История стран востока 20 век - Непоминин О.Е.

О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
О.Е.Непомнин. История Китая, ХХ век.pdf
part1_final.pdf

Автор: Непоминин О.Е.

Теги: история история востока история двадцатого века издательство ив ран крафт+

ISBN: 978-5-89282445-3

Год: 2011

Похожие

Всеобщая история искусств. Том 6. Искусство 20 века. Книга 1

История России от древнейших времен до начала 20 века

Эрудит. История 15-20 веков

Незабываемое (Мой 20 век)

Текст

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ
АКАДЕМИИ НАУК
Институт востоковедения РАН
ИСТОРИЯ СТРАН ВОСТОКА
XX ВЕК
Серия основана в 1999 г.
Редакционная коллегия
В. В. Наумкин (главный редактор)
В. М. Алпатов, В. Я. Белокреницкий, Э. В. Молодякова,
А. 3. Егорин, И. В. Зайцев, И. Д. Звягельская.
Ю. В. Чудодеев (ученый секретарь серии)
О.Е. НЕПОМНИН
ИСТОРИЯ КИТАЯ
XX век
Москва
ИВ РАН
КРАФТА-
2011
УДК 94(510)^19”
ББК 63.3 (5 Кит)
Н 19
Рецензенты:
Г.И. Чуфрин,
Л.Б. Алаев,
В. Я. Белокреницкий
Ответственный редактор
Ю.В. Чудодеев
Редактор
А.З. Алмазова
Н Непомнин, Олег Ефимович
История Китая. XX век /О.Е. Непомнин. — М.:
Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2011. — 736 с. —
(История стран Востока. XX век). — ISBN 978-5-89282-
445-3
Книга охватывает события истории Китая более чем сто-
летней амплитуды — начиная с последних годов XIX века
по наши дни. Автор предлагает свое видение закономер-
ностей исторического развития этой великой страны, ус-
матривая их в чередовании линейной эволюции с перио-
дическими циклами упадка и процветания.
© Непомнин О. Е., 2011
© Институт востоковедения
РАН, 2011
© Издательство «Крафт+»,
оформление, 2011
Введение
Китай - это великая держава и огромная страна, издавна
именовавшая себя Срединным государством и Поднебесной
империей. Это одна из древнейших цивилизаций, давшая чело-
вечеству шелк, чай, фарфор, бумагу, книгопечатание, компас и
порох, построившая Великую Китайскую стену, Великий канал
и дворец Гугун в Пекине. Это страна богатейшей культуры,
родина иероглифической письменности, конфуцианства и дао-
сизма, утонченной живописи, изящной поэзии и богатейшего
литературного наследия, включая гигантское собрание истори-
ческих письменных памятников и сочинений. Что касается ве-
ликой истории Китая, то ученые до сих пор спорят о ее дли-
тельности - сорок или пятьдесят столетий? Если это пять ты-
сячелетий, то Древний Китай является «ровесником» Шумера.
Вавилонии и Древнего Египта. Их истории прервались, а циви-
лизации умерли, тогда как китайский феномен жив и здравст-
вует, и его бытование никогда не прерывалось.
В отличие от западноевропейской модели истории с ее ли-
нейным поступательным движением Китай искони развивался
по иному сценарию, циклически. Дело в том. что эволюция ки-
тайского социума как до середины XIX в., так и в последующие
сто лет (1840-1949) была связана с существованием сельского
хозяйства трудоинтенсивного типа. Это порождало периодиче-
ские династийно-демографические циклы, которые неизменно
завершались колоссальным социально-политическим крахом и
сменой правящих династий.
Начиная с эпохи Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) в эволю-
ции Срединного государства явно наблюдается некая циклич-
ность: речь идет о чередовании династийных циклов. Вкратце
каждый такой цикл развивался одинаково. Он начинался после
очередного военного или политического катаклизма - крестьян-
ской войны, народных восстаний или нашествия кочевников,
когда погибало иногда более 70% всего населения страны.
5
Цикл открывался с воцарения новой династии в условиях
всеобщей разрухи. На смену ей приходила стадия восстановле-
ния. во время которой для обработки заброшенной земли уже
не хватало рабочих рук. Однако по мере роста населения залежи
поднимались, а затем приходил период стабилизации, когда на-
ступало равновесие между площадью пахотных земель и чис-
ленностью крестьянских дворов. По миновании этого пропор-
ционального соответствия демографический потенциал начинал
превышать допустимые пределы. Крестьянские владения, се-
мейные наделы и сами поля дробились. На каждого едока при-
ходилось все меньше земли, зерна и прочего продовольствия.
Возникало избыточное население, для которого в деревне уже
не было ни еды, ни работы. «Лишние» люди перемещались
в города, в сферы ремесла, торговли, горнодобывающих промы-
слов и транспорта. На очередной стадии цикла уход из сферы
земледелия уже не был средством противодействия наступав-
шему кризису, так как и в недеревенских делах наступал избы-
ток рабочей силы. Уходившие из сельского хозяйства люди ока-
зывались выброшенными из всех сфер экономики. Такой период
внутри цикла становился острой фазой кризиса. По логике цик-
ла. в соответствии с данной исторической моделью, социальное
и политическое положение в стране неуклонно ухудшалось.
Из-за возраставшего демографического давления на эконо-
мику все новые и новые миллионы людей лишались источников
существования. Впадая в нищету, они превращались в «горючий
материал», искали выход в бродяжничестве, воровстве, разбое и
восстаниях. Острая фаза кризиса перерастала в стадию катастро-
фы. Массовая вооруженная борьба в виде восстаний и крестьян-
ских войн зачастую длилась не одно десятилетие. Государствен-
ная власть слабела. Смута, особенно в сочетании с политической
раздробленностью и нашествием кочевников, приводила к массо-
вой гибели населения, запустению деревень, разрушению горо-
дов. падению ремесла, торговли, горных разработок и транспор-
та. Этой стадией-катастрофой завершался очередной цикл. Ста-
рая династия гибла, и на смену ей приходила новая. Фаза разрухи
открывала собой новый социально-демографический цикл, и все
повторялось сначала - по описанному сценарию.
В истории Китая насчитывается восемь таких круговоро-
тов - циклов. Первым был Раннеханьский (206 г. до н.э. - 24 г. н.э.);
6
вторым - Позднеханьский (25-220). После долгого перерыва
почти в четыре столетия наступил третий - Танский (618-907).
Четвертым стал Сунский (960-1279), пятым - Минский (1368-1644).
За ним последовал шестой круговорот в истории Китая - Цин-
ский (1644-1870). Его сменил седьмой - Тайпинский (1870-1949).
Почти все циклы называются именем правившей тогда дина-
стии, соответственно, мы указываем начало и конец каждого
цикла по годам правления династии. Такая датировка весьма
условна. На самом деле «граница» между фазой катастрофы
прошедшего цикла и стадией разрухи наступившего весьма
условна и не может быть указана с точностью до года.
Смена одного цикла другим, как и смена любых историче-
ских процессов, не может иметь жесткой хронологии. Кроме
того, необходимо учесть разновидность источников: Поздне-
ханьский цикл, например, прослеживается на цифровых пока-
зателях, а Раннеханьский - только на описательном материале.
Как видим, в истории Китая было шесть «больших» циклов
продолжительностью от 200 до 300 лет каждый - с Раннехань-
ского до Цинского включительно, и два «малых» - Тайпинский
(80 лет) и Маоистский, продолжающийся уже более половины
столетия.
С учетом фактора цикличности вся история Китая распа-
дается на четыре неравные эпохи. Первая, доциклическая пора -
от Шан до Хань (XVI - начало 111 в. до н.э.) - охватывает при-
мерно 18 столетий; вторая - два Ханьских цикла (Ранний и
Поздний) - более 4 столетий (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.). Третья
эпоха являла собой нециклическую, или межциклическую, поло-
су - от конца Позднеханьского до начала Танского цикла (Ш—VII вв.),
т.е. около четырех столетий. Это была эпоха политической раз-
дробленности, междоусобных войн, смут и нашествий кочев-
ников. Тогда одна волна разрухи сменялась очередной фазой
разорения страны и гибелью массы населения. И, наконец, чет-
вертая и последняя эпоха - целиком циклическая, которая ук-
ладывается в рамки господства четырех династий - Тан, Сун,
Мин, Цин. Из этой череды выпадает период монгольской дина-
стии Юань (1279-1368), поскольку все эти без малого сто лет
оказались наполнены непрекращавшейся вооруженной борьбой
китайского народа с завоевателями. На смену Цинскому пришли
«малые» циклы - Тайпинский и Маоистский.
7
Циклическая эпоха с двумя небольшими перерывами - пе-
риоды «Пяти династий» (907-960) и Юань - длится уже почти
четырнадцать столетий (618-2010). Таким образом, вся история
Китая представляет собой сочетание нециклического и цикли-
ческого развития, когда первое сменялось вторым. При этом
именно циклическая эпоха отличалась наиболее интенсивными
нашествиями кочевников - киданей, тангутов и чжурчжэней.
создавших в Северном Китае свои государства (X—XIII вв.). За-
тем наступала полоса иноземных завоеваний всего Китая и соз-
дания неханьских династий - монгольской Юань и маньчжур-
ской Цин (1644-1911).
В эволюции Срединного государства до эпохи Хань име-
лись определенные признаки линейной поступательности. Од-
нако в русле Раннеханьского и Позднеханьского циклов на-
блюдалось возвратное, попятное движение. Эпоха межцикли-
ческой (или нециклической) истории Китая, которую мы ви-
дим от конца империи Поздняя Хань до становления Танской
империи (220-618) - не подпадает под четкое определение.
В ней не отмечалось линейного развития и наблюдались лишь
некоторые признаки цикличности. В VII в. мы имеем оконча-
тельное наступление циклического типа эволюции. Начиная
с эпохи Тан и до наших дней наблюдалась последовательная
смена одного цикла другим при явном сокращении продолжи-
тельности самих циклов. Именно с этого времени Китай и За-
падная Европа пошли по разным направлениям общественной
эволюции. Европа бесповоротно перешла к линейному посту-
пательному варианту исторического движения.
В отличие от Запада Китай с VII вплоть до XXI в. пребы-
вал в русле циклического буксования с повторением одних и
тех же внутрициклических фаз и стадий. В то время как Запад
встал на путь неуклонной модернизации общественного бытия.
Китай четырнадцать веков потратил на замораживание истори-
ческого процесса, сохранение и воспроизводство традиционно-
го общества, т.е. на застой. Тем не менее застой китайского
традиционного общества, который в исторической ретроспек-
тиве особенно заметен на фоне быстро прогрессировавшего
Запада, не следует считать абсолютным. С внутрисистемной
же точки зрения, нельзя сказать, что поступательного движе-
ния в циклической модели вообще не было.
8
Первым таким видом было внутрициклическое движение,
т.е. скольжение от одной фазы цикла к другой. В фазе восста-
новления разрушенного система выходила на уровень стадии
стабилизации предшествовавшего цикла. В этой фазе нового
цикла не просто возобновлялся былой потенциал городской
экономики и культуры, но и наблюдалось его определенное
обогащение и совершенствование в связи с бурным ростом го-
родов. Экономический, социальный, материальный и духов-
ный уровень фаз стабилизации и кризиса в данном цикле ока-
зывался несколько выше, нежели на тех же стадиях предыду-
щего цикла. Правда, в фазе катастрофы эти более чем скром-
ные достижения смывались волной разрухи. Затем тот же сце-
нарий повторялся в следующем цикле. В его двух фазах - ста-
билизации и кризисе - движение внутри цикла выходило на
более высокий уровень. Тем самым при переходе от одного
цикла к другому имела место некоторая поступательность.
В итоге возникал второй вид движения - межцикловой,
когда с каждым новым циклом общество поднималось на но-
вый горизонт. Однако эти достижения во многом гасились
с наступлением фаз катастрофы и разрухи. Так внутрицикло-
вое движение низводило межцикловое к минимуму. Практиче-
ски эти два вида движения препятствовали друг другу, сводя
эволюцию Китая к состоянию, близкому к стагнации. Резуль-
таты межциклового движения становятся осязаемы главным
образом при сравнении циклов, крайне удаленных друг от дру-
га во времени, например. Позднеханьского и Пинского. В то
время как Запад вышел на устойчивое линейное развитие с по-
стоянно поднимавшими показателями общественного прогрес-
са. в Китае сложилась иная ситуация. Здесь поступательность
наблюдалась в виде крайне пологой спирали с минимальным
расстоянием между ее витками.
Все это не позволяло Китаю выйти на более высокий уро-
вень общественного состояния и. в частности, ослабляло его
оборонный потенциал. Военной слабостью Срединного госу-
дарства регулярно пользовались северные кочевники, особенно
когда Китай вступал в фазу смуты и катастрофы. В итоге ма-
лочисленные. но хорошо организованные номады не раз завое-
вывали огромную земледельческую страну. Китайская империя
оставалась настолько отсталой и слабой, что начало XX столе-
9
тия встретила под пятой очередных завоевателей - маньчжу-
ров. Последние возвели на китайский престол свою династию
Цин, присоединили к Китаю Маньчжурию. Монголию. Джун-
гарию. Кашгарию и Тибет. Тем самым была создана гигантская
Цинская империя.
Началась эпоха Цин (1644-1912), весьма специфическая
часть гигантской четырехтысячелетней истории Китая. К нача-
лу XVII в. в силу особенностей своей модели исторической
эволюции Срединное государство отстало от Западной Евро-
пы. В то время как последняя вступила в полосу буржуазного
развития и новой общественной формации. Поднебесная импе-
рия осталась в русле традиционности и азиатского способа
производства в его особом китайском варианте. В Европе уже
началась эпоха новой истории, а Срединное государство за-
стряло в болоте средневековья.
Китаю история уготовала очередное «варварское» завоева-
ние. еще одно воцарение чужеземной династии и обычный для
китайской исторической модели социально-демографический
цикл, т.е. круговорот со сменой определенных фаз - разрухи,
восстановления, стагнации, нового кризиса и неизбежного по-
литического, демографического и экономического краха. Этот
Цинский цикл начался в 80-е годы XVII века и завершился
в 70-е годы XIX. Внешне империя Цин выглядела вполне благо-
получным государством - богатые города, развитые ремёсла и
торговля, древняя и высокая цивилизация. За китайский шелк,
чай и фарфор Европа и Америка расплачивались серебром.
Между тем Запад перешел от феодализма к капитализму,
от средневековья к новому времени. Китай же остался отста-
лой и «закрытой» от остального мира страной, и только в пору
торговых, или «опиумных» войн середины XIX в. Цинская им-
перия оказалась насильно вовлечена в систему мирового рынка
и общемирового развития. Именно тогда для Китая начался
период новой истории, продолжавшийся вплоть до падения
Цинской монархии в 1912 г. и Первой мировой войны. В силу
этих причин эпоха Цин для Китая не целиком может быть оха-
рактеризована как период его новой истории. Весь XVII. XVIII
и большую часть XIX в. Китай оставался в русле традиционно-
сти и средневековья и только с последней трети XIX в. вступил
в период новой истории и переходного общества.
10
Период становления и развития переходного общества
в полуколониальном Китае целиком пришелся на Тайпинский
цикл (от названия Крестьянской войны тайпинов), длившийся
с 1870 по 1949 г. Предшествующие ему Минский (1368-1644)
и Цинский (1644-1850) циклы начинались со смены династии
(соответственно Юань - Мин и Мин - Цин) и преодоления де-
мографической и экономической перенапряженности, насту-
павшей в результате массовой гибели населения. С включени-
ем Китая в мировой капиталистический рынок историческая
эволюция страны приобрела отчасти и западный европейский
тип развития - линейный. После «опиумных» войн середины
XIX в. здесь началось сосуществование и взаимодействие ста-
рого и нового типов эволюции, т.е. циклического и линейного.
Специфика Тайпинского цикла заключалась в явном вме-
шательстве нового начала в старый циклический механизм.
Во-первых, «опиумное» проникновение и первая торговая вой-
на 1840-1842 гг. послужили стимулятором и ускорителем оче-
редного циклического взрыва, а именно Крестьянской войны
тайпинов. Во-вторых, европейское начало стало не только «фо-
ном», но и прямым участником этого катаклизма. Здесь боль-
шую роль сыграло то, что мировые державы поддерживали
старую династию Цин и выступили против новой тайпинской
«Небесной» династии Хунов. предприняв прямую интервен-
цию 1862-1864 гг. В-третьих, продукт линейного развития -
христианство стало компонентом и «знаменем» крестьянской
войны. По трем указанным направлениям в механизм цикличе-
ской смены был введен линейный потенциал.
В итоге взаимодействия традиционного и современного
начал нарушилось нормальное функционирование принципа
периодического и временного оздоровления китайский систе-
мы, тогда как ее линейное обновление еще только начиналось.
Напластование нового и старого привело к сбою в работе
средневекового механизма. Демографическая и экономическая
перенапряженность была снята в результате гибели 40-50 млн.
человек, но обновления власти нс произошло. Старая династия -
Цин - сохранилась. Традиционная система несколько оздоро-
вилась, обычного же в таких случаях частичного возврата к бо-
лее отсталым раннестадиальным формам в базисе и надстройке
не последовало.
11
Малая эффективность очередной циклической смены объ-
яснялась и военно-политическим поражением последней кре-
стьянской войны китайского средневековья. Это поражение
было связано с привнесением в ее циклическую природу ли-
нейного начала - христианства. Традиционный лозунг «Сверг-
нем Цин, восстановим Мин!», а также знамя Христа, под кото-
рым выступали тайпины, не могли привести к смене династий
в конфуцианском Китае, равно как и к объединению населения
вокруг новой власти. Первоначальные успехи тайпинов
в 1850-1856 гг. объяснялись тем, что на повстанцев работало
гигантское скопление «горючего материала» антиманьчжур-
ского характера, как социально-экономического, так и нацио-
нально-освободительного. «Христианская» армия тайнинских
ванов долго держалась на этой волне. Когда же изначальный
потенциал был уже во многом израсходован и из социального
«котла» вышла критическая масса «горючего материала», на-
чалась стагнация, а затем и упадок тайпинского движения.
Старую династию Цин во многом спасло, а новую «Небес-
ную» погубило преждевременное и крайне опасное в гой среде
религиозное новаторство повстанцев. Чуждое конфуцианству
знамя Христа не позволило шэньши присоединиться к тай-
пинам или занять по отношению к ним лояльную позицию.
Это во многом определило отношение сельского населения
к «длинноволосым» повстанцам (чанмао) и резко укрепило ряды
«белоповязочников».
Обреченность «христианской» власти в низовьях Янцзы,
а именно образование государства Тайпин Тяньго в середине
Шэньши (букв, «ученые мужи, носящие особый пояс») - ученое при-
вилегированное сословие в Китае, из представителей которого форми-
ровался государственный аппарат (обладатели «ученых» степеней, вы-
державшие экзамены и получившие таким образом право занимать
государственные должности).
Тайпин тяньго - доел, «небесное государство великого благоденст-
вия», созданное участниками движения тайпинов - антиманьчжурской
Крестьянской войны 1850-1868 гг. Идеология тайпинов была синтезом
китайского и западного начал (конфуцианской морали, древнекитай-
ских социальных утопий в сочетании с христианскими идеями протес-
тантского толка).
12
XIX в. обусловливалась тем, что с переплетением циклическо-
го и линейного начал чисто традиционный вариант смены ди-
настии уже частично не работал, а современный путь, т.е. об-
новление надстройки по-европейски, еще не приобрел реаль-
ной силы. В начале наступившего катаклизма все шло по пра-
вилам средневековой цикличности, но в середине его разруши-
тельно-созидательная функция оказалась частично парализо-
ванной из-за наличия чужеродных тенденций. Этот синтез
привел к специфическим и смазанным результатам: обновле-
ние системы оказалось половинчатым, а начавшийся цикл -
ущербным и ослабленным. Сбой в работе циклического меха-
низма привел к тому, что Тайпинский цикл начался с «плохо-
го» старта и слабо оздоровленной почвы не рассосавшегося до
конца кризиса. В частности, не был решен вопрос обновления
власти и смены династии. В традиционном Китае периодиче-
ское обновление системы шло посредством единого слитного
решения демографических и хозяйственных задач, с одной
стороны, династийных и надстроечных - с другой. Оба слагае-
мых циклического механизма были неразрывны.
Когда в Китае появились признаки линейной эволюции
наряду с циклической - демографическая ситуация в стране
уже не зависела от смены династий. Тогда оба эти фактора
стали действовать самостоятельно и независимо. Так, в 1850-
1864 гг. во время восстания тайпинов произошел демографиче-
ский спад, но смены династий не последовало. В 1911-1913 гг.
династия пала, но уже без демографических последствий. Та-
ким образом, один эшелон некогда единого, а теперь разоб-
щенного цикла отстал от другого на полстолетия, и это свиде-
тельствовало о том, что старокитайский тип эволюции сдавал
свои позиции. В XX в. цикличность не умерла, а стала соче-
таться с линейностью развития, т.е. со сменой формаций (тра-
диционность - переходность - социализм). Движение нового
типа развивалось на фоне продолжавшихся процессов Тайпин-
ского цикла (рост демографической и хозяйственной напря-
женности в деревне), втягиваясь в полосу очередного социаль-
ного и политического катаклизма 30-40-х годов.
В итоге старый и новый тип развития Китая сосущество-
вали, так сказать, синтезированно. что вело к искажению обоих
и к появлению некоего «третьего» варианта эволюции. Так.
13
в последней четверти XIX столетия в русле линейно-циклического
развития в рамках Тайнинского цикла традиционно произошла
демографическая разрядка, а также свойственные первой фазе
циклов снижение урожайности, падение производительности
труда в земледелии. Однако на этот раз - в начале XX в. вто-
рой фазы цикла (подъем) не последовало, и деревня сразу же
очутилась на третьей фазе (кризис). При этом смена власти
(бэйянская. гоминьдановская) оказалась уже не связанной
с демографическим фактором. В результате этого облегчался
синтез китайской традиционной и западной современной мо-
делей исторического поступательного движения.
Соотношение старого и нового в этом блоке менялось.
В начале переходного периода явно преобладали признаки
цикличности, но затем стали набирать силу, особенно после
падения монархии, тенденции линейной эволюции. Так. до
1912 г. по старому «сценарию» совершались дворцовые пере-
вороты (1861, 1898 гг.) и происходили крестьянские войны
(тайпины. няньцзюни), приезды «данников» (фанъ) в Пекин,
сдавались средневековые экзамены (кэцзюй) на звание шэнь-
ши. Происходили восстания тайных обществ (хуэйдан) и риту-
альные шаманские пляски (тяошэнъ) в дворцовом храме и
Шаманском управлении (Шэньфан). Продолжались интриги
маньчжурских князей и придворных евнухов, жертвоприноше-
ния духам и «голодные бунты». Параллельно этому по новому
«сценарию» развивались другие события: вторжение ино-
странного капитала, врастание Китая в мировой рынок, рост
фабрик и возникновение буржуазии, борьба за конституцию и
парламент, становление госкапитализма и пролетариата, нача-
ло революционного движения. На ранней стадии своего взаи-
модействия цикличность и линейность еще не слились воедино
и были довольно автономны, во всяком случае, до крушения
Цинской империи в 1912 г.
Таким образом, до 191 1-1913 гг. Китай представлял собой
страну двух «сценариев» исторического развития, но уже
в республиканский период (1912-1949) он перешел на «проме-
жуточный» или «смешанный сценарий». Период «двух сцена-
риев» соответствовал и хронологически, и по существу доинте-
гральной ступени становления синтезированной общественной
системы в Китае, а период «смешанного сценария» - инте-
14
тральной, когда произошло слияние линейного и циклического
начал. До этого в Китае наблюдалось два типа исторического
движения, а после падения монархии - один смешанный вари-
ант развития. В доинтегральной фазе переходного общества
существовали две разные шкалы социальных ценностей (ста-
рая и новая), а в интегральной фазе - одна общая комбиниро-
ванная шкала - «старо-новая» или «ново-старая». Соответст-
венно от «опиумных» войн до падения монархии Китай был
«обществом двух стандартов» - традиционного и современно-
го, а в период республики (1912-1949) они слились в некий
промежуточный, третий. В итоге гигантская полуколония ста-
ла «обществом двойного» или «двуединого стандарта».
С середины XIX в. Цинская империя оказалась в двух из-
мерениях - восточном, традиционном, и западном, капитали-
стическом. После 1911-1913 гг. Китайская республика оста-
лась «обществом в двух измерениях», но при этом появилось
гораздо больше явлений, структур и процессов смешанного
типа, или «двойного измерения», т.е. продуктов общественно-
го синтеза. На протяжении столетия (1840-1949) конфуциан-
ское общество слабело, а антиконфуцианский или неконфуци-
анский потенциал усиливался, но не настолько, чтобы побе-
дить. При этом потенциал слияния двух начал, их синтеза ак-
тивно нарастал.
Взаимопроникновение нового и традиционного определи-
ло природу двух фаз Тайнинского цикла - кризиса и катастро-
фы. Обе фазы начались рано и переросли в полосу цикличе-
ской «смуты» 10-40-х годов XX в. В этой «смуте» традицион-
ными были децентрализация, т.е. распад единого государства
на зоны господства нескольких крупных военачальников (ге-
нералы-милитаристы), длительная междоусобица (вооружен-
ная борьба милитаристских клик), очередное чужеземное за-
воевание (японская оккупация половины страны), попытка
создать «новую династию», победоносная Крестьянская война
1927-1949 гг. На этот раз сельские повстанцы выступили под
другим иноземным идеологическим знаменем - «китаизиро-
ванного марксизма» вместо тайпинского христианства.
Традиционные начала общества в переходный период час-
тично упрочивались по завершении старого (Цинского) и на-
ступлении нового (Тайпинского) цикла. Очередной виток тра-
15
диционной цикличности не мог быть совершенно «подавлен»
под натиском законов линейной эволюции, привнесенной
в Китай извне. Однако эти новые тенденции современного раз-
вития не могли побороть потенциала средневекового общества
с присущим ему типом развития. В итоге ни один из двух ти-
пов не мог вытеснить другой, не образуя при этом нечто
третье, комбинированное. Инерция цикличности мешала со-
временному линейному развитию, т.е. капиталистической ли-
нии эволюции, в частности, не давала буржуазному укладу пе-
рерасти в формацию. В свою очередь, и линейное развитие
подтачивало традиционный ритм циклов, втягивая старое во
взаимодействие с новым и явно обезличивая его в лоне синте-
за. Политические перевороты 1911-1949 гг. - это результат
наложения современных начал на традиционную эволюцию.
Формирование синтезированного общества не позволяло
реализоваться западной модели эволюции, предполагающей
становление буржуазии и пролетариата. Повышались лишь
шансы промежуточной силы, т.е. крестьянства. Традиционная
цикличность делала повстанческую борьбу крестьянства по
существу бесперспективной. В переходном же обществе имен-
но перед крестьянскими повстанцами открывались наибольшие
возможности для политического успеха и формирования новой
социальной системы. Таким образом, слияние линейности и
цикличности в основном работало на лидеров крестьянской
массы. Синтез принципов старого и нового развития сделал то.
что ранее, в условиях чистой традиционности, не удавалось
крестьянским вождям.
Дихотомия «цикличность - линейность» начала функцио-
нировать со времени торговых войн середины XIX в. при по-
стоянном росте последнего компонента и ожесточенном со-
противлении первого. Сочетание линейности и цикличности
обусловило двойственность эволюции полуколониального Ки-
тая в XIX-XX вв. и вызвало к жизни ряд антагонистических
явлений, таких, как «развитие - стагнация», «непрерывность -
дискретность», «поступательность - возвратность». Эти «вто-
ричные» оппозиции, так же как первичная «линейность - цик-
личность», порождали синтез двух компонентов.
Срастанию двух типов движения на промежуточном уров-
не способствовали повышенные регенерационные возможно-
16
сти старой системы, восстановительный потенциал «азиатчи-
ны» и ее гибкая мимикрия. Непрерывность движения западно-
го типа сочеталась с дискретностью восточного, восхождение
вверх - со спадами, поступательность - с периодической воз-
вратностью, рывки вперед - с частичными откатами назад.
Во всех этих сочетаниях первые начала жестко лимитировались
вторыми. Цикличность во многом сводила на нет силу линейно-
сти, а та. в свою очередь, обесценивала достижения циклично-
сти. поскольку возврат к двум «чистым» первоначальным ти-
пам движения был невозможен. В итоге реальная эволюция
переходного социума Китая XIX-XX вв. пошла не по цикличе-
скому и не по линейному стандарту, а в русле их слияния. Воз-
ник вариант смешанного линейно-циклического развития.
Оба типа исторического движения, естественно, несли в
себе свойственные им виды кризисности. Циклическое насле-
дие предполагало в полуколониальном Китае возможность ди-
настийно-демографического кризиса. Однако демографический
элемент системы «оздоровился» к середине 70-х годов, а «ди-
настийное обновление» произошло лишь в 1912 г. и выход
из циклического кризиса растянулся почти на 40 лет. Вместе
с тем, параллельно с традиционным кризисом началось вмеша-
тельство внешних сил в естественный ход циклической эволю-
ции. Интернационализация исторического процесса в Китае,
начавшаяся с середины XIX в., привела к формационному кри-
зису, который сделал дальнейшую эволюцию традиционной
системы исторически бесперспективной. Характер этого прив-
несенного извне формационного кризиса соответствовал оценке,
данной К. Марксом капиталистическому вторжению в Азию
как «социальной революции».
После падения монархии синтез линейности и циклично-
сти привел к срастанию новой и старой кризисности. Погруже-
ние социума в переходное состояние само по себе было про-
цессом политической, социальной и хозяйственной деструк-
ции. В эту болезненную обстановку линейное развитие внесло
новый вид кризисов менее крупного для Китая масштаба - пе-
риодические мировые экономические кризисы, такие, как «ве-
ликая депрессия» 1929-1933 гг.
17
Часть первая
КРУШЕНИЕ ЦИНСКОЙ МОНАРХИИ
Глава 1
ИХЭТУАНЬСКИЙ КРИЗИС
Реакционный сентябрьский переворот 1898 г., совершен-
ный императрицей Цыси, которая отстранила императора
Цзайтяня от власти, положил конец политике реформ. Он зна-
меновал собой откат в прошлое - ответную реакцию на «евро-
пеизацию» Китая. Борьба против «заморских варваров» и их
машин, охватившая страну, приняла особенно острые формы
на Севере - в провинциях Чжили, Шаньдун и в Маньчжурии.
Здесь проникновение всего иностранного было явлением но-
вым и непривычным, вызывавшим поэтому крайне болезнен-
ную реакцию населения. К концу XIX в. в экономике этого ре-
гиона произошли заметные изменения. Интенсивно велось
строительство железных дорог, была налажена почтово-
телеграфная связь, намного сократились перевозки грузов
по Великому каналу и резко возрос импорт фабричных това-
ров. Все эти нововведения в жизни страны (постройка желез-
ных дорог Пекин - Чжэндин, Тяньцзинь - Цзиньчжоу, Пекин -
Тяньцзинь, движение иностранных судов по Великому каналу
и регулярное пароходное сообщение между Тяньцзинем и
Шанхаем, организация в 1896 г. современной почтовой связи
по всей стране) повлекли за собой острый социальный кризис.
Потеряли работу многочисленные труженики традиционных
видов транспорта и связи - лодочники, возчики, кули-
носилыцики и грузчики, погонщики, охранники, гонцы и смот-
19
рители правительственной ямской и курьерской, а также част-
ной посыльной службы и хозяева постоялых дворов. Кроме
того, строительство КВЖД и ЮМЖД грозило оставить без за-
работка многие тысячи людей, занятых перевозкой земледель-
ческой продукции гужом и на джонках к портам Ляодуна. Что-
бы проложить трассы новых дорог, уничтожались поля, разру-
шались дома и кладбища, что вызывало гнев населения. Самая
бескомпромиссная борьба против машин на севере Китая шла
в сфере сухопутного транспорта. Железные дороги и телеграф,
построенные «варварами» или на их займы, сами по себе пред-
ставлялись населению символом чужеземной экспансии. Усилен-
ное проникновение европейских, японских и американских това-
ров на внутренний рынок Китая привело к разрушению руч-
ного промысла, в основном ремесла. Лишились работы, до-
полнительного заработка и разорились несколько миллионов
человек, в том числе в провинции Чжили - более миллиона.
В итоге на Севере Китая в конце 90-х годов назрел мощный
социальный взрыв, направленный в первую очередь против
иностранного сектора. Он был ускорен катастрофическим
ухудшением жизни крестьянства северных провинций в ре-
зультате стихийных бедствий. На протяжении ряда лет здесь
повторялись засухи, а в 1898 г. к ним добавилось крупное на-
воднение в долине Хуанхэ, и с тех пор река ежегодно проры-
вала дамбы. Особенно страдали юго-восток Чжили и зона Ве-
ликого канала в провинции Шаньдун. С 1898 г. в большинст-
ве областей свирепствовал голод. Весной 1900 г. в Шаньси
голодало 4 млн. человек. Эпидемия холеры и другие массо-
вые инфекционные болезни вызвали высокую смертность
среди населения, которое считало причиной всех этих бед
«заморских дьяволов». Люди верили, что. уничтожив ино-
странцев. можно покончить с голодом.
Организаторами борьбы против иностранцев в провинциях
Шаньдун и Чжили стали несколько тайных обществ, практико-
вавших даосские физические упражнения (цюанъ). Эти упраж-
нения напоминали кулачные бои, что и побудило иностранцев
назвать членов таких обществ «боксерами». О том же напоми-
нало и название главного общества - «Ихэцюань» («Кулак
во имя справедливости и мира»). Эти тайные общества извест-
ны как «Ихэцюань» или «Ихэтуань» («Отряды справедливости
20
и мира»). Так же назвалось и все движение, а его участники
именовались туань (отряды) и цюанъ (кулаки). Сами ихэтуани
считали себя «священными воинами», «справедливыми людьми»
и «священными отрядами». В их рядах были крестьяне-бедняки,
разорившиеся ремесленники, потерявшие работу транспортные
рабочие и демобилизованные солдаты, а также женщины и под-
ростки. Поклоняясь традиционным божествам, святым и духам,
они отдавали предпочтение богу войны Гуаньди. Ихэтуани вери-
ли, что даосская гимнастика цюанъ, заклинания и амулеты дела-
ют их бессмертными и неуязвимыми для «варварских» пуль и
снарядов. Для этого они проходили специальную усиленную под-
готовку у своих «алтарей» под руководством особых наставни-
ков, а затем объединялись в отряды. В их среде процветали суе-
верия, мистицизм и черная магия, а также разного рода вымыслы.
Движение «Ихэтуань» возникло как реакция низов тради-
ционного общества на иностранную экспансию, крайне консер-
вативное и обскурантистское движение средневекового толка.
Его идеологическим знаменем были конфуцианство, патриотизм
и ярая ксенофобия, но оно было крайне далеко от сознательного
антиимпериализма. Идеология ихэтуаней своими темными сто-
ронами - мистицизмом и суевериями - была близка взглядам и
психологии «партии императрицы», т.е. сторонников Цыси.
Ксенофобия туаней, отсталость и стихийность крестьянской
массы, ее стремление к разрушению и конфуцианская ортодок-
сальность впоследствии способствовали союзу этого движения
с наиболее реакционными силами китайской деспотии. Даже
в период репрессий местных властей против «смутьянов» туани
всемерно афишировали свои верноподданнические чувства. Их
угрозы относились лишь к тем, кто предпринимал нововведения
и устанавливал контакты с Западом. Сама же династия и осо-
бенно императрица Цыси оставались вне критики.
Особенно остро ненависть к «заморским дьяволам» прояв-
лялась в провинции Шаньдун, где с поразительной наглостью
стали хозяйничать немцы - военные, чиновники, концессионе-
ры, предприниматели и миссионеры. Движение ихэтуаней на-
чалось весной 1898 г. на границе пров. Шаньдун и Чжили. Рез-
кий подъем борьбы наступил осенью 1899 г. после того как
немцы обосновались в Цзяочжоу и проложили трассу будущей
железной дороги Циндао-Цзинань. Антигерманское и антихри-
21
стианское восстание охватило более 20 уездов, где за оружие
взялось до 40 тыс. человек. Той же осенью движение ихэтуаней
перекинулось в юго-восточные районы Чжили. Под лозунгом
«Поддержим Цин. смерть иностранцам!» они беспощадно
уничтожали все «варварское» - самих иностранцев, христиан-
ские церкви, школы и библиотеки, миссионеров и китайцев-
христиан. Они жгли европейские книги, вели борьбу против
всего западного. Это было движение против любых форм про-
гресса, объединившее под своими знаменами самые консерва-
тивные силы Китая.
Взрыв отчаяния маргинальных слоев общества в Северном
Китае был ответом на принудительное насаждение извне со-
временных форм экономики. Во главе движения встал бедняк и
бродяга Чжу Хундэн. Под его руководством туани разбили
посланные против них провинциальные войска, но властям
удалось обезглавить эти отряды. Чжу Хундэн и его помощники
были арестованы и казнены. Само же движение продолжало
набирать силу. Часть шаньдунской бюрократии предлагала по-
ставить его под контроль властей, включив «священные отря-
ды» в состав сельского ополчения. Такую позицию занял гу-
бернатор пров. Шаньдун Юйсянь. Другие чиновники видели
в туанях бунтовщиков и требовали беспощадной расправы над
ними. Под давлением иностранных держав Юйсянь в декабре
1899 г. был заменен на посту губернатора ярым противником
туаней Юань Шикаем, который двинул на северо-запад про-
винции карательные войска. Не имея возможности противо-
стоять современному оружию, отряды шаньдунских ихэтуаней
были вынуждены весной 1900 г. отступить на территорию
Чжили. Движение туаней не было осознанным протестом ни
против чиновников, либо местных шэньши. ни против мань-
чжурского господства и самой династии Цин.
В массе своей бюрократия, придворные и шэньши практи-
чески выступали с почти тех же позиций, хотя для правитель-
ства ихэтуани еще какое-то время были «смутьянами» и «бан-
дитами». Цыси. маньчжурская верхушка и китайские сановни-
ки поначалу враждебно отнеслись к движению ихэтуаней,
увидев в нем. как в любом массовом вооруженном выступле-
нии, бунт, направленный против цинского режима. Между тем
угроза реального раздела Китая «заморскими варварами» за-
22
ставляла императорский двор внять антииностранным лозун-
гам туаней и попытаться использовать «священные отряды»
для изгнания из Поднебесной наглых пришельцев. Цыси стре-
милась не допустить разгрома ихэтуаней. видя в них возмож-
ное орудие борьбы с ненавистными ей «варварами». Поэтому
вплоть до мая 1900 г. издавались указы о покарании «банди-
тов» и «смутьянов», но в то же время планируемый разгром
слабо вооруженных и плохо организованных отрядов туаней
постоянно откладывался. Не страшась этого по сути вернопод-
даннического движения, вдовствующая императрица препятст-
вовала его подавлению, наказывая и отстраняя наиболее рети-
вых генералов-карателей. В конечном счете Цыси сохранила
«священные отряды» для двойного удара - по «заморским вар-
варам» и по сторонникам модернизации Китая. Ихэтуани счи-
тали предателями родины и тех и других. Слепая ненависть ко
всему современному превратила их в течение махровой реак-
ции. При этом все более или менее прогрессивные силы Китая -
революционеры, буржуазия, обуржуазившиеся шэньши и вче-
рашние сторонники курса «усвоения заморских дел» - соста-
вили в 1898-1901 гг. противоположный лагерь, хотя и весьма
разношерстный. В этом плане разгром реформаторского тече-
ния и подъем движения «Ихэтуань» представляли собой два
этапа и два уровня в сущности единой линии развития собы-
тий. Победа придворной реакции в 1898 г. сделала возможным
слияние обоих потоков, тогда как ни реформаторы, ни лидеры
«самоусиления» в лице Чжан Чжидуна и Ли Хунчжана не по-
шли на союз с ихэтуанями.
Раздраженная вмешательством держав в вопросы мань-
чжурского престолонаследия, Цыси в начале 1900 г., ссылаясь
на слабое здоровье императора Цзайтяня, объявила наследни-
ком престола сына князя Дуаня. Однако колониальные держа-
вы отказались признать его. а две тысячи сторонников Цзайтя-
ня подписали петицию протеста, направленную во дворец. Цы-
си тем не менее настояла на своем, и князь Дуань, крайний ре-
акционер и ксенофоб, стал самой влиятельной фигурой в пра-
вительстве. Иностранные державы сочли, что Пекин потворст-
вует антииностранному движению, и устроили демонстрацию
военно-морских сил в Чжилийском заливе. После этого Цыси
была вынуждена направить против ихэтуаней армейский кор-
23
пус Не Шичэна. В мае последовала грозная коллективная нота
глав иностранных миссий, и пинскому правительству при-
шлось издать четыре указа о расследовании и запрещении
движения. Они были направлены против «дурных» ихэтуаней,
тех, кто нарушал порядок на местах и доставлял неприятности
властям, «хорошим» же давали понять, что антииностранная
деятельность не будет строго наказываться. Цыси тем самым
старалась сохранить «священные отряды» как ударную силу
против ненавистных ей «заморских варваров». В самом правя-
щем лагере не было единства по этому вопросу. Довольно
сильная группировка ярых ксенофобов и крайних реакционе-
ров во главе с князем Дуанем требовала использовать ихэтуа-
ней против внешнего врага. Такую же позицию заняли могу-
щественный Жунлу и воинственно настроенные чиновники
в высшем правительственном органе - Нэйгэ (Императорский
секретариат). Против поддержки ихэтуаней и обострения от-
ношений с державами выступала другая группировка - санов-
ники Ведомства внешнеполитических дел (Цзунли ямэнь) во
главе с князем Цин. Однако она была намного слабее первой.
Такая разноголосица отразилась и на позиции двора, который
то запрещал, то разрешал союз «Ихэтуань», но в целом обере-
гал его для дальнейшего использования в своих целях.
Присоединение шаньдунских «священных отрядов» к чжи-
лийским привело к быстрому подъему движения. Отряды ихэ-
туаней двумя колоннами начали поход на север. Первая двину-
лась на Тяньцзинь вдоль Великого канала, а вторая - на Пекин.
Одержав победу под г. Жэньцю, она вышла к железной дороге
Баодин - Пекин и направилась к Тяньцзиню. Наместник Чжили
Юйлу направил против ихэтуаней с севера армейский корпус
Не Шичэна, а с юга - войска из Баодина. Ихэтуани разобрали
рельсы и сожгли шесть станций на железной дороге. Получив
подкрепление, они в июне вынудили Не Шичэна убраться во-
свояси. После этого успеха ряды «священных воинов» возрос-
ли до 100 тыс. бойцов. Их отряды подошли к Пекину, Тянь-
цзиню, Тунчжоу и Баодину. Однако командиры ихэтуаней,
у которых не было единого командования, действовали разоб-
щенно. Среди вожаков, орудовавших под Пекином, видную
роль играл уроженец пров. Шэньси некий Ли Лайчжун, тянь-
цзиньскую группировку возглавляли бывший лодочник Чжан
24
Дэчэн и люмпен Цао Футянь, а женским отрядом командовала
проститутка Хуан Лянь.
В конце мая 1900 г. ихэтуани начали разбирать рельсы,
сжигать железнодорожные станции, валить телеграфные стол-
бы и уничтожать всевозможное «заморское» оборудование.
Они разрушали все здания европейского типа и даже уничто-
жали трофейное оружие западного образца. Они громили ки-
тайские промышленные, торговые и финансовые предприятия
и учреждения с такой же яростью, как и иностранные. Они
разрушили, например, машинное оборудование Кайпинских
угольных копей - гордости китайской промышленности. Нане-
ся тяжелый урон национальной экономике в Северном Китае,
они намного ослабили страну перед лицом империалистиче-
ской экспансии.
Успехи ихэтуаней всполошили западные державы. С вес-
ны 1900 г. их представители не прекращали требовать от пе-
кинского правительства решительных мер для скорейшего по-
давления антииностранного движения. В начале июня запад-
ные державы сосредоточили на рейде в Дагу более 20 военных
кораблей и усилили охрану посольского квартала в Пекине, а
также иностранных сеттльментов в Тяньцзине. Вслед за этим
они высадили в Тангу крупный десант из воинских частей
Англии, Германии, России и Франции. К ним присоединились
отряды США, Италии, Японии и Австро-Венгрии. Во главе
этих объединенных сил общей численностью более 2 тыс. че-
ловек был поставлен английский вице-адмирал Э. Сеймур. Он
должен был пробиться в Пекин и взять под свою охрану по-
сольский квартал. 10 июня, захватив три китайских железно-
дорожных состава, его силы двинулись из Тяньцзиня к столи-
це. Начались бои на станциях Лофа и Лянфан. Веря в свою не-
уязвимость и бессмертие, ихэтуани бесстрашно бросались
в атаку, сотнями гибли. Они разобрали железную дорогу в ты-
лу у Сеймура, и его силы попали в ловушку. Отступая вдоль
Великого канала, отбиваясь от наседавших «священных отрядов»
и правительственных войск, они с большим трудом в конце
июня вернулись в Тяньцзинь.
Наращивание иностранных военно-морских сил у Дагу по-
будило императрицу Цыси поручить отпор группировке князя
Дуаня и сановника Ганъи. На секретном совещании в начале
25
июня было решено прекратить карательные операции против
«справедливых людей» и использовать их против «заморских
варваров». Для установления союза с ихэтуанями в Чжочжоу
направилась специальная миссия во главе с Ганъи. В Пекин
срочно была введена армия известного своей ксенофобией ге-
нерала Дун Фусяна. Одновременно произошла смена внешне-
политического руководства - Цзунли ямэня: вместо сторонни-
ка мира и противника ихэтуаней князя Цина главой этого ве-
домства был назначен ярый ненавистник иностранцев князь
Дуань. Наместнику Чжили и коменданту крепости Дагу был
отдан приказ привести войска в боевую готовность. По завер-
шении миссии Ганъи несколько десятков тысяч ихэтуаней
во главе с Ли Лайчжуном двинулись к Пекину, где их уже жда-
ли. Маньчжурские князья открыли им крепостные ворота, и
с 11 июня «священные отряды» стали постепенно вступать
в столицу. Они начали с поджогов церквей, построек миссио-
неров и домов христиан, а затем перешли к поголовному унич-
тожению всех христиан, а также лиц, хоть как-то связанных
с иностранцами, в том числе тех, у кого были «заморские» то-
вары, бытовые изделия или одежда. Потом они приступили
к грабежу и поджогам богатых лавок, фирм и домов. В бога-
тейшем торговом районе Пекина сгорело более 4 тыс. зданий.
Убийства, грабежи начались и в Запретном городе (император-
ском дворцовом комплексе, куда запрещался вход обычным
жителям). Напуганная Цыси издала указы о наказании «банди-
тов» и вызвала в Пекин корпус Юань Шикая. Поставив охрану
вокруг посольского квартала, она приказала Ли Хунчжану из
Гуандуна прибыть в столицу. Вдовствующая императрица го-
товила тем самым пути отступления на случай примирения
с державами. Сторонники войны с «варварами» подсунули
Цыси фальшивку - якобы «четыре требования» держав, вклю-
чающие отстранение императрицы от реальной власти. Через
три дня последовал подлинный ультиматум держав с требова-
нием сдачи Дагу. В ответ иностранным дипломатам было
предложено выехать в Тяньцзинь, но те отказались.
12 июня войска Дун Фусяна и ихэтуани приступили к оса-
де посольского квартала. Последовали «56 дней пекинского
сидения» иностранцев. Еще раньше началась 63-дневная осада
католического храма на Сишику. где укрылись многие евро-
26
пейцы и до трех тысяч китайцев-христиан. Оба очага обороны
могли быть легко сломлены артиллерией и штурмом цинских
войск, но Цыси не пошла на это. оставляя для себя пути к от-
ступлению. Ведя двойную игру, она не порвала дипломатиче-
ских отношений с иностранными державами. В официальных
нотах Цыси просила у них извинения, все сваливала на ихэ-
туаней, именуя их «бунтовщиками», и регулярно снабжала
осажденных продовольствием. В то же время правительствен-
ные войска в Пекине не только не мешали «справедливым лю-
дям» убивать, грабить и устраивать пожары, но и сами «карали
заморских дьяволов». От их рук погибли японский дипломат
Сугияма и германский посланник Ксттелер. Большинство сол-
дат армии Дун Фусяна вступили в союз «Ихэтуань». Намест-
ник Чжили Юйлу договорился с ихэтуанями, которые в сере-
дине июня вошли в Тяньцзинь и блокировали территорию ино-
странных концессий.
Неудача экспедиции Э. Сеймура побудила державы к под-
готовке большого похода на Китай. 17 июня 1900 г., после се-
мичасового артобстрела и ожесточенного штурма, иностранные
десанты овладели укреплениями Дагу. Через три дня. 21 июня,
императрица Цыси официально объявила войну западным дер-
жавам и пошла на открытый союз с обществом «Ихэтуань»,
предоставив ему легальный статус. Цинские войска в войне
с «варварами» должны были взаимодействовать с отрядами
«братъев-ихэтуаней», которых, боясь их самовольства, двор
поставил под свой контроль. Командующими «братьев-
ихэтуаней» были назначены князь Чжуан (Цзайсюнь) и Ганъи.
Был разработан специальный устав, строго регламентировавший
поведение буйных союзников династии. Цыси одарила их крас-
ными куртками, рисом и серебром, передала им холодное ору-
жие, а также старые винтовки и пушки. Поступать так же пред-
писывалось и провинциальным властям. Маньчжурские и ки-
тайские сановники устанавливали алтари «братъев-ихэтуаней»
у себя дома, изучали приемы кулачного боя и афишировали
свою приверженность делу «священных воинов».
После легитимизации движения «Ихэтуань» оно стало рас-
пространяться из Чжили на другие провинции. Особый размах
антииностранная борьба приняла в Шаньси, где ей содейство-
вал новый губернатор Юйсянь. переведенный сюда из пров.
27
Шаньдун. Большой размах движение приобрело в ряде городов
Маньчжурии и в полосе строительства линии КВЖД в Фэнтяни.
Там начались антирусские выступления, в которых главную
роль сыграли провинциальные войска. Губернатор пров. Хэй-
лунцзян Шоу Шань организовал 19-дневный обстрел Благове-
щенска и русских пароходов на Амуре, а также осаду русского
сеттльмента в Харбине.
Локальные очаги движения образовались во многих про-
винциях собственно Китая. Однако в Восточном и Южном Ки-
тае бюрократия решительно отмежевалась от буйных «брать-
ев» и призывала правительство разгромить ихэтуаней. Главы
наместничеств (Хугуана - Чжан Чжидун, Лянцзяна - Лю Ку-
ньи и Лянгуана - Ли Хунчжан), боясь «смуты» в своих регио-
нах, сделали максимум возможного для ограждения иностран-
цев и христиан от покушения на их безопасность. Совместно
с представителями держав они выработали сепаратное согла-
шение - «Правила совместной обороны юго-восточных про-
винций». Этим документом наместники гарантировали мир и
порядок в долине Янцзы и южнее ее, а консулы - в сеттльмен-
те Шанхая. Тем самым Ли Хунчжан, Чжан Чжидун и Лю Куньи
проигнорировали объявление Пекином войны, встав на путь
открытой государственной измены. К ним присоединились
глава наместничества Минчжэ, губернатор пров. Шаньдун и
генерал Юань Шикай, а также управляющий железными доро-
гами и телеграфом Шэн Сюаньхуай. Императрица Цыси и ее
окружение смотрели сквозь пальцы на это сотрудничество
с врагом, усматривая в нем запасной выход на случай прими-
рения с западными державами, которые поддерживали трех
«самостоятельных» наместников, особенно Англия, рассчиты-
вавшая посадить в бассейне Янцзы и в Южном Китае марионе-
точные правительства.
После падения Дагу сюда стали прибывать свежие под-
крепления из Германии, России, Англии, США и Японии. Пре-
одолевая сопротивление ихэтуаней и правительственных
войск, они подошли к Тяньцзиню, разблокировали осажденную
территорию иностранных концессий, а затем взяли штурмом
Восточный арсенал. В середине июля союзники пошли на при-
ступ и начали бои за город, в которых погиб генерал Не Ши-
чэн. Огонь иностранных орудий, пулеметов и винтовок косил
28
ряды ихэтуаней, шедших впереди правительственных войск, а
те стреляли им в спину, если атака захлебывалась. 13 июля по-
следовал генеральный штурм. Цинские войска и ихэтуани по-
терпели поражение, и на следующий день победители вступи-
ли в Тяньцзинь. Цао Футянь попал в их руки и был распят, а
вскоре расправились и с Чжан Дэчэном. Свою победу интер-
венты ознаменовали массовыми расстрелами мирных жителей
как якобы ихэтуаней. Падение Тяньцзиня несколько отрезвило
Цыси. Видя, что несколько тысяч «братьев-ихэтуаней» не мо-
гут взять штурмом даже посольский квартал, охраняемый все-
го 500 солдат, она стала охладевать к своим новым союзникам.
Боясь утратить власть и желая показать свою силу, группиров-
ка князя Дуаня - Ганъи казнила пять сановников как против-
ников ихэтуаней и сторонников мира с державами. В конце
июля в Пекин прибыли 10 тыс. солдат из провинций Хубэй и
Цзянси во главе с ярым сторонником войны против «варваров»
инспектором военного флота р. Янцзы Ли Бинхэном. Это укре-
пило позиции группировки Дуаня - Ганъи. Тем не менее нача-
лось массовое бегство из Пекина на запад чиновников, шэнь-
ши, торговцев и прочего люда.
Войска союзников, готовясь к походу на Пекин, сосредо-
точивались в Тяньцзине. Воинские контингенты Англии. Рос-
сии. Германии, Японии, Франции, США, Италии и Австро-
Венгрии вместе составляли около 21 тыс. человек: среди них
10 тыс. японцев, 4 тыс. русских, 3 тыс. индусов-сипаев под
командой англичан и 2,5 тыс. американцев. Остальные страны
были представлены небольшими или же символическими под-
разделениями. После ожесточенной борьбы между державами
за пост главнокомандующего таковым был назначен немецкий
фельдмаршал А. Вальдерзее. Еще до его прибытия в Китай союз-
ная армия восьми государств 4 августа 1900 г. двинулась вдоль
Великого канала к столице империи. В походе участвовало
15 тысяч иностранных солдат и офицеров. Между Тяньцзинем и
Пекином им противостояло не менее 60 тысяч цинских солдат.
Первое сражение произошло 5 августа у Бэйцзяна. После
ожесточенного шестичасового боя войска Сун Цина и Ма Юй-
куня были вынуждены отступить. На следующий день развер-
нулась упорная схватка за Янцунь. Китайцы стойко сражались,
но к полудню у них иссякли боеприпасы, и они продолжили
29
отступление. Хотя союзники понесли ощутимые потери, наме-
стник Чжили Юйлу счел исход боя поражением и застрелился.
9 августа развернулось сражение под Хэсиу, и вновь пинские
силы отступили, а новый главнокомандующий Ли Бинхэн тоже
покончил с собой. В Пекине поднялась паника. Правительство
своими противоречивыми приказами внесло неразбериху
в действия войск. Жители толпами покидали Пекин. Началось
массовое бегство ихэтуаней. уничтожались их алтари. Цыси
через князя Цина обратилась к иностранным державам с прось-
бой прекратить военные действия и начать мирные перегово-
ры. 14 августа, взорвав городскую стену, японские и русские
части ворвались в Пекин, подавляя отчаянное сопротивление
пинских войск и последних отрядов ихэтуаней. На рассвете
следующего дня Цыси, император Цзайтянь, маньчжурские
князья и высшие сановники тайком бежали из Пекина, когда
в столице еще продолжались уличные бои. После этого Пекин
капитулировал. Цинские войска прекратили боевые действия.
Только части Дун Фусяна. отступая к Шаньси, продолжали
оказывать сопротивление союзным войскам.
Одновременно с походом на Пекин началось наступление
в Маньчжурии. В начале августа русские войска, форсировав
Амур, устроили здесь китайскому населению кровавую бойню,
известную как «благовещенская резня». Продвигаясь на юг.
русские войска в конце августа взяли Цицикар, в конце сен-
тября - Гирин, а в начале октября вошли в Мукден. В течение
двух месяцев вся Маньчжурия была оккупирована, и началось
восстановление разрушенных участков железных дорог. При-
хватив Цзайтяня. Цыси с частью войск и со своими прибли-
женными бежала на северо-запад, в Калган, оттуда - в Тай-
юань. главный город пров. Шаньси, а затем - в соседнюю про-
винцию Шэньси и обосновалась в ее столице Сиане.
В начале сентября императорским указом ихэтуани были
объявлены виновниками всех бед и подлежали беспощадному
гонению. Цинские власти обрушили жестокие репрессии на этих
«святых людей», вновь ставших «бандитами» и «смутьянами».
Князья и сановники из группировки Дуаня - Ганъи поначалу
отделались легкими наказаниями. Вести переговоры с держа-
вами императрица Цыси уполномочила Ли Хунчжана, назна-
ченного наместником Чжили. и князя Цина.
30
Войдя в Пекин, интервенты учинили в городе массовые
грабежи. Громили все - храмы, библиотеки, магазины и частные
жилища. Императорские и княжеские дворцы были дочиста
разграблены. Из столицы в Тяньцзинь шли целые железнодо-
рожные составы, груженные награбленным добром, в том чис-
ле ювелирными изделиями, произведениями искусства, антик-
вариатом. Победители казнили всех, кого считали скрытыми
ихэтуанями. Особенно зверствовали японские и германские
части. После падения Пекина некоторые отряды ихэтуаней
еще продолжали борьбу в Чжили, Шаньси и Маньчжурии.
Против них действовали как цинские, так и союзные войска.
В сентябре в Китай с 22-тысячным германским корпусом при-
был Вальдерзее и с небывалым рвением развернул каратель-
ные акции. Подозреваемых в причастности к ихэтуаням казни-
ли, их дома сжигали. В октябре державы организовали кара-
тельную экспедицию в Баодин. Но когда интервенты попыта-
лись прорваться с той же целью в Шаньси, дорогу им прегра-
дили 25 тыс. цинских солдат под командованием Си Ляна -
губернатора этой провинции. Уходя из-под ударов карателей,
остатки ихэтуаней рассеялись по другим провинциям. Россия
всячески стремилась устраниться от этих кровавых акций и
поскорее вывести свои войска из Чжили, имея в виду скорей-
шее восстановление русско-китайского союза. Уже в августе
1900 г. началась эвакуация русского контингента из столичной
провинции, и к приезду Вальдерзее там уже никого не было.
Все внимание Петербург сосредоточил на укреплении своих
позиций в Маньчжурии.
В конце октября 1900 г. в Пекине начались переговоры
между уполномоченными иностранных держав и Китая. К по-
бедителям присоединились Бельгия, Испания и Голландия. Пе-
кинская конференция продолжалась почти год. Между держа-
вами наметились некоторые разногласия: Германия, например,
настаивала на максимально жестких репрессиях по отношению
к Китаю, тогда как Россия и США выступали за более мягкие
меры. Китайская сторона упорно боролась за менее жесткие
наказания цинским сановникам и военачальникам и за умень-
шение контрибуции, но в конце концов была вынуждена сдать-
ся. По настоянию держав князья Дуань и Цзайлань были со-
сланы в Синьцзян, Юйсянь и еще пять сановников - пригово-
31
рены к смерти (Ганъи умер до этого), а Дун Фусян сослан
в Ганьсу. Кроме того, были казнены 1 19 провинциальных чи-
новников. Наследник престола сын Дуаня Пуцзюнь был лишен
этого статуса. Пекинская конференция в конце концов вырабо-
тала свой «Заключительный протокол». Китай должен был вы-
платить контрибуцию 450 млн. лянов в течение 39 лет из рас-
чета 4% годовых, т.е. в итоге около 1 млрд, лянов. Династии
Цин в течение двух лет запрещалось покупать за рубежом
оружие. Форты Дагу и все укрепления между Тяньцзинем и
Пекином подлежали ликвидации. Войскам иностранных дер-
жав разрешалось занимать 12 пунктов вдоль железной дороги
Пекин - Тяньцзинь «для поддержания свободного сообщения
между столицей и морем». В Пекине создавался укрепленный
посольский квартал, своего рода «государство в государстве».
Каждое посольство здесь могло иметь свою вооруженную ох-
рану с пулеметами и орудиями. Цинское правительство было
обязано карать своих подданных смертной казнью за антиино-
странные выступления. Китай отправил «извинительные по-
сольства» в Берлин и Токио за убитых Кеттелера и Сугияму.
В городах, где еще недавно убивали иностранцев, были отме-
нены экзамены на звания шэньши. Вместо прежнего внешне-
политического ведомства - Цзунли ямэня - создавалось мини-
стерство иностранных дел. Кроме того. Китай обязался в бу-
дущем облегчить условия торговли и мореплавания, т.е. убрать
последние формальные препятствия к освоению его внутрен-
него рынка иностранным капиталом. 7 сентября 1901 г. Ли
Хунчжан и князь Цин подписали «Заключительный протокол»,
подготовленный конференцией. Через два месяца после его
подписания умер Ли Хунчжан. выдающийся политический
деятель, почти 30 лет вершивший внешнюю и внутреннюю по-
литику Китая, самый богатый в стране человек после Цыси. Он
оставил наследство на сумму 40 млн. лянов.
«Ихэтуаньская (боксерская) контрибуция», выплата кото-
рой растянулась вплоть до Второй мировой войны, вчетверо
превышала контрибуцию Японии по Симоносекскому догово-
ру. Ихэтуани вызвали к жизни нечто вроде «единого фронта»
держав против Китая. До 1899 г. единства среди них не наблю-
далось, и Пекин тогда еще мог играть на противоречиях между
ними. В итоге движение «Ихэтуань» не только не покончило
32
с колониальным закабалением Китая, а. напротив, ускорило
этот процесс. Раздел Китая на «зоны монопольных интересов»
полностью сохранился. Более того, провинция Чжили фактиче-
ски превратилась в своего рода «коллективную сферу влия-
ния» держав с правом последних иметь там свои войска и вво-
дить новые. Таким образом, Китай все больше терял свой су-
веренитет. Речь теперь шла не о разделе, а о переделе «зон мо-
нопольных интересов». Движение ихэтуаней привело к усу-
гублению политического и экономического закабаления Китая,
подрыву его статуса и способности сопротивляться нарастав-
шей экспансии Запада.
Глава 2
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛУКОЛОНИАЛЬНОГО КИТАЯ
Кризис традиционной экономики
Подключение Китая к мировому рынку и вторжение ино-
странных товаров привели к существенному изменению усло-
вий развития местной дофабричной промышленности. После
«открытия» страны в ходе так называемых «опиумных» войн
(1840-1842. 1856-1860) внутренний рынок Цинской империи,
особенно в городах, был захвачен иностранной машинной про-
дукцией. В результате сократился общий объем кустарного
производства. Спрос мирового рынка на ряд сельскохозяйст-
венных продуктов, как то. например, шелк-сырец и хлопок, создал
затруднения с сырьем. На некоторых отраслях - хлопкообраба-
тывающем производстве, металлургической и металлообраба-
тывающей промышленности, сказалась разрушительная конку-
ренция импортных фабрикатов. В других отраслях сокращались
возможности сбыта китайской продукции как на внешнем рынке
(например, чай), так и на внутреннем (сахар, уголь и др.).
Низкое качество сырья и его высокая себестоимость при-
вели- к тому, что на мировом рынке китайский чай не мог кон-
33
2 История Китая
курировать с индийским и цейлонским, а шелк начал уступать
японскому. Наплыв дешевых фабричных товаров вызвал раз-
рушительные последствия и в сахароварении, производстве
красителей, скобяном промысле и др.
Главный же удар был нанесен по основной отрасли ручной
промышленности - обработке хлопка, представленной глав-
ным образом крестьянскими промыслами. Основным орудием
разрушения хлопчатобумажных промыслов стали не фабрич-
ные ткани, а машинная пряжа. После окончания Крестьянской
войны тайпинов (1850-1868) иностранная пряжа беспрепятст-
венно заполняла текстильные рынки одной провинции за дру-
гой. До начала XX в. на китайском рынке преобладала пряжа,
произведенная в колониальной Индии. Что же касается ино-
странных ситцев, то хотя они и были дешевле местных тканей
ручной выделки, фабричная материя с трудом завоевывала ки-
тайский рынок. Китайские ткачи, особенно в деревнях, шли на
все, лишь бы не потерять свой скудный заработок. К тому же
средние и нижние слои местного населения предпочитали но-
сить одежду из материи, вручную сотканной из машинной
пряжи и в меньшей мере - из фабричного ситца. В результате
за 1872-1892 гг. импорт пряжи увеличился в 25 раз, а ввоз тка-
ней - лишь на 37%.
Крестьяне и городские ремесленники Южного и Юго-
Западного Китая постепенно забрасывали прядение и перехо-
дили к ткачеству с использованием покупной машинной пря-
жи. Эта тенденция приняла массовый характер, охватила и се-
верные провинции. Размежевание прядения и ткачества приве-
ло к ускоренному развитию товарного начала в текстильных
отраслях провинций Гуандун, Цзянсу. Хубэй и в новых рай-
онах - Гуаней, Гуйчжоу, Сычуань и Юньнань. Массовый пере-
ход кустарей приморских, юго-западных и отчасти централь-
ных провинций к фабричной пряже был важным сдвигом в хо-
зяйственной жизни Китая. Тем не менее, к концу XIX в. до-
машнее прядение еще сохранялось в северных провинциях.
В конце XIX века в хлопко- и шелкоткачестве, маслоделии
и обработке чая заметно ускорилось развитие низших форм
капитализма. Интенсивнее всего развивались отрасли, рабо-
тавшие на экспорт, которым не мешал ввоз иностранных фаб-
рикатов. Самой передовой экспортной отраслью стала обрабог-
34
ка шелка, где большая роль принадлежала торговому капиталу.
Развитию дофабричной промышленности препятствовали
внутренние таможенные сборы, которые многократно взима-
лись с товара по мере прохождения его через таможенные за-
ставы. Лицзинь (внутрикитайская таможенная пошлина) и экс-
портная пошлина на чай, например, достигали 25% рыночной
цены продукта, на сахар - 18%, а на хлопковые и шелковые
ткани - 16%.
Неразвитость кредитной системы Китая, высокая процент-
ная ставка на заемные средства (от 30% и выше) создавали до-
полнительные трудности для частного предпринимательства.
Торговцы, владельцы мастерских и мануфактур страдали от
взяточничества, вымогательства и самоуправства местных чи-
новников. Ручная промышленность не была еще сферой вы-
годного помещения капитала. Наличие множества мелких мас-
терских и мануфактур, пребывавших в состоянии постоянных
финансовых затруднений и большой зависимости от рыночной
конъюнктуры, частые банкротства предприятий свидетельст-
вовали о слабости китайского промышленного капитала. Тех-
нические усовершенствования пробивали себе дорогу с боль-
шим трудом. В итоге не только почти на всех «ремесленных
дворах» (цзиху), но и на какой-то части мастерских и мануфак-
тур к концу XIX в. стояло оборудование, отсталое даже по мер-
кам мануфактурного производства.
Во второй половине XIX века в Китае появились совер-
шенно новые экономические звенья, чуждые традиционному
укладу. Прежде всего, речь идет о машинной промышленно-
сти, пароходстве и железных дорогах. Пересадка этих инород-
ных производственных и технических форм на китайскую поч-
ву происходила при явной неподготовленности к этому тради-
ционной экономической системы. «Послеопиумный» Китай
оставался аграрной страной, хотя и с весьма продуктивным, по
средневековым меркам, земледелием, превосходящим ремес-
ленное производство. Цинское общество еще не сбросило груз
закостеневших конфуцианских традиций, средневековых над-
строечных институтов, социальных и экономических отноше-
ний. В частности, сохранялась сословная иерархия: верховное
«знаменное» сословие маньчжуров (цижэнъ) и четыре собствен-
/ но. китайских сословия (ши, нун, гун. шан). При этом предпочте-
2*
ние отдавалось «ученым» (ши, шэнъши) и земледельцам (нун)
при полном пренебрежении к ремесленникам (гун) и торгов-
цам (шан), что отражало традиционную экономическую
доктрину: «земледелие - ствол, торговля и ремесло - ветви».
В результате экономическое положение Китая характеризова-
лось подчиненностью города деревне, общей технической от-
сталостью. слабостью торгово-предпринимательских слоев.
Вовлечение страны в колониальную систему, насильст-
венное включение в мировой рынок, рост капитализма в не-
драх старого строя и вызревание различных переходных форм
общественных отношений существенно сказались на жизни
миллионов крестьян, ремесленников, торговцев, вызвав во второй
половине XIX в. социально-экономический кризис. К концу
XIX в. появились его многоплановые симптомы. Сокращение
поголовья рабочего скота, снижение плодородия почвы, паде-
ние производительности труда в земледелии при неизменном
размере пахотных площадей - все это вело к тревожной для
перенаселенного Китая стагнации сельского хозяйства. Застой
в ирригационных работах, разрушение гидротехнических со-
оружений и соответственно беззащитность страны перед сти-
хийными бедствиями дополняли картину кризиса. В то же время
наблюдались явные перемены: распад средневековых форм ка-
зенного землевладения (т.е. закрепленного за определенными
воинскими соединениями) - «знаменами» и военными поселе-
ниями. Были сделаны первые шаги к ликвидации особого статуса
Маньчжурии, началась широкая колонизация Северо-Востока,
становилось массовым переселение крестьян в окраинные рай-
оны империи и росла подвижность земледельческого населения.
Страна превращалась в часть мирового рынка, развивались то-
варно-денежные отношения в деревне, что заметно нарушало
средневековую застылость сельского общества Китая.
Совокупность всех этих устойчивых факторов - при том.
что страна втягивалась в мировую капиталистическую систему
и машинный капитализм уже частично проник в Китай. - зна-
меновала собой небывалый переворот в ходе его стадиального
развития. При этом обострение социальных противоречий, все
большая пауперизация трудящихся масс и хозяйственная раз-
руха уже не были определяющими факторами. В многовековой
истории китайского общества подобные явления возникали
36
не раз, залечиваясь впоследствии трудом ряда поколений. Од-
нако «послеопиумный». послетайпинский кризис отличался
от всех предшествующих совершенно иной исторической об-
становкой. Он протекал в условиях иностранной экспансии,
ограбления страны более развитым в социально-экономическом
отношении обществом Запада, в условиях, когда на китайскую
почву пересаживались машинные формы производства, и фор-
мирования капиталистического уклада. В такой ситуации оче-
редной упадок стал приобретать признаки надлома прежней
традиционной устойчивости, придавая рассматриваемым явле-
ниям черты формационного кризиса. Возможности стадиаль-
ного роста китайского арендно-бюрократического строя оказа-
лись исторически исчерпанными. Именно новый исторический
климат придал привычным для конфуцианского средневековья
кризисным компонентам необратимость и признаки формаци-
онного надлома. Этот надлом был во многом результатом воз-
действия внешних факторов на общество, внутренне все еще
достаточно сбалансированное и почти не развивавшееся в сто-
рону формационной смены. В «доопиумном» Китае внутрен-
няя устойчивость и зарегулированность общества, напротив,
не способствовали стабильной поступательности и соответст-
венно приближению смены формации. Этим объяснялась сла-
бость внутренних капиталистических потенций, во многом
предопределившая нежизненность стихийно-буржуазной мо-
дернизации начала XX в., а также трудность совмещения но-
вых, импортированных в Китай социально-экономических форм
с традиционной экономикой.
В начале XX в. кризисная ситуация в Китае обострилась
в первую очередь в связи с тем. что намного возросла важность
внешнего фактора. Торговая экспансия Запада приводила к раз-
рушению полунатуральных и мелкотоварных отраслей деревен-
ского и городского производства в Китае, поощряя тем самым
платежное денежное потребление взамен натурального. В ре-
зультате заметно оживился внутренний рынок, что создавало
условия для развития капитализма и прежде всего иностранного.
Врастание иностранного капитала в экономическую струк-
туру Китая сопровождалось ухудшением жизни трудового на-
селения города и деревни. Заметно обострился и очередной
кризис сельского хозяйства. Продолжало сокращаться поголовье
37
рабочего скота, не хватало удобрений, падало плодородие почвы,
и все это чувствительно сказалось на зерновом хозяйстве -
традиционной основе экономики Китая. Особенно тревожным
было сокращение урожайности в провинциях бассейна Янцзы -
житнице Китая, что на фоне аграрного перенаселения делало
продовольственную проблему еще более острой. Посевные
площади все чаще отводились под технические культуры, а
кроме того, пахотные угодья выпадали из земледельческого
оборота из-за эрозии почвы и ее засоления, особенно в ряде
южных провинций - Чжэцзян, Цзянси. Фуцзянь.
В провинциях долины Янцзы особенно участились сти-
хийные бедствия, поскольку не выдерживала обветшалая сис-
тема дамб, плотин и отводных каналов. Самое разрушительное
за предшествующие 60 лет наводнение произошло в бассейне
Янцзы в середине XIX в., когда была затоплена почти вся до-
лина от Ичана до моря, а миллионы жителей провинций Цзян-
су, Аньхуй и Цзянси остались без крова и пропитания. Осо-
бенно катастрофическим было положение в пров. Хубэй.
Вместе с тем наряду с упадком и разложением старого хо-
зяйственного уклада в начале XX в. ускорилось развитие то-
варного производства в китайской деревне, возросло влияние
мирового рынка на сельское хозяйство. Резко увеличился вы-
воз некоторых видов земледельческой продукции - шелка, чая,
сои, хлопка и масличных. Происходила дальнейшая специали-
зация земледелия. Наблюдался рост хлопководства в долинах
Янцзы и Хуанхэ, шелководства в провинциях Цзянсу, Чжэцзян,
Аньхуй, Гуандун и Гуаней, а также на полуостровах Шаньдун
и Ляодун. До 1906 г. постоянно расширялись площади под
опийным маком, особенно в западных провинциях - Сычуани,
Юньнани и Шэньси. Росло товарное производство риса в бас-
сейне Янцзы, особенно быстро переходило на денежные отно-
шения зерновое хозяйство Маньчжурии.
К началу XX в. становление мелкотоварного уклада в де-
ревне привело к появлению в крестьянской среде первых при-
знаков новой дифференциации. Прежнее традиционное деле-
ние крестьян на богатых и бедных, на владельцев земли и
арендаторов уже не отражало всей сложности социальной
структуры деревни, возникали пока еще слабые буржуазные
связи в.самой крестьянской среде. Идущее расслоение посте-
38
пенно вызвало к жизни новые социальные типы крестьян не
только в земледелии, но и в деревенских промыслах. Однако
противоположность интересов разных групп крестьян была
выражена еще очень нечетко.
Обуржуазившиеся землевладельцы, в том числе стремив-
шиеся к новым источникам обогащения шэньши. усвоили не
столько капиталистические формы ведения сельского хозяйства,
сколько буржуазные методы доходного использования денег за
пределами деревни - они вкладывали средства в городскую про-
мышленность, торговлю и транспорт. Местные богачи активно
участвовали в разного рода акционерных компаниях и товарище-
ствах на паях. В первое десятилетие XX в. они вложили несколь-
ко десятков миллионов юаней в фабричные, банковские, коммер-
ческие. пароходные и страховые компании, преимущественно в
провинциях бассейна Янцзы и южных приморских районах. На-
кануне падения монархии новая буржуазия Южного Китая затра-
тила большие средства на покупку акций Хугуанских железных
дорог. Специфический вид капиталовложений в аграрную сферу
стали практиковать компании, занявшиеся подъемом пустошей.
Этот вид хозяйственной деятельности привлек не только шэньши
и чиновников, но также торговцев и предпринимателей.
Обуржуазивание части землевладельцев, в том числе чи-
новников и шэньши. тормозилось вызывавшей у них крайнее
недовольство экономической политикой Цинов. особенно рез-
ким повышением налогов в связи, прежде всего, с выплатой
правительством гигантской «боксерской» контрибуции 1901 г.
Для погашения этой задолженности были введены тяжелые
надбавки к основному земельному и продовольственному на-
логам (дидин и цаолян), а также повышены и косвенные налоги -
соляной, подушный, налоги на опиум, табак, сахар, вино, чай и
другие продукты. К этому добавились новые поборы на сдачу
помещений внаем, прежде всего под лавки. Увеличились по-
шлины на имущественные сделки, были введены надбавки
на ломбардные лицензии, повышен ломбардный налог. Посколь-
ку многие землевладельцы активно занимались торговлей и
ростовщичеством, новые поборы ударили как по их арендным
доходам, так и по деловым операциям.
Причиной «фискального взрыва» 1901-1909 гг. стало так-
же стремление Цинов переложить все издержки так называе-
39
мой «новой политики» на плечи землевладельцев и крестьян.
Для этого были введены общая надбавка к поземельным нало-
гам (муцзюанъ) и несколько целевых начислений к ним -
«школьный», «полицейский» и «железнодорожный» налоги,
подать для нужд будущего местного самоуправления, военного
обучения и регулярные принудительные отчисления от земель-
ной ренты под видом подписки на железнодорожные акции.
Новые прямые и косвенные налоги, прежде всего, легли
на плечи среднего и зажиточного крестьянства, а также на го-
родское население и вызвали брожение среди крестьянских и
торгово-ремесленных слоев. Однако недовольство трудового
люда фискальным бременем не представляло особой угрозы
для Цинов. Очередная налоговая коллизия, каких было много
в истории Китая, вряд ли бы вышла за рамки привычных для
конфуцианского средневековья «старых китайских бунтов»,
если бы не новое и самое опасное для пинского режима об-
стоятельство: правительство своей фискальной политикой за-
тронуло интересы немалой части реальных хозяев на местах -
в уездах, волостях и уровнем ниже.
«Фискальный взрыв» 1901-1909 гг. ударил по землевла-
дельцам - Оаху, фушэнъ, туба (тухао) и рядовым дичж\\ т.е.
официально важнейшим налогоплательщикам. Довольно рас-
пространенная практика - перекладывать налоговые обяза-
тельства на арендаторов на сей раз вряд ли могла амортизиро-
вать столь резкий натиск казны. Кроме того, чем большая
часть прибавочного продукта изымалась через каналы фиска,
тем меньше становились возможности частной эксплуатации
(арендной, долговой). Фискальный натиск 1901-1909 гг. по-
кончил с послетайпинским относительным затишьем в дерев-
не. вызвав подъем крестьянского движения. Менее всего на-
правленное против арендодателей, оно тем не менее посеяло
тревогу и неуверенность в среде землевладельцев. И сами вос-
стания. и карательные операции властей и неизбежные в таких
случаях грабежи вынуждали многих владельцев земли поки-
дать свои обжитые гнезда в неспокойной деревне и переезжать
в города под охрану правительственных войск.
Осложнилось положение сельских шэньши. часто играв-
ших роль арбитра в конфликтах между крестьянством и вла-
стями. Не выдерживая бремени налогов, многие из них стано-
40
вились участниками, а некоторые - руководителями направ-
ленных против этой политики выступлений. Оппозиционные
настроения шэньши были тем более сильны, что непомерный
рост налогов связывался населением с капитуляцией Цинов
перед Западом. Либеральная оппозиция ширилась. В нее стала
включаться масса шэньши и землевладельцев, далеко не сто-
ронников либерализма и конституции, которые стремились
прежде всего к наведению «порядка» в Поднебесной. В итоге
появился новый, опаснейший для Цинов компонент кризисной
ситуации.
Сложные процессы переживала ручная промышленность
Китая. Техническая отсталость, отсутствие протекционизма,
произвол и препятствия, чинимые цинскими властями, тормо-
зили развитие производительных сил. Из-за плохого качества
своих изделий и больших издержек производства местная до-
фабричная промышленность все более теряла рынки сбыта
внутри страны, сокращала производство. Наметился упадок
специфически китайских видов ремесла, таких, как изготовле-
ние бумаги, кистей, фарфора, зонтов, вееров и циновок. Разо-
рялись мастерские и мануфактуры. Зато возникли новые
отрасли, вызванные к жизни влиянием Запада или спросом ми-
рового рынка, в том числе спичечная, сигаретная и альбумино-
вая. Росли также стекольные, свечные, мыловаренные, трико-
тажные. ковровые и канатные предприятия, выпускавшие из-
делия иностранных образцов. В старых отраслях (обработка
чая, сахарное, маслобойное и текстильное производство) вы-
живали и расширяли масштабы своего дела лишь современные
предприниматели.
Основной тенденцией начала XX в. оставалось разрушение
средневековых форм производства - натуральных домашних
промыслов, цехового ремесла и казенных мануфактур с ис-
пользованием принудительного труда. Особенно резко это ска-
залось на казенных мануфактурах. Правительство уже не мог-
ло приостановить их упадок. При сохранении всех институтов
цеховой организации (хан, бан, хуйгуань, гунсо) происходил
рост капиталистических отношений внутри самого цеха. Со-
кращался объем мелкотоварного цехового производства и мел-
кой цеховой торговли гильдией под давлением капиталистиче-
ских форм хозяйственной деятельности. Согласно промыш-
41
ленно-торговой переписи 1912 г., мелкое городское производ-
ство насчитывало свыше 2 млн. «ремесленных дворов» (цзян-
ху) с 13 млн. занятых. Всего занятых в семейных предприятиях
работников было примерно 10 млн., и около 3 млн. человек
трудилось по найму. Удельный вес наемного труда не превы-
шал 23-25% общего числа занятых. Однако в ряде отраслей
производства (сахарное, кирпично-черепичное, спичечное и
суконное) довольно широко применялся наемный труд. Здесь
многие «ремесленные дворы» уже представляли собой мелкие
мастерские, основанные на семейной кооперации, а иногда да-
же небольшие мануфактуры.
Роль иностранного капитала
К началу XX в. все экономически наиболее важные регио-
ны Цинской империи оказались в той или иной мере связаны
с мировой экономикой. Европейцы и американцы получили
право свободного передвижения по всему Китаю. К 1894 г. для
иностранной торговли было открыто 34 морских и речных
порта, в том числе города даже и во внутренних районах Цин-
ской империи. В каждом «открытом» порту наблюдал за опе-
рациями инспектор морских таможен - иностранец. В основном
это были представители Великобритании, контролировавшей,
в том числе и через свои банки, не только доходы от таможен,
но и поступления от соляного налога и некоторые другие важ-
ные статьи бюджета Китая.
До конца 80-х годов главной статьей импорта был опиум.
Его ввоз из Индии оплачивался двумя третями экспорта китай-
ского шелка и чая. С начала 90-х годов на первое место в им-
порте Китая вышли хлопчатобумажные пряжа и ткани. Вплоть
до середины 90-х годов основным предметом вывоза из Китая
оставался чай. вторым по значимости был шелк, а третьим -
хлопок-сырец. Под натиском импортной фабричной пряжи бы-
стро разрушалось домашнее хлопкопрядение. Из-за ввоза ке-
росина пострадало изготовление осветительных масел. Конку-
ренция на мировом рынке подрывала значение китайских шел-
ка и чая. Рос экспорт хлопка и сои. Китай все больше превра-
щался в источник сырья и рынок сбыта фабричной продукции.
42
По мере того как Китай втягивался в систему мирового рынка,
постоянной практикой стал вывоз за границу чернорабочих-
кули, своего рода «желтых рабов». К концу XIX в. за предела-
ми Цинской империи уже насчитывалось свыше 3 млн. китай-
цев-эмигрантов (хуацяо).
Росло значение крупных портовых городов - Шанхая,
Тяньцзиня. Гонконга. Ханькоу с их иностранными концессия-
ми и сеттльментами, фирмами, складами, фабриками, банками
и страховыми компаниями. Бурно развивавшийся Шанхай ото-
двинул в тень старый Ханчжоу. Гонконг затмил собой Гуан-
чжоу, Тяньцзинь стал соперничать с Пекином, а деловой центр
переместился из Учана в Ханькоу. Гонконг, превратившись
в основной центр иностранного сектора экономики, стал наря-
ду с Шанхаем главным оплотом английского капитала на ки-
тайской земле.
Торговля была основной формой экономических отноше-
ний Китая с внешним миром и главной сферой деятельности
иностранного капитала. Британская империя играла ведущую
роль во внешней торговле Китая. На долю Англии, Гонконга и
Индии в 1894 г. приходилось около 80% импорта и более по-
ловины экспорта Цинской империи. За Великобританией сле-
довали Япония и США.
Торговая экспансия и вывоз товаров вплоть до конца XIX в.
были определяющим фактором политики держав в Китае. Сис-
тема неравноправных договоров и полуколониальной эксплуа-
тации Цинской империи давала иностранцам право свободного
передвижения по внутренним экономическим районам Китая
с предоставлением им низких фиксированных таможенных
пошлин. Размер их обычно составлял не более 5% реальной
стоимости товаров. Иностранные коммерсанты освобождались
от уплаты многократных внутренних пошлин - чангуаныиуй и
лицзинь. Введенные твердые пошлины допускалось пересмат-
ривать лишь через десять лет. и то с согласия иностранных
консулов.
Другим важным средством экономического закабаления
Цинской империи было лишение ее таможенной независимо-
сти. В 1859 г. англичане при поддержке США и Франции взяли
в свои руки Управление императорских морских таможен Ки-
тая, поставив во главе его Р. Харта, который в течение 45 лет
43
(1863-1909) оставался бессменным генеральным инспектором
и фактическим хозяином морских таможен. К 1898 г. такой
контроль был введен в 33 портах. Часть всех доходов, которые
поступали от морских таможен и проходили через Р. Харта и
его помощников, хранилась в английских банках.
По договорам 1842-1860 гг. иностранцы получили право
по своему усмотрению учреждать любые торговые фирмы
в «открытых» портах. К 1897 г. действовало уже 595 иностран-
ных фирм, в том числе 374 английских. Ведущую роль в экс-
портно-импортной торговле иностранцев играли фирмы
«Джардин. Мэзисон энд К°» («Ихэ»), «Рассел энд К0» («Цичан»)
и «Гэрд энд К0», начавшие свою деятельность с опиумной тор-
говли. Особое место принадлежало английской фирме «Джар-
дин, Мэзисон энд К°». контролировавшей многие промышлен-
ные, транспортные, страховые компании и предприятия. Фир-
мы протянули свои щупальца и к источникам доходов от зем-
леделия. получая огромные прибыли от операций, связанных
с экспортом сельскохозяйственных продуктов, а также изделий
городского и деревенского ремесла. Иностранцы действовали
через своих китайских агентов - посредников из местных тор-
говцев, а те скупали по их заказам продукцию у крестьян и ре-
месленников. образуя сеть так называемых компрадоров (май-
банъ), которые становились союзниками и орудием иностран-
ной экспансии. Таким образом, иностранный капитал насаждал
в Китае не только законченные формы капитализма и свойст-
венную им материально-техническую инфраструктуру (паро-
ходства. фабрики, доки, телеграф, а позднее железные дороги),
но и социальную среду необходимую для функционирования
иностранного сектора экономики и его контактов с местным
деловым миром.
Институт компрадоров возник как результат «несовмести-
мости тканей» китайской и западной структур, и как одно из
средств разрешения этого конфликта. Будучи формой приспо-
собления иностранного сектора к традиционной экономической
системе, с одной стороны, и местного торгово-ростовщического
капитала к мировой торговле - с другой, компрадорство яви-
лось первой фазой становления современного предпринима-
тельского слоя в Китае. Это была своего рода «начальная школа»
национального капитала при абсолютном господстве торговли.
44
особенно экспортно-импортной, порожденной интернациона-
лизацией экономики Цинской империи.
Превращение Китая в часть мирового рынка, начавшееся
с середины XIX в., происходило постепенно, по мере того как
одна область страны за другой открывалась для торговли ино-
странцев. После первой «опиумной» войны (1840-1842) это были
южные районы - Гуандун. Фуцзянь и Гуаней. В 50-60-х годах
рынком сбыта импортной фабричной продукции стали восточ-
ные приморские провинции - Цзянсу, Чжэцзян и Аньхуй.
С этого времени центр внешней торговли Цинской империи
переместился из Гуанчжоу на север - в Шанхай. С 60-х годов
север страны - Чжили и Шаньдун, а с 70-х годов бассейн Янц-
зы - Хубэй. Цзянси и Хунань были открыты для иностранной
коммерции. В 80-е годы в сферу мирового рынка попадают
юго-западные провинции - Сычуань, Юньнань и Гуйчжоу.
В 90-е годы наступила очередь Маньчжурии. Всего с 1843
по 1899 г. для иностранной торговли было открыто 42 морских
и речных порта. К 1895 г. в Шанхае и Гонконге было основано
около 20 иностранных пароходных компаний, из которых по-
ловина - английских. Вплоть до конца XIX в. господствующее
положение занимали английские «Баттерфилд, Суайр энд К°»
(кит. «Тайгу») и «Джардин. Мэзисон энд К°» («Ихэ»), Создан-
ные ими пароходства выполняли каботажные рейсы и навига-
цию по Янцзы.
Режим капитуляций, продиктованный «Заключительным
протоколом» 1901 г., сразу же сказался на торговой политике.
Новые торговые договоры Цинской империи с Англией (1902),
Японией и США (1903) создавали дополнительные благопри-
ятные условия для полуоптовой и розничной торговли ино-
странцев в глубинных районах Китая. С иностранных товаров
прекращалось взимание лицзиня, если даже они перепродава-
лись китайскими купцами и компрадорами. Само иностранное
происхождение товара становилось гарантией его «экстерри-
ториальности» на внутреннем рынке Китая. К 1912 г. было от-
крыто 82 города и порта, а вместе с пунктами, разрешенными
для якорных стоянок иностранных судов, это число превышало
100. К тому времени практически не осталось сколько-нибудь
крупного торгового центра, недоступного для иностранцев.
Стоимость экспорта с 1901 по 1911 г. поднялась вдвое, а им-
45
порта - на 63%. Британская империя продолжала занимать
первое место в торговле со Срединным государством - 50%
всего товарооборота. Тогда же между империалистическими
странами обострилась конкурентная борьба за торговое влия-
ние в Китае, за передел рынков сбыта. Япония и США теснили
английскую торговлю, подорвав монополию Англии на импорт
хлопчатобумажных изделий и опиума, а также на вывоз мас-
личного сырья. Сфера английского господства - южные про-
винции и бассейн Янцзы стали объектами активного наступле-
ния японских и американских товаров. Империалистические
державы все более превращали Китай в поставщика дешевого
сырья: хлопок вывозился для японских текстильных фабрик,
соевая продукция - для японской пищевой промышленности,
земледелия и для потребления в Европе, шелк - для швейных
фабрик США. чай - для России и США.
По мере того как росло влияние мирового рынка на Цин-
скую империю, усилилась зависимость китайской экономики
от внешней торговли, возросла эксплуатация местного рынка
торговой и промышленной буржуазией Европы. США и Япо-
нии. упрочился неэквивалентный характер внешнеэкономиче-
ских связей Китая.
«Открытые» порты, концессии и сеттльменты стали оча-
гами капиталистического развития. Здесь в отличие от других
районов Китая насаждался буржуазный правопорядок, объек-
тивно способствовавший распространению национального
предпринимательства и формированию буржуазии. Вся про-
мышленность иностранного сектора была расположена на тер-
ритории договорных сеттльментов и концессий, так как до Си-
моносекского договора 1895 г. державы не имели права стро-
ить свои предприятия на остальной территории Цинской импе-
рии. Для иностранцев была запрещена и разработка горных
богатств. После франко-китайской войны в Пекин и Тянь-
цзинь устремилось множество представителей западных ком-
паний и банков. Они предлагали Китаю займы на железнодо-
Франко-китайская война 1884-1885 гг. велась за господство над Вьет-
намом, закончилась поражением Цинской империи и захватом Франци-
ей Вьетнама.
46
рожное строительство и свои услуги в этой области, в том чис-
ле домогались концессий. Однако пинское правительство от-
клонило все эти предложения, еше не теряя надежды поставить
зарвавшихся «заморских варваров» на место. К концу XIX в.
экспансия иностранного капитала привела к захвату им важ-
ных экономических позиций. В Китае возник пока еще сравни-
тельно небольшой, но крайне жизнеспособный и быстро разви-
вавшийся иностранный сектор. С одной стороны, с его появле-
нием ускорился кризис традиционной экономики Китая и рост
национального капитализма. С другой - иностранный сектор
способствовал превращению Цинской империи в полуколо-
нию. Влияние мирового рынка и деятельность международного
капитала стали основными локомотивами нового линейного
типа развития в Китае.
К концу XIX века в «открытых» портах важную роль стали
играть иностранные кредитные учреждения. Западные банки
в Китае постепенно становятся одним из рычагов экономиче-
ской экспансии. Через них проходило в основном движение
серебра в Китай и из него. При этом они широко занимались
спекуляцией серебром, наживаясь на разнице цен в глубинных
районах страны и на мировом рынке.
Критическая экономическая ситуация, сложившаяся в се-
редине XIX в., бесконтрольный вывоз серебра за границу вы-
нудили цинское правительство прибегнуть к внешним займам.
К 1894 г. страна получила серию главным образом английских
займов в основном на военные и административные нужды.
Иностранные займы Китаю до войны с Японией 1894-1895 гг.
были еще невелики, всего 40 млн. лянов. и обычно не пресле-
довали специальных экономических и политических целей.
К началу XX в. Цины погасили эту задолженность.
С наступлением эпохи империализма экспорт капитала
в Китай стал главной формой иностранной экономической экс-
пансии, отодвинув на второй план растущий вывоз товаров.
Цинская империя с ее низкими ценами на сырье, землю, рабо-
чую силу, высокой нормой прибыли и дороговизной кредита
(после заключения Симоносекского договора 1895 г.) стано-
вится важным объектом приложения иностранного капитала.
Особенно привлекательны для зарубежных вкладчиков недра,
пути сообщения и средства связи Китая - т.е. отрасли, сулив-
47
шие сверхприбыли в первую очередь. Косвенные инвестиции
в виде займов после японо-китайской войны 1894-1895 гг. ста-
новятся особенно важны, превратившись в основное экономи-
ческое средство борьбы держав за порабощение Китая, раздел его
на «сферы влияния» по части рынков сбыта и источников сырья.
В этих новых условиях иностранные банки становятся экономи-
ческой силой империалистического нажима на Китай. В борьбе
держав за раздел Китая на «сферы влияния» в конце 90-х годов
большую роль сыграли «Гонконг энд Шанхай бэнкинг корпо-
рэйшн», «Иокогама Слэши бэнк», «Банк де л'Эндошин» (Франция).
«Дойч-Азиатише банк» и «Русско-Китайский банк». Вывоз ка-
питала в виде предоставления займов, начавшийся после японо-
китайской войны, уже означал прямое вмешательство во внут-
ренние дела Китая: над государственными доходами в целом
устанавливался иностранный контроль, захватывалась китай-
ская территория, иностранцы присваивали себе особые эконо-
мические и политические права. За 1895-1898 гг. для погаше-
ния военных расходов и контрибуции цинскому правительству
было навязано семь займов на общую сумму 370 млн. лянов.
т.е. в девять раз большую, чем все займы, полученные до 1895 г.
Этапом экономической экспансии держав в Китае стала
так называемая «битва за концессии», разгоревшаяся в конце
90-х годов. Каждое из соперничавших государств стремилось
заполучить у Китая наиболее выгодные концессии на строи-
тельство железных дорог. Помимо своей высокой прибыльно-
сти такие дороги, построенные на территории «сфер влияния»,
сулили намного упрочить позиции этих держав, создавая до-
полнительные возможности эксплуатации богатств того или
иного района. За 1896-1898 гг. Китай вынужден был подписать
соглашения на постройку 19 железнодорожных линий.
Промышленные предприятия иностранцев стали созда-
ваться в Китае после первой «опиумной» войны на территори-
ях сеттльментов в «открытых» портах. На первых порах по-
явились подсобные мастерские, имевшие отношение к пище-
вой промышленности и коммунальному хозяйству или же об-
служивавшие внешнюю торговлю. Позднее появились фабри-
ки. перерабатывавшие местное сырье, продукция которых сбы-
валась на внутреннем рынке. До 1895 г. иностранные предпри-
ятия строились исключительно в «открытых» портах. Главным
48
образом это были судоремонтные доки, корабельные верфи,
предприятия пищевой и бытовой промышленности, шелкопря-
дильные и чаеобрабатывающие предприятия. С 1843 по 1894 г.
было основано 101 иностранное предприятие, из них две трети
были английскими, и более половины находилось в Шанхае.
Преобладали средние и крупные фабрики. После слияния и
поглощения небольших предприятий стали самыми крупными
доки в Гонконге и Хуанпу, шанхайские судостроительные за-
воды. а также ряд шелкопрядильных фабрик. В расширении
сферы предпринимательской деятельности иностранцев осо-
бую роль сыграл Симоносекский договор 1895 г., по которому
они получили практически неограниченное право строить
в Китае промышленные, горнодобывающие и транспортные пред-
приятия за пределами сеттльментов и арендованных террито-
рий. Продукция этих предприятий также освобождалась от всех
внутренних пошлин. После 1895 г. стало быстро расти число
иностранных предприятий, в частности впервые стали созда-
ваться шахты, рудники и прииски. Намного усилились позиции
иностранного сектора в механическом хлопкопрядении.
К концу 1914 г. иностранные инвестиции увеличились
по сравнению с 1900 г. с 750 млн. до 1650 млн. долл., т.е. более
чем в 2 раза. Около двух третей их составляли прямые и одну
треть - косвенные вложения. Несмотря на то, что сохранялось
примерно прежнее соотношение этих двух статей, абсолютный
рост последней привел к резкому качественному перелому.
Китай, ранее более или менее успешно выплачивавший свои
внешние долги, потерял теперь возможность выпутаться из
тяжелейшей долговой кабалы. За 1901-1914 гг. внешний долг
страны достиг огромной суммы - 835 млн. долл. Из них почти 58%
приходились на «боксерскую» контрибуцию и займы на по-
крытие контрибуции 1895 г. Сумма внешних займов увеличи-
лась почти вдвое, составив к концу 1913 г. 526 млн. долл. На
военно-административные нужды цинского правительства при-
ходилось 63%. а на железнодорожное строительство и связь -
37% этой суммы.
Приток иностранных капиталов в первое десятилетие XX в.
происходил преимущественно в виде более выгодных прямых
вложений. С 503 млн. долл, в 1902 г. они увеличились до 1085 млн.
в 1914. Крупные суммы были вложены во внешнюю торговлю.
49
обрабатывающую и горнодобывающую промышленность, а
также в сферу связи. Кроме того, большие средства были инве-
стированы в жилищное и коммунальное строительство в
сеттльментах. Иностранный капитал притекал главным об-
разом на территории, фактически отнятые у Китая. Около двух
третей всех средств было вложено в собственность, находив-
шуюся на арендованных территориях и в сеттльментах, где ме-
стная дешевая рабочая сила и дешевое сырье позволяли выка-
чивать повышенные прибыли.
Резко ускорилось развитие иностранной фабричной про-
мышленности - с 1901 по 1911 г. было основано 91 предпри-
ятие. При этом заметно возросла роль крупных и средних объ-
ектов. Первоначальный капитал фабрик, заводов, шахт, рудни-
ков. верфей и электростанций, созданных иностранцами за это
десятилетие, был почти в полтора раза больше, чем соответст-
вующий показатель за всю вторую половину XIX в. Наиболь-
шие вложения были сделаны в горнодобывающую и металло-
обрабатывающую промышленность, что привело к установле-
нию иностранного господства в этих отраслях. Посредством
займов был установлен контроль над всем механизированным
производством чугуна в Китае. Японские фирмы финансирова-
ли Ханьепинскую компанию и, воспользовавшись ее трудно-
стями, обязали поставлять руду и чугун по низким ценам
в Японию. К 1912 г. иностранные предприниматели уже кон-
тролировали более половины всей и девять десятых механизи-
рованной добычи угля в стране. Заметно выросло число ино-
странных текстильных и пищевых предприятий. Прежде всего
иностранцы взялись за текстильную промышленность - от-
расль. где еще шла борьба с китайскими фабриками за преоб-
ладание. главным образом в хлопкопрядении. Уже к 1911 г.
иностранному капиталу принадлежало 32% всех веретен. Соз-
дав в эти годы новые доки, верфи и электростанции, иностран-
цы закрепили свое господство в судостроении и коммунальном
хозяйстве важнейших городов.
Англия оставалась ведущим инвестором в Китае. Ее капи-
таловложения за 1902-1913 гг. возросли более чем вдвое. Бри-
тания. предпочитавшая займы для производственных целей,
с 1900 по 1911 г. самостоятельно или совместно с другими дер-
жавами разместила в Китае 17 таких займов, в том числе
50
14 «железнодорожных», причем десять из них предоставил
Лондон. Британский капитал играл наиболее активную роль
в промышленном предпринимательстве.
Англичане активизировали строительство хлопчатобу-
мажных и шелкомотальных, табачных и других предприятий.
Крупные суммы пошли на Кайпинские угольные копи, верфи,
телефонизацию, электроснабжение и жилищное строительст-
во в Шанхае, а также на разработку месторождений цветных
металлов. Прямые вложения Англии почти вдвое превышали
ее долю в иностранных займах. На втором месте были капи-
таловложения России, в основном приходившиеся на КВЖД,
пищевую промышленность Северной Маньчжурии и на пра-
вительственные обязательства. Японские инвестиции в Китае
резко возросли после установления господства Японии
в Южной Маньчжурии. Здесь особую роль играла компания
«Мантецу» и ее горнодобывающие предприятия. Значительно
увеличились капиталовложения Германии и Франции. Их
займы предоставлялись Пекину главным образом на прави-
тельственные цели и железнодорожное строительство. Пря-
мые вложения этих стран были направлены главным образом
в недвижимость, предприятия и транспорт в их «сферах влия-
ния»: Германии в пров. Шаньдун. Франции в пров. Юньнань.
Американское участие в этот период было невелико, что объ-
яснялось неудачей попыток финансовых монополий США
проникнуть в «сферы влияния» других империалистических
держав.
Начало XX в. ознаменовалось обострением борьбы держав
за захват железнодорожных концессий в Китае. С 1900 по 1913 г.
державы навязали цинскому правительству 29 новых и допол-
нительных железнодорожных займов. Англичанам принадле-
жала большая часть этих инвестиций - свыше трети суммы
всех займов. Росло участие Франции. Бельгии и Японии в фи-
нансировании железнодорожного строительства. Благодаря
прокладке железных дорог во внутренних провинциях расши-
рялся сбыт иностранных товаров и удавалось выкачивать боль-
ше дешевого сырья для нужд мирового рынка. Это вело к од-
ностороннему развитию местного производства - в пользу экс-
портных отраслей. Закреплялось положение Китая как аграр-
но-сырьевого придатка империалистической системы, усили-
51
валась экономическая зависимость страны от иностранного
капитала. Вместе с тем благодаря железным дорогам ускори-
лось общественное разделение труда, разрушался натурально-
хозяйственный уклад, рос внутренний рынок, что способство-
вало развитию капиталистических отношений в Китае. Наплыв
европейского и японского капитала, необходимость в непре-
рывной череде займов и особенно железнодорожном строи-
тельстве привели к тому, что значение иностранных банков
в экономике Китая как руководителей финансовой и торговой
экспансии резко выросло, а валютная интервенция в Цинскую
империю приняла огромные масштабы. Денежные знаки для
Китая выпускали более десяти иностранных кредитных учреж-
дений. В 1912 г. общая сумма иностранных денежных знаков,
имевших хождение в Китае, достигла 45% нетрадиционного
для страны обращения бумажных денег.
Начало XX в. стало переломным этапом в процессе посте-
пенного подчинения Срединного государства иностранному
капиталу. В это десятилетие был заложен прочный фундамент
для широкого и систематического ограбления Китая методами
эпохи империализма.
Казенное и смешанное предпринимательство
Машинное производство, начавшееся с иностранных фаб-
рик в «открытых» китайских портах, было пересажено на ме-
стную почву в период, когда мануфактурная стадия здесь еще
далеко не завершилась. В результате мануфактурный комплекс
продолжал развиваться самостоятельно, мало соприкасаясь
с фабричным. Для самой Цинской империи середины XIX века
в силу чисто экономических потребностей социума не было
исторической необходимости в машинной индустрии. Более
того, здесь господствовали иные объективные условия - преж-
де всего, огромное превосходство земледелия над ремеслом
в производительности труда, гигантское давление фактора из-
быточной рабочей силы на развитие средств производства и
крайне медленная эволюция техники. Все это снимало, по край-
ней мере, на ближайшие десятилетия, возможность естествен-
но обусловленного перерастания мануфактуры в фабрику. Од-
52
нако с вмешательством такого мощного фактора, как государ-
ство, прежняя картина резко изменилась.
Обстановка середины XIX века в Китае вынудила активи-
зироваться саму государственную власть, столетиями стоявшую
на страже замедленности социально-экономических процессов
в стране. Первым по времени побудительным импульсом к дей-
ствию стали позорные военные поражения Цинской империи
в «опиумных» войнах. Второй и неизмеримо более важной при-
чиной проснувшейся активности властей была неспособность
династии своими силами подавить Крестьянскую войну тайпи-
нов. поставившую маньчжурское господство на край гибели.
Чтобы укрепить режим, необходимо было создать в Китае соб-
ственную современную военную промышленность. Это выну-
дило правительство принять участие в модернизации китайской
экономики, без чего стране грозил национальный крах.
Цинское правительство, напуганное ростом экономиче-
ских позиций иностранного капитала в Китае, выдвигало необ-
ходимость «самоусиления» (цзыцян) и создания «своей» фаб-
ричной промышленности, хотя маньчжуры по-прежнему тра-
диционно боялись предпринимательства как антипода конфу-
цианским нормам и угрозы традиционным устоям. Кроме того,
с капитализмом реакционные круги связывали возможность
господства иностранцев в Китае и опасность существующему
порядку. Поэтому политика «самоусиления», начавшаяся
в 1862 г. с так называемой эпохи Тунчжи и окончившаяся
к японо-китайской войне 1894-1895 гг., субъективно основы-
валась не на восприятии духа предпринимательства, а на бояз-
ни его. Лидеры «самоусиления» рассчитывали завести у себя
в стране необходимые машины, но без капитализма.
Однако и куцее предпринимательство «по иностранному
образцу» вызывало страх и яростное неприятие консервативной
придворной камарильи, ненавидевшей нововведения, а кроме
того, боявшейся усиления группировки Ли Хунчжана. Напри-
мер. первую телеграфную линию Пекин - Тяньцзинь выводили
из строя чиновники и работники прежней курьерской службы,
потерявшие заработок. Реакционная клика всячески препятство-
вала строительству железной дороги Таншань - Тяньцзинь и
в 1888 г. решительно отказалась продолжить ее до Пекина. Кон-
сервативная группировка Цыси вообще стремилась по возмож-
53
ности отвести подальше от столицы все, что было связано
с проникновением иностранной техники. Соответственно, рель-
сы разобранной в 1877 г. первой в Китае железной дороги Шан-
хай - Усун были вывезены на Тайвань. Страх перед иностран-
ными машинами на территории Цинской империи привел к тому,
что основным источником перевооружения войск стало не ме-
стное производство вооружений европейского образца (военных
судов, а также орудий и винтовок), а закупка их за границей.
В то же время боязнь оказаться в полной зависимости от «замор-
ских дьяволов» еще в период Крестьянской войны тайпинов вы-
нудила правящую верхушку обзавестись собственной производ-
ственной базой. Это стало началом национального машинного
производства и вместе с тем определило его.
Появление местной фабричной промышленности в виде ка-
зенных военных заводов относится к началу 60-х годов, а част-
ных фабрик - лишь к концу 70-х. В последующие десятилетия
XIX в. национальная промышленность развивалась одновре-
менно в двух основных формах - казенной и частной, между
которыми существовали промежуточные виды. Первыми китай-
скими машинными предприятиями были казенные военные за-
воды, арсеналы и мастерские. Почти все они были основаны
высшими сановниками, наместниками и губернаторами провин-
ций, искавшими для Цинской монархии выход из кризиса в ос-
воении «заморских дел» (янъу, иу) и «самоусилении», т.е. созда-
нии сильной армии и флота. Фактором, ускорившим появление
в Китае военных заводов и арсеналов, стали чрезвычайные
трудности, с которыми столкнулась власть при подавлении вос-
станий тайпинов, няньцзюней*, неханьских народностей и кото-
рые выявили потребность цинских войск (на опыте армий Цзэн
Гофаня, Цзо Цзунтана и Ли Хунчжана) в современных вооруже-
ниях и боеприпасах. Особенно интенсивно за строительство во-
енных предприятий взялись именно в период подавления на-
родных движений и национальных восстаний (1861-1872), тогда
было построено и оборудовано 11 казенных арсеналов и заво-
Крестьянская война няньцзюней (Няньдан) в Северном Китае (1852-
1868 гг.) была направлена против династии Цин и окончилась пораже-
нием-повстанцев.
54
дов. Военная обстановка вынудила командующих Хунаньской и
Хуайской армий к созданию таких предприятий. Вслед за этим
наместники и губернаторы различных провинций стали один
за другим создавать у себя большие и малые арсеналы. Кроме
лидеров Хунаньской и Хуайской группировок в военное строи-
тельство включались и представители придворных кругов.
Всего с 1861 по 1894 г. в Китае было основано 19 казенных
военных заводов, впоследствии 6 из них были закрыты или при-
соединены к другим. Крупнейшими действующими объектами
стали Главный цзяннаньский арсенал и верфи Фучжоуского бюро
управления судоходством. Цинское правительство было лишь
номинальным собственником этих предприятий, а фактически
тем или иным заводом распоряжался сановник, его основавший,
либо наместник, управлявший данной провинцией. Эти лица, как
правило, принадлежали к Хуайской либо Хунаньской группиров-
ке, каждая из которых стремилась в первую очередь обеспечить
свои воинские части современным огнестрельным оружием, об-
мундированием. паровыми судами, чтобы удержать и расширить
контролируемые ими территории. Военные заводы, арсеналы и
мастерские финансировались из налоговых средств той провин-
ции. где они располагались. Техническое руководство важней-
шими предприятиями, как правило, возлагалось на иностранных
инженеров. Поскольку первейшей задачей ставилось вооружение
армии, военная промышленность практически не сыграла боль-
шой роли в техническом оснащении других отраслей.
Продукция военных предприятий не была объектом купли-
продажи, а их развитие очень мало зависело от рыночной
конъюнктуры. Это ограждало от разрушительного влияния
иностранной конкуренции, но в то же время определило внут-
реннюю слабость этой промышленности - ее экономическую
неэффективность, полную зависимость от состояния казны и т.д.
В арсеналах и мастерских трудились наемные, юридически
свободные рабочие. Прием на работу, тем не менее, еще со-
хранял многие старые, традиционные черты: систему вербовки
и оплаты рабочей силы через старшинок*. некоторые цеховые
Старшинка (гунпюу) - староста артели или ответственный за наня-
тую рабочую силу.
55
ограничения, почти двенадцатичасовой трудовой день и пол-
ное бесправие рабочих, среди которых было много демобили-
зованных солдат. В целом военная промышленность представ-
ляла собой чрезвычайно сложное и внутренне противоречивое
явление - специфическую переходную форму производства,
постепенно превращавшуюся в капиталистическую. Военным
заводам казна предоставляла огромные ассигнования. Тем
не менее, они работали с перебоями, качество продукции было
низким, ее ассортимент - ограниченным. Лишь четыре наибо-
лее крупных арсенала могли производить артиллерийские ору-
дия, остальные же выпускали в основном порох, снаряды и па-
троны. Производительность труда здесь была очень низка. Чи-
новники. назначенные руководителями военных предприятий,
как правило, занимались взяточничеством и поражали ино-
странцев полным незнанием доверенного им дела.
Помимо перевооружения армии и создания парового фло-
та политика «самоусиления» включала и модернизацию де-
нежной системы. При усвоении «заморских дел» правительст-
во провело денежную реформу. В 1889 г. Китай отказался от
медного цяня (литой бронзовой монеты) и перешел к выпуску
монет западного образца - чеканке на европейских станках.
Новая монета чеканилась по образцу мексиканского доллара
(песо). Один китайский доллар (юань) был равен 100 центам
(фэнь). 10 фэней составляли один цзяо. а один фэнь приравни-
вался к 10 цяням. Одно- и двухцентовые монеты выпускались
медными, а остальные (от 5 фэней до юаня) чеканились из се-
ребра. Новая денежная система пробивала себе дорогу с тру-
дом. Основные каналы денежного и товарного обращения про-
должали обслуживаться весовым серебром (лян), а преобла-
давшей разменной монетой оставались медные цяни (вэнь).
В 80-х годах появились новые механизированные пред-
приятия. первые железные дороги малой протяженности и те-
леграфные линии. Строительство велось на севере страны под
контролем Ли Хунчжана и его окружения, на юге (в Гуанчжоу
и Ханьяне) - Чжан Чжидуна, а на Тайване - Лю Минчжуаня.
С именем Ли Хунчжана связано открытие телеграфа в Тянь-
цзине (1880 г.), цементной компании - Таншане (1887 г.),
строительство железной дороги Тяньцзинь - Дагу. продленной
в 1895 г. до Шаньхайгуаня. При прямом участии Ли Хунчжана
56
в 1890 г. была построена в Шанхае хлопкоткацкая и хлопко-
прядильная фабрика. Аналогичное предприятие в 1892 г. было
создано Чжан Чжидуном в Учане. До этого он основал в Гуан-
чжоу шелко- и хлопкообрабатывающие фабрики, а в 1889 г. и
железоплавильный завод.
В конце XIX в. возрос интерес некоторых высших чинов-
ников к капиталистическому предпринимательству в граждан-
ских отраслях. Продукция горнодобывающей промышленно-
сти, например, отныне продавалась и приносила прибыль, а это
стало привлекать сюда частный капитал. Большинство казен-
но-частных предприятий принадлежало двум конкурирующим
хозяйственным группам наиболее могущественных тогда са-
новников - Ли Хунчжана и Чжан Чжидуна. образуя их своего
рода «империи».
Чжан Чжидун, будучи главой наместничества Лянгуан.
положил начало ряду горных разработок. Позднее, назначен-
ный наместником Хугуана. он с 1891 г. начал строительство
в городе Ханьяне металлургического завода, который должен
был стать самым крупным в Китае. Высококачественная же-
лезная руда добывалась в Дае. уголь в Мааныпане, а затем
в Пинсяне. Огромный завод с новейшим оборудованием, не-
смотря на предоставленные ему льготы, постоянно терпел
убытки. Выпускаемый в Ханьяне металл из-за плохого качест-
ва и нехватки, потребляемого при его производстве угля, из-за
высоких расходов на доставку руды был вдвое дороже им-
портного. В 1894 г. завод прекратил работу из-за финансовых
трудностей, а в 1896 г. - был превращен в смешанное казенно-
частное предприятие, которое возглавил чиновник и предпри-
ниматель Шэн Сюаньхуай. Бывший секретарь Ли Хунчжана.
он при поддержке своего патрона преуспел на поприще казен-
ного и смешанного предпринимательства, став директором и
крупным акционером ряда предприятий.
В то время как военная и отчасти горнодобывающая про-
мышленность возникли в результате поражения Китая в тор-
говых войнах и особенно ввиду угрозы падения Цинской им-
перии под натиском Крестьянской войны тайпинов и нацио-
нальных восстаний. - почти все первые китайские хлопчато-
бумажные фабрики (Шанхайское машинно-ткацкое бюро и др.)
были созданы в целях борьбы против засилья иностранных
57
товаров, в намерении вернуть Китаю его национальный ры-
нок текстильных изделий. Казенные предприятия в граждан-
ских отраслях представляли собой в основном крупные
(на Ханьянском заводе и в Хубэйском ткацком бюро по 3 ты-
сячи рабочих) объекты, основанные на труде наемных рабо-
чих и реализации продукции на рынке. Однако и здесь сохра-
нялось бесполезное управление чиновников - немаловажный
пережиток старого. В среде рабочих по-прежнему было много
демобилизованных солдат.
С возникновением военной и гражданской казенной фаб-
ричной промышленности зародились ранние формы государст-
венного капитализма. При всей своей отсталости и противоре-
чивости. этот искусственный и «вынужденный» государствен-
ный капитализм с его традиционным монополизмом создал
почву для становления более высокой формы смешанного ка-
зенно-частного предпринимательства. Неусыпный бюрократи-
ческий надзор обеспечивал непосредственное использование
казной в своих целях капиталов буржуазии и частичное при-
своение ее прибылей, что и было целью официального курса
на «достижение богатства» (цюфу, чжифу).
На самостоятельное частное предпринимательство власти
смотрели отрицательно. Ли Хунчжан, как и вся цинская пра-
вящая верхушка, видел в нем опасность для маньчжурского
режима. Предотвращение этой угрозы требовало контроля чи-
новников за деятельностью коммерсантов. Подобная практика
существовала в Китае и раньше, когда какая-либо казенная мо-
нополия отдавалась на откуп частным лицам под контролем
специальных чиновников. Сам китайский частный капитал
изыскивал такие формы, при которых риск разорения был наи-
меньшим. Прежде всего - зарождавшаяся буржуазия участво-
вала в смешанных казенно-частных предприятиях. Они были
защищены от внешнего произвола местных властей среднего и
низшего звена благодаря участию в «деле» крупных сановни-
ков. губернаторов провинций и наместников.
Смешанные предприятия во второй половине XIX в. дели-
лись на две категории - гуаньду шанбанъ («казенный контроль
и торговое предпринимательство») с полным произволом вла-
стей и гуанъшан хэбанъ («совместное предпринимательство
казны и торговцев») с меньшей властью бюрократии.
58
Казенно-частное предпринимательство появилось впервые
в гражданском пароходстве. В 1872 г. Ли Хунчжаном была соз-
дана в Шанхае казенно-частная «Чайна мэрчант стим нави-
гэйшн к0» («Чжаошанцзюй»), в 1877-1878 гг. - «Кайпинская
горная компания», занявшаяся механизированной разработкой
залежей угля. При покровительстве Ли Хунчжана управление
Кайпинских копей построило рельсовую колею, действовав-
шую сначала на конной, а затем на паровозной тяге. Наличие
угля и проведение железной дороги вызвали строительство це-
ментных заводов в Таншане.
Смешанные предприятия были крупнейшими в Китае: ка-
питал компаний «Кайпина», «Мохэ», «Цинси», Шанхайского
машинно-ткацкого бюро (с 1894 г. «Хуашэн») и Хубэйского
ткацкого бюро в сумме составлял около 6 млн. лянов, причем
половина его приходилась на долю частных вложений. Казну
устраивало это предпринимательство, поставленное под кон-
троль чиновников. Частные же акционеры, напротив, предпо-
читали находиться под защитой правительства, но сами вести
дела. Что касается смешанных компаний, то в них бюрократии
предоставлялась слишком большая власть: директор (дубань,
цзунбанъ), его заместитель, управляющий, члены правления из
чиновников и шэньши держали все в своих руках. Проводники
политики «самоусиления» страны искали себе помощников
не только в бюрократической среде - они поддерживали самые
тесные связи с видными служащими крупнейших иностранных
фирм. Компрадоры, действуя как доверенные лица западных
держав, сколачивали себе огромные состояния на посредниче-
ской торговле. Ли Хунчжан и Чжан Чжидун охотно подбирали
кадры администраторов и управляющих для своих предпри-
ятий из компрадорской среды, давая им чины и звания. В свою
очередь, инициаторы «самоусиления» создавали максимально
благоприятные условия для наживы на посредничестве и само-
стоятельного предпринимательства китайских компрадоров,
устанавливая через них тесные связи с иностранным капита-
лом. При этом компрадоры вместе с иностранными поставщи-
ками наживались за счет казны при закупке за границей ма-
шин, оборудования, оружия, военных судов, пароходов и сы-
рья для арсеналов. В результате происходило сращивание бю-
рократии и компрадоров.
59
Вместе с тем большинство назначаемых казной. Чжан
Чжидуном или Ли Хунчжаном чиновников не имели представ-
ления не только о специфике, но лаже о существе порученного
им дела. Протесты частных акционеров против своеволия бю-
рократов и их протеже либо оставались без внимания властей,
либо подавлялись. Своевластие чиновников, перераспределе-
ние дивидендов в ущерб частным акционерам наблюдались
почти на всех предприятиях гуаньду шанбанъ. На смешанных
предприятиях слишком многое делалось без ведома и против
воли частных акционеров, поэтому уже в 90-е годы несколько
окрепший частный капитал стал постепенно избегать участия
в таких компаниях.
Казенные и смешанные предприятия, имея поддержку госу-
дарства. до начала XX в. сохраняли ведущее положение в ки-
тайской фабричной промышленности. Искусственно организо-
ванный государственный капитализм, при всей своей противо-
речивости и отсталости, традиционных монопольных тенден-
циях и препятствиях частному предпринимательству, в целом
сыграл положительную роль в социально-экономическом раз-
витии Китая. Практика «самоусиления» насаждала очаги на-
ционального машинного производства в гот период, когда ча-
стный капитал еще не созрел для крупного промышленного
строительства. Он практически не имел ни опыта, ни доста-
точных средств, ни кредита для самостоятельного развития.
Государственный же капитализм «самоусиления» сделал то, на что
местная раннебуржуазная среда еще не была способна.
Проложив путь прогрессивным экономическим формам,
«смешанный капитализм» уже в 90-е годы стал отступать на
второй план, что предопределило конец официального курса
на «самоусиление».
Возникновение китайской буржуазии
Рост казенно-частных предприятий стимулировал развитие
машинного производства в Китае и формирование крупной
буржуазии, особенно гой ее части, которая была наиболее тес-
но связана с цинским государственным аппаратом, шэньши и
компрадорами. Вместе с тем слабость и неподготовленность
60
к машинному производству тормозили развитие самостоятель-
ного фабричного предпринимательства. Только с середины
80-х годов начался более или менее заметный рост частных
фабрик. При этом его характерной формой стали паевые и ак-
ционерные общества, участие в которых было для вкладчиков
менее рискованным.
Отраслью, наиболее подготовленной к переходу на ма-
шинное производство, оказалась обработка шелка. Широкое
распространение в отрасли мануфактур, высокий спрос миро-
вого рынка на их продукцию стимулировали введение машин
в этом производстве. Шелкомотальные фабрики, как правило,
были мелкими, капитал их в лучшем случае не превышал 50-
80 тыс. юаней. Например, предприятия в районе Гуанчжоу -
Шуньдэ располагали фондами в среднем от 20 до 40 тыс. юа-
ней, хотя на них было занято от 400 до 500 работниц. Такие
заведения в первое время мало чем отличались от мануфактур -
их тоже даже при небольшом снижении цен на внешнем рынке
зачастую постигало банкротство. Многие фабрики то закрыва-
лись, то открывались, и редкое предприятие могло продер-
жаться более десяти лет. Шелкопрядение и шелкомотание ста-
ло одной из основных отраслей, в которых возникало частное
производство. Накануне японо-китайской войны на долю шел-
кообработки приходилось 54% всех частных китайских про-
мышленных инвестиций.
Постепенно фабрики создавались также в хлопкоочисти-
тельной, хлопкоткацкой, хлопкопрядильной, мукомольной,
маслобойной, спичечной, полиграфической, судоремонтной и
некоторых других отраслях. Первые хлопчатобумажные фаб-
рики в Китае специализировались преимущественно на пряде-
нии. Однако здесь рост частных предприятий шел медленно,
поскольку сказывалось монопольное право Шанхайского ма-
шинно-ткацкого бюро на выработку пряжи, дарованное этой
компании Ли Хунчжаном в 1882 г. В Цинской империи, как
во всякой отсталой полуколониальной стране, проходившей
раннюю стадию промышленного развития, быстрее всего росла
текстильная и пищевая промышленность. Машиностроения как
такового не было. Трудность конкуренции с западноевропей-
ской, американской и японской продукцией, захват иностран-
цами наиболее выгодных сфер приложения капитала в Китае и
61
произвол местной бюрократии - все это сковывало развитие
частного предпринимательства. Тем не менее оно продолжа-
лось, и начала постепенно складываться особая прослойка пин-
ского социума - местная буржуазия.
В 80-е годы открыли свои первые предприятия ставшие
впоследствии крупными фабрикантами Чжу Дачунь, Ян Цзу-
лянь, Хуан Цзоцин. Янь Синьхоу и др. Основными источника-
ми, давшими средства для первоначального накопления част-
ного фабричного капитала чиновникам, шэньши и землевла-
дельцам. были арендная и налоговая эксплуатация крестьянст-
ва, а также торговля, часто посредническая, позволившая на-
житься купцам-компрадорам. Соответственно, буржуазия фор-
мировалась главным образом из крупных чиновников и шэнь-
ши. Связанные с правительственным аппаратом и казной, эти
социальные группы имели наиболее благоприятные условия
для накопления крупных капиталов и приобретения машинно-
го оборудования. К началу японо-китайской войны именно
бюрократия и компрадоры создали первые и самые крупные
машинные предприятия.
То, что частная фабрика вышла из системы гуаньду шан-
бань, сказалось на ранней буржуазии Китая. Представители ка-
зенной собственности и своеобразного государственного капи-
тализма Тан Тиншу. Чжэн Гуаньин и другие крупнейшие акцио-
неры и управляющие крупных смешанных компаний имели
в частном секторе особенно большой вес, поскольку он был не-
посредственно связан с казенным через смешанное предприни-
мательство. Рядовые торговцы, желавшие вложить свой капитал
в машинное производство, вытеснялись чиновниками и шэньши.
Даже самые видные представители молодой национальной бур-
жуазии, например. Чжан Цзянь, были вынуждены искать покро-
вительства наместников и губернаторов провинции.
Буржуазия, выраставшая из торгово-ростовщической и ма-
нуфактурной среды, была еще крайне слаба и играла третье-
степенную роль. Ввиду ограниченности источников накопле-
ния. препятствий, чинимых налоговой и торговой политикой
цинского режима, она позднее встала на путь создания фабрик.
Фабричное предпринимательство более или менее видных
представителей торговой, в том числе эмигрантской среды
(Чжан.Чжэньсюня. Чжоу Тинби и др.) только начиналось. Тор-
62
говцы, ростовщики, владельцы мастерских и мануфактур, не-
богатые шэньши и землевладельцы открывали в основном
мелкие и средние предприятия. Ввиду недостаточности инди-
видуальных накоплений в этой среде преобладали паевые ком-
пании и акционерные общества. Национальный капитал, нахо-
дившийся в начальной стадии развития, играл роль «бедного
родственника» при господствующей форме своеобразного го-
сударственного капитализма. В 1895 г. по основным показате-
лям казенная собственность господствовала в национальной
фабричной промышленности, превосходя частный сектор
по капиталам более чем в 20 раз.
Частное предпринимательство постоянно наталкивалось
на препятствия, чинимые цинской бюрократией. Во избежание
таких трудностей китайские фабриканты должны были при-
влекать в качестве пайщиков или членов правления сановников
и иностранцев, приобретать звания шэньши и чиновничьи ран-
ги. Из 180 машинных предприятий, существовавших в Китае
в 1894 г., более 100 были национальные (включая все казен-
ные, смешанные и частные), а 80 принадлежали иностранному
капиталу. В стране насчитывалось около 100 тыс. фабричных
рабочих. К концу XIX в. в Китае появились новые для тради-
ционного конфуцианского общества социальные слои и классы -
национальная буржуазия с очень влиятельной компрадорской
фракцией, фабричный пролетариат и новая интеллигенция.
Росло и традиционное предпринимательство, а с ним мануфак-
турная и домануфактурная предбуржуазия с массой старого
предпролетариата - работников мастерских, мануфактур и на-
домников на сдельщине. В результате к концу 80-х - началу
90-х годов в Китае стал складываться национальный сектор
капиталистического уклада, во многом связанный с иностран-
ным сектором.
Позиции частного предпринимательства несколько укре-
пились после краха политики «самоусиления». После войны
с Японией деловая активность стала расти. В 1895-1898 гг.
в Китае произошел первый промышленный подъем и ежегодно
вступало в строй вдвое больше, чем прежде, фабрик, шахт и
рудников: перед войной, например, действовало несколько бо-
лее 100 национальных предприятий, включая казенные и сме-
шанные. в годы подъема было основано еще 80 новых.
63
Слабость буржуазии и особенно части ее. представленной
фабрикантами, во многом определялась тем. что она была по-
ставлена в крайне неравные с иностранными конкурентами ус-
ловия предпринимательства. Речь идет, прежде всего, о низких
экспортных пошлинах и высоком внутреннем налогообложе-
нии китайских товаров. Бичом национальной буржуазии были
взяточничество и самоуправство местных властей при юриди-
ческой незащищенности частного предпринимательства. Ки-
тайским дельцам приходилось сталкиваться с дороговизной
импортного оборудования, отсутствием местных технических
специалистов, неуклонным дорожанием промышленного сы-
рья, недостатком современного хозяйственного опыта и прак-
тики создания резервных фондов, с трудностями кредитования,
особенно при высоком ростовщическом проценте.
В начале XX в. рост различных форм капитализма проис-
ходил во всех отраслях ручного производства Цинской импе-
рии. особенно в приморских провинциях. Здесь не только со-
вершенствовались разного рода деревянные станки, но и шло
внедрение японского ножного хлопкоткацкого станка с метал-
лическим колесом, повышавшего производительность труда
примерно в десять раз. И в шелкомотании начался переход от
ручного деревянного к ножному металлическому станку. По-
лучил распространение хлопкоочистительный металлический
станок. Тем самым создавались условия для перевода торгово-
го капитала в текстильные промыслы. Заметно активизирова-
лись зажиточные ремесленники, лавочники, занятые скупкой,
торговцы пряжей, шелком, а также мелкие хозяйчики промы-
слов. которые нанимали на работу своих обедневших собрать-
ев. Ранее самостоятельные ткачи и разорившиеся прядильщики
сплошь и рядом превращались в зависимых от скупщиков кус-
тарей. На этой почве шло расширение надомной работы
в хлопкоткачестве и шелкоткачестве провинций Цзянсу. Фуц-
зянь. Шаньдун, Чжили, Чжэцзян и Гуандун.
Тем не менее наемная эксплуатация в массовых промыс-
лах по своим масштабам все еще далеко уступала торгово-
ростовщической эксплуатации зависимых от скупщика куста-
рей. Торговый капитал в дофабричном производстве по-
прежнему сильно преобладал над промышленным. Авансиро-
вание работников, выдача займов, скупка изделий и продажа
1
64
сырья еще оставались основными формами подчинения мелких
товаропроизводителей в городе и деревне. В эти годы особен-
но отчетливо проявились особенности развития капитализма
в ручной промышленности Китая: замедленный переход от низ-
ших форм к высшим - от надомной работы к мануфактуре и
от нее к фабрике, преобладание раздаточной системы работы
на дому, низкий удельный вес централизованных предприятий,
общая слабость мануфактурного капитала. В целом же разви-
тие капитализма в дофабричной промышленности намного ус-
корилось. К этому времени уже существовало свыше 16 тыс.
мастерских и мануфактур с общим числом около 485 тыс. на-
емных рабочих. В то же время с ростом передовой машинной
промышленности все более проявлялась отсталость мануфак-
турного производства. Острее проявлялись недостатки этого
уклада: слабость централизованных форм производства, малые
размеры предприятий, техническая отсталость, нехватка капи-
тала, неустойчивость перед конкуренцией импортных и мест-
ных фабричных товаров, частые банкротства или временное
закрытие предприятий. Развитие предпринимательских форм
в дофабричной промышленности в начале XX века оставалось
важным звеном растущего капиталистического уклада. К этому
времени насчитывалось несколько миллионов человек в сфере
надомной работы по найму, около 3 млн. работников в среде
так называемых «ремесленных дворов» и около полумиллиона
мануфактурных рабочих.
Мелкие собственники всех мастей представляли собой
наиболее массовый слой формировавшейся промышленной
буржуазии Китая. Это были хозяева мастерских и мануфактур,
владельцы разного рода фирм, контор, лавок и магазинов, ко-
миссионеры в системе надомной работы, скупщики-посредники
и всевозможные хозяйчики, эксплуатировавшие наемную ра-
бочую силу.
Несмотря на продолжавшийся рост мануфактурного про-
изводства. в первое десятилетие XX в. особую значимость
в капиталистическом укладе Китая приобрели машинные фор-
мы промышленности и транспорта, как в иностранном, так и
в национальном секторе. Строительство фабрик заметно уско-
рилось. В то время как за предшествующие 30 лет (1872-1900)
было создано всего 204 китайских предприятия, за последую-
65
3 История Китая
щие 10 лет (1901-1911) - уже 386 фабрик, шахт и рудников.
Особенностью первого десятилетия XX в. стало то. что некогда
преобладавшая казенная и казенно-частная промышленность
пришла в упадок. Несмотря на крупные правительственные
инвестиции и меры, направленные на подъем этих предпри-
ятий, они становились все менее рентабельны.
Их уже не спасали ни монопольные права, предоставляе-
мые им на производство и сбыт определенных видов продук-
ции, ни правительственные дотации, субсидии и прочие экст-
раординарные меры. Эта промышленность все более теряла
почву под ногами по мере общего развития частного предпри-
нимательства в Китае, поскольку обнажалась ее экономическая
нежизнеспособность. Казенные и казенно-частные предпри-
ятия еще сохраняли преобладающие позиции в горнодобы-
вающем и металлургическом производстве, в остальных же
отраслях установилось господство частного капитала.
По сравнению с минувшим тридцатилетием (1872-1900)
объем частных промышленных инвестиций в 1901-1911 г. уве-
личился почти втрое. Было основано 319 новых фабрик, заво-
дов, шахт и рудников с суммарным объемом средств более
66 млн. юаней (82% всех китайских предприятий и 72% общих
вложений). Частное предпринимательство стало ведущим ук-
ладом национального фабричного капитализма. В развитии как
частной, так и казенной промышленности в первое десятилетие
XX в. четко прослеживаются три периода: послеихэтуаньский
(1901-1904). период промышленного подъема и движения
«за возвращение прав, отнятых иностранцами» (1905-1908). и
спад 1909-191 1 гг.
В 1905-1908 годы развернулись «экономические» движе-
ния шэньши. буржуазии и части обуржуазившихся землевла-
дельцев. которые боролись за укрепление своих позиций в хо-
зяйственной структуре страны и оттеснение иностранного ка-
питала. Антиимпериалистическую настроенность масс шэньши
и буржуазия направляли в нужное для себя русло экономиче-
ской борьбы, которая велась в виде бойкотов иностранных то-
варов и кампаний «за возвращение прав, отнятых иностранца-
ми». Позже началось движение «в защиту железных дорог» и
против новых иностранных железнодорожных займов (1909—
1911), Последовали периодические бойкоты иностранных то-
66
варов: в 1905 г. в южных и юго-восточных провинциях - анти-
американский, в 1907-1908 гг. в Южном Китае - антияпон-
ский, в 1908 г. - антинемецкий. Таким образом новая буржуа-
зия совместно с ремесленными цехами и торговыми гильдиями
пыталась противостоять конкуренции иностранцев на внут-
реннем рынке страны. Во время бойкотов настойчиво выдви-
гался лозунг всемерной помощи китайским предприятиям.
Раздавались призывы к патриотам собирать средства для этого
по подписке.
Еще более откровенно эта цель выдвигалась борцами «за воз-
вращение прав». В 1906 г. в пров. Аньхуй началось движение
за возвращение Китаю английской горнорудной концессии.
В 1906-1907 гг. в Шаньси и Хэнани проходили протесты про-
тив основания иностранных горнорудных компаний. В 1907 г.
в провинциях Цзянсу и Чжэцзян шэньши и местные торгово-
промышленные круги организовали широкое движение против
реализации английского займа на постройку железной дороги
Шанхай - Ханчжоу - Нинбо. В 1908 г. в пров. Аньхуй возник-
ло движение за возвращение Китаю его рудников. В эти годы
борьба в основном формально велась за концессионные права
ряда иностранных и смешанных казенно-иностранных горных
компаний, которые в конце концов были вынуждены согла-
ситься на выкуп своих прав и акций. Выкуп растянулся с 1907
по 1911 г., средства на эти цели появились частично за счет
народных сборов и личных пожертвований, частично за счет
налоговых поступлений казны. Борьба шла также против но-
вых иностранных концессий, займов, разного рода промыш-
ленных и железнодорожных проектов. Главным же экономиче-
ским лозунгом китайской буржуазии в эти годы было создание
собственных предприятий. Используя патриотические и на-
ционалистические настроения, шэньши и буржуазия объявили
широкий сбор пожертвований, проводили всякого рода акции
поддержки отечественных предприятий среди населения и там,
где могли, через своих представителей даже устанавливали
особые полуофициальные поборы.
Инициаторам движения за развитие национальной эконо-
мики в целом удалось организовать для этих целей приток де-
нежных средств от торговцев, эмигрантов, землевладельцев,
шэньши, чиновников и других социальных групп и тем самым
67
3*
способствовать промышленному подъему 1905-1908 гг. За эти
годы в машинное производство был вложен капитал (частный,
казенный и смешанный) в 6 раз больший, чем в послеихэту-
аньский период. В развитии национального капитализма на-
ступил кратковременный период грюндерства. В 1905-1908 гг.
было создано I 14 различных промышленных компаний, глав-
ным образом в приморских провинциях и бассейне Янцзы,
прежде всего в Шанхае, районе Гуанчжоу-Шуньдэ. городах
Ухань и Тяньцзинь. Это были лишь крохотные промышленные
островки в бескрайнем море деревенской экономики Китая,
который оставался крайне отсталой аграрной страной. Общая
слабость национального предпринимательства проявлялась,
прежде всего, в малочисленности крупных предприятий и ог-
ромном преобладании мелких. Наиболее крупные фабрики,
шахты и рудники были казенными или смешанными, частные
среди них встречались редко и в основном принадлежали ком-
прадорам или видным чиновникам.
Начало XX в. было для Китая периодом заметного роста
новых социальных сил. в том числе пролетариата. Однако ра-
бочий класс Китая еще не стал серьезным фактором политиче-
ского развития страны, хотя темпы его роста были довольно
высокими. С 1895 по 1911 г. число фабричных рабочих и гор-
няков увеличилось в 5 раз - до 600 тысяч. Этот рост шел за
счет притока в города крестьян, разорения ремесленников, пе-
рехода на машинный труд работников мастерских и мануфак-
тур. Немногочисленные забастовки возникали стихийно и пре-
имущественно на экономический почве. Распространенным
методом борьбы оставалось разрушение машин, оборудования
и помещений. Неорганизованность рабочих и мелких произво-
дителей ввиду их всякого рода традиционных предрассудков
были причиной слабости рядов пролетариата, который занимал
крайне скромное место в социально-политическом развитии
Китая.
Неизмеримо большую роль играла национальная буржуа-
зия. За первое десятилетие XX в. было создано 20 китайских
частных пароходных компаний. Особенно активный интерес
стали проявлять обуржуазившиеся шэньши, землевладельцы и
разного рода дельцы к железнодорожному предприниматель-
ству. Они подняли массовую кампанию «в защиту железных
68
дорог» и против иностранных займов для железнодорожного
строительства. В борьбе за эту новую прибыльную сферу при-
ложения капитала возникли первые небольшие железнодорож-
ные компании в Фуцзяни и Цзянсу. В 1905 г. с участием казны
были созданы две смешанные акционерные компании для по-
стройки Хугуанских железных дорог с двумя линиями (Ухань -
Чэнду и Ухань - Гуанчжоу) и общим капиталом около 40 млн.
юаней. Часть средств предоставляло правительство, другая
часть формировалась за счет специальных налогов и поборов
с населения, а также акций, которые распространялись среди
шэньши, землевладельцев и буржуазии провинций Сычуань,
Хунань, Гуандун и Хубэй.
Рост национальной буржуазии происходил также в сферах
торговли и финансов. Крупный торгово-ростовщический капи-
тал приморских провинций и бассейна Янцзы перенимал
у иностранцев новые методы инвестирования и хранения капи-
тала. Верхние слои старого купечества и крупные ростовщики,
действовавшие в «открытых» портах, главным образом в Шан-
хае, постепенно трансформировались в денежную буржуазию
нового типа. Важнейшую роль здесь играла так называемая
Чжэцзянская финансовая группировка, состоявшая из девяти
богатейших ростовщических кланов Шанхая, которые владели
примерно 40 крупнейшими меняльными лавками. Пользуясь
своим финансовым могуществом, эта элита контролировала
остальные, более мелкие меняльные конторы. Чжэцзянская
финансовая группировка, располагая гигантскими денежными
активами, выполняла посреднические функции между ино-
странцами и местной торговой средой. Кредитование массовых
закупок китайских изделий и сырья, производимых местными
торговцами по заказу западных фирм или в расчете на их
спрос, связь с иностранными банками, операции с их кратко-
срочными ссудами - все это входило в сферу деятельности
Чжэцзянской финансовой группировки. Она пользовалась
большим авторитетом у бюрократии и шэньши. местные купцы
и предприниматели искали ее расположения и ждали от нее
кредитов. Ее роль особенно возросла, когда после ихэтуань-
ской катастрофы кредитно-денежный центр страны перемес-
тился из Пекина в Шанхай. Эта группировка, порождавшая
компрадоров, банкиров, фабрикантов и судовладельцев, посте-
69
пенно сращивалась с национальной буржуазией. Из среды
чжэцзянцев вышло несколько капиталистов-миллионеров.
Рост буржуазии был следствием общих успехов капитали-
стического уклада в Китае. В 1910 г. отмечено существование
327 компаний и фирм с объявленным капиталом 172 млн. юа-
ней. Из них 168 были промышленными, остальные - торговы-
ми, банковско-кредитными, транспортными, страховыми и
складскими. За 1895-1913 гг. инвестиции в частную машин-
ную и механизированную промышленность составили свыше
90 млн. юаней. Всего к 1911 г. было основано 607 китайских
фабричных предприятий. Буржуазия Китая, действовавшая
в нескольких экономических секторах, подукладах и видах
предпринимательства (фабричное-дофабричное. национальное-
иностранное. частное и казенно-частное), была в высшей сте-
пени разобщена. Прежде всего, в капиталистическом укладе
с точки зрения его развития существовало два уровня. Верхний -
современные машинные формы, привнесенные в страну извне,
нижний - отсталые производства, спонтанно возникшие на со-
единении ручного труда с капиталом скупщика.
Эта градация сказывалась на общественном статусе пред-
принимателя. Для Китая начала XX в. характерны два источника,
питавшие буржуазию верхнего уровня. - бюрократическая над-
стройка и иностранный сектор. Соответственно существовало
два вида привилегированной буржуазии - чиновно-шэньшиский
и компрадорский. Этим группам были созданы наилучшие ус-
ловия для предпринимательства и накопления богатства вне ка-
питалистического уклада. В условиях Цинской империи конца
XIX - начала XX в. именно чиновники-шэньши и компрадоры
были фаворитами времени первоначального накопления. Сово-
купные средства одних только компрадоров к 1894 г. превыша-
ли 530 млн. лянов. С учетом этого буржуазная верхушка Китая
начала XX в. может быть с полным основанием квалифицирова-
на как элитное образование, далеко оторвавшееся от нижнего,
массового уровня. Китайская буржуазия стояла как бы на двух
различных ступенях с особым для каждой из них правовым и
хозяйственным климатом. При этом сама элита была носителем
противоположных начал, т.е. представляла, с одной стороны,
высшие для Китая того периода формы капитализма, с другой -
средневековые сословные привилегии.
70
При этом в условиях конфуцианского социума происходи-
ло постоянное вымывание средних страт. Наиболее зрелые
в буржуазном отношении «средние» предприниматели, покупая
звание шэньши. мелкие чины и землю, поднимались на эли-
тарную ступень, отчего становилось слабее промежуточное
звено. Отсюда - слабость вертикальных связей в структуре
буржуазии, которая по существу формировалась только на двух
уровнях - элиты и «массовых» слоев, практически мало зави-
симых друг от друга. Существовала нс «буржуазия вообще», а
как бы «две буржуазии». Первая - узкая привилегированная
верхушка, связанная с привнесенными извне современными
формами капитализма. Вторая - не огражденное от социаль-
ных. экономических и правовых трудностей большинство. Это
были организаторы низших видов предпринимательства спон-
танного - мануфактурного и особенно домануфактурного -
происхождения, своего рода реликты предбуржуазии «доопи-
умного» периода.
Специфика внутренней структуры буржуазии Китая за-
ключалась также в том, что у нее, как уже говорилось, с самого
начала было два центра притяжения - государственный аппа-
рат и иностранный сектор. Двойственная зависимость элиты
отличает китайскую модель от существовавших, например,
в Индии. Вьетнаме и Корее, где был один хозяин - иностран-
ный колониальный капитал. При этом членение китайской
буржуазии на национальную и компрадорскую происходило
лишь на самом верху. Компрадоры не представляли собой са-
мостоятельный слой, а были лишь довольно узкой фракцией
элиты буржазии, хотя и весьма влиятельной. Раздвоенность
верхнего звена, а также наличие в нем реэмигрантского эле-
мента, несомненно, делали структуру буржуазии еще более
рыхлой. Вдобавок элиту разобщало то, что в ее среде сущест-
вовали разного рода узкие группировки, замкнутые «клики».
Это относилось прежде всего к сфере финансов и кредита
(например. Чжэцзянская финансовая группировка в Шанхае).
Однако наблюдалась не только структурная, но и религио-
нальная рыхлость и раздробленность буржуазии, отсутствие
горизонтальных связей. Образовалось несколько основных и
ряд второстепенных центров ее концентрации (Шанхай. Гуан-
чжоу. район Пекин - Тяньцзинь и Ухань). В условиях террито-
71
риальной и экономической разобщенности этих очагов, отсут-
ствия всекитайского рынка у каждой локальной группы были
свои особенности. Так. в силу более высокого экономического
развития районов Цзяннань и Гуандун буржуазия в шанхай-
ском и гуанчжоуском центрах была многочисленней и актив-
ней (в том числе и политически), чем на отсталом Севере.
Приоритет региональных хозяйственных связей над общена-
циональными, неразвитость внутренней инфраструктуры в Ки-
тае мешали слиянию локальных групп.
Каждая из локальных групп становилась, так сказать,
«своей» буржуазией данного регионального рынка, который
иногда был больше связан с внешним рынком, чем с соседним
региональным. Такой характер рыночной экономики не позво-
лял укрепляться горизонтальным связям на низших ступенях
предпринимательства. Аналогичные последствия имел и раз-
дел Китая на «сферы влияния». Сохранявшаяся сеть внутрики-
тайских таможенных барьеров (лицзинъ, чангуаньшуй) способ-
ствовала разобщенности локальных групп практически на всех
уровнях. Среди важнейших причин, мешавших органическому
слиянию китайской буржуазии в одно целое, выявляется не-
сколько: это незавершенность формирования китайской нации
и значительность этнических и диалектных различий, это хож-
дение множества мер, весов и денежных единиц, в том числе
иностранных, в разных частях страны.
Кроме того, новый класс общества еще не освободился
от своего генетического наследия - средневековых пут корпо-
раций: цеха (хан), гильдии (гунсо, яхан), землячества (бан, хуй-
гуань). Мелкая буржуазия к 1911 г. в целом осталась в системе
корпоративных связей. Наибольшая часть торговой и практи-
чески вся мануфактурная буржуазия была «рассыпана» много-
тысячными ячейками по всему Китаю. Поэтому трудно ска-
зать. что в большей мере определяло социальное самосознание
внеэлитных слоев буржуазии Китая к 1911 г. - принадлежность
к новой общности или к той или иной старой ячейке. Повсеме-
стное. начиная с 1903-1904 гг.. создание торговых союзов
(шанхуй) стало вехой на пути консолидации буржуазии. Тем не
менее оно не изменило кардинальным образом связи низших
слоев предпринимателей с цехами и гильдиями, так как торго-
вые баны, хуйгуани, гунсо и яханы вступали в союзы в полном
72
составе, чаше всего на правах ассоциированных членов. Сами
же корпорации за редким исключением не только не распада-
лись. но и сохраняли в торговых союзах свою внутреннюю ор-
ганизацию и дисциплину. Тем самым большинство членов но-
вых объединений были поставлены в условия двойного подчи-
нения. В итоге буржуазия в 1911 г. в целом еще не до конца
преодолела цеховую и земляческую разобщенность. Это был
довольно пестрый конгломерат слоев, групп и группировок
с различными генетическими, типовыми, локальными, корпо-
ративными. правовыми и иными особенностями, к которому
понятие «класс» можно применить лишь условно. Перед нами -
не сложившаяся общность, а еще незавершенное социальное
образование. Основной силой объединенного натиска пред-
принимательских кругов Китая как на иностранный сектор, так
и на цинское правительство были шэньши-небуржуа. втянутые
ввиду экспансии иностранных держав в патриотические кам-
пании и либерально-конституционное движение. Они во мно-
гом выражали требования буржуазии, не имевшей собственной
политической партии.
Для буржуазных кругов Китая все более насущно необхо-
димым становилось избавление от средневекового наследия, как
то: казенные монополии, высокое налогообложение, злоупот-
ребления властей, отсутствие единого бюджета, единой денеж-
ной системы, единой системы мер и весов. Претензии буржуа-
зии к пинскому режиму были вызваны произволом властей
в налогообложении торговли и предпринимательства. Налоговая
политика Цинов задерживала рост частного предприниматель-
ства и тормозила процесс аккумуляции денежных средств в ру-
ках буржуазных слоев страны. Особенно разорительными были
транзитные и внутренние таможенные налоги и сборы, главным
образом лицзинъ. Правительство не только не думало его отме-
нить. но. напротив, постоянно увеличивало его ставку. Кроме
того, крайнее недовольство буржуазии и шэньши вызывала ка-
питулянтская внешняя политика Цинов. Попав в огромную фи-
нансовую и политическую зависимость от империалистических
держав, правительство шло на все новые уступки иностранцам
в ущерб интересам китайской буржуазии.
Экономический спад, начавшийся в 1909 г., усилил общее
недовольство буржуазных слоев Китая. Частные инвестиции
73
в фабричную промышленность по сравнению с 1905-1908 гг.
сократились более чем втрое. Промышленный спад достиг
особой силы в 1911 г., на фоне острейшего финансового кри-
зиса 1910-191 1 гг.. который разразился в Шанхае в результате
биржевой паники, начавшейся после обесценения акций кау-
чуковых компаний. Тем самым был нанесен большой урон
Чжэцзянской финансовой группировке. Волна банкротств ох-
ватила торгово-промышленные и финансовые круги Шанхая.
Гуанчжоу. Нанкина. Ханькоу. Тяньцзиня и других городов.
В одном Шанхае к 1911 г. закрылась половина меняльных ла-
вок. В этой напряженной обстановке пинское правительство
нанесло тяжелый удар по экономическим интересам буржуаз-
ных слоев Китая, издав в 1911 г. указ о национализации Хугу-
анских железных дорог, на строительство которых буржуазия,
шэньши и землевладельцы провинций Хубэй. Хунань. Гуандун
и Сычуань собрали многие миллионы юаней, а реализация
проектов уже началась. Указом правительства все права на по-
стройку Хугуанских дорог передавались иностранным банкам.
Этот удар по интересам предпринимателей, шэньши и земле-
владельцев Южного Китая вызвал массовые протесты и волне-
ния. которые переросли затем в восстание в Сычуани. Оно ста-
ло прологом к свержению династии Цин.
Становление переходной системы
Общество переходного периода в Китае складывалось
в течение более полустолетия - от «опиумных» войн до паде-
ния Цинской династии. К 1911 г. эрозия традиционной соци-
ально-экономической системы уже приняла довольно острые
формы. Некоторые компоненты арендно-бюрократического
строя были разрушены, другие - надломлены, поставлены
в новые условия. Изоляция от внешнего мира постепенно сме-
нилась многосторонней интернационализацией хозяйственных
связей. Ввозилось машинное оборудование, что нарушало тех-
нический застой и позволяло частично перевооружить про-
мышленность. На место относительной хозяйственной монолит-
ности приходила многоукладность. Некогда сонная экономиче-
ская. жизнь была нарушена капиталистической цикличностью
74
периодических подъемов и спадов. Господство натурального
хозяйства постепенно отступало перед многообразием рыноч-
ных форм.
Прежнее сочетание земледелия с домашними промыслами
уходило в прошлое. Безусловное превосходство земледелия
над промышленностью по части производительности труда
в одних случаях стало меньше, в других свелось на нет. Эко-
номическая и структурная однотипность деревни и города раз-
рушалась. Средневековое отставание города от деревни пре-
кратилось. и город постепенно выходил вперед. Он уже не был
частью традиционной, а точнее, «деревенской» арендно-бю-
рократической системы. По мере хозяйственного и социально-
го подъема Шанхай. Тяньцзинь. Ханькоу. Таншань. Гуанчжоу
и другие города вступали в иную историческую эпоху, начали
«выпадать» из старой средневековой структуры. Все это гово-
рило о кризисе традиционных устоев, хотя уездные и окруж-
ные центры в большинстве своем все еще оставались под
прочным влиянием прежней «деревенской» доминанты. Не-
приятие конфуцианской системой предпринимательского на-
чала было перечеркнуто самим фактом возникновения и роста
капиталистического уклада. Прежняя устойчивость экономи-
ческих и социальных отношений сменилась их неопределенно-
стью. свойственной переходному периоду. Одним из слагае-
мых кризиса стало нарушение механизмов функционирования
традиционного общества. Его былая скованность сословной
системой уходила в прошлое. При этом сама косность этой
системы, которая была неадекватна европейской, облегчала ее
распад. Старая иерархия четырех сословий (сыминь) стреми-
тельно теряла свое значение, на смену ей выступали новые со-
циально-классовые образования. Оказались нарушены много-
вековые традиции соподчинения определенных базиса и над-
стройки. в особенности ее верхних звеньев.
В Китае начала XX в. складывались особые условия разви-
тия. когда перестали действовать прежние регуляторы само-
восстановления нарушенных функций старой системы. То. что
исчезла прежняя, органичная и традиционная для Китая сба-
лансированность общества, что оказалась нарушенной средне-
вековая система конфуцианских норм. было, в первую очередь,
результатом включения Цинской империи в мировой рынок.
75
проникновения в страну современных форм капитализма. Не-
смотря на его чужеродность, иностранный сектор в начале XX в.
превратился в уже неотъемлемую часть менявшейся социаль-
но-экономической структуры Китая. Он постепенно утрачивал
«тканевую несовместимость», породившую в свое время ин-
ститут компрадорства. и трансформировался из внешнего фак-
тора развития во внутренний. Тем самым возрастало его кон-
структивное содействие росту старого примитивного предпри-
нимательства и созданию элементов нового, «верхушечного»,
т.е. развитию капитализма.
Эволюция цинского Китая начала XX в. протекала не изо-
лированно от мировой системы империализма, т.е. единого
комплекса «метрополии - колонии», в котором Китаю принад-
лежало место полуколонии. Создавались условия для постепен-
ного и частичного наполнения традиционных социально-
экономических форм иным содержанием. Например, некоторые
старые формы эксплуатации (например, батраков) все более со-
четались с условиями найма характерными для предпринима-
тельства. Видоизменялись издольщина, кабала, отработка долга,
скупка, «старая» аренда на землях обуржуазившихся «богачей»
и коммерческая деятельность рентополучателей традиционного
типа. Все это позволяет говорить о том, что экономический
строй китайской деревни переживал переходный этап. Часть
старого торгового капитала принимает участие в становлении
нового, капиталистического уклада. Постепенное превращение
купечества гильдий в современную торговую буржуазию стано-
вится одним из примет смешанной социальной системы.
В начале XX в. наблюдалась постепенная деградация тра-
диционных социально-политических структур экономики и
культуры Китая. Шла медленная модернизация общества. Ме-
жду старым и новым в обществе складывалась сложная гамма
промежуточных переходных явлений. Так. в сфере наемного
труда старые кабальные формы сохранялись в земледелии для
части батраков (чангун), в ручной промышленности - для так
называемых «мертвых» или «продавших себя» тружеников
(сыгун, сыбоцза, майшэнъгун) и отчасти на фабрике при прие-
ме на работу малолетних (баошэньгун). Разные формы полуза-
висимости работников-должников, а также индивидуальный
или артельный труд нанятых мастеровых (вайгун, баогун) были
76
уже близки к свободным капиталистическим отношениям.
В деревне на началах свободного найма трудилась большая часть
сезонников (мангун) и поденщиков (дуаньгун), в ремесле - так
называемые «живые» труженики (хогун, хобоцза), на фабрике -
рабочие, нанятые непосредственно администрацией (лигун).
В результате к 1911 г. в Китае сложилась «трехслойная»
структура (новые, промежуточные и старые явления в эконо-
мической и социальной сферах) с широчайшим спектром соци-
альных типов - от раба (нупу), крепостного (чжуандин) и зем-
левладельца (дичжу) до пролетария и буржуа. Однако в этой
«трехслойности» главной оставалась органическая связь про-
межуточной среды с «нижним», традиционным, уровнем и ее
явная разобщенность с «верхним», современным. Структура
сводилась в конечном счете к двум принципиально различным
пластам - гигантской толще традиционной экономики и тон-
кому слою капиталистического уклада. Физический объем ста-
рой экономики сократился незначительно благодаря тому, что
большую ее часть составляло сельское хозяйство, благодаря
демографическому и географическому факторам.
С насильственным вовлечением страны в общемировой по-
ток развития арендно-бюрократический строй в Китае истори-
чески был изжит стадиально и формационно. но не количест-
венно. На традиционном сочетании арендной системы с центра-
лизованным изъятием прибавочного продукта в виде ренты-
налога основывалось жизнеобеспечение общества и после 1912 г..
однако превалировавший количественно старый уклад оконча-
тельно утратил свою стадиальную поступательность. Основным
итогом базисных сдвигов второй половины XIX - начала XX в.
было не рождение капиталистического уклада как такового, а
явления переходности в целом. Общая эволюция шла в русле
создания социально-экономической структуры смешанного ти-
па. что и определило характер трансформации китайского со-
циума к 1914-1919 гг. Капиталистический же уклад способство-
вал в первую очередь формированию переходной «системы»,
при которой разбухали и закреплялись, прежде всего, промежу-
точные формы. В связи с этим в Китае XX в. состояние пере-
ходности было относительно устойчивым и длительным.
Единый процесс воспроизводства сменялся разобщенно-
стью основных укладов. Это способствовало расширению сфс-
77
ры обращения, делало городскую экономику многоукладной,
разрушало прежнюю монолитность деревенского общества.
Отсюда многообразие социальных групп и слоев, представлен-
ное как старыми, абсолютно преобладающими, так и новыми,
недавно возникшими. Например, к 1911-1912 гг. в деревне на-
ряду с богатыми крестьянами традиционного уклада в системе
натурального хозяйства появились кулаки, занимающиеся
промыслами и торгующие земледельческой продукцией. Хо-
зяйства средней величины соседствовали с бедняцкими, полу-
пролетарскими дворами, хозяева которых были вынуждены
прирабатывать на стороне. Арендаторская беднота и пауперы
перемежались с поденщиками и батраками. Китайская деревня
становилась средой, не только генерирующей обнищание, но и
рождающей начальные условия капиталистической эволюции.
Между тем для самого капиталистического сектора хозяйства
была характерна сложная «многоукладное^»: в то время как
его «верхние этажи» представляли собой современное пред-
принимательство, нижние, «массовые» звенья еще во многом
оставались «средневековым капитализмом» с его торгово-
ростовщическими формами.
Иначе говоря, в Китае начала XX в. складывались как бы
«два капитализма» - новый и старый. Один насаждался сверху
при импорте извне развитых форм, другой поднимался снизу
спонтанно на базе ранних форм. Соответственно, формирова-
лись функционально почти не связанные друг с другом «две
буржуазии» - современная элита и низовые слои. Местный и
привнесенный извне «капитализму» развивались каждый по-
своему, мало соприкасаясь. Отсюда - одна из причин замед-
ленной трансформации низших форм капитала, переизбытка
средств в каналах обращения и старого кредита, того, что ха-
рактерно для ранних этапов первоначального накопления. Ран-
небуржуазные формы были больше связаны с традиционной
экономикой, нежели с современной. Их развитие до середины
XIX в. блокировалось традиционной конфуцианской системой
и потому было бесперспективным. Они получили возможность
поступательного развития лишь под влиянием внешних факто-
ров. Вместе с тем притяжение огромного массива старой эко-
номики порождало и тенденцию к самовосстановлению, кон-
сервации и разбуханию отсталых низших форм. Речь идет.
78
прежде всего, об обуржуазившемся слое землевладельцев. -
социальном проявлении одного из уродливых и тупиковых ти-
пов капиталистической эволюции. Это был самый массовый
потенциал нробуржуазного развития страны, по сути своей
лишенный, однако, поступательного импульса.
Сложность внутренней структуры капиталистического ук-
лада Китая не исчерпывалась отсутствием взаимодействия меж-
ду «двумя капитализмами». Местный капитализм получил в на-
следство от периода «самоусиления» чиновничье грюндерство и
связь с государством в виде различных смешанных казенно-
частных форм (гуаньду шанбань, гуаныиаи хэбанъ). Это влия-
тельное звено, своего рода «бюрократический капитализм», от-
части предопределило гегемонию верхушечного и реакционного
начала в буржуазной ветви развития страны. В социально-
экономическом и политическом климате Цинской империи кон-
ца XIX - начала XX в. была открыта дорога прежде всего для
«консервативного» и «помещичьего» развития в ущерб «демо-
кратическому». «прогрессивному». К этим внутренним услови-
ям добавлялись деформации, идущие извне, свойственные по-
луколониальному положению страны. К 1911-1913 гг. в борьбе
стихийного и «сознательного» (надстроечного) варианта модер-
низации в Цинской империи преобладал первый, т.е. процесс
шел без активного содействия надстройки. Наличие гигантских
пластов докапиталистического мелкого производства и темпы
их возрастания, опережающие буржуазную трансформацию, не
оставляли надежд на стихийный переход к капитализму. Демо-
графический фактор как бы «съедал» достижения нового уклада
и страны в целом. Иначе говоря, «естественный» вариант в об-
щеисторической перспективе оказывался тупиковым.
Одной из причин этого была разобщенность «двух капита-
лизмов» и бессилие каждого из них подчинить себе другой,
чтобы стать ведущей преобразующей силой общества. Капита-
лизм тех лет не мог быть доминирующим укладом переходного
строя, так как сам нуждался в консолидации. Это лишь консер-
вировало переходный период, придавало ему черты болезнен-
ного кризиса. Китай оставался «обществом на распутье». Уже
сама по себе «наднациональность» формационного кризиса,
его привнесенность извне определяли затяжной характер «вы-
бора». поскольку не все зависело от самого Китая.
79
Внешний фактор и насильственный элемент в трансфор-
мации цинского социума (капиталистическая экспансия) были
основными причинами его несбалансированности и рыхлости.
Проблема сосуществования «традиционного» и «современно-
го» в экономике и социальном строе империи Цин разрешалась
по-разному. Между ними не только устанавливалась функцио-
нальная взаимосвязь (в том числе посредством переходных
форм), но и происходило их столкновение в некоторых сферах
(земледелие - промышленность, деревня - город, глубинные
провинции - побережье). Новое частично охватывало про-
мышленность, город и побережье, в то время как старое проч-
но удерживало за собой земледелие, сельскую местность и
преобладало во внутренних районах страны. В итоге несты-
ковка двух начал стала характерна для «искусственно» транс-
формированной извне социально-экономической системы.
В ней переплетались два противоположные начала - системная
целостность и рыхлость. Это, в свою очередь, осложнялось хо-
зяйственной разобщенностью провинций и традиционным ре-
гионализмом. Из-за гигантских географических и демографи-
ческих масштабов страны разные провинции, а также их рай-
оны оказались на разных стадиях развития. Однако не было
механического вкрапления инородных элементов в градицион-
но-конфуцианскую структуру, - было органическое взаимное
приспособление одного к другому, создание особой «системы»
со своими принципами и внутренними особенностями само-
развития в едином комплексе «Китай - мировой рынок». Хотя
Цинскую империю XX в. и нельзя рассматривать как некую
сумму автономных величин, все же это была не монолитная
система, а образование типа конгломерата.
По аналогичному принципу трансформировалась и соци-
альная структура. К 1914 г. китайское общество во многом
сбросило средневековые сословные путы. Из двух высших со-
словий (цижэнъ, шэньши} первое и самое верхнее было унич-
тожено. Численный рост второго прекратился с отменой в 1905 г.
традиционных экзаменов . Сдвиги, происшедшие в базисе в кон-
Каоцзюй - трехступенчатая система экзаменов, дававшая право сдав-
шему их на определенные чин и должность.
80
це XIX - начале XX в., привели к разрушению устоев средне-
вековой сословной пирамиды. Отказ шэньши от традиционно-
го презрения к предпринимательству и рост их деловой актив-
ности несколько сближали «ученую» среду с купечеством.
Складывался своего рода симбиоз шэньши и торговцев (шэнъшан).
Росла роль денег, капитала. Возникали новые социальные
группы, новые «антиконфуцианские» классы - буржуазия,
пролетариат, а также современная интеллигенция.
Характерная для начала XX в. общая нечеткость социаль-
ных границ в переходной общественной структуре Китая объ-
яснялась тремя причинами. Во-первых, обычной для любого
добуржуазного общества расплывчатостью средневековых со-
циальных образований. Во-вторых, незавершенностью станов-
ления новых классов. В-третьих, специфически китайской раз-
мытостью границ между некоторыми традиционными «классами»,
например между землевладельцами и крестьянами и обилием
промежуточных звеньев. Социальный кризис начала XX в. усу-
гублялся разбуханием прослойки пауперов. В деревне «паупе-
ральный» вариант разложения крестьянства явно преобладал
над начавшейся пролетаризацией. В городе рабочий класс «то-
нул» в массе люмпенских элементов - кули, безработных и
нищих. Для переходной структуры был характерен и высокий
удельный вес мелкобуржуазных промежуточных слоев - мел-
ких торговцев, цеховых ремесленников, подмастерьев.
Завершением формирования переходной стадии можно
считать смену монархии республикой. Именно в этот период
Китай стал органической частью мировой системы капитализ-
ма. Когда страна стала полуколонией империалистических
держав и по мере эволюции местного капитализма образова-
лись промежуточные формы организации хозяйства, это не были
приметы надвигающейся буржуазной перспективы и даже кри-
зиса старой системы. Разрешение было не под силу ни местно-
му. ни мировому капитализму, который сам был их источни-
ком. Капиталистический уклад в цинском Китае выполнял по
существу дезинтегрирующую деструктивную функцию. Он
паразитировал на старокитайском образе жизни и традицион-
ных укладах. Деформация традиционных социальных структур
в начале XX в. не привела к созданию принципиально нового,
динамичного общества. Это был внутренне раздробленный и
81
вместе с тем опутанный внешней зависимостью социум, мно-
гие сдвиги в котором были не столько реальными шагами
в сторону капитализма, сколько «защитной реакцией» тради-
ционных форм. В этом проявлялись и особая устойчивость и
большие регенерационные возможности старой арендно-
бюрократической структуры.
Между тем накануне падения монархии прежнее соответ-
ствие хозяйственной системы политическому строю было су-
щественно нарушено и общество оказалось дисбалансировано.
Десятки миллионов людей были поставлены в непривычные
для них условия жизни. Начало XX в. характеризовалось поло-
сой массовых движений, ускоривших политический взрыв
191 1-1913 гг. Этот переворот стал первой гражданской войной,
знаменовавшей попытки Китая преодолеть трудности переход-
ного периода и выбрать направление дальнейшего развития.
Глава 3
«НОВАЯ ПОЛИТИКА».
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ПРЕДСИНЬХАЙСКОГО КРИЗИСА
Итак, в Китае в начале XX в. формировалось переходное
общество. Китай стал страной сосуществования «двух сцена-
риев» исторического развития - традиционного (циклического)
и западного (линейного). По «старому сценарию» развертыва-
лись дворцовые перевороты и крестьянские войны, в Пекин
приезжали посольства из стран «данников» (корейское, вьетнам-
ское, др.) и проходили средневековые экзамены на звания шэиь-
ши. В том же русле происходили восстания тайных обществ, ша-
манские камлания, интриги маньчжурских князей и дворцовых
евнухов, жертвоприношения и «голодные бунты». Параллельно,
по «новому сценарию» происходило вторжение иностранного
капитала. Китай вовлекался в мировой рынок, создавались фаб-
рики и железные дороги, пароходства и телеграф, появлялись
буржуазия и пролетариат, «импортировались» западные знания
82
и идеи, вырастала новая интеллигенция. Но старое цикличе-
ское начало продолжало прочно преобладать над новым, ли-
нейным. Соответственно, традиционные социальные силы -
шэньши, бюрократия, землевладельцы, конфуцианская интел-
лигенция - имели явный перевес в политике над современны-
ми классами, прежде всего над крайне слабой буржуазией.
К 1910 г. в стране в целом сложилась предкризисная си-
туация. Важнейший показатель социально-экономического со-
стояния традиционного общества, а именно демографический,
вплотную подошел к цифре 430 млн. человек, т.е. достиг уров-
ня 1850 г. - начала крестьянских войн. К критической отметке
приблизились и два других важнейших показателя, а именно,
посевная площадь и производство зерна на душу населения.
Китай снова вошел в кризисную спираль, и очередная кресть-
янская война была не за горами. Давали о себе знать и другие
слагаемые циклического кризиса: прогрессирующее бессилие
центральной власти, оскудение казны, разложение правящей
верхушки и вырождение старой династии. Следствием этого и
стало чередование на троне беспомощных императоров (Цзай-
чунь, Цзайтянь. Пуи). переход власти в женские руки (Цыси).
влияние евнухов во главе с Ли Лянъином на политику и другие
признаки деградации государства.
Между тем острейший кризис власти начала XX в. был
вызван в Китае не внутренними, а внешними факторами, т.е.
насилием западных держав по отношению к Срединному цар-
ству. Превращение Китая из «страны-гегемона» в полуколо-
нию. утрата им части своего суверенитета, серия проигранных
войн, цепь унижений и контрибуций завершились разделом
страны на «сферы влияния» мировых держав. Вдобавок эти
державы контролировали налоговые поступления цинской каз-
ны. ее задолженность по внешним займам, нахождение ино-
странных войск в Пекине и на других договорных территори-
ях. Утрата маньчжурским режимом части государственных
прерогатив и функций привела к падению его авторитета и
дееспособности, ослаблению власти династии Цин.
Все это беспокоило господствующие классы страны, воз-
мущало китайских патриотов и великоханьских шовинистов.
В бедах Китая все больше винили маньчжуров. Правящая
династия в силу своей архаичности и ксенофобии не могла
83
примириться с массированным проникновением в страну ино-
земцев. а им нужен был новый, более современный и проза-
падный настрой в Пекине и на местах.
Послеихэтуаньский кризис
и рост антиправительственных сил
Вследствие оккупации Маньчжурии русскими войсками
(1900-1905) престиж династии Цин. и так уже подорванный в
глазах ее подданных ихэтуаньской катастрофой, упал до ми-
нимума. Русско-японская война 1904-1905 гг. стала еще одним
фактором позора и дальнейшего ослабления цинского режима.
В третий раз после 1894 и 1900 гг. чужеземцы топтали землю
Поднебесной и захватывали Маньчжурию - «домен» династии
Цин. ее «священную родину». Маньчжуры полностью призна-
ли волю победителя, т.е. Японии, согласившись со всеми усло-
виями Портсмутского мира. Пекин предоставил Токио ряд ис-
ключительных прав и льгот в Южной Маньчжурии. Офици-
альный Китай промолчал и тогда, когда Япония превратила
Корею в свой протекторат. Все это еще раз продемонстрирова-
ло бессилие династии Цин. ее неспособность уберечь страну от
внешней угрозы и защитить ее суверенитет.
События и исход войны 1904-1905 гг. произвели большое
впечатление в Китае. Здесь бурно приветствовали победу ази-
атского государства над одной из великих держав Запада. Три-
умф Японии вызвал в китайском обществе подъем не только
проазиатских чувств, но и раздражение по отношению к мань-
чжурам. По мере падения престижа династии натиск оппози-
ции на нее усиливался, особенно - после японской аннексии
Кореи в 1910 г. - события, вызвавшего настоящий шок в ки-
тайском обществе, которое увидело в нем аналогичную пер-
спективу и для Поднебесной.
Патриотически настроенные силы в верхах общества нача-
ли борьбу против экономической экспансии Запада. Во главе
этого движения встали шэньши и кандидаты на чиновничьи
должности. К ним примкнули купечество, предприниматели и
новая интеллигенция. Борьба шла за оттеснение иностранного
капитала и мобилизацию национальных капиталовложений.
84
В 1911 г. развернулось движение за отказ от внешних займов.
Нарастала кампания «защиты железных дорог» от покушений
«заморских варваров». Все эти движения объединяла их анти-
маньчжурская направленность.
Выплата контрибуции империалистическим державам по-
сле подавления антииностранного движения ихэтуаней. а также
компенсация ущерба пострадавшим от ихэтуаней европейским
миссионерам и поиски средств для «новой политики», т.е. для
реформ госаппарата, породили очередное резкое увеличение
налогов. «Фискальный взрыв» 1902-1910 гг. повлек за собой
череду многочисленных локальных восстаний. Крупные бунты
произошли в Сычуани, Чжэцзяне и Гуаней. Наиболее грозным
стало восстание 1901-1902 гг. в Чжили. В 1906-1910 гг. по
стране прокатилась волна «рисовых», т.е. «голодных» бунтов.
Толпы народа громили амбары с зерном, нападали на транспор-
ты с рисом. Голодающие крестьяне массами шли в города и
присоединялись к этой борьбе. В те же годы в долине Янцзы
развернулись «соляные бунты», направленные против налога на
соль и государственной монополии на торговлю солью. Все это
были симптомы приближавшейся «смуты» - обычного явления
в конце очередного династийно-демографического цикла. Одна-
ко эти стихийные и разрозненные выступления, равно как и ло-
кальные восстания тайных обществ (хуэйдан), были пока далеки
от перерастания в общекитайскую крестьянскую войну и пря-
мой опасности для династии Цин не представляли.
Наряду со старыми врагами - крестьянскими повстанцами
и членами тайных обществ - у маньчжурского режима появил-
ся новый противник - революционеры. Это были крайние ра-
дикалы, которые поднялись на волне антиманьчжурских на-
ционально-освободительных настроений и выдвинули лозунг
«революционного изгнания маньчжуров». К середине 1905 г.
в Китае и Японии действовали три заметные организации ре-
волюционеров: Союз возрождения Китая («Синчжунхуй») во
главе с Сунь Ятсеном, Союз возрождения славы Китая («Гуан-
фухуй») - организация подпольщиков провинций Чжэцзян и
Цзянсу, а также Союз обновления Китая («Хуасинхуй») во гла-
ве с хунаньцами Хуан Сином и Сун Цзяожэнем.
Эти три организации сомкнулись и летом 1905 г. образо-
вали- в Токио Китайский революционный объединенный союз
85
(«Тунмэнхуй»), Его лидером стал Сунь Ятсен, выработавший
основной программный документ новой организации. В основу
программы легли «три народных принципа» (саньминъ чжуи) -
национализм, народовластие и народное благосостояние. На-
ционализм расшифровывался как свержение власти маньчжу-
ров. народовластие означало ликвидацию монархии и учреж-
дение республики, а народное благосостояние - постепенную
национализацию земли посредством введения прогрессивного
налога на земельные владения. Активным пропагандистом
«трех народных принципов» стал журнал «Миньбао» - цен-
тральный орган Объединенного союза.
Свою малочисленность и слабость революционеры пыта-
лись компенсировать опорой на тайные общества. Применя-
лась тактика узких заговоров и организация локальных восста-
ний с использованием членов тайных обществ (хуэйданов) для
участия в восстании. В 1906-1908 гг. Объединенный союз ор-
ганизовал четыре таких восстания. Все их постигла неудача,
отчасти из-за разобщенности тайных обществ и соперничества
лидеров. Объединенный союз раскололся. Из-за разногласий
по поводу принципа уравнения прав на землю в 1907 г. возник
самостоятельный «Союз всеобщего прогресса» («Гун-
цзиньхуй») с участием крупных землевладельцев. В результате
первого раскола Объединенного союза образовалось два орга-
низационных центра - хубэй-хунаньский и гуандунский. После
поражения трех новых восстаний в 1908 г. в среде революцио-
неров обострилась борьба и это сказывалось на авторитете
Сунь Ятсена. В 1909 г. последовал второй раскол Объединен-
ного союза.
Идеологическими противниками революционеров высту-
пали в эмиграции реформаторы, а в самом Китае - конститу-
ционалисты.
Поскольку ставка тайных союзов на организацию восста-
ний себя не оправдала, революционеры избрали новую тактику -
агитацию среди ее военнослужащих. В то время как гуандун-
ский центр Сунь Ятсена и Хуан Сина в своей работе с военны-
ми не пошел дальше уровня офицеров и унтер-офицеров, ху-
бэйским подпольщикам удалось проникнуть в солдатские ря-
ды. Сунь Ятсен и Хуан Син продолжали рассчитывать на под-
готовку мелких заговоров, на этот раз вербуя участников в во-
86
енной среде. Однако восстания в Гуанчжоу, поднятые Хуан
Сином в 1910 и 1911 г., окончились поражением.
Становление Бэйянской группировки
После ихэтуаньской катастрофы, подписания «Заключи-
тельного протокола» и вывода союзных войск из Чжили пин-
ский двор во главе с Цыси в 1902 г. вернулся в Пекин. Цыси
стала лицемерно заигрывать с «заморскими варварами» и
стремилась восстановить свое богатство, разграбленное ин-
тервентами. Для этого она обложила наместников и губерна-
торов провинций тяжелой данью, требуя ежегодных подно-
шений драгоценностей и серебра. Свои убытки сановники
возмещали за счет населения. Эти поборы Цыси не только
способствовали увеличению налогового бремени, но и озло-
били периферийную бюрократию. Династия начала терять
поддержку в провинциях.
Во главе правительства остался князь Цин (Икуан). Сосре-
доточив в своих руках все нити управления страной, он поль-
зовался доверием Цыси и поддержкой держав. Из Шаньдуна
в Чжили вернулись «новые войска» Юань Шикая, а сам он стал
наместником столичной провинции. К нему после смерти Ли
Хунчжана в 1901 г. перешло руководство Хуайской (Аньхуй-
ской) группировкой, которая стала называться Бэйянской, по
сути, сросшись с руководимой Юань Шикаем Бэйянской (Се-
верной) армией и Сяочжаньской генеральской кликой. Помимо
этого на него было возложено проведение военной реформы, а
также руководство транспортом и связью. Юань Шикай поль-
зовался поддержкой держав. Под его контроль попала поли-
ция. которая создавалась в городах по японскому образцу.
Правда, попытка Юань Шикая прибрать к рукам и формируе-
мую Наньянскую (Южную) армию оказалась тщетной. Эту
свою неудачу он компенсировал тем. что укреплял Бэйянскую
армию, перевооружая ее и вводя в строй новые части. Ее ко-
мандный состав - генералитет и офицерский корпус - форми-
ровался по принципу личной преданности «отцу новой армии».
Юань Шикай стал фигурой государственного масштаба.
Умный, ловкий лицемер и царедворец, он шаг за шагом дви-
87
гался к верховной власти, до поры до времени заискивая перед
Цыси, осторожно внедряя своих ставленников в государствен-
ный аппарат, действуя где подкупом, где интригами, а где и
силой. От его воли целиком зависел не только подбор офицер-
ских кадров, но и их жалованье и продвижение по службе. Та-
кие кадры составляли ядро Бэйянской милитаристской группи-
ровки, а в ней Юань Шикай пользовался неограниченным влия-
нием. Он представлял большую опасность для Цыси. Видя, что
Юань Шикай забирает слишком много власти, она в противовес
ему стала возвышать Икуана. В руки великого князя помимо
руководства Военным советом, министерством военных дел и
Комитетом по реорганизации армии были переданы финансы и
рычаги управления другими важнейшими сферами. Судьба ди-
настии во многом зависела от «новой армии». Поэтому в 1907 г.
Цыси. надеясь обезглавить Бэйянскую группировку, сместила
Юань Шикая с поста главнокомандующего. Однако перевод
Юань Шикая на штатские должности не лишил его лидерства в
военной среде и контроля над «новой армией».
«Новая политика» и ослабление династии
Борьба за власть проходила на фоне общего ослабления
цинского режима и стремительного падения авторитета мань-
чжурской династии. Лидеры «партии императрицы», прежде
всего Жунлу, добились от Цыси некоторого изменения курса
правительства. Уже в январе 1901 г. в Сиане было положено
начало верхушечным реформам, известным под названием
«новой политики» (синъчжэн). Для их проведения был создан
особый Комитет по делам правления во главе с Икуаном.
В состав комитета наряду с Жунлу и маньчжурскими сановни-
ками из «партии императрицы» вошли лидеры провинциальной
бюрократии - наместники Чжан Чжидун и Лю Куньи. Главным
смыслом реформ стала модернизация госаппарата, направлен-
ная на всемерное упрочнение его центрального звена.
К реформам побуждали и иностранные державы. Идя на-
встречу их требованиям. Пекин ликвидировал архаичный, не-
поворотливый и исполненный ксенофобии Цзунли ямэнь. Вме-
сто него по европейскому образцу было создано министерство
88
иностранных дел во главе с великим князем Икуаном. По ста-
тусу оно было поставлено над остальными ведомствами.
В 1902 г. специальным указом был снят запрет на брачные
союзы между маньчжурами и китайцами, а также отменен
обычай бинтования ног китаянок.
Под нараставшим давлением либеральной оппозиции им-
ператрица Цыси вынуждена была пойти на уступки, тем более
что в 1905 г. китайские наместники, послы в западных столи-
цах и сановники обрушили к подножию трона поток петиций
с просьбой ввести конституцию. По предложению Юань Ши-
кая в 1905-1907 гг. для изучения конституционного строя
в Европе и США туда были направлены специальные миссии
во главе с сановниками и некоторые высшие государственные
чиновники. Уступая нажиму, Цыси в сентябре 1906 г. объявила
о подготовке к введению конституции и только через год, осе-
нью 1907 г., - о скором учреждении Верховной совещательной
палаты (предпарламента), а также совещательных комитетов
в провинциях. Однако подготовительная работа растянулась до
1916 г. Власть императора заранее объявлялась неподотчетной
конституции и парламенту. Сын Неба по-прежнему имел право
издавать законы, распоряжаться армией и флотом и распускать
парламент. Пытаясь предстать перед Западом и своими под-
данными в ореоле умеренного реформаторства и прогрессив-
ной политики, Цыси в 1905 г. издала ряд указов о преобразо-
ваниях: о продолжении реорганизации армии по европейскому
образцу, введении «заморских наук», создании школ
с современной программой, в том числе женских. Поощрялось
развитие промышленности и торговли, планировались новые
железные дороги, запрещалось курение опиума. Отменялись
традиционные экзамены на получение ученых степеней и на
замещение штатских и военных должностей. Отменялись за-
преты на разработку недр, связанные с культом предков, пра-
вилами геомантии и другими традиционными препонами. За-
прещались варварские методы следствия и жестокие пытки.
Некоторые льготы были предоставлены купечеству и буржуа-
зии, как то: вводились лицензии на предпринимательство, соз-
давались торгово-промышленные палаты и торговые союзы,
утверждались уставы акционерных обществ, устанавливалась
шкала- наград за успешную деловую активность, раздавались
89
почетные звания и чины. Тем самым режим намеревался при-
влечь торгово-предпринимательские круги на свою сторону.
Началом реформы системы образования стало создание мини-
стерства просвещения. В провинциях открывались школы трех
степеней. Выпускники средних и высших школ имели право на
получение должности чиновника. Наиболее способных выпу-
скников и учащихся новых школ стали за казенный счет посы-
лать на учебу за границу, прежде всего в Японию.
Главным же объектом реформ был модернизируемый гос-
аппарат. В нем создавались современные министерства, ликви-
дировались некоторые архаичные учреждения и ряд синекур,
сократилась численность чиновников, появилась городская по-
лиция.
Централизация государственного аппарата, упрочение его
столичного ядра, сочеталась с целенаправленным ослаблением
периферийных звеньев. Провинциальную бюрократию отстра-
нили от решения многих военных и финансовых вопросов, а
также от контроля над почтой и телеграфом. Все эти дела пе-
редавались на усмотрение столичных маньчжуров, а китайское
периферийное чиновничество, соответственно, теряло важ-
нейшие рычаги власти и источники дохода.
Своей «новой политикой» цинская верхушка грубо нару-
шила прежнее равновесие сил в госаппарате между маньчжу-
рами и китайцами. Последовала дальнейшая изоляция мань-
чжурской аристократии, а значит и ослабление династии.
Осенью 1908 г. обострилась болезнь Цзайтяня и ухудши-
лось состояние здоровья Цыси. Началась скрытая борьба за
престол. Икуан, опираясь на поддержку Юань Шикая, намере-
вался сделать богдоханом своего сына. Цыси же решила поса-
дить на «драконовый трон» своего внучатого племянника -
двухлетнего Пуи. 13 ноября 1908 г. на заседании Военного со-
вета она объявила Пуи наследником трона, а его отца князя
Цзайфэна - регентом.
Десятый и последний цинский император двухлетний Пуи
был посажен на трон с девизом правления «Сюаньтун» («Все-
общее единение». 1908-1911). Пятнадцатого ноября на 73-м
году жизни Цыси умерла, успев отравить императора Цзайтя-
ня. все это время находившегося под домашним арестом.
Со смертью старой императрицы рухнула и власть ее главного
90
евнуха Ли Лянъина - самого влиятельного и грозного при дво-
ре человека. Его несметные богатства были захвачены дворцо-
выми чиновниками.
В 70 км северо-восточнее Пекина для покойной императ-
рицы был воздвигнут роскошный мавзолей, который обошелся
казне больше чем в 2 млн. лянов. Вместе с замурованными
в нем сокровищами общей стоимостью свыше 1 млрд, лянов
они составили сумму, превышающую все выплаты Китая
по «Заключительному протоколу» 1901 г.
За десять предшествующих лет (1898-1908) с историче-
ской сцены сошел целый ряд авторитетных политиков и деяте-
лей: великий князь Гун. Ли Хунчжан, Лю Куньи, Жунлу, Чжан
Чжидун. Из выдающихся персонажей эпохи «самоусиления»
остался лишь Юань Шикай. На смену «железной» императри-
це, сорок лет самодержавно правившей страной, пришли двух-
летний ребенок и бесцветный князь-регент, не имевший особо-
го авторитета. Фактическим же правителем оставался князь
Икуан. Ярый реакционер и враг любых новаций, Икуан стоял
за союз с Юань Шикаем и за дележ реальной власти с генера-
лами Бэйянской группировки. Так начиналась борьба за власть
между маньчжурами и ханьцами.
Последователи Цзайфэна, - сторонники умеренных реформ, -
выступали за отстранение князя Икуана от власти, а Бэйянской
группировки китайских генералов - от «новой армии».
Икуан и его окружение полагали, что союз с Юань Шика-
ем позволит сохранить, хотя и в усеченном виде, господство
маньчжурской верхушки. Однако чрезмерное усиление Бэйян-
ской группировки вызывало понятные опасения у цинской
аристократии, считавшей Юань Шикая потенциальным преда-
телем. Икуан сам был не прочь на время удалить этого сильно-
го политика, в чьих руках находилась «новая армия». В конце
1908 г. Юань Шикай под предлогом ухудшения его здоровья
был снят со всех постов и отправлен в свое поместье в Хэнани.
Группировка Цзайфэна даже готовила на него покушение, но.
опасаясь ответного бунта Бэйянской армии и нового конфликта
с западными державами из-за убийства генерала, она отказалась
от этой затеи. Державы, видевшие в Юань Шикае своего надеж-
ного и сильного человека, выразили решительный протест по по-
воду его отставки и потребовали гарантий его безопасности.
91
Затем, после Юань Шикая маньчжуры в 1909 г. сместили
его верного соратника Сюй Шичана с поста наместника севе-
ро-восточных провинций. Вместо китайцев на посты намест-
ников столичной провинции и Маньчжурии были назначены
маньчжуры. Целью было упрочить власть Цинов над «новой
армией». Князь-рсгент Цзайфэн объявил себя фельдмаршалом
и главнокомандующим всеми вооруженными силами. Его брат,
Цзайсюнъ, был назначен министром военно-морского флота,
другой браг, Цзайтао. - начальником Генерального штаба.
Представитель маньчжурской знати Иньчан стал командую-
щим сухопутными войсками. Части «новой армии», которыми
до этого командовал Юань Шикай, были переданы маньчжур-
скому генералу Фаншаню. Кроме того, князь-регент объявил
себя командующим спешно создаваемой императорской гвар-
дией. Маньчжуры понимали, что «новую армию» нельзя остав-
лять в руках китайцев, однако полностью взять ее под свой
контроль уже не могли. Даже будучи в отставке. Юань Шикай
не терял связи с бэйянским генералитетом и своего влияния на
выпестованную им армию. Между тем именно «новые войска»
становились самым важным инструментом власти, а военная
реформа превращалась в стержень «новой политики».
Возросшее значение армии
Военная реформа, начатая в 1895 г., была призвана не
только обеспечить обороноспособность Китая, но и подвести
под слабеющий цинский режим прочный современный фунда-
мент. Формирование «новой армии» началось после японо-
китайской войны с создания «учебного корпуса» во главе
с Юань Шикаем. С 1901 г. по этой модели с помощью япон-
ских инструкторов стали формироваться дивизии и смешанные
бригады «новых войск». Солдаты набирались из коренных жи-
телей данной местности, преимущественно из крестьян-
середняков. причем власти тщательно проверяли их благона-
дежность. Новобранцы должны были быть элементарно гра-
мотными и физически выносливыми. Кроме того требовалось,
чтобы будущий боец имел определенный имущественный ценз
и предъявил рекомендацию уездных или волостных властей.
92
либо поручительство местных шэньши. Делалось все, чтобы
в «новую армию» не проникли опасные элементы - бродяги,
дезертиры и прочие «неблагонадежные». Части «новой армии»
оснащались современным оружием. Рядовые и офицеры осво-
бождались от уплаты земельного налога, а с их семей он взи-
мался в сокращенном размере. Эта льгота подчас привлекала
в армию и обедневших шэньши. Маньчжуры возлагали особые
надежды на «новую армию» и денег на военную реформу
не жалели. В ней были кровно заинтересованы и великие дер-
жавы, которые хотели иметь в Китае военную силу, способную
предотвратить любое антииностранное массовое движение
«снизу», не допустить повторения ихэтуаньских событий. За-
родыш и образец такой армии державы увидели в «учебном
корпусе» Юань Шикая.
Маньчжуры, создавая мощный щит вокруг столицы, пред-
полагали также разместить в каждой провинции дивизии и
смешанные бригады для подавления возможных антиправи-
тельственных выступлений. Правители надеялись, что распри в
среде китайских военных и междоусобицы генеральских груп-
пировок отвлекут военных и предотвратят их объединенный
натиск на цинский режим. Стремясь установить некий проти-
вовес военному могуществу Юань Шикая, цинские власти ста-
ли создавать дивизии и смешанные бригады Наньянской (Юж-
ной) армии. Противостояние военных группировок Юга и Се-
вера должно было помешать появлению единой военной силы,
что означало бы гибель маньчжурского режима. Замысел Пе-
кина не удался.
Соединения «новой армии», как и «бэйянские» дивизии,
были оснащены современным вооружением. Их боевая подго-
товка строилась по западному образцу и с привлечением ино-
странных, особенно японских советников. Вводились новые
уставы, новая организационная структура. В дополнение к пе-
хоте и кавалерии создавались артиллерийские и инженерные
части. В 1902 г. Юань Шикай добился учреждения Баодинской
военной академии, призванной готовить кадры для Бэйянской
армии, а в 1903 г. - Комитета по реорганизации войск, который
он фактически и возглавил. К 1913 г. «новая армия» должна
была состоять из 36 дивизий по 12 тыс. человек в каждой. Все-
го в современных частях должны были служить более 430 ты-
93
сяч человек. Однако к 1911 г. было сформировано лишь 14 ди-
визий. На вооружении «новых войск» находилось 1 тыс. ору-
дий и 130 пулеметов.
«Новая армия» осталась наемным войском. С введением
современных устава и тактики, появлением новой военной
техники создавалась профессиональная армия по образцу гер-
манской кайзеровской. Престиж военных (цзюньфа), ставших
новой политической силой, заметно вырос.
Бэйянской армии предстояло служить надежной опорой
трона. Она располагалась в Чжили. была под контролем двора
и финансировалась из центральной казны, в отличие от Нань-
янской армии (со ставкой в Нанкине), которая содержалась
на средства местной администрации провинций бассейна Янцзы
и Южного Китая и во многом зависела от наместников и воен-
ных губернаторов. В Наньянской армии это вело к росту мест-
нических настроений, партикуляризма и скрытой оппозицион-
ности по отношению к центру. В ней наблюдалась склонность
к солдатским мятежам и ощущались антиманьчжурские на-
строения, распространяемые здесь не только тайными общест-
вами «Старших братьев» и «Триады», но и революционерами.
На финансировании и в подчинении наместников и губер-
наторов провинций находились также местные охранные вой-
ска (сюнъфандуи), которые формировались из бывших солдат
сокращаемых старых войск «зеленого знамени», состоявших
исключительно из ханьцев (в отличие от привилегированных
«восьмизнаменных» маньчжурских и прочих соединений). Что
касается бэйянских дивизий, составлявших примерно треть
«новой армии», то они были ее лучшей частью, наиболее обу-
ченной, оснащенной, дисциплинированной и самой боеспособ-
ной. Юань Шикай при случае мог рассчитывать на предан-
ность 7-8 дивизий из 14.
Быстрое укрепление «новой армии», бэйянского генерали-
тета и офицерства означало становление в Китае альтернатив-
ной правительству политической силы, способной свергнуть
династию Цин и занять ее место. Остальные социальные и по-
литические силы были либо не готовы к установлению в стра-
не собственного режима, либо предельно слабы. Нараставший
кризис еще не достиг такого масштаба, чтобы породить оче-
редную крестьянскую войну, способную похоронить старую
94
династию. Локальные восстания начала XX века, в том числе
руководимые тайными обществами и революционерами, также
были не в состоянии опрокинуть цинский режим. Крупные
землевладельцы в большинстве своем и не думали о насильст-
венной ликвидации маньчжурской династии, а тем более мо-
нархии вообще. Буржуазия, пролетариат и новая интеллиген-
ция, как и революционеры, были крайне слабы. Единственной
реальной силой, которая была в состоянии свергнуть династию
Цин. оказывалась «новая армия». В ее лице маньчжуры обрели
потенциально опасного противника, своего будущего могиль-
щика. а военная реформа приводила не к укреплению режима,
а. напротив, к его ослаблению.
Маньчжурская аристократия, разглядев, наконец, реаль-
ную угрозу со стороны Бэйянской армии, пыталась поставить
ее под свой контроль. Однако изменить сложившуюся ситуа-
цию ей не удалось, власть над «новой армией» по сути пере-
шла к китайцам. Отправив в 1908 г. Юань Шикая в ссылку
в его имение, маньчжуры безуспешно пытались взять Бэйян-
скую армию в свои руки. Между тем контроль Пекина над вой-
сками на Юге и в долине Янцзы был еще слабее. Здесь нарас-
тали антиманьчжурские настроения, периодически происходи-
ли вооруженные выступления, солдатские бунты.
В Наньянской армии было много выходцев из старых войск,
здесь была слабее дисциплина. Среди солдат и унтер-офицеров
насчитывалось немало членов тайных обществ или просто про-
тивников династии. Антиманьчжурские настроения органически
сочетались с регионализмом. С 1905 г. этим стали пользоваться
и революционеры, начавшие антицинскую пропаганду в южных
войсках. Наньянские дивизии и бригады становились потенци-
ально антицинской взрывоопасной средой. В 1908 г. крупные
военные мятежи произошли в Аньцине (пров. Аньхуй). в рай-
онах к северу от Янцзы, а также в провинциях Гуандун и Цзян-
су. Особую тревогу маньчжуров вызвало восстание солдат и
младших офицеров «новой армии» в Гуанчжоу в 1910 г.
Не вполне надежными становились охранные батальоны, а так-
же гарнизоны южных городов, где солдаты поддерживали тес-
ные связи с местными тайными обществами и помогали им.
Для усмирения восставших частей «новой армии» привле-
кались- старые воинские контингенты, прежде всего «зелено-
знаменные», добровольческие и модернизированные батальо-
ны {лянъцзюнь), преданные правящей династии. В то время как
остатки старых войск еще сохраняли верность режиму, сотни
тысяч демобилизованных солдат на юге Китая, оставшиеся без
средств к существованию, легко включались в антиправитель-
ственную борьбу. К повстанцам в Гуаней в 1909 г. присоеди-
нилось около 50-60 тыс. бойцов расформированных частей.
Возникновение оппозиции чиновников
Потенциальным противником династии Цин все более
становилась китайская периферийная бюрократия, прежде
всего номенклатура Южного Китая и провинций бассейна
Янцзы. Эта молчаливая «южная оппозиция» для маньчжуров
была не менее опасна, чем угроза со стороны «новой армии».
«Боксерская» контрибуция легла тяжким бременем на мест-
ные казначейства и население, и в провинциях нарастала со-
циальная напряженность. Уже в 1902 г. произошел конфликт
династии с наместниками, которые отказывались повысить
ставки поземельного налога. Наместники и губернаторы про-
винций укрепляли особые отношения с державами, тем са-
мым обеспечивая себе фактическую независимость от центра.
На словах, заявляя о своей преданности династии Цин. они
фактически становились все более самостоятельными. Юж-
ные провинции по существу уже дважды отделялись от Пеки-
на. бросая маньчжурский режим на произвол судьбы во время
войн с державами. Первый раз это произошло в 1894-1895. а
второй - в 1900 г.
При реорганизации административного аппарата 1906-
1907 гг. Цыси и Икуан попытались ограничить всевластие ре-
гиональных правителей. Два наиболее влиятельных наместни-
ка - Юань Шикай и Чжан Чжидун были переведены на службу
в Пекин под неусыпный надзор пинского двора. К тому же ре-
шение многих вопросов было изъято из ведения провинциаль-
ных учреждений и передано новосозданным столичным мини-
стерствам. Это был удар по местным правителям. Предполага-
лось, что благодаря реформе будет существенно сокращена
сфера независимости наместников и губернаторов-китайцев.
1
t
Г
96
Однако более 30 тыс. местных чиновников высшего,
среднего и низшего звена продемонстрировали свою готов-
ность отстаивать старые порядки и умело свели к минимуму
все старания Пекина. Молчаливая схватка за власть 1906—
1907 гг. формально закончилась вничью, а фактически -
крупным поражением маньчжурской династии. Цинский ре-
жим не добился укрепления своих позиций, но восстановил
против себя провинциальную бюрократию и тем самым уско-
рил свое падение.
После смерти Цыси начался второй натиск маньчжурско-
го «центра» на китайскую «периферию». Модернизация гос-
аппарата сопровождалась передачей многих административ-
ных и финансовых прерогатив от местных властей центру,
т.е. из ведения китайцев в распоряжение маньчжуров. В Пе-
кин переводилась военная и налоговая сферы, ранее нахо-
дившиеся под контролем периферийной номенклатуры. Не-
смотря на то, что провинциальная бюрократия издавна сама
распоряжалась местными финансами, с 1909 г. надзор за всеми
поступлениями в госбюджет был передан маньчжурам. Из-за
этого весной 1910 г. возник так называемый соляной кон-
фликт между Пекином и провинциями. Маньчжуры попыта-
лись поставить под свой контроль все отчисления от соляного
налога, идущие в пользу местных властей. Столь грубое вме-
шательство в денежные дела периферии вызвало резкий отпор
со стороны наместников и губернаторов провинций. Понимая
опасность возникшего конфликта, обе стороны решили не ид-
ти на обострение. Однако их противостояние стало ожесто-
ченнее после того, как был сокращен административный ап-
парат на местах, а также части «зеленого знамени» - китай-
ских воинских контингентов, находившихся в распоряжении
местных властей. Столь бесцеремонный натиск центра на пе-
риферию здесь воспринимали как грубое нарушение традици-
онного порядка, многовекового молчаливого «договора» о раз-
граничении сфер влияния.
На плечи провинциальных властей и местных казначейств
маньчжуры возложили все расходы, связанные с созданием и
содержанием «новых войск» в бассейне Янцзы и Южном Ки-
тае. хотя командовать войсками должны были, по планам Пе-
кина, маньчжурские князья. На практике сложилась иная си-
97
4 История Китая
туация. Дивизии и бригады Наньянской армии, а также соз-
данные тогда же «охранные войска» (сюньфандуй), оснащен-
ные современным вооружением, оказались фактически в под-
чинении наместников и губернаторов провинций, а не центра.
Таким образом, военная реформа способствовала не подрыву, а
укреплению позиций периферийной бюрократии и ее незави-
симости от Пекина в ущерб власти маньчжуров.
В провинциях наблюдалась все большая изоляция мань-
чжурской верхушки от китайских шэньши и крупных земле-
владельцев и росло отчуждение периферийной бюрократии от
центра. Противостояние между столицей и провинциями наби-
рало силу. В высших слоях китайского общества росло недо-
вольство цинским режимом, его косной близорукой политикой.
В политической системе Китая наступлением династии на пре-
рогативы и доходы местных властей было нарушено традици-
онное равновесие между центром и периферией, троном и бю-
рократией. маньчжурами и китайцами в государственном ап-
парате. Явное ослабление центра, растущая самостоятельность
провинций и наращивание в них сепаратистских тенденций
были признаками наступавшего циклического кризиса.
С 1905 г. провинциальная номенклатура стала всячески
поддерживать оппозицию в се борьбе за введение конституции
и парламента, пытаясь перераспределить в свою пользу реальную
власть, сосредоточенную в центре, покончить с монопольным
господством маньчжуров и остальных «восьмизнаменных». Пой-
дя на союз с конституционно-монархической оппозицией, пери-
ферийная бюрократия рассчитывала взять власть в Пекине и ос-
тановить уже начавшуюся в стране «смуту». В 1908 г. губернато-
ры пяти провинций потребовали от династии скорейшего созыва
парламента с совещательными функциями, состоявшего из деле-
гаций провинций, но добились лишь учреждения так называемо-
го «предпарламента». Борьба между центром и периферией на-
растала, и в мае 1911 г. двор нанес ответный удар. Указом о соз-
дании кабинета министров губернаторы из полунезависимых
царьков в своих уделах были превращены, по существу, в мест-
ных чиновников соответствующего министерства. Это означало
конец их средневековой «вольности» и стало последней каплей,
переполнившей чашу их терпения. Провинциальная бюрократия
фактически оказалась в одном лагере с оппозицией.
98
Либерально-конституционное движение
В Китае после ихэтуаньских событий стало складываться
новое политическое течение - либерально-конституционное.
Его составили прогрессивно настроенные шэньши, соискатели
ученых званий, педагоги, ученые, чиновники, кандидаты на
государственные должности, новая интеллигенция, предпри-
ниматели, купцы, служащие, учащаяся молодежь. Это была
политически активная часть общества, требовавшая принять
конституцию, т.е. ограничить монархию, а также ввести мест-
ное самоуправление. Лидеры данного течения, в частности
крупнейший предприниматель и шэньши Чжан Цзянь, пыта-
лись склонить маньчжуров к реформам и введению конститу-
ции. За этим политически активным авангардом следовал вто-
рой эшелон недовольных - далекое от «большой политики» и
обычно пассивное большинство шэньши и интеллигенции, а
также традиционного купечества, мелких и средних торговцев,
и еще очень слабая буржуазия. Оппозицию во многом поддер-
живала периферийная бюрократия.
В обстановке переходного общества главная социальная
угроза маньчжурам исходила не от новых и еще очень слабых
сил (буржуазия, пролетариат, новая интеллигенция), а от мощ-
ных и численно больших традиционных слоев (либеральные
шэныни, землевладельцы, патриотическая часть старой интел-
лигенции). Именно они создали и возглавили легальную оппо-
зицию цинскому двору. Соглашаясь на реформы, маньчжуры
имели в виду поверхностную, сугубо «техническую» модерни-
зацию самого госаппарата, изменение формы при сохранении
старого содержания. Оппозиция шла намного дальше, требуя
более глубокого и органического обновления политического
строя, а именно представительства во власти сословия шэнь-
ши, так сказать «шэныииской» монархии. Лидеры оппозиции
надеялись достичь своих целей мирным путем - за счет ком-
промисса с маньчжурами. Огромное впечатление на либераль-
ную оппозицию произвело поражение нс имевшей конститу-
ции России в войне с парламентарной монархией Японией
в 1905 г. Триумф Японии привел к подъему националистических
99
4"
настроений в Китае, быстрому росту рядов оппозиции и ее ор-
ганизационному оформлению. Стараниями Чжан Цзяня в 1906 г.
в Шанхае было создано Объединенное общество подготовки
конституции, превратившееся в ведущий центр либеральной
оппозиции. Такого же рода общества создавались в других
провинциях при благожелательном отношении к ним перифе-
рийной бюрократии. Газеты и журналы оппозиции развернули
пропаганду конституционализма и парламентаризма.
Расширяя агитацию за установление конституционно-
монархического строя, эти организации пытались воздейство-
вать на правящие круги также путем петиционных кампаний.
В движение вовлекались все новые сторонники политической
модернизации. На рельсы конституционно-монархического
движения перешли и эмигранты-реформаторы во главе с Лян
Цичао, создавшим в 1907 г. в Токио соответствующую ассо-
циацию. Созданием конституционной монархии оппозиция
намеревалась уберечь Китай как от «смуты», так и от распада.
В 1905 г. нараставшее политическое брожение в стране за-
ставило цинские власти пойти на компромисс с оппозицией,
однако династия пыталась затянуть созыв парламента до 1916 г.
Стороны, торгуясь о сроках введения конституции и парламен-
та. вовсе не имели в виду государственность буржуазно-
демократического типа. Даже для оппозиции такой вариант
представлялся поначалу неприемлемо радикальным. Но. бо-
рясь за введение не формальной, а действительно сословно-
представительной монархии, оппозиция постепенно «левела».
Лян Цичао. например, от выдвинутого им в 1907 г. лозунга уч-
реждения палаты советников при императоре перешел к требо-
ванию избрания дееспособного парламента, назначения ответ-
ственного перед ним правительства и введения местного само-
управления.
Когда стала очевидно, что цинский режим избрал тактику
проволочек и всевозможных отвлекающих маневров, оппози-
ция организовала ряд петиционных кампаний за скорейшее
введение конституции и созыв парламента. Первая из них
прошла в 1907-1908 гг. Коллективные петиции поступали в
цензорат в Пекине от частных лиц (чиновников, шэньши. куп-
цов и студентов) и целых организаций, а также от эмигрантов.
Особенно активно действовали центр сторонников конститу-
100
ции, руководимый Чжан Цзянем, ассоциация во главе с Лян
Цичао, перенесшая свою деятельность в Шанхай. Массовая
петиционная кампания побудила цинские власти к очередному
маневру. В сентябре 1908 г. они опубликовали проект «основ-
ных положений конституционных законов», согласно которо-
му парламент наделялся лишь совещательными функциями, а
император сосредоточивал в своих руках все виды власти -
законодательную, исполнительную и судебную. За ним закре-
плялись право созыва и роспуска парламента, назначения и
смещения сановников, полномочия высшего военного руко-
водства. а конституции и парламенту отводилась сугубо деко-
ративная роль.
Икуан и князь-регент после смерти Цыси и Цзайтяня стре-
мились поддержать конституционные и реформаторские иллю-
зии оппозиции. Они официально обещали созвать парламент
в 1916 г., а к тому времени в 1909 г. провести выборы в про-
винциальные совещательные комитеты. Эти выборы оппози-
ция расценила как первый шаг к компромиссу с цинским ре-
жимом. знаменующий начало создания конституционной мо-
нархии. Выборы были двухступенчатыми и проводились по
принципу строжайшего избирательного ценза. Комитеты со-
стояли в основном из шэньши. бывших чиновников, предпри-
нимателей, кандидатов на должности чиновников. Часть этого
слоя, уже втянувшаяся в предпринимательскую деятельность,
отражала интересы еще очень слабой буржуазии. В целом по
стране в выборах участвовало лишь около двух из 420 миллио-
нов жителей Китая. Комитеты могли обсуждать только сугубо
местные вопросы, не касаясь политических и законодательных
тем. Династия рассчитывала оттянуть время введения консти-
туции и создания парламента, частично успокоить оппозицию,
которую намеревалась поссорить с ее основным союзником -
бюрократией на периферии. В октябре 1909 г. на первой же
всекитайской сессии совещательных комитетов разгорелись
ожесточенные прения по экономическим вопросам. Речь шла
о злоупотреблениях чиновничества, лихоимстве и коррупции,
ликвидации средневековых преград развитию рынка и пред-
принимательства, упорядочении и унификации налоговой сис-
темы. Выдвигался ряд предложений, касающихся подъема ме-
стной промышленности, земледелия, торговли и транспорта.
101
Депутаты требовали оградить отечественное предпринима-
тельство от иностранной конкуренции и ограничить проникно-
вение Запада в Китай. В создании провинциальных совеща-
тельных комитетов оппозиция видела подтверждение курса на
умеренные реформы, ограничение маньчжурского самодержа-
вия. Появление комитетов рассматривалось как начало выхода
из кризиса, ведущего Китай к новой «смуте». Оппозиция пыта-
лась придать совещательным комитетам контрольные, законо-
дательные и исполнительные функции и взять под свой кон-
троль ряд сфер местного управления. Однако периферийная
номенклатура не захотела делиться властью, и оппозиции
пришлось отступить, чтобы не поссориться со своим мощным
союзником. Она сосредоточила усилия на требовании скорей-
шего созыва парламента и формировании ответственного пе-
ред ним правительства. По инициативе Чжан Цзяня представи-
тели 16 провинций собрались в Шанхае и направили в Пекин
делегацию с коллективной петицией о созыве парламента
в 191 1 г. Князь-регент Цзайфэн отклонил петицию. В ответ
на это была организована вторая петиционная кампания,
проходившая с февраля по июнь 1910 г. Оппозиция опира-
лась не только на совещательные комитеты, но и на свой
Союз единомышленников в борьбе за созыв парламента и его
местные филиалы. Она старалась максимально расширить ря-
ды своих сторонников путем пропаганды в печати, издания
листовок, воззваний и брошюр, организации митингов, соб-
раний, массового сбора подписей и т.д. Тем не менее, в июне
1910 г. маньчжуры отклонили и вторую коллективную пети-
цию. Тогда оппозиция развернула новую, третью и более мас-
совую петиционную кампанию. И поскольку китайскую об-
щественность потрясла аннексия Кореи Японией в августе
1910 г., это послужило новым стимулом к расширению дви-
жения за скорейший созыв парламента как средство спасения
Китая от подобной участи.
Третью петиционную кампанию активно поддерживала
периферийная номенклатура, потребовавшая скорейшего со-
зыва парламента и создания ответственного кабинета минист-
ров. Новой трибуной оппозиции стала открывшаяся в Пекине
осенью 1910 г. совещательная палата - своего рода «предпар-
ламент». После нескольких ее бурных заседаний маньчжуры
102
пошли на уступки, пообещав созвать парламент в 1913 г. Цин-
ские правители стремились заранее предельно обессилить этот
высший выборный орган, не допустить создания ответственно-
го перед ним кабинета министров. Для этого в мае 1911 г. была
предпринята реорганизация правительства: ликвидированы
явно архаические учреждения, срочно создан «современный»
кабинет министров, в основном из великих князей и других
маньчжуров, забравших себе все ключевые министерства. Бу-
дущий парламент не мог контролировать правительство. Зато
его глава Икуан становился полновластным начальником над
наместниками и губернаторами провинций.
Майский указ вызвал бурное негодование оппозиции.
В двух коллективных петициях лидеры конституционалистов
потребовали удалить из правительства маньчжурских князей,
в том числе Икуана. Этот демарш либералов маньчжуры объ-
явили посягательством на прерогативы монарха и всех остави-
ли на своих местах. Видя, что договориться с цинским режи-
мом невозможно, оппозиция отказалась от практики петицион-
ных кампаний. Под флагом подготовки к будущим выборам в
парламент либеральный лагерь начал спешное объединение
своих рядов во всекитайском масштабе. Опорой этому движе-
нию служили провинциальные совещательные комитеты и раз-
ного рода конституционные общества. Главной их целью стало
организационное объединение всех оппозиционных кругов на
единой политической платформе. Либеральная среда консоли-
дировалась по мере нарастания в стране всеобъемлющего кри-
зиса. Чувствуя приближение новой «смуты», конституциона-
листы стали всемерно укреплять связи с наместниками и гу-
бернаторами провинций.
Тогда же. в мае 191 I г. маньчжуры нанесли еще один мощ-
ный удар не только по самой оппозиции, но и по социальным
слоям, составлявшим ее опору. - шэньши, землевладельцам,
купцам и предпринимателям. Именно из этой среды исходили
в основном инвестиции частной акционерной компании, стро-
ившей Хугуанские железные дороги в провинциях Сычуань.
Хубэй. Хунань и Гуандун. Это был гигантский китайский про-
ект сооружения линии Чэнду - Ханькоу - Гуанчжоу. В мае
маньчжуры национализировали эту компанию в обмен на по-
лучение огромного «хугуанского» займа от банковского кон-
103
сорциума Англии, Франции, Германии и США, который тем
самым прибрал к рукам и строительство и эксплуатацию бу-
дущих дорог. Эта сделка дала маньчжурам большие средства и
при этом стала ударом по позициям губернаторов и местной
бюрократии провинций в долине Янцзы и Южном Китае.
А расплачиваться за это должны были частные акционеры.
Держателям крупных пакетов акций обещали выплатить часть
их стоимости, а мелкие акции, выпущенные при дополнитель-
ных налогах в виде паевых взносов на данное строительство,
превращались в труху. Таким образом, национализация дорог
ударила по миллионам налогоплательщиков - крестьян, ремес-
ленников и мелких торговцев. Кроме того, стало ясно, что ди-
настия открыто пошла на удушение китайского предпринима-
тельства в интересах «заморских варваров». Указ о национали-
зации дорог и весть о подписании займа вызвали волну возму-
щения в четырех провинциях, где сразу же поднялось мощное
движение протеста. Так возник опаснейший для маньчжуров
так называемый Хугуанский кризис лета 1911 г. Во главе дви-
жения встала либерально-конституционная оппозиция в лице
провинциальных совещательных комитетов.
Создание маньчжурского кабинета министров и Хугуан-
ский кризис показали, что договориться с цинскими правите-
лями о мирном дележе власти невозможно. Оставался лишь
силовой вариант развития событий. Встал вопрос о возможной
поддержке союза периферийной бюрократии и оппозиции
штыками «новых войск». Чжан Цзянь установил тайные связи
с опальным Юань Шикаем.
С лета 1911 г. ситуация резко изменилась. Традиционные
антиправительственные силы (крестьянские повстанцы, тай-
ные общества) и новые оппозиционеры (революционеры, кон-
ституционалисты). к которым склонилась и периферийная бю-
рократия, образовали единый фронт ханьцев против власти
маньчжуров, лишив Цинскую династию всякой поддержки
внутри страны. Единственной опорой власти остались войска,
точнее, «новая армия». Поскольку наньянские дивизии и бри-
гады стали ненадежными, судьба династии оказалась в руках
бэйянских генералов. Образовавшейся антиправительственной
«триаде» - армия, бюрократия, оппозиция - династия Цин ни-
чего другого противопоставить уже не могла.
104
Глава 4
СВЕРЖЕНИЕ ЦИНСКОЙ ДИНАСТИИ
И УСТАНОВЛЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ
Майские указы императорских властей 1911 г. - о кабинете
министров и национализации железных дорог - сделали династию
Цин чуждой и враждебной для политически активной части иму-
щих классов и сословия шэньши. Давно лишившийся лояльного
отношения низов цинский режим теперь утратил и поддержку вер-
хов китайского общества. Хугуанский кризис особенно болезненно
сказался в долине Янцзы и Южном Китае, - где антиманьчжур-
ский настрой был особенно силен. Именно из долины Янцзы по-
следовала быстрая и массовая реакция. Оппозиция, руководимая
провинциальными совещательными комитетами, отодвинув па
время лозунги введения конституции и парламента, подняла знамя
борьбы против национализации дорог. Раньше всего начались вы-
ступления в провинциях Хубэй, Хунань, Гуандун. Наиболее ост-
рая ситуация сложилась в Сычуани. В июне оппозиция образовала
в Чэнду «Товарищество по охране железных дорог Сычуани».
Вскоре его филиалы появились в других городах. К движению
примкнула студенческая молодежь. Конституционалисты связа-
лись с лидерами местных тайных обществ. В Чэнду 24 августа со-
стоялся митинг, собравший несколько десятков тысяч человек. За-
бастовка торговцев и учащихся охватила всю провинцию. На мес-
тах беднота громила налоговые управления и полицейские участ-
ки. Оппозиция призвала население не платить поземельный налог.
В сентябре маньчжуры перебросили «новые войска» из пров. Ху-
бэй в Сычуань для подавления непокорных. [3 ответ лидеры дви-
жения выпустили воззвание о «самообороне Сычуани», т.е. по су-
ществу о ее независимости от Пекина. Тогда наместник арестовал
руководителей, а полиция и войска открыли стрельбу по безоруж-
ной толпе, требовавшей освобождения арестованных. Было убито
32 человека и несколько сотен ранено. Расстрел этой мирной де-
монстрации послужил сигналом к вооруженной борьбе.
105
Первым восстало население уездного центра Синьцзинь. за-
хватившее город. На сторону повстанцев перешли части «новой
армии», посланные для их подавления. Так в сентябре - октябре
1911 г. началось Сычуаньское восстание, положившее начало
борьбе за свержение цинской монархии. Ударной силой этого
восстания стали члены тайных обществ. Их вооруженные отряды,
стекавшиеся из многих уездов и округов, двинулись на г. Чэнду.
К ним примкнули разные группы трудящихся, члены студенче-
ских союзов, а также военнослужащие ряда армейских частей.
И хотя усилия местных революционеров объединить повстанцев
в централизованную «Армию единомышленников» были безус-
пешны. вооруженная борьба охватила всю провинцию. Повстан-
цы окружили Чэнду, но взять его не смогли и после многоднев-
ных боев отступили. «Армия единомышленников» осталась раз-
деленной на две части - Южную и Восточную, и порознь они бы-
ли разбиты. Восставшие продолжали борьбу разрозненными от-
рядами и 25 сентября провозгласили «независимость» провинции
от Пекина. К началу октября цинским войскам ценой огромных
усилий удалось подавить основные очаги сопротивления.
Сычуаньское восстание потерпело поражение главным об-
разом потому, что местная дивизия «новых войск» и батальо-
ны. прибывшие из провинций Хубэй и Гуйчжоу, остались вер-
ны династии Цин. Однако, хотя первое сражение с цинским
режимом было проиграно. Сычуаньское восстание вызвало
в стране огромный резонанс. Многотысячные митинги соли-
дарности с сычуаньцами проходили в Шанхае. Пекине. Гуан-
чжоу, Чанша и других городах. В провинциях Хубэй и Хунань
молодежь стала формировать добровольческие дружины, гото-
вые идти на помощь восставшим. Сычуаньское восстание при-
вело к резкому подъему антиманьчжурских настроений.
Учанское восстание
и падение цинской власти в провинциях
Эстафету антиманьчжурской борьбы подхватило Учан-
ское восстание. Здесь, в главном районе Центрального Ки-
тая - пров. Хубэй в трехградье Ухань (Учан. Ханькоу и Хань-
ян) давно назревал взрыв. Подготовку антиманьчжурского
106
выступления в войсках местного гарнизона, состоявших пре-
имущественно из частей «новой армии», а также соответст-
вующую пропаганду среди населения уже несколько лет вели
хубэйские революционные организации. Главными из них
были Литературное общество («Вэньсюэшэ») и Союз всеоб-
щего прогресса («Гунцзинхуй»). который формально вышел
из состава Объединенного союза, но сохранил с ним тесные
связи. К названным примыкали и другие организации, в том
числе студенческая, действовавшая под видом научного об-
щества. Основу революционных организаций составляли сол-
даты «новой армии». Всего подпольные структуры насчиты-
вали в своих рядах около 5 тыс. человек, т.е. около трети
личного состава местных «новых войск». 24 сентября про-
изошел стихийный бунт в артиллерийском дивизионе под
Учаном. Подавив выступление солдат, отказавшихся повино-
ваться офицерам, хугуанский наместник ввел в городе воен-
ное положение. О восстании, намеченном на 16 октября, ста-
ло известно властям. Начались повальные аресты и казни за-
говорщиков. Тогда вечером 10 октября саперный батальон, а
вместе с ним два пехотных полка и артиллерийский дивизион
(всего до 4 тыс. солдат), захватили Учан. 12 октября все Трех-
градье оказалось в руках восставших. Не решаясь своими си-
лами создать новое правительство, революционеры пришли
за помощью в провинциальный совещательный комитет -
к конституционалистам. Так власть в Трехградье мирно пе-
решла в руки оппозиции во главе с председателем комитета
и лидером местных либералов шэньши Тан Хуалуном. Во гла-
ве хубэйского военного правительства был поставлен ко-
мандир смешанной бригады «новых войск» генерал Ли
Юаньхун. Новая власть объявила Китай республикой и
призвала население страны перейти на сторону восставших.
В прокламациях и обращениях провинциального правитель-
ства перечислялись все злодеяния маньчжуров за 267 лет их
владычества в Китае. Составители этих документов отдава-
ли дань великодержавному ханьскому шовинизму с его
представлениями о превосходстве китайцев над всеми ос-
тальными народами, которые именовались «варварами».
В знак освобождения от ига маньчжуров республиканцы
срезали косы. Консулам иностранных держав в Ханькоу
107
были направлены ноты с признанием всех неравноправных
договоров, заключенных династией Цин .
Республиканцы, боясь вооруженной интервенции держав,
повели себя крайне осторожно. Они не только отказались от
направленных против иностранцев лозунгов, но и избрали про-
западную тактику. Со своей стороны, державы тоже действо-
вали с оглядкой. Учитывая быстрое развитие китайского на-
ционализма и антиимпериалистических настроений, они объ-
явили о своем нейтралитете. Военное хубэйское правительство
призвало все население страны поддержать борьбу за сверже-
ние власти маньчжуров, а иностранные державы - соблюдать
нейтралитет. С первых же дней руководство в правительстве
захватили лидеры конституционалистов.
Жители Учана, Ханькоу и Ханьяна с энтузиазмом поддер-
жали восставших солдат. За несколько дней численность рес-
публиканских вооруженных сил увеличилась до нескольких
десятков тысяч человек. Наличие в Ухане крупного арсенала,
порохового завода, складов оружия и боеприпасов позволило
быстро вооружить добровольцев, влившихся в хубэйскую ар-
мию. Новое правительство, конфисковавшее большие запасы
серебра, банкнот и медных денег, на первых порах могло пла-
тить солдатам жалованье. Успех Учанского восстания был во
многом обеспечен поддержкой местных частей Наньянской
армии. В ходе боев к восставшим полкам и батальонам при-
соединилась большая часть солдат и унтер-офицеров хубэй-
ской дивизии «новых войск». Маньчжуры бежали из Трехгра-
дья с остатками еще верных им сил. В середине октября вос-
стание «новых войск» вспыхнуло в Ичане, где к солдатам
примкнули несколько тысяч строителей железных дорог.
Ичанские батальоны свергли цинскую власть не только в Ича-
не, но и в Шаши и других городах.
Договоры Китая с Англией, Францией. Россией. Японией и другими
странами, заключенные с 1842 г. Следствием этих договоров были: сис-
тема «открытых портов» для внешней торговли, создание там ино-
сгранных сеттльментов и концессий, ликвидация таможенной автоно-
мии Китая, нсподвластность иностранцев китайским законам, передача
державам ряда территорий, право миссионерской деятельности, право
вывоза китайских чернорабочих (кули) и др.
108
На подавление Учанского восстания маньчжуры направи-
ли в район Ханькоу две отборные дивизии и одну смешанную
бригаду Бэйянской армии. Дивизиями командовали лучшие
генералы Сяочжаньской группировки - Фэн Гочжан и Дуань
Цижуй. Руководить операцией был послан военный министр
маньчжур Иньчан. На Янцзы его воинство поддерживала эс-
кадра адмирала Са Чжэньбина. У наступавших с севера цин-
ских сил был подавляющий перевес над хубэйскими войсками,
немалую часть которых составляли необученные добровольцы,
что и сказалось при последующем штурме Ханькоу.
Напуганные восстаниями наньянских войск, князь-регент
и Икуан решили срочно вернуть из ссылки Юань Шикая. Цин-
ское правительство предложило опальному сановнику пост на-
местника Хугуана, рассчитывая его руками подавить «мятежни-
ков». Однако роль всекитайского палача Юань Шикая не уст-
раивала. После его отказа маньчжуры 22 октября срочно созва-
ли в Некине Верховную совещательную палату, надеясь на ее
помощь. Однако этот «предпарламент», состоявший из либера-
лов-конституционалистов, потребовал немедленного введения
конституции и снятия императорской родни с ключевых постов.
Тем временем в одной провинции за другой начались но-
вые восстания частей Наньянской армии. 22 октября войска
свергли пинскую власть в Чанша, на следующий день -
в Цзюцзяне, а 24 октября - в Наньчане и Сиане. В итоге про-
винции Хунань и Шэньси провозгласили независимость от Пе-
кина. В ответ на это еще верные маньчжурам части Бэйянской
армии после упорных боев 2 ноября овладели Ханькоу. Город
был сожжен и разграблен, а многие его жители расстреляны.
Однако эта акция устрашения привела к обратным результа-
там. На сторону республиканцев по существу перешла Верхов-
ная совещательная палата, потребовавшая проведения срочно-
го расследования действий армии и сурового наказания тех,
кто отдал приказ сжечь и разграбить Ханькоу.
К хубэйским повстанцам присоединилась эскадра Са Чжэнь-
бина. республиканцы укрепили оборону Ханьяна и Учана. Ху-
бэйские революционеры добились назначения на пост главно-
командующего Хуан Сина, провели новый набор в армию и
обучение новобранцев. В Ухань прибывали добровольческие
отряды ополченцев. Главное, что наньянским частям, добро-
109
вольцам и революционерам удалось уберечь военную силу,
сохранить провинциальное правительство, поддержать анти-
маньчжурский настрой населения. Наступил час решительного
натиска на прогнивший режим. Началась быстрая «цепная ре-
акция» высвобождения провинций и отдельных городов из-под
власти «северных варваров».
Напуганные стремительным развалом империи князь-
регент и Икуан попробовали предотвратить гибель династии,
прибегнув к новым обещаниям. Признавая свою вину за вос-
стания в провинциях, маньчжуры поклялись ввести конститу-
цию, амнистировать всех политзаключенных, легализовать все
политические организации, уравнять в правах маньчжуров и
китайцев и гарантировать личную неприкосновенность всех
подданных империи. Однако все эти запоздалые уступки никак
не повлияли на республиканский лагерь. Князь-регент и Икуан
обратились к иностранным державам с просьбой о предостав-
лении срочного и крупного займа для подавления «смуты».
Державы ответили отказом, не желая нарушать провозглашен-
ный ими нейтралитет. К тому же цинский режим был явно об-
речен и делать на него ставку не имело смысла. Единственной
надеждой на спасение для династии Цин оставалась Бэйянская
армия. Тогда маньчжуры вторично предложили Юань Шикаю
возглавить подавление «бунта». Юань Шикай поставил сле-
дующие условия: передача ему всей полноты власти в военной
сфере, созыв парламента и создание ответственного перед ним
кабинета министров, амнистия для всех участников антимань-
чжурской борьбы и легализация политических партий. Мань-
чжуры поначалу не приняли этих условий.
Пока династия и генерал торговались из-за власти, две ди-
визии Бэйянской армии 29 октября в Шицзячжуане вышли из
повиновения маньчжурам. Их командиры - генералы У Луч-
жэнь и Чжан Шаоцзэн потребовали прекращения военных дей-
ствий против восставших в долине Янцзы и введения консти-
туции. В противном случае обе дивизии были готовы начать
поход на столицу. В тот же день в Тайюане - главном городе
Шаньси - против маньчжуров выступили солдаты и офицеры
«новых войск» во главе с Янь Сишанем. Шаньси вышла из со-
става Цинской империи и присоединилась к восставшему рес-
публиканскому лагерю. У Лучжэнь и Янь Сишань договори-
1 К)
лись о совместном наступлении на Пекин для свержения дина-
стии Цин. Ситуация оказалась опасной и для маньчжуров, и
для Юань Шикая. Выступление этих двух дивизий без согла-
сия «отца новой армии» нарушило бы дисциплину в Бэйянской
группировке. Кроме того, мятежные генералы грозили сверг-
нуть династию самим и оставить Юань Шикая ни с чем. Спра-
ведливо опасаясь, что власть в Пекине возьмут другие, прика-
зал убить У Лучжэня. Со смертью последнего «мятеж» в Ши-
цзячжуане на время захлебнулся.
Между тем антиманьчжурское освободительное движение
продолжало набирать силу. В конце октября нейтралитет своей
провинции провозгласил гуандунский губернатор. 31 октября
в Юньнани восстали наньянские части. Овладев главным горо-
дом провинции Куньмином, они освободили Юньнань от гос-
подства «северных варваров». 1 ноября совещательный коми-
тет Цзянси провозгласил независимость провинции от Пекина
и назначил военным губернатором командира смешанной бри-
гады Наньянской армии. В ночь на 2 ноября против маньчжу-
ров поднялись части «новой армии» в районе Аньцина - глав-
ного города пров. Аньхуй. Вызванные из Нанкина бэйянские
войска отбросили восставших от города. Однако это был вре-
менный и частичный успех правительства. Обреченность дина-
стии и монархии стала явной. В Пекине началась паника среди
маньчжурской аристократии и «восьмизнаменных», перешед-
шая в повальное бегство. «Знаменные» массами уезжали
на свою «священную родину» - в Маньчжурию. Сюда к началу
ноября перебралось четверть миллиона человек. Провозглаше-
ние независимости семи провинций и широкая вооруженная
борьба в долине Янцзы парализовали правительство. Видя, что
положение критическое, цинский двор предложил «отцу» Бэй-
янской армии пост первого министра. Ввиду агонии маньчжур-
ского режима должность главы кабинета, а значит, и коман-
дующего Бэйянской армией становилась ключевой.
Цинской верхушке ничего другого не оставалось, как ка-
питулировать перед требованиями Юань Шикая. 2 ноября ге-
нерал был назначен премьер-министром с правом командова-
ния действующей армией. «Мятеж» двух бэйянских дивизий
в Шицзячжуане показал Юань Шикаю, что больше медлить
нельзя. - расправиться с династией Цин и захватить верховную
111
власть могли другие генералы. На посту же премьер-министра
Юань Шикай становился сильнее любых назначенцев в анти-
цинском лагере. Перед тем как принять этот пост. Юань Ши-
кай запросил мнение держав. Лондон и Вашингтон сразу же
поддержали генерала, надеясь, что он подавит мятеж. Анти-
цинский же лагерь рассчитывал использовать Юань Шикая как
орудие свержения династии.
Получив пост главнокомандующего всех вооруженных
сил империи и пост премьер-министра. Юань Шикай не спе-
ша отправился в Пекин. Преследуя свои честолюбивые за-
мыслы, он начал секретные переговоры с отдельными груп-
пировками республиканского Юга. Умело маневрируя между
маньчжурами и республиканцами, опираясь на поддержку
империалистических держав, он готовился к захвату власти.
Банковский консорциум четырех держав обещал предоста-
вить Юань Шикаю заем на сумму 56 млн. ф. ст. на борьбу
с революционным движением. Маньчжуры рассчитывали ру-
ками Юань Шикая подавить «бунт», а затем снова отправить
его в отставку. А все. кто откололся от династии Цин. видели
в нем реальное орудие свержения маньчжурского режима.
К тому же антицинскис силы терпели неудачи и это толкало
их искать союз с Юань Шикаем.
Между тем Цинская империя продолжала разваливаться.
В Гуйяне 4 ноября наньянские батальоны подняли восстание и
покончили с цинской властью в пров. Гуйчжоу. Крайне слож-
ная ситуация сложилась в Цзянсу. В конце октября подняли
восстание части «новой армии» в районе Нанкина. В этом важ-
нейшем стратегическом пункте на р. Янцзы были сосредоточе-
ны многочисленные бэйянские войска под командованием вер-
ного престолу генерала Чжан Сюня. Именно они отбросили
наступавшие на Нанкин восставшие части. Те, потерпев неуда-
чу. отступили в Чжэньцзян. куда стали стекаться добровольче-
ские отряды и «новые войска». Их общая численность достиг-
ла нескольких десятков тысяч. Маньчжуры в самый последний
момент попытались договориться с оппозицией, назначив ее
ведущего лидера Чжан Цзяня «умиротворителем» Цзянсу.
Чжан Цзянь отказался помогать гибнущей династии и посове-
товал цинским правителям прекратить сопротивление и при-
знать победу республики над монархией. 5 ноября восстание
112
«новых войск» завершилось победой. В начале ноября к анти-
маньчжурскому движению примкнула пров. Гуандун.
Четвертого ноября в Шанхае против династии выступили
«новые войска», поддержанные рабочими арсенала. На сле-
дующий день пров. Цзянсу провозгласила независимость от
Пекина. 7 ноября от империи отделилась пров. Гуаней, где
власть захватили местные воинские части, сделавшие губерна-
тором командира охранных войск Лу Жунтина. 9 ноября
власть маньчжуров была сброшена в пров. Фуцзянь.
Соотношение политических сил
С 11 октября по середину ноября в результате восстаний
«новых войск» из-под власти династии Цин вышли двенадцать
провинций. В семи провинциях - Хубэй, Шаньси. Юньнань,
Фуцзянь, Шэньси, Цзянси и Гуйчжоу - местные совещатель-
ные комитеты избрали военными губернаторами офицеров
«новых войск» - командиров дивизий, бригад, полков и ба-
тальонов. Тем самым в борьбе за свержение обанкротившейся
династии Цин на первое место сразу же выдвинулась армия.
Она превратилась в фактор, решающий исход борьбы, а воо-
руженное насилие стало главным аргументом политики. Имен-
но армия, по мнению оппозиции, могла гарантировать сверже-
ние маньчжуров, сохранение социального порядка, только она
была в состоянии предотвращать стихийные выступления кре-
стьян и городской бедноты. Части Наньянской армии первыми
подняли знамя борьбы с ненавистной чужеземной династией и
сыграли решающую роль в восстаниях в Учане, Чанша, Шан-
хае, Гуанчжоу и других городах. Но в то время как наньянекие
дивизии и бригады стали ударной антимонархической силой.
Бэйянская армия очень долго сохраняла верность цинскому
престолу.
Второй после армии реальной силой в политических собы-
тиях китайского государства стала оппозиция - а именно, чле-
ны совещательных комитетов провинций - конституционали-
сты и либералы во главе с местными шэньши. В поисках мир-
ного разрешения неизбежного конфликта оппозиция действо-
вала в сговоре с третьей важной силой - провинциальной бю-
113
рократией. Обе силы считали необходимым отделение провин-
ций от Пекина, провозглашение их независимости. Обе они
были неотъемлемым элементом монархического строя. Однако
власть маньчжурского богдохана стала для них неприемлемой.
А так как другой династии, которая могла бы воцариться в Ки-
тае. не предвиделось, оставался один способ покончить с мань-
чжурским господством - установить республику. Оппозиции
пришлось согласиться с требованием провозглашения респуб-
лики. хотя это был вынужденный шаг.
В некоторых провинциях оппозиция не хотела сразу сжи-
гать за собой мосты в отношениях с Пекином. Например,
в Цзянси. Аньхуе. Гуандуне и Шаньдуне совещательные коми-
теты на первых порах объявили лишь о нейтралитете своих
провинций в начавшейся «смуте».
Между тем Юань Шикай, видя, что весь ход событий ра-
ботает на него, не спешил в Пекин, ожидая дальнейшего ос-
лабления династии. 8 ноября Верховная совещательная палата
абсолютным большинством голосов утвердила его назначение
на пост главы кабинета министров. В тот же день совещатель-
ный комитет пров. Аньхуй провозгласил независимость про-
винции. На следующий день то же повторилось в пров. Гуан-
дун. Совещательный комитет пров. Шаньдун провозгласил ее
самостоятельность не дожидаясь согласия Пекина. Цинский
наместник северо-восточных провинций, опасаясь назревавше-
го восстания «новых войск», договорился с главой совеща-
тельного комитета провинции Фэнтянь о том. что с 14 ноября
1911 г. она выходит из-под власти династии Цин. 16 ноября
заявила о своем нейтралитете провинция Цзилинь, а на сле-
дующий день - Хэйлунцзян. В этих трех провинциях Северо-
Востока. однако, сохранялся весь старый цинский чиновничий
аппарат.
Последним оплотом цинского господства в Пекине оста-
валась новая дворцовая гвардия, созданная в 1909-1911 гг.
по типу «новых войск». Ее фактическим командующим был
сам Цзайфэн - лютый ненавистник Юань Шикая.
Тем временем Юань Шикай в окружении 2 тысяч предан-
ных ему офицеров и солдат прибыл в Пекин. Взяв под свой
полный контроль Бэйянскую армию, он отстранил от руко-
водства военными делами маньчжуров и заменил их своими
1 14
ставленниками (Дуань Цижуй. Фэн Гочжан и Сюй Шичан). а
также вывел из столицы дворцовую гвардию. Судьба династии
Цин оказалась всецело в его руках. А 16 ноября Юань Шикай
сформировал собственное правительство и предложил сотруд-
ничество республиканскому Югу. Он собирался ввести в со-
став кабинета двух конституционалистов - Чжан Цзяна и Лян
Цичао. однако они не приняли этого предложения. И все же
этим жестом генералу удалось поднять свой авторитет на мя-
тежном Юге. Основу первого правительства Юань Шикая со-
ставили старые цинские чиновники из числа его друзей, знако-
мых и единомышленников, т.е. стойких консерваторов. В секрет-
ном послании он умело запугал вдовствующую императрицу
Лунъюй и князей возможностью уничтожения членов импера-
торского дома. Став премьер-министром и главнокомандую-
щим. Юань Шикай сразу же взялся за обуздание «бунтовщи-
ков». Его войска перешли в наступление в Шаньси и заняли
Тайюань, нанесли поражение отрядам Ван Тяньцзуна в Хэна-
ни. подавили военный мятеж на северо-востоке Чжили.
Между тем южане надеялись, что Юань Шикай, придя
к руководству страной, остановит успешное наступление бэй-
янских дивизий на их позиции. И почти сразу же после пора-
жения своих войск под Ханькоу Ли Юаньхун заговорил о пре-
зидентстве Юань Шикая. Союз с Юань Шикаем должен был
помочь умеренным обуздать революционеров (т.е. либералов и
конституционалистов), не отказываясь пока от антиманьчжур-
ских лозунгов и идей республиканизма. Умеренные искали
компромисса с Юань Шикаем, а после того как 2 декабря он
взял Нанкин - настояли на заключении перемирия между вой-
сками Севера и Юга. Сразу же после прихода Юань Шикая
к власти между ними и Учанским правительством начался по-
литический торг. Республиканцы всячески стремились зару-
читься поддержкой генерала для изгнания маньчжуров, обещая
сделать его президентом, если он не поднимет оружия против
республики. Юань Шикай обещал прекратить военные дейст-
вия. если восставшие согласятся на установление конституци-
онной монархии. Вместе с тем генерал пытался расколоть ряды
республиканцев.
Юань Шикая обхаживали как республиканцы, так и мань-
чжуры. Оказавшись в столь выгодном положении, генерал ис-
115
кусно лавировал между той и другой стороной, быстро укрепляя
свою личную власть. Ведя политический торг с Учанским пра-
вительством, он стремился подчинить его или хотя бы сделать
более сговорчивым. Полный честолюбивых замыслов. Юань
Шикай виртуозно использовал ситуацию, поскольку оказался
центральной фигурой, приемлемой для всех политических сил -
от монархистов до республиканцев. Его кандидатура на пост пре-
зидента устраивала не только правое крыло и центр конституци-
онно-либерального лагеря, но и левых, т.е. революционеров.
Балансируя между всеми политическими силами. Юань
Шикай старался, чтобы ни одна из них не одержала верх и
не навредила его честолюбивым замыслам. Он запугивал мань-
чжуров тем. что революционеры могут учинить резню и рас-
правиться с ними, и в то же время шантажировал республи-
канцев возможностью своей сделки с династией. Дабы заста-
вить республиканцев пойти на уступки. Юань Шикай упорно
отстаивал идею конституционной монархии при номинальной
власти богдохана.
Вместе с тем борьба против маньчжурского господства в про-
винциях продолжалась. Назревало восстание «новых войск»
в Сычуани. 22 ноября наньянские части освободили Чунцин -
второй по величине город Сычуани. Перед лицом обшей опас-
ности цинский наместник и лидер совещательного комитета
договорились о провозглашении независимости провинции
от Пекина. 27 ноября Сычуань отделилась от пинского режима,
однако провинциальные чиновники остались на своих местах.
Таким образом, мирно, т.е. без восстаний «новых войск», от
Цинской империи отложилось шесть провинций - три в Мань-
чжурии. Аньхуй. Сычуань и Шаньдун. Однако пров. Шаньдун
в тот же день вернулась в лоно Цинской империи, а ее губер-
натор покаялся перед троном и Юань Шикаем за вынужденный
переход в лагерь «бунтовщиков». При всем том маньчжурская
власть начала рушиться и на национальных окраинах империи.
1 декабря 1911 г. князья и ламы Монголии объявили ее незави-
симой страной. Примерно в то же время рухнуло маньчжур-
ское господство в Тибете. Власть в Лхасе перешла в руки ме-
стного правительства.
Продолжались военные действия в Цзянсу. 2 декабря «но-
вые войска» и добровольцы после ожесточенных боев взяли
116
Нанкин и вырвали пров. Цзянсу из рук маньчжуров. В боях за
Нанкин храбро сражались студенческие и женские отряды.
Победа восставших над войсками Чжан Сюня явилась как бы
ответом на натиск бэйянских дивизий в районе хубэйского
Трехградья. В итоге в долине Янцзы сложилось военно-
стратегическое равновесие между сторонниками монархии и
приверженцами республики.
С объявлением перемирия Китай окончательно разделился
на реакционный Север и мятежный Юг. Под властью династии
Цин остались четыре провинции - Чжили, Шаньдун, Хэнань,
Ганьсу, а также Синьцзян. Остальные 17 провинций либо
свергли власть маньчжурской династии, либо отделились от
Пекина, либо стали нейтральными. Здесь формально возобла-
дала республиканская власть, хотя в ряде провинций она была
таковой только по названию, так как сохранялась прежняя бю-
рократия. Провинциальные военные правительства с самого
начала стали коалиционными. Состояли они из армейских
офицеров, старой периферийной бюрократии, лидеров оппози-
ции, а также революционеров, иначе говоря, представляли че-
тыре основные силы, опрокинувшие цинскую власть на местах.
На острие этой борьбы шла армия. Во главе восьми провинций
(Шаньси, Шэньси, Хубэй, Фуцзянь, Юньнань, Гуйчжоу. Хэй-
лунцзян, Цзянси) стояли местные военные лидеры, которые
очень быстро стали превращаться в так называемых милитари-
стов, т.е. всевластных правителей на местах.
Представители старой периферийной бюрократии и лиде-
ры оппозиции вместе занимали посты военных губернаторов
или глав правительств в восьми провинциях (Цзянсу, Сычуань.
Гуаней, Фэнтянь. Цзилинь, Чжэцзян, Хунань и позднее -
Шаньдун), т.е. столько же. что и военные. В Хунани военным
губернатором стал глава совещательного комитета Тань Янь-
кай. который расправился с революционными лидерами, воз-
главлявшими правительство. В пров. Чжэцзян правительство
возглавил видный либерал Тан Шоуцянь, избранный военным
губернатором. В совещательных комитетах господствовали
конституционалисты и либералы. Их члены, как правило, соче-
тали депутатские функции с властными, а сами комитеты по-
степенно превращались в законодательные собрания провин-
ций-. В большинстве своем шэньши, старая интеллигенция, чи-
117
новники. купцы и буржуазия вынуждены были принять рес-
публиканскую власть, когда стала очевидной обреченность
цинской власти и монархии. С точки зрения конституционных
монархистов и либералов, свержение трона и переход к рес-
публике был не только вынужденным, но и крайне опасным
шагом.
После победы в провинциях обычно между основными че-
тырьмя силами начиналась явная или тайная схватка за реаль-
ное господство. В этой борьбе военные сохранили захваченные
ими позиции. Упрочили и расширили свою власть конститу-
ционалисты. Верхи же старой бюрократии утратили прежнюю
власть. Самыми уязвимыми при дележе власти оказались рево-
люционеры. Под общим давлением военных, конституциона-
листов и бюрократии они потеряли больше всех. Поначалу ре-
волюционеры заняли должности военного губернатора или
главы военного правительства в четырех провинциях (Хунань.
Гуйчжоу. Аньхуй, Гуандун), но затем им удалось сохранить
свои посты только в провинциях Гуандун и Аньхуй. Зачастую
в органах новой власти заседали и революционеры, и те, кто
еще вчера их казнил.
Несмотря на начавшийся передел власти, на местах сохра-
нился единый фронт этих четырех антиманьчжурских сил -
военных, конституционалистов, бюрократии и революционе-
ров. Именно это временное единство позволило привести Пин-
скую империю к краху и вынести смертный приговор про-
гнившей чужеземной династии. Наличие общего врага способ-
ствовало сплочению не только верхов, но и низов общества.
Республиканские власти направили удар прежде всего против
«северных варваров» - маньчжуров. Из провинциального ап-
парата поголовно изгонялись «восьмизнаменные», т.е. мань-
чжуры, «знаменные» монголы и китайцы-ханьцзюни . Вся же
остальная китайская номенклатура и чиновники среднего и ни-
зового звена практически оставались на своих местах. Тем са-
«Восьмизнаменные», или «знаменные» (цижэнь). Военные и их семьи,
состоявшие в двадцати четырех корпусах, или «знаменах» (ци). В их
составе были восемь маньчжурских «знамен», восемь корпусов «зна-
менных монголов» и восемь китайских «знамен» (ханы{зюнь). Все они
вместе составляли господствующее сословие «знаменных».
1 18
мым нарождавшяся республика приняла на службу из старого
госаппарата много перебежчиков-карьеристов, скрытых реак-
ционеров и т.д. Напуганные перспективой подъема в своих
провинциях повстанческого движения республиканские прави-
тельства всячески старались его предотвратить, создавая на
местах отряды сельской милиции и ополчения (миньтуань,
туанълянъ) под контролем чиновников и шэньши. отменяя
осенний сбор поземельно-подушного налога, сокращая лиц-
зинь . Новые власти, боявшиеся вмешательства держав в борьбу
с маньчжурами, ввели смертную казнь за покушение на жизнь
и собственность иностранцев.
Лозунг свержения маньчжурской власти нашел широкий
отклик в китайском обществе. На вербовочные пункты «новой
армии» хлынул поток добровольцев. В Ухане. Чанша. Шанхае
и Нанкине создавались особые студенческие части и женские
батальоны. Население жертвовало деньги и продовольствие
для поддержки восставших воинских частей. Это была межна-
циональная борьба: китайцев (ханьцев) против маньчжуров.
Даже некоторые революционеры именовали ее «расовой рево-
люцией». отметая в сторону социальные вопросы. Тем не ме-
нее главным лозунгом этого движения было требование уста-
новления республики. Все провинциальные правительства ста-
вили своей главной задачей свержение маньчжурской монар-
хии и создание китайской республики, имея в виду государст-
во ханьской нации.
Противостояние Севера и Юга
Чтобы устранить династию Цин. Юань Шикаю необходи-
мо было договориться с восставшими провинциями о мирной
передаче ему власти в долине Янцзы и на Юге. Но чтобы под-
толкнуть их к этому шагу, генералу требовалась короткая и
устрашающая военная акция, которая позволила бы ему про-
Лицзинь - внутренняя таможенная пошлина, многократно взимавшая-
ся при перевозке товара внутри страны. Формально равнялась одной
тысячной от стоимости товара, но фактически была во много раз выше.
119
демонстрировать свое намерение подавить «бунт» и покончить
со «смутой». Бэйянские войска под командованием Дуань Ци-
жуя готовились нанести удар по республиканцам в районе
Уханя. По приказу Юань Шикая бэйянские дивизии начали
наступление на Ханьян и 27 ноября после кровопролитных бо-
ев захватили город. Однако на этом наступление бэйянских
войск прекратилось.
Окончательный разгром восставших не входил тогда в пла-
ны Юань Шикая. К тому же привлечь на свою сторону респуб-
ликанский лагерь ему нужно было для давления на маньчжу-
ров. стремившихся его руками уничтожить «бунтовщиков» и
спасти свой режим. Но роль жестокого палача могла бы погу-
бить высокий авторитет генерала в глазах южан. С взятием
Ханьяна Юань Шикай счел свою карательную миссию на дан-
ном этапе законченной. Теперь ему предстояло отобрать
у маньчжуров верховную власть на Севере. Для этого генералу
нужно было развязать себе руки на Юге, и он стал искать со-
глашения с республиканским лагерем. 3 декабря в Учане при
содействии британских дипломатов было заключено переми-
рие, которое, по существу, подтвердило фактический раздел
Китая на два государства. На Юге создавалась республика, на
Севере сохранялась монархия с маньчжурским богдоханом во
главе. В тот момент ни республиканский Юг, ни монархиче-
ский Север равно не желали гражданской войны. Единственно
разумным выходом оставался компромисс, состоявший в объ-
единении вокруг «сильной личности», т.е. Юань Шикая, кото-
рый считался «своим человеком» как для монархистов, так и
для республиканцев. Понимая, что восставший и вооруженный
республиканский Юг трогать опасно и неблагоразумно. Юань
Шикай всячески стремился развязать себе руки на Юге для за-
хвата власти на Севере.
Получив от маньчжуров всю полноту власти для подав-
ления «мятежа» и ликвидации «смуты». Юань Шикай ис-
пользовал данные ему полномочия, во-первых, для укрепле-
ния личной власти, во-вторых, для компромисса с республи-
канским Югом и, в-третьих, для устранения династии Цин.
Обсуждая с лидерами республиканцев условия своего вы-
движения на пост временного президента, генерал в то же
время зондировал отношение держав к возможности провоз-
120
глашения его императором. Это отношение почти у всех
не было отрицанием. Теперь Юань Шикай мог приступить
к поэтапной ликвидации маньчжурской власти в Пекине.
Прежде всего, ему предстояло освободиться от контроля
цинского двора. Для начала он избавился от обязанности
каждый день являться на аудиенцию во дворец. Следующей
задачей Юань Шикая было покончить с регентством, т.е.
с властью Цзайфэна - отца Пуи. Заручившись фактической
поддержкой держав, генерал отстранил от дел Цзайфэна и
Икуана, передав верховную власть в руки вдовствующей
императрицы Лунъюй - опекунши малолетнего богдохана
Пуи, слабой и безвольной женщины. Затем он ограничил
доступ к ней сановников с докладами. Отныне эти доклады
направлялись в кабинет министров, т.е. самому генералу.
На все ответственные военные и административные по-
сты в правительстве и северных провинциях Юань Шикай
спешно назначил своих доверенных людей. Покончив с ре-
гентством, он заставил императорский клан и маньчжурскую
знать «пожертвовать» огромные средства на нужды Бэйян-
ской армии. Цинская верхушка практически утратила всякое
влияние в стране и реальной властью уже не обладала. Те-
перь генерал мог устранить династию Цин в нужный для не-
го момент.
Став полновластным хозяином Севера. Юань Шикай при-
ступил к переговорам с Югом. Они начались 18 декабря
в Шанхае. Интересы генерала представлял Тан Шаои. а рес-
публиканцев - видный дипломат У Тинфан. Согласно заклю-
ченному ими соглашению военные действия прекращались,
бэйянские дивизии отводились из Ханькоу и Ханьяна. Обе
стороны договорились о созыве всекитайского парламента, ку-
да каждая провинция должна была направить по три делегата
для решения вопроса о будущей форме китайской государст-
венности. Республиканцы предлагали генералу занять пост
президента только после отречения от власти династии Цин, он
же настаивал на установлении конституционной монархии,
возглавляемой безвластным богдоханом.
В ходе переговоров проявилось единство Севера и разоб-
щенность Юга. Первый был сцементирован железной рукой
Юань Шикая, а у второго не было единого органа власти.
121
Здесь действовало 14 провинциальных правительств, десятки
различных политических организаций и группировок. К тому
же Объединенный союз фактически прекратил свою организа-
торскую деятельность, а между различными партиями нача-
лась борьба за создание центрального республиканского пра-
вительства. Возникло противостояние между учанским и шан-
хайским центрами. В связи с этим в Ханькоу была созвана уч-
редительная конференция. На ней было принято положение об
организации временного правительства республики и выборах
президента. Пост президента был предложен Юань Шикаю
с условием, что он признает республику и покончит с монар-
хией. Большинство военных губернаторов провинций и коман-
диров наньянских войск стояли за соглашение с Юань Шика-
ем. В начале декабря делегаты Ханькоуской конференции пе-
реехали в Нанкин и взяли на себя функции высшего законода-
тельного органа республики. Поскольку торг с Юань Шикаем
затягивался, делегаты решили надавить на генерала, в проти-
вовес ему выдвинув политическую фигуру безусловно левой
ориентации. Таким человеком был Сунь Ятсен, только что
вернувшийся в Китай из-за границы.
29 декабря 1911 г. Нанкинская конференция абсолютным
большинством голосов избрала его временным президентом
с условием добровольной отставки в случае согласия Юань
Шикая занять этот пост. Сунь Ятсен не получил реальной вла-
сти. Созданное в Нанкине Временное правительство бойкоти-
ровали две трети министров, и оно оказалось недееспособным.
Тем не менее за короткий срок пребывания на своем посту
(всего сорок дней) Сунь Ятсен активно содействовал консоли-
дации республиканских сил. Руководимое им правительство
выработало Временную конституцию Китайской республики -
буржуазно-демократическую по своей сути. В ней впервые в
истории Китая провозглашались основные демократические
свободы, равноправие всех граждан, включая предоставление
избирательного права женщинам. Объявлялось разделение
властей на законодательную, исполнительную и судебную.
Предусматривались выборы в постоянно действующий парла-
мент. Вводилась всеобщая воинская повинность. Отменялись
долговое рабство и пытки при допросах, запрещались средне-
вековый обычай бинтования ног девочкам, курение опиума и
122
ношение маньчжурской прически с косой. Правительство Сунь
Ятсена стремилось заручиться поддержкой держав, но вместе
с тем защищать суверенитет Китая.
29 января 1912 г. Нанкинская конференция представителей
17 провинций Юга была преобразована во Временный сенат -
высший законодательный орган республики. Сознавая сла-
бость позиций Сунь Ятсена и во многом декоративное назна-
чение его президентства, правые и центр в антицинском лагере
возлагали надежды на бэйянского генерала, способного навес-
ти «порядок» в стране и покончить со «смутой». Либеральные
круги, конституционалисты, шэньши и старая интеллигенция,
напуганные активностью масс, старались держаться подальше
от правительства Сунь Ятсена. Объединенный союз к этому
времени практически утратил роль ведущей революционной
организации. Нанкинское правительство, не признанное ино-
странными государствами, лишенное финансовых средств и
собственных войск, оказалось не в силах осуществить свою
программу. Сунь Ятсен готов был уступить власть Юань Ши-
каю в обмен на гарантию свержения маньчжурской династии и
установления ханьской республики. В достижении компромис-
са между Севером и Югом Сунь Ятсен видел решение главной
задачи, т.е. свержение маньчжурского господства. При этом
Сунь Ятсен учитывал реальную силу Юань Шикая, за чьей
спиной стояли Бэйянская армия и великие державы.
Державы не поддержали ни нанкинское правительство на
республиканском Юге, ни маньчжурскую династию Цин. Объ-
явив о своем нейтралитете, они заняли выжидательную пози-
цию, хотя и сосредоточили в Китае крупные военные и военно-
морские силы. В «открытых» портах стояли иностранные ко-
рабли, в крупных городах Китая размещались солидные гарни-
зоны иностранных войск. Империалистические державы от-
крыто давали понять, что их симпатии на стороне реакционных
сил и Юань Шикая. Видя в лице этого деятеля «сильного чело-
века» и надежного союзника, они активно помогали генералу
укреплять его позиции.
К тому времени сложилось примерное равновесие сил ме-
жду Севером и Югом, между монархией и республикой. Обе
стороны видели выход из создавшегося положения в мирных
переговорах. Однако Юань Шикай прервал переговоры с Югом
123
и объявил о своей приверженности конституционной монар-
хии. По его указке императрица Лунъюй заявила от имени сво-
его сына о том, что империя будет сохранена, а верные Юань
Шикаю генералы Бэйянской армии поклялись до конца сопро-
тивляться республиканской форме правления. В ответ на это
южане пригрозили походом на Пекин и объявлением граждан-
ской войны.
Падение монархии и провозглашение республики
У Юань Шикая были причины не желать войны с восстав-
шими провинциями, хотя он располагал хорошо обученной,
дисциплинированной и боеспособной армией и легко мог раз-
громить республиканцев. Их армии по боеспособности явно
уступали бэйянским дивизиям, были рассредоточены на ог-
ромном пространстве и нс имели единого командования. К то-
му же в их рядах было много новобранцев и добровольцев.
«Отец новой армии» меньше всего хотел тогда столкнуть лба-
ми одни дивизии «новых войск» с другими. Такой силовой ва-
риант выхода из ситуации грозил генералу потерей авторитета
в армии и в стране.
Со своей стороны республиканцы не намеревались под-
ставлять свои войска под удар «железных» бэйяиских дивизий
и снова стали искать соглашения с Юань Шикаем. Видя, что
республиканцы готовы к компромиссу, генерал возобновил
с ними переговоры. Теперь он готов был согласиться на рес-
публику, если южане гарантируют ему пост президента и уст-
ранят Сунь Ятсена. На возобновившихся переговорах Севера и
Юга в Нанкине были выработаны условия отречения от власти
династии Цин. Согласно этому документу, Пуи предлагалось
отказаться от всех императорских прерогатив власти. После
своего отречения богдохан не должен был вмешиваться в дело
формирования временного правительства.
В середине января 1912 г. Юань Шикай передал этот до-
кумент на рассмотрение цинской верхушки, но сама возмож-
ность отречения династии была отвергнута. 27 января Бэиян-
ская армия от лица 42 своих генералов потребовала введения
республиканской формы правления. Затем «отец новой армии»
124
вручил фактически ультиматум вдовствующей императрице
Лунъюй. вынудив ее примириться с неизбежным отстранением
династии от власти, и 1 февраля генерал получил от императ-
рицы право па переговоры с республиканцами об условиях от-
речения. Икуан (Великий князь Цин) и его сторонники под-
держали требование об отречении Пуи. Уже не рассчитывая на
раздел власти между маньчжурскими князьями и китайскими
генералами, эта группировка стремилась договориться с Юань
Шикаем о сохранении максимум возможного для император-
ского клана и «знаменной» верхушки. Сделка состоялась.
В обмен на отречение богдохана Юань Шикай обнародовал три
документа: «Льготные условия для пинского двора», «Условия
отношения к лицам цинского императорского рода» и «Усло-
вия отношения к маньчжурам, монголам, народности хуэй и
тибетцам». За Пуи сохранялся «почетный» титул императора,
ежегодный доход в 4 млн. лянов серебра; ему был оставлен
дворцовый комплекс Запретного города и летний дворец
Ихэюань, весь обслуживающий персонал двора и гарантирова-
лась неприкосновенность имущества. 30 января 1912 г. по ука-
занию генерала вдовствующая императрица Лунъюй от имени
Пуи объявила о передаче «правительственной власти» народу
и об одобрении конституционно-республиканской формы
правления. 5 февраля Временный сенат одобрил проект усло-
вий отречения от власти династии Цин.
12 февраля было объявлено об отречении Пуи от верхов-
ной власти. Кроме того, особым императорским указом Юань
Шикаю предписывалось сформировать временное республи-
канское правительство. Тем самым верховная власть из рук
павшей династии мирно переходила к «отцу новой армии». Так
через 267 лет (1644-1912) после воцарения в Китае династии
Цин окончилось ее правление. П вместе с ним прекратилось
более чем двухтысячелетнее существование китайской империи.
Ей на смену пришла китайская республика. Это произошло
в год синьхай по лунному календарю, и события 1911-1912 гг.
стали именовать Синьхайской революцией.
Большинство китайцев-градиционалистов видели в этих
переменах прежде всего победу ханьской нации над «северны-
ми варварами» - маньчжурами, освобождение китайского на-
рода.от чужеземного ига. В их понимании на «драконов трон»
125
следовало бы посадить китайскую династию вместо маньчжур-
ской. Таковой могла бы стать свергнутая в середине XVII в. и
уничтоженная династия Мин. Лозунг ее восстановления на
троне постоянно выдвигался антиманьчжурскими повстанца-
ми. Однако маньчжуры в свое время уничтожили абсолютно
весь род Чжу и оставался один выход - заменить маньчжур-
скую монархию китайской республикой. Монархистам ничего
не оставалось, как принять это. В истории древнего и средне-
векового Китая, в ходе «смуты» основателями новых династий
часто становились удачливые и дальновидные военачальники.
Именно такого повелителя монархисты надеялись обрести в
лице Юань Шикая.
В ходе бурных событий 1911-1912 гг. не ставилось зада-
чи покончить с традиционными и полуколониальными поряд-
ками в Китае. Тем не менее, это был важнейший этап в исто-
рии общедемократической национально-освободительной
борьбы китайского народа: была свергнута Цинская династия,
и на смену древней многовековой монархии пришел респуб-
ликанский строй. Произошло доселе небывалое в трехтысяче-
летней истории китайского государства - азиатская деспотия
облачилась в республиканские одежды. В понимании же мил-
лионов традиционных китайцев в 1912 г. произошло то. что
периодически повторялось на протяжении нескольких тысяч
лет: Небо - высшее божественное начало - всякий раз отво-
рачивалось от прогнившей, обреченной династии и отнимало
у нее Небесный Мандат (тяньмин) на правление в Китае.
В 1912 г. произошло очередное «лишение мандата» (гэмин)
с последующим низложением династии Цин, потерявшей бла-
говоление Неба. Получившие современное образование ки-
тайцы вкладывали в традиционный термин гэмин европей-
ский смысл - «революция». Этот термин впоследствии закре-
пился за событиями 1911-1913 гг., получившими название
Синьхайской революции. Тем самым сбылось предсказание
Сунь Ятсена: «Мандат Неба не может быть вечным!» Сбылась
и формулировка из клятвы революционеров - бывших членов
тайных обществ: «Небо начинает новый цикл!» Последнее
для большинства китайцев означало переход к воцарению но-
вой династии, а для людей с современным образованием -
наступление совершенно новой эры.
126
Глава 5
СТАНОВЛЕНИЕ ВОЕННОЙ ДИКТАТУРЫ.
ВОЗВРАТ К ФАЗЕ СМУТЫ
С момента падения Цинской империи до начала Первой
мировой войны Китай прошел через четыре последовательных
периода. Первый - мирное противостояние промонархического
Севера и республиканского Юга (с февраля 1912 по июль 1913 г.);
второй - гражданская война между Севером и Югом (июль -
сентябрь 1913 г.); третий - государственный переворот, со-
вершенный Юань Шикаем (ноябрь 1913 - февраль 1914 г.);
четвертый - стремительный откат от парламентской демокра-
тии к военной диктатуре (март - декабрь 1914 г.).
Мирная конфронтация Севера и Юга
В 1911-1912 гг. главной задачей антиманьчжурской борь-
бы было свержение реакционного режима и династии Цин. ос-
вобождение Китая от власти чужеземных завоевателей - «се-
верных варваров», «маньчжурских татар». Для достижения
этой цели и умеренные и революционеры шли на многие ус-
тупки Юань Шикаю, согласившись и с выдвижением его на пост
президента и с отказом от этой должности Сунь Ятсена.
Политически активные китайцы в большинстве своем при-
ветствовали Юань Шикая как президента - гаранта установле-
ния ханьской власти и невозвращения пинского господства.
Республика как таковая не была сознательной целью умеренных
политиков Юга. Они, как правило, либо негласно, либо открыто
стремились к установлению конституционной монархии. Мо-
нархического правления жаждала и большая часть бюрократии
Севера. Поскольку основать новую династию не удалось, гене-
ралу пришлось временно принять непонятный для абсолютного
| большинства китайцев пост «президента республики».
Что касается Сунь Ятсена, то он знал, что выдвинут в пре-
зиденты потому, что понадобился не реальный носитель вла-
сти. а лишь инструмент давления на династию Цин и на Юань
Шикая. Соответственно, после отречения маньчжурского им-
ператора и передачи всей власти на Севере генералу Сунь Ят- <
сен выполнил свою миссию и 14 февраля подал в отставку.
Стремясь к соглашению между Севером и Югом и к концен-
трации верховной власти в одних крепких руках, умеренные
перестали поддерживать Нанкинское правительство, ставшее
для них обузой.
10 марта 1912 г. Нанкинское собрание приняло вырабо-
танную под руководством Сунь Ятсена временную конститу-
цию. Она основывалась на принципе разделения власти на за-
конодательную, исполнительную и судебную. Провозглаша-
лись равенство всех людей, свобода слова, печати, собраний,
вероисповедания, места жительства, тайна переписки, право на
собственность и на предпринимательство, а также другие бур-
жуазные свободы. Каждый житель Китая получал право изби-
рать и быть избранным. Китай объявлялся парламентской рес-
публикой. т.е. провозглашалась буржуазная демократия. 10 ав-
густа 1912 г. был принят закон о двухпалатном парламенте.
Верхняя палата - сенат - состояла из депутатов, избранных
провинциальными собраниями. Выборы в нижнюю палату
проходили в два этапа: сначала формировалась коллегия вы-
борщиков. которые затем выбирали депутатов. Парламент стал
высшим законодательным органом. Его решения должны были
приниматься по согласованию между двумя палатами.
Для Китая парламентская республика оказалась явным
«забеганием вперед». Падение монархии привело не к слому
деспотии, а к ее эволюции и приспособлению к новым услови-
ям - внутренним и внешним. В результате «класс-государство»
власть не потерял, а «частные» сословия и классовые общно-
сти к власти допущены не были. Реальный классовый компро-
мисс между этими силами так и не состоялся. С устранением
династии Цин и монархии обновился лишь верхний ярус дес-
потической власти, тогда как ее основа сохранилась. На верх-
нем горизонте институты буржуазной демократии - конститу-
ция. парламент, политические «предпартии» на крайне корот-
кое время потеснили учреждения старой государственности.
128

зато на нижних и средних ярусах власти (уезд, провинция)
деспотия жестко держала в своих руках провинциальные и ме-
стные собрания - институты самоуправления. Здесь, как и
прежде, вся власть оставалась в руках военных губернаторов.
Временная конституция 1912 г. - буржуазно-демократическая
по своему духу, абсолютно не соответствовала социально-
экономическому строю Китая, во многом сохранившему тра-
диционные уклады. В силу этого конституция не стала основ-
ным законом государства, являясь скорее декларацией о наме-
рениях. Ее основные положения тогда еще не могли быть пре-
творены в жизнь. Тем не менее, сразу отменить эту слишком
левую конституцию ни конституционные монархисты, ни яв-
ные сторонники старого режима, ни республиканские генералы
не решались. В результате этого с марта 1912 по ноябрь 1913 г.
фактически, а формально до января 1914 г. (роспуск парламен-
та) существовала парламентская республика, по форме близкая
к буржуазно-демократическому типу государственности. Эта
короткая буржуазно-парламентская «весна» была, с точки зре-
ния европейского опыта, явным «забеганием вперед», прыж-
ком через две «обычные» фазы - абсолютистской и бонапарти-
стской государственности. Поскольку традиционная китайская
деспотия в 1912 г. не умерла вместе с монархией, - в стране
возник неустойчивый синтез деспотии и буржуазной демокра-
тии. Право возглавлять китайскую деспотию перешло от дина-
стии Цин к Юань Шикаю и бэйянским генералам.
Последним указом вдовствующей императрицы Юань
Шикаю передавали власть реакционеры и монархисты Севера,
а из рук Нанкинского собрания генерал получил власть от кон-
ституционалистов и республиканцев Юга. Тем самым Юань
Шикай выступал в роли объединителя Севера и Юга. гаранта
единства Китая.
Сразу после падения монархии развернулась острейшая
борьба за выбор столицы Китайской Республики. Левые рес-
публиканцы предлагали сделать столицей Нанкин, а Юань
Шикай, его генералы и реакционеры Севера предпочитали Пе-
кин - цитадель монархизма. В середине февраля Нанкинское
собрание определило местом пребывания центрального прави-
тельства и президента Нанкин. С переездом органов верховной
власти на Юг левый лагерь надеялся умерить хотя бы частично
129
5 История Китая
диктаторские устремления Юань Шикая, стремившегося под-
чинить себе Бэйянскую армию.
Юань Шикай организовал кампанию протеста против пе-
реезда правительства в Нанкин. Когда это не возымело дейст-
вия, президент устроил серию военных «мятежей» в Чжили.
По его тайному распоряжению 29 февраля в Пекине «восста-
ли» войска генерала Цао Куня. учинившие массовые поджоги
и убийства горожан. Такого же рода провокации были устрое-
ны в Тяньцзине. Баодине и Тунчжоу. После ввода в Пекин до-
полнительных иностранных частей бэйянские генералы потре-
бовали от южан отменить свои решения. Опасаясь граждан-
ской войны. Юг капитулировал под нажимом Севера. Прези-
дент выиграл схватку за столицу. Южане потерпели поражение
и при формировании первого республиканского правительства,
в котором они получили лишь второстепенные посты - мини-
стров промышленности и торговли, юстиции, земледелия и ле-
сов. Все ключевые должности - министров обороны, финан-
сов. иностранных дел и внутренних дел - достались верным
сторонникам Юань Шикая, а пост премьер-министра занял
старый друг президента Тан Шаои. Однако при назначении
командующего войсками Юга. не подчиненными военному
министру в Пекине. Юань Шикай был вынужден пойти на ус-
тупку южанам и утвердить кандидатуру Хуан Сина.
14 февраля Нанкинское собрание единогласно приняло от-
ставку Сунь Ятсена, а на следующий день - избрало Юань
Шикая временным президентом Китайской Республики. В на-
чале апреля Сунь Ятсен окончательно сложил с себя функции
временного президента. Нанкинское собрание вынесло реше-
ние о переносе столицы в Пекин. Здесь в северной столице
в конце апреля был создан временный парламент, в котором
силы скрытых конституционных монархистов были представ-
лены Партией объединения («Тунъпдан») и Республиканской
партией («Гунхэдан»). Понимая, что пока еще не время от-
крыто выступать за монархию, конституционалисты всемерно
способствовали укреплению власти Юань Шикая, видя в нем
ликвидатора смуты. Оплотом последовательных республи-
канцев и левых деятелей был Объединенный союз, чья про-
грамма стала более умеренной после отказа от лозунга «рав-
ные права на землю».
130
После того как Юань Шикай занял пост президента Китай-
ской Республики, банковский консорциум «четырех», т.е. Анг-
лии, Франции, Германии и США, стал перечислять в пекинское
казначейство крупные суммы, которые оформлялись как аван-
сы в счет будущего колоссального займа. С апреля по август
Юань Шикай получал ежемесячно по 6 млн. юаней. Деньги эти
шли на укрепление власти будущего диктатора, на Бэйянскую
армию, на подкуп колеблющихся республиканцев, особенно
командного состава войск южан, политиканов и депутатов
парламента. С мая начались переговоры с международным
банковским консорциумом о заключении этого «реорганизаци-
онного» займа. Юань Шикай запросил огромную сумму -
60 млн. ф. ст. Консорциум не возражал, но выдвинул ряд ка-
бальных. унизительных для Китая условий. Само соглашение
о займе в 25 млн. ф. ст. было подписано в апреле 1913 г. Это
вызвало на Юге волну негодования и патриотическое движе-
ние протеста. На этой почве возник острый правительственный
кризис, и министры - левые республиканцы подали в отставку.
Этим воспользовался Юань Шикай, чтобы сформировать но-
вый кабинет, состоящий только из угодных ему людей. По су-
ти это было очередное поражение левых республиканцев Юга
в борьбе против реакционеров Севера.
Между тем усилилось стихийное движение низов, вызван-
ное восстановлением и повышением некоторых налогов, отме-
ненных в 1911 - начале 1912 г. Народные выступления проис-
ходили в основном на республиканском Юге. Наряду с кресть-
янскими волнениями и вооруженными выступлениями тайных
обществ разворачивалась борьба рабочих в городах, прежде
всего в Шанхае, там возникли первые профсоюзы. По городам
прошла волна солдатских бунтов и восстаний. Особенно ожес-
точенно протестовали войска пров. Хубэй. В феврале и июне
1912 г. в Учане прошли вооруженные выступления солдат и
офицеров против главы хубэйского правительства Ли Юаньху-
на, жестоко расправлявшегося с бунтовщиками и заговорщи-
ками. Против движения низов активно боролись не только ре-
акционеры - монархисты и либералы-конституционалисты, -
но и левые республиканцы. Военные губернаторы - члены
Объединенного союза безжалостно подавляли выступления
рабочих в Шанхае и волнения сельской бедноты в провинциях
131
5*
Гуандун, Хунань, Шаньси и др. Реакционеры Севера, умерен-
ные политики Юга и мировые державы, настоятельно требуя
положить конец «анархии», открывали дорогу военной дикта-
туре Юань Шикая. Дабы показать свою силу и приструнить
левых республиканцев. Юань Шикай вызвал в Пекин, а затем
расстрелял без суда и следствия двух видных военных из ла-
геря левых - генерала Чжан Чжэньу и полковника Фан Вэя.
Эта расправа вызвала бурю возмущения на Юге - новую вол-
ну митингов, собраний и демонстраций протеста. Против
произвола властей бурно выступил и временный парламент.
Для нормализации обстановки лидеры левых - Сунь Ятсен и
Хуан Син начали переговоры с Юань Шикаем. Был достигнут
формальный компромисс и подписано мало к чему обязы-
вающее соглашение.
Представившись «стойким республиканцем», «другом на-
рода» и «защитником крестьян», Юань Шикай обвел вокруг
пальца Сунь Ятсена, заставив его поверить в свои благие наме-
рения. Тем самым будущий диктатор добился сразу несколь-
ких целей. Лидеры левых одобрили концентрацию власти в его
руках, сняв с него подозрения в узурпаторских намерениях и
стремлении стать монархом. Это повлекло за собой дезориен-
тацию левого лагеря и роспуск сформированных в 1911 г. доб-
ровольческих частей и дивизий новобранцев. Ослабив тем са-
мым республиканцев Юга, президент кинул Сунь Ятсену
«кость», назначив его генеральным директором железных до-
рог, поскольку тот разработал десятилетний план грандиозного
железнодорожного строительства в Китае. Левые республи-
канцы избрали мирные методы борьбы за ограничение влияния
президента. Они рассчитывали на предстоящих выборах полу-
чить большинство мест в парламенте и создать однопартийный
кабинет министров из своих сторонников, поставить Юань
Шикая под свой контроль, перенести столицу из Пекина в
Нанкин, сделать парламент вершителем судеб республики и
закрепить эту победу буржуазной демократии в постоянной
конституции.
Для победы на выборах республиканцам нужна была мас-
совая политическая партия. В августе 1912 г. в Пекине была
создана Национальная партия (Гоминьдан), образованная пу-
тем слияния Объединенного союза с четырьмя немногочислен-
132
ними организациями республиканцев. Ее возглавил один из
лидеров Объединенного союза Сун Цзяожэнь. Отказавшись от
ряда слишком левых установок Объединенного союза. Го-
миньдан смог объединить в себе различные фракции респуб-
ликанцев, боровшихся против диктатуры Юань Шикая, против
скрытых и явных монархистов. Гоминьдан повел энергичную
кампанию за победу на выборах и перенесение столицы из Пе-
кина в Нанкин. Была развернута агитация за созыв парламента
на Юге - в Нанкине. На волне этой кампании в Шанхае воз-
никло Общество защитников парламентского строя. Это спро-
воцировало очередной политической конфликт между Севером
и Югом. Когда Юань Шикай потерпел неудачу в своей попыт-
ке силой разогнать Общество, он в январе 1913 г. отменил вы-
борность высших должностных лиц в провинциях. Отныне та-
ковые назначались его волею из Пекина. Тем самым президент
сделал еще один шаг к укреплению своей личной власти, а
также пошел навстречу пожеланиям военных губернаторов
провинций. Этим декретом Юань Шикай приобрел поддержку
всех местных военных правителей, в том числе юго-западных
провинций, готовых ради сохранения своих позиций ввязаться
в конфликт между Севером и Югом. Республиканцы уже не мог-
ли рассчитывать на поддержку генералов, правивших в Юнь-
нани, Гуаней. Гуйчжоу и Сычуани. Военные губернаторы этих
четырех провинций - Цай Э, Лу Жунтин, Тан Цзияо и Инь
Чанхэн заверили Юань Шикая в своей готовности поддержать
его борьбу против гоминьдановцев. В итоге еще до открытой
войны с Югом вооруженные силы республиканцев оказались
расколотыми. Гоминьдан, контролировавший по существу лишь
несколько городов в долине нижнего течения Янцзы, оказался
в изоляции, а правители-милитаристы провинций Шаньси,
Фэнтянь и Хубэй перешли на сторону Юань Шикая.
Наращивая мощь Бэйянской армии. Юань Шикай последо-
вательно сокращал численность республиканских войск Юга, и
к марту 1913 г. вооруженные силы провинций Цзянсу, Аньхуй,
Цзянси. Хунань и Сычуань потеряли 16 дивизий. Все это при-
вело к существенному ослаблению позиций левых республи-
канцев в бассейне Янцзы. Однако лидеры Объединенного сою-
за не возражали против расформирования этих войск, набран-
ных из необученных добровольцев в период борьбы против
133
династии Цин, так как полагали, что, пожертвовав этим «бал-
ластом», можно будет сохранить все старые кадровые дивизии
и бригады Наньянской армии. Однако Юань Шикай продолжал
методично разрушать военную структуру левых республикан-
цев и в середине 1912 г. лишил Хуан Сина должности коман-
дующего войсками Юга. Опираясь на силу штыков. Юань Ши-
кай последовательно укреплял свою личную власть. Главное
препятствие к установлению его диктатуры представляли рес-
публиканские вооруженные силы в бассейне Янцзы. Провин-
ции и войска этого региона были во многом под контролем, а
кое-где и под началом политиков и военных левого толка, т.е.
членов Гоминьдана. Позиции левых республиканцев выгляде-
ли довольно внушительно. Они располагали несколькими де-
сятками тысяч штыков в долине нижнего течения Янцзы. Их
лидеры были военными губернаторами в ряде провинций -
Цзянси, Аньхуй, Цзянсу, Гуандун. К этому лагерю тяготели и
лидеры Хунани, Фуцзяни и Сычуани.
Юань Шикай, готовясь к войне против левых республи-
канцев Юга, всячески укреплял свои связи с либералами и кон-
ституционалистами Юга, склонял на свою сторону военных
губернаторов юго-западных провинций - Юньнани. Гуаней и
Гуйчжоу. Президент постепенно отстранял левых республи-
канцев от важных постов в армии, центральном и провинци-
альном аппарате, колеблющихся из их среды покупал и неук-
лонно наращивал численность Бэйянской армии. К тому вре-
мени число политических сторонников Гоминьдана стало со-
кращаться. Переход конституционалистов на сторону Юань
Шикая означал раскол в республиканском лагере южан. От-
ныне с единым фронтом либералов и левых республиканцев
было покончено. Радикальное крыло республиканцев оказа-
лось в изоляции, оно утратило силу, было лишено поддержки
правого крыла и открыто для удара со стороны реакционного
Севера. И поскольку левые республиканцы и руководимые
ими войска в долине Янцзы стали главным препятствием
на пути Юань Шикая к абсолютной власти, - гражданская
война стала неизбежной. В то время как Сун Цзяожэнь. Сунь
Ятсен и другие тешили себя парламентскими иллюзиями.
Юань Шикай постепенно распускал «лишние» республикан-
ские дивизии и бригады, наращивал численность и ударную
134
силу Бэйянской армии и разлагал единый фронт Гоминьдана.
Курс президента отличался жестким реализмом, а левые рес-
публиканцы вели себя так. будто Китай уже стал страной бур-
жуазной законности и демократии.
Этот самообман особенно проявился после победы Го-
миньдана на парламентских выборах в феврале 1913 г., когда
все избиратели, недовольные властью Юань Шикая, повыше-
нием налогов, инфляцией и сокращением политических сво-
бод, отдали свои голоса Гоминьдану. Партия получила боль-
шинство в верхней и преобладание в нижней палате. Эта по-
беда вскружила гоминьдановцам голову. Решив, что теперь
власть принадлежит им законно, они объявили о формиро-
вании своего однопартийного кабинета министров во главе
с Сун Цзяожэнем.
Успех Гоминьдана на выборах испугал все прочие полити-
ческие и социальные силы и побудил их к объединению против
победителей. Либеральные шэньши и землевладельцы, купече-
ские и буржуазные круги, мелкая буржуазия, конституциона-
листы всех оттенков, скрытые и явные монархисты увидели
в победе Гоминьдана знак дальнейшего усугубления смуты.
На этой волне произошло слияние трех основных враждебных
Гоминьдану партий - Республиканской (Гунхэдан) во главе
с Ли Юаньхуном. Партии объединения (Тунъидан) с ее лиде-
ром Чжан Цзянем и Демократической (Миньчжудан), возглав-
ляемой У Тинфаном. В итоге образовалась крупная Прогрес-
сивная партия (Цзиньбудан), в руководство которой вошли Ли
Юаньхун (от Гунхэдан). Чжан Цзянь и У Тинфан (от Тунъи-
дан). Лян Цичао и Тан Хуалун (от Миньчжудан).
Гражданская война
Юань Шикай видел в новой партии свою политическую
опору. Вместе с тем президент деятельно готовился к войне
с Гоминьданом. Первым шагом к началу схватки стало убийст-
во в Шанхае Сун Цзяожэня. совершенное в марте 1913 г. по
негласному указанию президента. Лидеры Гоминьдана, наде-
ясь избежать гражданской войны, ограничились лишь выраже-
нием словесного возмущения по этому поводу. В начале апреля
135
Юань Шикай начал переводить Бэйянскую армию в состояние
повышенной боевой готовности. Решившись на войну с Югом,
будущий диктатор спешил заручиться финансовой помощью
иностранных держав в виде крупного «реорганизационного»
займа в размере 25 млн. ф. ст. Понимая, что реакционеры и ли-
бералы. а также державы ждут от него расправы с левыми рес-
публиканцами. прекращения «анархии» и «смуты». Юань Ши-
кай пренебрег решением парламентского большинства, высту-
пившего против займа. Начался перевод республики с рельсов
буржуазной демократии и законности на путь военной дикта-
туры. Планомерно готовясь к гражданской войне. Юань Шикай
провоцировал левых выступить первыми. Это позволило бы
обвинить Гоминьдан в «мятеже против республики» и дало бы
президенту «законное право» подавить бунт вооруженной си-
лой. Вынуждая левых республиканцев к началу боевых дейст-
вий. Юань Шикай в мае перебросил бэйянские ударные соеди-
нения к районам, контролируемым гоминьдановцами - Цзю-
цзяну. Шанхаю. Нанкину. Верные президенту военные корабли
заняли ключевые позиции на Янцзы.
В лагере левых республиканцев царила растерянность.
В свое время борьба 1911 г. за национальное освобождение
от маньчжурского господства породила своего рода единый
фронт всех ханьцев против династии Цин. но теперь после
свержения монархии исчез общий враг, все основные цели
этой борьбы оказались достигнутыми, и политическое единство
уже было не нужно. Главная политическая сила - армия захва-
тила реальную власть. Либералы-конституционалисты, полу-
чившие конституцию, парламент, избирательную и партийную
системы, теперь нуждались в сильной авторитарной власти,
способной покончить со «смутой» и навести в стране порядок,
а также остановить территориальный распад былой державы,
т.е. начавшееся отделение от нее национальных окраин.
Эти опасения не были беспричинны. В августе 1912 г.
в результате восстания аратов Внешняя Монголия провозгла-
сила свою независимость от Пекина. Пришедшие здесь к вла-
сти монгольские князья и высшие ламы ориентировались на
Россию. В июле Петербург договорился с Токио о признании
Внутренней Монголии «сферой влияния» Японии. В ноябре
в Урге было подписано русско-монгольское соглашение, де-
136
павшее Петербург защитником монгольской автономии. Вес-
ной 1912 г. вооруженную борьбу против китайских войск раз-
вернули тибетцы во главе с Далай-ламой VIII. сторонником
Англии. Юань Шикай бросил на подавление этого восстания
войска из Сычуани и Юньнани, но под давлением Лондона вы-
нужден был приостановить продвижение своих войск в Тибете.
В Лхасу вступил английский контингент, и Тибет оказался под
полным контролем Великобритании. С января 1912 г. началась
гражданская война в Синьцзяне. В Илийском крае восстали
«новые войска», к которым присоединилось несколько тысяч
добровольцев. Свергнув власть маньчжуров, они создали здесь
временное революционное правительство. Попытки наместни-
ка Синьцзяна подавить движение провалились, а сам он был
свергнут войсками восставших в Урумчи. Военным губернато-
ром Синьцзяна стал командир бригады «новых войск» Ян
Цзэнсинь. Он встал на сторону Юань Шикая и удержал этот
край в составе Китая, установил здесь военную диктатуру,
расправился с местными революционерами и подавил народ-
ные восстания, вспыхнувшие в городах.
Утрата Пекином власти в Монголии и Тибете заставила
все имперски настроенные круги Китая спешить с ликвидацией
«анархии», т.е. революционного лагеря. К лету 1913 г. левые
республиканцы оказались в политической и социальной изоля-
ции. Сократились и военные возможности Гоминьдана, так как
к середине 1913 г. Юань Шикай успел сократить гоминьданов-
ские войска на 16 дивизий. Согласие Гоминьдана на роспуск
этих частей было грубейшей ошибкой, учитывая, что дело шло
к гражданской войне. Чтобы заставить левых выступить пер-
выми. Юань Шикай лишил Хуан Сина звания генерала армии и
снял Ли Лецзюня, Бо Вэньвэя и Ху Ханьминя с постов губер-
наторов провинций, соответственно Цзянси, Аньхуй и Гуан-
дун. Попав в безвыходное положение, левые были вынуждены
начать нежелательную для них гражданскую войну. Воору-
женное столкновение бэйянских и гоминьдановских войск
в июле — сентябре 1913 г. получило название «второй револю-
ции». Против гоминьдановцев Юань Шикай бросил 60-
тысячную армию. Ей противостояли распыленные, лишенные
единого руководства войска провинций Цзянси и Цзянсу об-
щей численностью свыше 40 тыс. человек. В считание дни
137
республиканский Юг рассыпался, как карточный домик. Уже
через три дня после объявления войны из борьбы выпали
Аньхуй, Гуандун. Хунань и Фуцзянь. У Гоминьдана осталось
только три армейские группировки - в районе Цзюцзяна. во-
круг Нанкина и в Шанхае.
Наиболее ожесточенные бои развернулись в провинции
Цзянси за речной порт Хукоу. Губернатор Ли Лецзюнь в свое
время не позволил сократить основной контингент доброволь-
цев 1911 г., закупил оружие и боеприпасы за границей и хоро-
шо подготовился к войне. Это позволило ему оказать дивизиям
генерала Дуань Чжигуя упорное сопротивление. Однако через
четыре дня город все же пал под ударами превосходящих сил
северян. В Шанхае гоминьдановские войска безуспешно атако-
вали Цзяннаньский арсенал. Здесь им пришлось столкнуться
с войсками ярого монархиста Чжан Сюня. В знак преданности
свергнутому императору солдаты и офицеры этих войск сохра-
нили маньчжурскую прическу, за что их называли «армией
с косами». К 14 августа бэйянские войска при поддержке бое-
вых кораблей Англии и Германии выбили левых республикан-
цев из всех опорных пунктов Шанхая. В середине августа пал
Наньчан. К этому времени полный распад гоминьдановского
лагеря стал реальностью. Фуцзянь и Хунань заявили о своем
подчинении Пекину и выступили против гоминьдановцев.
Единственным очагом сопротивления остался район Нан-
кина. Бои за южную столицу продолжались более десяти дней.
Однако 2 сентября дивизии Чжан Сюня взяли город, учинили
там грабежи и поджоги. Позиции республиканцев на Юге были
сломлены. Сунь Ятсен эмигрировал в Японию. В июне 1914 г.
в Токио он реорганизовал Гоминьдан в Китайскую революци-
онную партию (Гэминьдан) - боевую организацию, борющую-
ся за свержение диктатуры Юань Шикая.
Государственный переворот Юань Шикая
С окончанием гражданской войны открывался новый этап
политической эволюции Китая. Он начался с государственного
переворота, предпринятого Юань Шикаем с целью разрушения
республиканских институтов, т.е. роспуска Гоминьдана, пар-
138
ламента, органов местного самоуправления и кабинета мини-
стров (ноябрь 1913 - февраль 1914 г.). К тому времени опреде-
лились итоги национально-освободительного движения 1911-
1913 гг.: было покончено с маньчжурским господством и абсо-
лютной монархией и установлен республиканский строй. Од-
нако это движение так и не стало буржуазной революцией. По-
сле того как были разгромлены войска Гоминьдана и легити-
мизирована власть президента, демократические институты -
парламент, конституция, местное самоуправление, система вы-
боров и сам республиканский строй оказались беззащитными
перед силой армейских штыков Бэйянской группировки. Ее
лидер готовил себя и неуклонно шел к роли ничем не ограни-
ченного диктатора, а затем и монарха.
Чтобы законно стать постоянным президентом Китая,
Юань Шикаю требовалось прочное большинство выборщиков,
т.е. членов парламента. Усилия генерала были направлены
главным образом на привлечение в свой лагерь либералов и
конституционалистов, объединившихся под крышей Прогрес-
сивной партии. Рассчитывая на их поддержку. Юань Шикай
предложил сформировать кабинет министров из членов Про-
грессивной партии, и в сентябре 1914 г. такое правительство во
главе с Сюн Сплином было создано. Все «силовые» министер-
ства, т.е. военное, военно-морское, внутренних дел, попали
в руки ставленников президента. «Прогрессистам» президент
оставил посты министров финансов, юстиции, торговли и зем-
леделия, просвещения. Получив голоса этой партии. Юань
Шикай хотел склонить ее к важной уступке - провести сначала
процедуру избрания постоянного президента, а уже потом при-
ступить к выработке постоянной конституции. Такая очеред-
ность процедур была крайне выгодна Юань Шикаю, поскольку
в случае избрания президент переставал зависеть от парламен-
та. Чтобы гарантировать себе победу на выборах, генерал ско-
лотил из подкупленных им депутатов «карманную» организа-
цию. получившую название «Гражданская партия». Большую
тревогу у Юань Шикая вызывала позиция гоминьдановских
депутатов, составлявших большинство в парламенте и пытав-
шихся добиться соглашения с «прогрессистами». Он всячески
обхаживал гоминьдановских депутатов, не скупясь на обеща-
ния и подкупы. Однако гоминьдановская оппозиция выставила
139
в противовес ему кандидатуру Ли Юаньхуна. Провалившись
на двух первых турах голосования. Юань Шикай с трудом был
избран на третьем. Ли Юаньхун стал вице-президентом. Всту-
пив на пост главы государства. Юань Шикай окружил почетом
и осыпал наградами наиболее реакционных политиков. Прези-
дент восхвалял «благодеяния» и «великодушие» императора
Пуи, гарантировал все привилегии цинского двора и объявил
основой республики конфуцианскую мораль. Тем самым Юань
Шикай давал понять, что его политический курс резко повер-
нул вправо. Затем глава Китая заверил державы в строгом со-
блюдении ранее заключенных договоров, соглашений и осо-
бых прав. В ответ на это практически все державы и другие
западные государства официально признали Китайскую Рес-
публику и ее постоянного президента.
С созданием постоянного парламента обострилось проти-
востояние законодательной и исполнительной власти. Сам же
Юань Шикай умело натравливал на парламент и Гоминьдан
военных губернаторов и бэйянских генералов, а парламентские
законопроекты и политические инициативы Гоминьдана игно-
рировал. Президент позволял себе не замечать требований кон-
ституции, поскольку в его руках сосредоточилась реальная си-
ла - армия, полиция, бюрократия и финансы.
Став постоянным президентом. Юань Шикай заявил, что
отныне имеют силу лишь законы, установленные им самим.
Функции парламента он ограничил лишь выборами президен-
та. Главным препятствием на пути к диктатуре Юань Шикая
оказалось гоминьдановское большинство в парламенте. Он и
стал очередным объектом президентского натиска. Особый
гнев генерала вызвала парламентская комиссия по выработке
проекта постоянной конституции. Обрушившись на сущест-
вующую временную конституцию 1912 г., которая чересчур
ограничивала права и полномочия президента, новоявленный
диктатор потребовал изменить ее текст с тем, чтобы сосредо-
точить всю власть в своих руках. Именно ему отныне должны
были подчиняться парламентская комиссия по разработке про-
екта конституции и вся деятельность Конституционного сове-
щания, созданного для обсуждения проекта конституции.
Чтобы не допустить появления конституции, лишавшей
его исполнительной власти. Юань Шикай попробовал подчи-
140
нить работу Конституционного совещания своим специальным
эмиссарам. Когда эта затея провалилась, президент обвинил
гоминьдановских депутатов в заговоре с целью установления
диктатуры парламента. Текст этого обвинения президент разо-
слал по всем провинциям, как бы прося у военных губернато-
ров и местной бюрократии поддержки в борьбе с гоминьда-
новцами в Пекине. В ответ на это из провинций хлынул поток
требований покончить с «покушением» на власть президента.
Военные и бюрократия всех уровней призывали распустить
Гоминьдан как партию, аннулировать депутатские мандаты ее
членов, ликвидировать Конституционное совещание и парла-
ментскую комиссию по разработке проекта конституции, а
также распустить сам парламент.
Четвертого ноября 1913 г. Юань Шикай объявил о роспуске
Гоминьдана, а затем лишил гоминьдановцев парламентских
мандатов. По существу это было началом государственного пе-
реворота, направленного на ликвидацию республиканского
строя. Выгнав парламентское большинство, т.е. гоминьданов-
цев, на улицу. Юань Шикай парализовал работу парламента,
лишив его необходимого кворума. Поскольку этот орган факти-
чески прекратил свое существование, диктатор срочно заменил
его другим. Из высшей провинциальной бюрократии, столичной
номенклатуры и своих выдвиженцев Юань Шикай создал Цен-
тральный политический совет. 10 января 1914 г. он упразднил
обе палаты парламента, в конце января распустил все органы
самоуправления и местные собрания. В феврале был отправлен
в отставку кабинет министров во главе с Сюн Сплином. Что ка-
сается Прогрессивной партии, то президент ясно дал понять, что
у него отпала в ней необходимость. Был положен конец участию
в правительстве либералов и конституционалистов. Таким обра-
зом. характер власти становился все правее, все более традици-
онно монархистским и реакционным. Вслед за этим президент
ликвидировал сам кабинет министров и заменил его послушным
себе Государственным советом. Тем самым Юань Шикай закон-
чил свой государственный переворот, совершенный им с ноября
1913 по февраль 1914 г. Разрушив наиболее опасные для себя
республиканские институты, президент расчистил «политиче-
ское пространство» от обломков парламентской демократии для
построения своей диктатуры.
141
Переход к военной диктатуре
С марта 1914 г. начался четвертый период политической
эволюции Китая. На смену буржуазно-демократическому при-
шло авторитарное правление - военная диктатура - причудли-
вый синтез азиатского деспотизма, милитаризма и современ-
ных политических форм.
Разогнав парламент, учреждая взамен него другие «пред-
ставительные» учреждения или «эрзац-парламенты», Юань
Шикай стремился сохранить видимость конституционной,
т.е. законной власти. Китайская Республика от формально бур-
жуазно-демократического парламентского строя фактически
перешла к представительным учреждениям бонапартистского и
отчасти абсолютистского толка.
На первых порах деспотия была вынуждена брать на воо-
ружение парламентскую форму и конституционное прикрытие.
Стараясь на время сохранить республиканский декорум. Юань
Шикай в марте 1914 г. создал Законодательный совет, заме-
нивший парламент. В него избирались лишь крупные сановни-
ки. высшая номенклатура, ученые и юристы. Вслед за этим
Юань Шикай потребовал отмены Временной конституции 1912 г.
как чрезмерно левой и поэтому «опасной для республики».
По его настоянию в апреле 1914 г. срочно была выработана
угодная ему новая Временная конституция, которая делала
президента полным хозяином страны. Теперь вся власть - ис-
полнительная. законодательная и судебная - оказалась в руках
Юань Шикая. Только президент мог вносить законопроекты на
рассмотрение Законодательной палаты, назначать и сменять
состав судебных органов. Вводилась президентская система
правления, т.е. правительство подчинялось только главе госу-
дарства. Подотчетный парламенту кабинет министров был уп-
разднен. Сам президент устанавливал систему административ-
ного управления, как в центре, так и на местах, назначал чи-
новников. распоряжался государственными финансами, опре-
делял структуру и численность вооруженных сил. Как носи-
тель звания генералиссимуса он был верховным главнокоман-
дующим. Президент объявлял войну, заключал мир. утверждал
142
договоры и соглашения с другими странами. Глава государства
мог объявлять в стране чрезвычайное положение и издавать
чрезвычайные декреты, обладавшие силой закона. Фактически
он становился некоронованным монархом в обличие президен-
та. До установления новой монархии оставался всего один шаг.
Сразу после опубликования в мае 1914 г. новой конститу-
ции Юань Шикай покончил с Государственным советом, создав
вместо него Бюро управления государственными делами при
президенте во главе с убежденным монархистом Сюй Шичаном.
Тем самым правительство превращалось в «карманное» ведом-
ство Юань Шикая. В июне Юань Шикай сформировал из своих
ставленников Палату политических советников во главе с без-
вольным Ли Юаньхуном, а затем продлил срок своих прези-
дентских полномочий до десяти лет. Отныне только сам прези-
дент имел право назначать себе преемника. Все это открывало
дорогу к императорскому трону и основанию новой династии.
По завершении государственного переворота 1913-1914 гг.
Юань Шикай начал спешно готовить реставрацию монархиче-
ских порядков. В столице и провинциях развернулась кампания
«за возрождение страны», т.е. за восстановление монархии.
В ходе этой кампании учреждениям и ведомствам в столице и
на местах возвращались их названия периода правления дина-
стии Цин. Для президентской номенклатуры восстанавливались
прежние придворные титулы. Юань Шикай в ходе подготовки
к реставрации старых порядков стал усиленно поднимать престиж
высших сановников, столичной номенклатуры и провинциаль-
ных чиновников. Поощряемая диктатором штатская, в основном
старая имперская бюрократия снова вышла на передний план.
Возрождение старых названий учреждений и ведомств со-
провождалось стремительным ростом бюрократического аппа-
рата. Для одаривания своих сторонников, для подкупа полити-
канов и отщепенцев из различных политических партий Юань
Шикай учредил массу фиктивных должностей - синекур. Мно-
гие получили высокие оклады и звание «советник». В центре и
на местах процветали казнокрадство, взяточничество и произ-
вол. При этом диктатор умышленно закрывал глаза на начав-
шийся разгул служебных преступлений и ввел для чиновников
пышные официальные мундиры. В штатской бюрократии
Юань Шикай видел одну из основных опор в своих планах ов-
143
падения троном и противовес чрезмерной роли военных. Были
восстановлены прежние, т.е. пинские чины и ранги бюрокра-
тии и военачальников, а с ними и весь имперский ритуал чи-
нопочитания. Возродилась и архаичная экзаменационная сис-
тема для получения ученых степеней и подбора чиновных кадров.
Юань Шикай воспроизводил институты и порядки империи
Цин до мельчайших деталей.
Между тем мировые державы проявили явную осторож-
ность в отношении реставрации монархии. Японские правящие
круги, а также страны Антанты воздерживались от одобрения
монархических планов Юань Шикая, лишь США активно под-
держивали его.
В декабре 1914 г. Юань Шикай, облачившись в импера-
торское одеяние, совершил в Храме Неба торжественное жерт-
воприношение в честь Небесного Владыки.
Между тем в правление Юань Шикая налоговый гнет стал
еще тяжелее. Содержание огромной армии и разбухшего бюро-
кратического аппарата, выплата «ихэтуаньской» контрибуции,
процентов по займам и авансам от банковского консорциума
требовали огромных средств, которые изымались у населения.
Дополнительные поборы становились тем более невыносимыми,
что население страдало от голода, наводнений, падения жизнен-
ного уровня. Начались народные волнения, наиболее крупным из
которых стало восстание, начавшееся в 1912 г. в пров. Хэнань
под руководством крестьянина Бай Лана («Белый Волк»). В пов-
станческом войске Бай Лана, которое он назвал «Армией наро-
да», сражались крестьяне, шахтеры, землекопы и беглые солдаты.
К апрелю 1914 г. ее численность составила около 20 тыс. бойцов.
Восстание переросло в маневренную крестьянскую войну, охва-
тившую провинции Хэнань, Хубэй, Аньхуй и Шэньси. Повстан-
цы совершали длительные походы из одной провинции в дру-
гую. На их разгром Юань Шикай бросил 200-тысячную армию.
Преодолев тысячи километров трудного пути, измотанные дли-
тельными переходами и многочисленными боями, повстанцы
вернулись в родную провинцию Хэнань. Здесь «Армия народа»
распалась на разрозненные отряды, которые и были уничтожены
один за другим. В середине августа 1914 г. погиб в бою и сам
Бай Лан. Столь же сурово Юань Шикай расправился и с други-
ми народными движениями. Карательные походы, «чистки»
144
в деревнях, массовые аресты, грабежи, насилия и публичные
казни стали обычным явлением. В городах начались репрессии
против левых республиканцев. Прежде всего Юань Шикай пре-
следовал бывших членов Гоминьдана. В Китае царил полицей-
ский произвол. Людей арестовывали по любому доносу и по-
дозрению в левых взглядах. Участились казни сторонников оп-
позиции. Нанося удар по остаткам Гоминьдана. Юань Шикай
хотел покончить с республиканскими настроениями в кругах
интеллигенции. В марте 1914 г. был издан драконовский закон о
печати, устанавливавший строжайшую цензуру, в ноябре - вве-
дена практика телесных наказаний для мужчин. Все это должно
было создать атмосферу страха и слепого повиновения.
Первая мировая война могла осложнить продвижение
Юань Шикая к императорскому трону. Поэтому президент, бо-
явшийся увязнуть в мировом конфликте, в августе 1914 г. зая-
вил о нейтралитете страны и обратился к воюющим державам
с просьбой не переносить военные действия на территорию
Китая, в том числе и на «арендованные» иностранцами китай-
ские земли. Однако 22 августа 1914 г. Япония объявила войну
Германии и высадила 30-тысячную армию севернее Циндао.
После двухмесячной кампании Япония захватила немецкие ко-
лониальные владения в пров. Шаньдун, а также распространи-
ла свой контроль на всю территорию полуострова. Юань Ши-
кай не только не оказал сопротивления японской агрессии, но.
напротив, всячески заискивал перед Японией в расчете на под-
держку его монархических планов.
Глава 6
ПОПЫТКИ РЕСТАВРАЦИИ
И ОТМИРАНИЕ МОНАРХИЧЕСКИХ СТРУКТУР
В Китае с 1912 г. установился республиканский строй.
Но азиатская деспотия в Китае в 1912 г. не умерла, а лишь обла-
чилась в республиканские одежды. Традиционную монархию
с самовластием богдохана сменила республика с авторитарным
145
правлением переходного типа, в которой слабая парламентская
демократия и краткая «парламентская весна» (1912-1913) были
быстро побеждены военной диктатурой. Однако противостоя-
ние республики и монархии в том или ином виде сохранялось
до 1924 г. включительно. Само же монархическое начало су-
ществовало в Китае в разных формах вплоть до 1945 г.
Крах плебисцитарной монархии
Режим военной диктатуры Юань Шикая принял свой за-
конченный вид в 1914 г. Милитаризация политической жизни
Китая в основном завершилась. Местные военачальники, пре-
жде всего, военные губернаторы провинций, превратились
в своего рода «удельных князей». Опорой этих периферийных
владык стали лично преданные им войска. Среди таких мест-
ных правителей были генералы и офицеры «новой армии»,
бывшие пинские сановники, главари разбойников и лидеры
местных конституционалистов. После разгрома гоминьданов-
цев именно эта милитаристская система мешала осуществле-
нию монархических амбиций Юань Шикая. Чтобы умерить
значение армии и правителей-милитаристов, он безуспешно
пытался поставить гражданских губернаторов выше военных и
разграничить сферы их полномочий. С той же целью им была
предпринята неудачная попытка упразднить провинции, заме-
нив их системой более мелких округов. Столь же безуспешно
он пробовал ограничить милитаристов в сфере финансов.
Юань Шикай приступил к созданию «образцовых дивизий»,
которые должны были заменить собой ставшую уже ненадеж-
ной Бэйянскую армию. Кроме того, он сместил с поста военно-
го министра Дуань Цижуя. Усилия президента, направленные
на ослабление власти генералитета, не дали ожидаемого ре-
зультата, зато его авторитет в армии резко упал. Более того.
Юань Шикай восстановил против себя значительную часть во-
енной элиты. Это вынудило будущего монарха больше рассчи-
тывать на штатскую номенклатуру.
Исподволь готовясь к провозглашению себя императором.
Юань Шикай предусмотрел выселение пинского двора из За-
претного города. Согласно «Льготным условиям», император
146
Пуи мог лишь «временно проживать» в этом зимнем дворце.
В дальнейшем его резиденцию предусматривалось перенести
в летний дворец Ихэюань - любимый дворцовый и парковый
ансамбль императрицы Цыси. Еще до предполагаемого высе-
ления Пуи из Запретного города Юань Шикай в нарушение
«Льготных условий» отобрал у него три тронные палаты -
Высшей гармонии. Полной гармонии и Сохранения гармонии.
К республике отошли также две огромные площади к северу и
к югу от Ворот Высшей гармонии плюс Полуденные ворота -
южный вход в Запретный город. Все это в целом составляло
Южный блок, где по традиции из века в век совершалась цере-
мония возведения на трон очередного императора. Свою вре-
менную резиденцию президента республики Юань Шикай соз-
дал в дворцово-парковом ансамбле Чжуннаньхай, который на-
ходился в западной части Императорского города и почти при-
мыкал к стене Запретного города. Юань Шикай через ворота
Сихуа объединил Чжуннаньхай с национализированным Юж-
ным блоком в единый комплекс. Таким образом, императору и
его придворным оставили лишь Зимний дворец, т.е. северную,
или «жилую», часть Запретного города. Сам же Запретный го-
род после 1912 г. получил новое название - Гугун (Древние
дворцы).
Согласно «Льготным условиям», прежняя дворцовая охра-
на вливалась в армию Республики. Однако Юань Шикай разо-
гнал ее, за исключением личных телохранителей Пуи. Весь
старый обслуживающий персонал дворца оставался на месте,
но прием новых слуг и евнухов запрещался. Материально им-
ператор, его семья и двор мало пострадали, ибо им ежегодно
из казначейства республики выплачивалось 4 млн. лянов се-
ребра, или 4 млн. юаней. Кроме того, сохранялся и «малый
двор», располагавшийся в Северной резиденции (Бэйфу), кото-
рая принадлежала отцу Пуи. бывшему князю-регенту Цзайфэ-
ну. Юань Шикай всячески поддерживал идею монархии, по-
скольку сам рассчитывал взойти на трон. В марте 1913 г., ко-
гда умерла вдовствующая императрица Лунъюй. по приказу
Юань Шикая по всей стране были приспущены республикан-
ские флаги и был объявлен 27-дневный траур. В Пекине со-
стоялись два траурных митинга - один для гражданских чи-
новников, другой для военных. По его приказу республикан-
цу
ские министры участвовали в церемонии захоронения останков
императора Цзайтяня и императрицы Лунъюй.
Юань Шикай стал присваивать сановные титулы времен
монархии, широко привлекал на службу прежних пинских чи-
новников, создал институт истории империи Цин. Ободренные
его действиями монархисты развернули широкую агитацию, в
том числе в печати, за «возвращение власти династии Цин».
Однако стремившийся к восстановлению монархии Юань Ши-
кай надеялся стать основателем новой династии. По инициати-
ве Юань Шикая его политический советник американец Фрэнк
Гудноу в 1914 г. выступил со статьей, опубликованной не-
сколькими пекинскими газетами, в которой говорилось, что
республиканский строй не подходит к китайским условиям,
что здесь монархия более приемлема. По заданию Юань Ши-
кая Гудноу в 1915 г. опубликовал такого же рода трактат. Ра-
боты Гудноу послужили отправным пунктом пропагандист-
ской кампании за принятие Юань Шикаем императорского ти-
тула и отказ от республики.
Чтобы нейтрализовать сторонников свергнутой династии,
Юань Шикай заключил сделку с цинским двором. Он дал
маньчжурским князьям письменное обещание, взойдя на трон,
строго соблюдать «Льготные условия для пинского двора»,
навечно сохранить его привилегии и включить этот документ
в будущую конституцию. Рассчитывая обеспечить себе под-
держку сторонников старого режима. Юань Шикай пытался
породниться с династией Цин и предложил выдать свою дочь
замуж за Пуи. Маньчжурские князья согласились на этот брак,
хотя многие из них ненавидели Юань Шикая за его предатель-
ство императора Цзайтяня в 1898 г. и за измену династии
в 1912 г. Сделка состоялась, и двоюродный брат императора
князь Пулунь от имени династии Цин и личного состава вось-
ми маньчжурских «знамен» обратился к Юань Шикаю с прось-
бой взойти на трон.
Летом 1915 г. Юань Шикай инспирировал петиционную
кампанию за провозглашение монархии и передачу ему пре-
стола. В провинциях прошли «референдумы». Их участники
все как один высказались за восстановление монархии. В де-
кабре 1915 г. Центральная совещательная палата, приняв ре-
шение об учреждении конституционной монархии, обратилась
148
к Юань Шикаю с просьбой о вступлении на престол. Для под-
готовки этой церемонии был учрежден специальный комитет.
Само же «коронование» намечалось на 1 января 1916 г. - даты,
с которой должна была начаться эра Хунсянь (Всеобъемлющая
законность), т.е. Китай должен был перейти к конституцион-
ной монархии. Юань Шикай готовился к торжественному вос-
шествию на «драконовый трон» в обстановке бурного ликова-
ния политических верхов - как либеральных конституционных
монархистов, так и вчерашних приверженцев династии Цин.
На официальную просьбу стать императором он сначала отве-
тил отказом, мотивируя это своим нежеланием нарушать пре-
зидентскую присягу на верность республике и боязнью оскор-
бить достоинство Пуи, отрекшегося от престола. После второй
«настойчивой просьбы» Юань Шикай 12 декабря официально
объявил о своем решении принять императорский трон. Сло-
жилась уникальная ситуация: в Поднебесной оказалось сразу
два императора, причем оба в Пекине, и это - вопреки древне-
му принципу: «Небо не может иметь двух солнц, а государст-
во - двух монархов». В случае укрепления новой монархии
император Пуи и цинский двор рано или поздно оказались бы
под угрозой ликвидации.
Свою новую монархию Юань Шикай создал по примеру
традиционной, следуя цинским образцам и окружая себя ста-
рыми кадрами императорской бюрократии. Штатские сановни-
ки и чиновники снова становились правящей элитой, а военные
отодвигались на второй план и подчинялись гражданской но-
менклатуре. Возвращая все на старый лад. Юань Шикай не
учел, что главной политической силой Китая стала армия. Ге-
нералы и офицеры, вкусившие при республике всю сладость
власти, не желали снова идти в услужение к штатским. Именно
республика сделала армию вершителем судеб Поднебесной, и
армейская элита не желала утратить эту роль. При республи-
канском строе каждый генерал имел шанс стать президентом,
премьер-министром, владыкой в «своей» провинции или об-
ласти, с восстановлением же монархии он не мог на это рас-
считывать, становясь лишь «слугой» или «рабом» императора.
Он попадал в тиски жесткой воли монарха и в унизительную
зависимость от его окружения. По этим причинам «новая ар-
мия» в целом оказалась на стороне республики. Чувствуя, что
149
генералы настроены против монархии. Юань Шикай решил
подорвать их позиции и начал заменять прежних военных гу-
бернаторов своими выдвиженцами. Это окончательно оттолк-
нуло «новую армию» от ее «отца» и создателя.
Особенно сильны эти настроения были на Юге. среди ко-
мандного состава бывшей Наньянской армии. Именно эти ге-
нералы в декабре 1915 г. открыто выступили против Юань
Шикая и начали «войну в защиту республики», которую пресса
уже тогда называла «третьей революцией». Разбить войска
восставших не удалось. К тому же против монархии высказа-
лись и милитаристы Севера - генералы бывшей Бэйянской ар-
мии. Европейские державы, прикованные к фронтам Первой
мировой войны, отрицательно отнеслись к планам Юань Ши-
кая. В конце концов отказала ему в поддержке и Япония. Видя
свое поражение. Юань Шикай отступил. 22 марта 1916 г. было
объявлено об отмене монархии и о восстановлении республи-
ки. Несостоявшийся император пытался сохранить за собой
пост президента, но республиканские генералы категорически
требовали его отставки. От него отвернулась практически вся
армия. 6 июня он скоропостижно скончался. Таким образом,
плебисцитарная монархия (эра Хунсянь) просуществовала все-
го 83 дня - с 1 января по 22 марта 1916 г. Именно столько вре-
мени Юань Шикай пробыл императором.
В событиях конца 1915 - первой половины 1916 г. армия
в лице генералитета и офицерского корпуса еще раз продемон-
стрировала свое значение господствующей политической силы
Китая. Крушение плебисцитарной монархии свидетельствова-
ло о том. что именно республиканский строй был гарантом
власти милитаристов в Пекине и в провинциях. Президентом
восстановленной республики стал генерал Ли Юаньхун.
Попытки восстановления империи Цин
Между тем начиная еще с 1912 г. маньчжурские князья и
сановники Департамента двора, а также китайцы-придворные
мечтали о реставрации монархии и уничтожении республики.
Агитация в пользу «восстановления династии Цин» велась мо-
нархистами, укрывшимися на территории иностранной концес-
150
спи в Тяньцзине, посольском квартале Пекина, занятом немца-
ми Циндао, а также в Люйшуне и Даляне под защитой японцев.
Созданная тогда монархическая Партия престола (Цзуншэдан)
стремилась восстановить власть цинской династии в Маньчжу-
рии и Внутренней Монголии.
На какое-то время бывший цинский император и его двор
стали притягательными для новых хозяев Китая - милитари-
стов. Те из них, кто боролся за объединение страны под своей
единоличной властью, стремились превратить старую династию
в орудие исполнения этой сверхмиссии и обещали Пуи восста-
новить его былой статус действующего монарха-правителя.
Вместе с тем периферийные генералы хотели, чтобы их власть
в регионах, провинциях и областях была облечена в одежды
законности. Все они свое реальное господство на местах обре-
ли незаконно - в результате «смуты» и свержения традицион-
ной династии. Теперь же они были не прочь получить призна-
ние своих прав на власть от Сына Неба. Такого рода легитими-
зация была в высшей степени желательна для генералов - как
бывших шэныпи, так и вчерашних бандитов. Республиканские
генералы в годы «смуты» считали за высокую честь получить
придворное звание либо право носить желтую (т.е. император-
ского цвета) куртку, право въезжать в Запретный город верхом
или в паланкине. Дабы придать своему статусу полную леги-
тимность. они желали восстановления императорской власти.
Однако и потенциальным «гегемонам», и «удельным князьям»
в генеральских мундирах нужна была не реальная, а формаль-
ная реставрация династии Цин.
Сразу после смерти Юань Шикая генералы начали заигры-
вать со старой династией, рассчитывая использовать Пуи
в своих целях. Шаги в этом направлении предприняли военный
губернатор провинций Гуандун и Гуаней бывший бандит Лу
Жунтин и генерал Чжан Сюнь. Первый рассчитывал прикрыть
свое уголовное прошлое придворными титулами, а второй на-
меревался захватить верховную власть в стране, учтя при этом
ошибки Юань Шикая. До 1912 г. Чжан Сюнь был цинским на-
местником провинций Цзянсу и Чжэцзян. После свержения
династии он остался ярым монархистом. В знак преданности
престолу он сам, офицеры и солдаты его войск демонстративно
сохранили косы и получили прозвище «армия с косами». Чжан
151
Сюнь поддерживал тайные связи с процинской монархической
Партией престола, а один из ее видных членов служил личным
секретарем генерала. Своей промонархической, откровенно
реакционной позицией Чжан Сюнь резко отличался от боль-
шинства милитаристов, которые в демагогических целях ис-
пользовали республиканские лозунги. При подавлении «второй
революции», когда войска Чжан Сюня в 1913 г. захватили
Нанкин, он полностью восстановил здесь порядки Цинской
империи и даже одно время запретил вывешивать республи-
канские флаги. После этого Чжан Сюнь стал одним из бли-
жайших сподвижников Юань Шикая, видя в нем гарантию вос-
становления монархии. Последний назначил его на ответст-
венный пост генерал-инспектора войск долины Янцзы и сделал
военным губернатором пров. Аньхуй.
Еще в период плебисцитарной монархии Юань Шикая
против него вступили в заговор три генерала - Сюй Шичан.
Чжан Сюнь и Ни Сычун. Захват верховной власти они намере-
вались осуществить под прикрытием реставрации империи во
главе с Пуи. Для этого уже после смерти Юань Шикая Чжан
Сюнь созывал на совещания в своей ставке в Сюйчжоу. а затем
в Нанкине лидеров Бэйянской генеральской группировки, где
разрабатывались соответствующие планы. Позже главари этой
клики встретились на церемонии похоронных жертвоприноше-
ний в Чжэндэ (пров. Аньхуй), куда было перенесено тело Юань
Шикая. Под руководством Сюй Шичана собравшиеся едино-
душно высказались за реставрацию монархии династии Цин.
Заговорщики безуспешно добивались поддержки Японии. Их
замыслам мешало и соперничество между Чжан Сюнем и Сюй
Шичаном, каждый из которых претендовал на пост князя-
регента при малолетнем императоре Пуи. а Чжан Сюнь еще и
видел себя в роли верховного военного лидера Китая. Конфе-
ренции милитаристов в Сюйчжоу и Нанкине он рассматривал
как подготовку к захвату верховной власти. При всей своей
преданности свергнутой династии Чжан Сюнь рассчитывал
превратить Пуи в свою марионетку и от его имени править
восстановленной империей. На первой конференции в Сюй-
чжоу он добился принятия решения о неуклонном соблюдении
республикой «Льготных условий». На второй конференции
был создан «Комитет представителей 13 провинций» с целью
152
организации антиреспубликанского заговора и реставрации
империи Цин.
Обострившаяся борьба за власть в Пекине между ставшим
после смерти Юань Шикая президентом Ли Юаньхуном и пре-
мьер-министром Дуань Цижуем создала подходящие условия
для заговорщиков. Созвав в Сюйчжоу четвертую конференцию
военных губернаторов провинций. Чжан Сюнь получил от со-
бравшихся. в том числе от Дуань Цижуя и Фэн Гочжана, со-
гласие на свержение республиканского правительства и рес-
таврацию монархии Цин. Вел себя Чжан Сюнь как глава всех
милитаристов Китая.
В начале июня 1917 г. Чжан Сюнь при поддержке японцев
вмешался в борьбу за власть между президентом Ли Юаньху-
ном и бывшим премьер-министром Дуань Цижуем. Положение
первого стало отчаянным, когда против него выступили воен-
ные губернаторы семи провинций. Воспользовавшись беспо-
мощностью президента. Чжан Сюнь согласился выступить по-
средником и примирителем, но тут же вошел в тайный сговор
с экс-премьером. 8 июня генерал со своими войсками прибыл
в Тяньцзинь и создал там свой штаб. Он потребовал от прези-
дента включения «Льготных условий» в конституцию, призна-
ния конфуцианства в качестве национальной религии и резкого
увеличения численности своих войск. Было объявлено о рос-
пуске парламента. 9 июня «войска с косами» вступили в Пе-
кин. Сюда съехались многие старые цинские сановники, со-
вместно с Чжан Сюнем разработавшие план реставрации мо-
нархии. Было составлено заявление о «возвращении власти ди-
настии Цин». 1 июля Чжан Сюнь прибыл в Запретный город,
где по его предложению Пуи поставил свою печать на заранее
заготовленные манифест и императорский указ. Этим манифе-
стом в Китае восстанавливалась власть династии Цин, вводил-
ся конституционно-монархический строй и восстанавливались
цинские кодексы законов. По императорскому указу, возрож-
дались вся цинская государственно-административная система,
титулы и наименования учреждений, а также лунный кален-
дарь. Тысяча девятьсот семнадцатый год объявлялся девятым
годом правления императора Пуи и его эры царствования Сю-
аньтун. Четыре генерала обрели княжеские титулы, а трое
из них стали наместниками провинций. Пятнадцать видных
153
монархистов получили почетные должности. Вся реальная
власть переходила к Чжан Сюню по прозвищу Доблестный
князь. Он стал министром по делам Северного Китая, намест-
ником столичной провинции и главой новосозданного Полити-
ческого совета. В его руках оказался и новый кабинет минист-
ров. Тем самым организатор монархического переворота пре-
вращался в диктатора и единоличного правителя Китая. Пуи
была отведена роль марионетки, ряд крупнейших милитари-
стов - Дуань Цижуй, Сюй Шичан, Ли Юаньхун и другие были
отодвинуты на задворки.
Отец Пуи - бывший регент Цзайфэн и императорская род-
ня рассчитывали снова вернуть себе реальную власть. Однако
на второй день после объявления реставрации Чжан Сюнь из-
дал указ, запрещавший маньчжурским князьям и знати вмеши-
ваться в государственные дела. Маньчжуры, наконец, поняли,
что династия Цин - всего лишь ширма для единовластия Чжан
Сюня. Между тем в Пекине спешно восстанавливалась цинская
атрибутика. Республиканские пятицветные флаги заменялись
треугольными с изображением императорского дракона. Са-
новники и чиновники вновь облачались в цинские официаль-
ные одеяния и старые мундиры. Бюрократы всех мастей подвя-
зывали себе фальшивые косы из конского волоса. На полити-
ческую арену всплыли давно забытые политики-монархисты.
Тем временем «армия с косами» повела себя в столице, как
в завоеванном городе. Солдаты Чжан Сюня бесчинствовали,
грабили дома, магазины и склады. В Пекине началась паника.
Резко подорожали товары первой необходимости и быстро
обесценивались бумажные деньги.
Не желая подчиняться диктатору, генералы - сторонники
монархии снова превратились в «защитников республики»,
создав единый фронт против Чжан Сюня. Встревожился и рес-
публиканский генералитет. Милитаристы увидели в Чжан Сю-
не второго Юань Шикая, т.е. реальную угрозу своим позициям.
Это побудило их дружно выступить против новоявленного
князя-гегемона под знаменем республики. Многие военные
губернаторы провинций теперь ополчились на Чжан Сюня и
монархию. Япония, которая ранее подталкивала милитаристов
к реставрации империи, теперь стала поддерживать Дуань Ци-
жуя и дала ему заем на подавление «мятежа». Дуань Цижуй
154
двинул на Пекин верные ему части. В своем обращении к на-
селению он всю вину за путч возлагал на одного Чжан Сюня и
всячески выгораживал Пуи и цинский двор, снимая с импера-
тора ответственность за переворот. Главной задачей объявля-
лась необходимость «вывести династию Цин из тяжелого по-
ложения» и строго соблюдать «Льготные условия». Когда вой-
ска Дуань Цижуя 11 июля 1917 г. достигли Пекина, в частях
Чжан Сюня началась паника. В спешке срезая косы, его воин-
ство обратилось в бегство. К 12 июля монархический путч был
подавлен. Чжан Сюнь укрылся в Посольском квартале, и никто
из участников переворота не пострадал. Таким образом, второе
правление династии Цин продолжалось всего 12 дней.
Крах монархической авантюры Чжан Сюня побудил мань-
чжурскую власть к массовому переселению в Посольский
квартал Пекина под защиту иностранных войск и полиции.
В том же 1917 г. умер старый Икуан - единственный крупный
политик в среде быстро вырождавшейся и бессильной мань-
чжурской знати. Неудачная попытка восстановить монархию
в июле 1917 г. получила название «события года динцзи». Фак-
тически это было уже третье по счету свержение монархии
в Китае - после 1912 и 1916 гг. На этот раз республика устано-
вилась окончательно. Тем не менее. Пуи и императорская се-
мья сохранили за собой Зимний дворец в Запретном городе,
летний дворец Ихэюань и колоссальное денежное содержание
от республики. Цинский двор продолжал пользоваться почетом
и всеми привилегиями, согласно «Льготным условиям». В ходе
первой (1916 г.) и второй реставрации монархии (1917 г.) на-
глядно проявилась двойственность поведения республикан-
ских генералов. На словах они не возражали против монархии,
но когда дело доходило до реальных шагов, они вполне созна-
вали всю опасность для себя появления диктатора. Для проти-
водействия такому развитию событий милитаристам ничего
другого не оставалось, как сохранить республику.
Вслед за Чжан Сюнем планы реставрации монархии в Ки-
тае продолжал строить генерал Сюй Шичан. Этот махровый
реакционер был другом и соратником Юань Шикая, видной
фигурой в Бэйянской группировке. При старом режиме он на-
значался последовательно министром внутренних дел. намест-
ником северо-восточных провинций, старшим императорским
155
наставником и заместителем премьер-министра. После падения
монархии Сюй Шичан сначала демонстрировал верность дина-
стии, затем перешел на сторону Юань Шикая, стал его правой
рукой, много сделал для укрепления его диктатуры и занял
пост государственного секретаря с правами премьер-министра.
Однако он выступил против монархических планов своего па-
трона и отошел от него. В 1918 г. Сюй Шичан был избран пре-
зидентом республики. Намереваясь стать единоличным прави-
телем страны, он видел себя в качестве князя-регента восста-
новленной у власти династии Цин. Генерал-президент сделал
ряд шагов, направленных к возрождению империи. Сюй Ши-
чан амнистировал Чжан Сюня, стал совершать жертвоприно-
шения в Храме Неба, восстановил почитание Конфуция и про-
поведовал изучение конфуцианских классиков. Затем он начал
постепенно соединять правительство республики с император-
ским двором. Некоторые маньчжурские князья стали членами
Государственного совета, а другие были произведены в гене-
ралы. Сюй Шичан начал именовать Цинов «нынешней дина-
стией». Демонстративно не желая «оскорблять» Пуи, он перенес
резиденцию из Чжуннаньхая. Монархические круги, надеяв-
шиеся на близкую реставрацию, заметно оживились. Сюй Ши-
чан рассчитывал осуществить свои планы, опираясь на Бэйян-
скую группировку, однако уже в 1917 г. эта структура дала
трещину, а в 1918 г. окончательно раскололась. На ее обломках
возникли две враждующие между собой клики - Чжилийская
во главе с Фэн Гочжаном и Аньхуйская, руководимая Дуань
Цижуем. В результате позиции Сюй Шичана пошатнулись и
был положен конец его монархическим поползновениям.
С этого начался второй период противостояния республи-
ки и промонархического движения (1918-1924). Этот этап оз-
наменовался резким ослаблением реставраторской тенденции,
хотя произвол милитаристов в провинциях, отсутствие единой
сильной власти, раздробленность страны на генеральские «уделы»
и «вотчины», постоянные перевороты и междоусобные войны
порождали разочарование в республиканском строе. В ожида-
нии сильной власти и объединения страны традиционно мыс-
лившие социальные слои и политики постоянно обращали свои
взоры к свергнутой династии. Даже страдавшее от бедствий и
«смуты» крестьянство видело в ней гарантию прекращения
156
беспорядков, произвола и грабежа, чинимых милитаристами. В силу
этого Пуи периодически оказывался в фокусе политической
борьбы. Китайские газеты постоянно писали о том, что все ус-
тали от республики, что народ мечтает о реставрации династии
Цин. Растущее разочарование населения в республике питало
монархические настроения и постоянные планы реставрации.
В поисках опоры для реставрации монархии император-
ский двор в 1919 г. установил довольно тесные отношения
с генерал-инспектором Чжан Цзолинем, главарем Фэнтяньской
милитаристской группировки в Маньчжурии. Инициатором
союза с этим бывшим бандитом - хунхузом выступили отец
Пуи - бывший князь-регент Цзайфэн и его «малый двор». Все
это породило очередной всплеск надежд на восстановление вла-
сти династии Цин и упразднение республиканского строя. Од-
нако с поражением Фэнтяньской группировки в войне с Чжи-
лийской генеральской кликой в 1922 г. ставка на Чжан Цзолиня
оказалась битой. Затем в 1923 г. цинский двор попытался опе-
реться на одного из лидеров Чжилийской группировки - генера-
ла У Пэйфу. Однако тот на союз с павшей династией не пошел.
157
Часть вторая
БЭЙЯНСКИЙ МИЛИТАРИЗМ
И ПОЛИТИЧЕСКАЯ
РАЗДРОБЛЕННОСТЬ КИТАЯ
Глава 1
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПОСЛЕДСТВИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
И ПАДЕНИЯ МОНАРХИИ
Итак, перед началом Первой мировой войны в 1911-1913 гг.
Китай пережил государственный переворот. Его подготовили
базисные сдвиги конца XIX - начала XX в., которые привели
к разрушению устоев средневековой пирамиды китайских сосло-
вий шэньши. земледельцев, ремесленников и торговцев. Синь-
хайский переворот знаменовал завершение этого процесса. Со-
циально-политическая ситуация в стране менялась. Был поло-
жен конец последствиям национального угнетения китайского
народа завоевателями-маньчжурами, разрушен средневековый
деспотический режим династии Цин. упразднена монархия и
впервые в Азии установлена республика. Республиканское пра-
вительство освободило крепостных и рабов в бывших поместьях
императора, цинской знати и различных ведомств, а многие из
этих земель, в том числе «знаменные» и участки военных посе-
лений, поступили в распродажу. Были уничтожены последние
препятствия, ограничивавшие права землевладения (на храмо-
вые. клановые и прочие подобные участки), а также на пересе-
ление ханьцев в Маньчжурию. Сословие цижэнь было уничто-
жено: Уменьшилось влияние шэньши в связи с быстрым ростом
159
современной интеллигенции и выдвижением на первый план
после переворота 1911-1913 гг. военных из других сословий.
Само «ученое» привилегированное сословие (ипныии) частично
подверглось обуржуазиванию. Росли новые социальные слои -
буржуазия, пролетариат, а также современная интеллигенция.
«Аграрное обновление»
Прежние устои обычного и отчасти кодифицированного
права были подорваны, в деревне начались позитивные изме-
нения. Постепенно исчезали некоторые прежние условия жиз-
ни, клановые правила, родовые привилегии и ограничения
на куплю-продажу земли. Начиная с 1913 г. Верховный суд
Китайской Республики не считал более законным ущемление
владельческих прав на такого рода основаниях. Это был шаг
к устранению помех на пути превращения земли в товар. Та-
ким образом, открывалась возможность того, что владение
землей постепенно будет обретать статус земельной собствен-
ности, а это поставило под удар привилегированное землевла-
дение. В деревне ускорилось стихийное превращение (путем
купли и захвата) храмовых, монастырских, «общественных» и
«школьных» полей, а также земель кланов и сельских кумирен
в частное владение. Кроме того, перестало соблюдаться тради-
ционное право выкупа уже проданного участка. Постепенное
устранение патриархальных помех проводилось не только
«сверху», законодательным путем, но и «снизу», в повседнев-
ной практике земельных сделок. Все это ускорило обращение
земельных площадей, что сразу же сказалось на характере
взаимоотношений крупных землевладельцев с крестьянами.
Крушение старого монархического строя было воспринято
шэньши и иными землевладельцами как частичное освобожде-
ние от связывавших их местных традиций, обычного права и
норм конфуцианской этики в отношениях с арендаторами. Уп-
разднение этих начал во многом было сопряжено с утратой со-
словных норм поведения шэньши. В новой обстановке утрату
своих прежних привилегий часть шэньши стремилась компен-
сировать наживой, особенно путем ужесточения произвола по
отношению к арендаторам, должникам и прочим зависимым от
160
них категориям. Сбрасывая прежнюю маску «благородных»,
«истинно мудрых мужей», они представали перед держателями
земли безжалостными эксплуататорами и превращались из «за-
щитников» крестьянства, соблюдавших «справедливые» обы-
чаи и нормы аренды, в так называемых злых шэньши (лешэнъ).
Крестьяне ставили их в один ряд с «местными деспотами»
(туба, тухао).
Кроме того, на отношение крестьян к шэньши повлияли
два новых фактора. Во-первых, авторитет шэньши в глазах
крестьян был поколеблен в результате падения монархии и
императора как высшего иерарха чиновно-шэньшиской систе-
мы в целом. И, во-вторых, с ослаблением центральной власти
при республике и с ростом провинциального регионализма
эксплуататорская сущность шэньши стала нагляднее. «Благо-
родные мужи» напрямую участвовали в насилии над крестья-
нами - сборе налогов и карательных функциях.
Кроме того, начался упадок рентополучателей «старой
формации», мало приспособленных к новым изменившимся
условиям, в том числе к рыночному хозяйству, и вместе с этим
росла прослойка землевладельцев нового типа - из числа ми-
литаристов, чиновников, компрадоров, торговцев и предпри-
нимателей. Эти «новые землевладельцы», которые зачастую
оказывались пришлыми людьми в данной деревне, волости или
уезде, были менее связаны с крестьянством местными обычая-
ми, традициями, клановыми или иными обязательствами и лег-
че, чем старожилы, шли на нарушение былых «справедливых»
порядков, прежде всего в сфере аренды.
В то же время с ростом крестьянского движения нарастал
процесс переселения шэньши и других землевладельцев из
«неспокойной» деревни в «надежные» города. Все более рас-
пространенным явлением стал абсентеизм рентополучателей и
следовательно их отчуждение от сельских связей, местных норм
поведения и традиций. «Отсутствующий» или «городской»
землевладелец с большей легкостью мог потребовать от своего
управляющего или агента лишь одного - присылать любой це-
ной больше денег в счет ренты и долгов.
В то время как до падения монархии жизненный уровень
крестьянства падал в основном из-за повышения налогового
бремени, а нормы арендной эксплуатации оставались относи-
161
6 История Китая
тельно стаоильными - при новом режиме началось постепен-
ное ущемление традиционных прав держателей земли и повы-
шение ренты. Это повышение стимулируют колебания рыноч-
ной конъюнктуры, погоня рентополучателей за коммерческой
прибылью. Растут земельные площади, сдаваемые под аренд-
ный залог при повышении залоговых ставок. Все шире практи-
куется предварительное внесение арендной платы до сбора
урожая. И то и другое вело к расширению ростовщической за-
висимости арендаторов. Вместе с тем начинается некоторый
рост денежной и заметное падение отработочной ренты.
В новых условиях разрушались патриархальные отноше-
ния хозяина земли и ее держателя, падала роль обычая как ре-
гулятора отношений между ними, в ущерб устным соглашени-
ям крепла практика письменных договоров. До установления
республики обычаи и цинские законы подтверждали право
арендатора, не имевшего задолженности по ренте, на автома-
тическое продление договора, - в новых же условиях это право
действовало все слабее, постепенно становясь фикцией. Рес-
публиканское законодательство во главу угла поставило право
владельца земли на реализацию выгод рыночной конъюнкту-
ры. Это позволяло землевладельцу сгонять прежнего держате-
ля земли, соответственно ухудшая условия нового договора.
Другое дело, что в большинстве случаев смена арендатора-
должника была не нужна землевладельцу, который, как прави-
ло. и так получал максимум возможной выгоды. Кроме того,
после перемен 1911-1913 гг. хозяева земли стали все чаше иг-
норировать старинный обычай осматривать накануне жатвы
вместе с арендатором участки, пострадавшие от неурожая. Тем
самым у держателя земли оказывалась гораздо меньшая воз-
можность добиться снижения или даже отмены договорных
платежей.
После падения монархии началось наступление не только
на краткосрочную и бессрочную аренду, но и на институт
«вечной аренды» - самый привилегированный и наиболее вы-
годный для крестьян. Отменить ее законодательно было прак-
тически невозможно: во-первых, такая отмена не всегда отве-
чала интересам землевладельца, а во-вторых, это грозило бы
массовыми восстаниями крестьян. Законодатели республики и
сами землевладельцы пошли по иному пути, постепенно при-
162
равнивая «вечную аренду» к низким формам землепользова-
ния. Этот институт земельных отношений как таковой переро-
ждался. Принципы неотменяемости договора, неизменяемости
платежей, особых прав хозяйствования арендатора один за
другим выхолащивались, что превращало привилегированную
«вечную аренду» в обычную. В этом были заинтересованы,
прежде всего, шэньши и тухсю, поскольку право «вечной
аренды» мешало не только свободной купле-продаже участков,
но и повышению рентных платежей в соответствии с ценами
рынка, урожайностью и сменой культур.
В 1914 г. Верховный суд санкционировал право на одно-
стороннее расторжение «вечного договора» (в случае неуплаты
арендаторами положенной суммы) или повышения ренты
(в случае важного изменения хозяйственной конъюнктуры).
В 1915 г. было подтверждено право землевладельца увеличи-
вать плату с арендаторов в связи с колебаниями рыночных цен.
Жалобы деревенских обществ (нунхуэй) на такого рода реви-
зию «вечных договоров» свидетельствовали о наступлении
на крестьянские права не только «сверху» - из Пекина, но и
«снизу» - на местах. Позднее в 1921 г. Верховный суд утвер-
дил право владельца отнимать землю у «вечных арендаторов»
в случае задолженности более чем за два года или однократно-
го «умышленного» невнесения ренты. Хозяин мог отобрать
участок даже у исправного «вечного» арендатора, если желал сам
ее обрабатывать или по иной причине. Последнее было осо-
бенно на руку шэньши и тухао. «Вечная аренда» постепенно
теряла прежнюю притягательность, все более превращаясь в наем
земли на неопределенный срок с ухудшением условий договора
и правом хозяина расторгнуть его в любой момент. Параллельно
с этим расширялась сфера краткосрочной аренды, т.е. заклю-
чаемой на один год при полном всевластии землевладельца.
Ситуация в китайской деревне после падения монархии
сложилась так, что снятие препон для некоторого развития
в ней рыночных отношений прежде всего стало «работать» на
землевладельцев. От этой ломки в первую очередь выиграли
рентополучатели, освободившиеся от пут традиционного пра-
ва, как кодифицированного, так и обычного. Именно они ока-
зались фаворитами начавшегося весьма робкого «аграрного
обновления». Крестьянство тоже, хотя и в неизмеримо мень-
163
6-
шей степени, и то лишь в сфере купли-продажи, могло вос-
пользоваться начатками рыночных отношений. Арендаторы
деревни быстро почувствовали, что новые перемены противо-
речат их интересам и выгодны хозяевам земли, что начавшаяся
модернизация лишает крестьян определенных гарантий, исхо-
дивших от исконных обычаев и институтов. Таким образом,
парадоксальность «послесиньхайской» ситуации заключалась в
том, что за некоторый прогресс в аграрных отношениях высту-
пали именно землевладельцы, а не крестьяне. Крестьянство же
не отвергало традиционализм, а выступало за соблюдение его
«справедливых» социально-экономических устоев, в том числе
обычного права.
В 1911-1913 гг. сфера землевладения не была радикально
очищена от средневековья, но все же приоткрылась дверь для
более широкого проникновения в деревню буржуазных отно-
шений и на этот раз не только «снизу» - стихийно, но и «свер-
ху» - сознательной деятельностью надстройки. Тем не менее,
это «аграрное обновление» было весьма далеко от чисто капи-
талистического. Наметившуюся модернизацию землевладель-
цы использовали прежде всего в целях более жесткой эксплуа-
тации арендаторов, с тем. чтобы приспособить правила старой
аренды к новым условиям. Поэтому многие новые явления тех
лет были не столько реальными признаками наступающего ка-
питализма, сколько «защитной реакцией» традиционных ос-
нов. В этом сказались регенерационные возможности старой
структуры. Начавшееся после падения монархии некоторое
«очищение» земельно-правовой сферы, «обновление» аренды и
частичное перерождение шэньши были не столько «модерни-
зацией», сколько своего рода оздоровлением традиционного
социума. Это буржуазное «обновление» фасада деревни про-
ходило по худшим консервативным рецептам.
Лишившись важных звеньев традиционной правовой за-
щиты, крестьянство в 1911-1913 гг. не приобрело ничего су-
щественного взамен. Смена монархии республикой на поверку
оказалась своего рода антикрестьянской акцией, заставившей
прийти в движение те слои деревни, которые до этого пребы-
вали в состоянии относительного покоя. В свое время в дерев-
не послеихэтуаньский «фискальный взрыв» поднял на стихий-
ную борьбу крестьян - владельцев земли. Позже послесинь-
164
хайское «аграрное обновление» вызвало такую же реакцию
арендаторов. В результате можно сказать, что к началу 20-х
годов эти два потока недовольства слились и все крестьянство
поднялось на защиту своих интересов. Процесс развивался как
«по старому сценарию», т.е. из-за растущего бремени налогов,
так и «по новому» - из-за упразднения средневековых прав
найма и утягчения условий аренды. Таким образом, государст-
венный переворот 1911-1913 гг., менее всего нацеленный на
радикальное решение земельного вопроса, создал дополни-
тельные предпосылки для «аграрной революции», т.е. новой
крестьянской войны.
«Аграрное обновление» в 1913-1919 гг. находилось в са-
мой начальной стадии. Тем не менее, этих семи лет оказалось
достаточно, чтобы крестьянство поняло, что такого рода мо-
дернизация. прежде всего, является наступлением на его тра-
диционные права, что новые порядки хуже старых и нужен
возврат к былой «справедливости». В результате назревал но-
вый подъем крестьянского движения, и таким образом «аграрное
обновление» способствовало обострению социально-политической
ситуации.
В ходе «аграрного обновления» на смену прежним «спра-
ведливым» обычаям пришел чистоган, конфуцианские этиче-
ские нормы отступали и рыночные отношения все глубже про-
никали в сферу аренды. Новая обстановка в деревне способст-
вовала ускоренному обуржуазиванию части шэньши и других
землевладельцев, а также социальному расслоению в крестьян-
ской среде. Синьхайские события были в основном явлением
городским, но их постепенное воздействие на земледельческое
население было вполне осязаемо. Более того, в годы мировой
войны в городах особенно ощущалось воздействие военной
конъюнктуры, в деревне же больше сказывались последствия
верхушечной политической модернизации.
«Золотое время» буржуазии
Синьхайские перемены по-разному повлияли на различные
слои общества. Господствующий блок крупных землевладель-
цев-шэньши и местной бюрократии встретил синьхайский пе-
165
реворот неоднозначно. С одной стороны, этот блок был удов-
летворен умеренностью перемен и в особенности тем. что аг-
рарный вопрос оказался вне повестки дня, но с другой - при-
вилегированные слои были дезориентированы расстройством
системы и особенно нарастанием крестьянского движения.
Они требовали наведения «порядка» в стране, причем крайне
правое крыло стремилось, хотя и безуспешно, к восстановле-
нию монархии. В среде господствующего класса и близкой
к нему «старой» интеллигенции обозначился резкий поворот
к реакционным политическим и идеологическим концепциям.
Эти настроения захватили и буржуазную верхушку, напуган-
ную подъемом массового движения и перспективой дальней-
шего «пробуждения» социума. Вместе с тем крупная буржуазия и
обуржуазившиеся землевладельцы, удовлетворившие с установ-
лением республики свои поверхностные политические интере-
сы, начали проявлять активность в экономической сфере, поль-
зуясь благоприятной рыночной конъюнктурой военных лет.
Во время синьхайского переворота китайская буржуазия
была еще слаба и не сумела пробиться к власти. Власть захва-
тил бэйянский блок чиновников, милитаристов, крупных зем-
левладельцев и политиканов весьма правого толка при под-
держке буржуазной верхушки. Умеренные цели политического
переворота и консерватизм новой власти в целом соответство-
вали уровню социального развития блока буржуазии и шэньши
и его политическим представлениям. Менее всего бэйянский
режим выражал интересы и чаяния мелкой буржуазии. Она. так
же как и предпринимательская верхушка, ждала наведения по-
рядка внутри страны, активного поощрения национального
грюндерства.
Особо остро для буржуазии Китая стоял вопрос о поли-
тике по отношению к империализму и иностранному капита-
лу. При этом отдельные фракции буржуазной верхушки, пре-
жде всего компрадорская и реэмигрантская. с почтением взи-
рали на капиталистический Запад, видя в нем пример для
подражания и возможного союзника. Однако отношение вы-
шедших из шэньши крупных буржуа к империалистическим
державам было более прохладным и настороженным. Еще
менее «прозападным» был настрой фракции крупных дельцов
местного торгово-ростовщического мира. Что же касается
166
представителей среднего и мелкого национального предпри-
нимательства, то эта среда была настроена резко антиино-
странно. не говоря уже о городской и сельской мелкой бур-
жуазии. Буржуазия в целом ожидала от республиканской вла-
сти защиты китайского рынка от иностранной экспансии и
укрепления национального суверенитета Китая. Между тем
бэйянская власть еще более зависела от империализма, чем
пинский режим, что увеличивало отчужденность буржуазных
слоев и враждебность широких масс народа по отношению
к пекинским и местным милитаристам.
С установлением новой власти материальное положение
фабричных и мануфактурных рабочих практически не измени-
лось. Новый республиканский режим ничего не дал мелкой
буржуазии города и деревни - ремесленникам и мелким тор-
говцам. Что касается положения основной массы населения -
крестьян, то оно явно ухудшалось. Военные поборы, повинно-
сти. произвол, междоусобица в стране, особенно так называе-
мая гражданская война между Севером и Югом 1917-
1918гг.,- все это сказывалось на положении мелкобуржуаз-
ных слоев. Растущее недовольство в стране приводило к акти-
визации демократических сил.
Исторические возможности и реальные задачи переворота
191 1-1913 гг. были невелики. Аграрный вопрос и лозунг лик-
видации империалистического гнета практически не ставились.
Тем не менее, первоначальные и самые насущные задачи были
решены, ускорились темпы социально-экономического, полити-
ко-идеологического и культурного развития Китая. С падением
цинской монархии было устранено особенно большое архаиче-
ское препятствие на пути современного развития Китая.
Со свержением старого режима предпринимательские
слои связывали надежду на изменение экономической полити-
ки. Их обнадеживало то. что в республиканское правительство
вошли представители буржуазной элиты - банкир Лян Шии,
миллионеры-промышленники Чжоу Сюэси и Чжан Цзянь, -
ставшие соответственно министрами финансов, земледелия и
торговли, причем Чжан Цзянь провозгласил «политику хлопка
и железа», т.е. поощрения отечественного предпринимательст-
ва. Деловые круги с восторгом встретили обещание Юань Ши-
кая выделить из средств казны 20 млн. юаней на развитие на-
167
циональной индустрии (оставшееся невыполненным). Бэйян-
ское правительство давало много такого рода обещаний, ши-
роко афишировалось показное содействие крупных чиновни-
ков. но до коренных изменений во внешнеэкономической и
фискальной политике дело не дошло. Тем не менее, установле-
ние республики воспринималось буржуазией как акция, кото-
рая должна была открыть новые горизонты для развития на-
ционального капитализма. Создавались различные союзы, об-
щества. ассоциации, нацеленные на стимулирование промыш-
ленности и торговли.
Еще нс до конца успели развеяться надежды, возникшие
впору короткой «парламентской весны» 1912-1913 гг.. как
в Китае снова сложилась необычайно благоприятная экономи-
ческая конъюнктура, созданная мировой войной, наступило так
называемое золотое время 1915-1919 гг. Деловые круги Китая,
политические устремления которых не получили полного
удовлетворения, торопились компенсировать успехами упу-
щенное в коммерческой сфере. «Процветание», которое обе-
щало. но не могло дать бэйянское правительство, началось
в годы мировой войны.
Синьхайский переворот подготовил почву для «золотого
времени». Вместе с тем он не принес Китаю освобождения от
империалистической зависимости, напротив. В эти годы ино-
странные банки установили международный контроль за по-
ступлениями от соляного налога, предоставив Китаю новые
займы (в том числе крупнейший «Реорганизационный заем»
1913 г.) на кабальных условиях. По существу, время, исчис-
ляемое от синьхайского переворота до начала мировой войны,
стало вторым после 1896-1898 гг. этапом борьбы империали-
стических держав за захват железнодорожных концессий в Ки-
тае. В результате второй «битвы за концессии», происходив-
шей с июля 1912 по май 1914 г., державы навязали Китайской
Республике 13 еще более кабальных железнодорожных займов
и авансов. Эти займы отнюдь не отвечали надеждам китайской
буржуазии и обуржуазившихся землевладельцев. - групп, ко-
торые желали бы взять на себя железнодорожное строительст-
во. Однако бэйянское правительство не смогло принять про-
текционистские меры для защиты отечественного грюндерст-
ва. Обстановка же мировой войны неожиданно помогла огра-
168
дить китайский рынок от торговой эксплуатации индустриаль-
ных держав. Война прервала наметившееся было победное ше-
ствие иностранного капитала по экономическим дебрям Китая,
и позиции европейских компаний в этой стране заметно осла-
бели. Для Англии, Франции и царской России, поглощенных
войной в Европе, планы экономической экспансии в Китае
отодвинулись на задний план. Позиции Германии были прак-
тически сведены на нет. В результате был расчищен путь для
развития национального капитализма, для которого в условиях
товарного голода в стране наступил «славный период» более
или менее самостоятельного развития. Отсутствие сильной
иностранной конкуренции на внутреннем рынке Китая благо-
приятствовало развитию различных форм капитализма в про-
мышленности, в том числе в ремесленном производстве города
и деревни. И на международном рынке китайские фабрики ис-
пытывали меньшую конкуренцию товаров европейских стран,
промышленная продукция которых шла теперь главным обра-
зом на их собственные, преимущественно военные нужды.
В то же время мировой рынок все больше нуждался в китай-
ском сырье. И в воюющей Европе, и в Японии и США вырос
спрос на некоторые китайские товары.
Мировая война, во время которой сократилось производ-
ство в гражданских отраслях экономики европейских стран,
привела к тому, что вывоз их продукции в страны Азии, в том
числе и в колонии, сократился, а это вызвало подъем промыш-
ленности и увеличение экспорта Китая. Так. из-за сокращения
экспорта английских хлопчатобумажных товаров намного вы-
рос спрос на китайские ткани и пряжу в странах Юго-
Восточной Азии, что стимулировало строительство новых тек-
стильных фабрик в Китае. Всего же за десятилетие 1910-1920 гг.
экспорт хлопчатобумажных тканей из Китая в стоимостном
выражении увеличился более чем в 2 раза. В товарной струк-
туре китайского экспорта также произошли заметные измене-
ния: в нем появились новые статьи, существенно увеличился
вывоз фабричной продукции - готовых изделий и полуфабри-
катов, резко подскочили показатели вывоза продукции горно-
добывающей промышленности, как ручной, так и механизиро-
ванной. В связи с этим на структуре китайского импорта все
отчетливее стало сказываться развитие национального капига-
169
лизма. Удельный вес ввозимых средств производства, особен-
но машин и инструментов, увеличился.
Вместе с тем мировая война создавала и трудности в разви-
тии национального капитализма. Главная из них была в том, что
импортируемое машинное оборудование, инструменты, техни-
ка, в которых остро нуждался Китай, не поступали вовремя. Это
препятствие ощущалось вплоть до 1919 г., вынуждая китайских
дельцов создавать преимущественно мелкие объекты производ-
ства. В результате рост фабричного капитала отставал от коли-
чественного роста предприятий и рабочей силы.
В целом внешний рынок играл второстепенную роль в хо-
зяйственном подъеме 1915-1919 гг. Основная причина роста
была в том, что для промышленности Китая расширились воз-
можности прежде всего внутреннего рынка в результате со-
кращения европейского экспорта.
Период мировой войны 1914-1918 гг. и последующие два
года занимают особое место в истории механизированной и
фабричной промышленности Китая. Никогда ранее рост передо-
вых для своего времени форм экономики не проходил в столь
продолжительной для Китая (пять-шесть лет) «тепличной» об-
становке. Динамика развития фабричной промышленности сви-
детельствует. что результаты 1915-1919 гг. и отчасти 1920 г.
далеко превосходили не только подъем 1895-1898 гг., но и все
достигнутое движением «за возвращение прав» 1905-1908 гг..
которое практически дало возможность встать на ноги до того
совершенно бессильной китайской буржуазии. «Уходом» мно-
гих европейских товаров с рынка страны местная буржуазия
воспользовалась вполне: хотя китайский капитализм в годы
войны развивался на нищенской технической базе, тем не менее,
с 1912 по 1916 г. число зарегистрированных паровых, дизель-
ных и электрических двигателей увеличилось почти втрое, а их
мощность возросла почти в 5 раз. С 1913 по 1920 г. националь-
ный капитал построил 675 новых предприятий в 23 отраслях
легкой промышленности. Машинный капитализм успешно раз-
вивался и в горнодобывающих отраслях, особенно в угольной
промышленности, так как мировая война подняла цены на топ-
ливо. Угольных шахт с 1913 по 1919 г. стало вдвое больше.
Торгово-промышленная буржуазия Китая недаром считала
для себя годы Первой мировой войны периодом «невиданного
170
расцвета»: по данным источников тех лет. доходность машин-
ного и дофабричного производства, особенно в 1915-1917. а по
некоторым отраслям и в 1918-1919 гг.. была весьма высока,
отмечались наибольшие обороты сырья и готовой продукции,
хороший сбыт и растущие прибыли на вложенный капитал.
В итоге рост национального фабричного предпринимательства
в годы мировой войны и после нее привел к невиданному до это-
го подъему, иногда именуемому «промышленной революцией».
Последняя далеко превосходила грюндерство 1905-1908 гг.
В целом в 1920 г. по сравнению с 1913-м китайских предпри-
ятий стало больше в 2.5 раза, занятых на них рабочих - больше
вдвое, а фабричный капитал увеличился в 1.5 раза. Число фаб-
рик росло намного быстрее, чем капиталовложения и рабочая
сила. В этом заключалась особенность военных лет - капита-
лизм в Китае развивался благодаря созданию мелких предпри-
ятий. главным образом ручной промышленности.
Вместе с тем конъюнктура, возникшая во время войны,
отодвинула, а в некоторых случаях исключила саму возмож-
ность вытеснения низших форм капитализма высшими (ману-
фактуры - фабрикой, системы надомного труда по найму - ма-
нуфактурой). поскольку благоприятствовала именно отсталым
формам. За эти годы экономика Китая, почти лишенная посту-
пления импортной техники, росла вширь, главным образом за
счет системы надомного труда. Более того, появились условия
для выживания производства и даже его экстенсивного разви-
тия на базе старой техники. Тем не менее рост мануфактурного
производства в годы войны сопровождался некоторым обнов-
лением технологии. Особенно важным явлением стала замена
старой деревянной техники металлическими станками, пре-
имущественно иностранными.
Конъюнктура 1915-1918 гг. ускорила перерастание ману-
фактур в предприятия фабричного и полуфабричного типа, ко-
торые все чаще оснащались механизмами и машинами. Техни-
ческое переоснащение наиболее перспективных мануфактур,
вступивших на путь превращения в фабрику, ускорилось в свя-
зи с притоком новых капиталов. Новая хозяйственная обста-
новка и временное упрочение денежно-кредитного рынка спо-
собствовали вложениям старого ростовщического капитала
в текстильное производство. Кроме того, местные торговцы.
171
землевладельцы и шэньши открывали различные мануфакту-
ры. В разных районах этому были свои причины, например,
переселение крупных землевладельцев (в том числе шэньши)
из деревни в города.
С 1912 по 1919 г. было официально зарегистрировано свы-
ше 600 различных новых компании, т.е. в 1,5 раза больше, чем
за предшествующие восемь лет, причем широко устремился
в промышленность и купеческий капитал. Массовый приток
инвестиций наблюдался, прежде всего, в новые хлопкопря-
дильные фабрики, основными пайщиками которых станови-
лись торговцы хлопком, пряжей и тканями. В связи с этим в
экономике наметились некоторые структурные сдвиги, в част-
ности несколько сократился разрыв между высшими группами
крупных буржуа и низовыми слоями предпринимателей.
Национальный капитал преуспевал и в сфере кредита.
Общий денежный фонд китайских банков возрос почти вдвое
по сравнению с предвоенными годами. Быстро росла концен-
трация коммерческого капитала в его новых организационных
формах. Фонды торговых компаний в 1913-1918 гг. увеличи-
лись втрое, а их накопления - почти в 6 раз. Столь же впечат-
ляющими были успехи национальных пароходств, число кото-
рых намного увеличилось. К 1920 г. национальный сектор
в целом охватывал более 1,7 тыс. фабрично-заводских пред-
приятий. торгово-промышленных фирм и объединений в стра-
не насчитывалось 1,2 тыс. (1919 г.). По сводным данным, сово-
купный капитал всех зарегистрированных промышленных,
торговых, банковских, сельскохозяйственных и иных компа-
ний с 1913 по 1918 г. возрос вдвое.
Явные выгоды принесла китайской буржуазии и ее поли-
тическая активность - бойкот японских товаров и предприятий
1915 г. и движение «поддержки отечественных товаров». Се-
мимесячный бойкот, продолжавшийся с февраля по сентябрь,
привел к сокращению ввоза японских товаров в Китай на одну
треть по сравнению с первой половиной 1914 г. Кампания на-
несла урон торговой и предпринимательской деятельности
японцев в Китае: часть их предприятий, сбывавших здесь свою
продукцию, закрылась к выгоде местных конкурентов. Появи-
лись новые китайские предприятия, которые ориентировались
на временный, искусственно созданный спрос со стороны на-
172
ционалистически настроенных слоев населения. Бойкот спо-
собствовал количественному росту буржуазии и ее организа-
ционному сплочению. Быстро росло число «торговых союзов»
(шанхуй) и их членов. Будучи основной формой организации
предпринимательского слоя, «торговые союзы» приобщали
к буржуазии нового толка чиновников, купцов, средних тор-
говцев и верхушку торговых гильдий, ремесленных цехов и
ростовщических корпораций (хан, бан, хуйгуань, яхан).
Национальная буржуазия росла за счет своей деревенской
«периферии». Многие шэньши и иные землевладельцы пересе-
лялись в город, участвовали в коммерции и предприниматель-
стве, а также в деятельности «торговых союзов». Вместе с тем
наблюдалось обуржуазивание части чисто «деревенских» рен-
тополучателей: они скупали зерно и сырье, создавали сельские
мастерские, мануфактуры и лавки, нанимали батраков и по-
денщиков. участвовали в различных сельскохозяйственных
компаниях. В результате акционерный капитал сельской вер-
хушки за годы войны вырос в целом по стране в 1,5 раза. Кро-
ме того, землевладельцы все чаще стали переводить свои на-
копления в городские банки. По мере того как земледелие и
деревенские промыслы приобретали рыночные черты, усили-
вались капиталистические тенденции в самой крестьянской
среде. «Золотое время» способствовало активизации торгового
капитала в сфере деревенских промыслов. Расширялась и кре-
пла среда мелких и мельчайших предпринимателей - скупщи-
ков, раздатчиков надомной работы, посредников, хозяев дере-
венских мастерских, торговцев сырьем и местных агентов го-
родских фирм. Все эти новые явления в деревне не поколебали
старые основы сельской жизни, но вместе с «аграрным обнов-
лением» стали важным слагаемым обстановки военных лет.
Роль внутренних и внешних факторов
В обстановке «золотого времени» росли «околобуржуаз-
ные» социальные прослойки - новое офицерство, новая интел-
лигенция, прежде всего студенчество и учащиеся школ. Акти-
визировалась мелкобуржуазная среда - ремесленники и мелкие
торговцы, деятельные участники антияпонских акций. В кру-
173
гах торгово-промышленной буржуазии Китая, а также мелкой
буржуазии и интеллигенции крепли надежды на сохранение и
продление благоприятной внутренней конъюнктуры, на улуч-
шение после войны внешнеполитических позиций Китая, же-
лание оздоровить внутреннюю обстановку в стране. Эти слои
общества, только что пережившие политическую ломку, бо-
лезненно относились к ущемлению национальных интересов
Китая в результате действий местной реакции и империали-
стических сил. Установление республики и события мировой
войны способствовали политическому самоосознанию китай-
ского общества, подъему идей патриотизма и национализма
на новую, более высокую ступень.
Между тем уже в ходе войны надежды на возрождение не-
зависимого и процветающего Китая таяли в связи с расшире-
нием японской экспансии, в том числе экономической. Гео-
графическая близость Японии, ее военная и финансовая мощь
создавали японскому империализму наилучшие условия для
наступления на Китай.
Начиная с 1916 г. Япония стала основным источником им-
порта Китая, а японская индустрия - основным конкурентом и
противником национальной промышленности. Оправившись от
бойкота 1915 г.. Япония намного увеличила ввоз в Китай хлоп-
чатобумажных тканей, пряжи, сахара, бумаги и ряда других
изделий. Как отмечалось выше, «уход» европейских товаров
с китайского рынка, особенно в 1914 и 1917 гг., был своего ро-
да «праздником» для национальной буржуазии, зато начавшее-
ся затем наступление японской и отчасти американской про-
дукции реально грозило сорвать промышленное «возрожде-
ние» страны. Вторжение японского капитала на «освободив-
шееся» место прежних - европейских - «хозяев» во многом
ухудшило благоприятную ситуацию, создавшуюся в годы вой-
ны. Вместе с тем череда японских займов, предоставленных
Аньхуйской генеральской группировке, так называемых зай-
мов Нисихары 1917 г. (по имени финансового советника япон-
ского правительства) привела к большой финансовой и поли-
тической зависимости Китая от Японии.
Китайская буржуазия, свыкшаяся с хозяйничаньем «тра-
диционных» грабителей - английского, французского и бель-
гийского капитала, - крайне нервозно встретила приход нового
174
хищника. Местное производство не выдержало конкуренции, и
поле деятельности китайской буржуазии сокращалось. С окон-
чанием в 1918 г. мировой войны, когда вступила в конкурент-
ную борьбу европейская продукция, в стране изменилась хо-
зяйственная конъюнктура, и в 1918-1920 гг. «золотое время»
китайской экономики подошло к концу.
Сложилась следующая ситуация. Во-первых, вместе с ино-
странными фабрикатами на китайский рынок стали «возвра-
щаться» те товары, которые в годы войны частично отсюда
«ушли». Во-вторых, ввиду спроса на мировом рынке подня-
лись цены на некоторые виды китайского сырья, что нанесло
удар, прежде всего, по местным текстильным предприяти-
ям. В-третьих, к 1918-1919 гг. не во всех экспортных отраслях
китайской промышленности успела установиться довоенная
конъюнктура, особенно отставало в этом отношении производ-
ство чая. Наиболее ощутим в 1918-1920 гг. был спад в отрас-
лях текстильной промышленности на предприятиях ручного
труда. Это болезненно повлияло на мелкий и средний торго-
вый капитал, на вложения землевладельцев и шэньши в дофаб-
ричную сферу. Не выдержав конкуренции с иностранной фаб-
ричной продукцией, терпели урон многие отрасли промыш-
ленности Китая. Банкротства, закрытие предприятий стали
обычным явлением.
Спад в фабричной промышленности наступил позднее -
в 1920-1921 гг. Китайская буржуазия, получавшая за время
войны немалые прибыли, теперь жаловалась на дорожание сы-
рья. непомерные издержки производства, убытки, вынуждав-
шие сворачивать производство. Наступил период горького по-
хмелья и озлобления буржуазии, ее раздражения против ино-
странцев. Экономический спад начала 20-х годов был частью
процесса назревания очередного циклического кризиса.
Начиная с 1918 г., когда благоприятная конъюнктура во-
енного времени стала сходить на нет, с прежней силой дала о
себе знать органическая слабость, присущая низшим формам
капитализма. Тяжелые внутренние таможенные пошлины -
лицзинь и другие поборы, - малоощутимые в период экономи-
ческого подъема, снова мешали предпринимателям.
Вместе с тем наряду с позитивными последствиями синь-
хайской ломки в китайском обществе стало проявляться и ее
175
негативное воздействие. Именно события 1911-1913 гг. от-
крыли дорогу местному милитаризму. В результате пассивный
провинциальный регионализм старого типа сменился растущей
самостоятельностью милитаристских вотчин. Состояние внут-
реннего рынка зависело также от военных действий и полити-
ческой напряженности то в одних, то в других провинциях,
особенно после начала так называемой гражданской войны
между Севером и Югом 1917-1918 гг. Господство милитарист-
ских клик и междоусобные войны, поддерживаемые империа-
листами. несли населению огромные страдания. За годы миро-
вой войны милитаристские войска сильно разбухли, соответст-
венно вследствие увеличения налогов разбухли военные статьи
центрального и провинциальных бюджетов.
Глава 2
КИТАЙСКИЙ МИЛИТАРИЗМ XX ВЕКА
Для средневекового Китая (а до некоторой степени и для
Европы времен абсолютизма) было характерно, как правило,
неучастие армии в государственных делах. При Цинах. не-
смотря на военное происхождение господствующего сословия
«знаменных», весь государственный аппарат вплоть до конца
XIX в. базировался в основном на всевластии чиновничества и
суббюрократии (шэньши) при подчиненном положении воен-
нослужащих. Традиционная система была слишком сбаланси-
рованна и зарегулированна, и до конца XIX в. силовой фактор
лишь эпизодически становился решающим в определении су-
деб Китая.
Китайский милитаризм как явление первой половины XX в.
(и связанный с ним фактический раскол страны) был порожден
сочетанием двух кризисов - циклического династийного и со-
циально-экономического.
В характерных для традиционного кризиса условиях -
общее разрушение государственной системы, постепенный пе-
реход функций центральной власти, фискальных и полицей-
176
ско-идеологических, к местным силам - на первый план, как
обычно, в Китае выступали военные (все новые династии в
этой стране были основаны удачливыми полководцами).
Силовой фактор, нарастание состояния переходности, вой-
ны. как внешние, так и гражданские, в Китае сопутствовали
синтезированному обществу и стимулировали внедрение ново-
го в старую систему.
Насильственный фактор, в частности поражения в войнах
с капиталистическим Западом, становится в новое время «по-
вивальной бабкой» общественного синтеза. Начало постепен-
ной «милитаризации» жизни китайского общества положили
силы, подавившие восстание тайпинов (1850-1868), прежде
всего две армии - Хуайская (во главе с Ли Хунчжаном) и Сян-
ская (под командой Цзэн Гофаня). На их основе сложились
Аньхуйская и Хунаньская военно-помещичьи и бюрократиче-
ские группировки . Частичная модернизация по европейскому
образцу этих двух армий и создание китайско-иностранных
соединений для борьбы с тайпинами положили начало синтезу
двух начал в чисто военной сфере и «раннему» милитаризму в
Китае. На тех же началах проводились затем модернизация ар-
мии и флота, создание арсеналов и т. п.
Этот половинчатый, во многом еще традиционно намест-
нический милитаризм конца XIX в. стал перерастать в мили-
таризм «зрелый». Военные (цзюньфа) становятся особой по
отношению к гражданской власти силой после 1895 г., когда
была создана армия «европейского типа» (Бэйянская) под на-
чалом Юань Шикая - «отца» китайского милитаризма. Вве-
дение современных уставов и тактики, новой военной техни-
ки и новых для Китая родов войск (артиллерия и инженерные
части) было своего рода переворотом в армии, позволившим
создать более или менее современные профессиональные
вооруженные силы с более высоким, нежели раньше, уровнем
подготовки и дисциплины. Армию рекламировали как оплот
«возрождения» и «спасения родины». Постепенно уходи-
ло в прошлое традиционное пренебрежение к военным, чему
Эти армии и группировки именовались по названиям рек - Хуайхэ и
Сянцзян, а также провинций - Аньхуй и Хунань.
177
способствовали отмена в 1905 г. средневековой системы эк-
заменов на звание шэньши. учреждение множества военных
школ и училищ. Кроме того, с учреждением специальной по-
лицейской службы в ходе реформ 1905-1906 гг. армия, нако-
нец. освободилась от унизительных функций повседневной
охраны уличного порядка.
После установления республики сочетание традиционного
и современного начал, т.е. их синтез, в Китае стало органиче-
ским. Падение династии Цин стало переломным событием и
в развитии милитаризма - он выдвинулся на авансцену поли-
тической жизни страны. Необходимо было заполнить вакуум
силы, образовавшийся после свержения монархии, традицион-
но скреплявшей всю общественную систему. Кроме того, пе-
реходное синтезированное общество как незавершенная гете-
рогенная и неустойчивая гипосистема в силу своей ущербно-
сти и дисбаланса требовало чрезвычайных мер политического
контроля и регулирования. Такую роль могла взять на себя
только армия.
Чиновничья империя обернулась «республикой», в кото-
рой авторитарно властвовали генералы, конфуцианская монар-
хия уступила место военной диктатуре. Китайский государст-
венный аппарат превратился из штатского в военно-
бюрократический, представлявший собой синтез нового («со-
временная» армия) и старого (деспотия). Впрочем, для обоих
его компонентов был характерен подобный синтез: первый
компонент был в основном привержен традициям (Бэйянская
армия - меньше, а остальная часть «новой армии», особенно
провинциальные войска, - больше), второй - модернизации.
Поскольку произошло ослабление центральной власти
в связи с падением монархии, а социальная роль шэньши и
штатской бюрократии уменьшилась резко, правящей силой го-
сударства стала армия. Частичный переход прерогатив «клас-
са-государства» к сильному субституту - китайскому милита-
ризму - был не просто «самовольным» актом захвата власти
военными, но и в какой-то мерс сознательной молчаливой ус-
тупкой разных слоев общества, как традиционных (чиновники,
шэньши, землевладельцы), так и современных (буржуазия, ка-
питализирующиеся помещики). Военщина частично «замеща-
ла». правящие верхи старого бюрократического государства.
178
Еще в 1912 г. штатские чиновники продолжали править семью
провинциями, в 1913-1917 гг. - только одной-двумя, а с 1920 г.
во главе всех провинций стояли уже исключительно генералы.
Таким образом, армия, призванная охранять государство, под-
нялась до уровня его правящей силы. Происходило частичное
сращивание старого чиновничьего аппарата с новым офицер-
ством. Одновременно наблюдалась явная бюрократизация во-
енной верхушки. Сложный синтез старой имперской и новой
республиканской управленческой систем стал основой госу-
дарственной организации китайского милитаризма.
После падения монархии профессия военного и соответст-
вующее образование стали основной предпосылкой продвиже-
ния наверх - к важным постам в госаппарате. Страну возгла-
вила армейская элита, переходный синтезированный социум
управлялся сначала военным (бэйянским), а затем военно-пар-
тийным правительством (Гоминьдан). Одна только Бэйянская
группировка дала Китаю императора, четырех президентов,
одного премьера, многих министров и генерал-губернаторов.
Военная каста оттеснила старые гражданские кадры не
только в верхнем эшелоне власти, но и в среднем и нижнем.
Генералы управляли не только провинциями, но и округами.
Выходцы из армии, т. е. низшие военные чины, штабисты или
лица из армейского административного аппарата (цзюньцзо), а
также прямые ставленники местных генералов составляли
большую часть уездных начальников. Личная преданность то-
му или иному генералу стала необходимым условием успеш-
ной карьеры чиновника.
Иными словами, армия врастала в «верхней этаж» видоиз-
менявшейся деспотии, который представал как наиболее дей-
ственный в сложившихся условиях механизм власти. Не стал
китайский милитаризм и политическим представителем како-
го-либо класса (землевладельцев, буржуазии). Военная элита
при всей ее социальной демагогии претендовала на статус
«надклассовой» силы, идущий от традиционной монархии и
средневековой конфуцианской государственности. Армия изо-
бражалась милитаристами как общенациональная универсаль-
ная сила, носитель мессианской роли «защитника» всех клас-
сов (прежде всего эксплуататорских), но во всех случаях стоя-
щая -«над» ними.
179
Отодвигая на второй план штатских бюрократов, генералы
взяли на себя многие функции традиционной «гражданской»
монархии, восполняя тем самым тот пласт государственности,
который был представлен шэньши и постоянно исчезал по ме-
ре сложных социальных сдвигов. До 1912 г. штатские шэньши
распоряжались военными-простолюдинами, а после падения
монархии генералы «из народа» начали командовать «благо-
родными». Многие шэньши стали помощниками генералов,
личными секретарями и консультантами при малограмотных
или безграмотных милитаристах. Безразлично или враждебно
настроенные к современным идеям и новациям, они преврати-
лись в составную часть генеральского политического окруже-
ния. зачастую весьма реакционного толка.
На смену старым политическим клише типа «император и
подданные», «чиновники и народ», «правительство и населе-
ние» пришли новые формулы и стереотипы: «армия и народ»,
т.е. «военные и гражданские (цзюнъ -минь)», «армия и прави-
тельство (цзюнъ - чжэн)», «армия и государство (цзюнъ - го)».
Таким образом, китайский милитаризм вышел на авансцену
политической жизни страны, когда традиционная политиче-
ская система оказалась неэффективной, а современная еще не
сложилась. Этот переходный этап и компенсаторная функция
китайского милитаризма особенно возросли с распадом цен-
трализованной монархии на региональные, провинциальные и
еще более мелкие «сегменты», т.е. с «провинциализацией» и
автономизацией восточного деспотизма.
После установления республики начался двуединый про-
цесс. С одной стороны, деспотия, приобретая все более воени-
зированные формы, дробилась, мельчала и опускалась с обще-
китайского на местный уровень. С другой стороны, армия кре-
пла, росла количественно, поднималась с нижнего горизонта
государственной структуры до высшего, «императорского»,
уровня власти и явно бюрократизировалась. На стыке этих
двух встречных потоков и образовался феномен китайского
милитаризма в его зрелых формах.
Строй, пришедший на смену традиционной монархии, был
не столько республиканским, сколько иерархизированно-мили-
таристским. с органами власти центрального, регионального,
провинциального и более мелкого масштаба. Милитаризация
180
госаппарата представляла собой суррогат его реальной модер-
низации. Это была частичная подмена «европеизации», анти-
под демократической власти и препятствие к ее реальному ус-
тановлению. В итоге в Китае в первой половине XX в. главным
руслом формирования нового государства стали не преобразо-
вания в гражданской сфере (конституция, парламент, полити-
ческие партии, профсоюзы, штатская бюрократия и т.д.), а
военизация надстройки (армия как главное орудие политиче-
ской власти), т.е. худший вариант обновления. В этом сказа-
лась неподготовленность Китая к органической модернизации,
невозможность чисто европейского варианта развития. Иначе
говоря, эволюция этой страны пошла по иному, специфиче-
скому пути, промежуточному между западным буржуазным и
восточным традиционным, т.е. по пути синтеза двух этих начал.
Китайский милитаризм, прежде всего, был продуктом
XIX-XX вв., т.е. его вызвали к жизни начавшаяся модерниза-
ция надстройки при низком уровне развития капитализма,
влияние Запада, полуколониальный статус Китая. Вместе с тем
это явление возникло как производное последних фаз очеред-
ного династийного цикла со всеми его основными приметами:
обострение социальных противоречий, ослабление централь-
ной власти, распад госаппарата, усиление местных правителей,
переход власти от чиновников к предводителям военных отря-
дов на периферии, борьба между ними за гегемонию в стране и
последующая победа сильнейшего. Победитель обычно осно-
вывал новую династию и восстанавливал центральную власть.
Такой традиционный «сценарий» в XIX-XX вв. разыгры-
вался дважды. В первый раз - начиная с подавления тайпинов -
он состоялся в незавершенном виде, т.е. без смены династии и
военной междоусобицы победителей. Тем не менее, в 70-90-е годы
XIX в. произошел скрытый «раздел» Цинской империи на зоны
господства сильнейших военно-бюрократических группировок
Аньхуйской и Хунаньской. Этим были заложены основы бу-
дущей системы дуцзюната - регионализма XX века в его су-
губо военизированной форме. Тогда же было положено начало
Дуцзюнь - военный губернатор провинции. Дуцзюнат - одно из назва-
ний китайского милитаризма XX в.
181
и «низовой» милитаризации - в деревне, волости, уезде. Вто-
рой раз за последние двести лет кризисный цикл прошел
в полном объеме в 10-30-х годах XX в. Его вехами на сей раз
были падение династии Цин. дробление империи на милитари-
стские уделы, военно-политическая междоусобица и, наконец,
основание новой «всекитайской» власти Чан Кайши.
В бэйянский период генеральские клики и отдельные ду-
цзюни фактически разорвали на части прежде единую импе-
рию. Полного расцвета достигла (после некоторого спада в 70-90-
е годы) и «малая» милитаризация. Она проходила по двум рус-
лам: укреплялось местное ополчение под контролем шэньши
(туанълянъ *) и создавались отряды крестьянской самообороны.
Эти две силы, каждая по-своему, последовательно объединя-
лись в ополчение нескольких деревень, нескольких десятков
деревень, затем в отряды «союзов деревень» и «союзы союзов»
с соответствующим ростом влияния их командиров.
Между «большим» генеральским и «малым» сельским ми-
литаризмом активно формировался и третий, промежуточный.
Он происходил от «военизации» бандитизма (туфэи). посред-
ством укрепления, перевооружения банд и их организации
по образцу «большого», или «законного», милитаризма. Глава-
ри крупных бандитских отрядов становились официально при-
знанными милитаристами низового, среднего и даже высшего
звена - например. Чжан Цзолинь и ряд генералов его клики.
Конечно, повторение традиционного по форме «сценария»
проходило в иных условиях (влияние капиталистического За-
пада и русских революций, т.е. общемирового исторического
развития), что превращало китайский милитаризм в явление
смешанное. Но одной из своих ипостасей он. особенно дуцзю-
нат 10-20-х годов XX в., был своего рода рецидивом средневе-
ковой раздробленности со своеобразным порядком подчинения
как внутри военных клик, так и между сильными и слабыми
группировками. В этой системе непрерывно создавались и рас-
падались разного рода коалиции, боровшиеся за обладание
большей территорией, большей властью и, наконец, «троном»,
т.е. центральной властью в Пекине. Таким образом, в харак-
Туаньлянь - сельское ополчение, прошедшее специальное обучение.
182
терном для междоусобицы 1916-1936 гг. сложном переплете-
нии средневековья и современности явственно просматрива-
ются приметы некоторой генетической преемственности тра-
диций, восходящих к периодам Отдельных царств (Лего), Пяти
гегемонов (Уба), Борющихся царств (Чжаньго) или Троецарст-
вия (Саньго).
Эволюция той или иной милитаристской вотчины в «удель-
ное княжество» (фаньго) или в фактически независимое «цар-
ство» (при всей условности такой аналогии) протекала по-
разному. В одних регионах и провинциях происходила калей-
доскопическая смена правителей, своего рода «генеральская
чехарда», в других - милитарист-властитель закреплялся срав-
нительно надолго. В Шаньси 24 года (1911-1930, 1932-1937)
правил Янь Сишань, в Маньчжурии почти 15 лет (1916-1931)
властвовало семейство Чжанов, в Синьцзяне И лет (1933-1944)
хозяйничал Шэн Шицай, Юньнанью долго «владел» Тан Цзияо
и т.д.
Столь длительное самовластие давало почву не только для
превращения Китая в федерацию автономных провинций, но и
для возникновения в отдельных из них династических тенден-
ций. Дальше всего этот процесс зашел в Маньчжурии, где ме-
сто Чжан Цзолиня, убитого в 1928 г. при взрыве поезда япон-
скими спецслужбами, занял его сын и «законный наследник» -
Чжан Сюэлян.
Самодержавные амбиции многих дуцзюней, боровшихся
за полную независимость от Пекина, вполне логично сочета-
лись с призывами и военными акциями «против восстановле-
ния монархии», «в поддержку республики». Выступая против
планов реставрации монархии, местные властители в генераль-
ских мундирах прежде всего стремились увековечить институт
милитаризма, сохранить региональную и провинциальную раз-
дробленность, не допустить создания сильной централизован-
ной власти, способной реально объединить Китай. Более от-
крыто их стремление к самостоятельности проявилось в под-
держке выглядевшего весьма «демократически» и «современ-
но» лозунга провинциальной автономии.
Как и в периоды царств Уба, Чжаньго и Саньго, личные
отношения между дуцзюнями - их союзы, коалиции, борьба,
нейтралитет и интриги - были обусловлены стремлением
183
не допустить появления силы, опасной для власти генералов.
Иными словами, милитаризм был возможен лишь в раздроб-
ленной стране. При появлении преобладающей группировки ее
либо дробили (Бэйянская клика после 1916 г. и Гоминьдан по-
сле завоевания армиями Северного похода провинций бассейна
Янцзы), либо отбрасывали из столицы в провинции (в случае
с Аньхуйской кликой в 1920 г.), либо всячески ослабляли вы-
ступлениями враждебных коалиций, направленных то против
Чжилийской, то против Фэнтяньской клики. Крупные объеди-
нения имели, однако, спасительную для системы в целом тен-
денцию к распаду и дроблению. Так. внутри Чжилийской кли-
ки существовали три группировки - тяньцзиньская, баодинская
и лоянская.
Как и у средневековых полководцев периода междуцарст-
вий и у повет: ческих вождей смутного времени, армии мили-
таристов были их «личными» войсками, хотя на словах все они
были «слугами республики» и «защитниками конституции».
Такие соединения чаще всего именовались «армия Фэна».
«дивизия Ли», «бригада Вана», «полк Чэня» и т.д. Как и в пе-
риоды традиционных династийных кризисов, солдаты знали
лишь своего командира и стоящего над последним милитари-
ста. Своему генералу, как традиционному средневековому
властителю, они приносили клятву верности, а офицеры при-
сягали ему как «младшие» «старшему» в соответствии с кон-
фуцианскими нормами. Дуцзюни. стремившиеся закрепиться
в «своей» провинции на правах местного «гегемона», опира-
лись на лично им преданную армию и сервильный штатский
аппарат. Подражая древним и средневековым властителям, они
спекулировали на конфуцианских принципах «правитель -
подданные», «государь - народ», «высший - низший», чтобы
иметь перед подчиненными моральные основания ставить ин-
тересы собственной личной власти выше интересов нации
и государства.
Генералы унаследовали от конфуцианского средневековья
традиционное соединение штатской и военной, законодатель-
ной и исполнительной, а также всякой иной власти в одних ру-
ках. Имея собственные армию, полицию и госаппарат, дуцзюнь
на подвластной ему территории собирал налоги, чеканил моне-
ты. выпускал ассигнации, творил суд и расправу. Многие из
184
этих функций на местах (в округе, районе, уезде) передавались
командирам дивизий и бригад. Это налагало на них обязанно-
сти личной преданности своему лидеру и правителю при со-
блюдении особого кодекса поведения обеих сторон (послуша-
ние - от первых, покровительство и защита - от второго).
В результате складывалась своего рода военно-феодальная
система. На смену прежнему, скрытому и штатскому региона-
лизму, существовавшему в кругах местных шэньши, которым
молчаливо потакали наместники и губернаторы, пришел но-
вый, явный военный сепаратизм республиканских маршалов и
генералов, ставших выразителями давних региональных инте-
ресов местных традиционных сил. которые рассчитывали на
автаркию своих провинций и слабость политических связей
с Пекином. Центробежные силы, ранее скованные мощью им-
перской деспотии, возобладали над силами сцепления, а мест-
ные интересы - над общекитайскими. Таким образом, проис-
шедший в начале XX в. раздел Китая на «сферы влияния» им-
периалистических держав был усугублен «традиционным»
разделом страны и государственного аппарата между внутрен-
ними силами, борющимися за верховную власть в Пекине.
В результате децентрализация и регионализм стали комбини-
рованными «традиционно-современными», а политический и
экономический хаос - синтезированным.
Дуцзюнат выступал как своеобразная надстройка переход-
ного общества. Пришедшие к власти генералы многое унасле-
довали от конфуцианского прошлого, но тем не менее не были
точными копиями своих древних и средневековых предшест-
венников. Институциональные изменения, хотя и были по-
верхностными (республиканское обличье, социальная демаго-
гия). стали необратимыми. В результате традиционные основы
китайского милитаризма либо органически, либо механически
соединялись с новыми социальными явлениями. Сложившаяся
военно-политическая система была переходной и представляла
шаг в направлении нового государственного строя современ-
ного типа.
Дуцзюнат стал одним из проявлений социально-экономи-
ческого синтеза двух начал. В своей хозяйственной деятельно-
сти генерал-правитель был связан как со старой, так и с новой
экономикой. Он выступал как крупный землевладелец тради-
185
ционного типа (даху) и как делец, покупающий акции нацио-
нальных и иностранных компаний. Милитарист, который за-
хватывал крестьянские земли как «местный деспот» (туба, ту-
хао), собирал налоги как императорский наместник или губер-
натор провинции, сочетал это с компрадорской деятельностью -
посреднической торговлей с Западом и вложениями в ино-
странные банки, т.е. функционировал в русле экономического
синтеза «азиатчины» и капитализма. Будучи опорой местных
консервативных кругов (бюрократия, шэньши, землевладель-
цы, ростовщики), дуцзюнь в то же время защищал интересы
«своей» иностранной «державы-патрона» (или даже двух-
трех), т.е. был оплотом неравноправных договоров нового
времени, заключенных Китаем с западными державами.
Войны дуцзюней вели к разрушению, истощению произ-
водительных сил и дезорганизации рынка и в высшей степени
вредили развитию частного капитализма. В то же время прави-
тель часто функционировал и как обломок «цинского госкапи-
тализма», причем его «личное» и «казенное» грюндерство
практически сливались воедино. Руководя старыми и создавая
новые казенные и смешанные (государственно-частные) заво-
ды, фабрики, шахты и рудники, такой генерал содействовал
модернизации Китая.
В главной сфере своего правления, военной, китайский
милитаризм также представлял синтез двух общественных
тенденций. В армиях «центральных», региональных и местных
«республиканских» деспотов и их сатрапов современное ору-
жие и организационные методы XX в. сочетались с традици-
онным формированием личного состава (пауперизированные и
деклассированные элементы - люмпены, бандиты). Для этих
современно организованных армий были характерны палочная
дисциплина, мародерство, насилия над мирными жителями,
низкая боеспособность, слабая выучка и огромные обозы
с массой подневольных носильщиков. Такие войска были спо-
собны лишь на подавление народных движений и участие
в междоусобной грызне.
Соотношение нового и старого в этих армиях постоянно
менялось. В войсках периода «самоусиления» традиционные
черты прочно превалировали. «Новая армия» Юань Шикая
в основе своей была уже современной. В дальнейшем разгулу
186
милитаристских войн сопутствовали резкий количественный
рост контингентов (в основном за счет деклассированных эле-
ментов). Он сочетался с включением в их состав чисто бандит-
ских формирований, получавших статус «регулярных войск
Китайской Республики». Чем дальше от Пекина, чем «провин-
циальное» был тот или иной генерал, тем больше его воинство
напоминало старокитайские части «зеленого знамени». Новый
этап модернизации наступил в середине 20-х годов с создани-
ем в Гуандуне офицерской школы (военной академии) Хуанпу
(Вампу) и Национально-революционной армии Единого фрон
та под эгидой Гоминьдана. Это ознаменовало очередное уси-
ление современного начала в недрах «военного синтеза».
Как типичное явление общественного синтеза, система
дуцзюната представляла черты одновременно и «азиатчины», и
«европеизма». В той или иной мере каждая милитаристская
клика, каждый провинциальный или региональный военный
режим несли в себе такую двойственность, только одни были
более традиционными, другие - более современными. Пестро-
та оттенков, множественность типов в милитаристской среде
были отражением сложности развития переходного общества
Китая.
Милитаризм был отягощен не только грузом старого, но и
способностью регенерировать его. Военная разруха и полити-
ческий хаос вели к росту дезинтеграции рыночного хозяйства
и денежной системы, хозяйственной изоляции провинций, за-
грузке железных дорог военными перевозками, ухудшению
условий буржуазного предпринимательства. Китайский мили-
таризм способствовал восстановлению, а затем и росту казен-
ных повинностей крестьян (мобилизация рабочей силы, тягло-
вого скота, транспортных средств, провианта и фуража), при-
нудительному возделыванию опийного мака и росту бандитиз
ма. Населению приходилось платить иногда до семидесяти на-
логов. Проводя собственную внешнюю политику, военные
клики ориентировались на поддерживавшую их иностранную
державу: одни из них были «японскими», другие - «англо-
американскими», третьи - «англо-французскими». Так закреп-
лялся раздел Китая на «сферы влияния».
Военный регионализм и милитаризм, сочетающие в себе
старое и новое реакционные начала, превратились в тормоз
187
общественного развития, помеху «возрождению Китая». Они
стали главным объектом наступления Гоминьдана в его борьбе
за объединение страны. Гоминьдан нанес сильный удар по сис-
теме «старого» дуцзюната, и хотя военный регионализм не был
уничтожен, он стал постепенно сходить на нет и уступать ме-
сто военной централизации.
С точки зрения синтеза двух начал показателен социаль-
ный состав милитаристской среды. Генералами стали не толь-
ко многие простолюдины (пинминь), но даже представители
«подлого люда» (цзяньминъ). До своего «взлета» один из вое-
начальников был посыльным (Чжан Сюнь), другой - солдатом
(Чжан Гуйди), третий - коробейником (Хун Чжаолинь), чет-
вертый - телохранителем (Чжан Пяо), пятый - швейцаром
(Чжан Цзунчан), шестой - маклером (Чан Кайши), седьмой -
разносчиком (Цао Кунь) и т.д. Более двух десятков генералов
вышло из среды бандитов - маньчжурских хунхузов, туфэев
Гуандуна, мацзэев Хэнани, шаньдунских цяндао и т.п. (клан
Чжанов в Маньчжурии. У Цзюньшэн). Наряду с ними довольно
часто встречались выходцы из сословия шэньши: Тан Янькай
был цзиньши и ханълинем, Чэнь Цзюнмин и Янь Сишань -
цзюйжэнями, Фэн Гочжан и У Пэйфу - сюцаями. Встречались
также носители других степеней - линъипн, багун, инъшэн,
цзяньипн . Впрочем, подобная пестрота в высшем социальном
слое сама была свидетельством синтеза, так как отражала час-
тичную модернизацию правящих кругов и в то же время явля-
ла примету смутного времени в традиционном Китае.
Милитаристская среда была синтезом не только всех со-
словий. но и всех видов образования. Наряду с классическим
конфуцианским образованием одни генералы получили чисто
современную военную подготовку в Японии (в частности.
Цзиньши - высшая ученая степень, получаемая при сдаче экзаменов.
Ханьлинь - член Императорской академии.
Цзюйжэнъ - ученая степень, присваиваемая лицу, сдавшему провинци-
альные экзамены.
Сюцай (шэнъюань) - первая, низшая ученая степень, присваиваемая
сдавшему областные экзамены.
Линьшзн, багун, иньшэн, цзяньипн - различные категории низшей
степени.
188
в Токийской императорской военной академии), другие -
с примесью традиционного - в Бэйянском военном училище
(Тяньцзинь) или Баодинской военной академии. Образование
третьих, прошедших курс в провинциальных военных школах
Китая, являло еще большую смесь старых и новых идей. Ос-
тальные милитаристы, т.е. две трети от общего числа, были
частично или совершенно неграмотны. Кроме того, наряду
с «новым» генералитетом среди милитаристов были воена-
чальники полутрадиционного типа, воплощавшие «военный
синтез» периода «самоусиления» (1860-1895) - генералы ста-
рой Хуайской армии, например Чжан Сюнь и Ни Сычун.
В психологии и методах деятельности генералов было
много традиционного. Так, заменив императорских наместни-
ков (цзунду), генералы - правители провинций всячески стара-
лись унаследовать их престиж, в том числе и за счет сохране-
ния одной части их титула (dv). В 1912-1916 гг. военные гу-
бернаторы именовались ф’ду, 1917-1921 -дуцзюнь, 1922-1924-
дули, а с 1924 г. - дубань. Копировались и другие эталоны
Цинской империи. Вслед за Ли Хунчжаном его «наследники» -
Юань Шикай, Дуань Цижуй и Ли Юаньхун - амбициозно
именовали себя по названию местности, где родились. У Пэйфу,
подражая Чжан Чжидуну и Лю Куньи, величал себя юйшуай,
присвоив традиционный титул шуай («главнокомандую-
щий»). Служить величию Чэнь Цзюнмипа был предназначен
занимаемый им роскошный дворец. А Чжан Цзолинь создал
себе подобие трона с двумя чучелами тигров по обе стороны
от него.
Китайские милитаристы XX в., как правило, оставались
приверженцами конфуцианства, особенно наиболее реакцион-
ные «северные генералы», начиная с Юань Шикая, восстано-
вившего культ Конфуция, и кончая У Пэйфу. Постоянно ссы-
лались на конфуцианские традиции, принципы Ли Юаньхун,
Дуань Цижуй и Цао Кунь. стремившиеся использовать в своей
деятельности стереотипы традиционного мышления и поведе-
ния. Дуцзюни-севсряне требовали объявить конфуцианство го-
сударственной идеологией, закрепив это в конституции. Неко-
торые из них, в том числе У Пэйфу, писали сочинения в защиту
конфуцианства, переиздавали труды Конфуция, классику, на-
стаивали на преподавании этого учения в школах. Большая
189
часть милитаристов объявляла себя «конфуцианскими полко-
водцами» (жуцзян).
Такая позиция, конечно, во многом объяснялась и прагма-
тическими соображениями - апеллируя к авторитету Конфу-
ция. придать своим действиям «моральную основу», налет «за-
конности» и респектабельности, особенно если кто-то еще вче-
ра был простым солдатом или бандитом. Кроме того, для мно-
гих генералов современные идеи Запада были непонятны, чуж-
ды. а то и неприемлемы. Но в то время как генералы-шэньши
стояли на уровне литературного конфуцианства, у малогра-
мотной и неграмотной солдатской и унтер-офицерской массы
восприятие мыслей Конфуция шло от народной традиции. Это
был по существу все тот же «ихэтуаньский» уровень, который
во многом определял позицию большинства генералов и офи-
церов.
Республиканские дуцзюни унаследовали от средневековья
и сильнейший груз суеверий. Вера в духов, «счастливые» чис-
ла. заклинания, предсказания гадальщиков, а также обращения
к геомантии и моления в кумирнях были естественным компо-
нентом «генеральского синтеза». Милитаристы с пафосом го-
ворили о прогрессе и республике, а начало строительства, вы-
ступление в поход, выборы президента или въезд в Пекин со-
гласовывали с результатами средневековых гаданий. Этим
особенно грешили У Пэйфу и Тан Янькай. т.е. выходцы из сре-
ды шэньши.
В традиционной составляющей «генеральского синтеза»
особую роль играли кровнородственные узы - надежная гаран-
тия личной преданности в конфуцианском обществе. Поэтому
в милитаристской среде процветала семейственность. Непо-
тизм всячески насаждали Цао Кунь. Фэн Юйсян, Дуань Цижуй.
Фэн Гочжан, Сунь Чуаньфан, «мусульманские генералы» (дун-
гане из рода Ма) и др.
Большое распространение получила традиционная для
смутного времени практика установления родственных отно-
шений между местными властителями путем заключения брака
их детьми. Так поступили, в частности. Юань Шикай. У Пэйфу
и Чжан Цзолинь. «Династийным браком» мелкий милитарист
XX в. скреплял союз с крупным, а тот - расширял сферу своего
влияния. Использовался и традиционный прием «усыновле-
но
ния» (шоуян) других военачальников, чем гарантировалась их
преданность. Такие «приемные сыновья» (янцзы) были, напри-
мер, у Юань Шикая и Цао Куня. Заметную роль играла также
традиционная практика побратимства, когда два-три генерала
совершали в храме древний обряд с клятвой «на крови» (своей
или куриной). Например, «братом» Чжан Цзолиня и Чжан Цзо-
сяна стал выходец из хунхузов генерал Чжан Цзинхуй, трижды
«братался» Цао Кунь, побратимами стали Чан Кайши и Фэн
Юйсян. По обычаю смутных времен междуцарствий в среде ми-
литаристов широко практиковались клятвы верности с соблю-
дением древнего обряда у алтаря, скреплявшие как союз равных
по силе, так и отношения генерала «сильного» со «слабым», так
и субординацию между начальником и подчиненным.
Важным основанием для объединения милитаристов были
традиционные земляческие связи, существовавшие на уездном,
областном, провинциальном и отчасти региональном уровне.
Поддержанию этих связей немало способствовала отмена на
практике старинного правила, согласно которому чиновника
(гражданского и военного) не назначали на должность в его
родную провинцию или область. Принцип землячества дейст-
вовал при образовании провинциальных группировок - Чжи-
лийской, Фэнтяньской, Аньхуйской. Гуансийской и иных клик.
Союзы милитаристов держались не только на земляческих
связях, но и на клановости другого типа - солидарности одно-
кашников по военным учебным заведениям, процветавшей в
республиканском Китае. Для Бэйянской клики альма-матер
было Бэйянское военное училище, для Гуансийской - местная
провинциальная военная школа в Гуйлине, для Чжэцзянской,
или Нанкинской клики - офицерская школа Хуанпу (Вампу).
Довольно прочные связи существовали между выпускниками
японских военных училищ (в частности, академии «Сикан гак-
ко». которую окончили многие китайские командующие), а
также Баодинской военной академии. Двоякая связь - «земляк-
однокашник» очень часто становилась основанием для «дина-
стийных браков» или побратимства генералов. Союзы милита-
ристов скреплял и своего рода традиционный патернализм
бывшего преподавателя военного заведения по отношению
к своим курсантам. Например, к Чан Кайши, бывшему руково-
дителю офицерской школы Хуанпу. примкнула большая часть
191
генералов выпускников этой школы, составивших клику Хуан-
пу (Нанкинскую).
Итак, переплетение личных связей, регулируемых прин-
ципом сяо (между родственниками, учителем и учеником, по-
кровителем и его протеже, побратимами), и иных отношений
(между земляками, однокашниками и сослуживцами) стало ос-
новой существования генеральских клик. Это были иерархиче-
ские структуры полутрадиционного типа, в которых все под-
чинялись лидеру, своего рода «старейшине» (даюанълао).
В Чжилийской и Аньхуйской кликах преобладали связи второ-
го типа. Фэнтяньская же строилась на связях обоих типов, что
делало ее более, чем две первые, традиционно конфуцианской
и «семейной». На связях второго типа строились преимущест-
венно «молодые» объединения - «Гоминьцзюнь» Фэн Юйсяна.
Нанкинская и Новая Гуансийская клики Гоминьдана.
Среди всех названных видов связей особенно важны для
сплоченности клик были те, что уходили корнями в глубь ты-
сячелетий - кровнородственные. В суете междоусобной грыз-
ни, когда часто нарушались клятвы, игнорировались предан-
ность клике, солидарность однокашников, землячество, кон-
фуцианский приоритет семейственности почти нс нарушался.
Не было случая, чтобы отец и сын. родные братья, тесть и зять
сражались друг против друга.
Мощное влияние старых устоев не позволяло милитари-
стам стать политиками современного типа, хотя они уже не
могли оставаться чистыми традиционалистами. Милитаризм
как явление был порожден не только азиатским деспотизмом,
но и процессом модернизации, т.е. был отчасти ее детищем.
Генералы Бэйянской клики были в большинстве своем монар-
хистами, но так как республика вознесла их, простых служак,
к вершинам власти, сделав президентами, премьерами, мини-
страми, генерал-губернаторами, - они во время монархическо-
го путча Чжан Сюня предпочли остаться «республиканцами».
Республику поддержала почти половина тех будущих генера-
лов. которые получили некогда подготовку в Японии, в том
числе Чан Кайши. Янь Сишань. Цай Э, Тан Цзияо и Чжао Хэн-
ти. Две трети генералов - выпускников Баодинской военной
академии (в частности. Тан Шэнчжи. Бай Чунси. Ли Цзишэнь.
Фу Цзои, Чэнь Чэн и Чжан Факуй) примкнули к Гоминьдану.
192
-Новая армия» готовилась Нинами и Юань Шикаем как глав-
ная опора трона, однако и в ней каждый четвертый комдив и
каждый третий комбриг присоединились к борьбе за республи-
ку. Самыми рьяными республиканцами были генералы-южане.
Провозглашая свою приверженность республике, бэйян-
ские и южные милитаристы уже не могли, хотя бы на словах,
не выступить в поддержку прогресса, конституции, народных
прав и т.п. Они всячески стремились выставить себя то «за-
ступником рабочих» (У Пэйфу). то «защитником буржуазии»
(Юань Шикай), то «защитником трудящихся» (Чан Кайши), то
«борцом против западного империализма» (Чжан Цзолинь).
Чэнь Цзюнмин, например, одновременно «выступал» и «за со-
циализм», и «за национальную буржуазию», и «за народ».
В большом ходу были пышные фразы о «возрождении Китая»,
о симпатиях к народу, о необходимости пересмотра неравно-
правных договоров и т.п. Однако никто из милитаристов 1913-
1925 гг. никогда не выступал с оружием в руках против импе-
риалистических держав, чаще всего остро нуждаясь либо
в поддержке, либо в попустительстве одной из них, на которую
он был вынужден ориентироваться (японцев - в Маньчжурии,
англичан - в Гуандуне и других - в Шанхае).
Сочетание элементов восточного деспотизма и лозунгов
«современности, прогресса и патриотизма» особенно нагляд-
ным стало после победы Гоминьдана в 1927 г., когда в своих
шкурных интересах генералы - наследники пинского режима
поспешно «приняли» доктрину Сунь Ятсена, став сторонника-
ми «трех народных принципов». Преобладание традиционного
над современным в структуре синтеза в Китае, социальная от-
сталость. слабость и малочисленность современных классов и
слоев (буржуазия, пролетариат, новая интеллигенция), полное
превалирование над городом традиционного сельского социу-
ма делали бесперспективными попытки решать назревшие во-
просы общественного развития путем чисто политической
борьбы. События и 1911-1913 и 1925-1927 гг. начинались
с «гражданских» движений (сычуаньский этап в первом слу-
чае, «движение 30 мая» - во втором). Однако потерпев неудачу
в этом качестве, они перерастали в «военные революции»
(учанский этап. т.е. октябрь-ноябрь 1911 г. - в первом случае.
Северный поход, т.е. июль 1926 - июнь 1928 г. - во втором).
193
7 История Китая
Уже с 1911 г. при свержении очередного эшелона реакции вой-
ска стали основной ударной силой. Армия превращается
в главное действующее лицо социально-политической борьбы,
превалируя над другими субститутами (партии, профсоюзы)
или же сращиваясь с ними.
Неуклонно шла милитаризация политических сил. от бэй-
янских генералов - к гоминьдановским «борцам», которые со-
четали в одном лице партийных функционеров, армейских ко-
мандиров и гражданских администраторов. Ударной силой Го-
миньдана стали бригады и дивизии, а армейским знаменем -
доктрина «трех народных принципов». С 1924-1927 гг. он все
более становится военной организацией. Политизация армии и
милитаризация «партии» слились в двуединый процесс, став-
ший важным фактором превращения Гоминьдана в ведущую
политическую силу 20-30-х годов. В 1925-1927 гг. для дости-
жения победы необходимо было включиться в структуру ки-
тайского милитаризма и в конечном счете подчинить ее себе.
Это было возможно лишь «изнутри» самой системы, т.е. путем
превращения революционного лагеря в сильного и единого
«милитариста». Чтобы вытеснить «старый» дуцзюнат бэйян-
ского типа, новый сплав армии и партий Единого фронта 1924—
1927 гг. должен был иметь свои батальоны, если не больше
числом, то. во всяком случае, лучше качеством. Сунь Ятсен и
Чан Кайши поняли особую роль армии в переходном обществе,
где одолеть, или, точнее, централизовать систему милитаризма
мог лишь победоносный военный лидер.
Таким образом, в специфической обстановке Китая первой
половины XX в. милитаризм и политическая борьба были
не столько антагонистическими способами обретения власти,
сколько компонентами сложного органического синтеза.
В русле последнего политические перевороты двигали вперед,
обновляли и расширяли милитаризм, а он, в свою очередь,
служил двигателем поступательного развития, все более при-
давая модернизации государственности специфически военное
обличье. При этом неуклонно нарастали, с одной стороны, ми-
литаризация государственной власти, а с другой - политизация
армии.
Этапы обновления государственности, будучи ступенями
синтеза китайского общества, наблюдаются и в развитии ми-
194
литаризма. Послетайпинский этап был временем его становле-
ния. Послесиньхайский период породил «первое поколение»
милитаризма и его «классическую» форму, расцветающую
в условиях децентрализации. Затем произошло его «укрупне-
ние» и половинчатая централизация под эгидой Гоминьдана.
В дихотомии «политическая борьба - милитаризм» по ме-
ре развития первого компонента синтетического целого обнов-
лялся второй. Так. разгром тайпинов и других народных дви-
жений способствовал частичной модернизации старого воен-
ного потенциала страны. Затем свержение монархии и уста-
новление республики стимулировали эту тенденцию: принци-
пы организации «новой» (Бэйянской) армии были распростра-
нены на все остальные войска. Борьба за объединение страны
в 1925-1927 гг. привела к заметному укреплению и оздоровле-
нию милитаризма на базе учения Сунь Ятсена и военной прак-
тики Чан Кайши.
Таким образом, синтезированная сущность обусловила
важные отличия китайского милитаризма XIX-XX вв. от его
традиционных форм. В древнем и средневековом Китае в пе-
риод междоусобиц независимый от столицы полководец обыч-
но создавал свою армию на базе повстанческого отряда или
помещичьих дружин, либо поворачивал против старой дина-
стии вверенные ему правительственные части. Эволюция тра-
диционного милитаризма была линейной и количественной.
В переходном же Китае милитаризм в своем развитии прошел
два периода - 1885-1924 гг. и 1924-1948 гг. Каждый из них
начинался (в отличие от прежних времен) с создания армии
новой модели и «кузницы офицерских кадров» (школа, акаде-
мия, училище). В первый период ступенями становления ми-
литаризма были: учреждение Бэйянского военного училища
(1885 г.) - создание «новой армии» (1896 г.) - открытие Бао-
динской военной академии (1902 г.) - свержение монархии и
установление республики (1911-1913 гг.). Второй период на-
чался с создания офицерской школы Хуанпу. а на ее основе -
армии новой модели (1924 г.) - главной силы в борьбе за объ-
единение Китая. Первый этап ознаменовался переходом синте-
за в системное состояние, второй - его утверждением и даль-
нейшим развитием. Эти качественные сдвиги стали основой
сложной эволюции китайского милитаризма.
195
7*
Глава 3
СТРАНА ПОД ВЛАСТЬЮ ВОЕННЫХ КЛИК
В 1916-1920 гг. происходило формирование милитарист-
ской системы как сложной и многослойной иерархической
структуры. Политический распад страны почти немедленно
дал толчок к консолидации провинциальных военных режи-
мов: влиятельные военачальники (в первую очередь, военные
губернаторы провинций) стремились укрепить свою власть и
подчинить себе командиров воинских частей, действовавших
на их территории. Стали складываться основные военизиро-
ванные клики: те, в чьих руках были войска и реальная сила,
т.е. милитаристы, поделили между собой страну и начали объ-
единяться в группировки. Все они в целом составили «систе-
му» милитаристских режимов конца 10-х - начала 30-х годов
XX века. Тем не менее, сама милитаристская структура Китая
тех лет включала в себя как организованные группировки, так
и генералов, не входивших в клики, т.е. независимых или са-
мостоятельных провинциальных властителей.
Вся Маньчжурия находилась во власти Фэнтяньской (Мук-
денской) группировки во главе с Чжан Цзолинем, а после
смерти последнего - с его сыном Чжан Сюэляном. Позднее
фэнтяньские милитаристы распространили свое влияние на Внут-
реннюю Монголию, Синьцзян. Жэхэ и Суйюань.
Север Китая до 1916 г. был зоной господства самой силь-
ной группировки - Бэйянской. После смерти Юань Шикая она
распалась на две соперничавших клики - Аньхуйскую и Чжи-
лийскую, называвшихся так по происхождению их лидеров.
Во главе первой стоял генерал Дуань Цижуй - один из силь-
нейших милитаристов и влиятельнейших политиков. В сферу
господства «аньхуйских» генералов входили провинции Хэ-
нань, Аньхуй, Чжили, Шаньдун и Чахар. В 1916-1920 гг.
Аньхуйская группировка контролировала пекинское прави-
тельство. Во главе Чжилийской клики стояли Цао Кунь и
196
У Пэйфу. После 1920 г. они господствовали в Чжили, Шаньду-
не. Хэнани, Хубэе и Шэньси.
Четвертую по значимости силу представляла Юго-
Западная группировка, состоявшая из двух клик - Юньнань-
ской и Гуансийской. Первая контролировала Юньнань, Гуй-
чжоу и пыталась подчинить себе Сычуань. Вторая властвовала
в Гуаней и Гуандуне. В Юньнани правил генерал Тан Цзияо. а
в Гуаней - Лу Жунтин. При всем том Юго-Западная группи-
ровка была малосплоченной. Не входили в группировки и кли-
ки губернаторы провинции Шаньси - Янь Сишань и Шэньси -
Чэнь Шуфань. Независимым властителем стал Сунь Чуаньфан
в Чжэцзяне. На Севере со временем обрели самостоятельность
Фэн Юйсян из числа «чжилийцев» и другие военные. Станов-
ление системы милитаризма происходило в полуколониальной
стране, поделенной с конца XIX в. на «сферы влияния» импе-
риалистических держав. Устанавливая свою власть в «сфере
влияния» той или иной державы, местный милитарист сразу
попадал под контроль либо западноевропейской державы, либо
Японии. Например, Аньхуйская клика ориентировалась на
Японию, получала от нее займы, оружие и боеприпасы. С
японским империализмом была связана и Фэнтяньская клика,
принимавшая от этой державы всестороннюю помощь и воен-
ное снаряжение. У Чжилийской группировки были другие
«опекуны» - Англия и США. предоставлявшие ей денежную и
военную помощь. Юньнаньские, гуандунские и другие генера-
лы Юго-Западного Китая получали такого же рода поддержку
от Франции и Англии. Страны-спонсоры поставляли «своим»
милитаристам и военных советников.
Повседневным явлением тех лет стали вооруженные
столкновения между группировками и кликами, а также внутри
каждой из них. С военной точки зрения, возможности милита-
ристов в 1916-1919 гг. были невелики. Войны между ними бы-
ли в основным локальные, с относительно малым числом уча-
стников. Генералы были озабочены больше наведением поряд-
ка на подконтрольных территориях, нежели расширением этих
территорий. Тем не менее постепенно военные действия стано-
вились все более масштабными. Например, при подавлении
монархического путча Чжан Сюня в 1917 г. численность войск
обеих сторон в целом составляла 55 тысяч, а уже в 1918 г.
197
в войне между северными и южными милитаристами участво-
вали почти 100 тысяч человек. В первом случае военные дей-
ствия охватили только одну провинцию, а во втором - уже
пять провинций. В последующие годы наиболее крупными
войнами локального типа были Аньхуй-Чжилийская (1920 г.),
Первая Чжили-Фэнтяньская (1922 г.). Вторая Чжили-
Фэнтяньская (1924 г.) и война Национальных армий генерала
Фэн Юйсяна против Фэнтяньской клики в 1925 г.
В 1920-1925 гг. военный потенциал милитаристских клик
существенно укрепился, а вместе с тем расширились и мас-
штабы междоусобных войн, численность войск, участвовав-
ших в них, возросла, увеличились потери. Сражения стали
ожесточеннее. Война превращалась во все более опасный и
менее привлекательный промысел, боевой дух милитаристских
армий падал.
Генералы и бывшие губернаторы провинций, воевавшие
друг с другом за расширение сферы своего господства, облага-
ли налогами крестьян, ремесленников, торговцев и ростовщи-
ков, не брезговали наживаться и на торговле опиумом.
Междоусобицы происходили порой, как уже говорилось,
даже между участниками одной и той же клики. За два десяти-
летия только в провинции Сычуань, где рвались к власти пять-
десят генералов, произошло около пятисот вооруженных
столкновений между их войсками. Военно-профессиональный
уровень этих армий был довольно низок. Для них были харак-
терны наемная система комплектования, подбор офицеров по
принципу личной преданности генералу, слабая подготовка
офицерского, унтер-офицерского и рядового состава, низкий
уровень боеспособности, морального состояния и дисциплины.
В войсках процветали курение опия, казнокрадство и продаж-
ность офицеров, санкционированное мародерство, часто вспы-
хивали мятежи. Плохое состояние оружия, как правило, непри-
годного для прицельной стрельбы, сочеталось с незнанием ко-
мандирами современной стратегии, а боевые действия велись
по древним правилам Сунь-цзы (VI-V вв. до н.э.). Милитари-
стские войска набирались из необученных и неграмотных ра-
зоренных крестьян, безработных горожан и портовых люмпе-
нов, искавших в армии спасения от голода. В Северном Китае,
особенно в Маньчжурии, в этих войсках было много белых
198
офицеров, бежавших из России после гражданской войны. Ар-
мии милитаристов почти целиком состояли из малобоеспособ-
ной пехоты, у них практически отсутствовала артиллерия и их
бойцы не умели пользоваться пулеметами. Между тем числен-
ность милитаристских армий стремительно росла, и еще быст-
рее, чем прежде, разрастались масштабы военных действий.
Так, в Чжили-Аньхуйскои войне 1920 г. боевые действия охва-
тили 6 провинций, и в них участвовало 120 тыс. человек.
В Первой Чжили-Фэнтяньской войне пострадало уже 10 про-
винций, а число сражавшихся составило 225 тыс. солдат и
офицеров. С учетом военных действий между милитаристами
Чжэцзяна и Цзянсу во Второй Чжили-Фэнтяньской войне уча-
ствовало уже 470 тыс. военных. Тогда как в первой из указан-
ных трех войн потери убитыми и ранеными составили менее
4 тысяч человек, во второй их, по разным источникам, было
уже от 10 до 30, а в третьей - от 21 до 26 тысяч. В 1916 г.
по всему Китаю под ружьем находилось примерно 0.5 млн. жи-
телей. К 1924 г. их численность увеличилась до 1.5 млн., т.е.
выросла втрое. Такими же темпами росли и расходы милита-
ристов на военные цели. Эти расходы покрывались генералами
за счет введения новых и повышения старых налогов, повтор-
ного сбора ввозных и транзитных пошлин. Быстро росли став-
ки земельного налога, собираемого как за уже прошедшие го-
ды, так и вперед. Крупные милитаристы всячески выжимали
деньги и займы у городских банкиров, предпринимателей и
торговцев. В этой сфере генералы не останавливались перед
прямыми экспроприациями и грабежом. Военные власти ак-
тивно включались в торговлю опиумом, их выручка от нарко-
торговли по каждой провинции исчислялась десятками мил-
лионов долларов. Поступления от налогов на провоз опиума и
на опиекурильни иногда составляли десятки миллионов долла-
ров в год. Милитаристы принесли крестьянству новые беды.
Китайская деревня жестоко страдала от этой военной стихии.
Мужчин превращали в кули, а женщин насиловали. Солдаты и
бандиты забирали у крестьян продовольствие и угоняли скот.
Грабежи, поджоги, убийства и похищения людей были обыч-
ным явлением. Доведенные до отчаяния крестьяне либо запи-
сывались в солдаты, либо сами уходили в банды. Когда воен-
ные грабители покидали деревню, из городка или волости на
199
их место являлись обычные бандиты, либо солдаты уходили в
местные шайки, а разбойники - в местные войска. Генералы
пополняли свои части людьми из ближних банд, а демобилизо-
ванные солдаты объединялись в шайки и кормились грабежом.
Все эти явления были неизменным следствием политического
и социального хаоса. Доведенное до отчаяния крестьянство
Северного Китая создало в 20-х годах свои вооруженные силы,
под знаменем тайного общества «Красные пики». Это были
отряды деревенской самообороны, сражавшиеся против мест-
ных войск и бандитов. Наиболее массовыми отряды «Красных
пик» были в Хэнани, Шаньдуне и Шэньси.
Милитаристы, у которых не было определенной современ-
ной идеологии, пытались использовать популярные политиче-
ские лозунги: призывы к защите конституции, объединению
страны, к федеративному устройству при широкой автономии
провинций. У большинства милитаристов не было какой-либо
последовательной системы общественно-политических взгля-
дов. лишь некоторые пытались сформулировать подобие соб-
ственной концепции. В целом же они держались традиционной
конфуцианской идеологии.
В годы разгула милитаризма страну терзали стихийные
бедствия. Засуха 1918 г. в Северном Китае повлекла за собой
массовый голод. За 1920-1921 гг. в стране от голода погибли
от 4 до 6 млн. человек. Два года спустя десять провинций
сильно пострадали от наводнений. В разных районах то проис-
ходили землетрясения, то случались нашествия саранчи.
В итоге нескольких лет массовой гибели населения Китай
вступил в фазу кризиса очередного «династийного» социально-
демографического цикла. Социальное и политическое положе-
ние в стране неуклонно ухудшалось. Возрастало демографиче-
ское давление на пахотную площадь. Все новые и новые мил-
лионы человек лишались источников существования. Выбра-
сываемые из сферы производства не только в деревне, но и
в городах потоки обездоленных людей впадали в нищету. Ища
выход в военной службе, бандитизме, бродяжничестве или во-
ровстве. они превращались в готовый «горючий материал», т.е.
способны были вступить в вооруженную борьбу под любыми
знаменами. Развал центральной власти привел государство
к распаду на независимые зоны, управляемые военщиной. На-
200
ступил период политического и социального хаоса. Такого ро-
да смута была обычным спутником перехода к фазе кризиса
любого традиционного цикла. Борьба всех против всех охва-
тывает не только сельскую местность, но и города, где прихо-
дят в движение рабочие и интеллигенция, прежде всего сту-
денчество. Новые виды политической борьбы идут уже под
современными лозунгами. Традиционное начало четко давало
о себе знать, но на часах истории был уже XX век, и в сонную
жизнь Китая все больше вторгалась современность. Наступала
эпоха синтеза двух начал - современного и традиционного. Их
взаимодействие становилось все более масштабным и слож-
ным, что после падения монархии проявилось в феномене бэй-
янского режима.
Однако в Китае, где преобладали низшие формы синтеза
общественных систем, где традиционное и современное чаще
уживались, чем боролись друг с другом, не могло быть сокру-
шительного политического взрыва. Соответственно, переворот
привел не к кардинальной ломке старой надстройки и замене
ее новой, а к частичной санации таковой методом синтеза.
Иначе говоря, стоявшие перед обществом скромные задачи,
не выходившие за рамки синтеза, сделали переход от монар-
хии к республике 1911-1913 гг. в какой-то степени эволюци-
онным. Это был лишь сдвиг (хотя и существенный) старой
системы в приспособлении ее к новым условиям. Уровень раз-
вития современного начала, в частности капитализма, оказался
недостаточным для того, чтобы удержались наиболее важные
завоевания 1911-1913 гг. (нанкинское правительство, консти-
туция, парламент), что и предопределило последующую кор-
рекцию итогов переворота под влиянием могучей инерции
«азиатчины». Формально Китай оставался республикой.
Конституция 1912 г. действовала до 1923 г. Провозглашая
«республиканский строй, основанный на народовластии и раз-
делении властей» по западному стандарту, она объявляла Ки-
тай парламентской республикой. Полнота законодательной
власти принадлежала Национальному собранию, состоявшему
из верхней палаты - Сената и нижней - палаты представите-
лей. Национальное собрание избирало президента республики.
Он был главой и источником исполнительной власти, главно-
командующим армией, имел право издавать указы, назначать
201
чиновников. Кабинет министров назначался с согласия парла-
мента и был ему подотчетен. Конституция 1912 г. содержала
«Декларацию прав граждан» по образу западных демократий.
С 1914 г. Национальное собрание вновь стало однопалатным, а
полномочия президента расширились.
Однако в условиях военной диктатуры сменявших друг
друга генеральских группировок и клик она нс имела реальной
силы. По существу она была современным прикрытием тради-
ционного всевластия военных, характерного для фаз кризиса и
катастрофы каждого династийно-демографического цикла. Рас-
пад Китая на зоны владения милитаристских клик нашел свое
отражение в новой конституции, принятой в 1923 г., которая
узаконила развитую автономию провинций. Несмотря на про-
возглашенный унитаризм. Китай стал федерацией провинций,
у каждой из которых с 1923 г. были собственный бюджет, свои
питавшие его источники доходов и налоговые поступления.
Был восстановлен двухпалатный парламент. Намного более
важная роль отводилась президенту, его власть становилась
более авторитарной. При всем том в Китае тогда существовало
два парламента - «новый» в Пекине и «старый» - в Гуанчжоу.
Повторялся часто происходивший при многих династийных
циклах распад страны на Север и Юг. На Севере с 1923 г. дей-
ствовала новая Конституция, тогда как Юг сохранил прежнюю
и имел самостоятельное правительство в Гуанчжоу. Это было
одним из следствий распада страны на владения генеральских
группировок и клик.
Реальная власть перешла в руки милитаристов и их груп-
пировок. Один из генералов (Юань Шикай) на некоторое время
сделался плебисцитарным монархом, четверо - становились
президентами (Юань Шикай. Фэн Гочжан. Сюй Шичан, Цао
Кунь), один - верховным главой государства и премьер-
министром (Дуань Цижуй). Многие генералы занимали посты
министров, губернаторов, крупных сановников.
Бэйянский режим не был военной диктатурой в обычном
смысле слова. Центральное (пекинское) правительство, посто-
янно контролируемое той или иной милитаристской кликой,
лишь номинально считалось общекитайским. Реальная власть
на местах оставалась в руках региональных милитаристов,
по кускам растащивших цинское наследство.
202
Как продукт синтеза и переходное явление, бэйянский ре-
жим был сочетанием европеизма и «азиатчины», восприемни-
ком цинской монархии и первой в Китае республиканской вла-
стью, своего рода «монархо-республикой». И не столько пото-
му, что республика проявила трогательную заботу о свергну-
той династии. Подобная невозможная для Европы ситуация,
когда сосуществуют рядом свергнутая династия и победившая
республика, была точным показателем уровня и «качества»
первой китайской республики. То, что режим в 1913-1927 гг.
недалеко ушел от монархии, было следствием бюрократиче-
ски-авторитарного характера властвования военных правите-
лей, бесконтрольно царивших в зонах своего влияния. Эта рес-
публика представляла собой симбиоз азиатского деспотизма и
западных политических институтов. В ней старый чиновничий
аппарат сочетался с внешне новым, т.е. вестернизированным,
правительством. Современная (республиканская) форма была
подвержена всяческому насилию со стороны традиционного
содержания - «азиатчины» и деспотизма.
Старый бюрократический аппарат сохранялся не только на
местах. Даже в среднем и высшем звеньях власти оставалось
много традиционного: имперские кадры, засилье шэньши.
принцип отбора по экзаменам, протекционизм и непотизм, час-
то на основе клановых и земляческих связей, насаждение сер-
вильного окружения, произвол, коррупция и казнокрадство.
Бюрократическая система контроля над населением оставалась
«цинской», даже земельные налоги взимались по ставкам вре-
мен империи, были восстановлены старые трудовые повинно-
сти крестьян и к ним добавлялись новые. Бэйянский государ-
ственный аппарат наследовал основные черты восточного дес-
потизма, сам дух традиционности и «азиатчины».
Однако влияние синтеза все же сказывалось. Частичная
модернизация институциональной сферы не обходилась без
некоторого обновления управленческих кадров. Появились
различные переходные типы - бюрократ-компрадор, чиновник-
буржуа, политикан-коммерсант и т.д. Кадры государственных
учреждений постепенно менялись. Офицеры и иные военно-
служащие (интенданты, писари, судейские) вытесняли штат-
ских, выпускники военных училищ - «старых» шэньши, лица
с современным образованием (синъшэн - «новые шэньши»)
203
приходили на места обладателей традиционных ученых степе-
ней, ставленники новых милитаристов - на места старых пин-
ских чиновников. Бэйянская бюрократия представляла собой
причудливое сочетание всех перечисленных категорий. По но-
вым правилам 1913 г., на экзаменах для замещения чиновных
должностей требовалось не старое конфуцианское начетниче-
ство. а знание, хотя бы поверхностное, современных дисцип-
лин и соответствующие навыки управления. Быстро продвига-
лись по службе «новые» шэньши, получившие образование как
в самом Китае, так и за границей.
О состоянии управленческой сферы можно судить по то-
му, как менялся состав кабинета министров в Пекине с 1920 по
1928 г. Примерно у половины министров было традиционное, а
у другой половины - современное образование, полученное
преимущественно за границей (главным образом в Японии, а
также в Европе и США); некоторые министры получили обра-
зование обоих видов. Почти 15% членов правительства окон-
чили военные академии, свыше 60% - жили или бывали за гра-
ницей. В большинстве своем это были в прошлом цинские чи-
новники. часто - с высокими «учеными» званиями (ханълинъ,
цзюйжэнъ). Около 20% вышли из среды высших военных ста-
рого режима. Бюрократы нового типа часто обладали предпри-
нимательским или финансовым опытом, были юридически и
практически подготовлены. Среди министров встречались и
представители новой интеллигенции - профессора и президен-
ты колледжей, журналисты, редакторы печатных изданий, а
также медики. Многие входили в революционные организации,
боровшиеся против Цинов. Таким образом, для успеха в поли-
тических делах более всего требовалось сочетание современ-
ных и традиционных знаний. Как правило, у государственных
лиц того времени психология традиционалиста сочеталась
с практикой современного человека. Наряду с органичным син-
тезом существовали разного рода мимикрии. Часто новая фра-
зеология прикрывалась старой привычной практикой или же в
оправдание западных новаций приводились цитаты из конфу-
цианской классики. Все это отражалось в бэйянской пропаганде.
При некотором кажущемся сходстве бэйянского режима
с явлениями бонапартистского типа он не может быть отнесен
к таковым. При бонапартизме не бывает фактической раздроб-
204
ленности страны, а сохранение почти неизменным прежнего
государственного аппарата несвойственно бонапартистским
образованиям, возникшим в результате революции снизу.
К этому следует добавить основное - бэйянские власти, выдви-
гая лозунги охраны правопорядка, поддержки национального
предпринимательства, на деле фактически ничего не делали
для развития капитализма в Китае. Для милитаристов, чинов-
ников и политиканов бэйянского периода, так же как и для
сторонников модернизации в конце правления Цинов, меха-
ника синтеза служила в первую очередь подновлению ста-
рого, приспособлению его к новой обстановке, сохранению
в ином виде.
Доходы и имущество купца и фабриканта были по-
прежнему не защищены от воздействия «азиатчины», прежде
всего - от произвола местных властей. Бэйянский режим фак-
тически унаследовал от пинского деспотизма отсутствие ре-
альных гарантий частному предпринимателю, произвольное
налогообложение буржуазии, презумпцию виновности такого
«частника», игнорирование его интересов и насилие над сред-
ним и мелким собственником со стороны местного генерала
или чиновника. Однако в отличие от политики цинского пе-
риода не было целенаправленного сдерживания и ограничения
капиталистического развития.
В результате бэйянский синтез традиционных и современ-
ных тенденций в Китае развивался спонтанно. Ввиду слабости
центрального правительства, неустойчивости власти милита-
ристов на местах было крайне затруднено вторжение государ-
ства в социально-экономические процессы. Исключение со-
ставляли, как отмечалось выше, грабительские нашествия
сборщиков налогов - частые в условиях засилья милитаристов.
Развитие в той или иной мере охватило все сферы общест-
венного бытия - экономическую, социальную, правовую, ин-
ституциональную. мировоззренческую, психологическую, со-
циокультурную. Завершился переход от формационно «чисто-
го» к «смешанному» обществу, от формационно зрелой и за-
конченной системы к незрелому и незавершенному социаль-
ному образованию. Его можно определить как сверхсистему,
сочетавшую незаконченность с относительным единством из-
мененных базиса и надстройки, а также форм сознания. Все
205
дальнейшие процессы были не чем иным, как изменением ко-
личественных и качественных характеристик этой системы.
Началось саморазвитие синтеза, в той или иной степени
охватившего все китайское общество. Непосредственное влия-
ние мирового империализма на китайские дела, которое дос-
тигло в бэйянский период своего апогея, будучи импульсом и
своего рода «гарантом» синтеза, превратилось в очень важный,
но далеко не однозначный фактор его эволюции. С одной сто-
роны. продолжался нараставший «экспорт» передовых для Ки-
тая форм капитализма (включая, понятно, технику, техноло-
гию. кадры), а в идейной сфере - не только буржуазных, но и
социалистических теорий, с другой - империалистическая экс-
пансия отрицательно сказывалась на развитии национального
капитала. Зависимое положение Китая давало постоянный по-
вод для существования националистических, китаецентрист-
ских настроений и стало, в частности, причиной появления
разного рода утопических концепций (большей частью реак-
ционных) огосударствления экономики.
Процессом синтеза были охвачены различные социальные
слои - сословие шэньши, чиновники и военные, землевладель-
цы, политиканствующие и революционно-демократические
круги, рабочий класс и буржуазия. Важнейшим продуктом
синтеза стал, как уже говорилось, и китайский милитаризм -
политический аналог базиса переходного типа, выразитель как
«азиатчины», так и частичного европеизма надстройки.
В течение рассматриваемого периода сложились (или, как
минимум, зародились) все основные идеологические течения
новейшей истории Китая. Центральным вопросом для них бы-
ли положение Китая в мире (т.е. характер его взаимоотноше-
ний с Западом) и проблемы внутреннего синтеза.
В то же время фактическая раздробленность страны, раз-
гул милитаристского произвола представляли существенней-
шее препятствие для дальнейшего прогресса капитализма и
соответственно синтезированной гипосистемы. Наступила си-
туация в принципе аналогичная той, что бывала в кризисные
периоды истории традиционного социально-экономического
строя: для обеспечения устойчивости и развития сложной
структуры, сочетавшей в себе противоречивые начала, требо-
валось установить реальную общегосударственную власть,
206
способную активно воздействовать на базис. Требовалось объ-
единить страну, покончить с ее территориальным и политиче-
ским распадом, требовалось покончить с унизительным стату-
сом Китая как полуколонии мировых держав и восстановить
былое державное величие Срединного государства.
Все эти задачи встали перед Китаем, проходившем оче-
редной - на сей раз Тайпинский династийно-демографический
цикл (середина XIX - середина XX вв.) своей истории. Уже
давно миновали стандартные для каждого цикла фазы - разру-
ха, восстановление, стабилизация. - и в начале XX в. наступи-
ла очередная фаза, за которой маячила катастрофа.
В фазах кризиса и, особенно, катастрофы каждого дина-
стийно-демографического цикла на смену бюрократии являлся
ее антипод - «военное сословие», т.е. полководцы, военачаль-
ники. командиры и их ставленники. Вместо штатской ученой
братии, шэньши. к кормилу государственной власти приходили
армейские кадры, и 10 — 30-е годы XX в. дали тому яркий
пример. В конце каждого цикла на первый план выдвигался
культ военной мощи, воинской доблести и силы оружия. Эта
тенденция крепла на фазе кризиса, а на фазе катастрофы дос-
тигала своего апогея. Военное начало обретало приоритет пе-
ред культом конфуцианской учености. Так произошло и после
падения монархии в 1911-1912 гг. В каждом цикле на смену
традиционной системе экзаменов для служащих, по которой
определялась иерархия чиновников, приходила другая шкала
ценностей - военные заслуги и карьера. Административное
право сменялось произволом военачальников. Вместо конфу-
цианской этики на первый план выступали армейские нравы.
Конфуцианская культура уступала место бескультурью воен-
щины. В начале XX в., как это бывало при каждом цикле, пе-
реход от императорской властной вертикали к «феодальной
вольнице» генералов и офицеров привел к междоусобице, вой-
нам между военными кликами и насилию над социумом.
И всякий раз цивилизационный пласт традиционной системы
отбрасывался назад. Так произошло и после падения династии
Цин. Конфуцианское образование сменилось изучением воен-
ного дела. Вместо книгопечатания самым востребованным де-
лом стало изготовление и продажа оружия. Культ книги и ру-
кописи сменился культом винтовки. Казенные и частные ака-
207
демии. училища и университеты уступили пальму первенства
в воспитании молодежи «армейскому братству» генералов и
офицеров.
Система бэйянского милитаризма по-своему воспринима-
лась населением, судившим о ней исходя из категорий тради-
ционной политической практики и конфуцианской культуры
древности и средневековья. Сознание китайского населения
в начале XX в. оставалось, как правило, сугубо традиционным.
Оно было выработано трехтысячелетним опытом смены эпох и
династий, правителей и императоров. Под влиянием конфуци-
анства у народа сложилось свое представление о некоей зако-
номерной политической эволюции Срединного государства.
Еще в древности появилось учение о «трех эрах» (санъши), со-
гласно которому Поднебесная проходила раз за разом по три
стадии. Первой была эпоха «Впадания в хаос» (шуайлуанъ,
цзюйлуань). На смену ей приходил период «Подъема к равно-
весию», или «Становления спокойствия» (шэнпин). Затем на-
ступала третья эпоха - «Великого равновесия», или «Великого
спокойствия» (тайпин). Учению о «трех эрах» положила нача-
ло летопись «Вёсны и осени» («Чуньцю», IV в. до н.э.) и ком-
ментарии к ней, т.е. оно восходит к временам учеников Кон-
фуция. Эта доктрина была развита ими в V-П вв. до н.э. Наря-
ду с системой «саныии» существовало другое представление:
«хаос» (луань) сменялся периодом «Малого умиротворения»,
или «Относительного благополучия» (сяокан). Затем предпо-
лагалось наступление блаженной эпохи «Великого единения»,
или «Великого благоденствия» (датун). Источником этой вто-
рой системы послужил трактат «Лицзи» («Книга установле-
ний», IV—I вв. до н.э.). Учения о «трех эрах» и о смене «сяо-
кан - датун» стали крайне актуальными в Китае конца XIX -
начала XX вв. Тогда, в пору политического кризиса и террито-
риальной раздробленности страны, заветным желанием всех
китайцев стало восстановление единства и статуса великой
державы, т.е. эры «Становления спокойствия». В то же время
раскол Китая на зоны господства милитаристских клик и гене-
ральская междоусобица в глазах населения выглядели не чем
иным, как периодом «Впадения в хаос». Переход к «Становле-
нию спокойствия» реально был возможен только путем уста-
новления сильной единоличной власти, будь то власть закон-
208
ного государя - основателя новой династии или сильнейшего
из местных властителей-генералов. По древней традиции, пер-
вый вариант именовался «путем царя» (вандао). т.е. легитим-
ного императора. Второй вариант считался «путем князя-
гегемона» (бадао). т.е. вариант, когда из местных властителей-
князей (ван) верх брал сильнейший и становился «князем-
гегемоном» (ба, баван).
Через десять-двадцать лет после падения Цинской дина-
стии китайский социум все еще оставался в своей основе тра-
диционным и конфуцианским. Поэтому свержение власти по-
следнего императора Пуи было в понимании абсолютного
большинства китайцев концом эпохи «вандао». т.е. правления
легитимных правителей, обладавших Мандатом Неба (тянь-
мин). На смену этому в 1912 г. пришло правление нелегитим-
ного. но могущественного правителя (баван). отвечавшего за
порядок в Поднебесной тогда, когда «ван» (т.е. император) не
был в состоянии таковой обеспечить. Правление «гегемона»
(бадао) наступило с 1912 г., и правителем-гегемоном, т.е. ба
(баван). стал Юань Шикай. Гегемон - ба в годы политического
вакуума придавал Китаю силу и порядок. Ему подчинялись
местные власти и генералы. По меркам традиционной идеоло-
гии. Пуи лишился великой силы «дэ» настолько, что Небу впо-
ру было задуматься о передаче Мандата Неба более достойно-
му. Добиться Мандата Неба силой тогда не получилось, и
в 1916 г. Небо «отвернулось» от Юань Шикая. С его смертью
время правления гегемона (бадао) закончилось.
Опорой Юань Шикая как «гегемона-бя» была военная
мощь. т.е. единство Бэйянской генеральской группировки. Ко-
гда произошел раздел страны на владения местных властите-
лей, это не противоречило понятиям прежних эпох: в древно-
сти существовали чжухоу (князь), а в средневековом Китае -
ванами (князь). Таким образом, генеральские клики фактиче-
ски обрели статус местных царьков, или удельных князей.
В представлении большей части населения начала XX в.
к установлению сильной власти и единства страны можно бы-
ло прийти «путем гегемона» как ранней стадии перехода к
«пути вана». Если законного государя пока нет, то возможно
установление власти «гегемона» (баван). т.е. самого достойно-
го и успешного из сильнейших региональных властителей. Та-
209
кой «гегемон» был понятен социуму со времен «Чуньцю»,
«Чжаньго» и средневековья. Когда в Китае начала XX в. дело
шло к очередному военному оздоровлению в очередном дина-
стийно-демографическом цикле, то на смену загнившему и
рухнувшему господству чиновников должна была прийти во-
енная каста. Для санации попавшего в кризисное состояние
«класса-государства» китайская деспотия остро нуждалась
в новой власти военного «гегемона», который бы восстановил
«порядок» и ликвидировал очередную «смуту». Требовался
«второй Юань Шикай», или «Юань Шикай наоборот», т.е. пра-
витель-республиканец, военный президент. Таким «гегемо-
ном» желали стать все местные генералы-властители регио-
нального и провинциального масштаба, каждый из которых
хотел пойти по пути бадао. а если повезет, то и по пути вал-
дао. Но для этого было необходимо сначала подчинить себе
все прочие генеральские клики и стать супермилитаристом.
Глава 4
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
В КИТАЕ 10-20-х ГОДОВ
Перед китайским народом стояли важнейшие цели, как то:
объединение страны, установление сильной центральной вла-
сти, ослабление полуколониальной зависимости Китая и вос-
становление его статуса великой державы, т.е. величия и мо-
гущества Срединного государства.
Все эти проблемы уже ждали своего безотлагательного
разрешения, когда страна вступила в более чем двадцатилет-
ний период раздробленности (1916-1937). На долгие годы ми-
литаристская междоусобица становится политическим фоном
жизни страны.
Провинциальные милитаристы Бэйянской клики захватили
власть на местах еще во время президентства Юань Шикая.
Пекинское правительство лишилось возможности назначать и
смещать глав провинций, а после смерти Юань Шикая прези-
210
дснт и премьер-министр, чтобы удержаться у власти, были вы-
нуждены всячески задабривать милитаристов.
Самые могущественные военачальники возглавляли мили-
таристские клики, контролировавшие территорию нескольких
провинций. Такими лидерами клик были Чжан Цзолинь, Дуань
Цижуй, Фэн Гочжан, У Пэйфу и Фэн Юйсян. Генералы этой
категории действовали главным образом в провинциях к севе-
ру от реки Янцзы. Милитаристские клики на Юге Китая отли-
чались меньшими размерами, и здесь они не выходили за рам-
ки одной-двух провинций. Милитаристы меньшего ранга кон-
тролировали одну провинцию или ее часть. Наиболее замет-
ными фигурами среди них были военные губернаторы провин-
ций (цзянцзюнъ).
В июле 1916 г. пекинское правительство издало указ, в со-
ответствии с которым военные губернаторы провинций -
цзянцзюни - впредь должны были именоваться дуцзюнями.
В 1924 г. правительство Дуань Цижуя, упразднив скомпроме-
тировавшую себя систему дуцзюната, ввело новое название -
дубань. Кроме того, многие генералы оставались без террито-
риальной базы или с малой подконтрольной территорией. Та-
ких военачальников было особенно много в 1916-1920 гг., ко-
гда границы между владениями различных клик и милитари-
стов еще не устоялись. Еще больше в те годы было «странст-
вующих» военных, силы которых составляли от батальона (не-
сколько сотен человек) до дивизии (примерно 15 тысяч).
В сферу влияния Аньхуйской клики входили провинции
Хэнань, Аньхуй, Чахар, Чжили, Шаньдун, а затем и Внутрен-
няя Монголия. Кроме того, она частично контролировала пров.
Фуцзянь. С Аньхуйской группировкой сотрудничали генералы
Лу Юнсян и Чэнь Лэшань в пров. Чжэцзян, Хэ Фулинь в Шан-
хае, Чэнь Шуфань в пров. Шэньси. У Аньхуйской клики пона-
чалу не было крупной армии. Однако потом ее лидер Дуань
Цижуй с помощью Японии под предлогом создания новых во-
инских формирований для участия в Первой мировой войне
расширил и укрепил свои вооруженные силы. К 1919 г.
аньхуйские милитаристы располагали четырьмя дивизиями и
тремя бригадами. В 1916-1920 гг. аньхуйцы контролировали
пекинское правительство, но в 1920 г., после того как эта
клика потерпела поражение в войне с Чжилийской группи-
211
ровкой, она утратила свое влияние. Аньхуйско-чжилийская
война 1920 г. поставила точку в длившемся с 1917 г. кон-
фликте между названными группировками милитаристов.
После этой войны из трех клик, претендовавших на верхов-
ную власть в Китае, остались две - Чжилийская и Фэнтянь-
ская. И когда третья. Аньхуйская. ушла с политической аре-
ны. - был положен конец безраздельному контролю Токио
над пекинским правительством и стало расти влияние Запа-
да. Борьба мировых держав за ключевые позиции в Китае
вступила в новую фазу.
Чжилийская клика, возглавляемая генералами Цао Кунь и
У Пэйфу. после 1920 г. переживала период расцвета. Она рас-
полагала семью дивизиями и пятью смешанными бригадами,
которые с самого начала контролировали провинции Чжили.
Шаньдун и Хэнань, ас 1921 г. клика распространила свое
влияние на Цзянсу, Хубэй и Шэньси. Численность ее армии
составляла тогда около 100 тыс. человек. Одержав победу
в войне с Фэнтяньской группировкой в 1922 г.. Чжилийская
клика еще более расширила свою подконтрольную террито-
рию. А в 1924 г. накануне второй войны с фэнтяньцами армия
У Пэйфу состояла примерно из 250 тыс. солдат. В октябре
1924 г. в решающий момент войны видный генерал чжилий-
ской клики Фэн Юйсян выступил против У Пэйфу. Он ввел
свои войска в Пекин и совершил государственный переворот.
Фэн Юйсян заявил о поддержке антиимпериалистической
борьбы, переименовал свои войска в три Национальные армии
и предпринял меры, направленные на некоторую демократиза-
цию политического режима в Северном Китае.
В этой войне Чжилийская клика потерпела поражение, ут-
ратила большую часть своих владений на Севере, частично
распалась. Вслед за генералом Фэн Юйсяном чжэцзянский ми-
литарист Сунь Чуаньфап в 1924 г. вышел из Чжилийской кли-
ки и образовал собственную группировку. У Пэйфу, отступив
в Хубэй, сохранил контроль лишь над частью войск провинций
Хубэй и Хунань. Тем не менее к концу 1925 г. ему вновь уда-
лось сплотить вокруг себя группу милитаристов в провинциях
бассейна Янцзы и до некоторой степени восстановить утрачен-
ное могущество. Свои позиции Чжилийская клика сохраняла
вплоть до 1926-1927 гг.
212
Возглавляемая Чжан Цзолинем Фэнтяньская клика обра-
зовалась в 1915 г. на территории одноименной провинции.
Затем в 1917 г. Чжан Цзолинь поставил под свой контроль
провинцию Цзилинь, а в 1919 г. - Хэйлунцзян, и в итоге весь
Северо-Восток попал под его власть. В войне против Аньхуй-
ской клики в 1920 г. Чжан Цзолинь выступил на стороне чжи-
лийцев. что позволило ему расширить территорию, которую
он контролировал. В 1921 г. Фэнтяньская клика распростра-
нила свое влияние на Внутреннюю Монголию. Синьцзян, Жэ-
хэ, Суйюань, а также на Пекин-Тяньцзиньский район. Фэн-
тяньские генералы располагали 5 дивизиями, 23 смешанными
и 3 кавалерийскими бригадами. В войне с Чжилийской кли-
кой в 1922 г. Чжан Цзолинь потерпел поражение и отступил
за Великую Китайскую стену, где начал реорганизацию ар-
мии. Через два года, в 1924-м, он рассчитался с У Пэйфу
за поражение 1922 г. и этой победой утвердил свою власть
на большей части Северного и Восточного Китая. В 1925 г.
Фэнтяньская клика достигла своего максимального могуще-
ства. Ее вооруженные силы насчитывали около 360 тыс. чело-
век. Постепенно, однако, влияние Фэнтяньской клики стано-
вилось все меньше из-за внутренних раздоров, войн с Нацио-
нальными армиями Фэй Юйсяна и созданной в 1924-1926 гг.
под эгидой Гоминьдана Национально-революционной армии (НРА).
К середине 1928 г. господство фэнтяньцев на Севере Китая
закончилось.
Кроме перечисленных военных группировок в некоторых
северных провинциях существовали самостоятельные мелкие
объединения милитаристов. Они не входили ни в одну из клик
и в зависимости от политической конъюнктуры лавировали
между ними. Самым видным из лидеров таких клик был гене-
рал Янь Сишань, укрепившийся в пров. Шаньси.
Все названные клики входили в состав Бэйянской группи-
ровки. Что же касается Юго-Западной группировки, то она со-
стояла из милитаристов шести провинций: Сычуань, Юньнань,
Гуйчжоу, Хунань, Гуандун и Гуаней. Наибольшим влиянием
здесь пользовались Юньнаньская и Гуансийская клики. Первая
из них во главе с генералом Тан Цзияо контролировала про-
винции Юньнань, Гуйчжоу и периодически пыталась подчи-
нить себе Сычуань. Гуансийскую клику возглавлял Лу Жун-
213
тин. Она вплоть до осени 1920 г. контролировала провинции
Гуаней и Гуандун и пользовалась влиянием в Хунани.
В отличие от бэйянских группировок юго-западные ми-
литаристы утвердились у власти на местах в 1915-1916 гг.,
когда рушилась монархия и велась война «в защиту респуб-
лики». Многие из этих генералов в прошлом воевали на сто-
роне республики, и это придавало им определенный ореол,
порождало в прогрессивных крутах иллюзии относительно
их «революционности». Фактически между милитаристами
Бэйянской и Юго-Западной группировок принципиальных
различий не существовало. На словах юго-западные лидеры
вели борьбу против северян под лозунгами зашиты респуб-
лики и восстановления Конституции 1912 г. Главные инте-
ресы генералов Юго-Запада состояли в сохранении незави-
симости от центральной власти, что частично совпадало с тре-
бованиями революционеров о свержении реакционного Пе-
кинского правительства.
Как уже упоминалось выше, практически все милитарист-
ские клики были так или иначе связаны с различными ино-
странными державами, которые соперничали друг с другом,
стремясь к установлению своего контроля над Китаем.
В 1916-1920 годы японский империализм преобладал над
своими западными конкурентами в Китае. Вплоть до конца
1918 г. США, Англия и Франция, занятые войной в Европе,
были вынуждены мириться с этим. Более того, ввиду револю-
ции в России и перспективы нарастания национально-
освободительного движения в Китае Япония в глазах западных
правительств становилась своего рода гарантом интересов им-
периализма на Дальнем Востоке. Однако с окончанием Первой
мировой войны западные страны в 1919-1920 гг. попытались
восстановить свои позиции в Китае.
Соперничество держав было самым непосредственным об-
разом связано с междоусобной борьбой милитаристов. Токио,
с одной стороны, и англо-американский блок - с другой, стре-
мились привести к власти в Китае угодное им правительство,
поддерживая ту или иную клику. До середины 1920 г. в этом
преуспевала Япония. Она сумела подчинить своему влиянию
пекинское правительство, подчиненное Дуань Цижую. Укреп-
ляя связи с аньхуйскими милитаристами. Япония вместе с тем
214
развивала «особые» отношения с режимом Чжан Цзолиня
в Маньчжурии.
Стремясь создать противовес власти Дуань Цижуя как
нроводника японского влияния в Китае, Англия и США сдела-
ли ставку на поддержку Чжилийской клики, во главе которой
стоял тогда Фэн Гочжан. Обострение противоречий между
аньхуйскими и чжилийскими милитаристами на почве стрем-
ления к власти тех и других усугублялось межимпериалисти-
ческим соперничеством. Все это вызвало войну между ними
в июле 1920 г. Поражение Аньхуйской клики привело к тому,
что влияние Японии на центральное правительство уменьши-
лось. но лишь частично, поскольку Чжан Цзолинь в этой войне
выступил на стороне чжилийцев.
Последовавшие за тем междоусобные войны 1920-1925 гг.
также были следствием соперничества мировых держав, одним
из средств в их борьбе за гегемонию в Китае. После аньхуйско-
чжилийской войны, которая разгорелась в июле 1920 г., Чжи-
лийская и Фэнтяньская клики пошли на компромисс. Однако
мир оказался зыбким и недолговечным. В 1920-1921 гг. чжи-
лийцы распространили свой контроль на ряд провинций бас-
сейна Янцзы. Это вызвало сильное недовольство Чжан Цзоли-
ня и его японских покровителей, стимулировало новые трения
между Фэнтяньской и Чжилийской кликами.
На Вашингтонской конференции девяти стран, закрепив-
шей соотношение сил в бассейне Тихого океана после Первой
мировой войны (12 ноября 1921 - 6 февраля 1922 г.), удалось
временно приглушить противоречия между империалистиче-
скими державами. Однако позиции США в Китае упрочились,
а влияние Японии несколько уменьшилось. После поражения
Фэнтяньской клики в войне с Чжилийской кликой в 1922 г. за-
крепилось преобладающее влияние Англии и США на пекин-
ское правительство. Это продолжалось до октября 1924 г.,
однако победа Чжан Цзолиня над У Пэйфу позволила Япо-
нии вновь потеснить своих конкурентов. И Токио и запад-
ные державы в 1920-1925 гг. пытались привести к власти в
Китае «свою» генеральскую клику, но само это соперниче-
ство проходило с переменным успехом. Все группировки,
клики и «самостоятельные» генералы были кровно заинте-
ресованы в политической поддержке иностранных держав.
215
особенно в военной и финансовой помощи извне. При не-
развитости китайской военной промышленности для мили-
таристов очень важны были зарубежные поставки оружия и
боеприпасов. Без них военные клики, как правило, просто
не могли бы существовать, когда между ними велись не-
прерывные войны.
Чжилийская клика ориентировалась на сотрудничество
с англо-американским империализмом. После Первой мировой
войны США и Англия были встревожены ростом японского
влияния в Китае. Видя прояпонскую направленность политики
Дуань Цижуя и стремясь ограничить японское проникновение
в Китай, Англия и США сделали ставку на поддержку Чжи-
лийской группировки. Ее лидер У Пэйфу получал от этих
стран немалую военную помощь. Только в 1923 г. США поста-
вили У Пэйфу военного снаряжения на 3 млн. долл., взяли
на себя обучение летчиков и обслуживание авиатехники. Анг-
лия предоставила заем на сумму 1.5 млн. ф. ст. В чжилийской
армии работали американские и японские военные советники.
Одним из ближайших советников Фэн Юйсяна был офицер
японского генерального штаба. Чжилийские милитаристы за-
ключали сделки на поставку оружия и с другими капиталисти-
ческими странами.
США и Англия использовали Чжилийскую клику для про-
тиводействия распространению японской экспансии. Западные
покровители чжилийцев применяли более гибкие методы экс-
плуатации Китая, чем Япония. Эта страна, заметно отставав-
шая по уровню социально-экономического развития от своих
западных конкурентов, в борьбе за гегемонию в Китае стре-
милась компенсировать свою слабость в экономической
сфере, приобретая особые права и политические преимуще-
ства. Поэтому сотрудничавшие с японцами милитаристы (гла-
ва Аньхуйской группировки Дуань Цижуй и лидер Фэнтянь-
ской клики Чжан Цзолинь) испытывали большее давление из-
вне и при прочих равных условиях были вынуждены идти
на большие уступки, чем лидеры Чжилийской клики, связан-
ные с Англией и США.
Япония выступала главным внешнеполитическим партне-
ром и поставщиком военного снаряжения для аньхуйских ми-
литаристов. В 1917-1918 гг. Япония предоставила правитель-
216
ству Дуань Цижуя займы на сумму 386 млн. иен, большая
часть которых пошла на военные цели. Это были так называе-
мые займы Нисихара (по имени банкира - доверенного лица
японского премьер-министра Тэраути). Кроме того, тогда же
были подписаны соглашения о поставках оружия и боеприпа-
сов другим аньхуйским милитаристам. Как дополнительная
плата за эту помощь Японии были предоставлены Дуань Ци-
жуем определенные привилегии и преимущественные права,
касающиеся эксплуатации ресурсов Китая, а также политиче-
ской и военной сфер. В мае 1918 г. Дуань Цижуй заключил
с Токио соглашения о «совместной обороне», которые созда-
вали правовую основу для прямой военной экспансии японско-
го империализма в Китае. В войсках Дуань Цижуя работали
японские военные советники.
С Японией была тесно связана и Фэнтяньская клика. То-
кио оказывал Чжан Цзолиню всестороннюю поддержку. Так,
в промежутке между Первой и Второй войнами между Чжи-
лийской и Фэнтяньской кликами (1922 и 1924 гг.) Япония по-
могла реорганизовать армию Чжан Цзолиня. В Фэнтяньской
армии работали японские военные советники. Кроме того, ска-
залось содействие Токио в развитии военно-промышленной
базы Маньчжурии, а также японские поставки военного сна-
ряжения. В обмен на столь весомую поддержку Чжан Цзолинь
сделал принципиальные уступки Японии в вопросе суверенных
прав Китая над Маньчжурией и Внутренней Монголией, при-
знав их по существу «сферой влияния» Токио. Кроме того,
фэнтяньскис милитаристы закупали вооружение в Италии. Да-
нии, США, Германии. Швеции. Франции. Например, в 1924 г.
незадолго до начала войны с Чжилийской кликой они приоб-
рели во Франции 40 аэропланов.
Китайские милитаристы искали помощи и у кайзеровской
Германии. Претендовавший в 1916 - первой половине 1917 г.
на роль лидера Бэйянской группировки Чжан Сюнь пользовал-
ся поддержкой Германии и получал оттуда оружие. В его вой-
сках работали немецкие военные советники. Попытка восста-
новления власти Цинов. предпринятая им летом 1917 г., была
совершена с тайного благословления Берлина, рассчитывавше-
го путем реставрации в Китае монархии воспрепятствовать его
вступлению в Первую мировую войну на стороне Антанты.
217
После своего поражения Германия утратила прежние позиции
в Китае и ее связи с милитаристами переместились из полити-
ческой преимущественно в экономическую сферу. В 20-е годы
немецкие фирмы активно участвовали в торговле оружием
в Китае. Например, в январе 1924 г. Германия поставила чжэ-
цзянскому милитаристу Лу Юнсяну 500 пулеметов «Мак-
сим» с боезапасом (по 50 тыс. патронов на каждый) и 5 тыс.
винтовок с патронами.
Юго-Западная группировка находилась в сфере влияния
Англии и Франции. Тан Цзияо закупал оружие во Франции,
которая была заинтересована в существовании на территории
провинции Юньнань профранцузского режима, изолированно-
го от остального Китая. Лондон оказывал финансовую и воен-
ную помощь гуандунскому милитаристу Чэнь Цзюнмину. Кон-
тролировавший ряд провинций Восточного Китая Сунь Чуань-
фан получал оружие и деньги от Англии.
Северные клики, которым подчинялось пекинское прави-
тельство, были более тесно связаны с империалистическими
державами, нежели южане. Они заключали межгосударствен-
ные договоры и соглашения, зачастую наносившие прямой
ущерб национальным интересам, и получали за это крупные
займы, военную помощь и советников.
Разобщенные и менее влиятельные юго-западные мили-
таристы поддерживали с мировыми державами менее тесные
связи, которые в основном выражались в получении займов,
закупке оружия и приглашении иностранных военных со-
ветников. Таким образом, создавались рычаги влияния им-
периалистических держав в Китае и возможности воздейст-
вия на милитаристов в нужном направлении. Сила империа-
лизма в Китае во многом заключалась в его фактическом
господстве в финансовой и промышленной жизни страны.
Кроме того, постоянно существовавшая угроза открытого
вооруженного вмешательства держав извне во многом опре-
деляла позицию милитаристов по отношению к Западу и
Японии.
С конца XIX в. Китай был поделен на сферы влияния дер-
жав. После падения монархии помимо этих сфер произошло
размежевание страны на зоны господства милитаристских
группировок и клик. В итоге на одну сетку раздела наложилась
218
другая. Эта двойная раздробленность окончательно превратила
страну в конгломерат разного рода частей, в связи с чем ее
международный статус упал до предельно низкого уровня.
На этом сложном государственном пространстве межимпериа-
листическое соперничество держав переплеталось с вооружен-
ной борьбой милитаристских группировок.
В борьбе за преобладание в Китае западные государства и
Япония ссорили одних милитаристов с другими. Междоусоб-
ные войны были продолжением политики милитаристских
клик и одновременно объективно отражали борьбу иностран-
ных держав за расширение сфер влияния в Китае. Поэтому ве-
ликие державы настойчиво стремились привести к власти
в Пекине правительство, подконтрольное угодному им мили-
таристу. Вместе с тем державы были заинтересованы в под-
держании стабильного порядка в своих сферах влияния. Все
это побуждало правящие круги Японии, Англии, США и дру-
гих государств оказывать помощь местным милитаристам как
носителям реальной власти. Кроме того, державы стремились
использовать военные режимы для борьбы с национально-
освободительным движением.
Однако, хотя интересы иностранной экспансии в Китае
переплетались с интересами местного милитаризма, союз
этих сил был внутренне противоречив. Генералов не устраи-
вало то, что львиная доля доходов, поступающих от экс-
плуатации ресурсов страны, уплывала за границу. Недоволь-
ство, возникавшее на этой почве, подогревало шовинистиче-
ские настроения, подспудно всегда присутствовавшие в пси-
хологии китайской верхушки, особенно во времена горьких
национальных унижений.
В этой связи односторонне оценивать милитаристов толь-
ко как «пешек» и «агентуру империализма» в Китае вряд ли
правомерно. Даже Дуань Цижуй и Чжан Цзолинь, которые
пошли дальше других генералов в готовности сотрудничать
с империалистами, не были все же марионетками Японии.
Чжан Цзолинь не превратился в одного из японских агентов
в буквальном смысле этого слова. Вынужденная зависимость
Чжан Цзолиня от иностранной державы стала его бедой.
Некоторым милитаристам не были чужды антиимпериали-
стические и националистические настроения. Это, однако.
219
не меняет сути их взаимоотношений с державами - вольно или
невольно они в той или иной степени были орудием империа-
листической политики в Китае.
По мере развития национально-освободительного движе-
ния 20 — 30-х годов отношения между державами и военной
верхушкой Китая еще более осложнились. Дело в том, что ми-
литаристы все хуже справлялись с задачей подавления в стране
антиимпериалистических сил.
Междоусобица милитаристских группировок по-прежнему
оставалась главным фактором внутриполитической обстанов-
ки. Что же касается внешних угроз в годы войны, то основным
источником политической напряженности в Китае была нарас-
тавшая экспансия Японии.
Наступление периода милитаризации совпало с Первой
мировой войной. Китай заявил о своем нейтралитете. Между
тем Япония, выступавшая на стороне Антанты, в августе 1914 г.
высадила свои войска в провинции Шаньдун и в ноябре захва-
тила здесь все германские владения. Пользуясь тем, что другие
державы были заняты на европейском театре войны. Япония
в январе 1915 г. предъявила Китаю «21 требование», по суще-
ству жесткую программу закабаления этой страны японским
империализмом. Основными из них были: признать господство
Японии в провинции Шаньдун, Южной Маньчжурии. Внут-
ренней Монголии и принадлежность ей крупнейшего предпри-
ятия металлургии Китая - Ханьепинского комбината; впредь
не уступать третьей державе каких-либо территорий: предос-
тавить Японии концессии на строительство железной дороги в
долине Янцзы и приоритет в промышленном развитии провин-
ции Фуцзянь. Наконец - принять японских советников в ки-
тайскую армию, полицию, министерство иностранных дел и
министерство финансов; оружие закупать преимущественно
в Японии.
Эти требования вызвали возмущение в Китае. Начались
антияпонские выступления, повсюду в городах создавались
патриотические общества. Торговые палаты организовали
массовый бойкот японских товаров и забастовки рабочих
японских предприятий. Тогда Япония предъявила китайско-
му правительству ультиматум, сняв, однако, заключитель-
ные требования.
220
9 мая 1915 г. правительство Юань Шикая приняло япон-
ский ультиматум. Этот день патриоты назвали «днем нацио-
нального позора». В 1917 г. Англия и Франция заключили
с Японией сепаратные договоры, в которых признали ее захва-
ты в Китае. 2 ноября 1917 г. в Вашингтоне государственным
секретарем США Лансингом и представителем Японии - быв-
шим министром иностранных дел Пени было подписано анало-
гичное соглашение. При этом Япония признала выдвинутую
США доктрину «открытых дверей».
Интенсификация политической жизни, начавшаяся в годы
войны, объяснялась патриотическими, антияпонскими на-
строениями и банкротством центральной власти. Обострение
политического кризиса было вызвано притязаниями президен-
та Юань Шикая на трон. С середины 1915 г. под предлогом ук-
репления государственной власти и сохранения единства стра-
ны он развернул подготовку к восстановлению монархии и
своей коронации. Против притязаний Юань Шикая выступили
милитаристы на местах. Борьба за сохранение республиканско-
го строя против восстановления монархии получила название
«Революция 1916 г.». Генералы не допустили появления силь-
ной центральной власти.
После скоропостижной смерти Юань Шикая в июне
1916 г. президентом стал вице-президент Ли Юаньхун. Он
восстановил конституцию 1912 г. и собрал разогнанный
Юань Шикаем парламент. Но сразу же началась борьба ме-
жду президентом Ли Юаньхуном и премьером правительст-
ва Дуань Цижуем - крупнейшим северным милитаристом
прояпонской ориентации. Весной 1917 г. Дуань Цижуй по на-
стоянию мировых держав начал подготовку к вступлению
Китая в войну против Германии. Президент и парламент
были против, но Дуань Цижуя поддержали военные. В ре-
зультате Ли Юаньхун лишился поста президента, парла-
мент был распущен, депутаты бежали в Гуанчжоу. Власть
в Пекине сосредоточилась в руках Дуань Цижуя. В августе
1917 г. бэйянское правительство, выполняя настоятельные
требования Антанты, объявило войну Германии. Участие
Китая в войне ограничилось посылкой на фронт многочис-
ленного контингента чернорабочих для строительства обо-
ронительных сооружений и рытья окопов.
221
В этой обстановке центром борьбы за демократию стано-
вится Гуанчжоу, нарастает разрыв между Севером и Югом
страны. Осевший в Гуанчжоу парламент отказался признать
Дуань Цижуя и 3 октября 1917 г. избрал «генералиссимусом»
Южного Китая Сунь Ятсена, который возглавил военное пра-
вительство. Предполагался военный поход против пекинского
правительства и северных милитаристов с целью объединения
страны и восстановления конституционного строя. Однако ре-
альная власть на Юге принадлежала местным милитаристам, и
18 мая 1918 г. пост «генералиссимуса» был ликвидирован, а
Сунь Ятсен вынужден вернуться в Шанхай.
Революционное движение вплоть до лета 1919 г. пережи-
вало временный спад. С этой стороны ничто нс угрожало гос-
подству милитаристов. Попытки Сунь Ятсена создать рево-
люционную базу на Юге, играя на противоречиях между кли-
ками, успехом не увенчались. Некоторое время существовали
иллюзии относительно возможности достижения между ми-
литаристами Севера и Юго-Запада соглашения о воссоедине-
нии страны и установлении мира. Такие надежды питала
часть политически активного населения, однако они рассея-
лись после безрезультатного завершения мирной конферен-
ции 1919 г. в Шанхае.
В обстановке политической нестабильности, неспособно-
сти правительства противостоять японской экспансии дала
о себе знать новая интеллигенция. В сентябре 1915 г. под ре-
дакцией профессора Пекинского университета Чэнь Дусю на-
чал издаваться журнал «Циннянь» («Молодежь»), в 1916 г. пе-
реименованный в «Синь циннянь» («Новая молодежь»). Жур-
нал стал центром «движения за новую культуру», за обновле-
ние и демократизацию Китая. Главным препятствием демокра-
тизации и просвещению страны участники движения считали
консерватизм конфуцианства.
В «движении за новую культуру» особое место занимала
«литературная революция». Прогресс общественного сознания,
науки, культуры, всесторонняя модернизация страны были не-
возможны без прогрессивной печати, литературы доступной
народу. Старая литература составляла органичную часть кас-
товой культуры, конфуцианской идеологии, а ее письменный
язык (вэньянъ) был сложным, оторванным от разговорной речи
222
и требовал многих лет изучения. В журнале «Циннянь» была
развернута агитация за демократичное содержание литерату-
ры, за переход ее на более простой язык - байхуа, основанный
на живой речи. В 1918-1919 гг. начинают выходить патриоти-
ческие газеты и журналы.
Окончание в ноябре 1918 г. мировой войны вызвало новый
подъем патриотического движения в Китае. В январе 1919 г.
в Версале, близ Парижа, состоялась мирная конференция дер-
жав-победительниц. В Китае тщетно надеялись, что ввиду уча-
стия его в войне на стороне Антанты западные державы при-
мут решение о непризнании территориальных захватов Японии
в провинции Шаньдун, отменят подписанное в «день нацио-
нального позора» соглашение на основе кабальных для Китая
условий «21 требования».
30 апреля 1919 г. стало известно, что все претензии китай-
ской делегации отвергнуты, а районы, захваченные Японией в
Китае, и ее привилегии сохранены. В ответ в Китае разверну-
лась мощная всенародная борьба, вошедшая в историю по дате
ее начала как «Движение 4 мая». В этот день 1919 г. студенты
Пекина организовали многотысячную демонстрацию протеста
против решений Парижской конференции, против минист-
ров, подписавших соглашение по «21 требованию», и про-
японской политики Дуань Цижуя. Правительство пыталось
подавить демонстрацию, но репрессии привели к обратным
результатам. В Шанхае. Тяньцзине. Нанкине. Чанша и дру-
гих городах прошли патриотические манифестации. В Шанхае
забастовали 60-70 тысяч рабочих японских предприятий.
Грузчики, шоферы, железнодорожники, матросы отказывались
обслуживать японцев. Китайская буржуазия материально под-
держала бастующих. Всего бастовало более 100 тысяч рабочих.
Повсеместно проводился антияпонский бойкот.
Правительство и местные власти, вначале пытавшиеся по-
давить выступления, вынуждены были прекратить репрессии.
В июне 1919 г. были уволены три министра, наиболее ском-
прометировавшие себя связями с Японией. В июле китайская
делегация в Париже отказалась подписать мирный договор.
В «Движении 4 мая» активно участвовали будущие вид-
ные деятели КПК: Ли Дачжао, Чэнь Дусю. Чжан Тайлэй, Цюй
Цюбр. Приобретенный ими тогда опыт сочетания социальной и
223
национальной борьбы, объединения различных общественных
сил и учета международной обстановки пригодился в будущем
при выработке тактики и стратегии КПК.
Национально-освободительная направленность «Движения
4 мая» способствовала особому интересу его участников к опы-
ту победившей в России Октябрьской революции, к марксизму.
Обсуждались вопросы практического применения этого опыта
в Китае. Огромное внимание привлекала политика новой Рос-
сии. В июле 1919 г. Советское правительство направило обра-
щение «К китайскому народу и правительствам Южного и Се-
верного Китая». В нем предлагалось установить дружеские от-
ношения на основе отказа Советской России от всех прав и
привилегий царской России (экстерриториальность, концессии,
особые права на Китайско-Восточную железную дорогу - КВЖД,
«боксерская» контрибуция).
В апреле 1920 г. Дальневосточный секретариат Исполни-
тельного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ)
направил в Китай для помощи в создании коммунистической
партии группу своих работников во главе с Г. Н. Войтинским.
Были созданы первые коммунистические кружки в крупных
городах: Шанхае (руководитель Чэнь Дусю). Пекине (Ли Дач-
жао) и др. В Шанхае в августе 1920 г. была основана первая
организация Социалистического союза молодежи. В начале
1921 г. китайская молодежь, работавшая и учившаяся во Фран-
ции, создает кружок изучения марксизма.
Коминтерн обеспечил приезд в Советскую Россию органи-
заторов китайского коммунистического движения. Весной
1921 г. в Москву для учебы прибыла многочисленная группа
молодых людей, в составе которой был Лю Шаоии. ставший
позднее одним из лидеров КПК.
В июле 1921 г. в Шанхае состоялся I съезд КПК. Делегаты
его представляли семь кружков, в которых состояло 53 члена.
Были приняты: Первая программа КПК и Первое решение
о целях КПК. Присутствовали представители Коминтерна и
Профинтерна. Руководящим органом КПК было избрано Вре-
менное бюро во главе с Чэнь Дусю. Была определена главная
задача организации: борьба за диктатуру пролетариата. Была
отмечена необходимость тесной связи КПК с Коминтерном.
Летом 1921 г. коммунисты учредили в Шанхае Всекитайский
224
секретариат профсоюзов, отделения которого были основаны
в других городах. Чтобы подготовить руководящие профсоюз-
ные кадры, секретариат за первые четыре месяца своей работы
отправил учиться в Москву около 600 студентов.
Между тем в стране продолжалась милитаристская междо-
усобица. нарастали центробежные тенденции. Председатель
правительства Дуань Цижуй возглавлял прояпонскую Аньхуй-
скую клику милитаристов (ее лидеры были уроженцами про-
винции Аньхуй). Сменивший Ли Юаньхуна на посту президен-
та генерал Фэн Гочжан стоял во главе Чжилийской клики -
уроженцев столичной провинции Чжили. которую поддержи-
вали Англия и США. В эту клику входили влиятельные гене-
ралы У Пэйфу и Цао Кунь. Прояпонская Мукденская (Фэн-
тяньская) клика во главе с известным милитаристом Чжан
Цзолинем властвовала в Маньчжурии.
В июле 1920 г. фэнтяньские и чжилийские милитаристы,
объединившись, свергли Дуань Цижуя. В новом правительстве
большую роль играл У Пэйфу. К концу 1921 г. союз Мукден-
ской и Чжилийской клик сменился войной между ними, и
в результате в мае 1922 г. У Пэйфу при поддержке США, снаб-
дивших его войска современным оружием, стал править в Пе-
кине в качестве главы Чжилийской клики. США. стремясь ук-
репить свое влияние в Китае, в ноябре 1921 - феврале 1922 г.
организовали в Вашингтоне конференцию девяти держав. В со-
ответствии с подписанными ими договором, для всех империа-
листических держав в Китае устанавливались принципы «от-
крытых дверей и равных возможностей». Это было выгодно
США. отставшим от Англии и Японии, которые успели закре-
пить свои сферы влияния в этой стране.
В октябре 1920 г. власть в Гуандуне захватил лидер круп-
нейшей группировки милитаристов Юга страны Чэнь Цзюн-
мин. До этого, в 1919 г., будучи в Шанхае. Сунь Ятсен воссоз-
дал свою партию - «Чжуиго Гоминьдан» (Китайская нацио-
нальная партия), целью которой было провозглашено укрепле-
ние республиканского строя и проведение в жизнь «трех на-
родных принципов». В Гуанчжоу в апреле 1921 г. вновь со-
брался старый (1913 г.) парламент, изгнанный из Пекина Юань
Шикаем, а затем Дуань Цижуем. Чрезвычайная сессия этого
парламента избрала президентом Китайской Республики Сунь
225
6 История Китая
Ятсена, однако ни пекинское правительство, ни империалисти-
ческие державы, ни милитаристы других районов страны его
президентом не признали.
Политическому укреплению правительства Гуанчжоу спо-
собствовало то, что оно поддержало забастовку китайских и
других моряков английской колонии Гонконг, протестовавших
в марте-апреле 1922 г. против тяжелых условий жизни и про-
извола английских властей. Поскольку захваченный англича-
нами Гонконг был для всего Китая символом порабощения го-
сударства иностранцами, забастовка в высшей степени отвеча-
ла духу времени. Готовивший забастовку в Гонконге подполь-
ный Союз моряков возглавляли матросы Су Чжаочжэн и Линь
Вэйминь. оба - активные члены Гоминьдана.
Всеобщая забастовка охватила более 130 тыс. трудивших-
ся в Гонконге китайцев. Стачком и активисты переселились
в Гуанчжоу. Население города и его пригородов помогало бас-
тующим. а рабочие других городов Китая устраивали мани-
фестации в поддержку этой антиимпериалистической акции.
В адрес стачкома направлялись многочисленные пожертвова-
ния. Забастовка продолжалась почти два месяца и окончилась
признанием всех требований бастующих, включая легализа-
цию Союза моряков.
Рост влияния Гоминьдана, поддержка им антианглий-
ской забастовки в Гонконге, вызвали резкую реакцию под-
держиваемого Англией милитариста Чэнь Цзюнмина -
губернатора Гуанчжоу, министра иностранных дел и главно-
командующего армией Гуандуна. В середине июня 1922 г.
его войска разбили вооруженные силы милитаристов, кото-
рые поддерживали Сунь Ятсена. Его резиденция была об-
стреляна и сожжена, а сам он вынужден был спасаться, от-
плыв на военном корабле в Шанхай.
Второй съезд КПК. проходивший нелегально в Шанхае
16-23 июля 1922 г., поддержав все решения III конгресса Ко-
минтерна. принял постановление создать единый антиимпе-
риалистический фронт пролетариата и революционного кре-
стьянства с национально-революционными силами в лице
Гоминьдана против общих на этом этапе главных врагов -
империализма и милитаризма. Съезд принял Устав КПК. опре-
деливший главной задачей КПК как пролетарской партии боль-
226
шевистского типа руководство пролетариатом и его классовое
воспитание. КПК вступила в Коминтерн. Генеральным секре-
тарем был вновь избран Чэнь Дусю. В мае 1922 г. состоялся
I Всекитайский съезд профсоюзов.
В августе 1922 г. ЦК КПК принял постановление о том.
что вступать в Гоминьдан коммунисты должны индивидуально.
Для первой половины 20-х годов был характерен рост
национально-патриотических настроений на фоне все боль-
шего раздражения масс военными режимами. Все яснее вы-
рисовывалась неспособность милитаристов решить задачу
объединения страны, ввиду чего набирало силу движение
за самоуправление провинций. Оно особенно распростра-
нилось в 1920-1923 гг. в Южном и Центральном Китае.
Однако от этого движения больше всего выиграли провин-
циальные милитаристы, а само оно оказалось ложной
альтернативой власти пекинского правительства. С начала
1923 г. все большую популярность завоевывает выдвину-
тый Сунь Ятсеном лозунг национальной революции. Стали
реальностью подъем национально-патриотических настрое-
ний и рост недовольства политикой милитаристов в раз-
личных слоях буржуазии и у традиционной деревенской
верхушки. Все это в первой половине 20-х годов постепен-
но приводило к размыванию основ милитаристской систе-
мы. С одной стороны, усилилась ее нестабильность и в ней
нарастали кризисные явления, с другой - огромные воен-
ные расходы, возросшие с 1911 по 1926 г. примерно в 6 раз,
вели к неуклонному ужесточению налогового гнета. От не-
го особенно страдала деревня, в том числе средние и мел-
кие землевладельцы. Экономика Китая страдала от раскола
страны, разорительных войн, дезорганизации финансов.
Политический произвол военщины тормозил развитие на-
циональной промышленности и торговли, вызывал расту-
щее отчуждение национальной буржуазии от милитарист-
ских режимов. Прочность их власти поколебалась.
Весьма показательной в этом плане была Вторая война
между Чжилийской и Фэнтяньской группировками, которая
развернулась в октябре 1924 г. Одной из главных причин
поражения У Пэйфу в этой войне стал октябрьский перево-
рот совершенный Фэн Юйсяном. Его следует рассматривать
227
8’
во многом и в связи с распространением национально-пат-
риотических идей в рядах армий милитаристов Севера. Эта
война стала одним из первых симптомов кризиса власти ми-
литаристов, которая, однако, в целом в конце 1924 г. была
еще относительно прочной. Достигла пика своего могущест-
ва Фэнтяньская клика. Сохраняли власть милитаристы Юго-
Западного и Центрального Китая. Гуанчжоуский режим был
еще слаб, и его влияние не вышло за региональные рамки.
Новым фактором стало возникновение трех Национальных
армий в результате «пекинского переворота» 23 октября
1924 г., т.е. мятежа Фэн Юйсяна против У Пэйфу - лидера
«чжилийцев». Однако вплоть до восстания Го Сунлина
в ноябре-декабре 1925 г. против Чжан Цзолиня руководство
Национальных армий занимало пассивную позицию. Накап-
ливая силы, оно стремилось избежать столкновения с Фэн-
тяньской группировкой. В полной мере роль Национальных
армий в военно-политической борьбе на Севере стала рас-
крываться лишь с осени 1925 г.
Глава 5
ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ ПРОТИВ
ИМПЕРИАЛИЗМА И МИЛИТАРИЗМА
(1925-1927 гг.)
Кризисные явления в системе бэйянского милитаризма ве-
ли к обострению ситуации в стране и выходу на арену полити-
ческой борьбы новых сил - Гоминьдана, коммунистов, проле-
тариата. С осени 1922 г. Сунь Ятсен начал практически гото-
виться к созданию единого фронта и в сентябре по его лично-
му предложению в Гоминьдан вступили руководители КПК
на основе обновленных «трех народных принципов», т.е. борь-
бы с империализмом и китайскими милитаристами, нового по-
литического устройства страны и «народного благосостояния».
Основным средством достижения своих политических це-
лей Сунь Ятсен считал вооруженную борьбу. Армия должна
228
быть полностью подчинена Гоминьдану. Первый период «во-
енного правления» как начало строительства государства
предшествует «политической опеке». В течение обоих перио-
дов власть Гоминьдана должна быть безраздельной. Лишь по-
том наступит третий этап - «конституционное правление»,
т.е. парламентская республика.
В феврале 1923 г. Чэнь Цзюнмин был изгнан из Гуанчжоу
другими южными милитаристами. Сунь Ятсен вернулся в Гу-
анчжоу и уже будучи в звании генералиссимуса вновь сформи-
ровал военное правительство. Он принял советский опыт орга-
низации РКП(б) как силы, руководящей и государством и ар-
мией. В Гуанчжоу стали прибывать приглашенные из СССР
консультанты. Главным среди них был политический советник
М. М. Бородин, он стал инструктором по части реорганизации
Гоминьдана. Военными советниками были видные профессио-
налы с высшим специальным образованием и опытом граждан-
ской войны. Главным среди них был известный советский пол-
ководец В. К. Блюхер.
Проблема реорганизации Гоминьдана вызвала разногласия
среди его членов, образовались правое и левое крыло. Правые
были против того, чтобы принимать в Гоминьдан коммуни-
стов, когда сохраняется КПК. Подобные разногласия прояви-
лись и в КПК. Коминтерн осуждал такие «левосектантские»
настроения, способные привести к изоляции партии от обще-
национального освободительного движения. В то же время
Коминтерн ориентировал КПК на завоевание лидирующего
положения в Едином фронте.
Усиления КПК предполагалось достичь благодаря ее руко-
водству, прежде всего, рабочим движением. Несмотря на ста-
рания коммунистов, создаваемые ими профсоюзы были неве-
лики по числу членов, легко распадались. Пропаганда классо-
вой борьбы не находила понимания у рабочих. На первых по-
рах КПК недооценила приоритет целей национально-
освободительных антииностранных задач в активизации рабо-
чих масс. Тяжелейшей неудачей окончилась попытка КПК про-
вести в феврале 1923 г. политическую забастовку рабочих
на Пекин-Ханькоуской железной дороге.
В июне 1923 г. в Гуанчжоу легально прошел III съезд
КПК. Его делегаты представляли 420 членов партии. Исполком
229
Коминтерна направил съезду директиву - форсировать созда-
ние Единого фронта, добиваясь от Гоминьдана поддержки ра-
бочего и крестьянского движений. Съезд принял указание
IV конгресса Коминтерна о «двуединой задаче»: бороться за
наиболее радикальное развитие буржуазно-демократической
революции, уничтожение иностранного гнета и одновременно,
используя все противоречия в буржуазно-демократическом ла-
гере, развивать классовую борьбу рабочих и крестьян, укреп-
лять массовую опору КПК.
Эта инструкция предопределяла разногласия между парт-
нерами по единому фронту. Сунь Ятсен не признавал сущест-
вования классовой борьбы в Китае, где угнетенным и бедным
оставалось все население.
Первый конгресс реорганизованного Гоминьдана состоял-
ся в Гуанчжоу в январе 1924 г. Присутствовали делегаты, пред-
ставлявшие 1 1 тыс. членов Гоминьдана в Китае и за рубежом,
видные деятели Компартия Чэнь Дусю, Ли Дачжао и другие
представители КПК, насчитывавшей 420 членов.
Конгресс принял манифест, программу, устав Гоминьдана,
нацеленные на превращение его в массовую политическую
партию с четкой организационной структурой и строгой дис-
циплиной. В дальнейшем многие формулировки из документов
конгресса стали предметом спора и взаимных претензий поли-
тических сил, входивших в Единый фронт. В частности, ком-
мунисты трактовали курс, принятый Гоминьданом, как «три
политические установки» - союз с СССР, союз с КПК, союз
с рабочими и крестьянами, - хотя документы конгресса ограни-
чивались формулировкой «допущение коммунистов в партию».
Реорганизация Гоминьдана создала возможность превра-
щения провинции Гуандун в территориальную базу нового ре-
жима. Было положено начало созданию собственной армии
Гоминьдана. По решению конгресса Гоминьдана в мае 1924 г.
была создана военная офицерская школа Вампу (Хуанпу). Она
находилась в 25 км от Гуанчжоу на острове Хуанпу в устье ре-
ки Чжуцзян. Средства для ее создания, вооружение и боепри-
пасы предоставил СССР. Наряду с гоминьдановскими офице-
рами здесь преподавали и советские специалисты. Начальни-
ком школы был назначен Чан Кайши, политработу вел комму-
нист Чжоу Эньлай.
230
Гоминьдан приступил к организации рабочего и крестьян-
ского движения под своим контролем. При ЦИК Гоминьдана
был образован Рабочий отдел для руководства созданием и
деятельностью профсоюзов. В мае 1924 г. этим отделом был
организован Совет рабочих делегатов (СРД), в котором актив-
но работали коммунисты. В октябре 1924 г. было издано «По-
ложение о профсоюзах», разрешавшее им заключать коллек-
тивные договоры с предпринимателями, объявлять забастовки,
владеть имуществом и создавать отряды для его защиты. Го-
миньдан ориентировал рабочих на борьбу лишь против ино-
странных предпринимателей. Правительство Гуанчжоу летом
1924 г. поддержало всеобщую забастовку рабочих и служащих
англо-французской концессии Шамянь (остров, отделенный от
Гуанчжоу узким проливом). Забастовка окончилась победой
трудящихся, но вместе с тем спровоцировала выступление оп-
позиционных режиму сил, а именно компрадоров и связанных
с ними групп, опорой которых был английский Гонконг. В ок-
тябре 1924 г. в Гуанчжоу подняли мятеж давно созданные на-
емные отряды крупных компрадоров. Эти отряды (шантуан)
были прекрасно вооружены. Для Гоминьдана создалась крити-
ческая ситуация. В СССР развернулось движение «Руки прочь
от Китая!». На подавление мятежа, вошедшего в историю как
«мятеж бумажных тигров», были брошены все военные, преж-
де всего курсанты офицерской школы Вампу.
В феврале - марте 1925 г. был успешно проведен Первый
Восточный поход на главного противника правительства круп-
нейшего милитариста Гуандуна Чэнь Цзюнмина, поддержи-
ваемого англичанами из Гонконга. Помощь оказывали кресть-
янские союзы, легализованные Гоминьданом. (Первые такие
союзы были созданы в Гуандуне в 1922 г. коммунистом Пэн
Баем.) Крестьяне были возмущены налогами и поборами, ко-
торое взимало с них войско Чэнь Цзюнмина.
В январе 1925 г. в Шанхае нелегально состоялся IV съезд
КПК (число ее членов возросло до 950). Съезд принял уста-
новку на достижение гегемонии пролетариата в национальной
революции и сочетание антиимпериалистической борьбы с борь-
бой против национальной буржуазии. Союзником пролетариа-
та объявлялось лишь крестьянство. Генеральным секретарем
КПК вновь был избран Чэнь Дусю.
231
По инициативе КПК в Гуанчжоу одновременно 1 мая 1925 г.
были созваны II Всекитайский съезд профсоюзов и съезд пред-
ставителей крестьянских союзов провинции Гуандун. Съезд
профсоюзов провозгласил создание Всекитайской федерации
профсоюзов (ВФП), вступившей в Профинтерн. ВФП возгла-
вили коммунисты.
Съезд крестьянских союзов Гуандуна постановил: наряду
с выдвижением экономических требований (запрет увеличения
налогов, запрет взимания арендной платы авансом и в годы
неурожая) создавать при крестьянских союзах вооруженные
отряды самообороны. Был создан Гуандунский провинциаль-
ный крестьянский союз.
Укрепление власти Гоминьдана в Гуандуне способствова-
ло политическим переменам на севере страны. Пекинское пра-
вительство пошло на установление дипломатических отноше-
ний с СССР. 31 мая 1924 г. было подписано «Соглашение об
общих принципах урегулирования вопросов между Союзом
ССР и Китайской Республикой». Оно основывалось на заявле-
нии Советского правительства об отказе от «специальных прав
и привилегий царской России». КВЖД объявлялась совмест-
ным предприятием. Это был первый равноправный договор
Китая с мировой державой.
Об изменении политической ситуации свидетельствовал
военный переворот, совершенный генералом Фэн Юйсяном
в октябре 1924 г. Как уже говорилось выше, в ходе очередной
войны между Чжилийской и Фэнтяньской милитаристскими
кликами чжилийский генерал Фэн Юйсян выступил против
главарей Чжилийской клики У Пэйфу и Цао Куня. Он захватил
Пекин, заявил о солидарности с Гоминьданом и реорганизовал
свои войска в три «Национальные армии». Во главе новосоз-
данного в Пекине правительства встал Дуань Цижуй. СССР
оказал «Национальным арм�