Геополитика империализма США - Смирнова Н.А., Пономарева И.Б.

Глава I. МЕХАНИЗМ ПОСЛЕВОЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МИРА

2. Создание механизма экономического и военного лидерства США в капиталистическом мире

Глава II. КУРС НА УКРЕПЛЕНИЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

2. Экономическая стабилизация капитализма

3. Закат европейских колониальных империй

4. Развертывание гонки вооружений в США и Западной Европе

Глава III. США И ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В УСЛОВИЯХ ПЕРЕСТРОЙКИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ УСТАНОВОК ИМПЕРИАЛИЗМА

2. «Восточная политика» США и Западной Европы

3. США, Западная Европа и «модернизация» бывших колоний

2. Развитие экономических противоречий в Атлантическом союзе

3. Военная стратегия и атлантические противоречия

4. Перед лицом глобальных проблем современности

Глава V. «НОВЫЙ АТЛАНТИЗМ»: ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА И США В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 80-х ГОДОВ

2. США — Западная Европа: рознь экономических интересов

3. Милитаристский курс администрации Рейгана и некоторые его последствия

4. Актуальные проблемы современности и западноевропейские идеологические концепции

5. Геополитические установки идеологии США на современном этапе

6. Общественные движения в борьбе за мир

Автор: Смирнова Н.А. Пономарева И.Б.

Теги: экономика отдельных стран экономика мирового океана политика история

Год: 1986

Похожие

Современный монополистический капитализм. Соединенные Штаты Америки

Миллиарды на оружие. Военно-промышленный комплекс США. Империализм. События. Факты. Документы

Современный монополистический капитализм. Великобритания

Внешне-политические доктрины США

Текст

И Б. ПОНОМАРЕВА, КА СМИРНОВА
ГЕОПОЛИТИКА
ИМПЕРИАЛИЗМА.
США

И.Б. ПОНОМАРЕВА, НА. СМИРНОВА
ГЕОПОЛИТИКА
ИМПЕРИАЛИЗМА
АТЛАНТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Под редакцией академика
Е. М. Примакова
Москва «Мысль». 1986

ББК 65.9 (7 США)
П 56
РЕДАКЦИИ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Рецензенты:
д-р экон. наук В. С. ЖЕРЕБИН
д-р ист. наук Г. Н. СЕВОСТЬЯНОВ
0302030900-058
П 9-86
004(01 )-86
(^) Издательство «Мысль». 198$

ввеДёниё
Прошедшие сорок с лишним лет — со времени второй
мировой войны по сегодняшний день — явились для внеш¬
ней политики США значительным периодом, вместившим
ряд этапов послевоенной эволюции американской внеш¬
неполитической доктрины. Достигнув благодаря войне
«расцвета своего могущества», Соединенные Штаты стали
крупнейшей капиталистической державой. В сложившейся
ситуации претензии правящего класса США на господ¬
ство в мире приобретали все более реальные очертания.
Поначалу исподволь, а затем и открыто Вашингтон на¬
вязывал диктат другим странам. Опутав большинство раз¬
витых капиталистических государств экономическими,
военными и политическими обязательствами, американ¬
ский империализм стал гегемоном капиталистического
мира. Задавшись целью «отбросить коммунизм», в кото¬
ром США видели препятствие планам создания мировой
империи под своей эгидой, они развернули «холодную
войну» против СССР и других стран социализма. Однако
Советский Союз, другие братские социалистические стра¬
ны твердо держали курс на укрепление военно-стратеги¬
ческих позиций социализма, выступали за мирное сосу¬
ществование и сотрудничество двух разных социально-
экономических систем, за разрядку международной напря¬
женности. В конце 60-х — начале 70-х годов Вашингтон
попытался пересмотреть приоритеты своей внешней по¬
литики. Однако более трезвый подход к задачам США в
международной политике был воспринят как «сдача ру¬
бежей». Пришедшая к власти в 1981 г. администрация
делает многое, чтобы свести классовое противоборство к
военному соперничеству.
Таков вкратце общий облик внешнеполитического
курса Вашингтона за четыре с лишним десятилетия.
В своих основополагающих целях он неизменен до
нынешнего дня. Средства, используемые США во внеш¬
ней политике, во многом определяются этими установ¬
ками. Увязывание же целей и средств внешнеполитиче¬
ской деятельности Соединенных Штатов происходит в
рамках геополитического подхода к международным проб¬
лемам, взятого Вашингтоном на вооружение. Геополити¬
ческие принципы лежат в основе большинства внешне¬
3

политических доктрин С1ЙА прошедших десятилетии и
вместе с тем определяют долгосрочное планирование кур¬
са страны на международной арене. Наконец, многие
конкретные внешнеполитические акции американской ад¬
министрации могут быть правильно поняты лишь с уче¬
том геополитических представлений их стратегов.
В первоначальном виде геополитика представляла
концепцию, согласно которой специфика государственного
образования, в частности его внешняя политика (и, зна¬
чит, вся система международных отношений), обусловле¬
на в первую очередь географическими константами: фи¬
зико-географическими условиями, взаимным расположе¬
нием стран, соотношением людских и природных ресурсов
и т. д. Агрессивная политика империалистических держав
выводилась из принципа географического детерминизма,
иными словами из территориальной ограниченности, де¬
фицита природных богатств и пр. Кстати, взгляд на гео¬
графию как на решающий политический фактор был раз¬
вит в систему именно в период упрочения империализма
и обострения борьбы между крупнейшими капиталистиче¬
скими странами за передел мира.
Основополбжником геополитики считается профессор
Лейпцигского и Мюнхенского университетов Ф. Ратцель
(1844—1904). Сформулированный им закон роста госу¬
дарства гласил, что, подобно биологическому организму,
государство по мере своего развития занимает все боль¬
шее пространство, поглощая малые страны. Отсюда прак¬
тические рецепты: каждый народ должен быть воспитан
на этих концепциях, с тем чтобы процесс усиливался,
поскольку разложение любого государства происходит при
его отказе от концепции большого пространства.
Последующее развитие эта теория получила в трудах
шведского ученого Р. Чьеллена (1864—1922). В осново¬
полагающей работе «Государство как организм» он вы¬
делил главные стимулы, движущие деятельностью госу¬
дарства, — инстинкт самосохранения, тенденцию к росту,
стремление к власти.
Из американских предтеч геополитики упомянем Аль¬
фреда Мэхэна, который в конце XIX в. выдвинул доктри¬
ну «морской мощи». Исходя из уровня развития комму¬
никаций того периода главным условием, обеспечивающим
стране влияние в международной сфере, объявлялось мор¬
ское могущество, включающее военно-морской флот, тор¬
говый флот и военно-морские базы. Таким образом, тор¬
говая и военная экспансия связывались в единый узел.
4

Не вдаваясь, однако, в историю геополитических идей,
выделим основные понятия и аксиомы геополитики в свя¬
зи с внешнеполитическим курсом Соединенных Штатов
начиная со второй мировой войны.
Начнем с того, что альфой и омегой американских
геополитических воззрений стала оценка силового факто¬
ра как решающего для международной политики. «Любое
насилие, включая войны и разрушения, допустимо в меж¬
дународных отношениях, — писал один из авторите¬
тов в этой области, профессор Йельского университета
Н. Спайкмэн. — Борьба за силу и за усовершенствование
позиций, обусловливающих силу, — главная цель внутрен¬
ней и внешней политики. Сила означает способность на¬
вязывать свою волю и вырывать уступки у тех, кому ее
недостает».
Ему вторит американский геополитик Дж. Киффер:
«Единственный закон, которым может руководствоваться
государство, — это закон силы. Мне нужно — я хочу,
я беру!» Здесь же, в книге «Реальности мирового могуще¬
ства», он последовательно выводит, что геополитика и
международное право несовместимы в пределах одного
мира. «Геополитика — вот царица; психическая и физи¬
ческая сила — ее первая заповедь», — констатирует Киф-
фер.
В развернутом виде столь рьяно декларировавшийся
принцип приверженности силе был выведен в трудах шко¬
лы «политического реализма» — направления официально
признанного, доминирующего в американской политоло¬
гии послевоенного периода, сформировавшегося под силь¬
ным влиянием геополитических идей. По мнению его
приверженцев, существо мировой политики есть сила,
применяемая с определенной целью во внешних сношени¬
ях. Принцип этот, как утверждают они, универсален, по¬
скольку силовые отношения господствовали в любом че¬
ловеческом сообществе во все времена. Не избавит от
«силовой доминанты» и будущее. «Внешняя политика,
как любая политика, является борьбой за власть, начатой
суверенными нациями в погоне за национальным превос¬
ходством... — писал один из столпов «политического реа¬
лизма», Г. Моргентау. — Борьба эта никогда не кончает¬
ся, так как стремление к власти и одновременно страх
перед ней — явления постоянные».
Ясно, что участники этой борьбы наделяются силовы¬
ми характеристиками, учитывающими вектор силы (ее
размеры и направление) и качественные особенности.
5

Согласно геополитической теории, сила в мире распреде¬
лена неравномерно. «Возможно, лишь треть наций, —
уточняет Р. Клайн в книге «Оценка мировой мощи»,—
способна влиять на структуру мирового баланса сил в
данный отрезок времени». Эти «немногие нации» состав¬
ляют так называемые «центры силы», решающим образом
воздействующие на зоны своего влияния, а значит, и па
всю систему международных отношений. Распределение
«центров силы» и их количество непостоянны. Страны и
территории, оказавшиеся за пределами зон влияния, об¬
разуют «вакуум силы». Его стремятся заполнить «центры
силы» раньше, чем это сделают соперники. Однако сле¬
дует иметь в виду, что теория «баланса сил», ведущая и
оформленная в современном виде школой «политического
реализма», выступает в отличие от других теорий за бо¬
лее гибкое применение понятия силы и самой силы как
таковой. ,
Подобный подход привел к тому, что понятие «грани¬
ца государства» дополнилось другим — «граница нацио¬
нальной безопасности». «Границы национальной безопас¬
ности» очерчивают «зону стратегической обороны», при¬
чем «зона стратегической обороны» США, утверждали
американские геополитики, не должна ограничиваться
территориальными водами, ее следует распространить на
оба океана и заокеанские территории. Сказано это было
Уолтером Липпманом в середине 40-х годов. Впоследствии
придумали более «универсальную формулу», согласно ко¬
торой «границы американской безопасности лежат везде,
где поставлен на карту американский интерес».
Отсюда вытекает геополитическое представление о
«подвижном» характере границ. Раздвижение границ про¬
исходит по мере развития систем оружия и средств до¬
ставки и в конечном счете неотделимо от силовых возмож¬
ностей государства. В этом смысле национальный суве¬
ренитет как таковой действительно не более чем бессодер¬
жательный термин, как заявляли Р. Страус-Хюпе и
С. Поссони. Попытки пересмотреть понятие «суверени¬
тет», как якобы устаревшее и тормозящее общественный
прогресс, привели геополитиков к следующему предложе¬
нию: рассматривая малые страны как «анахронизм», при¬
чем «анахронизм опасный», поскольку страны эти перио¬
дически образуют «вакуум силы» и становятся объектом
столкновений «центров силы», американцы сочли продук¬
тивным объединение малых стран в федерации.
Более детально разного рода «объединения» и «центры
6

силы» рассматриваются в концепции «баланса сил», яв¬
ляющейся составной частью геополитического подхода и
взятой на вооружение еще отцами-основателями амери¬
канского государства. Острие ее направлено на повыше¬
ние удельного веса американской силы на международной
арене за счет сталкивания между собой других источни¬
ков силы, ослабляющих друг друга во взаимной борьбе.
США в этой концепции отводилась роль «третьего раду¬
ющегося», который выполняет функцию «балансира».
Значение «балансира» в международных делах очень вы¬
соко, считают американские политики, поскольку он мо¬
жет выступать в роли мирового суперарбитра.
Проводя свою глобальную силовую стратегию, США
опираются на схему мироустройства, предложенную
Н. Спайкмэном. Его предшественник, английский географ
X. Маккиндер, полагал, что земная суша делится на три
части: ядро Мирового острова (т. е. Евразии), или Харт-
лэнд, — от Печорского бассейна и Восточно-Сибирского
моря на севере до Каспийского моря и Байкала на юге,
«внутренний пояс приморских стран», включающий побе¬
режье Европы, Ближний и Средний Восток и муссонные
страны Азии, и «внешний пояс», к которому относятся
Британия, большая часть Африки и Австралия. «Зани¬
мающая центральное стратегическое положение» Россия,
олицетворяющая «сухопутную силу», по Маккиндеру, бу¬
дет все более угрожать Европе или «морской силе». Го¬
сударства внутреннего и внешнего поясов должны обес¬
печивать «сдерживающее контрдавление» в отношении
России. Не вдаваясь в подробности этой теории, выделим
принцип силового превосходства, сформулированный ав¬
тором: «Кто господствует в Восточной Европе, управляет
Хартлэндом; кто управляет Хартлэндом, правит Мировым
островом; кто правит Мировым островом, правит миром».
Н. Спайкмэн, введя понятие «окраинный пояс земель»,
или Римлэнд (Западная Европа, Ближний Восток, Южная
Азия и несоветский Дальний Восток), видоизменил вылоц
Маккиндера: «Кто господствует над Римлэндом, управля¬
ет Евразией; кто управляет Евразией, решает судьба
мира».
Это положение, во-первых, вводит геополитические по¬
нятия, широко распространенные вплоть до сегодняшне¬
го дпя, во-вторых, характеризует американскую геополи¬
тическую оценку международной ситуации во время вто¬
рой мировой войны, т. е. говорит о практическом
применении этой концепции. США пытались играть тогда
•
7

роль «балансира» в его классическом виде. «Если мы уви¬
дим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать
России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует
помогать Германии, и таким образом пусть они убивают
как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни
при каких обстоятельствах» — так сформулировал 24 июня
1941 г. сенатор Г. Трумэн официально не провозглашен¬
ную американским правительством цель США в войне.
Свои претензии на руководство послевоенным миром Со¬
единенные Штаты связывали с намерением стать «балан¬
сиром» между СССР и странами Римлэнда, предотвращая
выдвижение в лидеры какой-либо европейской страны.
Одновременно они готовились к грядущей войне с СССР.
Решающую роль в ней, по мнению американских страте¬
гов, предстояло сыграть авиации, которая в сочетании с
атомной бомбой образовала бы ударную силу в борьбе за
глобальные американские интересы.
Одним из основоположников «глобальной географии»
«века авиации» стал профессор Колумбийского универси¬
тета Дж. Реннер. Поскольку развитие авиации, считал
он, вызывает к жизни новые понятия о географическом
положении стран, новые формы экономических, политиче¬
ских и других отношений, прежняя концепция внешних
сношений должна быть пересмотрена. Хозяином земного
шара будет тот, кто господствует в воздухе. Исходя из
этого тезиса расширены были «зоны стратегической обо¬
роны» Соединенных Штатов. Делался вывод: необходима
система военно-стратегических баз. Она была призвана,
с одной стороны, содействовать установлению господства
США в западном полушарии, с другой — служить основой
развертывания борьбы против Советского Союза.
Результаты второй мировой войны разрушили расчеты
американских политиков. Резко ослабли все, кроме США,
империалистические державы. Противостояние СССР и
США приобрело повышенное значение. В терминах геопо¬
литики этот феномен именуется образованием «биполяр¬
ной структуры».
В это время в США складываются геополитические
представления, остающиеся в силе и в 80-х годах. Согласно
ему, весь мир разделен на четыре концентрические зоны
с Соединенными Штатами в центре. «Ядро» образуют
территории США, Канады и Мексики. Вторая зона —
«внутреннее кольцо» — включает страны Латинской Аме¬
рики, а также акватории Атлантического и Тихого океа¬
нов с расположенными там государствами. Третья зона —

«промежуточное кольцо» — западноевропейские и азиат¬
ские союзники США и наиболее важные с их точки зре¬
ния страны Ближнего Востока и Африки. И наконец, по¬
следняя зона — это «внешнее кольцо», или «зона безраз¬
личия». Членение мира на зоны соответствует
проявлениям «американского интереса»: социально-поли¬
тическая стабильность и оптимальные условия американ¬
скому капиталу в районе «ядра»; полная экономическая,
политическая и военная зависимость стран «внутреннего
кольца»; американский контроль над стратегическими,
торговыми коммуникациями и источниками сырья в зо¬
не «промежуточного кольца»; борьба против СССР и со¬
циалистических стран в зоне «внешнего кольца».
В первые послевоенные годы усилия Вашингтона были
направлены на закрепление военного и экономического
присутствия США в «промежуточном кольце», в первую
очередь в Западной Европе и Японии. В основе этой
политики лежал расчет на возникновение «силовых про¬
тивовесов» мощи и влиянию Советского Союза. Намере¬
ваясь использовать союзников для создания выгодного
«баланса сил», Вашингтон в то же время, уповая на атом¬
ное превосходство, пытался проводить в отношении СССР
политику «с позиции силы» под флагом «сдерживания»
коммунизма.
Имея в своей основе тезис о силовом давлении на
СССР «в ряде постоянно перемещающихся географиче¬
ских и политических точек», концепция «сдерживания»
все более превращалась в идеологический «крестовый по¬
ход». Антикоммунизм стал центральной догмой амери¬
канской внешней политики. К тому же политические со¬
ображения тонули в одержимости военной силой как
главным средством политики. Наконец, политика «сдер¬
живания», начатая в Европе, была распространена на
Азию, в особенности после корейской войны. Результат —
сеть военных баз против Китая, равно как и против Совет¬
ского Союза.
Так называемая блоковая политика берет начало с
конца 40-х годов. Она предусматривала «развитие регио¬
нальных и других соглашений для индивидуальной или
коллективной самозащиты». Стратегический же смысл
«блоковой политики» был заключен в стремлении США
сколотить из американских союзников «буферную силу»
против социализма. Американские стратеги рассматрива¬
ли блоки как «полюсы силы», как дополнение к силе США
в условиях «биполярного противостояния». На геополити-
9

ческам жаргоне поэтому их функция сводилась к «обозна¬
чению американского периметра обороны».
В 50-х годах блокостроительная лихорадка приняла
огромные масштабы. К 1954 г. Соединенные Штаты офи¬
циально взяли на себя обязательства гарантировать со¬
хранение политических устоев в 64 странах мира. Но, как
выяснилось, у этой политики были весьма существенные
недостатки. В том же году государственный секретарь
США Д.-Ф. Даллес замечал, что постоянная поддержка
других стран не способствует оздоровлению экономики и
улучшению внешней политики и вызывает к США не ме¬
нее отрицательных чувств, чем чувств благодарности. Это
был один из доводов в пользу перехода к доктрине «мас¬
сированного возмездия». Согласно доктрине, военные уси¬
лия США сосредоточивались на форсированном строитель¬
стве передовой военной техники — межконтинентальной
авиации и термоядерного оружия.
Развитием «блоковой стратегии» явилась принятая в
январе 1957 г. «доктрина Эйзенхауэра», по которой Со¬
единенные Штаты брали обязательства по «обеспечению
безопасности» стран Ближнего и Среднего Востока. Гео¬
политическим обоснованием «доктрины Эйзенхауэра»
служил тезис о необходимости заполнить «вакуум силы»,
образовавшийся после ухода европейских колонизато¬
ров, дабы не дать проникнуть «силе советской». «Вакуу¬
мом силы» становится для Вашингтона в то время и
Африка. Однако, признаются сами американцы, «наша
слепота к силе народов вела нас от поражения к пораже¬
нию в Китае, Индокитае, Южной Африке, на Ближнем и
Среднем Востоке».
В начале 60-х годов соотношение сил между США и
СССР изменилось. Огромный резонанс имел запуск Совет¬
ским Союзом первого искусственного спутника Земли в
октябре 1957 г. Весьма важен для американцев был и
следующий факт: США уже не могли считаться неуязви¬
мыми для ответного удара. Все это отразилось в выдви¬
нутой администрацией Дж. Кеннеди стратегии «гибкого
реагирования». В новых условиях Вашингтон вынужден
был позаботиться о том, чтобы любой военный конфликт
не разросся до ядерной войны. Однако это не помешало
американскому руководству развернуть невиданную гонку
вооружений, чтобы обеспечить себе силовое превосходство
в условиях начавшего складываться общего стратегиче¬
ского паритета между Советским Союзом и Соединенны¬
ми Штатами.
10

Достижение паритета между СССР и США в области
стратегических вооружений создало принципиально но¬
вую ситуацию. В американском политическом обиходе
появилась концепция «атомного насыщения». Советско-
американское соотношение ядерных сил оценивалось как
«взаимное сдерживание» или «взаимное гарантированное
уничтожение» (ВГУ). Тогда же встал под сомнение сам
тезис о стремлении Соединенных Штатов к решающему
превосходству в военной области. В Вашингтоне заговори¬
ли о пользе разрядки напряженности и готовности улуч¬
шать отношения с Советским Союзом на мирной основе.
Пойдя на тактическое изменение некоторых внешне¬
политических установок, вашингтонская администрация,
однако, не смогла кардинально пересмотреть шкалу своих
ценностей. Признавая атомную войну «невероятной» в
качестве «рационального инструмента политики», она
не смогла отказаться от силы «как техники защиты на¬
циональных интересов, несмотря на снижение выгодности
ее применения».
Под иным углом зрения рассматривали внешнеполи¬
тические факторы и геополитики. На их языке резуль¬
татом «размывания биполярности», протекавшего в
50—60-е годы, явилось образование двух новых «центров
силы»—в Западной Европе и Японии. Народу с этим роль
существенного элемента глобального «баланса сил» аме¬
риканские политологи стали отводить Китаю. Китай занял
место пятого «центра силы». «Многополярная теория»
обычно придает схеме мироустройства форму двух тре¬
угольников. Первый составляют «центры силы» капита¬
листического мира — США, Западная Европа и Япония,
второй — США, СССР и КНР. Международные отношения
в районе Тихого океана якобы принимают форму четы¬
рехугольника — США, СССР, КНР и Япония.
В этих условиях Соединенные Штаты, как и прежде,
стремились играть роль «балансира». Основанные на общ¬
ности целей региональные группировки должны были,
по мысли американцев, заботиться о состоянии дел в
своих районах, а сами США — больше печься об общей
структуре порядка. В то же время, сталкивая различные
«центры силы», Соединенные Штаты рассчитывали на их
взаимное ослабление, относительно которого рос бы аме¬
риканский силовой потенциал. Весьма характерны стра¬
тегические расчеты Вашингтона разыграть так называе¬
мую китайскую карту. Именно они дали толчок америка¬
но-китайскому сближению в начале 70-х годов.
11

С приходом к власти администрации Дж. Картера
внешнеполитические пристрастия существенно меняются.
На первое место выходит укрепление отношений внутри
треугольника США — Западная Европа — Япония. На вто¬
ром плане — направление Север — Юг, причем ставилась
задача вовлечь в отношения с США как можно больше
развивающихся стран. В широко известной «доктрине
Картера» сферой «жизненных интересов» США был объ¬
явлен практически весь мир. Отношения с СССР описы¬
вались как «сбалансированное» сотрудничество-соперни¬
чество. Активизировал свои усилия Вашингтон в исполь¬
зовании «китайского фактора».
В геополитических построениях «китайский фактор»
приобрел доминирующее положение с приходом в 80-х го¬
дах к власти Р. Рейгана. Его стали оценивать как своего
рода «протоальтернативу» атлантическому приоритету.
Политика балансирования в «многополюсном мире» в зна¬
чительной мере была пересмотрена. Усилилось стремление
Соединенных Штатов проводить политику «с позиции си¬
лы». Возрождена блоковая стратегия. Американское ру¬
ководство пыталось сколотить глобальный «пояс» импе¬
риалистических держав от стран НАТО на Западе до Япо¬
нии на Востоке.
Теперь, бегло обозрев эволюцию американских геопо¬
литических установок со времен второй мировой войны до
начала 80-х годов, мы ясно видим, что в основе своей они
неизменно замешаны на антикоммунизме и антисоветиз¬
ме. Лейтмотивом любых геополитических комбинаций бы¬
ло желание перехватить инициативу в соревновании с
мировым социализмом. Выгоды от улучшения отношений
с СССР были очевидны. Невзирая на это, уже в конце
70-х годов Вашингтон вновь сворачивает на тропу «хо¬
лодной войны». Антикоммунизм американской внешней
политики выходит и за рамки советско-американских от¬
ношений. Им пропитаны буквально все международные
связи Соединенных Штатов. Государства — члены коали¬
ций, принимая американское лидерство, обязаны были
разделять антикоммунистические взгляды. Огромные силы
и средства тратит американская дипломатия, чтобы свер¬
нуть с пути ориентации на социализм освободившиеся
страны, разбить единство стран социалистического содру¬
жества.
Специального внимания заслуживает вопрос об ин¬
струментах геополитики и о том, как они применяются.
В основе американской геополитики лежит принцип «сц-
U

лового подхода». Согласно ему, цели международной по¬
литики достигаются сочетанием различных силовых при¬
емов. Американские стратеги рассматривают основные из
них: силу военную (как правило, на первом месте) и си¬
лу экономическую. В разное историческое время соотно¬
шение этих двух компонентов, способы и формы их ис¬
пользования менялись, определяя конкретную тактику
Вашингтона. Во время второй мировой войны и в первые
годы по ее окончании военная сила ценилась как основ¬
ной инструмент внешней политики. Однако решающего
военного превосходства над Советским Союзом США до¬
биться не удавалось. Авторитет военной силы в глазах
американской правящей верхушки падал, поскольку ста¬
новилось очевидным, что она ограничивает возможности
воздействия на мир. В результате частичная переоценка
ценностей была произведена, и весы качнулись в сторону
экономических инструментов нажима. Гипертрофирован¬
ное представление о военной силе возродила администра¬
ция Дж. Картера.
Согласно американской стратагеме, военная сила вы¬
полняет различные функции — от непосредственного ис¬
пользования в военном конфликте до угроз и дипломати¬
ческого прессинга. Большое значение американские тео¬
ретики придают ей как средству\ «сдерживания путем
устрашения». Существо концепции «сдерживания» как
раз и состоит в том, чтобы, угрожая силой, подавлять
противников без большой войны, а если удастся, без вой¬
ны вообще. Понятно, что, несмотря на пристальное вни¬
мание к такого рода методам, американский правящий
класс сделал все, чтобы экономическая мощь страны под¬
нялась до уровня важнейшего рычага воздействия на
международные события. Этому способствовали гигант¬
ские зарубежные капиталовложения, большой внутрен¬
ний рынок, широкие экспортные возможности, преимуще¬
ственное положение доллара и, конечно, научно-техниче-
ские достижения страны. Все это явилось основой
политики экономического диктата, навязываемой Соеди¬
ненными Штатами.
Методы ее за прошедшие сорок лет претерпели сущест¬
венную эволюцию, став более гибкими. Еще 20—30 лет
назад США, не стесняясь, прибегали к прямой экономи¬
ческой экспансии, экономическому бойкоту, другим, с их
точки зрения, действенным мерам. Сегодня же они прежде
всего учитывают заинтересованность более слабых парт¬
неров в кредитах и торговле, навязывают свои условия,
13

закрепляя их долгосрочную зависимость от Соединенных
Штатов. Возможно, потому, что, сохраняя относительную
независимость, им все же пришлось примириться с тем,
что ни одна страна теперь не является хозяйственным
островом. Однако метод экономической блокады и по сей
день не сдан в архив американской внешней политики.
В США законодательно запрещена торговля с Кубой.
В декабре 1974 г. принят Закон о торговле, согласно ко¬
торому торговое сотрудничество должно сопровождаться
политическими уступками со стороны стран социализма.
Вспомним и намерения Соединенных Штатов воспользо¬
ваться против СССР «зерновым эмбарго», а также эмбар¬
го на сделку «газ — трубы». 1985 год явился годом борь¬
бы экономическими средствами с Никарагуа. Бывает, что
экономическое оружие направляется и против союзников.
США отказались поставлять Франции некоторые типы
ЭВМ, пытаясь помешать ей быть независимой от НАТО
в области ядерных вооружений.
Оперируя различными видами силы, американская
геополитика демонстрирует достаточно большую подвиж¬
ность. Здесь и выбор силового воздействия, и его геогра¬
фическая ориентация. В любом случае все силовые акции
Вашингтона нацелены в конечном счете на осуществле¬
ние гегемонистских претензий США. Глобальный харак¬
тер внешнеполитических задач страны практически не
ставит границ для применения силы. Другое дело, что
этот курс не приведен в соответствие с реальными по¬
тенциями американского империализма.
Каковы же объективные последствия такого курса?
В какой мере они соответствовали выдвигаемым задачам?
Какую эволюцию прошел сам этот курс?
Эти вопросы стояли перед авторами предлагаемого ис¬
следования. Его цель — вскрыть попытки американского
империализма воздействовать на международную среду,
руководствуясь геополитическим подходом к решению
внешнеполитических задач в период с 1941 по 1985 г.
Основное место отводится исследованию этого подхода в
отношении стран Западной Европы.
Подобный взгляд представляется весьма продуктив¬
ным. Как мы видели, геополитика действительно стала
способом самоощущения американского правящего клас¬
са. Строго говоря, геополитика совмещает в себе идеоло¬
гию, стратегию и тактику Соединенных Штатов как субъ¬
екта международных отношений, Не ориентируясь в ее
Р0цятиях? невозможно #ритичес*ш проанализировать по¬
14

литику Вашингтона. Не избегая поэтому языка геополи¬
тики, авторы параллельно критически оценивали анали¬
зируемые геополитические теории. Исследование их влия¬
ния на американскую внешнюю политику, которая пони¬
мается как некое производное от геополитического образа
мышления, — стержень данной работы.
Еще одна существенная особенность — включение в со¬
временный этап внешней политики Соединенных Штатов
второй мировой войны. Именно в те годы были заложены
теоретические основы и созданы практические предпосыл¬
ки американского курса послевоенного периода.
Наконец, весь комплекс поставленных задач решается
на материале атлантических отношений. Понятие «атлан-
тизм» имеет достаточно глубокие корни и традиции. Аме¬
риканской геополитикой оно было активизировано и взято
на вооружение еще в период второй мировой войны. Вы¬
ступая с планом создания Атлантического сообщества,
У. Липпман подчеркивал, что США, Великобритания,
Франция и Канада принадлежат к одной «стратегической
системе». Он отмечал мирный характер объединения,
но было очевидно, что американские политики видели в
нем прообраз военного блока антисоветской направленно¬
сти.
Вторая мировая война завершилась, и антикоммуниз¬
му была отведена роль идеологической платформы поли¬
тики Соединенных Штатов. В глазах вашингтонских стра¬
тегов укрепление военных, экономических и политических
связей с западноевропейскими странами приобрело важ¬
ное значение. Ведь Западнак Европа для них была плац¬
дармом, а целью — политика военного противостояния Со¬
ветскому Союзу и другим странам социалистического со¬
дружества. Наряду с этим США стремились закрепиться
в роли признанного лидера капиталистической системы.
В ослабленных войной странах Западной Европы они ви¬
дели важнейший объект приложения своей политики. Так
послевоенный союз с ними стал краеугольным камнем
(по определению самих американских лидеров) внешней
политики Соединенных Штатов. Западноевропейские же
государства, крайне неуверенно чувствовавшие себя тогда
перед лицом социалистических стран, опасавшиеся влия¬
ния идей социализма в собственных странах, готовы были
принять диктат Вашингтона. Эта основа и придала кон¬
кретные формы атлантическому единству в анализируемое
историческое время.
Однако с годами Западная Европа превратилась в но-
15

йый «центр силы» с собственными, чётко определеййъМй
интересами. Под вопрос встала реализация гегемонистских
устремлений Соединенных Штатов даже в рамках капи¬
талистической системы. Вашингтон все больше вынужден
считаться с западноевропейским центром империалистиче¬
ского соперничества.
Учитывая удельный вес атлантического направления
в международной политике, можно полагать, что не толь¬
ко принципиальные геополитические установки, но и част¬
ные внешнеполитические акции Вашингтона прямо или
косвенно отражались на отношениях атлантических союз¬
ников. Реакция эта была двоякообусловленной. С одной
стороны, непосредственными интересами сторон, с дру¬
гой — характером отношений между атлантическими парт¬
нерами, зависимостью западноевропейского центра от
США. Исследовать американскую геополитику на фоне
проблем «атлантизма» — значит не только рассматривать
ее в динамическом взаимодействии с международной сре¬
дой, но и судить о формах и методах сочетания геополи¬
тических направлений между собой, о функционировании
созданного Вашингтоном геополитического механизма.
Об этом, в частности, говорилось в Политическом докладе
ЦК КПСС на XXVII съезде нашей партии: «Правое крыло
монополистической буржуазии США и сегодня рассмат¬
ривает нагнетание международной напряженности в каче¬
стве оправдания военных ассигнований, глобальных пре¬
тензий, вмешательства в дела других стран... Немалую
роль, судя по всему, играет и расчет использовать напря¬
женность для нажима на союзников, чтобы сделать их
предельно послушными, подчинить диктату Вашингтона».
«Атлантизм», хотя и пользуется приоритетом во внеш¬
ней политике Соединенных Штатов, — одно из многих на¬
правлений американской внешнеполитической экспансии.
Учтем, однако, удельный вес западноевропейских стран в
системе империализма, их значительные возможности воз¬
действия на мировые процессы, географическое местопо¬
ложение, а также первостепенное значение, придаваемое
«атлантизму» глобальной стратегией США. Эти и другие
объективные и субъективные причины ведут к выводу:
анализ американской геополитики на материале атланти¬
ческих отношений позволит судить о ее основных этапах,
решающих особенностях и об общих причинах несостоя¬
тельности этого курса.

Глава I
МЕХАНИЗМ ПОСЛЕВОЕННОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ МИРА
1. Становление американского глобализма
Порожденная обострением межимпериалистических
противоречий вторая мировая война не только не приве¬
ла к оздоровлению или стабилизации мировой капитали¬
стической системы, но, напротив, послужила мощным ка¬
тализатором начала второго этапа общего кризиса капи¬
тализма. Вопреки планам и упованиям империалистов ка¬
питализм вышел из второй мировой войны потрясенным
в самих своих основах. Народы мира, дважды за четверть
века ввергнутого в кровавые и разрушительные глобаль¬
ные конфликты, еще раз убедились в фундаментальной
порочности империализма.
Группа государств, выдвинувшихся вследствие дейст¬
вия закона неравномерности экономического и политиче¬
ского развития капитализма в число самых «динамичных»,
потребовала передела мира в свою пользу и прибегла к
единственно соответствующему природе этих притязаний
средству — агрессии. Попытки «умиротворить» агрессоров
были обречены на провал, ибо строились не на объектив¬
ной оценке ситуации и тенденций развития, а на надеж¬
дах империалистов, что нацистская Германия и ее союз¬
ники выполнят «историческую миссию», «уничтожат боль¬
шевизм», и что каждый захват, приближающий агрессоров
к границам СССР, приближает «уничтожение больше¬
визма».
Но еще до того, как провал политики «умиротворения»
стал фактомнароды мира убедились в том, что импе¬
риалисты игнорируют подлинные чаяния народов, что со¬
зданная империалистами международная система не га¬
рантирует национальной независимости и безопасности
всех стран. Осознавалось, что система, основанная на на¬
силии и диктате, созданная после первой мировой войны,
не может обеспечить сохранение мира и что нет такого
предательства, на которое не пошли бы империалисты
во имя ограждения или расширения своих интересов.
В сочетании с небывалыми по силе и продолжитель-
•
2 Заказ Jsft 1408 17

ности экономическими кризисами и депрессиями межво-
енпого периода, усилением реакции во всех сферах
общественно-политической жизни, прогрессирующей не¬
состоятельностью правящих кругов капиталистических
стран кризис международной системы порождал в массах
глубокое недоверие и настороженность по отношению к
своим правительствам.
Период между двумя мировыми войнами в капитали¬
стических странах характеризовался усиливающимся не¬
доверием антивоенно настроенных масс к господствовав¬
шему в этих странах общественно-экономическому строю,
к существовавшим в них государственно-политическим
системам. В каждой стране процесс отчуждения принимал
специфические формы и шел с разной быстротой. Но
нельзя согласиться с теми буржуазными авторами, кото¬
рые пытаются доказать, будто результатом этого отчуж¬
дения были либо всеобщая деморализация, либо нараста¬
ние реакционных, авторитарных, тоталитарных, репрес¬
сивных и агрессивных настроений2. В действительности
во всех капиталистических странах быстрее или медлен¬
нее шел процесс поляризации общественных сил — про¬
цесс, в результате которого происходило полевение на¬
родных масс и поправение правящих кругов. Указанные
тенденции носили объективный характер: определенные
меры или совокупность мер могли замедлить или времен¬
но пресечь, но не искоренить эти тенденции 3.
И если правящие круги капиталистических стран вни¬
мательно изучали крайне «правую альтернативу», предло¬
женную Муссолини и Гитлером, в тех или иных масшта¬
бах проводили эксперименты по разработке собственных
формул этой альтернативы4, то для трудящихся естест¬
венной была ориентация на идеалы социализма, притяга¬
тельная сила которых возрастала по мере успехов СССР.
Несмотря на враждебное окружение, опираясь исключи¬
тельно на собственные ресурсы, Советский Союз в пора¬
зительно короткие сроки осуществил коренные социаль¬
но-экономические преобразования и на их основе не толь¬
ко выбрался из разрухи, но и к середине 30-х годов занял
место среди ведущих промышленных держав мира.
Достижения и жизнь советских людей усиливали от¬
чуждение народных масс от капитализма, способствовали
активизации рабочего движения и углублению его целей,
расширению и упрочению влияния коммунистов. «Пре¬
вращение социализма из идеала в реальность представ¬
ляло собой в этот период самый значительный результат
18

всемирпого революционного процесса, стало самой главной
гарантией его необратимости и самым крупным фактором
его движения вперед» 5.
Развиваясь в исключительно сложных условиях, пре¬
одолевая упорное противодействие правящих кругов и
агентов буржуазии в рабочем движении, международное
коммунистическое движение неуклонно набирало силы,
сплачивало трудящихся в борьбе против реакции, мили¬
таризма, фашистской и военной угрозы, против произвола
монополий. Буржуазные политики межвоенного периода
рассматривали полевение трудящихся как не вызываю¬
щую сомнений тенденцию, угрожающую основам капита¬
листического строя, как тенденцию, пресечь которую пол¬
ностью и навсегда они не в состоянии, как им представ¬
лялось, во всяком случае до тех пор, «пока существует
СССР». Отсюда — та одержимость планами «уничтожения
большевизма» и «сокрушения» СССР, на которой сыгра¬
ли нацистские и фашистские главари и их японские союз¬
ники.
Неспособность монополистической буржуазии контро¬
лировать развитие мировой капиталистической экономи¬
ки, обеспечить незыблемость своего господства в разви¬
тых капиталистических странах и на «периферии» капи¬
талистической системы, где в межвоенный период
нарастало национально-освободительное движение наро¬
дов колоний и полуколоний, — все это было симптомами
назревания второго этапа общего кризиса капитализма.
Отмеченные явления усугублялись обострявшимся меж¬
империалистическим соперничеством, которое было обус¬
ловлено изменением соотношения сил между империали¬
стическими державами. «Финансовый капитал и тресты,—
указывал В. И. Ленин, — не ослабляют, а усиливают раз¬
личия между быстротой роста разных частей всемирного
хозяйства. А раз соотношения силы изменились, то в чем
может заключаться, при капитализме, разрешение проти¬
воречия кроме как в силе?» 6
В межвоенный период соотношение мощи империали¬
стических держав претерпевало существенные изменения.
Экономика Великобритании, несмотря на огромную импе¬
рию, переход к умеренному протекционизму, отказ от зо¬
лотого стандарта, фактически стагнировала. В 1938 г. ин¬
декс продукции обрабатывающей промышленности
(1913 г. = 100) составил всего 117,6. Экономика другой
крупной колониальной державы и победительницы в пер¬
вой мировой войне, Франции, переживала глубокий кри¬
19

зис, и в 1938 г. объем французского промышленного про¬
изводства был на 8% меньше, чем в 1913 г.7 Обе страны,
накануне первой мировой войны бывшие крупнейшими
экспортерами капитала, после нее стали должниками
США. Великобритании, страдавшей от увеличения дефи¬
цита торгового баланса, в 1931—1938 гг. пришлось для
покрытия этого дефицита изъять из своих зарубежных
инвестиций около 700 млн. ф. ст.8
По темпам экономического развития Великобритания
и тем более Франция отставали от Японии, с 1913 по
1938 г. увеличившей объем промышленной продук¬
ции не менее чем в 6 раз; от Италии и Германии, где за
тот же период промышленное производство в Италии вы¬
росло в 5,5 раза, а в Германии почти в 1,5 раза9. Герма¬
ния, Япония и Италия постепенно «нагоняли» Великобри¬
танию и Францию, и, хотя в 1937 г. доля Великобритании
в промышленном производстве капиталистического мира
была несколько больше доли Германии, было очевидно,
что при сохранении прежних темпов развития Германия
вскоре превзойдет Великобританию, как уже обогнала к
этому времени Францию. О неизбежности оттеснения Ве¬
ликобритании со второго на третье место среди промыш¬
ленных держав капиталистического мира свидетельство¬
вало и то, что к 1937 г. Германия лидировала в ряде тогда
ключевых, передовых в научно-техническом отношении
отраслей промышленности, которые нацисты поставили на
службу своим военным приготовлениям, но продукция ко¬
торых могла быть обращена и на экспорт, существенно
осложняя сбыт английских (и американских) товаров на
мировых рынках, особенно в Латинской Америке, где Ве¬
ликобритания и США были вынуждены вести борьбу с
немецкими конкурентами на равных условиях 10.
Разумеется, высокие темпы развития промышленности
Германии, Японии, Италии были стимулированы гранди¬
озными военными заказами, милитаризацией экономики
этих стран, ростом концентрации производства, резким
усилением эксплуатации трудящихся и особенно на пер¬
вых этапах восстановления германского военно-промыш¬
ленного потенциала в немалой мере обеспечены экспортом
американского и английского капитала и технологии *.
* Например, автомобилестроение Германии было поднято в
значительной мере благодаря массированным американским капи¬
таловложениям, осуществленным компаниями «Форд корпорейшн»
и «Дженерал моторе». Значительные американские капиталовло¬
жения были сделаны в радио- и электротехническую промышлен-
20

Характеризуя развитие германской промышленности на¬
кануне второй мировой войны, У. Черчилль как-то заме¬
тил, что Германия должна либо обратиться к экспансии,
либо «лопнуть». Германская монополистическая буржуа¬
зия и ее ставленники — нацистские главари — избрали
экспансию, ибо продолжать развивать экономику по ли¬
нии ее «тотальной милитаризации», не осуществляя за¬
хватов и не подвергая захваченные территории и страны
разграблению, было уже невозможно. Захватив все, что
«умиротворители» отдали нацистам в попытках направить
их дальнейшую агрессию на Восток, Гитлер и его клика
рискнули вступить в открытый конфликт с Великобрита¬
нией и Францией, окончательно свести счеты с этими
державами, удовлетворить — на время и отчасти — свои
аппетиты путем захватов в Западной Европе и использо¬
вать ресурсы и экономику западноевропейских стран для
подготовки войны против СССР.
Впрочем, принимая решение начать вторжение в Поль¬
шу, с которой Франция и Великобритания были связаны
союзническими обязательствами, Гитлер шел на сравни¬
тельно небольшой риск, ибо нацистская Германия обла¬
дала превосходством в военной мощи. Вопрос о том, как
долго Германия будет сохранять это превосходство, оста¬
вался открытым, но к сентябрю 1939 г. это превосходство
было существенным. Наконец, Гитлер, знавший, что в
правящих кругах Великобритании и Франции немало сто:
ронников сговора с Германией, не исключал возможности
очередной капитуляции западных держав без боя11. В рас¬
чет не был принят один фактор — позиция народных масс
Великобритании и Франции, позиция, делавшая сговор
с нацистами за счет Польши невозможным. Таким обра¬
зом, как констатируют авторы «Истории второй мировой
войны», «вопреки интересам империалистов народные мас¬
вость Германии. Как выяснилось уже в ходе войны, в результате
соглашения между химическим трестом «И. Г. Фароениндустри» и
«Стандард ойл оф Нью-Джерси» последняя препятствовала разви¬
тию производства синтетического каучука в США, по сути дела
действуя в пользу держав оси. Напомним, что накануне войны
среди стран, импортирующих свои товары в США, на третьем ме¬
сте стояла Малайя, бывшая тогда британской колонией и постав¬
лявшая в США главным образом естественный каучук и олово. За¬
хват в начале 1942 г. Малайи японскими войсками затруднил раз¬
вертывание военного производства (подробнее см.: Громыко А. А.
Внешняя экспансия капитала. История и современность. М., 1982,
с. 162—168; Welles S. An Intelligent American’s Guide to the Peace.
N. Y., 1945; Higham Ch. Trading with the Enemy, 1933—19419. N. Y.,
4983; idem. American Swastika. N. Y., 1985).

сы оказывали все возраставшее влияние на начавшуюся
мировую войну, меняя ее характер, направляя острие
борьбы против наиболее реакционных сил, угрожавших
человечеству, прогрессу и демократии» 12. Возобладание
этой тенденции означало изменение характера войны, ко¬
торая из войны за передел мира империалистическими
державами соответственно их относительной мощи пре¬
вратилась в войну против самых агрессивных и реакцион¬
ных сил мирового империализма.
Кризис капитализма проявился и в том, что правящие
круги Великобритании, Франции и США, осуществлявшие
формальное и неформальное лидерство в системе между¬
народных отношений, которая была создана после первой
мировой войны, оказались не в состоянии контролировать
ударные отряды мирового империализма, были вынужде¬
ны вступить с ними в борьбу и вести эту борьбу в союзе
с державой, ради сокрушения которой они содействовали
нацистам, фашистам, японским милитаристам. Участие
СССР в войне, решающий вклад, внесенный Советским
Союзом в разгром наиболее реакционных сил мирового
империализма и в освобождение народов Европы и Азии
от фашизма и японского милитаризма, способствовали
углублению антифашистской, освободительной тенденции,
что привело к социалистическим революциям в ряде стран
Европы и Азии, образованию мировой социалистической
системы, дало мощный стимул развитию национально-
освободительной борьбы народов колоний и полуколоний,
в конечном счете привело к началу второго этапа общего
кризиса капитализма.
Но если общим итогом второй мировой войны явился
второй этап общего кризиса капитализма, то одним из
частных, но чрезвычайно важных ее результатов стало
превращение США в лидера капиталистического мира и
центр мирового капиталистического хозяйства.
С момента возникновения США и по сей день осново¬
полагающее значение для национального самосознания
правящих кругов США имеет теория «предустановленной
судьбы» или «явного предначертания», иначе говоря, осо¬
бой, уникальной миссии, как бы предуготовленной свыше
для американской нации 13. Как показывают советские ис¬
следователи В. А. Кремешок и Г. А. Трофименко, за двес¬
ти лет своего существования эта теория претерпела слож¬
ные мутации, но, каковы бы ни были ее первоначальные
содержание и значение, со временем ее исходные посыл¬
ки— концепции «американской исключительности» и «раз¬
22

двигающейся грайицы» — были превращейь! правящими
кругами США «в отправную теоретическую базу гегемо-
нистской внешней политики» 14.
Вопреки утверждениям идеологов американской бур¬
жуазии о том, что «империализм» всегда был органиче¬
ски чужд американцам и созданному ими государству15,
экспансия составляла характерную черту американской
истории, а стремление к гегемонии проявлялось с первых
же лет существования США. Правда, поначалу правящие
слои США претендовали на «моральную гегемонию», но
вскоре эти притязания, вызывавшие иронические коммен¬
тарии европейских политиков, обрели вполне четкое внеш¬
неполитическое содержание. В конце 1823 г. президент
Дж. Монро в послании конгрессу провозгласил доктрину,
содержавшую категорическое требование не допускать
вмешательства европейских держав в дела Нового Света 16.
В этой доктрине «было заложено два момента: а) про¬
грессивный, антиколонизаторский, направленный против
интриг европейских держав в Новом Свете и их поползно¬
вений к территориальным захватам и б) экспансионист¬
ский, гегемонистский, ибо фактически доктрина объявила
США протектором над другими странами западного по¬
лушария. С момента выхода США на арену империали¬
стической экспансии этот второй элемент стал доминиру¬
ющим» 17.
К концу XIX в. американская буржуазия рассматрива¬
ла весь Американский континент как «естественную» сфе¬
ру своего преимущественного, если не исключительного
влияния18, которое американская буржуазия считала
«жизненно важным» условием своего существования. Воз¬
никновение в Иовом Свете любой ограничивающей это
влияние силы расценивалось и продолжает расцениваться
как угроза не просто экономическим интересам амери¬
канской буржуазии, но как угроза безопасности США.
Таким образом, внутренняя логика развития гегемо¬
низма проявилась уже в рамках «доктрины Монро» и в
течение XIX столетия превратилась в неотъемлемый ком¬
понент внешнеполитического мышления американской
буржуазии 19.
Следует отметить, что гегемонизм по-американски дей¬
ствительно отличался от европейских разновидностей ге¬
гемонизма, ибо в стремлении к диктату по отношению к
другим народам американская буржуазия в общем избе¬
гала таких «безнравственных» и «дорогостоящих» форм
осуществления своего господства, как установление пря-
23

Ktofo колониального владычества. Она предпочитала дей¬
ствовать через своих ставленников из правящих слоев
зависимых стран, тем самым возлагая основное бремя из¬
держек для поддержания своего господства на народы
этих стран.
В значительной мере указанное различие было обус¬
ловлено тем, что к концу XIX в. американская буржуа¬
зия по своей экономической мощи начала превосходить
буржуазию других стран. С течением времени это превос¬
ходство становилось все более явным. В основе экономи¬
ческого превосходства, которое позволяло американской
буржуазии теснить конкурентов на мировых рынках и вы¬
двинуть доктрину «открытых дверей» 20 (появившуюся еще
в 80-х годах XIX в., но официально декларированную
государственным секретарем США Дж. Хеем в 1899—
1900 гг.), лежала мощь американских монополий. По-
истине, как указывал В. И. Ленин, «монополии, вырастая
из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существу¬
ют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно
острых и крутых противоречий, трений, конфликтов»21.
Продолжая по сугубо прагматическим соображениям
политической и экономической целесообразности отдавать
предпочтение непрямым методам осуществления господ¬
ства над другими народами, продолжая рассматривать ко¬
лониализм как «смертный грех» европейских держав,
в конце XIX в. американская буржуазия почувствовала,
что обладает достаточной силой для реализации «доктри¬
ны Монро» в полном объеме и уничтожения остатков ис¬
панской колониальной империи.
Испано-американская война имела огромное значение
для дальнейшего развития США, американской внешней
политики, представлений американской буржуазии о мес¬
те и роли США в мире. Захватив Кубу, Филиппины, Га¬
вайские острова (фактически захваченные ранее) и часть
архипелага Самоа, США превратились в «великую» тихо¬
океанскую державу, обрели плацдарм у берегов Восточной
и Юго-Восточной Азии. А эти районы сулили исключи¬
тельные возможности и в качестве рынков сбыта, и в
качестве источников сырья, и в качестве сфер приложения
капиталов. США, с 60-х годов XIX в. проводившие по¬
литику «дружбы» с циньским правительством Китая, по¬
литику, которая в перспективе и при удачном стечении
обстоятельств должна была привести к установлению кос¬
венного господства над всем Китаем, провозгласили прин¬
цип «открытых дверей» и «скрепя сердце», «временно»,
24

до грядущего «неизбежного торжества» этого принципа,
фактически присоединились к европейским державам и
Японии в разделе Китая.
Таким образом, в конце XIX — начале XX в. амери¬
канский империализм приобрел значительные «интересы»
за рубежом — в Латинской Америке, Канаде, в Восточной
и Юго-Восточной Азии и, разумеется, в Европе, страны
которой, прежде всего Великобритания, оставались круп¬
нейшими торговыми партнерами США. Экономическая
экспансия и обеспечивавшие ее военные акции и военные
приготовления способствовали сохранению высоких тем¬
пов развития американской экономики, усилению монопо¬
лий, стремившихся к приобретению новых рынков сбыта
промышленной продукции, новых сфер приложения капи¬
тала, а вместе с тем — и к созданию наиболее «надеж¬
ных», «стабильных» условий для своей деятельности вне
США.
Расширение экспансии, приобретение колоний способ¬
ствовали также формированию у американских правящих
кругов геополитического образа мышления. Идеи, выска¬
занные в конце XIX в. адмиралом А. Мэхэном, были под¬
хвачены экспансионистски настроенными кругами амери¬
канской буржуазии потому, что соответствовали устремле¬
ниям этих кругов и их оправдывали. Будучи восприняты
как узкофункциональные, призванные «обосновать» про¬
граммы военно-морского строительства и расширения сети
военно-морских баз (весьма примечательно, что американ¬
ская геополитика зародилась именно как морская геопо¬
литика) 22, геополитические идеи и теории вскоре обрели
необычайное влияние.
Весьма точную характеристику агрессивной направ¬
ленности базовой стратегии Вашингтона дали авторы на¬
шумевшей в свое время в США книги «Передовая стра¬
тегия для Америки». В ней говорилось: «Заморские базы
в настоящее время представляют собою величайшее уни¬
кальное преимущество, которым США располагают по от¬
ношению к Советской России в ограниченных конфлик¬
тах, и они, вероятно, будут играть важную роль также и
в нашей способности вести всеобщую войну... Разнообра¬
зие вооружений, развернутых на наших заморских базах,
делает оборонные, равно как и наступательные, задачи
для противника гораздо более трудными»23. Еще более
откровенен американский специалист в области военной
политики Р. Хилсмен, который писал: «Имея в своем рас¬
поряжении базы на территории союзников, мы сможем
25

осложнить оборону Советского Союза нападением с раз¬
ных сторон и заставить его распылить свои запасы атом¬
ного оружия и средства его доставки» 24.
Советские исследователи подвергли геополитику глубо^
кой, всесторонней и аргументированной критике, доказали
ее связь с устремлениями самых агрессивных и реакци¬
онных кругов империалистов (не случайно геополитика
была в особом почете у нацистских главарей), раскрыли
ее научную несостоятельность25. Геополитика представ¬
ляет собой попытку прикрыть империалистическую агрес¬
сию ссылками на необходимость пространственного рас¬
ширения тех или иных государств якобы диктуемую гео¬
графическими законами. Ее теоретической основой
является географический детерминизм. Геополитика, обыч¬
но синтезируемая с социал-дарвинизмом, отождествляет
экспансию и порабощение империалистическими держава¬
ми колониальных стран с естественной победой более жиз¬
неспособных организмов над менее жизнеспособными. Од¬
нако переносить биологические законы на человеческое
общество, в котором действуют качественно иные законы
общественного развития, недопустимо.
Геополитике, как и другим ложным, порочным теори¬
ям и образам мышления, чужда всякая мера. Обретение
кажущихся абсолютно необходимыми баз, плацдармов, «ес¬
тественных рубежей», «стратегически» или «жизненно
важных» районов порождает у людей с геополитическим
образом мышления стремление «обезопасить» базы, плац¬
дармы, рубежи и районы путем овладения новыми база¬
ми, плацдармами, рубежами и районами — и так далее *.
Отсюда следует, что геополитический образ мышления,
в случае если его придерживаются, так сказать, в полном
объеме политические деятели действующих на междуна¬
родной арене держав, неизбежно должен привести к во¬
енному столкновению. В сущности геополитический образ
мышления есть милитаристский, агрессивный образ мыш¬
* Само употребление термина «геополитика» порождает, по-
видимому, у буржуазных авторов весьма своеобразные ассоциации.
Приведем лишь один пример. «Наши основные геополитические
цели, — начинает Д. М. Эбшир, — защитить наиболее важные пози¬
ции в свободном мире...» Человек, не исповедующий геополитиче¬
ский образ мышления, возможно, па этом и остановился бы — хо¬
тя бы из тактических соображений. Но Эбшпра влечет дальше:
«...восстановить утраченные позиции, добиться разоружения и ней¬
трализации бастионов агрессии» и т. д. до «тотальной победы»
(Detente. Cold War Strategies in Transition. Ed. by L. Dulles, R. Cra¬
ne. N. Y., 1965, p. 277).
26

ления, милитаристский уже потому, что он строится
предположении о неизбежности и необходимости войн.
Геополитический образ мышления был глубоко усвоен
правящими кругами США в первые годы XX в. и стал
господствующим в этих кругах к началу первой мировой
войны. К этому времени правящие круги США составили
себе ту картину мира и тот план его организации, кото¬
рые стали достоянием широких слоев американского об¬
щества лишь в годы второй мировой войны и первые пос¬
левоенные годы. Эту картину мира следует охарактеризо¬
вать как американоцентрическую: мир развертывался
вокруг США концентрическими кругами. В центре мира
находятся США — «средоточие неизмеримого нравствен¬
ного превосходства и свободы», «земля надежды и славы»,
«мощи и процветания». Затем следуют ближайшие сосе¬
ди США — Канада и страны Центральной и Южной Аме¬
рики — сфера действия «доктрины Монро», огражденная
океанами, на которых должен господствовать американ¬
ский военно-морской флот. Флоту необходимы базы —
не только в Новом Свете, но и на островах в Атлантиче¬
ском и особенно в Тихом океане. Поскольку коварный
враг (неважно, какой именно — «потенциально все друг
другу враги»; во всяком случае «реалистически мысля¬
щий» политик должен исходить из этого постулата Т. Гоб¬
бса) может овладеть той или иной базой и даже несколь¬
кими базами, в идеале баз никогда не может быть слиш¬
ком много, по крайней мере до тех пор, пока на берегах
обоих океанов существуют сильные и враждебные США
государства. Из исходной посылки также следует, что си¬
ла любого государства означает наличие у него возмож¬
ности причинить вред США. Другими словами, сила лю¬
бого государства, берега которого омываются Тихим или
Атлантическим океаном, тождественна его враждебности
по отношению к США.
Поэтому, с точки зрения политиков, исповедующих
геополитические теории, подлинная безопасность США мо¬
жет быть обеспечена только тогда, когда США будут
осуществлять контроль и над азиатским побережьем Ти¬
хого океана, и над атлантическим побережьем Европы
и Африки. Поскольку американский контроль, по опреде¬
лению, есть благо, его установления надлежит добиваться
всеми «разумными» в тех или иных конкретных обстоя¬
тельствах средствами. В вопросе о формах и методах осу¬
ществления контроля в правящих кругах США единого
мнения не было. Предпочтение по-прежнему отдавали кос-
27

венйьш способам осуществлейия господства. Но из того
факта, что на Филиппинах США установили в сущности
колониальный режим, не делалось вывода о том, что от
Филиппин (или Гуама, или Гавайев, или Пуэрто-Рико)
следует отказаться. Колониальное владычество других дер¬
жав было нетерпимым и подлежало осуждению, а при
случае — и уничтожению. Однако в каждом конкретном
случае американские правящие круги проявляли гибкость
в зависимости от того, насколько благоволили к американ¬
ским представителям власти той или иной колониальной
державы. То, что, несмотря на большую или меньшую
«дискриминацию» в отношении американских товаров и
американских дельцов, позиции и влияние США в коло¬
ниях укреплялись, внушало буржуазии США надежды,
что рано или поздно, при «естественном» течении собы¬
тий, США станут главными, возможно и единственными,
наследниками дряхлеющих колониальных держав. Отнюдь
не отрекаясь от применения силы в международных от¬
ношениях, правящие круги США просто не видели смыс¬
ла в разрешении своих споров с главными колониальными
державами (Великобританией и Францией) при помощи
силы.
У правящих кругов США были и другие веские при¬
чины избегать конфликтов с Великобританией и Фран¬
цией. Согласно рассматриваемой картине мира, наиболее
уязвимы США были со стороны Северной Атлантики.
Технический прогресс сделал Атлантику преодолимой пре¬
градой. Мощный флот в несколько дней мог подойти к
побережью США, подвергнуть бомбардировке такие горо¬
да, как Нью-Йорк, Филадельфия, Бостон, и, разгромив
американский флот, открыть путь для вторжения в США
сухопутных сил европейских держав. Конечно, вторжение
не означало поражения США, но оно означало большую
сухопутную войну на территории США. А перспектива
такой войны всегда страшила американских политических
деятелей, резонно считавших, что победы или поражения
безопаснее оплачивать главным образом долларами и в
возможно меньшей степени кровью. Такая позиция объ¬
яснялась не тем, что американские империалисты питали
особое уважение к человеческой жизни, а тем, что они
хорошо сознавали возможные социальные последствия
массовой бойни.
Кроме того, экономика США была тесно связана с
экономикой европейских стран, в особенности Велико¬
британии. Европа поглощала большую часть американ¬
28

ского промышленного и сельскохозяиственйб^о экспорта,
была основным рынком США. Нарушать столь ценные
экономические отношения никто в США не собирался.
Но главным в рассматриваемой картине мира было то,
что ее американоцентризм не отражал подлинного соотно¬
шения сил. И американские правящие круги сознавали
это, относясь к американоцентричной картине мира как
к видению желательного будущего, как к плану этого бу¬
дущего.
Действительно, еще в XIX в. США перестали быть
периферией мировой капиталистической системы. Однако,
несмотря на то что к началу XX в. США заняли первое
место в мире по производству промышленной продукции,
а еще ранее стали лидером по производству сельскохо¬
зяйственной продукции, что темпы развития американской
экономики в целом оставались сравнительно высокими,
экономическое превосходство США над Великобританией
и Германией не было подавляющим. Кроме того, эконо¬
мическое лидерство США было ограничено во многих важ¬
ных отношениях. США оставались должником Европы,
главным образом Великобритании, продолжавшей контро¬
лировать международные финансы. Великобритания со¬
храняла лидерство в мировой торговле и мировом судо¬
ходстве, да и в сфере промышленного производства она
оказывала упорнейшее сопротивление американской кон¬
куренции на мировых рынках.
Таким образом, экономическое лидерство США нака¬
нуне первой мировой войны было в сущности промышлен¬
ным лидерством, причем перспективы его сохранения
не были гарантированы. С конца XIX в. и с английскими,
и с американскими товарами все более успешно конку¬
рировала продукция германских фирм. В долговременной
перспективе нельзя было исключить и конкуренции со
стороны России. Капиталистическая система накануне
первой мировой войны оставалась европоцентричной, при¬
чем вопрос о будущем лидере этой системы должен был
решиться в Европе в результате изменения в соотноше¬
нии сил Великобритании и оспаривавшей ее позиции кай¬
зеровской Германии.
Американо-германские противоречия сами по себе не
были настолько остры, чтобы стать причиной или послу¬
жить оправданием для немедленного вступления США в
войну на стороне Антанты. Два с половиной года амери¬
канские империалисты ограничивались тем, что нажива¬
лись на большой войне, наблюдая за тем, как их соперни-

Кй истощали и обескровливали друг друга. В 1917 г.,
когда шансы иа победу Германии стали возрастать и
когда в Европе появились первые признаки революцион¬
ного брожения, правящие круги США решили вмешаться
в войну26. Вступление в войну на стороне Антанты было
обусловлено взаимодействием множества факторов, но
главным образом страхом перед торжеством Германии,
которая в случае победы должна была обрести превосход¬
ство над прочими державами и поглотить все то, что аме¬
риканские империалисты привыкли считать причитающим¬
ся им «наследством» колониальных держав.
Попытки США навязать Великобритании и Франции
свой план устройства мира оказались безрезультатными,
что вызвало у американской буржуазии острый «приступ
отвращения» к «греховной» Европе, мировой политике и
ко всему на свете, кроме собственных прибылей27. Добив¬
шись в рамках версальско-вашингтонской системы при¬
знания своего формального равенства с Великобританией
и закрепив это равенство паритетом военно-морских фло¬
тов, США перешли к «изоляционизму», возложив бремя
поддержания версальско-вашингтонской системы на Ве¬
ликобританию и Францию, для которых это бремя оказа¬
лось непосильным. Собственно говоря, американские им¬
периалисты предвидели это, ибо знали, что и Великобри¬
тания, и тем более Франция истощены и вряд ли смогут
быстро восстановить свои силы. Только США располагали
мощью, необходимой для стабилизации международных
отношений, в том числе и международных отношений в
Европе. Как заметил английский историк Дж. Вестерн,
«уже к концу первой мировой войны самой сильной дер¬
жавой в Европе были Соединенные Штаты Америки»28.
Потерпев неудачу в попытках утвердить лидерство США
на мировой арене, американская буржуазия сочла, что
нести расходы по упрочению системы международных от¬
ношений, выгодной Великобритании и Франции, — значит
впадать в не имеющее никаких оправданий расточитель¬
ство. Отстранившись от Европы, США обрекли версаль¬
ско-вашингтонскую систему на крах. Более того, оказав
содействие восстановлению военно-промышленного потен¬
циала Германии29, американские империалисты ускорили
этот крах.
Подобно империалистам Великобритании и Франции,
империалисты США в течение межвоенного периода со¬
вершали один просчет за другим, сначала недооценив
быстроту, с которой Германия восстанавливала свой эко-
30

помический потенциал, затем неправильно определив
внешнеполитические приоритеты нацистов и японских ми¬
литаристов. Президент Ф.-Д. Рузвельт, долгое время раз¬
делявший многие ошибочные убеждения большинства аме¬
риканских политиков, к концу 30-х годов проявил даль¬
новидность, осознав неизбежность вовлечения США в
надвигавшуюся войну и угрозу, которую представляли
для интересов, положения и безопасности США притяза¬
ния нацистской Германии и милитаристской Японии.
Но до падения Франции в мае — июне 1940 г. он не смог
преодолеть сопротивления «изоляционистов», которые про¬
должали верить в то, что огромная экономическая мощь
США и их выгодное географическое положение позволят
им остаться вне войны30, а американской буржуазии —
пожать крупные прибыли на чужой беде. Не только к
1939 г., но и к 1940 и даже к 1941 г., когда наконец США
развернули военные приготовления, военная мощь страны
ни в коей мере не соответствовала ни их экономическому
и людскому потенциалу, ни их положению фактического
лидера капиталистической системы, ни масштабу навис¬
шей над США угрозы.
Как было отмечено, перелом в настроениях американ¬
ской буржуазии произошел в результате разгрома и капи¬
туляции Франции и оккупации гитлеровцами стран За¬
падной Европы, за исключением Великобритании. У. Лип-
пман, участвовавший в кампании по сплочению
«интервенционистов», объясняет этот перелом выходом
Германии на побережье Атлантики, что в США было вос¬
принято как угроза безопасности Америки31. Отсюда яв¬
ствует, что рассмотренные нами американоцентричная
картина мира и геополитический образ мышления соста¬
вили тот консенсус, на основе которого американская бур¬
жуазия сплотилась вокруг президента Рузвельта, сделав¬
шего вывод о том, что война открывает для США уни¬
кальную возможность не просто увеличить экономическую
мощь, но и трансформировать эту мощь в политическую
силу и стать неоспоримым лидером капиталистического
мира, обрести реальный контроль над развитием этого
мира.
Опыт и конкретная ситуация неопровержимо доказы¬
вали, что для превращения в лидера одного экономическо¬
го превосходства, как бы велико оно ни было, недоста¬
точно. Рузвельт и разделявшие его взгляды люди сделали
вывод о необходимости наращивания военной мощи и ее
применения ради утверждения прочного «мира по-амери¬
31

кански» — мира, замыкающегося на США, зависящего от
США, подчиняющегося диктату США.
Необходимо подчеркнуть, что превращение США в ли¬
дера осуществлялось в условиях войны и путем наращи¬
вания военной мощи. Рузвельт отнюдь не пренебрегал
мерами по обеспечению и укреплению экономического
первенства США в капиталистическом мире, и все же
акцент в политике превращения США в лидера был сде¬
лан именно на наращивание военной мощи, ибо лидерство
в мировой капиталистической системе в силу самой ее
природы необходимым образом должно основываться на
военной мощи.
Внешнеполитическая программа США вытекала из
признания фактической американоцентричности капитали¬
стического мира. Она означала принятие Америкой соот¬
ветствующих ее положению в капиталистическом мире
обязательств и представляла собой стратегию выхода из
переживаемого этим миром политического кризиса путем
такой реорганизации капиталистической системы, которая
закрепила бы господство в ней США. Другими словами,
установление «мира по-американски» являлось попыткой
преодолеть действие законов развития капиталистического
способа производства или по крайней мере установить
контроль над действием этих законов.
Ход войн не бывает полностью предсказуем, и амери¬
канским политическим деятелям пришлось осуществлять
свою программу в условиях, коренным образом отличав¬
шихся от тех, в которых она была задумана. Нападение
Германии на СССР привело, как отмечалось, к изменению
характера войны, а следовательно, должно было привести
к изменению ее итогов. Не кто иной, как У. Черчилль,
22 июня 1941 г. произнес одну из лучших своих речей,
призвав оказать помощь Советской России, уничтожения
которой он жаждал со дня ее возникновения. Как отме¬
чает американский исследователь Р. Леверинг, эта речь
Черчилля произвела очень сильное впечатление в США
и способствовала изменению отношения американцев к
СССР32.
Непредвиденным для США было и то, что СССР ока¬
жет гитлеровскому нашествию упорное и успешное со¬
противление. Самые оптимистические оценки предсказы¬
вали прекращение организованного сопротивления Крас¬
ной Армии через три месяца после начала нацистского
вторжения в СССР33. И вновь Рузвельт проявил дально¬
видность, в первые же недели советско-германской войны
32

заявив, что русские будут сражаться и потому заслужи¬
вают помощи. Впрочем, даже наиболее благожелательно
относившиеся к СССР политические деятели США и Ве¬
ликобритании были не способны представить, что русские
пе просто будут оказывать сопротивление, но и перейдут
в наступление, что Красная Армия, перемолов отборные
силы до 1941 г. казавшегося непобедимым вермахта, нач¬
нет освободительный поход, который завершит на Дунае
и Эльбе. В 1941 г. правящие круги США и Великобрита¬
нии не ждали от СССР ничего, кроме более или менее
продолжительного сопротивления, которое сковало бы си¬
лы Германии, дало передышку Великобритании, а США —
отсрочку от вступления в войну. Военно-политическое ру¬
ководство Соединенных Штатов и Великобритании долгое
время рассматривало советско-германский фронт (как
периферийный театр военных действий, допустив тем са¬
мым серьезнейший стратегический и политический про¬
счет.
Непредсказуемым было и то, что в начале декабря
того же года Япония решится развязать войну на Тихом
океане против США, Великобритании и ее союзников и
первым же ударом уничтожит значительную часть тихо¬
океанского флота США, что позволит ей осуществить в
кратчайшие сроки огромные захваты в Юго-Восточной
Азии и Океании, создать угрозу Индии и Австралии и в
течение почти года удерживать стратегическую инициа¬
тиву. Отметим, что представители правокопсервативного
течения в американской буржуазной историографии рас¬
сматривают нападение Японии на США как результат
«провокационных» действий Рузвельта и государственного
секретаря К. Хэлла, которые, будучи не в силах сломить
сопротивление «изоляционистов», ужесточили позицию на
переговорах с Японией и не оставили ей иного выхода
из дипломатического тупика34. Рассматривая тихоокеан¬
ский театр военных действий как второстепенный по
сравнению с европейским, военно-политическое руковод¬
ство США было вынуждено, однако, уделять войне на
Тихом океане больше внимания, сил и средств, чем пред¬
полагалось до вступления в войну.
Вторая мировая война и столь существенный ее аспект,
как отношения между союзниками по антигитлеровской
коалиции, всесторонне и глубоко изучены советскими ис¬
ториками35, исследования которых позволяют сделать ряд
выводов, важных в плане рассматриваемой в настоящей
работе проблемы.
3 Заказ М| 1409
33

Во-первых, руководители США и Великобритании дол¬
гое время не сознавали, что с началом советско-герман¬
ской войны характер мирового конфликта коренным обра¬
зом изменился, как не сознавали и вытекающих из этого
изменения последствий, продолжая реализовывать те це¬
ли, которые были намечены накануне и в начале второй
мировой войны, на первом своем этапе бывшей преиму¬
щественно империалистической войной за передел мира.
Между тем с июня 1941 г. в ходе войны решался прежде
всего вопрос о соотношении сил социализма и капита¬
лизма.
Во-вторых, особенности «большой стратегии» США и
Великобритании были обусловлены в конечном счете непо¬
ниманием руководителями и правящими кругами этих
держав изменившегося характера и сути войны. Ослож¬
няющим моментом являлись англо-американские противо¬
речия, стремление США и Великобритании ослабить друг
друга или использовать союзника исключительно в собст¬
венных интересах. Указанные факторы сказались на стра¬
тегическом планировании и ходе войны, а также на мето¬
дах достижения правящими кругами США и Великобри¬
тании поставленных целей. Примечательно, что цели этих
двух стран долгое время не были декларированы, а когда
наконец их объявили, то это было сделано в довольно
расплывчатых выражениях, ибо откровенно поведать на¬
родам мира о том, что подлинной целью США является
установление американской мировой гегемонии, а подлин¬
ной целью Великобритании — увековечение Британской
империи и что цели двух союзников противоречат друг
ДРУГУ» было, разумеется, невозможно. Столь же примеча¬
тельно и то, что методом достижения своих подлинных
целей в войне США и Великобритания избрали не столь¬
ко применение военной мощи, сколько ее наращивание
и сбережение. Характеризуя мобилизацию ресурсов США
в годы второй мировой войны, советские исследователи
справедливо отмечали, что «максимум военного производ¬
ства был достигнут лишь после того, как усилиями совет¬
ского народа и его армии был совершен перелом в войне.
Превосходство США в средствах вооруженной борьбы бы¬
ло использовано лишь тогда, когда фашистский блок без¬
возвратно утратил стратегическую инициативу» 36.
В-третьих, «большая стратегия» США и Великобрита¬
нии, отражавшая устремления монополистической буржуа¬
зии этих стран, оказалась возможной только благодаря
участию в войне СССР, который вынес основное бремя
34

вооруженной борьбы с фашистскими агрессорами. Продол¬
жая до 1942—1943 гг. рассматривать советско-германский
фронт как периферийный театр военных действий, на ко¬
тором, впрочем, в силу «противоестественной» логики
«противоестественной» войны была сосредоточена боль¬
шая часть сил главного противника, военно-политическое
руководство США и Великобритании упустило возмож¬
ность завладеть стратегической инициативой. Лидеры
США и Великобритании предоставили Германии и СССР
истощать, обескровливать друг друга. При этом молчали¬
во предполагалось, что истощение и противника и союз¬
ника упрочит позиции США и Великобритании в после¬
военном мире.
В-четвертых, Рузвельт раньше, нежели подавляющее
большинство американских и английских политиков, вклю¬
чая Черчилля, осознал изменение характера войны и оце¬
нил вытекающие из этого изменения последствия. В це¬
лом Рузвельт сделал правильные выводы из конкретной
ситуации и попытался разъяснить подлинное положение
и перспективы его развития британскому союзнику, кото¬
рый, однако, не внял этим разъяснениям и до последней
возможности тормозил открытие второго фронта в Европе.
Когда же Черчилль наконец понял, что советские войска
неизбежно окажутся в Юго-Восточной и Центральной Ев¬
ропе, и попытался предотвратить это путем открытия еще
одного периферийного фронта — на Балканах, Рузвельт
решительно воспротивился этой идее, отдав предпочтение
освобождению Западной Европы и ее гарантированному
возвращению в пределы капиталистической системы *.
В-пятых, дальновидность и реализм Рузвельта прояви¬
лись не только в том, что президент США установил
прочное сотрудничество с СССР, но и в признании Руз¬
вельтом законности интересов СССР в обеспечении своей
безопасности. Как будет показано далее, позиция Рузвель¬
та была в сущности уникальной и, к сожалению, была
отвергнута после его смерти.
В-шестых, в ходе войны Рузвельту удалось реализо¬
вать план превращения США в неоспоримого лидера ми¬
ровой капиталистической системы. Однако — и это имеет
исключительное значение — превращение США в лидера
* Примечательно, что еще в августе 1943 г. на конференции в
Квебеке США и Великобритания согласовали план «Рэнкин», пре¬
дусматривавший экстренное вторжение в Западную Европу в слу¬
чае неожиданного развала нацистской Германии.

капиталистической системы происходило в условиях ее
ослабления и сужения. Как лидер переживающей кризис
системы, США должны были помимо всех прочих обязан¬
ностей и прежде всего принять на себя обязанности «ми¬
рового жандарма». Военный потенциал, позволявший
США взять на себя эту роль, имелся. Кроме того, в 1945 г.
США стали обладателем — и на первых порах монополь¬
ным — ядерного оружия, которое незамедлительно и при¬
менили против Японии не столько ради скорейшего за¬
вершения войны на Тихом океане, сколько для того, что¬
бы произвести «должное» впечатление на союзников и
противников. Как будет показано далее, принятие США
обязанностей «мирового жандарма» в сочетании с ядер-
ной монополией вызвало глубокие изменения в мировоз¬
зрении правящих кругов США.
Как уже было отмечено, США и Великобритания до¬
вольно долго формулировали свои цели в войне не в виде
целостных конкретных программ, а в весьма расплывча¬
тых, поддающихся разным истолкованиям выражениях —
в виде неких генеральных принципов. С достаточной опре¬
деленностью США и Великобритания декларировали лишь
те цели, которые составляли, так сказать, программу-ми¬
нимум, естественную для любого ведущего войну государ¬
ства. В Атлантической хартии37, явившейся результатом
первой конференции премьер-министра Великобритании
Черчилля и президента США (тогда еще не вступивших
в войну) Рузвельта, было зафиксировано намерение сто¬
рон добиться окончательного уничтожения нацистской
тирании. Однако в ней отсутствовало ясное определение
характера и мотивов опубликования этого документа. Об¬
ходились такие важные вопросы, как вопросы о междуна¬
родной военной силе, о борьбе с фашизмом и наказании
военных преступников, фашистская Германия и Япония
не назывались открыто агрессорами, ничего не говорилось
о необходимости полного разгрома агрессоров, о путях и
времени реализации той программы, которая столь тор¬
жественно декларировалась в восьми пунктах. Вырабо¬
танная в ходе второй конференции высших политических
и военных руководителей США и Великобритании Де¬
кларация 26 государств, подписанная 1 января 1942 г. в
Вашингтоне, обязывала подписавшие ее государства упот¬
ребить все ресурсы для победы над врагом, сотрудничать
во имя достижения этой победы, не заключать сепаратно¬
го перемирия и, что особенно важно, содержала положение
о необходимости «полной победы над врагом» как подлин¬
36

ной гарайтии &изни, свободы и независимости^. Как
подчеркивает советский исследователь Ю. JI. Кузнец, про¬
возглашение этого положения явилось «шагом вперед по
сравнению с Атлантической хартией, где такого тезиса
не было» 39.
На последующих англо-американских конференциях и
в выступлениях руководителей США и Великобритании
положение о необходимости «полной победы над врагом»
было несколько конкретизировано и превратилось в тре¬
бование безоговорочной капитуляции, роспуска национал-
социалистской и фашистской партий в Германии и Ита¬
лии, милитаристских организаций в Японии, наказания
главных военных преступников и ликвидации структур¬
ных причин агрессивной внешней политики Германии,
Италии и Японии.
Примечательно, что в вопросе о причинах агрессивной
внешней политики Германии, Италии и Японии ни в
США, ни в Великобритании, ни тем более между руково¬
дителями этих двух держав согласия не было. Соответст¬
венно не было согласия и относительно путей и методов
ликвидации этих причин. Отсутствие согласия неудиви¬
тельно, ибо все заключается в сущности империализма,
роли монополий во внутренней и внешней политике им¬
периалистических держав. И потому вопрос о причинах
не может быть удовлетворительно и последовательно ре¬
шен буржуазными политиками.
С момента, когда обозначилась перспектива достиже¬
ния победы над державами «оси», в Великобритании и
США на самых разных уровнях шли оживленные дебаты
о послевоенном решении германского и японского вопро¬
сов. Недостатка в предложениях не было. Обобщая эти
предложения, С. Уэллес, активно участвовавший в обсуж¬
дении будущего Германии, писал в предназначенном для
широкой публики издании, что некоторые рекомендуют
«восстановить в Германии нечто вроде веймарской демо¬
кратии, обложить Германию еще более тяжким бременем
репараций, осуществить определенные территориальные
изменения и, наказав явных военных преступников, «пе¬
ревоспитать» немцев»40. Другие «призывали к расчлене¬
нию Германии и прежде всего к отторжению от нее Рура
и Рейнланда». «Левые интеллектуалы» рассматривали
«нацистов как агентов более могущественных преступни¬
ков» и видели в нацизме «всего лишь яркий пример реак¬
ционных настроений, которые, к прискорбию, получили
слишком широкое распространение». И словно в под-
37

+Ьер&Дение мнения о широком распространении реакци¬
онных настроений свой план решения германского во¬
проса предлагали «экстреминаторы» — деятели, усвоившие
в сущности нацистский образ мышления и призывавшие
уничтожить немцев как захватчиков и грабителей «по
природе и традиции» 41.
Предложения Уэллеса сводились к требованиям унич¬
тожить германский генеральный штаб как институт, обес¬
печивающий возрождение милитаризма, юнкерство — как
милитаристскую касту, осуществить радикальную децент¬
рализацию политической системы и расчленить Германию
на три отдельных государства, воспретив их воссоедине¬
ние 42.
Эти предложения были умеренными по сравнению с
«планом Моргентау», предусматривавшим не только раз¬
дробление Германии, но и уничтожение ее промышлен¬
ности. Примечательно, что при всем радикализме «плана
Моргентау» содержавшиеся в нем рекомендации, чуть бы¬
ло не ставшие принципами политики США и Великобри¬
тании по отношению к Германии, били мимо цели и
фактически предполагали наказание немецкого народа в
интересах американских монополий.
Разрабатывавшиеся внешнеполитическими ведомства¬
ми США и Великобритании проекты раздробления Герма¬
нии на большее или меньшее число государств, несмотря
на то что они имели общий знаменатель, не стали осно¬
вой единой позиции этих двух держав в германском во¬
просе. Принципы решения германского вопроса — денаци¬
фикации, демилитаризации, децентрализации германской
экономики, демократизации общественно-политических от¬
ношений при сохранении единого германского государст¬
ва — были предложены СССР и получили вынужденную
поддержку со стороны США и Великобритании.
Неспособность США и Великобритании достичь согла¬
сия в германском вопросе в той мере, в какой требовала
программа позитивных мер по созданию основ новой, де¬
мократической и миролюбивой Германии, указывает на
то, что союз США и Великобритании строился преиму¬
щественно на негативной основе: союзники знали, против
чего они борются, знали, за что ведут борьбу, но знали
и то, что их цели не тождественны и что выигрыш одного
оборачивается проигрышем другого.
Англо-американские противоречия омрачали отноше¬
ния между союзниками, препятствовали выработке стра¬
тегических планов, затрудняли их реализацию и сделали
38

фактически невозможным принятие позитивной целостной
и конкретной программы антигитлеровской коалиции или
хотя бы развернутое изложение целей, которые США и
Великобритания преследовали в войне. США вели войну
ради реорганизации этого мира в соответствии с интере¬
сами американской монополистической буржуазии и ее
представлениями о «добре и зле, истинном и ложном».
И среди несовершенств, подлежавших устранению в про¬
цессе этой реорганизации, в числе главных были коло¬
ниализм, имперские преференции и тому подобные «пред¬
рассудки» английских империалистов43. Но Великобрита¬
ния вела войну как раз за сохранение этих «предрассуд¬
ков». Первая же попытка совместной декларации, Атлан¬
тическая хартия, показала и Рузвельту, и Черчиллю пре¬
делы возможного — пределы, которые в дальнейшем оба
старались не преступать.
И английские, и американские правящие круги упова¬
ли на «естественное» течение дел после войны. Англий¬
ские империалисты надеялись на то, что американцы, за¬
щищавшие владения Великобритании в Азии и Африке
от итало-германских и японских агрессоров, будут защи¬
щать эти владения и в дальнейшем, но уже от националь¬
но-освободительного движения. Американские же импе¬
риалисты ожидали «естественного конца» Британской
империи, намереваясь под прикрытием пока еще сущест¬
вовавшего колониального режима укрепить свои позиции
в английских колониях.
Сложившийся в годы второй мировой войны англо-
американский союз не устранил англо-американских про¬
тиворечий, он придал им «смазанный» характер. Несмотря
на сохранение противоречий, союз был выгоден монопо¬
листической буржуазии обеих стран. При этом более мощ¬
ная американская монополистическая буржуазия рассмат¬
ривала англо-американский союз как одно из средств
установления своей гегемонии, как канал подчинения Ве¬
ликобритании в военно-политическом отношении. Англий¬
ские империалисты, вынужденные смириться с ролью
младшего партнера (но не клиента) США, рассматривали
англо-американский союз как средство стабилизации
своих пошатнувшихся позиций с помощью Америки.
Эта открытая в годы второй мировой войны формула
«смазывания» межимпериалистических противоречий,
придания им менее опасной формы проявлений путем со¬
здания ситуации военно-политического противостояния,
поддержания определенной, и притом довольно высокой,
39

степени международной напряженности с успехом исполь¬
зуется американскими империалистами по сей день. Соб¬
ственно говоря, это формула блоковой политики и кон¬
солидации всей капиталистическоой системы вокруг США.
Но в военные годы правящие круги США и Велико¬
британии еще только постигали описанную выше форму¬
лу, и не столько умом, сколько чутьем, инстинктом, что в
отношениях между Рузвельтом и Черчиллем давало пре¬
имущество британскому премьер-министру. Понимая, что
из войны Великобритания выйдет ослабленной, Черчилль
искал пути, которые позволили бы сохранить империю
как непременное условие восстановления позиций британ¬
ского империализма в мире. В конкретных условиях вто¬
рой мировой войны и обозримого будущего путь к сохра¬
нению империи лежал через союз с США. И не случайно
инициатива подведения под англо-американский союз об¬
щей основы — антисоветизма исходила от Черчилля.
При всей непоследовательности отношения Рузвель¬
та к СССР президент США до конца своей жизни бло¬
кировал инициативу Черчилля, не без оснований по¬
лагая, что для США возможны и другие варианты осуще¬
ствления своей гегемонии в пределах капиталистической
системы. Инициатива Черчилля соответствовала, однако,
устремлениям наиболее реакционных кругов американ¬
ской империалистической буржуазии, — кругов, предста¬
вители которых пришли к власти после смерти Рузвельта.
В историческом контексте инициатива Черчилля соответ¬
ствовала объективному положению США как лидера ка¬
питалистического мира, главного гаранта его целостности
и стабильности, — положению США как «мирового жан¬
дарма». И в этом отношении военная мощь и обретение
ядерного оружия, предоставлявшие американским импе¬
риалистам безграничные, как им казалось, возможности
к диктату, имели исключительное значение, обусловив
переход США к новому стратегическому курсу на проти¬
востояние с СССР.
Во всяком случае противоречия между США и Вели¬
кобританией были одной из причин, препятствовавших
четкому определению военных целей этих держав и про¬
возглашению их позитивной программы послевоенного
устройства мира. Другой существенной причиной того,
что цели США и Великобритании в войне не были декла¬
рированы в полном объеме, являлось нарастающее несо¬
ответствие этих целей объективному характеру войны.
В конце концов, как правильно было отмечено на стра-
40

fcntiax блййтеЛьнбго ай^лийского Журйала «ЭкойоНис*» ft
марте 1942 г. в связи с попытками Черчилля интерпре¬
тировать третий пункт Атлантической хартии как не име¬
ющий отношения к британским колониям, декларация
целей в войне должна «заставить даже примитивного ту¬
земца понять, что он что-то выиграет в случае победы
Англии, но все утратит, если она потерпит поражение» 44.
Декларация же конкретных программ послевоенного
устройства мира, выпашиваемых правящими кругами
США и Великобритании, должна была продемонстриро¬
вать народам мира, что империалисты США и Великобри¬
тании ведут войну не столько против нацизма и милита¬
ризма, сколько за упрочение своих позиций, не забывая
при этом и о сведении взаимных счетов.
Была, наконец, еще одна причина, по которой правя¬
щие круги США и Великобритании избегали деклариро¬
вания своих целей в войне. Дело в том, что цели эти
изменялись в связи с развитием ситуации, и правящие
крути США и Великобритании не желали связывать себя
какими-либо фиксированными обязательствами. Теорети¬
чески не исключалась возможность сначала англо-герман¬
ской сделки (и Гитлер рассчитывал на такую сделку),
затем германо-американской сделки за счет Англии (и в
США были сторонники такой сделки), наконец, заключе¬
ния сепаратного мира между западными союзниками и
Германией, т. е. сделки за счет СССР и народов Цент¬
ральной Европы (и, как известно, попытки к заключению
подобного мира предпринимались).
Позитивную программу реорганизации мира, вынаши¬
ваемую правящими кругами США в конце войны, прихо¬
дится воссоздавать на основе неофициальных источников.
В июне 1942 г. в журнале «Коллер» появилась довольно
интересная статья «Карты для нового мира» профессора
географии Колумбийского университета Дж. Реннера45.
Отражая мнение американских исследователей, он считал,
что если перекроить мир таким образом, чтобы у неколо¬
ниальных стран были рынки сбыта и районы добычи по¬
лезных ископаемых, то войны можно будет избежать.
Например, он предлагал предоставить за счет Португалии
и Бельгии Тихоокеанский район Японии, а часть Цен¬
тральной Африки — Германии.
В июльском и августовском номерах журнала «Фор-
чун» за 1942 г. также предлагались проекты будущего
устройства Тихоокеанского района. В июльском номере
па карте Тихого океана был парисован «тихоокеанский
41

оборонный пояс безопасности», простирающийся с запада
Тихого океана через все японские мандатпые острова к
азиатским государствам. Так автор проекта представлял
себе «открытую федерацию новых государств с Батавией
в качестве столицы».
В статье «Тихоокеанские отпошения», опубликованной
в журнале «Форчун» в августе 1942 г., предлагалось на
Формозе установить англо-американский контроль; Ко¬
рее оказать «международную помощь» при руководящей
роли США. Что касается колониальных владений запад¬
ных держав на Тихом океане, то наиболее целесообраз¬
ным, по мнению автора, явилось бы создание в районе
Южно-Китайского моря «самостоятельного государства»,
объединяющего Таиланд, Британскую Малайю, голланд¬
ские владения, португальский Тимор.
Далее следует отметить работы двух гарвардских про¬
фессоров — А. Холкомба и Р. Эмерсона. Вышедшая в
1941 г. работа Холкомба «Зависимые территории в после¬
военном мире» была весьма популярна во вступившей в
войну Америке, хотя значительное место в ней отводилось
колониальным целям Японии и Германии, а также проб¬
леме передела чужих колоний46.
В книге Р. Эмерсона «США и владения Нидерландов»
делаются попытки осмыслить будущую позицию США в
мире, особенно в странах Юго-Восточной Азии. Приводя
отдельные внушительные цифры капиталовложений США
в этот регион, автор считает, что экономические интересы
не должны быть определяющими для политики США в
этом районе земного шара. Самое главное для Соединен¬
ных Штатов, по мнению автора, не быть скомпрометиро¬
ванными в качестве поборников империализма. «Основная
задача США в этом районе и соседних территориях, за ис¬
ключением Филиппин, не выходит за рамки сохранения
своей безопасности и сохранения своих позиций. США
не собираются захватывать или диктовать свою волю в
этом районе» 47, — писал он.
В книге «Послевоенные миры», написанной одним из
наиболее известных американских ученых-международни-
ков, П. Корбетом, даются рекомендации относительно по¬
слевоенного устройства в районе Южных морей. Он вы¬
двинул проект создания Индонезийского союза, куда
должны были войти Филиппины, Бирма, Британская Ма¬
лайя, Индокитай и Сиам. Предполагалось, что такой
союз явится в свою очередь частью Восточного союза
(Лиги), где будут представлены также дальневосточные
42

державы и Индия. Возросшая военная и экономическая
мощь США позволяла им, по мнению автора, играть ру¬
ководящую роль в международных организациях подобно¬
го типа48.
Следует отметить, что эти работы весьма показательны
для рассматриваемого периода, так как свидетельствуют
о том, что с самого начала вступления в войну США
намеревались в конечном счете проникнуть и укрепиться
в выгодных для них районах мира. Но делать это следо¬
вало осторожно, прикрываясь демагогической фразеоло¬
гией, выбирая для этого подходящие формы. Одна из та¬
ких форм была быстро найдена и воплотилась, как уже
упоминалось, в систему опеки. Дальнейшая эволюция си¬
стемы опеки привела к тому, что она по существу стала
синонимом американского империализма.
Интерес представляет уже цитированная нами книга
У. Липпмана «Цели США в войне», опубликованная в
1944 г. и обобщившая взгляды, которые Липпман пропа¬
гандировал на страницах влиятельнейших американских
газет и журналов начиная с 1939 г. Следует отметить, что,
по мнению ряда буржуазных исследователей, воззрения
Липпмана были довольно близки воззрениям руководя¬
щих деятелей США.
Книга Липпмана ценна тем, что в ней сформулирова¬
ны исходные посылки, отталкиваясь от которых правящие
круги США строили и модифицировали свои планы пос¬
левоенного устройства мира. В число этих посылок, в от¬
ношении которых в правящих кругах США существовало
прочное единодушие, входят доктрина «явного предна¬
чертания»; ярко выраженный американоцентризм, пред¬
ставляющий собой концентрированное выражение убеж¬
денности в национальном превосходстве американцев, уни¬
кальности их нации и универсальности ее исторического
опыта, а также сочетание «идеализма» и «просвещенного
эгоизма», отнюдь не отрицающих друг друга. Стремление
к установлению соответствующего интересам безопасности
и свободного от внутренних барьеров мирового порядка.
Определение интересов безопасности США в сугубо гео¬
политических категориях; готовность к применению воен¬
ной силы. Мораль, позволяющая США то, что не дозволе¬
но всем прочим, и присваивающая определения «правед¬
ной» и «верующей» американской нации, которая даже на
своей мелкой монете выражает свою набожность; склон¬
ность считать гегемонию США осью и основой миро¬
здания, элементом, который упорядочивает Вселенную,
43

не позволяя ей погибнуть. Наконец, тенденция к глоба¬
лизации «доктрины Монро», разумеется, с изъятием из-
под ее буквального истолкования американцев, которые
имеют право и даже обязаны действовать повсюду в пре¬
делах созданного США мирового порядка.
Исходя из описанной нами выше американоцентричной
картины мира, Липпман подчеркивает, что вступление
США как в первую, так и во вторую мировую войну бы¬
ло обусловлено отнюдь не идеалистическими побуждения¬
ми, но интересами безопасности США49. По Липпману,
США зависимы от положения дел на Дальнем Востоке и
в Западной Европе, со стороны которой они столь же уяз¬
вимы, как и оо стороны Южной Америки. Дважды за
четверть века Европа продемонстрировала свою вопию¬
щую неспособность к обеспечению собственной безопасно¬
сти и урегулированию разногласий между своими члена¬
ми. Дважды за четверть века безопасность США подверг¬
лась угрозе. Отныне «безопасность, благополучие и
процветание США нельзя оставлять на волю случая —
фундаментальные вопросы национального существования
надлежит ныне решать сознательно и позитивно»50, —
писал он.
Из опыта прошлого, утверждал Липпман, следует из¬
влечь урок, осознать, что «океаническое сообщество»,
во всяком случае «атлантическое сообщество», образует
«единую оборонительную систему», «внутренней цита¬
делью» которой являются США. И после того как будут
разгромлены Германия и Япония, следует осуществить
формальную интеграцию «атлантического сообщества»,
превратить его в военно-политический союз с единым ко¬
мандованием и стратегическим планированием, унифици¬
рованными вооружениями и с существенным ограничени¬
ем суверенитета входящих в него стран51. Категорически
воспрещается вступление в тесные отношения с государ¬
ствами других политических и военных систем.
Следует подчеркнуть, что Липпман признавал как ре¬
альность возникновение «русской орбиты», рассматривая
ее как другой военно-политический блок, подобный «ат¬
лантическому сообществу» и тождественный ему по при¬
роде. Липпман не исключал в будущем возникновения и
других подобных блоков — «исламского», «индийского»,
«китайского». Стабильность международных отношений,
утверждал Липпман, будет зависеть от отношений между
подобными региональными блоками, а не между отдель¬
ными государствами.
44

Таким образом, определенные круги американской
буржуазии признавали реальности, сложившиеся в ходе
второй мировой войны, и ставили перед собой, казалось
бы, ограниченные цели. Между тем посылки, из которых
Липпман делал относительно умеренные выводы, были по
сути своей экстремистскими. И в сочетании с другими
факторами — экономическими потребностями разбухших
на военных заказах американских монополий, страхом
буржуазии перед социалистической революцией и даль¬
нейшим сужением капиталистической системы, огромной
военной мощью и ядерной монополией, заинтересован¬
ностью правящих кругов США и Великобритании в со¬
хранении империалистического по природе и задачам анг¬
ло-американского союза и в превращении этого союза в
основу более широкого блока — эти посылки стимулирова¬
ли переход США к новому стратегическому курсу.
2. Создание механизма экономического
и военного лидерства США в капиталистическом мире
Как уже отмечалось, основой притязаний американско¬
го империализма на мировое господство являлось его эко¬
номическое лидерство в капиталистической системе. Уже
к концу XIX в. США вышли на первое место по объему
промышленного и сельскохозяйственного производства.
Стремясь повысить норму и увеличить массу прибыли,
американские монополии во все больших масштабах экс¬
портировали капитал в Европу, Латинскую Америку, Ка¬
наду, а также в страны Британской империи.
Но накануне второй мировой войны США не являлись
таким торгово-промышленным гегемоном мировой капита¬
листической системы, каким была Великобритания в се¬
редине XIX в. «Ограниченность» экономического лидер¬
ства США была особенно заметной в международной ва¬
лютно-финансовой системе, где доллар тогда еще
соперничал с фунтом стерлингов; в общем объеме загра¬
ничных инвестиций; в мировой торговле, где превосходст¬
во США пад Великобританией было невелико; в мировом
судоходстве, где США по-прежпему уступали Великобри¬
тании.
Экономическое лидерство США в межвоенный период
было не только ограниченным во многих важных отноше¬
ниях. Американская монополистическая буржуазия все
острее сознавала, что это лидерство в будущем отнюдь
не гарантировано. Экспансия американского империализма
45

сталкивалась с ужесточавшимся противодействием конку¬
рентов. Между двумя мировыми воЗнами продолжали
обостряться англо-американские и франко-американский
противоречия52. Великобритания и Франция все болев
затрудняли США доступ как на свои внутренние рынки,
так и на рынки и к сырьевым ресурсам своих колони¬
альных владений.
Впрочем, американский капитал не был полностью от¬
лучен от эксплуатации колоний европейских держав.
Не стремясь в большинстве случаев к установлению пря¬
мого господства над колониальными владениями европей¬
ских держав, стимулируя их упадок, американские импе¬
риалисты стали привыкать к мысли, что являются «есте¬
ственными наследниками» старых метрополий, и не были
расположены делить это «наследство» с кем бы то ни бы¬
ло. Отстаивая принцип «открытых дверей», США в меж¬
военный период воздерживались от «взлома дверей» си¬
лой, предпочитая выждать, нежели потерять что-либо из
ожидаемого «наследства».
Между тем действие закона неравномерности развития
капитализма очень быстро выдвинуло в число главных
империалистических держав Германию, которая, опираясь
на поддержку Японии и Италии, все настойчивее предъ¬
являла претензии на мировое господство. Монополистиче¬
ская буржуазия США, Великобритании и Франции прямо
способствовала возрождению германского милитаризма,
восстановлению германской экономики и ее последующей
милитаризации, установлению в Германии, Италии, Япо¬
нии диктатуры самых реакционных кругов крупной бур¬
жуазии, наконец, успеху их первых агрессивных акций.
Неопровержимо доказано, что это содействие оказывалось
прежде всего из политических соображений: империали¬
сты США, Великобритании и Франции рассчитывали пре¬
вратить державы «оси» в ударную силу мирового импе¬
риализма, которая была призвана «искоренить больше¬
визм» и в процессе выполнения этой миссии либо исто¬
щить себя, либо надолго удовлетворить потребности гер¬
манских, итальянских и японских монополий в рынках
сбыта, источниках сырья, в дешевой рабочей силе и сфе¬
рах прибыльного помещения капиталов. Как убедительно
показано в советских исследованиях53 (правильность их
выводов прямо или косвенно признают ряд буржуазных
историков54), проводя по отношению к Германии, Италии
и Японии политику «умиротворения», до последнего мо¬
мента надеясь, что Германия и ее союзники выполнят

МйССйю «уйичтойсепия большевизма», английские, фрай-
цузскис и американские империалисты потворствовали
агрессорам. А те все более откровенно ущемляли интере¬
сы самих США, Великобритании и Франции и в конце
концов избрали в отношении двух последних держав курс,
прямо противоположный всем расчетам «умиротворите¬
лей».
Решение нацистских главарей пойти на вооруженный
конфликт с Великобританией и Францией было в нема¬
лой степени обусловлено, вернее, спровоцировано позицией
США. Закон о нейтралитете, принятый под давлением
«изоляционистов» 1 мая 1935 г., исключал вступление
США в войну и даже экспорт военного снаряжения в
воюющие страны. Запрет на экспорт вооружения из США
давал нацистам существенные преимущества, а американ¬
ский нейтралитет позволил гитлеровской Германии реа¬
лизовать свое превосходство в военной мощи и устремить¬
ся к мировому господству через сокрушение Великобрита¬
нии и Франции и овладение их колониями.
Став на этот путь, нацистская Германия и ее союзни¬
ки неизбежно должны были вступить в столкновение с
США, ибо посягали на то «наследство», которое, по рас¬
четам американских империалистов, при «естественном»
ходе событий должно было достаться им, и только им.
Поскольку это «наследство» американские империалисты
рассматривали как условие дальнейшего укрепления сво¬
их экономических позиций, то обозначившуюся угрозу его
утраты заокеанская монополистическая буржуазия стала
воспринимать как перспективу подрыва и ликвидации
экономического лидерства США в капиталистическом
мире.
С началом второй мировой войны американские импе¬
риалисты «извлекли урок» из своих предвоенных «заблуж¬
дений», твердо «усвоив», что даже подавляющее экономи¬
ческое превосходство над соперниками не гарантирует
политического господства. Оно уязвимо и непрочно, если
не подкреплено военной мощью и готовностью применить
ее. Очень быстро этот вывод в силу объективного поло¬
жения американского империализма, ставшего лидером ис¬
торически обреченной мировой капиталистической систе¬
мы, а также самих законов империалистического развития
и в силу усугубляющейся извращенности буржуазного
сознания начал перерождаться в тезис о примате наси¬
лия. Военное превосходство американские империалисты
стали рассматривать как обязательное условие упрочения
47

своего экономического превосходства. Так начиналось *о
опьяпеыие военной мощью, которое стало неотъемлемой
чертой мышления американских империалистов в после¬
военный период, пронизывает внешнюю политику США,
придает ей агрессивность и авантюристичность и которое
характерно для данной стадии империализма.
Предпочтение, которое правящие круги США в тече¬
ние долгого времени отдавали щедро орпамептированпым
буржуазно-демократической риторикой экономическим и
дипломатическим методам реализации своих внешнеполи¬
тических целей, никогда не означало полного и принци¬
пиального отказа от достижения внешнеполитических це¬
лей путем насилия, применения или угрозы применения
вооруженной силы. Как отмечает американский историк
Дж. Арчер, к середине XIX в. большинство американцев
сделало из доктрины «явного предначертания» вывод, что
они «имеют моральное право использовать военную силу
для того, чтобы цивилизовать нехристианские народы
повсюду, попутно обогащая США» 55. Фактически — это
формула внешней политики США. Для нее характерно
сочетание идеализма и прагматизма при явном преоблада¬
нии прагматизма.
Военно-стратегическая доктрина, которой США руко¬
водствовались в период между двумя мировыми войнами,
предусматривала ведение войны на истощение, т. е. при¬
менение к противнику мер «экономической войны» и осу¬
ществление таких военных мер, которые позволили бы
обезопасить территорию собственно США, оградить инте¬
ресы США за рубежом и усилить действенность «эконо¬
мической войны», превратить ее в «удушение» противни¬
ка. Другими словами, военно-стратегическая доктрипа
США была ориентирована на достижение господства па
море, превращение этого господства в абсолютный конт¬
роль над мировыми морскими коммуникациями и па осу¬
ществление ограниченных «периферийных» операций,
не требовавших значительных сухопутных сил. В приня¬
тии подобной доктрины проявились недальновидность аме¬
риканских политиков, их неспособность к правильному
анализу положения в мире, динамики изменения соотно¬
шения сил. Активно содействуя восстановлению общеэко¬
номического и военно-промышленного потенциала Герма¬
нии и приходу к власти в Германии ставленников наибо¬
лее реакционных кругов германской монополистической
буржуазии, потворствуя агрессивным устремлениям на¬
цистов, американские империалисты недооценили быстро¬
43

ту восстановления п усиления позиций германского им¬
периализма, ошибочно определили цели и приоритеты аг¬
рессивной политики Германии, Италии и Японии.
Ложные выводы были сделаны и из факта экономиче¬
ского превосходства США над прочими империалистиче¬
скими державами. Американские империалисты сочли, что
это превосходство позволяет удерживать другие державы
от «крайностей», в конце концов — «обойтись» и без Ев¬
ропы, хотя «обходиться» без Азии американская буржуа¬
зия отказывалась56. Если же в Европе вновь вспыхнет
большая война, то, как бы ни было прискорбно, она не
станет катастрофой для США и в любом случае принесет
бизнесу огромные прибыли, приведет к ослаблению основ¬
ных соперников и послужит уроком для тех, кто в 1918—
1919 гг. отказался признать предложенные США условия
организации мира. Предполагалось, что новая большая
война будет похожа на первую мировую войну по своей
длительности, но будет более кровопролитной и разруши¬
тельной.
Однако события развивались непредсказуемым обра¬
зом и с ошеломляющей быстротой. Германия одерживала
молниеносные победы, и война не ослабляла, а усилива¬
ла ее. Согласно господствовавшей в правящих кругах США
геополитической теории (на сей раз подсказавшей правиль¬
ные выводы), выход Германии на побережье Атлантики
создавал угрозу самим США и американским интересам
в Южной Америке, а поражение Великобритании (чего
никто не мог исключать вплоть до нападения гитлеров¬
цев на СССР) дало бы Германии неоспоримое превосход¬
ство над США. Положение осложнялось тем, что Герма¬
ния имела союзника на Тихом океане, и перед американ¬
скими руководителями обозначалась перспектива борьбы
в одиночку на два фронта, против двух мощных в воен¬
ном отношении держав и их союзников.
В этот период США имели незначительную армию чис¬
ленностью менее 200 тыс. человек, менее 2 тыс. боевых
самолетов и военно-морской флот, приблизительно равный
по мощи английскому, но совершенно недостаточный для
ведения боевых действий одновременно и в Атлантике,
и на Тихом океане. Озабоченность политических и воен¬
ных руководителей США судьбой военно-морского флота
Франции и Великобритании объяснялась просто: овладев
хотя бы частью военных флотов Франции и Великобри¬
тании, Германия и державы «оси» приобрели бы решаю¬
щее превосходство над США на море57.
4 Заказ № 1408
49

Примечательпо, что именно летом 1940 г., после раз¬
грома Франции и оккупации гитлеровцами Дании, Нор¬
вегии, Нидерландов, Люксембурга, Бельгии, президенту
Рузвельту и сплотившимся вокруг него «интервенциони¬
стам» удалось в общем добиться перелома в борьбе с
«изоляционистами» и начать наращивание военной мощи
США. Более ранние меры по повышению обороноспособ¬
ности США, предпринимавшиеся с осени 1939 г., были
направлены главным образом на доукомплектование су¬
ществующих соединений и модернизацию вооружений.
Из прошлого и не лучшим образом складывающегося
настоящего «интервенционисты» сделали ряд выводов.
Во-первых, был сделан вывод о том, что экономическое
превосходство над соперниками не гарантирует «пропор¬
ционального» влияния в мире и уж тем более не способ¬
но обеспечить гегемонию.
Во-вторых, сопоставляя «анархию» на мировой арене
с относительным «порядком» в Новом Свете *, где США
издавна практиковали применение военной силы, «интер¬
венционисты» делали вывод о том, что держава, стремя¬
щаяся к установлению «мирового порядка», должна обла¬
дать подавляющим военным превосходством, которое одно
позволяет трансформировать экономическую мощь и
«нравственное совершенство» США в «должное» влияние,
а по существу — в диктат.
В-третьих, было признано, что военная мощь, тем бо¬
лее военное превосходство, не может быть создана за
ночь, неделю, месяц и даже год, и потому вооруженные
силы следует постоянно поддерживать на уровне, обеспе¬
чивающем превосходство над любым противником и даже
комбинацией противников. Этот вывод быстро трансфор¬
мировался в тезис о том, что залогом эффективности внеш¬
ней политики является осуществление ее «с позиции си¬
лы». Важнейшим же компонентом «силы» была оконча¬
тельно признана военная мощь.
В-четвертых, сначала «интервенционисты», а к концу
войны и американская монополистическая буржуазия в
целом пришли к выводу о том, что военное превосходство
США должно ощущаться во всем мире. Этот вывод был
обусловлен как тем, что США столкнулись с «глобальным
* «Интервенционисты» постоянно апеллировали к «доктрине
Монро», требуя ее «глобализации» (Kirk /. The Monroe Doctrine
Today. N. Y., 1941; Perkins D. Hands off: a History of the Monroe
Doctrine. Boston, 1941).
50

вызовом», так и тем, что конечной целью США во второй
мировой войне являлось установление американской ми¬
ровой гегемонии и обеспечение ее незыблемости ь8.
В-пятых, пойдя на развертывание огромных по чис¬
ленности вооруженных сил, правящие круги США стре¬
мились к достижению военного превосходства главным об¬
разом за счет технического превосходства. По мнению
одного из идеологов «холодной войны», X. Болдуина,
в 1945—1947 гг. возглавлявшего созданную при Совете
по внешнеполитическим отношениям группу по изучению
национальной мощи и внешней политики, «победу в со¬
временной войне одерживают не большие батальоны,
а большие заводы, за которыми стоят большие лаборато¬
рии и энергично работающие ученые», и, хотя «концент¬
рированная живая сила еще является фактором военной
силы», значение ее снижается59. Для дальнейшего изло¬
жения важно подчеркнуть, что именно стремление к ве¬
дению «капиталоемких» войн, в которых роль человече¬
ского фактора была бы сведена к минимуму, а решающее
значение имели бы изобилие и совершенство материально-
технических средств, обусловило становление военно-про¬
мышленного комплекса США и особенности наращивания
и структуры американской военной мощи.
По существу даже в критической ситуации 1940—
1942 гг. правящие круги США не отказались от основных
положений той военно-стратегической доктрины, которой
они руководствовались в межвоенный период. Акцепт по-
прежнему делался на усиление средств «проецирования
мощи» — ВВС и ВМС. Хотя регулярная армия США к
июню 1941 г. была увеличена по сравнению с осенью
1939 г. примерно в 7 раз, а ее численность достигла
1 460 тыс. человек, она была явно недостаточна для веде¬
ния крупномасштабных и долговременных операций на
«европейском театре военных действий», который был
признан главным.
Не подлежит сомнению, что у США имелись возмож¬
ности для более быстрого развертывания вооруженных
сил. Однако возможности эти правящие круги США реа¬
лизовывали таким образом, чтобы наивысшего уровня во¬
енная мощь США достигла к концу войны. Подобную
динамику амориканские политические и военные деятели
военных лет, а вслед за ними и многие буржуазные ис¬
следователи пытаются объяснить тем, что главный вклад
США в военные усилия антигитлеровской коалиции по
объективным причинам должен был состоять и состоял в

развертывании военного производства, благодаря которому
США стали «арсеналом демократии», но которое невоз¬
можно было осуществить при одновременном отвлече¬
нии значительных людских ресурсов в вооруженные си¬
лы 60.
Американские политические деятели отдавали пред¬
почтение «капиталоемкой» войне, что полностью гармо¬
нировало со стремлением корпораций к производству в
возможно больших количествах наиболее дорогих видов
вооружений. Как справедливо отмечают авторы «Истории
второй мировой войны», «не столько американская эконо¬
мика работала в целях скорейшего разгрома врага, сколь¬
ко война работала на американские монополии»61.
При всем том следует отметить, что, хотя к 1943 г.
США обладали огромной военной мощью, которую про¬
должали увеличивать и совершенствовать до конца войны,
эта мощь не была безграничной. По-прежнему в деле во¬
енного строительства приоритет отдавался развитию ВМС
и ВВС и наиболее капиталоемких видов вооруженных
сил.
Характернейшей особенностью ВВС и ВМС США был
их ударный, наступательный характер. Ядром ВВС явля¬
лась не истребительная авиация и даже не авиация такти¬
ческой поддержки наземных войск, а бомбардировочная
авиация дальнего радиуса действия. Основу мощи ВМС
составляли авианосцы, линейные корабли и подводные
лодки дальнего радиуса действия. Кроме того, ВМС рас¬
полагали огромным количеством десантных и транспорт¬
ных судов, что позволяло американскому командованию
перебрасывать значительные сухопутные силы в любую
часть света, открывать новые театры военных действий
там и тогда, когда и где это представлялось целесообраз¬
ным, — другими словами, владеть стратегической инициа¬
тивой в глобальном масштабе. Именно благодаря этой
способности ВМС США издавна находились в привилеги¬
рованном положении по сравнению с армией. Правящие
круги США ценили военно-морской флот не только как
средство защиты собственно американских берегов, но и
как инструмент вмешательства во внутренние дела других
стран. На эту роль ВМС США обращают внимание экс¬
перты Брукингского института Б. Блекмэн и С. Кап¬
лан 62.
Наиболее отрицательные последствия стремление к
«капиталоемкой» войне имело для армии США, которая
в известной мере была перенасыщена техникой, обреме-
52

иена тыловыми и вспомогательными службами. Указанные
обстоятельства сказывались на боеспособности американ¬
ских дивизий, в частности, сковывали их мобильность,
снижали темпы наступления. Недостатки американской
армии весьма ярко проявились во время контрнаступле¬
ния немецко-фашистских войск в Арденнах в декабре
1944 г. — единственного крупного контрудара гитлеровцев
на Западном фронте. Нанесенный ограниченными силами,
этот контрудар отрезвил американских военачальников и
еще раз подтвердил худшие опасения политических руко¬
водителей, считавших массированные операции н;а суше
весьма рискованным делом. Короче, армия США в годы
войны безусловно стала неизмеримо сильнее, нежели
прежде; многие солдаты и командиры всех звеньев обре¬
ли боевой опыт; армия в изобилии располагала всевозмож¬
ными военными материалами, техникой, боеприпасами,
оружием; и все же американская армия при всей ее не¬
оспоримой мощи не была первой армией в мире, в какой-
то мере осталась армией, предназначенной для «перифе¬
рийных» операций63.
Военная доктрина США по-прежнему была ориенти¬
рована главным образом и в первую очередь на уничто¬
жение экономического потенциала противника и лишь за¬
тем — на достижение военной победы путем сокращения
сухопутных сил противника и установления контроля над
его территорией. Примечательно, что задачу разгрома су¬
хопутных войск противника американские политические
и военные руководители предпочитали решать с помощью
союзников при ограниченном участии армии США. США
нуждались в союзниках, которые если не принимали бы
на себя основное бремя сухопутной войны, то хотя бы
делили это бремя с американской армией. По мнению аме¬
риканского военного аналитика У. Мако, наличие союзни¬
ков, обладающих мощными сухопутными силами, являет¬
ся одним из главных принципов военно-политической
стратегии США64. Отсюда — еще один стимул к проведе¬
нию активной блоковой политики, столь характерной для
США в послевоенные годы.
Очевидно, что и в исходном, и тем более в модифи¬
цированном виде стратегическая доктрина США была аг¬
рессивной. Все изменения, происшедшие в ней в годы вто¬
рой мировой войпы, в сочетании с сугубо наступательпым
характером вооруженных сил США усиливали ее агрес¬
сивность. «Оборопа, — подчеркивал X. Болдуин, — если
она доминирует в военном мышлении нации, равнозначна
53

поражению и совершенно несовместима с современной
реальностью» 6б.
В годы войны в структуре американской военной мо¬
щи особое значение приобрел еще один фактор, отражав¬
ший и усиливавший агрессивные устремления американ¬
ского империализма. Речь идет о базах. Эта система со¬
здавалась по мере того, как экспансионизм США от
притязаний региональной державы возрастал до претен¬
зий на мировое господство. Участие в антигитлеровской
коалиции послужило правящим кругам США для распро¬
странения своего влияния за пределы западного полуша¬
рия. Еще в ходе войны, когда советский народ одержал
решающие победы над гитлеровской Германией, амери¬
канская экспансия стала приобретать антисоветский ха¬
рактер. Стратегический смысл системы баз США сводился
теперь к подготовке для конфронтации с СССР, окруже¬
нию его военными опорными пунктами66.
Система баз США носила глобальный характер, соот¬
ветствовавший стремлению американского империализма
к мировому господству. Благодаря базам США обеспечи¬
ли свое прочное военное присутствие в Латинской Амери¬
ке (и прежде всего в бассейне Карибского моря), в Ат¬
лантике (прежде всего в северной ее части, наиболее при¬
ближенной к СССР). Они установили господство в Тихом
океане, закрепились в Средиземноморье, проникли на
Ближний и Средний Восток, получили возможность конт¬
ролировать морские пути в центральной Атлантике. При¬
обретение же баз вело к появлению и расширению разно¬
образных американских интересов во всех районах мира,
к появлению и расширению американских «обязательств»,
к усилению роли США как «мирового жандарма» 67. Как
показывают Б. Блекмэн и С. Каплан, в 215 зафиксирован¬
ных ими случаях использования США своих вооружен¬
ных сил в политических целях в 1946—1975 гг. чаще все¬
го участвовали войска, размещенные в пределах того ре¬
гиона, где американское правительство считало
необходимым оказать давление68.
Таким образом, все компоненты военной мощи США,
сама ее структура, военная доктрина США отражали аг¬
рессивные устремления американского империализма и
усиливали их. В конце второй мировой войны к рассмот¬
ренным компонентам военной мощи США добавился еще
один — атомное оружие. Благодаря своей огромной разру¬
шительной силе оно приобрело исключительное значение
Э планах американских империалистов и очень быстро
54

превратилось в фактор, в той или иной степейи Извра¬
тивший мышление американских политических и военных
деятелей послевоенного периода и мышление правящего
класса в целом. Первым проявлением воздействия атомно¬
го фактора на внешнюю политику США стал перелом в
отношениях с СССР, обозначившийся сразу же после раз¬
грома гитлеровской Германии.
Необходимо подчеркнуть, что США создали атомное
оружие в критически важный момент своей истории —
в момент утверждения гегемонии в мировой капитали¬
стической системе. В то же время правящие круги США
обнаружили, что между достигнутым и конечной целью,
состоящей в установлении неоспоримого мирового господ¬
ства, в реорганизации мира в соответствии с желаниями
и представлениями американского финансового капитала,
стоят мощные силы социализма, который вышел за преде¬
лы одной страны.
Классовая ограниченность мышления мешала амери¬
канским империалистам признать объективный, необрати¬
мый характер процессов, развернувшихся в странах Юго-
Восточной и Центральной Европы в ходе борьбы против
фашистских захватчиков и местной реакции еще до вступ¬
ления на территорию этих стран Красной Армии и при¬
ведших к народно-демократическим революциям. В собы¬
тиях, происходивших в освобожденных Красной Армией
странах, американские империалисты видели только «со¬
ветскую» и «коммунистическую» «экспансию», вследствие
которой сфера гегемонии США сужалась. Гегемонизм же
не терпит никаких ограничений — а к концу второй ми¬
ровой войны правящие круги США требовали мирового
господства, единого и неделимого. Суть «американской
крестоносной миссии» заключалась, по мнению Д. Горо¬
вица, в том, чтобы «переделать мир по образу Америки
(читай: подчинить системе американских корпора¬
ций)...»69. Эти устремления, классовая сущность которых
очевидна, и составили основу изменения внешнеполитиче¬
ского курса США, отказа от сотрудничества с СССР в
послевоенный период70.
Приобретя атомную бомбу, американские империали¬
сты сочли, что получили наконец решающее военное пре¬
восходство *. Па первых порах некоторые политические и
* Узнав об успешном испытапии атомной бомбы, Черчилль
как истинпый крестоносец сравнил ее со «вторым пришествием во
гневе».

fitietitme деятели CfflA не сознавали принципиального, ка¬
чественного отличия атомиого оружия от обычных воору¬
жений. Разрушительная сила атомного оружия делала его
пригодным для «тотального поражения» населения СССР,
будто бы компенсировала недостаточную мощь американ¬
ской армии и позволяла в полной мере воспользоваться
мощью ВВС и ВМС США. Отсюда — стратегия превентив¬
ной войны, которой США придерживались с конца 1945
по 1948 г., — стратегия, проводившаяся «с позиции абсо¬
лютной силы», основой которой, как считалось тогда в
Вашингтоне, было монопольное обладание США атомной
бомбой.
Таким образом, динамика наращивания американской
военной мощи, особенности ее структуры и ее размеще¬
ние фактически по всему земному шару отражали гегемо-
нистские устремления американского финансового капи¬
тала и усиливали их, придавали внешней политике США
подчеркнуто агрессивный характер. С момента обретения
атомного оружия американские империалисты перешли к
политике противоборства с СССР, причем эта политика
изначально отличалась авантюристичностыо, эпизодически
усиливавшейся и не раз ставившей мир на грань ката¬
строфы.
Признание необходимости наращивать военную мощь,
дабы подкрепить ею экономическое лидерство США, не
означало отказа американского империализма от поиска
путей и методов трансформации экономической мощи в
политическое влияние. Напротив, активность правящих
кругов США в этом направлении возросла, а конкретные
меры в данной области приобрели долговременную пер¬
спективу — суть таких мер сводилась к созданию меха¬
низма экономического лидерства в послевоенном мире ка¬
питализма.
Среди них особое место занимает ленд-лиз, до сих пор
являющийся предметом острых споров среди буржуазных
авторов. Примечательно, что исходящая преимущественно
из правоконсервативных кругов критика его направлена
не столько против самой идеи ленд-лиза, сколько против
масштабов и условий оказания помощи по нему, а глав¬
ным образом — против распространения на СССР. Обоб¬
щая мнения реакционных критиков ленд-лиза, американ¬
ский историк Дж. Херринг пишет: «Они утверждают, что
по невежеству ли, глупости или совершив предательство,
Рузвельт вел войну и направлял американскую диплома¬
тию таким образом, что обеспечил распрострапепие ком¬
56

мунизма после войны». Они, продолжает Херринг, рас¬
сматривают предоставление Советскому Союзу помощи по
ленд-лизу как фактор, позволивший СССР «выжить», как
«умиротворение по отношению к источнику коммунисти¬
ческой угрозы» и одну из причин «холодной войны»; ока¬
зание помощи «злейшему врагу» лишило США плодов
одержанной ими победы71.
Разумеется, подобная трактовка ленд-лиза — грубая
фальсификация, выдающая крайнюю реакционность кон¬
сервативной фракции монополистической буржуазии США.
Сходным образом более умеренная критика ленд-лиза со
стороны либеральных кругов американской монополисти¬
ческой буржуазии, сводящаяся к утверждению, будто по¬
мощь, оказанная Советскому Союзу, была «излишне щед¬
рой», выдает циничность и так называемых либералов.
Для того чтобы понять подлинное значение и подлин¬
ные цели ленд-лиза, необходимо обратиться к истории
принятия закона о нем и его последующей реализации.
Поскольку вспыхнувшая в Европе война сулила амери¬
канским монополиям огромные прибыли и поскольку аме¬
риканская буржуазия по мере военных успехов Германии
все более воспринимала их как угрозу своему могуществу,
президент Рузвельт, сознававший неизбежность вовлече¬
ния США в войну против нацистской Германии, начал
преодолевать сопротивление « изоляционистов », стимули-
ровать раскол в их рядах. Несмотря на социальную раз¬
нородность этой группировки и крайнюю пестроту воз¬
зрений ее участников, это было нелегким делом. Тем не
менее Рузвельту осенью 1939 г. удалось убедить конгресс
отменить вытекающее из закона о нейтралитете эмбарго
на экспорт военного снаряжения в воюющие страны. Это
не только облегчило положение Англии и Франции, но и
явилось свидетельством того, что США, сохраняя нейтра¬
литет, все же склоняются на сторону противников Гер¬
мании и намерены оказывать им помощь и поддержку
невоенными методами.
Примечательно, что отмена эмбарго на экспорт воен¬
ного снаряжения в воюющие страны была представлена
как попытка укрепить нейтралитет и безопасность США.
В ходе дебатов вокруг изменения закона о нейтралитете
впервые четко прозвучала мысль, что безопасность США
зависит от судеб Великобритании и Франции.
Империализм США стремился воспользоваться труд¬
ным положением, в которое попали Великобритания и
Франция, для укрепления собственных позиций за их
57

счет. Установленный измененным законом о нейтралитете
принцип «плати и вези», предусматривавший оплату аме¬
риканских поставок наличными и вывоз грузов на судах
покупателя, способствовал притоку в США золота и дол¬
ларов из Великобритании и Франции72. Заметим, что эти
средства явились основным источником финансирования
развертывания военной промышленности США в 1939—
1940 гг. Новый принцип вел также к подрыву позиций
английских и французских конкурентов в мировой тор¬
говле и мировом судоходстве, консолидации позиций США
в западном полушарии, а также к упрочению экономиче¬
ских связей с британскими доминионами «в обход» метро¬
полии 73.
Отношения между США и англо-французскими союз¬
никами развивались очень неровно. США, стремясь рас¬
ширить доступ своим монополиям к рынкам и источникам
сырья в колониальных владениях Великобритании и
Франции, все настойчивее добивались «либерализации»
торговли. Упорство, с каким обе эти державы, особенно
Великобритания, отвергали предложения США, привели
к обострению англо-американских отношений зимой
1939/40 г. Еще сильнее эти отношения были омрачены
серией мероприятий, осуществленных Великобританией в
плане усиления экономической войны74. Досмотры амери¬
канских судов вызвали в США новый взрыв негодования.
Различные круги американской буржуазии, крайне раз¬
драженные «дискриминационной» торговой политикой Ве¬
ликобритании, ее явным стремлением монополизировать
рынки и сырьевые ресурсы своих колоний, усмотрели в
этом намерение Великобритании расширить свои позиции
в мировой торговле за счет США. Если разногласия меж¬
ду США и Великобританией в первую военную зиму
1939/40 г. не привели к серьезному англо-американскому
конфликту, то это объясняется как тесными узами между
монополистическим капиталом двух стран и тем, что «дис¬
криминационная» торговая политика колониальных дер¬
жав не шла пи в какое сравнение с политикой, проводи¬
мой Германией, так и трагическим развитием событий в
Западной Европе.
Положение Великобритании стало крайне опасным.
Возглавивший английское правительство У. Черчилль
строил все свои планы в расчете на массированную по¬
мощь США. С момента вступления на пост премьер-ми¬
нистра и на протяжении всей войны Черчилль неизменно
подчеркивал близость, чуть ли не тождественность инте¬
58

ресов США и Великобритании*5. Разумеется, интересы
американского и английского империализма никогда не
были тождественными. Однако в США хорошо понимали,
что падение Англии, особенно если при этом в руки наци¬
стов попадет английский флот, создаст опаснейшую угро¬
зу Америке и что следующим после разгрома Англии ша¬
гом Гитлера будет вторжение в Южную Америку.
Такая перспектива побудила правящие круги США к
пекоторой «щедрости». В Великобританию в спешном по¬
рядке были направлены некоторые виды вооружения из
арсеналов армии США, а 2 сентября 1940 г., уступая
просьбам Черчилля, США заключили с Великобританией
соглашение, по которому в обмен на 50 устаревших эс¬
кадренных миноносцев, необходимых для борьбы с немец¬
кими подводными лодками, США получили в аренду на
99 лет земельные участки для строительства военно-воз¬
душных и военно-морских баз в британских владениях в
западном полушарии: на Бермудских и Багамских ост¬
ровах, островах Антигуа, Санта-Лючия, Тринидад, Ямай¬
ка, а также в Британской Гвиане и на Ньюфаундленде.
Это соглашение усиливало американские военно-стратеги¬
ческие позиции в западном полушарии, и в первую оче¬
редь за счет ослабления британских позиций в этой части
земного шара76.
В целом это соглашение давало США неоспоримые и
многочисленные преимущества, в том числе исчерпываю¬
щую информацию о результатах военных научно-техниче¬
ских исследований, проводившихся в Великобритании.
«Выигрыш» Великобритании сводился к одному, но чрез¬
вычайно важному моменту: добившись обмена «базы на
эсминцы», она приблизила день вступления США в войну.
Очевидно, однако, что даже и в критической ситуации
американская «щедрость» была весьма ограниченной и к
концу 1940 г., казалось, должна была истощиться. Вое
острее вставал вопрос о финансировании английских во¬
енных закупок в США. Кроме того, Великобритания при¬
няла на себя оплату всех французских военных заказов,
не выполненных к моменту капитуляции Франции77.
Принцип оплаты наличными соблюдался со всей стро¬
гостью, и даже мобилизация Великобританией всех ре¬
сурсов колоний и доминионов, а также ряда стран стер¬
линговой зоны, создавших «долларовый пул» (из доми¬
нионов в «пул» не вошла Канада), не могла отвратить
угрозу финансового краха. Попытки получить у США
заем для оплаты военных закупок успехом не увенчались:
59

Нредос^авлёниб такого займа воспрещалось законом Джон¬
сона, в соответствии с которым страна, не выполнившая
долговое обязательство перед США (Великобритания бы¬
ла в числе таких стран со времен первой мировой войны),
не могла получить нового займа.
Но США были кровно заинтересованы и в том, чтобы
Великобритания продолжала войну с Германией. Поэтому
после долгих размышлений и консультаций Рузвельт вы¬
двинул идею передачи вооружений и военных материалов,
произведенных в США и оплаченных американским пра¬
вительством, взаймы или в аренду иностранным государ¬
ствам в обмен на желательные для правящих кругов США
экономические или политические уступки.
10 января 1941 г. билль о «содействии обороне США»
был внесен на обсуждение обеих палат конгресса. Это
была решающая схватка между «интервенционистами» и
«изоляционистами». В ходе дебатов неоднократно выска¬
зывалось мнение, что от Англии следует потребовать ряда
уступок. Говорилось о необходимости обеспечить приток
в США золота из Южно-Африканского Союза, распрост¬
ранить на США режим имперских преференций, заставить
Англию оплачивать американские военные поставки за
счет реализации ее инвестиций в США, доминионах и
колониях, в Латинской Америке, в самой метрополии
и т. д. Особо следует отметить ряд предложений о при¬
обретении у Великобритании принадлежавших ей владе¬
ний (или части этих владений) в западном полушарии.
Употреблявшиеся в этой связи некоторыми ораторами
формулы вроде требования установить юрисдикцию США
над островами западного полушария «с согласия Брита¬
нии или без него» показывали, что сенаторы и конгрес¬
смены по сути дела вели речь о захвате английских вла¬
дений78. В конце концов в вопросе о цене американской
помощи возобладала позиция Рузвельта и поддерживав¬
ших его кругов монополистической буржуазии.
Утвержденный конгрессом США 11 марта 1941 г. За¬
кон о ленд-лизе никоим образом не был, как утверждал
У. Черчилль, «самым бескорыстным актом в истории че¬
ловечества». Ленд-лиз был мерой, призванной с наимень¬
шими издержками обеспечить реализацию империалисти¬
ческих целей США в войне. Несомненно, что благодаря
ленд-лизу США отсрочили вступление в войну, ограничив
свои людские и материальные потери. Кроме того, ведя
до определенного времени войну со своим главным и наи¬
более опасным конкурентом чужими руками, США с по¬
60

мощью ленд-лиза начали устанавливать контроль над стра¬
тегическим планированием Великобритании.
Буржуазные исследователи нередко интерпретируют
ленд-лиз как программу, имевшую исключительно военно¬
политические цели. Оценивая ленд-лиз с этой точки зре¬
ния, они приходят к выводу, что, будучи эффективным
«оружием победы», оп вместе с тем принес США лишь
ограниченные политические выгоды в целом, а учитывая
огромные затраты на его осуществление, заслуживает в
лучшем случае сдержанной оценки79. О политических вы¬
годах, извлеченных США из ленд-лиза, подробнее будет
сказано несколько далее. Пока же остановимся на его
экономическом аспекте.
Среди экономических выгод, полученных США от ленд-
лиза, следует назвать прежде всего стремительное нара¬
щивание промышленного производства, в значительной ме¬
ре финансировавшееся государством. Благодаря государ¬
ственному финансированию американские монополии
не только собирали обильную дань, но и накапливали
«избыточный капитал», после войны в огромных количе¬
ствах инвестированный за рубежом. Именно лавина пос¬
левоенных заграничных американских инвестиций обес¬
печила зависимость мировой капиталистической экономи¬
ки от США на довольно длительный срок, сделала США
безусловным экономическим лидером мира капитализма.
Немаловажным обстоятельством явилось и то, что в от¬
личие от первой во вторую мировую войну, как отмечает
советский исследователь В. И. Лан, «в результате дей¬
ствия ленд-лиза задолженность иностранных государств
Соединенным Штатам не только не увеличилась, но, на¬
оборот, многие иностранные государства увеличили свои
валютные и золотые запасы, а также свои капиталы в
США» 80. Наличие эффективного, покрываемого долларами
и золотом спроса за рубежом отчасти облегчило в даль¬
нейшем реконверсию экономики США, обеспечило амери¬
канскую промышленность внешними рынками.
Таким образом, ленд-лиз имел для США положитель¬
ные долговременные экономические последствия. В крат¬
ковременной же перспективе он стимулировал перевод
американской экономики на военные рельсы и быстрый
рост военного производства еще до вступления США в
войну. Конечно, как непосредственные, так и отдаленные
выгоды ленд-лиза были узурпированы прежде всего моно¬
полиями США.
Что же касается политических выгод, извлеченных
61

США из ленд-лиза, то отчасти они связаны с уже упомя¬
нутыми экономическими: вывоз американского капитала в
другие страны способствовал стабилизации в них капита¬
листических порядков и одновременно усиливал их зави¬
симость от США. Необходимо подчеркнуть, что еще в ходе
войны часть поставок по ленд-лизу использовалась для
создания и поддержки реакционных политических режи¬
мов и подавления демократических сил. Ленд-лиз послу¬
жил средством расширения системы баз, экономического
и политического проникновения американского империа¬
лизма в страны и районы, прежде для него недоступ¬
ные.
Очевидно, что главным мотивом негативных или сдер¬
жанных оценок ленд-лиза буржуазными авторами явля¬
ется его распространение на СССР. Из общей суммы свы¬
ше 46 млрд. долл., израсходованной на поставки по ленд-
лизу за годы войны, на долю СССР приходилось около
10 млрд. долл., на Британскую империю — свыше
30 млрд. долл., т. е. более 3Д всей помощи®1. По самым
завышенным подсчетам наиболее предвзятых буржуазных
исследователей, поставки по ленд-лизу составили никак
не более 11% общего производства вооружений и воен¬
ных материалов в СССР, а в действительности лишь око¬
ло 4%. Дело, конечно, отнюдь не только в масштабах
помощи (хотя эти масштабы в любом случае не позволя¬
ют говорить о поставках по ленд-лизу как о факторе,
обеспечившем победу СССР), не в сроках ее оказания
(в самый тяжелый период войны поставки по ленд-лизу
в СССР были ничтожны) и не только в соотношении до¬
лей СССР и Великобритании в общем объеме поставок,—
соотношении, явно не соответствующем вкладу СССР и
вкладу Великобритании в разгром Германии и ее союз¬
ников.
Распространив ленд-лиз на СССР, Рузвельт ни в чем
не преступил ни единого положения Закона о ленд-лизе.
Более того, этот закон был распространен на СССР не
прежде, чем представители правящих кругов США убеди¬
лись в решимости и способности СССР бороться с казав¬
шейся до тех пор непобедимой немецко-фашистской ар¬
мией. Оказывая помощь СССР, Рузвельт не пытался на¬
вязать свои условия. Как признает Дж. Херринг, «отказ
Рузвельта от использования ленда-лиза как орудия дав¬
ления, проводимая президентом благожелательная поли¬
тика оказаиия помощи России были, разумеется, мотиви¬
рованы целесообразностью и интересами самой Амери-
62

ки» 82. Поставки по ленд-лизу осуществлялись потому, что
участие СССР в войне было абсолютно необходимым для
достижения победы над общим врагом, — необходимым
настолько, что враждебно относившийся к СССР Г. Тру¬
мэн, прервав поставки для СССР в День Победы над
Германией, вынужден был возобновить их, ибо без вступ¬
ления СССР в войну с Японией США и Великобритания
не смогли бы быстро завершить войну на Тихом океане.
Отсюда следует, что ленд-лиз для СССР не был «непомер¬
ной щедростью» США. Это была вынужденная мера.
Специфика сотрудничества в антигитлеровской коали¬
ции государств с различным общественным строем прояв¬
лялась, между прочим, в том, что в отношениях между
США и их империалистическими союзниками и в отно¬
шениях между США и СССР ленд-лиз выполнял неоди¬
наковые функции. В первом случае ленд-лиз стал одним
из средств экономического и политического подчинения
капиталистических стран американскому диктату. Во вто¬
ром — он служил исключительно делу борьбы с общим
врагом. Ленд-лиз мог послужить основой или прологом к
послевоенному сотрудничеству США и СССР. Однако
реакционные круги американской монополистической бур¬
жуазии, утвердившиеся у власти после смерти Рузвельта,
избрали курс на конфронтацию, а не на сотрудничество с
СССР.
С окончанием второй мировой войны Западная Европа
и США оказались в прямо противоположном экономиче¬
ском положении. Экономические последствия военных дей¬
ствий для западноевропейских стран были весьма тяже¬
лыми. Их хозяйство пострадало от военных действий, что
привело к трудностям со снабжением сырьем и продоволь¬
ствием, истощению золото-валютных ресурсов, обесцене¬
нию валют, резкому ухудшению положения паселелия,
потерям квалифицированной рабочей силы. Положение
отдельных стран было при этом далеко не одинаковым и
в значительной степени зависело от ущерба, нанесенного
экономике войной.
Разгромленная Германия перестала быть претендентом
на экономическое господство в мире. Ее промышленное
производство сократилось, доступа на мировые рынки она
не имела, население испытывало трудности с продоволь¬
ствием и товарами. Национальный доход Германии в
1946 г., т. е. в первом году после окончания мировой
войны, составил 40% довоенного уровня83. Сильные раз¬
рушения испытала Италия — союзпик Германии; она по¬
63

теряла около XU всей промышленности. Большая часть по¬
терь пришлась на Южную и Центральную Италию, так
что разрыв между промышленно развитым Севером и от¬
сталым Югом увеличился.
Менее значительными оказались экономические потери
Франции. Германия возложила на Францию содержание
оккупационных войск, расположенных на ее территории,
французская промышленность обслуживала нужды фа¬
шистской армии. Относительно меньшими были людские
потери страны. Тем не менее общее ухудшение положе¬
ния в экономике привело к тому, что производительность
труда на французских предприятиях упала на 50%, соот¬
ветственно сократился и выпуск промышленной продук¬
ции, составившей в 1945 г. лишь половину от уровня
1938 г.84
Экономическое положение Англии, входившей в число
стран-победительниц к моменту окончания второй миро¬
вой войны, было очень тяжелым. Во время войны на воен¬
ное потребление страна расходовала свыше 40% нацио¬
нального продукта, работающие в отраслях военного про¬
изводства вместе с мобилизованными в вооруженные силы
составляли более 60% всего трудоспособного населения.
Собственные ресурсы страны покрывали лишь около 70%
всех ее потребностей. Оставшаяся часть обеспечивалась
за счет импорта, что привело к ухудшению валютно-фи¬
нансового положения страны. Задолженность страны (в ос¬
новном Соединенным Штатам) за период с 1940 по 1945 г.
составила около 7 млрд. ф. ст. Англия превратилась в
должника 85.
В общем Западная Европа вышла из второй мировой
войны с ослабленной экономикой и внешней торговлей,
потеряв практически все зарубежные рынки, испытывая
трудности со снабжением сырьем, продовольствием, исто¬
щив золотые запасы, с обесцененными валютами.
Иным было экономическое положение США. На воен¬
ный период приходится пик промышленного производства
страны. Общий объем производства с 1939 по 1944 г.
увеличился на 120%. В 1943 г. 2/з продукции американ¬
ской обрабатывающей промышленности шло по каналам
государственных заказов на военные нужды. Война и во¬
енное производство явились тем основным средством, ко¬
торое дало возможность использовать хотя и не пол¬
ностью, но все же в гораздо большей степени, чем в до¬
военный период, производственный аппарат США,
загруженный до этого примерно на половину своей мощ-
64

пости, а также вовлечь в производство значительную
часть хронической армии безработных. Основные выгоды
от промышленного подъема в стране достались монопо¬
лиям. Чистая прибыль у них за годы войны достигла
57 млрд. долл.86
Общеэкономическая ситуация развитых капиталисти¬
ческих стран выглядела следующим образом. Если в
1946 г. индекс физического объема промышленного про¬
изводства основных капиталистических стран по отноше¬
нию к довоенному (1937 г.—100%) составлял в Англии —
96, во Франции — 72, в Западной Германии — 31, а в
Западной Европе в целом — 60, то в США он увеличился
до 147. На долю США приходилось около 60% промыш¬
ленного производства всего капиталистического мира87,
а также подавляющая часть мирового капиталистического
экспорта. Если в 1938 г. объем экспорта США составил
3 064 млн. долл., то в 1948 г. он увеличился до 12 545 млн.
долл., т. е. превысил довоенный уровень в 4 раза. В 1948 г.
суммарный объем экспорта таких стран Западной Европы,
как ФРГ, Франция, Италия, Бенилюкс, составлял лишь
немногим более половины американского экспорта88. США
сосредоточили у себя большую часть золото-валютпых ре¬
сурсов капиталистических держав. Золотой запас США
увеличился с 14,5 млрд. долл. в конце 1938 г. до 24,4 млрд.
к концу 1948 г. Одновременно золотые запасы и валют¬
ные резервы 16 капиталистических стран Европы умень¬
шились более чем на 3 млрд. долл.89
Сложившаяся ситуация явилась базой, определившей
основные задачи внешнеэкономической стратегии США в
этот период. В общем ее можно характеризовать как раз¬
работку методов и средств сохранения и упрочения пре¬
восходства США в экономической и политической сферах.
Конкретные действия руководства США по претворению
в жизнь доктрины «обеспечения глобального экономико¬
политического гегемонизма» можно схематично разделить
на две части: во-первых, разработка принципов послево¬
енного регулирования внешнеэкономических отношений,
прежде всею внешней торговли п экспорта капитала (пу¬
тем создания соответствующих межгосударственных орга
низаций); во-вторых, оказание непосредственного воздей¬
ствия (путем предоставления значительной финансовой
помощи) на национальную экономическую политику за¬
падноевропейских стран.
В обоих случаях можно говорить о тесной связи и
взаимозависимости решения экономических и политиче¬
5 Заказ 1408
65

ских задач. В первом случае основная цель США состоя¬
ла в том, чтобы обеспечить долговременную «привязку»
к американской экономической мощи и подчинение ей
экономики стран Западной Европы. Во втором случае за¬
дача заключалась в сохранении у власти национальной
монополистической буржуазии, чтобы не допустить при¬
хода левых сил, прежде всего коммунистов.
Сразу же после окончания второй мировой войны
США поставили в качестве важнейшей задачи своей
внешнеэкономической политики разработку и создание
новых механизмов регулирования внешнеэкономического
обмена, направленных на ликвидацию различных торго¬
вых и валютно-финансовых ограничений.
Основной подход США к системе межгосударственных
связей капиталистических стран в послевоенном мире был
изложен в выступлении государственного секретаря Дина
Ачесона: «В качестве важнейших задач послевоенной по¬
литики правительство США стремится максимально умень¬
шить торговые ограничения всех видов, ликвидировать
ограничения/свободы торговых сделок, отменить квоты,
эмбарго, снизить таможенные тарифы... Предусматрива¬
ется также добиваться вступления в силу соглашений,
достигнутых в Бреттон-Вудсе, и создания особой органи¬
зации по международной торговле» 90.
Напомним, что к окончанию второй мировой войны в
США сохранились практически в неизменном виде важ¬
нейшие инструменты регулирования внешней торговли,
сложившиеся в довоенный период. Сюда относились преж¬
де всего исключительно высокие таможенные пошлины
(достигавшие в ряде случаев 50% и более). По уровню
ставок таможенных тарифов США превосходили даже та¬
ких «чемпионов протекционизма», как Франция и Италия.
Кроме таможенных пошлин американский внутренний
рынок защищался также количественными ограничениями
импорта (прежде всего в отношении сельскохозяйствен¬
ных товаров), рядом косвенных мер, например Законом
о преимущественной закупке американских товаров.
Резкий переход от сверхпротекционизма, характерного
для предвоенного периода, к свободе торговли объяснялся
прежде всего уже упоминавшимися преимуществами США
в области материального производства, а также резким
разрывом в уровнях материально-технического оснащения
американской и западноевропейской промышленности.
Западноевропейские страны, в первую очередь Англия
и Франция, стремились решить ряд не менее важных для
66

ййх задач. Допуская в принципе либерализацию торгбЬЛй,
они стремились одновременно сохранить свое преимуще¬
ство на рынках колониальных стран, официально полу¬
чить право на использование мер торгового протекциониз¬
ма по отношению к своему более мощпому заокеанскому
партперу.
Переговоры по различным вопросам, связанным с со¬
зданием международной торговой организации, велись в
40-х годах в Лондоне, Нью-Йорке, Гаване, Женеве. Окон¬
чательный проект, известный под названием «Гаванская
хартия», был принят в 1947 г. Хартия предусматривала
создание международной торговой организации (МТО),
призванной препятствовать расширению применения та¬
рифов и количественных ограничений. Представители
США на переговорах были вынуждены отказаться от
выдвигавшегося ранее требования взвешенного голосова¬
ния при принятии решений. Его использование дало бы
США право на 40% всех голосов в МТО и сохранило бы
за ними непосредственный контроль над деятельностью
организации. Вместо этого был принят принцип «одна
страна — один голос». После длительного обсуждения се¬
нат США в начале 50-х годов окончательно отклонил
идею создания МТО в такой форме91.
Тем не менее один из разделов Гаванской хартии —
«Коммерческая политика», рассматривавший важнейшие
принципы внешнеторгового регулирования, начал само¬
стоятельное существование в рамках Женевской конфе¬
ренции, зафиксировавшей подписание в 1947 г. Генераль¬
ного соглашения по торговле и тарифам (ГАТТ). В на¬
чале своей деятельности ГАТТ была международным
соглашением, подписанным в Женеве 28 капиталистиче¬
скими странами, в основном Западной Европы и США.
Это был свод законов и правил, отражавших компромис¬
сный вариант подхода США и стран Западной Европы к
внешнеторговому регулированию 92.
Оценивая программу ГАТТ, следует сказать, что США
удалось, хотя и с рядом оговорок, сломать сопротивление
Западной Европы и навязать ей свою программу либера¬
лизации внешней торговли. Американский исследователь
Г. Кливленд объяснял сложившуюся ситуацию следую¬
щим образом: «Именно наши торговые интересы крупней¬
шей и наиболее конкурентоспособной державы толкали
на путь либерализации мирового рынка и устранения
британских и французских торговых преференций... Аме¬
риканские усилия в этой области увенчались полным
б*
67

успехом. Одна из главных причин его состояла в том,
что США в то время имели достаточно сил, чтобы заста¬
вить другие страны принять главное из американской
концепции» 93.
ГАТТ никогда не была наднациональной организа¬
цией. Она ориентируется прежде всего на методы кон¬
сультации и координации. Этот «недостаток», с точки
зрения правительства США, восполнялся деятельностью
Международного валютного фонда (МВФ), созданного не¬
сколькими годами рапыпе и призваппого дополпить либе¬
рализацию торговли валютно-финансовым инструмента¬
рием.
Основные положения о международной организации,
призванной регулировать валютно-финансовую систему
капитализма, были утверждены в июле 1944 г. в Бреттон-
Вудсе, где состоялась валютно-финансовая конференция
под председательством министра финансов США Г. Мор¬
гентау. В ней привяли участие 44 государства (в том чис¬
ле СССР). На конференции, где был поставлен вопрос о
разработке программы послевоенной стабилизации валют,
столкнулись две позиции — США и Англии. Американ¬
ский план создания международного стабилизационного
фонда был разработан группой экспертов министерства
финапсов США, возглавляемых Г. Моргентау—Г. Уайтом.
Ему был противопоставлен план стабилизации, автор ко¬
торого — директор Английского банка, советник министра
финансов Дж. М. Кейнс94.
Обе программы пытались решить задачу послевоенной
стабилизации капиталистических валют на основе созда¬
ния межгосударственной организации, расширения воз¬
можностей передвижения капитала, исключения валютно¬
го демпинга. В то же время методы и средства решепия
поставленных задач кардинально отличались друг от дру¬
га в английском и американском планах.
Ослабленный после войны фунт стерлингов требовал
проведения валютной политики при активном участии го¬
сударственных органов. Английские финансисты выступа¬
ли за предоставление национальному государству довольно
широких прав в отношении изменения курса валют, упро¬
щение процедуры изменения валютных курсов. США же
ставили задачу создать более жесткую систему, где, ис¬
ключая трехлетний переходный период, решение вопроса
об изменении курса национальной валюты могло быть до¬
стигнуто только при «значительных» изменениях платеж¬
ного баланса, а условием припятия этого решения должно
68

быть его одобрение 415 голосами всех членов МВФ. Учи¬
тывая систему квотирования, предоставлявшую США око¬
ло 7з всех голосов в МВФ, это означало, что США по¬
лучают право накладывать вето па любые национальные
решения относительно такого метода регулирования внеш¬
неторговых потоков, как девальвация и ревальвация ва¬
лют стран-членов. Разногласия вызвало также положение
о значении и месте золота в стабилизационном фонде.
США стремились превратить свой золотой запас в орудие
закабаления экономики других стран. Резкое возражение
Англии вызвало в связи с этим предложение Уайта о
предварительном взносе сумм уставного капитала фонда
в золоте или иностранной валюте95.
Особенно острая борьба развернулась по вопросу о кво¬
тах стран-участниц. США категорически отвергали любые
возражения, ограничивающие возможность их непосред¬
ственного контроля за деятельностью МВФ. Разногласия
между США и Англией касались также таких вопросов,
как объем средств создаваемого фонда. США предлагали
ограничить уставный капитал фонда размером в 5 млрд.
против 25 млрд. единиц в клиринговом союзе Кейнса96.
Различный подход двух стран к величине капитала фонда
являлся отражением принципиально различных подходов
обеих стран к принципу выдачи субсидий странам-членам.
В отличие от американской программы, ограничивавшей
задачи фонда лишь «выравниванием краткосрочного не¬
равновесия» платежного баланса, английский план допу¬
скал более значительное расходование средств с целью
восстановления «структурного равновесия» 97, под чем под¬
разумевалось более активное воздействие на экономику
страны, получающей субсидию.
Серьезные противоречия между Англией и США вы¬
зывал вопрос о валютном контроле и других ограничи¬
тельных мероприятиях, которые могли быть осуществле¬
ны национальным правительством. США однозначно вы¬
ступали за отмену и отказ от большинства форм н методов
государственных ограничений в этой области и за расши¬
рение прав МВФ, где они обладали большинством голосов.
Возможность отмены валютных ограничений хотя и фор¬
мулировалась в планах Кейнса, но крайне неопределенно.
Окончательный вариант, принятый в апреле 1944 г.,
представлял собой по существу американский вариант,
его некоторые положения были изменены с целью дости¬
жения компромиссного решения. США вынуждены были
пойти на некоторое увеличение суммы квот, т. е. на рост
69

уставного капитала фонда с 5 до 8—10 млрд. долл. Увели¬
чение, однако, было скорее следствием роста числа стран-
членов.
—Англии удалось добиться введения ряда новых поло¬
жений об условиях изменения курса валют с целью их
облегчения. Некоторые второстепенные уступки были по¬
лучены Англией по вопросу об увеличении квот стран-
членов. Вместе с тем, согласившись на увеличение квот
английским доминионам, США обеспечили себе совокуп¬
ную квоту не меньше сумм квот стран — членов Британ¬
ской империи. В числе других уступок, на которые ока¬
зались вынужденными пойти США, было увеличение дли¬
тельности переходного периода до пяти лет.
Согласно условиям соглашения, основой системы рас¬
четов в МВФ служил золото-долларовый стандарт, при
котором цена золота устанавливалась в долларах США —
страны, сосредоточившей в своих руках наибольшую
часть золотых запасов. Паритет валют других стран, зо¬
лотые запасы которых были недостаточны для обеспече¬
ния их внешнеэкономических расчетов, устанавливался
не прямо в золоте, а через курс этих валют по отноше¬
нию к доллару. США брали на себя обязательство про¬
давать золото на доллары98. Таким образом за долларом
закреплялось особое положение главной валюты капита¬
листического мира, так же как и роль резервной валюты
наряду с золотом. Превращение доллара в международ¬
ную валюту позволило США оплачивать военные и во¬
енно-морские базы во всех уголках капиталистического
мира. С самого начала своей деятельности МВФ ограни¬
чивал возможности национальных правительств по регу¬
лированию курса своей валюты, передавая это право на
рассмотрение фонда.
Деятельность МВФ была в известной мере аналогична
ГАТТ, поскольку эта организация ставила задачу либера¬
лизовать валютно-финансовые расчеты между странами-
членами. Отличительная особенность МВФ состояла в
том, что выдача кредитов обусловливалась рядом измене¬
ний в экономической политике страны — получательницы
кредита. Это положение, получившее известность как
доктрина «обусловленного кредитования», включало сле¬
дующие элементы: страна-заемщик при получении креди¬
та берет на себя ответственность за проведение полити¬
ки, намеченной для преодоления дефицита ее торгового
баланса; политика страны должна соответствовать целям
МВФ и не вести к введению новых или усилению старых
70

валютных ограничений; нехватка средств должна быть
преодолена в течение непродолжительного периода.
Наиболее важные решения принимались в МВФ боль¬
шинством в 80% голосов. Имея в своем распоряжении
«взвешенную квоту» в 7з голосов, США получили едино¬
личное право блокировать любое неугодное для них ре¬
шение и тем самым господствовать в деятельности МВФ.
Фактически доктрина «обусловленного кредитования», до¬
полненная системой «взвешенных квот», означала предо¬
ставление США права вмешиваться во внутренние дела
других стран.
Важным финансовым органом, призванным облегчить
экспансию монополистического капитала США, стал Меж¬
дународный банк реконструкции и развития (МБРР), со¬
зданный в июле 1944 г. одновременно с МВФ99. С самого
начала деятельность МБРР приобрела ярко выраженный
проамериканский характер. США использовали этот банк
для экономического и политического закабаления других
стран, расширения сфер приложения капитала. Президент
США Г. Трумэн в одном из своих посланий конгрессу,
говоря о задачах внешнеэкономической политики США
и связывая их с деятельностью МБРР, определял их сле¬
дующим образом: «Мы будем продолжать поощрять в
максимально возможных размерах вложения частного ка¬
питала для экономического развития за границей, и мы
будем продолжать связывать ассигнования по программе
взаимного обеспечения безопасности с займами, которые
предоставляются Экспортно-импортным банком и Между¬
народным банком реконструкции и развития» ,0°.
Структура управления банком и организация его ап¬
парата были рассчитаны на то, чтобы в руках США был
сосредоточен контроль над всей его деятельностью, начи¬
ная от решения крупных вопросов о предоставлении зай¬
мов и кончая текущей организационной работой. Это ка¬
сается прежде всего принципа так называемого взвешен¬
ного голосования, в соответствии с которым каждая
страна получает количество голосов, прямо пропорцио¬
нальное ее взносу в уставный капитал МБРР. На долю
США в момент создания МБРР пришлось более 35% всех
взносов, а вместе с Англией — более половины.
С самого начала все вопросы решались в МБРР не в
зависимости от степени нуждаемости той или иной стра¬
ны в займе, а от того, как в данный момент крупнейшие
американские монополии считают целесообразным исполь¬
зовать имеющиеся у МБРР средства. Об этом свидетель¬
71

ствует прежде всего распределение займов по странам.
Вплоть до середины 50-х годов основная масса средств
МБРР выделялась развитым капиталистическим странам
(Англии, Франции, Италии, Бельгии, Голландии), хотя
развивающиеся страны Азии и Африки, многие из кото¬
рых в тот период были еще колониями, испытывали куда
большую потребность в финансовых средствах. Особо сле¬
дует отметить крупные займы — 250 млн. долл. Франции
и 221,5 млн. долл. Голландии, предоставленные банком в
1947 г. Франция получила указанную сумму в связи с
обещанием ее правительства усилить военные действия
против народа Вьетнама. Голландия получила заем в тот
период, когда она вела агрессивную борьбу против индо¬
незийского народа.
Важное место в деятельности банка занимали «обсле¬
довательские» функции. Специально подготовленные экс¬
перты МБРР изучали состояние промышленности, сель¬
ского хозяйства и в целом экономики страны для получе¬
ния необходимых сведений. Такого рода обследования
фактически вели к навязыванию страпе требований, угод¬
ных американским монополиям. Международный банк
превратился в удобную ширму для американских моно¬
полий, получивших возможность осуществлять экономиче¬
скую экспансию через межгосударственную организацию.
Таким образом, ГАТТ, МВФ и МБРР стали тремя
столпами, па которых была построена межгосударствен¬
ная система регулирования экономических отношений,
призванных обеспечить гегемонию США на мировых ка¬
питалистических рынках товаров и капиталов. Другая их
эадача состояла в том, чтобы подвести экономическую
базу под идею военно-политического союза. Эта идея бы¬
ла рельефно выражена американским экономистом С. Ро¬
нальдом: «Если мы хотим добиться реальных результатов
в деле объединения наших усилий, чтобы не допустить
экспансии коммунизма, мы не должны допустить потря¬
сений в международном бизнесе, обнаруживших свою
устрашающую силу в период 30-х годов» 101.
В США наряду с разработкой принципов и норм раз¬
вития внешнеэкономических связей капиталистических
стран в этот период обращалось большое внимание на
непосредственное регулирование своих торгового и пла¬
тежного балансов с Западной Европой. Необходимость
решения этого вопроса объяснялась экономическими и
политическими причинами. Неравноправное положение
Западной Европы в экономических взаимоотношениях с
72

США оказывало негатйЬное воздействие на сами эти сйй-
зи, сдерживая их развитие. Торговый баланс США с За¬
падной Европой сводился с дефицитом, который постоянно
рос. В 1947 г. ввоз товаров в Западную Европу из США
почти в 7 раз превышал вывоз европейских товаров в
Америку 102. Превышение европейского импорта над экс¬
портом в США привело к так называемому долларовому
голоду. Не имея возможности получать доллары через
внешнеторговые операции, Западная Европа вынуждена
была расходовать остатки своих долларовых авуаров и
золотые запасы.
Пытаясь улучшить свое экономическое положение,
Англия, Франция и некоторые другие страны Западной
Европы ввели ограничения на импорт из США. В связи
с этим с 1947 по 1948 г. экспорт США сократился на 21%.
Это привело к некоторому улучшению платежных балан¬
сов европейских стран. Но одновременно — и к сокраще¬
нию продажи американских товаров в Европе. Происхо¬
дило сужение весьма важного для американской экономи¬
ки западноевропейского рынка. Между тем для послево¬
енной американской экономики внешние рынки приобрели
особое значение. В 1947 г. на внешние рынки было по¬
ставлено примерно 12% всей товарной, около 12% сель¬
скохозяйственной и 15% продукции обрабатывающей про¬
мышленности США103. Введение западноевропейскими
странами ограничений на импорт американской продукции
самым непосредственным образом затронуло американское
производство, сократив возможности сбыта.
Выход из складывающейся кризисной ситуации пра¬
вящие круги США усматривали в расширении различного
рода субсидий, предоставляемых па государственном уров¬
не, прежде всего с целью обеспечить финансирование
американских поставок. «Обстановка, сложившаяся в по¬
следние месяцы, — признал 12 июня 1947 г. помощник
государственного секретаря У. Торп, — свидетельствует о
том, что нарушение равновесия стало еще более серьез¬
ным, а платежеспособность импортирующих стран еще
более уменьшилась. Несомненно, что в ближайшем бу¬
дущем уровень нашей внешней торговли будет зави¬
сеть от объема помощи, которую смогут предоставить
США» 104.
Аналогичные сложности возникли в инвестиционной
деятельности американского частного капитала на Евро¬
пейском континенте. Приводимые ниже данные свидетель¬
ствуют о низких темпах экспорта частного капитала США
73

п Западную Европу по сравнению с другими районами
земного шара (в млрд. долл.) Ш5:
1946 г.
1947 г.
1948 г.
Частные вложения капитала США за
границей
13,5
14,9
16,3
В том числе прямые
7,2
8,4
9,6
Частные вложения капитала США в За¬
падной Европе
2,7
2,9
3,0
В том числе прямые
1,0
1,2
1,3
Причины столь низких темпов роста американских ка¬
питаловложений в Западной Европе связаны прежде все¬
го с неустойчивой политической обстановкой и экономи¬
ческими трудностями. Американские монополии стреми¬
лись к расширению здесь своих позиций. Однако для
этого был необходим соответствующий политический и
экономический климат: подавление социализма и нацио¬
нально-освободительного движения, преодоление узости
капиталистического рынка на путях государственно-моно¬
полистического капитализма. Именно эти задачи были
возложены на программы американской государственной
помощи в Европе, принятые в 1945—1947 гг.
Чтобы дать оценку экономико-политической ситуации
в Западной Европе осенью 1945 г., туда была направлена
делегация созданного при правительстве США Комитета
по планированию экономической политики. В ее докладе
президенту106 рекомендовалось: 1) оказать помощь стра¬
нам Западной Европы для предотвращения «анархии, бо¬
лезней и стагнации»; 2) предоставить Западной Европе
краткосрочные займы для приобретения сырья, транспорт¬
ных средств, продовольствия и горючего; 3) обсудить во¬
прос о предоставлении долгосрочной помощи. Обязатель¬
ным условием предоставления займов являлось одобре¬
ние странами — получателями помощи соглашений в Брет-
тон-Вудсе.
Таким образом программа кредитования Западной Ев¬
ропы рассматривалась как одно из магистральных на¬
правлений капиталистических мирохозяйственных связей.
Ее составными частями в 1945—1947 гг. явились «оста¬
точные» поставки по ленд-лизу и займы западноевропей¬
ским странам.
Например, 6 декабря 1945 г. было подписано соглаше¬
ние о предоставлении Англии кредита в размере
74

3,75 млрд. долл. Это был крупнейший кредит подобного
рода. Его коммерческие условия (2% годовых с выплатой
займа и процентов в течение 50 лет, начиная с 31 декабря
1951 г.) имели льготный характер. Определяющими же
являлись политические условия, на которые вынуждена
была согласиться Великобритания. Ее правительство при¬
няло обязательство о поддержке создания международной
торговой организации, принявшей впоследствии форму
ГАТТ. Следует напомнить, что условием Бреттон-вудского
соглашения являлось лишение Англии права изменять
паритет фунта стерлингов по отношению к доллару, а со¬
ответственно и к золоту без санкции МВФ. Учитывая,
что некоторые доминионы Англии, прежде всего Южно-
Африканский Союз, занимали важное место в добыче зо¬
лота, это дало возможность США сконцентрировать боль¬
шие запасы золота по ранее установленной и выгодной
для США цене 107.
В числе других требований, на которые вынуждена
была согласиться Англия, следует упомянуть обязатель¬
ное расходование предоставленных ей средств на импорт
прежде всего американских товаров, необходимость урегу¬
лирования своих отношений со странами стерлинговой зо¬
ны, отказ от кредитов из других источников на более бла¬
гоприятных условиях и ряд других. Особо следует выде¬
лить обязательство Великобритании ввести в дальнейшем
свободный обмен своей валюты на доллары 108.
Однако вскоре после того как полученные займы были
израсходованы, стало ясно, что Западной Европе требу¬
ются более широкие и всеохватывающие экономические
программы. Рассмотренные программы носили разовый и
фрагментарный характер и не позволяли покрыть долла¬
ровый дефицит в торговле с США. Хотя общая сумма
американских субсидий (государственные займы, частные
кредиты и кредиты международных организаций) вырос¬
ла с 6 200 млн. долл. в 1946 г. до 7 800 млн. в 1947 г.,
это было значительно меньше той суммы, которая была
необходима для возмещения дефицита по торговым опера¬
циям и торговле услугами. Только в 1947 г. американский
экспорт превысил импорт на 11,6 млрд. долл.109 Нерешен¬
ной оказалась и такая важная задача американского им¬
периализма, как милитаризация экономики западноевро¬
пейских стран, возрождение их военно-экономического по¬
тенциала.
В сложившейся ситуации было решено подготовить бо¬
лее широкую программу использования государственного
75

кредита для завоевания рынков сбыта, источников сырья,
сфер приложения капитала. На первое место при этом
была поставлена задача не распылять долларовые займы
и кредиты отдельным странам, но давать их группам
стран с определенными гарантиями, под которыми по
существу понималось неограниченное право американ¬
ских монополий на вмешательство во внутренние дела
стран-заемщиков. В дальнейшем задуманная программа
получила название «план Маршалла».
Таким образом, курс США на восстановление эконо¬
мической, политической и военной мощи Западной Евро¬
пы был в первую очередь направлен на создание выгод¬
ного для США баланса сил на международной арене. За¬
падной Европе при этом отводилась роль «санитарного
кордона», преграды на пути движения идей социализма.
Ей предстояло стать «предмостным укреплением» амери¬
канского империализма, его передовым рубежом в борьбе
с социализмом. Став «силовым противовесом» Советскому
Союзу и другим странам социализма, западноевропейские
государства должны были уравновешивать их мощь и
влияние, отвлекать на себя их политическую энергию.
В то же время США рассчитывали, что при подобной
расстановке сил страны-союзники будут направлять свои
растущие возможности не столько на соперничество с Со¬
единенными Штатами, сколько на противоборство с со¬
циализмом.
Конечно, за экономическим объединением Западной
Европы без труда можно было разглядеть потенциальную
угрозу безусловному американскому господству в этом
районе. Несмотря на это, в конкретных политических
условиях конца 40-х годов Вашингтон пошел на укрепле¬
ние позиций стран Западной Европы, поскольку в его
глазах борьба с коммунизмом стояла на первом месте.
«Угроза коммунизма» в представлении американских по¬
литиков носила столь глобальный характер, что перед ее
лицом единство капиталистических партнеров, обуслов¬
ленное общностью их классовых интересов, представля¬
лось абсолютно необходимым. Центробежным тенденциям
в системе капиталистических стран американские руко¬
водители рассчитывали противопоставить силовое превос-
печить зависимость союзников. Этой же цели был при-
ходство Соединенных Штатов, которое должно было обес-
зван служить целый комплекс созданных в русле «плана
Маршалла» организаций — НАТО, ОЭСР, МБРР и про¬
чих, институционно закреплявших гегемонию США»

Глава II
КУРС НА УКРЕПЛЕНИЕ
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
Вторая мировая война привела к коренным изменениям в
международной обстановке, в соотношении сил на мировой арене.
Послевоенные годы ознаменовались рождением мировой социали¬
стической системы, ростом международного рабочего и коммуни¬
стического движения, подъемом национально-освободительпой
борьбы угнетенных империализмом народов.
Разгром наиболее агрессивных империалистических государств
и ослабление империализма в целом способствовали возникнове¬
нию революционной ситуации в обширных районах мира. В ходе
антифашистской борьбы возрос авторитет коммунистических пар¬
тий. Глубокие социальные преобразования произошли в ряде ев¬
ропейских государств: Югославии, Польше, Чехословакии, Болга¬
рии, Румынии, Венгрии. В конце 1949 г. была создана Германская
Демократическая Республика.
Радикально изменилась ситуация и в Азии. Разгром японской
Квантунской армии создал благоприятные условия для освободи¬
тельной борьбы китайского, корейского, вьетнамского и других на¬
родов. К концу 40-х годов на карте Азии появились новые госу¬
дарства: Корейская Народно-Демократическая Республика, Демо¬
кратическая Республика Вьетнам и Китайская Народная Респуб¬
лика. В итоге от капиталистической системы в Европе и Азии от¬
пали государства с населением более 700 млн. человек.
С победой социалистических революций в ряде стран Европы
и Азии социализм превратился в мировую систему. В западном
полушарии первой на путь социализма стала Куба.
Мощная волна национально-освободительного движения рас¬
пространилась на многие страны Азии и Африки. В 50-е годы в
Африке в результате распада колониальной системы на месте
бывших колониальных и полуколониальных стран, завоевавших
независимость, образовалось 23 самостоятельных государства.
В Азии добились независимости Индия, Лаос, Камбоджа и ряд
других колоний и полуколоний. На Ближнем Востоке в 1953 г. й
результате революции Египет был провозглашен республикой.
Глубокие качественные сдвиги произошли в системе империа¬
листических государств. Были разгромлены Германия, Италия и
Япония. Значительно усилились позиции США — единственной
крупной капиталистической державы, которая вышла из второй
мировой войны укрепившейся в экономическом и военном отно¬
шении. Они значительно увеличили свое влияние на весь капи¬
талистический мир. Бурный рост военной промышленности принес
огромные прибыли американским монополиям.
Вторая мировая война не только устранила противников США,
но и резко ослабила их капиталистических союзников как конку¬
рентов в борьбе за преобладание в экономике и политике. Доля
США в промышленном производстве капиталистического мира уве¬
77

личилась в 1948 г. до 56,4% (1937 г.-41,4%), в то время как доля
нотт? УП«Л ?? И'7% (19?7 - 12-5%). Франции - до 41
(1937 г. — 6%), Японии — до 1,5% (1937 г. — 4,8%).
Для спасения капитализма в странах Западной Европы США
вынуждены были оказать им помощь в восстановлении хозяйства.
1ем самым объективно они укрепляли экономические позиции
своих конкурентов и создавали основы для возникновения новых
противоречии в капиталистическом мире. Наиболее показательно
этот процесс отразился на мировой торговле. Если в 1947 г. доля
ооЧш В общем экспорте капиталистических стран составляла
^,5/о, то уже в 1950 г. она упала до 18,3%. За этот же период
доля Западной Германии возросла с 0,5 до 3,6%, Франции —с 4
до 5,5%, Италии —с 1,4 до 2,2%, Англии —с 9,8 до 11%.
50-е годы характеризуются резким проявлением закона нерав¬
номерности развития капитализма. К середине этого десятилетия
Западная Европа и Япония завершили послевоенное восстановле¬
ние и вступили в период экономического роста, обгоняя по тем¬
пам развития промышленность США. Если промышленное произ¬
водство всего капиталистического мира в 1955 г. возросло по срав¬
нению с 1950 г. на 33%, то в Западной Европе — на 40, в Япо¬
нии на 106, а в США — лишь на 24%. Доля США в промышлен¬
ном производстве капиталистического мира к концу 50-х годов
снизилась до 45,5%. За этот же период, например, доля ФРГ воз¬
росла с 3,6 до 9%.
В целом в 50-х годах США продолжали сохранять значитель¬
ное превосходство в экономической и военной областях над свои¬
ми конкурентами. К концу 50-х годов заграничные инвестиции
США составили 66,4 млрд. долл. (против 30,7 млрд. в 1947 г.),
Англии — 22,5 млрд., Франции — 5,2 млрд., ФРГ — 4 млрд. долл.
На протяжении 50-х годов экономика социалистических стран
развивалась быстрее, чем экономика развитых капиталистических
стран. Промышленное производство социалистических стран за
1950—1960 гг. возросло на 250%, а капиталистических стран — на
69%. В 1950 г. продукция советской промышленности составляла
менее 30% по отношению к американской, а в 1960 г. — уже око¬
ло 60%. Среднегодовые темпы роста промышленного производства
в 1951—1960 гг. составили в СССР 10%, а в США —3%.
Вскоре после окончания войны США резко изменили свой
внешнеполитический курс. Они пе только отказались от сотрудни¬
чества с СССР, но и стали на путь открытой вражды и военных
приготовлений против Советского Союза и стран народной демо¬
кратии. 5 января 1946 г. президент США Г. Трумэн заявил, что
«русским нужно показывать железный кулак и говорить сильным
языком». Вскоре, 5 марта 1946 г., в американском городе Фултоне
в присутствии президента США У. Черчилль выступил с речью,
которая призывала объединиться против СССР и содержала угро¬
зы применения ядерного оружия. Выступление Черчилля представ¬
ляло собой программу той политики, которая позднее получила
название политики «холодной войны» и стала неотъемлемой
частью общей послевоенной внешнеполитической стратегии США,
направленной на завоевание мирового господства.
Эта стратегия развивалась по различным направлениям. Преж¬
де всего США стремились оттеснить СССР с тех позиций, которые
он занял в мире после второй мировой войны, прервать процесс
установления народно-демократического строя в странах Европы
и Азии, приостановить рост национально-освободительного движе¬
ния в колониях и зависимых странах. В условиях послевоенного
78

подъема Демократического Движения в капиталистических стра¬
нах реакционные силы во главе с империализмом США направля¬
ли свои усилия на то, чтобы оттеснить с политической арены
коммунистические партии.
В кбнце 40-х годов западные державы осуществили дальней¬
шие шаги, направленные на обострение международной обстанов¬
ки. В 1949 г. по инициативе США был подписан Североатлантиче¬
ский договор, создавший военный союз НАТО. Кроме НАТО были
созданы такие военно-политические организации, как АНЗЮС
(1951), СЕАТО (1954), Багдадский пакт (1955 г., с 1958 г.—CEIITO).
Ведущую роль в политике конфронтации с СССР и другими со¬
циалистическими странами играли США, за которыми шли другие
капиталистические страны. Англия, взяв на себя роль «младшего
партнера» Соединенных Штатов, активно придерживалась «атлан¬
тического» курса, пытаясь использовать союз с США для укрепле¬
ния своих позиций в капиталистическом мире. Франция, ослаблен¬
ная внутренней нестабильностью и колониальными войнами, так¬
же стояла на позициях «атлантизма». ФРГ в течение всего периода
пребывания у власти Аденауэра связывала с международной на¬
пряженностью и политикой «с позиции силы» расчеты на по¬
вышение своего удельного веса в экономике и политике капитали¬
стического мира и на осуществление реваншистских устремле¬
ний.
В США, Англии, Франции и других капиталистических стра¬
нах из года в год увеличивались ассигнования на военные цели.
Военные расходы США с 1949 по 1959 г. возросли более чем в
3 разг^, увеличившись с 13,5 млрд. долл. до 46,6 млрд. долл., Анг¬
лии — с 2,2 млрд. до 4,46 млрд. долл., Франции — с 1,4 млрд. до
3,6 млрд. долл. Подобными же темпами возрастали военные бюд¬
жеты малых стран после вступления их в НАТО. Военные расходы
всех государств — участников Североатлантического блока соста¬
вили в 1949 г. 18,7 млрд. долл., в 1956 г. — 56,8 млрд., в 1960 г. —
62,4 млрд. долл. В 1956—1957 гг. США осуществили несколько
серий испытаний новых образцов ядерного оружия. Англия в
1952 г., Франция в 1960 г. провели испытания собственного ядер¬
ного оружия.
В 50-х годах военная организация НАТО перестраивалась в
соответствии со стратегией и тактикой ядерной войны. На совеща¬
ниях руководящих органов НАТО в 1957 и 1958 гг. были приняты
решения и рекомендации о размещении ядерного оружия и амери¬
канских ракет среднего радиуса действия на территории западно¬
европейских стран — членов НАТО. Усилилась опасность возник¬
новения ракетно-ядерной войны в Европе.
На протяжении всех послевоенных лет СССР вел борьбу с по¬
пытками трех западных держав сорвать осуществление союзниче¬
ских решений по Германии, использовать Германию в военно-по¬
литических интересах блока капиталистических государств, воз¬
главлявшегося США. Соединенные Штаты и другие западные дер¬
жавы хотели приспособить Германию или хотя бы находившуюся
под их контролем ее часть к своим планам противодействия рас¬
тущему влиянию социализма.
20 сентября 1949 г. было сформировано правительство ФРГ,
и Германия как единое целое перестала существовать не только
фактически, но и юридически. Одной из главных первопричин со¬
здания ФРГ явились планы ее милитаризации, что вело к превраще¬
нию ее в ударную силу империализма, обращенную против социа¬
листических страп.

Когда существование ФРГ стало фактом, 7 октября 1949 г. па
территории Восточной Германии была создана Германская Демо¬
кратическая Республика. 15 октября 1949 г. Советский Союз уста¬
новил с ГДР дипломатические отношения.
В октябре 1954 г. к Западному блоку, образованному еще в
1948 г., были присоединены Западная Германия и Италия, а сам
блок получил новое название — Западноевропейский союз.
В 1955 г. ФРГ стала членом НАТО.
После ратификации соглашения о Западноевропейском союзе
его участниками в мае 1955 г. в Варшаве состоялось совещание
представителей социалистических стран. Было рассмотрено поло¬
жение, сложившееся в результате создания в Западной Европе
военпой группировки с участием ремилитаризованной Западной
Германии. Участники совещания приняли решение подписать До¬
говор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи сроком на
20 лет с последующим его продлением. Таким образом, в силу
сложившихся обстоятельств социалистические страны создали Ор¬
ганизацию Варшавского Договора, участниками которой стали
СССР, ГДР, Польша, Венгрия, Чехословакия, Болгария, Румыния
и Албания.
Одновременно с проведением политики «холодной войны», на¬
правленной против социалистических стран в Европе, западные
державы сколачивали агрессивные силы против революционного
и национально-освободительного движений в Азии и Африке. При
этом они часто переходили от политики «холодной войны» к пря¬
мым военным агрессиям.
В 1950 г. началась война против Корейской Народно-Демокра¬
тической Республики, инициатором которой были США. Президент
США Трумэн по поводу корейских событий недвусмысленно гово¬
рил о намерении подавить национально-освободительное движение
народов Азии. А в ноябре 1950 г. он же выступил с угрозой при¬
менения в Корее атомного оружия. Одновременно с боевыми дей¬
ствиями против КНДР Соединенные Штаты развернули диверсион¬
ную деятельность против Китая.
Советский Союз, осудив действия США и их союзников в Ко¬
рее как вооруженную интервенцию, добивался ее прекращения.
Позиция СССР нашла широкую поддержку на V сессии Генераль¬
ной Ассамблеи ООН в октябре 1950 г. со стороны социалистических
и ряда других государств. 10 июля 1951 г. начались переговоры
между КНДР и КНР, с одной стороны, и США — с другой, об ус¬
ловиях перемирия. В июле 1953 г. было подписано соглашение о
перемирии.
Одновременно с вооруженной интервенцией США в Корее Фран¬
ция вела агрессивную войну против народов Индокитайского по¬
луострова. США активно поддерживали французских интервентов,
расширяя масштабы помощи оружием, боеприпасами, направляя
во Вьетнам своих военных советников. Они готовились принять
непосредственное участие в военных операциях даже с использо¬
ванием оружия. Эйзенхауэр в своих мемуарах писал: «Стратеги¬
ческая важность Индокитая... очевидна». Потеря Индокитая «озна¬
чала бы установление коммунистическою господства над много¬
миллионным населением трех стран».
Одним из наиболее значительных международных совещании
тех лет было Женевское совещание министров иностранных дел
СССР, КНР, США, Англии, Франции, которое проходило в апреле —
июле 1954 г. На совещании обсуждались вопросы мирного урегу¬
лирования в Корее и восстановления мира в Индокитае. В резуль¬
80

тате Женевского совещания Франция подписала три документа —
о прекращении военных действий во Вьетнаме, Камбодже и Лаосе.
В декабре 1954 г. с целью укрепления своих позиций в районе
Тихого океана США подписали с Чан Кайши договор «о взаимной
безопасности», предоставивший им право размещать свои войска
на Тайване ^ прилегающих к нему островах. В результате обост¬
рились отношения между США и КНР. В 1958 г., в момент наи¬
большего обострения напряженности в «тайваньском вопросе»,
Советское правительство решительно выступило в защиту КНР,
предупредив США о том, что нападение на КНР будет рассматри¬
ваться как нападение на СССР.
В середине 50-х годов обострилась обстановка на Ближнем
Востоке. В 1956 г. Египет объявил о национализации Всеобщей
компании Суэцкого морского канала. В связи с этим в том же году
началась англо-франко-израильская интервенция против Египта.
В результате настойчивой борьбы сил мира и социализма во главе
с СССР за прекращение агрессии английские и французские вой¬
ска в декабре 1956 г. и израильские войска в 1957 г. были выведе¬
ны с территории Египта.
В 50-х годах широко развернулось движение сторонников ми¬
ра. На I Всемирном конгрессе сторонников мира делегатами были
представлены 72 страны, а па II — 81 страна. II Всемирный кон¬
гресс сторонников мира в 1950 г. принял решение о создании Все¬
мирного Совета Мира, который взял на себя задачу обеспечивать
прочный и длительный мир.
В конце 40-х годов отношения СССР со странами народной
демократии развивались преимущественно на двусторонней основе,
но уже тогда начали зарождаться формы многостороннего сотруд¬
ничества. Так, в 1949 г. в итоге совещания представителей Бол¬
гарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии был
создан Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ).
Быстро развивалась внешняя торговля СССР с братскими со¬
циалистическими странами: за период 1950—1960 гг. товарооборот
увеличился с 2 373 млн. до 7 371 млн. руб. Исключительно важным
фактором быстрого индустриального развития стран социалистиче¬
ского содружества являлось предоставление Советским Союзом
этим странам больших кредитов на льготных условиях. К началу
1956 г. сумма кредитов, предоставленных СССР другим социали¬
стическим странам, составила 21 млрд. руб.
В октябре 1956 г. в Венгрии контрреволюционные силы под¬
няли мятеж, целью которого было ликвидировать социалистиче¬
ские завоевания венгерского парода. По просьбе правительства
Венгрии, выполняя свой интернациональный долг, Советский Союз
оказал помощь братскому народу.
Быстро росла взаимовыгодная торговля СССР с развивающи¬
мися странами. Товарооборот увеличился со 112 млн. руб. в 1950 г.
до 785 млн. руб. в 1960 г. Экономические связи между СССР и раз¬
вивающимися странами обогатились новыми формами. Советский
Союз оказал содействие в сооружении крупных промышленных и
сельскохозяйственных объектов и коммуникаций в этих странах.
В середине 1957 г. с помощью СССР в Индии началось строитель¬
ство Бхилайского металлургического комбината. В январе 1958 г.
было подписано соглашение об экономическом и техническом со¬
трудничестве между СССР и Египтом.
Отношения Советского Союза с капиталистическими странами
развивались на основе принципа мирного сосуществования. Глав¬
ные цели советской внешней политики заключались в том, чтобы
6 Заказ JSft 1408
81

Добиться смйгчеййй международной напряженности. Миролюби¬
вая политика СССР дала определенные результаты. Некоторому
ослаблению международной напряженности способствовало Сове¬
щание глав правительств государств СССР, США, Англии и Фран¬
ции летом 1955 г. в Женеве. В том году по инициативе СССР был
урегулирован австрийский вопрос на началах постоянного нейтра¬
литета Австрии. Советский Союз проявил инициативу и в решении
другого важного европейского вопроса: между СССР и ФРГ были
установлены дипломатические отношения. В комплексе вопросов,
определявших развитие отношений СССР с капиталистическими
странами, важное место занимали торгово-экопомические отноше¬
ния. С 1950 по 1960 г. товарооборот Советского Союза с капитали¬
стическими странами увеличился с 440 млн. до 1 917 млн. руб.
Но из общей тенденции поступательного развития междуна¬
родных экономических связей резко выпадала политика Соединен¬
ных Штатов Америки, которые продолжали фактически проводить
курс на экономическую блокаду Советского Союза, хотя в услови¬
ях быстрого развития экономических отношений СССР с другими
странами эта политика не приносила Соединенным Штатам ни
экономического, ни политического выигрыша.
1. От «сдерживания» к «отбрасыванию» коммунизма
Общие сдвиги в мире в пользу сил социализма и на¬
ционального освобождения не устраивали империалисти¬
ческие круги США. Важное место в формировании пос¬
левоенного антикоммунистического силового курса США
играли и внутрикапиталистические мотивы. Конфронта¬
ция с социализмом на мировой арене означала для моно¬
полистического капитала США необходимость активиза¬
ции борьбы с социалистическими идеями, с рабочим и
общедемократическим движениями внутри собственной
страны, развертывания нового наступления на трудящих¬
ся под лозунгом «внутреннего единства» перед лицом
«внешнего врага». Многие в Вашингтоне рассчитывали на
то, что воинствующий антисоветизм является еще одним
дополнительным средством упрочения лидерства США в
капиталистическом мире1. Страх перед социализмом и
классовая солидарность господствующих кругов капитали¬
стических стран должны были побудить их принять «ру¬
ководство» США перед лицом общей «коммунистической
угрозы».
По мнению правящих кругов США, основной причи¬
ной международной напряженности и военной опасности
в послевоенном мире являлось то, что «советские лидеры
не отказались от своих целей в отношении мировой рево¬
люции и от своей веры в то, что коммунизм должен по¬
бедить капитализм или сам будет уничтожен им»2. «Не
может быть никакого соглашения до тех пор, пока у Со¬
ветов не будет покончено с одпой идеей — идеей агрессии.
82

И это слово «агрессия» включает в себя не только военное
нападение, но и пропагандистскую войну и секретный
подрыв изнутри свободных стран. Эта реальная угроза
агрессии стоит на пути любой попытки к взаимоотноше¬
нию с СССР. Ибо не может быть большего разногласия,
чем когда кто-то намеревается вообще ликвидировать
вас» 3. Это высказывание государственного секретаря США
Д. Ачесона наглядно отражает позицию США в отноше¬
нии СССР. Джеймс Бернхэм, американский социолог и
международник, заявил, что «в настоящее время могут
быть- лишь две альтернативы. Одна—завоевание всего мира
коммунистами... Другая — всемирная некоммунистическая
федерация, создать которую могут только Соединенные
Штаты» 4.
США исходили из того, что там, где господствовали
Германия, Италия и Япония или где было ослаблено гос¬
подство Англии и Франции, после второй мировой войны
создался некий «вакуум силы», который может и должен
быть заполнен американским империализмом. Весной
1946 г. в США был официально провозглашен «жесткий
курс» во взаимоотношениях с СССР. «Мы не можем из¬
бежать ответственности, возложенной на нас нашим по¬
ложением сильнейшей в мире державы... Все усилия, все
стремления, вся мудрость нашего правительства и народа
должны быть сконцентрированы на выполнении одной
задачи: оказать наше максимальное влияние на развитие
международных событий» 5, — говорилось в послании Тру¬
мэна конгрессу США 14 января 1946 г.
Переход к «холодной войне» сопровождался выработ¬
кой соответствующих политических и военно-стратегиче¬
ских концепций. В 1947 г. в качестве основной концепции
была выдвинута доктрина «сдерживания». На протяжении
нескольких лет, вплоть до провозглашения доктрины
«освобождения» республиканской партией, которая при¬
шла к власти в 1952 г., доктрина «сдерживания» была
господствующей внешнеполитической установкой США,
а проводимый в соответствии с ней внешнеполитический
курс представлял собой одну из главных разновидностей
американской политики «с позиции силы». «Америка
должна вести себя как мировая держава номер один, ка¬
ковой она и является в действительности. Мы должны
осуществлять моральное руководство миром, или мир во¬
обще останется без руководства» 6.
Генетически концепция «сдерживания» была связана с
геополитической теорией английского географа X. Мак¬
6*
83

киндера, который в свою очередь отталкивался от теоре¬
тических построений Альфреда Мэхэна. Маккиндер, рас¬
сматривая мир как конструкцию, евразийский центр ко¬
торой охватывает два концентрических полукольца,
противопоставлял сухопутную мощь Хартлэнда морской
силе государств, составляющих Внутренний и Внешний
полумесяцы.
С развитием средств коммуникаций (морских и сухо¬
путных) конфликт между этими двумя видами силы при¬
обрел новую остроту. Занимающая «центральную страте¬
гическую позицию» в Хартлэнде Россия, предсказывал
Маккиндер, может начать оказывать давление на государ¬
ства Внутреннего полумесяца, в частности на Западную
Европу. Способность последних успешно осуществлять
«сдерживающее контрдавление» зависит от их возможно¬
сти укрепить свои связи с государствами Внешнего по¬
лумесяца и образовать «Амероевропу», комбинацию госу¬
дарств, иначе именуемую «атлантической системой». Эта-
то идея «сдерживания» господствующей над Хартлэндом
державы, т. е. Советского Союза, и привлекла американ¬
ских стратегов.
В наиболее систематизированном виде доктрина «сдер¬
живания» впервые открыто была изложена Джорджем
Кеннаном, занимавшим в то время пост руководителя
Совета по планированию политики в госдепартаменте
США. В начале 1946 г., будучи советником американского
посольства в Москве, Дж. Кеннан в секретном меморан¬
думе правительству США писал, что «главным элементом
любой политики США по отношению к СССР должно
быть долговременное, терпеливое, но твердое и бдитель¬
ное сдерживание русских экспансионистских тенденций...».
Однако, продолжал он, «возможности американской поли¬
тики никоим образом не ограничены только сдерживанием
линии и надеждами на будущее. Для США вполне воз¬
можно влиять своими действиями на внутреннее развитие
как в России, так и в международном коммунистическом
движении» 7.
Основную ставку США делали на «постепенное изме¬
нение» советской политики и на «эрозию социализма» в
Советском Союзе и других социалистических государст¬
вах. Кеннан утверждал, будто Советская власть «внутрен¬
не не прочна», советский народ «физически и морально
истощен», советская экономика находится «на грани смер¬
ти», а в коммунистической партии «назрел конфликт»
между молодыми и старыми кадрами8. Сторонники док¬
84

трины «сдерживания» исходили из того, что США должны
своей политикой максимально усугубить «внутренние
трудности», связанные с последствиями войны для СССР
и становлением нового строя в странах народной демо¬
кратии. Они считали необходимым организовать экономи¬
ческую блокаду СССР и стран народной демократии, все¬
мерно усиливать идеологическую и политическую борьбу
против них, развернуть в самых больших масштабах под¬
рывную деятельность внутри этих стран. Другой стороной
доктрины «сдерживания» было расширение влияния США
во всем мире.
Таким образом, став неотъемлемой частью внешнепо¬
литической идеологии США, антикоммунизм определял
политику Вашингтона не только в отношении Советского
Союза и других социалистических стран, но и на всех
прочих направлениях. Как писал по этому поводу Г. Мор-
гентау, «антикоммунистический крестовый поход явился
как моральным принципом современпого глобализма, так
и оправданием нашей глобальной внешней политики»9.
Оценивая стратегию «сдерживания», следует подчерк¬
нуть, что она основывалась на традиционных геополити¬
ческих установках. «Красная черта», проходившая по ли¬
нии границ между странами социализма и капитализма,
американскими стратегами рассматривалась как амери¬
канский «периметр обороны». Эта черта разделяла «сферы
влияния» США и СССР. Именно вдоль этой черты долж¬
на была разместиться целая система военных баз, своими
очертаниями напоминающая маккиндеровский Внутрен¬
ний полумесяц.
Соединенные Штаты возлагали на себя «бремя ответ¬
ственности» за сохранение статус-кво в своей «сфере влия¬
ния». Это означало, что они видели свою задачу в том,
чтобы не допустить никаких социально-политических из¬
менений в подвластных им районах. Что касается социа¬
листических стран, то американский план предусматри¬
вал различные формы воздействия на них.
Доктрина «сдерживания» и проводимая в соответст¬
вии с ней политика были призваны привести к ослабле¬
нию СССР, изменению соотношения сил в пользу США.
А когда такой момент наступил бы (Кеннан считал, что
на это может потребоваться 10—15 лет), США предъяви¬
ли бы ультиматум СССР и другим социалистическим го¬
сударствам и добились бы ликвидации социализма. Подоб¬
ные расчеты, положенные в основу американской «поли¬
тики силы» ц доктрины «сдерживания» как важнейшей
85

части этой политики, в большой мере сказались на прак¬
тических действиях США в отношении СССР и стран
народной демократии.
Эти действия развернулись в трех основных, тесно свя¬
занных друг с другом направлениях: политико-идеологи¬
ческом, экономическом и военно-стратегическом.
Одним из первых наиболее крупных внешнеполитиче¬
ских актов США конца 40-х годов явилась «доктрина
Трумэна», которую политические деятели западного мира
рассматривали как программу «сдерживания» силой рас¬
тущего влияния коммунизма в мире. По существу речь
шла не только о торможении этого роста, но и о подав¬
лении социализма в тех странах, где он победил после
второй мировой войны, об «отталкивании» социализма к
границам СССР. «Мы должны, — писал в то время гене¬
рал Маршалл, — заботиться о мире во всем мире, а мир
можно сохранить только силой» 10.
12 марта 1947 г. президент США Трумэн обратился к
конгрессу со специальным посланием. Он потребовал ока¬
зания срочной экономической, финансовой и военной по¬
мощи в размере 400 млн. долл. для поддержки режимов
Греции и Турции11. Помощь Греции и Турции открыла
новую эру в области внешних отношений США, ознаме¬
новала переход к новой американской политике во всем
мире. Хотя Трумэн и говорил преимущественно о Греции
и Турции, в действительности цели его послания были
значительно шире. В нем была выдвинута программа ис¬
пользования возросшей мощи США для «сдерживания
коммунизма» и поддержания устоев мирового капитализ¬
ма. «Ни одно официальное заявление не могло быть более
тирокоохватывающим. Где бы ни возникало коммунисти¬
ческое восстание, США будут подавлять его. Куда бы ни
пытался Советский Союз обратиться вовне, США проти¬
водействовали бы ему. США брали на себя роль всемир¬
ного антикоммунистического полисмена...» 12 Поддержка
Греции и Турции явилась «пробным подготовительным
шагом к осуществлению других, гораздо более важных
экономических и политических актов в различных райо¬
нах земного шара»13. Это высказывание министра обороны
США Д. Форрестола было вскоре подтверждено внешне¬
политическими акциями США в Западном Берлине, Корее
и Китае.
В декабре 1947 г. в связи с приближением очередных
парламентских выборов в Италии, где коалиция коммуни¬
стов и социалистов могла превзойти по числу полученных
86

голосов христианских демократов, Д. Форрестол предлагал
рассмотреть вопрос о том, «какие военные действия могут
быть предприняты в случае государственного переворота»
в Италии, т. е. в случае победы коммунистов. Планы «пре¬
вентивной» антикоммунистической воепиой интервенции
во Франции и Италии неоднократно обсуждались военны¬
ми и политическими руководителями США 14.
Принятие 11 июня 1948 г. американским сенатом ре¬
золюции № 239, известной под названием «резолюция Ван-
денберга», юридически санкционировало отказ США от
провозглашенного некогда принципа невмешательства в
конфликты в других районах мира в мирный период. В
пункте 3 резолюции речь шла о том, что США должны
принимать участие в «таких местных и других начинани¬
ях, которые основываются па постоянной и действенной
самообороне и взаимной помощи...». Таким образом, «резо¬
люция Ванденберга» провозгласила необходимость непо¬
средственного участия США в военно-политических бло¬
ках. Ею предусматривалось «прогрессирующее развитие
региональных и других коллективных соглашений для ин¬
дивидуальной или коллективной самозащиты», а также
«присоединение Соединенных Штатов путем конституци¬
онной процедуры к таким региональным и другим кол¬
лективным соглашениям, которые основываются на непре¬
рывной и эффективной самопомощи и взаимной помощи и
которые имеют отношение к национальной безопасности
США».
Идейное обоснование перехода Вашингтона к новой
блоковой стратегии носило геополитический характер. В
условиях перехода послевоенного мира от монополярно¬
сти к биполярности главным содержанием международно¬
го процесса стала борьба за силовое преимущество между
двумя «сверхдержавами». В обстановке прямого противо¬
стояния добиться перевеса, по мнению геополитиков, мож¬
но тремя способами: либо наращиванием собственной во¬
енной мощи, либо за счет прибавления к своей мощи
мощи других стран, либо ослаблением противника путем
искусственного сокращения числа его союзников. Таким
образом, главной задачей американской блоковой полити¬
ки было укрепление «своей силовой позиции», раздвиже-
ние «границ безопасности», создание «буферной силы» за
счет своих союзников. При этом Вашингтон рассчитывал
на то, чтобы в случае необходимости противопоставить со¬
циалистическим государствам силу втянутых в военные
объединения страп, самому заняв позицию «третьего ра¬
87

дующегося». Несмотря на демагогические заявления аме¬
риканского руководства о стабилизирующем воздействии
на мировую обстановку процесса блокостроительства, эти
акции усугубляли опасность возникновения новой мировой
войны. Оценивая роль подобных образований, В. И. Ленин
писал: «Мирные союзы подготовляют войны и в свою оче¬
редь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая
перемену форм мирной и немирной борьбы из одной и той
же почвы империалистских связей и взаимоотношений
всемирного хозяйства и всемирной политики» 15.
Экономическим, да и не только экономическим, допол¬
нением «доктрины Трумэна» был «план Маршалла» 16. Он
преследовал обширные цели. Соединенные Штаты напра¬
вили главные усилия на создание ситуации силы и на ус¬
пешное ведение «холодной войны» 17.
После окончания второй мировой войны требовалась
всесторонняя помощь странам Западной Европы для уст¬
ранения экономического беспорядка и политической не¬
стабильности в таких странах, как Италия и Франция, где
коммунистические партии пользовались влиянием. Амери¬
канцы пришли к убеждению, что унифицированная про¬
грамма помощи под непосредственным наблюдением Ва¬
шингтона поможет «достичь мира и процветания, т. е.
экономического подъема, политической стабильности, ос¬
лабления коммунистических партий, здоровой многосто¬
ронней мировой торговли, благосостояния и безопасности
США» 18.
В 1947 г., почти через три месяца после провозглаше¬
ния «доктрины Трумэна», США и страны Западной Евро¬
пы сформулировали четырехлетнюю программу экономи¬
ческого оживления Европы под эгидой США. Американ¬
ская программа экономического развития, свидетельствует
политолог либерального направления Барнет, означала ко¬
нец Европы как нейтрального «центра силы». Цель США
состояла нменно в том, чтобы заставить европейцев прим¬
кнуть к политическому курсу Вашингтона и остановить
то, что Черчилль называл «скольжением влево»19.
Официальным началом «плана Маршалла» принято
считать выступление государственного секретаря Дж. Мар¬
шалла 5 июня 1947 г. перед ассоциацией бывших студен¬
тов Гарвардского университета20. Выдвигая этот план,
США намеревались разрешить одновременно несколько за¬
дач экономического, политического и военного характера.
Эти задачи распространялись как на сферу сдерживания
системы социализма, имея своим главным назначением
88

укрепление позиций капитализма в Европе, так и на сфе¬
ру борьбы за утверждение господства США в капитали¬
стическом мире.
«План Маршалла» должен был расчистить путь для
американской экономической экспансии в Западной Ев¬
ропе через установление контроля над наиболее важными
отраслями экономики. Его реализация призвана была
также создать в Западной Европе экономическую базу
для уже подготовленного втайне военно-политического
блока.
Когда Англия и Франция выразили надежду, что им
будет уделено главное внимание при распределении аме¬
риканской помощи, им дали понять, что важнейшее зна¬
чение США придают восстановлению Западной Германии,
возрастанию ее военного потенциала. То, что выдавалось
за мирный план помощи в восстановлении Европы, при¬
няло форму проекта превращения Западной Европы во
«фронтовую линию для войны с Востоком»21.
Вмешательство США во внутриполитическую жизнь
стран, участвовавших в программе «восстановления Ев¬
ропы», приняло откровенный характер. «Паша независи¬
мость улетучивается по частям с каждым получаемым
нами займом»22, — констатировал тогдашний премьер-ми¬
нистр Франции П. Рамадье. Под давлением США из пра¬
вительств Италии и Франции были удалены коммунисты.
В обмен на американскую помощь европейские участ¬
ники «плана Маршалла» брали на себя обязательства пре¬
кратить торговлю «стратегическими товарами» с СССР и
другими социалистическими странами. По этому поводу
бывший премьер-министр Франции П. Мендес-Франс за¬
явил: «Принимая участие в «антисоветской игре США»,
политические и военные деятели Запада получали тем
больше долларов, чем больше занимались «коммунистиче¬
ской опасностью»»23.
В 1947 г. правительство США в одностороннем поряд¬
ке расторгло советско-американское соглашение от 15 ок¬
тября 1945 г. о поставках в СССР американских товаров
в кредит. В марте 1948 г. оно ввело экспортные лицепзии,
запрещающие вывоз в СССР товаров, которые могут уси¬
лить его военный потенциал. Под эту рубрику подводилось
большинство товаров. Одновременно были приняты меры,
направленные на ограничение экспорта западноевропей¬
ских стран в СССР. В 1951 г. американский сенат прпнял
так называемую поправку Бэттла, запрещавшую предо¬
ставлять американские кредиты п оказывать какую-либо
89

помощь государствам, которые продают стратегические
товары СССР и странам народной демократии.
Итогом всех этих мер явилось резкое сокращение тор¬
говли между СССР и США, а также между СССР и
другими капиталистическими странами. Если в 1946 г.
американский экспорт в СССР выражался в сумме
947 млн. руб., то в 1955 г. он составил всего 2 млн. руб.24
Другим важным направлением антисоветской полити¬
ки США были военно-стратегические мероприятия, цель
которых заключалась в том, чтобы, наращивая американ¬
ские вооруженные силы и используя вооруженные силы
других капиталистических стран, добиться такого военно¬
го превосходства над СССР, которое создавало бы благо¬
приятные условия для развязывания войны против него.
После 1947 г. «американская политика была направлена
к тому, чтобы организовать Западную Европу против Со¬
ветского Союза» 25. Планам США соответствовало объеди¬
нение основных стран Западной Европы в едином блоке.
Положение, однако, осложнялось расколом Европы на
страны-победительницы и страны, побежденные в минув¬
шей войне. Чтобы обойти это препятствие, было решено
осуществлять такое объединение несколькими этапами.
Первый этап заключался в создании военно-политиче¬
ской группировки в составе ряда стран Европы — победи¬
тельниц во второй мировой войне, призванной предотвра¬
тить угрозу агрессии со стороны Германии.
Второй — в образовании более широкого блока с вклю¬
чением в него США, ранее созданной европейской груп¬
пировки и некоторых других стран Европы, в том числе
бывших союзников Германии.
Третий — включение в указанный блок Западной Гер¬
мании. «Без Германии, — утверждал Трумэн, — оборона
Европы являлась бы арьергардной операцией на берегах
Атлантического океана. С участием Германии была бы
обеспечена достаточная глубина такой обороны, что могло
быть оказано эффективное противодействие агрессии с
Востока» 26.
В марте 1948 г. по инициативе Англии был создан
первый военный блок западноевропейских стран. Это был
военно-политический союз Англии, Франции, Бельгии,
Нидерландов и Люксембурга, получивший название За¬
падного союза. 4 апреля 1949 г. после переговоров, длив¬
шихся почти год, министры иностранных дел США, Ка¬
нады, Англии, Франции, Бельгии, Люксембурга, Нидер¬
ландов, Дании, Португалии, Италии, Исландии и
90

Норвегии подписали в Вашингтоне Североатлантический
пакт.
Многие члены НАТО связывали с участием в нем и
собственные расчеты. Великобритания намеревалась ут¬
вердить свою особую, тройственную роль в мировой по¬
литике: как главного партнера США, главной западноев¬
ропейской державы и лидера Британского содружества
наций. Франция рассчитывала использовать НАТО для
восстановления положения великой державы, а также для
удержания алжирских департаментов, специально упомя¬
нутых в договоре. Реваншистские круги Западной Герма¬
нии считали, что, вступив в НАТО, они смогут удовлетво¬
рить свои притязания по отношению к ГДР и постепенно
завоевать ведущее положение в Западной Европе27.
В основе создания такого союза лежала идея, основан¬
ная на концепциях «североатлантического сообщества» и
«атлантической цивилизации». Над соображениями «ат¬
лантического единства», несомненно, преобладала установ¬
ка на обеспечение «национального интереса Соединенных
Штатов». Г. Моргентау в связи с этим писал: «В своем
простейшем выражении национальные интересы США
требуют, чтобы они политически преобладали в западном
полушарии. Это преобладание будет под угрозой, если Ев¬
ропа или Азия окажутся под контролем державы или
группы держав, достаточно сильных для того, чтобы са¬
мостоятельно или с помощью стран западного полушария
напасть на США. Отсюда следует, что для американской
безопасности жизненно важно, чтобы в Европе и Азии
поддерживалось равновесие в системе баланса сил, а имен¬
но две или больше групп держав противостояли друг
другу, не позволяя ни одной из них усилить свою мощь
военными или политическими захватами в западном по¬
лушарии» 28.
Военные задачи НАТО и его политическая платформа
получили выражение в доктринах и высказываниях аме¬
риканских и западноевропейских политических и военных
деятелей. В 1951 г. госсекретарь США Д. Ачесон заяв¬
лял: «Мы должны действовать с позиции силы, мы долж¬
ны создать такую силу, и, если создадим ее... междуна¬
родная ситуация начнет изменяться... возникнет различие
в возможностях обеих сторон по вопросу ведения перего¬
воров, что принудит Кремль к признанию фактов...» 29
Прежде всего на НАТО возлагалась роль противодей¬
ствия росту влияния социализма в Западной Европе.
НАТО должно было также разрешить в соответствии с
91

интересами мирового капитала проблему Германии: об¬
легчить возрождение немецкого милитаризма, включение
Германии в «западный мир». Первый верховный главно¬
командующий НАТО в Европе и будущий президент США
Д. Эйзенхауэр заявлял в своем отчете о деятельности
НАТО в 1951—1952 гг.: «Как географический центр Ев¬
ропы Западная Германия имеет большое стратегическое
значение для континента. Имея Западную Германию на
нашей стороне, вооруженные силы НАТО создадут в
Центральной Европе прочный и сплошной фронт от Бал¬
тийского моря до Альп» 30.
НАТО рассматривалось как орудие устрашения и раз¬
ложения стран народной демократии. Оно должно было
стать базой для диверсионной деятельности контрреволю¬
ционных элементов, навязать народам Европы атмосферу
военного психоза, породить чувство неустойчивости пос¬
левоенного порядка в Европе, а значит, и народной власти
в странах народной демократии, принудить эти страны к
огромным военным расходам и таким образом затормо¬
зить в них темпы социалистического строительства.
В июне 1950 г. американский Комитет национальной обо¬
роны одобрил законопроект Лоджа, согласно которому
планировалось вооружение и обучение иностранного ле¬
гиона, состоящего из 12 500 эмигрантов из стран Восточ¬
ной Европы. Позже было принято решение об увеличении
к 1955 г. его численности вдвое.
Краткое изложение методов, при помощи которых
НАТО должно было воздействовать на государства народ¬
ной демократии, чтобы «освободить» их, было дано в жур¬
нале «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт»: «...ак¬
тивная пропагандистская кампания с целью вызвать за¬
мешательство в восточноевропейских странах; создание в
этих странах нелегальных групп; формирование «европей¬
ского легиона»; интенсивная экономическая блокада; кон¬
центрация большой армии в Западной Германии; усилен¬
ные репрессии против коммунистических партий в запад¬
ноевропейских странах; расширенное строительство
авиационных баз; оснащение НАТО атомным оружием.
Общей должна была быть и борьба против национально-
освободительного движения в колониях и зависимых стра¬
нах» 31.
Руководители США не скрывали, что рассматривают
военно-экономический потенциал Западной Европы как
придаток к потенциалу американскому, как средство уси¬
ления военной мощи США. «Как союзник, — говорил Дин
92

Ачесон в американском сенате в 1951 г., — Западная Ев¬
ропа представляет более 200 миллионов свободных людей,
которые могут отдать свои способности, свои резервы и
свое мужество делу нашей совместной обороны» 32.
Таким образом, с самого своего основания Североат¬
лантический блок стал порождением сознательной поли¬
тической стратегии Запада, направленной па нагнетание
атмосферы «холодной войны». Правящие круги западно¬
европейских стран видели в политическом и воеином сою¬
зе с Соединенными Штатами единственную гарантию со¬
хранения былых позиций. Не удивительно, что они в этот
период стали послушными автоматами в проведении США
политического курса «сдерживания и отбрасывания ком¬
мунизма».
Естественно, доводы «о советской военной угрозе», при¬
водившиеся США в пользу создания этого блока, не со¬
ответствовали действительности. План создания НАТО
предусматривал оказание глобального давления на социа¬
листические и национально-освободительные движения,
осуществление комплекса скоординированных мер по «ре¬
капитализации социалистических государств». Нелишне
вспомнить высказывания Трумэна и Кениана, в соответ¬
ствии с которыми все имеющиеся военные, политические
и экономические средства необходимо использовать для
дестабилизации, а затем ликвидации Советской власти.
Подлинной целью создания НАТО было стремление сде¬
лать его ядром глобальной системы блоков, призванных
окружить Советский Союз. Политика «с позиции силы»,
курс на достижение военного превосходства олицетворяют
суть и направленность Североатлантического союза, руко¬
водители которого делают опасный акцепт на возможность
победы в ядерной войне.
Военная доктрина НАТО и ее основные стратегические
концепции вытекали из американской стратегической док¬
трины, были подчинены ей. После войны в США широкое
распространение получила доктрина, опиравшаяся на тео¬
рию тотальной войпы, в которой главной ударной силой
должна была быть стратегическая бомбардировочная
авиация, несущая атомное оружие. Именно в соответст¬
вии с этой доктриной предполагалось образовать в Европе,
в районе возможных военных действий, мощные, осна¬
щенные обычным оружием силы, которые могли бы вести
боевые действия в течение определенного периода, до то¬
го как нанесет удар стратегическая бомбардировочная
авиация. Эти силы должны были явиться «спусковым ме-
93

ХАййзйоМ», приводящим в ДвийсеМе американскую Стра¬
тегическую бомбардировочную авиацию.
Далее, теория тотальной войны требовала создания в
Западной Европе системы баз, с которых эта авиация
могла бы в короткое время достичь политических, эконо¬
мических и военных центров СССР и других социалисти¬
ческих стран.
Политические задачи НАТО вытекали из трумэновской
доктрины «сдерживания» и доктрины «освобождения»,
сформулированной администрацией Эйзенхауэра, причем
если первая стремилась показать, что смысл ее — оборо¬
нительные действия, то вторая открыто провозглашала на¬
ступательную стратегию.
Основным методом «отбрасывания коммунизма» стала
угроза применения силы. Превосходство в силе изобража¬
лось как главное средство предотвращения «советского
нападения» на Западную Европу, однако в корне мотивов
такой политики лежало стремление использовать силу как
инструмент давления на социалистические государства.
В соответствии с этими целями в странах НАТО была
развита теория «устрашения». «Устрашение» понималось
как угроза использования силы прежде всего для нанесе¬
ния первого удара («активное устрашение») или же от¬
ветного удара («пассивное устрашение»). Краеугольным
камнем теории «устрашения» в первые годы стала мо¬
нополия США на ядерное оружие. Другим ее компонен¬
том предполагалось сделать сухопутные вооруженные си¬
лы, размещенные в Европе. Экономический аспект поли¬
тики «устрашения» выразился в создании в рамках НАТО
так называемого координационного комитета (КОКОМ)
для контроля над торговлей между Западом и Востоком33.
Осуществление курса НАТО тесно связывалось с обработ¬
кой общественного мнения при помощи угрозы «пашест-
вия коммунизма». Психологическая готовность к агрессии
рассматривалась военным руководством НАТО как важ¬
ный аспект всесторонней подготовки ядерной войны34.
В рамках НАТО были заключены секретные соглаше¬
ния, которыми предусматривалось военное вмешательство
США в случае «внутренних волнений». Эти соглашения,
разработанные в 1950 г., получили название «план
№ 100-1, соглашение о статусе вооруженных сил», где,
в частности, говорилось: «В случае внутренних волнений,
которые могут существенно повлиять на миссию или на
безопасность американских вооруженных сил, как, напри¬
мер, вооруженные восстания или систематическое сопро¬
94

тивление, правительство должно постараться подавить эти
волнения своими средствами. Но если эти меры окажутся
недостаточными, а правительство не сможет вовремя и
эффективно справиться с этими волнениями, американ¬
ские вооруженные силы могут активно вмешаться так,
как это сочтет необходимым американское верховное ко¬
мандование» 35.
Одно из ведущих мест в политической деятельности
НАТО в первые годы его существования занимало рас¬
ширение сферы действия договора, вовлечение в него но¬
вых участников: осенью 1951 г. было принято решение о
включении Греции и Турции.
Добиваясь установления господствующего положения
в Североатлантическом блоке, США с первых же дней его
существования заняли в нем все ключевые политические
и военные позиции. В руках США оказались и его основ¬
ные военно-экономические органы. Распределение команд¬
ных постов в созданной в 1951 г. «атлантической армии»
происходило в обстановке острых разногласий между
участниками. Великобритании была отведена подчинен¬
ная роль в командовании «атлантической армией» и фло¬
том, где основные посты были заняты представителями
США.
НАТО — довольно сложный и противоречивый комп¬
лекс разных по величине и силе, кругу интересов и воз¬
можностей, внешнеполитическим устремлениям госу¬
дарств. При общности глобальных интересов правящие
круги каждого из них видят для себя различные пути
«выживания» как в плане сохранения существующего
общественного порядка, так и в плане защиты интересов
национальной буржуазии от иностранной конкуренции.
США как лидер Североатлантического пакта стремились
превратить союзников по НАТО в аванпост противобор¬
ства с социалистическими странами и резерв борьбы с
национально-освободительными движениями. Западноев¬
ропейские государства, стремясь опереться на силу США
в сохранении своих социальных систем и позиций в ко¬
лониальных странах, видели в лидерстве США потенци¬
альную угрозу позициям национального капитала как
внутри страны, так и за рубежом.
Проблемы между странами НАТО возникли начиная с
1950 г. в области реализации программ перевооружения
и участия в ней отдельных стран. На оттавской сессии
Совета НАТО (15—20 сентября 1951 г.) верховный глав¬
нокомандующий вооруженными силами НАТО представил
95

секретный доклад, где оценил как «недостаточные» воен¬
ные приготовления, проводившиеся европейскими участ¬
никами НАТО. В докладе было заявлено, что «страны —
участницы Атлантического пакта должны увеличить свой
вклад в военные приготовления», а также содержалось
требование, чтобы «определенное количество резервов бы¬
ло набрано в более ранние сроки, чем это предусматри¬
валось ранее» 36. Однако, несмотря на сильный американ¬
ский нажим, участники оттавской сессии Совета НАТО
указали на «невозможность выполнить» военную програм¬
му, представленную на сессии Соединенными Штатами37.
На римской сессии Совета (24—28 ноября 1951 г.)
делегации США так и не удалось добиться принятия ев¬
ропейскими участниками НАТО каких-либо твердых обя¬
зательств в отношении увеличения программ вооружения.
По заявлению министра финансов Великобритании Бэтле-
ра, американские требования были неосуществимы по фи¬
нансовым причинам. Аналогичный ответ США получили
и от других делегаций, тем более что министр финансов
США Снайдер предупредил участников сессии, что они
«не должны ожидать» увеличения финансовой помощи от
США38. США удалось добиться от западноевропейских
партнеров по НАТО принятия своей программы гонки
вооружений лишь в феврале 1952 г. на лиссабонской сес¬
сии Совета НАТО. На этой сессии была также проведена
реорганизация руководящих органов НАТО. Проявив¬
шееся при этом явное стремление США вытеснить своих
партнеров из этих органов вызвало растущее противодей¬
ствие с их стороны. Во второй половине 50-х годов в
странах НАТО открыто заговорили о «кризисе» в блоке.
Острые противоречия между его участниками имели
место так же по вопросу о распределении военного бре¬
мени. США стремились возложить на другие страны все
более тяжкое бремя военной подготовки и военных рас¬
ходов, преследуя одной из целей подчинение партнеров
в военном, экономическом и политическом отношении,
захват их рынков и сфер влияния. Осуществление про¬
грамм вооружения европейских участников НАТО в этой
связи наталкивалось на растущие трудности. По словам
лондонского журнала «Спектейтр», «страны Европы, в том
числе и Великобритания, трудятся в условиях слишком
большой экономической напряженности, чтобы не искать
какого-то пути для облегчения бремени вооружений, и это
инстинктивное стремление... способствует развалу
НАТО» 39.
96

Острые противоречия развернулись в НАТО между
«малыми» и «большими» странами. Недовольство первых
привело к тому, что в начале 1956 г. они стали открыто
настаивать на проведении «более широких консультаций»
внутри НАТО. Со стороны малых стран, связанных воен¬
ными обязательствами по НАТО, проявлялось возрастаю¬
щее беспокойство по поводу того, что они могут быть втя¬
нуты в войну за чуждые им интересы.
Расхождения между атлантическими союзниками уси¬
лились под влиянием международно-политических кризи¬
сов в зоне национального освобождения40. Во время во¬
оруженной борьбы европейских колониальных держав про¬
тив национально-освободительного движения, совпавшей
с утверждением господствующего положения США в
НАТО, позиции западноевропейских стран по этим кризи¬
сам во многом были ориентированы на США, выступав¬
шие в качестве опорной силы европейских стран в коло¬
ниальных войнах. Однако, учитывая интересы собствен¬
ных монополистических кругов, США одновременно
стремились использовать кризисные ситуации в бывших
колониальных странах для усиления позиций своего ка¬
питала. Это вносило существенный элемент противоречи¬
вости в действия США.
Наиболее отчетливо различия в подходах западноевро¬
пейских стран и США к кризисам в бывших колониаль¬
ных странах выявились во время суэцкого кризиса 1956 г.
Тройственная агрессия была направлена в целом на вос¬
становление позиций западноевропейских государств на
Ближнем Востоке и в определенной степени противоре¬
чила намерениям США в этом регионе. США не только
не оказали содействие союзникам при подготовке к осу¬
ществлению агрессии, хотя и располагали реальными воз¬
можностями для этого (например, 6-й флот США в Сре¬
диземном море), но и отказались поддержать их в поли¬
тическом плане. Невмешательство США, обусловленное в
первую очередь их собственными интересами в арабском
мире и соображениями более широкого порядка, ставило
под вопрос реальность атлантической солидарности. После
кризиса 1956 г., отмечал американский историк Дж. Хас¬
тон, «вера Англии и Франции в НАТО и в американскую
поддержку снизилась до минимума»41.
На парижской сессии Совета НАТО (4—5 мая 1956 г.)
обнаружились значительные разногласия в вопросах раз¬
вития «невоенных форм» деятельности блока. Британская
и французская делегации оказали противодействие пла¬
7 Заказ 1408
п

нам США по использованию НАТО в дел© экономической
«помощи» развивающимся странам, опасаясь дальнейше¬
го ослабления своих позиций. На копенгагенской сессии
(5—7 мая 1958 г.) проявились разногласия по вопросу о
переговорах между Востоком и Западом. Министры ино¬
странных дел Норвегии и Бельгии выразили недовольство
американской тактикой срыва созыва совещания на выс¬
шем уровне.
Обострились к концу 50-х годов противоречия между
участниками НАТО в связи с дискриминационной поли¬
тикой США в области торговли с социалистическими
странами. Характерным проявлением этого явилось при¬
нятое в 1957 г. Великобританией, Италией, ФРГ и рядом
других стран НАТО решение об ослаблении ограничений
на торговлю с КНР. Несмотря на противодействие США,
после длительных переговоров в июле 1958 г. КОКОМ
под давлением европейских участников блока, заинтересо¬
ванных в изыскании рынков сбыта, принял новое реше¬
ние об ослаблении контроля над экспортом в социалисти¬
ческие государства42.
Политику создания военно-политических блоков США
проводили и в других регионах. В августе 1947 г. в сто¬
лице Бразилии состоялась очередная межамериканская
конференция, на которой был создан военный союз аме¬
риканских стран, направленный против «внутренней и
внешней агрессии». В 1948 г. была образована Организа¬
ция американских государств (ОАГ).
1 сентября 1951 г. в г. Сан-Франциско был подписан
пакт о создании военного блока США, Австралии и Но¬
вой Зеландии (Тихоокеанский пакт безопасности —
АНЗЮС). Невключение в АНЗЮС Великобритании, имев¬
шей территориальные владения в районе Юго-Восточной
Азии и бассейне Тихого океана и тесно связанной с Ав¬
стралией и Новой Зеландией, отразило ослабление ее по¬
зиций и обострение англо-американских противоречий.
В 1951 г. США и Англия выдвинули план создания
«средневосточного командования», предусматривающий
заключение военного союза арабских стран и Израиля с
западными державами и Турцией и формирование едино¬
го военного командования. Этот план был отвергнут араб¬
скими странами. Тогда США и Англия приступили к
образованию военного блока в более узком состав?.
В 1955 г. в Багдаде был подписан договор о взаимном
сотрудничестве между Турцией и Ираком, к которому
впоследствии присоединились Англия, Пакистан и Иран.
98

По существу Багдадский пакт стал средневосточным фи¬
лиалом Североатлантического блока. В 1956—1957 гг.
США стали членом постоянных комитетов блока, по ли¬
нии которого регулярно на территории Ирака и Турции
проводились военные маневры с участием американских
и английских войск.
Национальная революция в Ираке в июле 1958 г. име¬
ла своим следствием фактический, а в марте 1959 г. и
официальный отказ Ирака от участия в Багдадском пакте.
В связи с этим название блока было изменено на СЕНТО.
Чтобы не допустить его окончательного развала, США в
1959 г. заключили двусторонние военные соглашения с
Ираном, Турцией и Пакистаном. Эти соглашения дали
США право вмешиваться во внутренние дела указанных
трех стран.
По мере того как восстанавливались позиции западно¬
европейских стран, а также по мере развала колониаль¬
ной системы в Юго-Восточной Азии, на Ближнем и Сред¬
нем Востоке США стали уделять им все больше внима¬
ния в своей внешней политике. Это проявилось в актив¬
ном участии США в войне в Корее, интервенции на Тай¬
ване, попытках сорвать мирное урегулирование вопроса о
Вьетнаме, расширении экспансии США на Ближнем и
Среднем Востоке в 1957—1958 гг. 8 сентября 1954 г. в
Маниле представители США, Англии, Франции, Австра¬
лии, Новой Зеландии, Таиланда, Пакистана и Филиппин
подписали договор, учредивший новый военно-политиче¬
ский союз — СЕАТО. Включенная в договор «антикомму¬
нистическая» оговорка предусматривала, что США будут
считать себя обязанными выступить в соответствии со
статьями Манильского договора лишь при наличии «ком¬
мунистической агрессии».
Исходя из курса на укрепление позиций империализ¬
ма и упрочение ведущей роли США строились американ¬
ские отношения со странами Западной Европы.
В отношениях с Испанией США ставили три задачи:
содействовать экспансии американского капитала в этой
стране, укрепить фашистский режим Франко и вывести
его из международной изоляции, чтобы иметь возможность
включить Испанию, занимавшую важное стратегическое
положение в Европе, в военно-политический западный
блок43. Серьезным препятствием на этом пути были ан-
тифранкистские решения, принятые ООН.
США не скрывали, что они заинтересованы в сохране¬
нии режима Франко, ибо надеялись сделать Испанию од-
99

ним из аванпостов в своих акциях против социалистиче¬
ских стран. Посол США в Мадриде С. Гриффис заявил
5 февраля 4952 г., что в области борьбы против комму¬
низма Испания обогнала США на 15 лет44. В 1948 г. эту
страну посетила военная миссия во главе с председате¬
лем комиссии сената США по делам вооруженных сил
Гэрни, который решительно поддерживал идею образова¬
ния военного союза всех страп против коммунизма и вы¬
сказывался за вступление в такой союз Испании45. Изо¬
ляция Испании уменьшилась, и к 1951 г. в Мадрид вер¬
нулись 14 иностранных послов.
Испанское правительство также стремилось к заклю¬
чению союза с США, рассчитывая тем самым получить от
них достаточно надежную гарантию помощи. Франкист¬
ское правительство усиленно стремилось включиться в
систему военных блоков Запада. В начале 1948 г. на
совещании объединенной группы начальников штабов во¬
оруженных сил США было принято решение о том, что
территории Испании и Португалии «должны быть ис¬
пользованы в качестве главных баз создания резервов
вооружения на случай возникновения новой войны»4б.
В 1948 г. Франко поставил перед западными державами
условие, суть которого сводилась к тому, что страна будет
оказывать помощь в осуществлении военных планов За¬
пада, однако он не должен помышлять о замене режима
в Испании47.
В военных министерствах Англии и Франции тоже
считали, что для укрепления НАТО Испания должна за¬
нимать там соответствующее место. Однако в западных
державах чисто военные концепции не всегда брали верх.
В Лондоне и Париже не спешили с принятием Испании
в НАТО, так как полагали, что, тесно связанная с США,
Испания проводила бы в НАТО американскую, но не про-
английскую и профранцузскую политику. Кроме того, су¬
ществовали опасения дискредитировать себя откровенной
поддержкой режима Франко. На нежелание Англии и
Франции содействовать приему Испании в Североатлан¬
тический союз Мадрид в 1949 г. ответил рядом антианг-
лийских и антифранцузских акций. Обострение противо¬
речий между Испанией и западноевропейскими странами
способствовало укреплению в ней позиций США. Путь к
полному восстановлению внешнеполитических позиций
Испании, по мнению Мадрида, лежал через Вашингтон.
В послевоенный период значительную роль во внеш¬
неполитических планах США играла также Италия, стра¬
100

тегичесКи расйоло&ейнай на южном фланге ЙА1Ч). Йоли-
тические отношения и связи с США стали неизменным
компонентом внешней политики самой Италии. «Италия
всегда пыталась опираться на более сильных, внешне де¬
монстрируя важность своего участия в международных
делах. В настоящее время пе существует итальянской
внешней политики, как не было ее и после первой, и пос¬
ле второй мировых войн» 48 — таково мнение американско¬
го специалиста но европейским делам Стэнли Хоффмана.
«Государством без компаса» называл послевоенную Ита¬
лию сенатор Уго Д’Андреа49. Действительно, США ока¬
зывали сильное влияние на политику Италии — от скры¬
того давления до прямого и активного вмешательства в ее
внутренние дела. Сами итальянские политические деятели
признавали, что «в силу антагонизма между США и СССР,
менаду международным капитализмом и коммунизмом
краеугольным камнем итало-американских отношений в
послевоенный период было включение Италии в сферу
гегемонии США» 50.
В конце 40-х и в 50-е годы Италия фактически не име¬
ла каких-либо отношений с социалистическими странами.
Они строились в основном на принципах политики «хо¬
лодной войны», которая опиралась на доктрину сначала
«сдерживания», а впоследствии «отбрасывания» комму¬
низма. Фактически до конца 50-х годов правящие круги
Италии выступали против политического диалога между
Востоком и Западом. Это объяснялось тем, что США,
используя послевоенную обстановку в Европе и ослаблен-
ность Италии, сумели подчинить ее политику своему дик¬
тату, а также тем, что в этот период Италия и сама не хо¬
тела диалога с Востоком51.
Одобрение «доктрины Трумэна» конгрессом США
23 мая 1947 г. послужило реакционным силам Греции
сигналом для все большего усиления антикоммунистиче¬
ского террора. Вмешательство США в политическую и
экономическую жизнь страны поставило деятельность ее
правительства под контроль США. Управление гречески¬
ми финансами осуществлялось в большой степени через
«финансовую комиссию», в состав которой входили аме¬
риканцы и англичане. Американцы стали «наиболее жиз¬
ненной силой в Греции, и это само по себе наводит на
мысль, что их влияние на формирование правительства
сильнее, чем влияние греческих избирателей» 52.
В годы «холодной войны» бастионом «свободного ми¬
ра» был антикоммунистический альянс США и Англии53
101

От его прочности и надежности во многом зависели судь¬
бы капиталистической системы.
У. Черчилль представил внешнюю политику Англии
в виде трех соприкасающихся «окружностей», в которые
входили Англия и Содружество, Англия и Европа, Англия
и США. Согласно этой концепции, Великобритания явля¬
лась одним из важнейших элемептов всех «трех окруж¬
ностей», но не принадлежала полностью пи к одной из
них54. Задача внешней политики в послевоенный период
практически сводилась (и при лейбористах, и при консер¬
ваторах) к реализации этой концепции, т. е. к усилению
роли Англии во всех трех внешнеполитических сферах.
В центральном аспекте военной стратегии, в вопросе
о возможном использовании ядерного оружия против стран
социализма, цель культивируемых правящими кругами
Англии «особых отношений» с США сводилась к тону,
чтобы «выступать против любой тенденции к примене¬
нию этого оружия или к угрозе его применения в конф¬
ликтах, не имеющих отношения к жизненно важным бри¬
танским интересам» 55.
На протяжении 50-х годов таких конфликтов было
немало. В отдельные острые периоды международной на¬
пряженности опасения «ядерного кошмара», в котором мог
очутиться капиталистический мир по вине Вашингтона,
заставляли Лондон занимать более трезвую и реалистич¬
ную позицию по отношению к социалистическим странам.
Во время войн в Корее и в Индокитае США оказались
вынужденными считаться с этой позицией Англии.
У. Черчилль считал, что все актуальные проблемы следу¬
ет обсудить на совещании на высшем уровне между ве¬
ликими державами, и был готов пойти на это, несмотря
на оппозицию США56. Его преемник Г. Макмиллан раз¬
вивал деятельность в аналогичном направлении. В начале
1959 г. английский премьер-министр посетил Москву, по¬
нимая, что его робкая инициатива вызовет явное неодоб¬
рение и подозрение США. Вместе с тем, как отмечает в
своей новой работе М. Чалмерс, «слепое следование в
фарватере милитаристской политики США, непрерывное
наращивание военных ассигнований после 1945 г. оказа¬
ло на экономику Англии пагубное воздействие» 57.
Главной целью американской политики в отношении
Франции в первые послевоенные годы была ликвидация
возможности радикальных социальных перемен в стране,
где в правительстве было четыре коммуниста, из которых
один являлся министром обороны58.
102

В германском вопросе позиция Франции в то время во
многом отличалась от позиции США. Правящие круги
Франции рассчитывали воспользоваться поражением Гер¬
мании, чтобы уничтожить в ее лице конкурента и укре¬
пить за ее счет позиции французского капитализма. Наи¬
лучшим способом осуществления этой задачи они считали
«федерализацию», т. е. расчленение, Германии на несколь¬
ко государств. Кроме того, они требовали отделения от
Германии Рура и установления над ним межсоюзническо¬
го контроля и оккупации французскими, английскими,
бельгийскими и голландскими войсками Рейнской облас¬
ти, с тем чтобы превратить ее в сепаратное Рейнское го¬
сударство, присоединения Саара к Франции. В 1947 г.
было создано Саарское автономное государство и на Фран¬
цию было возложено осуществление его верховной власти,
внешних сношений и обороны.
Правительство Франции в целом поддержало антисо¬
ветский внешнеполитический курс США. Антикоммунизм
был той цементирующей основой, которая определяла
общность военно-стратегических планов Франции и США.
Однако Францию не устраивала второстепенная роль, от¬
водимая ей в НАТО, и предусмотренная его стратегами
перспектива атомной войны на территории Западной Ев¬
ропы. Францию не устраивало также такое разделение
обязанностей в НАТО, при котором она становилась по¬
ставщиком пехоты, Англия — владычицей военно-морских
сил, а США доверялось распоряжаться стратегической
авиацией. «Каждая страна, — заявил министр обороны
Франции Мок, — должна участвовать во всех родах
войск» 59.
В условиях конфронтации с СССР правительство Тру¬
мэна после второй мировой войны нуждалось в таком
партнере в Европе, который мог бы на долгие годы стать
оплотом антикоммунизма и антисоветизма на континенте.
Таким партнером явилась Западная Германия. «Наряду
с атомной бомбой Германия с ее возможностями является
величайшей военной силой» 60, — заявлял Даллес. «Господ¬
ство над Германией гарантирует эффективное господство
над всей Европой»61, — утверждал Дж. Бернхэм.
В соответствии с этими стратегическими соображения¬
ми США способствовали созданию в августе 1949 г. ФРГ
во главе с канцлером Аденауэром. Они предоставили За¬
падной Германии широкую экономическую помощь. Тем
самым были созданы благоприятные условия для укреп¬
ления германского монополистического капитала, расши¬
103

рения военно-промышленного потенциала ФРГ н возрож¬
дения ее реваншистских вооруженных сил.
Империалистические круги Западной Германии счита¬
ли, что «без западногерманской армии не может быть
обороны Европы» и что ФРГ призвана играть первосте¬
пенную роль в «отражении коммунизма». В одной из
своих работ Аденауэр утверждал, что Западная Германия
представляет собой «центральный щит» в сооружаемой
западными державами «плотине» против «советской угро¬
зы»62. Правительство Западной Германии было единст¬
венным на континенте, предъявлявшим территориальные
претензии к другим государствам. В основу ее «восточной
политики» был положен тезис о «воссоединении Германии
в границах 1937 г.», которое могло быть осуществлено
только на основе тесного союза с Западом, прежде всего
с США63.
Идя на раскол Германии и Берлина, США рассчиты¬
вали сделать их западные части плацдармом для борьбы
против социализма. Форсируя создание ФРГ, они полага¬
ли, что это государство станет своего рода центром при¬
тяжения для жителей Восточной Германии, сделает невоз¬
можной ее экономическую и политическую стабильность,
создаст источник напряженности в центре складывавше¬
гося социалистического содружества, усилит давление на
СССР.
В конце 1949 г. по распоряжению президента Трумэна
Объединенный комитет начальников штабов США раз¬
работал план подготовки и ведения войны против СССР,
получивший название «Дропшот»64. Война против СССР
по своим масштабам, числу участвующих в ней стран и
пространственному размаху замышлялась как третья ми¬
ровая война с неограниченным применением всех средств
вооруженной борьбы, и прежде всего ядерного оружия,
на которое делалась основная ставка. Американские шта¬
бы планировали вести военные действия на территории
других государств, главным образом в Европе.
США исходили из того, что они обладали тремя важ¬
нейшими преимуществами: а) монополией на атомное
оружие, б) почти «абсолютной способностью» в области
средств доставки такого оружия, подразумевая под этим
прежде всего свою бомбардировочную авиацию дальнего
действия и военно-морской флот с большим количеством
авианосцев, и в) «монополией собственной неуязвимости»,
имея в виду географическую отдаленность США от основ¬
ных театров военных действий, широко разветвленную
104

систему американских военных баз йа чужих территори¬
ях, а также систему противовоздушной обороны65.
В плане «Дропшот», в частности, было предусмотрено,
что в случае войны с СССР Соединенные Штаты будут
преследовать следующие цели: недопущение советской ге¬
гемонии любого вида на территории за пределами границ
русского государства, существование которого было бы
разрешено после войны; уничтожение организационных
структур, позволявших до сих пор руководителям комму¬
нистических партий оказывать моральное и воспитатель¬
ное воздействие на отдельных лиц или на группы граж¬
дан в странах, не находящихся под коммунистическим
контролем; обеспечение гарантии того, чтобы любой по¬
литический режим или режимы, которые могли бы воз¬
никнуть в результате войны на традиционно русской тер¬
ритории, не обладали военной мощью, достаточной для
ведения наступательной войны, и не чинили каких-либо
препятствий контактам США с внешним миром; исклю¬
чение в случае сохранения в какой-либо части СССР
«большевистского режима» возможности его контроля над
такой долей военно-промышленного бывшего советского
потенциала, какая позволила бы ему на равных условиях
вести войну с другими политическими режимами, которые
могли бы возникнуть на традиционно русской территории;
создание послевоенных условий, которые не допустили бы
возникновения форм правления, угрожающих безопасно¬
сти США и международному миру 66.
США рассчитывали, что их союзниками в войне будут
все государства Североатлантического пакта, чанкайшист-
ский Китай, страны Британского содружества (кроме Ин¬
дии и Пакистана) и Филиппины. Союзниками же СССР
могли стать европейские страпы народной демократии,
Финляндия, Монголия, Китай и Корея.
Авторы плана «Дропшот» считали, что: американская
программа экономической реконструкции Европы будет
завершена к 1953 г. и окажется настолько эффективной,
что в 1957 г. участвующие в ней страны приобретут по¬
литическую стабильность и в экономическом отношении
«станут на собственные ноги», оказывая друг другу вза¬
имную поддержку, вооруженные силы западноевропей¬
ских союзников перевооружат так, что в 1957 г. они
будут готовы к значительным скоординированным оборо¬
нительным военпым акциям в Западной Европе; обе сто¬
роны с самого пачала применят атомное оружие. Другие
виды оружия массового уничтожения (радиологическое,
105

биологическое и химическое) будут применяться каждой
из сторон исходя из соображений эффективности и же¬
лания возмездия; военный и экономический потенциал
русских до 1957 г. существенно не увеличится. Советы
не приобретут территорий в дополнение к тем, что они
уже контролировали в 1949 г., за исключением, возможно,
территорий на Востоке.
Для реализации основной стратегической концепции в
плане «Дропшот» все военные операции подразделялись
на 4 фазы:
1-я фаза. От дня «Д», т. е. от начала войны, до при¬
остановки первоначального советского наступления, вклю¬
чая начало воздушных наступательных операций США и
их союзников.
2-я фаза. От приостановки первоначального советского
наступления до начала крупных наступательных опера¬
ций США и их союзников всеми видами вооруженных
сил.
3-я фаза. Осуществление крупных наступательных
операций США и их союзников вплоть до капитуляции
Советов.
4-я фаза. Установка системы контроля и обеспечения—
выполнения условий капитуляции.
В том случае, если наступательные операции с воз¬
духа в совокупности с другими действиями привели бы
к капитуляции Советов в рамках первой и второй фаз,
война незамедлительно перешла бы в четвертую фазу.
«Для удобства планирования, исходя из того, что уровень
развития атомного оружия в СССР ко дню начала войны
даст США количественное преимущество в соотношении
10: 1 и что Советы в деле создания как наступательного,
так и обычного оружия будут несколько отставать от
США... избираемые для атомного нападения цели, время
и сила первого удара определяются требованиями как
можно более раннего и эффективного превентивного на¬
падения, насколько возможно будет провести такую ак¬
цию, а также необходимостью уничтожения советских
наступательных мощностей, которые могли бы быть ис¬
пользованы против военного потенциала США» 67.
При этом руководствовались предположением, что Со¬
ветская Армия на первых порах сможет занять значи¬
тельную часть Западной Европы. Однако это не считалось
решающим обстоятельством, так как несколько сотен атом¬
ных бомб должны были настолько разрушить транспорт¬
ную сеть СССР и его союзников, что не приходилось
106

рассчитывать на эффективное военное сопротивление. Это
открывало бы перспективы для большого наступления на¬
земных сил.
Предусматривалось с самого начала военных действий
приступить к массированным стратегическим бомбарди¬
ровкам промышленных и административных центров про¬
тивника. Предполагалось, что это сломит способность
СССР к сопротивлению и заставит его капитулировать.
В случае если массированные ядерные бомбардировки
не привели бы к быстрой капитуляции СССР, планом на¬
мечалось продолжить бомбардировки ядерными и обыч¬
ными бомбами и одновременно осуществлять подготовку
скоординированных наступательных операций с различ¬
ных направлений в целях разгрома группировок советских
войск в Центральной Европе.
Главная политическая цель планировавшейся войны
против СССР заключалась в ликвидации социалистиче¬
ской общественно-политической системы, в лишении Со¬
ветского Союза единой государственности, с тем чтобы
ничто не могло воспрепятствовать осуществлению амери¬
канских планов установления мировой гегемонии. В со¬
ответствии с этим планом предусматривалось расчленить
территорию СССР на отдельные оккупационные зоны.
2. Экономическая стабилизация капитализма
Рассматриваемый период, получивший в международ¬
ной экономической литературе наименование «восстано¬
вительного», характеризуется относительно стабильной
тенденцией к развитию экономик капиталистических
стран 68.
Темпы роста промышленной продукции Западной Ев¬
ропы в среднем составляли в 1948—1953 гг. 7,4%, а в
1953—1958 гг.—5,6% в год; темпы роста в США отста¬
вали от западноевропейских — соответственно 5,4 и 0,6%
ежегодно. Результатом явилось некоторое снижение доли
США в мировом промышленном производстве, хотя они
по-прежнему продолжали занимать доминирующее поло¬
жение, создавая приблизительно 45% всей промышленной
продукции капиталистического мира69. В целом можно
говорить о развитии экономического потенциала капита¬
листических стран при сохранении подавляющего преиму¬
щества США в общемировом капиталистическом произ¬
водстве,

Более противоречивый характер имели экономические
отношения между США и Западной Европой. В 1948 г.
США стояли перед серьезным кризисом внешней торгов¬
ли в связи с уменьшением товарного экспорта; это было
вызвано прежде всего нехваткой средств у Западной Ев¬
ропы для оплаты американского импорта. Только экстрен¬
ные меры, принятые правительством США в виде «плана
Маршалла», позволили несколько смягчить кризис, хотя
экспорт сократился почти на 3 млрд. долл. Лишь в 1956
и 1957 гг. в американском экспорте наметился некоторый
рост и он достиг 17 млрд. долл.70 Незначительными так¬
же были прямые частные инвестиции США в Западной
Европе: их величина выросла с 1,5 млрд. долл. в 1949 г.
до 2,6 млрд. в 1954 г. Доля же западноевропейских ин¬
вестиций в общей величине американских частных ка¬
питаловложений за рубежом в эти годы колебалась в
пределах 13,5—14,5%, не показывая тенденций к значи¬
тельному росту71.
Таким образом, вплоть до 1955—1956 гг. не наблюда¬
лось сколько-нибудь значительного расширения экономи¬
ческих связей между США и Западной Европой. Исклю¬
чение составляли лишь отдельные «всплески», например
рост взаимной торговли в 1948 г. В 1956—1957 гг. эти
связи оживились. Такие тенденции были вызваны внеш¬
неэкономическими программами, проводимыми прави¬
тельствами США и стран Западной Европы: прежде всего
«планом Маршалла» и программами либерализации внеш¬
неэкономических связей, претворение в жизнь которых
развернулось в начале 50-х годов.
«План Маршалла» — кредитный план государственного
экспорта торгового и ссудного капитала — был разработан
в 1947 г. и введен в действие в начале 1948 г. В основу
плана была положена оценка потребностей западноевро¬
пейской экономики, подготовленная летом 1947 г. специ¬
альным Комитетом европейского экономического сотруд¬
ничества, преобразованным впоследствии в Организацию
европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС).
Необходимый объем требуемых средств был определен
комитетом в размере 29,2 млрд. долл. вплоть до конца
1951 г. Конгресс США, однако, значительно урезал ас¬
сигнования. Общий объем расходов по «плану Маршалла»
составил 12 992,4 млн. долл.72
По своему существу «план Маршалла» представлял
собой попытку поставить ресурсы государственного аппа¬
рата на службу финансовой олигархии США. Это было
108

широкомасштабное использование государственного кре¬
диту для завоевания рынков сбыта, источников сырья,
сфер приложения капитала.
Условием получения кредитов по «плану Маршалла»
являлось принятие странами Европы целой серии обяза¬
тельств не только экономического, но и политического
характера, серьезно ограничивавших суверенитет запад¬
ноевропейских стран. Сюда включались такие требования,
как согласование программ национального экономического
развития с американской администрацией, предоставление
США права проверки экономических мероприятий, про¬
водимых национальными правительствами, и т. д. США
смогли получать регулярную информацию относительно
состояния промышленности, транспорта, сельского хозяй¬
ства, платежных и торговых балансов стран — получате¬
лей помощи.
В советской экономической литературе этот план од¬
нозначно получил оценку как военно-политическая про¬
грамма оказания экономической помощи западноевропей¬
ской национальной буржуазии в ее борьбе против демо¬
кратических сил Западной Европы73. О наличии тесных
связей между экономическими и политическими целями,
преследуемыми американской администрацией, говорил
тот факт, что непосредственно после принятия в апреле
1948 г. Закона об иностранно# помощи в июне этого же
года между главными участниками «плана Маршалла»
начались переговоры о заключении военного Североатлан¬
тического пакта.
Есть основания для вывода не просто о связи, но о
подчиненности этой экономической программы военно-по¬
литическим целям, что подтверждается всей политической
обстановкой в США того периода, и прежде всего анти*
коммунистической кампанией, которая велась для обос¬
нования плана широкой экономической помощи Европе.
Сенатор Ванденберг, например, выступая в конгрессе
США в марте 1948 г. с речью об итогах обсуждения зако¬
нопроекта о помощи по «плану Маршалла» в комиссии по
иностранным делам, которую он тогда возглавлял, на пер¬
вое место выдвинул аргумент, что эта помощь усилит
борьбу против «диктатуры» коммунистов.
Конгресс США, отказавшись от единовременного вы¬
деления всех средств по «плану.Маршалла», как предло¬
жила ОЕЭС, решил предоставить перзоначальпо 4 млрд.
долл. сроком на 15 месяцев и далее утверждать ассигно¬
вания на каждый год после детального анализа политиче¬
W9

ской и экономической ситуации в каждой из стран-уч4ст-
ниц. Наряду с этим США отказались заключать договор
с ОЕЭС как с единой организацией, что было предусмот¬
рено первоначальным проектом, предпочитая иметь дело
с каждой страной в отдельности. В руках США Кплан
Маршалла» превратился в рычаг давления на каждую ев¬
ропейскую страну, получавшую экономическую йомощь.
Главное назначение программ помощи в соответствии
с агрессивными целями США заключалось в расширении
и укреплении военно-стратегического потенциала запад¬
ноевропейских стран 74. Программа финансирования строи¬
тельства промышленных объектов, в частности, предус¬
матривала, что из средств, ассигнованных по «плану
Маршалла» и более поздним программам военной помощи,
не менее 1 млрд. долл. должно быть направлено на строи¬
тельство, модернизацию и оборудование крупных про¬
мышленных объектов военного назначения в этих стра¬
нах. По состоянию на 30 июня 1951 г. американская ад¬
министрация, ведающая предоставлением помощи, утвер¬
дила строительство в Западной Европе 139 военно-про-
мышленных объектов на общую сумму около
2,25 млрд. долл. Доля участия американского государст¬
венного капитала составила 565 млн. долл., или около
25%, а остальные средства были выделены самими запад¬
ноевропейскими странами75. Наибольшие суммы по этой
программе были затрачены на военное строительство во
Франции, Италии и Англии.
Большие возможности влиять на объем и направление
капиталовложений в Западной Европе обеспечивало пра¬
вящим кругам США распоряжение «эквивалентными фон¬
дами», т. е. фондами валюты, создававшимися в западноев¬
ропейских странах в размерах, эквивалентных сумме аме¬
риканской помощи. Товары, которые поставлялись по
программам помощи, продавались на валюту западноев¬
ропейских стран, а средства, вырученные от продажи,
вносились в банки на соответствующие счета. Затем эти
деньги использовались на новые капиталовложения под
контролем американской администрации. Официальные
данные свидетельствуют о том, что подавляющая часть
«эквивалентных фондов» также использовалась на финан¬
сирование военных сооружений: удельный вес только
прямых военных расходов в общей сумме составил 28% в
1951/52 г., 57% - в 1952/53 г., 64% - в 1953/54 г.76
«План Маршалла» выступил также в качестве своего
рода катализатора, ускорившего милитаризацию экономд-
11Q

щ Западной Европы. Использование собственных средств
западноевропейских стран на военные расходы в несколь¬
ко раз превышало размеры военной помощи США. Воен¬
ные расходы европейских стран —членов НАТО увеличи¬
лись за период с 1949 по 1954 г. более чем в 2 раза.
Морис Торез, говоря о последствиях «плана Маршалла»
для экономики Франции, проводил такое сопоставление:
«250 *лрд. франков, предоставляемых в качестве креди¬
та по «плану Маршалла», далеко не покрывают
600 млрд. франков военных расходов, навязанных нашей
стране американцами» 77.
Одной из задач «плана Маршалла» было создание
благоприятного инвестиционного климата для американ¬
ского капитала. США получили беспрецедентные воз¬
можности для экспорта своего капитала. Они были тогда
единственной страной, где имелся относительный избыток
капитала. Основная часть экспорта американского капи¬
тала в Западную Европу приходилась на экспорт частного
капитала в виде прямых инвестиций. Объектами прямых
частных инвестиций США в Западной Европе были пре¬
имущественно обрабатывающая и нефтяная отрасли про¬
мышленности: за период с 1946 по 1956 г. из общей сум¬
мы капиталовложений корпораций США в этом регионе
на них приходилось соответственно 55 и 26% 78. Амери¬
канские монополии стремились установить свой прямой
и непосредственный контроль за создаваемыми или при¬
обретаемыми ими предприятиями (им принадлежало от
50 до 100% всех акций большинства из этих предприя¬
тий).
Разработчики «плана Маршалла» предусмотрели до¬
статочно широкий набор методов и средств стимулирова¬
ния американского частного предпринимательства в Ев¬
ропе. Так, во Франции около 40 крупных компаний, зна¬
чительная часть которых является филиалами американ¬
ских международных монополий, получили на расшире¬
ние своего производства около 100 млрд. франков79. В за¬
кон об «экономическом сотрудничестве», юридически
оформивший «план Маршалла», были включены специаль¬
ные положения относительно предоставления гарантий
американским вкладчикам.
Стимулирование деятельности американского частного
капитала на основе «плана Маршалла» не ограничивалось
только регионом Западной Европы. Используя механизм
«плана Маршалла», американские монополии внедря¬
лись в ряд колониальных владений западноевропейских
111

стран. Американский капитал установил контроль н!ад
богатыми месторождениями никеля в странах Француз¬
ского союза, олова в голландских колониях, урановой/ру-
ды в Конго, каучука в Малайе и т. д. Американские/ им¬
периалисты добились доступа к источникам сырья /т во¬
енно-стратегических товаров. /
Помощь, предоставляемая по «плану Марп/алла»,
не смогла удовлетворить потребности западноевропейских
стран прежде всего по своим размерам. В соответствии с
подсчетами Базельского банка международных расчетов
американская помощь по «плану Маршалла» составляла
всего лишь около 3,5% валового национального продукта
западноевропейских стран, охваченных «планом*80.
Но «плану Маршалла» США поставляли в страны За¬
падной Европы прежде всего те предметы потребления,
которые эти страны могли производить сами. С точки
зрения длительной перспективы экономического развития
Западной Европе нужны были прежде всего средства про¬
изводства. Между тем именно эта продукция занимала
крайне незначительное место в американских товарных
поставках. Удельный вес производственного оборудования
в общих расходах США по «плану Маршалла» составил
примерно 10%, тогда как доля продовольствия, кормов и
удобрений — 25, сырья и полуфабрикатов — 30, топлива —
приблизительно 14%. Вместо текстильных машин амери¬
канские монополисты поставляли хлопчатобумажные тка¬
ни, вместо машин для мукомольной промышленности —
муку81. В Западной Европе за время действия «плана
Маршалла» закрылись сотни заводов, были уволены ты¬
сячи рабочих.
G точки зрения обеспечения гегемонистских планов
США цо отношению к Западной Европе с помощью «пла¬
ца Маршалла» не удалось создать адекватную экономи¬
ческую базу в виде наличия стабильных и достаточно зна¬
чительных экономических связей между США и Западной
Европой. Длительные тенденции развития экономических
связей, и прежде всего американского экспорта в Запад¬
ной Европе, были почти не затронуты «планом Маршал¬
ла» как таковым. Несмотря на товарный голод в Западной
Европе, экспорт США туда фактически топтался на месте
в течение 1949—1955 гг. Доля Западной Европы в общем
объеме американского экспорта, достигнув своего макси¬
мума в 35% в 1949 г., показывала постоянную тенденцию
к падению, уменьшившись в конечном счете до 18% в
1953 г.82
га

\Начало 50-х годов характеризуется усилением эконо¬
мической активности США в международных организаци¬
ях, связанных с регулированием финансовых и товарных
потоков между развитыми капиталистическими странами.
Основная задача, которая ставилась при этом американ¬
ским^ представителями,— добиться максимально возмож¬
ной ликвидации внешнеторговых ограничений (в тот пе¬
риод таможенных пошлин, количественных и валютных
ограничений) на базе межгосударственных соглашений.
Ожидаемое увеличение и развитие связей должно было
подвести экономическую основу, обеспечить экономиче¬
скую привязку Западной Европы к политическим програм¬
мам США. Торговля и американские капиталовложения
должны были создать прочную и стабильную базу для
антикоммунистического союза США и Западной Европы.
О значимости этой программы свидетельствуют вы¬
сказывания американского президента Г. Трумэна, за¬
явившего буквально следующее: «Есть только одна вещь,
которой Соединенные Штаты придают большее значение,
чем сохранение мира, — это свобода предпринимательст¬
ва» 83. Со свободой предпринимательства США связывали
ликвидацию форм и средств национального государствен¬
ного регулирования, мешающих беспрепятственному про¬
никновению американских товаров на иностранные,
и прежде всего западноевропейские, рынки.
Ориентация США на либерализацию внешней торговли
была связана с преимуществами, которыми они обладали
тогда в области производства промышленной продукции.
Согласно подсчетам, разрыв в уровнях производительности
труда в целом по экономике между США и странами
Западной Европы увеличился к 1950 г. по сравнению с
1937 г. на 7з в пользу первых; в промышленном произ¬
водстве этот разрыв составил почти 20%. Годовая выра¬
ботка в целом по хозяйству стран Западной Европы в
начале 50-х годов составляла лишь 34% от американского
уровня, а годовая выработка в промышленности — только
31% 84. Меньшие издержки производства позволяли аме¬
риканским монополиям успешно конкурировать на запад¬
ноевропейских рынках.
Усиленному проникновению американских товаров на
западноевропейские рынки мешали в том числе такие
внешнеторговые препятствия, как количественные огра¬
ничения и таможенные пошлины. Ограничение использо¬
вания этих мер национального регулирования внешней
торговли было поставлено американскими делегациями в
8 Заказ Jsfi 1408
113

качестве важнейшей задачи деятельности таких органи¬
заций, как ГАТТ и ОЕЭС 85. I
В процессе переговоров в рамках ГАТТ, имевших/мес¬
то в Женеве (1947), Аннеси (1949), Торки (1951)/Же¬
неве (1956), западноевропейские страны под нажином
США снизили таможенные пошлины на 2/з номенклатуры
американского экспорта в Европу. США также пс^пли на
некоторые таможенные сокращения, хотя и в Ыеныпем
объеме. Взаимные тарифные уступки США Охватили
только половину номенклатуры американского импорта
из стран Европы. Были значительно уменьшены количе¬
ственные ограничения, которые страны Западной Европы
использовали против экспансии американских монополий
на западноевропейские рынки.
Претворение в жизнь программы сокращения количе¬
ственных ограничений осуществлялось со значительными
перебоями. В ряде случаев европейские страны оказались
вынужденными снова прибегнуть к ограничениям импор¬
та в связи со значительными ухудшениями своего пла¬
тежного и торгового баланса. Англия в ноябре 1951 г.
ввела программу уменьшения ввоза товаров на
350 млн. ф. ст., а в начале 1952 г. увеличила объем со¬
кращения импорта еще на 100 млн. ф. ст. Аналогичным
образом были расширены количественные ограничения во
Франции в феврале 1952 г., когда был приостановлен без¬
лицензионный ввоз товаров в страну86.
Трудности, с которыми столкнулись западноевропей¬
ские страны, пытавшиеся претворить в жизнь программу
ликвидации внешнеторговых ограничений, стимулировали
поиски других механизмов, которые могли бы дополнить
деятельность ГАТТ и ОЕЭС. Одной из таких новых орга¬
низаций стал Европейский платежный союз (ЕПС), со¬
зданный в качестве придатка к «плану Маршалла» в
1950 г. Официально в него входили только европейские
государства. Фактически же его участником являлись и
Соединенные Штаты, хотя формально они стояли в сторо¬
не. Задачи Европейского платежного союза, как они были
сформулированы его основателями, заключались в том,
чтобы создать единый рынок, впутри которого должны
были быть отменены все ограничения, в том числе валют¬
ные и тарифные барьеры87.
Отсутствие у европейских стран достаточных резервов
золота н долларов для покрытия дефицитов платежных
балансов и предшествующая ориентация на двустороннее
регулирование платежей сужали возможности закупок
114

американских товаров. Европейский платежный союз
предусматривал специальную систему кредитования стран,
имеющих пассивное сальдо, за счет фонда, образуемого
путем взноса валют стран-участниц. Одна из целей, к ко¬
торой стремились США, добиваясь создания Европейского
платежного союза, состояла в том, чтобы в максимальной
степени высвободить золотые и долларовые резервы капи¬
талистических стран европейского региона для закупки
американских товаров88. Формально, как они были про¬
возглашены, задачи ЕПС заключались в том, чтобы «до¬
биться» облегчения путем многосторонней системы плате¬
жей урегулирования всех сделок между валютными зона¬
ми стран-участниц, разрешаемых надлежащими властями
в соответствии с их политикой в отношении перевода ва¬
люты.
Реальность, однако, оказалась весьма далекой от этой
картины. Фактически никакого восстановления равнове¬
сия не получилось, и страны все чаще прибегали к по¬
крытию своего дефицита золотом. Так, например, в 1950 г.
Западная Германия, полностью исчерпав имеющуюся у
нее квоту, вынуждена была начать осуществлять платежи
союзу в золоте, просить предоставить ей специальный кре¬
дит и согласиться на жесткий контроль над ее импортом.
Летом 1951 г. разразился так называемый бельгийский
кризис, вызванный быстрым возрастанием пассива в рас¬
четах ЕПС с Бельгией ".
Важнейшим следствием создания ЕПС явилось увели¬
чение зависимости основных стран от американского рын¬
ка, что привело к истощению их золотых и долларовых
ресурсов, росту дефицита таких крупнейших стран, как
Англия и Франция, в расчетах с союзом. Общим резуль¬
татом деятельности ЕПС явилась продолжавшаяся неурав¬
новешенность торговых и платежных балансов стран-чле¬
нов. Углубились противоречия как между странами-участ-
ницами, так и между членами ЕПС и США. Некоторое
увеличение внешнеторгового оборота было достигнуто за
счет роста зависимости от американского рынка.
Важными финансовыми институтами, деятельность ко¬
торых была направлена на создание благоприятной эко¬
номической и политической обстановки для экспорта то¬
вара и капитала США, явились Международный валют¬
ный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции
и развития (МБРР).
Уже в конце 40-х годов при активном участии МВФ
был проведен ряд девальваций валют крупнейших запад¬
115

ноевропейских капиталистических стран. Основная задала,
которая ставилась при этом, — добиться стимулирования
экспорта американского капитала, создать более благо¬
приятные условия для его функционирования. Аналогич¬
ным образом широко использовался кредитный аппарат
МВФ. 90% всех кредитов, предоставленных МВФ к
1956 г., было выдано в долларах, причем 70% займов
направлялось развитым капиталистическим странам. Это
в определенной степени помогало рассасыванию дефицита
в долларах, расширяло возможности экспорта американ¬
ских товаров90. Что касается МБРР, то он в 50-х годах
стал активным средством привлечения капитала амери¬
канских монополий казначейством США и последующей
его экспансии в страны Западной Европы. Американский
капитал неоднократно прибегал к «крыше» МБРР, вы¬
ступая совместно с банком в различных инвестиционных
проектах.
В 50-е годы Западная Европа занимала первое место
среди всех регионов, получавших помощь по линии МБРР;
на нее приходилось около 40% всех предоставленных за
этот период средств. По состоянию на конец 1957 г. МБРР
предоставил Англии 6 займов на сумму 193 млн. долл.,
Франции — 3 займа на 267 млн., Италии — 5 займов на
239 млн., Бельгии — 7 займов на 160 млн., Голландии —
3 займа на 221 млн. долл.91
Проникновению американского капитала в Западную
Европу способствовала процедура предоставления креди¬
тов банком: большая часть кредитов предоставлялась в
долларах и расходовалась в США, а сами кредиты предо¬
ставлялись под достаточно высокий для того времени про¬
цент. Высокий процент обеспечивал решение тактических
целей американского империализма: США получали боль¬
шие суммы под государственные кредиты, а страны — за¬
емщики Западной Европы эти суммы теряли92.
3. Закат европейских колониальных империй
Важнейшей чертой первых послевоенных лет явились
нарастание национально-освободительной борьбы в коло¬
ниальных и зависимых странах и начало распада коло¬
ниальной системы империализма. Встали задачи унич¬
тожения остатков колониализма, выкорчепывапия кор¬
ней господства империализма, вытеснения иностран¬
ных монополии, создапия иациопалыюй промышленности,
осуществления самостоятельной миролюбивой внешней
116

политики, укрепления политической независимости. В этих
условиях метрополии повели широкомасштабную борьбу
с освободительными движениями в колониях и зависимых
странах с целью удержать их в своей орбите. При этом
выявились глубокие различия в колониальной (противо¬
повстанческой) стратегии западноевропейских государств
и США. В самом общем виде их можно определить сле¬
дующим образом: если «старые» колониальные державы
в большинстве случаев придерживались «классических»
форм колониальной политики, сущность которых состояла
в применении против освободительных движений воору¬
женной силы в том или ином виде, то США, не отказы¬
ваясь от этих методов, основной упор стали делать на эко¬
номические, неоколониалистские методы воздействия. Как
отмечалось в документах международного Совещания
коммунистических и рабочих партий 1969 г., в «борьбе
против национально-освободительного движения империа¬
лизм, с одной стороны, упорно защищает остатки коло¬
ниализма, а с другой, — старается воспрепятствовать ме¬
тодами неоколониализма экономическому и социальному
прогрессу развивающихся государств, стран, завоевавших
национальный суверенитет» 93.
Наиболее ярким примером «классической» колониаль¬
ной политики метрополий явились колониальные войны,
подавление национально-освободительных движений пу¬
тем вооруженных интервенций. Другим таким средством
были контрреволюционные вооруженные перевороты, ин¬
спирированные теми кругами национальной буржуазии,
которые были связаны с иностранным капиталом, орга¬
низация всяческого рода заговоров. К разновидности
«классического» колониализма относятся и попытки стол¬
кнуть освободившиеся государства друг с другом94.
Использование «классических» форм и методов про¬
тивоповстанческой борьбы прослеживается прежде всего
на примере колониальной политики Великобритании, ко¬
торая довольно часто прибегала к объявлению «чрезвы¬
чайного положения», за чем в ряде случаев следовало
развязывание колониальной войны. В 1958 г. в 17 англий¬
ских колониях действовало законодательство об «особо
важных службах», к которым были отнесены многие от¬
расли национального хозяйства. В этих отраслях стачки
рассматривались как государственпое преступление и они
подлежали подавлению вооруженной силой. Примером
может служить Кения, где в 1950 г. для подавления все¬
общей стачки были применены все роды войск, в том чис¬
117

ле боевые самолеты, в 1952 г. было введено «чрезвычай¬
ное положение», запрещен Союз африканцев Кении и на¬
чался массовый террор против мирного населения, в ходе
которого (за 1952—1956 гг.) было уничтожено 11,5 рыс.
кенийцев. В 1953 г. в Британской Гвиане после победы
Народно-прогрессивной партии Великобритания приоста¬
новила действие конституции, объявила «чрезвычайное
положение», затем ввела войска и послала к берегам
Гвианы флот. «Чрезвычайные меры» применялись в
1954—1959 гг. на Кипре95.
В большинстве колоний и освободившихся государств
Великобритания поддерживала сепаратистские движения,
племенные и религиозные конфликты, ослабляя таким
образом единство национальных движений и используя
разногласия для проведения своей колонизаторской ли¬
нии. В 1948 г. Великобритания развернула борьбу про¬
тив рабочего и национально-освободительного движения в
Малайе. Были запрещены компартия и Всемалайская
федерация профсоюзов, введено чрезвычайное положе¬
ние, развернут вооруженный террор, переросший в коло¬
ниальную войну, в которой приняли участие военные
соединения Австралии и Новой Зеландии. Была создана
система «новых деревень», фактически являвшихся кон¬
центрационными лагерями. Великобритания делала став¬
ку на сближение с национальной буржуазией Малайи,
которая, будучи в основном компрадорской, легко шла на
сотрудничество с колонизаторами.
В целях борьбы с национально-освободительным дви¬
жением Великобритания и другие развитые капиталисти¬
ческие страны использовали формирование военных бло¬
ков, возлагая на них задачу «сдерживания» процессов на¬
ционального освобождения в одних странах силами реак¬
ционных режимов других. Так, в рамках созданного в
1955 г. блока СЕНТО был организован так называемый
Комитет по борьбе с подрывной деятельностью. На него
возложена задача борьбы с национально-освободительным
движением и пропаганда антикоммунизма. В его функ¬
ции входили также руководство подрывной деятельно*
стью агентуры развитых капиталистических государств в
странах Юго-Западной Азии и координация ее мероприя¬
тий с НАТО.
Другим вариантом политики, получившей название
«коллективный неоколониализм», стало втягивание раз¬
вивающихся стран в систему экономических союзов ка¬
питализма. Одной из мер такого рода явилось включение
118

Яывтих африканских колоний в ЕЭС в качестве ассоции¬
рованных членов, преследовавшее цель «сдержать» нацио¬
нально-освободительное движение с помощью плана со¬
здания «процветающего сообщества двух континентов
(Еврафрики)» и закрепить с помощью уже не чисто поли¬
тических и военных, а главным образом экономических
методов статус-кво в соотношении сил между бывшими
метрополиями и бывшими колониями.
В отличие от «старых» колониальных держав США,
не исключая, как уже указывалось, возможности приме¬
нения вооруженной силы против национально-освободи¬
тельных движений, стремились перенести центр тяжести
в своей колониальной политике на более замаскирован¬
ные методы финансово-экономического и военно-полити-
ческого подчинения развивающихся стран при предо¬
ставлении им формальной политической независимости.
Следует иметь в виду, что одной из главных целей коло¬
ниальной политики Соединенных Штатов было проник¬
новение в сферы влияния европейских колониальных
метрополий и вытеснение их из зоны национального осво¬
бождения, вовлечение бывших территорий колониальных
империй в сферу экономического и политического домини¬
рования США 96.
Еще во время второй мировой войны США выдвинули
широкую программу передела сфер влияния. Одновре¬
менно они заявили об осуждении колониальной системы,
применяя политику заигрывания с буржуазными и нацио¬
налистическими кругами различных территорий британ¬
ской и французской колониальных империй, обещая этим
кругам поддержку в борьбе против метрополий. Диплома¬
тия США после высадки союзных войск в Северной Аф¬
рике открыто заигрывала с феодальной и буржуазной
верхушкой арабских стран, что вызывало резкое недо¬
вольство Великобритании и Франции 97.
Наряду с этим правящие круги США в годы войны
делали ставку на использование в своих интересах на¬
ционально-освободительного движения. Они добились про¬
возглашения в Атлантической хартии и других докумен¬
тах ряда некоторых антиколониальных лозунгов. Несмот¬
ря на союзнические отношения с Великобританией, Фран¬
цией, Нидерландами, они установили связи с некоторы¬
ми организациями освободительных движений. Американ¬
ская дипломатия ориентировалась на то, что в послевоен¬
ном мире США станут наиболее влиятельной силой, и
поэтому стремилась добиться необходимых ей решений
119

па межсоюзнических переговорах путем контактов с ко¬
лониальными державами п даже с отдельными группи¬
ровками национально-освободительного движения, чтобы
переход к мирному времени, когда США будут упро¬
чивать «глобальное лидерство», был заранее подготов¬
лен.
Империалистическая по своему характеру, эта поли¬
тика оформлялась как стремление к «стабильному миро¬
вому порядку». Народам колоний, опасавшимся возврата
к довоенным порядкам, она обещала не только покончить
с войнами и несправедливостью, но и содействовать их де¬
колонизации. Соединив в своей позиции по послевоенно¬
му устройству мира задачу достижения «глобального ли¬
дерства» с обещаниями установить справедливый и дол¬
говременный «мировой порядок», правительство США
поставило своих конкурентов из числа западноевропей¬
ских держав в невыгодное положение, вынуждая их на
принятие деклараций, расшатывающих колониальные
устои98. Чтобы доказать свою приверженность курсу на
«деколонизацию», США в 1946 г. объявили о предостав¬
лении независимости Филиппинам, добившись, однако,
включения в конституцию страны пункта о предоставле¬
нии американскому капиталу одинаковых возможностей
и равных прав с национальным капиталом, юридически
закрепив доминирование американских компаний в эко¬
номике страны99.
Демагогические заявления и действия правительства
США не могли закамуфлировать империалистический ха¬
рактер глобальной политики Вашингтона, который доста¬
точно красочно охарактеризовал один из его апологетов,
Дж. Бернхэм: «Американская империя уже существует...
простираясь па запад столь далеко, чтобы включить в се¬
бя в настоящее время и в предвидимом будущем Японию.
Филиппины не вышли из состава империи в результате
получения юридической независимости... Многие острова
Атлантического и Тихого океанов, безоговорочно подчи¬
ненные США с помощью их военных и морских баз, также
являются частями уже существующей американской им¬
перии. По этой же причине те районы Африки и Европы,
где господствуют вооруженные силы США, в свою оче¬
редь, входят, по крайней мере в настоящее время, в импе¬
рию. Обе Америки уже лежат внутри ее... Канада в тер¬
минах политической реальности также должна быть
включена в состав американской империи» 10°. Так писал
он в 1947 г.
120

Целям военно-политического и экономического коп-
троля США над развивающимися странами служила си¬
стема «панамериканского сотрудничества», нашедшая вы¬
ражение в создании Организации американских госу¬
дарств (ОАГ). США поддерживали территориальные пре¬
тензии стран Латинской Америки на британские владе¬
ния в этом регионе. На панамериканских конференциях
1948 и 1954 гг. были приняты резолюции о том, что не¬
американские страны должны отказаться от своих коло¬
ниальных владений в западном полушарии. Средством
экономического и политического проникновения в британ¬
ские владения в западном полушарии США считали свои
военные базы на этих территориях, размещенные по со¬
глашению 1940 г. между США и Великобританией101.
Широкая программа мировой колониальной экспансии
и коренного передела колоний и сфер влияпия была про¬
возглашена Трумэном 20 января 1949 г. Говоря о целях
правительства США, он в качестве «четвертого пункта»
выдвинул «новую, смелую программу поощрения капита¬
ловложений и оказания помощи отсталым районам мира
в их развитии» 102. «Четвертый пункт» — так называемая
программа «технической помощи» — представлял собой
программу широкого экспорта частного капитала США
за границу и создания соответствующих экономических,
политических и военных гарантий.
Анализируя колониальную политику США в конце
40-х и в 50-е годы, можно прийти к заключению, что она
носила своего рода двойственный характер: с одной сто¬
роны, США, как и европейские колониальные державы,
стремились подавлять национально-освободительное дви¬
жение и сохранить систему господства развитых стран над
развивающимися и в этом плапе действовали единым
фронтом со странами Западной Европы, с другой сторо¬
ны, экономические и военно-политические интересы США
требовали передела сфер влияния в их пользу и вытесне¬
ния «старых» капиталистических колониальных держав с
их позиций. В этой связи послевоенные взаимоотношения
атлантических партперов по поводу доминирования в быв¬
ших колониях и полуколониях были отмечены практиче¬
ски постоянными вспышками разногласий и противоре¬
чий, иной раз обострявшихся до того, что начипали от¬
крыто говорить о «кризисе атлаптпзма», как это было,
например, во время суэцкого кризиса 1956 г.
Особенно резко обострились противоречия по поводу
колониальной политики между США и Великобританией.
121

В итоге второй мировой войны соотношение сил между
Великобританией и США радикально изменилось в поль¬
зу последних 103. Однако Великобритания все еще сохра¬
няла господство над обширной колониальной и полуко¬
лониальной империей, включавшей Индийский субконти¬
нент, почти весь Средний Восток и значительную часть
Африки. США, достигшие к тому времени крупного пре¬
восходства над другими странами капитализма, со своей
стороны развернули наступление на позиции соперников.
В результате между Великобританией и США произошел
ряд столкновений по широкому кругу вопросов, связан¬
ных со стремлением США проникнуть в сферу влияния
Великобритании в колониальном, полуколониальном и
бывшем колониальном мире 104.
В этой борьбе Великобритания имела сильные исход¬
ные позиции. Даже при тактическом отступлении под
натиском национально-освободительного движения Вели¬
кобритания обычно имела возможность непосредственно
влиять на процесс политического освобождения террито¬
рий105. США же опирались на свою экономическую и во¬
енную мощь, а в политической сфере их преимущество,
в особенности в первое послевоенное десятилетие, в опре¬
деленной степени объяснялось использованием неоколо¬
ниалистских методов в таких районах, как Индийский
субконтинент и Средний Восток, где Великобритания как
оккупирующая сторона использовала «классические» ме¬
тоды достижения колониальных целей.
Борьба за сферы влияния в значительной мере меша¬
ла Великобритании и США разрабатывать общую стра¬
тегию по отношению к национально-освободительному
движению. И все же Великобритания и США стремились
создать единый фронт, и степень их единства прямо зави¬
села от ситуации, складывавшейся в тех или иных райо¬
нах мира106. Провозглашенная в рамках послевоенного
союза капиталистических стран «атлантическая солидар¬
ность» должна была служить в том числе и сплочению
этих стран в их политике по отношению к освободившим¬
ся странам. Однако интересы США в проникновении в
сферы влияния своих партнеров зачастую стояли выше
принципов «атлантической солидарности». Такое положе¬
ние неоднократно вызывало резкое недовольство и про¬
тесты со стороны западноевропейских стран и толкало
последних на принятие различного рода контрмер.
Европейские колониальные державы противопостави¬
ли «четвертому пункту» свои собственные «планы разви¬
122

тия», как, например, британские «планы развития коло¬
ний» и «план Коломбо».
Принятый в 1950 г. «план Коломбо» предназначался
Великобританией для сохранения и укрепления экономи¬
ческого контроля над странами Южной и Юго-Восточной
Азии и создания барьера против усиливавшегося амери¬
канского проникновения. Тем пе менее Великобритания
рассчитывала на получение от США кредитов на осущест¬
вление этого плана и на то, что она сама будет распоря¬
жаться ими. Однако США отказались дать кредиты в
«общий котел», требуя заключения двусторонних согла¬
шений с каждой страной — участницей плана, предостав¬
ления себе руководящей роли в его осуществлении107.
Большую часть сумм, ассигнованных по «планам разви¬
тия», поглощало строительство военных объектов — аэро¬
дромов, портов, стратегических дорог и др. А программа
«четвертого пункта» была неразрывно связана с вовле¬
чением бывших колоний и зависимых стран в систему
военных союзов, с устройством в этих странах баз импе¬
риализма 108.
Между обоими союзниками по Атлантическому блоку
развертывалась борьба за подчинение и захват колони¬
альных владений малых и более слабых стран, за пере¬
распределение «сфер влияния»—районов экономического
и военного преобладания, наконец — за непосредственно
английские владения — колонии и доминионы Британ¬
ской империи.
В аспекте англо-американской борьбы за колонии ма¬
лых стран наиболее важное значение имело проникнове¬
ние американского капитала в Бельгийское Конго. Эта
страна, поставляющая США значительную часть урана,
была своего рода англо-бельгийской колонией. Британ¬
ский капитал играл ведущую роль в ряде отраслей эко¬
номики. В 1950 г. группа монополистов США добилась
через британское правительство продажи ей контроль¬
ного пакета акций «Танганьикской концессии», владев¬
шей урановыми и медными рудниками в Бельгийском
Конго и державшей около 90% акций железной дороги,
соединявшей Конго через Анголу с Атлантическим побе¬
режьем 109. Эта концессия имела крупные интересы в Тан¬
ганьике, Кении, обеих Родезиях, Бельгийской и Порту¬
гальской Африке, что использовалось компаниями США
для расширения экспансии во все указанные страны.
В Северной Африке США разместили ряд военно-воз¬
душных и военно-морских баз на территории от Марокко
123

до Ливии. Целью этого Являлось в первук) очереДь овла¬
дение «имперским наследством» Франции, хотя сущест¬
венным образом затрагивались и интересы Великобрита¬
нии, ставились под удар не только ее африканские владе¬
ния, но и сферы влияния на Ближнем Востоке.
Попытки Великобритании в конце войны аннексиро¬
вать французские подмандатные территории в Малой
Азии не увенчались успехом. После провозглашения не¬
зависимости этих территорий туда устремился американ¬
ский капитал. Особо острое соперничество США и Ве¬
ликобритании наблюдалось в Сирии. Тесно связанной с
англо-американским соперничеством была и борьба в пра¬
вящих кругах Египта в 1951—1952 гг. после расторжения
англо-египетских договоров.
Главным объектом экспансии США в британских вла¬
дениях в Африке были обе Родезии. С ними был связан
британский проект создания Центральноафриканской фе¬
дерации в составе обеих Родезий и Ньясаленда, разрабо¬
танный в 1951 г. Печать Великобритании неоднократно
выражала надежду, что этот акт создаст стимул для но¬
вых крупных вложений капитала метрополии. Федерация
была также призвана выполнять роль политической си¬
лы, отпора национально-освободительному движению в
центре Африки и соседних районах, в частности в Ке¬
нии110.
Чтобы противостоять американскому проникновению
в свои колонии и одновременно подавить национально-
освободительное движение, Великобритания объявила о
намерении создать новый доминион — Британскую Ка-
рибскую федерацию. Британская печать указывала по
этому поводу, что объединенному доминиону будет не¬
сравненно легче противостоять «панамериканскому» дав¬
лению, чем каждой колонии порознь. США отнеслись
резко отрицательно к этому плану и инспирировали оп¬
позицию против него в самих колониях111. Резко обостри¬
лось в 50-е годы англо-американское соперничество в
борьбе за экономическое господство в Индии, Пакистане,
на Цейлоне. Британский капитал сохранял господствую¬
щие позиции в экономике этих стран, но американские
компании развернули и здесь широкомасштабную экс¬
пансию.
Ареной наиболее ожесточенной англо-американской
борьбы в первое послевоенное десятилетие являлся Ближ¬
ний Восток. В первой половине 50-х годов основным объ¬
ектом столкновения британских и американских интере¬
124

сов стал Египет. Одновременно в событиях этих лет наи¬
более четко отразились различные варианты и схемы ко¬
лониальной политики развитых капиталистических стран
и противоречия между атлантическими союзниками по
этому вопросу.
Стремясь укрепиться в странах Ближнего Востока,
США придавали Египту особое зпачение, рассчитывая
утвердиться па этой ключевой позиции на Ближнем Вос¬
токе, перерезать важнейшие морские коммуникации Ве¬
ликобритании и установить собственное влияние в других
странах Ближнего и Среднего Востока.
Великобритания же принимала меры к сохранению
своих позиций в Египте. Когда 15 октября 1951 г. прави¬
тельство Египта денонсировало англо-египетский договор
1936 г., согласно которому Великобритания оккупирова¬
ла многие районы страны, контролировала ее внешнюю
политику, в ответ Великобритания сразу же перебросила
сюда свои войска, и они захватили ряд египетских горо¬
дов. Этот конфликт США пытались использовать для на¬
жима на Египет с целью вынудить его присоединиться к
«средневосточному командованию» и открыть тем самым
путь США к проникновению в эту страну 112.
Между США и Египтом были подписаны соглашения:
в феврале 1953 г. — о «технической помощи» по програм¬
ме «четвертого пункта»; в марте 1953 г. — о займе в сум¬
ме 10 млн. долл. для закупки вооружения в США. В ян¬
варе 1954 г. пресса сообщила о готовности США заклю¬
чить с Египтом соглашение о поставке вооружения до
урегулирования англо-египетского конфликта. В связи с
этим Великобритания направила США поту с осуждением
их «односторонней политики» и пожеланием, чтобы США
воздержались от предоставления Египту военной и эко¬
номической помощи113.
В центре внимания мировой политики в рассматривае¬
мый период находился суэцкий вопрос. Начавшись с ди¬
пломатического конфликта в связи с национализацией
египетским правительством Всеобщей компании Суэцко¬
го морского канала, он перерос в военное нападение ка¬
питалистических стран на Египет.
До 26 июля 1956 г. Суэцкий канал эксплуатировался
этой компанией, учрежденной в 1856 г. По концессион¬
ному договору на долю Египта приходилось 15% прибы¬
лей компании, однако фактические суммы никогда не
достигали этих размеров. Так, в 1954—1956 гг. среднего¬
довой доход составлял 35 млн. ф. ст., из которых Египет
125

получил не более 1 млн.114 26 июля 1956 г. по декрету
президента Египта Насера Всеобщая компания Суэцкого
морского канала была национализирована. Все органы
компании распускались, и управление службой движения
возлагалось на египетский орган. Фонды компании в
Египте и за рубежом замораживались.
После национализации компании Франция сразу за¬
няла резко враждебную нозицию в отношении Египта,
так как французский капитал был одним из главных
участников и распорядителей этой компании. Француз¬
ские банки и тресты сохраняли немалое влияние в эко¬
номике бывших подмандатных территорий Франции —
Сирии и Ливана, а также в самом Египте. Следует учи¬
тывать также участие Франции в разработке арабской
нефти. Позиция Франции в суэцком вопросе определя¬
лась, однако, не только экономическими, но и политиче¬
скими мотивами. Еще до национализации канала франко¬
египетские отношения крайне обострились в связи с со¬
бытиями в Северной Африке. Франция не скрывала, что
добивается капитуляции Египта, низложения египетско¬
го правительства с целью политического устрашения Ал¬
жира, Туниса и Марокко. Летом 1956 г. стало ясно, что
политика «умиротворения силой», т. е. вооруженного по¬
давления алжирского национального восстания, оказа¬
лась неэффективной. В этих условиях суэцкий вопрос был
использован как орудие достижения победы Франции в
Алжире. На следующий день после объявления о нацио¬
нализации компании министр иностранных дел Франции
К. Пино в разговоре с А. Иденом настойчиво указывал
на необходимость «предпринять быстрые и решительные
действия против Египта» 115.
Великобритания после национализации компании от¬
крыто взяла курс на военную агрессию против Египта и
свержение египетского правительства. Как отмечал
«Обсервер», «целью, которую преследовала политика анг¬
лийского и французского правительств с самого начала
суэцкого кризиса, было уничтожение египетского режима
и навязывание силой англо-французского решения суэц¬
кого вопроса» П6. Во время дебатов в британском парла¬
менте о положении на Ближнем Востоке глава созданной
так называемой суэцкой группы Ч. Уотерхауз счел необ¬
ходимым напомнить, что «Англия — все еще могучая
держава» и «при необходимости» должна применить си¬
лу117.
Подобная политика обусловливалась рядом факторов.
126

До второй мировой войны большинство стран Ближнего
Востока находилось в сфере влияния Великобритании.
В послевоенный период доминирование Великобритании
в арабских странах резко снизилось. Наряду с общими
имелись и более конкретные соображения, обусловливав¬
шие особо воинственную позицию Великобритании в су¬
эцком вопросе. Египет на протяжении длительного вре¬
мени служил одним из важнейших британских опорных
пунктов в Восточном Средиземноморье и па Ближнем Вос¬
токе. На Великобританию приходилось 25—34% внешней
торговли Египта 118. Политика египетского правительства
оказывала влияние и на политику соседних стран и пред¬
ставляла реальную угрозу политическим позициям Вели¬
кобритании на Ближнем Востоке. Как признавал тогдаш¬
ний министр иностранпых дел Великобритании С. Ллойд,
«было ясно, что, если нам не удастся сохранить между¬
народный статус Суэцкого канала, мы постепенно поте¬
ряем все наши интересы и капиталы на Ближнем Восто¬
ке. Даже если бы нам пришлось действовать в одиночку,
мы не остановились бы перед применением силы для за¬
щиты наших позиций» 119.
Позиция США в суэцком вопросе определялась общим
направлением американской политики на Ближнем Вос¬
токе, основными целями которой являлось экономическое
и военно-политическое проникновение в страны региона
и вытеснение оттуда Великобритании и Франции, исполь¬
зование Ближнего Востока в качестве военного плацдар¬
ма против СССР, втягивание стран региона в систему
военных союзов, поиски политической опоры в лице раз¬
личного рода консервативных и реакционных группиро¬
вок путем оказания им экономической помощи 120.
Острые англо-американские противоречия по вопро¬
сам ближневосточной политики давали себя знать задол¬
го до суэцкого кризиса. Великобритания сразу после
1952 г. заняла резко враждебную позицию по отношению
к новому египетскому правительству, даже предлагала
в июле 1952 г. начать военную интервенцию, но США не
поддержали этого. В дальнейшем Великобритания отвер¬
гала идею соглашения с египетским правительством, в то
время как дипломатия США не исключала возможности
сближения с ним, рассчитывая па рычаги давления, соз¬
даваемые экономической помощью 121. С этим были связа¬
ны и противоречия по вопросу о Багдадском пакте, соз¬
дававшемся под эгидой Великобритании. США не поже¬
лали официально вступить в этот пакт, мотивируя тем,
127

что в отсутствие арабских стран (кроме Ирака) пакт бу¬
дет неэффективен и что в первую очередь необходимо
участие в нем Египта. Противоречия между Великобри¬
танией, Францией и США по существу являлись противо¬
речиями по вопросу о методах сохранения колониальной
системы и о том, кто будет обладать командными постами
в экономике и политике развивающихся стран 122.
На первом этапе США, Великобритания и Франция
выступили единым фронтом против Египта. Главным
противоречием тогда являлся вопрос о применении воору¬
женной силы. Отрицательное отношение США к этому
объяснялось пониманием высокой степени риска при от¬
крытой военной интервенции, нежеланием дискредити¬
ровать позиции США как «антиколониалиста», а также
тем, что применение силы означало бы курс на сохране¬
ние колониализма на Ближнем Востоке в его классиче¬
ской форме и при традиционном соотношении сил, т. е.
при доминировании Великобритании.
После объявления о национализации Всеобщей ком¬
пании Суэцкого канала западные страны сделали ставку
на то, чтобы угрозой экономических и военных санкций
продиктовать Египту свои условия. Правительства Вели¬
кобритании и Франции заморозили стерлинговые авуары
Египта, а также активы компании. Министерство финан¬
сов США предприняло аналогичную акцию. Правительст¬
ва Великобритании и Франции пачали продвижение сво¬
их вооружепных сил, дислоцированных в районе Среди¬
земного моря. В августе в печати появились сообщения
об усилении поставок западными государствами оружия
Израилю, о резком увеличении выпуска воепной продук¬
ции в самом Израиле. Правительственные круги Израиля
открыто призывали к нападению на Египет.
Египетское правительство отклонило ноты протеста
Великобритании и Франции против национализации ком¬
пании. В ответ на военные мероприятия европейских
держав 28 июля в Египте была объявлена мобилизация.
29 июля в Лондоне началось совещание министров
иностранных дел Великобритании, Франции и США. Офи¬
циальной целью совещания было определить конкретные
требования Запада к Египту и арсенал средств, которые
должны были быть для ?того использовапы. Позиция
США была изложена Даллесом, как свидетельствует в
своих мемуарах Иден, следующим образом: «Президент
не исключал возможности применения силы. Он призна¬
вал особую ценность канала для свободного мира и воз¬
128

можность того, что в конце концов придется прибегнуть
к применению силы для защиты международных
прав» 123.
2 августа было опубликовано совместное заявление
западных стран. В нем оспаривалась законность нацио¬
нализации компании Суэцкого канала и заявлялось о не¬
обходимости принять меры для установления в условиях
международного режима формы управления, имеющей
целью постоянно обеспечивать функционирование кана¬
ла в соответствии с конвенцией 1888 г.
Эти вопросы обсуждались 16—23 августа 1956 г. на
лондонской конференции, где был выдвинут американский
план урегулирования суэцкого вопроса («план Даллеса»),
предусматривавший создание международного органа по
Суэцкому каналу, который должен был бы взять на себя
управление каналом. Этому органу предоставлялось право
осуществлять на части египетской территории «общие
полномочия в области администрации и контроля», а так¬
же распоряжаться доходами от эксплуатации канала. По
сути предложение носило колониалистский характер,
фактически лишало Египет суверенитета над важнейшей
частью своей территории.
В сентябре 1956 г. был выдвинут модифицированный
«план Даллеса» — проект создания «ассоциации пользо¬
вателей Суэцким каналом» в составе США, Великобрита¬
нии и Франции с участием других главных пользовате¬
лей каналом, призванной осуществлять весь комплекс мер
по управлению каналом и взимать сборы. Египту пред¬
лагалось сотрудничать с ассоциацией и обещалось полу¬
чение «надлежащей платы» за предоставляемые им сред¬
ства обслуживания. По характеристике С. Ллойда, план
ассоциации «был хитроумным маневром, изобретенным
Даллесом для того, чтобы затянуть события и не дать им
разразиться в разгар президентских выборов в США» 124.
Правительство Великобритании, как свидетельствовал
впоследствии Иден, «твердо решило, что наши кровные
интересы в этом районе должны быть гарантированы,
если потребуется, посредством военных действий... Один
только экономический и политический нажим не мог бы,
вероятно, остановить Насера и восстановить международ¬
ный контроль над каналом. С самого начала мы должны
были подготовиться поддержать наши интересы военной
акцией» 125.
Египет, как следовало из заявления Насера 15 сентяб¬
ря 1956 г., отверг предложение об ассоциации.
9 Заказ Л*. 1408
129

С 19 сентября в Лондоне проходила вторая конферен¬
ция по суэцкому вопросу, в ходе которой выявились су¬
щественные противоречия между Великобританией и
Францией, с одной стороны, и США — с другой, по воп¬
росам о применении силы при осуществлении целей ассо¬
циации и о форме и размерах экономического бойкота
Египта.
С 5 по 13 октября 1956 г. суэцкий вопрос рассматри¬
вался в Совете Безопасности ООН. Несмотря на то что в
ходе обмена мнениями между Францией, Великобрита¬
нией и Египтом при участии генерального секретаря
ООН Д. Хаммаршельда между тремя сторонами были со¬
гласованы взаимоприемлемые принципы управления кана¬
лом, предусматривавшие уважение суверенитета Егип¬
та и потребности его экономического развития, на послед¬
нем заседании Совета Безопасности в англо-фран-
цузском проекте резолюции эти принципы соседствовали
с прежними западными предложениями, о своей привер¬
женности которым Великобритания и Франция вновь за¬
явили 17 октября 126.
Агрессия против Египта была осуществлена силами
Великобритании, Франции и Израиля, причем первым вы¬
ступил Израиль, а две другие страны использовали его
акцию как повод для собственной интервенции. По при¬
знанию М. Даяна, «если бы не англо-французские дейст¬
вия, Израиль вряд ли начал бы военную кампанию, а
если бы решился на нее, то она в военном и политиче¬
ском отношении носила бы совершенно иной характер» 127.
США не считали целесообразным участие своих воору¬
женных сил во вторжении в Египет, однако не собирались
принимать мер к предотвращению агрессии, намереваясь
использовать любые ее последствия в своих интересах.
Тройственная агрессия началась в ночь с 29 на 30 ок¬
тября 1956 г., когда было осуществлено вторжение в Еги¬
пет израильской армии численностью около 100 тыс. че¬
ловек. Одновременно были приведены в боевую готов¬
ность военно-морские и сухопутные силы Великобрита¬
нии и Франции в районе Средиземного моря. 30 октября
Великобритания и Франция одновременно направили уль¬
тиматум Израилю и Египту с требованием прекращения
военных действий и отвода войск на 10 миль (ок. 16 км)
от канала, а также предоставления ключевых позиций в
Порт-Саиде и Исмаилии англо-французским войскам. Та¬
ким образом, выявлялась цель израильской акции: рас¬
чистить почву для ввода англо-французских войск и окку-
130

нации зоны Суэцкого канала. На последующих этапах
Великобритания и Франция рассчитывали разбить еги¬
петскую армию и вызвать смену правительства. Задача
Израиля состояла в отвлечении основных египетских сил
на Синайский полуостров, окружении их и уничтожении,
что дало бы возможность англо-французским войскам
оккупировать всю территорию Египта. Агрессия против
Египта носила характер классической колониальной вой¬
ны с репрессиями против мирного населения.
Правительство Египта отклонило ультиматум и резко
увеличило численность армии; Стратегический план на¬
падавших потерпел неудачу: египетская армия была вы¬
ведена с Синайского полуострова и военные действия
сконцентрированы к западу от канала. Вопрос о тройст¬
венной агрессии обсуждался в Совете Безопасности128.
США внесли резолюцию с требованием немедленного
прекращения огня и отвода вооруженных сил Израиля с
египетской территории и с призывом к членам ООН воз¬
держаться от применения силы или от угрозы силой в
регионе. Эта резолюция не была принята вследствие
вето Франции и Великобритании. Не была принята и ре¬
золюция, внесенная СССР. Вопрос о тройственной агрес¬
сии был передан на рассмотрение чрезвычайной сессйи
Генеральной Ассамблеи ООН, начавшейся 4 ноября 1956 г.
2 и 4 ноября были приняты резолюции о прекращении
военных действий и выводе войск Великобритании, Фран¬
ции и Израиля с египетской территории. Однако эти
страны отказались выполнить данное требование и про¬
должали развертывать военные действия. Агрессоры стре¬
мились в максимально короткие сроки завершить раз¬
гром египетской армии.
В подобной ситуации СССР 5 ноября 1956 г. в посла¬
нии к главам правительств США, Великобритании, Фран¬
ции и Израиля выдвинул требования о немедленном пре¬
кращении тройственной агрессии и заявил о возможности
применения силы со стороны СССР для прекращения
агрессии. Одновременно аналогичное заявление было сде¬
лано СССР в Совете Безопасности ООН. После опублико¬
вания этих посланий Великобритания вечером 6 ноября
и Франция утром 7 ноября заявили о своем решении
прекратить военные действия в Египте.
7 ноября 1956 г. Генеральная Ассамблея ООН вновь
приняла резолюцию с требованием незамедлительного вы¬
вода вооруженных сил Великобритании, Франции и Из¬
раиля с территории Египта. Великобритания и Франция»
9*
1Э1

однако, предприняли попытки поставить для вывода своих
войск ряд условий, частично способствовавших достиже¬
нию их целей в Египте, таких, как пребывание контин¬
гента англо-французских войск в зоне канала и ведение
работ по очистке канала английскими и французскими
военными кораблями, а также прибытие в зону канала
«эффективных международных сил ООН» и оккупация
ими зоны канала.
23—24 ноября 1956 г. вопрос о выводе войск трех
стран из Египта вновь обсуждался на Генеральной Ассам¬
блее ООН. 24 ноября была принята резолюция с требо¬
ванием к Великобритании, Франции и Израилю о немед¬
ленном выполнении решений Ассамблеи от 2 и 7 ноября
о выводе войск с египетской территории. В начале декаб¬
ря Великобритания и Франция заявили о согласии выве¬
сти войска с египетской территории. Вывод англо-фран¬
цузских войск закончился 22 декабря 1956 г. 6—8 марта
1957 г. вывел свои войска Израиль. По мнению «Нью-
Йорк геральд трибюн», «подлинной причиной, побудив¬
шей Англию, Францию и Израиль принять решение уйти,
была советская нота предупреждения» 129.
В суэцком кризисе наглядно проявилась косность и
бесперспективность традиционной французской колони¬
альной политики. В 1956—1957 гг. в буржуазных кругах
Франции раздавались требования отказа от основного
принципа колониальной политики — стремления силой
сохранить колонии. В этих условиях Франция наряду g
применением классических приемов укрепления своих
колониальных позиций все больше стала прибегать к но¬
вым, более гибким методам, была произведена реформа
французской колониальной системы. По конституции
1958 г., Французский союз был упразднен и заменен так
называемым Франко-африканским сообществом, все чле¬
ны которого официально были объявлены равноправны¬
ми 130.
После провала суэцкой военной акции британское
правительство пошло на частичный пересмотр политики
на Ближнем Востоке. Оно разблокировало египетские
счета в Лондоне, стало заигрывать с национальной бур¬
жуазией отдельных арабских стран, капитулировало перед
некоторыми требованиями США ради выработки единой
линии двух стран в этой зоне.
Осуществленная против Египта коллективная воору¬
женная акция Англии и Франции была выражением их
стремления старыми методами колониализма достичь по
-jjggp»* 132

существу неоколониалистских целей. Они состояли не в
завоевании Египта и не в восстановлении колониального
режима, а в замене его прозападным марионеточным
правительством, которому можно было бы навязать капи¬
тулянтские условия мира с Израилем и кабальные согла¬
шения с Западом. Однако выявилось не только бессилие
военных методов колониализма, но и беспомощность Ве¬
ликобритании и Франции в достижении политических це¬
лей неоколониализма без активной поддержки США.
Как отмечал позднее Г. Киссинджер, суэцкий кризис
убедительно показал, что Великобритания уже не способ¬
на к серьезным самостоятельным действиям. В суэцкой
войне «она в известной степени сама себя ранила» силь¬
нее, чем в других случаях. «После Суэца английская дип¬
ломатия во многом утратила прежнюю уверенность» 131.
Суэцкая война поставила Великобританию, по свидетель¬
ству бывшего в то время министром финансов Г. Мак¬
миллана, «на грань банкротства» и обошлась ей по мень¬
шей мере в 250 млн. ф. ст.132 «Не может быть двух
мнений — ясно для всех, что мы потерпели дипломатиче¬
ское и политическое поражение» 133, — признавался
С. Ллойд.
Участием Франции в суэцкой войне Ги Молле нанес
такой удар по Четвертой республике, от которого она уже
не оправилась. К. Пино впоследствии назвал Суэц «ошиб¬
кой и для Франции, и для Англии» 134.
После суэцкого кризиса США сочли время подходя¬
щим для того, чтобы занять место старых колониальных
держав, что отвечало давним планам американского импе¬
риализма на Ближнем Востоке. В январе 1957 г. 70 аме¬
риканских конгрессменов потребовали «интернационали¬
зации» части территории Египта, граничащей с Израилем,
и лишения Египта права управления Суэцким каналом.
Одновременно ряд американских монополий во главе с
«Чейз Мэнхэттн бэнк» предложил египетскому правитель¬
ству сдать канал в аренду. Американская дипломатия на¬
стойчиво стремилась навязать ООН «суэцкий вопрос»,
чтобы под видом «интернационализации» канала добить¬
ся установления над ним контроля США.
Суэцкий кризис и тройственная агрессия против Егип¬
та явились, таким образом, своего рода поворотным мо¬
ментом в колониальной политике западноевропейских дер¬
жав. Военное и политическое сопротивление Египта,
экономическая помощь ему со стороны СССР, других со¬
циалистических стран, а также ряда развивающихся госу¬
133

дарств, дипломатическая поддержка, оказанная Египту
этими странами, — все это явилось причиной провала ко¬
лониальной войны европейских держав на Ближнем Вос¬
токе. Была выявлена неэффективность «классических»
методов колониальной политики в изменившихся усло¬
виях распада колониальной системы и появления на по¬
литической карте мира множества суверенных государств,
проводящих самостоятельную политику, а также в усло¬
виях роста влияния СССР, его готовности оказать реаль¬
ную поддержку развивающимся странам в их антиколо¬
ниальной борьбе. Одновременно колониальная война
Великобритании и Франции привела к ослаблению их
политических поэиций на Ближнем Востоке и усилению
позиций США, опиравшихся в своих колониальных дей¬
ствиях на экономические методы проникновения в разви¬
вающиеся государства и давления на политические режи¬
мы этих стран.
«Доктрина Эйзенхауэра» в области американской по¬
литики на Ближнем Востоке, не исключая возможности
применения вооруженной силы для борьбы с «междуна¬
родным коммунизмом» (как было, например, в июле
1958 г., когда была предпринята совместная англо-аме¬
риканская вооруженная интервенция в Иордании и Ли¬
ване в связи с революцией в Ираке), на первое место вы¬
двигала программу экономической и военной «помощи».
Эта «помощь» являлась также политическим орудием
США в деле вытеснения конкурентов — «старых» коло¬
ниальных держав — из их сфер влияния. Главным момен¬
том в колониальной политике развитых капиталистиче¬
ских государств после суэцкого кризиса явился, таким
образом, поворот от «классических» методов осуществле¬
ния колониальной политики и борьбы с национально-осво¬
бодительным движением путем военного подавления к
неоколониалистским методам подчинения освободившихся
стран с помощью экономических рычагов давления и
включения этих стран в мировую экономическую систе¬
му капитализма.
4. Развертывание гонки вооружений в США
и Западной Европе
Взяв курс на проведение политики «холодной войны»
в отношении мировой системы социализма, импёриали-
стические государства во главе с США начали форсиро¬
ванными темпами создавать для нее материальную осно¬
ХЪА

ву, развернули беспрецедентную гонку вооружений. На
всех этапах послевоенного развития военно-экономиче¬
ские приготовления империализма осуществлялись под
флагом антикоммунизма и антисоветизма, борьбы с нацио¬
нально-освободительным движением. Причем основным
фактором подхлестывания гонки вооружений являлось
присущее империализму стремление использовать воен¬
ную силу как главное средство в своей глобальной поли¬
тике. США и другие империалистические государства
активно добивались ускорения интеграции своих военных
и военно-экономических потенциалов, рассчитывая путем
расширения и усиления военных приготовлений остано¬
вить или затормозить развитие социального прогресса в
мире. Курс на милитаризацию помимо внешнеполитиче¬
ских задач преследовал и внутриполитические цели. Еще
В. И. Ленин отмечал, что «современный милитаризм есть
результат капитализма. В обеих своих формах он — «жиз¬
ненное проявление» капитализма: как военная сила, упо¬
требляемая капиталистическими государствами при их
внешних столкновениях... и как оружие, служащее в ру¬
ках господствующих классов для подавления всякого рода
(экономических и политических) движений пролетариа¬
та...» 135.
Основным компонентом милитаризации как многомер¬
ного процесса, проходящего в недрах капиталистиче¬
ской системы, является военизация хозяйственно-эконо¬
мической жизни, которая представляет собой процесс
создания и расширения материальной базы милита¬
ризма.
До второй мировой войны милитаризация экономики,
как правило, достигала апогея лишь в период военных
действий, а также непосредственно перед их началом.
В условиях «холодной войны» под действием фактора «би¬
полярного противостояния» военная стратегия, которая
в свою очередь определялась качеством и количеством
вооружения, не только оказывала определяющее влияние
на внешнюю политику Вашингтона, но и во многом зада¬
вала тон в его подходах к экономическим проблемам.
«Национальная безопасность» воспринималась как цен¬
тральная проблема. «Этим объяснялся упор на стратеги¬
ческие вопросы, особенно на ядерное оружие и контроль
над вооружениями; это объясняло пленительную привле¬
кательность третьего мира, который рассматривался как
потенциальный решающий фактор в состязании между
сверхдержавами; это прежде всего дисциплинировало
133

впутреннюю политику путем подчинения внутренних
дел единственной цели выживания. Это в действительно¬
сти в большой степени было войной в мирное время и в
еще большей степени воспринималось как таковая» 136,—
писал американский специалист в области международ¬
ных отношений С. Хоффман.
Развернутая империализмом в середине 40-х годов
гонка вооружений уже в течение первого послевоенного
пятнадцатилетия привела к формированию в большинстве
капиталистических стран Запада постоянного и развет¬
вленного военного сектора экономики, включающего в се¬
бя отрасли, объединяющие значительную часть произво¬
дительных сил. Вместе с тем, будучи той частью эконо¬
мического потенциала стран, которая служит для подго¬
товки и ведения войн, военная экономика развивалась не
обособленно от гражданских отраслей. В 50-х годах в
развитых капиталистических странах между двумя сек¬
торами сложились тесные технико-экономические и коор¬
динационные связи. Военизированная часть экономиче¬
ского потенциала в силу особого назначения и характера
военного производства имела ту специфическую особен¬
ность, что решающее влияние на ее развитие и функцио¬
нирование оказывало государство, которое представляло
собой и в первые послевоенные годы единственного по¬
купателя и потребителя производимой военной продукции.
Государство осуществляло долгосрочное планирование
военного производства, определяло его масштабы и струк¬
туру. Военизированная часть экономики стала областью
наиболее очевидного сращивания и переплетения моно¬
полий и государства, а также государственного вмеша¬
тельства в хозяйственную жизнь. Для государственно-мо¬
нополистического регулирования военной экономики ка¬
питалистическое государство наряду с законодательными
и административно-политическими методами воздействия
выработало систему специфических экономических рыча¬
гов, таких, как финансовые льготы военно-промышлен¬
ным корпорациям и фирмам, система военной контрак¬
тации, специфическое ценообразование и др.
Несомненно, что уровень военизации экономик круп¬
нейших капиталистических стран в конце 40-х и в 50-е
годы зависел от множества различных факторов, в том
числе и политического характера. Не последнюю роль
здесь играли и противоречия между США и Западной Ев¬
ропой по вопросам вооружения и военной политики как
таковой. Однако, так или иначе, этот процесс затронул
136

практически все западноевропейские страны и Японию,
не говоря уже о США.
В Соединенных Штатах процесс милитаризации эконо¬
мики в условиях высочайшей концентрации капитала и
сильных позиций монополий в экономической жизни
страны привел, по словам Д. Эйзенхауэра, к «соединению
огромной военной организации и обширной военной про¬
мышленности». В своем прощальном обращении к стране
Д. Эйзенхауэр, осознавший мощь сложившегося меха¬
низма и определенную политическую опасность, которую
он собой представлял, даже призвал «быть настороже
против неоправданного влияния, которое получил... воен¬
но-промышленный комплекс» 137. Величина и оформлен-
ность ВПК в различных капиталистических странах в
50-е годы также значительно варьировались. Так, показа¬
тельным является процесс милитаризации экономики
Японии, которая до середины 50-х годов обеспечивала
нужды вооруженных сил США. Этой военизации особен¬
но способствовали война в Корее и американская агрессия
в Индокитае. Японские компании по заказам, технологии
и лицензиям США выпускали самолеты и вертолеты, бое¬
припасы, стрелковое оружие и взрывчатые вещества,
средства связи и транспорта, а также осуществляли зна¬
чительный объем ремонта американской техники. Ко
времени получения Японией «ограниченной военной са¬
мостоятельности» в рамках «трех принципов» и других
рестрикций страна уже обладала собственным хорошо
оформленным и передовым в техническом отношении
ВПК. В ряде других капиталистических стран военное
производство достигло в 50-е годы гораздо более замет¬
ных масштабов.
Послевоенная военизация экономик стран Запада по¬
родила теорию «процветания через вооружение», осно¬
ванную на тезисе, будто военные расходы могут стимули¬
ровать научно-технический прогресс, служить средством
против безработицы и экономических кризисов. На самом
деле милитаризм отнюдь не является панацеей от кризи¬
сов и прочих неурядиц 138. Хотя военизация экономики и
может определенным образом модифицировать цикличе¬
ский ход капиталистического воспроизводства, военно-эко¬
номические приготовления в ряде случаев усугубляют
кризисы и способствуют их развитию. Милитаризация
экономики несет в себе значительные негативные послед¬
ствия, отвлекая от созидательного использования огром¬
ные массы людей, занятых в военной области, ведет к
137

непроизводительному использованию огромных производ¬
ственных мощностей, земельных площадей и сооружений,
отвлекает важнейшие и дефицитные виды сырья, энергии
и других материальных ресурсов. При этом в 50-е годы
стратегические запасы в мобилизационных целях, т. е. для
обеспечения военных и гражданских потребностей на
случай войны, создавались из расчета пяти лет. Милита¬
ризация поглощала огромные ресурсы (до 5—6% ВНП),
препятствовала развертыванию международного разделе¬
ния труда (именно в период «холодной войны» на Западе
были созданы механизмы для ограничения доступа
определенных видов продукции в социалистические стра¬
ны).
По мнению ряда исследователей, высокий уровень
милитаризации США в 50-х годах послужил одним из
факторов ослабления американских позиций в мировом
капиталистическом хозяйстве. В то же время относи¬
тельно низкий уровень милитаризации некоторых запад¬
ноевропейских стран способствовал определенному укреп¬
лению их экономических позиций на мировой арене. На¬
пример, экономика ФРГ особенно быстрыми темпами раз¬
вивалась в 50-х—начале 60-х годов, т. е. в период, когда
ее расходах на военные цели были сравнительно невысо¬
кими. Именно в эти годы в ФРГ повысились темпы эко¬
номического роста, что позволило ей обогнать некоторых
своих партнеров. По мере же увеличения военных расхо¬
дов темпы роста экономики ФРГ замедлились, участились
и стали более длительными по времени перебои и спа¬
ды 139. Тем самым опыт ФРГ демонстрирует негативное
влияние гонки вооружений на экономику. Гонка воору¬
жений способствовала усилению неравномерности эконо¬
мического развития капиталистических стран, новым
столкновениям их интересов.
Отрицательное влияние военных затрат на экономику
капиталистических стран в начале 60-х годов стало на¬
столько очевидным, что даже буржуазная экономическая
мысль в лице Дж. Гэлбрейта, А. Бернса, Э. Мэнсфилда
и др. начала выражать критические оценки ее эффектив¬
ности. Что же касается апологетов доктрины «процвета¬
ния через вооружение», то они также были вынуждены
несколько умерить рекламу экономических «выгод» ми¬
литаризации (что касается, в частности, концепции «вы¬
годности» военных НИОКР для гражданских целей, пе¬
редачи технологии из военной сферы в гражданскую
и др.).
138

Американская военно-экономическая экспансия, пере¬
дача и внедрение военной технологии, кооперация и
контрактация привели в ряде стран к созданию военно-
производственной сферы и к значительной военизации
собственных экономических систем. Это, во-первых, сде¬
лало хозяйственные механизмы более подверженными
влиянию негативных факторов милитаризации, а во-вто¬
рых, волей-неволей накрепко «привязало» эти государ¬
ства к процессу гонки вооружений.
Освовной глобально-стратегической задачей империа¬
лизма США 9 послевоенный период стало усиление по¬
шатнувшихся позиций и восстановление гегемонистского
положения на международной арене. Для этого необходи¬
мо было обеспечить эффективное противодействие Совет¬
скому Союзу, чье влияние в мире неизмеримо возросло
в результате победы над фашистской Германией, социа¬
листическим странам, а также национально-освободитель¬
ным и другим антиимпериалистическим движениям, с
каждым годом набиравшим силы и расширяющимся про¬
странственно. Главной силой, которая выдвинулась на
первый план в лагере империализма после второй миро¬
вой войны, стали именно Соединенные Штаты Америки.
Империалистическая держава № 1 вынашивала планы
установления безраздельного господства в мире и с этой
целью развернула небывалую гонку вооружений, одно¬
временно создавая и способствуя созданию агрессивных
военных блоков для «окружения коммунизма». В мемо¬
рандуме № 7, принятом Советом национальной безопасно¬
сти США в марте 1948 г., говорилось: «Разгром сил ми¬
рового коммунизма, руководимого Советами, имеет жиз¬
ненно важное значение для безопасности Соединенных
Штатов. Этой цели невозможно достичь с помощью обо¬
ронительной политики. Поэтому Соединенные Штаты
должны взять на себя руководящую роль в организации
всемирного контрнаступления с целью мобилизации и
укрепления наших собственных сил и антикоммунисти¬
ческих сил несоветского мира, а также в подрыве мощи
коммунистических сил» ио.
Американский бизнес, обладавший солидной военно-
производственной базой, решительно склонялся в пользу
дальнейшей милитаризации, приносившей ему огромные
барыши. В результате военный сектор стал структурным
элементом экономики и превратился в существенный
фактор хозяйственной жизни США. Тесным образом взаи¬
моувязанное с военной доктриной США, носившей агрес-
139

сивно-наступательный характер, и стимулируемое этой
доктриной, американское военное производство требовало
вместе с тем решения проблемы сбыта продукции.
Естественно, что главным «адресатом» экспортных по¬
ставок американской военной продукции стала Западная
Европа, стиснутая в рамках «взаимозависимости» и «ат¬
лантической солидарности», которую США неизменно
трактовали как одностороннюю военно-экономическую
зависимость западноевропейских стран от предоставления
американских кредитов, технологий и лицензий. Под пред¬
логом необходимости выполнения обязательств по НАТО
США всячески добивались увеличения военного бюджета
своих западноевропейских союзников, что накладывало на
их экономику дополнительный груз, а параллельно пред¬
принимали различные меры в области военного произ¬
водства, с тем чтобы партнеры как можно больше заку¬
пали американского вооружения. Таким образом, страны
Западной Европы оказались в противоречивом положении,
когда интересы обретения подлинной экономической не¬
зависимости и даже робкие попытки достижения мизер¬
ного военно-промышленного «суверенитета» разбивались
об умело навязанные США структуры, выгодные прежде
всего американским, в том числе в первую очередь воен¬
ным, монополиям. Характерным примером «блуждания»
в рамках военно-экономического натовского заповедника,
«объявленного» Соединенными Штатами в Западной Ев¬
ропе, служит случай демонтажа французской авиастрои¬
тельной промышленности, которую под нажимом США
произвели сменявшие друг друга правительства Франции
в конце 40-х — начале 50-х годов вразрез с очевидными
долгосрочными экономическими интересами страны Ul. Не
менее показателен пример Италии и ФРГ, которые в те¬
чение первого послевоенного пятнадцатилетия практиче¬
ски полностью удовлетворяли свои нужды в вооружении
за счет импорта из США.
Начало осознания, поначалу робкого и половинчатого,
принципиального несоответствия интересов Западной Ев¬
ропы и США по вопросам военной экономики лежало в
русле развернувшегося в 50-е годы процесса «евроинте¬
грации», охватившего постепенно вслед за экономической
и политическую область, и сферу военного производства.
Так, еще в 1950 г. Великобритания выдвинула проект
совместного производства силами западноевропейских го¬
сударств — членов НАТО стрелкового оружия и боеприпа¬
сов к ним. За этим робким и в итоге провалившимся пла¬
140

ном по кооперированию военных производств последова¬
ли новые проекты. Начав стимулирование собственной
военной промышленности, некоторые западноевропейские
союзники США по НАТО постепенно сумели добиться
еоздания в значительной мере независимых от американ¬
ских монополий отраслей национального военного про¬
изводства и2. В целом противоречия по вопросам военно¬
го производства отражали начало внутреннего кризиса
«атлантизма» как системы военной, политической и эко¬
номической гегемонии США в рамках НАТО и вассаль¬
ного подчинения западноевропейских государств «старше¬
му партнеру» по блоку. На более поздних этапах суще¬
ствования НАТО противоборство американского и запад¬
ноевропейских ВПК никогда не прекращалось полностью,
принимая всякий раз новые формы, что отражало непрео¬
долимые противоречия между главными «центрами силы»
в империалистическом лагере.
Не менее серьезное противоборство проходило в после¬
военный период между США и странами Западной Евро¬
пы по вопросам ядерного оружия и ядерной технологии.
В конце войны Соединенным Штатам не в последнюю
очередь благодаря активному использованию немецких
научных кадров и опыта определенных разработок, осу¬
ществленных фашистской Германией, удалось овладеть
секретом атомной бомбы. Атомная монополия была неза¬
медлительно превращена Соединенными Штатами в
«большую дубинку» для устрашения потенциального
противника в лице СССР и средство реализации гегемо-
нистских планов. Превращение европейского «центра ми¬
ра» в «европейский театр военных действий», имеющий
для США второстепенное значение всего лишь полигона
глобального противостояния империалистической «сверх¬
державы» и мирового коммунизма в лице СССР, завязало
новый узел военно-производственных и военно-политиче¬
ских противоречий между США и Западной Европой.
Новая область противоборства была, кроме того, отме¬
чена столкновением престижно-политических соображе¬
ний, так как три главные капиталистические страны пос¬
левоенной Европы — Англия, Франция п Западная Гер¬
мания — каждая в отдельности вынашивали определенные
планы в отношении ядерного оружия «старшего союзни¬
ка». Франция до войны была ближе всех к обладанию
ядерными секретами и стремилась вернуть позиции, уте¬
рянные в результате поражения, нанесенного ей гитле¬
ровской Германией. Великобритания, пережившая начало
141

распада своей огромной колониальной империи и будучи
наиболее близким союзником США по НАТО, надеялась
на восстановление с помощью доступа к ядерному оружию
(которое в итоге она получила от США) своего статуса
великой державы. Западная Германия, руководимая ре¬
акционными лидерами, в доступе к ядерной кнопке виде¬
ла путь к политической и военной «реабилитации» и ре¬
ваншу. Кроме того, независимо от престижно-политиче¬
ских соображений все три западноевропейские страны
видели в «атомизации» своих вооруженных сил и получе¬
нии ядерной технологии наилучший способ наращивания
собственной военно-стратегической мощи мз.
В результате на США в течение 50-х годов оказывался
постоянный нажим с целью вынудить американского
союзника поделиться атомными секретами. Уступая дав¬
лению западноевропейских союзников по НАТО, США
пересмотрели закон Мак-Магона, сделав возможной пере*
дачу определенного объема секретной «ядерной» инфор¬
мации союзникам, а также установку ядерного оружия,,
находящегося в юридической собственности США, на
средства доставки, имеющиеся у стран НАТО. Сняв тем
самым наиболее острые углы «вокруг атомных противо¬
речий» и избежав открытого противоборства с желающи¬
ми получить ядерное оружие западноевропейскими стра¬
нами, Соединенные Штаты отнюдь не желали упускать
конечного контроля над ядерным оружием 144.
В дальнейшем противоборство продолжалось в скры¬
той форме, когда Англия и Франция пошли по пути со¬
здания собственного ядерного оружия. В этой связи рушь
водители Пентагона начали разрабатывать такую схему
размещения ядерного оружия в рамках НАТО, которая, с
одной стороны, обеспечивала бы контроль над ядерными
арсеналами Франции и Великобритании (когда таковые
сформируются), а с другой — гарантировала бы аме¬
риканское вето на боевое использование ядерного оружия
по линии блока. После запуска в СССР в 1957 г. первого
искусственного спутника США на очередной сессии Сове¬
та НАТО предложили в порядке восстановления якобы
нарушенного стратегического равновесия разместить в За¬
падной Европе ядерные ракеты среднего радиуса дейст¬
вия. «Ответом» на советскую ракету-носитель стали
105 ракет «Тор» и «Юпитер», размещенные с согласия со¬
ответствующих правительств в Англии, Италии и Тур¬
ции 145. Такое решение, однако, не могло полностью
устроить Пентагон. Он по-прежнему стремился с помощью
142

американского военного присутствия в Западной Европе
создать такую «позицию силы», которая вынуждала бы
западноевропейские страны усилить давление на СССР и
европейские социалистические страны.
В то же время по мере возрастания военно-промыш-
ленной мощи Западной Германии, усиления бундесвера
из Бонна все чаще стали слышаться требования о допуске
к ядерному оружию наряду с Англией и Францией. «Го¬
рячие головы» в ФРГ заявляли буквально следующее:
«Если у нас не будет оружия, способного достигнуть Ура¬
ла, то мы всего лишь сателлиты, и только» 146. Стремясь
поднять статус ФРГ в НАТО и несколько девальвировать
значимость ядерного оружия, имевшегося в распоряжении
Англии и Франции, США выдвинули еще два проекта —
план подвижного базирования «Поларисов» и затем проект
МЯС147. Однако очевидное стремление США исподволь
допустить ФРГ к ядерной кнопке и образовать своего ро¬
да «военно-атомный» альянс внутри НАТО в составе США
и ФРГ вызвало резко негативную реакцию у остальных
участников блока. Уже в начале 60-х годов ранее преи¬
мущественно двустороннее противоборство США и Запад¬
ной Европы в рамках НАТО начало все чаще дополняться
внутриевропейскими противоречиями по вопросам произ¬
водства и размещения вооружений.
Еще одним крупным пунктом противоборства двух
центров военного производства в рамках НАТО стала
проблема растущей конкурентоспособности продукции ев¬
ропейских ВПК и постепенного завоевания западноевро¬
пейскими военными фирмами определенных позиций на
международных рынках. В период, когда активно развер¬
нулась борьба за национальное освобождение на коло¬
ниальной периферии и появилась необходимость удовлет¬
ворения образовавшегося спроса на вооружения, неожи¬
данно прочными оказались традиционные маршруты по¬
ставок вооружений «старых» колониальных держав на
региональные рынки. Военная продукция, в изобилии
поставлявшаяся бывшими метрополиями в очаги спроса
еа вооружения, хотя и проигрывала предлагавшимся на
экспорт американским вооружениям в плане новизны,
привлекала импортеров своей низкой стоимостью, оттес¬
няя здесь американские военные монополии. Новый мо¬
мент столкновения ВПК США и стран Западной Европы
на региональных рынках еще более усугубился с разви¬
тием новых форм военной коммерции — передачи лицен¬
зий, патентов и «ноу-хау» 148. Становление западноевро¬
143

пейского военного производства не как «вторичного» пре¬
ломления экспортных интересов военно-промышленного
комплекса США, а как самостоятельной конкурентоспо¬
собной и технически все более передовой области посте¬
пенно вело к росту противоборства США и Западной Ев¬
ропы в области военного производства149.
Вместе с тем параллельно с явлениями противоборст¬
ва военно-промышленных комплексов ведущих «центров
силы» империализма на протяжении рассматриваемого
периода происходил процесс интеграции капиталистиче¬
ской военной экономики. Усиление военно-экономической
интеграции США и Западной Европы происходило как
следствие разработок и производства вооружений с уча¬
стием монополий обоих «центров», расширения экспор¬
та капитала, создания филиалов и дочерних отделений
американских военно-промышленных монополий в стра¬
нах Западной Европы, значительного роста масштабов
деятельности транснациональных военных корпораций 15°.
В целом, однако, ведущую роль во всех указанных про¬
цессах на протяжении двух первых послевоенных деся¬
тилетий играли крупнейшие военно-промышленные мо¬
нополии США.
В статистических исследованиях, посвященных дина¬
мике становления мирового капиталистического рынка во¬
оружений, отмечается, что в рассматриваемый период
преобладание американского военного производства в ка¬
питалистическом мире в целом проявлялось и в различ¬
ных регионах земного шара. Однако ни одно из «направ¬
лений» торговли американским оружием не могло срав¬
ниться с европейским. Так, на Ближний Восток шло лишь
около 2% поставок, в Латинскую Америку — немногим
более 4%, а Африка поглощала лишь 0,2% американского
экспорта 151. При этом Соединенные Штаты осуществляли
свои экспортные поставки в русле общей установки на
поддержку реакционных и репрессивных режимов, всяко¬
го рода марионеток и ставленников колониализма, ис¬
пользуя их в качестве душителей активизировавшихся в
50-е годы национально-освободительных движений, про¬
грессивных, демократических и антиимпериалистических
тенденций и стремясь с их помощью содействовать «ста¬
рым» колониальным державам в их борьбе против рас¬
тущей тенденции к деколонизации. Особое внимание
США уделяли антинародным режимам и милитаристски
настроенным администрациям Израиля, Южной Кореи,
военным диктатурам Латинской Америки, укрепляя их
144

поставками своих вооружений, поддерживая их и спо¬
собствуя подавлению (а то и участвуя в подавлении, как
это было в конце 40-х годов в Греции и ряде стран Ла¬
тинской Америки) народных выступлений против них.
Львиная доля американских поставок вооружения шла в
этих случаях, сообразуясь с логикой «противоповстанче¬
ской стратегии» и учитывая карательные цели, которые
призван был обеспечивать американский военный экс¬
порт.
Значительное усиление антиимпериалистических тен¬
денций и развертывание антиколониальной борьбы ранее
зависимых стран и народов в середине и второй половине
50-х годов существенно повлияли на глобальную полити¬
ку империалистического лагеря. Задачей, которую при¬
шлось решать Западу в тот период, было создание новой
структуры зависимых отношений между капиталистиче¬
скими «центрами силы» (в том числе сформировавшимся
западноевропейским центром) и освободившимися стра¬
нами Азии, Африки и Латинской Америки, получившими
политическую независимость и приступавшими к само¬
стоятельному социально-экономическому и военно-поли-
тическому строительству. Существующая структура воен¬
ной торговли на региональной периферии должна была
быть пересмотрена с учетом установки на «противодейст¬
вие» окончательному «отрыву» освободившихся стран от
империалистической системы.
Потребность в вооружении в условиях существенных
политических изменений в мире, повышающих значение
чисто военных факторов, делала вновь образующийся пе¬
риферийный рынок вооружений весьма емким. С другой
стороны, его формирование и раздел происходили под
знаком растущих противоречий между крупнейшими им¬
периалистическими державами. Новые реалии на рубеже
50-х и 60-х годов, когда «старые» европейские колониаль¬
ные державы уже обладали достаточно мощным и, глав¬
ное, все более конкурентоспособным военным производ¬
ством, обусловливали острое столкновение интересов «ста¬
рых» колонизаторов и США в области торговли оружием.
К тому же европейские метрополии всегда стремились к
сохранению своих «преимущественных позиций» в ранее
«собственных» колониях и навязыванию своего «патро¬
нажа» освободившимся странам в военно-технической об¬
ласти.
После обретения бывшими колониальными странами
независимости метрополии отнюдь не желали сдавать сво-
10 Заказ JM5 1408
145

их позиций в области экспорта вооружений и военной
техники152. В тех случаях, когда военная ситуация в коло¬
ниальных или освободившихся странах не выходила по мас¬
штабам за определенные рамки, военные компании бывших
метрополий в целом справлялись с необходимыми постав¬
ками вооружения, которое было в этих случаях, как пра¬
вило, в основном стрелковым, артиллерийским и военно¬
транспортным и вполне могло быть не слишком современ¬
ным. Однако в тех ситуациях, когда речь шла о более мас¬
штабных военных операциях (широкие противоповстан¬
ческие и карательные мероприятия, участие в граждан¬
ской войне на одной из сторон, прямая военная интервен¬
ция), требовались более широкие по номенклатуре постав¬
ки современных и дорогостоящих видов оружия. Именно
в таких случаях реванш брали военно-промышленные кор¬
порации США, которые и обеспечивали* целевые поставки
военной техники и вооружений. Примером сильной вовле¬
ченности ВПК США в колониальные конфликты запад¬
ноевропейских стран могут служить войны Нидерландов
против Индонезии (1945—1962), Франции против стран
Индокитая (1945—1954), а также против Туниса и Ма¬
рокко (1952—1956), Великобритании против Кении
(1952—1956) и Иордании (1958), Бельгии против Конго
(1960—1962) и др. Таким образом, хотя и несколько по¬
тесненный поставками из западноевропейских стран, аме¬
риканский экспорт на региональной периферии по-преж-
нему сохранил сильные позиции. Последующая эволюция
регионального рынка вооружений в зоне национального
освобождения выявила новых экспортеров и получателей
(Израиль, ЮАР, Бразилия, страны Ближнего Востока
и ДР.)-
Перед освободившимися странами, начинающими воз¬
водить экономический фундамент политической независи¬
мости, остро стояла проблема налаживания собственного
военного производства. Парадоксальным в этой области
было то, что стремление ослабить свою зависимость от
Запада в условиях недостаточного развития экономики
приводило многие освободившиеся страны к еще боль¬
шей «привязке» к империалистической милитаристской
колеснице. Планы национального военного строительст¬
ва, во-первых, и крайняя заинтересованность в приобрете¬
нии достижений передовой технологии, во-вторых, за¬
ставляли обращаться к помощи Запада, чем незамедли¬
тельно стремились воспользоваться военные монополии.
Отказавшись от метода «сброса» устаревших видов воору-
146

жений в форме поставок в развивающиеся страны, они,
напротив, всемерно стремились навязать молодым госу¬
дарствам покупку технически сложных, дорогостоящих
видов вооружений, а также технологий, которые разви¬
вающиеся государства не могли бы использовать само¬
стоятельно. И покупка вооружения на Западе, и нала¬
живание собственного военного производства под эгидой
военных концернов Запада так или иначе оказывались
связанными с необходимостью получения последующей
технической помощи, обслуживания, а также с обучением
и тренировкой кадров и т. д. Постепенно в практику ста¬
ли входить «совместные» производства вооружений с ого¬
воренным рынком сбыта, а также организация в разви¬
вающихся странах не просто военных производств по
западной технологии, а филиалов и дочерних фирм запад¬
ных компаний. Для Запада такая тактика решала двуеди¬
ную задачу: наиболее выгодного сбыта продукции и по¬
степенной «привязки» не слишком «правоверных» режи¬
мов с одновременным насаждением собственного влияния
в регионах и субрегионах.
Таким образом, в конце 50-х — начале 60-х годов сло¬
жился новый, весьма емкий и сложный по структуре ры¬
нок вооружений. В условиях обострившихся межимпе¬
риалистических противоречий военно-промышленные ком¬
плексы США и Западной Европы активно приступили к
его заполнению и дележу. Наряду с продолжавшимся
развитием военного производства и коммерции на «цен¬
тральном» направлении (дальнейшее развитие еврорын-
ка, военно-промышленное становление Японии под эги¬
дой США и т. п.) оформление новой сферы торговли во¬
оружениями в ряде новых регионов позволяло говорить
о своеобразном расширении складывающегося военно-
промышленного комплекса Запада и попытках подведения
его в качестве базы под всю систему мирохозяйственных
связей капитализма. Например, доля развивающихся
стран в мировых военных расходах за период 1955—
1960 гг. возросла с 3,3 до 4,5% (в том числе африканского
региона —с ОД до 0,3%, Латинской Америки — с 1 до
1,3%, ближневосточного региона — с 0,6 до 0,9%). И если
в 1950—1960 гг. военные расходы капиталистического
мира увеличились примерно в 3 раза, то только расходы
африканских стран показали динамику пятикратного уве¬
личения 153. В итоге региональное распространение гонки
вооружений привело к значительному расширению рын¬
ка вооружений.
10*

Глава III
США И ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА
В УСЛОВИЯХ ПЕРЕСТРОЙКИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ
УСТАНОВОК ИМПЕРИАЛИЗМА
На протяжении данного периода мировые экономические
si политические процессы определялись в первую очередь противо¬
борством и соревнованием социалистической и капиталистической
•общественно-экономических систем, сдвигами в этой связи в соот¬
ношении сил, борющихся на мировой арене.
Продолжалось поступательное развитие экономики социали¬
стических стран, характеризовавшееся устойчивыми темпами ро¬
ста, расширялось экономическое сотрудничество этих стран, преж¬
де всего в рамках Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ).
•За 1960—1971 гг. национальный доход стран СЭВ увеличился на
$3%, тогда как ь развитых капиталистических странах он возрос
на 63%. Занимая 18% территории земного шара и располагая все¬
го 10% его населения, страны СЭВ в 1969 г. производили около
33% мировой промышленной продукции. По объему промышлен¬
ного производства эти страны к 1970 г. превзошли довоенный уро¬
вень в И—12 раз, в то время как капиталистические — в 5 раз.
Для взаимоотношений между социалистическими странами в
этот период было характерно перемещение центра тяжести их
экономического сотрудничества в сферу производства. Состоявшее¬
ся в мае 1958 г. Совещание представителей коммунистических и
рабочих партий стран СЭВ приняло решение о необходимости
•более глубокой специализации и кооперирования производства
взаимосвязанных отраслей народного хозяйства стран социалисти¬
ческого содружества. Устав СЭВ, принятый в 1959 г., закрепил
сложившиеся принципы деятельности этой организации.
Вместе с тем возрастала и роль торговли как фактора укреп¬
ления взаимовыгодных связей в интересах каждой из стран и все¬
го социалистического содружества в целом. Экономические успехи
социалистических стран, процесс постепенного выравнивания
уровней их экономического развития, укрепление их политическо¬
го сотрудничества создали условия для перехода к социалистиче¬
ской экономической интеграции — новому значительному этапу
социально-экономического и политического развития мировой со¬
циалистической системы. На XV сессии СЭВ (1961) были разрабо¬
таны, а на Совещании представителей коммунистических и рабо¬
чих партий стран СЭВ (1962) одобрены «Основные принципы меж¬
дународного социалистического разделения труда». В соответствии
с решениями XXIII специальной сессии СЭВ на высшем уровне
(1969) была разработана и на XXV сессии (1971) принята Комп¬
лексная программа дальнейшего углубления и совершенствования
сотрудничества и развития социалистической экономической ин¬
теграции стран — членов СЭВ.
На протяжении рассматриваемого периода СССР продолжал
оказывать содействие социалистическим странам в решении пер¬
воочередных экономических задач социалистического строительст¬
ва. По данным на 1971 г., более 63% общего объема экономическо¬
го и технического содействия СССР зарубежным странам прихо-
148

дилось на страны социализма. СССР оказывал техническое содей¬
ствие социалистическим странам в строительстве, реконструкции
и расширении 1695 предприятий и других объектов. Высокими
темпами развивалась торговля СССР с социалистическими страна¬
ми. В 1966—1970 гг. товарооборот СССР со странами СЭВ превысил
01 По сравнению с 1965 г. он возрос к 1970 г. более чем
на 40%.
Продолжалось в рассматриваемый период эффективное сотруд¬
ничество социалистических стран в рамках Организации Варшав¬
ского Договора (ОВД), что способствовало дальнейшему укрепле¬
нию международных отношений нового типа. Эти отношения раз¬
вивались в преодолении враждебных акций империалистических
кругов и сопротивления антисоциалистических сил, блокировав¬
шихся с этими кругами в ряде стран социализма. Строя свои взаи¬
моотношения на базе принципов социалистического интернацио¬
нализма, социалистические страны добились на протяжении 60-х—
начала 70-х годов значительных успехов в решении внутренних
проблем и укреплении внешнеполитических позиций.
Возросла координация внешнеполитической деятельности
стран социалистического содружества: внешнеполитических акций
в защиту мира и безопасности, в поддержку национально-
освободительной борьбы, позиций в ООН и т. п. Центром коорди¬
нации их внешней политики являлся Политический консультатив¬
ный комитет (ПКК) ОВД. На периодически проводившихся сове¬
щаниях ПКК обсуждались важнейшие вопросы международных
отношений и внешней политики стран социалистического содру¬
жества.
Развивалось межпартийное сотрудничество, позволявшее сов¬
местно разрабатывать принципиальные проблемы строительства
социализма, находить наиболее рациональные формы экономиче¬
ских связей, коллективно определять общую линию во внешнепо¬
литических делах, обмениваться мнениями по вопросам работы в
области идеологии и культуры.
Развитие всестороннего сотрудничества СССР с другими социа¬
листическими странами нашло договорно-правовое выражение в
двусторонних договорах о дружбе, сотрудничестве и взаимной по¬
мощи. В 1961 г. был заключен договор с КНДР, в 1964 г. — с ГДР.
Были также возобновлены договоры, срок действия которых исте¬
кал в рассматриваемый период: с Польшей, Монголией, Болгарией,
Венгрией, Чехословакией, Румынией.
Значительной интернациональной акцией социалистических
стран явилась помощь ЧССР со стороны СССР, НРБ, ВНР, ГДР и
ПНР в борьбе с силами внутренней контрреволюции. В 1968 г.
контрреволюционные силы создали прямую угрозу ликвидации со¬
циализма в Чехословакии. 21 августа 1968 г. на территорию
страны вступили войска социалистических стран, что сорвало
контрреволюционный переворот. События 1968 г. в ЧССР показали,
что братское единство социалистических стран есть самый надеж¬
ный барьер на пути сил, пытающихся атаковать, ослабить социа¬
листическое содружество, подорвать и свести на нет социалисти¬
ческие завоевания трудящихся.
В 1964 г. США предприняли открытую военную агрессию
против Демократической Республики Вьетнам (ныне Социалисти¬
ческая Республика Вьетнам). Правительство СССР выступило с
требованием прекращения агрессии, оказало ДРВ всестороннюю
помощь для ее отражения. СССР всемерно поддерживал прогрес¬
сивные силы Южного Вьетнама в борьбе с интервенцией США.
149

СССР оказал безусловную поддержку Республике Куба в©
время карнбского кризиса 1961—1962 гг. Заключенное в феврале-
I960 г. соглашение между СССР и Кубой о товарообороте и плате¬
жах, предусматривавшее, в частности, закупки кубинского сахара
в обмен на поставку необходимых товаров из СССР и предостав¬
ление Кубе кредитов для закупки в СССР оборудования, практи¬
чески свело на нет акции США, отказавшихся с целью оказания;
давления на Кубу от закупок сахара в этой стране и продажи ей1
промышленного оборудования.
На протяжении 60-х —начала 70-х годов СССР помогал и под¬
держивал национально-освободительное движение и развивающие¬
ся страны. В частности, СССР оказал экономическую и военную-
помощь народу Алжира в борьбе против французских колонизато¬
ров, выступил за мирное и справедливое урегулирование индий¬
ско-пакистанского конфликта. СССР сыграл также важную роль,
в возвращении Индонезии Западного Ириана, в деле прекра¬
щения «шестидневной войны» Израиля на Ближнем Востоке-
в 1967 г.
СССР оказывал развивающимся странам экономическую по¬
мощь. На 1971 г. СССР имел соглашения об экономическом и тех¬
ническом сотрудничестве с 40 развивающимися странами, поддер¬
живал постоянные торговые отношения более чем с 60 из этих?
стран.
У СССР установились отношения делового сотрудничества с.
рядом капиталистических государств в области международной
политики. Стали регулярно проводиться политические консульта¬
ции, укрепились связи в сфере экономики, науки и культуры.
Капиталистический мир на протяжении 60-х и начала 70-х
годов переживал период относительной экономической стабили¬
зации. В развитии экономики и экономических отношений разви¬
тых капиталистических стран определяющую роль играли такие»
факторы, как научно-техническая революция, дальнейшее станов*
ление государственно-монополистического капитализма, приводив*
шие к перестройке систем управления экономикой на всех уров¬
нях, а также усиление роли внешнеэкономических связей в нацио¬
нальных процессах производства и интеграционные процессы.
В 60-е годы началось формирование основных центров межимпе¬
риалистического соперничества — США, Западной Европы и Япо¬
нии.
Сложность межимпериалистических отношений проявлялась
в диалектическом единстве центробежной и центростремительной
тенденций, определяемых, с одной стороны, действием закона не¬
равномерности развития капитализма, а с другой — действием тен¬
денции к интернационализации производства, экономической ин¬
теграции. США сохраняли свою роль самой мощной империалисти¬
ческой державы, в то время как в Японии отмечались высокие
темпы экономического развития, позволившие ей выйти в 1969 г.
на второе место в капиталистическом мире по объему валового
национального продукта. В Западной Европе происходили сложные
и противоречивые политико-экономические процессы. Наряду с
Европейским экономическим сообществом (ЕЭС) действовала воз¬
никшая в 1960 г. Европейская ассоциация свободной торговли
(ЕАСТ). Центробежные и центростремительные тенденции^ прояв¬
лялись в борьбе между США, Западной Европой и Японией, в ко¬
торой каждая из сторон стремилась укрепить свое положение за
счет двух остальных или двое — за счет третьей.
В экономических отношениях между странами капитализма и,
150

социалистическими странами в эти годы наметились некоторые
позитивные сдвиги. Росла торговля западноевропейских стран со
странами СЭВ: в 1960 г. объемы этой торговли составляли
4 911 млн. долл., в 1970 г. они возросли до 11945 млн. долл.
Во внешней политике капиталистических стран проявились
две тенденции. Первая из них определялась попытками усиливать
«холодную войну», неоднократно доводя ее до грани вооруженных
конфликтов, расширением вмешательства во внутренние дела
стран, правительства которых проводили политику борьбы со ста¬
рыми и новыми формами колониализма. Вторая тенденция выра¬
жалась в том, что некоторые представители правящих кругов ка¬
питалистических стран приходили к выводу о необходимости счи¬
таться с новыми реальностями, возникшими в мире, и в соответ¬
ствии с этим вносить коррективы в свои внешнеполитические уста¬
новки.
Политические отношения между развитыми капиталистически¬
ми странами характеризовались, с одной стороны, постоянными
попытками США консолидировать военные и политические силы
Запада, прежде всего в рамках НАТО, с другой стороны — процес¬
сом дифференциаций политических интересов и устремлений этих
стран, в значительной степени затруднявшей осуществление «ат¬
лантической солидарности». >
60-е годы явились важным рубежом в развитии национально-
освободительного движения, для которого в этот период было ха¬
рактерно то, что, как отмечалось на XXIV съезде КПСС, «борьба
за национальное освобождение во многих, странах стала практи¬
чески перерастать в борьбу против эксплуататорских отношений,
как феодальных, так и капиталистических». Особенно крупные
успехи в освободительном движений были достигнуты в Африке.
Во Второй половине 60-х годов более чем в 30 развивающихся го*-
сударства^ проводились социально-экономические и политические
преобразования, имевшие четко выраженную антиимпериалисти¬
ческую направлёнйость. Укреплялись позиции стран, избравших
некапиталистический путь развития. Социалистические государст¬
ва оказывали всемерную поддержку национально-освободительным
движениям и молодым независимым государствам.
Отпадение от капиталистической системы огромных террито¬
рий с многомиллионным населением и богатейшими сырьевыми
ресурсами резко сужало сферу влияния капитализма, способство¬
вало Изменению соотношения сил на международной арене в поль¬
зу социализма и демократии. Капиталистические страны предпри¬
нимали попытки затормозить развитие национально-освободитель¬
ного движения. В рассматриваемый период они неоднократно
использовали для этого вооруженную силу — в Алжире, Респуб¬
лике Конго, Анголе, Гвинее, Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, странах
Ближнего Востока, на Кубе и др. Стремясь удержать под своим
контролем освободившиеся страны, империалистические силы при¬
меняли старые и новые экономические, военно-политические и
идеологические методы давления. Особенно часто использовались
трудности экономического порядка, с которыми сталкивались быв¬
шие колонии и полуколонии. За оказание помощи развивающимся
странам капиталистические страны требовали от них экономиче¬
ских, военных и политических уступок.
Своими попытками осуществления экспорта контрреволюции
империалистические силы, прежде всего США, создавали в ряде
районов мира конфликтные ситуации, чреватые серьезными воен-
но-политическими последствиями. Международные кризисы 60-х
151

годов имели, как никогда прежде, опасный характер, поскольку *
случае их развития могло быть применено ракетно-ядерное ору¬
жие. Характерным явлением такого рода был карибский кризис:
1961 1962 гг., когда действия США против революционной Кубы
едва не переросли в глобальный военный конфликт.
В отношениях развитых капиталистических стран с СССР и
другими социалистическими странами в 60-е и в начале 70-х годов
важное место занимал комплекс вопросов, связанных с завершени¬
ем послевоенного мирного урегулирования в Европе. Увеличение
военного потенциала ФРГ, попытки обеспечить западногерманским
империалистам доступ к ядерному оружию путем создания объеди¬
ненных ядерных сил НАТО, провокации в Западном Берлине —
таковы составные части внешнеполитического курса Запада, имев¬
шего целью вынудить СССР и другие социалистические страны
согласиться на империалистические условия в решении проблемы
германского мирного урегулирования.
Составной частью германского вопроса являлся вопрос о За¬
падном Берлине. Эта проблема неоднократно принимала острые
формы вследствие использования этого города для проведения под¬
рывных мероприятий против социалистических стран. В ноябре
1958 г. СССР с согласия ГДР выступил с предложением превра¬
тить Западный Берлин в самостоятельную политическую единицу.
Сессия Совета НАТО в декабре 1958 г. отклонила это предложение.
Не было принято аналогичное предложение СССР и на Женевском
совещании 1959 г.
Анализируемый период характеризовался высокой актив¬
ностью борьбы трудящихся масс за улучшение экономического э
политического положения. Отмечался значительный рост полити¬
ческой активности молодежи. В 1968 г. только студенческие волне¬
ния отмечались в 50 странах мира, в 1971 г. — уже в 70. Наряду
со студентами в массовых политических акциях участвовали мо¬
лодые рабочие, учащиеся средних школ. Со второй половины 60-х
годов произошла радикализация борьбы трудящихся масс, она
направлялась против самой системы власти крупного капитала.
В этом плане особенно характерно движение, начатое весной
1968 г. студентами Франции. С начала 70-х годов стачечное дви¬
жение охватило и прежде «спокойные» страны — ФРГ, Австрию.
Данию, Швецию.
С начала 60-х годов возобновился рост численности коммуни¬
стических партий развитых капиталистических стран. В 1969 г.
была вновь создана Коммунистическая партия ФРГ. На протяже¬
нии всего рассматриваемого периода остро стоял вопрос о единст¬
ве коммунистического движения в мировом масштабе. Негативную
роль в этом процессе с начала 60-х годов играло маоцзедуновское
руководство, выступившее с ревизионистской критикой коммуни¬
стических партий, занимавших твердую марксистско-ленинскую
позицию. Восстановлению единства коммунистического движения
уделялось первоочередное внимание на международных форумах
коммунистов, в частности на международном Совещании комму¬
нистических и рабочих партий в Москве 5—17 июня 1969 г.
В Итоговом документе Совещания была принята программа анти¬
империалистической борьбы и подчеркнута необходимость единст¬
ва коммунистического движения.
Развернулась деятельность массовых международных демокра¬
тических организаций — Всемирной федерации профсоюзов, Меж¬
дународной демократической федерации женщин, Всемирной фе¬
дерации демократической молодежи, Международного союза сту¬
152

дентов. Их акции проходили под лозунгом единства всех антиим¬
периалистических демократических сил.
Активизировалось движение сторонников мира, возглавляемое
Всемирным Советом Мира. Значительными явлениями в этой об¬
ласти явились Московский конгресс за всеобщее разоружение и
мир 1962 г., Стокгольмская конференция по Вьетнаму 1967 г., а
также состоявшаяся в июне 1964 г. в Берлине Всемирная ассамб¬
лея мира. Решения ассамблеи, в которых содержались признание
<и поддержка борьбы народа Южного Вьетнама, арабских народов
против экспансии Израиля, освободительного движения народов
других стран, программа борьбы против колониализма, неоколо¬
ниализма и расизма, призывы к прекращению гонки вооружений,
запрещению оружия массового уничтожения, имели большое зна¬
чение для дальнейших действий сторонников мира.
1. Изменение соотношения сил
в капиталистическом мире
Безусловный и всесторонний экономический перевес,
который имели США над всеми другими капиталисти¬
ческими странами в первые годы после окончания второй
мировой войны, в 60-е годы стал менее значительным.
Именно в этот период в большей степени, чем раньше,,
шла «нивелировка мира, выравнивание условий хозяйст¬
ва и жизни в различных странах под давлением крупной
промышленности, обмена и финансового капитала» *, про¬
цесс, которому В. И. Ленин придавал важное значение.
Восьмилетие медленных темпов экономического роста
1953—1961 гг., центральным событием которого был цик¬
лический кризис 1958 г., перечеркнуло в значительной
мере опережение военного периода и отбросило Соеди¬
ненные Штаты Америки по удельном^ весу в капитали¬
стическом промышленном производстве. После 1961 г.
ухудшение относительного положения США времен¬
но прекратилось. Период роста промышленного произ¬
водства— пятилетие 1962—1966 гг. — позволил США от¬
воевать лишь небольшую часть потерянных позиций и
только-только вернуться к уровню кризисного 1958 г.
Кризис 1969—1971 гг., вообще замедление темпов роста
в 1967—1971 гг. означали для США новое отступление,
теперь уже к соотношениям 1937 г., которые были резуль¬
татом особой остроты кризиса 1929—1933 гг. в этой стра¬
не, где с наибольшей рельефностью проявилась и депрес¬
сия особого рода.
Причины явного отставания США в рассматриваемый
период по темпам роста от большой группы капиталистиче¬
ских стран многообразны. Крупнейшие по своим масшта¬
бам отрасли — черпая металлургия, автомобилестроение,
153

нефтеперерабатывающая, нефтехимическая и химическая
промышленность, общее и сельскохозяйственное машино¬
строение, производство алюминия, синтетического каучу¬
ка, синтетических волокон и т. д. имеют в США за собой
многие десятилетия развития. В ФРГ, Италии, Франции
эти отрасли в значительной мере — продукт послевоенно¬
го периода. Переход сельского хозяйства в машинную
стадию производства, коренная ломка структуры эконо¬
мики в США заканчивались в послевоенные годы, тогда,
когда в странах континентальной Западной Европы эти
сдвиги только начинались. Играет роль также и то, что
в отличие от большинства других капиталистических
стран в экономике США, за исключением отдельных лет,
рост экспорта не играл после войны существенной роли
в качестве фактора ускорения темпов экономического
развития.
В США доля военных расходов выше, чем в других
развитых капиталистических странах. Военные расходы
в расчете на душу населения составили в конце 60-х го¬
дов в США 396 долл., во Франции — 121, в Англии — 98,
в ФРГ — 87, в Италии — 37 долл.2 Еще больший разрыв
между США и странами Западной Европы наблюдался в
абсолютных размерах военных расходов, а также по их
удельному весу в валовом национальном продукте. По¬
следний показатель в 1971 г. составлял в Италии 2,6%,
в ФРГ — 3,1, во Франции — 3,1, в Англии — 4,7, в США —
6,8 %3. Прямые военные расходы американского прави¬
тельства равнялись в 1973 г. примерно 35% всех расхо¬
дов по федеральному бюджету4. В высоких показателях
роста, наблюдавшихся в США за 1965—1966 гг., несом¬
ненно, сказалось влияние войны во Вьетнаме. Но за по¬
добное ускорение страна расплачивалась введением в
свой экономический организм сильнейших доз инфля¬
ционного яда и развитием тенденций, которые предопре¬
делили замедление темпов роста в последующем — сни¬
жение нормы накопления и падение темпов роста общего
объема личного потребления. Когда-то в прошлом доля
личного потребления в конечном общественном продук¬
те США была выше, чем в других развитых капиталисти¬
ческих странах. Но в последующем она несколько снизи¬
лась— с 67% в 1950 г. до 64% в 1960 г. и 62% в 1969 г.5
Темпы прироста личного потребления в рассматриваемый
период в США были значительно ниже, чем в других
крупных капиталистических странах (за исключением
Англии). В порядке же обратной связи это в свою оче-
154

доедь сказывалось потом на темпах экономического роста
^страны.
Отличительной чертой развития экономики США в
указанный период явился выраженный более резко, чем
в любой другой капиталистической стране, циклический
ход воспроизводства. В США в 1958 и 1970 гг. имел» ме-
*сто значительное падение годового индекса промышлен¬
ного производства, тогда как ФРГ только в 1967 г. испы¬
тала незначительное его падение. Франция до 1971 г., а
также Италия за весь послевоенный период до середины
70-х годов не имели ни одного понижения годового пока¬
зателя. Сыграли роль также минимальный рост индекса
[производства или полное отсутствие роста в США в 1961
и 1971 гг.6
Период 1958—1971 гг. охватывает второй послевоен¬
ный цикл развития американской экономики. Цикличе¬
ский кризис 1969—1971 гг. оказался весьма тягостным
и затяжным для хозяйства США. Одной его особенно¬
стью явилось то, что он разразился в условиях полувоен¬
ной экономики. Если в 1967 г. колоссально возросшие во-
генные расходы оказались способными превратить то, что
имело щансы стать экономическим кризисом, в период
застоя, то в 1969—1971 гг. циклический кризис стал фак¬
том. Накоплявшийся ущерб, нанесенный экономике стра¬
ны годами войны, нашел свое наиболее резкое выраже¬
нием характерном для этих лет взрыве инфляции*
Другой специфической особенностью кризиса 1969—
1971 гг. явились глубина и размах потрясений в кредитно-
финансовой сфере. В течение фактически всех послево¬
енных лет шел беспрерывный рост долгов — частных и
государственных, долгосрочных и краткосрочных. Важной
•особенностью этого процесса явился рост потребитель-
•скоц (краткосрочной) и индивидуальной ипотечной за¬
долженности. К концу 60-х годов к ним прибавился лави¬
нообразный рост задолженности компаний. Среднегодо¬
вой прирост задолженности американских корпораций с
22 млрд. долл. в 1958—1961 гг. повысился до 32,5 млрд.
долл. в 1961—1965 гг., 52 млрд. долл. в 1965—1968 гг. и
70 млрд. долл. в 1968—1970 гг.7
При относительно высоком уровне вложений в основ¬
ные и оборотные фонды, денежное выражение которых
в силу инфляции росло особенно быстро, даже простое
замедление прироста поступлений у американских ком¬
паний оказалось достаточным, чтобы их потребность во
внешних источниках финансирования подскочила с
155

23.5 млрд. долл. в 1965 г. до 42,1 млрд. долл. в 1969 г., а
отношение последних к внутренним источникам накопле¬
ния повысилось с 22% в 1961 г. до 33% в 1966 г. и 44%
в 1969 г.8 И это несмотря на огромный рост амортизаци¬
онных отчислений и прибылей. Возникли условия для
значительного роста банкротств. Обанкротилась, напри¬
мер, гигантская железнодорожная компания «Пен-Сен-
трал» с активами в 7,2 млрд. долл. В этом крупнейшем за
всю историю США крахе отразились и связанное с кризи¬
сом общее ухудшение экономической обстановки, и тянув¬
шиеся десятилетиями финансовые трудности американ¬
ских железных дорог.
В период кризиса в кредитной системе США появи¬
лись элементы разложения. Показателен размах, который
приняла система краткосрочных коммерческих векселей.
Между 1961 и 1965 гг. этот источник получения ссуд ис¬
пользовался более или менее сдержанно. Вся сумма обя¬
зательств выросла за этот период примерно с 4,2 млрд.
долл. до 9 млрд., или увеличивалась на 1 млрд. в год.
В 1966 г. задолженность по ним выросла уже на
4.5 млрд. долл., в 1967 г. — на 3 млрд., в 1968 г. — на
4 млрд., в 1969 г. — на 12 млрд., достигнув к 1970 г.
39,7 млрд. долл.9
Огромный объем этой самой «легкой» и в то же время
самой «предательской» формы задолженности нослужил
непосредственным поводом банкротства «Пен-Сентрал».
Случай с «Крайслер файнэшнл корпорейшн» (дочернее
предприятие компании «Крайслер», финансирующее сбыт
ее продукции) поставил страну перед еще более реаль¬
ной угрозой финансовой паники. Ссылаясь на высшие
банковские круги, еженедельник «Бэрроне» писал: «Если
бы «Крайслер файнэшнл» не была бы оказана немедлен¬
ная поддержка путем предоставления банковских лими¬
тов на всю сумму ее обязательств по коммерческим век¬
селям, проблема ликвидности могла бы достигнуть кри¬
тических масштабов» 10.
Для экономических кризисов всегда было характерно
ускорение процесса увольнений и резкое сокращение
найма новых рабочих. В 1970—1971 гг. этот процесс шел
с особой силой. Дело в том, что данному кризису пред¬
шествовал наиболее продолжительный в послевоенный
период и наиболее крупный по масштабам тур капитало¬
вложений. Удельный вес частных производственных инве¬
стиций в валовом национальном продукте составил в
1964—1969 гг. 10,4%*. При уровне производства, обеспе-
156

чивающем использование около 3Д имеющихся мощно¬
стей, и при снижении нормы прибыли с особой остротой
встал вопрос о преимущественном использовании пред¬
приятий с наиболее высоким техническим уровнем, а это*
как правило, означает минимальное использование живого*
труда. Подобная перестройка, принявшая массовый ха¬
рактер, обеспечила в разгар кризиса рост производитель¬
ности труда, чего раньше никогда не было. Среднемесяч¬
ное число безработных выросло за 1969—1970 гг. пример¬
но в 1,5 раза.
Доля безработных во всем контингенте рабочей силы
составила в среднем в 1970 г. 4,9%. В 1971 г. произошло*
дальнейшее увеличение числа безработных на 905 тыс.г
а их доля в контингенте рабочей силы достигла 5,9%. По-
абсолютной численности — 4 993 тыс. — это высшая сред¬
негодовая цифра весь предшествовавший послевоен¬
ный период11.
Однако, несмотря на кризисные потрясения и относи¬
тельное ухудшение положения США, дистанция между
Соединенными Штатами и всеми другими капиталисти¬
ческими странами оставалась все еще весьма существен¬
ной. Но перевес уже не являлся ни подавляющим* шг
всеобщим.
США сохранили преимущества перед другими капи¬
талистическими странами в ряде важнейших областей.
К их числу относятся: более высокий уровень произво¬
дительности труда и заработной платы; значительно бо¬
лее высокие затраты на научные исследования и опытно-
конструкторские разработки; первенствующее место в
ряде наиболее передовых отраслей производства, таких,
как самолетостроение, производство и использование-
электронно-вычислительных машин, научное приборо¬
строение, атомная энергетика, химия и фармацевтика; ре¬
шительный перевес по линии экспорта капитала, в осо¬
бенности экспорта предпринимательского капитала —
прямых вложений, что означает подчинение контролю
американского капитала крупной доли производства про¬
дукции самых передовых отраслей за пределами США;
наиболее высокая ступень монополизации, наиболее круп¬
ные по своей мощи промышленные и банковские монопо¬
лии, далеко зашедший процесс превращения трестов и:
* Бюллетень нью-йоркского Федерального резервного банка
(за май 1967 г., с. 85) отмечал, что по своей напряженности бум-
середины 50-х годов оказался превзойденным.
157

концернов в непосредственно международные монополии.
Подсчеты свидетельствуют о значительном, хотя и со¬
кращающемся в рассматриваемый период, разрыве меж¬
ду США и другими странами империализма по таким по¬
казателям, как производительность труда и заработная
плата.
Производительность труда и заработная плата основных
капиталистических стран (США = 100)
•Сравнительная динамика часовой произ¬
водительности труда по народному хозяйству
в целом
Сравнительные показатели
на одного занятого по об¬
рабатывающей промыш¬
ленности в 1968 г.
Страна
I960
1965
1969
Добавленная
стоимость
Заработная
плата
•Франция
50
54
60
73
65
ФРГ
50
54
60
66
57
Италия
40
47
54
44
39
ЕЭС
...
•..
•..
61
54
Англия
47
46
48
38
38
Источник. La politique industrielle de la CommunautS. Memorandum de
la commission au conseil, commission des Communaut^s Europ6enues. Bruxel¬
les, 1970, p. 72, 80, 82.
О приоритете США в области научных исследований
говорят такие данные: общий объем затрат на НИОКР в
1967 г. составил в США 25 650 млн. долл., в странах
ЕЭС — 5 635 млн. долл. При этом бросается в глаза вы¬
сокий удельный вес государства: затраты частных пред¬
приятий в США в 3 раза выше, чем в страдах ЕЭС, госу¬
дарства — почти в 6 раз 12. Надо учесть, однако, что госу¬
дарственные затраты в США были сосредоточены в пер¬
вую очередь в авиаракетно-космической и электронной
промышленности и имели военную направленность. Не
менее ощутимо превосходство США и по количеству ква¬
лифицированных научно-технических кадров. В расчете
на 10 тыс. жителей число научно-технических работников
составляло в конце 60-х годов в США 35,8 человека про¬
тив 29,4 — в Англии, 18 — в ФРГ и во Франции, 6 — в
Италии. Достаточно глубокий разрыв в образовательной
подготовке показывают данные об удельном весе окон¬
чивших высшую школу в численности соответствующей
возрастной группы. В 1966/67 г. он составил в США
26,2%, в Англии — 11,7, во Франции — 10,2, в ФРГ — 6,3,
158

в Италии — 4,3 %13. Еще более значительна разница в под¬
готовке инженерно-технических кадров.
Несомненно преимущество США в ряде важнейших,
передовых в научно-техническом отношении отраслей.
Например, производство электронно-вычислительных ма¬
шин в ЕЭС (без отделений американских монополий)»
составило в 1968 г. 130 млн. долл., в Англии— 220 млн.*.
в США — 8 750 млн. долл. На них приходилось в США-
39 % продукции электроники, в ЕЭС— 1,7%. В некоторых,
случаях продукция предприятий США («Рэйдио корпо-
рейшн оф Америка») продавалась под маркой европей¬
ской фирмы («Сименс»), или она производилась вне
США по американской лицензии. В целом в рассматри¬
ваемый период каждые четыре из пяти установленных в<
Западной Европе ЭВМ были американскими 14. Техноло¬
гический разрыв между США и другими развитыми капи¬
талистическими государствами оставался наиболее значи¬
тельным в новых, наукоемких отраслях, темпы роста ко¬
торых были весьма высоки в США. Наоборот, в таких
традиционных отраслях, как черная металлургия, метал¬
лообработка, и некоторых других Западная Европа по»
техническому уровню к началу 70-х годов не уступала
США.
Приведенные данные показывают, что в 60-е годы не¬
равномерность экономического роста капиталистических
стран, сочетавшаяся с заметной нивелировкой уровней их
экономического развития, во многом лишила Соединенные
Штаты Америки их исключительного положения в миро¬
вом капиталистическом хозяйстве.
Вместе с тем научно-техническая революция дала
США возможность поддержать и даже увеличить техно¬
логический отрыв от своих ближайших соперников в наи¬
более передовых отраслях производства. С другой сторо¬
ны, сдвиги в направлении нивелировки стран капитали¬
стического мира выразились в ускорении экономического*
развития стран Западной Европы, которые именно в кон¬
це рассматриваемого периода сформировались в один и»
центров империалистического соперничества и выдели¬
лись в обособленный регион в системе международных
отношений. Этот процесс явился выражением двоякого*
рода изменений: во-первых, раскола Европы на противо¬
положные общественно-экономические системы, отпаде-»
ния от системы империализма ряда европейских госу¬
дарств; во-вторых, общего ослабления позиций империа¬
листических держав, вызвавшего стремление у западное
159

-европейской буржуазии к объединению для защиты своих
классовых интересов.
К середине 50-х годов процесс размежевания между
•социально-экономическими системами в Европе был бо¬
лее или менее завершен. Консолидировав свои экономи¬
ческие позиции, частично с помощью «плана Маршалла»
и других акций «помощи» США, западноевропейский ка¬
питализм постепенно стал предъявлять претензии на бо¬
лее существенное место в капиталистическом мире. Эре
абсолютной гегемонии США в мировом капиталистиче¬
ском хозяйстве приходит конец. Апология «американской
исключительности» сменилась теориями о «европейском
чуде», что само по себе отражало изменения в соотноше¬
нии сил.
В сопоставлении темпов роста империализма Нового
и Старого Света в рассматриваемый период отчетливо
видны три этапа: в конце 50-х — начале 60-х годов темпы
роста промышленного производства стран Западной Евро¬
пы значительно превышали аналогичный показатель
•США; в 1962—1967 гг. в западноевропейских государст¬
вах среднегодовой прирост заметно понизился и составил
лишь 4,4% против 5,9% у США. В 1968—1970 гг. поло¬
жение вновь изменилось — промышленное производство
США возрастало в среднем на 2,1% (в кризисном 1970 г.
юно сократилась на 2,9%), Западной Европы — на
7,3% «
В экономическом положении стран Западной Европы
произошли значительные изменения. В результате нерав¬
номерности экономического и политического развития
внутри региона изменилось положение отдельных запад¬
ноевропейских государств. Прежде всего снизилась роль
Великобритании и повысилась роль ФРГ. Одновременно
-большие изменения произошли и в положении Франции:
•если в первые послевоенные годы она была вынуждена
довольствоваться ролью второстепенной державы, то в
конце 50-х годов ее значение в системе международных
отношений резко возросло (ом. табл. на с. 161).
Важное значение для экономического развития госу¬
дарств Западной Европы имел интеграционный процесс,
который начался там ранее, чем в других регионах капи¬
талистического мира, и оказался более глубоким. Тенден¬
ция к интернационализации экономики западноевропей¬
ских государств привела к образованию двух группиро¬
вок — Европейского экономического сообщества и Евро¬
пейской ассоциации свободной торговли 16.
160

Доля отдельных стран Западной Европы в промышленном
производстве и экспорте капиталистического мира (в %)
Промышленная
продукция
Экспорт
1950
| 1960
1970
1950
1960
1970
ФРГ
6,6
8,7
9,8
3,6
10,0
12,2
Франция
Великобри¬
4,4
4,9
4,8
5,6
6,0
6,1
тания
11,6
9,4
7,0
11,0
8,8
6,5
Италия
2,5
3,4
3,6
2,1
3,2
4,4
Источник. Империализм ФРГ. Пер. с нем. М., 1973, с. 399.
Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) — госу¬
дарственно-монополистическая организация, созданная
шестью европейскими странами (Францией, ФРГ, Ита¬
лией, Бельгией, Нидерландами, Люксембургом) в целях
объединения своих национальных рынков в единый об¬
щий рынок. ЕЭС — важнейшая составная часть системы
«европейских сообществ», которая включает также Евро¬
пейское объединение угля и стали (ЕОУС) и Европейское
сообщество по атомной энергии (Евратом). Официальные
цели ЕЭС —достижение «всестороннего развития эконо¬
мической деятельности» в масштабах всего Сообщества,
«постоянного и равномерного развития, возрастающей
стабильности, скорейшего повышения уровня жизни и
более тесных связей между государствами, которые оно
объединяет». Основой общего рынка должен был стать
таможенный союз. Однако как по охвату отраслей хозяй¬
ства, сфер экономической деятельности, так и по харак¬
теру связей между странами-участницами «Общий ры¬
нок» все же шире таможенного союза. Логическим за¬
вершением такого союза, по мысли его инициаторов, дол¬
жен стать экономический, а в перспективе и политический
союз, в конечном итоге — единое государство федераль¬
ного или конфедерального типа. Но до этого дело не до¬
шло ни в этой стадии, ни позже.
Образование ЕЭС — новое явление, отражающее при¬
сущую монополистической стадии капитализма объектив¬
ную тенденцию к интернационализации хозяйственных
отношений и капитала, к ликвидации узких национальных
границ. На эту тенденцию указывал еще В. И. Ленин.
Он подчеркивал, что капитализм «связывает все страны
мира в единое хозяйственное целое», ибо «капиталисти¬
11 Заказ Кя 1408
161

ческое предприятие неизбежно перерастает границы
общины, местного рынка, области, а затем и государ¬
ства» 17.
Начальным этапом в создании ЕЭС послужило учреж¬
дение в 1951 г. ЕОУС — отраслевой организации шести
стран — первоначальных участниц ЕЭС. В 1954 г. ассам¬
блея ЕОУС высказалась за более тесное экономическое
сотрудничество между странами-участницами, а в 1955 г.
Бельгия, Нидерланды и Люксембург выступили с мемо¬
рандумом, содержавшим основные черты будущего «Об¬
щего рынка». Договор об учреждении ЕЭС был подписан
25 марта 1957 г. в Риме и вступил в силу 1 января 1958 г.
Одновременно с ним был подписан договор о создании
«Евратома» 18.
Конкретные условия, факторы и причины образова¬
ния Сообщества можно разделить на экономические и по¬
литические. Первостепенную роль в создании ЕЭС играла
проблема рынка — одна из самых важных и трудных
проблем капиталистической экономики вообще, имеющая
определенные особенности для западноевропейских стран.
Общеизвестна традиционная «мелкогосударственность»
Западной Европы. В послевоенный период проблема рын¬
ка приобретала все более острый характер, особенно для
небольших, но высокоразвитых капиталистических стран,
каковыми являются большинство стран Западной Европы.
Западноевропейская экономическая интеграция долж¬
на была также способствовать созданию экономической
базы для империалистических военных блоков. В этом
в первую очередь было заинтересовано правительство
США, несмотря на очевидное противоречие между обо¬
собленной западноевропейской группировкой и американ¬
скими торговыми интересами 19.
Важной причиной образования ЕЭС был и колони¬
альный вопрос. В Сообщество вошли Франция, Бельгия,
Голландия, перед которыми стояла трудная задача: в эпо¬
ху распада колониальной системы империализма сохра¬
нить, хотя бы в известной степени и в новых формах,
возможность эксплуатации бывших колониальных владе¬
ний. Вступая в «Общий рынок», они надеялись укрепить
свое колониальное господство. Эти страны стремились
также заручиться поддержкой ФРГ и Италии, которые
еще раньше лишились своих колоний, и использовать все
возможности коллективного неоколониализма20. Кроме
того, существовали конкретные причины и условия в от¬
дельных капиталистических странах, которые на базе об¬
*62

щей тенденции к интернационализации привели к обра¬
зованию Европейского экономического сообщества.
В ходе интеграции «шестерки» были устранены (с
1 июля 1968 г.) таможенные пошлины во внутризональной
торговле и введен единый таможенный тариф в торговле
с третьими странами, разрешено перемещение рабочей
силы между странами Сообщества, движение частного ка¬
питала, разработаны общие принципы аграрной политики.
Создание беспошлинного «Общего рынка» усилило в
странах Сообщества процессы концентрации и централи¬
зации капитала, слияний и поглощений компаний, коо¬
перирования между капиталистическими фирмами, стиму¬
лировало укрупнение предприятий в промышленности и
сельском хозяйстве, упрочило позиции монополий на
международном рынке. Так, если в 1946—1957 гг. во
Франции происходило в среднем около 46,6 слияния и
поглощения акционерных обществ в год, то в 1961 —
1969 гг. среднегодовое число таких операций достигло 180.
В ФРГ в 1958—1961 гг. в среднем происходило 20 круп¬
ных слияний, в 1962—1965 гг.— 38, в 1966—1969 гг. — 85,
а в 1970 г. их число достигло 30521.
Процесс слияний и поглощений не только рос количе¬
ственно, но и охватывал все более крупные компании.
Так, если в 1955—1957 гг. средний размер основного ка¬
питала объединяющихся компаний с ограниченной ответ¬
ственностью в ФРГ составлял 321 тыс. западногерман¬
ских марок, то в 1958—1963 гг. — до 968 тыс. и в 1969—
1970 гг. — до 2 495 тыс. марок. Эта тенденция наблюда¬
лась и в других странах ЕЭС. В 1972 г., например, объ¬
единились ведущие французские компании в области
черной металлургии — «Пешинэ» и «Южин-Кюльман»,
образовавшие самую могущественную в стране частную
корпорацию с годовым оборотом около 15 млрд. франков
(70% французского производства меди и 100% выплавки
алюминия)22.
Однако, несмотря на созданные благоприятные усло¬
вия для концентрации экономической мощи в руках фи¬
нансовой олигархии, «Общий рынок» не принес реши¬
тельных сдвигоэ с точки зрения мирового контекста. Что¬
бы убедиться в этом, достаточно проанализировать списки
100 крупнейших фирм капиталистического мира. Число
фирм ЕЭС, вошедших в элиту избранных, увеличилось за
60-е годы в 1,5 раза, а их удельный вес в обороте — в
3.2 раза. Тем не менее этот удельный вес оставался в
5.2 раза меньше, чем доля компаний США, в то время
11*
163

как удельный вес ЕЭС в ВВП развитых капиталистиче¬
ских стран составил в 1970 г. 21,0% и уступал удельному
весу США лишь в 1,8 раза23.
Успехи западноевропейского центра, основу которого
составляли страны ЕЭС, особенно наглядно проявились
в сфере внешней торговли. В 1958—1972 гг. экспорт «ше¬
стерки» в страны-партнеры увеличился в 8,5 раза, а экс¬
порт США в эти страны — в 3,2 раза. В результате доля
партнеров в общей сумме их импорта повысилась с 35,2
до 53,5%, а доля США снизилась с 13,3 до 7,6%. Далее,
экспорт «шестерки» во все страны Западной Европы
(включая их самих) увеличился в 6,5 раза, экспорт
США в этот район — только в 2,9 раза, а экспорт всего
капиталистического мира — в 3,8 раза. Эти пропорции
означают существенный передел западноевропейского
рынка в пользу «шестерки», в ущерб ее конкурентам, осо¬
бенно США. Аналогичны перемены и в других районах
мирового капиталистического рынка. Так, доля шести
стран ЕЭС в импорте США возросла с 12,6% в 1958 г. до
16,8% в 1972 г. Свою торговлю с «шестеркой» и даже с
Англией в 1972 г. США впервые свели с дефицитом, сме¬
нившим крупные активы прошлых лет 24.
Значительны темпы роста экспорта стран ЕЭС в глав¬
ном секторе международной капиталистической торгов¬
ли — обмене продукцией обрабатывающей промышленно¬
сти. Так, если в 1960 г. «шестерка» вывозила продукции
машиностроения на 30% больше, чем США, то в 1971 г.—
уже в 2,1 раза больше25. Правда, следует иметь в виду,
что сумма продаж филиалов американских фирм в стра¬
нах ЕЭС в 2,5 раза больше объема экспорта США в этот
район и что 9/ю всей продукции филиалов реализуется на
рынках той же «шестерки». Таким образом, американский
капитал обходил таможенные заграждения вокруг ЕЭС
и свободно действовал внутри «Общего рынка», конкури¬
руя с европейскими монополиями.
В целом в хозяйственном развитии западноевропей¬
ского региона внешнеэкономическим факторам принадле¬
жит более существенная роль, чем в других центрах ка¬
питалистического мира. «Западногерманская экономи¬
ка, — говорится, например, в одном исследовании, — раз¬
вивалась столь быстро не в последнюю очередь именно
благодаря существенному росту ее внешней торговли» 26.
По стоимости внешнеторгового оборота на душу населе¬
ния страны Западной Европы превосходили своих конку¬
рентов более чем в 2 раза (1124,7 долл. в 1972 г. против
164

499,2 долл. в США). Столь же существен разрыв и по доле
экспорта в стоимости ВНП: в Западной Европе в 1971 г.—
17%, в США — 4,2 %27. Происшедшие сдвиги изменили
расстановку сил на мировом капиталистическом рынке,
привели к возрастанию удельного веса на нем стран За¬
падной Европы. Так, доля западноевропейских государств
в общей стоимости экспорта капиталистического мира
увеличилась с 46,7% в 1964 г. до 50,9% в 1972 г.28
Возникновение к началу 70-х годов западноевропей¬
ского «центра силы» подвергло существенной ломке сло¬
жившуюся после второй мировой войны структуру миро¬
вого капиталистического хозяйства. По ряду показателей
«Общий рынок» превзошел США. Если долю США в
1969 г. взять за 100%, то доля стран ЕЭС по золото-ва¬
лютным резервам составила 122,9%, объему экспорта —
199,5 %29. Основные участники ЕЭС усилили свои позиции
в мировой экономике и политике. В своей деятельности
они смогли уже опереться не только (и даже не столько)
на США, сколько на «собственный» блок, все более опре¬
деленно противостоящий США. В такой обстановке
«иерархия зависимости» постепенно начала заменяться
«иерархией партнерства».
Соотношение экономических сил по капиталистическому миру
(в % к итогу)
I960
1967
1970
А
Б 1
1 в
А
Б
в
А | Б В
США
45,5
18,2
29,8
45,0
16,5
20,2
40,9 15,515,8
Западная
Европа
34,9
45,5
41,4
32,4
47,8
53,3
34,3 49,2 58,1
Страны ЕЭС
19,9
26,6
25,1
. 18,6
29,9
35,2
20,4 32,132,6
А — промышленное производство; Б — товарный экс¬
порт; В — международная ликвидность (золото-валют-
ные запасы, позиции в МВФ, резервы СДР). О СДР
примечание на с. 172.
Источник. МЭМО, 1971, № 11, с. 27.
Однако положение Западной Европы как самостоя¬
тельного «центра силы» осложнялось двумя моментами:
во-первых, в регионе был создан не один блок, а два —
ЕЭС и ЕАСТ, вступившие в конкурентную борьбу между
собой; во-вторых, особое место в системе занимала Апг-
165

лия, которая стояла как бы «вне Европы», поддерживая
традиционные связи со странами Содружества и сохраняя
специфические отношения с США.
Задачи ЕАСТ были более узкими по сравнению с за¬
дачами ЕЭС и ограничивались внешнеторговыми рамками.
Таможенная политика ЕАСТ по конвенции (подписана в
Стокгольме в январе 1960 г.) распространялась только на
промышленные товары. Режим торговли этими товарами
в организации регулировался двусторонними соглашения¬
ми между отдельными странами30. Страны ЕАСТ (перво¬
начально вошли семь стран — Англия, Австрия, Дания,
Норвегия, Португалия, Швеция и Швейцария, в 1961 г. к
ним в качестве ассоциированного члена присоединилась
Финляндия, в 1970 г. членом ЕАСТ стала Исландия) не
вводили единого тарифа для товаров, импортируемых из
третьих стран, а сохраняли национальные таможенные
пошлины. Проводили таким образом самостоятельную
торговую политику. ЕАСТ представляла собой менее раз¬
витую форму капиталистической интеграции, не преду¬
сматривающую наднациональных форм государственно-
монополистического регулирования экономики.
Входя в ЕАСТ, страны-участницы пытались лишь ча¬
стично решить свои внешнеэкономические проблемы, так
как для них важное значение имели экономические свя¬
зи не только с непосредственными партнерами, но и с
другими странами. Прежде всего это относилось к наибо¬
лее мощной стране ЕАСТ —Англии. Для Англии в конце
50-х годов было важно не только развивать региональную
торговлю с Западной Европой, тем более со странами
ЕАСТ, но и сохранить традиционные связи со странами
Британского содружества, на которые приходилось в то
время около 2/s внешнеторгового оборота страны31.
Именно поэтому еще до подписания Римского догово¬
ра в 1957 г. об учреждении ЕЭС, а затем и после его под¬
писания Англия стремилась создать европейскую зону
свободной торговли в составе 17 западноевропейских
стран — членов Организации европейского экономическо¬
го сотрудничества. В соответствии с английским планом
страны — члены зоны свободной торговли должны были
взаимно отменить таможенные пошлины, импортное кон¬
тингентирование и другие ограничения на пути развития
взаимной торговли промышленными товарами. В проекте,
однако, не предусматривалось ограничение прав отдель¬
ных стран-участниц в отношении внешнеторговой поли¬
тики к третьим странам. В проекте не было речи и о вы¬
166

работке общей экономической политики для всех стран —
участниц зоны32.
Осуществление проекта создания европейской зоны
свободной торговли дало бы большие экономические преи¬
мущества Англии. С одной стороны, она получала бы
широкую возможность развития торговли с Западной Ев¬
ропой, а с другой — сохранилась бы экономическая осно¬
ва торговли Англии со странами Содружества — система
имперских преференций. Этот английский план встретил
резкие возражения со стороны государств, создавших
ЕЭС, особенно Франции, и был отклонен. Тогда Англия
начала искать пути для расширения своих экономических
связей с другими странами Западной Европы 33.
Следует отметить, что большинство стран, создавая
ЕАСТ, надеялись использовать эту организацию в каче¬
стве инструмента давления на ЕЭС с целью заставить
его принять первоначальный английский план создания
зоны свободной торговли. Изменение этой ситуации наме¬
тилось в начале 70-х годов. Осенью 1971 г. был достигнут
компромисс между «шестеркой» и четырьмя странами-
претендентами (Великобритания, Дания, Норвегия и Ир¬
ландия), открывший последним дорогу в «Общий рынок».
Подобные меры были обусловлены рядом обстоя¬
тельств, потребовавших от лидеров ЕЭС новых решений.
Рамки Сообщества оказались слишком узкими для даль¬
нейшего существенного расширения экономических свя¬
зей крупнейших западноевропейских государств внутри
самой Западной Европы. Для осуществления ряда капи¬
талоемких проектов, требовавших мобилизации большого
научного и технического потенциала, оказалось необхо¬
димым выйти за рамки «Общего рынка» и привлечь к
реализации названных проектов Великобританию. Это
особенно ярко сказалось на двух крупных проектах:
1) строительстве нового типа истребителя-бомбардиров¬
щика MRCA; 2) получении обогащенного урана методом
газовой центрифуги. В первом участие должны были
принять ФРГ (50% расходов), Великобритания (30%),
Италия (17%). Стоимость проекта оценивалась в 30 млрд.
марок34. К тому же соотношение сил в Сообществе между
Францией и ФРГ существенно изменилось в пользу по¬
следней. Французский финансовый капитал всерьез столк¬
нулся с угрозой захвата доминирующих позиций в ЕЭС
западногерманскими монополиями. Французским монопо¬
лиям противостоять этой угрозе в ЕЭС в его прежнем со¬
ставе было бы чрезвычайно трудно. В результате
167

Париж предпочел открыть двери Лондону. Бонн со своей
стороны приветствовал вступление Англии в «Общий ры¬
нок». Монополии ФРГ давно стремились к расширению
поля своей экспансии на континенте.
Но если в ЕЭС предпосылки для образования нового
«центра силы» были созданы в результате укрепления
его позиции в Западной Европе, то для Великобритании ре¬
шение о вступлении в ЕЭС возникло по прямо противо¬
положной причине — отставания как в области экономи¬
ческой, так и в политической. Впервые за всю историю
капитализма Великобритания оказалась оттесненной на
четвертое место в капиталистическом мире по выпуску
промышленной продукции. Попытки Лондона сколотить
Сообщество, которое под его руководством могло бы ус¬
пешно конкурировать с ЕЭС, не удались. «Особые» отно¬
шения с США все больше складывались отнюдь не как
отношения между равными партнерами.
Несмотря на усиление противоречий как между стра¬
нами — членами ЕЭС, так и между Сообществом в целом
и другими капиталистическими странами, прежде всего
США и Японией, «Общий рынок» к началу 70-х годов
стал представлять реальную силу и составил ядро запад¬
ноевропейского центра империалистического соперниче¬
ства. На его долю приходилось 26% совокупного промыш¬
ленного производства капиталистического мира (в 1957 г.
в составе шести стран — 19%), 42% капиталистического
экспорта (23%), 50% ликвидных ресурсов (21%). ЕЭС
стало крупнейшим производителем в капиталистическом
мире стали, автомобилей, цемента, пластмасс, счетно-вы¬
числительной техники. К началу 70-х годов оно распола¬
гало подавляющей долей промышленного производства
(84%), экспорта (82%) и валютных запасов (76%) За¬
падной Европы35. При этом следует отметить, что эконо¬
мический рост, имевший место в 60-е годы, связан как с
интеграционными процессами, так и с общей сравнитель¬
но благоприятной хозяйственной обстановкой в Западной
Европе.
Укрепление позиций стран Западной Европы привело
к тому, что взаимоотношения между США и ЕЭС в 60-е
годы претерпели заметную эволюцию. Известно, что в
свое время США поддерживали идею интеграции Запад¬
ной Европы, ставя перед собой экономические, политиче¬
ские и военно-стратегические цели. США видели в орга¬
низации «Общего рынка» шаг к созданию атлантического
экономического сообщества. Однако последствия широкой
168

западноевропейской интеграции трудно было предугадать
до конца. Правящие круги США надеялись, что вступле¬
ние в ЕЭС их английского партнера в известной мере пей-
трализует проевропейские настроения «шестерки». Но,
несмотря на противоречия и конкуренцию внутри ЕЭС,
страны-участницы серьезно задумались, как противо¬
стоять США. Например, США рассчитывали, что Англия,
охраняя интересы фунта стерлингов как второй резерв¬
ной валюты, станет буфером в спорах по валютным проб¬
лемам. Однако на заседаниях МВФ во время разгара ва¬
лютного кризиса в конце 1971 г. она выступила единым
фронтом с «Общим рынком» против заокеанского парт¬
нера 36.
Круг объектов межимпериалистической борьбы очень
широк: в одном клубке переплелись торговые, валютно¬
финансовые, научно-технические, военные, политические
противоречия. Расширение ЕЭС в первую очередь обост¬
рило экономические противоречия между партнерами по
обе стороны Атлантики, в частности в области внешней
торговли, вывоза капитала, научно-технических связей.
На развитие внешнеторговых связей США и ЕЭС
влиял весь комплекс их экономических отношений. Кон¬
курентоспособность на товарных рынках в огромной сте¬
пени зависит от научно-технического потенциала, по
уровню которого США занимали ведущее место в капи¬
талистическом мире, намного обгоняя западноевропей¬
ские страны. Техническое превосходство помогало амери¬
канским монополиям лидировать на многих наиболее пе¬
редовых в научно-техническом отношении специализиро¬
ванных рынках. В целом доля США в капиталистическом
экспорте существенно упала, но в группе технически
сложных товаров они продолжали сохранять устойчивые
позиции и имели значительное положительное сальдо
(+7,2 млрд. долл. в 1957 г. и +9,6 млрд. долл. в 1970 г.),
хотя в торговле традиционными товарами баланс США стал
отрицательным (+1,1 млрд. и —6,1 млрд. соответственно)37.
Используя свое преимущество, США превратили об¬
ласть научно-технических знаний в средство расширения
товарного экспорта и вывоза капитала, а также в сущест¬
венный источник валютных поступлений. В 1970 г. полу¬
ченная ими сумма по лицензионным сделкам с «шестер¬
кой» составила 561 млн. долл., а платежи Сообществу —
54 млн.38
Динамику внешнеэкономических связей США с ЕЭС
нельзя анализировать, не принимая во внимание вывоз
169

американского капитала в Западную Европу, который
стал основой их экономических и политических отноше¬
ний. Объем продаж американских компаний, расположен-
ных в «шестерке», к началу 70-х годов в 2,5 раза превы¬
сил общую стоимость товарного экспорта США в этот ре¬
гион.
Углубление международного разделения труда, рас¬
тущая специализация, неравномерность развития капита¬
листических стран, расширение товарной номенклатуры
производства в результате научно-технического прогресса
сделали расширение внешнеторговых связей между США
и ЕЭС настоятельной необходимостью. Помимо общих
факторов здесь сказались и некоторые специфические.
В 1957 г. на долю стран — участниц ЕЭС приходилось
примерно 16,8% американского экспорта, в 1971 г. — 19%
(на 9 стран — 25%). Большое значение этих стран для
США в качестве внешних рынков определялось еще и
тем, что США имели с ними значительный актив торго¬
вого баланса. В условиях же дефицита платежного балан¬
са, когда американское правительство видело главный
путь решения проблемы в расширении внешнеторговой
экспансии, западноевропейские рынки приобрели для США
особо важное значение. В 1960 г. страны «Общего рынка»
обеспечивали 31% общего актива американского торго¬
вого баланса, в 1970 г. — 55 %39.
Можно проследить несколько этапов нарастания меж¬
империалистических противоречий в торгово-политиче¬
ской области. Тур переговоров США с ЕЭС в рамках
ГАТТ в 1960—1962 гг. («раунд Диллона») показал, что
устаревшее американское внешнеторговое законодатель¬
ство не учитывало изменившееся положение в между¬
народной торговле и не давало возможности представи¬
телям США маневрировать на переговорах. В ходе
«раунда Диллона» стало ясно, что США должны пере¬
смотреть свою позицию, что они не могут больше продол¬
жать политику обнаженного сверхпротекционизма. Закон
о расширении торговли, принятый в 1962 г., предоставил
американскому правительству полномочия начать новый
тур переговоров в рамках ГАТТ, получивший название
«раунд Кеннеди». В ходе «раунда Диллона» взаимные
пошлины между США и ЕЭС были снижены на 8%, «ра¬
унда Кеннеди» — в среднем на 35%.
События начала 70-х годов, связанные с огромным де¬
фицитом американского платежного баланса и кризисом
доллара, способствовали еще большему разгоранню торго¬
170

вых распрей. По мнению известного американского эко-
номиста-международника Р. Купера, в начале 70-х годов
«торговая политика западного мира вступила в критиче¬
скую фазу. Перспектива дальнейшей либерализации тор¬
говли отсутствует, и имеются все признаки надвигающей¬
ся торговой войны между ведущими торговыми нация¬
ми» 40. Неспособность США справиться с дефицитом пла¬
тежного баланса вызвала к жизни законопроект Миллза,
предусматривавший введение квот на импорт широкого
круга товаров. Именно этот законопроект был охаракте¬
ризован конкурентами США на мировом капиталистиче¬
ском рынке как «начало конца либерализации» 41.
Новой вехой межимпериалистических противоречий
во внешнеторговой сфере стали объявленные в августе
1971 г. чрезвычайные мероприятия по спасению амери¬
канского доллара, прежде всего дополнительная 10-про¬
центная импортная пошлина в США. Подобные меры
были фактически равносильны удвоению среднего уров¬
ня таможенного обложения промышленных товаров в ми¬
ровой торговле. Этот сверхналог на импорт вследствие
большого удельного веса США в капиталистической тор¬
говле по масштабам разрушительного воздействия не имел
себе равных за послевоенную историю развития внешне¬
экономических отношений капитализма.
Одной из сфер наиболее острых противоречий между
США и Западной Европой в 60-е годы стали валютно-фи¬
нансовые отношения. Основы послевоенной валютной си¬
стемы капиталистических стран были заложены на кон¬
ференции в Бреттон-Вудсе (1944 г.). Принятые там со¬
глашения нашли воплощение в уставе и деятельности
Международного валютного фонда. В международных ва¬
лютных взаимоотношениях был установлен золотомонет¬
ный стандарт. В результате на мировых валютных рынках
восторжествовал американский доллар42.
Система золото-валютного стандарта прошла три эта¬
па: 1) 1946—1950 гг., когда доллар наряду с золотом вы¬
полнял функции мировых денег; 2) 1951—1967 гг., когда
доллар превратился в резервную валюту, при этом его
обмен на золото имел ограничения; 3) после 1968 г. —
фактическое прекращение конвертируемости американ¬
ского доллара в золото и обострение валютных взаимоот¬
ношений капиталистических стран43.
В 60-х годах периодически возникали все более острые
вспышки недоверия к ведущим валютам капиталистиче¬
ского мира — доллару и фунту стерлингов, значение их
171

во взаимных внешнеэкономических расчетах падало. Вме¬
сте с тем постепенно приобретали силу на мировых рын¬
ках такие валюты, как западногерманская марка, фран¬
цузский франк, японская иена. Со второй половины 60-х
годов валютно-финансовая система империализма начала
испытывать возрастающие трудности, расстройство меха¬
низма функционирования международных платежей от¬
разилось на положении всех валют главных капиталисти¬
ческих стран44.
После девальвации в ноябре 1967 г. английского фун¬
та стерлингов были девальвированы французский франк
и западногерманская марка, произошел распад «золотого
аула» *, введена «двухъярусная» цена на золото **, создан
механизм специальных прав на получение валюты
(СДР***) и, наконец, в декабре 1971 г. была девальвиро¬
вана ведущая валюта капиталистического мира — амери¬
канский доллар45. Таким образом, валютная система им¬
периализма оказалась в тяжелом кризисе, основы Брет-
тон-вудского соглашения — подорванными, а валютные
неурядицы стали перманентным явлением в капиталисти¬
ческой экономике.
Серьезным источником американо-западноевропейских
валютных противоречий являлось положение доллара как
резервной валюты. У США, как у страны резервной ва¬
люты, накапливалась всевозрастающая сумма краткосроч¬
ной внешней задолженности, ставшая по существу фор¬
мой принудительного кредитования США прочими капи¬
талистическими странами. Но внешняя задолженность,
так же как и постоянный дефицит платежного баланса
США, приводила к подрыву доверия к доллару, к стрем¬
лению владельцев долларовых авуаров обменивать их на
золото или более устойчивые валюты.
В связи с серьезными осложнениями положения дол¬
лара министерство финансов США и Федеральная резерв¬
ная система (ФРС) стали осуществлять более жесткие
финансовые меры для сокращения дефицита платежного
* Консорциум центральных банков восьми крупнейших капи¬
талистических стран, созданный осенью 1961 г. с целью стабили¬
зации цены золота на лондонском рынке, распался в марте 1968 г.
** Официальная цена в размере 35 долл. (в 1972 г. повышена
до 38 долл.) за тройскую унцию — для расчетов между централь¬
ными банками и цена на свободном рынке, где сделки заключа¬
лись между частными лицами.
*** Единица резервных средств (специальных прав заимство¬
вания — Special Drawing Right—СДР) равна по золотому содержа¬
нию доллару США по состоянию на 1969 г. (0,888671 г).
172

баланса. Эти меры были направлены на то, чтобы вызвать
недостаток долларов в мире и переложить часть своих
экономических и финансовых трудностей на партнеров.
К числу таких мер относились жесткое регламентирова¬
ние экспорта капитала, сокращение иностранных креди¬
тов, повышение налогов и пошлин на импорт, ограничение
американского туризма в другие страны вплоть до введе¬
ния налога на суммы, вывозимые американскими тури¬
стами для расходов за рубежом, сокращение государст¬
венного аппарата за границей. Кроме того, ФРС повыси¬
ла учетную ставку с целью привлечения «горячих денег»
в США из других стран и торможения отлива капиталов
из США за границу. Но, несмотря на все эти меры, обмен
долларов на западноевропейские валюты и бегство «горя¬
чих денег» за границу продолжались.
В августе 1971 г. администрация Р. Никсона, безус¬
пешно использовав обычные меры с целью оздоровления
валютного положения страны, приняла «чрезвычайные
меры» по спасению доллара. Среди прочих в них входили
прекращение размена долларов на золото и введение до^
полнительной 10-процентной импортной пошлины на
большую группу товаров. Принятые в одностороннем по¬
рядке, без консультации с партнерами и в нарушение
уставов ГАТТ и МВФ, эти меры означали объявление
«валютной войны». США рассчитывали оказать давление
на своих партнеров, не дать возможности конкурентам
выступить единым фронтом. «Чрезвычайные меры» Ник¬
сона явились важным рубежом в валютных отношениях
капиталистических стран и первым значительным собы¬
тием в распаде Бреттон-вудской системы. На совещании
представителей крупнейших капиталистических стран в
Вашингтоне в декабре 1971 г. США добились от своих
основных конкурентов согласия на ревальвацию их валют
и сами, чтобы увеличить выгодный им разрыв, деваль¬
вировали доллар на 7,81%.
Отчетливо проявившееся в рассматриваемый период
несоответствие Бреттон-вудской валютной системы изме¬
нившимся международным экономическим отношениям и
расстановке сил на мировой арене вызвало к жизни мно¬
гочисленные предложения о реформе валютной системы
капиталистического мира, также ставшие предметом раз¬
ногласий между США и странами Западной Европы.
Инициативу в борьбе вокруг планов реформы систе¬
мы международных расчетов захватили США, выдвигая
яа рассмотрение в рамках МВФ новые схемы и пути ре¬
173

шения валютных проблем46. Это было связано с тем, что
валютный механизм всегда служил одним из главных
факторов обеспечения экономической экспансии США, и
в то же время к началу 70-х годов именно в этой сфере
позиции США были ослаблены. Что касается стран «Об¬
щего рынка», обладавших крупными золото-валютными
резервами, то они ограничивали свою роль в основном
попытками нейтрализовать экспансионистскую сущность
планов США, не допустить восстановления прежней при¬
вилегированной роли доллара. Такая пассивность была
связана с внутренними противоречиями в ЕЭС, мешав¬
шими выработке единой политики в этом вопросе.
В принципе и США, и страны Западной Европы были
согласны с необходимостью ограничения колебания кур¬
сов валют определенными пределами. Однако масштабы
этих колебаний и методы стабилизации стали предметом
острых разногласий. Страны ЕЭС, для которых фиксиро¬
ванные валютные курсы являлись основой механизма
функционирования единой сельскохозяйственной полити¬
ки и реализации дальнейших планов интеграции, высту¬
пали сторонниками минимально допустимых колебаний.
В противовес им США, доллар которых служил объектом
широкомасштабных валютных спекуляций, добивались
признания достаточно широких пределов колебаний кур¬
сов валют.
Хронический пассив платежного баланса заставлял
США бороться за использование курсов валют в качестве
главного инструмента восстановления международного
расчетного равновесия. При этом американская концепция
предусматривала применение жестких санкций со сторо¬
ны международных регулирующих органов в отношении
стран, имеющих постоянные крупные активы платежных
балансов. Главные участники ЕЭС — ФРГ и Франция —
выступили против американской схемы. ФРГ, в течение
многих лет систематически сводившая платежный баланс
с крупным активом, опасалась, что предлагаемые США
меры автоматически заставят ее ревальвировать запад¬
ногерманскую марку и тем самым снизят конкурентоспо¬
собность товарного экспорта. Франция считала несправед¬
ливым и неоправданным то, что США с помощью пред¬
лагаемых ими мер могли бы по-прежнему перекладывать
на своих партнеров по МВФ тяготы по восстановлению
платежного равновесия, нарушенного в связи с внешне¬
экономическим и политическим курсом США, не соответ¬
ствующим интересам других стран47. Лишь давление со
174

стороны партнеров по ЕЭС заставило Францию согласить¬
ся с тем, что штрафы и стимулы МВФ должны распро¬
страняться на страны как с активным, так и с пассивным
платежным балансом.
Позиция всех участников МВФ была едина в том, что
роль международного резерва, кредитных денег и расчет¬
ной единицы должны играть СДР. Однако США не наме¬
ревались изымать доллар из международного обращения
и тем самым лишаться действенного инструмента эконо¬
мической и политической экспансии. За расплывчатой
формулировкой министра финансов США о том, что на¬
копление долларов в качестве резерва не следовало «ни
поощрять, ни запрещать», скрывалось намерение США в
предельно сжатые сроки и в максимальных масштабах
проводить «долларовую дипломатию».
С рассмотренным выше вопросом переплетается судь¬
ба долларов, переполнявших каналы международного об¬
ращения. Страны ЕЭС, особенно ФРГ, скопили к концу
60-х годов в центральных банках огромные запасы долла¬
ров США, существенно обесценившихся в результате де¬
вальвации. По мнению этих стран, долларовые активы
должны были быть конвертированы в золото или СДР, что
противоречило планам США. Поэтому вопрос о консоли¬
дации долларовых авуаров продолжал в 60-е — начале
70-х годов оставаться одним из главных препятствий на
пути реализации планов международной валютной ре¬
формы.
В 1965 г. в повестку дня сессии МВФ был включен
вопрос о валютной реформе. США выдвинули требование,
чтобы реформа не затрагивала основных положений
Бреттон-вудской системы: официальной цены золота и
роли доллара США как международного ликвидного сред¬
ства. На этой сессии обнаружились глубокие разногла¬
сия между США и западноевропейскими странами как по
процедурным вопросам, так и по существу. В частности,
западноевропейские страны, в первую очередь Франция,
потребовали, чтобы валютная реформа проводилась при
единогласном решении «клуба десяти», т. е. при равно¬
правном с США участии западноевропейских стран, чего
не было при обычной процедуре вследствие распределе¬
ния голосов в МВФ пропорционально квотам. Это требо¬
вание не было принято вследствие оппозиции США. Серь¬
езные разногласия имели место и по основному вопро¬
су — о создании новой коллективной резервной денежной
единицы. Еще в 1962 г. В. Жискар д’Эстэн, тогда министр
175

финансов Франции, внес предложение, предусматривав¬
шее создание новой международной валюты, разменной
на золото, которая постепенно должна была бы стать
«ключевой» и заменить в этой функции доллар и фунт
стерлингов. США в противовес этому предложили свой
вариант новой резервной единицы, не связанной с золо¬
том и являвшейся лишь дополнением к существовавшим
резервным валютам.
Разногласия между США и западноевропейскими стра¬
нами столь же явно обнаружились и на ежегодной сессии
МВФ в сентябре 1966 г. (Вашингтон). Министр финан¬
сов Франции М. Дебре заявил, что постоянная эмиссия
долларовых резервов вызывает во всем мире валютный
излишек и в то же время позволяет США экспортировать
капитал без каких-либо ограничений. Дебре указал на
опасность инфляции в результате такой политики США
и внес три предложения для исправления «валютного
беспорядка»: соблюдение равновесия в экономике; восста¬
новление золотого стандарта в международных расчетах;
организацию экономического и валютного сотрудниче¬
ства 48.
Франция выдвинула проект ликвидации положения
доллара как мировой валюты. Особенно большое недо>-
вольство в США вызвало предложение о переходе к зо¬
лотому стандарту в международных расчетах. Если бы
это предложение было принято, тогда резко возросли бы
спрос на золото и его цена, что автоматически вызвало
бы новую девальвацию доллара. США выступили против
предложений Франции, настаивая на создании дополни¬
тельной валюты для международных расчетов. Министр
финансов США призвал страны, имевшие излишек дол¬
ларов, предоставить их в распоряжение международных
финансовых институтов, занимающихся кредитными опе¬
рациями. Подавляющее большинство стран — членов
МВФ согласилось рассмотреть вопрос о создании такой
дополнительной валюты. Так США стремились сохранить
доллар как основу новой валютной единицы и тем самым
избежать его девальвации.
Узловыми вопросами организации международной
валютной системы капитализма, вокруг которых шла в
конце 60-х — начале 70-х годов борьба между США п
странами Западной Европы, являлись правила установле¬
ния валютных курсов, порядок выравнивания платежных
балансов, структура международных валютных резервов,
правила международного движения капиталов, степень
176

допустимости применения валютных и торговых ограни¬
чений.
Накануне открытия ежегодной конференции МВФ в.
1971 г.* министр финансов США Коннелли заявил на
пресс-конференции, что США своими мерами от 15 авгу¬
ста 1971 г., когда был в одностороннем порядке прекра¬
щен размен долларов на золото, «уже внесли огромный
вклад в стабилизацию валютных отношений. Теперь парт¬
неры также должны внести свой вклад, пересмотрев об¬
менные курсы, приняв на себя бремя обороны, снизив
барьеры, препятствующие торговле, и предприняв другие
меры»49. Таким образом, позиция США заключалась в
том, чтобы заставить партнеров взять на себя расходы
по снижению дефицита американского платежного балан¬
са. Основное требование США сводилось к ревальвации
валют других стран по отношению к доллару, т. е. другие
страны должны были «сделать самих себя настолько*
неконкурентоспособными в сравнении с американской эко¬
номикой, чтобы американский дефицит исчез» 50.
Жесткая позиция США, выразившаяся в односторон¬
нем требовании ревальвации валют западноевропейских
стран и Японии, а также свободного доступа американ¬
ских товаров на мировые рынки как условия отмены
10-процентной импортной пошлины, была неприемлема
для других стран и сделала невозможным достижение ка¬
кого-либо соглашения.
В 1972 г. «Комитет 20-ти» МВФ выступил за скорей¬
шую ликвидацию резервных функций доллара, в резуль¬
тате чего США лишились бы привилегии финансировать
дефицит своего платежного баланса необратимыми в зо¬
лото долларами и вынуждены были бы оплачивать era
СДР, золотом, иностранными валютами, т. е. поступать
аналогично другим странам. Однако США настаивали на
том, чтобы другие страны еще до перехода на систему
международных денег помогли ликвидировать дефицит
платежного баланса США, открыв границы для амери¬
канских товаров и ограничив экспансию своих товаров на
американском рынке.
Требования США вызвали отрицательную реакцию
большинства стран, в частности Франции, возражавшей
* На конференции обсуждались следующие основные вопросы:
ревальвация «сильных» валют, девальвация доллара, лишение его
статуса международного ликвидного средства, повышение цены зо¬
лота, будущей роли СДР.
12 Заказ № 1408
177

против перекладывания на европейские страны бремени
ликвидации долгов США. Накопление этих долгов для
США означало обмен бумажных долларов на материаль¬
ные ценности. Для кредиторов США было справедливым
осуществить обратную операцию, т. е. обменять принад¬
лежавшие им доллары на часть американской собствен¬
ности за рубежом, тем более что накопленные ими дол¬
ларовые активы в результате односторонних действий
США оказались неразменными на золото.
Второй вариант изъятия из обращения излишних
долларов, выдвинутый США, состоял в предоставлении им
для этого соответствующей суммы СДР. Однако он вызвал
возражения главных партнеров США, в первую очередь
Франции, обоснованно считавших, что США стремились
погасить долги не имевшими реальной ценности СДРУ т. е.
прибегнуть в сущности к тому же приему, с помощью
которого они на протяжении многих лет покрывали часть
дефицита своего платежного баланса бумажными долла¬
рами. Кроме того, европейские страны считали, что
чрезмерная эмиссия СДР будет неизбежно содействовать
росту инфляции.
США хотели, чтобы в новом валютном механизме бы¬
ли предусмотрены принудительные санкции для тех стран
*с устойчиво активным платежным балансом, которые от¬
казывались ревальвировать свои валюты. Это предложе¬
ние встретило протест западноевропейских стран и Япо¬
нии, осуждавших политику перекладывания ответствен¬
ности за несбалансированность международных расчетов
на страны с благоприятным торговым и платежным ба¬
лансом. Имели место разногласия и по вопросу объек¬
тивных критериев пересмотра паритетов; органа, компе¬
тентного определять необходимость изменения; необхо¬
димости санкций к странам, не желающим переоценить
свою валюту, и т. п.
Механизм валютной системы капитализма давал серь¬
езные и все более нарастающие срывы. По словам анг¬
лийского экономиста Пола Эйнцига, «ни на одно из
широкого разнообразия средств, которые могут быть ис¬
пользованы перед лицом валютного кризиса, нельзя по¬
лагаться в том, что оно окажет действительно длительный
эффект» 51. С этим можно согласиться. Все используемые
п предлагаемые меры способны принести лишь времен¬
ное облегчение, не более.
178

* * *
Существенное повышение роли западноевропейских
капиталистических государств в мировой экономике яви¬
лось объективной предпосылкой для образования запад¬
ноевропейского «центра силы». Путь к нему вел через
весьма важные и вполне осознанные политические ре¬
шения и действия.
Определенные шаги в этом направлении были уже
сделаны. Еще в 1955 г. под руководством Ж. Моннэ был
создан Комитет действий за Соединенные Штаты Евро¬
пы, поставивший своей целью привлечь наиболее влия¬
тельных деятелей западноевропейских государств к идее
формирования в Западной Европе системы общеевропей¬
ских органов власти. Параллельно действовал целый ряд
других влиятельных организаций общеевропейской ори¬
ентации — Европейские федералистские течения, Европей¬
ский центр за федералистские действия, Либеральное
движение за объединенную Европу и др. (всего около 20).
В ситуации обострения противоречия между возрос¬
шей ролью Западной Европы в мировой экономике и ее
ограниченным политическим влиянием от европеистского*
течения требовалось использовать региональные центро¬
стремительные процессы для противопоставления их цен¬
тробежным процессам трансатлантического масштаба. По¬
этому столь важное значение для формирования западно¬
европейского «центра силы» имело создание Европейско¬
го экономического сообщества. К концу 60-х годов мож¬
но было говорить о существенных успехах западноевро¬
пейского центра в деле экономической интеграции. Па¬
раллельно шло зарождение общеевропейских межнацио¬
нальных управленческих механизмов, которые можно
оценить как ростки будущих наднациональных центров
политической власти. Начало процесса западноевропей¬
ской политической координации относится к 1969 г., ког¬
да был создан так называемый комитет Давиньона, цель
которого состояла в разработке основ политического ме¬
ханизма согласования внешнеполитических курсов стран
ЕЭС. В то же время наблюдались все более острые симп¬
томы, указывающие на стремление западноевропейского
центра к укреплению своей военной самостоятельности.
Совокупность этих явлений образует картину посте¬
пенного вызревания в Западной Европе самостоятельно¬
го «центра силы», который в 70-х годах начинает играть
весьма значительную роль в мировой экономике и поли-
12*
179

гике. Американская геополитика складывание этого аль¬
тернативного «центра силы» рассматривает как часть про¬
цесса «размывания биполярности», в результате которого
в следующем десятилетии система международных от¬
ношений образует так называемую многополюсную струк¬
туру.
В течение 60-х годов в силу закона неравномерности
развития империализма Япония сумела не только успеш¬
но завершить восстановление разрушенной войной эко¬
номики, но и превратиться во второго после США эконо¬
мического гиганта современного капитализма. Если к
1952 г. ВНП Японии лишь достиг своего предвоенного
уровня, составляя немногим больше 1/з ВНП Франции,
то к концу 70-х годов японский ВНП равнялся сумме
^французского, английского и итальянского ВНП, вместе
взятых, составляя примерно V2 американского. Отметим,
что экономический рост Японии за этот период протекал
далеко не равномерно. Наибольшие успехи были достиг¬
нуты именно в течение 60-х — начале 70-х годов (на этом
этапе темпы роста японской экономики держались на
уровне 10% в год). Рост экономического могущества Япо¬
нии породил в среде ее правящего класса стремление к
увеличению ее престижа в мировой политике, с которым,
учитывая ее реальные возможности, трудно было не
считаться. На уровне геополитических представлений о
мире японский феномен нашел себе признание в том, что
Япония была объявлена «центром силы».
С конца 50-х годов наблюдается постепенное увели¬
чение удельного веса в международных делах так назы¬
ваемого китайского фактора. Западные стратеги расце¬
нили изменения во внешнеполитическом курсе КНР, в
частности отход ее руководителей от установки на проч¬
ные союзнические отношения с Советским Союзом, как
еще один признак «диффузии биполярности». Взгляд
американской геополитики на Китай как на еще один
ч<центр силы» в первую очередь отражал стремление Ва¬
шингтона использовать «китайскую карту» на пользу аме¬
риканской глобальной внешнеполитической стратегии.
Китай в связи с его геополитическим положением стал
рассматриваться как один из существенных элементов
общего «баланса сил».
Геополитическая теория «многополюсного мира» яви¬
лась реакцией на изменения, происходившие в мире 60-х
годов. Она представляла собой попытку приспособить
американскую глобальную стратегию к происходившим
180

на земном шаре экономическим и политическим процес¬
сам, попытку в каком-то смысле запоздалую, ибо теория
эта, получившая наибольшее распространение в 70-х го¬
дах, скорее констатировала уже бывшие налицо резуль¬
таты этих процессов. Но такова уж одна из определяю¬
щих особенностей геополитического подхода — рассмат¬
ривая картину мира односторонне, лишь с точки зрения
«силовых взаимодействий», геополитика не в состоянии не
только предусмотреть, но и просто адекватно описать
эволюцию международно-политической реальности. Кон¬
центрируя свое внимание на механическом наращивании
силы, ее адепты не в состоянии постичь те сложные, за¬
частую противоречивые процессы, как надстроечные, так
и более глубинные, базисные, которые лежат в основе
современной мировой политики, главным определяющим
фактором которой является борьба двух противополож¬
ных общественно-политических систем.
2. «Восточная политика» США и Западной Европы
Принцип мирного сосуществования, за который социа¬
листические государства и братские марксистско-ленин¬
ские партии выступали в течение десятков лет, одержал
серьезные победы на рубеже 60-х и 70-х годов. После
длительного периода политики «с позиции силы» и «хо¬
лодной войны», попыток проведения линии на «отбрасы¬
вание социализма» правительства крупных империали¬
стических государств стали занимать более реалистиче¬
скую позицию на международной арене. В правящих
кругах этих государств под влиянием дальнейшего изме¬
нения в соотношении сил усилились позиции трезвомыс¬
лящих деятелей, группировок, выступающих за нормали¬
зацию отношений с социалистическими странами. Боль¬
шое влияние на укрепление принципов мирного сосуще¬
ствования в мире оказали принятие XXIV съездом
КПСС (1971) и успешное воплощение на практике Про¬
граммы мира.
В результате длительной и успешной политической и
дипломатической борьбы Советского Союза, других со¬
циалистических государств, коммунистического движе¬
ния, рабочего класса капиталистического мира, всех демо¬
кратических сил в буржуазных странах и в молодых не¬
зависимых государствах принцип мирного сосущество¬
вания двух социально-экономических систем был признан
и закреплен в международных договорах. Поражение
США в Индокитае и подписание серии важных согла¬
181

шений Советского Союза с Францией, ФРГ, США, Анг¬
лией, Италией и другими капиталистическими странами,,
признание ФРГ и другими буржуазными государствами
реальностей, сложившихся в итоге второй мировой вой¬
ны, открыли возможности для международного сотруд¬
ничества в ряде областей, положили начало процессу
разрядки международной напряженности.
Одной из первых западноевропейских стран, ставших
на путь разрядки, была Франция52. Четвертая республи¬
ка оставила в наследство Пятой внешнюю политику, зам¬
кнутую рамками Североатлантического блока, где Фран¬
ция была сведена до положения рядового участника, и;
колониальную войну в Алжире, тяжелым бременем лежав¬
шую на всей политической жизни страны. Вместе с тем
Франция по-прежнему располагала значительными по¬
тенциальными возможностями для активизации своей
деятельности на мировой арене. Однако реализация этих
возможностей требовала коренной перестройки внешне¬
политического курса. Эволюция международной обстанов¬
ки создавала реальные предпосылки для перехода к но¬
вой политике. Сравнительно быстрое экономическое раз¬
витие Франции, так же как и большинства других
западноевропейских стран, вело к изменению в соотно¬
шении сил в системе империалистических государств.
Окрепший монополистический капитал Франции был
объективно заинтересован в проведении французским
правительством такой политики, которая обеспечивала бы
его расширившуюся международную активность, реши¬
тельнее и эффективнее защищала его позиции на между¬
народной арене53.
Под воздействием миролюбивой внешней политики Со¬
ветского Союза шел процесс эрозии мифа о «советской
угрозе». Но главным фактором, определявшим все миро¬
вое развитие, являлся коренной сдвиг в соотношении сил
между двумя противоположными системами в пользу со¬
циализма. Создание СССР межконтинентального ракетно-
ядерного оружия означало, что США в случае агрессии
против социалистического содружества не удалось бы
избежать сокрушительного ответного удара. Это обстоя¬
тельство не могло не учитываться в Вашингтоне, который
пошел на пересмотр военной доктрины НАТО. В Запад¬
ной Европе такой переход был воспринят как признак
ослабления эффективности американского ядерного «зон¬
та» и в то же время как свидетельство намерения США
превратить в случае войны в поле битвы территорию их
182

союзников по НАТО. Между тем втягивание США во
внеевропейские конфликты создавало реальную опас-
ность прямого или косвенного распространения их через
интегрированный механизм НАТО на Западную Европу.
В результате в западноевропейских странах начало про¬
бивать путь стремление к обеспечению мира на континен¬
те путем налаживания сотрудничества с социалистиче¬
ским содружеством в атмосфере разрядки международной
напряженности 54.
Если в течение первых послевоенных лет практически
все, что было выгодно Соединенным Штатам, объявлялось
выгодным всем другим членам Североатлантического бло¬
ка, в том числе и Франции, то к середине 50-х годов си¬
туация изменилась: при сохранении основы классового
союза французской буржуазии с капиталом Соединенных
Штатов интересы партнеров в ряде практических обла¬
стей начинают расходиться. Ключевое стратегическое
положение Франции как необходимого «моста» между
США и Западной Европой давало ей определенные козы¬
ри для торга с Вашингтоном, нажима на него, тогда как
отсутствие вопросов, по которым сталкивались бы корен¬
ные государственные интересы Франции и СССР, откры¬
вало перед ней немалые шансы для поисков традицион¬
ного противовеса на Востоке, налаживания диалога с ми¬
ром социализма, — диалога, в котором Париж выступал
бы в выигрышной роли одного из пионеров разрядки на¬
пряженности. Де Голль следующим образом формулиро¬
вал общие цели своей политики: «Обеспечить для Фран¬
ции безопасность в Западной Европе, сделать так, чтобы
ей не мог угрожать новый рейх. Сотрудничать с Западом
и Востоком, а если понадобится — заключать с той или
другой стороной необходимые союзы, никогда не попа¬
дая в какую бы то ни было зависимость от них» 55.
В конкретной деятельности правительства Пятой рес¬
публики после 1958 г. можно выделить два основных
этапа, грань между которыми наметилась в 1963—1964 гг.
Водоразделом явился переход французских правящих
кругов в осуществлении своих планов от тактики, связан¬
ной с усилением международной напряженности, к курсу
на разрядку. При общей неизменной установке на ук¬
репление независимости страны перед французским пра¬
вительством на каждом из этих этапов вставали различ¬
ные конкретные задачи. Оно прибегало в борьбе за до¬
стижение своих стратегических целей к различной тактике
и методам.
183

К первому периоду (1958—1964) относится ряд рез¬
ких антисоветских высказываний де Голля. Как отмечал
французский публицист Клод Бурде, де Голль пытался
«в 1960—1962 гг. обойти Кеннеди «справа», натравливая
западных немцев против всякой американо-советской раз¬
рядки...»56. Хотя многие обстоятельства уже этого пе¬
риода дают основания считать, что французское прави¬
тельство держало в резерве развитие отношений с Совета
ским Союзом как один из важнейших козырей своей по¬
литики на будущее.
К весне 1962 г. Пятой республике удалось выйти из
алжирской войны, что закладывает основу для перехода
к иной тактике. К тому же в марте 1962 г. становится
очевидной неудача создания военно-политического объ¬
единения шести стран «малой Европы» по французскому
образцу. Заключив пакт в Нассау в декабре 1962 г., США
и Англия выдвинули план создания «многосторонних
ядерных сил», начав наступление на самом остром и чув¬
ствительном участке новой политики французского пра¬
вительства — в вопросе ее ядерной независимости. Нако¬
нец, уже к середине 1963 г. только что заключенный с
ФРГ договор о сотрудничестве дает трещину, вянет,
«словно розы», по выражению де Голля: в схватке вокруг
проектов создания МЯС ФРГ безоговорочно выбирает
сторону США57. Наконец, Франция оказалась в изоля¬
ции в связи с отказом подписать Московскпй договор о
прекращении испытаний атомного оружия в трех сфе¬
рах.
В изменившихся условиях середины 60-х годов полная
бесперспективность тактики усиления международной на¬
пряженности привела правящие круги Пятой республики
к выводу о необходимости пересмотра их линии в отноше¬
ниях со странами социализма с целью развертывания
гибкой политики разрядки, согласия и сотрудничества
между всеми европейскими государствами «от Атлантики
до Урала». Новые моменты в позиции Франции появились
с конца 1964 г. в энергичном противодействии американ¬
ским планам создания МЯС. Тогда же в вопросе о недо¬
пущении ФРГ к ядерному оружию наметилось опреде¬
ленное взаимопонимание между Францией и Советским
Союзом. В начале 1965 г. Париж подтвердил относящееся
еще к 1959 г. признание Францией окончательных границ
германских государств и негативное отношение к допус¬
ку ФРГ к ядерному оружию58. Такая позиция создавала
предпосылки для того, чтобы завоевать лидирующую роль
184

<8 процессе улучшения отношений с СССР среди стран
Западной Европы.
Одновременно Париж усиливает критику американ¬
ской авантюры во Вьетнаме, активизирует свою роль в
ООН, выступая, в частности, против попыток США поста¬
вить ее на службу своей империалистической политике в
Конго и добиться незаконной перестройки структуры
ООН69. Позитивную роль сыграли выход Франции из
интегрированной военной организации НАТО и осво¬
бождение вообще от обязательств, предполагающих авто¬
матическое присоединение страны к различным между¬
народным акциям. Все это в целом создавало благопри¬
ятный фон для улучшения отношений между СССР и
Францией, которые вскоре перешли в стадию двусторон¬
него сотрудничества в самых различных областях.
Советско-французская встреча на высшем уровне, со¬
стоявшаяся во время визита де Голля в Москву в июне —
июле 1966 г., ознаменовала поворот в отношениях между
двумя странами. Подписанная 30 июня 1966 г. в ходе
этого визита Советско-французская декларация подыто¬
жила обмен мнениями по важнейшим вопросам междуна¬
родной обстановки и определила основные направления
развития советско-французского сотрудничества на бу¬
дущее 60.
На первый план были вынесены европейские пробле¬
мы, имевшие первостепенное значение для Советского
Союза и Франции. В декларации подчеркивалось совпаде¬
ние точек зрения обеих сторон на необходимость разряд¬
ки напряженности на Европейском континенте, норма¬
лизации отношений между всеми европейскими странами
ц постепенного развития плодотворного сотрудничества.
Особо подчеркивалось также значение советско-француз¬
ского сотрудничества как решающего вклада в такую эво¬
люцию. Значительное совпадение позиций было достиг¬
нуто по вопросу об американской агрессии в Индокитае.
Важное значение для последующего развития советско-
французских отношений имела договоренность о регуляр¬
ных консультациях между правительствами обеих стран.
Большое внимание было уделено также вопросам со¬
ветско-французского сотрудничества в конкретных обла¬
стях, в качестве координирующего органа которого было
решено создать постоянно действующую смешанную со¬
ветско-французскую комиссию, занимающуюся вопросами
связей в торговой, экономической и научно-технической
сферах.

Советско-французские переговоры 1966 г. убедительно
показали, что СССР и Франция могут, опираясь на объ¬
ективное сближение национальных интересов обеих стран
и традиционную дружбу советского и французского на¬
родов, с успехом сотрудничать практически по всем ре¬
шающим вопросам международной обстановки, способст¬
вуя разрядке напряженности, поискам путей урегулиро¬
вания конфликтных ситуаций и нерешенных проблем,
развивать взаимовыгодное сотрудничество по конкретным
направлениям, несмотря на различие общественного строя
и идеологии61.
Во время визита в СССР де Голль подчеркивал: «Фран¬
ция желает добиться разрядки прежде всего в отноше¬
ниях с Советским Союзом. Он представляется Франции
собеседником, взаимопонимание и сотрудничество с кото¬
рым в высшей степени естественны. Эта реальность, вы¬
текающая как из политики, так и из чувств, столь же
древняя, как обе наши страны. Она связана с их историей,
их географическим положением, с тем фактом, что меж¬
ду ними никогда не возникало непреодолимой вражды» 62.
В декабре 1966 г. состоялся визит во Францию Пред¬
седателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, в ходе
которого был продолжен обмен мнениями по основным
международным проблемам. О советско-французском со¬
трудничестве говорилось как о примере для развития от¬
ношений во всех областях между всеми европейскими
странами.
Улучшение общей атмосферы в отношениях между
Парижем и Москвой сочеталось с углублением связей в
конкретных областях, облегчавшихся развитием целой
системы постоянно действующих институтов («большая»
и «малая» комиссии, 16 рабочих групп по отраслям и
проблемам, Советско-французская торговая палата и т. д.).
Они придавали советско-французскому сотрудничеству
устойчивый характер, не зависящий от субъективных мо¬
ментов или колебаний политической конъюнктуры.
С 1965 г. торговля между двумя странами регулиро¬
валась долгосрочными соглашениями, заключаемыми сро¬
ком на пять лет. Были заключены такие соглашения о
сотрудничестве в области цветного телевидения (22 марта
1965 г.), в области изучения освоения космического про¬
странства в мирных целях (30 июня 1966 г.), советско-
французская консульская конвенция (8 декабря 1966 г.),
морское соглашение (20 апреля 1967 г.), соглашение о со¬
трудничестве в области использования атомной энергии
186

-в мирных целях (20 мая 1967 г.) и т. д. Уже один этот
перечень достаточно убедительно свидетельствует о раз¬
нообразии советско-французских связей и объеме усилий
для развития их на стабильной основе.
За сравнительно короткий срок советско-французские
отношения превратились в существенный фактор разряд¬
ки напряженности в Европе и мира во всем мире. Знаме¬
нательно, что сотрудничество обеих стран, имеющих раз¬
личное социально-экономическое и политическое устрой¬
ство, расширялось и крепло, не будучи направленным
против кого бы то ни было.
Значительное развитие получили после 1964 г. и от¬
ношения Франции с европейскими социалистическими
странами, которые развивались в политической, экономи¬
ческой, научно-технической и других областях. Между
ПНР, НРБ, ВНР, ЧССР, с одной стороны, и Францией —
с другой, имели место контакты на уровне министров
иностранных дел. Генерал де Голль совершил поездки в
Польшу (сентябрь 1967 г.) и Румынию (май 1968 г.).
Возросли торговый обмен и связи в других областях. Та¬
кого рода отношения, базирующиеся на принципе мир¬
ного сосуществования государств с различным строем,
явились полезным вкладом в дело оздоровления обста¬
новки на Европейском континенте. Лишь в отношении
ГДР французская политика продолжала в основном сле¬
довать за курсом ФРГ.
Следует отметить, однако, что определенные круги во
Франции пытались интерпретировать «открытие на Вос¬
ток» как вариант политики «наведения мостов» к стра¬
нам социализма в целях поощрения среди них центро¬
бежных тенденций. Именно такую цель преследовали
подчеркнутое противопоставление национально-государст¬
венных моментов идеологическим, нападки на «гегемонию
сверхдержав», затушевывавшие принципиальное разли¬
чие между миролюбивым курсом СССР и агрессивной по¬
литикой США 63.
Переориентация внешнеполитического курса от усиле¬
ния международной напряженности к разрядке происхо¬
дила и в других странах Западной Европы. Определен¬
ную специфику имела «восточная политика» ФРГ, прово¬
дившаяся с середины 60-х годов Социал-демократической
партией Германии.
Значительное воздействие на политическую ситуацию
в ФРГ оказали выборы 1966 г., в результате которых
впервые после второй мировой войны лидеры Социал-де¬
187

мократической партии Германии (СДПГ) вошли в пра¬
вительство ФРГ. Пост вице-канцлера и министра ино¬
странных дел занял видный политический деятель пред¬
седатель СДПГ Вилли Брандт. Особенностью расстановки
внутриполитических сил в стране в то время было нали¬
чие двух ярко выраженных центров политического при¬
тяжения, одним из которых была коалиция ХДС/ХСС,
долгое время находившаяся у власти, другим — СДПГ и
складывающаяся вокруг нее коалиция социал-демокра¬
тов — либералов. Неудовлетворительный итог долголетне¬
го правления в стране правых партий надолго привел к
власти либерально-демократические силы. Естественно,
что столь радикальное изменение в политической жизни
страны неизбежно означало существенный пересмотр
приоритетов как внутренней, так и внешней политики
ФРГ. Для нового руководства становились все более оче¬
видными несостоятельность и бесперспективность внеш¬
ней политики блока правых партий.
«Федеративная Республика Германии особенно заин¬
тересована в достижении мирной обстановки в Европе.
Немцы будут неизбежно вовлечены в любой военный кон¬
фликт между Востоком и Западом. Они будут первыми,
кто подвергнется разрушению... Таким образом, нашей
первостепенной целью должно быть сохранение мира в
Европе»64, — писал В. Брандт. Нереально в настоящих
условиях ставить вопрос об «объединении нашего наро¬
да», необходимо уважать «линию по Одеру и Нейсе» 65,
отметил он. Таким образом, постепенно формировались
основы новой политики ФРГ, и вскоре после того, как в
сентябре 1969 г. к власти в стране вновь пришла коали¬
ция СДПГ/СвДПГ, канцлер В. Брандт в своей речи о по¬
ложении страны объявил, что намерен проводить новую
внешнеполитическую линию, важным элементом которой
будут переговоры и сотрудничество со странами Восточ¬
ной Европы. Сформулированный В. Брандтом новый курс
в отношении СССР и других стран социалистического со¬
дружества получил название «восточной политики» 66.
Такой «поворот» к отношениям с Востоком был зако¬
номерен. Наметившееся потепление европейского полити¬
ческого климата в связи с новой структурой отношений
разрядки и сотрудничества между Францией и восточ¬
ноевропейскими государствами; постепенное признание
США нового статус-кво в Европе после выхода Франции
из военной организации НАТО; приход к власти в 1969 г.
в США администрации Никсона, проявлявшей прагматп-
188

ческий подход к европейским делам, — все это диктовала*
новым лидерам ФРГ необходимость существенного улуч¬
шения отношений с восточными соседями, включая ГДР
и СССР67. В этих условиях проводившийся ранее «жест¬
кий курс» правых партий уже не отвечал реалиям объек¬
тивных тенденций к разрядке. Новое руководство страны-
заявило, что «восточная политика» должна быть основана>
на признании «существующих реальностей», что полити¬
ческий реализм диктует «не выдвигать таких требований,,
осуществление которых принадлежит к области грустных
надежд...» 68.
12 августа 1970 г. ФРГ подписала договор с Советским
Союзом на основе признания существующих послевоен¬
ных границ, независимости ГДР, невмешательства во внут¬
ренние дела других государств и урегулирования всех
вопросов мирными средствами. Затем были подписаны
договоры с Польшей, ГДР и Чехословакией. После один¬
надцатилетнего перерыва были возобновлены переговоры'
по Западному Берлину, которые привели к подписанию
известного «четырехстороннего соглашения».
Основа, на которую опиралась «восточная политика»
ФРГ, была сформулирована тогдашним министром обо¬
роны ФРГ Г. Шмидтом в виде комплекса положений,
определяющих внешнюю политику страны в целом и рас¬
падающихся на четыре основные составляющие: Северо¬
атлантический союз по-прежнему необходим для обеспе¬
чения безопасности ФРГ и ее союзников; политические
и военные обязательства Соединенных Штатов в Европе-
являются основной предпосылкой равновесия сил в Евро¬
пе в течение нынешнего десятилетия; преодоление и уст¬
ранение традиционной вражды между Германией и Фран¬
цией были — а сохранение и углубление существующих
уз дружбы между двумя странами станут — решающими
факторами поддержания стабильности в Европе; нужно*
пойти на улучшение отношений с Советским Союзом и
странами Восточной Европы69.
Исходящая из таких посылок «восточная политика»,
несомненно, несла на себе отпечаток двойственности, про¬
тиворечивости и далеко не всегда была внутренне после¬
довательной. Ее позитивным элементом было признание-
того, что Советский Союз твердо заинтересован в подлин¬
ной разрядке в Европе и что эта заинтересованность пред¬
ставляет собой не конъюнктурный элемент в политике
СССР, а объективную и прочную долговременную тенден¬
цию. В то же время военное присутствие США в Европе,
189

.а значит, й на территории ФРГ впосило в «восточную
политику» ФРГ известный нюанс по сравнению, напри¬
мер, с «восточной политикой» Франции при де Голле и
в последующий период.
Важным моментом в «восточной политике» В. Бранд¬
та было признание итогов второй мировой войны и суще¬
ствующего в Европе положения вещей. Однако в анали¬
зе перспектив и путей развития обстановки в Европе,
способов достижения разрядки авторы «восточной поли¬
тики» существенно расходились с позицией СССР и дру¬
гих социалистических стран, которая, как известно, вклю¬
чала в себя такие положения, как вывод американских
войск из Европы, одновременный роспуск НАТО и ОВД и
замена их системой коллективной безопасности в Европе.
«Восточная политика», как и всякий долговременный
курс, оказала заметное влияние на политическую обста¬
новку в Европе, на весь комплекс взаимоотношений как
между Востоком и Западом, так и западных государств
между собой.
Во-первых, именно «восточная политика» во многом
обусловила «встречное» движение Западной Германии в
направлении широкого комплекса договоренностей с СССР
и другими социалистическими странами, что позволило
обеспечить международно-договорное закрепление прин¬
ципа неизменности европейского послевоенного статус-кво
(нерушимость границ, мирное решение споров и т. д.) и
явилось одной из составляющих европейской разрядки
70-х годов.
Во-вторых, компромиссное урегулирование получил
«германский вопрос» 70. Проявленный руководством ФРГ
политический реализм позволил снять с повестки дня
наболевший и намеренно заостренный вопрос об объеди¬
нении двух германских государств в рамках «единой Гер¬
мании», длительное муссирование которого в прошлом
являлось одним из препятствий, мешавших достижению
реального урегулирования комплекса европейских проб¬
лем. Отказавшись от подобной неконструктивной линии
в германском вопросе, руководители ФРГ тем самым про¬
явили дальновидность. Это способствовало нормализации
отношений между ФРГ и ГДР и не только росту автори¬
тета социалистического государства, выходу его на меж¬
дународную арену (принятие в ООН), дипломатическому
признапию его многими государствами, но и в значитель¬
ной мере укреплению международно-политического по¬
ложения ФРГ как в Европе, так и в мире в целом. В ко-
190

печном счете была успешно решена проблема особого-
статуса Западного Берлина: заключенное «четырехсто¬
роннее соглашение», будучи хорошо сбалансированным
документом, в значительной степени сняло напряженность
в этом пункте71.
В-третьих, «восточная политика» и развитие всего ком¬
плекса европейских взаимоотношений открыли дорогу
для активизации советско-американского диалога. Реаль¬
ность укреплявшейся европейской разрядки заставляла
США искать иных, более гибких способов контроля за
европейской ситуацией, иных подходов в области взаимо¬
отношений с социалистическими странами в целом и Со¬
ветским Союзом в частности.
В-четвертых, «восточная политика», при всей ее поло¬
винчатости, способствовала росту осознания в ФРГ того*
факта, что американская «стратегия гибкого реагирова¬
ния» и особенно натовская концепция «битвы на передо¬
вых рубежах» в случае военного конфликта несут серьез¬
ную угрозу самому существованию страны и чреваты*
необратимыми последствиями для Западной Германии.
Вместе с тем участие в Североатлантическом союзе ста¬
новилось, так сказать, «менее главным в германской поли¬
тике», хотя и оставалось «по-прежнему важным столпом
«восточной политики»»72. «Восточная политика», наконец,
была той питательной средой, в которой вызревал и ком¬
плекс торгово-экономических отношений между Востоком
и Западом, имевших важнейшее значение для судеб евро¬
пейской разрядки.
«Восточная политика» как концепция представляла
собой своего рода конгломерат тезисов и положений, ряд
из которых носил конструктивный характер и был развит
в дальнейшем в годы пребывания Г. Шмидта на посту
канцлера ФРГ. Вместе с тем отдельные положения отве¬
чали реальностям военно-политической зависимости ФРГ
от США и НАТО. В целом «восточная политика» по сути
дела явилась характерным примером двойственности по¬
литических и идеологических концепций современной со¬
циал-демократии. При этом в условиях сложившихся в
начале 70-х годов на Европейском континенте реально¬
стей позитивные стороны «восточной политики», бесспор¬
но, двигали ее на передний план в общем контексте тен¬
денции к разрядке напряженности и, несомненно, способ¬
ствовали укреплению Европы как нового «центра силы»
в системе межимпериалистических противоречий. «Вос¬
точная политика» В. Брандта наряду с «восточной поли-
191

тиной» де Голля, которую она, при всей своей специфике,
« общем дополняла, была одной из предпосылок и состав¬
ных элементов общеевропейского процесса разрядки на¬
пряженности в Европе, развернувшегося в 70-е годы, и
явилась, при всей своей половинчатости и непоследова¬
тельности, важным фактором безопасности, сотрудниче¬
ства и взаимопонимания в Европе.
Появление серьезных противоречий между США и
Западной Европой по вопросу о комплексе отношений с
Востоком относится к середине 60-х годов.
В результате второй мировой войны, разрушившей и
опустошившей Западную Европу, но обогатившей США,
комплекс западноевропейско-американских отношений яв¬
лялся по сути дела неравноправной системой, в руках
'которой сильный американский партнер, предоставляя
западноевропейским государствам крупномасштабную по¬
мощь по «плану Маршалла», в значительной мере бес¬
препятственно контролировал их политические отношения
*с Востоком.
Процесс улучшения этих отношений был долгим, а
предпосылки его складывались на протяжении многих
послевоенных лет. В 50-х и в начале 60-х годов возника¬
ли лишь отдельные «паузы» в «холодной войне», которые
не удавалось закреплять и продлевать, и они вновь сме¬
нялись конфронтацией. В качестве паллиатива западно¬
европейскими странами в начале 60-х годов была воспри¬
нята американская доктрина «наведения мостов», которая
наряду с декларациями о стремлении к укреплению отно¬
шений с Востоком содержала элементы, весьма далекие
'от реализма («эрозия» социализма, отрыв от него отдель¬
ных стран и втягивание их в орбиту Запада), оставшиеся
в целом безрезультатными.
Лишь с середины 60-х годов структура политических
взаимоотношений Западной Европы с Восточной начала
постепенно претерпевать позитивные изменения. Процесс
качественной перестройки всего комплекса межгосудар¬
ственных отношений был продиктован долговременными
-факторами: изменением стратегического баланса сил в
Европе и во всем мире в пользу социализма, последова¬
тельным курсом СССР и других социалистических стран
на мирное сосуществование, объективными потребностя¬
ми мирового экономического развития, кризисом импе¬
риалистической политики «с позиции силы», внутриполи¬
тическими изменениями в странах Западной Европы, от¬
странением от власти наиболее консервативных сил.
192

Возникновение и становление «восточной политики»
важно рассматривать в контексте глобального процесса
постепенного образования и оформления западноевропей¬
ского «центра силы». Речь идет о динамичной тенденции
к экономической и политической интеграции Западной
Европы, стремлении к пересмотру в этой связи комплек¬
са ее взаимоотношений с США (так называемый «запад¬
ный кризис», «кризис на Западе» и его составляющие —
«кризис в европейской обороне», «кризис атлантического
сообщества» и т. д.)73.
Формирование западноевропейского «центра силы» ве¬
ло к перестройке отношений Западной Европы с США на
более равноправной основе, что означало конец безраз¬
дельного доминирования Соединенных Штатов на запад¬
ноевропейской политической арене. Естественно, что
развитие «восточного комплекса» в политике Западной
Европы стало одним из источников противоречий и про¬
тивоборства этого региона с заокеанским партнером74.
Началом перестройки взаимоотношений Западной Ев¬
ропы и социалистического содружества явилось, как уже
говорилось, изменение внешнеполитического курса Фран¬
ции, а затем и ФРГ. Предшествовавшие этому попытки
Великобритании в конце 50-х — начале 60-х годов норма¬
лизовать отношения с Востоком не только не привели к
осуществлению самостоятельной «восточной политики»,
но и окончились возвратом к жесткому противостоянию.
Половинчатым и однобоким был тогда и курс Италии во
взаимоотношениях с социалистическими странами. Все это
говорит о том, что в конце 60-х годов не во всех слу¬
чаях у стран Западной Европы «восточная политика»
выделилась в самостоятельное направление. Великобрита¬
ния и Италия, хотя и включились к середине 70-х годов
в процесс разрядки и развития отношений между двумя
системами в Европе, большого упора на этом аспекте в
своей политике так и не сделали75.
И тем не менее ни одно из западноевропейских госу¬
дарств не осталось в стороне от процесса нормализации
политических отношений с Востоком. Отдельные страны,
осуществляя реалистическую «модификацию» своей по¬
литики в отношении социалистического содружества,
стремились использовать пересмотр системы «восточной
политики» как преимущество в межимпериалистической
борьбе и исходили в первую очередь из собственных инте¬
ресов. В целом «западная политика разрядки в том виде,
в котором она... пробила себе дорогу в начале 70-х годов,
13 Заказ JS6 1408
193

с самого начала исходила из очень различных предпо¬
сылок» 76.
Франция стремилась завоевать главенствующее поло¬
жение в западноевропейском «центре силы» путем про¬
ведения независимой политики, «наполнителями» кото¬
рой стали «восточный курс» де Голля, выход Франции из
военной организации НАТО и подчеркнутая «дистанция»
в отношении США. ФРГ намеревалась избавиться от на¬
слоений двадцатилетия «жесткой политики» ХДС/ХСС
и начала «восточной политикой» расширять свою само¬
стоятельность в рамках западного союза и повышать свой
политический вес в ЕЭС. Италия в первую очередь была
заинтересована в восточноевропейских рынках и улучше¬
нии своего «периферийного» положения в «Общем рын¬
ке». Малые страны Западной Европы также стремились
укрепить свои экономические позиции за счет «восточной
торговли», а заодно расширить поле дипломатического и
политического маневрирования, добившись в этой обла¬
сти некоторой независимости от более сильных союз¬
ников.
На первом этапе были урегулированы на двусторон¬
ней основе наиболее острые политические проблемы во
взаимоотношениях стран Западной и Восточной Европы,
связанные в основном с закреплением итогов второй ми¬
ровой войны и послевоенного статус-кво. Параллельно в
рамках западноевропейского интеграционного процесса,
который на первых порах не имел явно выраженного «ан¬
тиамериканского» наполнения и поэтому поначалу под¬
держивался США, налаживалась координация в области
международно-политического сотрудничества стран За¬
падной Европы. Это вело к постепенному выравниванию
национальных «восточных политик» последних на реали¬
стической основе и складыванию всего комплекса обще¬
европейской разрядки. Трения между США и Западной
Европой возникали в связи с несовпадением в оценке
темпов и направлений перестройки «восточных отноше¬
ний». Так, переоценка обанкротившихся в ходе «холод¬
ной войны» доктрин политико-стратегического главенства
США в целом шла динамичнее в Западной Европе, чем в
США, и быстрее нашла отражение в области практиче¬
ской дипломатии, что вело на протяжении значительного
периода к потенциальной конфликтности двух центров по
«восточному вопросу» 77.
Прогресс «восточной политики» западноевропейских
союзников США выдвинул на повестку дня глобальной
194

политики собственно европейские проблемы, не стояв¬
шие в перечне американских внешнеполитических задач,
не говоря о том, что структура разрядки, возникшая в
европейском регионе, вообще долгое время в таковые не
входила, учитывая инертность США в деле «активиза¬
ции» своих базовых внешнеполитических доктрин.
Тот факт, что Западная Европа проявила зрелость
и большую самостоятельность от США в налаживании
отношений со странами Восточной Европы, вел не толь¬
ко к расшатыванию европейской опоры американского
влияния на мировую ситуацию, но и к ослаблению гла¬
венства США в определении магистральных направлений
отношений с социалистической системой78.
Ситуация, сложившаяся еще до образования западно¬
европейского «центра силы», серьезно изменилась по
сравнению с началом 50-х годов, когда западноевропей¬
ский регион проводил политику, лишь дополнявшую аме¬
риканскую «политику силы». С появлением комплекса
«восточной политики» страны Западной Европы переста¬
ли «автоматически» поддерживать глобальные устремле¬
ния заокеанского партнера, сначала в том, что касалось
«восточного вопроса», а затем некоторые из них — ив
других областях.
В результате прогресса «восточной политики» на Ев¬
ропейском континенте сложилась на первый взгляд па¬
радоксальная ситуация: «наверстывая» политический ав¬
торитет, Соединенные Штаты вступили с Западной Евро¬
пой в известное соперничество за лидерство в налажива¬
нии новых отношений с Востоком, что объективно содей¬
ствовало успеху разрядки не только на Европейском
континенте, но и в глобальном масштабе. Однако это вело
и к углублению внутреннего конфликта, потому что стра¬
ны Западной Европы, в особенности Франция, в своей
«восточной политике» весьма чувствительно отнеслись к
советско-американскому «потеплению» начала 70-х годов,
усматривая в нем попытку США «договориться» с СССР
через голову Западной Европы79.
Исследователи указывают на то, что «восточные отно¬
шения» стран Западной Европы были одной из главных
составляющих процесса разрядки. Потенциальная кон¬
фликтность США и Западной Европы по «восточному воп¬
росу» проистекала из принципиального расхождения меж¬
ду американской и западноевропейской концепциями
разрядки, которые с самого начала преследовали различ¬
ные цели и опирались на различные принципы 80.
13*
195

Разрядка по-европейски всегда подразумевала дости¬
жение изменений соотношения сил между двумя импе¬
риалистическими центрами в пользу Западной Европы.
Идея Общеевропейского совещания по безопасности и со¬
трудничеству долгое время отвергалась США, которые в
подходе к принципам международной разрядки и безо¬
пасности придерживались иных, нежели Западная Евро¬
па, взглядов. Для США разрядка вообще никогда не была
стратегической задачей. Даже в ситуации появления в
Вашингтоне разрядочных настроений правые силы аме¬
риканского правящего класса пытались сохранить, хотя
и в несколько подновленном виде, внешнеполитические
установки периода «холодной войны». Верные представ¬
лениям периода «биполярного противостояния» двух
«сверхдержав», некоторые представители этих сил нача¬
ли говорить, что в сложившейся ситуации уместнее го¬
ворить не о разрядке, а об установлении климата «про¬
хладной войны», когда непримиримые противники будут
продолжать свою борьбу, но в рамках «определенных»
правил.
С этой концепцией смыкалась другая, не менее реакци¬
онная — концепция технологической войны. На словах
воздавая дань новым процессам в международных отно¬
шениях, она была нацелена на продолжение безудержной
гонки вооружений путем использования научно-техниче¬
ских достижений в военной области. Эта школа представ¬
лена известными американскими теоретиками С. Поссо-
ни и Дж. Пурнеллом. Своими корнями она уходит в тео¬
ретические воззрения одного из ведущих геополитиков,
Р. Страус-Хюпе, в частности к разработанной под его
руководством стратегии затяжного конфликта между
двумя социальными системами. Утверждая, что подлин¬
ное мирное сосуществование двух систем невозможно,
ученик Р. Страус-Хюпе Э. Глик подчеркивал, что «кон¬
фликт в международных отношениях неизбежен. Могут
меняться только его природа, пути и интенсивность»81.
Исходя из концепции затяжного конфликта, сторонни¬
ки этого подхода предлагали активную американскую
стратегию в этом конфликте, предусматривающую участив
США во всех видах борьбы: военной, политической, эко¬
номической, идеологической и др. Причем имелось в виду
попытаться перенести эту борьбу в сферу противника.
Важная роль в такой борьбе отводится идеологическим
средствам с целью добиться «эрозии» социалистического
общественного строя. Предлагая «донести образ открыто-
196

го общества до миллионов людей за железным занавесом»г
Р. Страус-Хюпе рекомендовал использовать все виды обме-
нов между народами, причем «не соглашаясь с правилами,
которые навязывают коммунисты». Р. Страус-Хюпе и его
сподвижники считают необходимым использовать все
имеющиеся средства и «смело включаться в идеологиче¬
ские дебаты», «чтобы проникнуть за железный занавес и
обучать народы, живущие при коммунизме, фактам жиз¬
ни в условиях свободы». «Только если удастся сломать
этот барьер и наши идеологические ресурсы так же, как
и наша индустриальная мощь, будут полностью участво¬
вать в этом конфликте, мы сможем использовать в своих
интересах явные слабости нашего противника» 82,— писал
Р. Страус-Хюпе.
Взяв в качестве основной исходной посылки концеп¬
цию затяжного конфликта, С. Поссони и Дж. Пурнелл
построили свою теорию на абсолютизации роли техноло¬
гического фактора в этом конфликте. В своей работе
«Технологическая стратегия. Победа в решающей войне»
они призвали США не отказываться от борьбы за реши¬
тельное превосходство над СССР путем оптимального ис¬
пользования научно-технических достижений в военных
целях. «Соединенные Штаты находятся в состоянии вой¬
ны, — писали они. — Эта борьба диктуется наличием на
международной арене Советского Союза и законами тех¬
нологической борьбы. Победа в технологической войне
означает превосходство на всех фазах конфликта, которое
может быть достигнуто как путем уничтожения против¬
ника с помощью термоядерного оружия, так и просто с
помощью требований, которые привели бы его к сдаче...
Без превосходящей технологии наша стратегия сдержи¬
вания является бессмысленной. Без технологических
преимуществ мы никогда не сможем сражаться и победить
в небольших войнах за тысячи километров от нашей стра¬
ны» 83. Таким образом, выработанные в послевоенный пе¬
риод силовые стереотипы по-прежнему притягивали не¬
которых американских стратегов, отравляя атмосферу
разрядки.
В ситуации, когда глубина, активность и направлен¬
ность американского курса не совпадали с западноевро¬
пейскими, между партнерами появлялись противоречия.
Как отмечал еще В. И. Ленин, «империалистические дер¬
жавы не могут сделать ни одного серьезного шага в поли¬
тических вопросах, чтобы не разойтись» 84.
В целом «восточная политика» Западной Европы рас¬
197

сматривалась в США как направление потенциально «ан¬
тиамериканское». Данный курс западноевропейских стран
вызвал опасения американских партнеров, так как «в
определенной ситуации могли быть перекрыты атланти¬
ческие отношения в рамках западного союза». Наконец,
косвенная конфликтность «восточной политики» заключа¬
лась в области экономических и торговых отношений и
проявлялась в виде потенциальной конкуренции в борьбе
за рынки и заказы социалистических стран, которая зна¬
чительно обострилась в середине 70-х годов под воздей¬
ствием мирового экономического, энергетического и сырь¬
евого кризисов.
Несомненно, переход США от «жесткого противостоя¬
ния» социализму к более гибкому и прагматическому
подходу произошел во многом под воздействием «восточ¬
ной политики» западноевропейских государств и по вре¬
мени несколько позже формирования элементов разрядки
на Европейском континенте. Образование новой структу¬
ры сил и нового соотношения между ними объективно
способствовало снижению уровня конфронтации двух об¬
щественно-политических систем. Вместе с тем новые ре¬
альности в европейской и мировой обстановке вовсе не
означали, что США и Западная Европа отказались от
глобальных целей. Коренные интересы Запада, состоящие
в глобальном противостоянии социализму, никогда не ме¬
нялись, а возникавшие противоречия по отдельным на¬
правлениям внешней политики между США и Западной
Европой никогда не переходили границ, которые опреде¬
ляются классовым единством обоих «центров силы».
Противоречия между США и Западной Европой по
поводу «восточной политики» никогда не перерастали по¬
ложенных пределов. Более того, в связи с той или иной
ситуацией происходила координация политики этих двух
центров как в направлении взаимного компромисса, так
и в плане противодействия линии отдельных стран на се¬
паратное использование «восточной политики» в нацио¬
нальных целях. Однако унификация позиций двух цент¬
ров по восточному вопросу оказалась неустойчивой: по
мере дальнейшего укрепления западноевропейского «цен¬
тра силы» происходило расхождение интересов Западной
Европы и США, углубление их политических разногла¬
сий, поскольку остается внутренне присущим каждому
из центров стремление изменить баланс сил в свою
пользу.

3. США, Западная Европа
и «модернизация» бывших колоний
Бурное развитие национально-освободительного движе¬
ния в начале 60-х годов привело к краху системы коло¬
ниального рабства. На обломках колониальных империй
появились молодые государства, добившиеся политической
независимости и боровшиеся за экономическую самостоя¬
тельность. И хотя большинство из них входило и входит
в капиталистическую систему мирового хозяйства, их
возникновение и борьба за экономическое освобождение
нанесли удар империализму.
Ни один из основных признаков империализма, от¬
крытых и проанализированных В. И. Лениным, не пре¬
терпел такого воздействия со стороны изменившихся ус¬
ловий существования капиталистической системы, как
территориальный (или политический) раздел мира. До¬
стижение бывшими колониями и зависимыми странами
политической самостоятельности вынудило монополисти¬
ческую буржуазию искать новые методы и формы экс¬
плуатации этих стран и постоянного воспроизводства ос¬
новы эксплуатации, заложенной в международном капи¬
талистическом разделении труда.
В рассматриваемый период объектом империалисти¬
ческой борьбы за передел мира стали юридически суве¬
ренные государства, возникшие на месте бывших коло¬
ний. В связи с этим «классический» колониализм, сущест¬
вовавший в условиях неограниченного господства капи¬
тализма в мире и использовавший в качестве главного
метода внеэкономическое принуждение, практически по¬
кидает историческую арену. В. И. Ленин указывал, что
финансовый капитал «подчиняет даже государства, поль¬
зующиеся полнейшей политической независимостью...»85.
Соответственно на смену традиционному колониализму
пришел неоколониализм — система экономических, поли¬
тических, идеологических отношений подчинения и экс¬
плуатации отсталых стран финансовым капиталом, при¬
способленная к изменившимся условиям существования
империализма, направленная на сохранение этих стран в
рамках мирового капиталистического хозяйства и между¬
народного капиталистического разделения труда.
Диалектика превращения «классического» колониа¬
лизма в неоколониализм есть «отрицание отрицания».
Неоколониализм не содержит в себе таких важнейших
черт старого, «традиционного» колониализма, как сущест¬
199

вование собственных колониальных владений империа*
диетических держав и применение в качестве главного
метода внеэкономического принуждения. Однако, отрицая
эти черты, неоколониализм лишь поднимает на высшую
ступень экономическое разграбление, а в конечном счете
и политическое подчинение развивающихся стран в но¬
вой форме — на основе видимой юридической самостоя¬
тельности. Сущность колониализма сохраняется, таким
образом, и в неоколониализме, только используются более
совершенные методы эксплуатации.
К конкретным причинам превращения «классического»
колониализма в неоколониализм можно отнести следую¬
щие. Важнейшей объективной предпосылкой для вступле¬
ния колониализма в новую его фазу явилось националь¬
но-освободительное движение народов бывших колоний
и завоевание ими политической независимости. Мировая
социалистическая система как самим фактом своего су¬
ществования, так и непосредственной поддержкой сыграла
огромную роль в подъеме национально-освободительного
движения, приведшего к крушению колониальной систе¬
мы. Изменению методов и форм колониальной политики
империализма способствовали и новые явления в самом
капиталистическом мире.
В послевоенный период, особенно к концу 50-х годов,
для большинства империалистических держав резко обо¬
стрилась проблема рынков. Вместе с тем грабительская
колониальная система в ее старой форме служила пре¬
пятствием для расширения рынков в развивающихся
странах. Возникло противоречие между стремлением мо¬
нополистической буржуазии к сохранению сложившейся
колониальной структуры хозяйства экономически отста¬
лых стран и интересами сбыта монополий, требующих
расширения внутренних рынков этих стран и устране¬
ния старых форм колониализма.
К смене отживших методов эксплуатации приводит и
борьба империалистических держав, не имевших колоний
(прежде всего США и ФРГ), за новый передел мира. Мо¬
нополии этих стран были экономически заинтересованы
в ликвидации бывших форм колониализма и замене бо¬
лее «современными», что позволило бы им проникнуть в
сферы влияния империалистических соперников. Именно
в США и ФРГ неоколониальная экспансия была «обосно¬
вана» теоретически и впервые осуществлена на практике
в отношении молодых национальных государств. Дейст¬
вие всех других факторов перехода от «классического»
200

колониализма к неоколониализму заставило затем и такие
страны, как Англия и Франция, пересмотреть систему
внешней экспансии, использовать неоколониальные ме¬
тоды.
В целом экономическое содержание неоколониализма
состоит в попытках сохранить колониальную эксплуата¬
цию путем укрепления структуры международного капи¬
талистического разделения труда, парализовать стремле¬
ние народов развивающихся стран к экономической само¬
стоятельности и прогрессу, создать новые отношения
хозяйственной зависимости, превратить достижение эти¬
ми странами суверенитета в итоге национально-освободи¬
тельной борьбы в простую «смену флагов».
Политическое содержание неоколониализма состоит в
усилиях империализма по сохранению своего политиче¬
ского диктата в молодых государствах путем применения
новых политических методов воздействия (вовлечение их
в агрессивные военные блоки, в ассоциацию с организа¬
циями «коллективного» колониализма, навязывание не¬
равноправных договоров, поддержка антидемократических
диктаторских режимов, прямое развязывание военных
конфликтов и т. д.).
Для бывших метрополий распад колониальной систе¬
мы означал их ослабление в политическом, экономическом,
военном, моральном отношениях. Для таких стран, как
США, ФРГ, не имевших к моменту распада колониаль¬
ной системы собственных колоний, открылась объектив¬
ная возможность проникновения в бывшие сферы господ¬
ства империалистических соперников, облегчились усло¬
вия конкуренции с ними. Именно эти страны в силу
особенностей своего положения в системе мирового ка¬
питалистического хозяйства были в состоянии в наиболь¬
шей степени ориентироваться на те формы колониальной
политики, которые соответствовали принципам неоколо¬
ниализма.
После второй мировой войны перед американской по¬
литикой в развивающихся странах стояли три взаимо¬
связанные основные задачи: 1) превращение развиваю¬
щихся стран в прочную сферу влияния и объект эконо¬
мической экспансии американских монополий; 2) изоля¬
ция этих стран от СССР, других стран социалистического
содружества и предотвращение их перехода на путь не¬
капиталистического развития и 3) использование этих
стран в глобальной стратегии США в качестве орудия
борьбы за перевес в соотношении сил между капитализм
201

мом и социализмом, как резервного фактора спасения ка¬
питализма 86.
Этим планам, однако, не суждено было осуществиться.
Несмотря на многомиллиардные вложения, США уже к
концу 50-х годов стали все больше утрачивать влияние
в развивающихся странах. Многие из них отказывались
от участия в военных блоках, проводили политику ней¬
тралитета. Они все настойчивее боролись против неоко-
лониальной эксплуатации, видели основную свою задачу
в преодолении последствий колониализма, быстром эко¬
номическом развитии и достижении полной независимо¬
сти. Некоторые молодые государства стали на путь нека¬
питалистического развития. С другой стороны, сложив¬
шаяся при «старом» колониальном порядке аграрно-сырь¬
евая направленность их экономик более не отвечала
объективным потребностям промышленно-монополисти¬
ческих объединений Запада: на повестку дня в экономи¬
ческой сфере, а затем и во внешней политике США встал
вопрос о необходимости перестройки хозяйственной жиз¬
ни бывших «сырьевых придатков» *.
По мнению стратегов «модернизации» бывших сырье¬
вых «придатков», процесс промышленного производства
следовало расчленить на ряд стадий и перенести осущест¬
вление некоторых начальных операций на «периферию».
Это обеспечило бы монополиям США огромное сокра¬
щение затрат на оплату труда (учитывая в 5—10 раз бо¬
лее дешевую рабочую силу), позволило бы им сконцентри¬
ровать свои людские и материальные ресурсы на уско¬
рении научно-технического прогресса, дало бы возмож¬
ность перебазировать экологически грязные производства,
а попутно решило бы проблему рекламно-политического
«прикрытия» гегемонистских замыслов США — экспорт
несложной формы технологии для «первичной индустриа¬
лизации» бывшей сырьевой «периферии»87.
* В докладе, представленном группой советников по внешне¬
экономическим вопросам президенту США Кеннеди, говорилось,
что «развивающиеся страны в состоянии обеспечить Запад деше¬
выми промышленными полуфабрикатами и продукцией легкой про¬
мышленности... Соединенные Штаты... только выиграют от увели¬
чения импорта дешевых потребительских товаров». Правительст¬
венные органы США также поддерживали мысль о том, что «эко¬
номический прогресс слаборазвитых стран представляет прямой,
долговременный интерес для экономики самих Соединенных Шта¬
тов» (Economic Report of the President together with Annual Report
of the Council of the Economic Advisers. Wash., 1963, p. 119—120;
Proposed Mutual Depence and Development Programs. Wash., 1965,
P. 18).
202

Кроме того, ослабление экономических, а значит, и по¬
литических контактов между США и «периферией» сво¬
дило на нет американские усилия в борьбе за перевес в
силе между капитализмом и социализмом. Дж. Кеннеди
неоднократно заявлял о потенциальной возможности того,
что экономически отсталые страны «либо развалятся, ли¬
бо перейдут в коммунистический блок», что представляет
собой угрозу «коммунистического окружения»88.
Новый этап национально-освободительной борьбы, пе¬
рерастание ее в мощные антиимпериалистические и анти¬
феодальные движения, вызвал новую реакцию со сторо¬
ны США — попытку «оседлать» ее и направить ход соци¬
ально-экономических преобразований в «периферийных»
странах в нужное русло. С начала 60-х годов стержнем
всего неоколониалистского курса США стало признание
того факта, что внутриполитическая неустойчивость мо¬
лодых государств порождена сложностью их внутренних
проблем, слабостью и неразвитостью капиталистических
социально-экономических отношений. Один из американ¬
ских теоретиков, Р. Уолтер, отмечал, что «для большинст¬
ва американских высокопоставленных государственных
чиновников характерны взгляды, которых придерживает¬
ся Роберт Макнамара. Макнамара рассматривает эко¬
номическое развитие как решающий фактор сохранения
политической стабильности и демократии (т. е. демокра¬
тии «по-американски». — Авт.) в третьем мире»89. Отсюда
возникло стремление к созданию предпосылок для разви¬
тия или дальнейшей консолидации позиций националь¬
ного капитализма в освободившихся странах — условия,
объективно способствующего сохранению и расширению
практически эксплуатации со стороны «старшего партне¬
ра». При этом следует отметить, что основной упор в со¬
здании условий для регулирования процессов развития
бывших колоний и полуколоний был перенесен на соци¬
ально-экономические средства, которые позволили бы
превратить «узкие места» национального строительства
молодых государств в каналы американского проникно¬
вения и контроля, тогда как прежняя тактика вмеша¬
тельства силой (в том числе и военной), хотя и занимала
значительное место, стала в ряде случаев переходить в
категорию запасных средств.
Наиболее благоприятной областью воздействия на
бывшие зависимые страны являлась валютно-финансо¬
вая сфера. В качестве одного из важнейших средств «мо¬
дернизации» в социально-экономической и политической
203

областях для решения своих гегемонистских целей США
использовали экономическую «помощь». «Поскольку эти
страны нуждаются в помощи и просят ее, постольку они
занимают шаткую позицию в борьбе между Советским
Союзом и Соединенными Штатами. Поэтому Соединен¬
ные Штаты должны разработать такую программу, кото¬
рая... вела бы... к экономическому росту, исключающему
возможность перехода недавно возникших наций к комму¬
низму» 90. Выдвинув основной стратегической целью «по¬
мощи» модернизацию по-американски, «мозговые центры»
США рекомендовали правительству развернуть програм¬
мы для «содействия долгосрочному и планируемому эко¬
номическому росту развивающегося мира, при котором
основные ресурсы направлялись бы на расширение мест¬
ного и иностранного частного предпринимательства»91.
Таким образом, используя недостаток материальных
ресурсов в освободившихся странах, США протаскивали
туда своего политического «троянского коня», так как в
конечном счете займы, субсидии, поставки оборудования
и технологии, продовольственная и другая помощь пре¬
следовали политические цели — усиление местной и ино¬
странной буржуазии в национальной экономике, навязы¬
вание развивающимся странам американской модели де¬
мократии, «западного» парламентаризма и (или) создание
местной проамериканской олигархии диктаторского типа.
С самого начала империалистическая «помощь» была
задумана для искусственного поддержания основ капита¬
листического строя в тех странах, в которые она направ¬
лялась. В этом заключалась главная стратегическая цель
новой формы экспансии. Об этой цели говорил еще пре¬
зидент США Трумэн при провозглашении программы, по¬
лучившей его имя: «США, естественно, будут сближаться
с теми, кто привлекает частные капиталы, гарантирует
справедливый и недискриминационный режим» 92. Комис¬
сия, обследовавшая американские программы военной и
экономической «помощи», в докладе, представленном пре¬
зиденту Кеннеди, подчеркивала, что «США не должны
помогать иностранным правительствамг которые создают
промышленные и торговые государственные предприятия,
конкурирующие с существующими частными предприя¬
тиями... Мы должны точно знать, какой экономической
системе помогаем». Президент США Джонсон, выступая
в 1965 г. перед конгрессом по вопросу о размерах и на¬
правлении американской «помощи», заверял, что «по¬
мощь» будет носить выборочный характер 93.
204

В период президентства Дж. Кеннеди «модернизация»
получила новый импульс. Определенные тактические из¬
менения появились в дипломатических, политических и
культурных отношениях США с освободившимися стра¬
нами. Новый, более гибкий и «либеральный» режим «по¬
мощи» во имя «модернизации» стал частью программы
«новых рубежей», предусматривавшей проведение буржу¬
азно-реформистских преобразований в развивающихся
государствах с целью удержать их на стороне США и
изолировать от социалистического содружества.
Стратегическая политика «модернизации» и методы
«помощи», ее обеспечивающие, несли в себе зерно нераз¬
решимого противоречия. Насаждение капитализма сопро¬
вождалось торможением действительно прогрессивных
преобразований в освободившихся государствах, а это ор¬
ганически препятствовало достижению второй цели «мо¬
дернизации» — политической и социальной стабильности
в этих странах. Ускорение капиталистического развития
влекло за собой обострение социальных противоречий в
странах — получателях «помощи» и вело к усилению внут¬
ренней борьбы за коренные национальные интересы. Кро¬
ме того, «во многих развивающихся странах капитал кон¬
центрируется в руках малочисленных групп населения.
Экономический рост за счет обогащения богатых не мо¬
жет считаться удовлетворительным»94. Особенно нагляд¬
но эта тенденция проявилась в кризисе неоколониально-
го курса США в Латинской Америке, вызванном полити¬
ческим провалом выдвинутой в начале 60-х годов про¬
граммы «Союз ради прогресса». Проведение там политики
«реформ» было чревато активизацией антиимпериалисти¬
ческих, революционных тенденций, грозивших потерей
контроля США над осуществляемыми в соответствии с
курсом на «модернизацию» реформами, что в итоге и про¬
изошло. Накопленный латиноамериканскими государст¬
вами внутренний «социальный динамит» обусловил про¬
рыв системы военно-политических и экономических барь¬
еров, созданных США для предотвращения социальных
революций в Латинской Америке95.
Политика экономической и политической «помощи мо¬
дернизации» обнаружила низкую эффективность. «Поли¬
тический климат, окружающий программы иностранной
помощи, полон разочарования и недоверия... Короче гово¬
ря, мы достигли кризисной точки» 96. В конце 60-х — на¬
чале 70-х годов наметилась тенденция к сокращению
программ «помощи модернизации». Опыт 60-х годов по¬
205

казал, что почти во всех районах развивающегося мира
политика, разработанная администрацией Кеннеди, как и
последующий переход к более жесткому курсу при пре¬
зиденте Джонсоне, оказалась несостоятельной.
Следует подчеркнуть, что США никогда не отказыва¬
лись от тактики прямой опоры на военно-политическую
силу в достижении своих целей. Хотя к этому времени
произошла известная трансформация взглядов американ¬
ских теоретиков на роль военной силы во внешней поли¬
тике в первую очередь под влиянием сознания того, к
сколь гибельным последствиям может привести челове¬
чество «всемирный пожар», их отход от некоторых старых
«клише» тем не менее не означал разрыва с силовым под¬
ходом к решению международных вопросов и отказа от
использования военной силы. Ориентация на военную
силу питалась инерцией «холодной войны», живучестью
и стойкостью сложившихся в тот период представлений.
И в 70-х годах в трудах многих представителей школы
«политического реализма» продолжали муссироваться
идеи о различных возможностях использования США сво¬
их военных достижений. Так, Г. Моргентау, хотя в его
работах 70-х годов было подчеркнуто значение таких
факторов, как научно-технический потенциал и средства
дипломатии, отнюдь не отошел от утверждения примата
военной силы среди компонентов государственного могу¬
щества, поскольку эффективность проявления и научно-
технического потенциала, и политико-дипломатических
возможностей ставилась им в конечном счете в зависи¬
мость от состояния военной мощи каждого конкретного
государства. «В международной политике, в частности, —
пояснял он, — военная сила, которая может быть приме¬
нена на практике или использована как угроза, является
наиболее важным материальным фактором, обеспечиваю¬
щим политическое могущество государства»97.
Безусловно, военная сила является важным, но вовсе
не определяющим фактором государственного могущест¬
ва. Состав и размеры военного потенциала во многом
предопределяют место и роль государства в международ¬
ной системе, но из этого не следует, что военная сила
адекватна государственному могуществу и во многом оп¬
ределяет содержание внешней политики.
Использование «силовых ориентиров» во внешней по¬
литике вело к отмене моральных критериев при оценке
путей, ведущих к желаемой цели. Отсюда столь характер¬
ный для американских политиков «избирательный» под¬
206

ход к актам вмешательства во внутренние дела других
стран и интервенции. Так, профессор Питсбургского уни¬
верситета Р. Коттэм в книге «Конкуренция в области
вмешательства и дипломатия в XX веке» утверждает:
«Вывод о том, является ли акт вмешательства добром или
злом, может быть логически сделан в зависимости от типа
вмешательства и тех целей, ради которых вмешательство
предпринято» 98.
Между этими с виду вполне «отвлеченными» рассуж¬
дениями американских политологов и агрессией во Вьет¬
наме существовала прямая связь, ибо в основу амери¬
канской авантюры в Индокитае был положен достослав¬
ный принцип силы, который в течение стольких лет
подымала на щит американская геополитика. Недаром
американская война в 60-е годы во Вьетнаме была заду¬
мана как «демонстрация американской силы».
Американская агрессия во Вьетнаме должна была до¬
казать бесперспективность национально-освободительных
революций вообще, если гарантом существующих режи¬
мов выступают США. Этот мотив стал исходным для про¬
возглашения как «доктрины Раска», так и азиатской
«доктрины Джонсона». Теоретическим обоснованием аме¬
риканской линии войны во Вьетнаме явилась концепция
эскалации, разработанная группой американских специа¬
листов под руководством Г. Кана и предлагавшая сочета¬
ние «дозированного военного подавления» во Вьетнаме
с политико-дипломатическими мерами с целью изоляции
ДРВ ".
В ходе подготовки к широкому развертыванию агрес¬
сии М. Тейлор, М. Банди и другие советники президента
Джонсона сформулировали тактику так называемой воз¬
растающей цены, предложив с целью усиления давления
на патриотические силы увязать военную активность
НФОЮВ со степенью интенсивности воздушных ударов
США по ДРВ, т. е. подобная «увязка» должна была со¬
здать иллюзию «ответного», «защитного» характера дей¬
ствий США.
Агрессия США во Вьетнаме подробно исследована как
в советской, так и в зарубежной литературе 10°. В контек¬
сте данной книги следует отметить, что она оказала боль¬
шое влияние на американскую внешнюю политику. Так,
в частности, пытаясь вовлечь другие страны в осущест¬
вление своих планов во Вьетнаме и Индокитае в целом,
правительство Соединенных Штатов занялось сколачива¬
нием нового союза капиталистических государств в Азии.
207

Этот союз должен был, во-первых, сделать соучастницами
агрессии США новые страны, во-вторых, иметь более
широко охватывающий и эффективный характер, чем
СЕАТО, и, в-третьих, носить не только и не столько воен¬
но-политический, сколько технико-экономический харак¬
тер.
На совещании стран — участниц агрессии во Вьет¬
наме в Маниле (1966 г.) президент Джонсон попытал¬
ся навязать американский проект создания Тихоокеан¬
ского союза или «партнерства» наподобие атлантического.
Американской дипломатии удалось добиться создания
ряда региональных ассоциаций (АЗПАК, АСЕАН) по
организации экономического, технического и другого со¬
трудничества ряда стран Азии и Океании. Но достичь
большего она не смогла. Подобные действия с особой от¬
четливостью подчеркнули желание США вернуться к
неоколониальным методам управления. С этих позиций
шла разработка и так называемого долгосрочного плана
экономического развития Южного Вьетнама.
В отличие от США завершение территориального (в
том числе колониального) раздела мира сделало ряд за¬
падноевропейских стран обладателями колоний. В силу
определенных исторических причин колониальные мето¬
ды не отличались значительным разнообразием. И хотя
цели, которые преследовали колониальные державы, бы¬
ли различны, формы эксплуатации в целом оставались
неизменными, причем упор всегда делался на практику
прямого подавления, жесткого администрирования и воен¬
ного вмешательства, а уж потом на методы политическо¬
го воздействия косвенного характера.
Крах колониальной системы потряс до основания за¬
падноевропейский «колониальный центр». Для Англии,
Франции, отчасти Бельгии и Испании это было время
кризиса, пересмотра внешнеполитических доктрин и од¬
новременно «вызревания» новых неоколониалистских
концепций.
Несмотря на принципиальную разницу в положении
отдельных западноевропейских стран в области послево¬
енных отношений с развивающимся миром (наличие ко¬
лоний, ориентация внешней политики и т. п.), в неоколо¬
ниалистской системе так или иначе участвовали все раз¬
витые капиталистические государства Европы. С круше¬
нием колониальных империй и появлением на полити¬
ческой арене целой группы освободившихся стран посте¬
пенно происходил процесс перераспределения европей¬
208

ских сил и структур, связанных с деколонизацией, сопро¬
вождавшийся формированием неоколониалистской стра¬
тегии западноевропейских государств. Появление новых
доктрин и концепций зависело от глобальной и региональ¬
ной позиции конкретной страны в системе капитализма,
от ее политического потенциала на мировой арене и эко¬
номической мощи, от исторической «связанности» с раз¬
вивающимися регионами и степени политико-экономиче¬
ской «задействованности» в конкретных «периферийных»
странах, группах стран или субрегионах.
Рассматривая западноевропейский неоколониализм
под углом зрения сходства и различия конкретных прин¬
ципов, можно выделить два существенно различающихся
по своему генезису «типа» европейского неоколониализ¬
ма. Конечно, пестрая картина неоколониалистских на¬
правлений и тактик отдельных западноевропейских дер¬
жав не может быть сведена к этим двум типам неоколо¬
ниализма. Однако все же целесообразно рассмотреть
комплекс неоколониалистской политики двух крупнейших
западноевропейских стран — Франции и ФРГ. Француз¬
ский и западногерманский внешнеполитические курсы
представляют собой примеры двух различных подходов к
осуществлению европейской колониальной экспансии.
Черты колониализма французского типа в большей
степени свойственны западноевропейским государствам,
бывшим в прошлом крупными колониальными держава¬
ми 101. Утверждение позиций Франции в развивающемся
мире после распада колониальной империи стало одним
из важнейших направлений в ее внешней политике. Фран¬
цузское руководство стремилось всемерно использовать
неоколониальную политику для обеспечения политиче¬
ских, экономических и стратегических интересов государ¬
ства. Франция рассматривала отношения с развивающи¬
мися странами как фактор усиления своего влияния в
Западной Европе и упрочения позиций в соперничестве
с США. С другой стороны, укрепление положения стра¬
ны в Западной Европе и проявление в отдельных случаях
антиамериканской (в том числе на почве отношений с
бывшими колониями) направленности способствовали ро¬
сту авторитета Франции в развивающихся странах, стрем¬
лению Франции выступать в качестве выразителя инте¬
ресов развивающихся стран на международной арене.
Определенное место в политике Франции занимало жела¬
ние скоординировать со странами «Общего рынка» свою
линию в отношении развивающихся стран. Франция вы¬
14 Заказ № 1408
209

двинула упоминавшуюся концепцию «Еврафрики».
Для неоколониальной политики страны была харак¬
терна традиционная направленность на связи с опреде¬
ленным регионом. Таким регионом для Франции был и
остается Африканский континент. Здесь сыграли свою
роль и географическая близость, и сырьевое «тяготение»
Франции к бывшим колониям, и определенная демогра¬
фическая особенность — значительное количество фран¬
цузов, там проживающих. В целом центральным положе¬
нием французской неоколониальной политики на Афри¬
канском континенте является концепция тесной исто¬
рической, культурной связи Франции и Африки, а также
безопасности двух партнеров. Франция имеет соглашения
о совместной обороне с целым рядом стран бывшего
«французского содружества» и сохраняет в них опреде¬
ленное военное присутствие.
На рубеже первого десятилетия деколонизации в нео¬
колониальной стратегии Франции произошли изменения,
характерные для ряда стран Западной Европы. В целом в
европейском неоколониализме стало проявляться стрем¬
ление к определенному перераспределению и расширению
сфер влияния, в том числе и традиционных, в свою поль¬
зу за счет других держав, в том числе за счет США.
Французская политика активизировалась в ближневосточ¬
ном регионе. В Африке произошло известное распростра¬
нение французского влияния за пределами традиционной
«французской Африки». В такой традиционной зоне влия¬
ния, как Средиземноморье, Франция, учитывая печаль¬
ный опыт колониальной войны в Алжире, также произ¬
вела определенную корректировку средств и целей. Не
отказавшись от прямого военного присутствия в этом ре¬
гионе и даже несколько активизировав его с целью «обес¬
печить безопасность Европы и подступов к ней», Фран¬
ция вместе с тем выдвинула на передний план полити¬
ческие и экономические средства достижения своих целей
(идея диалогов «Север — Юг», «Запад — Восток» с цен¬
тром в этом регионе).
Во всех регионах, как там, где французское влияние
начало проявляться впервые (Юго-Восточная Азия,
Ближний Восток, Северная и Черная Африка), так и в
зонах традиционного влияния, Франция стремилась по-
прежнему насаждать свое культурное влияние, использо¬
вать его в качестве канала политического воздействия.
Использование традиционных связей и экономических
рычагов для формирования в странах профранцузской
210

элиты было по-прежнему одним из решающих направле¬
ний деятельности.
Важной особенностью внешнеполитического курса
Франции было стремление любой ценой отделить фран¬
цузскую политику от американской в Азии, Африке и Ла¬
тинской Америке, которое усилилось с окончанием войны
в Алжире, переходом Парижа к политике разрядки меж¬
дународной напряженности, свертыванием французского
участия в НАТО. Пятая республика пыталась использо¬
вать сам факт распада французской колониальной импе¬
рии в качестве пропагандистского козыря в отношениях
с освободившимися странами и компенсировать сокраще¬
ние сферы территориального господства Франции усиле¬
нием ее политического влияния в различных районах
мира. Этим же задачам была подчинена критика США в
тех случаях, когда американский империализм явно ра¬
зоблачал себя как «мировой жандарм». Данная линия
рассматривалась де Голлем и его преемниками не только
как наиболее полно отвечающая задачам обеспечения
конкретных французских интересов в развивающихся
странах, но и как гарантирующая интересы всего Запада
в освободившихся государствах успешнее, нежели курс
США.
В отличие от неоколониалистской линии Франции, во
многом типичной для бывших стран-метрополий, по-дру-
гому складывалась стратегия ФРГ в отношении разви¬
вающихся стран. До второй половины 50-х годов ФРГ не
играла сколько-нибудь заметной роли в экономике и поли¬
тике освободившихся государств. Но за последующее де¬
сятилетие она выдвинулась на одно из ведущих мест в
империалистическом мире в осуществлении неоколони-
альной экспансии. Западная Германия в своей политике
по отношению к развивающимся государствам опиралась
на отсутствие колониальных традиций, которые вызыва¬
ли тяжелые воспоминания в бывших колониальных стра¬
нах. В книге «Политика мира в ЕЕ*ропе» В. Брандт пи¬
сал: «К одной из немногих положительных сторон нашего
прошлого относится то, что у нас нет традиций бывшей
колониальной державы. Ни одна из молодых наций не
должна была завоевывать свою свободу в войне с Герма¬
нией. Поэтому среди них нет предубеждений... Это тот
капитал, который должен быть нами сохранен» 102. И ФРГ
активно использовала этот «капитал».
Для ФРГ «помощь» развивающимся странам стала
удобным средством конкурентной борьбы с монополиями
14*
211

бывших метрополий за источники сырья, рынки сбыта
продукции, сферы приложения капитала. Освободившиеся
государства рассматривали западногерманскую «помощь»
как возможность расширения внешнеэкономических свя¬
зей, освобождения от экономического давления монополий
бывших метрополий, в руках которых продолжали оста¬
ваться ключевые позиции в народном хозяйстве этих
стран. К преимуществам ФРГ следует отнести и то, что,
стремясь утвердить свой авторитет, она охотно шла на
финансирование важных объектов, посылала специали¬
стов на относительно выгодных условиях, в то время как
бывшие метрополии в течение длительного времени по
инерции не могли преодолеть стремление тормозить и пре¬
секать процессы, связанные с политическим и экономиче¬
ским становлением молодых наций103. Таким образом,
перед западногерманским курсом по отношению к разви¬
вающимся странам ставилась задача сделать политику
более гибкой, избегать прямой конфронтации и прикрыть
истинные цели флером «прогрессивных» лозунгов, под¬
ключившись в своих интересах к процессам преобразо¬
вания.
Одной из целей «партнерства ради прогресса» было
проведение реформ в развивающихся странах для ста¬
билизации в них капиталистических отношений за счет
стимулирования мелкого и среднего предпринимательст¬
ва в промышленности, ликвидации докапиталистических
структур и создания основ капитализма в сельском хозяй¬
стве, реформ в образовании, здравоохранении и планиро¬
вании семьи. В конечном итоге главной целью являлось
создание благоприятных политических и социально-эко¬
номических условий для деятельности западногерманского
капитала и направление революционных и радикальных
преобразований в умеренное русло. В целом же, как и
другие государства Западной Европы, ФРГ лишь в той
мере учитывала потребности партнеров в «политике раз¬
вития», в какой последние обеспечивали ей наибольшую
прибыль.
В 70-е годы европейский неоколониализм не утратил
своих позиций в развивающихся странах. Однако с уче¬
том роста и расширения движения к национальному осво¬
бождению, дальнейшего изменения баланса сил на меж¬
дународной арене и в Европе западноевропейские страны
вынуждены были вносить коррективы в свою стратегию,
разнообразить методы воздействия, менять тактику в от¬
ношении развивающихся стран. Широкое распростране¬
212

ние получили реформистские версии колониализма. Осо¬
бый упор делался на косвенные идеологические средства
воздействия. Дальнейшее развитие получили противоре¬
чия между США и Западной Европой.
К концу 50-х годов сложилась общая структура отно¬
шений США с бывшими европейскими колониями и на¬
ционально-освободительным движением в целом. Во-пер¬
вых, крах крупнейших британской и французской коло¬
ниальных империй свел положение бывших стран-метро¬
полий до уровня средних в военном и политическом
отношении держав, что означало известную перегруппи¬
ровку сил в рамках новой, неоколониальной структуры.
Во-вторых, глобальная экономическая экспансия мирово¬
го капитализма до крайности обострила конкурентную
борьбу между американским и европейским капиталами
за сохранение, а также за получение доступа к рынкам
развивающихся стран. В-третьих, бывшие колонии во все
большей степени проявляли стремление отстоять свою
самостоятельность как от «традиционных колонизаторов»,
так и от новых, неоколониальных воздействий. Эти фак¬
торы во многом определили особенности экспансии США
в бывших европейских колониях 104.
Экспансия Соединенных Штатов сочетала неоколо-
ннальную стратегию с курсом США в отношении глав¬
ных союзников в Европе, являвшихся одновременно быв¬
шими странами-метрополиями. В этом вопросе курс США
всегда был двухмерным, что определялось существом сле¬
дующего противоречия — между стремлением США во
имя достижения своих интересов вести дела с освободив¬
шимися странами, с одной стороны, и барьерами, кото¬
рые воздвигали бывшие метрополии с целью оградить от
американского проникновения свои традиционные сферы
влияния — с другой. Тем не менее необходимость сохра¬
нения единого фронта в противостоянии социализму
всегда перевешивала, что смягчало противоречия между
США и их западноевропейскими союзниками в области
неоколониальной политики. Так, по вопросу о колониаль¬
ных войнах западноевропейских союзников до определен¬
ного момента США предпочитали занимать внешне сдер¬
жанную, выжидательную позицию (первый этап колони-
альной войны Франции в Индокитае, Великобритании —
в Малайе, Франции — в Алжире)105, в то же время оказы¬
вая им значительную помощь через механизм НАТО. Бо¬
лее того, в дальнейшем США перешли к прямой помощи
бывшим колониальным державам в подавлении нацио¬
213

нальных движений в колониях (помощь Португалии в
Африке).
В результате изменения положения на международной
арене, а также соотношения сил в западноевропейских
державах заметно активизировалась тенденция ко все
большей защите собственных интересов от настойчивого
поступательного движения американской экспансии. Экс¬
пансионизм США стал рассматриваться странами Запад¬
ной Европы как непосредственная угроза собственным,
уже значительно урезанным интересам в тех регионах,
где они обладали когда-то значительными «плацдармами
для воздействия». Особенно ярко отмежевание западных
союзников США от их политики непосредственной воору¬
женной экспансии проявилось во время прямого военного
вмешательства США в Индокитае. Придя на смену фран¬
цузскому колониальному влиянию, потерпевшему крах в
Юго-Восточной Азии, американский экспансионизм под¬
вергся осуждению со стороны Франции. Определенное
сходство с этой ситуацией можно увидеть в особой по¬
зиции Англии и Франции по проблемам ближневосточно¬
го кризиса, так как активное политико-стратегическое
«вторжение» США на Ближний Восток опять-таки уда¬
рило по интересам западноевропейских государств 106.
Еще одним элементом американского экспансионизма
в бывших европейских колониях является комплекс дву¬
сторонних отношений США с освободившимися страна¬
ми. В своей политической стратегии США стремились к
установлению «неформальных» видов зависимости, т. е.
к охвату этих стран различными формами неоколони¬
альной «привязки», — подчинению интересам американ¬
ских монополий их рынков сырья и сфер приложения
капиталов, формированию прозападной политической ори¬
ентации и внутренних проамериканских социально-поли¬
тических структур, всемерному укреплению зависимых
режимов, «увязки» государств в систему двусторонних и
коллективных договоров с решающим участием США в
качестве главного партнера. Такая тактика вела к созда¬
нию нового конгломерата политических сил в бывших
колониях, которые решающим образом замыкались на
американском влиянии, осуществляющемся в ущерб ин¬
тересам главных союзников. Упрочение своего положе¬
ния в развивающихся странах США интерпретировали не
как осуществление собственных экспансионистских за¬
мыслов, а прежде всего как важнейшее средство «спасе¬
ния» освободившихся колоний от «угрозы коммунизма».
214

Сложившаяся система общих целей и направлений
политики США в отношении бывших колониальных стран
привела к формированию в начале 60-х годов определен¬
ного подхода в отношении неизбежного элемента деко¬
лонизации — национально-освободительного движения и
конфликтно-кризисных политических ситуаций, с ним
связанных. Этот подход включал в себя совокупность
идей и мероприятий, получивших название «перехват ре¬
волюций». Данная стратегия исходила из признания за¬
кономерности нового этапа борьбы бывших колоний за
политическую независимость, важности «модернизации»
и экономического прогресса развивающихся стран и вы¬
двигала в качестве главной цели в отношении к освобо¬
дительному движению в бывших колониях необходимость
канализировать эти процессы в нужном для США направ¬
лении. Воплощение указанной доктрины предусматрива¬
ло проведение следующих мероприятий.
Во-первых, всемерное противодействие «радикализ¬
му» в политике и беспощадная борьба против «прокомму¬
нистических» группировок в освободительных движениях,
которые, как правило, выступали за национальную неза¬
висимость вплоть до «отрыва» страны от капитализма в
избрание альтернативного, некапиталистического курса.
В этой области большое значение придавалось активному
применению вооруженной силы (в том числе таких мето¬
дов, как «противоповстанческая борьба», военный пере¬
ворот, провоцирование гражданских войн, инспирирова¬
ние пограничных конфликтов и столкновений). История
60-х годов насчитывает немало случаев практического
применения такого курса.
Во-вторых, активная поддержка тех политических сил
в освободившихся государствах, которые рассматривались
как реальные или потенциальные союзники Запада в
борьбе с мировым социализмом в различных регионах. На
этом направлении США прилагали все усилия и зачастую
осуществляли непосредственное давление на своих союз¬
ников — колониальные державы с целью уже в ходе де¬
колонизации обеспечить переход власти в освободив¬
шихся государствах в руки «дружественных» Западу
группировок. После завоевания независимости США ока¬
зывали последним существенную военную и экономиче¬
скую помощь, с тем чтобы добиться их укрепления внут¬
ри страны, стабилизировать политическую обстановку в
направить развитие этих стран в соответствии с запад¬
ной моделью.
215

Оба направления данной стратегии с успехом сосу¬
ществовали и дополняли друг друга. Политическая неус¬
тойчивость некоторых бывших европейских колоний ак¬
тивно использовалась США в целях создания там выгод¬
ного соотношения политических сил и возможностей эф¬
фективного контроля за основными социально-полити¬
ческими процессами. Для ослабления или деструкции
революционных сил США создавали конфликтные си¬
туации, одновременно усиливая ставшие «проамерикан¬
скими» режимы.
Свое моральное оправдание подобная политика в гла¬
зах ее сторонников находила в том, что США брали на
себя функцию поддержания мирового порядка. Так,
3. Бжезинский писал по этому поводу: «Сегодня наше
глобальное вовлечение и наше превосходство в силе та¬
ковы, что их сокращение привело бы к международному
хаосу колоссальных размеров. Можно сказать, что аме¬
риканская интервенция оправдана во всех случаях, когда
отказ от нее будет создавать региональную нестабильность
возрастающих масштабов» 107.
Серьезные противоречия, возникавшие из столкнове¬
ния экспансионизма США в освободившихся странах с
интересами бывших европейских метрополий, не во всех
случаях допускали применение жестких методов. Ряд
факторов идеологического характера, соображения воен¬
но-политической стратегии не всегда диктовали США осу¬
ществление своей экспансии в форме «силового» воздей¬
ствия. Более того, ряд ситуаций (нападение на Ливан в
1958 г., на Доминиканскую Республику в 1965 г., много¬
летняя агрессия в Индокитае) вообще дискредитировал
подобный «конфликтообразующий» стиль воздействия.
С этим во многом были связаны переоценка и пересмотр
в определенных американских кругах итогов войны в Ин¬
докитае.
Важным средством достижения целей американской
экспансии в бывших европейских колониях всегда было
проникновение в хозяйственную жизнь последних. Оно
использовалось США не только для достижения глобаль¬
но-политических целей по противодействию коммунизму,
но и для обеспечения рынков сбыта, сферы приложения
капиталов американским монополиям. Неоколониальное
экономическое «партнерство» в виде программ «помощи»,
содействия «модернизации», региональных и двусторонних
программ служило в первую очередь цели перераспре¬
деления сфер влияния в пользу США, оформлению новых
216

отношений империалистических государств и фактически
зависимой «периферии».
С начала 60-х годов в США начали уделять внимание
региональной кооперации с бывшими колониями. Посте¬
пенно стал складываться гибкий экспансионистский под¬
ход к локальным системам капиталистического мирового
хозяйства. США сосредоточили свою «помощь» на не¬
большом количестве стран из числа бывших западноев¬
ропейских колоний, всемерно стремясь при этом не допу¬
скать уменьшения влияния американского капитала на
экономическую и социальную жизнь развивающихся ре¬
гионов в целом. Проявляя готовность использовать ста¬
рые, сложившиеся формы региональной кооперации, США
в начале 70-х годов смогли проникнуть во франкоговоря¬
щие страны Африки, ранее принадлежавшие Франции.
Изменяя отраслевое направление «помощи» и «коопера¬
ции», США стремились достичь при этом не только эко¬
номических, но и политических целей (подготовка кадров,
организация управления, социально-культурные проек¬
ты — «приоритеты» темы в плане политической пре¬
стижности). Вместе с тем в ряде регионов (особенно в
Африке) экспансия США по-прежнему сдерживалась не
только слабым экономическим развитием некоторых быв¬
ших колоний и их неспособностью применить американ¬
ский капитал, но и преградами со стороны европейского
«центра силы» (в том числе ЕЭС), а также традицион¬
ной связанностью с бывшими метрополиями. Кроме того,
США стремились максимально использовать уже имею¬
щиеся региональные учреждения и механизмы, не оста¬
навливаясь перед созданием новых (например, в Юго-
Восточной Азии).
Выход США в первой половине 70-х годов на позиции,
с которых они рассматривают расширение своей экспан¬
сии в бывших колониальных странах как важную гло-
бально-стратегическую задачу, ознаменовал определенный
этап в эволюции связанных с этим доктрин и установок,
которые в большей степени, чем раньше, стали основы¬
ваться на принципах эффективного косвенного экспан¬
сионизма через экономические и политико-идеологиче¬
ские каналы и «конфликтоподдерживающего» подхода, в
известной мере ограничивающего прямое применение
силовой ПОЛИТИКИ.
Одним из важных направлений нового подхода Ва¬
шингтона к проблеме развивающихся стран стало созда¬
ние при активной американской поддержке так называе¬
217

мых региональных «центров силы» в различных районах
мира, которые были призваны поддерживать выгодный
для Соединенных Штатов «региональный баланс сил».
Среди инициаторов этой стратегии выступил видный
американский политолог Дж. Лиска, который подчерки-
вал, что американские вложения в укрепление этих «цен¬
тров силы» с лихвой окупятся, когда подопечные США,
учитывая интересы своего патрона, перейдут к подавле¬
нию других, менее крупных, а следовательно, не столь
важных для Вашингтона государств 108.
Среди районов, в рамках которых американские стра¬
теги считали необходимым добиваться создания «регио¬
нального баланса сил», фигурировали Ближний и Сред¬
ний Восток, Южная и Юго-Восточная Азия, африканское
атлантическое побережье и район к югу от Сахары, ла¬
тиноамериканское атлантическое побережье. Этот пере¬
чень достаточно полно описывает направления амери¬
канских геополитических интересов в зоне развивающихся
стран на 70-е годы.
4. Гонка вооружений на новом этапе
Бурное развитие процесса милитаризации экономики,
всей общественной жизни США и других стран НАТО
представляет собой одну из важных форм роста государ¬
ственно-монополистического капитализма. Именно в этот
период следует отметить скачок в военных требованиях к
экономике — поддержание крупного военного хозяйства в
мирное время. Однако нельзя объяснить ускоренный про¬
цесс милитаризации капиталистических государств толь¬
ко экономическими причинами: он неразрывно связан
со всем курсом их внутренней и внешней политики.
Рост военного производства в Западной Европе в 60-е
годы был обусловлен целым комплексом причин. Запад¬
ноевропейские страны к концу 50-х годов восстановили
разрушенное войной хозяйство, добились относительно
высоких устойчивых темпов экономического роста, что
привело к изменению в соотношении сил в мировом ка¬
питалистическом хозяйстве, а также к укреплению мате¬
риально-технической базы для ускоренной милитаризации
экономики. Позиции США несколько ослабли (см. § 1
данной главы).
Империализм не снял с повестки дня вопрос о воен¬
ной борьбе против социализма, не отказался от стремле¬
ния решить исторический спор в свою пользу, прибегая
218

ко всем средствам, которыми он располагает, что неиз¬
бежно стимулирует милитаризацию хозяйства капитали-
стическнх государств. В стратегических планах США
страны Западной Европы выступали как главный фор-
пост борьбы с социализмом. Правящие круги западноев¬
ропейских государств с готовностью поддерживали аме¬
риканские ядерные планы «Чариотир», «Троян», «Дроп¬
шот» и сами рвались к собственному атомному оружию 109.
Империалистические страны не прекратили попыток
различными путями, в том числе и военными, сохранить
систему колониального порабощения, модернизировав ее.
За период 1958—1972 гг. западноевропейские страны при¬
няли участие в качестве основного агрессора или пособ¬
ника США более чем в 50 локальных войнах и вооружен¬
ных конфликтах110. Неоколониализм, одним из средств
осуществления которого стали «малые», или «локальные»,
войны, выступает фактором, ускоряющим гонку вооруже¬
ний и милитаризацию экономики капиталистических
стран.
Одним из факторов милитаризации экономики запад¬
ноевропейских стран стала помощь, оказываемая им Со¬
единенными Штатами в послевоенный период. В 50-е годы
США не рассматривали военную промышленность Запад¬
ной Европы в качестве серьезного конкурента. Руковод¬
ствуясь в первую очередь военно-политическими сообра¬
жениями, правительство США не проявляло беспокойства
по поводу того, что эта помощь может быть использова¬
на западноевропейскими странами в их собственных, а не
американских интересах.
Объем американской военной помощи западноевро¬
пейским государствам, например, за 1951—1954 гг. со¬
ставлял 78,4% всех расходов США на оказание военной
помощи другим странам. Вплоть до 1957 г. включительно
доля западноевропейских стран в американских постав¬
ках оружия и военных материалов не опускалась ниже
60—70%. Помимо прямых поставок США также разме¬
щали заказы на производство военного снаряжения в
странах Западной Европы, оплачивая их из фондов воен¬
ной помощи, и распределяли затем готовую продукцию
среди своих союзников по НАТО (заказы «офф-шор»).
Речь шла о производстве как образцов американской во¬
енной техники, так и вооружения, созданного в самих за¬
падноевропейских странах. Средства по программам
военной помощи предоставлялись не только на закупку
готовой продукции, но и на расширение производственных
219

мощностей военной промышленности западноевропейских
стран, для чего была разработана особая «программа по¬
мощи производству». США были инициаторами и основ¬
ной движущей силой конкурсов НАТО по совместной раз¬
работке новых видов боевой техники. Все эти меры в це¬
лом содействовали укреплению военно-промышленной
базы западноевропейских стран.
Процесс создания западноевропейского военного про¬
изводства проходил под влиянием целого ряда взаимосвя¬
занных факторов. Их можно объединить в четыре основ¬
ные группы: политические, экономические, научно-тех¬
нические и собственно военные.
Первая группа характеризуется усилением политики
«холодной войны», которая проявилась в соответствую¬
щих доктринах и реакционных политических концепциях,
в решении о ремилитаризации Западной Германии, появ¬
лении целого комплекса агрессивных империалистических
блоков.
Рассматривая вопрос о милитаризации и создании во¬
енно-промышленного потенциала Западной Германии, не¬
обходимо выделить два периода. Первый, охватывающий
отрезок времени с момента капитуляции фашистской
Германии до вступления в силу лондонских и парижских
соглашений 1955 г., — период скрытой ремилитаризации.
В это время Западная Германия была вынуждена счи¬
таться с решениями Потсдамской конференции, запре¬
щавшими производить вооружение и иметь вооруженные
силы на территории Германии. Однако западногерман¬
ский монополистический капитал при поддержке и по¬
мощи правящих кругов США, Англии и Франции усилен¬
но создавал предпосылки для быстрого развертывания в
будущем крупных вооруженных сил: высокоразвитую в
научно-техническом отношении индустриальную базу, во¬
енную инфраструктуру и т. п.111
Второй качественно отличный период в деле ремили¬
таризации ФРГ начался в 1955 г., после вступления в
силу лондонских и парижских соглашений. Он характери¬
зуется тем, что ФРГ открыто приступила к созданию
собственных вооруженных сил, усиленно наращивала во¬
енно-промышленный потенциал. Соглашения ФРГ с дру¬
гими западными странами дали простор для развития
милитаристских тенденций в Западной Германии, освобож¬
дая ее от ряда обязательств по демилитаризации страны,
закрепленных в Потсдамском соглашении. Суть париж¬
ских соглашений заключалась в разрешении Западной
220

Германии создать собственную армию, а также в приня¬
тии ФРГ в НАТО112. За некоторыми ограничениями был
снят запрет с военного производства ФРГ. Парижские со¬
глашения были оепованы на сговоре между Бонном и
Вашингтоном, согласно которому американские импе¬
риалисты предоставили ФРГ свободу действий в Ев¬
ропе.
Но уже в конце 50-х годов фактически были сведены
на нет некоторые важные ограничения парижских согла¬
шений. В ФРГ было провозглашено требование оснаще¬
ния западногерманской армии современным оружием,
включая ракетно-ядерное. Хотя оно противоречило па¬
рижским соглашениям и обязательствам, которые взяло
на себя правительство ФРГ, правящие круги страны от¬
крыто начали перевооружать западногерманскую армию
оружием самых современных образцов. Эта практика бы¬
ла узаконена решением бундестага в марте 1958 г., со¬
гласно которому бундесверу было предоставлено право
принять на вооружение оружие самого современного об¬
разца пз.
Вторая группа факторов характеризуется в первую
очередь усилением военно-государственно-монополистиче¬
ских тенденций в экономике западноевропейских стран.
К началу 60-х годов в Западной Европе насчитывалось
26 военно-промышленных корпораций, входящих в число
50 ведущих монополий капиталистического мира (Анг¬
лия— 8, ФРГ—10, Франция — 2, Италия — 2). Они уже
не могли довольствоваться обычными связями с военны¬
ми и политическими деятелями. Принимались меры по
сращиванию военного и государственного руководства с
монополистическим капиталом. Особым феноменом орга¬
низационной структуры государственно-монополистиче¬
ского капитализма выступили создавшиеся в рассматри¬
ваемый период военно-промышленные комплексы (ВПК)
западноевропейских стран. ВПК стал центром всей си¬
стемы производственных отношений государственно-мо¬
нополистического капитализма, стимулируя их дальней¬
шее развитие и усиливая их противоречия114. Он объеди¬
нил в единое целое военно-промышленные концерны и
банки, союзы предпринимателей, государственные учреж¬
дения, военную машину, политические организации. Все
звенья комплекса связаны между собой личной унией.
Военно-промышленный комплекс включает в себя и про¬
изводителей, и потребителей военной продукции. Его не¬
пременный компонент — военный рынок империалисти¬
221

ческих государств — самый стабильный рынок, когда-либо
существовавший при капитализме. Производство про¬
дукции осуществляется строго по заказу, объем и ассор¬
тимент ее четко регламентируются. Государство гаранти¬
рует военно-промышленным концернам сбыт, возмещение
убытков, высокие цены и прибыли. Рост экономической
силы указанного союза, его политического влияния сти¬
мулировал в рассматриваемый период значительное уве¬
личение военных расходов, усиление гонки вооружений,
ускорение процесса милитаризации экономики западно¬
европейских государств.
К экономическим факторам, оказавшим значительное
воздействие на процесс милитаризации западноевропей-
ской экономики, относятся и те, действие которых усили¬
лось под влиянием интеграционных процессов в странах
Западной Европы. Ряд экономических союзов — Европей¬
ское объединение угля и стали, Европейское экономиче¬
ское сообщество, «Евроатом», «Еврокосмос» — явились
мощной материальной базой для восстановления евро¬
пейского военного производства. Вместе с тем эти органи¬
зации еще больше обострили военно-экономические про¬
тиворечия между странами-участницами, а также с
США115. Особенно остро эти противоречия проявились во
время кризисов капиталистической экономики 1957—1958
и 1969-1971 гг.
Третья группа факторов обусловлена тем, что с сере¬
дины 50-х годов разворачивается научно-техническая ре¬
волюция, оказавшая решающее воздействие как на базо¬
вые отрасли западноевропейской экономики, так и на
реорганизацию военного производства. Революция в воен¬
ном деле, происшедшая под влиянием научно-техниче¬
ской, коренным образом изменила структуру вооруженных
сил и их боевые возможности. Ее характеризуют рас¬
пространение и непрерывное совершенствование ядерной
военной техники, а также других средств массового пора¬
жения; развитие реактивной, и прежде всего ракетной,
техники, приведшее к образованию качественно новых,
стратегических ракетно-ядерных сил; механизация и авто¬
матизация средств управления вооруженными силами; не¬
прерывное совершенствование оружия и военной техники
и быстрая смена ее «поколений». Все это предъявило к
военной промышленности новые требования. Одним из ре¬
шающих элементов развития ВПК западноевропейских
стран стала растущая милитаризация научных исследо¬
ваний.
222

Четвертая группа факторов, самым тесным образом
связанная с предыдущими, обусловлена появлением в зна¬
чительных количествах систем оружия массового пора¬
жения и соответствующей эволюцией военно-стратегиче¬
ских концепций, форм и способов ведения вооруженной
борьбы. Сочетание различных методов ведения военных
действий — «обычных», начиная от мелких диверсий в
кончая крупными локальными войнами, под прикрытием
ядерного щита, потребовало от военной промышленности
развития как традиционных видов вооружения (хотя в
при относительном снижении их значения), так и ракет¬
но-ядерных.
Американский империализм занимал двойственную
позицию по отношению к развитию западноевропейского
военного производства. G одной стороны, процесс мили¬
таризации Западной Европы всячески поощрялся, так
как американские правящие круги видели в нем устой¬
чивую тенденцию к укреплению военно-экономической
базы НАТО и других агрессивных блоков. С другой сто¬
роны, с конца 50-х годов ВПК США вступил в конкурент¬
ную борьбу с военно-промышленными монополиями За¬
падной Европы, что при голо к пересмотру направлений
военной помощи и усилило межимпериалистическую
борьбу.
В связи с осуществлением программы перевооруже¬
ния НАТО в конце 50-х — начале 60-х годов помимо уже
отмеченных возник целый клубок новых межимпериали¬
стических противоречии. Наибольшее значение в нем
имели те противоречия, которые решающим образом воз¬
действовали па совокупный военно-экономический потен¬
циал НАТО. Особого внимания заслуживает анализ че¬
тырех основных групп противоречий. Первая, одна из
наиболее важных групп противоречий возникла в ре¬
зультате согласованной политики западных держав по
поводу ремилитаризации Западной Германии. В резуль¬
тате к 1958 г. позиции западногерманских монополий бы¬
ли не только полностью восстановлены, но и их мощь
значительно превзошла довоенный уровень Пб. Быстрыми
темпами развивался процесс милитаризации западногер¬
манской экономики. Снятие ряда ограничений на воен¬
ное производство, создание бундесвера стали источника¬
ми противоречий как между монополиями самой Западной
Германии (борьба за заказы), так и между монополия¬
ми других стран (борьба за экспорт оружия в ФРГ). На
начальном этапе вооружения бундесвера ФРГ проводи¬
223

ла политику расширенного импорта оружия и военной
техники. Она ввозила ракетное оружие, артиллерийское
и стрелковое вооружение, боеприпасы, радарные установ¬
ки, самолеты, военные корабли.
Применяя дипломатические манипуляции с целью оп¬
ределенных экономических и политических уступок от
стран-поставщиков, ФРГ разместила с 1958 по 1960 г. око¬
ло 40 тыс. военных заказов на сумму 15 млрд. марок. За
получение столь значительных военных заказов амери¬
канские, французские, английские и другие монополии
развернули жестокую конкурентную борьбу117.
Обострение противоречий по поводу вооружения бун¬
десвера произошло на рубеже 60-х годов. Сильный отпе¬
чаток на них наложила военно-техническая политика
ФРГ. Из бюджетных ассигнований на науку в ФРГ лишь
10% выделялось на военные исследования и разработки,
в то время как большая часть средств направлялась
на перспективные фундаментальные исследования. В то
же время прямые и косвенные расходы на военную
науку поглощали в США 2/з ассигнований, почти полови¬
ну — в Англии и Франции. Используя противоречия меж¬
ду этими странами, ей удалось на выгодных условиях ку¬
пить современные лицензии для наращивания собствен¬
ного военного производства118.
В результате подобных мер, а также под давлением
монополий ФРГ в первой половине 60-х годов изменила
военно-экономическую структуру вооружения бундесвера.
Требование западногерманских монополий передать про*
изводство оружия для бундесвера в их руки усилилось в
результате кризисных явлений в западногерманской эко¬
номике. В 1964—1970 гг. 65—70% военных заказов для
бундесвера размещается на западногерманских предприя¬
тиях (по сравнению с 7з в 1958 г.), в том числе на броне¬
танковую технику, технику связи, электротехническую
аппаратуру и др.119 По мере того как росла доля закупае¬
мого вооружения в Западной Германии, военные отрасли
и связанные с ними промышленные предприятия получи¬
ли толчок для наращивания производственных мощно¬
стей в целях удовлетворения потребностей внутреннего
рынка и расширения экспортных возможностей.
В середине 60-х годов наметился некоторый сдвиг во
внешней политике ФРГ в сторону «европеизации», когда
даже бывшие поборники вооружения бундесвера уже
открыто стали возмущаться военно-экономической экс¬
пансией США в Европе, призывая другие страны к сов¬
224

местной борьбе против США путем развертывания Евро¬
пейской программы военных исследований и производства.
«Тот факт, что Федеративная республика расходует 80%
своего бюджета на закупку американских военных мате¬
риалов, — заявлял Франц-Йозеф Штраус во время визита
в Англию летом 1966 г., — представляет собой акт евро¬
пейского самокалечения» 120.
В результате такой политики ФРГ, которую активно
поддержали Франция и Италия, в рассматриваемый пе¬
риод возникла вторая крупная группа противоречий, не¬
посредственно связанная с вопросом о вооружении НАТО.
В 1958 г. было заключено соглашение между ФРГ, Фран¬
цией и Италией о военно-техническом сотрудничестве,
которое предусматривало совместную разработку и про¬
изводство противотанковой и зенитной ракет, истребите¬
ля-перехватчика, новой модели танка. Это соглашение по¬
лучило название «треугольник вооружений».
ФРГ взяла на себя половину расходов и использова¬
ла французский институт воепных исследований в Сен-
Луи, который занимался проблемами баллистики, аэро¬
динамики, электроники, физики и химии взрывчатых ве¬
ществ. «Треугольник вооружений» стал наряду с посто¬
янно действующим западноевропейским комитетом наи¬
более мощной из 21 международной организации региона,
занимающихся стандартизацией и планированием сов¬
местного производства вооружений 121. Особенно резко вы¬
ступила против «треугольника вооружений» Англия, так
как ежегодные поставки ею оружия только Западной
Германии достигли к этому времени 20 млн. ф. ст.
Заслуживает серьезного внимания и третья группа
противоречий, в которой основное место занимают тради¬
ционные англо-американские противоречия. Борьба Анг¬
лии и США, которая наиболее ярко проявляется в оже¬
сточенных схватках за источники стратегического сырья
и рынки сбыта, длительное время была главным факто¬
ром усиления противоречий внутри системы империали¬
стических государств.
Эта борьба происходила в условиях явного перевеса
США в послевоенный период. Американские монополии
серьезно потеснили Англию на западноевропейском рын¬
ке и решительно отказались отдать ей хотя бы часть сво¬
его внутреннего рынка вооружений. Так, в 1967 г. Англии
удалось получить заказ на сравнительно небольшую сум¬
му в 70 млн. долл. на производство 7 минных тральщиков
для ВМС США. Однако конгресс США принял закон о за¬
15 Заказ Хв 1408
225

прещении министерству обороны размещать заказы на
корабли и оборудование для ВМС в других странах. США
также нарушили ряд других соглашений, таких, как согла¬
шение о компенсации закупок Англией американских са¬
молетов на сумму более 3 млрд. долл.122 Конфликт дошел
до того, что министр обороны Англии Хили в специ¬
альном послании Макпамаре заявил, что подобные дей¬
ствия «могут привести к возникновению самых серьез¬
ных проблем в сфере обороны и внешней политики и
дезорганизовать весь комплекс взаимоотношений между
Англией и США» 123.
И наконец, четвертая группа противоречий, приобре¬
тающая ведущую роль, связана с борьбой «объединенно¬
го» фронта западноевропейских стран — членов НАТО
против США, в частности против их экспансии и главен¬
ствующей роли на европейском рынке вооружений. Осо¬
бое влияние на обострение этих противоречий в середине
60-х годов оказывал увеличившийся европейский рынок
вооружений, который достиг в 1966 г. 7,1 млрд. долл.124
Для защиты собственной военной промышленности от
американской конкуренции западноевропейские прави¬
тельства устанавливали специальные премии до четверти
стоимости вооружения, если оно произведено внутри стра¬
ны. Вместе с тем они улучшили координацию совмест¬
ного производства различных видов вооружения и бое¬
припасов, заключили более 30 многосторонних соглаше¬
ний, приступили к совместному оборудованию ТВД, со¬
гласовали ряд мер по подготовке военных кадров. И как
следствие — из 25 основных программ по совместному со¬
зданию и производству военной техники в 60-е годы
США участвовали только в трех125.
В этих условиях США стремились затормозить процесс
повышения эффективности западноевропейского произ¬
водства, разжечь и усилить взаимную конкурентную
борьбу между военными монополиями стран Западной
Европы, хотя это и приводило к снижению результативно¬
сти взаимного сотрудничества. По расчетам Пентагона, в
конце 60-х годов у США и их союзников дублировались
расходы только на разработку обычных видов вооружения
на сумму 1 млрд. долл. В случае принятия США одной из
систем, разработанной в Западной Европе, экономия
средств могла потенциально составить 200—300 млн.
долл.126
Рассмотренные основные группы противоречий по во¬
просу о вооружении НАТО существенно обострили весь
226

комплекс межимпериалистических противоречий. Несмот¬
ря на усиленное сопротивление американских военно-про¬
мышленных монополий, стабильный количественный и ка¬
чественный рост военной экономики Западной Европы
упрочил ее позиции на мировом рынке вооружений.
С конца 50-х и в начале 60-х годов внешняя торговля
оружием в целом претерпела значительные изменения по
масштабам, факторам и темпам роста, направлениям
внешнеторговых потоков. На нее оказали влияние важней*
шие процессы, из которых складывалось послевоенное
ускорение роста военного производства капиталистических
стран. В более конкретном плане с экономической, в том
числе и материально-технической, стороны международ¬
ный рынок вооружений расширился в рассматриваемый
период за счет двух факторов: абсолютного роста военных
ассигнований и соответственно объемов военного произ¬
водства, а на этой основе и экспорта; научно-технической
революции в военном деле.
Темпы роста международной торговли оружием значи¬
тельно опередили темпы роста воеяных расходов и про¬
мышленности в целом. Эта тенденция свойственна всем
развитым капиталистическим государствам. Но в странах
Западной Европы названные показатели превышали в
60-е годы соответствующие показатели США. Если в
США за 1963—1971 гг. объем промышленного производ¬
ства увеличился на 53%, военные расходы —на 80%, то
экспорт — в 5,7 раза. Во Франции же объем военного
экспорта в тот период увеличился в 13 раз, военные рас¬
ходы— на 79%, объем промышленного производства —
на 72 %127. Всевозрастающая часть военного производства
реализуется за пределами национальных рынков.
Таким образом изменилась роль международной тор¬
говли оружием: она превратилась для стран Западной Ев¬
ропы в важную составную часть и необходимое условие
расширенного воспроизводства военно-промышленного
комплекса, наращивания военного потенциала. Наиболее
явно это подтверждается на примере авиаракетно-космиче-
ской промышленности. Удельный вес экспорта этой про¬
дукции в 1970 г. составил 36% общего объема производст¬
ва в Великобритании, 32% —во Франции и Италии. Для
отдельных военно-промышленных корпораций стран За¬
падной Европы и по отдельным видам производства экс¬
порт оружия начинает превышать размеры его националь¬
ного потребления (бронетанковая промышленность ФРГ,
авиационная промышленность Франции)128.
15*
227

Главные особенности борьбы на международном рынке
вооружений по сравнению с довоенным и первым после¬
военным периодом заключались в том, что она велась,
во-первых, на государственно-монополистическом уровне,
во-вторых, между странами, являющимися участницами
одних и тех же экономических и военно-политических
союзов. Основная линия империалистического соперниче¬
ства пролегла между США и Западной Европой. США
стремились закрепить и расширить свои позиции на воен¬
ном рынке Западной Европы. Военно-промышленные мо¬
нополии каждого из западноевропейских государств в
свою очередь старались максимально использовать евро¬
пейские возможности сбыта военной продукции в собст¬
венных интересах и одновременно проникнуть на военный
рынок США.
В 60-е годы нарастает экспортный поток вооружения
из стран Западной Европы. Суммарная величина военного
экспорта пз Франции и Англии к началу 70-х годов при¬
близилась к вывозу оружия из США, что свидетельствует
о новом соотношении сил на международном рынке воору¬
жений129. В начале 60-х годов на этот рынок вышла ФРГ.
Частично ограничения, наложенные на производство и
соответственно экспорт оружия, были сняты западными
партнерами под нажимом ФРГ, частично она обходит их,
например экспортируя вооружение через третьи страны.
В итоге в 60-х годах ФРГ торговала оружием более чем с
50 странами мировой капиталистической системы, а по
экспорту некоторых видов вооружения, в частности тан¬
ков, заняла ведущее место в Европе.
В конечном счете изменилась роль Западной Европы в
международной торговле оружием. Если в 50-е годы внеш¬
няя военная торговля носила преимущественно односто¬
ронний характер — движение оружия шло в основном из
Северной Америки в европейские страны НАТО, то в 60-е
годы начинает проявляться предпосылка многостороннего
движения военных товаров. Западноевропейские страны,
в наращивании военно-промышленных потенциалов кото¬
рых немаловажную роль сыграли США, все более явно
вступают в соперничество с военно-промышленными моно¬
полиями США. Западноевропейские государства стали ре¬
шительнее требовать доступа на внутренний военный ры¬
нок США. Так, ассамблея западноевропейского союза во¬
енных предпринимателей в резолюции от 17 ноября 1965 г.
призвала правительства стран-участниц создать европей¬
ский совет по вооружению, важнейшей задачей которого
228

должно стать установление большего соответствия между
европейскими закупками оружия в США и американски¬
ми закупками в Европе130.
Сосредоточение мировой капиталистической торговли
вооружением в группе промышленно развитых стран,
взаимное переплетение связей и интересов их монополий,
углубление международного разделения труда, НТП, а
также появление новых средств конкурентной борьбы под¬
вели империалистические государства в начале 60-х годов^
к необходимости снизить таможенные обложения товаров,
в том числе и военных. Перегруппировки в соотношении
сил заставили и США пойти на изменение торгово-полити¬
ческого режима.
Однако снижение таможенного обложения шло парал¬
лельно с увеличением роли косвенных мер воздействия на
экспорт и импорт военной продукции. Именно они и ста¬
новятся сердцевиной протекционизма. С этой точки зрения
для реализации военной продукции США особенно важ¬
ны, во-первых, так называемый закон «покупайте амери¬
канское», т. е. требования при закупке товаров для госу¬
дарственных нужд отдавать предпочтение американским,
даже если цены на них превышают мировые (но не более
чем на 10%); во-вторых, предписание Р. Макнамары,
которое обязывало военные ведомства США при выдаче
контрактов руководствоваться разницей до 50% между
ценами иностранных и американских поставщиков ору¬
жия в пользу последних131. С чисто коммерческой точки
зрения это сделало чрезвычайной редкостью закупки ка¬
кого-либо иного оружия, кроме американского.
Для усиления внешней торгово-экономической экспан¬
сии в условиях острых межимпериалистических противо¬
речий на почве протекционизма США выступили с планом
создания «общего рынка вооружений НАТО». Он был
представлен в мае 1965 г. Р. Макнамарой на заседании
Совета НАТО в Париже. В плане предусматривалось, что
все государства — участники союза снимают таможенный
барьер. В то же время каждая из стран Североатлантиче¬
ского блока сосредоточивает усилия на выпуске тех видов
оружия и военной техники, какие она может производить
лучше и дешевле других. При этом другие страны, входя¬
щие в блок, должны прекратить производство своих вари¬
антов этого оружия и покупать его у производителя с наи¬
более эффективно налаженным производством. «Концеп¬
ция общего рынка, — писал Р. Макнамара, — является
прямой противоположностью национальному протекцио-

низму. Она основывается на свободных закупках оружия
и военной техники любым правительством у тех фирм,
которые в состоянии предложить наилучшие системы ору¬
жия по экономически целесообразным, наиболее низким
ценам»132.
В американском плане пе поднимался вопрос об орга-
низационном оформлении «общего рынка вооружений».
Как заявлял заместитель помощника министра обороны
Г. Касс, он ограничивался лишь принятием и соблюдени¬
ем всеми его участниками следующих основных принци¬
пов: созданием эффективной военной промышленности,
выпускающей продукцию наилучшего качества при наи¬
меньших расходах; внедрением беспрепятственного дви¬
жения военных товаров, капиталов, рабочей силы и
технологии; развитием международного разделения труда
и использованием во все более широких масштабах преи¬
муществ массового военного производства; созданием бла¬
гоприятных условий для возникновения технологических
объединений между производителями оружия133.
Попытки США перейти от сверхпротекционизма к
либерализации внешней торговли оружием объясняются
рядом причин. Во-первых, до начала 70-х годов никакой
другой рынок не мог сравняться с гигантским и быстро
растущим западноевропейским рынком вооружений.
В этих условиях требование свободной торговли было
призвано сохранить и расширить этот рынок для амери¬
канских военных концернов. Во-вторых, правящим кругам
США все больше приходилось считаться с изменением
соотношения сил на международном рынке вооружений, с
недовольством западноевропейских партнеров, изыскивать
пути для сглаживания противоречий и укрепления атлан¬
тического союза. В-третьих, американский план «общего
рынка вооружений» явился ответом США на процесс уси¬
ления западноевропейской военно-экономической интегра¬
ции.
Конечно, западноевропейские партнеры США по НАТО
не прочь были использовать высокую американскую воен¬
ную конъюнктуру и, согласно идее об отмене протекцио¬
нистских ограничений и «свободном двустороннем движе¬
нии военных товаров», более широко проникнуть на их
внутренний рынок. Однако с учетом более высокой конку-
рентоспособности американского оружия, к тому же про¬
веренного в ходе ряда локальных войн, в плане создания
«общего рынка» западноевропейские страны усматривали
попытку США в новых условиях закрепить и расширить
230

свои позиции на международном рынке вооружений и ог¬
радить внутренний рынок.
Резкое возражение окрепших монополий Западной Ев-
ропы вызвало и предложение о сосредоточении производ¬
ства наиболее сложных систем современного оружия для
стран «общего рынка вооружений» в США под тем пред¬
логом, что финансовые и научно-технические возможности
американских союзников недостаточны. Правящие круга
западноевропейских стран сознавали, что отказ от произ¬
водства современного оружия значительно снизит возмож¬
ность использования национальных вооруженных сил в
качестве орудия самостоятельной политики. Особенно ре¬
шительно возражала Франция, направлявшая главные
усилия на создание независимых ядерных сил.
Более компромиссную позицию заняла Великобрита¬
ния. Однако ее отказ от производства отдельных видов
вооружения в пользу США ставил ее в сложное положе¬
ние: во-первых, он бил по интересам английских военных
монополий, во-вторых, затруднял решение ряда важных
военно-экономических и политических вопросов, вызывал
недовольство, в частности Франции. На протяжении дли¬
тельного периода подобное соглашательство Англии было
одной из причин негативного отношения Франции к вступ¬
лению Великобритании в ЕЭС. Таким образом, попытка
США создать «общий рынок вооружений» натолкнулась
на сложный комплекс политических и экономических
проблем.
Областью растущего сбыта военной продукции и все
более острой конкурентной борьбы империалистических
держав в возрастающей степени становился военный ры¬
нок развивающихся стран. Ослабление сложившихся в
колониальную эпоху сфер преимущественного влияния от¬
дельных империалистических государств наряду с сужени¬
ем географических границ мирового капиталистического
хозяйства резко обострило в 60-е годы межимпериалисти¬
ческие противоречия в странах Азии, Африки и Латинской
Америки. Устранение прежних колониальных барьеров
подрывало всевластие монополий одной страны в ее быв¬
ших колониях, облегчило проникновение туда монополи¬
стического капитала других государств134.
В этих условиях военно-экономические отношения, ко¬
торые складывались впервые, приобрели весьма сложный
п противоречивый характер. У развивающихся стран рас¬
ширились возможности выбора партнеров среди экономи¬
чески развитых капиталистических государств и использо¬
231

вания на этой основе межимпериалистического соперниче¬
ства.
В рассматриваемой области наиболее ярким примером
является рост конкуренции между США, Францией, Анг¬
лией и ФРГ начиная с 60-х годов на рынке вооружений
стран Латинской Америки, где позиции североамерикан¬
ского империализма особенно сильны.
Правящие круги США осторожно подходили к вопро¬
сам определения размеров военных поставок (и выбора
государств-реципиентов) латиноамериканским странам,
поскольку они нередко оборачивались против интересов
самих американских империалистов. Конгрессом США, в
частности, было принято решение поставлять вооружение
странам Латинской Америки на сумму не более 55 млн.
долл. в год (до 1966 г.) и 75 млн. долл. в год (в 1966—
1968 гг.), причем по возможности ограничить экспорт по¬
сылкой легкого вооружения. Вследствие этих ограничений
многие государства Латинской Америки начали закупать
оружие в Западной Европе. В течение 5 лет (1968—1972)
общая стоимость этих закупок составила 1,7 млрд. долл.135
В результате США несколько утратили главенствую¬
щее положение на рынке вооружений стран Латинской
Америки. Общая картина распределения военного импор¬
та латиноамериканских государств между империалисти¬
ческими державами в указанный период была следующей:
на страны Западной Европы (главным образом Великобри¬
танию, Францию, ФРГ) приходилось 75%, в то время как
на США —13%. При этом 70% средств, затрачиваемых в
тот период на закупку военной техники шестью наиболее
крупными латиноамериканскими странами, приходилось
на импорт современного оружия, пригодного для обороны
от внешнего противника, 30% — так называемого антипар-
тизанского оружия136.
Возникновение новых тенденций в развитии внешних
военных связей латиноамериканских стран вызвало серь¬
езное беспокойство в правящих кругах США. По заключе¬
нию министерства обороны США, в результате активиза¬
ции западноевропейских стран, во-первых, создалась
опасность снижения эффективности действий латиноаме¬
риканских армий на «внутреннем фронте», т. е. против
собственных народов; во-вторых, была затруднена весьма
прибыльная продажа странам Латинской Америки запа¬
сов устаревшего оружия, что снизило эффективность
общих военных затрат США; в-третьих, с поставкой ору¬
жия из Европы вместе с прибылями американских воен-
232

но-промышленных монополий министерство обороны США
лишалось возможности в своих интересах контролировать
использование вооружений137. В результате довольно ши¬
рокого проникновения западноевропейских военно-про¬
мышленных монополий на военный рынок латиноамери¬
канских стран в конце 60-х годов обострились противоре
чин как между США и странами Латинской Америки, так
и между США и Западной Европой. В целом в 60-е годы
военно-промышленный капитал западноевропейских стран
только начал проникать на международный рынок воору¬
жений. Но наиболее ярко эти тенденции проявились поз¬
же, в 70-х годах.
Вместе с тем растущая самостоятельность Западной
Европы, не в последнюю очередь завоеванная на фронте
военно-экономических битв с «большим партнером», несла
в себе зерна того независимого и реалистического курса,
который сформировался у ряда крупных капиталистиче¬
ских государств во второй половине 60-х годов.
Анализ проблемы снижения гонки вооружений в том
виде, в котором она стояла в 60-е и в начале 70-х годов,
показывает, что решающую роль в борьбе с милитарист¬
ской глобальной эскалацией играли силы мира во главе с
Советским Союзом. В своей борьбе за прекращение гонки
вооружений социалистическое содружество исходило из
того, что разоружение является самой надежной гаранти¬
ей мира и безопасности не только в Европе, но и во всем
мире. 0бъек1ивные реалии развития глобально-стратеги¬
ческой ситуации к концу 60-х годов говорили о достиже¬
нии баланса военных сил двух противостоящих военно-по¬
литических группировок, что открывало широкие возмож¬
ности для частичного обуздания гонки вооружений и
первых шагов в направлении разоружения. Заслуга СССР
состояла в неустанном следовании принципиальной линии
на упрочение мира и безопасности народов, во имя кото¬
рых он предпринял глубокоэшелонированное и конструк¬
тивное мирное наступление. В результате активности
СССР и стран социализма в течение рассматриваемого
периода удалось заключить целый ряд договоров и согла¬
шений, направленных на прекращение гонки вооружений.
К их числу относятся Московский договор 1963 г. о запре¬
щении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в косми¬
ческом пространстве и под водой (более универсальное
соглашение было блокировано странами Запада; Франция
не присоединилась к договору); Договор по космосу
1967 г., запретивший размещение ядерного оружия на
233

орбитах вокруг Земли и в космическом пространстве; Дого¬
вор о нераспространении ядерного оружия 1968 г.,
вступивший в силу в 1970 г.; Договор 1971 г., запретивший
размещение на морском дне ядерного и других видов ору¬
жия массового уничтожения; Конвенция 1972 г. о запре¬
щении биологического и токсинного оружия и его уничто¬
жении.
Принципиальное значение для прекращения гонки
ядерных вооружений, а значит, и для сохранения мира на
Земле и оздоровления мировой обстановки сыграла «эра
переговоров» между СССР и США, на которые американ¬
ский империализм был вынужден пойти в изменившейся
глобально-стратегической ситуации, сложившейся на рубе¬
же 70-х годов. Концепция «мира с позиции силы» и ядер-
ный шантаж СССР к этому времени изжили сами себя.
«...Ни Соединенные Штаты, ни Советский Союз не имеют
четкого ядерного преимущества», — заявил Р. Никсон в
1971 г.138 В этих условиях в 1972 г. в Москве был заключен
Договор между СССР и США об ограничении систем про¬
тиворакетной обороны (ПРО) и Временное соглашение о
некоторых мерах в области ограничения стратегических
наступательных вооружений, материально ограничившие
самые совершенные наступательные и оборонительные
виды ядерного оружия, находившиеся в арсеналах СССР
и США, и положившие начало процессу ОСВ.
Анализ гонки вооружений в мировом и европейском
масштабе свидетельствует о том, что темпы милитариза¬
ции США и капиталистических стран Западной Европы
были бы еще выше, если бы Советский Союз и страны
Варшавского Договора не предпринимали активных уси¬
лий на международной арене с целью достижения прогрес¬
са по частным и региональным проблемам обуздания гонки
вооружений. Так, в 1958 г. СССР предложил заключить
Договор о дружбе и сотрудничестве европейских госу¬
дарств, в тексте которого содержалось положение о со¬
здании в Центральной Европе зоны, свободной от произ¬
водства и размещения атомного, водородного и ракетного
оружия, а также оборудования и установок для их обслу¬
живания. Вместе со странами Варшавского Договора и
отдельно от них СССР обращался к Западу с предложения¬
ми прекратить испытания атомного и водородного оружия,
заключить договор между Организацией Варшавского До¬
говора и НАТО о ненападении, прекратить пропаганду
войны, запретить использование космоса в военных целях,
ликвидировать военные базы на чужих территориях, со¬
234

кратить численность иностранных войск в пределах евро¬
пейских государств и со многими другими. Целый ряд
предложений Советский Союз сформулировал с высокой
трибуны Организации Объединенных Наций. В их чис¬
ле — представленный на XVII сессии Генеральной Ассамб¬
леи ООН проект решения об экономической программе
разоружения, внесенный на рассмотрение Комитета по
разоружению в 1972 г. проект конвенции о запрещении
разработки, производства и накопления запасов химиче¬
ского оружия и о его уничтожении и многие другие пред¬
ложения.
Перечисленные и целый ряд иных предложений СССР
и других социалистических стран о заключении договорен¬
ностей, соглашений и договоров как двустороннего, так и
многостороннего характера, направленные на прекращение
процесса гонки вооружений в мировом и региональном из¬
мерениях (в том числе и в первую очередь на европейском
направлении), не были в должной мере реализованы из-за
упорного противодействия США и европейских стран
НАТО. Если на магистральном направлении гонка воору¬
жений несколько стабилизировалась к концу рассматри¬
ваемого периода (договоренности конца 60-х — начала
70-х годов о ядерном оружии), то в области обычных
вооружений в 60—70-е годы она продолжалась с прежней
силой. Правительства стран НАТО по-прежнему проводи¬
ли в этот период курс на дальнейшее развитие военного
производства, перевооружение и милитаризацию, тяжелым
бременем легшие на экономическую и политическую
жизнь народов Западной Европы и США.

Глава IV
«АТЛАНТИЗМ» И РАЗРЯДКА
70-е годы XX столетия были ознаменованы значительным ус¬
ложнением политического, экономического, идеологического и во¬
енного взаимодействия различных стран и группировок на между¬
народной арене. Хотя основное содержание этого процесса
по-прежнему сводилось к соревнованию двух социальных систем,
ведущими государствами которых являются Советский Союз и
Соединенные Штаты, соотношение сил в мире в значительно боль¬
шей степени, чем на предыдущих этапах, стало определяться пози¬
цией и влиянием других государств.
Рост числа субъектов международных отношений в первую
очередь произошел за счет активного включения в эти отношения
народов и государств, которые в прошлом подвергались колони¬
альной эксплуатации и были насильственно лишены суверенных
прав. Заметно увеличился вес в мировой политике ряда крупных
капиталистических государств, что тесно связано с действием за¬
кона неравномерности экономического и политического развития
капиталистических стран при империализме, порождающего тен¬
денцию к росту противоречий внутри капиталистического мира.
В рассматриваемый период эта тенденция привела к кризису аме¬
риканского «глобализма», одной из причин которого был активный
рост центробежных тенденций в капиталистическом мире.
Параллельно росту числа участников международных отноше¬
ний шел процесс углубления взаимосвязей между ними. Как под¬
черкивали К. Маркс и Ф. Энгельс, «на смену старой местной и на¬
циональной замкнутости и существованию за счет продуктов соб¬
ственного производства приходит всесторонняя связь и всесторон¬
няя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относит¬
ся как к материальному, так и к духовному производству... На¬
циональная односторонность и ограниченность становятся все
более и более невозможными...»1.
Марксистская концепция интернационализации хозяйственной,
политической и духовной жизни народов служит объяснением по¬
явлению в наши дни общемировых, глобальных проблем, решение
которых требует согласованных усилий всего человечества. К чис¬
лу этих проблем относятся проблемы войны и мира, преодоление
отсталости освободившихся стран, экологическая, сырьевая и
энергетическая, освоение космоса и использование ресурсов Ми¬
рового океана. В этих условиях мирное сосуществование и сорев¬
нование социализма и капитализма, наращивание экономических
и научно-технических потенциалов являются важным компонен¬
том современного этапа истории, от совершенствования которого
зависит будущее человеческого общества. Понятно поэтому, какое
огромное принципиальное значение имел успех мирного наступ¬
ления Советского Союза и других стран социалистического содру¬
жества, борьба за разрядку международной напряженности и
развитие взаимовыгодного сотрудничества со странами капита¬
лизма. '
236

То обстоятельство, что ведущие капиталистические державы
откликнулись на мирные призывы СССР, было в первую очередь
обусловлено реальным изменением соотношения сил на междуна¬
родной арене в пользу социализма. Первая половина 70-х годов
характеризовалась углублением общего кризиса капитализма. Раз¬
витые капиталистические страны переживали небывалые за весь
послевоенный период экономические трудности. Мировой цикли¬
ческий кризис середины 70-х годов, последствия которого ощуща¬
лись на протяжении всей второй половины десятилетия, вверг
мир капитализма в состояние затяжной дестабилизации, которая
характеризовалась крайне низкими темпами экономического роста,
небывало высоким уровнем безработицы, безудержной инфляцией.
О глубине кризиса, поразившего капиталистическую систему, сви
детельствовал «международный» характер переживаемых ею труд¬
ностей. Возникли и стали стремительно развиваться валютно-фи¬
нансовый, энергетический и сырьевой, а также другие структурные
кризисы, в том числе отраслевые. 70-е годы положили начало
кризисным явлениям капиталистической экономики, которые ска¬
зались на ее состоянии не только на протяжении 80-х, но и будут
сказываться в 90-х годах.
Рассматриваемый период ознаменовался крахом послевоенной
Бреттон-вудской валютной системы буржуазного мира. Падение
курса доллара, введение «плавающих» курсов валют различных
стран способствовали усилению нестабильности экономического и
политического положения в Северной Америке, Западной Европе
и Японии. Финансовые неурядицы, «валютные войны», которые
время от времени вспыхивали между империалистическими дер¬
жавами, ухудшали и без того плачевное состояние экономики за¬
падных стран.
Экономический кризис сопровождался обострением межимпе¬
риалистического соперничества и ростом противоречий между раз¬
витыми капиталистическими и освободившимися странами.
Значительного накала достигли внутренние политические трения в
целом ряде капиталистических государств. В США в 1974 г. разно¬
гласия между ведущими политическими партиями — республикан¬
ской и демократической — привели к вынужденному уходу в
отставку президента Никсона. Один за другим следовали прави¬
тельственные кризисы в Италии. Демократические силы в этой
стране решительно требовали положить конец заговорам реакции
и разгулу терроризма. На выборах в местные органы власти в
1975 г. Итальянская компартия получила треть голосов. Во Фран¬
ции на президентских выборах 1974 г. за блок коммунистов и со¬
циалистов проголосовала почти половина избирателей. Рухнули
фашистские режимы в Греции и Португалии.
На фоне экономических катаклизмов и политической нестабиль¬
ности в стане капитализма впечатляюще выглядели успехи Совет¬
ского Союза и других стран социалистического содружества. За
первое пятилетие 70-х годов им удалось достичь успехов в деле
совершенствования системы планового управления народным хо¬
зяйством и углубления социалистической экономической интегра¬
ции. Если в странах СЭВ в течение 70-х годов промышленное про¬
изводство ежегодно возрастало в среднем на 7,7%, то в развитых
капиталистических странах — лишь на 1,7%. В середине 70-х годов
только Советский Союз производил около 20% промышленной про¬
дукции всего мира (что в абсолютных цифрах больше, чем выпу¬
скалось на всей планете в 1950 г.). К началу 80-х годов доля
социалистических стран в мировом промышленном производстве
237

превысила 40%. Развитие социалистической экономики еще раз
подтвердило вывод международного Совещания коммунистических
и рабочих партий 1969 г. о том, что «империализм бессилен вер¬
нуть утраченную им историческую инициативу, повернуть вспять
развитие современного мира»2.
Одной из наиболее важных черт 70-х годов стало достижение
Советским Союзом паритета в области вооружений с США, а стра¬
нами Варшавского Договора — с НАТО. Это были вынуждены при¬
знать политические и военные лидеры западных стран. Установле¬
ние равенства в области обычных и ядерных вооружений было од¬
ной из причин, заставивших империалистические страны пойти на
ослабление международной напряженности, поскольку «силовые»
методы в этой ситуации оказались совершенно непригодными в
диалоге с социалистическими странами.
В течение 70-х годов значительно вырос международный авто¬
ритет Советского Союза и других стран социалистического содру¬
жества. Их планомерная и целенаправленная борьба за установле¬
ние в мире атмосферы взаимопонимания и дружбы не только на¬
ходила отклик среди народов всех стран и континентов, но и ока¬
зывала существенное воздействие на политику правящих классов
капиталистических держав, которые не могли игнорировать того
факта, что разрядка международной напряженности и развитие
разносторонних связей между государствами с различным соци¬
альным строем б наиболее полном виде отражают интересы всего
человечества.
Принципиальная установка Советского Союза и других социа¬
листических стран состоит в том, что в условиях мирного сосу¬
ществования народы всех стран смогут свободно и самостоятельно
определять будущее своего социального, экономического и поли¬
тического развития, а соревнование между социалистической и
капиталистической системами будет развиваться в мирных фор¬
мах. В этих условиях главным «орудием» классовой борьбы на
международной арене становится сила примера. Таким образом,
создаются оптимальные условия для реализации исторических за¬
кономерностей объективного характера. При этом отказ от силы
как способа решения международных проблем отнюдь не исклю¬
чает идеологического противоборства между социализмом и капи¬
тализмом. Последний тезис вызывает особенно острое недовольст¬
во у тех, кто поставил своей целью сорвать процесс разрядки. Они
использовали его для «доказательства» невозможности мирного со¬
существования с СССР. В основе таких попыток лежало стремле¬
ние идти против течения исторического процесса и неспособность
принять новые реальности современного мира. Эти причины во
многом и породили антиразрядочные тенденции, возобладавшие в
политике империалистических держав во второй половине 70-х
годов.
На качественно новую ступень поднялась в эти годы оорьоа
народов развивающихся стран за свою независимость. Цель этой
борьбы — завоевание экономической самостоятельности, острие ее
направлено против главного столпа современного неоколониализ¬
ма — американского империализма. Как отмечал советский иссле¬
дователь К. Брутенц, «такой поворот во взаимоотношениях этих
стран с империалистическим миром... по своему историческому
значению может быть сравним с распадом колониальных импе¬
рий»3"4. Несмотря на то что в условиях значительной неравномер¬
ности развития интересы освободившихся стран не во всем совпа¬
дают, их общая неудовлетворенность своим подчиненным положе¬
238

нием в системе международного капиталистического разделения
труда стала предпосылкой единодушного выступления этих стран
за перестройку экономических отношений с развитыми капитали¬
стическими странами на основе программы нового международно¬
го экономического порядка (НМЭП).
Справедливая борьба освободившихся стран против экономи¬
ческого закабаления пользуется безоговорочной поддержкой со¬
циалистического содружества. Сам факт существования социали¬
стического содружества, борьба социалистических стран за мир и
разрядку международной напряженности создают благоприятные
условия для продвижения развивающихся стран по пути социаль¬
ного прогресса, для мобилизации их усилий, направленных на ре¬
шение актуальных задач строительства новой жизни. Недаром в
течение 70-х годов значительно выросло число освободившихся
стран, придерживающихся социалистической ориентации. В свою
очередь укрепление антиимпериалистических тенденций в полити¬
ке развивающихся стран содействует изменению расстановки сил
на международной арене в пользу сил мира и социализма.
Оценивая политический потенциал развивающихся стран, сле¬
дует иметь в виду их крайне разнородный состав. Они ставят перед
собой разные социальные задачи, придерживаются разных поли¬
тических установок, им свойственна разная внешнеполитическая
ориентация. При этом в условиях не до конца сложившихся поли¬
тических структур и многоукладного характера экономик многих
из них эти страны зачастую проявляют большую непоследователь¬
ность, а политика некоторых из них чревата труднопредсказуе¬
мыми поворотами.
Особо следует подчеркнуть такое явление, как выделение в
среде развивающихся стран группы государств, как правило наи¬
более крупных и экономически сильных, являющихся своеобраз¬
ными «мини-центрами», буржуазные правящие круги которых,
положив в основу государственного курса националистические
амбиции, склонны проводить проимпериалистическую политику.
Именно эти страны империалистические державы стремятся в пер¬
вую очередь использовать как своих агентов в национально-осво¬
бодительном движении, пуская в ход разнообразные средства, что¬
бы поставить их на службу своей глобальной стратегии.
Важным фактором, воздействующим на развитие глобального
политического процесса 70-х годов, являются отношения внутри
капиталистического мира, которые формируются под воздействием
двух противоположных, диалектически связанных тенденций —
центробежной и центростремительной. Начало 70-х годов проходи¬
ло под знаком преобладающего влияния первой из них. В это вре¬
мя Западная Европа и Япония по целому ряду параметров, кото¬
рые в первую очередь обеспечивают влияние государств на меж¬
дународную ситуацию, приблизились к США, что и породило их
стремление отчасти освободиться от американской «опеки» и за¬
нять политические позиции, в большей степени соответствующие
их положению новых «центров силы» капиталистического мира.
Эти намерения своим естественным следствием имели обострение
конкурентной борьбы как в экономической, так и в политической
и военной сферах. Однако мировой экономический кризис середи¬
ны 70-х годов заставил правящие круги ведущих империалистиче¬
ских держав задуматься о необходимости объединить усилия для
стабилизации экономического положения на путях многосторон¬
него сотрудничества и единства действий. Но эти попытки порож¬
дали новые, еще более неразрешимые разногласия. Как отмечалось
239

на XXV съезде КПСС, «правительства капиталистических стран
предпринимают одну попытку за другой, чтобы сгладить противо¬
речия, договориться о совместных мерах по преодолению кризиса.
Но такова уж природа империализма, что каждый норовит полу¬
чить преимущества за счет других, навязать свою волю. Разногла¬
сия обнаруживаются в новых формах, противоречия вспыхивают
с новой силой»5.
Активизацию центростремительных тенденций в отношениях
между ведущими капиталистическими державами стимулирует
наличие у них общих классовых интересов. Как отмечалось на
международном Совещании коммунистических и рабочих партий
в 1969 г., «в целом сегодня, в условиях углубляющегося общего
кризиса капитализма, происходит известное перемещение центра
тяжести стратегии империализма на мировой арене. Политика им¬
периализма все в большей мере определяется классовыми целями
общей борьбы против мирового социализма, национально-освобо¬
дительных революций и рабочего движения»6.
Империалистическое единство имеет не только социально-по¬
литическую, но и экономическую базу. Эта база формируется под
воздействием международного капиталистического разделения
труда, процессов межгосударственной экономической интеграции
и переплетения национальных финансовых капиталов. В течение
последних десятилетий все большую роль в капиталистической
экономике играют транснациональные промышленные и банков¬
ские монополии. Правда, этот факт имеет и обратную сторону,
поскольку в результате роста международных монополий, особен¬
но американских, конкурентная борьба сделалась еще более ост¬
рой, появился новый узел противоречий — между дезорганизую¬
щей национальную экономику экспансией неподвластных прави¬
тельственному контролю ТНК, с одной стороны, и государствен¬
но-монополистическим регулированием экономики — с другой.
Развитие международной политической, экономической в
военной обстановки в течение 70-х годов вновь подтвердило тен¬
денцию к неуклонному росту сил мира и социализма, усилению
кризисных явлений капитализма и ослаблению его позиций. Вме¬
сте с тем 70-е годы характеризовались значительным усложнением
международной обстановки, появлением новых факторов, ее опре¬
деляющих. Руководители империалистических государств, их «моз¬
говые центры» стремились активно их использовать, чтобы добить¬
ся ослабления и сглаживания противоречий капитализма, приспо¬
собить его к современным условиям.
1. США и Западная Европа
в новых условиях развития системы
международных отношений
Новое соотношение сил на мировой арене, сложившее¬
ся на рубеже 60-х и 70-х годов, повлекло за собой сущест¬
венную перестройку всей системы международных отно¬
шений. Важнейшим направлением этого сложного и
противоречивого процесса стала политика разрядки,
явившаяся результатом конструктивных усилий СССР и
других социалистических стран, последовательно высту¬
240

павших за претворение в жизнь принципов мирного сосу¬
ществования и упрочения международной безопасности.
Такой кардинальный поворот в международной полити¬
ке был порожден объективными причинами, которые были
связаны с определяющими тенденциями мирового разви¬
тия. 60-е годы с еще большей очевидностью выявили
экономические, социальные и идеологические преимущест¬
ва социализма. Возросший экономический потенциал
Советского Союза и других стран социалистического содру¬
жества обеспечил дальнейшие изменения в соотношении
классовых сил в мире в пользу социализма. Успехи совет¬
ской науки и техники создали условия для достижения
стратегического паритета между СССР и США. На фоне
роста оборонной мощи стран Варшавского Договора стала
очевидной непригодность «силовых» методов в диалоге с
социализмом. Существенное воздействие на изменения в
международной расстановке сил оказали качественный и
количественный рост рабочего движения, увеличение на
мировой арене политического авторитета группы разви¬
вающихся стран, которые все чаще стали единым фронтом
выступать с антиимпериалистических позиций в защиту
своих национальных интересов.
В новой ситуации ставка на тотальную войну как сред¬
ство достижения победы в глобальном противоборстве с
социализмом не могла иметь иного исхода, кроме как са¬
моуничтожение агрессора. Прогресс в развитии оружия,
средств транспорта и коммуникаций делает завоевание
мира, к чему давно стремились империалистические дер¬
жавы, технически возможным, считает Г. Моргентау. Для
этого создаются необходимые военные и политические ус¬
ловия; «ныне никакое технологическое препятствие не
стоит на пути мировой империи при условии, если стремя¬
щееся к этому государство способно обеспечить свое пре¬
восходство в технической области». Однако реализация
планов завоевания мира становится невозможной ввиду
того, что их осуществление, предполагающее использова¬
ние ядерного оружия, грозит всеобщим уничтожением,
разрушением всего мира7. Этот обрисованный Г. Морген¬
тау парадокс наглядно свидетельствует о том, что в усло¬
виях, характеризующихся возросшим влиянием в между¬
народных делах Советского Союза и всей мировой системы
социализма, американский империализм не решается ис¬
пользовать всеобщую ракетно-ядерную войну для дости¬
жения своей главной цели — мирового господства, хотя
такое господство в условиях НТР и считается американ-
16 Заказ JSft 1408
241

сними теоретиками более возможным, чем когда-либо
прежде.
В этот период по-прежнему обнаружили свою несостоя¬
тельность попытки империализма найти эффективные
средства, которые позволили бы ему разрешить такие
проблемы, как периодически поражавшие капиталистиче¬
скую систему экономические кризисы и спады, безработи¬
ца, инфляция, экономическая и политическая нестабиль¬
ность. В силу действия закона неравномерного развития
капиталистических стран в эпоху империализма к началу
70-х годов существенной деформации подверглась моно-
центрическая структура капиталистического мира, сложив¬
шаяся в первые годы послевоенного периода.
Результатом теоретических исследований американски¬
ми авторами особенностей соотношения сил на современ¬
ном этапе явилась концепция политической многополюсно-
сти, приоритет в разработке которой принадлежит Г. Кис¬
синджеру. Согласно этой концепции, политическая
картина современного мира характеризуется существова¬
нием нескольких «центров силы», к которым в той или
иной мере тяготеют другие страны, при сохранении четко
выраженной военной биполярности в лице наиболее могу¬
щественных военных держав современности —■ СССР и
США, чей военный потенциал составляет главный костяк
противостоящих друг другу военно-политических сил.
Большинство теоретиков основой современной политиче¬
ской многополярности считают пятиугольник, включаю¬
щий основные «центры силы» современного мира: США —
СССР — Западная Европа — Япония — КНР.
Положение о пятиугольнике, поясняет единомышлен¬
ник Г. Киссинджера профессор Г. Спиро, не означает, что
существуют пять одинаково могущественных центров и
что отношения между этими центрами являются равно¬
значными. Но это означает, что существует пять основных
центров, имеющих между собой самые разнообразные от¬
ношения — в добавление к их отношениям с остальным
миром — и несущих особую ответственность за поддержа¬
ние всеобщего мира в силу целого ряда причин, включая
глобальную взаимозависимость между указанными пятью
центрами8.
Эта общая теоретическая посылка служила основанием
для конструирования американскими теоретиками различ¬
ных геополитических фигур, которые призваны были слу¬
жить ориентирами при установлении приоритетных на¬
правлений американской внешней политики. Так, дальне-
242

восточные отношения рассматривались через призму гео¬
политического четырехугольника: США — СССР — КНР —
Япония. Систему связей между пятью «центрами силы»
часто изображали в виде системы двух треугольников:
США — СССР — КНР и США — Западная Европа — Япо¬
ния. Однако все эти построения сближала общая цель —
в изменившейся обстановке утвердить США в качестве
оплота капиталистического мира, используя модель «ба¬
ланса сил» с США в роли государства-«балансира».
Вновь актуальность приобрели рассуждения о том, что
«весь ход американской истории отрицает положение о
гом, что безопасность США дарована богом и географией,
и нет решительно ничего нового, когда в качестве цент¬
ральной проблемы безопасности принимается взаимоотно¬
шение США с системой баланса сил в Евразии... Амери¬
канские интересы требуют, чтобы ни одна держава или
группа держав, враждебные или потенциально враждеб¬
ные США, не господствовали над Евразией или достаточ¬
ной частью ее и не представляли угрозу США или любой
коалиции, которую могут создать и поддерживать США»9.
Эти свои рассуждения, относящиеся к самому началу 60-х
годов, У. Ростоу почти дословно воспроизвел в книге «Рас¬
средоточение силы», вышедшей в 1972 г. При этом он
специально подчеркнул, что «связь евразиатского баланса
сил с американской безопасностью, которая давала о себе
знать в различных формах в течение двух столетий, судя
по всему, сохраняется» 10. Говоря об обеспечении «баланса
сил» в Евразии, У. Ростоу не делает секрета из того, что
такой «баланс сил» должен был бы воспрепятствовать не¬
желательным для США социально-политическим переме¬
нам. «Какова бы ни была военная ситуация, Евразия,
облаченная в тоталитарные диктатуры, представляла бы
угрозу выживанию демократии во всех других местах и в
Соединенных Штатах»11.
Однако действительность опровергла эти империали¬
стические по своей сути геополитические постулаты. Воз¬
никновение новых «центров силы» — западноевропейского
комплекса и Японии — привело к дальнейшему обостре¬
нию межимпериалистических противоречий, создавшему
предпосылки для того, чтобы страны Западной Европы
проявили определенную независимость в поисках новых
форм взаимоотношений с мировой социалистической си¬
стемой12.
На первых порах готовность западноевропейских госу¬
дарств откликнуться на мирные инициативы СССР и дру¬
16*
243

гих социалистических стран вызвала открытое недоволь¬
ство американской администрации «сепаратным курсом»
своих заокеанских союзников. Под удар был поставлен
основополагающий принцип организации отношений внут¬
ри капиталистического мира, согласно которому за США
признавалось «глобальное» превосходство над «младшими
партнерами». Однако США пришлось признать изменения
в расстановке сил внутри системы капитализма, в резуль¬
тате чего последовал поворот американской политики в
сторону разрядки.
Кульминацией политики разрядки стало совещание
глав государств и правительств европейских государств,
США и Канады в Хельсинки в августе 1975 г. В преддве¬
рии этого совещания администрация США, вынужденная
формально одобрить выдвинутую социалистическими стра¬
нами идею общеевропейского форума с участием США и
Канады, фактически пыталась саботировать это начина¬
ние. Лишь энергичные усилия социалистического содру¬
жества и активная позиция западноевропейских стран по¬
будили правящие круги Соединенных Штатов принять эту
идею, чтобы не оказаться в изоляции, за бортом мировой
политики.
Подписание в Хельсинки Заключительного акта13
означало признание непригодности прежней шкалы прио¬
ритетов, характерных для периода «холодной войны».
Участники совещания высказались за то, чтобы в основу
взаимоотношений государств с различными социальными
системами были положены принципы мирного сосущество¬
вания. Перед США этот кардинальный поворот в междуна¬
родных отношениях поставил задачу выработки новой
стратегии, позволившей бы им и в новых условиях сохра¬
нить возможность решающим образом влиять на ход ми¬
ровых событий14.
Подключение к политике разрядки стало ярким доказа¬
тельством невозможности для Соединенных Штатов игно¬
рировать реальности современного мира. В идеологической
сфере это нашло выражение в интенсивных поисках аме¬
риканскими теоретиками новых подходов к международ¬
ным отношениям, которые позволили бы США сохранить
в современных условиях позицию бесспорного лидера
капиталистической системы15.
Прежде всего отметим, что с самого начала, идя на
определенные изменения во внешнеполитическом курсе
Соединенных Штатов, деятели американской администра¬
ции — инициаторы новой политики подчеркивали прагма-
244

тический, «инструментальный» характер таких шагов, как
достижение ряда договоренностей с СССР по вопросам
ограничения стратегических вооружений, развитие сотруд¬
ничества с ним в различных сферах и т. д. Основные
акценты при этом делались на утверждении, что политика
разрядки никоим образом не означает подрыва основопо¬
лагающих принципов американской внешней политики,
отказа от ее традиций и идеалов. Как показало дальней¬
шее развитие событий, США действительно не собирались
полностью отказаться от традиционного курса, связанного
с «глобальными» претензиями американских правящих
кругов. Однако проводить его с прежних позиций абсолют¬
ного превосходства было уже невозможно16.
К началу 70-х годов, в условиях возросшего единства
социалистического содружества и все большего признания
политики мирного сосуществования, более продуктивным
для США оказался курс на развитие отношений с СССР и
восточноевропейскими странами. Подход американской
администрации к проблемам разрядки включал в себя вы¬
работанный в Вашингтоне набор «правил игры» на между¬
народной арене, сформулированных в рамках так называе¬
мой доктрины Киссинджера. «Мировой порядок, — писал
он, — должен исходить из «легитимности» международной
системы, что подразумевает принятие всеми главными
державами установлений такого порядка»17. Предполага¬
лось, что оба «основных участника» новой политики —
США и СССР будут этих правил придерживаться. Соглас¬
но плану Киссинджера, «разрядка предусматривает согла¬
сование американских и советских интересов в глобальных
масштабах, однако этот замысел не должен затрагивать
сферы влияния каждой из сверхдержав»18.
«Доктрина Киссинджера» основную стратегическую
задачу американской внешней политики видела в предот¬
вращении дальнейшего изменения расстановки сил па
международной арене в пользу социализма. Она пыталась
также приостановить процесс уменьшения удельного веса
США в решении мировых проблем. Ради осуществления
этих целей американская администрация готова была да¬
же признать наличие у Советского Союза своей «сферы
влияния» в виде восточноевропейских стран.
Исходной посылкой этой доктрины был тезис, что в
условиях интенсификации процесса роста влияния СССР
Соединенные Штаты кровно заинтересованы в сохранении
статус-кво на международной арене, в условиях которого
США по-прежнему могли бы играть ведущую роль в мире;
245

область влияния социализма при этом ограничивалась
рамками существующей социалистической системы.
По Г. Киссинджеру, международные отношения долж¬
ны строиться на основе «системы обязательств, достаточно
гибких для того, чтобы свести до минимума необходимость
применения силы, и вместе с тем достаточно прочных для
того, чтобы не требовалось узаконивания перемен, вызы¬
ваемых моментами экзальтации» (под «моментами экзаль¬
тации» автор имел в виду революции). Хотя подобный
подход означал признание империалистическими кругами
невозможности добиться эрозии социализма в Центральной
и Восточной Европе, он отнюдь не предусматривал отказа
от попыток подорвать ход социалистического строительст¬
ва в той или иной стране19.
Принимая тезис об «автономном существовании»
восточноевропейских государств в пределах советского
«геополитического влияния», американские идеологи рас¬
считывали, что со временем им удастся содействовать
развитию восточноевропейской интеграции по западноев¬
ропейскому образцу, что в свою очередь могло бы стиму¬
лировать действие центробежных сил в «советском бло¬
ке»20. Столкнувшись с усилением «восточноевропейского
единства», Советский Союз, по расчетам американских
стратегов, вынужден был бы бросить основные силы на
укрепление своих западных границ, вследствие чего ослаб¬
ла бы его активность в других регионах.
Таким образом, «разрядка», как ее понимало американ¬
ское руководство, должна была означать не только отказ
СССР от политики поддержки революционных и нацио¬
нально-освободительных движений, но и прекращение его
борьбы на идеологическом фронте. Поэтому на первых по¬
рах американская пропаганда усиленно муссировала тезис
о том, что начало эры переговоров между США и СССР
является крупной победой американских принципов над
советскими «гегемонистскими» притязаниями. Разрядка-де
стала возможной вследствие «деидеологизации» советской
внешней политики21.
Столкнувшись же с последовательно проводимым СССР
курсом на мирное сосуществование двух систем, в рамках
которого противоборство между социализмом и капитализ¬
мом осуществляется в формах мирного соревнования и
взаимовыгодного сотрудничества, американская сторона
стала предъявлять СССР обвинения в срыве политики
разрядки. Между тем СССР однозначно сформулировал
тезис о соотношении разрядки и классовой борьбы:
246

«...разрядка, мирное сосуществование касаются межгосу¬
дарственных отношений. Это означает прежде всего, что
споры и конфликты между странами не должны разре¬
шаться путем войны, путем применения силы или угрозы
силой. Разрядка ни в коей мере не отменяет и не может
отменить или изменить законы классовой борьбы. Никто
не может рассчитывать на то, что в условиях разрядки
коммунисты примирятся с капиталистической эксплуата¬
цией илп монополисты станут сторонниками революции»22.
Весьма симптоматичными были и попытки американ¬
ских правящих кругов пропагандировать тезис, согласно
которому советская сторона, заинтересованная в разрядке,
под давлением США пошла на признание статус-кво на
международной арене, причем в американском толковании
это «признание» означало самоустранение СССР из сферы
борьбы за социальные изменения в мире. «Если речь идет
о «стабильности» в сфере международных, межгосударст¬
венных отношений, то путь открыт, — отмечал в связи с
этим тов. Б. Н. Пономарев. — Это — упрочение и всесто¬
ронняя материализация политической разрядки, распрост¬
ранение ее на все области международной политики, преж¬
де всего на военную. Это — прекращение гонки вооруже¬
ний и в конечном счете разоружение, обеспечение и
поддержание прочного мира и всеобщей безопасности.
Таковы цели советского внешнеполитического курса. Если
же речь идет о социальном статус-кво, то есть о сохране¬
нии повсюду существующих социальных структур и поли¬
тических режимов, то расчеты на его сохранение строятся
на зыбучем песке»23.
Оценивая «доктрину Киссинджера», отметим, что ини¬
циаторы новой политики сохранили прежние геополитиче¬
ские представления о биполярной структуре мира, в рам¬
ках которой осуществляется противостояние США и СССР,
однако вынуждены были считаться с изменившимся соот¬
ношением сил между этими двумя «основными центрами».
Как отмечал один из американских геополитиков, создан¬
ный СССР «стратегический ядерный фактор контрсдержи¬
вания» гарантирует «нерушимость крепости Хартлэнда»
(т. е. территории Советского Союза)24. В этих условиях
агрессивный внешнеполитический курс США и их гегемо-
нистские притязания в сущности лишались всякого
смысла. Однако многие отжившие политические стереоти¬
пы в сознании американской правящей элиты продолжали
существовать. Отсюда и проистекает неспособность ва¬
шингтонских стратегов объективно оценить международ¬
247

ную ситуацию, понять и принять принципы разрядки в их
полном объеме.
Попытки США навязать мировой общественности из¬
вращенную трактовку принципов разрядки продемонстри¬
ровали неспособность правящих кругов США отказаться
от политических стереотипов времен «холодной войны»,
что на практике означало возможность «реанимации» аме¬
риканскими правящими кругами политики конфронтации.
Характерно, что в США «доктрина Киссинджера», якобы
отказывающая в «сочувствии» «порабощенным» народам
Восточной Европы, вызвала резкую критику за отказ от
«принципов морали» во внешней политике. Возрождение
стратегии «наведения мостов» американскими правящими
кругами ставило своей целью использовать атмосферу ос¬
лабления международной напряженности для перехода к
более активной и гибкой политике, направленной на рас¬
кол социалистических стран, коммунистического движения
в странах капитала и национально-освободительного дви-
жепия в развивающихся странах25. Этот подход был де¬
тально разработан 3. Бжезинским и взят затем на воору¬
жение администрацией Дж. Картера.
Выступая против идеи консервации статус-кво в мире,
идеологи нового курса выдвинули идею «дифференциро¬
ванного подхода» к участникам мирового революционного
процесса и «конструктивного воздействия» на ход его раз¬
вития. Во-первых, в отношении социалистических стран
должна была проводиться политика в духе концепции
«наведения мостов», хотя из официального лексикона поч¬
ти исчезло ее название. Так, авторы монографии «Совет¬
ская империя: экспансия и разрядка» прямо заявляли, что
конечной целью политики разрядки является достижение
«внутренней неустойчивости» в странах Восточной Евро¬
пы, с тем чтобы «Советский Союз утратил положение
сверхдержавы»26. В практической политике Вашингтон
взял курс на раскол социалистического содружества. Ис¬
пользование концепции «наведения мостов» в условиях
разрядки преследовало цель, однозначно сформулирован¬
ную 3. Бжезинским в 1973 г.: «...широкий процесс усили¬
вающихся мирных обязательств между Востоком и Запа¬
дом, выходя за рамки чисто экономических отношений,
будет почти незаметно откалывать кусочки от здания ком¬
мунистической доктрины»27.
Во-вторых, США ставили своей целью подрыв сотруд¬
ничества между социалистическими странами и развиваю¬
щимся миром, используя для этого экономические рычаги,
248

пропаганду буржуазных ценностей, научно-технические
преимущества и т. п. Однако неспособность противодейст¬
вовать антиимпериалистическим тенденциям в политике
развивающихся стран заставила американских идеологов
фактически признать свое поражение, взяв на вооружение
концепцию «дуги кризисов». Эта концепция, являясь
весьма характерным порождением геополитического под¬
хода американских политиков к социальным проблемам
современного мира, рассматривает революционные процес¬
сы и политическую нестабильность в районе, охватываю¬
щем обширные территории от Юго-Восточной Азии до
Южной Африки, как результат «происков Москвы»28.
И в-третьих, американскими политиками обсуждались
планы дестабилизации позиций коммунизма в мире при
помощи «дифференцированного подхода» к различным от¬
рядам коммунистического движения в Западной Европе.
Однако намерение воспользоваться некоторыми сущест¬
вующими в позициях компартий западноевропейских
стран расхождениями оказалось бесперспективным29.
Таким образом, политика администрации Дж. Картера
была ориентирована на признание происходящих в мире
изменений и воздействие на них в выгодном для США
направлении. «Запад должен искать пути воздействия на
естественные процессы изменений во всем мире, с тем что¬
бы они происходили в (направлении, отвечающем его
фундаментальным ценностям»30, — отмечалось в одном из
докладов Трехсторонней комиссии в 1978 г.
Отводя «ценностям морали» одно из первых мест сре¬
ди «фундаментальных ценностей», американские идеологи
развязали широкую пропагандистскую кампанию «по за¬
щите прав человека». Поставленная на службу гегемо-
нистским целям внешней политики США, кампания имела
своим непосредственным следствием резкое ухудшение
американо-советских отношений. При этом администрация
Картера во внешней политике и в идеологии следовала
«двойному стандарту», «проявляя «морализм» тогда, когда
это было прагматически выгодно, и идя, когда это невы¬
годно, на прямую измену торжественно провозглашенным
принципам морали»31.
Политика американских правящих кругов второй по¬
ловины 70-х годов характеризовалась сочетанием демаго¬
гического «морализирования» с попытками поднять авто¬
ритет военной силы в качестве орудия решения междуна¬
родных проблем. Эти попытки особенно усилились в
последние два года нахождения у власти картеровской
249

администрации. Надо отметить, что оба этих компонента —
идеологизация внешней политики и «силовой» подход —
были весьма характерны и для политики периода «холод¬
ной войны». Эволюция курса США от участия в процессе
разрядки к возрождению духа конфронтации была логиче¬
ски предопределена неспособностью американских полити¬
ков изменить тип своего политического мышления и совер¬
шить переоценку ценностей, как того требовала новая
расстановка мировых сил, ставшая главной предпосылкой
для начала процесса разрядки. Эта причина обусловила
роль США в процессе разрядки как основного препятствия
на пути его развития.
Несмотря на предпринимаемые США попытки сорвать
процесс разрядки, мирное наступление Советского Союза
и других стран социалистического содружества оказывало
и продолжает оказывать огромное влияние на всю между¬
народную политику, в том числе на систему взаимоотно¬
шений внутри капиталистического мира. Важным звеном
этой системы являются атлантические отношения, связы¬
вающие США и страны Западной Европы32.
Складывавшиеся под влиянием реальностей послевоен¬
ного периода атлантические связи испытывали большое,
если не решающее воздействие политики конфронтации,
которую империализм стал проводить по отношению к со¬
циалистическим странам. В этих условиях гипертрофиро¬
ванное значение приобретал «силовой» подход к решению
мировых проблем. Недаром главным регулятором амери¬
кано-западноевропейских отношений в течение длительно¬
го времени выступал (и во многом сохраняет эту функцию
ныне) военный блок НАТО. Эксплуатируя миф о «совет¬
ской угрозе» и делая ставку на свою военно-экономиче¬
скую мощь, Соединенные Штаты добивались подчинить
целям своей «глобальной» политики курс западноевропей¬
ских стран по отношению к странам социализма. Однако
изменение соотношения сил внутри Атлантического союза
начиная с 60-х годов не в пользу США имело следствием
оформление самостоятельной линии ряда западноевропей¬
ских государств на развитие взаимовыгодных связей с
СССР и восточноевропейскими странами33.
Влияние разрядки на атлантические взаимосвязи было
сложным и неоднозначным. С одной стороны, она стиму¬
лировала рост разногласий и противоречий в американо¬
западноевропейских отношениях, которые формировались
в условиях, когда антисоветизм цементировал эти отноше¬
ния. С другой — новые явления в международной жизни,
250

отражающие возросшую роль на международной арене
СССР, ставили перед Западом задачу консолидации своих
экономических и политических сил. По мере развертыва¬
ния разрядки преобладание получала то центробежная, то
центростремительная тенденция.
Первой на нормализацию отношений с СССР, как уже
отмечалось, пошла Франция. Шоком для Вашингтона было
включение в процесс разрядки ФРГ, которая в течение
всего послевоенного периода выступала в роли наиболее
верного и послушного союзника Вашингтона34. На этом
этапе возможности адаптации США к новой ситуации в
международных отношениях оказались ограниченными.
Оставаясь верными шкале приоритетов, выработанной в
период «холодной войны», правящие круги по-прежне-
му использовали «биполярные» критерии для истолкова¬
ния любых сдвигов в европейской ситуации как изменений
регионального, а следовательно, и глобального «баланса
сил» либо в пользу СССР, либо в пользу Соединенных
Штатов35. На практике этот подход находил выражение в
попытках Вашингтона воспрепятствовать развитию в Ев¬
ропе тенденции к мирному сосуществованию и разрядке,
что вызывало естественное недовольство в среде их запад¬
ноевропейских союзников.
Процесс нормализации отношений между государства¬
ми с разными общественными системами в Европе послу¬
жил Вашингтону сигналом о том, что, противопоставляя
себя этой линии в международных отношениях, он ставит
под угрозу ослабления свои «глобальные» преимущества в
системе межимпериалистических связей. Слова президен¬
та Р. Никсона в его послании конгрессу в 1971 г. о необ¬
ходимости «гармонизации взаимодополняемых усилий»,
без которой разрядка останется «иллюзией»36, не только
прозвучали призывом к сохранению атлантического един¬
ства, но и могли быть также восприняты как признание
необходимости для США включиться в процесс нормали¬
зации отношений с социалистическими странами. Этот по¬
ворот в политике Соединенных Штатов был во многом
ускорен благодаря воздействию нового курса их атлантиче¬
ских союзников. Как отмечал советский исследователь про¬
блемы «атлантизма» Г. Воронцов, это, с одной стороны,
«влияние внешней политики и дипломатии союзников Ва¬
шингтона, которые обогнали его в процессе улучшения
отношений с СССР и другими социалистическими страна¬
ми», а с другой — «урегулирование некоторых европейских
проблем в ходе двусторонних контактов и переговоров
251

СССР и других социалистических государств с западным»
странами», — проблем, которые до этого «содействовали
чрезмерной вовлеченности США в европейские дела»37.
Характеризуя ситуацию, в которой происходило станов¬
ление нового американского внешнеполитического курса*
американский исследователь Р. Клаф подчеркивал, что на
этом этапе могущество на земном шаре стало носить более
рассредоточенный характер, чем раньше. В то же время
быстрый рост международной торговли поставил страны в
более взаимозависимое положение. Страшная разруши¬
тельная сила ядерного оружия породила необходимость
изыскания путей для установления контроля над его
ростом и дальнейшим распространением, а также для ог¬
раничения локальных конфликтов, которые чреваты вовле¬
чением в них ядерных держав. Процесс приспособления
различных стран к переменам в мире Г. Киссинджер оха¬
рактеризовал как «рождение новой международной систе¬
мы». В рамках этой системы фундаментом политики
США, как это считал государственный секретарь, по-преж¬
нему оставались НАТО и американо-японские отношения*
Однако при этом нельзя было обойтись и без изменений—
как на уровне мировоззрения, так и на уровне организа¬
ции взаимодействия с союзниками и противниками. В свя¬
зи со сказанным Г. Киссинджер сформулировал четыре
главные цели политики США: «Усилить сотрудничество с
индустриальными демократическими странами в урегули¬
ровании проблем между ними и одновременно в координи¬
ровании политики в отношении коммунистических госу¬
дарств; сохранять военное равновесие с СССР, но при этом
контролировать рост и распространение ядерного оружия
и предотвращать или ограничивать локальные конфликты»
которые могли бы привести к вовлечению в них ядерных
держав; установить более прочные интенсивные отноше¬
ния с коммунистическими странами, несмотря на различ¬
ные ценностные представления и различие в системах,
которые затрудняют сотрудничество; выработать новые
формы взаимодействия между индустриальными государ¬
ствами, а также между ними и развивающимися странами
с учетом рассредоточения могущества и роста взаимозави¬
симости на земном шаре»38.
Изложенная выше концепция «нового мирового поряд¬
ка» отражала стремление правящего класса США приспо¬
собиться к новому соотношению сил в мире, обеспечить
себе более широкую поддержку союзников и определить в
этих условиях долгосрочную внешнеполитическую про¬
252

грамму. Однако, хотя в основе нового подхода к между¬
народной политике лежал поиск политических решений,
учитывающих в известной степени сложившиеся реалии,
классовая направленность американской внешней полити¬
ки от этого нисколько не менялась. По определению
Г. Киссинджера, в этой ситуации задача США сводилась
к совмещению политики мирного сосуществования с Со¬
ветским Союзом с «традиционными американскими ценно¬
стями». Этим целям, по Г. Киссинджеру, призвана была
служить политика «баланса сил». Целью ее в условиях
быстро менявшейся мировой обстановки объявлялось обес¬
печение стабильности международных отношений. В ин¬
терпретации современных американских теоретиков это
означало создание условий для того, чтобы направлять
происходившие в системе международных отпошений из¬
менения по руслу, не затрагивавшему уже сложившегося
соотношения сил между двумя социально-экопомическими
системами. Таким образом, суть стабильности заключалась
в попытке совместить неизбежные изменения в современ¬
ном мире с искусственной консервацией достигнутого ста¬
тус-кво не только в международно-политической, но и в
социальной области.
Благодаря последовательному курсу Советского прави¬
тельства на разрядку международной напряженности про¬
цесс нормализации советско-американских отношений в
начале 70-х годов увенчался подписанием ряда соглашений
и договоров — о принципах взаимоотношений между
США и СССР, о предотвращении ядерной войны, об огра¬
ничении стратегических вооружений и др.
В Западной Европе восприняли весьма настороженно
урегулирование отношений между СССР и США. И хотя
всем было очевидно, что без него невозможно подлинное
обеспечение безопасности и в Европе, и во всем мире, тем
не менее там начали раздаваться голоса о «кондоминиу¬
ме», «разделе сфер влияния» между двумя «сверхдержава¬
ми» и т. п. Обострившиеся в этой связи внутриатлантиче-
ские трения тормозили процесс разрядки.
Параллельно с улучшением советско-американских от¬
ношений Вашингтон не оставлял попыток добиться укреп¬
ления атлантического единства и восстановления своего
контроля над отношениями западноевропейских государств
с социалистическими странами, прежде всего с Советским
Союзом. В советских миролюбивых устремлениях правя¬
щие круги США усматривали попытку покушения на их
ваконную «сферу влияния». Еще в 1969 г., выступая в
253

Постоянном совете НАТО, Никсон подчеркнул, что исход
переговоров с Советским Союзом зависит от состояния
американо-западноевропейских отношений. Тогда же им
была выдвинута идея консультаций Запада по проблемам
контактов с Советским Союзом. В 1973 г. в Париже был
проведен специальный коллоквиум, обсуждавший проб¬
лемы «атлантизма» в связи с процессом разрядки. На нем
также неоднократно поднималась проблема консульта¬
ции39. Тем не менее в политической практике консульта¬
ции большого значения не получили. Лишь после факти¬
ческого провала в 1974 г. американской идеи новой
Атлантической хартии западноевропейская сторона, что¬
бы как-то компенсировать «моральный ущерб», понесен¬
ный США в ходе обсуждений предложений Г. Киссиндже¬
ра, пошла на включение пункта о консультациях в
брюссельскую декларацию. Однако надежды американских
правящих кругов на полное восстановление ведущих пози¬
ций в системе трансатлантических связей так и не
оправдались40.
Успех хельсинкской встречи ознаменовал победу сто¬
ронников разрядки. Ее итоги явились ярким свидетельст¬
вом победы миролюбивого курса внешней политики
Советского Союза. Участники совещания выразили общее
стремление «делать разрядку как непрерывным, так и все
более жизнеспособным и всесторонним процессом»41. Про¬
цесс разрядки напряженности оказал оздоравливающее
воздействие на всю европейскую ситуацию и тем, что в
ходе его развития был разоблачен искусственно созданный
и поддерживаемый США миф о «советской угрозе». Позд¬
нее попытки администрации Дж. Картера снова развязать
антисоветскую истерию были уже встречены в Западной
Европе с известной долей скептицизма. Более того, пред¬
ставители правящих кругов Франции, ФРГ и Англии под¬
черкивали необходимость продолжения политики разряд¬
ки. Западная Европа продемонстрировала большую заин¬
тересованность в доведении до конца второго этапа
советско-американских переговоров об ограничении стра¬
тегических вооружений42.
Надо отметить, что достижения в процессе разрядки
окапали стимулирующее воздействие на антивоенную дея¬
тельность прогрессивных демократических сил в Западной
Европе. Движение сторонников мира оказывает сущест¬
венное воздействие на расстановку сил на этом субконти¬
ненте. С его авторитетом вынужден считаться и Вашинг¬
тон. Пришедшие к власти в середине 70-х годов в ряде
254

стран Западной Европы правительства подтвердили готов¬
ность содействовать дальнейшему развитию добрососед¬
ских отношений с СССР и странами Восточной Европы43.
Таким образом, к концу 70-х годов миролюбивые тенден¬
ции в Западной Европе, несомненно, превалировали над
стремлением наиболее реакционных кругов западноевро¬
пейских стран любой ценой сохранить «покровительство»
своего заокеанского партнера.
Однако, как констатировало совещание Политического
консультативного комитета государств — участников Вар¬
шавского Договора в ноябре 1978 г., на фоне успехов в
деле разрядки международной напряженности предприни¬
мались попытки остановить процесс улучшения междуна¬
родных отношений и даже повернуть его в противополож¬
ную сторону. Дальнейшее развитие событий показало, что
для Соединенных Штатов участие в работе хельсинкского
совещания было лишь тактическим ходом. Уже с 1976—
1977 гг. их усилия направлялись на возрождение полити¬
ки «холодной войны». В западноевропейских странах
возобновление курса США на конфронтацию было встре¬
чено неодобрительно. Несмотря на усложнение экономи¬
ческой ситуации, вызванное мировым экономическим
кризисом 1974—1975 гг., наблюдалась новая вспышка
противоречий между атлантическими союзниками. С кри¬
тикой политики США выступили руководящие деятели
Франции и ФРГ44. Стало очевидно, что обострение отно¬
шений с социалистическими государствами в первую оче¬
редь на руку Вашингтону, поскольку увеличение роли
фактора военной силы дает ему возможность осуществлять
на своих западноевропейских союзников сильное давление.
Последние оказались при этом в проигрыше, так как в
известной мере утрачивали возможность проводить само¬
стоятельный курс на международной арене и отстаивать
взаимовыгодные позиции в продуктивном диалоге со стра¬
нами социализма.
Но линия Вашингтона имела и своих приверженцев в
Западной Европе. Влияние реакционных кругов ощутимее
всего проявлялось в политике НАТО. Делая ставку на
военную силу, его руководители стремились достичь воен¬
ного превосходства над СССР и ОВД, ставили препоны на
пути военной разрядки, участвовали в разыгрывании «ки¬
тайской карты» и т. д. И все же, оценивая ситуацию в
целом, можно с полным правом утверждать, что, хотя
стратегическая общность монополистической буржуазии
США и Западной Европы по-прежнему дает изрядный за¬
255

пас прочности для реакционной атлантической солидарно¬
сти, в период разрядки со всей определенностью проявил¬
ся кризис американоцентристского варианта «атлантизма».
«...Существуют две тенденции: одна, делающая неиз¬
бежным союз всех империалистов, другая — противопо¬
ставляющая одних империалистов другим»45 — эта ленин¬
ская цитата вполне уместна при анализе атлантических от¬
ношений в 70-х годах. Процесс их развития протекал в
этот период весьма противоречиво, динамично, изменчиво.
Соотношение центробежной и центростремительной тен¬
денций в отношениях между крупнейшими центрами им¬
периалистического господства находится в теснейшей за¬
висимости от воздействия таких определяющих мировой
исторический процесс факторов, как укрепление мировой
социалистической системы, рост влияния национально-ос¬
вободительных движений, развитие противоречий между
трудом и капиталом, борьба сил демократии и социализма
эа мир во всем мире, характер распределения сил внутри
капиталистического мира46.
Начало 70-х годов характеризуется резким усилением
центробежной тенденции в отношениях между атлантиче¬
скими партнерами. Западноевропейские государства все
активнее стали проявлять признаки недовольства своим
положением в системе межатлантических связей. Важней¬
шим условием формирования самостоятельного внешнепо¬
литического курса стран Западной Европы явился развер¬
тывавшийся в течение послевоенного периода на этом суб¬
континенте интеграционный процесс.
Складывание ЕЭС лишь часть процесса западноевро¬
пейской интеграции, поскольку наряду с ним существуют
еще Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ)
и Северный совет. Однако начиная с 1973 г. ЕЭС со вступ¬
лением в него Англии, Ирландии и Дании, а позднее и
Греции занимает в Западной Европе доминирующее поло¬
жение. ЕЭС по размерам валового национального продук¬
та существенно приблизилось к США. В 1973 г. сообщест¬
во давало Vs промышленной продукции от уровня США,
уже к 1976 г. ЕЭС превосходило США по производству
стали, выпуску автомобилей, производству пластмасс
и т. д.47
Превращение Западной Европы в самостоятельный
«центр силы» имело далеко идущие последствия в области
трансатлантических отношений, оно породило кризисную
ситуацию. На предшествующем этапе ослабленные войной
западноевропейские страны охотно отводили Соединенным
256

Штатам роль «гаранта» сохранения у себя капиталистиче¬
ских порядков. В новых же условиях они без прежней го¬
товности шли на то, чтобы платить США дань в форме
уступок в политической, экономической и военной сферах
аа несение ими «охранных» функций. Если в 60-х годах
США не оставляли надежды сохранить свое абсолютное
превосходство в рамках атлантического сообщества («ра¬
унд Кеннеди»), то к началу 70-х годов стало окончательно
ясно, что западноевропейская интеграция несовместима с
укреплением атлантического сотрудничества в прежних
формах.
По мере роста своих экономических, а также полити¬
ческих возможностей правящий класс западноевропейских
стран все четче сознавал неприемлемость многих требова¬
ний заокеанских партнеров. Несовпадение интересов обеих
сторон (в первую очередь в экономической сфере) посте¬
пенно, но неизбежно придавало процессу перерастания
Западной Европы в новый «центр силы» антиамерикан¬
ский характер. «Предпосылка тождественности интересов
Соединенных Штатов и Европы, являвшаяся аксиомой
американской внешней политики, была подвергнута сом¬
нению»48, — признавал заместитель директора института
по изучению внешней политики Пенсильванского универ¬
ситета Р. Пфальцграф.
Что касается США, то, прилагая значительные усилия
к тому, чтобы создать выгодный для себя «баланс сил»
на международной арене за счет восстановления экономи¬
ческой, политической и военной мощи Западной Европы,
они не могли не понимать, что неизбежным следствием
укрепления западноевропейского центра станет рост его
стремления к самостоятельности.
Неудача военной авантюры США в Юго-Восточной
Азии значительно снизила курс акций Вашингтона как
всемогущего защитника капиталистической системы49.
Кроме того, антикоммунизм как основа атлантической
общности утратил свое былое определяющее значение в
результате успешного развития в первой половине 70-х
годов процесса разрядки. В условиях этого процесса про¬
изошло некоторое снижение роли военной силы как инст¬
румента воздействия на международные отношения. Бла¬
годаря этому увеличилась свобода маневра Западной Евро¬
пы в рамках Атлантического союза, так как слабым ее
местом было значительное отставание (порождающее за¬
висимость) от США в области военных средств, прежде
всего стратегического назначения. Совокупность этих
17 Заказ М 1408
257

обстоятельств позволяет говорить о кризисе американского
«глобализма», в частности в глазах его атлантических
союзников50.
Вашингтон, отдавая отчет в необходимости внести
определенные коррективы в отношения с Западной Евро¬
пой, пошел на определенную переоценку расстановки сил
среди империалистических стран. В «многополюсном ми¬
ре» Западной Европе отводилось место одного из пяти
«центров силы». Тем самым Соединенные Штаты пошли
на признание того факта, что западноевропейская само¬
стоятельность уже переросла рамки, отводившиеся ей на
предшествующем этапе. При этом, однако, Вашингтон не
хотел выпускать из рук рычагов управления атлантически¬
ми отношениями, чтобы направлять западноевропейские
амбиции во вполне определенное русло, а именно к расши¬
рению автономности в рамках союза с Вашингтоном при
сохранении его определяющего влияния. Практически
идея партнерства сводилась правящими кругами США
чаще всего к более эффективному использованию возрос¬
ших ресурсов и возможностей союзников, разделению бре¬
мени «общей обороны», сбалансированному распределению
финансовой и военной ответственности.
Но и при наличии противоречий в отношениях между
партнерами по атлантическому сообществу принципиаль¬
ное значение имеет наличие общей классовой основы, на
которой покоится вся система империалистического гос¬
подства. Ядром структуры двусторонних связей США и
западноевропейских государств, сложившейся в период
«холодной войны», был и остается агрессивный военно-по¬
литический блок НАТО. Главным содержанием междуна¬
родных процессов по-прежнему является историческое
соревнование между социализмом и капитализмом. Это
понимали и представители господствующего класса по обе
стороны Атлантики. Как бы ни были велики разногласия
между ними, в этих условиях США в силу своей военно¬
политической, экономической и научно-технической мощи
еще долго будут занимать лидирующее положение в рам¬
ках Атлантического союза51. Важно подчеркнуть, что в
ряде случаев для успешного проведения своей политики
США больше заинтересованы в Западной Европе, чем
Западная Европа в них. Под воздействием этих факторов
и формировался курс США в отношении Западной Европы
в 70-х годах.
Пересмотр политики США в отношении атлантических
союзников происходил под знаком признания кризиса
258

американского гегемонизма. Контуры новой концепции
«партнерства» были обрисованы Г. Киссинджером еще в
1965 г. в его книге «Беспокойное партнерство». Считая
нежелательной, с точки зрения как США, так и всего
западного мира, чрезмерную вовлеченность Вашингтона в
международные, в частности европейские, дела, он выска¬
зался в пользу нового подхода ко взаимоотношениям с
союзниками, который позволил бы им более гибко осу¬
ществлять свою руководящую роль в капиталистическом
мире. «Если мы и дальше будем претендовать на роль
единственного политического опекуна повсюду, включая
Европу, то нагрузка на наши ресурсы и изобретательность
может оказаться слишком большой. Наступит день, когда
мы будем считать некоторую самостоятельность Европы
великим благом, а не досадной помехой... Если мы будем
исходить из того факта, что интересы Европы и Соединен¬
ных Штатов не везде идентичны, мы, возможно, сумеем
договориться о допустимых пределах в расхождении мне¬
ний. Каждый партнер вновь сможет проявлять известную
гибкость»52. Однако отказ от «неразборчивого участия в
международных делах», подчеркивал Г. Киссинджер, не
должен приводить к «изоляционизму». «В 60-е годы, и в
особенности в конце 60-х годов, — говорил он в интервью
по программе «Коламбиа бродкастинг систем» в 1971 г., —
мы столкнулись с рядом ситуаций, которые оказались не
очень-то приятными и вызвали много серьезных разочаро¬
ваний, — война во Вьетнаме и многие другие явления того
же порядка. Поэтому возникает опасность, что мы качнем¬
ся в противоположном направлении, и, решив, что не сле¬
дует идти ла слишком широкое участие, мы ограничимся
незначительным участием. Но наша страна слишком могу¬
щественна и влиятельпа, чтобы мы могли отказаться ог
участия». Таким образом, основную опасность пересмотра
внешнеполитических возможностей США Г. Киссинджер
видел в том, что он может породить «стремление отмеже¬
ваться» от участия в глобальной политике.
Администрацией Никсона была предпринята попытка
поставить определенные границы независимости Западной
Европы, используя механизм атлантических отношений.
Однако, признавая сокращение американских возможно¬
стей, она попыталась извлечь из этой ситуации определен¬
ную пользу для себя, настаивая на перераспределении бре¬
мени ответственности за судьбу Запада. В послании кон¬
грессу 9 февраля 1972 г. президент охарактеризовал новую
систему отношений с западноевропейскими союзниками
17*
259

как «зрелое партнерство». Этот курс, учитывавший необ¬
ходимость осуществления американо-западноевропейских
отношений на основе большего, чем раньше, равноправия,
отнюдь не означал отказа США от роли признанного лиде¬
ра. Он лишь предполагал, что окрепшие союзники теперь
во многом должны опираться на собственные силы.
Несмотря на официальное провозглашение новой поли¬
тики, практическая ее реализация затягивалась. Однако
достаточно было на встрече глав правительств ЕЭС в ок¬
тябре 1972 г. выдвинуть конкретный план политической
интеграпии, как США активизировали свою европейскую
политику, демонстративно провозгласив следующий, 1973
год «годом Европы». А в апреле 1973 г. Г. Киссинджер
выступил с проектом так называемой новой Атлантической
хартии53.
Новая Атлантическая хартия, признавая в ограничен¬
ных пределах успехи западноевропейских стран, представ¬
ляла собой попытку США закрепить за собой те несомнен¬
ные преимущества, которыми они к тому времени распола¬
гали. Наибольшими преимуществами американская сторо¬
на обладала в военной сфере: во-первых, по-прежнему
сохранялось присутствие американских войск в Европе;
во-вторых, на стороне США было научно-техническое пре¬
восходство в области наиболее современных систем ору¬
жия; в-третьих, преобладающее влияние США в НАТО
было закреплено взятой США на себя ролью ядерного
гаранта в отношении Западной Европы.
В политической сфере позиции США также были до¬
статочно прочными: политическая интеграция Западной
Европы находилась в эмбриональном состоянии, а в отно¬
шениях между ведущими членами ЕЭС — Францией, ФРГ
и Англией — царил дух соперничества. США же сохраня¬
ли за собой роль руководителя не только в рамках атлан¬
тической зоны, но и капиталистической системы в целом.
Относительно ослабло экономическое положение США, но
и здесь они сохраняли весьма весомые преимущества за
счет своей индустриальной и научно-технической мощи,
высокого уровня самообеспеченности экономики, привиле¬
гированного положения доллара в валютной системе капи¬
талистического мира, наличия сети международных корпо¬
раций, в том числе действующих в Западной Европе. Тем
не менее именно в области экономики позиции европей¬
ских стран внушали США наибольшие опасения. Насто¬
раживавшие США симптомы были связаны с такими яв¬
лениями, как таможенная политика стран Западной Евро-
260

иы, захват ими ведущих позиций в сфере мировой торгова¬
ли, накопление ими больших золото-валютных резервов,-
расширение традиционных связей с развивающимися*
странами, научно-технические достижения в таких облас¬
тях, как металлургия, химия, самолетостроение и пр.54
Атлантическая хартия предлагала рассматривать эконо¬
мические, политические и военные проблемы американо¬
западноевропейских отношений «в одном пакете». Подоб¬
ная тактика обеспечивала США возможность, опираясь на
свои политические и военные преимущества, прикрывать
экономические «прорехи» и осуществлять эффективный
контроль над попытками совместных действий западноев¬
ропейских стран в политической сфере. В качестве инст¬
румента регулирования внутриатлантических связей аме¬
риканская сторона предлагала использовать механизм
консультаций, чтобы иметь возможность заблаговременно
пресекать антиамериканские тенденции в западноевропей¬
ской политике. Атлантическая хартия признавала равно¬
правие западноевропейской стороны только в одном пунк¬
те в распределении расходов западного мира, направ¬
ляемых как на военные нужды, так и па «помощь» разви¬
вающимся странам55.
Важной особенностью новой хартии было положение о
включении в атлантическое сообщество Японии. Таким
образом США, с одной стороны, стремились увеличить
атлантические возможности за счет японских потенций, а
с другой — рассчитывали использовать в своих интересах
японо-западноевропейские противоречия. Подключение
Японии к сообществу должно было по замыслу американ¬
ских стратегов сплотить вокруг США и под их эгидой все
основные «центры силы» современного капиталистического
мира. 3. Бжезинский следующим образом прокомментиро¬
вал эту новую установку: «Атлантическая концепция была
творческим ответом на проблемы эпохи «холодной вой¬
ны». Сегодня рамки Атлантического союза слишком узки,
чтобы охватить множество задач и возможностей, с кото¬
рыми сталкивается международное сообщество. Признавая
это реальное положение, следует предположить, что без
тесного американо-европейско-японского сотрудничес тва
невозможно эффективно решить важные проблемы совре¬
менности и что активное развитие такого трехстороннего
сотрудничества должно сейчас стать центральной задачей
американской политики»56.
Основной идеей плана Г. Киссинджера было намерение
свести значение западноевропейских дел до чисто регио-
261

нального уровня. Мысль эта была достаточно однозначно
сформулирована автором плана: «Соединенные Штаты
имеют глобальные интересы и несут глобальную ответст¬
венность. Наши европейские союзники имеют региональ¬
ные интересы»57. Однако, несмотря на ограниченность
уступок США своим атлантическим союзникам, предложе¬
ние о принятии новой Атлантической хартии было весьма
симптоматичным. Оно, несомненно, свидетельствовало о
том, что в среде определенных политических кругов в
США постепенно формируется иное представление о соот¬
ношении сил на международной арене, чем то, которое
получило закрепление в рамках концепции «биполярной
структуры». Согласно новому геополитическому подходу,
США рассматривались как один из нескольких «центров
силы» мировой системы. Задача Соединенных Штатов со¬
стояла в подвижном балансировании в пределах структу¬
ры. Но при этом инерция гегемонистского отношения к
странам Западной Европы сохранялась, что и обусловило
недостаточную радикальность разрыва со стереотипом по¬
литического поведения, характерного для предшествующе¬
го этапа58.
Как и следовало ожидать, американская инициатива
не встретила поддержки в Европе. Несмотря на разногла¬
сия среди западноевропейских стран, они единодушно
встретили в штыки американскую попытку свести их роль
до регионального уровня. Западноевропейская сторона
столь решительно продемонстрировала свое неприятие
этой идеи, что в выступлении от 12 декабря 1973 г.
Г. Киссинджер вынужден был пойти на попятную. «У нас
нет намерения ограничить международную роль Европы
региональными делами. С нашей точки зрения, объедине¬
ние Европы даст ей возможность взять на себя большую
ответственность за глобальный мир»59. Принципиальный
ответ на предложения Вашингтона был дан в принятом
«девяткой» в Копенгагене в декабре 1973 г. документе
«Об облике Европы», в котором была заявлена претензия
Западной Европы на особый статус при решении мировых
политических проблем. Вызовом в адрес Вашингтона про¬
звучал сформулированный в этом документе план созда¬
ния к 1980 г. западноевропейского политического союза60.
Тем самым руководящие деятели Западной Европы показа¬
ли, что они если и готовы пойти на пересмотр трансатлан¬
тических отношений, то только на основе признания их
равноправия.
Что касается частных аспектов американских предло¬
262

жений, например идеи комплексного решения экономиче¬
ских, политических и военных проблем, то они тоже были
встречены негативно. Подоплека этого плана была слиш¬
ком очевидна: США намеревались использовать домини¬
рующее положение в НАТО для давления на западноевро¬
пейские страны в вопросах политики и экономики.
Министры иностранных дел стран — членов ЕЭС на встре¬
че в Копенгагене в сентябре 1973 г. высказались за то,
чтобы были приняты два разных документа — один, касаю¬
щийся отношений США и европейцев в рамках НАТО,
другой, посвященный проблемам, затрагивающим интере¬
сы США и ЕЭС. Не получила западноевропейской под¬
держки и идея включения Японии в атлантическое сооб¬
щество. Что касается вопроса об обязательных консульта¬
циях между США и ЕЭС, то его обсуждение обнаружило
известные разногласия в среде западноевропейских стран.
После продолжительной дискуссии по этой проблеме было
принято неофициальное соглашение (так называемая
гимнихская формула), предусматривающее проведение
консультаций лишь в том случае, если ни одно из госу¬
дарств — членов ЕЭС не выскажется против.
Единственным итоговым документом широко задуман¬
ной в США кампании по реорганизации атлантических
отношений стала брюссельская декларация, принятая
26 июня 1974 г. Документ этот носил компромиссный
характер. Однако, как указывал бывший сотрудник госде¬
партамента Дж. Годсон, решения проблем американо-за-
падноевропейских отношений в нем так и не было найде¬
но61.
Провал плана новой Атлантической хартии заставил
американскую сторону сделать ряд выводов. Во-первых,
будучи заинтересован в том, чтобы иметь достаточный
простор для проведения гибкой политики в Западной
Европе, Вашингтон начал отдавать предпочтение двусто¬
ронним отношениям с западноевропейскими странами.
По замечанию французского журнала «Нувель обсерва-
тёр», на этом этапе мнение Г. Киссинджера сводилось к
тому, что «нет нужды в объединенной Европе. Двусторон¬
ние отношения прекрасно отвечают этой цели»62. Во-вто¬
рых, США более полно осознали опасность, с которой был
связан для них процесс европейской интеграции. Гармо¬
нического единства атлантическим отношениям придать
не удалось. Атлантическая политика с трудом балансиро¬
вала на дополняющих друг друга американо-западноевро¬
пейских и внутриевропейских противоречиях.
263

Что касается двусторонних отношений США со стра¬
нами Западной Европы, то они являются важной состав¬
ной частью западноевропейской политики Вашингтона,
который всегда стремился сочетать подход к субконтинен¬
ту как к единому центру с дифференцированным подхо¬
дом к каждой из образующих его стран63. Подобная такти¬
ка давала США возможность использовать с выгодной для
себя стороны существующие среди западноевропейских
стран разногласия. В условиях кризиса «атлантизма» дву¬
сторонние связи приобрели для США особенно большое
значение.
Отношения США с Францией пошли по особому пути
со времени, как последняя вышла из военной организации
НАТО, а затем стала первой из крупных капиталистиче¬
ских стран, которая начала развивать отношения с Восто¬
ком на основе принципов мирного сосуществования. Меж¬
ду США и Францией весьма ощутимы экономические
разногласия. Особенно острый характер они приобрели в
условиях разразившегося в середине 70-х годов энергети¬
ческого кризиса. Различия в подходах двух стран к реше¬
нию энергетической проблемы обусловлены разной сте¬
пенью их обеспеченности топливно-энергетическими ресур¬
сами. Зависимость Франции от нефти выше даже, чем в
среднем по ЕЭС. Сознавая эту свою уязвимость, Франция
отказалась от участия в созданной по инициативе Вашинг¬
тона группе по координации политики в отношении стран
ОПЕК, решив пойти по пути развития двусторонних свя¬
зей с ними. Однако большинство западноевропейских
стран поддержало инициативу США, и в сложившейся
ситуации Франции пришлось пойти на компромисс, дав
обещание, что, не будучи формально членом Международ¬
ного энергетического агентства, она будет согласовывать с
ним свой курс в этой области64. Существенные расхожде¬
ния выявились и в американо-французских отношениях по
валютным вопросам, однако и они были отчасти урегули¬
рованы (правда, в большей степени в интересах США).
Наметившееся сближение двух стран было вызвано созна¬
ваемой их правящими кругами необходимостью взаимо¬
действия для борьбы с левыми силами в Европе65.
Франция проводила в эти годы самостоятельный курс
на создание современной системы стратегических сил.
Хотя увеличение ее ядерного потенциала способствовало
росту совокупной военной мощи капиталистических госу¬
дарств, в США опасались, что независимая политика
Франции в этом вопросе будет содействовать подрыву их
264

«глобального» превосходства. Столь же неоднозначно
было встречено США и известие о создании Францией
некоторых новых видов оружия. Хотя с 60-х годов пози¬
ция Франции по отношению к НАТО несколько смягчи¬
лась и в 70-х годах она активно сотрудничала со многими
органами НАТО, тем не менее в военную организацию
НАТО Франция не вегрнулась ьс.
Среди внешнеполитических приоритетов Франции вид¬
ное место принадлежало укреплению западноевропейских
связей, противопоставляемых ею традиционному «атлан-
тизму». Она успешно отражала попытки США возродить
американский «глобализм» в отношениях с атлантически¬
ми союзниками, была инициатором отказа западноевропей¬
ских стран поддержать американские предложения о но¬
вой Атлантической хартии. Во второй половине 70-х годов
Франция выступила как сторонница продолжения поли¬
тики разрядки, не только противодействуя американским
попыткам навязать ей свой курс, но и в свою очередь
предпринимая усилия для оказания давления на амери¬
канскую администрацию, чтобы предотвратить возобнов¬
ление политики конфронтации.
Существенные изменения произошли во взаимоотноше¬
ниях США с ФРГ. Быстрое экономическое развитие изме¬
нило роль ФРГ в системе международных отношений.
Во многом это было связано с выработкой коалиционным
правительством СДПГ/СвДП «новой восточной политики».
Поворот к этой политике содействовал изменениям прин¬
ципиального характера в отношениях между Вашингтоном
и Бонном. Несмотря на недовольство Вашингтона незави¬
симым курсом ФРГ, он вынужден был считаться с возрос¬
шим политическим престижем Западной Германии67.
ФРГ выступала в пользу сбалансированного подхода к
проблемам сочетания западноевропейской интеграции с
традиционным «атлантизмом». Вашингтон, несмотря на
свое несогласие с рядом аспектов внешнеполитического
курса Бонна, продолжал видеть в нем своего надежного
союзника и неоднократно обращался к его посредническим
услугам для урегулирования отношений между США и
ЕЭС, США и Францией.
Возрастание экономической мощи ФРГ стало побуди¬
тельным мотивом активизации ее внешнеэкономической и
внешнеполитической деятельности. В 70-х годах западно-
германский товарный экспорт быстро увеличивался не
только в другие страны Западной Европы и США, но и в
страны Азии, Африки, Латинской Америки. Экономиче¬
265

ские и политические подходы во внешнеполитическом
курсе Западной Германии увязаны очень тесно. При этом
она достаточно часто рискует вторгаться в сферу амери¬
канских интересов, особенно в развивающихся странах.
Это, естественно, приводило к обострению конкуренмой
борьбы между западногерманскими и американскими мо¬
нополиями. В то же время ФРГ совместно с США высту¬
пила инициатором сплочения западного мира, стремясь
скоординировать усилия развитых капиталистических
стран в целях преодоления мирового экономического кри¬
зиса68.
Большую роль в хозяйстве ФРГ играют ее экономиче¬
ские связи с СССР и другими социалистическими страна¬
ми. Стабилизирующее воздействие взаимовыгодного
сотрудничества с государствами Центральной и Восточной
Европы укрепило правящие круги ФРГ в их стремлении
продолжать политику разрядки. В условиях поворота
США к «холодной войне» и нагнетания международной
напряженности ряд политических деятелей ФРГ выступи¬
ли против разжигавшейся правительством Картера анти¬
советской кампании. Во второй половине 70-х годов про¬
изошло обострение американо-западногерманских отноше¬
ний и по другим вопросам. Тем не менее к началу
следующего десятилетия ФРГ оставалась наиболее надеж¬
ным для США западноевропейским партнером, чему во
многом способствовало положение ФРГ в НАТО.
Долгое время основным проводником американского
влияния в Западной Европе был Лондон. Придавая осо¬
бенно большое значение военно-политическому сотрудни¬
честву, США и Великобритания заключили ряд важных
военных соглашений. Они связаны отношениями ядерного
партнерства, что имеет важное значение для английской
стороны, поскольку она не может только собственными
силами производить современные ядерные устройства. По
действующим соглашениям, английские ядерные силы
управляются в соответствии с программой, разработанной
совместно с США69. Американцы также активно использу¬
ют расположенные на апглийской территории базы, узлы
связи, системы раннего оповещения и пр.
В 70-х годах для Великобритании стали очевидны и
отрицательные черты ядерного партнерства, поскольку в
условиях военно-стратегического паритета между США и
СССР оно становится источником повышенной опасности
для английской территории70. Это обусловило развитие в
рамках общего внешнеполитического курса Англии тен-
266

денции к сближению с Францией. Тем не менее военно¬
политические связи с США имели для Англии большое
значение, особенно в рамках Североатлантического блока.
Пришедшее к власти в 1974 г. лейбористское прави¬
тельство Г. Вильсона предприняло определенные шаги по
нормализации и развитию советско-английских отношений,
что сочеталось в его политике с тенденцией к укреплению
трансатлантического партнерства. Правительство М. Тэт¬
чер склонно более прямолинейно следовать линии
Вашингтона, хотя и не всегда и не во всем ее поддержи¬
вает (так, М. Тэтчер отказалась участвовать в экономиче¬
ской войне против СССР в связи с проектом «газ — тру¬
бы»)71.
Вступление Англии в ЕЭС американская админист¬
рация рассчитывала использовать для того, чтобы закре¬
пить свое влияние в этой организации. Однако вопреки
расчетам в отношениях между двумя странами постепенно
начал развиваться процесс отчуждения. Участие Англии в
«Общем рынке» укрепило «европеистские» тенденции в ее
политике. Консервативное правительство Э. Хита отказало
в поддержке американскому проекту новой Атлантической
хартии.
Известная переориентация правящих кругов США на
Бонн как на главную опору в Западной Европе вызвала
тревогу в Лондоне. И все же отношения с Англией в 70-е
годы по-прежнему расценивались за океаном как имею¬
щие «особое значение», учитывая то промежуточное поло¬
жение, которое она занимает между «европеизмом» и «ат-
лантизмом»72. Отношения Англии с США существенно
осложнялись существующими между ними острыми эконо¬
мическими противоречиями, и особенно борьбой за рынки
сбыта, источники сырья, сферы приложения капитала.
Серьезные разногласия возникли между ними в связи с
энергетическим кризисом.
Если наметить основную тенденцию, доминировавшую
в англо-американских отношениях 70-х годов, то следует
сказать, что главным образом под влиянием идей «евро¬
пеизма» в этот период происходило постепенное отдаление
Англии от США.
Важнейшим инструментом воздействия американского
империализма на атлантические отношения был и остается
блок НАТО. Этому военному союзу недаром была отведе¬
на столь значительная роль в рамках атлантического сооб¬
щества. Военно-политическая стратегия Вашингтона исхо¬
дя из геополитического подхода к решению мировых
267

проблем отводила Западной Европе роль «предмостного
укрепления» США на Западе. Хотя формально все члены
НАТО равноправны, но США, бесспорно, занимают в нем
лидирующее положение. Тем не менее с постепенным пре¬
вращением Западной Европы в один из империалистиче¬
ских «центров силы» возможности США навязывать свою
волю союзникам сократились. Серьезное влияние на изме¬
нения в соотношении сил в рамках НАТО оказал процесс
международной разрядки, приведший временно к сниже¬
нию значения военной силы как фактора международных
отношений. В 70-е годы НАТО стало ареной резких трений
между атлантическими партнерами73.
Со всей очевидностью противоречия внутри НАТО об¬
наружились во время ближневосточного кризиса 1973 г.
Раздражение европейских союзников США по НАТО вы¬
звало принятое в одностороннем порядке решение Соеди¬
ненных Штатов о частичном приведении своих вооружен¬
ных сил в боевую готовность. Почти все они решительно
отклонили просьбу США предоставить свою территорию
для переброски военных грузов в Израиль. Западноевро¬
пейские члены НАТО особенно остро ощутили в тот
момент, что тесные союзнические отношения с заокеан¬
ским партнером, претендующим на роль их защитника,
могут быть чреваты для них возникновением ситуации
повышенной опасности. Кипрский кризис 1974 г. не только
привел к выходу Греции из НАТО, но и значительно осла¬
бил единство блока. К тому же времени относится ухудше¬
ние отношений Турции с НАТО. Политическая нестабиль¬
ность в ряде средиземноморских стран сильно ослабила
южный фланг блока.
Одним из узлов противоречий в блоке НАТО стала
проблема стандартизации вооружений. Разумеется, амери¬
канцы весьма заинтересованы в возможно более активном
использовании своей военной продукции. Европейские
союзники в свою очередь стремятся как можно полнее
загрузить свою военную промышленность. На сессии Со¬
вета НАТО в декабре 1975 г. была создана так называе¬
мая европейская группа программирования, ведающая во¬
просами военной техники и снаряжения. Будучи формаль¬
но независимой от НАТО, группа вскоре была прибрана
к рукам Соединенными Штатами. Так, по их настоянию
четырьмя странами НАТО были произведены закупки в
Америке самолетов типа F-16. Обязательства по военным
закупкам в странах Западной Европы распределяются та¬
ким образом, что западноевропейская военная промышлен¬
268

ность приобретает однобокую специализацию. Однако
подобная тактика США встречает сопротивление в Запад¬
ной Европе. Так, между французскими и американскими
фирмами разгорелась «самолетная» война, вспыхнул
конфликт между западногерманскими и американскими
производителями танков. Разногласия по этим вопросам
существенно подорвали единство НАТО.
Развитие процесса разрядки в 70-е годы создавало ре¬
альные предпосылки для существенного снижения уровня
военной активности НАТО. Однако поворот американской
политики в сторону нового нагнетания военного психоза
практически свел эту возможность на нет.
2. Развитие экономических противоречий
в Атлантическом союзе
С начала 70-х годов в экономических и политических
отношениях между США и Западной Европой начался ка¬
чественно новый этап. Предшествующая система отноше¬
ний, основанная на превосходстве США в экономической,
политической и военной областях, вступила в противоре¬
чие со сложившимся новым соотношением сил. Сами аме¬
риканцы признали, что «США не являются больше един¬
ственной доминирующей силой; современный мир имеет
несколько экономических лидеров»74.
Возрастание роли Западной Европы не означало, есте¬
ственно, автоматического ослабления позиций США.
И в 70-х годах они сохраняли бесспорное военно-политиче¬
ское лидерство в капиталистическом мире. США по-преж¬
нему обладали самым мощным в этом мире экономическим
потенциалом, намного превосходили западноевропейских
конкурентов в области науки и техники, производительно¬
сти труда, располагали большими собственными запасами
сырья и энергии, более емким внутренним рынком. Преоб¬
ладание американских монополий на международной аре¬
не, с одной стороны, расширяло реальную финансово-эко¬
номическую мощь американского империализма, а с
другой — выступало серьезным фактором усложнения
межимпериалистического соперничества.
По некоторым важным показателям в 70-е годы США
добились определенных успехов в сравнении с Западной
Европой. В течение 1974—1980 гг. среднегодовой прирост
валового национального продукта США составил 2,4%, в
то время как в странах «Общего рынка» — 2,2%. Такая
ситуация представляет собой значительный контраст с пе¬
269

риодом 60-х годов, когда соотношение среднегодовых тем¬
пов прироста ВНП на душу населения в Западной Европе
и США было равно 1,2 :175.
Успешнее развивалось контрнаступление Западной Ев¬
ропы во внешнеторговой сфере. Доля США в мировом ка¬
питалистическом экспорте продолжала сокращаться: с
15% в 1970 г. она уменьшилась до 12% в 1979 г. Начиная
с 1975 г. США постоянно сводили свой торговый баланс с
дефицитом. Уменьшилась доля США в торговле готовыми
изделиями (с 19,2% в 1972 г. до 17% в 1978 и 1979 гг.),
и в конце 70-х годов США заняли по этой позиции второе
место после ФРГ, на которую приходился 21 %76 всего
экспорта готовых изделий в капиталистическом мире.
По сравнению с началом 70-х годов в 1975—1977 гг.
пассивное сальдо Западной Европы в торговле с США
гражданскими самолетами и авиационными двигателями
возросло более чем в 4 раза, в торговле ЭВМ — в 3,5 раза.
В свою очередь западноевропейские страны значительно
потеснили США на мировых рынках химических товаров,
бытовой электроники, продукции черной металлургии, ав¬
томобилей. Результатом явилось увеличение дефицита тор¬
гового баланса США, который вырос с 2,3 млрд. долл. в
1971 г. до 35,4 млрд. долл. в 1982 г.77
70-е годы стали десятилетием крупного пассива во
внешней торговле США и стремительного падения курса
доллара. Падение курса доллара в 70-е годы было в
2,5 раза более глубоким, чем в результате самого разруши¬
тельного в истории капитализма кризиса 1929—1933 гг.
Международные позиции доллара были подорваны, и это
изменило отношение к нему со стороны западноевропей¬
ских стран. В противоположность периоду первых после¬
военных лет, характеризовавшихся «долларовым голодом»
и погоней этих стран за долларами, в 70-е годы наблюдал¬
ся процесс сбрасывания долларов, перевод их в другие,
более устойчивые валюты и в золото. В отдельные периоды
этот процесс принимал кризисные формы, когда в некото¬
рых западноевропейских странах временно отказывались
обменивать доллары на свою валюту78.
Образование «Общего рынка», оградившего протекцио¬
нистским барьером страны-участницы, обострило экономи¬
ческие противоречия ЕЭС — США и толкало американский
монополистический капитал на поиски новых путей и
форм внедрения на рынки Сообщества. С начала 70-х го¬
дов американские капиталовложения в Западную Европу
круто пошли вверх. Темпы прироста американских инве¬
270

стиций в страны ЕЭС значительно возросли, превысив
вывоз капитала в другие страны более чем в 1,5 раза.
В результате в 1976 г. объем прямых частных инвестиций
США в Западную Европу составил 55,9 млрд. долл., тогда
как в 1950 г. он равнялся лишь 1,7 млрд. долл.79 Доля
прямых инвестиций во всей сумме капиталовложений
США в западноевропейский регион составила около 70%.
Американский капитал направлялся преимущественно в
обрабатывающую и нефтяную промышленность, причем в
передовые, наукоемкие подотрасли.
Сопоставление объема продукции, производимой на
иодконтрольных американскому капиталу предприятиях в
Западной Европе, с экспортом товаров из США в этот ре¬
гион со всей очевидностью показывает, что вывоз капита¬
ла обеспечил монополиям США сбыт товаров на значи¬
тельно большую сумму, чем ввозилось из США в Запад¬
ную Европу. В 1967 г. на подконтрольных предприятиях
США в Западной Европе производилось в 2,4 раза больше
продукции, чем ее экспортировалось из США (23,1 млрд.
долл. и 9,7 млрд.), а в 1976 г. объем производства па фи¬
лиалах был без малого в 7 раз выше экспорта из США80.
Прямые инвестиции США в западноевропейских стра¬
нах стали источником крупных ежегодных прибылей аме¬
риканских ТНК. Из общей суммы чистого дохода, полу¬
чаемого монополиями США от заграничных вложении,
достигшего в 1980 г. 36,8 млрд. долл., доход из стран За¬
падной Европы составил немногим менее половины этой
огромной суммы — 16,1 млрд. долл.
Прямые инвестиции западноевропейских стран в США
составили в 1980 г. 68,5 млрд. долл. из 101,8 млрд. долл.,
или примерно 2/з всех иностранных прямых инвестиций в
США. На эти инвестиции западноевропейские страны в
1980 г. получили чистую прибыль в 5,6 млрд. долл., т. е.
почти в 3 раза меньше, чем они выплатили американским
ТНК81.
Существует принципиальное различие между инвести¬
циями США в Западной Европе и инвестициями западно¬
европейских стран в США. В первом случае преобладают
высокоприбыльные прямые инвестиции, обеспечивающие
контроль за деятельностью предприятий в западноевропей¬
ских странах, во втором случае вложения в основной массе
осуществляются в форме портфельных инвестиций, причем
значительная часть иностранных инвестиций в США пред¬
ставлена вложениями в государственные облигации, т. е.
фактически западноевропейские страны финансируют го¬
271

сударственный долг США. Приток крупных сумм иност¬
ранного капитала в США в форме портфельных инвести¬
ций, в том числе и из Западной Европы, не в последнюю
очередь обусловлен тем, что иностранные инвесторы в ус¬
ловиях политической нестабильности в капиталистическом
мире рассматривают США как «последнюю цитадель»
капитализма. И в этом случае классовые соображения бе¬
рут верх над расчетами прибыльности помещения капита¬
ла. Правда, высокие процентные ставки в последние годы
повысили привлекательность США и по части прибыль¬
ности82.
В такой важной сфере международных экономических
отношений, как передача технологии, лидерство США в
сравнении с западноевропейскими конкурентами не толь¬
ко не уменьшилось, но и даже укрепилось. Если в начале
50-х годов ежегодные поступления от продажи технологии
составляли у США примерно 200 млн. долл., то в середине
50-х годов они поднялись уже до 1 млрд. долл., в 1970 г.-
до 2,2 млрд. долл., а в 1976 г. уже равнялись 4,1 млрд.
долл.83 На США в начале 70-х годов приходилось около
70% всех научно-исследовательских работников капитали¬
стических стран. В расчете на 10 тыс. жителей числен¬
ность научно-технических работников составила в США
35,8 человека против 29 в Англии, 18 в ФРГ и во Франции
и 6 человек в Италии84.
Противоречивые тенденции американо-западноевропей¬
ского соперничества нашли отражение во внешнеэкономи¬
ческих программах США, разрабатываемых как на частно¬
монополистическом, так и на государственном уровне.
В начале 70-х годов по инициативе правительства был
создан ряд комиссий, включивших наиболее известных и
влиятельных экономистов, предпринимателей, государст¬
венных деятелей. В подготавливаемых докладах одновре¬
менно с критикой существующего механизма регулирова¬
ния международных экономических отношений ставилась
задача разработки новых норм и принципов, обеспечиваю¬
щих, по мнению их авторов, возвращение США позиций
единоличного лидера капиталистического мира.
Наиболее широкий общественно-политический резонанс
в начале 70-х годов получили исследования созданной в
1970 г. специальной межведомственной комиссии под
руководством крупного бизнесмена Уильямса и доклад
руководителя учрежденного в 1971 г. Совета по внешне¬
экономической политике А. Питерсона. В обеих работах
делалась попытка разработать новый подход, по-новому
272

осмыслить принципы и нормы американской внешнеэко¬
номической политики. Лейтмотивом докладов стал тезис
о несоответствии современным условиям традиционной
внешнеэкономической политики США, сформировавшейся
непосредственно после второй мировой войны, в условиях
нодавляющего превосходства США над своими западноев¬
ропейскими партнерами. При этом авторы докладов неод¬
нократно подчеркивали увеличивающуюся значимость
сферы международных экономических отношений во внеш¬
неполитических программах США85.
Идея усиления и роста взаимосвязи политических в
экономических вопросов получила признание и на высшем
уровне. Так, президент Р. Никсон неоднократно подчер¬
кивал, что «решение внешнеполитических проблем может
оказаться невозможным из-за экономических конфликтов,
которые ведут к политическим трениям и ослабляют воен¬
ные связи»86.
В 1971 г. одновременно с рядом мер по ограничению
импорта правительством Р. Никсона была принята про¬
грамма государственного поощрения экспорта, в которой
центральное место заняли налоговые льготы, предоставляе¬
мые американским ТНК, осуществляющим исследователь¬
ские работы в самих США. Правительство Картера в
1976 г. увеличило объем выделяемых в рамках этой про¬
граммы средств. Во главу угла была поставлена задача
ускорения технических нововведений в американской про¬
мышленности87.
Большое внимание уделялось и программе непосредст¬
венного финансирования экспортной деятельности про¬
мышленных фирм. С этой целью ресурсы Экспортно-им-
нортного банка были увеличены с 20 млрд. долл. в 1971 г.,
25 млрд. в 1974 г. до 49 млрд. в 1978 г. При этом 2/з всех
кредитов предоставлялись крупнейшим семи компаниям,
специализирующимся на выпуске наукоемкой техники
(«Боинг», «Дженерал электрик», «Вестингауз», «Мак-Дон-
нелл-Дуглас», «Локхид», «Вестерн электрик» и «Комбасти-
он инжиниринг»). Крупнейший американский экспор¬
тер — компания «Боинг» использовала в 1980 г. кредиты
этого банка при поставках продукции на 3 млрд. долл. иэ
общей суммы экспорта в 5 млрд.88
Важнейшим свидетельством нового подхода американ¬
ской администрации к вопросу регулирования внешнеэко¬
номических связей явилось принятие в 1974 г. нового Зако¬
на о торговле. Его содержание представляет собой компро¬
мисс между точками зрения различных монополистических
18 Заказ JSft 1408
273

групп. Лоббистские круги отраслей, наиболее пострадав¬
ших от иностранной конкуренции, выдвинули программу
активизации средств государственно-монополистического
агрессивного протекционизма. Основанием для подобных
претензий послужили многочисленные факты использова¬
ния другими развитыми странами (прежде всего Западной
Европой) средств государственного стимулирования экс¬
порта и защиты внутреннего рынка 89.
Однако усиливающаяся связь между экономическими
и политическими проблемами заставила администрацию
весьма осторожно отнестись к подобным требованиям.
В целом принятый закон был направлен на усиление гиб¬
кости применения агрессивно-протекционистских мер во
внешней торговле90.
Исполнительная власть (в лице президента) получила
право на 60-процентное снижение ставки таможенных та¬
рифов (в ряде случаев вплоть до полного упразднения).
В то же время администрация получила право на установ¬
ление временных импортных сборов или квот, была упро¬
щена процедура предоставления «помощи для приспособ¬
ления» отраслям промышленности, не выдерживающим
иностранной конкуренции; расширены возможности испол¬
нительной власти в борьбе с так называемой нечестной
конкуренцией. Практически ни один предшествующий за¬
конодательный акт не предоставлял исполнительной вла¬
сти столь богатый арсенал средств защиты от импорта и
стимулирования развития собственных отраслей.
Многочисленные оговорки давали право президенту
применять те или иные статьи, т. е. по существу позволя¬
ли использовать закон для проведения той внешнеэконо¬
мической политики, которая отвечает интересам США.
Как писал советский экономист В. Курьеров, «в целом
закон сделал торгово-политический режим США гораздо
более, чем прежде, зависимым от прагматических задач
правительства, т. е. в конечном счете от состояния внешне¬
экономических отношений и экономики страны, а также
тенденций ее внешней политики»91. Принятие закона
представляло собой дальнейшее развитие тенденции к уси¬
лению гибкости и избирательности средств агрессивного
торгового протекционизма США.
Что касается конкретных шагов американского прави¬
тельства в этой области, то они были весьма осторожными
в связи с опасениями вызвать ответную волну протекцио¬
низма с соответствующими нарушениями не только эко¬
номических, но и политических отношений со своими союз¬
274

никами92. На практике это означало не отказ от проведе¬
ния агрессивных протекционистских мероприятий, но
лишь перенесение большего внимания на использование
межгосударственных организаций иногда в качестве аль¬
тернативы односторонним акциям.
В послании президента Дж. Форда конгрессу (март
1975 г.) говорилось, что США твердо верят в то, что совре¬
менные экономические трудности, которые стоят перед
США и Западной Европой, наиболее эффективно могут
быть решены путем «международного сотрудничества»93.
Фактически речь шла не о налаживании сотрудничества
как такового, а об использовании многосторонних межго¬
сударственных организаций для навязывания своих тре¬
бований другим капиталистическим странам, и прежде
всего Западной Европе. Иначе говоря, это была попытка
разрешить усилившиеся межимпериалистические проти¬
воречия на многостороннем (в противоположность дву¬
стороннему) уровне.
Основными органами, где в 70-е годы развернулась
ожесточенная межимпериалистическая борьба, стали круп¬
нейшие межгосударственные организации ГАТТ и МВФ,
дополненные созданными в 70-е годы новыми межгосудар¬
ственными форумами. Деятельность ГАТТ в эти годы была
связана с проведением очередного раунда многосторонних
переговоров по вопросам торговой политики стран-участ¬
ниц. Эти переговоры получили официальное наименование
по месту своего проведения— «Токио раунд». Формально
начало этим переговорам было положено в сентябре
1973 г., когда в столице Японии собралась конференция
министров торговли и финансов стран-участниц ГАТТ.
Однако фактически страны смогли приступить к реальной
работе лишь в 1975 г., т. е. когда намечалось ее заверше¬
ние. Такая ситуация была связана прежде всего с ухудше¬
нием торгово-экономической ситуации в мире, обострившей
противоречия между США и их западноевропейскими
партнерами.
Кроме уменьшения таможенных пошлин в повестку
дня международной конференции впервые были включены
вопросы перестройки международной системы, созданной
непосредственно после второй мировой войны: выработка
правил использования нетарифных барьеров, изменение
организационной системы ГАТТ, пересмотр принятой си¬
стемы защитных мер94. Практически все вопросы, вошед¬
шие в повестку дня, стали объектом исключительно острой
торгово-политической борьбы. Это касалось и снижения
18*
275

ставок таможенных тарифов. США выступили за програм¬
му полной отмены таможенных пошлин величиной менее
5% и снижения более чем на 50% всех остальных тамо¬
женных барьеров.
Особенностью американского тарифа являются резкие
колебания величины пошлин на отдельные товарные пози¬
ции. Претворение в жизнь американской программы озна¬
чало бы сохранение в ряде случаев высоких таможенных
пошлин, выборочно защищающих ряд отраслей американ¬
ской промышленности. Среди стран ЕЭС существовали зна¬
чительные расхождения в отношении величины желатель¬
ного снижения пошлин, хотя общая ориентация на
уменьшение таможенных сборов не подлежала сомнению
(особенно активно сопротивлялась значительному пони¬
жению ставок Франция, опасавшаяся, что таможенное
разоружение может обезоружить ее перед лицом амери¬
канских конкурентов). Общая позиция ЕЭС свелась к
тому, что ставки пошлин должны быть уменьшены до
приблизительно единого уровня95. «В основе метода сни¬
жения тарифов, — указано в рекомендации органов
ЕЭС, — должен лежать следующий принцип: чем выше
ставки пошлин, тем больше должно быть их снижение»96.
Предложения ЕЭС были направлены на пропорциональное
(в зависимости от абсолютной величины таможенных
пошлин) снижение таможенных тарифов.
После длительных и острых дебатов как США, так и
ЕЭС вынуждены были пойти на компромиссный вариант,
частично учитывающий предложения обеих сторон. Одна¬
ко снижение тарифов, как это было решено на токийском
раунде, проводилось гораздо более медленными темпами,
чем это делалось в результате предшествующих раундов.
По некоторым товарам (керамика, сталь) оно началось
лишь с 1984 г. ЕЭС зарезервировало за собой право при¬
остановить снижение тарифов в случае ухудшения эконо¬
мического положения. Что касается величины тарифных
уступок, то они составили лишь 32% по сравнению с 50%,
планировавшимися ранее97.
Исключительно длительными и острыми были дискус¬
сии по сельскохозяйственным вопросам. ЕЭС является
крупнейшим рынком сбыта американской сельскохозяйст¬
венной продукции: на него приходится в среднем 74 всего
объема сельскохозяйственного экспорта США. США стре¬
мились к разработке соглашения, которое позволило бы им
значительно расширить свой экспорт в Сообщество, защи¬
щающее свой рынок сложной системой компенсационных
276

сборов и пошлин. В свою очередь страны «Общего рынка»
категорически отказались ограничивать сложную систему
сельскохозяйственного протекционизма. После длительных
дискуссий стороны согласились лишь ненамного умень¬
шить таможенные пошлины на некоторые виды сельско¬
хозяйственной продукции. По инициативе ЕЭС были под¬
готовлены и заключены ограниченные товарные соглаше¬
ния по зерну и молочным продуктам. Фактически
соглашения были направлены лишь на фиксацию мини¬
мальных цен и расширение обмена информацией, но не на
ослабление ограничений как таковых.
Что касается использования широко применяющихся в
капиталистической торговле нетарифных барьеров (по
оценке секретариата ГАТТ, их число в настоящее время
составляет около 800 и продолжает быстро увеличивать¬
ся), то вопрос ставился не столько о ликвидации их как
таковых, сколько о внесении определенных норм и ограни¬
чений в их применение98.
Принятые на сессии решения носили половинчатый,
противоречивый характер. Под нажимом Западной Европы
США дали согласие на отмену завышенной системы тамо¬
женной оценки, дававшей американцам значительные
преимущества при закупке товаров. В то же время за
американским ТНК сохранена возможность использования
более низких трансфертных цен, что дает значительно бо¬
лее низкую абсолютную величину таможенной пошлины.
Итогом многолетних переговоров стала подготовка пяти
соглашений, уточнявших возможности и процедуру при¬
менения отдельных видов нетарифных барьеров99. Два из
них касались применения технических стандартов и норм
доступа пнопоставщиков к государственным закупкам
(вопросы ранее не рассматривавшиеся ГАТТ); три другие
были построены на базе существующих статей ГАТТ и
включали вопросы субсидий, компенсационных сборов,
методов таможенной оценки стоимости и лицензирования.
Оценивая результаты переговоров по линии токийского
раунда, можно сделать вывод, что сторонам удалось дого¬
вориться (хотя и с большими запозданиями) лишь по во¬
просу об уменьшении таможенных тарифных ограничений.
В то же время уменьшение величины таможенной
защиты очень ненамного либерализовало торговлю. К на¬
чалу 70-х годов структура экспорта США и Западной
Европы оказалась таковой, что она слабо реагировала на
изменение цен, связанное с таможенными пошлинами.
Около 30% экспорта США в Западную Европу составляло
277

оборудование (в основном наукоемкое), в сбыте которого
цены играют подчиненную роль. Что касается нетариф¬
ных форм ограничения импорта иностранных товаров, то
вопрос об их ликвидации не ставился, усилия ГАТТ были
направлены лишь на их координацию и унификацию ус¬
ловий их применения.
Последующее развитие событий показало иллюзор¬
ность надежд американских и западноевропейских руко¬
водителей на то, что такая программа координации нацио¬
нального экономического регулирования обеспечит умень¬
шение остроты и ожесточенности американо-западноевро¬
пейского соперничества.
О разочаровывающих результатах претворения в жизнь
рекомендаций «Токио раунд» докладывали делегаты со¬
бравшейся 39-й сессии стран — участниц ГАТТ, состояв¬
шейся в 1983 г. Оценивая результаты решений, принятых
в 1974—1979 гг., большинство стран-участниц было
вынуждено констатировать постоянное нарушение реше¬
ний Токийской сессии. Игнорировались решения по таким
отраслям, как торговля текстилем, сельскохозяйственной
продукцией, росло принятие защитных мер под предлогом
проведения так называемых структурных преобразований
экономики100.
Одним из наиболее острых узлов американо-западноев¬
ропейского соперничества стала валютная сфера, где США
предприняли попытку разработать новые программы меж¬
дународного валютного регулирования в условиях ликви¬
дации монопольного положения доллара и создания новой
системы международного валютного регулирования.
Платежные отношения США с Западной Европой в на¬
чале 70-х годов начали складываться крайне неблагопри¬
ятно для США. Пассив платежного баланса США в отно¬
шениях с Западной Европой до 1971 г. покрывался за счет
золотого запаса США, размеры которого быстро сокраща¬
лись. В августе 1971 г. США официально отказались от
обязательства обменивать доллары на золото. Учитывая
ту роль, которую играл доллар в системе международного
валютного механизма, созданного Бреттон-вудскими согла¬
шениями, указанное решение означало первый шаг по
реорганизации и изменению всей системы валютного регу¬
лирования101.
В общем виде позиция США по программе реорганиза¬
ции валютной системы была изложена председателем сове¬
та управляющих Федеральной резервной системы США
А. Бернсом на банковской конференции в Монреале.
278

В сентябре 1972 г. этот план был представлен уже на
правительственном уровне на сессии МВФ министром фи¬
нансов США Дж. Шульцем.
План Бернса включал в себя два основополагающих
момента: уменьшение значения золота и расширение
функций СДР как нового интернационального резервного
средства. (СДР, выпуск которых был начат МВФ с 1 янва¬
ря 1970 г., представляют собой коллективно образованный
резервный актив для урегулирования сальдо платежных
балансов.) Программа американского правительства, на¬
правленная на отказ от обмена долларов на золото, умень¬
шение значимости доллара и рост функций СДР в валют¬
ной политике капиталистических стран, объяснялась не
только истощением золотых запасов США. Завышенный
курс доллара способствовал во многом ослаблению обще¬
экономических позиций США в межимпериалистическом
соперничестве.
В июле 1972 г. управляющие МВФ образовали комитет
на уровне министров из представителей 20 стран, которому
было поручено подготовить проект реформы международ¬
ной валютной системы. В рекомендациях комитета пред¬
лагалось превратить СДР в основной резервный актив
капиталистических стран при дальнейшем сокращении ро¬
ли золота и доллара102. Нерешенными, однако, остались
вопросы будущей судьбы золота, роли резервных валют
(прежде всего доллара США), порядка и условий измене¬
ния паритетов.
В январе 1976 г. в главном городе Ямайки Кингстоне
была достигнута договоренность относительно второй по
счету (после 1969 г.) поправки к уставу МВФ. С 1 апреля
после утверждения 60% всех членов, располагавших в
общей сложности 80% голосов, поправки были приняты.
Ямайская конференция упразднила золотые паритеты
капиталистических валют, равно как и единицы СДР.
Центральным банкам было предоставлено право свободно
продавать и покупать золото как еще один товар. США
показали в этом плане пример, продав с мая 1978 по
ноябрь 1979 г. около 500 т золота во время золотых аук¬
ционов103. Важным элементом модифицированной Бреттоп-
вудской системы стала программа изменения механизма
валютных паритетов и режима валютных курсов. Страны
получили право выбора: сохранять «плавающий», т. е. за¬
висящий от спроса и предложения на мировом рынке, курс
своей валюты, установить и поддерживать фиксированный
курс своей валюты либо привязать свою валюту (устано¬
279

вить твердое обменное соотношение) к другой валюте или
набору валют104.
Новая система, носящая довольно гибкий характер,
представляет собой компромисс, достигнутый между США,
выступающими за свободно колеблющийся валютный курс,
и некоторыми западноевропейскими странами, возглавляе¬
мыми Францией, настаивавшими на возврате к стабильной
системе валютных паритетов. Оценивая осуществленную
реформу, можно сделать вывод о том, что она свидетельст¬
вует о тенденции к развитию полицентризма. Предостав¬
ляя странам-участницам свободу выбора валютного режи¬
ма («плавающий» валютный курс или фиксированное
обменное соотношение), стоимостного эталона для валют¬
ного паритета (любая существующая валюта, комбинация
валют, единица СДР), ямайское соглашение как бы узако¬
нивает тенденцию к валютному полицентризму, а между¬
народные валютные группировки обосабливаются на ре¬
гиональные валютные зоны: доллара, фунта стерлингов,
французского франка и т. д.
Особое место в планах противопоставления западноев¬
ропейских валют господству доллара занимает на мировом
капиталистическом рынке программа Европейской валют¬
ной системы (ЕВС). Система ЕВС противопоставляется
программам валютной реформы США прежде всего пото¬
му, что она включает в себя активные шаги стран-участ¬
ниц по фиксированию курсов в противоположность про¬
грамме свободного колебания курсов105. В противовес
позиции США система ЕВС предусматривает взносы в
европейский фонд стабильности в долларах и в золоте
(против чего резко выступают США). Наконец, явным вы¬
зовом американской программе становится идея создания
независимого от США европейского валютного фонда, ко¬
торый в определенной степени будет противостоять МВФ,
где позиции США продолжают оставаться доминирующи
ми106.
В общем, как признает западная печать, следствием
создания ЕВС может стать превращение европейской
валюты в резервную валюту международных расчетов, что
«будет способствовать ослаблению американского влияния
на положение дел в валютно-финансовой системе Запада,
а также на экономическую политику отдельных капитали¬
стических государств»107. Фактически речь идет о форми¬
ровании валютной зоны, где доминирующую роль должна
играть западногерманская марка.
Тенденция к росту валютного полицентризма находит
280

отражение и в изменении структуры валютного компонен¬
та международной ликвидности капиталистических стран.
Если в 1973 г. (на конец 1-го квартала) доля долларов
США в правительственных валютных запасах составляла
78,4%, то к концу 1980 г. она сократилась до 68,3%, а с
учетом резервов стран-участниц ЕВС, выраженных в
ЭКЮ, — до 55,9%. Расширились вложения в другие капи¬
талистические валюты, претендующие на роль резервных.
За этот же период доли таких валют увеличились: марки
ФРГ — с 5,5 до 13,9%, швейцарского франка — с 1,1 до
3,1 %108.
В изменившихся условиях США обращают особое вни¬
мание на сохранение своего лидерства в глобальных меж¬
государственных организациях. Это прежде всего относит¬
ся к МВФ, проведенная реформа которого ориентирована
на повышение его роли как координирующего центра в
международной валютной системе.
В связи с ростом значимости других валют МВФ
вынужден время от времени пересматривать и менять ве¬
личину квоты стран-членов. Так, например, во время одно¬
го из пересмотров США уменьшили величину своей квоты
с 30% в момент учреждения до 19,9% к концу 70-х годов.
На первый взгляд может показаться, что речь идет об
уменьшении влияния США. Такой вывод был бы, однако,
преждевременным, поскольку одновременно расширяется
число вопросов, для решения которых требуется специаль¬
ное большинство. В результате ряда пересмотров это число
было увеличено до 53 с 9 существовавших в момент созда¬
ния МВФ. Более того, пересмотр устава МВФ увеличил
долю специального большинства с 80 до 85%, что факти¬
чески дало США право вето на принятие решений фонда
по принципиальным вопросам, несмотря на уменьшение
голосов.
Осуществленные в 70-е годы изменения устава МВФ,
как они были задуманы его организаторами, и прежде все¬
го США, ориентируют фонд на активизацию контроля за
национальной валютой и финансовой политикой стран-
участниц109. Для этого предусматривается проведение
ежегодных консультаций и переговоров между страна-
ми-участницами. В промежутках между консультациями
осуществляется постоянный контроль за валютной полити¬
кой стран-членов. Предусмотрен также целый ряд других
мероприятий по расширению контроля за валютной поли¬
тикой стран-членов. Упор при этом делается на конфиден¬
циальность и неформальный характер переговоров.
281

Требования, выдвигаемые МВФ при предоставлении
кредитов, все в большей степени приобретают комплекс¬
ный характер, затрагивая бюджетную, денежно-кредит¬
ную, валютную, внешнеторговую и общеэкономическую
политику стран. Обычно эти требования включают повы¬
шение налогов, замораживание заработной платы, деваль¬
вацию национальных валют с соответствующим сниже¬
нием темпов роста экономики, повышением цен, ростом
безработицы, снижением жизненного уровня трудящих¬
ся.
Активизация деятельности МВФ по воздействию на
национальную политику стран-членов четко проявилась
при выдаче кредитов ряду западноевропейских стран в
конце 70-х годов. Английскому правительству предъявили
требования по сокращению бюджетных расходов прежде
всего на социальные нужды, жилищное строительство,
субсидирование питания для населения. Аналогичным
образом программа «оздоровления», принятая правительст¬
вом Италии под воздействием МВФ, предусматривала
уменьшение пенсий, повышение тарифов на проезд в об¬
щественном транспорте, повышение цен на бензин, нало¬
гов и т. д.110
Следует, однако, заметить, что результаты деятельно¬
сти МВФ во многом оказались неадекватными тем целям,
которые были поставлены перед ним. Не оправдались на¬
дежды, что включение СДР в механизм международной
ликвидации даст возможность заменить доллар в качестве
международного валютного средства. Введенные в платеж¬
ный оборот СДР практически растворились в международ¬
ной ликвидности, их доля упала до катастрофически низ¬
кой величины. Спекулятивный бум на иностранных фон¬
довых биржах, расширение масштабов операций на
рынках евровалют, рост инфляции — все это сделало невоз¬
можной сколько-нибудь эффективную деятельность меха¬
низма международной координации, как он был пред¬
усмотрен МВФ.
Пробуксовывание механизма межгосударственного ре¬
гулирования и связанный с этим рост противоречий
стимулируют усилия крупнейших капиталистических
стран по созданию новых механизмов координации, дейст¬
вующих на высшем уровне и носящих не только экономи¬
ческий, но и четко выраженный политический характер.
Таким новым средством стали систематические встречи
глав семи крупнейших капиталистических держав по эко¬
номическим вопросам, проводимые ежегодно.
282

Вопросы торгового и валютно-финансового регулирова¬
ния международных экономических отношений капитали
стических стран постоянно занимают важное место в
повестке дня этих совещаний. Политический престиж руко¬
водителей государств используется для «проталкивания» и
пропаганды принимаемых во время этих совещаний реше¬
ний.
Первое совещание руководителей крупнейших госу¬
дарств Запада (Канада в этой встрече не участвовала)
состоялось в ноябре 1975 г. в Рамбуйе (Франция) в пери¬
од экономического кризиса. На этом совещании была
достигнута договоренность о направлениях реформы ва¬
лютно-кредитных отношений, о переходе к системе пла¬
вающих валютных курсов, что фактически означало
уступку Франции США. Продолжением этого совещания
явилось проведение в июне 1976 г. совещания «в верхах»
в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико). В опубликованной после со¬
вещания декларации страны-участницы обязались стре¬
миться к активизации деятельности международных орга¬
низаций и международной торговли111. Экономическая
стратегия, разработанная в Пуэрто-Рико, базировалась на
идее о том, что рост экономики капиталистических стран
зависит от активности США. Высокая конъюнктура в
США должна была, по замыслу «большой семерки», сти¬
мулировать экономический рост в Западной Европе. Одна¬
ко очень скоро выяснилось, что США больше не обладают
экономической силой, которая дала бы возможность опре¬
делить состояние экономики всех капиталистических
стран.
Безработица, высокий уровень инфляции, обострение
противоречий — такова была обстановка накануне лондон¬
ской встречи в 1977 г. На ней участники отошли от общих
деклараций и попытались связать себя определенными
обещаниями по проведению экономической политики.
Однако очередное обострение межимпериалистических
противоречий заставило капиталистические страны, и
прежде всего США, вскоре отступиться от своих обяза¬
тельств. Используя механизм свободно колеблющегося
курса доллара, США пошли по пути искусственного зани¬
жения курса своей валюты, усилив таким образом конку¬
рентную способность своих товаров.
В условиях очередного обострения противоречий со¬
стоялось четвертое совещание в Бонне. Заключительный
документ боннской встречи несколько отличался от пред¬
шествующих, поскольку в нем согласована общая страте¬
283

гия, охватывающая в том числе валютную политику и*
внешнюю торговлю112. Страны — участницы совещания1
1978 г. взяли на себя обязательство не проводить протек¬
ционистскую политику и успешно завершить токийские
переговоры. Однако большинство обещаний осталось лишь
на бумаге. Так, например, сразу же после совещания США
повысили минимальные цены на импортную сталь и ввели
пошлины на сахар, импортируемый из стран Западной
Европы.
Совещание, проведенное в июне 1979 г. в Венеции,,
характеризовалось прежде всего попытками США придать
ему четко выраженную политическую направленность,
обеспечить поддержку агрессивного курса Вашингтона на
международной арене. Уступая экономическому нажиму
и будучи связанными общностью классовых интересовг
участники встречи в Венеции ввели в заключительную
декларацию ряд обтекаемых заявлений. Однако это сове¬
щание, как и ряд предшествующих, не смогло решить
важные экономические проблемы, стоящие перед капита¬
листическим миром. Не случайно принятые на нем доку¬
менты повторяли общие тезисы пятилетней давности.
Типичным примером неудачных попыток разработать
конкретную программу координации может служить судь¬
ба соглашения по кредитам, решение о котором было при¬
нято во время совещания «в верхах» в Рамбуйе (1975), а
в июне 1976 г. на совещании в Пуэрто-Рико были одобре¬
ны основные условия соглашения. Соглашение о кредитах
вступило в силу в апреле 1978 г., и его участниками стали
как США, так п развитые капиталистические страны За¬
падной Европы. Страны договорились об установлении
единого уровня платежа покупателем в 15% от стоимости
контракта при кредите свыше пяти лет. Соглашение опре¬
делило также величину процентных ставок и сроков кре¬
дитования.
Однако на пути этого «джентльменского соглашения*
(оно не имеет силы закона и не предусматривает санкций
против нарушителей) встали серьезные трудности, связан¬
ные с национальной спецификой систем кредитования
различных капиталистических стран. США, традиционно
специализировавшиеся на долгосрочных, но сравнительно
дорогих кредитах, настаивают на удлинении сроков креди¬
тования и повышении процентных ставок до уровня ста¬
вок частных банков. Страны Западной Европы выступают
за краткосрочные, но более льготные условия кредитова¬
ния. Особенно острые разногласия возникли между США,
284

Францией н Великобританией. Уже через несколько меся¬
цев вскрылись факты нарушения условий соглашения,
прежде всего со стороны западноевропейских стран, а в
конце 1978 г. нарушения последовали и со стороны США.
Крайне ограниченные результаты попыток найти выход из
кредитной войны, ведущейся между ЕЭС и США за про¬
никновение на рынки друг друга, не случайны. Неудачи
программ координации свидетельствуют о бесперспектив¬
ности попыток выработать эффективный механизм эконо¬
мико-политического сотрудничества капиталистических
стран.
Экономическая конкуренция между США и ЕЭС по¬
стоянно сводит на нет многие попытки совместного реше¬
ния взаимных экономических проблем. Однако общность
классовых интересов вновь и вновь порождает тенденцию
к координации и поиску методов согласования внешнеэко¬
номической политики империалистических стран.
3. Военная стратегия
и атлантические противоречия
Основа военной доктрины блока НАТО — ядерная стра¬
тегия — за три с лишним десятилетия претерпевала раз¬
личные модификации. Однако все это время она исходила
по существу из трех основных положений: существования
«советской военной угрозы» (предлог для постоянного на¬
ращивания ядерной мощи); предназначения ядерного
потенциала НАТО для «сдерживания возможной агрес¬
сии»; обеспечения безопасности стран НАТО при превос¬
ходстве совокупной ядерной мощи атлантических союзни¬
ков и решающем вкладе ядерных сил США, готовности
применить ядерное оружие первыми.
Установление военно-стратегического равновесия меж¬
ду СССР и США, между Организацией Варшавского До¬
говора и НАТО явилось главным фактором в дальнейшей
модернизации стратегии «гибкого реагирования», направ¬
ленной на рост эффективности военной силы НАТО. Здесь
прежде всего — ставка на ускорение наращивания регио¬
нальной мощи, форсирование стратегических военных
программ США, с тем чтобы обеспечить ведение войны
с позиций превосходства — активно «реагировать» там и
тогда, где и когда это выгодно НАТО. Особое значение
имеют создание различных видов оружия, планы размеще¬
ния «евроракет» и развертывание высокоточных («контр¬
силовых») стратегических систем.
285

Следует отметить, что, несмотря на складывание ядер¬
ного паритета между СССР и США, начавшийся процесс
сдерживающего воздействия на усилия Вашингтона по
дальнейшему наращиванию и качественному совершенст¬
вованию своего ядерного арсенала, агрессивная суть воен¬
ной политики в рассматриваемый нами период не переме¬
нилась. Несколько снизился с учетом общей обстановки
накал милитаристской пропаганды, поубавились, хотя
отнюдь не исчезли, «обвинения» в адрес СССР в том, будто
он, а не США подхлестывает гонку вооружений. Но в глав¬
ном — в том, чтобы любым способом, если не открыто, то
под прикрытием приличествующих моменту словесных
формул, добиваться сохранения для США военных преиму¬
ществ, американская военная политика была последова¬
тельной.
Сама по себе выдвинутая ранее концепция «достаточ¬
ности» допускала при желании весьма растяжимые толко¬
вания. В самом деле, утверждалось, будто это сугубо обо¬
ронительная концепция, но одновременно с середины
1970 г. в США был взят курс на форсированное развер¬
тывание на межконтинентальных баллистических ракетах
наземного базирования, равно как и на баллистических
ракетах подводных лодок, разделяющихся головных
частей индивидуального наведения, т. е. на резкое увели¬
чение числа ядерных зарядов на стратегических носите¬
лях113.
Если тезис относительно стратегической «достаточно¬
сти» был призван служить своего рода политическим
ориентиром в военной деятельности администрации Ник¬
сона, то в более конкретном плане работа Пентагона осу¬
ществлялась под девизом стратегии «реалистического
сдерживания». В сущности ничего концептуально нового
очередная пентагоновская стратегия не предлагала. Име¬
лось в виду, что, коль скоро в условиях ядерного паритета
угроза массированного удара по причине его обоюдоопас-
ности теряет свою убедительность, необходимо иметь
возможность осуществления дозированного использования
военной силы в строгом соответствии с масштабами «вызо¬
ва», с которым могут сталкиваться США в каждом отдель¬
ном случае. Иначе говоря, угроза применить оружие долж¬
на быть «реалистической»: у противной стороны не долж¬
но быть сомнений, что Вашингтон проявит колебания.
Конечно, и в данном случае все обставлялось сугубо
«оборонительной» фразеологией, утверждениями, будто
цель новой стратегии — в конечном счете исключить ис¬
286

пользование военной силы «в качестве средства, с
помощью которого одно государство стремится навязать
свою волю другому»114. В условиях, когда еще продолжа¬
лась американская агрессия в Индокитае, это звучало
более чем иронично. Давалась прямая установка на подго¬
товку к войнам без применения ядерного оружия. В этой
связи была выдвинута формула обеспечения готовности к
«полутора войнам» —либо в Европе, либо в Азии — при
«сохранении возможности принятия мер в случае возник¬
новения чрезвычайных обстоятельств где-нибудь еще».
Это было изменением прежней установки на одновремен¬
ное ведение «двух с половиной войн» — ив Европе, и в
Азии н «принятие мер» в каком-либо другом районе. На¬
лицо был маневр, призванный привести в соответствие
военную стратегию с политикой. Вашингтон давал понять
Китаю, что в свете «особых отношений» может пересмот¬
реть свои взгляды относительно «тотального китайского
нападения» 115.
Наряду с активной модернизацией «обычного» компо¬
нента американских вооруженных сил продолжалось на¬
ращивание ядерного потенциала США. В конкретном
плане это означало замену большой части одноголовных
МБР «Минитмен-2» (к тому времени они были разверну¬
ты в количестве 1000 единиц) на ракеты «Минитмен-3», а
также замену баллистических ракет подводных лодок
(БРПЛ) «Поларис» на ракеты «Посейдон» на большинст¬
ве американских подводных лодок-ракетоносцев. На пол¬
ный ход в те годы в США была запущена программа по
созданию новой системы морского базирования — «Трай¬
дент». Она предусматривала создание новой подводной
лодки с 24 пусковыми установками, а также новой БРПЛ
«Трайдент-1» с повышенными боевыми характеристиками.
Одновременно было положено начало созданию еще более
мощной ракеты для новых подводных лодок — «Трай¬
дент-2».
Крупные программы осуществлялись и применительно
к воздушному компоненту американской стратегической
«триады» — стратегическим бомбардировщикам. Форсиро¬
ванными темпами шло оснащение самолетов В-52 ракета¬
ми «воздух—земля» типа СРЭМ. Продолжалась разработ¬
ка нового стратегического бомбардировщика. Начались
предварительные разработки по созданию стратегических
крылатых ракет. В докладе министра обороны США
Эллиота Ричардсона за 1974 финансовый год на этот счет
указывалось: «Крылатые ракеты не охватываются Времен¬
287

ным соглашением, и Соединенным Штатам следует уде¬
лить определенное внимание эгой особой сфере технологии
для использования как в стратегических, так и в такти¬
ческих целях» П6.
Словом, Пентагоном предпринимались вполне конкрет¬
ные шаги по выполнению одного из центральных элемен¬
тов американской военно-политической доктрины того
времени — обеспечению «технологического превосходства»
США. По этому поводу первый министр обороны в кенне-
диевской администрации Мелвин Лэйрд писал: «Любая
оценка будущих потребностей США в области обороны
должна включать программу по обеспечению нашего по¬
стоянного технологического превосходства... Возможно,
американцы готовы согласиться с паритетом в том, что
касается развертывания стратегических ядерных вооруже¬
ний; но, на мой взгляд, они никогда не согласятся с пози¬
цией отставания. Поэтому, чтобы избежать эту неприемле¬
мую опасность, нам абсолютно необходимо поддерживать
технологическое превосходство»117.
Весьма характерным явлением для военно-политиче-
ской стратегии США в рассматриваемый период было
объявление концепции «перенацеливания». Внешне речь
опять-таки шла об обеспечении более гибких возможно¬
стей для использования американских МБР с учетом ши¬
роты спектра «угроз», с которыми имеют дело США на
международной арене. Президент Никсон в 1972 г., в
частности, писал: «Наши силы должны обеспечивать воз¬
можность их гибкого применения... Мы должны сохранять
способность к нанесению ответных ударов в масштабах,
соразмерных конкретной ситуации. Эта проблема будет
постоянно изучаться»118.
И проблему действительно изучили. Результаты этой
работы составили содержание секретной директивы № 242,
подписанной президентом в начале 1974 г.119 Директивой
предписывалось принять меры к тому, чтобы обеспечить
«гибкость в выборе целей» для американских МБР, сделав
возможным их применение даже для осуществления мак¬
симально «ограниченных» операций на театре военных
действий, напрпмер в Европе. Говорилось, что это нужно,
в частности, для того, чтобы иметь возможность «контро¬
лировать эскалацию» в ходе «ограниченной» войны, не по¬
зволяя ей автоматически перерасти в тотальное столкнове¬
ние (в соответствии с концепцией «расширенного сдержи¬
вания»). Публично доктрину «перенацеливания» было
поручено изложить третьему по счету министру обороны
288

в администрации Никсона — Дж. Шлессинджеру, и с той
поры эта концепция связывается с его именем. На слуша¬
нии в сенате в марте 1974 г. Шлессинджер, поясняя новую
концепцию, говорил, что о стремлении к «гибкости и вымо¬
рочности» применительно к американскому ядерному арсе¬
налу в Вашингтоне много рассуждали и в 60-х годах, но
ничего практического в этом направлении сделано не
было. Теперь ради этого будут предприняты конкретные
меры 120.
В ходе обсуждения выявился крайне существенный
элемент президентской директивы № 242. Выяснилось, что
доктрина «перенацеливания» предусматривает повышение
точности американских ракет. Прямо ссылаясь на страни¬
цу 60 представленного Шлессинджером, но не опублико¬
ванного доклада, один из сенаторов напомнил, что там
говорится о придании американским стратегическим силам
способности поражать защищенные шахтные пусковые
установки. В сущности речь шла о программе наращива¬
ния американского «контрсилового» потенциала, а
точнее — потенциала первого удара в надежде обезору¬
жить противную сторону. Причем и в этой области
Вашингтон явно стремился к превосходству, поскольку,
по оценке самого же Шлессинджера, на момент слушания
США шли в этом отношении впереди СССР121.
Все эти положения были практически реализованы в
едином интегрированном оперативном плане № 5, приня¬
том в декабре 1975 г. Этот план распределял ядерные силы
США и их союзников по НАТО между 25 тыс. целей на
территории СССР и стран Варшавского Договора.
Иначе говоря, от ставки на превосходящую военную
мощь, на массированный ядерный удар в Пентагоне
отнюдь не отказывались. Разговор о «гибкости», «ограни¬
чении» войны на деле сводился к составлению планов для
обеспечения возможно более безопасных последствий
ядерной войны для самих США. В центре внимания мая¬
чила цель — заполучить способность первого, обезоружи¬
вающего, т. е. безответного, удара. Показательно, что с
середины 70-х годов, после короткого, вызванного главным
образом уменьшением числа войск США во Вьетнаме
перерыва, начался неуклонный процесс роста американ¬
ских военных ассигнований, продолжающийся по настоя¬
щее время.
Расчеты такого рода свидетельствовали о глубокой про¬
тиворечивости политических процессов, происходивших в
США, где реалистическая линия сталкивалась, а порой и
19 Заказ М 1409
289

переплеталась с традиционными методами силовой дипло¬
матии, с попытками консервативных кругов, связан¬
ных с военно-промышленным комплексом, любой ценой
обеспечить для США преобладающие позиции. Это про¬
явилось, например, в октябре 1973 г., когда в связи со
вспышкой военных действий на Ближнем Востоке США
привели в состояние повышенной боевой готовности свои
вооруженные силы. Обстановка разрядки, подкрепленная
подписанными к тому времепи важными двусторонними
соглашениями между СССР и США, во многом содейст¬
вовала тому, что возникшую напряженность удалось
снять.
Важным элементом воепно-политических концепций
Вашингтона первой половины 70-х годов помимо более сво¬
бодного отношения к формальным американским внеш¬
неполитическим обязательствам явилась попытка возвра¬
титься к традиционной для США концепции «баланса
сил», когда США могли бы, используя в своих интересах
противоречия между другими «центрами силы», вести
военное строительство не по максимальной, а по оптималь¬
ной программе. В своем втором внешнеполитическом по¬
слании конгрессу президент Никсон заявил: «Мы будем
продолжать обеспечивать элементы военной силы и эконо¬
мических ресурсов, соответствующие размерам нашей
страны и нашим интересам. Но в нынешний век уже
неестественно и невозможно доказывать, что безопасность
или развитие по всему миру представляют собой в основ¬
ном заботу Америки... США могут и будут участвовать
там, где это диктуется нашими интересами, по в качестве
одной из гирь, а не главной гири на весах»122.
Картина того, как виделась международная арепа Ва¬
шингтону с военно-политической точки зрения, будет
неполной, если не сказать о развивавшейся тогда офици¬
альными представителями администрации концепции так
называемого пятиугольного мира, о чем уже ранее упоми¬
налось. С учетом этого и имелось в виду воплощать идею
«мирового порядка» при активном участии Вашингтона.
При этом предполагалось продолжать курс на тесное
взаимодействие с Западной Европой и Японией, добива¬
ясь одновременно повышения их роли в военной обла¬
сти.
В своей книге «Необходимость выбора» Г. Киссинджер
следующим образом определил функции государств — чле¬
нов НАТО: «Логическим решением стратегической проб¬
лемы НАТО была бы такая специализация, в результате
290

которой CffiA концентрировали бы свое внймаййе йй
ядерных силах, а союзники — на обычных вооружени¬
ях»123. Особое значение придавалось «китайскому факто¬
ру» — в свете той откровенно антисоветской линии, которую
стало проводить тогда пекинское руководство. Вскры¬
вая расчеты, которые связывались тогда с этим обстоя¬
тельством в Вашингтоне, Никсон подчеркивал: «Сейчас
один из глубочайших конфликтов во всем мире — это
конфликт между коммунистическим Китаем и Советским
Союзом... Такого рода перемены осложняют характер
дипломатии, одновременно ставя новые проблемы и откры¬
вая новые перспективы»124.
По существу это было возвращением к традиционным
для американской внешней политики методам «баланса
сил»—попыткам занять, как писал потом в своих мемуарах
Генри Киссинджер, «позицию балансира» между СССР и
Китаем125. Как водится, это объяснялось якобы сугубо
«конструктивными» намерениями Вашингтона. В действи¬
тельности, и это наглядно подтвердил весь дальнейший
опыт американской дипломатии, речь шла о стремлении
использовать линию Пекина для дальнейшего нагнетания
напряженности в Азии да и во всем мире в интересах
американского империализма. Теория и практика «поли¬
тики силы» вновь показывали свою полную непригодность
в деле решения актуальных проблем современности.
Эволюция военно-политической стратегии США в годы
президентства Дж. Картера шла по проторенному пути —
в направлении дальнейшего усиления и нагнетания ее
агрессивности.
Именно в этот период с особой рельефностью выяви¬
лось внутреннее противоречие в американской политике —
с одной стороны, диктуемое новым соотношением сил на
международной арене ведение переговоров с Советским
Союзом по вопросам ограничения стратегических вооруже¬
ний, а с другой — навязчивое стремление к преобладанию,
военному превосходству, восстановлению ушедших в
прошлое преимущественных военно-стратегических пози¬
ций США.
Продолжался процесс неуклонного и быстрого наращи¬
вания американского военного бюджета: со 110,4 млрд.
долл. в 1977 финансовом году военные ассигнования в
США выросли до 182,4 млрд. в 1981 финансовом году.
К наиболее крупным направлениям военного строительст¬
ва, которое осуществлялось в те годы в США, относятся
работы по созданию новой межконтинентальной баллисти¬

ческой ракеты MX, оснащенной десятью боеголовками
индивидуального наведения, новой стратегической системы
подводного базирования «Трайдент», создание и разверты¬
вание такого нового вида стратегических наступательных
вооружений, как крылатые ракеты большой дальности.
Тогда же в США был дан толчок созданию ядерного ору¬
жия повышенной радиации — нейтронной бомбы, хотя
решение о его производстве было в апреле 1978 г. под на¬
жимом общественности отложено администрацией.
Под прикрытием разного рода «геостратегических»
соображений США, не считаясь с волей других народов,
объявили зоной своих «жизненных интересов» обширные
районы земного шара, находящиеся на расстоянии многих
тысяч километров от американских берегов. С этой же
целью, т. е. для оправдания экспансии США, была изобре¬
тена уже упоминавшаяся концепция о «дуге кризисов».
Ее автор — советник президента по вопросам националь¬
ной безопасности Збигнев Бжезинский — прочерчивал эту
«дугу» через Юго-Восточную Азию, Средний Восток,
ближневосточный регион. Здесь Вашингтон хотел при¬
своить себе безоговорочное право вмешательства в дела
суверенных государств.
Выражением роста экспансионистских тенденций в по¬
литике Вашингтона явилась провозглашенная в прези¬
дентском послании конгрессу «О положении страны»
23 января 1980 г. военно-политическая линия, в соответст¬
вии с которой США собирались давать отпор «всеми необ¬
ходимыми средствами, включая военную силу», попыткам
«какой-либо силы извне захватить контроль над райо¬
ном Персидского залива». Получившая наименование
«доктрины Картера», эта усталовка нацеливала политику
США на вооруженный интервенционизм в этом районе
мира.
Дело не ограничивалось только концепциями. С осени
1979 г. США стали на постоянной основе содержать в се¬
верной части Индийского океана мощную военно-морскую
группировку, несущую прямую угрозу близлежащим госу¬
дарствам. В спешном порядке были предприняты меры по
расширению военной базы на острове Диего-Гарсиа, созда¬
нию новых опорных пунктов Пентагона в Египте,
Сомали и некоторых других государствах данного района.
Специально для целей вооруженного вмешательства
был учрежден «корпус быстрого развертывания» в составе
200 тыс. человек. В рамках «доктрины Картера» в апреле
1980 г. Вашингтоном была предпринята агрессия в Иране.
292

Итогом этой вылазки американских «ком&ндос» явйлся еб
бесславный провал.
С большой напористостью американское руководство в
те годы стремилось разыграть — причем в откровенно ан¬
тисоветских целях — «китайскую карту». Была предприня¬
та попытка завязать с Пекином «стратегические взаимо¬
отношения», в КНР побывали с визитом министр обороны
США Г. Браун, 36. Бжезинский. Постепенно обрисовыва¬
лась линия на либерализацию торговли с Китаем, в том
числе некоторыми военными товарами. Характерно заме¬
чание Дж. Картера, которое он сделал в мае 1979 г. после
беседы с послом КНР в Вашингтоне на тему о расширении
контактов между двумя странами по вопросам безопасно¬
сти: «Будет неплохо, если русские подумают, что зарож¬
даются американо-китайские военные связи»126.
Ход мыслей американских стратегов в тот период вра¬
щался в сущности вокруг одного — как в условиях сло¬
жившегося ядерного паритета найти способ вернуть США
на позиции превосходства в области стратегических воору¬
жений. В докладе Пентагона о бюджетном запросе на
1981 финансовый год отмечалось: «Нам следует сейчас
решить, намереваемся ли мы оставаться сильнейшим госу¬
дарством на земном шаре. Альтернатива заключается в
соскальзывании на позиции отставания»127.
Военно-политические установки администрации Дж.
Картера получили наименование стратегии «прямого про¬
тивоборства». В принципиальном плане она мало чем
отличалась от концепции «гибкого реагирования» — вновь
подтверждалась линия на строительство американских
вооруженных сил таким образом, чтобы иметь возмож¬
ность «отвечать на уровне, соответствующем типу и мас¬
штабам советского нападения». Однако за все той же
псевдооборонительной фразеологией в духе философии
«сдерживания через устрашение» отчетливо прослежива¬
лись агрессивные акценты новой стратегии. Министр
обороны Г. Браун, формулируя суть «прямого противобор¬
ства», подчеркивал, что американские военные планы
«должны предусматривать выбор нанесения ударов по
целям, которые охватывают механизм советских вооружен¬
ных сил и структуру политической власти, а также сохра¬
нение в нашем распоряжении резервных сил». США,
указывал министр, должны быть в состоянии «наносить
удары — причем селективно и взвешенно — по различным
военным, промышленным и политико-управленческим
объектам, сохраняя в запасе свою способность к гаранти¬

рованному уничтожению»128. Речь шла вроде бы о «реаги¬
ровании» ца агрессию, но в действительности все эти пла-
ны ничем не отличались от подготовки к первому удару.
В концентрированной форме эти установки нашли свое
отражение в «президентской директиве-59», принятой в
сентябре 1980 г. В ответах администрации на вопросы,
поставленные на слушаниях в сенатской комиссии по
иностранным делам по данной проблеме, существо поли¬
тики Вашингтона в ядерной области разъяснялось сле¬
дующим образом: «Президентская директива-59 предписы¬
вает разработку планов напесения ударов по всей системе
целей в СССР и других странах Варшавского Договора...
Основные аспекты планов выбора целей включают в себя
расширенное число вариантов возможных действий в соот¬
ветствующих ситуациях, а также большую гибкость при
осуществлении выборочных ударов по всем категориям
целей»129. С течением времени стало яснее, к чему клонили
составители новой директивы. В статье, опубликованной в
зимнем номере журнала «Стратиджик ре вью» за 1984 г.,
JI. Слосс, непосредственно участвовавший в разработке
практических аспектов «директивы-59», и его соавтор
М. Миллот указывают, что проведенные в тот период в
Вашингтоне исследования в области военно-политической
стратегии наряду с сохранением упора на «контрсиловой»
элемент при подборе целей на советской территории особое
внимание уделяли способности наносить удары по полити¬
ческим и военным командным центрам.
Показательно, что в период президентства Дж. Карте¬
ра в США заметно оживились разговоры вокруг возмож¬
ности проведения всякого рода ядерных войн — «ограни¬
ченных», «затяжных» и т. д. Вновь вошло в моду доказы¬
вать, будто ядерное оружие может быть рациональным
средством достижения целей на внешнеполитической аре¬
не, важно только осуществлять контроль над процессом
эскалации военных действий и не давать войне превра¬
титься в тотальное побоище, когда гибнет все. С попыткой
рационализировать применение ядерного оружия в рам¬
ках «ограниченной войны» выступил тогда помощник пре¬
зидента по вопросам национальной безопасности 36. Бже-
зинский130. Концепция «затяжной», «контролируемой»
ядерной войны вызвала волну вполне обоснованной кри¬
тики в самих США: трезвомыслящие теоретики и специа¬
листы предупреждали, что удержать ядерную войну в
запланированных рамках не удастся. Думать так — значит
предаваться опаснейшим иллюзиям. Именно в этот период
294

особое развитие получил опаспый и авантюристический
аспект американской доктрины «ограничеппой» ядерной
войны — внезапной агрессии, осуществляемой сравнитель¬
но небольшими силами. Своего рода нокаутирующий удар.
Интенсификацию агрессивпой направленности амери¬
канского внешнеполитического курса руководство Вашинг¬
тона пыталось оправдать якобы имевшими место отклоне¬
ниями от курса на разрядку со стороны СССР, в частпости
ссылаясь па действия СССР по отношению к Анголе и
Эфиопии. Несостоятельность подобных мотиваций была
очевидна. Известный американский политический деятель
Дж. Кеннан указывал в своей кпиге «Туча, несущая опас¬
ность», что «русские... пе имеют ничего хотя бы отдалеппо
похожего на разветвленную сеть военпых и военно-мор¬
ских баз, которыми Соединеппые Штаты располагают в
самых различных уголках земного шара на протяжении
большей части времени после второй мировой войны». Он
подчеркивал, что деятельность СССР «не наводит на
мысль о припятии советским руководством каких-то важ¬
ных решений, которые поставили бы под сомнение пер¬
спективы продолжения мирного сосуществования западно¬
го сообщества с этой страпой или требовали бы неожидан¬
ного и резкого увеличения масштабов обороппых
приготовлений в США и странах НАТО»131.
С начала 70-х годов США пытаются подключить к
своему ядерному оружию западноевропейские государства
и тем самым привязать их к своей воештой стратегии.
Так, в 1974 г. США была предпринята попытка сколотить
«многосторонние ядерные силы» блока через «доктрину
Шлессинджера», а в 1979 г. было принято решение НАТО
разместить в Западной Европе 572 американские ядерные
ракеты («Першинг-2» и крылатые ракеты «Томагавк»).
Это отвечало общей американской линии на то, чтобы,
сохраняя военный механизм НАТО, переложить в то же
время на Западную Европу значительно большую часть
бремени гонки вооружений. В какой-то мере США уда¬
лось осуществить эти плапы и добиться некоторого пере¬
распределения военного бремепи внутри блока НАТО.
Если в 1970 г. военпые расходы США составляли 69%
военных расходов всего блока, то в 1980 г. — лишь 56%132.
Принятая в мае 1978 г. на вашингтонской сессии Совета
НАТО на высшем уровне долгосрочная программа модер¬
низации вооруженных сил блока предусматривает ежегод¬
ное паращпвание военных расходов каждой страной —
участницей НАТО на 3% в год (с учетом инфляции)133.
295

В 1974 г. Пентагон разработал типовой план борьбы с
революционными движениями в странах Латинской Аме¬
рики (так называемый план «Альфа»). Затем он был рас¬
пространен через Межамериканский совет обороны среди
стран — членов ОАГ. В его основе лежит опора на специ¬
альные местные противопартизанские войска, прошедшие
американскую школу. К пачалу 80-х годов почти Vs воору¬
женных сил стран Латинской Америки прошла переподго¬
товку в военных школах США или с помощью американ¬
ских инструкторов.
В 1977 г., продолжая разработки в этой области и ру¬
ководствуясь непосредственными указаниями президен¬
та, теоретики и практики из Пентагона создали для ко¬
ординации действий во Флориде штаб Объединенных удар¬
ных сил быстрого развертывания в составе представителей
армии, авиации, флота и морской пехоты США. Этим уси¬
ливалась мобильность и боеготовность сил, предназначен¬
ных для интервенционистских операций США за рубежом,
и их специализация.
В 1978 г. генерал А. Хейг, в то время главнокомандую¬
щий вооруженными силами НАТО, призвал к изменению
стратегии блока, которое, по его словам, было обусловлено
«глобальным характером» военных проблем и «изменяю¬
щимся характером угрозы с евразиатской на глобаль¬
ную». Хейг вел речь о новой позиции союза, которая отве¬
чала бы международной обстановке. В январе 1978 г. он
заявил: «Наша главная роль в Европе — политическая и
психологическая. Близорукая концепция на центрально-
европейском фронте в ущерб тому, что происходит на
наших флангах, может оказаться самообманом... Я счи¬
таю, что мы должны обладать региональными военными
потенциалами, которые можно будет использовать как си¬
лы сдерживания, чтобы не допустить эскалации событий
в третьем мире в крупные конфликты»134.
Речь идет о том, что руководители США и НАТО стали
призывать к «глобальному подходу» для отражения угроз,
которые могут возникнуть за пределами Европы на «флан¬
гах» и «периферии», подразумевая под этим развиваю¬
щийся мир. «Нам необходимо создать потенциал для дей¬
ствий в других районах и быть готовым его продемонстри¬
ровать», — заявил командующий НАТО адмирал Кидд.
Президент Картер также толковал о «новаторской страте¬
гии», разработапной Пентагоном для действий в будущем
в таких чрезвычайных обстоятельствах, как в Заире (ког¬
да в 1978 г, повстанческое движение в провинции Шаба
?96

было Пбдайлено французскими и бельгийскимй деСайтйй-
ками).
В 1978—1979 п. администрация Картера резко заост¬
ряет свой азиатский курс, пытаясь использовать в своих
глобальных целях «геополитический треугольник» США—
СССР — КНР. Прилагая все усилия к тому, чтобы натра¬
вить друг на друга Советский Союз и Китай, Вашингтон
пытался изменить мировой «баланс сил» в свою пользу.
Разыгрывая «китайскую карту», демократы ставили своей
задачей создание «квазисоюзнических» отношений с Пе¬
кином на основе «общности стратегических интересов».
В прямой связи с курсом на развитие американо-советской
конфронтации картеровская администрация начала демон¬
стрировать свой интерес к военному усилению КНР, явно
рассчитывая, что обещапие военно-политического сотруд¬
ничества станет средством эффективного влияния на внеш¬
неполитический курс китайского правительства в жела¬
тельном для американского империализма направлении.
Таким образом, центр тяжести «китайской» политики
США переместился из плоскости нормализации двусто¬
ронних отношений в область попыток активно использо¬
вать КНР против третьих стран.
В 70-е годы бурными темпами развивалась торговля
оружием капиталистическими странами. Ежегодный объ¬
ем продажи оружия возрос с 3 млрд. долл. в 1970 г. при¬
мерно до 25 млрд. долл. во второй половине 70-х годов135.
Основная доля экспортируемого капиталистическими стра¬
нами оружия приходилась на страны НАТО, среди кото¬
рых главными поставщиками были США, Франция, Вели¬
кобритания, ФРГ и Италия. На долю США приходилось
примерно 75% торговли оружием в капиталистическом
мире, исчисляемой по поставкам, и свыше 60% — по вновь
получаемым заказам. За 1971—1980 гг. стоимость экспорт¬
ных контрактов на американское оружие составила
97.6 млрд. долл.136
С середины 70-х годов второе место в капиталистиче¬
ском мире после США по общему объему экспорта воору¬
жения занимает Франция. На ее долю приходится свыше
10% всего экспорта вооружений капиталистическими госу¬
дарствами. Только за 5 лет (1975—1979) она продала
вооружения более чем на 24,4 млрд. долл. Военная про¬
мышленность по объему своей экспортной продукции
занимает второе место после автомобилестроения. Торгов¬
ля оружием стала одной из самых доходных статей фран¬
цузского экспорта. Великобритания в 1970—1979 гг. про¬
297

дала оружия на 11,7 млрд. доЛл. й занимала третье МеСтб
в капиталистическом мире по этому показателю. В одного
из крупнейших экспортеров оружия превратилась ФРГ.
К концу 70-х годов она заняла четвертое место в капита¬
листическом мире по общему объему продажи оружия и
военной техники за границу. Пятое место заняла Италия.
Она ежегодно экспортировала оружия на 500—950 млн.
долл.137
В 70-е годы шире стали практиковаться соглашения о
совместном производстве военной продукции. Крупнейшее
из них — это программа, в рамках которой Дания, Голлан¬
дия, Бельгия и Норвегия закупали американские истреби¬
тели F-16 и части к ним. Однако США практически не
делились со своими союзниками наиболее современной
технологией. Подобные примеры убедили многих западно¬
европейцев в том, что американские промышленники
хотят, чтобы европейцы занимались сборочными работами,
в то время как американцы станут поставлять авиаци¬
онное электронное оборудование по прибыльным контрак¬
там 138.
Если не считать французской индустрии вооружений,
практически ни в одной из западноевропейских стран не
было в 70-е годы достаточно сильной военной промышлен¬
ности для того, чтобы их правительства могли вести пере¬
говоры с США об экспорте этой продукции за океан.
Вооруженные силы США с неохотой покупали все то, что,
говоря языком Пентагона, приобретено «не у нас». Так,
ФРГ пришлось трижды менять конструкцию танковой
пушки, что повлекло за собой крунные расходы, прежде
чем американские военные согласились установить ее па
танки. По словам бывшего министра обороны США Дж.
Шлессинджера, военные закупки не станут «улицей с дву¬
сторонним движением» до тех пор, пока американское
правительство не заставит вооруженные силы искать каче¬
ственное, дешевое снаряжение и технику в Европе и заку¬
пать их.
Несмотря на рост расходов на вооружение, как уже от¬
мечалось, 70-е годы были периодом конструктивных совет-
ско-американских переговоров об ограничении стратегиче¬
ских вооружений — самых важных переговоров в области
разоружения за все послевоенные годы.
В условиях углубления разрядки росло понимание того
факта, что сосредоточение в Европе войск и больших масс
современных видов вооружений, обычных и ядерных,
оставшихся от периода «холодной войны» и международ-
298

ной напряженности, пе только мешало становлению но¬
вых отношений между европейскими государствами, но и
чревато опасностью военного конфликта.
Наиболее опасным местом противостояния мощных
вооруженных сил двух мировых систем оказалась Цент¬
ральная Европа. В армиях только европейских стран
НАТО под ружьем находилось около 3 млн. человек. Кро¬
ме того, в этих странах была дислоцирована почти 300-ты¬
сячная армия США, находилось более 7 тыс. американских
ядерных зарядов. Только в ФРГ было размещено более
300 тыс. иностранных солдат и офицеров, в том числе
свыше 200 тыс. американских войск, а также войска
Англии, Франции, Канады, Бельгии, Нидерландов139.
С октября 1973 г. в Вене ведутся переговоры о взаим¬
ном сокращении вооруженных сил и вооружений в Цент¬
ральной Европе с участием 19 стран НАТО и Варшавского
Договора. С первых дней социалистические страны указы¬
вали на важность того, чтобы сокращение военных потен¬
циалов двух противостоящих союзов в центре Европы не
нарушало сложившегося равновесия сил в Европе. Эти
страны исходили из того, что только одновременное сокра¬
щение иностранных и национальных войск и вооружений
может привести к подлинной военной разрядке и ослабле¬
нию опасности военного противостояния в Европе. Такой
подход никому не дал бы односторонних военных преиму¬
ществ.
В основу предложений западных стран, внесенных от
их имени 22 ноября 1973 г. делегацией США, был поло¬
жен принцип так называемого сбалансированного или
асимметричного, т. е. неодинакового, сокращения вооружен¬
ных сил и вооружений в Центральной Европе. Его смысл
состоял в том, что войска и вооружения стран Варшавско¬
го Договора должны сокращаться в гораздо большем
объеме, чем силы стран НАТО. В обоснование этого прин¬
ципа западные страны ссылались на географический фак¬
тор, а также на численное превосходство «сил Варшавско¬
го Договора» и на их «наступательную по сравнению с
НАТО ориептацию».
Существенным направлением усилий по обеспечению
военной разрядки в Европе явилось обсуждение вопроса
о мерах по укреплению стабильности и доверия. Речь шла
не о мерах, которые были бы направлены на ограпичепие
или сокращение вооруженпых сил и вооружений, а о ме¬
рах, по своему характеру являющихся политическими,
затрагивающими лишь некоторые виды военной деятель-
299

ности, могущие вызвать подозрения, опасения и беспокой¬
ство. Они имеют своей целью укрепление доверия в отно¬
шениях между государствами путем предотвращения не-
иравильного понимания или оценки такой военной
деятельности140.
Наряду с позитивными моментами военной разрядки
в 70-е годы в печати некоторых стран НАТО началась
широкая пропагандистская кампания, направленная про¬
тив «ослабления военных усилий». Делались попытки до¬
казать, что СССР усиленно наращивает военный потенци¬
ал, чтобы добиться господства над странами Запада.
В заявлении комитета планирования НАТО утверждалось,
что военный потенциал СССР . «превосходит потребности
его территории»141.
Однако реальности нашего времени — изменение в со¬
отношении сил на международной арене, бесперспектив¬
ность проведения американской политики «с позиции
силы», интересы безопасности США, рост антивоенных
настроений американского народа — требовали от США
иного подхода к внешней политике. В конце концов США
пошли на переговоры с Советским Союзом.
В мае 1972 г. было подписано Временное соглашение
о некоторых мерах в области ограничения стратегических
наступательных вооружений (ОСВ-1). В соответствии с
ним стороны обязались не начинать строительства допол¬
нительных стационарных установок межконтинентальных
баллистических ракет (МБР) наземного базирования, не
переоборудовать пусковые установки легких МБР, а так¬
же МБР старых типов наземного базирования, ограничить
пусковые установки баллистических ракет подводных ло¬
док и современные подводные лодки с баллистическими
ракетами числом, находящимся в боевом составе и в ста¬
дии строительства на дату подписания соглашения.
Временное соглашение было заключено па 5 лет, но
стороны обязались продолжать активные переговоры по
этим вопросам. В ходе визита главы Советского государ¬
ства в США в июне 1973 г. стороны снова возвратились к
этому вопросу. Отметив обоюдные усилия, направленные
на выполнение договоров и соглашений, заключенных в
мае 1972 г. в Москве, они подписали документ «Основные
принципы переговоров о дальнейшем ограничении страте¬
гических наступательных вооружений».
В июне 1973 г. был подписан важный советско-амери¬
канский документ — «Соглашение между СССР и США о
предотвращении ядерной войны». Стороны договорились,
300

что целью их политики является устрапение опасности
ядерной войны и применения ядерного оружия. В соответ¬
ствии с этим они решили действовать так, чтобы предот¬
вратить возникновение ситуаций, способных вызвать обо¬
стрение отношений между обеими странами, и, главное
исключить возможность ядерной войны между СССР и
США, между каждой из сторон с другими странами.
В ноябре 1974 г. в районе Владивостока на встрече глав
правительств СССР и США стороны пришли к выводу, что
имеются благоприятные перспективы завершить новую
выработку соглашения в 1975 г. Положения Временного
соглашения останутся в силе до октября 1977 г., а новое
будет покрывать период с октября 1977 по 31 декабря
1985 г. На встрече была также достигнута принципиальная
договоренность о количественных и качественных ограни¬
чениях носителей ядерного оружия, которые должны быть
установлены новым соглашением. 18 июня 1979 г. в Вене
был подписан Договор об ограничении стратегических на¬
ступательных вооружений между СССР и США (ОСВ-2).
Он должен был вступить в силу в день обмена ратифика¬
ционными грамотами и оставаться в силе по 31 декабря
1985 г.
Договором ОСВ-2 стороны обязались ограничить пуско¬
вые установки межконтинентальных баллистических ракет
наземного базирования (МБР), пусковые установки балли¬
стических ракет на подводных лодках (БРПЛ), тяжелые
стратегические бомбардировщики, а также баллистические
ракеты класса «воздух — земля» (БРВЗ) суммарным ко¬
личеством, не превышающим 2400 единиц, а с 1 января
1981 г. — не превышающим 2250 единиц, и приступить
к сокращению тех вооружений, которые оказались бы
сверх этого количества.
Важное значение Договора ОСВ-2 заключалось и в ог¬
раничении качественного совершенствования стратегиче¬
ских наступательных вооружений. В этих целях стороны
обязались ограничить пусковые установки МБР, БРПЛ и
БРВЗ разделяющимися головными частями с боеголовка¬
ми индивидуального наведения, а также тяжелые бомбар¬
дировщики, оснащенные для несения крылатых ракет,
суммарным количеством 1320 единиц.
Договором предусматривалось: не создавать средства
скоростного перезаряжения пусковых установок МБР; не
развертывать мобильные пусковые установки МБР и кры¬
латые ракеты дальностью свыше 600 км на пусковых
установках морского или наземного базирования, на лета¬
301

тельных аппаратах, не являющихся бомбардировщиками,
на плавучих средствах, не являющихся подводными лод¬
ками, и не размещать их на дне океанов, морей, внутрен¬
них вод и водоемов или в их недрах и т. д. Всего в Дого¬
воре ОСВ-2 и Протоколе к нему 36 раз употреблялась
частица «не»: не создавать, не испытывать, не переобору¬
довать...
Договор ОСВ-2 явился большим шагом вперед по срав¬
нению с Временным советско-американским соглашением
о некоторых мерах в области ограничения стратегических
наступательных вооружений, заключенным в 1972 г.
(ОСВ-1). Если Договор ОСВ-1 ограничивал только рост
межконтинентальных баллистических ракет наземного ба¬
зирования и баллистических ракет на подводных лодках,
то Договором ОСВ-2 ограничивались все виды носителей,
включая тяжелые бомбардировщики.
Президент США Картер, сменивший на этом посту
Форда, в выступлении на совместном заседании обеих
палат конгресса подчеркнул, что Договор ОСВ-2 тщательно
сбалансирован, не наносит ущерба безопасности США,
делает жизнь на планете безопаснее для обеих сторон и
является непременным условием для того, чтобы перейти
к более глубоким и серьезным сокращениям стратегиче¬
ских вооружений в рамках Договора ОСВ-3. Подписание
Договора ОСВ-2 приветствовали правительства Великобри¬
тании, Франции, ФРГ, Японии, Австрии и других стран.
В июне 1973 г. началось и продолжалось в общей слож¬
ности около двух лет Совещание по безопасности и сотруд¬
ничеству в Европе, в котором приняли участие 33 евро¬
пейские страны, США и Канада. 1 августа 1975 г. в Хель¬
синки руководители государств — участников совещания
скрепили своими подписями Заключительный акт, охва¬
тывающий широкий спектр самых актуальных проблем
безопасности и сотрудничества в Европе. Они условились
уважать суверенное равепство друг друга, территориаль¬
ную целостность и право народов распоряжаться своей
судьбой. Закрепление принципов суверенитета, равенст¬
ва и невмешательства в Заключительном акте общеевро¬
пейского совещания явилось основополагающей мерой,
направленной на предотвращение возникновения войны в
Европе.
Поворот к лучшему обозначился в отношениях СССР
со всеми большими и малыми западноевропейскими госу¬
дарствами. Вошли в практику регулярные консультации и
контакты на высшем уровне. После общеевропейского
302

£дЬе!цапйя в 19?5 г. состоялйсь визиты в Москву ттрё&й-
дентов Франции, Финляндии, ФРГ, Италии, Португалии,
премьер-министров и министров иностранных дел многих
западноевропейских государств. Воплощались в жизнь ре¬
комендации Заключительного акта о заблаговременном
извещении о проведении военных маневров и приглаше¬
нии на них представителей иностранных государств.
В феврале 1975 г. в ходе визита в Москву премьер-ми¬
нистра Великобритании Г. Вильсона был подписан Про¬
токол о консультациях и Декларация о нераспространении
ядерного оружия. Английская сторона заявила о своей го¬
товности содействовать позитивному решению вопроса о
взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в
Европе на основе ненанесения ущерба безопасности
какой-либо из сторон, а также выразила убежденность в
необходимости принятия действенных мер по прекраще¬
нию гонки вооружений и созыва Всемирной конференции
но разоружению.
В ходе визита в Москву президента Франции
В. Ж. д’Эстэна в октябре 1975 г. была подписана Деклара¬
ция о дальнейшем развитии дружбы и сотрудничества
между Советским Союзом и Францией. В ней подчеркива¬
лась решимость сторон сделать все от них зависящее для
утверждения в международных отношениях политики раз¬
рядки. Оба государства подчеркнули недопустимость рас¬
пространения ядерного оружия и высказались за созыв
Всемирной конференции по разоружению. В июле 1976 г.
было подписано советско-французское соглашение о пре¬
дупреждении случайного или несанкционированного при¬
менения ядерного оружия. В июне 1977 г. СССР и Фран¬
ция выступили с Совместным заявлением о необходимости
продолжения разрядки напряженности, в котором говори¬
лось о ее содержании и направленности в современных
условиях.
В 1976 г. после победы на выборах в бундестаг коали¬
ции СДПГ/СвДП федеральное правительство ФРГ под¬
твердило свое намерение продолжать укреплять двусто¬
ронние отношения с СССР, развивать с ним экономические
отношения и следовать по пути разрядки. В мае 1978 г.
СССР и ФРГ подписали Совместную декларацию о продол¬
жении дела разрядки, добрососедства и укреплении мира.
Однако уже начиная со второй половины 70-х годов в
США начали все сильнее раздаваться голоса, что разряд¬
ка является «улицей с односторонним движением», выгод¬
ной только Советскому Союзу и другим социалистическим
303

странам. А президент США Дж. Форд даже отказался от
самого употребления французского термина «detente»,
эквивалентного русскому слову «разрядка», якобы потому,
что он неясен и не имеет аналога в английском языке.
В конце 70-х — начале 80-х годов отход американской
администрации от участия в процессе разрядки стал со¬
вершенно очевидным, резко изменился курс внешней и
военной политики США. Они вновь стали на путь кон¬
фронтации в отношениях между государствами разных
общественных систем.
Новый подход стран НАТО к процессу разрядки четко
вырисовывался в коммюнике, принятом специальным за¬
седанием министров иностранных дел и обороны госу¬
дарств — членов НАТО от 12 декабря 1979 г. В нем гово¬
рилось: «Министры пришли к заключению, что главным
интересам НАТО в наибольшей мере будет соответство¬
вать проведение двух параллельных и взаимодополняю¬
щих курсов — модернизации ядерных сил на театре войны
и контроля над вооружением»142. Следуя такому подходу,
тогдашний государственный секретарь США С. Вэнс
заявил на этом заседании, что США приняли решение
приступить к осуществлению плана развертывания в Евро¬
пе 108 баллистических ракет «Першинг-2» и 464 крылатых
ракет наземного базирования.
Таким образом, к 80-м годам наметилось качественное
изменение характера связей США со странами Западной
Европы. С американской стороны это нашло выражение
прежде всего в признании того, что западная часть Евро¬
пейского континента и далее должна подчиняться глобаль¬
ным устремлениям Соединенных Штатов, представляемым
как «общий» интерес.
4. Перед лицом глобальных проблем современности
С относительным ослаблением позиций империализма
в современном мире, сужением сферы его господства,
углублением общего кризиса капитализма глубинные эко¬
номические интересы, действующие обычно опосредованно,
все чаще выходят на поверхность, более жестко детерми¬
нируя внешнеполитические акции. Это со всей очевид¬
ностью продемонстрировали 70-е годы, когда главным ка¬
питалистическим державам пришлось столкнуться с
острыми циклическими и структурными кризисами, силь¬
ным обострением проблем топлива и сырья, необходи¬
мостью участвовать в решении продовольственного и иных
вопросов143.
304

Осознание правящим классом империалистических
стран в качестве главной задачи необходимости защищать
основы последнего эксплуататорского строя в противобор¬
стве с социализмом и всеми прогрессивными антиимпери¬
алистическими силами зачастую приводит к временному
ослаблению межимпериалистических противоречий, из¬
вестному спаду накала борьбы за экономическое преобла¬
дание над конкурентами.
В отношениях империалистических держав с разви¬
вающимися странами их правящему классу в ряде случаев
приходится жертвовать частными интересами ради укреп¬
ления системы капитализма в целом. Особой остроты
противоречия между империалистическими и развиваю¬
щимися странами достигли с того времени, как последние,
все больше осознавая свои экономические и политические
интересы, стали выступать в роли субъекта в международ¬
ных отношениях.
70-е годы прошли под знаком резкого обострения энер¬
гетического кризиса. Этот кризис неправильно связывать
с политикой стран — поставщиков нефти. Предпосылки
для его вспышки вызревали уже давно. В частности, хотя
США обладают собственными источниками нефти и лишь
начиная с 1948 г. их импорт нефти стал превышать
экспорт, в течение всего XX века происходил постепенный
рост зависимости Соединенных Штатов от внешних источ¬
ников нефти. Так, если в 1971 г. доля импорта в потреб¬
лении нефти составляла 25%, то в 1979 г.— 50%. Что
касается стран Западной Европы и Японии, то к 1972 г.
они на 98% обеспечивали свои потребности в нефти за
счет ввоза144.
Возможность возникновения энергетического кризиса
обсуждалась уже давно, хотя многие футурологи и относи¬
ли вероятность его вспышки к более позднему времени.
Однако развитым странам Запада не удавалось выработать
совместную энергетическую политику. Предпринимавшие¬
ся правительством США задолго до 1973 г. попытки
добиться принятия общей с западноевропейскими союзни¬
ками программы по энергетике (включая основание пула
нефтепотребляющих стран) преследовали в первую оче¬
редь политические цели — создать мощный противовес
Организации стран — экспортеров нефти и восстановить
пошатнувшиеся позиции Вашингтона в качестве безуслов¬
ного лидера Атлантического союза145. Характер этих пре¬
тензий обусловливал негативную реакцию западноевропей¬
ских стран на предложения США, тем более что эти стра-
20 Заказ JSft 1408
305

ЙЫ р&ссчйтЬгвалй, что если пефтяпыё санйцйй Й буДУт
иметь место, то они коснутся исключительно США, ноэто-
му-де Соединенные Штаты и пытаются привлечь их к уча¬
стию в решении энергетических проблем.
Как показал начавшийся осенью 1973 г. энергетиче¬
ский кризис, расчеты эти были ошибочными. Союзникам
Соединенных Штатов, несмотря на их желание остаться в
стороне от развивающихся событий, это не только не уда¬
лось, но* более того, урон, понесенный ими, оказался
гораздо большим, чем у Соединенных Штатов. Последние
смогли даже извлечь из кризиса определенную пользу, на¬
пример укрепив свои финансовые позиции.
Прозвучали голоса, ратующие за необходимость укреп¬
ления военно-политических связей западных союзников
перед лицом стремления развивающихся государств про¬
водить независимый курс. «Как показывает полезный урок
нефтяного кризиса, — писал Дж. Болл, — у ведущих
некоммунистических индустриальных держав есть общие
интересы, значительно превышающие их различия в смыс¬
ле географического расположения, влияния и ресурсов, и
сотрудничество в ограниченном секторе экономической
политики не может целиком и полностью обеспечивать эти
интересы; необходимо столь же тесное сотрудничество в
вопросах политики и безопасности»146.
По инициативе США 11 —13 февраля 1974 г. состоя¬
лась вашингтонская конференция по энергетическим про¬
блемам. В ней приняли участие министры иностранных
дел, энергетики и финансов 13 капиталистических стран.
Первую скрипку на конференции играли Соединенные
Штаты. В выступлении государственного секретаря
Г. Киссинджера была предложена программа совместных
действий, предусматривавшая создание единого энергети¬
ческого фронта развитых капиталистических стран. Среди
конкретных предложений были такие, как выработка
совместных мер по экономии энергии, объединение усилий
в поисках альтернативных источников энергии, урегули¬
рование отношений со странами — производителями неф¬
ти, совместное использование имеющихся энергетических
запасов в кризисных ситуациях и т. д.147
Несмотря на достаточно откровенный тон диктата,
принятый США на вашингтонской конференции, страны
ЕЭС не смогли и в этих условиях сохранить единство.
Наиболее непримиримую позицию заняла Франция, реши¬
тельно восставшая против целого ряда требований Ва-
шипгтопа. Дело в толг, что Франция считала наиболее
306

действенным средством решения энергетических проблем
создание единого энергетического рынка в рамках ЕЭС и
введение в странах ЕЭС общей системы строгого государ¬
ственного регулирования потребления энергетических
ресурсов148. Однако большинство западноевропейских
стран поддержало предложения Вашингтона, хотя послед¬
нему и пришлось для этого прибегнуть к аргументу о вы¬
воде в одностороннем порядке американских вооруженных
сил из Европы149.
Успех американской дипломатии на вашингтонской
конференции во многом был сведен на нет инициативой
стран ЕЭС по разработке плана экономического сотрудни¬
чества с арабскими государствами, в центре которого, как
предполагалось, должны были стоять энергетические про¬
блемы. Вашингтон даже не был заранее поставлен об этом
в известность. Такая акция с достаточной очевидностью
свидетельствовала о нежелании западноевропейских стран
оставаться в зависимости от Вашингтона. Однако в конце
концов США одержали верх над сепаратистскими устрем¬
лениями своих партнеров. Было создано Международное
энергетическое агентство (МЭА) — акция, о которой пре¬
зидент Дж. Форд отозвался как об «одном из самых бле¬
стящих успехов» США во внешпей политике150. Франция,
правда, уклонилась от участия в агентстве, опасаясь, что
его создание приведет к дальнейшему обострению отноше¬
ний с нефтедобывающими странами. Несмотря на постоян¬
ные дискуссии между участниками МЭА, оно отвечало
возложенным на него США задачам: Соединенным Шта¬
там удалось навязать своим партнерам ряд выгодных для
себя решений по проблемам энергетики151. Таким образом,
пошатнувшийся авторитет США в Западной Европе уда¬
лось несколько подправить. В отношениях же с Францией
было выработано компромиссное решение: когда она вы¬
ступала с предложением развернуть подготовку междуна¬
родной конференции по энергетическим проблемам с уча¬
стием нефтедобывающих и нефтепотребляющих стран,
США поддержали это предложение в ответ на согласие
Франции координировать свои действия с МЭА152. Прав¬
да, конференция успехом не увенчалась в результате
жесткой позиции США.
В дальнейшем МЭА стало ареной постоянных столкно¬
вений между США и западноевропейскими странами, ко¬
торые то и дело выражали недовольство тем, что основная
тяжесть экономии энергии выпала на их долю. Насторо¬
женное отношение в Западной Европе вызвали и попытки
20*
307

США развивать отношения с нефтедобывающими страна¬
ми на двусторонней основе153.
Энергетический кризис американские империалисты
использовали не только в своих экономических, но ив
нолитико-стратегических интересах. Район Персидского
залива был объявлен зоной «жизненно важных интере¬
сов»154 Соединенных Штатов, а обеспечение бесперебойно¬
го поступления нефти — необходимым условием борьбы с
«угрозой коммунизма». Активизация «силовых» методов в
связи с энергетическим кризисом весьма показательна:
рост нестабильности в нефтедобывающих странах может
вызвать новые осложнения в энергоснабжении развитых
капиталистических стран. США будут стремиться исполь¬
зовать эти осложнения для еще более глубокого втягива¬
ния Западной Европы в орбиту своего агрессивного курса.
Активизация гегемонистских устремлений США в от¬
ношениях с западноевропейскими странами в середине
70-х годов была обусловлена влиянием еще одного факто¬
ра — сырьевого кризиса 1973—1974 гг., который выразился
в значительном повышении цен на целый ряд видов сырья
в связи с его нехваткой. Если Западная Европа традици¬
онно является крупнейшим импортером сырья, то для
США проблема эта была в известной степени новой. Бу¬
дучи одной из самых богатых природными ресурсами
стран, Соединенные Штаты впервые столкнулись с их де¬
фицитом. До этого сырьевая проблема не воспринималась
в США как реальная угроза, так как сложившаяся систе¬
ма разделения труда в мировом капиталистическом хозяй¬
стве обеспечивала бесперебойное снабжение США и дру¬
гих империалистических государств-потребителей деше¬
вым минеральным промышленным сырьем155. Для США
же в течение длительного времени гарантией регулярных
сырьевых поставок было их политическое преобладание.
К 70-м годам ситуация существенно изменилась: США
приходилось ввозить 68 из 95 видов сырья, необходимых
для функционирования их экономики. В 1970 г. США им¬
портировали 85% потребляемого в стране алюминия, 50%
вольфрама, 90% никеля156. Наряду с более или менее «на¬
дежными» источниками сырья, такими, как Канада и
ЮАР, они в значительной степени стали зависеть от Заи¬
ра, Таиланда, Боливии, Малайзии, Бразилии и др. Завое¬
вание политической независимости и борьба многих раз¬
вивающихся стран за экономическую деколонизацию сде¬
лали их в глазах США менее надежными торговыми
партнерами. Особое беспокойство в США вызывала
308

возможность создания картелей, которые смогли бы дикто¬
вать свои условия продажи сырья.
В этой ситуации сырье превращается в важный фак¬
тор, влияющий на взаимоотношения США со странами
Западной Европы. С одной стороны, развитые капитали¬
стические страны заинтересованы в том, чтобы действо¬
вать единым фронтом в борьбе за свои интересы с постав¬
щиками сырья, с другой — они могут вступать в конкури¬
рующие отношения друг с другом. При этом США рискуют
столкнуться с действием центробежных тенденций в Ат¬
лантическом союзе, ибо страны — члены ЕЭС могут захо¬
теть проводить в этом вопросе самостоятельную политику.
Пока сырьевой кризис существенно не влиял на атлан¬
тические отношения. США лишь номинально пересмотре¬
ли свое отношение к вопросу об участии в международных
соглашениях, ставящих целью стабилизацию мировых цен
на сырье. Если раньше Вашингтон соглашался на участие
только в тех соглашениях, которые сулят ему прямую вы¬
году, то теперь речь шла об участии во всех соглашениях,
кроме явно невыгодных. Результаты такой смены курса
невелики: в 1979 г. США присоединились к программе
создания запасов, предусмотренной Международным согла¬
шением по олову, и этим тогда ограничились157.
Особого внимания заслуживает продовольственная
проблема. США — крупнейший экспортер продовольствия.
Как известно, продовольственный вопрос принадлежит к
числу глобальных проблем современности. По разным
оценкам, в наши дни ежегодно голодает от 500 млн. до
2 млрд. человек. То обстоятельство, что дефицит продо¬
вольствия в первую очередь приходится иа страны, кото¬
рые лишь в обозримом историческом прошлом обрели по¬
литическую независимость, создает условия для превра¬
щения политики в вопросах снабжения их продовольстви¬
ем в мощный рычаг воздействия па социальную, экономи¬
ческую и политическую ситуацию в этих государствах. Не
удивительно, что империалистические страны делают все,
чтобы превратить продовольственную политику в орудие
проведения неоколониалистского курса.
Американские правящие круги широко используют
«агросилу» для достижения своих гегемонистских целей,
для борьбы с социалистическими странами, для ослабле¬
ния национально-освободительного движения. Еще в 50-х
годах в США был принят так называемый «закон 480»,
поставивший задачу обеспечить достижение внешнеполи-
тическцх целей посредством предоставления «помощи».
?09

В 1975 г. конгресс США постановил, что 30% «помощи»,
оказываемой в соответствии с «законом 480», должно на¬
правляться не в те страны, которые включены ООН в
список «наиболее нуждающихся государств», а преиму¬
щественно в государства с проамериканскими режимами.
Так, во время нахождения у власти в Чили правительства
С. Альенде США отказали этой стране в продовольствен¬
ных кредитах и поставках пшеницы за наличный расчет
в связи с «резким сокращением собственного сельскохозяй¬
ственного производства»158, а режим Пиночета в течение
первого же года получил от США продовольствия на
62,5 млн. долл. Политическую окраску носила и амери¬
канская «помощь» садатовскому Египту. Регулярную и
щедрую «помощь» США оказывали и оказывают Израилю.
Характерно поведение США во время энергетического
кризиса 1973 г. Хотя занимавший тогда пост госсекретаря
Г. Киссинджер сначала заявил, что США не пойдут на
сокращение продовольственных программ для оказания
давления на страны ОПЕК, в ноябре 1974 г. поставки
продовольствия были значительно урезаны в качестве
ответной меры на продолжавшееся ограничение экспорта
нефти.
В течение 70-х годов наблюдался процесс постепенного
свертывания американской политики продовольственной
«помощи». В 1974—1976 гг. коммерческие поставки про¬
дуктов питания составляли уже 80% американского
экспорта сельскохозяйственной продукции в развивающие¬
ся страны159.
Согласно утверждению английских экономистов Макс¬
велла и Зингера, политика продовольственной «помощи»,
проводимая ЕЭС, по сравнению с США «менее агрессив¬
на»160. Однако и западноевропейские страны не отказыва¬
ются от попыток бороться с неугодными им режимами
«орудием голода». Так, в январе 1980 г. совет министров
ЕЭС принял решение отказать в продовольственной «по¬
мощи» Демократической Республике Афганистан. Свою
продовольственную «помощь» ЕЭС по большей части на¬
правляет в те страны, которые связаны с ним различными
соглашениями. На них в конце 70-х годов приходилось
более 78% поставок ЕЭС на двусторонней основе и почти
55% «помощи»161.
Надо отметить, что продовольственная «помощь», по¬
лучаемая развивающимися странами от США и ЕЭС, не¬
значительна. Хотя опа и смягчает отчасти негативпьте
последствия недостатка продовольствия, особенно в голод-
310

гше гоДЬг, главном ёе йтогом является рост заьйсйМббтй
освободившихся стран.
США неоднократно прибегали к попыткам использова¬
ния «агросилы» и в отношениях с социалистическими
странами. В январе 1980 г. американское правительство
ввело частичное эмбарго на поставку зерна в Советский
Союз. Результатом этого мероприятия было резкое падение
цен на зерно на внутреннем рынке США, сильно ударив-
шее по американским фермерам. Этот шаг обошелся аме¬
риканской экономике в 7—10 млрд. долл.102 и нанес Соеди¬
ненным Штатам серьезный политический ущерб.
Особого внимания требует вопрос, касающийся серьез¬
ных разногласий между развитыми капиталистическими
странами по поводу торговли продовольствием. Резкое
недовольство США вызывают широко используемые ЕЭС
меры аграрного протекционизма. Они сильно усложняют
проникновение на западноевропейский рынок американ¬
ской сельскохозяйственной продукции. Тем не менее ЕЭС
остается главным торговым партнером США в этой сфере.
В 1980 г. США поставили в страны Сообщества сельскохо¬
зяйственной продукции на сумму 8,9 млрд. долл., или 22%
всего объема американского экспорта этих товаров. На
долю Японии в том же году приходилось 15% объема
экспорта США163.
Характерно, что США временами прибегают к полити¬
ке «агросилы» и в отношении своих империалистических
партнеров. Когда в 1971 г. возникли серьезные экономиче¬
ские и политические разногласия между Вашингтоном и
Токио, президент Р. Никсон в одностороннем порядке ре¬
шил ограничить экспорт в Японию соевых бобов (90%
сои для Японии выращивалось в этот период в США);
Токио пришлось пойти на уступки.
Поворот международной политики в сторону разрядки
открыл новые, ранее не существовавшие перспективы для
развития взаимовыгодных отношений сотрудничества меж¬
ду Востоком и Западом в самых разных областях экономи¬
ческой, научно-технической, культурной жизни. «Несмот¬
ря на всю сложность и противоречивость обстановки в со¬
временном мире, — отмечалось на совещании министров
иностранных дел государств — участников Варшавского
Договора в декабре 1975 г., — ее доминирующей чертой
стало развитие мирных и дружественных отношений меж¬
ду государствами, основанных на равноправии, расшире¬
нии взаимовыгодного сотрудничества, упрочении процесса
разрядки напряженности»164. Полптпка мирного сосущест-
311

воваййя й йзаиМовЫгоднбе сотруднйчёстйо — Два взаимо¬
связанных процесса: процесс военной и политической
разрядки стимулирует налаживание экономических, науч¬
но-технических и культурных контактов между государст¬
вами с разным общественным устройством, а расширение
отношений во всех этих областях способствует претворе¬
нию в жизнь мирных инициатив и укреплению междуна¬
родной безопасности. Именно с этих позиций подходили и
подходят к проблеме отношений с Западом в условиях
разрядки СССР и другие страны социалистического содру¬
жества.
Что касается отношения капиталистических держав к
разрядке, то оно было весьма противоречивым и далеко не
однозначным. Снижение значения «силового» подхода к
решению мировых проблем сняло ряд серьезных полити¬
ческих преград, стоявших на пути осознания правящими
кругами и широкой общественностью капиталистических
государств реальных преимуществ, какие сулит им разви¬
тие разносторонних связей с социалистическими странами.
Тем не менее наиболее реакционные круги империализма
склонны были крайпе узко смотреть на возможности раз¬
рядки и зачастую видели в мирных инициативах СССР
лишь признак его «слабости», на свой лад стараясь обра¬
тить ее себе на пользу.
Серьезные разногласия между правящими кругами
стран Западной Европы и Соединенных Штатов в подходе
к разрядке лежали в оспове развивавшихся на протяжении
70-х годов противоречий между ними по проблеме «Во¬
сток — Запад».
Для руководства США участие в процессе разрядки
было продиктовано в первую очередь тактическими сооб¬
ражениями, отнюдь не связанными с кардинальным пере¬
смотром политических стереотипов, ориентированных на
сохранение в мире атмосферы «холодной войны». Так,
М. Шульман в статье «Формирование западной филосо
фии сосуществования» замечал, что в условиях разрядки
от США требуется не столько изменение основополагаю¬
щих американских представлений, сколько выработка но¬
вых инструментов для воздействия на советскую внешнюю
политику165. В ряде стран Западной Европы переоценка
ценностей в связи с банкротством политики конфронтации
и выработка новых приоритетов происходили более интен¬
сивно, чем в США. Поэтому, хотя общпость классовых
интересов монополистической буржуазии Западной Евро¬
пы и Соедипеппых Штатов по-прежнему составляла основу
312

пх единого курса по проблемам «Восток — Запад», на
протяжении 70-х годов амплитуда расхождений между
ними была достаточно велика.
Критическим моментом в отношениях между атланти¬
ческими союзниками стал конец 60-х — начало 70-х годов,
когда ведущие страны Западной Европы стали на путь на¬
лаживания отношений с СССР и другими странами социа¬
листического содружества. Этот кардинальный поворот в
их политике, как уже отмечалось, был обусловлен рядом
причин, среди которых весьма существенное значение
имел тот факт, что к этому времени в атлантических отно¬
шениях уже наблюдался серьезный кризис. Неспособность
США обеспечить эффективную защиту интересов правя¬
щего класса западноевропейских стран продемонстрировал
крах американской политики в Юго-Восточной Азии.
На активизацию сотрудничества западноевропейских
государств с социалистическими странами оказало влия¬
ние и то, что социализм обладает наиболее сильными пози¬
циями в Европе, а также общность исторических судеб
европейских народов, традиционные связи между ними.
Бывший министр иностранпых дел Англии лорд Карринг¬
тон отмечал: «Европейцы, непосредственно соседствуя с
государствами Варшавского Договора и хорошо помня о
войне, которая велась на их территории, естественно, пи¬
тали опасения относительно возможности вспышки ядер¬
ной войны в Европе»166. Именно в Европе имеются опти¬
мальные условия для развития взаимовыгодного экономи¬
ческого сотрудничества между государствами двух систем:
их географическая близость, высокоразвитая инфраструк¬
тура, разветвленная транспортная сеть. Природный,
научно-технический и промышленный потенциалы евро¬
пейских стран удачно дополняют друг друга. В отличие от
США, у которых на первом месте в их отношении к социа¬
листической системе по-прежнему стояли соображения
военно-политического характера, в странах Западной Ев¬
ропы, более глубоко впитавших и усвоивших дух мирного
сотрудничества, видное место при выработке «восточной
политики» стало отводиться экономическим приорите¬
там167. С точки зрения геополитического подхода стимулы
«регионального характера», которыми руководствовались
западноевропейские партнеры США, оказались сильнее
атлантической близости.
Реакция на новый восточный курс западноевропейцев
была однозначной, и в свете изложенной выше разницы в
подходах она выглядела вполне естественной. В рамках
313

системы «глобального» превосходства Соединенпых Шта¬
тов, для которых решение «региональных» европейских
проблем значительно уступало необходимости осуществле¬
ния политики «сдерживания» в отношении СССР, запад¬
ноевропейские инициативы означали для них измену «со¬
юзническому долгу». Пытаясь возродить «биполярный
подход» к решению мировых проблем, Вашингтон в рам¬
ках атлантических отношений делал ставку на возвраще¬
ние политического руководства Западной Европы в русло
направляемой из Вашингтона политики168. Подобная так¬
тика служила доказательством «от противного» той исти¬
ны, что нормализация «восточных» отпошений содейство¬
вала росту политического престижа и независимости
западноевропейских стран.
Доказательством последнего положепия служит тот
факт, что сами Соединенные Штаты не смогли избежать
воздействия западноевропейской «восточной» политики.
Они рассчитывали, ликвидируя свое «отставание» от дру¬
гих участников процесса разрядки, взять под свой конт¬
роль всю сферу отношений с социалистическими странами.
Однако, хотя в течение определенного времени США нала¬
живали отношения с СССР, наиболее зрелые и полноцен¬
ные формы разрядка приобрела именно в отношениях
социалистических и капиталистических стран Европы.
Следует подчеркнуть, что развитие экономического
сотрудничества государств, принадлежащих к разным об¬
щественным системам, имеет под собой солидные объек¬
тивные основания. Предпосылкой взаимовыгодного со¬
трудничества социалистических и капиталистических го¬
сударств служит охватывающий всю мировую экономику
процесс интернационализации хозяйственной жизни и
международного разделения труда. Многие глобальные
проблемы, стоящие сегодня перед миром, могут быть раз¬
решены лишь в результате совместно планируемых и
конструктивных усилий всего человечества. И хотя естест¬
венно, что каждая из общественных систем в ходе разви¬
тия сотрудничества преследует собственные классовые
интересы, тем не менее на современном этапе развития
производительных сил вполне можно говорить о существо¬
вании общечеловеческих потребностей, которые наиболее
эффективно можно удовлетворить лишь на пути объедине¬
ния усилий стран с разпыми обществеппыми системами169.
Для капиталистической системы, испытывающей серь¬
езнейшие трудности в связи с постоянной экономической
нестабильностью, большое значение имеет налаживание
314

постоянных связей с СССР и другими странами социализ¬
ма, которые не подвержены разрушительному воздействию
экономических и структурных кризисов, инфляции, конку¬
рентной борьбы и благодаря плановому ведению хозяйства
являются надежными торгово-экономическими партнера¬
ми.
Реальные выгоды и преимущества, которые получила
Западная Европа благодаря нормализации и развитию
отношений с СССР и странами социалистического содру¬
жества, были обусловлены и особенностями субъективного
нодхода к процессу мирного сосуществования западноевро¬
пейских политических руководителей. Такой подход они
выработали, во многом «отталкиваясь» от американских
стереотипов политического поведения в поисках, по выра¬
жению советского исследователя В. Лукина, «своего ли¬
ца»170.
Многие западноевропейские государства стали на путь
взаимовыгодного экономического сотрудничества с СССР
и другими странами социализма. Значительного размаха
достигла торговля между ними. В их отношениях широко
используются такие формы сотрудничества, как производ¬
ственная кооперация, соглашения на компенсационной
основе и др. По некоторым подсчетам, к концу 70-х годов
над выполнением заказов из социалистических стран не¬
посредственно трудились около 2 млн. рабочих капитали¬
стических стран, по большей части в Западной Европе.
В 1981 г. товарооборот Западной Европы со странами СЭВ
составил 60 млрд. долл., или был в 12 раз больше, чем у
США. Большое значение в Западной Европе придается
возможности получать из СССР энергетическое сырье.
«Разрядка принесла ощутимые выгоды Западной Европе,
выгоды, которые явились серьезным вкладом в экономиче¬
ское благополучие и социальную стабильность западноев¬
ропейских государств»171 — так оцениваются в докладе
специальной комиссии американского конгресса преиму¬
щества, полученные западноевропейской стороной в ре¬
зультате политики разрядки.
В первой половине 70-х годов наметились определен¬
ные положительные сдвиги и в развитии советско-амери¬
канского экономического сотрудничества. Однако разви¬
тию этого процесса помешали попытки правящих кругов
США использовать экономические рычаги для оказания
политического давления на Советский Союз. Этой цели
призваны были служить, в частности, поправка Джексо¬
на — Вэника, обусловливающая предоставление СССР
315

«режима наиболее благОпрйятстбуемой нации» вмешатель¬
ством в его внутренние дела, и поправка Стивенсона, сни¬
жавшая объем кредитов, предоставляемых американским
компаниям, торгующим с Советским Союзом. Экономиче¬
ские последствия этих акций ударили по интересам США:
американские корпорации потеряли советские заказы на
сумму 2 млрд. долл., выполнение которых дало бы работу
80 тыс. человек.
Итак, в первой половине 70-х годов обнаружились зна¬
чительные расхождения в подходах США и Западной
Европы к странам социалистического содружества. Одна¬
ко в дальнейшем перед лицом укрепления единства разви¬
вающихся стран, увеличения влияния мирового социализ¬
ма и укрепления позиций левых сил в ряде капиталисти¬
ческих стран буржуазия Запада пришла к осознанию
опасности внутреннего раскола, грозящего дальнейшим
ослаблением общих позиций капитализма в целом. Поэто¬
му, когда во второй половине 70-х годов обозначился
крутой поворот американской политики в сторону нагне¬
тания напряженности в мире, Западная Европа не смогла
противостоять американскому натиску и, несмотря на от¬
дельные попытки отстоять независимый курс в отноше¬
ниях с социалистическими странами, по многим важным
вопросам пошла на поводу у Вашингтона.
Однако и на фоне усилившейся центростремительной
тенденции в отношениях между атлантическими партнера¬
ми разногласия между ними сохранялись. Они неодно¬
кратно обнаруживали себя, когда США делали попытки
взять на себя функцию осуществления глобального конт¬
роля за развитием экономических отношений стран
Западной Европы с социалистическим содружеством. Так,
правящие круги США пробовали оказать нажим на своих
западноевропейских союзников, требуя от них «более
тщательного» контроля над торговлей с Советским Союзом
товарами «стратегического значения», однако подобные
шаги далеко не всегда встречали поддержку в Западной
Европе. Как свидетельствует известный американский
эксперт в области международных отношений С. Хоффман,
«когда летом 1978 г. была запрещена продажа в СССР
американского компьютера и введены ограничения на по¬
ставки из США бурового оборудования, несмотря на дав¬
ление Вашингтона, Западная Европа не пошла ему навст¬
речу»172.
Возросший политический авторитет западноевропей¬
ских стран значительно увеличил их влияние на междуна¬
316

родные события и создал предпосылки для проведения
ими собственного внешнеполитического курса. Показа¬
тельно, что, когда в начале 1980 г. президент Дж. Картер
под предлогом «вмешательства» СССР в дела Афганистана
выдвинул предложение о создании единого антисоветско¬
го фронта империалистических держав, Франция отказа¬
лась принять участие в этом деле, а другие западноевро¬
пейские страны заняли «уклончивую» позицию. В приня¬
том в июне 1977 г. совместном советско-французском
коммюнике говорилось: «Высшие интересы человечества
самым настоятельным образом требуют, чтобы государст¬
ва и народы отказались от политики, основанной на
недоверии, соперничестве и напряженности». Дальнейшее
развитие эта политика получила в принятой на Москов¬
ской встрече на высшем уровне в апреле 1979 г. програм¬
ме дальнейшего развития сотрудничества между Совет¬
ским Союзом и Францией. Большое значение имело и
подписанное в мае 1978 г. соглашение о развитии и
углублении сотрудничества между СССР и ФРГ в области
экономики и промышленности сроком на 25 лет.
В эти годы не приостановился и процесс развития взаи¬
мовыгодного экономического сотрудничества между запад¬
ноевропейскими и восточноевропейскими странами. Была
достигнута новая фаза нормализации отношений между
ФРГ и ПНР. Шаг вперед сделали польско-французские
отношения. Активную политику на европейской арене
проводили ГДР, Чехословакия, Болгария, Румыния, Юго¬
славия.
Большой вклад в дело международной разрядки внес
XXV съезд КПСС, принявший Программу дальнейшей
борьбы за мир и международное сотрудничество, за сво¬
боду и независимость народов. Эта программа выдвинула
задачу «в соответствии с принципами мирного сосущество¬
вания последовательно продолжать развитие отношений
долговременного взаимовыгодного сотрудничества в раз¬
личных областях — в политике, экономике, науке и куль¬
туре — с Соединенными Штатами Америки, Францией,
ФРГ, Великобританией, Италией, Канадой, а также Япо¬
нией и другими капиталистическими государствами»173.
Указанное направление полностью соответствует интере¬
сам народов США и Западной Европы, интересам народов
всего мира.
70-е годы отмечены значительным возрастанием роли
развивающихся стран в международной политике. Обретя
четкую антиимпериалистическую направленность, движе-

Ёйе 9Тйх бтран за укрбйленйе своей политической незави¬
симости и экономическую деколонизацию стало весомым
вкладом в общую борьбу сил демократии и социализма за
мир и социальный прогресс. В. И. Ленин еще в самом
начале 20-х годов предвидел появление этого нового фак¬
тора мирового развития: «...в грядущих решающих сра¬
жениях мировой революции движение большинства насе¬
ления земного шара, первоначально направленное на
национальное освобождение, обратится против капитализ¬
ма и империализма...»174
Главным союзником народов, освободившихся от коло¬
ниальной зависимости, в их поисках пути для ускорения
экономического и социального прогресса выступают СССР
и другие страны социализма. Успехи социализма в борьбе
за мир и разрядку международной напряженности, резко
сузившие возможности применения военной силы, содей¬
ствуют созданию объективных предпосылок для успешной
борьбы освободившихся народов за установление равно¬
правных и справедливых отношений с империалистически¬
ми партнерами.
В этих условиях развивающиеся страны, несмотря на
довольно существенные расхождения по конкретным эко¬
номическим и политическим вопросам, совместно выступи¬
ли с инициативой создания нового международного эконо¬
мического порядка (НМЭП). «В середине 70-х годов,—
отмечалось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду
партии, — бывшие колониальные страны поставили вопрос
о новом международном экономическом порядке. Пере¬
стройка международных экономических отношений на де¬
мократической основе, на началах равноправия историче¬
ски закономерна. Здесь многое может и должно быть
сделано»175.
Успешная попытка стран — поставщиков нефти исполь¬
зовать экономические санкции в качестве орудия давле¬
ния на развитые капиталистические страны значительно
укрепила позиции развивающихся государств в борьбе за
НМЭП176. Выступая единым фронтом, они добились,
несмотря на ожесточенное сопротивление империалисти¬
ческих держав, принятия в ООН таких важных докумен¬
тов, как Декларация и Программа действий по установле¬
нию нового международного экономического порядка, а
также Хартии экономических прав и обязанностей госу¬
дарств. Главным содержанием этих документов стали
требования признания таких принципов, как безусловный
суверенитет государств над их природными ресурсами,
318

равенство всех стран, недопущение дискриминации, обес¬
печение свободы выбора развивающимися странами систе¬
мы социального устройства по собственному усмотрению.
Развивающиеся государства выступили с требованием та¬
ких гарантий экономического равенства, как принципиаль¬
ная реформа мировой торговли сырьем, облегчение досту¬
па в развивающийся мир технологических достижений
Запада, допущение на западные рынки промышленных
изделий развивающихся стран и т. д.177
Инициатива развивающихся государств поставила раз¬
витые капиталистические страны перед необходимостью
считаться с интересами народов, ставших на путь само¬
стоятельного развития. Несмотря на общность империали¬
стического подхода к проблемам развивающихся стран,
несмотря на политику «коллективного неоколониализма»,
столкновение с их конкретными требованиями обнаружило
в среде империалистических государств серьезнейшие раз¬
ногласия. В частности, глубинные противоречия обнажи¬
лись в отношениях между атлантическими союзниками —
США и Западной Европой.
Разница в их подходах к проблеме НМЭП была обус¬
ловлена в первую очередь причинами экономического ха¬
рактера. ЕЭС после вступления в него Англии стало самым
крупным импортером сырья. Если Западная Европа была
вынуждена импортировать в 1973 г. 75% потребляемого
сырья, то сырьевая зависимость США от внешних источ¬
ников находилась на уровне 15—17 %178. Высокий уровень
«привязанности» (а точнее, зависимости) экономики страп
Западной Европы к развивающемуся миру вновь обнажил
энергетический кризис.
Надо отметить, что в условиях существенного возраста¬
ния роли развивающихся стран в мировой политике в
США стали осознавать необходимость диалога с этими
странами179. Начало 70-х годов правящие круги США про¬
возгласили открытием эры «сотрудничества» и «братства»
с развивающимися странами. Правда, практические дей¬
ствия американской администрации разительно расходи¬
лись с этими лозунгами. В тот период это продемонстри¬
ровали события в Чили, когда американский монополи¬
стический капитал инспирировал фашистский переворот.
Реакция США на предложения развивающихся стран об
установлении НМЭП показала нежелание американских
правящих классов считаться с требованиями этих стран.
США предприняли энергичные усилия по сколачива-
пию единого фронта капиталистических держав, направ-
319

ленного против НМЭП. В этой ситуации их атлантические
партнеры оказались более сговорчивыми. Правда, когда в
ООН ставилась на голосование Хартия экономических
прав и обязанностей государств, против нее высказались
не только США, но также Англия и ФРГ. Общее недоволь¬
ство развитых капиталистических стран вызвало требова¬
ние развивающихся стран о праве «на национализацию
филиалов международных монополий. Но, когда США
подняли голос против принятия принципа суверенитета
государств над своими экономическими ресурсами, даже
их ближайшие союзники не -решились в открытую поддер¬
жать их — резолюция была принята 82 голосами при 7 воз¬
державшихся 180.
Западноевропейский неоколониализм продемонстриро¬
вал более гибкий подход к требованиям развивающихся
стран об установлении НМЭП. Вызывая недовольство
США, западноевропейцы выбрали независимый курс, на¬
чав сепаратные переговоры между ЕЭС и группой разви¬
вающихся стран. В результате этих переговоров в феврале
1975 г. в Ломе между странами — членами ЕЭС и 46 госу¬
дарствами Африки, бассейнов Карибского моря и Тихого
океана (страны АКТ) была подписана первая Ломейская
конвенция, вступившая в силу 1 апреля 1976 г. и рассчи¬
танная на 5 лет. Конвенция включала следующие поло¬
жения: государства — члены ЕЭС обязались полностью
отменить таможенные пошлины на большинство товаров,
экспортируемых из участвующих в соглашении развиваю¬
щихся стран, и снять количественные ограничения на них.
ЕЭС взяло на себя обещание оказывать им в течение пяти¬
летнего периода финансовую и техническую помощь в
оговоренных размерах; ЕЭС должно было создать так
называемый фонд доходов от экспорта 12 основных видов
сырья (в том числе арахис, какао, кофе, хлопок, кокосо¬
вые орехи, бананы, чай, железная руда) — «Стабекс», из
средств которого могли бы компенсироваться потери от
снижения мировых цен, причем для 24 наименее развитых
стран эти дотации носили безвозмездный характер. Стра¬
ны ЕЭС обязались ежегодно импортировать по гарантиро¬
ванным ценам в рамках глобальной квоты определенное
количество сахара, стимулировать развитие инфраструк¬
туры в развивающихся странах, помогать им в строитель¬
стве предприятий, обучать специалистов, предоставлять
необходимую техническую информацию и содействовать
в проведении исследований в области промышленности и
торговли. Оценивая результаты этого соглашения, авторы
320

исследования «Западная Европа в совремеппом мире» от¬
мечали, что «Ломейская конвенция предполагает такие
изменения в международном разделении труда, которые
отводят странам АКТ роль своего рода подрядчиков для
ЕЭС» 181, и тем не менее готовность к определенным уступ¬
кам западноевропейского ценгра империализма стала со¬
вершенно очевидной.
В июле 1978 г. ЕЭС вновь пачало переговоры с 57 госу¬
дарствами того же региона, увенчавшиеся подписанием
второй Ломейской конвенции, еще на пять лет продлив¬
шей «особые» отношения ЕЭС со странами АКТ.
Ломейские конвенции закрепили создание экономиче¬
ского союза странами Западной Европы и группой разви¬
вающихся стран. Хотя этот союз стал возможен благодаря
обоюдной уступчивости сторон, подходы, прокламируемые
инициаторами нового международного экономического по¬
рядка, доказали свою жизнеспособность.
Параллельно с реализацией коллективных усилий за¬
падноевропейских стран в рамках ЕЭС, направленных на
налаживание экономических отношений со странами АКТ,
в том же направлении действовали отдельные государства
Западной Европы, расширяя сепаратные контакты с разви¬
вающимися странами. Так, ФРГ отдала предпочтение
Бразилии, причем вступила при этом в конкурирующие
отношения с США. Франция ориентировала свой внешне¬
политический курс па Саудовскую Аравию, Ирап и ряд
франкоязычных государств Африки. Англия делала попыт¬
ки оживить связи в рамках Британского содружества182.
Для тактики Соединенных Штатов, нацеленной на еди¬
нодушный саботаж Западом идей НМЭП, «уступчивость»
западноевропейских страп оказалась роковой. США были
вынуждены сменить политический курс, опасаясь обост¬
рить до крайности отношения с развивающимися стра¬
нами.
В 1975 г. крупный американский специалист по проб¬
леме развивающихся стран Т. Фарер убедительно показал,
что. отвечая на требование этих стран об установлении
НМЭП «силовыми» угрозами, США ставят себя в крайпе
невыгодное положение в глазах всего мира, и в частности
своих союзников. Им в этой ситуации грозит изоляция.
Выход он видел в выборочном подходе как к развиваю¬
щимся странам в целом, так и к различным социальным
слоям внутри обществ этих стран183.
Под влиянием подобных настроений США предприняли
попытку перехватить инициативу у развивающихся
21 Заказ М 1408
321

стран. Г. Киссинджер на VII специальной сессии Гене¬
ральной Ассамблеи ООН выступил с планом создания
Международного банка ресурсов. Одпако идея эта прова¬
лилась. Отношения с развивающимися странами США не
удалось соответствующим образом организовать и при
помощи стратегии «выборочного фаворитизма», выдвину¬
той администрацией Форда.
Новый подход к проблеме «Север — Юг» был провоз¬
глашен пришедшими в 1976 г. к власти демократами. Авто¬
ры этого подхода, прежде всего 3. Бжезинский, стреми¬
лись объединить в его рамках идею налаживания эконо¬
мических отношений с развивающимися странами с
антисоветизмом, который был призван сцемептировать
«глобальную структуру», предусмотренную этим планом.
В состав такой структуры должен был войти «треуголь¬
ник» США — Западная Европа — Япония, объединенный
«особыми отношениями» с наиболее сильными развиваю¬
щимися страпами (в первую очередь с членами ОПЕК),
образующими «верхпий ярус». В совокупности они призва¬
ны были содействовать объединению под своим влиянием
наиболее бедных страп184. Развитые капиталистические и
развивающиеся государства связывались системой взаим¬
ных обязательств: вторым гарантировалось предоставление
помощи, тарифные преференции, принимались меры для
регулирования сырьевой торговли, за это они допускали
первых к своим природным ресурсам и содействовали
развитию в своих странах капиталистических отношений.
Дополнением к этому подходу служила концепция уже
упоминавшейся «дуги кризисов», согласно которой «неста¬
бильность» в большинстве развивающихся стран является
продуктом «деятельности Москвы»185. Таким образом, в
рамках нового подхода отпошения с развивающимися
странами рассматривались как дополнительное условие
противоборства с Советским Союзом. Формально идя на
некоторые уступки их требованиям, этот подход на прак¬
тике означал намерение США использовать их потенциа¬
лы против стран социалистического содружества.
Что касается отношений с западными союзниками, то
США в рамках теории «трехсторонноети» запланировали
создание блока развитых капиталистических стран, чтобы
с единых позиций более выгодным для себя образом вести
переговоры с развивающимися странами. Как подчерки¬
вал профессор Р. Боуи, поскольку отношения между
Востоком и Западом «пе являются основой для конструк¬
тивных усилий» по созданию устойчивого мирового поряд¬
32?

ка, «серьезной работой но создапию жизнеспособной
структуры международного порядка и благосостояния
нужно заниматься в другом месте. Ее фундамент должен
покоиться на тесном сотрудничестве между развитыми
западными странами и развивающимся миром исходя из
реальных фактов взаимозависимости. В частности, Соеди¬
ненные Штаты, Европейское экономическое сообщество и
Япония должны тесно сотрудничать, чтобы решать валют¬
ные, экономические, социальные и другие проблемы,
затрагивающие их всех, а также удовлетворять нужды
развивающегося мира»188.
В Западной Европе эта идея, однако, не вызвала энту¬
зиазма, поскольку как ЕЭС в целом, так и отдельные
страны Западной Европы уже предприняли определенные
шаги для выборочного урегулирования своих отношений с
развивающимися странами. Следствием несогласованно¬
сти их курсов явилась большая уступчивость империали¬
стических государств в переговорах с развивающимися
странами. По целому ряду пунктов программы НМЭП
были приняты компромиссные решения. В первую очередь
это касалось идеи создания совместного фонда сырья. На
первых порах США в штыки встретили предложение раз¬
вивающихся стран, пользуясь поддержкой ФРГ. Однако
после провала идеи Международного банка ресурсов
США приняли компромиссный вариант фонда, разрабо¬
танный Францией. После долгих переговоров весной
1979 г. по данному вопросу было принято решение, кото¬
рое лишь в малой степени отвечало интересам развиваю¬
щихся стран. Что касается требования этих стран о льго¬
тах для ввоза их промышленных изделий на рынки разви¬
тых стран и о помощи им в области передачи технологии,
то США сделали все, чтобы выхолостить смысл подобных
мероприятий187. Таким образом, «несмотря на все разгово¬
ры о переходе Севера от политики «конфронтации» к «пе¬
реговорам», «северная» реакция на «южные» инициативы
в диалоге конца 70-х годов оставалась негативной»188.
И тем пе менее определенные сдвиги в позиции импе¬
риализма по проблеме «Север — Юг» произошли, причем
вопреки первоначально бескомпромиссной позиции США,
рассчитывавших, что их политика с позиции «глобального
превосходства» сможет обеспечить единство действий
Запада. Перед лицом растущего влияния развивающихся
стран не смогли устоять достаточно зыбкие союзнические
связи, на которые рассчитывали США, пытаясь провести в
жизнь свою стратегию единого фронта. Политический
323

авторитет и экономическое оружие, которыми располага¬
ют развивающиеся страны, перевесили в глазах Западной
Европы силу диктата их заокеанского союзника.
Отказ США от политики сотрудничества с развиваю¬
щимися странами в рамках предложенной ими концепции
НМЭП способствовал углублению кризиса американского
неоколониализма, так как вызвал дальнейшее обострение
противоречия между вынужденным расширением масшта¬
бов их экономических отношений с развивающимися стра¬
нами и неоколониальным характером этих отношепий189.
Американский империализм пытался искать выход из
кризиса на путях «дифференцированного подхода» к раз¬
вивающимся странам. В основе его лежит геополитическая
концепция, которая представление о существовании гло¬
бальных «центров силы» дополняет понятием «региональ¬
ные центры силы». К ним относятся государства, способ¬
ные оказывать преобладающее влияние на международно¬
политическую обстановку в непосредственно прилегающих
к ним регионах, однако не обладающие соответствующими
возможностями в более широком, глобальном плане.
«Нынешние дискуссии относительно будущего мирового
порядка, — писал ведущий сотрудник корпорации РЭНД
Ги Паукер, — популяризируют концепцию региональных
держав, которые, не будучи способными играть значитель¬
ную роль в глобальном масштабе^ приобретут, как ожида¬
ется, доминирующие позиции в близких им частях мира
благодаря своим людским и естественным ресурсам, а
также уверенности в себе и чувству предначертанной
судьбы, порожденным обладанием особыми материальны¬
ми богатствами»190.
Два верхпих, «основных» слоя этой геополитической
системы дополняются третьим, низшим, который образуют
государства небольших размеров, именующиеся «объекта¬
ми политики» более крупных держав. Именно эти регио¬
нальные «центры силы» американский империализм в
первую очередь стремится использовать в качестве своих
посредников. Правда, как отмечал советский исследова¬
тель В. П. Лукин, было бы неточным отождествлять эти
два понятия. «Во-первых, империализм стремится найти
опору для своей политики не только среди претендентов
иа региональный центросиловой статус. Во-вторых, эффек¬
тивность использования «мини-центров силы» в интересах
политики развитых капиталистических государств далека
от того, чтобы быть признанной высокой»191. Но, хотя тен¬
денция к наращиванию самостоятельности «региональных
324

Цбя?рбв силы» йеббМнеййо су1цеСт£убт, онй по-прейшбму
особенно часто фигурируют в роли стран-фаворитов аме¬
риканского империализма.
В таких странах американские представители особенно
активно вступали в отношения сотрудничества с местной
элитой, представленной как деловыми, так и политически¬
ми кругами. Такая политика ставила целью стимулирова-
ние развития этих стран по капиталистическому пути, но
на практике содействовала усугублению противоречий
внутри их обществ и усилепию социальной нестабильно¬
сти, чреватой новыми взрывами недовольства. Правящие
круги США вновь обратились к военно-политической кон¬
фронтации в духе «холодной войны». В связи с этим они
стали уделять большое внимание вопросу об освоении
военных баз для экспедиционного корпуса. Американцы
приложили большие усилия для наращивания своего воен¬
но-морского присутствия в зоне Индийского океана. Учи¬
тывая особую роль, отводимую американскими стратегами
ближневосточному региону, активные изыскания такого
рода проводились в странах Персидского залива, а также
в Израиле и Египте и на периферии района. В этом вопро¬
се Вашингтону удалось заручиться поддержкой Омана,
Пакистана, Сомали, Кении, а также Израиля (правда, что
касается последнего, американская сторона избегала кон¬
кретных договоренностей, опасаясь вызвать волну недо¬
вольства в исламских государствах). США добились согла¬
сия Турции на использование ее военных баз для сбора
военной информации. В свой крупнейший военный плац¬
дарм Соединенные Штаты планировали превратить Паки¬
стан192.
Среди сформулированных Дж. Картером шести глав¬
нейших внешнеполитических задач США в трех случаях
президент сосредоточил внимание на проблемах развиваю¬
щихся стран, отведя первое место ближневосточной про¬
блеме193. В 70-х годах эта проблема постоянно вызывала
серьезное беспокойство вашингтонской администрации,
тем более что после «октябрьской» войны 1973 г. она ста¬
ла источником крупных разногласий в отношениях с
атлантическими союзниками.
В принципе делая ставку в арабо-израильском кон¬
фликте на Израиль и столкнувшись с решимостью араб¬
ских государств использовать в борьбе за свои интересы
«нефтяное оружие», Вашингтон оказался вынужденным
пересмотреть многие прежние свои установки. Первая
реакция США на нефтяное эмбарго носила чисто «сило-
325

&ой» характер: тогдашний государСтьенный секретарь
Г. Киссинджер выступил с угрозой военной оккупации
района Персидского залива. Однако довольно скоро для
США стало ясно, что политика шантажа в этой ситуации
не сработает. Администрация Соединенных Штатов
вынуждена была отказаться от односторонней поддержки
агрессии Израиля и приложить усилия к неблаговидным
поискам урегулирования ближневосточного конфликта на
путях сближения с консервативными режимами арабских
стран. При этом США не отказались и от политики
прямого давления на нефтедобывающие страны.
Однако уже во время «октябрьской» войны стало ясно,
что рассчитывать на полную поддержку своих западноев¬
ропейских союзников они не могут. Большая зависимость
от поставок нефти с Ближнего Востока обусловила особый
курс Западной Европы в этом вопросе. Вынужденные
противопоставить свою позицию политике США, западно¬
европейские страны осознали и необходимость тщательно
координировать свои действия. Таким образом, ближне¬
восточная проблема сыграла роль фактора, способствую¬
щего перспективе политической интеграции Западной
Европы.
6 ноября 1973 г. страны — члены ЕЭС выступили с
совместным заявлением, в котором было сформулировано
их общее мнение об условиях урегулирования ближнево¬
сточного конфликта: вывод израильских войск с оккупиро¬
ванных в 1967 г. арабских территорий и признание закон¬
ных прав палестинского народа. В 1977 г. последнее
требование приобрело более четкие контуры: в решении
Европейского совета по ближневосточному вопросу прямо
указывалось, что конфликт будет снят «лишь в том слу¬
чае, если законное право палестинцев на эффективное
выражение своей национальной самобытности станет фак¬
том и при этом будет принята во внимание необходимость
создания отечества для палестинского народа»194.
Между тем Вашингтон предпринял попытки укрепить
позиции Израиля, а заодно и свои собственные, сделав
ставку на раскол арабского единства. Используя посулы
военной и экономической помощи (так. во время офици¬
ального визита в США президента Садата Дж. Форд
демонстративно запросил у конгресса 750 млн. долл. для
оказания экономической помощи Египту), США всячески
содействовали «сближению» Египта с Израилем, которое
увенчалось в 1978 г. сепаратной «тройственной» сделкой
в Кэмп-Дэвиде. Мира на Ближнем Востоке эта акция не
326

могла принести и пе припесла, ее непосредственным след¬
ствием стало обострение разногласий внутри арабских
стран. Участники сговора проигнорировали необходимость
обеспечения законных прав палестинского народа. Поэто¬
му, в принципе одобряя заключение мирного договора
между Израилем и Египтом, члены западноевропейского
сообщества остались при убеждении, что «посулы предо¬
ставить палестинцам «административную автономию» есть
не что иное, как прикрытие экспансионизма Израиля и
гегемонистской программы США, к осуществлению кото¬
рой вашингтонские лидеры пытаются подключить Египет
и которая в конечном счете направлена на превращение
Ближнего Востока в сферу американского влияния, закры¬
тую для всех государств, не исключая и западноевропей¬
ских союзников Соединенных Штатов»195.
Как логическое развитие этой позиции можно рассмат¬
ривать включение в Декларацию Европейского совета в
Венеции (1980) требования о самоопределении для пале¬
стинцев. Страны — члены ЕЭС, конкретно сформулировав
свою позицию по ближневосточному вопросу, продемонст¬
рировали готовность и желание играть активную самостоя¬
тельную роль при его урегулировании.
США болезненно восприняли инициативный подход к
этой проблеме своих союзников, в частности их высказы¬
вания по поводу решения судьбы палестинцев. Президент
Картер счел возможным применить угрозу воспользовать1
ся правом вето «для сохранения Кэмп-Дэвида» 196. Однако,
как ни далеко зашли разногласия между США и их запад1
ноевропейскими союзниками по отдельным аспектам
ближневосточной проблемы, за их фасадом скрывалось
общее стремление сохрапить этот важный в экономическом
и стратегическом значении район в качестве «сферы
влияния». Расхождения между ними касались пе столько
целей, сколько методов достижения. Однако зачастую они
принимали столь острый характер, что явились одной из
важных составляющих общего кризиса американо-запад¬
ноевропейских отношений.
5. Отход Запада от принципов разрядки
Банкротство в начале 70-х годов теории «атлантизма*
в ее традиционной интерпретации подтолкнуло американ¬
ских политологов па поиски новых схем международных
отношений, которые позволили бы Соединенным Штатам
реализовать свои претензии на роль «глобального» распо¬
327

рядителя судьбами мира. Администрация Картера в своей
внешнеполитической практике взяла на вооружение уже
упоминавшуюся теорию «трехсторонности» (трилатера-
лизм).
Теория эта одержала верх в результате весьма острой
дискуссии (тем более острой, что она прямо и непосредст¬
венно была связана с борьбой за власть между двумя ос¬
новными фракциями американского правящего класса)
представителей киссипджеровского направления со сто¬
ронниками доктрины «взаимозависимости», положенной в
основу теории «трехсторонности». Резко отвергая устарев¬
шую, по их мнению, узконационалистическую трактовку
«национальных интересов» США, апологеты «взаимозави¬
симости» выдвинули на первый план собственную версию
миропорядка, в основе которой лежала идея о постепен¬
ном преодолении страновой экономической и политической
разобщенности главных империалистических центров и
создании в перспективе единого субцентра на основе тес¬
ного и необратимого слияния социально-экономических
структур Соединенных Штатов, западноевропейских капи¬
талистических государств и Японии.
Один из основных авторов концепции «взаимозависимо¬
сти», 3. Бжезинский, писал по этому поводу: «Взаимодей¬
ствие наций — государств пока что составляет суть вопро¬
сов, обусловливающих войну и мир. Исходя из этого
национализм перестает быть той побудительной силой, кото¬
рая определяет широкий спектр изменений, происходящих
в наше время. Хотя он продолжает оставаться источником
многих трений, он уравновешивается растущим признани¬
ем, в том числе со стороны чпогих националистических
элит, того обстоятельства, что сегодня реализация многих
чисто национальных целей возможна лишь па путях
региональной и континентальной кооперации»197.
По 3. Бжезинскому, структура современного мира
схематично может быть изображена в виде двух треуголь¬
ников: США — Западная Европа — Япония и США —
СССР — КНР. Характерно, что США фигурируют в обоих
треугольниках; это отражает отводимое им ведущее поло¬
жение в мире198. Согласно выкладкам 3. Бжезинекого, в
первом треугольнике царит тенденция к единодушию, в
рамках же второго господствует дух противоборства. Лишь
укрепляя связи внутри первого треугольпика и свое поло¬
жение в нем, США смогут добиться преобладающего влия¬
ния и во втором. Таким образом, главным содержанием
теории «трехсюроппости» остается установка на то, что,
328

говоря словами 3. Бжезйпского, «амерйкайская сйла
остается центральной опорой глобальной стабильности и
прогресса»199. Сознавая, что узы, связывающие США и
остальной мир, становятся все более тесными, поборники
этой теории, «подчеркивая невозможность кардинального
устранения зависимости от внешнего мира... сосредоточи¬
вают внимание на поисках наиболее выгодных и безболез¬
ненных путей приспособления к сложившейся ситуации, а
возможно, п использования ее в дальнейшем для некото¬
рого улучшения международных позиций США»200.
Потребность в экономической и политической консоли¬
дации капитализма в международном масштабе диктуется
тем, что в современной исторической обстановке ни одна
империалистическая держава, даже такая, как США, уже
не может в одиночку претендовать на мировое господство.
В условиях «взаимозависимости», пишут американские
исследователи Р. Кохейн и Дж. Най, не только меняется
понятие силы, но и сама военная мощь государства пере¬
стает быть решающим рычагом давления на мировую
политику201. Сегодня уже за пределами возможностей
американского империализма, чья экономическая мощь
подтачивается как изнутри, так и извне, воплотить в
реальность свои гегемонистские притязания, да еще собст¬
венными силами, утвердить безраздельное господство
даже в несоциалистической части земного шара. Таким
образом, ставшая необратимой невозможность завоевания
мирового господства какой-либо одной империалистиче¬
ской державой выступает как серьезный фактор дальней¬
шего углубления межстрановых противоречий, а тем
самым и общего кризиса капитализма. И поэтому для до¬
стижения своих завоевательных целей империализму США
приходится прибегать к поддержке со стороны других
капиталистических государств, иных «центров силы», к
международному объединению всех главных эксплуататор¬
ских сил современности. Именно в этом следует искать
истоки американской геополитической концепции «взаимо¬
зависимости», вокруг которой завязался еще один узел
империалистических разногласий и конфликтов. Они про¬
истекают из того, что если правящие круги США усмат¬
ривают в этой концепции возможность, опираясь на союз¬
ников, упрочить свои нынешние позиции в мире, то два
других полюса соперничества — Западная Европа и Япо¬
ния (сохраняя, правда, верность «западной солидарно¬
сти») рассчитывают на той же основе перекроить струк¬
туру империалистического партнерства, изменить в свою
329

Пользу отношения с Америкой и добиться адекватности
своей международно-политической роли возросшей эконо¬
мической силе.
Однако параллельно в среде союзников действуют и
центростремительные тенденции. «Кризис доверия» в от¬
ношениях США с их союзниками актуализировал необхо¬
димость перехода в политической практике к более актив¬
ному вовлечению последних в процесс выработки решений
на мировом уровне. Из внешних факторов сближению
стран треугольника способствовали возросшие сплочение и
мощь социалистического содружества, тенденция к поли¬
тическому единству развивающихся стран.
Что касается союзников США, то со второй половины
70-х годов мысль о создании единого фронта главных
капиталистических держав становится в их глазах все
более привлекательной. Стремление добиться таким путем
консолидации сил капитализма, несомненно, было следст¬
вием углубившегося кризиса мировой капиталистической
системы, которая в условиях противостояния прогрессив¬
ным тенденциям современности ощущает настоятельную
необходимость преодолеть внутренние противоречия ради
собственного выживания202.
Следует оговориться, что зарождение тенденции к сбли¬
жению правящей элиты главных империалистических дер¬
жав произошло до 70-х годов. Еще в 1954 г. был основан
Бильдербергский клуб, в число членов которого вошли
крупнейшие представители международных политических,
финансовых, промышленных и военных кругов. На своих
заседаниях члены клуба готовили решения по важнейшим
вопросам мировой политики.
В 1973 г. США но инициативе финансовой группиров¬
ки Рокфеллера выступили создателем другой частной ор¬
ганизации — так называемой Трехсторонней комиссии. Эта
комиссия взяла на себя функции координации политики
трех основных империалистических центров — США, За¬
падной Европы и Японии. Вырабатываемые ею рекомен¬
дации на практике в ряде случаев служили основой
проектов решений, принимаемых на самом высоком прави¬
тельственном уровне. Состав Трехсторонней комиссии
весьма представителен. В ней сотрудничали Дж. Картер,
У. Мондейл, С. Вэнс, 3. Бжезинский, Р. Барр, министры
ФРГ, Бельгии, Дании, президент фирмы ФИАТ
Дж. Аньелли, председатель правления «Роллс-Ройс»
К. Кейт, глава крупнейшей японской монополии «Мицу¬
биси» Т. Фудзино и др. Активное участие в работе комис¬
330

сии принимали видные политологи, общественные деяте¬
ли. журналисты. В состав ее входит более 200 человек.
Возглавляет комиссию исполнительный комитет из трех
региональных сопредседателей и 30 членов. Комиссия
стала выполнять роль штаба и «мозгового центра» между¬
народного капитала.
Касаясь основных установок Трехсторонней комиссии,
отметим, что в вопросе об отношениях между главными
капиталистическими державами она исходит из того, что
параллельпо с процессом нарастания соперничества
США, Западной Европы и Японии усиливается их эконо¬
мическая взаимозависимость. Задача руководителей этих
«центров силы» в первую очередь и состоит в разработке
эффективных мероприятий для выхода из ситуации, чрева¬
той дальнейшим углублением сложностей, стоящих на пу¬
ти налаживания «здоровых» отношений внутри капитали¬
стического мира.
Важная роль в достижении экономической стабильно¬
сти в капиталистическом мире отводится развивающимся
странам. Идеологи Трехсторонней комиссии подчеркивали
необходимость видеть в этих странах не только источники
сырья, но и необходимых партнеров, отношения с кото¬
рыми должны строиться с учетом фактора взаимозависи¬
мости. Особенно пристальное внимание комиссия уделяла
странам — членам ОПЕК, поскольку, как отмечалось в ее
решениях, энергетический кризис не был просто продук¬
том волюнтаристских решений стран — поставщиков неф¬
ти, а явился логическим завершением нараставших в тече¬
ние долгого времени противоречий, которые было необхо¬
димо разрешить на принципиальной оонове.
В выработанной Трехсторонней комиссией концепции
развивающихся стран предусматривалось выделение из их
среды так называемого четвертого мира, включающего
самые бедные страны. В организации «помощи» этой груп¬
пе стран наряду с развитыми капиталистическими страна¬
ми должны принимать участие и богатые развивающиеся
страны. Эта тактика является составной частью обширно¬
го плана подключения стран, ставших на путь независи¬
мого развития, к системе экономических, политических и
военных связей капиталистического мира, чтобы таким
образом противопоставить развивающийся мир миру со¬
циализма.
Что касается проблемы отношений с социалистически¬
ми страпами, то, на словах признавая положительные ас¬
пекты процесса разрядки, идеологи Трехсторонней комис¬
331

сии делали упор на то, что отношения между двумя
системами строятся на основе конкурентного соперниче¬
ства. Рассматривая в качестве основной тенденции разви¬
тия современного мира усиление отношений взаимозави¬
симости, теоретики «трехсторонности» конечно же видят в
капитализме «более динамичную снлу». Их расчет стро¬
ился на том, что, используя свойственные ему преимуще¬
ства, он сможет навязать свои условия не только группе
развивающихся стран, но и странам социалистической
системы.
Из этих и подобных им построений явствует, что упо¬
мянутый треугольник отнюдь не «равносторонний», роль
руководителя в нем принадлежит США. Особенно очевид¬
ными замыслы, связанные с выдвижением США на первое
место, стали во второй половине 70-х годов. В теоретиче¬
ском плане претензии США на лидерство обосновывались
тем, что в пределах треугольника США выполняют необ¬
ходимую посредническую функцию в осуществлении япо¬
но-западноевропейских связей203. Таким образом, теория
«трехсторонности» — это современный вариант «оптималь¬
ного» решения противоречий империализма с позиций
США.
В середине 70-х годов, в условиях самого тяжелого в
послевоенной истории мирового экономического кризиса
1974—1975 гг., перед главными капиталистическими стра¬
нами во весь рост встала необходимость совместными уси¬
лиями найти общий для всех выход из создавшейся ситуа¬
ции. В этой связи уместно обратиться к уже упоминав¬
шимся встречам «большой семерки». В ноябре 1975 г. по
предложению президента Франции В. Жискар д’Эстена
в Рамбуйе, неподалеку от Парижа, состоялась встреча по
экономическим вопросам лидеров США, Англии, Франции,
ФРГ, Италии и Японии. Показательно, что инициатором
встречи выступила Франция, бывшая тогда наиболее по¬
следовательным противником «атлантизма» по-американ¬
ски204. Действительно, координация действий империали¬
стических «центров силы» стала к этому времени актуаль¬
ной необходимостью. В течение 70-х годов состоялось пять
таких встреч. Совещания «в верхах» протекают в обстанов¬
ке секретности, к участию в них допускаются лишь бли¬
жайшие советники глав государств и правительств. По
своему стилю встречи на первых порах носили скорее ха¬
рактер обмена мнениями, однако в дальнейшем они чаще
стали принимать форму дискуссии с целью выработки
определенного решения.
332

Надо отметить, что четыре европейские страны, вхо¬
дящие в ЕЭС, не действовали, как правило, единым фрон¬
том, противопоставляя себя другим участникам встреч 205.
США также избегали явно обнаруживать свои гегемонист-
ские устремления. В некоторых ситуациях Япония, Кана¬
да и европейские страны успешно блокировались против
США. Однако, коль скоро сам институт встреч на высшем
уровне переживал в 70-х годах период становления и был
крайне слабо организационно оформлен, можно говорить
в известном смысле об «экспериментальном» характере
подобных совещаний. При всей их авторитетности они не
претендовали на вынесение окончательных решений по
обсуждаемым вопросам. В качестве нового явления между¬
народной жизни эти встречи свидетельствовали скорее о
тенденции к институализации единства империалисти¬
ческих «центров силы», чем о ее завершенной реа¬
лизации.
На первых порах совещания «большой семерки» кон¬
центрировали внимание на обсуждении последствий эко¬
номического и энергетического кризисов и мер по предот¬
вращению их пагубного воздействия на капиталистическое
хозяйство. Так, основным результатом совещания в Рам-
буйе было решение о пределах колебаний основных валют
Запада. Второе совещание разработало меры по ослабле¬
нию инфляционного процесса. На этой встрече проявилась
тенденция к расширению круга обсуждаемых вопросов.
В частности, в ходе ее были разработаны меры, призван¬
ные предотвратить развитие политической ситуации в
Италии в нежелательном для участников совещания на¬
правлении — в связи с возможностью вхождепия в прави¬
тельство коммунистов. В дальнейшем в сферу внимания
«семерки» были включены такие вопросы, как координа¬
ция внешней политики капиталистических держав, ядер-
ная дипломатия, выработка единой стратегии в отношении
стран социализма, мероприятия по укреплению совокуп¬
ной военной мощи и т. д. На третьей встрече в Лондоне
предметом обсуждения стали проблема «еврокоммуниз¬
ма», отношения с африканскими режимами (в частности,
вопрос об Анголе), военная тематика. По-прежнему боль¬
шое место было отведено экономическим проблемам. На
лондонской встрече Дж. Картер выдвинул концепцию
«трех локомотивов», согласно которой США, ФРГ и Япо¬
ния должны были искусственными методами вызвать у
себя экономический рост, с тем чтобы содействовать цик¬
лическому подъему и в других капиталистических стра-
333

нах. В дальнейшем эта концепция стала предметом дли¬
тельной дискуссии между США и ФРГ206.
Встречи «семерки» обнаружили серьезные противоре¬
чия в среде империалистических держав. В первую оче¬
редь они касались вопроса о том, на чьи плечи должны
быть возложены основные тяготы, связанные с выходом из
экономического кризиса. Явные разногласия выявились
также по проблемам разрядки и отношения к идее нового
международного экономического порядка. Страны Запада
пытались оказать давление на Японию, чтобы она прово¬
дила более соответствующую их интересам экспортио-им-
нортную политику.
Весьма показательным явилось совещание руководите¬
лей семи стран в Венеции 22—23 июня 1980 г. Эта встреча
вскрыла разногласия по политическим вопросам средп
стран-участниц. В первую очередь они касались отноше¬
ния к разрядке. Установка администрации Дж. Картера
на обострение отношений с СССР (в рамках концепции
«неделимости» Запада в его противостоянии социалисти¬
ческому содружеству) практически не получила поддерж¬
ки остальных шести участников совещания. Западноевро¬
пейские руководители сделали акцент на необходимости
превратить Европу в «остров разрядки». Союзникам при¬
шлось приложить немало усилий, чтобы закамуфлировать
факт раскола в их рядах207.
Отметим, что в 70-х годах по инициативе Франции был
цроведен опыт с организацией еще более узкой встречи
«в верхах». В 1979 г. на Гваделупе состоялось совещание
представителей США, ФРГ, Франции и Англии. На нем
обсуждались вопросы энергетики, проблема «Восток — За¬
пад» и отношения с развивающимися странами. Однако
даже ограниченный состав участников не обеспечил их
единодушия208.
Итак, на протяжении 70-х годов прослеживалась эво¬
люция американской политической мысли от концепции
«нового атлантизма» к копцепции «трехсторонности», а
американской международной политики — от попыток
создания «нового атлантического сообщества» к первым
шагам в направлепии сколачивания единого фронта глав¬
ных империалистических держав, в центре которого тре¬
угольник «США — Западная Европа — Япония». Такая
эволюция отражает, с одной стороны, стремление Соеди¬
ненных Штатов укрепить пошатнувшиеся позиции капи¬
талистического мира, а с другой — сохранение американ¬
ских «глобальных» притязаний на руководство междуна¬
3*4

родной политикой, оставив в тени такие решающие длй
судеб мира проблемы, как разрядка международной
напряженности, развитие экономического, политического
и культурного сотрудничества между странами Востока и
Запада.
Намерение США укрепить собственную мощь за счет
партнеров достаточно очевидно и уже не раз вызывало
настороженную реакцию как в Западной Европе, так и в
Японии. Чреваты взрывами взаимного недовольства и
взаимоотношения в среде партнеров США. Острые внут¬
ренние противоречия внутри треугольника на фоне возра¬
стающих претензий США на роль неоспоримого лидера
препятствуют достижению основной цели политики «трех-
сторонности» -- обеспечению и укреплению стабильности
мировой системы капитализма.
С приходом к власти в США администрации демокра¬
тов во главе с Дж. Картером во внешнеполитическом кур¬
се страны произошел явный поворот от разрядки в сторо¬
ну нагнетания международной напряженности. В ходе
пересмотра международной политики США в этот период
едва ли не основным объектом внимания Вашингтона ста¬
новится Западная Европа. Это свидетельствует, в частно¬
сти, о том, что американские правящие круги чувствовали
неуверенность в своих позициях на «атлантическом на¬
правлении». Наряду с попытками сколотить единый фронт
империалистических держав и добиться расширения эко¬
номического сотрудничества с западноевропейскими союз¬
никами правящие круги Соединенных Штатов стали
предпринимать особенно энергичные усилия для укрепле¬
ния военной мощи НАТО209. Как известно, со времени
заключения Североатлантического договора доминирование
США в этом блоке составляло одно из основных условий
навязывания ими своей воли западноевропейским государ¬
ствам. Американское военное присутствие в Западной Ев¬
ропе, подкрепленное весомыми «ядерными гарантиями» и
весьма значительным вкладом США в расходы НАТО, да¬
вало Соединенным Штатам возможность не только свобод¬
но манипулировать военной машиной блока, но и осу¬
ществлять политическое давление на Западную Европу.
К середине 70-х годов позиции США в НАТО оказа¬
лись в известной степени подорванными. В условиях
ослабления международной напряженности значение
«ядерного зонта» упало. Мало того, у западноевропейских
стран возникли реальные опасения, что США готовы по¬
жертвовать Западной Европой ради своих «глобальных»
335

интересов и сделают все от них зависящее, чтобы для спа¬
сения своей территории перенести возможный театр воен¬
ных действий на этот субконтинент210. Что же касается
военного присутствия США, то в результате перераспреде¬
ления ролей в НАТО, когда на европейских членов блока
была возложена ответственность за развитие обычных
вооружений, произошел значительный рост и качественное
укрепление западноевропейских армий. В результате зави¬
симость Западной Европы от США снизилась. Таким об¬
разом, легко предположить, что США испытывали кров¬
ную заинтересованность в увеличении политического и
военного веса НАТО, что позволило бы им рассчитывать
на восстановление своих пошатнувшихся позиций в НАТО,
а вместе с тем пошатнувшихся позиций НАТО в Западной
Европе. Очевидно, что кратчайший путь к достижению
этих целей лежал через нагнетание атмосферы напряжен¬
ности в Европе.
Хотя на протяжении 70-х годов в Европе сохранялось
примерное равновесие военных сил, что подтверждали
Дж. Картер, С. Вэнс и др., тем не менее правящие круги
США даже в период разрядки предпочитали исподволь
добиваться определенных военных преимуществ, чтобы
любые переговоры с СССР вести с «позиции силы». Они
высказывались за сохранение «силовых» приемов во внеш¬
ней политике и выдавали маневрирование силой за лучшее
средство обеспечения американских интересов в различ¬
ных политико-дипломатических комбинациях, равно как и
за способ сдерживания конкурентной борьбы в политиче¬
ской и военпо-стратегической областях. Воинственно-аг¬
рессивное крыло геополитиков вообще рассматривает лю¬
бые комбинации сил только с одной, военно-силовой, точки
зрения. Так, Ю. Ростоу заявил, например, что «единствен¬
ная основа мира — баланс сил, обеспечиваемый американ¬
ской военной мощью». Ростоу и его единомышленники,
ни довольствуясь рецептами маневрирования в различных
геополитических многоугольниках, считают также необхо¬
димым развертывание системы военно-политических блоков
и распространение их на все районы и государства мира.
Но эта точка зрения восторжествовала позднее, с приходом
к власти рейгановской администрации, однако уже с при¬
ходом к власти в Белом доме Дж. Картера в качестве акту¬
альной была выдвинута задача достижения абсолютного
военного превосходства. «Мы готовы заплатить любую,
какая потребуется, цену, чтобы остаться самой могучей
страной в мире»211, — заявил Дж. Картер в 1980 г.
336

«Теоретическое» обоснование эгот курс получил в стра¬
тегии «компенсирующего противодействия», принятой на
вооружение в конце 70-х годов американскими правящими
кругами, которая развивала основные положения имевшей
хождение в 60-е годы стратегии «гибкого реагирования».
Речь идет о типичных агрессивных концепциях развязы¬
вания и выигрыша ядерной войны превентивным обезору¬
живающим ударом, хотя в официальных рассуждениях эта
коренная стратегическая установка Вашингтона вуалиру¬
ется под «сдерживание» или даже «взаимное сдержива¬
ние» 212.
Следуя этим курсом, американские правящие круги
пошли по пути усиленной пропаганды мифа о «военном
превосходстве» стран Варшавского Договора213. Согласно
данным западных стран, на 1 января 1976 г. общая чис¬
ленность их вооруженных сил в Центральной Европе со¬
ставляла 981 тыс. человек. Численность вооруженных сил
стран Варшавского Договора в тот же период достигала
987 тыс. человек. В конце 1979 г. Советский Союз в одно¬
стороннем порядке принял решение о сокращении числен¬
ности своих войск в Центральной Европе. До 1 августа
1980 г. СССР вывел с территории ГДР 20 тыс. советских
военнослужащих и вывез большое количество военной тех¬
ники. Между тем численность американских войск в Евро¬
пе в 1977 г. была увеличена на 17,9 тыс. человек, а в
1978 г. — еще на 16,9 тыс.21'*
Столь же несостоятельными были утверждения США
о ядерном превосходстве советской стороны. Поводом для
этих вымыслов послужил факт модернизации советских
ракетных систем, в результате которой стратегическая си¬
туация в Европе по сути дела не изменилась. За период
1969—1979 гг. количество носителей ядерного оружия
средней дальности не было увеличено СССР ни на одну
ракету. Американские ядерные средства передового бази¬
рования, составлявшие основную ударную силу НАТО, к
концу 70-х годов насчитывали 6 тыс. американских ядер-
ных боеприпасов, а также всевозможные средства их до¬
ставки. Кроме того, в распоряжении командования НАТО
в то время находились четыре атомные ракетные подвод¬
ные лодки с общим количеством ядерных зарядов около
800. В 1979 г. Советский Союз выразил готовность в каче¬
стве жеста доброй воли в одностороннем порядке сокра¬
тить по сравнению с нынешним уровнем количество
ядерных средств средней дальности, развернутых в запад¬
ных районах СССР, при условии, что в Западной Европе
22 Заказ J4 1408
337

не будет дополнительного размещения ядерных средстй
средней дальности215.
Разные подходы к стратегическому планированию
НАТО и Варшавского Договора обусловили разное коли¬
чество танков в составе вооруженных сил той и другой
стороны. При этом, по утверждению министра обороны
США Дж. Шлессинджера, танковое превосходство стран
Варшавского Договора компенсировалось «современным
нротивотапковым оружием, размещенным в достаточном
количестве»216. Таким образом, «расчеты», из которых ис¬
ходили американские и натовские стратеги, готовя новый
тур милитаризации Западной Европы во второй половине
70-х годов, были в основном плодом их воображения.
«Военная недостаточность» НАТО послужила поводом
для форсированного наращивания военной мощи блока.
Этому процессу во многом содействовал подготовленный
сенаторами С. Нанном и Д. Барлеттом доклад «НАТО и
новая советская угроза». Авторы доклада основной упор
сделали па утверждении, что войска НАТО не соответству¬
ют стоящим перед ними задачам. «Слабое место» НАТО —
«недостаточная степень готовности войск блока к ведению
боевых действий». «На наш взгляд, — говорилось в докла¬
де, — имеется угрожающее несоответствие между страте¬
гией НАТО, с одной стороны, и состоянием натовских
сил — с другой»217. В докладе подчеркивалась настоятель¬
ная необходимость усилить подготовку к ведению обычной
войны, в первую очередь за счет усилий западноевропей¬
цев.
Рекомендации сенаторов нашли отражение в выступле¬
нии президента Дж. Картера на сессии Совета НАТО с
участием глав государств и правительств стран — членов
блока в мае 1977 г. Президент подчеркнул важность уси¬
ления боеготовности войск НАТО, освоения новой боевой
техники и улучшения подготовки к ведению обычной
войны. Практическое воплощение эти установки нашли в
принятой на сессии Комитета планирования обороны
НАТО (Брюссель, май 1977 г.) программе па 1979—
1984 гг. Программа предусматривала развертывание новых
систем оружия, в первую очередь противотанковых и зе¬
нитных средств; создание резервных снл, ориентированных
на высокую маневренность; расширение передовых скла¬
дов боеприпасов и оружия; высокий уровень стандартиза¬
ции военной техники; повышение боеготовности войск218.
По решению сессии Совета НАТО к весне 1978 г. была
разработана программа «долговременных потребностей
338

обороны». Программа, рассчитанная на 15 лет, была при¬
нята состоявшейся в Вашингтоне в мае 1978 г. сессией
Совета НАТО. Под давлением требований США о более
четком распределении военных взносов в программу был
включен пункт о стабильном наращивании военных бюд¬
жетов на 3% в год в реальном выражении. Первоначально
это обязательство было распространено на пять лет (до
1984 г. включительно), а позже пролонгировано до
1986 г.
В целях усиления военпой мощи НАТО программа
предусматривала реализацию более 120 конкретных меро¬
приятий, на которые предполагалось израсходовать в до¬
полнение к выделенным суммам около 80 млрд. долл.
В области обычных вооружений долгосрочной программой
было запланировано существенное увеличение количества
танков. К середипе 80-х годов танковый парк США дол¬
жен был вырасти на 4 тыс. машин, ФРГ — па 2 тыс.
На вооружение должны были быть приняты новые типы
боевых самолетов и вертолетов. На треть должно было
быть увеличено число противотанковых ракет. Долгосроч¬
ная программа предусматривала создание воздушной си¬
стемы раннего обнаружения, предупреждения и контроля
(АВАКС)219.
Важной особенностью новой программы явилось
предусмотренное ею значительное расширение американ¬
ского участия в НАТО, которое должно проходить парал¬
лельно с наращиванием военных усилий западноевропей¬
ских участников. В случае возникновения кризиса США
планировали в течение двух недель обеспечить удвоение
своих сухопутных войск в Западной Европе (т. е. пере¬
броску по воздуху около 1,5 млн. человек и большого коли¬
чества военной техники) 220 и в течение одной недели
утроение ВВС. В связи с развитием этого направления
военной подготовки долгосрочная программа призвана
обеспечить значительное расширение средств доставки
стратегических резервов в Европу из США.
Что касается ракетно-ядерных вооружений, то долго¬
срочная программа не конкретизировала сформулирован¬
ного в ее 15-м пункте намерения «произвести модерниза¬
цию ядерных сил»221, хотя, как явствовало из выступления
президента Дж. Картера на вашингтонской сессии, оно
означало освоение ядерных систем более дальнего дей¬
ствия.
Осуществление долгосрочной программы предполага¬
лось провести в два этапа. Первый этап касался обычцы*
33*

вооружений. Завершение его относилось на середину 80-х
годов. Главной задачей второго этапа объявлялась унифи¬
кация вооружений к началу 90-х годов. Подчеркивая, что
принятие этой программы знаменует американо-западно¬
европейское военное сближение, Дж. Картер прямо зая¬
вил, что «нападение на Европу равносильно нападению на
Соединенные Штаты»222.
Таким образом, принятие повой программы ознамено¬
вало успех политики Вашингтона, рассчитанной на исполь¬
зование НАТО в качестве орудия воздействия на страны
Западной Европы с целью их включения в процесс гонки
вооружения. Развертывание этой программы послужило
серьезным препятствием на пути разрядки — не только
военной, но и политической — и создало значительные
трудности ослаблению военной напряженности в Европе.
Однако за первым витком гонки вооружений с участи¬
ем НАТО последовал второй — согласно решению декабрь¬
ской сессии Совета НАТО 1979 г., был принят план допол¬
нительного размещения в 1983—1984 гг. в Западной Евро¬
пе 572 американских ракет среднего радиуса действия
«Першинг-2» (дальность действия около 1,6 тыс. км) и
крылатых ракет «Томагавк» (дальность действия —
2,5 тыс. км). При этом 108 «Першингов» и 98 крылатых
ракет предполагалось разместить в ФРГ, 160 крылатых
ракет — в Великобритании, 112 —в Италии, 48 —в Бель¬
гии и т. д. Ракеты обоих типов способны на очень малой
высоте преодолевать систему противовоздушной обо¬
роны и поражать объекты с высокой точностью. Макси¬
мальный эффект эти виды оружия дают при совместном
использовании223. Как заявил по телевидению в декабре
1979 г. министр обороны Великобритании, «наличие пол¬
ного арсенала ядерных средств в Европе от тактических до
английских и французских стратегических систем реально
создаст новый отдельный центр ядерного планирования
НАТО, вносящий для противника неоднозначность в воз¬
можный характер и последовательность применения ядер¬
ного оружия»224.
Провоцируемые США новые шаги НАТО по пути на¬
ращивания вооружений окончательно развеяли в прах
мотивы, связывающие эти меры с мнимым «военным пре¬
восходством» СССР. Размещение в Европе современных
американских ракет — это целенаправлеппый шаг в сто¬
рону изменения глобальной стратегической ситуации в
пользу США. Тактика Вашингтона, направленная на на¬
ращивание военного потенциала в западноевропейских
340

странах, преследовала далеко идущие цели перенесения в
Европу театра военных действий. О том, что этот акт
может иметь катастрофические последствия для Европы,
говорило принимающее все больший размах антиядерное,
антиракетное демократическое движение, численность сто¬
ронников которого только за 1979 — 1980 гг. выросла более
чем в 10 раз. Опасность превращения Западной Европы в
военный плацдарм сознавали и наиболее трезвомыслящие
политические деятели западноевропейских стран. Об этом
свидетельствовали выступления на вашингтонской сессии
Совета НАТО в 1978 г. В. Жискар д’Эстэна и Дж. Калла-
гена. Показательно, что, проводя через сессию Совета
НАТО решение о размещении в Западной Европе ядерных
ракет, правительство Картера вынуждено было демагоги¬
чески пообещать своим союзникам добиться ратификации
Договора ОСВ-2 и начать переговоры с СССР об ограниче¬
нии уровня вооружений этого типа.
К началу 80-х годов угроза ядерной войны достигла
особой остроты. Реальный путь к ее предотвращению ука¬
зала выдвинутая СССР мирная программа, предусматри¬
вавшая такие меры, как сокращение ракетно-ядерного
оружия средней дальности, отказ от применения первыми
как ядерного, так и неядерного оружия, сокращение обыч¬
ных вооружений и вооруженных сил, расширение мер до¬
верия.
Тенденция к усилению агрессивного курса во внешней
политике США начала прослеживаться еще с середины
70-х годов. Первые симптомы возвращения к «силовому»
подходу наблюдались на азиатском направлении: прези¬
дент Форд во время поездки по странам Азии в конце
1975 г. провозгласил «азиатскую доктрину», цель которой,
согласно его заявлению, состояла в «укреплении позиций
некоммунистических союзников США в Азии» и сохране¬
нии «силового» превосходства Соединенных Штатов в этом
регионе 225. Была поднята шумиха в связи с тем, что Со¬
ветский Союз оказывал моральную и материальную по¬
мощь Народному движению за освобождение Анголы
(МПЛА), которое пришло к власти после изгнания порту¬
гальских колонизаторов. В то же время американские им¬
периалисты содействовали интервенционистским устрем¬
лениям ЮАР в отношении Анголы, лишь бы приостано¬
вить здесь развитие революционно-освободительного про¬
цесса. Мотивируя этот шаг ростом «советской угрозы» в
Африке, а также на ближневосточном направлении,
Г. Киссинджер в начале 1976 г. заявил о необходимости
341

вновь проводить в отношении Советского Союза политику
«сдерживания» 226. В это же время по инициативе амери¬
канской стороны был сорван целый ряд намеченных меро¬
приятий, направленных на расширение мирных контактов
с СССР. Администрация Форда пошла на замораживание
советско-американских переговоров по ОСВ-2 и, демон¬
стративно отказавшись от термина «разрядка», выдвинула
добытый из архивов «холодной войны» лозунг «мир с пози¬
ции силы».
Хотя курс Дж. Картера на международной арене
отличался непоследовательностью, главное, что его харак¬
теризовало, — это стремление подорвать позиции и влия¬
ние СССР и его союзников на всех возможных направле¬
ниях. Анализируя причины пересмотра Вашингтоном сво¬
ей внешнеполитической линии, академик Г. А. Арбатов
отмечает, что позитивные сдвиги в американской полити¬
ке начала 70-х годов явились результатом острой борьбы,
которая велась в Соединенных Штатах вокруг разрядки.
В тот период «объективно в повестку дня были поставле¬
ны, если говорить языком классовой борьбы, конечно, не
революционные изменения, но весьма глубокая и фунда¬
ментальная реформа американской политики — ее приспо¬
собление к происходящим в мире переменам, к его новым
реальностям, включая и изменившееся соотношение сил.
Реформа такого значения и масштабов, которые неизбеж¬
но предопределяли остроконфликтный характер политиче¬
ского процесса». Со второй половины 70-х годов «процесс
приспособления политики к изменениям в мире начал за¬
медляться. Этому во многом способствовали перемены в
настроениях все новых группировок правящего класса,
подпадавших под влияние сил, враждебных разряд¬
ке» 227.
В эти годы в США велась острая борьба между реали¬
стической, миролюбивой тенденцией во внешней политике
и тенденцией к возрождению гегемонистских амбиций
правящего класса. Отражением этого единоборства в те
годы явились непоследовательность и «зигзагообразность»
внешнеполитического курса вашингтонской администра¬
ции. В конечном счете возобладала вторая из названных
тенденций. Это отразило тот факт, «что в условиях США
и сегодня политикам куда выгодней и безопасней оши¬
баться, «перегибая» вправо, в сторону непримиримости,
ненависти, жестокости» 228.
О «педооформленности» политического курса картеров-
ской администрации в течение первых лет ее правления
342

свйдетельствуёт to, что параллельно с усилиями по йафА-
щиваиию военной мощи она предпринимала определенные
шаги в русле процесса разрядки. Двойственной была и ее
оценка советско-американских отношений как «основан¬
ных на соперничестве и сотрудничестве». Так охарактери¬
зовал их президент в директиве № 18 от августа
1977 г. 229 Впрочем, что касается Договора об ограничении
стратегических наступательных вооружений, то весьма ве¬
роятно, что Вашингтон рассчитывал, используя его, выиг¬
рать время для завоевания военного превосходства.
Так или иначе, но в марте 1977 г. в Москву для про¬
должения переговоров по ОСВ-2 прибыл государственный
секретарь США С. Вэнс. Однако изложенные им предло¬
жения содержали целый ряд требований в адрес СССР,
призванных нанести ущерб безопасности Советского Сою¬
за,—о резком сокращении общих стратегических вооруже¬
ний, о прекращении развертывания советских мобильных
ракет и т. п. Занятая Советским Союзом позиция последо¬
вательного отстаивания принципа равенства и безопас¬
ности, который изначально был положен в основу совет¬
ско-американских переговоров об ограничении стратеги¬
ческих вооружений, принесла плоды. Когда в конце
сентября 1977 г. проходили переговоры А. А. Громыко с
Дж. Картером и С. Вэнсом, обе стороны подчеркнули
«необходимость активных усилий для нахождения взаимо¬
приемлемых решений существующих проблем» 230. Было
решено совместными усилиями продолжить поиски устра¬
ивающего обе стороны решения вопроса об ограничении
стратегических наступательных вооружений.
Однако летом 1978 г. администрация Дж. Картера по¬
шла на развязывание беспрецедентной антисоветской кам¬
пании с целью оказать на СССР политическое давление в
вопросах, касающихся внутренней политики СССР и отно¬
шений Советского Союза с третьими странами. В ход были
пущены все «рычаги давления», в том числе угрозы со¬
рвать переговоры по ОСВ-2. В результате к концу 1978 г.
в обсуждении вопросов о всеобщем и полном запрещении
ядерного оружия, о продаже оружия третьим странам, о
демилитаризации Индийского океана прогресса достигну¬
то не было.
«Силовые» методы, пущенные в ход Вашингтоном, при¬
вели к резкому обострению международной ситуации. Не
только мировое общественное мнение, но и руководство
стран — союзников США с неодобрением отнеслось к по¬
пыткам администрации Картера пустить под откос про¬
343

цесс разрядки231. На необходимость нормализовать отно¬
шения с СССР указали также ряд членов правительства
Соединенных Штатов. Определенную роль сыграла и за¬
интересованность самого Дж. Картера в приобретении
политического капитала. Под воздействием этих факторов
весной 1979 г. были продолжепы переговоры по ОСВ-2 и
достигнута договоренность о проведении встречи на выс¬
шем уровне.
Такая встреча состоялась в Вене 15—18 июня 1979 г.
Главным ее результатом стало подписание Договора об
ОСВ-2. Договор предусматривал сокращение ядерных
вооружений, налагал определенные ограничения на модер¬
низацию и создание стратегических паступательных си¬
стем, устанавливал предельные уровни средств доставки
ядерного оружия. В нем содержались гарантии надежной
проверки выполнения условий обеими сторонами. Против¬
ники разрядки встретили новый договор в штыки. Обсуж¬
дение его в сенате окопчилось безрезультатно — договор
не был ратифицирован. Более того, правые круги исполь¬
зовали дискуссию вокруг этой проблемы для дальнейшего
нагнетания настроений военного психоза 232.
После ввода ограниченного контингента советских
войск в Афганистан по просьбе его правительства правые
силы США развернули еще более широким фронтом на¬
ступление на политику разрядки под лозунгами антисове¬
тизма. Военной силе вновь стала отводиться главпая роль
в достижении «глобальных» целей американского импе¬
риализма на мировой арене.
Уже в конце 70-х годов американскими правящими
кругами была разработана обширнейшая программа в об¬
ласти стратегических наступательных вооружений. Эта
программа предусматривала оснащение военно-морских
сил атомными ракетными подводными лодками типа
«Огайо», имеющими по 24 пусковых установки баллисти¬
ческих ракет «Трайдент-1», разработку крупнейших в аме¬
риканском ядерном арсенале стратегических мобильных
ракет MX и принятие их на вооружение; модификацию
бомбардировщика В-52 и принятие на вооружение крыла¬
тых ракет воздушного базирования с радиусом действия
до 2,6 тыс. км; испытания и закупку 100 широкофюзеляж¬
ных самолетов — носителей крылатых ракет; перевод меж¬
континентальных баллистических ракет «Минитмен-3» на
новые головки с удвоенным ядерным зарядом 233. Развер¬
тывание Вашингтоном широкомасштабной подготовки к
войне дестабилизирующим образом воздействовало па всю
344

международную обстановку и резко снижало значение
политики переговоров о разоружении.
Среди орудий «давления» на Советский Союз, пущен¬
ных в ход американской администрацией во второй поло¬
вине 70-х годов, видное место отводилось так называемо¬
му китайскому фактору. Идя на сближение с Китаем,
американские правящие круги надеялись изменить «ба¬
ланс сил» в свою пользу, с тем чтобы без всякого для себя
риска свернуть с дороги мирного сосуществования на путь
«холодной войны». После посещения Пекина 3. Бжезин¬
ским в мае 1978 г. начался этап активных переговоров
между США и КНР, который завершился 1 января 1979 г.
установлением дипломатических отношений.
Обе стороны проявили очевидную заинтересованность
в сближении и с готовностью пошли на взаимные компро¬
миссы, касающиеся в основном вопроса о Тайване. Этот
акт показал существенные сдвиги в американских внеш¬
неполитических приоритетах, так как в глазах правящих
кругов США улучшение отношений с континентальным
Китаем позволяло им думать о возможности более реши¬
тельным образом навязывать свои условия советской сто-
ропе, поскольку, как им казалось, контакты с СССР утра¬
тили первостепенное значение. США продемонстрировали
намерение оказывать КНР содействие в модернизации ее
вооруженных сил, что создавало непосредственную воен¬
ную угрозу ее соседям.
Стремясь занять позицию преобладания на мировой
арене, правящие крут Вашингтона попытались использо¬
вать свои отношения и с развивающимися странами как
фактор антисоветской политики. Наряду с «силовыми»
методами, применявшимися к этим странам, администра¬
ция демократов значительное внимапие стала уделять
идеологическому воздействию на пих. Примером могут
служить «мирные инициативы» картеровской администра¬
ции на Ближнем Востоке. Заигрывания США с египет¬
ским руководством пе только не исключали полную под¬
держку политики Израиля, более того, они осуществля¬
лись на фоне постоянно демонстрируемой готовности пус¬
тить в ход военную силу.
Весьма показательна позиция Вашингтона, занятая им
в ходе широковещательной демагогической кампании «в
защиту прав человека» по отношению к поддерживаемым
им реакционным режимам. Лицемерно осуждая их внут¬
реннюю политику и даже демонстративно ограничивая
оказываемую им помощь, закулисно Соединенные Штаты
345

продолжали их поддерживать. Так, в течепие 1976—
1977 гг. помощь ЮАР для покрытия дефицита ее платеж¬
ного баланса оказалась большей, чем помощь всем осталь¬
ным африканским странам 234. Яркую антисоветскую
окраску приняло вмешательство США в события в районе
Африканского Рога в конце 1977—начале 1978 г. Обвиняя
СССР в срыве процесса разрядки в связи с тем, что Со¬
ветский Союз оказывал помощь Эфиопии, Соединенные
Штаты всеми возможными способами поддерживали Сома¬
ли, выдвигавшую незаконные территориальные притяза¬
ния в адрес Эфиопии.
Существенные коррективы во внешнеполитический
курс Вашингтона внес крах шахского режима в Иране,
сметенного народной антиимпериалистической революци¬
ей в начале 1979 г. Иран долгое время рассматривался
Соединенными Штатами как один из самых надежных
своих союзников. В «глобальных» планах Вашингтона ему
отводилось особое место — не только как источнику неф¬
ти, но и как важному стратегическому плацдарму, непо¬
средственно соседствующему с Советским Союзом. Иран¬
ская революция стимулировала появление на свет в фев¬
рале 1979 г. меморандума 3. Бжезинского, в котором со¬
держалось предложение создать «защитный зонт» над Се¬
верной Африкой, Ближним и Средним Востоком и Юго-
Западной Африкой 235. На западе он должен был охваты¬
вать Марокко, на востоке — Пакистан.
Этот меморандум был положен в основу «доктрины
Картера», в качестве формального повода для провозгла¬
шения которой были использованы события в Афганиста¬
не. Эта доктрина была изложена в ежегодном президент¬
ском послании конгрессу «О положении страны» в конце
января 1980 г. Выдвигая па первый план «глобальные»
притязания США, доктрина включала в сферу «иптересов
и безопасности» Соединенных Штатов весь Ближний и
Средний Восток. Гарантией защиты этих интересов дол¬
жна была служить военная сила, в том числе ядерная 236.
Сознавая нереальность провозглашенных в доктрине экс¬
пансионистских задач, американские правящие круги со¬
чли за лучшее привлечь для этого союзников. «США дол¬
жны теперь зависеть от помощи Европы и Японии в веде¬
нии новой «холодной войны», однако абсолютно нет ника¬
кой уверенности, что они согласятся принять участие в но¬
вом крестовом походе» 237, — отмечал журнал «Бизнес
уик».
Реакция союзников оказалась весьма прохладной. И этр

вполне естественно. Поворот политики США в сторону
«холодной войны» резко актуализировал угрозу превраще¬
ния Европы в арену военных действий. И хотя одним из
мотивов ужесточения американской внешней политики
было желание загнать в угол своих европейских союзни¬
ков, лишить их возможности выбора между сотрудниче¬
ством с социалистическими странами и политикой кон¬
фронтации с ними, расчет Вашингтона на безусловную
поддержку со стороны Западной Европы в условиях резко¬
го политического и военного противостояния с миром со¬
циализма был глубоко ошибочен. «И хотя и сегодня США
могут «выкрутить руки» отдельным своим союзникам,
новая американская политика, сползание к «холодной
войне» будет скорее всего не столько сплачивать, сколько
разъединять, создавать новые поводы для противоре¬
чий» 238. Малоутешительная для США перспектива. Вряд
ли приблизились инициаторы этого курса Вашингтона и к
решению других проблем, от которых они отталкивались,
переориентируя свою политику. «Силовой» подход не мо¬
жет помочь налаживанию отношений с развивающимися
странами, а следовательно, открыть более широкий доступ
американским монополиям к нефти, сырью. Гонка воору¬
жений лишь обостряет противоречия внутри американско¬
го общества. Что касается задачи достижения военного
превосходства над СССР, то Советский Союз этого никогда
пе допустит. Он в состоянии обеспечить свою безопасность.

Глава V
«НОВЫЙ АТЛАНТИЗМ»:
ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА И США
В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ
80-х ГОДОВ
Начало 80-х годов характеризовалось резким обострением про¬
тивоборства двух различных социальных систем. Под влия¬
нием углубляющегося общего кризиса капитализма империализм
пошел на крайние меры, пытаясь задержать поступательный ход
мирового развития. Его усилия были направлены на обострение
международной обстановки, на превращение военной силы в опре¬
деляющий фактор при решении проблем, возникающих как меж¬
ду отдельными странами и народами, так и между капиталистиче¬
ской и социалистической системами в целом. В результате заметно
возросла опасность ядерной войны. С небывалой остротой встал
вопрос о судьбах человечества, о сохранении жизни на Земле.
При этом важно подчеркнуть, что источником военной опасности
являются не борьба двух систем, не историческое наступление
социализма, а империализм и присущие ему внутренние законо¬
мерности. «КПСС исходит из того, — говорится в новой редакции
Программы нашей партии, — что исторический спор между двумя
противоположными общественными системами, на которые разде¬
лен современный мир, может и должен решаться мирным путем.
Социализм доказывает свои преимущества не силой оружия, а си¬
лой примера во всех областях общественной жизни — динамич¬
ным развитием экономики, науки и культуры, повышением жиз¬
ненного уровня трудящихся, углублением социалистической демо¬
кратии... Советский Союз решительно противостоит попыткам на¬
сильственно остановить и повернуть вспять ход истории»1.
Симптомы углубления общего кризиса капитализма многооб¬
разны. Так, в течение последних 10—15 лет капиталистическая
система столкнулась с серьезнейшими экономическими потрясе¬
ниями. За мировым циклическим кризисом 1974—1975 гг. последо¬
вал новый —1980—1982 гг. В 80-х годах темпы экономического
развития стабилизировались на чрезвычайно низком уровне. Если
в 1967—1973 гг. среднегодовой прирост валового внутреннего про¬
дукта в странах — членах Организации экономического сотрудни¬
чества и развития (ОЭСР) составил 4,8%, то в 80-х годах этот по¬
казатель держался на уровне 1—2% (при 2,7% в 1973—1979 гг.).
Продолжала расти инфляция. Число безработных в развитых ка¬
питалистических странах увеличилось с 1980 г. в 1,5 раза, составив
в 1983 г. 35 млн. человек. (По данным профсоюзов, цифра эта
значительно занижена, так как многие безработные, потеряв на¬
дежду на трудоустройство, перестали регистрироваться на биржах
труда.) В 1983—1984 гг. наблюдался некоторый подъем в экономи¬
ке отдельных развитых капиталистических стран. Однако это ожив¬
ление оказалось весьма «хрупким». Росту противоречий между
США и их партнерами способствовали высокие процентные став¬
ки, установленные Соединенными Штатами в ущерб интересам
других стран.

В течение последнего десятилетия в США и других странах
НАТО резко возросло значение военно-промышленных комплексов.
Развитие этой тенденции привело к укреплению в стапе буржуа¬
зии позиций «военной партии», «авантюристических элементов»,
как называл их В. И. Ленин в отличие от «благоразумных пред¬
ставителей буржуазии». На этой, «консервативной волне» в США,
Англии, ФРГ и Японии к власти пришли представители правых,
милитаристски настроенных кругов монополистического капитала.
«Монополии, производящие оружие, генералитет, государственная
бюрократия, идеологический аппарат, милитаризованная наука,
слившись в военно-промышленный комплекс, стали наиболее рья¬
ными проводниками и организаторами политики авантюризма и
агрессии», — отмечает Программа КПСС. Практическая реализа¬
ция идей неоконсерватизма — это реакция по всем линиям. Взлет
неоконсервативных идей в конце 70-х — начале 80-х годов явился
реакцией наиболее агрессивных кругов империализма на неспо¬
собность выиграть историческую битву с социализмом мирными
средствами в условиях разрядки. Так, по мнению американских
консерваторов, все поражения и неудачи Америки на мировой
арене объясняются только одним — недостаточным наращивапием
военной силы и нерешительностью в ее прямом применении, чем
якобы пользуется Советский Союз, которому приписывается «ви¬
на» за все поражения американского империализма на междуна¬
родной арене. Отсюда их постоянная ностальгия по тем време¬
нам, когда Америка была «всемогуща», их тоска по сильному ли¬
деру.
С приходом консерваторов к власти как в США, так и в дру¬
гих странах НАТО идеология консерватизма была возведена в
ранг правительственной политики. Их внутренняя политика на¬
правлена на то, чтобы за счет широких народных масс форсиро¬
вать модернизацию экономики. Выступая за свертывание государ¬
ственного вмешательства в частный бизнес, всемерное поощрение
частномонополистического предпринимательства, прикрываясь
демагогическим лозунгом «частная собственность и свобода нераз¬
рывны», они сокращают правительственные расходы, свертывают
социальные программы, замораживают заработную плату, стремясь
обеспечить перераспределение национального дохода в пользу
господствующего класса. А чтобы оградить себя от вспышек на¬
родного недовольства, они укрепляют полицейский аппарат,
широко используют репрессивные меры, направленные против
рабочих и других общественных организаций.
Во внешней политике курс пришедших к власти правых сил
проявился в первую очередь в том, что тенденция к реанимации
«силового подхода», наметившаяся в политике империалистиче¬
ских держав со второй половины 70-х годов, в начале 80-х годов
стала доминирующей. Ими была начата массированная кампания
антиразрядки, «психологической войны». Они всячески пытались
дискредитировать разрядку как «уловку СССР», на которую попал¬
ся Запад, тем самым якобы оказавшийся на пути к «односторонне¬
му идеологическому разоружению». В противовес была выдвинута
политика милитаризма, гонки вооружений, абсолютно бесперспек¬
тивная идея завоевания военного превосходства над Советским
Союзом. Миф о «советской угрозе» был использован для оправда¬
ния наступления, развернутого на права и интересы трудящихся.
Была организована широкая пропагандистская кампания, ставив¬
шая своей целью мобилизацию широко бытующих в определенных
кругах капиталистического общества шовинистических и национа-

Лйстических предрассудков на борьбу с пресловутой «коммунйстй-
ческой опасностью».
В США был произведен радикальный пересмотр военной поли¬
тики. Действуя вразрез со взятыми США на себя обязательствами
по предотвращению ядерной войны, вашингтонская администрация
поставила задачу создания мощного потенциала первого удара.
В целях ее выполнения была выдвинута программа массированно¬
го увеличения расходов на американскую «оборону» для запуска
в производство и развертывания все новых систем вооружений.
Именно от империализма США, подчеркивается в Программе
КПСС, «прежде всего исходит угроза войны. Претендуя на миро¬
вое господство, он самозванно объявляет целые континенты зона¬
ми своих «жизненных интересов». Проводимая США политика
диктата, навязывания неравноправных отношений с другими го¬
сударствами, поддержки репрессивных антинародных режимов,
дискриминации неугодных США стран дезорганизует межгосудар¬
ственные экономические и политические отношения, препятствует
их нормальному развитию».
Курс империалистических держав на широкое использование
политики агрессии был неоднократно опробован в освободивших¬
ся странах. Достаточно упомянуть такие акции милитаристски
настроенных империалистических кругов, как интервенция против
Гренады, вторжение в Ливан, вооруженный конфликт из-за Фолк¬
лендских (Мальвинских) островов. Зачастую для прикрытия свое¬
корыстных интересов инициаторы «силового воздействия» на раз¬
вивающиеся страны пускали в ход антикоммунистическую теорию
«экспорта революции». Этот тезис был нужен империалистам для
обоснования их политики экспорта контрреволюции. Экспорт
контрреволюции стал особенно опасной формой империалистиче¬
ской экспансии на международной арене. Он создает угрозу сво¬
боде и независимости народов, преследует цель сохранения анти¬
народных эксплуататорских режимов, возрождения капиталисти¬
ческих порядков, приводит к росту международной напряженно-
сти.
По мере роста самосознания участников национально-освобо¬
дительного движения империалистические атаки встречают все
более решительное сопротивление. Так, серьезное политическое
поражение понесли Соединенные Штаты и их главный союзник на
Ближнем Востоке — Израиль.
Все более решительно выступают против вмешательства в свои
внутренние дела страны Африки. Мужественную борьбу ведут
народы Никарагуа и Сальвадора. Таким образом, вопреки уси¬
лившемуся давлению империалистических сил ширится и крепнет
национально-освободительное движение — важная составная часть
мирового революционного процесса.
Несмотря на энергичную идеологическую обработку и рост
аппарата подавления, в 80-х годах продолжало разворачиваться
рабочее движение. Среди важнейших акций рабочего класса 80-х
годов можно указать на выступление автомобилестроителей США,
западногерманских металлистов, французских шахтеров, англий¬
ских докеров. Девять месяцев вели борьбу за свои права британ¬
ские шахтеры.
Важным социальным явлением 80-х годов стало антивоенное
движение, выражающее общественный протест против растущей
угрозы миру со стороны империалистических кругов. Значитель¬
ной вехой на пути развития этого движения явилась состоявшаяся
в Праге в июне 1983 г. Всемирная ассамблея «За мир и жизнь, про¬
350

тив ядерной войны». В се работе участвовало более 3 тыс. делега¬
тов. Рост активности и влияния сил, которые выступают про¬
тив опасности новой мировой войны, опирается в первую очередь
на могущество и авторитет социалистического содружества, на
последовательно миролюбивую политику Советского Союза и дру¬
гих братских социалистических стран. В 80-х годах СССР и другие
страны — участницы Варшавского Договора разработали широкую
программу мероприятий, призванных содействовать оздоровлению
международной обстановки. В основе этих мероприятий лежат
крупные мирпые инициативы, разработанные XXIV—XXVII съез¬
дами КПСС и получившие одобрение других стран социализма.
Серьезную тревогу в мире вызывает взятый американской ад¬
министрацией курс на использование космического пространства
в военных целях. В президентской доктрине № 119 от 6 января
1984 г. было заявлено о пачале осуществления долгосрочной про¬
граммы милитаризации космоса. Советский Союз еще в 1983 г. на
38-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН внес предложение «О за¬
ключении Договора о запрещении применения силы в космическом
пространстве и из космоса в отношении Земли».
На Совещании на высшем уровне в Женеве в ноябре 1985 г.,
а также в Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Гор¬
бачева в январе 1986 г. были выдвинуты важные внешнеполитиче¬
ские инициативы с целью преодоления нараставших негативных
тенденций, уменьшения военной опасности. Главным из предложен¬
ных мероприятий в этом направлении является поэтапная и рас¬
считанная до конца пынешнего века программа полной ликвида¬
ции ядерного оружия во всем мире.
В течение 80-х годов значительно расширились и окрепли узы
дружбы и сотрудпичества, связывающие народы социалистических
стран. 12—14 июня 1984 г. в Москве проходило Экономическое со¬
вещание стран — членов Совета Экономической Взаимопомощи.
На совещапии были определены основные направления хозяйст¬
венного взаимодействия стран-участниц на длительный период
времени, разработаны единые подходы к решению ключевых во¬
просов социалистического строительства, обсуждены мероприятия
по оздоровлению международной обстановки. Результаты согласо¬
ванной экономической политики положены в основу и закреплены
в коллективной Комплексной программе научно-технического про¬
гресса стран — членов СЭВ до 2000 г., принятой 41-м (внеочередным)
заседанием сессии Совета Экономической Взаимопомощи. Ее реа¬
лизация послужит дальнейшему углублению социалистической
экономической интеграции стран—членов СЭВ. Объективная потреб¬
ность дальнейшего сближения социалистических стран вытекает из
самой сущности социализма. «Если в капиталистическом мире, —
отмечается в Программе КПСС, — действует закон неравномерно¬
сти экономического, социально-политического и культурного раз¬
вития, сильные страны обогащаются за счет ограбления слабых и
всячески закрепляют их отставание, то социализм создает необхо¬
димые условия для подтягивания менее развитых стран до уровня
передовых».
Рост и взаимодействие сил мирового социализма, рабочего и
коммунистического движения, борьбы народов освободившихся
стран, массовых демократических движений против империализма,
его политики агрессии и угнетения, за демократию и социальный
прогресс — залог претворения в действительность надежд наро¬
дов на мирную, свободную и счастливую жизнь.
351

1. Общие проблемы внешней политики
и стратегии США
Современные тенденции в развитии международных
отношений свидетельствуют о чрезвычайной сложности и
опасности переживаемого человечеством этапа своей исто¬
рии. Одна из его особенностей заключается в стремлении
империализма, прежде всего американского, придать исто¬
рическому противостоянию капитализма и социализма ха¬
рактер тотальной конфронтации. В немалой степени это
стремление связано с ростом влияния в общественно-поли¬
тической жизни и на всех уровнях государственного аппа¬
рата в конце 70-х — первой половине 80-х годов наиболее
консервативной, шовинистически и воинственно настроен¬
ной фракции правящего класса. Результатом прихода этой
фракции к власти стало заметное изменение как социаль¬
но-политической обстановки в Соединенных Штатах, так
и общего международного климата.
Цели внешней политики правящих кругов США опре¬
деляются намерением дать силовой ответ на известное
ослабление позиций американского империализма в 50—
70-е годы, что связано с многочисленными и многообразны¬
ми факторами. Основпые среди них—возрастающее влия¬
ние реального социализма на ход событий в мире, утрата
США военно-стратегического превосходства над Советским
Союзом и установление ядерного паритета, обострение
конкурентной борьбы Соединенных Штатов с Западной
Европой и Японией, уменьшение способности США воз¬
действовать в желательном для них направлении на про¬
цессы социально-политической трансформации в развива¬
ющемся мире. Еще одним фактором ухудшения американ¬
ских позиций па международной арене стало появление
многих новых и серьезное обострепие ряда старых эконо¬
мических и социальных проблем в самих Соединенных
Штатах.
Необходимость для империализма США стратегической
перегруппировки и мобилизации его внутренних и внеш¬
них ресурсов перед лицом этих «неблагоприятных» изме¬
нений привела Вашингтон фактически к возврату на пози¬
ции воинствующего антикоммунизма времен «холодной
войны» во внешней политике и наиболее реакционному за
последние полвека внутриполитическому курсу, суть кото¬
рого состоит в перекладывании бременп осуществляемой
программы «перевооружения Америки» на малоимущие
слои паселепия.
352

Сочетание определенных внешнеполитических, военно¬
стратегических, социально-экономических и идеологиче¬
ских установок и взглядов нынешнего республиканского
руководства США позволяет говорить о нем как специфи¬
ческой стадии в эволюции мировоззрения и стратегии
американского правящего класса. Тот факт, что эти идеи
и практические выводы в той или иной мере разделяются
н по другую сторону Атлантики, прежде всего Англией и
ФРГ, свидетельствует о том, что по существу эта полити¬
ка представляет собой квинтэ'хенцию внешне- и внутри¬
политической философии наиболее правых отрядов между¬
народной монополистической буржуазии.
Этот курс, будучи по сути дела реанимацией империа¬
листической политики в том обличье, в каком она проводи¬
лась до разрядки 70-х годов, имеет качественно новый ха¬
рактер в силу того, что старое возрождается в принципи¬
ально новых условиях. Поэтому между трумэновским и
рейгановским изданиями «холодной войны» есть серьезные
различия и по форме и по существу. Во-первых, в отли¬
чие от 40-х и 50-х годов нынешнее нагнетание Соединен¬
ными Штатами военной истерии происходит в условиях
кардинальных перемен в соотношении сил в мире и на
несравненно более опасном, чем прежде, уровне военного
противостояния. Во-вторых, ныне США ведут линию на
подлинно глобальную конфронтацию с социализмом. По
вине Вашингтона, а иногда и тех или иных из его союз¬
ников на земном шаре возникают все новые «горячие точ¬
ки» — на Ближнем Востоке, в Индийском или Атланти¬
ческом океане, Юго-Восточной Азии и Центральной Аме¬
рике, Европе и даже в околоземном пространстве. В-треть¬
их, чрезвычайная опасность этого курса как политиче¬
ского феномена состоит в том, что Вашингтон пытается
разговаривать с остальным миром так, словно после вто¬
рой мировой войны ничего не изменилось. Как будто не
было ни всеобщего признания военно-стратегического па¬
ритета между СССР и США, ни зиждившейся на нем раз¬
рядки, ни радикальных сдвигов в мировой политике в свя¬
зи с образованием мировой социалистической системы и
ликвидацией колониальной системы.
Установки нынешней администрации, суть которых
была разработана в начале 80-х годов, вытекали из ряда
директив Совета национальной безопасности (например,
№ 75). В них впервые с трумэновских времен выдвигалась
в качестве «национальных целей» американской внешней
политики задача добиваться «внутренних перемен» в Со-
23 Заказ N. 1408
353

вето ком Союзе, с тем чтобы воздействовать на его «поведе¬
ние» на международной арене. СССР изображался «средо¬
точием зла в современном мире»; напряженность в совет-
ско^американских отношениях якобы «автоматически про¬
истекает из самой природы советского режима»; а отсюда
делается вывод, будто «единственный язык, который по¬
нимает СССР», это угрозы, которые подкреплялись бы
подавляющим военным превосходством Соединенных Шта¬
тов.
Военная политика американской администрации под¬
чинена задачам практического достижения такого пре¬
восходства. При этом акцент делался на форсированное
наращивание контрсиловых, дестабилизирующих систем
ядерного оружия «точечного наведения» — межконтинен¬
тальных баллистических ракет MX, подводных лодок
«Трайдент-2» и баллистических ракет средней дальности
«Першинг-2». Эта программа отражает крайне опасный
качественный сдвиг в американской военной доктрине —
переход от теории «сдерживания» к концепции примени¬
мости ядерного оружия в целях ведения ядерной войны и
достижения победы в ней. Картеровская доктрина «огра¬
ниченной ядерной войны» трансформировалась в рейга-
новскую доктрину «затяжной ядерной войны».
«Сила, — пишет профессор С. Хоффман, американский
специалист в области международных отношений, анали¬
зируя взгляды «новых правых», — была провозглашена
Рейганом и его сторонниками в качестве стержневого на¬
правления их политики. Они исходят из того, что Америка
переживает упадок своей мощи и этот процесс должен
быть повернут вспять». «Причем часто создается впечат¬
ление, — продолжает автор, — что в представлении идео¬
логов «новых правых» процесс восстановления этой силы
состоит из наращивания военной мощи и одновременно
еще большего взвинчивания антикоммунистической исте¬
рии. Такой путь не уведет нас далеко» 2_3.
Следует признать, что данный курс как попытка воз¬
родить былое превосходство и «неограниченную» мощь
США в условиях, когда это превосходство утрачено, а
пределы американского влияния сужаются, находит опре¬
деленный отклик в Соединенных Штатах среди шовини¬
стически настроенной правящей части элиты. Объяс¬
няется это культивировавшимся долгие годы чувствам на¬
циональной исключительности, упоением той мессианской
ролью, какую США призваны-де играть в мировых делах,
поскольку на них возложена ответственность за «спасение
354

чёлобечества» 4. В разное вреий стремление США к миро*
вому лидерству обретало разные формы — от выдвинутого
в 1845 г. тезиса об «особом предначертании Америки» до
«американского столетия», в которое будто бы собиралось
вступить человечество. Практически все американские
президенты отдавали дань этим настроениям. Представле¬
ния о такой роли Америки в современном мире5 подверг¬
лись серьезной ревизии в результате поражения США в
войне во Вьетнаме. Тогда американские правые круги соз¬
дали и стали активно эксплуатировать образ своей стра¬
ны как «беспомощного гиганта».
Уже политика администрации Дж. Картера отражала
возрастающее давление со стороны военночпромышленного
комплекса, других реакционных, наиболее агрессивных
группировок. В немалой мере результатом этого давления
оказались затягивание переговоров по ограничению стра¬
тегических вооружений, прекращение переговоров об огра¬
ничении военного присутствия в зоне Индийского океана,
по противоспутниковым системам, свертывание экономи¬
ческих, научно-технических и культурных контактов с
СССР и многие другие шаги. К концу срока своего прези¬
дентства и в ходе предвыборной кампании 1980 г. Картер
все больше выступал с позиций этих сил. Его правитель¬
ство пересмотрело пятилетнюю программу военных ассиг¬
нований в сторону резкого увеличения, сорвало на неопре¬
деленный срок ратификацию Договора ОСВ-2, подписан¬
ного ранее самим Картером 6.
«Библией» новой администрации стали по существу пи¬
сания интеллектуалов из «мозговых трестов» правого тол¬
ка — «Комитета по существующей опасности», «Фонда на¬
следия», «Американского совета безопасности» и др. Их
рекомендации сводились к достижению «военного превос¬
ходства над коммунистами наряду с повсеместной борь¬
бой с коммунизмом при помощи средств пропаганды»7.
«Определяющая задача внешней политики Рейгана состо¬
ит в том,—свидетельствует английский историк Дж. Мак-
мэхэн, — чтобы возвратить США позиции глобального до¬
минирования в экономической, военной, политической и
идеологической сферах. Главным препятствием на пути
реализации этих замыслов, по их мнению, является Совет¬
ский Союз, который на протяжении ряда лет делал утвер¬
ждение американского контроля в различных частях пла¬
неты все более рискованным. Тем не менее администрация
Рейгана отказалась от курса своих предшественниц на
удержание отношений между США и СССР в рамках раз¬
23*
355

рядки и вместо этого заняла более агрессивную и кон¬
фронтационную позицию»8. Отношения Соединенных
Штатов как с союзниками по НАТО и Японией, так и с
развивающимися странами рассматриваются прежде все¬
го под углом зрения «глобального характера советской
угрозы», которой необходимо противодействовать всеми
средствами, имеющимися в распоряжении США и их парт¬
неров. Совершенно очевидно, что такие пресловутые лозун¬
ги, как «сдерживание и отбрасывание коммунизма», и
прежде выдвигались лишь как прикрытие собственных
гегемонистских устремлений США, которым хотелось бы
переиграть ход мировой истории в свою пользу, при¬
остановить социальный и национальный прогресс, за¬
тормозить освободительное движение, потеснить конку¬
рентов.
«Крестовый поход против коммунизма», объявленный
Р. Рейганом в его речи в британском парламенте в 1982 г.,
был задуман как многоцелевая кампания по активи¬
зации наиболее милитаристских аспектов внешнеполити¬
ческой стратегии США в предстоящие годы. В этом «крес¬
товом: походе» используется широко разветвленная систе¬
ма средств борьбы против социалистической части
мира, —- средств политических, военных, экономических и
идеологических. Но основной упор здесь делается на все¬
мерное наращивание военной мощи США с расчетом на
взлом стратегического паритета между Соединенными
Штатами и Советским Союзом. Именно на этом направле¬
ний в попытках создать безусловное военное превосход¬
ство над СССР, втянуть его в безостановочную гонку воо¬
ружений американская администрация и надеется нанес¬
ти решающий удар по нашей стране, экономическими,
политическими и психологическими последствиями которо¬
го должно, по ее расчетам, стать низведение СССР до по¬
ложения «второстепенной державы».
Следует отметить, что данная политика натолкнулась
на сопротивление широкие кругов американской общест¬
венности. Общественность в странах — союзниках США
также открыто выражала свое резкое неодобрение взя¬
того Вашингтоном курса. Эти и другие факторы, в том
числе и мирные инициативы Советского Союза, направ¬
ленные против планов Белого дома на достижение военно¬
стратегического превосходства, «крестового похода» про-
тйв коммунизма, а также готовность к ведению диалога
с целью смягчения международной напряженности, спо¬
собствовали подготовке встречи на высшем уровне.
356

На переговорах на высшем уровне, состоявшихся в Же¬
неве в ноябре 1985 г., произошел обмеы мнениями между
Генеральным секретарем Центрального Комитета Комму¬
нистической партии Советского Союза М. С. Горбачевым и
президентом США Р. Рейганом относительно необходи¬
мости большего реализма в подходе к проблемам мировой
политики, в частности в отношении Советского Союза.
Существенной частью курса Рейгана стала внешнеэко¬
номическая стратегия Вашингтона, которая диктуется не
только задачами усиления «противоборства с мировым
коммунизмом», но и стремлением США укрепить свои по¬
шатнувшиеся позиции в соперничестве со странами Запад¬
ной Европы и Японией. Предпринимая попытки вовлечь
эти государства вопреки их подлинным национальным ин¬
тересам в экономическую войну против Советского Союза,
США вместе с тем поддерживают высокие учетные ставки
внутри страны, сохраняют старые или вводят новые огра¬
ничения на импорт западноевропейской стали, сельско¬
хозяйственной продукции ЕЭС, японских автомобилей и
других изделий из стран-партнеров. Согласно выкладкам
экономических стратегов администрации, подрыв сложив¬
шихся в 60-е годы и особенно в период разрядки экономи¬
ческих связей, свертывание научно-технических контактов
между Востоком и Западом позволили бы ослабить как
СССР9 (о чем в Вашингтоне говорят открыто), так и За¬
падную Европу и Японию (о чем на Потомаке, естествен¬
но, умалчивают).
Вместо запрета на поставки оборудования и технологии
для строительства газопровода Западная Сибирь — Запад¬
ная Европа, который Вашингтон был вынужден отменить
по настоянию союзников, он в дальнейшем предложил им
ограничить предоставление кредитов Советскому Союзу10.
Под диктовку американской дипломатии и под эгидой
НАТО осуществляется целая серия специальных исследо¬
ваний, преследующих цель доказать, что нормальные тор¬
гово-экономические отношения с СССР недопустимы, по¬
скольку они, мол, способствуют усилению военной мощи
Советского Союза. Видный специалист по американо¬
советским отношениям У. Хайленд писал, что прави¬
тельство Рейгана провело «почти стопроцентную ревизию»
официального американского подхода к экономическим
отношениям с СССР «от характерного для периода разряд¬
ки взгляда на них как на один из ключевых факторов в
политической нормализации до рассмотрения их в основ¬
ном как средства наказания» 11,
357

В данной и во многих других областях западноевро¬
пейские союзники США и Япония отказываются безогово¬
рочно следовать в фарватере американской политики, как
было когда-то. Наиболее убедительно это подтвердила
отмена Вашингтоном санкций против тех западноевропей¬
ских компаний, которые вопреки его запрету выполняли
контракты на поставки в СССР оборудования для экспорт¬
ного газопровода. Этот факт — какие бы мотивировки ни
выдвигали при этом официальные круги США — означал
недвусмысленное признание провала их политики эконо¬
мического диктата в отношении GCCP, а также Западной
Европы. В феврале 1985 г. американский еженедельник
«Ньюсуик» фиксировал такие факты, как «драматический
рост торговли между Востоком и Западом Европы за по¬
следние годы», наличие «общих убеждений и ценностей»
у борцов за мир в Восточной и Западной Европе. По мне¬
нию журнала, «такого рода тенденции в ближайшие годы
будут усиливаться», а это «породит серьезные проблемы
для сплоченности и безопасности Запада» 12.
Довольно жесткая линия Вашингтона в вопросах
торговли между Востоком и Западом при отказе от смяг¬
чения своей позиции в экономической политике по отно¬
шению к союзникам остается существенным фактором
американо-западноевропейских противоречий. Оценивая
их, некоторые американские специалисты-международни¬
ки даже приходят к выводу о наличии «серьезного кризи¬
са» в Атлантическом союзе. «Особенно важен тот факт, —
отмечает, например, Р. Осгуд в статье «Реанимация сдер¬
живания»,— что этот кризис отражает фундаментально
противоположные подходы к отношениям Восток—Запад
и что он происходит в период, когда Соединенные Штаты
утратили экономическое и военное превосходство, которым
они располагали до начала 70-х годов, а следовательно,
растеряли многое в смысле доверия своих союзников и
способности воздействовать на них» 13.
В этом контексте следует отметить: в последнее время
Вашингтон, разрабатывая как свою глобальную политику
в целом, так и особенно региональную, учитывает, что в
капиталистическом мире, как указывается в Программе
КПСС, «образуются новые экономические и политические
центры соперничества, прежде всего в Тихоокеанском
бассейне и в Латинской Америке». Американские полити¬
ки, пытаясь дать модернизированное «теоретическое
обоснование» своих дипломатических маневров, добивают¬
ся реализации стародавних глобальных претензий США
358

путем сколачивания новых и укреплепия созданных ранее
региональных объединений под эгидой Соединенных
Штатов. При этом в условиях трений и споров с западно¬
европейскими союзниками впервые за сорок лет стали
вырабатываться альтернативные «атлаптизму» варианты.
Вместе с тем говорить о меньшем значении «атлантизма»
как основы подхода США к вопросу о выборе союзников
пока не приходится. Развитие связей с Западной Европой
остается главным направлением политики США в капита¬
листическом мире, а партнеры по НАТО — главными союз¬
никами Вашингтона. Теоретики и проводники американ¬
ской внешней политики в целом предпочли бы иметь не
взаимоисключающие, а взаимодополняющие варианты
отношений с ними. Поэтому более глубокий интерес к иде¬
ям «нового континентализма» * и «азиатской общности»
зачастую подается официальной американской пропаган¬
дой как дополнение, а не как альтернатива связям с Запад¬
ной Европой. Логическим продолжением и развитием
атлантических идей стала концепция «трехстороннего
партнерства» (США—Западная Европа—Япония), на¬
правленная на все более активное включение в Атланти¬
ческий союз Японии.
Следует подчеркнуть, что в 80^е годы подход Вашинг¬
тона к западноевропейскому региопу стал более жестким.
Это связано, видимо, с размещением новых американских
ядерных ракет в Европе и дальпейшим втягивапием евро¬
пейских членов НАТО в военно-стратегическую систему
США. Проводя курс антисоветизма, укрепления собствен¬
ного лидерства на Западе, нынешняя американская адми¬
нистрация ориентируется прежде всего не на принципы
партнерства и взаимности в отношениях США и запад¬
ноевропейских стран, а на пресловутую лояльность союз¬
ников к старшему партнеру, введенную в дипломатиче¬
скую и политическую практику самим Вишингтоном.
За этим двусмысленным термином скрывается стрем¬
ление американских правящих кругов взять под свой кон¬
троль политику и практику союзников в разных облас¬
тях — военной, экономической, идеологической и т. д.
Данной задаче отвечает и выдвинутая администрацией
США в последнее время концепция «глобальной системы
совокупной мощи». Предусматривая долгосрочную пер¬
спективу распространения влияния США на весь земной
* Доктрина взаимоотношений стран западного полушария под
патронатом Соединенных Штатов Америки.
35?

шар, американские стратеги считают необходимым при
этом опираться на западноевропейских союзников. Это
выражается в создании американских военных баз, мили¬
таризации экономики стран — членов НАТО, «передаче»
им американских идеологических стереотипов и моделей
мышления (т. е. по существу навязывании их Старому
Свету), установлении единых идейных и политических
основ Атлантического союза и т. д. В этих условиях полу¬
чила распространение практика принятия в Вашингтоне
решений, в той или иной мере касающихся западноевро¬
пейских стран, в одностороннем порядке (например, в во¬
просе о производстве нейтронного оружия, рассчитанного
для применения на «европейском театре военных дейст¬
вий») или лишь после частичных консультаций. Эта более
жесткая линия стала проявляться и в стремлении США
«не растворять» свою мощь в НАТО, а сделать ее доми¬
нирующим монолитом. Об этом, в частности, говорили
участники состоявшейся в марте 1985 г. 13-й конференции
по американо-западногерманским отношениям У. Хай¬
ленд — редактор близкого к госдепартаменту журнала
«Форип афферс» и JI. Иглбергер — бывший заместитель
госсекретаря по политическим делам 14. В том же духе вы¬
держана и тактика Вашингтона в отношении процессов
политической интеграции в Западной Европе.
Здесь следует отметить, что в современной политиче¬
ской жизни на Западе все заметнее становится повышение
активности сторонников «европеистской идеи» в ее модер¬
низированном варианте.
Суть его заключается в форсирования процессов углуб¬
ления взаимодействия государств Западной Европы, в
частности посредством существенного расширения функ¬
ций руководящих органов таких объединений, как
Европейское экономическое сообщество или Западноевро¬
пейский союз, вплоть до образования новых институтов
для регулирования связей между ними. Тема ускорения
«западноевропейской политической интеграции» фигури¬
рует в выступлениях лидеров буржуазных партий и госу¬
дарственных деятелей, обсуждается на страницах прессы,
в исследованиях политологов, на разного рода симпозиу¬
мах и конференциях. Призыв к строительству «единой
политической Европы» в очередной раз прозвучал в мар¬
те 1985 г. при встрече президента Франции Ф. Миттерана
и канцлера ФРГ Г. Коля. В ЕЭС принимаются меры с
целью выработки более согласованных, чем до сих пор,
внешнеполитических курсов стран-членов и даже созда¬
360

ния для этого надлежащей институциональной структуры.
В плане Геншера предусматривалось, например, расшире¬
ние форм политического сотрудничества путем увеличе¬
ния прав совета министров ЕС и образования других сов¬
местных органов, а в проекте, разрабатывавшемся в нача¬
ле 1985 г. под руководством Дуга, речь идет о наделении
Европарламента законодательными функциями и превра¬
щении Комиссии европейских сообществ в суперправи¬
тельство.
Оживление «европеистской идеи» на Западе—еще одна
попытка в современных условиях, и прежде всего с учетом
нового соотношения сил на международной арене, изы¬
скать дополнительные пути для того, чтобы сдержать даль¬
нейшее увеличение могущества СССР и всего социали¬
стического содружества, воспрепятствовать росту их воз¬
действия на ход мирового развития.
Отсюда понятно, почему «европеистская идея» получа¬
ет одобрение в американских правящих кругах. Конечно,
в принципе укрепление единства между странами Запад-
пой Европы может иметь следствием усиление и без того
острой конкуренции со стороны этого «центра силы», спо¬
собствовать разрастанию элементов его несговорчивости,
особенно в таких вопросах, где его интересы в той илн
иной степени расходятся или не совпадают с интересами
США, Однако в вашингтонских «коридорах власти» явно
убеждены, что при умелом манипулировании процессами
западноевропейской интеграции можно будет обратить их
к выгоде США и таким путем закрепить за «дядей Сэмом»
роль признанного руководителя капиталистического мира.
В США полагают также, что распространение полномочий
западноевропейских объединений на новые обширные
сферы деятельности, особенно на область внешней и воен¬
ной политики, может существенно обогатить тот инстру¬
ментарий, с помощью которого Вашингтон пытается осу¬
ществлять диктат над партнерами, укрепить «атлантиче¬
скую дисциплину», дать возможность пресекать любые
поползновения союзников к отходу от предначертанного
им курса и предпринимать акции, наносящие вред его
интересам. Иначе говоря, за океаном расценивают такие
объединения (разумеется, если они будут функциониро¬
вать в рамках «атлантизма») как еще один рычаг для
ограничения самостоятельности стран Западной Европы.
В свою очередь многие западноевропейские сторонники
политической интеграции подчеркивают, что она должна
подкреплять структуру Североатлантического блока и со¬
361

действовать ликвидации трений между партнерами. Так,
английский министр иностранных дел и по делам Содру¬
жества Д. Хау называет западноевропейскую интеграци¬
онную группировку в том виде, как он представляет ее в
будущем, «европейской опорой» НАТО. По его словам,
«европейская активность... является вкладом в решение
задач Атлантического сообщества», а «возможность само¬
стоятельных, но в то же время скоординированных и взаи¬
модополняющих действий европейцев и североамерикан¬
цев — неотъемлемой составной частью могущества союза
(НАТО)»15. Сходная мысль была высказана на сессии
совета Западноевропейского союза (ЗЕС) в Бонне в апре¬
ле 1985 г. В частности, в коммюнике была подчеркнута
«решимость» участников ЗЕС укреплять свою солидар¬
ность и связи со своими союзниками по НАТО, которое и
в дальнейшем останется единственной организацией, пред¬
назначенной для реализации совместной обороны и отра¬
жающей коренную взаимосвязь между безопасностью
Европы и Северной Америки 16.
В отношении развивающихся государств исходной по¬
сылкой стратегии американского руководства служит тезис
о наличии у Соединенных Штатов «жизненно важных
интересов» повсюду в мире. В отличие от первых несколь¬
ких лет после своей агрессивной войны в Ипдокитае
Вашингтон вновь не проводит различия между своими
«центральными» и «периферийными» интересами. Нару¬
шение социально-политического статус-кво, в каком бы
районе земного шара оно ни происходило, расценивается
Белым домом как прямая угроза для «национальной безо¬
пасности» США, под которой их правящие круги разуме¬
ют интересы американской империалистической буржуа¬
зии. Отсюда делается вывод, что Соединенные Штаты
должны быть готовы вести военные действия в любое вре¬
мя, в любой точке планеты и на любом уровне вооружен¬
ного конфликта, вплоть до тотальной ядерной войны. «Мы
должны быть в состоянии в случае войны обеспечить обо¬
рону независимо от ее масштаба, характера и района,
где она ведется, если речь идет о том, что затронуты
наши национальные интересы» 17, — заявил в своем
интервью министр обороны США К. Уайнбергер в мае
1985 г.
Возрожденная и модернизированная политика «кано¬
нерок» и «большой дубинки» стала едва ли не определяю¬
щим элементом общего курса Вашингтона в отношении
национально-освободительного движения в целом. Сегодня
362

особенно отчетливо это проявляется в Центральной Аме¬
рике и на Ближнем Востоке.
Персидский залив по своей стратегической значимости
ставится американским военным руководством в один ряд
с Западной Европой. Так, в пентагоновских «Директивах
в области обороны на 1984—1988 гг.» говорится: «Стра¬
тегия обычной войны имеет своей первой целью защиту
территории США, затем Западной Европы и нефтяных
ресурсов Персидского залива» 18. Наращивая свою воен¬
ную мощь в районе Персидского залива, создавая здесь
новую сеть баз, Вашингтон пытается присвоить право на
вооруженную интервенцию как в случае местных межго¬
сударственных конфликтов, так и в порядке ответа на
неугодные ему внутренние социальные перемены19. Не
исключаются «насильственные вторжения в ту или иную
страну проимпериалистической ориентации, невзирая да¬
же на возражения правящего режима» 20.
Свои претензии на роль мирового жандарма нынешняя
администрация, следуя «доктрине Картера», пытается
оправдать необходимостью «защиты доступа к нефти» для
Запада. Возникает, однако, законный вопрос: каким обра¬
зом можно добиться этого, превращая регион в плацдарм
для милитаристских приготовлений и пороховой погреб?
Д. Ньюсом, заместитель государственного секретаря в ад¬
министрации Дж. Картера, писал: «Военное вмешатель¬
ство США, предпринимаемое, например, в целях поддерж¬
ки дружественного им правителя, оказавшегося в трудном
положении, вызвало бы к жизни весьма широкую оппози¬
цию Соединенным Штатам со стороны населения региона
Персидского залива. Более того, военная интервенция, ско¬
рее всего, повела бы именно к тому, что она должна пре¬
дотвратить,— к резкому сокращению производства нефти
или потере западными странами доступа к ней, но это
совершенно необязательно: внешнее же вмешательство
обязательно кончается и тем и другим»21.
Подоплека милитаристской активности Вашингтона в
зоне Персидского залива совершенно очевидна. В первые
полтора послевоенных десятилетия американские моно¬
полии, опираясь на военное доминирование США, факти¬
чески полностью контролировали нефтяное хозяйство
Ближнего Востока. Вашингтон имел возможность набро¬
сить нефтяную петлю на своих младших западноевропей¬
ских партнеров, используя это наряду с другими факто¬
рами экономического давления для подчинения их поли¬
тики своим интересам. Во время суэцкого кризиса 1956 г.
3*3

американская администрация с целью ок&зать давление на
Англию и Францию прибегла к прямой угрозе перекрыть
поставки нефти с Ближнего Востока в Европу. Теперь
ситуация иная. Месторождения нефти национализирова¬
ны, компании западноевропейских государств и самих
нефтедобывающих стран значительно потеснили амери¬
канские. Поэтому Соединенные Штаты пытаются устано¬
вить военный контроль над районом Персидского залива
не в последнюю очередь с тем, чтобы вновь получить мощ¬
ный рычаг для нажима на союзников по НАТО и на мно¬
гие развивающиеся государства22.
Очевидны притязания США и в Ливане. Агрессия
Израиля против Ливана, начавшаяся в 1982 г., была сле¬
дующим после Кэмп-Дэвида логическим шагом, направ¬
ленным на установление стратегического господства аме¬
риканского империализма на Ближнем Востоке. Особый
упор делается на упрочение американо-израильского аль¬
янса, а также на легализацию непосредственного присут¬
ствия американских вооруженных сил в данном районе.
Создание здесь Вашингтоном «центрального командова¬
ния» (СЕНТКОМ), сфера действия которого должна охва¬
тывать 19 государств, отчетливо демонстрирует экспансио¬
нистские цели американского империализма.
Под флагом борьбы с «подрывными действиями меж¬
дународного коммунизма» наращивается американское
военное присутствие в Центральной Америке, расширяют¬
ся масштабы провокационных действий против социали¬
стической Кубы, вооруженных акций против революцион¬
ной Никарагуа. Курс на «силовое» решение острейших
проблем региона, заложенный в программной декларации
правительства Рейгана по Латинской Америке — «Доку¬
менте Санта-Фе», конкретизирован в последующих раз¬
работках группы планирования Совета национальной безо¬
пасности США. Речь идет, в частности, о подготовленном
в апреле 1982 г. докладе «Американская политика в Цен¬
тральной Америке и на Кубе в период до 1984 финансо¬
вого года включительно» 23, других официальных докумен¬
тах Белого дома. В соответствии с этим курсом организу¬
ются маневры «Биг-Пайн-3», «Юниверсал трек-85» и дру¬
гие провокационные военные действия в непосредственной
близости от границ Никарагуа, создаются «стратегиче¬
ские», или «образцовые», деревни в Сальвадоре и Гвате¬
мале, представляющие собой современную разновидность
концентрационных лагерей, проводятся под руководством
американских военных советников операции по «умиро¬
364

творению» населения24. Все эго неотъемлемая часть про¬
цессов, которые в Белом доме именуют «демократизаци¬
ей». Если убрать демагогическую завесу из лицемерных
заявлений, то программа действий Вашингтона в Цен¬
тральной Америке может быть сведена к краткой форму¬
ле: борьба против демократизации и демократии посред¬
ством милитаризации и массовых репрессий. Характери¬
зуя политику США в этом регионе, спикер палаты пред¬
ставителей Томас О’Нил заявил, что она «противоречит
тому, что защищают США, и является возвратом к дипло¬
матии «канонерок», с помощью которой Рейган грозит
свергнуть никарагуанское правительство»25.
В последнее время на острие главного удара империа¬
лизма США по освободительному движению в Централь¬
ной Америке оказалась Никарагуа. Непрекращающиеся на
протяжении периода после победы Сандинистской рево¬
люции вооруженные провокации и террористические акты
приняли особенно ожесточенный характер. А весной
1985 г. США начали осуществлять экономическую блока¬
ду Никарагуа. Фактически Белый дом развязал необъяв¬
ленную войну против народа этой маленькой страны, вы¬
двигая против ее правительства заведомо ложные обвине¬
ния в намерении «экспортировать» революцию в другие
государства региона, поставках оружия сальвадорским
партизанам, в нарушении демократических свобод в самой
Никарагуа.
Реальная угроза прямой вооруженной интервенции,
нависшая над страной, вынуждает правительство прини¬
мать необходимые меры по укреплению обороноспособно¬
сти. Никарагуа последовательно выступает за создание в
Центральной Америке атмосферы мира. Ее иниццативы
предусматривают, в частности, заключение договоров о
ненападении и взаимной безопасности со всеми государ¬
ствами региона и поддерживают реалистическую и кон¬
структивную позицию «контадорской группы» (Мексика,
Венесуэла, Панама, Колумбия), выступающей за политиче¬
ское решение центральноамериканских проблем 26.
Между тем глава Белого дома, демагогически заявляя
о своей поддержке начатого «контадорской группой» про¬
цесса выработки «многостороннего подхода к установле¬
нию мира», ратует за продолжение военной помощи реак¬
ционным режимам, изображая ее как щит в «борьбе за
свободу». Последовавшее в 1985 г. решение президента
США учредить национальную комиссию по Центральной
Америке (ее руководителем он назначил бывшего госсек¬
365

ретаря Г. Киссинджера) должно было но замыслу придать
большую достоверность его пропагандистским заявлениям
о заинтересованности в политическом урегулировании
кризиса в Центральной Америке. Миролюбивым усилиям
«контадорской группы», конструктивным предложениям
Никарагуа администрация США противопоставила по¬
литику «силового» давления, сколачивания реакционных
военно-политических мини^блоков под эгидой США, с по¬
мощью которых они пытаются навязать собственное реше¬
ние кризиса, противоречащее жизненным интересам наро¬
дов региона.
Общие военно^политические установки Вашингтона не¬
посредственно реализуются и в его тихоокеанской страте¬
гии и практике. Их цель заключается коротко в том, чтобы
под флагом антисоветизма укрепить и расширить амери¬
канские «позиции силы» в азиатско-тихоокеанском регио¬
не и утвердить здесь лидерство США. В этом смысле
стратегическая ваясность данного региона в глазах ва¬
шингтонских политиков возрастает. Такой подход под¬
крепляется прежде всего наращиванием контингента
американских войск. Для оправдания своей милитарист¬
ской деятельности Вашингтон распространяет мифы о
«советской угрозе» в Азии, о «советском проникновении»
в Юго-Восточную Азию, осуществляемом через «агента» в
лице Социалистической Республики Вьетнам.
В конце 70-х годов Соединенные Штаты, едва оправив¬
шись от «вьетнамского шока», усилили вмешательство в
дела стран Юго-Восточной Азии. В этом плане немалые
расчеты они связывали с политикой Китая, который пошел
на обострение конфронтации с социалистическим Вьетна¬
мом, а затем начал вооруженные действия против него.
Пытаясь воспрепятствовать позитивным изменениям в
Юго-Восточной Азии (ЮВА), Белый дом активно вовле¬
кает в борьбу против сил социализма и национального
освобождения Японию — своего главного азиатского союз¬
ника. Значительно расширившая в последние годы свою
экономическую и политическую экспансию в этом районе
и заинтересованная в сохранении здесь позиций империа¬
лизма в целом, Япония охотно идет навстречу заокеанско¬
му партнеру. К антивьетнамской политике Вашингтон
стремится пристегнуть и государства — члены АСЕАН
(Таиланд, Филиппины, Индонезия, Малайзия, Сингапур,
Бруней). Администрация Рейгана возобновила военную
помощь странам ЮВА (при Картере ее получателями
оставались только Таиланд и Филиппины) и предприни¬
366

мает меры с целью консолидировать их военные усилия
таким образом, чтобы они отвечали реальным интересам
США.
Особое внимание уделяется активизации американо-
таиландского военного сотрудничества. Вашингтон рас¬
сматривает Таиланд в качестве проводника своей полити¬
ки в зоне ЮВА и укрепления влияния среди остальных
государств АСЕАН27. Используя его в качестве плацдар¬
ма для вооруженных провокаций против Кампучии, США
увеличивают военную помощь Бангкоку. Создается угроза
возрождения военного присутствия Соединенных Штатов
в Таиланде, которое было свернуто после поражения аме¬
риканской интервенции в Индокитае. Речь идет даже о
возвращении американскому командованию его прежних
баз на таиландской земле, которые были законсервиро¬
ваны.
Пытаясь теснее привязать страны АСЕАН к своему
империалистическому курсу, Вашингтон вовлекает их в
сколачиваемую новую региональную группировку—«тихо¬
океанское сообщество», возможными участниками которо¬
го называются также Япония, Канада, Австралия, Новая
Зеландия и Южная Корея. Одним из практических шагов
на пути реализации этого проекта было создание «Тихо¬
океанского демократического союза» для выработки об¬
щей политической линии по региональным проблемам.
В его состав вошли представители правящих партий США,
Японии, Австралии и Новой Зеландии.
Открыто принятый правительством США принцип гос¬
подства силы в международных отношениях применяет¬
ся при выработке его подхода к определению роли амери¬
канских союзников в азиатско-тихоокеанском регионе.
Представители нынешней администрации на все лады
твердят о том, что США, обладая необходимым экономи¬
ческим, технологическим и военным потенциалом, несут
«ответственность» за сохранение всей капиталистической
системы. Выдвинутый Вашингтоном лозунг «продуктивно¬
го партнерства» предполагает увеличение роли его союз¬
ников в укреплении военночполитических позиций импе¬
риализма при одновременном усилении их зависимости от
Соединенных Штатов28.
В этом ключе следует рассматривать, в частности, аме¬
рикано-японские отношения на современном этапе. Белый
дом не скупится на заверения, что в его внешнеполитиче¬
ских расчетах союзу с Токио отводится особое место. Он
подчеркивает, что «отношения с Японией — это не только
367

краеугольный камень пашей политики в Азии, но и наи¬
более тесные и жизненно важные отношения в нашей
глобальной структуре союзов» 29. В условиях зависимости
Японии от американского «ядерного зонта» США стара¬
ются извлекать максимальные выгоды из двустороннего
«договора безопасности». Они не только используют тер¬
риторию Японии для размещения своих вооруженных сил,
но и добиваются от нее оплаты их содержания. Творцы
американской политики вынашивают идею превращения
американо-японского военно-политического союза в некое
ЯОдобие НАТО на Дальнем Востоке, хотят втянуть Япо¬
нию в планы и операции Североатлантического блока.
В одной из пентагоновских директив прямо сказано, что
США должны преобразовать свои отношения с Японией
в активное военное партнерство, в котором эта страна
значительно увеличила бы свой оборонный потенциал30.
Укрепление «восточного звена» глобальной системы
агрессивных империалистических союзов и блоков позво¬
лит, по мнению Белого дома, усилить американские стра¬
тегические позиции.
Как показали события последнего времени, Соединен¬
ные Штаты во многом преуспели в своих усилиях с целью
заставить Токио изменить политику отказа от экспорта
оружия как «не соответствующую характеру союзниче¬
ских отношений». Впервые этот вопрос был поднят на
переговорах военных руководителей обоих государств в
1981 г. К. Уайнбергер, сославшись на то, что США в
течение длительного времени снабжали Японию военной
техникой, заявил, что теперь такая практика должна но¬
сить двусторонний характер. Таким путем вашингтонские
политики стремятся избавиться от значительной части
расходов по разработке сложнейшей военной технологии и
в то же вре(мя еще глубже вовлечь Японию в свою военно¬
стратегическую систему.
Одновременно усиливаются связи в рамках военно-по-
литического «треугольника» Вашингтон—Токио—Сеул.
Уже вскоре после прихода к власти администрация Рей¬
гана объявила об отказе от принятого ранее курса на вы¬
вод американских войск из Южной Кореи. Это было
подтверждено на встрече президента США с Чон Ду Хва¬
ном в 1981 г., а также во время очередной сессии амери¬
кано-южнокорейского совета «по вопросам безопасности»
в 1982 г. В последние годы вопрос о совместной америка-
н о-япо некой поддержке южнокорейского реакционного
режима неизменпо запимал важное место в повестке дня
368

переговоров между руководителями США и Японии.
В результате Токио расширил свои обязательства по обес¬
печению экономической, военной и иной помощи Южной
Корее.
В настоящее время область военного взаимодействия
США и Японии распространяется чуть ли не на весь бас¬
сейн Тихого океана. Япония стала постоянным участни¬
ком многосторонних (США, Канада, Австралия, Новая
Зеландия) морских учений «Тихоокеанское кольцо», регу¬
лярно проводимых уже более десяти лет в районе Гавай¬
ских островов. Подключение к ним Японии призвано в
перспективе сомкнуть в единую военно-стратегическую
систему под американским руководством блоки НАТО,
АНЗЮС и американо-японский «договор безопасности».
В данном контексте возрастает значение для США их
партнеров по пакту АНЗЮС — Австралии и Новой Зелан¬
дии. Вашингтон подталкивает их к наращиванию воору¬
женных сил, развитию военных контактов с рядом новых
государств Океании и стран Юго-Восточной Азии, рассчи¬
тывая с помощью Австралии и Новой Зеландии вовлечь их
в свою военно-стратегическую систему. Отчетливо про¬
сматривается и тенденция к нарастанию военного присут¬
ствия США в этих двух странах. В Австралии, например,
уже имеются 20 американских военных баз, военно-кос¬
мический центр слежения и т. д. «В Австралии, — писал
по этому поводу журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд ри-
порт», — находятся американские объекты, имеющие жиз¬
ненно важное значение для обеспечения американской
обороны» 31.
Рассматривая вопросы стратегии и политики США на
Дальнем Востоке и в Азии, нельзя не остановиться на их
взаимоотношениях с Китаем. На рубеже 70-х и 80-х годов
в этих отношениях наступил определенный спад. Вашинг¬
тонская администрация, сместив в начале президентства
Р. Рейгана акцент в своей китайской политике на тай¬
ваньский режим, обострила тайваньскую проблему до
такой степени, что поставила под угрозу достигнутые к
тому времени отношения с Китайской Народной Респуб¬
ликой. (КНР даже пригрозила Соединенным Штатам от¬
зывом своего посла из Вашингтона.)
Ко второй половине 1983 г. положение изменилось.
Благодаря обоюдным уступкам, а более всего готовности
администрации Рейгана к компромиссу, проявившейся
вопреки известным лротайваньским симпатиям и антиком¬
мунистическим установкам самого президента, дальней-
24 Заказ JSft 1408
369

mee ухудшение американо-китайских отношений было
приостановлено. Правда, несмотря на энергичные дипло¬
матические усилия обеих сторон, им лишь частично уда¬
лось восстановить атмосферу, характерную для конца 70-х
годов: Пекин теперь проявляет известную осторожность в
том, что касается солидарности с американской глобаль¬
ной стратегией в целом; Вашингтон же стал демонстриро¬
вать оптимизм в оценке отношений с КНР па основе
«общности стратегических пптересов», хотя это не всегда
и не во всем звучит в унисон с нынешними стереотипами
китайской внешнеполитической пропаганды.
Вообще, приход к власти администрации Рейгана не
внес радикальных перемен в концептуальную основу ки¬
тайской политики США. Тем не менее возвращение к
активной политической деятельности противников «ки¬
тайского коммунизма», представляющих в американском
консервативном истэблишменте протайваньские силы,
сразу же сказалось на взаимоотношениях государств.
Немаловажную роль здесь сыграл тот факт, что по своим
политическим взглядам и идеологической платформе к
этой группе принадлежит и сам Рейган. По этой и ряду
других причин данная проблема давно стала предметом
острых политических и идеологических разногласий в об¬
щественном мнении, академических кругах, конгрессе,
правительстве США.
Нынешняя американская стратегия на китайском на¬
правлении строится на противоречивой внутренней базе.
Она охватывает несовместимые по существу компоненты:
с одной стороны, развитие отношений с «коммунистиче¬
ским Китаем» в расчете на использование стратегических
преимуществ американо-китайского партнерства против
мира социализма, прогрессивных режимов в ряде стран
Азии и Дальнего Востока, национально-освободительных
движений; с другой — военнонполитическую поддержку
тайваньского режима как враждебной КНР силы, мотиви¬
рованную недоверием к КНР и желанием сохранить под
своим контролем стратегически важную территорию Тай¬
ваня и прилегающие острова.
Важная роль в восстановлении «взаимопонимания»
двух держав на базе «общности стратегических интере¬
сов», как они толкуются в Вашингтоне, придавалась визи¬
там в КНР Р. Рейгана (апрель 1984 г.), а также Дж. Буша
(октябрь 1985 г.) л К. Уайнбергера (декабрь 1985 г.), в
ходе которых выражалась общая поддержка планов модер¬
низации китайских вооруженных сил и укреплепия экопо-
370

мики и развития культуры страны в целом. Была офици¬
ально выражена готовность продавать Китаю «оборони¬
тельное» оружие и технологию военного назначения.
Внимание США к вопросам военного сотрудничества
показывает, что проведение несколько лет назад либера¬
лизации их экспорта в КНР рассматривается за океаном
как одна из основных мер по восстановлению и развитию
отношений с Китаем в военно-политической области. Идя
навстречу потребностям КНР и как будто игнорируя тра¬
диционный идеологический (антикоммунистический) под¬
ход правых консерваторов к этому аспекту отношений,
администрация Рейгана приняла решение предоставить
КНР статус «несоюзной дружественной державы».
Китайская сторона на современном этапе проявляет
определенную осторожность в том, что касается солидари¬
зации с американским внешнеполитическим курсом. Осо¬
бенно это относится к зоне развивающихся стран, где
КНР стремится укрепить свои политические позиции, по¬
колебленные ее тесными отношениями с империализмом
янки. Здесь Пекин позволяет себе, например, осуждать
американскую агрессию против Гренады, критиковать
курс США на Ближнем Востоке и т. п. Но при этом
империалистический курс администрации Рейгана в отно¬
шении развивающихся стран не осуждается в целом: кри¬
тикуются лишь отдельные его аспекты, да и то подчас
через призму все той же концепции «борьбы двух сверх¬
держав за гегемонию».
Рассмотрев кратко общие направления внешней поли¬
тики США, можно отметить, в частности, что в 80-е годы
интересующая нас «европеистская тенденция», замедлив¬
шаяся было и показавшая свою уязвимость, сохранила
свой потенциал. Вместе с тем «атлантизм» прошлых лет
наполнился новым содержанием, а именно: всемерное
укрепление американского политического, экономического
и, конечно, военного лидерства.
Пока трудно судить о том, в какой степени возможно
сосуществование нескольких взаимодополняющих базовых
концепций в области внешнеполитического курса страны.
Было бы рано прогнозировать и смену внешнеполитиче¬
ских приоритетов Вашингтона. Однако ясно, что правя¬
щие круги США упорно ищут новые выходы из экономи¬
ческих трудностей и созданных ими самими политических
тупиков. Процесс поиска новых структур, определения
иных опор для своего общего стратегического курса от¬
нюдь не отменяет вывода о том, что американский импе¬
24*
371

риализм найдет в лице западноевропейских держав своих
ближайших и стабильных стратегических союзников.
«Империалистические державы, — подчеркивается в
Программе КПСС, —- стремятся координировать свою эко¬
номическую, политическую и идеологическую стратегию,
пытаются создать общий фронт борьбы против социализ¬
ма, против всех революционных освободительных движе¬
ний».
Но империализм не в силах остановить объективный
ход мирового развития, социальный и национальный про¬
гресс человечества. Общий кризис этого последнего экс¬
плуататорского строя углубляется, сфера его господства
неотвратимо сужается, все более очевидной становится его
историческая обреченность.
2. США — Западная Европа:
рознь экономических интересов
На современном этапе взаимоотношений двух главных
«центров силы» в системе империализма — США и Запад¬
ной Европы — наблюдаются наряду с расширением со¬
трудничества и взаимодействия острые противоречия меж¬
ду ними, прежде всего в торгово-экономической, валютно¬
финансовой, научно-технической сферах. Снова подтвер¬
ждается неизбежность той розни экономических интере¬
сов при капитализме, о которой писал В. И. Ленин. Во
многом сложившееся сейчас положение связано с тем, что
с начала 80-х годов к власти в Соединенных Штатах при¬
шли более агрессивные, экспансионистски настроенные
группировки правящего класса. Взяв курс на создание
«сильной американской экономики» и упрочение пошат¬
нувшегося в 60—70-е годы положения страны в мировом
капиталистическом хозяйстве, Соединенные Штаты пове¬
ли наступление на позиции своих западноевропейских
конкурентов.
В конкурентной борьбе с Западной Европой, как и с
Японией, США опираются на целый ряд сохраняющихся
пока или приобретенных в последние годы преимуществ
в экономической области. К наиболее важным из них от¬
носятся:
— единый, не разделенный национальными перего¬
родками и емкий впутренний рынок, составляющий более
XU всего мирового капиталистического рынка;
— лидерство во многих областях научпо-технического
прогресса (создание компьютеров почти всех классов и их
372

математического обеспечения, лазерная технология, авиа-
ракетная и космическая промышленность, биоинженерия
и др.) у которое пока еще обеспечивает США возможности
давления на соперников для решения в свою пользу тех
или иных спорных экономических и политических вопро¬
сов;
— положение доллара как центра валютной системы
капитализма. В долларах осуществляется ныне до 2/з всех
расчетов в международной капиталистической торговле;
они образуют около 80% официальных валютных резервов
развитых капиталистических и развивающихся госу¬
дарств. Это позволяет США навязывать капиталистическо¬
му миру устраивающую их в той или иной мере валютно¬
кредитную политику.
Оценивая эти факторы с точки зрения нынешнего со¬
стояния и ближайших перспектив соперничества двух
«центров силы», следует иметь в виду, в частности, такие
обстоятельства: прежде всего сопоставление экономиче¬
ских потенциалов США и ЕЭС как единого целого в значи¬
тельной мере условно, поскольку создание и развитие
Европейского экономического сообщества не привели ни к
объединению национальных экономик стран-участниц, ни
к образованию подлинно общего рынка и проведению
единой политики в области промышленности, энергетики,
научных исследований и т. д.
Далее. США смогли быстрее и с меньшими потерями
выйти из циклического кризиса, охватившего капитали¬
стический мир в начале 80-х годов. В результате в 1983
и 1984 гг. темпы роста валового национального продукта
США составили 3,3 и 6,5%, а соответствующие показате¬
ли для ЕЭС были равны 1,0 и 1,5%. Застой в экономике,
вялая инвестиционная деятельность, огромная армия без¬
работных (свыше 12 млн. человек, или около 11% всего
экономически активного населения) 32-33 — таисовы лишь
некоторые черты обстановки в странах ЕЭС в начале 80-х
годов.
В этих условиях жесткая экономическая политика ад¬
министрации Рейгана, прежде всего в валютно-финансо¬
вой и торговой областях, наносит им немалый ущерб. Так,
одним из мощных средств подрыва экономики западно¬
европейских стран стали резкое повышение и сохранение
в настоящее время высокого уровня процентных и учет¬
ных ставок по банковскому кредиту. Это значительно уси¬
лило отток из Западной Европы ссудного, а также произ¬
водительного капитала за океан, что в условиях эковоми-
373

ческого кризиса резко обострило для стран ЕЭС пробле¬
мы инвестиций, модернизации производства, выхода из
кризиса. Согласно оценкам иностранных экспертов, только
в 1983 г. экономика Западной Европы в целом лишилась
150 млрд. долл., которые перекочевали в США34, облегчив
им преодоление собственных экономических трудностей и
финансирование огромных капиталовложений, необходи¬
мых для «реиндустриализации» Соединенных Штатов.
При дальнейшем сохранении высокого уровня ставок в
США эта сумма в 1988 г. может возрасти до 300 млрд.
долл. Такие обстоятельства ограничивают реальные воз¬
можности западноевропейских центральных (правитель¬
ственных) банков в проведении кредитно-финансовой и
валютной политики с целью оживления экономической
конъюнктуры. Поэтому в обозримом будущем темны цик¬
лического подъема здесь могут оказаться незначительны¬
ми, не исключено даже замораживание капиталовложений
в модернизацию производства.
Повышение курса доллара в 80-е годы (после его рез¬
кого снижения в 70-е) — другое средство негативного воз¬
действия на экономику Западной Европы. В частности,
оно с неизбежностью обусловило крупные расходы цен¬
тральных банков стран ЕЭС на поддержание курсов их
национальных валют путем скупки их за доллары на от¬
крытом рынке. Периодические вспышки валютного кризи¬
са, неоднократные перемены в соотношении валютных
курсов вызывают трудности в созданной Сообществом Ев¬
ропейской валютной системе (из стран ЕЭС в ней не
участвуют пока Англия и Греция), подрывают функ¬
ционирование некоторых главных институтов «Общего
рынка» (например, единой сельскохозяйственной поли¬
тики), осложняют и без того острую проблему бюджета
ЕЭС35.
Администрация Рейгана, используя рычаги валютной и
финансовой политики, вмешивается во внутренние дела
западноевропейских стран, пытается навязать им свою
неоконсервативную концепцию экономической политики,
дающую еще большую свободу рук для монополий и уси¬
ливающую эксплуатацию трудящихся. В конфиденциаль¬
ном меморандуме госдепартамента США, по сообщению
газеты «Вашингтон пост», прямо говорится о необходимо¬
сти добиваться кардинального изменения внутриэкономи-
ческих условий в странах Западной Европы 36.
В этом контексте рассмотрим па конкретных примерах
и фактах развитие американо-западноевропейских проти¬
374

воречий и соперничества в ряде областей экономики в по¬
следние годы.
Соперничество между США и ЕЭС носит особо напря¬
женный характер в сфере международной торговли. Тому
способствует тенденция более быстрого развития западно¬
европейского экспорта товаров по сравнению с американ¬
ским. В результате в 1984 г., впервые за всю послевоен¬
ную историю, суммарный экспорт стран — членов Сообще¬
ства в США практически сравнялся по объему с величи¬
ной американского экспорта в ЕЭС *. Между тем еще в
1980 г. экспорт стран ЕЭС покрывал лишь около 75% экс¬
порта США в зону Сообщества. Эти тенденции связаны
прежде всего с повышением конкурентоспособности запад¬
ноевропейских изделий по сравнению с американскими на
мировом рынке и даже на внутреннем рынке самих США.
Вместе с тем изменение внешнеторговых позиций США
далеко не одинаково в различных товарных группах.
Так, американские монополии продолжают сохранять
ведущее положение в экспорте большинства видов продук¬
ции наукоемких отраслей промышленности. Сравнительно
наиболее слабы позиции Западной Европы, пожалуй, в
области торговли современной информационной техникой.
Как видно из специального доклада Комиссии европей¬
ских сообществ (КЕС — исполнительный и координирую¬
щий орган ЕЭС), западноевропейские фирмы покрывали
в начале 80-х годов только 10% спроса мирового капита¬
листического рынка на информационную технологию и
40% потребностей всей Европы, хотя на долю ЕЭС прихо¬
дится в целом 7з мировой торговли37. Аналогичное поло¬
жение сложилось и в области электроники: американские
компании продолжают господствовать на ее западноевро¬
пейском рынке. Так, только на долю гигантской ИБМ в
1984 г. пришлось 56% всей суммы продаж компьютеров
общего назначения в этом регионе.
Иначе складывается ситуация в торговле сталью. Для
западноевропейской металлургии, переживающей затяж¬
ной структурный кризис, Соединенные Штаты традицион¬
но представляют важный экспортный рынок. Но конку¬
рентная борьба и межгосударственные конфликты давно
характеризуют положение дел в этой области. В 1982 г.
* Здесь и далее данные по ЕЭС охватывают 10 стран-членов
(ФРГ, Франция, Англия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксем¬
бург, Дания, Ирландия, Греция) и не включают Испанию и Порту¬
галию, которые по решению ЕЭС, принятому в июне 1985 г., стали
членами Сообщества с 1 япваря 1986 г.
375

под угрозой ттолпого вытеснения с этого рынка (прави¬
тельство США пригрозило введением непомерно высо¬
ких—до 40% цены — компенсационных пошлин и приме¬
нением антидемпинговых процедур) ЕЭС было вынужде¬
но пойти на «добровольное» существенное сокращение
экспорта стального проката в США вместо его увеличе¬
ния. Казалось, вопрос был урегулирован. Но летом 1983 г.
американская администрация нанесла очередной удар по
черной металлургии стран ЕЭС, особенно ФРГ, Франции и
Великобритании, введя жесткие количественные ограниче¬
ния на ввоз специальных сталей 38. Эти протекционистские
акции привели к резкому сокращению импорта стальной
продукции из стран ЕЭС (на 26% в 1983 г.) и в сочетании
со «стальной войной» в самом «Общем рынке»—к даль¬
нейшему уменьшению производства в отрасли, ликвида¬
ции ряда крупных сталелитейных и прокатных заводов,'
увольнению десятков тысяч рабочих. Сообщество потребо¬
вало от Вашингтона компенсировать ущерб. В начале
1984 г. после безрезультатных переговоров оно приняло
ответные меры, ограничив на 4 года импорт из США не¬
которых химикатов и спортивных товаров. Очередное обо¬
стрение последовало в ноябре 1984 г., когда Соединенные
Штаты ввели до конца года запрет на ввоз стальных труб
из стран ЕЭС, а на 1985 г. в одностороннем порядке уста¬
новили жесткую импортную квоту. «Сводя счеты», ЕЭС
немедленно расторгло соглашение о «самоограничении»
экспорта металлопродукции за океан, навязанное ему в
1982 г.39
Острой сферой противоречий остается торговля сель¬
скохозяйственными продуктами. Субсидируемый нацио¬
нальными правительствами экспорт стран Западной Евро¬
пы все серьезнее угрожает позициям США в этом секторе
мирового рынка. Их доля в мировом капиталистическом
экспорте ряда важнейших продовольственных культур
сократилась к 1984 г. даже по сравнению € началом 80-х
годов. Так, по фуражному зерну она составила, по ориен¬
тировочным подсчетам, 58 против 72% в 1982 г., по пше¬
нице — 37 против 43%, по рису — 15 по сравнению с 23%,
по хлопку — 28 в сравнении с 41 %.
Ориентация весьма крупной части (например, по пше¬
нице—примерно 2/3) аграрного производства США на экс¬
порт, стремление любой ценой сохранить и расширить
рынки сбыта и ряд других факторов усиливают агрессив¬
ность америкапской внешнеторговой политики. В начале
80-х годов администрация Рейгана открыла новый раунд
376

борьбы против общей аграрной политики ЕЭС, с помощью
которой Сообщество расширяет свою экспансию на внеш¬
нем рынке и ставит барьеры перед иностранной экспан¬
сией на своем внутреннем рынке. В частности, в марте
1982 г. американский президент заявил о намерении вы¬
ступать против «постоянного использования со стороны
ЕЭС субсидий при экспорте некоторых сельскохозяйствен¬
ных товаров», благодаря которым Сообщество добивается
необоснованно высокой, с точки эрения США, доли за¬
хвата мирового рынка40. В американском конгрессе нача¬
ли всерьез обсуждать вопрос о возможностях введения тех
или иных новых вариантов государственного субсидиро¬
вания сельскохозяйственного экспорта. Были предприняты
и первые шаги в этом направлении. Примером может слу¬
жить соглашение о продаже Египту, т. е. на традиционном
рынке сельскохозяйственной продукции западноевропей¬
ских стран, 1 млн. т муки с использованием прямых экс¬
портных субсидий федерального правительства41. А не
далее как в июне 1985 г. США установили высокие пошли¬
ны на импорт ряда видов мучных изделий из стран ЕЭС.
В начале 80-х годов, опасаясь идти только по пути
односторонних действий, которые в силу ответной реакции
западноевропейских стран могли бы спровоцировать оче¬
редной раунд «торговой войны», США сосредоточили свои
усилия на деятельности одной из международных орга¬
низаций — ГАТТ, с тем чтобы провести через нее такие
изменения в системе международной капиталистической
торговли, которые облегчали бы торгово-экономическую
экспансию американских монополий.
При этом особые надежды американская экономиче¬
ская дипломатия возлагала на 38-ю сессию ГАТТ, которая
проводилась в 1982 г. на уровне министров и должна была
разработать ее стратегию на 80-е годы. Вашингтон при¬
шел на этот форум с длинным списком предложений, рас¬
пространявших компетенцию ГАТТ за пределы торговли,
на такие сферы, как транспорт, страхование, банковские
операции, строительство, инвестиционная политика. Пред¬
лагалось также установить какие-то особые, конечно вы¬
годные США, правила торговли изделиями «высокой тех¬
нологии». Обладая преимуществами в этих сферах, США
стремились сократить возможности национальных прави¬
тельств по ограничению деятельности иностранных (преж¬
де всего американских) фирм путем выработки междуна¬
родных кодексов их поведения. При этом за ГАТТ закреп¬
лялось бы право осуществлять контроль па межгосудар¬
377

ственном уровне. Предложения США были оценены нега¬
тивно и отклонены большинством стран-участниц. Даже
американская пресса расценила результаты сессии как
«более чем ограниченные».
Следующая, 39-я сессия ГАТТ в ноябре 1983 г. рас¬
сматривала ряд конкретных проблем ограничения импорта
и системы налогового стимулирования экспорта. Рассмот¬
рение этих вопросов не смягчило остроты противоречий
между США и Западной Европой. Столкновение произо¬
шло, в частности, по вопросу об американских ограниче¬
ниях на импорт специальных сталей. Другим вопросом,
вызвавшим острые разногласия, было сохранение в США
налогового законодательства по стимулированию их экс¬
порта (система ДИСК — Domestic International Sales Coo¬
peration). Противоречия сделали невозможными какие-
либо соглашения но данным вопросам.
В этом плане показательна и проведенная в июне
1985 г. в Стокгольме встреча министров внешней торговли
21 страны — члена ГАТТ. Здесь США снова настаивали
на устранении всякого рода препятствий для своего товар¬
ного экспорта. Со стороны же западноевропейских стран
вновь прозвучала критика американской торговой полити¬
ки. Министр перестройки промышленности и внешней тор¬
говли Франции Э. Креосон потребовала созвать междуна¬
родную конференцию по валютным проблемам с целью
положить конец засилью доллара в капиталистической
валютно-финансовой системе и международной торговле.
Разумеется, это требование было тотчас отвергнуто амери¬
канской стороной. Но уже само по себе оно отразило воз¬
растающее недовольство западноевропейских партнеров
США политикой Белого дома, искусственно завышающего
курс доллара и таким образом наносящего им столь круп¬
ный урон.
Малоэффективными оказались и попытки империали¬
стических партнеров-конкурентов найти взаимоприемле¬
мые решения назревших экономических проблем на сове¬
щаниях руководителей семи крупнейших капиталистиче¬
ских держав (США, Япония, Англия, Франция, ФРГ, Ита¬
лия, Канада), проводимых ежегодно с 1975 г. В частности,
сюда были перенесены в последние годы острые валютно¬
финансовые вопросы, после того как в рамках ОЭСР и по
линии МВФ попытки согласовать позиции оказались без¬
результатными. Однако положение не изменилось п после
включения этих проблем в повестку дня на заседаниях
«большой семерки».
378

Так, ко времени оттавской встречи в 1981 г. наиболее
острым стал вопрос о высоких процентных ставках в США
и повышении курса доллара, которые во многом способ¬
ствовали ухудшению платежных балансов и ускорению
инфляции в странах Западной Европы. В этих условиях
естественными были их требования, чтобы Вашингтон в
своей валютной политике, оказывающей столь негативное
воздействие па мировую капиталистическую валютпо-фп-
напсовую систему, учитывал интересы других страп. Од¬
нако США упорно продолжали отстаивать свой курс42.
Не удивительно, что последовавший за Оттавой год не раз¬
решил валютно-финансового кризиса в капиталистическом
мире.
Центральное место заняло обсуждение валютно-финан-
совых вопросов и на версальской встрече «семерки» в
1982 г. Здесь был принят даже специальный документ
«Международное валютно-финансовое обязательство». Но
его, как и другие подобные коммюнике западных госу¬
дарств, отличают расплывчатость формулировок, отсут¬
ствие конкретных обязательств участников по стабилиза¬
ции валютной системы. Еще через год, на совещании в
Вильямсберге, в повестку дня по настоянию Франции
вновь был включен пункт о необходимости координирован¬
ного вмешательства правительств семи стран в вопросы
функционирования валютных рынков. Однако и после того
курс доллара повышался, нанося огромный ущерб про¬
мышленности и финансам стран — партнеров США.
В декларацию следующего, лондонского совещания
1984 г. был снова включен ни к чему не обязывающий
пункт о намерении участников продолжать и в случае не¬
обходимости усиливать политику снижения процентных
ставок43. Но не прошло и месяца, как США провели оче¬
редное повышение своих ставок, за которым последовали
новый резкий скачок курса доллара и новый прилив за¬
падноевропейского капитала в США. Аналогичная судьба
постигла попытки решения ряда других вопросов валют¬
ной и торговой сфер мирового капиталистического хозяй¬
ства.
Еще на сессии ОЭСР в 1983 г. президент Франции
Ф. Миттеран выступил с предложением созвать на высшем
уровне конференцию типа Бреттон-вудской в целях пере¬
смотра международного валютно-финансового устройства
для капиталистического мира, создания нового мирового
валютного эталона на базе трех из важнейших на Западе
денежных единиц — доллара, (японской) иены и европей¬
379

ской валютной единицы — ЭКЮ. Такая система должна
была бы по замыслу обеспечить относительную стабиль¬
ность валютно-финансового положения, исключить воз¬
можность финансирования американской экономики за
счет и в ущерб западноевропейским странам. Предложе¬
ние Парижа поддержали Италия, председатель КЕС. Но в
декларацию последовавшей за сессией ОЭСР вильямсберг-
ской встречи под давлением представителя США вошла
лишь общая фраза о том, что вопрос о проведении такой
конференции будет изучен «в должное время». Аналогич¬
ным образом он был заблокирован на лондонской встрече:
ее заключительное коммюнике содержит только просьбу
к министрам финансов «семерки» продолжать свою преж¬
нюю работу по определению способов, которые могли бы
улучшить действие международной валютной системы44.
На следующей встрече «большой семерки», состояв¬
шейся в Бонне в мае 1985 г., основное внимание участни¬
ки уделили вопросу о сокращении огромного хронического
дефицита федерального бюджета США. Этот дефицит, как
резонно отмечали западноевропейские страны и Япония,
представляет главную причину сохранения высоких про¬
центных ставок в США, которые в свою очередь стимули¬
руют рост и без того завышенного курса доллара. Под на¬
пором своих собеседников президенту Рейгану пришлось
согласиться с тем, чтобы в коммюнике было подчеркнуто
значение существенного уменьшения бюджетного дефици¬
та в США. Между тем еще на лондонском совещании тог¬
дашний министр финансов Соединенных Штатов Д. Риган
«решительно» заявил, будто этот дефицит не имеет ника¬
кого отношения к высоким процентным ставкам.
Что касается валютных проблем, то какого-либо про¬
гресса на совещании достигнуто не было. Коммюнике
фиксирует лишь то, что было известно и ранее: министры
финансов «группы десяти» (США, Япония, ФРГ, Англия,
Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Швеция, Канада)
на совещании в Токио в июне 1985 г. изучат доклад о
функционировании международной валютной системы, и
их предложения будут обсуждаться в октябре 1985 г. на
совещании Временного комитета МВФ в Сеуле. В том же
документе снова — уже в который раз — выражается на¬
дежда на превращение этой системы в «более стабильное
и эффективное» устройство.
Рядом своеобразных черт отличается в последние годы
межимпериалистическое соперничество в борьбе за сферы
влияния среди развивающихся стран.
380

С одной стороны, стратегические цели США и других
империалистических держав в отношении зоны нацио¬
нального освобождения совпадают — удержать развиваю¬
щиеся страны в системе мирового капиталистического
хозяйства, сохранить их как сферы своего влияния и при¬
ложения капитала, рынки сбыта и источники сырья, до¬
биться односторонней политико-идеологической ориента¬
ции на Запад, по возможности воспрепятствовать их
равноправному, взаимовыгодному сотрудничеству с социа^
диетическими государствами. С другой стороны, в тактике
и самом подходе американскою и западноевропейского им¬
периалистических центров (не говоря уже о японском) к
освободившимся странам налицо существенные различия.
В начале 80-х годов Соединенные Штаты воспользова¬
лись ослаблением позиций молодых национальных госу¬
дарств, серьезно пострадавших от мирового экономиче¬
ского кризиса, чтобы перейти в наступление на их завое¬
вания в 70-е годы, взять реванш за те уступки им, которые
Запад был вынужден сделать, упрочить зависимость этих
стран от американского и мирового империализма. Силь¬
ное экономическое давление было оказано на них, в част¬
ности, на совещании в Канкуне (Мексика) в октябре
1981 г. в рамках диалога «Север—Юг», в котором участ¬
вовали 8 развитых капиталистических и 14 развивающих¬
ся стран. Выступивший там американский президент «по¬
советовал» развивающимся странам обратить особое вни¬
мание на развитие частного сектора своей экономики и
при этом не чинить препятствий для деятельности филиа¬
лов транснациональных корпораций, т. е. прежде всего
монополий самих США45. В 1981—1982 гг. вашингтон¬
ская «сырьевая дипломатия» приложила немало усилий,
чтобы сорв-ать заключение ряда новых международных
соглашений по сырью. Между тем ранее на сессиях
ЮНКТАД они были признаны важным элементом инте¬
грированной программы по сырьевым товарам, принятой
этой авторитетной международной организацией, в которой
участвует уже свыше 160 стран (включая СССР и другие
социалистические государства). США исходили в данном
вопросе из того, что они, опираясь на свою экономическую
мощь, могут обойтись без таких соглашений, направленных
на известную стабилизацию цен в международной торгов¬
ле, покупать необходимое сырье по более низким ценам,
а продавать экспортируемые ими виды сырья по более
высоким ценам.
В последнее время Соединенные Штаты сократили свои
381

взносы в Международную Ассоциацию развития (филиал
Международного банка реконструкции и развития), офи¬
циальная цель которой заключается в содействии разви¬
тию экономики стран Азии, Африки и Латинской Америки
путем предоставления займов на более льготных услови¬
ях, чем предусматривают коммерческие займы. Чтобы
обеспечить дальнейший рост прибылей американской фи¬
нансовой олигархии, администрация Рейгана настойчиво
предлагает развивающимся странам заимствовать средства
не у международных организаций, а у частных банков.
Между тем, например, в 1983 г. на долю частных финансо¬
вых институтов западных государств, в основном США.
приходилось около половины той колоссальной внеш¬
ней задолженности молодых государств, которая ныне гро¬
зит сорвать развитие их экономики, решеиие и без того
многотрудных проблем ликвидации вековой хозяйствен¬
ной и культурной отсталости46. Новые займы у частных
банков усиливают зависимость развивающихся стран от
американского и мирового империализма. При этом Ва¬
шингтон стремится предотвратить какие-либо коллектив¬
ные акции этих государств, которые могли бы облегчить
непосильное для них бремя задолженности, и вести финан¬
совые дела с каждой страной в отдельности, чтобы таким
образом ослабить способности их всех добиваться менее
тяжелых условий займов.
Что касается вопросов тортовли с освободившимися
странами, то позиция Вашингтона проявилась, в частно¬
сти, на совещании в Рио-де-Жанейро в сентябре 1984 г.
с участием министров торговли и финансов восьми раз¬
витых капиталистических государств и шести развиваю¬
щихся стран. Здесь его представитель У. Брок советовал
развивающимся странам в качестве панацеи от всех бед
отказаться от всякого ограничения деятельности трансна¬
циональных корпораций, т. е. по существу создавать льгот¬
ные условия для американских монополий. Как отмечала
бразильская газета «Эстаду ди Сан-Паулу», на совещании
США приложили все усилия, чтобы вырвать согласие этих
стран на предоставление еще больших преимуществ для
американского капитала47.
Несколько иной линии в отношениях с развивающим¬
ся регионом придерживаются страны ЕЭС. Это обусловле¬
но прежде всего тем, что они находятся в большей, чем
США, зависимости от импорта энергоносителей, многих
важнейших видов минерального и сельскохозяйственного
сырья, а также некоторых видов продовольствия, а значи¬
382

тельная часть этих товаров поступает из развивающихся
стран. Так, в конце 70-х годов они обеспечивали суммар¬
ные импортные потребности ЕЭС в продовольствии на
51%, сельскохозяйственном сырье — на 27, топливе — на
79, минеральном сырье — на 38, цветных металлах — на
35% 48. В развивающихся же странах Сообщество находит
крупный рынок сбыта своей продукции. Как отметил
К. Шейсон, который в качестве члена КЕС занимался во¬
просами отношений с ними, «рынки развивающихся стран
для (Западной) Европы в 3 раза важнее, чем рынок
США»49. В этих условиях ЕЭС избрало более гибкую
внешнеэкономическую политику. Она направлена на со¬
хранение и расширение позиций в развивающихся стра¬
нах, на смягчение противоречий с этими государствами
путем закрепления за ними роли младших партперов в
системе мирохозяйственных связей капитализма и неко¬
торых, хотя и незначительных, односторонних уступок им
в экономическом сотрудничестве.
Особое место в иерархии отношений «Общего рынка» с
освободившимися государствами занимает большая группа
стран Африки, бассейнов Карибского моря и Тихого океа¬
на (страны АКТ). Используя их экономическую зависи¬
мость от бывших метрополий — членов ЕЭС, однобокую
ориентацию национальных хозяйств на внешние рынки,
участники западноевропейской группировки продолжают
удерживать их в своей орбите посредством предоставления
более широких, чем для других развивающихся стран, тор¬
говых преференций, а также финансовой «помощи».
В последние годы с их частыми перетрясками соотно¬
шений валютных курсов в капиталистическом мире ЕЭС
особенно активно использовало стремление стран АКТ к
стабилизации сильно колеблющихся доходов от экспорта
сельскохозяйственных товаров и минерального сырья —
основных статей их торговли с Западной Европой. С этой
целью в рамках ломейских конвенций, оформляющих вза¬
имоотношения этих двух групп стран (последняя из кон¬
венций была подписана в конце 1984 г.), созданы системы
«Стабэкс» и «Сломил»50. «Стабэкс» призвала в какой-то
мере компенсировать странам АКТ потери в случае сокра¬
щения доходов от товарных поставок на рынки Сообще¬
ства и охватывает несколько десятков наименований
сырьевых товаров и полуфабрикатов. Предусматривается
также предоставление странам АКТ в основном беспро¬
центных займов, безвозмездные же субсидии получают
лишь наименее развитые из них. Действие системы «Сле-
393

мил» формально направлено на поддержание определен¬
ного уровня производства и экспорта минерального сырья
из стран АКТ в зону «Общего рынка».
Хотя все эти мероприятия преподносятся на Западе
как важная уступка развивающимся государствам, по су¬
ществу они служат стародавней задаче подчинить их эко¬
номическое и социальное развитие потребностям участ¬
ников ЕЭС, сохранить на роли аграрно-сырьевого придатка
бывших метрополий. В принципе аналогичный курс ЕЭС
проводит и в отношении некоторых других групп разви¬
вающихся стран (например, средиземноморская группа)
и отдельных из них. При этом западноевропейский импе¬
риализм использует недовольство развивающихся стран
жестким курсом США, проявляя готовность идти на от¬
дельные реформы, создавая видимость уступок развиваю¬
щимся странам. В то же время, предоставляя торговые и
другие льготы, заключая сепаратные сделки, ЕЭС факти¬
чески вносит раскол в ряды этих государств, тем самым
ослабляя их борьбу за перестройку международных эконо¬
мических отношений на демократической, справедливой
основе.
Еще одна область разногласий и противоречий между
атлантическими партнерами — экономические отношения с
социалистическими государствами.
Известно, что торговля с Востоком далеко не равно¬
значна для стран ЕЭС и США. Интерес Сообщества к раз¬
витию взаимовыгодного делового сотрудничества с евро¬
пейскими странами — членами СЭВ обусловлен географи¬
ческой близостью и емкостью рынка этих стран, их надеж¬
ностью как торговых партнеров, возможностью заключать
крупномасштабные и долговременные сделки. Торговля
между Востоком и Западом Европы развивалась в послед¬
нее десятилетие высокими темпами, а по размерам това¬
рооборота страны — члены СЭВ вошли в круг ведущих
партнеров ЕЭС (их доля в экспорте ЕЭС около 8%). Эта
торговля имеет особенно большое значение для стран
«Общего рынка» в условиях экономических неурядиц и
массовой безработицы в Западной Европе. Для Соединен¬
ных Штатов же торговля с социалистическими странами
не имеет такого значения. Их доля в экспорте США невы¬
сока и лишь в отдельные годы превышала 3%.
Со второй половины 70-х годов Вашингтон активизи¬
ровал свои попытки использовать торговлю с СССР, неко¬
торыми другими социалистическими странами как сред¬
ство политического давления. Пытаясь обусловить разви¬
334

тие торговых отношений нрипятием ряда политических
требований, реакционные крути в конгрессе сорвали ряд
мер, направленных на развитие торговли с Советским Сото¬
вом. В начале 80-х годов торговля с социалистическими
странами все больше включается в сферу глобальной стра¬
тегии США, нацеленной на подрыв социализма и изме¬
нение в свою пользу соотношения сил на мировой
арене.
Напомним, что Вашингтон в конце 70-х—начале 80-х
годов прибег к очередным экономическим санкциям против
CGCP за его решительную поддержку законного прави¬
тельства Афганистана, а также в связи с нежелательным
для США развитием событий в Польше. Под этими же
надуманными предлогами США в начале 1982 г. развер¬
нули массированную кампанию, особенно в рамках НАТО,
по обработке своих союзников с целью заставить их отка¬
заться от участия в строительстве газопровода Западпая
Сибирь — Западная Европа и присоединиться к торговому
эмбарго. Провал этой акции экономической агрессии США
общеизвестен. Здесь лишь следует подчеркнуть, что дей¬
ствия правительства США были направлены не только
против социалистических государств, но и против запад¬
ноевропейских стран. Замысел состоял, между прочим, в
том, чтобы пресечь попытки ЕЭС ослабить свою зависи¬
мость от США, прежде всего в области энергетики, вовлечь
его в экономическую войну против Советского Союза.
Несостоятельность американских попыток оказать не¬
посредственный нажим на своих западноевропейских
партнеров в области торговли с СССР привела Вашингтон
не к отказу от политики гегемонизма как таковой, а к
некоторой ее переориентации: с середины 1982 г. основное
внимание он переключает на координацию действий США
и Западной Европы в экономических отношениях с социа¬
листическими странами. При этом в качестве приоритет¬
ных определяются такие основные направления координа¬
ции, как условия государственного кредитования и пере¬
дача технологии.
Жесткий курс в области государственного кредитова¬
ния торговли с социалистическими странами всегда рас¬
сматривался американской администрацией как составная
часть общей программы политического и экономического
давления на них. Еще в 1974 г. принятыми конгрессом
законодательными актами вводился ряд ограничений этого
кредитования. В 80-е годы, после прихода к власти рейга-
новской администрации, США активизируют усилия с
25 Заказ Mi 1408
385

целью приобщить западноевропейские страны к своей
дискриминационной кредитно-валютной политике.
Так, в марте 1982 г. в Европу была нанравлена специ¬
альная группа во главе с заместителем госсекретаря Бак¬
ли. Она предложила целый комплекс мероприятий по уже¬
сточению условий кредитования. Западноевропейские
страны в целом негативно отнеслись к этой программе. Тем
не менее условия кредитования торговли с социалистиче¬
скими странами были внесены в качестве важного пункта
в повестку дня очередной встречи руководителей семи
главных капиталистических стран в Версале в 1982 г.
После длительных дискуссий в заключительное коммюни¬
ке вошла компромиссная формулировка: «Учитывая суще¬
ствующие экономические и финансовые соображения, мы
договорились осмотрительно осуществлять финансовые
связи с СССР и другими восточноевропейскими госу¬
дарствами, чтобы гарантировать их реализацию на здоро¬
вой экономической основе, включая также необходимость
коммерческого благоразумия в ограничении экспортных
кредитов» 51. Непосредственным практическим результатом
версальских переговоров было установление нового прави¬
ла — передачи вопросов кредитования на рассмотрение сес¬
сий ОЭСР.
Вскоре, в октябре 1982 г., было изменено заключенное
ранее специальное соглашение о государственном креди¬
товании, в результате чего стоимость кредитов на срок от
2 до 5 лет была повышена с 8,5 до 12%, а кредитов на срок
от 5 до 8,5 года— до 12,5%. В октябре 1983 г. дополни¬
тельное новое соглашение фактически довело уровень ста¬
вок на государственные кредиты до среднего уровня
рыночных ставок. Была также введена дифференциация
условий кредитования отдельных социалистических
стран б2.
Достигнутое соглашение представляло собой компро¬
мисс между позициями США и Западной Европы. Поэто¬
му, как и обычно бывает в практике капиталистических
стран, оно не устранило противоречий. Западноевропей¬
ские правительства рассматривают решепия ОЭСР лишь
как общие рекомендации, предоставляющие возможности
для индивидуального маневрирования каждой стране.
Президент Франции, например, заявил, что вопрос о «ком¬
мерческом благоразумии» в предоставлении кредитов бу¬
дет решаться по усмотрению каждой страны — участницы
ОЭСР53. В свою очередь США расцепивают упомянутое
соглашение лишь как очередной шаг на пути реализации
386

своей программы дальнейшего ужесточения условий кре¬
дитования. Как следует из выступлений заместителя гос~
секретаря Уоллиса на слушаниях в конгрессе в марте
1984 г. и других представителей администрации, США на¬
мерены и дальше усиливать давление на своих союзников
в том же направлении54.
Противоречивыми были и тенденции в области разра¬
ботки и претворения в жизнь программы координации
политики США и Западпой Европы в продаже социалисти¬
ческим странам современной технологии. Впервые этот
вопрос был поставлен на встрече «семерки» в Оттаве, ког¬
да Рейган обратился к своим партнерам с призывом при¬
соединиться к США в проведении более жесткой ограни¬
чительной политики в области экспорта передовой техно¬
логии в социалистические страны55. Острые разногласия,
однако, исключили возможность принятия какого-либо
компромиссного решения.
На последующих встречах США продолжали оказы¬
вать нажим на союзников, требуя ужесточения контроля
над экспортом передовой технологии. Особую активность
американское руководство проявило в Вильямсберге, где
центральной проблемой в данной области стал вопрос об
утверждении «кодекса» по экспорту передовой технологии
в социалистические страны. Но союзники США продемон¬
стрировали единодушие в противодействии их потугам.
Как заявил министр иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер
в интервью радиостанции РИАС в июне 1983 г., «путем
переговоров накануне вильямсбергской встречи... было до¬
стигнуто соглашение о том, что об экономической войне с
Советским Союзом не может быть и речи» 56. И вопреки
предсказаниям западной прессы, утверждавшей, что на
этом совещании вопросы торговли с Востоком окажутся в
центре внимания, по существу они активно не дискутиро¬
вались. Это отразилось и в тексте заключительного эконо¬
мического заявления, где содержалась скупая дежурная
фраза: «Экономические интересы (в отношениях. — Авт.)
между Востоком и Западом должны быть созвучны нашим
интересам в сфере безопасности» 57. Непосредственным же
практическим результатом было решение о передаче во¬
проса об экспорте технологии на рассмотрение Комитета по
координации экспорта «стратегических» товаров с соответ¬
ствующим значительным расширением сферы его компе¬
тенции.
Этот орган, как уже упоминалось, был создан в конце
40-х годов, т. е. в период «холодной войны», сильный от¬
25*
387

печаток которой он несет и до сих пор. Его деятельность
базируется не на каком-либо формальном соглашении, а,
так сказать, на «джентльменском соглашении». Вместе с
другими факторами это позволяет США осуществлять
нажим и принуждать страны Западной Европы к решени¬
ям, противоречащим их реальным интересам и националь¬
ным закоподательпым актам.
В связи с закрытым и неформальным характером дея¬
тельности КОКОМ на страницы печати попадает мало
материалов, касающихся, в частности, разногласий между
США и Западной Европой по поводу допустимости экспор¬
та отдельных товаров и технологии в социалистические
страны. Имеющиеся же отдельные примеры показывают,
что и в прошлом КОКОМ зачастую использовался амери¬
канскими фирмами для укрепления своих конкурентных
позиций в борьбе с западноевропейскими монополиями
(например, запрет на экспорт труб большого диаметра из
ФРГ в СССР для строительства газопровода «Дружба» в
социалистические страны) 58.
В 70-е годы потепление политического климата приве¬
ло к сокращению числа товарных позиций, запрещенных
к экспорту в социалистические страны по линии КОКОМ.
Однако после версальского совещания 1982 г., значительно
расширившего полномочия этого органа, его деятельность
стала активизироваться. В течение 1983—1984 гг. был при¬
нят ряд мер по расширению штата сотрудников комитета
и привлечению к его работе стран, формально не являю¬
щихся членами.
В апреле 1984 г. на очередной встрече участников
КОКОМ обсуждался вопрос о дальнейшем расширении
списка товаров, на которые должно распространяться эм¬
барго по поставке технологии. По сообщениям западной
прессы59, в ходе обсуждения запретительного списка наи¬
более жесткую позицию занимали США, предложившие
включить в него около 100 наименований товаров. Страны
Западной Европы и Япония отстаивали более либеральный
подход к торговле с социалистическими странами. При
этом, как отмечает газета «Нью-Йорк тайме» 60, наиболь¬
шие разногласия вызвал вопрос о включении в список ма¬
логабаритных ЭВМ и их математического обеспечения, а
также телефонного оборудования. Однако США добились
определенного компромисса: они согласились либерализи-
ровать продажу некоторых менее сложных компьютеров в
обмен на обязательство других стран ввести ограничения
на экспорт мощных малогабаритных ЭВМ; это обязатель¬
388

ство было наййзайо Вашийгтойом под предлогом их воз¬
можного использования социалистическими странами в
военных целях. В вопросе о продаже оборудования для
телефонных станций, оснащаемых электроникой, США
требовали ввести жесткие ограничения. Против выступали
Великобритания и Франция. В результате дискуссий была
согласована максимально допустимая при экспорте в со¬
циалистические страны степень сложности такого обору¬
дования.
Активизация деятельности КОКОМ сопровождается
рядом широковещательных заявлений руководителей аме¬
риканских внешнеполитических служб о якобы достигну¬
том «полном согласии» в координации внешнеторговой
политики стран-членов. Тем не менее представляется, что
такой оптимизм мало оправдан: политика КОКОМ не дает
эффективных результатов. Такой точки зрения придержи¬
ваются, например, американские исследователи Э. Фрост
и А. Стент в статье «Проблемы НАТО в отношении торгов¬
ли Восток—Запад», опубликованной летом 1983 г. в жур¬
нале «Интернэшнл секъюрити». Заключение, к которому
они пришли, состоит в том, что исторический опыт свиде¬
тельствует против способности Запада координировать
свою политику в этой области61.
Рассмотрение вопроса об ограничениях в торговле, при¬
нятых развитыми капиталистическими странами в начале
80-х годов по отношению к социалистическим странам,
дает основание сделать вывод об их тесной связи с общи¬
ми попытками США установить свое глобальное господ¬
ство в сфере международных экономических отношений и
о том, что они должны рассматриваться как неотъемлемая
часть программы обеспечения экономического гегемониз¬
ма США. В самом деле, ведь основной упор в экономиче¬
ской агрессии против социалистического мира делается на
усиление контроля и регулирования в тех же сферах
(передача технологии и валютно-финансовое регулирова¬
ние), которые представляют объект глобальной стратегии
и всей политики США в экономических отношениях с
Западной Европой. Преимущества по сравнению с союзни¬
ками в сферах технологии и валютно-финансовой, наряду
с военной, — основные средства обеспечения глобальных
гегемонистских устремлений США.
Несмотря на все попытки американского империализ¬
ма восстановить и укрепить единство западного мира под
своей эгидой, борьба за рынки, источники сырья и энер¬
гии, за сферы приложения капитала будет продолжаться
389

с неослабевающей силой. В этой области 80-е годы озна¬
меновались массированным контрнаступлением США на
позиции их западноевропейских соперников, которое нано¬
сит странам ЕЭС немалый ущерб. Возможности их проти¬
водействия американскому нажиму оказались серьезно
ограниченными, в частности, из-за обострения противоре¬
чий между ними самими, которые практически на
песколько лет заблокировали дальнейшее развитие эконо¬
мической интеграции в Западной Европе. «...Занятые в пер¬
вую очередь своими внутренними спорами, страны Сооб¬
щества не смогли выработать согласованную политическую
и экономическую стратегию с тем, чтобы не отставать от
Соединенных Штатов и Японии — своих главных сопер¬
ников на международной арене»62 — так оценивает ситуа¬
цию газета «Вашингтон пост».
Вместе с тем, касаясь в этой связи вопроса о пер¬
спективах сравнительного развития экономики США и За¬
падной Европы, можно с большой долей уверенности пред¬
положить, что стабилизация общего соотношения сил на
Западе и даже некоторое усиление позиций США в систе¬
ме капитализма носят в целом временный характер. Более
устойчивым и глубоким представляется процесс укрепле¬
ния позиций Западной Европы. В свою очередь новые пере¬
мены в соотношении сил между центрами империализма
будут неизбежно стимулировать и новое обострение проти¬
воречий, и новые конфликты, что способствует развитию
его общего кризиса. Как подчеркивается в Программе на¬
шей партии, «общий кризис капитализма углубляется» 63.
3. Милитаристский курс администрации Рейгана
и некоторые его последствия
Поворот от разрядки к обострению отношений с Совет¬
ским Союзом, возвращение к курсу на мировую гегемонию
американского империализма, начавшиеся в конце 70-х
годов при президенте Дж. Картере, получили свое полное
оформление в начале 80-х годов с приходом к власти ад¬
министрации Р. Рейгана. Во главу угла всей своей поли¬
тики агрессивные милитаристские круги поставили задачу
изменить сложившееся стратегическое равновесие в мире
в свою пользу, создать позиции, с которых Америка могла
бы диктовать свою волю другим странам и народам.
Политическая философия Белого дома непрерывно вра¬
щается вокруг давно знакомого призыва к «силовому» дав¬
лению на другие народы. «Мир должен покоиться на
390

силе», — заявил Р. Рейган в своей речи перед Американ¬
ским легионом в августе 1983 г.64 В том же духе разгла¬
гольствовал и госсекретарь Дж. Шульц в своем выступле¬
нии в феврале 1983 г.: «Нам необходимо сохранять и раз¬
вивать нашу силу воли, а также наше признание и
приверженность принципам и ценностям, за которые мы
выступаем... Но, разумеется, помимо этого мы должны
позаботиться о наших военных возможностях и нашей во¬
енной силе... Сила — военная, экономическая, сила воли и
цели — вот та основа, о которой неустанно напоминает
президент»65. Ставка на использование силы в политике
прозвучала и в предвыборной платформе республиканцев
1984 г., а также во многих последующих официальных за¬
явлениях представителей администрации. В тех же целях
были значительно увеличены военные расходы, особенно
на стратегические силы США66. Со стороны ряда видных
представителей администрации последовали недвусмыс¬
ленные заявления о том, что при планировании и развер¬
тывании систем стратегического оружия она будет руко¬
водствоваться в первую очередь не положениями так и не
ратифицированного Договора ОСВ-2, а чисто военными
соображениями.
Опасность воепной и внешней политики США в 80-е
годы заключается уже в самом возрождении на новой
военно-технической базе концепции «ограниченной ядер¬
ной войны», первоначальным вариантом которой была
упомянутая выше «доктрина Шлессинджера». Все громче
слышны голоса американских геополитиков, выступающих
с тезисами о возможности достигнуть «стратегического
превосходства» над СССР, проводить «стратегию первого
ядерного удара». Например, Колин Грей, один из самых
реакционных идеологов американского милитаризма, от¬
кровенно заявляет на этот счет, что предотвращение
ядерной войны должно базироваться на... угрозе развязать
ядерную войну67. И можно согласиться с бывшим руко¬
водителем делегации США на переговорах об ограничении
вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе
Дж. Дштом, который отмечал, что иные политические дея¬
тели Запада, высказываясь за стратегию первого ядерного
удара, выдвигают поразительные по своей алогичности
доводы, в частности о том, что эта стратегия якобы явля¬
ется лучшим гарантом мира в Европе68. Иными словами,
заранее планируемая ядерная агрессия объявляется гаран¬
том мира. В том же агрессивном духе выдержано заявле¬
ние американского министра обороны К. Уайнбергера,
391

который, характеризуя свою доктрину, подчеркнул, что
«военная мощь США будет использована без промедления
в достаточных количествах и достаточно эффективно в лю¬
бом районе земного шара, если будут затронуты наши
национальные интересы»69.
Подобные установки на использование военной силы ба¬
зируются на расчетах воинствующих и авантюристических
группировок монополистической буржуазии обрести воен¬
ное превосходство над Советским Союзом, даже если для
этого потребуется поставить человечество под угрозу унич¬
тожения. Эта «тайная пружина» американской стратегии
всякий раз прикрывается стародавним и обветшалым ми¬
фом о «советской военной угрозе» и дополняющей его в
последние годы выдумкой Белого дома о появлении «окна
уязвимости» Соединенных Штатов перед лицом якобы
преобладающей ядерной мощи Советского Союза. При этом
намеренно игнорируется широко признанный в мире факт
наличия примерного военно-стратегического равновесия
этих двух держав.
О полной несостоятельности такого рода пропагандист¬
ских тезисов свидетельствуют высказывания даже многих
американских государственных и общественных деятелей.
Так, отвечая апологетам вздорной идеи об «окне уязвимо¬
сти», сенатор Эд. Кеннеди на слушаниях в сенатской ко¬
миссии по иностранным делам в июне 1983 г. подчерки¬
вал: «В сущности между Соединенными Штатами и Совет¬
ским Союзом имеет место суммарное ядерное равнове¬
сие... Даже в крайне маловероятной ситуации, когда
советский первый удар уничтожит все наши ракеты назем¬
ного базирования, мы все равно смогли бы послать в ответ
по крайней мере 3500 боеголовок, размещенных на наших
подводных лодках и бомбардировщиках»70. О невозмож¬
ности выбить всю «триаду» стратегических вооружений
говорил в июле 1981 г. на слушаниях в конгрессе не кто
иной, как посол Эдвард Рауни — представитель США на
проводившихся переговорах пэ ОСВ: «Даже если бы мы
вынесли сокрушающий удар по нашим силам МБР назем¬
ного базирования, мы все равно могли бы причинить
колоссальный разрушающий ущерб Советскому Союзу»71.
Совершенно очевидно, что теория «окна уязвимости» по¬
надобилась американскому руководству с целью оправдать
военные приготовления, создапие стратегического превос¬
ходства над нашей страной.
Под милитаристский курс США на международной
арене подводится определенная внутренняя военно-эконо¬
392

мическая база, известная перестройка и укрепление кото¬
рой встраиваются в экономическую программу Рейгана,
принятую в 1981 г. и рассчитанную по крайней мере на
80-е годы. Она нацелена прежде всего на значительное
повышение технического уровня американской промыш¬
ленности и обеспечение финансовых ресурсов для военной
машины США путем большого сокращения затрат на со¬
циальные пужды широких слоев трудового населения.
Только за первую половину этого десятилетия реальная
величина (т. е. с учетом инфляции) расходов на оборону
страны увеличивалась в среднем на 9% в год. А в теку¬
щих ценах среднегодовой уровень этих расходов возрос с
79 млрд._ долл. в 1970—1974 финансовых годах до
107,1 млрд. в 1975—1980 гг. и 234 млрд. долл. в 1981—
1984 гг. В 1985 финансовом году они составили уже
292 млрд. долл. При этом особенно быстро повышаются
затраты на закупку оружия, военно-научные исследова¬
ния и военное строительство, отражая курс на оснащение
вооруженных сил все более эффективной боевой техникой,
обладающей высокой поражающей способностью; затраты
такого рода возросли за 80-е годы на 92%, составляя 47%
всего военного бюджета США.
Ключевыми звеньями реализации гегемонистских пла¬
нов Вашингтона являются широкая программа производ¬
ства и развертывания как в США, так и за их пределами,
прежде всего в Западной Европе, новых стратегических
ядерных средств наземного, морского и воздушного бази¬
рования и разработка боевых космических систем.
В самих США идет наращивание всей «триады» страте¬
гических ядерных сил, и прежде всего путем установки
повых межконтинентальных баллистических ракет MX.
Так, в соответствии с предложениями, разработанными ко¬
миссией Скаукрофта (комиссия конгресса по стратегиче¬
ским силам), предусматривается к 1986 г. разместить на
территории американских штатов Вайомишг и Небраска
первые 100 ракет MX. Кроме того, продолжается осуще¬
ствление программы строительства подводных лодок,
оснащенных ядерными ракетами «Трайдент-1»72. Завер¬
шено строительство нового стратегического бомбардиров¬
щика В-1 В, каждый из которых сможет нести до 30 кры¬
латых ракет, модернизируется стратегический бомбарди¬
ровщик В-52 для использования в качестве носителя ядер¬
ных крылатых ракет и т. д.73
Весьма тревожный характер приобрело в начале 80-х
годов развитие событий на Европейском континенте, угро¬
393

за ядереой войны для европейских и других народов за¬
метно возросла. Как известно, США, начав размещение
своего нового ядерного оружия первого удара в ряде стран
Западной Европы, вылудили Советский Союз принять
ответные меры для восстановления военного равновесия.
В связи с этим уровень военного противостояния между
СССР и США, Организацией Варшавского Договора и
НАТО повысился, став ближе к черте, отделяющей мир от
войны.
Размещение повых американских ракет в Западной Ев¬
ропе представляет начало нового, еще более масштабного
и опасного витка гонки вооружений, включая размещение
в данном регионе нейтронного и химического оружия, фор¬
сированное наращивание обычных вооружений. В интер¬
вью газете «Фигаро» Р. Рейган отметил огромную важ¬
ность модернизации обычных вооруженных сил НАТО.
Подчеркнув, что в Соединенных Штатах она уже осуще¬
ствляется быстрыми темпами, он заявил, что «Америка не
в состоянии в одиночку выполнить эту задачу, и очень
важно, чтобы ее партнеры по НАТО сделали все от них
зависящее для повышения боеспособности собственных
вооруженных сил» 74.
Таким образом, Вашингтон явно ориентирует НАТО на
широкомасштабную гонку вооружений, выдвигая на пер¬
вый план программу оснащения Западной Европы аме¬
риканским ядерным и другим оружием нового поколения,
имеющим большую огневую мощь, точность и дальность.
Администрация Рейгана надеется на успех своей програм¬
мы тем более потому, что, разместив новые ракеты, ей
удалось еще крепче привязать к своей военной колеснице
главных партнеров — ФРГ и Великобританию, а также
Италию. По мнению рейгановских экспертов, «уступив в
одном, партнеры будут уступать и дальше, надо лишь
усилить нажим». Следовательно, речь идет о расширении
«вклада западноевропейцев» в «общую оборону» Запада,
которая понпрежнему будет осуществляться под американ¬
ским командованием.
Это последнее обстоятельство связано, конечно, с безу¬
словным и крупным военным и военно-экономическим
превосходством США по сравнению со всеми капиталисти¬
ческими странами, которое сложилось в силу известных
причин еще в 30—40-е годы, в основном сохраняется по¬
ныне и, видимо, останется в обозримой перспективе. Это
превосходство обусловлено прежде всего тем, что США
располагают подавляющей частью всей ядерной мощи
394

Североатлантического блока. Вместе с тем здесь следует
отметить, что в последние два-три десятилетия соотноше¬
ние вооруженных сил и вооружений между США и За¬
падной Европой довольно существенно изменилось. Ан¬
глия и Франция создали значительные собственные ядер-
ные потенциалы. На долю западноевропейских участников
НАТО приходится уже 90% сухопутных войск этого
агрессивного блока, 80% боевых самолетов, 80% танков,
70% боевых кораблей в Европе. Теперь под нажимом
Вашингтона происходит дальнейшее наращивание во¬
оруженных сил и вооружений западноевропейских
стран75.
Несмотря на все усилия, США и их союзники по НАТО
не смогли добиться военного превосходства над Советским
Союзом, над странами Варшавского Договора. Ответные
меры СССР и его союзников, принятые для восстановле¬
ния равновесия, снова показали бесперспективность попы¬
ток добиться односторонних военных преимуществ для
НАТО. Вызванное акцией США и Североатлантического
блока повышение уровня ракетно-ядерного противостоя¬
ния еще раз продемонстрировало авантюризм их милита¬
ристских планов. На Потомаке никак не могут, да, види¬
мо, и не хотят понять, что курс на гонку вооружений, на
ядерную конфронтацию бесплоден и не сулит никаких
политических и военных выгод.
Особое место в военно-стратегических планах Вашинг¬
тона занимает Западная Европа. Можно напомнить, что
еще в первые послевоенные годы он усиленно превращал
этот район в плацдарм для своих военных приготовлений
под предлогом обеспечения безопасности союзников от
мифической угрозы с Востока. Хотя в действительности
империализм США стремился закрепить свое лидерство
в Западной Европе, использовать ее как форпост для про¬
ведения политики конфронтации в отношении социали¬
стических стран. С этой целью Пентагон и создал здесь
разветвленную сеть военных баз в непосредственной бли¬
зости от границ социалистического содружества. Прово¬
дилось интенсивное насыщение Западной Европы амери¬
канским ядерным оружием, прямое содействие оказыва¬
лось и оказывается наращиванию ядерного потенциала
Англии. В результате к середине 80-х годов в этом регио¬
не сосредоточено свыше 7 тыс. американских ядерных
зарядов, не считая английских и французских. Воды
морей и океанов, омывающих Европейский континент, по¬
стоянно бороздят авианосцы и подводные лодки-ракето¬
395

носцы США с многими сотнями ядерных зарядов на бор¬
ту. Принятый НАТО несколько лет назад под диктовку
США курс на ядерное «довооружение Европы» представ¬
ляет прямое продолжение их политики в послевоенный
период.
Осуществляемое с конца 1983 г. размещение амери¬
канских ракет средней дальности в ряде западноевропей¬
ских стран существенно ущемляет их национальный
суверенитет и самостоятельность в решении вопросов, жиз¬
ненно важных для их народов, для всей европейской ци¬
вилизации и ее будущего. В результате развертывания
ракет риск возмездия многократно возрастает. Особенно
это касается ФРГ, где досрочно развернуты баллистиче¬
ские ракеты средней дальности «Першинг-2» (наиболее
характерное оружие первого удара с дальностью действия
свыше 2300 км). В Англии, Италии и Бельгии размещено
к июню 1985 г. 112 крылатых ракет наземного базирования
большой дальности. А всего в Западной Европе намечено
разместить 464 американских крылатых ракеты. Военные
стратеги рассчитывают на то, что если по целям в СССР
и других странах Варшавского Договора будут выпуще¬
ны ракеты не с территории Соединенных Штатов, а с тер¬
ритории стран Западной Европы, то возмездие обрушится
именно на них, а не на США. Многие известные западно¬
европейские политические и общественные деятели ясно
отдают себе отчет в этом и прямо заявляют, что
Вашингтон ради достижения своих эгоистических целей
готов пожертвовать своими союзниками. Так, выступая
в парламенте, видный деятель английской лейбористской
партии Д. Хили сказал: «Единственная причина для раз¬
мещения этих ракет в Европе заключается в том, что они
обеспечивают американцам возможность нанести удар без
того, чтобы самим быть вовлеченными в ядерную войну,
и тем самым ограничить ядерную войну Европой и убе¬
речь Соединенные Штаты» 76.
Таким образом, Вашингтон отводит странам Западной
Европы незавидную роль ядерных заложников США, ко¬
торых он готов подставить под ответный удар. Размещение
новых американских ракет резко повысило уровень кон¬
фронтации в Европе и мнре, еще более обострило отноше¬
ния между Востоком и Западом, тем самым создав Ва¬
шингтону обстановку более благоприятную для того, что¬
бы помешать Западной Европе укреплять собственные
позиции, развивать экономику и ослаблять американское
элияиие,
396

Видный американский политолог профессор Гарвард¬
ского университета С. Хоффман указывает следующие три
базовые области внешнеполитических противоречий меж¬
ду США и их союзниками по НАТО в начале 80-х годов:
— Вашингтон поставил во главу угла своей полити¬
ки ужесточение конфронтации с СССР, а союзники хотят
сохранить для себя достижения и преимущества между¬
народной разрядки;
— США стремятся к расширению географического
района действий НАТО, а западноевропейские государства
в целом выступают против этого, не желая быть втянуты¬
ми в мировой конфликт в результате событий, происходя¬
щих, например, где-то в Сальвадоре;
— американцы и западноевропейцы по-разному оцени¬
вают внешнюю политику Советского Союза в целом и на
ее отдельных региональных направлениях.
Далее он пишет, что «одной из причин обострения
разногласий в странах НАТО является серьезное ухудше¬
ние советско-американских отношений». «В этом вопро¬
се, — отмечает он, — относительно небольшое число евро¬
пейцев разделяет взгляды администрации Рейгана. Лишь
немногие европейцы не испытывают тревоги по поводу
идеологического вызова Рейгана Советскому Союзу» 77.
После вторжения на Гренаду даже самые близкие союзни¬
ки Рейгана в Европе — Маргарет Тэтчер в Англии и Гель¬
мут Коль в Западной Германии отмежевались от рейга-
новского курса на конфронтацию с Москвой и от тенден¬
ции считать, что источниками волнений в Центральной
Америке и на Ближнем Востоке являются «советские
происки» 78.
Западноевропейские страны нередко проявляют само¬
стоятельность в проведении политики по отношению к
социалистическим странам, а в какой-то мере и в реше¬
нии отдельных вопросов, связанных с созданием и разме¬
щением ядерного и обычного оружия. Наблюдаются кри¬
зисные явления в системе НАТО, которые находят отра¬
жение в многочисленных выступлениях, статьях, интервью
целого ряда официальных лиц и общественных деятелей.
Так, бывший государственный секретарь США Генри Кис¬
синджер отмечает, что «сегодняшние споры в НАТО одно¬
временно и беспрецедентны и тревожны» 79. Маршал ВВС
Великобритании лорд Камерон констатирует: «Никогда
еще в течение 30 лет общественность не ставила столь
активно вопроса о причинах существования НАТО и не
требовала объяснения некоторых его шагов»80. Журнал
397

«Ныосуик» прямо подчеркивает несоответствие Северо¬
атлантического союза «требованиям 80-х и 90-х годов»,
отмечая, что «к этому мнению склоняются столь разные
фигуры, как Г. Киссинджер и немецкие «зеленые», Гель¬
мут Шмидт и Франсуа Миттеран. Одни хотят изменить
структуру союза, чтобы спасти его. Другие предпочитают
вообще распустить НАТО и начать все сначала. Но все
критики разделяют мнение, что в сравнительной мощи
США и их союзников внутри союза произошло наруше¬
ние равновесия и это неблагоприятно для обеих сторон» 81.
Обостряются также противоречия по конкретным, чис¬
то военным вопросам. Так, Стюарт Пауэлл в статье под
многозначительным названием «Для НАТО сохранение
единства требует постоянной борьбы», опубликованной в
близком к Пентагону журнале «Ю. С. ньюс энд Уорлд
рипорт», сообщает о наличии серьезных разногласий по
поводу того, «выделять ли силы и технику для флангов
НАТО в Норвегии и Средиземном море или концентриро¬
вать их в Центральной Европе. Западногерманские офице¬
ры, пытающиеся свести к минимуму потенциальный
ущерб в собственной стране, ратуют за такую тактику,
которая оттеснит противника ближе к восточным грани¬
цам Германии. При этом английские офицеры делают
больший упор на мобильную, «резервную оборону». Аме¬
риканские стратеги подчеркивают необходимость использо¬
вания новейшего оружия, основанного на новейшей тех¬
нологии, способного поражать вражеские объекты и ре¬
зервы за линиями атакующих дивизий» 82.
В этой взрывоопасной обстановке в странах Западной
Европы нарастает возмущение действиями тех, кто при¬
носит ее безопасность в жертву имперским амбициям
Вашингтона. Так, большинство социал-демократических
партий Западной Европы выступает против американских
ядерных планов. Крупнейшая оппозиционная партия в
ФРГ — СДПГ, лидеры которой в свое время были инициа¬
торами пресловутого «двойного решения» НАТО о «дово¬
оружении Европы» (Западной), выступила против дисло¬
кации американских ракет. По мнению английских обще¬
ственных деятелей Д. и К. Робертс, «или правительства в
Западной Европе учтут пожелания своих избирателей, или
же пренебрегут ими. Если они сделают последнее, то в
конечном итоге вверят свой национальный суверенитет
Соединенным Штатам и намного увеличат опасность ядер¬
ной войны в Европе» м.
В последнее время в политических, общественных и на-
398

У*шы* кругах западноевропейских стран все шйре ма¬
нится вопрос о пересмотре системы взаимоотношений в
Североатлантическом союзе и его стратегии. При этом
некоторые деятели «европеистского» направления выдви¬
гают различные варианты создания в Западной Европе
автономной от США военной группировки. Так, видный
французский эксперт и публицист Ж.-П. Пигасс, выступая
против американского засилья, в то же время призывает
преодолеть кризис НАТО путем создания «европейской
системы обороны» на основе независимости в области
ядерных вооружений, структурной реорганизации воору¬
женных сил западноевропейских государств, пересмотра
системы союзнических отношений НАТО84. Один из про¬
ектов создания западноевропейской оборонительной
инфраструктуры на базе вооруженных сил Франции,
Англии и ФРГ разработан институтом Лелюша, который
утверждает, что прежние попытки «создать западноевро¬
пейский союз» (речь идет, видимо, о попытках опреде¬
ленных кругов в начале 50-х годов создать «европейское
оборонительное сообщество», а в 60-е годы — «многона¬
циональные вооруженные силы».—Лет.) проваливались
потому, что в то время «в нем не было реальной необхо¬
димости», а «другого выбора на будущее нет» 85.
Ускорение гонки вооружений, которую Вашингтон
навязывает своим союзникам, противоречит их подлин¬
ным национальным интересам и в другом отношении — в
связи с теми тяжелыми экономическими и социальными
последствиями, которые имеет для них такой путь. Пыта¬
ясь ослабить западноевропейские державы как своих эко¬
номических конкурентов, США уже длительное время
стараются переложить на них возможно большую долю
огромных и всевозрастающих военных расходов НАТО, и
эта политика дает известные результаты. Так, если в
1971 г. западноевропейские члены блока покрывали 25%
общей суммы его военных расходов, то в 1982 г. — уже
44%. Теперь только на обычные вооружения они затрачи¬
вают более 30 млрд. долл. в год, т. е. почти столько же,
сколько Соединенные Штаты (в эту сумму не входят рас¬
ходы на содержание военных баз, личный состав воору¬
женных сил, военно-научные исследования и т. д.).
При этом США используют другие страны НАТО в ка¬
честве чреавычайно важных и прибыльных рынков сбыта
своей военной продукции. Достаточно указать, что соот¬
ношение в торговле оружием составляет 8:1 в пользу
Соединенных Штатов. Это означает перекачку огромных
399

денежпых средств из государственных бюджетов западно¬
европейских страп в сейфы американских монополий —
фабрикантов оружия. А эти и другие военные расходы,
как известно, перекладываются буржуазным государством
прежде всего на трудовые массы населения как на основ¬
ных налогоплательщиков.
Толкая другие капиталистические страны на путь ми¬
литаризации, США преследуют своекорыстную цель — за
счет ресурсов союзников усилить военно-экономическое
давление на социалистические страны, ослабить своих
конкурентов экономически, затормозить их наступление
на позиции США в мировом капиталистическом хозяйстве.
Но мнению одного западногерманского журнала, «если
европейские государства НАТО полностью перейдут на
курс Вашингтона, тоже умножат свои расходы на воору¬
жение и будут душить торговлю с Востоком, то для них
связанные с этим экономические тяготы будут еще обре¬
менительнее, чем для США, не говоря уже о военно-стра¬
тегических последствиях» 86.
Некоторые выкладки и соображения относительно это¬
го бремени для Англии, например, приводятся в упомяну¬
той ранее книге М. Чалмерса. Так, за период между 1979
и 1986 гг. военные расходы возрастут здесь в общей слож¬
ности на 29,6%. Уже в 1985 г. они составили громадную,
непомерную для страны среднего масштаба сумму
18 млрд. ф. ст. Выполнение программы перевооружения
в условиях переживаемого ею экономического застоя, со¬
общает автор, привело к существенному росту доли
военных затрат в национальном доходе. Этот процесс со¬
провождается сокращением ассигнований на строительст¬
во, развитие промышленности, программы общественных
работ (для безработных) и т. д. В книге убедительно
опровергаются утверждения Лондона о том, будто увели¬
чение военных расходов «создает дополнительные рабо¬
чие места» и тем самым «способствует уменьшению» без¬
работицы, которой охвачено на Британских островах около
3,3 млн. человек. В то же время, пишет Чалмерс, средства,
идущие па военное строительство, могли бы обеспечить
занятость значительно большего числа лиц при использо¬
вании их на другие, мирные цели 87.
В последние годы действует ряд других факторов, в
силу которых оголтелый милитаристский курс США, их
экспансионистская политика в мировом капиталистиче¬
ском хозяйстве серьезно ухудшают финансово-экономиче¬
ское положение западноевропейских и других капитали-
400

стическйх стран. Один йз этйх факторов — установление
и сохранение необычайно высокого уровня процентных
ставок по банковскому кредиту.
Это явление связано прежде всего с беспрецедентным
дефицитом федерального бюджета США. Если в 1970—
1974 финансовых годах он составлял в среднем 13,7 млрд.
долл., в 1975—1980 гг. — 50,9 млрд., то в 1983 финансовом
году составил 195,4 млрд., в 1984 г. — 175,4 млрд., в
1985 финансовом году уже возрос до 212 млрд. долл., а к
1989 г. возрастет предположительно до 263 млрд. долл.
В свою очередь эта тенденция порождена быстрым ростом
военных расходов правительства Рейгана в погоне за при¬
зраком стратегического превосходства над СССР, а также
колоссальными затратами государства на регулирование
капиталистической экономики в условиях ее неустойчиво¬
сти, кризисов и на поддержание необходимого монополи¬
ям социального статус-кво. Огромный и всевозрастающий
спрос на ссудный капитал со стороны государства для
покрытия бюджетных дефицитов и долгов * и со стороны
частных компаний в поисках недостающих финансовых
средств создает сильную напряженность на кредитном
рынке США и гонит вверх процентные ставки. В том же
направлении действуют инфляция (она во многом обус¬
ловлена теми же бюджетными дефицитами), внесшая эле¬
менты дезорганизации в денежную сферу, политика само¬
го правительства по ее обузданию и «оздоровлению» эко¬
номики. И не кто иной, как сам министр финансов США,
на версальской встрече «большой семерки» в июне 1982 г.
признал, что банковские ставки в Америке существенно
не снизятся до тех пор, пока не будет ликвидирован бюд¬
жетный дефицит. А это не предвидится на ближайшие
годы хотя бы потому, что его первопричина — рост воен¬
ных расходов в США — остается.
Высокие процентные ставки в США значительно сти¬
мулируют перелив денежных капиталов в Новый Свет из
Старого в погоне за большей прибылью. Чтобы как-то
ограничить этот процесс, западноевропейские страны бы¬
ли вынуждены повысить ставки до небывалого уровня,
хотя и не столь высокого, как США. И то и другое тормо¬
зит капиталовложения и экономическое оживление в За¬
падной Европе. В то же время приток крупных финансо¬
вых ресурсов облегчает Соединенным Штатам финансиро¬
вание гонки вооружений и проводимой сейчас перестрой¬
* К середине 1084 г. федеральный долг составил уже 1,7 трлп.
долл. #
26 Заказ 1408 401

ки хозяйства в соответствии с требованиями иового этапа
научно-технической революции.
Кроме того, высокие процентные ставки, привлекая в
США из других стран денежные средства, при их перево¬
де из национальных валют в доллары увеличивают спрос
на американскую валюту и таким образом повышают ее
курс. А это означает, что торговые партнеры США вынуж¬
дены теперь платить за импорт товаров, оплачиваемых в
долларах (например, за нефть), гораздо больше, чем обо¬
сновано экономически. Такая практика значительно уве¬
личивает и без того крупные дефициты торговых и пла¬
тежных балансов многих западноевропейских и других
развитых капиталистических (и развивающихся) госу¬
дарств.
Все эти и другие последствия военной и финансово-
экономической политики США вполне вписываются в эко¬
номическую стратегию Вашингтона, направленную на рас¬
шатывание позиций своих партнеров-соперников, но вызы¬
вают их понятное недовольство и расширение сферы
межатлантических противоречий и конфликтов.
Учитывая ту смертельную опасность и экономическое
бремя, которые несут Западной Европе американская
политика гонки вооружений и размещение здесь новых
американских ракет, неудивительно, почему проведение
этого курса наталкивалось на активное сопротивление
европейских народов. Согласно опросам общественного
мнения в Бельгии, например, трое из каждых четырех
опрошенных выступают против завоза американских
ракет.
Переходя к одному из главных направлений милита¬
ристской политики США — их космической программе,
подчеркнем прежде всего, что и эта программа еще со вре¬
мени президента Д. Эйзенхауэра, при котором она разра¬
батывалась, предназначена для завоевания Соединенными
Штатами мирового господства. В 1959 г., через два года
после запуска первого советского спутника, они начали
испытания противоспутникового оружия. «Тот, кто обла¬
дает превосходством в космосе, будет иметь превосходство
на земле», — заявил президент Дж. Кеннеди. Американ¬
ские военные уже в те годы рассматривали различные
варианты создания оружия, предназначенного для разме¬
щения и использования в космосе. В 70-е годы после оже¬
сточенных споров и с колоссальными затратами США
построили систему противоракетной обороны, предназна¬
ченную для уничтожения боеголовок противника при по¬
402

мощи ракет^перехватчиков с ядерпыми боеголовками.
В дальнейшем последовало решение ускорить и расши¬
рить милитаризацию космоса. Оно было принято в США
именно тогда, когда все другие способы добиться военного
превосходства над СССР не принесли успеха. И это реше¬
ние было возведено в ранг одной из важнейших нацио¬
нальных задач. Однако уже в те годы было ясно, что
СССР, располагая мощным научно-техническим потенциа¬
лом, способен создать надежный противовес этим агрессив¬
ным замыслам.
Новый импульс создание космических вооружений по¬
лучило с приходом к власти в США администрации Рей¬
гана. В июле 1982 г. была опубликована директива прези¬
дента о политике в исследовании и использовании косми¬
ческого пространства, в которой приоритет открыто
отводился военным целям. Директива предусматривала, в
частности, создание потенциала, необходимого для выве¬
дения из строя спутниковых систем другой стороны, кото¬
рые могут использоваться для нормального функциони¬
рования ее оборонительных сил. В марте 1983 г. в речи о
«стратегической оборонной инициативе», или о «звездных
войнах», Р. Рейган высказал мнение, что вместо сдержи¬
вания ядерного удара исключительно путем угрозы ответ¬
ного ядерного удара США должны создать своего рода
электронный щит для «перехвата и уничтожения страте¬
гических баллистических ракет, прежде чем они достигнут
нашей (американской. — Авт.) территории»88. В январе
1984 г. Рейган подписал директиву 119 о национальной
безопасности, санкционировавшую обширную программу
научно-исследовательских работ с целью продемонстриро¬
вать техническую возможность перехвата ракет.
Эти установки для американской политики в отноше¬
нии космоса вырабатываются параллельно и в связи с док¬
тринами ведения ядерной войны, основанными на приме¬
нении США ядерного оружия первыми. Вполне очевид¬
но, что «стратегическая оборонная инициатива» представ¬
ляет одну из важнейших составных частей американской
наступательной стратегии США. Обоснованность такого
вывода подтверждается данными о планах военных стра¬
тегов США. Так, министерство обороны осуществляет
наряду с разработкой системы ПРО, «направленной на
нейтрализацию советских ракет», секретную программу в
рамках ВВС с такой целью, чтобы «американские ядерные
ракеты никогда не постигла такая же судьба». Речь идет
о создании «модернизированных стратегических ракетных
403

систем», в частности, новейших устройств с целью проры¬
ва «советской оборонительной системы». Важное значение
придается также разработке и созданию новой маневрен¬
ной головной части, которой может быть вооружена раке¬
та MX или более легкая новая ракета, известная под на¬
званием «Миджитмен».
Новые проекты не ограничиваются исследовательской
стадией, как это часто представляет официальный Ва¬
шингтон. Так, генерал-лейтенант Дж. Абрахамсон, назна¬
ченный весной 1984 г. руководителем программы страте¬
гической обороны, заявил об успешном проведении работ
по созданию лазерного оружия и электромагнитной пушки
и о том, что первые испытания образцов противоракетно¬
го оружия можно будет осуществить уже в 1987 г., т. е.
за два года до намеченных сроков. В ходе испытаний с
привлечением космических кораблей многоразового ис¬
пользования «Шаттл» предполагается опробовать сред¬
ства наведения и слежения за целью, предназначенные для
поражения ракет лазерным оружием89.
О масштабах проводимых в США работ по реализации
программы «звездных войн» можно составить представле¬
ние на основе анализа военного бюджета, предложенного
администрацией на 1986 финансовый год. Его характер¬
ная черта — форсированный рост расходов на создание но¬
вых систем оружия. Так, запрашивается примерно в три
раза большая по сравнению с теперешней сумма на раз¬
работку «оружия направленной энергии», главным обра¬
зом мощных лазеров. Более чем утраиваются ассигнова¬
ния на «оружие кинеттческой энергии», включая высоко¬
скоростные ракеты. Всего президент просит 322 млрд.
долл., т. е. на 30 млрд. больше утвержденных конгрессом
военных расходов на 1985 финансовый год. Короче, про¬
граммы «исследовательского характера» материализуются
в создание новых средств ведения боевых действий, кото¬
рые основывались бы на стратегии первого ракетно-ядер-
ного удара, и имеют своей целью подорвать военный пари¬
тет между GGCP и США. Перед американскими вооружен¬
ными силами поставлена задача -— создать к 1990 г. по¬
тенциал «первого космического удара».
Работа по решению этой задачи уже идет полным
ходом. Одновременно под нее подводится необходимая
финансовая база. Так, было предложено выделить на
1985 финансовый год 1,6 млрд. долл. для финансирования
первого этапа работ по подготовке и созданию новой ши¬
рокомасштабной системы противовоздушной обороны с
404

элементами космического базирования90. Это решение
было принято, несмотря на острые споры в ходе сессии
конгресса по вопросу о том, что создание такой систе¬
мы может быть признано нарушением советско-амери-
канского договора об ограничении систем ПРО, способ¬
ствовать распространению ложного впечатления о воз¬
можности выживания в ядерной войне.
На реализацию всей программы СОИ предполагается
затратить до 1989 г. около 26 млрд. долл., а общая стои¬
мость проекта «противоракетного прикрытия» оценивается
примерно в 100 млрд. долл. По мнению зарубежных спе¬
циалистов, «благодаря этому проекту Рейган надеется
добиться окончательного превосходства над Советским
Союзом» 91~92. Делая ставку на такое дорогостоящее ору¬
жие, как космическое, Вашинпон возлагает надежды и на
то, что новый виток гонки вооружений значительно подо¬
рвет советскую экономику.
В военно-коомической области, как и на других направ¬
лениях своей внешней и военной политики, Вашингтов
стремится активно привлекать к реализации своих пла¬
нов западноевропейских союзников. Влиятельные амери¬
канские стратеги утверждают, что именно в Западной
Европе, возможно к середине 90-х годов, следует осуще¬
ствить первый этап предложенной Рейганом программы
создания ПРО с элементами космического базирования,
направленной на защиту самих США от ядерного удара.
Среди ряда вопросов программа «звездных войн» и ее воз¬
можный ограниченный вариант для Европы обсуждались
на ежегодной сессии лондонского Международного инсти¬
тута стратегических исследовашш, осенью 1984 г. — в
Авиньоне (Франция), а также на американо-западногер¬
манской встрече в Далласе весной 1985 г. Многие специа¬
листы признали, что их беспокоят повороты в подходе
Соединенных Штатов с тех порт как Рейган выступил с
речью о «звездных войнах». Например, профессор воен¬
ных исследований в Лондонском Кингз-колледже JI. Фрид¬
ман заявил, что «в Европе пока не поняли» подоплеки
европейской и других вариаций в подходе США к ядерной
обороне. В настоящее время западноевропейские экспер¬
ты опасаются, что администрация Рейгана может аннули¬
ровать советско-американский договор 1972 г. об ограни¬
чении систем противоракетной обороны и таким образом
усилить напряженность в отношениях между Востоком и
Западом. Даже если создание системы обороны при помо¬
щи тактических ракет в Европе технически не является
405

нарушенном договора о ПРО, такая система — шаг в этом
направлении.
Что касается западноевропейских руководителей, то
следует отметить, что сначала оли отнеслись к американ¬
ской программе милитаризации космоса довольно сдер¬
жанно. В дальнейшем в силу ряда факторов в правящих
партиях западноевропейских стран стали все громче раз¬
даваться голоса тех, кто ратует за поддержку этих пла¬
нов, в первую очередь речь идет о ФРГ. США усиленно
давили на Бонн, с тем чтобы ускорить решение вопроса
о его участии в разработке данной проблемы. В статье,
опубликованной в газете «Вельт», тот же Уайнбергер пи¬
сал: «Трудно найти средства, чтобы с достаточной силой
подчеркнуть, как важен для всех нас вклад Федератив¬
ной Республики Германии в эффективное устраше¬
ние...» 93
Однако большинство населения отвергает какое-либо
участие стран Западной Европы в реализации политики
«жизненных интересов» США в космосе. Оно все яснее
понимает, какие опасные и непредсказуемые последствия
для человечества имеет милитаризация космоса. Газета
«Монд» в редакционной статье отметила не только нали¬
чие разногласий между членами западногерманского пра¬
вительства относительно «стратегической оборонной ини¬
циативы», но и то, что «широкое большинство обществен¬
ности ФРГ относится к СОИ отрицательно» 94. Социал-де-
мократическая партия призвала правительство Г. Коля
отмежеваться от рейгановских планов «звездных войн».
На центральном митинге социал-демократов в Нюрнберге
в мае 1985 г. председатель СДПГ В. Брандт вновь под¬
твердил основные требования партии в области сокраще¬
ния гонки вооружений, отказ от космического оружия.
Гамбургский еженедельник «Цайт» отмечает: «„Инициа¬
тива” Рейгана — это попытка привязать ФРГ к военно-
промышленному комплексу США, увеличить зависимость
Бонна от Вашингтона, которая уже не оправдывается ин¬
тересами безопасности ФРГ. Ярмо этой зависимости уже
нельзя будет сбросить. Речь идет в конечном счете о по¬
литике гегемонизма с использованием силы» 95. Несмотря
на столь сильное противодействие со стороны общест¬
венных сил, правительство ФРГ вслед за английским
приняло решение о присоединении к программе «звездных
войн».
Характерно, что осуществляемая администрацией ми¬
литаристская стратегия вызывает все большую критику
406

не только в широких общественных слоях. Она встречает
оппозицию даже со стороны ряда видных политических
и военных деятелей самих Соединенных Штатов. Среди
них бывший министр обороны Р. Макнамара, глава деле¬
гации США на переговорах об ОСВ-1 в 1969—1972 гг.
Дж. Смит, бывший посол США в СССР Дж. Кеннан, по¬
мощник президента (Дж. Кеннеди) по национальной
безопасности М. Банди и др. Подробно разбирая цели и
назначение этой стратегии, они пишут, что «стратегиче¬
ская оборонная инициатива» Рейгана будет иметь самые
печальные последствия, ибо не учитывает реальную воен¬
но-стратегическую обстановку и экономическое поло¬
жение.
Практические действия и планы стратегов «звездных
войн» в общем контексте внешней и военной политики
США убедительно показывают, что они надеются через
космос проложить дорогу американскому военному пре¬
восходству. Разработка широкомасштабных систем проти¬
воракетной обороны не может рассматриваться иначе как
шаг к подготовке безнаказанной ядерной агрессии. Такие
расчеты построены на иллюзиях. Советский Союз, как и в
прошлом, не допустит нарушения военного паритета в
ущерб собственной безопасности. В то же время сама
подготовка к «звездным войнам» неминуемо приведет
к новому, чреватому катастрофой витку гонки вооруже¬
ний.
Советский Союз выступил с инициативой переговоров
о контроле над вооружениями в космосе и прилагает
огромные усилия с целью предотвратить распространение
гонки вооружений на космос. В 1981 г. он предложил
запретить вывод в космос оружия любого рода, предста¬
вил в ООН проект договора, который предусматривал бы
демонтаж существующих противоспутниковых систем и
запрещение разработки в дальнейшем какого-либо оружия
космического базирования. На 38-й сессии Генеральной
Ассамблеи ООН Советский Союз предложил принять До¬
говор о запрещении применения силы в космическом про¬
странстве и из космоса в отношении Земли. Для достиже¬
ния такой договоренности СССР в одностороннем порядке
объявил мораторий на вывод в космос противоспутнико¬
вого оружия до тех пор, пока США и другие государства
будут поступать таким же образом.
На переговорах на высшем уровне в Женеве (ноябрь
1985 г.) между Генеральным секретарем ЦК КПСС
тов. Горбачевым М. С. и президентом США Р. Рейганом,
407

А также в Заявлении М. С. Горбачева в январе 1986 г.
были выдвинуты конкретные предложения относительно
ядерных и космических вооружений. В Заявлении сфор¬
мулирована программа «поэтапного и последовательного
осуществления и завершения процесса освобождения зем¬
ли от ядерного оружия в течение ближайших 15 лет до
конца нынешнего столетия»96.
Советский Союз неизменно обращает внимание между¬
народного сообщества па наличие в современном мире
альтернативы гонке вооружений и усилению конфронта¬
ции. Она находится в русле переговоров, в достижении со¬
глашений на основе равенства и одинаковой безопасности
сторон.
4. Актуальные проблемы современности
и западноевропейские идеологические концепции
За послевоенные десятилетия буржуазная идеология и
политика претерпели ряд существенных изменений. Это
было обусловлено, во-первых, успехами стран реального
социализма, и прежде всего Советского Союза, в решении
социально-экономических и политических задач, в разви¬
тии науки, техники, культуры, ростом притягательности
социализма и его авторитета в мире. Вонвторых, широким
распространением марксистско-ленинских идей революци¬
онного преобразования общества и все большим утвержде¬
нием в качестве нормы международных отношений прин¬
ципа мирного сосуществования государств с различным
общественным строем. В-третьих, потерей империалисти¬
ческими державами, в особенности США, ведущей роли в
мире, их неспособностью преодолеть кризисные явления в
экономике, социальной и политической сферах, противо¬
поставить социализму и его гуманным идеалам позитив¬
ную альтернативу.
В большинстве стран Западной Европы происходят
серьезные сдвиги в соотношении общественных и полити¬
ческих сил. Возрастает их поляризация, возникает под¬
вижное равновесие между противостоящими партиями и
блоками. Увеличиваются расхождения между основными
общественшнполитическими группировками, намного труд¬
нее становится проводить «двухпартийную» политику и
добиваться сравнительного единодушия господствующего
класса. В самих правящих кругах усиливаются разногла¬
сия и неуверенность в отношении важнейших мировых
проблем. В целом возрастает политическая пеустойчи-
408

вость, находящая внешнее выражение в падении доверия
к правящим консервативным и реформистским партиям.
В рядах социал-демократии происходит заметная диффе¬
ренциация, отмечается полевение некоторых социалисти¬
ческих партий. Это отражается и на позициях Социали¬
стического интернационала, активно выступающего за
политику разрядки, за социальные реформы, отходящего
от наиболее обветшалых догм антикоммунизма.
Наиболее влиятельными в Социнтерне являются запад¬
ноевропейские социалистические и социал-демократиче-
ские партии. В своих странах они располагают сильными
позициями в качестве правящих или оппозиционных пар¬
тий, за ними идут значительные массы рабочих, трудя¬
щихся. Велижо их влияние в профсоюзах своих стран и в
международном профсоюзном движении реформистского
толка.
Вопросы войны и мира на всем протяжении существо¬
вания Социнтерна занимали одно из центральных мест в
его деятельности.
В первые послевоенные годы (еще до официального
объединения в Социнтерн) социал-демократические пар¬
тии заявили о том, что они намерены проводить незави¬
симую от правящих классов западных держав политику
по недопущению новой мировой войны. «Холодная война»
поставила социал-демократию перед трудным выбором и
вызвала острые противоречия внутри самого движения.
В конечном счете социал-демократические концепции того
времени восприняли миф о «советской военной угрозе».
Лидеры правой социал-демократии поддержали политику
западных держав, и прежде всего США, на международ¬
ной арене. Этот поворот завершился заключением Северо¬
атлантического договора в 1949 г. В целом социал-демо¬
кратия отошла от политики мира и дружбы с СССР, про¬
возглашенной ею в первые послевоенные годы, взяв курс
в международных делах на поддержку создаваемых за¬
падными державами военночполитических союзов, которые
по замыслам должны были охватить страны Азии, Ближ¬
него Востока, Африки, Америки, не говоря уже о Запад¬
ной Европе97.
Основные позиции Социалистического интернационала
по вопросам глобальной политики были сформулированы
в базовом программном документе — декларации «О целях
и задачах демократического социализма», принятой на
Франкфуртском учредительном съезде в 1951 г. и поныне
действующей. В ней говорилось, что «сохранение мира во
409

всем мире является самой неотложной задачей нашего
времени»98. Однако в программе Социнтерна ничего не
говорилось в осуждение агрессивной политики империа¬
лизма, против создания военно^политических блоков, воен¬
ных баз на чужих территориях, политики «холодной вой¬
ны», усиливающей напряженность и создающей угрозу
миру ".
Социнтерн поддержал линию США, направленную на
то, чтобы заставить страны Западной Европы отказаться
от независимой национальной политики в пользу «атлан¬
тической солидарности». Система неограниченного нацио¬
нального суверенитета должна была быть переделана в
угоду интересам США. Об этом недвусмысленно говори¬
лось в специальной резолюции «Единство Европы», при¬
нятой на I конгрессе Социнтерна. В ней не только под¬
держивались планы «объединения Европы», но и предпри¬
нималась попытки теоретически обосновать необходимость
и правильность этой политики. Одним из главных доводов
в защиту «объединения» выдвигалось соображение, что
«в узких национальных рамках отдельных государств
нельзя решить все экономические и политические пробле¬
мы», что для этого «необходимо превзойти» национальный
суверенитет, и тогда «такое усиление единства Европы
будет служить интересам всего мира» 100-101. Характеризуя
позиции Социнтерна в 50—60-е годы, в целом можно от¬
метить, что наряду с прогрессивными тенденциями в
движении существовали и определенные консервативные
убеждения.
Под влиянием наметившихся в международной жизни
в конце 60-х—начале 70-х годов сдвигов началась «пере¬
оценка ценностей» и в среде социал-демократии. Ряд дея¬
телей социал-демократических партий пришли к выводу,
что настала пора покинуть окопы «холодной войны» и
занять более самостоятельные и реалистические позиции.
Это позволило таким партиям, как Социал-демократиче¬
ская партия Германии, Французская социалистическая
партия, Лейбористская партия Великобритании, и ряду
других внести вклад в процесс разрядки международной
напряженности. По мере изменения соотношения сил на
мировой арене в пользу мира и социализма, поворота от
«холодной войны» к разрядке, улучшения отношений меж¬
ду Востоком и Западом, выдвижения миролюбивых внеш¬
неполитических инициатив Советского Союза, других
стран социалистического содружества взгляды Социнтер¬
на трансформировались в сторону отхода от однозначных
410

идей «замкнутого единства» и «атлантической солидарно¬
сти» и вновь «заняли свою естественную позицию посере¬
дине» 102.
Общие сдвиги в мировой обстановке сказались на эво-
люции позиций и руководства Социнтерна. В первые годы
существования Социнтерна тон в нем задавала крупней¬
шая по численности Лейбористская партия Великобрита-
ыии. С 60-х годов в его организационной и политической
деятельности на первый план выдвинулись Социалистиче¬
ская партия Австрии и с 70-х годов прежде всего Социал-
демократическая партия Германии, председатель которой
В. Брандт с ноября 1976 г. и по настоящее время является
одновременно председателем Социнтерна. Это произошло
ее случайно. Значение имели активность западногерман¬
ской социал-демократии в разработке идеологических про¬
блем социал-реформизма, а, главное, в условиях развития
разрядки в 70-х годах — поворот социал-демократов одной
из крупнейших стран Западной Европы в сторону больше¬
го реализма в международной политике (подписание
договоров ФРГ, где у власти были социал-демократы, с
СССР и другими социалистическими странами).
События второй половины 70-х—начала 80-х годов по¬
казали, что позитивные сдвиги, обнаружившиеся в пози¬
ции Социнтерна по актуальным политическим вопросам,
не были временным эпизодом. Резолюции и решения
XIII—XVI конгрессов Социнтерна, встреч, конференций,
заседаний бюро Социнтерна в целом свидетельствовали о
том, что в его внешнеполитических установках произошли
и происходят определенные положительные изменения.
Оценивая сложившуюся ситуацию, Социнтерн исходит из
того, что международное положение резко осложнилось,
но считает, что и в этих условиях разрядке нет разумной
альтернативы и ее надо продолжать. Серьезный поворот
наметился в оценке лидерами Социнтерна внешней поли¬
тики СССР и его роли на международной арене. Они при¬
знали его органическую, неконъюнктурную заинтересо¬
ванность в мире и разрядке.
Определенные изменения произошли в позициях Соц¬
интерна по вопросу о европейской интеграции. Лидеры
Социнтерна обосновывают необходимость таковой не как
раньше, ссылками на «советскую угрозу», а стремлением
превратить Западную Европу в самостоятельный фактор,
способный обеспечить мир в Европе и во всем мире. Тре¬
вога по поводу непрекращающейся гонки вооружений вы¬
звала существенную активизацию внимания Социнтерна к
411

проблемам ограничения гонки вооружений и разоруже¬
ния. Об этом свидетельствуют сформулированные Социн-
терном позиции в пользу военной разрядки, в поддержку
переговоров и соглашений в данной области.
При этом в рядах партий, входящих в Социнтерн, на¬
блюдаются и «атлантическая солидарность», и предвзя¬
тость в оценке СССР и коммунистического движения, и
склонность к поддержке некоторых внешнеполитических
акций США. На такой позиции сказывается давление
реакциопных и империалистических кругов, сильная эко¬
номическая зависимость ряда стран Запада от США.
В этом плане весьма показательны некоторые решения
конгресса Социнтерна, который состоялся в апреле 1983 г.
в Альбуфейра 103.
В отличие от периода «холодной войны» конца 40-х—
начала 50-х годов, когда западноевропейские социал-де¬
мократические и социалистические партии поддерживали
политику США, на рубеже 80-х большинство их критиче¬
ски отнеслось к провозглашенному Вашингтоном «кресто¬
вому походу» против стран социализма 104. Примечатель¬
но и другое: в рядах социал-демократов многих стран (что
частично прослеживается в соответствующих решениях их
партий) хотя и постепенно, но тем не менее растет осозна¬
ние кич) факта, что угроза Европе и миру исходит не от
СССР, а от милитаристских устремлений американской
администрации. Это в достаточной мере находит понима¬
ние у широкого круга членов социал1демократических
партий. Так, например, в ФРГ это отразилось на решениях
съезда СДПГ в Эссене в мае 1984 г., в которых содержит¬
ся определенная критика военной стратегии американской
администрации, проводится мысль о необходимости со¬
трудничества между Востоком и Западом в деле обеспече¬
ния безопасности 105. Во время визита в СССР председате¬
ля Социалистического интернационала В. Брандта в мае
1985 г. М. С. Горбачев подчеркнул, что «позиции против
планов «звездных войн», в пользу сдерживания гонки воо¬
ружений и сокращения вооружений, прежде всего ядер¬
ных, за заключение между странами Востока и Запада
Договора о взаимном неприменении силы, за прекращение
вмешательства извне в дела суверенных стран и народов,
за прекращение военных конфликтов и агрессивных аван¬
тюр в разных регионах мира... во многом созвучны нашим
представлениям о современном мире и задачах по его со¬
вершенствованию» 106. Вместе с тем в сфере идеологиче¬
ской и классовой борьбы еще остаются существенные
412

разногласия между социал-демократическими и коммуни¬
стическими партиями.
Ключевое значение в настоящее время имеет задача
немилитаризации космоса, ограничения и сокращения
ядерных вооружений. Она приобрела еще большую остроту
в результате дополнительного размещения США в ряде
стран Западной Европы нового американского ракетно-
ядерного оружия первого удара. В документах XV (1980)
и XVI (1983) конгрессов Социптерна было отмечено, что
входящие в НАТО партии считают решение проблемы ра¬
зоружения важнейшей задачей не только с точки зрения
обеспечения международной безопасности и мира, но и с
точки зрения более эффективного решения проблем раз¬
вития стран Африки, Азии и Латинской Америки. Эта
мысль нашла известное отражение в документах Комиссии
по вопросам международного развития под председатель¬
ством В. Брандта, основные результаты работы которой
были одобрены Социнтерном 107.
Социнтерн признает важность разработки мер контро¬
ля, мер доверия, ограничения экспорта оружия, запреще¬
ния продажи оружия странам, участвующим в междуна¬
родных конфликтах. Социнтерн поддерживает усилия
ООН в области разоружения 108. «Гонка ядерных вооруже¬
ний,—указывается в документах XVI конгресса Социнтер¬
на, — представляет собой смертельную опасность для че¬
ловечества». В документах конгресса содержится обраще¬
ние ко всем ядерным державам приступить к «действи¬
тельному разоружению» в этой области 109.
Весьма показательна позиция социал-демократических
партий большинства стран Западной Европы относительно
реализации так называемой «стратегической оборонной
инициативы» США в космосе. Понимая, какие опасные и
непредсказуемые последствия для человечества вообще и
для западноевропейских стран в частности могут возник¬
нуть, если США осуществят милитаризацию космоса, со¬
циал-демократы призывают правительства своих стран
противодействовать этим планам. Подчеркивая, что «аме¬
риканский план принесет больше вреда, чем пользы, и для
отношений между Востоком и Западом, и для отношений
внутри западного союза» по, партии Социнтерна встрево¬
жены тем, что США ведут советско-американские перего¬
воры в Женеве, пе меняя своего курса.
Выступая в целом за конструктивное решение вопроса
о космических вооружениях и подчеркивая, что от резуль¬
татов его обсуждения будет зависеть исход переговоров по
413

ограничению ракетно-ядерных вооружений и оружия сред¬
ней дальности, партии Социнтерна не единодушны в своем
подходе к перечисленным проблемам.
В позициях, запятых различными социал-демократиче¬
скими партиями по этим вопросам, проявились как не¬
гативные тенденции, так и заслуживающие внимания
симптомы определенной позитивпой, хотя и не во всем
последовательной эволюции взглядов ряда партий. Сей¬
час важно иметь в виду, что в последние годы целый ряд
влиятельных иартий Социнтерна (прежде всего партии
стран Северной и Центральной Европы) выступают про¬
тив размещения американских ракет в Западной Европе.
В частности, социал-демократическая фракция в бундес¬
таге решительно высказалась против размещения ракет.
Прогрессивная международная общественность с удов¬
летворением восприняла итоги съезда СДПГ в 1984 г.,
в частности позицию осуждения размещения американ¬
ских ядерных ракет в ФРГ, стремление уменьшить риск
вовлечения ФРГ в ядерный конфликт111-112.
Заслуживают внимания и решения Лейбористской пар¬
тии Великобритании, принявшей на конференции в 1984 г.
документ «Оборона и безопасность для Британии», в ко¬
тором указывается необходимость строить систему на¬
циональной обороны на безъядерной основе, удалить любое
ядерное оружие с британской территории113.
Аналогичные мысли были высказаны на последнем
съезде не входящей в Социнтерн греческой партии социа¬
листов (ПАСОК), положительно оценившей внешнюю по¬
литику Советского Союза, его миролюбивые инициативы.
Кроме того, был осужден курс Вашингтона на обострение
международной обстановки, эскалацию гонки вооружений.
Важное место в программе Социнтерна отводится его
отношению к антивоенному движению. Позиция Социнтер¬
на (и его партий) в этом вопросе претерпела тоже опреде¬
ленную эволюцию. Движение за мир, как официально
было заявлено председателем Социнтерна В. Брандтом
весной 1983 г., — «это не противники наши. Я рассматри¬
ваю их в качестве наших союзников на пути к одной и той
же цели» 1М.
КПСС поддерживает контакты со многими социалисти¬
ческими, социал-демократическими, лейбористскими пар¬
тиями, с Социнтерном. ЦК КПСС неоднократно направлял
письма руководству этих партий по актуальным внешне¬
политическим вопросам. Установилась практика консуль¬
таций с лидерами СДПГ и ряда других партий, в необхо¬
414

димых случаях — на высшем уровне. Так, в марте 1985 г.
состоялась важная встреча Генерального секретаря
ЦК КПСС М. С. Горбачева с консультативным советам
Социнтерна по разоружению, а в мае того же года — пере¬
говоры с его председателем В. Брандтом.
Переходя к характеристике современного буржуазного
либерализма, следует подчеркнуть, что он, так же как и
социал-демократизм, проявляет порой трезвый подход к
изменениям в расстановке сил на международной арене.
Многие буржуазные либералы выступают за разрядку и
сотрудничество между государствами с различным обще¬
ственным устройством.
История либерализма — одного из ведущих течении
буржуазного реформизма — насчитывает более полутора
столетий. Оформившись как идеологическая и политиче¬
ская доктрина в первой половине XIX в., либерализм на¬
чертал на своем знамени лозунг защиты парламентских
свобод и гражданских прав отдельной личности, в эконо¬
мической области выступил за свободу частнопредприни¬
мательской деятельности и конкуренции, за невмешатель¬
ство государства в экономическую жизнь, а также в отно¬
шения между трудом и капиталом. Однако уже к концу
века, «с вызреванием» социал-демократических концепций
переустройства общества, «традиционный» либерализм
стал консервативной политической силой. Сама история
вносила весьма существенные коррективы в принципиаль¬
ные установки либеральных идеологов: вступление капита¬
лизма в империалистическую стадию сопровождалось рез¬
ким усилением вмешательства государства в экономику и
новым развитием его функций в политической, социальной
и идеологической сферах. С 1917 г., после победы Великой
Октябрьской социалистической революции в России, в
политике и идеологии буржуазного либерализма по необ¬
ходимости возник новый элемент — установка на создание
альтернативы реально существующему социалистическому
обществу, с одной стороны, и противодействие окрепшему
и оформившемуся течению социал-реформизма в рамках
капиталистической системы — с другой. Вторая задача сто¬
яла для либералов тем более остро, что логика политиче¬
ских событий первой половины XX в., внутриполитического
развития капиталистических государств, а также кризис¬
ное состояние их экономики, вызванное небывалыми мас¬
штабами и глубокими социально-классовыми изменениями
в структуре общества и его экономическом базисе, выдви¬
нули в этот период на передний план не либеральные
415

идеи, представляющие собой концепции буржуазного ре¬
формизма, а социал-реформистские теории. Либерализм
был существенно потесней и в известной мере оказался не
У дел.
В условиях изменившейся обстановки перед либерализ¬
мом как течением политической мысли вплотную встал
вопрос о самосохранении и удержании своих позиций меж¬
ду социал-реформизмом, с одной стороны, и консерватиз¬
мом — с другой. Для этого требовалось более четко и более
тонко определить его целевые установки и идеологические
основы. Наряду с этим на повестке дня помимо проблемы
идеологической «самоактуализации» стоял ©опрос об орга¬
низационной консолидации либерально-реформистского те¬
чения — сначала в рамках политических систем крупных
капиталистических стран Запада, а в перспективе и в меж¬
дународном плане. На пути решения этих задач либераль¬
ные теоретики и идеологи встали перед необходимостью
существенно пересмотреть весь комплекс традиционных
либеральных идейно-теоретических воззрений практически
во всех основополагающих областях — экономике, внут¬
ренней и внешней политике, культуре и т. д.
Это идейнонполитическое течение явилось следствием
объективного перерождения «классического» либерализма
в обстановке глобальных политических сдвигов после вто¬
рой мировой войны, когда теоретики-экономисты, полито¬
логи и философы констатировали зарождение и оформле¬
ние на Западе так называемого индустриального общества.
Наибольшим изменепиям подверглись экономические воз¬
зрения либерализма. Так, в современном «новом» либера¬
лизме классическая экономическая установка на «саморе¬
гулирующееся свободное рыночное хозяйство» по необхо¬
димости была дополнена и во многом скорректирована мо¬
дернизированными кейнсианскими идеями в сочетании с
концепцией «передовой технократии» 115.
В целом неолиберализм рассматривает современное ка¬
питалистическое общество как более или менее приемле¬
мую структуру, так или иначе отвечающую потребностям
отдельного человека, хотя общество не всегда и не во всем
справедливо к нему и насчитывает определенное количе¬
ство «обойденных» наряду с теми, кто, «не внося вклада
в коллективные усилия в области социально-экономическо¬
го развития, сумел занять удобное место» П6.
Такая половинчатая констатация несовершенства об¬
щественного устройства пусть исподволь, но ставит вопрос
об изменении существующего положения. Согласно техно¬
416

кратическим воззрениям неолибералов, изменения и ре¬
формы должны опираться, во-первых, на достижения НТР,
а во-вторых, быть продуктом политики социально-эконо¬
мического «согласования» и «социального диалога» трудя¬
щихся, предпринимателей и государственной власти. Идея
классовой борьбы начисто отвергается, так же, впрочем,
как и факт существования классов в обществе.
Определенное изменение претерпела былая либераль¬
ная концепция государства. Хотя в неолиберальном обихо¬
де по-прежнему актуально звучит тезис о том, что «соци¬
альное государство нового стиля остается основополагаю¬
щим элементом свободного общества» 117, представляет со¬
бой своего рода «третейского арбитра», беспристрастную
инстанцию в решении социально-экономических проблем,
неолибералы со свойственной их идейным воззрениям про¬
тиворечивостью, с одной стороны, призывают к более мощ¬
ному и «сильному» государству, необходимому в условиях
государственно-монополистического хозяйствования, а с
другой — не снимают старый лозунг—«Меньше государ¬
ства!», опасаясь ограничения поля деятельности «рыноч¬
ной экономики» и ущемления интересов той части совре¬
менной буржуазии, которую они представляют.
Отпечаток внутренней противоречивости несет на себе
и неолиберальная внешнеполитическая программа. Если во
внутренней политике неолибералы провозглашают лозунг
«Меньше государства!», то их внешнеполитическая док¬
трина предваряется призывом «Больше Европы!». Новый
либерализм, как правило, тесно увязывает «европеистское»
направление с установкой на расширение политического и
военного сотрудничества между США и Западной Евро¬
пой и на укрепление Североатлантического блока. Евро¬
пейские неолибералы особенно настаивают на проведении
«совместной политики безопасности» в рамках «атланти¬
ческой солидарности», а также на лучшей координации
внешней и внутренней политики западных стран. Вместе
с тем в последнее время «либеральная альтернатива» в
области внешней политики претерпела некоторые измене¬
ния. В ней появились тезисы о необходимости ослабления
международной напряженности, мирного разрешения кон¬
фликтов, развития экономического сотрудничества госу¬
дарств с различным общественным строем, выполнения
хельсинкских договоренностей, поощрения разрядки.
В неолиберальной программе формально присутствует
упоминание о необходимости достижения «сбалансирован¬
ного, контролируемого и эффективного сокращения воору¬
27 Заказ Лв 1408
.417

жений» 118. В этих вопросах наглядно прослеживается
имманентная противоречивость неолиберальной мысли по
глобальным политическим вопросам и та условность, с ко¬
торой можно говорить вообще о «кодексе» или «программе»
неолиберализма по внешнеполитическим вопросам. Так,
если часть леолибералов из нейтральных и неприсоединив-
шихся стран выступает за запрещение ядерного оружия,
за его нераспространение, за создание «безъядерных зон»,
то либеральные партии и круги ряда стран — участниц
НАТО оказывают полную поддержку военным мероприя¬
тиям блока, и в частности размещению новых видов аме¬
риканского ракетно-ядерного оружия в Западной Европе.
Например, на ассамблеях 1982, 1983 гг. Либеральная пар¬
тия Великобритании этот вопрос обходила молчанием.
Однако в документах ассамблеи, состоявшейся в Борнму¬
те (сентябрь 1984 г.), содержится требование о немедлен¬
ном выводе всех крылатых ракет с территории Англии,
безоговорочно отвергается программа оснащения англий¬
ских подводных лодок ракетами «Трайдент». Подтверждая
свою приверженность участию страны в НАТО, либералы
одновременно выражают намерение проводить политику
«изменения стратегических концепций» блока. Речь идет,
в частности, об отказе от военной политики, предусматри¬
вающей возможность нанесения первыми ядерного удара,
и переходе к стратегии «неядерной обороны» 119.
Центральное место в неолиберальной программе зани¬
мает область «европейского строительства», представляю¬
щая собой основу как «политики безопасности», так и «по¬
литики развития». Трезвомыслящие западноевропейские
неолибералы в своей «либеральной альтернативе» для За¬
падной Европы отводят старому континенту роль перевод¬
чика, «разъясняющего Востоку интересы Запада, а также
настаивающего на уважении его потребностей» 120.
Подобно другим крупным идейно-политическим течени¬
ям в капиталистических странах, современный либерализм
сгруппировался в 1947 г. в рамках так называемого Либе¬
рального интернационала, куда входят буржуазные рефор¬
мистские партии и отдельные лица, стремящиеся к «ук¬
реплению капитализма посредством широкого распростра¬
нения идей и принципов буржуазного либерализма» 121.
Объединяя в своих рядах национальные либеральные пар¬
тии и группировки из 19 стран, а также индивидуальных
членов, Либеральный интернационал выступает в защиту
«общества свободного предпринимательства», основанного
на уважении «индивидуальных свобод, социальной опра-
418

ведливости, соблюдении принципов гуманизма и защите
суверенных прав народов» 122. Даже набор декларируемых
принципов свидетельствует о том, что охранительная
функция современного либерализма в целом превалирует
над реформаторской.
За последние годы в высших эшелонах власти стран
НАТО, прежде всего США, а также Англии, ФРГ, возоб¬
ладала идеология консерватизма (неоконсерватизм, уль¬
траконсерватизм, правый консерватизм). Либералов и
социал-демократов отодвинули с авансцены политической
жизни, поставив им в вину «терпимое отношение к комму¬
низму». По утверждению лидеров консерватизма, «фило¬
софия либерализма полностью исчерпала себя».
Взлет неоконсервативных идей в конце 70-х — начале
80-х годов был реакцией наиболее агрессивных кругов им¬
периализма на неспособность выиграть историческое
соревнование с социализмом мирными средствами в усло¬
виях разрядки. Началась массированная кампания анти¬
разрядки и «психологической войны». Утверждалось, что
в результате разрядки Запад оказался на пути к «односто¬
роннему идеологическому разоружению». В противовес
были выдвинуты политика милитаризма, гонка вооруже¬
ний, абсолютно бесперспективная идея достижения воен¬
ного превосходства над Советским Союзом.
С целью повышения престижа антидемократической
программы в условиях, сложившихся в начале — середине
70-х годов, важно было также рекрутировать новые силы
среди определенных социальных слоев в капиталистиче¬
ских странах. Это было важно для укрепления массовой
базы существующих консервативных партий и движений.
В сложившейся обстановке «возрождение» консерватизма
представляло собой попытку идеологического ответа на
леволиберальные, реформистские и социал-демократиче¬
ские программы, которые на протяжении предшествующих
15—20 лет с той или иной степенью успеха осуществля¬
лись в ряде западных стран. Используя ошибки и неудачи
реформистских программ, неоконсерватизм на гребне кри¬
тики «кризиса» социал-демократов поставил перед собой
цель приостановить развитие западного общества в направ¬
лении дальнейших социальных и политических реформ.
В то же время консерваторы стремились «набор» довольно
пестрых правоконсервативных концепций превратить в
цельную систему взглядов, для чего подновленные и «аран¬
жированные» с поправкой на обстановку консервативные
теории требовалось сделать всеохватывающим мировоззре¬
27*
419

нием. Иначе задачу создания прочной базы для глобаль¬
ной организации неоконсервативного течения решить было
невозможно. Это неоднократно отмечал в своих работах
один из основателей теории «нового консерватизма»,
Г.-К. Кальтенбруннер 123.
Большинство деятелей и теоретиков неоконсерватизма
основное внимание уделяют трем областям: экономике,
культуре и политике.
В экономической сфере основными положениями для
неоконсерваторов являются «антиэтатизм», т. е. исключе¬
ние какого-либо волевого вмешательства государства в эко¬
номическую жизнь, с одной •стороны, и стимулирование
«рыночного хозяйства» и частного предпринимательства —
с другой. Еще одной чертой социально-экономической про¬
граммы неоконсерватизма является борьба с якобы разду¬
тыми государственными ассигнованиями на социальные
нужды. Она предлагает перераспределить валовой нацио¬
нальный продукт в интересах предпринимателей и одно¬
временно урезать бюджетные средства па социальное обес¬
печение трудящихся слоев населения. Социально-экономи¬
ческие воззрения нового консерватизма включают также
постулат о «социальной солидарности и партнерстве», т. е.
отказ от классовой борьбы в сочетании со всемерной защи¬
той «главного института общества» — частной собственно¬
сти. В числе «классических» неоконсерваторов некоторые
теоретики .называют Р. Рейгана и М. Тэтчер. По мнению
многих экономистов и политологов, курсы, проводимые
правительствами США и Великобритании, в последние
годы порождают значительные экономические неурядицы,
хроническую безработицу, спад производства, что в пер¬
спективе чревато серьезным подрывом экономического по¬
тенциала в целом и разрушением социальных структур об¬
щества.
В политико-культурной области неоконсерватизм под¬
нимает на щит проблему морально-политического кризиса,
охватившего современное «индустриальное» общество в
странах Запада, в особенности, как они считают, там, где
у власти находились либералы и социал-демократы. Уста¬
новка на безудержный экономический рост и неуемное,
бездумное потребление вызывает у неоконсерваторов разо¬
чарование в отношении направлений и, главное, результа¬
тов политико-экономического и духовного развития обще¬
ства, выразившихся во всеобщем отчуждении и «кризисе
веры». Сетоваиия на то, что «мораль и... стиль жизни раз¬
ложились» 124, органически дополпяются критикой совре¬
420

менной науки с ее техницизмом и безоглядным прогрессии
мом, порождающими в числе прочих неурядиц значитель-*
ные экологические трудности. «Спасение» современного
западного общества от морально-политико-экологического'
кризиса, по мысли неоконсерваторов, возможно на пути?
возврата к «здоровому», «сильному» традициями поряд¬
ку 125. Воспринимая современную цивилизацию прежде
всего как бездуховно-потребительскую и явление «нездо¬
ровое», новый консерватизм на пути к оздоровлению и воз¬
врату к моральным и культурным ценностям прошлого
перекидывает опасный мостик к порочной идее «приспо¬
собления» этих ценностей и идеалов к реалиям современ¬
ности. Именно так происходит смыкание нового консерва¬
тизма с его ностальгией по прошлому и прежней консер¬
вативной доктриной «большой дубинки» и «старого» пан¬
германского реваншизма. Этого очевидного факта не может
затуманить даже отвлеченно-академическая дискуссия
неоконсерваторов о необходимости отказа от «антропоцен¬
трической» картины устройства мира и перехода к «эко-
логизму» 126.
Важнейшей составной частью глобальных воззрений
неоконсервативных кругов является их внешнеполитиче¬
ская программа. Глобально-политические концепции носят
откровенно антикоммунистический, антисоциалистический
характер и направлены на создание широкого фронта всех
правых сил для «отбрасывания» коммунизма и сохране¬
ния капиталистической системы. Главными концептуаль¬
ными противниками на мировой арене неоконсерваторы
считают Советский Союз и леворадикальных «разрушите¬
лей системы». В этой связи делается попытка подвести
религиозную и моральную базу под основные проблемы
современности. Отсюда — призывы предать анафеме «без¬
божный коммунизм», объявить против него «крестовый
поход», оценивать все богатство событий в мире категори¬
ями превратно толкуемых «добра и зла» 127. Вмешательст¬
во США во внутренние дела суверенных государств изо¬
бражается как исполнение ниспосланного богом «мораль¬
ного долга». Политическое регулирование проблем заме¬
няется ханжеским морализированием и риторикой, за ко¬
торыми, как правило, следуют применение грубой силы
или угрозы силой 128.
Неоконсерватизм, отвергая принципы мирного сосуще¬
ствования и сотрудничества государств с различными со¬
циальными системами, представляет собой противника
номер один политики разрядки. Лейтмотивом глобально-
421

политических воззрений неоконсерваторов звучат утвер¬
ждение о «советской военной угрозе» западному миру и
призывы к наращиванию военно-ядерной мощи НАТО.
Именно в этом контексте современные консерваторы под¬
ходят к проблеме американского ядерного присутствия в
Западной Европе, и в частности к размещению ракет сред¬
ней дальности. Решение исторического спора между капи¬
тализмом и социализмом, по мнению многих, хотя и дале¬
ко не всех, консерваторов, должно произойти на поле
ядерной брани 129. Провозглашая тезис о «правах челове¬
ка», они зачастую своими действиями отказывают челове¬
ку в уверенности, что он сможет реализовать главное из
них — право на жизнь.
В последнее время стремление расширить и укрепить
неоконсервативное движение в мировом масштабе все бо¬
лее диктует его представителям и адептам необходимость
проводить более скоординированную и организованную
глобально-политическую деятельность. Именно в этом кон¬
тексте следует рассматривать попытки создания «миро¬
вой» организации консерваторов. Главным направлением
здесь является установление более тесных контактов меж¬
ду уже существующими организациями. Так, в 1978 г. был
создан «консервативный интернационал» Западной Евро¬
пы— Европейский демократический союз (ЕДС), в состав
которого на первом этапе вошли 11 консервативных, хрис¬
тианско-демократических и других правых партий из
стран Западной Европы 13°. В последующие годы органи¬
зация неоконсерваторов постепенно расширялась за счет
включения на правах ассоциированных членов «родствен¬
ных» организаций других стран и регионов (в частности,
Австралии, Новой Зеландии, Японии).
Параллельно с расширением ЕДС происходила подго¬
товка к созданию еще одной, но уже действительно меж¬
дународной по охвату, а не региональной организации.
В результате в 1982 г. был создан Международный демо¬
кратический союз (МДС), объединяющий консерваторов
Англии и христианских демократов ФРГ, Италии, Объеди¬
нение в поддержку республики Франции, либеральные
партии Японии, Канады и других стран. Перспективной
задачей обеих организаций является подготовка «правого
интернационала» как оформленной международной орга¬
низации, универсальной по своему охвату.
В исследованиях теоретиков-марксистов 131 отмечается,
что решающим фактором для понимания консерватизма
являются его классовая основа и функции, выполняемые
422

им в системе империализма в качестве идеологического
орудия монополистической буржуазии и всех ее реакцион¬
ных союзников. Его современная разновидность — нео¬
консерватизм, при всех его особых чертах, также отра¬
жает интересы наиболее консервативных, реакционных и
милитаристски настроенных кругов Запада и представляет
собой один из характерных симптомов кризиса буржуаз¬
ной идеологии в целом.
5. Геополитические установки идеологии США
на современном этапе
В конце 70-х—первой половине 80-х годов в идеологи¬
ческих и военно-стратегических установках американских
правящих кругов на передний план выступила тенденция,
направленная на возрождение идей силового глобализма.
Эта тенденция выразилась в гальванизации крайнего
консерватизма, который развивался в США на протяже¬
нии долгих лет в различных социальных слоях и многих
формах. Представители так называемой правой волны по
сути дела вернулись к откровенно геополитическим по¬
стулатам «холодной войны».
Ослабление мировых позиций США и нарастание эко¬
номических и социальных трудностей в стране выдается
ими за прямое следствие отхода от лобового антикомму¬
низма и гегемонизма. Главным врагом Соединенных
Штатов, причиной всех неприемлемых для них измене¬
ний в мире, источником напряженности в любом районе
земного шара объявлен СССР. В их «обосновании» стра¬
тегии конфронтации с СССР выделяются две параллель¬
ные линии: одна делает акцент па геополитические фак¬
торы, другая ставит во главу угла лобовой антикоммунизм.
Конечно, эти различия не имеют решающего значения,
поскольку оба варианта в конечном счете призывают к
проведению жесткого, силового курса политики конфрон¬
тации, которая опиралась бы на военно-стратегическое
превосходство США.
Приверженцы этого курса также утверждают, что об¬
ретение Советским Союзом якобы стратегического превос¬
ходства над США создает условия для распространения
«советского экспансионизма», расширения географии «со¬
ветской угрозы». В числе районов, будто бы подвержен¬
ных «советской угрозе», выделяются Персидский залив,
Европа и Центральная Америка, которую, как утвержда¬
ется, Советский Союз стремится подчинить своему влия¬
423

нию, действуя через своего «сателлита» Кубу132. Обраща¬
ет на себя внимание попытка расширять представление о
сути и характере «советской угрозы». Так, американская
администрация и ряд «правых» идеологов выступили
инициаторами кампании о «причастности» Советского
Союза к международному терроризму.
Консерваторы утверждают также, что дальнейший
рост советского военного могущества создает угрозу «фин-
ляндизации Запада», под чем понимается «добровольное
подчинение западного политического порядка интересам и
желаниям Советского Союза». В соответствии с этой идеей
организаторы кампании о «советской угрозе» говорят об
опасности использования советского военного потенциала
в качестве политического и психологического оружия, при
наличии которого Советский Союз может потребовать от
Запада «капитуляции по телефону» 133.
В целом делается акцент не только на военную и по¬
литическую угрозу, якобы проистекающую от Советского
Союза. Советский Союз представляется прежде всего как
главный носитель коммунистической идеологии, определя¬
ющей его международное поведение. «В историческом
плане мы, можно сказать, разгадали истоки величайшей
угрозы международному миру сегодня, и это — марксист¬
ско-ленинское движение»134. Противодействовать этой
«угрозе», согласно консервативным идеологам, надлежит
как наращиванием американской военной мощи, так и пе¬
реходом в «идеологическое контрнаступление».
Весьма показательна в этом контексте позиция извест¬
ного «советолога» Р. Пайпса, ведавшего одно время вопро¬
сами отношений с Восточной Европой и СССР в Совете
национальной безопасности США. Уповая в общем и це¬
лом на «крах» советской системы, он заявляет, что госу¬
дарственный строй в Советском Союзе переживает кризис
как в экономической, так и в политической областях, что
этот кризис полностью отвечает ленинскому определению
революционной ситуации, которая, сожалеет автор, не
может реализоваться в советском обществе в связи с от¬
сутствием революционного класса. Вместе с тем подобная
кризисная ситуация ставит Советское государство перед
необходимостью решения своих внутренних проблем. Эти
проблемы, по словам Пайпса, оно пытается решить путем
усиления внешней экспансии. Отсюда он делает такой
вывод: «ключи к миру» — во внутреннем изменении со¬
ветской системы, в возвращении ее в лоно буржуазной
демократии 135.
424

Другой тезис, который Р. Пайпс весьма охотно разви¬
вает в своих работах, — утверждение о советском экспан¬
сионизме. Апеллируя в поисках дополнительных аргумен¬
тов к «русской истории», Р. Пайпс, не моргнув глазом,
заявляет, что «приверженность к насилию и давлению с
позиции силы» якобы является «главным в советском ком¬
мунизме»... и что «это проистекает из самой русской исто¬
рии, коммунистической идеологии и советских взглядов на
характер будущей войны» 136. Извращая историю русского
государства, марксистско-ленинскую идеологию и принци¬
пы политики, приписывая Советскому Союзу агрессивную
военную доктрину, Пайпс призывает Вашингтон навязать
СССР новый раунд гонки вооружений, который «измотал
бы» его и вынудил «отступить».
Эту же мысль развивает X. Сонненфельдт. В своей рабо¬
те «Советский вызов», подготовленной в качестве части
исследования Брукингского института о «национальных
приоритетах США» в 80-е годы, он пытается доказать, что
в отношении нашей страны следует проводить жесткий
силовой курс. Вопросы ограничения вооружений и вообще
советско-американских отношений надо решать, как он
считает, путем увязок с поведением СССР в мире: это один
из наиболее удобных, приемлемых способов заставить
Советский Союз пойти на нужные США уступки 137.
Аналогичной точки зрения придерживается консуль¬
тант президента и госсекретаря США по переговорам о
сокращении вооружений Поль Нитце. Тот самый П. Нит-
це, который 30 лет назад пытался толкнуть Америку на
развязывание ядерной войны против Советского Союза.
В своих работах о советско-американских отношениях он
делает попытку философского осмысления современности*
попытку поиска сопряжения идеологических принципов и
политического прагматизма. Сама по себе такая попытка,
предпринятая вашингтонскими деятелями, — дело важное
и нужное, а в случае серьезного подхода благотворное и
плодотворное. К сожалению, их взгляд на современный
мир оказался весьма далеким от подобного подхода.
«Суть проблемы, — пишет Нитце, — заключается в су¬
ществовании двух концепций — мира и войны... Я абсо¬
лютно убежден в том, что Соединенным Штатам трудно
наладить отношения с Советским Союзом в значительной
мере именно из-за того, что они вкладывают разный смысл
в понятие «мир»». Ннтце, в частности, пытается убедить,
что если для США слово «мир» означает «равновесие и
отсутствие войны», то для Советского Союза «мир» равно¬
425

значен его мировому господству. Попутно Нитце приклеи¬
вает ярлык «международного терроризма» национально-
освободительному движению народов, а их стремление к
свободе объявляет «анархией».
Поставив факты с ног на голову, Нитце в «позитивной»
части своих размышлений пишет о том, как привести к об¬
щему знаменателю два диаметрально противоположных
подхода к понятию «мир». В качестве этого общего знаме¬
нателя автор предлагает известную формулу «живи сам и
жить давай другим» 138. Нитце утверждает, что «этот
лозунг фактически был целью Соединенных Штатов в от¬
ношении Советского Союза с конца второй мировой вой¬
ны». А как же быть тогда с даллесовской политикой «с
позиции силы», с политикой «отбрасывания» и «сдержи¬
вания» Советского Союза? Не менее любопытные метамор¬
фозы претерпевает принцип «живи сам и жить давай
другим», когда Нитце прикладывает его к советско-аме¬
риканским отношениям в военной области. При этом ни о
каком равенстве и одинаковой безопасности в его размыш¬
лениях не идет речи. Недаром Нитце спешит подчеркнуть,
что американская концепция в области контроля над во¬
оружениями и разоружением отличается от «ленинской
концепции мира» 139.
Следует подчеркнуть, что в последнее время намети¬
лись признаки определенных трений между идеологами
консерватизма и администрацией Рейгана по ряду вопро¬
сов американской внешней политики. Так, например, в
докладах Фонда наследия и Гудзоновского института
содержится упрек в ее адрес, что она недостаточно активно
и последовательно проводит «политику восстановления
американской мощи и уважения к Соединенным Штатам
на мировой арене», не реализует такие программы, каких
требуют интересы национальной безопасности Соединен¬
ных Штатов 140. Консервативные идеологи выражают недо¬
вольство и «недостаточно» жестким курсом Вашингтона в
отношении Советского Союза. Высказываются призывы
к более интенсивному и массированному наращиванию
вооружений, вплоть до достижения превосходства, больше¬
му нажиму на союзников с целью обеспечения поддержки
американской политики, прекращению всех торговых,
культурных и научно-технических связей Советским
Союзом и т. д. «Либо администрация сама в действитель¬
ности не знает, чего она хочет, либо то, чего она хочет, не
соответствует обещаниям самого президента» 141 — так
формулирует сомнения консерваторов в отношении гло¬
426

бальной политики США Н. Пэдгорец, главный редактор
реакционного журнала «Комментори», один из ведущих
представителей и выразителей этого консервативного идео¬
логического течения. Развивая те же мысли, Н. Подгорец,
например, в статье «Путь Рейгана к разрядке» критикует
американского президента за якобы допущенное попусти¬
тельство «советского экспансионизма», в частности в Пер¬
сидском заливе и Центральной Америке. Он подчеркивает,
что администрация Рейгана не довела до конца своих уси¬
лий, направленных на создание «стратегического едино¬
душного согласия» прозападных государств на Ближнем
Востоке, которое включало бы Израиль и компенсировало
потерю Ирана в качестве «полицейского», стоящего на
страже интересов Запада в этом районе. Расценивая поли¬
тику Рейгана в отношении Центральной Америки как
«миротворческую», автор грозит, что, «если президент бу¬
дет двигаться в подобном направлении, он жестоко разо¬
чарует тех из нас, кто некогда надеялся, что под его руко¬
водством республиканская партия возьмет на себя задачу
оказать противодействие Советскому Союзу» 142. Он реко¬
мендует также не только усилить критическую направ¬
ленность антисоветской пропаганды, но и более решитель¬
но подчеркивать достоинства «американского образа жиз¬
ни» 143.
Известный консервативный теоретик-международник
У. Лакер полностью поддерживает эту линию. В своей
статье «Рейган и русские» он критикует администрацию
Р. Рейгана за недостаточно активные, по его мнению, дей¬
ствия в области пропаганды нмериканского образа жиз¬
ни 144. В то же время, требуя «идеологического контрна¬
ступления», консерваторы в целом не считают нужным
заниматься поиском новых аргументов и идей, которые
могли бы быть противопоставлены коммунистической иде¬
ологии. Напротив, они предпочитают опираться на наибо¬
лее архаичные идеологические стереотипы времен «холод¬
ной войны», считая их «проверенным оружием» в борьбе
с коммунизмом.
Размышляя о конкретных путях реализации своего
кредо, идеологи правых говорят о необходимости остано¬
вить дальнейшее развитие национально-освободительного
движения, ослабить его и разгромить с целью восстанов¬
ления господства империализма в освободившихся стра¬
нах; сохранить антинародные прозападные режимы в ряде
этих стран и, наоборот, ликвидировать государства социа¬
листической ориентации; внести раскол и разложить дви-
427

жение неприсоедпненпя; наконец, разорвать равноправные
ц взаимовыгодные связи между освободившимися страна¬
ми и социалистическими государствами. В этом плане
весьма характерна статья госсекретаря Дж. Шульца, в
которой он, развивая тезисы «доктрины Рейгана», выдви¬
нутой в феврале 1985 г., отметил, что эта «доктрина нацио¬
нальной безопасности США отныне будет направлена на
активную и открытую конфронтацию с социализмом и
национально-освободительным движением в мировом мас¬
штабе». Оправдывая американскую помощь «борцам за
свободу», как на Потомаке величают реакционных прави¬
телей некоторых развивающихся стран, идущих по капи¬
талистическому пути, Шульц пояснил, что «если мы от¬
вернемся от них, то это будет означать, что мы признаем
советскую концепцию «необратимости коммунистических
революций» 145.
Определяя главной целью США существенное ослабле¬
ние социализма и в конечном счете его ликвидацию, пред¬
ставители правых идеологов значительное место в своих
работах уделяют размышлениям об «американской модели
устройства мира». Рассматривая положение США в мире
в последние годы, они оценивают ситуацию пессимистиче¬
ски. Они считают, что для США какие-либо изменения к
лучшему вряд ли возможны, поскольку их союзники не
заслуживают доверия, а противники бескомпромиссны в
достижении своих целей. Поэтому положение Америки
в мире определяется не только как опасное, но и угро¬
жающее. Отсюда делается единственный, по их мнению,
вывод: это положение, равно как и ситуация внутри стра¬
ны, непосредственно зависит от ее дальнейшего следова¬
ния по пути глобализма. «Только в этом случае, — считает
упоминавшийся уже Н. Подгорец, — США смогут стать
великой державой, осуществлять гегемонию во всем
мире» 146.
В этой связи весьма симптоматично выдвижение США
в середине восьмидесятых годов концепции «неоглоба¬
лизма». Суть ее заключается в утверждении права Сое¬
диненных Штатов в глобальных масштабах вмешиваться
в дела суверенных государств, вести против них необъ¬
явленные войны, тайные и открытые подрывные операции,
осуществлять политику государственного терроризма.
Стремясь превратить международный произвол в коллек¬
тивное дело Запада, США усиленно втягивают в этот
курс своих союзников по военным блокам. Однако мно¬
гие даже из верных соратников не стремятся ассоцииро¬
428

вать себя с такими, например, акциями, как бомбардировка
Ливии.
Другим аспектом политики «неоглобализма» являются
уже упоминавшийся воинствующий антисоветизм, поиски
путей для получения военного превосходства над Совет¬
ским Союзом. С точки зрения США, весь мир — потен¬
циальный театр военных действий, а отдельные страны —
потенциальная база для американского оружия.
Обосновывая концепцию «неоглобализма», автор докла¬
да «Херитидж фаундейшн» Б. Харт открыто выступил за
политику конфронтации, требуя «отбрасывания» социа¬
лизма «назад с завоеванных позиций», а «исторйческий
поворот событий» видит в широком применении концепций
«неоглобализма», в твердой поддержке антиправительст¬
венных сил, например в Мозамбике, Анголе, Эфиопии,
Кампучии, Афганистане, Польше167. Это и есть одно из
наиболее ярких проявлений теории и практики геополити¬
ки Соединенных Штатов на современном этапе.
Проблема глобализма США, по мнению представите¬
лей «правой волны», включает в себя укрепление мировой
капиталистической системы под эгидой США. С этой це¬
лью американские гегемонисты говорят о необходимости
консолидации различных реакционных сил, создании гло¬
бальной военной коалиции против стран социализма,
укреплении НАТО и сотрудничестве этого агрессивного
блока с Японией. Бывший государственный секретарь
США Г. Киссинджер разработал даже план реформы
НАТО, согласно которому Западная Европа должна при¬
нять на себя основную «ответственность» за систему обыч¬
ных вооружений, а США должны развивать высокомо¬
бильные обычные силы, способные действовать в Европе,
на Ближнем Востоке, в Азии 143
Вместе с тем американские консерваторы считают, что
страны НАТО и Япония должны содействовать установ¬
лению лидерства США в капиталистическом мире. Для
этого, по пх мнению, необходимо ослабить позиции своих
союзников и одновременно конкурентов в борьбе за миро¬
вое господство, обеспечить их «атлантическую солидар¬
ность», заставить идти в фарватере политики США, вно¬
сить свой вклад в реализацию их глобальных планов на
правах младших партнеров. В рамках мировой системы
капитализма следует создать страны «зависимого капита¬
лизма», вовлечь эти страны в капиталистическое разделе¬
ние труда, осуществлять свое господство над другими го¬
сударствами через проамериканские государства.
429

Эти идеи отчетливо прослеживаются в работе амери¬
канского исследователя Т. Рона «Нашн изменившиеся гео¬
политические установки». Он называет четыре направле¬
ния, обязательные для политики США: внутреннее, вклю¬
чая социально-политические области в национальных рам¬
ках; международное (западное), охватывающее отношения
между развитыми капиталистическими странами; гло¬
бально-экономическое, где действуют два первых примени¬
тельно к развивающимся странам; и наконец, военное,
касающееся использования силы в будущем мире. Харак¬
теризуя международное направление, автор подчеркивает,
что «при условии экономического, политического и военно¬
го лидерства США Западу следует осуществлять интегра¬
цию союзников, даже ценой потери ими суверенитета.
Увеличение военных расходов даст возможность в буду¬
щем противостоять остальному миру в случае конфликт¬
ной ситуации в ближайшие 25—30 лет, а также способ¬
ствовать объединению под своей эгидой развивающихся
стран». Касаясь освободившихся стран, Рона делает вывод
о необходимости «осуществлять долгосрочные вложения в
развивающиеся страны, заключать с ними долгосрочные
торговые договоры, которые в конечном счете станут фун¬
даментом глобальной экономической структуры». По мне¬
нию автора, именно этот подход позволил бы на длительное
время «привязать развивающиеся страны к западному
содружеству» 149.
Некоторые идеологи из лагеря правых занимают более
жесткую позицию по ряду коренных международных во¬
просов, открыто провозглашают «американоцентривм»,
часть их прямо противопоставляет США не только социа¬
листическим и освободившимся странам, но даже амери¬
канским союзникам, неспособным, по их мнению, полно¬
стью осмыслить историческую миссию Соединенных Шта¬
тов. Хантингтон даже поставил диагноз всех бед, происте¬
кающих, как он думает, из «избыточной демократии» в
США, породившей аморфные взгляды либералов. А Под-
горец, критикуя внешнеполитический курс предыдущих
американских администраций, пишет: «Представляя Со¬
ветский Союз как конкурирующую с нами сверхдержаву,
с которой мы можем заключать прочные мирные соглаше¬
ния, вместо того чтобы представлять его как коммунисти¬
ческое государство, враждебное нам по самой своей при¬
роде и пытающееся распространить свое правление и свою
политическую культуру на все более и более обширную
часть мира, администрации Никсона, Форда и Картера
430

лишили советско-американский конфликт его морального
и идеологического измерения, ради которого правительство
может обоснованно потребовать жертв» 15°.
Серьезное беспокойство многих идеологов, особенно
консервативных, вызывает нарастание американо-западно-
европейских противоречий. В большой мере эти противо¬
речия связаны, как известно, с экономическими проблема¬
ми, и прежде всего с относительным усилением экономи¬
ческой мощи стран ЕЭС, а также с увеличением военных
возможностей западноевропейских стран.
Важным явлением в европейской и международной по¬
литической жизни стала разрядка напряженности, вкусив
плоды которой страны Западной Европы ощутили на прак¬
тике полезность и целесообразность торгово-экономиче¬
ского сотрудничества и политического диалога со странами
социалистического содружества. Но это также повлияло
на дальнейшее усиление трений между США и их союзни¬
ками по НАТО. В итоге, как пишет представитель консер¬
ваторов профессор Р. Такер, автор многих исследований
по внешней политике США, «возрастающий темп дезинте¬
грации может не произвести впечатления только на самых
несгибаемых оптимистов. Неистребимой реальностью яв¬
ляется то, что Западная Европа — и, что наиболее важно,
Западная Германия — столь же привержены разрядке,
вызревшей с конца 60-х годов, как и Атлантическому сою¬
зу. До тех пор пока такое положение сохраняется, корро¬
зия Атлантического союза будет продолжаться».
Как признает Такер, «признаки растущей в США не¬
удовлетворенности Атлантическим союзом видны сегодня
повсюду. Чувство разочарования, недовольства поведени¬
ем наших главных союзников неожиданно вышло па по¬
верхность и получило широкое распространение. Если в
атлантических отношениях не произойдет значительного
поворота к лучшему, возникнет отчетливая перспектива
более мрачного будущего». Союзники по НАТО в Запад¬
ной Европе, продолжает он, начинают оспаривать амери¬
канское руководство блоком в условиях изменения в соот¬
ношении стратегических сил между Востоком и Западом,
в условиях паритета на глобальном уровне. Как реакция
на кризис союзнических отношений в Европе в США про¬
изошло формирование концепции, названной Такером
«глобальным универсализмом» и призывающей поставить
европейскую политику Вашингтона в один ряд с прочими
глобальными направлениями его политики. Для «атлантиз-
ма», господствующего там уже около четырех десятилетий
431

возобладание этой концепции означало бы понижение зна¬
чения атлантического комплекса.
С точки зрения Р. Такера, реальной альтернативой ев-
роцентрической политике является не глобальный универ¬
сализм, «а политика ухода в западное полушарие. Если бы
США решились на определение в качестве жизненно важ¬
ной сферы западного полушария, многие аспекты нынеш¬
ней американской политики были бы смягчены. Главной
привлекательной чертой такой политики было бы принци¬
пиальное уменьшение угрозы риска вовлечения в далекие
международные конфликты, что соответствовало бы умень¬
шению риска ядерной войны. Уйдя из мира, лежащего за
пределами ядерного полушария и обладая необходимым
оружием сдерживания, мы имели бы незначительные ос¬
нования бояться нападения, поскольку потенциальная на¬
падающая сторона определенно знала бы, что нападение
сулит ей больше потерь, чем приобретений» 151.
Из своих рассуждений о судьбах европейской политики
США Такер делает обоснованный вывод, что их политика,
направленная на восстановление своего былого лидерства
в послевоенный период, обречена на провал. Вместе с тем
он рекомендует: «Действенная союзническая политика в
современных условиях должна принять в качестве отправ¬
ной точки более скромное, чем прежде, и более обуслов¬
ленное оговорками американское лидерство». Таким обра¬
зом, этот деятель, как и многие его коллеги, тоже высту¬
пает за сохранение американского руководства миром, с
той лишь разницей, что оно должно быть ограничено ка¬
кими-то условиями и оговорками. Совершенно очевидно,
что в его программе также сквозит тенденция американо-
центризма, только несколько смягченная, модернизирован¬
ная с учетом новой мировой обстановки, нового баланса
сил в капиталистическом мире, где американский импе¬
риализм уже не в силах установить свой сюзеренитет даже
в отношениях с ближайшими партнерами.
Против форсирования политики сближения с Западной
Европой выступает и сотрудник Фонда Карнеги Р. Стил.
Политику опоры на Европу, вовлеченности в европейские
дела он считает данью устоявшейся традиции, жертвой
инерции, результатом лоббизма, связанного с Европой.
Блок НАТО, с его точки зрения, по существу лишь пре¬
пятствие для более рационального и эффективного прило¬
жения американской мощи в мире. Итак, с точки зрения
ряда правых американских политологов, система НАТО
ослабла и устарела.
432

Вместе с тем нельзя сказать, что такие взгляды окон¬
чательно возобладали в консервативной политологической
мысли США. Односторонние действия администрации
Р. Рейгана в отношении своих союзников вызвали ожесто¬
ченную дискуссию о европейской политике администрации
внутри США. Речь идет о «святая святых» американской
стратегии в отношении Западной Европы — американском
военном присутствии здесь. Играя на заинтересованности
значительных кругов западноевропейской буржуазии в
наличии американского гаранта статус-кво в этом регионе,
американские аналитики косвенно поставили перед ними
вопрос о том, следует ли помогать западноевропейскому
центру капитализма, если он проявляет нежелательную
самостоятельность по ключевым международным вопро¬
сам. Задавая этот по сути дела риторический вопрос и де¬
лая ставку на использование кпассовой близости и классо¬
вой солидарности, американские консерваторы подчерки¬
вают, что если Западная Европа отказывается признавать
главенство и лидерство Америки, то ее стоит оставить на¬
едине с подъемом левых сил.
Сторонником идеи поставить на место западноевропей¬
ских союзников путем угрозы вывода американских войск
выступил автор ряда книг по европейской политике США
Дж. Рекорд. С его точки зрения, «наши союзники не вы¬
полняют своих обязанностей в период, когда Соединенные
Штаты энергично перевооружаются... Западный союз бу¬
дет обречен, если западноевропейцы не будут прилагать
больше усилий ради своей безопасности». Обвиняя некото¬
рые из западноевропейских стран в склонности к компро¬
миссному курсу в отношениях с социалистическими стра¬
нами, Рекорд считает, что угроза вывода американских
войск «охладит это примиренчество и окажет в западноев¬
ропейских столицах нужное отрезвляющее действие» 152.
Преждевременность обращения к такого рода межсоюз¬
ническим маневрам аргументирует представитель ранее
безусловно главенствующих «атлантистов», бывший заме¬
ститель министра обороны в правительстве демократов
Р. Комер. Он защищает прежний курс, направленный не
на угрозу вывода войск, а, напротив, на увеличение амери¬
канского контингента в Европе как мощного рычага воз¬
действия на союзников и их политику. По его мнению,
уход из Европы не вызовет паники союзников и отчаянных
просьб к Вашингтону «остаться». Если США уменьшат
свой вклад в НАТО, то и западноевропейцы поступят ана¬
логичным образом. Поэтому, считает Р. Комер, США
28 Заказ «Ч 1408
433

должны быть заинтересованы в продолжении своего при¬
сутствия в Европе, «и не важно, будут они там находиться
37 лет или 137 лет» 153.
Оценивая позицию США в сегодняшнем мире как «ис¬
ключительный и универсальный пример для всех стран и
народов», представителям «правой волны» в то же время
пришлось признать, что в силу объективных исторических
условий Соединенные Штаты «в какой-то степени оказа¬
лись в сложных, во многом противоречивых отношениях с
окружающим миром». Решение этих противоречий, по их
мнению, «лишь в американской силе, мощи и военных
средствах».
В этой связи, размышляя о нынешней вашингтонской
политике, известный американский журналист Энтони
Льюис уныло заметил: «Мы являемся свидетелями идео¬
логического разгула, видим, как стая хищников выжимает
из федерального правительства все, что можно». Образ
меткий, тем более что этих хищников не сразу и разгля¬
дишь за внешней благопристойностью. Например, К. Грей,
президент Национального института общественных отно¬
шений, американский специалист по военным вопросам,
представляет собой образчик современного хищника, «вы¬
жимает все, что можно», из администрации тем, что про¬
поведует в пользу... всемирной ядерной катастрофы. При
этом он считает, что ядерная война не только возможна,
но в ней реальна и победа. А *;оль скоро это так, то США
должны быть способны не только выиграть войну — они
должны ее и начать. Единомышленником К. Грея и его
постоянным соавтором является К. Пейн, который пыта¬
ется доказать, что к термоядерному оружию можно отно¬
ситься как к обычным бомбам и снарядам, отличающимся
«лишь» большей разрушительной силой, и что применять
его можно для достижения определенных и вполне реаль¬
ных оперативно-тактических и стратегических целей. Оно
сулило бы победу на театрах военных действий и в гло¬
бальном масштабе. Своими соображениями Пейн подтал¬
кивает администрацию к новому витку гонки вооружений,
включая даже использование лазеров, которые фигуриру¬
ют в американских планах подготовки «звездных войн».
За достижение военного и, главное, ядерного превос¬
ходства, особенно над СССР, за дальнейшую гонку воору¬
жений, за мир, который «патрулировался бы американ¬
скими шерифами и судебными исполнителями», ратует и
Р. Барт — бывший политический обозреватель газеты
«Нью-Йорк тайме», заместитель директора Международ¬
434

ного института стратегических исследований в Лондоне, а
ныне директор военно-политического бюро государственно¬
го департамента США и сотрудник Вашингтонского цен¬
тра исследований внешней политики. В конце 70-х годов
Барт совместно с упомянутым Греем активно выступал
против заключения администрацией Дж. Картера Догово¬
ра ОСВ-2.
Вопрос о соотношении переговоров по разоружению и
проблемы сохранения национальной безопасности США
рассматривается особенно детально Р. Бартом в сборнике
«Контроль над вооружениями и изменения в обороне в
80-е годы». Как считает автор, провал ОСВ-2 значительно
подорвал репутацию идеи контроля над вооружениями,
повлияв тем самым на отношение к последующим совет¬
ско-американским переговорам.
Представители «правой волчы» стараются изо всех сил
оправдать новый, еще более широкий тур гонки вооруже¬
ний за океаном, начатый в 80-х годах, и в то же время
взвалить вину за обострение международной напряженно¬
сти на СССР. Тот же Барт, например, пишет, что наращи¬
вание Советским Союзом своей ракетно-ядерной мощи
соответственно повышало уязвимость США и вынуждало
их к разработке и выполнению новых стратегических воен¬
ных программ. В Европе, дескать, также происходило
укрепление вооруженных сил Варшавского Договора, осо¬
бенно размещение советских р?жет средней дальности, что
вызвало изменение баланса сил на Европейском континен¬
те и повлекло за собой известные политические решения
НАТО о «довооружении Европы». Наконец, в эти годы,
заявляет Барт, Советский Союз усиливал свою военно-мор¬
скую мощь в целях использования ядерных сил морского
базирования в отдельных регионах. Бездоказательно и
представление Барта по другим вопросам обострения меж¬
дународной напряженности в предыдущие годы.
«В итоге, — пишет он, — проблема существующей систе¬
мы контроля над вооружениями заключается не в том, что
она пе отвечает изменениям в национальной безопасности
США, а в том, что она будет оказывать доминирующее
влияние на планирование национальной безопасности в
80-е годы... Было бы ошибкой считать, что переговоры
сами по себе позволят решить эти проблемы. Главный во¬
прос состоит в том, что контроль над вооружениями будет
все в большей степени препятствовать попыткам решить
эти проблемы (безопасности США.—Авт.) другими путя¬
ми». Так, сам того не замечая, Барт выбалтывает то, что
28*
435

официальный Вашингтон пытается скрыть от своего наро¬
да, от мирового общественного мнения, а именно намере¬
ние американского правительства сорвать достижение
какой-либо договоренности об установлении действительно
эффективной системы контроля, а если переговоров по это¬
му вопросу с Советским Союзом ему все же не удастся
избежать, использовать время для максимального наращи¬
вания собственных вооружений, для создания военного
превосходства над «вероятным противником».
При этом Барт явно стремится принизить возможности
самого контроля над вооружениями. Он пишет: «Главной
ошибкой в нынешнем подходе к контролю над вооружени¬
ями стала уверенность в том, что основная цель перегово¬
ров — это ослабление источников военной нестабильности».
В чем же, по его разумению, состоит смысл этой ошибки?
Оказывается, в том, что «на самом деле СССР, договарива¬
ясь об ограничении одних систем вооружения (например»
ПРО), продолжает развивать другие системы (например,
противоспутникового оружия), по которым США отста¬
ют» 154. И здесь, как и в других случаях, автору недостает
чувства реальности: уж кому кому, а ему, безусловно, и
раньше было известно, что в США, несмотря на ясные по¬
ложения Советско-американского договора 1972 г. о ПРО,
давно начались работы по созданию противоракетной обо¬
роны с элементами космического базирования, которая
прямо нарушает этот договор. И не далее как в сентябре
1985 г. США применили противоспутниковое оружие про¬
тив реального объекта в космосе.
Важную роль адвокаты американского гегемонизма от¬
водят обоснованию развертывалия новых систем вооруже¬
ния, среди которых в настоящее время первое место зани¬
мает любимое детище нынешней администрации — СОИ.
В этой связи К. Грей, К. Пейн, а также 3. Бжезинскпй,
Р. Джастроу, М. Кампельман предприняли попытку под¬
вести некий теоретический фундамент под необходимость
создания и развертывания СОИ для обеспечения нацио¬
нальной безопасности США.
По мнению упомянутых авторов, взаимодействие суще¬
ствующей и будущей системы обороны представляет необ¬
ходимое условие создания надежной защиты Соединенных
Штатов, при этом всеобъемлющая система противоракет¬
ной обороны должна строиться на различных уровнях. Не¬
обходимым же условием нормального перехода к такой
системе обороны является сохранение политической и
стратегической стабильности в течение всего переходного
436

периода. Само по себе сохранение этой стабильности дей¬
ствительно нужно для укрепления международного мира
и разрядки. Беда в том, что авторы выводят из этого усло¬
вия необходимость модернизации в переходный период
стратегических наступательных вооружений, причем ярост¬
но отстаивают такой курс. А сама стратегическая оборона,
предусматривающая использование широкого спектра ти¬
пов вооружений ближнего и дальнего радиусов действия,
должна позволить, по их замыслу, еще более усилить си¬
стему ядерного сдерживания другой стороны путем созда¬
ния значительной неопределенности для нее в случае воз¬
можной атаки. Иначе говоря, переход к СОИ не только не
препятствует проведению ядерного сдерживания, но ско¬
рее, наоборот, породит новый подход к сдерживанию, спо¬
собный уменьшить возможность и последствия ядерного
конфликта для США.
В заключение они пишут: «Исходя из того что полити¬
ческое соперничество Советского Союза и США продлится
еще много лет (такой прогноз, видимо, означает, что
сохранение напряженности в отношениях двух держав
выгодно определенным американским кругам, чьи взгляды
и выражают эти политологи. — Лвг.), мы считаем переход
к стратегической обороне единственным путем к заключе¬
нию соглашения о ядерном разоружении» 155. Такова из¬
вращенная логика консервативных политиков, рассчиты¬
вающих на то, что создание неприступного ядерного щита
вокруг США в виде системы ПРО с элементами космиче¬
ского базирования позволит Вашингтону принудить Со¬
ветский Союз к такому соглашению с Соединенными Шта¬
тами, которое даст им серьезные односторонние военные
преимущества. Тщетные потуги: Советский Союз не раз
заявлял, что никогда не допустит нарушения военно-стра-
тегического паритета в пользу Соединенных Штатов.
В противовес этой порочной логике многие американ¬
ские ученые, в частности такие крупные специалисты в
области естественных наук, как К. Саган — профессор аст¬
рономии и космических наук, выдвигают научно обосно¬
ванные доводы156, полностью опровергающие систему
«доказательств» сторонников СОИ.
В качестве примера аргументов, приводимых против¬
никами СОИ, изложим вкратце точку зрения профессора
В. Барроу, специализирующегося в течение 20 лет в вопро¬
сах аэронавтики. Он авторитетно заявляет: «Система СОИ
подстегнет гонку вооружений, заставив русских увеличи¬
вать число п разнообразие своих ракет и боеголовок, по¬
437

вышать их качество, искать новых возможностей для
развертывания»157. Таким образом, Барроу совершенно
справедливо полагает, что Советский Союз предпримет от¬
ветные меры для обеспечения своей прочной безопасности.
Американский ученый опровергает тезис сторонников СОИ
о якобы возможном фактическом исчезновении стратегиче¬
ских наступательных вооружений при развертывании этой
системы.
На сегодняшний день Грей и его сторонники многого
добились. Едва ли будет преувеличением сказать, что
практически на всех программах и проектах администра¬
ции так или иначе стоит их клеймо. Однако «самой боль¬
шой идеологической победой» Грея и его помощников из
числа таких же «лоббистов катастрофы» американская
печать назвала принятие пятияетней пентагоновской про¬
граммы ускоренного наращивания вооруженных сил, оце¬
ниваемой в 2 трлн. долл.
Впрочем, для «правых» идеологов это уже день вче¬
рашний. Сейчас мысли, в частности Грея, нанизаны на
одну ось — программы «звездных войн». Бросив все силы
на ее проталкивание, они принесли в жертву даже прожек¬
ты «ограниченных» и прочих ядерных войн. Теперь Грей
и его сторонники вопреки очевидному рассуждают о «гу¬
манности» милитаризации космоса, которая якобы приве¬
дет к ликвидации ядерного оружия.
Но сейчас все меньше находится легковерных, таких,
кто попадается на фальшивую демагогию сторонников соз¬
дания ударного космического оружия. И в самих Соеди¬
ненных Штатах нарастает понимание того, что программа
СОИ и ее так называемая «исследовательская» часть —
это новый, еще более опасный раунд гонки вооружений,
ускорение «бега в небытие».
Рассмотрев основные посылки некоторых наиболее ре¬
акционных идеологов американского империализма, можно
сделать вывод о том, что в основе их мировоззрения лежат
крайний антисоветизм, надежды на решение международ¬
ных проблем военными средствами, новый глобализм.
В борьбе США за мировое господство, против главных ре¬
волюционных сил эпохи они предлагают лишь один путь—
«силовое давление» по всем азимутам.
«Мечты о мировом господстве порочны изначально — и
в том, что касается цели, и в том, что касается средств» 158.
Экспансионистские замыслы США безрассудны и неосу¬
ществимы. Они нереальны, так как идут вразрез с основ¬
ными тенденциями мирового общественного развития, они
438

авантюристичны, так как цели милитаристов не соответ¬
ствуют их ограниченным экономическим, политическим,
духовным и военным возможностям. Курс США на дости¬
жение мирового господства обречен на провал. Однако экс¬
тремистски настроенные круги США не желают отказать¬
ся от этой политики. Поэтому сплочение всех прогрессив¬
ных, миролюбивых сил, противодействие антинародным,
агрессивным планам империализма и срыв их остаются
самой насущной задачей.
6. Общественные движения в борьбе за мир
Начало 80-х годов ознаменовалось новым подъемом
антивоенного движения в Западной Европе, которое рас¬
пространилось на США и Канаду. Его важной качествен¬
ной стороной являются беспрецедентная массовость, во¬
влечение в антивоенную кампанию крупных политических
партий и профсоюзов, выступавших прежде только с эко¬
номическими требованиями, расширение социальной базы
движения за мир — присоединение к борьбе все большего
числа видных политических, общественных деятелей, пред¬
ставителей деловых кругов, военных специалистов, деяте¬
лей церкви. В эпицентре борьбы находится вопрос о дово¬
оружении НАТО, модернизации американского ядерного
оружия средней дальности в Европе.
Наиболее давним и одним из наиболее значительных
идейжнполитических течений в антивоенном движении
является пацифизм. Основу идеологической концепции
пацифистов составляет концепция аморальности любой
войны, даже оборонительной. Цель пацифистов — сохра¬
нение мира путем устранения причин, ведущих к войне.
По мнению французского футуролога М. Буасо, современ¬
ный пацифизм представляет собой «не только страх перед
войной, но и стремление к переменам» 159. Возрождению
пацифизма в начале 80-х годов способствовали экономиче¬
ский застой, потеря веры в разрядку, неуверенность в бу¬
дущем.
Современный пацифизм следует отличать от нейтра¬
лизма, также являющегося частью мирового антивоенного
движения и основным своим лозунгом провозглашающего
неучастие стран в военных блоках. Резко снизившееся
после второй мировой войны движение нейтрализма вновь
стало набирать силу. Еще одно направление антивоенного
движения — движение сторонников разрядки, главным на¬
правлением борьбы избравшее критику стремления нару-
439

шить сложившееся в 70-е годы военное равновесие и ис¬
пользующее аргументы военно-стратегического, политиче¬
ского и экономического характера.
Широким фронтом против ядерной войны выступают
писатели, ученые, врачи, деятели культуры. Признавая
объективный характер развития всех видов сотрудничест¬
ва в современных условиях, авторитетные специалисты
различных отраслей знания активно включаются в анти¬
военное движение. Наряду с конкретными доводами
военно-стратегического, политического, экономического ха¬
рактера они выдвигают нравственные, общечеловеческие
аргументы. Их сила заключается не столько в непосредст¬
венном влиянии на правящие политические круги, сколько
в воздействии на массовое сознание.
Расширяется участие в антивоенном движении деяте¬
лей церкви. В настоящее время в римско-католической
церкви активно обсуждаются вопросы ядерного пацифиз¬
ма, неприменения первыми ядерного оружия, моральные
аспекты этого оружия. Весной 1983 г. католические епис¬
копы США и ФРГ опубликовали обращение в защиту ми¬
ра. К осуждению и уничтожению ядерного оружия призы¬
вают баптистская, лютеранская и пресвитерианская
церкви.
Еще одним специфическим направлением антивоенно¬
го движения в Западной Европе и США является движе¬
ние за ядерное разоружение. В современных условиях,
когда в мире накоплены огромные запасы оружия массо¬
вого уничтожения, которое не может не быть применено
в случае любого серьезного мирового военного конфликта,
снижение уровня насилия в международных отношениях,
и прежде всего отказ от ядерного оружия, его запрещение
и уничтожение ядерных арсеналов, есть, по мнению идео¬
логов этого движения, жизненная необходимость, ибо при¬
менение ядерного оружия отрицает высшую ценность —
ценность человеческой жизни, отрицает основное право
человека — право на жпзнь. Лидеры и идеологи этого
движения, не будучи антикоммунистами, занимая в поли¬
тическом спектре левые позиции, все же не приемлют
«коммунистическую альтернативу» существующему на
Западе обществу. Политически большинство лидеров евро¬
пейского и американского движения за ядерное разоруже¬
ние тяготеет к «зеленым», в меньшей мере — к социал-
демократам.
Наибольшего размаха, широты действий, политической
активности, последовательности в политическом аспекте
440

борьбы за мир антивоенное движение начала 80-х годов
достигло в Западной Европе. Основной причиной этого
следует назвать политику военных лидеров США и НАТО
по размещению американского оружия, в том числе ядер¬
ного, на европейской территории, создающую реальную
угрозу смертельной опасности населению этой части света.
Многолетняя «тайная надежда» западноевропейцев на то,
что конфликт примет форму «дуэли между двумя велики¬
ми ядерными державами, которые будут «перебрасывать¬
ся» межконтинентальными ракетами через головы евро¬
пейцев, была грубо разрушена их же заокеанским союзни¬
ком» 160.
В этой связи острие выступлений европейского антиво¬
енного движения все более отчетливо направляется против
ядерной стратегии США. Участники антивоенного движе¬
ния в Западной Европе обсуждают конкретные способы
противодействия развертыванию американских ракет на
своей территории, возможности использования различных
форм сопротивления, например забастовочных выступле¬
ний, блокады мест размещения ракет и т. п.
Характерной чертой западноевропейского антивоенного
движения начала 80-х годов является рост активного уча¬
стия в нем профсоюзов. Как отмечал председатель ВЦСПС
С. Шалаев, оно «отражает, с одной стороны, глубокую тре¬
вогу и озабоченность трудящихся в связи с усиливающей¬
ся угрозой ядерной войны и продолжающейся у окоренны¬
ми темпами гонкой вооружений, а с другой — растущее
осознание профсоюзными организациями разных стран
своей ответственности за сохранение и упрочение мира на
планете» 161.
Большую активность в вопросах борьбы за мир стало
проявлять в Западной Европе в этот период женское дви¬
жение. Женщины были инициаторами различных публич¬
ных выступлений в поддержку мира, например Маршей
мира 1981—1985 гг. Ярким примером решимости женщип
отстоять мир является беспрецедентная, несмотря на про¬
вокации и применяемые британскими властями жестокие
репрессивные меры, пикетирование женщинами американ¬
ской военной ракетной базы Гринэм-Коммон в Великобри¬
тании.
О массовости антивоенных акций в Западной Европе
могут дать представление следующие цифры: в 1982 г.
прошла манифестация в Бонне с участием 400 тыс. чело¬
век, в Лондоне в аналогичной манифестации участвовало
250 тыс. сторонников мира, в Италии — 300 тыс. 19 июня
441

1983 г. в «Празднике мира» в Париже приняли участие
500 тыс. человек 162.
Уже упоминавшееся движение за ядерное разоружение
имеет в Западной Европе ясно выраженную антиамери¬
канскую направленность. Большинство обозревателей от¬
мечают, что в настоящее время широкие круги западно¬
европейской общественности отвергают ядерные гарантии
США, составляющие основу НАТО и дающие Соединен¬
ным Штатам право на осуществление диктата в рамках
этого блока, не потому, что не верят в готовность США
применить ядерное оружие для обороны Западной Европы,
а потому, что считают такую оборону гибельной для себя.
В этом отношении в западноевропейском общественном
мнении на рубеже 70-х и 80-х годов произошел существен¬
ный сдвиг. Как отмечает Л. Фридман, видный британский
эксперт по военно-политическим вопросам, сторонник ре¬
формы НАТО, если в 70-е годы западноевропейцы испы¬
тывали беспокойство по поводу «отключения» ядерного
потенциала США от обороны Европы вследствие паритета
стратегических вооружений США и СССР и формально
закреплявшего дтот паритет процесса ОСВ и в 1979 г. под¬
чинились необходимости обеспечить более полное присо¬
единение США к европейской «обороне», то уже два года
спустя вопрос ста[вился так: «Желает ли Европа быть так
тесно связанной с США?» 163 Усилению опасений западно¬
европейцев способствовали новые военно-политические
доктрины США — «контрсиловая стратегия», имеющая,
как подчеркивают представители движения за ядерное
разоружение, несомненный дестабилизирующий эффект,
доктрина «ограниченной ядерной войны», которая пред¬
ставляется западноевропейцам планом, позволяющим США
возложить основную, если не всю тяжесть потерь на Ев¬
ропу й избежать уничтожения собственно американской
Территории, а также доктрина «горизонтальной эскала¬
ции». В сочетании с разработкой и развертыванием новых
дестабилизирующих систем оружия эти доктрины вызы¬
вают в Западной Европе растущую «озабоченность по по¬
воду того, что американцы могут начать войну, руковод¬
ствуясь соображениями глобального противоборства с
СССР и лишь в очень небольшой мере — интересами евро¬
пейцев» 164.
Антивоенное движение на севере и юге Европы ис¬
пользует в качестве основного лозунга призыв к созданию
безъядерных зон. Ученые и политологи видят в этой идее
предпосылки к уменьшению конфронтации различных со¬
442

циальных систем, повышению ядерного порога в Европе,
снижению возможности внезапного нападения, а также к
решению в дальнейшем германской проблемы (создания
центральноевропейской безъядерной зоны). По словам
исследователя международных отношений С. Логорда,
«удаление ядерного оружия на определенное количество
километров на восток и запад от демаркационной линии в
Центральной Европе может быть первым шагом на пути
к полному выводу этого оружия из Европы» 165. При этом
любые инициативы по безъядерным зонам могут сопро¬
вождаться соглашениями о сокращении обычных видов
оружия. Целью в любом случае являются снижение на¬
пряженности между Востоком и Западом, укрепление вза¬
имного доверия, а также обеспечение безопасности стран,
входящих в зону: великие державы должны были бы взять
на себя обязательство не применять ядерное оружие про¬
тив этих государств. Возможным местом создания безъ¬
ядерной зоны могут стать также Балканы.
Следует отметить, что при широком размахе разнооб¬
разных форм антивоенного движения в Западной Европе
амплитуда и масштабы его в рааных европейских странах
неодинаковы.
Наиболее широки масштабы антивоенного движения в
ФРГ. По свидетельству Германской коммунистической
партии, население ФРГ, «расположенной в сердце Еврог
пы, на границе обеих общественных систем: (капитализма
и социализма... сразу же чувствует на себе обострение
международного положения и ситуации в Европе»16в.
Имеано поэтому ФРГ стремится сочетать политику безо¬
пасности, связывающую ее с Западом, со своей «восточной
политикой». Климат, созданный «восточной политикой», в
значительной мере способствовал активизации антивоен¬
ного движения, когда результаты разрядки оказались под
угрозой. ФРГ не имеет собственного ядерного оружия и не
может контролировать его применение. Вследствие этого,
по мнению сотрудника французского Института междуна¬
родных отношений В. Шютце, в ФРГ всегда имело место
скрытое беспокойство относительно развития событий в
Европе и мире 167.
Среди сил, участвующих в антивоенном движении и
оказывающих большое влияние на население ФРГ, следует
назвать движение гражданских инициатив, не связанное
с какими-либо политическими партиями. Его представите¬
ли ранее выступали только в защиту окружающей среды.
С конца 1980 г. организации гражданских инициатив и
443

экологистов стали действовать совместно с группами, бо¬
рющимися за разоружение. Их внимание к данным про¬
блемам возросло после обострения отношений Восток—За¬
пад и снижения надежд на возможности контроля над во¬
оружениями.
Позиция «зеленых» по вопросу о размещении в Запад¬
ной Европе, и в частности в ФРГ, американского ядерного
оружия отражена в их майских призывах 1981 г.: «Со¬
противление решениям НАТО о довооружении среди насе¬
ления, в церковных кругах и профсоюзах повсеместно
растет, так как с помощью этого оружия мы не можем
защитить людей в нашей стране, но можем спровоциро¬
вать противника» 168.
Большую роль в борбе за мир св ФРГ играют протес¬
тантская и католическая церковь. Большинство нацио¬
нальных комитетов СДПГ выступило против размещения
американских ракет. С аналогичной инициативой высту¬
пило крупнейшее профобъединение — ОНП. Движение за
мир находит сторонников и в ХДС. Чрезвычайный съезд
СДПГ, проходивший в Кёльне в ноябре 1983 г., недву¬
смысленно высказался против решения о «довооружении
НАТО», призвал к поэтапному замораживанию и сокраще¬
нию ядерных вооружений, созданию в центре Европы зон,
свободных от ядерного оружия, а также к проведению ев¬
ропейского совещания по вопросам безопасности.
Участникам антивоенного движения в ФРГ удалось
добиться определенных результатов. Известное Крефельд-
ское воззвание подписали более 4 млн. человек. В сентяб¬
ре 1983 г., по данным телевидения ФРГ, 75% западных
Немцев были против размещения ракет 169.
После размещения новых американских ракет участни¬
ки антивоенного движения по-прежнему полны стремле¬
ния продолжать свою деятельность. По свидетельству
журнала «Ньюсуик», «антивоенное движение достаточ¬
но сильно, чтобы продолжать борьбу после начала раз¬
мещения» 17°. Как отмечалось на VII съезде ГКП в янва¬
ре 1984 г., «движение сторонников мира существенно из¬
менило положение на политической сцене ФРГ, и если
оно сохранит единство, расширит свои ряды и продолжит
борьбу с прежней энергией, то оно и впредь будет важным
фактором обеспечения мира» 171.
Значительные масштабы антивоенного движения ха¬
рактерны для Великобритании. Основными организациями
здесь являются Кампания за ядерное разоружение, Кам¬
пания за европейское ядерное разоружение и Кампания
444

за всемирное разоружение. Ореди политических партий
поддержку антивоенные движения находят в основном у
Коммунистической и Лейбористской партий. В антивоен¬
ном движении участвуют различные слои населения, цер¬
ковь, феминистские организации. Волну широкого общест¬
венного протеста вызвало решение правительства тори о
размещении на территории страны американских ракет,
его курс на возврат к «холодной войне», смыкание с поли¬
тикой США, а также решение о замене ракет «Поларис»
на подводных лодках на американские стратегические
ракеты «Трайдент».
Кампания за ядерное разоружение существует уже
давно и является представительной и активной силой в
британском антивоенном движении. В числе сторонников
этой организации — верующие, представители движений
непартийной ориентации. Целью организации является
одностороннее ядерное разоружение Великобритании в ка¬
честве первого шага ко всеобщему ядерному разоружению.
Члены организации в первую очередь обвиняют в гонке
вооружений США 172.
Кампания за европейское ядерное разоружение начала
свою деятельность с апреля 1980 г. и имеет во многих
странах Западной Европы комитеты, выступающие в под¬
держку ее лозунгов. Прежде всего она выкупает против
«ограниченной ядерной войны» в Европе. Ее функционе¬
ры указывают, что в Европе достаточно средств «устраше¬
ния» и нет необходимости прибавлять к ним новые, а в
качестве альтернативы предлагают усилить системы обыч¬
ной обороны ввиду опасности ядерного сдерживания. Это¬
му движению удалось добиться значительных успехов в
деле мобилизации общественного мнения европейских
стран на борьбу с ядерной опасностью. В июле 1982 г. в
Брюсселе состоялась первая европейская конференция за
ядерное разоружение с участием более тысячи представи¬
телей из 30 стран. В 1985 г. Национальный комитет дей¬
ствий за мир и развитие организовал ряд массовых демон¬
страций 173.
Кампания за всемирное разоружение имеет своей це¬
лью мобилизацию общественного мнения для содействия
всеобщему и полному разоружению. Социальный спектр ее
участников достаточно широк: от представителей церкви
до военных. Эта организация имеет поддержку во многих
странах, проводит манифестации и конференции.
В борьбе за мир в Великобритании активно участвует
церковь. В 1982 г. был опубликован доклад «Церковь и
445

бомба», в котором обосновывается неприемлемость разме¬
щения новых видов вооружений в Европе. Комментируя
доклад, епископ Солсбери Дж. Бейкер заявил, что разме¬
щение ракет представляет собой «ошибочную стратегию
НАТО. Англия должна воспротивиться ему не только как
христианская страна, но и как лояльный член Атланти¬
ческого союза» 174.
Антивоенные тенденции в значительной мере проявля¬
ются в малых западноевропейских странах, в частности в
Нидерландах и Бельгии, где планируется разместить ра¬
кеты.
Нидерланды на протяжении почти трех столетий при¬
держивались политики нейтралитета. Нейтралистское дви¬
жение основывается на антивоенных настроениях. Съезд
Партии труда в феврале 1981 г. отклонил участие страны
в программе модернизации ядерного оружия. Подобные
настроения сильны и в других партиях. В отличие от дру¬
гих стран в Нидерландах очень высока поддержка антиво¬
енных платформ как на уровне общественного мнения, так
и политических партий. Наиболее активно против довоо¬
ружения выступает церковь. Общеголландский совет церк¬
вей поддержал решение о проведении широкомасштабных
манифестаций протеста в октябре 1983 г. В антивоенном
движении в Нидерландах также активно участвуют Меж-
церковный совет мира, Федерация нидерландских профсо¬
юзов, Союз военнообязанных, объединенный комитет
«Остановить нейтронную бомбу — остановить гонку ядер¬
ных вооружений».
В Бельгии все политические партии, за исключением
либералов, выступили против размещения американских
ракет. 280 муниципальных советов объявили свои терри¬
тории зонами, свободными от ядерного оружия. Антивоен¬
ное движение представляют две основные организации:
Национальный комитет за мир и развитие, объединяющий
около 40 общественных организаций Валлонии, и Фла¬
мандский комитет действий против атомного оружия, в
который входят 15 организаций. В июле 1983 г. предста¬
вители антивоенных организаций выдвинули предложение
о замораживании ядерных арсеналов на нынешнем уровне
в качестве первого шага к достижению позитивных ре¬
зультатов на переговорах в Вене. В связи с вопросом о
евроракетах председатель Коммунистической партии Бель¬
гии JI. Ван Гейт отметил: «Мы выступаем за прогресси¬
рующий демонтаж ракет в обоих блоках. Мы за создание
безъядерной зоны в Центральной Европе, включающей
446

ФРГ, Бенилюкс, ГДР и ЧССР, чтобы не допустить разме¬
щения там ядерного еврооружия» 175. В последнее время в
Бельгии политические партии, отражающие взгляды сто¬
ронников мира, достигли больших успехов. В октябре
1985 г., например, партии «Эколо» и «Агалев» набрали
более 6% голосов на парламентских выборах, удвоив число
депутатов по сравнению с последними выборами 176.
В Дании и Норвегии, входящих в НАТО, общественное
мнение также против размещения новых ракет. Антивоен¬
ные настроения были настолько сильны, что датский фоль¬
кетинг даже высказался против размещения американских
ракет, пока между СССР и США не будет достигнуто дого¬
воренности. Антивоенное движение в этих странах дейст¬
вует децентрализованно, вне политических партий и проф¬
союзов. В антивоенном движении Дании наиболее видную
роль играет общенациональная кампания «Остановить
ядерные ракеты», выступившая в августе 1983 г. с инте¬
ресной инициативой: на острове Борнхольм было органи¬
зовано акционерное общество «Безъядерная Европа», кото¬
рое продает свои акции всем желающим внести средства
в борьбу за мир.
Швеция придерживается традиционной политики ней¬
тралитета, выступает эа замораживание ядерного оружия.
Именно эта страна является горячим сторонником созда¬
ния безъядерной зоны на севере Европы. В движении за
мир здесь участвуют широкие слои общественности, его
поддерживает правящая социал-демократическая партия.
Ее бывший глава Улоф Пальме внес значительное количе¬
ство предложений, направленных на предотвращение ядер¬
ного конфликта на континенте, на его деатомизацию. Наи¬
более представительной общественной организацией анти¬
военного движения является Шведский форум мира. Шве¬
ция в силу своего статуса нейтрального государства заявила
в связи с началом размещения крылатых ракет в Велико¬
британии, что в случае появления этих ракет в ее воздуш¬
ном пространстве она будет сбивать их.
Финляндия всегда выступала с мирными инициатива¬
ми, движение за мир в этой стране весьма представитель¬
но. В мае 1982 г. финские социал-демократы выступили с
трибуны Социнтерна в поддержку новых пацифистских
движений, появившихся в различных странах. В стране
активно действует организация «Сторонники мира Фин¬
ляндии». В феврале 1983 г. проходил форум финских об¬
щественных организаций «Парламент общественности за
разоружение». Тогда же находившийся с визитом в Хель¬
447

синки У. Пальме вновь подчеркнул необходимость созда¬
ния на севере Европы зоны, свободной от ядерного ору¬
жия.
В Италии наиболее массовое антивоенное движение
можно в целом охарактеризовать как пацифистское. Зна¬
чительную активность проявляют католические организа¬
ции, а также профсоюзы. Единая профсоюзная федерация
призвала все европейские профсоюзы к борьбе за мир и
разоружение, за соблюдение принципа равной безопасно¬
сти. Весьма влиятельная Христианская ассоциация италь¬
янских трудящихся выступала с многочисленными ини¬
циативами в защиту мира, в том числе организовывала
Марши мира. Итальянское антивоенное движение было
ослаблено тем, что левые силы одобрили решение НАТО
о «довооружении».
Антивоенное движение во Франции не получило столь
широкого размаха, как в других западноевропейских стра¬
нах. Основная причина этого состоит в том, что на ее тер¬
ритории не предполагалось размещать новые системы
ядерного оружия. Франция на протяжении длительного
периода придерживается собственной концепции нацио¬
нальной обороны, рассчитывая на способность собственно¬
го ядерного арсенала гарантировать безопасность страны.
Среди французских общественных организаций боль¬
шую активность в антивоенной борьбе проявляет Фран¬
цузское движение за мир (ФДМ), которое совместно с
компартией было инициатором проведения манифестаций
и сбора подписей под воззваниями, призывающими отка¬
заться от размещения в Европе новых видов оружия п
содействовать заключению соглашений по вопросам разо¬
ружения. Представители ФДМ, как и компартия, высту¬
пают за двустороннее разоружение, за вывод из Европы не
только американских, но и советских ракет. Значительны
также инициативы в борьбе за мир крупнейшего профсо¬
юза Франции — Всеобщей конфедерации труда, выступа¬
ющей за объединение сил профсоюзов Европы в антивоен¬
ном движении.
Наиболее крупные манифестации имели место в октяб¬
ре 1983 г. в крупнейших городах Франции и проходили
с призывами заморозить ядерные арсеналы, не допустить
размещения новых видов оружия, снизить их число как
на Востоке, так и на Западе, продолжать переговоры в
Женеве 177.
Антивоенные организации Греции выступают в основ¬
ном за ликвидацию на территории страны военных баз
448

США, против вмешательства во внутренние дела страны,
гонки вооружений и военной угрозы. По инициативе Дви¬
жения за национальную независимость, международный
мир и разоружение в феврале 1984 г. в Афинах была про¬
ведена Международная конференция за превращение
Европы в континент, свободный от ядерного оружия, за
остановку размещения ракет. Рассматривалось также?
предложение А. Папандреу о создании безъядерной зоны
на Балканах. В стране действуют такие антивоенные орга¬
низации, как Греческий комитет борьбы за международ¬
ную разрядку и мир, Независимое движение за мир. Ком¬
партия и Всеобщая конфедерация труда Греции также вы¬
сказались за ликвидацию военных баз, укрепление безо¬
пасности и климата доверия в Европе.
Участники антивоенного движения в Португалии ре¬
шительно выступают против захода в порты американских
подводных лодок и транзита ядерного оружия через терри¬
торию страны. В Испании проходили массовые манифеста¬
ции против участия страны в НАТО, за замораживание
ядерных арсеналов, против довооружения.
Антивоенное движение в США в целом не достигла
такого масштаба в начале 80-х годов, как в странах Запад¬
ной Европы. Основной причиной этого следует назвать
прочно укоренившееся на протяжении многих десятилетий
в американском массовом сознании чувство безопасности!
перед лицом вооруженных конфликтов, происходивших;
«где-то в остальном мире», отсутствие военных действий
на протяжении более 100 лет на территории собственно
США. Однако на рубеже 70-х и 80-х годов произошел за¬
метный поворот в сознании широких общественных масс
США. ««Средний американец» вдруг впервые осознал, чтог
если разразится ядерная война, она неизбежно обрушится
на территорию его страны. Это был шок, который вызвал:
страх. Страх за свой дом, за свою семью, за свой комфортг
наконец, просто за свою жизнь, которые, как оказывается,
уже не могут быть защищены ни океанами, ни военным
могуществом» 178.
В США в начале 80-х годов оформилась массовая кам¬
пания антивоенного движения за замораживание ядерных
арсеналов. Она включает широкий круг гражданских лицг
ученых, военных, в ней активно участвует церковь. При
этом движение не направляется централизованно как
обычная кампания, а в значительной степени является
инициативой местных органов, населения США. В какой-
то мере подъем антивоенного движения в США есть след¬
29 Заказ К» 1408
449

ствие роста антивоенных выступлений в Западной Европе.
Сторонники движения за замораживание проводят с
1981 г. ежегодные конференции, а также демонстрации и
референдумы в различных штатах.
Исходя из того что каждое государство в своей поли¬
тике должно прежде всего руководствоваться стремлением
к предотвращению войны и обеспечению стабильного ми¬
ра, участники антивоенного движения уделяют большое
внимание поискам альтернатив по конкретным проблемам
прекращения гонки вооружений. Одним из таких предло¬
жений и явилось возрождение идеи о замораживании ядер¬
ных вооружений. Впервые предложение о замораживании
было выдвинуто нынешним директором Национального
института исследований проблем обороны и разоружения
Р. Форсберг. По ее мнению, замораживание должно носить
всеобъемлющий характер, охватывать все системы ядер¬
ных боеголовок и их доставки. Предлагался также упро¬
щенный вариант ввода замораживания в действие. Про¬
верка выполнения соглашения по замораживанию также
представляется более легким делом, если оно будет вклю¬
чать в себя положения о запрещении производства ядер¬
ных боеголовок. Предлагался также ряд сопутствующих
мер, в частности некоторые согласованные сторонами ме¬
ры по проверке в дополнение к национальным средст¬
вам. Форсберг подчеркивает, что «замораживание не
предлагается сделать вечным... оно создает на 5—10 лет
такой режим, при котором можно было бы согласовать со¬
кращение» 179.
Значительный резонанс в США получила внесенная в
сенат в 1982 г. резолюция о замораживании, авторами ко¬
торой были сенаторы Э. Кеннеди и М. Хэтфилд. Она полу¬
чила одобрение многих законодателей и помогла привлечь
внимание общественности к вопросу предотвращения
ядерной войны. Смысл резолюции заключался в том, что
США и СССР должны «осуществить взаимное и поддаю¬
щееся проверке замораживание испытаний, производства и
дальнейшего развертывания ядерных боеголовок, ракет и
других систем доставки» 180. При этом особое внимание
обращалось на дестабилизирующие виды оружия, развер¬
тывание которых могло бы затруднить замораживание;
затем предполагалось перейти к ежегодному сокращению
числа ядерных боеголовок и средств их доставки 181.
В выпущенной впоследствии книге Кеннеди и Хэтфилд
подчеркивали, что выиграть гонку вооружений невозмож¬
но, ибо любое действие рождает противодействие. К тому
450

же стороны давно перешли порог ядерных арсеналов, не¬
обходимый для сдерживания. Избежать нового витка в
гонке вооружений и подрыва стабильности можно, только
заморозив ядерные арсеналы, тем более что «именно сей¬
час сложилось такое стратегическое равенство, которого
никогда не было в прошлом» 182.
Сторонники антивоенного движения, входящие в Феде¬
рацию американских ученых, выступали также с другими
инициативами, направленными на снижение гонки воору¬
жений, такими, как отказ от теории «гарантированного
взаимного уничтожения» и снижение удельного веса воен¬
ных факторов в общем контексте внешней политики (кон¬
цепция «национальной безопасности»), сокращение ядер¬
ных арсеналов на 50% установленных Договором QGB-2
потолков при ежегодном сокращении на 5%, сокращение
в рамках замораживания числа крылатых ракет, меры по
недопущению милитаризации космического пространства.
Кампании за ядерное замораживание, несмотря на рез¬
кую критику со стороны администрации (например, за¬
меститель директора бюро военно^политических проблем
госдепартамента США Р. Дин заявил, что «заморажива¬
ние на существующих уровнях закрепит отставание Со¬
единенных Штатов в военной, прежде всего стратегиче¬
ской, области и оставит нас в ситуации опасной нестабиль¬
ности»183), удалось добиться определенных успехов. При
голосовании в палате представителей в августе 1982 г.
резолюции о замораживании не хватало всего лишь двух
голосов для ее одобрения. В декабре при голосовании бюд¬
жетных ассигнований на производство ракет MX прави¬
тельство потерпело провал — 245 депутатов проголосовали
«против», 176—«за». В мае 1983 г. палата представите¬
лей 279 голосами против 149 одобрила резолюцию о замо¬
раживании 184. Это свидетельствует о влиянии, которое
участники кампании за ядерное замораживание приобрели
в США. Даже после инцидента с южнокорейским самоле¬
том и развернутой в этой связи антисоветской истерией
70% американцев, по сведениям опроса, выступили за за¬
мораживание ядерных арсеналов 185.
Наряду с выступлениями принципиальных противни¬
ков курса вашингтонской администрации на достижение
решающего военного превосходства над СССР усиливается
критика и со стороны тех, кто считает попытки админист¬
рации добиться военного превосходства на всех уровнях и
во всех регионах безответственным расточительством, на¬
носящим ущерб оздоровлению экономики США и восста-
29*
451

яовлению ее лидерства, но не приносящим США никаких
ощутимых преимуществ. Представители этого направле-
-ния призывают к проведению «реалистичной» и «рацио¬
нальной» политики. Так, В.-Р. Позен и С. ван Эвера, ана¬
лизируя программу наращивания американской военной
мощи, отмечают, что лежащая в основе этой программы
стратегия «нереалистична», ибо включает требования «вес¬
та войну любого рода п одновременно — глобальную
неядерную войну с неназванным противником, наступа¬
тельную неядерную войну против территории собственно
СССР, а также победоносную ядерную войну с СССР.
Это — слишком много. Контрсиловые операции и наступа¬
тельный неядерный потенциал — это требования, которые
попросту невозможно удовлетворить» 186. Для представи¬
телей этого направления характерно сомнение в возможно¬
сти (и необходимости) достижения решающего превосход¬
ства над СССР на уровне стратегических, ракетно-ядерных
п ядерно-космических вооружений.
По признанию западных обозревателей, общественное
мнение в США оказало определенное воздействие на фор¬
мирование американской стратегической доктрины187.
Например, летом 1982 г. генерал Роджерс в серии своих
речей сделал шаг в направлении признания доктрины
«неприменения первыми ядерного оружия». По мнению
журнала «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт», следует считать
достижением кампании за замораживание ядерных воору¬
жений тот факт, что ей в какой-то мере удалось воздейст¬
вовать на позицию президента 188.
Последующие годы также характеризовались массовы¬
ми выступлениями в США за замораживание ядерных ар¬
сеналов. Возникали «лагеря мира», пикеты, направленные
против производства ракет, шел сбор подписей под пети¬
циями о полном запрещении ядерных испытаний, органи¬
зовывались кампании гражданского неповиновения. Осо¬
бенно ярко это проявилось в конце 1985 — начале 1986 г.,
когда США отказались присоединиться к объявленному
Советским Союзом мораторию на ядерные испытания и
продолжали их на полигоне в Неваде.
В целом следует отметить, что степень влияния анти¬
военного движения в США на процесс принятия решений
администрацией значительно меньше, чем в Западной Ев¬
ропе. Явно враждебную позицию по отношению к движе¬
нию сторонников мира и разоружению занимает крупней¬
шая профсоюзная организация США АФТ—КПП.
Социальная и политическая неоднородность антивоен¬
452

ного движения в Западной Европе и США, пестрота клас¬
совых, идейно-теоретических позиций явились причиной
явно неоднозначного отношения различных течений и на¬
правлений антивоенного движения в капиталистических
странах к политике СССР в области вооруженных сил и
вооружений, в области мира и разоружения. Определен¬
ные слои антивоенного движения оказываются восприим¬
чивыми к искаженным концепциям, таким, например, как
тезисы о «равной ответственности», извращенным толко¬
ваниям событий в Польше и Афганистане.
Так, например, с самого начала своего существования
Кампания за европейское ядерное разоружение исходила
из того, что НАТО и ОВД несут равную ответственность
за возможность возникновения войны. Не проводится и
принципиальных различий между политикой США и
СССР. Основатели этого движения, в частности Э. Томп¬
сон, настаивали на том, что «опасность миру исходит из
противостояния двух сверхдержав». «Нам не следует осно¬
вывать наши собственные действия на «предпочтении»
тому или иному блоку. Это нереалистично и могло бы
вызвать разногласия. Что относится к делу, так это логи¬
ка процесса, общая для обоих блоков» 189. Комментируя
данный тезис, член национального координационного ко¬
митета Великобритании Ю. Ховорт писал: «Было важно
ясно сказать, что манипуляцйя демонстрациями на Западе
со стороны Москвы обречена на провал» 190. Участники
этого движения увязывают вопрос обеспечения мира с
вопросом о «гражданских правах в Восточной Европе. Они
объединяют дело мира и дело свободы» 191. Участники дру¬
гих антивоенных движений зачастую следуют подобным
же курсом.
Со своей стороны СССР основывает свою политику в
области войны и мира на ленинских принципах осужде¬
ния «войн между народами как варварского и зверского
дела» 192 и того, что «разоружение есть идеал социализ¬
ма»193. КПСС, Советское государство подходят к развитию
антивоенного движения с классовых, марксистско-ленин¬
ских позиций. Усиливающееся воздействие общественно¬
сти на формирование внешней политики государств ком¬
мунисты рассматривают как одно из проявлений возрас¬
тающей роли народных масс в истории. Они считают, что
это имеет огромное значение для дела мира, прекраще¬
ния гонки вооружений 194.
Многие требования движения за мир учитываются и
находят воплощение во внешнеполитических начинаниях
453

СССР и других социалистических государств. Так, СССР
полностью поддерживает движение за создание в Европе
зон, свободных от ядерного оружия. В связи с обращени¬
ем Международной конференции по безъядерным зонам
было отмечено, что «политика Советского Союза полно¬
стью созвучна благородным устремлениям» этого движе¬
ния. «СССР взял в одностороннем порядке обязательство
не применять первым ядерное оружие... мы не применим
ядерного оружия против тех государств, которые отказы¬
ваются от производства и приобретения такого оружия и
не имеют его на своей территории... Создание безъядерных
зон — важное направление в борьбе за укрепление безо¬
пасности. Такие зоны — не утопия» 195.
СССР в своей внешней политике выступает за сотруд¬
ничество с массовым антивоенным движением в борьбе за
достижение общих целей — мира и разоружения. В Про¬
грамме КПСС отмечается, что Советское государство от¬
стаивает широкую программу мер, направленных на пре¬
кращение гонки вооружений и разоружение, обеспечение
мира и безопасности народов. Среди сил мира — «антивоен¬
ные движения широчайших народных масс на всех конти¬
нентах, движения, которые стали долговременным и влия¬
тельным фактором общественной жизни» 196.
СССР считает, что существуют объективные основы
сближения коммунистов и современных пацифистов.
В главном вопросе современности — необходимости сохра¬
нения мира и недопущения развязывания ядерной войны
позиции пацифистов и коммунистов в 80-е годы практи¬
чески совпадают. Близки их взгляды и по таким важным
конкретным вопросам, как прекращение гонки вооружений*
разоружение, неприменение силы в международных от¬
ношениях и др.
Немаловажным остается вопрос о методах и средствах
устранения военной угрозы. В прошлом коммунисты спра¬
ведливо критиковали пацифистов за ограничение своей
миролюбивой деятельности словесным осуждением войн и
отказ включаться в практическую борьбу масс против за¬
чинщиков войн. Все большее осознание опасности ядерно¬
го уничтожения заставило многие пацифистские организа¬
ции пересмотреть методы своей деятельности, принимать
непосредственное и самое активное участие вместе с дру¬
гими миролюбивыми силами в антивоенных манифеста¬
циях, маршах, блокадах военных объектов и т. п. Во мно¬
гих подобных акциях коммунисты и пацифисты выступа¬
ют ныне совместно.
454

Вопросы международной солидарности трудящихся
масс в борьбе против военной опасности, за упрочение
мира и обуздание гонки вооружений занимают важнейшее
место в связях советских профсоюзов с зарубежными про¬
фессиональными союзами. XVII съезд профсоюзов СССР
в принятом в марте 1982 г. обращении к трудящимся и
профсоюзам мира призвал трудящиеся массы планеты
«всей мощью рабочей солидарности преградить путь губи¬
тельной гонке вооружений, предпринять совместные реши¬
тельные действия против сил агрессии и милитаризма,
угрожающих поставить человечество на грань мировой
термоядерной катастрофы» 197.
Активное участие в борьбе СССР за мир и разоруже¬
ние в Европе, в укреплении взаимопонимания и развитии
сотрудничества с антивоенным движением на континенте
играет Советский комитет за европейскую безопасность и
сотрудничество. По свидетельству его руководства, задача
комитета состоит в том, «чтобы донести до сознания всех
желающих слушать нас без предвзятости, что наша стра¬
на последовательно и целеустремленно разрабатывает про¬
грамму свертывания ядерных вооружений, нацеленных на
объекты в Европе — как средней дальности, так и такти¬
ческих, причем готова вести по этому поводу честный и
конструктивный диалог на основе равенства и безопасно¬
сти обеих сторон. Очень важно, чтобы как можно больше
людей на Западе поняло, что наша идея и поданный нами
пример замораживания ядерных средств средней дально¬
сти на время переговоров по этому вопросу — не самоцель,
а крупный шаг к началу процесса их радикального сокра¬
щения, что одностороннее сокращение определенного ко¬
личества советских носителей ядерного оружия — это шаг,
открывающий путь, если США и их союзники согласятся
вступить на него, к решению проблемы» 198.
Следует отметить, что мирная политика СССР в по¬
следние годы находит все больше понимания и поддержки
среди деятелей антивоенного движения. По свидетельству
видного общественного деятеля ФРГ профессора Герхарда
Каде, «опыт движения за мир в последнее время заключа¬
ется в растущем понимании того, что в США находятся не
только изобретатели новых ядерных доктрин, не только
изобретатели нового нейтронного оружия, новых поколе¬
ний оружия для химической войны и для «звездных войн»:
там находятся также люди, которые нажмут на спуско¬
вой крючок ядерного оружия, даже если они тысячи раз
заверяют, что будут использовать такое оружие только
45S

для «сдерживания»». Этот опыт дополняется другим опы¬
том, который говорит, что именно СССР «не сидел сложа
руки в течение всех лет, которые прошли с рокового реше¬
ния НАТО от 1979 года... искал компромиссов, делал
предварительные уступки, вносил предложения, которые
НАТО затем сдавало в архив после стереотипного обеща¬
ния все тщательно изучить» 19Э. Из всего анализа поведе¬
ния СССР в 80-е годы в вопросах ограничения и сокраще¬
ния вооружений профессор Каде делает вывод, что любой
участник движения за мир, даже если в отдельных вопро¬
сах он не согласен с советской точкой зрения, может убе¬
диться в том, что Советский Союз имеет широкую про¬
грамму решения главного вопроса современности. Но
честные люди не могут не признавать, что в вопросах о
разоружении Вашингтон действует гораздо медленнее, чем
в деле создания «сил быстрого развертывания». «Мировая
общественность, — заключает профессор Каде, — признала
реализм Советского Союза и его готовность к компро¬
миссу» 20°.
Стремление к консолидации всех миролюбивых сил,
как коммунистических, так и некоммунистических, дей¬
ствующих как в странах капитала, так и в странах социа¬
лизма, в том числе и в СССР, в борьбе за мир и разоруже¬
ние, за предотвращение ядерной войны ярко проявляется
в такой форме сотрудничества, как различные междуна¬
родные форумы деятелей антивоенного движения. Приме¬
ром такого форума служит Всемирная ассамблея «Замир
и жизнь, против ядерной войны», состоявшаяся 21 —
26 июня 1983 г. в Праге. В докладе пражской ассамблеи,
посвященном обмену опытом и идеями движений за мир
в целях содействия разоружению, специально подчерки¬
валось, что «для движения за мир исключительно важно
противостоять попыткам его врагов подорвать его един¬
ство и создать атмосферу «холодной войны» непосредст¬
венно внутри этого движения... Мы должны выдвигать на
первый план то, что объединяет, а не разъединяет нас.
Только с помощью совместных и параллельных акций ми¬
ролюбивые силы могут победить в борьбе за общее дело:
остановить военную угрозу, сохранить мир и жизнь»201.
Значение массовых демократических и антивоенных
движений на современном этапе велико. Подъем этих дви¬
жений, говорится в Политическом докладе ЦК КПСС
XXVII съезду партии, значительно расширил и усилил
«огромный потенциал мира, разума и доброй воли. Это —
мощный противовес агрессивной политике империализма».
45*

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ
Рассмотренные в работе проблемы со всей очевидно¬
стью свидетельствуют: геополитика была и вплоть до на¬
ших дней остается одним из основных концептуальных
инструментов американской внешней политики. С одной
стороны, она устанавливает точку отсчета в оценке раз¬
личных международных коллизий и предлагает набор
категорий, их описывающих и оценивающих, с другой —
указывает общие и частные задачи американской внешней
политики и определяет пути их достижения.
Главлая особенность геополитического подхода к меж¬
дународной жизни — его неспособность считаться с реа¬
лиями исторического процесса. Геополитика предлагает
«универсальный рецепт»—принудить мир развиваться
вспять, искусственно воссоздать ситуацию, в которой сила
и насилие решающим образом воздействовали бы на меж¬
дународную ситуацию. Так, опираясь на военную силу,
США намереваются «сдержать» мировой социализм. Си¬
лой тщатся они принудить GGCP отказаться от идеологи¬
ческой борьбы с врагами социализма, от интернациональ¬
ной помощи социалистическим и освободившимся от
колониального ига странам. Взяв в союзники силу, борют¬
ся Соединенные Штаты с национально-освободительным
движением, отстаивая интересы американских монополий
в развивающихся странах. Наконец, сила — главное сред¬
ство сохранить лидирующее положение США в капитали¬
стическом мире. Вспомним, что за послевоенный период па
военные нужды США было израсходовано свьппе 2 трлн.
долл. — больше, чем иа любую иную американскую нацио¬
нальную программу. При этом в гонке вооружений они
видят не только способ получения сверхприбылей, поощ¬
рения развития науки, техники и даже экономики, но и
средство «изматывания» противника.
Однако опыт международных отношений последних
40 лет показал, что оценка американцами роли военной
мощи явно устарела. Мир отказывается жить по законам
геополитики. Чего добились США, делая ставку на воен¬
ную силу? Ощутимого подрыва международных позиций
своей страны, ослабления американской экономики, сни¬
жения американской безопасности и стабильности, паде¬
ния доли США в мировом капиталистическом производ¬
457

стве, роста государственного долга, инфляции и безрабо¬
тицы. Каждый раз прямо или косвенно использование
Соединенными Штатами военной силы вызывало возму¬
щение большинства государств и народов, а зачастую и
серьезную оппозицию в самой Америке. Достаточно вспом¬
нить бесславную вьетнамскую авантюру.
Несостоятельны суждения геополитиков и о путях раз¬
вития отношений между странами. В их глазах междуна¬
родное сообщество суть государства, находящиеся во вза¬
имной конфронтации. Если и признается феномен «общего
интереса», то ему отводится место лишь на тактическом
уровне; с точки зрения же стратегии конфликтность —
абсолютная норма международных отношений. Подобный
взгляд, однако, отражает только закономерности отношений
между империалистическими государствами. С другой сто¬
роны, социализм и капитализм как общественные систе¬
мы, построенные на принципиально разных классовых
основаниях, неизбежно находятся в состоянии противо¬
борства.
Геополитика же с ее «силовым клише» абсолютизирует
этот факт, придавая ему смысл военного противостояния.
Объявляя марксизм программой борьбы коммунизма за
мировое господство, Вашингтон не устает твердить о на¬
мерении СССР силой навязать всем народам и странам
свой диктат, использует истасканный тезис о «руке Мо¬
сквы». Задачи Советского Союза на международной аре¬
не по аналогии с внешнеполитическими установками
США американские идеологи видят в максимально широ¬
ком развертывании «советского экспансионизма», в расши¬
рении «сферы советского влияния». СССР характеризует¬
ся вопреки действительности как «экспансионистская
сверхдержава», которая использует свою идеологию —
марксизм-ленинизм—«для достижения имперских целей».
Геополитика необоснованно уравнивает наращивание
вооружений империалистическими державами, укрепление
оборонной мощи СССР и странами социалистического со¬
дружества, которые не могут не принимать во внимание,
что империализм в силу агрессивной природы полагается
на военную мощь. И чем сильнее и влиятельнее социа¬
лизм, тем с большей готовностью империализм пустит в
ход свою военную машину. А ведь именно благодаря муд¬
рой политике СССР и братских социалистических стран в
70-х годах возобладала тенденция к разрядке, суть кото¬
рой — в уменьшении конфронтации и развитии мирных
форм соревнования двух общественных систем, складыва-
458

:нпе устойчивого советско-американского паритета страте¬
гических вооружений снизило авторитет военной силы в
международных делах. Это были вынуждены признать и
наиболее трезвомыслящие американские политики.
Однако приверженность правящего класса Соединен¬
ных Штатов ценностям геополитики не дала выработать
новое мировоззрение, в большей степени соответствующее
реальной расстановке мировых сил. Смысл разрядки для
США сводился к более гибкой тактике, которая позволи¬
ла бы эффективнее противодействовать происходящим на
земном шаре революционным процессам. В основе ее ле¬
жал дифференцированный подход, ставивший целью рас¬
колоть единство стран социализма, коммунистического, ра¬
бочего и национально-освободительного движений. Отка¬
зываясь признать закономерности мирового революционно¬
го процесса, вашингтонское руководство по-прежнему
вынашивало планы силой вернуть мир к временам импе¬
риалистического господства.
Геополитические представления о социальной стороне
мироустройства вполне вмещались в схемы «союзник —
противник». Коммунизму, Советскому Союзу здесь отво¬
дится роль «противника», «врага». Постулат этот оставал¬
ся в силе и в период разрядки, с той лишь разницей, что,
пользуясь более подвижной тактикой, Вашингтон вербовал
•себе временных «союзников» из участников революцион¬
ного процесса, спекулируя на отдельных расхождениях
между ними. Демагогически заявляя, что США готовы к
роли «морального лидера» развертывающихся в мире «гло¬
бальных изменений», американское руководство рассчиты¬
вало направить тягу народов к социальным и политиче¬
ским преобразованиям на укрепление капиталистической
системы. Следовательно, разрядка «по-американски» от¬
нюдь не противоречила антикоммунистическому курсу,
опирающемуся на военную силу.
Верность Вашингтона традиционным геополитическим
принципам делала тенденцию к разрядке американской
политики крайне нестойкой. Любые перемены в воззрени¬
ях руководства Соединенных Штатов на международные
отношения чреваты рецидивами, отбрасывающими в эпоху
воинствующего антикоммунизма, балансирования на грани
войны и гегемонистских устремлений. С этим явлением
мир столкнулся, когда к власти пришла администрация
Рейгана.
О низких адаптационных возможностях геополитики
к реальностям современного мира свидетельствуют и взаи*
459

моотношения США с освободившимися от колониальной
зависимости странами. Правда, случалось, что Вашингтон
в определенных ситуациях использовал разную политиче¬
скую ориентацию, социальное и экономическое развитие,
степень внутренней стабильности развивающихся стран.
Американская геополитика, следуя империалистиче¬
ской традиции, не склонна рассматривать молодые госу¬
дарства как полноправных участников международных
отношений. Любой нежелательный поворот в политике
той или иной освободившейся страны обычно рассматри¬
вается ею как «происки Москвы». Отсюда стремление си¬
лой навязать бывшим колониальным народам решения,
соответствующие американским интересам. Конечно, Ва¬
шингтон прилагает энергичные усилия и для упрочения
в них капиталистических отношений. В то же время, стре¬
мясь заручиться лояльностью того или иного реакционного
режима, американская правящая верхушка не останавли¬
вается перед любой помощью и поддержкой. Этот на пер¬
вый взгляд непоследовательный курс нацелен на разобще¬
ние освободившихся государств, на то, чтобы США всегда
могли стравливать их друг с другом. Воспользовавшись
временным ослаблением в результате второй мировой
войны империалистических соперников, США, взяв на
вооружение неоколониальные методы, пустили глубокие
корни в зоне национального освобождения. Впоследствии
правящие круги США продемонстрировали готовность от¬
стаивать свои интересы — если понадобится, даже с помо¬
щью военной силы. Не удивительно, что в политике боль¬
шинства молодых государств на первое место выдвинулся
антиимпериалистический императив, носящий, как прави¬
ло, антиамериканскую окраску.
Таким образом, даже модифицированная имперская
политика США не была приемлемой для развивающихся
стран, что позволяет говорить о несостоятельности попыток
Вашингтона применить геополитические принципы к этим
странам.
По-иному нужно оценить вытекающие из геополитиче¬
ского подхода нормы взаимоотношений самих империали¬
стических держав. Отношения США с их партнерами обес¬
печивают относительно благоприятные условия для
использования механизма геополитики.
Весьма показательна в этом отношении судьба «атлан-
тпзма», детально прослеженная в предложенной работе.
Использование США геополитических подходов к атлан¬
тическим союзникам не отличалось оригинальностью.
460

И здесь—те же «силовые» клише. Ваять даже взаимоот¬
ношения США с европейскими партнерами после второй
мировой войны. За поддержку Соединенными Штатами
классовых позиций европейской буржуазии те принялп
условия американского геополитического плана, который
не только ставил западноевропейские страны в зависи¬
мость от Соединенных Штатов, но и отводил Западной
Европе место «передового рубежа» в развернутой Вашинг¬
тоном антикоммунистической кампании. Достигнутые
США преимущества были зафиксированы созданием спе¬
циальных политических механизмов. Вот что имелось в ви¬
ду при осуществлении «плана Маршалла» и создании
агрессивного военного блока НАТО. Дальнейшее развитие-
событий продемонстрировало, что эти мероприятия былш
чреваты не просто серьезным ущемлением независимости*
но привели к тому, что в начале 80-х годов Западная Ев¬
ропа стала ядерным заложником Соединенных Штатов.
Правда, геополитические выкладки обернулись для
США и серьезными просчетами. Надежды на гегемонию*
в мировой капиталистической системе были обречены на
провал. Вашингтону не удалось обеспечить «гармониче¬
ское развитие» внутри капиталистического мира под эги¬
дой США. Экономическое и политическое развитие капи¬
талистических стран происходит неравномерно. В отноше¬
ниях США с западноевропейскими партнерами эта тен¬
денция особо отчетливо проявилась в 60-х — первой поло¬
вине 70-х годов, спровоцировав критическую ситуацию в-,
атлантических отношениях. Западная Европа, до того поч¬
ти полностью зависимая от США, и экономически и поли¬
тически превратилась в их мощного экономического кон¬
курента. Рост могущества Западной Европы способствовал*
подъему политического самосознания этого «центра силы»,
выразившегося в стремлении к независимой внешней
политике, которая ориентировалась бы на собственные-
нужды, а не на интересы США. Благодаря интеграцион¬
ному процессу, ярче всего проявившемуся в деятельности
ЕЭС, Западная Европа стала выступать на международной
арене зачастую как единое целое. Наконец, военное со¬
трудничество стран Западной Европы вызвало в Вашинг¬
тоне серьезные опасения, что усиление автономных тен¬
денций ослабит американское военное влияние, тем более-
что необходимость поддерживать военно-силовой потенци¬
ал Западной Европы американской мощью утратила*
актуальность. Вашингтон был чрезвычайно обеспокоен,,
когда его западноевропейские партнеры, игнорируя «ат¬
461

лантическую дисциплину», высказались за мирные добро¬
соседские отношения со странами социалистического
•содружества, положив начало разрядке. Еще раз подчерк¬
нем, что США поддержали разрядку в значительной сте¬
пени под влиянием союзников, а это весьма красноречиво
свидетельствует о росте политического авторитета евро¬
пейского «центра силы».
Согласно геополитическим доктринам, превращение
Западной Европы в один из «центров силы» ставило пе¬
ред Соединенными Штатами задачу стать государством-
«балансиром», которое, сталкивая между собой соперни¬
ков, обеспечивает за собой силовое преимущество. Руко¬
водствуясь этими соображениями, в 60—70-е годы Ва¬
шингтон неоднократно испытывал «новые подходы» к
решению атлантической проблемы: от попыток «обуздать»
растущее могущество Западной Европы, предпринятых на
переговорах по так называемому раунду Кеннеди, до
введения элементов коллегиальности в выработке общей
стратегии Запада «большой семеркой». Безусловно, данью
признания европейскому могуществу стало то, что амери¬
кано-западноевропейские отношения в те годы поднялись
на качественно новый уровень, в большей степени соот¬
ветствовавший соотношению сил двух центров капитали¬
стического мира. Однако перемены отнюдь не означали
отказа от принципиальных установок американской внеш¬
ней политики. Недаром путь к укреплению «западной
солидарности» Вашингтон видел в углублении конфронта¬
ции развитых капиталистических против развивающихся
стран и в ужесточении антисоветского курса.
Меньше всего США заботили тогда интересы западно¬
европейских партнеров. Следуя заповедям пресловутого
«баланса сил», американские стратеги в первую очередь
стремились «нейтрализовать» западноевропейский «центр
силы», приспособив его к американским целям.
Однако подобным планам нелегко было осуществить¬
ся. В первой половине 70-х годов перспективы западно¬
европейской интеграции представлялись американским со¬
юзникам весьма опасными, тем более что к тому времени
выявилась главная область конфликта — столкновение
экономических интересов: именно здесь западноевропей¬
ские успехи наиболее впечатляли. Обнаружили себя и
политические разногласия, обусловленные прежде всего
нежеланием европейских союзников участвовать в между¬
народно-политических акциях Вашингтона за пределами
своей «сферы влияния» и их стремлением обеспечить оп-
462

тимальные мирные условия для решения европейских,
проблем. Предметом спора явились и попытки ЕЭС укре¬
пить влияние в ряде стран Азии, Африки и Средиземно-
морского бассейна. Выход из этой ситуации, которую*
Вашингтон воспринимал как неблагоприятную, американ¬
ские стратеги ищут и находят в недалеком прошлом: Аме¬
рика вновь станет всесильной, когда будут воссозданы ус¬
ловия, породившие ее всесилие, — «холодная война». Эти
соображения послужили одной из причин возобновления
гонки вооружений, активизации политики конфронтации с
Советским Союзом. Обострению обстановки в Европе спо¬
собствовало размещение там новых американских ракет.
Одновременно эта акция усиливала зависимость Западной
Европы от американского влияния.
С приходом к власти администрации Р. Рейгана аме¬
риканский курс в Западной Европе еще более ужесточает¬
ся. Не считаясь со своими союзниками, Вашингтон в одно¬
стороннем порядке принял решение о производстве ней¬
тронного оружия (явно рассчитанного на «европейский
театр военных действий»), о введении эмбарго на эконо¬
мические связи с СССР и ПНР (непосредственно затраги¬
вает европейские интересы), о позиции США в отношении
Сальвадора и пр. Американское руководство принудило*
союзников принять формулу о соотнесении торгово-фи¬
нансовых отношений с Востоком с «интересами безопасно¬
сти». Администрация Р. Рейгана фактически отказала
руководству западноевропейских стран в праве влиять на
американские военные решения, в том числе относящиеся
к судьбам самой Европы. Она сделала все, чтобы обеспе¬
чить свободу маневра в Европе американским войскам,
пойдя на значительное снижение роли европейских союз¬
ников в НАТО. Параллельно проводились своекорыстные
экономический и валютный курсы, наносившие ущерб
западноевропейским партнерам. США пытались за их счет
разрешить свои экономические трудности, укрепить пози¬
ции американских монополий и доллара на мировом рын¬
ке. Таким образом, правительство Р. Рейгана повело на¬
ступление на западноевропейские интересы по всеим
направлениям — политическому, экономическому и воен¬
ному.
Как же смогло руководство Вашингтона «закрутить^
гайки» как раз тогда, когда их западноевропейские союз¬
ники осмелились на самостоятельные действия? Во-первых,
США и по сей день далеко впереди своих союзников в
военной области. Во-вторых, со второй половины 70-х.
463

годов (после заметного укрепления западноевропейского
«центра силы» в 60-е годы) значительно упрочиваются
позиции США в мировой капиталистической системе.
В-третьих, созданный после войны механизм экономиче¬
ского, политического и военного подчинения Западной
Европы американскому патронажу в значительной мере
продолжает действовать. В первую очередь это относится
к военному блоку НАТО. Наконец, немаловажное значе¬
ние имеет классовое единство американской и западно¬
европейской буржуазии.
Рассматривая эти причины в комплексе, нетрудно за¬
метить, что в самом общем виде они воспроизводят откор¬
ректированные временем американо-западноевропейские
отношения послевоенного периода: могучая Америка и
слабая Европа перед лицом «советской угрозы». Именно
к этому рвется Вашингтон — вернуться к ситуации «бипо¬
лярного противостояния», низвести Европу до зависимо¬
сти, ослабить экономически, лишить ее политической са¬
мостоятельности, превратить в марионетку Вашингтона.
Однако, невзирая на упорные потуги американцев, эро¬
зия, которой подвергся «атлантизм» в 60—70-х годах,
носит необратимый характер. Опыт разрядки существенно
обогатил представление западноевропейцев о своих собст¬
венных возможностях. Недаром в Западной Европе стре¬
мятся отгородиться от авантюристического курса США.
Это ощущается даже внутри НАТО. Растет осознание того,
что США рассматривают Западную Европу как «предмост¬
ное укрепление», как театр военных действий, что Ва¬
шингтон готов пожертвовать ею. Многие в Европе делают
правильный вывод—обеспечить безопасность можно, лишь
отвергая американскую стратегию. Несмотря па то что
США помешали оформлению Западной Европы в полно¬
стью самостоятельный «центр силы», будущее, несомнен¬
но, чревато взрывами межимпериалистического соперни¬
чества.
И все же не будем закрывать глаза на то, что и в наши
дни геополитика — достаточно эффективное средство воз¬
действия США на империалистических партнеров. По¬
чему?
Разумеется, американская правящая верхушка по-сво-
•ему реагирует на происходящие в мире изменения, однако
реакция эта, как правило, не затрагивает сути ее взгля¬
дов. Приспосабливаясь к реальности, США пытаются огра¬
ничиться тактическими манипуляциями. Вынужденные
идти на пересмотр своих отдельных установок, они стара¬
464

ются свести изменения к минимуму. Осознание необхо¬
димости перемен обычно существенно отстает от объек¬
тивных процессов, их обусловливающих. Кроме того, за¬
частую реанимируются устаревшие представления, как
это было в начале 80-х годов, когда вновь были пущены
в дело идеи и методы «холодной войны». Хотя агрессив¬
ный военный курс Вашингтона направлен в первую оче¬
редь против СССР, других стран социалистического содру¬
жества, США параллельно укрепляют свои пошатнувшие¬
ся позиции лидера мирового капитализма.
Верность американского правящего класса геополити¬
ческим представлениям, силовому началу чревата в наши
дни ложными, а возможно, трагическими для человечества
последствиями. Этот курс встречает растущее и активное
сопротивление. В одном строю против него — Советский
Союз и братские социалистические государства, освободив¬
шиеся от колониального ига народы и прогрессивные ре¬
жимы, трудящиеся и реалистически мыслящие представи¬
тели капиталистических стран, в том числе и в самой
Америке. В единстве этих сил — залог того, что Земля
будет спасена от ядерной катастрофы, мир сохранен, паро¬
ды придут к национальной независимости и социальному
прогрессу.
«Политика тотального противоборства, военной конфрон¬
тации не имеет будущего. Бегство в прошлое — не ответ
на вызовы грядущего, а, скорее, акт отчаяния, но от этого
подобная позиция не становится менее опасной. Когда и в
какой мере осознают это в Вашингтоне, покажут дела. Мы
со своей стороны готовы сделать все от нас зависящее,
чтобы радикальным образом изменить к лучшему между¬
народную ситуацию. Для этого социализму нет нужды
отказываться ни от своих принципов, ни от своих идеалов.
Он неизменно выступал и выступает за мирное сосущество¬
вание государств, принадлежащих к разным общественным
системам» 202. Этим выводом, содержащимся в Политиче¬
ском докладе ЦК КПСС XXVII съезду нашей партии, ав¬
торы и хотели бы закончить свое повествование.
30 Заказ «М 1408

источники
Глава I
1 См. подробнее: Яковлев Н. США и Англия во второй миро¬
вой войне. М., 1961; Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии
на первом этапе общего кризиса капитализма. 1918—1939. М., 1962;
Волков Ф. Д. СССР—Англия. 1929—1945. Англо-советские отноше¬
ния накануне и в период второй мировой войны. М., 1964; Дипло¬
матия на первом этапе общего кризиса капиталистической систе¬
мы. М., 1965; Реутов Г. Н. Правда и вымыслы о второй мировой
войне (Английская буржуазная историография о происхождении
второй мировой войны, внешней политике Англии и международ¬
ных отношениях, 1939—1945). М., 1967; Лан В. И. США: от первой
до второй мировой войны. М., 1976; Европа в международных от¬
ношениях. 1917—1939. Под ред. А. О. Чубарьяна. М., 1979; Правда
и ложь о второй мировой войне. Под ред. О. А. Вишневского. М.,
1983; Жилин П. А., Сиполс В. Я. Дипломатическая борьба накануне
второй мировой войны. М., 1979; История внешней политики СССР.
1917—1975, в двух томах. Изд. 2-е. Под ред. А. А. Громыко, Б. Н.
Пономарева. М., 1976.
2 См., например: Cowling М. The Impact of Hitler British Poli¬
tics and British Policy 1933—1940. L., 1975; Parkinson R. Peace for
Other Time: Munich to Dunkeirk—the Inside Story. N. Y., 1972.
3 См. подробнее, в частности: Арбатов Г. А. О роли народных
масс в международных отношениях. М., 1956; Наджафов Д. Г. На¬
род США — против войны и фашизма, 1933—1939. М., 1969; Сапож-
никова Г. Н. Активное движение масс. — Европа в международных
отношениях. 1917—1939, с. 322—345.
4 См.: История фашизма в Западной Европе. М., 1978; Ski-
rer W. The Collapse of the Third Republic an Inguiry into the Fall
of France in 1940. L., 1970, p. 184, 305; Cross C. The Fascists in Bri¬
tain. L., 1961.
5 Международное рабочее движение. Вопросы истории и тео¬
рии. Т. 5. М., 1981, с. 8.
6 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 394.
7 История второй мировой войны. 1939—1945. Т. 2. М., 1974,
с. 322, 332.
8 Pollard S. The Development of British Economy, 1914—1950.
L., 1962, p. 192.
9 См. подробнее: История второй мировой войны. 1939—1945,
т. 2, с. 296, 322.
10 См. подробнее: Calcott W. The West Hemisphere. Its Influen¬
ce on US Politics to the End of the World War II. L., 1968; Humphre¬
ys R. Latin America and the Second World War, 2 vols. L., 1981—
1982.
11 См. подробнее: Севостьянов Г. H.t Уткин А. И. США и Фран¬
ция в годы войны 1939—1945. М., 1974; Военно-блоковая политика
империализма. История и современность. М., 1980; Calvocoressi Р.,
Wint G. Total War. Couses of the Second World War. L., 1972; Sto-
desbury G. A Short History of World War II. L., 1982.
12 История второй мировой войны. 1939—1945. Т. 2, с. 269.
466

13 Современная внешняя политика США. Т. I. М., 1984, с. 141.
14 Там же.
15 См. подробнее: Lippman W. US War Aimes. Boston, 1944,
p. 33, 38, 39; idem. The Cold War. A Study in US Foreign Policy.
N. Y., 1972.
16 См. подробнее: Болховитинов H. Доктрина Монро (происхож¬
дение и характер). М., 1959; Perkins D. A History of the Monroe Doct¬
rine. Boston—Toronto, 1963.
17 См.: Современная внешняя политика США. Т. I, с. 153.
18 Calcott W. Op. cit., p. 448.
19 См. подробнее: May Е. Imperial Democracy. The Emergence
of America as a Great Power. N. Y., 1961; Ekirch A. Idear, Ideals
and American Diplomacy. A History of their Growth and Interaction.
N. Y., 1966; Campbell Ch. The Transformation of American Foreign
Relations, 1865—1900. N. Yelc, 1976.
20 Подробнее об этой доктрине см.: Фурсенко А. Борьба за
раздел Китая и американская доктрина «открытых дверей», 1885—
1900. М.—Л., 1956; Дементьев И. Идейная борьба в США по вопро¬
сам экспансии. М., 1973.
21 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 386.
22 Подробнее о разработке данного направления см.: Building
the Navy’s Bases in the World War II. Wash., 1947; Weigert H. et
all. New Compass of the World. Wash., 1949; Beals C. PAN America.
Boston, 1940; Weller G. Bases Overseas. Wash., 1944.
23 Strauss-Hupe R., Kintner W., Possony S. A Forward Strategy
for America. N. Y., 1961, p. 133.
24 Военная политика и национальная безопасность. Сборник
статей. М., 1958, с. 178.
25 См., например: Моджорян Л. Геополитика на службе воен¬
ных авантюр. М., 1974; Мельников Ю. Силы и бессилие: внешняя
политика Вашингтона. 1945—1982. М., 1983; Николаев В. Войны и
география. София, 1977; Современная внешняя политика США.
Т. I, II. М., 1984.
26 См. подробнее: Gregory R. The Origins of American Interven¬
tion in the First World War. N. Y., 1971; Bell S. Righteous Conquest.
Woodrow Wilson and the Evolution of the New Diplomacy. L., 1972.
27 См.: Европа в международных отношениях. 1937—1939,
с. 174—176.
28 Western G. The End of European Primacy, 1945. L., 1971, p. 1.
29 Link W. Die amerikanische Stabilisierungspolitik in Deutsch¬
land, 1921—32. Diisseldorf, 1970; Junber D. Der unteilbare Weltmarkt.
Das okonomische Interesse in der Aussenpolitik der USA 1933—1941.
Stuttgart, 1975.
30 См.: Яковлев H. Рузвельт — человек и политик. М., 1981;
Противоречия современного американского капитализма и идейная
борьба в США. М., 1984, с. 82—138; Ambrose S. Rise to Globalism.
American Foreign Policy since 1938. L., 1971, p. 24—31; Barns G. Roose¬
velt: the Soldier at Freedom. N. Y., 1970.
31 Lippman W. US War Aimes, p. 43; Beals C. Op. cit., p. 425—
430.
32 Levering R. American Opinion and the Russian Alliance, 1939—
1945. Chapel Hill, 1976, p. 40—43.
33 См., в частности: Donnelly D. Struggle for the World. The
Cold War, 1917—1965. N. Y., 1965, p. 99.
34 Tansell Ch. Back Door War. The Roosevelt Foreign Policy
1933—1941. Chicago, 1952; Schaoider P. The Axis Alliance and Japa¬
nese—American Relations, 1941. N. Y., 1958; Russet В. No Clear and

Present Danger: a Sceptical View of the United States Entry into
World War II. N. Y., 1972; Herzog J. H. Closing the Open Door.
American—Japanese Diplomatic Negotiations 1936—1941. Annapolis
(Mass.), 1973.
35 См., например: Севостьянов Г. H. Дипломатическая история
войны на Тихом океане. М., 1969; Поздеева Л. Англо-американские
отношения в годы второй мировой войны. М., 1969; Лан В. И. США
в военные и послевоенные годы. М.. 1978; Земсков И. Диплома¬
тическая история второго фронта в Европе. М., 1982; Борисов А.
СССР и США — союзники в годы войны 1941—1945. М., 1983.
36 История второй мировой войны. 1939—1945. Т. 12, с. 185.
37 Подробнее см.: Баратынский С. Дипломатия периода второй
мировой войны. М., 1959; Смирнова Н. Атлантическая хартия. М.,
1983; Wilson Т. The First Summit. Boston, 1969.
38 См.: Баратынский С. Указ. соч., с. 115—120.
39 Кузнец Ю. От Перл-Харбора до Потсдама. М., 1970, с. 12—
13.
40 Welles S. Where are We Heading. N. Y., 1946, p. 21—24.
41 Подробнее см.: Алпатов С. Американская буржуазная исто¬
риография германской проблемы. М., 1966, с. 3—4.
42 Подробнее см.: Postwar Foreign Policy Preparations. Boston,
1949.
43 См. подробнее: Thorne Ch. Allies of a Kind. Oxford, 1978;
Louis W. Imperialism at Bay. Oxford, 1977.
44 Economist, March 1942, p. 341.
45 Coller, June 1942, p. 13.
46 Holcombe A. Dependent Areas in the Post War World. Boston,
1941, p. 93.
47 Emerson R. Netherlands Indians in the US. Boston, 194(2,
p. 61—62, 72.
48 Corbett P. Postwar Worlds. N. Y., 1942, p. 73—82.
49 Lippman W. US War Aimes, p. 49—53.
50 Ibid., p. 200.
51 Ibid, p. 73.
52 См., например: Поздеева Л. В. Англо-американские отноше¬
ния в годы второй мировой войны. М, 1964; Севостьянов Г. Н.,
Уткин А. И. США и Франция в годы войны 1939—1945. М., 1974.
53 См.: Иноземцев Н. Н. Внешняя политика США в эпоху им¬
периализма. М., 1960; Лан В. И. США: от первой до второй ми¬
ровой войны. М., 1976; США: внешнеэкономическая стратегия. М.,
1978.
54 Grosser A. Affraires exterieures. La politique de la France.
P., 1984; Gardner R. Sterling—Dollar Diplomacy. N. Y, 1980; Eches A. J.
A Search for Solvency: Bretton Woods and the International
Monetary System, 1941—1971. N. Y., 1975.
55 Archer J. Hawkes, Doves and Eagle. America’s Struggle for
and Against the War. N. Y., 1970, p. 37.
56 Этот тезис подробно раскрыт у американского либерального
историка Д. Шэннона (Shannon D. Between the Wars: America,
1919—1941. Boston, 1965, p. 47—49).
57 Подробно меры США по обеспечению господства на море
накануне и в начале второй мировой войны освещены: Luetze Л
Bargaining for Supremacy: Anglo—American Naval Coloboration,
1937—1941. Chapel Hill, 1977.
58 Corporations and the Cold War. Ed. by D. Horowitz. N. YM
1969, p. 15—17.
468

59 Baldwin H. The Price of Power (FDR and the Era of the “New
Deal”). N. Y, 1976, p. 14.
60 См. подробнее: Baldwin H. Op. cit, p. 14, 15; Fairchild B.t
Grossman /. The Army and Industrial Manpower. Wash., 1959;
Smith R. The Army and Economic Mobilization. Wash, 1959.
61 История второй мировой войны. Т. 12, с. 182.
62 Blechman В., Kaplan S. The Use of Armed Forces as a Politi¬
cal Instrument. Wash, 1977, p. IV.
63 Arnold H. The Global Mission. N. Y„ 1949, p. 290—291.
64 Mako W. US Ground Forces and the Defence of Central Europe.
Wash., 1983, p. 11—18.
65 Baldwin H. Op. cit, p. 3.
66 Arnold H. Op. cit, p. 165—173.
67 См. подробнее: Пономарева И, Смирнова Н. Создание аме¬
риканской системы баз в годы второй мировой войны. — Вопросы
истории, 1984, № 9.
68 Blechman В., Kaplan S. Op. cit, p. 48—54.
69 Corporations and the Cold War, p. 17.
70 Подробнее об изменениях в отношении правящих кругов и
широких масс США к СССР см.: Herring G. Aid to Russia, 1941—
1946. Strategy, Diplomacy and the Origins of the Cold War. N. Y,
1973; Levering R. Op. cit.
71 Herring G. Op. cit, p. XV—XVII.
72 Haight J. American Aid to France 1938—1940. N. Y, 1970,
p. 118.
73 Beals C. Op. cit, p. 430—431.
74 Louis W. Op. cit, p. 44—45.
75 Особенно это явно отражено в работе: Roosevelt and Chur¬
chill. Their Secret Wartime Correspondence. Ed. by. F. Loewenheim,
H. Langley, M. Jones. L, 1975.
76 Building the Navy’s Bases in the World War II, vol. II, p. 35.
77 Haight J. Op. cit, p. 112—115.
78 Congressional Record, 10.1.1941, p. A5052.
79 См, например: Kimball W. Most Unsordid Act. Lend Lease,
1939—1941. Baltimore, 1969; McNeill. America, Britain and Russia.
Their Cooperation and Conflict 1941—1946. L, 1953.
80 См.: Лан В. И. Указ. соч., с. 133—135.
81 Громыко А. А. Внешняя экспансия капитала. История и со¬
временность. М, 1982, с. 197.
82 Herring G. Op. cit, p. 286.
83 Reparationen, Sozialproduct, Lebensstandart, Verzuch eines
Wirtschaftsbilans. Bremen, 1946, S. 86.
84 Mackey D. The United States and France. N. Y, 1951, p. 149—
150.
85 Экономика Англии во второй мировой войне. М, 1946, с. 246.
86 Громыко А. А. Указ. соч., с. 184.
87 Major Economic Indicators Showing Historical Development
Trends. Wash, 1946, p. 201.
88 World Economic Survey, 1948, p. 84, 87, 93.
89 См.: Борисов С. М. Указ. соч., с. 43—44.
90 Цит. по: Eches A. J. Op. cit, р. 129.
91 См. подробнее: Кузъминов И. Послевоенный капиталистиче¬
ский цикл. М, 1962; Рымалов В. Структурные изменения в миро¬
вом капиталистическом хозяйстве. М, 1978; Kindleberger Ch. P. Po¬
wer and Money. The Economics of International Politics and Poli¬
tics of International Economics. N. Y, 1972.
469

92 Moore L. The Growth and Structure of International Trade
since World War II. Brighton, 1985, p. 86—91.
93 H. van Cleveland. The Atlantic Idea and it’s European Rivals.
N. Y„ 1966, p. 97—98.
94 Eches A. J. Op. cit., p. 83—86, 103.
95 Gardner R. Op, cit., p. 214.
96 The International Monetary Fund 1945—1965. Twenty Year
of International Monetary Cooperation. VIII Documents. Wash., 1966,
p. 189.
97 Eches A. J. Op. cit. p. 96.
98 The International Monetary Fund..., v. Ill, p. 191—192.
99 См. подробнее: Moffitt M. The World’s Money: International
Banking from Bretton Woods to the Brink of Insolvency. N. Y., 1983.
100 Truman H. The Public Papers of the President. Wash., 1965,
p. 348—381.
101 Цит. no: Steel R. Cold War Diplomacy. N. Y., 1957, p. 66.
102 Statistical Yearbook, 1947, p. 53.
103 Шапиро А. И. Экономическая экспансия монополистическо¬
го капитала США в Западной Европе. М., 1956, с. 43.
104 Цит. по: Hine R. The Political Economy of European Trade
and Introduction to the Trade Policies of the EEC. N. Y., 1985,
p. V—VII.
105 Survey of Current Business, May 1954, p. 12.
106 Documents on American Foreign Relations. N. Y., 1946, vol.
VII, p. 605—606.
107 См.: Борисов С. М. Указ. соч., с. 43—44.
108 Gardner R. Op. cit., p. 128—131.
109 Smith R. The Economics of the Cold War. N. Y., 1972, p. 17.
Глава II
1 См. подробнее: Яковлев A. H. Идеология американской «им¬
перии». М., 1967; его же. PAX AMERIKANA. Имперская идеоло¬
гия: истоки, доктрины. М., 1969.
2 Pratt J. A History of the US Foreign Policy. Englswood, 1957,
p. 690.
3 Department of State Bulletin, 16.11.1950, p. 427—429.
4 Burnham /. The Struggle for the World. N. Y., 1948, p. 211.
5 Department of State Bulletin, 3.II.1946, p. 136—138.
6 The Private Papers of Senator Vandenberg. Ed. by A. Vanden-
berg. Boston, 1952, p. 267.
7 Kennan G. American Diplomacy 1900—1950. Chicago, 1952,
p. 119-120, 126—127.
8 Foreign Affairs, July 1947, p. 576.
9 Morgenthau H. Vietnam and United States. Wash., 1965, p. 82.
10 General Marshall’s Report. The Winning of the War in Europe
and the Pacific. N. Y., 1945, p. 118.
11 The New York Herald Tribune, 13.111.1947.
12 Strauss-Hupe R.} Possony S. International Relations. N. Y.,
1950, p. 255.
13 The Forrestal Diaries. Ed. by W. Millis. N. Y., 1951, p. 263.
14 См.: Мельников Ю. М. От Потсдама к Гуаму. М., 1974, с. 100.
15 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 417—418.
16 См. подробнее, например: Берн Т. Американский империа¬
лизм и «план Маршалла». М., 1949; Американский план закаоале-
ния Европы. М., 1949; Gimbel J. The Origins of the Marshall Plan.
Stanford, 1976.
470

17 Osgood R. Limited War. The Challenge to American Strategy.
Chicago, 1957, p. 149.
18 Peterson T. Soviet-American Confrontation, N. Y., 1973, p. 207.
19 Burnet R. Alliance—America, Europe and Japan: Makers of
the Postwar World. N. Y., 1983, p. 115.
20 Department of State Bulletin, 15.VI.1947, p. 1160.
21 Hirschman A. The Embers Still Burn. N. Y., 1949, p. 266.
22 Цит. no: Smith H. The State of Europe. L., 1950, p. 164.
23 Цит. no: Grosser A. Affaires exterieures. La politique de la
France, 1944—1984. P., 1984.
24 См.: Внешняя торговля СССР с капиталистическими стра¬
нами. М., 1957, с. 208.
25 The New Europe and the US. Partners or Rivals. Ed. by
G. Mally. Lexington, 1974, p. 73.
26 Truman H. The Memoirs. Vol. II. N. Y., 1956, p. 253; McCoy D.
The Presidency of H. Truman. Lawrence, 1984, p. 103.
27 См подробнее: Военно-блоковая политика империализма. М.,
1980.
28 The New York Times, 15.V.1972.
29 US Senate. Military Situation in the Far East. 82-d Congress,
I-st Session. Wash. 1951.—In: Kissinger H. Nuclear Weapons and Fo¬
reign Policy. N. Y., 1957, p. 40—41.
30 Foreign Relations of the United States. Department of State
1952—1954. The Questions of National Security. Vol. II. Wash., 1985,
p. 810—815 (далее FRUS).
31 U. S. News and World Report December 1952, p. 31.
32 Цит. no: Ball M. NATO and European Union Movement. L.,
1959, p. 33—34.
33 См. подробнее: Bertsch G. East—West Strategic Trade, COCOM
and the Atlantic Alliance. P., 1983.
34 См. подробнее: The Public and Atlantic Defense. E<L by
G. Flinn, H. Rattinger, L., 1985.
35 Цит. по: Симонян, P. Г. Военные блоки империализма. М.,
1976, с. 65.
36 Le Monde, 18.IX.1951.
37 Atlantic Alliance. NATO’s Role in the Free World. L.—N. Y.,
1952, p. 62.
38 The New York Times, 28.XI.1951.
39 Spectator, 4.V.1956, p. 603.
40 См. подробнее, например: США: региональные проблемы
внешней политики. М., 1971; Мельников Ю. М. Внешнеполитические
доктрины США. М., 1970; Кременюк В. А. США: борьба против на¬
ционально-освободительного движения. История и современность.
М., 1983.
41 Current History, July 1969, p. 29.
42 Bertsch G. Op. cit., p. 26.
43 См. подробнее: Прыгов Д. Д. Тревожное партнерство. М.,
1972.
44 Новая и новейшая история, 1963, № 4, с. 59.
45 The New York Times, 6.X.1948.
46 Цит. по: Белявский А. М. Американский империализм не
Пиренейском полуострове. М., 1961, с. 135.
47 English Review Magazine, January 1950.
48 Цит. no: Graubard S. Italia contemporanea: miti e realta.—
In: II caso italiano. Italia anni’70, p. 66—67.
49 D’Andrea U. Uno stato senza bussolo. Milano, 1967.
471

50 Spini G., Magone G., Teodori M. Italia e America della grande
guerra a oggi. Padova, 1976, p. 17.
51 См.: Bapec П. А. Рим и Вашингтон. История неравного парт¬
нерства. М., 1983.
52 Третья голубая книга. М., 1952, с. 17.
53 Manderson-Jones R. В. The Special Relationship. Anglo-Ame¬
rican Relations and Western European Unity, 1947—1956. N. Y., 1972;
Chalmers M. Paying for Defence. Military Spending and British Dec¬
line. L., 1985.
54 Churchill W. Speeches, 1947—1948. L., 1950, p. 417—418.
55 Hugo G. Britain in Tomorrow’s World: Principles of Foreign
Policy. L., 1969, p. 212.
56 Document’s on International Affairs. L., 1953, p. 57—58.
57 Chalmers M. Op. cit., p. 23—25.
58 См. подробнее: Салычева Jl. А. США и Франция: проблемы
империалистического союза в 1945—1958 гг. М., 1970; Grosser А.
Op. cit., р. 15—16.
59 L’Annee Politique 1950. P., 1951, p. 180.
60 The New York Herald Tribune, 8.VIII.1946.
61 Burnham J. Op. cit., p. 100.
62 Adenauer K. World Indivisible with Liberty and Justice for
all. N. Y., 1955, p. 49—50.
63 Richardson J. Germany and the Atlantic Alliance. The Inte¬
raction of Strategy and Politics. Camb., 1966, p. 33.
64 Dropshot: the US Plan for War with the Soviet Union in 1957.
Ed. by C. Brown. N. Y., 1978.
65 См. подробнее: Иноземцев H. H. Внешняя политика США в
эпоху империализма. М., 1960.
66 Грайнер Б., Штайнгаус К. На пути к 3-й мировой войне?
Пер. с нем. М., 1983, с. 115; Dropshot. Op. cit., 343—347.
67 Dropshot. Op. cit., p. 22.
68 См. подробнее: Кузьминов И. И. Капиталистический после¬
военный цикл. М., 1963; Рымалов В. В. Структурные изменения в
мировом капиталистическом хозяйстве (послевоенные тенденции).
М., 1978; Современный этап общего кризиса капитализма. М., 1980;
Громыко А. А. Внешняя экспансия капитала. История и современ¬
ность. М., 1982.
69 Handbook of World Development Statistics, 1953, p. 155.
70 Trade and Development Report, 1957, p. 222—223.
71 Кирсанов А. В. США и Западная Европа. М., 1967, с. 58.
72 Рымалов В. В. Структурные изменения в мировом капитали¬
стическом хозяйстве (послевоенные тенденции), с. 115.
73 См., например: Захматова М. Р. Экспансия частного капи¬
тала США в Западной Европе. М., 1966; Кирсанов А. В. Экономи¬
ческие отношения США и Западной Европы на современном эта¬
пе. М., 1975; Громыко А. А. Указ. соч., и др.
74 Громыко А. А. Указ. соч., с. 233.
75 Report to Congress on the Mutual Security Programm. For
Six Months Ended, June 30, 1954, p. 15.
76 Economic Cooperation Administration. Fifth Report to Con¬
gress. For the Period April 3, 1948—June, 30, 1949. Ninth Report to
Congress. For the Quarter Ended June 30, 1950. Thirteenth Report to
Congress. For the Quarter Ended June 30, 1951.
77 Торез М. Избранные статьи и речи. 1930—1964 гг. Пер. с
фр. М., 1966, с. 324.
78 Karls son S. The Oil and the World Order. A Study of Ameri¬
can Oil Policy, 1940—1980. N. Y., 1983, p. 91—92, 94.
472

79 Economic Survey of Europe, 1950, p. 46.
80 Ritchill R. The Economic of an Alliance. NATO. Toronto, 1956,
p. 77.
81 Иноземцев H. H. Указ. соч., с. 205.
82 Кирсанов А. В. Указ. соч., с. 46.
83 Цит. по: McCoy D. Op. cit., р. 184.
84 МЭМО, 1972, № 3, с. 103.
85 Hine R. С. The Political Economy of European Trade and In¬
troduction to the Trade Policies of the EEC. N. Y., 1985, p. 15—18.
86 Moore L. The Growth and Structure of International Trade
since Second World War. Brighton, 1985, p. 92—93.
87 Eches A. J. A Search for Solvency: Bretton Woods and the
International Monetary System. 1941—1971. N. Y. 1975, p. 116—118.
88 См., например: Аникин А. В. Валютный кризис на Западе.
М., 1975; Горбунов С. В. Валютные курсы при капитализме: проб¬
лемы и противоречия. М., 1979; Борисов С. Л/. Золото в экономике
современного капитализма. М., 1984.
89 Селихов Е. И. Валютные проблемы и противоречия совре¬
менного капитализма. М., 1976.
90 The International Monetary Fund 1945—1965. Twenty Years
of International Monetary Cooperation. Vol. III. Documents. Wash..
1969, p. 223—226.
91 Громыко А. А. Указ. соч., с. 327.
92 Moffitt M. The World’s Money: International Banking from
Bretton Woods to the Brink Insolvency. N. Y., 1983, p. 118.
93 Международное Совещание коммунистических и рабочих
партий. Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г. М.т
1969. с. 287.
94 См. подробнее: Грачев М. А. Колониальная политика США
после второй мировой войны. М., 1958; Ульяновский Р. А. Неоколо¬
ниализм США и слаборазвитые страны Азии. М., 1963; Рыма-
лов В. В. Указ. соч.; Кременюк В. А. США: борьба против нацио¬
нально-освободительного движения. История и современность. М.,
1983.
95 См. подробнее: Виноградов К. Б. На обломках империи (ко¬
лониальная политика Англии на современном этапе). Л., 1964;
Сванадзе Л. Н. Великобритания: консерваторы и проблемы после¬
военного развития. 1945—1955. М., 1984.
96 См.: Трофименко Г. А. США: региональные проблемы внеш¬
ней политики. М., 1971, с. 36.
97 Louis W. Imperialism at Bay. Oxford, 1977; The US and the
Decolonization of British Empire. Oxford, 1978.
98 Louis W. The British Empire in the Middle East. Oxford, 1984,
p. 15-16.
99 Ibid., p. 37.
100 Burnham J. Op. cit.. p. 183—184.
101 Weigert H. et all. New Compass of the World. Wash., 194ft,
p. 184; Beals C. Pan America. Boston. 1940, p. 432, 446.
102 The New York Times, 6.1.1953.
103 Thome Ch. Allies of a Kind. N. Y., 1978, p. 490.
104 См. подробнее: Аварии В. Я. Распад колониальной системы.
М., 1957; Тушнова О. Э. Международные отношения на Ближнем и
Среднем Востоке. М., 1961; Политика США в Азии. М., 1977.
105 Kimche D. The Afro-Asian Movement Ideology and Foreign
Policy of the Third World. Jerusalem, 1973, p. 29.
106 Louis W. The British Empire..., p. 209.

107 См. подробнее: Международные отношения после второй
мировой войны. М., 1963; Политика Англии на Ближнем и Сред¬
нем Востоке. М., 1966; Кременюк В. А. Указ. соч.; FRUS. Depart¬
ment of State 1952—1954. Africa and South Asia. Vol. II. Wash.,
1983, p. 715, 810, 1011.
108 См.: Кременюк В. А. Указ. соч., с. 47.
109 Conaut М. Gold F. The Geopolitics of Energy. Boulder, 1978,
p. 47—48,
110 Manderson— Jones R. B. Op. cit., p. 103—107.
111 Brown S. The Faces of Power: Constancy and Change in US
Foreign Policy from Truman to Reagan. N. Y., 1983; Mortner G. In¬
troduction a las economies del tercer mundo. Mexico, 1983.
112 См.: История дипломатии, т. V (книга первая). М., 1974,
с. 534—535; Калинин Н. Н. Англо-американские противоречия на
современном этапе. М., 1958, с. 103.
113 Cooper L. The Lion’s East Roar: Suez, 1956. N. Y., 1978, p. 4—
5; Pineau Ch. Suez, 1956. P., 1976, p. 15.
114 Суэцкий вопрос и империалистическая агрессия против
Египта. М., 1957, с. 36.
п5 Johnson Р. ТЬё Suez War. L., 1957, p. 40; Grosser A. Op. cit.,
p. 86.
1,6 The Observer, 4.XI.1956.
117 Johnson P. Op. cit., p. 24—25.
118 Суэцкий вопрос и империалистическая агрессия против
Египта, с. 53.
119 Cooper L. Op. cit., p. 71.
120 См. подробнее: Политика США на Ближнем и Среднем Вос¬
токе. М., 1960, с. 26.
121 См.: подробнее: Сванадзе Л. Н. Указ. соч; FRUS, vol. II,
1954, р. 817.
122 См.: подробнее: Салычева Л. А. Указ. соч.
123 Eden А. The Memoirs. The Resconing. L., 1965, p. 436—437.
124 Lloyd S. Suez 1956. L., 1967, p. 131—132.
12s Eden A. Op. cit., p. 426—427.
126 История дипломатии, т. V (книга первая), с. 555—557.
127 Dayan М. Diary of the Sinai Campaign. L., 1966, p. 56.
128 См. подробнее: История внешней политики СССР, т. 2. М.,
1976, с. 263-264.
129 JNew -York Herald Tribune, 12.XI.1956.
130 Grosser A. Op. cit., p. 76—78.
131 Kissinger tf. The Troubled Partnership. L., 1965, p. 72.
132 Вопросы истории, 1976, № 5, с. 75—76.
133 Lloyd S. Op. cit., p. 256.
134 Pineau C. Op. cit., p. 195.
135 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 187.
136 Foreign Policy, 1973, N 12, p. 4.
137 Ambrose D. Eizenhower. VII the President. N. Y., 1984, p. 516.
138 См.: Фарамазян P. А. Разоружение и экономика. М., 1978.
139 Richardson J. Op. cit., p. 111.
140 Containment Documents on American Policy and Strategy.
1945—1950. Eds. by T. Etholds, J. Gaddis. N. Y., 1953, p. 175—202.
141 Grosser A. Op. cit., p. 6—7.
142 Frank A. The European Challenge: From Atlantic Alliance
to Pan-European Entente for Peace and Jobs. West Part. Camb., 1984,
p. 47—*48.
143 Cachran Т., Arkin W., Hoening M. Nuclear Weapons Data Book.
V. I. US Nuclear Forces and Capabilities. Camb., 1984.
474

144 International Security, Spring 1983, vol. 7, p. 83.
145 Ibid., p. 50.
146 Polmur N. Strategic Weapons: An Introduction. N. Y., 1975,
p. 42; Der Spiegel, 10.X.1962.
147 Cachran T.f Arkin W., Hoening M. Op. cit., p. 102.
148 The New Europe and the US. Op. cit., p. 81.
149 Feiser М. E. Economic Policy and War Patential. Wash., 1960,
p. 118.
150 Grosser A. The Western Alliance: European—American Re¬
lations since 1945. L., 1980, p. 96.
151 Милитаризм. Цифры и факты. М., 1983, с. 185.
152 Louis W. Op. cit., p. 405.
153 Милитаризм. Цифры и факты, с. 196.
Г л а в а III
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 378.
2 Major Economic Indicators Showing—Historical Development
Trends, 1970, p. 64—66.
3 International Economic Report of the President, 1973, p. 9.
4 Statistical Abstract of the United States. Wash., 1973, p. 256.
5 Fortune, September 1970, p. 113.
6 Economic Survey of Europe. N. Y., 1971, p. 13.
7 International Economic Report of the President, 1971, p. 268,
270; Economic Notes, August 1970, p. 3.
8 Economic Indicators, September 1971, p. 1.
9 Time, 22.VI.1970, p. 58.
10 Barron’s National Business and Financial Weekly, 7.IX.1970,
p. 6.
11 Economic Report of the President, 1972, p. 220.
12 La Politique Industrielle de la Communaut6. Memorandum de
la commission au..., p. 315, 316.
13 Lutz C. Die Technische Liicke zwischen den USA und Europa.
Zurich, 1968, Beilage; Wissenschaftsrat. Empfehlungen zur Struktur
und zum Aufbau der Bildungsvesens und Hochschulberuch nach 1970.
Bonn, 1970, Bd/2, S. 384.
14 Соединенные Штаты Америки. М., 1972, с. 307—308.
15 МЭМО, 1971, № И, с. 27.
16 Economic Aspects of North Atlantic Security. N. Y., 1961, p. 15.
17 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 57.
18 Маупе R. The Recovery of Europe. From Devastation to Uni¬
ty. N. Y., 1970, p. 30, 55—56.
19 См. подробнее: Максимова М. M. Основные проблемы импе¬
риалистической интеграции (экономический аспект). М., 1971;
США — Западная Европа: партнерство и соперничество. М„ 1978;
Западная Европа в современном мире, т. 1, 2. М., 1979; Шиш-
ков Ю. В. Формирование интеграционного комплекса в Западной
Европе. М., 1979.
20 См., например: Рымалов В. В. Распад колониальной систе¬
мы и мировое капиталистическое хозяйство. М., 1966.
21 Economic Survey of Europe, 1970, p. 23—27.
22 См.: Шишков Ю. В. «Общий рынок»: надежды и действи¬
тельность. М., 1972, с. 195.
23 Рассчитано по: Fortune, June 1957; May 1971.
24 Государственно-монополистический капитализм: общие чер¬
ты и особенности. М., 1975, с. 471.

25 Там же, с. 472.
26 Jahuke Lucas R. Osthandel, Ostpolitik in der Praxis. Bonn,
1972, S. 14.
27 Monthly Bulletin of Statistics, August 1973, p. 1—4, 110—115,
191—196.
28 МЭМО, 1974, № 8, c. 73.
29 Империализм ФРГ, с» 413.
30 Hine R. The Political Economy of European Trade and Intro¬
duction to the Trade Policies of the EEC. N. Y., 1985, p. 79—83.
31 См. подробнее, например: Проблемы современной Европы.
М., 1974; Хесин Е. С. Англия в экономике современного капита¬
лизма. М., 1979.
32 Ellsworth P. The International Economy. N. Y.—L., 1964, p.
37—40.
33 Хесин E. С. Указ. соч., с. 41.
34 Wehr und Wirtschaft, Februar 1970, S. 73.
35 Trade and Development Report, 1970, p. 43.
36 Moore L. .The Growth and Structure of International Trade
since Second World War. Brington, 1985, p. 161.
37 Commerce Today, 8.II 1.1971, p. 19.
38 Statistical Yearbook, 1978, p. 84, 115—116.
39 МЭМО, 1973, № 5, c. 37.
40 Cooper R. Issues for Trade Policy in the Seventies. Tubingen,
1971, p. 3.
- 4> Der Volkswirt, 8.1.1971/S. 2.
42 См. подробнее: Аникин А. В. Кредитная система современ¬
ного капитализма. М., 1964; Смыслов Д. В. Кризис современной
валютной систему капитализма и буржуазная политическая эко¬
номия. М., 1979; Международные кредитные отношения капитали¬
стических стран. М., 1981, и др.
43 См. подробнее: Борисов С. М. Золото в экономике современ¬
ного капитализма. М., 1984, с. 80^93.
44 См.: Селихов Е. И. Валютные проблемы и противоречия со-
BipeMeHHoro капитализма. М., 1976; Богданов О. С. Валютные проб¬
лемы капитализма. М., 1981..
45 Gardner R. Sterling—dollar Diplomacy. N. Y., 1980, p. 121;
Posibility of a Return to the Gold Standard. Wash., 1980, p. 130.
46 Mofjitt M. The World’s Money: International Banking from
Bretton Woods to the Brink of Insolvency. N. Y., 1983, p. 214.
47 Grosser A. Affaires exterieures. La politique de la France,
1944—1984. P., 1984, p. 151—154.
48 Agence economique et financiere, 28.IX.1966.
49 Neue Ziircher Zeitung, 29.IX.1971.
50 Frankfurter Algemeine Zeitung, 27.IX.1971.
51 Einzig P. Foreign Exchange Crises. L., 1968, p. 193.
52 См. подробнее: Grosser A. Op. cit.; Willis F. France, Germany
and the New Europe 1945—67. Stanford, 1968; Sachau С. Le commer¬
ce est^onest. P., 1984.
53 Grosser A. Op. cit., p. 61—62.
54 См.: Богданов А. С. Центры соперничества. Особенности меж¬
империалистических противоречий на современном этапе. М., 1978;
Давыдов В. ФОберемко Т. В.у Уткин А. И. США и западноевро¬
пейские центры силы. М., 1978; Воронцов Г. А. США и Западная
Европа: новый тип отношений. М., 1979.
55 De Gaulle Ch. Memoires de guerre. Vol. III. P., 1959, p. 179.
66 Le Monde, 28.XI.1965.
67 L’Annee politique, 1965, p. 280.
476

58 Sigal L. Nuclear Forces in Europe. Wash., 1984, p. 5—6.
59 Feinberg R. The Intemperate Zone. The Third World Challen¬
ge to US Foreign Policy. N. Y., 1983, p. 15.
60 См.: Советско-французские отношения. 1965—1976. Докумен¬
ты и материалы. М., 1976.
61 Правда, 1966, 1 июля.
62 De Gaulle Ch. Discours et Messages, 1963—1969. Vol. IV. P.,
1970, p. 43.
63 Griffith W. E. The Superpowers and Regional Tensions: the
USSR, the US and Europe. Lexington, 1982, p. 27, 28, 49.
64 Brandt W. Peace Writings and Speeches of Nobel Prize Win¬
ner. N. Y., 1971, p. 65-66.
65 Socialist International Information, 1968, N 7, p. 67.
66 Chancellor W. Brandt. State of the Nation Address. N. Y., Ja¬
nuary 1970.
67 Salter M. The Federal Republic, Europe and the World: Per¬
spectives on West German Foreign Policy. Oslo, 1980, p. 85.
68 Chancellor W. Brandt. Op. cit., p. 38.
69 Socialist International Information* 1967, N 1—2, p. 19.
70 Подробнее см.: Albrecht U., Graalfs Lechnert D., Steinke R.
(Hrsg). Deutsche Fragen—europaische Antworten. Berlin, 1983.
71 Poindeuin R. L’Allemagne et le monde au XX-e siecle. P.,
1983, p. 208—215.
72 Williams G. and A. Crises in European Defense. L., 1974, p. 194;
Gunter G. Deutschland und die NATO: Drei Reden. Hamburg, 1984,
S. 5.
73 Griffith W. Op. cit., p. 23—25.
74 The New Europe and the US. Partners or Rivals. Lexington,
1974, p. 7; Burnet R. Alliance—America, Europe and Japan: Makers
of the Postwar World. N. Y., 1983, p. 134.
75 См. подробнее: Проблемы современной Европы. М., 1974.
76 Amerika und Westeuropa. Gegenwarts und Zukunftsprobleme.
Stuttgart—Zurich, 1977, S. 205.
77 De Porte A. Europe between the Superpowers: the Enduring
Balance. New Haven—L., 1979, p. 86.
78 Smith M. Western Europe and the US: the Uncertain Allian¬
ce. L., 1984, p. 18.
79 Kissinger H. The Troubled Partnership. N. Y., 1965, p. 65.
80 Smith M. Op. cit.; De Porte A. Op. cit.; Grosser A. The Wes¬
tern Alliance. The European—American Relations since 1945. L., 1980.
81 Orbis, 1966, vol. X, p. 899.
82 Strauss-Hupe R., Kintner W., Possony S. A Forward Strategy
for America. N. Y., 1961, p. 149.
83 Possony S. Т., Purrelle J. E. The Strategy of Technology. Win¬
ning the Decisive War. Camb., 1970, p. 3—4.
84 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 114.
85 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 379.
86 См. подробнее: Кременюк В. А. США. Борьба против нацио¬
нально-освободительного движения. М., 1983; Ли В. Ф. Стратегия
и политика неоколониализма США. М., 1971; Мировой революци¬
онный процесс и современность. М., 1980.
87 См.: Мельников Ю. М. Внешнеполитические доктрины США.
М. 1970 с 213 215
88 Holliday F. The Making of the Second World War. L., 1983,
p. 98-99.
89 Walters R. American and Soviet Aid. A Comparative Analysis.
Pittsburg, 1970, p. 52.

90 Strategy for the 60-s. A Summaiy and Analysis of the Studies
Prepared by 13 Foreign Policy Centers for the US Senate. N. Y., 1961,
p. 3.
91 Ibid., p. 5.
92 McCoy D. The Presidency of H. Truman. Lawrence, 1984,
p. 167, 170.
93 Sundquist G. Politics and Policy. The Eisenhower, Kennedy
and Jonson Years. Wash., 1968, p. 318—321, 483—485.
94 Pearson L. The Crises of Development. N. Y., 1970, p. 9—10.
95 См. подробнее: Вишнев Г. Ф. США — Латинская Америка.
Внешнеполитические отношения в современных условиях. М., 1978;
Глинский А. НМордвинов Б. Ф., Яковлев П. П. Эволюция лати¬
ноамериканской политики США. М., 1982.
96 Partners in Development. Report of the Commission on Inter¬
national Development. N. Y., 1969, p. 4.
97 Morgenthau H. Politics among Nations. The Struggle for Po¬
wer and Peace. N. Y., 1972, p. 27—28.
98 Cottam R. Competative Interference and twentieth Century
Diplomacy. Pittsburg, 1967, p. 76.
99 The US Government and the Vietnam War: Executive and
Lagislative Roles and Relationships. Prepared for the Committee on
Foreign Relations, US Senate. Wash., 1984, p. 115, 138, 191.
100 См., например: Мельников Ю. Указ. соч. Политика США в
Азии. М., 1977; Михеев Ю. Американцы в Индокитае. М., 1972;
Gelb L.y Betts R. The Irony of Vietnam: A System Worked. Wash.,
1979; The War and the Future of American Foreign Policy. N. Y.
1968.
101 См., например: Grosser A. Op. cit., p. 56—57.
102 Brandt W. Friedenspolitik in Europa. Stuttgart, 1969, S. 200.
103 Poindevin R. Op. cit., p. 112—113.
104 См. подробнее: Кременюк В. США в развивающихся стра¬
нах. Проблемы конфликтных ситуаций. 1945—1976. М., 1977, с. 18—
21.
105 Jober М. Vive l’Europe libre. Р., 1984, р. 40, 61.
106 См., например: Ли В. Ф. Указ. соч., с. 81—82; Туганова О. Э.
Международные отношения на Ближнем и Среднем Востоке. М.,
1961, с. 15—43.
107 Department of State Bulletin, 3.VII.1967, p. 22.
108 Liska G. States in Evolution. Changing Societies and Tradi¬
tional Systems in World Politics. Baltimore, 1973, p. 753.
109 Dropshot. The US Plan for War with the Soviet Union in
1957. N. Y., 1958, p. 6, 9—10.
110 Милитаризм: цифры и факты. М., 1983, с. 75.
111 См. подробнее: Краснов Ю. М. Внешнеэкономическая стра¬
тегия монополий ФРГ. М., 1981.
112 Poindevin R. Op. cit., p. 219.
113 McCeehan R. The German Rearmament Question. American
Diplomacy and European Defense after World War. Urbana, 1971,
p. 17.
114 См. подробнее: Милъштейн В. M. Военно-промышленный
комплекс и внешняя политика США. М., 1975; Миголатъев А. А.
Империализм и милитаризм. М., 1979; Власьевич Ю. Е. Экономиче¬
ское бремя милитаризма. М., 1980; Фарамазян Р. А. Военная эко¬
номика американского империализма. М., 1983.
115 См.: Ефремов А. Европейская безопасность и кризис НАТО.
М., 1975.
116 Birrenbach К. Meine Sondermissionen: Riickschau auf zwei
478

Jahrzehnte bundesdeutscher Aussenpolitik. Vom Mauerbau bis Heute,
Diisseldorf, 1984, S. 301.
117 Свердлов Г. М. Лондон и Бонн: английский империализм н
политика перевооружения ФРГ. М.. 1963, с. 116.
118 Ampleur et structure de 1’effort global de la R—D dans les
pays membres de l’OCDE. P., 1967, p. 64.
119 DWI Forschungshefte, 1971, N 3, S. 61.
120 Die Welt, 18.VI.1966.
121 Frankfurter Allgemeine Zeitung, 21.1.1958.
122 Репницкий В. В. НАТО и военный бизнес. Мм 1970, с. 174—
176.
123 The Sunday Times, 1.Х.1967.
124 Interavia Air letter, 1967, N 6225, p. 9.
125 Foreign Affairs, January—March 1968, p. 281.
*26 Ibidem.
127 Survey of Current Business, 1973, N 6, p. 43—44; NATO Re¬
view, December 1973.
128 Armament or Disarmament? The Crucial Choice. Stokholm,
1978, p. 29.
129 World Armaments and Disarmament. SIPRI Yearbook, 1973.
L., 1973, p. 43.
130 Handbuch der NATO. Zurich, 1965, S. 1551.
131 The Future of US Foreign Trade Policy, July 1967, p. 349.
132 Armed Forces Management, October 1966, p. 15.
133 Technology Week, 14.X.1966, p. 34.
134 Morther G. Introduccion a las economias del tercer mundo.
Mexico, 1983, p. 395—399.
135 Christian Science Monitor, 30.XI.1972.
136 SIPRI Yearbook, 1973, p. 218.
137 Polmur N. Strategic Weapons: An Introduction. N. Y., 1975,
p. 271.
138 Цит. по: Правда, 1983, 30 мая.
Глава IV
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 428.
2 Международное Совещание коммунистических и рабочих пар¬
тий. Москва, 5—17 июня 1969 г. М., 1969, с. 289.
3-4 Брутенц К. Освободившиеся страны в 70-е годы. М., 1979,
с. 6.
5 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 28.
6 Международное Совещание коммунистических я рабочих
партий. Москва, 5—17 июня 1969 г., с. 45.
7 Morgenthau Н. Politics Among Nations. The Struggle for Po¬
wer and Peace. N. Y., 1972, p. 333.
8 Between Sovereignty and Integration. Wash., 1974, p. 160—
162.
9 Rostow W. The United States in the World Arena: an Essay
in Recent History. N. Y., 1960, p. 544, 549.
10 Rostow W. The Diffusion of Power. An Essay in Recent Histo¬
ry. N. Y., 1972, p. 605.
11 Ibid., p. 609.
12 См. подробнее: Рымалов В. В. Подрыв вековых устоев (Про¬
тиворечия мировой экономической системы капитализма). М., 1984;
Барановский В. Г. Политическая интеграция в Западной Европе.
М., 1983; Шапиро А. И. Современные проблемы и перспективы ми¬
рового капиталистического хозяйства. М., 1984.

13 Анализ проблем, связанных с подготовкой, проведением ж
итогами Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе,
см.: Европейская безопасность и сотрудничество: предпосылки,
проблемы, перспективы. М., 1976.
14 How to Secure Peace in Europe. Eds. by D. and C. Roberts. L.,
1985, p. 28.
15 Кокошин А. США: за фасадом глобальной политики. М.,
1981, с. 61.
16 См. подробнее: Кокошин А. Указ. соч.
17 Kissinger Н. The Necessity for Choice. Prospects of American
Foreign Policy. N. Y., 1960, p. 40—41.
18 Kissinger H. White House Years. Boston, 1979, p. 405—416.
19 Ibid., p. 529—534.
20 См. подробнее: Brzezinski Zb. Power and Principle. Toronto,
1983, p. 42; Gray C. The Geopolitics of the Nuclear Era: Hartland,
Rimlands and Technological Revolution. N. Y., 1977, p. 30.
21 The Public and Atlantic Defense. Eds. by G. Flynn, H. Rattiib
ger. L., 1985, p. 118.
22 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 33.
23 Пономарев Б. Н. Неодолимость освободительного движения.—
Коммунист, 1980, № 1, с. 23—24.
24 Gray С. Op. cit., р. 31—32.
25 См. подробнее: Кременюк В. А. Указ. соч.; Трофименко Г.
Указ. соч.; Мировой революционный процесс и современность. М.,
1980.
26 The Soviet Empire: Expansion and Detente. Lexington, 1976,
p. 6.
27 Foreign Affairs, July 1973, p. 708.
28 Rona Th. Our Changing Geopolitical Premises. N. Y., 1982,
p. 115; Griffith W. The Superpowers and Regional Tensions: the USSR,
the US and Europe. Lexington, 1982, p. 35.
29 Dougherty Pfaltzgraff D. Eurocommunism and the Atlantic
Alliance. Camb., 1977, p. 18.
30 An Overview of East—West Relations. Report of the Trilate¬
ral Task Force on East—West Relations to the Trilateral Commission,
1978, p. V.
31 Современная внешняя политика США. Т. 1. М., 1984, с. 117.
32 См. подробнее: Воронцов Г. А. США и Западная Европа. Но¬
вый этап отношений. М., 1976.
33 Hoffman S. Dead Ends: American Foreign Policy in the New
Cold War. Camb., 1983, p. 210—211; Holliday F. The Making of the
Second War L., 1983, p. 18—20, 36—37.
34 Grosser A. Affaires exterieures. La politique de la France,
1944—1984. P., 1984, p. 212—215; Birrenbach K. Meine Sondermissio-
nen: Riickschau auf zwei Jahrzehnte bundesdeutscher Aussenpolitik.
Vom Mauerbau bis Heute. Diisseldorf, 1984, S. 315—318.
35 См. подробнее: США—Западная Европа: партнерство и со¬
перничество. М., 1978.
36 US Foreign Policy for the Seventies. Building for Peace. Wash%
1971, p. 39.
37 Воронцов Г. А. Указ. соч., с. 58.
38 Pacific Community, October—December 1975.
39 Strategy for the West. American—Allied Relations in Transi¬
tion. N. Y., 1974.
40 Litwak R. Detente and the Nixon Doctrine: American Foreign
Policy and Pursuit of Stability, 1969—1976. Camb., 1984, p; 283.
480

41 Во имя мира, безопасности и сотрудничества. К итогам Со¬
вещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявше¬
гося в Хельсинки 30 июля—1 августа 1975 г. М., 1975, с. 15.
42 How to Secure Peace in Europe, p. 13—15.
43 Gremetz M. Le 3-e grand, une chance pour le paix. P., 1984,
p. 115—116.
44 Grosser A. Op. cit., p. 16; Holliday F. Op. cit., p. 99.
45 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 332.
46 Западная Европа в современном мире. Т. II. М., 1979, с. 119.
47 Feld W. The European Community in World Affairs. Economic
Power and Political Influence. N. Y., 1976, p. 6; International Econo¬
mic Report of the President Transmitted to the Congress. January
1977, p. 138, 148.
48 Orbis, Spring 1973, p. 31—32.
49 См. подробнее: Политика США в Азии. М., 1977, с. 25—26,
38—39; Пономарева И. Б. Стремление к власти над народами. М.,
1983, с. 105; Asian Survey, 1974, v. XIV, N 7, p. 590.
50 См.: Кокошин А. Указ. соч.
51 Халоша Б. М. Военно-политические союзы империализма*.
Основные особенности и тенденции развития в 70-х — начале 80-х
годов. М., 1982, с. 88—91.
52 Kissinger Н. The Troubled Partnership. N. Y., 1965, p. 232—233.
53 Keessing’s Contemporary Archives, June 11—17, 1978, p. 25933—
34.
54 Лукин В. П. «Центры силы»: концепции и реальность. М.т
1983, с. 67—70.
55 Keessing’s Contemporary Archives, p. 25841—46.
56 Foreign Affairs, 1971, v. 49, N 2, p. 247—251.
67 Department of State Bulletin, 14.V.1973, p. 595.
58 Gray C. Op. cit.
59 The New Europe and the United States. Partners of Rivals.
Lexington, 1974, p. 323.
60 См. подробнее: Барановский В. Г. Указ. соч., с. 58—61.
61 Transatlantic Crisis. Europe and America in the 70-s. L., 1974,
p. 5.
62 Le Nouvel Observateur 27.V. 1974.
63 Burnet R. The Alliance—America, Europe, Japan: Makers of
the Postwar World. N. Y., 1983, p. 134.
64 Karlsson S. Op. cit., p. 254—257, 272—278; Canaut М., Gold F.
The Geopolitics of Energy. Boulder, 1978, p. 79—83.
65 Смыслов Д. В. Указ. соч., с. 56.
66 Feld W., Wildgen J. NATO and Atlantic Depense Perspectives
and Illusions. N. Y., 1982, p. 13.
67 Jober M. Vive l’Europe libre. P., 1984, p. 40, 61.
68 См. подробнее: Западноевропейская интеграция и междуна¬
родные монополии. М., 1978; Новые тенденции в государственно-
монополистическом регулировании экономики главных капитали¬
стических стран. М., 1980; Захматов М. И. США: ослабление меж¬
дународных экономических позиций. М., 1984.
69 Chalmers М. Paying for Defence. Military Spendings and Bri¬
tain Decline. L., 1985, p. 16.
70 Ibid., p. 23—25.
71 Hoffman S. Op. cit., p. 184.
72 Britain between East and West: a Concerned Independence.
Eds. by J. Burton, A. Groom, M. Sight. Aldershot, 1984, p. 3—5.
73 См. подробнее: Ефремов А. Указ. соч.; Халоша Б. М. Указ.
соч.
•
31 Заказ Ne 1408 481

74 New Release. Department of State. Wash., 11.IV.1973.
75 Внешнеэкономическая политика США. Проблемы и противо¬
речия. М., 1982, с. 170.
76 Business America, 14.VII.1980, p. 10.
77 UN. Yearbook of International Trade Statistics. Wash., 1980.
78 См. подробнее: Аникин А. В. Указ. соч.; Борисов С. М. Указ.
■соч.; Горбунов В. В, Указ. соч. (соответствующие разделы).
79 Survey of Current Business, August 1973, p. 21.
80 См. подробнее: Новые тенденции в соперничестве. М., 1977;
Бункина М. К. Противоречия и конфликты современного капитали¬
стического хозяйства. М., 1982; Медведков С. Ю. Транснациональ¬
ные корпорации и обострение капиталистических противоречий.
М., 1982.
81 World Economic Survey, 1980, p. 70.
82 См.: Кирсанов А. В. Экономические отношения США и За¬
падной Европы на современном этапе. М., 1975, с. 17; Западноевро¬
пейская интеграция и мировая экономика. М., 1979, с. 53.
83 Survey of Current Business, June, October 1971; Balance of
Payments Yearbook, IMF, Vol. 23.
84 Бункина M. К. Указ. соч., с. 129.
85 Hine R. The Political Economy of European Trade and Intro¬
duction to the Trade Policies of the EES. N. Y., 1985, p. 256; US In¬
dustrial Outlook. Wash., 1984, p. 420, 425.
86 Nixon R. The Public Papers of the Presidents of the US. Wash.,
1971—1975.
87 Booker Ch. The Seventies: Portrait of a Decade. L.t 1980, p. 73.
88 Сабельников Л. В. Война без перемирия. М., 1983, с. 181.
89 Современные тенденции в государственно-монополистиче¬
ском регулировании экономики главных капиталистических стран.
М. 1981 с 13
” 90 IMF. Survey, 10.111.1975, p. 66.
91 Курьеров В. Г. Внешнеторговая стратегия США. М., 1980,
с. 72.
92 Moore L. The Growth and Structure of International Trade
since Second World War. Brighton, 1985, p. 294—295.
93 Ford G. The Public Papers of the Presidents of the US. Wash.,
1977.
94 GATT Activities in 1979 (Conclusion of the Tokyo Round Mul¬
tilateral Trade Negotiations 1973-—1979). Geneva, April 1979, p. 21—27.
95 Moore L. Op. cit., p. 185—189.
96 Bulletin of European Community. Bruxelles, 1973, Supp. 2,
p. 6.
97 Moore L. Op. cit., p. 191—195.
98 См.: Отрешко С. А. Эволюция торговой стратегии империа-
лизма и развивающиеся страны. М., 1984, с. 177.
99 Буглай В. Б. Доктрины наднационального регулирования
экономических отношений. М., 1984, с. 81.
100 Economies of Societies. P., 1982, N 8—9, p. 820—823.
101 См.: Борисов С. М. Золото в экономике современного капи¬
тализма. М., 1984, с. 377—407.
102 Rozen L. When and How to Profit from Buying and Selling
Gold. Homewood (111.), 1975, p. 18—20.
103 Moffitt M. The World’s Money: International Banking from
Bretton Woods to the Brink of Insolvency. N. Y., 1983, p. 116.
104 Proposed Second Amendment to the Articles of Agreement
of the International Monetary Fund. Wash., 1976, p. 29.
105 Economist, 26.XI.1983.
482

»<* Bine R. С. Op. cit., p. 185-186.
ie7 Newsweek, 25.VII, 1978.
108 Международные валютно-финансовые и кредитные отноше¬
ния. М., 1984, с. 263.
109 Внешнеэкономическая политика США, с 286.
110 Gerstenberger W., Hiterhoff V. Wechselwirkungen von Gold-
politic Inflation und Strukturwandel. Mxinchen, 1984, S. 12—13.
111 См.: Борисов С. М. Указ. соч.; Аникин А. В. Указ. соч.
112 IMF. Survey, July 31, 1978, p. 237.
113 Kahan J. Security in the Nuclear Age. Wash., 1975, p. 154.
114 Laird M. National Security Strategy of Realistic Deterrence.
Annual Defense Department Report. Fiscal Year 1973. Wash., 1972,
p. 21.
115 Nixon R. US Foreign Policy for the 1970’s. A new Strategy
for Peace. Wash., 1970, p. 74—75.
116 Richardson E. Annual Defense Department Report, Fiscal
Year 1974. Wash., 1973, p. 57, 54, 59.
1.7 Laird M. Op. cit., p. 8.
1.8 Nixon R. US Foreign Policy for the 1970’s. The Emerging
Structure for Peace. Wash., 1972, p. 133.
119 Rethinking the US Strategic Posture. Ed. by B. Blechman.
Camb., 1982, p. 30—31.
120 US—USSR Strategic Policies. Hearing’s before the Subcom¬
mittee on Arms Control, International Law and Organization of the
Committee on Foreign Relations. US Senate, 93d Congress, 2nd Sessi¬
on. Wash., 1974, p. 26.
121 Ibid., p. 50.
122 US Foreign Policy for the 1970’s. Building for Peace. A Report
to the Congress by Richard Nixon, President of the United States.
February 25, 1971.—Weekly Competition of Presidential Documents.
March 1, 1971, p. 310.
123 Kissinger H. The Necessity for Choice. Prospects of Ameri¬
can Foreign Policy. N. Y., 1960, p. 116.
124 Nixon R. Building for Peace, p. 2.
125 Kissinger H. White House Years, p. 192.
126 Brzezinski Zb. Power and Principle. Toronto, 1983, p. 421.
127 Brown H. Department of Defense. Annual Report. Fiscal
Year 1981. Wash., 1980, p. 14.
128 Ibid., p. 66.
129 Nuclear War Strategy. Hearing’s before the Committee on Fo¬
reign Relations, US Senate on Presidential Directive 59, Sept. 16, 1980,
p. 29.
130 International Herald Tribune, 10.X.1977, p. 9.
131 Kennan G. The Cloud of Danger. Boston, 1977, p. 38.
132 The Military Balance. The International Institute for Strate¬
gic Studies. L., 1981, p. 112.
133 NATO. Facts and Figures. Brussels, 1981, p. 103.
134 International Herald Tribune, 3.1.1978.
135 Милитаризм. Цифры и факты. М., 1984, с. 171.
136 Там же, с. 172.
137 Там же, с. 177.
138 International Herald Tribune, 19.1.1984.
139 NATO. Facts and Figures, p. 87.
140 World Armament and Disarmament. SIPRI Yearbook, 1973.
L., 1973. p. 106—111.
141 NATO—Review, November—December 1973, p. 28; Military
Review, February 1973. p. 66.

142 Department of State Bulletin, 19.XII.1979, p. 4.
143 См. подробнее: Глобальные проблемы современности. М.,
1981; Заглавии В. В., Фролов И. Т. Глобальные проблемы совре¬
менности: научный и социальный аспект. М., 1981; Реальный со¬
циализм и современный мир. М., 1982.
144 Handbook of World Development Statistics, 1972, p. 118—120.
145 Karlsson S. Op. cit., p. 257—270.
146 Conaut M., Gold F. Op. cit., p. 37.
147 Karlsson S. Op. cit., p. 277.
148 US Industrial Outlook, p. 95, 112—115.
149 Taylor P. The Limits of Earopean Integration. L., 1983, p. 4—
■5.
150 Department of State Bulletin. Vol. LXXIII, IX, 8881, 1975,
•p. 53.
151 Grosser A. Op. cit., p. 201.
152 Ibidem; см. также: Conaut M., Gold F. Op. cit., p. 26.
153 См. подробнее: США — Западная Европа: партнерство и со¬
перничество. М., 1978.
154 US Foreign Policy Objectives. Hearing’s before the Committee
of Foreign Relations. US Senate, March 27, 1980, p. 27.
155 См. подробнее: Глобальная стратегия США в условиях на¬
учно-технической революции. М., 1979.
156 Yearbook of National Accounts Statistics, 1970, p. 47.
157 См.: Наборов В. Б. Внешняя торговля США (обзор данных
за 70-е годы). — США—экономика, политика, идеология, 1981, № 2,
с. 34; а также: Malenbaum N. World Demand for Raw Materials in
1985 and 2000. N. Y., 1980, p. 5.
158 Shoughnessy D. The Political Uses of Food Aid: Are Creating
Necessary—Food Policy. The Responsibility of the United States in
the Life and Death Choices. N. Y., 1977, p. 101.
159 Foreign Agriculture. Vol. 15, N 43. Wash., 1977, p. 11.
160 Maxwell S., Singer H. Food Aid to Developing Countries: Sur¬
vey World Development. Oxford, 1979, p. 234.
161 Dousieme rapport general sur l’activite des Communautes euro-
peennes. 1978. Bruxelles, 1978, p. 115.
162 Wall Street Journal, 28.IX.1980.
163 World Economic Survey, 1980, p. 31—35.
164 Совещание Политического консультативного комитета го¬
сударств—участников Варшавского Договора. Бухарест, 25—26 но¬
ября 1976 г. М., 1976, с. 7—8.
165 Shulman М. Toward a Western Philosophy of Coexistence. —
Foreign Affairs, October 1973.
166 Vital Speeches of the Day. Vol. XLVII, 15.X.1981.
167 Taylor P. Op. cit., p. 67—69.
168 Barnet R. Op. cit., p. 154—155.
169 См. подробнее: Заглавии В. В., Фролов И. Г. Указ. соч.,
с. 18; Реальный социализм и современный мир, с. 29—30.
170 Лукин В. П. Указ. соч., с. 90.
171 NATO and Western Security in the 1980’s. The European Per¬
ception. Report of Staff Study Mission to Seven NATO Countries and
Austeria to the Committee of Foreign Affairs. US House of Represen¬
tatives, April 9. Wash., 1980, p. 2—3.
172 Hoffman S. Op. cit., p. 215.
173 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 26.
174 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 38.
175 Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 15.
176 Mortner G. Op. cit., p. 438.
484

177 Ibid., p. 438—445.
178 Economic Survey of Europe, 1973, p. 83.
179 См. подробнее: США — Западная Европа: партнерство и со¬
перничество. М., 1978.
180 Mortner G. Op. cit., p. 323—325.
181 Западная Европа в современном мире, т. 2. М., 1979,
с. 175.
182 См. подробнее: Рымалов В. В. Указ. соч.
183 Foreign Affairs, October 1975, p. 79—97.
184 Brzezinski Zb. Power and Principle, p. 421—425.
185 Foreign Affairs, July 1973, p. 722—725.
186 Цит. no: Hoffman S. Op. cit., p. 14.
187 Подробнее см.: Иванов И. Д. США и «новый международ¬
ный экономический порядок». — США—экономика, политика, идео¬
логия, 1978, № 9, с. 3—16.
188 Foreign Affairs, Summer 1980, p. 1105.
189 Волков М. В. Американский неоколониализм на современ¬
ном этапе (экономический аспект). — США — экономика, политика,
идеология, 1981, № 12, с. 44.
190 Pauker G., Golday F., Enloe С. Diversity and Development in
South-East Asia. The Coming Decade, 1977, p. 51.
191 Лукин В. П. Указ. соч., с. 19.
192 Weekly Compilation of Presidential Documents, September
1977, p. 1263—65.
193 Кременюк В. А. Указ. соч., с. 261—262; его же. США: борь¬
ба против национально-освободительного движения: история и со¬
временность. М., 1983, с. 115—120.
194 Цит. по: Западная Европа в современном мире. Т. 2,
с. 74.
195 Воронцов Г. А., Уткин А. И. Указ. соч., с. 77—78.
196 Цит. по: Правда, 1980, 12 июня.
197 Brzezinski Zb. Between Two Ages. American Role in the Tech-
notronic Era. N. Y., 1970, p. 334.
198 Brzezinski Zb. Japan in Tripolar World. — Japan and the At¬
lantic World. N. Y., 1965.
199 Foreign Policy, Summer 1976, N 3, p. 92.
200 Кокошин А. А. «Взаимозависимость»: реальности, концеп¬
ция и политика. — США — экономика, политика, идеология, 1977,
№ 1, с. 15—16.
201 Keohane R., Nye J. Power and Interdependence: World Poli¬
tics in Transition. Boston, Toronto, 1977.
202 См. подробнее: Западная Европа в современном мире.
Т. 1-2.
203 См.: Кудров В. М. Три центра империализма: тенденции со¬
отношения сил. — США—экономика, политика, идеология, 1981,
№ 10.
204 Grosser A. Op. cit., р. 214.
205 Barnet R. Op. cit., p. 193—195.
206 Подробнее см.: Воронцов Г. А., Уткин А. И. Указ. соч.,
с. 161—164.
207 Hoffman S. Op. cit., p. 235—237.
208 La securit£ de l’Europe dans les annees 80: Les relations Est—
Quest et le theatre europen. Ed. P. Lellouche. P., 1980, p. 38—41.
209 См. подробнее: Богданов P. Г. США — военная машина и
политика. М., 1983; Актуальные проблемы международной безопас¬
ности и разоружения. М., 1984; Арбатов А. Г. Военно-стратегиче¬
ский паритет и политика США. М., 1984; его же. Внешняя полити¬

ка США на пороге 80-х годов. — США — экономика, политика, идео¬
логия, 1980, № 4.
210 Holliday F. Op. cit., p. 115—116.
211 US Congressional Record. Vol. 126. Wash., January 22, 1980,.
p. 118.
212 Современная внешняя политика США. Т. 1. М., 1984, с. 318.
213 The Public and Atlantic Defense, p. 315.
214 US News and World Report, 2.1.1978, p. 48—49; 1.1.1979,
p. 45.
215 См.: Правда, 1979, 9 октября.
216 Schlesinger J. Annual Defence Department Report, FV 197&
and 1977. Wash., 1975, p. 111—149.
217 NATO. Facts and Figures, p. 240.
218 NATO-Review, June 1977, N 3, p. 25—27.
219 NATO and Western Security in the 1980’s. The Europea»
Perseption. Wash., 1980, p. 25; The Military Balance, 1980—1981. L.,
1980, p. 118.
220 Brown H. Thinking about National Security. Defense and Fo¬
reign Policy in a Dangerous World. Boulder, 1983, p. 113.
221 NATO-Review, August 1978, N 4, p. 31.
222 Department of State Bulletin, July 1978, p. 1.
223 Worlds Armaments and Disarmament. SIPRI Yearbook. L.y
1980, p. 142—146, 218, 440.
224 Цит. по: Правда, 1980, 4 января.
225 US News and World Report, 8.XII.1975, p. 20.
226 International Herald Tribune, February 2, 1976.
227 Арбатов Г. А. Внешняя политика США на пороге 80-х го¬
дов. — США — экономика, политика, идеология, 1980, № 4, с. 46.
228 Там же, с. 48.
229 Foreign Policy, Fall 1978, p. 64.
230 Правда, 1977, 26 сентября.
231 См., например: Петровский В. Доктрина «национальной бе¬
зопасности» в глобальной стратегии США. М., 1980; Бакланов А. Г.,
Викторов А. В. Европа и современный мир. М., 1982; Актуаль¬
ные проблемы международной безопасности и разоружения. М.,
1984.
232 Корионов В. Г. Безумие: милитаристский курс американ¬
ского империализма — угроза миру. М., 1983, с. 53.
233 Fiscal Year 1982. Arms Control Impact Statements. Wash.,
1981, p. VII—IX.
234 International Bulletin, 16.1.1978, p. 6.
235 Time, 4.11.1980, p. 6—7.
236 Carter J. Keeping Faith. Memory of the President. N. Y., 1982,
p. 275, 282, 297.
237 Business Week, 5.II.1980.
238 Арбатов Г. А. Внешняя политика США на пороге 80-х го¬
дов. — США — экономика, политика, идеология, 1980, № 4, с. 51—52.
Глава V
1 Правда, 1986, 7 марта.
2-3 Hoffman S. Dead Ends: American Foreign Policy in the New
Cold War. Camb., 1983, p. 241—243.
4 The Public and the Atlantic Defense. Ed. by G, Flynn, H. Rat-
tinger. L., 1985, p. 215—219.
5 Подробнее см.: Яковлев А. Я. От Трумэна до Рейгана. М.,
1985.

6 Brown S. The Faces of Power. Constancy and Chage in US Fo¬
reign Policy. From Truman to Reagan. N. Y., 1983, p. 378, 410; Car¬
ter J. Keeping Faith. Memories of a President. N. Y., 1982. p. 213—
214, 265.
7 Viguerie Д. New Right: We are Ready to Lead. Falls Church,
1980, p. 149.
8 McMahan /. Reagan and the World in the New Cold War. L.,
1984, p. 113.
9 Moore L. The Growth and Structure of International Trade sin¬
ce Second World War. Bringhton, 1985.
10 East-West Economic Issiies, Sanctions Policy and the Formu¬
lation of International Economy Policy. Hearings before the Subcom¬
mittee on Europe and the Middle East and International Eco¬
nomic Policy and Trade of the Committee of Foreign Affairs Hou¬
se of Representatives, 98th Congress, 2nd Session, 1984. Wash.,
1984.
11 Foreign Affairs, 1982, N 5, p. 542.
12 Newsweek, 11.11.1985, p. 15.
13 Ibid., p. 478.
14 Washington Post, 1.IV.1985.
15 Foreign Affairs, Winter 1984/85, p. 341, 349.
16 Le Monde, 26.IV.1985.
17 Washington Post,15.V.1985.
18 The New York Times, 30.V.1982.
19 См. подробнее: Corn G. Le proche-orient eclat6 de Suez &
invasion du Libah. 1956—1982. P., 1983; Braun D. The Indian Ocean:
Region of Conflict or «Peace Zone». Canberra, 1983.
20 The New York Times, 2.X.1983.
21 Foreign Policy, Summer 1981, p. 20; Dolman A. Resources, Re¬
gimes, World Order. L., 1983.
22 Mortner G. Introduccionalas economies del tercer mundo. Me¬
xico, 1983, p. 556—560.
23 Хачатуров К. А. Латинская Америка: идеология и внешняя
политика. М., 1983.
24 См. подробнее: Кузьмищев А. В. Эскалация вмешательства
США в Центральной Америке. — США — экономика, политика,
идеология, 1983, № 7, с. 20—30; Глинкин А. Современная стра¬
тегия империализма США в Латинской Америке и Карибском
бассейне. — США—экономика, политика, идеология, 1984, № 6,
с. 16—28.
25 Boston Glob, 2.VI. 1985.
26 См.: Литаврин П. Обострение ситуации в Центральной Аме¬
рике. — США — экономика, политика, идеология, 1985, № 6.
27 См., например: Feinberg R. The Intemperate Zone. The Third
World Challenge to US Foreign Policy. N. Y., 1983, p. 191—196.
28 Ibid., p. 203—206.
29 Ushiba N., Allison G., de Montbrial Th. Sharing International
Responsibilities Among the Trilateral Countries. N. Y., 1983, p. 53—
57.
30 Цит. по: МЭМО, 1983, № 4, c. 62.
31 US News and World Report, 20.VI.1983.
32-33 Economic Survey of Europe. N. Y., 1984, p. 116—118.
34 Рассчитано no: Survey of Current Business, June 1983, p. 38—
39; March 1984, p. 49.
35 Le Monde, 11.IV.1985.
36 Washington Post, 19.VI.1984.
37 Ibid., 11.VI.1984.

38 См.: США—экономика, политика, идеология, 1983, № 8, с. 53.
39 Wirtschaftswoche, 4.1.1985.
40 Agra Europe, 26.111.1982.
41 Financial Times, 5.IV.1983.
42 См. подробнее: МЭМО, 1982, № 9, с. 51.
43 IMF Survey, 18.VI.1984, p. 188—190.
44 The New York Times, 28.111.1985.
45 См. подробнее: Mortner G. Op. cit., p. 491—498, 547.
46 Survey of Current Business, August 1983.
47 О Estado de Sao Paulo, 20.IX.1984.
48 Communaute-tiers monde: le defi de Interdependence. Bruxel¬
les, 1980, p. 46.
49 30 jours de l’Europe, janvier 1979.
50 Financial Times, 15.XII.1984.
51 The New York Times, 7.VI.1982.
52 Business Week, 26.X.1983.
53 Business Week, 16.V.1983.
54 East-West Economic Issues, Sanctions Policy and the Formula¬
tion of International Economic Policy. Op. cit., p. 54—55.
55 Le Monde, 24.VII.1981.
56 Washington Post, 6.VI.1983.
57 Ibid., 5.V.1983.
58 См., например: East-West Strategic Trade COCOM and the
Atlantic Alliance. P., 1983, p. 12—15.
59 Financial Times, 5.V.1984.
60 The New York Times, 17.VII.1984.
61 International Security, July 1983, p. 18.
62 Washington Post, 12.IV.1984.
63 Правда, 1986, 7 марта.
64 Department of State Bulletin, October 1983, p. 27.
65 Ibid., April 1983, p. 41.
66 Подробнее см.: Откуда исходит угроза миру. М., 1984; Гео¬
графия милитаризма. М., 1984; World Armaments and Disarma¬
ment, 1981.
67 Gray С. S. Dangerous to Your Health. The Debate over
Nuclear Strategy and War. Orbis Philadelphia, 1982, vol. 26, N 2,
p. 346.
68 Dean J. Beyond First Use.—Foreign Policy, 1982, N 48, p. 37—
38
69 Washington Post, 13.V.1985.
70 United States—Soviet Relations. Hearings before the Commit¬
tee on Foreign Relations, US Senate, 98th Congress. Wash., 1983,
p. 70.
71 Nomination of Edward L. Rowny. Hearings before the Commit¬
tee on Foreign Relations, US Senate, 97th Congress, 1st Session. Wash.,
1981, p. 32.
72 Washington Post, 21.XI.1984.
73 Подробнее см.: Откуда исходит угроза миру. М., 1984.
74 Figaro, 7.1.1984.
75 МЭМО, 1985, № 5, с. 28.
76 Parliamentary Debates, October 31, 1983, p. 638.
77 Hoffman S. Op. cit., p. 39—42.
78 Washington Post, 27.XI.1983.
79 Time, 5.111.1984, p. 14.
80 Diminishing the Nuclear Threat. NATO’s Defence and New
Technology. L., 1984, p. 5.
81 The New York Times, 10.11.1985.
488

82 US News and World Report, 1.X.1984.
83 Roberts D. and C. Europe—First Continent of Lasting Peace.
L., 1983, p. 129.
84 Pigasse J.-P. Le bouclier de l’Europe. Vers une autonomie mi-
litaire de la Communaute. P., 1982, p. 15, 139, 226.
« Time, 16.1.984, p. 24.
86 Blatter fur deutsche und international Politic, Sept., 1984.
87 Chalmers M. Paying for Defence. Military Spending and Bri¬
tish Decline. L., 1985, p. 38—39.
88 Washington Post, 2.VI.1984.
89 Aviation Week and Space Technology, 25.11.1985; Tempo, 22.V.
1985.
90 Aviation Week and Space Technology, 17.X.1984.
91~92 L’Humanite, 14, 15, 17, 18.IX.1984.
93 Die Welt, February 1985.
94 Le Monde, 6.IV.1985.
95 Die Zeit, May 1985.
96 Правда, 1986, 16 января.
97 Philips M. Socialism and Peace. L., 1950, p. 1.
98 Declaration sur les «Buts et taches du socialisme democrati-
que». — L’Internationale socialiste. P., 1983, p. 183.
99 Ibidem.
loo-ioi Socialist International Information, 1952, N 39—41, p. 18.
102 Socialist Affairs, 1973, N 1, p. 5.
103 О mundo em crise: A resposta social. —The World in Crisis:
The Social Response (XVI Congress de International Socialist). Lis¬
bon, 1983, p. 18.
104 Cahiers du communisme. P., 1983, N 7/8, p. 85—87.
L’Express, 25.X.1984.
106 Правда, 1985, 28 мая.
107 North-South: A Programme for Survival. Report of the Inde¬
pendent Commission on International Development Issues Under the
Chairmanship of W. Brandt. L., 1980.
108 Ibid., p. 253—255.
109 О mundo em crise, p. 48.
110 Die Welt, 9.XI.1984.
L’Express, 25.X.1984.
113 The Guardian, 30.XI.1984.
114 Socialist Affairs, 1983, N 5, p. 17.
115 Классический образец неолиберальной экономической моде¬
ли представляет собой концепция «передового либерального обще¬
ства» Валери Жискар д’Эстэна (см.: D’Estaing V. G. Democratie
Francaise. P., 1976).
116 Op. cit., p. 33.
117 Dahrendorf R. Die Chancen der Krise: iiber die Zukunft des
Liberalismus. Auf I. Stuttgart, 1983, S. 109.
118 Ansart P. Les ideologies politiques. P., 1974, p. 109—110.
119 The Guardian, 20.IX.1984.
120 Подробнее см.: Somaini E. Crisidella sinistra e ripresa neo-
conservatrice in Europa: Dinamiche distributive e mediazioni poliche.
Critica marxista. Roma, 1979, N 5, p. 17—47.
121 Международные неправительственные организации и уч¬
реждения. М., 1982, с. 152.
122 См., например: The Liberal Manifest. Oxford, 1947; The Libe¬
ral Declaration. Oxford, 1967.
123 Kaltenbrunner G.-K. Der schwierige Konservatismus. Defini-
tionen. Theorien. Portrats. Harford—Berlin, 1975, S. 83.

124 Steinthels P. The Neoconservatives: The Men Who Are Chan¬
ging America’s Politics. N. Y., 1979, p. 335.
125 Benoist A. Les idees a l’endroit. P., p. 114—116.
126 Vial P. Pour une renaissance culturelle: Le G. R. E. С. E.
prend la parole. P., 1979.
127 Drimmel G. Die Gewalt der Tatsachenmiissen wir resignie-
ren?—In: Konservativ: Chance und Zukunft. Innsbruck, 1979, S. 92—
108; Who’s Left, Who’s Right? A Simposium.—Encounter, 1977, v. 48,
N 3, p. 32.
128 Steigerwald R. Konservatismus heute.—-In: Marxistische Blat¬
ter. Frankfurt a. М., 1978, N 1, S. 25.
129 Frankfurter Daily, 1982, N 11.
130 Международные неправительственные организации и уч¬
реждения, с. 122.
131 Elm L. «Neuer» Konservatismus. Zur Ideologic PoUtik eines
Reaktionaren. Stroming in der BRD. Berlin, 1974; Kleining W.,
Pirsch H. Der Neokonservatismus in der BRD. — IPW—Berichte.
Bonn, 1975, N 6, S. 27-35.
132 A New Inter—American Policy for the 80-es: for the Council
for Inter—American Security. Wash., 1980, p. 53; Latin America
Weekly, 19.11.1982, p. 1; New York Times Magazine, 23.VIII.19ei,
p. 30-33, 65-69.
133 Time, March 1981, p. 19. A
134 Commentary, April 1981, p. 32.
135 Foreign Affairs, 1984, vol. 63, N 1, p. 49, 53.
136 Deadalos, 1980, vol. 109, N 4, p. 1.
137 Setting National Priorities. Agenda for the 80-es. Wash., 1980,
p. 380, 384.
138 Foreign Affairs, 1984/1985, Winter, vol. 63, N2, p. 364; Times,
2.IV.1985, p. 24.
139 Ibid., p. 369—371.
140 Europe and the World. Ed. by A. Heig. Wash., 1985, p. 3.
141 New York Times Magazine, 18.V.1982, p. 233.
142 Foreign Affairs, 1985, Spring, vol. 63, p. 265, 268.
143 Public Opinion, February/March, p. 12.
144 Commentary, January 1982, p. 70.
145 Foreign Affairs, 1985, Spring, vol. 63, p. 385.
146 Commentary, January 1981, p. 25.
147 Political Science Quarterly, 1982, vol. 97, N 1, p. 14—16.
148 Time, March 1984ц p. 14—18; Newsday, 20.XI.1984.
149 Rona Th Our Changing Geopolitical Premiss. New Brunswick,
1982, p. 253, 255—257.
150 Commentary, April 1981, p. 39; Foreign Affairs, 1985, Spring,
vol. 63.
151 Commentary, May 1982, p. 72, 63—65, 67.
152 US News and World Report, 1981, N 9, p. 17—18.
153 Foreign Affairs, 1982, vol. 60, N 3, p. 1130.
154 Arms Control and Defense Postures in the 1980’s. Wash., 1982,
p 8 12 15
155 Foreign Affairs, 1983/1984, Winter, vol. 62, N 2, p. 257—259;
ibid., 1984, Spring, vol. 62, N 4, p. 831, 840—84)1, 844—854.
156 Foreign Affairs, 1983/1984, Winter, vol. 62, N 2, p. 263—265.
157 Ibid., 1984, Spring, vol. 62, N 4, p. 848-850.
158 Правда, 1985, 28 ноября.
159 Boisot M. Esquisse d’une psychologie du pacifisme. — Defen¬
se nationale. P., 1983, p. 73.
490

ie° Орел В. Антивоенное движение: достижения и перспекти¬
вы. — Коммунист, 1984, № 12, с. 88.
161 Шалаев С. Советские профсоюзы в борьбе за мир. — Ком¬
мунист, 1984, № 5, с. 96—97.
162 Boisot М. Op. cit., р. 120—121.
168 Freedman L. Limited War. Unlimited Protest. Philadelphia,
1982, N 1, p. 100.
164 Ibidem.
165 Loggard S. Nuclear Disengagement in Europe: Problems of
Nuclear Weapon—Free Zones. Bulletin of Peace Proposals. Oslo, 1983,
N 3, p. 210.
160 Parteien-Btirgerinitiatives-DKP-Marxistische Blatter. Frank¬
furt a. М., 1980, N 4, S. 7.
167 Papers. Ed. by B. Hart. Wash., 1986, p. 15—16.
168 Mehr als 300 000 Unterschriften-Dt, Volkzeitung. Dusseldorf,
Mai 7, 1981, S. 6.
169 Politique aujourd’hui, 1983, N 2, p. 95.
170 Newsweek, 31.X.1983, p. 16.
171 См.: Красин Ю., Лейб зон Б. Коммунисты и новые движения
общественного протеста. — Коммунист, 1984, № 5, с. 106.
172 Bader /. CND Conference 1980.—Labour Monthly. L., 1981,
N 1, p. 28.
173 Politique aujourd’hui, 1983, N 2, p. 89; Le Monde, 28.X.1985.
174 Baker J. Beyond «The Church and the Bomb». Sciences Pub¬
lic Policy. L., 1983, N 4, p. 163.
176 Renard P. Bruxelles: Flamands et mallons. — L’Humanite,
24.X.1983.
176 Commentary. N. Y., 1981, N 2, p. 23; Cristian Science Monitor,
15.XI.1985.
177 /. le Dauphin. Puissantes manifestations prevue dans le mon-
de, en European France. Cahiers du communisme. P., 1983, N 10,
p. 77.
178 Орел В. Указ. соч., с. 88.
179 Hearings: То What Extent can the Arms Race be Frosen?
Wash., vol. 35, N 9, p. 3.
180 Kennedy E., Hatfield М., Freeze I. How you can Help to Pre¬
vent Nuclear War. Toronto, 1982, p. XVIII.
*81 Ibidem.
182 Ibid., p. 110.
183 Hearings. Op. cit., p. 12—13.
184 Politique aujourd’hui, 1983, N 2, p. 103—104.
186 Ibid., p. 105.
186 International Security. Camb., 1983, N 1, p. 42.
187 Defense nationale. P., 1982, N 38, p. 68.
188 US News and World Report, 25.IV.1983, p. 20.
189 Thompson E.t Smith D. Protest and Survive. Harmondsworth,
1980, p. 49—50.
190 Politique aujourd’hui, 1983, N 2, p. 85.
191 Thompson E. Beyond the Cold War: A New Approach to the
Arms Race and Nuclear Administration. N. Y., 1982, p. 117.
192 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 26, с. 311.
193 Там же, т. 30, с. 152.
194 Федосеев П. Современное антивоенное движение и перспек¬
тивы его развития. — МЭМО, 1985, № 2.
196 Коммунист, 1984, № 13, с. 5.
196 Правда, 1986, 7 марта.

197 Цит. по: Шалаев С. Советские профсоюзы в борьбе за мир.—
Коммунист, 1984, № 5, с. 97.
198 Коммунист, 1982, № 8, с. 97.
199 Blatter fur deutsche und internationale Politik, Januar
1984.
2°° Ibidem.
201 Цит. по: Собакин B.f Шапошников В. Важный фактор в
пользу мира. — Коммунист, 1983, № 12, с. 101.
202 Горбачев М. С. Политический доклад Центрального Комите¬
та КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Сою¬
за. М., 1986, с. 13—14.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
Глава I. МЕХАНИЗМ ПОСЛЕВОЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
МИРА 17
1. Становление американского глобализма —
2. Создание механизма экономического и военного лидерства
США в капиталистическом мире 45
Глава II. КУРС НА УКРЕПЛЕНИЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО
ПОТЕНЦИАЛА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ .... 77
1. От «сдерживания» к «отбрасыванию» коммунизма . . 82
2. Экономическая стабилизация капитализма 107
3. Закат европейских колониальных империй 116
4. Развертывание гонки вооружений в США и Западной
Европе 134
Глава III. США И ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В УСЛОВИЯХ ПЕРЕ¬
СТРОЙКИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ УСТАНОВОК ИМПЕРИАЛИЗМА 148
1. Изменение соотношения сил в капиталистическом мире . 153
2. «Восточная политика» США и Западной Европы . . . 181
3. США, Западная Европа и «модернизация» бывших колоний 199
4. Гонка вооружений на новом этапе 218
Глава IV. «АТЛАНТИЗМ» И РАЗРЯДКА 236
1. США и Западная Европа в новых условиях развития систе¬
мы международных отношений 240
2. Развитие экономических противоречий в Атлантическом
союзе 269
3. Военная стратегия и атлантические противоречия . . . 285
4. Перед лицом глобальных проблем современности . 304
5. Отход Запада от принципов разрядки 327
Глава V. «НОВЫЙ АТЛАНТИЗМ»: ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА И США
В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 80-х ГОДОВ 348
1. Общие проблемы внешней политики и стратегии США 352*
2. США — Западная Европа: рознь экономических интересов 372
3. Милитаристский курс администрации Рейгана и некоторые
его последствия 390
4. Актуальные проблемы современности и западноевропей¬
ские идеологические концепции 408
5. Геополитические установки идеологии США на современ- 423
ном этапе
6. Общественные движения в борьбе за мир 439
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ 457
ИСТОЧНИКИ 466*
493

Пономарева И. Б., Смирнова Н. ▲.
П56 Геополитика империализма США: Атлантическое
направление. — М.: Мысль, 1986. —193 с.
В пер.: 4 р.
Это первое в отечественной литературе комплексное исследование сов¬
ременной геополитики империализма — политической концепции для обосно¬
вания империалистической экспансии. В книге с марксистско-ленинских пози¬
ций рассмотрены глобальные доктрины империализма, выявлены корни стра¬
тегических амбиций НАТО, прослежено поэтапное развитие надгосударствен¬
ных институтов, призванных обеспечить контроль над мировым политическим
процессом. Большое внимание уделено мировым экономическим проблемам
и милитаризации капиталистических государств.
0302030900-058
Л 9-86
004(011-86
ББК 65.9 (7США)

Ирина Борисовна Пономарева
Наталья Александровна Смирнова
ГЕОПОЛИТИКА
ИМПЕРИАЛИЗМА США
Заведующая редакцией Т. А. Воскресенская
Редактор Л. Г. Соловьева
Младший редактор И. Л. Дзыза
Оформление художника Ю. Г. Ворончихина
Художественный редактор А. М. Павлов
Технический редактор Л. П. Гришина
Корректор 3. Н. Смирнова
ИБ № 3030
Сдано в набор 23.10.85. Подписано в печать 08.05.86. А09660. Фор¬
мат 84ХЮ87з2- Бумага типограф. № 1. Обыкнов. новая гарнитура.
Высокая печать. Уел. печ. л. 26,04. Уел. кр.-отт. 26,25. Уч.-издат. л-
30,06. Тираж 6000 экз. Заказ № 1408. Цена 4 р.
Издательство «Мысль». 117071. Москва, В-71,
Ленинский проспект, 15.
Московская типография № 11 Союзполиграфпрома
при Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
113105, Москва, Нагатинская, 1

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Наиболее полную информацию о готовящих¬
ся к выпуску книгах издательства «Мысль» по
экономике, философии, истории, демографии,
географии можно получить из ежегодных анно¬
тированных тематических планов выпуска ли¬
тературы, имеющихся во всех книжных магази¬
нах страны.
Сведения о выходящих в свет изданиях регу¬
лярно публикуются в газете «Книжное обозре¬
ние».
По вопросам книгораспространения рекомен¬
дуем обращаться в местные книготорги, а также
во Всесоюзное государственное объединение
книжной торговли «Союзкнига».