НАУЧНЫЙ
АТЕИЗМ
ПОДПИСНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
Л.Н. Митрохин
РЕЛИГИОЗНЫЕ
«КУЛЬТЫ»
В США
1984'Л
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ

НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ
Подписная научно-популярная серия
НАУЧНЫЙ АТЕИЗМ
6/1984
Издается ежемесячно с 1964 г,
Л. Н. Митрохин,
доктор философских наук
РЕЛИГИОЗНЫЕ
«КУЛЬТЫ»
В США
Издательство «Знание» Москва 1984

ББК86.3
М67
Автор: МИТРОХИН Лев Николаевич — доктор философских
наук, сотрудник Института международного рабочего
движения АН СССР. Автор книг: «Христианская «наука жизни»
(1961), «Американские миражи» (1962), «Баптизм» (1966),
«Негритянское движение в США: идеология и практика»
(1974), а также ряда брошюр и научных статей по
проблемам философии и религии.
Рецензент: Г у р е в и ч Павел Семенович — доктор
философских наук.
Митрохин Л. Н.
М67 Религиозные «культы» в США. — М.: Знание,
1984. — 64 с. — (Новое в жизни, науке, технике.
Сер. «Научный атеизм»; № 6).
11 к.
В последние десятилетия в США возникли многочисленные
«религии Нового века», оказывающие заметное влияние на молодежь. В
брошюре выявляются классовые причины возникновения новых
религиозных организаций, реакционный и антигуманный характер их
вероучения и деятельности, показываются формы и методы воздействия
на последователей «культов»,
0400000000 ББК 86.3
2
@ Издательство «Знание», 1984 г.

ВВЕДЕНИЕ
В последнее время внимание исследователей
привлекли так называемые «религии Нового века» (они
именуются также религиозными «культами»,
«нетрадиционными», «народными» религиями, «внеконфессиональпы-
ми» организациями, «неканоническими верованиями» и
т. п.). Речь идет о многочисленных религиозных
организациях и группах, которые за минувшие 15—20 лет
возникли и действуют в США и ряде стран Западной
Европы вне исторически сложившихся религий, церквей
и течений.
Чем вызван этот интерес?
«Религии Нового века» — симптоматический и
характерный продукт духовной жизни современного
Запада. В 60-е годы произошел подлинный бум
религиозных организаций. Так, в США их число уже далеко
перевалило за тысячу. В деятельности этих «культов»
принимает участие от 3 до 5 миллионов американцев —
преимущественно молодежь.
Расцвет «культов» не ограничился Новым светом.
В 70-е годы совершилось их подлинное нашествие на
Европейский континент. По подсчетам специалистов,
ныне в Великобритании насчитывается свыше 400 тысяч
последователей «культов», в ФРГ — свыше 150 тысяч,
по нескольку десятков тысяч в «католических странах»—
Италии и Франции, а также в Скандинавских
государствах. Таким образом, это массовое
религиозно-общественное явление, принявшее международный размах в
капиталистическом мире. Не без оправданного
сарказма известный эксперт по сектантству К. Уильяме
отметил: «Ныне существует духовный супермаркет для
обслуживания людей, стремящихся к духовной
адаптации. Культы сейчас стали очень и очень крупным
бизнесом» *. «Религии Нового века» часто действуют как
некие межнациональные корпорации, имеющие филиалы
3

вр многих странах.- Их имущество оценивается в
десятки миллионов долларов. Они владеют многими
газетами и журналами, применяют самую новейшую технику
рекламирования своей продукции. «Секты 70-х годов,—
пишет один американский исследователь, — подобно
организации Джима Джонса — мастера налаживания
общественных контактов. Они распродают свои товары
с искусством и продуманностью служащих Мэдисон
Авеню» 2.
Уже сам факт возникновения и распространения
однотипных религиозных новообразований не может не
привлечь внимания атеистов, тем более что в каком-то
смысле он выглядит неожиданным. В самом деле, наши
авторы настойчиво (и в принципе обоснованно)
подчеркивают растущую секуляризацию современного
общества, неуклонное падение влияния церкви,
обостряющийся «общий кризис» религиозной идеологии. Принято
считать, что научно-техническая революция вызывает
фронтальное бегство религии, которая, как «только
наука делает шаг вперед», тотчас же «отступает на шаг
назад».
Реальная картина сложнее. Наука стремительно идет
вперед, а религия пятиться не спешит. Более того, она
всячески пытается использовать авторитет" научного
знания в собственных интересах.
Очевидным примером могут служить «культы». Так,
основу вероучения «черных мусульман» составляет миф
о том, что «первый генетик» Якуб сумел изменить
изначально черный цвет кожи людей, в результате чего и
появились белые люди — эти «голубоглазые дьяволы».
Основатель «движения Харе Кришна» охотно цитирует
высказывания крупнейших физиков-теоретиков, а
главной приманкой «Церкви сайэнтологии» служат сеансы
с применением особого прибора (так называемый Е-из-
мернтель), которые, как уверяют ее представители,
приносят душевное спокойствие. Мы уже не говорим о том,
что проповедники многих религиозных «культов»
постоянно ссылаются на отдельных крупных ученых,
рассуждают о летающих тарелках и инопланетных
существах, составляют проповеди с учетом современного
научного языка.
Следовательно, прогресс науки и техники вовсе не
обязательно вызывает угасание религиозных
представлений. Нередко они лишь меняют свой облик, оргаии-
4

чески вписываясь в массовое мироощущение
современного буржуазного общества. «Религии Нового1 йека» —
пример подобной метаморфозы, и не случайно
американский исследователь Д. Хант отмечает: «80-е годы
могут войти в историю как десятилетие религиозного
возрождения (это последнее, что могло бы прийти в
голову специалистам, предсказывающим специфику
космического века)»3.
Интерес к «религиям Нового века» может
подкрепляться и более широкими теоретическими
соображениями. Каждый крупный поворот в истории, как
известно, сопровождался заметными перестройками и в
сфере религиозной жизни. Можно, например, говорить об
особенностях религии античного мира, о христианстве
эпохи средневековья, о протестантизме, — по
определению К. Маркса, «буржуазной разновидности»
христианства. А какова судьба религии в условиях
государственно-монополистического общества, в обстановке все
более набирающей скорость научно-технической
революции? Ограничится ли дело модификациями
традиционных течений или речь может пойти о каких-то
новых религиозных объединениях? Более того, не
являются ли «религии Нового века» предвестником таких
новообразований или по меньшей мере этапом поисков их
возможных типов? Вопросы не случайные. Так,
известный американский исследователь Т. Роззак писал:
«Вероятно, важнейшим открытием современного
религиозного пробуждения, взятого в целом, стало понимание
того, насколько обширнее и разнообразнее может быть
религия по сравнению с узким выражением в форме
доктрин и веры, которые так долго господствовали в
главнейших церквах Запада»4.
Разумеется, строить долгосрочные прогнозы рано.
Нет оснований даже уверять, будто воздействие
«современности» на религию будет непременно выражаться в
ве «обмирщении», «модернизации», попытках решения
религиозными средствами актуальных проблем. Наряду
с этим все заметнее возрождение косных, рутинных
направлений в религии. Это и рост влияния в США так
называемого «евангелического христианства», и
активизация различных экстатических фундаменталистских
сект (например, пятидесятников), распространение
«культа Сатаны», элементов примитивной магии и г. п.
Очевидно, что «религии Нового века» — не просто
5

единичные эпизоды, а довольно устойчивый процесс
появления более или менее однотипных образований. И
новизна их не ограничивается чисто теологическими, веро-
учительными изменениями, она означает радикально
новый тип внутренней структуры, взаимоотношения
лидера и паствы, религиозной «коммуны» и общества. За
всем этим, несомненно, стоят серьезные сдвиги в самой
ткани духовной жизни, а поэтому изучение «культов»
дает возможность лучше понять симптоматические
тенденции в формировании массовой религиозной
идеологии, а также более глубоко объяснить специфику
религии как особой формы общественного сознания и
социальной деятельности.
Даже буржуазные авторы, разделяющие религиозное
миросозерцание, подчеркивают антигуманный характер
деятельности «культов». Очевидным примером этого
стала самоликвидация «Народного храма» Джеймса
У. Джонса в ноябре 1978 года, когда свыше 900
приверженцев, повинуясь приказу «отца», покончили с собой *.
Многие на Западе считали, что столь трагическая
развязка парализует дальнейший рост «культов». Этого,
однако, не случилось, и все чаще зарубежная печать
пишет о драматических судьбах юношей и девушек,
оказавшихся во власти самозваных «мессий», «спасителей»
и «пророков».
Знакомство с их деятельностью помогает яснее
понять, как и почему религиозная идеология может
служить орудием косных, антигуманных сил. Разумеется,
речь и здесь идет о «крайних», уродливых проявлениях
религиозного фанатизма и жестокости. Однако все эти
новоявленные «пророки» воздействуют на людей,
применяя в общем-то традиционные для религии средства:
запугивание «концом света», происками дьявола,
апелляция к слепой вере, утверждение «высшей» истины,
превосходящей человеческую, и т. д. И прав
американский социолог Рональд М. Энрот, подчеркивавший, что
* Сохранилась магнитофонная запись последних минут
существования «храма». Она свидетельствует, что многие последователи
Джонса отказывались добровольно подчиниться его призыву. Позже
было установлено, что более чем у 70 человек имелись следы
смертельных уколов, которые они сами сделать не могли. Ехли
же напомнить, что охранники «храма» никого не выпускали из
постепенно сжимавшегося фатального кольца, то можно
констатировать, что для многих гибель была насильственной.
€

«религиозное зло — наихудший вид зла, потому что
оно маскируется в общественную форму, которую..,
склонны ассоциировать со всем благим, достойным и
облагораживающим»5. Знакомство с «техническими»
средствами манипулирования, применяемыми
«культами», помогает, выявить принципиальную антигуманность
религиозного подхода, который, как отмечал К. Маркс,
лишь «окольным путем» признает подлинные
человеческие ценности.
За минувшие годы у нас опубликовано немало работ,
посвященных «религиям Нового века». В них довольно
подробно описаны некоторые особенности «культов», их
социальные корни и специфика проповеднической
деятельности, история таких основных организаций, как
«Народный храм», «Церковь унификации», «Дети бога»,
«Движение Харе Кришна» и других. И все же остается
немало вопросов, не получивших исчерпывающего
объяснения. Не до конца выявлены социальные корни
появления «культов». Порой дело ограничивается лишь
общими рассуждениями об «отчуждении», поисках смысла
жизни, житейских неудачах, которые способствуют
возникновению нетрадиционных религий и приводят к ним
юношей и девушек.
Немало проблем связано и с объяснением так
называемого «нового ориентализма», бурный расцвет
которого стал характерной чертой нынешней религиозной
ситуации в США и ряде стран Западной Европы.
Проповеди этих гуру, свами, йоги, махараджи — ходкий
товар на рынке массовой культуры, а такие ориента-
листские организации, как «Движение Харе Кришна»,
«Миссия божественного света», «Организация здоровья,
счастья и святости», «Общество трансцендентной
медитации», стали наиболее влиятельными и известными
«культами». Если слово «гуру» двадцать лет назад
вызывало у рядового американца смутные мысли о
неведомой африканской антилопе, то теперь оно стало
привычным, «домашним» термином.
Необычен и социальный состав «культов». В
прошлом замкнутые религиозные группы, противостоящие
официальным течениям, образовывались
преимущественно за счет беднейших слоев общества, потерявших
себя в житейских битвах. В условиях США речь шла о
частично или полностью безработных, чаще неграх, не
7

получивших образования. Состав «культов» иной;
Наиболее типичными их последователями являются белые
юноши и девушки из так называемого «среднего
класса», в прошлом не испытывавшие особых
материальных трудностей и окончившие либо среднюю школу,
либо колледж. Средний возраст молодых людей от 18
до 24 лет. Это столь бросается в глаза, что
американские эксперты поспешно объявили подрастающее
поколение 70-х годов «религиозным», противопоставив его
«бунтующему поколению» прежнего десятилетия.
Типично высказывание еженедельника «Ю. С. ньюс энд уорлд
рипорт»: «Снова многие молодые люди Америки
устремляются к радикально новой жизни — но не к
наркотикам и бунтам, как в 60-е годы, а к религиозным
культам»6.
Строго говоря, это преувеличение, но определенные
изменения в «молодежной контркультуре» оно
отражает. Характерно и то, что среди последователей
«культов» немало в прошлом активных участников
молодежных и студенческих выступлений, которые
«разочаровались» в политике и пришли к выводу о
бесперспективности открытых выступлений против истэблишмента.
Одним словом, избранная нами тема затрагивает
сложные и в чем-то новые проблемы и вне всякого
сомнения является весьма существенной в современных
атеистических размышлениях.
В небольшой брошюре невозможно подробно
остановиться на всех ее аспектах, тем более дать
характеристику основных организаций, символизирующих
«религии Нового века». Сведения о них читатель найдет в
уже опубликованных работах, список которых дан в
конце брошюры.
Поэтому основное внимание мы обратим на
выявление и обсуждение ключевых
теоретико-методологических проблем, связанных с этой темой. Конкретнее
говоря, речь идет о практическом применении того
богатейшего наследия, которое составляет специфику диа-
лектико-материалистического подхода к исследованию
религии. Важность данного аспекта,
«мировоззренческой четкости», «методологической ясности и строгости»
как непременного условия повышения уровня
исследований современного общества подчеркивалась на
июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС.
8

ПРОБЛЕМЫ ИСТОЧНИКОВ
И МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Сложность изучения «культов» во многом
определяется тем, что приходится иметь дело не с прямыми
(социологические исследования, опросы,
непосредственное наблюдение и т. п.), а с косвенными,
литературными источниками. Иными словами, каждый
исследователь сталкивается с непростой задачей: всесторонне
воспроизвести и объяснить общественные процессы,
основываясь на публикациях, в которых эти процессы и
факты уже подверглись той или иной интерпретации.
Поэтому особую значимость приобретает сама
методология исследования.
В настоящее время существует обширная и
разнообразная литература, посвященная «религиям Нового
века».
Какова научная ценность каждого из ее видов?
Самоликвидация «Народного храма» вызвала
бурный поток статей и репортажей, которые надолго
заняли первые полосы крупнейших газет буржуазного мира.
Едва ли, однако, нужно доказывать, что подобные
материалы, написанные, как правило,
непрофессиональными исследователями, рассчитаны не столько на
серьезное объяснение сути «культов», сколько на сенсацию,
удовлетворение читательских ожиданий. Поэтому такая
информация может служить лишь «сырым», подсобным
материалом, если речь идет о серьезном объяснении
таких явлений.
Но так или иначе «культы» стали темой
систематических выступлений ведущих периодических изданий
Запада, в том числе и крупнейших еженедельников. По*
степенно и на книжном рынке стали появляться
свидетельства бывших последователей «культов», которые
содержали множество любопытных фактов, деталей, оди-
саний. Казалось бы, эти работы, как говорится, из
«первых рук», заслуживают полного доверия.
Увы, это иллюзия.
Опыт изучения религиозных течений (прежде всего
сектантства) убеждает, что свидетельства верующих (в
том числе и бывших) не могут рассматриваться как
надежный материал для теоретических оценок тех или
иных вероучений. Таким источником они могут стать
лишь в результате сложной профессиональной обра.бот-
9

ки и интерпретации. Это объясняется вовсе не мерой
искренности и добросовестности данных авторов, а
специфическими особенностями религиозного сознания, на
которые впервые указал К. Маркс.
Массовая религиозная вера закономерно возникает
как отражение специфических социальных
противоречий, складывающихся объективно, т. е. независимо от
воли и желания отдельных людей. Однако в самих
религиозных представлениях не фиксируются реальные
(социальные, «земные») причины и сам механизм
такого отражения, а поэтому и рядовым верующим, и
профессиональным теологом они осознаются в искаженном,
иллюзорном виде. Таков центральный момент в Марк-
совом понимании прежней идеологии: идеолог не
осознает реальных побудительных мотивов собственной
деятельности. Лишь добросовестное усвоение этой мысли
может объяснить, почему специфику собственного
подхода к религии К. Маркс видел в том, чтобы не
«сводить» (как это делал Л. Фейербах) религиозные
представления к «земной основе», а напротив, «выводить»
их, объяснять из ее «саморазорванности и
самопротиворечивости». Лишь такой метод, подчеркивает он в
«Капитале», является «единственно материалистическим, а
следовательно, единственно научным методом»7. Мы уже
не говорим о том, что подобные воспоминания часто
являются попыткой (неважно — осознанной или
бессознательной) оправдать собственное поведение и обычно
формулируются в предельно обличительных, не всегда
объективных тонах.
Не будем останавливаться на литературе,
издаваемой «культами». Совершенно ясно, что она, составляя
предмет исследования, требует предельно критического
отношения, причем не только к итоговым констатациям,
но и к самому способу формулирования проблем,
объяснений, а также к цифрам и даже фактам.
На первый взгляд этих недостатков лишены
солидные работы западных экспертов, которые опираются
на обширные и разнообразные первоисточники. В них,
однако, неизбежно сказывается то, что К. Маркс
определял как «ограниченность буржуазного сознания». Он
писал, что для буржуазных экономистов «существует
только два рода институтов: одни — искусственные,
другие — естественные. Феодальные институты —
искусственные, буржуазные — естественные»8.
10

Правда, многие из буржуазных специалистов по
«культам» весьма критически отзываются об
американском обществе, обращают внимание на присущие ему
острые противоречия, которыми и объясняют судьбы
«обращенных». Но такой социальный критицизм может
вполне совмещаться со специфически буржуазным
сознанием. Здесь важны не общие слова и социальные
симпатии, как таковые, но та система понятий, способ
подхода, метод исследования, которые данными
специалистами применяются. Напомним глубокое замечание
К. Маркса: «...Прудон не утверждает прямо, что
буржуазная жизнь является для него вечной истиной. Он
утверждает это косвенно, обожествляя категории, которые
в форме идей выражают буржуазные отношения»9.
Следует учитывать, что мысль о связи религии со
специфическим состоянием общества широко признана
«светскими» буржуазными исследователями. «Основная
предпосылка, из которой исходит социолог в своем
анализе религии, проста: религия не может быть понята в
отрыве от остального общества. Религия — это часть
системы, которая взаимодействует с экономическими и
политическими процессами общества, типами семьи,
техникой, природой связей. Если одна часть системы
меняется, это по-разному воздействует на все другие
элементы системы», — пишет известный американский
социолог религии Дж. Милтон Ингер 10. Так и была
воспринята весть о гибели «Народного храма». Японская
газета «Джапан тайме» писала: «Массовое
самоубийство в Гайане — еще один пример того, насколько
глубоко поражено наше общество». Ей вторила «Франк-
фуртер рундшау» (ФРГ): «Крайне необходимо, чтобы
мы интенсивно изучали очевидную незащищенность..«
возросший страх перед будущим и изолированность
общества для того, чтобы понять, что двигало этой
группой» и.
Так что проблема в том, как понимается связь
религии и общества, доводится ли ее анализ до объяснения
классовой обусловленности религиозных представлений-
Если же буржуазные порядки расцениваются как
«естественные», то «культы» интерпретируются как крайние,
даже патологические образцы «отклоняющегося»,
«неестественного» поведения. Ведущие американские
эксперты обычно объясняют влияние «культов» чувст*
вом разочарования людей, которые «выбиты из привыч-»
11

ной колеи, ощущением подавленности, бессмысленности
существования», состоянием «социальной и
психологической неустойчивости, неуверенностью в будущем»,
«экономическими и социальными трудностями» и т. п.
Может показаться, что подобные рассуждения
являются едва ли не материалистическими, учитывающими
социальную обусловленность религиозных идеи. Однако
строго научного анализа в них нет. Это просто
обобщенные характеристики психологических состояний
отдельных людей, когда «отклоняющееся»
(религиозно-нетрадиционное) поведение объясняется «отклоняющейся»
психикой, а анализ действительных, объективных
корней религии подменяется описанием индивидуальных
переживаний.
В западной печати трагедия в Гайане часто
описывалась по привычной схеме: законченный маньяк сумел
так подавить волю и рассудок доверчивых людей, что
они добровольно расстались с жизнью. Типичным
может служить следующее суждение американского
еженедельника «Ньюсуик»: «Данное бедствие может быть
объяснено лишь массовой патологией сумасшествия и
массового внушения» 12. Внешне все так, кажется, и
было. Но это суждение никак не объясняет данного
события, оно лишь фиксирует некоторые факты, лежащие
на поверхности, — именно те, которые и предстоит
понять. Между тем и у нас внимание некоторых авторов,
сосредоточивалось на неблаговидных фигурах лидеров
«культов» и меньше внимания уделялось более сложной,
но и несравненно более существенной проблеме: почему
эти стяжатели, циники с сомнительным прошлым и
настоящим столь уверенно овладевают многочисленными
душами, а заодно и колоссальным недвижимым
имуществом.
Эта проблема имеет много аспектов, и в ходе
дальнейшего изложения мы будем постоянно к ней
возвращаться^ Начать же следует с уточнения и определения
его предмета, с уточнения терминов, которыми
обозначаются различные религиозные новообразования.
«СЕКТА» ИЛИ РЕЛИГИОЗНЫЙ «КУЛЬТ»?
Чаще всего в работах по данной теме встречается
термин «нетрадиционные религии». Поэтому прежде
всего уточним смысл понятия «традиционность» и «но-
12

визна» в применении к развитию религиозных течений.
Религиозные вероучения передаются от поколения к
поколению при помощи особого «языка» — символов^
образов, сюжетов, мифов, ритуалов и т. п. Этот язык
существенно отличается от научного, поскольку религия
заключает в себе не объективное содержание, а.особый
опыт «практически-духовного» освоения мира,
опирающийся на представление о существовании
трансцендентных (т. е. потусторонних, сверхъестественных) сил и
предметов. При этом считается, что мир
сверхъестественного недоступен человеческим чувствам, не может
бьгдъ воспринят как природная реальность, и знание о
нем — «божественная мудрость»—передается через
особые, «священные книги», «откровения», «заветы». Они-
то и оформляются при помощи различных символов и
элементов религиозного языка.
Известно, что религиозные течения (даже в рамках
христианства) существенно различаются между собой
в догматике и моральных предписаниях. Это означает,
что одним и тем же символам, библейским текстам, сю*
жетам приписывается особое толкование, которое и объ-
является единственно истинным, «каноническим»,
«ортодоксальным», традиционным, соответствующим
«божьему завету». Причем смысл этот постоянно
модифицируется, преобразуется, приобретает новые оттенки и зна*
ченця в результате ассимиляции, «впитывания» тех
массовых взглядов, которые стихийно и неотвратимо
рождаются изменениями в материальной жизни. Поэтому
те же самые- «знаки» (понятия, образы, сюжеты, догма*
ты) в новых исторических условиях приобретают иное-
содержание.
Эти интерпретации самими богословами
объясняются как все более адекватное раскрытие их подлинного
смысла. Данный процесс ясно понимал уже Л.
Фейербах. ..«Каждая эпоха, — писал он, — вычитывает -из
Библии шишь самое себя; каждая эпоха имеет свою
собственную, самодельную Библию» 13. Нетрудно видеть, что
такая специфика исторической трансляции
религиозного миросозерцания затрудняет выявление конкретно-
исторической социальной основы тех или иных теологи*
ческих новаций.
Известно, например, какое революционизирующее
зна.ч^ние в истории культуры имело учение Мартина
Лютера, основателя одного из главных направлений-
13

протестантизма в XVI веке. Однако свои ключевые идеи
он заимствовал у средневековых немецких мистиков
(прежде всего Таулера) и обосновывал их в первую
очередь собственным опытом богопознания. Еще более
показательна генеалогия протестантской доктрины
божественного предопределения, жестко
сформулированная Ж. Кальвином. Она восходит к рассуждениям
Августина Аврелия, епископа Иппонийского (V век). Вообще
проблема соотношения божественного предопределения
и свободной воли человека постоянно всплывала в
истории как своеобразный индикатор социальной сути
соперничающих богословских доктрин. Она отчетливо
выступила уже в полемике Августина Аврелия против
Пелагия (V век), в яростных нападках Лютера на Эразма
Роттердамского (XVI век), в движении «социального
евангелия» (В. Раушенбуш, Ш. Мэтьюс и др.) против
фундаменталистов (начало XX века), в ответной
реакции на него так называемой диалектической, или
неоортодоксальной, теологии (К. Барт, Р. Нибур, Э. Брун-
нер ц др.).
Таким образом, можно указать на два возможных
подхода к вновь возникающим религиозным течениям.
Во-первых, выявление соотношения
зафиксированного концептуального содержания его вероучения (равно
как и культовой практики, организации и т. п.) с
«родственными», исходными направлениями. Так, мы можем
сравнить догматику и организацию католической и
протестантской церкви, указать на серьезные различия
между ними, проследить, как трансформировались
«традиционные» (исторически предшествовавшие) концепции.
Во-вторых, исследование реальных
социально-исторических корней, которые обусловливают изменение
«традиционных» интерпретаций. В этом случае,
например, вопрос о путях «спасения» — через церковь или
благодаря «личной вере» — выступит не как фрагмент
богословских споров о наиболее аутентичном прочтении
«священного писания», а как выражение (хотя и
принявшее мистифицированный, превратный вид) реальных
«земных» интересов буржуазии, боровшейся против
авторитарной власти католической церкви.
Различие в этих подходах выходит за рамки
определения методики анализа.или решения проблем
терминологии. Речь, собственно говоря, идет о
принципиальной мировоззренческой оценке религии, ее историче-
14

ской роли и месте в культуре, о существе методологии
ее исследования. Больше того, второй подход составляет
специфику диалектико-материалистического понимания
религии в отличие от концепций, распространенных до
К. Маркса.
Все это имеет прямое отношение к вопросу о
классификации и определении специфики религиозных
новообразований, которые мы пока обозначали как
«культы», или «религии Нового века». Их нередко называют
«сектами». Попробуем выяснить смысл данного
термина. Он давно употребляется в научной литературе для
выделения различных групп и объединений, которые
возникали в рамках основных направлений
христианства — католицизма, православия, протестантизма. При
его определении проявляются два подхода.
1. В качестве решающего критерия берутся
вероучение, организация и отношение к «внешнему миру».
Прежде всего выделяется «церковь» как «традиционный»
социальный институт с устоявшейся догматикой,
нравственной программой, организацией, правилами
поведения для верующих. В наиболее характерном виде
«церковь» выступает, когда имеет статус официальной,
государственной религии, скажем, православие в
дореволюционной России, англиканство в Англии и т. п. В
противоположность этому «секта» характеризуется как
объединение, не обладающее завершенной догматической
системой («конфессией») и строгой организацией,
находящееся в оппозиции к официальной «церкви», а то и
обществу в целом. Впрочем, как считается, со временем
оно обычно превращается в церковь. Данная точка
зрения, в наиболее разработанной форме представленная
М. Вебером и впоследствии Э. Трельчем, типична как
для церковных авторов, так и для современных
западных религиоведов, обозначающих «сектами» все
диссидентские религиозные образования, независимо от
места, времени и социальных корней их появления.
Такой подход, конечно, подкупает своей простотой.
Но в нем имеется существенный теоретический изъян—
его неисторичность, игнорирование той меняющейся
«земной» (социально-классовой, разумеется) основы,
которая и обусловливает изменения в религиозных
представлениях.
2. Для понимания существа, например баптизма,
недостаточно лишь сопоставить его с англиканской цер-
15

койЬк>. Прежде всего следует выявить ту социальную
базу, на которой возникло данное течение, и уже на этой
основе объяснять его «нетрадиционные» черты. Да и
вообще различие «церкви» и «сект» на упоминавшемся
уровне не дает ключа к пониманию религиозного
многообразия (начиная от англиканства и кончая, скажем,
протестантской сектой квакеров), которое сложилось в
Англии в XVII веке. Сделать это можно лишь путем
«выведения» религиозной картины из разнородной
социально-экономической обстановки той эпохи. Эти
общие соображения нужно всемерно учитывать, когда
речь идет о терминологическом обозначении новейших
религиозных образований.
Бурный, едва ли не эпидемический «взрыв»
однотипных религиозных групп в 60-х годах дает все основания
считать (в дальнейшем мы постараемся
конкретизировать данное суждение), что в своих определяющих
чертах этот процесс обусловлен специфическими
социальными структурами, отношениями, противоречиями,
характерными именно для
государственно-монополистического общества, и свойственным ему идейно-духовным
климатом. Данная мысль — ключевая, исходная для
понимания этих религиозных объединений. Не внешняя,
формальная, а социально-классовая «новизна» должна
прежде всего приниматься в расчет; Поэтому мехавиче-
ское перенесение терминов, уже применявшихся для
обозначения явлений иного социально-исторического
характера («секта») или фиксирующих лишь внешние
черты ^«нетрадиционные», «внеконфесеиональные»,
«неканонические»), будет неоправданным с научной точки
зрения. Предпочтительнее выглядит термин «религии
Нового века»: он содержит по меньшей мере некоторую
временную характеристику, поскольку навеян
двухтысячелетием основания христианства.
На этом, однако, проблемы терминологии не
кончаются. Если даже согласиться, что «религия Нового
века» — это социально-конкретное,
религиозно-общественное явление, то никак нельзя игнорировать тот факт, чтю
оно выступает в крайне разнообразных формах.
Нередко лишь время появления служит основанием для
занесения в одну рубрику более тысячи религиозных
групп — настолько они «нетрадиционны». Поэтому
нужна дополнительная классификация, дающая
возможность если не исчерпать до конца все возможные фор-
16

мы, то хотя бы выявить некоторые устойчивые
типологические образования.
При исследовании «культов» возможны два
критерия: происхождение — западное или восточное —
группы, а также ее вероучительная ориентация и специфика
«внутренней» организации, мера жесткости и способ
воздействия «лидера» на своих последователей *. В
реальной жизни эти критерии пересекаются, и каждую
организацию можно расположить в системе данных
координат. Так что мы получаем по крайней мере четыре
«чистых типа», представляющих «религии Нового века».
Посмотрим, как эта картина выглядит конкретно.
1. Наиболее значительную долю «религий Нового
века» по-прежнему составляют организации и
объединения, которые рекламируют себя как «новейший ва?
риант» христианства и в той или иной мере опираются
на учение или отдельные фрагменты Библии. При этом
в отличие от «сект» они обычно непосредственно не
примыкают к сложившимся христианским течениям и
церквам, не предлагают сколько-нибудь цельных,
профессионально отработанных теологических систем (исключение,
пожалуй, составляет «Церковь унификации», исходящая
из учения, изложенного Сен Муном в объемистом труде
«Божественный принцип»). Их вероучение — продукт
индивидуального творчества основателя данной группы,
который обычно произвольно комбинирует положения
христианства с отдельными элементами восточных
религий, языческих верований и примитивной магии.
При этом в каждой организации на первый плац
выносится какой-либо «ударный сюжет»: запугп&ание
скорым «концом света», подчеркивание всепроникающего
влияния дьявола и требование немедленной борьбы с
ним, призыв к созданию подлинной «мировой семьи»,
лозунг «морального обновления» или «Самореализации
личности» и т. п. Здесь, безусловно, выделяется
«Церковь унификации» с ее отчетливой
антикоммунистической направленностью. Ее руководители утверждают,
что имеют свыше двух миллионов последователей в 120
* Уже предложено немало типов такой классификации. Так,
Р. Энрот различает пять типов «религий Нового века»: 1,
Восточные мистические группы. 2. Группы искаженного христианства. 3,
Группы самоусовершенствования. 4. Эклектически-синтетические
группы и 5. Оккультно-астральные группы. (Епго1п# КопаЫ. Ор,
с11, р. 22.)
686-2
Д7

странах, в том числе 40 тысяч в США. Другой крупной
организацией, создавшей филиалы во многих
государствах, является «Семья любви» («Дети бога»),
основанная Дэвидом («Моисеем») Брандтом Бергом. Можно
упомянуть и такие организации, как «Церковь
Армагеддона», «Церковь живого слова», «Местная церковь»,
«Церковь понимания Библии».
К этой же категории, кстати сказать, принадлежал
и «Народный храм» Дж. Джонса. Знакомство с его
историей позволяет сформулировать одно серьезное
предупреждение. В зарубежной печати приводятся
различные цифры, характеризующие численность конкретных
организаций. К ним необходимо относиться с
предельной осторожностью. Точные данные известны лишь
руководителям этих организаций. А они весьма свободно
манипулируют ими, как правило, завышая их в целях
рекламы. Так, Дж. Джонс неоднократно говорил о 30
тысячах своих последователей, и эта цифра без
корректуры приводилась во многих обстоятельных работах.
Между тем численность «Народного храма» никогда не
превышала трех тысяч человек14.
2. США, как известно, формировались как страна
эмигрантов с крайне пестрым по своему этническому и
религиозному составу населением. Здесь постоянно
возникали, обретали поклонников и распадались, чтобы
потом появиться в новых формах, различные религиозные
образования. Однако до последнего времени подобные
новации осуществлялись в пределах
иудео-христианского наследия. В этом отношении движение «религии
Нового века» обозначает существенный перелом:
появляются и набирают влияние многочисленные группы,
которые ведут свою родословную с Востока
(преимущественно из Индии). Американский историк религии Элдон
Р. Эрнст отмечает: «Новое в религиозной жизни и
мышлении современной Америки вышло за рамки опыта
предшествующих поколений... Движение это
перешагнуло границы иудео-христианского наследия западной
цивилизации» 15.
Основателями ориенталистских групп обычно
выступают различные гуру, свами, йоги, махараджи и другие
профессиональные проповедники-эмигранты. Чаще
всего они рекламируют различные, преимущественно
«сектантские», варианты индуизма. Среди них выделяются
«Движение Харе Кришна» и «Миссия божественного све-
18

та» — организации жесткого полумонашеского типа.
К этой же группе следует отнести и «Общество
трансцендентной медитации» (ТМ), хотя его руководители
настаивают на том, что это не религиозная, а
«оздоровительная» группа, использующая строго научные
методы.
Однако чисто «индийскими» корнями дело не
ограничивается. Так, влиятельная «Организация здоровья,
счастья и святости» исходит из религии сикхов, формы
индуизма, включающей элементы ислама. «Сокка Гак-
каи» — продукт японского буддизма, а агрессивная
«Местная церковь» основана китайцем Уитнессом Ли.
Порой «восточный» акцент звучит весьма своеобразно.
Одним из наиболее многочисленных «культов»
является «Церковь сайэнтологии». Ее основал американский
писатель-фантаст Лафайет Рон Хаббард, начинавший с
чисто психотерапевтических сеансов. Впоследствии он
оформил свое движение как вид церкви, воспринявшей,
по его уверениям, наследие буддизма.
Вообще же большинство «восточных» организаций
представлено мелкими локальными группами,
объединившимися вокруг того или иного «духовного
наставника».
Помимо этого среди «религий Нового века» много
организаций, которые основной упор делают на
физическом и духовном самосовершенствовании и не
исповедуют сколько-нибудь цельных религиозных доктрин.
Так, группа «Синанон» особое внимание уделяет
лечению алкоголиков и наркоманов. Другие группы
занимаются физическими и санитарно-гигиеническими
упражнениями — коллективным бегом трусцой, ездой на
велосипеде, экспериментами с биополями и т. п. В
третьих на первом плане — астральные и оккультные
процедуры. Они занимаются спиритизмом, пытаются войти в
контакт с мировым «космическим разумом»,
рассуждают о возможных визитах инопланетян.
В дальнейшем мы не будем уделять внимания этой
группе. Но в качестве типичного примера отметим все
же «Общество Аэтериуса». Его основатель Джордж Кинп
объявил, что был избран «космическим разумом» как
«основной канал» для передачи на Землю важнейших
сообщений. Он также заявил, что имеет постоянные
связи с «учителем Христом», предписавшим ему быть
«важнейшим связующим звеном» между Землей и вые-
19

шими силами. Не удивительно, что, обладая такими
«полномочиями», Д. Кинг завалил поклонников
«новейшими» сообщениями из космоса. Имеются также
специализированные «культы» летающих тарелок.
Существует организация «М-5000», которая предлагает
трехдневный семинар (он стоит 175 долларов),
приобщающий к опыту «астральных полетов» *. Взгляды
подобных групп нередко имеют отчетливо эсхатологический
акцент и включают призывы освободиться от
имущества и земных привязанностей и готовиться к
космическим перемещениям налегке.
Позже мы будем говорить о причинах, которые
вызвали такую пестроту в религиозных новообразованиях,
в том числе усиленную миграцию богов далекого
Востока. Пока же обратимся ко второму критерию,
который также позволяет выявить поразительное
разнообразие: «от групп-встреч выходного дня до убийц, которые
выдают себя за мессий», по выражению американского
антрополога Марвиса Харриса. Действительно, речь
идет о широком спектре объединений, начиная от трупп,
которые собираются один-два раза в неделю, и кончая
жесткими деспотическими организациями
полумонашеского типа, где каждый шаг «обращенного»
контролируется религиозным лидером. Самое любопытное
состоит в том, что независимо от исходной
идеологической основы возникает масса организаций
авторитарного типя, в которых как бы кристаллизуются те
общие аморфные брожения, которыми отличались 60-6
годы. Именно такие организации мы выделяем как
«Культы* в собственном смысле этого слова и о них
преимущественно речь идет в нашей работе.
Отдельные авторы по-разному описывают такие
объединения, но можно выделить некоторые
специфические особенности «культов», которые, пожалуй,
Наиболее полно суммированы в следующей характеристике:
«1. Во главе стоит харизматический лидер, который
уверяет, будто он обладает новым уникальным
«откровением» относительно бога и реальности. Каждый, кто
не разделяет его взглядов, уверяет он, не только
заблуждается, но и является последователем Сатаны.
2. Лидер создает особую «семью», или «коммуну»,
* Астральные культы.. — религиозные действия, связанные с
обожествлением небесных тел.
20

в которой его называют «отцом;». Нередко ветулзющие
В нее принимают, новые имена,
3. Лидер- устанавливает обязательные ДОЯ всех
абсолютные правила поведения, но вовсе не обязательно
следует им сам. Обычно он живет в гораздо лучших
условиях, чем его лоследователи.
4. Группа придерживается апокалиптического
взгляда на мир. Члены организации часто отказываются от
своего имущества, меняют место жительства.
5. Используется определенная техника контроля над
поведением «обращенных», обычно предполагающая
изоляцию от внешнего мира. Последователи культа
рассматривают эту технику как религиозную дисциплину.
Люди, к нему не принадлежащие, — как «промывание
мозгов» 16.
Последовательно рассматривая перечисленные чер-
тьь можно- констатировать, что речь идет о весьма
специфическом типе организаций, в ряде существенных
черт заметно отличающихся от объединений,, которые
обозначаются термином «секта». Главное,, пожалуй, в
том, что секты отпочковываются от у>^е уложившихся
течений и апеллируют обычно к признанным
«священным текстам», лишь немногие из них образуют
«коммуны» и практикуют столь жесткую изоляцию, от
общества.
Разумеется, это не значит., что отдельные
особенности «культов»: уже не проявлялись в прошлом. В
истории российских религиозно-общественных движений
встречались и религиозные «коммуны» (духоборы,
молокане), и факты отказа от гражданских имен
(субботники), и экстатические молитвенные собрания
руководимые «живыми, воплощениями богов» («люди божьи»,
или хлысты),. Да и вообще характерная для
сектантства идея «второго рождения.», «обращениям обычно
сочеталась со специфической организацией, включавшей
«црямре членство», особую процедуру приема,
требование индивидуального миссионерства и т. п,
Можно сказать определеннее. Еще раньше
существовали организации, однотипные с «культами» 60-х
годов, Примером может служить организация «Святого
отца» в СЩА. В нашей печати о нем почти но
сообщалось а между тем в течение нескольких десятилетий он
почитался как наиболее знаменитый и влиятельный
негритянский «пророк» и «спаситель».
*1

«Святой отец» (его подлинное имя Джордж Бейкер)
утверждал, что прибыл на Землю еще во времена
Авраама на облаке, чтобы возвестить кредо мира,
совместной коммунальной жизни, безбрачия, честности и
расового равенства.
Главным лозунгом его организации, названной
«Царство небесное», было провозглашение «вечного мира»:
те, кто примкнут к ней, останутся верными, обретут
новую вечную жизнь. Он проповедовал аскетизм,
воздержание от секса, алкоголя, курения, сквернословия,
косметики, посещения кинотеатров, получения чаевых и
т. п. Какого-то цельного учения не проповедовал, а
ритуалы часто ограничивались совместными обедами,
символизирующими «последнюю вечерю». Одно время
численность его организации определялась в 20
миллионов человек.
Постепенно претензии Дж. Бейкера на решающую
роль в управлении мировыми процессами становились
все более решительными, и плакаты «Святой отец —
это бог» превратились в официальный лозунг
организации. Свой статус он характеризовал так: «Я не
утверждал, что являюсь богом. Я говорил, что имеются
тысячи, а пожалуй, и миллионы людей, которые называют
меня богом. Имеются, однако, миллионы тех, которые
называют меня Сатаной, и я не утверждаю, что я —
Сатана. Но я представляю бога и вместе с ним
потрясаю землю» 17. Когда он скончался в 1965 году, его
имущество оценивалось в 10 миллионов долларов — сумму
по тем временам огромную.
Уже в этом кратком описании встречаются черты,
которые сближают организацию «Царство небесное» с
последующими «культами». Но наиболее любопытным
является следующий факт. В начале 60-х годов
молодой проповедник Джеймс Джонс посетил службы
«Святого отца» и был потрясен продуманностью и пышностью
ритуала, а главное — его умением удерживать
непререкаемый авторитет среди последователей.
Впоследствии Джонс заимствовал многие детали службы, в
частности, «чудесные исцеления», которые вскоре стали
официальной визитной карточкой и главной приманкой
«Народного храма».
К числу аналогичных организаций можно отнести и
американских мормонов, группу Ивана Мурашко со
«снятиями печатей» и культом «святой матери» Ольги
22

Кирильчук, а также «Нацию ислама» Илайджа
Мухаммеда. Лишь просчетом «классического» религиоведения
можно объяснить, что они не были выделены в особую
типологическую группу и зачислялись в привычную
категорию «сектантства».
Существование таких объединений в прошлом не
удивительно. «Язык» религии, возможности его
комбинаций ограниченны, одни и те же символы могут
обозначать различные по своей социальной сути процессы
и мироощущения. Да, подобные организации возникали
И прежде. Если сейчас, однако, они образуют широкое
религиозное движение, то, следовательно, за этим стоят
Глубокие социальные причины. Вот почему серьезное
изучение «культов», равно как и любых современных
религиозных модификаций, должно быть
ориентировано на то, чтобы раскодировать, расшифровать то
новое социально-психологическое содержание, которое
получило превратную форму выражения в их внешнем
религиозном «языке». Вне такого подхода классификация,
Сравнения, сопоставления различных религиозных
объединений неизбежно оказываются поверхностными и
формальными.
В пользу этого говорят и преобразования восточных
религий, ставших неотъемлемым элементом
религиозного «бума» 60-х годов в США. В результате в едином
потоке оказались и организации самозванных пророков
типа Джонса и Муна с их шарлатанскими доктринами,
и дзен-буддизм, и «Движение Харе Кришна»,
опирающиеся на богатейший многовековой культурный и
нравственно-психологический опыт Востока. Казалось бы,
они настолько различны, что о сходстве между ними на
может быть и речи. Однако приходится
констатировать удивительную вещь — эти столь неодинаковые по
сути и форме организации в конце концов
претерпевают процесс своеобразной конвергенции и оказываются
едва ли не родственными, однотипными
идеологическими образованиями. Объяснить это можно лишь
тождественностью потребностей общества, которые
обеспечили их появление и процветание.
Так что проблема терминологии является далеко не
формальной. Разумеется, мы не собираемся
заниматься какими-то предписаниями в этой области.
Общепринятая терминология в науке устанавливается лишь
постепенно, по мере углубления ее исследований. Важно,
2Э

чтсрбьь принятые итерминыл фиксировали, / оттеняли-тот
принципиальный факт, что совокупность характерных
адрт, которыми отличаются наиболее влиятельные из
религиозных новообразований, обусловлена
специфическими особенностями современного
государственно-монополистического общества. Поэтому перенесение на
вию (5*ёз всяких оговорок привычных слов вроде «йекта»,
обозначающих явления иного социально-исторического
характера, едва ли обоснованно. Термин «культ» также
не вполне удовлетворителен. Он давно употребляется
как в религиоведческой литературе (культ
религиозный. — почитание сверхъестественных предметов,
существ и обрядовая сторона религии), так и для
обозначения явлений светской жизни («культ денег», «культ
кумиров» и т. п.). Однако он прочно вошел в западную
литературу, указывает на специфику положения лидера
подобных групп, а поэтому сегодня представляется нам
наиболее приемлемым для обозначения типа
организаций, о которых идет речь.
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
«КУЛЬТОВ»
В последние, годы опубликовано немало свидетельств
людей, сумевших порвать< с «культами». Как правило,
©нш подчеркивают* что их .«.обращение» было
результатом; [Одиночества,- разочарования в жизни, ощущения ее
бесцельности. Такие признания порой расцениваются как
объяснение причин появления «культов». Однако,- как
мшрюмечали раньше, причины эти. не могут быть
выявлены, только., обобщением подобных состояний инди-
вддуальной психики: они лишь «внешние», вторичные
щдервледия .объективных» т. е. от отдельного человека
не:-за#исящих|;сдвигов в, общественной идеологии и-пси-
^олргии, которые^ в свою очередь, определяются
материальными условиями жизни.
Ф. Энгельс .отмечал, что религия «всего дальше
отстоит, от материальной жизни и кажется наиболее
чуждой ей». Здесь «связь представлений... все более
затемняется промежуточными звеньями. Но все-таки она
существует» 18. Роль таких «промежуточных» звеньев, как
показал К. Маркс на примере анализа товарного
фетишизма, играют особые формы «практического»,
обывательски-житейского сознания, которые рождаются по-
24

вседневной социальной деятельностью «в мире товаров»
и удовлетворяют потребности людей в социальшьнрав-
ственной ориентации.
Каковы же те «живительные» соки, которые питают
и взращивают религиозные «культы»?
Обычно в этой связи указывают на специфизесжие
для буржуазного общества «отчужденность»,
«заброшенность»., «отчаяние», «вакуум идей» и т. п* чувства,
состояния, вызванные как внутренними противоречиями
капиталистического мира — безработицей,
преступностью, коррупцией, дискриминацией, расизмом, так и
пугающими событиями международной жизни —
войнами,- реакционными путчами, терроризмом, а
главное.угрозой ядерной войны, способной поставить на карту
«само существование человечества. Данные оценки
бесспорны, Важно только видеть глубокую укорененность этих
явлений в частнособственнической стихии буржуазного
строя, в его классово-антагонистической
противоречивости. «Не боги и не природа, — писал К. Марксу —
а только сам человек может быть чуждой силой,
властвующей над человеком» 19.
Порой говорят так: именно молодежь, только еще
формирующая систему собственных ценностей,
оказывается наиболее чувствительной к социальным
уродствам, наиболее бескомпромиссной в своих идеалах и
беззащитной перед их нежизнеспособностью. Если,
однако, речь вести о таком специфическом явлении, как
«культы», то эти общие и в целом вполне справедливые
суждения должны обрести более детальную форму.
Такая конкретизация должна идти в двух
направлениях. Во-первых, за счет выявления особенностей того
исторического периода, когда совершается «бум»
подобных религиозных новообразований: И, вб«вторЪ1х, путем
достоверного понимания причин «обращения» молодых
людей в последователей столь специфических
организаций.
Рассмотрим эти проблемы по порядку.
Своеобразным рубежом здесь стали 60-е годы. Как
отмечают американские социологи Е. Майер и Л. Китч,
начиная с 1965 года в стране появилось свыше 1300
новых религиозных организаций. Другие авторы
увеличивают эту цифру до 3 тысяч, а Дэвид Хант заявляет:
«Считается, что сейчас в США имеется более 5 тыс.
религиозных и псевдорелигиозных культов»20. Следует,
25

правда, напомнить, что религиозные брожения среди
американской молодежи проявились несколько раньше.
Уже в 50-е годы появились так называемые битники,
или хиппи, которые символизировали пассивный протест
против официальных ценностей. Они сосредоточились
преимущественно в районах Лонг-Бич (Сан-Франциско)
и Гринвидж-Виллидж (Нью-Йорк) и рекрутировались,
как правило, из представителей художественной богемы.
Это было не столько организованное движение,
сколько интеллигентское поветрие, которое впоследствии
приобрело отчетливый рекламно-коммерческий
характер. Однако в образе жизни «битников» проявились две
черты, которые впоследствии распространились на
более широкие слои молодежи. Во-первых, увлечение
«восточными» религиями, прежде всего дзен-буддизмом,
который использовался как средство декорирования
спонтанных и непредсказуемых проявлений асоциального,
отклоняющегося от общепринятого поведения. «Летом я
нюдист, зимой — я буддист» — гласила популярная в
то время фраза. Во-вторых, систематическое
употребление наркотиков, которые играли роль «стимулов»,
«толчков» для обострения эстетического видения, для
раскрепощения «художественного духа» и способности к
самовыражению. Позже эти элементы стали существенными
характеристиками обстановки, в которой начали
возникать «культы».
60-е годы, как известно, ознаменовались широким
движением социального протеста американской
молодежи, особенно студенчества. То было время
«бунтующего поколения», возникновения особой «молодежной
контркультуры», отвергавшей казенные идеалы и
ценности. Она была направлена против
социально-политических институтов общества, официальной идеологии, в
том числе религии и церкви. Даже в серьезных работах
стали мелькать рассуждения о неминуемой «грядущей
революции подрастающего поколения»21.
Следует подчеркнуть один существенный момент.
Значительная часть молодежи не просто «переживала»
социальные пороки и искала спасительные идеалы и
надежные ценности. Она непосредственно, практически
участвовала в борьбе за реализацию своих достаточно
радикальных общественно-политических программ,
против гонки вооружений, агрессивной внешней политики
империалистических государств, в частности, против
26

войны во Вьетнаме. В США проводились массовые
демонстрации, рейды, пикеты, сидячие забастовки. В ряде
мест студенты заняли университетские здания.
«Студенты за демократическое общество» усиленно
штудировали марксистскую литературу и решительно
выступали против маккартизма, милитаризма и расовой
несправедливости. Даже Мартин Лютер Кинг,
формулировавший свою программу в терминах христианства,
призывал не ждать свободы, но активно добиваться ее
путем «прямых ненасильственных действий».
Молодежь испытала на себе всю тяжесть
репрессивной государственной машины. На подавление
молодежных выступлений были брошены полиция и войска,
которые разгоняли демонстрации, прокатилась волна
настоящих уличных схваток с блюстителями порядка,
массовых арестов, судебных разбирательств, насилий,
убийств.
Было бы неверно отрицать, что это движение
добилось немалых результатов. Оно способствовало
ликвидации Комиссии по расследованию антиамериканской
деятельности, принятию законодательных мер, ограни-,
чивавших дискриминацию и сегрегацию негров,
прекращению американской агрессии во Вьетнаме. Однако
большинство участников молодежного движения
считали, что результаты эти не оправдали главных надежд и
целей выступлений. Все это отозвалось драматическими
последствиями.
Миросозерцание участников движения складывалось,
естественно, из того идеологического материала,
который они впитали с детства, со всеми присущими ему
буржуазными иллюзиями и предрассудками, верой в
буржуазную демократию, порядок и т. п. А поэтому
расправы над участниками протеста, обнажившие
классовую природу карательной власти, неизбежно вызвали
социальную растерянность, разочарование в
решительных методах борьбы, в самой идее политических
выступлений. Наибольшее смятение испытали, как
правило, люди социально активные, цельные, в прошлом
бескомпромиссно выступавшие против официальной
буржуазной власти.
Дело, однако, не ограничивалось разочарованием в
собственных идеалах и моральных ценностях.
Произошел резкий надлом в ориентирах практической деятель-
пост^ в избранной форме социальной активности, кото-
27

рой было принесено столько сил и жертв. Отсюда
интерес к религиозным концепциям — не как к абстрактно-
мировоззренческим системам, а как к идеологии,
способной ориентировать деморализованное сознание,
наметить пути практического поведения, реализации
«американской мечты», привитой с детства.
Следует всемерно учитывать и то особое положение,
которое религия (прежде всего христианство) занимала
в культурно-исторической традиции страны. Она
рассматривалась как главный компонент идейного
наследия «отцсв-пионеров», основателей США. В отличие,
скажем, от Европы, имевшей богатые атеистические
традиции, христианство воспринималось американцами
не как противовес светской идеологии, а как*
существенный элемент «американизма». Этим, кстати сказать,
объясняется одна из характерных форм, которую в США
приняла секуляризация. Если в Западной Европе она
преимущественно проявляется в разрыве с
религиозными институтами и верой, то в США идет процесс
«обмирщения» религии, ее все большая формализация. Она
становится привычным элементом практически-бытового
сознания.
Именно это объясняет и антицерковпую
направленность молодежных исканий: традиционные религиозные
орпатщзации давно и прочтю вписались в
существующие социальные структуры, в общую духовную
атмосферу и стали в глазах молодежи соучастницами
социальных недугов, неотъемлемым элементом
господствующей власти. А поэтому поиски «альтернативного» пути
и разочарование в официальных ценностях часто
завершались обращением не к традиционным религиям с их
застывшей догматикой и организацией, а к новым,
преданно динамичным и «современным» лидерам
«культов», чутко улавливающим перепады в общественных
настроениях.
Если раньше американские теологи с тоской в душе
размышляли, ке- умер ли бог, то теперь на
идеологическую сцену выплеснулась целая армия проповедников,
которые утверждали, что они видели живого бога или
же сами являются его посланцами. Резко.обличая
пороки «гибнущего», «греховного мира», они усиленно
рекламировали себя в качестве уникальных «спасителей»,
долгожданных глашатаев «высшей» мудрости и
морали. Подобные призывы часто находили отклик у тех
28

юношей и девушек; которые остро переживали
социальные уродства и пытались их преодолеть. Но не всегда
духовные метания и психологическая беззащитность
объяснялись столь социально-благородными мотивами.
Знакомство с судьбами последователей «культов»
показывает, что значительную долю составляют люди,
так или иначе выбитые из привычной жизненной колеи:
недоучившиеся студенты, неприкаянные хиппи,
обиженные дети, бродяги, хронические алкоголики и
наркоманы, потерявшие надежду собственными силами
избавиться от своих пороков. Одно из исследований
засвидетельствовало, что две трети из 237 последователей «Церкви
унификации» до вступления в нее столкнулись с
серьезными психологическими проблемами или употребляли
наркотики. По свидетельству журналистки Ф. Левин,
подавляющее большинство членов отделения «Движение
Харе Кришна» в; Нью-Йорке в прошлом имели дело с
наркотиками22.
В «религиях Нового века» их манили
категорические, авторитарные ответы, твердая организация, кото~
рая помогала им преодолеть собственные сомнения и
одиночество, фигура лидера, громогласно объявившего,
о своей уникальной миссии и абсолютности собственных
суждений. В этом плане религиозные «культы» следует
рассматривать как способ бегства от проблем
современной жизни.
Подчеркнем еще раз: для молодых американцев речь
шла не просто об умозрительном выборе системы
ценностей, но о «науке жизни», которая определила бы
дальнейшее поведение, стала бы продолжением
социального1 протеста, духовным оформлением практически-
житейского опыта, соответствующего современному
технотронному веку. И лидеры «культов» хорошо понимали
такую потребность. Перед ними открывалась
возможность предложить свои призывы и программы как
способ наилучшей реализации таких потребностей.
Показательна одна из обложек журнала «Назад к
Божественности», издание которого руководитель кришнаитов
возобновил в США. На ней портреты возможных
политических кумиров молодежи тех лет: Г. Хамфри, Э.
Кливер, Мао Цзэдун, Д. Линдсей, Р. Никсон, Н.
Рокфеллер, Дж. Уоллес. А под ними броская фраза: «Они
тебе не помогут!»23. Нет, не эти деятели, рожденные
«демоническим миром» и вписанные в его идеологический
29

горизонт, могут указать тоскующим душам путь к
высшей истине и настоящим ценностям. Это под силу лишь
наставникам «свыше», отвергающим с порога и эту
«духовность», и ее кумиров, — вот идея, которая стала
ведущей в проповедях «культов».
Таков «первичный» социально-психологический пласт,
на котором буйно произрастали всевозможные
религиозные новообразования, прежде всего «культы». Нередко
дело завершалось «обращением» к ориенталистским
группам: в них угадывалась некая тайна, оживали
странные боги, непричастные к хроническим недугам
общества. Впрочем, одной экзотикой этот процесс
объяснить невозможно.
«ВОСТОЧНЫЕ» РЕЛИГИИ В НОВОМ СВЕТЕ
Констатация роста числа ориенталистских групп в
США не сводится к чисто количественным показателям.
Существеннее другое: специфика вероучения
«восточных» организаций, применяемая ими психотехника,
структура их объединений оказывают все более
ощутимое воздействие на общий религиозный климат в
стране, в том числе и на некоторые религиозные группы
«отечественного» происхождения. Конечно, имеется
немало «культов», которые исходят из
иудео-христианского наследия, и «нетрадиционность» их выражается в его
предельно вульгарном толковании. Но если брать
движение «религий Нового света» в целом, в широкой
исторической перспективе, то именно идеи и представления
«восточных» учений, агрессивная антиинтеллектуалист-
ская направленность, а также способы
психофизического воздействия на человека составляют существенную
окраску, общую черту этого движения.
Ориенталистские вероучения часто становятся
формой, в которой возрождаются мистические, иррациона-
листические, оккультные воззрения. «С пугающей и все
ускоряющей силой, — пишет Д. Хант, — современный
мир принуждается к тому, чтобы искать в психических
чудесах и восточном мистицизме средство последнего
спасения. Воздействие наркотиков и восточного
мистицизма на все слои общества радикально изменили за
последние 20 лет взгляды западного мира: от
христианской веры в Творца, отделенного от своего творения, ло
индуистской веры во всепроникающую безличную силу.
30

Эта революция сознания, которая выросла из восстаний
молодежи в 60-е годы, привела нас от скептического
рационализма к открытому принятию
сверхъестественного» 24.
Впрочем, количественные показатели на этот счет
также внушительны. Считается, что в деятельность ори-
енталистских групп активно вовлечено более двух
миллионов американцев. Только в сеансах «Общества
трансцендентной медитации» принимает участие около
миллиона человек. Не без сарказма один автор писал:
«То, что Мак Дональд сделал для хамбургера *,
«Общество трансцендентной медитации» сделало для
восточного мистицизма. Оно превратило его в приемлемый,
модный и желанный продукт для публики, внедрив в
американское сознание»25.
В прошлом было немало выдающихся деятелей
культуры, которые увлекались восточной культурой, в
частности, религией, как бы полемизируя с известными
строфами Р. Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и не встретиться никогда близнецам». Среди них
Р. Эмерсон, Г. Торо, В. Гюго, Р. Роллан, А. Швейцер,
А. Мальро, Р. Оппенгеймер, Э. Фромм, Д. Сэлинджер и
другие. Но то были отдельные представители культуры.
Теперь же речь идет о превращении восточного
мистицизма в элемент массового сознания американцев. Чем
можно объяснить такой факт?
С самого начала необходимо подчеркнуть, что
понять причины появления ориенталистских групп в США
невозможно, если ограничиться только рассмотрением
их вероучения и обрядности в том виде, в каком они
сформировались на Востоке. Ответ лежит в анализе
американской действительности. Восточные религии,
перенесенные на иную социальную и духовную почву,
претерпели серьезные изменения в своей идеологии,
организации, социальных функциях. Это, строго говоря,
специфические западные издания восточных оригиналов.
Поэтому выяснение смысла социальной корректуры,
которой они подверглись, является решающим для
понимания их судеб в иных условиях.
* «Мак Дональд» — компания, владеющая широкой сетью
популярных закусочных. Считается, что своим процветанием
компания обязана «хамбургеру» — булке с рубленым бифштексом —-
который она сделала чуть ли не национальным американским 0лк>
дом.
3!

Здесь можно указать на. ряд обстоятельств.
Научно-техническая революция на Западе вызывает
все более пристальный интерес к изучению
«человеческого фактора», внутреннему миру людей. Это
объясняется несколькими причинами: потребностью
совершенствовать управление обществом, используя идеологические
средства (реклама, внедрение стандартизированных
политических оценок и социальных идеалов, создание
«фабрик грез» и т. п.); желанием добиваться более
высокой производительности труда, воздействуя на
умонастроения рабочих (программа так называемых
«человеческих отношений»), прогрессом наук о человеке —
психологин, генетики, фармакологии и т. п.
Совершенствуя технику «духовного
манипулирования» и психотерапии, западные специалисты все вми^
мательнее присматриваются к сложившимся на
Востоке способам воздействия на физические и психические
состояния человека. Сенсационные способности йогов>
например, оцениваются уже не как заморская экзотика,
а свидетельство глубокого проникновения во внутрен^
ний мир человека. Многие рекомендации, рецепты, си^
стемы упражнений, пришедшие с Востока., прочно всх-
шли в «массовую культуру» США, стали ходким
товаром средств информации.
В. Й. Ленин писал, что сам. прогресс науки, ломка
привычных научных представлений обычно
сопровождаются реакционными поползновениями, попытками
модернизировав религиозно-идеалистические доктрины.
При этом защитники религии пытаются использовать
как известные (и вполне.реальные) феномены
религиозного внушения («ощущение» воздействия «святого
духа», «Чудесные видения»), так и недостаточно
изученные особенности, человеческой психики, так называемые
экзистенциальные проблемы, которые волнуют
современного человека.
Подчеркнем одно существенное положение. Само
религиозное мировоззрение формируется в более
широком социальном контексте, чем сфера познания. Оно
обусловлено специфическими противоречиями классово-
антагонистического общества, где действуют
социальные факторы, которые выступают как «чуждая сила»,
господствующая над людьми. А поэтому результаты
научных исследований, даже нейтральные к
мировоззренческим конфронтациям, в условиях США часто включа-
32

ются в религиозно-идеалистическую идеологию. Больше
того, сказать, что они истолковываются в религиозном
духе, недостаточно. Нередко религиозные
интерпретации искусственно (неосознанно или
корыстно-сознательно) вносятся в сам процесс формулирования науяиых.
обобщений и техники воздействия на психику человека.
Красноречивым примером служит история «Церкви
сайентологии» — одного из крупнейших религиозных
«культов».
Ее история восходит к 1950 году, когда
американский писатель-фантаст Р. Л. Хаббард опубликовал
книгу «Дианетика: современная наука об умственном
здоровье». В ней речь шла о методах
психотерапевтического воздействия на людей, которое способствовало бы
состоянию внутреннего покоя и безмятежности.
Главным орудием практической реализации этой программы
стал- Е-измеритель, нечто вроде вольтметра,
фиксирующего- интенсивность эмоциональной реакции пациента
при повторении определенных фраз. Такие сеансы
оказывали благотворное воздействие на некоторых людей,
что вполне объяснимо в свете современных
представлений о человеческой психике. Но Хаббарда амплуа
рядового психотехника никак не устраивало. Логику его
переживания поясняет одно высказывание в 1949 году
во время лекции: «Смешно писать, получая пенс за
слово. Если кто-либо действительно желает сделать
миллион долларов, лучший путь к этому — основать
собственную религию»26. Сеансы Хаббарда стали обрастать
глубокомысленными теистическими соображениями и
интерпретациями. Он провозгласил, что «сайэптоло-
гия» т— это современный вариант буддизма и
одновременно1 «научная техника», способная обеспечить
достижение- целей, которые Христос поставил перед людьми:
мудрость, хорошее здоровье и бессмертие. Постепенно
организация вводила особые псевдорелигиозные
ритуалы и церемении, в чисто мистическом плане рекламируя
свои сеансы и их воздействие на людей. И вообще
говоря, Хаббард оказался прав в своей оценке различных
способов добывания денег. В начале 1980 года
руководители «Церкви сайэнтологии» заявили, что у них 6
миллионов последователей, 22 церкви и более 100
«миссий» в 33 странах. Они уверяют, что лишь в США
имеется 3 миллиона последователей их учения и свыше 200
тысяч в Англии. Вероятно, эти цифры завышены, но
33

фактом остается то, что Хаббард стал миллионером.
В 1977 году, например, церковь купила здание для своей
штаб-квартиры, выложив наличными 5,5 миллиона
долларов. Да, это нечто другое, чем пенс за слово!
На судьбы ориенталистских групп влияет и тот факт,
что в европейской социальной мысли (эта идея была
отчетливо выражена, скажем, М. Вебером) давно
укоренилось различие — если не противопоставление —
двух типов культур: «западной» — «машинной»,
рационалистической, утилитарной, направленной на
овладение внешними вещами, и «восточной»—антитехнической,
мистической, внепрактичиой, ориентированной на
«внутренний» мир человека. А поэтому растущий в массовом
сознании Запада протест против индустриализации в
ее буржуазно-прагматической бездушной форме, поиски
идей, которые могли бы обеспечить «цельность»
личности, очеловечить ее отношения с природой и другими
людьми, часто приводят к восточным религиозным
доктринам, утверждающим, что собственный
индивидуальный опыт выше любых рационально сформулированных
догматов и что для обретения душевного покоя и
подлинных ценностей человек должен опираться не на
сухие, безличные научные теории, а на мистические
прозрения, методы самопознания и интуитивно постигаемых
откровений.
Следует указать еще на одну особенность
«восточных» религий. В отличие от «традиционного»
христианства они, как правило, распространяются на все сферы
жизни верующего: физическую, психологическую,
духовную, нравственную. Тем самым призыв, с которым их
проповедники обращаются к американцам, оказывается
едва ли не универсальным.
Все это нужно иметь в виду, когда мы размышляем
о причинах расцвета «восточных культов». В них тесно
переплетаются досужие вымыслы и трезвые догадки,
мистические интерпретации реальных явлений и
попытки «научно» обосновать заведомые суеверия, дающие
действительный эффект процедуры, и шарлатанская
бутафория, которыми они окружаются. Это
взаимопроникающее и не всегда легко разъединимое сочетание
реального знания, полезных психотерапевтических приемов с
нарочитой мистикой — одна из причин
привлекательности вероучений и практики «восточных» культов, как,
34

впрочем, и сложности однозначной оценки предлагаемых
ими рецептов счастья и здоровья.
Так что существуют две причины внимания
американцев к религиозному наследству Востока.
Во-первых, это забота о физическом здоровье,
желание усвоить и применить в течение веков доказавшие
свою эффективность конкретные рекомендации,
касающиеся диеты, дыхания, гимнастических упражнений,
проверенные методы психотерапевтического контроля и
самоконтроля. Речь идет не столько об озабоченных
обывателях, сколько о людях, попавших в экстремальные
ситуации. Для многих молодых людей вступление в
«культы» и неукоснительное принятие аскетического
образа жизни, господствующего в ашрамах (особых рели-»
гиозных поселениях), стало заменителем наркотиков.
Кстати сказать, ряд серьезных американских
исследователей считают этот факт ключевым для объяснения
причин распространения ориенталистских групп.
Во-вторых, поиски надежных духовных и
нравственных ценностей, авторитетных ответов на вопрос о
смысле жизни, о путях самореализации собственного «я»,
внутренней психологической защиты против того, что
один американский журнал выразительно назвал
«тревогами урбанистского общежития». Этот мотив весьма
характерен для молодого поколения, разочаровавшегося
в казенных идеалах и официальных кумирах. Один
студент так объяснял подобное мироощущение:
«Отсутствие подлинных мудрецов приводит к тому, что мы
создаем ложных богов из королей рок-н-ролла и
второсортных философов». Другой дополнил: «Американская
молодежь считает, что Ааша система и культура очень
эффективны, но лишены духовных ценностей. Они
знают, что другие системы могут быть бедными, но у них
есть ценности. Отсюда привлекательность индуизма и
его гуру»27.
Объективно складывающаяся структура
потребностей различных социальных групп и определяет
мозаику ориенталистских объединений. Прежде всего
укажем на радио- и телепрограммы об «индийской йоге»,
которые ныне регулярно передаются основными
американскими компаниями и собирают многомиллионную
аудиторию. Но она не формируется в особые
организации. Что же касается проповедников «восточных»
религий, то они представлены целым спектром, начиная от
35

наставников н гуру, деятельность которых
ограничивается лекциями и сеансами, до лидеров жестких
объединений типа «культов», полностью контролирующих
образ жизни «обращенных».
Примером гуру, который занимается, так сказать,
«клубной», просветительской деятельностью, может слу-^
жить «отец» Чиранья Рой из Калькутты. Не преуспев
на поприще проповедника у себя на родине, он в 1969
году переселился в США и создал группы «Основание
откровения» для проповеди шиваизма — одной из двух
основных (наряду с вишнуизмом) разновидностей
индуизма. Чиранья Рой выступает преимущественно в
амплуа лектора и духовного наставника, комментатора
индуистских текстов. «Мы вообще не практикуем
ритуалов, — говорит он. — Не требуем мы и каких-либо
ограничений в пище. Мое учение сводится исключительно
к объяснению Вед и Гиты». Он охотно
противопоставляет себя большинству других «духовных наставников»,
которые, по его убеждению, «прибыли сюда для того,
чтобы играть рйль гуру ради денег». Выходцы из Ин*
дии, признается он, избегают меня, но зато «около
тысяча американцев приходят ко мне ежедневно»28.
Более «обязывающую» своих последователей
программу предлагает уже упоминавшееся «Общество
трансцендентной медитации» (ТМ), основанное Маха-
риЦш Махеш Йоги. Под его руководством
многочисленные инструкторы регулярно проводят сеансы
медитации, которые, по его уверению, ведут к состоянию
«'Мира и спокойствия» людей. Популярность их огромна.
В печати указывалось, что в 1974 году сеансы
медитации посещало свыше 150 тысяч человек, а к концу 1980
года — уже свыше одного миллиона.
Наряду с этим имеются ориенталистские группы, ко^
торые жестко контролируют образ жизни своих
последователей. Наиболее характерный отличительный
признак составляют «ашрамы». Так, из 126 индуистских
групп, возникших в США, 25 имеют свои «ашрамы» и,
кстати сказать, филиалы в других странах. В таких
сообществах устанавливаются особые отношения между
лидером и его последователями, между самими
«обращенными», а также ними и остальным («греховным»)
миром. Примером могут служить «Организация
здоровья; счастья и святости», основанная в США (1969 г.)
Йоги Бхайян, «Миссия божественного света» во главе с
36

Сатгуру Махарджи Джя и «Движение Харе Кришне*,
созданное на американской почве в 1966 году А. Бхак-
тиведанта, который позже прибавил к своему имени
титул Прабхупада2Э. Большинство «обращенных.» в эти
организации живет в ашрамах, строго изолированных
от прочего «непросвещенного» мира, в них царя!*
деспотизм лидера, казарменная дисциплина. Позже мы будем
специально останавливаться на этих сторонах организм
ции «культов», а пока подчеркнем одну важную мысль,
позволяющую лучше понять особенности этих групп.
Перенос религий Востока на совершенно иную
социально-культурную (американскую) почву не мог
совершаться механически. Они неизбежно претерпевали
сложную трансформацию, и то, что мы называем
«новым ориентализмом», — не исходный, а конечный
продукт этого процесса.
Общественные потребности, сложившиеся в Америке,
существенно отличаются от тех, которые вызвали к жизг
ни индуизм и отложились в его ключевых догматах,
понятиях, образах, в самой структуре миросозерцания.
Поэтому процесс усвоения индуизма американским
массовым сознанием неизбежно сопровождался
переоценкой и новым осмыслением его отдельных элементов,
идей, символов, социального смысла тех или иных
ритуалов. Тем самым первоначальные сюжеты и символы
уже не питаются прежними «живительными, соками»*
вызвавшими их к жцзяи. Они превратились в некие
омертвелое продукты, на которых конденсируются эмог
цци и чувства, разреженные в иной
духовно-психологической атмосфере.
Эту метаморфозу тонно уловил известный
американский теолог Харви Кокс. Восточные религии, ртмечаег
он, появились и распространялись среди молодого
поколения сначала как, протест прошв потребительской,
«бездуховной» культуры. Их последователи «ищут*.,
выхода из идоеллектуального и
морального.замешательства, стремятся обрести такую наивность цлн
образ-жизни, которые былц бы не замутнены стереотипами секса
или засильем технику»30. Однако, продолжает он, в
условиях американского общества «религиозные учения
как восточные, так и западные» должны подчиняться
законам купли-продажи. В результате они теряют
изначальную духовную, ценность и подлинность,
подменяются теми ярлыками, которые внедряются рекламой в мас-
33

совое сознание. И это, заключает X. Кокс неизбежно!
«Когда боги мигрируют или транспортируются в
цивилизацию, где все в известном смысле является товаром, они
также превращаются в товар»31.
Попробуем конкретизировать данное утверждение.
Последователи ориенталистских «культов»,
говорили мы, живут в сообществах, которые обозначаются эк*
зотическим словом «ашрамы». Но это вовсе не синоним
термина «коммуна». По учению индуизма ашрам — это
также возраст, специфический период жизни. Считается,
что путь человека на земле складывается из четырех
ашрамов, составляющих 20 лет каждый. Он учится,
работает, обзаводится семьей. Но начиная с третьего
ашрама благочестивый человек должен жить отдельно от
взрослых детей, заниматься благотворительностью и
посещением «святых мест». Идеалом является
четвертый ашрам: человек полностью отказывается от
общества, мирской суеты, от собственности, прежних
привязанностей. Он облачается в скудные монашеские
одеяния, становится бродячим святым («саньяса»), живущим
лишь за счет добровольных подаяний, демонстрируя
смирение, самопожертвование, верность высшим
«духовным» интересам. Ни о какой целенаправленной
деятельности по приумножению имущества, о
меркантильном расчете и мотивах не может быть и речи.
Этот путь прошел и Абхей Саран Де. Он окончил
университет в Калькутте, стал преуспевающим
бизнесменом, вырастил пятерых детей. Уже позже (около
60 лет) он стал «святым», получив имя Бхактиведанта,
а в возрасте 70 лет по повелению своего «духовного
учителя» приехал в США для распространения учения
Кришны. Здесь он создал «Общество Харе Кришна»,
вероучение и практическую организацию которого
обосновывал «священными книгами» индуизма. Он
установил жесткий, почти монашеский образ жизни, учил все
помыслы посвятить Кришне, требовал аскетизма и
презрения к темному непросвещенному миру. Но объектом
его воздействия стали молодые, неокрепшие души,
юноши и девушки, лишь вступающие в общество. И он ка«
режил их судьбы, превращая в послушных роботов, по*
терянных и для себя, и для общества.
Да и сами ашрамы утрачивают черты обители
«святых», постепенно принимая облик хозрасчетных
организаций, энергично внедряющихся в систему местного биз>
38

неса, все более ориентирующихся на целенаправленное
добывание денег, когда все средства хороши. Это
достигается продажей по явно завышенным ценам
религиозной литературы, цветов, ладана, сладостей и, увы,
неприкрытым попрошайничеством. Каждый день
выделяются «девушки санкиртаны» — наиболее удачливые
и опытные добывательницы денег. Тем самым санкирта-
на утрачивает свой духовно-праздничный,
карнавальный характер, становится откровенно корыстной по
своим реальным мотивам и результатам «работой на
улице», сближая последователей богатейшей культуры с
заурядными, проникнутыми буржуазно-торгашеским
духом «культами» местного образца.
Знакомство с «восточными» группами позволяет
нагляднее представить социальную функцию подобных
религиозных новообразований. «Эффект от употребления
наркотиков, — писал Р. Энрот, — был заменен
состоянием духовного экстаза, достигаемого пением,
медитацией и другими формами психотехники... Это время,
характеризуемое разрывом с истэблишментом,
дезориентацией наркотической культуры, утратой иллюзий из-за
поражения радикальной политики, стало наиболее
подходящим для возникновения религиозных движений.
В обстановке неопределенности и массового смешения
ценностей религия Нового века обеспечивает юных
искателей формой надежности и безошибочным
путеводителем» 32.
Так идеология и практика «восточных культов»,
казалось бы, заведомо чужеродная американской
религиозно-культурной традиции, органически вписалась в
идеологию индустриального общества, переживающего
острые социальные противоречия и глобальные тревоги.
ВЕРОУЧЕНИЕ:
«ДУХОВНАЯ» АПОКАЛИПТИКА ВЕКА
При всей неодинаковости вероучений, предлагаемых
различными «культами», их объединяет агрессивная
враждебность к обществу, обличение его как
средоточия греха и зла, которое неумолимо движется навстречу
собственной гибели. Но такое отношение может
выражаться по-разному.
Время от времени отдельные «пророки» называют
точную дату скорого «конца света», Так, летом 1955 го-
39

да Марион Китч* руководительница небольшого «куль*
та» в Лейк-сити, объявила, что от «высшего существа»,
прибывшего с далекой планеты, она получила изв€стце$
будто 21 декабря в 12 часов дня в результата
гигантского потопа мир погибнет. Спасены будут лишь е€
верные последователи, за которыми прибудут «летающие
тарелки». В преддверии такого события многие члены
группы бросили работу и продали свои дома. Но в
назначенный срок потопа не произошло и спасательная
экспедиция не явилась. Это привело верующих в
полное замешательство. Однако «пророчица» не
растерялась. Она объявила, что бог отложил катастрофу,
приняв во внимание «верность», проявленную ее учениками.
Аналогичный эпизод разыгрался и в «Церкви
истинного мира», которая возникла на Среднем Западе. Под
влиянием настойчивых проповедей ее руководителя о
скором «конце света» верующие переселились в
пустынный район Юга, специально оборудовав дома
надежными убежищами. Наконец была объявлена точная дата
конца света — 4 июля 1970 года. Более сотни
верующих попрятались в убежища и оставались там сорок
два дня, ожидая всемирной катастрофы. Им пришлось
«разъяснить», что возмездие отложено, потому что они
«выдержали испытание в глазах бога». Напомним
также, что Дж. Джонс постоянно запугивал паству
предсказаниями атомного апокалипсиса и даже описывал
пещеру, где приверженцы «Народного храма» могут
спастись С подобными пророчествами выступали й
другие «культы»»
Как легко догадаться, такие предсказания весьма
рискованны, их вздорность обнаруживается быстро и
неопровержимо, в корне подрывая репутацию «мессии».
С этим в свое время столкнулась, например, «Миссия
божественного света». Ее 16-летний лидер,
«совершенный мастер», упоенный стремительным ростом своей
организации, не нашел ничего лучшего, как предсказать,
что в декабре 1973 года наступит «тысячелетнее
царство мира», которое он назвал «самым значительным
событием в истории человечества». Приверженцы
«миссии» говорили, что столь торжественный момент
ознаменуется визитом внеземных гостей. По этому поводу
в Хьюстоне был задуман и проведен грандиозный
фестиваль. Но, увы, результаты оказались плачевными.
Вместо ожидавшихся 100 тысяч человек собралось не
40

более 20 тысяч. «Инопланетные гости» и вовсе не
прибыли, «царство мира» не наступило, и все это
катастрофически сказалось на популярности «великого гуру»*
Подобные предсказания точной даты «конца света»
сравнительно нечасты. Большинство «культов» иешаве-
дуют своеобразную «духовную апокалиптику»*
подчеркивая «историческую обреченность» существующего
общества, развращенность и бездуховность которого уже
служит знамением наступления «Нового века», «эпохи
просвещенности и мудрости». Лидеры «Организации
здоровья, счастья и святости» характеризуют его так:
«Материальный интерес будет заменен духовным,
разобщенность — растущим чувством человеческого
единства, засилье индивидуализма — коллективным,
божественным сознанием»33. При этом каждый лидер
подчеркивает, что лишь верные ему последователи могут
избежать роковой судьбы. «Мы глашатаи нового века,—
объявляет Л. Р. Хаббард. — Сайэнтология — это
пропуск в него»34. «Век невежества на исходе, — вторят
ему идеологи ТМ. — Грядет солнечный свет века
просвещения, чтобы реализовать благороднейшие устремда-
ления человечества»35. Руководители» «движения Харе
Кришна» объявляют наше время «железным веком» >—
эпохой низости, развращенности, отказа от высоких
духовных ценностей и забвения подлинного бога.
Акцент на новизне современности, катастрофичности
грядущих перемен — существенный момент в
саморекламе новоявленных «мессий» и созданных ими
организаций. «Расцвет века мессии» — так называется одна
из листовок «Церкви унификации»: В соответствия с ее
учением человеческая история складывается из трех
периодов: «век Ветхого завета», «век Нового аавеггая и,
наконец, «век Завершенного завета». Жителям
каждого из них брг «сообщает исгачу» в определенном
объеме, учитывая «х духовный и интеллектуальный уровень,
используя различных мессий и пророков. Истина,
предназначенная для двух веков, уже содержалась в
Библии. Но в 1950 году начался последний этап — «век
Завершенного завета», и «священное писание» теперь
устарело и недостаточно для спасения. Существенно,
дополненное божественное «откровение» содержится в
учении нового «пророка» — Сен Муна и зафиксировано в
его объемистом труде «Божественный принцип».
Апокалиптические мотивы, как известно, давно со-
41

ставляют один из наиболее ходких и действенных
сюжетов христианства. Однако в современных условиях,
когда резко обостряются так называемые глобальные
проблемы, когда ядерная катастрофа (а как мы видели,
руководители «культов» часто прямо ссылаются на нее)
грозит самому существованию человечества, подобные
пророчества способны оказать немалое воздействие на
сознание и воображение людей. Дело не
ограничивается примитивным запугиванием. Следует принимать во
внимание важный мотив, который отчетливо звучит в
проповедях «религий Нового века», а именно: в
современном сложном мире уже нельзя довольствоваться
прежним образом мышления и традиционными
вероучениями, нужны свежие идеи и новые «откровения».
Отсюда любопытный момент: в качестве боевого лозунга
многие культы используют термин «просвещение»,
который всегда символизировал борьбу против религиозной
веры. Такой акцент нередко находит отклик у
американцев, ощущающих тревожность существования в эпоху
научно-технической революции.
Манере, в которой- «культы» выражают
апокалипсические пророчества, присуща еще одна существенная
черта, которая помогает понять их привлекательность
для молодежи. Упор делается не столько на возмездии,
грозящем тому или иному индивидууму, сколько на
гибели всего человечества, блуждающего в грехе и
темноте, поскольку оно не приобщено к «божественной»
истине, которая открывается последователям данной
группы. Тем самым вступление в «культ» и активное
участие в его деятельности рекламируются не просто как
путь к личному спасению, но как неотложный шаг к
избавлению всего человечества от неминуемой катастро-
фы.
Однако, подчеркивают лидеры, добиться этой цели
нелегко, она требует жертв и упорного труда, нужно без
сожаления отбросить эгоистические интересы, мелкие
«земные» страсти, привязанности, интересы и буквально
все отдать «общему делу», во всем подчиниться
«спасителю». Иными словами, вероучение «культов»
формулируется как некая социально-утопическая программа,
успех которой гарантируется уникальным
«божественным откровением», полученным данным «пророком».
Например, Дж. Джонс объявил, что у него есть ответ
на мировые проблемы. Если все члены церкви последу*
42

ют за ним с полной верой, то церковь покончит с
бедностью, с расизмом, политическим угнетением, даже со
смертью36. Характерен рекламный плакат «Церкви
унификации»: «Если вы хотите изменить этот мир и стреми*
тесь найти соответствующий путь... вы тот человек,
который должен посетить семинар по «Божественному
принципу»37. Даже проповедники ТМ,
ограничивающиеся сеансами медитации, объявляют себя борцами
против социальной несправедливости, аморализма и
физических страданий.
В этом одна из разгадок на первый взгляд
удивительного факта: послушными, фанатичными
последователями деспотических лидеров нередко оказываются
юноши и девушки, остро переживавшие социальные
проблемы, непримиримо относившиеся к любым формам
авторитарного принуждения и нравственным порокам.
Свое вступление в общину они обычно воспринимают,
как продолжение прежней гражданской активности, как
изменение ее методов, принесших одно разочарование.
Мы уже не говорим о том, что проповедь высшей
«духовности», самопожертвования, бескорыстной
деятельности отвечает романтическим натурам. В скобках,
правда, отметим, что «культы» привлекают и людей серых,
духовно убогих, страдающих комплексом
неполноценности: амплуа «небесных работников», приобщенных к
высшим тайнам и откровениям, недоступным
остальным, наполняет их чувством превосходства и
высокомерия в отношении других, компенсирует болезненное
тщеславие и ощущение собственной никчемности.
В качестве примера можно привести некоторые
детали вероучения «Церкви унификации». Она учит, что
«подлинный мессия» (фактически имеется в виду Сен
Мун) родился в 1920 году и уже начал решительную
битву с силами Сатаны. Цель его — объединить мир
в одну семью, отличающуюся высокой нравственностью,
любовью и настоящей верой. Однако молодые
«искатели истины и справедливости» сталкиваются не просто
со словами. Перед ними предстает «живой мессия»,
который с маниакальным апломбом объявляет о своей
способности «обновить» все человечество. А за ним —•
многочисленные последователи в разных странах,
красочные издания, загородные владения, миллионные ка*
питалы. Кристофер Эдварде, порвавший с «церковью»,
вспоминает, когда он проявлял упрямство, ему кричали*
43

«Послушай, дитя! Ты хочешь совершенствоваться или
нет? Желаешь ли ты спасать мир и служить мессии?»
А по утрам вмеето побудки раздавался голос:
«Вставайте! Здесь не детский сад. Мы подлинные небесные
работники.. Перед нами целый мир, который мы должны
переделать!» И мне, говорит Эдварде, невольно прихо«
дило на ум: «У меня много единомышленников, и
вместе с ними я действительно в состоянии изменить мир,
как мечтал прежде»38.
Показательно заявление в прошлом видного
руководителя- «Новых левых» Ренни Дэвиса, который вступил
в «Миссию божественного света»: «Теперь имеется путь
практически осуществить все мечты движений 60-х и
70*я годов. Налицо действенный способ покончить с
бедностью, расизмом, засильем секса, с империализмом»39.
Даже Дэвид («Моисей») Берг, прожженный циник,
заставляющий своих последовательниц быть
«проститутками ради Христа», громогласно объявил свою
организацию «авангардом великой духовной революции»!
Но было бы ошибкой, рассматривая «культы»,
ограничиться лишь содержанием их проповедей и
призывов. Религия — не умозрительная доктрина мироздания.
Она возникает и исторически воспроизводится как
способ регуляции и ориентации практической деятельности.
Поэтому переход на позиции того или иного
вероучений ^е сводится лишь к замене, вытеснению одних идей
другими, он всегда связан с изменением поведения
индивида й типа его социальной деятельности. Но мера
воздействия религии на поведение верующих весьма
различна, Это зависит и от традиций данного общества, и
от специфики вероучения, и" прежде всего От
особенностей его организации. Что же касается «культов», то
учет такой «практической» стороны приобретает
решающее значение.
В США, Как мы уже отмечали, религия традиционно
рассматривалась как неотъемлемый элемент идеологии
«американизма» и обычно не требовала поведения,
отличающегося от общепринятого. Иной оказывается связь
Между «теорией» и «практикой» в «культах». Здесь
вновь обретенная «истина» не просто надстраивается
над прежним образом жизни: лидеры радикально
меняют все повседневные отношения новообращенного, ^го
социальные связи, чувства к родным, друзьям и т. д.
Человек тем самым оказывается в обстановке, где -весь
44

дневной распорядок, отношения между верующими, и в
первую очередь статус руководителя, как бы конкрети
зируют и постоянно закрепляют те проповеди, с
которыми к ним обращается «спаситель». Присмотримся
повнимательнее к особенностям внутренней, организации
«культов», которая составляет, пожалуй, их наиболее
отличительную черту,
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!»
Успехи «культов» в борьбе с другими религиозными
организациями невозможно объяснить, отвлекаясь от
применяемой ими психофизической техники воздействия.
Ее принципиальная схема предельно проста: лидеры не
ограничиваются чисто проповеднической деятельностью.
Постепенно вовлекая молодых людей в сферу своего
влияния, они так перестраивают их взаимоотношения,
содержание и формы повседневного поведения, что
получают возможность рказывать решающее воздействие
на мироощущение юных душ.
Религиозные «коммуны» функционируют как
сплоченные группы с четкой внутренней структурой, в которых
осуществляется сторогое разделение труда, действуют
регламентации, охватывающие все стороны жизни
«обращенных». Так что, вступая, в общину, человек не
просто заполняет «духовный вакуум» и обретает новую
социально-нравственную программу, он становится
«винтиком», «деталью» активно действующей машины
«спасения» человечества. Он приобщается к особым межлин-
ностным отношениям, которые воспринимает как
«человечные», «единственно подлинные», «полные высокого
смысла» и т. п., поскольку они рассматриваются как
непременное условие «общего дела».
В своих проповедях руководители «культов»
постоянно подчеркивают радость приобщения к подлинной
коллективистской деятельности. Лишь преданность
«великой цели», провозглашенной лидером, говорят они,
создает отношения близких, «родных» людей, способных
на искреннюю любовь и бескорыстное
самопожертвование. Так, над цходом в каждое здание «Церкви
унификации» висит приветствие: «Добро пожаловать
домой!», а слово «семья» на все лады эксплуатируется
«мессиями», многие из которых включили его в
название собственной организации. Они. требуют, чтобы к
45

ним обращались с «родственной» теплотой: «отец»,
«м^ть», «батюшка», «матушка» и т. п., а своих
последователей часто именуют «детьми», «сыновьями»,
«дочками». Такой призыв оказывается привлекательным для
юношей и девушек, прошедших через семейные
неурядицы. Американский социолог Г. Хендин пишет о
последователях «культов»: «Среди этих молодых людей я не
встретил ни одного, кто не столкнулся бы с
серьезными неудачами в семейной жизни. В отчаянии они бегут
от боли, которую им причинил окружающий мир, ищут
поддержки, делающей их детьми, тянутся к структуре,
создающей веру»40.
Однако какими привлекательными ни были бы
общие призывы, они недостаточны для того, чтобы
вынудить человека отвергнуть свой образ жизни, друзей,
родных, забыть о прежних интересах и замыслах. Нужна
какая-то конкретная процедура «обращения»,
учитывающая индивидуальную судьбу и склонность человека,
способная вторгнуться в его внутренний мир. Одна из
главных особенностей проповедников «культов» в том и
состоит, что они применяют до тонкостей разработан*
ную и постоянно совершенствуемую технику вовлечения
новичков и последующего манипулирования их
мироощущением, технику, которую исследователи почти
единодушно называют системой «промывания мозгов».
Мы уже отмечали, что сами условия жизни создают
определенный первичный социально-психологический
пласт, который составляет непременное условие
существования и процветания «культов». Но идет жесткая
конкурентная борьба между сотнями различных церквей
и религиозных организаций, и в ней выигрывает тот,
чья техника «обращения» оказывается более точной,
отработанной, профессиональной. Так, одно из
исследований показало, что 90 процентов приверженцев Муна
прежде были связаны с другими «культами», однако
последний приют нашли в «Церкви унификации», которая
искусно применяет до конца продуманную технику
обработки молодежи.
Чтобы понять воздействие этой процедуры,
целесообразнее всего обратиться к конкретным судьбам. Они
многократно описывались в воспоминаниях,
опубликованных в зарубежной печати. Чтение их может вызвать
недоумение. Авторы так пылко и красноречиво
обличают бессердечие и произвол в покинутых ими «культах»,
46

что невольно напрашивается вопрос: неужели именно
эти люди когда-то, причем добровольно, вступили в
общины и привязались к ним так, что многие
отчаявшиеся родители вынуждены были насильственно похищать
их и передавать в руки профессиональных «депрограм-
маторов»? Джин Миллс, проведшая вместе с пятью
детьми в «Народном храме» шесть лет, патетически
восклицает: «Сколько человек вступило бы в церковь,
если бы лидер стоял перед ними и говорил: «Вам
придется отказаться от секса, вы будете испытывать
недостаток пищи, чтобы удовлетворить голод, вы будете
спать от четырех до шести часов в сутки, вам предстоит
полностью порвать свои семейные связи»41. Но ведь
«вступают», в том числе и сама Джин Миллс со всей
своей семьей!
Эта бросающаяся в глаза непоследовательность
далеко не случайна и выявляет весьма существенную
особенность процесса «обращения». Суть его в том, что
миссионеры «культов» применяют такую технику
психофизического давления, при которой решение о
вступлении в общину совершается в состоянии, когда человек
не отдает себе ясный отчет в характере, а тем более в
последствиях такого поступка.
Процесс «обращения» можно разделить на
несколько этапов.
Сначала посланцы «культа», как правило,
обладающие психологической проницательностью и навыком
«первого контакта», завязывают разговоры на улицах,
в кафе, на вокзалах, дискотеках, стремясь завоевать
доверие новичка, заинтересовать его и уговорить посетить
какое-либо мероприятие данной организации.
Достигается это разными, порой весьма экстравагантными
способами. Всех, несомненно, превзошел упоминавшийся
уже Берг. Свою концепцию он окрестил «пастырством
флиртующей рыбки». Суть ее в том, что его «дочки»
играют роль приманки для «рыбы», т. е. людей вне
общины. «Секс, — наставляет он, — человеческая
потребность, и в определенных случаях мы можем забираться
в постель к кому-либо, чтобы продемонстрировать
божественную любовь»42.
Но обьгснс применяются более «духовные» приемы.
Миссионеры из «Церкви унификации» после первых же
фраз переводят разговор на возвышенные философские
темы: порочность мира, упадок житейской морали, чер^
М}

стпость и разъединенность людей, необходимость
кардинальных перемен в обществе. Но содержание первой
беседы в общем может быть любым — главное —
заинтересовать собеседника некой «компанией друзей» и
завлечь новичка на какое-либо свое мероприятие.
Эти мероприятия могут быть самыми разными:
лекция проповедника, молитвенное собрание, просто
дружеская встреча, совместный обед, посещение кафе в
конце концов. Важно, чтобы человек оказался среди
последователей «Культа» и воспринимал их
рассуждения, оценки как коллективное, единодушно^, мнение,
свидетельство их интереса к: его личным проблемам.
Часто участники этого представления заранее располагают
инфбрмацией о прошлом и специфических интересах
возможного прозелита. Егсз сразу берут под опеку,
внимательно следят за реакцией, искусно льстят, с
показным восторгом выслушивают рассуждения, «угадывают»
мысли, словом, как рекомендует «Церковь унификации»,
усиленно «бомбардируют любовью». «После службы,—
вспоминает одна девушка, посетившая группу «Культ
алтаря», — каждый казался таким счастливым и
дружественным, каждый выражал желание встретиться со
мной. Я давно не чувствовала такого внимания»43.
Новичок, как правило, бывает просто потрясен
таким коЛ1гчеством «готовых» друзей, открыто
радующихся встрече с ним, демонстрирующих поразительное
единомыслие и понимание, которых ему так не хватало в
жизни. Психологически это весьма действенная
процедура. Молодой человек попадает в атмосферу
единообразных мнений, однотипных реакций, окрашенных
внешними добросердечием и теплотой. При этом ему
постоянна говорят о каких-то «высших истинах»,
«откровениях», «жизненном опыте», способных сделать
счастливым как каждого человека, так и общество в целом.
Но главное, пожалуй, даже не в словах и
рассуждениях. Новичок видит своих ровесников, которые
когда-то бились над теми же проблемами, что и он, а
теперь излучают радостную уверенность: они нашли
единственно верный путь к их решению, создали истинно
человеческие, одухотворенные предельно высокой целью
ртпошения, Во всяком случае, такое общение, как
правило, рождает желание поближе познакомиться с
деятельностью новых друзей. Порой оно оказывается
достаточным, чтобы постепенно втянуться в повседневною
48

жизнь «культа». Но многие «культы» делают особый
упор на интенсивном психофизическом воздействии: чег
ловеку во все большей мере навязываются не только
суждения, но и тип, режим поведения, который лишает
его возможности задуматься, остаться наедине, трезво
оценить происходящее.
Так, посланцы «Церкви унификации» обычно
приглашают новичка посетить загородную дачу, где он
оказывается в полной изоляции от окружающего мира и
собственного прошлого, становится участником
непрерывных групповых мероприятий. Он недоедает и
недосыпает, постоянно находится в кольце сияющих
улыбками «друзей», ощущает невозможность остаться
наедине, отключиться от однообразного отупляющего ритма
проповедей и нотаций, казенного пения, плясок, снова
проповедей.
В отдельных «культах» основной упор делается па
различные средства: многочасовые монотонные лекции,
когда не разрешается задавать вопросы («Церковь
унификации»); экстатические групповые декламации
«священных гимнов» («Движение Харе Кришна»);
зубрежка и повторение фраз из Библии («Семья любви») и
т. п. В итоге, как считают эксперты, новичок почти
наверняка впадает в особое, близкое к, гипнотическому
состояние, при котором постепенно стираются прежние
привычки, идеалы, тревоги, составлявшие опору
личностного самосознания, истончается тот панцирь, который
защищает его от некритического принятия внешних
внушений. И если человек вовремя не найдет в себе силы
остановиться, выключиться из психологического
воздействия, ему придется долго пребывать в таком состоянии,
пока какое-либо чрезвычайное событие не заставит
«очнуться». Но и тогда, вспоминая о прошлом, он так и
не сможет до конца ясно осознать, как и почему он
принял образ жизни, который теперь представляется
ему кошмарным сном.
«ОТЕЦ, БЛАГОДАРИМ ЗА ПИЩУ,
ЗА ПОГОДУ!»
Отличительной особенностью «культов» является
наличие энергичного, «харизматического» лидера,
способного обеспечить беспрекословное подчинение
«обращенных». Речь при этом идет не просто о власти отдельно-
49

го человека, но о всепроникающей системе деспотизма
на всех уровнях организации.
Лидер (обычно он же и основатель) «культа»
занимает в нем уникальное положение. Он не только
обладатель и источник «единственной» истины, способной
«спасти» человечество, непререкаемый авторитет в
вопросах вероучения, но и самовластный администратор,
неограниченно распоряжающийся судьбами людей.
Мало сказать, что человек «вступает» в религиозную
общину. Он просто «оприходуется», получает инвентарный
номер, как ее полная собственность, движимое
имущество. «Религия, — пишет профессор М. Марти об этой
черте «культов», — может быть обозначена как
фирма под вывеской «Смысл и Принадлежность. Инк».
Принадлежность особая, рабски крепостническая. Один
бывший «обращенный» «Церкви унификации»
свидетельствует: «Мун требует, чтобы его последователи
жертвовали всем ради общего дела. Все деньги, имущество
должны быть переданы церкви. Должны быть забыты
семья, родители, планы на будущее. В обмен на эти
жертвы Мун обеспечивает вас строгим, устойчивым
сообществом, личностью полновластного отца, предметами
первой необходимости и вечным спасением»44.
Стремление контролировать не только образ мыслей,
поведение, но и все имущество своих последователей —
характерная черта «культов». В «Вере алтаря» ее
руководительница Элеонора Дарриес требует, чтобы ее
приверженцы регулярно направляли ей письма с
выражением верноподданнических чувств. В них непременно
должно быть включено заявление, что все имущество
пожертвовано ей добровольно и ни при каких
обстоятельствах не будет затребовано назад. Прозелиты в
«Миссии божественного света» заполняют особые
анкеты, в которых должны точно указать все свое
имущество. «Церковь сайэнтологии» взимает немалые деньги
за свои сеансы и не возвращает их обратно, если
пациент отказывается от ее дальнейших услуг. Для
членов общины, работающих «на улице», обычно
устанавливается минимум выручки. Не собравшие
определенную сумму подвергаются различным наказаниям. Джонс
лично подсчитывал все медяки и серебро и тут же
убирал их в сейф; Берг требует, чтобы его «флиртующие
рыбки» отчитывались за каждый цент и т. д. Эта
политика проводится под предлогом, что истинная «духов-
50

ность», преданность идеям лидера несовместима с
привязанностью к земным, материальным ценностям.
Любопытное «воспитательное» мероприятие проводит
«Местная церковь». Она периодически устраивает костры на
берегу океана, чтобы верующие бросали в огонь самые
дорогие из имеющихся у них личных вещей, дабы
продемонстрировать свою «истинную духовность».
Деспотизм лидера, вызывающий у его
приближенных смешанные чувства безмерного страха и
истерической любви, — характерная черта «культов».
Обитатели «Народного храма» в Гайане обращались к Джонсу
с такими словами: «Отец, благодарим за то, что ты
привел нас сюда, благодарим за пищу, благодарим за
погоду»45. Активист «Миссии божественного света»
внушает пастве: «Гуру, являясь центром всего, что вы
делаете, становится всесильным... Ясно, что вы
подчиняетесь воплощению бога»46. «Он безошибочен в каждом
слове, — говорили кришнаиты о Прабхупаде. — Его
тело не материальное, но духовное, трансцендентное» 47«
Обращаясь к нему, они называли себя «комьями
грязи» и просили извинить за собственные умы, «похожие
на собачьи».
Размышляя о причинах такой власти, следует
прежде всего иметь в виду, что речь идет о деспотизме,
насаждаемом специфически религиозными средствами.
Конечно, как содержание, так и влиятельность «культа» в
конечном счете обусловливаются реальными «земными»
противоречиями и отношениями. Однако, оформляя свои
призывы на языке религии, проповедник приводит в
действие присущий ей и весьма эффективный механизм
воздействия на мироощущение и поведение людей.
Как мы отмечали, в США немало юношей и
девушек, которые тянутся к «цельному» взгляду на мир, к
надежному авторитету и «родному» коллективу.
Руководитель общины, удовлетворяющий такие потребности,
естественно, приобретает немалое влияние на них. «Вы
действительно чувствуете себя частью большой семьи,—■
вспоминает бывшая последовательница «Веры
алтаря». — Когда в конце концов вы встречаетесь с
руководительницей, вы тотчас же влюбляетесь в нее. Все
в ее личности привлекательно. Она по-особому
относится к вам. Многие из молодых последователей
восторженно называют ее мамой.., Она постоянно говорит:
«Я люблю тебя»48,
51

Но лидер — не просто «мама» и «папа», искусный
организатор и тонкий психолог. В глазах
«обращенных» — он единственный «спаситель», конечная
причина и оправдание смысла их существования. Его власть
опирается не на рациональные доводы (например,
богатый житейский опыт, управленческие способности,
черты характера), а прежде всего на веру в его
сверхъестественность, «избранничество» свыше. Религиозное
лидерство апеллирует, таким образом, не к разуму, а к
предрассудкам, не к свободному выбору, а к
невежеству, чувству зависимости.
И лидеры «культов», как правило, ясно понимают
реальный механизм их власти. В этом отношении
показательно руководство, изданное Джоном Робертом Сти-
венсом, основателем религиозной группы «Жизненный
путь». «Каждое поколение христиан, — говорится в
нем, — будет вступать в опыт и юбразцы обновленной
Библии. Дело будет происходить именно так:
завтрашний свет ярче, чем сегодняшний»49. Отсюда следует
многозначительный вывод: «В то время как склоняются к
признанию способности вдохновлять и авторитета
писания,- на деле ясно, что источником обучения в первую,
очередь является не Библия, но современное
откровение»^0. Каким же путем оно передается верующим?
Ответ Джона Стивенса подкупает своей категоричностью:
«Своими откровениями Христос направляет меня во
время -каждой службы... Я не стремлюсь делать службы
сложными и глубокими. И все же в них есть глубина,
которая доходит до каждого, потому что я обращен к
Христу для получения откровения... Иногда Христос желает,
чтобы я бодрствовал всю ночь, беседуя со мной на
разные темы. А поэтому он строго предостерегает:
«Поскольку во время службы бог открывается нам
непосредственно, то нет нужды в каких-то окольных связях
с ним» 51.
Под этими рассуждениями подписался бы лидер
любого «культа». Однажды Джонс швырнул Библию,
воскликнув: «Вы слишком часто смотрите в нее, вместо того
чтобы смотреть на меня». Официальная реклама
«Церкви унификации» без тени улыбки разъясняет, будто
«преподобный» Мун прибыл в США по прямому
указанию бога, чтобы завершить дело, не удавшееся Христу,
и занять его место в божественной троице. Не
удивительно, что сам Мун утверждает: «Библия является не
52

истиной, а книгой, учащей истине», и обращение к ней
оправдано до поры до времени. «До тех пор, пока наша
христианская миссия не получила завершение, мы
должны цитировать Библию и использовать ее для
объяснения «Божественного принципа». Но когда наследие
христианской церкви перейдет к нам, мы получим
свободу учить без Библии», — объявляет он52. Э. Дарриес
требовала, чтобы ее считали «оракулом бога», «Моисеем»
женского пола, «Моисеем» называл себя и Берг,
кришнаиты убеждены, что Прабхупада имел постоянную
связь с высшим божеством.
Риторикой и словесными претензиями дело, однако,
не ограничивается. Безраздельная власть позволяет
лидеру «культа» разыгрывать инсценировки «исцелений»
и «сбывающихся пророчеств», поскольку всегда
достаточно людей для участия в его фальсификациях, вводить
жесткую репрессивную систему наказаний каждого, в
лояльности которого он сомневается. Интересно
отметить, что рано или поздно в «культах» вырабатывается
особый стиль поведения лидера. Он сознательно
окружает себя ореолом мистики. Никто не знает, где он
находится в данный момент, никто не может по
собственному желанию связаться с ним, распространяются
слухи о готовящихся покушениях, назначаются особые
телохранители или двойники и т. п.
Именно статус лидера, приобщенного к
сверхъестественным тайнам, позволяет создавать порядки, которые
исключают всякую возможность корректировки его
поведения, а поэтому индивидуальные пороки способны
обернуться массовыми трагедиями, как это и произошло
в Гайане. Любопытна и другая закономерность
«культов»: подобно тому как люди определенного типа
тянутся к авторитарному лидеру, он, в свою очередь, все
агрессивнее нуждается в их раболепии. Так, чем
послушнее становились члены «Народного храма», тем
более жестоким и своевольным становился сам Джонс,
всерьез принимавший почитание, им же организованное
в принудительном порядке.
Прослеживая изменения в поведении лидеров,
которые обычно, начиная с гроша, постепенно становятся
одержимыми «сладкой жизнью», окружают себя
вызывающей роскошью, существующей на фоне
недоедающих, бедно и плохо одетых «сынов» и «дочерей»,
невольно задаешь вопрос: «А кто и почему становится ос-
53

нователем «культа»? Почему, в самом деле, заурядный
исполнитель популярных песен или неудавшаяся
актриса, неприметный писатель-фантаст или рядовая
медсестра, продавец пылесосов или даже бывший уголовник
(мы приводим реальные факты) в один прекрасный
день бросает свою общественно полезную деятельность и
поддается неодолимому искушению объявить себя
«мессией» и заняться «спасением» человечества?
Чем же может привлечь карьера «мессии»?
Нетрудно понять, что даже заурядному человеку она
придает ореол исключительности и неповторимости, дает
возможность бесконтрольно распоряжаться чужими
судьбами, удовлетворить самое непомерное честолюбие.
И все же наиболее типичный мотив более прост:
деньги, и деньги немалые.
Религиозные организации всегда рассчитывают на
добровольную материальную поддержку своих
приверженцев. В «культах» добровольность в расчет не
принимается. Как мы уже отмечали, «обращенный» должен
в обязательном порядке отдать общине все или почти
все. Это исходный капитал для организации дела, по
своим реальным мотивам и формам проявления весьма
далекого от «духовных идеалов». Трудно отделаться от
впечатления, что многие «культы» фактически
превратились в изощренные механизмы по жестокой
эксплуатации верующих и добыче денег в пользу их лидеров. Это
достигается самыми различными способами: от
верующих, живущих вне общины, требуют всевозрастающих
взносов, доходящих до половины их доходов,
последователей «культа» заставляют заниматься спекулятивной
продажей религиозной литературы, цветов, сладостей,
женьшеня, бесплатно работать на предприятиях,
принадлежащих «культам». Устраиваются «показательные»
мероприятия, рассчитанные на получение наличных,
скажем, «чудесные исцеления». Джонс, например,
заставлял детей верующих просить милостыню на
улицах. Попрошайничают и взрослые, причем нередко
называя ложные мотивы: больные дети, помощь детям
слаборазвитых стран, инвалидам и т. п.
В результате в руках лидера постепенно
сосредоточиваются суммы, превосходящие всякое воображение.
После ликвидации сравнительно небольшого «Народно*
го храма» осталось свыше 12 миллионов долларов, из
которых 5 миллионов были вложены в иностранные бан-
54

ки на счета, известные лишь самому Джонсу и
некоторым его помощникам. Считается, что такие «культы»,
как «Церковь живого слова» и «Жизненный путь»,
владеют имуществом на 20 миллионов долларов каждый.
Столько же ежегодно получает «Движение Харе
Кришна» лишь от продажи религиозной литературы.
«Местная церковь» обязывает своих последователей ежегодно
посещать платные курсы и только таким способом
ежегодно получает свыше 400 тысяч долларов. «Церковь
сайэнтологии» берет за курс лечения около 200
долларов и рекомендует проводить его регулярно. Но все эти
цифры меркнут по сравнению с размахом деловых
операций «Церкви унификации».
В ней выделена специальная группа, состоящая
примерно из тысячи человек, которые «работают на
улице». Трудятся они по 12—14 часов в сутки, продавая в
основном цветы, женьшень, сладости. Так, один
верующий собрал за день 160 долларов и 63 тысячи — за
полгода, получив личное «благодарствие» Муна. Каковы же
доходы «церкви» в целом? Она их скрывает. Но
некоторые данные, просочившиеся в печать, дают
определенное представление.
В 1979 году Т. Вуд, в прошлом один из
руководителей «церкви», обвинил ее в нещадной эксплуатации
людей, утверждая, что две тысячи «обращенных»,
ежедневно «работающих на улице», приносят ежегодно доход
около 200 миллионов долларов. Руководство «церкви»
с негодованием возразило, что в 1978 году ее доход
составил «всего» 20 миллионов. Примечательно, что в
1975 году была названа цифра 8 миллионов.
Разумеется, проверить эти цифры нельзя, но ясно, что «церковь»
ворочает миллионами. Считается, что только в Нью-
Йорке ей принадлежит собственность на 17 миллионов
долларов, не считая 10-миллионной собственности в
соседнем Территауне. К этому следует прибавить более
сотни «центров» по всей стране, богатые земельные
владения в Калифорнии. Причем рост ее богатства
ощущается с каждым годом. В течение 1975—1976 годов она,
например, приобрела отель «Нью-Р1оркер» за 5
миллионов долларов, известный в Нью-Йорке «Дом Тиффани»—
за 2,4 миллиона долларов, здание «Манхеттэн Сентер»—
за 1,2 миллиона, кондитерскую фабрику за 0,8
миллиона и т. п. Да и о чем говорить, если имущество самого
Муна оценивается в 11 миллионов долларов! В США,
55

Южной Корее и других странах ему принадлежат
многочисленные фабрики, магазины, рестораны, верфи,
суда... Уже в 1976 году его «финансовая империя»
оценивалась в 75 миллионов долларов.
Так что, отвечая на поставленный выше вопрос,
можно привести суждение одного американского автора!
«Мессианский бизнес имеет массу преимуществ. От вас
не требуется академической подготовки или диплома.
Нет необходимости в финансовых вложениях, а
материальные доходы превосходят всякую реальность.
Никакая работа смертного не сулит большего престижа.
Даже неблаговидное прошлое не может послужить
помехой» 53.
РЕЛИГИОЗНОЕ СООБЩЕСТВО:
РАЙ ИЛИ ТЮРЬМА?
Вступление в религиозное сообщество — перелом*
ный момент в жизни человека. Это не просто переход
на позиции определенного вероучения, «рождение
выше», «освящение», осознание своей причастности к
«детям света», а радикальное изменение всего типа
мышления и образа жизни. Сами последователи «культов»
отдают себе в этом отчет. «Мы стали совершенно
новыми людьми, как бы заново родились», — обычно
говорят они. Что же, они по-своему правы, только «новизна»
эта имеет особый, зловещий смысл. Речь идет о том,
что в прошлом люди, которые ощущали свою индиви*
дуальность, особенности и превратности собственной
судьбы, превращаются в безликие, одномерные
существа со стереотипными «групповыми» мыслями и
реакциями, в «жизнерадостных роботов», отказавшихся от
прежних идеалов, целей, надежд. Именно этому
подчинен весь распорядок повседневной жизни верующего.
Пребывание человека в замкнутой общине — а это
отличительный признак «культов» — изолирует
человека от влияния «обреченного» общества. В большинстве
«культов» все контакты с ним строго контролируются.
Выход за пределы организации поодиночке
разрешается лишь доверенным лицам, откровенно
подслушиваются телефонные разговоры, просматривается (если она
разрешена) вся переписка с «внешним миром»,
запрещается слушать радио, смотреть телевидение, читать
газеты.
Сб

Но главное, пожалуй, даже не в таких официальных
запретах. Наибольшее воздействие на человека
оказывает постоянное «бытовое» давление со стороны коллег
по «спасению», невозможность выделиться, обрести
самостоятельность, принимать решения, касающиеся
собственной жизни. Каждый шаг верующего расписан, он
постоянно вовлечен в различные мероприятия, его
контролируют двадцать четыре часа в сутки.
Этот контроль распространяется и на сферу
супружеских, сексуальных отношений. Руководители
«культов» вообще предпочитают людей холостых, а
супружеские пары обычно подбирают сами — исключительно
из своих последователей. Известно немало случаев,
когда новобрачные знакомились лишь во время венчания.
Обычно, особенно в «восточных» культах,
проповедуется полный аскетизм. Имеются, правда, исключения: в
«Движении Харе Кришна» супругам позволяется раз в
месяц вступать в половые отношения «ради
производства детей Кришны». В некоторых группах царит иной
дух. Так, секс был излюбленной темой проповедей Дж.
Джонса. Он заставлял своих последователей публично
рассказывать об интимных отношениях, часто
распространялся о собственных «мужских достоинствах». Нельзя
не вспомнить в этой, связи и упоминавшегося Берга,
который объявил неразборчивость в интимных отношениях
благословенным трудом на виноградниках господа бога.
Тема секса — одна из основных в его «Письмах МО»,
очерчивающих официальную идеологию организации,
которые постепенно заменили «Детям бога» Библию.
Число весьма пикантных примеров можно
продолжить. Но здесь уместно спросить: «Чем же, в конце
концов, объясняется эта ярко выраженная сексуальная
озабоченность «пророков»? Проще всего — и именно так
пишут многие западные авторы — назвать их
сексуальными маньяками (Д. Джонс, С. Мун, Д. Берг) пли их
антиподами (скажем, Э. Дарриес, дважды неудачно
выходившую замуж и требующую от своих приверженцев
аскетизма). Дело, однако, не в мере чувственности
того или иного руководителя «культа». Здесь действует
логика всякой религиозной деспотической организации.
Стремясь поставить под «тотальный» контроль
взгляды и поведение людей, ее лидер в качестве одной из
главных потенциальных угроз расценивает простые чело-
57

веческие отношения между верующими, отношения
взаимной симпатии, дружбы, любви. Он опасается, что эти
личностные по своей природе отношения (т. е.
обусловленные индивидуальными качествами людей) могут иметь
ценности и привлекательности, независимые от его
воли и желания. Именно поэтому он старается
изуродовать, сломать подобные чувства, подчинить их
мертвящему произволу. Главное, таким образом, не в том, что
проповедовать — свободу секса или полное
воздержание от него, кого предпочитать — семейных или
холостых. Главное добиться, чтобы даже в сфере наиболее
интимных отношений у верующих не возникало
ощущения свободы и они рассматривали бы их как способ
выражения лояльности к «отцу» и «матушке».
Немаловажное значение, впрочем, имеет и другое
соображение. Знание интимных подробностей,
компрометирующие признания и свидетельства можно при
удобном случае использовать для шантажа и
запугивания тех, кто в чем-то не угодил своему лидеру.
Та же логика проявляется и в отношениях к
родным верующего: к отцу, матери, сестрам. Здесь
принципиальная установка четко выражена С. Муном: «Мы
любим наших братьев и сестер больше, чем наших
родителей». Почему? Да потому, что они наиболее
вероятные соперники единоличному авторитету лидера и
<<символ» оставленного мира, влияния которого
руководство «культов» опасается больше всего.
Как правило, делается все, чтобы предотвратить
возможность разрыва с ним «обращенного». В крупных
«культах» создается видимая и невидимая иерархия
«советников», «помощников», членов разных комиссий и
советов, ответственных за обеспечение порядка и
неукоснительной лояльности к лидеру. Они насаждают и
поощряют атмосферу взаимной слежки ради «общего
дела». Особо внимательно, внушают они, нужно следить
ва ближайшими «сестрами» и «братьями», соседями по
комнате или участниками одних и тех же
мероприятий «Если твой брат ведет себя неправильно, то в ад
йойдешь ты» — такова мотивация добровольных
доносов. В результате, как вспоминает одна бывшая
последовательница «Веры алтаря», «каждый следит за
другим и готов перегрызть ему горло, чтобы спасти
собственную шею». Особенно суровые меры
предпринимаются против тех, кто замечен в недостаточной лояльности
58

и покорности. В ход пускаются угрозы, шантаж,
вызовы на ночные собеседования и проработки, физические
наказания и т. п.
Одна из бывших последовательниц «Веры алтаря»
ярко описала такое «воспитательное» мероприятие:
«...Однажды ночью нас неожиданно разбудили и
повели в темное помещение, откуда исходило ужасное
зловоние. В глубине можно было различить столы с
разлагающимися продуктами, над которыми роились мухи.
На стенах висели картины, изображающие всякие
ужасы, зверства, садистские убийства. Из темноты
слышались голоса хора: «Приходи и ешь, это дьявол зовет
тебя!» Неожиданно появилась Дарриес и пронзи
тельным голосом закричала: «Вот о каком угощении вы
мечтаете, вот что вы предпочли трапезе божьей». После
этого нам разрешили вернуться к своим постелям. Но
когда измученные и запуганные мы добрались до них,
нас снова позвали в зал. Перед нами в белой одежде
предстала лидер. По ее знаку в помещение втолкнули
девушку, наряженную ведьмой. Было объявлено, что она
нарушает порядок. Зачитали список ее прегрешений и
все стали дружно издеваться над ней, надеясь
показным рвением избежать подобной расправы».
Эти особенности идеологии и практики «культов»
позволяют объяснить тот горький парадокс, который
проявляется в судьбах «обращенных». Они вступают в
«культы», чтобы добиться «самореализации личности»,
обрести собственное «я», решить тревожащие их проб-*
лемы, найти сферу применения собственным
способностям. Но результат всегда одинаков: шеренга
унифицированных, неразличимых «небесных работников»,
послушно подчиняющихся любому требованию
«спасителя».
Не случайно после самоликвидации «Народного
храма» среди американских экспертов широко
обсуждался вопрос: «А не повторится ли такая трагедия?»
Для этого имеются серьезные основания. Тема гибели
ради «общего дела» — лейтмотив многих выступлений
того же Муна. Однажды он заявил: «10 или 10 тысяч из
пас должны быть готовы умереть ради целей
объединенной семьи на земле». В другой речи он восклицал:*
«Не приходило ли вам когда-либо в голову, что вам
придется умереть за Церковь унификации? Мы —
элита небесного воинства, и вам нужно будет выиграть бит-
59

ву. И все, что вы, подобно пуле, пронзите, погибнет или
бу&ёт переделано»54. С. Мун вовсе не одинок. «Я
работал с сотнями мунитов, кришнаитов и приверженце»
других культов, — свидетельствует американский
профессор Меррит. — Они говорили мне, что готосы
умереть за «отца» или гуру. И они умерли бы за него, а
также убивали бы ради него».
Таков результат воздействия на человека
специфически религиозными способами. Вырывая его из
привычных переживаний и образа жизни, лидер «культа»
коренным образом перестраивает внутренний мир
«обращенного», внушает понятия и концепции, которые у
него раньше отсутствовали, а именно: представление об
особом трансцендентном мире, о сверхъестественных
силах. Тем самым прежние духовные потребности юноши
или девушки приобретают радикально иной вид.
Раньше это были состояния «живого» человеческого духа,
остро переживающего собственные проблемы и
неурядицы, теперь же они выступают как эпизоды извечного
столкновения двух космических — божественного и
дьявольского — начал. А поэтому и «ответ», который
дается «культами», касается не тех вопросов, которые
волновали человека, да и сам он уже другой.
Человеческая личность формируется в процессе
усвоения общественных ценностей, знаний. В ходе этого
процесса, всегда «открытого», незавершенного, человек
осознает себя самостоятельной личностью, развивает
собственные индивидуальные потребности, вкусы,
интересы. Разумеется, в таком сложном и противоречивом
обществе, как американское, этот процесс нередко
оборачивается идеологическими и психологическими
срывами.
Всем духом, содержанием своего учения,
каждодневной практикой лидеры «культов» выступают против
самостоятельной, развитой, духовно богатой личности. Это
главный вектор, принципиальная ориентация
«воспитательной» работы в общине, без учета которой
невозможно понять суть «новых людей», которых они создают.
Порой указывают на антиинтеллектуальную
направленность «культов». Здесь, однако, имеется одна
тонкость: их идеологи выступают не против «ума» и
«разума», как таковых, а против того, чтобы человек
решал проблемы собственным умом, путем
самостоятельного размышления, средствами своего критического ра-
СО

зума. Больше того,, по мнению ре>лигидзных цаетдвндт
ков, в принципе должно, быть ликвидировано само лредт
ставление о. существовании таких проблем, поскольку
они должны решаться лишь группой, точнее, лидером.
«Я — мыслитель, я — ваш мозг», — хвастал Мун.
Итак, речь идет о практическом воплощении идеала
«убожества духом», о системе создания социальных
калек, не способных жить нигде, кроме «культа», не
представляющих существование без самозваного «отца», о
ликвидации индивидуальных духовных ценностей и
способности их вырабатывать.
Суть «нового рождения», таким образом,
оказывается предельно простой: мироощущение социально
развитого, самостоятельного человека заменяется эмоциями
ребенка, во всем полагающегося на готовые рецепты,
которые он получает во вновь обретенной «семье». Ясен
и механизм обретения «душевного покоя»: тревожащих
проблем нет, потому что уже не существует личности,
которую они могут волновать. Эту зловещую-
метаморфозу выразительно охарактеризовала одна бывшая
последовательница «культа». «Если я могу разрушить мою
личность как таковую и каким-то мистическим образом
слить мою жизнь и существование с жизнью группы
так, что как личность я- перестану существовать, то у
меня не будет больше проблем»55. Это и есть
реализация программного требования «Церкви . унификации»:
«Не иметь сознания существования, а просто служить».
Не .будем заблуждаться и относительно- реальной
классовой природы «культов». Их лидеры яростно
бичуют недуги и пороки западного обществами предлагают
свой метод избавления от них. Может создаться
впечатление, будто их проповеди, пусть в фантастической
форме, включают в себя элементы социального
критицизма, который выводит сознание людей за, рамки
буржуазного «охранительного» мировоззрения. .Но
это:иллюзия. Проповедники «культов» исходят из,
представления о неизменности и «естественности» буржуазного
строя. Речь идет даже не о противодействии
революционным преобразованиям. «Культы» стремятся
парализовать всякую общественную активность, выходящую за
рамки своекорыстных интересов «отца» и его
помощников. Они как бы вбирают в себя социально-критические
настроения и .порывы, вытравляют всякие намеки на
необходимость преобразования существующих классово-
61

антагонистических буржуазных отношений, превращают
человека в духовного инвалида капиталистического
строя.
# * #
Появление и расцвет «религий Нового века»
отражают существенные и симптоматические сдвиги в
массовой психологии и идеологии развитых
капиталистических стран в эпоху глобальных проблем. Вместе с тем,
как мы старались показать, они представляют собой
тупиковый вариант, никак не решающий проблем,
которые их вызвали к жизни. Поэтому, по нашему мнению,
пик в развитии «культов» уже прошел. Очевидно и
другое; по-прежнему, хотя, вероятно, и в других формах,
будут воспроизводиться подобные уродливые духовные
образования, так как по-прежнему сохраняются
социально-экономические и политические причины их
появления в буржуазном обществе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Newsweek, April 23, 1*979, p. 23.
2 Enroth R. The Lure of the Cults. N. Y., 1979, p. 14.
3 Hunt D. The Cult Expolosion, Eugene. Or., 1980, p. 5.
4 Roszak T. Ethics, Ecstasy and the Study of New Religion.—
ln:Understanding New Religion. N. Y., 1978, p. 52.
$ Enroth R. Op. cit., p. 13.
« U. S. News and World Report, Jun 14, 1976, p. 52.
7 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 383.
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 142.
* Марка К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 409.
*°Yinge£ M. J. Sociology Looks at Religion, London, 1963,
p. 18.
11 Atlas World Review, January 1979, p. 16.
J* Newsweek, December 4, 1978, p. 10.
*3 Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т. 1,
М., 1955, с. 264.
и Mills J. Six Years with God. N. Y., 1979, p. 45.
15 Understanding New Religion. N. Y„ 1978, p. 44.
16 International Herald Tribune, January 21, 1979.
ir W a 11 e с h i n s k у D., WT a 11 а с е I. The People's Almanac,
N. Y„ 1978, p. 1276.
18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т, 21, о, 813» 312.
** Маркс К., Энгельс Ф. Соч., ?, 42, с* £6,
20 Rudin J. A., Rudln M. R. Prison or Paradise? PhU, 1980,
p. IS: Hunt U. Op. cit., o. 18.
& См., например: Reich Ch, A, TheGreening of America, N. Y„
1971,
62

?2 Human Behaviour, March, 1979, p. 58; Levine F. The Strange
World of Hare Krishnas, Greenwich, Conn., 1974, p. 20.
23 I b i d, p. 33.
24 Hunt D. Op. cit., p. 13.
25 Цит. по: Enroth R. Op. cit. 13.
26 Цит. по: R u d i n J. A., R u d i n M. R. Op. cit., p. 86.
27 The Illustrated Weekly of India, July 28, 1974, p. 10.
28 I b i d., pp. 7—8.
29 См.: Levine F. The Strange World of Hare Krishnas.
30 Cox H. Turning East. N. Y., 1977, p. 100.
31 Ibid., p. 130, 135.
32 E n г о t h R. Op. cit. pp. 43—45.
33 The New Religious Consciousness, Berkley, Cal., 1976, p. 6*
34 Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 37.
36 World Government News, August, 1978.
36 Mills J. Six Years with God, p. 128; Kilduff M., Ja-
vers R. The Suicide Cult. N. Y., 1978, p. 198.
37 Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 50.
38 См.: Book Digest Magazine, May, 1979, p. 91.
39 Цит. по: R u d i n J. A., R u d i n M. R., p. 62.
40 U. S. News and World Report, June 14, 1976, p. 53.
41 Цит. по: Rudin J. A., Rudin M. R. Op. cit., p. 21.
42 Time, August 22, 1977, p. 48.
43 Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 63.
44 The Harvard Crimson, September 30, 1975, p. 3.
45 Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 58.
46 I b i d., p. 58.
47 L e v i n F. Op. cit., p. 39.
48 Цит. по: Enreth R. Op. cit., p. 51.
49 Stevens J. R. Counterfeits Project. — In: Newsletter, 2,
№ 7, September, 1976.
60 Stevens J. R. School of the Prophets. December 24, 1974.
51 Stevens J. R. Deeper Worship, 1975, p. 100.
Б2 Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 103.
53 Sklar D. Gods and Beast. N. Y., 1977, p. 166.
54 Цит. по: Rudin J. A., Rudin M. R. Op. cit., p. 45.
бь Цит. по: Enroth R. Op. cit., p. 122—123.
ЛИТЕРАТУРА
Григулевич И. Р. «Пророки» новой истины. М., 1983.
Гуревич П. С. Спасет ли мессия? М., Политиздат, 1981.
Гуревич П. С. Современные внеконфессиональные
организации на Западе. М., Знание, 1983.
Митрохин Л. Н. «Религия Нового века» в США. —
Вопросы философии, 1982, № 4.
Тимошин Л. Серия статей о «культах» в США. — Наука
и религия, 1982, № 7, 9, 11; 1983, № 1, 2, 9, 10.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение ...,,.«.,,.... 3
Проблемы источников и методологии исследования . 9
«Секта» или религиозный «культ»? 12
Социально-психологические истоки «культов» , . • * • 24
«Восточные» религии й Новом свете ..... i • 30
Вероучение: «духовная» апокалиптика века . . . • . 39
«Добро пожаловать домой!» ...*....• 45
«Отец, благодарим за пищу, за погоду'» ,.,«,. 49
Религиозное сообщество: рай или тюрьма? ♦ » , . * 58
Примечания ,......»«••... 62
Литература .....*• ... f ,. . 63
Лев Николаевич МИТРОХИН
РЕЛИГИОЗНЫЕ «КУЛЬТЫ» В США
Гл. отраслевой редактор 3. М. Каримова. Редактор В. В. Во й-
к о. Мл. редактор И. Ф. Игнатьева. Худож. редактор Т. С. Е г о«
ров а. Техн. редактор Л. Н. Денисова, Корректор В. И. Г у*
л яев а.
ИБ № 6537
Сдано в. набор 05.04.84. Подписано к печати 16.05.84. А 10760. Формат бума*
ги 84ХЮ8'/з2. Бумага тип. № 1. . Гарнитура литературная. Печать высокая.
Усл. печ л. 3,36. Усл. кр.-отт. 3,57. Уч.-изд. л. 3,53. Тираж 46 940 экз. За«
кзз 686. Цена 11 коп. Издательство «Знание>. 101835, ГСП, Москва, Центр,
проезд Серова, д. 4. Индекс заказа 841106.
Типография Всесоюзного общества «Знанне>. Москва, Центр, Новая пл., д. 3/4,

11 кол.
Индекс 70075
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ