
августу по той или иной причине
обрываются нити жизни у 79 % глухарят.
Так что не только цыплят по осени
считают.
Не лучше ли думать, что наш с вами
глухаренок был сыт, не мерз и не очень
мок, не попал на зуб лисе и его
миновали когти ястреба. В общем, жил себе
припеваючи и к началу зимы так
раздобрел, что по весу догнал
родительницу. И для этого старался как мог —
тянулся к ягодам земляники, черники,
голубики, брусники, костяники, клюквы,
малины, морошки, шиповника,
можжевельника, рябины... Интересовался
грибами и цветами, дегустировал листья
клевера, кислицы и осоки, всяческие
семена, не брезговал овсом, рожью и
горохом. За обе щеки уплетал вялый
осиновый лист — вкус специфический,
выше всяких похвал. И все это: ягоды,
листья и семена — было сдобрено
приправами из клопов, мух, гусениц и
моллюсков.
Бывалые люди уверяют, будто
задушевные отношения со спокойным,
только что пойманным глухарем и в
особенности с глухаркой можно установить
с помощью, винограда —
насильственное кормление пленницы чаще всего
превращается в удовольствие для обоих
компаньонов. Раздавив в клюве сладкую
и нежную виноградину, северные птицы
испытывают неведомое блаженство.
Однако на воле им нравится набивать зоб
и прямо противоположными
продуктами, например твердыми кедровыми
орешками. Вкуса их глухари не знают —
скорлупу уже в желудке давит терка из
мышц и камней.
Чтобы терка работала исправно,
пернатые на отмелях или на обочинах
дорог глотают подходящие камешки,
порой по 60 граммов на брата. В былые
времена в Сибири хозяйка на кухне
иногда вытаскивала из зоба
превосходную золоти ну, подобранную глухарем
где-то на таежных россыпях. И тогда
глава семейства стремглав бросался в лес
на поиски местного Клондайка. В
старину было много разговоров и о
глухарином жемчуге. Естествоиспытателям
стоило немалых трудов втолковать
почтеннейшей публике, что жемчуга
внутри глухаря не имеется, что находят не
жемчуг, а окатанные в зобу кристаллики
кварца. Теперь птицам проще проглотить
блестящий на солнце осколок бутылки,
чем кварц. А до блестящего они по-
прежнему жадны.
Орнитологи пишут, будто на хороший
галечник собираются птицы с округи
почти в 50 километров. А что делать,
если и в ста километрах нет даже
никудышного галечника? Что делать, если
бульдозеры геологов или буровые
установки выворачивают наверх лишь
полужидкую грязь? Как что? Надо вместо
каменных жерновов проглотить
деревянные. В болотистых топях
западносибирского Привасюганья глухари
набивают зоб косточками шиповника (до
2100 штук), черемухи и даже
костяники. Причем, если до ближайшего
куста лесного шиповника дальше трех
километров, то глухарь ленится —
отправляет в зоб сантиметровые чурбачки из
веток березы. Такие деревянные зубы
служат не так уж плохо, как кажется
на первый взгляд, и справляются не
только с ягодами.
Ягоды, если можно так выразиться,
еда праздничная. Будничный глухариный
хлеб — хвоя сосны, лиственницы и
можжевельника. Зимой краснобровый
молодец уминает по полкило хвои в сут-
В вольерах Дарвинского заповедника глухарям
живется вольготно. Е. К. Семенова с одним из своих
токующих любимцев
63
Глухариные ясли в заповеднике именуют брудером.
В начале июня туда переносят инкубаторских
глухарят
ки, его подруга — вдвое меньше.
Переваривается хвоя отнюдь не до тла.
Длина колбасок, вышедших из-под хвоста
только за два часа, превышает три
метра!
Осенью в тех местах, где не перерезана
становая жила глухариной популяции,
птицы собираются в однополые стайки,
чтобы веселее коротать зиму. Если снег
сырой, спят на деревьях. Когда
морозно, а на полюбившейся поляне
появилось снежное одеяло подходящей тол-
шины, они на ночь с лету падают в
сугроб. И лиса не учует, и мороз до
костей не доберется. И если
дедушка-мороз не в меру разгуляется, глухари
готовы несколько суток и клюва не
высовывать из-под снега. Так сказать,
объявляют голодовку. Ну не дурни ли? Нет —
гении. Пернатые каким-то образом
дошли до великой истины: голодовка
бывает калорийнее еды. В лютую стужу
просто не компенсировать калорий,
затраченных на стрижку деревьев и на
согревание в желудке заледеневших игл
хвои, той скудной толикой энергии,
которую даст их переваривание. Да-да,
глухарям голодать порой теплее, чем
есть,— им никто не подогревает еду, а
сами пользоваться огнем они не умеют.
Как ни странно, зимой глухари
умудряются набрать вес, потолстеть. Во
всяком случае, в зимние месяцы их вес
максимален, не то что летом. А нет ли
летом другой крайности — не изнывают
ли птицы от жары? Увы, про
самочувствие глухаря в знойный день нельзя
сказать что-то особо вразумительное —
вроде никто теплообменом белоклювого
толстяка всерьез не занимался. Общие
же соображения таковы. Несмотря на
полнейшее отсутствие потовых желез,
в жару птицы испаряют воду всей
поверхностью тела — кожа достаточно
тонка. Но вот беда — воды внутри птиц
кот наплакал. И поэтому пернатые
обзавелись системой воздушного
охлаждения, наподобие той, какая действует в
моторе «Запорожца».
Птичья специфика в том, что внутри
их организмов имеется по пять'пар
воздушных мешков. Эти полости
(особенно внушительны брюшные, заднефудные
и межключичные мешки) вместе с
легкими и составляют дыхательную
систему. И нелегко представить себе ту
замысловатую траекторию, по которой пу-
64
тешествует воздух внутри глухаря. Это
мы вдохнули — выдохнули. А в его
легких, прямоток: отработанная газовая
смесь идет только наружу, не
смешиваясь со свежим воздухом. Насосом,
прокачивающим воздух сквозь легкие в
одном направлении, и служат мешки.
И не странно ли, что ни сое работает
вроде без всякой связи с крыльями —
частота их взмахов обычно больше
частоты дыхания. Чем не парадокс?
Все, что вы только что прочли, с одной
стороны, сама простота, с другой —
великая мудрость природы, тщательно
пришлифовавшей глухариное племя к
лесам и болотам. И не поэтому ли,
когда' человек хочет на свой лад что-то
изменить в глухариной жизни, то
встречается с такими осложнениями, какие
вроде и не предскажешь. Вспомните —
снесла глухарка яичко. Простое, не
золотое. Погрела его положенный срок, и
на свет явился птенец. Но вот если это
яичко греть в инкубаторе, то обычно
лишь один шанс из десяти, что из него
вылупится глухаренок. Об этом мне с
грустью говорили самые опытные глуха-
реводы мира — сотрудники
Дарвинского заповедника. И прибавляли:
глухарка дает птенцу не только тепло, она,
наверное, разговаривает с глухарятами,
когда те еще и не вылупились, так
сказать, принимается за воспитание
детенышей до их появления на свет. Но вот
в питомнике, в искусственных
условиях, без стоящего инкубатора —
тупик. Ибо лишь этот агрегат делает
человека полным властелином. Почему так
получается, читателю вскоре станет
ясно.
После того как сходит лед, от
небольшого городка Весьегонска до
Дарвинского заповедника, обосновавшего-
ся среди непролазных лесов и болот
северного побережья Рыбинского
водохранилища, добраться проще
простого — могучий «Метеор» на подводных
крыльях домчит за какие-то полчаса.
Здесь еще в 1963 г. началась работа по
вольерному разведению глухарей.
О трудностях и успехах, о
неожиданностях и еще непреодоленных, хотя и
давно известных чертах дикого глухариного
нрава, о тонкостях воспитания глухарят
и о многом другом обстоятельно
написано энтузиастами глухареводства
В. В. Немцевым, В. В. Криницким и
Е. К. Семеновой в XI выпуске «Трудов
Дарвинского заповедника». Но мне
думается, лучше один раз увидеть, чем сто
раз услышать или прочесть. Однако
прежде чем приняться за увиденное,
нужна небольшая экскурсия в
прочитанное.
По всей вероятности, пальму
первенства в российском глухареводстве
следовало бы вручить А. А. Хватову,
который еще в середине прошлого века
предпринял такую, весьма рискованную
по тем временам попытку. Если Хватов
не подобрал какой-то ключик к
секретам необузданного глухариного
темперамента, его попытка могла быть
пыткой и для самого инициатора, и для
птиц. Очень уж у них характер
своенравный. Да и сколько мучений с
меню — ягодки, листики, хвоя... Кроме
того, северные птицы, привыкшие жить
в практически стерильном лесу, на
болотах, где кислая среда тут же давит
микробную нечисть, в неволе могли
подхватывать одну инфекцию за другой.
Но все-таки Хватов держал глухарей
много лет и даже получал потомство.
В Дарвинском заповеднике среди
пойманных в лесу глухарей и глухарок
сперва выбирали птиц с крепкой
психикой, которые смогли бы дать
потомство в условиях неволи. От таких
особей и ведет свою родословную
нынешнее население вольеров. Так
называемое производственное стадо питомника
из шестидесяти птиц устойчиво
психически и выносливо к массовым
заболеваниям. Так что сверхзадача решена —
генофонд глухаря будет сохранен. Но
до снабжения оскудевших охотничьих
угодий молодыми птицами дело еще не
дошло. На то есть свои весомые
причины. Неизвестно и сколько времени
пройдет, пока воплотится в жизнь
прекрасная и возвышенная мысль —
превратить нелюдимого глухаря в птицу
культурного ландшафта. Скажем,
отдыхаете вы на лавочке в пригородном
лесопарке, а глухарь вроде белки клянчит у
вас кедровые орешки. И так он красив
и крупен, что вы начинаете
беспокоиться — не пришибет ли его палкой
какой-нибудь негодяй?
Ручной глухарь — не такая уж
фантастика, как кажется: психика у
глухариной вольницы ой какая разная. И
хотя многие умирают от инфаркта, едва
их возьмешь в руки, есть и особи с
железными нервами. Им нипочем отлов,
взвешивание, измерение, перевозка в
тряском вагоне и выпуск в другом
месте. Так, в солидном журнале я вычи-
3 «Химия и жизнь» № 2
65
тал, как некий дикий глухарь,
выпущенный в лесу на новом месте, почему-то
пришел на территорию местного
санатория, где забрался в котельную и стал
там наводить свои порядки —
пребольно клевал рабочих.
Но такая настырность — редкость.
Знатоки единодушны в том, что красно-
бровые обитатели лесов и их рябенькие
подруги тяжело переносят пленение,
трудно привыкают к неволе, что у
глухарей особо острая реакция на
внезапный испуг и вообще склонность к
ничем, казалось бы, не спровоцированной
панике.
Поэтому в Дарвинском заповеднике,
на территории которого обитает около
тысячи вольных глухарей, на первых
порах не только осенью на галечниках
ловили птиц, но и по весне
разыскивали и собирали яйца, отложенные
глухарками в лесу. Много птиц, взятых в
плен, гибло от инфарктов или от того,
что бились в вольерах и наносили себе
смертельные раны. И. тогда тем, кто
при поимке благополучно пережил
стресс, стали подрезать перья одного
крыла и сразу же выпускать в вольер
со спокойными птицами. Новички,
оказавшись среди себе подобных,
нервничали меньше и вскоре даже
отваживались подойти к кормушке.
Но и с завернутыми в бумагу яйцами,
принесенными из леса в 2,5 литровых
термосах, чтоб по пути не застыли,
печальной мороки было достаточно.
В близлежащих курятниках не
проживали чуткие и чрезвычайно заботливые
к птенчикам куры породы бентамок.
И пришлось глухариные яйца отдать
на попечение более суровых курочек-
ряб. Те отнеслись к этому спустя рукава.
Из 15 наседок лишь две вывели
глухарят без потерь. В чем дело? Неужели
кур смущала разница в сроке
насиживания? Ведь цыплята вылупляются из
яйца на 21 день, а глухарятам нужно
еще 8 суток набираться сил в скорлупе.
Но и потом куры вели себя нехорошо.
И не только нехорошо, а даже очень
плохо. Одни наседки убивали глухарят
сразу, другие затаптывали на следующий
или даже на четвертый день. Не могло
ли такую жестокость породить
неудачное взаимопонимание между
глухарятами и курицей?
Недостойно вели и ведут себя и
глухарки, которые уже в вольерах, пообвык-
нув, рхотно принимались откладывать
яйца. Сидеть в гнезде они почти пого-
66
ловно наотрез отказываются. Что-то их
не устраивает. То ли страшно, то ли
скучно. А может, терзает зависть?
Рядом-то избранное глухариное общество,
бросив отложенные яйца, слоняется без
дела. Не примкнуть ли? И примыкали.
Что ни говори, дурной лример очень
заразителен.
Оцнако спешу подчеркнуть, что не у
всех глухарок в неволе испарилась
любовь к детям. Есть все-таки хоть и
редкие, но достойные всяческих похвал
пернатые особы. В питомнике мне
разрешили осторожно, не делая резких
движений и не шумя, подкрасться к гнезду,
которое рябенькая мамаша, невзирая ни
на что, устроила рядом с дверью,
ведущей в выгул вольера. И право, стало ее
жаль. Сидит себе на земле под кучей
сучьев тихо, неподвижно. Грустно, а
может, и презрительно глядит на товарок,
беззаботно расхаживающих на
солнышке и клюющих зелененькую травку
неподалеку от хорохорящегося, все еще
токующего самца, ничуть не
переживающего за свое потомство.
И думается, здесь самое время
вернуться к тому золотому яичку, которое
положено в инкубатор. Ведь чудовищная
жестокость кур и безразличие глухарок
к продолжению рода могут свести на нет
усилия сотрудников заповедника. Иначе
говоря, без инкубатора как без рук. Но и
с ним не все просто. Глухарка — птица
северная. Она пестует яйца на холодной
земле без всякого обдува, согревая на-
седным пятном лишь их верхнюю часть.
Зародыш как бы преет сверху, закаляясь
снизу. При отлучке мамаши яйцо и вовсе
стынет. Поэтому для глухариных яиц
требуется аппарат с закономерным
перепадом температуры, который бы грел
сверху и холодил, конечно в меру, снизу.
Перебрав всяческие модели, в
питомнике за неимением лучшего
остановились на плоском четырехугольном
итальянском инкубаторе «Виктория» на
сто яиц. Он прельстил портативностью,
тем, что работает на керосине и
электричестве, автоматически поддерживая
тепловой режим. Ибо даже для
куриных яиц в последние дни снижают
температуру инкубации — зародыши
старшего возраста сами начинают излучать
тепло. Курица переворачивает яйца в
среднем каждый час. Несколько реже
обычно это делает глухарка, но она
вносит существенные поправки на погоду
и может шевелить яйца то 6, то 38 раз
в сутки. Так вот, «Виктория» хороша
еще и тем, что, открыв ее, можно
перевернуть яйца когда заблагорассудится.
Но, увы, «Виктория» дует на яйца со
всех сторон, чем безжалостно губит
немало глухариных зародышей.
Не отчаивайтесь, есть надежда, что
отныне в питомнике будет
предостаточно не только яиц, но и глухарят —
неподалеку от жужжащего красного
куба «Виктории» в 1984 году появился
самодельный инкубатор, похожий на
огромный круглый торт, вокруг
которого хлопотал его создатель Сергей
Павлович Кирпичев. По его мнению, это то,
что нужно.
Вылупившихся в металлическом чреве
инкубатора рябеньких несмышленышей
холят и лелеют в обогреваемом
деревянном помещении с большими
окнами — так называемом брудере. Здесь
глухарят в полном смысле слова денно
и нощно пестуют мать и дочь: Елена
Константиновна Семенова и Татьяна
Филипповна Куражковская. Татьяна
Филипповна, будучи еще 12-летней
школьницей, помогала матери в брудере
и, как и она, навсегда полюбила
глухарей. Подросла, кончила школу, а потом
и заочный институт, где защитила
уникальный в своем роде диплом:
«Разведение глухарей в вольерах Дарвинского
заповедника». Ее маленький сынишка, с
которым мы неторопливо шли к брудеру,
построенному позади их избы, отбиваясь
от комаров, заявил: «Я тоже буду глуха-
рятником, как мама». Эх, если бы все
с малолетства знали, чему посвятить
жизнь!
В брудере птенчики всего за три
месяца тяжелеют более чем в тысячу раз —
с 30 г до 3,5 кг. Для этого нужно
есть, есть и есть. В первые дни их
кормят чуть ли не через 15 минут — как
только запищат, оповещая всех и вся,
что пора заморить червячка. И тут едва
успевай поворачиваться, а ведь на
брудере дежурят круглосуточно и
поворачиваются соответственно, а не только от
зари до зари. Глухариные детишки
обожают мучных червей, которых
килограммами привозят с московской
зообазы. Односуточные малыши, дрожа от
жадности, хватают их прямо с руки или
с пинцета. Но на пищащую ораву
червей не напасешься и в дополнение к
ним ловили насекомых — либо сачком,
либо приманивали ночью на свет ртутно-
кварцевой лампы. Одно хорошо: про
глухарят не скажешь, будто они мало
каши ели,— с самого что ни на есть
цыплячьего возраста малышей потчуют
омлетом с пшенной кашей и цыплячьим
комбикормом, выпускаемым для
бройлеров. Другая каша не годится — гречку
они терпеть не могут, а отварной рис
прилипает к нёбу. Про самых
маленьких глухарят не скажешь и то, что у них
молоко на губах, вернее, на клюве еще
не обсохло. Вкуса молока они не
знают — поят их кипяченой водой и
поначалу, для верности, добавляют в нее
немного марганцовки, дабы избежать
расстройства желудка. Время идет,
аппетит растет не по дням, а по часам, и
вот уже пора приниматься за траву.
Особо по вкусу пришелся свежий клевер
с цветами. Подчеркиваю, все свежее-
пресвежее. Ведь на воле глухарка не
подсовывает детенышам что-то
несвежее, залежалое. А зловредные
патогенные грибки и микробы в питомнике не
дремлют, впрочем, как и всюду. Но здесь
нужна сверхосторожность — даже
безобидная кишечная палочка, если
глухариные нервы страдают от стрессов,
может стать патогенной не только для
птенцов, но и для взрослых птиц.
Пол в брудере моют 5 %-ным
раствором едкого натра, что спасает
воспитанников от кишечных инфекций.
Выживаемость птенцов сейчас очень
высокая — 90 %. Почему не сто? Бывает,
чуть загляделся, и кто-то утоп в ведре,
кто-то в щель затиснулся...
Глухарята — народец дружный.
Большие не притесняют маленьких. Все
любопытны и суетливы. Но навести
порядок несложно, достаточно, например,
громко и строго сказать: «Чего
кричите?!» Галдеж и беготня тут же
прекращаются, если раздастся тревожный
крик вороны или в поле зрения
появится собака или кошка. И все мчатся к
кормилице, едва она постучит ложкой
по тарелке. Через месяц в беспокойной
стайке можно узнать кто есть кто —
у самцов появляются красные брови.
Многие глухари, выращенные
людьми, становятся почти ручными. И когда
в заповеднике решили выпустить на волю
партию подросших трехмесячных птиц,
которые первые 90 дней своей жизни
провели в обществе людей, пернатые не
без труда расстались с цивилизацией.
Один упрямый глухарь ходил по крышам
изб на центральной усадьбе и никак не
хотел в лес. Другие на болоте брали
корм из рук, третьи не пугались
громкого разговора... Согласитесь, для воль-
3*
67
ной лесной птицы это не гоже. А когда
выпустили двухмесячных глухарят,
выяснилось, что те быстро обживаются в
лесу и дичают. Вскоре к ним и за
километр не подойдешь. Этот эксперимент
поведал об очень важном: в питомнике
можно выращивать птиц разной степени
прирученности. Нужно лишь дозировать
время и способы общения человека с
ними.
Тех, кого в лес не отпускают, ждет
долгая жизнь в обширных выгулах
вольеров и под хлебосольной крышей
питомника. Здесь обитает уже третье
поколение одомашниваемых птиц.
Среди могикан — птица 1968 года
рождения.
Здешние вольеры — залюбуешься.
Даже размеры ласкают глаз: 10 на
50 метров, по 33,3 м2 на птичью душу.
Как говорится, сам бы жил, да в город
на работу надо. Внушительны и
строения питомника, а штат
микроскопический — четыре человека. Но и глухарей
не бог весть сколько: 13 самцов и 47
самок.
Дощатая, высотой в метр, внешняя
ограда вольеров снаружи обита
металлической сеткой, уходящей в почву.
Это защита от супостатов вроде
горностая. Над вольерами — дель, мелкая
веревочная сеть, которая не пускает
внутрь воробьев, а глухарей — наружу.
Внутри по бокам дощатые косые
навесы. Это защита от дождя, ветра или
солнцепека. В вольерах полно зелени,
но сюда еще подсевают овес и
разнотравье, и глухари частично пребывают
на подножном корме. Чтобы то, что
падает из-под хвоста, не гнило и не
заражало птиц, вы гулы вольеров ежегодно
перепахивают.
В каждом вольере по три корытца-
кормушки: с клюквой (стакан в день на
птицу), с отборной пшеницей (кукуруза
им нравится еще больше), с чистыми
мелкими камушками и яичной
скорлупой. Во время тока дают лесной
допинг — цветы ивы и пушицы. Зимой
постояльцы получают вволю хвою.
Вообще-то считается, что возле кормушек
глухари иногда капризничают.
Например, с удовольствием уплетают
комбикорм в виде гранул, а от того, который
похож на колбаски, презрительно
отворачиваются. Еще бы не
отворачиваться — форма и цвет этого комбикорма
весьма схожи с таковыми их
собственных экскрементов.
В питомнике во время тока красно-
бровые молодцы ужасно драчливы и
только и думают, как досадить друг
другу. И приходится до летней линьки
петухов держать в строгой изоляции от
соперников. Один такой артист и во мне
увидел конкурента. На блокноте,
которым я от него защищался, остались
рваные дыры от здоровенного клюва.
Но стоило далеко в небе появиться орлу,
драчун тут же прекратил агрессию,
замер, повернул голову набок и
янтарным глазом уставился на настоящего
врага. Глухаря ничуть не смущало
присутствие людей, предыдущая Ирака и то
обстоятельство, что в накрытом сетью
вольере орел его не достанет. Как это
расценить?
За более чем двадцатилетнюю
историю питомника лишь однажды спелись
два краснобровых вокалиста.
Замечательный был дуэт. Пернатые артисты
одновременно начинали и заканчивали
песню, синхронно двигались,
поворачивая в одну сторону. И так далее и тому
подобное.
А каково было глухаркам? Им, как и
судьям на фигурном катании, из двух мо-
лодцев надо выбрать лучшего. Ведь
именно глухарки, послушав пение и
посмотрев танцы, решают, кто годится в
отцы, а кто нет. И бы вает, невесты
рвутся к кавалеру в соседний вольер,
презрев того, который день за днем
надрывается и пляшет под боком. Такой
же казус случался и в Березинском
заповеднике, где тоже держат глухарей в
неволе.
И если в питомнике на берегу
Рыбинского водохранилища птицы живут
хоть на каком-то приволье, то в
Березинском заповеднике их посадили в
проволочные клетки с проволочным же
полом. Расчет прост: все, что глухари
роняют из-под хвоста, проваливается вон.
Хотя и тесно, но гигиенично.. Какая
система лучше? Это решать не нам с
вами, а специалистам, да и то ли-шь
тогда, когда наступит время. Всему свой
срок.
В энциклопедическом словаре
Брокгауза и Ефрона издания 1913 года не без
досады читаешь: «Глухарь ежегодно
привозится из северных губерний на наши
столичные рынки в весьма значительном
количестве и в еще большем числе
потребляется на месте добывания его».
Ныне искать глухаря на рынке никому
и в голову не придет. Нет этой птицы
68
и в обычных продуктовых магазинах.
Но вот московские магазины фирмы
«Дары природы» подчас балуют своих
посетителей. Неощипанный, весь в
перьях замороженный белоклювый
красавец, с головой, подвернутой под
крыло, стоит 10 рублей с копейками,
глухарка — 8 рублей, Ъпять-таки с
копейками.
Я не решился купить ни его, ни ее.
То ли потому, что дома не смогли бы
правильно ощипать, то ли потому, что не
знаем, как готовить эту птицу. А скорее
всего потому, что вряд ли бы проглотил
хоть кусочек. В глазах так и стоит, и
даже снится, чарующая картина токующих
глухарей.
Уж поскорее бы сбылась мечта
сотрудников Дарвинского заповедника,
поскорее бы глухарь стал близким
соседом — птицей антропогенного
ландшафта, все более заполоняющего
планету.
Скажем, отдыхаете вы на лавочке в
пригородном лесопарке, а глухарь
вроде белки клянчит у вас кедровые
орешки. Не чудо ли?
С. СТАРИКОВИЧ
Банк отходов
Предлагаем
отходы коврового производства — лоскут A0—40 см), обрезки,
кромка кроя. Состав материала: хлопчатобумажное нетканое
полотно, поливинилхлоридная композиция, полиамидный ворс.
Количество 15—20 т в год, цена от 15 коп. до 2 руб. за кг. Отходы
после измельчения могут быть использованы в качестве наполнителя
для линолеума.
Ашхабадский завод бытовой химии. 744009 Ашхабад, Амударьин-
ская ул., 1. Тел. 2-10-28, 2-37-30. Спецссудный счет № 092254201 в
Ашхабадском управлении Госбанка.
Продадим
излишки бромистого натрия (ТУ 9—70 ПО «Органика»). Продукт
содержит не менее 96% основного вещества, не более 5% влаги, не
более 2 % хлоридов, не более, 0,02 % сульфатов, не более 0,01 %
железа, не более 0,001 % тяжелых металлов. Количество продукта
70 т в год. Он расфасован по 15 кг в полиэтиленовые мешки.
Новокузнецкое производственное химико-фармацевтическое
объединение «Органика». 654024 Новокузнецк-24 Кемеровской
обл. Тел. 6-13-68. Расчетный счет № 92377602 в Кузнецком
отделении Госбанка.
Отдадим
7 т технического фтористого натрия и 400 кг фтористого калия
(ч.д.а.) бесплатно, не считая транспортных расходов.
Николаевский судостроительный завод «Океан». 327053 г.
Николаев.
Просим сообщить
о наличии жидких и твердых щелочесодержащих отходов (в состав
которых входят NaOH, КОН, Na2C03, К2СОэ, NaHC03, Na2Si03,
Na^SOii, Na-2S, NaAlO^, NaFeOL> и т. д. в количестве не менее 3—5 %
масс). Нас интересует: краткая характеристика процессов, в
которых образуются отходы; их количество и состав; как они
используются; количество отходов, накопленных в отвалах. Эти сведения
необходимы для проведения научно-исследовательских и опытно-
конструкторских работ по созданию высокоэффективных шлако-
щелочнмх цементов и бетонов.
Киевский инженерно-строительный институт. 252037 Киев-37,
Воъдухофлотский пр., 31, КИСИ, кафедра химии.
69
КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
В заметке И. Львова «Если разбавлять
кислоту» (см. «Химия и жизнь», № 10,
1984 г.) рассчитан водородный показатель
чрезвычайно разбавленных кислот и
оснований, концентрация которых
приближается к концентрации ионов Н и ОН~~ в чистой
воде. Автор заметки совершенно
справедливо указывает, что при решении подобных
задач необходимо учитывать диссоциацию
самой воды и что в этих случаях «не
работает» обычное правило, согласно
которому при разбавлении растворов кислот
и щелочей в 10, 100, 1000 раз
соответствующие значения рН увеличиваются -
(уменьшаются) на 1, 2, 3 единицы.
Автором предложен упрощенный способ
решения, при котором совсем не
учитывается влияние добавок кислоты или
щелочи на диссоциацию воды. В то же время
известно, что равновесие
при введении в раствор кислоты или
щелочей сдвигается влево. Интересно
сравнить результаты, полученные с
помощью упрощенного метода,
опубликованного в журнале, и при точном решении,
когда учитывается снижение степени
диссоциации воды в присутствии добавок.
Начнем с растворов кислот. В очень
разбавленном растворе кислоты ее
концентрация Ск сравнима с концентрацией ионов Н '
и ОН-, образующихся в результате
диссоциации воды. Обозначим последние,
равные друг другу концентрации через х.
Тогда истинная концентрация ионов Н
в растворе будет равна Ск+х. Поскольку
в водных растворах при комнатной
температуре [Н+][ОН-]-=10-14, то (Ск+х)х=
=ю-14.
Решая квадратное уравнение х~+Скх=10 14,
получаем х=—Ск/2+ VfCj^+TcF1?
откуда [Нд]=Ск+х=Ск/2+\У(С(</2J+10-тт.
Далее легко рассчитатьт величину рН=
=—lg[H + ]. Сравним теперь результаты,
полученные двумя методами, для
растворов слабых кислот:
Разбавление
С , моль л
рН,
приближенный
расчет
рН,
точный
расчет
1:10 3,16- 10-6 5,49^5,5 5,50
1:100 3,16- Ю-7 6,38^6,4 6,46^6,5
1:1000 3,16- Ю-8 6,88^6,9 6,93^6,9
Из таблицы видно, что оба метода
расчета рН дают близкие результаты,
которые практически совпадают, если
округлить полученные значения до десятых
долей. Таким образом, при очень малых
концентрациях кислот их влияние на
степень диссоциации воды невелико, тогда
как при больших концентрациях
диссоциацию воды можно вообще не учитывать.
Математически это означает, что при
(Ск/2J»10~14 х^0 и [НЧ=СК.
Аналогичный расчет для очень разбавленных
растворов щелочей показывает, что в этом
случае расхождение с точным решением
более значительно.
В заключение следует отметить, что
эти задачи имеют лишь теоретический
интерес. Действительно, для получения
раствора кислоты с концентрацией
порядка 10— моль/л надо к нескольким
тоннам (!) чистейшей дистиллированной воды,
освобожденной от растворенного в ней
воздуха, добавить всего лишь одну каплю
концентрированной кислоты. Очевидно,
что с подобными растворами почти
невозможно работать: попадание ничтожных
следов щелочи или кислоты (даже из
стекла или углекислого газа,
содержащегося в воздухе) в колбу с раствором
приводит к резкому изменению рН. Поэтому
на практике растворы с рН~7 готовят на
основе той или иной буферной смеси.
Она автоматически поддерживает нужное
значение рН, даже если в раствор попадет
немного кислоты или щелочи.
В. /И. СМИРНОВ
70
Клуб Юный химик
ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
О том, как расставлять коэффициенты
в окислительно-восстановительных
реакциях, в Клубе Юный химик писали
много раз. Предлагаем вам еще один
малоизвестный способ.
Суть его сводится к следующему:
соединение-восстановитель
представляют в виде смеси входящих в него
элементов, то есть степени
окисления всех элементов принимают
равными нулю (конечно, условно).
Например: FeS2=Fe+2S. Тогда реакцию
обжига пирита FeS2+02-^Fe203+S02
можно разбить на две:
Fe+3/402=1/2Fe203,
2S+202=2S02.
Если их суммировать и умножить обе
части уравнения на четыре, чтобы
перейти к целочисленным
коэффициентам, то получим окончательно:
4FeS2+1102=2Fe2Oa+8S02. Такой
прием, конечно, тоже чисто условен.
Эту формальную операцию можно
выполнить иначе. Примем степени
окисления железа и серы равными
нулю. После реакции они будут равны
+ 3 и +4 соответственно. Значит,
молекула пирита «отдает» 3+2 • 4=11
электронов. А молекула кислорода в
ходе реакции «принимает» четыре
электрона. Вот мы и получили
коэффициенты. Приравнять правую часть
уже не составляет труда.
Может встретиться такой случай,
когда один элемент соединения по
предложенному методу вообще не
меняет степени окисления в ходе
реакции. Давайте рассмотрим такой пример:
NH4SCN + KMn04 + H2S04^ MnS04 +
+ K2S04+C02+N2+H20. До реакции
степени окисления всех элементов,
входящих в состав роданида, условно равны
нулю. После реакции степень окисления
азота равна нулю, водорода, серы
и углерода +1, +6 и -|-4
соответственно. Всего молекула роданида
«отдала» 14 электронов, а молекула
перманганата «приняла» их пять.
Исходя из этих двух коэффициентов, легко
получить окончательное уравнение.
Уравнивать таким способом простые
окислительно-восстановительные
реакции, конечно, не стоит. Другое дело,
если вам попадутся, например, такие:
FeAsS+HNO.i (конц.)-^Ре(МО.^ + Н<А504 +
+ H>S04 + U02 + H'0,
Fe.,C + Pb02+ HNOr-^Fe(N03b + C02 +
+ РЬAЧОз)г + НгО.
Расставить здесь коэффициенты,
используя описанный метод, достаточно
просто. Разобьем первую реакцию
на три простых, каждая из которых
уравнивается легко:
Ре+6НМ04конц.)=Ре(ЫОЛз-1-ЗМ02+ЗН2Ог
As+5HN03(koh4.)=H3As04 + 5N02+H20,
S+6HNO;>(koh4.)=H2S04+6N02+2H20.
Если суммировать эти три уравнения,
то получится итоговое:
FeAsS+ 17HNO }(KOH4.)=Fe(NO.0i+Н <As04 +
+ H2S04+14N02 + 6H20.
Со следующим уравнением давайте
поступим иначе. Условно примем
степени окисления железа и углерода до
реакции равными нулю. После реакции
они станут соответственно -|-3 и +4, то
есть молекула РезС «отдаст» 3 - 3+
-|-4=13 электронов. А молекула
диоксида свинца в процессе восстановления
Клуб Юный химии
71
«принимает» два электрона. Подставив
коэффициенты 2 и 13 в уравнение,
легко подобрать и другие:
2Fe.iC+13РЬ02+ 44HN03=6Fe(NQ)., + 2С02+
+ 13Pb(NO,,J + 22H>0.
Повторив эти рассуждения, вы легко
расставите коэффициенты в таких
сложных уравнениях:
SbSI+Cl2+KOH->K[Sb(OH)c]-l-K2S04 + Kl03H-
+KCI+H2o,
Fe:iAs4-|-KMn0-|-H25Or-*Fe2(S04b+H.iAs044-
+ K2S04-|-/AnS04+H20.
Проделайте это самостоятельно, в
порядке тренировки.
С. ДОРОЖКИН, И. СИРОТА
ВИКТОРИНА
){ьи и.ШяММ.Ш^
На сей раз вопросы викторины
будут посложнее прежних.
Здесь вам потребуется зна-
3fQj£AAtMiL
Ответ на вопрос,
напечатанный в № 1 журнала
Чернила из чая можно
приготовить следующим
образом. Два грамма сухого
чая заливают 50 мл горячей
воды и нагревают 30—
40 минут на кипящей
водяной бане. Раствор
фильтруют, к осадку добавляют
еще 25 мл воды, нагревают
до кипения и тоже
отфильтровывают.
Фильтраты надо объединить и
упарить до объема 8—10 мл.
Получается жидкость
окрашенная в интенсивный
коричневый цвет. Остается
добавить раствор соли
двухвалентного железа
@,5 мл 20 %-ного раствора
кристаллогидрата сульфата
железа (II) на два
миллилитра экстракта), и чернила
готввы. Одна-две щепотки
сахарного песка A00—
200 мг) сделают их густыми.
ние не только химии, но и ее
истории. Итак, попробуйте
выполнить два задания.
1.
Перед вами символическая
запись способа получения
вещества. До недавнего
времени оно занимало
одно из первых мест в списке
важнейших продуктов
военного назначения.
Столь необычной для нас
символикой пользовались
химики XVIII века, пока
шведский ученый Й. Я. Берце-
лиус не предложил
обозначать элементы первой
латинской буквой их названия.
Над и под стрелкой указаны
условия, при которых следует
Теперь можно взять перо
и написать... Что? Тут надо
подумать — ведь это
надпись на века. Дело в
том, что эти чернила
обладают замечательными
свойствами: они стойки,
не выцветают со временем
и не поддаются действию
растворителей.
Железные чернила
известны давно. С ними
связано название «чернильные
орешки». С незапамятных
времен люди замечали, что
на листьях дуба,
фисташки и некоторых других
деревьев образуются
необычные орешки. Собственно,
это были не орешки, а
особые наросты, внутри
которых развивались личинки
насекомых. Эти наросты
применяли для дубления
кож. Было у этих орешков
и другое полезное
свойство. Еще Плиний отмечал,
что при смешивании
экстракта дубильных орешков
с солями железа
получается окрашенный раствор.
Такие наросты, или галлы
проводить реакцию: Л/В —
водяная баня, 9 9 —
ночь. Остальное же
разгадайте сами.
2.
О каком веществе идет
речь?
Названия обоих
элементов, из которых состоит
соединение (в молекуле —
четыре атома), связаны со
свойствами самих
элементов или их соединений.
Открыты они были с
разницей во времени 23 года,
только один в Англии, а
другой во Франции. Это
соединение содержит
металл, имеющий всего один
природный изотоп.
Б. КОНСТАНТИНОВ
(от латинского galla —
чернильный орешек),
содержат особые вещества,,
названые дубильными
(производные эфиров галловой
кислоты). Именно галловая
кислота образует
светопрочные комплексные
соединения, окрашенные в
темные цвета.
Чернильные орешки —
не единственный источник
дубильных веществ. На
Руси готовили черные и
вообще темные красители из
отваров ольховой или
дубовой коры и солей
железа. Хорошим источником
дубильных веществ служит
чай. Танин также образует
окрашенные комплексы с
железом.
Теперь уже невозможно
установить, где и когда
впервые использовали
железные чернила, но
находка оказалась удачной.
Красители на основе галловой
кислоты и по сей день
используют для получения
специальных чернил.
К. К.
72
Клуб Юный химик
ДОМАШНЯЯ ЛАБОРАТОРИЯ
иг^Ы^^
Хочу рассказать об одном интересном
опыте, сделать который просто. Я
поступил так. Взял плоскую стеклянную
чашечку (можно взять блюдечко),
налил в нее густого нитроцеллюлозно-
го клея (толщина слоя ~ 0,3 см),
всыпал алюминиевую пудру, а точнее,
«краску серебряную» и замесил густую
алюминиевую кашу. Эту смесь я
высушивал два дня, а затем добавил
в чашечку приблизительно 100 см3
ацетона и все тщательно перемешал.
И вот с получившейся жидкостью
стало твориться нечто странное. На
поверхности возник узор — сетка,
составленная из четко очерченных ячеек
неправильной формы. Ячейки
непрерывно двигались, изменяясь в
размерах. Когда я дул на поверхность,
охлаждая ее, пульсации сетки
убыстрялись. Позднее я прочитал, что
подобные ячейки можно наблюдать на
поверхности горячего кофе в чашке.
Их называют ячейками Бенара.
Я рассказал о своих наблюдениях
в школе. Оказалось, что некоторые
ребята тоже наблюдали аналогичное
явление, когда смывали ацетоном
остатки серебряной краски.
Почему я не растворил просто-
напросто в ацетоне нитроцеллюлозу,
а потом не всыпал туда алюминиевую
пудру? Потому, что при этом на
поверхности образуется пленка из
мельчайших несмачивающихся частиц
металла, которая мешает наблюдению.
Любопытно еще и то, что сами
контуры ячеек образованы темным
веществом, то есть каким-то продуктом
химической реакции, идущей в растворе.
Артур ФИРЮЛИН,
ученик 10-го класса,
гор. Советск
От редакции. Объяснить
опыт Артура Фирюлина
вам поможет статья
доктора технических наук
Г. Ф. Мучника
«Упорядоченный беспорядок,
управляемая неустойчивость»
(«Химия и жизнь» N9 5,
1984 г.), в которой
рассказано о ячейках Бенара.
Мы же предлагаем
привести еще один не менее
интересный эксперимент.
Вот его описание.
В плоский стеклянный
сосуд (лучше всего взять
чашку Петри) вносят
суспензию тонкого
алюминиевого порошка в какой-
либо летучей жидкости
типа трихлорэтилена
фреона и т. п. Порошка берут
столько, чтобы при
размешивании жидкости
получались довольно плотные
вихри, однако излишка его
быть не должно. Частицы
алюминиевой пудры,
оставшиеся на поверхности, надо
аккуратно удалить. После
этого сосуд накрывают
стеклянным кружком
(подойдет стекло от старого
будильника), а чтобы
жидкость не испарялась,
покровное стекло
приклеивают к ободку сосуда
эпоксидным клеем. Теперь
можно приступать к опытам.
Чашку ставят на
несколько минут в холодильник,
затем вынимают и
кончиком пальца дотрагиваются
до любого участка боковой
стенки. Почти сразу же от
этого места к центру
чашки побегут серебристые
волны. Явление можно
наблюдать в течение
нескольких секунд, пока
стекло в том месте, где
находился палец, не остынет.
Как же объяснить это?
Приток тепла от пальца
уменьшает плотность
жидкости в довольно тонком
слое у стенки сосуда. Под
действием силы тяжести на
место этого слоя приходят
более плотные слои
окружающей жидкости, а
нагретая жидкость
поднимается вверх и с большой
скоростью растекается по
поверхности сосуда,
охлаждаясь.
Нагревая сосуд разными
способами, можно
создавать различные картины
движения жидкости. Если
поставить чашку Петри,
например, на две толстые
книги, расстояние между
которыми составляет
приблизительно 5 см, а затем
дотронуться пальцем до
дна в его центре, то
движение серебристой жид-
Клуб Юный химик
73
кости будет напоминать
ключ, бьющий со дна в
маленьком озерке. Можно
поступить и наоборот: не
ставить чашку в холодильник,
а охлаждать отдельные
участки ее поверхности
кусочком льда. В этом
случае жидкость будет
двигаться в другом
направлении.
Проводя эти нехитрые
эксперименты следует
соблюдать некоторые
меры предосторожности.
Нельзя сильно нагревать
сосуд, потому что жидкость
начнет интенсивно
испаряться и под давлением ее
паров сосуд
разгерметизируется. Если растворитель
горюч, то работать надо
вдали от огня и в
проветриваемом помещении.
Приборчик хорош тем,
что его можно сделать
один раз, а потом хранить
на полке (если, конечно,
герметизация хорошая, и
растворитель не улетает).
Он будет всегда у вас под
рукой и в любой момент
вы сможете удивить своих
друзей или гостей
восхитительным зрелищем —
серебристыми волнами.
ОПЫТЫ БЕЗ ВЗРЫВОВ
СколШ
клмцил / ^с
Всем, наверное, известно, что
индикаторы — это вещества, окраска которых
зависит от концентрации ионов
водорода, то есть от кислотно-основных
свойств среды. Но существуют еще
так называемые металл-индикаторы,
образующие с ионами металлов
окрашенные соединения.
Впервые свойства металл-индикатора
были обнаружены у вещества,
называемого мурексидом. Это аммониевая
соль пурпуровой кислоты — пурпурат
аммония.
ч. .-^~т^яго
В щелочном растворе она имеет
фиолетовую окраску, а с кальцием
образует соединение красного цвета.
(Кстати, кристаллы мурексида по окраске
похожи на королевский пурпур —
природный краситель, полученный из
моллюсков Murex brandaris.) Подобных
соединений известно немало, но чаще
всего как индикатор на кальций, медь
и никель используют именно мурексид
и его производные. К тому же и
получить его относительно просто.
Как же определить концентрацию
ионов кальция с помощью мурексида?
Этот метод похож на
кислотно-основное титрование с индикатором, только
вместо растворов кислоты или щелочи
известной концентрации используют
раствор комплексона трилона Б (ди-
натриевой соли этилендиаминтетраук-
сусной кислоты), образующего с
ионами кальция очень устойчивое, но
бесцветное соединение.
Пробу, содержащую ионы кальция,
подщелачивают и добавляют немного
мурексида. Индикатор
взаимодействует с металлом, и появляется красное
или розовое окрашивание. Если же
теперь приливать раствор трилона Б,
то в какой-то момент окраска
изменится: комплексон свяжет металл, и
освободившийся мурексид даст
фиолетовую окраску. По количеству
затраченного раствора комплексона мы и
можем судить о количестве кальция
в анализируемой пробе.
А теперь перейдем к опытам,
которые лучше выполнять в школе под
руководством учителя. Из реактивов
понадобятся: раствор перекиси
водорода; нашатырный спирт; таблетки,
содержащие в качестве основного
вещества теобромин (все это можно
купить в аптеке);
концентрированная соляная кислота (она бывает
в хозяйственном магазине) и трилон
Б (в фотомагазине). Гидроксид калия
или натрия и необходимая посуда
наверняка есть в школьной лаборатории.
Прежде всего получим мурексид,
точнее, его метильное производное.
Полтаблетки теобромина помещаем в
фарфоровую чашку или тигель,
приливаем 5 капель концентрированной
соляной кислоты и 30 капель 3 %-ного
раствора перекиси водорода. При
нагревании таблетка растворяется и
реакционная смесь желтеет.
(ОСТОРОЖНО! ОБЕРЕГАЙТЕ ЛИЦО И РУКИ
ОТ ПОПАДАНИЯ ГОРЯЧИХ КАПЕЛЬ
КИСЛОТЫ! НЕ ДОПУСКАЙТЕ СИЛЬНО-
74
Клуб Юный химик
ГО КИПЕНИЯ!) Нагреваем чашку до
почти полного испарения жидкости,
но только очень осторожно, чтобы не
началось обугливание. После
охлаждения добавляем 5 капель 10 %-ного
раствора аммиака. Через несколько
секунд появляются пурпурные или
ярко-малиновые кристаллы
индикатора.
Если с первого раза не все
получилось — не расстраивайтесь.
Реакция довольно капризная, поэтому
повторите опыт. При удачном синтезе
образовавшегося индикатора
достаточно для многократного повторения всех
последующих опытов.
Итак, в нашем распоряжении теперь
есть производное мурексида, и мы
можем количественно определить
содержание ионов кальция, например,
в воде, то есть определить жесткость
воды.
Приготовим раствор комплексона
с концентрацией 0,05 моль/л. Для
этого отвесим точно 1,86 г @,005 моль)
трилона Б, поместим в мерную колбу
емкостью 100 мл и растворим в
небольшом количестве
дистиллированной воды. (Водопроводная вода
непригодна, так как содержит много
кальция и магния; если нет
дистиллированной, можно брать мягкую
дождевую воду.) Навеску следует смывать
в мерную колбу дистиллированной
водой так, чтобы не было потерь.
После растворения навески добавляем
воду до метки, тщательно
перемешивая.
Мерным цилиндром или пипеткой
отмериваем ровно 20 мл
анализируемой воды и помещаем ее в
коническую колбочку. Прибавляем один
миллилитр (примерно 25—30 капель)
10 %-ного раствора КОН,
приготовленного на дистиллированной воде, и
крупинку мурексида. Затем из пипетки
емкостью 2 мл прибавляем по каплям
приготовленный раствор трилона Б,
тщательно перемешивая содержимое
колбочки, до превращения розово-
красной окраски в сине-фиолетовую;
если нет хорошей пипетки с
делениями, то можно пользоваться
обычной глазной пипеткой, но при этом
считать капли, а объем одной капли
можно определить, взвесив 50—100
капель воды из этой же пипетки во
флакончике из-под пенициллина. (Для
сравнения используйте две колбочки
с растворами-«свидетелями». В одной
колбочке должна находиться проба
анализируемой воды с добавлением
КОН и мурексида, а в другой — те же
самые вещества плюс избыток трилона
Б.) Отмечаем объем раствора
комплексона, затраченного на изменение
окраски индикатора.
Кальциевую жесткость воды
рассчитываем по формуле
7. О 05 • V V
Ж= Трилона 1000=100- ТРИЛ0НЙ ,
v воды воды
где Ж — кальциевая жесткость воды
(число миллиграмм-эквивалентов
кальция в литре); 0,05 — концентрация
раствора трилона Б (моль/л); 2 —
число г-экв ионов кальция,
соответствующих 1 моль трилона Б; 1000 —
коэффициент для пересчета г-экв в
мг-экв; Утрилона — объем раствора,
затраченного на изменение окраски
мурексида (мл); VBOAbl — объем
анализируемой воды (мл).
Несмотря на то что этот анализ
несложен (его можно проводить и в
походных условиях), он достаточно точен
и позволяет, например, определять
содержание кальция в воде рек, ручьев
и родников в разное время года;
проследить, как меняется кальциевая
жесткость воды после ее кипячения;
определять содержание кальция в
минеральной воде, в удобрениях, в
продуктах питания (молоке, твороге).
П. ЛЕЩЕНКО
Клуб Юиый химии
75
Как обезвредить
холодильник
Необходимость экологического подхода при
проектировании, строительстве и
эксплуатации промышленных предприятий давно
доказана. С каждым годом количество очистных
систем увеличивается. В основном они
появляются на крупных заводах, фабриках,
электростанциях, словом, там, где вред,
наносимый природе, очевиден и даже
бросается в глаза.
Однако нельзя забывать, что кроме
крупных производств существует еще множество
мелких: на одну ТЭЦ приходятся сотни
небольших котельных, на один
металлургический завод — сотни ремонтных
мастерских, на одно нефтеперерабатывающее
предприятие — сотни заправочных колонок.
А мелкие производства, естественно,
сбрасывают свои отходы — немногочисленные
в каждом отдельном случае и огромные в
сумме. Природе вредят даже те производства,
которые в кругу неспециалистов обычно
считаются экологически чистыми. Например,
вырабатывающие искусственный холод,
иначе — холодильная техника. Поскольку
авторы — специалисты именно в этой
области, то на примере холодильных
установок они и постараются доказать, что ни одно
производство само собой малоотходным не
станет.
Хорошо известные нам домашние
холодильники и кондиционеры — это лишь видимая
часть айсберга. Холод необходим и в
энергетике, *и в металлургии, и в химическом
производстве, и в строительстве, и в
медицине, и в космонавтике. Именно
холод поможет обеспечить пищей быстро
растущее население Земли. Создание
цепей из производственных,
распределительных, транспортных, торговых и
бытовых холодильников позволит, по данным
Международного института холода,
сэкономить ту часть наиболее скоропортящихся
продуктов растениеводства и
животноводства, которая сейчас безвозвратно теряется.
Не случайно в нашей стране
Продовольственной программой предусмотрено
расширить строительство холодильников для
пищевой промышленности.
Производство искусственного холода часто
оказывает пользу природе. Например,
существует технология очистки промышленных
стоков, которая предусматривает
применение холодильных установок. Известны
холодильные машины, утилизирующие вторичное
тепло (они экономят электроэнергию, а
следовательно, топливо), установки для
получения кислорода (при использовании его в
металлургии экономится топливо,
уменьшаются вредные выбросы газов).
Но все хорошее имеет и свои теневые
стороны.
Кроме холода, холодильные системы
вырабатывают еще и тепло. Причем
вырабатывают довольно много. Например,
крупная холодильная установка, применяемая при
производстве каучука, сбрасывает тепловую
мощность 18 МВт (столько же сбрасывает
турбина мощностью 8 МВт).
Тепловое загрязнение природы опасно.
Когда теплая вода попадает в
естественные водоемы, в них понижается
содержание кислорода, распространяются сине-
зеленые водоросли, нарушаются жизненные
циклы обитателей водоемов, повышается их
восприимчивость к токсичным веществам.
Для того чтобы отвести тепло от
холодильных систем, приходится расходовать
дефицитную пресную воду: 0,75 кг на каждый
килоджоуль сбрасываемого тепла. За год
эксплуатации одной лишь холодильной
установки для глубокой депарафинизации масел
расходуется столько же воды, сколько
потребляет город с пятитысячным населением.
При работе холодильных систем
возможны утечки хладагентов: хлор-, фтор- и бром-
производных углеводородов. Например, из
холодильной установки для охлаждения
прилавков АК-ФВ4М, в которой
циркулирует 10 кг хладагента, за год в
атмосферу поступает 4 кг фреона.
По некоторым данным, общая годовая
утечка фреонов сейчас составляет 800 тысяч
тонн. Примерно треть «приходится на долю
холодильной техники. В начале семидесятых
годов в США доля фреонов,
улетучившихся из холодильных установок, была
равна 28 % (около 50 % улетучилось из
аэрозольных упаковок, 22 % — при
производстве пластмасс, растворителей, вс пен и
вате лей). В Японии эта цифра достигала
34 % (доля аэрозольных упаковок — 43,5 %,
других производств — 22,5 %).
Действие фреонов в атмосфере может
продолжаться в течение полувека после того,
как человек полностью откажется от них.
Поэтому сейчас во многих странах пытаются
найти заменитель фреонам-хладагентам,
однако это пока не удается. По оценке
Международного института холода, для
замены фреоновых холодильных установок сейчас
потребовались бы многомиллиардные
затраты.
Еще одно негативное свойство
холодильных машин — они служат источниками
шумов и вибраций. Шумы в холодильных
системах относительно невелики, 15—74 дБ,
76
однако для систем кондиционирования
воздуха в общественных, рабочих и жилых
помещениях (или для домашних холодильников)
даже такой уровень нежелателен.
Наконец, для функционирования
холодильных установок необходима энергия.
При производстве ее электростанции
сбрасывают различные вредные вещества
(окислы серы, азота, золу, сточные воды, тепло).
Страдает атмосфера: в США на бытовые
холодильники и кондиционеры приходится
каждая десятая тонна вредных веществ,
выбрасываемых энергетикой.
Кроме того, чтобы построить
холодильную установку, необходимы металл,
продукция химической промышленности.
Расходуется минеральное сырЗье, вода. Только для
производства металла, из которого делают
эти установки, нужно столько воды, сколько
не сумело бы выпить за 25 лет население
миллионного города. В окружающую среду
поступают окислы серы и азота, окись и
двуокись углерода, канцерогенные
углеводороды, минеральные и органические кислоты,
шлаки, шла мы.
Итак, очевидно, что производство
холода — далеко не безобидная по отношению
к природной среде отрасль.
Несколько лет назад авторы оценивали две
наиболее распространенные холодильные
системы: домашний холодильник емкостью
160-л и установку, используемую в
торговле для охлаждения прилавков (типа
АК-ФВ4М). Оказалось, что степень без-
отходности домашнего холодильника
(отношение количества материальных и
энергетических ресурсов, затраченных на постройку
холодильной машины, к соответствующей
величине для идеальной машины, наносящей
минимальный теоретически возможный
экологический вред) в десять раз меньше, чем
могла бы быть. Однако если довести этот
показатель до идеально возможного, то
степень вредности (отношение суммарного
экологического вреда от реальной холодильной
машины к тому же показателю для
идеальной машины) уменьшится всего в 2,3 раза.
То же и с установкой АК-ФВ4М: если
уменьшить непосредственные утечки хладагента
и масла, сбросы тепла и косвенных
газообразных, жидких, твердых отходов и тепла
при производстве необходимой энергии, то
степень безотходности можно повысить в
330 раз, а степень вредности снизится всего
в 1,9 раза. Потому, что даже у идеальной
холодильной машины трудно устранить сброс
тепла.
Важно учитывать все это до того, как
установка начнет работать, то есть при ее
создании. Лишь тогда мы сможем обезвредить
холодильники, уменьшить их вредное
влияние на окружающую среду. В принципе это
возможно: например, замена водяного
охлаждения воздушным позволяет экономить воду.
Можно создать замкнутый цикл водооборота,
обогревая, например, теплицы. Если
применять бессальниковые фреоновые
компрессоры, утечки хладагента будут сведены к
минимуму. Можно ограничить использование
наиболее опасных фреонов, заменив их, где
это целесообразно, другими холодильными
агентами.
Можно — и нужно — повышать
энергетическую эффективность холодильных
систем, снижать их материалоемкость,
использовать вторичные энергетические и
материальные ресурсы — это снизит количество
вредных воздействий различных производств,
которое сейчас приходится на долю
холодильных систем.
Сброс холодильными системами тепла
тоже можно уменьшить. Конечно, со вторым
законом термодинамики спорить не
приходится, но ведь есть и обходные пути.
Например, зимой можно использовать
естественный холод: если установить
теплообменник вне здания и прокачивать через него
хладагент, расход энергии, а следовательно,
и количество вредных выбросов уменьшится.
Во многих районах нашей страны этот
нехитрый прием позволит сэкономить
громадные средства.
Таким образом, вред, наносимый природе
производством холода, а также наверняка
и другими производствами, по традиции
принимаемыми за экологически чистые, можно
свести к минимуму. Задачу эту необходимо
решать уже сегодня, поскольку масштабы
производства возрастают с каждым днем.
Кандидат технических наук
Е. И, ТАУБМАН,
О. И. БОДЮЛу
Одесский технологический институт
холодильной промышленности
V?<
,.<^
<пт
Ресурсы
Портфель
с тысячей пар
башмаков, или
секрет «Масиса»
С некоторых пор, собираясь по
служебным делам в Армению, я тщательно
скрываю предстоящую поездку от
друзей, родственников и знакомых. Не
подумайте, что это связано с некой
секретной миссией, которую я должен
выполнить в командировке. Все проще
и сложнее. Утечка информации
приводит к печальным последствиям:
появляется длинный список мужской, женской
и детской обуви, которую надо привезти
из Еревана. И вместо того чтобы гулять
в свободные часы по улицам прекрасного
города или беседовать, с друзьями, я
обхожу большие обувные магазины и
бесчисленные магазинчики, путаясь в
фасонах, расцветках и размерах.
Личные проблемы автора не
представляли бы ни малейшего общественного
интереса, не будь они следствием
объективного обстоятельства — в Армении
делают и продают добротную, модную
обувь, которой, что греха таить, нам пока .
не хватает. В Ереване я не раз был
свидетелем настоящих обувных
десантов: к магазину подъезжали
экскурсионные автобусы, из них резво выскакивали
пассажиры и рассыпались по секциям.
Полки пустели на глазах... Высокий
спрос на армянскую обувь лучше всяких
экспертных оценок и заключений
свидетельствует об отменном качестве туфель
и сапог, которые выпускают два обувных
объединения республики — «Масис»
и «Наири». Причем на долю первого
приходится около 97 % производимой
здесь обуви, свыше 16 миллионов пар.
Решив разобраться в истоках
покупательского спроса, я отправился на
«Масис», где моими собеседниками были
генеральный директор объединения
Грант Хачатурович Арутюнян и
заместитель главного инженера Аршалуйс Сра-
пионович Армаганян.
«Почему вы делаете обувь, которую
так быстро раскупают?» На мой
несколько наивный вопрос хозяева вполне
резонно возразили: «А зачем выпускать
то, что никому не нужно?» И я изменил
формулировку.
Почему ваша обувь пользуется повышенным
спросом, как у вас это получается?
Одежда и обувь, даже выпускаемые на конвейере,
это все-таки произведения прикладного искусства.
Или, скажем осторожнее, должны ими быть.
Судите сами, уместны ли для произведений
гигантские тиражи. Можно предположить, что
огромные объемы производства на наших обувных
фабриках в какой-то степени приходят в
противоречие с разнообразием и качеством.
Простите, но вы-то по выпуску занимаете одно
из первых мест в стране...
В нашем объединении 18 небольших фабрик,
среди них есть и просто маленькие. Это они все
вместе дают 16 миллионов пар, соревнуясь, если
хотите, конкурируя друг с другом. Благодаря
соперничеству, гибкости небольших производств
мы поспеваем за модой, за спросом.
В состав объединения входит Дом моделей.
78
^й Учитель и ученик
Каждый год наши модельеры разрабатывают до
тысячи новых моделей. С этим портфелем мы
и выходим на ежегодные всесо'юзные оптовые
ярмарки. Половину моделей показываем,
предлагаем, а половину придерживаем в портфеле.
Зачем? Если какая-то модель, принятая торговлей,
не заинтересовала покупателей, что называется,
не пошла, мы немедленно • заменяем ее — для
этого и нужен запас.
Берем модель из портфеля — технология
отработана, технологические карты готовы — и за
неделю или две ее осваиваем. Дней через десять —
пятнадцать туфли уже в магазине. Всего же «Ма-
сис» ежедневно запускает в производство от трех
до пяти новых образцов, за год обновляет
ассортимент на 92 %.
Но хлопот-то сколько! Что это вам дает?
Изрядную головную боль — вот что. И снижение
производительности, хотя выработка на одного
работающего у нас сейчас одна из самых высоких
в отрасли: 14—15 тысяч рублей в год. Но работай
мы иначе, не было бы такого спроса на нашу
обувь, не было бы нынешнего масисовского
престижа. Армяне-сапожники издавна славятся
своим мастерством, нам приходится держать
марку.
Объединение «Масис» родилось не на
пустом месте. В предвоенные годы
небольшие обувные фабрики Армении, по
большей части кустарные и
полукустарные, выпускали почти миллион пар
обуви. После войны производство на них
постепенно расширялось, и в начале
шестидесятых годов, когда обувные
фабрики Еревана, Ленинакана, Кировакана
и Камо объединились в «Масис», выпуск
превысил пять миллионов пар.
Обуви в стране не хватало, думать
приходилось прежде всего о количестве.
Количество быстро росло, все
раскупалось сходу. А в начале семидесятых
спрос на обувь, в том числе и масисов-
скую, резко упал, отечественные туфли
и сапоги стали пылиться на складах.
Позволю себе повторить вслед за
классиками: статистика знает все.
В частности, сколько обуви у среднего
гражданина. Ежегодно мы выпускаем
сотни миллионов пар туфель, сапог,
тапок, галош, бот, ботинок и ботиночек.
Плюс импорт. И сегодня у среднего
гражданина накопилось уже семь пар.
Прежде чем купить восьмую, он
хорошенько подумает, стоит ли тратить
деньги, а потом будет долго и придирчиво
выбирать (об этом несколько месяцев
назад была статья в «Известиях», она
так и называлась — «Восьмая пара»).
Не выяснял, сколько пар обуви
приходилось на среднестатистического
жителя в начале семидесятых, но, по
свидетельству Г. X. Арутюняна, для «Масиса»
это было трудное время. Гнать
количество — значило чуть ли не впустую
тратить дорогое кожевенное сырье,
забивать склады обувью, которой не
суждено» быть надетой на ногу. Надо было
что-то решать.
Мы решили обратиться к обуви Древней
Армении, к традициям мастеров прошлого. Ясно было,
что ретроспективное изучение одного из главных
элементов одежды поможет нам лучше понять
вкусы нашего народа, что складывались веками.
Армянская обувь всегда отличалась изяществом
и красотой оформления — модельеры смогли
Туфли на шипах для ходьбы по льду и каменистым
тропамг конец XIX века
Армянские трзхи — крестьянская обувь, которая
без существенных изменений дошла из глубины
веков до наших дней. Трэхи носились по нескольку
лет — приличный срок службы даже по нынешним
временам
Лапшины городской бедноты, конец XIX века
Фото из книги А. С. Армаганяна «Обувь Древней
Армении»
многое позаимствовать у сапожников, которые
жили и шили десятилетия, столетия, тысячелетия
назад. Разумеется, никто не собирался копировать
обувь хеттов или ремесленников Эривани и
Александрополя. Речь шла о другом: о духе
моделей, их национальном колорите, деталях
отделки.
Стали разыскивать сапожников-асов, кустарей,
которые шили дома, на заказ. «Сколько
зарабатываешь?» — спрашивали. «У нас получишь
не меньше плюс все социальные блага, которые
дает крупное предприятие. Пойдешь?» Мастера
к нам пошли.
На конвейер?
Зачем на конвейер? Такие мастера не для
конвейерного производства.
Годами мы перестраивали фабрики на
современный лад, механизировали ручные операции,
покупали и придумывали новые машины, пускали
поточные линии, на «Масисе» сейчас их больше
восьмидесяти. И вдруг — поломать конвейер? Нет,
ни одного конвейера мы не остановили, но
мастера-сапожники на наших фабриках вновь стали
шить обувь вручную, как шили их деды и
прадеды. Для них, мастеров, создали комплексные
бригады, которые выполняют весь
производственный цикл, все операции — от раскроя кожи до
сдачи готовой обуви на склад. Шьют в этих
бригадах особо изящную обувь. Такое название
предложил директор Ереванской фабрики № 10 (она
входит в объединение), потомственный сапожник
В. М. Бостанджян. Особо изящные туфли и сапоги
отличаются от обычных и замыслом, и
исполнением. Замысел модельера основан на традиции
старинной армянской обуви, исполнение — на
мастерстве сапожника-ремесленника.
В 1972 году объединение «Масис» выпустило
3,5 тысячи пар особо изящной обуви. Она была
значительно, порою вдвое дороже той, что с
конвейера, но ее сразу же расхватали покупатели.
В 1982 году выпуск особо изящной увеличился
, до двух миллионов пар.
Аршалуйс Срапионович подарил мне две
свои книги. Одна из них — «Масисцы
курсом технического прогресса» —
о современности, другая — «Обувь
Древней Армении». Я принес книги в дом
своих ереванских друзей, и они, с
интересом полистав первую, целый вечер
изучали вторую, что о древней обуви,
рассматривали иллюстрации —
археологические находки, музейные экспонаты.
В них они улавливали сходство с
женскими туфельками, кроссовками,
мужскими сапогами, которые стоят на
полках ереванских магазинов. Порою и мне
казалось очевидным это сходство. Но
еще более очевидным представляется
другое.
В книге «Обувь Древней Армении»
есть глава «Армкарство». Так назывались
существовавшие в Армении с времен
средневековья вплоть до нашего века
цехи ремесленников. Было свое
армкарство, оно же братство, и у
сапожников. Входили в него варпеты —
мастера, ентаварпеты — подмастерья и аша-
керты — ученики. Старшие
передавали свое умение младшим. «Да падут
на меня все грехи... если я чем-либо
буду отличать его (ученика — М. К.) от
родного сына своего и не обучу его
всем тонкостям своего ремесла» — это
из клятвы варпета, которую он по
обычаю давал своему братству. А еще
варпет клялся, что никогда не сошьет
и не продаст плохих сапог. В общем,
не было в сапожном братстве места
холодным сапожникам.
В бригадах «Масиса», где шьют
вручную особо изящную обувь,
сохранены традиции сапожного братства:
взаимопомощь, высокая ответственность
за дело рук своих, передача опыта и
уменья. Эти бригады комплектуют не
только по квалификации людей, но
учитывают и человеческие отношения,
психологическую совместимость
старших и младших, учителей и учеников —
с тем, чтобы не оборвалась, не умерла
традиция. Как символ преемственности
стоит во дворе головной фабрики
«Масиса» скульптурная группа: варпет
и ашакерт.
Традиции традициями, но может ли
себе позволить современное
промышленное предприятие, лидер отрасли, шить
вручную два миллиона пар обуви, пусть
она и зовется особо изящной?
Мы научились делать особо изящную обувь
вручную, а потом постепенно стали переносить
ее производсто на механизированные линии —
сегодня на потоке уже около трех миллионов
пар. А бригады мастеров-умельцев выпускают
самые лучшие, самые последние модели, шьют
обувь с самым высоким художественным
оформлением и самыми малыми сериями — от 300
до 2500 пар.
С этой обувью все понятно: плохую вещь особо
изящной не назовешь, а назовешь, так Никого
названием не обманешь. А как обстоит дело
с качеством на потоке? Не потеряла ли на
конвейере особо изящная свое особое изящество?
Не потеряла. Сейчас 65 % нашей продукции
выпускается со Знаком качества, вся наша обувь
реализуется полностью. Эти успехи связаны с
поистине творческим трудом масисовцев, с
повседневной помощью Министерства легкой
промышленности Армении, министра Артема Ашотовича
Геворкяна. Наши руководители требуют от нас
постоянно улучшать обувь марки «Масис».
Секрет высокого качества обуви — в
тщательности отделки, в плотном прилегании верха
к колодке. Настоящий мастер уделяет особое
внимание затяжке — чтобы не исказить
задуманную модельером линию. Мастера научили
молодых рабочих искусству затяжки и отделки,
конвейер перенял опыт асов, и особо изящная
осталась особо изящной. Золотые руки лучших
сапожников создают эталоны, а поточное
производство на них равняется.
Упоминание о золотых руках может
вызвать у специалиста-обувщика, да и не
только специалиста, скептическую
улыбку. В руках ли дело? Дай в обычные
руки хорошие материалы, хорошее
сырье, и получится отличная обувь...
Как бы не так! Сколько примеров,
когда из вполне добротного материала
шьют перекошенные костюмы и
мрачные башмаки, которые и даром не
возьмешь. Но о материалах, о кожевенном
и химическом сырье мы тоже
поговорили, потому как у масисцев в этом деле
немало проблем, знакомых всем
обувщикам.
Химическая промышленность
республики выпускает известные всей стране
латексные клеи — наириты. Более
двадцати лет назад на «Масисе» их стали
использовать для приклеивания верха
к подошве, для затяжки заготовок —
вместо гвоздей. Эта технология с легкой
руки армянских обувщиков пошла по
всем обувным фабрикам страны. В
содружестве с Ереванским
научно-производственным объединением «Наирит»
и Кироваканским институтом
полимерных клеев «Масис» испытывает новые
клеевые композиции на многих
технологических операциях. Поэтому
генеральный директор считает, что понятие
«шить обувь» устарело. Сейчас на
«Масисе» девять пар из десяти делают клеевым
способом.
Масисцы среди пионеров химизации
обувной промышленности, и им
особенно хорошо видно, как мало еще сделано
в этой области, как много предстоит
сделать.
Самую древнюю, самую примитивную
обувь мастерили из одного куска кожи —
оборачивали его вокруг стопы. Всего
одна деталь. Со временем обувь
становилась все сложнее, и в начале нашего века
ее собирали уже из добрых двух десятков
деталей. Сейчас благодаря химическим
методам формования их число вновь
стало уменьшаться. Можно предположить,
что со временем промышленность
вернется к обуви из одной-двух деталей.
Пока мы можем только мечтать об этом. Взять
хотя бы надежное склеивание. Оно до сих пор
остается проблемой не только у нас, но и во всем
мире. У лучших импортных туфель, сами знаете,
подошва тоже порой отклеивается. Наириты нам
очень помогли, но сейчас нужны новые клеи —
особо эластичные, сверхпрочные. Для всего есть
специальные клеи — для мостов, самолетов, для
костей. А для обуви не хватает. Но мы же все
носим обувь...
«Масис» получает не только отечественные,
но и импортные материалы: кожу, полиуретан.
Принято считать, что это хорошее сырье. Увы,
далеко не всегда. Зарубежные обувщики могут
сами пощупать каждую партию сырья, отказаться,
если кожевенники или химики дают не то. А мы
чаще всего покупаем кота в мешке.
Не будет преувеличением утверждать, что наша
мощная химическая промышленность в долгу
перед обувщиками. Нужны устойчивые красители,
легкие эластичные подошвы, множество других
современных химических материалов. Мы
стараемся выпускать добротную и красивую обувь,
которая нужна каждому. И в этом деле нам
необходима помощь химиков.
Проблемы есть: сырьевые,
технологические. И в целом, говорят, что масисов-
ская обувь пока еще уступает лучшей
зарубежной. Хотя есть уже модели и не
уступающие, есть даже превосходящие.
А надо, чтобы каждая пара из тысячи,
что в портфеле, каждая пара из 16
миллионов не уступала, а лучше — чтобы
превосходила.
И еще хорошо бы обувным фабрикам
во всех городах, где они есть, перенять
сегодняшний опыт «Масиса». Чтобы не
ездить в Ереван за покупками.
м. кривич,
специальный корреспондент
«Химии и жизни»
Попасть
в десятку
ЗАМЕТКИ
ВРАЧА-ГОМЕОПАТА
Т. Д. ПОПОВА
Даты склоняют нас к раздумьям и к
подведению итогов. Четверть века назад
я начала работать в гомеопатии.
Двадцать пять лет я занимаюсь этой
необыкновенной терапией, наблюдаю
результаты — и нахожусь в состоянии
постоянного восхищения.
Сначала хорошие результаты
воспринимались бездумно, с детской щенячьей
радостью: прогнозы многих болезненных
состояний были мне неведомы, и успехи
в трудных случаях воспринимались как
должное. Понимание настало позже.
Надобно сказать, что вся гомеопатия,
будучи непростой терапевтической
системой, имеет единый принцип
назначения лекарств — принцип подобия. А его
следствие — это применение веществ
в малых дозах.
ПРИНЦИП ПОДОБИЯ
Смысл его заключается в том, что
врачи-гомеопаты назначают для лечения
малые дозы тех самых лекарственных
веществ, которые в больших дозах
вызывают у чувствительного здорового
человека сходные симптомы. Например:
репчатый лук> когда мы его едим, может
вызывать жжение, слезоточение, боли
в животе; в виде гомеопатического
препарата он способен снимать те же
явления — скажем, при сезонном катаре.
Яды змей поражают
сердечно-сосудистую и кроветворную системы, а в малых
дозах могут быть полезными при
гипертонической болезни и капилляротокси-
козе. Свинец вызывает невриты, он же
их лечит.
В характеристиках лекарств,
которыми мы пользуемся, непременно есть
сведения, во-первых, о реакции
организма на вещество в большой дозе и,
во-вторых, об особенностях
телосложения, конституции тех людей, у которых
эти реакции наиболее выражены. В конце
концов, лук вреден далеко не всем, и к
ядам змей или свинцу у людей разная
чувствительность.
Гомеопат, подбирающий лекарство,
сопоставляет симптомы заболевания с
лекарственными характеристиками,
которые составляют специальное
гомеопатическое лекарствоведение. В начале
своей врачебной работы я заучивала
их наизусть и жила, как омела на дереве,
за счет знаний, добытых и
осмысленных предыдущими поколениями
гомеопатов. Но за явными успехами
следовали столь же очевидные промахи, даже
в случаях, которые казались
понятными, более того, похожими на те, что
ранее приносили удачу. Пришлось
учиться снова — наблюдать,
систематизировать, размышлять над прогнозами.
Только соединение знаний чисто
гомеопатических с общемедицинскими (и,
82
кстати, многими иными) может сделать
так, что чудо исцеления станет повтори-
мым, а значит, предсказуемым и
доказуемым и назначение лекарств будет
сознательным актом, а не простой
примеркой того или иного вещества к тем
или иным симптомам. В гомеопатии
(а разве только в ней?) простая подгонка
«симптом — лекарство» или даже
«болезнь — лекарство» — это второй сорт,
а первый — «больной — лекарство».
КОНАН ДОЙЛ БЫЛ ВРАЧОМ
Приняв закон подобия, я многие годы
ищу способы целенаправленного
врачевания. Круг поисков расширяется, и они
становятся все более увлекательными,
будто в рассказах о Шерлоке Холмсе.
Уверена, что врачебное мышление
сыграло немалую роль в творчестве Конан
Дойла.
И при постановке диагноза, и при
назначении лечения врачи часто ищут
аналогии. Каждый врач знает легенду
о законе парности случаев: редкое
заболевание, трудный больной заставляет
вспоминать, был ли подобный случай
в практике, какова была врачебная
практика, какой она принесла результат.
Не свои, соседние, может быть, и
далекие области знаний как нельзя лучше
возбуждают нашу мысль, помогают ей
прокладывать нетрафаретные пути.
Однажды студент-медик спросил у
меня, что почитать по гомеопатии, кроме
нескольких известных ему руководств.
Мой ответ — научно-популярную
литературу, желательно разнообразную,—
показался ему шуткой.
Знания в любых областях
человеческой деятельности, будь то наука,
искусство или даже ремесло, делают
врача лучшим специалистом. Выдающийся
терапевт академик Н. Д. Стражеско
интересовался, смотрели ли его младшие
коллеги мхатовские спектакли.
Искусство во всех его проявлениях может
питать врачевание.
На собственном опыте убедилась, как
изобразительное искусство научает
видеть человеческое тело, разгадывать
взаимосвязь психики и сомы. Из всех
жанров меня более всего привлекает
портрет. Особенно интересны портреты
тех, о ком я знаю что-либо или с кем
знакома. Художник фиксирует
характерное, не замечаемое большинством людей,
он часто гипертрофирует, что вызывает
мысли о патологии, а патология — это
уже поле моей профессиональной
деятельности. Полотна Гогена, Пикассо,
Гуттузо помогают, например, лучше
понимать показания к таким
гомеопатическим препаратам, как фтористый,
углекислый или фосфорнокислый кальций,
платина, биптизия, потому что для
фтористого кальция показана диспластич-
ность, асимметрия костного скелета, для
углекислого — «округлый гигантизм»,
для фосфорнокислого — вытянутость,
грациозность форм; платина лучше
действует на высокомерных, заносчивых
людей, а биптизию прописывают при
лихорадочных состояниях. Художник
научает врача видеть эти особенности
в своих пациентах, а значит, быстрее
помогать им.
Редкий спектакль — разве что совсем
плохой — не бывает для меня полезным
в профессиональном отношении.
Особенно люблю Шекспира, он очень щедр.
Так ярки и логичны характеры его
героев, что невольно хочется прописать
Офелии фосфорную кислоту, леди
Макбет — чилибуху, а Отелло —
какой-нибудь препарат ртути.
Постижению характера человека
помогает и музыка: любовь к ней не
случайна, пристрастия к той или иной
музыке соответствуют каким-то
особенностям человека, а это облегчает
разгадывание патологии. «Натриевые»
субъекты, к примеру, приходят в экстаз или
плачут от классической музыки, а джаз
их только утомляет.
СВЕТСКИЙ РАЗГОВОР
Врачу-гомеопату полезен разговор не
только о болезни. Как-то после
нескольких неудачных назначений мне удалось
все же помочь пациенту, когда я
услыхала его рассказ о том, с каким
вожделением в один из военных годов он смотрел
на скелет селедки, валявшийся под
забором. Любовь к соленому — показание
для одного из гомеопатических
препаратов. Можно бы просто спросить об
этом — любите или не любите? — но не
всегда догадаешься спросить.
Непринужденная беседа и спокойное
наблюдение — прекрасные источники для
профессиональных размышлений.
Как-то я осматривала четырехлетнего
ребенка с температурой под сорок.
Источник лихорадки был неясен — никаких
болезненных явлений. Наблюдая за
малышом, я заметила, что он все время
старается сесть на подушку. Зачем?
«Как ты не понимаешь,— ответил он,—
мне же больно сидеть». В ягодичной
83
складке оказался малюсенький
прыщик — головка созревающего абсцесса...
Врачебная наблюдательность
приходит с опытом и постепенно формирует
врачебную интуицию, порою так
поражающую не только пациента, но и
начинающего врача.
Вот впечатление от одной из
консультаций моего отца, тоже врача-гомеопата.
На приеме — сорокалетняя женщина,
только что выписанная из больницы
с банальными диагнозами: хронический
холецистит, колит, неврастенический
синдром. Ее болезненный облик и
жалобы казались мне более серьезными,
но понять, где кроется беда, я не могла.
Быстрота, с которой отец обнаружил
опухоль придатков матки, меня
потрясла; обследование в стационаре
подтвердило диагноз. К тому времени у отца
был тридцатилетний врачебный стаж.
В гомеопатии большое внимание'
уделяется собеседованию с больным.
Добрые взаимоотношения между больным
и врачом всегда способствуют успеху
лечения. Надо обязательно учитывать
мнение больного о его болезни, особенно
о ее происхождении! Как бы странно
ни выглядела его непрофессиональная
концепция, именно в ней нередко и
обнаруживается ключ к раскрытию
патологии. И в то же время больному полезно
понять, как, в каком направлении
действует врач: тогда психологически он
готов для лечения.
Пациент хорошо сотрудничает с
врачом только в том случае, если он
полностью уверен в серьезном и
доброжелательном отношении. Тон
повышенного оптимизма далеко не всегда
импонирует больному и может не только
не успокоить, но даже насторожить его.
Псевдооптимистический тон свойствен
обычно врачам, плохо умеющим
прогнозировать. Гомеопатия нередко дает
хорошие результаты именно в трудных
случаях, и, может быть, поэтому врачу
легко впасть в излишне оптимистический
тон.
Далеко не всегда удается с первого
раза проследить истоки патологии, и,
к сожалению, не так часто, как хотелось
бы, больному становится лучше после
первого визита к врачу. А это так
досадно — ведь больной хочет, чтобы
исцеление явилось незамедлительно. Если же
первая попытка не достигла цели, он
часто не предпринимает вторую. Мои
старания увеличиваются, когда я вижу,
что пациент, не получивший сразу об-
84
легчения, вновь приходит ко мне,—
и мы продолжаем совместное
расследование его болезни.
МАЛ ЗОЛОТНИК...
Удивляют пренебрежительные
высказывания о гомеопатии и ее методе со
стороны людей, мало осведомленных о ее
сущности. Чтобы вершить суд,
недостаточно знать, что это лечение
микродозами по принципу подобия, и вряд ли
надо с иронией цитировать работы Самуэля
Ганемана, основателя метода: вне
контекста их смысл легко исказить, да
и можно ли отрывать высказывания от
современного им уровня естествознания?
Ганеман умер более 140 лет назад, и за
эти годы изменилась вся медицина,
в том числе и гомеопатия. Что если бы
мы взялись судить о современной химии
по цитатам из учебников начала
прошлого века?
В самой природе имеются примеры
мощного действия малых количеств
веществ; кто не знает о гормонах или,
скажем, о ферментах — природных
катализаторах. Болезнь делает организм
более чувствительным, и поэтому может
случиться так, что малые воздействия
вызывают ответ, в то время как большие
только угнетают. А если правильно
назначить лекарства, то результат
действия сверхмалых доз — в соответствии
с законом подобия — на удивление
разителен и стоек. И тем более досадно,
когда не попадаешь в центр мишени.
По представлениям гомеопатов,
большие и малые дозы физиологически
действуют противоположно. Величина доз
колеблется в значительных пределах —
в зависимости от природы вещества
и индивидуальной чувствительности
организма. Вообще же понятие «малая
доза» относительно. К примеру, широко
используемая в медицине белладонна
входит в состав многих успокаивающих
препаратов, но в больших дозах она
вызывает сильное возбуждение.
Казалось бы, все понятно: успокаивающая
доза — малая, возбуждающая —
большая. Но у отдельных субъектов с
повышенной чувствительностью к белладонне
успокаивающая («малая»)
аллопатическая доза действует как возбуждающая
(«большая»). Истинно малой она
становится в гомеопатических дозировках.
Так что деление доз на «большие» и
«малые» условно, и определения эти
говорят скорее о направлении, о вектор-
ности действия.
Один из краеугольных камней
гомеопатии — предварительная оценка
чувствительности данного больного к данному
лекарству. По некоторым особенностям
конституции и типу нервной
деятельности можно предугадать возможную
реакцию на лекарство, но пределы, в которых
колеблется чувствительность, очень
велики. Один и тот же медикамент в
одном и том же количестве может и
лечить, и приводить к лекарственной
болезни. Лечебными дозами бывают и
десятки граммов, и следовые количества,
едва улавливаемые современными
фармакологическими методами.
Все разнообразные воздействия
лекарственных веществ можно свести к
немногочисленным вариантам:
1) интоксикация (в крайнем случае
приводящая к гибели);
2) лекарственная болезнь — без
лечебного эффекта или одновременно
с ним;
3) лечебный эффект с
кратковременным вредным действием медикамента,
которое преодолевается защитными
силами организма (так называемое
лекарственное обострение);
4) лечебный эффект без вредных
побочных действий;
5) отсутствие как лечебного, так и
вредного действия.
Понятно, что каждый врач (и каждый
больной) предпочитает четвертый
вариант, которые означает, что лекарство
избрано верно и доза определена
правильно. Иными словами, лекарство
подошло для данной болезни у
конкретного индивида.
В гомеопатии это возможно тогда,
когда верно определена чувствительность
больного к веществу.
ЛЕКАРСТВЕННЫЕ ЗАГАДКИ
Есть классические медицинские
парадоксы: отвар крапивы, популярное
кровоостанавливающее средство, может
усилить кровотечение, а димедрол,
назначаемый при аллергиях,— вызывать
аллергические реакции. Гомеопатов
такие парадоксы не удивляют; более того,
они помогают иногда найти необходимое
лекарство, пользуясь законом подобия.
Если крапива в больших дозах,
принятых в фитотерапии, усиливает у пациента
кровотечение, то для его прекращения
можно выписать препарат крапивы в
гомеопатических дозах.
Эффективные, не повреждающие
систем организма лекарства нужно искать
в дозировках, уменьшенных по
сравнению с теми, которые вызывают
вредные побочные действия; если же
организм излишне чувствителен к
лекарственному веществу, то гомеопат
вправе рассчитывать на действие того же
вещества, но в значительно меньших
дозировках. Вообще же избыток побочных
действий у современных медикаментов
свидетельствует не о том, что они сами
по себе не хороши, а о том, что они
недостаточно еще изучены: действие
на какую-либо систему или механизм
может быть исследовано досконально,
но как насчет реакции целостного
организма? Что с вариациями
индивидуальной чувствительности?
Однако надо ли уповать
исключительно на современные и
суперсовременные препараты с длинными
химическими названиями и формулами,
приводящими в трепет? Розы намного дольше
сохраняют свежесть в воде с добавкой
лимонной кислоты. Привычно мысль
скользит дальше — лечим ли мы
и людей кислотами? Да — фосфорной,
серной, соляной, азотной, уксусной,
молочной, плавиковой, борной и т. д.
Кислотные препараты влияют на
физиологическую систему соединительной ткани,
а она, по мнению академика А. А.
Богомольца, наряду с нервной системой
обеспечивает реактивность организма. Не
потому ли даже такие тяжелые болезни,
как большие коллагенозы, поддаются
гомеопатическому лечению?
Мне доставил большое удовольствие
рассказ моей коллеги об удачном
назначении щавелевой кислоты при
кожном заболевании. Врачи расценивали его
как аллергическое и безуспешно лечили
многими средствами. В беседе с врачом
больной сказал, что единственное
средство — он его нашел сам — это
несколько яблок ежедневно. К счастью, коллега
знала, что с наступлением яблочного
сезона в анализах мочи значительно
чаще обнаруживаются соли щавелевой
кислоты. Выписанная в виде
гомеопатического препарата, эта кислота вполне
заменила яблоки...
В НАШЕ ВРЕМЯ...
В наше время довольно часто
встречается повышенная чувствительность к
какому-либо химическому веществу,
например к соединениям фосфора, меди,
свинца. Среди этих же или
родственных им соединений и следует подчас
искать лечебное средство.
85
Много лет назад ко мне на прием
пришла молодая женщина с жалобами на
исхудание, слабость, сухость кожи,
потерю аппетита, боли в области желудка,
вялость кишечника. У нее был
диагностирован гипоацидный гастрит, но
обычное в таких случаях лечение не помогало.
Профессиональная патология
исключалась, однако картина болезни так была
похожа на отравление алюминием, что
я все-таки задала вопрос — не было ли
у нее контакта с этим металлом?
Ответ все разъяснил: да, она несколько
раз пользовалась алюминиевой краской.
Гомеопатический препарат, содержащий
алюминий, восстановил , здоровье этой
женщины.
Есть люди, которые могут долго
работать, скажем, с цветными металлами и
при этом вполне хорошо себя чувствуют;
другие же вынуждены быстро оставить
профессию. Принцип подобия позволяет
заранее определить, кому именно
угрожает то или иное профессиональное
заболевание. Особенно полезным может
оказаться гомеопатическое понимание
конституции. Осматривая больного и
беседуя с ним, врач-гомеопат определяет
принадлежность человека к
определенному типу по особенностям его
конституции, и типы эти именуются по
названию средств, которые полезны данному
больному («фосфорный», «кальцийный»,
«кислотный» и т. п. типы). Зная
действие на организм лекарственного
вещества в большой дозе, часто удается
прогнозировать возможные, еще не
наступившие заболевания. Так, с точки
зрения гомеопата лицам «фосфорной»
конституции не следует выбирать
профессию, связанную с электричеством,
рентгеновским или иным излучением,
«кальцийным» субъектам опасно
переохлаждение, а «кислотным» не показана
работа в гальваническом цехе.
ВЕСЬ МИР — АПТЕКА
Гомеопатические лекарства готовят из
веществ растительного, животного и
минерального мира. Любое вещество может
воздействовать на организм, важно
только выведать — как именно.
Впрочем, «любое» — это слишком
много: число лекарств может стать
астрономическим. Возникает
естественная потребность в порядке. Более всего
порядка в минеральном мире, и потому
Периодическая система Менделеева
служит источником вдохновения не только
для химиков и физиков, но и для врачей
и фармакологов. У элементов,
находящихся в одной группе Периодической
системы, более сходны показания к
применению, чем у находящихся в разных
группах. То же справедливо для
различных соединений какого-либо элемента.
Действие на организм, конечно, не
есть простая сумма действий составных
частей, но круг влияния все же будет
очерчен (это прослеживается, скажем,
на традиционных гомеопатических
препаратах кальция — углекислого,
фосфорнокислого, сернокислого, фтористого
и т. д.). Такой подход позволяет
прогнозировать действие новых
препаратов с оглядкой на химических соседей,
и это часто укорачивает необычайно
долгий и трудоемкий поиск
лекарственного вещества.
Любители трав и траволечения, число
которых в последние годы заметно
выросло, считают почему-то, будто
гомеопатия — просто разновидность фито-
. терапии. Это не так. В моих прописях
примерно половина препаратов
минерального происхождения (хотя в
гомеопатической фармакопее, узаконенной в
Советском Союзе, 2/3 препаратов — из
растений). Что ж, каждый врач вправе
избрать собственную ориентацию в
выборе лекарственных средств, а мне
импонирует ориентация на химические
свойства. «Попова,— говорил мне
школьный учитель,— если хотите стать
врачом — учите химию!»
Почти все гомеопатические
руководства отмечают более глубокое действие
на организм минеральных препаратов.
В прошлом веке известный гомеопат
А. Шюсслер использовал в своей
практике лишь 12 минеральных препаратов
(он называл их тканевыми средствами).
Это были препараты калия, натрия,
кальция, магния, фосфора, кремния.
Судя по тому, что мы знаем сейчас
о минеральном балансе — неплохой
набор.
И все же я не уверена, что когда-
нибудь удастся полностью перейти на
химические препараты, а в ближайшее
время это определенно невозможно. Тем
более, что многие растительные и
животные препараты детально изучены и дают
хороший эффект. Однако ж и здесь
надо ориентироваться в классификации
и систематике. Естественно ожидать,
что действие на организм препаратов,
полученных из растений или животных
одного семейства, будет иметь больше
черт сходства, чем у принадлежащих
86
к разным семействам. Зная, что красавка,
паслен, табак, перец, принадлежат к
одному семейству пасленовых, что
коровяк — двоюродный брат наперстянки,
а препараты ботропс, ная, кроталюс
и випера готовятся из яда змей, врач
быстрее разберется в лечебных
эффектах этих средств.
Паустовский говорил, что
писательство — это состояние, а не занятие. А я
скажу то же о врачевании.
Моя область врачевания —
гомеопатия — для меня больше чем профессия.
Это мой образ мышления и видения.
Мое ухо даже само слово «гомеопатия»
воспринимает отчетдивее других слов.
Повседневная жизнь, чтение книг,
даже кинофильмы и телепередачи дают
пищу для размышления о гомеопатии.
Мне приятно было узнать, что отец
Пьера Кюри занимался гомеопатией,
что экспедицию Стэнли сопровождал
врач-гомеопат. Когда по телевизору
показывали снаряжение «Тигриса», я так
жалела, что в аптечке команды не было
гомеопатических препаратов! А когда
читала описание предсмертных часов
Пушкина, огорчилась, что В. И. Даль,
бывший в то время с поэтом и знакомый
с методом гомеопатии, не предпринял
попытки гомеопатического лечения.
Хирургическое вмешательство и
сегодняшние фармакологические средства могли
бы спасти поэта, но тогда их не было,
а гомеопатия была.
О гомеопатии сегодня спорят, часто
ее ругают. Обычно ругают тем сильнее,
чем меньше о ней знают. С одной
стороны, в немногочисленные
гомеопатические поликлиники так трудно
пробиться (если б метод был фикцией —
рвались бы, стояли бы в очередях?),
но, с другой стороны, гомеопатией
пренебрегают. А жаль — это
действенный лечебный метод. И теоретические
его основы далеко не идеалистичны,
как иногда думают; надо только
спокойно и доброжелательно в них
разобраться.
Долгая гомеопатическая практика не
раз предоставляла мне примеры
удивительных и быстрых выздоровлений.
Конечно, если попасть в десятку...
В оформлении статьи
использована
гравюра на дереве Г. С. Бехема (XVI в.)
«Барабанщик и флейтист»
Вторгаемся
в спорную
область...
Гомеопатия, от греч. homos
(похожий) и pathos
(страдание). Сходство страданий.
Так называется способ
врачевания недугов,
изобретенный доктором Ганеманом,
причем больные врачуются
самыми малейшими
приемами лекарств,
возбуждающими в здоровом человеке
одинаковые припадки с
врачуемой болезнью. Теория этого
лечения основана на
латинской пословице: similia simi-
libus curantur (подобное
подобным лечится).
Новый
слоиотолкователь,
1879 г.
Система д-ра Ганемана,
впервые обнародованная в
конце XVIII ст., в одно
время имела много
сторонников, но постепенно, с
успехами- «аллопатии», приходила
в упадок.
Новый полный словарь
иностранных слов, 1912 г.
...§ 7. Врачом-гомеопатом,
или
гомеопатом-стоматологом, или
гомеопатом-ветеринаром может быть человек
с дипломом
государственного высшего учебного
заведения, который прошел
специальные курсы по
гомеопатии и применяет в своей
практике закон подобия.
Из статуса
Международной
медицинской
гомеопатической лиги
(учреждена в Роттердаме
в 1925 г.)
Принципы, положенные в
основу гомеопатии, не
получили убедительного
клинического и экспериментального
подтверждения.
Советский
энциклопедический
словарь* 1979 г.
Гомеопатические методы
лечения никогда не
подвергались объективной оценке.
Ни один гомеопат не
понимает, каким образом ему
удается иногда добиться
поразительных результатов.
Сторонние наблюдатели видят
в гомеопатии лишь мистику
и псевдонауку, и поэтому нет
ничего удивительного в том,
что они ее отвергают.
Необходимо рассеять эту завесу
недоверия и подвергнуть
строго объективной оценке
систему лечения,
учитывающую отличие одного
больного от другого.
"Journal
of the Royal
College of General
Practitioners",
1980, t. 30, с 372
87
Имеют ли гомеопатические
лекарства побочные действия и
противопоказания к
применению?
Вредных побочных действий
у гомеопатических лекарств
не отмечено. Аллергических
явлений они также не
вызывают. Гомеопатические
средства воздействуют на
защитные механизмы организма,
повышают его реактивность,
не угнетая функций других
органов и систем. Химио-
препаратов, т. е. лекарств,
действующих йепосредст-
венно на возбудителя
заболевания, в гомеопатической
фармакопее нет.
Все ли заболевания могут
лечиться в гомеопатическом
кабинете?
Гомеопатическому лечению
не подлежат опухолевые
процессы, инфекционные и
ве не ричес кие заболевания.
Возможно ли совмещение
гомеопатического лечения с
иными видами лечения?
Принципиальных
возражений нет. Возможность
сочетания решается в каждом
случае отдельно.
Рекомендуется при
гомеопатическом методе лечения особая
диета?
Вопрос решается в
зависимости от заболевания в
каждом случае индивидуально,
категорических
общепринятых запретов нет.
Каковы методы диагностики
врача-гомеопата?
Они ничем не отличаются
от общепринятых методов.
Для постановки диагноза
врачу-томеопату необходимы
те же исследования
больного, что и любому другому
врачу.
Кем может быть выписан рецепт
на гомеопатическое лекарство?
Любым врачом, знающим
метод.
Как долго могут сохраняться
гомеопатические лекарства?
При правильном хранении
в темном прохладном месте
таблетки и гранулы
пригодны в течение двух лет,
спиртовые растворы до
десяти лет.
Из памятки лечащемуся
гомеопатическим методом,
Киев. 1981 г.
Аптеки гомеопатические:
№ 1, 2-я Владимирская
21/9; № 2, просп.
Шестидесятилетия Октября, 5;
№ 3, ул. Герцена, 15; № 4,
ул. Богдана Хмельницкого,
15; № 5, Ленинский просп.,
67; № 6, Садово-Сухарев-
ская, 8; № 7, 1-я
Владимирская, 47.
Список абонентов
Московской городской
телефонной сети, 1982 г.
Понимая, что вторгаемся
в спорную область, не будем
давать оценок и кратко
изложим факты, приведенные
в журнале «Сельское
хозяйство за рубежом»... В
нескольких небольших
хозяйствах попробовали лечить
бесплодие свиней двумя
гомеопатическими
препаратами, применяемыми для
подобных целей при лечении
женщин; один препарат
растительного происхождения,
другой — животного. В
результате лечения почти все
свиньи (общим числом
несколько десятков)
благополучно забеременели...
«Химия и жизнь», 1983, № 5
«Биологическая концепция
основ гомеопатии»;
«Применение гомеопатических
средств при
экспериментальной интоксикации»;
«Влияние гомеопатических
лекарств на
экспериментальные опухоли»; «О
применении хроматографии для
контроля гомеопатических ле-
- карств»; «Гомеопатические
обострения»;
«Идентификация „, гомеопатических
растворов методами
спектрометрии и флуоресцентного
анализа»; «Сравнительное
изучение кислот»;
«Нейрофизиология и гомеопатия».
Из программы Международной
гомеопати ческой
конференции, Вена, 1983 г.
Нельзя допускать сущее т-
вования гомеопатии в
атмосфере некоей замкнутости
и загадочности. Следует,
может быть, вновь вернуться
к тщательной проверке
гомеопатических лекарств и
методов лечения. А заодно
и посмотреть внимательно,
без предвзятости, кто эти
люди — 130 практикующих
сегодня гомеопатов? Какова
их квалификация, уровень
компетентности? Может
быть, они действительно
обладают средствами,
способными увеличить мощность
современной медицины?
Тогда давайте возьмем на
вооружение. И если вдруг
выяснится, что гомеопатия
вообще способна помочь
человечеству в сохранении
здоровья, тогда восстановим
ее полностью в правах.
«Труд», 10 ноября 1983 г.,
интервью члена-корреспондента
АМН СССР Э. Н. Ванцяна
Столица сегодня и завтра
Принято решение об отводе
земельного участка на
шоссе Энтузиастов (Перовский
район) для строительства
здания гомеопатической
больницы на 150 коек.
«Вечерняя Москва»,
12 сентября 1984 г.
88
Рыба-часы
Анатолий ГЛАНЦ
Наследие профессора ихтиологии И. Бергстрема
составляют 14 рыбьих чучел, 1 прекрасно
сохранившийся аквариум и 999 печатных трудов.
Специалисты справедливо полагают, что последнее
число желательно округлить.
И вот между 17-й и 18-й страницами
телефонного справочника, которым пользовался
профессор, обнаружена еще одна его рукопись:
два густо исписанных листка с подробным
описанием редкого вида — рыбы-часов. На русском
языке публикуется впервые.
Рыба-часы относится к семейству
тюлевых (продольнотюлевых). Это ярко
окрашенная рыба с темно-зеленой спинкой
и желтыми боками, на которых
выделяются семь поперечных полос, по числу
дней недели. Населяет чистые, с
благоприятным газовым режимом озера и
реки. От остальных представителей
семейства тюлевых отличается наличием
устройства отсчета времени.
В плавательный пузырь рыбы-часов
впрессована цапфа подшипника оси
баланса. Благодаря упругости эластичных
волокон пузырь всегда находится в
напряженном состоянии и прикрепленной
к нему парой сухожилий удерживает
внутренний конец заводной пружины.
От нее вращение передается на
центральное колесо, затем на секундное колесо,
к которому прикреплена секундная
стрелка, и на анкерное колесо, которое
через анкерную вилку передает
импульсы на баланс. Далее колебания
расходятся по всему телу рыбы, сообщая ей
едва слышное тиканье.
Рыба-часы, вероятно, является
реликтом эпохи, когда исторические события
еще не были должным образом
упорядочены и нуждались в природных
корректорах времени. Полагают, что в процессе
жизнедеятельности рыба-часы выделяет
избыточное время и оно усваивается тем
из событий, которое в нем более всего
нуждается. Таким образом, из водоемов
и глубоководных пойм многие сотни лет
корректировались темпы исторических
событий. Это исключительное свойство
рыбы-часов оказалось возможным
благодаря наличию в ее организме
календарного устройства.
Принцип работы календарного
устройства заключается в том, что суточное
колесо, ведомое календарным диском,
по истечении суток соприкасается
с рычагом-переключателем и
поворачивает его до попадания в переводящую
впадину. При этом та из семи полос
на боках рыбы, которая соответствует
тому или иному дню недели, резко
меняет направление, превращаясь из
поперечной в продольную. Штифт при повороте
поднимает рычаг, под давлением
пружины рычаг резко перемещается вниз,
и его молоточки с силой ударяют по
зубьям диска календаря. Носик
фиксатора попадает в следующую впадину
календарного диска, досылает его до
полного шага и фиксирует в тот момент,
когда цифра даты появляется в центре
смотрового окна.
Рыба-часы — превосходный объект
любительского лова. Она хорошо идет
на храповичок, балансир, любую
блестящую шестеренку малого диаметра.
Детали электронных часов для ужения
непригодны. Если пойманную особь
поместить в домашний аквариум и
расположить поблизости песочные часы,
то отпадает необходимость их
переворачивать. Как только упадет последняя
песчинка, песок самопроизвольно
оказывается в верхнем сосуде; часы при этом
слегка нагреваются.
В сентябре-октябре рыба-часы идет
в верховья на нерест, преодолевая
речные пороги. Икра ее стекловидная,
полупрозрачная. Каждая икринка
представляет собой клейкий комочек, в глубине
которого отчетливо проступает
порядковый номер в виде арабской цифры
зеленого цвета. Нерест происходит в
следующей последовательности: первой
мечется икринка с номером 24, затем
следует номер 23 и так далее в
убывающем порядке, вплоть до икринки под
номером 1. Нарушение порядка
следования икры свидетельствует о болезни
рыбы, неблагоприятном газовом режиме
нерестилища, загрязненности водоема.
В отличие от своего дальнего
родственника рыбы-будильника, питающегося
без разбора донными беспозвоночными,
рыба-часы крайне привередлива и
питается исключительно личинками время-
еда.
89
Фантастика
Шарлатан
Владимир ПОКРОВСКИЙ
Собрание было подготовлено со всей
тщательностью и никаких
неожиданностей не предвещало. Председатель
лично переговорил с каждым членом
общества, а незаинтересованных
приглашал на дому. Переговоры не велись
только с Пышки ным.
Пришли все десятка два феноменов
плюс восемь незаинтересованных
товарищей, скромно занявших места позади.
— Мы ему верили,— говорил
председатель. — Он при шел к нам, он был
ничем, его все считали за сумасшедшего,
но мы его взяли и сказали ему: «Давай,
Пышкин, совершенствуй свои
способности, а мы чем можем поможем».
Хотя отбор у нас строгий, телепатов
только самых сильных берем, да что
телепатов, телекинетиков и то не каждого
принимаем. Я уж не говорю о
ясновидцах, этих мы проверяем по сто раз.
Иначе нельзя, против нас академическая
наука, им только дай поймать нас на
нечистом опыте — съедят! И тем самым
отсрочат прогресс человечества еще на
сотню лет.
Председатель был не столько толстым,
сколько квадратным, говорил густо и с
нажимом. Он умел возбуждать в людях
некое сильное чувство, даже не поймешь,
какое именно — уважение, страх или
энтузиазм. Его любили и сплетничали
о нем с симпатией. Арнольд же Пышкин,
сидящий особо, сбоку от
председательского стола, был щуплый человечек
с виноватым и в то же время
вызывающим, даже каким-то склочным
выражением лица. Он беспокойно ерзал на
стуле, оглядывался, порывался что-то
сказать, но молчал.
Председатель продолжал:
— Не успел он у нас прижиться,
атмосферу прочувствовать, как начал
устраивать склоки. Я не буду говорить
о помоях, которыми он всех нас, здесь
сидящих, систематически- поливал. Мы
ему и жулики, мы и воры, легковерных
обманываем, настоящих феноменов
затираем, фокусами пробавляемся. Вот
такие слова он нам говорил. Тут
возникает вопрос. А кто он, собственно и
говоря, такой, этот Пышкин? Что он,
собственно говоря, умеет?
Председатель сделал эффектную
паузу.
— Вот именно, что? — выкрикнул
с места один из незаинтересованных,
внештатный корреспондент местной
газеты.
— Он выращивает цветы.
— Цветы?
Председатель благожелательно
кивнул. t
— Может, он их как-нибудь
по-особому выращивает, товарищи? Скажу
прямо — не знаю.
— Что-о-о?! — взвыл Пышкин.—
То есть как это не знаете?
— Вот так, товарищ Пышкин. Не
знаю, и все.— Председатель развел
руками.— Цветы, правда, красивые,
спору нет. И пахнут, я проверял. Пышкин
утверждает, что он их пассами
выращивает, за считанные секунды. Но опять-
таки вопрос. Кто-нибудь видел, как он
это делает?
— Господи, да что вы, в самом деле...
— Ты про бога нам брось, Пышкин,
ты лучше сам не плошай.— При этих
словах председатель не то чтобы
улыбнулся, но просветлел лицом. Он любил
шутку.— Ты лучше скажи нам, кто
видел.
Пышкин стремительно вскочил со
стула.
— Как это кто? Многие видели.
И вы тоже.
Председатель с отвращением
посмотрел на Пышкина.
— Где же это я видел такое?
— Да что вы, честное слово! Помните,
когда я записывался...
— Я горшок видел и в нем цветок,
это правильно. Только при мне он не рос.
— Да рос же, вы забыли, наверное.
— Нет, Пышкин, нет,— сочувственно
произнес председатель.— Кто-то из нас
врет, и я догадываюсь кто. И люди
догадываются. И товарищи
незаинтересованные тоже догадаются, если
посмотрят тебе в лицо.
Товарищи незаинтересованные без
особой симпатии поглядели на
Пышкина. Его лицо не открывало ничего
приятного глазу. Оно было вороватым
и крайне подозрительным.
— Может быть, еще кто-нибудь
видел? — соболезнующе спросил
председатель.— Ты вспомни, постарайся, а то
вдруг я ошибся и напрасно тебя обвиняю.
— Н-ну, я же многим показывал,—
замялся Пышкин.— Хотя бы этому...
Протопопову... телепату...
— Пышкин, — совсем вкрадчиво
спросил председатель,— ты специально
вспоминаешь тех, кто не смог сегодня
присутствовать по болезни?
— Странно. Я ж его днем видел.
И не скажешь, что больной.
— Очень странно, очень. Еще кого-
нибудь вспомнишь?
— Оловьяненко тоже видел,— сказал
Пышкин упавшим голосом.— Веня!
Скажи им.
Оловьяненко, длинный задумчивый
украинец, медленно встал.
— А шо я могу сказать, Алик?
Шо я такого бачив?
— Веня! — прошептал вконец
завравшийся Пышкин.
— Шо Веня, шо Веня? .,— в сердцах
сказал Оловьяненко.— Ото сам кашу
заварив, а потом — Веня.
Все слышали? — спросил
председатель, нарушая неприятную тишину. Один
из незаинтересованных досадливо
крякнул:
— Эх, чего время тратим? Будто сами
выгнать не могли.
— Не могли, дорогой товарищ, никак
не могли. История, сами видите,
неприглядная, и мы не вправе допустить,
чтобы тень сомнения...
— Постойте, вспомнил! —
бесцеремонно перебил его Пышкин.— Я же
выступал в Доме Облмежмехпоставки,
разве забыли?
— Во-от! — радостно подхватил
председатель.— Вот мы и добрались до того
самого места! Досюда, товарищи
незаинтересованные, была одна поэзия,
а сейчас начинается проза жизни.
Начинаются, мягко говоря, неприглядные
факты, из-за которых мы это собрание
и собрали. Если раньше были только
сомнения в способностях товарища
Пышкина и его моральной
чистоплотности, то теперь у нас появились факты.
Зал сдержанно загудел. Это было на
редкость дисциплинированное собрание,
несмотря на то что феномены люди
возбудимые и, что скрывать, не всегда
могут держать себя в рамках. Но сегодня
они сидели с озабоченными лицами,
редко проявляли свои чувства и вообще
вели себя так, будто они не на собрании,
а в трамвае. Какая-то странность в их
лицах имела место; видимо, это печать,
которую природа накладывает на людей
с паранормальными способностями.
— Тут Пышкин твердил нам о вечере
в Облмежмехпоставке, где он якобы
выращивал цветок своими пресловутыми
пассами. И все мы видели, как цветок
рос.
91
Незаинтересованные переглянулись.
— Да, товарищи, мы видели. Но
нашлись люди, которые видели и другое.
Они видели...— председатель повысил
голос,— они видели нитку в руках у
этого, я извиняюсь, феномена. И они
видели, как он за нее вытягивал цветок
из земли.
— Кто видел? — сипло спросил
Пышкин.
— Не бойся, Пышкин, мы не ты, мы
жульничать не будем. Встань, Женя!
Поднялся человек роста примерно
такого же, как и Пышкин, но
наружности несравненно более благородной.
— Наш Женя Принцыпный,—
ласково представил его председатель.—
Инженер. У него редкая способность, которой
даже нет еще названия. Стоит ему сесть
за компьютер, как тот сразу ломается.
В ответ на любопытные взгляды
незаинтересованных инженер
Принцыпный с достоинством поклонился.
Пышкин не сводил с него округлившихся
глаз. Лицо его было искажено подлыми
мыслями.-
— Свидетельство Жени Принцыпного
тем более ценно,— продолжал
председатель,— что он был другом Пышкина,
Вы не представляете себе, с какой болью
рассказывал он мне о махинациях
своего бывшего друга, который попрал...
который...
Мотнув головой, председатель
потянулся к графину. Принцыпный потупил
взор и мужественно вздохнул.
— И ты, Женька? — хватаясь за
воротник, просипел разоблаченный
Пышкин.
Председатель осушил, наконец,
графин, откашлялся, взял Пышкина под
прицел указательного пальца и обжег его
непреклонным взглядом.
— Так, может быть, хватит,
Пышкин? Может быть, сам все расскажешь?
Но тот молчал. Ему нечего было
сказать в свое оправдание.
— У меня все,— сказал председатель
деловым тоном.
Начались прения. Первым слово
попросил Сашенька Подглобальный, очень
молодой* человек с подозрением на
левитацию. Но он поступил в общество
совсем недавно, еще не сориентировался
как следует, поэтому председатель
сказал ему:
— Ты, Сашок, помолчи пока, уступи
место женщине. Давай, Антонина.
Антонина Зверева, пожилая ведьма из
секции дурного глаза, встрепенулась,
окинула собрание знаменитым леталь-
92
ным взглядом, зафиксировала его на
Пышкине и начала излагать свою точку
зрения на вопросы, затронутые в
докладе. Речь ее сводилась к тому, что
она, Зверева, за себя не отвечает, когда
ей мешают проявлять свои способности,
изводят подозрениями, оскорбляют за-
глазно и открыто. Далее в своей речи
Зверева перешла на личности и
подчеркнула, что товарищ Пышкин
выделяется среди них особо. Товарищ Пышкин,
отметила Зверева, действует так
нахально, зная, что она не в состоянии
отомстить ему по причине своего
ангельского характера, а также из-за того, что
ее сверхъестественные способности
проявляются только в сфере сельского
хозяйства, как-то: сглазить скотину,
погубить урожай, наслать мор на трактор
и т. д. В заключение Антонина Зверева
попросила собрание оградить ее от
нападок этого проходимца и применить
к нему самые крутые меры, в каковых
она, Зверева, охотно примет активное
участие.
Затем снова вызвался Сашенька
Подглобальный, но председатель,
руководствуясь соображениями высшего порядка,
предоставил слово Федору Перендееву.
Перендеев насупил брови и, запинаясь,
стал телепатировать по бумажке. Речь
его была встречена телепатами очень
горячо, она неоднократно прерывалась
аплодисментами. Когда он закончил,
председатель подвел итог:
— Товарищи, поступило предложение
вычеркнуть Пышкина из списков, если он
не докажет, что является феноменом,
то есть не вырастит цветок здесь, на
наших глазах, без всяких своих
факирских штучек.
Пышкин рскочил с места, но
председатель остановил его:
— Погоди, Пышкин, у меня не все.
Такая к вам просьба,— обратился он к
собранию,— покажем товарищам
незаинтересованным, что умеем, а? Кто что
может, много не надо, но так, чтобы
никаких сомнений.
— Покажем, не сомневайтесь! —
послышались выкрики феноменов.
На лицах незаинтересованных
зажглось крайнее любопытство.
После короткого перерыва феномены
. продемонстрировали немногое из того,
на что они способны. Первыми были
телекинетики. Они вышли впятером на
середину зала, тщательно установили на
полу детский резиновый мяч и
устремили на пего непомерно пристальные
взгляды. Мяч качнулся из стороны в
сторону и начал медленно подниматься.
Незаинтересованные затаили дыхание.
Одному из телекинетиков стало
нехорошо, но он пересилил себя и не покинул
боевой позиции. Мяч поднялся над
головами и стал описывать медленные
круги. Это был подлинный триумф
человеческих паравозможностей.
Но уж если есть ложка дегтя, то
она своего не упустит. Так и здесь.
Пышкин, который телеки нетировать не
умел, заявил из зависти, что через
плафон перекинута нитка и ее кто-то
тянет, но сейчас нитка за что-то
зацепилась и плафон висит косо.
Разумеется, никакой нитки нет и не было, а
насчет плафона председатель все
объяснил: психополе не концентрируется
исключительно на мяче, но распыляется
и на другие предметы, в данном случае
на плафон. Пышкин был посрамлен.
Затем продемонстрировали свое
умение телепаты. Один за другим они
подходили к председателю и угадывали его
мысли на расстоянии.
— Про что я подумал? —
спрашивал председатель.
— Про семгу,— без запинки отвечал
очередной телепат.
— Правильно. Молодец. Следующий!
Председатель думал не только про
семгу, он думал про множество вещей,
в частности про общую теорию
относительности и кимвалы, и все его мысли
были отгаданы с исключительной
точностью.
А уж после этого выступать
предложили Пышкину.
С начала о н стал отне ки ва ться —
дескать, не готов, у него сегодня
душевная травма, его, видите ли, предали
люди, которых он считал своими
друзьями... Но ему сказали твердо — раз так,
товарищ Пышкин, раз ты не можешь, то
иди отсюда, нечего тебе здесь
околачиваться.
— Я попробую,— ответил Пышкин.
Из фойе принесли цветочный горшок.
Пышкин и тут попытался схитрить и
вынул из кармана заранее припасенное
зернышко.
— Нет, Пышкин, так не пойдет,—
предупредил его председатель.— Нам
нужен чистый опыт. Кто его знает, что
ты с этим зернышком раньше делал.
Он обратился к товарищам
незаинтересованным.
— Нет ли у вас какого-нибудь
цветочного зернышка?
Зернышко случайно нашлось у
внештатного корреспондента.
— Какое-то оно подозрительное,—
сказал Пышкин.
— Ничего! — прикрикнул на него
председатель, безграничное терпение
которого стало истощаться.— Бери, что
дают.
Зернышко сунули в землю и поставили
горшок перед Пышкиным. Ему очень не
хотелось саморазоблачаться, поэтому он
сказал:
— Может и не получиться...
Незаинтересованные рассмеялись.
Пышкин медленно поднес ладони к
горшку. На его лице отразилось хорошо
разыгранное недоумение.
— Не чувствую. Совсем не чувствую
зерна.
Многие понимающе улыбнулись.
— Давай, давай, Пышкин, это тебе не
ниточки дергать.
Он закусил губу и напрягся. На лбу его
выступил пот. Но, конечно, никакого
цветка не выросло.
Пышкин кряхтел, делал страшные
глаза, но цветок почему-то расти не
хотел. И вскоре всем это надоело, и
стали раздаваться выкрики, что пора,
мол, кончать это представление, как
вдруг... Земля в горшке приподнялась,
из нее проклюнулся зеленый росток, он
на глазах покрылся крохотными
разноцветными листиками, цветок становился
больше и больше, красивее и красивее.
Никогда и нигде не было такого
прекрасного цветка! Пышкин плакал и
трясущимися руками делал пассы. Круг
любопытствующих раздался; а цветок,
самый лучший в мире цветок, потянулся
вверх, разливая по залу аромат. Женя
Принцыпный доверчиво потянулся к
Пышкину, он хотел тронуть его за плечо
и, кто знает, может быть, даже
простить...
И тогда раздался голос
корреспондента:
— Он шарлатан! Не верьте ему!
Зернышко было пластмассовым!
Та к восторжествовала справдели вость.
Пышкина с позором изгнали из
общества; с тех пор о нем ничего не слышно.
Говорят, что его можно встретить на
вокзальной площади, где он продает
щуплые тюльпаны. Общество процветает
и недавно в полном составе ездило
на Камчатку на какую-то там
конференцию по ясновидению с применением
технических средств.
93
Короткие заметки
Нельзя ли
полегче?
В последнее время мы довольно равнодушно
выслушиваем сообщения о том, как пластмассы
проникают в новые и новые сферы. Пластиковые
автомобили? Было уже. Самолеты? Знаем, знаем.
Корабли? Тоже не новость...
Тогда, может быть, новостью окажется такое:
плуг из пластмассы. Даже не весь плуг, а одна
из главных его частей — отвал. Для тех, кто далек
от земледелия, поясним, что в обычном плуге
есть две главные части — лемех и отвал. Лемех
подрезает пласт, и, когда плуг движется вперед,
почва попадает на кривую поверхность отвала,
оборачивается, крошится и падает в борозду.
Остальные детали вспомогательные, а все вместе
называется корпусом плуга.
Шведская фирма "Curit-Worbla" уже
экспортировала по меньшей мере 65 тысяч пластмассовых
отвалов. Сообщивший об этом еженедельник
"Farmers Weekly" A984, т. 100, № 11) не уточнил,
к сожалению, тип пластмассы, зато привел
данные о результатах испытаний: оборот пласта,
заделка растительных остатков и прочие очень
важные для землепашца показатели у новых плугов
ничуть не хуже, чем у старых, металлических.
Но этим дело не ограничивается.
Во всех производственных областях, и в сельском
хозяйстве тоже, сейчас особо тщательно
подсчитывают энергетические траты. Плуг сам по себе
по полю не едет, его тянет трактор. А трактору
нужно топливо. И чем тяжелее плуг, тем больше
этого топлива надо. Пластмассовый отвал в 8 раз
легче стального, и к тому же почва лучше скользит
по пластмассе, чем по металлу. На этом и
экономится от 6 до 11 % горючего. А если не экономить,
то можно прицепить к тому же трактору плуг
с большим числом корпусов.
Вот, однако, какая незадача: пластмассовый
отвал слишком быстро изнашивается на тяжелых
почвах. Но это не должно разочаровывать: как
говорится, не все сразу.
О. ЛЕОНИДОВ
94
Короткие заметки
Как разводить лягушек
Гроссмейстер А. А. Котов, рассказывая о поездке
в Аргентину с группой советских шахматистов,
писал: «...официант наполнял тарелки каким-то
особым, не виданным нами до сих пор ни в одной
стране кушанием. Маленькие кусочки белого
сладковатого мяса, находившегося внутри тонкого
слоя обжаренного теста, приятно похрустывали
на зубах. Кушание всем нам понравилось, и мы
несколько раз просили приготовить его к
завтрашнему обеду». Однако, когда через несколько дней
шахматисты спросили, что именно им подают на
обед и узнали, что это лягушачьи лапки, то
дальнейших заказов на это блюдо почему-то не
последовало.
В нашей стране лягушачьи лапки не пользуются
популярностью, хотя сами лягушки в немалых
количествах требуются биологам и медикам для
научных исследований. И как во всем мире,
поголовье зеленых квакушек непрерывно уменьшается,
тем более что множество этих земноводных гибнет
на дорогах под колесами автомашин при
миграциях, из-за сокращения числа водоемов,
пригодных для их размножения, в результате загрязнения
окружающей среды. Одним словом, возникла
проблема искусственного разведения лягушек, так
сказать, лягушководства, о которой поведал
журнал «Рыбоводство и рыболовство» A983, № 6).
Некоторый опыт искусственного разведения
лягушек показывает, что дело это вполне возможное,
хотя и требует немалых забот. Например,
головастиков приходится содержать в аквариумах, где
регулируются состав воды, ее температура и
насыщенность кислородом, а также где лягушачью
малышню можно подкармливать и оберегать от
хищников. А взрослых лягушек держат на свободе
в искусственных водоемах с изрезанными
берегами, теплыми мелководными участками,
пригодными для кладки икры, и с глубокими местами, где
земноводные могут зимовать.
По-видимому, такие лягушачьи фермы себя
оправдывают, коль скоро они существуют,
например, во Франции. Правда, еще Собакевич
говорил: «...я гадостей не стану есть. Мне лягушку хоть
сахаром облепи, не возьму ее в рот». Но это, как
говорится, дело вкуса.
Л. БАЛУЕВ
Ечнййи*
М. Г. КОЛМАКОВУ, Челябинск: Стекла ощутимо меняют цвет
под действием радиоактивного (рентгеновского) излучения, но
такой метод, разумеется, не для домашних условий.
B. И. СОСИД КО, Москва: Заказы от частных лиц на копирование
научной и научно-популярной (но не художественной) литературы
принимает, в частности, бюро обслуживания Государственной
библиотеки им. В. И. Ленина.
А. И. СПОЛЬНИКУ, Харьков: Состав и коррозионная стойкость
якобы нержавеющей индийской колонны уже обсуждались
в * Химии и жизни» — в статье «Железная колонна в Дели: история
мифа», 1979, № 4.
Н. М. ЕЛИЗАРОВОЙ, Алма-Ата: Для удаления с серебра остатков
позолоты химические способы не годятся, так как вещества,
способные растворять золото, растворяют и серебро; остаются,
следовательно, механические способы — шлифовка и полировка.
Д. БАЙТЕМИРОВОЙ, Самарканд: Иодированной солью можно
солить пищу и после обозначенных на упаковке шести месяцев,
но в этом случае она будет просто солью, потому что иода в ней
почти не останется.
Р. ПИЛОЯНУ, Ленинакан: Для заквашивания самодельного
кефира на стакан кипяченого остывшего молока положите две
чайные ложки покупного кефира и поставьте в теплое место;
кефир будет готов через сутки, его можно использовать для
заквашивания следующей порции.
Н. И. КОСТЮКОВУ, Краснодон: Консервные банки покрывают
чаще всего лаками на основе эпоксидных смол пищевых марок.
Г. Б. ЮШИНУ, Москва: Газовые зажигалки заправляют бутаном
с примесью изобутана под давлением 5 атмосфер.
Н. ПЕТЕРСОН, Рига: Врачи-гигиенисты не рекомендуют
крахмалить постельное и нательное белье, поскольку крахмальный
клейстер ухудшает проницаемость ткани для воздуха и влаги;
крахмалить же советуют ситцевые платья, легкие блузки и г. п.
Н. Н. ЛОГУНОВУ, Донецк: В упомянутом вами случае не избежать
черных пятен, практически неустранимых, но разве обязательно
оставлять надолго на светлом линолеуме обувь с черной резиновой
подошвой?
Л. В. ЛИТВИНЕНКО, Киев: Пятна от жевательной резинки
попробуйте размочить в теплом этиловом или изопропиловом спирте,
поскоблить тупым ножом и промыть холодной водой с добавкой
какого-либо моющего средства.
П. ВИНОГРАДОВОЙ, Ленинградская обл.: В помещении с так
называемым комфортным микроклиматом скорость воздуха должна
быть в пределах 0,1—0,15 м/с; а когда она превышает 0,35 м/с,
мы ощущаем сквозняк.
C. М-НУ, Ярославль; Возможно и даже вполне вероятно, что
в Угличе и его окрестностях когда-то жгли уголь, но название городу
дал скорее всего угол — изгиб, который в том месте делает Волга.
Г. А. Д-ВУ, Старая Русса: Вы же знали, наверное, что
симазин запрещен для применения в индивидуальных хозяйствах,
а при той концентрации, в которой вы его употребили, ваш участок
загублен надолго — разве что снять верхний слой почвы и насыпать
новый..
Редакционная коллегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
П. Ф. Баденков,
В. Е. Жвирблис
М. Н. Колосов,
В. А. Легасов,
В. В. Листов,
В. С. Любаров,
Л. И. Мазур,
В. И. Рабинович
(ответственный секретарь),
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
Н. Н. Семенов,
А. С. Хохлов,
Г. А. Ягодин
Редакция:
3. Ю. Буттаев
(художник),
М. А. Гуревич,
Ю. И. Зварич,
М. Я. Иванова,
А. Д. Иорданский,
A. А. Лебединский
(художественный редактор),
О. М. Либкин,
Э. И. Михлин
(зав. производством),
B. Р. Полищук,
B. В. Станцо,
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова,
Т. А. Сулаева
(зав. редакцией),
М. Б. Черненко,
В. К. Черникова,
Р. А. Шульгина
Номер оформили
художники:
В. М. Адамова,
Б. А. Акулиничев,
Г. Ш. Басыров,
Р. Г. Бикмухаметова,
Г. Н. Голов,
Г. М. Гончаров,
В. С. Любаров
Корректоры
Л- С. Зенович, Л. Н. Лещева
Сдано в набор 18.4>1484 г.
Т 01012.
Подписано в печать 16.01.1984 г.
Бумага 70X108 1/16
Печать офсетная. Усл. печ. л. 8,4.
Усл.-кр. отт. 7314 тыс. Уч.-изд. л. 11,1.
Бум. л. 3,0. Тираж 307340 экз.
Цена 65 коп. Заказ 3401
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117333 Москва В-333
Ленинский проспект, 61
Телефоны для справок:
135-40-20. 135-52-24
Ордена Трудового Красного Знамени
Чеховский полиграфический
комбинат ВО «Союзполиграфпром»
Государственного комитета СССР
по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли
142300 г. Чехов Московской области
С издательство * Наука»
«Химия и жизнь». 1485
После яблока, о котором шла
речь в прошлый раз, обратим
взор к апельсину. Таким
образом мы выдержим порядок,
* поскольку в табели о фруктах
апельсин занимает второе, после
яблок, место, а кроме того,
^соблюдем словесную
преемственность: наше слово «апельсин»
взято из голландского языка,
где оно означает «китайское
яблоко». Апельсин и впрямь
азиат по происхождению.
А Италия, Испания, Марокко
и прочие средиземноморские
страны — это, как принято
говорить, вторичный центр
происхождения.
Еще воины Александра
Македонского познакомились с
апельсином, но они не
признали в нем хорошего фрукта.
История зафиксировала время
и место его прихода в
Европу: 1548 год, Лиссабон. Вскоре
после этого многогнездная
ягода с оранжевой кожурой
получила широкую известность,
хотя и под разными именами.
И не только благодаря
удивительной сочности и
особому, запоминающемуся вкусу,
но и потому, что дерево
плодоносит круглый год, а его
плоды, то есть ягоды,
хранятся подолгу без особых
ухищрений.
Ну а как у нас в стране с
апельсиновыми рощами?
Пожалуй, только Колхида да
еще среднеазиатские
субтропики могут предоставить
апельсиновому дереву сносные усло-
ви я для существования; уже
район Сочи для него излишне
прохладен. Урожай в
Аджарии поспевает лишь к самому
концу года, и сахара в мякоти
заметно меньше, чем у
испанских или марокканских
апельсинов. Зато витаминов —
столько же. И минеральных веществ.
И прочих важных
соединений, благодаря которым
апельсины полезны детям всех
возрастов, а также, само собой,
взрослым.
Между прочим, апельсин
накапливает в кожуре втрое
больше аскорбиновой
кислоты, чем в мякоти. Эта яркая
броня, на которую
приходится примерно четверть плода,
хороша во многих
отношениях. Из ее наружного слоя,
именуемого флаведо, извлекают
душистое эфирное масло.
Внутренний же, белый слой —
альбедо — один из самых богатых
источников пектина, так же
как белый чстолбик в
середке апельсина (и по этой
причине так хороши апельсиновые
джемы и мармелады). Да и той
шкурке, что снята в скромных
домашних условиях, находится
али*м-(
разнообразное применение —
в пирогах, цукатах,
коктейлях, яблочном варенье, а то и в
платяном шкафу: говорят, что
высушенные корки отпугивают
моль.
Общественное мнение
склоняется в пользу апельсинов с
тонкой кожицей, оранжевой
или красной. В последнем
случае апельсины вполне
официально называют
корольками, а в первом —
обыкновенными апельсинами. Есть и
третий вид — пупочные
апельсины, крупные, сладкие, очень
вкусные. Однако многих
смущает пупок, недоразвитый
второй плодик на верхушке.
Многих — но только не тех, кто
хоть однажды попробовал
такой апельсин.
Снятый осенью плод к
весне, может быть, не так сочен,
как прежде, зато почти
наверное он слаще, потому что
отношение сахара к кислоте
при хранении помаленьку
растет. Но еще удивительнее,
что иногда (увы, не всегда)
апельсин набирает в лежке
витамин С. Но даже если он
его и теряет, то не настолько,
чтобы упасть в наших глазах.
Просто так второе место в
мире среди фруктов не
завоюешь, а уступить яблоку совсем
не зазорно...
г. *■+-* *■*%***>*
*<fr^'
r£'S - ^-.
Доброе утро, пора умыватьсй»-^^ltz
i
Дорогие мои дети! Я пишу вам письмецо: я прошу вас, мойте чаще
ваши руки и лицо. Все равно какой водою...» — это строки Юлиана
Тувима. Еще более известен и еще более категоричен призыв Корнея
Чуковского: «Надо, надо умываться по утрам и вечерам...»
А почему, собственно говоря, надо? Если в раннем детстве нас
вполне удовлетворяет ссылка на гигиенические процедуры, которые
ежедневно совершают «и мышата, и котята, и жучок, и паучок,
и медведица», то в зрелом возрасте нас начинает точить червь
сомнения: а зачем, а надо ли?
Надо. По утрам и вечерам. Особенно, считают врач и-косметологи,
по утрам. Потому что после долгого сна ухудшается
кровоснабжение тканей, под клетчаткой кожи скапливается внутритканевая
жидкость — оттого мы и выглядим заспанными: припухшее лицо,
отечность у глаз. Лицевым мышцам, коже необходимо механическое
воздействие, чтобы разогналась застойная венозная кровь, улучшилось
артериальное кровоснабжение. Обратите внимание, как умываются
кошки: движения направлены к центру морды, лапы разглаживают
мышцы в точном соответствии с правилами гигиенического массажа.
Но братья наши меньшие умываются без воды. Зачем нам вода?
Чтобы удалить, смыть отмершие, спущенные, как черепица, клетки
эпидермиса. Если этого не делать, кожа шелушится, грубеет
(крайний пример — неухоженные, пятки), появляются преждевременные
морщины. И еще причина, по которой умывание водой необходимо:
кожные клетки теряют влагу; и ее запасы надо восстановить.
Многие поэты сравнивали юн^ю свежеумытую девушку с цветком.
Не все мы, увы, похожи на цветок даже после умывания, но в
сравнении этом определенно что-то есть. Дело в том, что молодую
растительную ткань, клетки которой насыщены влагой, отличает особая
упругость, эластичность — это состояние физиологи растений
называют тургором. Тем же термином пользуются и косметологи, когда
хотят подчеркнуть упругость кожи. Только что распустившийся
цветок пребывает в состоянии тургора, мы с вами после
умывания — тоже.
В общем, поэты кругом правы.' Хотя строка Тувима «все равно
какой водою...» не совсем точна. Лучше всего умываться водой
прохладной — дождевой или кипяченой, в ней мало минеральных солей.
И есть редкие случаи, когда к умыванию надо подходить с
предельной осторожностью, а то и воздерживаться от него. Но это уже
тонкости, за которыми из-за недостатка места мы отсылаем
читателя к специальной литературе, например: А. Ф. Ахабадзе
«Косметика для всех», М., «Знание», 1974 г.
Итак, умываться необходимо. Непременно водою-. Непременно
интенсивно — чтобы лицо поскорее «проснулось». Например, так,
как сказано у Гоголя: «...он приказал подать умыться и чрезвычайно
долго тер мылом обе щеки, подперши их изнутри языком, потом,
взявши с плеча трактирного слуги полотенце, вытер им со всех
сторон полное свое лицо, начав из-за ушей и фыркнув прежде раза два..
Чичиков, далеко не положительный литературный герой, нам не
указ. Но умывался, он. ^vUv^jo^i,-правильно. Последуем его примеру/
т
Издательство «Наука»
жизнь», 1985 г., № 2
1—96 стр.
Индекс 71050
Цена 65 коп.