Избранные стихотворения лирические и повествовательные (Литературные памятники) - Йейтс У.Б.

Йейтс У.Б. Избранные стихотворения лирические и повествовательные - 1995
Вклейка. Уильям Батлер Йейтс

$Предисловие к \$

$Предисловие к \$

Автор: Йейтс У.Б.

Теги: поэзия художественная литература лирика литературные памятники литературоведение

ISBN: 5-02-012772-8

Год: 1995

Похожие

Стихотворения и поэмы (Литературные памятники)

Стихотворения (Литературные памятники)

Сонеты (Литературные памятники)

Аннотированный каталог. 1948-1997 (Литературные памятники)

Текст

УИЛЬЯМ БАТЛЕР ЙЕЙТС

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

WILLIAM BUTLER YEATS
SELECTED POEMS
LIRICAL
AND NARRATIVE

УИЛЬЯМ БАТЛЕР ЙЕЙТС
ИЗБРАННЫЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ЛИРИЧЕСКИЕ
И
ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ
Издание подготовили:
А.П. САРУХАНЯН,
М.В. УРНОВ, Л.И. ВОЛОДАРСКАЯ
МОСКВА "НАУКА" 1995

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
СЕРИИ "ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ"
Д.С. Лихачев (почетный председатель),
В Е. Багно, II.И. Балашов (заместитель председателя),
В.Э. Вацуро, МЛ. Гаспаров, АЛ. Гришушш,
II.Я. Дьяконова, Б.Ф. Егоров (председатель),
А.В. Лавров, А.Д. Михайлов,
И.Г. Птушктю (ученый секретарь),
И.М. Сшеблин-Камснский, СО. Шмидт
Ответствен мы й редактор
В.Н. ЯРЦЕВА
л 4703010200-332 „tnt ,
042(02)-95 424"94> * полугодие
ISBN 5-02-012772-8 © Перевод, составление, статья,
примечания (авторы), 1995
© Российская академия наук, 1995
© Издательство "Наука" -
оформление, 1995

СТРАНСТВИЯ ОЙСИНА*
Если хочешь, отдай мне мир, - но пусть
в нем будет пристанище для моей любви.
Тулка**
Посвящается Эдвину Эллису***
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Св. Патрик. Ты стар. Ты слеп, согбен и лыс.
На сердце тяжесть. Мысли разбрелись.
Три века в мире ты блуждал
И лирой бесам угождал.
5 Ойсип. Все прежнее ушло с годами:
И копья стройными рядами,
И кудри на ветру, и громы,
И танцы, и надрыв струны,
И обнаженность в мае ночной...
10 Но песни, пусть слова их невесомы,
Доныне странствуют, как диск луны.
Там были Финн, Каойльт, Конан -
Оленя гнали мы, и с нами
Три пса: Ломэпр, Бран и Скеолан.
15 Меж погребальными камнями
Зеленый холм узнали мы,
Где Мсдб лежала под покровом тьмы...
Вдруг видим: у воды пустынной
20 Наездница остановилась,
В руке уздечка из финдринна,
5

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
Бледна как жемчуг, губы - пламя,
В час бури небо над морями;
Одежда облегала стан,
25 И под ноги ее струилась,
И светом розовым светилась
От яркой вышивки карминной,
А складки колыхались чуть,
Когда, как легкую волну,
30 Дыхание вздымало грудь.
Св. Патрик. Ты вновь у грез языческих в плену!
Ойспп. И спрашивает: "Что грустны?
Вам рог к губам приставить лень.
Меж тем безрогий ваш олень
35 Жир нарастил средь тишины
В густых хвощах - и не жалел,
Что после травли уцелел:
Он гладок, словно мышь в амбаре.
Счастливым должен быть ваш путь!"
40 Финн молвил: "Госпожа моя!
Я скорбью полон об Оскаре.
Близ Габры в поле он лежит,
Над полем воронье кружит...
Но кто ты? Где родня твоя?
45 Поведай про твою страну!" -
"Я - Ннав. Так меня зовут.
Я Энгуса и Этайн дочь.
Где солнце отошло ко сну
И звезды украшают ночь,
5о Отец и мать мои живут" -
"Так что же ты блуждаешь тут
С морскою пеной на стопах?
Ты Энгуса, должно быть, птица,
Отбившаяся от подруг?"
6

Странствия Оисина
55 В ответ промолвила девица:
"Чтя множество твоих заслуг,
Я правду говорить должна:
С морскою пеной на стопах
Я Ойсина, любовь мою,
60 Ищу на ваших берегах" -
"Увы, рожденная в раю!
Как сталось, что из всех сынов
Лишь мой снискал твою любовь?" -
"У красоты моей в плену
65 И знать была, и короли -
Я отвергала все исканья!
Но вот мне барды принесли,
Бродившие в стране Дану,
Молву о лучшем из вождей,
70 О нем, чьих песен ярки строки,
Как птичьи перья на Востоке,
В краях, не знающих дождей!.."
О, медь твоих колоколов
Порукой, Патрик, что любовь
75 Меня, как бездна, завлекла:
"Другой жены я не возьму!
Превыше всех имен земных,
О дева, я твое прославлю;
Я знатных пленников заставлю,
80 Связав сперва ремнями их,
Чтоб падали по одному
С молитвами у ног твоих, -
На Западе, в моем дому!" -
"Нет, Ойсин, ты скачи за мной
85 В наш край за призрачной волной,
Где нет, как здесь, холмов могильных,
7

У.Б. И сите. Избранные стихотворения
Где, словно песни, дни плывут,
Где не умеют лгать уста
И страсть, как в первый день, чиста;
90 Сто псов получишь, самых сильных
Из всех, что на луну ревут,
Сто драгоценных одеяний,
И сто тельцов, и сто овец,
Чья шерсть белее облаков,
1)5 Сто гнутых луков, сто клинков,
Сто вин для пышных возлияний -
И сон спокойный, наконец.
Сто юношей - богатырей.
Но чуждых мятежей и ссоры,
100 Сто девушек, чей хоровод
Несется в неустанной пляске,
Как стая рыб в потоке вод, -
Пойдут за лирою твоей;
И ты мои узнаешь ласки,
105 Женой твоей я стану скоро!"
Потом вздохнула: "Даль темна -
Уж близок час любви и сна.
Вот белая луна взойдет -
Где нас с тобой она найдет?"
110 Я вспрыгнул на коня - и вдруг
Был заключен в волшебный круг
Ее неотразимых рук.
И конь мой верный задрожал
И трижды жалобно заржал.
115 И Финн с друзьями и сынами
Молил в слезах: 'О пожален,
Не уезжай, останься с нами!" -
Но прочь ушли мы от людей...
Д

Странствия Ойсинн
Где ныне, фенни, наш дом?
120 Все ль вы с оружьем и щитом?
Или, как призрачный фантом,
Вы странствуете в царстве том?
Где вы, с кем прежде в долах мглистых
И на лесных тропах росистых
125 Летучего оленя я
Ниц повергал броском копья;
С кем вместе я влетал стрелой
В тяжеловесный вражий строй?
Где псов моих лихая стая,
13(1 Их стать, щетина их густая?
Не нюхать им олений след
И в сече яростной их нет.
Св. Патрик. Не думай! Умерли они.
Проклятью преданы их дни!
135 Во прахе их краса былая!
Ойсип. Как долго был я на коне?
Час минул, день ли днем сменился?
Лишь помню, Ннав пела мне,
И смех ее как ливень лился,
140 И неземные две руки
Вились вокруг моей земной тоски...
Олень безрогий проскакал,
И призрачный жемчужно-белый нес,
Лишь самый кончик уха ал,
145 Оленя гнал... Но нет, нам показалось...
То дева - ветер гнал волос волну,
Плод золотой в руке сверкал -
С красавцем юным в беге состязалась.
"Скажи, те двое из страны Дану
150 Иль смертный жизнь им даровал?" -
"Забудь!" - так Ыиав мне рскла -
9

У.Б. Иейшс. Избранные стихотворения
Печаль в ее чертах была,
И кончик белого перста
Мне с нежностью замкнул уста.
155 И розой палевой зажглась
На западе луна. И облака
За рядом ряд издалека
Тянулись на закатный свет.
Нет, в залах Алмхина паркет
160 Не глаже был воды морской,
Недвижной, темной, колдовской.
И, туго натянув поводья,
Мы грезили, к луке склонясь;
Нам створки раковин хрустели,
165 И видели мы сквозь волну
Алмаз, янтарь, голубизну
В туманном свете мелководья.
Вот бриз повеял на меня
Пернатых песней. Мне казалось,
170 Он дул от угасавшего огня -
На пепелище песнь рождалась.
На песню ту, на тот огонь
Через пустыню мчался конь,
И, словно от огня, черны,
175 Деревья даже из волны
Росли, и в обе стороны
От солнца отклонялись в лад
Ритмичным пошептам земли -
Как будто маятников сад...
1X0 Когда же мы свой путь прошли,
Постигнул я, кто произвел
Такой диковинный размах:
Там было певчих птиц что пчел!
И, каплям радужным сродни,
1X5 Мильон людей на берегу
10

Странствия Ottciuia
Смотрелись в зеркало поды;
Своею красотой горды,
Шептались с глубиной они...
У берега качала зыбь
190 Красиво гнутых лодок стаю:
Там на носу резная выпь,
А тут фигурка горностая,
Там шею вытянул, взлетая,
Красавец лебедь... У причала
195 Мы бросили коней, и в рог из серебра,
Как прежде, Ниав заиграла.
Ее мелодия простая
Шептаньями отозвалась
На полосе береговой;
2(к» Потом, порывиста, быстра,
Ходьба в пролеске началась, -
И нас опутал круг живой
Мужчин и дев, рука с рукой
Схватившихся в веселой пляске, -
205 Цвет лиц белее молока,
И драгоценные шелка,
И с розовым пером повязки...
А мой охотничий наряд
Был перепачкан и помят-
2,0 И это удивило всех,
Зарокотал, как море, смех.
"Молчите и оставьте нас!" -
С обидой Ниав им рскла.
И замолчали все, едва
215 Заслышали ее слова,
И поцелуи без числа
Коснулись рук ее тотчас.
Она же, больше не держа обиды,
Ввела нас в светлый зал, где напролет все дни
220 Спит Энгус так, как спят друиды,
Когда уходит мир и меркнут звезд огни.
//

У.В. Йciimc. Избранные стихотворения
Мы долго шли и густой тени,
Нас теплый дождик орошал,
И плющ ползучий под стонами
225 Малиновыми цвел цветами;
И слышал я то разговор,
То звонкий смех, то стройный хор.
И, наполняя мглистый бор
Вплоть до укромного угла,
230 Куда приносит мед пчела, -
Молва о двух влюбленных шла.
Одна из девушек, вложив
Мне в руки арфу со струной
Серебряной, велела: "Пой!"
235 Я пел о счастии людском,
Но все расплакались - тому
Твоя .порукой борода!
Юнец с тоскующим лицом
Сказал: "Доныне никогда
240 Так скорбно не звучал мотив
Веселой арфы!" - и метнул
Сереброструнную в провал,
В прикрытую листвою тьму.
"Средь тысяч арф, что слушал я,
245 Печальней шеи была твоя", -
Он молвил. И народ вздохнул:
"Грустнейшая из арф, что мир наш посетили,
Покойся здесь, пока светила не остыли!"
И, все еще печаль храня,
250 В жилье вошли мы чередой
Из прутьев, шкур, земли сухой.
Там, щеку подперев рукой,
Прекрасный властелин дремал,
Сжимая жезл в руке другой:
235 Огонь трехцветный полыхал
12

Странствия Oiiaina
В жезле, виясь, как бы танцор...
Склонив колени, на ковер
С печальным стоном все упали
И долго скипетр целовали
260 Своими яркими губами
С почти не слышными мольбами.
Проснувшись, встал он в полный рост:
"Утопит радость тьму в реке,
Наполнит кубок пеной звезд,
265 И всхожесть даст она зерну,
Рога подросшему овну,
И папоротнику цветок,
И чибису цветной платок,
И Солнце в небе поведет,
270 И малых спутниц хоровод.
Когда б не радовались мы,
Мы б не рождали. Властью тьмы
Земля, и Небеса, и Ад
Легли бы в землю мертвецами,
275 Как мухи в мерзлом грунте спят...
Танцуйте же, плеща руками,
Смеясь над смертью и веками!
Чем были встарь сердца людей,
Когда не брызгами огней,
2Ж1 Не капельками серебра
На створках раковин с утра?
Теперь сердца вопят от боли,
Их путь - в пещеры, в тьму неволи.
А здесь ни скипетр, ни указ
2S5 Не стали правилом для нас,
Ни смерть, ни смена грозных лет.
Здесь только смех, а горя нет.
Бог в Радости, и Радость - бог"
13

У.Б. Исйтс. Избранные стихотворения
На лунный палевый цветок,
290 На всех, кто перед ним стоит,
Взглянул - и вновь заснул друид.
И в дикой пляске огневой,
Смеясь над счастьем и судьбой,
Мы прочь умчались от вождя
Туда, где капельки дождя
Пронизывали пену вод, -
И смолкли, замедляя ход...
Еще в такт музыке качнулись
И, хмурясь, над водой нагнулись,
Которую стремглав несет
Зеленый пенистый поток:
"Бог в радости, и Радость - бог".
И сразу же наш страх исчез
Пред миром бытия другого
И криком ястреба морского.
И в заросль роз вела нас пляска,
И, украшение Дамаска,
Пурпурно-алые цветы,
Как звездный дождь из темноты,
310 Сверкали и, склоняясь к ним,
Мы в пляске пели: "Смерть придет
К другим, роз лепестки падут
На холм - последний их приют;
Но никогда не ляжем мы
315 В стоящие у волн холмы.
Нет, не укроет нас листва,
Нас Смерть и Случай не найдут,
Коснется Время нас едва...
Что нам до бытия другого,
320 До грусти ястреба морского?"
Наш буйный танец всколыхнул
Тс заросли, где ветр не дул
300
14

Странствия Oticima
И душный застоялся воздух...
Вот успокоились ладони
325 У Среднего холма на склоне -
Образовался будто круг -
И множество взметнулось рук,
И взгляды замерли на звездах;
И в каждом из очей тогда
330 Зажглась туманная звезда,
И так запели мы: "Светила,
Власть Бога вас поработила,
Рассчитан бег ваш навсегда,
Над вами взвит железный бич,
335 На вас железная узда,
Вы связаны звезда с звездою,
Вы разместились чередою,
Как пузыри в кристалле льда.
Но, как туманные потоки,
340 Свободны мы и одиноки.
Что заповедей нам слова
И что орудья мастерства?..
Что нам до бытия другого,
До грусти ястреба морского?"
345 О Патрик! Целое столетье
Я обходил в своем скитанье
Оленьи тропы и кабаньи.
О Патрик! Целое столетье
Среди мерцающих несков,
350 Средь брошенных острог, клинков -
Днесь высохшие руки эти
Боролись с толпами врагов.
О Патрик! Целое столетье
Баюкала морская зыбь
355 Рыбачьих длинных лодок стаи -
Там на корме резная выпь,
А там фигурка горностая.
15

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
О Патрик! Целое столетье
Лелеял я мою жену.
360 А ныне - ныне я в плену.
Две вещи властны надо мной:
Молитва, пост.
Св. Патрик. Продолжи.
Ойсин. В свете
Замешкался я - но с судьбой
Расстался раньше, чем за мной
365 Захлопнет двери мир земной.
Я помню, волны отползли -
И, возвращаясь вновь, из моря
Жезл ратоборца извлекли,
Который честно в битве пал, -
370 Жезл весь в следах, как шрамы ран.
И я над ним рыдал навзрыд,
Воспомнив фениев и вид
Затопленных в крови полян,
Тот мир, где счастие и горе
375 Равны... И юная жена
Моих коснулась молча рук,
И на устах несла она
Мое лишь имя - скорбный звук.
В высоких клеверах полей
380 Мы быстрого нашли коня.
Та жизнь - уж нет дороги к ней...
И встречный молвил про меня:
"В нем древняя людей печаль".
Вдоль отмелей шафранных вдаль
3X5 Мы мчались, бронзою подков
Звеня в молчанье берегов.
Укрыты дымкой золотой,
Те из бессмертных у фонтанов
Плясали в зелени лесной;
16

Странствия Ойснпа
390 Иные в капельках туманов
Шли в горы; те рука с рукой
По кромке бледного песка
Брели, и пыльный свет их лиц
Мерцал во тьме белей снегов.
395 И пели, затая мечту.
Глаза в закатную черту,
В шафрановую густоту
Вперялись. Оперенье птиц
Пленяло яркой красотой.
4(к) и голос - точно мед, густой,
Но тихий, бледный, как ягнята
Заблеяли: «Свою мечту
В очаг ребенка, друга, брата
Он бросил жертвой. Пустоту
405 Несет свободных дней утрата.
Вздыхая, что-то шепчут дни,
Он зябко жмется к очагу, -
Но в сердце боль о взятом без возврата,
Но брань, любовь и свора псов - они
4К) Его зовут на дальнем берегу...
Мы здесь, в лесах, не знаем вас,
Й не тревожат нас заботы без числа,
И ваша ласковость ушла из наших глаз,
В нас первая любовь и нежность умерла.
4,5 Зайчонок солнышку был рад,
Но постарел, лишился сил он,
Бредет, хромает наугад.
Не снилось ли ему, что молод был он?
А в Азии, там стая птиц,
420 Как вихрь тюльпанов окрыленных,
Они на берег пали ниц,
В прах разбиваются в поклонах
И: "Справедливых нет!" - вопят.
17

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
'Тосклив наш путь!" - бормочут мыши.
125 И зимородок насмерть смят
Обрушившейся крышей.
Но слез любви сокрыла пелена
От нас тот день, когда воскреснет Бог,
Вздохнет волна, прольется звезд поток,
130 Увянет роза бледная луна».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
И тени, крикнув нас но именам,
Вдаль, вдаль, подобно взвихренным огням,
Ушли, епископ, скрылись среди мрака -
Охотник, девушка, олень, собака...
435 И Ниав мне поцеловала веки:
"Не надо, не смотри. Забудь навеки".
И песни петь о прошлом принялась -
До Бога, до того, как зачалась
Ветвь фениев... Побоищ грозных виды,
440 И как венчали кольцами друиды:
Повенчанных уже к земле не тянет,
Где жизнь трепещет, мучнтся и вянет, -
Лишь звуки их лобзаний сплетены
С тоскующими вздохами волны...
445 Но песнями, как нектаром пчела,
Прссытясь, Ниав мне на грудь легла.
Очнулись мы на дальнем берегу...
Ого лет прошло - но вспомнить не могу
Ту песнь без слез.
Не знаю, день ли, час
450 Прошел, но только много, много раз
Горел рассвет на лепестках цветов,
В ее кудрях - и вот из мглы лесов
Ряд темных башен в брызгах волн восстал.
/«

Странствия Ойсшш
И конь волшебный, вздыбившись, заржал:
455 Узнал он Остров Страхов в этой суше.
Но Ниав, нежно взяв коня за уши,
Сумела укротить его.
Из скал
Крылоподобный, большегрудый вал
Рванулся, обнаружа вход большой:
460 Там топором, мечом и булавой
Стена пробита с дней, когда титаны
Восстали на богов. И путь туманный
Был фосфором зловеще озарен
Между повитых тиною колонн.
465 И, полуночной высвечен луной,
В потоке отразился статуи строй
На темных тронах. У одной меж век
Приостановлен был кометы бег -
И чудно озарилась глубина...
470 С тех пор, как Богом Смерть сотворена,
Часы и Сон, - лучи, как неба длани,
Прокладывают путь в морском тумане.
Захлебывался пеною поток
И выл, как будто высказать он мог
475 Недремлющее сердце в пенной мгле;
Надежно привязав коня к скале,
Из пены выступившей, мы взобрались
По каменным ступеням, что казались
Спускавшимися к морю со звезды,
4X0 И, будто легкое крыло, воды
Коснулось слово: "Братьев будит рог.
Они идут искать олений лог
При криках куропатки молодой,
Под звездами, дарящими росой,
4X5 И острогу обстругивает всяк,
На воду глядя, где идет косяк.
О ветер, ветер, стань ко мне добрей,
Взбей круче пену на губах морей
19

У.Б. Исйтс. Избранные стихотворения
И травы ороси;
4уо Потом послушай плачи волн морских,
Целуй их веки в венах голубых,
Качай их и тряси;
Поведав миру о тоске моей,
Лети домой скорей:
495 Ты отдохнешь в тени моих волос,
Расскажешь мне, как встретиться пришлось
С грустнейшим из людей".
Вдруг дева, чье лицо луны подобье,
А взор, как свеч мерцание при гробе,
5<ю и губы неподвижней алых крыл
У мотылька, что на цветке застыл, -
На нас взглянула. По брегам потока
Застыли два орла... Веленьем рока
Прикованная мучилась жестоко.
505 У дряхлых птиц кой-где торчали перья,
Но намять берегла минувших дней поверья.
"Свободна будь!" - сказала Ниав ей.
"Q нет! Запомни: средь живых людей
И мертвых, среди высших из богов
510 Для моего врага опасных нет врагов -
И демонский ему не страшен ков.
Исполнен силы мрачный властелин,
Как те моря в тени Семи Лещин.
Мне ж мучиться и плакать предстоит,
515 Пока печальный звук струн золотых Аэда
Богов и демонов не усыпит".
'Он так ужасен?" -
'Ты о том не ведай!
Беги, пока не появился он!"
Тут я вмешался: "Будет он сражен,
520 \\ Труп его проглотит глубина!"
20

Странствия Ойсшш
"Беги!" - жемчужно-бледная жена
Шепнула. Но душа была сильна,
Как ни в одном из Эбсров... Теперь
Она в нору забилась, жалкий зверь...
525 Я путы сжег. Но, пленники мечты,
Бесстрастны, глухи, слепы и пусты,
Орлы, как памяти о древнем духе,
Стояли у воды, бесстрастны, глухи...
По лестнице мы поднялись к двери
530 И оказались, наконец, внутри
Огромного базальтового зала,
Где сто гранитных всадников стояло.
И пенная волна средь темноты,
Под сводом напрягшись до хрипоты,
535 Воспела гимн тому, кто здесь воздвиг
Огромную звезду. Ни твари крик,
Ни божий глас сюда не проникал.
Он молнии, как в стойла скот, загнал
И стал вздыхать, как будто бы ушли
540 Последние надежды.
Мы нашли
Укромную тропу. Зеленый ил
Мешал нам продвигаться. Шаг скользил,
И чешуя мерцала под стопой -
Тот путь, что прозван Пленников тропой,
545 Рекой был некогда. И огонек
Порой неверно вспыхивал у ног.
Но дева - та, которую я спас, -
Нашла светильник, пламень в нем не гас, -
И в светлой сфере плавно удалилась,
55(1 И перед входом приостановилась,
И на какой-то миг исчезла в нем,
Потом вернулась - но с другим огнем,
21

У Б. Йейшс. Избранные стихотворении
Я видел, он светился сквозь персты.
"Мой меч, - она рекла, - владей им ты!"
555 И огненный на нем прочел я огам:
"Мананнан". Да, он был их высшим богом;
Ведь он, Мак Лир, владыкой моря был
И демонов других морей пленил,
Морей безмерных. Им он приказал
560 Средь волн и облаков построить зал
И кликнул высших среди высшей расы,
И рядом с ним - не бледная гримаса
В венце из терний, с кровью возле рта,
Но радостные лица...
Дева та
565 Глядела холодно на блеск клинка:
Ведь юность, нежность канули в века,
Чего бояться? Я молил их скрыться,
Чтоб дать волненью грозному смириться,
Чтоб не пришлось им, девам двум прекрасным,
570 Лицом к лицу предстать перед ужасным...
Я между плит светильником провел -
И дивный купол в полумгле расцвел,
В нем друг на друга наплывали грани:
И я застыл в смиренном ожиданье,
575 И храм - без углублений и колонн,
Лишь купол упирался в небосклон -
Казалось, ждал. И взгляд мой тяжелел
От памяти великих дней и дел.
В дверь узкую рассветный луч вошел -
5X0 И бледным светом озарился пол.
Я странствовал по залу, как во сне,
Покуда не увидел дверь в стене;
За этой, меньшей изо всех дверей
По камням, пузырясь, бежал ручей;
5X5 И скорбный демон, словно стебель ломкий,
Сухой и чахлый, на скалистой кромке,
22

Странствия Oiictum
Раскачивался мерно, как свеча,
На языке невнятном щебеча,
И рвал, хмельной, щепоти пустоты,
590 Как будто бы еще росли цветы
На голом камне; а пары густые
Струились с моря в небеса чужие,
Где тучки желтые средь синевы,
Как холмики осыпанной листвы,
595 Зарею освещенные, неслись.
Вдруг демон обернулся - и зажглись
Глаза, как зимородков перья. Лая,
Он бросился... И, меч мой поднимая,
Я побежал навстречу. Утро прочь,
Ш) И полдень минул, и закат, и ночь.
Мак Лира меч узнав, заката сын
Стал обращаться в тысячи личин:
Сначала меч в гортань угря вонзился,
Но угорь в дерево преобразился -
605 Мечом лишь ветки были снесены
У дряхлой накренившейся сосны,
И тысячью зарубок - серых ран -
Я покрывал лицо сосны и стан,
И корни подрубил - навстречу мне
610 Гигант рванулся в перистом огне;
Тут, сделав выпад, я его проткнул
Сквозь сердце и хребет - и вниз столкнул,
Чтоб Ннав дать покой. Еще страшась,
Подруги пищу принесли и мазь.
6,3 Из нектаров Дану ту мазь варили
И раны у меня тотчас зажили.
И долго под покровом полутьмы
На шкурах выдры пировали мы,
И долго мы печаль свою топили
620 в тех машаХ) из которых боги пили,
И сладко нам на шкурах выдр спалось...
23

У.Б. Иеншс. Избранные стихотворения
Шафрановое солнце поднялось
Тяжелым колесом из глубины,
И мы воспели, стряхивая сны,
625 Жизнь сильных, их труды, любовь и гнев!..
Священники убили тот распев
Пустыми словесами и обманом.
Один закон довлеет новым странам:
Вороний клюв Тоски и Злобы длань.
63(1 Им грозовые ветры рвут гортань,
Пути их странствий вьюга заметает.
Надежды не осталось. Ойсин знает.
Он слеп, он слаб, он беден и лежит
На наковальне мира.
Св. Патрик. Твердь дрожит
635 От молний, грома, яростных ветров.
Господь разгневан, дух его суров.
Молись! На камни ляг, я говорю!
Все Бог предначертал: день, ночь, зарю!
Ойсин. Святой, ты плакал? Ты жалел меня?
(,ш Там кони фениев. Трещит броня.
Смех, стон. Сошлись два стана многократно -
И вороны летят на свет закатный...
Молчи, смешливый, скорбный фенианский рог!
Три дня бы пир... В четвертый раз восток
645 Зажег зарю. На лестнице широкой
Лежал мой демон, смутный и жестокий,
Вплетался в пряди спутанные ил.
Мы снова бились. Я его сразил
И бросил в морс, но с луной четвертой
650 Вернулся к жизни труп его простертый.
И целый век был брани и пиров:
Ни страха, ни тоски, ни праздных слов,
24

Странствия Oiiaiutt
Ни лени, ни томленья - что ни час
Сраженье или пиршество.
Лишь раз
055 Меня по сердцу, словно ветка бука,
Неодолимая хлестнула скука.
Седого Финна я воспомнил вдруг,
Былые дни, алмхинских дятлов стук,
Зайчонка в травах.
Ниав подошла
обо и, грустная, коня мне подвела.
Помчались мы путем уединенным
Вдоль берега. Со стуком монотонным,
Угрюмым, дальним - слился ветра звон
И медленной волны протяжный стон.
66s я чувствовал, как дух мой угасал;
Приют Мананнана в наплывы ила
Ряды камней все глубже окунал:
Луна, приливный надвигая вал,
Погибель торопила.
Я знал, что скоро все возьмет луна.
(,7() Я звал на бой сильнейших из людей
И убивал... На все века война.
И ненависть, где цель обречена,
Горит любви светлей.
И Ниав мне шепнула: "Милый мой,
675 Забвенья остров ждет меня с тобой,
Там. дальше, остров Танцев, а вон то
Земля Побед..." -
"А между ними нет
Земли Всеутолсния?" - "Никто
Не знает этого!" - произнесла
08(1 И мне на грудь с рыданьями легла.

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Под нами бежала иена и пена вокруг -
млечный ползучий дым;
Высокий, до седел, вал от взоров даль
захлестнул,-
И оба вала разбились, бегущий и гонящийся за
ним,
Бессмертный порыв Бессмертных был в них,
и каждый из нас вздохнул.
685 Мне снилась погоня и фении: Бран, Ломэйр,
Скеолан.
Ниав не пела больше, и на мои персты
Падали слезы, холодных волос оседал туман;
Я чувствовал трепет губ и вздохи, полные
теплоты.
Мы долго скакали, пока земля островка не
стала видна,
690 Где роща дубовая рядом с орешником
молодым.
Но берега не было видно: белей
отполосканного руна
Бежала пена под нами и пена вокруг- млечный
ползучий дым.
Мы мчались по кромке равнинной вдоль серых,
бесплодных несков.
Песок по ветру взлетал, оставаясь на листьях
лежать,
т А лес удалялся от моря, словно толпа
стариков,
Уставших от шума волн и жаждущих прочь
убежать.
26

Странствия Ойсшт
Росли, прямились тела дерев иод складками
серых рубах.
И падали капли, в молчании мира единую ноту
для.
Ничто живое не жило здесь, даже ветр не
шуршал впотьмах,
7(Н) Лишь тяжко вздыхала душа, лишь внизу
пузырями вздувалась земля.
Конь мои прядал ушами, глаза застилались
сном,
И, как волна за кормой, ускользал
затонувшего солнца неверный след,
Играя на наших лицах, на листьях дубов,
орешника, а потом
Звезды взошли, и слились в пятно, и предстал
неделимым свет.
705 Дубов и орешника тени загромождали даль,
Густая высокотравья волна из-под быстрых
копыт текла;
На толпы спящих гигантов небесный свет
ниспадал,-
Нагие, блестящие, громоздились,
распластывались тела.
Рядом лежали топор, и щит, и со стрелами лук,
и меч,
710 И дивной работы рога - в широких полостях их
Трехлетний ребенок мог бы спокойно лечь, -
И множество разных поделок, серебряных,
бронзовых, золотых.
И каждый гигант был ростом с восемьдесят
мужчин,
Имел пернатые уши и когти у рук и ног, -
27

У.В. Пейте. Избранные стихотворения
715 От их дыханья вздымалась листва и травы долин,
Их тело от дней без войны стало белым,
словно творог.
Так высоки были кущ» девственных этих
лесов,
Что, лежа на облаке, гладил листву
державнейший звездопас,
Гиганты так долго спали, что в их волосах
угнездилось множество сов,
720 И заселен был туман поколеньями долгих глаз.
И медленно совы кружились над зеленью рощ
и долин,
То в область созвездий влетая, а то в
обширную область теней;
И, звездным пламенем ноги укрыв, белокожий
вождь-исполин
Лежал, заснувший, в тени - рядом с ним и
оставили мы коней.
725 В его золотых когтях, раскиданных но земле,
Огнем полыхала ветка: у старика в груди
Меньше вздохов, чем было на ней
колокольцев.
А совы кружились во мгле,
И пламенные глаза озаряли мрак впереди.
Я рассматривал спящих. Ми в мире древних,
где, говорят,
730 Все люди были красивы; ни в снах, что насылал
чародей,-
Не видел прелести столько людской осоленный
взгляд -
Взгляд, и в дни. когда семь морей были юны,
успевший устать от страстей.
2»V

Странствия Ойсшш
И я, прикованный взглядом к сказочной ветке тон,
Воспетой бардами, видел, как страшно истомлены
735 Битвой с широким миром, измерить тщась
зыбучий берег морской,
Гиганты качали в отчаянье ветвь, вкушали
волшебный сон и видели сны.
Я вырвал у Ыиав рог и свистнул. Из белых толп
Жужжащий звук изошел, словно мух
потревоженных гул.
И вождь их, напрягши рот и шеи массивный
столп,
740 Колодцы глаз растворив, на меня печально
взглянул.
Я крикнул: "Восстань из тьмы, король золотых
ногтей!
О добром доме поведай твоем п о добрых делах
твоих рук,
Мы вместе с тобой воспоем сраженья
минувших дней.
Тебя призывает Ойспн. Я фений и множеством
славен заслуг".
74s Чуть приоткрылась пара туманных от дремы
глаз,
Он словно хотел возразить мне, но так и не
возразил,
Лишь с колокольцами ветку слегка
потрясет звук, нежнейший, как снег в апреле, меня
пронзил.
750 Музыки этой волна была тяжелей, чем если бы
шар земной
На плечи мне лег: вся мука веков овладела
душою, п пала вмиг.
29

У.Б. Наине. Избранные стихотворе/шя
Память печали и .радости - камень исчез под
волной,
И нежности звездный свет в сердце мое
проник.
В траву, в корневища, в щавель я лег, затаясь,
И Ниав жемчужной щекою мне прилегла на
грудь,
755 А конь мой умчался прочь, за ним вереница
лет унеслась,
Квадратный листок плюща качался над нами и
звал отдохнуть.
Послушай, епископ, я целый век забывал,
Как мертвый падал на мертвых и алой крови
волна
Хлестала из конских ног, и как воин сокола
звал;
76,) Я демона-ковача и Конхобара забыл имена.
Ты слышишь, епископ: я целый век забывал,
Как вытачивал древки и плел из ивовых
прутьев щиты,
Как молот с огненной наковальни на кончик
копья скакал,
Как бык синеглазый Финна мычал на отливы
из темноты.
765 И все же, о кроткий священник, во сне они
догоняли меня -
Скитальцы и мореходы, зимой и летом, толпой
и врозь:
Властители Алой Ветви, смеясь или песней
звеня,
Прекрасных женщин любя или парусом бури
пронзая насквозь.
30

Странствия Oiicium
Бланид, Мак-Несса и Фергус, тот, что
предательский пир посетил,
770 И повар-предатель Барах, и возлюбивший
войну
Бэлор - теперь слюна в его бороде, и голову он
опустил,
И слуги ему поднимают веки: так клонит его
ко сну.
Шумные, в алых одеждах, фении плыли
навстречу мне,
И Грайне, смеясь, сшивала ткань на ходу
костяной иглой.
775 Я жил и не жил, нежился и напрягался в
железном сне,
Один меж видений, как рыба немой и как
глыба глухой.
Порой освещался наш сон. Когда падало
солнце
на драгоценный металл,
Когда, начищены крыльями сов, они любили
друг друга, как наяву,
Когда зеленел светляк на листке, что из недр
прорастал, -
7X0 Мы поднимали сонные веки, вздыхали и
всматривались в траву.
И, силу теряя, следил я столетье почти,
О кроткий епископ, как в небе плавал орел,
обитатель высоких стран,
Как люди под раковиной луны готовились в
путь идти,
Как фениев мощных отряд набеги творил, и с
ними
Бран, Ломэир, Скеолан.
31

У.В Йсчипс. Избранные стихотворении
785 Я пробудился. Какой-то загадочный конь,
которого я не звал,
Мне ткнулся носом в плечо. Видно, сердцем
почуял он,
Что голос древней людской печали дух мой
обуревал,
Что я оставлю Бессмертных и скучный, как
дождь, их сон.
Если б увидел ты Ниав, вдруг побелевшую, как
вода,
790 О посохов белых носитель, ты с воплями руки
бы к ней простер...
Но с птицей в руке я прыгнул в седло: лишь
бегства восторг мною владел тогда, -
Легкую дрему стряхнув и тяжелую спячку
зверей, я вырвался на простор.
"О Ниав, - я возопил, - если только двенадцать
светлых часов
Мне будет дозволено Финнову бороду
лицезреть
795 И в шахматы с другом в шатре из акаций
играть, - я за это готов
Даже лысого Конана мерзкие, злобные речи
терпеть!
Ниав, я как одна из тех, близ полуденных стран
затонувших галер,
Лишь образ друзей длинновессльных врезался
в сердце, а парус истлел,
Уже никогда не ползти мне миля за милей в
пространствах без мер,
sou Но быть мне где мертвые флаги, крылья
побитых мух, и щебень, и мел".
32

Странствия Ойсина
Белых гигантов глаза исполнились мысли
живой,
А губы возлюбленной кротко произнесли:
"Не властна, Ойсин, ветвь с колокольцами над
тобой —
Опять в твоих пальцах трепещет тоска Земли.
яге Ступай же, Ойсин, к смертным, ступай, свое
место займи в седле,
Пусть твоей Ниав смиренным, кротким тебя
возвратит прилив -
Но, Ойсин, рыдай, рыдай обо мне, ибо первый
твой шаг по земле,
Шаг легкий, как мышь прошуршит, и ты не
вернешься, меня забыв.
Когда же, о пламенный лев земной,
возжаждешь отдыха ты? -
х,° В последний раз ее мольба до меня дошла, -
Нам никогда не сплетаться сладко, не знать
томительной пустоты...
С каким наслажденьем я разлетелась бы в
прах,
словно листик сухой, умерла, умерла...
На тех островах, где нет никого, кроме духов
одних,
Где вздохи ветра, как голубя вздохи, нежны и
чисты,
815 Не затерялся ли сумрачный кряж средь
звездных огней,
среди ароматов морских?
Когда же, о пламенный лев земной,
возжаждешь отдыха ты?"
2 У.Б. Иейтс
33

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
Вес дальше ее причитанья... Я миновал леса с
морщинистой их корой,
Где шорох росы - единственный звук,
нарушающий тишину,
Где не слыхать горностая и не шелохнется
никто живой...
Х2° Земля исторгала из недр пузыри, и забвенье
держало меня в плену.
Я мчался по кромке леса, вдоль серых,
бесплодных несков,
И вихрился в ветре песок, оставаясь на листьях
лежать.
А лес уходил от моря, словно толпа стариков.
Уставших от стона волн и жаждущих прочь
убежать.
х25 И серый песок на ветру поворачивался тяжело.
Как фениев имена вращались в моем уме.
Дубовым бором густым
Я мчался, и пена взлетала вверх, захлестывая
седло,
И пена была подо мною, и пена вокруг -
млечный, ползучий дым.
Все было залито пеной, и ветер сбегал с
просторов морских.
хз° Тайком похищая птиц. Замерзший плащ облек
мои члены, словно броня,
И я, заблудившийся пленник краев чужих,
Не знал, что память в сердце моем оплакивает
меня.
А ветры мощь нагуляли и свежего сена дух
С собой принесли... Я на руки лоб уронил, и
слезы из глаз полились.
34

Странствия Ойашн
ft*5 И в звуках берега чуткий выделил слух
Казарки голос оттуда, где водоросли сплелись.
Будь я тем Олеином прежним, чей конь
копытами раковины дробил.
Кто, как заря, поднимался над морем с гимном
любви на устах,
Не этот, в колени уткнувшийся, слушая
колокол, — я бы святых истребил
*S4° По всем пятинам, от Рэклина до корабельной
Бэры, ни одному не носить головы на плечах!
От волн усмирившихся вьючной тропой
уносясь,
Я часто дивился на ваши храмы, что у дорог
стоят,
На деревянную башню под звоном, на
пирамиду, что стражей не стереглась,
На человеческий род, униженный гнетом
мотыг и лопат.
5445 На всех, кто сеет и нашет: быстро но коже их
лился пот —
И даже начальники войск жалкий, унылый
имели вид.
Казалось, епископ, что каждый смерти
смиренно ждет.
И хохот презренья из уст моих изошел, как
ветер в лесах шумит.
Я мимо промчался, огромный, дикий, с
яростным блеском очей,
Тоску я читал во взоре юнца и зависть в глазах
старика.
Я мчался it громко кричал: "На волков во
мраке ночей
35
Х5(1
9*

У. Б. Йситс. Избранные стихотворения
Охотятся фении, днем они спят", — и слышал в
ответ:
"Фении, друга твои, мертвы уж века".
Некто белобородый застыл на тропе, кожа его
была как сухая трава,
Тоска собралась в морщинах у глаз: так только
дитя тоскует без молока.
и55 Ушли островов видения, я узнал, как люди
грустят и проходят, явившись едва, -
Их пес, их конь, их любовь и глаза их,
блестящие, словно шелка.
Лицо волосами закрыв, я шептал: "Умчались
давно те дни",
И слезы крупнее ягод ронял: "Где лежат
распростертые облака,
На Кревро и Кнокфефине с богами пируют
они".
хбо "Но слушан, — промолвил старик, — и боги
мертвы уж века!"
Тут я обернулся и вспомнил Ниав. О с посохом
белым старик!
Сердце, как юркий кузнечик, хотело
выпрыгнуть вон.
Я мчался на запад - лишь древний гнался за
мной океана крик,
И вот я увидел курган - в нем спать будет Медб
все дни,
пока звездный свет от света дня отделен.
865 Двое людей мешок песка с трудом сумели
поднять.
Они шатались, потели — и пали ниц,
бессильные, наконец.
36

Странствия Ойсини
И я, наклонясь из узорчатого седла, мешок
проволок ярдов пять
И заплакал навзрыд о слабости этих, заплакал
о силе других, отстучавших свое сердец.
Про остальное ты слышал, Патрик. Я
разнуздал коня,
xw Упал на тропинку - и взвился, как летняя муха,
конь, уже не подвластный мне.
И три столетья, о посохов белых носитель,
легли на меня,
И я побрел - сутулым заспанным старцем с
седой бородой в слюне.
Церковь и колокольню те двое с песком
показали мне,
Жалкое место, где посох блестел перед взором
моим, а не прежний топор боевой.
875 Каойльт и Конан, Бран, Скеолан, Ломэйр, где,
в какой они пребывают стране?
Поведай, Патрик. Ты памятью согнут, грезами
окружен, ты тоже едва живой.
Св. Патрик. Они теперь там, где с кровью
ступню отдираешь от жарких камней.
На жарких камнях Преисподней их демоны
хлещут теперь.
Оттуда им видно, как Бог улыбается
множеству благословенных людей,
ш» А для них - лишь падших ангелов стон и
латунная дверь.
Ойсии. Подай мне, священник, посох. К фениям я
спешу.
Я буду им петь, чтоб воспрял их дух и юный
вернулся пыл.
37

У.Б. Йеитс. Избранные стихотворении
Под нпмщ несметными, страстными, глина
вздохнет. А демонов я сокрушу.
И фении их, поверженных, втопчут в пыль.
ss5 Не то они убоятся. В трепете крыл их, в очах
их будет читаться страх.
Они к земле приникнут ушами и зарыдают
навзрыд,
Весть гибели слыша в звенящих мечах, в
натянутых тетивах,
И будет ад потрясен наших хохотом, криком и
звоном конских копыт.
Мы жаркие камни вырвем, врата снесем,
490 И гостю во весоружье никто не заявит "нет",
Попрем, как быки, напролом, как метлой
пометем...
И будет праздник. И старые раны мы вспомним
в пылу бесед.
Св. Патрик. Нет, на палящие камни заставят
фениев пасть!
Владыкам ада, крушителям мира никто еще
голову не срубил.
895 Ты отдал душу за гордый век, за демонский
пыл, за безумную страсть.
Молись же, выброси белый фраг и молись о
бессмертье, которое погубил.
Ойаш. Что я ныне? Кашель меня сотрясает,
возраст мне дух сломил;
Я разучился смеяться; дети, увидя меня во сне,
задрожат.
Меня, как одежду нищего, ветер и жар петлил;
у(м) 51 стогом сена был, но поток меня захватил; я
волком был, но меня засосал водопад.
за

Странствии Ойсшш
Ничто не любо мне, Патрик, в чадах
блаженных стран.
Я камешки в бездну кидаю. Я жребий свой сам
изберу.
Мне место там, где Конан, Каойльт, где Бран,
Ломэйр, Сксолан,
И если они в аду, то гореть мне в аду, а если
они на пиру, то сидеть на пиру!

ИЗ КНИГИ "ПЕРЕКРЕСТКИ
ИНДУС О БОГЕ
Я брел под влажною листвой вдоль берега реки,
Сквозили сумерки вокруг, вздыхали тростники,
В душе моей сквозили сны, и я увидел вдруг
Худых и мокрых цапель, собравшихся вокруг
5 Старейшей и мудрейшей, что важно изрекла:
Держащий в клюве этот мир, творец добра и
зла-
Бог-Цапля всемогущий, Его чертог высок:
Дождь - брызги от Его крыла, луна - Его
зрачок.
Пройдя еще, я услыхал, как лотос говорил:
10 На длинном стебле Он висит, кто мир наш
сотворил',
Я - лишь подобье божества, а бурная река —
Одна росинка, что с Его скользнула лепестка.
В потемках маленький олень с мерцаньем
звезд в глазах
Промолвил тихо: Господин, Гремящий в
Небесах, —
15 Олень прекрасный, ибо где иначе взял бы Он
Красу и кротость и печаль, чтоб я был
сотворен!
Пройдя еще, я услыхал, как рассуждал павлин:
Кто создал вкусных червяков и зелень луговин -
Павлин есть превеликий, он в томной мгле
ночей
Колышет в небе пышный хвост с мириадами
огней.
40

Из книги "Перекрестки"
ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК
Там, средь лесов зеленых,
В болотистой глущи,
Где, кроме цапель сонных,
Не встретишь ни души, -
5 Там у нас на островке
Есть в укромном тайнике
Две корзины
Красной краденой малины.
10 О малыш, идем скорей
В край чудес, в долину фей
За манящей песней вслед -
Ибо в мире человечьем слишком много слез
и бед.
Там, где под светом лунным
15 Волнуется прибой,
По отмелям и дюнам,
Где берег голубой,
Мы кружимся, танцуя
Под музыку ночную
20 Воздушною толпой;
Под луною колдовской
Мы парим в волнах эфира -
В час, когда тревоги мира
Отравляют сон людской.
25 О малыш, идем скорей
В край чудес, в долину фей
За манящей песней вслед —
Ибо в мире человечьем слишком много слез
и бед.
30 Там, где с вершины горной,
Звеня, бежит вода
И в заводи озерной
41

У. Б. Йciimc. Избранные стихотворения
Купается звезда,
Мы дремлющей форели
35 На ушко, еле-еле,
Про старину поем, -
Чтоб не слыхали лозы,
Роняющие слезы
Над молодым ручьем.
Аи О малыш, идем скорей
В край чудес, в долину фей
За манящей песней вслед -
Ибо в мире человечьем слишком много слез
и бед.
45 И он уходит с нами,
Счастливый и немой,
Прозрачными глазами
Вбирая блеск ночной,
Он больше не услышит,
50 Как дождь шумит по крыше,
Как чайник на плите
Бормочет сам с собою,
Как мышь скребется в темноте
За сундуком с крупою.
55 Он уходит все быстрей
IJ край чудес, в долину фей
За манящей песней вслед -
Ибо в мире человечьем слишком много слез
и бед.
НА ОСТРОВ СРЕДИ МОРЯ
Скромница, скромница,
Скромница моя,
Тихая, задумчивая
В отблесках огня.
42

Из книги "Перекрестки"
5 Вносит тарелки,
Ставит их на стол,
На остров среди моря
Я с ней бы ушел!
Вносит свечи
10 И медлит в дверях,
Робкая при свете
И робкая впотьмах;
Робкая, как кролик,
Что робок и мил.
15 На остров среди моря
Я с ней бы уплыл!
СТАРАЯ ПЕСНЯ, ПРОПЕТАЯ ВНОВЬ
Я ждал в саду под ивой, а дальше мы вместе
пошли.
Ее белоснежные ножки едва касались земли.
- Любите. - она говорила, — легко, как растет
листва.
Но я был глуп и молод и не знал, что она
права.
5 А в поле, где у запруды стояли мы над рекой,
Плеча моего коснулась она белоснежной
рукой.
- Живите легко, мой милый, как растет меж
камней трава.
Но я был молод, и горько мне вспомнить ее
слова.

ИЗ КНИГИ "РОЗА"
ЗЕМНАЯ РОЗА
Кто не мечтал о вечной красоте?
Но в гордой скорби блекнет свежесть уст.
Все в этом мире вызывает грусть:
Исчезла Троя в жертвенном костре,
5 И Усны дом стал пуст.
И мы, и мир наш сгинем в свой черед:
Пройдя сквозь толпы душ немых,
Белее зимних волн в морях иных,
Светлее, чем далекий небосвод
10 Со стайкой звезд живых.
Архангелы, к нам обратите слух:
Еще до вас, до ангелов, людей,
Соскучившись, решил Он поскорей
Весь мир одеть травой нежней, чем пух, -
10 Дорогу выстлать ей.
ВОЛШЕБНАЯ ПЕСНЬ
Спетая Волшебным Народом
о Днармайде и Грайне,
об их брачном сне под Кромлехом*
Как стар наш народ, как весел, как стар -
О, как стар наш народ!
Нам тысячи лет, нам тысячи лет,
Но это - не в счет.
44

Из книги "Роза"
5 Да будут любовь й покой для сих
Юных в миру,
И ночь, и звезды, и каплет пусть
Роса на ветру.
Любовь и покой да снизойдут
10 К их чистым снам, -
Есть ли на свете большее благо?
Поведайте нам -
Нам, народу, который весел и стар,
О, как стар наш народ!
15 Нам тысячи лет, нам тысячи лет,
Но это - не в счет.
ОСТРОВ ИННИШФРИ
Встану я и пойду, и направлюсь на Иннишфри,
И дом построю из веток и стены обмажу глиной;
Бобы посажу на лужайке, грядку, две или три,
И в улье рой поселю пчелиный.
55 И там я найду покой, ибо медленно, как туман,
Сходит покой к сверчкам утренней росной
пылью;
Там полночь ярко искриста, полдень жарко
багрян,
А вечер - сплошные вьюрковые крылья.
Встану я и пойду, ибо в час дневной и ночной
10 Слышу, как шепчется берег с тихой озерной
волною;
И хотя я стою на сером булыжнике мостовой,
Этот шепот со мною.
45

У.Б. И сите. Избранные стихотворения
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ
К твоему изголовью
Ангелы льнут,
Свершая с любовью
Охранный труд.
5 Тебе - и Небесный
Владыка рад,
Зажигая чудесный
Ссмизвездник Плеяд.
Напеваю и плачу:
10 О, горечь мечты!
Тебя утрачу,
Лишь вырастешь ты.
ПЕЧАЛЬ ЛЮБВИ
Под старой крышей гомон воробьев,
И блеск луны, н млечный небосклон,
И этот юный, стройный шум лесов
Слились - н скрыли человечий стон.
5 Восстала дева с горькой складкой рта
В великой безутешности своей,
Как царь Приам, пред гибелью горда,
Обречена, как бурям Одиссей.
Восстала, - и раздоры воробьев,
10 Луна, ползущая на небосклон,
И этот вечный, скорбный шум лесов
Слились в единый человечий стон.
46

Из книги "Роза"
КОГДА ТЫ БУДЕШЬ СТАРОЙ...
Когда ты будешь старой и сонливой.
Ты, сидя у огня, возьми стихи мои,
И пусть забытый нежный взгляд они
Вернут тебе в строке неторопливой;
5 В тебе веселость детскую ценя,
Тебя, ты вспомнишь, многие любили,
Но был один, ему любовь внушили
Твой дух скитальческий и скорбь твоя;
И, сгорбившись у жаркого камина,
10 Шепнешь ты с грустью, что давно бежал
Амур туда, где горний перевал,
Где прячет его звездная стремнина.
ТОТ, КТО МЕЧТАЛ
О ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ
Он медлил на базаре в Дромахсре,
Считал себя в чужой толпе родным,
Мечтал любить, пока земля за ним
Не запахнула каменные двери;
5 Но кто-то груду рыб невдалеке,
Как серебро, рассыпал на прилавке,
И те, задрав холодные головки,
Запели о нездешнем островке,
Где люди над расшитою волною
10 Под тканой сенью неподвижных крон
Любовью укрощают бег времен.
И он лишился счастья и покоя.
Он долго брел песками в Лнссаделле
И в грезах видел, как он заживет,
15 Добыв себе богатство и почет,
47

У.Б. Йеишс. Избранные стихотворения
Пока в могиле кости не истлели;
Но из случайной лужицы червяк
Пропел ему болотной серой глоткой,
Что где-то вдалеке на воле сладкой
20 От звонкого веселья пляшет всяк
Под золотом и серебром небесным;
Когда же вдруг наступит тишина,
В плодах лучатся солнце и луна.
Он понял, что мечтал о бесполезном.
25 Он думал у колодца в Сканавине,
Что ярость сердца на глумливый свет
Войдет в молву окрест на много лет,
Когда потонет плоть в земной пучине;
Но тут сорняк пропел ему о том,
зо что СТанет с избранным его народом
Над ветхою волной, под небосводом,
Где золото разъято серебром
И тьма окутывает мир победно;
Пропел ему о том, какая ночь
35 Влюбленным может навсегда помочь.
И гнев его рассеялся бесследно.
Он спал под дымной кручей в Лугнаголле;
Казалось бы, теперь в юдоли сна,
Когда земля взяла свое сполна,
40 Он мог забыть о бесприютной доле.
Но разве черви перестанут выть,
Вокруг костей его сплетая кольца,
Что Бог на небо возлагает пальцы,
Чтоб ласковым сиянием обвить
45 Танцоров над бездумною волною?
К чему мечты, пока Господень пыл
Счастливую любовь не опалил?
Он и в могиле не обрел покоя.
4Х

Из книги "Роза'
ДВА ДЕРЕВА
Любимая, всмотрись в себя;
Святое деревце сокрыто
И шелестит внутри тебя,
Цветами радости увито.
5 Уверенность его корней
Спокойствие в ночи рождает;
Сверкание плодов сильней
Зажечься звезды заставляет;
Дрожание его листвы
10 Определяет волн волненье,
Вплетая пенье синевы
В мое полуночное пенье.
Внутри, среди густых ветвей
Любовь о вечности мечтает.
15 Вздохнет - и разом перед ней
Круг нашей жизни возникает.
Жить невозможно, не любя.
За нотой возникает нота.
Твои глаза полны заботой:
20 Любимая, всмотрись в себя.
Забудь про горькое стекло,
Что с дьявольским обыкновеньем
Напоминает, что прошло
Все счастье; жизнь - одно мгновенье;
25 Там виден образ роковой,
Давно отцветший, не зеленый,
Со страшной жухлою листвой,
Страданий снегом занесенный.
Все в темном зеркале старей;,
зо Пусть попадут к Творцу в немилость,
Но там - лишь видимость вещей
С безбожной правдой отразилась.
Там, среди сломанных ветвей
49

У.Б. Иеитс. Избранные стихотворения
Одни вороны злобно кружат,
35 Их крылья мрачных дум чернен,
Их крики вызывают ужас,
Им вероломство помогло,
Они свирепы и наглы;
Твои глаза настолько злы:
40 Разбей коварное стекло.
ИРЛАНДИИ ГРЯДУЩИХ ВРЕМЕН
Знай, что и я, в конце концов,
Войду в плеяду тех певцов,
Кто дух ирландский в трудный нас
От скорби и бессилья спас.
5 Мой вклад ничуть не меньше их:
Недаром вдоль страниц моих
Цветет кайма из алых роз -
Знак той, что вековечней грез
И Божьих ангелов древней*.
10 Средь гула бесноватых дней
Ее ступней летящий шаг
Вернул нам душу древних саг:
И мир, подъемля свечи звезд.
Восстал во весь свой стройный рост;
15 Пусть так же в стройной тишине
Растет Ирландия во мне.
Не меньше буду вознесен,
Чем Дэвис, Мэнган, Фергюсон;
Ведь для способных понимать
20 Могу я больше рассказать
О том, что скрыла бездны мгла.
Где спят лишь косные тела;
Ведь над моим столом снуют
Те духи мира, что бегут
50

Из книги "Роза"
25 Нестройной суеты мцрской-
Вытъ ветром, бить волной морской',
Но тот, в ком жив заветный строй,
Расслышит ропот их живой,
Уйдет путем правдивых грез
30 Вслед за каймой из алых роз.
О танцы фей в сиянье лун\ -
Земля друидов, снов и струн.
И я пишу, чтоб знала ты
Мою любовь, мои мечты;
35 Жизнь, утекающая в прах,
Мгновенней, чем ресничный взмах;
И страсть, что Маятник времен
Звездой вознес на небосклон,
И весь полночных духов рой,
40 Во тьме снующих надо мной, -
Уйдут туда, где, может быть,
Нельзя мечтать, нельзя любить,
Где дует вечности сквозняк
И Бога раздается шаг.
45 Я сердце вкладываю в стих,
Чтоб ты, среди времен иных.
Узнала, что я в сердце нес —
Вслед за каймой из алых роз.

ИЗ КНИГИ "ВЕТЕР В КАМЫШАХ"
ВОИНСТВО СИДОВ*
Всадники скачут от Нокнарей,
Мчат над могилою Клот-на-Бар;
Волосы Кайлте горят как пожар
И Ниав кличет: Скорей, скорей:
Выкинь из сердца смертные сны,
Кружатся листья, кони летят,
Волосы ветром относит назад,
Огненны очи, лица бледны...
Призрачной скачки неистов пыл,
Кто нас увидел - навек пропал:
Он позабудет, о чем мечтал,
Все позабудет, чем прежде жил.
Скачут и кличут во мгле ночей,
И нет страшней и прекрасней чар;
Волосы Кайлте горят как пожар,
И Ниав громко зовет: Скорей!
ВЕЧНЫЕ ГОЛОСА
Молчите, блаженные Голоса!
Летите к стражам райских отар -
Пускай они, забыв небеса,
Блуждают по миру, как пламена;
5 Ваш зов для сердца безмерно стар:
Поют ли птицы, шумят леса,
Гудит ли ветер, кипит волна, -
Молчите, вечные Голоса!
52

Из книги "Ветер в камышах"
НЕУКРОТИМОЕ ПЛЕМЯ
Дети богини Дану не спят в люльках своих
золотых,
Жмурятся и смеются, не закрывают глаз,
Ибо Северный ветер умчит их с собою в час,
Когда стервятник в ущелье слетает с вершин
крутых.
5 Я целую дитя свое, что с плачем жмется ко мне,
И слышу узких могил вкрадчиво-тихий зов,
Ветра бездомного крик над перекатом валов;
Ветра бездомного дрожь в закатном огне;
Ветра бездомного стук в створы небесных врат
10 И адских врат; и гонимых духов жалобы, визг и
вой...
О сердце, пронзенное ветром! Их неукротимый
рой
Роднее тебе Мадонны святой, мерцанья ее лампад!
В СУМЕРКИ
Дряхлое сердце мое, очнись,
Вырвись из плена дряхлых дней!
В сумерках серых печаль развей,
В росы рассветные окунись.
5 Твоя матерь, Эйре, всегда молода,
Сумерки зыбки и росы чисты,
Хоть любовь твою жгут языки клеветы,
И надежда сгинула навсегда.
Сердце, уйдем к лесистым холмам,
10 Туда, где тайное братство луны,
Солнца и неба и крутизны
Волю свою завещают нам.
53

У. Б. Иейтс. Избранные стихотворения
И Господь трубит на пустынной горе,
И вечен полет времен и планет,
15 И любви нежнее - сумерек свет,
И дороже надежды - роса на заре.
ПЕСНЯ СКИТАЛЬЦА ЭНГУСА
Огнем пылала голова,
Когда в орешник я вступил,
Прут обломил и снял кору,
Брусникой леску наживил.
5 И в час, когда светлела мгла
И гасли звезды-мотыльки,
Я серебристую форель
Поймал на быстрине реки.
Я положил ее в траву
hi \\ сучья для костра собрал,
Но прошуршала вдруг трава,
И чей-то смех я услыхал.
Мерцала девушка впотьмах,
Бела, как яблоневый цвет,
15 Окликнула - и скрылась прочь,
В прозрачный канула рассвет.
Пусть краток век и долог путь,
Я все равно ее найду,
Губами губ се коснусь
20 И пальцы с пальцами сплету;
И буду для нее срывать,
Как яблоки, покуда жив,
Серебряный налив луны
И солнца золотой налив.

Из книги "Ветер в камышах"
ПЕСНЯ СТАРОЙ МАТЕРИ
Что ни день, мне вставать до зари и опять
На коленях огонь в .очаге раздувать,
И мести, н скрести, и стряпать еду.
Когда ветер последнюю гасит звезду.
5 А юным нет дела до этих забот,
Им снятся наряды ночь напролет,
Им - ленты и бусы, и праздные дни;
И все от чего-то вздыхают они...
А я тружусь, ибо я отжила,
10 И очаг угасает, и стынет зола.
ОН ПРОСИТ СВОЮ ЛЮБИМУЮ
УСПОКОИТЬСЯ
Я слышу Призрачных коней, копыт их стук и
гром,
Летят по ветру гривы, зрачки во тьме блестят;
Простер над ними Север ползучий мрак и хлад,
Восток занялся бледным, негреющнм костром,
5 А Запад плачет в росах, последний пряча свет,
А Юг разлил пыланье пунцово-красных роз...
О тщетность Сна, Желанья, и всех Надежд и
Грез! -
В густую глину впахан Коней зловещих след.
Любимая! закрой глаза, пусть сердце твое
стучит
1,1 Над моим, а волосы - волной мне упадут на
грудь,
Чтоб хоть на час в них утонуть, их тишины
вдохнуть -
Вдали от тех косматых грив и грохота копыт.
55

У. Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
ОН УПРЕКАЕТ КУЛИКА
О кулик, не рыдай в пустых небесах! -
Или к темной пучине мчи на закат;
Ибо в памяти плач воскрешает твой
Зыбкий взор и длинных волос водопад,
5 Расплескавшихся мглой на моих плечах...
И в рыданьях ветра - горя с лихвой!
ОН ВСПОМИНАЕТ ЗАБЫТУЮ КРАСОТУ
Обняв тебя, любовь моя,
Всю красоту объемлю я,
Что канула во тьму времен;
Жар ослепительных корон,
5 Схороненных на дне озер;
И томных вымыслов узор,
Что девы по канве вели, —
Для пированья гнусной тли;
И нежный, тленный запах роз
10 Средь волн уложенных волос;
И лилии - у алтарей,
Во мраке длинных галерей,
Где так настоен фимиам,
Что слезы — на глазах у дам.
15 Как ты бледна и как хрупка!
О, ты пришла издалека,
Из смутных, призрачных эпох!
За каждым поцелуем - вздох...
Как будто Красота скорбит,
211 Что все погибнет, все сгорит;
Лишь в бездне бездн, в огне огней
Чертог останется за ней,
Где стражи тайн ее сидят
В железном облаченьи лат,
25 На меч склонившись головой,
В задумчивости вековой.
56

Из книги "Ветер в комы шах"
ОН ЗАКЛИНАЕТ СВОЕ СЕРДЦЕ
НЕ ВЕДАТЬ СТРАХА
Тише, сердце, тише! страх успокой;
Вспомни мудрости древней урок:
Тот, кто трепещет волн и огня
И ветров, гудящих вдоль звездных дорог,
5 Будет волей ветра, волн и огня
Стерт без следа, ибо он чужой
Одинокому мужеству бытия.
КОЛПАК С БУБЕНЦАМИ
По саду шут метался,
Стояла кругом тишина;
Душе он велел подняться
К королеве на выступ окна.
5 Душа в голубой одежде
Поднялась, чуть вскричали сычи,
Стала мудрой она при мысли
О легких шагах в ночи.
Но юная королева
10 Не слушала мудрых слов,
Она окно затворила,
Замкнула тяжкий засов,
И шут послал к ней сердце;
Сычи замолкли давно,
15 Когда, в багряной одежде,
Сквозь дверь ей запело оно.
Стало нежным оно, мечтая
О пышном цветенье кудрей,
57

У. Б. Иейтс. Избранные стихотворения
Но веер взяла королева -
■° Развеять ненужное ей.
Шут решил: %iMoi1 колпак с бубенцами
Пошлю ей сейчас и умру*'.
И колпак нашла королева,
Проходя в саду поутру.
-5 Колпак на грудь положила,
Укрыв цветеньем кудрей,
И любовную песню пела,
Пока не стало темней.
Дверь и окно отворила она
ю И впустила сердце с душой:
Одно - в одежде багряной,
Другую же - в голубой.
Они ей вдвоем стрекотали,
Как нежный и мудрый сверчок...
3 Тело ее - безмятежность любви,
А кудри - закрытый цветок.
ОН ПРОСИТ СВОЮ ПОДРУГУ
НЕ ЗАБЫВАТЬ СТАРЫХ ДРУЗЕЙ
Пусть новой дружбой жизнь полна,
В зените полдень твой,
И ты толпой окружена,
Осыпана хвалой, -
5 О старых вспоминай друзьях:
Отхлынут волны лет.
Твоя краса лишь в их глазах
Оставит вечный след.

Из книги "Ветер в камышах"
ОН МЕЧТАЕТ О ПАРЧЕ НЕБЕС
Владей небесной я парчой
Из золота и серебра,
Рассветной и ночной парчой
Из дымки, мглы н серебра -
5 Перед тобой бы расстелил.
Но у меня - одни мечты;
Свои мечты я расстелил,
Не растопчи мои мечты.
СКРИПАЧ ИЗ ДУННИ
Когда я на скрипке играю,
Вся улица пляшет со мной.
Двоюродный брат мой - священник.
Священник - и брат мой родной.
5 Но я не завидую братьям:
Им старый молитвенник мил,
А я себе песенник славный
На ярмарке сельской купил.
Когда постучимся мы трое
10 В день судный у райских ворот,
Привратник нам всем улыбнется,
Но первым меня позовет.
Кто праведен сердцем, тот весел,
Коль скорбный не выдался час.
15 А веселые любят скрипку.
А веселые любят пляс.
59

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
БАИЛЕ И АИЛЛИН
Содержание. Байле и Айллин* любили друг друга, но
Энгус, бог любви, желая сделать их счастливыми в
своих владениях в стране мертвых, рассказал каждому
из влюбленных о смерти другого, отчего сердца их
разбились, и они умерли
Когда во тьме кричит кулик
И с ветром шепчется тростник.
Мне юный Байле предстает —
Тот, в чьих устах струился мед,
5 Вождь уладов, Мезгедры сын, -
И дева кроткая Айллин,
Дочь Лугайда, краса долин.
Любви их был заказан путь
В заботах поздних утонуть:
10 Их страсть остынуть не могла.
Как стынут в старости тела.
Отторженные от земли.
Они в бессмертье расцвели.
В те стародавние лета
15 Перед явлением Христа,
Когда еще Куальнгский бык
В народах распрю не воздвиг, -
Собрался в свадебный поход
Медоречивый Байле — тот,
20 Кого молва еще зовет
Малоземельным Байле; с ним
Из Эмайна путем одним —
Певцов и воинов отряд;
Был каждый радостью объят,
25 И все мечтали, как один,
О свадьбе Байле и Айллин.
60

Из книги "Ветер в камышах"
В лугах Муртемне распрягли
Коней; вдруг в буре и в пыли
Примчался странный к ним старик:
30 В худых обносках» грязен, дик,
Растрепан, тощ, зеленовлас;
И круглый, как у белки, глаз.
О птичьи крики в небесах,
Рыданья ветра в камышах*
35 Какую выспреннюю блажь
Внушает темный голос ваш\
Как жалки наши Нэп иль Кэш
Пред теми, чьих страданий след
Остался в песнях древних лет
т И в ропоте твоем, тростник!
Хоть все постигший лишь постиг,
Что, как судьба нас ни балуй,
Смех детский, женский поцелуй -
Увы\ — дар жизни в этом весь.
45 Так сколь же непомерна спесь
В том тростнике среди болот,
Где дважды в день проходит скот,
И в птичьих маленьких телах,
Что ветер треплет в небесах1.
50 Старик сказал: «Я с юга мчусь,
Поведать Байле тороплюсь,
Как покидала край отцов
Айллин; немало удальцов
Толпилось тут: и стар и млад
55 Ее отговорить хотят;
Досадно, что такой красе
Не жить меж них, - и ропщут все,
Упорство девушки виня.
И, наконец, ее коня
60 Какой-то старец удержал:
"Ты не поедешь! - он сказал. -
Средь соплеменников твоих
61

У. Б. Йсйтс. Избранник стихотворения
Тебе отыщется жених";
Нашелся юноша такой,
65 цто? завладев се рукой.
Взмолился: ^Выбери из нас,
О Госпожа!" И в этот час,
Не видя жалости ни в ком,
Когда на все мольбы кругом
70 Не отозвался ни один,
Упала, умерла Айллин».
Сердца у любящих слабы
Перед угрозами судьбы;
Бросает их то в жар, то в лед,
75 Воображенье наперед.
Им верить худшему велит.
Злой вестью Байлс был убит.
И вот на свежих ветках он
К большому дому отнесен,
т Где, неподвижен и суров,
У бронзовых дверных столбов
Пес уладов тогда сидел;
Главу понуря, он скорбел
О смелой дочери певца
Х5 И о герое, до конца
Ей верном. Минули года,
Но в день предательства всегда
Об их судьбе он слезы лил.
И хоть Медоречивый был
w Под грудой камня погребен
Перед глазами Пса, - но он
Уж не нашел для Байлс слез,
Лишь камень к насыпи принес.
Для косной памяти людской
ч$ Обычай издавна такой:
Что с глаз долой, из сердца вон.
62

Из книги "Ветер в камышах'
Но ветра одинокий стон.
Но у реки седой тростник.
Но с клювом загнутым кулик
т) О Дейдре помнят до сих пор;
Мы слышим ропот и укор.
Когда вдоль зарослей озер
Гуляем вместе с Кэш иль Нэп.
Каких нам жаждать перемен! -
105 Ведь, как и Найси, мы уйдем
Одним протоптанным путем.
Но им - им Дейрдре все жива.
Прекрасна и всегда права -
Ах, сердце знает, как права\
1,0 А тощий лгун - чудной старик -
В плащ завернувшись, в тот же миг
Унесся к месту, где Айллин
Средь пестрых ехала равнин
С толпой служанок, юных дев:
115 Они, иод солнцем разомлев,
Мечтали сонно о руках,
Что брачной ночью им впотьмах
Распустят платья на груди;
Ступали барды впереди
120 Так важно, словно арфы звук
Способен отрешить от мук
Любовь, тревогу исцелить
И нежность в сердце поселить,
Мир и покой — бог весть какой...
125 Старик воскликнул: ''Хлад и зной
Покинул шумной он земли;
Его в Муртсмне погребли.
И там, на камне гробовом
Священным Огама письмом
63

У. Б. Йейтс. Избранные стихотворения
130 Начертано над нил* одно
Лишь имя: Байле. Так давно
Богами было решено,
Что ложа брачного не знать
Айллин и Байле, но летать -
135 Любиться и летать - где пчел
Гудящий луг - Цветущий Дол.
И потому ничтожна весть,
Что я спешил сюда иринесть".
Умолк - и видя, что она
140 Упала, насмерть сражена,
Смеясь, умчался злобный плут
К холму, что пастухи зовут
Горой Лигина, - ибо встарь
Оттуда некий бог иль царь
145 Законами снабдил народ,
Вещая с облачных высот.
Все выше шел он, все скорей;
Темнело; пара лебедей,
Соединенных золотой
150 Цепочкой, с нежной воркотней
Спустились на зеленый склон.
А он стоял, преображен, -
Румяный, статный, молодой;
Крыла парили за спиной;
155 Качалась арфа на ремне,
Чьи струны Этайн в тишине
Сплела, Мидирова жена,
Любви безумием полна.
Как передать блаженство их?
160 Две рыбки, в бликах золотых
Скользящие на дне речном;
Или две мыши на одном
Снопу, забытом на гумне;
64

Из книги "Ветер в камышах"
Две птицы в яркой вышине,
165 что с дымкой утренней слились;
Иль веки глаз, глядящих ввысь
И щурящихся на свету;
Две ветви яблони в цвету,
Чьи тени обнялись в траве;
170 Иль ставен половинки две;
Иль две струны, единый звук
Издавшие по воле рук
Арфиста, мудрого певца;
Так! - ибо счастье без конца
175 Сердца влюбленных обрели,
Уйдя от горестей земли.
Для них завеса тайн снята,
Им настежь - Финдрии врата,
И Фалин, и Гурии,
1X0 И легендарной Мурии;
Меж исполинских королей
Идут, чей древний мавзолей
Разграблен тыщи лет назад,
И так, где средь руин стоят
185 Колоссов грозных сторожа,
Они целуются дрожа.
Для них в бессмертном нет чудес:
Где в волнах край земли исчез,
Их путь лежит над бездной вод, -
190 Там звезд туманный хоровод
Да тех садов священных свет,
Где каждый плод, как самоцвет,
Играет, - и лучи длинны
От яблок солнца и луны.
195 Поведать ли еще? Их пир -
Покой и первозданный мир.
Их средь ночного забытья
3 У.Б. Иейтс

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
Несет стеклянная ладья
В простор небесный без границ;
2(К) И крылья Энгусовых птиц,
Над носом рея и кормой,
Взвивают кудри их порой
И над влюбленными струят
Поток блуждающих прохлад.
205 И пишут: стройный тис нашли,
Где тело Байлс погребли;
А где Айллин зарыли прах -
Вся в белых, нежный лепестках
Дикарка-яблоня взросла:
2,0 И лишь поздней, когда прошла
Пора раздоров и войны,
В которой были сражены
Храбрейшие мужи страны,
И бой у брода былью стал,
2,3 Бард на дощечках записал -
В которых яблоня и тис
Тесней, чем с плотью плоть, слились -
Все повести любви, что знал.
Пусть шпицы и тростник всю ночь
220 Певца оплакивают дочь;
Любимая, ну что мне в ней\
Ты и прекрасней, и мудрей,
Ты выше сердцем, чем она, —
Хоть и не так закалена
225 Гоненьем, странствием, бедощ
По птицы и тростник седой
Пускай забудут тех, других
Влюбленных - тщетно молодых,
Что в лоно горькое земли
23о Неутоленными легли.

ИЗ КНИГИ "В СЕМИ ЛЕСАХ""
БЕЗУМНЫЙ ПОКОЙ
Та, что добра, сказала мне вчера:
"Стареет ваша милая. Пора.
И под глазами кружево теней.
Зато теперь вы станете мудрей»
5 Пройдет печаль. И вот вам мой совет:
Терпение, мой друг!"
А сердце: "Нет!
Покоя ни крупицы, ни на грош!
Ты, время, красоту ее вернешь:
10 В ней пламень благородный так легко
Возносит мысли, чувства высоко.
И ясен взгляд осенний, он милей
Той летней, дикой прелести очей".
Ах, сердце! Лишь единый взгляд такой
15 Тебе вернет безумный твой покой.
УВЯДАНИЕ ЛИСТЬЕВ
Я вскричал, не дослушав, что бормотала луна:
"О, где вы, кроншнепа крик и чибиса зов?
Мне ваша веселая, нежная речь так нужна:
Пути нет конца, я тяжкую ношу несу".
5 Бледнея, луна опустилась меж сонных холмов,
И я задремал на Эхтге, где рек начало начал.
3*
67

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
Нет, не от ветра увяли листья в лесу,
От снов моих, которые я рассказал.
Я знаю тропу, где колдуньи во мраке ночном
10 Блуждают с улыбкою, встав из озерных глубин -
Любая в жемчужной короне и с веретеном;
Я знаю, где кружится в плясе и топчет росу
Племя данаан среди островных луговин,
Когда пена мерцает под тусклым светом луны...
15 Нет, не от ветра увяли листья в лесу,
От снов моих, которые я рассказал.
Я знаю сонный край, там, на лету
Два лебедя, златою цепью скованы, поют;
Король с королевою там, будто в бреду,
20 Счастье и слабость узнали, песни испив красу,
Вняв мудрости гласу, оглохну в, ослепнув, бредут
Они там, где на Эхтге рек начало начал.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу,
От снов моих, которые я рассказал.
ПЕСНЬ РЫЖЕГО ХАНРАХАНА*
ОБ ИРЛАНДИИ
Черный ветер на Куммен врывается с левой
руки,
Боярышнику на взгорье обламывая суки;
На черном ветру решимость готова оставить
нас,
Но мы в сердцах затаили пламя твоих глаз,
5 Кэтлин, дочь Холиэн.
Ветер проносит тучи над кручею Нокнарей,
Швыряет грома, тревожа покой могильных
камней;
68

Из книги "В семи лесах"
Ярость, как бурная туча, переполняет грудь,
Но мы к стопам твоим тихим жаждем нежно
прильнуть,
10 Кэтлин, дочь Холиэн.
Клотнабарские воды выходят из берегов,
Слыша в звенящем небе влажного ветра зов;
Словно полые воды, отяжелела кровь,
Но чище свечи перед Распятьем наша к тебе
любовь,
15 Кэтлин, дочь Холиэн.
СТАРИКИ ЛЮБУЮТСЯ СВОИМИ
ОТРАЖЕНИЯМИ В ВОДЕ
Я слышал, как старики говорят:
"Все, все пройдет,
Мы уходим один за другим подряд".
Словно птичьи лапы - руки у них,
5 А ноги - подобье стволов кривых
У тихих вод.
Я слышал, как старики говорят:
"Прекрасному нет пути назад,
Как и потокам вод".
ЧАЩА
Смотри туда, где поступью неслышной
Олень с подругою идут по-над рекой,
С печалью на себя глядят привычной.
- Никто так не любил, как мы с тобой.
5 Видала ль ты, как королева неба,
Сребром горда, в сребро одета, к златой
Устремлена накидке солнца слепо?
- Нет, не любил никто, как мы с тобой.
69

У. Б. Исйтс. Избранные стихотворении
Скорее в лес, собрать там властен я
10 Влюбленных всех и крикнуть пред толпой:
- Я ваш! Вот дар мой - рыжие власа!
Никто не любит так, как мы с тобой.
ЗЕМЛЯ СЧАСТЬЯ
Какой трудяга-фермер
Спокойно б мог уснуть,
Узнав, что в землю счастья
Мы нынче держим путь.
5 Там круглый год на ветках
Полным-полно плодов,
И реки пивом пенным
Налиты до краев,
Старик в лесу злаченом
10 Волынку достает,
У пляшущих красавиц
Глаза, как синий лсд.
"Край света недалеко'1, -
Лисенок вдруг шепнул.
15 Тут солнце в смех, а месяц
Мне повод натянул.
Шепнул лисенок: "Будет,
Его уж не вернуть,
Гам счастие и гибель,
2() Куда он держит путь".
Исполнены отваги,
Для ратных дел лихих
Бойцы мечи снимают
С деревьев золотых;
25 Но все, кто гибнет в битве,
Встают, ожив, опять.
По счастию, об этом
Едва ль кому узнать,
70

Из книги "В семи лесах"
Коль бросит фермер крепкий
30 Свой заступ дотемна,
Душа его, как чаша,
Испитая до дна.
"Край света недалеко". —
Лисенок вдруг шепнул.
35 Туш солнце в смех, а месяц
Мне повод натянул.
Шепнул лисенок: "Будет,
Его уж не вернуть,
Там счастие и гибель,
40 Куда он держит путь".
Вот, Михаил достанет
С высокой ветви рог
И протрубит призывно,
Что справлен ужин в срок,
45 А Гавриил из моря
Придет, взмахнув хвостом,
О чудесах расскажет
С людьми в краю морском,
И кубок серебристый
51) К губам он поднесет,
Испив его до капли,
У края звезд уснет.
"Край света недалеко", —
Лисенок вдруг шепнул.
55 Тут солнце в смех, а месяц
Мне повод натянул.
Шепнул лисенок: "Будет,
Его уж не вернуть.
Там счастие и гибель,
60 Куда он держит путь".

ИЗ КНИГИ "ЗЕЛЕНЫЙ ШЛЕМ
И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"
МАСКА
- Сбрось маску - золота огонь
И изумруды глаз.
- Ах, милый, ты меня не тронь,
Ведь сердца не узнаешь враз,
5 Хоть гонишь холод вон.
- Я знать хотел бы, что искать,
Любовь или обман.
- Решил за маской ты бежать,
Неодолим ее дурман,
10 Не надо, милый, лгать.
- А вдруг ты мой заклятый враг,
Хочу я знать сейчас.
- Ах, нет! Но даже если так,
Огонь пылает в нас сейчас,
15 Нам выпал славный знак.
ВОТ ТУЧИ...
Вот тучи в час, когда сгорел закат
И с тьмою око солнца смежено;
К твореньям сильных слабые спешат -
То свергнуть, что горе вознесено,

Из книги "Зеленый шлем и другие стихотворения"
5 Взамен согласья учредить разлад,
Все обезличить, все свести в одно.
Друг, пусть к былому нет пути назад
И так теперь ведется, все равно
Величье — вечный спутник твой и брат,
10 Хотя вздыхать по детям суждено...
Вот тучи в час, когда сгорел закат
И с тьмою око солнца смежено.

ИЗ КНИГИ "ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
[ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ СТРОКИ]
О прадеды, дослушав мой рассказ.
Потомка не судите слишком строго, -
Ты, дублинский купец, чьи корабли
В далекий Кадис плавали не раз,
5 И ты, друг Эммета, служитель бога,
О ком доныне память сберегли
В селениях окрестных бедняки;
И вы, Армстронги, чья судьба достойна
Судьбы героев славных тех времен,
10 Когда Иаков чуждые полки
Привел к солоноватым водам Война
В надежде возвратить ирландский трон;
И ты, моряк, что в предрассветной тьме
В залив Вискайский бросился когда-то
15 За шляпой рваною, и ты, старик,
Чей хмурый вид рождал в моем уме
Мысль странную: "Чем безрассудней трата,
Тем ближе торжества желанный миг", —
Простите, что и в сорок девять лет
20 Ничем, увы, я доказать не в силах,
Помимо книг {иных потомков нет\).
Что ваша кровь в моих струится жилах.
74

Из книги "Отвстствешюань"
СЕРАЯ СКАЛА
Соратники по ремеслу,
Друзья по ь* Честерскому сыру",
Подсядьте к моему столу:
Поведать вновь решил я миру
5 Рассказ о ветхой старине.
Но, может, правы вы отчасти,
И делать вид не стоит мне,
Что верю я бессмертной страсти, -
Вином божественным, увы,
10 Не полнил Гобан кубки ваши,
И все ж меня поймете вы.
В ту ночь за круговою чашей
(Не так ли пелось в старину?)
В загробной пиршественной зале
15 Сидели боги, и ко сну
Клонило бражников: сползали
Иные на пол, — кто храпел,
Насытясь мясом и священным
Вином, кто, засыпая, пел;
20 Чадили факелы по стенам,
Из мрака высветив столы,
Клинки и полные до края
Неистощимые котлы:
Когда-то, силою играя,
25 Их Гобан выковал в горах
И влагою наполнил пенной,
Дабы на дружеских пирах
Напиток мудрости степенной
В них боги черпали, - но вот
зо От криков яростных и шума
Тяжелый содрогнулся свод,
И, взоры оторвав угрюмо
От влаги мудрой и хмельной,
75

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
Смотрели все на ту, что с виду
35 Казалась женщиной земной,
Она кричала: "За обиду
Отмстить должны мы наконец!
Отройте труп и бросьте гончим, —
Ату его! беги, мертвец!
40 Теперь-то мы с тобой покончим!"
При виде мутных этих глаз
У вас бы кровь застыла в жилах,
И страх не покидал бы вас
До самой смерти, —я не в силах
45 Забыть о женщине: ни в ком
Она не находила друга
С тех пор, как на пиру таком.
Во сне, дрожала от испуга
И после, горечь затая,
50 Твердила: "Не пройдет и года,
И мне придется взять в мужья
Какого-нибудь сумасброда".
И вы, друзья мои, мертвы,
Не то б, наверно, рассказали,
55 Что разглядеть успели вы
В таком же полутемном зале, —
Соблазн беду на вас навлек,
И рано смолкли ваши песни,
Но за тяжелый кошелек
60 Вы не писали легковесней.
Молвой крикливых площадей
И славой вы не дорожили:
Вас ждет забвение людей.
На это право заслужили
65 Вы честным мужеством своим.
Шагая с Доусоном рядом
76

Из книги "Ответственность"
И Джонсоном, - подобно им,
На мир взирая гордым взглядом.
«Задолго до вечерней тьмы
70 Бежал разбитый враг, но в это
Поверить не решались мы:
Весь бесконечный день, с рассвета
(Так начала она рассказ),
Кипела битва и датчане
15 Отчаянно теснили нас,
Все приумолкло в нашем стане,
Король верховный пал и с ним
Храбрейшие в ирландском войске,
Лишь королевский сын с одним
Х() Отрядом отстоял геройски
Клочок земли, и в тот же миг
От гула вздрогнула долина:
Враги бежали, слыша крик
Невидимого исполина,
85 Но тщетно юноша искал
Его по каменистым кручам:
Лишь след кровавый между скал
Тянулся к зарослям колючим, -
"Так где же ты, незримый друг,
90 цто высшей похвалы достоин?" -
И воина увидел вдруг,
И горестно промолвил воин:
"Случилось так, что влюблена
В меня богиня этих склонов,
95 Судила вечность мне она,
И смерть прошла, меня не тронув, -
Ее булавка от врага
Меня оберегала всюду,
Но кончено! Не дорога
,(Н) Мне жизнь, - вовеки не забуду
Я ран твоих - будь проклят свет!"
77

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
И с королевским сыном вместе
К закату умер - в двадцать лет!
А я пообещала двести.
105 И сколько ни лила я слез,
Твердил он: "Край родной дороже!",
Присягу дружбе он принес,
Я жизнь ему спасла и что же?
Страдать из-за него должна? -
110 Он псам достанется сначала!»
Тут навзничь бросилась она
И, разрыдавшись, закричала:
"Как могут предавать они,
Иной не ведая святыни,
1,5 Чем эти зыбкие огни
У края ветреной пустыни
И наша серая скала?
Зачем сердца изменой живы?
Как я довериться могла
120 Глазам, что так бесстрастно лживы?
В неверном верной ждать любви!
И боги преданы людьми".
Тут бражники поднялись молча
Из-за раздвинутых столов,
125 Гримасы жалостные корча,
И опрокинули без слов
Над женщиною распростертой
Литые кубки, и она,
На братьев взор уставив мертвый,
130 Похолодела от вина
И тотчас плакать перестала,
И, все забыв, захохотала.
Один остался верен я
Той, чья обитель - эти горы,
135 Но мир теперь иной, друзья,

Из книги "Ответственность'
И зря со мною ищут ссоры
Те, для кого трезвон мечей
Достойней струп любви, — быть может,
Они и нравы, - если ей
140 Он горе заглушить поможет.
СЕНТЯБРЬ 1913-ГО
Вы образумились? Ну что ж!
Молитесь богу барыша,
Выгадывайте липкий грош.
Над выручкой своей дрожа;
5 Вам - звон обедни и монет,
Кубышка и колокола...
Мечты ирландской больше нет,
Она с О'Лири в гроб сошла.
Но не - святые имена -
10 Что выгадать они могли,
С судьбою расплатись сполна,
Помимо плахи и петли?
Как молнии слепящий след -
Их жизнь, сгоревшая дотла!
15 Мечты ирландской больше нет,
Она с О'Лири в гроб сошла.
Затем ли разносился стон
Гусиных стай в чужом краю?
Затем ли отдал жизнь Вольф Тон
20 И Роберт Эммет - кровь свою?
И все безумцы прежних лет,
Что гибли, не склонив чела?
Мечты ирландской больше нет,
Она с О'Лири в гроб сошла.
79

У.Б. Иешис. Избранные стихотворения
25 Но если бы вернуть сюда
Тех мучеников и борцов,
Вы б закричали, господа:
"Ишь сколько сбрендило юнцов
Из-за какой-то рыжей Кэт!"
зо ц0 ЧТ(3 им поздняя хула! -
Мечты ирландской больше нет,
Она с О'Лири в гроб сошла.
ДРУГУ,
ЧЬИ ТРУДЫ ОКАЗАЛИСЬ
НАПРАСНЫМИ
Конец известен всем,
Терпи, глотай обиду, -
Что толку спорить с тем,
Кто честен лишь для виду?
5 Привычна ты к борьбе,
Но нрав твой слишком кроток:
Не одолеть тебе
Луженых этих глоток.
И потому - смолчи
10 Перед бесстыдной ложью
И, как струна в ночи,
С полубезумной дрожью,
Ликуй среди камней,
Презрев насмешки эти,
15 И помни, что трудней
Нет ничего на свете.
К ПРИЗРАКУ
О Призрак, если в город ты придешь
На памятник полюбоваться свой
(А не забыли скульптору платеж?)
Или вдохнуть порой вечеровой
80

Из книги "Ответственность"
5 Морской соленый воздух, в час, когда
Не люди - чайки серые кругом
И величава зданий череда,
Вспять обратись, иди былым путем:
Ведь прежние тут подлости,
ю И тот,
Тебе подобный, кто передавал
В грядущие века из рода в род
Высоких дум, прекрасных чувств накал,
Так, чтоб мечта потомкам в кровь вошла,
15 Мерзавцами отсюда изгнан был,
Затравлен за достойные дела,
За честность унижение вкусил,
И на него хулитель свору псов
Науськал.
20 Неприкаянный, ступай,
Укутайся в гласневинский покров,
Забиться в ноздри, в уши праху дай:
На улицах ловить слова бесед,
Дышать прибоем - срок не наступил...
35 Иль мало ты живой изведал бед?
Уйди, уйди! Надежней тишь могил.
ВО ВРЕМЕНА ЕДЕНЫ
В недостойной, бездумной тоске
Мы рыдали напрасно
О ничтожнейшем пустяке,
О красавице властной,
5 Чью любовь мы похитить смогли
У бессонных мгновений,
Только в древней троянской пыли,
Где навстречу Елене
Шел влюбленный Парис, кто из нас
10 Стал бы плакать ночами? -
Мы взглянули б им вслед только раз
И пожали плечами.
81

У.Б. Йсшнс. Избранные стихотворения
ДОРОГА В РАЙ
Когда прошел я Уинди-Гэп,
Полпенни дали мне на хлеб,
Ведь я шагаю прямо в рай;
Повсюду я, как званный гость,
5 Пошарит в миске чья-то горсть
И бросит мне селедки хвост, -
Л там все равно - что король, что нищий.
Мои братец Мортин сбился с ног,
Подрос грубиян - его сынок,
10 А я шагаю прямо в рай;
Несчастный, право, он бедняк,
Хоть полон двор его собак,
Служанка есть и есть батрак, -
Л там все равно — что король, что нищий.
15 Кто беден был, стал богачом,
Богатый - снова бедняком,
А я шагаю прямо в рай;
Окончив школу, босяки
Засушат чудные мозги,
20 Чтоб набивать деньгой чулки, -
Л там все равно - что король, что нищий.
Хоть ветер стар, но до сих пор
Играет он на склонах гор,
А я шагаю прямо в рай;
25 На свете друга не найдешь,
Чтобы на ветер был похож:
Его не купишь, ни собьешь, -
Л там все равно - что король, что нищий.
S2

Из книги "Ответственность"
ЗА ЧАС ДО РАССВЕТА
Стуча ногою деревянной,
На вид - огромный ком тряпья,
Бродяга с бранью непрестанной
Забрел в пустынные края,
5 В то место, что у вас от века
Зовется Крокан, и едва
Мог на земле стоять калека.
Ему припомнилась молва,
Что девять кряжистых героев
10 Здесь Медб растила в старину, -
Гримасу жалкую состроив,
Он иву насчитал одну,
Двух чибисов с овцой заблудшей
И, мысля, где найти бы кров,
15 Заметил низкий кряж и лучшей
Защиты от ночных ветров
Не мог и пожелать, но камни,
Едва собрался он прилечь,
Посыпались, - "Наверняка мне
20 Ноги опять не уберечь,
Будь мой чурбан поблагородней!"
(И яму разглядел внизу)
'Так я до самой преисподней
Неподалеку, - уползу
25 Я прочь", - и все ж, собравшись с духом,
В пещерную вгляделся мглу:
Детина спал там на полу
И вовсе не казался духом.
Вовсю храпел он у большой,
30 До края полной бочки с пивом,
Бродяга с легкою душой,
Смеясь, что был таким трусливым,
Решил поспать хоть полчаса.
iS3

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
- Когда до света полчаса,
35 И мне порою спится плохо,
Но кто наскучит сам себе?
Взять и прервать мой сон так грубо!
Видать, один из сыновей
Старухи Медб сбежал из гроба, -
40 Вернись в могилу поживей!
Тебе твержу который день я:
Не смей мешать, когда я сплю!
- Где ты увидел привиденье?
Послушай, я не потерплю,
45 Чтоб тенью звали человека!
- Ну, ладно, ладно, говори,
А я посплю еще полвека.
- Болтать готов я до зари,
Но прежде выпью, - и калека,
50 Воспользовавшись темнотой,
Хотел хлебнуть немного пива,
Но спящий закричал: - Постой!
Ты знаешь, что это за пиво?
Мне Гобан подарил его,
55 И разным нищим и бродягам
Не дам шнырять я по баклагам
И пиво пить лишь оттого,
Что в этот край перед рассветом
Случайно забрели они.
60 - Но что такого в пиве этом?
- Глоток из бочки отхлебни
И молви: "Я просплю до мая", -
И ты проспишь весь этот срок.
84

Из книги "Ответственность"
- Что ж, я не прочь проспать до мая,
Я на ветру совсем продрог.
- И я когда-то также думал:
Без женщины замерз я здесь,
Тепла и солнца подожду, мол,
Так первый год проспал я весь,
70 За ним второй, потом и третий,
Я начал счет терять годам
И понял: ни за что на свете
Я и минуты не отдам
Забвенья моего, - тогда я
75 Пещеру эту отыскал,
Где, людям не надоедая,
Дремлю среди безмолвных скал,
Девятый век так мною прожит!
И только чибисы к утру
S() Покой мой криками тревожат,
Да овцы блеют на ветру,
А ведь и я был не умнее,
Чем эти овцы, — он умолк,
И тут бродяга, сатанея*
Х5 Взвился: - Скажи, какой мне толк
Глазеть, как ты здесь зубоскалишь
Над тем, что в жизни я ценю,
Стань ветер потеплей слегка лишь,
И я забуду болтовню
90 О ветре и о стуже зимней,
Я ветра южного дождусь,
Любыми бедами грози мне,
Я на крючок не попадусь!
- Вот ты кричишь: "Задуй лишь с юга
95 Апрельский теплый ветерок,
Придет весна, и вся округа
85

У.Б. Иентс. Избранные стихотворении
Под солнцем оживится в срок", -
А ведь совсем не ветер вешний
Всего важней, а миг, когда
,ш Ты в страхе мир покинешь здешний
И не оставишь ни следа:
Что есть святого в человеке,
Все жаждет Страшного Суда,
Когда исчезнет плоть навеки,
105 И дух растает, точно вздох,
И никого не будет, кроме
Всевышнего - приидст Бог, -
Его дождусь я в пьяной дреме,
Как старый заяц, что уснул,
110 Забившись к ночи под корягу... -
Детина пива отхлебнул,
Зевнул, не глядя на бродягу,
И захрапел, а тот, кляня
Весь свет, кричал: - Да ты не против
115 До нитки обобрать меня,
К никчемной жизни приохотив,
Так получай! - и принялся
Лупить его что было силы,
Да только без толку, тогда
120 Последние собрал он силы,
Божился, клялся, умолял
И камень громоздил на камень,
И захромал в сырую мглу,
И проклял Мсдб с се пещерой.
125 И Господу воздал хвалу,
Когда рассвет слепой и серый
Стал проникать сквозь облака.
«SY>

Из книги "Ответственность"
МОГИЛА В ГОРАХ
Ликуйте вес, в ком честь еще жива,
Сегодня розам место на столе!
Гул водопада заглушил слова:
Отец наш Розенкрейц лежит в земле.
5 Плотнее шторы, музыку для всех!
Пускай вино искрится в хрустале!
Сегодня лишний поцелуй не грех:
Отец наш Розенкрейц лежит в земле.
Все тщетно: блеск лампадный не угас,
0 Поток, дымясь, сбегает по скале,
Бессмертна мудрость ониксовых глаз,
Отец наш Розенкрейц лежит в земле.
I
ДЕВОЧКЕ,
ТАНЦУЮЩЕЙ НА ВЕТРУ
Танцуй же на ветру.
Не ведая, что морс
Ярится не к добру, —
Что знаешь ты о горе,
5 О торжестве глупца,
О безответной боли
И гибели жнеца
На недожатом поле!
Пусть шелк твоих волос
10 Дрожит от брызг соленых! -
Не слышишь ты угроз
В порывах разъяренных.
cS7

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
II
ДВА ГОДА СПУСТЯ
Никто тебя не научил
И не предостерег,
С какой тоской в огне свечи
Сгорает мотылек!
5 Я стар и мог предостеречь,
Но стариков невнятна речь.
Ты от людей беды не ждешь:
К тебе добры они, -
И вслед за матерью найдешь
10 Страдания одни.
Как мне тебя предостеречь?
Невнятна варварская речь.
ДРУЗЬЯ
Трех женщин ни на миг
Я позабыть не в силах:
Все, чем я жить привык,
Из рук я принял милых.
5 Как промолчать о той,
Что, не боясь обидеть
Излишней прямотой,
Умела все предвидеть,
И между нами нет
I» Ц Тени недоверья
Спустя пятнадцать лет.
О той скажу теперь я,
Чей мужественный ум
Спасал меня от гнета
15 Невысказанных дум,
&V

Из книги "Ответственность"
И если жизнь - работа,
Я жить не устаю, -
Но та, что зачеркнула
Всю молодость мою,
20 Ушла и не взглянула,
Что в ней меня влечет? -
Бессонными ночами
Сверяю грустный счет,
И с первыми лучами
25 Опять со мной она,
Та, что всему виною,
И нежности волна
Овладевает мною.
ХОЛОДНОЕ НЕБО
Каким холодным мне открылось небо,
Как будто лед пылал, и все вокруг
Казалось льдом и только льдом, и мыслей не
было -
Лишь память, обнажившаяся вдруг,
Такая чуждая горячей юной крови
И чувствам, перечеркнутым давно,
И всю вину без оправданий и условий
Я принял на себя - мне было все равно:
Я плакал, я дрожал, изрешеченный светом.
Так неужели, путь земной сверша,
Нагая, в холод, в дождь, - где я читал об
этом? -
Проклятье неба унесет душа?
89

У.Б. Иейшс. Избранные стихотворении
СКОРЕЙ бы ночь
Средь бури н борьбы
Она жила, мечтая
О гибельных дарах,
С презреньем отвергая
Простой товар судьбы:
Жила, как тот монарх,
Что повелел в день свадьбы
Из всех стволов налить,
Бить в бубны и горланить,
Трубить и барабанить, -
Скорей бы день спровадить
И ночь поторопить.
ВОЛХВЫ
Они были во все времена, и я грежу о них:
В одеждах жестких и ярких, но бледны и
хмуры,
То они есть, то их нет в небесах серо-седых.
Их лица, словно древние камни, буры,
И ветер колышет серебро их волос,
И опять они ждут, не теряя веры, -
Будто мало мучений на Голгофу пришлось, -
Чуда в хлеву ждут опять, терпеливы без меры.

из книги
"ДИКИЕ ЛЕБЕДИ В КУЛЕ"
ДИКИЕ ЛЕБЕДИ В КУЛЕ
Деревья в осеннем великолепье,
Сухие тропинки шуршат,
Октябрьским вечером тихие воды
Отражают тихий закат;
5 У берега лебеди, в эту осень
Их пятьдесят восемь.
Девятнадцатый раз меня обступает
Осенняя благодать
С поры, как сюда я забрел впервые
10 И стал лебедей считать,
И, как всегда, они в тихую высь
На звонких крылах взвились.
Увидел я дивных этих пернатых,
И сердце мое в тоске,
15 Все изменилось с поры, как впервые
Я вышел лесом к реке
И крыльев услышал набатный гул,
И облегченно вздохнул.
Неутомимо, пара за парой,
20 Стая влюбленных плывет
В дружественном прохладном потоке
Или пускается в лет;

У.Б. Иеитс. Избранные стихотворения
От расстояний и сроков «страсть
В птицах не может пропасть.
25 Как прежде, они придают пейзажу
Таинственную красоту;
Где они будут вить свои гнезда,
Чью встревожат мечту,
Когда мне однажды серый рассвет
30 Шепнет, что их уже нет?
ПАМЯТИ МАЙОРА РОБЕРТА ГРЕГОРИ
I
Теперь, живя безвыходно в дому,
Неспешно перечислю тех, кому
За ужином не длить беседу ныне,
Покуда торф горит в камине,
5 Не разойтись по спальням в час ночной, -
Всех тех, кто был пытлив и зорок,
Кто был мне в молодости дорог,
Всех мертвых, кто сегодня предо мной.
II
При новом друге - встретясь ненароком
10 Со старым, к неожиданным упрекам
Мы переходим, чересчур спеша,
Растравой полнится душа,
Размолвка крепнет по любой причине, -
Но ссор не ведают друзья,
15 Которых перечислю я:
Все умерли, о ком ни вспомню ныне.
Ill
Вот первый, Джонсон Лайонел идет -
Любивший мудрость, а не смертный род
Пусть вежливо, лишь иногда при этом
92

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
20 Он к низшим нисходил предметам,
Покуда Рим с Элладой не ушли
В протяжное звучанье рога,
И он приблизился немного
К вершине той, что грезилась вдали.
IV
25 Джон Синг, второй, пытливый и упрямый,
Что выбрал мир сюжетом главной драмы,
Но, умирая, он отверг покой,
И, странствуя, забрел в такой
Далекий край, что дальше нет ни тропки, -
30 Лишь там, среди камней и скал,
Себе подобных он сыскал -
Народ прямолинейный и неробкий.
V
Джордж Поллексфен идет немолодой,
Известный прежде верховой ездой,
35 Не трепетанью публики потатчик,
Но мастер выездки и скачек,
Кто, жеребца беря за удила,
Живет не в праздном акробатстве,
А в одолении препятствий,
40 В неспешной отшлифовке ремесла.
VI
О них, со мною бывших в жизни прежней,
Я думать реже стал и безмятежней,
И вспоминать без боли о любом
Из них — как бы смотря в альбом,
45 Я свыкся с тем, что их удел - могила;
Но свыкнуться невмоготу,
Что смерть, творя неправоту,
И "Сидни" нашего не пощадила.
93

У.Б. Исйтс. Избранные стихотворения
VII
Он так любил вес то, что зримо нам:
50 Побитый бурей лес по сторонам
Дороги, мост н башню над потоком,
На водопое недалеком
Взволнованное тоиотанье стад
По вечерам, и трепет взлетный
55 Спешащей курочки болотной,
Ему всегда столь радовавшей взгляд.
VIII
Паратых гончих захватив на сворку,
От замка Тейлор к Роксборо, под горку,
К равнине Эсееркелли мчал седок,
Ы1 И каждый раз его прыжок
Был возле Мунина весьма рискован -
Все ахали исподтишка:
Во весь опор - без мундштука!
Но разумом бежал быстрей подков он.
IX
65 Его пророчил нам кристалл мечты
Художником, вживляющим в холсты
Прохладу скал, кривые ветви тёрна,
Мы это видели бесспорно,
И знанье свято в сердце берегли:
70 Солдат, наездник и ученый,
При этом - даром облеченный
Собой умножить радости земли.
X
Кто говорил бы более открыто
О трудностях и о нрнятствах быта?
75 Кто создавал бы лучший образец,
К металлу поднося резец?
94

Из книги "Дикие лебеди « Куле"
В чеканке, в лепке - всюду был он равный.
Ученый, всадник и солдат.
За что нн брался он — подряд
хо Все мнилось нам его призваньем главным.
XI
На угли хворост положив сырой,
Погубишь целый мир огня - норой.
Одно мгновенье краткое - в камине
Нн искры нет уж и в помине,
45 Все кончено, и головни черны, -
Солдат, наездник и ученый,
К пределу смерти увлеченный,
Чем стал бы он, дожив до седины?
XII
Покуда злобный ветер бился в ставнях,
90 Моих знакомцев я припомнил давних,
Друзей младенческих'и зрелых лет;
Ловя от каждого привет,
Я говорил о них по зову долга,
В душе спокойствие храня, -
95 \\ только эта смерть меня
Заставила печалиться столь долго.
ЛЕТЧИК-ИРЛАНДЕЦ
ПРОВИДИТ СВОЮ ГИБЕЛЬ
Я знаю, что с судьбою вдруг
Я встречусь в облаках,
Защитник тех, кому не друг,
Противник тех, кому не враг.
5 Ничья победа на войне
Не разорит и не спасет
В моей килтартанской стране
95

У.Б. Йешпс. Избранные стихотворения
Нагой килтартанский народ.
Не долг, не родины призыв,
10 Не исступленной черни рев -
Минутной вольности порыв
Бросает в бой меж облаков.
Я взвесил все и рассудил,
Что мне отныне не суметь
15 Бесцельно жить, как прежде жил,
Какая жизнь — такая смерть.
ЮНОЙ ДЕВУШКЕ
Прелестно юное дитя!
Но, вот, уже и у нее
Сердечко замирает.
Кто, как не я, все это знает,
5 Ведь сердце я разбил свое,
Когда она решила вдруг,
Меня отвергнув: с этих пор
Я больше ей не друг.
И кровь вскипела у нее,
10 Сверкнул непримиримо взор.
ЗНАТОКИ
Хрычи, забыв свои грехи,
Плешивцы в сане мудрецов
Разжевывают нам стихи,
Где бред любви и пыл юнцов,
5 Ночей бессонных маета
И - безответная мечта.
По шею в шорохе бумаг,
В чаду чернильном с головой,
Они от буквы - ни на шаг,

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
10 Они за рамки - ни ногой.
Будь столь же мудрым их Катулл,
Вы б закричали: "Караул!"
СТРОКИ,
НАПИСАННЫЕ В ОТЧАЯНИИ
Когда ж в последний раз я зрел
Леопардов луны, скользящих во мгле,
Зелень их глаз, извивы тел?
Все дамы, как ведьмы на помеле,
5 Глотая злую слезу и стон,
Покинули мой предел.
Нет и кентавров - священного табуна,
Ничего, кроме солнца жестокого, нет,
Сокрылась бесстрашная мать-луна.
10 Уж мне пятьдесят, и я обречен
На рабский солнечный свет.
РАССВЕТ
Быть хочу невеждою, словно рассвет,
Что видеть когда-то мог,
Как булавкою место, где встанет чертог,
Королева-старуха отмерить взялась,
5 Как старцы в давние времена
В Вавилоне следили за ходом планет
Средь путаницы небесных путей,
За таяньем звезд, чуть луна взойдет,
И вели на табличках глиняных счет;
10 Быть хочу невеждою, словно рассвет,
Что сверкающую колесницу тряс
Над облачными плечами коней;
Быть хочу - ведь знаниям грош цена -
Бесшабашным невеждою, словно рассвет.
4 У.Б. Иейтс

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
О ЖЕНЩИНЕ
Хвала жене, наш Господин,
Чей ум всегда послушен,
Найдешь ли друга средь мужчин,
Чтоб, как она, был нужен,
5 Чтоб принимал всем существом
Каприз твой и просчеты
И не стоял бы на своем,
Сводя с тобою счеты.
И, как педант бы ни вертел,
ю факт в Библии отмечен:
Премудрый Соломон мудрел
Среди разумных женщин.
Хотя он счета был знаток,
Как говорят, заправский,
15 Своих восторгов счесть не мог,
Сойдясь с царицей Савской,
Когда она ковать металл
Бралась, и с содроганьем
Он долго после остывал.
20 Неистовость желанья,
Зевок усталости и сон,
Блаженный сон на ложе,
И дрожь в объятиях, и стон -
Все это дай мне, боже,
25 Прошу тебя - но не теперь.
Могу ли взять так много,
Когда стучится старость в дверь,
Согнувшись у порога?
Когда же под пестом Луны -
30 Преданье не солгало —
Все жизни, в пыль истолчены,
Начнутся в нас сначала,
Я снова, что терял, найду,
Что знал, опять узнаю,
98

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
35 Забыв покой, с ума сойду,
Лишусь, как прежде, тихих снов
От нежности и боли,
От муки, скрежета зубов,
Пойду опять в неволю,
40 Случайной встречною пленен.
Я должен покориться
И потакать, как Соломон,
Всем прихотям царицы.
РЫБОЛОВ
Передо мной, как прежде,
Веснушчатый человек
В простой коннемарской одежде;
Я вижу, как он чуть свет
5 Идет закидывать мух
В ручей на склоне холма, -
И чту его бодрый дух
И мудрую трезвость ума.
Зову его образ, чтобы
10 В спокойных чертах прочесть
То, что настать могло бы,
И то, что сегодня есть, -
Когда процветает враг,
И умер любимый друг,
15 Окружен почетом пошляк
И правит страною трус,
И ни одного негодяя
К ответу не призовут,
И, пьяный сброд забавляя,
20 Кудахчет мудрец, как шут,
Когда возводит лакей
Постыдную клевету
На самых лучших людей,
На Разум и Красоту.
4*
99

У.Б. Йентс. Избранные стихотворения
25 Может быть, целый год,
Несмотря на безумный век,
Передо мной предстает
Веснушчатый человек
И его коннемарское платье,
30 И пена среди камней,
И быстрый изгиб запястья
При падении мух в ручей.
Пришел ко мне, как ответ,
И весь день со мной неспроста
35 Человек, которого нет,
Человек, который мечта;
И я написать ему должен,
Покуда хватает сил,
Стихи, где живут, быть может,
40 Зари прохлада и пыл.
ПАМЯТЬ
У той я помню нежный лик,
У двух иль трех редчайший шарм,
Но в сердце их не удержал,
Ведь травка на лугу альпийском
5 Ту сохранит лишь форму,
Что горный зайчик пролежал.
ПТИЦА ФЕНИКС
В Китае ли, в Испании императрица есть,
Безукоризненно бела, стройна, мила, нежна -
За это в день рожденья ей так расточают
лесть,
Как будто Леда на земле вторично рождена.
И есть десятки герцогинь, милей всех жен
земных -
100

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
А может быть, художник тот, который
половчей,
Такими на портретах за плату сделал их...
Пускай! Знал птицу феникс я в дни юности
моей.
Всех Габн покорит, ее веселый взгляд,
111 Прелестна Рут Сент-Денис, хоть ей и не везло,
И Анна Павлова гремит десятый год подряд,
И в Штатах есть актриса - как ей ни тяжело,
Ее Джульетта знает весь гнет любви и зла,
В ней детские капризы и зрелый жар страстей.
15 Быть может, чаровницам и не найти числа...
Пускай! Знал птицу феникс я в дни юности
моей.
Есть Маргарет и Марджори, есть Дороти и
Мод,
Без счета пролетает над землей их череда:
У той любовников толпа, а та с одним живет,
20 А та кичится: "Я была разборчива всегда".
Когда они красивы, тугим их парусам
Открыт свободный ход в простор любых
морей -
И радость и отчаяние дарят они сердцам...
Пускай! Знал птицу феникс я в дни юности
моей.
25 Толпа их сквозь века пройдет, безжалостна,
буйна,
И, может быть, придет пора, когда мужчинам
всем
Смятенье сердца принесет красавица одна,
Моей красавице равна - но все же не совсем:
Не будет детской простоты и взора гордых
глаз,
101

УБ. Йейтс. Избранные стихотворения
зо у[ Тела, нет которого прекрасней и стройней...
О ней скорблю; как в оны дни, бог властвует
сейчас...
Пускай! Знал птицу феникс я в дни юности
моей.
УМИРАЮЩАЯ ДАМА
I
Ее деликатность
В подушках медное волос сиянье,
Прелестно-жалок локона наклон, -
В ней те же грация и обаянье,
Хоть бледный лик румянцем обожжен.
5 Над нашей грустью взор смеется, зная,
Что вряд ли блеск речей ее живых
Сумеем мы затмить, не забывая
Петрония Арбитра и святых.
II
Художники приносят нашей
Красавице кукол и рисунки
Несите ей и впредь
10 Рисунки для досуга
И кукол - это ведь
Черты врага иль друга!
Волос живую медь
И милый облик дерзкий
15 Ты сможешь разглядеть
Сквозь алый шелк турецкий
(В нем красовалась всласть!),
Наряд пажа, пастушки?
Мы жизни дарим страсть,
20 Ты, смерть, возьми игрушки.
/02

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
III
Она поворачивает кукол лицом к степе
Сегодня день святой! Священник то и знай
Бубнит торжественно - ведь шалостям на
смену
Он служит мессу так, что даже самурай
Колени протирает, взгляд уставив в стену.
25 Пускай трепещут все - Учтивость, Такт и Ум,
Венецианка, что одета в платье Лонги,
Знаток людских страстей и критик-тугодум,
Здесь и хозяйка наша! Пламень тонкий
Турецких шаровар на ней. Да... Ну и ну...
30 И поп, что пес, свой должен день иметь. -
И чудо,
Что нас он не заставил лаять на луну.
Ах, куклы, как бы нам скорей сбежать
отсюда!
IV
Конец дня
Она играет, как дитя,
И епитимия игрой
35 Ей долгий день была, хотя
Игрою дикой и чудной;
Она твердит: «Играй, игрок,
Ведь скоро вечер, за тобой
Придут и скажут: "Вышел срок,
40 Заканчивай, пора домой"».
V
Ее род
Душой была щедра она,
Не то что скромные особы
Из тех, кому любовь грешна,
Кому без счастья хорошо бы.
103

У.Б. Йсшпс. Избранные стихотворения
45 Глядите! Женщина пред вами.
Зачем гордиться ей лицом
Иль тем, что вознеслась с годами
Над заурядным большинством?
Когда ж смирил недуг разбойный
50 Ей сердце, волю взял в полон,
Она, став брата вновь достойной,
Забыла гордости закон.
VI
Ее мужество
Когда ее душа предела воспаренья
Достигнет (Что со мной? Как выспрен мой язык!
55 Где живость юная?), ее средь изумленья
Пусть славный строй теней приветит в тот же
миг:
Тень Грай не, что твердит лишь о земном
побеге:
"Спасайся, Диармайд! Бежим, нас Финн
казнит!" —
Иль старый кардинал, прикрыв от солнца веки
60 (Джорджоне вспоминал пред смертью
кардинал),
Ахилл, Бахрам, Тимур - все те, кто знаменит
Тем, что ликуя жил, над Смертью хохотал.
VII
Ее друзья принесли ей
Рождественскую елку
Великий враг, прости,
Зла не держали мы,
65 Решив ей принести
Красавицу зимы,
Чтоб яркий блеск ветвей
Ее развеселил,
104

Из книги "Дикие лебеди в Куле"
В головке - всех милей -
7» Чтоб радость поселил.
Не будь же столь жесток!
Да узрит тень твою
С улыбкою зрачок
У бездны на краю.
ДВЕ ПЕСЕНКИ ДУРАКА
I
Пятнистая кошка и зайчик ручной
У печки сидят
И едят со мной;
И оба так на меня глядят,
5 Прося защиты и наставленья,
Как сам я прошу их у провиденья.
Проснусь и не сплю, как найдет испуг,
Что мог я забыть
Накормить их - иль вдруг,
10 Стоит лишь на ночь дверь не закрыть,
И зайчик сбежит, чтоб попасться во мраке
На звонкий рожок - да в лапы собаке.
Не мне бы нести этот груз, а тому,
Кто знает - что, как,
15 Зачем, почему;
А что я могу, несчастный дурак,
Как только просить у Господа Бога,
Чтоб тяжесть мою облегчил хоть немного?
II
Я дремал на скамейке своей у огня,
20 И коша дремала возле меня;
Мы не думали, где наш зайчик теперь
105

У. Б. Иейтс. Избранные стихотворения
И закрыта ли дверь.
Как он учуял тот сквознячок -
Кто его знает? — ухом повел,
25 Лапами забарабанил ли в пол
Прежде, чем сделать прыжок?
Если бы я проснулся тогда,
Окликнул серого, просто позвал,
Он бы наверное, услыхал
30 И не пропал никуда.
Может, уже он попался во мраке
На звонкий рожок — да в лапы собаке.

из книги
"ЧЕТЫРЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ ТАНЦОВЩИКОВ"
КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА,
КАК БЕЛАЯ ПТИЦА
Красивая женщина, как белая птица,
Морская слабая птица, что одна
После ночного шторма продолжает биться
Между борозд на вспаханной руке:
5 Нежданный шторм, и пред рассветом падает
она
Меж черных двух борозд на вспаханной земле.
Множество столетий был
Недвижный дух
Во власти измерений. Как он жил,
Не ведая ни ястребов, ни мух,
10 Не зная о догадке Архимеда?.
Ни слух, ни зрение, ни мысли маята
Ему не нужны были, чтоб для света
Живою стала эта красота.
15 Изящная ненужная вещица,
Белая раковина, что лежит на дне моря,
Которую огромная волна тщится
Пескам кричащим бросить до прихода дня.
Взыграл н утих шторм, не причинив горя,
20 Во мраке ночном, до прихода дня.
Неужто смерть и жестокий порядок,
И оковы, которых не разбить,
107

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
Рожденный во тьме мозговых схваток,
Воображенья дар, который не избыть,
25 И стремление к полету,
И раны, и тяжелая высота
В одну соединились работу,
Чтобы живою стала эта красота?
КАК СЕРДЦЕ БЬЕТСЯ У ТЕБЯ!
Как сердце бьется у тебя!
Ах, лукавишь ты напрасно,
Тут рядом, сбоку от себя
Одиночество я видел ясно,
5 Мы — за нами статуя — ходили
Здесь из конца в конец
И сердце странное ее губили,
Теперь дадим покой ей наконец.
Трагедии былого.
10 Горькая награда.
Мы вечно немы, но одна отрада -
Дышать дано нам, а то и молвить слово,
Одно, невпопад, случайное слово.
Уже и занавес опущен,
15 И все как будто бы в порядке,
Наш мир бескрайне-сущий
Нас не томит игрой в загадки,
Подарит и тебя своей любовью.
Но тот, кто любит от души,
20 Чьи жилы полнятся живою кровью,
Тот отвернется, статую увидев на пути.
Трагедии былого.
Горькая награда.
Мы вечно немы, но одна отрада -
108

Из книги "Четыре пьесы для танцовщиков"
25 Дышать дано^нам, а то и молвить слово,
Одно, невпопад, случайное слово.
Как сердце у тебя стучит!
Достойного ль мужчину любишь ты?
Когда красота путь завершит
30 И мысль твоя умрет, не думай, ты
Не убежишь беды, что знает свой черед.
Укроет звезды мрак ночной,
Когда луна весь круг пройдет,
И спрячет их от любви земной.
35 Трагедии былого.
Горькая награда.
Мы вечно немы, но одна отрада -
Дышать дано нам, а то и молвить слово,
Одно, невпопад, случайное слово.
АХ, ОТЧЕГО ТАК СЕРДЦЕ БЬЕТСЯ...
Ах, отчего так сердце бьется?
Не тень скользнула ль мимо нас?
Лишь миг - она уже не вьется.
Кто мог бежать в траве сейчас?
5 Ужель разбойники там бродят?
Поэт из века в век твердит,
Что из сухих костей восходят
Сны странные ко всем, кто спит,
И ночь за ночью, так считают,
10 Долину сказочные сны
Всю без остатка заполняют,
Перелетают чрез скалы,
Преграды нет для тени страстной,
Вино так в чаше мчит закрай -
15 Пред ним нефрит бессилен властный,
Его агатом не прельщай.
109

У.Б. Иciimc. Избранные стихотворения
КТО СТРАХОМ СЕРДЦЕ НАПОЛНЯЕТ...
Кто страхом сердце наполняет?
Зачем ты, сердце, рвешься из груди?
Ночь сладкой горечью своей внушает:
От одиночества спасенье - сны.
5 Нет, пой же, птица марта! Всех буди!
Красный петух, пой песню весны!
Взмахни гребешком и всех разбуди!
* * *
Мне голову покрыла туча,
Земля да не сойдет с пути,
10 Я вспоминаю, злое сердце муча,
И жизнь прошедшую, и сны.
Нет, пой же, птица марта! Всех буди!
Красный петух, пой песню весны!
Взмахни гребешком и всех разбуди!
* * *
Кричат мечтательные кости.
Эй, ветер ночи, дуй, крути,
Гони к нам дождь и тучи в гости,
Ведь бедам - жизнь, а счастью - сны.
Так пой же, птица марта! Всех буди!
20 Красный петух, пой песню весны!
Взмахни гребешком и всех разбуди!
БЕЖИТ ВКРУГ СЕРОГО ХОЛМА...
I
Бежит вкруг серого холма
Мелодия умершего царства,
Бежит... И вдруг замерла.
Ей ветры из Клэр-Голуэя
Путь пролагают, а она замерла.
110

Из книги "Четыре пьесы для танцовщиков"
Я слышал, как в полночной тьме
Веселая мелодия бежит,
Но сгинет в ее западне
Всякий, кто в нее шагнет.
10 В летящей чарующей западне.
У какого милого оконца
Тебя придумал музыкант
Из тех, кто смеялся на солнце?
Сухие кости тоже о чем-то мечтают,
15 От их мечтаний чернеет солнце.
Быстрей! Быстрей! Музыканты играют!
Веселые мелодии вьются-летят,
Удачи наши от нас убегают
- Их, словно зерна, каменка клюет -
20 С ветром вместе они убегают.
II
Забилось сердце у меня в груди,
Когда перед рассветом услышал я
Песнь каравайки на моем пути.
Светлело, с ночью прощалась земля.
25 Потом вдали, внизу, в раките
Запели птицы марта.
Всех будите!
Взмахните гребешками и песнею весны,
Красные петухи, всех разбудите!

из книги
"МАЙКЛ РОБАРТС И ПЛЯСУНЬЯ
ПАСХА 1916 ГОДА
Я видел на склоне дня
Напряженный и яркий взор
У шагающих на меня
Из банков, школ и контор.
5 Я кивал им и проходил,
Роняя пустые слова,
Или медлил и говорил
Те же пустые слова,
И лениво думал о том,
10 Как вздорный мой анекдот
В клубе перед огнем
Приятеля развлечет,
Ибо мнил, что выхода нет
И приходится корчить шута.
15 Но уже рождалась на свет
Грозная красота.
Эта женщина днем была
Служанкой благой тщеты,
А ночью, забыв дела,
20 Спорила до хрипоты -
А как ее песни лились,
Когда, блистая собой,
По полю на травле лис
Скакала она с борзой!
112

Из книги "Майкл Робартс и плясунья"
25 А этот был педагог,
Отдававший стихам досуг.
И наверно, славно бы мог
Его помощник и друг
На нашем крылатом коне
30 Мир облететь верхом.
Четвертый казался мне
Бездельником и крикуном.
Забыть ли его вину
Перед теми, кто сердцу мил?
35 Но все ж я его помяну:
Он тоже по мере сил
Отверг повседневный бред
И снял шутовские цвета,
Когда рождалась на свет
40 Грозная красота.
Удел одержимых одной
Целью сердец жесток:
Став камнем, в стужу и зной
Преграждать бытия поток.
45 Конь, человек на коне,
Рассеянный птичий клик
В пушистой голубизне
Меняются с мига на миг.
Облака тень на реке
50 Меняется с мига на миг;
Копыта вязнут в песке,
Конь к водопою приник;
Утки ныряют, ждут,
Чтоб селезень прилетел;
55 Живые живым живут:
Камень всему предел.
Отвергших себя сердец •
Участь, увы, каменеть.
Будет ли жертвам конец?
113

У. Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
60 Нам остается впредь
Шептать, шептать имена,
Как шепчет над сыном мать:
Он пропадал допоздна
И усталый улегся спать.
ей что это, как не ночь?
Нет, это не ночь, а смерть,
И нельзя ничему помочь.
Англия может теперь
Посул положить под сукно.
70 Они умели мечтать —
А вдруг им было дано
И смерти не замечать?
И я наношу на лист:
Мак-Донах и Мак-Брайд,
75 И Коннолли, и Пирс
- Преобразили край,
Чтущий зеленый цвет,
И память о них чиста:
Уже родилась на свет
80 Грозная красота.
ШЕСТНАДЦАТЬ КАЗНЕННЫХ
Когда шестнадцать жили среди нас,
Шел спор на всякие темы.
Кто скажет теперь, давать или брать.
Что делать призваны все мы,
Когда страсти кипят оттого,
Что наши мертвые немы?
Твердят: "Чтоб Германию победить,
Покой нам народа дорог!"
О, если б восстал из фоба Пирс,
114

Из книги "Майкл Робартс н плясунья"
10 То был бы спор недолог,
Любого логика побил
Мизинцем бы Мак-Донах.
Но что им теперь до нас с тобой,
Они отправились в гости,
15 И нынче с ними лорд Эдвард и Тон
Беседуют на погосте.
Все, больше наши "давать или брать"
Не тронут их скорбные кости.
РОЗОВЫЙ КУСТ
- Легко играть словами, -
Пирс горько произнес, -
Не от благих ли слов зачах
Наш куст прекрасных роз
Иль ветер за морем подул
И холод к нам принес.
- Его полить должны мы,
Джеймс Коннолли сказал, -
Чтоб он как прежде зеленел,
Пышнее расцветал,
И, снова радуя наш взор,
Красою сада стал.
- Но негде взять нам воду, -
Пирс горько произнес, —
Колодцы высохли давно...
Что ж, куст любимых роз
Мы нашей кровью напоим,
Чтоб нам на радость рос.
115

У.Б. Йейтс. Избранные стихотворения
ПОЛИТИЧЕСКОЙ УЗНИЦЕ
Нетерпеливой уродясь,
Она так свято чтит терпенье,
Что даже чайка, расхрабрясь,
В окно тюремное влетела
5 И, рук снеся прикосновенье,
С ладони хлеб клевала смело.
Склонившись над крылом живым,
Как ей не вспомнить, что когда-то
Ум не был злобой одержим
10 И не питалась мысль враждою -
Слепой вожак слепого стада
Забрел ко рву с гнилой водою.
Ее .я помню с давних пор:
Она к Бен-Балбену скакала
15 Среди родных лесов и гор,
Пленявших духом первозданным;
Чиста, свежа, она предстала
Птенцом, рожденным океаном:
Его детеныш из гнезда
20 На волю радостно стремится,
Над ним тяжелых туч гряда
Плывет надменно на просторе,
А под ногами гордой птицы
Кричат, грозя, провалы моря.
ДЕМОН И ЗВЕРЬ
Надолго ли? Себе не веря,
Ищу - не демона, не зверя,
Терзавших душу день и ночь,
116

Из книги "Майкл Робартс и плясунья'
Они вдвоем умчались прочь.
5 Пускай кружась в их полной власти,
Я жил то злобою, то страстью,
Свобода - вот она,
Веселья жизнь полна.
Мне череп Уэддинга с портрета
10 Сверкнул глазами в знак привета,
Все Ормонды, себе верны,
Кивнули со стены.
Сам Стрэффорд улыбнулся, будто
Не сомневался в ту минуту,
15 Что план его я знал.
Едва лишь зверь пропал,
Как все портреты в галерее
Мгновенно сделались добрее
И мысли их легки, ясны,
20 Как мне — мои, теперь важны.
Увы, веселье быстротечно,
И вот уже смеясь беспечно,
Смотрю я, стоя над водой,
Как чайка белая стрелой
25 Метнулась ввысь за коркой хлеба
И по спирали в волны с неба
Нырнула, брызгами меча,
А рядом утка, гогоча,
Нелепо перья расправляла -
Когда в ней демона не стало,
30 Я глупой птицы торжество
Вдруг ощутил как колдовство.
И все же при любом исходе
Победой всякою в природе
Владеет демон или зверь.
35 Ты, слабый человек, поверь,
1/7

У. Б. Иентс. Избранные стихотворения
Над ней не властен. Мне же старость
Покоя подарила сладость,
С годами охладивши кровь.
Теперь мечтаю вновь и вновь
40 Хоть на полдня, любой ценою
Предаться всей душой покою.
О, как был сладостен порыв
В пустыне голой возле Фив!
Туда, среди песков молиться
45 И от мирской тщеты укрыться
Антоний вел людей своих,
Полуголодных, чуть живых,
Терзавших плоть в порыве исступленном...
А цезари владели только троном.
МОЛИТВА О ДОЧЕРИ
И вновь порывы с моря налетели
На дом, где безмятежно в колыбели
Спит дочь моя. К ней ветру нет преград:
Лишь роща Грегори и голый холм стоят
5 Перед шальным посланцем океана,
Нещадно треплющим и крыши, и стога;
Как мысль моя печальна и горька,
Вот и молюсь за дочку безустанно.
Давно брожу, а ветер не стихает,
10 Я слышу, как он в башне завывает,
Ревет под сводами моста, ревет
Над вязами у вздыбившихся вод.
Молюсь за дочь, и чудится мне вскоре:
Грядущих лет выходит строй
15 Под дикий барабанный бой
Из смертоносной девственности моря.
118

Из книги "Майкл Робартс и плясунья"
Пускай не будет красота ее похожей
На ту, что привлекает взор прохожих
И властно тянет к зеркалу, ведь те,
20 Чей божий дар в чрезмерной красоте,
Ей поклоняются одной как совершенству,
Теряют искренность сердечную, а с ней
И бескорыстно преданных друзей,
Предоставляя выбор их кокетству.
25 Томилась среди любящих Елена,
Пока глупец не спас ее от плена.
Из пены дивная богиня поднялась,
И что же — волею отца не тяготясь,
Свою судьбу с хромым навек связала.
-so Так все красавицы едят
Безумных прихотей салат,
Беря из рога изобилья, что попало.
Учтивостью пусть дочка покоряет,
Сердца не дарят вдруг, их не вверяют
35 Тем, чьи черты безукоризненны во всем.
Ведь всякий, побиравшийся шутом
У Красоты, кончает с ней разладом —
Кто, чувством пламенным томим,
Любил и верил, что любим,
40 Впредь Доброту отыскивает взглядом.
Как деревце, пусть дочь цветет украдкой,
А в мыслях станет звонкой коноплянкой,
Чтоб бескорыстно посылать
Чудесных звуков благодать,
40 С душою легкою начав беззлобно ссору,
Лететь в погоню с легкою душой;
Пусть дочь живет, как лавр шумит листвой,
На месте, сотни лет знакомом взору.
Ведь те, чей ум всегда любим был мною,
50 Кого считал я наделенным красотою,
119

У.Б. Иеитс. Избранные стихотворения
Не слишком благоденствуют. Пусть так.
Я знаю твердо: ненависти мрак
Едва ль не худшее на свете наказанье,
Но стоит злость из помыслов изгнать,
55 Певунью от ветвей не оторвать,
Как ни жестоки ветра притязанья.
Злой ум - источник всех несчастий.
Пусть споров дочь страшится, как напасти.
Ведь лучшую из женщин я встречал,
60 Рог изобилия ей блага расточал,
Но чтобы ум насытить своевольный,
Она чудесный рог отбросила, сменяв
Все, что приемлет кроткий нрав,
На мех кузнечный, лютым ветром полный.
65 Когда ж от зла душа освободится,
В ней целомудрие былое возродится,
Тогда она узнает, что покой
И наслаждение, и робость в ней самой,
Что зов ее и глас небесный схожи,
79 Она, пускай косятся зло,
Пусть ветер стонет тяжело
И рвет мехи, счастливой будет все же.
Пускай жених за ней придет из дома,
Где все торжественно, все сотни лет знакомо, -
75 Ведь злобой и надменностью вразнос
Торгуют в городе - на них высокий спрос.
Традиция, обычай сбереженный -
Вот целомудрия единственный залог.
Обряд старинный - изобилья рог,
80 Живой обычай - лавр вечнозеленый-

ИЗ КНИГИ "БАШНЯ5
ПЛАВАНИЕ В ВИЗАНТИИ*
I
Здесь места дряхлым нет. Зато в разгаре
Неистовые игрища юнцов;
Реликты птичьих стай в любовной яри,
Ручьи лососей и моря тунцов, -
5 На суше, в море, в небе - каждой твари
Отлетовав, истлеть в конце концов.
Здесь угашает страстная побудка
Нестарящийся пламенник рассудка.
II
Подобен был бы муж преклонных лет
10 Распяленым, ветшающим обноскам,
Когда бы дух его не пел в ответ
Любым в юдоли внятным отголоскам;
Но голос есть, а школы пенья нет -
Пренебрегать ли вожделенным лоском?
15 Затем, преодолев моря, я рад
Византии созерцать, священный град.
III
О мудрые, из пламени святого,
Как со златых мозаик на стене,
К душе моей придите, и сурово
20 Науку пенья преподайте мне,
Моё убейте сердце: не готово
121

У Б. Йейтс. Избранные стихотворения
Отречься тела бренного, зане
В неведеньи оно бы не взалкало
Искомого бессмертного вокала.
IV
25 Мне не дает неверный глазомер
Природе вторить с должною сноровкой;
Но способ есть - на эллинский манер
Птах создавать литьем и тонкой ковкой
Во злате и финифти, например,
зо что с древа рукотворного так ловко
Умеют сладко василевсам петь
О том, что было, есть и будет впредь.
РАЗМЫШЛЕНИЯ
ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
I
Родовые усадьбы
В богатом доме, средь куртин в цвету,
Вблизи холмок, вблизи тенистой рощи,
Жизнь бьет ключом, отринув суету,
Лиясь, как дождь, пока достанет мощи,
Расплескиваясь, рвется в высоту,
Чредует формы посложней, попроще,
Меняясь в них, дабы ценой любой
Не стать машиною, не стать рабой.
Мечты! Но и Гомеру бы, похоже,
Не петь, коль скоро бы не знать ему
Мерцанья черных янтарей, - и все же
Привычно думать нашему уму
О раковинах на прибрежном ложе,
С отливом не вернувшихся во тьму
122

Из книги "Башня
15 Глубин, что и они когда-то были
Наследственною мерой изобилии.
Жестокий человек и деловой
Назначил зодчим, столь же деловитым,
Исполнить в камне план заветный свой:
20 На диво всем потомкам-сибаритам
Воздвигнуть символ чести родовой.
Но от мышей спастись ли даже плитам?
Десятилетья минут - и, глядишь,
Наследник мраморов - всего лишь мышь.
25 Но что, коль этот парк, где крик павлинов
Ночной порой звучит среди террас,
И где Юнона, склепный свод покинув,
Богам лужаек Зрима каждый час,
Где посреди древесных исполинов
30 Дается нам отдохновенье глаз -
Что, если всё, что здесь доступно въяве,
Замена нашей гордости и славе?
Что, если герб, взирающий с дверей,
Гнездо традиций, древних и упрямых,
35 Блуждание вдоль зал и галерей,
Портреты предков в золоченых рамах,
Достоинство семейных алтарей,
Покоящихся в вечных фимиамах -
Что, если цели нет у них иной:
т Заменой быть для гордости больной?
II
Мой дом
Седая древность башни и моста,
Старинный дом в кругу оград просторном,
Кремнистая земля;
Символика цветущего куста
123

У. Б. Йейтс. Избранные стихотворения
45 Меж вязами и одичалым терном;
Ветр зашумит, суля
Часы дождя и хлада,
И промелькнет на миг
Взволнованный кулик,
50 Заслыша топот и мычанье стада.
Ступени, свод, камин, бумажный лист
Исписанный, холодный подоконник.
Да, в комнате такой
Виденье облекал панегирист,
55 Певец "Иль Пенсерозо" и платоник,
Туманною строкой,
И было въяве зримо,
Как, робко трепеща,
Полночная свеща
а) В окне мерцала всем, бредущим мимо.
Здесь кров для двух людей. Один сумел
Собрать вооруженных два десятка,
И жить средь этих стен, —
Хоть н казался он меж ратных дел,
60 Сомнений, треволнений, беспорядка
Забывчив II забвен;
И я - второй, как вящий,
Живой пример уму:
Потомству моему
70 Эмблемою печали предстоящий.
III
Мой стол
Две тумбы, и на них доска.
Перо, листки, и сталь клинка
Блестит - подарок Сато,
Врученный мне когда-то.
75 На все вокруг, как некий рок,
Как неизменности урок,

Из книги "Башня"
До Чосера откован,
Взирает из шелков он.
Так пять веков в родной стране
т Подобно молодой луне
Он пролежал, ни разу
Не обновляя фазу.
Но сердце знает: такова
Непреходящесть мастерства.
Х5 Ученым любы споры -
Кто мастер, год который,
Когда сей славный образец
В дар сыну передал отец.
Искусная работа,
90 Рисунок, терракота,
Непреходящий символ в ней,
Но красота души - важней:
Душа, как одеяньем,
Объемлется деяньем.
90 Счастливей всех - преемник тот,
Кто ведает, что не войдет
В возвышенное царство
Жрец низкого фиглярства,
Но кто возвысит дух и речь,
ню кто может в сердце песнь беречь,
Внемля павлиньи стоны
В обители Юноны.
IV
Мои потомки
От предков разум получив живучий,
Не вспоминать, возможно, должен я
105 Ни дочь, ни сына, и - на всякий случай -
Забыть, что у меня была семья;
Но в кои веки аромат летучий
Даруется теченьем бытия;
Цветы на ветках вянут, облетая,
1,0 И вновь кругом шумит листва простая.
125

У. Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
Но если всё же угасает род,
И всё бесцветней вялые потомки,
И каждого иль бремя дел гнетет,
Иль брака неудачного постромки?
1,5 Быть может, рухнут лестницы и свод,
И лишь сова, избравшая обломки
Жильем, затянет по ночным часам
Печальный плач печальным небесам.
Порода сов, как ни одна другая,
120 Для нас - напоминанье; потому,
Любовь и дружбу целью полагая,
Я всё, что мог, восстановил в дому.
Здесь, девушку свою оберегая
И дружбу близких, бытие приму,
125 И знаю: пусть в паденье, пусть в расцвете,
Нам памятником станут камни эти.
V
Дорога у моих ворот
Боец заходит в дверь,
(Телосложением - Фальстаф),
Любезно шутит о войне -
ш Мол, можно помереть вполне,
На солнышке под пули встав.
То - несколько других солдат:
Их форма издали видна,
Перед воротами стоят.
135 Я сетую на дождь, на град,
Сломавший грушу у окна.
Считаю горлиц над ручьем -
Шары пернатой черноты -
Во гневе затворен своем,
!4« От мира огражден жильем,
От стужи гибнущей мечты.
126

Из книги "Башня"
VI
Скворешник над моим окном
Роятся пчелы между кладок.
В щели - голодный писк птенца.
Стена давно пришла в упадок.
146 Творите, пчелы, свой порядок:
Вселитесь в прежний дом скворца.
Сковала робость нас; кому-то
Смерть ежечасно шлет гонца;
По всей земле, что ни минута,
150 Пожар и гибель, тьма и смута:
Вселитесь в прежний дом скворца.
Шагает смерть по баррикадам,
Боям и стычкам нет конца,
И многим доблестным отрядам
155 Лежать в крови с оружьем рядом.
Вселитесь в прежний дом скворца.
Живя мечтами год от года,
Грубеют души и сердца.
Вражда важней для обихода,
160 Чем жар любви - о, жрицы мёда,
Вселитесь в прежний дом скворца.
VII
Я вижу фантомы ненависти
и духовных излишеств и грядущей пустоты
По камню лестницы всхожу к вершине башни;
Снегоподобной мглой затянут небосвод,
Но залиты луной река, леса и пашни,
165 Все призрачно вокруг, и мнится, что грядёт
С востока ярый меч. Вот ветерок в просторы
Взовьется, заклубив туманы - и тогда
127

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
Внезапно явится пред умственные взоры
Чудовищных картин знакомая чреда.
170 Под исступленный клич: "Возмездие за Жака
Молэ!" - одет в металл и кружевную рвань,
Гоним и голоден, выносится из мрака
Отряд под лязг мечей и площадную брань -
Ни с чем спешат в ничто, уже почти растаяв,
175 Бросаясь в пустоту: и я вперяю взор
В тупое шествие бездумных негодяев,
Орущих, что магистр отправлен на костер.
О ноги стройные, о глаз аквамарины!
is» Грядет процессия блистательнейших дев:
Умело оседлав единорожьи спины
И вавилонские пророчества презрев;
Их разум - лишь бассейн, где страсть, не
умирая,
Уходит в глубину, сверх меры тяжела;
1X5 Лишь тишина живет, когда полны до края
Сердца - томлением, и прелестью - тела.
Аквамарины глаз, туман, единороги,
Блеск призрачных одежд, молчание сердец,
Ожесточенный зрак; довольно, прочь с дороги!
190 Толпа не может ждать! Дорогу, наконец,
Бесстыжим ястребам! Ни скорбных разговоров
О прошлом канувшем, о зле грядущих лет:
Лишь скрежеты когтей, лишь самохвальство
взоров,
Лишь завихренья крыл, затмивших лунный свет.
195 Я затворяю дверь, и вижу с болью жгучей,
Что ни единожды не проявил свою
Единственность, хотя бывал и час, и случай, -

U
«а.
о.

Сьюзен Исйтс, мать поэта.
Портрет работы Дж.Б. Йешпса
Джон Батлер Исйтс.
Отец поэта, автопортрет

Джон О'Лир и.
Портрет работы Дж.Б. Иейтса
У. Б. Йешпс.
Рисунок Дж.Б. Иейтса

Мод Гонн.
Портрет работы С. Персер

Дж.М. Синг.
Рисунок Дж.Б. Иейтса

Леди Грегори
У.Б. Иентс.
Портрет работы О. Джона

Изольда Гони.
Портрет работы Дж. Рассела

Джордж Хайд-Лиз.
Жена поэта

Башня Бэл л ил и

У.Б. Йешпс. J930 г.

У.Б. Йеитс в последние годы жизни

Могила У.Б. Йсйтса
на кладбище в Драмклиффс

У Б. Йейшс.
Бюст работы скульптора Л. Пауэра

Из книги "Башня"
Но нет, пускай навек замолкну, затаю
Свидетельства свои - благоспокойствуй, совесть!
2«> к чему томления? Ведь в отвлеченный миг
Чудовищных картин магическую повесть
Во мне приветствуют и отрок, и старик.
КОЛЕСО
Зимою жаждем мы весны,
И лета ждем весною ранней.
Когда сады плодов полны -
Опять зима всего желанней.
5 Придет зима, но в тот же час
Возжаждем мы весенней воли,
Не зная, что в крови у нас
Тоска по смерти, и не боле.
МОЛИТВА О СЫНЕ
Вели, чтоб в изголовьи дух
Всю ночь стерег его покой,
Пусть сын мой спит, к заклятьям глух,
И встретит утро за едой;
5 Пусть страх в потемках не шуршит,
Не ждет за дверью до утра,
Пусть мать, уставшая вчера,
Подольше спит:
Пусть дух не прячет меч в ножны,
10 Клянусь, что и такие есть
Прислужники у сатаны,
Кто сыну смерть готовит, месть
За подвиг или мысль из тех,
5*У.Б. Йейтс

У.Б. Йсйтс. Избранные стихотворения
Что в жизни предстоят,
15 И, лавров не терпя, хотят
Убить успех.
Ты в силах лишь один суметь
Все сотворить из пустоты,
Заставить звезды петь,
20 Но слов еще не зная, ты
Бессилен слабость побороть;
Младенец, плачущий навзрыд,
Ты знаешь, как позором мстит
И мучит плоть.
25 Хоть слуги твоего врага
И рыщут ночи напролет,
Она и он издалека -
Едва ль писание солжет -
Спешат по розам и крови
30 Сквозь шум долин и зной песков
И каждый защитить готов
Теплом любви.
ДВЕ ПЕСНИ ИЗ ПЬЕСЫ
I
Я видел: дева, не склонив чела,
Смерть бога Диониса зрела строго,
Живое сердце вырвала у бога
И на ладони сердце унесла.
5 Кровавой той и страшною порою
Шли музы вслед за девой неземной
И пела "Магнус Аннус" той весной,,
Как будто бога смерть была игрою.
Другая Троя встанет высоко,
10 Вновь будет ворон павшими кормиться,
И вновь к заветной цели устремится,
130

Из книги "Башня"
Раскрасив гордый нос, другой Арго.
И будет Рим имперские бразды
В дни мира и войны ронять от страха,
15 Едва из горнего услышит мрака
Глас грозной девы и ее Звезды.
II
Страдая за людей, явился он,
Чтоб не был разум пламенный развеян,
И родилось бунтарство галилеян,
20 Сгорел в огне великом Вавилон,
Окутав мысль безмерной темнотой,
Но кровь Христа весь стоицизм Платона,
Все строгости дорийского закона -
Все сделала нелепою тщетой.
Что чтил когда-то, все теряешь ты,
И удержать распад не в нашей власти,
Так плавится любовь в горниле страсти,
В работе блекнут мастера мечты;
Шагать устал солдат - его шатает,
30 Герольда истощает бравый крик,
В огонь, чтобы развеять тьму на миг,
Живое сердце человек бросает.
ИЗ "ЭДИПА В КОЛОНЕ"
Жизнь взяв от Бога, не проси, чтоб дольше был
твой век,
Восторги юности забудь, состарившийся человек,
Конец свой радостно прими, коль свет мечты
померк,
Пусть радость эту, как святыню, память чтит,
В ней смерть, отчаяние, боль, в ней тысяча обид
Ребенка, попрашайки - всех, кто Господом забыт.
5**
131

У.Б. Йентс. Избранные стихотворения
Вдоль гулкой улицы танцует шумный люд,
Среди огней с веселым пением невесту в дом к
избраннику ведут;
Пускай же с тихим поцелуем в свой час они уйдут.
,0Не стоит жить совсем — гласит премудрость древних
книг;
Не знать, не слышать, не дышать, не видеть утра
ясный лик,
А нет — проститься бы без слез и погасить ночник.

ДОПОЛНЕНИЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ДИАЛОГ ПОЭТА С ДУШОЙ
I
Душа. Вступи в потемки лестницы витой,
Сосреточься на крутом подъеме,
Отринь все мысли суетные, кроме
Стремленья к звездной вышине слепой,
5 к той черной пропасти над головой,
Откуда свет сияющий струится
Сквозь древние, щербатые бойницы.
Как разграничить душу с темнотой?
Поэт. Меч древний Сато — на моих коленях;
10 Сверкает зеркалом его клинок,
Не затупился он и не поблек,
Хранимый, как святыня, в поколеньях.
Цветами вышитый старинный шелк,
Обернутый вкруг деревянных ножен,
15 Потерся, выцвел, но, как прежде, должен
Он красоте служить — и помнит долг.
Душа. К чему под старость символом любви
И символом войны тревожить намять?
Минувшим нынешнего не поправить,
20 Блужданья тщетных помыслов прерви;
Знай, только эта ночь без пробужденья,
133

Дополнения
Где все земное канет без следа,
Могла б тебя избавить навсегда
От преступлений смерти и рожденья.
25 Поэт. Меч, выкованный пять веков назад
Рукой Монташигй, и шелк узорный,
Обрывок платья барыни придворной,
Пурпуровый, как сердце и закат, -
Я объявляю символами дня
30 Пред этой башней - символом забвенья -
И права требую на повторенье,
Как требует трофеев солдатня.
Душа. В бессрочной тьме, в блаженной той
ночи
Такая полнота объемлет разум,
35 что глохнет, слепнет и немеет разом
Сознанье, не умея отличить
"Прошло" от "есть", начало от конца -
И, обретя простор, впотьмах блуждает.
Лишь мертвые прощенье получают;
40 Но мысль об этом тяжелей свинца.
II
Поэт. Слеп человек, а жажда жить сильна.
И почему б из лужи не напиться?
И почему бы мне не воплотиться
Еще хоть раз, - чтоб испытать сполна
45 Все с самого начала: детский ужас
Беспомощности, горький вкус обид,
Взросленья муки, отроческий стыд,
Подростка мнительного неуклюжесть?
А взрослый в окружении врагов? -
50 Куда бежать от взоров их брезгливых,
Кривых зеркал, холодных и глумливых,
134

Стихотворения
Как не уверовать, в конце концов,
Что это пугало - и есть ты сам
В доподлинном, неискаженном свете?
55 Куда бежать, когда быстрей, чем ветер,
Отчаянье несется по пятам?
Согласен пережить все это снова
И снова окунуться с головой
В ту, полную лягушечьей икрой,
60 Канаву, где слепой гвоздит слепого,
И даже в ту, мутнейшую из всех,
Канаву расточенья и банкротства,
Где молится гордячке сумасбродство,
Бог весть каких ища себе утех.
65 Я мог бы до истоков проследить
Свои поступки, мысли, заблужденья;
Без криводушья и предубежденья
Изведать все, - чтоб все себе простить!
И жалкого раскаянья взамен
70 Таким внезапным счастьем грудь стеснится,
Что можно петь, плясать и веселиться;
Блаженна жизнь, - и мир благословен.
ТРИ НАПРАВЛЕНИЯ
Рыбы Шекспира плыли от берега вдалеке;
Рыбы романтиков плыли в сетях, зажатых в
руке;
А нынче что там за рыбы задыхаются на
песке?
135

Дополнения
ВЫБОР
I
Меж бездною и бездной —
Жизни путь;
В ночи безвестной
Факел или смерчь
5 Испепелит
Вопросы без ответа;
Что телу - смерть,
То сердцу - поздний стыд;
Но если в этом суть,
10 Зачем все это?
II
Есть дерево, от комля до вершины
Наполовину в пламени живом,
В прохладной зелени наполовину;
Бушует древо яростным костром
15 И кроной шелестит на всю долину;
Но тот, кто меж листвою и огнем
Повесил Аттиса изображенье,
Далек от скорби и от сокрушенья.
III
Добавь себе сто сундуков добра,
20 Купайся у признанья в резком свете,
Гальванизируй дни и вечера, —
Но на досуге поразмысль над этим:
Прелестных женщин манит мишура,
Хотя наличные нужней их детям;
25 А утешенья, сколько ни живи,
Не обретешь ни в детях, ни в любви.
Так вспомни, что дорога коротка,
Пора готовиться к своей кончине
136

Стихотворения
И этой мысли после сорока
30 Все подчинить, чем только жив отныне:
Да не размечет попусту рука
Твоих трудов и дней в летейской тине;
Так выстрой жизнь, чтобы в конце пути,
Смеясь и торжествуя, в фоб сойти.
IV
35 Вот мне и стукнуло полета;
Я в лондонском кафе читал,
Поглядывая из угла;
Пустая чашка и журнал
На гладком мраморе стола.
40 Я на толпу глядел — и вдруг
Так озарилось все вокруг,
Сошла такая благодать,
Что пять каких-нибудь минут
Я сам бы мог благословлять.
V
45 Скользит ли солнца теплый луч
По золотой листве небес,
Или месяц из-за туч
Серебрит озерный плёс, -
Никакой не в радость вид:
50 Так совесть гнет меня и бременит.
Все, что я невзначай сболтнул
Или сделал невпопад,
Все, что хотел, но не дерзнул
Много лет тому назад, -
55 Вспоминаю сквозь года
И, как от боли, корчусь от стыда.
137

Дополнения
VI
Внизу синели жилы рек,
Плыл над долиной жатвы звон,
Когда владыка Чжу изрек,
60 Стряхнув с поводьев горный снег:
"Да минет это все, как сон!"
Увидев город средь степей
Ниневию иль Вавилон
И белых придержав коней,
65 Воскликнул грозный Царь царей:
"Да минет это все, как сон!"
Две ветви - солнца и луны -
Произрастают испокон
Там, в сердце, где ютятся сны.
70 О чем все песни сложены?
"Да минет это все, как сон!"
VI!
Душа. Оставь мечты, верь в истину простую.
Сердце. Но где же тему песен обрету я?
Душа. Исайи угль! что может быть желанней?
7S Сердце. Есть девственней огонь и первозданней!
Душа. Но путь один, к спасению пригодный.
Сердце. Что пел Гомер - не грех ли
первородный?
VIII
Неужто нам, фон Гюгель, не по пути - при том,
Что оба мы святыни чтим и чудо признаем?
so Святой Терезы телеса, нетленны и чисты, '
Сочатся амброю густой из-под резной плиты,
Целительным бальзамом... Не та ли здесь рука
Трудилась, что когда-то Фараона облекла
В пелены благовоний! Увы! я был бы рад
Ш

Стихотворения
> Христианином истым стать, уверовать в догмат,
Столь утешительный в гробу; но мой удел иной.
Гомера искрещенный дух - вот мой пример
честной.
Из мощи — сласть: не так ли Пнсанье говорит?
Ступай же прочь, фон Гюгель, и да бог тебя
простит!
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН* И ЕПИСКОП
Ведите к дубу, что грозой разбит,
Раз вечным сном возлюбленный мой спит
(Мы все в могиле обретем приют).
Я прокляну его в полночный час,
5 Ведь перед смертью, уверяю вас,
С усмешкой Джек сказал в последний раз:
Л мне плевать - святоша или шут.
И не был он епископом в тот год,
И даже вряд ли он имел приход
10 (Мы все в могиле обретем приют),
Когда на древней книге нам двоим
Внушал, что мы по-скотски жизнь влачим.
Бродяга Джек за это проклят им.
Л мне плевать - святоша или шут.
15 Имел епископ богомерзкий вид -
Он был гусиной кожею покрыт
(Мы все в могиле обретем приют)
И прятался в святой наряд до пят,
Пытаясь скрыть, что словно выпь горбат.
20 Был строен Джек — и тем уж виноват,
Л мле плевать - святоша или шут.
139

Дополнения
Он знал, что я невинна и чиста,
Когда ночная тьма была густа
{Мы все в могиле обретем приют),
25 Когда мы сбились в ней с пути и нас
Дуб обвенчал в глухой полночный час.
Я повторять готова сотни раз:
Л мне плевать - святоша или шут.
РАССТАВАНИЕ
Он. Мне пора уходить,
Чтоб застичь не успели
Сторожа. Эти трели
Означают рассвет.
Она. Нет, возлюбленный, нет:
Соловей умоляет
Поцелуи продлить
И зарю отгоняет.
10
On. Вот уж утро, смотри,
Занялось над горою...
Она. Это свет от луны!
Он. Птичий щебет...
Она. Пустое!
Ночь над миром; темны
Перевалы мои.
140

Стихотворения
ЛЯПИС-ЛАЗУРЬ*
Гарри Клифтону
Я слышал, как истерички твердят,
Что их тошнит от палитр и смычков
И от вечных беспечных од и баллад, -
Когда момент, безусловно, таков,
5 Что, если не взять радикальных мер,
Аэропланы и цеппелины
3 асы пят бомбами спящий мир
И города обратятся в руины.
Каждый играет свою трагедию,
10 Вот Гамлет шагает, шествует Лир,
Это — Офелия, а это — Корделия;
И пусть развязка уже невдали
И огромный занавес готов опуститься, -
Если только их роль важна и видна,
15 Они не станут хныкать и суетиться,
Но доиграют достойно финал.
Гамлет и Лир, по сути, беспечны,
В их шутках — над ужасом торжество;
Хоть небо обрушься им на плечи,
20 Хоть гром и молния над головой, —
Лир будет буйствовать, шут — смеяться,
И Гамлет - вздор молоть наобум;
Пусть разом рухнут все декорации -
Они не сдвинутся ни на дюйм.
25 Приплыли морем, пришли пешком,
На верблюдах приехали и на ослах
Древние цивилизации, огнем и мечом
Истребленные, обращенные в прах.
Те статуи, что изваял Каллимах,
30 Обманывали не только невежд:
141

Дополнения
Казалось, ветра морского взмах
Вздымает мраморные складки одежд.
Пальмообразных его лампад
Листья опали, ибо не вечны
35 Творенья, - но веселы и беспечны
Творцы, что заново все творят.
Две фигурки китайцев, за ними - третья,
Вырезаны на ляпис-лазури,
Над ними цапля — знак долголетия
40 И горная цепь в миниатюре.
Третий китаец (слуга, вероятно)
Несет инструмент, похожий на цинь.
Каждая трещина камня, вмятина,
Неровность окраски, блик или тень
45 Мне кажутся пропастью или лавиной
Или бурей, со скал сметающей снег;
Хотя обязательно веточка сливы
Украшает домик, где ждет их ночлег.
Они взбираются все выше и выше,
5(» и так утешительно представлять,
Что они добрались - и могут, как с крыши,
Земные драмы обозревать.
Музыкант заводит грустную песню,
И тихо вторят струн голоса.
55 Глаза их, в сетке морщин, беспечны -
Прозрачные, древние их глаза.
МИЛАЯ ПЛЯСУНЬЯ
На газоне, в листве осенней
Пустилась девушка в пляс -
От горечи юных годов
Уходит она сейчас,

Стихотворения
5 Уходит от чуждых ей людей
Или от черной тучи своей...
О, милая плясунья!
Коль с собой ее захотят
Увести чужаки, не считай,
10 Что она сумасшествием счастлива,
Ненавязчиво ей помешай:
Пусть она пляску окончит,
Пусть она пляску окончит...
О, милая плясунья1.
И ЧТО ПОТОМ?
В кругу друзей со школьных лет
Он к славе был приговорен;
Жил, будто исполнял обет,
И молодости лучший цвет
5 Сгубил трудом. "// что потом!" -
Из тьмы прошелестел Платон.
Его писанья без помех
Печатали; с годами он
Обрел друзей, снискал успех
10 И деньги - жаловаться грех -
Своим трудом. "Я что потом!" -
Из тьмы прошелестел Платон.
Сбылись счастливейшие сны:
Сын, дочь, жена, уютный дом,
15 Салат и слива под окном;
Блестящие говоруны
Кишат кругом. "И что потом!" -
Из тьмы прошелестел Платон.
143

Дополнения
"Все вышло так, - сказал старик, -
Как в плане значилось моем;
Пусть дураки поднимут крик -
Я все же кой-чего достиг,
Не изменив себе ни в чем".
А дух в ответ: "И что потом!"
ПРОКЛЯТИЕ КРОМВЕЛЯ*
Вы спросите, что я узнал, и я отвечу так:
Повсюду Кромвеля орда, насилье, кровь и мрак;
Танцоры и влюбленные железом вбиты в прах,
И где теперь их гордый пыл, и рыцарский
размах?
5 Один остался старый шут, и тем гордится он,
Что их отцам его отцы служили испокон.
И что с того! Да ничего!
Вот только и всего.
Нет больше щедрости в сердцах, гостеприимства
нет,
10 Как быть, когда понятен им один лишь звон
монет?
Кто хочет выбиться наверх, соседа книзу гнет,
А песни им не ко двору, какой от них доход?
Они все знают наперед, но мало в том добра;
Кто знает так, как знаю я, что умирать пора?
15 И что с того! Да ничего*.
Вот только и всего.
Но мысль меня иная терзает — не вздохнуть -
Как мальчику-спартанцу лиса терзала грудь;
Мне кажется порою, что мертвые — живут,
2о что рыцари и дамы из праха восстают,
Заказывают песни мне и вторят шуткам в лад,
144

Стихотворения
Что я - слуга их до сих пор, как много лет назад.
И что с того! Да ничего1.
Вот только и всего.
Я ночью на огромный дом набрел, кружа
впотьмах,
Я видел в окнах свет - и свет в распахнутых
дверях;
Там были музыка и пир и все мои друзья...
Но средь заброшенных руин очнулся утром я.
От ветра злого я продрог, и мне пришлось уйти,
С собаками и лошадьми беседуя в пути.
И что с того! Да ничего!
Вот только и всего.
ЭЙ, ПАРНЕЛЛИТЫ, ВЫПЬЕМ...
Эй, парнеллиты, выпьем,
Тесней смыкая круг,
Пока нас держат ноги,
В честь всех его заслуг.
5 Уляжемся мы вскоре
Под землю, как и он;
Живей сюда бутылку.
Начнем стаканов звон!
Вот вам причина выпить:
10 Всегда он был готов
Сражаться ради блага
Ирландских бедняков.
С могуществом английским
Он смело в бой вступил...
15 А вот еще причина:
Он женщину любил.
Последняя причина,
Чтоб каждый, кто запел,
145

Дополнения
Отныне и навеки
20 Сидеть не мог без дел:
Наш ТТарнелл был, ох, гордый -
Второго не сыскать!
А гордость украшает...
Налейте-ка опять!
25 Соратники сумели
Пустить его ко дну,
Попы и тот, кто продал,
Сперва продав жену;
И все ж застольных песен
30 Никто не позабыл —
Парнелл любил отчизну
И женщину любил!
БЕСПУТНЫЙ, РАСПУТНЫЙ СТАРИК
"Я без ума от женщин
И, следственно, от холмов, —
Сказал беспутный, распутный старик,
Что вечто бродяжить готов. —
5 Не дома почить на соломе,
А с твоей рукой на глазах —
Вот все, что я прошу, дорогая,
У старика в небесах.
Рассвет и огарок свечи.
10 Дорогая, добра и мягка твоя речь,
Будь и дальше добра и мягка.
Дорогая, кто угадает год,
Когда выстынет кровь старика?
Чего нет у чрезмерно влюбленных,
15 Тем я владею давно:
Словами я сердце могу пронзить,
/46

Стихотворения
А им - лишь касанье дано!"
Рассвет и огарок свечи.
И дубинку сжавшему старику
20 Тогда сказал она:
"Дарить любовь или не дарить -
В этом я не вольна,
Потому что старику в небесах
Я всей душой предалась,
25 и руки, что держат четки его,
Твоих не закроют глаз".
Рассвет и огарок свечи.
"Иди же, иди дорогой своей,
Путь мой — к цели иной:
К девицам на берегу морском,
30 Сроднившимся со тьмой,
С похабщиной в речах рыбаков,
С отчаянной пляской парней —
Они разбирают постели,
Как только станет темней.
35 Рассвет и огарок свечи.
Во тьме я парень молодой,
А на свету - старик.
Я в силах, право, кота рассмешить
Иль умом обнаружить вмиг
40 Все, что скрыто у них в самом костном мозгу,
Как и в дальнем, в далеком былом -
От парней бородавчатых скрыто,
С кем они лягут вдвоем.
Рассвет и огарок свечи.
45 Все люди живут, страдая, —
Мне ль того не знать? -
Хоть верхней, хоть нижней дорогой
Придется им путь пролагать:
Гребец, что гнется, склонясь над веслом,
50 Или ткач, над станком кряхтя,
Всадник, выпрямленный в седле,
147

Дополнения
Или спящее в чреве дитя.
Рассвет и огарок свечи.
Каждый разумный скажет:
55 Молнии жгучей стрела,
Что на землю пошлет старик в небесах,
Страданья бы выжечь могла.
Но я всего-навсего грубый старик:
Примирюсь я на сорте втором,
60 Когда до поры забуду
На женской груди обо всем.
Рассвет и огарок свечи."
ШПОРЫ
Тебя пугает то, что страсть и ярость
Во мне беснуются теперь под старость;
Я молодым так не страдал от них,
Но чем еще пришпорить мне свой стих?
СНОВА
В МУНИЦИПАЛЬНОЙ ГАЛЕРЕЕ*
I
Я три десятка лет хожу сюда;
Засада; берег, отдых пилигрима;
Вот Ксйзмент - он под стражей в день суда;
Вот Гриффит, горделивый нестерпимо;
5 О'Хиггинс тут, - его душа тверда,
А кротость вопрошающая — мнима,
Он тот же, что и столько лет назад:
Благословенья страждущий солдат.
II
Трехцветный флаг, напутствие аббата:
10 "Не мертвая Ирландия, но та,
I4S

Стихотворения
Веселая и грозная, столь свято
Поэтами хранимая мечта".
По-вснецейски дочь аристократа,
Изящна и нежна, глядит с холста:
15 Мы с нею виделись на вернисаже
Тому лет сорок, или больше даже.
III
Для спазма сердца - множество причин,
И тьма перед гразами все кромешней.
Куда ни гляну здесь - со всех картин
20 Мне явствуют приметы жизни внешней.
Сын леди Грегори, - а рядом сын
Ее сестры, Хью Лейн, "родитель здешний",
Здесь Лавери, чья жизнь сложилась так,
Как спетая слагателями саг.
IV
25 Портрет Огасты Грегори Манчини,
Как рассудил Джон Синг - "Рембрандт
Второй".
Однако смог ли уберечь доныне
Хотя частицу живописный строй
Той гордости, той стромности - в картине?
30 И как не впасть в отчаянье порой:
Бег времени людей подобных множит,
Но повторить их более не может.
V
Моим коленям силу не обресть,
Не преклонясь: в сей женщине и в доме
35 Её — нашла приют земная честь.
Вовеки, мнилось, так и будет - кроме
Того, что смерть я позабыл учесть.
И вот - конец. Но скорбь моя легка:
Лиса не тронет нору барсука —
149

Дополнения
VI
40 (Так Спенсер говорил, сие не ново)
Джон Синг, Огаста Грегори и я -
Любой предмет, любую песнь и слово
Вели мы, трое, в русло бытия,
Величием могущества земного,
45 Как в древности Антей, свой дух поя;
Земля давала цель и руководство
Мечтанья нищеты и благородства.
VII
Вот сам Джон Синг - "не внемлющий словам",
Сумевший выжить и укорениться.
50 Наследники, я завещаю вам:
Не весь я в том, что сбережет страница,
Я также здесь; а здесь, по всем правам,
Ирландия - ее века и лица.
В чем славы смысл, и кто ей судия?
Моей же славы суть: мои друзья.
ПОД БЕН-БАЛБЕНОМ
I
Клянусь рассказом справедливых
Мудрейших, обитавших в Фивах,
Что от Атласской ведьмы к ним
Дошел, столетьями храним,
5 Клянусь и всадниками, кон,
Являя взорам сверхлюдскос,
Сейчас бестрепетно спешат
Из вечности в приземный хлад,
Спешат промчаться длиннолицей
10 Изжившей страсти вереницей
Здесь, у Бсн-Балбена в тени.
Здесь то, зачем пришли они.
/50

Стихотворения
II
Судьба людская такова:
Бессмертий нам дается два,
15 Одно — душе, другое - крови.
Ирландцам эта мысль не внове.
На ложе опочит один,
Другого кончит карабин, -
Страшна не гибель, в том порука:
20 Страшна внезапная разлука.
Лопаты верные берут
Могильщики, свершая труд, -
Но тот, кто ими в яму кинут,
В людской рассудок вновь водвинут.
III
25 Молитву Митчел знал одну:
"Пошли, о Господи, войну!" -
Любой, кто речи эти слышал,
Пусть видит: муж на битву вышел;
Скупые слезы на очах
30 Давно слепых, но не зачах
Пристрастным разумом сей воин:
И весел, и душой спокоен.
А если ты иных мудрей,
Пусть через силу, но созрей,
35 Затем, чтоб строго и умело
Избрать и путь себе, и дело.
IV
Поэт и скульптор, длите труд.
Соблазны мира да прейдут,
И вашу не скривят дорогу:
40 Тропой предшественников к Богу
Ведите дух людских сынов.
151

Дополнения
Промер — основа всех основ.
Он - в каждой нильской пирамиде,
Его из камня вызвал Фидий;
45 Буонаротти на века
Улику фреской потолка
Сикстинского явил: Адама
Проезжая завидит дама,
И - страсти жар в нее проник.
50 Иных не надобно улик:
Был побежден творец в работе
Нечистым совершенством плоти.
Эпохой кватроченто дан
Святым и Богу - задний план,
55 Сады, где дух обрел свободу,
Где всё, что видится едва,
Цветы, и небо, и трава,
Суть лики грезы преходящей.
В постели пробудившись, спящий
60 Расстаться с грезою души
Не в силах, говорит в тиши:
Я небо зри л.
Закон природы:
И эту грезу смыли годы,
65 Уилсон, Калверт, Блейк, Лоррен
Отдохновенных перемен
Явили для очей столь много.
Затем опять пришла тревога.
V
Ирландские поэты, с Богом!
70 Владея благородным слогом,
Своё шлифуйте ремесло,
Стремитесь, чтоб на нет сошло
Служенье нуждам лицедейства:
Плебейский плод любви плебейства.
75 Вам о крестьянах должно впредь,
152

Стихотворения
О всадниках старинных петь,
О древних иноках в сутанах, -
Воспойте даже хотот пьяных,
Веселый пойте свой народ,
so Геройски претерпевший гнет
Семи столетий грязи, злобы,
В минувшее смотрите, чтобы
В крови потомков не потух
Ирландский неуемный дух.
VI
85 Бен-Балбен строго сторожит:
Внизу, в ограде Йейтс лежит.
Был некогда приходу прадед
Главою здесь, - и ветры гладят
Не мраморный, из чуждых мест,
90 А старый известковый крест,
Который, следуя наказу,
Несет единственную фразу:
Спокойно воззрись
На жизнь и на смерть.
95 Всадник, промчись1.
В ЧЕРТОГАХ ТАРЫ
Пою того, кто раз в чертогах Тары
Промолвил женщине: «Лежи спокойно,
Мой сотый год кончается. Наверно,
Случиться нечто важное. Наверно,
5 Яв приключенья старости вступаю.
Говаривал я женщинам не раз
"Лежи спокойно", им давал, что нужно-
Кров, одеянье, страсть... любовь, пожалуй,
/53

Дополнения
Но не просил любви, а то и вправду
10 Я стал бы стариком».
И он тогда
Пошел в Священный Дом и занял место
Меж золотою бороной и плугом
И молвил свите и случайным людям:
15 "Любил я бога, но коль попросил бы
Взаимности у бога или женщин,
То впрямь пришло бы время умирать".
Когда ж истек его сто первый год,
Велел он строить гроб и рыть могилу,
20 Увидел, что могила глубока
И гроб надежен, все созвал потомство,
Лег в гроб, дыханье оборвал и умер.
ЗВЕРИ ПОКИДАЮТ АРЕНУ
I
Где взять мне тему? В голове - разброд,
За целый месяц- ни стихотворенья.
А может, хватит удивлять народ?
Ведь старость - не предмет для обозренья.
5 И так зверинец мой из года в год
Являлся каждый вечер на арене:
Шут на ходулях, маг из шапито,
Львы, колесницы - и бог знает кто.
II
Осталось вспоминать былые темы:
10 Путь Ойсина в туман и буруны
К трем заповедным островам поэмы.
Тщета любви, сражений, тишины;
Вкус горечи и океанской пены,
Подмешанный к преданьям старины;
15 Какое мне до них, казалось, дело?
Но к бедной деве сердце вожделело.
154

Стихотворения
Потом иная правда верх взяла,
Графиня Кэтлин начала мне сниться;
Она за бедных душу отдала, -
20 Но Небо помешало злу свершиться.
Я знал: любимая моя могла
Из одержимости на все решиться.
Так зародился образ - и возник
В моих мечтах любви двойник.
25 А там - Кухулин, бившийся с волнами,
Пока бродяга набивал мешок;
Не тайны сердца в легендарной раме -
Сам образ красотой меня увлек:
Судьба героя в безрассудной брани,
30 Неслыханного подвига урок.
Я думал лишь о символах - и мало
О том, что их реально наполняло.
III
А рассудить, откуда все взялось -
Дух и сюжет, комедия и драма?
35 Из мусора, что век на свалку свез,
Галош и утюгов, тряпья и хлама,
Пустых жестянок и пустых угроз
Торговки старой... Хватит с нас тумана;
Пора вернуться на круги своя,
40 В каморку сердца - лавочку старья.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН НА ГОРЕ
Надоело епископа мне бранить
(Сказала безумная Джейн),
Ни девять книг, ни девять шапок
Его не сделают мудрей.
5 О других теперь буду думать я,
Похуже я знаю людей.
155

Дополнения
Были братья короля
Его красивей и умней,
Но он на троне восседает,
10 А их в тюрьме убил, злодей,
На гору я вчера взошла
(Сказала безумная Джейн)
И видала карету о два колеса
С парой красивых коней,
15 В ней возле пузыристой Эмер сидел
Муж, сразивший многих мужей,
Воинственный Кухулин,
Но от них я спряталась поскорей
И на колени упала,
20 Камень целуя средь мирных теней,
Потом легла я и долго рыдала,
Как ни разу в жизни моей.
ОТДЫХ
ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ
Я жил среди больших домов,
Там кто богат, тот знатен,
Там худшие имеют власть,
Там глупый всем приятен.
5 Там Оскар вовсе не король:
Познавши мудрость слова,
Болтают всякий вздор
Друзья сегодня снова,
Но все молчат о том,
ю что видели воочью.
И я решил, пусть так,
Пою что днем, что ночью:
Прекрасные дамы на острове Грез.
Я кто? Лорд-канцлер? Это я?
15 Днем на подушке с шерстью спал?
Иль, может, от разгрома

Стихотворения
Бежавший генерал?
Иль греческий король?
А то и де Валера?
20 Создатель всех машин?
Да пусть хоть баядера!
Со мною лютня гор,
Единственной струною
Она пленяет всех
25 И радует собою:
Прекрасные дамы на острове Грез.
В кругу детишек малых,
В штанах изрядно рваных,
В шапчонке шерстяной,
30 В ботинках старых-старых,
В бесформенном пальто;
В глазах же - ястреб цепкий,
В спине - прямая трость,
В походке странность есть, но
35 В мешочке куча пенни,
В ладонях обезьяна,
В петлице (ах!) перо
И в песне старые слова:
Прекрасные дамы на острове Грез.
КУХУЛИН УСПОКОЕННЫЙ
Он, получивший шесть смертельный ран,
Со славой в царство мертвых удалялся.
За ним глаза среди лесных полян
Следили; кто-то неживой шептался
5 С другими мертвыми. Но боль сильна -
И, опершись на ствол, он зашатался.
И призрак тот, кому вся власть дана
В краю Птицеподобных, с отдаленья
Покровы бросил, тканные из льна.
157

Дополнения
10 И вслед за этим по две, по три тени
К нему скользили робко. Вождь теней
Провозгласил: "Чтоб жить здесь без томленья,
Закону подчинись и саван сшей.
Но положи оружие вначале,
15 Чтоб грохот робких не достиг ушей...
Ты видишь, все мы иглы в пальцы взяли,
И ты изволь в отверстье нить продеть..."
Так тени вместе с ним шить саван стали.
"Мы лучшие из песен будем петь...
20 Однако выслушай сначала, кто мы.
Мы - трусы. Нас родные умереть
От страха обрекли, прогнав из дому".
Во время пенья мимика их лиц
Была привычной - песня ж по-иному
25 Лилась из горл, устроенных, как горла птиц.

ПЬЕСЫ
КЭТЛИН ни холиэн
Действующие лица
Питер Г и л л э й н
Майкл Г и л л э й н, его сын
Патрик Г и л л э й н, двенадцати лет,
брат Майкла
Б р и д ж е т Г и л л э й н, жена Питера
Д и л и я К э й л, невеста Майкла
Нищая старуха
Соседи
Скромный дом неподалеку от Кнллалы. I79S год. Брнд-
жст стоит у стола и разворачивает сверток. Пнтер снднш
по одну сторону камина, Патрик по другую.
Пнтер. Что это за звуки?
П а т р и к. Я ничего не слышу. {Вслушивается.)
Теперь слышу!
Похоже, кого-то приветствуют. (Подходит к окну и
выглядывает.)
С чего бы это? Никого не видно.
Пнтер. Может, в мяч играют.
Патрик. Сегодня никакой игры нет. Это, наверно,
в городе кричат.
Б р и д ж е т. Наверно, ребята чем-нибудь
забавляются. Поди сюда, Питер, да взгляни на свадебный наряд
Майкла.
Питер. (Подвигая стул к столу.) Что и говорить,
роскошь!
Бридже т. Когда ты на мне женился, ты такого
не носил, да праздничной одежды у тебя и вообще не
было.
/59

Дополнения
Питер. Твоя правда. Мы и подумать не могли, что
наш сын на свадьбу так разоденется или что он в такой
хороший дом жену приведет.
Патрик. (Все еще у окна.) Старуха какая-то идет
по дороге. Неужто сюда?
Б р и д ж с т. Видно, кто-то из соседок хочет
разузнать про свадьбу Майкла. Тебе не видать, кто это?
П а т р и к. Она, по-моему, не здешняя и идет не
сюда. Поворотила в расселину, где Мартин с сыновьями
стрижет овец. (Поворачивается к Бриджет.) А
помнишь, что говорила Винни из углового дома о чудной
женщине, которая каждый раз перед войной или еще
каким-нибудь бедствием ходит по окрестностям?
Бридже т. Не твоя забота, что Винни говорит,
ступай-ка лучше да отвори брату дверь. Мне слышно, он
по тропинке идет.
Патрик отворяет дверь, входшп Майкл.
Бриджет. Где это ты замешкался, Майкл? Мы
уж давно тебя поджидаем.
Майк л. Зашел к священнику, попросил его — пусть
приготовится и завтра нас обвенчает.
Б р и д ж с т. Он сказал что-нибудь?
Майк л. Сказал, что пара мы хорошая и он никого
не венчал с таким удовольствием, с каким обвенчает
меня с Дилией Кэйл.
Пите р. Деньги при тебе, Майкл?
Майк л. Вот.
Майкл кладет мешочек на стол и подходит к камину.
Бриджет. которая все это время осматривала одежду,
проверяла, прочны ли швы. ощупывала подкладку и т.д.,
кладет одежду на комод.
Питер. (Втает, берет мешочек и высыпает
деньги.) Да, хорошую я устроил для тебя сделку, Майкл. Эта
старая сквалыга, Джон Кэйл, хотел было придержать
часть денег. "Дай-ка, - говорит, — я оставлю у себя
полоса

Пьесы
вину, пока первый сын не родится". "И не подумаю, -
говорю, - уж сын там или не сын, а вся сотня.фунтов
должна быть в руках у Майкла прежде, чем он приведет твою
дочь к нам в дом. Тут жена его с ним поговорила, и он в
конце концов уступил.
Б р и д ж е т. А тебе, Питер, как я погляжу, приятно
монеты перебирать.
Питер. Еще бы! Мне бы в свое время получить
фунтов сто или хотя бы двадцать в приданое за женой!
Б р и д ж е т. Ну, если я немного принесла, то
немного и получила. А у тебя-то что за душой было, когда
мы поженились? Кур кормил да несколько овец погнал
на баллинский рынок. (Она раздосадована. Ставит
кувшин на комод.) Уж если я денег не принесла, то
здоровьем своим за это заплатила. Этого самого Майкла,
что сейчас перед нами стоит, я на соломе рожала, а
схватки у меня начались, когда я копала картошку, и
никогда ни платьев дорогих не просила, ни чегаеще - мне
бы только работать побольше.
Питер. Твоя правда. {Гладит ее по плечу.)
Бридже т. А теперь оставьте меня, пора дом
готовить для той, что войдет в него завтра.
Питер. Ты лучшая женщина в Ирландии, но
деньги - тоже вещь хорошая. (Опять перебирает деньги и
садится.) Никак не думал у себя в доме столько денег
сразу увидеть. С ними много чего можно сделать.
Можно десять акров докупить - и земля продается после
того, как Джемс Демси умер, - и пустить их под пастбище.
Да поедем на баллинскую ярмарку и скотину прикупим.
Слушай, Майкл, а Дилия из этих денег себе ничего не
просила?
Майк л. Само собой, нет. Она как будто и вовсе на
них не глядела.
Б р и д ж е т. Оно и понятно. Чего ей на деньги
глядеть, когда она может на тебя поглядеть, на такого
молодца да красавца! Пусть радуется, что тебя заполучила,
6 У.Б. Йейтс
161

Дополнения
парень ты хороший, степенный, деньги тебе на пользу
пойдут, уж ты-то их не станешь проматывать да
пропивать, не в пример некоторым прочим.
Питер. Похоже, что Майкл про деньги тоже мало
думал - больше про то, какова с виду его нареченная.
Майкл. (Подходя к столу.) А что ж, ведь приятно,
коли славная да красивая девушка с тобой будет, да и
прогуляться с нею тоже хорошо. Деньги - на время, а
жена-то насовсем.
Патрик. (Отворачиваясь от окна.) Опять в
городе крики. Может, лошадей из Эннискрона выгружают.
Там всегда крики да ликование, если лошади хорошо
перенесут путь по морю.
Майк л. Да ни при чем тут лошади, ярмарки-то
ведь нет. Сбегай-ка в город, Патрик, взгляни, что там
такое.
Патрик. (Отворил дверь, по остановился на
пороге.) А как ты думаешь, Дилия не позабудет принести
мне борзого щенка? Она обещала.
Майкл. Само собой, не позабудет.
Патрик уходит, оставляя дверь открытой.
Пите р. Скоро и Патрику настанет время достаток
себе искать, но ему потуже придется, да и дома своего у
него нет.
Б р и д ж е т. Я порой подумываю: теперь, когда у
нас дела пошли на лад и К эй л и нам в округе хорошая
поддержка, да у Дилии родной дядя - священник, не
попробовать ли нам сделать Патрика священником? Он
ведь к учению способный.
Питер. Успеется, успеется. Все-то ты что-нибудь
задумываешь, Бриджст.
Б р и д ж е т. Мы в силах дать ему выучку, не
пускать же его бродяжничать, вроде тех бедных книгочеев,
что живут подачками.
Майкл. Все еще кричат!
162

Пьесы
Он становится в дверях и прикладывает руку козырьком
к глазам.
Б р и д ж е т. Что-нибудь видишь?
Майкл. Какая-то старуха идет по тропинке.
Б р и д ж е т. Кто бы это? Может, та чудная старуха,
которую Патрик видел.
Майкл. Она, по-моему, нездешняя. Правда, лицо у
нее плащом закрыто.
Б р и д ж е т. Похоже, какая-нибудь беднямка -
прослышала, что у нас будет свадьба, да пришла поглядеть,
не перепадет ли и ей что-нибудь.
Питер. Уж лучше я спрячу деньги.
Подходит к большому сундуку в углу, открывает его,
кладет в него мешочек и возится с замком.
Майк л. Вот она, отец!
Мимо окна медленно проходит старуха
и пристально смотрит на Майкла.
Майк л. Уж лучше бы чужим к нам не заходить
накануне свадьбы.
Б р и д ж с т. Отвори дверь, Майкл, не заставляй
убогую ждать.
Входит старуха. Майкл уступает ей дорогу.
Старуха. Бог помочь!
П и т с р. И вам того же!
Старуха. Хорошо живете.
Питер. Хорошо ли, плохо ли, а добро пожаловать.
Б р и д ж е т. Добро пожаловать. Присаживайтесь у
камина.
Старуха. {Грен руки.) Холодный нынче ветер.
Майкл с любопытством следит за нею, стоя у двери.
Питер подходит к столу.
Питер. Долго сегодня шли?
Старуха. Долго, очень долго я шла; мало кто
6*
163

Дополнения
шел так же долго, как я, и многие не пожелали меня
приветить. Думала я, что один сильный человек и его
сильные сыновья друзья мне, но они стригли овец и не
захотели меня даже слушать.
Пите р. Да, жаль бездомных.
Старуха. Правда ваша, давно уж я стала
скитаться, давно хожу по дорогам.
Б р и д ж е т. Прямо-таки чудо, что долго вы
скитаетесь, а все еще на здоровье не жалуетесь.
Старуха. Порой ноги у меня устают, да ноги-то
отдохнут, а вот в сердце у меня покоя нет. Чуть народ
увидит, что я успокоилась, сразу думает, будто старость
меня одолела и силы мои ушли. Но уж коли беда
приходит ко мне, тогда иду я поговорить с друзьями.
Б р и д ж е т. А что заставило вас скитаться?
С т а р у х а. В мой дом ворвались чужие.
Бридже т. Да, видать, круто вам пришлось.
Старуха. Еще как.
Б р и д ж е т. А как именно?
Старуха. Землю мою у меня отобрали.
П и т е р. И много земли?
Старуха. Четыре поля — зеленых, прекрасных.
П и т с р. (Шепотом Бриджет.) Как по-твоемуу это
не вдова Кэйси, та, которую недавно согнали с ее земли
в Кнлглассе?
Бриджет. Нет. Я как-то видала вдову Кэйси на
баллннской ярмарке, она женщина свежая, в теле.
Пите р. (Старухе.) Вы слышали крики, когда сюда
подымались?
Старуха. Мне показалось, будто слышала клики,
какие слыхала, когда ко мне приходили друзья. (Поет,
почти по себя.)
Пойду со вдовою поплакать:
Ведь Донох сошел во тьму,
Враги повязали на шею
Пеньковый галстук ему...
164

Пьесы
Майкл. (Отходит от двери.) Что вы поете,
сударыня?
Старуха. Пою про человека, которого знавала
когда-то, белокурого Доноха, того, которого повесили в
Голуэе. (Поет гораздо громче.)
С тобою, вдова, мы поплачем,
Платок с головы я сняла;
Я помню, как строил абмар он
И крепкою кладка была,
Как в поле ходил он за плугом
По бороздам красной земли...
Когда б в Эннискроне то было,
Мы б виселицу разнесли!
М а й к л. А что его погубило?
Старуха. Он умер, потому что любил меня.
Многие умерли, потому что любили меня.
Питер. (Тихо Бриджет.) От беды у нее разум
помутился.
Майкл. Давно эту песню сложили? Давно его
предали смерти?
Старуха. Недавно, недавно. Но были другие, и те
из-за любви ко мне умерли очень давно.
Майк л. Ваши соседи, сударыня?
Старуха. Поди поближе, и я расскажу.
Майкл садится рядом с нею у камина.
Старуха. Один был рыжий, из рода О'Доннел-
лов, с севера, а один из рода О'Салливанов, с юга, да
один из рода Брайанов, тот погиб в Клонтарфе, у моря,
да еще очень много их было на западе, одни погибли
много веков назад, другие завтра погибнут.
М а й к л. А те, что завтра, погибнут на западе?
Старуха. Садись поближе, поближе.
Бриджет. По-твоему, она в здравом рассудке?
Или, может, она вообще не из племени смертных?
165

Дополнения
Пите р. Она сама толком не знает, о чем говорит,
это беда ее довела.
Б р и д ж е т. Несчастная, надо с ней подобрее быть.
Питер. Угости ее молоком да овсяной лепешкой.
Б р и д ж е т. Надо бы дать ей что-нибудь на дорогу.
Несколько пенни, а то и шиллинг, ведь нынче у нас
денег много.
Пите р. Мне лишнего не жалко, но коли тратить
почем зря, так скоро и до ста фунтов доберемся, а этого
не хочется.
Б р и д ж с т. Стыдись, Питер. Дай ей шиллинг да
пожелай всего самого хорошего, а то и нам добра не
будет. (Питер идет к сундуку и достает шиллинг.) Не
хотите ли молока, сударыня?
Старуха. Ни еды, ни питья мне не надо.
Питер. (Протягивает ей шиллинг.) Вот,
возьмите.
С т а р у х а. Не этого мне надо. Не серебра мне
надо.
Пите р. Так чего же тогда?
Старуха. Коли кто хочет мне помочь, пусть от-
дасть мне самого себя, пусть отдест мне все.
Питер, растерянно глядя на шиллинг, идет к столу
и шепчется с Бриджст.
М а й к л. И никто о вас в ваши годы не заботится,
сударыня?
Старуха. Никто. Многие влюбленные несли мне
любовь свою, но постель я не стелила никому.
М а й к л. И вам не одиноко в скитаньях по дорогам,
сударыня?
Старуха. Мне есть о чем подумать и есть на что
надеяться.
Майкл. На что же вы надеетесь?
Старуха. На то, что верну прекрасные поля, на
то, что выгоню чужих из дома.
166

Пьесы
М а й к л. А как, сударыня?
Старуха. Мне помогут верные друзья. Они уже
собираются, чтобы прийти мне на помощь. Если их
одолеют сегодня, они победят завтра. {Встает.) Пора мне
на встречу с друзьями. Они идут мне на помощь, и я
должна их встретить, и соседей на встречу созвать.
М а й к л. Я с вами.
Б р и д ж е т. Нет, Майкл, тебе не ее друзей нужно
встречать, тебе невесту твою нужно встречать. Дел у
тебя много, нужно привезти в дом еду и вино. Твоя
невеста к тебе в дом придет не с пустыми руками, так пусть и
она войдет не в пустой дом: {Старухе.) Вы, может, не
знаете, сударыня, но мой сын завтра женится.
С т а р у х а. Не того, кто женится, я попрошу о
помощи.
Пите р. (Бриджет.) Да кто она, по-твоему?
Б р и д ж е т. Вы еще не сказали нам ваше имя,
сударыня.
Старуха. Одни зовут меня Нищей Старухой,
другие - Кэтлин, дочь Холиэна.
Пите р. Сдается мне, знавал я кого-то с этим
именем, но кого? Наверно, это еще в детстве было. Нет-нет,
вспомнил: это имя я слышал в одной песне.
Старух а. (Стоя в дверях.) Они не знают, что в
честь мою слагают песни, и много песен сложено в мою
честь. Сегодня ветер донес до меня одну. (Поет.)
Не причитайте громко,
Роя могилы завтра,
Не зовите конных в белых шарфах
На погребенье завтра,
Не накрывайте стол для чужих
На поминках, что справят завтра,
На молитвы денег не тратьте
За тех, кто погибнет завтра...
Им не нужны молитвы, им не нужны молитвы.
167

Дополнения
Майк л. Песню я не понял, но скажите, что я могу
сделать для вас.
Пите р. Поди сюда, Майкл.
Майк л. Тише, слушай ее.
Старуха. Трудная служба у тех, кто вызвался мне
помочь. Те, что нынче румяны, скоро бледными станут;
тех, что ходили свободно по холмам да болотам, да в
зарослях Камышевых, пошлют в далекие страны по
улицам жестким скитаться; много хороших замыслов
никогда не осуществится; многим, скопившим деньги, их не
придется потратить; много детей родится, только на их
крестинах отец им не выберет имя. Те, что нынче
румяны, завтра бледными станут ради меня и все же будут
считать, что награду по заслугам они получили.
(Уходит. Снаружи слышен ее голос. Она поет.)
Их будут помнить вечно,
Жить они будут вечно,
Говорить они будут вечно,
Народ будет помнить их вечно.
Б р и д ж с т. (Питеру.) Взгляни-ка на него, Питер:
его ровно околдовали. (Громче.) Погляди-ка на
свадебный костюм, Майкл. До чего же роскошный! Примерь,
а то вдруг он тебе не впору, тогда ребята завтра
смеяться будут. Возьми и поди примерь. (Подает ему костюм.)
М а й к л. Какая свадьба? Какой костюм?
Бридже т. Костюм, который ты завтра
наденешь, когда пойдешь венчаться с Дилией Кэйл.
М а й к л. А я и забыл. (Смотрит на костюм,
потом поворачивается лицом к внутренней комнате,
направляется было туда, но останавливается, услыхав
снаружи громкие приветственные клики.)
Пите р. Ну вот, и до нас дошло. Да что там
происходит?
Врываются соседи, среди них Патрик и Дилия.
Патрик. Корабли в заливе! В Киллале
высаживаются французы!
/6.V

Пьесы
Питер вынимает трубку изо рта. снимает шляпу
и встает. Майкл роняет костюм.
Д и л и я. Майкл! (Он не обращает па нее внимания.)
Майкл! (Он поворачивается к ней.) Да что ты
смотришь на меня, как чужой?
Она отпускает его руку. Бриджст подходит к ней.
Патр и к. Вес ребята бегут вниз по холму, они
примкнут к французам!
Д и л и я. Майкл не пойдет к французам.
Б р и д ж е т. (Питеру.) Скажи ему, Питер, пусть не
ходит.
П и т с р. Какой толк? Он ни одного слова не
услышит.
Б р и д ж е т. Попробуй, усади его у камина.
Д и л и я. Майкл, Майкл! Ты меня не покинешь! Ты
не пойдешь к французам, ведь мы поженимся!
Она обнимает его. он поворачивается к ней.
как бы поддаваясь. Снаружи доносится голос старухи:
Говорить они будут вечно,
Народ будет помнить их вечно.
Майкл вырывается, на мгновение застывает в дверях
и опрометью выбегает на голос старухи.
Бриджст обнимает тихо плачущую Лилию.
П и т е р. (Кладет руку на плечо Патрику.) Ты
видел старуху, ту, что спускалась по тропинке?
Патр и к. Нет, там шла молодая девушка, похожая
на королеву.

НА БЕРЕГУ БЭЙЛЕ
Уильяму Фэю за прекрасную фантазию,
с какой он исполнял роль Дурака
Действующие лица
Дурак
Слепой
К у х у л и н, король Муиртемнский
Конхобар, верховный король Улада
Юноша, сын Кухулина
Короли и женщины
Дом вДундеалганс, это не "огромный древний дом Кухулина",
а зал дли пиршеств невдалеке от моря. На заднем плане
большая дверь, сквозь нес виден неясный свет, как бы морской
туман. Много кресел и одна длинная скамья. Одно из кресел, но
размерам больше остальных, повернуто к авансцене. Где-то
позади стол с бутылями эля и рогами для питья. Сбоку
дверца. И дверь на заднем плане входят Дурак и Слепой. Оба в
лохмотьях, облики их гротескны, причудливы, оба в масках.
Слепой опирается на посох.
Дурак. Ну и ловкач же ты, даром что слепой!
Таких и среди зрячих не сыщешь. Ну, кто бы еще
додумался, что птичница в полдень ходит вздремнуть. Не скажи
ты мне, где искать, я бы ничего и не стянул. Да и кухарь
ты отменный. Когда я стянул курицу, то взял ты ее да
ощипал, да засунул в котел вон там в очаге, а я мог бегать
взапуски с колдуньями на берегу да аппетит нагуливать, а
там извольте - курица готова и ждет-дожидается!
С л с п о й (ощупывает все посохом). Совсем готова.
Дурак (обнимает Слепого). Ну вот, тебе будет
ножка и мне будет ножка, а за дужку мы жребий бросим. И
стану я есть да тебя похваливать, за хитрость твою
похваливать да за то, какой ты кухарь. Других таких, как ты,
Слепой, почитай, во всем мире нету. Постой, постой-ка -
зря я дверь затворил. Кое-кто меня разыскивает, а я иопа-
170

Пьесы
даться не хочу. Ты, Слепой, никому не говори. Кое-кто
меня разыскивает - сама Боанн из реки, да Фаид из
глубины морской - они колдуньи, приносит их ветер, и они все
кричат: "Эй, Дурак, поцелуй нас, поцелуй!" Вот что они
кричат... Ну вот, настежь открыто. Пускай теперь хоть
все колдуньи заявляются, а то пошли бы в дверь колотить
да кричать: "Где Дурак? Чего это он замок на двери
навесил?" Может, они услышат, как котел кипит, войдут да
рассядутся на полу-только мы им курятины не дадим,
пускай идут себе назад в море, пускай идут себе в море.
Слепой (ощупывает ножки кресла). А!
(Ощупывает спинку и восклицает громче.) А! А-а!
Дурак. Ты что?
Слепо й. Знаю я это большое кресло. Сегодня
сюда прибудет верховный король Конхобар. Они
достали его кресло. С этого дня и впредь он станет
полновластным господином Кухулина. Для того и приезжает.
Дурак. Великий же он человек, ежели станет
господином Кухулина.
Слепой. Так оно и есть. Великий. Он главный
надо всеми королями Ирландии.
Дурак. Господином Кухулина! А я-то думал,
будто Кухулин волен делать все, что ему вздумается.
Слепой. Так оно и было, так оно и было; но
больно уж он забуйствовал, и нынче Конхобар приедет,
приведет его к присяге, не позволит ему шататься
попусту и сделает его послушным, что твой домашний пес, и
держать его будет все время при себе. Сядет Конхобар в
это кресло и приведет Кухулина к присяге.
Дурак. Это каким образом?
Слепой. У тебя ума не хватит понять. (Садится в
кресло.) Сядет он в это кресло, приосанится, да молвит:
"Прими присягу, Кухулин; повелеваю принять присягу.
Делай, как я говорю. Что твой разум против моего, что
твое богатство против моего? И какие сыновья уплатят
твои долги и положат камень на твою могилу, ежели
помрешь? Прими присягу, говорят тебе, прими присягу".
171

Дополнения
Дурак (съеживается, скулит). Нет! Не приму!
Мне есть охота!
С л с и о й. Постой, постой! Курица еще не поспела.
Дурак. А ты говорил, что готова.
С л с и о й. Неужто? Может, да, а, может, и нет.
Крылышки, может, и побелели, а ножки еще красные, и
мясо к костям пристает так, что зубами не отдерешь. Но
ты мне поверь, Дурак, она будет совсем готовая, прежде
чем ты зубы в нее запустишь.
Дурак. Зубы-то у меня от голода будто растут.
Слепой. Расскажу я тебе кое о чем. Когда
короли ждут обеда, они зовут сказителей. Расскажу я тебе
про бой, да про воина, да про корабль, да про сына
одной королевы, который задумал кого-то убить, кого мы
с тобой знаем.
Дурак. Кто это? Кого он хочет убить?
Слепо й. Погоди, услышишь. Пока ты курицу
крал, лежал я в песке и слышал - идут трос, ноги
волочат. Все трос ранены, стонут.
Дурак. Ну, а бой?
С л с п о й. Был бой, страшный бой, грозный бой.
Какой-то молодец высадился на берег, береговые
стражники велели ему назваться, а он не сказал имени,
убил одного, остальные бежали.
Дурак. Ну, будет. Курица ждет. Эх, быть бы ей
побольше. Быть бы ей с гуся величиной.
С л с и о й. Постой! Я тебе не все сказал. Я знаю,
кто этот молодец. Тс, что бежали, говорили - он рыжий,
из страны Айфс, а приплыл он убить Кухулина.
Дурак. Это никому не по силам. (Поет.)
Кухулин разил королей,
Королей и сынов королей,
Драконов, живущих в воде,
Колдуний, что в воздухе мчатся,
Боканахов, Бэнанахов и лесных людей.
Слепо й. Молчи! Молчи!
172

Пьесы
Дурак (продолжает петь).
Колдуний, доящих коров,
Фомор, крадущих детей,
Ведьм с головами зайцев,
Зайцев с когтями ведьм,
Всех, кто на палке скакал верхом.
{Говорит.) На самом краю морозного, мрачного севера.
Слепой. Да молчи же!
Дурак. А Кухулин знает, что этот приплыл убить
его?
Слепой. Да откуда ему знать, с головой-то в
облаках? Обычные сражения не по нему. Стоит ли ему
беспокоиться ради какого-то юнца? Вот ежели бы это
была белая лань, что до рассвета обернется в
королеву...
Д у р а к. Давай есть. Эх, быть бы этой курице
величиной со свинью, да с гусиным жиром, да со свиной
хрустящей корочкой...
Слепой. Не спеши, не спеши. Я знаю, чей это
сын. Никому не скажу, а тебе поведаю. Тайна тебе
дороже обеда. Ты ведь любишь тайны?
Дурак. Скажи!
Слепо й. Этот юноша -сын Айфе... Я уверен, что
он сын Айфе, чует мое сердце, что он сын Айфе. Ты
помнишь, я ведь часто говорил про Айфе, великую бога-
тыршу, которую Кухулин одолел на Севере?
Дурак. Знаю, знаю. Она - одна из тех суровых
королев, что живут в голодной Шотландии.
Слепой. Я уверен, что это ее сын. Я долго жил в
стране Айфе.
Дурак. Это до того, как тебя ослепили за то, что
ты наложил проклятье на ветер?
С л с и о й. Был у нее в доме малец, рыжий, в нее, и
все говорили, что его так воспитывают, чтобы он убил
Кухулина, что она всем сердцем ненавидит Кухулина.
Она, бывало, наденет шлем на каменный столб, назовет
173

Дополнения
Кухулином и велит мальцу метать в него камни... Я
слышу шаги снаружи - это шаги Кухулина.
Дурак. А куда идет Кухулин?
Слепо й. Встречать Конхобара, который
приказал ему принять присягу.
Дурак. Присягу, Слепой? Да как я разом столько
запомню? Кто будет принимать присягу?
С л е II о й. Кухулин присягнет Конхобару, а Конхо-
бар - верховный король.
Дура к. Да чего же ты все путаешь, Слепой! То
одно говорил, а теперь другое. Да как я что-нибудь пойму,
ежели ты с самого начала все путаешь? Погоди, я сейчас
во всем разберусь. Ну вот, это (показывает па одну
ногу) это Кухулин, а это (показывает па другую ногу) тот
юнец, что приплыл убивать Кухулина, хотя Кухулин
этого и не знает. А где Конхобар? (Снимает котомку.)
А это Конхобар со всем его богатством. Кухулин —
Конхобар - Юнец... А где Айфе? (Подбрасывает шапку.)
Вот Айфе, высоко в горах, в голодной горной
Шотландии. Может, это все и неправда. Может, ты все это сам
сочинил. Сколько раз ты мне врал да надувал меня.
Давай-ка лучше есть, а то мой желудок совсем сморщился
да заржавел. Или ты хочешь, чтобы он заскрипел, как
несмазанные ворота?
Слепо й. Говорю тебе, это правда. И не только
это. Послушай, что я тебе скажу, так ты и про желудок
свой забудешь.
Дурак. Как же!
Слепой. Да слушай же! Я знаю, кто отец этого
юнца, только не скажу. Боюсь. Ах, Дурак, позабыл бы
ты все на свете, ежели бы узнал, кто ему отец!
Дурак. Кто же? Говори скорее! Ну, выкладывай,
а то я это из тебя вытрясу!
Издали доносится гул голосов.
Слепо й. Постой, постой, кто-то идет... Это Куху-
174

Пьесы
лнн идет. Он возвращается с верховным королем. Поди
спроси Ку хул и на. Он тебе скажет. Очень тебе
понадобится еда, ежели ты Кухулина об этом спросишь!
Слепой уходит в боковую дверцу.
Дурак. Я его спрошу. Кухулнн знает. Он бывал в
стране Анфе. (Идет к выходу.) Я его спрошу.
(Поворачивается к боковой дверце.) Нет, не спрошу. Сграшно.
(Идет к выходу и опять возвращается.) Все-таки
спрошу. Беды в этом нет. Слепой сказал, чтоб я его спросил.
(Опять идет к боковой дверце.) Нет, нет, не спрошу. А
вдруг убьет. Я-то убивал только свиней да гусей, да кур.
А он убивал королей. (Снова подходит почти к самому
выходу.) Кто говорит, что мне страшно? Мне не
страшно. Я не трус. Я его спрошу... Нет, нет, Кухулин, не
спрошу. (Бежит к боковой дверце.)
Он разил королей,
Королей и сынов королей,
Драконов, живущих в воде,
Колдуний, что в воздухе мчатся,
Боканахов, Бэнанахов и лесных людей.
Дурак выбегает, его последние слова звучат уже за сценой.
Через большую дверь на заднем плане входят Кухулнн и Конхо-
бар. Еще до их появления слышен гневный голос Кухулина. Он
смуглый, черноволосый, на пятом десятке. Конхобар гораздо
старше, в руке у него длинный посох, украшенный вычурной
резьбой, с причудливым золотым набалдашником.
Кухулин. Я убивал без твоего приказа,
Я награждал, кого считал я нужным —
За это и за мелочи другие
Присяги ты потребовал, и ныне
Вновь этот камешек бросаешь в кучу -
Я должен быть почти твоим рабом
За то лишь, что юнец из края Айфе
Наткнулся на плохую стражу.
175

К о н х о б а р. Он
Сошел на берег в час твоей отлучки:
Ты на охоте был или плясал.
К у х у л и н. Прогоним. Я хочу свободным быть:
Плясать, охотиться, любить, браниться
Когда и где я только захочу.
Когда бы не разжижилн года
Кровь у тебя* ты не решил бы так.
К о н х о б а р. Спокойную и сильную страну
Хочу в наследство детям я оставить.
К у х у л н н. А я во всем повиноваться должен:
Тебе покорствовать, идти туда,
Куда тебе угодно, и в совете
Сидеть меж безобразных стариков!
Я тот, чье имя край наш охраняло,
Я, в молодости выгнавший отсюда
Злодейку Медб и северных пиратов,
Сто сорхских венценосцев и владык
Цветущего, как пышный сад, Востока!
И я, кто удержал тебя на троне,
Когда с него тебя хотели свергнуть,
Теперь обязан принимать присягу.
Как всякий жалкий скотовод-король?
Иль в пятнах голени мои от жара
Очажного, а руки лишь способны
Чертить узоры на золе? Иль вправду
Я так ленив, что нужно подгонять
Меня кнутом?
К о н х о б а р. Нет, не кнутом, Кухулин,
Но дети, что ни день, мне говорят:
"Нам выносить его все тяжелее.
Как можно быть уверенными с ним?
Его не подкупить, не усмирить,
Нельзя и приказать ему. Что будет.
Когда уйдешь? Он верх возьмет над нами,
Он землю жжет, как пламя, перед ним
Бессильно время".

Пьесы
К у х у л и н. Вести все отрадней!
Я, как тебе, повиноваться должен
Любому несмышленышу, что сядет
На твой престол!
К о и х о б а р. Конечно. Мой наследник
Король верховный будет, как и я.
А ты, хоть кровь твоя бурлит безумно.
Хотя отец твой с солнца низошел, -
Король ты мелкий, и в делах правленья
Немного весишь, коль тебя сравнить
С детьми моими.
К у х у л и н. Хорошо, что прямо
Мы говорим. Когда не станет нас,
Молва о нас пройдет по многим странам.
Мы в юности видали небеса,
Маячившие, словно жгучий облак,
Над миром, больше совершили мы,
Чем могут смертные. Рассеян облак,
Нам, Конхобар, правдивей нужно быть.
Твое потомство мне не по душе:
Размаха нет у них, в костях нет мозга,
Им нужно мягкое, где мы с тобой
Довольствовались жестким.
Конхобар. Ты озлоблен
Лишь оттого, что ты бездетен сам.
К у х у л и н. Мне повезло, что не оставил я
Несчастных нежитей, уродцев жалких
Слоняться без толку да бормотать
Там, где смеялся я и пел.
Конхобар. Неправда.
Любой владелец дома и земель,
Века одной семье принадлежавших,
Семье, века одно носившей имя,
Безмерное страданье испытает,
Узнав, что перейдут они к чужому,
Как перейдут твои.
177

Дополнения
К у х у л и н. То - доля многих,
Но мы на арфе имена ославим.
Конхобар. Ты, как законник, ловко защищаешь,
Во что не веришь сам. Тебя я знаю.
Мы спали под одним плащом и пили
Из кубка одного. Ты мне понятен.
Я слышал, ты кричал, кричал во сне:
"Нет сына у меня!" - с такою болью.
Что стал я на колени и молился
О сыне для тебя.
К у х у л и н. Тогда ты ждал,
Что буду я податлив, как другие,
Будь у меня такие же причины.
Но нет, мне нужен довод посильней:
Я портить не хочу свою породу,
Как некогда свою испортил ястреб,
Владыка воздуха, меня зачавший
От смертной женщины.
Конхобар. Ты, как всегда,
Смеешься надо всем, что достижимо.
Ты или невозможного желаешь,
Иль ничего. Кто в мире видел сына,
Чтоб угодил тебе?
К у х у л и н. Не завещаю
Я имя и владения тому,
Кто в бой со мной не выйдет.
Конхобар. Ты проворен,
Ты над любой случайностью смеешься.
Тебе догнать бы надо на холме
Дочь воздуха, или на берегу -
Из Королевства Под Волною деву.
К у х у л и н. Я не кощунствую.
Конхобар. Но презираешь
Всех наших королев, и не признал бы
Ты сына от одной из них своим.
Кухулнн. Я так не говорил.
I7H

Пьесы
К о н х о б а р. Но, пьяный, хвастал,
Что, обучаясь ремеслу войны
В Шотландии, ты знал одну - она
Была бледна, что камень, темнорыжа,
И хоть любил других ты, все же сына
Лишь от нее, от бешеной дикарки
Хотел ты - не от королев иных.
К у х у л и н. Ее зовешь ты бешеной дикаркой...
Ты долго жил средь прялок - по душе
Те женщины тебе, что говорят:
"Какой ты умный!"-"Что подать на ужин?"
- "Как повелишь одеться, государь?"
И так жужжат, жужжат- и днем и ночью,
И не умолкнут ни на миг. Дикарка!
...Что мне сердиться? Ты ее не видел.
Ах, если б видел ты ее, когда
Она смеялась, голову откинув,
С намотанной на ухо тетивой,
Иль у огня, когда ее глаза
От мудрости, как от вина, темнели.
Или когда ей тело сотрясала
Любовь... Да, Конхобар, она бездетна,
Но нет красавицы, нет королевы,
Столь годной, чтобы королей рожать.
Конхобар. Что ни скажу, все дальше ты
уходишь
От главного. Та женщина — я знаю,
Что ты сейчас хвалы возносишь Айфе, —
К тебе питает ненависть и ныне
Готова заплести все кости в петлю
И удавить тебя, созвать все рати
И гибель принести земле твоей.
Кухулин. Ив этом удивительного нет.
Любовь привык считать я поцелуем
В пылу боев, нелегким перемирьем
Воды и масла, ночи и огня.
179

Дополнения
Оврага л холма, лихого солнца
С горячими стопами и луны
Холодной, со скользящею походкой —
Недолгим перемирием у тех,
Что насмерть враждовали втрое дольше,
Чем существует этот край.
К о и х о б а р. Послушай:
Воюет с нами Айфе, что ни день
Число врагов растет, и в наши стены
Удары все сильней, и что ни день
Гневливей ты становишься; и все же,
Чуть я заговорю о том, твой разум
Замечется, как ласточка по ветру.
За дверью в голубом свечешш морского тумана видно
много старых н молодых королей, среди них — три женщины,
две из них держат сосуд с огнем. Третья время от времени
бросает в огонь благовонные травы, н огонь вспыхивает
ярче.
Взгляни-ка в дверь - кто к нам теперь
собрался?
Советники седые, мне подмога
В нравленьс, молодые короли,
Плясуньи да арфисты, что с тобой
Проводят время в кутежах - и все
Одной заботой объединены:
Ты согласишься ли принять присягу
И тем страну от гибели избавить?
С тобой мы - половины короля:
Нужна мне мощь твоя, тебе ж - мой разум.
К у х у л и н (подходя к двери). О вы, птенцы
высокого гнезда,
Вы, ястребы, летавшие со мной
Взирать на солнце, вместе с вами вновь
Мы поплывем по ветру. Королю
Угодно, чтобы принял я присягу.
Я эту песню слушаю с утра.
180

Пьесы
С меня довольно. Ну, скорей в конюшню,
Велите колесницы запрягать,
Посыльного к арфистам нарядите —
В лесу найдем прогалину и там
Попляшем вволю.
Молодой король. Принимай присягу.
Мы так желаем все до одного.
К у х у л и н. Как? Все до одного?
Короли. Да, да, да, да!
Король. Исполни, что велит король верховный.
Конхобар. Теперь они, достигнув равновесья,
Боятся смут.
К у х у л и н. Вы так переменились
Или с недавних пор я стал опасней?
Но нет, не в этом дело. Все я понял.
Переменились — вы. Младенцы, жены -
Вот кто мешает следовать за мной,
Живущим жизнью перелетной птицы -
Годам пора водой мне кровь разбавить,
Умерить буйство. Все переменилось,
Лишь кровь моя все та ж. Я поклянусь
Луною, солнцем, воздухом, водой —
Чем вы хотите.
Конхобар. При огне, возженном
От очагов, от моего с твоим,
Мои свидетели — все те, что старше,
Твои же - что моложе. Ныне жены,
Держащие огонь, очистят им
Пороги дома, двери затворят,
Как нам велит обычай, и споют
Распев законодателей старинный,
Гонящий злых колдуний. Можно клятвой
Мужчину обуздать, но не жену,
И потому да прозвучит распев,
Гоня постигших тайну превращений
Колдуний буйных, оседлавших ветер.
/<S7

Дополнения
Женщины (поют). Ты пылай, огонь, пылай,
Прочь колдуний отгоняй,
Злых на королевский дом
И губящих все кругом.
Отвратите грозный рок,
Ты, очаг, и ты, порог,
На беду колдуньям тем,
Не целованным никем,
Чья стихия - вихрь и тьма -
Недоступна для ума.
Королям их злобный род
Гибель верную несет,
Куклы малые слепив
И в стремнине утопив.
Иль во псов их превратят
И смертельно поразят.
Кто подпал под чары, тот
За колдуньями пойдет,
И его они возьмут,
Обессилят, изведут,
Сами ж вечно полны сил,
Ибо тело умастил
Им единорогов жир.
Трижды тот несчастен, сир,
Жалок, немощен, согбен,
Кто попал колдуньям в плен:
Их лобзания таят
Роковой для смертных яд,
Ласки их ведут к тому
Неизбежно, чтоб ему
Стала ненависть мила
И чтоб верх она взяла
На любовном колесе —
Так хотят колдуньи все
Испокон, с начала дней.
/S2

Пьесы
Потому из чаши сей
Каждый меч да вволю пьет,
Клятву верности дает,
Чтоб стоять спокойно мог
Наш очаг и наш порог.
К у х у л и н (говорит, пока они поют).
Я приношу присягу, и отныне
Тем буду, кем хотите вы, птенцы.
Но прежде я считал, что вам по нраву
Жизнь, хоть короткая, но от которой
Бежит быстрее кровь, что вам отрадней
Свободный, а не вынужденный дар.
Но это в прошлом. Я сдержу присягу.
Вовек дареного не отнимал я.
Коль дикий конь сломает колесницу,
Его накажут. Мне сказать и это?
Две женщины, продолжая петь, простираются перед шш,
держа чашу над головами. Он держит руки над пламенем.
Клянусь я Конхобару быть покорным,
Клянусь поддерживать его детей.
Конхобар. Едины стали мы, как это пламя.
Мой разум - твой, твоя же мощь - моя.
Теперь - мечи в огонь, и уповайте,
Что будут вечно очагу с порогом
Они служить.
Короли полукругом становятся на колени перед женщинами
и Кухулином, погрузившим меч в огонь. Все опускают мечи
в огонь. Третья женщина стоит сзади, у большой двери.
О чистое сиянье,
Дороже друга, милой иль жены,
Даруй нам волю твердую, надежду,
Приязнь меча!
Песня звучит громче, и последние слова слышны отчетливо.
Громкий стук в дверь и крик: "Откройте мнс\ Откройте*"
/83

Дополнения
Король какой-то, видно, опоздал.
Откройте дверь - хочу, чтоб все узнали:
Завершена Кухулина присяга,
Он связан сю, пьют мечи огонь.
Третья женщина отворяет дверь и входит Юноша
с обнаженным мечом.
Юноша. Я ратник Айфе.
Короли бросаются к нему. Кухулин быстро становится
между ними.
Кухулин. Нет, мечей не надо!
Он здесь один, и Айфе далеко.
Ю н о ш а. Один я между вами и хочу
С Кухулином померяться мечами.
К о н х о б а р. А знатен ли твой род?
Простолюдин
Померяться мечами вправе с ним
Лишь в смешанном бою.
10 ноша. Я дал зарок
Скрыть имя ото всех, но род мой знатен.
К о н х о б а р. Мне имя нужно знать, а не зарок.
Простолюдин не смеет молвить слова
Под сенью Дома Пиршеств.
Первый король. Отвечай!
10 н о ш а. Я докажу так, как докажет ястреб,
Что он не воробей.
После краткого молчания об обращается ко всем.
О короли,
Я рода древнего — тому есть знаки
На теле у меня, в моих костях.
Кухулин. Да, ястреба перо ты показал.
Речь высока твоя. Подайте шлем!
Не надоело вызывать меня?
Вот этот меч и пояс подойдут.
Я бою рад. Свой разум обещал

Пьесы
Мне даровать верховный наш король.
Но сокол дремлет, если не услышит
Подруги крик средь желудей иль вдруг
Врага пятном на солнце не приметит.
Что мудрость ястребу, коль ясный взор
Сильней горит, когда взлетаешь выше!
Пристально смотрит на Юношу, затем сходит
по ступенькам и цепко хватает его за плечо.
Пройди на свет! (Конхобару.) Тот самый цвет
волос,
Как и у той, о ком я говорил.
Нет разницы. (Юноше.) Ты родом северянин,
У многих там подобный цвет волос.
Поди поближе, я еще взгляну.
Да, сходство есть — щека бледна, что камень.
Зачем ты здесь? Иль смерти не боишься?
Юноша. И жизнь и смерть моя в руках богов.
К у х у л и н. Слова все это, болтовня юнца.
А я - их плуг, их борона, их мощь.
Возникло тело это от союза
Того, кто жил на солнце, с девой смертной.
И он луну как будто обогнал,
За ней всегда стремиться обреченный
По небесам пустым - так он любил.
Зачем ломать посаженное древо?
Дай руку посмотреть. Да, у нее
Родители хорошие, но все же
Она моей уступит.
Юноша. Ты смеешься!
Но спор вести я стану лишь клинком.
К у х у л и н. Меч убери. Смеяться я не думал.
Хочу с тобой дружить — не потому,
Что холоден твой взор и жарко сердце,
А почему - не знаю. (Конхобару.) Он в нее -
Ведь кто неистовей тех бледных женщин?
185

Дополнения
Я, Конхобар, возьму его к себе,
Пусть пробуждает он воспоминанье,
Когда поблекнет день. (Юноше.) Живи у нас,
В добычу нам пойдут олень да бык;
Когда же мы устанем от охоты,
Зажжем костры меж лесом и водой
Иль на каком-нибудь холме, куда
Приходят утренние чародейки.
Король верховный надо мной смеется
За то, что на одной я не женился.
Что сник ты? Жизнь такая хороша.
При свете утра возрастает гордость,
Во мраке шепчущем, где с белой пеной
Орешник встретился, окрепнет дружба.
Но, вижу я, тебе довольно слов
И ты отныне другом будешь мне.
Конхобар. Он к нам явился не своею волей,
Но по приказу королев и Айфе,
А бросив вызов первому из нас,
Нам всем он бросил вызов.
К у х у л н н. Что за мелочь!
Конхобар. По-твоему, быть может это, мелочь;
По-твоему, мгновенная причуда
И прихоть, легче воздуха, важней?
Нет у тебя наследников, и ты
Не можешь думать так, как я, престол
Хранящий от позора.
К у х у л и н. Сыновьям
Наследье перестроить предоставь
По нашему примеру - пусть окрепнут.
(Юноше.) Тебе я много подарю, но что-то
Хочу взамен - наручный обруч твой.
А спор мы разрешим, как подрастешь.
10 н о ш а. Кого б хотел назвать я больше другом,
Как не тебя, чье имя, словно ветер,
По свету пронеслось? Но Айфе трусом
Сочтет меня.
186

Пьесы
К у х у л и н. Я дам тебе подарки -
Поймет и Айфе и ее народ,
Что от меня они. (Показывает на плащ.) То
дар отца.
Он испытать меня хотел, поднявшись
Из мрака, с дна богатого морского.
На бой меня он вызвал, но мечей
Мы не скрестили, как назвался он,
Дал плащ и скрылся. Плащ — руна морского
И соткан в Королевстве Под Волной.
Скажи ей - струсил я, или что хочешь.
Нет! Так скажи: когда прокаркал ворон
От дома к северу, я испугался.
К о н х о б а р. Тебя мутит воздушная колдунья.
К у х у л и н. Нет, просто он мне ту напоминает,
Кого любил я.
К о н х о б а р. Если захотят
Воздушные колдуньи - даже лист
В нас пробудить воспоминанья может.
Они летят по ветру и колдуют,
Уничтожая нас - их так учили.
К у х у л и н. Нет, все тут чисто, ветер ни при чем,
Колдуний нет. (Юноше.) Но твой наручный
обруч!
Один и з королей. Позволь, приму я этот
дерзкий вызов.
Другой. Нет, я, король верховный: злая Айфе
Моих рабов похитила.
Третий. Нет, я:
Мой дом она сожгла, скот угнала.
Четвертый. Я бой приму.
Остальные короли (кричат). И я! И я!
И я!
К у х у л и н. Назад! Назад! Убрать мечи! Убрать!
Никто не примет вызов, от какого
Я отказался. В ножны все мечи!
IS7

Дополнения
Ю и о ш а. Да пусть идут! Когда им так неймется,
С двумя любыми биться я готов.
Кухулин. Я сам бы так в твои ответил годы.
Но ты мои гость. И если кто решит
С тобой сразиться, то со мной сразится.
Молчат? Молчат? Кто встретиться хотел бы
(Обнажает меч.)
Вот с этим свистуном, бормотуном,
Вот с этим острием, седей прибоя,
Вот с этим чибисом, вот с этой мышью,
Что подгрызает корни мирозданья,
Вот с ним, вот с ним?.. (Юноше.) Сразился б я
со всеми,
Будь у меня такой же сын, как ты.
Он отомстил бы за меня достойно,
Коль я в последний раз противостану
Тем, чьих отцов, сынов, друзей и братьев
Я ради Конхобара убивал,
Когда четыре края взбунтовались
И шли на нас под тучей воронья.
Но для чего мне мститель? Мы с тобой
Размечем их, как воду из лохани.
Юноша. Теперь мы вместе будем до конца.
Вот обруч мой.
Кухулин. Нет, отойди пока.
Я первый в бой пойду, ведь старше я.
(Расстилает плащ.)
Когда-то в Королевстве Под Волной,
Трудясь усердно, девять королев
Его соткали из руна морского
И долго вышивали. Знаешь, отрок,
Отец меня убил бы в поединке,
А если бы и у меня был сын,
То он бы пал, сражайся он со мной.
Ведь реки старые бегут давно,
И с каждым днем скудеет жар в крови.
Ш

Пьесы
К о н х о б а р. (громко). Нет, этой дружбы я не
потерплю.
Кухулин мне подвластен... Запрещаю!
Он без сраженья не уйдет. Я сам...
Кухулин. Тому не быть.
К о н х о б а р. Ты мне даешь приказ?
Кухулин (хватает Конхобара).
Стой здесь, король верховный, - не пущу.
К о н х о б а р. Ты околдован, ты лишен рассудка.
Короли (кричат). Да, это колдовство! Он
околдован!
Первый король.
Кухулин, ты сведен с ума колдуньей,
Ты в этом юноше увидел сходство
С какой-то женщиной, тобой любимой,
Затем внезапно дерзостную длань
Ты поднял на верховного владыку.
Кухулин. Да, колдовство. Воздушные колдуньи.
(Юноше.)
Зачем ты это сделал? Кем ты послан?
Теперь идем же. Слово за мечами.
Ю н о ш а. Но я... я, право, ничего не сделал.
К у х у л и н. Идем же, говорят тебе! Идем!
Юноша выходит, за ним Кухулин. Короли с нестройными
криками следуют за ними, из-за шума еле можно разобрать
слова. Некоторые кричат: **Скорей, скорей1.", "Что ты
застрял в дверях?', "Мы опоздаем]", "Бой начался1" и тому
подобное. Голоса заглушают друг друга. Остаются три
женщины.
Первая. Я знаю, знаю все!
Вторая. Что ты кричишь?
Первая. Бессмертные явили мне, что будет.
Третья. Где? Как?
Первая. А но золе, что в этой чаше.
Третья. Скажи скорей!
/S9

Дополнения
Первая. Кухулннову крышу
Огонь охватит, стены почернеют.
Втор а я. Кухулин вышел умирать.
Третья. О! О!
Вторая. Кто б мог подумать, что такой великий
Погибнет от безвестного меча!
Первая. Жизнь меж слепцом и дураком течет,
Никто не ведает своей кончины.
Вторая. Посморим, как величье угасает.
Вторая и третья идут к двери, но останавливаются
на пороге и разражаются воплями.
Первая. Не надо. Воплям да биенью в грудь
Придет пора, когда все завершится.
Женщины уходят. Во время следующей сцены иногда слышен
лязг мечей. Входит Дурак, таща за собой Слепого.
Дурак. Все сожрал, все сожрал! Одни кости мне
оставил!
(Швыряет Слепого на пол возле большого кресла.)
Слепо й. И за что мне эта напасть! Все косточки
болят! Меня будто на части рвут! Так-то ты мне
платишь за мою доброту.
Дура к. Сожрал! А мне наврал с три короба. Я бы
мог догадаться, что сожрал, по тому, как ты идешь -
сонно да мешкотно. Лежи тут, пока не придут короли. А
я расскажу про тебя все как есть и Конхобару, и
Кухулину, и всем королям!
Слепо и. Да что бы с тобой, придурком, стало,
кабы не я? Кабы я о тебе не заботился, что бы ты ел,
чем бы согревался?
Дурак. Это ты-то обо мне заботишься! Гонишь
меня пуда, где опасно, а сам так в сторонке остаешься.
Послал ты меня лазать но скалам за яйцами чаек, а сам
сидел да на солнышке буркалы свои слепые грел, а
190

Пьесы
потом возьми да и слопай все, что в пищу годится, а мне
так оставил то, что ни птицей, ни яйцом не назовешь.
(Слепой пытается встать. Дурак опять валит его.)
Нишкни, пока дверь не затворю. Там снаружи какой-то
звук - громкий да противный - стало быть, я не себя
слушаю. (Закрывает большую дверь.) Перестали бы!
Перестали бы!
(Слепой пытается ускользнуть.)
А, улизнуть хочешь! (Тащит Слепого назад.) Лежать!
Лежать! Врешь, не уйдешь! Лежи, покуда короли не
придут. Я уж им все про тебя поведаю. Все поведаю. Как
ты сидишь да греешься, когда заставишь меня костерок
разложить, а я сиди да раздувай огонь. Или не ты
заставляешь меня лежать под кустом с той стороны, где
ветер, когда дует ветер, с той стороны, где дождь, когда
идет дождь?
Слепой. Дурачок ты мой любезный! Послушай-
ка, что скажу. Подумай-ка лучше, как я о тебе забочусь.
Приводил я тебя ко многим теплым очагам, и привечали
там тебя, как полагается, да только ты там не оставался,
тебе бы все бродяжить.
Дурак. Последний-то раз не я ушел бродяжить, а
тебя выставили, потому как ты стянул мясо из котелка,
покамест никто не видел. А теперь нишкни!
Врывается Кухулин.
К у х у л и н. Колдовство! Нет такого колдовства на
земле или в воздухе, какого не одолели бы эти руки.
Дурак. Послушай, Кухулин. Я отошел, пока он
курицу варил, а он всю ее и съел, хотя стянул ее я. Одни
перья мне оставил.
Кухулин. Налейте мне элю!
Слепой. Я ему оставил то, что ему больше по
душе. Не знаешь ты, до чего этот дурак любит всякие
украшения. Ему только перья и подавай.
191

Дополнения
Дурак. Одни кости и перья оставил. Одни перья, а
стянул-то я.
К у х у л и н. Подай мне рог! И тут ссорятся!
{Пьет.) Да ради чего вам двоим ссориться?
Выкладывай!
Слепой. Где бы он был, кабы не я? Всегда мне
надобно думать - думать о том, как бы пищи для нас
двоих раздобыть, а раздобудем, так в полнолуние или в
час прилива он или кролика в силках оставит, пока тот
не зачервивеет, или форель назад в ручей упустит.
Пока Слепой говорит. Дурак запевает.
Дурак (поет). Желудем был ты среди ветвей,
А я молодым орлом,
Стал ты высохшим старым бревном,
А я остался орлом.
Слепо й. Ну вот, слышишь? Такое от него терплю
чуть не каждый день.
Дурак втыкает перья еебе в волосы. Кухулип берет горсть
перьев из кучки на скамье возле Дурака, выдергивает перья из
волос Дурака и начинает стирать перьями кровь с меча.
Дурак. Он моими перьями кровь вытирает. Кровь
с меча стирает.
К у х у л и н. (Идет к двери па заднем плане и
выбрасывает перья.) Они стоят вокруг его тела. Каким
бы он ни был колдуном, теперь его не разбудить.
Слепой. Он того молодого убил. Из страны
Айфс.
К у х у л и н. Он полагал, что колдовство его
спасет.
Дурак. А Слепой этот самый говорил, будто он
тебя убьет. Он из страны Айфе и хотел тебяубить. Но я
всегда знал, что ты его убьешь.
К у х у л и н (Слепому). Так ты его знал?
С л с п о й. Видел в стране Айфе, когда еще был
зрячим.
192

Пьесы
К у х у л и н. А ты бывал в стране Айфе?
Слепо й. Знал там и его и его мать.
К у х у л н н. Он собирался сказать о ней, но умер.
С л с н о й. Он был сыном королевы.
К у х у л и н. Какой королевы? Какой королевы?
(Хватает Слепого, который теперь сидит на скамье)
Королевы Скатах? Там было много королев, там все
правительницы - королевы.
Слепой. Нет, не Скатах.
К у х у л и н. Так, стало быть, Уатах? Говори!
Говори!
Слепой. Не могу я говорить, больно ты меня
стиснул. (Кухулин отпускает его.) Не припомню я, кто
она была. Не уверен. Какая-то королева.
Дурак. Он давеча сказал, что этот молодой — сын
Айфе.
Кухулин. Ее? Нет! Нет! Когда я там находился,
никакого сына у нее не было.
Дурак. А Слепой говорил, что она признавала его
сыном.
Кухулин. Быть бы ему сыном кого-нибудь еще!
А кто его отец? Какой-нибудь воин из Албы?
Любвеобильная была женщина — бледная, гордая,
любвеобильная женщина.
Слепой. Никто не знал, чей он сын.
Кухулин. Никто не знал! А ты, старик? Ты ведь
горазд подслушивать.
Слепо й. Нет, нет, я ничего не знал.
Дурак. Он давеча сказал, что слышал, как Айфе
похвалялась — дескать, был у нее один лишь любовник,
единственный воин, который победил ее в бою.
Пауза.
Слепой. Эй, Дурак, кто-то дрожит! Скамья
трясется. Чего ты дрожишь? Или Кухулин хочет нас
покалечить? Это не я сказал, Кухулин.
7 У.Б. Иеитс
193

Дополнения
Дурак. Это Кухулнн дрожит. Это Кухулин трясет
скамью.
Слепо й. Он сразил своего родного сына.
Кухулнн. То сделал бледный ветровой народ.
Где? Где? О меч, пойдем сражаться с ними!
Но нет, они всегда со мной дружили
И, пламя в углях раздувать любя,
Всегда такие войны раздувают,
Что полны славы, гордости высокой,
Но не такую. Войны их пробудят
На струнах арфы дряхлые персты.
Так кто же? Ты боишься мне сказать?
Я обещаю за тебя вступиться
И щедро награжу. Кто? Дубтах-Жук?
Он мой старинный враг. Нет, он ведь с Медб.
Наверно, Лэгер! Что же ты молчишь?
Что тут за дом? (Пауза.) Теперь я помню все.
Подходит к креслу Конхобара и ударяет его мечом,
как будто там сидит Конхобар.
Ты это сделал — ты, что там сидел
Со скипетром, похожий на сороку
С украденною ложкой. Не сорока,
А червь, который пожирает землю!
И все ж сорока - он ведь улетел.
Скажи, куда он скрылся?
Слепой. Он за дверью.
Кухулин. За дверью?
Слепо й. Между дверью и морем.
Кухулин. Конхобар, Конхобар! Я проткну твое
сердце!
Кухулин в ярости выбегает. Пауза. Дурак подкрадывается
к большой двери и смотрит вслед ему.
Дурак. Он подходит к королю Конхобару. Все
толпятся возле Юноши. Нет, нет, он стоит неподвижно.
Сейчас ударит большая волна, он смотрит на нее. А!
194

Пьесы
Побежал к морю, но держит меч, как в бою. {Пауза.)
Хороший удар! Хороший удар!
Слепо й. Что он сейчас делает?
Дурак. Сражается с волнами.
Слепо й. На каждой волне он видит корону Кон-
хобара.
Дурак. Ага, ударил большую волну! Сбил с нее
корону, пена летит. И еще одну!
Слепой. Где короли? Что делают короли?
Дурак. Кричат, бегут к берегу, и народ выбегает
из домов. Все бегут.
Слепой. Говоришь, выбегают из домов? Так в
домах никто не останется. Слушай, Дурак.
Дурак. Ого, упал! Подымается. Пошел туда, где
глубоко. Находит большая волна. Захлестнула его.
Теперь я его не вижу. Он убивал королей и великанов, но
волны его одолели, волны его одолели!
Слепой. Поди сюда, Дурак!
Дурак. Волны его одолели.
Слепой. Поди сюда!
Дурак. Волны его одолели.
Слепой. Поди сюда, тебе говорят!
Дурак (подходит к нему, по оглядывается на
дверь). Ну, что?
Слепой. В домах никого не осталось. Пошли,
пошли скорее! В очагах полно пищи. Залезем туда.
Уходят.
7*
195

СТАТЬИ
НАРОДНЫЙ ТЕАТР*
ПИСЬМО К ЛЕДИ ГРЕГОРИ
I
Дорогая леди Грегори!
В последние годы Вы взяли на себя все волнения и
хлопоты по руководству Эбби-тнэтр, предоставив мне
свободу предаваться своим мыслям. Поэтому будет
уместно, если я обращу к Вам это письмо, в котором
изложу, частью для Ваших ушей, частью же для ушей других
людей, те соображения, по которым мне кажется, что
Эббн-тиэ1р никогда не сможет оправдать всех надежд,
которые мы на него возлагали. Мы намеревались
создать Народный театр, и это нам удалось. Однако до
самого недавнего времени я не предполагал, что есть
цели, дорогие обоим нашим сердцам, которых не может
достичь никакой Народный театр.
II
Постоянное изображение жизни богатых - в пьесах,
популярных романах, в музыкальной комедии, в
журналах мод, в кино, в фотографиях из *4Дейли Миррор",
рассчитанных на читателя и зрителя из бедных или почти
бедных слоев, —есть на самом деле пародия на жизнь
богатых, а будь это иначе, то могло бы, чего доброго, но-
Этот заголовок заимствован мною из книги Ромена Ролла на
об эксперименте во французском театре. "Народный театр" -
не совсем то же, что "Популярный театр". Это эссе было
напечатано осенью 1919 года в "Irish Statesman". 1923.
/96

Статьи
служить оправданием для красного террора. Оно
обедняет н опошляет их восприятие, ибо превозносит и
делает предметом зависти такой образ жизни, в котором все
- напоказ и наспех: в страстях у них нет чувства; а их
чувства неумны, и все несерьезно, неглубоко. Пьесы и
романы еще не так вредны: в них есть старомодный
романтизм, их трехпенсовик, хотя и стерся, все же из
чистого серебра, — но и в них нет ни ума, ни яркости, они не
способны передать прелесть обоих этих качеств хотя бы
в том виде, в каком они встречаются у изображаемых
ими людей. Эта буйная поросль появилась у нас недавно
вследствие исторической необходимости, превратившей
в пародию и подражание одежду, мебель, мысли всех
слоев, кроме обладающих досугом и образованием.
Шекспир вывел на сцену королей и королев, великих
исторических и легендарных героев, в которых нет
ничего реального, за исключением обстоятельств их
жизни, обозначенных вскользь и лишь в общих чертах: его
внимание и внимание зрителей направлено на чувство и
мысль в момент их слияния и величайшего напряжения
- только так он и мог писать о тех, кто приводит в
движение механизм жизни. Если бы, напротив, они
оказались во власти этого механизма, то, запутавшись в
хитросплетениях обстоятельств и мелочей, мысль и
чувство никогда не поднялись бы до слияния, в котором
сгорает бытие, как выразился Сведенборг о браке ангелов.
Однако с тех пор как огромные массы людей,
преображенные народным просвещением с его всегдашней
нацеленностью на практические задачи, стали видеть
реальность лишь в самом этом механизме*, наше
популярное коммерческое искусство заменило Лира и Корде-
Я видел где-то статистические данные, показывающие, что с
ростом народного просвещения упал интерес к Шекспиру.
Прежде Шекспира играли постоянно во всех крупных
городах.
197

Дополнения
л ню реальным миллионером и реальной аристократкой
и пытается пробудить симпатию к ним, постоянно
подчеркивая, что они обладают всем тем, что может
доставить богатство, или, вернее, всем тем, что приобрели бы
себе обыкновенные мужчины и женщины, владей они
этим богатством. Простой зритель времен Шекспира
взирал на сцену в ужасе и сострадании, британский же
рабочий, возможно, рассматривает фотографии лордов
и леди, вызывающих его безграничное восхищение, с
приятным чувством, что все они еще на его веку будут
ограблены и убиты.
III
Так же точно и высмеивание крестьян, горожан и
прочего простого люда могло доставлять удовольствие
лишь тогда, когда великие мира сего олицетворяли
духовную силу; теперь же оно выглядит неуместным, так
как великие - суть богатые, и только. Недавно во время
болезни я прочел два популярных романа, которые
попросил у прислуги. Сюжеты их были хороши и почти
вознаградили меня за бессонницу, но я долго не мог
понять, почему всякий персонаж с годовым доходом
меньше тысячи становился в них предметом комедии, а с
доходом ниже пяти сотен -темой фарса. Даже Розенкранц
и Гпльденстерн, придворные и, вне сомнения, в своем
мире фигуры крупные, служат всего лишь контрастом
для Гамлета, ибо Шекспира не занимала внешняя
правда; нас же интересует именно она, и ничто другое, и,
оставаясь людьми своей эпохи, мы не должны изменять
себе под влиянием более мощного пера.
Мне думается, что ремесленник или мелкий
лавочник, видя на сцене нашего Эббн-тиэтр людей своей
профессии, чувствует, что они изображены так, как он сам
изобразил бы их, владей он художественным даром. Я
не хочу этим сказать, что он видит собственную жизнь,
представленную без всяких преувеличений, - преувели-
19S

Статьи
Эбби-тиэтр
чение есть следствие отбора, а отбор тем явственней,
чем больше в искусстве страсти, - но у него нет
впечатления, что он попал не на свою пьесу. Если это комедия,
он будет смеяться над нелепыми героями, в чьих
характерах заметит несуразность, но сама их жизнь не
покажется ему нелепой. Лучшие истории, услышанные мной
вне стен театра, рассказали мне моряки и фермеры,
когда я был еще мальчиком, а одну или две - попутчики в
вагоне поезда; большинство из них было окрашено той
романтикой, которая присуща определенному слою, с
его особой любовью к приключениям; так и наш театр
является народным в том смысле, в каком не может
быть народным ни один театр просветительский: его ре-
199

Дополнении
иертуар - в кикон-то степени часть этой самой народной
фантазии. Редко бывает, что мужчина или женщина,
выросшие среди имущих или образованных слоев,
знают жизнь иных общественных классов, кроме своего
собственного, который к тому же одинаков повсюду в
мире и уже столь подробно описан драматургами, что
иметь свой взгляд на его драматические ситуации почти
невозможно, да и сами ситуации все уже исчерпаны -
как, ио мнению Ницше, должна в один прекрасный день
исчерпаться вся Вселенная, - остается лишь повторять
заново все тс же комбинации.
Когда директор Эбби присылает нам для отзыва
пьесу и приходит мой черед читать се, то, если почерк
рукописи или сопроводительного письма свидетельствует
о праздном образе жизни автора, я приступаю к делу
предубежденным. Тут не жди ни свежо подмеченных ха^
рактсров, ни, как мне кажется, чувства диалога; в
литературном отношении это будет не ново — в лучшем
случае то, что Россстти назвал "бездушными
самонаблюдениями ремесленника". Напротив же, в то время, когда
пьесы в театре Эбби еще не переписывались, почерк,
приобретенный в народной школе, всегда сулил мне
диалог, сочиненный человеком, который прежде
встречался с прекрасными диалогами в жизни, а уж затем - на
бумаге. Плохим могло оказаться построение пьесы, ибо
здесь преимущество на стороне человека ученого, но в
пьесах, сочтенных непригодными из-за рыхлости
композиции или из-за длиннот, часто попадались персонажи
пли куски диалога, которые запоминались мне на годы.
Поначалу тон часто оказывался вульгарным, да и
теперь еще это относится к тем комическим любовным
сценам, которые мы неизменно вымарываем; часто
встречается тенденциозность со свойственными ей
искажениями, но все это не имеет значения по сравнению с
жизнью, увиденной как бы в первый день творения.
Сперва, опасаясь Ваших насмешек, я советовал им почи-
200

Статьи
тать Ибсена или Голсуорси, но никому не принесло
пользы ни чтение, ни что-либо другое, помогал лишь
приговор публики и наше суровое неприятие любой
грубой тенденциозности и грубого подражания газетным
фельетонам. Наши драматурги, — а я говорю сейчас не о
Вас, не о Синге, а о тех, кого Вы, Синг и я поощряли
писать, - были превосходны тогда, когда они
превращались в глаза и уши, а их умы - в прозрачные зеркала, а
не коптящие лампы, как им самим иногда хотелось.
Точно так же и наши актеры играли ярко и
взволнованно, потому что они изображали жизнь, лично им
хорошо знакомую; в последние годы, когда нашему
директору приходится выбирать из обычных молодых
мужчин и женщин, заболевших сценой, видевших большое
число актеров, но не знающих жизни за пределами
образованного сословия, стало гораздо труднее добиваться
былой волнующей, яркой игры, несмотря даже на то,
что актеры гораздо скорее достигают зрелости. Я так и
не сумел вернуть себе расположение одного из наших
директоров после того, как посоветовал ему лучше
сыскать в какой-нибудь лавчонке молодого мужчину или
девушку, никогда в жизни не помышлявших о театре.
"Сложите все имена в шляпу, - кажется сказал я ему, -
и тяните, какое первое попадется". Одна из наших
первых актрис была великолепна в роли старухи в
"Скачущих к морю"1. "Она никогда не бывала на Аране, кроме
Дублина ничего не видела; она не может в этой роли
идти от внешнего правдоподобия, значит, в ней говорит
фантазия", - думал я. Однако, когда я спросил ее, она
ответила: "Я играла мою старую бабушку". Нет
никакого сомнения, что эта объективность, это творчество,
идущее от сочувствия, от наблюдения, а не от страсти и
уединенного мечтания, делало из наших актеров в них
лучшие минуты великих комиков, ибо комедия -
бесстрастна.
Мы первые создали истинный Народный театр, и это
201

Дополнения
удалось нам потому, что мы не обратились к местному
колориту или к какой-либо жанрово ограниченной драг
ме, чья новизна была бы недолговечной, а сделали
первыми то, для чего мир созрел и что будут делать все
лучше и лучше повсюду в мире: мы наделили способностью
говорить те немые сословия, у которых — и свой взгляд
на жизнь и свое достоинство, но притом общая верность
внешней правде - правде конторы и рабочего цеха,
газеты и улицы, правде технократов и правде политиков.
IV
Однако не такой театр хотели мы поначалу создать,
и его успех был для меня разочарованием и неудачей.
Данте в той части "Пира"2, которая, как мне думается,
представляет собой первый образец волнующей
автобиографии в истории литературы (святой Августин3
рядом с ним выглядит отвлеченным и холодным),
описывая изгнанничество и бедность, называет своей главной
бедой то, что он вынужден быть на виду у всей Италии
и обнаруживать перед всеми свои человеческие
слабости, так что люди, с почтением относившиеся к нему
незнакомому, теперь переставали уважать его. Лишенный
средств, он был также лишен уединения, а люди,
подобные ему, должны, по его мнению, иметь лишь немногих
и очень близких друзей. Предметом его размышлений
было единство бытия, подчинение всех частей целому,
как в идеально сложенном человеческом теле (его
собственное определение красоты),—а не единство всех
вещей в мире, как у тех, о ком я говорил; а значит, как
всякий духовный человек, из-за того, что он таков, как он
есть, а люди таковы, как они есть, - он и старался
избегать общения с людьми. Будь он драматургом, он
описывал бы свою страсть и свою мысль, не прибегая к
наблюдениям, и едва ли пользовался бы современным ему
разговорным языком - в стихах ли, в прозе ли, стиль его
был бы возвышенным, музыкальным, иносказатель-
202

Статьи
ным, слепленным с античного образца. Мы стоим на
границе между двумя пустынями - одну мы чувственно
наблюдаем, другую же познаем лишь путем
внутреннего переживания, и наше искусство есть всегда описание
одной из них. Если наше искусство - плод переживания,
то мы нуждаемся в изысканной речи, в согласованных
между собой символах, ибо переживание воскрешается
упоминанием тех вещей, которыми оно многократно
сопровождалось в прошлом. Герою одного из романов
Тургенева запах, кажется, гелиотропа напоминает о
любимой, которая носила этот цветок; поэзия и есть такой
цветок, хранящий память о чувстве, тогда как цветок
без воспоминаний - это проза, цветок же засушенный,
снабженный номером и названием, - наука. Однако наш
поэтический гелиотроп не обязательно будит
воспоминания о нашей собственной возлюбленной - достаточно
того, что он украшал невест Париса и Пелея4. И поэзия,
и любое другое субъективное искусство могут
существовать лишь для людей, объединенных в какой-то
степени общим традиционным знанием - знанием,
приобретенным в досуге и размышлениях. Даже Берне, если
не считать тех популярных стихов, в которых так же
мало традиции и которые столь же современны и
злободневны, как поэзия Лонгфелло, был, по словам Хенли5,
не основателем, но последним в династии.
Когда-то такие люди могли привлекать толпу,
потому что условия жизни менялись медленно, почти
ничто не мешало размышлениям, и люди повторяли
старые стихи, старые истории, одни и те же иносказания
и символы были равно доступны и простому человеку,
и ученому. Где простым людям не хватало знания, они
с готовностью приобретали его и становились
восприимчивее, либо делали вид, что знают, подобно
невеждам из средневековой поэмы, изображающей приезд
паломников Чосера в Кентербери: желая сойти за
благородных, они притворяются, будто им знакомы сю-
203

Дополнения
жсты витражей. Шекспир, хотя и более объективный,
чем Данте, ибо мир, увы. не стоит на месте, - был все
еще по преимуществу субъективным, и он творил во
время последнего поворотного момента истории,
когда такой театр еще мог существовать. В среде
простых людей бытовало еще много традиционных песен
и историй, а двор и университет, что было гораздо
важнее для него, интересовались, в отличие от эпохи
Чосера, трагическими фигурами, героями и героинями
Плутарха, превращавшими собственную смерть в
ритуал страсти, ибо что есть страсть, как не преодоление
человеческой сущностью тех преград, которые
нарушают ее цельность?
Вы и я, и Сннг, забыв о календаре, вознамерились
вернуть театр Шекспира, а возможно, даже Софокла.
Я рассказывал Вам, как в "Молодой Ирландии"6 и
других тому подобных же собраниях, когда мне было
двадцать лет, молодые люди читали друг другу статьи об
ирландской истории и легендах, а вскоре Вы
обнаружили Гэльскую лигу7, тогда еще молодую и слабую, и
стали изучать ирландский язык. В Спнддале8 или где-
то в окрестностях трактирщик пел нам ирландские
песни, сочиненные в деревне уже в наше время, и хоть
литературой они называться не могли, была в них
искренность и первозданность. Их сочинители, не
мудрствуя, старались выразить чувство, трагичное или
веселое; такие шедевры, как "Горе девичьего сердца",
еще исполнялись тогда, и написаны они были тем же
языком и в той же манере. Мы знаем, что песни
гребцов на Темзе во времена королевы Елизаветы были
такими же узами связаны с великими шедеврами. Как
и они, нынешние ирландские песни отличаются от
песен, исполняемых с эстрады, с их точно рассчитанным,
навязчивым ритмом - плод ума, столь же внешнего,
как ум изобретателя или газетного репортера. Мы
надеялись вернуть в Дублин старую народную жизнь,
204

Статьи
найдя опору в патриотическом чувстве, а с народной
жизнью - жизнь сердца вообще, под сердцем разумея в
данном случае, как определял Данте, внутреннее
существо; однако современный мир оказался сильней
любой пропаганды или даже сильней любых особых
обстоятельств, и наш успех выразился в том, что мы
создали Театр рассудка, и пока поднят занавес, наши
дублинские зрители смотрят на самих себя,
изображенных в своем же деле, профессии, сословии, но
видят при этом всю Ирландию. В течение нескольких
вечерних часов они смотрят современным внешним
взглядом.
V
Внутреннее и внешнее смешаны в различных
пропорциях подобно освещенной и темной сторонам Луны
в ее различных фазах. У Данте было мало теневой
стороны, у Шекспира ее доля больше, а Вы и Синг,
пожалуй, напоминаете Луну, только что перешедшую в
третью четверть, ибо у Вас во всем есть юмор (а юмор
принадлежит теневой стороне) и много наблюдений, а Ваша
речь взята из реальной жизни. И Вы и он всегда будете
владеть вниманием нашей публики; но притом в Ваших
пьесах столько лунного света, столь отточены стиль и
чувство, столь индивидуально видение, что по
достоинству Вы будете оценены лишь тогда, когда станете
классиками и Вас будут изучать в школе.
Нападки на "Молодца"9 были вызваны его стилем,
его видением; когда публика называла Синга
"декадентом", - а это повсюду излюбленный упрек со стороны
приверженцев внешней правды, - она была прежде
всего встревожена тем, что у самой не все ладно дома.
Разве могли все они, ненавидящие одиночество, полюбить
то, что рождено одиночеством? И ни разу не
приходилось мне слышать, что те, кто громче всех смеется на
Ваших комедиях, похвалили бы их изящный, музы кал ь-
205

Дополнения
ный слог, столь созвучный стихам, благодаря чему их
можно временами поставить в ряд лучших комедий
мира. Напротив, чем громче они смеются, тем охотнее
причисляют их к сотням фарсов-однодневок, которые
потешили их и забылись. Но Синга по крайней мере
ненавидели. Если так непрочно положение Ваше и Синга,
то чего ожидать мне, который ничего не наблюдал, ни к
чему не прислушивался внимательным ухом, для
которого все виденное и слышанное ценно лишь постольку,
поскольку оно пробуждает чувство или напоминает о
том, что существует, как мне верится, лишь за
пределами этого мира? О да, меня слушают - как-никак, я один
из основателей театра - и время от времени кто-нибудь
приходит в восторг от созданного мною и возвращается
вновь, чтобы послушать еще; однако молодой человек
из Корка10 - весь.слух и зрение, - чью первую
нескладную пьесу мы с трудом перекроили, да и то кое-как, - он
достигает гораздо большего. Его будут играть актеры,
которые годами привыкли каждый вечер произносить
диалоги, подобные его пьесе, и предложения, которые
при чтении нагоняли скуку, здесь вызовут такой восторг
всего зрительного зала, что мне придется удерживаться
от аплодисментов, напоминая себе: ведь я голосовал за
постановку пьесы, значит, неловко мне аплодировать
собственному решению.
VI
Мне хочется для себя создать непопулярный театр, с
публикой, напоминающей тайное общество, куда
допускаются лишь немногие избранные. Быть может, я
никогда не создам его, ибо Вы и я, и Синг были вынуждены
сами добывать камень для нашей статуи, и
необходимость снова долбить камень ужасает меня; к тому же
мне так много нужно: пятьдесят человек публики,
достойное их помещение (какая-нибудь большая столовая
или гостиная), полдюжины молодых мужчин и женщин,
206

Статьи
умеющих танцевать и говорить стихами или играть на
барабане, флейте и цитре, и за все это вместо профессии
я предлагаю им лишь чувство собственного свершения.
И все же, вот для начала мои "Четыре пьесы для
танцовщиков", несколько масок, сделанных мистером Дюла-
ком11, музыка мистера Дюлака и мистера Раммелла.
Почти в любом городе можно найти пятьдесят человек,
которые читают поэзию ради своего удовольствия и
понимают традиционный язык страсти и потому не
ограничены собственным опытом наблюдений и сочувствия.
Я стремлюсь к таинственному искусству, все время
напоминающему - или как бы напоминающему - тем, кто
понимает его, о вещах горячо любимых, причем
действующему при помощи намека, а не прямого
утверждения; это сложное сочетание ритма, цвета, жеста, это не
измеряющий пространство рассудок, но воспоминание и
пророчество: в такой драме Шелли и Ките не изменили
бы себе, в ней, возможно, даже Блэйк "Книги Тэль"12 не
показался бы туманным. Вместо рекламных
объявлений в прессе мне нужна хозяйка салона, и даже самая
безупречная хозяйка салона должна быть особо
придирчива в выборе приглашенных, ибо, как я заметил,
культурные образованные горожане, чьи имена могли бы в
первую очередь прийти ей на ум, обычно больше ценят
живопись (а ведь это - вид собственности) и музыку (а она
- принадлежность жизненного уклада), тогда как
знатоки литературы — те, кто перечитывают книги по многу
раз, - либо молоды и не имеют средств, либо живут
вдали от больших городов.
Больше всего меня беспокоит вопрос, каким образом
новое искусство, нуждающееся в столь изощренной
технике, сделает свои первые шаги перед теми, кто столько
видел, как сказал Мольер о придворных своего времени.
Чем заслужат наши певцы и танцоры теплый прием у
тех, кто слушал Шаляпина во всех его ролях и видел все
номера русского балета? А вместе с тем, где мне найти
207

Дополнении
мистера Дюлака или мистера Раммелла или кого-то под
стать им, как не в Лондоне или Париже*, да и кто, как не
обладающие досугом, примут столь изощренное
искусство или согласятся платить за его первые опыты? В
одном, возможно, счастье на нашей стороне. Человек,
любящий поэзию, театр и изобразительное искусство,
получает в таком произведении, какое я себе представлял,
преимущество перед профессиональным актером.
Профессиональный актер оказывается тут любителем,
любитель же - подготовлен всей своей жизнью, и я долго
еще не забуду репетицию "У Ястребинского
источника", когда г-н Эзра Паунд13, никогда до того не
игравший на сцене, репетировал в течение получаса, заменяя
отсутствовавшего главного исполнителя. На
профессиональной сцене исчезли даже те формы внутренней
актерской игры, которые были прежде. Там, где идут от
сопереживания и наблюдения, уже нет места
величавому интеллекту Ирвинга и благородству нечеловеческой
страсти Сальвннн - слишком сокровенны они в своем
одиночестве.
Я знаю, Вы считаете, что нам следует думать об
одной Ирландии, и в этом мы с Вами не расходимся, за
исключением лишь того, что мне безразлично, где
именно будет впервые сыграна моя пьеса - лишь бы
она имела подходящую публику и хороших
исполнителей. Мои грачи могут до поры спать на полях
чужбины, с приходом зимы они вспомнят дорогу к тем
деревьям, где их родные гнезда. Поверьте, что все мои
помыслы прежде всего об Ирландии, ибо я хочу
создать — или помочь кому-то другому когда-нибудь
создать - атмосферу исключительности, родство
избранных душ, почти таинство для людей образованных и
В настоящее время я живу в Дублине, и лень да нелюбовь к
путешествиям, пожалуй, принудят меня все-таки проделать
мой эксперимент здесь.
20Я

Статьи
располагающих досугом. Ирландия больше Англии
пострадала от безвластия, так как после бегства
"диких гусей"14, которые могли со временем стать
законодателями манер и вкуса, она имела только
политических вождей. Так же, как рисунок определяется
контуром, так вкус человека сказывается в том, что он
отвергает, так же и я должен отвергнуть ненужное и
очертить контур того, к чему стремлюсь: заявить, что
стремлюсь я не к театру, а к его анти-сущности, к
искусству, которое дало бы пищу всему тому, что
остается в нас неутоленным в тот момент, когда падает
занавес и зал разражается аплодисментами.
VII
Популярный театр тем временем должен
становиться все более объективным; все более отражать общее
умонастроение, раскрывать те простые чувства,
которые роднят всех людей, очищаясь в то же время от
сентиментальности - этих обломков обветшалой
популярной культуры, стремясь притом не столько
почувствовать и вообразить, сколько понять и увидеть. И пусть те,
в ком преобладает индивидуальность, для кого главное
- это почувствовать и вообразить, - лучше уйдут из
такого театра, чтобы их присутствие в нем не стало
обманом, не нарушило бы созданной им достоверности.
Риторика д'Аннунцио, мелодрама и зрелищность позднего
Метерлинка есть следствия неискренности
субъективных людей, которые благодаря недюжинному таланту
научились удерживать зрителя, им чуждого. Чтобы
быть понятными этому зрителю, они вынуждены
огрублять свое искусство, облекать его в конкретную форму,
искажать. Сама по себе популярная пьеса может также
иметь развитие, меняться: она может перейти, хотя и
медленнее, чем роман, который не связан с такой
большой аудиторией, от предметной объективности Филдин-
га и Дефо до духовной объективности Толстого и Дос-
209

Дополнении
тоевского, потому что за сущностью, которая познается
непредубежденным рассудком, есть еще и другая
сущность, постигаемая путем отречения и отказа от себя.
VIII
Две великие силы мира, которые во времена
Шекспира взаимно проникали друг в друга, теперь
разъединились подобно тому, как в эпоху Ренессанса
разделились речь и музыка, и это дало им обеим новую свободу;
теперь необходимо позаботиться о подмостках для
современной лирики, для искусства, столь близкого к
чистой музыке, для той энергии, которая освободит
искусство от подражания и теснее свяжет актерскую игру с
искусством декорации и танцем. Мы еще не пришли к
полной осознанности, ибо не имеем своей философии,
тогда как противоположная сила осознает себя. Вся
видимая глазу история, все открытия науки, политическая
полемика — на ее стороне; но как я понимаю мир, в нем
все внезапные перемены или, вернее, внезапно
открывающиеся перспективы грядущих перемен,
зарождаются не в зримой истории, а в ее анти-сущности. Блейк
сказал где-то в "Пророческих книгах", что все должно
дойти до своего завершения, прежде чем исчезнуть, и
всякий новый поворот в логическом развитии объективной
силы наращивает в полном соответствии и контрсилу
пли, вернее сказать, стремление. Это стремление
внутрь, не имеющее видимого глазу прошлого, может
стать осознанным лишь внезапно, в минуты откровения,
подобные вспышке молнии. Быть может, мы
приближаемся к высшему моменту осознания, когда две половины
души разъединены и противостоят друг другу? Один из
моих друзей написал на эту тему два замысловатых
стихотворения, соответственно названных "Фазы луны" и
"Двойное зрение"15, которые составляют предмет моего
постоянного изучения; я вынужден отослать читателя к
этим стихотворениям за необходимыми математически-
210

Статьи
ми расчетами. Если бы не та, другая,
центростремительная сила, обращающая нас внутрь самих себя в той же
мерс, в какой противодействующая гонит нас прочь, мы
уже в следующем поколении оказались бы во власти
тирании, которая, собственно, уже не была бы и тиранией
- при нашем столь покорном молчании.
Помятые, погнутые созданья16
Из дерева - для рук, металла - для зубов,
Покорные, они чужды Познанью
Добра и зла - загадки всех веков.
Покорные неведомой стихни,
Умершие до смерти для страстей,
Они как будто ко всему глухие,
Но покоримся, им станет веселей.

Дополнении
ПРЕДИСЛОВИЕ
К "ОКСФОРДСКОЙ КНИГЕ
СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ
1892-1935"
I
Мне хотелось бы включить в эту книгу произведения
всех хороших поэтов, живущих поныне или живших в
эпоху, которая началась за три года до смерти Теннисо-
на1, исключив лишь двух-трех, по характеру своего
творчества принадлежащих к более раннему периоду.
Даже человек весьма преклонного возраста имеет
право назвать своих ровесников современными поэтами.
Поколение, начавшее читать и мыслить в конце
восьмидесятых годов прошлого века, не знало четырех поэтов,
произведениями которых открывается эта книга, а если
и знало, то по рассказам людей старшего поколения, не
возбуждавших его симпатий. Стихи Джерарда Хопкин-
са2 оставались ненапечатанными в течение 30 лет.
Пятьдесят с лишним лет прошло с тех пор, как я несколько
раз видел его в мастерской моего отца, но почти не
запомнил, ибо мне, семнадцатилетнему юноше с томиком
Уолта Уитмена в кармане, было не до этого
брюзгливого чувствительного ученого. Стихи Томаса Гарди еще не
были напечатаны и, возможно, даже написаны. Роберт
Бриджсс3 производил впечатление незначительного
викторианского поэта, издававшего свои стихи в дорогих,
вручную отпечатанных книжечках, которые можно
было встретить за стеклянными дверцами шкафов в домах
богатых знакомых. Лишь много позже я осознаю
гениальность этих трех поэтов, влиянию которых будет
обязано развитие поэтических школ. Уилфрида Бланта4
знали по отзывам знакомых как модного дилетанта,
променявшего литературный и изобразительный дар на
бурную судьбу. Понадобилось десять лет для понимания
того, что некоторые сонеты, лирические стихотворе-
212

Статьи
нпя, отдельные его строфы навсегда останутся в нашей
литературе. На молодого человека, росшего в Лондоне
или недавно сюда приехавшего, жестокая, холодная
сила стихов Хенли5 произвела бы неприятное
впечатление, он назвал бы их риторичными или усмотрел бы в
них связь с той пропагандой, с помощью которой Хенли
превращал в империалистов молодежь Оксфорда и
Кембриджа, используя для этого обозрение и журнал,
потерпевшие финансовый крах. «За что мне уважать
Хенли? - говорил Клемент Шортер. - Я продаю по
двести тысяч номеров "Сферы", а тираж "Национального
обозревателя" упал до двухсот штук». С юности калека,
Хенли лежал на диване или на костылях перетаскивал
свое тело по двум комнатам - и грезил об имперском
могуществе. Для молодого человека, жаждущего
самовыражения и отчаявшегося достичь этой цели, он
оставался скрытым за фасадом чрезмерной одержимости. Тот
же молодой человек не мог бы испытать ничего, кроме
презрения, к поэзии Оскара Уайльда, найдя в ней в
преувеличенном виде все викторианские пороки, да и по
сию нору приговор эпохи не отменен, если не считать
одного стихотворения, тогда еще не написанного.
Уайльд, человек действия, прирожденный драматург,
оказался в тени прославленных старцев, но не мог
повести против них наступления, ибо сам был плоть от
плоти их эпохи и разделял ее пристрастия, а потому
пытался фокусами и клоунадой привлечь к себе внимание.
Даже сразившее его несчастье не смогло вполне отрезвить
его душу. Теперь, когда я вырвал из "Баллады о Рэдинг-
ской тюрьме" все чужеродные перья, в ней виден
непреклонный реализм, близкий Томасу Гарди, но чуждый
стремлениям самого автора. Я вырвал и некоторые
знаменитые строки, потому что, удачные сами по себе, они
выглядят в балладе искусственными, банальными,
неоправданными: произведение искусства должно иметь
тольку одну тему.
2/3

Дополнения
"Возлюбленных все убивают, -
'Гак повелось в веках, -
Тот - с дикой злобою во взоре.
Тот - с лестью на устах;
Кто трус - с коварным поцелуем,
Кто смел - с клннком в руках.
Один любовь удушит юный,
В дни старости - другой,
Тот - сладострастия рукою.
Тот - золота рукой,
Кто добр - кинжалом, потому что
Страдает лишь живой"*.
Я решил судьбу Уайльда6, выпуская в свет великое
или почти великое произведение в том виде, в каком бы
его выпустил сам Уайльд, будь он жив сейчас; моя
работа дает мне столь исключительное право.
II
Для молодого поколения все эти поэты, если они
вообще были ему известны, были викторианцами, а
потому молодое поколение восставало против них. Правда,
одному писателю оно отдало свое безраздельное и
безусловное восхищение: одному писателю, почти не
известному широкой публике (помню, после его кончины кто-
то сказал: "ни одна газета не поместила некролога") -
это Уолтер Патер7. Вот почему эту книгу открывают
знаменитые строки из его эссе о Леонардо да Винчи. Их
новаторское значение можно показать, лишь напечатав
отрывок верлибром. Патер имел обыкновение отводить
каждому предложению целую страницу рукописи, тем
выделяя его и анализируя ритм; Хенли тоже написал
верлибром известные "больничные стихи", не
включенные в эту книгу, тем подчеркивая обыденность и в то же
время драматичность своего материала, - и в этом он
* Пер. В.Я. Брюсова.
214

Статьи
новатор; но у него стихотворение не вырастало само
собой из ритма, как в лучших произведениях Тернера8 и
Паунда и как, мне думается, у Патера. Немного погодя я
еще остановлюсь на значении этого отрывка, который
покорил умы целого поколения и притом настолько, что
по сей день в Европе опасливо сторонятся шедевра
Леонардо, словно избалованной комплиментами женщины.
Пока же удовольствуюсь тем, что напомню слова
молодого поэта:
"Кто был здесь, дева, до меня
И кто его впустил?" ч
Восставая против викторианства, молодой поэт имел
в виду пустые описания природы, многословие научных
и морализаторских рассуждений в "In Memoriam"10
("Ему бы умереть от разбитого сердца, а он предается
воспоминаниям," — говорил Верлен11) — политическое
красноречие Суинберна, психологическую
изощренность Браунинга, принятый всеми поэтический язык.
Поэты говорили друг другу за чашкой кофе (по недавно
завезенной моде): "Мы должны очистить поэзию от
всего, чуждого поэзии"- понимая поэзию так, как понимал
се Катулл, тогда большой авторитет, - писатели эпохи
Якова12, Верлен, Бодлер.
Поэзия, - как религия, - традиционно, а значит, она
может быть извращена, и им казалось, они вернее всего
сохранят ее, если будут писать лирические
стихотворения, совершенные в техническом отношении и полные
напряженного чувства; поэтому, когда Патер взамен
праведного глубокомыслия провозгласил своим
принципом жизнь, прожитую как "алмазной чистоты огонь",
все признали его мастером.
Однако не бывает света без тени, из одного неприят-
* Пер. Е. Сквайре. Далее в Статьях перевод стихов Е. Сквайре
не оговаривается.
215

Дополнения
ного положения мы попадаем в другое - "алмазной
чистоты огонь" оказывается недостаточным мотивом;
сыновья тех, кто восхищались Гарибальди и рукоплескали
речам Джона Брайта13, вытаскивали из сточных канав
Офелий, вовсе не собиравшихся кончать с собой, но
прекрасно знавших, чего они добиваются. Мой отец
правильно назвал этих молодых людей. Когда я
рассказал ему об ужине у графа Стенбока - ученого, знатока,
пьяницы, поэта, развратника и обаятельнейшего из
людей, он сказал: "Это Гамлеты нашего времени." Из
числа гамлетов кто-то сходил с ума, кто-то спивался, ибо
пили они в одиночестве, не как пьют счастливые люди,
все они были смелы, все пережили публичный позор,
как правило за свои же достоинства или за
несовершенные грехи, - и у всех были прекрасные манеры.
Прекрасные манеры - во всех смыслах этого слова - были
существенной частью их традиции: "Жизнь должна
быть ритуалом," - говорил Лайонел Джонсон; все они
скрывали свою растерянность в присутствии женщин и
даже друг перед другом; все были веселы, и некоторые
умны:
'Нам, поэтам, дана
Горечь сладко-хмельная
Несен, женщин, вина"' ,4.
Кто-то из них обратился в католическую веру - это
тоже было традицией. Раз на заседании Клуба
стихотворцев15 я прочел вслух письмо, в котором
рассказывалось, как Мейнелл нашла Фрэнсиса Томпсона16, в то
время ютившегося под железнодорожным мостом,
после - его "Оду заходящему солнцу", еще тогда не
опубликованную. Впрочем, Фрэнсис Томпсон был католиком с
детства, Лайонел Джонсон же - первым
новообращенным; Даусон встал на точку зрения католицизма, не
Пер. Л. Шараповой.
2/6

Статьи
примкнув, насколько мне известно, к католической
церкви: такой поступок требовал силы и решимости.
Время от времени какая-нибудь молодая гостья
спрашивала поэта, как он относится к забастовкам, или
заявляла, что рисовать картины и писать в такой момент -
значит уподоблять себя Нерону17, играющему на
скрипке: многолюдные митинги революционных социалистов
будоражили по воскресеньям Трафальгарскую
площадь: молодой человек, знакомый большинству из нас,
рассказывал на подобной же вечеринке, как он стоял у
стола в одной из контор на Саутгемптон Роу, готовый
защищать его ценой собственной жизни, потому что в
нем лежали документы, из-за которых могли бы
повесить Уильяма Морриса18, а закончил он свой рассказ,
пообещав нам революцию через полгода. Должно быть,
у Шелли был такой же близкий круг людей, которым он
писал, призывая забрать свои деньги из фонда. Мы,
поэты, продолжали писать стихи и читать их в
"Чеширском сыре"19, уверенные, что участвовать в подобных
выступлениях едва ли лучше, чем писать для газет.
III
И вдруг в 1900 году все бросили свои ходули: не пили
больше абсента с черным кофе, не сходили с ума, не
кончали с собой, не переходили в католическую веру;
или, но крайней мере, я такого не припоминаю.
Викторианство было побеждено, хотя в тот момент
умами владели два писателя, которые не заметили этого
поражения или не верили в него: Рэдьярд Киплинг и
Уильям Уотсон. Первый был в изоляции: живя в Индии
и имея определенный круг знакомств, он был
переполнен мнениями, политикой - мы считали это наносным и,
должно быть, были правы, так как сегодня он скорее
привлекает строгую публику своей
трагедией-гротеском "Дэнни Дивер", по содержанию, если не по форме,
напоминающей старинные городские баллады, и несня-
217

Дополнении
мн вроде "Колыбельной Святой Елены",
традиционными как по форме, так и по содержанию. Второй успел
уже достичь зрелости, когда началась борьба - его
первая книга вышла в начале восьмидесятых годов.
"Свернем шею риторике" - провозгласил Верлен, и публика
ополчилась на Уильяма Уотсона20, забыв, что лучшие
его стихи - не риторика, а благородное красноречие.
Перелистывая страницы его книги, я вижу, что,
читанные давным-давно, они и теперь не забыты - это к
сведению некоего журналиста, отравившегося переводами
Уильяма Арчера21 из Ибсена. Он сказал об одном
лирическом стихотворении, развивающем и углубляющем
традицию, что оно "не представляет важности для
нашей эпохи":
"О небо! Скоро эти крикуны
Узнают, как строга бывает Лета,
Стихи же-Ловлейса22 звездам равны.
Им не страшны забвения тенета"1.
Это услышано с мильтоновского утеса, а туда донес
его голос римлянина:
%*В твоей, о август, ночи зло таится,
Сверкая разноцветном холодным"**.
IV
Вражда оставила после себя предвзятость. Народная
песня - неизвестная викторианцам, как показывают их
имитации - свободная от декламации и красноречия,
неизбежно завоевывает сцену. Если кто-то нерелистнет эти
страницы, посвященные поэтам, родившимся в 50-х, 60-х
и 70-х годах, он увидит, насколько удачны их народные
песни и подражания. В Ирландии, где до енх пор живет
почти нетронутой последняя в Европе народная традн-
¥ Пер. Л. Володарской.
** Пер. Л. Володарской.
218

Статьи
ция, Кэмпбслл23 и Колум24 черпают в этой традиции свои
темы, сохраняя ей верность, и парни и девушки, никогда
не слыхавшие имен авторов, поют их песни на ирландские
мелодии; однако борьба с риторикой, со всем
надуманным и искусственным в поэзии оставила в их творчестве,
как и в моих ранних стихах, налет слащавости, какой-то
уж чересчур мягкой простоватости. Подобные же
искушения подстерегали и английских поэтов. "Шропшир-
скнй паренек"25 достоин своей славы, но чуть ступишь
шаг - и дальше сплошное болото. Томас Гарди овладел
безличным объективным описанием, хотя его
произведениям и не хватало технического совершенства. Джон
Сннг, резкий, разочарованный, возвратил ирландской
поэзии мужественность, а позднее, когда сторонники
народной традиции, казалось, встали на сторону еще смутного
политического брожения масс, определенный круг
поэтов создал сильного, страстного лирического героя.
V
Мы вспомнили об ирландских поэтах семнадцатого и
начала восемнадцатого столетий, которые после
изгнания католической знати оказались в грубом и
невежественном окружении, в песнях давая выход своему
одиночеству и своей ярости; Джеймс Стивене26 и Фрэнк
О'Коннор27 сделали их символами нашей гордости:
"Морских собак, моллюсков - дома жемчужин
Прямо т моря готовили мне на ужни...
Дайте вкусить ему этих великих блюд.
О да, великих! Не то. что теперь дают,
Л что тогда приносили...
Я - О'Рахилли.
Я в угол забился и прикусил язык.
Я все сказал, когда молод был и велик" 2Х.
Пер. А. Шараповой.
219

Дополнении
За несколько недель до смерти леди Грегори я
показал ей книжку Дей Льюиса29. "Мне больше нравятся
переводы Фрэнка О'Коннора, - сказала она, - они рождены
первородным грехом". Один известный ирландский поэт
месяц тому назад сказал мне, когда я прочитал ему
стихотворение Тернера: "Мы не можем, как англичане,
тратить время на философствование: у нас слишком бурная
жизнь". Он имел в виду не быстротечные эпизоды -
гражданскую войну или свое собственное заточение, - а
всегда воспламененное общественное мнение, делавшее
равно опасными и сонет и пьесу; однако свой след оставила
и гражданская война. Двенадцать лет назад Оливер Го-
гарти30 был схвачен его врагами, заперт в заброшенном
доме на берегу Лнффи - и смерть казалась неизбежной.
Попросившись по естественной нужде, он ринулся в
ледяную декабрьскую реку, и под градом револьверных пуль
поклялся, если-выживет, подарить реке двух лебедей.
Я был с ним, когда он исполнял клятву. Его поэзия под
стать этому поступку - это песнь, исполненная веселья,
стойкости и - не побоюсь сказать - героизма. Будучи по
традиции и по многим поколениям предков ирландцем,
люблю шальных, лихих наездников, людей
стремительных и безоглядных, хотя не могу предложить им ничего,
кроме той же философии, которую все они так
презирают; впрочем, я не думаю, что это единственная причина
(хотя она и немаловажна), почему я отвел ему столько
места и считаю его одним из величайших лирических
поэтов нашего времени.
VI
Хенли и Блант нам ближе других современных
английских поэтов, но никакого влияния на нас они не
оказали; мы стали тем, что мы есть, потому что почти все
без исключения принимали участие в общественной
жизни в такой стране, где общественная жизнь проста и
захватывающа. Нас немного: в Ирландии было мало по-
220

Статьи
этов, не писавших по-ирландски. Мне кажется, Англия
имела больше хороших поэтов с 1900 года по сей день,
чем за любой другой равный период, начиная с начала
семнадцатого века. Хотя здесь и нет столь выдающихся
фигур, как Браунинг, Теннисон, Суннбсрн, но все же я
не сумел найти место для многих, написавших два, три
или полдюжины стихотворений, имеющих
непреходящую ценность.
В первые годы этого столетия самыми известными
были поэты, воспевавшие сельский или морской пейзаж,
- я имею в виду Дэвиса31 и Мейсфилда32; кое-кто писал в
манере традиционной деревенской баллады. Но были и
другие, ведущие свое происхождение не от Гомера, а от
Вергилия; они писали то, что молодой коммунист
пренебрежительно назовет "беллетристикой": это лучшие
произведения Бнньона33, такие как, на мой взгляд, "Тристан
и Изольда", это кентавры, амазонки, газели Стерджа
Мура34, сошедшие с персидской картины; у Де Ла Мара35
это короткие стихотворения, уносящие нас в прошлое -
через "Крнстабель" пли "Кубла Хана"36.
*'Кто понимает из людей,
Какие грозы,
Чтобы достигнуть наших дней.
Познали розы?"* 37
Младшая из двух дам, писавших под псевдонимом
"Майкл Филд"38, сочиняла проникнутые мрачным
настроением лирические стихотворения в манере Уолтера
Сэвиджа Лэндора39 и греческой антологии.
Они не были новаторами; они предпочитали
соперничать со всей прошлой традицией, и их слава будет
расти с течением времени. В последние годы к ним
присоединился Сечеверел Ситуэлл40 с его "Канонами
исполинского искусства", написанными "скачущим стихом", не-
Пер. А. Шараповой.
221

Дополнения
давно заново открытым - на тему о смене колорита или
исторических фаз в Греции, на Крите, в Индии.
Впрочем, в "Гробнице Агамемнона" он во всех подробностях
описывает ужас от встречи со смертью и достигает
большой выразительной силы.
VII
Святым покровителем движения какое-то время
считался Роберт Бриджес, благодаря тому влиянию,
которое он оказал на Лоренса Биньона и других менее
известных поэтов. Его влияние - на практике, а не в
теории - никогда не было мертвящим, ибо он подарил
лирической поэзии новый ритм41, оригинальность столь
же тонко продуманную, как в живописи Уистлера,
порыв сдержанный и направленный, как в некоторых
стихотворениях Лэндора, и все же другой, волнующий нерв,
но не кровь — как у птицы, а не у человека; слова, сами
по себе банальные, у него незабываемы благодаря
некой игре ускорения и замедления:
'Блаженства сверканье
И мрачный склеп..."
либо видимой простоте — не наивной простоте
молодости, но простоте опытности, проверившей и отвергшей
многие свои порывы.
**Я слышал реполова -
Он песню пел любимой.
Подруги, рея мимо.
Внимали бестолково
Любовной песне...
Мне страшно молвить слово -
Не станет песни"* 42.
Здесь что ни метафора, что ни мысль, то
банальность, однако целое — прекрасно.
Пер. Л. Шараповой.
222

Статьи
VIII
Современный писатель одержим тем, что Россетти43
назвал "бездушными самонаблюдениями человеческого
навыка": чем живей он по натуре, тем сильнее у него
скука - скука, которой не испытывали в такой степени,
а может быть не знали вовсе ни греки, ни слизавстпнцы.
Он может найти приют у классиков вместе с теми
поэтами, о которых я только что говорил, или же навязать
языку мощную, искусственную яркость, утратив при
этом чувство меры и ясность выражения. Эдит Ситу-
элл44 обладает до того своеобразным и напряженным
темпераментом, что лишь в подобной искусственной
форме смогла найти ему выражение. Ее невозможно
представить себе ни в какой другой эпохе или стране.
Своей стихотворной виртуозностью она преобразила
традиционные размеры, и они возродились для того,
чтобы быть произнесенными вслух, а не прочитанными
на бумаге; она расширила метафору до масштабов
мифа, перенося се из одного стихотворения в другое; в
поисках источника всего мифа мы вынуждены
возвращаться к тому стихотворению, где она употреблена
впервые: шторм напомнил трубные крики слона - в
последующих стихотворениях мы увидим "моря хоботы
слоновьи". Природа предстает перед нами в грезах
человека, употребляющего гашиш. Эти грезы двойственны:
по-первых, при помощи разделенной метафоры,
мифологии, сцен природы и образов толпы, напоминающих
русский балет и позднего Бердслея, создается вечно
преображающаяся картина, своего рода изящный
искусственный образ детства; во-вторых, подчиняясь
требованию контраста, автор рисует кошмарное видение в духе
Уэбстера45, полное символов, говорящих о бренности
жизни. У группы поэтов обычно есть своп
повторяющийся образ. Таковы "звезды", кочующие из
стихотворения в стихотворение у некоторых поэтов 90-х годов.
223

Дополнении
словно символизирующие стремление к недостижимому
и неизменному; теперь так же из стихотворения в
стихотворение - у Эдит Ситуэлл или более поздних поэтов -
"кости": "терзания скелета", "костя жуткая Геенна", у
Элиота46 встречаем
"Прикосновением плоти
Пе усмирить мучения костей..."
и то же у американки Элинор Уайли47, чьи изысканные
творения слабее творений ее английских
современников, ибо ей не дано сполна почувствовать глубокую
наследственную печаль английского гения:
"Живи, как мягкий крот,
Рой в глубину земли
И там живи без слов,
Среди песков, камней,
Где родина ручьев
И кладбище костей" .
Лоренсу Бпньону и Стерджу Муру этот образ был
совершенно не знаком; по-видимому, он чаще всего
встречается у тех, кто, отринув традицию, ищет в самой теме
того, что было кем-то названо "сущностной формой".
Одна довольно известная художница рисовала мой дом в
сентябре, когда он почти весь скрыт листвой: она
оставила от деревьев одни скелеты, как-будто была зима - и
это тоже в поисках "сущностной формы". Не так ли
интеллектуальный анализ в определенной своей
разновидности сводит всего человека к наиболее долговечной
основе его тела? Вновь елизаветинский образ преследует
поэтов, но он уже совсем не тот. С тех пор, как
Пуанкаре48 сказал: "пространство есть творение наших
предков", - нам все труднее расставаться с нашими
умершими, предавая их могиле; кости их мертвы, они прокляты,
* Пер. А. Шараповой.
224

Статьи
прокляты за их нетленность:
*4Хрупкие косточки, взращенные в чреве,
Чрево, возненавидевшее кости
И извергнувшее душу..."49
Быть может, в этой новой, сложной поэзии
противоречив сам символ — ужас жизни, ужас смерти.
IX
Элиот оказал столь огромное влияние на свое
поколение потому, что изобразил мужчин и женщин,
которые ложатся в постель и встают с нее по одной лишь
привычке: он описывает жизнь, из которой ушла душа,
само его искусство представляется серым, холодным,
сухим. Он - Александр Поп50, но без его бьющей в глаза
фантазии, эффект достигается скорее путем отказа от
всяческих ритмов и метафор, использованных наиболее
популярными романтиками, нежели изобретения своих
собственных, и благодаря этому отказу его
произведения обретают ту ненарочитую простоту, которая дает
ощущение новизны. Ритм столь же обыкновенен, как в
"Опыте о человеке" (несмотря на заступничество мисс
Ситуэлл, я вижу Попа таким же, каким видели его
Блейк и Ките), и позднее, в "Бесплодной земле"51
волнующие символы и образы все же не могут скрыть
однообразия интонации.
"Жена, переступившая черту,
По дому как потерянная бродит,
Прядь поправляет, глядя в пустоту,
И граммофон рассеянно заводит"* 52.
Такое же впечатление, как от этих строк, возникло у
меня, когда я впервые увидел живопись Маис. Мне
захотелось ярких красок, света Руссо53 и Курбе54, так невы-
* Пер. Л. Шараповой.
8 У.Б. Йентс 225

Дополнения
носимы были эти серые полутона - и по сен день
удовольствие, получаемое мною от Мане, неполно; он
стоит в стороне от всех. Так же и Элиота - автора этих
стихов, - я не могу поставить в один ряд с теми, кто ведет
свое происхождение от Шекспира и переводчиков
Библии. Для меня он скорее сатирик, чем поэт. Лишь в
одном раннем стихотворении слышится голос великих:
"Хозяйка с кем-то, не видно с кем.
Калякает в приоткрытую дверцу,
А за углом поют соловьи
У монастыря Иисусова Сердца,
Поют, как пели в кровавом лесу,
Презревши Агамемноновы стоны,
Пели, роняя жидкий помет,
На саван, и без того оскверненный" 55.
Нигде, вплоть до "Полых людей" и "Начала
Великого поста"56, где автора выручает короткая строка, и до
драматических поэм, где он увлечен своим
замечательным чувством актера, певца, чувством обстановки, -
нигде нет живого ритма. Некоторые мои приятели
объясняют эту перемену тем, что чувство его обогатилось
религией, однако его вера, в отличие от веры Джона
Грея57, Фрэнсиса Томпсона, Лайонела Джонсона в
"Темном ангеле", лишена сильного чувства: протестант из
Новой Англии, он в своих сношениях с богом и душой
едва ли теряет самообладание. Пьеса "Убийство в
соборе"58 потому так волнует, что сам актер, монашеский
наряд, некоторые повторяемые слова символизируют
для нас то, что знакомо нам - но отнюдь не автору.
Автор нигде не пояснил нам, почему цели Бекета
расходятся с целями короля59, почему людей Бекета в его
отсутствие грабили и преследовали, почему он, как и король,
требует сильной власти. Говоря устами Бекета, Элиот
Пер. А. Сергеева.
226

Статьи
обращается к миру, все более ожесточающемуся, с
проповедью религии, достойной большого
государственного деятеля, и его сострадание не меньше трогает душу
оттого, что соединяет в себе молитвенник с выводами
математически строгой философии.
"Мир. Пусть остаются со своим восторгом.
Они говорят лучше, чем думают, по вы их не понимаете;
Они знают и не знают, что действие есть страдание
И страдание действие. Актер не страдает,
И больной не действует. По приторочены оба
К вечному действу и неизбывному терпенью,
11а которое всех приневолят согласиться
И которое все вольны испытывать, ибо всем надо,
Чтобы существовала модель, модель действия
И страдания, чтобы колесико вертелось и тишина
Оставалась тишиной"* ы\
X
Эзра Паунд сделал своей темой поток; сюжет,
характер, логическое повествование для него абстракции,
непригодные для современника. Сейчас он пишет
огромную поэму верлибром под условным названием "Песни",
в которой метаморфозы Диониса, сошествие Одиссея в
преисподнюю повторяются в различных формах и всякий
раз связаны с третьим мотивом, который не повторяется.
Преисподняя может быть адом, в котором терпят муки
люди, чем-то заслужившие особое неодобрение автора;
метаморфозы принимают вид мелкого мошенничества
гибралтарских евреев. Взаимоотношение частей,
повторяющихся и не повторяющихся, станет ясным, когда
поэма будет закончена. Движения во времени нет, и мы без
всякого пояснения переносимся из Древней Греции в
Англию наших дней, а из современной Англии в
средневековый Китай; вся эта симфония, весь этот узор - вне
времени, ибо поток вечен и, следовательно, не движется. Как и
Пер. А. Шараповой.
8*
227

Дополнения
другие читатели, я пока вижу лишь изящные или нелепые
фрагменты. Паунд надеется передать ощущение, что все
это живет, что нет острых краев и торчащих выступов, то
есть никаких помех на пути потока; но может ли у такой
поэмы быть математически выверенное построение?
Могут ли впечатления, созданные то средствами
метрики, то зрительными образами, соединиться подобно
нотам в симфонии? Не вышел ли автор за рамки здравого
смысла, увлекшись своим теоретическим замыслом?
Однако его собственная вера в этот замысел столь велика,
что я стараюсь воздержаться от суждений с момента
появления первой "Песни".
Рассматривая его творчество в целом, я нахожу у
него преобладание стиля над формой, временами у него
больше стиля, больше сознательного благородства и
больше средств для его выражения, чем у любого
известного мне современного поэта, но этот стиль то и
дело нарушается, ломается, коверкается, превращаемый в
ничто своей противоположностью - нервной
одержимостью, кошмаром, сбивчивым бормотанием; он
экономист, поэт, политик, он яростно нападает на тех, кто
несет в себе зло, при помощи непонятных персонажей,
мотивов, гротескных фигур из детских книжек о
сказочных чудищах. Такая потеря самоконтроля,
распространенная среди новаторов, не слишком образованных,
редко встречается у людей с культурой и знаниями Эз-
ры Паунда; в какой-то степени этим страдал Шелли.
Стилистическая выдержанность может перемежаться с
нарушениями стиля, но все же форма в целом должна
быть целостной, сферической, единой. Даже там, где
нарушений нет, он допускает, при общей стилистической
выдержанности строф и строк, резкие переходы,
неподготовленные восклицания, из-за которых его мысль
становится менее понятной. Он имеет огромное влияние,
возможно, гораздо большее, чем любой его
современник, за исключением Элиота, и от него, вероятно, пошла
228

Статьи
та бесформенность и затемненность смысла, которая
составляет основной недостаток у Одена61, Дея Льюиса
и их школы62, к которой, как скоро станет видно, я
питаю большое уважение. Даже если стиль у него
выдержан от начала до конца, все же создается впечатление,
особенно когда ТТаунд пишет верлибром, что не все
вино у него попадет в кубок, словно он блестящий
импровизатор и с листа переводит незнакомый
древнегреческий шедевр:
"Видишь, летят назад, медлительные,
Пробующие -
Тревожный покои и неуверенный
Взмах.
Видишь, летят назад, один, а за ним другой,
В страхе, как полупроснувшиеся,
Словно снег сразу вдруг перестал
И ветер резко умолк,
вполоборота.
Священный ужас дал им крылья и сделал
неприкосновенными.
О крылатые сандалии олимпийцев!
Серебряные псы были с ними
и нюхали след в воздухе"*.
XI
Когда наше поколение заклеймило увлечение
гуманитарным наукообразием, смакование психологических
деталей, риторику, мы не нащупали того, что угнетало
литературу викторианской эпохи.
У елизаветинцев это тоже было, особенно риторика.
Мой друг63 писал, что "всякая бравада ушла из
английской литературы, когда Фальстаф превратился в
Оливера Кромвеля, в больную совесть Англии", - но он
ошибался. Ею полны пьесы Драйдена64. Началась эта порча
* Пер. А. Шараповой.
229

Дополнения
в конце XVII века, когда человек опустил руки перед
лицом машинизированной природы; так оно и тянется по
сей день, исключая лишь короткий период между
появлением "Песни Давида" Смарта65 и смертью Байрона,
когда человечество еще пыталось пробить дверь своей
темницы. Стендаль сравнил шедевр с "зеркалом,
бесцельно слоняющимся по дороге". Лишь две большие
поэмы во всей викторианской литературе удостоились
внимания публики: "Кольцо и книга"66, в которой
мощный интеллект размышляет над страданиями одинокой
пассивной души, взвешивает меру вины ее
притеснителя, и "Королевские идиллии"67, изысканно пассивные,
построенные на аллегории, в которой символом души
является безвольный король. Из современных романов
я прочитал немногие, но думается, не ошибусь, сказав,
что в любом романе, который был законодателем
интеллектуальной моды, начиная с "La Cathedrale" Гюис-
маниса и до "Прощай, оружие" Эрнеста Хемингуэя68,
главный герой - зеркало. В последние годы иногда
складывалось впечатление - впрочем, это не касается
стихотворений, которые я отобрал для этой книги, - будто
поэт может в любой момент написать стихотворение,
запечатлев какую-нибудь случайную сцену или мысль -
стоит лишь положить на модный ритм фразу "Я сижу на
стуле, а в углу на потолке три мертвые мухи".
Внезапно все изменилось, и отчаяние моих друзей в
90-х годах оказалось началом этой перемены. Природа,
в XIX веке казавшаяся окованной сталью или
выложенной из камня, превратилась в поток, в котором человек
плыл или тонул; настал момент поэту воскликнуть:
"Поток - в моем сознании."
XII
Этот возглас исходил от Тернера и означал внезапно
обретенную власть над пластическим материалом, дар
построения эмоции - которых всегда не хватало Паунду.
230

Статьи
В минуты самых редких удач он может состязаться с
Элиотом в точности выражения, но гений Элиота — это
гений земной, человечный, безошибочный, он словно
говорит: ''Этот человек никогда не обманет ваших
ожиданий, никогда не изменит своей сути. Он движется
среди предметов, за которые не он в ответе - но они точно
обмерены и нанесены на карту". Должны смениться
поколения, прежде чем человек вернет себе власть над
событиями и обстоятельствами; разум лишь признал себя
ответственным - не более того; Тернер - символ этого
открытия, не доведенного до конца. Рассеяв до какой-то
степени метафизический мрак, он все-таки оставил
неясность, хотя минутного размышления хватило бы для
ее устранения: автор утонченной, изысканной комедии,
он может толковать о "сопливом большинстве",
дружелюбный человек с щедрой натурой, он в своем
сатирическом платоническом диалоге "Эстеты" ступил на
запретную почву. У первых романтических поэтов -
Блейка, Кольриджа, Шелли, - ослепленных внезапно
открывшимися перед ними горизонтами, было не
меньше противоречий, хотя и иного рода. Тернер
представляется мне первым поэтом, который с одинаковым
пониманием читает и математическое уравнение, и
нотную запись, и книгу стихов; он словно летит на
воздушном шаре: над ним голубые небеса, под ним абстрактная
схема земли.
Мы не признаем ничего кроме абстрактных схем,
обобщений, математических уравнений; таков
разрушительный эффект газетных статей и официальной
статистики, пожалуй, можно даже представить себе две
абстракции, сидящие за обеденным столом. Куда же
девались тс образы, которые мы зовем природой,
чувственным миром? Может быть, мы всегда одновременно и
спим и бодрствуем: в конце концов, мы ложимся спать
лишь по привычке: не сон ли, по свидетельству поэтов,
был нашей общей матерью? В "Семи днях солнца"69, где
231

Дополнения
очень много поразительных мыслей, я нашел
следующее:
"Мой пейзаж подобен морю,
Морю с волнами-горами.
В нем весеннего цветенья белотканность.
Словно пена бурного прибоя!
Море тихое,
Marc tranquillum,
Даже старый, очень старый ветер
До луны поднять волну не в силах.
Мерное дыхание земли
Своему послушно морю,
Морю с искрами далеких звезд.
Неподвижны волны
В море адамантовой печали,
В море сна!"
Мне вспоминается описание "Моны Лизы" у Патера;
бывала ли душа женщины, запечатленной да Винчи, на
дне морском вместе с ловцами жемчуга, торговала ли
чужеземными тканями? - или же Патер возвестил приход
такой поэзии, такой философии, для которой
индивидуальность - ничто, поток из "Песней" Эзры Паунда,
предметы без очертаний как в "Le Chef-d" oeuvre Inconnu"70,
человеческий опыт не заперт более в рамки короткой
жизни, не ограничен местонахождением там или здесь,
поток тернеровской поэзии обогащается в каждой из наших
душ, повторяясь в сновидениях (однако не видимость ли
это, ибо время неделимо)? Все же одна мысль ставит
Тернера в тупик - будь то в комедии, в диалоге или в
стихотворении. Где-то среди всего этого была же у модели да
Винчи реальная жизнь, как и у смуглой леди71, одной из
женщин, созданных воображением Шекспира, но именно
Пер. Л. Володарской.
232

Статьи
потому, что эта реальная душа всегда недоступна нашему
знанию, она, вечно сокрытая, н должна быть
единственным источником болн, сомнений, зла. Как музыкант
Тернер представляет рай в виде музыкальной композиции,
как математик - в виде сочетающихся кривых линий, как
поэт - в виде мрачного, безлюдного моря.
*'Море точит бессчетные раковины,
В хрустальных гротах рокочет
И разжигает вздохи, как факелы,
Среди завитков филигранных
Матери белоснежного жемчуга,
Тайну дарит рыбьему взгляду,
Качает но обе стороны полюса
Китами полные волны"*.
XIII
В "Превращениях Феникса" Герберт Рид72 делает
открытие: поток существует в сознании — не поток
сознания, а именно поток в сознании. Феникс —это единичная
душа, поднимающаяся в гнезде света из моря, из
бесконечного; это мысль Беркли73, выраженная им в "Сирн-
се", о том, что свет есть "восприятие", мысль философа
XII века Гроссетесте74, который определяет его как
"вещественность или то, из чего сделана вещественность".
"Все сущее —
прошлое, настоящее и будущее -
ютится на берегу морском.
Жизнь не хочет иных декораций.
Феникс горит огнем духа
в окруженье свирепых звезд,
в складках пылкого мозга он строит бухты.
Эту первичную искру
вам не дано проследить...
Свет испепеляет Вселенную в фокусе ока"**-
Пер. А. Шараповой.
Пер. А. Шараповой.
233

Дополнения
XIV
Для Дороти Уэллсли природа - это тьма чрева; его
поверхность - сон; по нему мы ходим, в него врезаемся
плугом и в нем лежат блаженные, мудрые, незачатые:
"В глине они лежат,
Лемех плуга режет им спины;
В скалах они живут:
В аметистовой матке, скорчась, лежит человек..."*
но в отличие от Тернера или Рида ей не нужно ничего
доказывать или определять - все было сделано другими,
прежде чем она начала писать и мыслить. Как если б это
были детские стихи о матушке Хаббард или результаты
прошлых всеобщих выборов - она принимает все, что
утвердили Тернер и Рид, и с этим поет свою радость и
свою печаль - временами получается поверхностно и
неуклюже, иногда великолепно, с присущим ей
мужественным ритмом и чувством стиля. Сила чувства Элиота
и Эдит Ситуэлл - в большой степени результат
сознательного обуздания былых порывов, у Тернера -
результат намеренного отказа от всего, во что уверовали
все вокруг, у Уэлзли отсутствие всякого критического
отношения. Новая позитивная вера дала ей, как в свое
время дала Шелли, неудержимый порыв, и вера эта тем
сильней, что она нашла ее, не искав; подобно
некоторым героям Уильяма Морриса, она обладает
"счастливым глазом", ее паруса наполнены ветром.
Я ничего не знал о ней, когда несколько месяцев
назад прочитал начало "Лошадей" и пришел в восторг от
смены ритмов - отрывистая фраза и затем долгая
плавная строка - от се современного и точного языка:
"Кто, оседлав пузатенького пони
Ненастной осенью в аллее голой,
Припомнит быстроногого монгола?
Пер. Л. Шараповой.
234

Статьи
Живут ли боевые кони,
Которым, верно, Тартар был знаком,
В красавце, на котором ты верхом?
Кобылка та, что воду повезла,
Напомнит разве дикого осла,
Короткоухого, в полосках серых?"
Маятник, оттолкнувшись от Стендаля, пролетел
дальше Тернера; среди основных тем Уэллсли —
индивидуальная душа, предательство незачатых в момент их
рождения, - но маятник пролетит еще дальше: душа
предаст самое себя, породит самое себя, станет
единственным своим делом - из зеркала станет лампой. Дело
не в том, что старое представление неверно или новая
литература лучше старой. Каждый этап в развитии
великой нации отмечен характерной красотой - недаром
сказал Николай Кузанский75, что действительность
находит выражение в противоречиях. Однако для меня,
человека своего времени, переживающего историю в
собственных стихах, после стольких мясных блюд
удобоварима лишь рыбная диета. Поистине, читая
некоторые стихи Тернера и Дороти Уэллсли, я испытываю
гораздо большее волнение, чем когда-то еще совсем
молодым человеком, слушая в лондонской таверне стихи
отчаявшегося Эрнеста Доусона - эту слишком
животрепещущую историю.
XV
У меня есть предубеждение против некоторых
стихотворений, написанных во время мировой войны; они
есть в любой антологии, вместо них я включил "Конец
войны" Герберта Рида, хотя он и создан много позднее.
Авторы тех стихотворений - непременно офицеры, к
тому же исключительно храбрые и талантливые, одно-
Пер. А. Шараповой.
235

Дополнения
го даже неизменно посылали на особо опасные задания,
и все они, думаю, - кавалеры "Военного креста"; их
письма написаны живо и с юмором, были у них и
радости - ведь любое мастерство доставляет радость, - но
они считали себя обязанными, по словам наиболее
известных из них, заявить о страданиях своих солдат. В
стихотворениях, в свое время очень известных, они
пишут от первого лица, словно это их страдания. Я
отказался от их стихотворений но той же причине, по
которой Арнольд отказался от своего "Эмпедокла на Этне":
пассивное страдание — не тема для поэзии. Во всех
великих трагедиях есть радость для умирающего героя, в
греческих трагедиях хор танцевал. Теперь же, когда
душа человека превратилась в тонкий слой на обратной
стороне зеркала, в ней тускнеют даже великие события,
тут уж не напишешь ни "Персов"76, ни "Азснкура"77, ни
"Чевиотской охоты"78; тут разве что какой-нибудь
рассеянный водитель поставит машину не на той стороне
улицы - вот и все.
Если войны неизбежны, по крайней мере неизбежны
у нас в наше время, то об их страданиях лучше забывать,
как мы забываем состояние горячки и помним лишь
блаженное время полуночи, когда жар спадает, или как
забываются худшие моменты более мучительных
недугов. Флоренс Фарр79 возвращалась из Ирландии
третьим классом и оказалась среди Коннотских
рейнджеров80, только что вернувшихся с бурской81 войны; они
снова и снова рассказывали один и тот же эпизод,
сопровождая его взрывами хохота: как нелюбимого всеми
сержанта ранило осколком и он крутился на одном
месте словно танцор, запутываясь в собственных кишках.
Быть может, так и надо смотреть на войну, если уж не
удастся ее предотвратить; это взгляд лондонских
трущоб, взгляд Патрик-стрит, взгляд с позицией
"Kilnmainham Minui", с позиций "Джонни, я тебя не
знала" и средневековой Пляски смерти.
236

Статьи
XVI
Через десять лет после войны некоторые поэты
соединили современный язык, точную передачу фактов,
перенятую у Элиота, со страданием поэтов военного
времени, причем то было уже не пассивное
переживание, не мучительная болезнь нервов - философия
сделала его достоянием всего сознания. Эдит Ситуэлл с ее
обращением к русскому балету, Тернер с его "Маге
Tranquillum", Дороти Уэллсли с ее любовью к античным
именам ("Гераклит зажег огонь"82), к бабочкам,
лошадям, змеям, Паунд с его сошествием в преисподнюю и
его китайскими классиками - все они слишком
романтики, чтоб выглядеть современными. Браунинг, стремясь
быть современным, выработал манеру добродушного
светского юмора, однако Дей Льюис, Мэдж, Макнис83
современны по характеру интеллектуального
переживания. Мы постепенно приближались к этому искусству
через культ искренности, через отказ от характерного
для нашего времени тиражирования личности. Их
поэзия кажется иногда туманной, запутанной из-за
сконцентрированной в ней страсти, из-за обилия новых
ассоциаций; похоже на то, что и слова, и ритмы авторы словно
склеили вместо того, чтобы расчленить и расположить
по порядку. Обычно мне нравится у них не более десяти
стихотворений, однако в некоторые минуты я
предпочитаю их поэзии Элиота, моим собственным
стихотворениям - ибо я тоже старался быть современным. Они
сорвали маску, ту условную форму, которую принимали
до сих пор поэты - Шелли, чтобы воплотить свою
мечту, Байрон и Хенли - свои подвиги, свои поступки. Здесь
же стоит перед нами не человек, а обнаженная
человеческая душа.
Несмотря на то, что я всегда предпочитал и всегда
предпочту, насколько позволит различие
национальностей, человека определенного возраста, живущего в оп-
237

Дополнения
ределенном месте, имеющего друзей и недругов, не
свободного от мирских несовершенств, пишущего с
беспощадной ясностью о вещах, от природы лишенных
таинственности, - все-таки я с волнением читал поэтов, к
которым подходил с предубеждением и неприязнью - и
испытывал удовольствие от их ясной духовной
объективности, словно от чего-то давным-давно предсказанного.
Большая часть военной лирики была пацифистской и
революционной; ибо легче смотреть на страдания, зная,
кого в них винить и как бороться против них. Многие из
этих поэтов называли себя коммунистами, хотя я не
находил в их произведениях ни следа той философии,
которая считается коммунистической, да и активные
коммунисты не признавали их своими. Правительство
России в 1930 году утихомирило своих механистов84 и,
перевернув Спинозу85 с ног на голову, провозгласило его
своим предтечей; однако те, кто создавал для масс
коммунистическую теорию, видели современность в
зеркале Стендаля, веря, что религия, искусство, философия
отражают экономическое развитие, что раковина
скрывает внутри моллюска. Быть может, все, что принимают
массы, должно сначала устареть — оранжист86 каждый
год двенадцатого июля бьет в барабан, - быть может,
эта мишура, эти парики, оборки, кринолины, мушки,
чулки, сапоги-веллингтоны идут в дело не хуже
шеренги вооруженных людей, но если б поэт был чуток к
лучшим идеям своего времени и проникался бы ими в
моменты, когда душа обретает утраченную независимость
- он чувствовал бы себя так, словно проглотил камень и
носит его внутри. Из этих людей не проникся никто,
коммунизм для них - Deus ex Machina87, Санта Клаус,
счастливый конец; я же как поэт предпочитаю
трагикомедии трагедию. Какая бы энергия ни требовалась
реформатору, все же нужна еще большая, чтобы стать
лицом к лицу с неверующими, когда все практические
действия оказались тщетными. Одна деревенская старуха
23Н

Статьи
сказала: "Бог улыбается одинаково - и когда смотрит на
праведных, и когда проклинает пропащих". Далекий от
коммунизма Макнис ждет, что следующий поворот
колеса истории принесет нам наступление варварства, и
взирает на мир с еще большим ужасом, чем коммунист
Дей Льюис, хотя пишет об этом не с таким красивым
лиризмом. Чаще всего я не могу определить,
придерживается поэт коммунистических взглядов или же
совершенно противоположных. На чьей стороне Мэдж?
Откровенно сказать, я не знаю другой школы, где поэты были
бы так похожи один на другого. Спендер88 говорил, что
поэзия личности должна уступить место поэзии веры;
вероятно, разделенная вера придала им и силу, и такое
сходство; но только вера их вне политики. Если я
правильно понимаю это сложное искусство, созерцание
страданий заставило их искать на дне потока что-то
неизменное, нетронутое, ту страну, где не бродят
призраки, куда не манят возлюбленные, ибо нет у нее ни
прошлого, ни будущего.
'Та красота луны,
В которой нет начала,
Навечно совершенна.
Но стоит ей потом
Одним лишь измениться свойством,
Значит, что познав любовь,
Она иная уже во всем"*89-
XVII
Читать Джерарда Хопкинса мне трудно, я не в
состоянии удерживать на нем внимание более нескольких
минут; думаю, что это следствие привычки, зародившейся,
когда я еще только начинал мыслить. Он типичный
представитель того поколения, большинство которого
выступает против моих сверстников. Смысл в его стихах
* Пер. Л. Володарской.
239

Дополнения
- слов еле уловимый звук, он заставляет напрягать слух,
то показываясь из слов, то вновь скрываясь за ними; его
манера - это последнее достижение поэтической
риторики. Мое поколение начало поиск твердой,
содержательной основы - это и теперь первоочередная задача.
Однако с его появлением в 1918 году пошла мода на
"скачущий" стих, и теперь он своим влиянием вытеснил
Гарди и Бриджеса. В ударнике стопа может иметь один
или несколько слогов, не искажая метра, в счет идут не
вообще слоги, а лишь ударные - это метр, которым
написан хор в "Самсоне-борце"90 и который вдохнул
жизнь во многие современные поэтические творения.
Он дает поэту возможность использовать слова,
заимствованные у науки или из газет, не делая ударения не
менее мелодичных слогах, или создать впечатление
торопливого разговора, в котором важны лишь одно-два
слова во всей фразе, то есть ввести такие же изменения в
стихотворной технике, как в языке современного
театра, где выделяются лишь тс слова, которые важны для
действия. В силлабическом стихе - лирическом,
повествовательном, драматическом - важны все слоги. Хоп-
кинс не заинтересован в развитии реализма; его
прерывистость, внезапный натиск - необходимое выражение
постоянной взволнованности. Недостаток ударника и
его ограниченность, особенно при пятистопной строке —
в том, что с первого взгляда иногда трудно определить
ударные слоги. Чтобы разобраться в этом, мне
приходится но нескольку раз перечитывать строки "Конца
войны"91 и "Самсона-борца".
XVIII
Для того, чтобы строго следовать выбранной теме, я
лишь вскользь упомянул или вовсе не упомянул
некоторых любимых мною поэтов. Например, замечательных
переводчиков. Эзра Паунд в "Катай" создал манеру,
которую затем с большей тщательностью, хотя и менее
240

Статьи
тонко разработанным ритмом применил Артур Уэйли92
во многих своих книгах; о достоинствах переводов
Тагора с его родного бенгали я уже писал в другом месте. /Е
(Джордж Расселл)?3 нашел в ведантистской
философии94 то эмоциональное удовлетворение, которое
Лайонел Джонсон, Джон Грей, Фрэнсис Томпсон обрели в
католицизме, и несмотря на одинаковые с ними цели, на
оригинальность и красоту лучших его произведений, он,
кажется, стоит ближе к переводчикам — настолько мало
у него общего с его эпохой. Он обратился к упаниша-
дам, ища в них и образы, и веру. Мне удалось сказать
очень мало о переводах и переложениях современной и
средневековой ирландской литературы леди Грегори,
Джеймса Стивенса, Фрэнка О'Коннора. Затем, есть
поэты, которых я не поместил здесь потому, что они
занимают промежуточное положение между двумя или
более школами и рассказ о них смазал бы общую картину
- это Ричард Хьюз95, Роберт Николз96, Хью Макдиар-
мид97. Хотелось сказать несколько слов и о Джордже
Баркере98, который, подобно Макнису, Одену, Дею
Льюису, придал новую свободу традиционным размерам
(популярность верлибра заметно упала лет пять назад),
но не обладает их общественным пафосом, их
чуткостью к страданию. Один или два поэта не вписались в
картину, потому что они как бы родились не в свое
время. В дни моей молодости религиозных поэтов было
почти столько же, сколько авторов любовной лирики, а
философских не было вовсе. В поисках современной
религиозной поэзии я нашел одно стихотворение Форда
Стеда", служившего до недавнего времени капелланом
Вустерского собора, и полдюжины коротких
стихотворений в стиле Эмилии Бронте, написанных молодой
актрисой Марго Раддок100, весьма известной на
провинциальной сцене. Не сказал я также о своих
стихотворениях — не из скромности, а потому что за пятьдесят лет
работы я какое-то время был близок к Джону Сингу и
241

Дополнения
Джеймсу Стивенсону, в другое время - к Стерджу Муру
и младшему "Майклу Филду", и хотя насыщенность
философией и общественным пафосом у школы Дея Люи-
са и у Макниса превосходят все мои желания, все-таки,
если б не недостаток таланта, я был бы с Тернером и
Дороти Уэлзли.
Один выдающийся поэт Америки убедил меня не
включать в книгу американскую поэзию: он был уверен,
что у меня нет никакой надежды приобрести
достаточных для этого познаний: "Если ваша книга будет
представительной, то вы не избежите несправедливых
решений". Поэтому, сожалея о потерях, я все же
ограничился в своем отборе теми американскими поэтами,
которые благодаря либо своей государственной
принадлежности, либо долгой жизни в Европе, стали для
английских читателей частью их родной литературы.
Некоторые авторы не оказались включенными в
этот сборник по причинам, не зависевшим от меня.
Роберт Грейвз101, Лора Райдинг102 и душеприказчики его
преподобия Джона Грея и сэра Уильяма Уотсона не
дали на то своего согласия. Два других, Рэдьярд Киплинг и
Эзра Паунд, представлены недостаточным количеством
стихотворений по причине чрезвычайной дороговизны,
даже для составителя с такими большими средствами,
какие представляет в его распоряжение издательство
Оксфордского университета.

Статьи
ОБЩЕЕ ПРЕДИСЛОВИЕ К МОИМ СТИХАМ
1. ПЕРВЫЙ ПРИНЦИП
Поэт всегда пишет о своем личном и для лучших
своих произведений черпает из своей жизни, что бы она ни
заключала в себе: будь то раскаяние, утраченная любовь
или просто одиночество. Он никогда не говорит
попросту, как разговаривают, сидя за завтраком, а всегда
прибегает к фантазиям. У Данте и Мильтона это мифология,
у Шекспира - герои английской истории традиционных
любовных сюжетов, и даже когда, казалось бы, поэт
говорит от своего собственного имени, как Рэли1,
обличающий ложь властителей, или Шелли - "тот нерв, который
чувствует один все мира притесненного мучения", или
Байрон, чья "грудь- душою износилась", как ''снашивает
ножны меч"2, он все же никогда не предстает перед нами
тем человеком, сплетенным из случайного н бессвязного,
который по утрам садится завтракать; он возрождается
цельным в виде идеи, в виде чего-то законченного и
предназначенного. Романист может писать о случайном, о
смутном, поэт же - никогда; он более тип, нежели
человек, и еще более страсть, нежели тип. Он Лир, он Ромео,
Эдип, Тиресий3, он вышел из трагедии, и даже его
любимая женщина - это Розалин да4, Клеопатра, но не
Смуглая Леди. Он сам - часть своей идеи, и мы преклоняемся
перед ним, ибо в нем природа обрела язык, а тем самым
- стала частью наших творческих сил. "Когда разум
растворен в лучах Себя, он более не видит снов", - говорит
Прашна Упанишад. "Не покидая тела, он растворяется в
блаженстве". "Мудрец ищет всегда в Себе, - говорит
Чхандогья Упанишад, - и в тех, кто живет, и в тех, кто
умирает, - и обретает то, чего не может дать мир". Мир
не знает ничего, ибо он ничего не создал, мы же знаем
все, ибо мы создали все.
243

Дополнения
2. ПРЕДМЕТ ПОЭЗИИ
Тему мне помог найти старый вождь фениев Джон
О'Лирн. Его долгое заточение и еще более длительное
изгнание, его великолепный ум, его образованность, его
гордый дух, его цельность, благородство мечты,
взлелеянной им в мире мелких лавочников и нищих фермеров,
привлекали к нему молодых людей; мне было тогда
всего восемнадцать или девятнадцать лет, но я уже успел
написать пасторальную пьесу5, навеянную "Королевой
фей"6 и "Печальным пастухом"7, и еще две пьесы под
влиянием "Освобожденного Прометея"8 Шелли (в
одной из них действие происходило где-то на Кавказе, в
другой - в кратере на Луне) и уже понимал, что все это
было туманно и невнятно. Он дал мне почитать стихи
Томаса Дэвиса, сказав, что хоть их поэтические
достоинства невысоки, они в молодости перевернули его
жизнь. Говорили и о других поэтах, связанных с Дэви-
сом и "Нацией"9, возможно, давал мне читать их книги.
Я не хуже его видел, что стихи не хороши. Я читал
тогда одну лишь романтическую литературу и ненавидел
сухую риторику XVIII века, но эти поэты обладали
одним качеством, которое привело меня в восхищение
тогда и восхищает до сих пор: они не были одинокими
разобщенными людьми, они говорили - или пытались
говорить — с народом и от имени народа; за ними
простирались поколения. Я знал, хотя и не вполне отдавал
себе отчет, как это вообще свойственно молодым, что мне
нужно порвать с той литературой, которую Джонатан
Свифт сравнивал с паутиной, сплетенной пауком из
собственных выделений. Я ненавидел - и ненавижу до сих
пор со все возрастающей силой - литературу точки
зрения. Я хотел, если позволит мое невежество, вернуться
назад к Гомеру, к тем, кто вскормлен за его столом. Мне
хотелось плакать, как плачут люди, смеяться, как они
смеются, и поэты Молодой Ирландии, когда не бывали
244

Статьи
заняты прямой политикой, хотели того же, не понимая,
однако, что поиски народной темы и подходящего для
нее языка потребуют всей жизни, а будучи найденными,
они, возможно, не приобретут признания народа. Затем
кто-то - не О'Лири - рассказал мне о Стэндище ОТрэ-
ди и его интерпретации ирландских легенд. О'Лири
отослал меня к О'Карри10, но его история, изложенная без
системы и всякого толкования, была выше моих слабых
юношеских сил.
За одно поколение до основания "Нации"
Королевская Ирландская Академия начала изучение древней
ирландской литературы. Заслуга протестантской
аристократии, с ее парламентом, в этом не больше, чем в
основании **Науки" и ее школы, хотя Дэвис и Митчел были
оба протестантами. Вся заслуга принадлежала
католическим средним слоям, создавшим впоследствии
Ирландское свободное государство. Академия убедила
государство поставить дело на широкую ногу; ученые, в
том числе великий 0'Донован![, отправились по
деревням записывать легенды и имена сказителей. Возможно,
то был последний момент, когда такая работа могла
еще принести плоды; когда в людях еще жила память и
самим собирателям, быть может, доводилось видеть или
слышать банши12 — призрак смерти; когда языческое и
христианское с равным энтузиазмом встречалось
Академией и сочувствующей публикой, когда круглые
башни еще считались наследием персидских
огнепоклонников. Церковная ортодоксия не приняла еще столь
угрожающих размеров: католики были разбиты и
подавлены. Мой почтенный двоюродный дедушка (его портрет,
кисти давно забытого художника, висит на стене в моей
спальне) священник ирландской протестантской церкви,
при всяком удобном случае похвалялся, что нет такого
вопроса, на который он не посмел бы ответить с
изрядной долей богохульства и непристойности. Обследовали
несколько графств, но ничего не опубликовали, прави-
245

Дополнения
тельство же, боясь пробудить опасные патриотические
чувства, прекратило финансирование. Остались целые
тома рукописей, содержащие весьма любопытную
переписку между учеными.
Когда рождалась современная ирландская литература,
влияние ОТрэди было господствующим. Он восхищал
нас безудержностью, которую мы, более критично
настроенные, не могли все же разделить; придет день,
говорил он, когда Сливнамон13 превзойдет славой Олимп, - и
все же он не был националистом в том смысле, как мы
понимали это слово; он восставал, по его собственному
излюбленному выражению, против Палаты Общин, но
не против короля. Его двоюродный брат, великий
ученый Хэнз ОТрэди, не пожелал вступить в наше вовсе не
политическое Ирландское литературное общество,
считая его организацией фениев, и он же говорил с
гордостью, что, прожив 40 лет в Англии, не завел ни одного
английского приятеля. Он работал в Британском музее над
составлением гэльского каталога и переводил наши
героические легенды в припадке подражания XVIII веку: у его
героини "раскалывалось сердце", а герой "восходил на
гребень возвышенности" и там "потрясал копьем", после
чего на корабле "пересекал беспредельную гладь
океана". Оба ОТрэди считали, что представляют старую
ирландскую помещичью аристократию, и оба, вероятно (а
Стэндиш ОТрэди14 несомненно), находили, что Англия,
с ее демократией и декадансом, предала их сословие.
Другая представительница того же сословия, а именно леди
Грегори, сделала для героических саг о "богах и воинах"
и цикла "Кухулин из Муртемне" то же, что сделала леди
Шарлотта Гест и ее "мабинопюн", правда, с меньшим
изяществом и благородством, для сохранения легенд
Уэльса. Стэндиш ОТрэди во многом следовал духу
времени, и стиль его, как и стиль Джона Митчела, испытал
на себе влияние Карлейля. Стиль же леди Грегори
сложился на основе того англо-нрландского диалекта, на ко-
246

Статьи
тором говорили все вокруг нее - того выразительного
старинного наречия, слова которого частью сохранились
со времен Тюдоров, а синтаксис слеплен людьми, еще
думавшими по-гэльски.
В деревнях Слайго и от лоцманов Россес-Пойнта я
слышал бесконечные рассказы о привидениях,
призраках людей, умерших совсем недавно, или героев истории
и легенды, — о призраке той самой королевы Мэв, чья
могила, по преданию, находится на горе,
возвышающейся над заливом. А после я читал в британском музее
рассказы о тех же призраках, написанные в 40-х и 50-х
годах ирландскими писателями, но они не радовали меня,
а приводили в бешество, потому что в них сельские
видения высмеивались и обращались в шутку. Здесь же,
сопровождая леди Грегори из деревни в деревню и
следя за ее рукой, которая записывала все это огромное
собрание легенд, позднее названное ею "Видения и
верования", я не слышал глумливого смеха.
История Ирландии скрыта огромной тяжелой
занавесью, и даже христианство смирилось с ее
существованием и вписалось в се узор. Глядя на се темные складки,
нельзя разобрать, где начинается христианство и
кончается друидизм: "Лишь одна из всех птиц совершенна и
лишь одна из всех рыб, и лишь один человек
совершенен из всех людей". Объяснение я вижу только в
недавнем предположении ученых - профессор Беркит из
Кембриджа обратил на него мое внимание, - что Св.
Патрик пришел в Ирландию не в 5 веке, а к концу 2 века.
Великое противоборство еще не началось, пасха еще
приходилась на первую полную луну после весеннего
равноденствия. В этот день был создан мир, ковчег
пристал к суще на горе Арарат, Моисей повел сынов
Израиля прочь из Египта — христианство по-прежнему
соединялось пуповиной с древним миром. Христос и Дионис
были еще единокровными братьями. Человек, только
что постриженный друидами, мог научиться у соседа-
247

Дополнения
христианина осенять себя крестным знамением, не видя
тут никакого несоответствия; не уловили бы
противоречия и его дети. Организованные кланы ослабляли
организацию церкви, они могли еще принять простого
монаха - но не епископа.
Человек нашего времени, читавший 'Золотую
Ветвь"15 и ''Человеческую душу"16, находит много
близкого себе в кредо святого Патрика, изложенном в его
''исповедях", 11 неприемлемо для него лишь слово "скоро"
в утверждении, что Христос скоро будет судить живых и
мертвых. Можно повторять его, даже верить в него, без
всякой мысли об историческом Христе или древней Иудее
н всем том. что может быть предметом исторических
догадок и недостоверных свидетельств. Я повторяю его и
думаю о "Я" в Упанишадах. В эту традицию. устн)ю и
письменную, позднее вошли обрывки неоплатонизма17,
каббалистические слова18 (я сам слышал слова "tctra-
grammaloh agla" в Данерейле) - эти блуждающие
обломки средневековой мысли, - но лишь то, что могло
трогать одинокую душу. Даже барокко и рококо в религии
не могли прийти к нам как идея - возможно, потому что
гэльскому языку недоступна абстракция. Мы восприняли
их как жестокость. Эта занавесь закрывала сцену в
момент рождения современной ирландской литературы, она
видна в "Святом источнике" Синга, у Джеймса Стнвенса,
отчетливо проступает всюду у леди Грегори и у всего
Джорджа Рассела, за исключением лишь того, что взято
им от Упанишад, и во всей моей поэзии, кроме поздней.
Иногда мне говорят - ирландские газеты в качестве
похвалы, английские — в упрек, - что мое движение
погибло под пулями солдат в 1916 году19, иногда же — что
только под пулями и было возможно наше
реалистическое движение. Если это утверждение верно, - а оно
верно лишь отчасти, ибо поэзия везде шла на убыль, -
то только потому, что в воображении Пирса и его
солдат Святая Жертва католической мессы соединилась с
248

Статьи
Красной Ветвью20, вытканной на занавеси; они шли на
смерть, призывая Кухулина:
"Пади, Геракл, с Небес, объятых тьмой.
Очисть от скотской грязи мир земной".
В некотором смысле поэты 1917 года вовсе не были
тем, что газеты называют моей школой. Гэльская Лига,
напуганная усилением католицизма, взращенного возле
асшщистры21, а не от корней Иессея22, боялась
свободомыслия и дальше словарей и грамматики не шла. Пирс,
Мак-Донаг и другие из числа казненных сделали бы, или
попытались бы сделать, на гэльском языке то, что мы
сделали, или пытались сделать, на английском.
Наша мифология, наши легенды не похожи на легенды
других европейских стран потому, что вплоть до конца
XVII века они пользовались вниманием, возможно даже
безраздельным доверием и крестьян и аристократии
равным образом. Гомер принадлежит кабинетным ученым,
тогда как еще наши древние царицы, наши средневековые
воины и возлюбленные заставят непритворно трепетать
бродячего торговца. Мои собственные мысли, даже,
возможно, мое отчаяние, вызванное размышлением над
современным состоянием с точки зрения древней
философии, я могу вложить в уста бродячего поэта XVII века или
даже какого-либо вымышленного современного
сказителя баллад, и чем глубже мои мысли, тем достовернее,
народнее будет выглядеть бродячий поэт или сказитель
баллад. Некоторые современные поэты утверждают, что
джаз и эстрадные песенки составляют сегодняшнее
народное искусство, что с них и следует нам лепить наше
искусство; мы же, ирландские поэты, отвергаем всякое
народное искусство, не восходящее к Олимпу. Дайте мне
время и немножко молодости, и я докажу, что даже
"Джонни, я тебя не знала..." имеет то же происхождение.
Арнольд Тойнби23 в приложении ко второму тому
своего "исследования истории" описывает рождение и
249

Дополнения
упадок, как он выражается, "христианской культуры
Крайнего Запада": на Соборе в Уитби24 она потеряла
шанс покорить Европу, а в XII веке, с безраздельным
поглощением ирландского христианства римской
церковью, потерпела окончательное поражение. В сфере
же политики и литературы традиция не прерывалась до
XVII века. При этом он утверждает, что «если
европейский сионизм и ирландский национализм достигнут
своих целей, и еврейство, как и ирландство, займут
отведенные для них крошечные ниши среди шестидесяти или
семидесяти других национальных общин, они вздохнут с
облегчением, но перестанут быть "обломками
независимого общества"... романтическая Ирландия наконец
прекратит свое существование... Современная Ирландия
в нашем поколении приняла решение занять отведенное
ей место в качестве добровольного узника нашего
будничного западного мира...».
Если развитие ирландской литературы пойдет тем
путем, который проторило мое поколение, она поможет
поддержать "ирландский дух", и не помешают этому ни
усилия реалистов, ни их выдумки, ни те, кто вошел уже в
историю революции. Последние особенно, как и
некоторые их политические предшественники, Парнелл, Свифт,
лорд Эдвард, скрылись за складками занавеси. Впрочем,
вполне возможно, что некоторые черты "ирландского
духа"ириобретут даже большее значение. Когда леди
Грегори предложила мне написать примечания к ее
"Видениям их верованиям", я, чтобы лучше понять то, что
было записано ею в графстве Голуэй, предпринял целое
исследование современного спиритуализма25. В течение
нескольких лет я посещал медиумов в нищих кварталах
Лондона, которые за несколько пенсов разъясняют
ремесленникам и их женам их отношения с умершими рост-
венниками, с хозяевами на работе, с собственными
детьми. Затем я сравнил то, что слышала она в Голуэе, а я в
Лондоне, с видениями Сведенборга, а позднее - уже пос-
250

Статьи
ле того, как мой весьма несовершенный комментарий
был напечатан, - с народными верованиями Индии. Если
бы леди Грегори не сказала мне, когда мы встретили в
лесу какого-то старика: "Этот человек, возможно, знает
тайну времен", - я, быть может, не познакомился бы с
Шри Пурохитом Свами26 и не убедил бы его перевести
историю странствований его учителя по Тибету, и не
помог бы ему перевести Упанишады. Мне кажется, я теперь
знаю, почему лесник из Куле слышал шаги оленя на
берегу озера, где уже лет сто не проходил ни один олень, и
почему один спятивший священник утверждал, что на его
веку никто не отправлялся ни в рай, ни в ад,
подразумевая, что все попали в Рат27, что умершие оставались там
же, где и жили, и не ища каких-то запредельных миров
блаженства или возмездия, а как бы погружаясь в
скрытую душу родных мест. Я убежден, через два-три
поколения станет общеизвестным, что механическая теория не
имеет ничего общего с реальностью, что естественное и
сверхъестественное тесно переплетены и что, если мы
хотим избежать опасного фанатизма, нам следует
построить новую науку. Тогда европейцам, возможно,
покажется более привлекательным Христос на фоне
друидизма, а не на фоне Иудеи - не запертый в мертвой истории,
а живой, конкретный, феноменальный.
Я родился в этой вере, с ней я жил, с ней и умру. Мой
Христос вырос прямо из кредо святого Патрика, так же,
как, по моему мнению, выросли оттуда то Единство
бытия, которое Данте сравнивал с идеально сложенным
человеческим телом, а также "Воображение" Блейка и
то, что Упанишады называют "Я"28. Причем это
единство не отдалено от нас, став тем самым доступным для
понимания, но напротив, оно неотрывно от нас,
меняется от человека к человеку, от века в веку, принимая и
боль, и уродство, "глаз медянки, хвост ужиный"29.
Из подсознательного обращения к этой теме возникло
"Видение"30, резкая геометрия которого - несовершен-
251

Дополнения
ное отражение смысла. Ирландство сберегло этот
древний "капитал" в войнах, которые в XVI и XVII веках
стали истребительными. Ни один народ, пишет Леки31 в
начале своей "Ирландии в XVIII веке", не подвергался
более жестокому преследованию, которое не прекратилось
полностью и по сей день. Никто не умеет так ненавидеть,
как ненавидим мы, в ком всегда живо это прошлое.
Бывают моменты, когда ненависть отравляет мою жизнь, и
я тогда упрекаю себя в том, что мне не хватило мужества
ее адекватно выразить. Мало вложить ее в уста
бродячего крестьянского поэта. В такие минуты я напоминаю
себе, что хоть я и первый в роду женился на англичанке, все
в нашей семье носили английские имена и душой я обязан
Шекспиру, Спенсеру и Блейку и, быть может, Уильяму
Моррису, и английскому языку, на котором я думаю,
говорю и пишу, что все, что мне дорого, пришло ко мне
через английский язык. Моя ненависть терзает меня
любовью, а моя любовь - мучит ненавистью. Я словно тот
тибетский монах, которому во время инициации чудится,
будто его пожирает дикий зверь, а, придя в себя, он видит,
что сам был и пожирателем и пожираемым. Таковы
ненависть ирландца и его одиночество, та ненависть к
человеческой жизни, продиктовавшая Свифту "Гулливера" и
текст эпитафии на его могиле32, которые до сих пор
заставляют нас метаться между крайностями и сомневаться
в собственном рассудке.
Снова и снова меня спрашивают, почему я не пишу
по-гэльски. Года четыре-пять назад я был приглашен на
обед одним из лондонских обществ и оказался среди
журналистов, студентов-индусов и политических
эмигрантов из разных стран. Одна индийская газета писала,
что обед был в мою честь; надеюсь^ что нет, сам же я об
этом забыл, а помню ясно только то, что был очень
сердит. Я должен был произнести речь, как полагается на
всяком публичном обеде; я бы говорил и принимал
полагающиеся комплименты, затем обсудили бы пробле-
252

Статьи
му политических беженцев и все пошло бы гладко, как
по-писанному. Заклеймили бы иностранную тиранию,
даже сбитым с толку индусам Англия показалась бы
защитницей свободы. Я был в ярости. Типичный
англичанин Вордсворд написал знаменитый сонет,
посвященный Франсуа Доминику Туассену33, негру из
Санто-Доминго:
"В едином ветре нет такого вздоха.
Что о тебе забудет..."
в том самом году, когда восстал и погиб Эммет34, и он
столь же мало помнил об этом восстании, как и о
смертном приговоре и несостоявшемся повешении35 за шесть
лет до этого. Чтобы помешать заранее расписанным
речам, я стал критиковать угнетение коренного народа в
Индии. Будучи писателем, а не политиком, я говорил о
том, как его заставляют учить все, даже его родной
санскрит, через посредство английского языка, так что
этот древнейший выразитель мудрости в угоду
сомнительному удобству оказался размененным на поговорки.
Я призывал присутствовавших индийских писателей
помнить, что создать в мыслях или написать нечто сильное
и музыкальное можно только на родном языке. Этим я
навлек на себя гнев аудитории, поначалу
благожелательно настроенной, но все же и поныне, вспоминая эту
сцену, я не раскаиваюсь.
Если б я писал по-гэльски, то так же, как эти индусы
пишут по-английски. Гэльский - язык моего народа, но
не мой родной язык.
3. СТИЛЬ И ОТНОШЕНИЕ
Стиль — нечто почти неосознанное. Я знаю, что
пытался создать, но не знаю, что получилось.
Современные лирические стихи, даже те, что трогали меня, —
"Тайна потока", "Долорес"36, — казались растянутыми,
253

Дополнения
хотя ирландское пристрастие к краткости - быть
может, просто лень: впрочем, Берне мог думать так же,
читая Томсона37 и Каупера38. Английский ум
раздумчив, глубок, нетороплив, он напоминает долину
Темзы. Я собирался писать короткие лирические
стихотворения или драмы в стихах, где каждый монолог
был бы сжат и насыщен, драматически напряжен. Я
был тем более тверд в этом стремлении, что молодые
английские поэты в то время писали от полноты
чувств, нагнетенных кризисным моментом, хотя их
обычная неторопливая раздумчивость очень скоро к
ним вернулась. Тогда - и в этом английская поэзия
пошла за мной - я попытался приблизить язык поэзии к
нормальной, страстной речи. Я хотел писать языком,
который наиболее естествен для нас, когда мы
рассуждаем наедине с собой — как я это делаю целые дни
напролет, - о своей жизни или о чьей-либо чужой, в
которой мы в иные минуты видим самих себя. Я
иногда сравниваю себя с полоумными нищими старухами,
которые ругаются или вспоминают вслух. Однажды я
слушал, как одна говорила с воображаемым
ухажером: *'И как ты только осмелился! У тебя же - ни
здоровья, ни крыши над головой!" Мои мысли, если бы я
высказал их вслух, звучали бы так же гневно и
безумно. Не скоро я выработал такой язык, как мне
хотелось; это стало мне удаваться, когда я понял, лет
двадцать тому назад, что следует не замствовать слова из
повседневной речи, как думал Вордсворт, а искать
страстного и выразительного синтаксиса и полного
совпадения периода и строфы. Для выражения страсти
нужен страстный синтаксис, и я намеренно
ограничивался теми традиционными размерами, которые
развились вместе с языком. Эзра Паунд, Тернер, Лоренс
писали прекрасным верлибром — я же не мог. Я терял
себя и становился унылым, как те полоумные старухи.
Переводчики Библии, сэр Томас Браун39, некоторые
254

Статьи
переводчики с греческого, еще заботившиеся о ритме,
создали форму, среднюю между прозой и стихом,
подходящую для отвлеченных размышлений. Однако все
личное скоро портится, и для его сохранения нужна
соль или лед. Однажды я был в бреду от воспаления
легких и продиктовал письмо Джорджу Муру40, в
котором убеждал его есть соль, так как соль — символ
вечности. Бред прошел, не оставив никакого
воспоминания о письме, но, должно быть, я имел в виду то же,
что II теперь. Если бы я написал о своей любви или
печали свободным стихом, или в каком-либо ином
ритме, который оставил бы ее неизменной, со всеми ее
случайными чертами, то я презирал бы себя за эгоизм
и нескромность, и предвижу, какую скуку вызвал бы я
у читателя. Я вынужден брать традиционный размер, и
все, что я в нем изменю, должно тоже выглядеть
традиционным. Свои чувства я отдаю пастухам,
погонщикам верблюдов, ученым. Платонику Мильтона или
Шелли, той башне, которую нарисовал Палмер41.
Заговорите со мной об оригинальности — и в ответ
вызовете ярость. Я - толпа, я — одиночка, я — ничто. Лучшая
защита - это соль древности. Герои Шекспира своим
обликом, метафоричной речью сообщают и нам свое
внезапно обострившееся видение, свой экстаз
приближения смерти:
"Чтоб умереть ей хоть на сутки позже!"42,
"Сверх многих тысяч прежних поцелуев//Заиечатлсть
последний поцелуй..."43, "... ты на время поступишься
блаженством..".44. Они соединили в себе бога и матерь -
богиню, пеликана4-\ "Мое дитя у груди", но должны при
этом оставаться холодными; никогда ни одна актриса,
и фа я Клеопатру, не рыдала, и даже самый
ограниченный режиссер не потребовал бы этого. Царит
сверхъестественное, холодный ветер овевает наши руки, дует в
лицо, термометр падает, и за этот холод нас ненавидят
журналисты и невзыскательные зрители. В кое-каких
255

Дополнения
деталях допустима боль и трагичность, но в целом —
никогда. Я раз слышал, как леди Грегори сказала,
отказываясь принять какую-то современную пьесу для "Эбби-
тиэтр": "В трагедии должно быть упоение для
умирающего героя". Точно так же и лирические стихотворения,
песни, поэмы: ученые, простой народ, поколение за
поколением, ноют и читают их не для того, чтобы
причинить себе боль. Честная девушка, трагедию которой они
поют, должна быть поднята над историей при помощи
бессмертной формы. Она - одна из четырех Марий;46
ритм древен и хорошо знаком, воображение должно
играть, уноситься за пределы чувств в первозданный
холод. Годится ли тут слово "холод"? Я однажды
похвастался, пользуясь фразой из письма моего отца, что
напишу стихотворение "холодное и страстное, как
утренняя заря".
Белый стих не удовлетворял меня; "Графиня
Кэтлин" с ее налетом средневековья хорошо ложилась в
размер, но наш героический век, как мне казалось,
лучше укладывался в балладный метр "Зеленого
шлема"47. В моем отношении к Дейрдре, к Кухулину было
нечто, что не уживалось с Ренессансом и его
характерными размерами, и в первую очередь поэтому я
выработал в пьесах для танцоров форму, чередующую
белый стих и лирические стихотворные размеры. Когда
я говорю белым стихом и анализирую свои чувства, я
нахожусь в таком моменте истории, по отношению к
которому инстинкт, с его традиционными песнями и
танцами, с его общей согласованностью - прошлое. Я
уже извергнут из чрева кита, хоть и помню еще шум и
удары волн за его ребрами и, подобно королю из
баллады Поля Форта, чувствую запах рыбы в^море.
Контрапунктное построение стиха48 (говоря термином,
который ввел Роберт Бриджес) сочетает прошлое с
настоящим. Произнесу ли первую строку "Потерянно-
256

Статьи
го рая"49 ударяя каждую из пяти его стоп - и я среди
народных певцов: *40 первом преслушанье, 6 плоде";
прочту же, как и следует, выделяя на манер страстной
прозы - 4кО первом преслушанье, о плоде" или "О
первом преслушанье, о плоде" — и народная песня все еще
звучит, но теперь это голос призрака, неизбежная
вероятность, неосознанная норма. И меня, п моего
слушателя волнует яркий язык, единственным законом
которого является — не заглушать голос призрака.
Мои минутные откровения — и сон, и явь, полное
владение собой в полном саморастворении, нет ни рифмы,
ни отзвука барабана, ни топота танцующей ноги,
которые могли бы нарушить мое равновесие. Мальчиком я
написал стихотворение о танце, в котором была одна
хорошая строка: "задевая руками покой облаков".
Просиди я в раздумьях хоть целый год, я обнаружил
бы кое-какие ритмические ограничения, мог бы
принять или отвергнуть некоторые элизии, все же
остальное — сон или явь.
Графиня Кэтлин могла говорить белым стихом,
который я специально для нее ослабил, почти
выпрямил, ибо представлял в ней средневековые черты и
тем самым связывал ее с общим европейским
движением. Дейрдре же и Кухулин, и все другие герои
ирландских легенд и по сей день находятся во чреве
кита.
4. КУДА?
Молодые английские поэты отвергают грезу и
личное чувство; они выдумали себе точки зрения,
которые сближают их с той или иной политической
партией, вводят замысловатый психологизм — действие
внутри героя, а не герой в действии, как у баллады, — и все
считают, что имеют такое же право на пристальное
9 У.Б. Йейтс
257

Дополнения
внимание людей, как математик или метафизик. Один
из числа наиболее выдающихся недавно объяснил нам,
что человек до сих пор спал, а теперь должен
пробудиться. Чтобы быть современными, они намерены
изображать заводы, большие города. Молодые люди,
учительствующие в каком-нибудь живописном
городке со старинным собором или навсегда поселившиеся
на Капри или в Сицилии, защищают свою манеру
иносказания тем, что она-де естественна для человека,
ежедневно добирающегося до работы подземкой.
Одному из приверженцев этой школы я очень обязан, так
как он по моей просьбе прочитал все мои стихи,
вычеркивая банальные метафоры; однако, по-моему, они
отвергли заодно и все те ассоциации, рожденные в
грезах, которые составляют искусство Малларме50. Он
поднялся на предыдущей волне. Выражая интеллект
одиночки, а .вовсе не то, что подразумевается под
"древним Я" в упанишадах, они вправе избрать
человека в подземке на том основании, что и он имеет
объективную значимость. Они пытаются убить кита,
подтолкнуть ренессанс еще выше, мыслью обогнать
Леонардо; их стихи убивают народный призрак и все же
остаются стихами. Я привязан к "ирландству" и жду
контр-ренессанса. Я не жалуюсь: без этого
подталкивания, как видно, нельзя. Я привык к геометрическому
устройству истории в "Видении", но в своих
убеждениях иду глубже "привычки". В сумерках я стою на
мосту О'Коннсла51, глядя на всю эту архитектуру, эти
неоновые огни - все то, в чем физически воплотилась
разноперая современность - и глухая ненависть
поднимается из моей темной души; я уверен, что где бы ни
нашелся в Европе ум, достаточно сильный, чтоб вести
за собой других, везде растет та же самая смутная
ненависть. Спустя четыре, пять поколений, а то и
меньше — эта ненависть выльется в насилие и установит
закон сродства. Что это будет за закон - мне не дано
25Н

Статьи
знать, ибо его противоположность пока заслоняет все
собой. Все, что я могу пока сделать для его
утверждения, — это ненавидеть сильней. Я националист лишь в
Ирландии, да и то по причинам временным;
Государство и Нация -дело интеллекта, и если задумаешься обо
всем том, что было до и что будет после них, то они не
стоят, как сказал о чем-то Виктор Гюго, и той
травинки, что господь посылает коноплянке на гнездо.
9*

Дополнения
КАК Я СТАЛ ПИСАТЕЛЕМ
Как я начал писать? Мне нечего сказать в наставление
молодым писателям; единственное-я надеюсь, что их
начало будет не таким, как у меня. Я сидел за
приготовлением уроков дольше других школьников, и все же ничего
не усваивал и был бы вечно последним учеником в
классе, если бы не один-два предмета, которые почти не
требовали от меня труда. Мой отец часто говорил: 'Ты ни на
чем не можешь сосредоточиться, если тебе не интересно,
а между тем тебя для того и отдали в школу, чтобы ты
научился тому, что тебя не интересует". Мне мешал не
''поэтический темперамент", а какая-то психологическая
слабость. Поэты, гораздо более выдающиеся, чем я,
были хорошими учениками. Даже теперь в обществе
обыкновенных людей мне приходится преодолевать
неуверенность, результат тогдашнего повседневного унижения,
оттого, что я не знаю много, что знают они. Немного
французской поэзии я могу осилить, но от греческого,
латыни и немецкого, которыми я пытался овладеть, не
осталось ничего. Из школьного времени лишь об одном я
вспоминаю с удовольствием: хотя в обеих школах,
которые я посещал - и в английской, и в ирландской, - я был
из последних учеников в классе, мои друзья были из
первых, ибо уже тогда я ненавидел дураков. Если мне нужно
узнать о ком-то, можно ли на него положиться, я
спрашиваю, поддерживает ли он дружбу с людьми,
превосходящими его. В ирландской школе моим ближайшим другом
был Чарльз Джонстон, сын лидера оранжистов. Он был
лучшим во всей Ирландии на промежуточных экзаменах,
и, когда годы спустя я встретился с ним в Америке, он
сказал мне: "Нет ничего на свете, чего бы я не мог
выучить - и что я хотел бы выучить". Нас инстинктивно
тянуло друг к другу, и я читал ему свои стихи. Все это были
пьесы - за исключением одного длинного стихотворения,
260

Статьи
написанного спенсеровыми строфами: его у меня
попросила одна дама, о которой я не помню ничего, даже была
ли она красива, и потеряла, когда ехала в коляске за
покупками. Я припоминаю три пьесы, лишенные каких-бы
то ни было достоинств: одна была написана в духе
елизаветинской драмы, место действия в ней - леса Германии,
другая - подражание Шелли, с место действия в лунном
кратере, третья — какой-то перевод с санскрита, с местом
действия в индийском храме. Чарльз Джонстон1 так ими
восхищался, что я не уверен, сумел ли я впоследствии
оправдать его тогдашние ожидания. Часть стихов из
индийской пьесы - возможно, все написанные тогда - я
поместил в начале моих "Избранных стихотворений", ибо
тогда еще был жив Джонстон, а теперь они по-нрсжнему
там, потому что я забыл их выкинуть. Иногда мне
казалось: не потому ли я стал писать стихи, что хотел найти
спасенье от своего недуга, подобно тому как кошки,
страдающие несварением, прибегают к валерианке. Но не в
том дело: мой интерес к гордым, уверенным в себе людям
появился гораздо раньше, чем я сам начал страдать от
унижения. Многие говорят, что у меня аффектированные
манеры - если они правы, что вполне возможно, так это
оттого, что отец водил меня десяти- или один над цатнлст-
ним мальчиком смотреть Ирвинга в "Гамлете". Спустя
много лет я еще имел обыкновение, когда никто меня не
видел - или я так полагал, - расхаживать по улицам
Дублина, подражая его важной походке, которую Гордон
Крэг2 сравнивал с танцевальными па, и представлял
различных героев, с тем же неистовством его прерывистой,
страстной речи. Два месяца назад, описывая Второе
Пришествие, я сочинил такие строки:
"Чем отметается прочь мошкара?
Гордого Ирвинга взмахом пера"3.
Неправы те, кто считают начинающего поэта
слабым и жалким, ведущим схватку в одиночку. Я думаю.
26/

Дополнения
иные старые и знаменитые люди могут сказать, что
именно в школьные годы пользовались самой прочной
славой; я, во всяком случае, встретил в моем кругу такое
восхищение стихами, еще лишенными всяких
достоинств, что оно вполне оправдывает мою тогдашнюю
огромную веру в себя.
Лет восемнадцатн-девятнадцати я написал
пасторальную пьесу под влиянием Кнтса и Шелли, но с поправкой
на "Печального пастуха" Джонсона, и один из моих
друзей показал ее студентам Тринити-колледжа,
издававшим "Обозрение Дублинского университета" -
литературно-политический журнал с некоторыми претензиями,
просуществовавший всего несколько месяцев. Кто
именно это сделал, не помню, но не Чарльз Джонстон, только
что принятый на государственную службу и отбывший в
Индию, где он оставался, пока она ему не наскучила. Я
учился тогда в Художественной школе, потому что в
семье все были художниками, и еще потому, что я не
надеялся выдержать вступительный экзамен в
Тринити-колледж. Студентам мои стихи понравились, и они
пригласили меня прочитать их в присутствии человека по
фамилии Берн4, четырьмя или пятью годами старше нас,
впоследствии ставшим историком-классиком, издателем
Гиббона. Я волновался, и не только потому, что он
должен был принять пли отвергнуть мою пьесу, но и потому,
что он уже учительствовал, а мне не приходилось до того
встречаться с учителями вне школы. Однажды, когда я
был в гостях у Эдварда Даудена, доложили, что пришел
директор моей бывшей школы, и я так побледнел или
покраснел, что Дауден увел меня в другую комнату.
Возможно, от Берн я получил бы объяснение, зачем меня
заставляли столько всего учить, так что я уже ни на чем не
мог сосредоточить своего внимания.
Я считал, что человек привносит свои убеждения во
все, что он делает. Раз я сказал фотографу, который при
помощи железного приспособления в форме подковы
262

Статьи
пытался придать моей голове неподвижное положение:
"Вы располагаете лишь белой и черной бумагой, а не
светом и тенью, - значит, вы не можете отобразить
Природу. Художник же может это сделать, поскольку
он пользуется символами". К моему удивлению,
фотографа мои нападки не рассердили, и он ответил:
"Фотография - дело механическое". Я и сегодня держусь того
же образа мыслей, но лишь в отношении особо
выдающихся людей. Несколько дней назад я прочитал об
одном собрании в университете, где на чьи-то слова
"Сегодня никто не верит в личного черта", - лорд Эктон5
возразил: "Как же, я верю". Ясно, что это всего лишь
эффектная ложь, ибо в Кэмбриджской Всемирной
Истории, задуманной им, нет ничего о влиянии личных
чертей на ход событий. По какой-то причине,
совершенно теперь мною забытой, я оказался наедине с Бери и, с
трудом преодолев робость, сказал: "Я знаю, Вы будете
отстаивать принятую систему обучения и скажете, что
она закаляет волю, но я убежден, что это лишь на
первый взгляд, а на самом деле она заглушает порывы". Он
улыбнулся и, кажется, смутился, но ничего не ответил.
Моя пасторальная пьеса "Остров статуй" была
напечатана в обозрении. Я давно ее не просматривал, но все,
написанное мною в то время, ничего не стоит. Две
песни6 оттуда помещены в начале "Избранных
стихотворений" - не то, чтобы они мне нравились, а просто друзья,
которым они нравились, тогда еще были живы. Сразу
же после выхода пьесы или незадолго до него, я попал
под влияние двух человек, определивших направление
ирландской мысли, — старого Джона О'Лири, вождя
фениев, в библиотеке которого я познакомился с поэтами
молодой Ирландии, и Стэндиша О'Трэди,
пересказавшего ярким, романтическим английским языком
некоторые древнеирландские героические легенды.
Благодаря беседам с этими людьми, а также книгам, которые
один из них давал мне читать, а другой писал, я отвер-
263

Дополнении
нулся от чужих тем, решив, что народ выше личности, и
взялся за поэму "Странствования Ойсина", изданную
потом но подписке вместе с несколькими короткими
стихотворениями, причем почти всех подписчиков нашел
Джон О'Лири. Так я стал одним из подающих надежды
поэтов. Я жил в Лондоне, имел множество друзей, а
когда мне не удавалось заработать двадцать шиллингов в
неделю, которые в то время доставляли стол и ночлег
для одинокого мужчины или юноши, я мог жить дома со
своими или у родственников в Слайго. В этом мне
повезло больше, чем Айседоре Дункан, которая писала о
своих первых годах в Лондоне: "У меня были и слава, и
расположение королей, но не хватало еды"7. Как
профессиональный писатель я был неловок, чопорен и ленив;
рецензируя книгу, я пускался в собственные сумбурные
размышления, потому что не умел извлекать мысли из
предмета исследования; сочиняя стихотворение, я
иногда тратил на дюжину строк дюжину дней, ибо
непременно хотел, чтобы и слова, и построение фразы были
естественными, между тем как моя голова была по-
прежнему забита поэтическими штампами.
Повторялась старая история со школьными уроками — только
теперь у меня было предостаточно времени.

ПРИЛОЖЕНИЯ

А.П. Саруханян
ПОЭЗИЯ У.Б. ЙЕЙТСА
В литературной истории Ирландии рубеж веков был
временем рождения современной ирландской
литературы, которая в лице ее крупнейших представителей —
поэта Йейтса, драматурга Синга и прозаика Джойса
впервые приобрела всемирное признание и оказала заметное
влияние на художественное мышление XX в.
Ирландия не только дала мировой поэзии XX в.
Уильяма Батлера Йейтса (1865-1939) - в определенном
смысле она его поэтом сделала.
Начало творческого пути Йейтса пришлось на
чрезвычайно важный этап в развитии общественной и
литературной жизни Ирландии. То был период бурного
роста национального самосознания, важнейшим
выражением которого стало движение, известное под названием
"Ирландское возрождение". Исходной целью этого
движения было восстановление национальной культуры,
находившейся под угрозой исчезновения в результате
политики ассимиляции ирландской нации,
проводившейся на протяжении многих веков английскими
колонизаторами. В рамках этого движения формировалась
героическая концепция национальной истории, в которой
давало о себе знать романтическое представление о
доколониальном прошлом страны.
Ирландское литературное возрождение,
способствовавшее развитию национального самосознания, тем
самым подготовило подъем освободительного движения.
Йейтс пережил национальную революцию - она нача-
267

А. П. Сару хин ян
лась с Англо-ирландской войны (1919-1921), за которой
последовала Гражданская война (1922-1923), -
завершившую многовековую колониальную историю
Ирландии и открывшую новую эпоху становления
национальной государственности.
Эпоха национального возрождения и исторического
разлома дала главный импульс творчеству Йейтса, что
не замедлили отметить сразу же после смерти поэта его
современники. Т.С. Элиот отнес его к числу "тех
немногих, чья история есть история их собственного времени,
кто сам является частью сознания эпохи, которая не
может быть понята без них'4. "Ирландия дала содержание
его поэзии", - писал в книге о Йейтсе его
соотечественник, поэт Л. Макнис2. "Безумная Ирландия свела тебя с
ума и сделала поэтом", — говорится в стихотворении
Одена "Памяти Йейтса".
Йейтс и сам понимал, сколь многим он обязан
времени - "атмосфере исторического кризиса, из которого
рождается литература, потому что рождается страсть".
Незадолго до смерти он писал: "Мы стали тем, что мы есть,
потому что почти все без исключения принимали участие
в общественной жизни в такой стране, где общественная
жизнь проста и захватывающа". На протяжении всего
творческого пути Йейтс развивал тему Ирландии и
личную тему, которые сливались в общую тему судьбы.
Сознание общности судьбы - своей собственной и своей
страны, заложено и в определении, которое Йейтс дает
национальной литературе, формулируя свои "Главные
принципы" (1904): "Произведения писателей,
сформированных теми же силами, которые сформировали их страну"3.
1 W.B. Yeats. A critical anthology. Hannondsworth, 1972. P. 165.
Отсылки к произведениям У.Б. Йейтса, имеющимся в
настоящем издании, не указываются.
2 MacNcicc L.Thc poetry of W.B. Yeats. N.Y., 1941. P. 52.
3 Yeats WB. Selected criticism. L., 1964. P. 142.
268

Поэзия У.Б. Йсшпса
Поэт субъективного склада, Йейтс "плел паутину из
собственного нутра"4. И Ирландию он "выдумывал"
(одно из обвинений позднейшей критики),
идентифицируя с ней свою судьбу. Но хотя образ самого поэта и
образ Ирландии в немалой степени сотворены его
поэтическим воображением, Йейтс отнюдь не был лишен
способности объективно отнестись к своей теме. Он
культивировал в себе взгляд со стороны, взгляд художника
на свое создание, актера на свою роль, на производимый
им эффект.
Как истинный лирик, Йейтс писал исключительно о
себе и делал это с глубокой искренностью. "Я сердце
вкладываю в стих", — обращался он к "Ирландии
грядущих времен". Йейтс не делал секрета из своей жизни
прежде всего потому, что не отделял поэзию от жизни
поэта. В одной из своих лекций, призывая биографов к
доброжелательности, он сказал: "Я не согласен со сред-
нсвикторианскнм суждением, поддержанным Теннисо-
ном, что жизнь поэта никого, кроме него самого, не
касается. По самой природе вещей поэт живет
совершенно искренне, или иначе; чем лучше его поэзия, тем
искреннее его жизнь. Его жизнь - это жизненный
эксперимент, и те, кто придут после вправе ее знать"5.
Йейтс считал обязанностью поэта "жить страстной
жизнью"6 и в стихах находить естественное выражение
личным чувствам. В этом он продолжал традицию
романтических поэтов, создававших свою романтическую
судьбу в том смысле, как писал об этой Гейне: "Я
раненный насмерть - играл гладиатора смерть".
Обращая жизненный опыт в символ, Йейтс придал
символический смысл даже собственной кончине,
заранее начертав похоронный ритуал. Йейтс хотел быть по-
4 Yeats W.B. Autobiographies. L., 1955. P. 189.
5 Ellnuum R. Yeats: Ihe man and the masks. L., 1973. P. 5.
6Ibid. P.2I4.
269

А.П. Сару.мшян
хороненным на кладбище в Драмклифс около Слайго,
во дворе церкви, ректором которой был его дед. Но
последняя тяжелая болезнь застигла его на юге Франции.
Поскольку перевозка тела могла вызвать затруднения,
Йейтс предусмотрел место для временного захоронения
недалеко от Рокбрюне - на кладбище, расположенном
высоко на горе, куда вела спиралью - а спираль стала
ведущим символом его поздней поэзии - горная тропа.
Йейтс родился 13 июля 1865 г. в Сэндимаунте, на
окраине Дублина, расположенной в устье р. Лиффи. Когда
ему исполнилось три года, семья переехала в Лондон и
вернулась в Дублин, когда Йейтсу уже было 15 лет. В
зрелые годы он часто жил в Лондоне и Париже.
Но домом оставалась Ирландия, прежде всего ее
западная часть - город Слайго и его окрестности. С
графством Слайго, откуда были родом и отец и мать, где с
давних пор обосновались их предки, связаны
воспоминания детства будущего поэта. Сюда, на Атлантическое
побережье Ирландии, мать регулярно приезжала с
детьми на летнее время в пору их жизни в Лондоне. В
автобиографической книге "Грезы о детстве и юности"
(1915) Йейтс вспоминает то счастливое время, которое
он проводил здесь в доме деда. Живя в Лондоне, он
тосковал по Слайго, сидя на уроках в английской школе,
"думал о высоких горах и об озерах, о ... деде и
кораблях". Возможно как раз в Англии обострилось чувство
родины. Даже прогулки в Рнчмонд-нарке и окрестных
лесах оставляли его равнодушным: "Как бы ни были
хороши эти места, мои спутники видели там нечто такое,
чего не видел я... Я был здесь чужой. В том, как в их
устах звучали названия этих мест, я чувствовал свою
непричастность к ним".
В Слайго, напротив, он знал историю окружающих
мест, легендарную и реальную, слушал сказки и
рассказы о жизни моряков и рыбаков. Слайго вошло в поэзию
270

Поэзия У.Б. Йейтса
Йейтса подобно тому, как Шахматове, где рос Блок,
вошло в его стихи "Русь настоящая". Окутанные тайной
поэтические образы рождались из земных картин этой
"страны Йейтса".
Гора Бен-Балбен к северу от Слайго будила
воображение молодого поэта. Ее силуэт служил
величественным фоном окрестных пейзажей, оживающих в его
поэзии. Здесь, в тени Бен-Балбена, он хотел быть
похороненным. Одно из последних стихотворений Йейтса,
написанное им как поэтическое завещание и
собственная эпитафия, так и называлось — "Под Бен-Балбе-
ном".
Йейтс умер на юге Франции, там же был и
похоронен. Но спустя девять лет его останки были перенесены
на сельское кладбище в окрестностях Слайго. "Тот, кто
черпал вдохновение в природе и людях Слайго, должен
был в конце концов вернуться к ним"7, - заметил в
связи с этим ирландский писатель Фрэнк О'Коннор.
Чувство дома питалось не только окрестностями
Слайго, но и соседним графством Голуэй. Здесь, в Кул-
наркс, имении Августы Грегори, Йейтс проводил
летние месяцы в течение более 30 лет. Неподалеку от Кул-
парка Йейтс купил старинную норманскую башню с
прилегающими к ней двумя домиками, перестроил ее и
собирался прочно здесь обосноваться. И хотя в
действительности прожил здесь недолго, образ башни и
винтовой лестницы стал одним из ключевых символов его
поэзии 20-х годов.
То, что жизнь Йейтса и его поэтическое
воображение были связаны с Западной Ирландией, имело важные
последствия. Портовые города Слайго и Голуэй
расположены как северный и южный форпосты одной из
четырех исторических провинций Ирландии — Коннота. В
этой самой ирландской части Ирландии происходили
7 O'Connor F. The backward look. L., 1967. P. 355.
271

А.П. Сарухаиян
Кладбище в Драмклиффе, где покоится У.Б. Йейтс.
Вдали видна гора Бсн-Балбен
многие легендарные и действительные события
истории, память о которых еще сохранялась в рассказах
местных жителей.
С давних времен вторжения на остров шли с востока
и севера, а его коренные обитатели оттеснялись на
запад. Так было в доисторические времена, о чем расска-
272

Поэзия У.Б. Йейтса
зывастся в легендарной истории заселения острова,
записанной в так называемой "Книге захватов Ирландии".
Последними из сменявшихся на острове пришельцев
были сыновья Мила, милезии, потомками которых
считали себя гэлы. Они вытеснили Племя богини Дану в
невидимый людям мир, расположенный под грядой
холмов на западном побережье. Здесь Йсйтс и слышал
рассказы крестьян о сидах, скачущих по холмам,
увлекающих за собой людей.
Набеги викингов (IX-XI вв.) не шли далее
северо-восточного побережья, английское завоевание (с XII в.)
долгое время также не выходило за границы
северо-восточной части острова. В XVII в. на каменистые почвы
Западной Ирландии сгоняли ирландцев солдаты
Кромвеля, смерчем прошедшие по стране. "В ад или Коннот",
как гласила пословица, - жизнь здесь была немногим
лучше ада.
Эта самая бедная по сравнению с остальной
Ирландией область дольше оставалась ирландскоязычной,
здесь дольше хранились старинные поверья и легенды.
Не зная ирландского языка, Иейтс еще ребенком
улавливал музыку ирландской речи, свободное течение
которой он передавал с помощью "сложного синтаксиса".
Йейтс вырос в артистической семье. Его отец с
детства увлекался рисованием. Юрист по образованию, он
оставил свою профессию, едва окончив Дублинский
университет, и в возрасте 28 лет отправился в Лондон
изучать живопись. Он начинал в кругу прерафаэлитов, как
и они писал аллегорические, литературные картины. Но
вскоре отошел от них и занялся портретной живописью,
проявив незаурядное психологическое мастерство.
Многие его работы хранятся в дублинских картинных
галереях. Среди них несколько портретов самого поэта,
сделанных в разные периоды его жизни, портреты жены,
дочерей, младшего сына. На портретах Дж.Б. Йейтса
запечатлены не только члены его семьи, но и такие
273

Л. П. Сару хинин
крупные деятели ирландской культуры, как драматург
Дж. Синг, президент Гэльской лиги, собиратель и
переводчик на английский язык ирландского фольклора
Дуглас Хайд, знаменитый актер У. Фэй и другие. Младший
брат поэта Джек Йейтс стал известным ирландским
художником, соединившим в своей пейзажной и жанровой
живописи черты романтизма и реализма. На
формирование этого художника с сильно выраженным
национальных! чувством также оказали большое влияние
годы, проведенные в Слайго. Наибольшую известность
получили его картины, изображающие жизнь рыбаков
на западном побережье Ирландии, в том числе
иллюстрации к книге Синга "Аранские острова" (1907) и "В
Уиклоу, на западе Керри и в Коннемаре" (1911).
Сестры Йейтса основали в 1902 г. издательство "Ку-
ала", знаменитое своей старинной печатью,
замечательно иллюминированными книгами стихов. Здесь
выходили очень маленьким тиражом первые издания Йейтса.
Художественная атмосфера, в которой жила семья,
оказала большое влияние на формирование будущего
поэта, особенно привлекали его картины
прерафаэлитов. Под влиянием отца Йейтс готовился стать
живописцем. Он учился в художественной школе и, хотя уже
писал стихи, собирался зарабатывать на жизнь
живописью, оставив поэзию для души. Но поэзия захватила его
целиком, и успех первых публикаций определил его
судьбу.
В 80-е годы, в самом начале поэтической карьеры, в
жизни Йейтса произошли две встречи, на долгое время
определившие его творческую судьбу.
В 1885 г. он познакомился со старым участником
республиканского движения Джоном О'Лири, человеком
героической судьбы, только что вернувшимся из
тюремного заключения и ссылки за участие в восстании 1867 г.
О значении этой встречи Йейтс писал в
"Автобиографии": "Из бесед с О'Лири н из книг, которые он ссужал
274

Поэзия У.Б. Йейтса
или дарил мне, я почерпнул все, о чем пишу до сих пор".
О'Лири помог ему найти свою поэтическую тему в
национальных легендах и мифологии, познакомил его с
патриотической поэзией 1840-х годов. Ее
художественная слабость была очевидна для Йейтса, но очевидно
для него было и другое: ее авторы обладали одним
качеством, которое, - писал Йейтс в "Общем предисловии9',
— привело меня в восхищение тогда и восхищает до сих
пор: они не были одинокими, разобщенными людьми,
они говорили или пытались говорить, - с народом и от
имени народа; за ними простирались поколения".
Вскоре после встречи с О'Лири Йейтс начал писать
поэму "Странствия Ойсина", которую с его помощью
опубликовал в составе своей первой поэтической книги.
Этот высокообразованный, одухотворенный, **прекрас-
нейшнй старик", в доме которого Йейтс познакомился
со многими деятелями Ирландского возрождения, стал
для него символом романтической Ирландии, живущей
высокими идеалами.
Спустя четыре года по рекомендации О'Лири Йейтс
встретился со своей романтической героиней — Мод
Гонн, дочерью английского полковника, страстной
поборницей ирландской независимости. Женщина
необычайной красоты и отчаянной храбрости, обладавшая
страстной и порывистой натурой, она принадлежала к
числу женщин, нередко встречающихся в
предреволюционное время, подчиняющих все свои устремления
одной идее. Ее идеей было, освобождение Ирландии,
немедленное и любой ценой. Когда они встретились,
Йейтсу было 23 года, Мод Гонн — 22. Она увидела в нем
своего трубадура, который из любви к ней посвятит
свое творчество борьбе за свободу. Для Йейтса она
была Прекрасной Еленой и бесстрашной Жанной Д'Арк,
не только реальной женщиной, но и олицетворением
Ирландии, его Кэтлин ни Холиэн. Любовь к ней Йейтс
пронес через всю жизнь. Он много раз делал ей предло-
275

А. П. Сару.хан ян
жение, но получал неизменный отказ. Она приняла его
дружбу, надеялась вовлечь его в политическую
деятельность, но его любовь, как и обращенные к ней
любовные стихи, оставили ее равнодушной.
Из чувства к Мод Гонн родилась лирика Иейтса, не
только любовная, но и исповедальная, философская.
После встречи с ней он записывал в дневнике: "Она не
понимает меня, но что из этого. Все лучшее, что я
сделал и продолжаю делать - разве это не попытка
объяснить ей себя? Если бы она понимала меня, у меня не
было необходимости писать, а без особой необходимости
не возьмешься за такую трудную работу"8.
Лирика Иейтса — это история его любви. Но мир его
любви выходит за пределы личных чувств, расширяется
до космических масштабов. В своей возлюбленной он
видит олицетворение "целого мира скорбей", слившихся
"в один земного горя стон" ("Печаль любви").
Драматическое напряжение его лирике придает не извечная
борьба между влюбленными, а борьба между разными
пониманиями жизни. Для его лирического героя смысл
жизни заключен в любви, для лирической героини — в
борьбе: "Средь бури и борьбы // Она жила, мечтая // О
гибельных дарах" ("Скорей бы ночь").
Национальная мифология входит в поэзию Иейтса
начиная с первой его книги «"Странствия Ойсина" и другие
стихи» (1889). Поэма, давшая ей название, показывает,
как складывалось отношение Иейтса к ирландской
мифологии, как постепенно из темы она становилась
средством поэтического выражения, метафорой и символом,
способным передать невыразимое, сказать о состоянии
современного мира. Этим он отличался от
возрождавшего в своих поэмах мир древних саг и средневековых
легенд ирландского поэта С. Фергюсона, которого Йейтс
считал своим непосредственным предшественником.
*lioneJ. W.B. Yeats, 1865-1939. U 1942. P. 242.
276

Поэзия У.Б. Исйтса
Как в сюжете, так и в композиции поэмы Йейтс
следует традиции, хотя при этом свободно соединяет
элементы, почерпнутые из разных источников. Рассказ Ой-
сина о посещений волшебной страны вечной юности,
где он провел 300 лет, - излюбленный сюжет
фенианского, самого позднего цикла ирландского эпоса,
развивавшегося на протяжении всего средневековья. Поэма
"Пребывание Ойсина в стране вечной юности" была
известна и в записи XVIII в. Фенианский цикл долго
существовал в устной традиции, прежде чем был записан, и
вскоре же вновь перешел в устную традицию. Финн Мак
Кумал, его сын поэт Ойсин и другие члены
героического воинства стали героями ирландского фольклора.
Свой рассказ Ойсин, последний представитель
героической эпохи, обращает к Святому Патрику,
родоначальнику христианства в Ирландии. Воспроизводя в
своей поэме диалогическую композицию, Йейтс также не
отступает от традиции, согласно которой в эпоху
раннего христианства языческая культура не только не
отвергалась, но, напротив, активно осваивалась.
Большинство мифов и легенд древней Ирландии известно по
рукописям X 1-ХII вв., составленных в скрипториях
монастырей, — после введения христианства в V в. главных
очагов книжной учености.
Легенды эти нередко записывались в форме диалога:
священник расспрашивает героев, чтобы сохранить для
будущего древнюю историю страны.
Обратившись к традиционной теме, Йейтс создал,
однако, современную по мироощущению
символистскую поэму. В своих странствиях Ойсин посетил три
острова, представляющих как бы три разные модели
бессмертного мира, — остров вечного веселья, остров
вечных битв с неизменными победами и пирами и,
наконец, остров забвения, на котором люди погружаются в
волшебные грезы. Однако ни вечная любовь, ни вечная
борьба, ни вечный покой не приносят Ойсину удовле-
277

А.П. Саруханян
творения, не вытесняют из сознания памяти о боевом
товариществе фениев. Этот мотив еще не противоречит
традиций. Явное отступление от нее в акценте на "тоске
земли", от которой не может избавить Ойсина даже его
прекрасная возлюбленная. Поэтическая тема "древней
печали людей" проходит через всю поэму. Всякий раз
Ойснн освобождается от чар, вспомнив "тот мир, где
счастие и горе равны". Их равноденствие и придает силу
"голосу древней людской печали", которую не
способны испытывать бессмертные. Ведь даже песня Ойсина о
счастье вызвала у них слезы, такой печальной она им
показалась.
Сам Йейтс спустя десятилетия выделял в "Ойсине"
контраст молодости и старости. Впервые я осудил
старость в "Странствиях Ойсина" (конец части I), когда мне
еще не было двадцадти. И я точно так же осуждаю ее на
последних страницах этой книги ("Винтовая лестница".
— А.С). От начала до конца воин отвергает святого,
хотя и не без колебания. Возможно это и есть
единственная тема - Ойсин и Патрик..."9
После "Ойсина" Йейтс все с большей
настойчивостью ищет в ирландской мифологии свежие метафоры и
новые символы. Он убежден, что ирландские легенды
"могут дать открывающемуся веку самые
незабываемые символы"10.
Высокой оценке поэтом символистского
направления в искусстве в немалой степени способствовало и то,
что в 90-е годы Йейтс вошел в круг лондонских поэтов-
символистов н художников (А. Саймоне, Л. Джонсон, Э.
Даусон). Он был одним из основателей "Клуба
стихотворцев", печатался в журналах "Желтая книга",
"Савой". Вместе с авторами этих изданий Йейтс воспринял
концепцию мифа и символа, культ красоты,
выражение^* W.B. Letters. L., 1954. P. 798.
Weals W.B. Essays and introduction. N.Y., 1961. P. 187.
27S

Поэзия У.Б. Йейтса
ный в сочинениях У. Патера, хотя идея этической
нейтральности искусства была с самого начала чужда Йейт-
су. Его суждения о природе символизма выражены в
статьях "Художник-символист и приход символистского
искусства" (1898), "Осеннее состояние" (1898),
"Символизм поэзии" (1900) и др. "Образ невозможной,
невероятной красоты, скрытой от человеческих глаз, не может
быть изображен иначе как с помощью символов", -
писал Йейтс. Он дает символистскую интерпретацию
великим произведениям прошлого, которым, по его
мнению, символы придают красоту и вечность. То, что в
искусстве прошлого было неосознанным, стало
сознательным принципом, "откровенным символизмом" ("open
symbolism"). Индивидуальность художника Йейтс
сравнивает с драгоценным бериллом, назначение которого
не в том, чтобы служить зеркалом, отражающим
взволнованные лица или ветви дерева, качающиеся за окном,
а в том, чтобы в прекрасных картинах раскрыть
очарование его собственных красок. В эпоху господства
реализма искусство утратило воображение, теперь оно
должно вернуться к нему, и это повлечет за собой
решительные изменения в стиле. Выразить то, что
существует вне осязаемых чувств, можно лишь с помощью слов,
"неуловимых, сложных, полных таинственной жизни"11.
На смену энергичным ритмам, которые Йейтс
сравнивает с топаньем бегущего человека, приходят ритмы
"колеблющиеся" и "задумчивые", соответствующие
воображению поэта. Он повторял вслед за Патером, что
поэзия, как и все искусства, должна приблизиться к
"состоянию музыки"12.
Английский поэт и критик А. Саймоне посвятил свою
книгу "Символистское течение в литературе" (1899)
Йейтсу, как "главному представителю этого течения".
11 Yeats W.B. Selected criticism. P. 42, 52, 35.
12 Yeats W.B. Plays and controversies. U 1963. P. 419.
279

Л.П. Саруханян
Как II Саймоне, Йейтс считал, что символизм способен
установить связи между бесчисленным множеством
разрозненных явлений и тем сохранить целостность мира,
придать гармонию вселенной. Однако он не соглашался
с выводом Саймонса о том, что поэзия будет и дальше
распадаться на фрагменты: наряду с малыми формами
Йейтс видел ее будущее и в больших по объему
произведениях. В отличие от Саймонса он признавал и
сопредельность фантастического и реального миров.
90-е годы - самый символистский период в
творчестве Йейтса с характерным колоритом "кельтских
сумерек". Это определение пришло из сборника рассказов
Йейтса "Кельтские сумерки" (1893), выросших из
дневниковых записей во время странствий по западной
Ирландии - родному Слайго и соседними Майо и Голуэй,
где еще жили старинные предания, а христианская
религия так и не вытеснила языческую веру. Хотя во многих
рассказах проявился трезвый, ироничный ум
ирландского крестьянина, сюжеты и персонажи должны были, по
мысли Йейтса, передать "сокровенный голос кельтской
печали, кельтское стремление к невиданной в мире
безграничности". "Странное сумасбродство", "смутное
стремление к чему-то невоплотимому" лежит, как он
считает, "в глубине кельтского сердца". Но главный
итог книги - в признании огромного значения
народного творчества, "почвы, в которую уходят корни
великого искусства"13.
"Кельтские сумерки" были восприняты в Европе как
национальный вариант символистского тумана. В
поэзии, окрашенной этим колоритом, древние легенды,
народное искусство представали в преображающем
мистическом свете, отвечающем "сумеречному настроению",
характерному для искусства конца века.
Группа стихотворений из первой поэтической книги
н Yeats W.B. The Celtic twilight. L., 1893. P. 37.
2S0

Поэзия У.Б. Йсйтса
составили затем цикл "Перекрестки", которым Йейтс
открывал все свои собрания стихов. В предисловии к
первому из них он писал, что «назвал раздел
"Перекрестки", так как "испробовал здесь множество путей", и
пояснял название следующего раздела "Роза": в этих
стихах, как он считает, — он "нашел единственный путь,
вступив на который надеется увидеть собственными
глазами Вечную Розу Красоты и Мира"1 4.
Ранняя поэзия Йейтса - это "полет в волшебную
страну", в мир мечты, поиски "невозможной,
невероятной красоты". Но хотя идеальному образу
противопоставляется реальность его искажающая, хотя земное
подчиняется спириту ал ьному, стихам Йейтса не чуждо и
обратное движение. Возможно, именно такое
"двустороннее движение" придает им объемность, наполненность.
Земные картины обретают таинственный смысл, в то
время как окутанные тайной поэтические строки
заземляются, высокие символы получают земное
воплощение. Противопоставление мира запредельного и
реального включает и тоску по земной жизни. Ведь и Ойсин
не был счастлив в стране вечной юности.
Впечатление о "мире ином" складывается как бы от
противного. В стихотворении "Пропавший мальчик" фея,
увлекающая за собой ребенка, сулит ему освобождение от
слез и бед, от тревог мира. Но в заключительной строфе,
где перечисляются реальные приметы домашней жизни,
которые больше не будут тревожить осчастливленного
малыша, звучит явное сожаление о земной жизни:
Он больше не услышит.
Как дождь шумит по крыше,
Как чайник на плите
Бормочет сам с собою,
Как мышь скребется в темноте
За сундуком с крупою.
14 Yeats W.B. Poems. L.. 1895. P. V-VI.
2<S7

Л.П. Саруханян
Йейтс изначально был противником абстракций.
Поэтому неопределенности, абстрактности запредельного
мира и в ранних его стихах противостоит конкретность
реального мира. Уже здесь проявилась характерная для
Йейтса точность, конкретность деталей, и это
сохраняется как земное притяжение, не дающее его
поэтическим фантазиям войти в состояние невесомости.
Остров традиционно предстает местом уединения,
символом покоя. Но и в этом образе Йейтс соединяет
мечту и реальность. На этом соединении строится
знаменитое стихотворение Йейтса "Остров Иннишфри", у
которого есть вполне реальный прототип - ничем не
примечательный островок на Лох-Гилл в графстве
Слайго, прославленный под романтическим названием
Иннишфри. Но и в тексте стихотворения, чтобы
представить состояние покоя, сходящего "медленно, как
туман", поэту надо конкретизировать образ:
И дом построю из веток, и стены обмажу глиной;
Бобы посажу на лужайке, грядку, две или три,
И в улье рои поселю пчелиный.
Сочетание идеального и земного характерно и для
любовной лирики Йейтса этого времени. Безответная
любовь поэта получает мистическое истолкование, его
лирический герой - вечный возлюбленный, нередко
получающий имена мифологических персонажей,
возвышенная душа которого обращена к Вечной красоте. Ее
символ - образ Розы - вызывает тихую
умиротворенную печаль, отрешенность. Но как раз в лучших стихах
этого цикла слышен "человечий стон", рождающийся из
слияния дисгармонических звуков ("Печаль любви").
Нарушая канон, диктуемый идеей Вечной красоты,
поэт обращается к своей возлюбленной со словами:
"Когда ты будешь старой и седой...", придавая новый оттенок
ореолу печали и страдания.
В следующей поэтической книге Йейтса "Ветер в ка-
2Н2

Поэзия У.Б. Йейтса
Озеро Лох-Гилл и остров Иннишфри
мышах" (1899) образы, традиционные для
символистской поэзии, еще в большей степени сплавлены с
мифологией, легендами и сказками Ирландии. Ключевые
образы птиц, волн, ветра ассоциируются с персонажами
национальной мифологии. Названия мест,
таинственные и "говорящие", отсылают к древним поверьям, соз-
283

Л.П. Саруханян
дают взволнованную музыку слов, в которой отдельные
слова как бы и не требуют вычленения. Примером того,
как символистская образность накладывалась на
мифологическую, может служить стихотворение "Воинство
сидов". Сиды - персонажи ирландских сказок и легенд,
живущие в волшебной стране вечной молодости. Слово
это, как пояснял Йейтс, созвучно ирландскому -
"ветер", и его порывы ощущаются в тревожном ритме и
музыке слов, обозначающих названия мест, имена
легендарных героев.
Ветер же, вынесенный в название книги, - символ
призрачных желаний и надежд. Возникает образ
"сердца, пронзенного ветром", "дряхлого сердца", потому что
само время "дряхлое" ("В сумерки").
Национальная тема в этой книге сопрягается с
любовной. Примером может служить "Песня скитальца
Энгуса" - ее заглавный герой, бог любви в ирландском
пантеоне, ищет промелькнувшую перед ним
таинственную девушку.
В книге "Ветер в камышах" Йейтс достиг
кульминации, а в некоторой степени и исчерпал те средства
поэтического выражения, которые он нашел в материале
"кельтских сумерек" с их таинственной красотой и
сентиментальной мечтательностью. С приходом нового века
поэтическая стратегия Йейтса меняется. Он задается
целью избавиться от избыточности колорита
таинственности, в его стихах начинает звучать раскрепощенная
эмоциональность, тема личная сливается с общественной.
Создатель колорита "кельтских сумерек", Йейтс сам
затем приложил немало сил, чтобы их развеять.
Перелом в творчестве поэта обозначился в 1900-е
годы, когда в Ирландии появились первые признаки
предгрозовой политической атмосферы — "кельтские
сумерки", по образному выражению Шона О'Кейси,
"сгустились до дыма мятежа". Это было время, когда
ирландские поэты, как писал впоследствии Йейтс, "сошли с хо-
284

Поэзия У. Б. Йешпса
дулей". После острого ощущения дисгармонии мира в
предшествующее десятилетие все настойчивее заявляет
о себе идея Единства Бытия. Она вытесняет идею
Вечной красоты, мистический образ которой противостоял
суете мирской, любви и ненависти, всему преходящему.
Романтическая дихотомия духа и тела сменяется
мыслью о необходимости свести в единую картину
идеальный мир и земной. В сборнике эссе "Открытия" (1906)
Йейтс провозгласил целью искусства органическое
единение возвышенного и обыденного, "воссоединение
Шелли и Диккенса". "Я начал движение в жизнь, а не от
жизни"15, - писал он в том же году.
В дальнейшем, развиваясь, идея Единства Бытия
принимала все более эзотерический характер. В качестве
философской концепции, представлявшей собой вариант
теории исторического круговорота, с помощью которой
Йейтс надеялся привести в систему противоречия
истории и жизни человека, она изложена в книге "Видение"
(1925). Система Йсйтса вытекает из символики лунных
фаз, соответствующих периодам истории, этапам жизни
человека, его перевоплощениям, типам характеров,
ступеням субъективности и объективности. Находящие друг
на друга конусы спиралей - ее геометрия - должны были,
по мысли Йейтса, демонстрировать неизбежную борьбу
противоположностей, характерную для каждой эпохи,
типа личности, фазы отдельной жизни.
Источником же идеи Единства Бытия могла
послужить национальная мифология. На эту мысль
наталкивают рассуждения современного ирландского
литературоведа П. Мак-Канна. Идею Единства, "культ центра"
он называет "одной из самых фундаментальных идей
ирландской, да и вообще кельтской идеологии"16.
15 Yeats XV.В. Letters. Р. 469.
16 The Irish mind: Exploring intellectual tradition. Dublin, 1985.
P. 68.
2S5

А.П. Саруханян
Йсйтс возлагал надежды на единение всего общества
ради высоких и благородных целей. Способом
достижения духовной гармонии он считал искусство,
опирающееся на всеобщность древних мифов.
Но реальная жизнь не давала основания для таких
надежд. Ирландия вступала в десятилетие жестоких
схваток. Оно началось со всеобщей забастовки
транспортных и неквалифицированных рабочих в 1913 г. За ней
последовало Дублинское восстание 1916 г., которое
было подавлено, а его руководители, поставившие подписи
на Декларации независимости, казнены английскими
властями. Три года затем тянулась
национально-освободительная война (1919-1921), закончившаяся Договором
с Англией. Договор этот, дававший Ирландии
частичную независимость, расчленивший остров, послужил
причиной Гражданской войны (1922-1923).
Итог кровопролитной пятилетней борьбы, в
результате которой к власти пришла наиболее умеренная
национальная буржуазия, вызвал в Ирландии глубокое
разочарование. Его разделяли и те, кто скорбел об уходе в
прошлое "романтической" Ирландии, о распаде старого
уклада жизни англо-ирландской протестантской
земельной аристократии, и те, кто ожидал решительных
социальных перемен. Новая Ирландия, казалось, ничем не
напоминала тот романтический идеал, на верность
которому присягали ирландцы нескольких поколений.
Иейтс внимательно прислушивался к тому, что
происходило в окружающем мире. Общественные и
политические бури пронизывают многие стихотворения
изданных в эти годы книг: "Ответственность" (1914),
"Дикие лебеди в Куле" (1919), "Майкл Робартс и плясунья"
(1921). В лирике Йейтса появляется глубоко
чувствующий и страдающий герой, личная драма которого
соотносится с драмой эпохи, трагизм его жизни усиливается
от переживания происходящих потрясений.
Сборник "Ответственность" подводит итог целому
2<%

Поэзия У.Б. Йейтса
этапу в творчестве поэта. В поэзии Йейтса исчезают
последние следы "кельтских сумерек". Он заявляет о
решении "отбросить все искусственное, выработать в
поэзии стиль, подобный обычной речи, простой, как самая
простая проза, как крик сердца". Он отказывается от
условно-орнаментального, декоративного стиля, который
подхватили его многочисленные имитаторы:
Оставь его. песня, им -
Лишь настоящее мужество
Позволяет ходить нагим.
{"Одеяние".
пер. Л. Сергеева)
Грубая реальность, которую Йейтс раньше выводил за
пределы поэзии ("Влюбленный рассказывает о розе,
цветущей в его сердце"), теперь наполняет ее, "высокий
слог" уступает место "низкому", сочной, идиоматичной
крестьянской речи со свойственным ей чувством
равновесия ("Как бродяга плакался бродяге").
Автобиографический характер этой книги
подчеркивается "Вступлением". - Поэт обращается к своим
предкам, кровь которых он ощущает в своих жилах. Это
стихотворение прямо перекликается с автобиографией
"Грезы о детстве и юности", которую Йейтс писал в это
же время. Легендарная история "Серой скалы"
обращена к друзьям, поэтам поколения 90-х годов. Им Йейтс
рассказывает старинную легенду о воине, который
предпочел гибель в бою вечной любви сиды и
долголетию, ею дарованному. По этому стихотворению можно
судить о том, сколь изменилось место легенды в
поэтике Йейтса. Теперь она служит ему парафразой
собственного состояния, он находит в легенде отзвук своей
любви к Мод Гонн.
В этой книге стихов много горечи, вызванной
событиями как личной, так и общественной жизни. Йейтс
тяжело переживает замужество Мод Гонн, сочувствуя
2X7

А.П. Саруханян
страданиям ее недолгой семейной жизни,
закончившейся разрывом, по-прежнему испытывает к ней
непреодолимую нежность ("Друзья")- Двенадцать строк
стихотворения "Холодное небо" звучат как один тяжкий
вздох непереносимого душевного страдания, пока не
наступает момент прозрения, и он готов принять на себя
всю вину, всю меру ответственности за ее судьбу.
Нежностью и добротой дышат два стихотворения,
посвященные юной Изольде, внебрачной дочери Мод
Гонн. И в них сквозит печаль при мысли о том, что
легкая и беззаботная, она не подозревает о горе, которое ее
ожидает.
О преданных идеалах говорит он и в стихах,
посвященных общественным событиям. Похоронно звучит
рефрен в стихотворении "Сентябрь 1913-го": "Мечты
ирландской больше нет, // Она с О'Л при в гроб сошла".
Поэт прощается с романтической Ирландией своих
грез. Ее герои - Эдвард Фицджеральд, Роберт Эммет,
Уолф Тон - это прошлое, а в настоящем - торгаши,
пересчитывающие деньги, убежденные, что человек
рожден, чтобы молиться и богатеть, заботу о барышах они
предпочитают служению искусству. Стихотворение
написано как инвектива в адрес среднего класса
ненавистных ему нуворишей, которые пришли на смену
погибшим героям.
Это стихотворение, как и следующее — "Другу, чьи
труды оказались напрасными", также написанное в
сентябре 1913 г., вызвано отказом корпорации дублинских
промышленников субсидировать строительство
картинной галереи - условие, на котором известный
коллекционер Хью Лейн, племянник А. Грегори, передавал
городу свое собрание живописи французских
импрессионистов.
Неназванным оппонентом Йейтса был глава
промышленной корпорации Мерфи. Он участвовал в
травле ТТарнелла в 1890-1891 гг., организовал локаут дуб-
28Н

Поэзии У. Б. Йсшпса
лннскнх рабочих и инспирировал отказ от дара Лейка. В
его лице для Йсйтса объединилось все то, что
противостояло бескорыстным идеалам его героев.
Исйтс расстается с грезами - от них "увяли листья в
лесу", он отвергает запредельный, волшебный мир,
населенный "Детьми богини Дану", в который охотно
устремлялся в 90-е годы. Стихотворение "Дорога в рай"
продолжает тему "Земли счастья", написанной десятью
годами раньше. В обоих случаях речь идет о мире ином,
о стране вечной юности, о том бессмертном мире, путь
к которому лежит через смерть. Но очевидно и
различие. В более раннем стихотворении ощущается дыхание
смерти, его герой неуклонно движется туда, где "всей
земли погибель". В стихотворении из сборника
"Ответственность" бродяга, весело бегущий по дороге в ран,
далеко не столь целеустремлен и совсем не похож на того,
кто стремится к забвению.
Отказываясь от своих прежних устремлений, Йейтс
даже пародирует самого себя, выставляя в смешном
свете потерявшего счет времени, погруженного в забвение
человека ("За час до рассвета"), - он громко храпит,
устроившись в пещере у бочки с пивом. Участь спящего не
соблазняет даже наткнувшегося на него бродягу - и он
бежит, проклиная место, куда попал.
В этом сборнике появляются новые персонажи, от
лица которых все чаще выступает поэт, - нищие,
отшельники, дураки. Подобно королям, они входят в
Йейтсово представление о романтической Ирландии.
Из презрения к средним классам у него рождалась
идеализация тех, кто не входил в их число: королей и нищих,
свободных как короли.
Стихи, составившие книгу "Дикие лебеди в Куле",
передают новое состояние поэта, в драматической жизни
которого многое разрешилось. В последний раз он
делает предложение Мод Гонн (ее муж Джон Макбрайд был
казнен н числе других руководителей восстания 1916 г.).
10 У.!;. Исйтс
2<S9

Л.П. Сарухшиш
ставя при этом условием, что она оставит политическую
деятельность, и в последний раз она отказывает ему.
Вскоре он делает предложение ее дочери - Изольде
Гонн. Судьба этой девушки, которая испытывала к нему
глубокое чувство, уже давно заботила Йейтса. Но и она
после долгого раздумья ответила отказом. Осенью того
же 1917 г. Йейтс женится на 25-летней Джорджи Хайд-
Лиз, с большим тактом и мужеством взявшейся за
нелегкую роль жены поэта. Так, наконец, устраивается
семейная жизнь Йейтса, уже перешагнувшего свое 50-летис.
В поэзии этих лет много воспоминаний о прошлом,
окрашенных легкой грустью ("Дикие лебеди в Куле"), с
необычайной искренностью в ней выражено щемящее
чувство беспокойства о близких ему женщинах, за
судьбу которых он чувствует свою ответственность ("Две
песенки дурака").
Поэтика Йейтса находилась в постоянном движении.
предмет и стиль его стихов порой весьма резко
менялись. О том, как шли эти изменения, можно судить по
книге ''Дикие лебеди в Куле".
Йейтс всегда отдавал предпочтение чувству перед
мыслью, воображению перед логикой. В ранний период
это претворялось в романтическую мечтательность. Но,
как он чувствовал, новому веку она уже не
соответствовала. В поисках собственного поэтического стиля Йейтс
все больше внимания отдавал форсированной
эмоциональности и, наконец, страсти. В 1914 г. в первой части
"Автобиографии" он писал: "...убедившись, что
критическое отношение к жизни чуждо мне и отдаст Англией,
стал вырабатывать в стихе эмоциональность, но такую,
от которой, как мне думалось, должно веять холодом".
На сочетании холода и страсти настаивает Йейтс и в
стихотворении "Рыболов", написанном в то же время.
По своему настроению оно примыкает к "Сентябрю
1913-го". Уже нет тех, кого он любил, живущих же он
ненавидит - пошляков, трусов и негодяев. Новый герой
290

Поэзия У.Б. Йсйтса
Йейтса, давший название стихотворению, -
"Веснушчатый человек // В простой коннсмарской одежде". Но
этот простой и мудрый человек существует лишь в
мечтах поэта. Он может, однако, стать поэтической
реальностью, если удастся написать для него стихотворение
"холодное и страстное как заря" (в переводе А.
Сергеева: "Стихи, где живут, быть может, // Зари прохлада и
ныл"). Тема страстности продолжена и в других
стихотворениях этой книги. Так, вспоминая ирландского
драматурга Джона Сннга, он пишет, что на Арапских
островах он нашел свой народ, "страстный п простой как
его сердце" ("Памяти майора Роберта Грегори").
Мысль о том, что поэзия - это воплощение чистой
страсти* присутствует отныне у Йейтса постоянно. Для
выражения ее в стихах ему "нужен страстный
синтаксис", — писал он, подводя итог своему творчеству в
"Общем предисловии к моим стихам". Пояснение того, что
он имел в виду, содержится в сформулированных им
главных принципах искусства. Выражению чувств "на
простом ритмическом языке" способствуют не
языковые изыски, а способность "жить страстной жизнью".
"Слова должны быть быстрыми, естественными,
дающими представление об обстоятельствах, в которых они
произносились"х 7.
Тема дублинского восстания 1916г., которое
потрясло Йейтса, осталось за рамками этого сборника, хотя
стихи ему посвященные были написаны: "Пасха 1916
года" II "Шестнадцать мертвых" — в год восстания, "Розовый
куст" — в следующем году и "Политической узнице" - в
январе 1919 г. Должно было пройти время, и хотя бы
отчасти сгладиться впечатление, произведенное этим
событием, чтобы он счел возможным включить эти стихи
в состав поэтической книги. Они вошли в сборник
"Майкл Робартс и плясунья".
11 Cit.: ЕИтапп К. Ycals: the mail and the masks. P. 214.
10*
291

А.П. Сщгухшшн
Во время восстания Йсйтс был в Лондоне, откуда он
писал А. Грегори: «Я пытаюсь написать стихотворение
о казненных - "грозная красота родилась опять"... Я
никогда не думал, что какое-либо общественное событие
может так глубоко меня затронуть,- я потерял надежду
на будущее. Сейчас я чувствую, что вся работа
предшествующих лет - стремление объединить классы,
освободить ирландскую литературу и критику от политики —
опрокинута»18.
Упоминающееся стихотворение и было его
знаменитой "Пасхой 1916 года". Его трижды повторенный
рефрен с настоятельным, как бы кованым ритмом,
напоминает набатное звучание колоколов. Восстание все
изменило, перевернуло, прошлое оказалось окончательно
похороненным. Но оно же возвестило рождение новой
красоты. Поэч вглядывается в ее лик, не возвышенный,
не идеальный как прежде, а "грозный" или "страшный"
(оба эти оттенка передаются оксюмороном "terrible
beauty"). Но это именно Красота, предвестием которой
были все прежние ее воплощения в поэзии Йсйтса. Ее
образ, одновременно противостоящий "вечной красоте"
ранних стихов, сулил надежды на обновление, но и
вызывал страх перед борьбой, требующей жертвенного
фанатизма, ожесточающей людей.
Иейтс высоко оценил героизм Дублинского
восстания. Еще недавно в стихотворении "Сентябрь 1913-го"
он прощался с романтической Ирландией. После
восстания, готовя к изданию сборник "Ответственность", он
счел необходимым отметить в примечании, что это
стихотворение "устарело... Героизм Дублинского восстания
надолго останется в памяти, что бы там ни говорили о
его целесообразности"19. В стихотворении "Пасха 1916
IS Yeats W.H, Letters. I\ 613-614.
14 Yeats W.B. The variorum edition of the poems. N.Y., 1957.
P. 820.
292

Поэзия У.Б. Йсйтса
года" Йсйтс поминает руководителей восстания, людей,
как ему казалось, незначительных. Но в ореоле своего
героического деяния и трагической гибели они
претерпевают превращение. Те, кого он считал комическими
персонажами, в исторической драме исполнили
трагические роли. "Они умели мечтать" — это качество
занимает высшую ступень в йейтсовской иерархии ценностей и
в конечном счете служит оправданием их жизни. А в
оправдании, в соответствии с той же иерархией ценностей,
они нуждались. Жертвенное служение делу, следование
единственной цели чужды вечно меняющейся природе.
Образ сердца, превратившегося в камень, становится
символом фанатической приверженности идее
революции в ущерб жизни и любви. Мотив самоотречения,
отречения от естественных человеческих чувств уже
возникал в любовной лирике Йсйтса. обращенной к Мод Гонн.
В ней он видел редкое сочетание женской красоты и
каменной твердости. И относился к этому как к источнику
ее собственного несчастья, отзывавшегося страданием в
его сердце. Теперь акцент меняется, настоятельнее
становится мысль о том, что каменное сердце
бесчувственно. "Живые живым живут: // Камень всему предел".
Героическая тема продолжена в стихотворении
"Шестнадцать казненных". Казненные руководители
восстания прославляются за бескорыстие, их место рядом с
романтическими героями прошлого. Прежние ключевые
символы Йсйтса наполняются новым содержанием.
Образ Розы, традиционно обозначавший Ирландию, в
стихотворении "Розовый куст" становится еще и символом
Свободы. Увядающий цветок требует
жертвоприношения, так как оживить его может лишь "собственная
красная кровь".
Но значительно более настойчиво Йсйтс продолжает
тему сердца, застывшего в камень. В стихотворении
"Политической узнице" он строит образ своей героини
на контрастном противопоставлении ее теперешнего
293

Л.П. Сарухпшш
жалкого состояния и прежней жизни, когда ею еще не
овладели ненависть и злоба. На контрасте строится и
"Молитва о дочери". Своему новорожденному ребенку
он желает всего, чего лишены женщины, отказавшиеся
от спокойной привычной жизни, прежде всего доброты.
Если Дублинское восстание еще пробуждало мечты
о романтической Ирландии, о рождении грозной
красоты, то гражданская война вызывает у Йсйтса
настроение пессимизма и отчаяния. В ссмичастном цикле."Раз-
мышления во время Гражданской войны" поэт
предстает скорбящим свидетелем насилия, которое грозит
разрушить былое величие культуры, создававшейся
многими поколениями. Его преследует видение "грядущей
пустоты", ее символ - покинутый скворешпик. Тоскливым
рефреном проходит призыв к пчелам: "Вселитесь в
прежний дом скворца" ("Скворешнпк над моим окном").
Дом поэта - его убежище. Это подчеркивается
названиями стихотворений: "Мой дом". "Мой стол", "Дорога
у моих ворот". Немаловажно, что Домом служит Башня,
надежно защищающая от внешнего мира, крепкая своей
связью с традицией, живущим в ней духом прежних
поколений (стихотворение "Родовые усадьбы"). Позже в
стихотворении "Что утрачено" (1937) Йсйтс скажет: "Я
воспеваю утраченное и страшусь завоеванного".
1920-е годы в жизни Йсйтса были временем
признания его заслуг. Осенью 1923 г. ему была присуждена
Нобелевская премия по литературе. В своей собственной
стране он пользовался огромным влиянием как в
литературных, так п общественных кругах. Свидетельство
тому - получение почетной степени в Королевском
университете в Белфасте и в Тринити колледже -
Дублинском университете, в который в молодости, сочтя себя
неподготовленным, он не решился поступать. Как
общепризнанный авторитет Йейтс был назначен в 1922 г.
одним из трех сенаторов, консультирующих
правительство по вопросам образования, литературы и искусства.
294

Поэзия У. В. Иснтса
В сенатских речах Йейтса выразилось его
беспокойство о судьбах культурного наследия, о будущем
ирландской литературы. Он говорил о необходимости
изучения древней ирландской литературы, о создании
словаря древнего ирландского языка, об изучении
сохранившихся диалектов.
Йсйтс выступал от лица протестантского
меньшинства в только складывавшемся национальном
государстве, в котором все заметнее сказывалась власть
католической церкви и давление националистической
демагогии. Выступал, по его собственным словам, "с очень
настойчивым протестом против лицемерия, которое
прокралось во все гэльское движение"20. Широкий резонанс
получила речь Йейтса по поводу билля о запрещении
развода, представленного под нажимом католической
церкви.
Его заботило будущее страны: "У меня нет надежды
самому увидеть единую Ирландию, увидеть
присоединение Ольстера; но я убежден, что в конце концов это
произойдет, и не потому, что мы будем за это бороться, а
потому, что мы будем хорошо управлять нашей
страной. Если мне позволено будет сказать как художнику и
писателю, мы можем это сделать, создав культуру,
которая будет представлять всю страну и которая
привлечет к себе воображение молодежи"21.
Не только общественная, но и семейная жизнь
Йейтса обрела стабильность. Удачное супружество,
рождение детей должны были способствовать чувству
успокоения. Однако в поэзии Йейтса оно не появилось.
В эти годы Йсйтс продолжил работу над
автобиографией. В 1922 г. вышла ее вторая часть под названием
"Трепещущая завеса", резко отличающаяся по
настроению от "Грез о детстве и юности". Романтические меч-
2» Yeats W.B. The senate speeches. L.. I960. 1\ 57.
21 Ibid. I\ 87.
295

Л. П. Сиру хапни
таним сменились настроением разочарования, горьким
сознанием того, что его юношеская мечта о единстве
культуры оказалась неосуществленной: "... мы поем,
испытывая неуверенность; даже в присутствии самой
высокой красоты мы охвачены сознанием нашего
одиночества, и наш ритм содрогается"22.
Стихи этих лет, собранные в книгах "Башня" (1928) и
"Винтовая лестница" (1933), пронизаны горечью,
сомнением, тревогой. Они написаны в нервном,
"содрогающемся" ритме, "неуверенность" становится одним из
ключевых слов.
Извечное противоречие между юностью и
старостью, страстью и мудростью, составляют драматургию
многих стихотворений, начиная с 'Плавания в
Византии", которым открывается "Башня". Его первая
ставшая хрестоматийной фраза "Здесь старым места нет",
передает одиночество, охватившее поэта. Если в
юности романтическая мечта влекла его на остров Инниш-
фрн, то теперь он находит свою обетованную землю за
пределами земной жизни. Византии — это святой град
его воображения. Подобно волшебным островам в
"Странствиях Ойснна", это Страна вечной, на этот раз
духовной жизни. Но конфликт нестареющего духа и
смертной плоти не находит разрешения. Мир вечности,
дарующий бессмертие, не приносит облегчение: "Мое
убейте сердце: не готово // Отречься тела бренного".
Тот же неразрешимый конфликт в "Диалоге поэта с
душой" ("Винтовая лестница"), в споре земного н
духовного. Устремляясь к небесам, поэт продолжает
чувствовать неразрывность своей связи с землей, по-прежнему
испытывает земную боль. В диалогическом но форме
стихотворении раскрывается диалектика внутренней
жизни. Поэт отвергает призыв своей души подняться к
"звездной вышние", избавиться "от преступлений смер-
22 Yeats W.B. Autobiographies. P. 315.
296

Поэзия У. Б. Йейтса
тц н рождения". Он "согласен пережить все это снова",
"изведать все - чтоб все себе простить".
Сходным противоречиям посвящено стихотворение
"Выбор". В нем определены антиномии дня и ночи,
факела и смерча, раскаяния и смерти, мечты и истины,
греховности и святости. И окончательный выбор поэта:
"Гомера некрещеный дух".
Йсйтс порой демонстративно заявлял о своем
безразличии к политике (стихотворения "Старый каменный
крест", "Политика"). Но его несомненно пугала
обстановка, сложившаяся в Европе и в Ирландии в начале 30-х
годов. Пугал фанатизм толпы, надвигающаяся волна
насилия. Какое-то время он возлагал надежды на
сильного человека, подобного Муссолини. В качестве такого
человека ему представили в сентябре 1933 г. И. О'Даф-
фи, лидера ирландских синерубашечников. Тогда же в
письмах Иейтс отзывался о нем весьма настороженно,
позже высказывался о нем резко отрицательно. В конце
1933 г. под впечатлением от встречи с О'Даффи Йсйтс
написал "Три песни на один мотив", но когда в слегка
измененном виде ее начали распевать синерубашечники,
отказался от авторства: "Не я писал эту песню; я не смог
бы ее написать, даже если бы захотел". Спустя
несколько месяцев он усилил в песнях "фантазию,
экстравагантность, неопределенность, чтобы никакая партия не
могла их иеть"2-\
Спустя годы, уже после разгрома фашизма, этот
эпизод в жизни Йейтса стимулировал пристальное
внимание к его политической позиции. К.К. О'Брайон в своей
нашумевшей статье "Страсть и мастерство"24 усмотрел
23 Цнт. но: Jeff ares A.N. Л new commentary on the poems of W.B.
Yeats. Stanford, California, 1984. I\ 498, 500.
24 O'Brien C.C. Passion and cunning: An essay on the politics of W.B.
Yeats // In lixcited reverie: Л centenary tribute to W.B. Yeats.
1865-1939. N.Y.. 1965.
297

А.П. Сарухашш
в некоторых заявлениях Йейтса близость фашистской
идеологии. За ней последовала работа Дж. Харрисона
"Реакционеры"25. Запоздавшие опровержения
появились лишь спустя годы26. О позиции Йейтса говорят его
собственные слова: "Мы писатели, а не политики, мы не
ответственны за настоящее, но мы ответственны за
некоторую часть будущего. Наши выступления не
сделают его слишком счастливым, но оно может стать даже
менее счастливым, чем могло бы быть, если мы будем
молчать в жизненно важные моменты"27.
Жизнь Йейтса в последнее десятилетие, казалось бы,
протекала спокойно. Но это лишь внешняя сторона, во
внутренней жизни поэта то были годы борении,
отразившихся в его произведениях. В старости всеми
уважаемый и почитаемый писатель не обрел олимпийского
спокойствия. "Ярость", "безумная страсть",
взрывающие тишину, создают нарастающий драматизм
стихотворения "Клочок лужайки". Не случайно, что Йентсу в
эти годы особенно близок Свифт: в его "страстном
негодовании" он видит проявление активного отношения к
жизни в отличие от "пассивного страдания".
В исповедальной, философской лирике Йейтса
усиливаются мотивы тревоги, сомнения, нередко
облекающиеся в диалогическую форму ("Человек и эхо".
"Диалог поэта с душой"). Обостряется чувство
противоположностей. Оно сродни романтическому дуализму и
модернистской расщепленности. Но не совпадает ни с тем.
ни с другим. Это чувство имеет в своей основе
диалектику переживания, оно выражает не трагизм
человеческого состояния, а внутреннюю напряженность,
стимулирующую энергию - страсть, как называл ей Йснтс.
25 Harrison С The reactionaries. L., 1966.
-6 СнШифп/ /:. Yeals, Ireland and fascism. N.Y.. 198!; FrcycrG.
W.H. Yeats and the anti-democratic tradition. N.Y., 1981.
27 Yeats W.li. Letters. 1\ 667.
29S

Поэзия У. Б. Исйшса
Меняется структура образа. Символ теперь вырастает
из аналогии с реальным предметом (в стихотворении
"Диалог поэта с душой" это башня с винтовой
лестницей, в которой жил поэт, японский меч, полученный в
подарок), становясь в большей степени способом
обобщения, он расширяет рамки символистской поэтики. В
лексическом строе усиливается смысловая
наполненность слова.
Экспериментальная поэзия 20-30-х годов осталась
чуждой Йейтсу. Ему не импонировало увлечение
современных поэтов свободным стихом, в котором, по его
мнению, утрачивались признаки стиховой организации.
Йейтс сохранял в своих произведениях традиционные
размеры, соблюдал поэтическую гармонию, строго
следил за музыкой слов и чистотой дикции. В его
стремлении уложить период в строфу можно увидеть отголосок
канона барднческой поэзии. Йейтс придерживался
традиции сознательно, подчеркивая в "Общем предисловии
к моим стихам": "даже то, что я меняю, должно
казаться традиционным". Слова эти, однако, говорят не
только о приверженности традиции, но и о поисках новых
поэтических форм. Драматичность, внутреннее
напряжение, столь характерные для его поэтической речи,
достигаются прежде всего с помощью "страстного и
выразительного синтаксиса". Сложный ритмический
рисунок подчеркивает непринужденность речи, ритмические
перебои отмечают смену мыслей и настроений.
Драматическую выразительность фразе придает рефрен,
ритмически контрастный предшествующей строфе.
Свое отношение к собратьям но перу Йейтс весьма
определенно выразил в составленной им "Оксфордской
книге современной поэзии" (1936) и предпосланном ей
пространном предисловии. Приверженец "сильного,
страстного лирического героя", Йейтс критически
воспринял произведения своего младшего современника
Т.С. Элиота, искусство которого представляется ему
299

Л.П. Саруханяи
"серым, холодным, сухим". В "Бесплодной земле" он
отмечает, что "волнующие символы и образы все же не
могут скрыть однообразия интонации".
С другим младшим современником - Э. Паундом
Йсйтса связывали дружеские отношения. В зимние
месяцы 1913-1916 гг. Паунд, исполняя роль секретаря
Йсйтса, привлек его внимание к средневековому
японскому театру, но в поэзии их вкусы сильно расходились.
Йейтс очень сдержанно высказался о "Песнях" Паунда.
подчеркнув, что его смущает выраженный в них
принцип фрагментарности. Йейтс придавал большое
значение построению произведения и поэтому критически
отнесся к "потере самоконтроля, распространенной среди
новаторов". "Стилистическая выдержанность может
перемежаться с нарушениями стиля, но все же форма в
целом должна быть целостной, сферической, единой", -
писал он по этому поводу.
Стихи Йсйтса завораживают музыкой слов, хотя он
был лишен музыкального слуха. Читая своп стихи, а в
30-е годы Йейтс часто выступал по радио с лекциями о
поэзии и чтением стихов, он акцентировал их
музыкальность. В одной из радиопередач поэт отметил, что
стихосложение стоит ему такого большого труда, что он не
может позволить себе читать свои стихи, как если бы
это была проза. "Искусство потому и искусство, что оно
не природа"28, - писал Йейтс в "Автобиографии".
"Кукольный дом" (первая пьеса Ибсена, поставленная в
Англии) вызвала неприятие Йейтса своим языком,
лишенным, на его вкус музыки и стиля.
Казалось бы, эти суждения противоречат много раз
высказывавшейся мысли Йсйтса о том, что в своих
произведениях, даже написанных на мифологический
сюжет, он стремился, насколько возможно приблизить
свой язык к повседневной речи. Действительно, в его
2* Yeats W.Li. Autobiographies. P. 279.
300

Поэзия У.Б. Йешпса
произведениях, особенно 20-х гг., романтическая
лексика сменяется вульгаризмами. В них уже не слышны
"рыданья ветра в камышах" ("Байле и Айллин"), стон
"сердца, пронзенного ветром" ("Неукротимое племя"), уже не
увядают "листья в лесу // От снов моих..." ("Увядание
листьев"). Поэт теперь уподобляется "распяленным,
ветшающим обноскам" ("Плавание в Византии"),
изначальный источник поэзии обнаруживается в "куче мусора"
("Звери покидают арену"). И все же это очень далеко от
прозаизации поэзии, демонстративно заявленной в 20-е гг.
Т.С. Элиотом. Как ни резко менял свою лексику Йейтс,
он укладывал прозаизмы в поэтические строки,
включал их в высокую поэзию, с помощью вульгаризмов
он придавал языку особую выразительность. Более
точно Йейтс определил свою позицию в "Общем
предисловии к моим стихам": "...я попытался приблизить язык
поэзии к нормальной страстной речи". И, развивая
мысль, писал дальше: "...я понял лет двадцать тому
назад, что следует не заимствовать слова из повседневной
речи, как думал Вордсворт, а искать страстного и
выразительного синтаксиса и полного совпадения периода и
строфы".
Возможно и музыкальность стиха Йейтс унаследовал
от древних бардов. Вслед за ними он придавал особое
значение звучанию произносимого слова и в ряде
случаев даже делал нотную запись для чтения своих стихов. А
прежде чем записать их, читал вслух, точнее, сочинял
вслух, как это делали барды.
Декламационность поэзии Йейтса связана и с его
драматургической деятельностью. Пьесы Йейтс писал с
самого начала своей творческой деятельности. Его
первой книжной публикацией была лирическая драма "Мо-
сада" (1886) на сюжет из средневековой Испании. В
жизни Йейтса были периоды, когда театр поглощал его
целиком, но были и периоды, когда он на
продолжительное время оставлял драматургию. Стихи он, конечно,
301

Л.П. Саруханян
писал постоянно, они были для него естественной
формой самовыражения. Вопрос о том, что существеннее в
творчестве Йейтса - поэзия или драма, некорректен.
Важно, однако, соотношение и сочетание этих
различных литературных родов. Оно было
взаимопроникающим: в драме Йейтс поэт, в поэзии - драматург.
Большинство пьес Йейтса написано в стихах, он создал
поэтический театр по всем формальным и сущностным
признакам. Но и поэзия Йейтса населена
"действующими лицами". Кроме того, важной чертой своей
лирической поэзии Йейтс считал "качество речи, характерной
для сцены"29.
Но самое важное качество поэзии Йейтса,
связывающее ее с драматургией, - ее диалогичность. Диалогич-
ность составляет свойство поэтического мышления
Йейтса, антитетического по своей природе. Йейтс сам
выступал своим постоянным предметом. Предмет этот
имел обыкновение раздваиваться и проявляться в споре
разных частей. Человеческая личность постигалась в
противоположности ей самой. Антитетическое
мышление Йейтса работало на противопоставлении природы и
искусства, тела и души, молодости и старости, страсти и
мудрости. Здесь же можно искать и источник
приверженности Йейтса к оксюморону.
Ирландские критики30 отмечают двойственность
восприятия, характерную не только для Йейтса, но и для
Джойса (он называл это "two thinks at a time"). В этом
они видят выражение противоречивости ирландской
действительности. Происходящее в Ирландии Йейтс
определил оксюмороном "страшная красота", Джойс -
стяжкой слов противоположных значении (Дублин -
прекрасный и безобразный: lugly, т.е. lovely и ugly).
Йейтсова антитеза вела не к отрицанию одного ради
-> Yeats W.B. Autobiographies. P. 559.
30 Kearney R. Introduction //The Irish mind. P. II.

Поэзия У.Б. Йейтса
другого, а к диалогу. Художественное открытие Йейтса
проистекает из совмещения пли столкновения
противоположностей. Из дисгармонии в его стихах рождается
высочайшая гармония. Из приверженности к
традиционной поэтике - новая поэтика. Из погружения в сугубо
национальный фольклор и мифологию —
универсальные символы. Из глубоко личных переживаний -
космический образ мира.
Состояние творческого поиска, неудовлетворенность
сделанным не оставляли Йейтса до конца жизни. За год
до смерти, готовя к печати произведения второй
половины 30-х годов, он назвал их "Новые стихи". В
каноническом "Собрании стихов" Йейтса они составили
заключительный раздел под названием "Последние стихи".
"Новые стихи" Йейтса окрашены "трагической
радостью" жизни. Поэт принимает жизнь, но его "согласие"
с нею противоположно успокоению. "Трагическая
радость", этот еще один в ряду характерных для Йейтса
оксюморонов, говорит о преодолении, преображении
ужаса и страха. Слово "веселый" ("gay" - М. Арнольд в
работе "Об изучении кельтской литературы" обращал
внимание на его кельтское происхождение) становится
ключевым у Йейтса. "Поэты всегда веселы", — пишет он
в стихотворении "Ляпис-лазурь". Веселы Гамлет и Лир,
"в их шутках над ужасом торжество". Быть веселым -
это привилегия строителя, творца.
К 30-м годам меняются маски лирического героя
Йейтса. Теперь это не Вечный возлюбленный, не
Рыжий Ханрахан, и не мифические герои - бог любви Эн-
гус или сиды. На смену им пришли Бродяга Джек,
Лунатик Том и Безумная Джейн, монологи которой
составили целую группу стихотворений. Эти нищие крестьяне
разгуливают по тем же самым горам, по которым
раньше проносились быстрые, как ветер, сиды. Йейтс как
бы продолжает свою старую тему королей и нищих.
Только теперь колоритные нищие со своей свободной,
303

Л.П. Саруханян
даже вульгарной речью занимают его несравненно
более, чем короли.
Безумная Джейн, безумие которой даст ей право
откровенно высказывать свои взгляды, ведет вечный спор
с преследующим ее лицемерным епископом, этой новой
фигурой Ирландского свободного государства. Образ
Безумной Джейн имеет мифологический прототип.
Нищая старуха, которую любовь юношей превращает в
"молодую девушку с походкой королевы" (пьеса Йейтса
"Кэтлин ни Холиэн"), задолго до того, как она обрела
статус патриотического символа, была "Старухой из
Беррн". В стихотворении неизвестного поэта IX в. она
соединяла в себе черты богини плодородия и
полубезумной старухи, с сожалением и гордостью вспоминающей
свою юность и красоту. Эту "Старуху из Бсрри",
несомненно, напоминает Безумная Джейн Йейтса.
Как бы ни.менялись маски лирического героя, им
всегда оставался сам поэт, перевоплощающийся в своих
персонажей, выражающий через них свои мысли и
чувства. "Иногда я сравниваю себя с полоумными нищими
старухами, которые ругаются и вспоминают вслух", -
писал Йсйтс в "Предисловии" к своим стихам и
продолжал: "Мои собственные мысли, даже, возможно, мое
отчаяние, вызванное размышлением над современным
состоянием с точки зрения древней философии, я могу
вложить в уста бродячего поэта XVII века или даже
какого-либо вымышленного современного сказителя
баллад, и чем глубже мои мысли, тем достовернее,
народнее будет выглядеть этот бродячий поэт пли сказитель
баллад".
От лица одного из поэтов XVII в., "которые после
изгнания католической знати оказались в грубом и
невежественном окружении, в песнях давая выход своему
одиночеству и своей ярости...", написано стихотворение
"Проклятие Кромвеля". Нашествие Кромвеля в
середине XVII в. ускорило насильственное уничтожение долго
304

Поэзии У.Б. Иейтси
сохранявшейся в Ирландии клановой системы, а вместе
с ней н института бардов. Покидая разгромленные
англичанами поместья своих покровителей, придворные
барды вливались в ряды бездомных бродяг. Их стихи
окрашены трагическим переживанием кризиса старого
уклада жизни и традиционной поэзии, в них выражено
чувство единства собственной судьбы и судьбы страны.
Подобный разлом пережил и сам Йсйтс, разлом
между старой, идеальной, существовавшей в мечтах
Ирландией и новой, прагматичной и меркантильной. Отсюда
такое слияние собственного голоса с голосом своего
исторического предка. Он грезит об огромном
освещенном доме, но, очнувшись, видит одни развалины. Он все
еще чувствует себя в обществе рыцарей и дам. тогда как
вокруг него бурлит мир, отвергающий поэзию.
Страстью и яростью дышат последние стихи Йсйтса,
для выражения которых он нашел свой "страстный
синтаксис". Он с иронией говорит о том, что страсть и
ярость - это его шпоры, пользуясь которыми он
сообщает энергию своим стихам ("Шпоры"). Он надевает на
своего лирического героя еще одну маску - "беспутного,
распутного старика".
Но страсть и ярость проявляются не только в
эротических мотивах поздней поэзии Йсйтса. Мучительным
сочетанием любви и ненависти определяется его
отношение к Ирландии. Эти чувства он объясняет жестокой
историей ирландского народа: "Никто не умеет так
ненавидеть, как ненавидим мы, в ком всегда живо это
прошлое. Бывают моменты, когда ненависть отравляет
мою жизнь, и я тогда упрекаю себя в том, что мне не
хватило мужества се адекватно выразить. Мало
вложить ее в уста бродячего крестьянского поэта. В такие
минуты я напоминаю себе, что... душой обязан
Шекспиру, Спенсеру н Блейку и, быть может, Уильяму
Моррису, и английскому языку, на котором я думаю, говорю и
пишу, что все, что мне дорого, пришло ко мне через ан-
305

A. П. Сирухипнн
глипский язык. Моя ненависть терзает меня любовью, а
моя любовь - мучит ненавистью" ("Общее предисловие
к моим стихам").
В последние годы Йейтс постоянно предастся
размышлениям о смысле искусства, о своем месте в нем, о
том. что он успел или чего не успел сделать. В
стихотворениях "Снова в муниципальной галерее". "Звери
покидают арену". "Под Вен-Балбеном" Йейтс подводит
итоги своему творческому пути.
Еще в 90-е годы прошедшего века в обращении к
"Ирландии грядущих времен" Йейтс ставил себя в ряд
ирландских поэтов, посвятивших свое творчество
родине:
11с меньше буду вознесен.
Чем Дэвис Мэнган. Ферносон.
Главное достоинство их он видел в том, что "они
говорили пли старались говорить от лица народа и обращались
к народу"31.
Йейтс не мог не сознавать уникальности своего
поэтического дара. И все же он постоянно ищет свое
место "в ряду" не только предшественников, но и
современников. Это чувство своей сопричастности,
представительности, даже ответственности за общее дело не
оставляло Йейтса на всем протяжении творческого
пути.
Литературной среде, соратникам, которым он обязан
своей славой, их вкладу в развитие национальной
культуры он посвятил официальную речь в Шведской
королевской академии но случаю получения Нобелевской
премии по литературе.
О них он говорит в стихотворении "Снова в
муниципальной галерее" - "История Ирландии в чертах их
лиц", - когда просит своих будущих читателей не судить
31 Yeals W.lt. lissays and introductions. P. 510.
306

Поэзия У. Б. Йеитса
о нем только но его собственным книгам. "В чем славы
смысл, и кто ей судия? // Моей же славы суть: мои
друзья". 30-летняя история Ирландии, которую пережил и
сам поэт, запечатлена в портретах се героев, в картинах,
созданных художниками. Соотношению
действительности и искусства Йсйтс дает неожиданную
интерпретацию: Ирландия его юности — это "мертвая Ирландия"',
но она оживает в созданиях поэтов - '^веселая и
грозная". Как пояснял Иейтс в своей речи на банкете в
Ирландской литературной академии. "Ирландия,
увиденная благодаря замечательному жизненному искусству ее
художников во всей славе ее страстей"32.
В стихотворении "Снова в муниципальной галерее"
утверждается искусство, уходящее корнями в народную
голщу и черпающее там живительные соки. Шестая
строфа выражает эстетическое кредо Иейтса.
подводящего итог своей деятельности. В его представлении
ирландские драматурги Синг, Грегори и он сам составляли
триумвират. Главный принцип этого творческого
содружества он видел в связи с землей, которая придавала им
силу подобно Антею.
Поэт в окружении своих персонажей, он
вглядывается в своп создания, вспоминает обстоятельства их
появления и выделяет три этана в своем творчестве.
Обратившись к теме Ойсина, он окрасил старинные песни
сердечной горечью. Затем в пьесе "Графиня Кэтлин" он
воспел свою возлюбленную. Но мечта, рожденная
любовью, сама стала предметом любви. И наконец,
обратившие!» к Кухулину. он опять увлекся мечтой. И теперь.
когда он исчерпал свое воображение.
I Iupa вернуться на круги своя:
В каморку сердца — лавочку старья.
Тему судьбы - страны и своей собственной - Йейтс
•* Цит. no: Jeffares A.N. Op. cit. P. 399.
307

Л. П. Сиру.хаи ян
продолжил в стихотворении "Под Бсн-Балбсном",
своего рода поэтическом завещании поэта. Он определяет
две вечные истины, между которыми мечется человек.
Эти истины — нация и душа, родина и совесть; из
стремления сохранить верность обоим, что далеко не всегда
возможно, и возникает драма человека.
Вслед за судьбой человека Йейтс обращается к
истории (борьба дает чувство полноты жизни, но насилие
возбуждает даже самого мудрого) и искусству (оно
развивается по спирали и в настоящее время вступило в
состояние дисгармонии). В пятой, предпоследней строфе
стихотворения Йейтс дает последнее напутствие
ирландским поэтам, призывая их петь о крестьянах и
благородных всадниках, обращаться к прошлому, чтобы
сохранить для будущего "ирландский неуемный дух".
Стихотворение "Под Бен-Балбеном" Йейтс писал
как собственную эпитафию. В соответствии с желанием
Йейтса на могильном камне выгравированы три
короткие строки, заключающие стихотворение, в которых он,
обращаясь к всаднику, просит его бросить холодный
взгляд на жизнь, на смерть и, не задерживаясь, ехать
дальше. Слова эти, столь далеко отстоящие от недавних
поисков "страстного синтаксиса", заключают в себе
глубокий смысл и позволяют судить о настроении поэта в
последний год его жизни.
Йейтс, конечно же, тщательно обдумал свою
эпитафию. Достаточно напомнить, в каких подробностях он
предусмотрел весь ритуал своего погребения. Кроме
того, его давно занимала эпитафия как жанр, как
последнее, сконцентрированное обращение к живым. В начале
3()-х годов, в пору своего увлечения Свифтом, Йейтс
трижды обращался к переводу на английский язык его
латинской эпитафии, которую он называл величайшей
эпитафией в истории. Особенно внимательно он
вчитывался, предлагая разные варианты перевода, в строки:
"жестокое негодование уже не раздирает его душу".
ЛОХ

Поэзия У. Б. Йситса
Йсйтс, видимо, тоже хотел подчеркнуть свою
успокоенность, отрешенность, способность, наконец, окинуть
холодным взглядом все то, что так его мучило. Однако в
этом состоянии холодного успокоения содержалась
немалая доля трагической иронии.
"Под Бен-Балбсном" Иейтс закончил за пять
месяцев до смерти. Параллельно он работал над пьесой о
гибели Кухулина, а за несколько дней до собственной
кончины написал на ту же тему стихотворение "Кухулин
успокоенный". В пьесе предательский удар смертельно
раненному герою наносит Слепой, воплощение духа
торгашества, заботы о сытости. В стихотворении Куху-
лин, удалившись в царство мертвых, оказывается в
окружении трусов, которые учат его шить саван, чтобы
таким образом обрести спокойствие. Загробная жизнь
героя, прославленного своей силой и храбростью,
окрашена трагической иронией, обнаруживающем
страшную цену душевной успокоенности.
Поэзия Йейтса начиналась с развития наследия
символистского искусства. От эпигонства Йейтс был
защищен не только своим поэтическим даром, но и тем, что
нашел незамутненный источник символов в ирландской
мифологии. Для Исйтса привлекательность
национальной мифологии заключалась еще и в ее особом
положении в системе народного искусства. Древняя мифология
не стала для Ирландии XX в. книжным анахронизмом.
Этому способствовали объективные причины.
Собирание и публикация памятников были в самом разгаре.
Вместе с тем многие образы и мотивы древнего эпоса по
мере исчезновения школ бардов переходили в народную
сказку, дополнялись фольклорными образами и в таком
виде сохранялись в устной традиции.
Вместе с А. Грегори Иейтс с увлечением занимался
собиранием ирландского фольклора, разделял с ней
состояние погруженности в стихию народного искусства.
В своих литературных обработках они стремились пере-
309

Л. П. Спрухашш
дать дух и голос народа. Ирландские сказки и легенды,
хотя многие их сюжеты возникли в глубокой древности,
продолжали жить и трансформироваться в народной
памяти. Поэтому и писатели относились к ним как к
живому искусству, выражающему духовную жизнь нации.
И сите писал об этом в самом начале своего творческого
пути в предисловии к изданным им "Волшебным и
народным сказкам ирландских крестьян" (1888). В
опубликованном посмертно 'Общем предисловии к моим
стихам" он вновь отметил, что в Ирландии в отличие от
других западноевропейских стран мифы и легенды
значительно дольше жили в народе, что давало ему, поэту
XX века, ощущение связи с искусством ушедшей эпохи.
'Все мои теории искусства исходят из укоренения
мифологии в земле"33, - пояснял Йейтс свои взгляды.
С развитием творчества Иейтса его отношение к
миру меняется. Первоначально он следовал
романтической традиции. В 1887 г. Йейтс писал: "Я все больше и
больше чувствую, что нам надо создать школу
ирландской поэзии, основанной на ирландском мифе и истории,
- неоромантическое движение"34. Но и тогда
почерпнутые в мифах символы служили способом выражения
личных чувств поэта. Как вспоминал он позднее: "Я
написал много стихотворений, в которых совершенно
личные чувства вплелись в общий узор мифа и символа"35.
В дальнейшем Йейтс придавал все большее значение
мифу. Его не без основания ставят в ряд
мифологизирующих писателей XX века. С синтетической природой
мифа он связывал путь искусства к воплощению целого
и противостоянию таким образом тенденции
абстракционизма к расщепляющему анализу. В характеристике.
яз lj.nr. по: Untereckcr J. Л reader's guide to W.B. Ycals. N.Y.,
1959. P. 177.
•u Ycals WJi. Letters to Katharine Tynan. U 1953. P. 38.
35 Yeats W.H. Autobiographies. P. 151.
MO

Поэзии У. Б. Йсшпса
которую Йсйтс давал творчеству английской поэтесы
Эдит Ситуэлл. заключена мифотворческая основа его
собственной поэзии. Юна расширила метафору до
масштабов мифа, перенося ее из одного стихотворения в
другое", - писал он в предисловии к "Оксфордской
книге современной поэзии". Именно так поступал Йсйтс.
Многие его произведения развивают одну тему, одну
метафору, которая обретает значение мифа. В 30-е годы
он написал целый ряд стихотворений о душе ("Диалог
поэта с душой", "Выбор", "Он и Она"), своем
"центральном мифе"36, как он писал по поводу одного из них.
Для Йейтса не менее существенным мифом была и
созданная его воображением Ирландия. В стране его
мечты сохранялась живой народная культура, еще не
ставшая массовой. Представление о духовном
идеализме ирландцев, о моральном критерии ирландности
складывалось в противопоставлении английскому
позитивизму, прагматизму, порожденным промышленной
революцией. Образ аристократической Ирландии был
плодом фантазии поэта. Носителями аристократизма,
понятия для него исключительно духовного,
противостоящего английскому буржуазному сознанию, он
считал католических крестьян и протестантских
помещиков. Восхищаясь аристократией, Йейтс имел в виду не
социальную категорию, а независимость личного
достоинства., аристократию как психологический тип,
олицетворяющийся в его представлении Беркли и Свифтом.
В новой Ирландии, однако, не оставалось почвы для
веры Иейтса в культурные преимущества хижины и
дворца. Его младшие современники (Ш. О'Ксйси, Л.
О'Флаэрти, Ш.О'Фаолейн и др.) писали о новом
политическом и социальном опыте. Многие писатели и
критики следующих поколений выступали с критикой
романтической концепции Ирландии, вину за которую они
36 Цит. но: JcfJarcsAN. Op. cil. P. 355.
Ml

Л.П. Саруханяи
возлагали на Йсйтса, - прежде всего за то, что он
представлял прошлое в величественных образах античной
трагедии н находил в нем источник поэтических
символов. Йейтс обвиняется в искажениях истории,
поставленной им на службу мифу. В романтическом
представлении о славном прошлом Ирландии, в
идеализированном образе героя-воителя видят существенное
препятствие к трезвой, критической оценке современной северо-
ирландской проблемы, да и будущего ирландской нации,
ее культуры в целом.
Вина ли в том Йсйтса? "Йейтс изобрел страну и
назвал ее Ирландией"-17, —писал известный ирландский
литературовед Денис Донехыо. Если он изобрел свой мир,
то так, как его изобрели другие великие писатели,
создававшие свой поэтический образ реальности,
теснейшая связь с которой могла выражаться в
мистифицированной форме.
Йсйтса, однако, сильно тревожил вопрос о том, как
отзывается его слово. "Все. что я сказал и сделал //
Теперь, когда я стар и болен, //Встает передо мной
вопросом, // Лишая меня сна, // Не имеющим правильного
ответа, // Не та ли моя пьеса // Поставила людей иод
английские дула?" - так писал Йейтс в стихотворении
"Человек и эхо" (1938), вспоминая свою пьесу "Кэтлин ни
Холпэн". постановка которой в 1902 г. с Мод Гони в
главной роли вылилась в политическое событие.
Фигура Йсйтса долгое время представлялась
"ирландским исключением", его поэзия — явлением
маргинальным по отношению к основным тенденциям
развития мировой поэзии XX века. Это отмечают издатели
сборника критических статей о творчестве Йейтса,
выпущенного в связи с его столетним юбилеем: "С одной
стороны, почти везде признается его величие; с другой -
часто отмечается, что он остался в стороне от главного
Я Ооиофа- D. W.B. Yeats. L.. 1971. Р. 14.

Пол.тн У. К. Йеитса
течения современной литературы. Иногда в
критических суждениях высказывается мысль, что Йейтс может
оказаться исключением... ирландским исключением"38.
Йейтс, однако, принадлежал к тем поэтам, которые
своим творчеством связали воедино национальную
самобытность и общечеловеческую универсальность. Он
сам это прекрасно понимал: "Для великих поэтов все,
что они видят, связано с национальной жизнью, а через
нее с общечеловеческой и божественной жизнью: ни
один художественный момент не изолирован; во всем
есть единство; у каждого предмета есть цель помимо его
собственной; каждая градина служит Богу; каждая
травинка несет на своем кончике вселенную. Но прийти к
пониманию этой всеобщности, единства,
существующего во всем, можно только через то. что находится рядом,
через вашу нацию, а если вы не любитель путешествий,
через вашу деревню, или паутину на ваших стенах"39.
Для Ирландии творчество Иейтса составило целую
литературную эпоху. Его биография - это история
ирландской литературы на протяжении более полувека:
поэзии, драмы, прозы, критики - Йейтс был мастером
всех литературных родов. Такого полувека, который
определил во многом и последующее развитие
ирландской литературы. Но влияние его распространилось
далеко за пределы острова. Он и сам черпал из разных
культур. Как его соотечественники Синг и Джойс, он
был открыт миру, при всей приверженности
национальным традициям был чужд шинфейнской ("шпнфейн" -
ирл. "мы сами") идеологии. Неудивительно и большое
влияние Йейтса на англоязычную поэзию XX века,
которая на разных этапах своего развития отталкивалась
от его опыта и вновь возвращалась к его усвоению.
3S Лп honoured guest: New essays on W.B. Yeats / ed. Donoghuc D.
and Mulrync. L.. 1965. P. V.
•w Yeats W.B. Letters to the New Island. Cambridge, 1934. I\ 174.
3/3

Л.П. Сарухашш
По значительности вклада в национальное
художественное сознание Йейтса сравнивают со многими
крупнейшими поэтами, в том числе с Пушкиным40. Если же
говорить о связях типологических, то поразительно
много точек сближения обнаружится между Йейтсом и
его русским современником Блоком. Культ "Вечной
Красоты" у раннего Йейтса и "Прекрасной Дамы" у
раннего Блока. У обоих отношение к идеальной
красоте имело в своей основе глубоко личное чувство, и столь
же личным было их чувство к родине (возлюбленной,
жене). О многом говорят сами названия циклов -
"Распутья", "О чем поет ветер" у Блока; "Перекрестки".
"Ветер в камышах" у Йейтса. Образ ветра, лейтмотив
ранних произведений обоих поэтов, выражал тревогу, за
которой слышалась музыка надежд. Как Блок жил
предчувствием новой эпохи, которая принесет
"неслыханные перемены", так Йейтс предчувствовал
наступление перемен с рождением "Угрожающей Красоты".
Много общего в принципах создания обоими поэтами
"лирических масок", в их переоценке собственного
раннего творчества. Общим было их "движение к жизни".
Йейтс, как и Блок, был поэтом переломной эпохи. В
любовной, гражданской, философской лирике обоих
поэтов с предельной глубиной личного переживания
передано состояние перелома, кризиса, созвучное всему
кризисному XX веку.
40 MacLiumoir A/.. Bolaml Е. W.B. Yeats and his world. L., 1978.
1\ 118.

ПРИМЕЧАНИЯ
В основу настоящего издания положена опубликованная У.Б.
Йсйтсом в 1929 г. книга "Selected Poems Lyrical and Narrative",
единственный авторский сборник избранного. В кратком
предисловии Йейтс писал: "Я расположил в хронологическом порядке
тс своп лирические и повествовательные стихотворения,
которые более всего нравятся моим друзьям и мне или лучше всего
разъясняют друг друга". В сборник вошли основные
поэтические циклы Иейтса, написанные к этому времени. Две
поэтические книги "Винтовая лестница" (1933) и опубликованные
посмертно "Последние стихотворения" (1939) представлены в
разделе "Дополнения". В "/Дополнения" входят также две пьесы
Иейтса, мифологические образы которых тесно связаны с его
поэзией, статьи и выступления - в них Йейтс предлагает теорию
поэтической драмы ("Народный театр"), дает оценку
англоязычной поэзии конца XIX - начала XX в. ("Предисловие к
Оксфордской книге современной поэзии") и своему собственному
творчеству ("Общее предисловие к моим стихам**).
В настоящее время существует немало английских и
американских изданий, детально комментирующих как поэзию или
драматургию Иейтса в целом, так и отдельные аспекты его
творчества и отдельные произведения. Комментатор данного
издания имел возможность воспользоваться большинством из
них, однако особенно хотелось бы отметить книгу Л. Norman
Jcffares "Л New Commentary on the Poems of W.B. Yeats" (Stanford
University Press, 1984).
За неоценимую помощь автор комментариев выражает
искреннюю благодарность Г.Г. Дерсиковской.
СТРАНСТВИЯ ОЙСИНА
(The Wanderings of Ushccn)
Поэма. Написана в 1887 г. В дальнейшем значительно
переделана. Йейтс пользовался исключительно гэльскими
источниками, но считал, что гэльские легенды и верования во многом
схожи с восточными. Он писал: "В основе поэмы
средневековые ирландские диалоги Святого Патрика и Ойсина, а также
315

Примечании
пойма на гэльском языке, сочиненная в прошлом веке.
События и поэме происходят и неопределенное время, как бы
спрессованное, наподобие сказочного времени, а не в то пли другое
столетне; поэтому, как в более поздних легендах о фениях,
здесь смешались события средневековья и античности. В
гэльских поэмах речь идет о посещении Опенком всего одного
острова, а "Silva Gadclica" [Стэндиш Хэйз ОТрэдн (1832-1915)
Silva Gadclica (1892) II, 391-2] описывает "четыре рая" - остров
на севере, остров на западе, остров на юге и ран Адама на
востоке" (Collected Poems. N.Y.. 1956 1\ 457).
Перевод выдержан в полном метрическом соответствии
подлиннику: от строгого ямбического четырехстопника в
первой части через более свободный ямбический пятистопник во
втором к совершенно свободному соединению ямбов и
анапестов в гекзаметрах третьей части. Что до рифмы, то здесь
Йснтс. наоборот, идет от более свободного к более строгому ее
употреблению (подробнее см.: Uufrecker./. Л Reader's Guide to
W.B. Yeats. L.. 1959).
* Oiicuu - мифический ирландский воин и бард, сын
мифического ирландского короля Финна Мак-Кумхала (или Мак-
Кула), подвиги которого он воспевал, и Саев, королевы из
племени епдов или inn (см. примеч. к "Воинству ендов").
Опсин означает "олененок".
** Гулки - имя не идентифицировано. 11аиболее
обоснованная версия принадлежит А. Норману Джсффарсу,
который считает, что здесь возможно искаженное написание
фамилии Карла Августа 'Гулка (1786-1849), сына одного
из основателей Теософского общества и автора многих
трудов, включая "Духовное христианство" (1846-1847).
*** Эллис Эдвин Дж. (1848-1916) - соредактор Йеитса, вместе с
ним подготовивший к печати трехтомник "Произведения
Уильяма Клейка, поэтические, символические и
критические" (The Works of William Blake, Poetic, Symbolic and
Critical. L.. 1893).
Часть первая
5 Свитой Патрик (3857-461) - святой покровитель
ирландцев, с именем которого связано обращение ирландцев в
христианство. Считается, что Святой Патрик, уроженец
ЗГ6

Примечания
Суеверной Британии, прибыл в Ирландию по поручению
Римского Папы, уже будучи в сапе епископа.
12 ...Каойлыи. Копан... -легендарные воины Финна (см.
примеч. к Онснн\\ с. 316). Каойльт Мак-Роиайн -любимый
воин Финна, товарищ Ойсина и самый быстрый бегун
среди фениев, т.е. воинов Финна. Конан Мэйл -
хвастливый воин, которого Йейтс называл Терснтом
фенианского цикла сказаний. Тсрсит (|реч. миф.) - греческий воин,
постоянно вступавший в спор с вождями иод Троей,
изображенный Гомером в "Илиаде" в нарочито
карикатурном виде.
14 ..Ломэир. В pi т и Сксолан... — Бран и Скеолан —
двоюродные братья Финна. Ломэир - сын одного из них.
1:1 Меж погребальными камнями... — Мегалитическое погребе-
пне (3-2 тыс. до н.э.) в графстве Слайго. Йейтс считал, что
это погребение фнрболгов, доисторических завоевателен
Ирландии, черноволосых и невысоких ростом, которые
безуспешно воевали с фоморами, мифическим племенем,
символизирующим силы ночи, смерти и холода, до
прихода Дану (см. примеч. 68).
17 Мсдб — мифическая королева Коннахта. Прежде чем взять
в мужья Айлнля, короля Коннахта. Медб была женой
Конхобара. короля Улада, отчего является одной из
самых популярных персонажей цикла сказаний о Красной
Ветви. Считается, что могила Медб находится на горе
I (окнарей в фафстве Слайго.
20 ...Наездница... - 11иав, дочь бога любви Энгуса и королевы
из племени ендов Этайн. 11нав означает "свет", 'красота*'.
21 ...и.1 финдринна... — В 1895 г. Иейтс утверждал, что фипд-
рннн - красная бронза, в 1899 г. - белая бронза.
Возможно, что фпидринн -сплав золота с серебром или меди с
серебром.
11 ...об Оскаре. - Оскар, сын Ойсина. Оскар погиб в 284 г. н.э.
на севере графства /Дублин в Габре в сражении, после
которого феннн уже не смогли восстановить свои силы.
*° ...Отец и мать мои живут... — I !иав рассказывает о Стране
вечной юности (см. примеч. 20).
*3 Ты Энгуса, должно быть, птица... - Согласно легенде,
поцелуи Энгуса превращались в птиц и летали над его головой.
* ...в стране Дану... - Имеются в виду Племена богини Дану,
317

Примечании
по определению Йейтса, "племя богов". Сама Дану
считалась прародительницей всех богов Ирландии, несущих
добро, сист. жизнь. I IocTciiciiiio их знамение уменьшалось.
почести, воздаваемые им. становились все менее
пышными, н в конце концов их стали воспринимать как простых
волшебников.
73 ...медь твоих колоколов... — По всей видимости, имеются в
виду круглые металлические колокольчики, но преданию,
принесенные в Ирландию Святым Патриком.
159 ...в залах Ллмхина... - Во дворец па горе Ллмхип Финн
привез Гранне после смерти Диармайда на горе Вен-Валбен
(см. примеч. к стих. "Волшебная песнь").
Часть вторая
5,3 ...тс моря в тени Семи Лещин. - Йсйтс писал: "Когда-то в
центре Ирландии и тонн семи священных деревьев был
источник. I Го как-то раз одна из женщин сорвала плод, и
тотчас из источника вытекли семь рек". Однако П. Гурд
считает, что это также семь деревьев мудрости,
принадлежавших Племенам богини Дану, хотя общепринят;!
версия, что нх было девять (Jeffars A.N. A New Commentary
on the poems of W.B. Yeals. Stanford University Prcss, 1984.
Г. 433).
^ ...печальный звук струн золотых Лада... — Лэд, бог смерти.
Человек, услыхавший его игру на арфе, обязательно
должен умереть.
>23 ...из Эберов... — Эбср, сын легендарного Милсзпя, который,
согласно преданию, правил южной частью Ирландии.
Иснтс предпочитал версию о некоролевском
происхождении Эбсра. о чем он писал в книге "Poems" (1895).
•у'° ...огам... - Огамнческос письмо, которое, но преданию,
было изобретено богом Огмой. Имеет 20 знаков. Чаще
всего встречается на памятниках V и даже III вв. н.э. После
распространения латиницы огам начинает
рассматриваться как своего рода тайнопись, связанная с магическими
церемониями.
556 .."МаттшиГ. - Манапнан Мак-Лир. бог моря в Ирландии.
Лир означает море или океан (ыльск.).
уЬ* ...В венце из тернии, с кровью возле рта... — Иисус Христос.
л7«Ч

Примечания
Часть третьи
726 ...Огнем полыхала ветка... - Волшебная ветка, как писал в
уже упоминавшейся книге "Poems" Йейтс. с
колокольчиками, которые приятным позваниванием ввергали всех в
сладостный соне.
7-^ ...бардами... — Здесь Иентс употребляет слово "scniiachics",
означающее "рассказчики".
739 вождь... - Здесь у Йейтса "король", хотя в ранней редакции
действительно был "вождь".
1Ш ...демона-ковача и Конхобара забыл имена. - Демон-ковач -
кузнец Куланн, выковавший копье, меч и щит для
Конхобара. мифического короля Улада, героя сказании о
Красной Ветви.
1Ш Планид. Мак-Пссса и Фсргус... II И повар-предатель Карах...
- Блашщ - жена короля Мунстера и возлюбленная Куху-
лина. героя сказаний о Красной Вствн. Мак-Месса - т.е.
Конхобар, сын ! 1ессы. Фергус - король У л ада: из любви к
жене передал свой трон пасынку Конхобару, дав слово
проводить жизнь в пирах н охоте, не отказывая никому.
кто его пригласит. Это обещание Фергусл помогло
Конхобару совершить преступление, на которое он иначе не
решился бы. Он подговорил Караха пригласить к себе Фер-
гуса, а сам на пиру в собственном доме убил сыновей
Успеха, что привело к великой междоусобной воине (нрл.
миф.).
711 Бэлор— мифический король фоморов, которого Йейтс
описывает как предводителя сил тьмы, смерти и холода во
время великой битвы на осрегах р. Мойтуры возле
Слайго с силами добра, жизни и света. Он сравнивает Кэлора с
древнегреческой химерой - злым чудовищем,
олицетворением всяческого зла.
774 Гранне - см. примеч. к стих. "Волшебная песнь".
х32 ...оплакивает... — Здесь Йейтс употребил глагол "to keen",
существительное от которого "a keener" означает
профессиональный ирландский плакальщик, причитающий
но мертвому во время похорон и на поминках.
5Ш ...от Гэклнна до корабельной Бэры... - Рэклпн, остров
неподалеку от графства Антрим. Корабельная Кэра, как
считает Л. 11орман Джеффарс, - это пли деревенька
недал/9

Примечания
лско от Данбоя, или, что более вероятно, остров Беар в
графстве Корк, получивший свое название в честь
легендарной испанской принцессы, которая стала женой
короля Мунстера, сражавшегося с легендарным Конном Сотня
Сражении и заставившего его поделить Ирландию.
Смысл этой фразы - **ио всей Ирландии*'.
...Па Кревро и Киокфефиис... - Относительно этих названий
существует несколько версий. Во-первых, Кревро и Киок-
фефии - небольшие поселения в графстве Слайго.
Во-вторых. Кревро есть и в 1рафстве Литрим. В-трстьих,
возможно, что Кревро - это дом, в котором жили герои Красной
Ветви. Дом был построен из красного тиса, который дал
название целому циклу сказаний. Что касается Кнокфсфи-
иа, то это может быть Гора женщин или дом сына Дагды.
одного из главных общексльтекпх богов, где енды (см.
примеч. к "Воинству ендов") заколдовали Финна Мак-Кула.
Па жарких камнях преисподней... - Йсйтс здесь пишет о
христианском аде, тогда как древние ирландцы представляли
ад как самое' холодное место. По всей видимости, он
связывался с фоморамп или другими злыми силами,
властвовавшими над севером и зимой.
...Я стогом сеиа бы.?... -Здесь аллюзия на одно из
стихотворений Уильяма Морриса (1834-1896), английского поэта,
прерафаэлита, оказавшего большое влияние на духовное
становление юного Йсйтса.
Перевод II. Грушко из первой части поэмы:
СТРАНСТВОВАНИЯ ОЙСИНА
Си. Патрик
Ослепший сгорбленный старик.
Чей сломлен дух и разум сник,
Ты.' как про то поют вокруг.
Три века дьяволу был друг.
Ойсин
Под гнетом лет, как дивный сон, -
Летучих копье и грозный звон,
И всадников косматых жар.
Хмель меда, нива и вина,
320

И мерный пляс счастливых пар,
Нагой юницы белизна:
Пускай дряхлей луны мой сказ -
11о разве свет ее погас?
Финн. Каолт. Конан, Селам, Вран
И Номер за оленем там
Гнались с борзыми по холмам,
Где Фирболгов таится тлен
И пылкой Мэйв недвижен прах
В поросших травами камнях;
И вдруг, над сизой кромкой вод,
Мчит на коне с уздой златой
Миледи бледная, чей рот -
Как кровь заката, что гнетет
Фрегаты близкою бедой:
Лимонный ливень прядей тек
На ярко-красное шитье
Белейшего плаща ее,
Спадавшего вдоль стройных ног,
Л на груди, как на волне,
Мерцала раковиной брошь —
Как летних вод немая дрожь.
Си. Патрик
Ты все еще в греховном сне?
Ойсин
Сказала: Ты наверно спишь!
Твоих друзей сковала лень!
Безрогий, не бежит олень,
Бокастый, как в амбаре мышь,
Забыв лесного дома тишь,
Где листьев благодатна сень
И папоротников волна.
Охота радовать должна!"
Ответил Финн: "Краса моя,
Туманный Оскара приют
И поле Гавры, где клюют

Примечания
Героев стаи воронья,
Мы ищем. Ну, а где живет,
Скажи, твой достославный род?"
''Отец мои Энгус, Этап и мать.
Меня же можешь Ниам звать.
За бунтом этих волн мой дол".
''Какой мираж сюда вас вел
Сквозь морс злое наугад.
Где пена солью ноги ест?
Ваш друг вас, верно, нес от мест.
Где птицы Энгуса парят?"
Выл горд и мил прелестный взгляд:
"Король, измученный войной.
Ты первый из мужчин, кого
Дарю я речью. Конь шальной
Занес меня в твои места
За тем, чтоб сына твоего
Поцеловала я в уста".
"11сужто, сын мой столь красив.
Чтоб мчать но морю, страх забыв?'
"Всех королей отвергла я,
11о барды Данов спели мне
Про Ойсииа, - душа моя
С тех пор летит в его края.
Он самый храбрый на войне,
11с знает ум его границ.
Его слова ярки стократ.
Как в жарких странах перья птиц,
Когда окрасит их закат*.
Мои Патрик, медным поклянусь
Твоим |ремком, что в тот же миг
Я полюбил, исторгнув крик:
"Лишь на тебе одной женюсь!
Сто саг сложить не поленюсь,
322

Примечания
Все имена затмив твоим,
И пленных, связанных ремнем,
Заставлю петь невесте гимн
Я в замке западном моем!"
"I left. Ойснн, конь нас умчит туда,
Где нежит брег морская вода,
Где людям не ведом могильный тлен,
Где дни, как вольный мотив, легки,
Где верность вовек не знала измен,
И первой любви не вянут венки;
Сто гончих я там подарю тебе,
Не сыщешь сильней, чем они, в гоньбе:
И сто одежд, чьи шелка шелестят,
И сто овец, у которых руно
Белее пены, и сто телят,
Сто копий, сто люков, мед и вино,
Вдосталь масла и молока,
И сон безмятежный у ручейка;
Сто крепких парней, чей светел взор.
Не знающих злобы, обид и ссор,
И сто веселых, как птахи, дев.
Которые в пляске своей вертки,
Как лосось на излуке реки,
За рогом твоим пойдут меж дерев, -
Так Данов узнав, их быт и досуг,
Ты Ниам в жены возьмешь, мой друг".
И тихо вздохнула: "Уж день иссяк,
Пора наступает любви и сна,
Я туда спешу, где белеет луна
И алое солнце канет во мрак".
И тут же сел я к ней на коня,
Она победно меня обняла,
Ее шопот вился вокруг меня,
И копь под грузом двойным седла
Заржал три раза, уздой звеня.
Тут Каолт, Копан и Финн подошли,
Руки воздели и стали рыдать,
Молили собратьев не покидать,
Но мы с людской умчали земли.
11* 323

Примечания
0 Фсшш, ваши мечи и щиты
Где прячет княжество темноты?
1 1сужто, вы — призраки, снега белей,
Чьи губы утратили жизни цвет, -
Вы, с кем я меж холмов и нолей
И в росистых рощах чуть свет
За быстроногим оленем спешил,
Копье посылая ему вдогон,
С кем, видя вражьих щитов заслон,
Ряды бессчетные я крушил?!
Брэн, Селан, Ломср, где вы сейчас,
Гривастые, словно ярые львы?
Олень спокойно пасется без вас,
Врагов с коней не сшибаете вы.
Св. Патрик
11с хвастайся и слез не лей
Па персть отверженных друзей
И псов, чей прах в столетьях тьмы.
Ойсин
По глади моря мчались мы,
Часы пли дни летели — забыл,
Л Пиам все пела: свежим дождем
Звук этот нечеловеческий был.
Печальная-радость звучала в нем.
Мою скорбь человеческую гоня.
Л руки ее вились вкруг меня.
И тут промчался безрогий олень.
Жемчужный, ухо в крови, - как тень,
Его преследовал призрак-пес.
А следом скакун красавицу нес
С яблоком золотым в руке,
Прекрасный юноша невдалеке
С горящим взором и гривой волос.
"Они родились в Данаанском краю-
Или с бренной земли их путь?"
324

Примечания
Ответила I-1иам: "О них забудь", -
На фудь склонив головку свою,
И тонкий, алмазный конец перста
Положила нежно мне на уста.
Белой розой на западе расцвела
Луна, и солнце коснулось воды,
И вокруг его огненного чела
Замерли облаков ряды,
И море было глаже стекла,
Ровней, чем в замке Элмен полы,
Когда мы мчались и грезили всласть,
И тихо шептались в наплывах мглы
Там, где раковина завилась
В рог. в безмолвии вечного сна.
Мечтая о нежных оттенках своих.
Синих, янтарных н золотых,
В сиянии мелководного дна.
"Гут ветер от смутной земли прилетел
И дальний звук пернатых капелл.
Казалось, доносится песня их
Оттуда, где догорает огонь,
И к этой музыке мчался конь
И ржал среди просторов .пустых.
За теплым морем вдруг вырос лес,
И каждый ствол был па перст похож -
Какой-то неясный ритм или дрожь
Сотрясали стволы под сводом небес,
Словно бы лес перстами дерев
На бубне солнца такт отбивал*
И тут. морской простор одолев,
Мы к брегу, который нас призывал,.
Примчались, поняв, отчего дрожат
Кроны: на каждойсонмылшчуг,
Как пчелы роящиеся, кишат,
И сонмы их на земле вокруг,
Будто расшитый радугой плат, -
Горделиво п словно бы в полусне
Они па свое отраженье глядят,
Поверяя пурпурной глубине
325

Примечании
Восторг, заносчивые стократ.
У берега множество кораблей, -
Корма изогнута, выгнут нос
С речным ваяньем - выпь или пес.
Горностай с рыбешкой в пасти своей,
И шеи ликующие лебедей.
И там, где лес навис над водой,
Мы коня привязали в чаще густой,
И Пиам, серебряный взяв рожок.
Три веселые ноты сыграла, и вслед
Неясный гул донесся в ответ
И над округой лесной без дорог
Заслышался шум стремительных ног.
Он приближался, спешил па зов,
И тут же выплеснулся из лесов
Мужчин и женщин шумный поток,
Они пели и пели все вместе в лад.
И лбы их были свежей молока,
Желтели на них одеяний шелка,
Был в алых перьях каждый наряд;
И они, узрев, что одежда моя
От грязи бренного брега тускла,
Ощупывали се и меня,
Выл как жемчужный прибой их смех;
По Инам быстрый знак подала
И тут же успокоила всех;
И узнав ее, от мужей до девиц,
Они все подбежали и пали ниц,
И каждый край платья се лобызал
И бледную руку ее, и она
Велела им отвести нас в зал.
Где Энгус зрит отсветла дотемна
Друида сон о скончанье дней,
Когда звезды погаснут в бездне своей.
Выли долгие тропы сквозь лес темпы,
Где несметные росы кропили пас.
Где новым алым цветком что ни час
Обагрялись запутанные выопы,
326

Примечания
И однажды они засмеялись вдруг,
И однажды дружно песнь завели,
Л им подпевала чаща вокруг,
И этот i-ул отзывался вдали,
Подобный гуду в пчелиных дворцах,
Отзвуком восхищенья в сердцах.
ИЗ КНИГИ "ПЕРЕКРЕСТКИ"
(Crossways, 1889)
В 1925 г. У.В. Йейтс писал: "Многие стихотворения из
книги "Перекрестки", в частности те, которые написаны па
сюжеты из индийском жизни, а также о пастухах и фавнах, были
сочинены мною, когда мне не было еще двадцати лет, ибо с того
момента, как я начал "Странствия Ойснна", я пишу только об
Ирландии и каждый раз, собирая книгу, решаю не печатать
больше эти ранние мои стихотворения, но потом вспоминаю
старого школьного приятеля, который помнит их наизусть,
вероятно потому, что, как мне думается, они напоминают ему о
его юности..." (W.B. Yeats. The Collected Poems. N.Y., 1956.
P. 447).
ИНДУС О БОГЕ
(The Indian Upon God)
Написано в 1886 г. Впервые напечатано в журнале "Dublin
University Review" (Oct. 1886). На русском языке впервые
опубликовано в переводе С.Я. Маршака в журнале "Огонек".
1957. № 25. С. 24. Скорее всего У. В. Йейтс был к это время
иод влиянием теософа Мохини М. Чаттерджи (1858-1936),
который в 1885 г. посетил Дублин и прочитал лекцию в
Герметическом обществе группе молодых людей, поставивших
себе целью изучить восточную философию. Мохини М.
Чаттерджи считал, что человек должен осознавать постоянство
души в бесконечной стихии скоротечных форм, через
которые она проходит.
327

Примечания
Данное стихотворение - одно из первых, посвященных идее
перевоплощения, которая достаточно часто встречается в
поэзии Йситса ("Эфемера", "Фергус и друид", "Он оплакивает
перемену, происшедшую с ним н его возлюбленной**. "Разбитые
мечты").
ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК
(The Stolen Child)
I laiiiicano предположительно в 1886 г. Впервые напечатано
в "Irish Monthly" (Dec. 1886). Считается, что именно с этого
стихотворения в творчестве Йситса наметился поворот к
ирландским мотивам. Места, о которых он пишет, - в Слайго,
лесистые и гористые. По поверью, если кто уснет там на камнях.
вполне возможно, что проснется безумным, потому что фен
или эльфы украдут у пего разум.
1 Там. средь лесов зеленых... - Слутскнй лес в фафстве
( Jiaiiro. "Слутскнн лес, - писал Йейтс, — будто вырезан из
зеленого берилла, а озера, в которых он отражается,
светятся, как бледные опалы" (Yeats W.B. Mythologies. L..
1959. P. 175).
913 О малыш... слез it бед. - В одном из писем в 1888 г. Йейтс
отмечал, что почти все, что он написал до этого времени.
"было бегством из реального мира в волшебную страну...
Хор в стихотворении "Пропавший мальчик"
подчеркивает, что это поэзия не познания п разума, а желания и
боли, крик сердца* восставшего против реального мира.
Когда-нибудь я надеюсь перемениться и начать искать
поэзию познания и разума". (Letters / Ed. Wade Л. I 1954. P.
63).
ИЛ ОСТРОВ СРЕДИ МОРЯ
(То an Isle in the Water)
Время написания неизвестно. Впервые было напечатано в
книге У.Б. Йептса "The Wanderings of Oisiii and Other Poems"
(1889).

Примечания
СТАРАЯ ПЕСНЯ, ПРОПЕТАЯ ВНОВЬ
(Down by the Sal Icy Gardens)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в книге
"The Wanderings of Oisin and Other Poems" под тем названием,
которое было взято для данного перевода. Йейтс говорил, что
это была попытка реконструировать старинную песню но трем
строкам, которые постоянно напевала крестьянка в графстве
Слайго. Однако в дальнейшем были найдены записи, но
крайней мере, двух ирландских баллад, которые могли послужить
источникам вдохновения для Йсйтса. На русском языке
впервые опубликовано в переводе С. Map в кн.: Антология новой
английской поэзии. Л., 1937.
ИЗ КНИГИ "РОЗА"
(The Rose, 1893)
Впервые это название было использовано У.1>. Йейтсом в
"Poems" для нескольких стихотворений, перепечатанных им из
предыдущего сборника. Когда в 1925 г. впервые после долгого
перерыва Йентс перечитал эти стихотворения, он пришел к
выводу, что его "красота" отличается от интеллектуальной
красоты Шелли ("Гимн интеллектуальной красоте") и
Спенсера ("Четыре гимна"), ибо она, какой он вообразил ее, страдает
вмееге с человеком, а не является жертвой или объектом
наблюдения. Он считал, что подобное восприятие ""красоты"
свойственно вообще его поколению.
Читая Йсйтса, нельзя забывать и еще об одном значении
символа "роза": в символике ордена Розенкрейцеров это
женское начало в мистическом браке, в котором мужским началом
был крест.
ЗЕМНАЯ РОЗА
(The Rose of the World)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "National Observer" (Jan. 1892) под названием "Rosa Mundi".
Впервые на русском языке опубликовано иод названием "Роза
S29

Примечании
мира" в переводе Э. Шусхсра в кн.: Западноевропейская поэзия
XX в. М.: Художественная литература, 1977. С. 296.
Стихотворение посвящено Мод Гони (1866-1953), с
которой У.Б. Йсйтс познакомился в 1889 г. и с которой
оказалась связана вся его жизнь и его творчество.
Первоначально в стихотворении были две строфы, третья была
добавлена под непосредственным влиянием Мод Гони. Йсйтс много
раз сравнивал Мод Гони с Еленой Прекрасной и Дейрдре.
красота которых стала причиной несчастий Греции и
Ирландии.
-"' ...// Усны дом стал пуст... - Здесь аллюзия па одну из самых
популярных ирландских саг. Дейрдре, дочери сказителя
ольстерского (уладского) короля Коихобара. было
предсказано, что она станет причиной многих несчастий. Однако Кон-
хобар спас ее от смерти, сказав, что возьмет ее в свой дом, а
когда она подрастет, то сделает своей женой и королевой.
Несмотря на то, что Дейрдре жила в полном уединении, она
воспылала любовью к одному из героев Красной Ветви,
который со своими братьями (дети Усны, или Успеха) и
Дейрдре бежал в Шотландию. Через некоторое время Копхобар
посулил им прощение, а когда они возвратились, то
пригласил их на пир и вероломно убил (см. примеч. 769 к
"Странствиям Ойсина'). По одной версии, Дейрдре, оплакав сыновей
Усны (Успеха), убивает себя, по другой - становится женой
Конхобара и убивает себя позже, когда он вознамеривается
отдать се одному из непосредственных убийц ее прежнего
возлюбленного.
ВОЛШЕБНАЯ ПЕСНЬ
(A Faery Song)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "National Observer" (Sept. 1891).
Многие считали, что за именами Диармайда и Гран не
спрятаны реальные Майкл Два пер, один из вождей восстания 1798 г..
и его невеста, бежавшие в горы после подавления восстания
английскими войсками.
330

Примечания
Сага о Дпармайдс и ГраГшс - одна из самых популярных в
Ирландии и часто упоминаемых Йейтсом. Будучи уже
немолодым вдовцом. Финн пожелал взять в жены юную Грайне,
однако она уговорила Днармайда бежать с нею в ночь перед
свадьбой. Финн с войском бросился за ними в погоню и на
склоне горы Бен-Валбен. обращенном к морю, убил
Днарманда.
Кромлех - культовое каменное сооружение: большой
камень, уложенный на несколько других поменьше, стоящих
вертикально. Иногда называется кроватью Диармайда и
Грайне.
На русском языке стихотворение было впервые
опубликовано в переводе Э. Ш у стера в кн.: Западноевропейская поэзия
XX века. ВВЛ. М.? 1977. С. 296.
ОСТРОВ ИММИШФРИ
(The Lake Isle of Innisfrec)
Написано в 1890 г. Впервые напечатано в журнале
"National Observer" (Dec. 1890). Йейтс считал, что именно в
этом стихотворении впервые стало очевидным ритмическое
своеобразие его лирики, носящее на себе явное влияние
гэльских песен. Вполне вероятно, что определенное воздействие
на поэзию Йейтса оказало творчество Томаса Мура (1779-
1852). впервые в истории англоязычной ирландской поэзии
соединившего ритмы английской классической поэзии и
ирландской песни.
11а русском языке впервые опубликовано в переводе С. Map
под названием "Остров на озере Инннсфрн" в кн.: Литология
новой английской поэзии.
1 Встану я и пойду... на Инншнфри... - Аллюзия па Евангелие
от Луки (XV, 18): "...встану, пойду к отцу моему..." Инншнфри
- остров (Вересковый остров) на озере Лох-Гилл (Блестящем
озере) в фафстве Слайго.
9 ...ибо « час дневной и ночной... — Аллюзия на Евангелие от
Марка (V, 5): "...всегда, ночью и днем, в горах и фобах,
кричал он и бился о камни../'
331

Примечания
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ
(A Cradle Song)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "Scots Observer" (April, 1890).
п-12 1е(}я утрачу, II лишь вырастешь ты. — Йейтс в одном из
писем уточнял, что эта строка была подсказана ему
|~эльской песней, приведенной ирландским писателем
Джеральдом Гриффипом (1803-1840) в романс
'Коллеги" (Lelters. Р. 148).
ПЕЧАЛЬ ЛЮБВИ
CHie Sorrow of Love)
Написано в 1891 г. Впервые напечатано в книге The
Counlcss Kathleen and Various Legends and Lyrics" (L.. 1892). I la
русском языке стихотворение впервые было опубликовано в
переводе С. Map под тем же названием в кн.: Антология новой
английской поэзии.
5 Восстала дева... - Вероятно, Елена Троянская, под именем
которой Йейтс неоднократно воспевал Мод Гон п.
7_х ...Как царь Приам... горда. II Обречена, как... Одиссей. —
Царь Приам погиб при падении Трои. Путь Одиссея па
родной остров Итаку шел через множество невзгод и
препятствий (греч. миф.).
КОГДА ТЫ БУДЕШЬ СТАРОЙ...
(When You are Old)
Написано в 1891 г. и посвящено Мод Гони. Впервые
напечатано в книге *"Пю Countess Kathleen and Various Legends and
Lyrics". Навеяно сонетом французского поэт:! Пьера де Ронса-
ра (1524-1585) из цикла "Сонеты к Елене" (II, 1578).
332

Примечания
ТОТ, КТО МЕЧТАЛ О ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ
(The Man Who Dreamed of Facryland)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "National Observer" (Feb. 1891). На русском языке впервые
опубликовано в том же переводе в кн.: Западноевропейская
поэзия XX века. С. 298-299.
1 Дромахер —деревня в графстве Литрим. Расположена на
реке Боннст. которая впадает в озеро Лох-Гплл.
*ч ...о нездешнем островке... — Здесь очевидно сходство с
первым островом, куда Ниав приводит Онснна в поэме
"Странствия Онснна" (часть вторая).
13 Лиссадел.1 - поместье в графстве' Слайго, где жили сестры
Гор-Бут. с которыми Йейтс был хорошо знаком. Констанс
в 1914 г. стала членом Гражданской армии, в 1916 г.
приняла участие в восстании, арестовывалась, йогом - член
парламента Ирландской республики, министр труда. Другая
сестра, Ева. хороню знала индийскую мистическую литера
гуру, философию неоплатоников, писала стихи. Лнссадслл -
букв, дом слепого человека.
21 ...Под золотом и серебром небесным... - Соединение солнца
н луны - алхимическая эмблема совершенства. Солнце
символизирует искусство, изысканность, богатство, все, что
напоминает работу золотых дел мастера. Луна же
символизирует нечто простое, популярное, традиционное и
эмоциональное.
25 Сканавин - небольшое селение в графстве Слайго.
37 ...в Лугнаголле... - В Ирландии популярна история о пяти
всадниках-пуританах, которые преследовали двух
повстанцев на горе Бсн-Балбсн и в конце концов оказались на краю
пропасти, названной потом Лугнаголл, т.е. Крутизна
чужестранцев.
47 ...Господень ныл // Счастливую любовь не опалил? - В тексте:
... until God bum Nature with a kiss? Идея сжигаемого' богом
времени и пространства не один раз встречается в поэзии
У. Б. Йсйтса.

Примечания
ДВА ДЕРЕВА
(Tlie Two Trees)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в книге
"The Countess Kathleen and Various Legends and Lyrics".
Посвящено Мод Гони.
2 ...свитое деревце... — Имеется в виду древо познания, или
каббалистическое древо. Поскольку приверженцы Каббалы
считали человека микрокосмом, то двойственная природа
дерева отражает картину и вселенной н человеческого
разума. Каббала - мистическое течение в иудаизме, которое
соединило пантеистические построения неоплатонизма
(учение об эманации и др.) и идеи гностицизма с верой в Библию
как мир символов. Возникло в IX в. Так называемая
практическая Каббала, или каббалистика, основана на вере в то,
что при помощи особых ритуалов и молитв человек может
активно вмешиваться в божественно-космический процесс.
16 ...Круг нашей жизни... — Йейтс представлял себе древо жизни
в виде геометрической фигуры, состоящей из десяти кругов
пли сфер, соединенных прямыми линиями.
25 ...образ роковой... - Древо жизни, противопоставляемое
древу познания.
ИРЛАНДИИ ГРЯДУЩИХ ВРЕМЕН
(То Ireland in Ihc Coming Times)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в """Пю
Countess Kathleen and Various Legends and Lyrics" под названием
"Apologia addressed to Ireland in the coming days" ("Апология,
обращенная к Ирландии грядущих времен".).
1,4 ...Дэвис, Мэн гаи. Фсргюсон... — Дэвис Томас Осборн,
(1814-1845) - основатель журнала "Нация", лидер
"Молодой Ирландии", поэт; Мэнган Джеймс Кларенс (1803-1849),
также одни из лидеров "Молодой Ирландии", поэт: Фергю-
соп Сэмюэл ь (1810-1886), — ирландский юрист, поэт,
фольклорист, переводчик многих гэльских песен па английский
язык, один из любимых поэтов Йейтса.
334

Примечания
...Могу я больше рассказать... —Здесь речь идет об интересе
Йейтса к оккультизму и о его желании возродить
ирландскую литературу, основанную на народных традициях.
ИЗ КНИГИ "ВЕТЕР В КАМЫШАХ"
(The Wind Among ihc Trees, 1899)
ВОИНСТВО СИДОВ
(The I tasting of the Sidhe)
Написано 29 августа 1893 г. Впервые напечатано и журнале
"National Observer" (Oct. 1893) под названием "The Faiery Host"
("Волшебное воинство"). I !а русском языке впервые
опубликовано в переводе С. Map под названием "Ополчение шиэ" и кн.:
Антология новой английской поэзии.
* Сиды (или шн) - боги древней Ирландии, которых, как пишет
Йейтс, богатые и могущественные ирландцы называли
Племенем богини Дану, а бедные - сидамн или людьми
волшебных гор. Слово "sidhe" {гэльск.\ пояснял Йейтс,
означает ветер, в вихрях которого сиды перемещаются с места на
место. Эти вихри в средние века называли плясками
дочерей Иродиады.
Есть простые и великие сиды, одни ходят пешком, другие
ездят на лощадях. Если кто-то из люден начинает усиленно
интересоваться сидами, он теряет интерес к обыкновенной
жизни, зато обретает мудрость — мудрость дураков из
кельтских сказаний, которая выше мудрости мудрых. Великие
вожди, короли, королевы, воины Ирландии после смерти
присоединялись к сидам.
1 Нокиарей - см. примеч. 17 к поэме "Странствия Онсина".
2 Клот-на-Бар - по одной из легенд, как ее излагал Йейтс. -
королева Медб, уже присоединившаяся к сидам п успевшая
устать от их жизни, ходила по горам, пока не нашла самое
глубокое озеро на горе в Слайго, где она утопилась (нрл. миф.)
Возможно также, что название озера связано с легендой о
Вар (Вера, Бери. Вера, Дира и т.д.), упоминаемой во многих
335

Примечании
стихотворениях XIX в. Она считалась одной нз ендов,
обитающих в озерах и заманивающих туда мужчин. Эти сиды
всегда прекрасны, мудры и одиноки. Вар уговорила Финна
придти к ней, но не смогла совсем околдовать его, отчего
потеряла свою красоту.
3 Канлше (Каонлын) - (см. примеч. 12 к поэме "Странствия Он-
сина"). После смерти стал сидом. но и тогда был предан
Финну и Опснну (см. примеч. к поэме "Странствия Оисн-
иа"). Его часто называют "свечой" из-за ярко-рыжих,
развевающихся на ветру волос.
4 II шм - см. примеч. 20 к поэме "Странствия Ойспна".
ВЕЧНЫЕ ГОЛОСА
(The Everlasting Voices)
Написано в августе 1895 г. Впервые напечатано в журнале
"New Review" (Jan-1896).
1 Молчите, блаженные Голоса* - Здесь: Золотой век, где
живут боги и невинные души, оплакивающие падение мира.
"Говорят. - писал Йейтс, - если бы те, кто живет в Золотом
веке, могли-умереть, мы стали бы счастливыми, потому что
умолкли бы печальные голоса, но они должны петь, а мы
должны плакать, пока перед памп не откроются врата
вечности" (Mythologies. Р. 104-105).
НЕУКРОТИМОЕ ПЛЕМЯ
(The Unappeasable I lost)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "The Savoy" (April. 18%) вместе с еще одним
стихотворением "The Valley of the Black Pig" ("Долина Черной Свиньи") иод
общим названием "Two Poems concerning Peasant Visionaries"
("Два стихотворения, посвященные верованиям крестьян"). В
сборнике "The Wind Among, the Rccds" (1899) называлось "Л
Cradle Soi^g" ("Колыбельная песнь").
1 Дещи богини Дану... - См. примеч. к стихотворению
"Воинство ендов".
336

Примечания
3 ...Северный ветер... - В ирландских мифах символ холода,
ночи, смерти, потому что на севере живут фоморы. Ветер у
Йсйтса и вообще в ирландской мифологии не имеет мрачной
символики.
4 ...стервятник... - Здесь: сип, упоминаемый в Ветхом завете
(Левит. XI, 18: Второзаконие, XIV, 17).
В СУМЕРКИ
(Into the Twilight)
Написано предположительно в июне 1893 г. Впервые
напечатано в журнале "National Observer" (July. 1893) под
названием "The Celtic Twilight" ("Кельтские сумерки").
I la русском языке стихотворение впервые напечатано в том
же переводе в кн.: Поэзия Ирландии. М, 1988. С. 221.
3 Эйре — имя мифологической богини, эпоним Ирландии.
ПЕСНЯ СКИТАЛЬЦА ЭИГУСА
(The Song of Wandering Aengus)
Написано предположительно 31 января 1893 г. Впервые
напечатано в "The Sketch" (Aug. 1897) под названием "A Mad
Song" ("Песня безумца").
На русском языке впервые опубликовано в переводе С.
Таска "Песня странника Энгуса" в кн.: Песни любви. М., 1981.
С. 265-266.
Навеяно Йейтсу стихотворением "Три рыбы" из антологии
"Греческая народная поэзия", которую он рецензировал. В
пояснении к этому стихотворению Йейтс писал, что, по
преданию, енды могли принимать разные обличья.
- ...в орешник... - Ирландское древо жизни или познания -
орех, растущий в раю (ирл. миф.).
13 Мерцала девушка... - Йейтс часто сравнивал Мод Гони с
цветущей яблоней, потому что впервые увидел ее па фойе
цветущих яблонь.
23-24 ...Серебряный налив луны II И солнца золотой налив. —
См. примеч. 21 к стихотворению "Тот. кто мечтал о
волшебной стране".
337

Примечании
ПЕСНЯ СТАРОЙ МАТЕРИ
(The Song of Hie Old Mollicr)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале 'The Bookman" (Apr. 1894)
ОМ ПРОСИТ СВОЮ ЛЮБИМУЮ УСПОКОИТЬСЯ
(Не Bids Mis Beloved Be at Peace)
I iaiiiicaiio 24 сентября 1895 г. Впервые напечатано в
журнале "The Savoy" (Jan. 1896). В примечании к этому
стихотворению Йейтс писал, что следует традиции ирландских мифов,
ассоциируя север с ночью и сном, восток, где восходит солнце, с
надеждой, юг, где солнце достигает самой высокой точки, со
страстью, а запад, где солнце заходит, с чем-то тускнеющим и
нереальным.
В нервом издании этого стихотворения в названии впервые
появляется имя — Майкл Робартс, которое затем было
заменено местоимением третьего лица. О Майкле Робартсс см.
примеч. к сб. "Майкл Робартс и плясунья".
9 Лн)билшя\.. -Здесь: Диана Верной, героиня романа Вальтера
Скотта (1771-1832) "Роб Рой", под именем которой скрыта
Оливия Шекспир (1867-1938), близкая знакомая Йейтса.
После се смерти он писал, что в течение 40 лет она была центром
его жизни в Лондоне и за все это время они ни разу не
поссорились. Оливия Шекспир - сестра Лайонела Джонсона (см.
примеч. 2 к стихотворению "Серая скала").
ОН УПРЕКАЕТ КУЛИКА
(I Ie Reproves the Curlew)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "'Пгс Savoy" (Nov. 1896). В сборнике "The Wind Among the
Reeds" напечатано иод названием "Manrahan reproves the Curlew"
("Хапрахан упрекает кулика").
Имя Рыжего Ханрахана восходит к известному ирлапдеко-
ЗЗХ

Примечания
му поэту Оуэну Роу О'Салливану, Рыжему Хапрахапу
(1748—1784). У Йейтса Хапрахап — бродячий поэт,
персонифицирующий первозданное изменчивое воображение. Для тех.
кто изучает магию. Йейтс делает дополнительное примечание.
Майкл Робартс - это огонь, отраженный в воде, Хапрахап -
огонь на ветру, Аэд - огонь, который горит сам но себе.
2 ...на закат... - здесь: запад (см. примеч. к стихотворению "Он
просит свою любимую успокоиться").
ОН ВСПОМИНАЕТ ЗАБЫТУЮ КРАСОТУ
(1 Ic Remembers Forgotten Beauty)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "The Savoy" (July. 1896).
ОН ЗАКЛИНАЕТ СВОЕ СЕРДЦЕ
НЕ ВЕДАТЬ СТРАХА
(То I lis Heart, Bidding it Have No Fear)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "The Savoy" (Nov. 1896) одновременно со стихотворением
"Он упрекает кулика".
? ...волн и огня... - Фраза из ритуала посвящения в орден
Золотой Зари.
КОЛПАК С БУВЕНЦАМИ
(The Cap and Bells)
Написано в 1893 г. Впервые напечатано в журнале "National
Observer" (March. 1894). На русском языке впервые
опубликовано в переводе В. Топорова под тем же названием в кн.:
Поэзия Ирландии. С. 219.
339

Примечания
ОН ПРОСИТ СВОЮ ПОДРУГУ
НЕ ЗАВЫВАТЬ СТАРЫХ ДРУЗЕЙ
(The Lover Pleads with his Friend lor Old Friends)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "Saturday Review" (July. 1897).
2 ...Пусть прок полдень твой... - Вероятнее всего Йсйтс имеет
в виду популярность Мод Гоши которая в 1897—1898 гг. очень
часто выступала па политических митингах. Йсйтс
сопровождал ее в качестве президента Ассоциации 98, созданной в
память восстания Объединенных ирландцев 1798 г. и его
руководителя Теобальда Вольфа Гона (1763-1798).
ОН МЕЧТАЕТ О ПАРЧЕ НЕБЕС
(Не Wishes for the Clothes of Heaven)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в сб.
"The Wind Among the Reeds" (L., 1899).
СКРИПАЧ ИЗ ДУШ Ж
(The Fiddler of Dooncy)
Написано в ноябре 1892 г. Впервые напечатано в журнале
"The Bookman" (Dec. 1892).
1 la русском языке впервые опубликовано в том же
переводе it кн.: Маршак С.Я. Валлады и песни. М., 1944. С. 133—136.
Перевод В. Рогова:
Скрипач из Дучиш
Играю па скрипке я в Дуннн,
И пляска взмывает волной.
В Килваристс пои - мой двоюродный брат.
А в Мокрэбн - брат мой родной.
Читали молитвенники они.
Когда я мимо них проходил,
А я - я песенник читал.
Что на ярмарке в Слайго купил.
340

Примечании
Когда мы достигнем райских врат,
Дождавшись Судного дня.
Всем троим улыбнется апостол Петр.
Но первым впустит меня.
И как только жители рая
I (овстрсчаются там со мной.
Закричат: "Вот скрипач in Дунни!" -
И пляска взметнется волной.
ВАИЛЕ И ЛИЛЛИП
(Bailc and Allium)
Поэма написана в 1901 г. Впервые напечатана в журнале
"Monthly Review" (July. 1902). Поэма, но определению Йсйтса,
лиро-эпическая. Написана па сюжет одной из ирландских
легенд.
* Ван 1с н Линчи — Байлс, сын Буаиы, богини Улада, жены
короля Мезгедры. которому ирландский поэт С. Фергю-
сои посвятил стихотворение "Мезгедра", ставшее
классическим в национальной поэзии. Айллин, дочь короля Мун
стера — Лугайда*
16 ...Куальнгский бык... - Имеется в виду сага "Похищение
быка из Куальнгс", согласно которой из-за этого быка
королевой Коннахта Медб была затеяна кровопролитная война.
22 ...нзЭшшна... — Эмайн или Эмайн Маха, столица Улада.
Согласно традиционной хронологии основана в 450 г. до н.э.
27 Муртсмнс (Муиртемие) — здесь родился легендарный герой
Ирландии Кухулнн.
342 ...Пес хладов... - Кухулнн, которого называли Пес Улада
пли Пес Кулана,
Х4_х5 ...О смелой дочери певца IIИ о герое... — Здесь речь идет о
Дснрдрс и Майей, се возлюбленном (см. примеч. 5 к стих.
"Земная роза")-
х7 ...в деньпредшнелжтва... — См. примеч. 769 к поэме
"Странствия Ойсина" (часть третья).
129 ...Огама письмом.. - См. примеч. 555 к поэме "Странствия
Ойсина" (часть вторая).
341

Примечании
136 ...Цветущий Дол.-В ирландской мифологии: земля
счастливых мертвых. Великая долина.
143 ...Го/юн Лигнна... — Гора Лигнн находится на фаннцс
Дублина и Кплдара. Лигнн - копье (гэльск.).
,4S ...пара лебедей... - Байлс и Л и л ли и, препращенпые богом
любви и поэзии Эш усом в лебедей.
152 ...преображен... - Старик превращается в бога любви Эн-
гуса.
154 ...чьи струны Этайн... - Этайн. жена короля епдов Мидира.
Энгус похитил ее, превратив в муху.
I7X-I80 ...Финдрии врата. II И Фалин, и Гурии. II И легендарной
Мурии... - Четыре легендарных города, откуда Племя
богини Лапу явилось в Ирландию. Эти города славились
четырьмя талисманами: копьем, котлом, мечом и камнем,
так называемым Камнем судьбы, который сначала был
увезен в Шотландию, а потом Эдуардом I - в Англию в
Вестминстерское аббатство.
194 ...От яблок солнца и луны. - См. примеч. 21 к
стихотворению "Тот, кто мечтал о волшебной стране".
2,4 ...И бой у брода... - Кой Кухулина и Фсрдиада. пли Фер
Диада, описанный в одной из самых популярных саг
"Похищение быка из Куальнге".
220 ...Певца оплакивают дочь... —Т.е. Дейрдрс (см. примеч. 5 к
стих. "Земная роза").
221 ..Любимая... -Обращение к Мод Гони.
227-22Х „.других II Влюбленных... - Здесь речь идет о Байлс и
Лиллпп. с которыми Йсйтс сравнивает себя, влюбленного
не меньше, чем они. Начиная со слова "Любимая" -
лирический монолог автора, открыто говорящего о
собственных чувствах.
ИЗ КНИГИ "В СЕМИ ЛЕСАХ"
(In Ihc Seven Woods, 1904)
* Семь лесов - имеется в виду Куле-парк. поместье леди
Грегори (1852-1932). с которой Йейтса долгие годы связывали
творческие и дружеские узы.
342

Примечания
БЕЗУМНЫЙ ПОКОЙ
(The Folly of Being Comforted)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале "The Speaker (Jan. 1902).
Посвящено Мод Гони.
В сущности, это стихотворение является сонетом,
несмотря на парную рифму и разбивку шестой строки на два
полустишия. Концовка напоминает концовки сонетов
родоначальника английской лирической поэзии Филипа Сидни
(1554-1586).
1 Та. что добра... — Леди Грегори (см. примеч. к сб. "В семи
лесах**).
10 ...пламень благородный... - Йснтс всегда отдавал должное
благородству натуры Мод Гони, но он неоднократно
воспевал и ее благородную внешность, напоминавшую ему о
величественных римских статуях.
УВЯДАНИЕ ЛИСТЬЕВ
(The Withering of the Boughs)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в журна-
• лс "The Speaker** (Aug. 1900) под названием "Echtgc of Streams"
("Речная Эхтге**).
6 Эхтге - королева в Племени богини Дану, а также горный
район в графстве Голуэй и графстве Клэр, что был дан ей в
приданое (ирл. миф.)-
7 ...не от ветра увяли листья... - Йейтс писал, что "мечтания
люден могут засушить деревья** (Mythologies. 1*. 116).
is ..Мча лебедя... - Вайле и Айллип (см. примеч. к поэме "Бай-
ле и Анллин**).
19 ...Король с королевою там... — Вайле и Айллип.
343

Примечания
IIIECIIb РМЖПГО ХЛНРЛХЛМЛ OB ИРЛАНДИИ
(Red I kuiraliaif s Song About Ireland)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано без
названия в рассказе "Kalhlccn-iiy-l louliliaii" ("Кэтлин-ни-Холиэн")
в "National Observer" (Aug. 1894). В сборнике *The Secret Rose"
(1897) называлось "Kathleen the Daughter of Hoolihan and
Ilanrahan the Red" ("Кэтлин дочь Холиэн и Рыжего Ханра
хана"), а в **ln the Seven Woods" - ""Hie Song of Red Ilanrahan". Ha
русском языке впервые напечатано в том же переводе в кн.: За
падноевропейская поэзия XX века. С. 299.
Вероятно навеяно Йейтсу стихотворением "'Кэтлин-нн-Хо-
лиэн" Дж.К. М лиана.
* Рыжий Ханрахан — см. примеч. к стихотворению "Он
упрекает кулика".
I ...на Куммсн... — Здесь: взморье к северо-западу от Слайго:
...с левой руки... — В ирландской традиции: плохая примета.
II Нокнарсй - см. примеч. 17 к поэме "Странствия Ойсина".
1' ...Клотнабарскис воды... — см. примеч. 2 к стихотворению
"Воинство ендов".
11сре вод В. Ротва:
Песни Рыжего Ханрахана об Ирландии
11а взмор|»с кумменском трещат столетние стволы.
Злой черный ветер валит из-под покрова мглы.
Как старый ствол под ветром злым, отвага гибнет в нас -
I (о мы уберегли в сердцах иыланье жарких глаз
Кэтлин, дочери Холиэн.
Сбил ветер в кучу облака, согнал над 11окнарей.
И. что б ни говорила Мсдб, гром страшен для камней:
Как фозовыс облака, неистов гнев толпы -
11о лобызали мы. склонясь, неслышные стопы
Кэтлин, дочери Холиэн.
11а Клотнабарс вышел пруд из желтых берегов.
Дик в липком воздухе напор увлажненных ветров:
Как наводненьс. сердца кровь бурлит вовсю в любом -
11о чище, чем огонь свечей перед святым крестом,
Свет Кэтлин, дочери Холиэн.
344

Примечания
СТАРИКИ ЛЮБУЮТСЯ СВОИМИ ОТРАЖЕНИЯМИ
В ВОДЕ
С Гпе Old Men Admiring Themselves
in ihe Water)
IlamioHO в 1902 г. Впервые напечатано в журнале "Pall Mall
Magazine'' (Jan. 1903). На русском языке впервые опубликовано в
переводе С. Map под назвавшем "Старики, любующиеся своим
изображением в воде" в кн. Антология новой английской поэзии.
ЧАЩА
(The Ragged Wood)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано без
заглавия в книге У.Б. Йентса "Stories of Red Hanrahan" (Dundrum, 1905).
ЗЕМЛЯ СЧАСТЬЯ
С The Happy Townland)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в
журнале The Weekly Critical Review" (June. 1903).
Возможно, навеяно стихотворением Э.А. По "Колорадо".
Выступая в 1932 г. по радио. Иейтс сказал, что пытался
выразить стремление к недостижимому идеалу.
Земля счастья интерпрепфуется по-разному: как
христианский рай, как земной ран, скрытый от глаз живых людей
(ирландские легенды), как мечта.
9..м лесу злаченом... - Здесь: "в золотом и серебряном лесу"
(см. примеч. 21 к стихотворению "Тот, кто мечтал о
волшебной стране").
^..Лисенок... — Здесь лисенок противопоставлен реальному
миру. Возможно. Йейтс заимствовал этот образ из
популярной ирландской песни Рыжпп лисенок".
*9...счаснте и гибель... — Heine утверждает единство понятий
счастья и гибели.
411 Михаил - архангел Михаил. Йейтс описывает его с трубой.
возвещающей Судный день, тогда как труба - атрибут
Гавриила.
45Птринл — Йейтс. согласно Каббале, видел в нем ангела Луны.
345

Примечании
ИЗ КНИГИ "ЗЕЛЕНЫЙ ШЛЕМ
И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"
(The Green Helmet and Olhcr Poems, 1910)
МАСКА
(The Mask)
Написано между августом 1910 г. и маем 1911 г. Впервые
напечатано в сб. "The Green Helmet and Oilier Poems" (Dirndl um.
1910). Это стихотворение Йентс включил в пьесу "The Player
Queen"' ("Акприса-королсва", 1922).
«То, что я называю "Маской". - писал У. В. Йентс, - это
эмоциональная антитеза всему тому, что является внутренней
природой субъекта» (Autobiographies. L., 1955. Р. 189).
ВОТ ТУЧИ...
(These Are the Clouds)
Написано в 1910 г. Впервые напечатано в книге 'The Green
1 Iclinel and Other Poems'*.
1Др\-г... - леди Грегори.
ИЗ КНИГИ ^ОТВЕТСТВЕННОСТЬ"
(Responsibilities, 1914)
[ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ СТРОКИ]
(Introductory Notes)
Написано в 1912-1914 гг. Впервые напечатано в сб.
"Responsibilities and Other Poems" (L., 1916).
2..ме судите слишком строго... — Стихотворению
предшествовали злобные нападки на Йсйтса и леди Грегори.
3...дублинский купец... - Джарвис Йентс (умер в 1712 г.),
первый из рода Йсйтсов, обосновавшийся в Ирландии.
346

Примечания
*...друг Эммепш... - Прапрадед У.Б. Йсйтса Джон Йейтс
(1774-1846) был другом Роберта Эммета (1778-1803),
руководителя Дублинского восстания 1803 г. Что до Джона
Йейтса, то он также был заподозрен властями в участии в
восстании и несколько часов провел под арестом.
Н)...Когда Иаков... - Английский король Иаков II, низложенный
в результате "Славной революции" 1688-1689 гг., был разбит
1-го июля 1690 г. в сражении на реке Бонн Вильгельмом III
Оранским, в 1689 г. призванным на английский престол.
'-'...моряк... - Уильям Миддлтон (1770-1832), прадед поэта но
материнской линий.
,5...и ты, старик... - Прадед поэта по материнской линии.
СЕРАЯ СКАЛА
(The Grey Rock)
Написано до 1913 г. Впервые напечатано в журналах
"Poetry" н "British Review" в апреле 1913 г.
2..Друзья по "Чсаперскому сыру"... - Речь идет о Клубе
поэтов, основанном в 1891 г. У.Б. Йейтсем и поэтом,
редактором Эрнестом Рисом (1859-1946). Членами Клуба были
Лайонел Джонсон (1867-1902), Эрнест Даусон (1867-1900)
и другие менее известные поэты. Первый том
стихотворений членов Клуба вышел в свет в 1892 г. ("Book of the
Rhymers' Club"), второй - в 1894 г. Члены Клуба поэтов
собирались обычно в верхнем этаже дома, в котором был
ресторан "Чсстерскнй сыр".
юГоваи (Гопбрун) - общекельтский бог. Мудрец, а также
архитектор, строитель.
45...о женщине... - Мод Гони. Подробнее см. примеч. к стих.
"Земная роза".
^...сумасброда... - Слово "lout" Йейтс употреблял всякий раз,
говоря о Джоне Мак-Б ранде (ср. "Пасха 1916 года"), муже
Мод Гони. Вероятно, Йейтс сравнивает брак Мод Гони и
Мак-Бранда (1903-1905) с браком мифических геров Анфе
и Кухулнна (см. пьесу "Па берегу Байле" и примеч. к ней).
14...Кипела битва... - Скандинавы начали набеги на
Британские острова около 800 г.
347

Примечании
9\..6огиня этих склонов... — Айфе, королева Шотландии (ирл.
миф.).
,Я4...7м1. чьи обитель... — По-видимому, здесь совмещение
образов Лйфс и Мод Г они.
1М\..И зрн со мною ищут ссоры... — Вероятно, Йсйтс имеет в
виду ирландских националистов, которым пришлось не по
душе, что он в 1910 г. принял пенсию от британского
правительства.
СЕНТЯБРЬ 1913-ГО
(September 1913)
Написано 7 сентября 1913 г. Впервые напечатано в журнале
"Irish rimes" (Sept. 1913).
1 Вы образумились!.. - имеется в виду новая католическая
буржуазия, к которой Йсйтс относился с антипатией.
Ю'Лири, Джон (1830-1907) — один из руководителей
фенианского движения.
,s...Гусиных стаи... — Йейтс имеет в вцду ирландцев,
служивших в армиях Франции, Испании, Австрии в результате
карательных законов. Около 120 тыс. "диких гусей" покинули
Ирландию между 1690 и 1730 гг.
,97ои. Теобальд Вольф (1763-1798) — основатель общества
Объединенных ирландцев.
21Ч'обсрт Эммст — см. примеч. 5 к стихотворению
^Вступительные строки".
ДРУГУ. ЧЬИ ТРУДЫ ОКАЗАЛИСЬ НАПРАСНЫМИ
(То a Friend Whose Work lias Come to Nothing)
I laniicaiio в 1913 г. Впервые напечатано в сб. "Poems Written
in Discouragement" (L., 1913).
-...Терпи... - Обращение к леди Грегори. Речь идет о решении
Дублинской корпорации не принимать в дар коллекцию
французской живописи племянника леди Грегори - сэра Хью Ленна
(1875-1915), который хотел передать се Дублину, но с условием
размещения в новой галерее по проекту Эдвина Литьснса,
348

Примечания
К ПРИЗРАКУ
(То a Shade)
Написано 29 сентября 1913 г. Впервые напечатано в сб.
"Poems Written in Discouragement".
lO Призрак... - Имеется в виду Ч.С. Парцелл (1846-1891),
ирландский политический деятель, боровшийся за
самоуправление Ирландии. Один нз организаторов Земельной лиги,
массовой организации 1879-1882 гг., поддерживавшей
борьбу за гомруль, т.е. самоуправление Ирландии. Его
политическая карьера закончилась из-за скандала, связанного с его
личной жизнью.
-...На памятник полюбоваться свой... — Памятник Парцеллу
сооружен в конце О'Коннелл-стрит в Дублине.
Ю...И тот... — Хыо Леии. Иейтс сравнивает отношение
ирландцев к Лейну и Парцеллу.
11...гласпсвипскин покров...-Парнслл был похоронен на
кладбище Гласнсвнн в северной части Дублина 11 октября 1891 г.
ВО ВРЕМЕНА ЕЛЕНЫ
(When Helen Lived)
Написано в 1913 г. Впервые напечатано в журнале "Poetry"
(May. 1914).
Здесь несомненна параллель: Елена - Мод Тонн, Парне -
Мак-Врайд.
ДОРОГА В РАЙ
(Running to Paradise)
Написано в 1913 г. в поместье леди Грегори - Кулс-нарк.
Впервые напечатано в журнале ''Poetry" (May. 1914).
349

Примечания
ЗА ЧАС ДО РАССВЕТА
(The 1 lour Before Dawn)
Написано в 1913 г. в Кулс-парк. Впервые напечатано в сб.
"Responsibilities: Poems and a Play" (L., 1914).
**Крокаи — столица Коннахта.
1}...дсвять кряжистых героев... - Имеются в виду сыновья
Медб, королевы Коннахта, и Айлиля (ирл. миф.). Однако,
согласно ирландским сагам, считается, что у них было семь
или восемь сыновей с одинаковым именем - Мане.
^Гобан — см. примеч. 10 к стихотворению "Серая скала".
МОГИЛА В ГОРАХ
(The Mountain Tomb)
Написано в 1912 г. Впервые напечатано в журнале "Poetry"
(Dec. 1912).
Орден розенкрейцеров был основан в 1484 г.. однако первое
упоминание о нем относится к 1614 г. В эссе "Тело отца
Христиана Розснкрейца" У.Б. Йейтс пишет, что нетленное тело Ро-
зенкрейца одели в дорогие одежды и похоронили, как гласит
предание, в склепе под резиденцией Ордена, куда сложили
символы всех небесных и земных, подводных и подземных вещей,
и поставили там лампы,, которые светили до тех пор, пока
через много десятков лет склеп не был вскрыт случайно
нашедшими его учениками.
Образ могилы Розенкрейца отчасти использован Иентссм
для описания своего времени. Поэт считал, что творческое
воображение уже лет двести, как погребено в пышном склепе
критики.
1
ДЕВОЧКЕ, ТАНЦУЮЩЕЙ НА ВЕТРУ
(То a Child Dancing in the Wind)
Написано в декабре 1912 г. Впервые напечатано в журнале
"Poetry" (Dec. 1912).
Посвящено Изольде Гони, дочери Мод Гонн, впоследствии
жене писателя Френсиса Стюарта. «Я помню прелестную де-
350

Примечания
вочку. - писал Йейтс, - ноющую у самой кромки моря в
Нормандии песенку собственного сочинения. Она думала, что се
никто не внднт н не слышит, и между морем и берегом, подняв
голову к небу, пела о цивилизациях, которые приходят и
уходят, заканчивая каждую фразу словами: "О боже, пусть хоть
что-нибудь останется"» (Л Vision. 1937).
5...гдупца... - Имеется в виду У.М. Мсрфн, организовавший
кампанию против Хью Ленна (см. примеч. 2 к стих. "Другу,
чьи труды оказались напрасными").
7...гибели жнеца... - Предположительно речь идет о смерти нр-
лапдекого поэта и драматурга Джона Сннга (1871-1909).
II
ДВА ГОДА СПУСТЯ
(Two Years Later)
Написано в декабре 1912 г. или 1913 г. Впервые напечатано
в журнале "Poetry" (May. 1914).
1...тсбя... — Изольда Гони.
9...вслед за матерью... - Мод Гони.
ДРУЗЬЯ
(Friends)
Написано в январе 1911 г. Впервые напечатано в кн. "The
Green Helmet and Other Poems".
\..o той... - Оливия Шекспир. См. примеч. 9 к стихотворению
"Он просит свою любимую успокоиться".
12...0 той скажу теперь... - Здесь: леди Грегори, с которой
Йейтс познакомился в 1896 г.
,8...//о та... - Мод Гони.
351

Примечании
ХОЛОДНОЕ НЕБО
(The Cold Heaven)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в сб.
*Т1ю Green I lelincl and Oilier Poems".
По-видимому, стихотворение навеяно поэзией Джона
Донна (1573-1631).
(\..И чувствам, перечеркнутым давно... — Речь идет о чувствах
Йейтса к Мод Гони.
7...без оправданна н условна... — Здесь английский перевод
гэльского выражения/которое дословно означает: *'До предела,
не доступного здравому смыслу7'.
СКОРЕЙ БЫ НОЧЬ
(That the Night Come)
Время написания неизвестно. Впервые напечатано в сб.
"The Green I lelniet and Other Poems".
Посвящено Мод Гони.
На русском языке впервые опубликовано в переводе С. Map
под названием "Чтоб пришла ночь" в Кн.: Антология новой ан
ГЛННСКОП ПОЭЗШ1.
ВОЛХВЫ
(The Magi)
Написано 20 сентября 1.9 ГЗ г. Впервые напечатано в
журнале "Poetry" (May. 1914). На русском языке впервые
опубликовано в переводе Э. Шустера в кн.: Западноевропейская поэзия XX
века. БВЛ. С. 296.
'...я грежу о них... - Йсйтс описывает волхвов как "бледных
неудовлетворенных" людей, потому что они не считали хрнстпг
анскую цивилизацию последней. Ср. со стих. "Две песни из
пьесы".
352

Примечания
ИЗ КНИГИ "ДИКИЕ ЛЕБЕДИ В КУЛЕ"
(Wild Swans al Coole, 1919)
Впервые этот сборник увидел свет в 1917 г. Издание 1919 г.
было значительно изменено и дополнено.
Многие стихотворения написаны между 1915 и 1918 гг.,
главным событием которых стало восстание в Ирландии в 1961
г. - Пасха 1916 года.
ДИКИЕ ЛЕБЕДИ В КУЛЕ
(Wild Swans at Coole)
Написано в 1916 г. Впервые напечатано в "Little Review"
(June. 1917).
Впервые Йейтс посетил Куле-парк, когда ему было 32 года.
(\..няшьдссят восемь. - В оригинале пятьдесят девять лебедей.
1<)...нара за парой... и далее. - Образ идеальной влюбленной
пары часто встречается в поэзии Йентса.
23-240/ц расстояний и сроков страсть // В птицах не может
пропасть. - Стихотворения, посвященные любви поэта к Мод
Гони, датируются в основном периодом до 1916 г. После
1916 г. в чувствах Йеитса произошли изменения: В 1916 и
1917 гг. поэт дважды делал предложение руки и сердца
Изольде, дочери Мод Гони. Вероятно с переменой в
чувствах к Мод Гонн и с молодостью се дочери связаны горькие
размышления поэта о времени и о любви.
Перевод В. Рогова:
Дикие лебеди в Куле
Деревья стоят в осенней красе,
Сыростью лес не пронзен,
В октябрьских сумерках вода
Отражает немой небосклон.
И в высокой воде среди камней
Мне видны сорок семь лебедей.
12 У. Б Иейтс
353

Примечании
Ежегодно я осенью счет им веду,
И теперь - девятнадцатый раз...
11о не уснел я их сосчитать.
Как все поднялись тотчас,
И каждый под громкое хлопанье крыл
I (еправильный круг очертил.
Сколько раз я видал ослепительных птиц!
11а сердце тоска у меня:
Все стало иным с тех порт когда
Впервые в сумерках дня
Внимал перезвону их крыльев я -
Легче была тогда поступь моя.
11е прискучив друг другу, с любовью в сердцах.
Они плещутся в струях стальных
Иль по воздуху подымаются ввысь:
Сердца не стареют у них,
Всюду, куда б ни пришлось им попасть,
С ними победа и страсть.
Л теперь, красоты и тайны полны.
Они плещутся в тихой воде:
Средь каких тростников, у каких озер
Гнезда совьют они? Где
Будут взоры дивить в грядущие дни.
Когда утром увижу, что скрылись они?
Л теперь, красоты и тайны полны,
Они плещутся в тихой воде;
Средь каких тростников, у каких озер
Гнезда совьют они? Где
Будут взоры дивить в грядущие дни,
когда утром увижу, что скрылись они?
ПАМЯТИ МАЙОРА РОБЕРТА ГРЕГОРИ
(In Memory of Major Robert Gregory)
Написано 14 июня 1918 г. Впервые напечатано в "English
Review" (Aug. 1918).
Майор Роберт Грегори - единственный сын леди Грегори.
Погиб 37 лет 23 января 1918 г. на итальянском фронте.
354

Примечания
1 Теперь, живя безвыходио в дому... - Речь идет о женитьбе
Йейтса 20 окт. 1917 г. на Джорджннс Хайд-Лиз и
приобретении имения н дома (Башни), где он проводил летние
месяцы с 1917 но 1929 г.
11 Джонсон Лайонел — см. примеч. 2 к стихотворению "Серая
скала".
25Джон Cum - впервые Йсйтс и Cuur (см. примеч. 7 к crux.
"Девочке, танцующей па ветру") встретились в Париже в 1896 г.
Тогда же Йейтс посоветовал Сингу поехать на Арапские
острова для изучения жизни, еще не описанной в литературе.
33Джордж Поллсксфсн (1839-1910) - дядя Йентса, с которым
он вместе изучал сказки и легенды, распространенные в
Слайго, а также каббалистические символы.
^..."Сидни"... - Здесь: |щеал благородного рыцаря. Филип
Сидни (1554-1586) - поэт и воин - погиб в Нидерландах,
сражаясь во главе английских войск за свободу Нидерландов от
католической Испании.
51 Паратых гончих... - Паратость - способность гончих долго
преследовать дичь.
ЛЕТЧИК ИРЛАНДЕЦ ПРОВИДИТ СВОЮ ГИБЕЛЬ
(An Irish Airman Foresees His Death)
Написано в 1918 г. впервые напечатано в сб. **Wild Swans at
Cookf (1917). На русском языке впервые было опубликовано в
том же переводе в кн.: Западноевропейская поэзия XX века.
С. 301.
7В моей килтартаиской стране... - Килтартаи - местность в
графстве Голуэй возле Куле. Иногда даже стиль, которым
леди Грегори переводила па английский язык древние
ирландские предания, называли килтартанским.
ЮНОЙ ДЕВУШКЕ
(То a Young Girl)
Написано к мае 1915 г. Впервые напечатано в журнале
"Lililc Review" (Oct. 1918).
1..johoc дитя\ - Изольда Гони. В 1915 г. она открылась Йейт-
12*
355

Примечании
су в своей любви, но была отвергнута, так как ее гороскоп
показывал преимущественное влияние Марса. В 1916 г.
отношение Иейтса к Изольде резко переменилось (см. примеч. 23 к
стихотворению "Дикие лебеди в Куле").
(\..оиа решила... — Речь идет о Мод Гони.
ЗНАТОКИ
(The Scholars)
I Ianncaiio в (предположительно) апреле 1915 г. Впервые
напечатано в 'Catholic Anthology 1914-1915" (1915).
иКа1нулл Гай Валерии (ок. 87 - ок. 54 до н.э.) - римский
лирический поэт.
СТРОКИ. НАПИСАННЫЕ В ОТЧАЯНИИ
(Lines Written in Dejection)
Написано в If) 15 г. Впервые напечатано в сб. "Wild Swans at
Coolc".
-Луна - здесь символ субъективной реальности.
1Нст и кентавров... Йейтс писал, что искусство - это кентавр,
туловище и сильные лапы которого — устное народное
творчество.
*.-..солнца жестокого... - Солнце - здесь: символ объективной
реальности. Йейтс считал, что объективная реальность
является разрушительным началом для творческой сути человека.
РАССВЕТ
(The Dawn)
Написано 20 июня 1914 г. Впервые напечатано в журнале
"Poetry" (Feb. 1916).
4...Королева-старуха... - Имеется в виду Эмайи, законная
наследница своего отца, которая, победив в сражении одного
его брата, вышла замуж за другого и основала город,
ставший столицей У лада (Ольстера) (ирл. миф.).
356

Примечания
(\..В Вавилоне... - Вавилон - в 19-6 вв. до н.э. столица
государства Вавилонии. Известен также как астрономический и
астрологический центр.
ll...колесницу тряс... - Вероятно имеется в виду Фаэтон,
умоливший своего отца Зевса дать ему на один день управление
солнечной колесницей. Однако он не сумел справиться с
конями, выронил вожжи, и 'к-Be. чтобы спасти землю,поразил
Фаэтона молнией (др.грсч. миф.).
О ЖЕНЩИНЕ
(On Woman)
Написано в мае 1914 г. Впервые напечатано в журнале
"Poetry" (Feb. 1916).
1'...Соломон мудрел... - Ср.: "Приобретай мудрость,
приобретай разум; не забывай этого и не уклоняйся от слов уст
моих. Не оставляй се, и она будет охранять тебя: люби ее. и
она будет оберегать тебя. Главное - мудрость: приобретай
мудрость, и всем имением твоим приобретай разум"
(Притчи Соломона, IV, 5-7).
2к)...нод пестом Луны... - Йейтс верил и не верил в рождение
после смерти. В этой част стихотворения явно влияние
шведского философа Эмануэля Свсдепборга (1688-1772).
РЫБОЛОВ
(The Fisherman)
Написано в июне 1914 г. Впервые напечатано в журнале
"Poetry" (Feb. 1916).
На русском языке впервые было опубликовано в том же
переводе в кн.: Западноевропейская поэзия XX века. С. 300.
Основная тема - контраст между идеалом и реальностью.
-\..# простой коннсмарской одежде... - Имеется в виду
одежда из домотканого материала серого цвета.
Ы...И умер любимый друг... - Имеется в виду Джои Сннг (см.
примеч. 7 к стих. "Девочке, танцующей на ветру").
357

Примечания
ПАМЯТЬ
(Memory)
Написано в 1915-1916 гг. Впервые напечатано в журнале
1'octry" (Feb. 1916).
и...горный зайчик... -Здесь: Изольда Гони.
ПТИЦА ФЕНИКС
(His Phoenix)
Написано в январе 1915 г.'Впервые напечатано в журнале
"l'ociry" (Feb. 1916) иод названием 'There is a Queen in China"
("Hen» королева в Китае").
н3нал шпицу феникс... - Имеется в виду Мод Гони.
К)..Тави... - Дсслпс Габп (1884—1920), французская актриса.
1иЛшш Павлова (1885-1931) - русская балерина.
12...И в Штатах еенш актриса... -Джулия Марло (1866-1950),
которую Иептс видел во время лекционного турне в США в
1903-1904 гг.
х1...Есть Маргарет... и далее- Йентс упоминает имена женщин,
с которыми был знаком друг Йсйтса. американский поэт, Эз-
ра Паунд (1885-1972). Дороти, дочь миссис Оливии Шекспир
(см. примеч. 9 к стихотворению "Он просит свою любимую
успокоиться"), в 1914 г. стала женой Эзры Иаупда.
УМИРАЮЩАЯ ДАМА
(Upon a Dying Lady)
Цикл из семи стихотворений. Написан в 1912-1914 гг.
Впервые напечатан в %tLillle Review" (Aug. 1917).
Посвящен Мейбл Всрдслп, смертельно больной сестре
английского художника-графика Обри Бердслп (1872-1898).
*Петроний Лроишр (умер в 66 г.н.э.) - римский сатирик и
распорядитель увеселениями (arbiter cleganliae) императора Нсропа.
2(\Понгн Пьетро (1702-1762) - венецианский художник, автор
жанровых картин.
J5S

Примечания
*1)...что нес... - По-видимому, отзвук следующих строк,
принадлежащих французскому поэту Полю Форту:
Лис! they came back so merrily: all at the dawn of day;
Л singing all so merrily: '"Hie dog must have his day!"
(И все они возвратились такие веселые на рассвете // И
все пели гак весело: *'У каждой собаки должен быть
свои день!")
57-**..шГрайне ... Днарманд ... Финн... — См. примеч. к
стихотворению "Волшебная песнь".
шДжорджопе (1478-1510) — венецианский художник.
м...Лхилл, Вихрим. Тимур... - Ахилл, report Троянской войны
(др.греч. миф.): Бахрам, великий шах из династии Сасанн-
дов. Впоследствии под именем Бахрам Гур становится
героем многих сказании и поэм. В частности, о кем писал Омар
Хайям, живший на рубеже XI-XII вв. Тимур, Тамерлан
Тимур (1336-1405), создатель государства со столицей в
Самарканде, победитель Золотой Орды.
ДВЕ ПЕСЕНКИ ДУРАКА
(Two Songs of.a Fool)
Написаны между июлем и сентябрем 1918 г. Впервые
напечатаны в сб. "The Wild Swans at Coole".
1 Пятнистая кошка... - Имеется в виду жена ЙсГггса; ...занчнк
ручной... - Речь идет об Изольде Гони.
ИЗ КНИГИ
"ЧЕТЫРЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ ТАНЦОВЩИКОВ"
(Four Plays for Dancers, 1921)
КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА, КАК БЕЛАЯ ПТИЦА
(Л Woman's Beauty is like a While Frail Bird)
Это и следующие четыре енхотвореиия родились
благодаря интересу Йейтса к японскому театру Но, пробужденного
Эзрой Паупдом, первым переводчиком пьес Но на
английский язык. События древней истории в восприятии
современно

Примечании
iioio человека - проблема, всегда волновавшая Йейтса. И
именно эта проблема - в основе пьес 11о. Кроме того Йейтса-
драматурга не могло не заинтересовать гармоническое
соединение в театре Но изящной словесности, музыки,
архитектуры, декоративно-прикладного искусства, а также
синтетический сплав сценических жанров - драмы, оперы, балета,
пантомимы, цирка.
Йейтс не включал эти песни-стихотворения в последующие
свои сборники, вероятно потому, что они слишком тесно
связаны с самими пьесами, "Пьесами для танцовщиков".
"Красивая женщина, как белая птица" - вступительная
песня из пьесы У.В. Йейтса "Единственная ревность Эмер"
(опубликована в 1919 г.). В основе пьесы ирландский
мифологический сюжет- отречение Эмер от Кухулииа ради сохранения его
жизни.
КАК СЕРДЦЕ БЬЕТСЯ У ТЕБЯ!
(Why Does Your Heart Beats Thus)
Заключительная песня из пьесы У.Б. Йейтса "Единственная
ревность Эмер".
ЛХ, ОТЧЕГО ТАК СЕРДЦЕ БЬЕТСЯ...
(Why Does My Heart Beat So?)
Песнь хора из пьесы "Грезы мертвых" (опубликована
в 1919 г.), в основе которой ирландский мифологический
сюжет о Дер моте и Дсрворгнлле. Они полюбили друг друга, и
Дермот призвал на помощь чужеземцев-норманнов, чтобы с их
помощью победить короля, мужа Дерворгиллы. С тех пор они
отвержены н живыми, и мертвыми и даже столетия спустя,
давно превратившись в тени, не могут соединиться в поцелуе.
КТО СТРАХОМ СЕРДЦЕ наполняет!
(Why Should the Heart Take Flight?)
Песнь хора из пьесы "Грезы мертвых".
360

Примечания
БЕЖИТ ВКРУГ СЕРОГО ХОЛМА
(At the Grey Round of Ihe Hill)
Песнь хора in пьесы "Грезы мертвых".
ИЗ КНИГИ
МАЙКЛ РОБАРТС И ПЛЯСУНЬЯ"
(Michael Robartcs and the Dancer, 1921)
"Много лет назад, - писал Йсйтс в 1922 г., - я сочинил три
истории, в которых участвовали Майкл Робартс и Оуэн Эй-
хпри. Теперь мне кажется, что я использовал реальные имена
двух друзей, один из которых, Майкл Робартс, жил в
Месопотамии, где он изучал философские труды и придумывал свою
философию. Кажется. Эйхнрн и Робартс, чьим именам я дал
беспокойную жизнь и дал смерть, поссорились со мной, но они
занимают свое место и той фантасмагории, с помощью которой я
пытаюсь объяснить мое видение жизни и смерти. В каком-то
смысле эти стихотворения можно рассматривать в качестве
разъяснительных текстов" (Collected poems. 1956. P. 453).
ПАСХА 1916 ГОДА
(Easter 1916)
Написано 25 сентября 1916 г. В том же году впервые
напечатано отдельным изданием из 25 экземпляров. Па русском
языке впервые было опубликовано в переводе Б. Томанювско-
го под тем же названием в кн.: Антология новой английской
поэзии.
Ирландская республика была провозглашена 24 апреля
1916 г.. однако республиканцы продержались лишь до 29
апреля. С 3 по 12 мая 15 лидеров восстания были казнены.
11 Эта женщина... - Констанс Гор-Бут (см. примеч. 13 к
стихотворению "Тот, кто мечтал о волшебной стране'*).
2(\..Отдававший стихам досуг... - Имеется в виду Патрик Пирс
(1879-1916), один из вождей восстания, юрист, оратор,
прозаик, поэт.
361

Примечания
2Х...Иго помощник и друг... — Томас Мак-Донах (1878-1916),
один из вождей восстания. Поэт, драматург, критик.
31...Четвертый... - Джон Мак-Брайд (1865-1916), муж Мод
Гони.
**...сго вину... - Намек на взаимоотношения Джона Мак-Брай-
да и Мод Гони.
4\..С//м« камнем... — Камень, один из поэтических символов
Иейтса. Здесь имеется в виду "окаменевшее" под влиянием
политической деятельности женское сердце Мод Гони. См.
также стихотворения "Молитва о моей дочери" и
"Политической узнице*'.
т...нод сукно... - Имеется в виду закон о самостоятельном
правлении в Ирландии, принятый в 1913 г., но проведение
которого в жизнь было отложено иод предлогом воины,
начавшейся в 1914 г.
15Конно.1ли Джеймс (1870-1916) - ирландский революционер,
основатель Ирландской социалистической
республиканской партии (1896), одни из вождей Дублинского восстания
4916 г.
Перевод В. Рогова:
Пасха /9/6 года
Шли они. и пылал их взор.
Когда мерк небесный покров,
От прилавков шли, из контор.
Шли среди двухсотлетних домов.
Я, проходя, ронял
Учтивую чепуху,
Л порой, задержась, повторял
Учтивую чепуху, —
Начинал шевелиться тотчас
В голове у меня
I (асмешливый едкий рассказ
Для клубменов у огня:
Знали мы, что страна
Облачилась в одежды шута.
Все стало другим: рождена
Грозная красота.
362

Эта женщина — верный оплот
Суетном доброты,
Шли ночи ее напролет
В спорах до хрипоты;
Чей был голос милей, звеня.
Когда в нору юных лет
Гнала она вскачь коня?
А этот был пылкий поэт
Оседлан им наш Пегас;
Л гот ему близкий друг,
Сил набирал запас
И вошел бы он в славный круг —
'Гак он был тонок душой.
Так ум его ярко блистал:
И припомнился мне другой -
Грубый, пьяный бахвал;
Он немало нанес обид
Близким душе моей.
Но мой стих и о нем скорбит:
Ведь и он к концу своих дней
Роль исчерпал до дна
В балагане, чье имя -тщета;
Все стало иным: рождена
Грозная красота.
Сердца со стремленьем одним
Под колдовством бытия
Сквозь смену весен и зим
Станут камнем среди ручья.
Для коня, что скакать готов,
Для всадника и для птиц
Средь клубящихся облаков
11ет переменам границ.
Облака тень в ручье
Меняется каждый миг,
Копыто бьет но струе —
Копь отраженье настиг:
Куропатки летят, кричат.
Быстра минут череда,
Миги бегут, спешат, -
По незыблем камень всегда.

Примечания
Жертва долгая нам
В камни сердца превратит.
Не довольно ль се? Небесам
И нам этот долг предстоит:
Их имена шептать
(Будет каждый звук повторен).
Как имя ребенка - мать,
Когда сморил его сон.
11с ночная ли то тишина?
Смерть, а не сон это, нет!
Ныла лн их смерть нужна?
Англия даст ответ
За вес дела и слова.
Мечта их ведома нам -
Мечтателей рать мертва;
И что, если их головам
Любовь дурманом была?
Я слова заключаю в стих:
Коиноллгк Пирсу хвала:
Мак-Донах. Мак-Брайд - ради них
И теперь, и во все времена
Да зеленые носят цвета.
Все стало другим: рождена
Грозная красота.
ШЕСТНАДЦАТЬ КАЗНЕННЫХ
(Sixteen Dead Men)
Написано 17 декабря 1917 г. Впервые напечатано в "The
Dial" (Nov. 1920).
15 вождей Дублинского восстания, или Пасхального
восстания 1916 года, были казнены в мае 1916 г. в Дублине, а Роджер
Кензмент (1864-1916) судим и казнен в Лондоне. Его останки
перевезены в Дуби ни в 1965 г.
.../7ii/jc... - См. примеч. 26 к стихотворению "Пасха 1916 года".
ll...Мак-Донах... - См. примеч. 30 к стихотворению "Пасха
1916 года".
15 шрд Эдвард и Топ... - Финджсральд Эдвард (1763-1798), ру-
Ш

Примечания
ководитсль восстания Объединенных ирландцев 1798 г.
Умер от ран. нанесенных ему во время ареста. Тон - см.
примеч. 2 к стихотворению'"Сентябрь 1913-го".
РОЗОВЫЙ КУСТ
(The Rose Tree)
Написано в апреле 1917 г. Впервые напечатано в "The Dial"
(Nov. 1920).
I la русском языке впервые опубликовано в переводе К). Та-
убнна под названием "Роза" в кн.: Литология новой английской
поэзии.
Розовый куст - здесь: Ирландия.
*...Коннолли... - См. примеч. 75 к стихотворению "Пасха
1916 года".
ПОЛИТИЧЕСКОЙ УЗНИЦЕ
(On Political Prisoner)
Написано в январе 1919 г. Впервые напечатано в журнале
"The Dial'' (Nov. 1920).
Посвящено Констанс Гор-Бут (см. примеч. к
стихотворению "Гот. кто мечтал о волшебной стране").
ч..^ы€яюи... - См. примеч. 43 к стихотворению "Пасха 1916
года"
и...скакала... - Констанс Гор-Вут была великолепной
наездницей.
ДЕМОН И ЗВЕРЬ
(Demon and Beast)
Написано в ноябре 1918 г. Впервые напечатано в журнале
'The Dial" (Nov. 1920).
^...кружась — Излюбленный образ Йейтса: pcrncd in gyre.
365

Примечания
1)Уэддинг Лука (1588-1657) - ирландец, член ордена
францисканцев. Основатель Колледжа святого Исидора в Риме.
Иго портрет кисти Хосе Рнбсры (1588-1652) находится в
i 1ац|10налыюп галерее в Дублине.
И...Все Ормонды... - Имеются в виду титулованные члены
семьи Батлеров. с которыми Иентс был в родстве. Их
портреты находятся в I (ацноналыюй галерее в Дублине.
х*Сшрэффорд - сэр Томас Вснтворт, первый фаф Стрэффорд-
скнй (1593-1641). В 1632-1638 гг. был наместником Карла I
в Ирландии. Иго портрет в Национальной nuicpcc в
Дублине принадлежит кисти художника школы Ван Дейка.
—...смеясь беспечно... - Йейтс утверждал, что все искусства суть
"брачные покой" радости.
2:\..над подои... - Имеется в виду озеро в Дублине, рядом с
которым располагался дом Мод Гони, где в это время жил
Иентс с семьей.
43# пустыне голой возле Фив\ -»Имеются в виду Фивы в
Верхнем Египте. Здесь так же, как на Меридском озере,
процветало раннее христианское монашество (IV в.). Всего в
Египте было пять таких мест.
Л(\..Лнпюний вел люден своих... - Имеется в виду святой
Антонин или Антоний Великий (251?—356?). основатель
христианского монашества. Родился в городе Коме в Египте. Его
именем было названо Гостеприимное братство, основанное
в 1095 г. и слившееся в 1774 г. с Мальтийским орденом.
4УЛ цезари владели троном. -Здесь Йейтс. очевидно, проводит
мысль о победе христианства над империей, ибо он видел в
Христе "антитезу классическому миру". Он писал, что
святой, чья жизнь - цепь привычных обязанностей, не
нуждается пи в чем, чего у него нет, и день за днем убивает в себе
и римских, и христианских завоевателей: в нем погибают и
Александр, и Цезарь (Mythologies. Р. 337).
МОЛИТВА О ДОЧЕРИ
(A Prayer for My Daughter)
Написано между (|ювралсм и июнем 1919 г. Впервые папе
читано в журнале "Poetry" (Nov. 1919).
Анна Батлср Иентс, дочь поэта, родилась 26 февраля 1919 г.
Ш

Примечании
,0...« башне... - Дом Йейтса.
-\../*".7<7ш... - В творчестве Йейтса Плена обычно
ассоциируется с Мод Гони.
я...дивная богиня... — Афродита, греческая богиня любви,
мужем которой стал хромой бог огня Гефест.
-'-..ли рога изобилия... — Рог козы Амалтен, вскормившей
Зевса, имел волшебное свойство давать его обладателю все,
что он пожелает (грсч. миф.).
^Учтивостью пусть дочка покоряет... - Йейтс
рассматривает учтивость, самообладание и стиль как результат
обдуманного устройства жизни. Ср.: "Умирающая дама", I. "Се
деликатность".
*и...шутом... — Здесь: fool. Обычно у Йейтса означает "дурак".
*7...У Красоты... - Мод Гони.
^K.Jloupomy... - Берта Джорджи ил Йейтс (1894-1968), жена
У. Б. Йейтса.
-S|...//<? слишком благоденствуют... - Имеются в виду Мод Гони
и Констанс Гор-Бут (в замужестве: Маркович).
57...Злой ум... -Здесь: ли intellectual hatred. В 1910 г. Йейтс
писал в дневнике: "Женщины, оттого что главное в их жпзпп
отдавать себя, отдают себя идее, как если бы она была
каменной куклой... женщины должны еще в детстве
переставать играть в куклы, потому что игра в идею у них
происходит на грани ненависти и злобы" {JcJJares A.N. A New
Commentary on the Poems of W.B. Yeats. P. 207).
^...лучшую из женщин... - Здесь: Мод Гони.
ы\..невинность... — Вероятно, антитеза "смертоносной
девственности" (строка 16).
ИЗ КНИГИ "БАШНЯ"
(The Tower, 1928)
У.Б. Йейтс писал, что по мерс того, как слабеет его тело,
воображение становится сильнее. После выхода в свет книги
"Башня" он сам был удивлен горечью и силой вошедших в нес
стихотворений. (См.: Jcjfarcs A.N. A New Commentary on the
Poems of W.B. Yeats. P. 211.)
367

Примечания
ПЛАВАНИЕ В ВИЗАНТИИ
(Sailing to Byzantium)
I laiiiicano осенью 1926 г. Впервые напечатано в сб. "October
Blast" (1927). На русском языке впервые было опубликовано в
переводе А. Эппеля иод названием "Плавание в Византию" в
кн.: Западноевропейская поэзия XX века. С. 304.
Возможно, что это стихотворение было написано Йсйтсом
как бы в ответ на "Оду к соловью" английского
поэта-романтика Джона Китса (1795-1821).
* Византии - исторически: город на 6epeiT пролива Босфор. В
324-330 гг. на его месте основан Константинополь, столица
Византийской империи. Здесь же речь идет о
городе-столице христианства, европейской цивилизации и духовной
жизни. Путешествие в Византии, как писал Йейтс, это поиск
духовной жизни.
1 Здесь... - Возможно. Ирландия. Но также возможно -
легендарная Страна юных или одни из островов, на которых
побывал О пси и (см. "Странствия Ойсина").
1 ...побудка... - Здесь: "врожденный всем животным дар
исполнять все потребности свои бессознательно'' (В.И. Даль).
и...Когда бы дух его не пел в ответ... - Предполагается, что
этот образ навеян Йсйтсу видением У. Блсйка, который
якобы наблюдал, как душа его брата, поднимаясь в рай,
хлопает в ладоши.
110 мудрые, из племени святого... - Мученики на фреске в
соборе св. Аполлинария в г. Равенна. Этот собор Йейтс
посетил в 1907 г.
-*~-*...не взалкало // Искомого бессмертного вокала. — Йейтс
писал, что ужас и радость, рождение и смерть, любовь и
ненависть, данные людям райским яблоком. - всего лишь
инструменты высшего искусства, которое должно вырвать
людей из жизни и перенести их в вечность, как голубей — на
голубятню (Mythologies. 1\ 300-301).
21...на эллинский манер И Птах создавать... — В саду
императорского дворца в Византии было дерево из золота и
серебра, а на его ветках распевали искусно сделанные
птицы.
■36S

Примечании
..василевсам... - Василеве (басилей) - в Древней Греции
правитель небольшого поселения, вождь племени. В Спарте и
затем эллинистических государствах - царь. В Византии -
титул императора.
Перевод М. Гаспарова:
Плавание в Византию
I
Нет обители тем, кто стар.
Молодые любятся, им поют
В смертных рощах смертные хоры птиц,
Брызжут в заводях осетр и лосось;
Птица, рыба, всякая плоть
Зачинается, живет и умрет.
Me внимая за музыкою чувств
Нестареющим памятникам ума.
II
Старый человек - ничто.
Как дырявая рвань на шесте,
Если не всплеснется его душа
Всхлопом рук и песней из смертных дыр.
Л чтобы запеть, нужно знать
Памятники величий своих -
И поэтому приплыл МОЙ корабль
В Византию, город святынь.
III
Вы. премудрые в Божием огне
Золотой мозаики на стене,
Низойдите, обстаньте меня,
11аучнте душу мою запеть,
Отымите сердце мое,
Жаждущее, но вбитое в смерть,
И не знающее, что оно есть,
Ибо вечность - тоже ведь ремесло.
369

Примечания
IV
I Iiikoi да я не воплощусь
Ни и единую природную тварь,
Л лишь в ' юл ото и эмаль
Греческих златокузнецов,
Веселивших сонных царей, -
Млн буду с выкованных ветвей
Петь вельможам Византии о том.
Что прошло, что проходит и что пройдет.
РАЗМЫШЛЕНИЯ
ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
(Meditations in Time of Civil War)
Цикл состоит из семи стихотворений. Написан в 1922-1923 гг.
Впервые напечатан в The Dial" (Jan. 1923). В 1919-1921 гг.
развернулась освободительная война ирландского народа, в ходе
которой был заключен компромиссный англо-ирландский
договор (1921) о предоставлении Ирландии (за исключением
Северной Ирландии) статуса доминиона (Ирландское свободное
государство). Гражданская война (1922-1923) между
сторонниками договора и республиканцами, добивавшимися полной
независимости всей Ирландии, закончилась поражением
республиканцев.
м... Мерцанья черных янптрси... - Часто ветре чающийся
образ в поэзии Йейтса: символ радости в обычной жизни.
Иейтс писал: "Искусство понуждает нас ощущать,
чувствовать, слышать, видеть мир и отвергать то, что Блейк
называл математической формой, любую абстракцию, сло-
во, все то, что является порождением одного разума и не
изливается фонтаном надежд, воспоминаний, ощущений
тела" (Essays and Introductions. L., 1961).
l\..0 раковинах... - Образ, заимствованный Йсйтсом из
поэмы П.В. Шелли "Восстание Ислама" (кантр 4,7, 13).
^...цветущего куста... - Куст розы, часто упоминаемый
образ-символ в поэзии У.Б. Йейтса.
*5...Певец "Иль Пенсерозо" и платоник... - Речь идет о
художнике Сэмюэлс Пал мерс (1805-1881), иллюстрировавшем *Ч1
370

Примечания
Pcnseroso" английского поэта Джона Мильтона (1608-1674)
в кн. 4Thc Shorter Poems of John Milton" (L., 1889).
w...Потомству моему... - Анна Батлер Йейтс (род. в 1919 г.)
и Майкл Батлер Йейтс (род. в 1921 г.), дочь и сын поэта.
^...подарок Сато... — Меч, который хранился в семье
японского дипломата пять с половиной столетни и был подарен
Йейтсу почитателем его поэзии.
П1..До Чосера... - Если меч действительно был выкован за 550
лет до 1920 г., то Иейтс неправ, потому что Чосер
родился в 1340 г.
ни-102.„павлиньи стоны II В обители Юноны. - Иейтс писал:
"Цивилизация - это борьба за самоконтроль, и в этом она
похожа на трагическую фигуру, какую-нибудь Мнобсю.
которая должна проявить сверхчеловеческую волю, или
ее плач не вызовет пашей симпатии. Потеря контроля над
мыслью ведет к концу, сначала к угасанию морали, потом
к полной капитуляции, иррациональному плачу,
откровению - стону павлина Юноны" (A Vision. L., 1937. Р. 268).
|оз0ш предков... - Прадед, дед, отец Иейтса учились в Трншгги-
колледж в Дублине.
и(\..И лишь сова... - У Йейтса образ несколько сложнее, чем в
переводе: *The Primum Mobile that fashioned us // Mas made
the very owls in circles move". Совы, движущиеся но кругу,
- воплощение идеи цикличности, которая развивается в
следующей строфе в последних ее строках, где речь идет
о "паденье" н "расцвете". Primum Mobile - часть
Птолемеевой системы: колесо, называемое Primum Mobile,
движение которого становится причиной вращения 9
внутренних сфер вокруг земли в течение 24 часов. Ср.: Джон
Мильтон "Потерянный рай" (VII, 449-501).
124...И дружбу близких... - Имеется в виду леди Грегори (см.
примеч. к сб. "В семи лесах").
12*Фальстаф - комический персонаж В. Шекспира ("Генрих
IV", "Виндзорские насмешницы").
,7(Н7,...Зл Жака II Молэ\ - Жак де Молэ (1244-1314), великий
магистр Ордена тамплиеров, был сожжен в 1314 г. Клич к
отмщению за его смерть, как признавался Йейтс,
показался ему подходящим символом для тех, кто действует из
ненависти, к тому же, этот клич входил в ритуал некоторых
масонских лож в XVIII столетии.
371

Примечания
,790 ноги стройные, о глаз аквамарины*. - По всей видимости,
имеется в виду картина "Женщины и единороги" Постава
Моро, которая висела в доме Йейтса. Эти образы, по
мнению Йейтса, - порождение живого сердца в
противоположность логике, антиподу интуиции.
191 ...Бесстыжим ястребам* - Слово "brazen", кроме
"бесстыжий", имеет еще значение - "медный". Вероятно, образ
ястреба был подсказан Йсйтсу перстнем с
выгравированными на нем ястребом и бабочкой, символизирующими
прямую дорогу логики и петляющую дорогу интуиции. По
Йейтсу, мудрость - это бабочка, а не мрачная
птица-хищница.
ш...завихрения крыл, затмивших лунный свет... - Речь идет о
пустоте грядущего эпохального цикла, который
исключает субъективность, символизируемую луной.
КОЛЕСО
(The Wheel)
Написано 13 сентября 1921 г. Впервые напечатано в сб.
"Seven Poems and a Fragment" (1922).
*...Тоска по смерти... - См. примеч. 23-24 к стихотворению
"Плавание в Византии".
МОЛИТВА О СЫНЕ
(Л Prayer for My Son)
Написано в декабре 1921 г. Впервые напечатано в сб. "Seven
Poems and a Fragment" (1922).
,7...7'ы... - Иисус Христос.
^~2(\..слуги твоего врага // И рыщут... - Ср.: "Тогда Ирод,
увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал
избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его,
от двух лет и ниже, но времени, которое выведал от
волхвов" (Евангелие от Матфея, 2, 16).
21...Она и он... - Мария и Иосиф, спасая Христа, бежали в
Египет, а после смерти Ирода поселились в Назарете.
372

Примечания
ДВЕ ПЕСНИ ИЗ ПЬЕСЫ
(Two Songs from a Play)
Написаны и 1926 г. Впервые напечатаны в "The Adelphi"
(June 1927). Последняя строфа второй песни была
предположительно написана в 1930-1931 гг. Полный текст впервые был
напечатан в книге "Stories of Michael Robartcs and Mis Friends"
(L., 1931). На русском языке впервые опубликованы в
переводе В. Топорова в кн.: Поэзия Ирландии. М., 1988. С. 239.
Йейтс объяснял, что обе песни написаны для хора в
пьесе "Воскресение", в которой Иисус Христос впервые
является апостолам после распятия. Христианство заканчивает
свою двухтысячелетпюю историю и входит в новую эру,
совершая тягчайшее насилие, каким были, по мысли Йейтса,
ортодоксальный марксизм Ленина и разгон папой Пием X
комиссии, изучавшей 11овый Завет во имя незыблемости
авторитета Писания. По собственным словам поэта, он
предпочел писать о побежденной стороне, потому что ни одно
сражение не бывает ни выигранным, ни проигранным
(Jeffares A.N. A New Commentary on the Poems of W.B. Yeats. P.
238-241).
I
1 ...дева... — Здесь: Афина. Дионис, сын смертной Псрсефоны
и бессмертного Зевса, был разорван на куски титанами.
Афина приносит сердце Диониса Зевсу, который мстит
титанам, съедает сердце Диониса и вновь дает ему рождение
от смертной Ссмелы (др.греч. миф.). В первой строфе
очевидна параллель между Дионисом и Христом.
,ч ...Как будто бога смерть была игрой. - Ритуал смерти и
воскрешения бога бесконечен, как ритуал исторических
циклов.
12 ...Раскрасив гордый нос... - Английский поэт-прерафаэлит
Уильям Моррис (1834—1896) считал, что Api*yc, строитель
корабля, заключил в его оформлении предсказание
будущего, о чем знал и Язон.
15 ...из горнего..мрака... - Иррациональная сила,
порождающая смятение.
16 ...грозной девы и ее Звезды. - Здесь для Йейтса важно
провеши параллель между тремя парами: Астрея (богиня спра-
373

Примечания
ведлнвостп в золотом веке) и Силка (Колос в созвездии
Девы), Афина и Дионис, Мария и Христос. Йентс считал, что
Римская империя, насчитывавшая 60 млн жителей и всего 6
млн христиан, была разрушена христианством.
II
2 'Чтоб не был разум пламенный развеян... — Явление Христа,
отстаивающего сам о ценность человека, было предсказано
астрологами Вавилона, которые эту самоценность
отрицали.
6 ...стоицизм II Все строгости дорийского закона... - Здесь
культура Лфнп (Платон) н военная дисциплина дорийцев
(спартанцев) - две крайности общественного устройства
Древней Греции, опровергнутые Христом н
унаследованные христианством (A Vision. 1937. Р. 273).
9-1 (> ...Что чтил когда-то... н далее. - Йейтс прославляет
геройство человека, отдающего свою жизнь ради мша
откровения (любовного, философского, творческого и пр.).
ИЗ 'ЭДИПА В КОЛОНЕ"
(From "Oedipus at Colonus")
I la писано не позже 13 марта 1927 г. Как заключительное
стихотворение в цикле "A Man Young and Old" (Мужчина юный
и старый) впервые напечатано в сб. "Collected Poems" (L., 1933).
"Эдип в Колоне" - трагедия афинского драматурга Софокла
(495-406 до н.э.). Переводу этой трагедии предшествовал
перевод другой трагедии Софокла - "Царь Эдип". Обе трагедии
были поставлены в Эббн-тиэтр соответственно в 1926 и 1927 гг.

ДОПОЛНЕНИЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ДИАЛОГ поэтл С ДУШОЙ
(Л Dialogue of Self and Soul)
Написано весной 1928 г. во время болезни Йейтса.
Впервые напечатано в сб. 'The Winding Stair and Other Poems"
(1933). Ha русском языке впервые опубликовано в том же
переводе в кн.: Поэзия Ирландии. М.. 1988. С. 240-241.
9 ...Меч древний Сшпо... - См. примеч. 73 к стихотворению
"Размышления во время Гражданской войны''.
26 Моппшшигй — точнее: Биту Осафуме Мотошнгс (1394—
1428), кузнец, выковавший меч Сато.
63 ...гордячке... - Имеется в виду Мод Гони.
ТРИ НАПРАВЛЕНИЯ
(Three Movements)
Написано 26 января 1932 г. Впервые напечатано в сб.
"Words for Music Perhaps and Other Poems" (1932).
! Рыбы Шекспира... - Йентс писал: "Страсть у Шекспира
была великой морской рыбой, но со времени Гёте и до конца
романтической эпохи она была в сетях. Скоро она умрет,
выброшенная на берег" (Essays and Introductions. 1961.
P. 396). Йейтс считал себя и леди Грегори последними
романтиками.
375

Примечании
ВЫБОР
(Vacillation)
Цикл из восьми стихотворений. Написан в 1931-1932 гг.
Впервые напечатан в сб. "Words for Music Perhaps and Other
Poems".
1 Меж бездною н бездной... — Здесь Йейтс употребляет слово
"exlrciiiclics** (крайности), и далее речь идет о
противоречиях дня и ночи. Таким образом, очевидно, что стихотворение
навеяно теорией противоположностей Влейка, которую
Йейтс считал основополагающей для своего творчества.
1 * Есть дерево... - Ср.: "Они увидели возле реки высокое
дерево, одна половина которого, от корней до вершины, была
вся в огне, а другая оставалась зеленой и цветущей" (Guest
Ch. (1812-1895). The Mabinogion, translated from the Red Book
ofllcrgest. 1877. C. 86). Книга III. Гест- это сборник
валлийских легенд.
17 ...Ашшнсп изображенье... - Аттис, фригийское божество
природы, поклонение которому связывалось с культом
Матери богов - богини Реи Кпбелы. По фригийскому
мифу. Кпбела из ревности ввергла Лттиса в безумие, он
оскопил себя и умер. Возродился он в виде сосны, отчего во
время празднеств его изображение вешали на священную
сосну.
Для Йейтса огонь, смерть и познание были
разрушительными силами.
32 ...<> летенскон тине... -Лета, река забвения в Лидс (др. греч.
миф.).
59 ...Чжу... - По-видимому, Чжу Си (Чжу-цзы, 1130-1200),
китайский философ н историк, один из основоположников
неоконфуцианства.
(,2-(" ...Ниневию иль Иавнлон... - Ниневия и Вавилон,
упоминаемые Йейтсом. древние города, разрушенные и
исчезнувшие с карты мира.
74 ...Исайи угль\.. - Ср.: "Тогда прилетел ко мне один из
Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял
клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это
коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и
грех твой очищен" (Кинга пророка Исайи, 6, 6-7).
376

Примечания
1:> ... Есть девственней огонь... — Эта мысль навеяна Йентсу
теорией греческого неоплатоника Плотина (ок. 204-ок.
269), согласно которой путь человеческой души -
восхождение от чувственного мира к слиянию с Единым.
7,4 Фридрих фон Гюгсль (1852-1925) - автор книги
"Мистический элемент религии, изученный на примере св.
Екатерины Генуэзской и се друзей" (*Thc Mystical Element of
Religion, as Studied in St. Catherine of Genoa and 1 Icr Friends",
1908), вероятно, подсказавшей У.В. Йентсу идею
противопоставления бессмертной души (Психея) у Гомера и в
христианстве.
8,1 Тереза (1515-1582) - испанская монашенка-кармелитка,
возведенная в ранг святой.
х2 Не та ли здесь рука // Трудилась, что Фараона...облекла// В
пелены благовоний1. - Йейтс высказывал предположение.
что духи египетских бальзамировщиков были посланы
забальзамировать тело Терезы.
ш Из мощи — сласть... — У Йсйтса — лев и мед, т.е. прямая
ссылка на Кингу Судей (14,5-18).
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН И ЕПИСКОП
(Crazy Jane and the Bishop)
Написано 2 марта 1929 г. Впервые напечатано в "New
Republic" (12 Nov. 1930) под названием "Cracked Mary and the
Bishop".
Открывает цикл "Слова, возможно, для музыки",
написанный в память того времени после болезни, когда Йейтс
ощутил в себе безграничную энергию и смелость великих
творцов" (Collected Poems. P. 457).
4 Безумная Джейн - это и старуха но имени Мэрн. жившая
недалеко от леди Грегори, "местная насмешница и вообще
ужасная женщина", и образ из народной ирландской
поэзии, известной Йентсу по книге "Ирландские уличные
баллады".
ЬДжск или бродяга Джек — впервые появился в пьесе У.В.
Йейтса "The Pot of Broth" (Горшок похлебки. 1902).
377

Примечании
РАССТАВАНИЕ
(Parting)
I lanncaiio и августе 1926 г. Впервые напечатано в сб. "The
Winding Slaif \
Вероятно, данное стихотворение было навеяно Йентсу
диалогом Ромео и Джульетты (акт 3. сцена 5).
ЛЯПИС-ЛАЗУРЬ
(Lapis Lazuli)
Панпсано в июле 1936 г. Впервые напечатано в журнале
"London Mercury" (March. 1938).
Ляпис-лазурь - лазурит, ценный поделочный камень
природного синего цвета. Данный лазурит с рисунком,
выгравированным па нем во времена правления императора Цяньлуна
(1736-1796). был подарен поэту в день его рождения в 1935 г.
Генри Клифтоном.
5 ...радикальных мер... - В 1936 г. Германия оккупировала при-
репнекие земли; Италия в 1935 г. захватила Абиссинию;
Испания, переживавшая Гражданскую войну, стали удобным
полигоном для испытания нового оружия.
7 Засынит бомбами еннщий мир... — По-видимому, Иейтс
вспоминает бомбардировки Лондона в 1914—1918 гг.
1' ...Это — Офелии, а это - Корделии... — Йейтс
противопоставляет их "нервным дамам" (строка 1) 1936 г.
l(t ...доиграют достоит) финал. - Здесь намек на неудачную
пьесу леди Грегори "Дсворгилла". в которой героиня
рыдает, когда опускается занавес.
29 Каллимах (ок. ЗЮ-ок.240 до н.э.) - греческий поэт. Йейтс же,
по-видимому, имел в виду Калликрата, древнегреческого
архитектора, жившего в середине 5 в. до н.э.. который
известен тем. что губил свои творения чрезмерным
украшательством.
37S

Примечании
МИЛЛЯ ПЛЯСУНЬЯ
(Swcel Dancer)
Написано в январе 1937 г. Впервые напечатано в журнале
''London Mercury" (April. 1938).
2 ...девушки... - Поэтесса Марго Коллнс писавшая под именем
Марго Раддок. В 1937 г. вышел в свет сборник се
стихотворении "The Lemon Tree" (Лимонное дерево) с предисловием
У.Ь. Йептса.
И ЧТО ЙОГОМ?
(What Then?)
Написано предположительно в 1936 г. Впервые напечатано
в журнале "The Erasinian" (April. 1937).
I la русском языке впервые опубликовано в переводе. В.
Широкова в журнале ''Иностранная литература" (1980. № 11. С. 246).
Йсйтс упоминал, что это меланхолически-биографическое
стихотворение было навеяно перечитыванием I luimie.
Вероятно, упоминание Платона связано со следующим
высказыванием 1 Iinnue: «Мы имеем самые веские основания
говорить о "гениальности" таких людей, как. например, Платой,
Спиноза, Гёте, чей дух не имел крепкой связи с их характерами
и темпераментами, легко мог отделиться, чтобы затем высоко
вознестись над ними» (Цнт. по: Jeffares A.N. A New Commentary
on the Poems оГ W.B. Yeats. 1\ 379).
Перевод В. Широкова:
И что же'!
[2му сулили на роду
Известность, жизнь под стать вельможе:
Он думал то же на беду
И юность посвятил труду;
"А/ что же'? - дух План шип пел. - И что жеТ*
Издали все. что он писал.
И кое-что прочли, быть может.
Он, наконец, богатым стал.
Друзей достойных отыскал:
'"И что же! - дух Платона пел. - И что же'Г
379

Примечании
Сбылись заветные мечты —
Дом. сад. жена с атласной кожей.
Прекрасны тыквы и цветы.
Поэты с ним давно "на ты":
*И что же'1 — дух Платона пел. — И что же'Г~
"Жизнь удалась. — подумал он. -
Пусть злятся дураки, о боже.
План моей юности свершен
И вспомнится в час похорон..."
По громче mom же дух пропел: "И что жеТ"
ПРОКЛЯТИЕ КРОМВЕЛЯ
(The Curse of Cromwell)
I Ianiicaiio в 1936-1937 гг. Впервые напечатано в журнале "Л
Broadside". N 8 (new Scries) (Aug. 1937).
Исйтс в одном из-писем 1937 г. так писал об этом
стихотворении: "Сейчас я пытаюсь выразить свою ярость в отношении
интеллигенции и пишу о Кромвеле, который был Лениным
своего времени, а мои слова произносит странствующий
ирландский поэт из крестьян" (Letters on Poetry from W.B. Yeats to
Dorothy Wellesley. 1964. P. 119).
* Кромвель Оливер (1599-1658)-деятель Английской
буржуазной революции XVII в., жестоко подавивший аитиапглий-
скос восстание в Ирландии. Родовитые ирландцы были
убиты в сражениях, казнены, некоторые бежали. Их земли
были конфискованы в пользу Англии.
1Я Как мальчпку-спартапцу лиса терзала грудь... —
Популярная история о стойкости маленького спартанца, описанная
Плутархом (ок. 45-ок.127).
ЭЙ. ПАРПЕЛЛИТЫ, ВЫПЬЕМ...
(Come Gather Round Me. Parncllitcs)
I Ianiicaiio 8 сентября 1936 г. Впервые напечатано в журнале
'Л Broadside". N I (New Scries) (Jan. 1937).
3S0

Примечании
БЕСПУТНЫЙ, РАСПУТНЫЙ СТАРИК
(The Wild Old Wicked Man)
Написано предположительно в 1937 г. Впервые напечатано
в журналах "Atlantic Monthly", "London Mercury" (April 1938).
ШПОРЫ
(The Spur)
Написано 7 октября 1936 г. Впервые напечатано в журнале
"London Mercury" (March 1938).
СНОВА В МУНИЦИПАЛЬНОЙ ГАЛЕРЕЕ
(The Municipal Gallery Revisited)
Написано в 1937 г. Впервые напечатано в сб. "A Speech and
Two Poems" (1937).
...в Муниципальной галерее. — Имеется в виду Муниципальная
галерея современного искусства в Дублине.
2 ...Засада; берег, отдых пилигрима... - Здесь имеются в виду
картины ирландских художников Шина Кптинга и Джона
Лавери.
3 ...Кейзмешн... - См. примеч. к стихотворению "Шестнадцать
казненных". Здесь: картина Джона Лавери (1856—1941)
"Апелляционный суд по уголовных делам".
4 Гриффит Артур (1871-1922) - политический лидер,
журналист. Вероятно, имеется в виду его портрет кисти Дж.
Лавери. В Галерее также есть его портрет кисти Лили Уильяме.
5 О'Хиггинс Кевин (1892-1927) - вице-президент и министр
юстиции в Ирландском свободном государстве. Портрет кисти
Дж. Лавери.
9 Трехцветный флаг... — Флаг — оранжевый, белый и зеленый
— принятый Ирландским свободным государством. Имеется
в виду картина Дж. Лавери "Благословение аббата".
13 ...дочь аристократа... - Имеется в виду портрет леди Чарльз
Бересфорд кисти английского художника Д.С. Сарджента
(1856-1925).
2t Сын леди Грегори... - Портрет кисти английского художника
Чарльза Шэииона (1863-1937).
3SI

Примечании
22 Хыо Лени - Здесь: портрет кисти Сарджента.
23 Лавери Хейзел - жена художника. Дж. Лавсрп написал два
портрета Хейзел: так называемый живой портрет -
"Хейзел Лавсрп у мольберта" и "умирающий" - "11сзавсршенная
гармония". X. Лавсрп умерла в 1935 г.
25 Манчини Лнтонио (1852-1930) - итальянский художник,
автор портрета леди Грегори.
3339 В строфе пропущена одна строка (рифма - абабавв).
Подобное встречается в поэме Л.С Пушкина "Домик в
Коломне" строфа XXXVI, но рифма здесь другая - абабвгг.
33-34 д/дцл коленям силу не обреешь, // Пс преклонясь... — Кто-
то нз шведов сказал миссис Йейтс: "11аши короли любят
Вашего мужа больше других лауреатов Нобелевской премии.
Они говорят, что у него манеры придворного" (Loiters / Ed.
Л. Wade. 1954.1». 827).
40 Так Спенсер говорил... - Йейтс в эссе "Эдмунд Спенсер"
(1902), касаясь его "11а смерть графа Лестера", писал, что это
более, нежели простая ода на смерть патрона... - ои скорбит
о том, что недостойные люди займут место мертвого графа,
и сравнивает их с лисой... в норе, "прорытой барсуком".
Возможно, что здесь Йейтс также писал о себе и леди Грегори
(UntereckerJ. A Readers Guide lo W.B. Yeals. 1954. P. 275-276).
45 Антеи - в древнегреческой мифологии великан, сын
Посейдона и Земли, черпавшей силу, прикасаясь к земле.
ПОД БЕН-БЛЛ БЕНОМ
(Under Вен Bulben)
Написано 4 сентября 1938 г. Впервые напечатано в "Irish
Times". "Irish Independent". "Irish Press», 3 February 1939.
У подножия горы Бсп-Балбсп похоронен У.Б. Йейтс.
2 Мудрейших... - Здесь речь идет о первых
монахах-христианах.
-* ...Атласской ведьмы... - Ср. с символом мудрости в поэме
П.Б. Шелли "Атласская ведьма" (1824). Йейтс писал о пей.
как о проникшей в суть вещей волшебнице, плывущей в
лодке по Пилу мимо первых монашеских поселений.
-\..всадниками... — Имеются в виду енды (см. стих. "Воинство
ендов").

Примечания
14 Бессмертий нам дается два... - В одном in писем Йентса
есть тикая фраза: "...человек стоит между двумя вечности-
ми, одна - его семья, другая - душа" (Letters / Ed. Wade Л. I*.
910).
25 Мнтчел Джон (1815-1875) - политический деятель. Заменил
Томаса Дэвиса в журнале "11ацня'\ основал журнал
"Объединенные ирландцы" (1843). Автор знаменитого
"Тюремного дневника" (1854), в котором 19 ноября 1853 г. вместо
привычной фразы молитвы: "Успокой, Господи..." — записал:
"Возмути, Господи..."
31 Пристрастным разумом... - У Йсйтса трудно переводимое
сочетание partial mind. Вероятно, влияние Рильке, который
считал, что смерть человека рождается вместе с ним, и если
его жизнь удачна, т.е. он избегает обычной "массовой
смерти", то его натура совершенствуется с помощью
постепенного соединения с его собственной смертью. Рильке P.M.
(1875-1926) - австрийский поэт.
44 Фидий (нач. 5 в. до н.э. -ок. 432 г. до н.э.) - греческий
скульптор эпохи высокой классики.
45 Буонаротши - Микелаиджсло Ьуонаротти (1475-1564),
итальянский живописец, скульптор, поэт.
53 Эпохой кватроченто... - Т.е. эпоха раннего Возрождения.
65 У ил сон. Калверт. Блейк, Лоррен - Унлсон Ричард
(1714—1782), английский художник-пейзажист. Но,
возможно, Йейтс имел в виду Джорджа Унлсона. художника,
принадлежавшего к Прерафаэлитскому братству. Калвсрт
Денис (1540-1619), фламандский художник. По более
вероятно, что Йейтс говорит об Эдуарде Калвсртс (1799-1883),
английском пейзажисте, подобно Уилсону, Вленку, Лоррепу,
мечтавшему о золотом веке. Блейк Уильям (1757-1827) -
английский поэт и художник. Лоррен Клод (1600-1682).
французский пейзажист.
Xft Йейтс - Священник Джои Йейтс (см. примеч. 5 к стих.
"Вступительные строки".
911 ...известковый крест... - В одном из писем 1938 г. Йейтс
обговаривает место своего будущего захоронения и
надгробную надпись, которая, помимо дат рождения и смерти,
должна была содержать три строчки, заключающие данное
стихотворение (Letters / lid. Wade Л. Р. 914).
ЗНЗ

Примечания
В ЧЕРТОГАХ ГАРЬ!
In Tara's Halls
Написано в шопе 1938 г. Впервые напечатано в сб. "Last
Poems and Two Plays" (1939).
Тара - в древние времена сакральный центр Ирландии,
местопребывание короля, верховного правителя Ирландии.
ЗВЕРИ ПОКИДАЮТ АРЕНУ
(The Circus Animals' Desertion)
Написано в 1937-1938 it. Впервые напечатано в журналах
"Atlantic Monthly" and "London Mercury" (Jan. 1939).
x Львы... - У Йсйтса "Lion and Woman" (лев и женщина), что
имеет вполне определенную нагрузку. Йейтс не раз
называл Мод Гони "полульвицей-полурсбепком".
1) ...былые темы... - Речь идет о любовной поэ'нш У.Б. Йейтса
1880-х годов\ т.е. до встречи с Мод Тонн, в частности, о
поэме "Странствия Ойснпа".
,х Графин» Кэтлин... - Здесь: Мод Гони.
2>-2б у\ иШМ — Кухулин. бившийся с волнами, // Пока бродяга
набивал мешок... - Образы из пьесы У.Б. Йейтса " На берегу
Байлс"(1903).
?I Я думал лишь о символах... — Йейтс выражается конкретнее:
"Актеры и разрисованная сцена забрали всю мою любовь".
Речь идет, несомненно, о театре Аббатства.
БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН НА ГОРЕ
(Crazy Jane on the Mountain)
Написано в июле 1938 г. Впервые напечатано в книге "Он
the Boiler" (1939).
7 Были братья короля... - Речь идет о том, что король Георг
V (1865-1936) не спас Николая II (1886-1918) и его семью.
Йейтс был этим искренне возмущен. Он писал: "Мне
говорили, что король Георг V высказал пожелание, чтобы
русская королевская семья была привезена в Англию. Однако
английский премьер-министр отказал ему. опасаясь реак-

Примечания
цин английских рабочих. Вероятно, эта история не более
правдива, чем всякие сплетни, но она сослужила ему добрую
службу. Простои англичанин думает, что уступка короля
Георга, предоставление его родственников их вполне
очевидной судьбе, была вынужденной, даже благородной
жертвой. И его уступка, его послушное поведение
конституционного монарха подарили ему неслыханную популярность,
так что он даже стал частью английской школьной
системы. В северном индустриальном районе несколько тысяч
школьников получило опросный лист с одним-единствен-
ным вопросом: "Кто из когда-либо живших на земле людей
лучше всех? Большинство ответило: "Король Георг V".
Христос занял второе место" (Explorations. 1962.„Pi 442-443).
15 ...пузыристой Элер... — Йейтс писал: «В одной из ранних
версий саги "Сватовство Эмер" Эмер была выбрана за объем
мочевого пузыря, который считался показателем
жизнеспособности» (Explorations. Р. 433).
ОТДЫХ ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ
(A Statesman's Holiday)
Написано в апреле 1938 г. Впервые напечатано в книге "On
the Boiler".
«В ранней юности я считал, что ни один человек не должен
выступать в парламенте, пока не напишет свою "Утопию",
потому что без этого нам неизвестно, куда ок.нас ведет... Здесь,
в Монте-Карло, где я сейчас пишу, мне рассказали о человеке
с обезьянкой и каким-то музыкальным инструментом, и я
вообразил его большим политиком. Он будет петь под ту
мелодию, которая- хорошо подходит моим ранним
сентиментальным стихотворениям», - писал Йейтс (Explorations.
Р. 451-452).
5 Оскар - возможно, Оскар Уайльд (1858-1900),
непревзойденный в свое время рассказчик. Йейтс считал, что его пьесы и
проза популярны благодаря тому, что в них отражен этот
талант Оскара Уайльда.
13 ...ил острове Грез... — По поводу этого острова существует
несколько версий. Одна из них предполагает легендарный,
остров, куда попадают добродетельные люди после смерти
13 У.Б. Иейтс
385'

Примечания
и попал король бриттов Артур, который вместе с рыцарями
"Круглого стола", воплощая в себе нравственные идеалы
рыцарства.
i:> ...на подушке с шерстью - Набитая шерстью подушка, па
которой сидит лорд-канцлер в Палате лордов.
19 Валера Эмонн де( 1882-1975)-президент Ирландии. В самом
начале 1930-х годов Йейтс был склонен ставить его в один
ряд с Муссолини и Гитлером, но в 1933 г. решительно
переменил свое мнение. Йейтс считал, что ''деспотическое
правление образованных классов единственно способно
положить конец беспорядкам..." (Letters / Ed. by Wade A. P.
811-812).
КУХУЛИМ УСПОКОЕННЫЙ
(Cuchulain Comforted)
Написано 13 января 1939 г. Впервые напечатано в сб. "Last
Poems and Two Иау.ч" (1939).
1 ...шесть смертельных ран... - Все шесть воинов нанесшие
Кухулпну смертельные раны, были убиты его другом и
советником Коналлом (нрл. миф.).
Л...кшо-шо неживой шептался... - Платон (Государство, кн. X)
писал об Эре, который был убит и через 10 дней
возвратился к жизни, чтобы стать для людей вестником вест
увиденною в потустороннем мире.
ПЬЕСЫ
КЭТЛИН НИ холиэн
(Cathlcen ni Houlihan)
Премьера пьесы "Кэтлин-нн-Холиэн" (Кэтлин, дочь Холнэн,
1902) состоялась 2 апреля 1902 г. на сцене Ирландского
Национального театра и была фактически первым представлением
театра. Роль Кэтлин (Кэтлин - здесь: Ирландия) была написана
Йейтсом специально для Мод Гони, для которой это
выступление на сцене было последним, ибо уже с 1903 г. она все свое
время отдаст политической деятельности.
3S6

Примечания
ИЛ БЕРЕГУ БЭЙЛЕ
(On Baile's Strand)
Работу над пьесой Йсйтс начал в 1901 г. Напечатана она
была в 1903. а поставлена на сцене Эбби-тнэтр в 1904 г.
Сюжет для своей пьесы Йейтс позаимствовал из
ирландской саги "единственный сын Айфе", записанной леди
Грегори. Однако Йсйтс главное внимание уделил противостоянию
свободолюбивого Ку хул я на и властолюбивого Конхобара и
тем придал ей современное звучание. Образ легендарного
воина Кухулина привлекал Йсйтса на протяжении всей его жизни.
Кухулнн - герой пяти пьес Йейтса. составляющих так
называемый Кухулинскнй цикл (1903-1939).
СТАТЬИ
НАРОДНЫЙ ТЕАТР
(A People's Theatre)
Написана в 1919 г.
1 "Скачущие к морю" - одноактная трагедия Джона Сипга,
поставленная в Эбби-тиэтр в 1904 г.
2 -Пир" (1304—1307) - философско-политический трактат
Данте, оставшийся незавершенным.
3 ...святой Августин... - Имеется в виду ''Исповедь" святого
Августина (354-430).
4 ...невест Париса и Пелся. - Речь идет о Елене, похищенном
Парисом у Менелая, и о морской богине Фетиде, которая,
не желая быть женой смертного, превращалась в огонь,
льва. змею, но была побеждена Пелеем (др. греч.миф.).
5 Хеняи Уильям Э. (1849-1903) - английский поэт, сделавший
попытку ввести в английскую поэзию некоторые формы
французской поэзии, отличающиеся особой изощренностью.
6 "Молодая Ирландия" - Имеется в виду общество,
основанное в начале 1840-х годов.
1 Гэл1»ская лига - основана в 1893 г. для возрождения и
развития ирландской национальной культуры.
13*
387

Примечания
х Сниддал - город в графстве Голуэй.
9 Нападки /ш "Молодца"... — "Удалой молодец, гордость
Запада", самая знаменитая пьеса Джона Синга, поставленная в
1907 г. на сцене Эбби-тнэтр и вызвавшая яростную критику
со стороны националистически настроенной публики.
10 Корк - графство в Ирландии.
11 Дммак Эдмунд (1882-1953) - английский композитор и
художник. Создатель масок и костюмов для пьесы "У
Ястребиного источника" (1916) Йейтса, одной из четырех пьес
для танцовщиков.
12 Тэль - не рожденная душа, символ абсолютного неведения.
13 Эзра Паунд - американский поэт, знаток и переводчик пьес
Но, познакомивший Йейтса с драматургией Японии.
14 ..."диких гусей"... - "Дикими гусями" называли ирландцев,
покинувших родину после подписания Лимерикского договора
(1691 I-.) и издания законов против папистов (см. примеч.
18 к crux. "Сентябрь 1913-го").
,:> ..."Фазы луны" и "Двойное зрение Майкла Ро6артса..Г —
Стихотворения У.Б. Йейтса из сборника "Дикие лебеди в
Куле" (1919).
16 Помятые, погнутые созданья... и далее. - Последние две
строфы первой части стихотворения "Двойное зрение
Мапкла Робартса" в переводе Л. Володарской.
ПРЕДИСЛОВИЕ
К "ОКСФОРДСКОЙ КНИГЕ СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ
1892-1935"
Introduction
(The Oxford Book of Modem Verse 1892-1935. 1936)
I Ianiicaiio предположительно в 1935 г.
1 ...за три года до смерти Теннисона... - Английский поэт А.
Тенннсон умер в 1892 г.
2 Хонкинс Джерард Мэнли (1844—1889) - английский поэт.
Впервые его стихотворения была изданы в 1918 г.
3 Бриджес Роберт (1844-1930) - иоэтчлаурсат. Автор ряда
работ но просодии английского стиха и монографий об
английских поэтах.
4 Бланш Уилфред Скоуэн (1840-1922) - английский поэт. Ав-
3S8

Примечания
гор известной книги "Любовные сонеты Про гея" (1880).
Страстный борец против колониальной политики Англии.
В 1887 г. был арестован на политическом митинге в
Ирландии. Тюремные мотивы нашли отражение в поздней
лирике.
5 Хенли Уильям Эрнест (1849-1903) - английский поэт и
критик.
6 Я решил судьбу Уайльда... - Речь, по-видимому, идет о том,
что Йейтс опубликовал "Балладу Рэддингской тюрьмы"
(1898) в сокращенном виде.
7 Патер Уолтер (1839-1894) - английский писатель, критик.
Был близок к прерафаэлитам, однако свои эстетические
принципы ориентировал не на средневековье, а на культуру
Возрождения.
х Тернер Чарльз Теннисон (1808-1879) - английский поэт,
автор, в основном, пейзажной лирики.
9 Кто был здесь... и далее. - Строки из стихотворения "Кто
был здесь, дева, до меня..." Хыо Мак-Диармнда (1892-1978),
лидера движения "Шотландское литературное
возрождение".
10 "/// МетопапГ (1850) - принадлежит перу Альфреда Теини-
сона. Написано в память его друга, умершего в юности.
11 Всрлен Поль (1844-1896) -французский поэт-символист.
12 ...писатели эпохи Якова... - Имеется в виду завершающий
период эпохи английского Возрождения, следовательно время
правления короля Иакова I (1603-1625).
13 Брайт Джон (1811-1889) - государственный деятель
Британии, автор речей "О парламентской реформе".
14 Нам, поэтам, дана... и далее. - Строки из стихотворений "Ви-
лапелла о дороге поэта" Эрнеста Даусона (1867-1900).
15 ...Клуба стихотворцев... - см. примеч. 2 к стихотворению
"Серая скала".
16 ...как Мсйнелл нашла Фрэнсиса Томпсона... - Мей не л л
Алиса (1847-1922), английская поэтесса. Томпсон Фрэнсис
(1859-1907), английский поэт, католик.
17 Нерон (37-68) - римский император. Жестокость сделала его
имя нарицательным. В то же время он был не равнодушен к
искусствам.
|Х Уильям Моррис - поэт-ирерафаэлит, с 1880-х годов
активный участник рабочего движения.
389

Примечании
19 ...« "Чссшсрском сыре'... - См. примеч. 2 к стихотворению
"Серая скала".
20 Уотсои Уильям (1858-1935) - английский поэт.
21 Арчер Уильям (1845-1924)-английскийтеатральный критик
и переводчик.
— Ловлейс Ричард (1608-1658) - английский поэт, автор
любовной лирики.
23 Кэмпбелл Джозеф (1879-1944) - ирландский поэт.
24 Колумб Падранк (1881-1972) - ирландский поит.
2^ "Шронширский паренек" - цикл стихотворений английского
поэта Л.Э. Хаусмана (1859-1936).
26 Отмене Джеймс (1882-1950) - ирландский поэт.
27 О'Коннор Фрэнк (Майкл О'Донован, 1903-1966) -директор
Эббн-тпэтр (1935-1939). Ирландский поэт и прозаик.
25 Морских собак, моллюсков... и далее. - Строки из
стихотворения Джеймса Стивснса "Иган О'Рахилли".
24 Дей Льюис Сесил (1904-1972) - английский поэт-лауреат,
уроженец Ирландии.
30 Гогарти Оливер Сент Джон (1878-1957) - ирландский поэт.
31 Дэвис Уильям Гснрн (1871-1940) - английский поэт.
32 Мэйсфилд Джон (1878-1967) - английский поэт.
33 Биньон Лоренс (1869-1943) - английский поэт.
34 Мур Томас Опердж (1870-1944) - английский поэт.
35 ДеЛа Map Уолтер (1873-1956) -английский поэт.
36 ^Криапабсль" и ''Кубла Хан'' - поэмы поэта-романтика СТ.
Кол ьриджа (1772-1834).
37 Кит понимает из людей... и далее. - Строки из
стихотворения "Все, что прошло" Уолтера Дс Ла Мара.
зх "Майкл Филд" - псевдоним поэтессы Эдит Купер (1862-1913).
39 Лэндор Уолтер Сэвидж (1775-1864) - английский поэт,
знаток эпохи Возрождения.
40 Сишуолл Сечеверел (1897 - ?) - английский поэт.
41 ...новый ритм... - Имеется в виду ритм, изобретенный Дж. М.
Хопкпнсом. переходная форма между силлабо тоническим и
тоническим стихом.
42 Я слышал реполова... и далее. - Строки из стихотворения
Роберта Врпджеса "Я слышал реполова".
43 Росссшшн Дате Габриэль (1828-1882) - поэт-прерафаэлит.
44 Сншуэлл Эдит (1887-1964) - английская поэтесса, сестра
Сечсвсрела Снтуэлла.
390

Примечания
4> Уэбстер Джон (15827-1652?) - английский поэт.
46 Элиот Томас Стерне (1888-1965) - один из самых
значительных англо-американских полов в XX в. Цитируемые
строки - ни стихотворения "Шепот бессмертия".
47 Уайлн Элинор (1885-1928) - американская поэтесса.
4Х Пуанкаре Жюль Анри (1854-1912) - французский
математик, физик, философ. Независимо от Эйнштейна развил
математические следствия "постулата относительности".
Основатель конвенционализма в философии.
49 Хрупкие косточки... и далее. - Строки из стихотворения
"Матка" английской поэтессы Дороти Уэллсли (1889-1956).
-М) Александр Поп (1688-1744) - английский поэт, автор поэмы
"Опыт о человеке" (1733-1734).
51 "Бесплодная земля" (1922) - поэма Т.С. Элиота.
*2 Жена, переступившая черту... и далее. - Строки из поэмы
"Бесплодная земля".
-"** Руссо Анри (Таможенник, 1844-1910) - французский
художник-примитивист.
^4 Курве Постав (1819-1877) -французский художник.
-^ Хозяйка с кем-то... и далее. - Строки из стихотворения ТС.
Элиота "Сунни среди соловьев".
-*>6 "Полые люди", "Начало Великого поста" (1930) - поэмы
Т.С Элиота.
-**7 Грей Джон (1866-1934) - английский поэт.
ss "Убийство в соборе" (1935) - пьеса Т.С. Элиота.
"^ ...цели Бекеша расходятся с целями короля... — Бекет Томас
(1118-1170), архиепископ Кентсрбернйский с 1162 г., лорд-
канцлер с 1155 г. Противник политики Генриха II,
направленной на подчинение английской церкви светской власти.
Убит по приказу короля.
60 Мир. Пусть остаются... и далее. - Строки из пьесы
"Убийство в соборе" Т.С. Элиота.
61 Оден Уистсн Хыо (1907-1973) — английский поэт.
62 ...их школы... - Под школой имеется в виду "оксфордская
школа" поэтов (1930-е годы), которые ратовали за
прогрессивные перемены в обществе и реализм в искусстве.
63 Мой друг. - По-видимому, американский поэт Эзра Пауид.
64Драйден Джон (1631-1700) -один из основоположников
английского классицизма.
65 ...короткий период... и далее - По-видимому, конец XVIII и
391

Примечания
начало XIX в. Слшрт Кристофер (1722-1771) - английский
поэт.
^"Кольцо и книга- поэма Р. Браунинга.
67 "'Королевские идиллии" - поэма Л. Тепнисона.
6,4 ...иачитт с "La Calhcdralc" Гюисманса и до "Прощай,
оружие" Эрнеста Хемингуэя... - Роман "Собор" французского
писателя Ш.М. Гюисманса (1848-1907) написан в 1903 г.
Роман "Прощай, оружие" американского писателя Э.
Хемингуэя написан в 1929 г.
69 "Семь дней солнца"- цикл стихотворений У .Д. Тернера.
Цитируемые строки из стихотворения VI данного цикла.
70 '"Le Chef-d'oeuvre Inconmi" - "Неведомый шедевр" Опоре де
Бальзака.
71 ...у смуглой леди... - Смуглая дама "Сонетов" В. Шекспира.
72 Рид Герберт (1893-1969) - английский поэт. Также автор
многих работ по истории и теории литературы и искусства.
73 Беркли Джордж (1685-1753) - философ, автор трактата "Сн-
рпе, пли Цепь философских размышлений и исследований"
(1744). Считал, что внешний мир не существует независимо
от человеческого восприятия.
74 Гроссетесше Роберт (ум. в 1253 г.) - английский философ.
15 Кузаиский Николай (1401-1461) -философ эпохи
Возрождения. Автор диалектического положения о совпадении
противоположностей, о развитии и движении.
76 "" Персы'1 - трагедия Эсхила (ок. 525-456 до н.э.).
77 "Азеикур" - либо популярная в XV в. народная песня, либо
"Баллада об Лзенкуре" Майкла Дрейтона (1563-1631).
75 "Чевнотская охота" - английская народная баллада,
вероятно, XIV в.
7V Фарр Флоренс (1869-1917) - первая актриса театра Йсйтса.
Пьеса Йсйтса "Страна блаженства" (1894) была написана
по ее просьбе. Актриса разделяла стремление Йсйтса
возродить поэтическое слово на сцене театра.
so ...среди конпотскн.х рейнджеров... - Здесь, по-видимому,
ирландские бродяги.
•Ч| Англо-бурская война (1899-1902) - война Великобритании
против Оранжевого Свободного государства и Трансвааля.
s2 ..УГераклит зажег огонь"... - Точнее: "Гераклит добавил
Огонь // к элементам..." (Д. Уэллсли. Огонь). Гераклит
Эфеескнй (конец 6 - начало 5 в. до н.э.) считал, что
первооснова сущего - огонь.
392

Примечания
хз Мэдж Чарльз (род. в 1912 г.), Макннс Луис (1907-1963) -
поэты, близкие к "оксфордской школе".
х4 ...механистов... — Вероятно, Йейтс имеет в виду процесс по
делу Промышленном партии в 1930 г.
xs Спиноза Бенедикт (1632-1677) - нидерландский философ,
пантеист.
Х6 ...оранжист... - Член Ордена оранжистов, названного так в
чесгь Вильгельма III Оранского.
х7 Dens е.х Мас/н'па (лат.: бог из машины) - драматургический
прием в древнегреческом театре: внезапное появление (при
помощи подъемной машины) божества, приводящее
действие к развязке. В переносном смысле - неожиданное
разрешение конфликта.
хх Спспдер Стивен (род. в 1909 г.) - английский поэт, входил в
группу поэтов "оксфордской школы". В конце 1930-х годов,
как и остальные "оксфордцы", отошел от левого движения.
89 Та красота луны... и далее. - Строки из стихотворения
"Красота луны" У.Х. Одена.
90 "Самсон-борец" (1671) -трагедия Джона Мильтона.
91 "Конец войны"-антивоенная поэма Герберта Рида.
92 Уэнлн Артур Дэвид (1889-1966) - английский поэт и
переводчик, специалист по китайской литературе.
93 ДИДжордж Расселл, 1867-1935) - ирландский поэт.
94 ...аеданшнетскон философии... - Веданта (санскрит: конец
вед) - наиболее распространенное индийское религиозно-
философское учение. Целью бытия веданта считает
"освобождение", достижение изначального тождества
индивидуального духовного начала п космического духовного
начала. Упанпшады (санскрит: сокровенное знание) -
заключительная часть вед, основа всех ортодоксальных религиозно-
философских систем в Индии. Время их создания 7-3 вв. до
н.э. - 14-15 вв. н.э. В центре Унанишад учение о тождестве
атмана (индивидуального духовного начала) и брахмана
(космического духовного начала).
95 Хыо.1 Ричард (род. в 1900) - поэт.
96 Пнколз Роберт (1893-1944)'- поэт.
97 Мак-Днармид Хью (Кристофер Меррей Грив) - см. примеч. 9.
9Х Баркср Джордж (род. в 1913) - английский поэт.
99 Стед Уильям Форд (род. в 1884) - английский поэт.
393

Примечании
,(Ю Раддок Марго (род. в 1907) - драматическая актриса и
танцовщица в Эббн-тнэтр.
101 Греши Роберт (1895-1978) - английский поэт, прозаик, сын
ирландского поэта Л.П. Грейвза.
102 Райдннг Лора (род. в 1901) - американская поэтесса.
ОБЩЕЕ ПРЕДИСЛОВИЕ К МОИМ СТИХАМ
(Л General Introduction for My Work)
Написано в 1937 г. для предполагавшегося полного издания
сочинений У.Б. Йейтса, которое осталось неосуществленным.
1 Рэли Уолтер (ок. 1552-1618) - поэт, драматург, воин. Казнен
Иаковом I.
2 ...''грудь - душою износилась", как "снашивает ножны меч"...
- Строки из стихотворения Дж.Г. Байрона "Не бродить уж
нам ночами".
3 Тиресий - в древнегреческой мифологии слепой прорицатель
из Фив.
4 Розалинда - по-видимому, так же, как Елена, героиня эклоги
П.Б. Шелли ''Розалинда и Елена: современная эклога".
Л ...пасторальную пьесу... - Речь идет о пьесе "Остров статуй".
f> "Королева фей" (1590-1596) - аллегорическая поэма
Эдмунда Спенсера.
7 "Печальный пастух" - пьеса английского поэта и
драматурга Бена Джонсона.
х "Освобожденный Прометей" - драматическая поэма П.Б.
Шелли. Написана в 1820 г.
9 "Нация" - печатный орган "Молодой Ирландии" (1840-е
годы).
10 О'Карри Юджин (1796-1882) - исследователь древней
истории и литературы Ирландии.
1' О'Донован Джон (1809-1861) - автор грамматики
ирландского языка, изданной в 1845 г.
12 Банши - в ирландской мифологии фея смерти.
13 Сливнамон - гора в Ирландии.
14 О'Грэди Стэндши (1830-1915) - исследователь древненр-
ландской литературы, поэт.
15 "Золотая ветвь" (1890-1915) -двенадцатнтомнос исследова-
394

Примечания
iiiic мп(]ю» английского этиолога Джеймса Дж. Фрейзера
(1854-1941).
16 ^Человеческая дута" - "Человеческая душа и се
возрождение после смерти тела'7 (1903), двухтомный труд
английского поэта и литературного критика Ф.У.Х. Майерса
(1843-1901).
17 Неоплатонизм - идеалистическое направление античной
философии (3-6 вв. до н.э.). В центре неоплатонизма учение
о единстве и иерархическом строении бытия,
разработанное Плотимом и завершенное Проклом.
,х ...каббалистические слова... - Каббала, мистическое учение
в иудаизме (см. примеч. 2 к стих. "Два дерева").
19 ...в /9/6 году... - Имеется в виду Пасхальное восстание 1916 г.
20 Красная Ветвь - одно из названий героического цикла саг.
21 Асннднстра — комнатное растение, популярное в конце XIX
- начале XX в., символ мещанского благополучия.
22 Иессей - отец Давида, "корень" генеалогического древа
Иисуса Христа (Книга пророка Исайи XI; 1, 10).
23 Тойнби Арнольд (1852-1883) - английский и сгори к и
экономист.
24 Собор в Ушиби (664) - известен тем, что на нем аббатиса
монастыря бенедпктпнок в Уптбн отвергла притязания Рима.
-** Спиритуализм — философское воззрение, рассматривающее
дух в качестве первоосновы действительности, как особую
бестелесную субстанцию, существующую независимо от
материн. Как философский термин введен в XIX в.
В. Кузеном (1792-1867), французским философом.
26 Шри Пурохит Саами (1882—?) - переводчик "Упанншад" на
английский язык.
27 Гат - ирландское название древней крепости на
возвышенности.
25 ...то, что Унанишады называют "Я". — Имеется в виду
индивидуальное духовное начало (атман).
29 ..."глаз медянки, хвост ужиньиТ. - В. Шекспир. Макбет, акт
IV. сцена 1. Пер. 10. Корнеева.
30"Видение" (1925) -философский трактат У.Б. Йейтса.
31 Леки У.Э.Х. (1838-1903) - английский историк и философ,
автор книг "Ирландия в XVIII веке", "История
рационализма в Нвроне", "История европейской морали".
395

Примечании
32 ...текст эпитафии па его могиле... - Йейтс. несомненно.
вспоминает слова "яростное негодование" из латинской ав-
тоэпнтафии Джонатана Свифта.
33 ...знаменитый сонет, посвященный Франсуа Доминику Ту ас-
сену... - "Туассепу-Лувсртюру" (1802). Туасссн-Лувертюр
Франсуа Доминик (1743-1803), один из руководителей
национально-освободительной борьбы гаитян против
французских колонизаторов. Сын раба. С 1801 г. пожизненный
правитель Гаити. Отменил рабство. Был арестован и вывезен
во Францию, где умер.
34 ...восстал и погиб Эммет... - Имеется в виду Дублинское
восстание 1803 г., которое возглавил Роберт Эммет (1778-
•803).
-ъ ...о смертном приговоре и несостоявшемся повешении... -
По-видимому, речь идет об Вольфе Тоне, основателе
общества "Объединенные ирландцы" (1791). Во время восстания
1798 г. он был взят в плен англичанами, осужден, но перед
казнью покончил с собой.
36 "Долорес" - стихотворение английского поэта А.Ч. Суннбер-
на.
37 Томсон Джеймс (1700-1748) - шотландский поэт, автор
поэмы "Времена года".
зх Каупер Уильям (1731-1800) - шотландский поэт,
сентименталист. Также известен как автор сатирических
произведений.
39 Браун Томас (1605-1682) - автор прозаических
произведений, за их страстность, свежесть выражения,
приравниваемых к поэзии.
40 Мур Джордж (1852-1933) - недолгое время был соавтором
Йсйтса в работе над пьесами, однако интерес к
ирландскому возрождению быстро прошел, и он в 1910 г. насовсем
покинул Дублин.
41 Палмер С. - см. примеч. 11 к стихотворению "Размышления
во время Гражданской войны".
42 "Чтоб умереть ей хоть на сутки позжсУ - В. Шекспир.
"Макбет", акт 5, сцена 5. Пер. 10. Корнеева.
4* "Сверх многих тысяч...поцелуй... - Шекспир. Антоний и
Клеопатра. Акт 4. сцена 14. Пер. М. Донского.
44 ...ты на время поступиться блаженством... - Шекспир.
Гамлет. Акт 5, сцена 2. Пер. Б. Пастернака.
396

Примечании
4:* ...пеликана... - Пеликан, символ материнского
самопожертвования. Пеликан кормит птенцов, прижимая их к груди.
Отсюда берет начало легенда, что пеликан кормит их
собственной кровью.
46 ...из четырех Марин... - Имеются в виду Мария, мать
Иисуса, Мария Магдалина, Мария Клеопова, Мария, мать
Иакова.
47 '"Зеленый шлем" (1910) - название пьесы Йеитса.
4S Контрапунктное поетроснис стиха... - Контрапункт - то
же, что полифония, вид многоголосия в музыке,
основанного на равноправии голосов.
49 "Потерянный ран" (1667) — тираноборческая поэма Джона
Мильтона (1608-1674). Написана белых стихом.
50 Малларме Стефан (1842-1898) - французский
поэт-символист.
м ...на мосту О'Коннели... - Мост в Дублине. Здесь же
памятник Даниэлю О'Коннелу (1775-1847), освободителю
ирландских католиков.
КАК Я СТАЛ ПИСАТЕЛЕМ
(I Became an Author)
Написана в 1938 г.
1 Джонстон Чарльз — школьный товарищ Йеитса, член
Герметического общества в Дублине. Именно Джонстон
познакомил Йеитса с Г*.П. Блаватской, на племяннице которой он
был женат. Отец Чарльза Джонстона, Уильям Джонстон
(1829-1902), был членом парламента от Белфаста.
2 Крэг Гордон (1872-1966) -английский режиссер и художник,
Сып Эллен Терри. Сотрудничал с Эббн-тнэтр.
3 ..."Чем отметается прочь мошкара? // Гордого Ирвинга
взмахом пера". — Строки из стихотворения Йсйтса
"Рождение'(1936).
4 Бери Джон Бэгнелл (1861-1927)-ученый,историк.
Преподавал в Дублинском университете (Тринитн-колледж), затем в
Кембриджском университете. Под его редакцией вышла в
свет "История упадка и разрушения Римской империи"
Эдварда Гиббона (1737-1794).
397

Примечании
-s Экпюн Джон 1:.1:.Д. (1834-1902) - профессор истории
Кембриджского университета.
6 Две песни... - Речь идет о "Песне счастливого пастуха"
и "Пальто, лодке и ботинках", ранних стихотворениях
Йейтса.
7 "У меня были и слава, и расположение королей, но не
хватало едьГ. - Эти слова Айседоры Дункан (1878-1927)
относятся к се пребыванию в Париже (Duncan A. My Life. 1927,
chapter 9).

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИИ
Уильям Батлер Йсйтс фронтиспис
Россес Попит, фафство Слайго. Вдали гора
Бен-Балбеи вклейка
Джон Батлср Йсйтс. Отец поэта,
автопортрет вклейка
Сьюзен Йсйтс, мать поэта. Портрет работы
Дж.Б. Йейтса вклейка
У.Б. Йсйтс. Рисунок Дж.Б. Йейтса вклейка
Джон О'Лнри. Портрет работы Дж.Б. Йейтса вклейка
Мод Гони. Портрет работы С. Персср вклейка
Дж.М. Сииг. Рисунок Дж.Б. Йейтса вклейка
У. Б. Йсйтс. Портрет работы О. Джона вклейка
Леди Грегори вклейка
Изольда Гони. Портрет работы Дж. Рассела вклейка
Джордж Хайд-Лиз. Жена поэта вклейка
Башня Бэллилн вклейка
У. Б. Йсйтс. 1930 г. вклейка
У. Б. Йсйтс в последние годы жизни вклейка
Могила У.Б. Йейтса на кладбище в Драм-
У.Б. Йсйтс. Бюст работы скульптора
А. Пауэра вклейка
Эбби-тнэтр с. 199
Кладбище в Драмклнффс, где покоится
У.Б. Йсйтс. Вдали видна гора Бсн-Балбсп с. 272
Озеро Лох-Гилл и остров Иннишфри с. 283
399

СОДЕРЖАНИЕ
Странствия Опспна. Перевод А. Шараповой 5
ИЗ КНИГИ
•'ПЕРЕКРЕСТКИ"
(1889)
Индус о боге. Перевод Г. Кружкова 40
Пропавший мальчик. Перевод Г. Кружкова 41
На остров среди моря. Перевод Г. Кружкова 42
Старая песня, пропетая вновь. Перевод С. Маршака 43
ИЗ КНИГИ "РОЗА"
(1893)
Земная роза. Перевод Л. Володарской , 44
Волшебная песнь. Перевод Е. Витковского 44
Остров Иннишфри. Перевод А. Сергеева 45
Колыбельная песнь. Перевод Е. Витковского 46
Печаль любви. Перевод Г. Кружкова 46
Когда ты будешь старой... Перевод Л. Володарской 47
Тот, кто мечтал о волшебной стране. Перевод
А. Сергеева 47
Два дерева. Перевод В. Широкова 49
Ирландии грядущих времен. Перевод Г. Кружкова.... 50
400

Содержат
ИЗ КНИГИ
'ВЕТЕР В КАМЫШАХ"
(1899)
Воинство сидов. Перевод Г. Кружкова 52
Вечные голоса. Перевод Г. Кружкова 52
Неукротимое племя. Перевод Г. Кружкова 53
В сумерки. Перевод Г. Кружкова 53
Песня скитальца Энгуса. Перевод Г. Кружкова 54
Песня старой матери. Перевод Г. Кружкова 55
Он просит свою любимую успокоиться. Перевод
Г. Кружкова 55
Он упрекает кулика. Перевод Г. Кружкова 56
Он вспоминает забытую красоту. Перевод
Г. Кружкова 56
Он заклинает свое сердце не ведать страха. Перевод
Г. Кружкова 57
Колпак с бубенцами. Перевод В. Рогова 57
Он просит свою подругу не забывать старых друзей.
Перевод Г. Кружкова 58
Он мечтает о парче небес. Перевод Г. Кружкова 59
Скрипач из Дунии. Перевод С. Маршака 59
Байле и Айллин. Перевод Г. Кружкова 60
ИЗ КНИГИ
"В СЕМИ ЛЕСАХ"
(1904)
Безумный покой. Перевод Л. Володарской 67
Увядание листьев. Перевод В. Рогова 67

Содержание
Песнь Рыжего Хаирахаиа об Ирландии. Перепад
Л. Сергеева 68
Старики любуются своими отражениями в воде.
Перевод В. Рогова 69
Чаща. ПереводЛ. Володарской 69
Земля счастья. Перевод К). Мсниса 70
ИЗ КНИГИ
"ЗЕЛЕНЫЙ ШЛЕМ
И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"
(1910)
Маска. Перевод JI. Володарской 72
Вот тучи... Перевод В. Рогова 72
ИЗ КНИГИ
"ОГВ ЕТСТВ ЕМ ИОСТЬ"
(1914)
[Вступительные строки]. Перевод Р. Дубровкина 74
Серая скала. Перевод Р. Дубровкина 75
Сентябрь 1913-го. Перевод Г. Кружкова 79
Другу, чьи труды оказались напрасными. Перевод
/\ Дубровкина 80
К призраку. Перевод В. Рогова 80
Во времена Елены. Перевод Р. Дубровкина 81
Дорога в рай. Перевод Г. Кружкова 82
За час до рассвета. Перевод Р. Дубровкина 83
Могила в горах. Перевод Р. Дубровкина , 87
402

Содержание
I. Девочке, танцующей па ветру. Перевод Р.
Дубровкина 87
II. Два года спустя. Перевод Р. Дубровкина 88
Друзья. Перевод Р. Дубровкина 88
Холодное небо. Перевод Р. Дубровкина 89
Скорей бы ночь. Перевод Г. Кружкова 90
Волхвы. Перевод Л. Володарской 90
ИЗ КНИГИ
"ДИКИЕ ЛЕБЕДИ В КУЛЕ"
(1919)
Дикие лебеди в Куле. Перевод А. Сергеева 9!
Памяти майора Роберта Грегори. Перевод Е. Вит-
ковского . 92
Летчик-ирландец провидит свою гибель. Перевод
А. Сергеева 95
Юной девушке. Перевод Л. Володарской 96
Знатоки. Перевод Г. Кружкова 96
Строки, написанные в отчаянии. Перевод Л.
Володарской 97
Рассвет. Перевод В. Рогова 97
О женщине. Перевод К). Мсниса 98
Рыболов. Перевод А. Сергеева 99
Память. Перевод Л. Володарской 100
Птица феникс. Перевод В. Рогова 100
Умирающая дама. Перевод Л. Володарской 102
Две песенки дурака. Перевод Г. Кружкова 105
403

Содержание
ИЗ КНИГИ
"ЧЕТЫРЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ ТАНЦОВЩИКОВ"
(1921)
Красивая женщина, как белая птица. Перевод
Л. Володарской 107
Как сердце бьется у тебя! Перевод Л. Володарской 108
Ах, отчего так сердце бьется... Перевод Л. Володарской . 109
Кто страхом сердце наполняет... Перевод Л.
Володарской 110
Бежит вкруг серого холма... Перевод Л. Володарской 110
ИЗ КНИГИ
"МЛЙКЛ РОБАГГС И ПЛЯСУНЬЯ"
(1921)
Пасха 1916 года. Перевод А. Сергеева 112
Шестнадцать казненных. Перевод Л. Володарской 114
Розовый куст. Перевод Ю. Меписа 115
Политической узнице. Перевод Ю. Меписа 116
Демон и зверь. Перевод Ю. Мепчса 116
Молитва о дочери. Перевод Ю. Меписа 118
ИЗ КНИГИ 'БАШНЯ"
(1928)
Плавание в Византии. Перевод Е. Вшпковского 121
Размышления во время Гражданской войны. Перевод
Е. Вшпковского 122
Колесо. Перевод Е. Вшпковского 129
Молитва о сыне. Перевод К). Меписа Л. 129
Две песни из пьесы. Перевод Л. Володарской 130
Из "Эдипа в Колоне". Перевод Ю. Меписа 131
404

Содержание
ДОПОЛНЕНИЯ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Диалог поэта с душой. Перевод Г. Кружкова 133
Три направления. Перевод В. Рогова 135
Выбор. Перевод Г. Кружкова 136
Безумная Джейн и епископ. Перевод М. Еремина 139
Расставание. Перевод Г. Кружкова 140
Ляпис лазурь. Перевод Г. Кружкова 141
Милая плясунья. Перевод В. Рогова 142
И что потом? Перевод Г. Кружкова 143
Проклятие Кромвеля. Перевод Г. Кружкова 144
Эй. парнеллнты. выпьем... Персшм) В. Рогова 145
Беспутный, распутный старик. Перевод В. Рогова 146
Шпоры. Перевод С. Таска 148
Снова в муниципальной галерее. Перевод Е. Витковс-
кого 148
Под Бсн-Балбеном. Перевод Е. Витковского 150
В чертогах Тары. Перевод В. Рогова 153
Звери покидают арену. Перевод Г. Кружкова 154
Безумная Джейн на горе. Перевод Л. Володарской 155
Отдых государственного деятеля. Перевод Л.
Володарской 156
Кухулин успокоенный. Перевод А. Шараповой 157
ПЬЕСЫ
Кэтлин ни Холиэн. Перевод В. Рогова , 159
На берегу Бэйле. Перевод В. Рогова 170
405

СТАТЬИ
Народный театр. Перевод Е. Сквайре 196
Предисловие к "Оксфордской книге современной
поэзии 1892—1935". Перевод Е. Сквайре 212
Общее предисловие к моим стихам. Перевод Е. Сквайре. 243
Как я стал писателем Перевод. Е. Сквайре 260
ПРИЛОЖЕНИЯ
Л.П. Саруханян. Поэзия У.Б. Йейтса 267
Примечания. Составила JI.И. Володарская 315
Список иллюстраций 399

УИЛЬЯМ БАТЛЕР ЙЕЙТС
ИЗБРАННЫЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ,
ЛИРИЧЕСКИЕ
И ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ
Утверждено к печати
Редакционной коллегией
серии "Литературные памятники"
Заведующая редакцией
"Наука - культура" А.И. Кучинская
Редактор издательства ЕЛ. Никифорова
Художник ВТ. Виноградов
Художественный редактор H.U. Михайлова
Технический редактор З.Б. Павлюк
Корректор ЕЛ. Сысоева
Набор выполнен в издательстве
на компьютерной технике

ИБ№840
ЛР № 020297 от 27 ноября 1991 г.
Подписано к печати 16.12.94
Формат 70 х 90 1/32
Гарнитура Тайме
Печать офсетная
Усл.нсчл. 15?86. Усл.кр.отт. 16,8. Уч.-нзд.л. 17.9
Тираж 3000 экз. Тин.зак. 2221
Издательство "Наука"
117864 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул.. 90
Московская тип. № 2 РАМ
121099, Москва, Г-99, Шубпнскин пер.. 6

В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ "НАУКА"
ГОТОВЯТСЯ К ПЕЧАТИ
АНДРЕ ШЕНЬЕ. СОЧИНЕНИЯ. 1819
36 л.
В книге впервые дан полный перевод на русский язык
первого посмертного собрания сочинений французского поэта Ан-
дрс Шенье (1762-1794), творчество и судьба которого
вдохновляли многих русских писателен XIX-XX вв., от Пушкина и
Лермонтова до Мандельштама и Цветаевой. А. Шенье - одни из
наиболее переводимых поэтов в России: его легендарному
образу посвящен ряд стихотворений русских поэтов. Эти
стихотворения, а также многочисленные русские переводы и
подражания составляют особый раздел книги.
Для широкого крут читателей.

РИГВЕДЛ. МАНДАЛЫ V-VIII
50 л.
"Рнгведа" ("священное знание гимнов") - первый
памятник древнеиндийском культуры, сложившийся на рубеже 11—I
тысячелетии до н.э. в северо-западном Индии, собрание гимнов
богам арией, вторгшихся в Индию, памятник высокой
религиозной поэзии, единственный источник, донесший до нас
представления человека того времени о себе и окружающем
мире: богах, демонах, космосе, этических ценностях,
социальном устройстве. Первый том полного русского перевода "Маи-
далы I—IV" вышел в 1989 г., данный том содержит "Мандалы
V-VIII", третий том "Мандалы IX-X" готовится к изданию.
Для широкого круга читателей.

ФИЛДИНГ ГЕНРИ. АМЕЛИЯ
45 л.
"Амелия" (1751) - последний роман Генри Филдиит и
один из ранних английских городских романов. Его события
происходят па улицах Лондона, в суде и на аллеях садов
Воксхолла. в тюремной камере и на маскараде, в дешевых
меблированных комнатах и домах знати. Па этом фоне
развертывается трогательная история злоключении бедствующей
семьи лейтенанта Бута и его жены Амелин, противостоящих не
только всеобщей корысти и развращенности нравов, но и
собственным слабостям и соблазнам. Литературная критика
оцепила этот роман как попытку создания сентиментального и
психологического романа. Это первый полный русский перс-
вод романа.
Для широкого круга читателей.

ПЕРЕПИСКА ЕКАТЕРИНЫ II
С ГЛ. ПОТЕМКИНЫМ.
I769-1791
63 л.
В предлагаемом книге впервые собрана полностью личная
переписка Екатерины Великой с Г.А. Потемкиным. До 1917 г.
эта переписка не могла быть издана целиком, особенно письма
Потемкина н любовные письма императрицы, так как
свидетельствовала о том, что гениальный соправитель Екатерины II
был ее тайным мужем, - это затрагивало интересы правящей
династии. После 1917 г. письма, свидетельствовавшие о
величайшем творческом напряжении двух руководителей России,
когда в борьбе против европейской коалиции им удалось
обеспечить безопасность страны, отстоять се интересы. — эти
письма снова оказались не ко двору, так как не способен попали
новым мифам по разоблачению "проклятого прошлого".
В книге будет опубликовано 234 письма Потемкина
(180 никогда ранее не публиковавшихся) и 761 письмо
Екатерины (более 65 публикуются впервые).
Ввод в научный и читательский оборот уникального
исторического материала станет одним из тех
культурно-исторических феноменов, которые будут способствовать
возрождению Отечества.
Для широкого круга читателей.

В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ "НАУКА"
ВЫШЛИ ИЗ ПЕЧАТИ:
ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА. АФРИКА
28 л.
Фрапмеско Петрарка прославился как великий лирик
Возрождения. Вершина его творчества - героическая поэма
"Африка" на латинском языке, над которой ом работал всю жизнь.
Предмет поэмы - воина между Римом и Карфагеном, герои ее
— Ганнибал и Сципион Старший, в числе эпизодов -
запомнившаяся потомкам любовь нумидпйского царя Массипнссы к
царице Софонисбе и ее трагическая смерть. На русский язык
поэма переводится впервые, сопровождается подробным
комментарием.
Для широкого крут читателей.

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ТРУБАДУРОВ
52 л.
В основу книги положен перевод замечательного
средневекового памятника XIII—XIV вв. - "Жизнеописания
трубадуров", первых в истории европейской литературы лирических
поэтов. Жизнеописания эти, посвященные главным образом
куртуазной любви трубадуров, лежат у истоков европейской
новеллы. В книгу входят также "Жизнеописания прованских
шипов", сочиненные Жаном де 11острдамом, братом
знаменитого астролога. В "Дополнения" включено множество
параллельных латинских, итальянских, старофранцузских текстов о
трубадурах, в том числе памятники, объединенные известным
сюжетом "съеденного сердца": ревнивый муж заставляет жену
съесть сердце убитого им ее возлюбленного. Издание
сопровождается статьями и комментариями.
Для широкого круга читателей.

ПЛУТАРХ.
СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ.
В 2 т.
120 л.
"Сравнительные жизнеописания" - это 50 биографий ipe-
ческнх и римских царей, полководцев и политических деятелей
с древнейших времен до I в. н.э. Среди них-Солон, Фемнстокл,
Псрнкл, Александр Македонский, Катон. братья Гракхи,
Помпеи. Цезарь и другие образы, ставшие вечным достоянием
европейской культуры именно в том виде, который придал им
древнегреческий писатель Плутарх. Жизнеописания
расположены попарно - грек с римлянином, Александр с Цезарем.
Демосфен с Цицероном и т.д., - и каждая пара завершается
"ера с но и нем" с интересной моралистической оценкой - отсюда
в заглавии слово "Сравнительные../'.
11астоящсс издание - единственный на русском языке
полный перевод "Жизнеописаний", отвечающий современным
художественным н научным требованиям. Он был издан в серии
"Литературные памятники" в 1961-1964 гг. и теперь
переиздается с новой статьей, новыми комментариями,
хронологическими и генеалогическими таблицами.
Для широкого круга читателей.

АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
РОССИЙСКОЙ ТОРГОВОЙ ФИРМЫ АКАДЕМКНИГА"
Магазины "Книга-почтой"
117393 Москва, ул. Академика Пилюгина. 14, корп. 2; 197345
Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7
Магазины "Академкнига"
с указанием отделов "Книга-почтой"
690088 Владивосток, Океанский проспект, 140 ("Книга-поч-
тоГГ); 620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137
("Книга-почтой"); 664003 Иркутск, ул. Лермонтова, 289
("Книга-почтой''); 660049 Красноярск, проспект Мира, 84; 103009 Москва,
ул. Тверская, 19а; II7312 Москва, ул. Вавилова, 55/7; 117383
Москва. Мичуринский проспект, 12; 630076 Новосибирск,
Красный проспект, 51; 630090 Новосибирск, Морской
проспект, 22 ("Книга-почтой"): 142284 Протвино, Московской обл..
ул. Победы, 8: 142292 Пущнно, Московской обл., MP "В". 1
("Книга-почтой"); 443002 Самара, проспект Ленина. 2
("Книга-почтой"); 191104 Санкт-Петербург. Литейный проспект. 57;
199164 Санкт-Петербург. Таможенный пер., 2; 194064 Саикт-
Пстсрбург, Тихорецким проспект, 4; 634050 Томск, наб. реки
Утайки, 18: 450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 ("Книга-почтой"):
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49
Магазин ''Академкнига" в Татарстане:
420043 Казань, ул. Достоевского. 53